«Моя скромница Джейн»

Моя скромница Джейн (fb2) - Моя скромница Джейн [litres] (пер. Алексей Н. Анастасьев) (Моя прекрасная Джейн - 2) 2222K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Броди Эштон - Синтия Хэнд - Джоди Мидоуз

Синтия Хэнд, Броди Эштон, Джоди Мидоуз Моя скромница Джейн

Всем, кто имел несчастье влюбиться «не в того» человека, хоть мы и согласны: мистер Дарси выглядит отлично в повествовании… ну, и во влажной рубашке тоже.

И (снова) Англии. Прости нас, пожалуйста, за все, что мы собираемся сотворить с твоей литературой.

Он принудил меня… полюбить его, даже не посмотрев в мою сторону.

Шарлотта Бронте. «Джейн Эйр»

Не писать я не могу и как могу, так и пишу.

Шарлотта Бронте

Пролог

Наверное, вам кажется, что вы знаете эту историю.

Слышали что-то в этом роде, верно? Ну так что ж, повторим: наверное, вам кажется, что вы знаете эту историю. По общему мнению, она очень недурна: юная сирота без гроша в кармане поступает гувернанткой в зажиточную семью, привлекает к себе внимание богатого сурового хозяина и (ах!) искренне влюбляется в него. Все протекает до обморока страстно, но не успевают они пожениться, как – о, ужас! – раскрывается чудовищная тайна. Далее следует пожар, отчаяние, бесцельные скитания, голод, небольшая промывка мозгов, но роман все же приходит к удовлетворительному завершению. Девица (мисс Эйр) соединяет свою жизнь с жизнью своего любимого (мистера Рочестера). После чего они живут вместе долго и счастливо. И значит (вздох), сказке конец?

Хм… Ан нет. У нас имеется еще одна версия (как, впрочем, и всегда). То, что мы собираемся вам открыть, – не просто пересказ на новый лад одной из любимых читателями книг в мировой литературе. Дело в том, дорогой читатель, что наш вариант – истинен. Девушка действительно была (даже две, если уж говорить начистоту). Как были и страшная тайна, и большой пожар. При этом все остальное, что вы помните из книги, можете смело выбросить из головы. То, что случилось на самом деле, не имеет ничего общего ни с одной из классических любовных историй, вам известных.

Все началось – если уж погружаться глубоко-глубоко в прошлое – с короля Георга III в 1788 году. Этому монарху частенько являлись привидения. Что, впрочем, никому не мешало. Он их ни капельки не боялся. Иногда даже вел занимательные беседы с давно умершими придворными и безвинно обезглавленными королевами, скользившими туда-сюда по дворцовым покоям.

Но однажды случилась катастрофа. В то время как король прогуливался в саду, одно шаловливое привидение расшумелось в ветвях росшего неподалеку дерева.

– Кто здесь? – спросил Георг, поскольку, как это с ним часто случалось, по рассеянности забыл надеть очки.

– Посмотрите внимательно, – величественным голосом отвечал беспокойный призрак. – Я – король Пруссии!

Английский «коллега» немедленно согнулся в поклоне. Дело в том, что в это время он как раз ожидал государственного визита прусского короля.

– Чрезвычайно рад видеть Ваше Величество, – воскликнул Георг.

И попытался пожать дереву руку.

Во всем этом, опять-таки, не заключалось бы ничего особенного, но для доброй дюжины лордов и леди, сопровождавших короля на прогулке в саду и не заметивших никакого привидения, вышло, разумеется, так, будто их сюзерен перепутал древесный ствол с царственной особой. С тех пор бедного Георга называли не иначе как «Георг Безумный»[1], что его крайне возмущало.

Король созвал своего рода комиссию из специалистов, которые, по его мнению, могли помочь ему избавиться от надоедливых призраков, – из священников-экзорцистов, врачей с познаниями в области оккультизма, философов, ученых, предсказателей, в общем, из всех, кто хоть сколько-нибудь смыслил в сверхъестественном.

Именно таким образом было основано Королевское общество переселения заблудших духов (КОПЗД).

В позднейшие годы Общество – как его стали именовать для краткости – продолжало играть видную и всеми признанную роль в английской жизни. Если по соседству с вами случалось или появлялось нечто странное, вы могли… гм-м… обратиться в это Общество посредством письма, и они спешно высылали к вам своих агентов, готовых заняться этим самым делом.

Теперь перенесемся на несколько десятилетий вперед, через правление Георга IV прямо к восшествию на трон Вильгельма IV[2]. Вильгельм отличался крайним здравомыслием. Он не верил в привидений. И считал Общество не чем иным, как сборищем гнусных шарлатанов, в течение многих лет успешно водивших за нос его одержимых предшественников. К тому же их деятельность тяжким бременем ложилась на казну. В общем, чуть ли не на следующий же день после коронации Вильгельм лишил Общество бюджетного финансирования. Это привело монарха к печально известной размолвке и последующей смертельной вражде с сэром Артуром Уэлсли, известным также как герцог Веллингтон и лорд-президент КОПЗД – теперь уже не «видного и всеми признанного», а страдающего от нехватки средств и забытого.

И тут-то наша история начинается по-настоящему. Она произойдет в 1834 году, в Северной Англии – с упомянутой уже выше юной сиротой без гроша в кармане. А также с писательницей. И с парнем, одержимым кровной местью.

Начнем с сироты.

Ее звали Джейн.

Глава 1 Шарлотта

Пройти по территории «Ловуда», не услышав ужасной, но притом невероятно захватывающей новости, никак бы не получилось: мистера Броклхерста – о господи боже мой! – убили. Факты говорили о следующем: мистер Броклхерст приехал с очередной своей ежемесячной «проверки». С порога он начал жаловаться на тяготы управления школой для неимущих детей – на то, что эти дети, по какой-то необъяснимой причине, постоянно досаждают просьбами о еде: «О, сэр, пожалуйста, нельзя ли мне еще немножко?» и всякое такое. Затем визитер устроился у камина в гостиной, умял целую тарелку (с горкой) булочек, любезно предложенных ему мисс Темпл, а затем, не дожидаясь окончания послеобеденного чая, неожиданно рухнул навзничь. Оказалось, там был яд. В чае то есть. А если б он отравился булочками, ловудские девочки наверняка дружно согласились бы, что так ему и надо.

Девчонки, конечно, и слезинки не уронили по мистеру Броклхерсту. Все время, пока он оставался у руля школы, они постоянно голодали, дрожали от холода, а многие и вовсе умерли от кладбищенской немочи (за долгую свою историю это заболевание успело переносить множество имен: грудной недуг, чахотка, туберкулез и так далее, но в интересующую нас эпоху его, как правило, называли именно «кладбищенской немочью», поскольку подхвативших его ждал единственный и скорый путь – на погост. Вернемся, однако, к мистеру Броклхерсту). С момента безвременной кончины этого джентльмена дела в школе уже, как это ни удивительно, успели значительно улучшиться. Девочки пришли к единодушному мнению: кто бы ни убил мистера Броклхерста, им он оказал величайшую услугу.

Но кто его убил?

Они могли только строить догадки. Ведь до сего времени ни местная полиция, ни Скотленд-ярд не смогли выявить виновного.

– Это мисс Темпл, – проходя по школьному саду, услышала Шарлотта голос девочки по имени Кейтлин. – Ведь она подавала чай, верно?

– Нет, это наверняка мисс Скетчерд, – возразила ее подруга Виктория. – Я слышала, у нее когда-то был муж. У мисс Скетчерд, я имею в виду. Так вот, он скончался при подозрительных обстоятельствах.

– Это просто слух, – заметила Кейтлин. – Кто бы женился на мисс Скетчерд, с ее-то лицом? Я по-прежнему ставлю на мисс Темпл.

Виктория покачала головой.

– Мисс Темпл и мухи не обидит. Она такая добродушная и спокойная…

– Вздор, – воскликнула ее подруга. – К тому же всем известно, что в тихом омуте черти водятся.

Шарлотта улыбнулась. Она коллекционировала сплетни и толки таким же образом, как некоторые девочки собирают кукол, а самые сочные детали даже записывала в специальный блокнотик (толки и сплетни являли собой единственный продукт, которым «Ловуд» располагал в избытке). Если слух оказывался сто́ящим, достаточно содержательным, она могла потом сочинить на его основе целую новеллу, чтобы рассказывать сестрам на ночь. Но гибель мистера Броклхерста – о, такой сюжет давал гораздо больше пищи для воображения, чем обычная болтовня и шушуканье девчонок-подростков. Это была добротная, подлинная тайна.

Первоклассный материал для литературы.

Покинув пределы обнесенного стенами ловудского сада, Шарлотта вытащила блокнот и быстрым шагом устремилась в лесок за школой. Писать на ходу, вообще-то, нелегко, но она уже наловчилась. Нельзя допустить, чтоб нечто столь незначительное, как необходимость перемещения из одной точки пространства в другую, мешало ей сочинять. Да к тому же дорогу она наизусть знала.

«Всем известно, что в тихом омуте черти водятся». Бесспорная пословица и неплохая строка. Надо будет как-нибудь потом ее доработать.

Подозревать на вполне разумных основаниях следовало и мисс Темпл, и мисс Скетчерд. Однако Шарлотте казалось, что преступление совершило лицо, на которое в настоящий момент никто и подумать не может. А именно – еще одна преподавательница, до недавнего времени сама обучавшаяся воспитанниц «Ловуда». Лучшая подруга Шарлотты.

Джейн Эйр.

Шарлотта спустилась в неглубокую лощину и там, у ручья, обнаружила Джейн. Та, как всегда, рисовала.

И, как всегда, говорила сама с собой:

– Не то чтобы мне не нравился «Ловуд». Просто больше я нигде особо и не была, – втолковывала она окружающему пейзажу, покрывая в то же время холст резкими, короткими штрихами. – К тому же ведь это школа. А в школе жизнь особая, не такая, как в реальном мире. И здесь… совсем нет парней.

Джейн была необычной, занятной девушкой. Отчасти поэтому они с Шарлоттой и ладили.

Рисовальщица глубоко вздохнула.

– Конечно, теперь, когда мистера Броклхерста нет, дела здесь идут гораздо лучше…

Дрожь волнения пробежала по спине Шарлотты. Как мы уже имели случай заметить, о насильственной смерти Броклхерста подобным же образом судило решительно все женское население «Ловуда». Но в голосе Джейн прозвучали нотки такого нескрываемого удовлетворения… Она словно признавалась в содеянном.

Джейн никогда не скрывала отвращения и ненависти к мистеру Броклхерсту. На той неделе, когда она появилась в школе, произошло особенное событие: Броклхерст заставил ее забраться на стул перед всем классом, назвал лгуньей – хуже язычницы, как он выразился, – и потребовал, чтобы девочки не водили с Джейн компании (ей-богу, хуже самого Броклхерста было не найти никого во всей школе). В другой раз, как помнилось Шарлотте, мистер Броклхерст отказал девочкам в просьбе выдать дополнительные одеяла, хотя все они чуть ли не поголовно просыпались по утрам с ознобышами (мы посмотрели в энциклопедии: «ознобышами» называются красные или синюшные пятна на пальцах рук и ног, болезненно зудящие и вызванные воздействием холода; ну, и кто после этого станет спорить, что Броклхерст – чудовище?!). Тогда Джейн тихонько пробормотала себе под нос: «С ним надо разобраться».

И вот теперь с мистером Броклхерстом кто-то разобрался. Окончательно и бесповоротно. Совпадение? Шарлотта так не думала.

Джейн подняла глаза от рисунка и улыбнулась.

– О, привет, Шарлотта. Чудесный денек, правда?

– Правда, – улыбнулась Шарлотта в ответ. Да, она подозревала Джейн в убийстве Броклхерста, но не перестала считать ее лучшей подругой.

Они с Джейн Эйр – родственные души. Обе бедны, как церковные мыши: Джейн – сирота без гроша за душой, Шарлотта – дочь пастора. Обе – просты и невзрачны. Даже немного похожи: обе болезненно худые (в ту эпоху общепринятый канон красоты предписывал дамам обладать приятными округлостями), с одинаковым, несколько желтоватым цветом лица, ничем не примечательными каштановыми волосами и карими глазами. Они принадлежали к самому, пожалуй, загадочному из человеческих типов – через таких людские взгляды проходят насквозь, не задерживаясь на них ни на секунду. Отчасти, возможно, потому, что и та и другая были «маленькими» – то есть невысокого роста, миниатюрными, petite[3], как говорят французы и как предпочитала характеризовать себя Шарлотта.

И в то же время, если кому явилась бы охота присмотреться, тот заметил бы внутри них особую красоту. Шарлотта знала Джейн как человека доброго, внимательного и чуткого. Даже совершая убийство, она, вероятно, думала только о других.

– Какая у тебя сегодня тема? – Шарлотта подошла к мольберту и поднесла к глазам очки, чтобы получше рассмотреть незаконченный набросок.

Он представлял собой идеально четкое изображение вида, который открывался с их точки обзора: пестрая в солнечных лучах лощина, зеленые ветви деревьев, колышущиеся травы. Все, как на самом деле, только на переднем плане картины изображена девушка в белом платье, с золотистыми волосами. Она часто появлялась на рисунках Джейн.

– Очень даже неплохо, – оценила Шарлотта. – И выражение ее лица у тебя получилось такое… умное.

– Она-то уверена, что умна, – усмехнулась Джейн.

Шарлотта опустила очки.

– По-моему, ты говорила, что это просто фигура, а не реальный человек.

– Нет, не реальный, – быстро подтвердила подруга, – но знаешь, как случается… Ты кого-то рисуешь, и этот кто-то вдруг оживает в твоей голове.

Шарлотта кивнула.

– Человек, обладающий творческим даром, владеет чем-то, чему он сам не всегда хозяин. Чем-то, что временами странным образом обретает собственную волю и действует само по себе.

Джейн не отвечала. Шарлотта снова подняла очки к глазам и внимательно посмотрела на вторую девушку. Та стояла, уставившись в пустое пространство перед собой. Как всегда…

– Ты что, собираешься уехать из «Ловуда»? – спросила Шарлотта. – Решила поступить куда-нибудь гувернанткой?

(Перед девушками из этой школы открывался один-единственный доступный жизненный путь: преподавание. Кому-то, как самой Джейн, удавалось стать сельской учительницей или даже классной наставницей в каком-нибудь заведении вроде того же «Ловуда», кому-то – гувернанткой в зажиточном семействе. Последний вариант считался самым удачным.)

Джейн опустила взгляд на свои ноги.

– Да нет, ничего подобного. Я просто… просто воображала себе другую жизнь.

– Я тоже все время воображаю, как покидаю «Ловуд», – поддержала ее Шарлотта. – И упорхну хоть завтра, если представится возможность.

Но ее подруга покачала головой.

– А я не хочу уезжать из «Ловуда». Поэтому и осталась после того, как закончила курс. Я не могу уехать.

– Но почему же?

– Здесь мой дом, здесь… мои друзья.

Шарлотта почувствовала себя очень польщенной. Ей и в голову не приходила мысль, что Джейн остается в «Ловуде» просто потому, что не хочет разлучаться с нею. Ведь «благодаря» мистеру Броклхерсту Шарлотта, насколько можно было судить, оставалась ее единственной подругой здесь (она с самого начала наплевала на приказ не водиться с Джейн). Да и что на свете ценнее дружбы – особенно для такой девушки, как мисс Эйр, у которой толком и родных-то не имелось (Шарлотта же была средней из шести детей, что казалось ей и счастьем и проклятием одновременно).

– Я все-таки думаю, тебе лучше вырваться на свободу, если сможешь, – сказала она великодушно. – Конечно, я стану скучать по тебе, но ты ведь художница. Как знать, сколько всего прекрасного скрывается за пределами наших унылых мест? Новые виды. Новые люди. – Ее лицо озарилось озорной улыбкой. – И… мальчики.

Джейн зарделась.

– Мальчики, – пробормотала она себе под нос. – Ну да.

Девушки помолчали, мысленно представляя себе разных «мальчиков» этого бренного мира. Затем «хором» вздохнули весьма тоскливым образом.

Вам, дорогие читатели, такая озабоченность парнями может показаться глуповатой, но не забывайте, что действие происходит в Англии 1834 года (то есть еще до Чарльза Диккенса, но уже после Джейн Остин). В ту эпоху женщинам внушали: лучшее, что с ними может произойти, – это замужество. Брак, желательно с человеком состоятельным. Настоящая удача – захомутать кого-нибудь, при этом привлекательного внешне, или с даром развлекать и забавлять окружающих, или с хорошей собакой. Но самое главное, единственное, что имеет значение в любом случае, – это пристроиться к мужчине. Любой подойдет по большому счету. У Шарлотты и Джейн в этом отношении складывались хилые перспективы (учитывая их вышеописанную бедность, невзрачность, незаметность и миниатюрность), но это не мешало им представлять себе, как их буквально ураганом сметает с ног и увозит за собой какой-нибудь прекрасный незнакомец, который наплюет на их бедность и невзрачность, разглядев в них нечто, достойное любви.

Джейн первой стряхнула с себя наваждение фантазий и снова повернулась к мольберту.

– Ладно. А какую дивную историю ты сегодня сочиняешь?

Шарлотта, в свою очередь, вытряхнула из головы мечты о «мальчиках» и устроилась на поваленном бревне, на котором издавна любила посидеть.

– Сегодня… Это будет детектив с убийством.

Джейн нахмурилась.

– Мне казалось, ты пишешь о нашей школе.

Так оно и было. Незадолго до этого леденящего душу случая с мистером Броклхерстом Шарлотта приступила (тут звучит барабанная дробь!) к первой Попытке Сочинить Настоящий-Пренастоящий Роман. Ей всегда говорили: лучше всего писать о том, что хорошо знаешь, – ну а единственным, что она на данном жизненном этапе действительно знала, был «Ловуд». Так что действие ее Первого Романа неизбежным образом разворачивалось в школе для неимущих детей. Если бы вы полистали блокнот автора, вы бы обнаружили там страницы, сплошь усеянные наблюдениями касательно зданий, примыкающих территорий, заметками об истории данного учебного заведения, подробными описаниями фигур отдельных педагогов, их привычек и примечательных черт, выживанию девочек в зимние холода, кладбищенской немочи и – в особенности – гнусной, мерзопакостной овсянки на завтрак.

Вот вам, к примеру, пассаж со страницы двадцать седьмой:

«Совершенно изголодавшаяся и обессилевшая, я проглотила несколько ложек овсянки, не обращая внимания на ее вкус, но едва первый острый голод был утолен, как я почувствовала, что ем ужасную мерзость: пригоревшая овсянка почти так же отвратительна, как гнилая картошка, даже голод отступает перед ней. Медленно двигались ложки; я видела, как девочки пробовали похлебку и делали попытки ее есть, но в большинстве случаев отодвигали тарелки. Завтрак кончился, однако никто не позавтракал»[4].

Здорово получилось, считала Шарлотта, а насчет овсянки – так вообще высший класс. Однако ведь она собиралась написать РОМАН. А роман не построишь на одном-единственном удачном описании. Нужна интересная история. Фабула. Сюжет. Интрига.

Однако она была более или менее уверена, что находится на верном пути. Все события в книге Шарлотты вертелись вокруг занятной девочки по имени Джейн… Фрэйр, нищей, невзрачной сироты, которой приходится изо всех сил бороться и выживать в суровых и неумолимых условиях закрытой школы. Джейн сообразительна. Умна. Находчива. Немного чудна́, если честно, но по-своему обаятельна. Мила. Привлекательна. Шарлотта всегда полагала, что из Джейн выйдет прекрасная главная героиня для книги (хотя она не рассказывала подруге, что собирается оказать ей честь и обессмертить ее в литературе. Как-то для разговора об этом не выпадало подходящего случая). Так что персонаж получился хороший. Фон и место действия – интересные. Но роману до сей поры как-то все недоставало… энергии. Волнующих событий.

Не хватало, то есть – до момента смерти мистера Броклхерста. Для Шарлотты она явилась настоящим подарком судьбы.

– Девочки поговаривают, что тут замешана мисс Скетчерд. А как ты думаешь? – Шарлотта поднесла очки к глазам, чтобы не упустить какого-нибудь саморазоблачительного движения на лице Джейн, но та осталась совершенно невозмутима.

– Это не мисс Скетчерд, – заявила она так, словно знала наверняка.

– Почему ты так уверена? – насела Шарлотта. – Откуда тебе знать?

Джейн тихонько откашлялась.

– Может, поговорим о чем-нибудь другом? Меня так утомила история с мистером Броклхерстом.

Каким подозрительным (вдвойне подозрительным) ни показалось Шарлотте это внезапное желание сменить тему беседы, она уступила.

– Между прочим, сегодня я слышала хорошую новость. Похоже, сюда едут агенты из Общества.

Джейн наморщила брови.

– Какого Общества?

– Как будто ты не знаешь. Общества переселения заблудших духов. Раньше у них в названии значилось «Королевское», но с королем они теперь не в ладах, так что пришлось выкинуть. Между прочим, с этим связана ужасно интересная история.

Брови Джейн так и остались нахмуренными.

– Ну, конечно, я о них слышала. Но никогда не…

– Ты не веришь в привидений? – беспечно прощебетала ее подруга. – А я вот верю. И даже, по-моему, видела одно несколько лет назад на кладбище в Хоэрте[5]. По крайней мере, мне так показалось.

– Самое интересное – что они потом с ними делают? – мрачно заметила Джейн.

– Ты о чем?

– Ну, члены Общества. Что они делают с пойманными призраками?

Шарлотта задумалась, склонив голову набок.

– Даже не представляю. Я только слышала, что, если вам докучает привидение, следует звать на помощь людей из Общества. Наверное, они носят черные маски, что очень даже замечательно, верно? Ну вот, в общем, они приезжают и… – она как-то неопределенно махнула рукой в воздухе, – пуфф! Никаких больше привидений и никаких хлопот.

– Пуфф, – тихо повторила Джейн.

– Пуфф! – Шарлотта захлопала в ладоши. – Ну разве не здорово, что они едут?

– Значит, едут сюда. – Джейн прижала ладонь ко лбу, словно в приступе внезапной слабости. Шарлотту это не взволновало: женщины того времени то и дело ощущали слабость. Из-за корсетов.

– Ну, не именно в «Ловуд», – уточнила начинающая писательница. – По всей видимости, Обществу заказали что-то вроде сеанса изгнания нечистой силы на вечер вторника в трактире «Талли» в Оксенхоупе[6] – знаешь, там еще над барной стойкой изображена кричащая дама? Во всяком случае, так утром говорила мисс Смит. Но я думаю, им стоит заглянуть и в «Ловуд». Вспомни только, сколько девочек у нас умерло от кладбищенской немочи. – Двумя из этих погибших были старшие сестры Шарлотты, Мэри и Элизабет. Шарлотта откашлялась. – Наверняка школа кишит привидениями.

Джейн стала медленно ходить взад-вперед.

– В общем, надо пригласить их к нам, – решила Шарлотта. И в ту же минуту ее, похоже, осенила блестящая идея: – Мы попросим их расследовать убийство мистера Броклхерста! – Она немного помолчала и посмотрела сквозь очки. – Ну, если только… нет никакой причины, по которой ты не хочешь, чтобы это преступление было раскрыто.

Джейн прижала руку к груди, будто теперь ей вдруг стало очень трудно дышать.

– Как они смогут разгадать эту тайну?

– Они же, по-видимому, умеют разговаривать с усопшими. То есть, насколько я понимаю, они просто спросят его самого.

– Мне нужно идти. – Джейн начала собирать рисовальные принадлежности, причем так спешно, что измазала краской платье.

Затем она буквально вприпрыжку понеслась вверх по холму к школе. Шарлотта проводила ее взглядом, затем раскрыла блокнот.

«Всем известно, что в тихом омуте черти водятся», – прочитала она.

У Джейн Эйр имелись возможность и мотив, чтобы покончить с мистером Броклхерстом, но решилась ли бы она сделать это в действительности? Способна ли она на хладнокровное убийство ради блага школы? А если нет, то почему так разволновалась при упоминании об Обществе? Если не убийство, то что она скрывает?

Настоящая тайна.

И эту тайну Шарлотта Бронте намеревалась раскрыть.

Глава 2 Джейн

Она стояла перед трактиром «Талли» на противоположной стороне дороги, вперив взгляд в дверь. От запаха жареной свинины и маринованных яиц, шедшего изнутри, желудок у нее сводило судорогой. Ужин, состоявший из одной полной ложки овсянки и половины стакана воды, вряд ли мог как следует поддержать силы здоровой восемнадцатилетней девушки. (Впрочем, теперь, когда мистер Броклхерст исчез, эта единственная ложка овсянки казалась ей гораздо вкуснее, что служило небольшим утешением.)

Вниз по дороге шагал какой-то мужчина. Джейн торопливо оглядела его на предмет маски, но это был самый обыкновенный человек в самой обыкновенной одежде и с самой обыкновенной походкой. Он бросил взгляд в ее сторону, но не обратил на нее внимания, после чего рывком распахнул дверь трактира – за ней виднелся огонек очага, вокруг которого толпились мужчины, слышались громкий смех и музыка – и зашел в помещение. Дверь сама собой захлопнулась за ним.

Джейн вздохнула. Направляясь сюда, она ожидала увидеть на стене какую-нибудь вывеску или афишу со словами: «Не входить! Идет Изгнание нечистой силы из призрака кричащей дамы и прочие работы по текущему техобслуживанию». «Переселение духов», или как там оно называется по-научному, – это ведь наверняка большое, серьезное дело. Но вот она уже торчит здесь битых полчаса, и все это время посетители совершенно свободно проникают в трактир и покидают его, как в любой другой день. Молодым девушкам вроде Джейн в таких заведениях не место, но ей обязательно надо было выяснить, есть ли там привидение и что именно агенты Общества с данным привидением станут делать.

Понимаете ли, она всегда верила в призраков. Еще в раннем детстве, когда жила со своей ужасной теткой, миссис Рид (а также с двумя своими не менее ужасными кузенами), та однажды заперла ее в Красной комнате (эта комната была обклеена красными обоями – отсюда и название). Там всегда было жутко, и Джейн казалось, что в воздухе витает какой-то темный злой дух. Девочка со слезами на глазах умоляла позволить ей выйти, потом она уже просто вопила, пока не охрипла, а в конце концов рухнула на пол без чувств – детское сердечко незаметно для нее как бы перестало биться, так сильно бедняжка испугалась.

То есть она в буквальном смысле умерла от страха – пусть даже лишь на одно мгновение. Когда она снова открыла глаза, перед ней на коленях стоял ее покойный дядюшка и улыбался доброй улыбкой.

– Ну, вот ты и проснулась. А я тревожился, – сказал он.

– Дядюшка? Как… вы поживаете? – Ничего другого ей в голову не пришло. Она понимала, что вопрос прозвучал глупо и бестактно. Ведь дядя, собственно говоря, не «поживал» уже много лет.

– Мне стало лучше, – ответил он. – Можешь оказать мне небольшую услугу?

Утром, когда Джейн наконец выпустили из Красной комнаты, она направилась прямо к тетке и сообщила, что дядя Рид не на шутку возмущен. Он любил Джейн и на смертном одре взял со своей жены слово, что та будет заботиться о ней и «любить, как родную дочь». А тетя Рид, видимо, истолковала эти слова в том духе, что относиться к девушке надо «как к бессловесной рабыне и даже время от времени морить голодом ради собственного удовольствия». Девочка и в самом деле голодала, и вообще ее здорово обижали, и дядя Рид из могилы увидел такое положение дел и требует теперь, чтобы тетя Рид загладила свою вину.

– Он просит вас вспомнить об обещании, – объяснила Джейн. – Хочет, чтобы вы попытались вести себя чуточку сердечнее.

Тетя Рид в ответ обозвала Джейн «лгуньей», «сатанинским отродьем» и отослала ее в «Ловуд», где мистер Броклхерст тут же навесил на нее ярлык «непослушной маленькой дикарки, которой прямая дорога – в ад». Но у самой Джейн никогда не возникало никаких сомнений относительно того, что она видела и пережила. В сердце она всегда знала, что той ночью разговаривала с почившим дядюшкой, ибо то был единственный миг за всю весьма трагичную жизнь Джейн, когда она смогла почувствовать себя кому-то родной. Членом семьи, так сказать. Настоящей семьи.

Теперь она уже, конечно, не упоминала о встрече с дядей. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Судя по опыту Джейн, такие разговоры всегда приводили к одному – к наказанию.

Она, не отрываясь, смотрела на таверну, в животе у нее громко урчало.

– Ты тоже хочешь есть?

Неожиданный тихий оклик напугал ее. Она повернулась и обнаружила у себя за спиной маленькую девочку, во рванье. Явно бродяжку.

– Я вот хочу, – сообщила девочка. – Я всегда хочу есть.

Джейн осмотрелась. На улице не было никого, ни единой души, кроме них с бродяжкой.

– Прости, но мне нечего тебе дать, – прошептала Джейн.

Девочка улыбнулась.

– Когда я вырасту, то хочу стать такой же красивой, как ты.

Услышав столь явно неправдивый комплимент, Джейн покачала головой и снова перевела взгляд на трактир.

– Ты собираешься зайти? – спросила бродяжка. – Я слышала, там водятся привидения.

Ну да. Там наверняка призрак, и раз снаружи ничего не происходит – не остается ничего иного, кроме как войти и проверить.

– Оставайся здесь, – сказала Джейн маленькой нищенке и поспешила через дорогу.

Набрав полные легкие воздуха, она отважно толкнула дверь.

Ну вот, дело сделано. Джейн зашла в трактир.

Заведение было набито до отказа. Запах выпивки, смешанный с испарениями разгоряченных человеческих тел, ударил сразу по всем органам чувств. На какое-то мгновение она застыла, как парализованная, не особенно соображая, что делать теперь, когда всплеск отваги (угасающий с каждой секундой) все-таки втолкнул ее в таверну. Призраков нигде заметно не было. Наверное, Шарлотта что-то напутала.

Оставалось только спросить. А «спросить», конечно, означало – заговорить с мужчиной. Джейн могла предаваться мечтам и фантазиям о «мальчиках» сколько угодно наедине с собой, но тут ее окружали мужчины. Волосатые, пахучие и огромные. Казалось совершенно невозможным вступить в беседу с кем-то из этих подвыпивших субъектов, бродивших, пошатываясь, по трактиру.

Да, тут ей точно не место. Она наклонила голову, украдкой зажала себе нос, чтобы не чувствовать кошмарных мужских запахов, и чуть ли не кубарем прокатилась сквозь толпу к барной стойке (по крайней мере, так бы выразилась сама Джейн. Мы бы назвали это движение плавным, но стремительным кружением). Завидев ее, бармен поднял глаза.

– Чем вам помочь, мисс? – спросил он. – Вы не заблудились?

– Нет, – хрипло ответила она. – Нет, по крайней мере, не думаю, что заблудилась. Скажите, а это… то самое место, где…

– Где что? – перебил бармен. – Говорите громче. Я вас не слышу.

Джейн чувствовала, как корсет буквально душит ее. (Так оно и было. На то он и корсет.)

– Вот, прошу вас. За счет заведения, – бармен налил стакан бренди и подвинул его девушке.

Сперва эта любезность, казалось, совершенно ошарашила ее. Но затем она молча схватила стакан и отпила из него. Жидкий огонь обжег пищевод. Джейн ахнула и поставила спиртное на место.

– Это то самое место, где…

Она не успела произнести слово «привидение», как помещение вдруг наполнил нечеловеческий крик. Джейн резко подняла глаза и увидела, как в воздухе над барной стойкой парит женщина в белой ночной сорочке. Волосы цвета воронова крыла буйно развевались вокруг ее головы, словно она находилась в потоке подводного течения. Прозрачная кожа просвечивала почти насквозь, но глаза сверкали, как угли.

Пожалуй, это было самое красивое привидение из всех, когда-либо виденных Джейн. А она их повидала немало.

– Вы хотели о чем-то спросить, мисс, – настаивал бармен, не спуская глаз с юной посетительницы. – Не могу же я так ждать всю ночь, знаете ли.

Было совершенно очевидно, что призрака он не замечал.

– Нет-нет, ничего. – Джейн сделала еще один глоток бренди и попятилась от бара, чтобы получше рассмотреть бесплотное существо, выглядевшее очень несчастным.

– Куда они его дели? – завывало привидение. – Куда они забрали моего мужа?

Джейн почувствовала острый укол жалости к бедной женщине.

– Где он? – продолжал вопить фантом.

Как страшно, подумала Джейн, когда тебя разлучают с горячо любимым человеком, жестоко отрывают от того, кто стал второй половиной твоего естества. Это же все равно что потерять часть души. Как ужасно. Но… как ужасно романтично.

– Я знаю, он где-то здесь! – пронзительно визжал призрак. – Он всегда в трактире, где еще ему быть?! Мне нужно кое-что сказать ему, этому мерзавцу. Этому никчемному бездельнику, пропойце с самых пеленок!

О Боже. Боже!

Дух поднял руку и изо всех сил шарахнул по стакану с бренди, из которого пила Джейн. Тот просвистел мимо левого уха девушки и ударился о заднюю стену трактира.

– О Госс-де Исусе! – воскликнул бармен, естественно, заметив полет бокала. – Да никак Кричащая Дама вернулась! – Он бросил взгляд на часы, висевшие на стене. – Минута в минуту!

– Грош тебе цена в базарный день! – продолжало ругаться привидение. – Пьяница проклятый!

В облаке холодного ветра Дама покружила над комнатой, затем вернулась на прежнюю позицию над стойкой, по дороге на всякий случай смахнув со стены часы.

– Жук навозный!

– Куда запропастились деятели из этого распроклятого Общества? – прорычал человек за стойкой. – Им давно пора уже быть здесь!

– Я знаю, вы прячете этого мошенника у себя, меня не проведешь! – Кричащая Дама схватила полную бутылку бренди с полки и швырнула ее в голову бармену. Точно в яблочко. Тот, как стоял, так и рухнул на пол, не издав более ни звука.

Нет, так не пойдет. Джейн присела, чтобы стать как можно менее заметной мишенью, и заскользила, поползла, засеменила вперед, пока наконец не заняла более или менее безопасную нишу под стойкой, загородившись обмякшим телом оглушенного бармена как щитом. (И это Джейн, которая всегда заботилась о ближнем.) Подол ее платья лип к пропитанным выпивкой доскам пола – ужасно неприятно, но на данном этапе ничего не поделаешь.

Она украдкой выглянула из-за по-прежнему неподвижного барменова тела – посмотреть, что происходит вокруг. Жуткая сцена между тем развивалась. Кричащая Дама продолжала настаивать на встрече со своим непутевым супругом, не забывая метать различные предметы во все стороны. Завсегдатаи таверны грубо бранились и, как слепые котята, натыкались друг на друга, отчаянно спеша покинуть огневой рубеж призрака. Впрочем, бежать на улицу никто не спешил. Привыкли, наверное.

Стыд и срам, мрачно подумала Джейн, провожая глазами огромную банку маринованных огурцов, которую пришелица с того света разбила об пол. К этому моменту чувства жалости к бедной Кричащей Даме в ней изрядно поубавилось. Привидение оказалось весьма и весьма невоспитанным, заключила девушка. И вправду, куда же смотрят деятели из этого распроклятого – о Боже, прости за грубое выражение – Общества?

И тотчас, словно вызванный к жизни мыслями Джейн, на стол в центре зала вскочил человек в черной маске. Он вытащил из кармана какой-то маленький предмет и тоже запустил им в стену.

С треском и вспышкой света предмет взорвался.

Толпа застыла. Затем все, как по команде, так же молча, с открытыми ртами повернулись к человеку в маске.

Джейн поймала себя на том, что тоже на него глазеет, и дыхание ее участилось – впрочем, возможно, опять-таки из-за корсета. Чтобы получше рассмотреть незнакомца, она даже отпихнула тело бармена в сторону.

Агент Общества был молод – в этом не приходилось сомневаться, даже несмотря на маску – но «парнем» Джейн его бы уже не назвала. Большинство мужчин в те времена носили усы или хотя бы бакенбарды, но у этого не имелось ни того, ни другого. В категорию «красавчиков», по суждению Джейн, он тоже не входил. (Довикторианские стандарты предписывали истинно красивым мужчинам интересную бледность – загар оставался участью крестьян, – а также овальную, удлиненную форму лица, узкую челюсть, неширокую линию рта и заостренный подбородок. Да-да, мы понимаем, в это трудно поверить. Но представьте себе.) У данного молодого человека были квадратной формы челюсть и волосы, пожалуй, слишком длинные. Однако он, несомненно, принадлежал к высшему сословию – судя по куртке из прекрасной тонкой шерсти и дорогим на вид кожаным перчаткам.

– Все прочь! – зычно выкрикнул он, и Джейн снова нырнула под стойку.

Гурьба посетителей таверны немедленно подчинилась и в образцовом порядке покинула помещение. В комнате не осталось никого, кроме еще одного мужчины в черной маске – моложе первого, вполне попадавшего в категорию «парней» и в гораздо более потертом одеянии. Очевидно, они работают парами…

Тот, что метнул взрывчатый предмет, спрыгнул со стола.

– Теперь слушай и смотри внимательно, – сказал он своему товарищу. – Первым делом мы очищаем место операции от посторонних. Затем устанавливаем личность духа.

Ах, духа. Джейн почти и забыла о нем. Она повернула голову к Кричащей Даме, которая давно уже прекратила кричать, пристально следя за нежданными гостями.

Главный вытащил из внутреннего кармана куртки карандаш и небольшой блокнот в черном кожаном переплете. Бережно, как это обычно делала Шарлотта, он открыл его на заранее помеченной странице.

– Призрак, назови свое имя, – приказал привидению агент голосом, чуть ли не усталым.

Кричащая Дама прижалась спиной к потолку, но не издала ни звука. Тогда второй юноша, невысокого роста, с копной рыжих волос и в очках (носил он их, как отметила Джейн, поверх маски), выступил вперед.

– Вы бы лучше ему ответили, – заметил он, глядя на привидение. – Ну, пожалуйста!

Старший грозно цыкнул на рыжеволосого, а затем снова повернулся к привидению.

– Вы ведь Клэр Дулиттл, не так ли?

– Я его потеряла, – прошептало бестелесное создание. В голосе ее вдруг послышались нотки отчаяния. – Они забрали его.

– Забрали кого? – уполномоченный от Общества заглянул в блокнот. – Вашего мужа? Если я не ошибаюсь, его посадили в долговую тюрьму. Проигрался в пух и прах.

Привидение покачалось из стороны в сторону, но промолчало.

Агент опять заглянул в блокнот.

– Его звали Фрэнсис Дулиттл.

– Фрэнк, – презрительно усмехнулась Дама. – Он был шулером.

– Фрэнк, – повторил агент, аккуратно записывая это ценное сведение. – Шулер.

Он снова запустил руку в карман и на сей раз извлек оттуда серебряные часы. Затем обернулся к напарнику.

– Итак, теперь ничего не упускай. При захвате привидения…

Кричащая Дама издала такой оглушительный и скорбный стон, что у Джейн свело живот от нового приступа жалости. Затем привидение выхватило у агента часы. Вернее, попыталось выхватить, но не вышло – они «протекли» сквозь бесплотную ладонь и грохнулись оземь.

Далее картина менялась с калейдоскопической быстротой.

Главный уполномоченный нагнулся за своими часами.

Призрак почувствовал, что может спастись через окно, и ринулся вниз с высоты потолка.

– Она ускользает! – взвизгнул рыжеволосый.

Главный проворно подскочил и приземлился в шаге от мечущегося духа.

– Хватай часы. Там… – Но он не успел закончить фразу, поскольку второй юноша неуклюже рванул вперед и попытался навалиться на привидение, но – естественно, – просто «нырнул» сквозь него и рухнул за барной стойкой как раз рядом с Джейн.

Тут Джейн вскочила на ноги.

Все сразу обернулись к ней – включая духа.

– Ох. Добрый вечер. – Девушка помахала рукой. – Я тут… заснула. Подметала пол, знаете ли… И нечаянно заснула.

Несколько секунд в трактире царила тишина. Никто не двигался с места, кроме рыжеволосого, который кряхтел и тер затылок. Затем призрак поплыл по воздуху прямо к Джейн.

– Заснули, значит, – скептически хмыкнул первый агент.

– Я… я… выпила лишнего, – пролепетала девушка, – и меня сморило… от бренди.

– Понятно.

Тем временем Кричащая Дама подлетела к Джейн неприятно близко. Та изо всех сил старалась делать вид, будто не замечает призрака.

– Здравствуйте, – сказало привидение.

Девушка чувствовала, как глаза человека в маске неотрывно следят за ней. Она поспешно перевела взгляд на потолок. Затем на стол. На картину в раме. Куда угодно, только не на духа.

– Вы такая красивая, – выдохнул призрак.

Щеки Джейн покраснели. Она так и не научилась отвечать на подобные слова – большей частью потому, что в течение всей ее жизни живые люди повторяли как раз обратное – какая она… «никакая».

Очень заурядная девочка.

Или…

Боже. Надеюсь, ей удастся найти работу… где-нибудь.

Или…

О, небеса. Какая посредственность. (Ее всегда удивляло: если она такая уж «посредственность», то зачем это и отмечать?)

А вот для привидений она – эталон красоты.

Это часто заставляло Джейн всерьез призадуматься – что же там не так, в этом загробном мире?

– Вы так похожи на моего Джеми, – продолжала Кричащая Дама. – Особенно на фоне заката, когда солнце садилось у него за спиной…

Джейн понятия не имела, кто такой этот Джеми, но к нему привидение явно относилось иначе, нежели к своему мужу.

– …и легкий ветерок трепал его рыжие волосы, – продолжал ворковать дух.

Рука Джейн машинально, как бы по собственной своей воле, поднялась и отбросила с ее заурядного лба несколько прядей заурядных волос. Она все еще отчаянно и упорно делала вид, что не видит никаких призраков.

Главный уполномоченный, склонив голову набок, перевел взгляд с девушки на призрака и обратно.

– Боже ты мой, уже так поздно! – Джейн жестом указала на стену, где еще несколько минут назад висели часы. – Мне пора.

Чертово привидение подплыло еще ближе. Джейн уже приходилось сталкиваться с такими личностями. Липкие, словно клейкая бумага для ловли мух. Нет, с этим надо заканчивать немедленно.

Она сделала два шага назад. Привидение – два шага вперед.

– Никогда не видела никого очаровательнее вас, – со вздохами уверяло оно. – Вы просто светитесь изнутри. – И оно обхватило Джейн прозрачными руками.

Девушка натужно улыбнулась обоим мужчинам.

– Не хочу мешать вашей важной работе. Просто постою здесь. Тихонько, не двигаясь.

Главный уполномоченный озадаченно нахмурился. Затем наклонился, подобрал карманные часы и осторожно приблизился к Джейн и духу. Протянув руку к Даме, он прошептал:

– Дух, настоящим ты переселяешься отсюда.

– Что вы делаете? – поинтересовалась Джейн.

Агент не ответил. Вместо этого он поднял часы высоко над головой и стукнул ими привидение по голове.

(Мы понимаем, дорогие читатели, что «стукнул по голове» – мягко говоря, весьма прозаическое описание данного действия. Однако после долгой редактуры и кропотливого изучения толковых словарей мы решили, что более точного не найти. Стукнул по голове – и все тут.)

Порыв студеного воздуха мигом сдул растрепанные волосы с лица Джейн. Серебряные карманные часы сверкнули и, к ужасу девушки, втянули в себя всю призрачную субстанцию. Пуфф! – и Клэр Дулиттл исчезла. Исчезла. Но куда?

Джейн уставилась на циферблат часов, надеясь, что с привидением там все в порядке, однако они вибрировали, тряслись и «брыкались», словно оно пыталось выбраться наружу. Но агент слегка покачал ими в воздухе на цепочке, и часы угомонились. Затем он сделал неуловимое движение, как будто хотел кинуть их рыжеволосому, но в последний момент, видимо, передумал, завернул свое сокровище в обрывок ткани и сунул в карман.

Все это выглядело зловеще.

– Куда она подевалась? Она там, внутри? – Джейн так разволновалась, что совсем забыла о конспирации.

Уполномоченный от Общества резко повернулся и пристально посмотрел на нее.

– Значит, вы всё видели?

Проклятье. Еще со времен Красной комнаты Джейн выработала для себя несколько правил, которым неукоснительно следовала.

Правило № 1. Никогда никому не признаваться, что она видит привидений. Никогда. Никому.

Правило № 2. Никогда не вступать ни в какое общение и даже просто не разговаривать с призраками в присутствии живых людей.

Правило № 3. Как бы ни был велик соблазн, каким интересным ни выглядело бы привидение, какая бы критическая ситуация ни создалась, всегда следовать Правилам № 1 и 2.

– Нет, я… Я ее не видела, – запинаясь, пробормотала Джейн. – То есть… его. Я ничего не видела.

Глаза агента сузились.

– Кто вы?

– Никто, сэр.

– Ну, кем-то вы должны являться, – возразил он. – Как минимум, вы визионер. И откуда-то сюда явились. Откуда? – В правой руке у него снова оказался блокнот.

Девушку охватила паника. Несмотря на строгое соблюдение всех правил касательно привидений (или, точнее называть их общими принципами?), врать она как следует никогда не умела.

– Уверяю вас, сэр, я совсем-совсем никто, и обращать на меня внимание не надо, – затараторила она, хотя это было уже бесполезно – агент успел внести ее в свои записи. – Простите меня, пожалуйста, сэр, но я не могу здесь дольше оставаться, я опаздываю. – Джейн сделала поспешный реверанс и заторопилась к выходу, но суровый мужчина преградил ей дорогу.

– Опаздываете, значит? Кто же может ожидать вас в такой час?

– Ученицы, – выпалила она. – Я – классная наставница. Преподаю математику.

– Посреди ночи преподаете?

– Да, – не задумываясь, подтвердила Джейн. – Представьте себе, как, наверное, волнуются девочки, что меня нет.

Агент нахмурился и явно вознамерился продолжить допрос, но в этот момент бармен (только сейчас пришедший в себя) поднял голову над барной стойкой.

– Что тут происходит? – произнес он заплетающимся языком.

Агент перевел внимание на нового свидетеля.

– А вы кто такой, сэр?

– Я – Пит. Кто же еще? – Бармен потер шишку на затылке. – Хозяин этого трактира. А на вас, вижу, маска. Значит, вы из Общества. Поймали призрака?

– Поймал, – коротко ответил уполномоченный.

– Жаль, я не видел, как вы это проделали. – Пит обвел глазами разгром, устроенный в таверне. – Ну, туда ему и дорога.

Агент снова повернулся к Джейн, которая молча прокладывала путь к двери.

– В какой школе вы работаете? – спросил он.

Она застыла на месте.

– О, я уверена, вы никогда о ней не слышали.

– Здесь есть неподалеку одна школа, – откуда-то сзади подал голос рыжеволосый. – Вы преподаете в «Ловуде»? Тогда, наверное, знакомы с…

– Теперь вам, наверное, надо заплатить, – прервал его хозяин трактира, которому явно не терпелось привести заведение в божеский вид и снова открыть. Он почесал подбородок. – Сойдемся на десяти фунтах?

– На пятнадцати, – поправил его агент, неохотно отвлекаясь от разговора с Джейн.

Бармен по имени Пит сходил за кошельком и медленно, угрюмо стал выкладывать монеты на ладонь уполномоченного. Причем шиллинги, а не полновесные фунты, так что процедура заняла достаточно много времени.

Джейн воспользовалась представившимся шансом и ускользнула, успев, однако, прихватить с собой по дороге пару маринованных яиц из разбросанных по полу. Она давно уже приучилась никогда не покидать помещение с едой, ничего не прихватив с собой.

– Эй, постойте, я с вами еще не закончил! – крикнул ей вдогонку агент, в то время как Пит продолжал с мучительной медлительностью отсчитывать деньги. – Подождите!

Но Джейн была уже за дверью. Уличная бродяжка торчала по-прежнему на том самом месте, где наша героиня оставила ее.

– Ты видела привидение? – спросила девочка.

– Беги, малышка, беги! – крикнула Джейн.

Ребенку не надо было повторять дважды. И Джейн, в свою очередь, бросилась наутек.

* * *

Когда Джейн вступила во владения школы «Ловуд», перед ней тут же выросла фигура мистера Броклхерста.

– Мисс Эйр! Почему вы шляетесь здесь в такой час? Вот я вас и застукал! – Он выразительно указал пальцем на землю у себя под ногами. – Поставлю вас на кукурузные зерна!

При воспоминании об этом наказании у Джейн на коленках заныли шрамы. К счастью, сейчас мистер Броклхерст мертв.

Что, увы, не сделало его менее невыносимым.

– Знаете, у меня была жена, – сказал он, стирая призрачную слезу с призрачного лица. – И дети. Что с ними теперь станет?

У Джейн мелькнула было мысль, не пожалеть ли его, но перед ее глазами тут же пронеслись несчастные жертвы кладбищенской немочи, и она решительно отбросила ее.

– А вы хорошо выглядите, мисс Эйр, – заметил мистер Броклхерст, прищурившись. – Только не говорите мне, что в школе увеличили обеденные порции. Если так, то я с мисс Темпл шкуру спущу!

У Джейн заурчало в желудке. Маринованных яиц, конечно, не хватило, чтобы хоть сколько-нибудь задобрить его. Она решительно шагнула сквозь привидение и направилась на второй этаж.

– Немедленно вернитесь! – закричал мистер Броклхерст. – Мисс Эйр!

– Ах, оставьте меня в покое, – проворчала она сквозь зубы. – Больше вам никому не причинить вреда.

Броклхерст гневно запыхтел, но, к облегчению нашей героини, за ней не последовал.

На лестнице Джейн чуть не споткнулась о Шарлотту, которая сидела, свернувшись калачиком над свечой, и писала. Вечно она пишет, пишет, словно окружающего мира для нее вовсе не существует, строчит и строчит что-то в своем блокноте и никогда с ним не расстается. Шарлотта необычайно нравилась Джейн. Да, девушка она не без странностей, но это только придавало ей обаяния. Из всех обитателей «Ловуда», еще не перешагнувших порога могилы, мисс Бронте определенно вызывала у Джейн наибольшую симпатию, но прямо сейчас она чувствовала себя слишком уставшей для каких бы то ни было разговоров.

Джейн хотела было прошмыгнуть мимо, но Шарлотта подняла голову от своих каракулей.

– Ты только что бормотала что-то насчет «причинения вреда»? – спросила подруга. – Что ты имела в виду?

– А, Шарлотта, добрый вечер. Я тебя тут в углу и не заметила. – Джейн лихорадочно соображала, как бы уйти от темы. – Видела, какая сегодня луна?

– Да. Полная. С кем и о чем ты говорила о вреде? – Шарлотта держала карандаш как будто наготове.

– А ты что-то об этом писала? – вопросом на вопрос ответила Джейн.

Беседа явно заходила в тупик – получилось что-то вроде спора, причем ни одна из них точно не знала, о чем.

– Прости, Шарлотта, но я немного устала. Пойду лучше лягу.

– Это кто там, Шарлотта Бронте? – раздался снизу приглушенный голос мистера Броклхерста. – Тоже шляется по ночам? Безобразие! Нужно ее наказать!

Хорошо, что подруга не могла его услышать.

– Ты что, в трактир ходила? – спросила Шарлотта. – Если бы мне разрешалось покидать школу, я бы так и сделала.

Черт, от этой девицы ничего не скроешь.

Джейн попробовала прикинуться возмущенной.

– С какой стати мне идти в трактир? Молодым женщинам моего положения там совсем не место. В общем… нет-нет, естественно, ни в каком трактире я не была. Просто прогулялась на сон грядущий.

Шарлотта кивнула.

– И что, привидение там летало? А людей из Общества ты видела? Поймали они призрака? Было интересно?

На какое-то мгновение Джейн охватил соблазн разболтать подружке все свои секреты, но это стало бы вопиющим нарушением ее Правила № 1, так что она просто повторила:

– Уверяю тебя, я просто вышла прогуляться при лунном свете. Ты же знаешь, я люблю свежий воздух. Ну, ладно. Спокойной ночи, Шарлотта.

И она продолжила путь вверх по лестнице к своей крошечной комнатке.

Там ее уже ждала Хелен Бернс. Лучшая подруга и любимейшее привидение на свете.

– Слава Богу, ты вернулась! Что с тобой случилось? – спросила Хелен. Ее прозрачные щеки горели как в лихорадке, сведшей ее в могилу много лет назад.

Джейн закрыла лицо руками.

– Это было ужасно. Он просто… просто стукнул бедное привиденьице по голове… – И, захлебываясь словами, она наконец выплеснула из себя все события того вечера.

– Значит, Общество действительно способно творить все то, о чем пишут в газетах, – заметила Хелен, когда Джейн закончила рассказ.

– Способно. – Джейн сбросила туфли и принялась освобождать себя от многочисленных слоев стесняющей движения одежды. – И они такие жестокие. Даже не захотели потолковать с призраком как следует, расспросить обо всем. Им ничего не было нужно, кроме как схватить эту Даму. А она и особых неприятностей никому не доставляла… – Девушка вспомнила о стакане бренди, разбитом о стену. О часах. И о банке маринованных яиц. – В общем, она нуждалась в помощи. И уж никак не заслужила заточения в карманных часах.

– В карманных часах… Какой ужас! – Хелен содрогнулась. – Там, наверное, жутко тесно. А еще вечное тиканье.

Джейн закончила свой вечерний туалет и задула свечу. Девушки, прижавшись друг к другу, как всегда, свернулись вместе на маленьком комковатом матрасе – хоть спать умела лишь одна из них. Джейн долго лежала, глядя на темный потолок, а затем вдруг сообщила:

– Агенты Общества могут завтра явиться сюда.

Хелен резко села на кровати.

– Сюда?

Джейн тоже приподнялась.

– Да. Они, кажется, мной очень заинтересовались. А один догадался, что я работаю в «Ловуде». Если они и вправду приедут, ты должна спрятаться.

– И на глаза никому не покажусь, – обещала Хелен.

Джейн немного помолчала.

– Вообще, пришла пора уносить отсюда ноги. На этот раз я серьезно.

Нижняя губа Хелен задрожала.

– Ты меня бросишь?

– Я тебя никогда не брошу. Нам обеим надо уехать. Вместе, как всегда.

Хелен была первой настоящей и единственной подругой Джейн в школе до тех пор, пока не появилась Шарлотта. Она всегда оставалась рядом, когда все остальные стыдили и наказывали нашу героиню. Несмотря на пресловутую невзрачность и множество иных изъянов Джейн, Хелен преданно ее любила.

Но в возрасте четырнадцати лет она умерла. Той весной на «Ловуд» обрушилась какая-то особо опасная разновидность кладбищенской немочи. К маю месяцу на койках лежали сорок пять из восьмидесяти учениц школы, и Хелен в том числе. Однажды вечером мисс Темпл помогла Джейн пробраться мимо поста сестер милосердия в комнату, где умирала ее подруга.

Там она забралась к Хелен на кушетку и прошептала:

– Не оставляй меня.

– Я тебя никогда не оставлю, – обещала Хелен. – Подержи меня за руку.

Джейн бережно обхватила ладонью руку подруги, стараясь не обращать внимания на холод, шедший от ее пальцев. Так они уснули вместе, а наутро тело Хелен стало бледным и одеревенело.

Но над ним – над ним стоял ее призрак.

– Привет! – сказал он с озорной улыбкой. – Похоже, я остаюсь здесь.

Это всегда лотерея – кто задержится в этом мире в качестве привидения, кто исчезнет навсегда. Однако Хелен, верная своему слову, осталась рядом с Джейн. А Джейн, в свою очередь, поклялась, что теперь они никогда не расстанутся. Хелен заменила ей сестру, которой у нее никогда не было. И теперь она, конечно, не бросит – ни за что на свете – свою подругу. Однако вероятность завтрашнего нашествия членов Общества не на шутку пугала ее. Даже если они не придут в этот день, то явятся в другой – это лишь вопрос времени. А здесь столько привидений, что наверняка кто-нибудь покажется. Скорее всего, мистер Броклхерст.

– Но ведь нам некуда идти, – говорила между тем Хелен.

– Я могу найти работу.

– Какую?

– Белошвейки, например.

– Ты ужасно шьешь, – заметила Хелен. – Я тебя люблю, но ты знаешь, что это правда.

– Могу стирать и гладить одежду.

– Только подумай, как потрескаются и покраснеют твои изящные ручки.

– Или найду место гувернантки.

Хелен задумчиво кивнула.

– Ты хорошо умеешь учить. И детей любишь. Но для гувернантки ты слишком красивая.

В этом отношении она ничем не отличалась от остальных призраков. Хелен считала Джейн неотразимой. Между тем как раз она, с ее фарфоровым личиком, голубыми глазами и длинными золотистыми волосами, привлекала бы к себе всеобщее внимание, будь она жива.

– При чем тут моя внешность? – спросила Джейн.

– Ты такая очаровательная, что хозяин дома непременно в тебя влюбится, – пояснила Хелен. – И разразится ужасный скандал.

Джейн эта перспектива не показалась такой уж ужасной.

– Я как-нибудь справлюсь.

– Поверь, это плохо кончится, – упрямо настаивала подруга.

– Ради Бога, Хелен. Мы должны попробовать. Просто скажи, что отправишься со мной. Скажи, что постараешься.

– Ладно. Я отправлюсь с тобой. Постараюсь, – ответила та.

Они снова помолчали. Снаружи до Джейн доносилось печальное курлыканье голубя. Неумолимо приближался рассвет. Через несколько часов ей вести урок французского. Французский она знала очень неплохо. И еще немного – итальянский. Умела спрягать латинские глаголы. Справлялась с математикой. Хотя расти в «Ловуде» было сущей мукой, здесь она получила хорошее образование. Изучала классическую литературу, историю, богословие. Узнала все правила этикета. Без труда вышила бы наволочку и связала бы носки (впрочем, пока ей удалось закончить только один носок – второй пока не одолела). Сносно играла на фортепьяно. Поднаторела в живописи, графике и прочих видах изобразительного искусства. «К тому же, – напомнила себе Джейн, – я и вправду умею учить. Из меня выйдет отличная гувернантка».

– Ты же хочешь стать художницей, – произнесла вдруг Хелен, словно прочтя мысли своей подруги. – К этому и надо стремиться. Станешь знаменитым живописцем.

Мысль о том, чтобы прославиться в какой-либо области, вызвала у Джейн усмешку.

– Да, конечно, вот только в последнее время я что-то не встречала объявлений о найме на работу знаменитых живописцев.

– Гувернанток тоже не так чтобы особенно искали.

И то правда. Каждую неделю Джейн просматривала газеты в поисках хоть какой-то возможности бежать из «Ловуда», но насчет гувернанток в последнее время там ничего не было. Казалось, все дети состоятельных семейств Англии уже окружены заботой.

– Так что прямо сейчас мы никуда не едем.

– Да, – хмуро отозвалась Джейн. – Похоже, что не едем.

Глава 3 Александр

Не успел Александр Блэквуд вступить на территорию «Ловуда», как его тут же окружили привидения.

Целых двадцать семь, ни больше ни меньше. На редкость высокая концентрация.

Конечно, призраки Александру были не в диковинку. Они составляли предмет его работы. (Во всяком случае, основной работы. Той, что давала средства к существованию. О его побочном занятии мы расскажем несколько позднее.) Но сюда он явился не ради них, а ради девушки, которая, по его предположению, могла оказаться визионером. И вот вместо этого он сразу вынужден иметь дело с компанией из двадцати семи привидений, из коих двадцать шесть – юные девицы, а одно настаивает на расследовании своего умерщвления.

– Вы слушаете? – спросил этот дух. – Я говорю вам: меня убили.

Александр сделал пометку в блокноте: «Двадцать семь фантомов. Один заявляет, что стал жертвой убийства».

Девицы были все разного возраста, с разным цветом волос и, видимо, разными… именами (хотя Александр уклонился от формального знакомства с каждой), но объединяло их одно: грустное выражение лица, говорившее о том, что они прожили краткие, трудные жизни, в которых не знали привязанности. Ну и, конечно, в этом сыграл роль еще тот факт, что все они умерли.

– Меня извел мистер Броклхерст, – произнесла прозрачная девочка в платье из бесцветной мешковины. Губы ее отсвечивали синюшным оттенком – очевидно, когда она умирала, ей было очень холодно. – Он запер меня в чулане на пять часов. Когда меня нашли там, я уже испустила дух.

Александр поднял бровь.

– Вам следовало дать время поразмыслить над своим поведением, – вмешалось привидение мистера Броклхерста.

– Меня тоже он убил, – заявила другая молодая особа. У этой все руки и шея бугрились красными рубцами, а вокруг все было яростно расчесано, словно она пыталась соскрести эти рубцы. – У меня аллергия на мешковину.

(Прости, читатель, нам снова следует ненадолго вмешаться. Мы тут покопались в исторических источниках, и получается вроде бы, что мешковину начали производить только в 1855 году. Во всяком случае, так принято считать. Однако стоило покопаться еще немного, и выяснился удивительный факт: Броклхерст сам изобрел ее, специально чтобы унизить и сделать несчастными своих учениц. Широкой известности его изделие тогда не получило. Вот. Теперь вы все знаете.)

Александр строго посмотрел на привидение мистера Броклхерста, но тот только плечами пожал.

– Испытывать зуд – душеполезно. Он вдохновляет на молитву.

Поднимаясь по ступеням, ведущим к ветхому, осыпающемуся тут и там школьному зданию, Александр выслушивал горькие жалобы призраков на покойного мистера Броклхерста, который парировал каждое из обвинений не менее разнообразными оправданиями.

Не успел Александр постучать, как дверь со скрипом отворилась. Перед ним, сощурившись, предстала еще одна девушка – на сей раз живая, надо заметить.

Она подняла к глазам очки на палочке (их еще называют лорнетом) с очень толстыми линзами.

– Вы, наверное, из Общества! Я вас по маске узнала. Все говорят – члены Общества носят маски, чтобы привидения не узнали их. Это правда?

– Меня зовут Александр Блэквуд. Я приехал поговорить с одной из ваших учительниц.

– Насчет убийства? – спросила она. Голос ее так и звенел.

– Про убийство я вам все могу рассказать, – перебил дух мистера Броклхерста. – В конце концов, ведь речь идет обо мне.

– Я приехал поговорить с одной из ваших учительниц, – повторил Александр.

– С кем?

Так. Это уже труднее. Имени ее он не успел узнать.

– Лучше мне повидаться со всеми сразу.

Александр был вполне уверен, что узнает ту девушку из трактира, если снова ее увидит, хотя, если бы его попросили ее описать, он бы затруднился вспомнить цвет волос или глаз. Маленькая такая, миниатюрная, припомнил он. В сером плаще.

– А где же ваш помощник? – продолжала расспрашивать любопытная девушка и внимательно огляделась вокруг, будто думала, что кто-то спрятался в густом бурьяне, что рос вдоль дорожки. – Я слышала, вы работаете парами.

– Сегодня ассистент мне не понадобится. – При воспоминании о событиях минувшего вечера Александр поморщился. Ну кому еще могла прийти в голову мысль хватать привидение? Из-за этого болвана они чуть не провалили задание!

– Интересно. – Девушка убрала лорнет, вооружилась вместо него блокнотом и принялась что-то сосредоточенно строчить.

– Это Шарлотта, – сообщил мистер Броклхерст. – И, не будь я мертв, ох я бы…

– Перестаньте, – прервал его Александр.

Ему совсем не хотелось знать, какое наказание ожидало бы девицу. Собственно, он уже начинал понимать, почему кому-то пришло в голову покончить с мистером Броклхерстом.

Барышня подняла глаза от блокнота.

– Простите, что?

– Я хотел сказать: перестаньте тянуть время. – Александр бросил многозначительный взгляд через ее плечо в глубину школьного вестибюля. – У меня расписана каждая минута, мисс… – Он уже понял, что звали ее Шарлоттой, но обращаться к незнакомой девушке просто по имени было бы невежливо.

– Извините, пожалуйста. – Она убрала блокнот с карандашом и отступила в сторону, пропуская его внутрь. – Видите ли, я пишу… Сочиняю. Меня зовут Шарлотта Бронте, к вашим услугам.

– Рад знакомству, мисс Бронте. – Александр вошел в помещение. Духи мертвых учениц потянулись за ним. – О чем же вы пишете?

– Обо всем, – ответила мисс Бронте. – А в последнее время – об убийстве.

– Распространенная тема. – Он пригляделся к ней повнимательней: убийство (и возмездие за оное) для него самого составляло предмет самого глубокого интереса. – Так вы занимаетесь тем конкретным убийством, что произошло здесь?

Лицо ее стало непроницаемым, а голос – глухим.

– Наверное, можно и так сказать.

– И к каким же выводам вы пришли?

– Все сходятся во мнении, что теперь, когда мистера Броклхерста нет, нам живется много лучше. Так не все ли равно, кто с ним расправился?

– Эй, я, между прочим, здесь, – крикнул мистер Броклхерст.

– Кто бы его ни убил, он оказал нам большую услугу, – продолжала мисс Бронте, естественно, не слыша призрака.

– Понятно. Значит, не скажете, кто, по вашему мнению, виновен?

Она покачала головой.

Что ж, это даже похвально, решил Александр. Однако факт убийства давал ему отличный повод собрать учителей. Ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то догадался о подлинной цели его визита – встрече с той молодой женщиной из трактира.

– Отлично. Тогда загадку вашего убийства решу я.

– Это не мое убийство, – с нажимом произнесла мисс Бронте. – Оно общее, в том смысле, что послужило для общего блага.

– Ну так что, могу я повидать преподавателей?

– Ну конечно, я хочу, чтобы оно было раскрыто! – опомнилась Шарлотта. – В общем, прошу за мной.

– Мисс Бронте думает, что меня отравила мисс Эйр. Я прочел это в блокноте через ее плечо, – вздохнул мистер Броклхерст. – Они с ней подруги. Что ж, если вы меня спросите, я скажу, что это возможно. Обе они – неблагодарные маленькие лгуньи.

– Вы полагаете, что это сделала мисс Эйр, ведь так? – спросил Александр. Он решил немедленно проверить заявление призрака, к тому же ему нравилось огорошивать людей.

Лицо мисс Бронте побелело.

– Разумеется, нет. Почему я должна так полагать?

Александр, в свою очередь, достал блокнот и записал: «Ученица думает, Броклхерста могла отравить некая мисс Эйр». Затем вновь обратился к Шарлотте:

– Ладно, прошу вас, пригласите всех учителей сюда.

Мисс Бронте задрала подбородок.

– Я, пожалуй, не стану ничего делать, пока вы не скажете, собираетесь ли вы арестовать мою подругу?

Александр нахмурился.

– И не запугивайте меня.

Тот продолжал хмуриться. Даже под маской выражение его лица не менялось.

– Хорошо. Но помните: она моя подруга, и даже если убила его, то тем самым помогла всей школе. Вы даже не представляете себе, как ужасно здесь жилось. Это была самооборона!

– Мне все известно о мешковине.

– У Дэйзи была аллергия на мешковину! – Мисс Бронте выхватила свой блокнот и торопливо нацарапала нечто вроде: «Знает о мешковине». – Так что расследуйте убийство, но не хватайте почем зря людей, которых я люблю.

Он подавил улыбку.

– Ничего не могу обещать, мисс Бронте.

Несколько минут спустя Александр уже стоял посреди гостиной, а педагоги и ученицы (как живые, так и мертвые) сбились вокруг него в кружок, словно публика в театре. Толпа получилась нешуточная, и все говорили одновременно, стараясь перекричать друг друга, – судили на все лады об убийстве, о том, насколько лучше дела пошли с тех пор, как оно произошло, и о последних версиях насчет личности преступника.

К тому же… К тому же где-то в задних рядах возник вопрос, еще более болезненный и неловкий. Более болезненный и неловкий, чем преступление. Чем даже то, что преступник может находиться в этой самой комнате. Речь зашла о… нем.

– Парень, – сказала одна из девочек, и сказала достаточно громко, чтобы Александр услышал ее. – Смотрите, парень приехал!

– Я такого высокого никогда не видела, – добавила другая школьница откуда-то сзади. – И волосы такие черные!

– Ты вообще никогда не видела парней, так откуда тебе знать, высокий он или нет?

– Словно со страниц романа сошел.

– Думаешь, он приехал жениться на ком-нибудь из нас?

– Скорее уж на учительнице.

– На мисс Скетчерд? Или мисс Смит?

– Нет, наверное, на мисс Темпл. Она такая хорошенькая. Только представь себе, какие у них получатся чу́дные дети.

Александр почувствовал, как краснеет под своей маской. Несколько секунд спустя девчонки уже мечтательно наматывали на пальчики упрямые пряди волос и шутливо щипали друг друга за щечки. К ним даже присоединились некоторые из покойниц.

Профессиональным взглядом он выделил в толпе группу учительниц – они выстроились в линейку возле двери. Одна из них определенно была мисс Скетчерд – ее нетрудно оказалось распознать по кислой мине на лице. Вторая, высокая и миловидная, – вероятно, мисс Темпл. Третья – скорее всего, мисс Смит. Ну, а четвертая – та самая девушка из таверны.

Их взгляды встретились. Молодая женщина вспыхнула и отвела глаза.

– Послушайте, – прямо сказал Александр, приблизившись к ней. – Как вас зовут?

Ее губы зашевелились, а из гортани донесся какой-то звук – слишком тихий, чтобы его можно было разобрать за галдежом в гостиной.

– Ах, боже мой! – оглушительным шепотом взвизгнула какая-то девица. – Он женится на мисс Эйр!

Мисс Эйр, значит. Та самая барышня, которую мисс Бронте подозревает в убийстве мистера Броклхерста.

Александр вздохнул. Что ж, во всяком случае, он нашел ее.

– Мисс Эйр, могу я поговорить с вами наедине?

Та в ответ не произнесла ни слова, но когда гость устремился прочь из комнаты, последовала за ним – впрочем, после энергичного толчка со стороны мисс Темпл.

В последний момент перед тем, как за ними закрылась дверь, Шарлотта поймала взгляд Александра. «Только не арест», – одними губами прошелестела она.

– Мисс Эйр, – начал он, когда они остались в коридоре одни. – Я приехал побеседовать именно с вами.

– Со мной, сэр? А все говорят, что вы здесь расследуете убийство.

– Поначалу не собирался, – признался он. – Я направлялся к вам.

– Почему ко мне? Я ничего не сделала.

Положим, она могла прикончить Броклхерста, но сейчас не об этом.

– Разумеется, ничего дурного вы не совершили, – поспешно успокоил ее Александр. – Я из Общества переселения заблудших духов. Возможно, вы слышали о нашей организации.

Мисс Эйр молчала.

– Ну, выходит, слышали. Именно поэтому вы вчера вечером приходили в трактир? Потому что знали – там окажемся мы?

Мисс Эйр молчала.

Александр прочистил горло.

– Мне известно: привидение было видно вам, как на ладони. Таких людей мы называем визионерами.

Мисс Эйр по-прежнему не открывала рта.

Он попробовал зайти с другого конца.

– Вы не должны стыдиться этой своей способности. Наоборот, она являет собой редкий и ценный дар. И делает вас уникальной личностью. Совершенно особенной.

Ее бровь поползла вверх, но Джейн все так же хранила молчание.

– Общество очень нуждается в таких талантах. Конечно, обычно мы не принимаем в Общество женщин, но для вас, уверен, сделают исключение.

Тишина.

– Я предлагаю вам работу, – сказал Александр. – В Обществе.

Глаза Джейн слегка расширились. Ничего подобного она, очевидно, не ожидала.

– Так что же вы на это скажете, мисс Эйр? – настаивал он.

– Скажу… – она нахмурилась.

Это вполне естественно – наверняка мисс Эйр поражена таким внезапным и чудесным поворотом своей судьбы.

– Полагаю, я должна отказаться. Я собираюсь поступить в гувернантки, – произнесла она наконец.

У Александра отвисла челюсть.

– В гувернантки?! Но почему?

– Это мечта всей моей жизни. Я всегда хотела ею стать. Обожаю детей.

– Но… – Александр был сбит с толку. – Есть ли у вас необходимые навыки для работы гувернанткой?

Единственным и самым важным навыком для работы агентом Общества она уж точно обладала – мисс Эйр видела призраков.

– Навыки? – Джейн покачала головой. – Да я просто прирожденная гувернантка!

И она одним духом перечислила все свои ценные знания и умения: в счет пошли и латинские глаголы, и фортепьяно, и высокие оценки по классической литературе.

Александр недовольно поморщился.

– Боюсь, я вас совсем не понимаю.

– Я стану гувернанткой, – просто сказала она. – Но от всей души благодарю вас за предложение.

Он посмотрел на нее сердито.

– Вы уверены, что мне никак не убедить вас войти в Общество? Если только вы отправитесь со мной в Лондон, я покажу вам…

– Я буду гувернанткой! – Мисс Эйр закрыла рот руками. – Простите. Не могли бы мы теперь перейти к расследованию убийства? – Она повернулась на каблуках и распахнула дверь гостиной.

Целая стайка девиц (в том числе мисс Бронте) чуть ли не кувырком откатилась от двери, словно они и не подслушивали вовсе. К счастью для Александра, он распространялся обо всех этих визионерских делах и профессиональных предложениях приглушенным тоном. Впрочем, к этому времени, надо полагать, ученицы уже успели придумать имена их с Джейн Эйр будущим детям.

Чудно́, да и только.

Обескураженный столь неблагоприятной реакцией Джейн на свою инициативу, Александр собрался уходить.

– Постойте, – окликнула его одна из девочек. – А преступление-то вы раскрыли?

Агент Общества перевел взгляд с мисс Эйр на Броклхерста, затем на дверь и обратно на мисс Эйр.

– А нужно?

– Да! – воскликнули хором несколько учениц.

– Нет! – твердо возразила мисс Бронте.

Она оказалась в явном меньшинстве.

Александр медленным шагом снова вышел на середину гостиной. Его взгляд остановился на мисс Темпл.

– Прошу вас рассказать мне все, что вы знаете об этом отравлении. – Теперь, когда визионерка дала ему от ворот поворот, ему хотелось лишь одного: вернуться в гостиницу.

Мисс Скетчерд подтолкнула мисс Темпл вперед.

– Давайте же. Он к вам обращается.

В задних рядах ученической массы немедленно возник слух, что приезжий бросил мисс Эйр ради мисс Темпл: какой скандал, какой позор…

– Как в настоящем любовном романе, – раздался чей-то высокий голосок. – Нет, я не выдержу такого напряжения. Кого же он выберет?

Александру не терпелось поскорее окунуться в привычную для него «призрачную» среду.

– Мисс Темпл, – мягко начал он, – я буду очень благодарен, если вы подробно опишете мне события того дня, когда скончался мистер Броклхерст.

– Он будет о-о-очень благодарен, – простонал кто-то из школьниц.

Мисс Темпл, дрожа всем телом, выступила вперед.

– В общем… Мистер Броклхерст проводил свою очередную ежемесячную инспекцию…

– Виноват, – перебил Александр. – Эту часть мы можем опустить. Мне достаточно известно о положении дел в школе под руководством мистера Броклхерста.

Шарлотта, стоявшая рядом с мисс Темпл, склонилась как можно дальше вперед и пробормотала себе под нос:

– Он все знает о мешковине.

– Ах, вот как. Что ж, отлично. – Мисс Темпл сцепила пальцы рук в замок. – Мистер Броклхерст потребовал чаю с булочками, и мы с девочками испекли их, пока он дремал у камина. Когда он проснулся, я подала выпечку. А чуть позже он умер, хотя вначале я этого не поняла. Думала – снова заснул.

– Очень интересно, – заметил Александр и повернулся к мисс Скетчерд. – Пожалуйста, принесите чашку.

Та поджала и без того тонкие губы, нахмурилась и повернулась к ближайшей от нее ученице.

– Энн, дайте сюда чашку.

– Какую чашку? – спросила девочка.

– Ту, из которой пил мистер Броклхерст! – фыркнула преподавательница. – Естественно.

– Они все одинаковые! – Энн прижала кулачки ко рту.

Александр терпеть не мог, когда его «клиенты» упрямились. В таких случаях приходилось припугнуть их. Без искомого предмета посуды было не обойтись.

– Мисс Скетчерд. Чашку. Немедленно.

Она покраснела и, выдержав общие вопросительные взгляды всех присутствовавших, скрылась в глубине одного из коридоров.

– Зачем вам понадобилась чашка? – спросило привидение мистера Броклхерста.

Александр не удостоил его ответом. Вместо этого он взглянул на мисс Эйр. Визионер, типичнейший визионер! И что особенно странно, ду́хи, окружавшие ее, явно относились к ней с обожанием. Одна из мертвых девочек щебетала о том, как ей нравятся волосы Джейн, другая вслух интересовалась, как та ухаживает за своей кожей.

И при всем этом она не желает служить в Обществе?

– Смотрите, – шепнула одна из живых школьниц. – Он по ней уже томится.

– Ах, как бы мне хотелось, чтоб у них все сложилось! – отозвалась ее соседка.

Внезапно Джейн извинилась и поспешила к выходу, пробираясь сквозь толпу (но при этом сквозь привидений не проходя – заметил Александр).

Мисс Бронте схватила ее за локоть.

– С тобой все в порядке?

Мисс Эйр покачала головой.

– Я неважно себя чувствую.

Не успела она покинуть гостиную, как вернулась мисс Скетчерд с тележкой, полной чайной утвари.

– Вы, очевидно, меня не поняли, – заметил Александр. – Я просил только одну.

Учительница с грохотом прокатила тележку сквозь толпу и оставила ее у стены. Чашек на ней стояло штук тридцать – все колотые, щербатые и потертые. Краска тут и там стерлась с керамических поверхностей.

– Да, я поняла. – Мисс Скетчерд приблизилась к Александру, заняв собой добрую половину мистера Броклхерста. Призрак вздрогнул и отскочил. Все девочки при этом охнули и принялись потирать оголенные части рук, словно их внезапно прошиб озноб. – Однако та чашка была вымыта и помещена вместе с остальными. – Мисс Скетчерд покачала головой. – Я и представить себе не могла, что вы станете о ней спрашивать. Как мне теперь узнать, из какой пил он?

– Вы хотите сказать, что просто вымыли и убрали предмет, в котором содержался яд?!

– Да, вымыли и убрали, – пожала плечами мисс Скетчерд.

– Что ж, очень хорошо, – Александр подошел к тележке и принялся созерцать ее с таким видом, будто созерцание само по себе могло открыть ему тайну отравленной чашки.

– Я старалась подобрать такую, где поменьше сколов, чтобы подать чай мистеру Броклхерсту, – подала голос мисс Темпл.

Эта информация несколько сузила круг поисков. Александр отобрал из общего количество пять чашек с наименьшим количеством сколов и предъявил их мистеру Броклхерсту.

– Узнаете какую-нибудь из них?

– Да они все одинаковые! – Дух Броклхерста грохнул кулаком по тележке, от чего несколько чашек зазвенело, а одна упала на пол и разбилась. Девочки завизжали.

Нет, так не пойдет. Александу необходимо было призвать призрака к порядку, пока он не натворил чего похуже. Обычно живые люди не улавливают результатов деятельности духов – ну, то есть если эти люди не визионеры, конечно. Однако когда духи приходят в тревожное состояние, границы между мирами смещаются.

– А зачем вам нужно установить, из какой именно чашки он пил? – спросила одна из покойных учениц.

– Нужно, и все. – Александр схватил с тележки одну из чашек, в которых предположительно мог содержаться яд, и постучал ею по лбу Броклхерста.

Керамическая оболочка легко проникла сквозь бесплотную субстанцию.

Все вокруг завороженно глядели на это зрелище. Живые явно начинали терять веру в способность Александра управляться с привидениями. Призраки учениц хмурились и шептались о том, что невежливо вот так вот вставлять разные предметы в привидений. А сам мистер Броклхерст немало смутился.

– Что вы делаете? Прекратите.

Но Александр не прекратил, а проделал ровно то же самое уже другой чашкой. Снова – никакого результата.

– Мне придется просить вас всех покинуть помещение, – обратился уполномоченный Общества к живым школьницам и учительницам. Сцена ожидалась не из приятных.

– Понять не могу, что происходит, – произнесла одна из девочек.

– Никто ничего не понимает, – отозвалась мисс Темпл, подталкивая ее локтем к двери. – Но, думаю, нам лучше уйти.

– Зачем вы дубасите меня чашками? – Лицо и шея мистера Броклхерста покраснели, хотя у мертвецов, как известно, крови нет. – Перестаньте немедленно!

Но Александр повторил ту же операцию с третьей чашкой.

Ничего.

Возможно, яд находился не в чашке? А он ведь был так в этом уверен. Конечно, в чашке, в чем же еще? А что, если в булочках? Черт, а у него под рукой, как назло, нет подходящей духоемкости. Корень зла мог таиться и на кулинарной лопаточке, и в тестомесильной миске, даже в печи.

Александр потянулся за четвертой чашкой. Заметив это, Броклхерст метнулся к стене и сбил с нее картину.

Гостиную огласили крики ужаса. Привидения застыли на своих местах, а вот живые, наступая друг другу на пятки, повалили к выходу.

Броклхерст тем временем продолжал метать на пол различные предметы: чашки, книги, писчие перья.

Александру пришлось поторопиться. Он кинулся за разгневанным привидением с чашкой наперевес.

– Прекратите молотить меня по голове чашками! – вопил мистер Броклхерст.

– Не могу, пока не узнаю, где был яд! – Александр сделал четвертую попытку, и на сей раз керамический ободок с глухим звоном ударился о лоб духа, словно о твердую поверхность.

И тут же призрак мистера Броклхерста стремительной дугой втянулся в чайную чашку. Маленький сосуд задрожал в обтянутых перчатками ладонях Александра – видимо, дух пытался вырваться на свободу.

– Ну же, срабатывай, – прошептал Александр.

Последовала яркая вспышка света, и сотрясения прекратились. Мистер Броклхерст оказался пойман.

Александр аккуратно завернул чашку в обрывок мешковины. Обращение с духоемкостями требовало величайшей осторожности, поэтому он постоянно и носил перчатки: если прикасаться к духоемкости голыми руками, заключенное внутри нее привидение может получить над тобой власть. Агенты Общества всегда работали в перчатках.

– Вы собираетесь кого-нибудь арестовать? – спросила мисс Бронте, войдя в опустевшую гостиную.

Александр пожал плечами.

– Собственно, расследование преступлений не является моей задачей. Я занимаюсь поимкой призраков. Иногда это предполагает попутное раскрытие убийств. Но это не тот случай.

Шарлотта плотно сжала губы.

– Мистер Блэквуд, вы всех здешних духов собираетесь… переселить? Представляю, сколько их тут накопилось за все годы. – Ее взгляд затуманился и стал печальным. Очевидно, ей довелось потерять многих дорогих ей людей.

Александр покачал головой.

– Я могу переселить тех из них, кто доставляет школе какие-нибудь хлопоты, но всех… На это ушло бы слишком много времени. Да и необходимости в этом нет, коль скоро они не создают неприятностей.

Плечи девушки слегка расслабились.

– Нет-нет, не надо. То есть если только они сами не хотят с вами уйти. Но, наверное, им и здесь хорошо. Хоть они и мертвые.

– Вероятно. – Александру за время его профессиональной карьеры редко приходилось сталкиваться со счастливыми фантомами. К дружелюбным его просто не приглашали.

– Что ж, желаю вам всего хорошего. – Мисс Бронте достала блокнот и зашагала прочь, сразу погрузившись в перипетии своего очередного рассказа.

«Хорошо бы не любовного», – подумал Александр.

* * *

Возвратившись в гостиницу, он раздобыл перо, лист бумаги и набросал записку герцогу Веллингтону:

«Сэр, мне посчастливилось обнаружить визионерку. Ее имя – Джейн Эйр. К сожалению, она отвергла мое первое приглашение вступить в Общество. Однако я не оставлю стараний убедить ее.

А. Блэквуд»

Когда чернила высохли, он сложил лист вдвое, запечатал его каплей воска и прикрепил к лапке голубя. Тот тут же выпорхнул в окно и устремился к лондонской штаб-квартире Общества.

Александр связал свою судьбу с этим почтенным учреждением в весьма нежном возрасте, когда ему едва исполнилось четыре года и произошли сразу три важных события: 1) погиб его отец, 2) он обрел способность видеть привидений, 3) герцог Веллингтон взял его под свою опеку и принялся делать из него лучшего агента за всю историю Общества.

Тут-то сразу же и появилось у него то побочное занятие, о котором мы уже имели случай упомянуть. Да, Александр сделался истинной звездой Общества, и по большей части этой роли ему хватало, но дело в том, что его отец не просто погиб.

Его убили.

И это заставило Александра взяться за еще одно дело всей жизни – дело мести, в котором у него был один-единственный заказчик и клиент – он сам.

В течение четырнадцати лет он целенаправленно готовился к отмщению, однако все это время ему решительно не за что было зацепиться, разве что за весьма нечеткие воспоминания испуганного маленького ребенка. На таком материале мстить трудновато. Так что ему не оставалось ничего другого, кроме как с головой погрузиться в рутинные обязанности агента, охотиться за беспокойными духами, просматривать газеты в поисках новобранцев, которых следовало привлечь к службе, и вообще способствовать тому, чтобы переживающее не лучшие дни Общество оставалось на плаву.

Именно по объявлению в газете Александр и нашел ученика, который как раз оказался в идеальном для вступления в организацию возрасте и вообще на идеальном жизненном этапе. Никаких особенных обязательств и привязанностей, способных отвлечь от работы, у него не было. (А у многих ведь они были!) И дар у него тоже имелся. (Опять-таки, не все его получали от природы, даже если обстоятельства складывались благоприятно.) За время своей активной деятельности Александру случалось предлагать работу не одному человеку. Большинство с благодарностью соглашались. Однако с тех пор, как король лишил Общество финансовой поддержки, вербовка новых членов стала нелегкой задачей.

К закату Александр как раз закончил подробный отчет о деле Броклхерста, который собирался приложить к чайной чашке. К этому же времени подоспел голубь с ответной запиской от Веллингтона. (Мы понимаем, это звучит невероятно – такая быстрота голубиной почты, обмен сообщениями в течение всего лишь одного дня! Однако Артуру Уэлсли, герцогу Веллингтону, принадлежали лучшие скоростные голуби во всей Англии. Они летали с быстротой, можно сказать, сверхъестественной.)

Александр сломал восковую печать и развернул записку:

«Полностью доверяюсь Вам в этом деле.

А. Велл».

В течение следующих нескольких минут агент обдумывал, как ему снова подступиться к Джейн Эйр. Сегодня все происходило в такой спешке, в таком беспорядке… Наверное, она была слишком взволнована. Импровизированное переселение духа послужило не лучшим фоном для его предложения (пусть даже именно ради него он изначально направлялся в «Ловуд»).

Ох, ну ладно. Он поедет туда еще раз, попробует снова и на сей раз уж точно не упустит своего.

Глава 4 Шарлотта

Как вы, дорогие читатели, наверное, сами догадались, ученицы ловудской школы и думать забыли об убийстве мистера Броклхерста. Теперь все разговоры шли только об одном: о решительном и невероятно загадочном мистере Блэквуде – ах, этот мистер Блэквуд! – в превосходной шерстяной куртке и с превосходной черной шевелюрой. Тот факт, что он – настоящий, всамделишный парень! – проявил интерес к Джейн Эйр – простушке, самой незаметной из всех незаметных девушек, – стало поводом для самых бурных сплетен за всю историю «Ловуда». Хоть мистера Блэквуда и не назовешь совершенным красавцем (челюсть уж слишком квадратная), зато он наверняка состоятельный человек – вы видели его куртку? – а только это и имеет значение по-настоящему. К тому же в нем есть что-то такое, понимаете ли, особенное. Нечто, что делает его таки-и-им интересным! Мы такого еще никогда в жизни не встречали, правда? И эта куртка. И эти волосы. И эта маска – такая таинственная – поверх пронзительных глаз! (Относительно цвета пронзительных глаз разгорелись жаркие споры. Одни говорили, что они – бездонные, с оттенком зеленого мха, другие – что синие, как море в штормовую погоду.) И невозможно забыть, как эти пронзительные глаза глядели на Джейн Эйр – так пристально, так, м-м-м… пронзительно – ах! Я бы все отдала за то, чтобы кто-то так смотрел на меня!

Откровенно говоря, даже Шарлотта уже успела устать от слухов и разговоров. Естественно, мистер Блэквуд заинтересовал и ее. Она обратила должное внимание на его безупречные манеры и точеные кисти рук. Но все-таки предметом главного ее интереса служила принадлежность Александра к Обществу перемещения заблудших духов. Прекраснее работы было не найти во всей Англии, по мнению мисс Бронте. Ездить по стране, собирать важные сведения, выслеживать привидений, захватывать их в плен – занятия более шикарного она просто не могла себе представить. Господи, каких бы захватывающих историй она насочиняла на такой службе!

После описанного визита мистер Блэквуд приезжал в школу еще дважды. Собственно, он явился на следующее же утро и захотел видеть мисс Эйр с глазу на глаз. Как объяснил Александр – для повторного обсуждения вчерашнего предложения. (Услышав это, многие девочки просто в обморок попадали от восторга – как же, предложение!) Но Джейн к нему даже не вышла.

Еще через день настойчивый мистер Блэквуд приехал снова (видно, она здорово его зацепила, шушукались ученицы). В то же время. И с тем же успехом.

– Мне нечего ему сказать, – сухо заявила Джейн. – Передайте ему, пусть уходит. Только вежливо.

Шарлотта не могла представить себе, как это Александр вот так взял и сразу предложил Джейн руку и сердце. Они ведь только что познакомились! Мисс Бронте, конечно, верила в любовь с первого взгляда – и мечтала, что когда-нибудь, как раз в ту минуту, когда совсем этого не ждешь, она придет и к ней, – но вот «браков с первого взгляда» решительно не одобряла. Кроме того, она сильно подозревала, что все эти таинственные «узы» между мистером Блэквудом и Джейн как-то связаны с тем вечером, который последняя провела в трактире «Талли». Наверняка там произошло нечто примечательное.

Тут крылся материал для интересной истории – Шарлотта это нутром чувствовала. Что-то такое, что пойдет «на растопку» ее Самого Первого Настоящего Романа о мисс Джейн Фрэйр.

– Возможно, – уговаривала она мистера Блэквуда в гостиной, – если вы хоть немного просветите меня относительно природы вашего интереса к мисс Эйр и причины настоятельного желания говорить с ней, я смогу замолвить за вас словечко перед ней.

Тот беспокойно поерзал на диване.

– Боюсь, я не уполномочен обсуждать детали этого дела с кем-либо, кроме мисс Эйр. Я хотел только узнать, не передумала ли она и не склонна ли согласиться…

О боже, возможно, он-таки сделал ей предложение. Шарлотта поднесла к глазам лорнет. Щеки ее слегка зарумянились. А глаза у него, как она между прочим заметила, черные. Даже несколько траурного оттенка.

Мисс Бронте подалась вперед.

– Да-да?

– Не склонна ли согласиться поступить на работу в ОПЗД?

Шарлотта растерянно моргнула.

– Вы предложили Джейн Эйр работу? В Обществе?

– Именно так.

– Правильно ли я понимаю, что в настоящий момент оно набирает новых членов? – Она склонилась еще ниже. – В том числе женского пола?

– Да.

Не слишком-то он многословен, верно? Ну, да неважно. Новость все равно чудесная!

– Что ж, сэр, – произнесла Шарлотта, задыхаясь от волнения, – Джейн, кажется, приняла твердое решение. (С ума она сошла, вот что. Упустить такой шанс!) – Я хорошо ее знаю: она если что вобьет себе в голову, потом уже ничем не перешибешь.

На память ей пришел случай, когда мистер Броклхерст собирался обрезать всем девочкам волосы, чтобы они не зазнались и не уступили бесу тщеславия. Однако сейчас ей меньше всего хотелось упоминать о Броклхерсте.

Мистер Блэквуд издал легкий вздох разочарования и почесал подбородок. У Шарлотты создалось впечатление, что этому человеку в жизни нечасто приходится слышать слово «нет».

– Я не предполагал, что она не захочет меня даже видеть. Если бы мисс Эйр выслушала мои доводы, я уверен…

– Нет, сэр, – мягко возразила Шарлотта. – Если она от чего-то отказывается, то это, скорее всего, окончательно.

Александр выглядел удрученным, хотя явно пытался скрыть степень своего уныния. Он резко выпрямился.

– Ясно. Очень, очень жаль. Не многие люди прошли бы мимо такой возможности.

Шарлотта была с ним от всей души согласна.

– Я хотела бы узнать… – Она подавила нервный смешок, сделала глубокий вдох и призвала на помощь всю свою смелость: – …узнать, не рассматриваете ли вы возможности пригласить кого-то еще.

Александр наморщил лоб.

– Кого-то еще?

– Кого-то из ловудских девочек. – Она так низко наклонилась вперед, что чуть не свалилась со стула. – Например, меня, сэр. – И прежде чем он успел что-нибудь ответить, Шарлотта принялась перечислять свои достижения: – Я одна из лучших в своем классе. И быстро обучаюсь – вот увидите, с какой легкостью я освою все необходимые навыки. Еще я трудолюбива. Изобретательна. И у меня острый глаз. – Она сунула свой проклятый лорнет в карман и, сощурившись, уставилась на Александра. – Я вам очень пригожусь, обещаю.

Мистер Блэквуд прочистил горло.

– Не сомневаюсь, что вы – девушка незаурядная и деятельная.

– О да! Вы правы! И поверьте, я говорю это не потому, что здесь так ужасно живется и мне не терпится уехать.

– Скажите-ка мне одну вещь. – Теперь Александр тоже подался вперед. – Мы здесь одни?

Она приложила к глазам лорнет, оглядела комнату и ответила:

– Более или менее. Мисс Скетчерд, конечно, наверняка стоит под дверью, она ни на минуту никого из нас не оставляет без своей «опеки». А в остальном – совершенно одни.

Блэквуд кивнул как бы в подтверждение того, что знал и так. Затем с сожалением вздохнул.

– Боюсь, предложение касается только мисс Эйр. Никакие замены невозможны. – Он поднялся и отвесил ей сдержанный поклон. – Мисс Бронте.

Разочарование накрыло ее горячей волной. Она тоже встала и склонилась в реверансе.

– Мистер Блэквуд.

– Надеюсь, вы убедите мисс Эйр изменить решение. Если она передумает, полагаю, ей известно, где меня найти.

– Да, – выдавила она. – Постараюсь убедить.

Больше он не возвращался. Ловудские девочки, разумеется, пришли к выводу, что на их глазах разыгралась любовная драма, даже трагедия, что Джейн брошена. Теперь, наверное, сердце ее разорвется от тоски, и она умрет. Шарлотта, конечно, понимала, что это чушь. Джейн – из тех, кто сам бросает, а не из тех, кого бросают. А дело тут в привидениях, не сомневалась мисс Бронте. Настоящее приключение – вот оно, стучится в двери, а ее подруга, к крайнему огорчению Шарлотты, упорно не желает впускать его. И что еще хуже – молчит в тряпочку, не выдавая ни единой подробности относительно этого необычного делового предложения.

– Просто недоразумение, – в который уж раз твердила Джейн Шарлотте за завтраком несколькими днями позже.

– Так в чем смысл этого недоразумения?

– Это не имеет значения.

– Еще как имеет! – горячо возразила Шарлотта. – Зачем ты притворяешься дурочкой?

В столовой повисла тишина. Все взгляды обратились на них. (В этот миг в школе родился слух, что Шарлотта Бронте также по уши влюблена в мистера Блэквуда, и теперь им с Джейн Эйр придется бороться за его внимание. Вскоре девочки начали делать ставки на то, кому достанется место в его сердце. Большинство «голосовало» за Джейн. Конечно, они обе невзрачные, но она, по крайней мере, не слепая, как крот. Эти очки-лорнет Шарлотты – просто ужас что такое.)

– А ты зачем устраиваешь из всего этого балаган? – шепотом спросила Джейн.

В голосе Шарлотты зазвучала почти мольба:

– Ну, расскажи мне, что, что случилось тем вечером в Оксенхоупе? Что тебя так тревожит? Зачем тебя искало Общество? Меня просто разорвет, если я не узнаю!

– Придется тебе привыкать к разочарованиям. – Губы Джейн сложились в тонкую линию, словно она пытались их склеить, и Шарлотте не оставалось ничего, кроме как признать поражение. С тех самых пор они с Джейн почти не разговаривали. Однако мисс Бронте продолжала пристально наблюдать за подругой, а та продолжала разговаривать сама с собой, когда, как ей казалось, ее никто не слышит, – и даже чаще, чем раньше. Уроки она теперь вела рассеянно, иногда погружалась в задумчивость прямо посреди собственных объяснений и прерывалась на полуслове. Еще Джейн забросила рисование, и для Шарлотты это послужило наивернейшим признаком того, что она – сама не своя и не находит себе места.

– Ладно, все! – услышала однажды мисс Бронте крик Джейн из ванной. – Ты хуже Шарлотты! Если не прекратишь надоедать мне со своим ужасным Обществом, я тебя в карманные часы засуну!

«Ей известно об Обществе что-то, что ее беспокоит, – черкнула Шарлотта в блокноте. – И у нее есть карманные часы». Она подняла взгляд от своих записей и посмотрела на Джейн, к этому моменту уже скромно сидевшую в кабинете у окна – чуть поодаль от школьниц, которые занимались рукоделием и, как обычно, судачили о ее любовных делах. Мисс Эйр, насупившись, штопала единственный связанный ею носок.

Девочки старались сидеть как можно прямее и напряженно ловили взгляд мисс Темпл. В «Ловуд» еженедельно доставлялась только одна газета, и газету эту более пятидесяти учениц потом передавали из рук в руки. Мисс Темпл всегда выбирала «особую уполномоченную» – девочку, которую ей хотелось вознаградить за хорошее поведение, и та читала новости первой. Затем печатное издание переходило по старшинству: от старших к младшим. Иногда к тому моменту, когда его получала Шарлотта, бумага была уже изорвана, однако это не мешало ей изучить все вплоть до последней фразы на последней странице.

Мисс Темпл оглядела комнату. Шарлотта с надеждой улыбнулась ей.

Но та повернулась к Джейн.

– Мисс Эйр, хотите почитать газету? Обычно я предлагаю ее кому-то из учениц, заслуживших это, но сегодня подумала, что…

Мисс Темпл была добрым человеком. Она помнила, какой тяжелой минувшая неделя выдалась для Джейн.

Но мисс Эйр покачала головой.

– Мне надо закончить с носком.

Этот ответ тоже ясно сигнализировал: что-то не так. Обыкновенно Джейн читала газету почти с таким же интересом, как Шарлотта.

– Ладно. – Мисс Темпл, казалось, слегка обиделась и снова оглядела комнату. – Тогда вы, мисс Бронте. В последнее время на вас не нарадуешься.

Она передала газету Шарлотте. Та аккуратно положила ее на стол рядом с блокнотом – чтобы найти самый интересный материал для рассказов, надо будет выписать все важнейшие сообщения о текущих событиях – и открыла первый разворот. В нос ей сразу ударил пьянящий аромат типографской краски. Ну, приступим. На первой странице говорилось об очередной ссоре короля Вильгельма с герцогом Веллингтоном по какому-то политическому поводу. Рядом помещался буквально дышащий страстью очерк молодого автора по имени Чарльз Диккенс о тяжкой жизни лондонской бедноты. Затем шел список недавно умерших от кладбищенской немочи. Рецепт рождественского пудинга, от которого у Шарлотты слюнки потекли. Ничего заслуживающего серьезного внимания, однако, не нашлось.

Наконец она добралась до раздела объявлений, и тут сразу наткнулась на такую заметку:

РАЗЫСКИВАЕТСЯ ГУВЕРНАНТКА

ДЛЯ ОЧАРОВАТЕЛЬНОЙ МАЛЫШКИ

Молодая женщина от восемнадцати лет, с хорошим образованием, играющая на фортепьяно, спрягающая латинские глаголы, хорошо разбирающаяся в классической литературе. Предпочтение отдается кандидаткам с веселым, жизнерадостным нравом, здоровым румянцем, без единой родинки. Приветствуется умение и желание играть в игры (разного рода).

Искомая юная особа должна также владеть французским языком.

Желающим занять предлагаемое место обращаться в торнфилд-холл к миссис фэйрфакс.

Шарлотта еще раз внимательно перечитала публикацию, поразившую ее невероятно точно очерченными деталями. А также тем, насколько полно они описывали одну знакомую ей особу. Не ее саму, разумеется – Шарлотте только-только исполнилось шестнадцать, и ей меньше всего на свете хотелось идти в гувернантки. И «здоровый румянец» не очень подходил. А в остальном – идеально, в точку.

Шарлотта прикусила губу. Наткнуться именно на это объявление именно сейчас – это же просто подарок провидения. Даже судьбы, наверное. Конечно, место, которое Джейн предлагал мистер Блэквуд, куда как заманчивее. Со временем она сама поймет это. Ей по силам нечто гораздо большее. Ее…

Нет. Джейн не передумает. Раз уж она настроилась.

Шарлотта встала и подошла к подруге, которая, по-прежнему сидя у окна, ругательски ругала свой носок.

– Черт! – бубнила она. – Черт, черт, черт!

– Джейн, – позвала Шарлотта.

Та со вздохом подняла глаза.

– Да, Шарлотта?

Девушка протянула ей газету.

– Погляди-ка, что я тут нашла.

Остальные девочки немедленно оживленно зашептались, не сомневаясь, что грядет очередная ссора из-за мистера Блэквуда.

Джейн покачала головой.

– Я понимаю, ты желаешь мне добра, но я уже сказала…

– Да нет, вот же. Вот тут. – Шарлотта ткнула пальцем в объявление, причем как раз накрыла им слово «румянец» после «здоровый».

Мисс Эйр взяла печатный лист у нее из рук.

– Постой. Что это такое?

Шарлотта нутром почувствовала, что теряет лучшую подругу. А также сюжет, который мог бы стать для нее Главным Сюжетом. У нее сдавило горло.

– По-моему, как раз для тебя.

* * *

Неделю спустя Шарлотта провожала Джейн до главных ворот «Ловуда». Та тащила за собой компактный сундучок, набитый личными вещами и разнообразными художественными принадлежностями. Мисс Эйр казалась немного растерянной. Она все глядела по сторонам и бормотала:

– Все будет хорошо, вот увидишь. Вот увидишь.

– Конечно, все будет хорошо, – заверила ее Шарлотта. Собственно, все и так пошло гораздо лучше, с тех пор как она заметила объявление в газете. Все уладилось. Стало скучнее. Но лучше. – Только я буду скучать по тебе.

– А я по тебе. – Джейн набрала воздуха в легкие, вышла за ворота и, таким образом, «официально» покинула школу «Ловуд».

– Пошли, – сказала она. – Мы почти добрались.

Шарлотта кивнула и последовала за подругой к ожидавшему ее экипажу. Мисс Эйр открыла дверцу и чуть помедлила – словно в последний момент заколебалась: стоит ли уезжать.

– Все получится, – выдохнула она.

– Конечно, – согласилась Шарлотта, – получится.

И тут с плеч Джейн как будто спало все напряжение последних дней, и она легко заскочила в экипаж.

– До свидания, Джейн. – Шарлотта выпрямилась и с уверенностью проговорила: – Мы еще встретимся, я знаю. В лучшие времена, при гораздо лучших обстоятельствах. – Не далее как сегодня утром она записала этот пассаж в блокнот. Хорошая строка, полная надежды, пусть даже сейчас ей не особенно в это верилось. Правда ли, они еще когда-нибудь увидятся с Джейн Эйр?

Джейн протянула руку и стиснула локоть подруги.

– До свидания, Шарлотта.

– До свидания.

Кучер, лохматый тип в рваном цилиндре, тяжелой походкой обошел экипаж и закрыл дверцу, бесцеремонно отодвинув Шарлотту в сторону. Подруги расстались. Затем он поднял сундук и забросил его на крышу, где привязал крепко-накрепко. Шарлотта отступила к воротам, прижимая к груди блокнот и все еще не сводя глаз с Джейн.

– Ну что, мисс, все готово, – прокряхтел кучер. – Поехали, что ли?

Мисс Эйр окинула последним взором «Ловуд». Глаза ее сверкали.

– Поехали, – сказала она.

Глава 5 Джейн

С самого приезда в Торнфилд-холл ей стало ясно: что-то тут неладно.

Во-первых, никто не приехал из поместья встречать ее на станцию. Пришлось тащиться в дилижансе, который оказался так забит народом, что Хелен предпочла расположиться впереди, рядом с кучером. (Привидениям не нравилось, когда люди в буквальном смысле вторгаются в их бестелесную сущность. Это казалось им в высшей степени неуместным и нарушало все представления о личном пространстве, господствовавшие в ту довикторианскую эпоху.)

Во-вторых, когда Джейн и Хелен выбрались из дилижанса, кучер сразу стегнул лошадей и поспешил прочь, не взяв никакой платы.

– Как странно, – заметила Джейн. Она была озадачена, хотя, конечно, рада сэкономить пару шиллингов.

В-третьих, несмотря на то, что день уже давно клонился к вечеру, дом казался совершенно пустым. Торнфилд-холл представлял собой весьма массивное строение. На фоне неба поблескивали башни. Над входом зияли пустой чернотой темные окна, шпили в восточном и западном крыле неудержимо стремились ввысь, словно чьи-то жадные руки тянулись к облакам.

Хелен задрожала мелкой дрожью.

– Может, вернемся лучше к Шарлотте? Ей, наверное, нас не хватает.

– Нас? Шарлотта даже не знает о твоем существовании.

– Если бы знала, ей бы наверняка меня сейчас не хватало.

– Ладно тебе. – Джейн решительно потащила свой сундучок к главному входу.

Дверь закруглялась в верхней части, а посредине в ее толстой дубовой панели торчало большое, украшенное резьбой кольцо – такое тяжелое, что Джейн сомневалась, удастся ли ей поднять его. Да и собственно внутри дома, похоже, не было никого, кто мог бы отозваться на стук.

– Он заколдован! Заколдован! – повторяла Хелен, нервно расхаживая взад и вперед. – Ясно, как день, что заколдован. Если бы мы открыли на слове «колдовство» ту книгу… как она там называется?

– Словарь? – догадалась Джейн.

– Да. Так вот, если бы мы открыли его на слове «заколдованный», там наверняка оказался бы рисунок этого здания.

Джейн вздохнула.

– Тебя всю жизнь… вернее, всю загробную жизнь окружали привидения. Чего же ты теперь боишься?

Хелен покачала головой.

– Я думаю, это колдовство связано с живыми.

– Если так, то любой дом можно считать заколдованным.

– Так оно и есть!

Джейн закрыла глаза и с шумом выдохнула. Она никогда не могла взять в толк, отчего это Хелен так пугают те незнакомцы, которые еще не умерли.

– Живые люди не занимаются колдовством, – заверила мисс Эйр подругу и тут же заметила, как за окном в верхнем этаже восточного крыла мелькнула слегка освещенная сзади тень. Прежде чем Джейн успела понять, что это могло быть, все опять стало темно, однако от этого мимолетного видения у нее по спине пробежал холодок. Чтобы не пугать Хелен, она постаралась сохранить бесстрастное выражение лица, но поставила мысленную зарубку в памяти: расспросить миссис Фэйрфакс о том, как обстоят в Торнфилд-холле дела с призраками. Очень хотелось, чтобы их тут не оказалось. Ее вовсе не радовала перспектива вновь столкнуться с агентами Общества и их ужасными карманными часами.

Джейн приподняла гигантское кольцо и отпустила его. Оно со звоном ударилось о металлическую пластину на дверной поверхности.

– Никого нет, – воскликнула Хелен. – Наверное, они все мертвы.

– Дай же им минуту-другую, – рассудительно ответила Джейн. – Сама видишь, какой большой дом. Кто знает, сколько комнат надо миновать, чтобы добраться до входной двери?

Хелен пожала плечами и отвернулась, пробормотав:

– По мне, так лучше бы никто и не открывал.

– Ты предпочла бы раскинуть палатку на крыльце? – сострила Джейн в надежде хоть немного развеселить подругу.

Тут изнутри послышались шаги, затем под дверью забрезжил свет.

– Кто-то идет, – простонала Хелен.

– Ну, а ты бы как хотела? – улыбнулась Джейн. – Чтобы никто не шел или чтобы кто-то все-таки впустил нас?

Дверь с громким скрипом отворилась, и за нею в тусклом мерцании свечи показалось приятное лицо пухленькой женщины в черной форменной одежде и белом чепце. В руках она держала канделябр.

– Слушаю вас.

– Добрый вечер, – начала Джейн, и сердце ее забилось сильнее. – Меня зовут Джейн Эйр. Я приехала по объявлению о поиске гувернантки.

– Мисс Эйр! Какая вы… невзрачная. – Женщина поднесла свечу ближе к лицу гостьи. – И никакого здорового румянца, – отметила она.

Джейн инстинктивно поднесла ладонь к щеке.

– На холоде он становится здоровее. И у меня нет ни единой родинки. И я хорошо владею французским…

– Ладно, неважно, неважно. Я рада, что вы приехали. Просто в вашей записке говорилось – раньше завтрашнего дня вам сюда не добраться.

Если бы Джейн относилась к той категории юных девушек, что позволяют себе ругаться, она бы выругалась. Торопясь поскорее распрощаться с «Ловудом» (а также с ОПЗД), она, наверное, проставила в письме не ту дату.

– Прошу простить меня, миссис Фэйрфакс. Надеюсь, мы не доставили вам слишком много хлопот ранним приездом.

– Мы?

– О… – Обыкновенно она следила, чтобы в ее речи не проскальзывало ничего подобного. Очевидно, сказывалось нервное напряжение. – Извините еще раз. Я запуталась. Долго не спала и почти ничего не ела… – Долго. Всю жизнь, можно сказать.

– Понимаю. Сейчас кухарка что-нибудь приготовит. – Миссис Фэйрфакс позвонила в один из колокольчиков, расставленных вдоль стены. – Входите же, входите.

Не прошло и получаса, как Джейн уже сидела, удобно устроившись у очага в уютной, хотя и очень просторной кухне, потягивала чай, а вокруг суетился обслуживающий персонал – человек двенадцать, начиная с самой миссис Фэйрфакс и заканчивая молодым парнем, с головы до ног в саже, который отвечал за поддержание огня и тепла в спальных комнатах. Кухарка поставила перед Джейн большую миску горячего жаркого.

– Ешьте, пожалуйста, – пригласила миссис Фэйрфакс.

Джейн изо всех сил пыталась помнить о манерах и вести себя, как подобает благовоспитанной девице, не забывая, однако, подносить ко рту ложку за ложкой. Никогда раньше она не пробовала такого вкусного жаркого. Она вообще никакого жаркого никогда не пробовала.

– Ну вот, мисс Эйр, здесь все, кто живет в доме, за исключением маленькой Адель, которая уже спит. Ее я вам представлю позже. Я понимаю, вы, наверное, устали, но, возможно, все-таки найдете в себе силы рассказать немного о своем прошлом. Откуда вы к нам приехали?

Джейн уже собиралась ответить, когда тишину вдруг прорезал жуткий вопль.

Они с Хелен испуганно вздрогнули. Все остальные – и ухом не повели.

– Что это было? – спросила Джейн.

– Что именно? – переспросила миссис Фэйрфакс.

– Крик!

– Какой крик?

– Только что кто-то кричал, – воскликнула Джейн.

– Оглушительно! – добавила Хелен.

– А, это, наверное, волки, – бодро предположила миссис Фэйрфакс таким голосом, словно леденящий душу волчий вой – это пустяки. Хотя на самом деле тот звук, что огласил кухню, был еще более страшным.

– Непохоже на зверя, – заметила Джейн.

– Ну, значит, ветер. Что ж, пойдемте, дорогая. Пришло время ложиться в постель.

– Но… – Мисс Эйр оглядела комнату, сбитая с толку полным спокойствием окружающих. – Не стоит ли проверить, может, с кем-то что-то случилось?

– Зачем, моя милая? Все обитатели дома – тут. Так что, сами понимаете, это не мог кричать человек. Если бы это был человек, он уж, наверное, еще раз подал бы голос. А так – нет. Один вопль – и все.

– А что, если он просто не мог снова закричать? – с некоторым ужасом уточнила Джейн.

– Если так, то спешить на помощь уже поздно, верно? – Миссис Фэйрфакс направилась к выходу. – Всем пора спать. Спасибо. Вы, мисс Эйр, нас всех очаровали. Поразительное дело: такая простушка и такая умная… – Она приоткрыла дверь и сделала знак рукой. – Ну, по спальням!

Покрытому сажей парню миссис Фэйрфакс велела разжечь огонь у мисс Эйр. Судомойка проводила ее в отведенную ей комнату на третьем этаже. Она оказалась большой и теплой, кровать – очень удобной, и после всех тревожных событий минувшего дня Джейн могла думать только о том, как бы поскорее забраться под одеяло и погрузиться в сон.

– Наверное, вы захотите запереть дверь, – заметила судомойка, пожелав ей спокойной ночи.

– Почему же? – удивилась новоиспеченная гувернантка.

– О, ничего особенно страшного, мисс. Просто Грейс Пул иногда бродит по коридорам. – И она удалилась.

– Разве среди слуг была Грейс Пул? – уточнила Джейн у Хелен.

– Вероятно, она – привидение.

– Ну, я думаю, о такой незначительной детали можно было и упомянуть.

Хелен нахмурилась.

– Говорила я тебе: дом заколдован.

Джейн потерла ладонью лоб.

– Наверное, эта Грейс Пул работает в ночную смену. А выли и вправду волки, – предположила она, подавив зевок.

– А я тогда королева Англии!

– Тсс, солнышко, – шепнула Джейн.

Хелен затихла.

Той ночью мисс Эйр спала беспокойно, вскидываясь от малейшего шороха. Слава богу, хоть Хелен лежала рядом, вольготно развалившись. Пространства на кровати для этого хватало.

* * *

На следующий день Джейн сделала новую попытку приступить к миссис Фэйрфакс с расспросами о вчерашнем вопле, но та осталась столь же невозмутима.

– Вам еще предстоит подробно познакомиться с этим домом и всеми его причудливыми особенностями, – загадочно сказала она. – Что толку попусту гадать?

Но перестать гадать Джейн не могла и продолжала этим заниматься, в то время как миссис Фэйрфакс показывала ей помещения одно за другим.

В имении, пожалуй, разместился бы с десяток таких школ, как «Ловуд» – таким оно было громадным. Единственной частью строения, которую они не посетили во время этого «ознакомительного похода», осталось восточное крыло. Миссис Фэйрфакс объяснила, что оно сейчас заколочено и реставрируется. Закончили они примерно к середине утра. В это время на кухне подавался чай.

– Когда я увижу Адель? – спросила мисс Эйр.

– Сегодня вечером, – ответила миссис Фэйрфакс.

– А мистера Рочестера?

– О, когда вернется хозяин, никто никогда не знает. Иногда он отсутствует месяцами.

– Хм-хм. – У двери послышалось чье-то покряхтывание.

Джейн вздрогнула и обернулась. В комнату вошла женщина в форменной одежде прислуги. Пояс фартука как-то криво свисал над ее бедрами, а волосы имели такой вид, словно их владелица едва спаслась после урагана. Волевая линия челюсти и необыкновенно густые брови придавали ее лицу угрожающее выражение, ставшее еще более зловещим, когда огонь свечи, которая горела у двери, отбросил на ее лоб длинную тень. Она подошла к чайнику, налила чаю и все так же почти бесшумно направилась к двери. Тут выход ей, зашипев, преградила кошка. Странная женщина наклонилась и тоже зашипела в ответ, обнажив полный рот коричневатых и черноватых зубов. Кошка припустила прочь.

Джейн такое поведение показалось крайне необычным, а миссис Фэйрфакс даже глаз от своей чашки не подняла.

– Кто это такая? – спросила мисс Эйр.

– Грейс Пул, – ответила миссис Фэйрфакс. – Она работает в восточном крыле.

– Но оно ведь, кажется, закрыто на реставрацию?

– Выкиньте Грейс Пул из головы. У вас есть ко мне еще вопросы, мисс Эйр?

Хелен подняла руку.

– Что значит: «Она работает в восточном крыле»? Реставрацией занимается, что ли?

Джейн изо всех постаралась не обращать на подругу внимания.

– Да, еще одна просьба. Что вы можете сообщить мне о мистере Рочестере?

– Ну-у, – протянула экономка. – Он очень хороший хозяин. Вот только перепады настроения у него непредсказуемы. Надежный человек. Жалованье выплачивает аккуратно и без задержек. Тем легче нам закрывать глаза на несколько сумрачные манеры и всплески гнева, как правило, редкие. Хотя иногда они и учащаются.

Джейн так и не смогла понять, нравится миссис Фэйрфакс мистер Рочестер или она боится его.

– А теперь, мисс Эйр, не могли бы вы отправить вот эти письма? – Экономка взяла со стола пачку конвертов и подтолкнула ее Джейн. – Почтовое отделение тут рядом, вниз по дороге.

У гувернантки возникло отчетливое ощущение, что ее просто отсылают под благовидным предлогом.

Миссис Фэйрфакс проводила ее из кухни до входа для прислуги.

– Но я ведь не знаю местности, – попыталась возразить Джейн.

– Ничего, я уверена, вы с легкостью разберетесь.

Таким вот образом Джейн и Хелен очутились за дверью. Одни. На проселочной дороге, окутанной густым туманом.

– Ну, что ж, пока все вроде идет неплохо, – заметила Джейн.

– Нас ждет смерть, – ответила Хелен.

* * *

Долгое время они шли в тишине. Джейн молчала, поскольку боялась привлечь чье-нибудь случайное внимание, но, конечно, Хелен, содрогавшейся всем своим бесплотным телом, она в этом ни за что бы не призналась.

– Лес тоже заколдован, – сообщило привидение.

Джейн выдавила улыбку.

– Я решила поверить миссис Фэйрфакс на слово. Наверное, тогда визжала лисица.

– Она говорила, что волк.

– Правильно. Я оговорилась.

Хелен окинула ее скептическим взглядом. В том, что несчастная девушка никак не могла избавиться от своих страхов, не было ее вины. Заблудшим духам это свойственно – переживать все ощущения гораздо дольше и глубже, чем это бывает у живых людей. Из-за этого они, собственно, и оставались заблудшими.

Надо, наверное, ее чем-то отвлечь.

– Хелен, расскажи, как мы впервые встретились, – попросила Джейн.

– А ты сама не помнишь?

– Конечно, помню. Просто очень хочется послушать твои воспоминания.

Подруга улыбнулась.

– Тем утром я не могла помыть руки, потому что вода замерзла. Мисс Скетчерд рассердилась и огрела меня по шее пучком хвороста.

– Я не о том просила рассказать! – Этого момента Джейн терпеть не могла.

– Но ведь ты именно поэтому пришла тогда поговорить со мной?

– Да, – согласилась мисс Эйр.

– Вот я и не забываю, – просто заметила Хелен.

При жизни она была таким хорошим человеком. Лучше Джейн. И оставалась такой в фантомном обличье, хоть и сделалась несколько более склонной к панике и скороспелым выводам.

– В тот день ты сказала мне: «Не насилием можно победить ненависть и уж, конечно, не мщением загладить несправедливость»[7], – припомнила Джейн. – И очень хорошо, что сказала, поскольку тогда я вынашивала план сбежать из «Ловуда» и отколотить тетю Рид здоровенной такой палкой.

– Не может быть! – вскричала Хелен.

– Ну, конечно, не может, – уступила Джейн. Она бы не смогла. Как бы она подняла здоровенную палку?

Вдруг откуда-то из клубов тумана до них донесся топот конских копыт.

– Кто там? – встревожилась Хелен.

– Наверное, просто лошадь, – дрогнувшим голосом ответила Джейн.

– А если это Гитраш?![8]

Джейн вздохнула. Не надо было рассказывать Хелен страшилок о Гитраше, этом призрачном существе из северных легенд, предстающем в облике коня или огромного пса. Тогда, узнав о нем, она несколько дней места себе не находила.

– Гитрашей не существует, – заявила Джейн, хотя и не слишком твердым голосом.

– А ты говорила, что тебе их описывала Бесси, и ты ей верила! – горячо возразила Хелен.

– Это было давно.

– Не прошлой неделе!

Топот звучал все громче. Сердце Джейн тревожно забилось. Кто знает, может, Хелен и права?

– Согласно преданию, на Гитраше никто не может ездить, значит, если на лошади будет человек, это точно не Гитраш – может, хоть это немного успокоит подругу? Ведь дикие лошади без наездников в этой части Англии встречаются редко.

Чтобы подкрепить свои слова, Джейн решительно стала лицом в ту сторону, откуда доносилось цоканье копыт. И в ту же секунду из белой пелены вырвался и понесся прямо на нее гигантский пес.

– Гитраш! – взвизгнула мисс Эйр.

Вслед за псом показался крупный черный конь. В седле на нем сидел крупный черный всадник.

– Живой незнакомец! – что есть мочи завопила Хелен. Страх ее был столь велик, что на какое-то мгновение она материализовалась посреди дороги, столь же зримо и несомненно, сколь и Джейн.

Конь заржал и попытался затормозить, но не успел. Только проскочив сквозь Хелен, он вскинулся на дыбы и взбрыкнул. Ездок грохнулся оземь.

Хелен сделалась вновь прозрачной.

– Проклятье! – Упавший всадник сидел на земле спиной к Джейн, в нескольких метрах от нее.

Та кинулась вперед.

– Сэр, вы не ушиблись?

Он застонал и схватился за лодыжку.

– Могу я вам помочь, сэр?

– Чем-то еще, кроме того, что выбили меня из седла на сумасшедшей скорости? Вы что, ведьмы?

О нет. ВедьмЫ. Во множественном числе. Значит, он видел Хелен.

Призрак одними губами промолвил: «Простите».

Джейн повернулась к неизвестному, который пристально глядел на нее, и тут же забыла, что собиралась сказать, поскольку рассмотрела его лицо, и это было самое красивое из всех лиц, какие она когда-либо видела. Бледное, овальное, бакенбарды прямо до подбородка (очевидно, в техническом смысле это следует назвать бородой), и невыразимо изящная тонкая линия рта.

– Точно, ведьмы, – прорычал он опять.

Даже ругаясь, этот мужчина оставался прекрасен.

– Наверное, сэр, вы хотите сказать: «ведьма», в единственном числе. Здесь, кроме меня, никого нет.

Он нахмурился.

– Значит, вы действительно ведьма, вы это признаете?

– Нет. Я имею в виду: если бы здесь была ведьма, то только одна из нас. Из меня! Господи, что я говорю… Сэр, если вы не способны двигаться, я сейчас приведу сюда кого-нибудь из Торнфилд-фолла. Я там живу.

Услышав это, незнакомец удивленно поднял брови.

– Да-да, живу. Меня зовут Джейн Эйр. Я сейчас приведу подмогу.

– Значит, ты живешь в Торнфилд-холле, ведьма?

– Я не ведьма, я гувернантка. Служу у мистера Рочестера.

– Ага, – произнес он. – Тогда помогите мне встать.

Легко сказать: помогите встать. Такое дело требовало значительно большего роста и веса, чем у Джейн. Она огляделась по сторонам, словно надеясь, что там вдруг появится кто-нибудь более мускулистый. Но никто не появился.

Хелен пожала плечами.

– Он, похоже, не особенно пострадал.

Джейн сверкнула на нее глазами.

– Просто подведите меня к коню, – настаивал всадник.

Хелен уперла руку в бедро.

– И как ты это сделаешь? Он больше тебя раза в два.

– М-м-м…

Мужчина нахмурился.

– Ну, или подведите ко мне коня.

Джейн взглянула на темный силуэт огромного зверя.

– Нет, давайте уж лучше я вас к нему подведу.

Могучий пес подскочил к хозяину и лизнул его в лицо.

– Спокойно, Вожак.

– Какой милый крошка! – восхитилась Хелен.

Конечно, таким страшным, как поначалу, пес уже не казался, но «милым крошкой» Джейн все же поостереглась бы его назвать.

Неизвестный поднялся на ноги и оперся рукой на плечи Джейн. От него пахло щетиной и табаком для трубки. Очень даже приятный аромат, совсем не то, что прогорклое зловоние пьяных мужланов из трактира «Талли».

Она вспыхнула. Раньше ей никогда не приходилось ощущать такой близости мужчины, если не считать лежавшего без сознания бармена, ну а им-то она только прикрывалась, и все – в этом можно не сомневаться. Не будь этот потрясающе красивый человек травмирован, такое расстояние между ними сочли бы в высшей степени неприличным.

Джейн помогла ему подойти к коню.

– А вы знакомы с этим мистером Рочестером? – спросил он.

– Нет, сэр, мы еще не встречались.

– А что вам о нем известно?

– Надежен, выплачивает жалованье аккуратно и без задержек, а вспышки гнева у него случаются редко. Как правило.

Он склонил голову набок. Волосы его растрепались. Конечно, она раньше никогда не видела растрепанных мужских волос, но сейчас это было захватывающее зрелище. Щеки Джейн еще сильнее раскраснелись.

– Если с вами уже все в порядке, сэр, то мне надо возвращаться в Торнфилд-холл.

– Как вам угодно, – отреагировал неизвестный и вскарабкался в седло. – Прощайте, мисс Эйр, если вас действительно так зовут.

– Почему это, интересно, тебя должны звать как-то иначе? – возмутилась Хелен.

Странный мужчина пришпорил своего скакуна и умчался галопом. Пес убежал следом.

– О боже мой, – пробормотала Хелен. – Он такой…

– Высокий? Смуглый? Таинственный? – перебирала эпитеты Джейн. Он был точно таким, как герои любовных романов. В точности как мистер Дарси[9]. – Согласна.

– Я хотела сказать – сердитый.

– Ну, еще бы ему не сердиться. Его насмерть перепугали две ведьмы!

Хелен поглядела на подругу с недоумением.

– Ты что, тоже головой ударилась?

* * *

Вернувшись в Торнфилд, Джейн сбросила запачканные грязью туфли и быстро прошмыгнула мимо кабинета владельца имения. Прошлым вечером дверь туда вроде была закрыта… а теперь распахнута настежь. Внутри разведен огонь. А рядом сидит большая собака.

– Вожак! – воскликнула Хелен. Пес резко повернул голову на зов. – Он меня услышал! – Привидение захлопало в ладоши.

Джейн зажала ладонью рот Хелен, не встретив – естественно – на пути никакой преграды, кроме воздуха. Что здесь делает собака того незнакомца? Неужели… В этот момент фигура самого незнакомца – судя по всему, мистера Рочестера! – выросла в дверях кабинета.

– Мисс Эйр, – кивнул он.

Джейн застыла, странным образом изогнув руку (она все еще прикрывала рот Хелен).

– Так вы мистер Рочестер? – удивленно проговорила Джейн, медленно опуская ладонь.

– Тебе не кажется странным, что он не представился тебе там, на дороге? – снова вмешалась Хелен. – Это избавило бы нас от необходимости гадать.

Джейн одарила ее коротким взглядом. Но та не унималась.

– Всего-то стоило сказать: «Мистер Рочестер? Так это же я!» И все бы вместе посмеялись.

– Заткнись, – сквозь стиснутые зубы проговорила Джейн.

– Вот и Вожак того же мнения, правда, малыш? – Пес тявкнул, рысцой подбежал к ногам призрака и перевернулся на спину.

– Как странно, – заметил Рочестер. – Сначала вы околдовали моего коня. Теперь пса.

Хелен широко ухмыльнулась.

– Может, мы и вправду ведьмы?

– Вожак! – зычным голосом позвал мистер Рочестер.

Животное неохотно встало и вернулось к хозяину. Джейн, растерявшись от неожиданного явления владельца дома и едких комментариев Хелен, никак не могла подобрать нужных слов.

– Что-то вы сейчас совсем не такая бойкая, как там, на дороге.

– Наверное, это потому, что вы так внезапно оказались мистером Рочестером, – отозвалась Джейн.

– Ну, для меня это не так уже внезапно. Я уже смирился с этим обстоятельством.

Джейн издала нервный смешок. Красив и остроумен, за словом в карман не лезет. Она опустила глаза на собственные трясущиеся пальцы и мысленно велела им уняться.

– Что ж, мисс Эйр. Приятно с вами познакомиться.

– Добрый день, сэр.

Он прикрыл за собой дверь, а Джейн побрела дальше.

– С тобой все в порядке? – поинтересовалась Хелен.

– Более чем. Мне кажется, сегодня – самый захватывающий день в моей жизни.

Хелен поморщилась.

– Ты что, находишь его…

– Самым интересным человеком из всех, кого я встречала? – перебила Джейн. – Да, подружка моя дорогая. Нахожу.

Глава 6 Александр

– Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты самый несносный человек из всех, кого я встречал, – воскликнул Александр, перекрикивая топот копыт.

Карета на бешеной скорости неслась по дороге, однако вместо того, чтобы ехать внутри нее, как все нормальные люди, они с помощником стояли, уцепившись за спинку, а с козел доносился неистовый хохот привидения в цилиндре, пугавший и так уже до полусмерти напуганных лошадей.

День прошел из рук вон скверно. Как и вся неделя, если честно.

– Извините, сэр! – воскликнул в ответ мистер Бранвелл. – Прошу вас, не говорите ничего мистеру Уэлсли. Я не думал, что это призрак.

У самого виска Александра просвистел камень. Тот выругался.

– Как ты мог этого не думать? Он же прозрачный. Через него все просвечивает!

– У меня не очень хорошее зрение, сэр. – В настоящий момент очки болтались на носу мистера Бранвелла вверх ногами, зацепившись за маску.

– Ладно. Постараюсь все исправить. – Александр с усилием попытался подтянуться на крышу кареты, но не сумел.

Слишком быстро они неслись. Ветер свистел в ушах. Лунный свет слепил глаза. Иначе-то он бы с легкостью залез.

Тут еще и дождь начался.

С тех пор как таинственная мисс Эйр из «Ловуда» отвергла его заманчивое предложение, дела у Александра пошли наперекосяк. Сначала этот неумеха – новый ассистент где-то подхватил насморк (в довикторианской Англии считалось, что насморк для мужчин гораздо опаснее, чем для дам). Затем мистер Бранвелл не замедлил заразить им своего шефа. И вот теперь у него нос – весь красный. И болит. Просто ужас что такое.

Еще Бранвелл чуть не сжег гостиницу, пытаясь (явно неудачно) сварить Александру куриный бульон.

После этого хозяин, естественно, решил их выселить. И Александр логично подумал, что раз так, то настало время вернуться в Лондон и доложить обо всем Веллингтону.

О да, он все собирался выложить герцогу, до последней детали.

Сперва они ехали без всяких приключений, тихо и мирно – до тех пор, пока кучер не остановился, чтобы дать отдых лошадям и отлить. Тут-то Бранвелл и заметил у обочины угрюмую на вид фигуру престарелого джентльмена в цилиндре и с тростью.

Александр, естественно, сразу понял, что перед ним привидение. А подслеповатый Бранвелл, щурясь в туманной ночи, окликнул:

– Здравствуйте, сэр! Холодновато сегодня. Не хотите ли немного погреться в карете?

Дух вплыл внутрь и уселся напротив ассистента. (То есть, увы, прямо рядом с Александром. Тот подумал – не надо ли прямо сейчас что-то сказать, внести ясность. Пожалуй, что и надо было. Но Бранвелл уже взял бразды правления в свои руки и вступил с привидением в разговор – правда, несколько односторонний.)

– Я служу в Обществе. Собственно, это большой секрет, но вы внушаете доверие.

Александр провел ладонью по лицу.

– И кстати, известно ли вам, – продолжал помощник, – что здесь присутствует сам мистер Александр Блэквуд, выдающийся агент нашей организации?

Что ж, возможно, он и не так уж безнадежен…

Бранвелл указал пальцем на Александра.

– Прирожденный охотник за привидениями. Ни одно от него не уйдет!

Вот тут-то, как говорится, дерьмо и полезло изо всех щелей.

Призрак вскочил и начал раздуваться, постепенно заполняя своим бесплотным телом все пространство кареты.

– Эээ… с вами все в порядке, сэр? – поинтересовался Бранвелл.

Привидение открыло рот, и оттуда с жужжанием вырвался целый рой мух. Даже Александр ничего подобного раньше не видел. Затем фантом просочился сквозь крышу и оказался на козлах. Там он душераздирающе загоготал, лошади взвились и понесли, увлекая за собой карету. Александр с Бранвеллом попробовали выбраться наружу и тоже вскочить на козлы, но как раз в этот момент им на пути попалась старая добрая довикторианская колдобина.

Ну вот, теперь вы в курсе всех предшествующих описываемой сцене событий.

– Давайте я помогу вам, сэр, – предложил Бранвелл, хотя его собственные пальцы один за другим норовили соскользнуть с задних перилец кареты. – Подсажу!

– Нет! О боже, нет, не надо меня подсаживать ни при каких обстоятельствах! – Александр с удвоенной решимостью повторил попытку взобраться на крышу (самостоятельно).

На сей раз получилось, однако он тут же провалился сквозь тонкую матерчатую обивку, натянутую над экипажем. Таким образом, агент вернулся на исходную позицию – опять попал внутрь похищенного средства передвижения. Что в данной ситуации было лишь немногим лучше, чем балансировать на «корме».

Но как остановить призрака? Вот в чем вопрос.

Тут карета наткнулась на добрую довикторианскую искусственную неровность для ограничения скорости на дороге, и Александр мгновенно получил по лбу каким-то предметом, подпрыгнувшим с самого пола.

Трость – осознал он, придя в себя несколько мгновений спустя. Какая неприятность! Бранвеллу о ней рассказывать ни к чему…

Однако трость. Ни он, ни ассистент с тростью не ходят. Так откуда она здесь? Значит, ее принес прозрачный старик. Остается надеяться, что она сработает в качестве приманки-ловушки.

Александр схватил трость и полез обратно в дыру, которую столь «предусмотрительно» сам для себя проделал в крыше, оглянулся. Бранвелл по-прежнему качался из стороны в сторону, вцепившись в перильца.

– Здравствуйте, сэр! – Он хотел чуть ли не помахать рукой, но вовремя вспомнил, что еле держится. – Обо мне не волнуйтесь, сэр! Я буду ждать здесь.

Александр кивнул и повернулся к привидению, которое все так же зловеще хохотало и погоняло коней. Александр взмахнул тростью.

– Настоящим повелеваю вам переселиться, сэр.

Хлоп – и все.

* * *

Каким-то образом им удалось добраться до Лондона живыми.

Мы полагаем, что Вестминстер, где находилась штаб-квартира Общества, на многих произвел бы сильное впечатление. В конце концов, именно отсюда парламент управлял королевством. Потрясающее зрелище, и доступ сюда имеет далеко не всякий, но что касается Александра, то для него Штаб-квартира давно стала вторым домом. Так что он редко замедлял здесь шаг, чтобы окинуть взором окружающее великолепие – просто потому, что приезжал в Вестминстер постоянно. Но мы с вами давайте помедлим несколько мгновений и насладимся видом.

Представьте себе огромный каменный дворец с квадратными башнями и изящными шпилями. Добавьте две дюжины арочных сводов в нижней части, а над ними – еще больше окошек и множество труб, через которые дым от каминов поднимается в голубое небо. Теперь мысленно окружим всю эту роскошь целыми полями мощеных мостовых и конных экипажей – и получим представление об обеих палатах – лордов и общин.

Словом, место шикарное. Надеемся, что вы впечатлились.

А теперь вернемся к Александру.

Он миновал все эти чудеса архитектуры так, словно в них не заключалось ничего особенного. Назвав привратнику пароль, прошел через залы, куда посторонним вход был воспрещен, и направился в большую библиотеку, где находился кабинет сэра Артура Уэлсли.

Обычно Александр появлялся там с улыбкой на лице, но сегодня у него болела голова, а нос все еще был заложен. Кроме того, обыкновенно агент Блэквуд справлялся с любой задачей, какую бы на него ни возложили. А на сей раз, как это ни постыдно, у него ничего не вышло. То есть, конечно, он привез с собой и карманные часы, и чайную чашку, и случайно обретенную трость – все «заряженное» призраками, готовыми занять свое законное место в выставочном зале. Однако мисс Эйр он с собой не привез.

Александр постучал в дверь и зашел в библиотеку, где застал герцога Веллингтона за разговором у камина с мистером Миттеном, ответственным за связь Общества с королем.

– А, мой мальчик! – Герцог встал и приветствовал своего ученика без излишних формальностей. – Входите же, входите. – Он перевел взгляд на мистера Миттена, который тоже поднялся и заспешил к двери.

Алексанлр кивнул.

– Добрый день, мистер Миттен.

– Рад видеть вас, молодой человек. Клянусь чем угодно, вы превратились в точную копию своего отца.

Александру то и дело приходилось слушать подобные сравнения, и каждый раз при этом сердце его сжималось.

– Благодарю вас, сэр.

Мистер Миттен вышел.

– Хорошо, что вы вернулись. Присаживайтесь. – Веллингтон указал рукой на кресла у камина. – Я попрошу принести чай.

Блэквуд благодарно улыбнулся и сделал вид, будто изучает корешки книг, пока герцог делал распоряжения насчет чая. Затем учитель вернулся, и они уселись друг против друга.

– Итак… – Сэр Артур откинулся на спинку кресла. – Что вы скажете о новом ассистенте?

– Бранвелл – наверное, один из самых энергичных агентов, каких я только встречал, – осторожно начал Александр. – Его страсть к знанию и постижению секретов нашего ремесла просто замечательна.

Веллингтон медленно кивнул.

– Энергия и страсть к знанию – это, конечно, хорошо. Но как насчет дарования, способностей?

Вот в этом все и дело. Предчувствуя такой вопрос, Блэквуд по возвращении в Лондон сразу отослал Бранвелла на его квартиру, а не потащил с собой в Общество.

– Понимаете, сэр… – Александр терпеть не мог портить Веллингтону настроение, но факт оставался фактом: из-за Бранвелла он чуть не лишился жизни. Причем дважды. У него перед глазами по-прежнему стоял помощник, вцепившийся в задок кареты, и его растрепанные по ветру рыжие волосы. – Он старается.

Герцог тяжело нахмурился.

– Должен ли я понимать, что вы не видите в Бранвелле перспективного и компетентного агента?

Александр переменил позу.

– Ему надо еще поучиться…

О да, долго учиться. Не один год. А в Обществе имеется всего несколько человек, которые таким обучением способны руководить, и Александр – один из них.

– Еще поучиться… – Веллингтон прищурился. – Говорите начистоту, Александр.

Ужасно неудобно, что сэр Артур всегда видит его насквозь.

– Боюсь, мне не верится, что Бранвелл когда-нибудь станет толковым уполномоченным Общества, хоть он и славный малый. Прогресса у него пока не видно.

– Очень, очень жаль, – произнес герцог, и было видно, что ему действительно «очень жаль». – Я надеялся, что Бранвелл зарекомендует себя с лучшей стороны. Хотя сомневался в этом и, выходит, не ошибался.

– Что вы имеете в виду?

– Должен кое-что рассказать вам о Бранвелле, Александр. До сих пор я молчал, потому что ожидал от вас честного и беспристрастного суждения об этом парне.

– Да, сэр?

– Бранвелл, гммм… – Герцог уставился в пол. – В общем, он сам не знает, так что не проговоритесь ему, но этот юноша – сын моей сестры. Она, видите ли, неудачно вышла замуж – и вот результат.

Ого.

Значит, рыжеволосая чума в облике ассистента – это племянник Веллингтона, а отсюда вытекали два следствия: 1) Александр ощутил легчайший, слабенький, почти незаметный, но все-таки укол ревности; 2) ему следует придумать, что можно о парне сказать хорошего. И придумать побыстрее.

– Он очень старается, – выпалил Блэквуд. Его лицо пылало от смущения. – Никогда еще не встречал такого энергичного человека.

Герцог только вздохнул.

– Ну а в тот раз, когда вы ездили в школу поговорить с мисс Эйр, как он себя вел?

– Отправляясь в «Ловуд», я оставил его в гостинице. Я не мог предвидеть, что ему придет в голову сказать мисс Эйр, поэтому счел за лучшее не рисковать и не искушать его… – Александр моргнул, – …энергию возможностью отказа со стороны интересующего нас лица.

– Вы поступили мудро. В настоящих обстоятельствах главное – найти нового визионера, особенно учитывая, что Бранвелл может не вытянуть.

Александр вздрогнул.

– Да, так вот, насчет этого случая…

Выложить горькую правду Александр не успел: принесли чай.

Агент взял чашку и принялся греть ладони о ее фарфоровые стенки, пока душистый напиток настаивался.

– Когда приедет мисс Эйр? – поинтересовался Веллингтон.

– Она не приедет. – Александр слегка ссутулился. – Она отказалась.

– Как она могла отказаться? – Веллингтон покачал головой. – Перескажите мне ваш разговор в точности.

Сделать это было нетрудно. Результат беседы – категорическое нежелание Джейн вступить в ряды Общества – так поразил Блэквуда, что ее подробности словно врезались в его память.

– Она сказала, что всю жизнь мечтала стать гувернанткой. А потом просто отказалась принимать меня, хотя я еще несколько раз возвращался в школу.

Герцог снова нахмурился.

– Что ж, вы сделали все, что могли. Ну, и что касается происшествия в трактире «Талли»… Там, кажется, все прошло хорошо.

Именно так – несмотря на неуклюжесть Бранвелла. Однако…

– В этом деле я заметил одну странность.

– Какую?

Александр сделал над собой усилие, чтобы восстановить ход событий в точности.

– Там, в трактире, когда появилась мисс Эйр, Кричащая Дама реагировала…

– Ну?

– Необычно. – Настолько необычно, что Александру не хватало слов. – Она тут же прекратила вопить и бросилась, – он пожал плечами, – обнимать ее.

– В смысле – обнимать мисс Эйр?

– Да, сэр. Я понимаю, это звучит чудно́. Но так оно и было.

Веллингтон подался вперед и скрестил руки на груди.

– Интересно. А что-нибудь еще экстраординарное происходило с мисс Эйр в присутствии привидений?

– Представьте себе, в «Ловуде» они просили у нее советов по уходу за кожей.

– Ага. – Герцог почесал бороду. – Скажите, Александр, вам когда-нибудь приходилось слышать о Маяках?

Само это слово Александру, естественно, было знакомо. Однако он чувствовал, что шеф имеет в виду какие-то другие Маяки (которые пишутся с заглавной буквы).

– Нет, сэр.

Веллингтон кивнул.

– Ну да, у нас ведь не было ни одного Маяка со времен вашего раннего детства. Значит, не можете помнить.

– Но кто они такие?

– Маяк, мой мальчик, – это визионер, скажем так, с особыми способностями. Наш последний Маяк умел управляться с призраками одной лишь силой слова. Насколько я понимаю, привидения часто отмечают, насколько Маяки привлекательны внешне – как будто от них исходит некое сверхъестественное сияние, видимое лишь духам. Маяки вносили неоценимый, можно сказать, даже незаменимый вклад в наше дело.

– Но в наших рядах уже много лет не состоит ни одного Маяка, верно? – Александр поморщился. Он всю жизнь все свои силы отдавал на благо Общества, и вот теперь выясняется, что главных высот ему никогда не достичь, как ни старайся.

– Ну, работать можно и без Маяков, разумеется. Однако учитывая то, как резко снизилось наше финансирование и как мало у нас визионеров… – Герцог отпил из чашки и, глубоко задумавшись, уставился в угол комнаты. – Общество сейчас встретилось с огромными трудностями. Настолько масштабными, что даже вам мне не хотелось бы о них рассказывать. Наше дальнейшее существование полностью зависит от таких визионеров, как вы. И как эта мисс Эйр, если она действительно Маяк. Необходимо, чтобы она к нам поступила.

По спине Александра побежали мурашки.

– Сэр?

– Пообещайте ей все, что угодно. Лучшее жалованье. Лучшие апартаменты. Нам нужен Маяк.

– Сэр, я знаю, что у нас сейчас не много визионеров, но мистер Сассман и мистер Стайн – по-прежнему с нами. Они оба превосходные агенты…

– Они мертвы. – Веллингтон выпрямился в кресле и поставил чашку на поднос. – Погибли при исполнении служебных обязанностей. Теперь у нас остались только вы с Бранвеллом.

Как ушат воды на голову.

– Необходимо убедить мисс Эйр, – настаивал герцог. – Возможно, именно с ее помощью Общество сможет вернуть себе славу.

Александр одним глотком допил чай и встал.

– Я немедленно отправляюсь обратно в «Ловуд».

Наставник наклонил голову и пожал ему руку.

– Уверен, на сей раз вы меня не подведете.

– Не подведу, сэр. Даю вам слово. – И он вышел, в спешке совсем позабыв оставить ловушки с пойманными привидениями. Вот незадача.

Глава 7 Шарлотта

Шарлотта проснулась глубокой ночью и увидела, что на ее кровати сидит мальчик (если вы взволновались, дорогие читатели, то успокойтесь, это оказался всего лишь ее брат).

– Бран! – вскрикнула она и села на постели так поспешно, что чуть не столкнулась с ним лбом. – Что ты здесь делаешь?

– Неужели брат не может просто заглянуть повидать любимую сестричку? – прошептал он.

Она приложила все усилия, чтобы не смягчиться.

– Только не в женскую школу-интернат, – возразила Шарлотта. – Если тебя здесь увидит мисс Скетчерд, мы пропали. – Она окинула взглядом длинные ряды кроватей. Там спали в том числе и две ее сестры. – А я правда у тебя «любимая сестричка»?

Он усмехнулся и откинул с глаз копну растрепанных рыжих волос.

– Вообще-то, больше всего мне нравится Энн. Но ты – на втором месте.

Они добрались по коридору до библиотеки и там забились в угол – тут их вряд ли кто-нибудь обнаружит. Шарлотта поднесла к глазам лорнет, чтобы, не промахнувшись, как следует стукнуть его по предплечью.

– Так зачем ты на самом деле сюда забрался?

– Просто оказался по соседству и решил сделать тебе сюрприз, – ответил он. – Ай! Ну да, я тоже очень сильно по тебе соскучился, Чарли.

– Не называй меня Чарли, Бранвелл. И вообще, твое место дома, ты же помогаешь отцу в приходе. И, собственно, как ты…

– Вообще-то, у меня для тебя замечательная новость. Самая лучшая, уж поверь. Ты умеешь хранить тайны?

– Естественно.

Это как раз Бран разболтал бы любой доверенный ему секрет, даже если бы от молчания зависела его жизнь. Вот и сейчас, похоже, как раз такой случай.

Он расправил плечи и слегка выпятил грудь.

– Меня взяли на службу в Общество.

Она ожидала услышать что угодно, только не это.

– В Общество перемещения заблудших духов, – пояснил Бран, не получив от нее немедленного ответа. – Это совершенно элитарная специальная группа выдающихся людей, которая занимается тем, что выявляет местонахождение привидений и обезвреживает их…

– Это мне известно, – прервала его Шарлотта, – но… почему? Почему они взяли тебя?

(Здесь необходимо отметить, что мисс Бронте очень любила своего брата. Он был всего лишь годом младше нее и настоящим «душкой». При этом, однако, он всегда слыл… как бы это помягче сказать? Главным растяпой и недотепой в семье – так в довикторианскую эпоху обычно называли тех, у кого все валится из рук.)

– Они прознали о том, что со мной произошло, – слегка нервничая, сказал Бран.

Шарлотта нахмурилась.

– А что произошло?

Он вспыхнул и напялил на нос очки. (В отличие он Шарлотты, Бран носил их прямо на переносице, а не на палочке.)

– Только не говори, что тебя опять взяли на «слабо́», – напустилась на него сестра.

За последние полгода он: а) чуть не погиб, свалившись с высокого дерева, куда кто-то подначил его взобраться; б) едва не задохнулся, подавившись ежевикой в ходе импровизированного состязания по скоростному поеданию пирогов и в) спалил себе брови, участвуя в каком-то действе с зажженной свечой и горстью ружейного пороха.

– Ну, понимаешь, все случилось возле того старого моста. Один парень из деревни все твердил, что у меня кишка тонка попробовать его перейти. Пока я не добрался до середины, все шло хорошо. Вообще как по маслу. А потом появился поезд и пришлось прыгать.

Шарлотта закрыла глаза.

– Значит, ты спрыгнул с моста. Надеюсь, хотя бы в воду?

Бран кивнул.

– Я не так уж больно ударился, и река там довольно глубокая. В общем, шею не сломал.

– Какая радость.

– Но утонуть – не навсегда, конечно, а на время – я утонул. Буквально на пару секунд. Сердце у меня остановилось. А потом снова забилось, – бодро добавил он. – Так и получилось, что я теперь соответствую требованиям Общества.

Шарлотта уставилась на него.

– Что? Что ты мелешь?

Он рассмеялся над ее явным замешательством.

– Видишь ли, им отчаянно нужны молодые люди, пережившие клиническую смерть. Проведшие на том свете хотя бы одну минуту, а затем так или иначе вернувшиеся. Они прознали о том случае на мосту, наверное, в местной газете прочитали… – Он откашлялся. – И вот теперь я – новоиспеченный сотрудник Общества перемещения заблудших духов. Уже в этом месяце участвовал в первой операции, недалеко отсюда, между прочим.

– В паре с мистером Блэквудом? – Шарлотта ушам своим не верила. – В трактире «Талли»?

Бран ухмыльнулся.

– Было обалденно интересно, Чарли. Просто дух захватывало. Я поначалу, правда, слегка напортачил, но все закончилось хорошо.

Она снова хлопнула его по руке.

– И почему это все самое важное всегда случается с тобой? – Тут ей в голову вдруг пришла блестящая мысль. – А я вот недавно спрашивала мистера Блэквуда, не возьмут ли они на работу меня, но он мне отказал. Вот если бы ты мог замолвить за меня словечко… – Она осеклась, поскольку Бран замотал головой.

– В Общество принимают только мужчин, – заметил он. – Женщины не допускаются.

Шарлотта нахмурилась.

– Но этого не может быть. Я точно знаю, что…

– И кроме пола, – продолжал Бран, – есть еще один важный критерий. Ты ему не соответствуешь. Как я уже сказал, они берут к себе только тех людей – я хочу сказать, мужчин, – которые на себе испытали, что такое смерть.

– Но почему? Что такого уж важного в близком знакомстве с нею?

Бран поджал губы.

– Не следует, конечно, тебе говорить…

Она терпеливо ждала.

– Понимаешь, когда ты умираешь, а потом воскресаешь, это меняет твой взгляд на вещи. Твое зрение, – мрачно сообщил он.

– Естественно, – согласилась Шарлотта и снова посмотрела на него вопросительно.

– Я теперь вижу покойников, – выпалил он.

– Что-что? – моргнула она.

– После того как умираешь – ну, даже если только на время, – ты начинаешь видеть духов и можешь общаться с ними, – повторил он. – Ну, иногда, во всяком случае. Визионеры встречаются редко – не все, кто гибнет, обретают потом такую способность. Вот поэтому Общество нас и разыскивает с упорством. Они говорят: это дар, и он накладывает огромную ответственность.

– Вот как. – Шарлотта подавила вздох глубокого разочарования – как от того, что родилась убогим существом женского пола, так и от того, что ей ни разу в жизни не привелось умереть. Ужасно несправедливо.

– В общем, я новый ученик мистера Блэквуда, – объявил Бран. – Он у нас – главная звезда…

– Знаю, мы с ним встречались, – перебила Шарлотта. – Его нелегко забыть. Длинная куртка. Каштановые волосы.

Из коридора раздался какой-то шум. Они с Браном замерли. Наконец из-за угла показалась пара маленьких темных силуэтов. Шарлотта подняла лорнет. Проклятие! Это же сестры. (Обычно она с удовольствием проводила время в их компании, но уж слишком необыкновенную новость сообщил ей сейчас Бран, и она жаждала расспросить его обо всех деталях, а при маленьких сестричках сделать это будет затруднительно. Черт и еще раз черт.)

– Бран! – вскрикнула младшая. – Я же говорила, что слышала его голос!

– Энни, мышка моя. – Брат бухнулся на колени, развел руки для объятий, и девочка кинулась к нему. Эмили он протянул руку. – Эм.

– Брана приняли на работу, – тихо объяснила Шарлотта. – Он занимался своим делом тут неподалеку и решил заглянуть к нам. Разве не здорово? Но ему надо отсюда выбираться, пока нас – всех троих – не выставили отсюда с вещами.

– А что за работа? – Эмили имела привычку совать нос не в свое дело (в этом смысле она очень походила на Шарлотту).

Энн подняла взгляд на Брана.

– Ты разве не собираешься стать пастором, как отец?

– Нет, солнышко. Я буду…

– Ему нельзя нам ничего рассказывать, – перебила Шарлотта. – Он дал клятву…

– Я теперь агент ОПЗД, – с гордостью объявил брат.

Ротик Энн принял форму буквы «О».

– То есть Общества? Как же тебе это удалось? – Двенадцатилетняя девочка была понятлива и развита не по годам. Шарлотте иногда казалось, что она умнее, чем все они вместе взятые.

– Ну, это… м-м-м… забавная история, – отозвался Бран.

– Значит, ты стал охотником за привидениями. – Энн обхватила его лицо своими маленькими ладошками и поглядела на брата чрезвычайно серьезно. – Только будь осторожен, ладно?

– Это совсем не опасно. Призраки не могут причинить вреда живым, – опять вмешалась Шарлотта. – Разве что напугать до смерти тех, кто к этому склонен.

– Нет, я имею в виду: будь осторожен и не отпугни Марию с Лиззи, – искренне попросила Энн.

Все четверо юных Бронте погрузились в молчание. О покойных сестрах они никогда между собой не говорили. Отец даже имен их слышать был не в силах. После того как кладбищенская немочь унесла двух старших вместе со множеством других школьниц, он хотел забрать оставшихся домой – но, увы, не мог себе этого позволить.

– Они иногда меня навещают, – сообщила Энн. – Не прогоняй их, ладно, Бран?

– Н-не… не прогоню, – запинаясь, пообещал тот. – А ты что, видела их тут в школе, Энни, милая?

Младшая сестра улыбнулась, но ничего не ответила.

– Как она могла их видеть? – Эмили скрестила руки на груди. – Их никто не может увидеть. Их с нами больше нет. – Она мыслила трезвее всех в семье и терпеть не могла глупостей. В привидений не верила. Пока, во всяком случае.

– А что говорит отец? – Шарлотта поспешила сменить тему.

– Он ничего не знает. Думает, я изучаю коммерцию в Лондоне. – Бран взъерошил волосы Энн. – Ты ведь меня не выдашь, правда?

Та покачала головой (в отличие от брата, она умела хранить тайны).

Напольные часы в коридоре пробили четыре.

– Ну, мне пора, – сказал Бран, высвободившись из худеньких ручек Энн и вскочив на ноги. – Но завтра я непременно вернусь, мои дорогие. Если, конечно, мистер Блэквуд позволит сопровождать его на этот раз, но думаю, что позволит. После всего, что нам довелось вместе пережить, мы здорово сблизились. Так что вы сможете увидеть меня при исполнении официальных обязанностей агента Общества. Я, конечно, буду по уши в работе и не сумею пообщаться с вами наедине, но все равно – утром мы увидимся.

Бранвелл пересек комнату и наполовину уже вылез в окно, когда до Шарлотты в полной мере дошел смысл его слов.

– Постой! – Она ухватила его за локоть и буквально втащила обратно в библиотеку. – Зачем это мистер Блэквуд собирается сюда завтра?

– Нам нужно завербовать нового члена. Только это строго секретно. Никому не говори. Мистер Блэквуд ездил в Лондон, но нас тут же отослали обратно. Мне надо позаботиться о том, чтобы его одежда была выглажена и подана в должном виде к завтрашнему свиданию с мисс…

Шарлотта торопливо зажала ему рот рукой.

– Здесь нельзя так громко произносить слово «свидание», Бран. Особенно если дело касается Джейн Эйр.

Его карие глаза несколько театрально распахнулись за стеклами очков.

– Откуда ты знаешь, что нам нужна мисс Эйр?

– Я – гений, – нетерпеливо пояснила сестра. – И, кроме того, мистер Блэквуд уже приезжал к ней три раза. Так что догадаться было нетрудно, верно?

– Тебе нужно самому погладить одежду мистера Блэквуда? – Эмили, как всегда, заинтересовала самая незначительная деталь. Она усмехнулась. – А ты что, умеешь?

– Для него я сделаю все, что угодно, – весело отреагировал Бран. – Что, если и не умею? Научиться недолго. Я очень высокого мнения об Александре… мистере Блэквуде. Очень хочется произвести на него как можно более хорошее впечатление.

– Но с мисс Эйр мистер Блэквуд не встретится, – сказала Шарлотта. – Это просто невозможно.

Теперь нахмурился уже Бран, и это выражение ужасно ему не шло.

– Почему?

– Джейн получила место гувернантки и уехала из «Ловуда».

– На прошлой неделе, – печально добавила Энн. – Моя любимая учительница…

– Шарлотта несколько дней ходила как в воду опущенная, – добавила Эмили.

Старшая сестра сглотнула. Теперь стало совершенно ясно, что́ так тревожило Джейн. Ей было дано видеть призраков. Наверное, она тоже когда-то уже умирала и стала визионером, как и Бран. Вот почему мистер Блэквуд так старался заполучить именно ее. И именно поэтому так часто казалось, что она разговаривает сама с собой, догадалась Шарлотта. На самом деле Джейн беседовала с духами, незримыми для других.

Но почему Джейн не рассказала ей об этом? Шарлотта думала, они друзья – лучшие друзья! – как можно скрывать от лучшей подруги нечто настолько важное?

Видимо, на самом деле Шарлотта Бронте не знала Джейн Эйр.

– Мне нужно немедленно доложить об этом мистеру Блэквуду. – Бран уже снова улыбался во весь рот: Александр наверняка будет благодарен ему за ценнейшую информацию. Которую, между прочим, передала ему Шарлотта. Выходит, и от нее есть какой-то толк.

Девочки по очереди обняли и поцеловали брата. Тот выскользнул в окно, неловко съехал по ближайшему дереву (каким-то чудом избежав падения) и растворился в тумане.

Шарлотта отвела младших назад в постели.

– А Бран хорошо выглядит, да? – засыпая, заметила Энн, когда сестра подтыкала ей одеяло.

– Да, солнышко. Очень хорошо.

И в самом деле, это правда, подумала Шарлотта. У него так горят глаза, так пылают от воодушевления щеки. Хорошо, что у брата появилось призвание. Но тем глубже в ее душу проникала горечь по поводу собственного безрадостного, скучного будущего.

Она попыталась уснуть, но через какое-то время оставила попытки и направилась со свечой и блокнотом к своему потайному месту на лестничной площадке. В голове у нее жужжал целый рой мыслей, их необходимо было перенести на бумагу, пока они не улетели. В основном эти мысли касались вопиющей несправедливости, в силу которой все сто́ящие занятия и пути на этом свете оказались для нее закрыты, – просто по половому признаку.

Перо Шарлотты так и летало по страницам.

«Предполагается, что женщине присуще спокойствие; но женщины испытывают то же, что и мужчины; у них та же потребность проявлять свои способности и искать для себя поле деятельности, как и у их собратьев мужчин; вынужденные жить под суровым гнетом традиций, в косной среде, они страдают совершенно так же, как страдали бы на их месте мужчины. И когда привилегированный пол утверждает, что призвание женщины только печь пудинги да вязать чулки, играть на рояле да вышивать сумочки, то это слишком ограниченное суждение. Неразумно порицать их или смеяться над ними, если они хотят делать нечто большее и учиться большему, чем то, к чему обычай принуждает их пол»[10].

Она глубоко вздохнула и почувствовала, что напряжение спадает. Сочинительство позволяло ей выпустить сдерживаемые эмоции, подобно тому, как врач пускает кровь пациенту. Но оно же и опустошало ее – вместе с мыслью о том, что, кроме как писать, ей никогда ничего не позволено будет делать. Сможет ли Шарлотта прожить на свете, питаясь только этими озарениями и мечтами, этими наспех нацарапанными в блокноте мысленными блужданиями? Холодок пробежал у нее по спине. Нет. Ни в коем случае. Она этого не потерпит. Она… – как там говорила Джейн? – придумает себе другую жизнь. Найдет ее.

Девушка поспешила обратно в спальню, быстро оделась и вытащила из-под кровати саквояж, в котором хранила все свои скудные пожитки.

– Что ты делаешь? – прошептала Эмили.

Сестра не могла скрыть дрожи возбуждения в голосе.

– Поступлю на работу к мистеру Блэквуду. Он хотел Джейн, но вместо нее получит меня.

– Думаешь, он тебя возьмет? – Эмили, казалось, тревожилась за нее и завидовала ей одновременно. – Уже ведь отказал?

– Я его уломаю.

– А как же школа?

– Я тут уже научилась всему, чему могла.

Шарлотта уложила блокнот, плотно закрытый флакон чернил и связку писчих перьев поверх одежды и захлопнула саквояж. С одной стороны застежка оказалась сломана, но ничего, и так сойдет. Она улыбнулась.

Эмили села на постели.

– Но это неправильно. Так нельзя. Ты же девочка. Бегать за людьми хвостиком и умолять дать тебе работу – недостойно.

Шарлотта задрала подбородок.

– Я считаю: лучше счастье, чем ложное чувство достоинства, – произнесла она бодрым тоном и была такова.

Глава 8 Джейн

– Нужно надеть лучшее платье, – сказала миссис Фэйрфакс, прочесывая гардероб Джейн, состоявший, собственно, лишь из двух серых платьев, так что прочесывание ограничилось выбором менее поношенного из них. – Полагаю, придется остановиться вот на этом.

Джейн получила приглашение спуститься вниз, в гостиную, для «официального знакомства» с владельцем поместья и краткого сообщения об успехах своей подопечной Адель.

Миссис Фэйрфакс разложила платье на кровати Джейн, а затем взбила подушки и слегка встряхнула покрывало. Мистер Рочестер отсутствовал дома несколько дней, и его неожиданное возвращение заставило экономку поволноваться.

У Джейн пылали щеки – отчасти от стыда за то, что у нее нет приличной одежды, а отчасти, как она смутно догадывалась сама, и от предвкушения новой встречи с хозяином. С его темными глазами. С его высокой, полной достоинства фигурой…

– Надеюсь, он возьмет с собой Вожака, – сказала Хелен, делая вид, что любуется собой в зеркале, хотя отражения она, естественно, не оставляла. – По-моему, я ему нравлюсь.

– И не опаздывайте, мисс Эйр, – напомнила миссис Фэйрфакс, – хозяин ценит пунктуальность и расторопность превыше всего – не считая порядка и дисциплины.

– Не опоздаю, – заверила ее Джейн.

Экономка поспешила прочь из комнаты, по дороге наспех протирая пыль.

Ровно пятнадцать минут спустя гувернантка сидела в гостиной, ожидая появления хозяина. Хелен расположилась рядом с ней. Еще через несколько мгновений вошел мистер Рочестер с сундучком в руке. Это был сундучок Джейн для художественных принадлежностей. Она отдала его Адель только сегодня утром, но вот теперь он каким-то образом оказался у Рочестера.

Джейн вскочила на ноги.

– Сэр.

– Мисс Эйр. Прошу вас, садитесь.

Она подчинилась, и владелец дома опустился на другую сторону дивана. Хелен едва успела сдвинуться к подруге, чтобы он не поместился прямо в ней.

– Как грубо, – заметила она.

Джейн не очень понимала, что ей делать и говорить. Хотя они и сидели в отдалении друг от друга, но все же на одном предмете мебели, и это нарушало неписаные правила общения незамужней девушки и холостяка. Хорошо еще, что между ними оставалась Хелен.

Мистер Рочестер поставил сундучок у своих ног.

– Итак, мисс Эйр, откуда вы приехали?

– Из школы «Ловуд», сэр.

– А кто ваши родители?

– У меня их нет.

– А братья и сестры?

– Тоже нет.

Рочестер внимательно поглядел ей в лицо.

– Подруги?

– Одна или две.

– Он что, всех служащих так допрашивает? – хмыкнула Хелен.

– Одна или две, – повторил хозяин. – Вы имеете в виду ту, вторую ведьму?

Уголки его губ слегка дернулись вверх.

Джейн совершенно растерялась, но это было неважно, поскольку мистер Рочестер продолжил бомбардировать ее вопросами.

– И чему вы научились в «Ловуде»?

– Голодать, – недолго думая, выпалила Джейн и добавила: – А также математике и истории в обычном объеме.

Рочестер задумчиво склонил голову набок.

– Насколько я знаю, школой управляет мистер Броклхерст. Он что, не кормит учениц?

– Нет. Он считал это пустой тратой продуктов. А отапливание помещений – пустой тратой угля. Но больше его взгляды значения не имеют. Он умер.

– К счастью, – добавила Хелен.

По ходу разговора она переводила взгляд с одного из его живых участников на другого так, словно следила за теннисным матчем.

– Для человека, всю жизнь проведшего на одном месте, вы весьма уверены в себе.

– Да, – просто ответила Джейн.

Мистер Рочестер вздохнул и потянулся за сумкой Джейн. Когда он нагнулся, из кармана его рубашки выпала цепочка с ключом вместо кулона. Владелец поместья быстро сунул его обратно и тут же вытащил из сундучка целый сверток произведений Джейн, столь горячо ею любимых.

Она судорожно вдохнула, и мистер Рочестер, похоже, это заметил. Он аккуратно развернул картины и одну за другой разложил на столе.

– Это все ваши собственные работы?

– Естественно, – с некоторым возмущением подтвердила Джейн.

– Я вовсе не хотел вас обидеть.

– Я и не обиделась.

Он снова склонился над картинами. Большей частью они представляли собой пейзажи. На некоторых фигурировала девушка с золотистыми волосами.

Хелен подалась вперед.

– Вот на этой я так себе нравлюсь, – отметила она, указывая на полотно, где она стояла у холма.

– Вы ведь чувствовали себя счастливой, когда писали все это, мисс Эйр?

– Не так, чтобы несчастливой.

– Значит, счастливой?

– Я рисовала в каникулы, но оставалась на них в «Ловуде», поскольку больше мне некуда было податься. Я ощущала себя вполне довольной.

– Почему вы избегаете слова «счастье»?

Джейн покачала головой. Потому что голодала? Потому что лучшая подруга скончалась у меня на руках? Потому что я одна на свете?

В этот момент в гостиную торопливо зашла миссис Фэйрфакс. За собой она вела Адель в зеленом платьице и панталончиках с оборками.

Увидев мистера Рочестера, экономка застыла на месте.

– Прошу прощения за задержку, сэр.

Девочка выступила вперед.

– Я выучила песенку на своем родном языке. Хотите послушать?

– Конечно, – сказала Джейн.

– Maman[11] научила меня выступать перед публикой. Она пела в… – Она задумчиво приставила палец к щеке, подыскивая нужное слово.

Мистер Рочестер прочистил горло. Экономка неловко поежилась и подсказала:

– В оперном театре.

Хозяин хмыкнул.

Адель покачала головой.

– Ох, нет, по-моему, не там, а в…

– В оперном театре, – настаивала на своем миссис Фэйрфакс.

– В оперном театре, – нахмурившись, повторила девочка.

Экономка присела на стул рядом с диваном. Адель заняла место прямо перед аудиторией и начала петь.

– Мисс Эйр, не расскажете ли вы мне, о чем эта песня? – попросила миссис Фэйрфакс. – Кроме вашей ученицы в доме владеет французским только хозяин, а он теперь терпеть не может переводить.

Джейн бросила короткий взгляд на Рочестера, но тот глядел прямо перед собой.

Она прислушалась к словам песни.

– В первых нескольких строчках говорится о танцовщице… в клубе… Она носила цветы в волосах и платье, которое… о боже…

Адель подробно спела о том, что именно и в какой мере прикрывало это платье. Точнее, не прикрывало.

Джейн вспыхнула и опять посмотрела на мистера Рочестера, ожидая реакции на столь скандальный текст. Но тот слушал без малейшего смущения.

– В общем, на танцовщице было платье, – продолжала Джейн, решив опустить детали. – И вот, она влюбилась… в банкомета. В карточного банкомета. Однажды ночью они… о нет.

В песне фигурировали, что называется, особенные объятия.

Джейн залилась краской.

– Наверное, лучше объяснит мистер Рочестер.

Она повернулась к нему. Он откашлялся и махнул рукой.

– Нет, прошу вас, продолжайте, мисс Эйр. У вас отлично получается.

Адель тем временем перешла к склонности танцовщицы искать романтические приключения и второму мужчине, посещавшему ее в отсутствие первого.

– Они продолжали любить друг друга, – быстро пробормотала Джейн, стараясь не выдать своего отчаяния.

В последнем куплете первый сердечный друг узнал о неверности своей подруги и заколол как ее саму, так и любовника.

– Быстро у них все сложилось, – заметила Хелен.

Она тоже говорила по-французски, но ее переводить никто не просил.

– …И жили долго и счастливо, – закончила гувернантка.

Кажется, ей придется обучить Адель другим песням.

– Как мило, – оценила миссис Фэйрфакс. – Жду не дождусь, когда увижу, что у вас с ней получится.

Джейн робко улыбнулась.

Девочка исполнила еще два произведения – одно о французском танце, где надо поднимать юбки и очень высоко задирать ноги, другое – о «ночных бабочках». Мисс Эйр оставалось только теряться в догадках – кто до сей поры занимался воспитанием Адель. Вероятно, кто-то из… м-м-м… оперного театра? Переводить она больше не стала.

Закончив, малышка выжидательно поглядела на Рочестера.

– А где же мой подарок?

– Ах да, я же вернулся из поездки, поэтому она ожидает от меня подарка, – вспомнил мистер Рочестер. – Подарки Адель ценит больше всего на свете. А вы их любите, мисс Эйр?

– Право, не знаю. Никогда их не получала. Насколько я понимаю, они обыкновенно считаются приятными.

– За всю жизнь ни одного подарка?

– Если только не считать подарком небес умение довольствоваться минимальным пропитанием.

Мистер Рочестер набрал воздуха в легкие, подошел к стене и дернул за колокольчик с надписью «кухня». Через несколько секунд в комнате появилась Грейс Пул. Ее сумрачное лицо было вымазано сажей или золой.

– Миссис Пул, – спросил хозяин, – что вы делаете на кухне? Вам следует находиться… – Он резко осекся.

– В восточном крыле, где идет реставрация, – подсказала миссис Фэйрфакс.

– Да, – сказал Рочестер. – Именно это я и хотел сказать.

– Я зашла на кухню за едой для… реставраторов. – Грейс Пул не назвала его «сэр» и вообще не проявила ни малейшего подобострастия, каковое ожидалось в те времена от слуг.

Джейн думала, что ей это поставят на вид, но никакой реакции не последовало.

– В общем, пожалуйста, принесите мисс Эйр что-нибудь поесть, – приказал мистер Рочестер.

Грейс смерила Джейн взглядом. Та чуть выпрямилась, словно желая показать, что она этого достойна.

Миссис Пул пожала плечами.

– Если так нужно… Могу сообразить чего-нибудь в казане.

– Не ешь ничего из того, что она «сообразит в казане», – предостерегла Хелен.

– Благодарю, но мне надо укладывать Адель спать. – Джейн не смогла унять дрожи в голосе. – Спокойной ночи. Пойдем со мной, Адель.

Миссис Фэйрфакс немного проводила их. Когда они достигли того места, откуда владелец имения уже не мог их услышать, Джейн заметила: «Похоже, мистер Рочестер склонен к быстрой смене настроений».

– Я уже привыкла к его нраву, – отозвалась экономка. – Даже почти не обращаю внимания. Он часто предается грустным размышлениям, и у него на то много причин. Его брат скончался от кладбищенской немочи, и это не единственная беда, произошедшая в его семье.

– Что вы имеете в виду? – уточнила Джейн.

– Для вас это неважно. Добрых снов, мисс Эйр.

С этими словами миссис Фэйрфакс зашагала прочь.

В ту ночь, лежа в постели, Джейн с Хелен, однако, заснуть не могли. Привидение так дрожало, что сотрясалась вся кровать.

– Грейс Пул несет несчастье, – говорила она.

– Не глупи, – возражала Джейн, стараясь успокоить и себя заодно.

– Кому придет в голову называть котел казаном?

– Она просто неловко выразилась.

– Что-то тут неладно.

– Постарайся уснуть, дорогая, – сказала Джейн.

Постепенно ее мысли отвлеклись от Грейс Пул и перенеслись на минувший вечер с мистером Рочестером. Как бережно он перекладывал ее пейзажи. И еды для нее попросил…

Глава 9 Александр

– Она уехала.

Александр, не отрываясь, смотрел на Бранвелла, который ворвался к нему в комнату посреди ночи.

– Вы поняли меня, сэр? Мисс Эйр покинула школу. – Он тряхнул головой. – Сэр, вы что, и спите в маске?

– Разве не все так поступают? – Александр откинулся на спинку кровати, все еще пытаясь стряхнуть с себя сон и в полной мере осознать сообщение: «Она уехала». – Не понимаю, – пробормотал он. – Зачем уехала?

– Наверное, чтобы осуществить мечту своей жизни и стать гувернанткой? – Бранвелл вскинул голову, будто пытаясь припомнить, не говорил ли он уже этого.

(На самом деле говорил, но бедный Бранвелл еще не сталкивался с тем, чтобы Александр чего-то не знал, так что на всякий случай обо всем сообщал в форме вопроса).

Александр медленно кивнул.

– Тебе известно, куда уехала мисс Эйр?

Бранвелл сник.

– Простите меня, мистер Блэквуд, я забыл спросить.

– Но мы должны ее найти, – Александр потер виски.

– Наверное, мне надо вернуться в «Ловуд»…

– Постой. – Блэквуд стряхнул с себя остатки сна. – А что ты, собственно, делал в женской школе?

Бранвелл смутился.

– М-м-м…

Все это было ужасно неприятно. Если кто-нибудь узнает, что агент Общества совершил столь скандальный поступок – тайно проник в благотворительное учебное заведение для девочек глубокой ночью, то нечего и ждать от правительства даже рассмотрения вопроса о возобновлении финансирования. Одного только слуха об этом окажется достаточно, чтобы разрушить репутацию и карьеру не только Александра, но и самого Веллингтона, если наружу всплывет тот факт, что Бранвелл – его племянник. (Блэквуду в такое до сих пор не верилось.)

Ассистент густо покраснел.

– Сэр, я…

– Довольно! – Александр достал из-под кровати свой чемодан и рывком открыл крышку. – Возвращайся к себе в комнату. Прямо на рассвете (а он был не за горами) я отправлюсь в школу и постараюсь раздобыть новый адрес мисс Эйр. А ты оставайся здесь и собери свои вещи. Как только я расспрошу в «Ловуде» каждую девушку, каждое привидение и узнаю, куда подевалась интересующая нас персона, мы выедем к ней.

– Мне правда ужасно жаль, мистер Блэквуд. Я думал…

– Не сейчас, Бранвелл. Повторяю: иди к себе и постарайся немного отдохнуть. Когда буду готов, я тебя позову. – И как он, спрашивается, объяснит поведение своего помощника герцогу?

Уже одна весть о том, что Бранвелл – агент посредственный и из него вряд ли вырастет что-то сто́ящее, стала для Веллингтона тяжелым ударом, а уж если сказать ему, что его племянник чуть не устроил грандиозный переполох!..

…Однако и его, Александра, возвращение в «Ловуд» подбросит поленьев в костер девичьих разговоров о любовных делах. Он даже вздрогнул, припомнив детали своих предыдущих визитов.

Сто́ит ли проходить через все это снова, только чтобы узнать местонахождение Джейн Эйр?

Возможно.

Наверное.

Бранвелл же в это время понуро поплелся к двери, распахнул ее и – замер, как вкопанный.

– Ой, Чарли. Привет.

Что еще за Чарли?!

Теперь понятно, почему Александр предпочитал работать один?

Он комом швырнул свою одежду обратно в чемодан и, подняв глаза, увидел, как Бранвелл в коридоре обвивает руками шею какой-то девушки.

И, что еще хуже, она отвечает ему тем же.

Щеки его так и зарделись под маской. Молодая женщина обнимает его ученика. Из всех людей на свете она выбрала его. Такое очевидное проявление привязанности! В такой час! В общественном месте!! (В довикторианскую эпоху, как и в Викторианскую, да и долго еще потом даже простые объятия были За Гранью Приличий. А уж публичные точно заслуживали двух восклицательных знаков.)

Между тем эти двое, даже разомкнув объятия, остались стоять, взявшись за руки. И только тут Александр узнал девушку – это была Шарлотта Бронте из «Ловуда».

– Зачем ты сюда пришла? – спросил Бранвелл, осклабившись в широкой улыбке.

– И как долго вы находились там, за дверью? – Александр скрестил руки на груди, мысленно сожалея, что не лег спать в рубашке и брюках. В длинной ночной сорочке он чувствовал себя словно раздетым.

– Недолго, – она наконец отцепилась от Бранвелла и, подняв к глазам лорнет, заглянула в свой блокнот. – Но успела услышать, что вы собираетесь расспросить «каждую девушку и каждое привидение» в «Ловуде» о том, куда уехала Джейн Эйр. Ну, вот я здесь, можете расспросить меня.

Александр, нахмурившись, перевел взгляд с мисс Бронте на Бранвелла.

– Вы знакомы?

– Еще бы! – ухмыльнулся помощник. – Я знаю Чарли…

– Не смей звать меня Чарли!

– …всю жизнь!

За такое Веллингтон Александра просто убьет.

– Шарлотта – моя сестра, мистер Блэквуд.

У старшего агента отвисла челюсть.

– Как это возможно?

– Как, сэр? Очень просто. Когда двое взрослых людей по обоюдному согласию вступают…

– Хватит! – К этому времени Александр, однако, разглядел между ними сходство.

Оба были щуплыми и роста небольшого, зато легко воспламенялись душевно. Оба имели одинаковые носы и оттенок кожи, а также широко расставленные глаза, которыми они, казалось, так и хотели впитать все, что видели вокруг.

– Мистер Бранвелл, я имел в виду…

Шарлотта расхохоталась.

– Мистер Бранвелл? Вы что, серьезно?

– Разве ваша фамилия не Бранвелл? – уставился на ассистента Александр. – Ведь все обращаются к вам именно так.

– Меня зовут Бранвелл Бронте, сэр.

Да, неловко вышло. Во-первых, у Бранвелла Бронте имя звучит как фамилия. С таким же успехом его могли окрестить Смитом Смитом. Но почему Александра никто не предупредил об этом?

– О боже, – пробормотал он, – значит, вас в семье двое.

– Вообще-то, четверо, – уточнил его подопечный. – В школе вы видели еще двоих наших сестер, Эмили и Энни.

– Что ж, очень рад. Но давайте вернемся к нашим делам. – Так зачем вы здесь?

– Пришла вам помочь, конечно же! – Шарлотта лучезарно улыбнулась. – Теперь вам не нужно опять ехать в школу. Я ведь понимаю, вам там неуютно.

О, нет…

– К тому же я подумала, – продолжила она, – что если хочу поступить к вам в ассистенты, то должна проявить инициативу.

Александр посмотрел на нее сердито.

– Ассистент у меня уже есть. – Увы, это было так.

– Это понятно! – воскликнула девушка, ткнув в него пальцем, и повернулась к брату. – Тогда я буду ассистентом вашего ассистента.

– Лучше не надо. – Блэквуд нахмурился еще сильнее, но мисс Бронте не обратила на это внимания.

– А когда вы добьетесь согласия Джейн и она станет полноценным агентом, ей тоже, наверное, понадобится помощница, а уж с ней мы точно сработаемся.

– Мы даже еще не знаем, где находится мисс Эйр, – заметил Александр.

– Я знаю.

– Так скажите же.

– Только если позволите мне ехать с вами. – Шарлотта сунула блокнот и перо в карман и тут только заметила прямо у своих ног саквояж, несомненно, готовый сопровождать своего хозяина на поиски приключений. – Я вам пригожусь. Вот увидите.

– Нет, с нами вы точно никуда не поедете, – возразил Блэквуд. – Ни под каким видом.

* * *

Но Шарлотта Бронте, разумеется, поехала с ними, дорогой читатель.

Конечно, добиться этого было непросто. По пути вниз, на первый этаж и далее к карете Александр долго бомбардировал ее одними и теми же фразами:

– Возвращайтесь домой, мисс Бронте.

– Вы меня задерживаете, мисс Бронте.

– Прошу вас, прекратите уговоры, мисс Бронте.

Но она настояла на своем.

Пока Блэквуд с Бранвеллом готовились к отъезду, Шарлотта тенью следовала за ними и уже собиралась влезть в карету, когда Александр последний раз остановил ее жестом.

– Езжайте домой, мисс Бронте.

– У меня нет дома, мистер Блэквуд. То есть я, конечно, обретаюсь в «Ловуде», но никогда не считала его для себя родным домом. Что вполне естественно. Это место настолько не подходит для человека с воображением… насколько только можно себе вообразить. Конечно, у нас есть семейный дом в Хоэрте… Там я родилась, и там до сих пор живет отец…

Ну да, ну да. Теперь ясно, каким образом они с Бранвеллом «оказались» родственниками.

– В общем, я буду помогать вам, хотите вы этого или нет.

– Вы ничем не может мне помочь, – вздохнул Александр. – Вы просто девушка.

Но она упрямо балансировала на подножке.

– Какое это имеет значение? Пол не имеет никакого касательства к той пользе, какую я могу принести.

– Я не то имел в виду, – пояснил он. – Вам всего шестнадцать.

– А вам восемнадцать, – парировала Шарлотта, – а Брану пятнадцать. Так за чем же дело стало?

Александр резко повернулся к Бранвеллу.

– Тебе пятнадцать лет? А когда мы принимали тебя на службу, сказал, что семнадцать!

Щеки ассистента зарумянились и цветом стали походить на его волосы.

– Я, кажется, немного… преувеличил.

– Мисс Бронте… – Александр провел рукой по лицу.

– Мистер Блэквуд, – твердо перебила она. – Я еду с вами.

– Но зачем?

– Просто потому, что нужна вам.

– Да зачем же, для чего вы мне можете понадобиться? – устало поинтересовался он.

– Ответьте мне на один вопрос, мистер Блэквуд. Что вы собираетесь делать?

– В каком смысле?

– В прямом. Вы ведь не знаете, где Джейн. А я знаю.

Александр нахмурился.

– Я могу поехать в «Ловуд» и навести справки там.

– Если вы так поступите, я всем раструблю, что вы собираетесь арестовать ее за убийство, и вам никто ничего не скажет.

Он провел по лицу другой рукой.

– Мисс Бронте…

– Да и к тому же, – Шарлотта задрала подбородок, – вы что, собираетесь уламывать ее таким же манером, каким пытались сделать это уже три раза? И все без толку, насколько я помню.

– Однако теперь я имею полномочия предложить ей лучшие условия проживания. И отдельные выплаты на пропитание.

– Я и не знал, что такое возможно, – подал голос Бранвелл из глубины кареты.

Мисс Бронте покачала головой.

– Не хочу показаться невежливой, мистер Блэквуд, но вы и представления не имеете о таких девушках, как Джейн Эйр. Поверьте, получится гораздо лучше, если предложение будет исходить от подруги, причем от такой, которая, как ей известно, ставит ее интересы не ниже своих собственных.

На это Александр не нашелся, что ответить.

– Джейн – моя лучшая подруга, – продолжала Шарлотта. – Если кто в мире и способен уговорить ее, так это я.

– Вот, значит, зачем вы мне. В качестве парламентера.

Она кивнула.

– И еще потому, что я ни за что не расскажу вам, куда ехать, если вы сейчас же не впустите меня в карету.

Блэквуд на добрых несколько минут погрузился в раздумья. Затем он снова вздохнул и отстранился, оставив дверцу открытой для настойчивой барышни. Мисс Бронте немедленно плюхнулась на сиденье рядом с братом. Александр осторожно устроился напротив и крикнул в окно:

– Трогай!

– Куда едем? – спросил кучер.

Старший агент бросил острый взгляд на Шарлотту. Может, если она сейчас объяснит кучеру дорогу, ему стоит заехать по дороге в «Ловуд» и высадить ее?

– На юг. – Она ответила ему таким же острым взглядом. – Если я сразу открою все карты, вы от меня тут же избавитесь.

– Не избавлюсь, – пообещал Александр.

– Обязательно избавитесь, – сказала мисс Бронте.

– Наверняка, – пробормотал себе под нос Бранвелл.

Если бы Блэквуду кто-нибудь сказал, что он дуется, он с гневом отверг бы такое обвинение, но, вероятно, именно этим словом следует описать настроение, в котором он пребывал в течение первого часа путешествия. Ассистент уснул (ему ведь так и не удалось поспать), а Шарлотта с радостным видом строчила что-то в блокноте.

– Счастлива сотрудничать с такой почтенной организацией, – сообщила она наконец. – Я слышала, что несколько десятилетий назад целая банда привидений терроризировала лондонских лавочников. Призраки грабили магазины и распевали «Боже, храни короля!» так громко, что их слышали даже живые. Так вот, некий агент Общества в одиночку преследовал их по всему Тауэру и, наконец, хитростью переселил всю шайку. Это правда? – Ее перо вопросительно застыло над бумагой, хотя Александр и представить себе не мог, как она ухитрялась писать в скачущей по ухабам карете.

– Да, правда, – ответил он. – Но, увы, похоже, что времена подобных подвигов навсегда остались в прошлом. Во всяком случае, о них не приходится мечтать сейчас, когда король лишил нас финансирования. Не знаю, как мы сможем выживать дальше, если не убедим его в своей профпригодности. И важности нашего дела.

Бранвелл приоткрыл один глаз – не так уж крепко, видно, спал – и проговорил:

– Общество обречено.

– Я читала, что король перестал выделять средства Обществу. – Мисс Бронте поднесла перо к блокноту. – И надо же – именно в то время, когда я становлюсь помощником агента. Какой ужас. Объясните, пожалуйста, почему так вышло?

Александр, естественно, не должен был ничего объяснять. Члены Общества никогда не пускаются в разъяснения. Но лицо Шарлотты светилось такой простодушной решимостью, что никто не усомнился бы в ее искреннем стремлении принести пользу ОПЗД.

Блэквуд вздохнул.

– Что ж, хорошо. Я введу вас в курс дела, но вы обязаны обещать, что это останется между нами.

– Только в блокнот запишу. – Она снова подняла перо. – Продолжайте, мистер Блэквуд – если так вас зовут на самом деле.

– Почему же меня должны звать как-то иначе?!

Шарлотта подмигнула ему.

– Шутка.

– Ладно. – Александр снова откинулся на сиденье. – В начале нынешнего года Его Величество решил пересмотреть государственный бюджет.

– Он сохранил бесплатное снабжение инвалидов горячей пищей на дому и Фонд поддержки искусств, – вставил Бранвелл. – Иначе было нельзя, ведь мы все-таки люди, не звери. К сожалению. А вот Общество…

– Общество осталось ни с чем, – подхватил Александр. – Артур Уэлсли сражался, как лев, за последние крохи с бюджетного стола. Но король Вильгельм не верит в привидений и не нуждается в наших услугах. Он лишил нас государственной поддержки, заметив при этом, что Веллингтон, если очень захочет, сможет найти независимые источники пополнения кошелька. Например, при французском дворе.

– И как отреагировали французы? – Перо мисс Бронте так и летало по страничкам.

– Отказали. Тогда мы и стали брать за свои визиты плату, хотя я по-прежнему уверен: перемещение духов должно осуществляться бесплатно и быть доступно всем, а не только богачам.

– Таким образом, выходит, – уточнила Шарлотта, – что Общество не в состоянии платить ассистентам хорошо, но хотя бы что-то им перепадает.

Интересный, однако, вывод она сделала из драматического рассказа о финансовых проблемах Общества…

– Веллингтон поклялся, что сделает все от него зависящее ради сохранения нашего Общества, – отметил Александр. – Любой ценой. Но если нам не удастся набрать новых визионеров, все усилия могут оказаться напрасными.

Шарлотта подняла лорнет и стала изучать его своим «фирменным» пристальным взглядом. Затем она черкнула еще несколько строк и захлопнула блокнот.

– Над чем вы трудитесь? – поинтересовался Блэквуд. – Все над той же историей об убийстве?

– Уже нет. – Она слегка похлопала по кожаному переплету. – Теперь я пишу о привидениях и людях, которые их ловят.

– Мне вовсе не хочется становиться персонажем романа, – заметил он.

– О, не переживайте, – лукаво улыбнулась Шарлотта. – Мой герой выше ростом.

Глава 10 Шарлотта

В городе под названием Бэйквелл[12] мистер Блэквуд снял три комнаты на одну ночь. Шарлотта чувствовала, что он полон решимости с утра пораньше отправить ее обратно в школу. Она, в свою очередь, была полна решимости остаться. Так что ей оставалось и дальше – до последнего – тщательно скрывать, что Джейн находится неподалеку отсюда, в усадьбе Торнфилд-холл.

Потолкавшись в послеполуденное время по городу и поговорив с местными, Шарлотта выяснила, что владеет поместьем некто мистер Рочестер. Получив от нее это сведение, мистер Блэквуд, в свою очередь, первым делом сел за письмо к нему.

Переписка между Блэквудом и Рочестером развивалась следующим образом:

«Уважаемый мистер Рочестер,

пишу Вам по поводу недавно нанятой вами гувернантки по имени Джейн Эйр. У меня есть основания полагать, что она представляет большой интерес для Королевского общества ПЗД. Был бы Вам очень благодарен, если бы Вы предоставили мне возможность побеседовать с ней.

Искренне ваш,

А. Блэк».

Ответ поступил довольно скоро:

«Уважаемый мистер Блэк,

ни под каким видом.

Эдуард Рочестер».

Мистера Блэквуда нельзя было так легко сбить с толку, так что он, конечно, попробовал снова:

«Уважаемый мистер Рочестер,

прошу вас. Это крайне важно.

А. Блэк».

На что получил одно только слово:

«Нет».

Пришлось придумывать новый план.

Причем не абы какой, а хороший. Умный. Такой, который обеспечит успех и приведет к приемлемому для всех сторон решению. Александру явно требовалось что-то, что могло прийти в голову Шарлотте.

– Нужно попасть в Торнфилд-холл, – задумчиво сказала она, повертев в руках последнюю, более чем лаконичную записку. – Но владелец поместья отказал вам в гостеприимстве.

– Дважды, – добавил Бран.

– Ты очень наблюдателен. – Александр вздохнул.

Втроем они расположились в отгороженной части гостиничного обеденного зала, где имелась возможность говорить откровенно. И в то же время дело происходило как бы на людях, чтобы никто ничего дурного не подумал о юной девушке, проводящей время в обществе двух мужчин в масках. Как уже стало ясно Шарлотте, мистер Блэквуд к подобным вещам относился строго.

– Может, Шарлотте стоит напрямую написать Джейн? – предложил Бран.

Та легонько постучала пером по краю стола.

– А кто поручится, что письмо до нее дойдет, особенно теперь, после того, как мистер Блэквуд ею открыто интересовался? Это выглядело бы подозрительно. И, уж конечно, у нас не получится просто навестить ее, прогуливаясь возле поместья. Придется придумать что-то похитрее. Покаверзнее.

Оба собеседника молча воззрились на нее. Наконец Бран сказал: «У тебя ведь есть какая-то идея, правда, Чарли?»

– Бранвелл, дорогой, я неоднократно просила тебя не называть меня «Чарли». Пожалуйста, постарайся это запомнить. – Затем она повернулась к Александру и придала своему голосу уверенности. Пусть оценит. Ведь он-то способен оценить. Она поднесла к глазам лорнет и полистала блокнот в поисках какой-то записи. – Ах да, вот здесь. В Лизе[13] проживает одна девушка, некая мисс Бланш Ингрэм. Говорят, что мистер Рочестер рассматривает ее в качестве возможной невесты.

– Невесты?

– В городе только и сплетен, что о мистере Рочестере и мисс Ингрэм, – тщательно подбирая слова, сообщила Шарлотта. – И о том, что они поженятся. Как говорят люди, через две недели она, скорее всего, приедет в Торнфилд-холл погостить и «проверить», не сделает ли он ей и в самом деле предложение. В деревнях о таких вещах всегда все осведомлены.

– Но какое это имеет отношение к нашей миссии? – удивился Александр. – Какое мне дело до матримониальных намерений мистера Рочестера?

– Эта женщина – наш входной билет в Торнфилд-холл. Мы обратимся к семейству Ингрэмов за поддержкой. Скажем, что мы – из Общества, выполняем секретное задание и спросим, не позволят ли они троим путешественникам ненадолго влиться в их дружный… коллектив. Пожить с ними в Милкоте[14], а когда придет время – отправиться навестить мистера Рочестера.

– Троим путешественникам?

– Вам, Брану и мне, разумеется. Однако мне тоже понадобится маска.

– Стоп, стоп, стоп! – Мистер Блэквуд снова нахмурился. – Зачем это она вам?

– Затем, что я представлюсь членом Общества, таким же, как и вы. Придется сделать это уже сейчас – раньше, чем я вступлю в него официально.

– Нет. Обойдетесь без маски. – Александр скрестил руки на груди.

Мисс Бронте одарила его холодным взглядом.

Он ответил тем же.

Она и глазом не моргнула.

Он недовольно скривил губы.

– А что, по-моему, звучит блестяще, если уж говорить о планах, – вставил Бранвелл.

Шарлотта благодарно улыбнулась брату.

Мистер Блэквуд в очередной раз вздохнул. (Если дело так пойдет и дальше, то от вздохов в гостинице скоро воздуха начнет не хватать.)

– Хорошо, – произнес он наконец. – Есть у меня запасная маска.

* * *

Все вышло в точности так, как задумала Шарлотта. (Шутим, конечно. Учитывая, насколько дикими, хотя в то же время и остроумными бывали, как правило, ее замыслы и что они никогда не осуществлялись в точности «по написанному». Имейте это в виду на будущее, дорогие читатели.)

Первой загвоздкой стало отсутствие миссис Ингрэм дома. Визитеров сразу провели в гостиную, но предупредили, что хозяйка отлучилась на весь день. Желают ли господа подождать? Только пусть имеют в виду – когда она вернется, неизвестно.

– Мы подождем, – объявила Шарлотта.

А мистер Блэквуд спросил: «Не могли бы мы поговорить с кем-то другим?»

Так и вышло, что их представили мисс Ингрэм, дочери владелицы дома, которая, насколько можно было понять, и собиралась в скором времени замуж за Рочестера.

– Однако забавная цирковая труппа, – протянула молодая леди, не вставая с атласной кушетки.

Она смерила Шарлотту полным презрения взглядом больших черных глаз. Мисс Ингрэм была красива – с этим спорить не приходилось. Более привлекательной внешности мисс Бронте, вероятно, за всю жизнь не встречала. Блестящая корона тщательно уложенных темных волос, прекрасная высокая грудь, лебединая шея, безукоризненный цвет лица – в общем, любая характеристика мисс Ингрэм взывала к поэтическому вдохновению. Шарлотта сразу же набросала в блокноте несколько пометок к будущему литературному образу. Однако в то же время девушка показалась ей недоброй – хотя бы по тому, как она смотрела на Брана с его очками поверх маски и явно внутренне насмехалась над его нелепым видом. Затем она перевела взор на мистера Блэквуда, и тут он сделался более приветливым.

– Кто вы, собственно, такие? – поинтересовалась она.

Шарлотта открыла было рот, но тут многозначительно прочистил горло Бран, имея в виду: позволь, пожалуйста, говорить мистеру Блэквуду, – и она поняла, что это правильно. Так что мисс Бронте прикусила язык и стала слушать, как Александр спокойно объясняет: «Мы – из Общества, приехали сюда с миссией величайшей важности…»

– С какой именно миссией? – настаивала мисс Ингрэм.

– Она носит секретный характер, – сказал Бран.

Шарлотта бросила на него предостерегающий взгляд.

Мисс Ингрэм принужденно рассмеялась.

– Ах так. Секретный. И выполняя эту секретную миссию, вы станете жить у нас в доме, есть наши продукты и вообще навязывать нам свою компанию. – Она снова смерила взглядом мистера Блэквуда. – Хотя, если бы у нас поселились вы, я бы, пожалуй, не возражала.

– Общество с радостью возместит все расходы, связанные с нашим пребыванием здесь.

Шарлотта заметила, как плотно сжались губы мистера Блэквуда. Ему тоже не понравилась мисс Ингрэм, что лишний раз свидетельствовало о его здравом уме.

– А вы никогда не снимаете маски? – поинтересовалась хозяйка.

– Никогда, – терпеливо пояснил Александр. – И мы бы хотели, чтобы нас представили как знакомых, приехавших по вашему приглашению. Именами мы назовемся ненастоящими. Но, как я уже заметил, все это продлится весьма короткое время.

– Звучит, прямо скажем, неслыханно.

– Мы всегда действуем в рамках закона и с образцовым тактом, – заверил он. – Задержимся, повторяю, ненадолго, примем участие лишь в некоторых… общих выездах. Вы почти не заметите нашего присутствия.

Мисс Ингрэм колебалась.

– Все-таки просьба очень странная.

– Общество будет очень и очень благодарно вам за сотрудничество. Оно ни в коем случае не стало бы вас тревожить, если бы к тому не принуждала насущная необходимость.

– Если бы речь шла только о вас одном, я бы, возможно, согласилась, – сказала мисс Ингрэм, продолжая пристально разглядывать лицо Александра. – Вы вполне себе обаятельны.

– Нет, – покачал головой агент, – дело требует участия всех троих.

Она вздохнула.

– В таком случае, боюсь, я вынуждена вам отказать. Мы не можем позволить совершенно чужим и странным людям находиться в своем доме. У нашей семьи превосходная репутация, и мы, повторю, не можем позволить себе ни малейшего риска ее запятнать.

После этих слов наши герои совсем было пали духом, однако тут в комнату, в облаке черного атласа, пронизанного жемчугами, решительно ворвалась вдовствующая миссис Ингрэм.

– Господи боже мой! – воскликнула она, увидев перед собой трех таинственных личностей в черных масках. – Уж не из Общества ли вы?

– Именно так, мадам. – Мистер Блэквуд отвесил ей короткий изящный поклон, Бран – довольно неуклюжий, а Шарлотта присела в совсем уж нескладном реверансе.

– Сейчас здесь нет никаких привидений. – Миссис Ингрэм остановилась рядом со своей надменной дочерью. – Но вот несколько лет назад нам очень докучал призрак дедушки мистера Ингрэма. Он категорически отказывался покинуть дом и чинил нам всяческие оскорбления, пока Общество наконец любезно не согласилось переселить его. Честно скажу: просто не знаю, как благодарить ваше руководство. Чем я могу быть вам полезна, сэр?

Александр улыбнулся: «Как удачно, что вы об этом спросили, мадам».

* * *

Около часа ушло на то, чтобы договориться обо всех деталях совместного с Ингрэмами посещения Торнфилд-холла. Было также решено представить необычных гостей как неких Эштонов – членов семьи, лишь недавно осевшей в Лизе.

Шарлотта переоделась в новое платье – белое и почти прозрачное, с объемными пышными рукавами и голубым поясом. Подобной роскоши она никогда раньше не надевала и теперь то и дело подносила к глазам лорнет, чтобы полюбоваться отражением в зеркале. Если бы не эти проклятые окуляры, без которых ей, увы, было не обойтись, девушка, пожалуй, сочла бы себя привлекательной.

– А ты хорошенькая, – похвалил Бран, когда она предстала перед всеми в новом наряде. – Напомни, как тебя теперь зовут?

Она протянула ему руку.

– Эми. Эми Эштон, к вашим услугам.

– Приятно познакомиться. А я ваш дорогой брат – Луис.

– Луи.

– Ах, да, верно.

– Как интересно, просто дух захватывает, – подала голос миссис Ингрэм из массивного кресла в углу. – Моему покойному мужу это бы понравилось. Он с большим интересом следил за работой Общества.

Мисс Ингрэм, сидевшая за фортепьяно, презрительно шмыгнула носом.

– Мне Общество кажется ужасно чудны́м. Эти погони за сверхъестественным, противные призраки и все такое… Сомнительные дела, мягко говоря. Таково мое мнение.

– Твоего мнения никто не спрашивал, дорогая, – заметила ее мать.

Шарлотта очень осторожно опустилась на кушетку. Чтобы втиснуться в прекрасный наряд, ей пришлось особенно туго затянуть корсет. Теперь она едва могла дышать, так что в определенном смысле даже с тоской вспомнила о школьной мешковине.

В комнату быстрым шагом вошел мистер Блэквуд. Без маски он, очевидно, тоже чувствовал себя неуютно. Тут только Шарлотта впервые увидела его с открытым лицом и решила (посмотрев в лорнет), что оно ей нравится – рисунком скул и носа напоминает лики греческих статуй. Большие черные глаза и аккуратно расчесанные темные волосы тоже заслуживали высокой оценки.

Увидев свою новоиспеченную помощницу, он приблизился к ней.

– Эми, если не ошибаюсь? – Казалось, ему доставляет приятное волнение называть ее просто по имени, пусть даже и фальшивому.

Она кивнула.

– А вы – мой дорогой кузен мистер Эштон. Наш новый мировой судья.

– А я Луи, – напомнил Бран.

Мисс Ингрэм снова фыркнула.

– И когда же мы собираемся в Торнфилд-холл? – Александр повернулся к миссис Ингрэм, как к старшей. – У нас все готово.

Мистер Блэквуд – вернее, мистер Эштон – Шарлотта решила привыкать называть его так даже мысленно, – выглядел немного бледным. Видимо, он все еще не мог свыкнуться с необходимостью дурачить мистера Рочестера. Для человека, вся жизнь которого проходила в атмосфере тайны, он был удивительно непривычен к уловкам и обману.

Мисс Ингрэм поднялась со своего места.

– Расскажите, пожалуйста, что именно вы собираетесь делать в Торнфилде? Это как-то затронет мистера Рочестера?

Бран посмотрел на нее с сочувствием.

– Он вам нравится, да?

Блэквуд с Шарлоттой обменялись тревожными взглядами. К чему это он?

– Да, – сухо отозвалась мисс Ингрэм, – можно и так сказать.

– Вы умеете хранить тайны? – продолжал допытываться Бран.

Шарлотта тронула брата за локоть и зашипела ему прямо в ухо:

– Бран… то есть Луи…

Но он мягко отмахнулся.

– Так как, умеете?

Черные глаза мисс Ингрэм загорелись любопытством.

– Конечно.

Он наклонился поближе к ней и заговорщически прошептал:

– Только никому не говорите.

– Обещаю, – согласилась она, казалось, даже с испугом. – У мистера Рочестера что-то… не так?

– Можно тебя на пару слов? – жестко перебил их диалог мистер Блэквуд.

Но Бран, как ни удивительно, проигнорировал и его.

– Нет-нет, – обратился он по-прежнему к мисс Ингрэм, – с мистером Рочестером все в порядке. У него завелось привидение, вот и все.

– Привидение? – Девушка поморщилась. – Хотите сказать, что в Торнфилд-холле поселился призрак?

– Именно так, – подтвердил Бран. – И мистеру Рочестеру, как оказалось, он очень нравится. Вот только призрак этот представляет угрозу для окружающих. Можно сказать, нам попался злонамеренный призрак.

– Это многое объясняет, – задумчиво проговорила мисс Ингрэм. – И чей, вы говорите, это дух?

– О…

Чей – Бран, естественно, не знал. Шарлотта посмотрела на Александра. Тот тоже не знал. Мисс Бронте воинственно задрала подбородок.

– В Торнфилде живет привидение его брата, – объяснила она.

По ходу сбора сплетен и толков в деревне ей довелось узнать, что мистер Рочестер находился в ссоре с братом на момент смерти последнего. Из-за какого-то неприятного инцидента, произошедшего много лет назад в Вест-Индии.

И без того огромные глаза мисс Ингрэм стали похожи на блюдца.

– Брата! Ну конечно.

– Нас направили на удаление данного явления из усадьбы, – плавно вписался в разговор мистер Блэквуд, – но Рочестер не должен знать о нашей операции. И привидение тоже нельзя раньше времени спугнуть, поскольку чем сильнее призраки нервничают, тем труднее их перемещать.

– Понимаю. – Мисс Ингрэм наклонила голову. – Вам следовало с самого начала все мне объяснить. Я тогда не стала бы поднимать шум. Напишу ему, что хочу приехать как можно скорее…

– Отлично, – сказал Александр, – благодарю вас.

Когда мисс Ингрэм удалилась, Бран тяжело вздохнул.

– От нее так приятно пахнет…

Шарлотта легонько пнула его по голени.

– Ай! Но ведь это правда.

– Нюхать мисс Ингрэм в твои обязанности не входит. – Она повернулась к мистеру Блэквуду. – Ну вот, пока вроде все идет хорошо?

– Пока да, – нехотя признал тот. – Вроде бы.

Шарлотта обратилась мыслями к Джейн. Она так близко. И даже не подозревает, что ее ждет. Интересно, что подруга сейчас поделывает? Довольна ли местом гувернантки? Мисс Бронте надеялась – ради собственного блага, – что не слишком. Шарлотта так долго и в таких ярких красках живописала себе, как играючи проникнет в Торнфилд-холл, отведет Джейн в сторонку и убедит ее наконец стать агентом Общества…

Она мысленно составила соответствующую речь, но окажется ли этой речи достаточно? Если Джейн Эйр снова даст им от ворот поворот, собственные планы Шарлотты попасть в агенты – ну, хорошо, пусть не в агенты, а в помощники, в любого рода сотрудники – скорее всего, пойдут прахом.

Вечером, перед сном, она опустилась на колени возле кровати и вознесла искреннюю молитву.

– Господи, – шептала Шарлотта, – я много думала. Прошу Тебя, если Тебе не сложно, пусть с Джейн что-нибудь случится в Торнфилде. Не слишком серьезное, конечно же, но, пожалуйста, пусть произойдет что-то, из-за чего ей захочется отказаться от места. – Тут она помолчала.

Раньше ей никому не приходилось желать зла. Но тут дело серьезное. Будущее как Джейн, так и Шарлотты висит на волоске.

– Прошу Тебя, – повторила она, – пошли ей какую-нибудь мелкую неприятность.

Глава 11 Джейн

Кровать Рочестера жарко пылала.

Пылала в прямом смысле. А он крепко спал в ней.

Давайте-ка отступим немного назад. Джейн работала в Торнфилд-холле уже несколько дней, но хозяина видела редко. Этим вечером она, уже привычно, отправилась спать сытой и в теплую постель. Сон пришел быстро, как приходит он обыкновенно к людям в довольстве.

Однако посреди ночи гувернантку разбудил странный шум. Хелен тоже резко выпрямилась.

– Ты это слышала? – спросила Джейн.

– Да. А ты? – отозвалась призрачная подруга.

– Естественно. Оттого и проснулась. Тише, давай еще послушаем.

Обе сели, свесив ноги с кровати, стараясь даже не шелохнуться. В коридоре скрипели половицы. Оттуда же доносился тихий смех. Или это обыкновенные звуки старого особняка?..

Но через несколько минут словно что-то ударилось в дверь спальни Джейн.

– Это совсем рядом, – прошептала Хелен.

– Зачем тебе шептать, ты же привидение, – прошептала Джейн в ответ. – И кстати, раз уж ты привидение, почему бы тебе не выглянуть наружу?

Хелен вздрогнула, и кровать вздрогнула под ней. Выходит, она по-настоящему напугана.

– Ты думаешь, это что-то живое, а не… неживое? – спросила Джейн.

Ее подруге не нравилось слово «мертвое».

Хелен кивнула.

– Тогда, наверное, Вожак бродит, – предположила мисс Эйр. – Однажды ночью он уже скребся к нам в дверь. Наверняка тебя искал. Точно он, – добавила она, словно повторение придавало ее словам убедительности.

Снова шорох.

– Тогда ты иди посмотри, – сказала Хелен.

– Ты ведь не хочешь обидеть песика, правда, солнышко?

Девушки остались сидеть неподвижно и сидели так долго, что Джейн стало казаться, будто она снова слышит звуки.

Из ступора их вывел взрыв безумного смеха. Казалось, он ворвался в их комнату прямо через замочную скважину. Джейн и Хелен вскочили на ноги.

– Кто там? – крикнула Джейн.

Где-то чуть дальше по коридору скрипнула и захлопнулась дверь.

Гувернантка ринулась к выходу и высунулась наружу.

– Не надо! – пискнула Хелен.

В проходе царил сумрак, на стенах горели только две свечи, окруженные почему-то дымом. Джейн ринулась вперед, туда, откуда, как ей показалось, этот дым шел. Свернув за угол, она оказалась в другом коридоре и наконец достигла двери, за которой был источник дыма. Двери спальни мистера Рочестера.

Отбросив к черту приличия, она толчком распахнула эту дверь. Успела только впопыхах проверить, на все ли пуговицы застегнута ночная рубашка, поскольку совсем уж к черту приличия отбрасывать было нельзя.

Языки пламени лизали края одной из четырех занавесей, свисавших с балдахина над кроватью Рочестера. Во мгле они отбрасывали теплый свет, освещая лицо спящего хозяина. Казалось, оно охвачено каким-то неземным сиянием. Пламя плясало и мерцало, смягчая суровые линии его губ и бровей.

– Пожалуйста, полюби меня. Прошу, – еле слышно прошелестела Джейн.

А что? Такое случалось и раньше. В конце концов, мистер Дарси пленился почти что нищей Элизабет Беннет[15]. Об этом же постоянно повествовалось в историях, которые сочиняли Шарлотта и другие девочки из «Ловуда», – ну, то есть в тех из них, где речь шла о богатых и красивых поклонниках, а не об убийствах, например.

Стоп.

Убийство?

Кровать-то горит!

Пока она любовалась мистером Рочестером, пожар перекинулся на балдахин, и один полыхающий обрывок ткани уже упал на постель. Занялось одеяло.

– Сэр! – что есть мочи завопила Джейн. – Сэр, проснитесь!

Она хотела потрясти его за плечо, растолкать, но не могла дотянуться, не рискуя загореться сама.

– Хелен, на помощь! – крикнула она, без особой, впрочем, надежды, ибо из всех, кого она знала, ближайшая подруга как никто боялась любой боли.

Но внезапно Хелен все же возникла в комнате и одним прыжком перелетела на кровать.

– Что же мне теперь делать? – она обернулась к Джейн.

– Прыгай!

Возможно, если привидение не на шутку перепугается, оно сможет сотрясти пылающее ложе, как еще совсем недавно, минут десять назад, у них в спальне.

Хелен отчаянно закивала и принялась скакать, но сумела лишь слегка скомкать простыню.

– Сэр! – снова позвала Джейн.

Мистер Рочестер не шелохнулся. И как можно настолько крепко спать посреди бушующего огня? Наверное, выпил слишком много вина за ужином.

А пламя вовсю ползло по кровати, подбираясь все ближе и ближе к владельцу усадьбы.

Гувернантка ринулась к рукомойнику. К счастью, он оказался наполнен водой. Она схватила его и плеснула водой на постель, попав и на лицо Рочестера. Однако тот по-прежнему не подавал признаков жизни. Джейн запустила тазом прямо в огонь и попала хозяину в лоб.

– Эй! – промычал он. – Какого черта?

Несколько мгновений ушло у него на то, чтобы осознать положение. Затем, вскочив на ноги, он принялся срывать с балдахина занавески, с кровати – одеяла и простыни, чтобы загасить языки пламени.

Наконец спальня погрузилась в дымную тьму.

– Джейн Эйр, это вы? – хрипло спросил Рочестер и закашлялся.

– Да, сэр.

– Вы чем-то меня ударили?

– Нашел, о чем беспокоиться в такой момент, – усмехнулась Хелен.

– Вы чуть не сгорели заживо, – пояснила Джейн. – Я услышала шум, потом смех, и запах дыма привел меня в вашу комнату. – Она сощурилась, пытаясь разглядеть что-нибудь во мраке. Затем вспомнила о горящих свечах в коридоре. – Я сейчас вернусь.

– Хотите бросить меня здесь одного, как слепого котенка?

Джейн выскочила за дверь. Хелен – за ней.

– Как слепого котенка, – фыркнула она. – Можно подумать, ему раньше не приходилось ходить в темноте.

Джейн шикнула на нее и быстро вернулась с обеими свечами в руках. Одну из них она передала мистеру Рочестеру.

В тусклом свете они долго смотрели друг на друга неотрывно. От колышащегося фитилька свечи черты его лица мерцали так причудливо и таинственно, что Джейн раз и навсегда решила: на него следует смотреть только при свечах. Так гораздо лучше, чем при зареве пылающей постели.

Хелен, в свою очередь, переводила взгляд с одного на другую.

– И на что это мы воззрились?

Подруга не ответила.

– Сэр, кто-то пытался вас убить. Надо выяснить, кто. Позвать миссис Фэйрфакс?

– Какого дьявола с этим может поделать миссис Фэйрфакс? Нет, не надо, пусть спит. – Он схватил халат и накинул его на себя. – Побудьте здесь, мисс Эйр. Побудьте здесь, а я узнаю, что происходит.

– Но… – Джейн задрожала.

– Вам холодно? – мягко спросил мистер Рочестер.

Он снова сбросил с себя халат и укутал им плечи Джейн. Затем подвел ее к креслу в углу, усадил на него и поставил ноги гувернантки на табуреточку.

– Я быстро вернусь. Пожалуйста, не уходите пока никуда.

И он вышел.

Только тут сердце Джейн перестало стучать бешено, как в лихорадке.

Хелен плюхнулась на табурет прямо у ее ног.

– Как странно, – заметила она.

– Что странно? – отозвалась Джейн.

– Что странно?! – повторила Хелен. – Ну, безумный смех. Кто-то скребся в нашу дверь. Пожар. А теперь он хочет, чтобы ты просто сидела тут и ждала?

– Естественно. Это вполне логично. – Джейн с какой-то тоской взглянула на дверь.

Затем она взялась за полу халата и, поднеся ее к лицу, принюхалась. Она пахла огнем, дорогой читатель.

– Логично?! – Хелен замахала руками над головой. – Какой-то ненормальный собирался совершить убийство, а теперь разгуливает на свободе здесь, в стенах Торнфилда, а этот человек оставляет тебя одну на месте преступления без всякой защиты!

– Все знают, что поджигатели никогда так быстро не возвращаются на место преступления. – Джейн приложила руку к щеке в том месте, где ее случайно задела ладонь мистера Рочестера. Кожа под кончиками пальцев словно пылала. Неужели от его прикосновения?

– Я думаю, это неправда. – Хелен всплеснула руками и с опаской покосилась на дверь.

– Что неправда?

Привидение застонало. Джейн продолжала смотреть в одну точку. Время с каждой секундой, казалось, тянулось все медленнее. Коридор зиял перед ней черной дырой. Возможно, злоумышленник настиг свою жертву в другой части дома? И теперь эта жертва лежит там, истекая кровью?

Наконец мистер Рочестер появился, и Джейн вздохнула с облегчением. Она встала и подошла к нему. Вблизи этого мужчины девушка почему-то всегда чувствовала себя почти невесомой.

– Я выяснил, что произошло – сказал он, задыхаясь. – Именно это я и предполагал.

– И что же?

Рочестер скрестил руки на груди, уставился в пол, а затем произнес каким-то странноватым голосом: «Гм-м-м… Я забыл. Вы, кажется, сказали, что видели кого-то в коридоре?»

– Никого, – ответила Джейн. – Только слышала смех.

– А раньше вы никогда этого смеха не слышали?

– Слышала. Мне кажется, так смеется Грейс Пул.

Он кивнул.

– Ну, вот, видите, мисс Эйр, вы разрешили загадку без всякой помощи с моей стороны. Конечно, это была Грейс Пул. Сейчас уже около четырех ночи. Через пару часов начнут просыпаться слуги. Я посплю в библиотеке. А вас, Джейн, прошу никому и ничего об этом происшествии не говорить. Я вам потом все объясню. А сейчас, пожалуйста, возвращайтесь к себе в спальню.

– Но сэр… – запротестовала Джейн.

– Пожалуйста, делайте, как я говорю, – с нажимом произнес Рочестер.

Джейн подумала, что командный тон ему удается отлично.

– Хорошо, сэр. Доброй ночи. – Она отступила на несколько шагов.

– Постойте, что же, вы меня так и оставите? – спросил он в полном противоречии с тем, что сам только что приказал.

Девушка сразу подалась обратно.

– Вы же сами велели мне уйти.

– Но не просто же так. Вы сегодня спасли мне жизнь, а удаляетесь, словно от какого-то случайного встречного на дороге.

– Разве он как раз не встретился нам случайно на дороге? – кашлянула Хелен.

Джейн толкнула ее локтем под ребро – конечно, не встретив на пути иной преграды, кроме воздуха.

– Пожмите мне, по крайней мере, руку, – предложил мистер Рочестер и протянул ей ладонь.

Джейн прикоснулась к ней, и он накрыл ее ладонь обеими своими. От этого прикосновения все тело девушки пронзило, будто молнией, и она подумала… захотела, чтобы он прижал ее к себе.

– С момента нашей первой встречи я не сомневался, что вы принесете мне удачу. – Его горячий взгляд, казалось, пронзал ей душу.

– Это когда он тебя ведьмой обозвал? – ехидно спросила Хелен.

О боже, только не сейчас. Впервые в жизни Джейн переживала Особое Мгновение! И впервые с тех пор, как они познакомились с Хелен, она пожелала остаться одна. То есть не совсем одна, конечно. Наедине с мистером Рочестером. Естественно. Может, это и не совсем то Мгновение, о каком она всегда мечтала. Весь этот странный хохот, пугающие звуки, стойкий запах дыма, страх за свою жизнь, странный порыв Рочестера поставить ее ступни на табурет – будто она не в состоянии была сделать это сама… Но все же пришло Мгновение, и ей хотелось выпить его до дна.

– Ну что, кто-нибудь хочет еще что-то сказать? – промолвила Хелен.

Владелец имения вздохнул.

– Что ж, пора так пора. Спокойной ночи, мисс Эйр. Я – ваш должник.

– Ничего вы мне не должны. – Она собиралась уйти, но Рочестер все еще крепко держал ее руку.

– Так он хочет, чтоб ты ушла или чтоб осталась? Я не пойму, – пробормотала Хелен.

– Почему мне так трудно отпустить вас?

Дыхание Джейн стало прерывистым. Слова не шли на ум.

– Джейн, скажите, ведь этот случай вас… не отпугнет?

– Почему вы решили, что я захочу уехать?

– Вы молоды. Молодые люди склонны к путешествиям. К приключениям.

– Вы имеете в виду тех молодых людей, которым это по средствам, – сказала Джейн. – А я никуда не денусь.

Он наконец отпустил ее ладонь.

– Добрых снов, мисс Эйр.

* * *

Но о снах не могло идти и речи. Джейн жадно перебирала в памяти каждый миг минувших событий. Как она испугалась, войдя в комнату, – испугалась, что он уже мертв. Как в панике пыталась его разбудить. Звон, с которым рукомойник отскочил ото лба Рочестера. Его пальцы на ее щеке – когда он накидывал халат ей на плечи.

Тепло его руки на ее руке.

– Кому могло понадобиться покушаться на жизнь мистера Рочестера? – прервала Хелен грезы Джейн.

– Тсс, – прошептала та в ответ. – Я сплю.

– Да? Ну ладно.

Джейн снова погрузилась в размышления. Рочестер мог бы стать во всех отношениях идеальным женихом. Красивый, добрый, интересный, чуткий, внимательный…

– Собака у него симпатичная, – заметила вслух Хелен.

Но, конечно, невозможно, чтобы он обратил внимание на такую бедную простушку, как Джейн. Вокруг него бесконечно много привлекательных девиц, финансовое положение каждой из которых во много раз лучше ее. Даже Элизабет Беннет и та могла позволить себе слуг, например. И работа ей не требовалась, а Джейн требуется.

Гувернантка отвернулась от подруги и накрылась с головой мягким одеялом.

Но ведь случилось же между ними Мгновение, не так ли? Он держал ее за руку так, как будто ни за что не хотел отпускать. Потом отослал. Но, казалось, неохотно…

Ужасно противоречиво все это. Но и романтично в то же время?

Она спасла ему жизнь. А это что-нибудь да значит.

(Дорогие читатели! Добросовестные повествователи обратили внимание на тот факт, что Джейн довольно быстро влюбилась в мистера Рочестера. Причин для этого мы находим три: во-первых, дело происходило в довикторианской Англии, где романы порой возникали быстрее, чем варится яйцо вкрутую. Во-вторых, у нашей героини совсем не имелось опыта отношений с мужчинами. И наконец, восприятие ею этих мужчин строилось в основном на прочитанных книгах, которые прославляли высоких, смуглых и склонных к интригующей задумчивости особей. Чем задумчивей, тем лучше. А мистер Рочестер принадлежал к самым задумчивым.)

Но вернемся к Джейн Эйр. Да, увлеклась она очень сильно, мысли ее переполнялись любовным томлением, и впервые в жизни она позволила себе поверить, что возможно – всего лишь только возможно! – что и она достойна счастья.

* * *

Проснулась она к обеду и очень удивилась, что никто не пришел ее разбудить. Наверное, мистер Рочестер сказал что-нибудь на эту тему миссис Фэйрфакс? Как мило с его стороны.

– Долго же ты спала, – заметила Хелен.

Джейн вытянула руки над головой.

– Да.

Она спустилась поспешнее, чем обычно, почти вприпрыжку. Гувернантка надеялась пересечься где-нибудь с владельцем особняка, но того нигде не было видно. Вероятно, тоже отсыпается после ночных приключений? Тогда она отправилась на кухню, опять-таки ожидая наткнуться там на Рочестера, но и здесь ее ждало разочарование. Только миссис Фэйрфакс деловито шепталась там о чем-то с горничной. На столе стояла накрытая полотенцем тарелка. Джейн решила, что это – для нее.

Вслед за ней в кухню влетел призрак Хелен.

– Ух ты, гляди-ка. Еда. Это тебе. Опять. Кормят тут просто бесперебойно.

Джейн улыбнулась и направилась было к тарелке, как вдруг движение в углу привлекло ее внимание. Там, в кресле-качалке, у очага сидела Грейс Пул и чинила занавеси из спальни хозяина. (Учитывая силу и масштаб пожара, мы, как и вы, тоже удивлены тем, что там вообще осталось, что чинить, но, все проверив, мы убедились, что это правда: Грейс Пул действительно сидела и чинила занавеси. Как-то ей это удавалось.)

– Здрасьте, мисс, – буркнула Грейс, не поднимая глаз от своей работы.

На лице ее не было никаких следов тревоги, раскаяния или смятения разоблаченной преступницы – в общем, ничего, что приличествовало бы человеку, накануне совершившему поджог.

– Что случилось? – спросила Джейн.

– Хозяин уснул, а свечу погасить забыл. Она опрокинулась, и от нее занялись занавеси. Но он проснулся и залил их водой раньше, чем огонь распространился.

Грейс Пул говорила равнодушно и монотонно, в ее голосе не слышалось никакой досады.

– Неправда, – возразила Хелен. – Это Джейн загасила пламя.

– С ним все в порядке? – уточнила Джейн и мысленно добавила: «Обо мне он ничего не сказал?»

– Пожалуйста, приготовьтесь, мисс Эйр, – вмешалась миссис Фэйрфакс. – А то я слышала, что сегодня вечером, когда он вернется, в Торнфилд-холле будет целая компания гостей.

– Да? Куда же он уехал? – Джейн изо всех сил старалась не показать чрезмерного волнения, но бокал с водой все же опрокинула.

Миссис Фэйрфакс вскинула бровь.

– Я хотела сказать – его нет в Торнфилде?

– Нет, он уехал на встречу с бухгалтером. Но прислал гонца предупредить о вечерних планах.

– И кто же эти гости?

Миссис Фэйрфакс склонила голову набок так, словно услышала неуместный вопрос.

– Несколько человек из семей, известных в округе. Они приедут вместе с Ингрэмами. – Экономка наклонилась к Джейн. – Ходят разговоры, что хозяин скоро обручится с дочерью леди Ингрэм.

– С кем?

– С Бланш Ингрэм. Она из очень состоятельного рода. К тому же всем известна как красавица и очень образованная девушка.

В общем, обладает всеми качествами, которых нет у Джейн.

– Он женится на ней? – вырвалось у гувернантки.

Ведь не далее как этой ночью Рочестер держал ее за руку. Говорил, что она приносит ему удачу. Между ними произошло Мгновение.

– Мистер Рочестер – завидный и, позволю себе добавить, финансово обеспеченный холостяк. Это делает его чрезвычайно привлекательным в глазах многих.

Где-то глубоко под складками платья Джейн топнула ногой.

– Раз так, почему бы нам всем не выйти за него замуж?

Миссис Фэйрфакс снова подняла брови, но гувернантка уже опрометью бросилась вон из кухни.

Вернувшись к себе, она порылась в своих вещах (они заполнили всего-навсего один ящик, так что долго рыться не пришлось), извлекла бумагу, кисти и принялась рисовать свои чувства.

Джейн представила себе молодую женщину в платье тончайшего шелка с самыми пышными рукавами, какие только можно вообразить, а также ослепительного блеска белые туфли и зонтик из превосходного кружева. Фарфоровый оттенок ее лица был безупречен, щеки светились розовым румянцем. Черные волосы сплетены в замысловатую косу – уж, конечно, не без помощи служанки, а то и двух сразу. Под кистью Джейн ее лицо постепенно освещалось всепонимающей улыбкой.

Затем Джейн перенесла мольберт к зеркалу и изобразила себя. Каштановые волосы, которые без труда сама уложила бы любая девушка простого происхождения. Карие глаза, в которых никогда не зажигался озорной огонек, при каком освещении в них ни гляди. Кожа – загорелая в тех местах, которые хочешь не хочешь, а приходится подставлять солнцу во время работы. Ребра и ключицы выпирают после долгих лет скверного питания. Под глазами круги.

Закончив картину, она отступила на шаг, чтобы оценить результат. Хелен заглянула ей через плечо.

– Что это ты делаешь, дорогая?

– Напоминаю себе о реальности, – нахмурилась Джейн.

Глава 12 Александр

В Торнфилд они прибыли с гораздо большей помпой, чем казалось необходимым. Карета за каретой с грохотом сворачивали на длинную подъездную аллею к темному, словно нависающему над окружающей природой особняку. Выглядел он холодным. Если где и могли водиться привидения, то именно здесь. (Уж в таких-то вещах Александр разбирался.)

Кареты одна за другой остановились, пассажиры вышли, экономка открыла парадные двери, чтобы впустить гостей, а в груди Блэквуда все туже затягивался неприятный узел.

Съезд действительно получился блестящий. Тут были леди Ингрэм с двумя дочерьми – Бланш и Мэри, сэр и леди Линн с двумя сыновьями, Генри и Фредериком, полковник и миссис Дент. Ну и, конечно, уже известные нам Эштоны: мистер Эштон (Александр) с кузиной Эми (мисс Бронте) и кузеном Луи (Бранвеллом).

В общем, целая толпа – группа гораздо многочисленнее, чем Александру бы хотелось. Он так и не понял, зачем понадобилось тащить с собой Линнов и Дентов.

А они, в свою очередь, наверное, недоумевали, зачем понадобилось тащить с собой Эштонов.

– У вас рассеянный вид, – шепотом заметила мисс Бронте, заходя вместе со всеми в дом.

Сама она, как Блэквуд не мог не отметить, выглядела превосходно. Дневное платье цвета лесной листвы с оттенком слоновой кости очень ей шло, цвет лица после доброй еды и освежающего сна стал гораздо здоровее, чем при их первой встрече.

Шарлотта подняла на него взгляд и повела бровью.

Не очень прилично, наверное, обращать столько внимания на ее цветущий вид.

Он опустил голову, чтобы скрыть краску, залившую его лицо.

– Просто хочу, чтобы все побыстрее закончилось. – Ему казалось, что без маски все его мысли доступны общему пониманию. Особенно пониманию мисс Бронте. Александр чувствовал – даже без лорнета она не упускает ни единой детали.

Впереди, в глубине прихожей, визитеров приветствовал высокий смуглый мужчина. Это был Рочестер. Тот самый, что оберегал от посторонних глаз свою гувернантку.

Шарлотта коснулась плеча Александра.

– Мы ее уговорим, – убежденно произнесла она.

После совместно проведенной недели в Милкоте он начал по-своему ценить ее присутствие рядом. И даже – до некоторой степени – присутствие Бранвелла.

Тут он каким-то образом почувствовал, что за ним внимательно наблюдают, и поднял глаза.

Из окна второго этажа выглядывали два лица. Одно принадлежало маленькой девочке с очаровательными локонами вокруг ангельского личика. Второе – Джейн Эйр.

– Не смотрите, – тихо бросил он мисс Бронте. – Ваша подруга там, наверху.

– Вот она поразится, увидев меня, – ответила Шарлотта.

Ей, вероятно, трудно было заставить себя «не смотреть». Александра-то мисс Эйр наверняка не узнает – в этой совершенно иной по сравнению с ловудской обстановке и без маски, – но все равно соблюдать осторожность не мешает. Его задача заключалась в том, чтобы обеспечить Шарлотте условия для максимально длительной и подробной беседы с Джейн. А потом, когда мисс Бронте убедит ее присоединиться к ним, обеспечить безопасный «путь совместного отхода».

Перед тем как отвести взгляд от окна, Блэквуд заметил за спинами двух девушек смутный силуэт еще одной, третьей – года на четыре или пять младше его самого, и что-то в ее облике было «не так». Недостаточная… плотность, что ли.

Значит, призрак.

Тем временем мисс Бронте с Бранвеллом вошли в дом, и Александру волей-неволей пришлось последовать за ними.

Мистер Рочестер все еще стоял у противоположной стены комнаты, по очереди приветствуя каждого из гостей. Нечто в его облике показалось Александру знакомым, но что именно – он понять не мог. В последнее время они с ним уж точно не встречались, однако…

Вдруг его память пронзило, словно вспышкой молнии: этот человек сидит за столом напротив отца Блэквуда и смеется над очередной какой-то шуткой из тех, которыми тот вечно сыпал.

Выходит, они были друзьями?

Рочестер между тем сердечно пожал обе руки леди Линн, и они расцеловались в щечку. Затем пришла очередь здороваться полковнику Денту. Потом – мисс Бланш Ингрэм, которая захлопала на него ресницами так отчаянно, будто их не разделяло двадцать лет разницы в возрасте.

Хозяин имения был высок. На чей-то вкус даже слишком. (Никому бы, впрочем, не пришло в голову признаться в такой оценке вслух. Как мы уже имели случай заметить, сколь угодно высокий рост в те времена считался привлекательным. Александр, например, прекрасно отдавал себе отчет в том, что длина его туловища – вполне средняя.) В дополнение к своей внушительной вертикальной стати Рочестер имел черные, как ночь, глаза. В настоящее время эти глаза пристально изучали Блэквуда, и тот с тревогой ожидал, не вспыхнет ли в них искра узнавания – учитывая, что Александру всю жизнь твердили, будто он является точной копией своего отца.

Но ничего подобного не произошло.

Леди Ингрэм представила его, а также мисс Бронте и Бранвелла как семейство Эштонов. Александр улыбнулся и протянул руку.

– Добрый вечер. Рад познакомиться с вами, сэр.

Рочестер пожал эту руку, и полдела оказалось, таким образом, в шляпе. Доступ в Торнфилд-холл они получили. План Шарлотты сработал. Теперь предстояло как можно скорее «добраться» до мисс Эйр.

* * *

Тем же вечером вся компания выехала на конную прогулку, так что мисс Бронте никак не могла отделиться от нее и отправиться на поиски Джейн.

Домой вернулись только к ужину, но гувернантка – естественно – со всеми за столом не сидела.

После еды гости перешли в гостиную.

– Посмотрите только, какое очаровательное дитя, – вскричала одна из дам, завидев маленькую девочку – ту самую ученицу Джейн Эйр.

Александр занял место в центре комнаты, полагая, что такая позиция даст ему возможность казаться активным участником всех разговоров, а на деле уклоняться от них. Ему хотелось внимательно и спокойно изучить собравшихся. Не успели гости в полном составе войти в комнату, как там уже оказались три юных особы женского пола: две живых и одна мертвая.

Мисс Эйр села рядом с привидением на подоконник – оттуда гостиная хорошо просматривалась, и в то же время «под ногами» девушка ни у кого не путалась. Сегодня она казалась необыкновенно подавленной. Конечно, Александр знал ее не настолько хорошо, чтобы уверенно делать подобные выводы, но образ девушки, выпрыгнувшей, как чертик из табакерки, из-за барной стойки в Оксенхоупе, живо присутствовал в его памяти. Учитывая, однако, все, что он о ней знал, такая «подавленность» могла быть связана с блеском окружающей обстановки и общества.

Впрочем, волосы она заплела в косы, а платье надела элегантнее, чем то, что он видел на ней в трактире «Талли» и «Ловуде».

В конце концов, обе девушки, настоящая и призрачная, заметили мисс Бронте.

– Это же Шарлотта! Шарлотта! – Привидение захлопало в ладоши и запрыгало. – Пойдем скорее с ней поздороваемся.

Что касается мисс Эйр, то присутствие мисс Бронте ее явно удивило, но она тихонько шикнула на призрачную подругу и сказала: «Я вижу, что Шарлотта, но очевидно же, что она по какой-то причине скрывает, кто она. Так что сиди спокойно».

Привидение свалилось на пол.

Александру стоило больших усилий сохранить непроницаемое выражение лица. Мисс Эйр с этим фантомом – подруги? Это осложняло дело.

Больше всего Блэквуд опасался, что этот обмен репликами услышит Бранвелл и вмешается в диалог с призраком. Как все мы знаем, подобное участие с его стороны может плохо закончиться.

Впрочем, сейчас Александр волновался зря. Его рыжеволосый ученик с головой погрузился в обсуждение искусства цветочных композиций с миссис Дент и Мэри Ингрэм.

– Текстуры, – втолковывал он, – особенно важно использовать всю палитру текстур, чтобы получился интересный рисунок…

– Полностью с вами согласна. – Миссис Дент взяла в руки букет только что набранных полевых цветов, и троица принялась на все лады обсуждать его композицию.

Тем временем маленькую ученицу мисс Эйр со всех сторон обступили мужчины и женщины, которые, как она ошибочно полагала, искренне ею восхищались, без конца произнося: «Какое миленькое платьице!», «Прелестные локоны!» и тому подобное.

– А я думала, вы не очень любите детей, Рочестер. – Мисс Ингрэм посмотрела на девочку брезгливо, словно на зараженную чумкой белку.

– Так и есть. – Хозяин поместья буквально не сводил глаз с молодой женщины, которую прочили ему в жены.

– Тогда что же сподвигло вас взять на себя заботу об этой куколке? – Она указала на Адель. – Где вы ее подобрали?

Мисс Эйр в своем углу комнаты наклонилась к привидению и шепнула: «Разве он не молодец? В нем столько сострадания».

– Он говорит об Адель как о бездомной собачонке. И часто называет ее «негодницей».

Мисс Эйр просто молча покачала головой, не переставая созерцать Рочестера.

– Лучше бы отправить ее в школу. – Казалось, широта его натуры не произвела на мисс Ингрэм никакого впечатления.

– Не могу себе этого позволить. Школы – очень дорогое удовольствие, – ответил хозяин дома.

Александр окинул мысленным взором богато обставленный особняк с двадцатью (как минимум) спальнями, двумя кухнями, конюшней, садами, лугами и огородами вокруг, и все это не считая каретного сарая, забитого транспортными средствами с гербом Торнфилда.

Ну да, ну да. Школы – дорогое удовольствие.

– Но вы ведь взяли гувернантку. Это еще дороже. Теперь вам приходится содержать обеих. И вы сами знаете, как гувернантки склонны к тому, чтобы подминать под себя домашнее хозяйство. Дети у них вечно требуют еду, которую потом отказываются есть. – Мисс Ингрэм смерила уничтожающим взглядом мисс Эйр, под которым девушка съежилась на своем подоконнике. – Посмотрите, она уже тут как тут. И почему мы должны общаться с ней и следить за ее подопечной?

– Потому, – сказало привидение, – что он велел ей прийти.

Мисс Эйр подалась вперед, как будто ожидая от Рочестера защиты, но хозяин остался невозмутим.

– Ну что ж, она уже здесь, что поделаешь, – неопределенно заметил он.

– Он зажал ее в угол в коридоре, – взахлеб продолжал призрак, – она отказывалась, говорила, что хочет остаться наверху, но у нее не оказалось выбора!

– Да ладно, все не так плохо, – пробормотала Джейн, все еще не сводя глаз с Рочестера. – Я не обижаюсь. Вспомни, насколько ужаснее с нами обращались в «Ловуде».

Александр слегка наклонился к Шарлотте, собираясь намекнуть ей, что лучше момента для разговора с мисс Эйр не найти – даже несмотря на то, что дамы круга «Эми Эштон» не вступают в общение с гувернантками. Но тут общая беседа как раз «подступила» к нему слишком близко, чтобы он мог незаметно передать помощнице инструкции.

Бланш Ингрэм повернулась к своей сестре.

– Помнишь, как все наши гувернантки, одна за другой, называли нас «маленькими злодейками»? Они нас ненавидели!

– Причем все пятьдесят! – засмеялась Мэри, глядя на мисс Бронте. – А у вас, дорогая Эми, было много гувернанток?

Мисс Бронте издала нервный смешок, и голос ее зазвучал чуть выше обычного.

– Нас с Луи долгие годы воспитывала одна, и она ничего против нас не имела. Нам все сходило с рук. Мы то и дело портили ее книги и стол, а она угощала нас карамельками.

Сестры Ингрэм захихикали.

– Да уж, хорошо, нечего сказать, – проговорила Мэри. – Повезло вам.

Александр бросил взгляд на мисс Эйр, чтобы проверить, как она отреагирует на россказни Шарлотты, но та все еще неотрывно глядела на Рочестера, как будто надеясь, что он положит конец этим оскорбительным историям о людях ее профессии.

Но владелец поместья, как ни странно, не реагировал. Он не вступался за гувернантскую братию (точнее, сестринство), не призывал гостей выражаться помягче – просто не реагировал на присутствие мисс Эйр в гостиной. Чудно́ это как-то, особенно учитывая, что он яростно защищал ее интересы в переписке с Блэквудом. И сегодня говорил с нею ласково до приезда визитеров, а теперь вот холоден, почти жесток.

Непонятный тип. Нравится ему гувернантка или он ее ненавидит? Невозможно догадаться.

– Они всегда такие… никакие, правда? – Мисс Ингрэм смотрела на мисс Бронте, которая распахнула было рот, но не произнесла ни звука. – А эта – вообще простушка. Такой невзрачной девушки я в жизни своей не видела.

Мисс Эйр вспыхнула, ее взгляд «заметался» между Рочестером и мисс Ингрэм.

– Что?! – Привидение сжало руки в кулачки.

Другие гости между тем отчаянно пытались сменить тему.

– Давайте лучше затеем что-нибудь забавное, – предложила леди Линн. – Сыграем в какую-нибудь игру.

– Может, в шарады? – уточнил Бранвелл/Луи. – Я обожаю шарады.

– Прошу прощения. – Призрак взволнованно зашагал туда-сюда перед Джейн (Александр изо всех сил старался делать вид, что не замечает). – Тут что, никого не волнует тот факт, что не далее как сегодня днем Рочестер велел тебе спуститься со всеми в гостиную, а теперь просто тебя не замечает? Что особенно отвратительно, поскольку сегодня ты выглядишь просто ослепительно, но ведь никому до этого, похоже, дела нет?

– Хелен, перестань. Я выгляжу так же, как и всегда. Сама понимаешь… – Слезы наполнили глаза Джейн. Хотя она старалась говорить почти шепотом и низко опустила голову, это было заметно.

– Шарады – это весело, – сказал полковник Дент. – Ничего не имею против них.

– А я имею! – Хелен топнула ногой так сильно, что пол задрожал. – Джейн – самая лучшая, а вы все просто дураки!

Веселье на «великосветской» половине гостиной резко оборвалось.

– Что это было? – спросил кто-то.

– Это была я! – завизжала Хелен.

– Хелен! – зашипела на нее Джейн.

Однако на сей раз голос привидения оказался таким громким, был настолько исполнен искреннего негодования, что все услышали… какой-то звук.

– Странно. – Леди Ингрэм многозначительно взглянула на Александра, а затем повернулась к Рочестеру. – Дорогой мой, что-то здесь неладно.

– Что вы имеете в виду? – Хозяин дома огляделся, словно в полной растерянности, отчего, мол, беседа вдруг отклонилась от игр и поношения гувернанток. – Я ничего не слышал.

– А я слышала, – воскликнула Адель. – Шум был жуткий.

– Друг мой, – подтвердил полковник Дент, – вон из того угла только что донеслось какое-то нечеловеческое завывание, – и он указал пальцем на подоконник, где сидела мисс Эйр.

Все взгляды обратились к ней.

– Это… это не я, – запинаясь, проговорила она.

– Прекратите издеваться над Джейн, вы, проклятые… Понятно теперь, почему никто не любит живых? Людишки!

Александр старался не смотреть привидению прямо в глаза. Кроме него и Бранвелла, никто другой его не видел, но у Бранвелла не очень хорошо получалось скрывать, что фантом предстает перед ним ясно, как божий день. Впрочем, сама она этого не замечала. Хелен вопила в голос, ругала на чем свет стоит всех присутствовавших, изрыгала проклятия – в общем, превратилась как раз в духа из тех, за переселение которых Блэквуду платили жалованье.

– Мистер Рочестер, – спросил Александр, – вы никогда раньше не слышали подобных звуков?

Владелец усадьбы покачал головой, явно напуганный, хотя, возможно, страх его был вызван именно тем, что он знал: речь идет точно о привидении, а не просто о каком-нибудь случайном свисте ветра в оконной раме.

Ингрэмы обменялись выразительными взглядами. Они, естественно, подумали, что рядом находится тот самый призрак, за которым охотятся агенты Общества. Александр видел, как они напряженно ждут, что он с помощниками в любую минуту может сбросить личину и взять ситуацию под свой контроль. Мэри Ингрэм даже рискнула наклониться к мисс Бронте и шепнуть ей что-то на ухо, что именно, Блэквуд за криками Хелен не расслышал.

– Как вы смеете вытирать об нее ноги! – продолжал вопить фантом. – И называть ее «невзрачной»! – И тут те самые полевые цветы, которые Бранвелл обсуждал с миссис Дент, вместе со всеми остальными цветами, какие находились в гостиной, буквально взорвались и разлетелись во все стороны оранжевыми, розовыми и зелеными фейерверками. Растительный ковер медленно устилал пол.

Джейн неловко дернулась и стала медленно отодвигаться от окна.

– Какая буря на улице разыгралась…

Но за окном сияло яркое солнце.

– Никакая это не буря! – бесновалась Хелен. Через всю комнату полетела ваза, просвистела в считаных сантиметрах от головы Рочестера и с грохотом разбилась о стену. – Это я!

– Хелен! – прошипела Джейн. – Сядь и прекрати безобразничать.

Ее подруга тут же грохнулась на пол. Ее губы сжались в тонкую прозрачную линию.

– Мистер Рочестер, – сказал один из сыновей четы Линн, – мне кажется, надо вызывать людей из Общества.

Глаза Хелен округлились. Мисс Эйр тоже побледнела.

– Из какого Общества? – Голос Рочестера слегка задрожал.

– Из Общества перемещения заблудших духов, разумеется! – подхватила миссис Дент. – О нем все знают!

– А также все знают, что оно теперь не в чести у властей. – Взгляд хозяина заметался по гостиной, как будто и правда в поисках призрака… или переодетого уполномоченного от Общества.

– Если и не в чести, это не значит, что они сошли с арены, – заметила леди Ингрэм. – Их услугами вполне можно воспользоваться.

– Очевидно одно: угроза существует, и она вполне реальна, – добавила леди Линн. – Вы же видели, что случилось с цветами.

– А я не вижу никакой угрозы, – чересчур поспешно произнес Рочестер. – Что тут могут поделать люди из Общества?

– Переселить привидение, – ответил полковник Дент.

– У меня нет никаких привидений! – вскричал хозяин. – Никакое Общество мне не нужно, а шум – всего лишь отголосок бури за окном. Вазу сдуло ветром. Вот и все!

Хелен из своего угла комнаты испепеляла Рочестера взглядом, но на лице ее отражался подлинный испуг.

Мисс Эйр, бледная как полотно, переводила взгляд с нее на него и обратно.

– Конечно, от бури, – согласилась она. – Привидений здесь нет. Я еще когда только приехала, сразу спросила о них миссис Фэйрфакс.

– Вот видите. – Рочестер вскочил на ноги. – Все подтвердилось! Дело в буре.

Несколько секунд все молчали, прислушиваясь. Через тяжелые портьеры на окнах до Александра смутно доносился щебет, которым птицы встречали вечерние сумерки.

– Ладно, – произнесла мисс Ингрэм. – Во всяком случае, шум, кажется, прекратился. Наверное, буря прошла.

– Какая быстрая буря, – пробормотала леди Ингрэм, созерцая цветочный ковер на полу.

– Все это удивительно, – подал голос Бранвелл/Луи.

– Ну, что же, – откашлялся полковник Дент, – может, никакого духа и нет. Но если он есть, не стоит ли нам его вызвать и расспросить?

Адель немедленно нашла где-то и притащила в гостиную «говорящую доску» (в наше время мы обычно называем ее «уиджей»[16]), но даже когда вся компания собралась вокруг большого стола, чтобы вызывать духов, Александр продолжал пристально следить за мисс Эйр. Он вспоминал недавний разговор с герцогом Веллингтоном.

Все признаки были налицо. Джейн Эйр – вне всякого сомнения, Маяк.

Глава 13 Шарлотта

Пока гости увлеченно возились с «говорящей» доской, Шарлотта нырнула за портьеру рядом с тем местом, где сидела Джейн. Сейчас – или никогда.

– Джейн! – торопливо зашептала она. – Джейн, сюда!

Та даже головы не повернула.

– Джейн, я здесь, за шторой, – зашипела Шарлотта чуть громче.

Джейн почесала кончик носа.

– Джейн! Джейн! – продолжала она отчаянно, хотя и тихо призывать подругу.

Сперва – никакого эффекта.

Затем Джейн вдруг напряглась, словно кто-то ткнул ее под ребра, посмотрела назад и наконец заметила Шарлотту, выглядывавшую из-за тяжелой бархатной портьеры. Мисс Бронте помахала ей рукой – и тут же снова скрылась за своей «ширмой». Гувернантка встала и последовала к ней.

– Вот и я! – с энтузиазмом объявила Шарлотта, но потом осеклась, вспомнив, что они как-никак прячутся, и опять понизила голос: – Сюрприз!

Джейн, казалось, не столько рада была этой встрече, сколько озадачена ею.

– Я вижу, что это ты. Но что ты здесь делаешь?

– Я переоделась дамой из высшего общества, чтобы проникнуть в имение. – Мисс Бронте порывисто обняла старую подругу. – И, как видишь, получилось.

Мисс Эйр не ответила на это проявление чувств.

– Но зачем?

– Я приехала поговорить с тобой.

Джейн отстранилась.

– Зачем тебе со мной разговаривать? Ты же слышала, как они отзывались о гувернантках…

Шарлотта удивленно уставилась на нее. Глаза Джейн сверкали холодом – и понятно, почему. «Дамы из общества» только что жестоко изничтожали ее презрением. И Шарлотта в том числе. Воспоминание об этом наполняло ее стыдом.

– Да, ужасно! – горячо согласилась она. – Как можно позволять себе такое? Мне следовало…

Джейн коротко кивнула.

– Так что ты хотела?

– Эмм… – До этого момента Шарлотте казалось: она четко знает, что и как именно говорить. – Ну, я насчет работы. В Обществе.

Джейн всплеснула руками.

– Ох, ради бога! Ты опять об этом смехотворном предложении? Я же уже сказала…

Но Шарлотта не сдавалась.

– Это гораздо важнее, чем ты можешь себе представить. Мы приехали вместе с мистером Эштоном… то есть мистером Блэквудом. Он – агент Общества перемещения заблудших духов. Его…

– Тот самый агент! – ахнула Джейн и прижала ладонь ко лбу, словно от одного упоминания об Александре у нее заболела голова. – Со страшными карманными часами! То-то мне его облик показался знакомым.

Шарлотта не поняла из слов о «страшных карманных часах» ничего, кроме разве того, что Джейн они пугают до умопомрачения.

– Мистер Блэквуд (ну, здесь он под именем мистера Эштона) отчаянно нуждается в тебе, Джейн. Случилось так, что новые агенты нужны им до зарезу. Понимаешь, Общество переживает тяжелые времена, поэтому крайне важно, чтобы…

Мисс Эйр твердо покачала головой.

– Не трудись, Шарлотта. Это бесполезно. Даже представить себе не могу, зачем им понадобилась именно я. Это какая-то ошибка.

Мисс Бронте схватила ее за руку.

– Ты ведь видишь мертвецов?

Джейн захлопнула рот так быстро, что даже лязгнула зубами. Девушки неотрывно смотрели друг другу в глаза.

– Скажи правду, – умоляла Шарлотта, – мы же друзья, в конце концов.

– Да, – пробормотала Джейн. – Вижу.

Черт, как бы Шарлотте сейчас хотелось иметь под рукой свой блокнот! Сколько всего можно записать.

– Только никому не говори, – добавила гувернантка.

– Вот поэтому ты им и нужна. У тебя потрясающе ценный дар. Мистер Блэквуд уполномочил меня передать тебе вот какое предложение: если ты отправишься в Лондон и приступишь к исполнению обязанностей агента, Общество будет платить тебе приличное жалованье. О точной сумме еще нужно договориться, но в любом случае она превысит заработок, на который женщина может рассчитывать где-либо еще. Когда пройдешь необходимую подготовку, тебе вручат маску (в этих масках ходить очень удобно, я сама пробовала) и ты сможешь всегда работать неузнанной, так сказать. А еще тебе предоставят собственное отдельное жилье. Только для тебя одной…

Джейн глядела на нее молча. На какое-то мгновение Шарлотте показалось, что лед тронулся. И вправду, кто бы устоял перед подобными условиями? На какой еще работе можно получить бесплатную квартиру в Лондоне в придачу к стильной экипировке?

Но постепенно на лице подруги вновь проявился испуг.

– Ну, вот. Естественно, эта работа подразумевает тесное общение с привидениями, – продолжала Шарлотта, понимая, что этот момент не для всех особо привлекателен, – но беседовать с ними тебе не придется – только ловить и отвозить в штаб-квартиру Общества. То же самое делает мистер Блэквуд. Мне лично все это кажется невероятно увлекательным. К тому же ты объездишь всю страну.

Джейн открыла рот. Затем снова закрыла и, в конце концов, произнесла:

– Я хочу быть гувернанткой.

– Да нет же. Никто этого не хочет.

– А я хочу.

– Я тебе не верю. Только подумай, как престижно служить в таком солидном учреждении. И ты сможешь купить себе чу́дное платье с хорошими туфлями. Будешь жить в Лондоне. А еда, Джейн! Представь себе ту еду.

– Здесь хороший стол, – покачала головой мисс Эйр.

– Но тебе будут платить жалованье. Хорошее!

– Мне и так хорошо платят.

– Но…

– Нет, Шарлотта. Жаль, что тебе пришлось проделать такой долгий путь, но я должна отказаться. Не хочу иметь с Обществом ничего общего.

– Но почему?

– Чем они занимаются? Лишают свободы беззащитных привидений, которые никому не делают ничего плохого, разве что иногда выражают свои чувства чуть более бурно, чем следует. Я сама видела.

– В трактире «Талли»? – догадалась Шарлотта. – А что именно ты там видела?

– Достаточно, чтобы понять: Общество творит зло.

– Не творит оно никакого зла. У них в агентах мой брат!

– Зло.

– Нет, не зло.

– Я знаю.

– Нет, не знаешь! Ну ладно, а что, если убедишься своими глазами? – сменила тактику Шарлотта. – Давай поедем с нами, тебе все покажут и расскажут об Обществе и его штаб-квартире, ты познакомишься с герцогом Веллингтоном и сможешь судить на основании фактов, а не случайных впечатлений – скорее всего, ошибочных.

Джейн нахмурилась.

– Ты и сама теперь, что ли, агент Общества?

Шарлотта вздернула подбородок.

– Надеюсь им стать. Со дня на день. – Конечно, тут все зависело от окончательного ответа мисс Эйр.

– Я думала, ты хочешь стать писательницей.

– Одно другому не мешает, – настаивала Шарлотта. – Ты неправа насчет Общества, Джейн. И ты нужна им. Серьезно, по-настоящему нужна. Разве часто в таких, как мы с тобой, появляется подлинная необходимость? Неужели ты даже не попробуешь?

Джейн сжала губы в тонкую линию, и слова «нет» с них на сей раз не слетело. Уже кое-что.

– Прошу тебя, Джейн, – добавила мисс Бронте, – скажи хотя бы, что рассмотришь наше предложение. Подумай. Мы здесь останемся, наверное, еще на три дня. Можешь дать окончательный ответ к концу этого срока.

– Ладно. Только не питай больших надежд. – Джейн склонила голову набок, как будто услышала что-то недоступное подруге. – Они тебя уже ищут. Лучше иди.

– Значит, договорились?

Гувернантка сжала ей руку.

– Договорились. Через три дня я снова откажусь.

– Или согласишься. – Шарлотта выскользнула из-за портьеры, но затем вспомнила еще кое о чем и сунула голову обратно. – Прости за все, что случилось раньше. Я по тебе скучала. – И убежала прочь, прежде чем Джейн успела ответить.

* * *

– Ах, вот вы где, – воскликнул мистер Блэквуд, когда она благополучно присоединилась к остальным, – мы уже начали волноваться. – И, наклонившись пониже, прошептал: – Ну? Поговорили с мисс Эйр?

– Я выходила прогуляться по саду, дорогой кузен, – громко отозвалась она и таким же шепотом прибавила: – Она подумает над предложением. Ответ даст через три дня.

Впрочем, что им такого за эти три дня сделать, чтобы повлиять на гувернантку, Шарлотта себе не представляла. Джейн, казалось, уже твердо все для себя решила. Мисс Бронте определенно требовалось какое-то время, чтобы понять, как еще к ней можно подступиться.

– Ну а как прошло ваше общение с загробным миром? – в полный голос спросила она у мистера Блэквуда.

Тот растерянно заморгал и только потом догадался, что речь идет о «говорящей» доске.

– А! Очень интересно. Как человеку науки, мне феномен контакта с усопшими представляется сомнительным. Но попытка достаточно забавная.

– Вы отлично справляетесь с ролью, – шепнула она ему.

Губы Александра тронула улыбка.

– Спасибо, – пробормотал он в ответ, – у вас и у самой неплохо получается.

Шарлотта почувствовала, что краснеет, и на несколько мгновений ее язык словно прилип к нёбу (это было для нее весьма нехарактерно). Затем она спохватилась: надо подробнее доложить о собеседовании с Джейн.

– Мисс Эйр еще упоминала о каких-то «страшных карманных часах».

Блэквуд, казалось, растерялся.

– Страшных?… А, имеется в виду ловушка, которую мы использовали в «Талли». Я потом вам расскажу подробнее.

– О, мне не терпится услышать о тех событиях в трактире!

Из другого конца комнаты донесся взрыв пронзительного принужденного смеха. Шарлотта с Александром разом обернулись и увидели, как мисс Ингрэм буквально повисла на плече мистера Рочестера. Затем они заметили, что Бран споткнулся о край ковра и облил себе лицо пуншем, из-за чего над бедным маленьким братишкой мисс Бронте и захохотала вся гостиная. Мистер Блэквуд, однако, от смеха воздержался, и Шарлотта мысленно поблагодарила его за это. Он же продолжал, насупив брови, неотрывно смотреть на Рочестера.

– С этим человеком что-то неладно. Совсем неладно, – пробормотал он себе под нос.

– Что вы имеете в виду?

Александр снова обернулся к своей помощнице.

– Ничего конкретного. Просто у меня такое чувство. Ладно, бог с ним. О чем еще вы беседовали с мисс Эйр? Проявила она хоть какую-то склонность к тому, чтобы влиться в наши ряды?

Он сказал – в наши ряды. Шарлотта тихонько вздохнула. В наши. Так, будто мисс Бронте – уже полноправный член Общества.

– Ну… нет, – признала она, глядя в пол. – Я все ей расписала о жалованье, о маске, о жилье, но, похоже, не очень ее впечатлила. Она, кажется… – Шарлотта запнулась.

«Кажется» – что? Стала какой-то другой. Изменилась за те несколько недель, что провела вне «Ловуда». Словно меньше чем за месяц превратилась из неопытной девушки в женщину, менее тощую и «домашнюю», нежели раньше. Обрела больше уверенности в себе, больше выдержки. И еще что-то… Какой-то внутренний свет.

И щеки у нее порозовели, вспомнила Шарлотта. Видимо, ей и вправду хорошо в Торнфилде.

Ну, хорошо – отчего именно? Шарлотта была согласна с мистером Блэквудом: хозяин дома явно не прост. В нем есть что-то жуткое. Он молча сидел и наблюдал, как дамы издеваются над Джейн, хотя мог пресечь это безобразие в любой момент. Очевидно, они с мисс Ингрэм стоят друг друга. Маленькая Адель мила и все такое, но не так чтобы особенно очаровательна. Все, кто теперь окружают Джейн, вроде бы относятся к ней с тем легким пренебрежением, что обычно выпадает на долю прислуги – разве что от проявлений открытого презрения удерживаются. Так как же она может быть счастлива в этом доме?

Вот еще одна тайна, окутывающая теперь образ Джейн Эйр. Со сколькими еще придется справляться Шарлотте? Сюжет ее романа и так сильно запутывался из-за всей этой катавасии с призраками.

– Хелен была рядом с ней? – поинтересовался мистер Блэквуд.

Мисс Бронте растерянно моргнула.

– Хелен?

– Ее подружка-привидение?

– Кто?!

Мистер Блэквуд, спохватившись, кивнул.

– Ах, да, естественно, вы же ничего не видите. Оба раза, когда я встречался с мисс Эйр, ее сопровождал дух девочки лет тринадцати-четырнадцати или около того. С золотистыми волосами, в белом платье.

Шарлотта сразу поняла, о ком идет речь. О девочке с картин Джейн. Значит, она существует. В виде призрака. Где-то глубоко внутри начинающую писательницу больно кольнуло – и от слов «вы же ничего не видите», и от того, что у Джейн, оказывается, есть подруга-фантом, настоящее живое привидение! Ну, то есть не живое, но настоящее уж точно! И в «Ловуде» оно было с ней. А Шарлотте Джейн о нем ни словом не обмолвилась.

– Вам нехорошо? – спросил мистер Блэквуд, заметив, как его помощница стремительно бледнеет.

– Хелен? – хрипло повторила она. – Вы сказали, ее зовут Хелен?

– Да… – Александр прокашлялся, словно ему неловко стало от необходимости называть молодую девушку столь фамильярно, только по имени. – Так к ней обращалась мисс Эйр. Фамилия не упоминалась.

– Бернс, – пробормотала Шарлотта.

Сама она никогда не пересекалась с Хелен Бернс – к тому времени, когда сестры Бронте появились в «Ловуде», ту уже унесла кладбищенская немочь. Но другие девочки часто и с симпатией вспоминали Хелен как самую умную, хорошенькую, добрую и кроткую ученицу, какая когда-либо поступала в эту школу. Они даже сочинили поговорку с ее именем для случая, когда кто-нибудь допускал оплошность. Как там? Ах да: «Не всем же быть такими, как Хелен Бернс».

Мозг мисс Бронте лихорадочно заработал. Картинка сложилась в два счета: это Хелен, а не ее, Шарлотту, Джейн не хотела оставлять в «Ловуде» одну. Именно к Хелен Бернс она обращалась в последний день, когда Шарлотта провожала ее до школьных ворот. И именно с ней разговаривала всякий раз, когда казалось, что беседует сама с собой. До этой минуты Шарлотта всегда думала, что она для Джейн – единственный друг во всем этом огромном мире, а вот, оказывается, есть и другой. Более близкий. Лучший.

– Кстати, это как раз мисс Бернс буянила тут в гостиной сегодня, – заметил мистер Блэквуд. Сердце Шарлотты между тем разрывалось на мелкие кусочки. – Она расколошматила вазу и устроила цирк с цветами. И наблюдая за взаимодействием между ней и мисс Эйр, я убедился, что последняя является Маяком.

Шарлотта кинула короткий взгляд на свой рукав и подняла глаза.

– Маяком? А я думала – визионером.

Александр пустился в подробные объяснения. В любое другое время эта тема захватила бы Шарлотту с головой – надо же, есть на свете люди, способные очаровывать призраков и ими управлять, – но сейчас в ответ она смогла лишь ошеломленно кивнуть и натянуто улыбнуться.

Мисс Бронте очень хотелось порадоваться за подругу. Пожалуй, она и радовалась. Разве не здорово, что Джейн оказалась даже больше, чем просто визионером? Редкая личность. Совершенно особенная. С мощными мистическими способностями в области духове́дения. Джейн принесла бы огромную пользу Обществу. Как объяснил мистер Блэквуд, она могла бы исправить все, что там сейчас идет не так. И Александр сохранит свое место. И Бран тоже. И если она только согласится стать агентом (а как же ей отказаться, если Шарлотта растолковала, насколько это важно?), они с мистером Блэквудом рука об руку продолжат свою великую миссию в качестве ключевых фигур в организации. Александр и Джейн, Джейн и Александр. Вместе будут исправлять ошибки нашего мира.

Шарлотта почувствовала себя лишней и ненужной.

Глава 14 Джейн

Не ведая о тревогах Шарлотты, Джейн сидела в саду и рисовала. Хелен застыла на берегу ручья в замысловатой позе – руки переплетены, ладони вверх, словно в ожидании бабочки, которая должна на них сесть.

– Раньше ты никогда не просила меня позировать, – заметила она, стараясь не шевелить губами.

Это была правда. Собственно, и сейчас подруга предложила ей это (с условием стоять без единого движения), только чтобы заткнуть фонтан ее красноречия относительно – кавычки открываются – странного поведения этого Рочестера и откровений Шарлотты о желании этого Александра Блэка… Эшта… в общем, как его там, затащить Джейн в Общество. До сих пор жизнь мисс Эйр складывалась скучно, самым интересным «приключением» были старания избежать кладбищенской немочи. А теперь вот вдруг душевного волнения в ней стало через край.

– Не разговаривай, солнышко, – попросила Джейн, чувствуя, как напряжение невольно прорывается в ее голосе. – От болтовни расплываются твои… небесные черты.

Небесные черты? Это, пожалуй, уж слишком…

– Я сегодня опробую новую технику.

Джейн в тот день проснулась рано и сразу принялась изливать чувства на холст. Адель еще спала, поскольку накануне ночью очень долго не ложилась, настроения снова вступать в разговоры с Шарлоттой у гувернантки не было никакого, поэтому она прихватила мольберт, холст, кисти и направилась, так сказать, встречать рассвет.

– Здорово, что Шарлотта приехала, правда? – Хелен сменила тему.

Джейн дернула кистью, отчего у ласточки, которую она в тот момент выписывала, появились огромные усы.

– Ну, прошу тебя, милая, не мешай. Ты все испортишь.

Хелен, очевидно, не заметила раздражения подруги, поскольку в этот момент ее внимание что-то отвлекло. Джейн обернулась, проследив за ее взглядом, и увидела, что к ним от особняка направляется на коне мистер Рочестер. Он подъезжал все ближе и ближе, Джейн все смотрела и смотрела, его волосы развевались на ветру все пышнее и пышнее, а по спине хозяина хлестали фалды куртки для верховой езды. Гувернантка ожидала, что владелец имения свернет на аллею, ведущую в город, но тот не свернул. Он остановился прямо рядом с ней. Девушка пригладила рукой непослушную прядь.

– Джейн Эйр, что вы тут делаете?

– Рисую, сэр. – Она указала рукой куда-то в сторону ручья, затем оценила взглядом полотно и поморщилась.

Видимо, ее мысли были полностью отвлечены от дела, поскольку рисунок получился худшим из всех, какие Джейн могла припомнить. Даже если оставить в стороне черную кляксу, он изобиловал слишком резкими прямыми штрихами, какими-то колючими диагональными линиями, бабочка походила скорее на летающую сороконожку, а ослепительные солнечные лучи грозили испепелить всякого, на кого падут.

Мистер Рочестер, вскинув бровь, внимательно рассматривал картину.

– Очень… изысканно.

Джейн почесала кончик носа.

– Это набросок.

– Ах, вот как.

Между ними пробежал легкий ветерок. Оба помолчали.

Рочестер огляделся по сторонам.

– Торнфилд так красив летом, не правда ли?

– Да, сэр.

– Люди часто приезжают куда-то, оседают вроде бы надолго, а потом что-то снова зовет их в путь. Вам знакомы такие ощущения, мисс Эйр?

Может, у него появились какие-то подозрения? Может, он догадывается, что мистер Блэквуд приехал сюда забрать ее в свое Общество?..

– Нет. – Джейн подмывало добавить, что меньше всего ей хотелось бы расстаться с ним, но такое заявление вышло бы далеко за границы приличий. Прямо-таки разрушило бы их. Говоря еще точнее, сожгло бы дотла.

Рочестер наклонил голову.

– Счастливо оставаться, мисс Эйр. Я скоро вернусь. И обещайте мне, что спуститесь сегодня вечером в гостиную вместе с гостями.

Джейн кивнула.

Он коснулся рукой области сердца, но так мимолетно, что девушка не поняла: случайно или намеренно. И решила поверить, что намеренно.

Конь унес мистера Рочестера прочь.

– Странно, что хозяин при гостях уезжает из усадьбы. Кто так делает? И куда он собрался? – произнесла Хелен.

Джейн не ответила. Приложив, в свою очередь, ладонь к сердцу, она провожала взглядом удалявшегося джентльмена.

* * *

Гувернантка исполнила обещание – за вечерним чаем она сидела в гостиной вместе со всеми. Бланш Ингрэм расположилась поближе камину и бросала на нее злобные взгляды, о чем-то время от времени перешептываясь со своей матерью. Судя по тому, как смотрела на Джейн в это время Шарлотта, – о своем возмущении присутствием прислуги. Джейн, со своей стороны, удивлялась, как элегантно может выглядеть такое, в сущности, противное существо. Конечно, мистеру Рочестеру приятно будет иметь такую элегантную жену.

«Интересно, – думала мисс Эйр, – попрощался ли он так же любезно и наедине с мисс Ингрэм? Прикладывал ли руку к сердцу, желая счастливо оставаться? А возможно, и больше того?»

Мистер Блэквуд тоже смотрел на Джейн несколько беспокойно. Наверняка ему не терпелось приступить к ней со своими дурацкими приглашениями в Общество, и только строгие довикторианские правила общения между господами и прислугой мешали ему.

Чай подали в то время, когда раздался громкий стук от главного входа в усадьбу. Вскоре с шумом распахнулась и дверь гостиной.

Джейн вскочила на ноги, ожидая увидеть мистера Рочестера, но вместо него в комнату ворвался коренастый мужчина, сопровождаемый едва поспевавшим за ним пыхтящим лакеем. Девушка опустилась обратно.

– Мистер Мейсон, – объявил лакей.

Вновь прибывший мистер Мейсон несколько секунд молча обводил взглядом комнату, словно кого-то выискивая. Затем опомнился и поклонился.

– Добрый день. Я приехал повидать мистера Рочестера.

Вся компания рассыпалась в поклонах и реверансах. Затем вперед выступила мисс Ингрэм.

– Мистер Рочестер отлучился по делам, но сегодня вечером должен вернуться. Садитесь, пожалуйста.

Самоуверенность, с какой она взяла на себя роль гостеприимной хозяйки, показалась Джейн ужасно бесцеремонной.

Когда все гости, теперь с мистером Мейсоном, снова заняли места за столом и должным образом представились ему, в разговор вступила леди Ингрэм:

– Давно вы знакомы с мистером Рочестером, мистер Мейсон?

Тот заерзал в кресле.

– Мы… путешествовали вместе.

– О, как интересно! – вмешалась Бланш.

– Что, и правда интересно? – спросила Хелен у Джейн.

Та пожала плечами.

– И где же вы путешествовали? – продолжала расспросы леди Ингрэм.

– Да повсюду. То тут, то там. – Мистер Мейсон закашлялся.

– Надо же, просто потрясающе, – съязвила Хелен.

– Ах, вы бередите наше любопытство, мистер Мейсон, – проворковала Бланш. – Расскажите же подробнее!

– Что именно вам хотелось бы знать, мисс Ингрэм?

Та всплеснула руками.

– Почему вы теперь решили навестить мистера Рочестера? Что привело вас сюда?

Мейсон нахмурился.

– Погода. – Как раз в это мгновение удар грома сотряс оконное стекло. – Погода как раз для охоты.

– Вот как, – отозвалась леди Ингрэм.

Все выглядели озадаченными, а Мейсону, видимо, стало совсем уж не по себе. Он не сводил взгляда со входа в гостиную, нетерпеливо ожидая возвращения Рочестера. Почти так же нетерпеливо, как Бланш Ингрэм. И почти так же нетерпеливо, как Джейн.

В свою очередь, Шарлотте с мистером Блэквудом, украдкой поглядывавшим на Джейн, явно не терпелось переговорить с нею, но в данный момент шансов на это не виделось.

В общем, стараниями мисс Игрэм, Джейн, мистера Мейсона, мистера Блэквуда и Шарлотты в комнате воцарилась атмосфера всеобщего нетерпения.

Глава 15 Александр

Ночь выдалась темной и ненастной.

Когда гости разошлись по своим комнатам, Александр сел за письмо герцогу Веллингтону. Он писал при тусклом свете единственной свечи, стараясь как можно тише скрипеть пером по бумаге. Бранвелл уже спал в своей кровати у двери, и Блэквуд не хотел его разбудить – когда тот спит, дела идут как-то надежнее.

«Дорогой сэр,

Мне удалось обнаружить местонахождение мисс Эйр в поместье под названием Торнфилд-холл. Наблюдая за ее взаимоотношениями с духами, я убедился в том, что она является настоящим Маяком.

Не сомневаюсь, что мы сможем уговорить ее присоединиться к нам и полагаю справедливым предложить ей жалованье в размере 5000 фунтов стерлингов в год. Я отдаю себе отчет в том, что сумма эта беспрецедентна, но, учитывая несомненное дарование Маяка, следует считать такой расход оправданным.

Остаюсь вашим покорным слугой,

А. Блэк».

Как только чернила просохли, он пристегнул записку к лапке одного из Общественных голубей и раскрыл окно. Птица упорхнула. Александр постарался уснуть.

Однако громкий храп Бранвелла не давал ему этого сделать, и агент долго ворочался в постели, прокручивая в голове события минувшего дня.

Рочестер так и не вернулся в Торнфилд, что, учитывая ненастье, было объяснимо. Но зачем он вообще уехал, бросив своих гостей? Что-то в облике и поведении этого человека по-прежнему не давало покоя Александру.

Тогда он обратился к гораздо более ранним, отрывочным воспоминаниям – о тех эпизодах детства, что предшествовали гибели его отца при взрыве.

Отец брал его с собой гулять на берег Темзы и показывал там разные магазины и лавки, куда водил мать Александра до того, как она заболела кладбищенской немочью. И еще – в Вестминстер, где башни, арки и колокола нависали над гладью спокойной воды. Отец, казалось, знал в городе всех и каждого, начиная от торговцев, чьи лодки мерно покачивались у пристани, до мальчишек, продававших газеты на каждом углу. Когда толпа густела и мальчик уже ничего не видел за высокими фигурами взрослых, папа сажал его на плечи. Там, наверху, Александр чувствовал себя таким большим, высоким и уверенным в себе! Ветерок слегка трепал его волосы, принося с собой запахи дыма, человеческих тел и всякого мусора со стороны реки, и ему представлялось, что он летит.

Еще молодой Блэквуд помнил визиты во дворец: к Веллингтону, который всякий раз гладил его по вихрам, а также в служебные кабинеты друзей отца. Одним из них и оказался Рочестер. Точно! Тогда он был моложе, вокруг глаз и рта у него пролегало меньше морщин. На мальчика он производил впечатление человека доброго и щедрого – всегда угощал конфеткой и смешил, произнося длинные фразы по-французски.

Потом отец погиб. И исчез навсегда.

Естественно, не все мертвые становятся привидениями. Оно и к лучшему, не так ли, если душе удается нормально устроиться на новом месте проживания? Но все же в сердце Александра навеки поселилась боль. Сначала он энергично разыскивал призрак отца, не сомневаясь, что тот где-то рядом и ждет с нетерпением, когда сын его найдет. Но, в конце концов, пришлось смириться с горькой истиной. Отец ушел. Видимо, навеки. Остался только в памяти и в горячем стремлении Александра отомстить за жестокое убийство.

– Однажды это случится, – прошептал он в ночную тьму, – обещаю.

Храп Бранвелла становился все нестерпимей, временами перекрывая раскаты грома. Нет, так не уснешь.

Александр устало натянул халат и вышел за дверь, в коридор, где еще горели свечи. Некоторое время он бродил по лабиринту ходов и переходов старого особняка без всякой цели – просто куда ноги несут. В голове все еще бродили образы из воспоминаний о путешествиях на отцовском загривке, высоко-высоко над миром и всеми его обитателями.

Здесь, в Торнфилде, Блэквуд почти все время думал об отце – особенно с тех пор, как опознал в Рочестере одного из его старых друзей.

– Что это вы здесь делаете? – вдруг донесся до него оклик прозрачной фигуры мисс Бернс, выплывшей навстречу ему с другой стороны большого зала.

Прежде чем ответить, Александр огляделся по сторонам: никого.

– Не мог заснуть.

– Я тоже.

Они уставились друг на друга, не зная, чем продолжить этот краткий обмен репликами.

– Что ж. – Агент откашлялся. – Приятно вам поскользить по дому.

– Вы что, не собираетесь ловить меня своими карманными часами?

Он нахмурился.

– Нет. С чего вы взяли?

– Джейн боится, что так и будет. Она не доверяет ни вам, ни вашим часам, и я с ней согласна.

– Уверяю вас, волноваться не о чем. Я приехал не перемещать вас, а предложить работу мисс Эйр. – Возможно, этого заверения хватит, чтобы переубедить гувернантку? (А Александр, в свою очередь, не станет предавать огласке истинную природу «цветочных взрывов».)

– Приятно слышать.

– Вы ведь ее успокоите?

– Я не обязана исполнять ваши поручения. Вы мне не начальник.

– Именно поэтому я облек свое пожелание в форму вопроса, мисс Бернс.

Она постучала прозрачным пальцем по прозрачному подбородку.

– Почему бы и не успокоить? Если к слову придется. – И Хелен уплыла во мрак.

Причем именно в том направлении, куда собирался и сам Александр.

Вам, дорогие читатели, наверное, знакомо это странное чувство, когда с кем-то прощаешься, а потом направляешься туда же, куда и он. Ведь вы уже попрощались! Неловко как-то получается.

И Блэквуду страшно хотелось избежать этой неловкости. Так что он резко развернулся и зашагал в обратную сторону.

И тут же наткнулся еще на одного полуночника. Какой-то мужчина «при полном параде» – в темно-сером костюме – дергал ручку двери, ведущей в восточное крыло усадьбы, но там было заперто. Тогда человек торопливо оглянулся через плечо и достал из кармана что-то небольшое. В отблеске свечи мелькнула отмычка – и в то же мгновение выпала из рук хозяина, звякнув посеребренным металлом.

Неизвестный бросился шарить по полу в поисках своего инструмента, и тут Александр выступил вперед.

– Добрый вечер, мистер Мейсон.

Тот рывком выпрямился во весь рост.

– А, мистер Эштон, не так ли? Я вас не заметил.

– Не спится? – Блэквуд обвел многозначительным взглядом безупречный наряд собеседника.

– А? Ах, да. Я, видите ли, поздняя пташка. – Он сделал шаг в сторону, как будто желая перегородить дверь, в которую только что пытался и не сумел проникнуть. – Ну, а вы сами? У вас довольно озабоченный вид, если позволите так выразиться.

Мистер Мейсон явно пытался «перейти в контрнаступление», но Александр не выбился бы в лучшие агенты Общества, если бы не умел прятать свои карты. Пусть странный гость усадьбы думает, что его попытки проникнуть в восточное крыло остались незамеченными.

– Я размышлял о том, как это странно: мистер Рочестер куда-то уехал, когда у него только что собрался полный дом гостей.

– Да, очень странно, – согласился Мейсон.

– Как я понимаю, вы знакомы с ним давно. – Александр сунул руки в карманы. – За ним всегда водились подобные странности?

Мистер Мейсон поколебался.

– Должен заметить, прошло уже довольно много времени после того, как я видел его в последний раз, но я запомнил Рочестера более… внимательным к людям.

– А почему вы долго не встречались?

Мейсон переступил с ноги на ногу.

– Да так… так вышло. То есть много лет назад меня попросили об одной услуге, и с тех пор…

Александр смотрел на него вопросительно.

– В общем, это дело семейное. Мне не следует распространяться о нем.

Весьма любопытно. Александр едва удержался, чтобы не потянуться за своим блокнотом.

– О, не беспокойтесь, сэр, я все понимаю. – Агент выдавил из себя улыбку. – Что ж, пожалуй, пойду лягу. Спокойной ночи, мистер Мейсон.

Вернувшись к себе, Александр сразу заметил на подоконнике насквозь промокшего голубя. Перья бедной птицы слегка опалила молния. На лапке болталась бумажка. Значит, дождь все идет… Александр аккуратно отвязал записку, отсыпал пернатому вестнику горсть хлебных крошек, и тот, поклевав немного, опять взмыл в бурную ночь. (Общественные голуби славились своей стойкостью и выносливостью.)

Храп Бранвелла по-прежнему наполнял комнату – он спал так глубоко, что даже не шевельнулся, когда Александр чиркнул спичкой и зажег свечу.

Послание состояло всего из трех слов:

«Немедленно возвращайтесь в Лондон».

Необъяснимо. Веллингтон лучше, чем кто-либо, понимал необходимость заполучить в Общество Маяка. А у Александра, как он думал, оставалось еще два дня на то, чтобы уговорить мисс Эйр.

Видимо, герцог его неправильно понял (хоть раньше такого никогда и не случалось). Наверное, от внимания Веллингтона ускользнули те строки, где говорится, что девушка – истинный Маяк.

И, кажется, впервые в жизни Блэквуд намеренно ослушался шефа, но ведь кажется, что и сам шеф впервые в жизни отдал нелепый приказ.

Александр решил не уезжать из Торнфилд-холла без Джейн Эйр.

Глава 16 Шарлотта

– Пять тысяч фунтов! – Шарлотта воззрилась на мистера Блэквуда с отвисшей челюстью. – Постойте-ка. А сколько же будет получать ассистент Джейн?

Пять тысяч – невероятно огромная сумма. Шарлотта даже представить не могла, куда ее подруга станет девать такие деньжищи. Насколько она помнила, единственное, на что Джейн тратилась в жизни, были принадлежности для рисования, но на пять тысяч… можно купить Лувр.

Она склонила голову набок.

– Мне помнится, вы говорили, что у Общества сейчас финансовые затруднения.

Мистер Блэквуд коротко кивнул.

– Говорил.

– И все же герцог Веллингтон одобрил такой размер жалованья для Джейн?

Александр почесал затылок и отвел взгляд. Несколько минут назад они вместе украдкой выскользнули в сад, чтобы обсудить дальнейшие пути обхаживания мисс Эйр. С тех пор как мисс Бронте вбросила первый шар за портьерой в гостиной, прошел день. Таким образом, до окончательного ответа оставалось еще два.

Однако Шарлотта не сомневалась, что теперь ей и одного хватит. Отказаться от пяти тысяч фунтов никому не под силу.

– Хмм… – Мистер Блэквуд как будто затруднялся в подборе слов, что было для него нехарактерно. – Ну… Когда придет пора, мы вернемся к этому вопросу.

– Но мистер Блэк…

– Я нахожу разговор о деньгах сейчас неуместным, вы не согласны?

Неуместным? Она нахмурилась. Меньше всего на свете ей хотелось повести себя «неуместно», но разве можно строить планы относительно Джейн, не затрагивая темы…

– Так какой подход к мисс Эйр вы изберете на сей раз? – спросил он. – Днем мы отправляемся на пикник. Вероятно, можно найти повод взять с собой Адель. В этом случае поедет и гувернантка.

– Я, наоборот, думала сама остаться дома, – возразила Шарлотта. – Сослаться на головную боль или еще какое-нибудь недомогание.

– Ну, хорошо, – довольно вяло согласился он. – Давайте действовать так.

Различив в его голосе какую-то странную принужденность, она посмотрела на Александра сквозь лорнет. На подбородке виднелся легкий порез (наверное, после бритья), под глазами – круги. Выражение лица – напряженное, задумчивое.

– Что-то случилось? – спросила Шарлотта.

Он не ответил.

– Мистер Блэквуд?

Александр выдавил слабое подобие улыбки.

– Все в порядке. Я просто плохо спал сегодня ночью.

– За окнами так громыхало.

– Да.

Она, однако, не сомневалась, что дело тут не только в недостатке сна.

– Мистер Рочестер не вернулся? – уточнила Шарлотта.

Улыбка погасла.

– Нет, не вернулся.

– Это очень странно, не правда ли?

– Очень.

Несколько мгновений они молчали. Мистер Блэквуд хмурился каким-то своим мыслям. Шарлотта наблюдала за ним. Затем ее терпение иссякло, и она выпалила вопрос, давно мучивший ее:

– Вы что-то недоговариваете мне о мистере Рочестере?

Агент вскинул на нее взгляд.

– Что вы имеете в виду?

– С тех пор, как мы здесь, вас что-то тревожит. Или кто-то. Я полагаю, этот «кто-то» – мистер Рочестер. Когда он в комнате со всеми, вы только на него и пялитесь, причем с таким выражением… – Тут она отвела глаза, внезапно осознав, что призналась, как пристально наблюдает за Блэквудом, и смутившись от этого. – В общем, ваш повышенный интерес к нашему хозяину очевиден. С чем он связан?

– Я… – Его, похоже, ошеломила прямота вопроса. Затем он вздохнул. – Мне думается, мистер Рочестер был другом моего отца.

– Был?

– Мой отец умер. – Александр склонил голову и принялся с величайшим вниманием изучать носки своих ботинок.

– Извините, – просто сказала Шарлотта. – Когда это случилось?

– Четырнадцать лет назад. Я тогда был еще маленьким, но…

Она испытала сильное желание положить руку ему на плечо, но в саду уже начинали появляться люди, и они наверняка сочли бы такой порыв неприличным, даже между «кузеном и кузиной». Вместо этого девушка одарила Александра сочувственной улыбкой.

– Я знаю, каково это – потерять самого близкого человека. Моя мама умерла, когда я тоже еще не вышла из раннего детского возраста. Я почти не запомнила ее, разве что несколько ярких моментов…

Например, однажды Шарлотта лежала в лихорадке, и с тех пор навсегда сохранила в памяти прохладу материнской руки у себя на щеке. Как успокаивало ее тогда одно это прикосновение!

Она снова посмотрела на мистера Блэквуда. Он тоже обратил к ней пристальный взгляд. Щеки ее запылали.

– Значит, – продолжала она, – мистер Рочестер знал вашего отца?

– По-моему, они крепко дружили. В моей памяти всплывает все больше связанных с ним эпизодов. – У мистера Блэквуда даже дыхание перехватило. – Припоминаю, кстати, обеды здесь, в этом самом особняке. С мистером Рочестером и его… – Он помолчал. – Его женой. У него была жена. Как мне тогда казалось, очень красивая.

– Очевидно, она…

– Да, очевидно, она скончалась, – закончил агент. – Как грустно.

– И вот теперь он собирается сделать предложение мисс Ингрэм. Что еще грустнее, – жестко добавила Шарлотта. – Ужасно противное существо.

Мистер Блэквуд издал несколько испуганный смешок. Шарлотта тоже рассмеялась. Затем они широко улыбнулись друг другу – словно тучи между ними рассеялись…

– Так вы напомните мистеру Рочестеру о своем отце?

Александр робко кивнул.

– Я ожидал, что он меня узнает. Понимаю, это звучит неправдоподобно, но говорят, я – копия отца.

– Однако если вы откроете мистеру Рочестеру свое происхождение, сразу выяснится, что вы никакой не мистер Эштон, – отметила Шарлотта. – Выходит, и слава богу, что он вас не узнал.

– Ну да, – согласился Александр. – Слава богу.

Она собиралась еще что-то добавить, но тут к ним, задорно подпрыгивая, словно игривый щенок, подбежал Бран.

– Мы едем на пикник, – с воодушевлением воскликнул он. – Обожаю пикники!

Мистер Блэквуд с Шарлоттой обменялись озорными взглядами. Девушка улыбнулась.

– Я уже чувствую приближение мигрени.

* * *

Когда вся компания укатила, Шарлотта сразу бросилась на поиски Джейн и обнаружила ее в библиотеке, где они с Адель спрягали неправильные глаголы.

– А, Шарлотта, здравствуй, – вздохнула гувернантка, увидев подругу прямо перед собой.

– Есть у тебя минута? – с ходу спросила та. – Надо поговорить.

Джейн вздохнула еще глубже.

– Ну, давай.

Они уединились в углу, чтобы их никто не услышал. Шарлотта расправила плечи и набрала воздуха в легкие. Но не успела она заговорить, как Джейн опередила ее:

– Пожалуй, не стоит даже начинать. Со времени нашей последней беседы ничего не изменилось.

– А вот и изменилось, – запальчиво выпалила мисс Бронте. – Джейн, ты ушам своим не поверишь. Общество предлагает тебе за службу агентом пять тысяч фунтов стерлингов в год.

Джейн молча глядела на нее.

– Ты что, не слышишь? Пять тысяч фунтов!

– Слышу, – тихим, сдавленным голосом отозвалась та, – но почему…

– Помнишь Сару Кершоу из «Ловуда»?

– Ту, с зелеными глазами?

– Ну да. Она как-то раз совершенно случайно пошла в церковь и встретила там мистера Бурре, который сразу так увлекся Сарой и ее зелеными глазами, что просто не мог на ней не жениться. Еще разразился скандалище, поскольку у семьи Кершоу не было ни гроша, а мистер Бурре получал по четыре тысячи в год.

– К чему ты ведешь, Шарлотта? – утомленно спросила Джейн.

– Приняв наше предложение, ты станешь богаче Сары Кершоу, самой богатой девушки из всех, кого мы знаем. Ты обеспечишь себя на всю жизнь!

– Не понимаю, – заметила гувернантка, – с чего они предлагают мне такую сумму?

– С того, что ты – особенная, – ответила Шарлотта, решительно подавив укол зависти в груди. – Таких, как ты, называют Маяками. Ты…

Джейн резким жестом остановила ее.

– Прекрати. Не надо ничего больше говорить, Шарлотта. Я не хочу этого слушать.

– Но…

– Никакая я не особенная. Я обычная девушка. Да, я вижу привидений, но это всегда доставляло мне только одни неприятности!

– Послушай, Джейн, если только ты…

– Нет. Больше ни секунды не стану раздумывать. Нет, нет и нет. Уходи, Шарлотта. Хватит с меня этих игр.

Кровь бросилась в лицо Шарлотте.

– Ты законченная эгоистка, Джейн Эйр. Тебе выпал в жизни шанс, за который любая из нас… Ну, если не убила бы никого физически, то расшиблась бы в лепешку. Тебе этот невероятный, чудесный шанс падает прямо в руки, задаром, а ты нос от него воротишь. Проходишь мимо своего счастья! Дура!

На минуту в библиотеке воцарилась грозная тишина. Затем Джейн пробормотала еле слышно:

– Прости. Я не хотела. Сама знаешь, что не хотела. Никаких хлопот ты мне не доставляешь…

Шарлотта решила было, что подруга извиняется за свой резкий отказ, но сразу поняла – та обращается не к ней, а к Хелен.

– Она ведь тут, рядом, да? Хелен Бернс?

В глазах Джейн мелькнуло удивление.

– Откуда ты знаешь?

– Мистер Блэквуд видит Хелен. Он приехал не для того, чтобы ее переселить, – быстро добавила Шарлотта, заметив тревогу на лице мисс Эйр. – Лучше бы ты сама мне все рассказала… Мне казалось, мы друзья.

– Друзья, – подтвердила гувернантка.

– Тогда объясни мне, почему на самом деле ты отказываешься вступить в Общество.

Джейн закусила губу.

– Да так просто. Мне нравится здесь, в Торнфилд-холле.

– Но почему?

– Здесь тепло. Кончики пальцев совсем не мерзнут по ночам. Никакого риска что-нибудь отморозить. И еда прекрасная. И к моей маленькой ученице я привязываюсь все сильнее, и еще… – Джейн вздохнула. – Рочестер.

– Рочестер?

– Он хороший и порядочный человек. Очень добр ко мне. Не классический красавец, я понимаю, но, по крайней мере, высокий и загорелый. И в этих его неторопливых манерах, в привычке к задумчивости есть что-то необыкновенно притягательное. И его хмурый взгляд… располагает к нему. Иногда, когда мы разговариваем, у меня появляется чувство, что он единственный на всем свете меня понимает. Между нами душевная связь. Если он…

– Ох, черт побери! Ты влюбилась в Рочестера, – констатировала Шарлотта.

Тут-то все и встало вдруг на свои места.

Лицо Джейн залилось краской.

– Нет. Конечно же, я не влюбилась в Рочестера. Это было бы совершенно неуместно. Я ведь служу у него. Он… – Шарлотта не сводила с нее взгляда. – А что, так заметно?

– Джейн… – начала мисс Бронте.

– Я знаю, он несколько старше меня. Но ведь это только придает ему мудрости, правда?

– Ах, Джейн…

Огорчительное препятствие. С низкой самооценкой Джейн, с ее предубеждением против Общества, с ее нежеланием представить себе самое себя в роли всеми уважаемой обеспеченной женщины Шарлотта еще могла бороться. Но что поделаешь с любовью? Эта девушка не поедет с ними в Лондон. Не поступит в Общество. Все ясно.

Любовь в жизни женщины – всегда превыше всего. Превыше честолюбия. Респектабельности. Здравого смысла. Любовь побеждает все – так их учили.

– Значит, ты влюбилась в Рочестера, – повторила Шарлотта с легким вздохом. – Когда же ты успела? Как это вышло?

Джейн беспомощно покачала головой.

– Не знаю. Он влюбил меня в себя, даже не одарив взглядом.

Мисс Бронте не совсем поняла, как это у него получилось, но сказала:

– И тебе кажется, что он отвечает тебе взаимностью?

Та кивнула.

– Однажды он укрыл меня халатом, когда подумал, что я продрогла.

Шарлотта ахнула.

– Как романтично. Но как неслыханно!

– Я спасла ему жизнь. У него постель загорелась, – призналась Джейн и выложила подруге всю историю своих взаимоотношений с хозяином дома.

Поведала и о необыкновенном знакомстве посреди дороги, и о странной Грейс Пул, и о пожаре, и о вчерашнем свидании в саду. К концу рассказа Шарлотта тоже была убеждена в том, что Джейн и Рочестер созданы друг для друга.

– …И еще он сказал, что с самого начала знал – я принесу ему удачу, – закончила Джейн.

Мисс Бронте подперла рукой голову и мечтательно вздохнула.

– Так и сказал? Прямо как мистер Дарси.

– Точно! Так я и сказала Хелен! А он повторил это даже не один раз. Так что видишь, я тут очень нужна. Я приношу ему удачу.

Шарлотта нахмурилась.

– Но почему же тогда он поддерживает общее убеждение в том, что женится на мисс Ингрэм?

Джейн снова устремила взор куда-то вдаль. Шарлотта заметила, что у нее дрожат руки.

– Значит, это правда? Мистер Рочестер собирается жениться на мисс Ингрэм? – прошептала она.

– По всему выходит, что да. Во всяком случае, все об этом говорят. Включая саму мисс Ингрэм.

– Она даже не такая уж хорошенькая, – пробурчала гувернантка. – Кому могут нравиться такие лощеные волосы? И шея…

– Лебединая, – вздохнула Шарлотта.

– У людей шеи должны быть человеческими, а не лебедиными. Глупость какая. Я вот и говорю: шея – как у птицы, и больше ничего.

– А еще мисс Ингрэм – самый что ни на есть скверный, высокомерный, надутый и недобрый человек. Того, кто с ней свяжется, можно только пожалеть, – добавила Шарлотта.

Джейн посмотрела на нее и широко улыбнулась. Эта улыбка разом превратила ее из неказистой простушки в девушку, можно сказать, очень миловидную.

– Спасибо тебе за эти слова. Сразу как-то легче на душе стало.

– Да не за что. – Шарлотта и вправду считала, что как личность Джейн Эйр во много раз превосходит Бланш Ингрэм. – Но сама она точно верит, что вот-вот станет невестой мистера Рочестера.

Джейн схватила подругу за руку.

– Но почему мисс Ингрэм в это верит? Разве он к ней посватался? Наверняка нет, иначе он не обращался бы… так дружелюбно с…

– Нет, не сватался, – заверила ее Шарлотта.

Ответом ей была новая преобразившая лицо подруги улыбка.

– Но она думает, что посватается до ее отъезда.

Лицо Джейн тут же напряглось.

– Вот, значит, как?

– Не тревожься насчет мисс Ингрэм, – великодушно продолжила Шарлотта. – Я уверена, все устроится правильно. Мне кажется, он любит тебя.

– Ведь правда?

– Правда. Теперь я понимаю, почему ты не можешь его оставить.

– Но ты ведь никому не скажешь? Мы же друзья!

– Конечно, друзья. Скажу мистеру Блэквуду, что ничего не вышло. Что ты решила окончательно, – сказала Шарлотта и подумала: «Можно себе представить, как он примет эту новость».

Глава 17 Джейн

Гости вернулись с пикника, а мистер Рочестер так и не приехал. Джейн снова и снова прокручивала в голове недавний диалог с Шарлоттой. Неужели и вправду ее чувства к хозяину дома настолько очевидны? А новость о том, что вся собравшаяся компания уверена, что Рочестер вот-вот сделает предложение Бланш Ингрэм, заставила ее приуныть.

Ко всему прочему, ей было тяжело от давления членов этого треклятого антипривиденческого Общества, старающихся ее завербовать.

– Пять тысяч фунтов, – напоминала Хелен.

Джейн изо всех сил старалась сосредоточиться на занятиях с Адель, но мелькание подруги перед глазами и ее патетические выкрики по поводу денег делали это почти невозможным.

Впрочем, все равно гувернантка предпочитала работу со своей подопечной сидению с гостями. Ведь мистера Рочестера нет, и он не узнает, что она там отсутствовала.

– Ты хоть знаешь, что можно сделать с пятью тысячами в кармане? – спросила Хелен.

– Что, например? – прошептала в ответ Джейн.

Адель по-прежнему прилежно спрягала глаголы и ничего не расслышала.

– Например… например… скупить всю мешковину в мире и сжечь ее на одном огромном костре, а заодно и согреться около него. Будет так приятно!

Джейн не удержалась от улыбки.

– Кроме того, история с мистером Рочестером – дело крайне ненадежное, а вот пять тысяч – надежное.

Джейн не удержалась от хмурой гримасы.

Тут в дверь постучали, и вошла миссис Фэйрфакс.

– Мисс Эйр, у меня к вам довольно необычная просьба. В Торнфилд прибыла одна старуха-гадалка. Она буквально умоляет всех девушек и дам в доме прийти к ней в кабинет хозяина для предсказания их судеб.

Джейн посмотрела на нее с изумлением.

– У меня нет никакой особенной судьбы, миссис Фэйрфакс, так что предсказывать нечего.

– Пока, может, и нет, – вмешалась Хелен, – но вот если ты поедешь с мистером Блэквудом…

– Прошу вас, мисс Эйр. Он проявляет крайнюю настойчивость, а из всех женщин в особняке вы одна ее еще не посетили.

– Но почему ее интересуют только женщины?

Миссис Фэйрфакс пропустила этот вопрос мимо ушей и красноречиво указала Джейн на дверь.

Та вопросительно взглянула на Хелен. Призрак пожал плечами. Наверное, Джейн нужно хоть чем-то отвлечься от Рочестера. И от Шарлотты. И от Общества. И от этих проклятых Ингрэмов.

– Ну, хорошо. Если нужно, я спущусь.

Миссис Фэйрфакс довела их с Хелен до кабинета.

– Как интересно, просто дух захватывает, – заметил дух. – Наверняка окажется, что тебя ждет что-то блестящее. Скажем, пять тысяч фунтов.

Джейн не ответила.

Дверь оказалась закрыта изнутри.

– Видимо, с мисс Ингрэм еще не закончили, – предположила миссис Фэйрфакс.

И действительно, через несколько мгновений щелкнула задвижка, и на пороге показалась Бланш Ингрэм. Лицо у нее как-то потемнело, и на нем застыло выражение более чем хмурое.

– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Ингрэм? – с беспокойством спросила экономка.

– Вполне нормально, – отрывисто ответила девушка. – Жаль только четверти часа, потраченной на абсолютную чушь.

И она сердито затопала в библиотеку, где все собрались.

Миссис Фэйрфакс повернулась к Джейн.

– Кажется, предсказание ее расстроило. Не принимайте близко к сердцу то, что услышите в этой комнате, Джейн. Все гадалки лгут, это общеизвестно.

– Не волнуйтесь, миссис Фэйрфакс, я не стану ей верить.

В кабинете был вывешен специальный гобелен, отделявший ту половину комнаты, где дверь, от той, где окно. Рядом с ним стояло единственное кресло.

– А, вот и последняя из незамужних женщин в доме. Прошу садиться, – раздался скрипучий голос из-за гобелена.

Джейн села. Хелен опустилась на колени рядом с ней.

– Ты что, дрожишь, милая?

– Нет.

– Нет? Почему же?

– Я не боюсь.

– Тебя не пугает мой сверхъестественный дар?

– Я в него не верю.

– Для человека, у которого за душой такая огромная тайна, ты говоришь слишком уверенно.

У Джейн перехватило дыхание.

– Вот так-то, – продолжала гадалка, – вижу, теперь тебя проняло.

– Нет у меня никакой тайны, – дрожащим голосом возразила гувернантка.

– Мне известно, что ты сирота.

Джейн снова судорожно вдохнула.

– Может, пересядешь поближе к огню? – предложила ворожея. – В «Ловуде», небось, истосковалась по теплу?

Дело начало принимать какой-то несуразный оборот. И слегка пугающий, нельзя не признать.

Хелен встала и зашла за занавес. А что, если у этой гадалки и вправду есть какие-то оккультные способности и она умеет видеть привидений?

Однако Хелен тут же вернулась.

– Это мистер Рочестер!

Джейн удивленно вскинула брови.

– Да-да! Это он! Точно тебе говорю.

– Ты меня слышишь, милая? – гадалка Рочестер снова подала голос, и теперь, внимательно прислушавшись, Джейн распознала в нем характерные грубоватые нотки.

– Слышу. Да, мне нравится тепло, как, полагаю, и большинству людей на этом свете. Разве что кроме мистера Рочестера, которого оно чуть не сожгло несколько ночей назад.

По ту сторону гобелена послышался гулкий кашель.

– Ну, а как все-таки насчет твоей тайны? – спросил Рочестер. – Неужели ты никому не можешь довериться?

– Пожалуй, что никому, – сказала Джейн, гадая, о какой именно «тайне» он толкует. Ведь о том, что она общается с привидениями, хозяин знать точно не может.

– А что ты думаешь о людях, собравшихся здесь, в Торнфилде? Полагаю, твои мысли сосредоточены на одной особе, по отношению к которой ты испытываешь особенные чувства. Я права?

Того, что лицо Рочестера стоит в последнее время у нее перед глазами постоянно, Джейн отрицать не могла.

Хорошо, что он не видит сейчас ее лица и не слышит, как сильно бьется сердце.

– Да нет, ни о ком я особенно не думаю. Миссис Фэйрфакс всегда очень мила…

– А как насчет владельца имения? Каково твое мнение о нем?

Ответа на этот вопрос в своей душе Джейн, разумеется, искать не стала. Вместо этого она припомнила характеристику, данную владельцу поместья миссис Фэйрфакс еще в первый день.

– Хозяин он хороший. Внимательный. Жалованье служащим не задерживает, хотя вот мне задолжал пятнадцать фунтов, заработной платы я пока не видела. Но это только между нами.

Мистер Рочестер снова закашлялся.

– А какой у него характер?

– О характере пусть говорит та женщина, которая пленила его сердце. – Чтобы придать своим словам больше драматизма, Джейн взяла паузу. – Речь, конечно, о мисс Ингрэм. Насколько я понимаю, относительно помолвки у них уже все обговорено. Мне, вероятно, придется подыскивать себе новое место.

Гобелен с шумом отлетел в сторону, и Рочестер выступил вперед.

– Вы не уедете!

Джейн нахмурилась.

– Мистер Рочестер, я знала, что это вы.

– Ха! – крикнул он. – Так вы все-таки ведьма.

Джейн закатила глаза.

– Я не имею намерения уезжать раньше, чем это станет необходимо. Но, сэр, как назвать эту мистификацию с гадалкой, разыгранную только для того, чтобы разговорить меня?

Рочестер открыл было рот, чтобы что-то возразить, но затем покачал головой и улыбнулся.

– Вы правы, Джейн. Это было некрасиво. Но как еще я мог выведать, что у вас на уме?

Хелен топнула ногой так, что небольшой столик рядом с ней задребезжал.

– А что, нельзя было просто тебя расспросить? Побеседовать по душам? Поддержать тебя в обществе гостей? Да ему миллион раз представлялся случай выяснить, что с тобой творится.

– Чтобы выведать ваши мысли, я готов на все, – признался Рочестер.

Джейн вспыхнула. Зачем такому джентльмену, как он, копаться в голове скромной служащей? И что ей на это отвечать? Молчание затянулось.

Джейн стоило большого труда не обращать видимого внимания на невидимую подругу. Обе они никак не ожидали, что настоящий живой человек вот таким вот образом вступит на славный путь мистера Дарси.

– Вы знаете, что в Торнфилд приехал еще один посетитель? – вдруг выпалила она.

– Нет. Кто же это?

– Говорит, что ваш старый друг. Некто мистер Мейсон.

Лицо Рочестера осталось непроницаемым.

– Понятно. Можете идти.

Джейн поморщилась.

– Мне надо позаботиться о новом госте.

Гувернантка резко повернулась и направилась к двери.

– И жду вас, как всегда, в гостиной.

– Слушаюсь, сэр.

– Странно получилось, – заметила Хелен, – даже ты не можешь не признать.

Джейн медленно кивнула.

– Признаю.

Вместе они спустились в гостиную, где Джейн заняла место рядом с Адель, частично укрывшись за ширмой.

Да-да, в тысячный уже раз в литературе мы встречаемся с человеком, укрывшимся за ширмой. Видимо, в довикторианской Англии они стояли на каждом шагу, и люди охотно за них прятались. То и дело. По ходу тщательнейшего изучения этого вопроса нам удалось выяснить, что ширмы даже ценились в основном по принципу: насколько удобно за ними прятаться.

В общем, Джейн, как принято, сидела за ширмой, когда вошел мистер Блэквуд.

– Мистер Блэквуд! – крикнула Хелен и помахала рукой. – Привет! А для привидения у вас работы не найдется? Я очень прилежная.

Джейн бросила на нее смущенный взгляд.

– Сиди спокойно, милая.

Призрак сиганул на пол, и, прежде чем подруга успела расспросить Хелен, с чем связана такая перемена в ее отношении к Александру, дверь гостиной с шумом распахнулась, и появился мистер Рочестер.

– Искренне прошу простить меня за долгое отсутствие, почтеннейшие гости. Всему виной – буря.

Мистер Мейсон с вытянутой рукой пересек комнату.

– Рочестер, дружище.

Глаза хозяина сузились, и он незаметно шагнул назад.

– Мистер Мейсон.

Тот несколько смутился от такого холодного приема. В итоге двое мужчин с чопорным поклоном пожали друг другу руки.

– Ну вот, – продолжил Рочестер, – насколько я понимаю, всем вам недавно предсказали судьбу. Мне бы очень хотелось узнать об этом поподробнее, но в первую очередь – обед. Прошу за мной.

Он предложил руку мисс Ингрэм, и та приняла ее с несколько меньшим энтузиазмом, чем обычно, на взгляд Джейн. Сама она вместе с Адель проводила глазами всю компанию, попарно удалявшуюся в направлении столовой. Последними шли мистер Блэквуд с Шарлоттой, и оба, уходя, многозначительно обернулись к гувернантке.

Когда они скрылись за дверью, Хелен покачала головой:

– Пять тысяч фунтов.

Глава 18 Александр

Как правило, всегда и везде Александр был начеку. Все казалось ему подозрительным. К примеру, почему на женском платье нет карманов? Почему большинство млекопитающих ходят на четырех ногах, а люди только на двух? И особенно – отчего чаще всего нам видна только одна сторона Луны? Что скрывается на другой?

И, уж конечно, подозрение у него вызывали буквально все поступки Рочестера. Теперь еще вот появился этот Мейсон, который шастает по дому по ночам. Каковы отношения между ними? Здоровались они так принужденно и вымученно, словно придерживались противоположных мнений о том, что связывало их в прошлом. А после обеда Мейсон попытался отвести Рочестера в сторону, но тот лишь хрипло прошипел: «Ее здесь нет, уезжайте домой».

Никаких признаков теплого дружеского чувства, которое расписывал Мейсон по приезде.

Когда их обмен репликами завершился, странный гость встретился взглядом с Александром и понял, что тот все слышал.

– Семейные дела, – процедил он сквозь зубы, нахмурившись.

При этом он выглядел скорее смущенным и уязвленным, чем рассерженным.

Суть «семейных дел», вероятнее всего, не касалась Александра, но почему такой отпечаток накладывают они на отношения Мейсона и Рочестера?

Все это могло быть лишь игрой воображения склонного к подозрительности Блэквуда – как мы уже говорили, на все в этом мире он глядел, настороженно приподняв бровь. Во всяком случае, подобной пищи для размышлений ему хватило, чтобы уже вторую ночь не сомкнуть глаз. (Добавьте сюда еще тот факт, что уже больше недели он не надевал маску, а чувствовал он себя без нее словно в неглиже.)

В противоположном углу комнаты посапывал, постанывал и вертелся спящий Бранвелл.

Твердо намереваясь найти ответы на мучившие его вопросы, Александр оделся и направился к выходу, но вдруг на пути у него вырос только что дрыхнувший ассистент. Тоже при полном параде.

– Куда вы собрались? – спросил помощник.

– Шпионить.

– Обожаю шпионить.

– Не думаю, что…

– Я иду с вами. – И, не дожидаясь приглашения, Бранвелл выскользнул вслед за своим шефом в коридор.

Если уж помощь и вправду понадобится, подумал Александр, то лучше бы она исходила от мисс Бронте. Эта девушка доказала свою изобретательность успешным планом проникновения в Торнфилд – хотя сегодня она почему-то избегала его общества перед обедом, а потом, когда ему удалось-таки уединиться с ней для беседы, говорила исключительно о вкусе томатного супа. Однако, конечно, разгуливать ночью по дому в обществе юной леди было бы неприлично. Он даже содрогнулся, представив себе, какие пошли бы толки.

– И за кем мы шпионим? – спросил Бранвелл, когда они крались через большой зал.

– Надо было спрашивать прежде, чем увязываться за мной.

– Так я ведь не отказываюсь помогать! Просто хотел разузнать поподробнее…

– За Рочестером.

От энтузиазма помощник даже подпрыгнул.

– Здо́рово.

Вскоре они добрались до хозяйского кабинета, и Бранвелл остался стоять на стреме, пока Александр перочинным ножиком вскрывал защелку. На первый взгляд им показалось, что все там… в полном порядке. Никаких аппаратов, способных вторгаться в человеческую память… Никаких устройств, лишающих умения говорить по-французски…

– Что мы ищем? – Спасибо, что Бранвеллу хотя бы хватало ума не повышать голоса.

– Все, что может иметь касательство к его знакомству с моим отцом. Или к тому, зачем сюда приехал мистер Мейсон и почему он ведет себя по-крысячьи.

– По-крысячьи, сэр?

– Ты что, никогда не слышал этого выражения?

– Слышал, но не думал, что его используете вы.

– В Лондоне полно крыс. Я успел хорошо изучить их поведение. И могу тебя уверить, что Мейсон ведет себя по-крысячьи.

Бранвелл кивнул.

– Ну, а Рочестер? С каким животным вы сравните его?

Александр сжал челюсти. Самое время для игр в вопросы и ответы. Ей-богу, лучше бы он пришел сюда один.

– Может, он неплохой дядька, а вам не нравится только потому, что люди вам в принципе не нравятся? – предположил помощник, задумчиво водя пальцем по корешкам книг на полках.

– Это неправда. Многие люди мне очень даже нравятся. – Внимание Блэквуда было приковано к большому столу из красного дерева. Он открывал и закрывал ящики, лихорадочно перелистывал бумаги…

– Кто же, к примеру? Назовите хоть одного.

Тут Александру пришлось пораскинуть мозгами. Положим, Веллингтона он глубоко уважал, но уважать и любить – очевидно, разные вещи, и на личном уровне Блэквуд просто не знал герцога достаточно хорошо, чтобы испытывать к нему симпатию. Он просто точно не испытывал антипатии, и все.

Ну, а еще есть…

– Есть! – воскликнул Александр, наткнувшись на ящик с двойным задником.

Он проворно очистил его от перьев и чернильниц, а потом все тем же перочинным ножиком вскрыл потайное отделение. Оно оказалось доверху наполнено старыми письмами – бумаги пожелтели от времени.

– Что там? – Бранвелл бросил книжные полки и поднес поближе светильник. – Обнаружили что-то, изобличающее Рочестера?

Александр перебирал страницы, выхватывая взглядом имена и даты. Некоторые листы он откладывал, чтобы изучить после.

– Тут почти повсюду речь идет о его покойной жене, – заметил он. – О ее болезни, лечении. Упоминается какая-то женщина по имени Грейс Пул. Ничего такого, что хоть косвенно могло бы нам помочь…

Тут он запнулся. В тексте одного из последних писем мелькнуло знакомое имя – имя его отца.

– О ком это? – спросил Бранвелл. – Вы его знаете?

– Не имеет значения, – пробормотал Александр. – Ничего, ничего. Здесь ничего для нас нет.

Ученик нахмурился:

– Но ведь вас явно что-то расстроило.

– Извини, Бранвелл. Но тебе лучше вернуться ко сну.

– Значит, мы зря вломились в кабинет?

– Боюсь, что так. – Руки Блэквуда дрожали, и ему никак не удавалось запихнуть вожделенное письмо в карман.

Бранвелл не мог этого не заметить, но промолчал и просто вышел из комнаты с озабоченным выражением на лице.

Наконец-то Александр остался один. Он сглотнул и провел пальцем по нижнему краю листа, где стояла аккуратная подпись автора: Н. Белл. Подпись его отца. После взрыва от него так мало осталось на земле – и вот, пожалуйста: целое настоящее письмо.

Блэквуд покачнулся и оперся о стол. Письмо взывало к тому, чтобы быть прочитанным, но если Александр просмотрит его сейчас, на потом не останется ничего нового. Чувство радостного предвкушения испарится.

Так что он прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться.

Блэквуд с самого начала подметил нечто странное в Рочестере. В поисках этого «странного» он проник к нему в кабинет и покопался в его бумагах.

Однако воспоминания… Воспоминания – штука назойливая, упорная и забавная. Они имеют свойство посещать тебя в самый неподходящий момент.

Отец Александра вступил в Общество перемещения заблудших духов очень много лет назад, еще при короле Георге III. Работал он не агентом, а в казначействе и, насколько было известно его сыну, дара видеть духов не имел. Но, конечно, верил в них и на своем поприще сыграл не последнюю роль в улучшении качества жизни английского народонаселения.

Тот день, когда отец погиб, навсегда отпечатался в памяти Александра. Годами он потом мысленно «проигрывал» его снова и снова. Полировал воспоминания до тех пор, пока не выкристаллизовалась каждая мельчайшая деталь. Веллингтон, кстати, предупреждал его, что некоторые из этих деталей могут на самом деле оказаться плодом детского воображения. Блэквуд ведь был тогда еще совсем мал. Кто на его месте запомнил бы все в точности? Но Александр знал правду. Он слышал перепалку между отцом и его убийцей. Кожей почувствовал отцовский гнев и ярость преступника, когда тот покидал их дом. В ушах до сих пор раздавался гулкий стук его шагов. Он, ребенок, тогда кинулся вслед за тем человеком.

А потом вдруг взрыв.

И убийца, услышав оглушительный звук, обернулся с торжествующим видом. А потом еще долго смотрел, как разваливается на части дом, внутри которого угасла жизнь хозяина, и как Александр несется назад, словно надеется эту жизнь как-то спасти.

На руинах здания мальчик закашлялся, пепел щипал ему глаза.

Тогда он и умер.

На мгновение.

Потом его нашел Веллингтон и поспешил отвести к врачу. Ребенок наглотался дыма, вот и все. Физически он очень скоро оправился. Но смерть состоялась. Хоть и ненадолго.

Она послужила спусковым крючком. Александр обрел способность видеть привидений.

Только отцовского он так и не встретил.

И вот у него в руках – письмо отца. Рочестеру. Написано буквально за считаные недели до взрыва.

Блэквуд еще раз набрал воздуха в легкие и начал читать.

«Дорогой друг Рочестер…»

Александр оказался прав: отец хорошо знал этого человека. Они дружили. Не просто были знакомы или встречались мимоходом, а дружили по-настоящему.

Начиналось письмо с обычных в таких случаях формальностей, сообщений о делах в Лондоне и об общих знакомых. Затем речь шла об Александре: «Сын мой брызжет энергией и любопытством. Боюсь, я скоро просто за ним не буду поспевать…» Блэквуд перечитывал эти строки еще и еще раз, будто желая выжечь их на своем сердце. Навсегда он теперь запомнит: последние мысли отца были и о нем тоже.

«…Я хорошо вас знаю и ранее не соглашался с вами относительно того, что следует предпринять в отношении АВ, но и сейчас думаю: в любом случае следует, если это только возможно, избегать насилия. Нам надо встретиться лично и обсудить, как спасти Общество и положить конец фарсу…»

Александр прочел письмо от начала до конца пять раз. Или сто. Мозаика начинала потихоньку складываться. Рочестер приезжал в Лондон, чтобы встретиться с его отцом. И обсудить нечто важное насчет Общества. Как избежать насилия.

Но, видимо, его избежать не удалось. Отсюда и взрыв.

Видимо, разногласия оказались острее, чем это представлялось отцу.

А что, если он погиб от руки Эдуарда Рочестера?

Глава 19 Шарлотта

Свеча почти догорела, но Шарлотта упорно продолжала писать. После утреннего разговора с Джейн на нее накатил настоящий вал вдохновения. История выходила совершенно новой – и самой интересной из всех, какие она когда-либо начинала. Тайна гибели мистера Броклхерста полностью улетучилась из ее сознания. Тот сюжет, который Шарлотта развивала сейчас – о, как долго она шла к нему, ждала его! – тот сюжет, ради которого ей, наверное, и пришло когда-то в голову заняться сочинительством, не имел ничего общего с рассказами об убийствах. Детективы, если говорить честно, – штука довольно низкопробная, не правда ли? Однако это не было и повестью о привидениях, хотя, как не могла не признать мисс Бронте, кое-какие сверхъестественные элементы в книге содержались. Но в целом эта новая история представляла собой любовный роман – во многом на основе событий, произошедших с Джейн. Идея озарила Шарлотту буквально в одну секунду, когда она слушала размышления подруги об отношениях с мистером Рочестером. В глазах ее при этом любовь так и сияла. Надо же, Джейн Эйр – маленькая простушка Джейн – влюбилась. Естественно, девушка ее социального положения не имела на это никакого права, особенно если учитывать, что предметом ее интереса оказался хозяин поместья. Но вот – не убереглась. Более того, имелись основания полагать, что чувства ее, по крайней мере до какой-то степени, взаимны.

Шарлотта представляла себе все очень ясно и в ярких красках. Джейн с мистером Рочестером созданы друг для друга, как бы неуместно это ни казалось поначалу. Писательница вздохнула. Возможно, когда-нибудь она тоже найдет свою любовь. Или любовь найдет ее, как это случилось с Джейн. Как она там говорила? «Он влюбил меня в себя, даже не одарив взглядом»?

Что ж, пока придется довольствоваться ролью летописца чужого романа. Шарлотта заполнила историей о любви Джейн уже четверть блокнота, строча убористым аккуратным почерком. Свеча начала опасно крениться, а девушка все пыталась дать максимально точное описание Рочестера.

«Пламя ярко освещало все его лицо»[17], – писала мисс Бронте, закусив губу. В голове у нее крутились хороводы слов. «Я… – Она решила пока сочинять от первого лица, поскольку ей показалось более естественным постараться влезть в «шкуру» Джейн, пропитаться ее мыслями и чувствами, дать собственному голосу прозвучать на страницах книги – пусть это будет не голос некоего умудренного рассказчика, скорее всего, мужского пола, который станет судить и рядить о героине, а чистый голос юной девушки, говорящей о себе самой. (Ну и вдобавок, если уж говорить начистоту, такая форма повествования давала Шарлотте возможность хоть в какой-то малой степени пожить жизнью подруги, «побыть ею»). – Я сразу же узнала в нем вчерашнего незнакомца – это были те же черные… – Она поморщилась. – Густые… – да, густые, – …брови, тот же массивный угловатый лоб, казавшийся квадратным в рамке темных волос, зачесанных набок. Я узнала его резко очерченный нос, скорее характерный, чем красивый»[18].

Шарлотта улыбнулась удачной фразе, обмакнула перо в чернильницу и принялась дальше описывать лицо своего героя:

«Жесткие очертания губ и подбородка – да, все это носило, несомненно, отпечаток угрюмости»[19].

Тут она на минуту остановилась. В мистере Рочестере и впрямь было что-то «жесткое» и «угрюмое». Что-то зловещее. Шарлотта постоянно чувствовала это в его присутствии. Однако именно его Джейн угораздило полюбить. А раз так, Шарлотта как настоящий друг должна встать на ее сторону. В конце концов, любовь слепа. Кроме того, мистер Рочестер обладает всеми качествами, по которым обычно томятся сердца молодых девиц. Он, конечно, уже в возрасте, этого нельзя не признать, но отнюдь не немощен и не дряхл. Богат. Наделен талантом развлекать и забавлять других – когда они играли в шарады, Шарлотта отметила, что он неплохой актер. И пес у него очень милый.

Сойдет, в общем. И раз Джейн его любит, остальное не имеет значения.

Шарлотта вернулась к работе.

«Его фигура – он был теперь без плаща – соответствовала массивной голове; не отличаясь ни высоким ростом, ни изяществом, он все же был сложен превосходно, ибо при широких плечах и груди имел стройный стан»[20].

Тут она снова отвлеклась – по какой-то непонятной причине мысли ее перекинулись на мистера Блэквуда. Вот уж кто отличается изяществом, так это он. Она припомнила его походку, всегда такую бодрую, целеустремленную… И в то же время ступает Александр легко и непринужденно. А как он складывает руки на груди, когда садится! Какое у него серьезное выражение лица – он старается сдержать улыбку, даже когда нечто явно кажется ему смешным. В таких случаях его выдают глаза и едва заметный изгиб уголка губ, который появляется на долю мгновения, прежде чем юноша успевает стереть его. Шарлотте нравилось это подобие улыбки, хоть, вероятно, оно и означало, что Блэквуд не всегда принимает ее всерьез. Когда он отсылал ее своим: «Отправляйтесь домой, мисс Бронте», эта улыбка тоже играла на его губах, как будто говорил он это только «по необходимости», по привычке, а не всерьез. На самом деле ему хотелось взять ее с собой.

Шарлотта смахнула со лба упрямую прядь. «Сосредоточься», – велела она себе. Надо вернуться к мистеру Рочестеру. Девушка сконцентрировалась на описании его лица – жестких, даже суровых его черт, тяжелого покатого лба. «Глаза под густыми сросшимися бровями горят гневным упрямством»[21]. Да-да. Именно так. Гневным упрямством.

Мистер Блэквуд, кстати… тоже временами выглядит суровым. Сегодня, например, когда он преследовал Шарлотту чуть ли не по всему дому, во всей его фигуре сквозила непреклонная решимость. Он явно хотел поговорить с ней о результатах переговоров с Джейн. Желал услышать отчет о реакции гувернантки на предложение о пяти тысячах фунтов.

Ну, а Шарлотта, что греха таить, избегала его. Пока она была не готова честно сообщить Александру, что затея с наймом Джейн провалилась. Ведь подруга как-никак раскрыла перед ней все тайны трепещущей девичьей души. Мистеру Блэквуду такого точно не понять.

Кроме того, его самого явно обуревают противоречивые чувства к Рочестеру.

Шарлотта вздохнула. Наверное, она тоже пока не готова смириться с тем, что все оказалось напрасно. Джейн не пойдет в агенты, а значит, жизнь Шарлотты, скорее всего, вернется в прежнее русло. Придется снова томиться от скуки и голода в «Ловуде».

С мистером Блэквудом у них отпадет всякий повод для дальнейшего общения. Шарлотта так никогда и не узнает его как следует, а ведь в последнее время ей казалось, что она к этому уже близка…

Кхм. Вернемся к Рочестеру. Возможно, если бы он оказался слишком уж симпатичным внешне, Джейн это только отпугнуло бы. Шарлотта энергично кивнула собственным мыслям и записала: «Я, вероятно, еще не видела красивых юношей и, уж конечно, ни с одним не говорила. В теории я преклонялась перед красотой, галантностью, обаятельностью; но если бы я встретила все эти достоинства воплощенными в мужском образе, я бы сразу поняла, что такой человек не найдет во мне ничего притягательного, и бежала бы от него, как от огня или молнии, которые скорее пугают, чем влекут к себе»[22].

Мисс Бронте откинулась на спинку стула и потянулась, довольная собой. (Впрочем, она была писательницей, а это значит, что за мгновением, когда кажется, будто ты действительно создал что-то блестящее, неизбежно придет приступ мучительного сомнения в том, что ты вообще наделен даром слова хоть в малейшей степени. Такова доля всех писателей. Вы уж нам поверьте.) Ей понравился последний пассаж. Была в нем истинность. Если уж ты сама неказиста на вид, то лучше пусть и парень твой не отличается излишней красотой. Пусть в этом парне просто будут какие-то отдельные детали, которыми можно восхищаться и наслаждаться. Форма кистей, например. Или улыбка. Или…

Тут в дверь тихонько постучали. Шарлотта дернулась, чуть не перевернув бутылочку с чернилами. Дело происходило глубокой ночью, весь дом давно погрузился в сон. Может, ей показалось? Шарлотта прислушалась. Осторожный стук повторился; на сей раз никаких сомнений: кто-то хочет попасть к ней в спальню. Шарлотта встала, накинула пеньюар и пошла открывать. По дороге она прихватила лорнет – надо же разглядеть, кто этот поздний гость.

На пороге стоял мистер Блэквуд – полностью одетый, отнюдь не в неглиже, однако какой-то помятый (что ему было совсем не свойственно) и с характерным озабоченным выражением на лице.

– Что случилось? – поспешила спросить Шарлотта. – У вас такой вид, словно вы встретили…

Ну, конечно, сказать «встретили привидение» было бы глупо. Он ведь более чем кто-либо привык ко встречам с ними.

– Это, конечно, неправильно… – глухо пробормотал Блэквуд, – мне… не следовало приходить. Просто…

Шарлотта положительно не знала, что ей делать. Приглашать его в спальню в такой час, конечно, явно не следовало.

Но она сделала шаг назад и придержала для него дверь: «Входите».

Он решительно прошагал мимо нее в другой конец комнаты, так, словно максимальная физическая дистанция между ними могла обозначить хоть какое-то подобие приличия. Александр отдернул занавеску и уставился в окно, прямо на диск полной луны. Шарлотта осторожно прикрыла дверь.

– Хотите присесть? – Она жестом указала ему на кресло.

– Спасибо. – Он подошел к креслу, сел, но тут же вскочил. – Нет! Нет, не могу.

– С вами все в порядке?

– Рочестер убил моего отца. – Он провел рукой по лицу. – По крайней мере, я так думаю.

Шарлотта похолодела.

– Мистер Рочестер?

– Он был у него тогда вечером, в день взрыва. Они повздорили. Кричали. Я помню.

– Помните взрыв?

Дрожащим голосом мистер Блэквуд бегло изложил обстоятельства смерти своего отца. Шарлотта представила его себе маленьким мальчиком, и ее сердце забилось сильнее. Боже, через что ему пришлось пройти…

Александр извлек из кармана письмо и подал ей. Она прочла.

– Очевидно, у них вышел какой-то конфликт из-за Общества. Но…

– Рочестер – предатель, – вскричал Блэквуд. – Злодей, каких мало. Я… – Руки его тряслись. – …Наверняка это он. У кого еще имелся повод причинить зло отцу? Другого объяснения просто быть не может.

– О, Александр, мне так жаль, – вырвалось у Шарлотты.

Он весь напрягся.

– Жаль будет ему. Я убью его.

Она почувствовала, как краска отхлынула от ее лица.

– Что за жуткая идея.

Блэквуд нахмурился.

– Вы, очевидно, предпочли бы, чтоб я выдвинул официальные обвинения и предоставил вести дело властям.

– Ну да, – согласилась она, – это гораздо разумнее.

– Неужели вы думаете, что мистер Рочестер просто возьмет и сознается? Я обвиню его в омерзительном преступлении, которое по всей справедливости карается смертью, а он ответит: «Ну да, ну да, именно так все и случилось. Арестуйте меня, пожалуйста»?

– Естественно, вам понадобятся доказательства. Чтобы было, на чем выстроить против него дело.

– Я слышал, как он спорил с отцом. Видел, как он уходит из нашего дома, как раз перед взрывом. Я видел!

– Ничто из этого прямо не уличает его в убийстве, – отметила Шарлотта. – А косвенных улик недостаточно.

– Вот поэтому я считаю, что лучше просто убить его. Он заслужил. Всю свою жизнь я только и делал, что готовился к этому моменту.

Девушка покачала головой.

– Тогда вас самого арестуют за убийство, что, насколько я понимаю, покроет Общество несмываемым позором. К тому же вы не добьетесь справедливости, которой так жаждете. В общем, ужасный план, неужели вы сами не видите?

– У вас, наверное, есть получше?

– Конечно, есть. – Она улыбнулась, глядя на него снизу вверх. В голове у нее роилось сразу несколько самых что ни на есть безумных мыслей. Наконец Шарлотта остановилась на одной. – Лучше всего остаться при прежней легенде. Вы – мистер Эштон.

– Это невозможно, – воскликнул Блэквуд, – притворяться дальше я не смогу.

– Мистер Блэквуд, уверяю, сейчас не время кричать о мести и раскрывать карты. Надо затаиться. И наблюдать. Спокойно оставаясь здесь, вы сможете изучить его домашний обиход и частную жизнь. А также собрать доказательства, необходимые, чтобы посадить его за решетку.

– Актер из меня так себе, – признался Александр.

– Очень даже неплохой, – заверила его Шарлотта. – До сих пор, во всяком случае, вы справлялись прекрасно.

– Но теперь все изменилось.

– Понимаю. И это только делает вашу роль еще более важной.

К этому моменту Блэквуд, кажется, немного поостыл. Какое-то время он молчал. Затем сдался: «Хорошо. Остаюсь Эштоном. Пока что».

Во время этого разговора Шарлотта мало-помалу перемещалась по комнате, так что теперь оказалась прямо перед своим собеседником и положила руку ему на плечо.

– Я помогу вам.

– Спасибо. – Казалось, к нему внезапно вернулось осознание неприличия этой сцены. Он потер лоб и отступил на шаг. – Прошу меня простить. Не стоило мне к вам врываться. Я…

– Вам нужно было с кем-то поговорить.

Блэквуд кивнул.

– Я пойду. Уже очень поздно. – Он вдруг нахмурился. – А почему вы еще не спите?

– Я писала. – Она жестом указала на маленький письменный стол и блокнот на нем. Свеча давно уже погасла и превратилась в холмик воска. – В последнее время меня часто посещает вдохновение.

– Интересно, отчего же?

Шарлотта отвела глаза.

– М-м-м… – Не могла она просто так взять и ляпнуть ему, что пишет любовный роман. Причем именно с мистером Рочестером в главной роли. О, боже, боже. Теперь вот, значит, он оказался еще и возможным убийцей. Джейн никогда не сможет смириться с такой деталью в биографии своего рыцаря без страха и упрека.

Вся история пойдет насмарку.

Или, наоборот, убийство придаст ей остроты и красок? Шарлотта еще не решила. Однако в любом случае надо рассказать Джейн об этом предполагаемом преступлении. Это очень важно. Проклятие! Как это ужасно, и как ужасно, что это придется делать Шарлотте. Как такое вообще делается, как должна подруга сообщать подруге о том, что ее возлюбленный, возможно, гнусный негодяй?

В этот самый миг ночную тишь вдруг прорезал страшный вопль. (Позднее Шарлотта опишет этот звук как «неистовый, пронзительный, дикий крик, пронесшийся из одного конца дома в другой»[23].)

Они с мистером Блэквудом оцепенели. Вопль донесся из восточного крыла.

– Что это еще за звук? – спросил Александр.

– Похоже, кому-то нужна помощь, – дрожащим голосом отозвалась Шарлотта.

– На помощь! На помощь! На помощь! – завывал жуткий голос.

– Слышите?

– И ЧТО, НИКТО НЕ ОТЗОВЕТСЯ?

Они вместе бросились в зал. Там уже толпились другие гости – Бран, с видом совершенно ошеломленным, семейство Ингрэм и полковник Дент – все бестолково метались туда-сюда, восклицая: «С кем-то несчастье?», «Что случилось?», «Это грабители?» и тому подобное.

Наконец в конце галереи появился мистер Рочестер со свечой. Мисс Ингрэм подбежала к нему и схватила за руку.

– Скажите, произошло что-то ужасное? – воскликнула она.

Лицо Рочестера оставалось абсолютно, леденяще спокойным.

– Все в порядке, – ответил он, – просто репетиция «Много шума из ничего».

Что?! О чем он толкует? При чем тут какая-то пьеса?

– Одной из служанок привиделся ночной кошмар, вот и все, – добавил Рочестер. – Теперь нам стоит разойтись. Все уже под контролем. Бояться нечего.

Так что же все-таки – репетиция или ночной кошмар служанки? Бред какой-то.

Как бы там ни было, гости начали разбредаться по своим комнатам. Шарлотта посмотрела на мистера Блэквуда. Тот, стиснув зубы и сжав кулаки, не сводил взгляда карих глаз с мистера Рочестера. Она прикоснулась к плечу агента и прошептала: «Не сейчас. Помните о нашем плане».

Тот моргнул и огляделся с таким видом, словно забыл, где находится. Затем снова повернулся к Шарлотте и спросил: «А где мисс Эйр?»

У той перехватило дыхание. Она бешено замотала головой, озираясь. Здесь были все – все, кроме… мистера Мейсона. И Джейн.

Где же Джейн?

Глава 20 Джейн

В дверь спальни Джейн громко постучали. Она вздрогнула.

– Джейн! – раздался из коридора голос мистера Рочестера. – Мисс Эйр, мне нужна ваша помощь.

Гувернантка еще не успела отойти от страха после ночного вопля. Она как раз бежала узнать, что произошло, когда ее перехватила миссис Фэйрфакс и сказала – мол, хозяину скоро потребуется ее содействие, так что ей надо вернуться к себе в комнату и там ждать, когда позовут.

Ожидание было напряженным.

Джейн потуже запахнула халат и открыла дверь. На пороге стоял мистер Рочестер со свечой: «Следуйте за мной».

Хелен заклубилась рядом с подругой.

– Все это мне совсем не нравится. И почему ему понадобилась именно твоя помощь?

Владелец особняка стремительно миновал один коридор и свернул в другой. Джейн едва поспевала за ним, стараясь шагать бесшумно. Хелен же предпочла ходьбе скольжение по воздуху.

– У меня плохое предчувствие, – ныла она.

Джейн не хотелось признаваться, что плохое предчувствие есть и у нее, но, в конце концов, стояла глубокая ночь, и после такого ужасного крика… кого угодно посетит предчувствие.

Мистер Рочестер открыл какую-то дверь в нижней части восточного крыла, и они вместе устремились вверх по винтовой лестнице.

– Вы не теряете сознания при виде крови, Джейн?

– Звучит угрожающе, – заметила Хелен.

– Кажется, нет, – ответила Джейн.

Взобравшись по лестнице, Рочестер отпер еще одну дверь – в довольно тесную прихожую. Там на диване лежал мистер Мейсон, ужасно бледный и весь в поту. Позади него валялся ком кровавых тряпок. На одной из них алело совсем свежее пятно.

– Что с ней… приключилось? – простонал Мейсон. – Она… меня… убила. Она сошла с ума.

У Хелен отвисла челюсть.

– Что вечно происходит с этими живыми?!

– Джейн, посидите с Мейсоном, – распорядился Рочестер. – Промокните рану тряпками. Я съезжу в город за доктором. – Он толкнул гувернантку в кресло и сунул ей в руки еще тряпок. – И главное, не разговаривайте. Ни вы с ним, ни он с вами. Слышите, Мейсон? Вы еще слишком слабы для бесед.

На этом он буквально вылетел за дверь. Джейн прижала тряпки к ране, и Мейсон громко заохал.

– Хелен, мне страшно, – прошептала Джейн.

Но та уже не глядела на Мейсона, а просто металась взад-вперед по комнате, то и дело хватаясь за волосы. И бормотала: «Что-то тут неладно… Что-то как-то странно…»

– Еще страннее, чем человек, у нас на глазах истекающий кровью? – спросила Джейн.

– Я что, истекаю кровью? – простонал Мейсон, очевидно, находившийся в более ясном сознании, чем поначалу показалось его вынужденной сиделке.

– Нет-нет, сэр, все будет хорошо. Только-о… тс-с-с-с-с.

Мейсон сжал кулак.

– Мне следовало догадаться, что она мне не обрадуется. Я бы и не пришел, если б…

Хелен душераздирающе вздохнула.

– И почему мистеру Рочестеру понадобилось позвать тебя? Ты гувернантка, а не врач и не медсестра.

– Успокойся, Хелен. Нам нельзя терять голову.

В противоположном конце комнаты задребезжала дверь. Затем еще и еще раз. Кто-то явно колотился в нее.

– Что это? – спросила Хелен.

– Не знаю. Проникни сквозь стену и посмотри.

Мейсон поднял голову, из-за чего из раны хлынула свежая кровь.

– Проникнуть сквозь стену? Как это? Хотите сказать, мне пора оставить этот бренный мир?

– Нет-нет, – успокоила его Джейн, – вам просто показалось, это галлюцинация. Вы поправитесь. А теперь спите. Тс-с-с.

Хелен, не переставая трепетать всем своим призрачным телом, подлетела к двери, но перед ней остановилась.

– Меня что-то не пропускает туда, – пояснила она и попробовала вновь.

Вдруг с обратной стороны донесся крик. Затем вскрикнула и Хелен. Джейн замерла.

– Я не могу просочиться ни через стену, ни через дверь! – Привидение принялось кружиться в разные стороны, все так же дергая себя за волосы.

Дверь опять содрогнулась, а затем само собой распахнулось окно, и сильный порыв ветра разом задул все свечи. В прихожей стало темно и тихо.

– Хелен? – шепотом позвала Джейн. Ответа не последовало. – Мистер Мейсон? – Она протянула ладонь и нащупала его лоб. Он был холодным и липким. – Мистер Мейсон?

В ответ снова тишина.

Все как будто замерло.

* * *

Когда ведешь счет времени по собственным вдохам и выдохам, оно течет убийственно медленно. Именно такой счет сейчас и вела Джейн. Дело уже пошло на сотни вдохов. Может, даже на тысячи. Но больше в этой крохотной комнатке ей было решительно нечем заняться. Звук ее дыхания и ощущение раны, к которой прижата рука, – вот и все.

Что же произошло? Кого имел в виду мистер Мейсон, говоря, что она убила его? Известно, что кровать мистера Рочестера подожгла Грейс Пул. Возможно, и на сей раз речь идет о ней? Но мог ли Мейсон так говорить о Грейс Пул?

Вернулась Хелен. По какой-то необъяснимой причине она могла выдерживать в этом помещении только по нескольку минут подряд. Никогда раньше Джейн не видела ее такой взволнованной.

– Здесь что-то совсем, совсем неладно. Дурной дух.

Гувернантка не могла не согласиться.

Со стороны лестницы послышались шаги, и в комнату ворвался мистер Рочестер, а вслед за ним – доктор. Наконец-то вновь появилось свечное освещение.

Гувернантка отступила, чтобы доктор мог подойти к мистеру Мейсону.

Дверь в противоположном конце комнаты громко заскрипела.

– Что там такое? – спросила Джейн.

– Я ничего не слышал. Особенно с той стороны, – прорычал хозяин.

Лицо его стало суровым.

Джейн осталась стоять с открытым ртом, а Рочестер и доктор тем временем вытащили Мейсона за дверь. Когда они удалились, она рухнула на кресло у дивана. От падения в обморок она удержалась только потому, что очень боялась свалиться прямо на кровать, запачканную кровью.

– Он чуть не умер, – сказала она Хелен.

– Ясное дело.

– Отчего мистер Рочестер ведет себя так, словно вещи, которые должны иметь огромное значение, его не имеют, а те, которые не должны его иметь… – Джейн даже не смогла закончить фразу.

– Ты права, – отозвалась Хелен.

В глазах у Джейн защипало, и на них навернулись слезы.

– Все так запутано. Мне страшно.

Привидение встало и подало ей руку.

– Пойдем, подружка. Ляжем в постель и запрем за собой дверь.

Но тут опять в комнату влетел Рочестер.

– Джейн. Не выйдете ли вы со мной прогуляться?

– Нет, – ответила Хелен.

– Да, сэр, – ответила Джейн.

Призрак глубоко вздохнул.

– Ну, а я тогда – спать.

Гувернатка последовала за хозяином вниз по лестнице и далее – в сад. Первые солнечные лучи как раз позолотили розы.

– Джейн, с того самого момента, когда мы встретились, я знал, что вы принесете мне удачу.

Эти слова она слышала от него раз в третий или четвертый.

– Вы хотите сказать – с того момента, когда вы повредили лодыжку из-за меня?

– Вы околдовали мою лошадь. И не только ее.

Джейн молча смотрела в землю.

– У вас выдалась необычная ночь. Вам было страшно, когда я уехал?

– Да, сэр. Но что все-таки произошло?

– Присядьте, прошу вас. – Он указал на скамейку.

Гувернантка подчинилась.

– Я лишен возможности вдаваться в подробности относительно того, что случилось сегодня вечером. Это дело семейное и глубоко личное. Могу сказать только, что много лет назад я совершил ошибку и до сих пор за нее расплачиваюсь. Очень долгое время мне пришлось провести в пучине безнадежного отчаяния. Я пребывал в нем до тех пор, пока в мою жизнь не вошел некто новый. Некто здоровый и свежий, в чьем сердце нет грязи и порока. Следует ли мне пренебречь мнением всех окружающих и остаться с этим человеком?

Неужели он говорит о ней? И о «мнении окружающих» относительно неравенства их положения?

Джейн собиралась уже воскликнуть: «Да пренебрегите их мнением!» – когда перед ними словно из ниоткуда вырос вдруг полковник Дент. Мистер Рочестер вскочил на ноги.

– В общем, да, я очень доволен тем, как обстоят дела с образованием у Адель. На этом все, мисс Эйр. Доброе утро, полковник Дент. Мистер Мейсон уже встал и, увы, покинул наше общество, но я уверен, у нас все равно найдется, кому вас развлечь. Давайте-ка прогуляемся до конюшен.

И Джейн осталась сидеть на скамейке одна, с сердцем, словно застрявшим где-то в горле.

– Джейн! – Под аркой, ведущей в сад, появилась Шарлотта. – Мы так за тебя волновались!

За ней шел мистер Блэквуд. Увидев гувернантку, он поклонился.

– Со мной все в порядке, – отозвалась она, – а почему вы меня искали?

– Ну как же, из-за этого ужасного крика в ночи. И потом тебя нигде не было… Ты что, ничего не слышала?

– Слышала. Но, повторяю, со мной все хорошо. С мистером Мейсоном произошел несчастный случай, и я ухаживала за ним, пока Рочестер… мистер Рочестер ездил за врачом.

– Какого рода несчастный случай? – уточнил Александр.

Джейн плотно сжала губы. Хозяин ведь сказал, что это дело семейное. Не станет она трепать языком попусту.

Блэквуд прочистил горло:

– Мне кажется, вы не до конца понимаете смысл событий, которые здесь происходят.

– Я понимаю все, что должна понимать, – возразила мисс Эйр. – А если чего и не понимаю, то вполне полагаюсь на мистера Рочестера.

– Но откуда такое доверие? – воскликнул агент Общества. – Вы ведь совсем недавно познакомились.

– Во всяком случае, я знаю его лучше, чем вы, – эти слова прозвучали несколько громче, чем Джейн хотелось бы.

Шарлотта положила руку ей на плечо.

– Джейн, милая, пожалуйста, не сердись. Мы же только о тебе заботимся. Здесь происходит нечто очень странное, и если только возможно, мы хотим помочь. Неужели ты нам ничего не расскажешь о том, что случилось?

На лице мисс Бронте отразилось самое искреннее, самое сострадательное выражение, какое можно себе представить. Она ведь знала тайну сердца подруги и действительно была на ее стороне. Джейн вздохнула.

– Мистера Мейсона кто-то ранил, – девушка старалась тщательно подбирать слова. – Он потерял много крови.

Блэквуд сжал кулаки.

– Рочестер! – прохрипел он.

– Он тут точно ни при чем, – сказала гувернантка. – Он оставил меня следить за его раной, пока сам отлучался за помощью. Доктор только недавно ушел от мистера Мейсона.

– Мистер Рочестер – не такой человек, каким вы его себе представляете, – заявил Александр. – В его поступках нет ни тени благородства и искренности.

Джейн встала и повторила:

– Вы его не знаете.

– Вы тоже, мисс Эйр.

Шарлотта жестом остановила его:

– Прошу вас, мистер Блэквуд.

Затем повернулась к Джейн. Казалось, она подыскивает нужные выражения. Молчание продолжалось довольно долго. Затем Шарлотта выпалила:

– Джейн, дорогая, тебе угрожает опасность!

Та подняла бровь.

– В каком смысле?

– Вполне возможно, Рочестер – мерзавец и злодей!

– Именно так, – подтвердил Блэквуд. – У нас еще не хватает доказательств, но пока, ради вашей же безопасности, вам лучше покинуть Торнфилд-холл.

– Объясните, с чего вы это взяли.

– В настоящее время я не готов вдаваться в детали.

Джейн прикрыла глаза и покачала головой.

– И почему только мужчины никогда не готовы «вдаваться в детали»? Здесь мой дом. Я обрела его, и никакие ваши доводы не заставят меня уехать.

– Значит, вы хотите, чтобы Джейн уехала? – раздался резкий голос из-под арки.

Владелец поместья вернулся в самый неподходящий момент.

– Да. – Блэквуд напряженно выпрямился. – Думаю, она оказалась в угрожающем положении.

– Понятно, – сказал Рочестер. – В таком случае – убирайтесь.

– Что? – переспросил Александр.

– Я больше не задерживаю вас в Торнфилд-холле. Вам не известно совершенно ничего об обстоятельствах нашей частной жизни здесь, и вы ни в грош ее не ставите. Как хозяин дома я убедительно прошу вас немедленно покинуть его. И захватить с собой кузину с кузеном.

Джейн на несколько мгновений словно лишилась дара речи. К Рочестеру она испытывала очень сильные чувства, но все же не могла решиться принять одну или другую сторону в этом конфликте.

– Джейн? – позвала Шарлотта.

Да, ночь выдалась странная, если не сказать больше. Но мистер Рочестер был с ней. Высоко оценил ее содействие. А мистер Блэквуд ничего не объяснил и не привел никаких доказательств грехов или проступков Рочестера. Эмоции девушки спутались, но здравый смысл подсказал решение. Она отвела взгляд от Шарлотты и повернулась в другую сторону.

Мистер Блэквуд поклонился.

– Не смеем более злоупотреблять вашим гостеприимством.

Он зашагал прочь. Шарлотта неохотно последовала за ним.

А Джейн, хоть и не сомневалась в глубине души, что поступила правильно, ощутила себя шхуной, в бурную погоду покинутой экипажем.

Глава 21 Александр

Случилось худшее из всего, что могло случиться, – их выставили за дверь.

Плюсов в этом при всем желании отыскать можно было немного – разве что теперь (наконец-то!) Александр волен опять надеть свою маску. Вот, пожалуй, и все.

Список минусов ему представлялся гораздо пространнее.

Во-первых, мисс Эйр оказалась для него безнадежно потеряна.

Во-вторых (вы заметили, как мы обожаем эти «во-вторых» и «во-первых»?), Рочестер. В том, что он убийца, Александр не сомневался (ну, почти). Но ему, разумеется, требовались более веские поводы для обвинения, чем просто письмо, – и вот теперь он лишается доступа к Торнфилду и всем потенциальным доказательствам, которые прячутся в его чреве.

Правда, остается еще этот Мейсон.

(Его, вероятно, следует внести в список преимуществ, которые дает изгнание из усадьбы, хотя… пока непонятно. Вообще, хитросплетение всех обстоятельств приводило Александра в замешательство.)

Мистеру Мейсону явно многое известно о Рочестере, и если бы Блэквуду удалось расспросить его, подозрения относительно владельца Торнфилда, очевидно, нашли бы свое подтверждение. Однако агенты Общества побывали у доктора, и раненого джентльмена там не оказалось. По городу ходили слухи (мисс Бронте, естественно, собрала их за считаные минуты), что Мейсон уже направляется домой, в Вест-Индию. Стало быть, необходимо перехватить его по дороге, все разузнать, вместе вернуться в поместье и схватить Рочестера. Как только он будет разоблачен как один из самых гнусных негодяев, каких носит земля, мисс Эйр наверняка захочет подыскать себе новое место работы.

Карета с грохотом катилась по дороге. Бранвелл громко живописал все, что видел за окном, Шарлотта строчила в своем блокноте. Александр закрыл глаза и погрузился в размышления.

Отцовское письмо буквально прожигало ему карман. Его содержание не давало Блэквуду покоя. Что означает «спасти Общество и положить конец этому фарсу»? И кто этот таинственный «АВ», с которым необходимо как-то разобраться? Возможно, «Артур Веллингтон»?

Но герцог ни при каких обстоятельствах не стал бы причинять Обществу вреда. Он был героем войны. Боже, да сам Бетховен сочинил в его честь музыкальную пьесу продолжительностью в целых пятнадцать минут (называется «Победа Веллингтона, или Битва при Виттории», послушайте на досуге)! Как же мог отец замышлять что-то против руководителя организации, к которой принадлежал?

На предательство отец был неспособен!

– О чем вы задумались? – поинтересовалась мисс Бронте.

Она пристально глядела на него сквозь лорнет и уже постукивала в нетерпении карандашом по бумаге, хмуро опустив уголки губ.

– Ни о чем. Просто закрыл глаза. Я не спал всю ночь.

– Если кто-то задумывается, я всегда замечаю, мистер Блэквуд. Не трудитесь отрицать.

– Поезжайте домой, мисс Бронте.

Шарлотта фыркнула.

На самом деле ему не хотелось отправлять ее домой. Она показала себя девушкой сметливой, смышленой и в самом деле обладала всеми задатками отличного агента Общества. (Пожалуй, в устах Александра такую характеристику следовало считать высшей похвалой, на какую он способен.) Блэквуд научился ценить присутствие столь хладнокровного и уравновешенного товарища.

– Ужасно жаль, что я не смогла убедить Джейн присоединиться к нам, – сказала она немного погодя.

– Вы тут ни при чем. Во всем виноват Рочестер.

В нем и только в нем – корень зла. И о каких бы трениях и проблемах внутри Общества ни шла речь в письме, за них, вероятно, тоже в ответе он.

– Это понятно, – ответила мисс Бронте. – И все же: я обещала повлиять на Джейн и не повлияла. Однако я непременно возьму реванш за этот провал. Да и не провал даже. Просто за временную заминку. – Она черкнула несколько строк в блокноте и пробормотала: «Времен-на-я заминка». Затем снова подняла взгляд на Блэквуда. – Весь вопрос только в отношении к делу. Мы не считаем случившееся провалом, значит, оно им и не является.

Александра она не то чтобы убедила, но сил спорить у него не было. Он желал только одного: поскорее настигнуть Мейсона и выяснить, что тот знает о Рочестере.

Стартовало наше трио всего лишь через несколько часов после него, но в первый день ехали медленно из-за сильной непогоды, и в Ноттингеме разминулись с тем, кого преследовали. На второй день сломалось колесо, так что не встретили они его и в Лестере. На третий расковалась одна из лошадей, так что не удалось настигнуть Мейсона в Нортгемптоне. В конце концов, Александр забеспокоился, что кто-нибудь из его спутников может подхватить дизентерию (хотя это уже совсем другая история), так что остаток пути до Лондона они проехали на поезде.

Прямо с вокзала агенты Общества направились в Вест-Индский док[24], где Блэквуд оставил обоих Бронте вместе с багажом около какого-то трактира, а сам пошел наводить справки о расписании отплытия кораблей.

Это оказалось труднее, чем Александр рассчитывал, поскольку хоть он и вырос в Лондоне, но имел смутное представление о судоходстве, работе пристаней и даже слабо представлял себе, к кому обращаться. Так что пришлось расспрашивать каждого встречного незнакомца.

– Вон там Фред, спросите у него, – посоветовал один и махнул рукой в сторону хлипкой хибары. – Он – вроде как здесь главный.

Александр никого там не заметил – во всяком случае, никого в человеческом обличии.

– Вы говорите о голубе?

– Нет, я о… – Неизвестный обернулся и пожал плечами. – Видать, ушел. Ну, тогда потолкуйте с докмейстером.

– А где он?

– Да где угодно может быть. Ему за всеми доками надо приглядывать.

Блэквуд кивнул.

– А где у него контора? Я бы сперва зашел туда.

– И то верно. – И собеседник сориентировал Александра на местности.

Однако в оживленных, запруженных народом доках заблудиться оказалось гораздо легче, чем он предполагал. Дорогу к конторе докмейстера пришлось спрашивать еще три или четыре раза. Послеполуденное солнце палило вовсю, а в нескончаемом потоке орущих и толкающих друг друга работяг жара казалась еще невыносимее. От зловония тухнущей рыбы и гниловатой морской воды было нечем дышать. Охранники возле складов различных товаров то и дело бросали на Александра подозрительные взгляды. Видимо, из-за маски.

С грехом пополам он, однако, добрался до конторы (она, собственно, находилась неподалеку от входа в док, так что, скорее всего, портовые труженики, к которым он обращался за советом, просто потешались над ним, заставляя бродить кругами). В углу ее, за большим письменным столом, прогибающимся под бумагами, сидел изможденного вида мужчина. Из картотечных шкафчиков на стенах тоже высовывались кипы документов.

Все окна были открыты, но в комнате все равно стоял дух затхлости. Под маской у Александра заструился пот. Он подошел к столу.

– Добрый день. Я – Александр Блэквуд, уполномоченный представитель Общества перемещения заблудших духов.

– Ага. А я – король Вильгельм IV. – Только тут сидевший поднял глаза. – А-а! Так вы действительно из Общества. Я понял по маске.

– Так обычно и бывает.

– Меня тут все называют Парень.

– Парень?

– Ага. Что вы хотели?

– Я ищу мистера Мейсона, – сообщил Блэквуд.

Парень многозначительно постучал пальцем по окну у себя за спиной. За ним открывался вид на полные народа доки.

– Видите?

Александр кивнул.

– У пристаней стоят шестьсот кораблей. Это как минимум. Это тысячи матросов. Тысячи портовых рабочих. Тысячи охранников. Я их всех, знаете ли, по именам не запоминаю, а уж про вашего мистера Мейсона точно не слыхал.

– Он не мой мистер Мейсон… – Э-э-э, нет, это к делу не относится. – Александр стал судорожно вспоминать все, что узнал о странном госте Торнфилда. – У него свое дело. Самое меньшее – двадцать собственных судов. Возможно, сейчас он находится на борту одного из них и готовится к отплытию.

– А! – воскликнул Парень. – Вы об этом мистере Мейсоне. Его я знаю.

– Лично?

– Нет. – Парень уткнулся носом в одну из стопок бумаг и принялся перебирать их. – Но слышал о нем. Как вы сказали, сразу и вспомнил. Его корабли приходят сюда с грузом сахара, мелассы[25] и всякого такого. Этот дядька тут всем по душе. Всегда ко всем проявляет доброту, как я слышал. Племянник у него чудесный. Трудолюбивый парнишка. Еще…

– Кхм… – Все это было очень интересно, но сейчас сплетни интересовали Александра не в первую очередь. Надо найти того, о ком они говорят.

Несколько минут спустя палец Парня остановился на какой-то строке.

– Вот! Да, он на «Игривой Анне». Только сегодня внесен в пассажирскую ведомость. Судно отходит… – он скосил глаза на бумагу, – через тридцать минут.

Блэквуд вздохнул с облегчением. Все-таки успел, не упустил. Однако полчаса – это очень мало. Нужно торопиться.

– Не можете ли вы показать мне, где стоит эта «Игривая Анна»?

Парень с тяжелым усилием встал из-за стола и заковылял к двери. Об пол гулко застучал деревянный протез.

– Вон она, – он указал на четырехмачтовый галеон, чьи сине-зеленые паруса уже полоскал ветер. – Счастливо.

И Парень захромал обратно в контору.

– Спасибо!

Александр зашагал прямо к трапу «Игривой Анны», но тут инстинкт, вернее, интуиция, никогда его не подводившая, подсказала ему, что надо бы по дороге хоть мельком проверить, как там Бронте. Он бросил взгляд на выход из дока и дождался, пока толпа посреди улицы немного поредеет.

Мисс Бронте, как всегда, писала в блокноте, при этом то и дело поднимая к глазам лорнет и озираясь вокруг, так, словно ожидала, что нужные слова обнаружатся на ближайшей стене. Заметив Блэквуда, она улыбнулась и помахала ему.

Бранвелл склонился над бездомным ребенком и совал ему что-то в руку.

Что же это?

Чашка?

О господи, чашка!

А он даже без перчаток.

– Не-ет! – Голос Александра прозвенел над мостовой, как раскат грома. Сорвавшись с места, он с бешеной скоростью понесся вперед. – Нет, Бранвелл, нет!!!

Его вопль привлек к себе всеобщее внимание. Расталкивая толпу, Блэквуд промчался через ворота дока и дальше вверх по оживленной улице. Но было уже поздно. Бранвелл резко выпрямился.

Броклхерст овладел им.

Ну почему, почему этот глупый юнец не надел перчатки? Разве не говорил ему Александр сто раз, что чашка (как и карманные часы, и трость) опасна?

Агент продолжал пробиваться сквозь людской поток с криком: «Берегитесь, мисс Бронте!», но той, как выяснялось, не понадобились ни указания, ни помощь.

Зато она понадобилась ему.

Бранвелл – он же Броклхерст – резко повернулся к нему (как раз в тот момент, когда в толпе образовалась узкая брешь – люди инстинктивно отхлынули в стороны, видимо, поняв, что сейчас должно произойти нечто ужасное). Затем одержимый призраком агент Общества поднял чашку высоко над головой.

– Что это за чашка? – взвизгнул Бранвелл-Броклхерст и бросился на Александра.

Этот бросок обратил многочисленную публику в бегство. Люди неслись очертя голову во всех возможных направлениях, стараясь где угодно спастись от этого безумца с чайной чашкой. Мисс Бронте сделала судорожное движение, чтобы перехватить брата.

Чашка с глухим стуком ударилась прямо в голову Александра.

– Что это за чашка? – вопил Броклхерст изнутри Бранвелла. – Что, получил?

Большинство случайных прохожих спешили унести ноги, но нашлись и такие, кто захотел поглазеть на это метание чашки в агента Общества, так что скрыться с места происшествия оказалось для всех делом нелегким.

Блэквуд вступил в схватку с Броклхерстом, стараясь завладеть искомым магическим предметом, но привидение отпрянуло и заорало: «Не подпускайте его к своему чаю!»

Толпа добропорядочных британцев разом ахнула. Некоторые прижали к груди бумажные пакеты, на которых красовалась эмблема местного чайного магазина.

– Фарфор берегите! – продолжал вопить Броклхерст.

На сей раз в тревоге отпрянул чей-то слуга с увесистыми коробками в руках.

– Он заточит вас всех в чашках!

Александр наконец схватил Броклхерста и потянулся за чашкой, но в этот миг фарфор опустился на его висок с такой силой, что в глазах помутилось. Чашка оказалась поразительно прочной.

– Отдай! – Пальцы Блэквуда царапнули по керамической поверхности.

Завладеть трофеем ему сразу не удалось, но удалось выбить его из руки Броклхерста-Бранвелла. Чашка упала на землю.

И разбилась.

Не такая уж и прочная.

Сотни керамических осколков брызнули по всей улице. Броклхерст издал торжествующий вопль: «Катись в ад, проклятый сосуд!»

Краем глаза Александр заметил, как мисс Бронте подобралась к противнику сзади и замахнулась раздобытой где-то увесистой деревянной доской.

Тут Броклхерст покинул тело Бранвелла.

Но прежде чем агент успел остановить девушку, на голову незадачливого юнца обрушился мощный удар и тело ученика с глухим стуком рухнуло на мостовую.

– Свободен! Наконец-то свободен! – воскликнул дух Броклхерста и понесся вдаль по улице, почти для всех теперь невидимый.

– Получай! – возопила Шарлотта.

– Мисс Бронте, Броклхерста там уже нет. – Александр поднялся на ноги, отряхивая с брюк керамическую пыль.

– Значит, я его сразила?

– Вы сразили своего брата.

Она поднесла лорнет к глазам.

– Значит, не Броклхерста?

– Я сказал: его в теле Бранвелла уже нет.

– Вы арестованы! – На плечо Александра опустилась тяжелая рука в перчатке.

Тот застонал. Ну неужели мало для одного дня?

Агент обернулся и поправил маску.

– Добрый день, офицер. Я Александр Блэквуд из Общества перемещения заблудших духов.

Должностное лицо нахмурилось.

– Из Общества…

– Подчиняюсь непосредственно герцогу Веллингтону. Если у вас еще остались вопросы, я буду счастлив связать вас с ним непосредственно.

Офицер нахмурился еще сильнее, словно желая напомнить своей жертве, что Общество переживает сейчас не лучшие времена, но оба понимали, что арест не может состояться. Гоняться за духами – все-таки по-прежнему прерогатива организации, где служил Александр.

– А этот парень кто такой? – Страж порядка указал на Бранвелла, который только-только начал приходить в себя. На затылке у него стремительно росла шишка.

– Мой помощник.

– А эта дама? – Офицер посмотрел на мисс Бронте.

– Помощник моего помощника. – Александр бросил взгляд через плечо полицейского на доки и «Игривую Анну». На месте ли судно? Трудно было сказать. – А сейчас я очень спешу…

– Что ж, хорошо. – Офицер отступил. – Доброго вам всем вечера.

Только теперь в поле зрения Александра попали сине-зеленые паруса «Игривой Анны», на полном ветре несущие ее вниз по Темзе.

Не видать ему мистера Мейсона.

Глава 22 Шарлотта

– Ну, вот мы и пришли, – прокряхтел Блэквуд, когда их маленькая компания, все в крайне угнетенном состоянии духа, оказалась в квартире, расположенной на третьем этаже дома на Бейкер-стрит. – Дом, милый дом. Располагайтесь, прошу вас.

Шарлотта подняла к лицу лорнет. Жилище Александра выглядело таким же опрятным и ухоженным, как и его хозяин. Мебели же было немного. В углу гостиной стояли два миниатюрных стула. На один она осторожно опустилась, сложив руки на коленях. Бран остался стоять у дверей, словно боялся, что его выгонят. Выражение глубокого раскаяния за неловкий случай с чашкой и привидением мистера Броклхерста все еще омрачало его лицо. Оба Бронте явно чувствовали себя не в своей тарелке.

– Что ж, – предложил Блэквуд, – не выпить ли нам чаю?

Бран застонал и уронил голову на руки.

– Наверное, я никогда в жизни больше не буду пить чай. Даже смотреть на него не могу.

– Бран, дорогой, ну зачем такие крайности? – Шарлотта попыталась выдавить сочувственную улыбку. – Просто произошла ошибка. Все мы совершаем ошибки.

– Только я – больше всех остальных.

Это было правдой.

– Это правда, – без злобы подтвердил Александр, – но ты ведь среди посвященных еще новичок. Постепенно всему научишься.

Ученик посмотрел на него с надеждой.

– А вот с вами когда-нибудь случалось такое, чтобы дух из ловушки перешел в вас по вашей вине?

Мистер Блэквуд откашлялся.

– Позабочусь о чае.

Он вышел в другую комнату. Шарлотта приблизилась к Брану и одной рукой обняла его.

– Выше голову. Не все еще потеряно, братик, – подбодрила его она, но тут же подумала: как же в самом деле теперь, без Мейсона, им доказать, что Рочестер – во всех отношениях темная личность, и получить веские доказательства против него в деле об убийстве отца мистера Блэквуда? К тому же в Лондон они приехали без Джейн Эйр. А она совсем потеряла голову от любви к подлому злодею.

В общем, если пораскинуть мозгами, то потеряно, пожалуй, почти все.

– Во всем виноват я, – сокрушался Бран.

– Мы как-нибудь выкрутимся.

– Как?!

Шарлотта не ответила.

Мистер Блэквуд вернулся и поставил на край стола серебряный поднос с чайником и чашками. Шарлотта подошла, чтобы помочь ему разлить горячий напиток. Одну чашку она передала Брану, принявшему ее без всякого выражения на лице. Некоторое время они молча прихлебывали чай.

Шарлотта спросила:

– И что теперь?

– Поедем в Вестминстер и доложим Обществу о наших «успехах».

– Понятно. – В животе у мисс Бронте запорхали бабочки, хотя и скорее от нервов. Наконец-то в Общество. Однако шанс вступить в него в качестве полноправного члена, кажется, от нее ускользает. – Когда мы отправляемся?

* * *

До этого Шарлотта не бывала в Лондоне. Конечно, предварительно она перечитала во всех доступных ей книгах его описания, но к подлинному величественному виду бурлящего города – особенно Вестминстера – они ее не подготовили. Девушка без конца высовывалась из окна кареты, крепко прижимая лорнет к носу, чтобы не упустить ни малейших штрихов – ни птичьих стаек, которые, громко хлопая крыльями, перелетали с места на место на улицах; ни гранитно-мраморного великолепия зданий; ни километровых рядов светящихся окон; ни людских сборищ; ни экипажей всех мастей, грохотавших по булыжным мостовым; ни легкого запаха гнили со стороны реки; ни маслянистого дымка, стоявшего в воздухе. Пальцы так и тянулись к перу – скорее зафиксировать все эти впечатления на бумаге, но увы. Карету слишком сильно трясло. Их небольшой отряд (состоявший из нее самой, мистера Блэквуда, который выглядел слегка сердитым, и все еще подавленного Брана) всю дорогу провел в молчании. Александру в особенности явно не терпелось добраться до места назначения.

Наконец карета резко остановилась. Блэквуд выскочил наружу и подал руку Шарлотте.

– Прошу сюда, – сказал он и устремился вверх по лестнице.

Бран старался не отставать от него, а его сестра на минуту задержалась, чтобы полюбоваться великолепием огромного здания. Она даже пожалела, что не занимается, подобно Джейн, рисованием, а то непременно попробовала бы запечатлеть, как солнечный свет играет на каменной облицовке. Слова – это, конечно, прекрасно. Но иногда они попросту бессильны.

– Пойдемте же, – снова позвал Александр, стоя уже у входа.

Шарлотта ускорила шаг, чтобы нагнать своих спутников. Вместе они миновали главный коридор Палаты лордов и направились к отдаленному проходу, где начиналась отдельная укромная лестница, ведущая в подвал, где раньше располагалась часовня. Там все уже выглядело старым, но арочные перекрытия потолка и блестящие панели деревянного пола делали помещение красивым.

– А почему Общество собирается в здании парламента? – на ходу спросила Шарлотта.

– Потому что некогда, до разрыва с королем, многие его члены из числа не-визионеров были депутатами парламента, – пожал плечами Александр. – В общем, просто ради удобства.

В дальнем конце подземного помещения обнаружилась мощная дубовая дверь. Мистер Блэквуд дважды постучал в нее.

– Каково твое предназначение на этом свете? – раздался голос изнутри.

«Вопрос, мягко говоря, очень личный», – подумала Шарлотта.

На лице Александра появилась улыбка, несколько натянутая и смущенная одновременно.

– Исследовать великие тайны мира и нести благо людям, как живым, так и почившим, – скороговоркой произнес он.

Дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял человек-гигант с ярко-рыжей шевелюрой.

– Доброго вам дня, мистер Блэквуд, Бранвелл. – Затем он смерил быстрым взглядом Шарлотту. – Мисс.

– Стивен, нам нужно видеть герцога, – объявил Блэквуд.

– Он вас ждет. – Рыжеволосый отступил, чтобы освободить вновь прибывшим дорогу.

Они оставили позади еще один длинный проход, затем еще одну короткую лестницу и снова остановились перед дверью. На сей раз Блэквуд не стал стучать, а просто распахнул ее и шагнул внутрь. Бран с Шарлоттой робко последовали за ним. Комната, в которую они вошли, оказалась библиотекой, заставленной по всему периметру книжными полками, причем все они буквально прогибались под весом тяжеленных, «официального» вида фолиантов. Книги!.. Однако не успела мисс Бронте обратить на них должное внимание, как оно переключилось на большой письменный стол в центре помещения, за которым восседал стройного сложения, безукоризненно одетый мужчина с седеющими волосами.

Она сразу узнала его. Артур Уэлсли. Тот самый, которому, по словам Шарлоттиного отца, единолично принадлежала честь разгрома Наполеона под Ватерлоо. Одни считали его величайшим военным гением современности. Другие – особенно члены партии вигов, так что доверять их мнению, конечно, не следует – самым жадным и коррумпированным политиком в мире. Железный герцог. В общем, Веллингтон.

(Если же говорить начистоту, Шарлотта слегка растерялась. Ей ведь не доводилось раньше встречать знаменитостей.)

Герцог встал и сердечно, словно родного сына, обнял Александра.

– Алекс, мальчик мой. Как я рад вас видеть. Однако вы прибыли позже, чем я ожидал.

– Пришлось задержаться, – ответил Блэквуд. – Мне очень многое нужно вам рассказать.

Веллингтон принялся внимательно изучать Шарлотту.

– Однако сперва… А она и вправду миниатюрна, в точности, как вы говорили. Но очаровательна. Этот лорнет… Очень трогательная деталь.

Мисс Бронте почувствовала, что одновременно краснеет и расплывается в улыбке. Значит, мистер Блэквуд писал герцогу о ней. И, судя по всему, в комплиментарном духе.

– Ваша светлость, – она присела в довольно неловком реверансе, – здравствуйте.

– Дорогая моя! – Герцог пересек комнату и зажал ее маленькую ручку между своими большими ладонями. Он тоже широко улыбался. – Большая честь – наконец познакомиться с вами. Я наслышан от Александра о ваших многочисленных и впечатляющих талантах.

О талантах? Ну, а что ж, разве она ими не обладает? Пусть сразу и не припомнить хорошенько, в чем они заключаются, но от этого их не становится меньше.

– Для меня тоже большая честь познакомиться с вашей светлостью.

– Я счастлив, что вы все-таки решили вступить в нашу довольно-таки строгую организацию.

Она взглянула на Блэквуда, затем на Брана, и настроение ее взвилось буквально до небес.

– Значит, вы принимаете меня в Общество! – с энтузиазмом воскликнула она. – Я в этом не сомневалась.

– Естественно. Вообще-то, нельзя сказать, что прием в посвященные женщин – в нашей традиции, – заметил герцог. – Мы крайне редко берем на службу дам. Несколько лет назад у нас уже был опыт с агентом в юбке и, признаться, весьма неприятный, но я склонен приписать эту неудачу неподходящим качествам конкретного индивидуума, а не возлагать ответственность на весь пол.

«А он человек весьма разумный», – заключила Шарлотта.

– Таким образом, я рад приветствовать вас в качестве полноправного члена Общества перемещения заблудших духов, – закончил герцог. – Рад видеть вас в наших рядах, мисс Эйр.

О боже!

О нет!

– Ваша светлость… – начала она, чувствуя, как желудок ее сжимает спазмом.

– Боюсь, произошла ошибка, сэр. – Вперед выступил мистер Блэквуд. – Это не мисс Эйр.

Веллингтон нахмурился и отпрянул.

– Что? Не мисс Эйр? Кто же это, черт возьми, такая?

– Шарлотта Бронте, – сухо пояснил Александр, выделив при этом голосом фамилию так, будто она имела какое-то особое значение. – В ходе выполнения текущего задания она оказала мне неоценимые услуги.

– Она моя сестра, ваша светлость, – услужливо добавил Бран.

Шарлотта подняла к глазам лорнет. Герцог взирал на нее с выражением, расшифровать которое она затруднялась. Возможно, смесь раздражения и любопытства?

– Но что же насчет мисс Эйр? – спросил он. – Вы так и не убедились в том, что она является Маяком?

– Напротив, как раз убедился: мисс Эйр – несомненный Маяк.

– В таком случае зачем вы привезли мне вместо нее мисс Бронте? Она что, тоже Маяк? Или, может, хотя бы визионер?

– Нет, сэр. – Александр деликатно прочистил горло. – Однако поскольку она близкая родственница мистера Брана – точнее, Бранвелла Бронте, вероятно, сверхъестественные способности у нее тоже в крови. Ввиду того, что, насколько я понимаю, мисс Бронте никогда не имела опыта внезапной смерти и воскресения, сказать наверняка невозможно.

Герцог снова оценивающе оглядел Шарлотту, словно прикидывал, не стоит ли убить ее на пару минут, чтобы проверить. Она сглотнула.

– Мисс Бронте обладает редким умом, смекалкой и многими чертами характера, которые идеально подходят для тех видов деятельности, что практикуются в Обществе, – поспешно добавил мистер Блэквуд. – Я без колебаний рекомендую принять ее к нам.

– Вот как? – Веллингтон перевел взгляд с Александра на Шарлотту и обратно. – А чем вы занимаетесь, мисс Бронте?

– Видите ли, сэр, я… – она собиралась было сказать «пишу» или «сочиняю истории», но в последний момент передумала, – …отличаюсь особой наблюдательностью. И умею использовать это свое качество в разрешении загадок.

– Каких загадок?

Ну… Если положить руку на сердце, пока еще она никаких загадок не разрешила.

Шарлотта уставилась в пол.

– А еще превосходно составляю планы. Стратегические. К примеру, когда мистер Блэквуд искал предлог, чтобы проникнуть в Торнфилд-холл, я…

– Понятно. – Герцог явно был не слишком впечатлен.

Он внимательно рассматривал лорнет, который она держала перед глазами в продолжение всей беседы, чтобы не упустить ни единой детали. Вид у нее был при этом, наверное, глуповатый.

Шарлотта вскинула подбородок.

– Сэр, я почту за величайшую честь трудиться на благо Общества.

– Не сомневаюсь, – ответил тот. – Это и вправду великая честь, и ее не оказывают просто так, по чьей-то прихоти. – Он резко повернулся к Блэквуду. – А что все-таки насчет мисс Эйр? Если вы убедились в том, что она Маяк, то почему вернулись без нее?

– Мисс Эйр является одним из самых замечательных и проницательных визионеров из всех, кому доступны картины потустороннего мира, и из всех, с кем мне довелось сталкиваться, – подтвердил Александр. – И я твердо полагаю, что она – Маяк.

– Что значит «Маяк»? – вставил Бран.

«Бедняга, – подумала Шарлотта. – Никто никогда ничего ему не рассказывает».

– Маяками, дорогой мой, называют представителей особого типа визионеров, способных располагать привидений к себе и даже повелевать ими.

– Повелевать? – переспросил ученик, видимо, уязвленный тем, что сестре известно нечто такое, о чем он слышит впервые.

– Судя по всему, призраки не в состоянии игнорировать прямые указания Маяков, – уточнил Александр. – Если Маяк говорит духу что-то сделать, тот делает.

– А, ясно, – пробормотал Бран. – Очень полезная способность. Значит, мисс Эйр нет нужды гоняться за фантомом и «оглушать» его, достаточно просто приказать лезть в магическую ловушку. И у него не останется выбора, кроме как подчиниться. Вы наверняка хотели бы быть Маяком, мистер Блэквуд. У вас бы отлично получалось.

– Пожалуй, – отозвался тот, но в глазах его, как заметила Шарлотта, была грусть. Наверняка от того, что в деле ловли привидений Джейн всегда будет более эффективной, чем сам мистер Блэквуд. А ведь он так гордится репутацией лучшего агента в Обществе!

«Однако при этом Александр ведь честно предлагал Джейн работу. Прилагал все усилия, чтобы привезти ее сюда. Как благородно с его стороны», – подумала Шарлотта.

Сейчас же он мог только сказать своим фирменным хрипловатым голосом:

– Я приложил все усилия к тому, чтобы уговорить мисс Эйр поступить в агенты, но, увы, она просто не заинтересована в такой работе. Ее ничем не переубедить.

Эти слова, казалось, привели герцога в замешательство.

– Переубедить можно кого угодно, если надавить на правильные точки.

– Только не Джейн, – покачала головой Шарлотта. – Если эта девушка что-то решила, то все. Она хочет остаться в Торнфилде.

Герцог ухмыльнулся.

– Что такого может привлекать ее в этом Торнфилде сильнее, чем наши условия?

– Мы предлагали мисс Эйр жалованье в пять тысяч фунтов в год, – заметил Бран.

– Что?! – Герцог резко обернулся к Блэквуду.

Тот покраснел.

– Я подумал, что мы с лихвой покроем этот расход, когда мисс Эйр поможет вернуть Обществу прежний блеск и славу, – пробормотал он.

– Ясно, – проговорил Веллингтон. – И все-таки она отказалась?

Все мужчины разом посмотрели на Шарлотту, словно та представляла сейчас весь женский род и могла в точности объяснить причины поведения своей подруги. И она действительно могла это сделать, но ведь говорить о таких вещах вслух бестактно и нескромно. В конце концов, это не их дело, и касается оно одной только Джейн.

– Ну, – медленно проговорила девушка, – в Торнфилде очень хорошо и обильно кормят. Джейн не привыкла к хорошему столу. В школе мы вели весьма скромный образ жизни.

– На пять тысяч фунтов в год мисс Эйр могла бы обеспечить себя самыми восхитительными блюдами и в таком количестве, какое ей в жизни не осилить, – воскликнул герцог.

– Еще… она… очень привязалась к девочке, о которой заботится.

– Но она впервые увидела ее несколько недель назад! Вздор! Если бы мисс Эйр поступила к нам, она могла бы вести роскошную светскую жизнь. Обставить со вкусом жилье. Иметь прекрасные наряды. В общем, значительно улучшить свое положение.

Все эти аргументы Шарлотта и сама приводила Джейн, но безуспешно.

– Она не желает вести светскую жизнь, сэр. К тому же, боюсь, у нее сложилось отрицательное мнение об Обществе.

– Почему же? – нахмурился Веллингтон.

Мистер Блэквуд снова сделал шаг вперед.

– По-видимому, это моя вина. Как вы, возможно, помните по моему докладу, в первый раз мы встретились с мисс Эйр, когда я в ее присутствии захватил привидение Клер Дулиттл. И…

Шарлотта, позабыв обо всем, громко ахнула.

– Вот как, значит? И что же там произошло? Я просто умираю от любопытства. Как вам удалось схватить призрак… как вы говорите? Некой Клер Дулиттл? И где она сейчас?

– Здесь. – Мистер Блэквуд достал из кармана аккуратно сложенный носовой платок.

Внутри него оказались обыкновенные карманные часы.

– Часы! Ну, вот и ответ на первую загадку! – вскричала Шарлотта. Не в силах ждать ни секунды, она извлекла из кармана блокнот и начала торопливо строчить. Подняв, в конце концов, голову от бумаги, она увидела, что все трое мужчин смотрят на нее озадаченно. – М-м-м… Похоже, Джейн сомневается в том, что «перемещать» духов так, как это делает Общество, этично. – Она подняла лорнет и серьезно посмотрела на Веллингтона. – А кстати, что вы все-таки с ними потом делаете? Какая судьба, например, ждет привидение в часах?

Герцог и мистер Блэквуд переглянулись.

– Что ж, пожалуй, вреда не будет, если мы вам покажем, – заявил первый из них.

Он провел всю компанию обратно по затемненному коридору к лестнице, ведшей в часть подземелья, которую Шарлотта раньше не заметила, – в небольшую нишу, заполненную несколькими прихотливо украшенными деревянными полками. На них было разложено множество разнообразных вещей: вилка, расческа, аккордеон, забрало от рыцарских доспехов, шелковая лента для волос и так далее. Каждый предмет покоился на специальной подушечке или помещался в одном из длинных ящиков – подобным образом обычно выставляют пойманных бабочек или какие-нибудь произведения искусства.

– Ни к чему не прикасайся! – не повышая голоса, приказал Блэквуд Брану.

– Конечно же нет, сэр, я только… – Видимо, помощник испытывал такой стыд, что не смог закончить фразу. – Конечно же нет, сэр.

Герцог с Александром подошли к ряду полок, пока что пустых. Блэквуд аккуратно выложил карманные часы на черную бархатную подушечку. Из-за необходимости держать у глаз проклятый лорнет у Шарлотты уже дрожала от напряжения рука, но опускать оптический прибор она не стала. Девушка задержала дыхание и старалась даже не моргать – нельзя же упустить ничего из этого таинственного ритуала.

Сначала ничего не происходило.

Потом тоже.

Да и дальше – в том же духе.

– Это все? – уточнила Шарлотта. – Вы складываете их тут?

– Это место называется Коллекционным залом, – пояснил герцог. – В нем мы храним все объекты, какие попадают к нам руки.

Девушка почувствовала, что мрачнеет.

– Значит, вы ловите призраков и просто оставляете их на вечность в этом зале.

Мистер Блэквуд поежился.

– Все не так просто.

– Но это значит, что, в сущности, вы их никуда не «переселяете». Просто складируете!

– И этим оказываем большую услугу людям, которым эти привидения доставляют неудобства.

– Но привидения тоже люди. – Шарлотта хмурилась все сильнее. – Видимо, Джейн не зря беспокоилась за них. Нельзя лишать людей свободы, живых или мертвых.

– Другого выхода нет, – возразил Александр, и в то же самое время герцог произнес:

– Есть и другой выход.

– Как это? – Блэквуд явно смутился.

– Тут есть одна комната. Я вам ее никогда не показывал, – продолжил Веллингтон. – Пойдемте.

До очередной двери идти оказалось недолго. Герцог достал связку ключей и отпер ее. Внутри обнаружилось обширное помещение с большим количеством канделябров и красных бархатных портьер. В центре стояло нечто, напоминавшее алтарь. Шарлотту сразу же охватило странное тревожное чувство, от которого буквально сводило скулы.

– Раньше этот зал был известен как Переходный кабинет, – сообщил Веллингтон. – Много лет назад, когда Общество находилось в зените своей славы, мы приносили отловленных призраков сюда, произносили над ними несколько слов из Книги Мертвых[26] и тем самым принуждали их отправиться в потусторонний мир, откуда нет возврата в наш. Таким образом, призраки обретали мир и упокоение. А наша задача оказывалась выполненной до конца.

– Почему же вы перестали это делать? – допытывалась Шарлотта.

Герцог опять заулыбался, что показалось ей весьма странным.

– Для этого обряда необходим Маяк. Только в его устах действенны слова Книги. Только он может помочь заблудшему духу перейти в мир иной.

– Маяк, значит, – прошептал Блэквуд. – Но почему я об этом никогда ничего не слышал?

– С тех пор как я взял вас под свое крыло, Маяка в Обществе ни разу не появлялось, – пожал плечами Веллингтон. – Поэтому что толку было вам рассказывать? Но вот теперь, когда такая перспектива перед нами открылась…

– А что вы там такое говорили о книге? – перебила Шарлотта. – Что за «Книга мертвых»? Египетская, что ли? Можно на нее взглянуть?

– Теперь вы понимаете, как важно нам заполучить мисс Эйр. – Герцог, не обращая ни малейшего внимания на девушку, по-прежнему обращался к Александру. – Если она и вправду Маяк, то сможет подарить всем этим бедным, несчастным душам свободу.

Блэквуд энергично закивал.

– Если объяснить ей все это, она, конечно, не откажется. Ей нравятся привидения, мисс Эйр с радостью станет им помогать. Она приедет.

– Нет, Джейн не покинет Торнфилд, – спокойно возразила Шарлотта.

– Но…

Теперь уж ничего не поделаешь. Придется признаться.

– Джейн не покинет Тронфилд потому… – девушка сделала глубокий вдох, – потому что она влюблена.

– Влюблена? – хором повторили Веллингтон, Бран и Александр.

– В кого? – уточнил Блэквуд.

Шарлотта закусила губу.

– В мистера Рочестера.

– В Рочестера? – недоуменно переспросил Александр. – Но ведь он…

– Старше ее. Намного старше. Это правда. Но сердцу не прикажешь.

Не стоит ей обсуждать с посторонними чувства Джейн к Рочестеру. Это некрасиво. И даже неприлично. Но все же надо, чтобы они поняли: Джейн Эйр никогда не уедет из поместья.

– И вы полагаете, ее симпатия взаимна? – спросил герцог.

– Мистер Рочестер говорил с ней… Он сказал ей много приятного, так что мне кажется, да.

– Интересно. – Веллингтон не переставал улыбаться, и в улыбке его было что-то леденящее душу. Что-то, от чего у Шарлотты вставали дыбом волоски на затылке. Внезапно она ясно ощутила: этот человек совсем не таков, каким кажется. – Что ж, из этого тоже можно извлечь кое-какую пользу, – сказал он как бы сам себе.

– Как же это? Какую пользу? – растерянно переспросил Блэквуд.

– Так уж случилось, что я знаком с этим мистером Рочестером, – пояснил герцог. – Более того, в свое время я оказал ему большую услугу, и он в некотором роде у меня в долгу. Вероятно, я смогу убедить его повлиять на мисс Эйр в нужном нам ключе. Да. Надо же, какое счастливое стечение обстоятельств. Напишу ему немедленно.

Шарлотта сквозь лорнет вгляделась в лицо Александра. Он был бледен, губы плотно сжаты. Девушка ожидала, что он сейчас поделится с шефом своими подозрениями насчет письма и возможной роли Рочестера в убийстве его отца. Но Блэквуд молчал.

– Что ж, если на сегодня у вас ко мне все, надо торопиться. Предстоит еще многое сделать, – заметил герцог.

– Я бы хотел поговорить с вами, – настойчиво произнес Александр. – Наедине.

– Хорошо. Вернемся ко мне в кабинет. У меня, кстати, есть для вас кое-какая работа. – Затем Веллингтон коротко кивнул Брану с Шарлоттой. – А с вами я вынужден попрощаться.

– Но… – судорожно вздохнул ассистент, – сэр, что насчет моей сестры и ее желания вступить в Общество?

Герцог только отмахнулся.

– Полно народа желает вступить в Общество, не так ли? Пусть она как-то докажет мне, что способна на то, на что остальные не способны, и тогда я, возможно, рассмотрю ее кандидатуру. Всего хорошего. – Веллингтон бодро зашагал обратно к основному коридору, но там вдруг остановился. – Ах, да, у вас ведь есть еще одна заполненная ловушка, верно? С этим директором школы, мистером Броклхерстом, так, кажется, его звали? Надо оставить его в Коллекционном зале, пока мы здесь.

Александр густо покраснел.

– У меня с собой имеется трость с духом из кареты, сэр, но чашки, боюсь, больше нет. Она утрачена.

На лице Веллингтона отразилось сильное удивление.

– Мне казалось, вы почти не совершаете ошибок, мой мальчик. Что же случилось?

– Она… потерялась, – повторил Блэквуд.

Шарлотта испытала острое желание обнять его. Чтобы успокоить его во всех тех противоречивых чувствах, которые наверняка раздирают его сейчас, когда он узнал о Джейн и Рочестере. И за то, что не выдал Брана.

Ассистент, со своей стороны, явно не хотел, чтобы его покрывали. Он прочистил горло:

– Сэр, это все моя вина. Я неправильно обращался с ловушкой, и дух мистера Броклхерста на какое-то время вселился в меня, а потом… потом я разбил чашку.

Герцог снял очки.

– Значит, привидение бежало?

Бран сглотнул. Его сильно выдающийся кадык резко дернулся.

– Да, сэр.

– Понятно, – произнес герцог.

– Я с готовностью приму любое наказание, сэр. Понимаю, я его заслужил.

Шарлотта сделала шаг вперед.

– Он хотел как лучше, сэр. Просто пытался развлечь нищее дитя.

Веллингтон развернулся и, ни слова не говоря, без церемоний направился в библиотеку. Там он сел за стол, заново разжег трубку и одарил Брана долгим тяжелым взглядом.

– У меня есть краткий конфиденциальный разговор к мистеру Бронте.

– Сэр, – запротестовал мистер Блэквуд, – здесь есть и моя вина. Не надо было оставлять его одного.

Герцог пропустил эти слова мимо ушей и просто ожидал, пока его распоряжение будет выполнено. Александр вздохнул и вышел. Шарлотта осталась. Ей казалось, если она не выскажет все, что ее распирает, то буквально разорвется на части. Это же простая ошибка! Так ошибиться может всякий. Ну, хорошо, пусть не всякий, но Бран же хотел как лучше. Он всегда хочет как лучше.

Девушка беспомощно сжала руки в кулачки.

– Чарли, – сказал Бран, – иди.

Несколько долгих-долгих минут Шарлотта с мистером Блэквудом ожидали в прихожей. Затем ассистент снова присоединился к ним – бледный, но с храброй улыбкой на губах.

– Все прошло хорошо? – спросил Александр.

– Нормально, – ответил Бран. – Получил легкий нагоняй. Я в порядке. Все будет хорошо.

– Какое облегчение, – заметил Блэквуд. – Тебе повезло. Веллингтон, вообще, не из тех людей, кто склонен давать провинившимся второй шанс. Ладно, давайте провожу вас обоих до дверей. У нас с герцогом остались кое-какие дела.

Он встретился взглядом с Шарлоттой. Та изобразила что-то вроде бодрой улыбки.

– Мне очень жаль, мисс Бронте. – Александр придержал ее уже у главного входа. – Я знаю, как вы мечтали стать агентом.

Она кивнула.

– Мечтала. И мечтаю. Но… – Она снова закусила губу. – Мистер Блэквуд, у вас никогда не возникает такого чувства, что герцог говорит вам не все?

– Веллингтон для меня как второй отец, – ответил тот. – Фактически он меня вырастил. Не сомневаюсь, что он со мной искренен.

– Но вот про Переходный кабинет умолчал.

– Значит, не было случая, – сухо произнес мистер Блэквуд, слегка отстраняясь от девушки. – Он же сам сказал: за все время моей работы в Обществе ни разу не появлялось Маяка.

– И все равно, это слишком важный момент, чтобы о нем забыть.

– Просто момент, один из многих. Ничего особенного.

– А не кажется ли вам необычным совпадением его знакомство с мистером Рочестером? И не думаете ли вы…

– Мисс Бронте, я ценю вашу заботу, – сказал Александр таким голосом, что сомнений не оставалось: он вовсе ее не ценит, – но с Веллингтоном все в порядке. Мы хорошо знакомы. Я поговорю с ним, и все прояснится.

– Конечно. Но я чувствую: чего-то очень важного все мы до сих пор не знаем.

– Вы вечно что-нибудь чувствуете. – Он скрестил руки на груди. – Пора уже прекратить совать свой очаровательный носик пуговкой повсюду, куда не следует.

– Что совать?.. – Она покачала головой. – Но, мистер Блэквуд! Неужели вы не находите все это хоть немного подозрительным? И не думаете…

– Нет. Не думаю.

К этому времени они уже вышли на улицу, и в шуме толпы сложнее стало расслышать друг друга. Бран скромно стоял в сторонке. С момента своего tête-a-tête с Веллингтоном он не произнес ни слова.

– Мистер Блэквуд! – снова начала Шарлотта.

– Прекратите, – оборвал ее он. – Перестаньте накручивать себя и меня. Перестаньте напрягаться. Просто смиритесь с тем, что иногда дела обстоят в точности так, как и кажется. Здесь нет никакой загадки, мисс Бронте. Никакого материала для литературного расследования.

– Но…

– Поезжайте домой, мисс Бронте.

Шарлотта поняла, что на сей раз он говорит серьезно.

Она распрямилась во весь свой маловпечатляющий рост.

– Что ж, хорошо. Приятно было с вами работать, мистер Блэквуд. Жаль, что нам не удастся продолжить сотрудничество. Благодарю… Я прекрасно доберусь домой сама.

Александр вздохнул. Было очевидно, что Шарлотта глубоко и искренне задета.

– Мисс Бронте, поверьте, я…

– Всего хорошего, мистер Блэквуд. – Она присела в вялом реверансе и нарочно не стала подносить лорнет к глазам, чтобы посмотреть на него.

– Мисс Бронте. – Александр приподнял шляпу, повернулся на каблуках и направился назад в здание, оставив Шарлотту с Браном одних.

– Как ты, Чарли? – спросил спустя несколько мгновений ученик.

– Не называй меня Чарли, – машинально пробормотала она. – Какой странный день.

Внезапно девушка обнаружила, что дрожит и глаза у нее на мокром месте.

– Ладно, пошли. Не терпится поглядеть на твою квартиру, братик.

– Это не целая квартира, а только одна комната. И хозяйка сердитая.

Шарлотта думала, что Бран возьмет экипаж, но он сказал, что лучше прогуляться. И вот они гуляли, гуляли, миновали уже больше полутора километров и тогда только наконец пришли к ветхому, полуразрушенному дому на какой-то темной улице – из тех, где по ночам любого поджидают неприятности. Младший Бронте отпер парадную дверь и быстро, стараясь не шуметь, провел сестру через прихожую к черной лестнице. В конце концов, они оказались в комнатке размером со стенной шкаф.

Шарлотта присела на кровать – больше просто некуда было – и сразу ощутила густой запах плесени. Кроме того, повсюду валялись кучки мышиного помета.

– Тут очень мило, Бран, – слабым голосом похвалила она. – Уютно.

Бран снял шляпу и зашвырнул ее в угол. Затем взъерошил непослушную рыжую шевелюру и горько рассмеялся.

– Одно радует – долго я в этой жуткой норе не задержусь.

– Почему? Тебе подыскали жилье получше? – Шарлотта поежилась. – Потеплее?

Даже чудно́, насколько она уже успела привыкнуть к теплу, прожив всего лишь пару недель у Ингрэмов и в Торнфилде.

– Нет, – ответил Бран, – но мне дали время до конца месяца, чтобы выселиться отсюда.

– Но почему?

– Меня освободили от должности ассистента мистера Блэквуда, – сообщил он, – и исключили из Общества.

Сердце у нее сразу заныло.

– О боже, Бран. Мне так жаль.

Тот сглотнул.

– Герцог сказал, что я лишен качеств настоящего агента.

Сестра крепко сжала его руку.

– Ну, он разозлился из-за этого дурацкого инцидента с чашкой, это естественно. Но, возможно, сменит гнев на милость. В конце концов, сотрудники им очень нужны. Наверное…

– Нет, – печально просипел Бран. – Ты же слышала, что сказал мистер Блэквуд. Герцог – не из тех, кто дает второй шанс.

– И что же ты будешь делать?

– Наверное, поеду домой. Буду, как раньше, помогать отцу в приходе.

– Но так нельзя! – вскричала Шарлотта. – Всего лишь из-за одной ошибки! Герцог не может выгнать тебя только из-за нее.

– Еще как может, – возразил Бран. – Он не злился, Чарли, и не старался меня распечь. Просто сказал, что не может терпеть в Обществе некомпетентности. Они работают, как часовой механизм, и я в этом механизме оказался неисправной шестеренкой. Значит, мне там не место.

– Но Бран! Конечно же…

– Он не хочет иметь со мной никакого дела. Что ж, собственно, уже то, что меня в Общество приняли, мне казалось невероятным чудом. К тому же мне вовсе не хочется служить в организации, которая отвергла тебя. Дураки они, если не видят, какое ты сокровище, Чарли. Из тебя вышел бы первоклассный агент. – Он вздохнул, пододвинулся к сестре и обнял ее за плечи, как будто это ее нужно было сейчас утешать. – Ну, вот и все. Я отправляюсь домой. Ты – обратно в школу. Все вернется в норму.

– Терпеть не могу норму, – сказала она.

– Я тоже.

– Она мне отвратительна!

– Я ее ненавижу!

– Всеми фибрами души… – добавила Шарлотта, и Бран тихонько рассмеялся. Затем они встали и пошли заваривать чай.

Глава 23 Джейн

– Вам письмо, – объявила за завтраком миссис Фэйрфакс.

– Мне? – переспросила Джейн.

Шарлотта с мистером Блэквудом лишь недавно покинули Торнфилд, а кто еще мог ей писать, она себе не представляла.

Экономка подвинула конверт через стол прямо к гувернантке. Та с любопытством вскрыла его.

Письмо оказалось от Бесси, няни Джейн в доме тети Рид.

«Дорогая мисс Эйр!

Ваша тетушка Рид тяжело заболела и сейчас прикована к постели. Она изъявила желание Вас видеть. Только, пожалуйста, поспешите, а то ей недолго осталось на этом свете».

Джейн нахмурилась.

– Все в порядке, мисс Эйр? – осведомилась миссис Фэйрфакс.

– Не совсем. Тут речь о моей тете. Она умирает и посылает за мной.

– О, мне очень жаль. В таком случае надо скорее паковаться. Элиза! – Вошла девушка из кухонной прислуги. – Пожалуйста, помоги мисс Эйр собрать вещи.

– Но можете ли вы отпустить меня так надолго?

– Конечно, можем и отпустим, – заверила ее экономка.

– Благодарю вас. Но помощь Элизы мне не понадобится. У меня вещей совсем немного.

– Что ж, прекрасно, – отозвалась миссис Фэйрфакс.

Джейн опустила глаза.

– Но мне понадобится немного денег. Я еще не получала жалованья.

– Этот вопрос следует обсудить с хозяином, – заметила старушка, снова принимаясь разбирать стопку утренней почты.

– Хорошо, – пробормотала гувернантка.

Ей совсем не улыбалась перспектива такого неловкого разговора.

Затем она отправилась в спальню собирать свои скудные пожитки.

Хелен даже не пыталась скрывать своего отношения к предстоящей поездке.

– Твоя тетя Рид не стоит того, чтобы плевать с нею в одном поле!

– У нее, вероятно, сильное обезвоживание, так что вряд ли она вообще может плевать, – возразила Джейн.

– Во всяком случае, я рада, что ты уезжаешь из Торнфилд-холла, от этого мистера Рочестера. Он – нехороший человек.

Мисс Эйр поморщилась.

– Тебе-то откуда это знать?

– Он хитрец и обманщик.

– И это нам точно неизвестно.

– А гадалка? А тот человек, весь в крови? А вопли из-за двери? – Хелен загибала пальцы.

– Ладно, возможно, он временами бывает не совсем откровенен с окружающими… – Джейн не могла не признать правоту привидения.

Отправившись к Рочестеру спросить насчет жалованья, она застала его в гостиной, где он о чем-то приглушенно беседовал с Бланш Ингрэм. Джейн почувствовала неприятный укол в груди.

– Эта служанка имеет на вас виды? – спросила мисс Ингрэм.

Мистер Рочестер поднял глаза и, увидев гувернантку, немедленно прервал разговор, оставив свою гостью хмуриться в одиночестве.

– В чем дело, Джейн?

– Мне надо уехать.

– Что? – Он даже и не пытался скрыть досады в голосе. – Только не говорите, что это история с Эштонами так на вас повлияла.

– Вовсе нет. У меня заболела тетя. Ей очень хочется меня видеть. – Джейн достала из кармана письмо и передала хозяину.

Тот взял его, пробежал глазами и вернул девушке.

– Та самая тетя, что бросила вас и отправила в «Ловуд»?

– Да. Я не могу отказать умирающей женщине. Меня не будет всего неделю или около того.

– Целую неделю или около того? – Он вздохнул и понурил голову. – Что ж, раз надо, так надо.

– И еще одно. – Джейн чувствовала себя ужасно неловко. – У меня нет денег. Вы мне еще не платили.

– Не платил? Разве вы не слышали: все мои служащие отмечают, что я плачу аккуратно и вовремя. – Он улыбнулся, и сердце ее забилось часто-часто. – Сколько я вам должен?

– Пятнадцать фунтов. – Она понизила голос.

Рочестер достал и открыл бумажник.

– Вот вам пятьдесят.

– Но я не могу взять пятьдесят!

Он закатил глаза и перебрал содержимое кошелька.

– Тогда только десять.

– Этого хватит, сэр. Но еще пять – за вами, – сказала она с улыбкой.

– Тогда обещайте мне, Джейн, что не просидите с вашей тетей ни секунды дольше, чем это необходимо. – Он взял ее за руку, и гувернантка заметила, как Бланш Ингрэм отвернулась. – Обещайте мне, что вернетесь за своими пятью фунтами.

– Обещаю, – едва выдохнула она.

* * *

– У него нет пяти фунтов? – с сомнением переспросила Хелен.

Они ехали в экипаже, и призрак все никак не мог смириться с неполной выплатой жалованья.

– Естественно, они у него есть, просто не оказалось при себе.

– А знаешь, что лучше, чем пять фунтов? Пять тысяч фунтов.

Экипаж трясло и подбрасывало на проселочной дороге, и все оставшиеся часы до дома тети Рид Хелен продолжала громко утверждать, что Рочестер недоплачивает ее подруге как минимум всемеро.

У дверей уже ждала Бесси.

– Как я рада вашему приезду, мисс Эйр. Боже, да вы превратились в настоящую элегантную даму! Не сказать, чтобы в писаную красавицу, но не берите в голову. Вы поспели как раз вовремя. Знаете, до того, как она послала за вами, ее сердце уже однажды останавливалось. Боюсь, в следующий раз хозяйка окончательно умрет.

Она провела Джейн прямо в спальню, где на широком матрасе хрупкая фигурка тетушки едва виднелась. За изголовьем кровати стоял высокий прозрачный человек и пристально взирал на нее. Это было привидение дяди Джейн.

Хелен проворно спряталась за спиной подруги.

– Кто это? – раздался из постели скрипучий голос.

– Джейн Эйр, – отозвалась племянница. – Вы посылали за мной, тетя Рид.

– Джейн Эйр. Как же я ненавидела эту своенравную неблагодарную девчонку.

Хелен возмущенно фыркнула и сделала шаг вперед.

Призрак дяди Рида сокрушенно покачал головой и обратился к жалкому комку плоти под толстыми покрывалами:

– Мы с тобой не об этом договаривались, дорогая.

Тетя отвернулась от него. Ах, вот что, догадалась Джейн. Теперь она его узрела. Краткий смертельный «припадок» превратил ее в визионера. Это уже интересно.

– Тетушка, я – Джейн Эйр. Вы хотели меня видеть.

Тетя Рид оглядела ее с головы до ног.

– Ты приехала, Джейн Эйр. И, как я вижу, прихватила с собой одну из своих нечестивых подруг.

Хелен огляделась по сторонам.

– Это она обо мне? – Она закатала призрачный рукав призрачного платья. – Вы меня назвали «нечестивой»?

– Успокойся, милая, – сказала Джейн. – Тетя, чем я могу быть вам полезна?

Та закашлялась и прохрипела:

– Перед смертью я должна покаяться и загладить свою вину.

– В чем вы хотите покаяться?

Тетя Рид упрямо сжала губы, но дух мужа ткнул ее прямо под ребра. Она дернулась.

– Я обещала твоему дяде позаботиться о тебе. И любить тебя. Я его обманула.

– Я знаю. Я и раньше это знала, тетя.

– И… – Следующую фразу она выпалила на едином дыхании, словно одно длинное слово: – Яверючтотывидишьпризраков.

Она ужасно поморщилась, словно это признание доставило ей невыносимую физическую боль.

– Спасибо, тетушка. – Джейн сделала движение, собираясь уходить, но тут привидение дяди многозначительно прочистило горло.

– Это не все, – произнесла тетя и слабым жестом указала на стол, где лежало какое-то письмо. – Три года назад я получила сообщение от еще одного твоего дяди, о существовании которого ты никогда не знала. Он интересовался, где ты. Хотел, чтобы ты поселилась с ним. И унаследовала его состояние. Я написала ему, что тебя нет в живых.

– Как? – воскликнула Джейн.

– Из-за меня ты осталась без двадцати тысяч фунтов.

– Что?! – всплеснула руками Хелен.

Но ее подругу вопрос о деньгах, казалось, совсем не заинтересовал.

– Значит, у меня есть еще дядя? – переспросила она. – Родной человек! И вы от меня это скрывали?

– Да. Не могла смириться с твоим счастьем.

Дядя Рид низко склонил голову.

– Мне так жаль тебя, Джейн.

Сперва она страшно разозлилась. И немудрено – услышав такое откровение! Удивительно другое – то, как быстро Джейн успокоилась. Семья – это единственное, о чем она всегда мечтала, и вот теперь выясняется, что она у нее была?

– Двадцать тысяч фунтов? – не унималась Хелен. – Ты могла получить двадцать тысяч фунтов? – Она приблизилась к кровати. – Нет уж, мы никогда тебя не простим!

– Хелен, умоляю! – вскричала Джейн.

Как ни удивительно, она посочувствовала тетке. Носить в себе такую ненависть! Лелеять ее в своем сердце со страстью, пожирающей изнутри!

– Я прощаю вас, – сказала племянница.

– Что?! – не поверила своим ушам Хелен.

– Если не прощу, то зачахну так же, как чахнет она, – объяснила Джейн.

У дяди Рида вырвался вздох облегчения. Он взглянул ей прямо в глаза, словно увидел впервые.

– Джейн Эйр, ты удивительная девушка. Из такого неказистого ребенка выросла такая…

– Я люблю вас, дядюшка, – ответила она. – Теперь, когда все кончилось, надеюсь, вы сможете благополучно уйти.

Тот кивнул.

– Береги себя, моя хорошая.

Она смочила платок в тазике у изголовья теткиной кровати и положила его ей на лоб.

– Теперь поспите, тетушка. И знайте – я не держу на вас зла.

Джейн и Хелен вышли, оставив дядю Рида одного прощаться с женой.

* * *

Когда они вернулись в Торнфилд, все гости уже разъехались. Джейн ожидала, что мистер Рочестер тоже отправится куда-нибудь на «вылазку», но миссис Фэйрфакс сказала, что он в усадьбе.

– …Хотя, думаю, это ненадолго, – заметила она за вечерним чаем. – Помолвка, похоже, должна состояться очень скоро. Ингрэм-парк всего в сутках езды отсюда, и я уверена, что хозяин не преминет отправиться туда поскорее. В самое близкое время.

Джейн нахмурилась.

– Что случилось, дорогая? Вы почти не прикоснулись к печенью.

Тем же вечером мистер Рочестер встретил Джейн в библиотеке.

– Мисс Эйр! Ну наконец-то. Что задержало вас так надолго?

– Я отсутствовала всего три дня, – заметила Джейн. Вернуться раньше она просто физически не смогла бы.

– Это очень долго! Ну, пойдемте прогуляемся. Вечер сегодня чудесный.

Они вышли в сад, и тут Джейн отчетливо поняла, что больше не вынесет пытки неизвестностью. Все, что угодно, могла она выдержать – тетю Рид, «украденного» дядю, даже брак мистера Рочестера с другой, – но только не неизвестность.

Хелен указала пальцем прямо в грудь владельца поместья.

– Вы женитесь на мисс Ингрэм, да или нет?

Подруга знаком велела ей замолчать. Хотя, в сущности, привидение действовало правильно.

– Сэр, – начала Джейн, – я бы хотела прояснить для себя свое будущее в вашем доме. Боюсь показаться неделикатной, но должна ли я подыскивать себе новое место?

Мистер Рочестер остановился под деревом, чьи длинные ветви отбрасывали густую тень на траву.

– Джейн, как вам известно, я скоро женюсь. – Он запустил руку в карман, извлек оттуда бархатный мешочек и развязал на нем шнурок. Внутри оказалось жемчужное ожерелье. – Это подарок будущей миссис Рочестер. Как он вам, нравится?

Джейн нахмурилась, представив себе это украшение на Бланш Ингрэм.

– Очень хорошо подойдет к ее птичьей шее… То есть… очень ей пойдет. – Таким, как Бланш Ингрэм, все идет, что на них ни надень. – Значит, я подаю объявление…

Рочестер хмыкнул.

– Послушайте меня, мисс Эйр. Мне кажется, что от вашего ребра к моему тянется невидимая нить, и тянется она сквозь все сословные и возрастные различия. Если вы найдете себе другое место и оставите меня, в моей груди откроется рана, и я истеку кровью.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила Джейн.

– Звучит вполне очевидно, хотя и отталкивающе, – оценила Хелен. – Он истечет кровью!

Мистер Рочестер опустил ладони на плечи Джейн.

– Я не хочу жениться на мисс Ингрэм.

– Что, простите? – Она подняла глаза.

– Я хочу жениться на вас.

Хелен ахнула:

– Что?!

Рочестер взял Джейн за руку.

– Пожалуйста, Джейн, ответьте мне «да». Не отвергайте меня.

– Нет! – сказала Хелен и хотела было взять подругу за другую руку, но, естественно, только прошла сквозь нее. – Прошу тебя, мой самый добрый, самый старый друг. Не отвечай ему сразу!

Джейн в отчаянии переводила взгляд с Рочестера на Хелен, и снова на Рочестера, и снова на Хелен. В нем были сосредоточены все ее мечты. Высок. Смугл. Задумчив. Но и не лишен склонности к обману, и временами буквально сводит ее с ума, и что-то явно от нее утаивает.

– Пожалуйста, Джейн, – повторяла Хелен. – Ради меня. Скажи, что тебе нужно время подумать.

Он красив и обаятелен, и миссис Фэйрфакс говорит, что «вспышки гнева у него случаются не слишком часто».

Однако мистер Блэквуд с Шарлоттой сомневаются в его добрых намерениях и даже считают его дурным человеком.

Хотя она, несомненно, влюблена в мистера Рочестера, немного времени на размышления не повредит.

– Сэр, я подумаю над вашим предложением.

Владелец поместья, казалось, не поверил своим ушам.

– Что? – Он еще сильнее сжал ее руку. – Джейн, я еще никогда в жизни не был так искренен, как сейчас с вами. Скажите, что верите мне.

Девушка попыталась высвободиться, но его хватка только усилилась. (Да-да, мы все понимаем. Тут впору содрогнуться.)

– Пожалуйста, сэр, дайте мне одну ночь, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.

Рочестер с шумом выдохнул воздух через ноздри. Теперь он уже не говорил, а сердито рычал:

– Проклятье, Джейн! Неужели так трудно просто сказать «да»?!

Он схватил нитку жемчуга и, прежде чем она успела отстраниться, застегнул ее у Джейн на шее.

Здесь, дорогие читатели, повествователи должны отступиться от непредвзятого описания мыслей Джейн, ибо жемчуга представляли собой ловушку с живущим в ней сильным духом. Дух этот теперь поселился в ней. И как следствие, ее собственный, естественный дух был отодвинут на задний план самым бесцеремонным и огорчительным (для нее самой) образом.

– Любимая, – сказал мистер Рочестер. – Наша свадьба через две недели.

Измененное сознание Джейн отозвалось на эти слова широкой улыбкой:

– Жду – не дождусь.

Глава 24 Александр

В кабинете Веллингтона он всегда чувствовал себя как дома – отчасти потому, что, согласно всеобщему мнению, герцог собирался оставить ему свое место (а значит, Александру надлежало привыкать, как говорится, к стенам), а главное – он никогда не доставлял патрону хлопот. В конце концов, он был главной «звездой» Общества.

По крайней мере, до сей поры.

Приближаясь к герцогу, стоявшему у своего стола с заложенными за спину руками и опущенными плечами, Блэквуд старался держаться как можно прямее.

– Итак, Александр, что у вас на уме?

Господи, да чего только у него на уме не было! В груди все еще свербело от того, как жестко он обошелся с Шарлоттой при прощании. Следовало вести себя мягче. Тем более что вопросы ее звучали вполне правомерно. Почему Веллингтон раньше ничего не рассказывал ему о Маяках? И о своем знакомстве с Рочестером? Времени у него имелось предостаточно. Например, он мог упомянуть об этом в записке к Александру с приказом покинуть Торнфилд.

И все же надо было проявить больше доброты и понимания к мисс Бронте. Теперь у нее, вероятно, на всю жизнь сохранится в памяти его неприглядный образ: ведь не пристало молодому холостяку писать юной девушке письма (о том, чтобы нанести визит, и вовсе речи не шло!).

Блэквуд прижал ладонь к карману, в котором лежало письмо.

– Я насчет Рочестера, сэр.

Веллингтон кивнул.

– А в чем дело?

– Мне кажется, это Эдуард Рочестер убил моего отца.

Александр достал из кармана драгоценное послание, изо всех сил стараясь не помять бумагу еще сильнее.

Герцог взял письмо, прочел его дважды, аккуратно сложил и протянул обратно своему агенту.

– Вы считаете это доказательством?

Александр кивнул и снова спрятал письмо.

– Но оно ничего не доказывает.

– Я вспомнил, что видел его той ночью.

– Вам не исполнилось тогда и пяти лет. – Веллингтон положил руку ему на плечо. – Я вам верю. Честное слово. Но с этим ему ничего не предъявишь.

Блэквуд закрыл глаза и с шумом выдохнул. Он и сам это понимал. Конечно, понимал. Но ведь он так давно стремился выяснить личность преступника, что теперь ему казалось: ждать пришлось слишком долго.

– Судя по письму, они, видимо, дружили, – пробормотал Александр. – Когда в Торнфилд-холле меня представляли Рочестеру, его лицо сразу показалось мне знакомым, словно мы уже где-то встречались. Но он меня не узнал.

Веллингтон кивнул.

– Да, они были друзьями. Присядьте-ка на минуту. – Он указал Александру на ближайшее кресло, и оба сели. – Вероятно, вам неизвестно, хотя эти сведения общедоступны, что Рочестер тоже входил в Общество. Как и его жена.

– Тогда вы с ним и познакомились? – догадался Блэквуд.

– Да. В то время миссис Рочестер была нашим Маяком – вероятно, лучшим агентом за всю историю организации. Ее супруг присоединился к нам вслед за ней и ради нее. Брак между ними состоялся по договоренности, но, похоже, они испытывали искренние чувства друг к другу.

– И что с ней случилось?

– Не вынесла напряжения от работы. У женщин слишком тонкая натура.

Удивительно. Конечно, в отношениях с противоположным полом Александр не успел накопить много опыта, однако мисс Бронте и мисс Эйр обладали самыми сильными натурами из всех, кого он знал.

– Судя по моим наблюдениям, нет, сэр.

Веллингтон нахмурился, но не придал его ответу особого значения.

– Во всяком случае, с Бертой Рочестер дело обстояло именно так. Она превосходно справлялась со своими обязанностями до какого-то момента, но нагрузка все-таки сломила ее. Говоря начистоту, она сошла с ума и вскоре после этого скончалась.

– Очень печально.

– Потеря Берты Рочестер явилась ударом для Общества. Как я уже сказал, она была Маяком, и ее смерть серьезно отразилась на нашей результативности. Это ощущается даже по сей день. – Герцог откинулся на спинку кресла и вздохнул. – К тому же, боюсь, именно ее уход повлиял на решение мистера Рочестера оставить нас тоже.

– А как это связано с моим отцом?

– Его убили… – Голос Веллингтона сорвался, и ему пришлось взять паузу. – Я никогда не сомневался, что это трагическое событие сыграло важную роль в том, что произошло с миссис Рочестер. Повторяю, они находились в тесных товарищеских отношениях. Ваш отец погиб. Она обезумела и умерла. Рочестер исчез из поля нашего зрения.

– Но я не понимаю, зачем ему было убивать отца?

– Я тоже. – Герцог покачал головой. – Разве что…

– Разве что – что?..

– В этом вашем письме, – Веллингтон жестом указал на карман Александра, – Николас упоминает о каком-то «фарсе» в Обществе и о том, что меня – ведь «АВ» – это, несомненно, я – следует остановить…

Блэквуд сидел молча. Ему было по меньшей мере любопытно, в чем тут дело, но как деликатнее разузнать об этом, он не знал.

– Боюсь, «фарс» заключался в том, что я отправил миссис Рочестер в Торнфилд на длительный отдых. Она перед этим так много работала, что напряжение начинало, видимо, сказываться на ней. Мне хотелось дать ей время восстановиться, а затем, конечно, она бы вновь принялась за дело. Но, похоже, я не совсем ясно обозначил свои намерения. Все трое – оба Рочестера и ваш отец – подумали, что я уволил ее из-за того, что она женщина. Ваш отец собирался решительно воспротивиться этому, а мистер Рочестер склонялся к тому, чтобы просто навсегда выйти из Общества. Однако каким образом такое разногласие могло привести к гибели Николаса, я постичь не могу. Я был потрясен так же, как все. И вот теперь новый Маяк появляется именно рядом с этим человеком…

От всего этого обилия новых данных у Александра кружилась голова. Однако как откровенен с ним Веллингтон! Мисс Бронте явно волновалась зря.

– Я напишу Рочестеру, – сказал герцог. – И мы заполучим своего Маяка. Но пока – соберитесь поскорее с мыслями и силами, мой мальчик. Вы мне понадобитесь для еще одной операции. Она не терпит отлагательств.

– А нельзя ли все-таки ее отложить? Мне бы хотелось заняться сбором доказательств против Рочестера. – Александр не имел обыкновения оспаривать распоряжения шефа (тот случай, когда он не отреагировал на приказ немедленно возвращаться в Лондон из Торнфилда, оставим в стороне), но на сей раз председатель Общества не мог не понимать: речь идет о совершенно особом деле, деле всей жизни Блэквуда начиная с четырехлетнего возраста. Теперь у него появились реальные зацепки. Реальный подозреваемый. Сейчас ему не до рутины с призраками!

Веллингтон скрестил руки на груди.

– Вы управитесь быстро. И не забывайте – это ваш долг. Ваше призвание, если хотите.

Александр вздохнул. Герцог прав. Разумеется, прав. Но как же тяжело отвлекаться от планов мести, когда возможность ее, так долго остававшаяся для него призрачной надеждой, вдруг, казалось, сама шла к нему в руки.

– Имею честь ожидать ваших приказаний, сэр. – Александр встал и застыл в почтительной позе.

– Хорошо. Я рад, что вы так это восприняли. – Веллингтон выдвинул один из ящиков своего массивного стола и достал большой конверт. – Как я уже сказал, это не потребует много времени. Собственно, вся подготовка уже проведена, осталось только поймать привидение. Есть адрес. Есть ключ. Есть даже ловушка. Нужен только визионер, который засечет призрака и схватит его.

Звучит несложно. В большинстве случаев и половины подобных данных у агента не имелось – приходилось самому проводить значительную часть расследования.

– Я напишу Бранвеллу, чтобы он ждал меня на месте операции.

– В этом нет необходимости, – быстро (возможно, слишком быстро?) проговорил герцог. – Не стоит его этим беспокоить. Уверен, у Бранвелла сейчас другое на уме.

Чувство вины отозвалось в сердце Александра болезненным уколом. Надо было приложить больше усилий, чтобы защитить своего помощника. Хорошо хоть парня совсем не выгнали.

Веллингтон откашлялся.

– Я немедленно отправляюсь на поимку привидения, сэр.

– Верните мне ловушку сегодня до исхода дня. – Герцог метнул конверт через стол. Александр поймал его.

– И вот еще что… – произнес Веллингтон, когда Александр уже повернулся, чтобы удалиться.

– Да?

– Мы доберемся до Рочестера. Через какое-то время.

Блэквуд кивнул:

– Благодарю вас, сэр.

– А теперь – вперед за призраком!

* * *

В чем тут заключалась странность, так это в ловушке.

Нет, Веллингтон, конечно, не солгал – в конверте обнаружилось все, что Александру могло понадобиться, включая даже перечень жалоб и претензий к данному духу – от злонамеренного расшатывания булыжников на мостовой, чтобы люди спотыкались, до пригибания ветвей к окнам, чтобы они барабанили по стеклам (сами эти ветви не могли до окон дотянуться). Ну, и вообще, – шум и нарушения общественного спокойствия.

Но ловушка, повторяем, выглядела необычно – это был перстень. Не просто перстень, а тяжелый, золотой и с личным гербом короля Англии.

Перстень с королевской печатью!

Как ни крути, возникало множество вопросов.

Как правило, ловушки представляли собой либо предметы, связанные с убийством лица, обратившегося в привидение (вроде чашки мистера Броклхерста), либо просто нечто важное для него (например, карманные часы), так что тут дело обстояло по меньшей мере необычно.

Возможно, это ошибка?

Или просто копия, подделка?

Но нет, Александру уже приходилась видеть перстни с официальными печатями. Этот, несомненно, имел вес и текстуру настоящего золота, а герб был выгравирован со всей возможной точностью. Даже не имея специальных знаний, Блэквуд почти не сомневался в подлинности кольца.

Что ж, если досье не предлагает никакого объяснения этому странному обстоятельству, возможно, ситуацию прояснит сам призрак. Александру нередко приходилось сталкиваться с такими, которые с величайшей охотой болтали (часами, без остановки) о своей земной жизни. Мисс Бронте, наверное, сказала бы, что им просто нужен внимательный слушатель, и если бы мистер Блэквуд был таковым, они с большей охотой принимали бы от него магические удары по голове.

Данное привидение, очевидно, недавно перешло в мир теней, и его семья не могла продать дом, пока беспокойный дух его не покинет. Тут-то и понадобились услуги Общества.

Зная это и предвидя ярость призрака от того, что родных больше заботит судьба имущества, чем его собственная, Александр подумал: не помешает на сей раз выступить именно в роли дружелюбного собеседника для прозрачного «клиента» и удовлетворить свое любопытство.

Дом, о котором шла речь, представлял собой весьма скромное строение неподалеку от центра Лондона, на обсаженной деревьями улице, где, казалось, всегда играли дети и цвели цветы. На вид оно производило очень приятное впечатление, если, конечно, не знать, что здесь поселилось буйное привидение.

Александр приблизился к зданию с опаской, осмотрел все ходы и выходы, оценил количество народа вокруг и даже угол падения солнечных лучей на окна – на случай, если фантом решит дать ему бой, надо обезопасить себя от риска ослепления солнечным светом при неверном движении.

Он покачался с носков на пятки, поводил плечами и, сделав несколько глубоких вдохов, решительно направился к дому.

Дух сидел на диване, покрытом пледом, и спокойно ждал его.

– Здравствуйте.

Это был робкого вида, похожий на мышонка малый с тусклыми темно-русыми волосами и заметным косоглазием. Слишком короткие брюки не доставали до щиколоток, слишком короткие рукава – до запястий… При том, что он был невысоким. Просто, очевидно, при жизни не умел одеваться и сохранил этот недостаток до загробного существования.

Хотя это привидение и представлялось мало подходящим на роль возмутителя порядка, самым удивительным в нем оказалось не это.

Отнюдь. Интереснее было то, что Александр его узнал.

– Дэвид Миттен?

Дух кивнул.

– Как поживаете, мой мальчик? Выглядите хорошо. Вылитый отец.

– Но вы привидение!

Мистер Миттен снова наклонил голову.

– И весьма этим опечален, как вы догадываетесь.

– Ну, похоже, вы неплохо справляетесь с новой ролью. – Александр зажал перстень в руке, обтянутой перчаткой.

– Вы, без сомнения, слыхали, что от меня, мол, много шума. Поэтому и пришли, верно?

Александр пожал плечами.

– Мистер Миттен, почему вы стали призраком?

– Потому что умер.

– Когда?

– Два дня назад.

– Как это случилось?

– Поскользнулся и ударился головой.

Блэквуд помрачнел.

– Это не похоже на вас, сэр.

Мистер Миттен, в свою очередь, пожал плечами, и за его спиной со стены сползло что-то вроде зеленого сгустка ила.

– Что это такое? – спросил Александр.

– Где?

– Прямо за вами. Какая-то слизь.

– За мной нет никакой слизи. – Миттен даже не стал оборачиваться. – А вот за вами что за слизь?

Блэквуд обернулся через плечо. И в самом деле, с двери вниз капала такая же зеленая жижа. Теперь она была везде. Как негигиенично!

Однако к делу. Итак, привидение, которое ему поручено изловить, Дэвид Миттен. И оно, похоже, находится в разговорчивом настроении. Однако вопросов возникало еще больше – ведь мистер Миттен находился на службе Общества… и короля! Собственно, он являлся посредником между тем и другим, а также королевским секретарем – отсюда (вероятно) и ловушка в виде перстня с печатью. Скорее всего, ему приходилось пользоваться им чаще, чем самому монарху.

Конечно, король мог предоставить кольцо в распоряжение Общества, но как он теперь получит его обратно? Разве можно возвращать перстень с запертым в нем духом?

И почему Веллингтон не упомянул, что речь идет ни о ком другом, как о мистере Миттене?

И почему мистер Миттен (якобы) ведет себя столь неподобающим образом?

И что это за дурацкая слизь?

– Что ж, – подал голос Миттен, – приступайте. Я готов.

– Забираться сюда? – Александр зажал кольцо между указательным и большим пальцами.

Миттен кивнул прозрачной головой.

– Ладно. – Александр колебался. Все это представлялось таким странным, и к тому же ему очень хотелось получить ответы на мучившие его вопросы. Однако часы как раз пробили шесть. Он знал, что Веллингтон ждет. Да и нарастающая волна жижи вызывала отвращение. – Хорошо. Замрите.

Он осторожно приблизился к призраку, не исключая все-таки какого-то сопротивления. Но мистер Миттен сидел, как сидел, и совершенно спокойно дал агенту прикоснуться кольцом к своему лбу.

Мгновение – и дух засосало внутрь. Золотая поверхность вспыхнула, завибрировала – и все. Дэвид Миттен был пленен в перстне и готов к доставке Веллингтону.

* * *

– Сработано отлично, как всегда. – Герцог положил печатку к себе на стол и сунул носовой платок, которым прикасался к ней, обратно в карман. – Сегодня вы сослужили серьезную службу Англии.

В это верилось с трудом. Захватить данное привидение ничего ему не стоило.

– Вы не сказали, сэр, что речь идет о мистере Миттене.

Веллингтон ахнул:

– Мистер Миттен? Умер! Ну да… – Он покачал головой. Уголки его рта сложились в хмурую складку. – Личность призрака не была мне известна. А то я открыл бы ее вам. Разумеется, как и все мы, я скорблю о его кончине. Какая трагедия!

– Он сказал, что упал, поскользнувшись.

– Ужасно, не правда ли? Жизнь так коротка… И может оборваться в любой момент. Недаром говорят – никто не знает своего часа.

– Недаром. – Александр помрачнел. Что-то члены Общества стали исчезать из жизни с пугающей частотой. – Но как быть с королем?

– В каком смысле?

– Мы не можем вернуть ему перстень с упрятанным в нем мистером Миттеном.

– Разумеется, вы правы. Это было бы небезопасно. Но король в курсе дела и уже заказал новую печатку. Ее должны изготовить к четвергу.

– Как благородно со стороны Его Величества забыть о своем предвзятом отношении к Обществу и помочь нам с мистером Миттеном, – заметил Александр.

Возможно, король (до некоторой степени) поверил в привидений после этого происшествия? Или просто желает избежать огласки споров с Обществом, которое вроде как находится в немилости, из-за кольца, так что ему проще обзавестись новым перстнем?

Чтобы разобраться в этом, Александру пришлось бы спросить у герцога, но он не принадлежал к тому типу агентов, которые докучают начальству расспросами. Совать повсюду нос и все разнюхивать – это по части мисс Бронте. Вот она бы точно не постеснялась уточнить, отчего это король вдруг проявил такую готовность к сотрудничеству. А также почему в качестве ловушки выбран именно его перстень и еще…

Веллингтон скрестил руки на груди.

– Вы что-то хотели спросить?

– Нет-нет, просто… вы так спешили схватить этого призрака…

Герцог сцепил ладони.

– Семейство покойного…

То есть мистера Миттена.

– …пожелало немедленно продать дом. Они не могли позволить себе ждать.

– Но он получал жалованье и от Общества, и от короля. Наверняка после него остался большой капитал. Почему бы не подождать хотя бы до четверга, когда подоспеет новое кольцо Его Величества? – Блэквуд заложил руки за спину и впился ногтями в ладони.

– Вы сегодня необыкновенно пытливы, Александр.

– Мы ведь говорим о мистере Миттене. Нас с ним связывали личные отношения. Всем нам он небезразличен.

– Конечно, – согласился Веллингтон.

(При этом Александр – как и большинство из «них», – как правило, даже не вспоминал о существовании Миттена. Тот ведь и при жизни был человеком совершенно незаметным – уже тогда готовое привидение! Пожалуй, только смертью своей он привлек к себе всеобщее внимание. Вот в чем подлинная трагедия.)

– Так почему было не подождать? – Черт бы побрал заразное влияние мисс Бронте с ее каверзными вопросами.

– Я всегда ценил вас как надежного сотрудника, – произнес Веллингтон, – нашего лучшего агента…

В конце этой фразы Александр почувствовал жирное «но».

– …В том числе и за готовность выполнять свои задачи, не задавая лишних вопросов. Мы, не-визионеры, способны работать только головой. Во всем, что касается действия – расследований и захватов духов, – мы рассчитываем на вас, поскольку сами к этому неспособны. Вам поручено более чем достаточно дел. Надеюсь, вы не сомневаетесь в том, что мы здесь продумываем каждую возможность и прилагаем все усилия для наилучшего планирования. Мы – мозг, Александр. А вы – меч.

– Понимаю. Простите, если чем-то расстроил вас, сэр.

Герцог сделал мягкий жест в сторону двери.

– Вам не повредит немного отдохнуть. Последний месяц выдался у вас насыщенным. Уверен, после того как столько дней провели на глазах у других, вы захотите провести какое-то время в одиночестве.

– Благодарю вас, сэр.

Блэквуд покинул штаб-квартиру Общества и пошел к себе домой. Вот как, оказывается, чувствуют себя люди после выговора. Ощущение это было ему так чуждо и незнакомо, что он толком не понимал, переполняет ли его разочарование в себе самом, замешательство из-за слов Веллингтона или что-то третье.

Однако герцог, как всегда, прав. Вероятно, ему и впрямь нужно побыть немного наедине с собой, получить возможность вытянуть ноги, не рискуя задеть кого-то, – в общем, так сказать, ослабить узел галстука.

И вот он направился домой. Один.

Приготовил чай. Один.

И один устроился в гостиной.

Совсем недавно, всего несколько дней назад, на том неудобном стуле восседала мисс Бронте, а Бранвелл дулся у дверей. И он совсем не возражал против такой компании.

Но вот теперь Александр остался один.

Ему нравилось быть одному.

Чай сервирован на одного…

В квартире царит такая… тишь. Никаких привидений вокруг. Не слышно даже привычного скрипа по бумаге карандаша, при помощи которого мисс Бронте фиксирует буквально все происходящее. Сейчас и фиксировать нечего, ибо ничего не происходит.

– Эй! – крикнул он в пустоту, дабы убедиться, что не лишился ненароком голоса.

Никто не ответил, даже эхо.

Да, теперь он в полном смысле слова один. И – возможно, впервые в жизни – ощущает одиночество. Никто на свете так не одинок, как он.

Глава 25 Шарлотта

Она перебросила свой старый саквояж со сломанным замочком в другую руку и вздохнула. К перрону подъехал состав, но девушка в него не села. Ее поезд прибудет не раньше, чем через пятнадцать минут. Обычно Шарлотте нравилось везде поспевать заранее – чтобы спокойно сориентироваться на местности, что ей давалось нелегко, учитывая плохое зрение и топографический кретинизм. Но когда приходишь заранее, остается и слишком много времени на размышления. Как правило, она не усматривала в этом ничего плохого – в конце концов, именно размышлять у нее, пожалуй, получалось лучше всего. Но сегодня девушку обуревали только самые мрачные думы. Выбора не оставалось – придется возвращаться в «Ловуд». А там она, скорее всего, рано или поздно зачахнет от недоедания или подцепит кладбищенскую немочь. В лучшем случае – будет просто долго-долго страдать от холода, голода и невыносимой скуки.

Условия жизни в школе после убийства мистера Броклхерста заметно улучшились, напомнила себе Шарлотта, однако этот факт почему-то не особенно улучшил ее настроение. Имя покойного директора лишь вызвало к жизни воспоминание и приятное и горькое одновременно: как мистер Блэквуд носится по гостиной, размахивая чайной чашкой. Тогда они впервые встретились. Чашка, в свою очередь, навела ее на мысль о Бране.

О боже! Бран. Битых две недели она наблюдала, как ее брат шатается по своей крохотной комнате и собирает жалкие пожитки, чтобы ехать опять к отцу в приход. Чтобы не расстраивать сестру, он бодрился, как мог.

– А я, между прочим, соскучился по дому, – рассуждал он, запихивая в сундук постельное белье. – Приятно будет снова засыпа́ть в своей кровати. К этой, понимаешь, я так и не привык… Выгнали меня, ну и что такого? Могло выйти и похуже, – бормотал он, сидя рядом с Шарлоттой на голом полу и попивая едва теплый чай без сахара.

Как это – «похуже», он не уточнял.

– Знаю, пастор из меня никудышный, – вздыхал юноша всего несколько минут назад, взбираясь на подножку поезда, идущего на север, – но я ведь еще и не пастор, верно? Пастор – отец, а он просто пышет здоровьем. Пройдут еще годы и годы, прежде чем мне придется занять его место. Так что пока я могу потихоньку продолжать учебу. Может, рисовать опять начну.

Бран любил рисовать почти так же страстно, как Шарлотта – сочинять. В этом он походил на Джейн…

Да, и Джейн. Они так нехорошо с ней расстались. О ее нынешнем положении Шарлотта не знала, что и думать. Джейн влюблена. Какой-то частью своей природы Шарлотта продолжала остро ей завидовать, а какой-то – искренне радовалась за подругу. По-настоящему полюбить – пусть даже при весьма неподходящих условиях – как это, должно быть, прекрасно. Правда, мистер Рочестер, по мнению многих, человек испорченный. В этом не приходится особенно сомневаться. Кроме того, очень возможно, что он еще и убийца.

Какая же судьба ожидает Джейн?

Шарлотта еще раз вздохнула. Целая половинка замка́ от саквояжа больно впивалась ей в ладонь. Поезд, в который она не села, вот-вот должен был отправиться. Кондуктор высунулся с подножки и крикнул: «Заканчивается посадка на Кентербери!»

Несколько секунд спустя состав запыхтел и медленно двинулся вперед.

– Стойте! Подождите! Остановитесь! – раздался вдруг чей-то голос, и его обладатель, врезавшись в Шарлотту сзади, чуть не сбил ее с ног.

Саквояж этого уже не выдержал. Второй замочек отлетел девушке прямо в плечо, а вся ее одежда, книги, бутылочки с чернилами и карандаши разлетелись в стороны. Виновник столкновения понуро взирал на хвост уходящего поезда. Затем он повернулся к своей «жертве» и наклонился, чтобы помочь ей.

– Не беспокойтесь, все в порядке, – сказала она несколько сварливо, – я сама справлюсь.

– Ради бога, простите меня. – Мужчина протянул ей пару выпавших из саквояжа панталон, но, осознав, что это такое, бросил их на землю так поспешно, словно они пылали огнем. – Извините! Извините великодушно!

Голос его показался девушке смутно знакомым. Она поднесла к глазам лорнет и ахнула.

– Мистер Мейсон!

Он склонил голову набок и посмотрел на нее хмуро.

– Мы знакомы, мисс?..

– Бронте, – подсказала Шарлотта и тут же резко замотала головой. – То есть вы меня, возможно, помните как мисс Эштон. Но это не настоящее мое имя. Теперь это уже не важно. Главное, что вы – мистер Мейсон! Но как вы здесь оказались? Вы же уплыли в Вест-Индию! Значит, вас не было на том корабле?

– Не было, – признал он. – Я…

– Но это же замечательно! – Она прижала руки к щекам, словно боялась, что голова сейчас взорвется. – Надо срочно сообщить мистеру Блэквуду!

– Мистеру Блэквуду? – Мейсон по-прежнему ничего не понимал.

– Известному вам как мистер Эштон! Помните? О, мистер Блэквуд так обрадуется, что вы нашлись. – Шарлотта изо всех сил вцепилась ему в руку. – Пойдемте! Нужно немедленно с ним встретиться.

Мистер Мейсон открыл рот, чтобы возразить, но она снова замотала головой.

– У вас же полно времени! На поезд вы опоздали, следующий на Кентербери отходит только в шесть часов. Поспешим же к мистеру Блэквуду!

Сказано – сделано.

– А о чем… мистер Эштон… хочет… со мной говорить? – задыхаясь, пропыхтел Мейсон, когда девушка буквально впихнула его в первый попавшийся наемный экипаж и велела кучеру гнать сломя голову на Бейкер-стрит.

– Естественно, о мистере Рочестере!

Ее спутник внезапно позеленел. Возможно, из-за качки в экипаже? Как бы там ни было, они на скорости почти головокружительной мчались к дому Блэквуда.

Шарлотта лучезарно улыбалась.

Вот наконец и от нее какая-то польза.

* * *

Экипаж остановился на Бейкер-стрит. Шарлотта поднялась в квартиру Блэквуда, вприпрыжку перескакивая через две ступени, – впечатляющее зрелище, учитывая объем ее юбок. Ей не терпелось посмотреть на выражение его лица, когда он узнает о «чудесном возвращении» Мейсона. Она нутром чувствовала: этот человек владеет ключом к «рочестерской тайне».

Было уже поздно, почти время ужина. «Наверняка мистер Блэквуд в такой час окажется дома», – подумала Шарлотта, добравшись до верхней лестничной площадки, и буквально влетела к нему, начисто забыв постучать.

– Мистер Блэквуд! Александр!

Услышав этот зов, он выбежал навстречу ей из дальней комнаты.

– Шарлотта! То есть мисс Бронте… С вами все хорошо? Что случилось? – Александр окинул ее озабоченным взглядом с ног до головы в поисках физических повреждений. – Что стряслось?

– Я нашла… – Ох, не стоило так нестись по лестнице. Тем более в корсете. Девушка наклонилась и несколько мгновений сосредоточенно вдыхала воздух. Затем распрямилась: – …нашла мистера… – Тут она поднесла к глазам лорнет, чтобы насладиться впечатлением от своей новости. – О господи! Вы не одеты.

Слава богу, на Блэквуде были хотя бы брюки. Однако она застала его во время бритья – на щеках остались следы специального крема. Мокрые блестящие волосы свободно свисали на плечи. Обнаженные плечи… Рубашку он, конечно, надеть не успел. В общем, по довикторианским понятиям, он мог считаться более или менее голым.

Щеки его залил румянец.

– Мисс Бронте…

Шарлотта почувствовала, как сама заливается горячей краской.

– Простите, – она опустила лорнет, – мне следовало постучать.

Тут как раз раздался стук в дверь. К вящему облегчению Шарлотты, желавшей выпутаться из неловкой ситуации, Блэквуд развернулся на звук.

– А вот, наверное, и мистер Мейсон, – объявила она.

– Мистер Мейсон? – Александр, казалось, не поверил своим ушам.

Девушка кивнула.

– Я случайно столкнулась с ним на вокзале.

– Но ведь он должен сейчас плыть в Вест-Индию. – Мистер Блэквуд нахмурился, словно больше всего в этой ситуации его расстроила неверность сведений, которые у него были.

– Вот именно.

– Так почему же он не на корабле?

– Потому что… – Шарлотта запнулась. – Вообще-то, я не знаю. Давайте спросим у него.

Она открыла дверь. На пороге, как и ожидалось, обнаружился Мейсон. Он сразу перевел взгляд с Шарлотты на Блэквуда во всей его относительной наготе и от легкого шока ахнул. (Довикторианцы, что с них взять!)

– Не волнуйтесь, ничего страшного. Без лорнета я слепа, как крот, – сочла нужным объявить Шарлотта.

Александр прочистил горло.

– Не ожидал увидеть вас, мистер Мейсон.

– А я вас, мистер Блэквуд. Я думал, ваша фамилия Эштон. Мировой судья, верно?

Значит, он запомнил именно Александра, с некоторой горечью отметила Шарлотта. Ну, конечно. Женщина для него, очевидно, не более чем предмет мебели.

– Я – агент Общества перемещения заблудших духов, – разъяснил мистер Блэквуд. – В Торнфилде находился со спецзаданием.

– Понятно, – сказал Мейсон, хотя, судя по его виду, мало что понял. – Что за задание?

– Дела Общества, – сдержанно ответил Блэквуд. – Однако, находясь там, мы пришли к заключению, что мистер Рочестер…

Шарлотта проворно подняла лорнет. Александр морщил лоб. Наверняка вспомнил о погибшем отце. Затем она напомнила себе, что смотрит на мужчину «в неглиже», и опять отвела оптический прибор.

– …повинен в совершении ряда преступлений, – заключил хозяин квартиры.

Мистер Мейсон наклонил голову.

– Насчет Рочестера можно поверить чему угодно. После нашей недавней встречи я и сам решил, что имею дело с самым гнусным мерзавцем.

– Мы тоже так считаем! – воскликнула Шарлотта. – С самым что ни на есть гнусным!

– Но вы-то почему о нем такого мнения? – поинтересовался Блэквуд. – Какой вред он причинил вам?

– Не мне, сэр, – поправил Мейсон. – Если только не считать вредом запрещение видеться с горячо любимым существом.

Мисс Бронте не смогла удержаться от того, чтобы вновь вооружиться лорнетом.

– Горячо любимым?

– С моей сестрой.

– А кто ваша сестра?

Блэквуд с нетерпением ждал ответа. Его буквально лихорадило от возбуждения, мускулы спины напряглись, будто он готовился прямо сейчас наброситься на владельца Торнфилд-холла.

– Мистер Блэквуд! – не выдержала Шарлотта. – Прошу вас, наденьте наконец рубашку!

Александр вновь покраснел.

– Мистер Мейсон, мисс Бронте, прошу извинить меня за неподобающий внешний вид. Не подождете ли вы в гостиной, пока я исправлю это огорчительное обстоятельство?

– Разумеется, – сказал Мейсон.

– Слава богу! – воскликнула Шарлотта.

Блэквуд коротко поклонился.

– Располагайтесь, прошу вас, – пригласил он и поспешно вышел.

Мисс Бронте подвела гостя к двум уже знакомым нам «весьма неудобным» стульям в углу. Сели. Мистер Мейсон положил было ногу на ногу, но тут же вернул конечности в исходное положение. Окинул взглядом стены, но не обнаружил там ни картин, ни украшений, достойных осмотра. Так что он перевел взгляд на Шарлотту, а затем куда-то в сторону. Заметив на маленьком столике подле себя газету, Мейсон с видимым облегчением – появилось, чем себя занять – схватил ее и углубился в чтение.

Ожидание затягивалось. Блэквуд не появлялся. Часы на стене напротив угнетали своим мерным тиканьем, секунды перетекали в минуты. Шарлотта поерзала на своем сиденье. (Эти стулья и в самом деле принадлежали к партии самой неудобной мебели во всей Англии. Мы проверяли.) Если мистер Мейсон настоящий джентльмен, подумалось ей, то предложит ей хотя бы пару листков газеты. Но самой, конечно, просить неловко. Может, пойти и приготовить две чашки чая? Ничто так не успокаивает, как чай. Но сделать это – значит признать, что она знакома с обстановкой его кухни, а это уже скандал. Как всегда, мисс Бронте безнадежно увязла в хитросплетениях этикета.

– Хотите почитать? – Мейсон протянул ей несколько страниц.

Шарлотта от облегчения с шумом выдохнула. Значит, все-таки джентльмен.

Однако на доставшихся ей полосах обнаружились только некрологи и объявления о бракосочетаниях. Не самое увлекательное чтиво, что уж там скрывать.

Девушка вздохнула и подняла лорнет.

«Мистер Чарльз Дарст, эсквайр, и миссис Дарст с удовлетворением сообщают о помолвке их дочери, мисс Сесилии Дарст и достопочтенного Джонатана Фрэзера Нортропа, графа Ланкастера. Свадьба состоится в их загородном поместье пятнадцатого сентября 1834 года».

Шарлотта наморщила нос и принялась развлекать себя, мысленно представляя, как выглядели бы извещения в газете, если бы в них все говорилось начистоту – в соответствии с историями, которые они могли таить в себе. Например, что бы публика сказала о таком тексте?

«Мистер Генри Вудхауз счастлив объявить о намерении своей бесценной очаровательной младшей дочери, мисс Эммы Вудхауз, соединить свою судьбу с мистером Джорджем Найтли. Свадьба состоится в кратчайшие сроки, в ближайшей свободной церкви. Невеста, наделенная как красотой, так и благосостоянием, в течение короткого времени поддерживала романтические отношения с неким мистером Черчиллем, что очень беспокоило всех вокруг, однако, в конце концов, она осознала свою ошибку и нашла себе жениха что надо»[27].

Или:

«Мистер Эдгар Линтон с Мызы Скворцов объявляет о помолвке с прекрасной мисс Кэтрин Эрншо. Свадьба состоится двадцать первого сентября, несмотря на то, что девушка с гораздо большей охотой вышла бы замуж за одного негодяя по фамилии Хитклифф. Однако ради удовлетворения своих социальных амбиций она преодолеет эту пагубную страсть»[28].

Шарлотта подавила смешок. По крайней мере, если ситуация того требует, она отлично умеет сама себя занять. Девушка уже хотела было приступить к следующему сюжету, но тут наконец появился мистер Блэквуд – на сей раз при полном параде. Он улыбнулся ей – пожалуй, немного нервно. Она ответила ему тем же.

– Не желаете ли по чашке чая? – спросил Александр, давая голосом понять: он предлагает лишь потому, что дело происходит в Англии и надо соблюдать законы приличий, однако ему самому, конечно, хотелось бы поскорее вернуться к расспросам.

– С удовольствием, – ответил, тревожно усмехнувшись, Мейсон.

Шарлотта вздохнула и вернулась к своей газете. Следующее брачное оповещение буквально выпрыгнуло на нее оттуда, как разбойник с топором.

– Мисс Бронте? – обеспокоенно окликнул Блэквуд.

– Нет! – вскричала она.

– Вы не хотите чаю?

– Это ужасно!

– Да ладно вам, в чае нет ничего ужасного, – возразил он.

– Да нет же! – Девушка вскочила на ноги и сунула газету в руки Александру. Вы только посмотрите! Прочтите!

Он пробежал глазами страницу.

– Что мне здесь… – И тут же заметил, «что ему здесь».

– «Мистер Эдуард Фэйрфакс Рочестер из Торнфилд-холла с радостью сообщает о своей помолвке с мисс Джейн Эйр. Свадьба состоится десятого сентября…» – Александр не окончил фразы. – Это невозможно!

– Мистер Рочестер?! – Мейсон, услышав эту новость, тоже поднялся. Лицо его стало мертвенно бледным. – Мистер Рочестер женится?

– Ах, Джейн… – выдохнула Шарлотта.

– Рочестер не может жениться, – яростно возопил мистер Мейсон. – Просто не может, и все!

– Почему? – поинтересовался мистер Блэквуд.

И получил ответ. После чего все трое незамедлительно выехали в Торнфилд-холл.

* * *

Они чуть не опоздали. Дело уже дошло до вопроса «Готов ли ты взять в жены эту женщину?», когда Блэквуд с Шарлоттой (и чуть поотставшим Мейсоном) ворвались в маленькую каменную церковь.

– Остановитесь! – Александр устремился вперед по центральному проходу.

Джейн и Рочестер одновременно обернулись к нему.

Лорнет Шарлотты взметнулся к глазам. В изысканном свадебном наряде из шелка ее подруга была просто очаровательна. Волосы и лоб ее покрывала простая, но изящная вуаль. На шее поблескивало потрясающее жемчужное ожерелье. Неказистые девушки обладают способностью преображаться, когда для того представится подходящий случай. Шарлотта улыбнулась, помахала и одними губами прошелестела: «Чудесное платье».

Джейн в ответ посмотрела на нее как-то безучастно, словно даже не узнала подругу.

– Что все это значит? – спросил священник.

– Церемония состояться не может, – твердо заявил Блэквуд. – Я заявляю о непреодолимом препятствии.

Рочестер отвернулся и, снова взяв невесту под руку, распорядился:

– Продолжайте.

– Да, – пробормотала Джейн, – продолжайте. Мы не знаем этих людей.

Обидно. Даже очень.

– Но… – Священник явно настроился до конца выяснить, какого дьявола тут происходит.

– Говорите же: «Объявляю вас мужем и женой», – грозно зашипел жених. – Ну!

– Объявляю вас… – Пастор нахмурился. – Нет! – Он обратился к мистеру Блэквуду: – О каком препятствии вы говорите?

– Мистер Рочестер не может жениться, поскольку он уже женат.

– Это неважно! – пылко воскликнула Джейн. – Я люблю его, он любит меня, и теперь мы вместе навсегда.

– Постой, ты что, все знала о его жене? – ахнула Шарлотта.

Рочестер покачал головой.

– У меня нет жены. Кто осмелился утверждать это? Всей округе известно – я холостяк. Верно, дорогая?

– Да, – коротко ответила невеста. – У него нет жены. Только та, что станет ею прямо сейчас. То есть я.

– Вы ничего не докажете, – добавил владелец Торнфилда.

Блэквуд вытащил из кармана бумагу.

– Здесь у меня официальное заявление. – Он откашлялся. – «Утверждаю и свидетельствую, что двадцатого октября такого-то года от Рождества Христова (тут прозвучала точная дата примерно двадцатилетней давности, мы ведь уже упоминали о том, что Рочестер был далеко, далеко не молод?) Эдуард Фэйрфакс Рочестер из Торнфилд-холла взял в законные супруги мою сестру, Берту Антуанетту Мейсон, дочь Джонаса Мейсона, негоцианта, и жены его Антуанетты, в церкви Святой Марии Спаниш-Тауна, что на Ямайке. Запись об этом бракосочетании находится в приходской книге, а копия ее к сему заявлению прилагается. Подпись: Ричард Мейсон».

– Что ж, я был женат… когда-то, – признал Рочестер. – Но этот документ не доказывает, что женщина, о которой идет речь, жива до сих пор, не так ли? – Он решительно посмотрел на священника. – Говорите: «Объявляю вас мужем и женой».

– Три недели назад она была жива, – крикнул Блэквуд.

– Откуда вам это известно? – спросил пастор.

– У нас есть свидетель, – вступила в разговор Шарлотта, – чьи слова даже вы, сэр, едва ли решитесь оспаривать.

Она обернулась и указала на Мейсона, который все это время стоял в тени.

– Мистер Мейсон, прошу вас сюда. Нам необходимо услышать все лично от вас.

Тот был бледен и дрожал. Он явно боялся Рочестера и имел для того все основания, поскольку несостоявшийся жених, казалось, в любой момент был готов наброситься на него и задушить голыми руками.

– Мужайтесь, мистер Мейсон, – шепнула мисс Бронте, – скажите правду.

– Берта в самом деле моя сестра, – слабым голосом сообщил он. – Не прошло еще месяца с тех пор, как я последний раз посещал Торнфилд-холл и видел ее собственными глазами. Моя сестра – и супруга мистера Рочестера – несомненно, жива. Она, видимо, не в себе, но кто может остаться в здравом рассудке после всего, что он сотворил с ней. Муж держит ее на чердаке взаперти уже пятнадцать лет!

Все присутствующие разом ахнули.

– Уверяю вас, я прекрасно могу все объяснить, – воскликнул Рочестер, но вдруг издал страшный рык и рванулся к Мейсону, словно, физически уничтожив свидетеля, мог устранить внезапно возникшее непреодолимое препятствие к бракосочетанию.

Мейсон побелел как мел и тут же рухнул на пол в глубоком обмороке. Блэквуд вместе с церковным служкой ринулись наперерез разъяренному жениху.

Шарлотта же ринулась к Джейн.

– Милая, мне очень жаль, что пришлось приехать с такой ужасной новостью. Честное слово. Но все же, хвала небесам, мы успели остановить это безумие.

– Остановить? Да кто ты такая, чтобы меня останавливать? – холодно произнесла Джейн, судорожно схватив Шарлотту за плечи. – Это твоих рук дело, да? У меня наконец-то появился шанс стать свободной. Снова дышать полной грудью. Вместе с любовью всей моей жизни, которую я едва не потеряла навсегда. А ты все испортила.

– Ну, это дело не только моих рук, – возразила мисс Бронте. – Хотя, признаюсь, это я нашла мистера Мейсона. Кстати, это довольно забавная история, как…

Маленькие кисти рук Джейн сомкнулись на глотке Шарлоты, и той история эта сразу перестала казаться забавной.

– Джейн, – задыхаясь, просипела она, – если я чем-то тебя обидела, прости. Но ты же должна понимать, что не стоило выходить замуж за мистера Рочесте…

Последний слог застрял у нее в горле. Воздуха не хватало. Для девушки таких миниатюрных статей мисс Эйр оказалась поразительно сильной. Собравшиеся в этом тесном храме не обращали на них никакого внимания, всецело поглощенные борьбой Рочестера с Блэквудом, а также видом Мейсона, лежавшего на полу без движения.

– Джейн! – прохрипела Шарлотта.

Та только усилила хватку. Перед глазами Шарлотты поплыли темные пятна. Свет перед ней тускнел. Она из последних сил отчаянно попыталась отпихнуть от себя противницу… и ее пальцы скользнули по ожерелью, обвитому вокруг тонкой шеи Джейн. Она потянула его на себя, и нить порвалась.

Жемчужины рассыпались во все стороны. Руки Джейн обмякли, и Шарлотте удалось наконец вдохнуть полной грудью. Затем глаза невесты закатились, и она, не говоря ни слова, рухнула на пол.

Глава 26 Джейн

Перед глазами у нее стелился туман. В этом густом тумане ничего не было видно и слышно. Какие-то голоса звали ее, но, прежде чем ее сознание успевало сложить звуки в слова, туман их поглощал, обволакивал вязкой пустотой и лишал всякого смысла.

Это облако не хотело уплывать из головы Джейн, казалось, много дней, но потом вдруг в один момент исчезло, и она обнаружила, что лежит лицом вверх на твердой холодной поверхности, а над ней склоняются несколько лиц.

Мистер Блэквуд. Шарлотта. Рочестер. Мистер Мейсон? И какой-то человек в белых одеждах с Библией в руках?

– Шарлотта! – позвала Джейн. – Где я?

– Солнышко! – Шарлотта откашлялась. – Ты что, ничего не помнишь?

– Нет. Я, наверное, ударилась головой. О нет! Головой, да? В этом все дело?

– Наверное, следует рассказать ей, что случилось… прежде, чем она встанет, – заметила Шарлотта.

В результате недолгого обсуждения было решено усадить Джейн в кресло, чтобы она все выслушала сидя, а никак не стоя.

Вся эта возня привела Джейн в крайне нервозное состояние, а уж когда она рассмотрела, что на ней надето…

– Зачем я так нарядилась? – спросила девушка, проводя рукой по мягкому шелку – к такому мягкому ей никогда в жизни не приходилось прикасаться. – Я же не украла… – Что-что, а это ей необходимо было знать точно.

Рочестер принялся ходить взад-вперед, словно желая оградить себя от претензий.

– Кто-нибудь сообщит мне, что произошло? – настаивала Джейн.

– Ладно, – согласилась Шарлотта. – Если уж совсем вкратце… В тебя вселилось привидение, которое, находясь внутри твоего тела, согласилось выйти за мистера Рочестера, а он, как выяснилось, тайно держит под замком на чердаке законную жену. Когда ты уже собиралась принести ему клятву верности, появились мы и остановили церемонию. Потом я сорвала с тебя жемчужное ожерелье, которое, видимо, служило ловушкой для твоего призрака, ты упала… Ну, вот и все.

– Да уж, – проворчал Рочестер.

Блэквуд сжал кулаки.

– Вы, сэр, лишены здесь права слова.

Шарлотта встала на его сторону.

– Надо оповестить власти.

– О чем же? – ухмыльнулся хозяин Торнфилда.

– Постойте, – сказала Джейн, потирая лоб, – подождите.

– Понимаю, милая, – подруга снова обернулась к ней, – когда в тебя вселяется чужой дух, приятного мало.

Джейн стряхнула с себя Шарлоттину руку и встала.

– Рочестер женат? Вы женаты?

Его взгляд нервно забегал по лицам присутствующих.

– Не в том смысле, в котором вы думаете, – дрогнувшим голосом ответил он.

– Вот как, значит? А я думаю, вы женаты и незаконно обручились с другой, внедрив в нее призрака!

– Ну, понимаю, вам ничего не остается, кроме как смотреть на дело таким образом. Но я могу все объяснить.

Джейн скрестила руки на груди, Шарлотта тоже, стоя подле нее, и тут только бывшая невеста сообразила, кого рядом нету.

– А где Хелен? – спросила она.

– Какая Хелен? – отозвался Рочестер.

– Я здесь, – вплыло в церковь привидение подруги. – Когда в тебя вселился тот дух, стало понятно, что даже мне не достучаться до твоей истинной сущности, и я подумала: надо бы поискать подмогу. Но не знала, где. Да и растерялась совсем, оставшись без своей Джейн. В общем, я решила это дело как следует обмозговать и все бродила по поместью, все думала, думала… А потом наконец увидела, как сюда съезжаются кареты. На свадьбу.

– Я, истинная, вернулась. – Джейн обратилась к Рочестеру. – Объяснитесь.

– Прошу вас, пожалуйста, пойдем со мной. – Владелец Торнфилда взял ее за руку. – Вы все сами увидите.

– Не ходила бы ты с ним, – предупредила Хелен.

– Я должна все узнать.

Сопровождаемая остальными, гувернантка вышла вслед за Рочестером из церкви и спустилась вниз по холму к усадьбе.

Дом ожидал их в пышном убранстве. Горничные и прочая прислуга осыпали «молодоженов» зернышками риса и лепестками цветов.

– Проваливайте к черту с вашими пожеланиями счастья! – прорычал Рочестер. – Свадьба не состоялась.

Все слуги мгновенно разбежались по углам, как тараканы при внезапном свете.

За хозяином все поднялись по винтовой лестнице на верхний этаж восточного крыла, где Джейн когда-то сидела с раненым мистером Мейсоном.

Когда до Хелен дошло, куда они направляются, дух решительно повернул вспять.

– Я подожду здесь, внизу. Не могу находиться в той комнате.

Рочестер и в самом деле провел их в помещение, где той ночью истекал кровью Мейсон. Возле дивана там сидела Грейс Пул с какой-то тканью на коленях и иглой в руке. Когда вошла толпа, она отложила вышивание.

– Как наша подопечная? – спросил Рочестер.

– Больно раздражительна, сэр. Как порох.

– Проведите нас к ней, пожалуйста.

Грейс нахмурилась.

– Не думаю, что это безопасно. Сейчас ее дразнить совсем не сто́ит.

Джейн припомнила шум, доносившийся из-за стены в ночь ранения Мейсона. Дребезжание дверной ручки. Стоны, тонувшие в порывах ветра. Она смотрела, как Грейс возится с ключами, и по спине у гувернантки побежали мурашки.

Наконец Рочестер осторожно переступил порог. Остальные последовали за ним. Там, внутри, стояла широкая кровать, задрапированная темно-красной материей. Со стен свисали гобелены – тоже красные. Конец одного из них был выброшен за открытое окно так, словно кто-то пытался по нему спуститься на землю, но оказалось слишком высоко. В углу находился маленький столик, а на нем – два стакана. Один лежал на боку в лужице жидкости.

Никого живого Джейн в комнате не замечала, пока вдруг сильный порыв ветра не раздвинул очень тоненькую занавеску, и за ней не обнаружилась сидящая в кресле женщина с черными, как смоль, волосами. Очень худая, можно сказать, истощенная. Руки – испещрены порезами и шрамами. Голова клонилась так низко, словно она спала. Но, несмотря на все это, Джейн глядела на нее как завороженная. Эта женщина светилась изнутри, будто из самых глубин ее исходило яркое сияние.

– Познакомьтесь с моей женой, – сказал Рочестер. – Мы сочетались браком раньше, чем я узнал, что у них в семье наследственная истерия.

Услышав его голос, странная дама подняла голову и устало произнесла:

– Ты не мой муж, – а затем заметила мистера Мейсона.

– Ты! – Она хотела кинуться на него, но наручники не дали ей осуществить намерение. – Ты обещал ко мне не приближаться. Tu as promis![29]

Джейн обратила внимание, что она повторяет многие слова по-французски.

– Берта, все нормально. Это твой брат. – Рочестер обернулся к Мейсону. – Вам лучше уйти. Вы ее нервируете. Собственно, нам всем пора.

– Нет! – вскричала миссис Рочестер. – Нет. Это не мой муж. Прошу вас!

– Вот видите, – хозяин поместья красноречивым жестом указал на нее, – это безумие неизлечимо. У нее истерия. Не будете ли вы все так добры покинуть нас? Мне нужно позаботиться о супруге.

Миссис Рочестер казалась подавленной, изнуренной и покорной своей участи.

Но не сумасшедшей.

Как вы, возможно, заметили, дорогие читатели, в ту эпоху существовала тенденция ставить женщинам весьма расплывчатый диагноз «истерия». Этим термином, по скромному мнению правдивых повествователей, слишком легко разбрасывались тогда направо и налево. И получился порочный круг: чем больше женщины бунтовали и протестовали, тем более сильную форму душевной болезни им приписывали. Мы официально заявляем, что находим подобное отношение абсолютно несправедливым и беспочвенным.

Блэквуд сделал шаг по направлению к Рочестеру.

– Мы будем ждать вас, сэр.

После этого он, мистер Мейсон, Шарлотта и Джейн вышли из комнаты.

– В ту ночь она набросилась на меня, – признался Мейсон. – Я и представить себе не мог, что болезнь зашла так далеко.

Джейн взяла за руку Шарлотту.

– У меня ноги подкашиваются.

– Конечно, бедняжка. Ты так настрадалась.

Девушки решили удалиться, и Блэквуд с Мейсоном церемонно им поклонились, словно в такой момент нормы довикторианского протокола могли иметь хоть какое-то значение.

Мисс Бронте проводила подругу в ее спальню. В молчании помогла ей расстегнуть роскошный наряд, снять и аккуратно сложить его, затем освободиться от вуали и повесить ее над ним.

Джейн надела свое обычное серое платьице, и они обе опустились на краешек кровати.

– Значит, я была одержима духом? – спросила гувернантка.

Шарлотта кивнула.

– Даже представить невозможно, как он решился на это. Его надо арестовать!

– В такое никто не поверит. – Джейн даже сама расслышала усталость и опустошение в своем голосе.

– А ты ничего не помнишь из того состояния?

Джейн покачала головой.

– Ничего. Вот я стою и разговариваю с мистером Рочестером, а дальше… ничего.

– А дальше ты узнаешь, что у него есть жена, – напомнила Шарлотта и достала из кармана блокнот.

– В самом деле? – переспросила Джейн, будто впервые услышала об этом.

Мисс Бронте вспыхнула и сменила тему.

– Надо немедленно покинуть это место. – Джейн подошла к платяному шкафу, вытащила второе свое платьице и приступила к сборам. – Кстати, насчет жены. Мистер Рочестер все повторял, что она безумна, а мне эта женщина такой не показалась. – Она поставила свой сундучок на кровать. – Отчаяние видно. Утомление тоже. Но сумасшествие?..

Шарлотта принялась доставать из ящиков и паковать чулки Джейн.

– Согласна с тобой, дорогая. Но я раньше никогда и не видала тех, кого медицина называет ненормальными.

– Я даже подумала… – Джейн помолчала. – Я даже подумала, если освободить ее от пут и усадить с нами пить чай, получилась бы…

Ее прервал стук в дверь.

– Джейн! – сквозь тяжелую дубовую дверь раздался голос Рочестера.

Гувернантка прижала палец к губам и взглянула прямо в глаза Шарлотте.

– Я просто хочу уехать, и все, – прошептала она.

Шарлотта кивнула и положила стопку чулок в чемодан.

В это время в комнату вплыл призрак Хелен и сразу обратил внимание на сборы.

– О, мы отбываем? Прекрасно.

Еще три мощных стука в дверь.

– Джейн, прошу вас. Мне очень жаль, что все случилось так, как случилось, но у меня не было выхода. С вами когда-нибудь приключалось подобное, Джейн? Вы когда-нибудь испытывали такой сильный голод, что отдали бы все на свете за кусок хлеба? Или уставали настолько, что все отдали бы ради отдыха? Или замерзали так, что все отдали бы ради тепла?

Джейн закрыла глаза. Да, подобные ощущения были ей знакомы. И Шарлотте, как она точно знала, тоже. Голова Хелен вспыхнула огнем – буквально.

И понятно, почему. Какие бы чувства она ни испытывала, Джейн никогда никого не обманула бы так, как мистер Рочестер обманул ее. Не говоря уже о том, что она никогда не «напустила» бы духа на живого человека, чтобы добиться своего.

От одной этой мысли у Джейн засосало под ложечкой.

Снова стук.

– Вы – самое светлое, самое лучезарное создание, какое я встречал. Помните, как вы околдовали мою лошадь там, на дороге?

Шарлотта удивленно подняла бровь, глядя на подругу, а та покачала головой и указала на Хелен, которая, в свою очередь, покачала все еще полыхающей головой и указала на Джейн.

– Я сразу понял тогда, что вы измените мою жизнь. Понял, что счастье, которое всегда обходило меня стороной, наконец пришло ко мне.

Джейн не могла больше сдерживаться.

– Что вы такое говорите? Всем известно, что я ужасно некрасива.

– Вы видели существо, на котором я был женат? – спросил Рочестер.

– Ужас, – заметила Хелен.

Джейн торопливо свернула в трубочку все свои эскизы и рисунки. Шарлотта занялась кистями.

– Джейн, то, что я женат, не имеет значения. С меня достаточно будет просто вашего общества. Останьтесь со мной, хотя бы как сестра. Мы поселились бы на вилле где-нибудь на юге Франции. – Он постучал еще громче. – У нас будут отдельные жилые помещения, а целоваться мы станем только в щечку по дням рождения…

– Прекратите, пожалуйста, мистер Рочестер, – крикнула гувернантка. – Мне все это неинтересно.

– Вы – любовь всей моей жизни!

– Какой из них? У вас их, кажется, довольно много.

– Но ведь вспыхнуло же между нами нечто особенное, правда? Вы ведь тоже это почувствовали, я знаю.

Джейн топнула ногой.

– Лгать, изворачиваться и манипулировать людьми, чтобы заполучить то, что вам нужно, – вот ваш стиль. Вы сделали мне предложение при живой жене, предусмотрительно запертой на чердаке, а когда я попросила время, чтобы подумать, вселили в меня духа! После этого – нет уж, простите, мы не станем жить с вами на юге Франции как чертовы брат и сестра!

Языки пламени в волосах Хелен потухли. Шарлотта от неожиданности застыла на месте. Глаза Джейн расширились, словно она сама не могла поверить в то, что произнесла. Однако она уже почти выдавила улыбку, когда на дверь обрушился страшный удар. Затем еще и еще один.

– Джейн, откройте! – В голосе хозяина дома звучала ярость. – Откройте!

Из коридора послышался еще более гулкий грохот – очевидно, Рочестер обрушивался на прочные дубовые панели всей массой своего тела.

Джейн огляделась вокруг в поисках какого-нибудь средства защиты, но на глаза ей попались только расческа и предметы мебели, явно слишком громоздкие, чтобы использовать их в качестве оружия.

– Как насчет окна? – отрывисто спросила Шарлотта.

– Не можем же мы отбиваться окном! – возразила подруга.

– Да не отбиваться им, а через него выбраться.

Они метнулись в другую часть комнаты и выглянули наружу. Увы, спальня Джейн располагалась на третьем этаже. Земля под ними была покрыта пыльной травой.

– Я первая, – вызвалась Хелен. Она проворно просочилась через стекло и мягко спикировала вниз. – Теперь вы!

Джейн отмахнулась от нее:

– Скорее, Шарлотта! К комоду!

Удар.

– Джейн, пусть сейчас вы не понимаете, но я заставлю вас понять!

Удар.

Подруги изо всех сил навалились на стенку комода. С каждым усилием он продвигался всего на несколько сантиметров. Они толкали и толкали, пока наконец вдруг комод не опрокинулся набок почти перед самой дверью, но никоим образом не перекрыв ее.

– Нет! – воскликнула Джейн.

Удар. Кусок косяка с треском отвалился и влетел в комнату.

Джейн с Шарлоттой судорожно вцепились друг в друга.

Удар. Верхняя часть двери слетела с петли, и все это массивное сооружение с шумом упало на пол. Силуэт Рочестера четко вырисовался на фоне освещенного коридора.

– Я просил по-хорошему, – прорычал он.

– Просто не верится, что это наяву, да? – пролепетала мисс Эйр.

Владелец поместья только поднял ногу, чтобы ринуться к ней, когда внезапно кто-то на всех парах влетел в него сбоку.

– Александр! – вскричала Шарлотта.

– Бегите скорее! – пропыхтел Блэквуд, задыхаясь.

На какое-то мгновение столкновение оглушило Рочестера. Девушки проскользнули мимо него и во всю прыть устремились по коридору. Александр – за ними. А еще через секунду позади раздались тяжелые шаги Рочестера.

– Быстрее! – приказал мистер Блэквуд.

– Мы и так спешим, как можем, – откликнулась на ходу мисс Бронте. – Вы видели, какую нас заставляют носить обувь?

Все трое добрались до главного зала и даже почти миновали его, когда Рочестер догнал их и схватил Блэквуда за шиворот. Оба повалились на пол.

Джейн с Шарлоттой остановились. Мужчины лежали друг против друга, грудь у обоих тяжело вздымалась. Они судорожно пытались восстановить дыхание.

– Мистер Блэквуд, как вы там? – поинтересовалась Шарлотта.

– В порядке, – откашлялся тот.

Затем два джентльмена встали, отряхнулись и заняли боевую позицию друг против друга – колени согнуты, руки вытянуты…

– Спасайтесь! – крикнул Александр девушкам.

– Ищите нас в Хоэрте, – сказала Шарлотта. – Мы будем там.

– Хорошо, найду! А теперь бегите! – Мистер Блэквуд рванул к шпаге, висевшей на стене.

Многострадальные подруги бросились в объятия темной холодной ночи.

Глава 27 Александр

Он выхватил шпагу из ножен. При наличии выбора Александр, конечно, предпочел бы другое оружие, но и этим отлично умел пользоваться. От таких людей, как Рочестер, конечно, не ждешь, что они станут держать на стенах заряженные пистолеты. (А вот в Америке…) Пистолет послужил бы лучшим аргументом для устрашения, подумалось Блэквуду.

Тяжелый взгляд хозяина усадьбы остановился на нем. На обнаженной шпаге. На принятой им боевой стойке.

– Вы все испортили, – рявкнул Рочестер. – Она рождена для меня!

– Вы ей не нужны, – ответил Александр.

– Я верну ее во что бы то ни стало!

– Нет, не вернете. И смиритесь с этим!

Рочестер оглядел комнату в поисках какого-нибудь другого оружия. Вот и оно. Еще одна шпага.

– Мы созданы друг для друга! – И он выхватил клинок из ножен.

Стало быть, дуэль. Что ж, хорошо. Дуэлей Александр не боялся.

– Чтобы уговорить мисс Эйр выйти за вас, вам пришлось вселить в нее призрака!

Кстати, интересно, чьего? Видимо, молодой и красивой женщины, и наряд на ней был такой… интересный, что Блэквуд даже сразу отвел глаза. Но успел понять, что он ему смутно знаком. Где-то Александр уже видел этот «интересный наряд».

– Она – Солнце, а я – Земля, купающаяся в ее лучах!

– Земля и солнце никогда не встречаются! – парировал агент Общества и поморщился. Конечно, мисс Эйр во многих отношениях восхитительна, но Солнце?.. Это уж как-то через край. – И кто эта женщина? Это привидение, на котором вы чуть не женились?

– Когда-то она принадлежала мне. – Рочестер обрушился на него шквалом выпадов, которые наверняка ошеломили бы Александра, если бы тот не был к ним готов. Однако он их отразил так резко, что сталь зазвенела, и оба противника перешли к серии сложных па своего смертоносного парного танца.

По венам Блэквуда растекался, полыхая, огонь. Этого момента он ждал долгие годы.

– Это сделали вы, я не сомневаюсь! – просипел Блэквуд. – И вы мне за все заплатите.

Рочестер исполнил «гибель марионетки» – особый фехтовальный прием, включавший несколько отдельных мелких движений и финтов.

– Что я сделал?

Агент отбил это нападение при помощи «проклятия художника».

– Меня зовут Александр Блэквуд. Вы убили моего отца. Готовьтесь к…

– Кто был ваш отец?

– Николас…

– Я никогда не встречал никого с таким именем.

Ложь в любом случае. Имя Николас – весьма распространенное…

Он решил поразить врага новым модным приемом под названием «три дамы удачи», полагая, что тот может его не знать, но Рочестер оказался человеком, явно не прекращавшим совершенствоваться в шпажном бою в течение всей жизни: два резких щелчка клинком – и атака была отбита.

– У тебя нет ни единого шанса, парень. В фехтовании я – мастер, не то что мой… Не то, что ты, – зарычал Рочестер.

Схватка продолжалась. Дуэлянты стремительно перемещались по залу между диванами и креслами, постоянно угрожая случайной гибелью картинам на стенах и растениям в горшках.

– Готовься к смерти! – Александр бросился вперед, стараясь подавить врага и целясь ему прямо в сердце, но негодяй ловко увернулся и отразил удар. –   Мой отец был вашим другом!

Зачем Рочестер это отрицает? Почему?

Александр снова пустил в ход «трех дам удачи», предполагая, что во второй раз противник их не ожидает. Но тот оказался начеку. Блэквуду пришлось мысленно признать, что шпагой этот человек владеет лучше, чем он. Но тут Рочестер вдруг поскользнулся, наступив на лорнет, который кто-то неосторожно оставил валяться на полу, и уполномоченный Общества воспользовался этой его секундной потерей равновесия, чтобы окончательно сбить противника с ног.

Тяжело дыша, он приставил острие шпаги к горлу Рочестера.

– Я ждал мести за гибель отца четырнадцать лет.

– Я его не знал, – ответил поверженный. – Правда не знал.

Александр взглянул ему прямо в лицо. Кисть его руки трясло от ненависти. Клинок пронзил пульсирующую кожу. Вокруг шеи хозяина усадьбы сразу разлилось кровавое пятно. Раньше ему никогда не приходилось убивать людей. Теперь пути назад не оставалось.

– Я его не убивал, – повторил, хрипя, Рочестер. Под его горлом сверкнул вдруг маленький железный ключик, и в голове у Блэквуда пронеслось сразу несколько мыслей: о миссис Рочестер, которая упрямо утверждала, что «этот человек – не ее муж», об этих непонятных его заявлениях, что он, мол, не знал его отца, о похвалах красоте мисс Эйр…

Александр дернул клинком влево и сорвал цепочку с шеи врага. Ключ со звоном покатился по полу, и тут внезапно от тела Рочестера отделился призрак – призрак человека, гораздо более молодого.

Сам Рочестер – настоящий – повалился на бок.

Блэквуд потянулся за ключом.

Привидение неотрывно взирало на него.

– Ах ты, идиот паршивый, проныра! Зачем полез не в свое дело? Я захватил это поместье! У меня было все, чего только можно пожелать! И мне бы все сошло с рук, если бы только не…

Александр стукнул духа по голове и засосал его в ключ-ловушку.

* * *

Несколько минут спустя, оттащив Рочестера к нему в спальню и уложив его на кровать, Блэквуд пошел искать миссис Фэйрфакс и остальных служащих поместья. Деталей он им сообщать не стал. Но поскольку на нем теперь была маска, все более или менее сообразили: сегодня в доме произошло нечто сверхъестественное по природе своей.

– Вы не видели мисс Бронте и мисс Эйр? – спросил он, ожидая, когда экономка заполнит поднос чайными чашками.

– Они пронеслись мимо так быстро, словно за ними гнались все гончие ада. Никогда в жизни не видела, чтобы девушки передвигались с такой скоростью.

У агента оставалась еще масса вопросов относительно того, что она знала и понимала о событиях, произошедших в усадьбе, но чай уже подоспел, и он забрал его с собой наверх вместе со шкатулкой, в которую положил маленький железный ключ.

Рочестер сидел на кровати, в замешательстве оглядывая комнату. Он поднял руки – покрывало скользнуло вниз.

Александр взял чашку чая и протянул ее хозяину дома.

– Вы можете говорить?

Тот медленно кивнул.

– Кажется… да… – Голос его не был сиплым. Им явно «пользовались» еще недавно. Однако после долгих лет околдованности этот человек, вероятно, отвык говорить самостоятельно и по собственной воле.

Чай должен ему помочь. Чай всегда помогает.

– Вот, выпейте. – Александр сел рядом и кивком указал на чашку, которую Рочестер созерцал, казалось, в недоумении. – У меня есть к вам вопросы.

– Мне нужно… – Хозяин попытался встать, но в следующее мгновение рухнул обратно на постель. – Моя жена… Где она?

Прежде чем Блэквуд успел придумать, как бы поделикатнее сообщить ему о том, что его жена провела пятнадцать лет под замком на чердаке, по лицу лежавшего мелькнула тень – он все понял.

– О нет! – Рочестер закрыл лицо руками и застонал. – Он держал ее взаперти. Этот мерзавец. Он…

– Он? – переспросил Александр. – Кто «он»?

– Мой брат Роуланд. Это лакей Веллингтона.

– Что вы хотите этим сказать?

Наконец-то что-то начало вроде бы проясняться.

Однако Рочестер резко вскочил на ноги и, пошатываясь, зашагал прочь, не обращая более никакого внимания на Александра с его чаем.

– Я должен пойти к ней.

– Постойте! У меня еще много вопросов!

Для человека, много лет лишенного возможности управлять собственными ногами, хозяин усадьбы двигался очень быстро.

Блэквуд поспешил за ним и услышал, как тот закричал кому-то: «Это вы? Вам не следует здесь находиться! Возвращайтесь восвояси».

– Простите. Я приехал просто потому, что…

Завернув за угол, Александр застал Рочестера на лестнице, ведущей к третьему этажу, а также Мейсона, стоявшего на несколько ступенек ниже. При появлении агента оба замолкли.

– Поговорим позднее, – прошипел Рочестер и побежал, перепрыгивая через две ступеньки, наверх.

– Что это значит? – спросил Александр.

Мейсон покачал головой.

– Ничего.

Что-то этот разговор определенно означал, но сейчас Александру было совсем не до новых загадок.

– Ну, удачи вам с этим «ничем», сэр.

Блэквуд поспешно спустился вниз и вышел из дома, надеясь перехватить мисс Бронте с мисс Эйр, пока они не ушли далеко. Но на дороге он их не обнаружил. Шарлотта говорила, они направятся в Хоэрт. Что ж, Александр найдет их там – но, конечно, позднее. Сперва надо хорошенько потолковать с подлинным мистером Рочестером.

Однако, вернувшись в особняк, он обнаружил, что супружеская чета хозяев бесследно исчезла – никто не мог сказать, куда они направились. Грейс Пул пропала вместе с ними.

И как прикажете вести расследование, когда все ключевые свидетели буквально на глазах растворяются в воздухе?

В этот момент на подоконник приземлился голубь и призывно закурлыкал. К его лапке была привязана краткая записка.

«Немедленно возвращайтесь для доклада», – приказывал Веллингтон.

Прежде чем уехать Александр зашел в спальню, где призрак Роуланда напал на несчастных девушек. Там он нашел блокнот мисс Бронте и сунул его в нагрудный карман, на секунду задержав на нем ладонь.

Затем агент забрал шкатулку, свои личные вещи и покинул Торнфилд.

* * *

Прибыв в Вестминстер, он быстро управился со всеми церемониями, открывавшими вход в секретные помещения здания парламента, и направился прямо в библиотеку, держа под мышкой заветную шкатулку. Александр постучал в дверь. В ожидании приема у герцога сердце его билось все сильнее.

Затем агент вошел.

– Добрый вечер, мистер Блэквуд, – приветствовал его председатель Общества. – Какие вести вы мне принесли?

Александр подошел к письменному столу и положил на него шкатулку.

– Вот привидение.

– Добыча не из обыкновенных, как я вижу, – ласково улыбнулся Веллингтон. – А я все гадал, куда это вы так скоро умчались. На следующий же день после нашей встречи посылал курьера к вам на квартиру, но хозяйка сказала, что вы в великой спешке уехали вместе с мисс Бронте и еще каким-то неизвестным.

– Так точно, сэр. Возникло срочное дело в Торнфилде. Я получил сообщение о том, что мисс Эйр в опасности, и мы бросились ей на помощь.

– Сейчас она в безопасности? – уточнил герцог.

Александр кивнул.

– Ей пришлось бежать от Рочестера. Вы представить себе не можете, что он попытался сделать.

На лице Веллингтона отразилась смесь любопытства и ужаса, как и обычно в таких случаях.

– И что же? – спросил он. – Ну же, не держите меня в напряжении. Что этот гнусный негодяй собирался сделать с мисс Эйр?

– Он хотел на ней жениться. И для этого вселил в нее призрака.

– О боже.

– Ловушкой для него служило… – И вдруг на Александра накатило воспоминание о другом разговоре по поводу жемчужного ожерелья. Они уже беседовали о нем однажды. Прямо здесь, в библиотеке. Много лет назад. Это были те самые жемчуга, на которые он тогда поймал оперную певицу по имени Селина и которые передал герцогу. Как же они попали к Рочестеру?

Что, если…

Что, если герцог передал их Роуланду? Рочестер ведь обозвал своего брата «лакеем Веллингтона».

– Ох-ох-ох. – Лицо председателя вытянулось. – Вижу на вашем лице тень воспоминания. Вы ведь только сейчас узнали этот жемчуг, не так ли?

– Какой жемчуг?.. – Блэквуд с надеждой оглядел комнату в поисках какого-нибудь оружия, но ничего в пределах досягаемости не нашлось. – Вы лгали мне все эти годы! Вы лживый, вечно лгущий лжец!

Веллингтон вздохнул.

– Естественно, я лгал. Я же политик.

– Но зачем? – У Александра упало сердце. Привычный мир вокруг него рушился.

– Ради денег. Ради власти. Чтобы заставить замолчать тех, кто шел против меня.

– Например, моего отца?

– Вашему отцу не хватало дальновидности. И он пытался остановить меня вместе с этим глупцом Рочестером. Мне пришлось уладить дело.

При этих простых словах весь белый свет для Блэквуда померк.

– С вашим отцом хлопот не возникло. А вот Рочестеры не давали мне спокойно жить все эти годы, хотя мне удалось околдовать его и заточить ее. Но теперь, когда у меня есть мисс Эйр, они мне больше не нужны.

– Мисс Эйр у вас?

По всем расчетам, девушки уже должны были добраться до Хоэрта, если только Веллингтон каким-то образом не перехватил их.

– Нет, но скоро окажется у меня. – И тут герцог изо всех сил треснул своего ученика по голове шкатулкой.

Перед глазами у того засверкали звездочки. Из глубокой раны хлынула кровь. Блэквуд попробовал было сопротивляться, но вскоре осел на пол.

В течение следующих нескольких минут он то терял сознание, то снова приходил в себя и успел только понять, что его тащат за ноги по какому-то незнакомому залу – сквозь пелену крови, застилавшей глаза, он казался окрашенным в ярко-красный цвет. Затем его накрыло вонью от реки.

– Я очень надеялся, что до этого не дойдет, – сказал Веллингтон. – Я заботился о тебе. Надеялся, что ты посмотришь на мир моими глазами, ведь я тебя вырастил. Но ты слишком похож на своего отца.

Изменник перевернул свою жертву на спину и столкнул в Темзу.

Последней мыслью Александра было: по крайней мере, мисс Бронте и мисс Эйр спаслись.

Глава 28 Шарлотта

– Мы ходим кругами, – заметила Джейн.

– Не может быть. – Шарлотта козырьком приложила руку к глазам и оглядела продуваемые ветром вересковые пустоши, которые окружали их со всех сторон. Нигде ни села, ни домика – ни малейший признак человеческой деятельности не портил величественного пейзажа. Собственно, рассмотреть этот пейзаж она и не могла. В какой-то момент той схватки в особняке она потеряла лорнет. (Здесь мы остановимся, чтобы почтить минутой молчания лорнет в черепаховой оправе Шарлотты Бронте, который безвременно почил в Торнфилд-холле, когда мистер Рочестер наступил на него, что спасло жизнь Александру.) Так что вместо пустошей перед Шарлоттой представали лишь розовато-золотистые пятна… и еще необычайно крупный кусок скальной породы, выступавший с одной стороны на поверхности холма.

– Я понимаю, этот мшистый гранитный утес кажется знакомым, – уверяла она Джейн, – но это не тот самый мшистый гранитный утес, мимо которого мы проходили час назад. Это другой. Даже не сомневайся.

Джейн молча поглядела на нее.

– Хелен говорит, что не может идти дальше, – хриплым голосом пояснила она. – Ей нужен отдых.

Возражать, что Хелен мертва и бестелесна, а потому и так находится на вечном «отдыхе», у Шарлотты не оставалось сил. Ее собственные ноги ужасно ныли, и глаза закрывались сами собой. Так что она просто кивнула. Маленькая печальная процессия остановилась у знакомого (да-да, это, несомненно, тот самый, теперь это ясно) мшистого гранитного утеса и устроила короткий привал на заболоченной поляне.

И как их занесло в такое безлюдное место? В первый день все шло нормально. Выбравшись из Торнфилда, они шли и шли, пока не добрались до дороги, по которой в тот момент как раз проезжал экипаж. Девушки замахали руками, кучер остановился. Они спросили, куда он направляется. Оказалось – в городок неподалеку от Хоэрта, где Шарлотта назначила Александру встречу. В Хоэрте у нее был родной дом – ну, что-то в этом роде, ведь она провела там, в сущности, не много времени. Но, во всяком случае, там безопасно, там – папа и Бран. Кучер согласился довезти их за тридцать шиллингов. На двоих девушки наскребли только двадцать. Этой мизерной суммы хватило, чтобы добраться с экипажем до Уиткросса – не города даже, а, скорее, просто развилки четырех больших дорог. Но к Хоэрту он располагался достаточно близко, и Шарлотта решила, что остаток пути они легко преодолеют пешком. А чтобы добраться быстрее, предложила идти напрямик через вересковые пустоши.

И вот теперь они здесь. Заблудились, дрожат от холода, и опасность подстерегает их на каждом шагу.

– Еще Хелен хочет есть, – сообщила Джейн.

В животе у Шарлотты заурчало. К голоду она была привычна, как, собственно, и Джейн, но такого сильного приступа она никогда раньше не испытывала. Кроме горстки каких-то сомнительных ягод, они ничего не держали во рту уже двое суток – с самого бегства из Торнфилда. В первый день голод давал о себе знать резким, навязчивым жжением в желудке. Теперь он перешел в плавучую головокружительную пустоту.

А вокруг, как мы уже сказали, не наблюдалось ни единого селения.

– Прости, что завела тебя сюда, – сказала Шарлотта. – Я всегда страдала топографическим кретинизмом.

– Ничего, – пробормотала Джейн. – Теперь я, по крайней мере, сама управляю собственным телом. Это уже кое-что. А в мире есть вещи и пострашнее, чем заплутать.

Например, умереть от голода, подумала Шарлотта. Или замерзнуть насмерть. Оба варианта явно не исключались для них в ближайшей перспективе. Недаром мисс Бронте всегда предпочитала сидеть дома…

Но тут они отчетливо услышали отдаленный звон колокола. Шарлотта с Джейн разом встрепенулись.

– Хелен спрашивает – что это? – поинтересовалась Джейн.

– Церковный звон! – ахнула подруга. – Ты можешь понять, откуда он доносится?

– Оттуда!

Взяв на сей раз на себя роль проводника, Джейн понеслась через заросли вереска на спасительный звук. Но очень скоро звон умолк, и остался лишь назойливый свист ветра, а человеческое жилье так и не показалось на горизонте.

– Проклятие! – выругалась Шарлотта. – Наверняка Хоэрт уже близко.

– У Хелен болят ноги, – доложила Джейн.

У Шарлотты на большом пальце ноги вскочил волдырь. В том, что с Хелен могло случиться нечто подобное, она сомневалась. Мисс Бронте вздохнула. Уже темнело, а скоро наступит полный мрак, и станет еще холоднее. Кроме того, судя по гряде грозовых облаков над головой, должен пролиться дождь.

На лицо ей упала первая капля, затем еще одна – на макушку. А им пришлось бежать без шляпок-капоров. Даже саквояжа со сломанным замком при ней не было. Она закрыла глаза, наклонилась вниз, потому что дождь начал накрапывать уже всерьез, и старалась просто дышать размеренно, забыв о нависшей над ними опасности. Шарлотта представила себе, что мистер Блэквуд верхом на коне где-то рядом. Ищет их. Волнуется. Окликает по именам. Возможно, он уже добрался до Хоэрта? И теперь может обнаружить их здесь в любой момент?

Но, увы, Александр не появлялся. Шарлотта с усилием проглотила комок в горле. Вот о таких-то моментах глубочайшего переживания и напряжения пишут величайшие авторы, подумала она. Ибо что они сейчас переживают, как не самую глубину отчаяния. Надо бы все это отразить на бумаге.

Тут-то до нее дошло, что блокнот тоже остался в Торнфилде. Самая тяжелая потеря! Хотя… даже если бы он оказался при ней, ничего настрочить не удалось бы. Лорнета-то тоже нет. И перо наверняка выпадало бы из окоченевших пальцев.

– Прости меня, Шарлотта, – вдруг произнесла Джейн дрогнувшим голосом.

Мисс Бронте открыла глаза. Подруга стояла напротив нее. Волосы ее и вся верхняя часть платья пропитались водой, а лицо выражало ту же степень крайнего уныния, какое царило в душе Шарлотты. Кажется, Джейн плакала, хотя, возможно, это просто капли дождя на щеках?

– Тебе не за что просить прощения, – заметила Шарлотта, – мы же заблудились из-за меня.

– Но главная вина – моя. Если бы не я, ты бы здесь даже не очутилась. А теперь мы погибнем.

– Мы не погибнем, – убежденно сказала Шарлотта, стуча зубами от холода.

– Я по пути заметила уже трех привидений, – сообщила Джейн. – И все они умерли тут, неподалеку.

– А ты не можешь узнать у них дорогу до Хоэрта? – Писательница подошла поближе и взяла подругу за ледяную руку.

Обе попытались изобразить храбрые улыбки.

– Хелен говорит, жить в роли привидения – не так уж и плохо.

– Честно говоря, это не очень вдохновляет, – мягко возразила Шарлотта.

Джейн нахмурилась.

– Еще она говорит, у тебя за спиной какой-то свет.

Мисс Бронте резко обернулась. Небосвод быстро темнел, ночь вступала в свои права, но Джейн не ошиблась – вдалеке, у холмистой гряды, словно звезда надежды, зажегся огонек. Он тускло, но отчетливо пробивался сквозь пелену дождя. Или это только игра воображения? Точно не скажешь…

– Хелен говорит, нам надо идти на свет.

И вся компания, медленно расправив измученные члены, потащилась в этом направлении. Вскоре на пути им встретилась трясина. Шарлотта начала без конца спотыкаться и падать в вязкую грязь, но Джейн каждый раз стоически приходила ей на помощь. Так, вместе они преодолели болотистый участок пути и вышли на ровную поверхность, которая, в конце концов, обернулась проезжей дорогой. Дорогой! И не просто дорогой, а дорогой, ведущей к воротам. А ворота вели к дому. Только у дверей этого дома ноги Шарлотты окончательно отказались служить ей, и она без сил опустилась на мокрый порог, ощутив, как рядом присела и Джейн. Изнутри жилища донеслись голоса.

– Приятно все-таки вернуться домой, что ни говори, – произнес один из них, девичий. – Даже ненадолго.

– А сколько мы тут пробудем, как ты думаешь? – спросила другая девочка, видимо, гораздо младше.

– Дом придется продать, – ответила первая. – Но пока не продали, мы можем оставаться.

Голоса казались знакомыми. Шарлотте даже пришла в голову безумная мысль, что принадлежат они ее сестрам, Эмили и Энн, что, конечно, было невозможно, ведь они в «Ловуде». Наверное, это ангелы, решила мисс Бронте.

– Надо постучать, – просипела Джейн.

Но у них не было сил даже встать.

– Пусть постучит Хелен, – предложила Шарлотта.

Но никакого стука, естественно, не раздалось.

Так что некоторое время они просто лежали рядом на крыльце, все сильнее и сильнее промокая, пока вдруг на тропинке, проложенной к дому, не раздались шаги, а вслед за ними – приглушенный возглас удивления. Снова открыв глаза, Шарлотта увидела нависшее прямо над ней лицо Брана.

Не думала она, однако, что ангелы могут обладать сходством с ее братом.

– Чарли! – вскричал Бран. – И Джейн… мисс Эйр! Как вас занесло к нам домой?

Шарлотта сдавленно рассмеялась. Выходит, они все-таки живы. И даже находятся дома. Подумать только, долгими часами бесцельно бродить по пустошам, и вот так, случайно, оказаться у родного порога. Она снова расхохоталась, но тут же застонала.

– Эм! Энни! – позвал Бран. – Скорее сюда!

Следующие несколько минут протекли как в тумане. Эмили с Энн – да, они оказались тоже здесь – выбежали под дождь и помогли брату то ли втащить, то ли завести путешественниц в дом и усадить их перед очагом в гостиной. Бран ушел хлопотать на кухню, а сестры Шарлотты мигом принесли чистую сухую одежду. Потом они ложечками вливали во рты измученных подруг жидкий суп. Укутывали их теплыми одеялами. Не забыли о стопочке бренди. В общем, через какое-то время Шарлотта почувствовала, что вновь обрела способность общаться.

– А вы что здесь делаете? – в первую очередь спросила она у Эмили и Энн. У нее снова засосало под ложечкой – и на сей раз явно не от голода. Сестрам следовало находиться в школе. Никаких причин возвращаться в Хоэрт у них не было, если только не…

– Отец умер, – тихо сказала Энни.

– Внезапно, – добавила Эмили. – Сердце.

– Вчера его уже похоронили, – вмешался Бран. – Мы за тобой, конечно, послали, но в «Ловуде» тебя не оказалось, а где еще искать, я не знал. Когда мы прощались на вокзале, ты же собиралась вернуться в школу, Чарли. Так почему не вернулась? – Он сердито сжал губы – в точности, как отец. Шарлотте больно сдавило грудь. Между ней и отцом никогда не наблюдалось особой близости. Большую часть жизни он оставался для нее фигурой далекой и отстраненной. Но все же он был ее отцом. И вот теперь его нет.

– Возникло непредвиденное дело, – туманно пояснила она.

– Ладно, неважно. – Брат похлопал ее по руке. – Главное, ты теперь здесь, правда?

– Да. Правда. И ты тоже здесь. Ты теперь главный.

Бран мужественно кивнул. Похоже, он полностью принял все эти внезапные изменения в своей судьбе. Теперь он – пастор. В ответе за духовные нужды своей общины. Вот уж не думала Шарлотта, что ему такое по плечу. Однако за неделю, минувшую со дня расставания на вокзале, брат как-то изменился. Ему исполнилось шестнадцать – день его рождения она тоже пропустила. Но говорил и действовал он теперь как двадцатилетний – по крайней мере. Ухитрился вырасти за такой короткий период…

– От мистера Блэквуда ничего не слышно? – спросила она.

– От мистера Блэквуда? – Черты его слегка напряглись, словно образ этого человека все еще будил в нем неприятные воспоминания о неудачной работе в Обществе. – Нет. А что, должно было?

– Он отвлек на себя нападение мистера Рочестера, благодаря чему нам с Джейн удалось бежать, – пояснила Шарлотта. – И обещал встретить нас здесь.

– Нет, он не появлялся, – сказал Бран.

По спине мисс Бронте побежали мурашки, словно отложенная реакция на холод, пережитый на пустоши.

– Что ж. Значит, скоро появится. Теперь его можно ждать в любую минуту.

Однако прошла целая неделя, а мистер Блэквуд так и не приехал. В первые несколько дней Шарлотта вздрагивала при каждом звуке шагов снаружи в надежде, что на сей раз это он, но – увы – достославный Александр как в воду канул. Постепенно до нее начало доходить: что-то пошло не по плану, раз он так задерживается. Произошло что-то нехорошее.

– Мистер Блэквуд – из тех, кто способен за себя постоять, – утешал сестру Бран, но ее тревога не ослабевала.

– Вероятно, он вернулся в Лондон для доклада Обществу, – предположила Джейн, когда они однажды гуляли в саду.

– Но ведь он обещал приехать за нами. Так и сказал: «Я вас найду».

Джейн пожала плечами. В последние дни она сама ощущала себя немного на взводе. Как, впрочем, и остальные обитатели дома – и Бран, и Шарлотта, и Эмили, и Энни, и даже Хелен. Всех не оставляло навязчивое ощущение надвигавшейся опасности. Что-то точно должно было случиться. Как минимум будет продан дом в Хоэрте, как и говорили сестры Шарлотты той ночью, когда появились они с Джейн. Отец не оставил им в наследство ничего заслуживающего упоминания. Только приход, который достался Брану.

Так что Эмили и Энн придется отослать назад в «Ловуд». Что касается Шарлотты, сама мысль о возвращении туда представлялась ей невыносимой. Слава богу, ей удалось найти место учительницы в близлежащем городке. К месту этому «прилагалась» крошечная комнатка для жилья – прямо в здании школы.

– А мне, наверное, надо опять устраиваться куда-то гувернанткой, – говорила Джейн, бредя́ по садовой дорожке об руку с подругой. – Там, где не требуют рекомендаций. – Она вздрогнула.

– Насколько я могу судить, из тебя вышла превосходная гувернантка, – подбодрила ее Шарлотта.

Джейн не отвечала. Она задумчиво смотрела вдаль, на засохший розовый куст, но перед глазами у нее явно проплывало что-то другое. Наверное, Торнфилд-холл. Хелен по-прежнему ни на шаг не отходила от подруги, но «призраком», который на самом деле не давал ей покоя, был мистер Рочестер.

Расставаться с мечтой всегда тяжело.

Шарлотта пнула носком маленький камешек. При мысли о том, что Джейн найдет новую работу, уедет далеко и они никогда больше не увидятся, у нее сжималось сердце. И почему нельзя остаться вместе в Хоэрте и жить одной дружной семьей – они обе, Бран, Эмили, Энн?..

Нет, этому не суждено сбыться.

– Я задержусь только на неделю, в крайнем случае – на две, – твердо проговорила Джейн. – А потом отправлюсь на поиски новых приключений в области воспитания деток. Ура.

– Ура, – уныло согласилась Шарлотта.

Позади них кто-то хрипло откашлялся. Подруги обернулись и увидели Брана. Шарлотта подняла к глазам лорнет. (Да-да, мы не забыли, лорнет в черепаховой оправе погиб во время боя в Торнфилд-холле, но девушка обнаружила в ящике комода в своей комнате в Хоэрте запасной, хоть и чуть более «поношенный».) Так что теперь она смотрела на брата, так сказать, вооруженно.

Одет он был в отцовский костюм из самых лучших – впрочем, брюки сидели на нем плоховато. Густую гриву рыжих волос он сделал попытку «укротить», смочив ее водой и расчесав гребнем. На носу у него сидели очки.

– Привет, Чарли. Мисс Эйр. – Он неуклюже поклонился.

– А, привет, Бран, – отозвалась сестра. – Ты что-то хотел?

Он переминался с ноги на ногу.

– Хотел только спросить… Если это никого не затруднит… Нельзя ли нам минутку поговорить в частном порядке?

– Что? – не поняла Шарлотта.

– С мисс Эйр. – Лицо Брана стремительно бледнело. Веснушки прямо-таки пылали на лице. – Я хотел бы обсудить с ней кое-что, касающееся ее лично.

На несколько мгновений воцарилось молчание. И Джейн, и Шарлотта искренне недоумевали, о чем может идти речь.

– Ладно, как скажешь, братик, – произнесла наконец Шарлотта и в одиночестве направилась к дому, оставив Брана с подругой в саду наедине. Ну, почти оставив. Дело в том, что, пройдя несколько шагов, она остановилась и изо всех сил попыталась подслушать разговор. Увы, мешал свист ветра – в этой части Англии вечно дуют ветры, – так что донеслось до нее всего несколько слов. «Приход» – да, он определенно сказал «приход». «Всего лишь скромный пастор». «Долг». «Семья». И… «любовь»?

Не успела Шарлотта все это осмыслить, как Джейн устремилась вверх по дорожке, неистово качая головой. Бран шел за ней, бормоча умоляющим голосом:

– Обещайте хотя бы подумать об этом…

– Нет! – выпалила гувернантка. – Я не выйду за вас, мистер Бронте! Невероятно, что у вас хватает нахальства предлагать такое! После всего, что случилось!

– Но поймите, это к лучшему для всех! – задыхался он. – Джейн! Мы бы поженились, вы бы остались в Хоэрте. Обрели бы здесь свой настоящий дом. Семью. Если вы мне откажете, то куда подадитесь?

Она замедлила шаг, причем так резко, что он чуть не врезался в нее, развернулась и ткнула пальцем прямо ему в лицо.

– Вы что, любите меня? – Джейн почти кричала.

– Ну, вообще-то… нет. – Бледность на его щеках мгновенно сменилась багровой краской. – Но при чем тут любовь? Какое значение она имеет в нашем положении? Наш брак стал бы просто соглашением между добрыми друзьями. Если вам угодно, мы могли бы жить как брат с сестрой…

В глазах Джейн появилось какое-то исступленное выражение.

– Никогда мне не делали более романтического предложения. По крайней мере, с тех пор, как последний такой идиот попутно пытался меня убить! – Тут она оглушительно заголосила, с силой отпихнула Брана от себя и убежала по тропинке в дом.

Шарлотта услышала, как хлопнула входная дверь и из-за нее раздался еще один приглушенный вопль ярости. Только тут она осознала, что стоит, широко раскрыв рот, и, захлопнув его, повернулась к ошеломленному, такому ужасающе глупенькому младшему братцу, в свою очередь неотрывно глядевшему теперь на нее.

– Не слишком хорошо прошло, да? – Шарлотта выдавила из себя сочувственную улыбку.

– Она не хочет за меня замуж, – растерянно констатировал он.

– Понятное дело. Неудивительно. Учитывая, через что она прошла.

Бран покраснел еще гуще.

– Да, знаю, – отрывисто произнес он. – У меня странный вид, я неуклюжий, неловкий, вечно все порчу. Но мне хотелось протянуть ей руку помощи! Ведь ей негде искать защиты. Я думал…

– Ясно. Я слышала все, что ты думал. – Шарлотта подошла, взяла брата под руку и медленно повела к дому. – Очень чутко с твоей стороны, Бран. Но и неосторожно тоже.

– Прости, – промычал он.

– Извиняться надо не передо мной, а перед ней. Но пусть сначала немного остынет, – добавила она, заслышав очередной гневный рев изнутри, а вслед за ним еще и что-то упало.

Они немного помолчали. Лицо Брана постепенно обретало естественный цвет. Он поправил очки.

– Я дурак, – горестно рассмеялся брат Шарлотты.

– Не без этого. Но я думаю, из тебя получится замечательный пастор.

Его глаза заблестели.

– Ты и вправду в это веришь?

Она расхохоталась.

– Верю. Верю всей душой.

Глава 29 Джейн

Теперь она точно знала, что значит выражение «разбитое сердце» – физическую муку в груди. Недуг не менее тяжелый, чем, скажем, грипп. Собственно, первые несколько дней ей всерьез казалось, что она заболела в медицинском смысле этого слова.

– Потрогай мой лоб, – снова и снова просила она Шарлотту.

Та охотно подчинялась, но жара ни разу не «зафиксировала».

Хелен вздыхала:

– Ах, если бы у сердец были мозги!

– А что, если больше я никогда никому из мужчин не приглянусь? Я бедная, некрасивая, мало чем могу похвастать. А он… он был для меня героем, сошедшим со страниц книги Джейн Остин.

– Ну-ну, не надо, – гладила ее по руке Шарлотта.

– Я всегда чувствовала, что в истории с ним что-то нечисто, – вмешалась Хелен. – Не хочу, конечно, вспоминать о том, что всегда тебе говорила…

– Вот и не вспоминай! – крикнула Джейн.

Шарлотта вскинула брови.

– Прости, это Хелен. Пришлось перебить ее на середине фразы.

– Прекрати свои нравоучения, Хелен, – велела Шарлотта.

– Скорей бы уж приехал мистер Блэквуд, – вздохнула Джейн.

– Да, я тоже очень жду его. Хотя бы просто чтобы узнать, чем все кончилось. Ни для чего другого… – Мисс Бронте прочистила горло.

Джейн подняла глаза и заметила румянец на щеках подруги.

– Шарлотта, милая, у тебя чувства к мистеру Блэквуду?

Та поднесла к глазам лорнет и принялась крайне внимательно подсчитывать книги на полке.

– Да? – настаивала Джейн.

– Ну, мне известно, что тебе он никогда особенно не нравился.

– Но это было раньше, а потом он спас мне жизнь! Открой мне сердце, милая подружка.

Шарлотта не успела ответить – снаружи послышался цокот конских подков. Кто-то приближался к дому со стороны дороги. Шарлотта вскочила с кресла и поймала взгляд Джейн.

– Думаешь, это…

– Мистер Блэквуд, – одними губами прошелестела мисс Бронте.

Снаружи постучали. Шарлотта заправила за ухо непослушную прядь волос и распахнула дверь, заранее улыбаясь, но улыбка тут же стерлась с ее лица.

Ибо на пороге стоял не Блэквуд. А герцог Веллингтон.

Шарлотта подняла к глазам лорнет и кивнула сама себе, как бы окончательно убедившись, что перед ней не Александр. Лицо ее вытянулось.

– Что привело вас в Хоэрт в такой час, сэр? – вежливо поинтересовалась она.

Веллингтон снял шляпу.

– Мисс Бронте, мистер Бронте. И мисс Эйр, если не ошибаюсь. Добрый вечер. Очень хотел бы познакомиться с вами при более благоприятных обстоятельствах, но, боюсь, я принес трагическую весть.

У Джейн в животе собрался какой-то ком, а Шарлотта посерела на глазах и даже уронила лорнет.

– Какую весть? – спросила она, тяжело дыша.

– Она касается мистера Блэквуда. – Лицо герцога выражало крайнюю степень мрачности. – Его больше нет с нами.

– Нет! – вскричала Шарлотта и осела бы прямо на пол, если бы Бран не бросился к ней и не усадил на диван. – Этого не может быть!

– Значит, мистер Рочестер убил его? – уточнила Джейн.

– Да. Именно так.

У Джейн, в свою очередь, задрожали ноги, и она свалилась на тот же диван. Потом ноги затряслись у Брана, и он свалился туда же.

– Ну почему он, почему мистер Блэквуд?! – Слезы застилали глаза Шарлотты. – Это слишком ужасно.

Веллингтон покачал головой.

– Я и сам не могу с этим смириться. Уверен, по моему отношению к Александру вы понимали, что я видел в нем почти родного сына. Я его вырастил.

Кто-то в комнате шмыгнул носом, и, обернувшись, Джейн увидела, как Бран утирает глаза платком.

Шарлотта, казалось, изо всех сил искала такое положение тела, при котором окружающие не обратят внимания на поток слез, готовых хлынуть у нее из глаз.

– Эммм… – Она встала, снова села, затем снова встала и начала ходить взад-вперед по маленькой гостиной. – О боже… – Шарлотта поднесла лорнет к глазам и снова отпустила, он повис на шнурке на уровне талии. Посмотрела налево. Направо. – Пожалуй, мне стоит приготовить чаю? – Девушка направилась к плите и врезалась прямо в стол. – Мистер Блэквуд очень любил чай.

Она всхлипнула, опустилась на пол, и слезы хлынули рекой.

– Какой-то сегодня особенно едкий дым от очага. – Мисс Бронте встала и потянулась за кочергой.

Джейн метнулась к ней и мягко забрала этот опасный инструмент из ее дрожащих рук – пока не загорелся дом.

– Сядь, Шарлотта. Вот тут, рядом с Браном.

Брат взял ее за руку и прижал к себе.

– Прошу вас, ваша светлость… Дайте нам время прийти в себя.

– Конечно. – Герцог занял кресло в темном углу комнаты.

Оба Бронте и Джейн судорожно обнимали друг друга и, как это часто случается в охваченных горем семействах, по очереди вытирали друг другу слезы. Мистер Блэквуд был таким смелым, таким сильным, так отважно встал на пути Рочестера. Джейн поверить не могла, что он мог пасть – причем от рук того, кого она еще недавно любила.

Бран был расстроен, но Шарлотта… Мысли Шарлотты являли собой полный хаос, словно вагоны сошедшего с рельсов поезда.

– Надо же заварить наконец чай, – поминутно вспоминала она.

– Чай уже готов, родная, – напоминала Джейн.

– Надо приготовить постель для мистера Блэквуда, он ведь вот-вот приедет.

Подруга проводила руками по ее волосам.

– Он не приедет.

– А? Понятно. Да, ясно, Джейн. Я знаю.

Потом какая-нибудь ветка под действием ветра вдруг начинала царапать по оконному стеклу, и девушка вскакивала с дивана.

– Наверное, это он!

Затем подносила лорнет к глазам и долго смотрела сквозь него в пустоту, но ясно различала там: Александр Блэквуд не вернется никогда.

* * *

Когда страшная новость вроде бы улеглась в сознании у всех, герцог снова подошел к своим собеседникам.

За всех выступила Джейн:

– Сэр, вы привезли нам очень тяжелое известие. Но почему вы решили сделать это лично? И что насчет Рочестера – он уже под стражей? Полагаю, в настоящий момент у Общества очень много забот.

– Вы совершенно правы, – ответил Веллингтон. – Работы и вправду хватает. Но дело в том, что мы лишились сразу нескольких хороших агентов.

Он многозначительно посмотрел на Джейн. Она терпеливо ждала продолжения.

– Мисс Эйр, для вас пришло время сослужить службу…

– Кому?

– Королю и отечеству. Вы обладаете неоспоримыми и уникальными способностями. Вы видите привидений и являетесь Маяком, а следовательно, можете и влиять на их действия.

– Кем я являюсь?

– Маяком. Так называют особый род визионеров. Разве мистер Блэквуд ничего вам не рассказывал?

Шарлотта вскинула руку.

– Я хотела все ей растолковать, но она была так упряма. – Она прижала ладонь ко рту. – Я хочу сказать, не была расположена слушать…

Герцог вздохнул.

– Маяки привлекают к себе призраков и способны управлять ими.

Хелен фыркнула, но затем прижала палец к щеке: «Постойте-ка…»

– Маяки встречаются чрезвычайно редко. Мы искали их несколько десятилетий, и вот только теперь нашли вас. Кто знает, улыбнется ли нам такая удача еще когда-нибудь. Прошу вас, давайте вместе отправимся в Лондон.

Джейн молчала довольно долго. Хелен подошла к ней и внимательно рассмотрела обе стороны ее лица.

– Думаю, она еще не лишилась дара речи, – заметила она тоном доктора, который осматривает пациента.

Выйдя из оцепенения, мисс Эйр решительно мотнула головой.

– Наверное, вы в курсе, господин герцог, что только недавно в мою оболочку силой поместили духа и меня чуть не выдали замуж.

– Да, – сдержанно ответил Веллингтон.

– И что потом мне пришлось провести несколько дней на вересковых пустошах, страдая от голода и холода?

– Я предполагал нечто подобное.

– И что после этого я получила еще одно предложение о замужестве?

Бран густо покраснел.

– Нет, об этом я ничего не слышал.

Джейн набрала воздуха в легкие.

– Я имею в виду, что, наверное, пережила уже достаточно для целой жизни, не говоря уже об одном-единственном месяце.

Герцог нахмурился.

– По крайней мере, рассмотрите мое предложение как следует. Заклинаю вас.

Джейн издала еще один вздох. Ей только начал нравиться мистер Блэквуд. Но ради его дела она не готова была круто менять свою жизнь… Шарлотта промокнула глаза платком. А вот чувства Джейн по отношению к ней – совсем другое дело.

– Сэр, мы только что узнали о гибели мистера Блэквуда. Мне нужно время…

– Очень хорошо. Мисс Бронте, могу я на одну ночь воспользоваться вашим гостеприимством?

Шарлотта кивнула.

– Конечно. Энни! Эмили! – Обе младшие сестры высунулись из кухни. – Отнесите, пожалуйста, багаж его светлости наверх, в комнату для гостей.

Она сделала особое ударение на словах «комната для гостей», и Джейн истолковала это как «быстро освободите свою комнату, причем так, чтобы она выглядела гостевой».

Мисс Эйр налила герцогу чашку чая, а Шарлотта с Браном тем временем засуетились, подготавливая все для его удобства.

– Итак, каково же ваше мнение относительно моего приглашения? – снова спросил Веллингтон.

– Еще не прошло и нескольких минут – я никак не могла успеть поразмыслить о нем.

– Да-да. Естественно.

Некоторое время они молча отхлебывали из чашек.

– Мне так жалко мистера Блэквуда, – нарушила тишину Джейн. – Я знала его совсем недолго и, конечно, гораздо хуже вас, но мне будет его не хватать.

– Да, – согласился герцог. – Его отсутствие пробило большую брешь в наших рядах и еще долго будет сказываться. Оплакивая его, я могу думать только об одном.

– О чем же?

– Как лучше всего отомстить за него. А «лучше всего» получится только с вашей помощью.

– Сэр! – воскликнула Джейн. – Вам не удастся склонить меня ни к какому решению немедленно. Собственно, я думаю, для меня настало подходящее время, чтобы пожелать вам доброй ночи.

Она бросилась вон из гостиной и чуть не столкнулась с Браном, который как раз входил.

– Здесь кто-то говорил о мести? – уточнил он.

– Последнее замечание перед тем, как вы отправитесь спать, мисс Эйр, – подал голос герцог. Джейн замерла у двери. – Существует только один способ придать безвременной кончине Александра высокий смысл.

Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Каким образом воздаяние за смерть мистера Блэквуда вдруг оказалось в руках нищей простушки-сироты? Всего каких-то несколько месяцев назад перед Джейн стояла только одна задача – остаться в живых. Достать для этого достаточно еды. И вот теперь она должна служить карающим мечом правосудия?

– Спокойной ночи, сэр, – сказала она и отправилась ночевать в комнату, которую она делила с Шарлоттой.

Но не успела она уйти далеко, как услышала голос Брана:

– Если Общество попало в такое безвыходное положение, вероятно, вам потребуются еще визионеры?

* * *

Лежа в постели рядом с Шарлоттой (и Хелен), Джейн не могла не слышать всхлипов своей подруги.

– Я понимаю, Шарлотта, тебе сейчас очень больно…

– На самом деле, не сильнее, чем любому, кто узнает, что у него умер знакомый… Да, ничуть не сильнее. Обычное огорчение. Ни больше, ни меньше.

Хлюп.

– А кого он все-таки имел в виду под этими «маяками»? – встряла Хелен. – Они командуют привидениями, да?

– Хелен, пожалуйста, – попросила Джейн, – не шуми.

– Ну ладно. – Однако через несколько минут снова раздался тихий шепот: – Нет, постой. Я сказала «ну ладно» только потому, что ты мне велела? Или потому, что я правда согласилась замолчать?

– Я тебе ничего не «велела», – уверила ее Джейн.

– Я что, никогда сама за себя ничего не решаю? – не унимался призрак.

Шарлотта громко всхлипнула.

– Пожалуйста, Хелен, перестань. Сейчас мы нужны Шарлотте.

– Вовсе нет, – отозвалась та. – Я его почти не знала.

– Хорошо, я стану вести себя тихо, но только потому, что сама так хочу, – заявила Хелен.

– Спасибо, – поблагодарила Джейн и повернулась к живой подруге. – Да нет же, знала. Вы провели вместе много времени.

– Ровно столько, сколько было необходимо и сколько позволяли приличия. Ни больше, ни меньше. – Она опять всхлипнула и высморкалась. – Сколько здесь пыли! Она уже в глаза мне лезет.

– Пыль? – переспросила Хелен. – Прикажи только, Джейн, – и я все вытру.

Мисс Эйр громко вздохнула. Она поняла, что сейчас не имеет смысла ни убеждать Хелен, что она ею не командует, ни убеждать Шарлотту, что мистер Блэквуд много для нее значил.

* * *

Остаток этой беспокойной ночи она провела, обдумывая судьбоносный выбор. Месть ее нисколько не интересовала. Престиж – тоже. И даже пять тысяч фунтов.

Однако ее точно интересовало разбитое сердце подруги.

На следующее утро за чаем Веллингтон беспокойно ерзал на стуле. Отпив глоток, он тут же выплюнул его – оказалось слишком горячо. Тогда герцог встал, отошел к окну и стал смотреть в него, из последних сил стараясь выглядеть спокойным и рассеянным. Шарлотта с Браном возились по хозяйству, в свою очередь стараясь выглядеть очень занятыми.

– Я поеду с вами, – Джейн наконец решила избавить герцога от мучений.

Тот вихрем обернулся.

– В самом деле? Мисс Эйр, вы об этом не пожалеете! С вашим даром визионера, с вашим даром Маяка… вы станете настоящей звездой.

– Звездой чего?

– Конечно, звездой нашего Общества!

Джейн поставила чашку на стол.

– Я вовсе не желаю становиться никакой звездой. Мне только хочется… ну, да мои резоны вас не заинтересуют.

Герцог наклонил голову.

– Сейчас же пойду собирать вещи. – Она бросила взгляд на Шарлотту и Брана.

Меньше всего на свете ей хотелось расставаться с людьми, которые стали для нее почти родными, – во всяком случае, ближе всех к родным. Затем она обернулась к Хелен, сидевшей в углу, скрестив руки и надув губы:

– Ты со мной поедешь?

Привидение пожало плечами:

– Тебе стоит только приказать.

– Я спрашиваю тебя. Как подругу. Самую старую и самую близкую.

Хелен вздохнула.

– Конечно, поеду.

Джейн посмотрела на герцога:

– Куда мы направляемся?

Тот широко улыбнулся.

– В Лондон!

Глава 30 Александр

Его состояние можно было назвать агонией – долгой. Как ему самому показалось, она длилась много дней. А то и недель или месяцев. Рана на голове пульсировала в такт биению сердца – все медленнее и медленнее, по мере того, как новые струи крови вытекали из организма Александра в грязную реку.

Смутно, каким-то краем гаснущего сознания он понимал, что необходимо выбраться из воды. Если он выпустит из рук ручку дверцы затонувшей кареты, за которую успел ухватиться, он непременно утонет. В отчаянной борьбе за жизнь Блэквуд подтянулся и лег на крышу кареты верхней частью туловища. Неровные края громоздкого сооружения порвали рукава его рубашки. В шею и щеку, прижатые к деревянному остову, впились занозы.

Однако Александр чувствовал, как сила притяжения, несмотря на все его усилия, тянет его ко дну. В бедра и ступни то и дело ударялись разные предметы. Руки и ноги опутал какой-то мусор и своей тяжестью норовил оторвать агента от кареты. Он пробовал брыкаться и лягаться, чтобы, используя силу инерции, добраться до поверхности, но тело отказывалось подчиняться – от холода ли, от общей ли слабости, трудно было сказать.

«Надо во что бы то ни стало вылезти на берег, – думал Блэквуд, но мысли шевелились в его мозгу настолько вяло, что не могли обрести четкой формы. – Надо разоблачить Веллингтона. Надо найти мисс Эйр и мисс Бронте».

Измученное тело не слушалось его, но, в конце концов, дверца, за которую он держался, оторвалась и поплыла.

Он дрейфовал на дверце до тех пор, пока гравитация, течение и вес обломков не увлекли ее далеко от берега, где она резко накренилась. Александра вмиг утянуло под нее.

* * *

– С прибытием! – шептали призраки людей, утонувших неподалеку.

Слава богу, Александр не видел – не мог видеть – их безглазых лиц и ошметков кожи, изодранной в клочья рыбами.

Не мог он их увидеть потому, что снова потерял сознание, но, даже оставшись без мозгового «руководства», его организм яростно сражался за свое спасение. Легкие сжались в плотный комок, сопротивляясь порыву втянуть воздух. Губы плотно сжались, сопротивляясь соблазну разомкнуться. Даже при том, что из раны у него по-прежнему обильно струилась кровь, а части измученного тела начали одна за другой отказывать ему от нехватки кислорода, животное желание жить не покидало Александра.

Однако потом уступило и оно.

Привидения окружили утопленника: «Добро пожаловать!»

* * *

Но внезапно вся вода куда-то со свистом унеслась, а в ноздри хлынул поток свежего ветра.

Блэквуд обрел знакомую тяжесть, свойственную физическим телам на твердой почве. Он резко закашлялся, и изо рта у него изверглась примерно половина Темзы.

В бедро и плечо ему впивались камни. И он, несомненно, был жив. Когда дыхание восстановилось и стало более ровным, Александр смутно ощутил, как какие-то сильные руки подняли его и понесли.

Несмотря на то, дорогие читатели, что Блэквуд почти не осознавал, что с ним происходит и где он находится, а внимание его было в основном сосредоточено на ударах собственного сердца и боли в ране на голове, мы чувствуем себя в полном праве обрисовать вам картину происходящего со стороны. Дело в том, что наши показания основаны на свидетельствах приблизительно сотни местных привидений.

Итак, к воде подошла высокая, словно излучающая внутренний свет женщина. Ее волосы блестели, кожа ослепительно сияла. Она сразу привлекла внимание всех духов, проживавших в Темзе, поэтому, когда женщина спросила, не видел ли кто тонущего юношу, такие легко нашлись и указали ей дорогу.

Тогда незнакомка нырнула и вскоре вытащила Александра на берег, где вместе с каким-то подоспевшим мужчиной убедилась, что они не опоздали. Удовлетворенная этим наблюдением, лучистая дама подняла молодого человека на руки и отнесла его в строение неподалеку от берега.

– Посторожите тут немного? – спросила она.

Духи – все до единого – бросились исполнять ее просьбу. Они окружили дом, готовые в любой момент оповестить свою нежданную повелительницу о малейшем подозрительном движении в радиусе нескольких десятков метров.

Вы, любезные и проницательные читатели, наверное, уже догадались, что это была Берта Рочестер. Как мы знаем, они с мужем, вновь обретя друг друга, почти сразу покинули Торнфилд и со всей поспешностью направились в Лондон, чтобы бросить вызов Веллингтону. Тем временем – это нам также уже известно – герцог бросил бесчувственное тело Александра в реку, но, к счастью, дело обернулось не так плохо, как могло. Кажется, у Блэквуда появились шансы выжить.

* * *

Однако бо́льшую часть дня он почти не подавал признаков жизни.

Когда же наконец Александр пришел в себя, уже давно наступила ночь, и в помещении речного склада, где его спрятали мистер и миссис Рочестер, мерцал огонек одной-единственной свечи. Они сняли с него верхнюю одежду и обернули его во множество одеял, но, несмотря на это, по коже спасенного все еще бегали мурашки. Возможно, это от потери крови, подумалось ему. В голове ощущалась какая-то легкость, перед глазами плыл туман. Наверное, от того же.

И все же он, кажется, не умер, а это уже кое-что. И Веллингтона рядом не видать. Тоже хорошо.

Рочестеры сидели рядом, склонив головы друг к другу, и что-то тихо обсуждали. Когда Александр застонал, они обернулись к нему.

– Вы в безопасности, – сказал мистер Рочестер. – Здесь нас никто не потревожит.

Блэквуд чувствовал себя, пожалуй, не до конца комфортно в обществе этой пары и не знал, как ему отнестись к их заверениям: все-таки один из них много лет был одержим чужим духом, а другая все эти же годы провела под замком на чердаке. Однако первый казался сейчас уже совершенно другим человеком по сравнению с тем, кого Александр узнал в усадьбе, а вторую как будто отмыли, и взгляд у нее прояснился.

– По… – Голос агента надломился, что он, несомненно, счел бы для себя унизительным, если бы у него сейчас хватало сил испытывать такие сложные эмоции. Он просто закрыл глаза и тяжело задышал.

– Забыл предупредить, – сказал Рочестер. – Веллингтон – воплощение зла.

Александр снова застонал и попытался приподняться, отчаянно делая вид, что голова у него не кружится, а все тело не болит.

– Благодарю. – Одно это слово будто полыхнуло в его горле огнем, но, как оказалось, в своем забытьи он успел-таки немного отдохнуть. – Спасибо, что спасли меня. Мадам, вы теперь хорошо себя чувствуете?

Миссис Рочестер бросила быстрый взгляд на мужа, по лицу ее пробежала тень. Вид у нее был значительно здоровее, чем у любого другого смертного, которому привелось бы провести столь долгие годы под замком на чердаке, но она ничего не забыла – в этом сомневаться не приходилось. Лицо супруга слишком долго оставалось для нее лицом тюремщика – за несколько дней через такое не переступишь.

– Наверное, еще не совсем, – наконец проговорила она. – Но скоро все пройдет.

– Это кажется очень странным, – вступил Рочестер, – но вы ведь сын…

– Да! Да, он мой отец. Вы ведь знали его, да?

– Вы очень на него похожи.

– Он был хорошим человеком, – добавила миссис Рочестер.

– Я нашел письмо. – Александр похлопал себя по нагрудному карману рубашки, но письма там не оказалось.

Отсутствовал и блокнот мисс Бронте. И то и другое Блэквуд, подчинившись в последний момент перед встречей с герцогом какому-то внутреннему импульсу, спрятал в секретном месте недалеко от Вестминстера. Теперь он благодарил за это Бога – иначе они в лучшем случае утонули бы вместе с ним.

– Из него вроде бы следовало, что вы с Веллингтоном не в ладах.

– Только я одна из всех нас видела привидений, – начала миссис Рочестер, – Веллингтон больше всего нуждался именно во мне, как в Маяке. Я стояла к нему ближе всех. Звезда Общества…

Это положение было Блэквуду знакомо.

– В те дни я помогала духам переселяться в загробный мир при помощи Книги Мертвых. Коллекционный зал тоже использовался, но только другими агентами – они там складировали свои ловушки перед тем, как отправиться на новое задание. Когда в Лондон приезжала я, мы с Веллингтоном обычно посвящали день-другой освобождению всех накопившихся на тот момент призраков. Однако я стала замечать, что некоторые амулеты герцог припрятывает. Однажды я прямо спросила у него – зачем.

– И что он ответил? – выдохнул Александр.

– Что хочет сохранить их для непредвиденных случаев. – Миссис Рочестер потерла виски, словно от этого воспоминания у нее вдруг заболела голова. – Больше я никогда об этом не заговаривала. Решила: пусть думает, что я удовлетворилась таким объяснением. Но обо всем рассказала мужу, а он – вашему отцу.

Мистер Рочестер тронул жену за плечо и продолжил:

– Мы провели тайное расследование и обнаружили, что некоторые из призраков, пойманных миссис Рочестер и другими специалистами, принадлежали людям, которые сами раньше служили в Обществе. Именно это ваш отец называл «фарсом», в котором нам предстояло вместе разобраться.

По спине Александра пробежал неприятный холодок, словно он увидел, как кто-то наступил на могилу.

– Скончался Дэвид Миттен. Я изловил его и вручил Веллингтону меньше месяца назад.

– Ваш отец погиб как раз вскоре после того, как мы начали отслеживать странные случаи смертей в рядах Общества. Потом в меня вселился Роуланд и посадил миссис Рочестер под замок на чердаке, видимо, нас собирались когда-нибудь вновь использовать для какой-то цели. – Голос владельца Торнфилда слегка дрогнул.

Его супруга прикрыла глаза и взяла его за руку:

– Мистер Блэквуд, вам известно, что Веллингтон делает с духами, которые так и не добрались до Переходного кабинета?

Александр покачал головой, однако чувство смертельной тревоги охватило его.

– Герцог тщеславен, – заметил Рочестер, – и всегда жаждал власти.

Александру казалось, что в голове у него до сих пор плещется речная вода, поэтому соображал он не так быстро, как мог бы в иных обстоятельствах.

– Веллингтон околдовал Георга IV, – между тем продолжала миссис Рочестер. – Тот стал игрушкой в его руках. Так продолжалось все время до кончины короля и восшествия на трон Вильгельма.

– Ого! – Александр снова припомнил то «дело» с Дэвидом Миттеном, духом, который сам хотел, чтобы его пленили. С кольцом-печаткой. Герцог тогда очень торопился…

– О господи, – пробормотал Блэквуд, – он хочет вселить мистера Миттена в короля Англии.

Глава 31 Шарлотта

Не в силах смежить веки, Шарлотта молча смотрела в потолок. В «Ловуде» ей приходилось ночевать рядом с еще по крайней мере тридцатью девочками, и каждый раз Шарлотта засыпала под звуки мечтательных или капризных ахов, вздохов и смешков. В Хоэрте у нее были собственная довольно удобная кровать, стеганое одеяло, сшитое мамой, и сестры, уютно расположившиеся с ней в одной комнате. Если сон не шел, они шепотом рассказывали друг другу всякие истории, сказки о драконах и прекрасных рыцарях, которые всегда побеждали этих драконов. Когда же сестры отправились обратно в «Ловуд», постель Эмили заняла Джейн, которая немножко храпела. (Только вы ей не говорите. Ведь это даже и не храп. Так, тихое сопение.) Шарлотте эти звуки очень нравились, они успокаивали ее. И вот теперь уехали все. Бран – в отдельный домик приходского священника, Джейн – в Лондон, выполнять какую-то невероятно важную работу для Общества, а Шарлотта лежит в маленькой скрипучей кроватке в своей учительской спальне при деревенской школе. Одна. И ей кажется, что никогда в жизни она еще не чувствовала себя так одиноко.

А мистера Блэквуда больше нет.

Девушка повернулась на бок. Слеза скатилась по ее носу и упала на подушку – уже и без того влажную.

Мистер Блэквуд погиб. Отчасти ей до сих пор в это не верилось. Как мог мистер Рочестер одолеть его? Как это случилось? Как смириться с тем, что больше она никогда не встретит Александра?

Шарлотта подавила приступ рыданий. Никогда ей больше не увидеть той его особой походки, которой он отправлялся на серьезное дело: шаг широкий, плечи расправлены, полы черной куртки развеваются позади.

Не прочесть в карих глазах блеска решимости.

Больше он не подаст ей руку при выходе из экипажа.

Не заварит чаю. Не поймает ни одного привидения. Не сыграет в шарады. Не вступит с ней в горячий спор.

Никогда не скажет: «Поезжайте домой, мисс Бронте».

И слезы все-таки хлынули у нее из глаз рекой. Что же это такое? Просто невыносимо – почему она не в состоянии прекратить оплакивать Александра Блэквуда и забыть о нем? В конце концов, он ведь просто парень, и больше ничего. Между ними не существовало никакой привязанности – во всяком случае, такой, о какой стоило бы говорить. Если под любовным волнением понимать то, что Шарлотта понимала под ним раньше, то в ее чувствах к этому человеку не было ничего романтического. Никакого заигрывания. Никакого смутного томления души – такого, например, как у Джейн по мистеру Рочестеру. Нет, они испытывали друг к другу только высочайшего уровня уважение, ощущение товарищества и взаимное удовольствие от общения. Однако когда герцог сообщил, что мистера Блэквуда убили, внутри у нее словно что-то оборвалось, да с тех пор так оборванным и осталось. И вот она плачет и плачет, и слезы сменяются тупой, жестокой болью в груди, от которой еще хуже, чем от слез.

Героиня наша, дорогие читатели, барахтались в самых темных глубинах отчаяния и на сей раз не испытывала ни малейшего желания описывать их на бумаге. Вместо этого она, стиснув зубы, словно созерцала свою жизнь, распростертую перед ней, жизнь одинокую, трагическую, полную смертей самых близких людей – сначала мамы, потом двух старших сестер, потом отца, теперь вот мистера Блэквуда, а скоро, вероятно, кладбищенская немочь заберет у нее и младших. Энни в последние дни все время кашляла, Эмили выглядела бледненькой, а Бран – Бран просто невезучий и вечно нарывается на неприятности. С ним в любой момент может произойти что угодно. И она останется одна, теперь уже навсегда. Или, возможно, тоже умрет молодой.

Шарлотта утерла глаза. Нелепо, несуразно, но прямо сейчас ей ничего так не хотелось, как просто поговорить с мистером Блэквудом, хотя бы еще только раз. «Надо рассказать ему обо всем, что случилось», – сверлило и сверлило у нее в мозгу. О, как бы она забросала его вопросами! Например: почему она так глупа, что никак не может перестать его оплакивать?

Девушка судорожно вздохнула. Слезы, твердо напомнила она себе, не делают тебя слабаком. С рождения они остаются с тобой и служат лучшим свидетельством того, что ты еще жив.

Задребезжали ставни. На улице бушевала октябрьская непогода. Ветер завывал мрачно и уныло. В раннем детстве злые йоркширские ураганы всегда наводили на Шарлотту ужас. Она, конечно, понимала, что это всего лишь потоки воздуха, но буйному, непокорному воображению эти звуки представлялись звуками минувших эпох английской истории, сквозь толщу которой скребется и продирается в современность целый зверинец мертвецов, и все они пытаются проникнуть в ее окно. Впрочем, о реальности привидений она тогда не догадывалась и ни с кем из них ни разу не сталкивалась. Только из опыта недавних контактов с Обществом Шарлотта заключила, что духи существуют и ничем не отличаются от остальных людей, ни чувствами, ни мыслями. Просто они уже умерли, вот и все. Больше ничего не меняется. Особенно если их видят.

Стойте. Подождите-ка.

Девушка села на постели. На секунду ей показалось, что она готова снова заплакать, но вместо рыданий из ее глотки донесся хриплый смех. Шарлотта спрыгнула с кровати и принялась торопливо одеваться. У нее родилась идея, и идея эта никак не могла ждать до утра.

* * *

– Бран! – Она снова замолотила в дверь приходского домика. Ветер яростно трепал ее распущенные волосы. – Бран, проснись!

На лестнице послышались шаги. Затем дверь приоткрылась, и наружу высунулась голова – очевидно, ее брата, хоть черт лица она и не могла разглядеть: лорнет залило дождем.

– Чарли?! – удивился он.

– Я неоднократно просила не называть меня «Чарли», – проворчала девушка.

Брат впустил ее.

– Ну и вид у тебя. Как у сумасшедшей, – заметил он с оттенком тревоги в голосе, словно он подумал, что она и правда сошла с ума. – Глубокая ночь на дворе!

– Мне известно, который час, Бран. – Шарлотта протерла лорнет полой его ночной сорочки и поднесла к глазам.

Рыжие вихры пастора сбились на один бок, а на щеке остался след от подушки. Глаза слипались, а его очки ужасно перепачкались, так что она выхватила их и тоже протерла. Затем Шарлотта проследовала в комнату брата, достала из-под кровати видавший виды чемодан и начала деловито собирать вещи.

– Чарли, я что, куда-то собираюсь? – спросил он, стоя на пороге.

– Мы. Мы собираемся. – Она закрыла чемодан и выпрямилась. – У тебя ведь есть лошадь? Отцовская.

Бран затряс головой.

– Лошадь есть, но я не могу уехать. Я же теперь пастор. Я нужен здесь.

– И мне ты нужен. Они как-нибудь справятся.

– А если кто-нибудь умрет и придется его хоронить? Или кто-то надумает жениться? Или придет нужда в молитве у постели больного ребенка? К тому же у меня завтра проповедь.

Шарлотта посмотрела на брата Очень Значительно. Оба они понимали, что горожане не очень расстроятся, если Бран не прочтет завтра свою проповедь.

– Ох, ну ладно, – вздохнул он. За долгие годы Бранвелл научился не перечить сестре, если уж она что-нибудь решила. – Куда мы едем?

– Так в Торнфилд-холл, – сказала девушка таким тоном, словно речь шла о чем-то очевидном.

– В Торнфилд-холл? Зачем? – нахмурился Бран.

– Во-первых, услышать, что именно случилось, из первых уст. В этом ты мне и поможешь, братик.

– Как? Каким образом я тебе помогу?

– Поговоришь с мистером Блэквудом. – Она не сдержала оптимистической улыбки. – Ты ведь сможешь его увидеть, а я нет.

Бран охнул.

– Ну, конечно! Александр ведь превратился в привидение! – Наконец-то он уразумел, что к чему.

Шарлотта кивнула.

– Мы узнаем, что стало с Рочестером. Возможно, нам нужно соблюдать осторожность – вдруг он все еще там. Во всяком случае, нужно обнаружить мистера Блэквуда. Ты побеседуешь с ним. И он… – Ее голос опять задрожал от этих проклятых слез. – Он объяснит нам, что делать дальше.

По лицу Брана она поняла, что брат не в восторге от плана. Но спорить он не стал, а просто подошел к письменному столу в углу комнаты и написал записку, которую собирался повесить на двери приходского дома, чтобы селяне знали – он скоро вернется.

– Мы ведь скоро вернемся, да? – уточнил он у Шарлотты.

Та не имела об этом никакого представления. Все зависело от развития событий на месте. Но ответила бодро: «Конечно. И глазом не успеешь моргнуть».

* * *

Прибыв в Торнфилд день спустя или около того, они застали прекрасный особняк в руинах. Судя по всему, здесь был пожар – многие камни почернели, и в воздухе до сих пор стоял густой запах дыма. Фасад сохранился, но пострадал настолько, что, казалось, налети только порыв ветра, и он рухнет. Все окна зияли пустыми глазницами, крыша обвалилась. От здания, еще недавно величественного и внушительного, остался только полуразрушенный каркас.

Бран с Шарлоттой в молчаливом ужасе созерцали эту картину. Потом Шарлотта шепнула: «Ну же, ищи его», и они побрели вокруг поврежденного строения.

– Мистер Блэквуд! – кричал Бран. – Вы здесь? Нам надо поговорить, мистер Блэквуд!

Сердце у Шарлотты бешено колотилось. По дороге сюда она сочинила маленькую речь, с которой хотела обратиться к призраку. Примерно такую:

«Мистер Блэквуд. Александр. Должна сообщить вам, что вы являетесь (точнее, являлись, прошу прощения) самым чутким, самым проницательным, привлекательным, умным, сообразительным и совершенно обворожительным парнем из всех, кого я встречала. Меня переполняет скорбь по поводу вашей безвременной кончины».

Ну, а потом она перейдет к своим многочисленным вопросам – о его смерти и о мистере Рочестере, и о том, каким образом им лучше призвать подлого негодяя к ответу.

Но мистер Блэквуд не появлялся. Бран все кликал и кликал его – дольше часа, и Шарлотта тоже кликала, но ни одного представителя мира мертвых обнаружить не удалось. Ни один призрак не явился на их зов.

Поистине их постигло величайшее разочарование.

– Прости, Чарли, – сказал Бран, когда они уже повернули обратно, к лужку, где паслась их лошадь.

– Ничего. – На сей раз ей удалось не заплакать. – Видимо, мистер Блэквуд переселился. Теперь он в лучшем мире. Я не пожелала бы ему судьбы привидения на этой земле только потому… – Она сглотнула. – В общем, я за него рада.

– Прости, Чарли, – повторил пастор, обняв ее за плечи.

– Не за что извиняться, Бран. Поехали домой.

На ночь они сняли комнату в ближайшей гостинице, а когда пришло время ужина, направились в местный трактир, где Шарлотта попыталась выведать, что же произошло в Торнфилд-холле. Слухов ходило множество, но точно никто ничего не знал. После битого часа расспросов Шарлотте удалось установить следующее.

Мистер Рочестер держал жену под замком на чердаке. (Это она, конечно, и сама знала.)

Мистер Рочестер хотел жениться на гувернантке и уже почти заключил брак, но тут все пошло наперекосяк – из-за того, что он держал настоящую жену под замком на чердаке. (При этом Шарлотта, как мы помним, лично присутствовала.)

Мистеру Рочестеру горожане очень сочувствовали, а относительно этой выскочки Джейн Эйр держались неоднозначного, но все же скорее отрицательного мнения – она, мол, не по чину хотела взять, намеренно завлекла беднягу в свои сети, этакая коварная искусительница-Ева, обольстительница-сирена, а при этом сама такая маленькая, незаметная, никакая… (Шарлотта едва удержалась от возражений.)

События же развивались вот как.

Мистер Рочестер из-за своего неудавшегося двоеженства слегка спятил и поджег собственную усадьбу. В огне погибли все, кто там находился: сам хозяин, его законная супруга, маленькая девочка – в общем, все.

ИЛИ

Мистер Рочестер спалил свой дом, чтобы окончательно избавиться от жены, а потом они с маленькой девочкой тайно уехали жить на юг Франции.

ИЛИ

Пожар устроила жена, таким образом покончив и с собой, и с Рочестером. Что стало с девочкой при таком раскладе – неизвестно. Но мистер Рочестер скорее мертв, чем жив.

ИЛИ

Мистер Рочестер скорее жив, чем мертв. Он благородно пытался спасти из пламени жену, но она спрыгнула с крыши и разбилась насмерть. Хозяин оказался было в адской огненной ловушке, но, в конце концов, его удалось вытащить из-под завалов.

ОДНАКО

При этом он потерял один глаз, а на другой ослеп. Теперь он беспомощен, как новорожденный теленок, и просит подаяния на лондонских улицах. Очень печально.

ИЛИ

Он раздробил себе руку, и ее пришлось ампутировать. Теперь у него вместо нее крюк. Когда его видели в последний раз, он пытался завербоваться матросом на пиратский корабль.

ИЛИ

То или иное сочетание всего вышеописанного. (Мало ли что может быть.)

Шарлотте как писательнице больше всего понравился вариант с «благородной попыткой спасения жены». Такая концовка искупила бы в глазах «читателя» прошлые грехи этого человека (ну, до некоторой степени). Однако никто из горожан не имел понятия ни о каком мистере Блэквуде. И точно сказать при наличествующих обстоятельствах, выжил мистер Рочестер, погиб или стал пиратом, тоже не представлялось возможным. Таким образом, брат с сестрой ни на шаг не приблизились к ответу на загадку исчезновения Александра.

– Среди мертвых его нет, – неожиданно заявил Бран.

– Ты так думаешь? Значит, пиратствует? По мне, так это немного притянуто за уши. Потеряв руку, человек делается автоматически непригодным для морского разбоя.

– Да не Рочестер. Мистер Блэквуд. – Бран вовсю пялился куда-то в пустоту за правым плечом Шарлотты.

У нее перехватило дыхание.

– Мистер Блэквуд жив?

Пастор шикнул на нее.

– Тише. Я слушаю, что он говорит. Призрак.

– Призрак?

– За твоей спиной призрак мистера Рочестера.

Девушка обернулась, но, естественно, ничего не увидела.

– Ты разговариваешь с мистером Рочестером? Значит, он все-таки погиб при пожаре?

Бран покачал головой.

– Выясняется, что в мистере Рочестере жило привидение. Он, судя по всему, совсем неплохой человек, просто его держали пленником в собственной оболочке.

– Кто держал?

– Мистер Рочестер.

Шарлотта недоуменно поморщилась.

– Дух его брата, – пояснил Бран. – Сражаясь с мистером Рочестером на шпагах, мистер Блэквуд вскрыл мистическую связь и выкурил этого призрака из его амулета, то есть из тела живого человека. Таким образом, настоящий мистер Рочестер освободился от духовного рабства.

– Как это похоже на мистера Блэквуда, – одобрительно прокомментировала Шарлотта.

– Затем мистер Блэквуд отправился в Лондон.

Девушка снова расплакалась и достала носовой платок.

– Хвала небесам. Но что тогда приключилось с особняком?

– Грейс Пул, состоявшая в услужении у мистера Рочестера, – я хочу сказать, в злом его обличье, – подожгла его, попыталась бежать вместе с хозяевами, но те уже успели скрыться.

– Но, насколько я поняла, мистер Рочестер все же стал привидением? Во всяком случае, тот, с которым ты ведешь беседу.

– Ой! Нет! – Брат виновато улыбнулся. – Привидение, с которым я говорю, – тоже мистер Рочестер, но другой! Это – мистер Рочестер-старший, отец мистера Рочестера. Он, насколько я понял, уже много лет обитает в этом трактире – как минимум с тех пор, как мистер Рочестер-брат умер и вселился в мистера Рочестера, который знаком нам.

По мнению Шарлотты, тут скопилось как-то слишком много мистеров Рочестеров. Но это, в конце концов, не важно. Мистер Блэквуд жив! Он в Лондоне! Девушка высморкалась, убрала платок и встала.

– Молодчина, Бран! Как ты здорово вынюхал все самое важное. Ну, а теперь нам пора.

– Видимо, в Лондон? – слабым голосом спросил он. – На поиски мистера Блэквуда?

– На поиски мистера Блэквуда! – сияя, подтвердила Шарлотта. – И еще надо потолковать с Джейн. Рассказ этого призрака что-то никак не согласуется с сообщением герцога Веллингтона. Боюсь, ее нарочно ввели в заблуждение. Она, вероятно, в опасности. Нужно немедленно докопаться до сути этой мутной истории!

– Ладно, – вздохнул Бран. – Пойду отвяжу лошадь.

* * *

Приехав в Лондон, они направились прямо на квартиру мистера Блэквуда, но оказалось, что он в ней уже не проживает. Вместо него, по словам соседей, там поселилась какая-то молодая женщина. Миниатюрная. Неказистая. В общем, совершенно непримечательная.

Несколько часов Шарлотта с Браном праздно простояли на улице, ожидая Джейн. Наконец она подкатила к дому в карете с гербом Общества на дверце. Через плечо у нее был перекинут большой одежный мешок, а на лице застыло напряженное выражение, словно она преисполнилась решимости скоро и хорошо выполнить какую-то неприятную работу. Девушка быстро поднялась по лестнице и исчезла за дверью квартиры. Бронте перешли дорогу и последовали было за ней, но в последний момент из ближайшего переулка вынырнул кто-то в плаще и потащил обоих за собой в угол потемнее.

Шарлотта уже хотела закричать, но человек зажал ей рот ладонью.

– Это я! – торопливо прошептал он и протянул свободную руку Брану, который уже замахнулся, чтобы ударить странного незнакомца. – Бранвелл, это я! Мне нужно с вами обоими поговорить.

Он рывком откинул капюшон, открывая лицо.

Перед ними стоял мистер Блэквуд. Вся дрожа, Шарлотта подняла к глазам лорнет и уставилась на него, не в силах наглядеться. Вид у него был менее опрятный, чем обычно, – одежда помята, темные волосы взъерошены, подбородок небрит. От него даже слегка пахло портовыми доками. И все же наша героиня без колебаний обвила его руками.

– О, мистер Блэквуд! – воскликнула она. – Я так… так рада вас снова видеть. Нам сказали, что вы погибли.

– Веллингтон хотел меня убить, – подтвердил Александр. В этот момент оба они с Шарлоттой наконец осознали, что держат друг друга в объятиях. Мистер Блэквуд опустил взор и вгляделся в ее лицо. Уголок его губ приподнялся в улыбке. – Но, как видите, не получилось. Я… тоже рад вас видеть, мисс Бронте.

Шарлотта безмолвно кивнула. Несколько мгновений все трое стояли молча.

– Я нашел привидение мистера Рочестера, – гордо объявил затем Бран. – Оно сказало, что вы, наверное, в Лондоне, и вот вы и вправду оказались здесь.

Шарлотта с мистером Блэквудом наконец отступили на несколько шагов друг от друга.

Агент нахмурился.

– Привидение мистера Рочестера? Как это возможно? Я оставил мистера Рочестера в добром здравии меньше часа назад. Они с супругой спасли мне жизнь.

– Он говорит о призраке мистера Рочестера-старшего, – пояснила Шарлотта, – отца мистера Рочестера. Все ужасно запутано, я понимаю.

– А, ясно. Ну что ж. Я действительно здесь, в Лондоне. – По тону мистера Блэквуда можно было понять, что он не слишком доволен этим фактом. – Увы, нельзя сказать, что мне удалось далеко продвинуться в новой миссии: сорвать планы герцога и отомстить за отца. К тому же, похоже, Веллингтон заменил меня на мисс Эйр и собирается использовать ее, чтобы довести свое черное дело до конца.

– Значит, подлинный злодей – Веллингтон? – Какой интересный литературный поворот, подумала Шарлотта. Хотя, конечно, в реальности – ужасный.

– И самый гнусный, – сквозь зубы процедил Блэквуд. – По нашему мнению, он стремится околдовать короля. Я все пытаюсь добраться до мисс Эйр, чтобы предупредить ее, но ее вечно сопровождают люди из Общества.

Александр слегка мотнул головой, указывая на парочку плечистых угрюмых субъектов, притаившихся в углу напротив дома, где он раньше жил.

– Давайте я ее предупрежу, – вызвалась Шарлотта. – Веллингтону ведь неизвестно, что я знаю о его коварстве. Почему бы мне просто не нанести Джейн визит? Обычный визит вежливости. На то мы и друзья, чтобы навещать друг друга время от времени. Ничего подозрительного.

– Вы меня очень обяжете, – признался мистер Блэквуд.

Шарлотта покраснела.

– Прямо сейчас и пойду.

Однако не успела она и шагу ступить, как открылась парадная дверь дома, в котором находилась квартира мистера Блэквуда, и на улицу выскользнула Джейн – причем в самом экстравагантном наряде, какой только могла себе представить ее подруга. Не говоря о том, что он был просто ужас, как пышен и огромен. Спускаясь по лестнице, мисс Эйр несколько раз споткнулась, но все-таки удержалась на ногах. Добравшись до мостовой, она поправила шляпу – того же розового оттенка, что и платье, с несколькими бантами и большим белым пером «наперевес». Затем Джейн подтянула края длинных – до локтей – белых перчаток и с трудом протиснулась в дверцу поджидавшей ее кареты Общества.

Угрюмые субъекты встали на запятки.

– В Сент-Джеймсский дворец?[30] – уточнил кучер.

Один из угрюмых кивнул.

– Ну вот, – тревожно зашептал мистер Блэквуд. – Она едет к королю. Ее надо остановить.

Кучер щелкнул кнутом. Карета тронулась и стремительно исчезла за поворотом. Наша троица беспомощно смотрела ей вслед.

– Что ж, нам ведь тоже ничто не мешает посетить дворец, верно? – предложила Шарлотта.

На щеке Александра дернулась мышца.

– Да, – согласился он. – Почему бы и нет?

Глава 32 Джейн

По мнению Веллингтона, будущее Общества целиком и полностью зависело от успеха (или провала) сегодняшнего задания Джейн. Но сначала ей предстояло облачиться в платье… Давайте немного поговорим о нем. Начнем с веса. С чистой массы, так сказать. Мисс Эйр, как мы знаем, отличалась хрупкой конституцией, но даже гораздо более высокой и крепкой женщине, несомненно, трудно было бы выдержать тяжесть этой конструкции. Во-вторых, корсет. Джейн раздобыла где-то руководство по правильному шнурованию корсетов. Суть его сводилась к тому, чтобы затягивать шнуровку до тех пор, пока не станет трудно дышать. Однако это оказалось только полдела. Поскольку одеваться ей пришлось самой, мисс Эйр привязала два конца шнурка к столбику кровати и сделала несколько шагов вперед, чтобы он затянулся. Тут столбик сломался, и когда прибежала соседка узнать, что это за грохот, Джейн упросила ее помочь с затягиванием проклятой веревки.

Соседка справилась с задачей и гордо удалилась со словами: «Друзья познаются в корсете».

Вторая проблема заключалась в заплечиках. Они выступали по меньшей мере сантиметров на десять по обе стороны от узеньких плеч Джейн, так что просочиться в какую-либо дверь, не повернувшись боком, представлялось для нее невозможным.

Сами плечи при этом оставались голыми и, так сказать, отсвечивали во все стороны. Джейн с трудом подавила желание прикрыть их чем-нибудь неброским. Чем-нибудь таким… бородообразным.

Затем наступила очередь кринолина – стальной куполообразной конструкции, заменяющей многочисленные слои нижних юбок. Предполагалось, что он в том числе облегчает для дам пользование ночным горшком, однако Джейн сильно сомневалась, что в таком платье вообще сможет войти в туалетную комнату, не то что горшком воспользоваться. К запястью она привязала сумочку на шнурке – в ней лежал какой-то таинственный компактный фолиант, который Веллингтон называл Книгой Мертвых. Она должна была помочь девушке в выполнении сегодняшней миссии. Неудобно, конечно, так носить сумочку, но другого места не нашлось, разве только расположить какое-нибудь устройство под кринолином, что еще хуже.

В общем, крой и форма этого платья навели Джейн только на одно соображение, а именно: его сотворили мужчины. В таком наряде дама от них точно не убежит, а учитывая недостаток доступа кислорода к мозгу, связанный со сжатием грудной клетки до объема кулака, также их не перехитрит. К тому же и не спрячется – с такой-то пестрой окраской. Ни побегать, ни подумать, ни в прятки поиграть…

Однако она дала слово герцогу, а также Шарлотте (хоть и беззвучно) – выполнить эту работу. А Веллингтон уверял, что именно такой туалет лучше всего подходит для посещения дворца.

Именно туда она и собиралась – впервые за свою простую, скромную и незаметную жизнь. Карета везла ее в Сент-Джеймс. Королю, насколько она поняла, потребовалась небольшая помощь с каким-то заблудшим духом. Также Джейн было поручено вернуть Его Величеству перстень с печатью.

Вильгельм, как известно, неохотно прибегал к услугам Общества, однако в данном случае он столкнулся с особо своенравным и несносным привидением, которое то и дело сотрясало зеленые насаждения в королевском саду и опрокидывало вазоны. Между прочим, забавное совпадение: именно этого призрака повстречал в свое время Георг III, после чего все решили, что он сошел с ума.

Короче говоря, надо было помочь.

Надо было втиснуться в это безумное платье.

Надо было спасать Общество и его репутацию.

Взваливать на свои узкие хрупкие плечи груз ответственности за судьбу целой организации ей совсем не улыбалось, к тому же без всякого опыта и подготовки, однако герцог убедил ее, что сам статус Маяка с лихвой покроет все ее слабые стороны, а финансовое положение Общества делает данную операцию крайне важной и неотложной.

Ей не хотелось ехать.

Ей совсем не хотелось ехать.

Однако она поехала, напомнив себе, что это – ради Шарлотты.

Карета тряслась и подпрыгивала на булыжной мостовой. Джейн подумала, что уж лучше бы на ней были нижние юбки в несколько слоев вместо кринолина – они бы создали хоть какую-то «амортизацию».

Еще один охранник, приставленный к Джейн Обществом согласно протоколу, сидел напротив нее, спиной к лошади. Разговорчивость явно не относилась к числу черт его характера, и Джейн это вполне устраивало. Хелен устроилась рядом с ним и всю дорогу созерцала новоиспеченного агента в Платье и с Бантами.

– У тебя вид, как у придворного шута, – сказала она наконец.

– Большое спасибо, – огрызнулась Джейн.

– Пожалуйста.

Хелен никак не могла смириться с тем, что ее подруга оказалась Маяком. Каждое ее действие или решение она подвергала теперь сомнению.

– Я хожу по комнате потому, что этого хочешь ты? – спрашивало бедное привидение.

– Не глупи, моя дорогая, – отвечала Джейн.

– Ладно. Значит, я не буду глупить потому, что ты не хочешь, чтобы я глупила?

Это было довольно утомительно.

Карета остановилась у дворца, Джейн вышла и стала медленно подниматься по ступенькам к парадному входу – в таком наряде все получалось делать только медленно. Король этим вечером давал бал, и среди приглашенных, естественно, оказались только сливки высшего света. Это нервировало и огорчало Джейн сильнее всего – она совершенно не представляла, как ей вести себя в такой компании, и жалела, что не могла надеть маску члена Общества – монарх изъявил желание, чтобы она ничем не выдавала себя. Ему не хотелось сеять страх в рядах гостей.

– Мисс Джейн Эйр, – представилась она гвардейцу у дверей.

– Откуда? – уточнил стражник.

– Из «Ловуда»… Из поместья «Ловуд».

– Мисс Джейн Эйр из поместья «Ловуд», – провозгласил гвардеец.

Войдя в главный зал, Джейн склонилась перед королем в реверансе – самом обычном, таком, какому ее научили в школе. Король задержал взгляд на ее наряде, считая, как поняла Джейн, банты. Герцог предупредил его, что он узнает агента по числу бантов на платье.

Затем монарх кивнул ей, пристально поглядел еще раз и, наконец, движением руки отпустил ее от себя. Джейн решила – он призовет ее снова, когда создастся подходящий момент.

* * *

Вечер тянулся невыносимо долго. Не будучи подобающим образом никому представлена, Джейн ни с кем не могла беседовать и просто ходила кругами по залу, каждую секунду делая вид, будто вот только что заметила кого-то знакомого неподалеку и спешит к нему навстречу. Так она и бродила взад-вперед, не снимая с лица ни к кому не обращенной улыбки ложного узнавания. Представляете себе, дорогие читатели, как это трудно – улыбаться не кому-то конкретно, а вообще, в пустоту, находясь при этом в комнате, где полно народа?

Конечно, ее сопровождала Хелен, но полноценной компании подруге она составить не могла, ведь с ней нельзя разговаривать на людях. Вконец измотанная, Джейн бочком выбралась из парадного зала и, наткнувшись в коридоре на темный маленький альков, решила передохнуть и отдышаться там. Ни в коем случае не прятаться – о нет! – ведь она агент при исполнении задания, а агенту прятаться не пристало. Это было бы проявлением трусости.

– Мисс Эйр? – К ней тут же приблизился один из королевских гвардейцев.

Хелен подняла руку, чтобы толкнуть подругу локтем под ребра.

– Да-да. Я просто наслаждаюсь… темнотой.

Гвардеец ничего не ответил.

– Во дворце она обладает особым очарованием. Темнота. Намного изысканнее, чем темнота… в обычных помещениях.

– Шикарно выкрутилась, – похвалила Хелен.

Стражник же, не проявив никакого внимания к ее речам, резко повернулся на каблуках со словами: «Следуйте за мной!», и Джейн со всей возможной (в таком-то платье!) быстротой устремилась за ним.

Они миновали целый ряд коридоров и наконец очутились в комнате, значительно меньшей по размеру, если сравнивать с теми, какие она видела во дворце до сих пор, но все равно большой. За богато украшенным письменным столом возвышалась стена богато украшенных одежд, увенчанных сверху длинными каштановыми локонами, а внутри всего этого, как догадалась Джейн, находился не кто иной, как король Англии. Он начал медленно оборачиваться, а девушка быстро выступила вперед, положила на стол перстень с печатью, и к тому времени, как хозяин кабинета увидел ее, вернулась на исходную позицию.

Затем она сделала молниеносный реверанс и стала молча ждать развития событий.

– Вы из Общества? – спросил король.

– Да, Ваше Величество. – Джейн подняла глаза и встретилась с ним взглядом. И тут же заметила его. То есть духа. Он стоял прямо рядом с монархом, уперев, как и тот, руку в бедро.

– Не люблю я это Общество, – проворчал Вильгельм.

– А я король Пруссии, – представился призрак.

Джейн постаралась скрыть улыбку.

– Не верю во всякую чепуху, связанную с привидениями, – сообщил живой король и махнул рукой так, словно отгонял назойливую муху.

– Я тоже! – охотно согласилось привидение и тоже махнуло рукой.

– А он смешной, – фыркнула Хелен.

Тем временем фантом наконец обратил внимание на Джейн, и лицо его сразу озарила широкая улыбка.

– Боже мой, какое сногсшибательное создание! Скажите, вам когда-нибудь приходилось делить ложе с настоящим монархом?

Девушка покраснела до кончиков ушей. Хелен присвистнула: «Ого!»

– Сир… – робко начала Джейн.

– Да? – произнесли одновременно король и призрак.

– Я здесь, чтобы помочь вам. – Она достала из сумочки амулет-ловушку. Это была брошь, вероятно, принадлежавшая когда-то (по словам Веллингтона) горячо любимой бабушке древесного привидения. – Но прежде чем я это сделаю, необходимо, чтобы кое-что сделали для меня вы.

Дежурившие в кабинете слуги в смятении переглянулись.

– Все, что угодно! – обещал дух.

Джейн не удостоила его вниманием.

– Вы должны понять, какую великую пользу и утешение может принести наше Общество, особенно в таком затруднительном положении, как ваше нынешнее.

– Для столь бедной и неказистой девушки вы уж слишком властно себя ведете, – поморщился король.

– Бедной?! Кого это вы назвали бедной? – закричала Хелен, выразительными жестами указывая на мириады бантов, приделанных к нелепому платью подруги. – Да она получает пять тысяч фунтов в год!

– Наверное, да. Иногда, – признала Джейн. – Но прошу вас позволить помочь вам увидеть мир привидений.

Король прищурился.

– То есть вы хотите, чтобы я в них поверил. Да я не то чтобы не верю. Верю. Просто раньше, пока не появился этот призрак, не думал, что они могут быть такими надоедливыми.

Древесный дух поклонился.

– Возможно, вам лучше поговорить с ним самому? Я могу показать его, – Джейн вынула из сумочки Книгу Мертвых и положила на стол.

Затем открыла ее на заложенной странице и стала читать вслух. Хелен спряталась у нее за спиной. Когда Джейн закончила, король обвел взглядом комнату и сперва не заметил ничего особенного – пока не обернулся. Там стоял древесный дух и тоже недоуменно оглядывался.

– Что тут происходит?! – воскликнул фантом.

Услышав его голос, король испуганно вздрогнул и отступил назад.

– Безумие какое-то, – пробормотал призрак и подплыл к Джейн. – Если бы не ваша несравненная красота, я велел бы вас арестовать.

На лице короля удивление сменилось недоумением и растерянностью. Он покачал головой и приблизился к древесному привидению.

– Немедленно покиньте дворец, сэр.

– На каком основании вы гоните меня из собственного дома?

Вильгельм закрыл глаза и глубоко вдохнул. Открыв их вновь, он, казалось, немного успокоился.

– Для таких, как вы, есть место получше.

– Лучше, чем дворец? – усмехнулся дух.

– Лучше, чем дворец, – подтвердил король.

– Не верю! Отрубить ему голову! – Призрак указал рукой на монарха.

Тот подошел поближе.

– Я понимаю, вы успели сродниться с этим домом. Но нечего вам здесь летать повсюду в своем бестелесном обличье.

Тут вдруг вперед выступила Хелен – король увидел также и ее.

– Прошу прощения, сир, – проговорила Джейн. – Это моя… ассистентка. Она тоже привидение.

Хелен уставилась на Вильгельма.

– Почему это вы говорите, что бестелесным тут не место? – требовательно спросила она.

– Сир, – шепотом подсказала Джейн. – Надо добавлять: «сир».

– Сир, – послушалась Хелен.

Король махнул рукой, как бы предлагая ей забыть об этикете. Теперь, когда он убедился в существовании призраков, формальности можно было отбросить.

– Он же мертв, – сказал Вильгельм. – А мертвым полагается переселяться в мир мертвых, где бы он там ни располагался.

– А я бы не отказался остаться с ней, – заявил, подняв брови, древесный дух и посмотрел на Джейн.

Та поспешно заговорила, пока никто не успел снова удивиться.

– Дело в том, что я – так называемый Маяк, – пояснила она. – Привидениям я нравлюсь.

Надо отдать королю должное, если он и удивился, то ловко скрыл это.

– Вы можете пойти со мной, – предложила Джейн духу. – Я помогу вам переселиться.

– А что хорошего в переселении? – снова встряла Хелен. – Особенно, если даже не знаешь, куда переселяешься.

– Хелен! – шикнула мисс Эйр.

Король опять махнул рукой.

– Так устроено, так положено – и все тут. Следует полагать, что, раз Господь послал нас на этот свет вместе с семьями, друзьями, пищей и красотами, то Он… позаботился о том, чтобы для нас нашелся угол и на том. Надо в это верить. В то, что мы, в конце концов, воссоединимся с теми, кого потеряли. А если продолжать после смерти слоняться среди живых, этого никогда не случится.

Джейн вздохнула с облегчением. У нее самой не имелось убедительного объяснения для духа на этот счет. Она положительно не знала, кто и что ожидает призраков после перемещения. Ей никогда не нравилось думать об этом.

Она перевела взгляд на Хелен. Та, в свою очередь, смотрела на нее с мукой на лице.

Видимо, ее не удовлетворила названная причина ухода в мир иной.

– Что ж, призрак, – продолжал Вильгельм, – готов ли ты попрощаться и следовать за мисс Эйр? Она проведет тебя туда, где тебе давно уготовано место.

Дух сперва нахмурился, но затем поклонился.

– Что ж, я сделаю по-твоему, мой добрый главный советник. Спасибо, старина. – И он хлопнул короля по спине с таким чувством, что тот даже физически ощутил это прикосновение.

– Прекрасно. – Вильгельм кашлянул. – Вы проводите его, мисс Эйр?

– Да, сир.

Джейн бросила последний короткий взгляд на перстень, что лежал теперь на столе, и, сочтя свою миссию выполненной, вышла, увлекая за собой Хелен с древесным призраком.

Когда они оказались в коридоре, Хелен во весь рост встала перед подругой и, будь она из плоти, а не из воздуха, преградила бы той путь. Однако Джейн и сама остановилась.

– Почему я здесь? – спросила Хелен, уперев руки в боки.

– Потому что сама хотела побывать со мной во дворце.

– Я не о том. Почему ты помогаешь другим привидениям переселяться туда, куда им надлежит переселиться, а я все еще здесь, с тобой?

– Не знаю, солнышко, – призналась Джейн, – возможно, потому, что я очень нуждаюсь в своей лучшей подружке, а она нуждается во мне. Разве ты чувствуешь себя несчастной?

Хелен поморщилась, и ее нижняя губа слегка задрожала.

– Не знаю. Трудно понять, существует ли на этом свете счастье для таких существ, как привидения.

– Точно существует, – заверила Джейн. – Я не раз видела тебя счастливой.

Хелен недовольно засопела.

– А что, если это – только отражение твоего счастья? Ты – Маяк. Я – призрак. Наверное, поэтому я здесь осталась? – Голос ее повысился. – И все никак не могу уйти?

Джейн огляделась, чтобы убедиться, не привлекли ли они чьего-то внимания, но в коридоре находились лишь безучастно застывшие гвардейцы. Ну, да и Хелен как-никак дух.

– Послушай. Вспомни, ты же спасла меня в «Ловуде». Мы с тобой как родные. Я не представляю себе жизни без тебя.

Хелен продолжала хмуриться.

– А может, ты как раз должна от меня избавиться, чтобы жить полноценной жизнью.

Привидение резко повернулось и стремительно полетело вдаль по проходу. Джейн побежала бы за ней, но бег для женщин в таких платьях, на каблуках – это явное и вопиющее нарушение придворного этикета. К тому же теперь с ней был древесный призрак.

– Следуйте за мной, – велела она.

Идти пришлось долго – обратно в бальный зал, потом вниз по лестнице к парадному входу. По дороге все мысли Джейн вертелись только вокруг Хелен. Нет, она ее ни за что не оставит. Она нужна фантомной подруге так же, как та нужна ей. Хелен – ее якорь. Ее путеводная звездочка. Компас, который указывает ей верный путь.

Конечно, она немного наивна. Простодушна. Не повзрослела в интеллектуальном и эмоциональном плане так, как повзрослела Джейн. Но она же призрак! Призракам это простительно.

А что, если она ушла навсегда?

Но вот уже и главные ворота. Древесный дух ни на шаг не отходил от своей провожатой. Та держала наготове ловушку – на случай, если ему вдруг вздумается удирать, но этого не случилось.

– Куда подевалась ваша подруга? – только поинтересовался он.

– Я не знаю, – прошептала Джейн, почти не шевеля губами, – кругом ведь люди.

– Она вернется.

Мисс Эйр не ответила. Ей даже в мыслях не хотелось допускать, что она больше никогда не увидит Хелен. Но тут гвардейцы распахнули тяжелые створки ворот, и блудный дух вбежал им навстречу:

– Джейн!

– Хелен! – взвизгнула, в свою очередь, та, чем немало поразила стражников. Поняв это, Джейн развернулась и жестом пригласила Хелен следовать за нею. – Я знала, что ты меня не оставишь!

– Не в этом дело! Я видела мистера Блэквуда!

– Привидение мистера Блэквуда?

– Да нет же, его самого! Он жив! Он сказал, что герцог – плохой. А тебе он просил передать еще кое-что важное. – Хелен загнула указательный пальчик, словно подчеркивая, что передает сообщение почти дословно. – Мистер Блэквуд велел ни в коем случае не оставлять перстень у короля. Веллингтон хочет его им околдовать! Уф, – она положила ладонь на живот и слегка отдышалась, – вот и все.

– Постой-ка, – громко вскрикнула Джейн. Ей было уже наплевать, услышат ее или нет. – Подожди! Мистер Блэквуд жив?

Девушка испытала внезапный прилив облегчения от того, что мистер Рочестер не убил его.

По-прежнему тяжело дыша, привидение кивнуло:

– Но главное – не забудь его слова!

– Что Веллингтон плохой, а я не должна оставлять кольцо в кабинете, чтобы король не был околдован?

– У тебя прекрасная память, – улыбнулась Хелен. – Ну и отлично. Значит, все будет в порядке.

– Но солнышко, я уже оставила перстень! – вскричала Джейн.

– Ах, вот как…

Стражи от дверей тем временем медленно двинулись к застывшей мисс Эйр.

Та, вместе с подругой и древесным призраком, отступила назад.

– Но каким же образом герцог собирается околдовать короля? – уточнила Джейн.

– Перстень – это амулет-ловушка, – пояснила Хелен. – Там сидит дух, который должен вселиться в Вильгельма.

У Джейн упало сердце:

– Надо срочно проникнуть в кабинет снова.

В это самое время раздались звуки труб, возвещавшие, что король возвращается в бальный зал.

Наша троица ринулась обратно во дворец и действительно застала его восседающим на троне.

– Господин древесный призрак, вы можете подойти к нему и как-то отвлечь?

Однако тот, напротив, отшатнулся:

– Это не король!

– Как? А кто же… – Но тут Джейн задержала взгляд на кисти монаршей руки. Кольцо было на пальце. – Понятно. Надо поскорее выбраться отсюда и найти мистера Блэквуда. Он придумает, что делать дальше. Ты со мной, Хелен?

– Я всегда с тобой.

Глава 33 Александр

В течение первых десяти дней полной власти Веллингтона над королем Англии мистер Миттен (в качестве этого короля) обнародовал несколько указов. Первый обязывал всех подданных признать церемонию его коронации самым многолюдным собранием за всю историю страны (состоялась она целыми четырьмя годами ранее, но кому какое дело?). Согласно второму указу распускался парламент, а Веллингтон назначался премьер-министром.

Все это время Александр – вместе с горсткой оставшихся лиц, знавших правду о покушении на свободную волю монарха, – продолжал скрываться на речном складе. Прозябать в такой антисанитарной обстановке казалось ему унизительным. Там даже чай отсутствовал, что уж говорить об остальном!

Но они оставались вместе, и это было уже кое-что. Покинув дворец, мисс Эйр очень скоро воссоединилась с мисс Бронте. Они долго обнимались, подпрыгивали от радости и обнимались снова. Мисс Эйр заверила мисс Бронте, что мисс Бернс тоже счастлива видеть ее, да и Александра. После этого девушки втроем отправились на склад, где Джейн впервые со времен событий в Торнфилде встретила Рочестеров.

В воздухе сразу повисла страшная неловкость.

– Э-э-э… здравствуйте, – сказал хозяин сгоревшего особняка, переступая с ноги на ногу. – Меня зовут Эдуард Рочестер. Приятно с вами познакомиться.

Мисс Эйр просто глядела на него молча.

Тогда вперед выступила миссис Рочестер и взяла Джейн за руку.

– Добро пожаловать, ma cherie[31]. Очень рада видеть вас снова. – Она улыбалась так тепло и лучезарно, что мисс Эйр не могла не ответить ей тем же, хоть и была немало удивлена.

– Добрый вечер, – сказала девушка.

– Я знаю, через какие неприятности вам пришлось пройти, но мы, Маяки, сильны духом и никогда не унываем, верно? Все забудется и останется в прошлом.

– Уж через какие неприятности пришлось пройти вам!..

– Я же сказала, ma сherie, время лечит.

Однако вскоре радость встречи и воссоединения была омрачена новостями о последних королевских указах.

Если говорить начистоту, Александра череда последних событий совсем выбила из колеи. Он почти не спал, а только глядел ночами в потолок, прокручивая в уме все разговоры с Веллингтоном, какие только мог припомнить, и выискивая в них хоть какой-то намек на страшную правду. Что же он упустил? Сильнее всего его мучило разочарование в самом себе – он не догадался, не смог предотвратить катастрофу.

Потом Блэквуд обычно читал блокнот мисс Бронте, принесенный им из тайника в первый же день, когда Рочестеры позволили ему покинуть склад. Он понимал, что следовало вернуть его хозяйке, но любопытство заставило заглянуть в написанное, и Александра сразу так пленил рассказ о подгоревшей овсянке на странице 27б, что остановиться он уже не мог.

На одних страницах излагалась история любви, зарождавшейся между мисс Эйр (выдуманной) и мистером Рочестером (тоже выдуманным), другие полнились захватывающими описаниями природы и людей. Блэквуд не слишком разбирался в литературе, но сразу уверился: мисс Бронте обладает несомненными способностями к изящной словесности.

В самом конце он наткнулся на такой пассаж: «Вы думаете, что если я небогата и незнатна, если я мала ростом и некрасива, то у меня нет души и нет сердца? Вы ошибаетесь! У меня такая же душа, как и у вас, и, безусловно, такое же сердце. Если бы Бог дал мне немножко красоты и большое богатство, вам было бы так же трудно расстаться со мной, как мне теперь расстаться с вами. Я говорю с вами сейчас, презрев обычаи и условности и даже отбросив все земное; это дух мой говорит с вашим духом, словно мы уже прошли через врата могилы и предстоим перед престолом божьим, равные друг другу, – как оно и есть на самом деле»[32].

Александр на минуту задумался над этим абзацем, помеченным в аккурат днем несостоявшейся свадьбы, и тщательно прокрутил в голове все фразы одну за другой. В них ему слышался живой голос Шарлотты, чувствовалась страстная убежденность в написанном. Убежденность не только героини, но именно ее собственная.

Блэквуд как будто приоткрыл потайную дверцу в ее сердце.

Конечно, нужно вернуть блокнот…

Он перечитал абзац еще несколько раз, а затем наконец уснул.

* * *

На следующее утро вся их компания устроилась на ящиках, сложенных в некие (весьма неудобные, впрочем) подобия диванов и стульев. Кому-то удалось даже раздобыть несколько комплектов одеял и подушек, так что получилось что-то вроде трех отдельных помещений – одно для девушек, другое для мужчин и третье – для мистера и миссис Рочестер, которые теперь не желали расставаться друг с другом ни на минуту, хотя совместное проживание разнополой пары представлялось остальным довольно скандальной вольностью. (Не забывайте, дело происходит в совсем другую эпоху. Тогда даже супружеские пары из высших слоев общества далеко не всегда спали в одной постели.)

Кстати, если говорить о скандальных вольностях, то мисс Эйр весьма часто и подолгу следила за Рочестерами краем глаза, не отдавая себе отчета в том, что при этом хмурится, и не обращая особого внимания на язвительные уколы мисс Бернс. Вот и сейчас…

– Ах, какая все-таки красивая пара, – мечтательно отметила Хелен, сидя на ящике рядом с Джейн и постукивая указательным пальцем по подбородку. – И по возрасту подходят друг другу. Ты только посмотри.

Та нахмурилась еще сильнее и толкнула призрачную подругу локтем, но, конечно, лишь пронзила воздух.

– Это просто грубо, – возмутилась мисс Бернс. – Я тебе тысячу раз говорила: совать руки внутрь привидений неприлично.

– Прости.

Мисс Бронте смотрела на подругу через «гостиную» между ящичными спальнями и наблюдала, как та дерется, а затем извиняется перед пустым местом.

– Сколько времени мы уже сидим тут без толку, – пробурчал Александр. – Надо же что-то делать!

– Что, например? – Бранвелл прошелся по складу, скрестив руки на груди и задумчиво насупившись.

Став пастором (насколько помнил Блэквуд), он повзрослел и возмужал гораздо заметней, чем за время службы в Обществе.

– Надо как-то стащить перстень с пальца короля, – предложила мисс Бронте. – Точнее, с пальца мистера Миттена. То есть физически – с пальца короля, но внутри короля, где, если я правильно понимаю, живет мистер Миттен?

– Так не означает ли это, что и палец тоже принадлежит Миттену? – Бран повернулся к Джейн. – Вы вот были одержимы призраком. Что скажете? Королевский это палец или миттеновский?

Но прежде чем мисс Эйр успела открыть рот, в разговор вмешалась мисс Бернс:

– Не лучше ли спросить мистера Рочестера? Он дольше всех прожил во власти чужого духа, и ему приходилось творить Бог знает сколько всего такого, чего в нормальном состоянии он бы не совершил.

Тут Джейн, которая обычно озвучивала ее речи для тех двоих из присутствовавших, кто привидений не видел, осеклась. Но, к сожалению для нее, Бранвелл продолжил это делать за нее с того места, где она остановилась, – ведь Хелен и не думала умолкать.

– Помните, как Роуланд заставлял брата жениться на Джейн, это при его-то злом нраве и властности? – Мисс Бернс бросила мрачный взгляд на Рочестера – истинного Рочестера, ничего подобного не делавшего. Вернее, делавшего лишь в качестве подневольной телесной оболочки своего умершего родственника.

Только повторив дословно этот риторический вопрос, Бранвелл наконец опомнился, крепко сжал губы и вспыхнул:

– Ох. Прошу прощения.

Мисс Бернс победоносно улыбнулась.

Миссис Рочестер тоже густо покраснела, уперев взгляд прямо в пол, как будто надеялась силой мысли уничтожить все то ужасное, что произошло с ними, и одержимость своего мужа в том числе.

– Лучше вернемся к нашим баранам, – призвала мисс Бронте. – То есть к спасению Англии.

– Да, – поддержал ее Александр и нервно потеребил перчатку. Давняя привычка заставляла его машинально проверять наличие перчаток при любом упоминании о ловушках-амулетах. – Итак, короля днем и ночью окружают гвардейцы. Просто так, невзначай, подойти к нему и снять с пальца кольцо точно не получится.

– Естественно, – отозвалась Шарлотта, поднося к губам чашку кипяченой воды. Всем раздали по такой чашке, но, кроме нее, пить никто не стал. Отсутствие чая вся компания по-прежнему переживала как истинное несчастье. – Следовательно, нам нужно разработать план. К счастью, у меня на уме кое-что есть.

Александра это не удивило.

Мисс Бронте подалась вперед.

– Я всегда считала, что для создания хорошего плана главное – поставить перед собой четкую цель. Начнем с кольца.

– Конечно, как только король придет в себя, все встанет на свои места само собой, – поддержал ее Блэквуд. – Вопрос только в том, как привести его в себя.

– Вот именно! – Шарлотта вскочила с места. – И вот что я придумала…

Все замерли. Даже Рочестеры в напряженном ожидании чуть подались вперед.

– Мы возьмем штурмом Сент-Джеймсский дворец, – объявила мисс Бронте. – Джейн с миссис Рочестер воспользуются своими «маячными» качествами и тактично убедят Привидение Миттена добровольно снять кольцо.

– Что ж, план отличный, – заметила миссис Рочестер, – но чары Маяка не действуют на тех призраков, которые в момент воздействия находятся внутри чужого организма. В противном случае я сразу освободила бы Эдуарда от власти Роуланда. И мисс Эйр избежала бы огромного количества неприятностей.

Шарлотта нахмурилась.

– Но, живя в чужих телах, духи все равно находят Маяков неотразимыми, да?

– Да, – ответил Рочестер. – Очевидно, именно поэтому Роуланда так… пленила… мисс Эйр. – Он откашлялся. – Но, видимо, в живом организме есть что-то, что сопротивляется прямому принуждению извне.

– Понятно, – подытожила мисс Эйр. – Значит, мы не сможем заставить мистера Миттена вылезти из короля. Есть у тебя еще какой-нибудь план, Шарлотта?

– М-м-м, – промычала мисс Бронте и села на место.

– А может, когда мы уже окажемся там, то на месте и разберемся, как быть с перстнем? – предложила Джейн. – Ответ придет сам собой, нас просто озарит. Как по волшебству.

– Волшебства не бывает, – пробормотала Хелен.

Все (кроме Рочестера и мисс Бронте) обратили изумленные взоры на привидение.

– Ну, я имею в виду, такого волшебства, – пояснила мисс Бернс.

– Я уверена, – настаивала мисс Эйр, – когда мы доберемся до цели, все станет ясно. Давайте лучше обсудим, как нам захватить замок…

– В смысле дворец, – вставила, конечно, мисс Бронте.

– А выглядит, как замок. – Джейн скрестила руки на груди.

– Дворец, который выглядит как замок, все равно является дворцом. – Шарлотта бросила взгляд на Александра, словно рассчитывая на его поддержку.

– Ладно, к делу, к делу, – торопливо призвал он. – Хочу заметить, что у нас нет никакой нужды штурмовать дворец или замок, как ни назови. Ведь вас, мисс Эйр, все по-прежнему считают агентом Общества, не так ли? Вы вправе официально запросить аудиенцию у короля.

– Да? – поморщилась Джейн. – Ну да, наверное.

– Мистер Блэквуд, позвольте заметить, что это я взяла на себя труд составлять для нас планы! – Шарлотта уперла руку в бок.

– Поезжайте домой, мисс Бронте.

Она закатила глаза.

– Ладно, не будем захватывать дворец, раз Джейн может без особого шума провести нас туда легально. Но назовем мы это все равно штурмом – так гораздо увлекательней. Так вот, мы захватим дворец и сорвем кольцо с пальца мистера Миттена. Каким-нибудь образом. Например, при помощи магии.

– И все? – В голосе Рочестера звучало сомнение. – Мы просто придем и заберем перстень? На глазах у всей гвардии и двора? Честно скажу, я слабо себе это представляю.

Миссис Рочестер выпрямилась:

– Магия! Ну конечно! Le Livre de l’esprit errance[33]. Внимание всех на себя отвлекут призраки.

Мисс Эйр нахмурилась.

– Для начала нужно, чтобы все сумели их увидеть, – напомнил Бранвелл, – а для этого нужно хотя бы на секунду их всех убить. А если что-то пойдет не так? Я не хочу никого умерщвлять насовсем!

– И без этого можно сделать так, чтобы они заметили привидений, – всплеснула руками миссис Рочестер. – Мы с мисс Эйр попросим всех духов Лондона отправиться с нами во дворец. В нужный нам момент они станут видимы для всех. А мы воспользуемся этой возможностью и заберем у короля перстень. Voilà![34]

– Но как? – Мисс Бронте с тоской оглядела комнату, стараясь хотя бы примерно определить, где находится мисс Бернс. (Она, естественно, знала, что Хелен здесь, ведь на нее время от времени смотрели остальные.) – Как можно заставить не-визионеров видеть призраков?

– Le Livre de l’esprit errance, – повторила миссис Рочестер. – С ее помощью каждый обретает способность наблюдать привидений. Конечно, это опасно. Живые не всегда адекватно реагируют на мертвых. Начнется паника…

Мисс Эйр подняла руку:

– Я…

– Паника – как раз то, что нам нужно, – перебил Бран. – Пусть не увидит ни одно лицо, как мы возьмем у короля кольцо! – Он запнулся. – Ого, Чарли, я поэт!

– Не называй меня Чарли.

– Но…

– А что, это остроумная идея, – подал голос Александр. – Чего при королевском дворе точно не ожидают, так это нашествия лондонских духов.

– Если только там нет визионеров! – воскликнула мисс Бернс.

– Если бы они там были, то давно служили бы в Обществе, – возразил Блэквуд. – Веллингтон всегда стремился заполучить к себе их всех.

– За исключением меня, – пожал плечами Бранвелл. – Что ж. Неважно. Нет, правда. Мне нравится жизнь священника. Читаешь проповеди, записываешь младенцев в приходскую книгу… Красота.

– Я…

– Следовательно, нам понадобится Le Livre de l’esprit errance. – Рочестер повернулся к жене. – Ты знаешь, где Веллингтон хранит ее, любовь моя?

Джейн опять открыла рот, но миссис Рочестер ее опередила.

– Боюсь, достать Le Livre de l’esprit errance никак невозможно, mon cheri[35]. – Она опустила глаза. – Он держит ее под замком в тайной комнате. Вход туда охраняет трехголовый пес, бросающийся в пропасть, по отвесным стенам которой вьются удушающие лианы. За пропастью находится поле для игры в шахматы фигурами в рост человека. Ставка в игре – жизнь или смерть. Потом идет еще одно запертое помещение, сотня крылатых ключей, а еще там есть зеркало…

Бранвелл даже рот раскрыл.

– Какой ужас! Бедный трехголовый пес!

– А я думаю, он просто держит ее у себя в ящике стола, – предположил вдруг Александр. – Вы уверены, что вся эта смертельная полоса препятствий не ведет к какому-нибудь другому сокровищу?

Миссис Рочестер задумчиво склонила голову набок:

– О… Вероятно, вы правы.

Мисс Эйр встала.

– Я…

– Но даже если книга заперта у герцога в столе, – вмешалась мисс Бронте, – она с таким же успехом могла бы находиться в логове голодного льва. Как мы просочимся в штаб-квартиру Общества?

– Возможно, мисс Эйр сумеет добыть нужную нам вещь, – предположил Блэквуд.

– Это-то я и хотела сообщить. – Джейн уперлась руками в бедра. – Книга Мертвых у меня.

– Что?! – Александр резко вскочил на ноги. – Почему же вы сразу не сказали? Книга Мертвых – наше главное богатство, наш актив! Это все меняет.

Джейн тяжело вздохнула, зашла в свою ящичную клетушку и вынесла оттуда Книгу:

– Я брала ее с собой в замок…

– Дворец, – сквозь зубы поправила мисс Бронте.

– …чтобы король лично узрел древесного призрака. А потом не успела вернуть: Хелен сразу сказала, что вы все ждете на улице, а Веллингтону нельзя доверять. – Мисс Эйр улыбнулась и раскрыла фолиант. – Ну вот, можем потренироваться. Я прочту заклинание, и если Шарлотта увидит Хелен, значит, все получилось.

– Ладно. – Мисс Бронте встала и оправила платье. – Я готова.

Мисс Бернс заняла позицию прямо напротив Шарлотты.

Джейн громко провозгласила: «Ostende nobis quod est post mortem! Nos videre praestigiae!»[36]

Шарлотта подпрыгнула. И неудивительно. Ведь перед ней стояло широко ухмыляющееся привидение, решившее остаться на этом свете.

– Хелен? – Мягкий голос мисс Бронте окрасился радостным волнением. – Ты совсем такая, как на картинах Джейн!

Мисс Бернс взвизгнула и захлопала в ладоши:

– Сработало!

Шарлотта улыбнулась. Улыбка у нее приятная, подумалось Александру. Немножко кривоватая, но обаятельная, а главное – выдает искреннюю радость.

– Ну, а теперь, – воскликнула она, – на штурм замка!

– А я думала, это дворец, – оскалилась Хелен.

– Называй, как хочешь. – Мисс Бронте подняла к глазам лорнет. – Смелей вперед!

Глава 34 Шарлотта

– Вы готовы? – крикнул Александр. – Почти пора.

Шарлотта недовольно покачала головой:

– Мистер Блэквуд, я протестую! Это в высшей степени неприлично.

– Давайте-ка посмотрим.

– Мне было бы гораздо удобнее в обычной одежде.

– Давайте посмотрим, – настаивал он.

Шарлотта выступила из-за высокой стопки ящиков, служивших стенкой импровизированной примерочной комнаты. Лицо ее горело. На девушке красовались – подумать только! – брюки (никогда в жизни она и помыслить не могла, что наденет нечто подобное), а еще – рубашка мистера Рочестера с пуговицами и кожаные сапоги до колен с носками, набитыми тканью, чтобы не спадали. Она поглядела вниз на эти сапоги, перебросив конский хвостик волос через плечо. Лорнета перед глазами у нее не было, но она и без него чувствовала на себе внимательный взгляд мистера Блэквуда. Только бы он не расхохотался…

– Мы все это уже подробно обсудили утром, – произнес он наконец. – Общество нечасто принимает на службу женщин.

– Что в корне неправильно.

– Что в корне неправильно, – мягко согласился Александр, – но такова реальность, с которой нам приходится иметь дело. Веллингтон по-прежнему считает мисс Эйр надежным и преданным агентом. Всем остальным придется работать под прикрытием. Вы будете лакеем.

– Отлично, – проворчала она. – Но мне как-то не с руки играть парня. Я, знаете ли, прекрасно существую в женском образе.

– Не сомневаюсь. Но, по моему мнению, этот наряд вам идет.

– Да? – Шарлотта не знала, чувствовать себя польщенной или оскорбленной.

– Разумеется, я никогда не принял бы вас за мужчину. Но согласитесь: так гораздо комфортнее, чем в птичьей клетке, которую вы носите обычно.

– Странное ощущение…

«Странное» – это еще очень мягко сказано. Но и вправду – по крайней мере, ничто не мешало дышать. Она, казалось, обрела какое-то невиданное раскрепощение, свободу от удушающих ограничений своего пола и теперь способна горы своротить, если надо.

Несмотря на естественное смущение от создавшейся ситуации, Шарлотта улыбнулось. Мистер Блэквуд взял девушку за руку, в которой она сжимала лорнет, и поднес его к ее глазам. Как выяснилось, он тоже улыбался. Весь сегодняшний день Алекандр носился туда-сюда, всячески готовился и при этом находился в прекрасном настроении, словно перспектива столкновения с лжекоролем вовсе не пугала его (как Шарлотту), а только лишь приближала к сладкому отмщению, которого он искал всю жизнь. Снова до исполнения мечты оказалось рукой подать.

– Сейчас, конечно, не до того, – сказал Александр, – но со временем надо раздобыть для вас очки. Знаете, такие, которые можно надевать на нос.

Шарлотта покачала головой.

– У меня уже когда-то такие были. Они очень давили на переносицу. И выглядела я в них… – Она хотела сказать «отвратительно», но передумала – не хотела, чтобы мистер Блэквуд представлял себе это.

– Важнее то, что в них лучше видишь. – Он выпустил руку Шарлотты и подал ей простую, невзрачную черную куртку. Та продела руки в рукава.

Куртка, как и сапоги, оказалась ей сильно велика, но ничего не поделаешь. Тут к ним подошла Джейн – в том же невероятных размеров платье, что и в первый раз, когда она ездила во дворец. Взглянув на подругу, она тяжело вздохнула.

– Ну, и как тебе в этом?

Шарлотта пожала плечами.

– Нормально. Удобно. Как в ночной рубашке – хоть засыпай. И как только мужчинам удается заниматься делами в подобной одежде?

– Вид у вас совсем как у новоиспеченного агента, уверяю вас. – Блэквуд достал из кармана черную маску члена Общества. Сперва он сделал инстинктивное движение, собираясь надеть ее на себя, но потом вспомнил, что сегодня ему предстоит выступать в иной роли, вздохнул и сунул обратно.

Джейн покраснела и натянула свою собственную маску.

– Ну что, идем? А то я дальнейшего ожидания не выдержу.

– Книга при вас?

Джейн извлекла Книгу Мертвых из сумочки.

– Я прочла ее от корки до корки. Все заклинания знаю.

– Отлично, – сказал Александр. – Бранвелл!

В дверях склада появились Рочестеры, оба тоже в мужской одежде (на миссис Рочестер она смотрелась особенно странно – эта женщина обладала способностью сиять, как звезда, в любом наряде). За спинами у них маячил Бран – волосы в полном беспорядке, стекла очков почему-то опять перепачканы, полы рубашки не заправлены и торчали наружу, но в глазах блестел лихорадочный огонек:

– Ну что, в путь? А то скоро закат.

– Да, пора. – Александр одним плавным движением тоже накинул на плечи куртку. Шарлотта подняла к глазам лорнет, чтобы полюбоваться тем, как ее фалды развеваются в такт целеустремленной походке.

Она едва слышно вздохнула.

– Мистер Блэквуд… – Теперь, когда они были готовы очертя голову броситься навстречу опасности, девушка ощутила непреодолимое желание поделиться с ним всеми теми мыслями и переживаниями, что переполняли ее, когда она считала его погибшим. Высказать все.

Александр остановился и обернулся.

– Да?

Но нет, сейчас не время…

– Кстати, чуть не забыл. – Он запустил руку в карман и достал…

Блокнот!

Блокнот с недописанной книгой о Джейн Фрэйр.

Тот самый, который она потеряла, убегая вместе с подругой из Торнфилда.

Который считала утраченным навсегда.

– Где вы его нашли? – ахнула Шарлотта.

– Он лежал в комнате мисс Эйр. Я подобрал его сразу после дуэли с мистером Рочестером. Подумал, вы захотите получить его назад. Мне кажется, из того, что здесь написано, получится роман, который вас когда-нибудь прославит.

– Так вы прочли!

– Прочел… выборочно. – (Как вы понимаете, дорогие читатели, тут он немного приврал. На самом деле Александр прочел весь блокнот от начала до конца, а некоторые куски – по три-четыре раза.)

– А-а… – Она не знала, что и сказать.

Блэквуд опустил голову.

– Простите. Не смог устоять. По-моему, получилось очень интересно. Эту вещь необходимо довести до конца.

Он вложил блокнот в ее ладони. Шарлотта порывисто прижала его к груди, а затем сунула в нагрудный карман куртки. Очень удобно иметь такой карман – не могла не признать она.

– Как вы думаете, найдется у вас время ее дописать? – Александр поднял брови.

– Посмотрим, – усмехнулась мисс Бронте.

* * *

Солнце стремительно клонилось за горизонт, когда «группа захвата» добралась до Сент-Джеймсского дворца. Нервы у Шарлотты были уже на пределе. Они остановились у главных ворот.

– Кто идет? – окликнул изнутри начальник гвардейской охраны.

– Джейн, – тихо произнесла миссис Рочестер, – ваша реплика.

Мисс Эйр вздернула подбородок и выступила вперед.

– Я уполномоченная от Общества переселения заблудших духов, – объявила она. – По срочному делу. Мне необходимо немедленно видеть короля.

– А остальные кто? – Страж ворот сощурил глаза на их маленькую компанию.

– Сопровождающие. Моя «свита», – голос Джейн слегка дрогнул. – Я – лучший агент Общества.

Мистер Блэквуд слегка закашлялся.

– Хорошо. – Гвардеец отступил, давая им проход.

И вот они уже во дворце. Получился, наверное, самый быстрый «штурм» в истории войн.

Король сидел на троне в главном зале, окруженный расфуфыренными придворными, которые пригоршнями поедали сладости с подноса. Такой неумеренной роскоши, как в этом помещении, Шарлотта, пожалуй, никогда в жизни не видела. Высокие потолки были крыты листами чистого золота. Ковер был соткан из красного бархата. Обои придавали стенам винно-красный цвет, причем через каждые несколько метров на них висели портреты былых королей, королев и иных членов царствующего дома.

Мисс Бронте услышала, как рядом Джейн резко втянула носом воздух.

– Все хорошо? – тихо спросила Шарлотта.

– Никогда не любила красные комнаты, – мрачно отозвалась подруга.

Шарлотта мысленно пообещала себе когда-нибудь расспросить Джейн об этом. Это может пригодиться для книги. Как все-таки здорово, что теперь она сможет ее завершить! Она уже практически ощущала на языке вкус эффектной концовки. (Мы-то знаем, каково это!)

– Сотрудница Общества желает видеть Ваше Величество, – объявил один из гвардейцев. – Она утверждает, что это срочно.

Мисс Бронте слегка подтолкнула ее локтем. Джейн снова вышла вперед.

– Меня зовут Джейн Эйр, Ваше Величество. Если вам угодно припомнить, я недавно имела честь быть вам представленной.

Король оглядел ее с головы до ног.

– Нет. Откровенно говоря, не помню. – Он перевел взгляд на мистера Блэквуда. – А вот вы мне кого-то напоминаете. Чьего-то… отца.

– Это у меня просто такое лицо, – пояснил мистер Блэквуд. – Я всем напоминаю чьих-нибудь отцов.

Теперь предстояло самое сложное. Операция по изъятию перстня с пальца.

– Во всяком случае, я счастлива видеть вас, сир… – Джейн слегка смутилась, – …снова.

Она сделала шаг по направлению к трону и протянула ладонь. Король после некоторого колебания пожал ее, но тут же вскрикнул и отшатнулся, словно девушка укусила его.

– Вы что, собирались похитить мой перстень, юная леди? – пропыхтел он.

Что ж, как ни крути, это был рискованный план – попытаться просто стащить кольцо с пальца.

– Оно нужно мне только на одну секунду. Потом я сразу его верну, – пролепетала Джейн.

– Да как вы смеете! Стража!

И через несколько мгновений вся наша компания оказалась окружена дюжиной гвардейцев со шпагами и пистолетами.

– Ого! Быстрые ребята, – заметил Бран. – На любезности времени не тратят.

– Переходим к плану «Б», – тихо бросил Рочестер.

– Вышвырните их вон, – приказал король, – немедленно! А день-другой в кандалах пойдет им на пользу.

Шарлотта от всей души надеялась, что план «Б» сработает. В противном случае выходные окажутся безнадежно испорчены.

– Нам нужно только кольцо и все, – сказал Александр.

– Оно мое, – возразил король. – И оно очень мне дорого, поверьте. Кроме того, я все-таки узнал вас, сэр. Вы мистер Блэквуд.

– А вы мистер Миттен. И мы сейчас же конфискуем у вас перстень, – спокойно продолжал бывший агент.

Король усмехнулся.

– Кто это «мы»? Вот эта кучка народа?

– Именно, – вздохнул мистер Блэквуд. – Мисс Эйр, выпускайте привидений.

Джейн прочистила горло.

– Здравствуйте, – начала она, несмело оглядываясь вокруг. – Очень приятно вас всех видеть. Не могли бы вы немного нам помочь, если, конечно, вас это не сильно затруднит?

– Командуйте, а не просите! – шепнул уголком губ Александр. – Созывайте их. Приказывайте встать под наши знамена.

– Но это невежливо, – вздохнула девушка. – Ох, ну ладно. – Она повысила голос: – Эй! Всем слышно? Если слышно, то, пожалуйста, идите на мой голос.

Миссис Рочестер встала рядом с ней.

– Allez, les esprits![37] – сказала она со своим музыкальным франко-креольским акцентом. – Ко мне!

Насколько могла судить Шарлотта, ничто не изменилось. Однако Бран расплылся в улыбке.

– Потрясающе, правда? – пробормотал он, качая головой, словно не в силах поверить своим глазам. – Ух, сколько их!

– Что, много призраков? – Шарлотта не относилась к тому типу людей, кого они пугают, но все же от мысли, что кругом «ух, сколько» духов, ей стало не по себе. Ну и город этот Лондон – здесь, выходит, стоит только свистнуть, и привидения за секунду слетятся к тебе со всех сторон. Тут, значит, улицы запружены толпами не только живых, но и мертвых. Даже во дворце от них не скроешься.

– Пожалуй, этого количества достаточно, дорогие дамы. – Мистер Блэквуд вскинул руки и протянул их в направлении начальника гвардейцев. – Теперь Книгу!

– Ах, да, Книгу… – Джейн извлекла из сумочки фолиант, открыла его и четким, ясным голосом произнесла:

– Ostende nobis quod est post mortem! Nos videre praestigiae!

Классическая латынь. Еще раньше, на складе, Шарлотта, призвав на помощь знания, полученные на уроках этого языка в «Ловуде», перевела это так: «Яви нам то, что за гранью смерти! Позволь увидеть призраков!» Звучит, если честно, немного неприятно, прямо холодок по коже пробирает, но магические заклинания почти всегда вызывают такое чувство. И слова совсем простые – сплошное разочарование, когда вникнешь в смысл. Но мисс Бронте решила, что дело не в словах, а в мощной сверхъестественной силе, исходящей непосредственно от Джейн. Ну, и от самой Книги. Она, кстати, оказалась очень интересной. Когда Веллингтон впервые упомянул о ней при Шарлотте, ей представилось, что речь идет о каком-то древнем, покрытом пылью фолианте, испещренном иероглифами или знаками санскритской грамоты, полном всяких загово́ров, при помощи которых колдуны управляют покойниками и вообще потусторонним миром. Выяснилось, однако, что сборник довольно тонкий и содержит просто руководство по управлению духами, защите от их нападений, сопровождению заблудших душ в Иные Пределы, а также наблюдения, собранные по этому поводу виднейшими деятелями Общества на протяжении многих лет работы. В общем, книга не «волшебная» (хотя нам, дорогие читатели, любая книга представляется до некоторой степени волшебной), но весьма полезная.

Как бы там ни было, а латынь сработала. В воздухе повеяло холодом. Свечи замерцали и тут же потухли. Зал огласился тревожными криками гвардейцев и придворных.

Шарлотта подняла лорнет и снова внимательно оглядела помещение. Теперь она их увидела: десятки – наверное, даже сотни – духов носились повсюду. Жители Лондона давно минувших дней… Бран не обманул – зрелище получилось потрясающее. Пожалуй, в этой густой толпе привидений собрались представители всех эпох британской истории. Мужчины в блузах-туниках до колен, отороченных мехом, и широкополых шляпах. Женщины в длинных ниспадающих платьях с пышными рукавами, в вуалях и сетках поверх причесок. Женщины в остроконечных конусообразных шляпах. Мужчины в треуголках. Рыцари в кольчугах и полных комплектах доспехов. Английские солдаты в характерных красных мундирах. Группа буйных шотландцев в клетчатых килтах, с лицами, раскрашенными синей краской.

Внимание Шарлотты привлекла одна яркая рыжеволосая девушка в платье, украшенном великолепным шитьем и драгоценными камнями, и головном уборе елизаветинской эпохи. В руках она держала книгу. Девушка лучезарно улыбнулась Джейн и протянула руку к стоявшему рядом с ней джентльмену, который, к величайшему изумлению мисс Бронте, тут же вдруг превратился в коня.

Это магическое перевоплощение особенно сильно подействовало на несчастных стражников.

– Гитраш! – завопил кто-то из них.

– Что это за колдовство? – воскликнул другой.

– Нет-нет, вы не околдованы! – разъяснил мистер Блэквуд. – Мы просто помогли вам поглубже проникнуть в суть вещей.

Призраки наступали. Шарлотта трепетала всем телом. Теперь, когда они оказались к ней ближе, по некоторым признакам стало заметно, что эти существа – не вполне живые. Некоторые были прозрачны и светились каким-то неземным зеленым огнем. На других виднелись следы повреждений, от которых они, видимо, в свое время погибли, – у кого петля на шее, искривленной под странным углом, у кого черные чумные пустулы, у кого открытая кровоточащая рана в груди. Другие привидения выглядели так, словно только что самостоятельно откопались из могил: плоть сгнила, одежда висит лохмотьями…

В общем, жуткое зрелище, решила Шарлотта. Один конь чего стоит.

Живые люди, присутствовавшие в тронном зале, очевидно, полностью разделяли ее мнение. Началось подлинное столпотворение. Придворные в страхе бросались к дверям, то и дело просачиваясь прямо сквозь духов, а те в бешенстве и исступлении подгоняли их. Мистер Блэквуд метнулся в одну сторону, толкая попадавшихся ему на пути и тем самым усугубляя панику. Джейн, Бран и Рочестеры рассыпались в стороны. Пока все развивалось, как было задумано.

Вот только у Шарлотты из рук кто-то выбил лорнет.

Это уже шло вразрез с планом.

Согласно плану ей надлежало подкрасться во время суматохи к королю и выхватить перстень.

Сам акт похищения решили доверить ей. Она казалась самой «неприметной» во всей компании. Наконец-то маленький рост и неброская внешность должны были сослужить ей службу…

Вот только теперь она ни черта не могла разглядеть вокруг себя.

– Проклятье! – возопила она. – Ну почему обстоятельства всегда против меня?

Она грохнулась на пол и принялась шарить по нему.

– Мисс Бронте! – раздался неподалеку голос мистера Блэквуда. – Сейчас или никогда.

– Надо и вправду достать такие, которые надеваются на нос, – пробормотала она, не прекращая поисков лорнета. – Мое тщеславие нас всех погубит.

Нащупав дуло какого-то небольшого пистолета, она с силой отшвырнула его от себя. Огнестрельное оружие ей никогда не нравилось.

Затем девушка наткнулась на веер с рукояткой из слоновой кости. Дорогой, наверное.

Потом случайно ухватилась за лодыжку какой-то женщины. Обладательница лодыжки взвизгнула и попыталась лягнуть Шарлотту.

– Черт!

И тут в ее пальцах оказалось что-то стеклянное. И вот она, ручка от лорнета!

Мисс Бронте судорожно поднесла его к глазам. И челюсть у нее отвисла.

За то время, пока она искала окаянный оптический прибор, зал опустел – в нем не осталось никого, кроме мистера Блэквуда, четы Рочестеров, Джейн и Брана.

И короля. Король по-прежнему восседал на троне, совершенно спокойно наблюдая за происходящим. Рядом с ним стоял герцог Веллингтон.

Несколько мгновений наша компания просто таращилась на них в молчании.

– Очень мило. Забавное представление, – произнес наконец герцог. – Но вы что же, глупцом меня считаете?

– Глупцом я вас никогда не считал, – прорычал Рочестер. – Изменником – да. Двуличным подлецом, змеиным жалом – несомненно. Но не глупцом.

– Ну, будет, будет. К чему эти ярлыки? – сказал Веллингтон. – Давайте-ка лучше все присядем и потолкуем.

Шарлотта кожей почувствовала, как мистер Блэквуд у нее за спиной напрягся, словно сложенная пружина.

– Хватит разговоров. Отдайте кольцо.

Веллинтон поцокал языком.

– Мне бы очень хотелось сказать, что я рад вас видеть, мой мальчик. Однако тот факт, что вы все еще живы, создает для меня определенные неудобства.

– Я доверял вам. – В голосе Блэквуда звучала мучительная боль от предательства наставника. – Я считал вас… почти отцом после того, как мой собственный отец погиб. А вышло, что все это время я мечтал отомстить… вам!

– Ваш отец мне никогда не нравился, – сообщил герцог. – В нем было много ханжества. Что ж, яблоко от яблони недалеко падает. А теперь сядьте. – Он вытащил из жилетного кармана пистолет и наставил его на мистера Блэквуда с таким видом, что у Шарлотты захолонуло сердце. – Пожалуйста, – добавил премьер.

Но мистер Блэквуд в ответ тоже выхватил ствол. Где он успел его достать?.. Какое-то время двое мужчин стояли без движения лицом друг к другу. Затем герцог улыбнулся и вывернул руку так, что дуло его пистолета оказалось направлено не на кого-либо из наших друзей, а на короля.

– Опустите оружие, или я убью его. Мне уже приходилось это делать. С Георгом Третьим было столько хлопот… А Дэвид не пострадает – просто переселится в престолонаследника. Я уже все устроил.

Мистер Блэквуд сделал шаг вперед. Веллингтон взвел курок.

– Я это сделаю, не сомневайтесь. Но если мне придется это сделать, я приду в крайне раздраженное состояние духа. Мне придется потратить неимоверную массу времени и сил. Но я это сделаю. И вина за гибель короля Англии падет на вас. Когда вернутся гвардейцы, я скажу, что это вы застрелили его. Интересно, кому из нас они поверят?

Блэквуд опустил руку.

– Тогда дуэль, – тихо произнес он. – Будем драться здесь и сейчас. Это решит все вопросы.

Герцог покачал головой.

– Мне не понаслышке известно ваше благородство, мой мальчик. Я ведь сам вас всему учил. Но вынужден отказаться. Если мы устроим дуэль, один из нас погибнет. Возможно, и вы, но зачем полагаться на волю случая? К тому же, полагаю, я поторопился, вознамерившись отправить вас к праотцам. Вы нужны мне живым, дорогой Александр. Я ведь всегда любил вас. Когда вы осозна́ете всю важность дела, за которое я взялся, мы, несомненно, снова окажемся на одной стороне. Помогите мне. Окажите мне поддержку. Вы же не можете не оценить все, что мне удалось и еще удастся сделать на посту премьер-министра и… советника короля.

– Значит, это правда, – подала голос миссис Рочестер. – Вы хотите захватить власть над Англией.

– Естественно. Король – болван. О членах парламента можно сказать то же самое. Народу нужна твердая рука. Я поведу его за собой.

– Мы не желаем иметь с вами ничего общего, – заявил мистер Блэквуд.

– Говорите за себя, – предложил герцог.

– Никогда, – подтвердил Рочестер.

– Больше никогда, – прошептала миссис Рочестер. – Jamais[38]. На сей раз мы вас остановим, – мрачно продолжила она. – Торжеству зла придет конец.

– От вас обоих вечно одни неприятности, – промолвил Веллингтон. – Надо было покончить с вами еще тогда, когда я разобрался с его отцом.

Блэквуд издал сдавленный вопль ярости, но, к удивлению Шарлотты, не набросился на убийцу своего родителя, а только прорычал:

– Ты за это заплатишь. Заплатишь за все!

Герцог и ухом не повел, а вместо этого повернулся к Джейн.

– Мисс Эйр, я готов повторить каждое слово, сказанное мной о том, насколько сильно Общество в вас нуждается. Предлагаю и убедительно прошу вас продолжать свою работу в той же должности, в том же качестве моего лучшего агента, моего светоносного Маяка и вместе со мной вступить в эру мира и величайшего процветания, какую еще никогда не переживала наша страна.

– Идите к черту, – ответила Джейн. (Для девушки той эпохи это прозвучало неслыханно грубо. Но, откровенно говоря, мисс Эйр начинало надоедать, что ею все время пытаются командовать.)

– Понятно. Тогда, быть может… вы, мистер Бронте? – Герцог двинулся далее «по списку». – Я готов немедленно восстановить вас на службе. Вы станете гордостью своей семьи, а не недоразумением, как раньше.

– Наша семья и так гордится им, – запальчиво воскликнула Шарлотта, прежде чем Бран успел открыть рот.

Герцог сверкнул на нее глазами.

– Ну, а вы, очаровательная, но, увы, близорукая девица? Вас мы тоже можем посвятить в члены Общества. Уверен, вы способны принести немалую пользу в качестве… в каком-нибудь качестве, я еще не решил. Вы знаете, что я прихожусь вам дядей? – Он мрачно хихикнул. – У меня когда-то были две несчастные сестры.

– Что? – в шоке ахнула Шарлотта. – Мама?..

– Я собираюсь назначить вас своими наследниками. Подумайте. После моей смерти вы сможете получать двадцать тысяч фунтов в год. Вы разбогатеете.

– Двадцать тысяч фунтов! – эхом отозвалась откуда-то сзади Хелен.

– Ради бога, Хелен. Ты же их с собой не унесешь, – сказала Джейн.

– Идите. К. Черту. – Отчетливо проговорила Шарлотта.

Герцог снова улыбнулся.

– О, боже, боже. Что ж, по крайней мере, моя книга у вас? Вы ознакомились с ней, мисс Эйр, но забыли своевременно вернуть. Так что сделайте это немедленно, а иначе пеняйте на себя.

По спине у Шарлотты побежали мурашки. Страх не возвратить одолженную книгу вовремя преследовал ее всю жизнь. Последствия тут могут быть серьезные. Штрафы… В общем, очень неприятно.

Джейн прижала Книгу Мертвых к груди.

– Простите, но мы оставим ее себе. Вы достаточно долго ею злоупотребляли.

Герцог издал театральный вздох.

– Увы, вы ставите меня в довольно неловкое положение. Разумеется, мне хотелось бы и дальше оставаться в должности премьер-министра и, скажем так, опекуна короля. Вы, что не менее очевидно, намереваетесь препятствовать мне в этом, и никакие доводы на вас не действуют. Следовательно, мне придется от вас избавиться. Простейший способ – просто перестрелять всю компанию. У меня для этого есть оружие, но оно имеется также и у вас, к тому же на вашей стороне численное преимущество. – Он снова вздохнул. – Поэтому, боюсь, мне придется вернуться к первоначальному намерению покончить с несчастным стариной Вильгельмом IV. – Веллингтон продолжал держать дуло у королевского виска.

– Что ж, ладно, – произнес монарх. – Но ведь будет больно, да?

– Всего одно мгновение.

– А потом вы поселите меня в следующем короле? – медленно произнес седовласый старец.

– Именно. Как только должным порядком обвиню мистера Блэквуда и его друзей в цареубийстве.

– Подождите секунду. – Миттен в теле короля колебался. – Правильно ли я понимаю, что престол унаследует лицо женского пола?

– Да, девушка. По имени, кажется, Виктория. – Герцог рассмеялся. – Мы, естественно, не считаем, что женщина способна управлять государством без мужчины, который тайно дергает за ниточки у нее за спиной.

Шарлотта даже рот раскрыла от возмущения.

– Да что вы говорите?! А как же Елизавета? Она была великой королевой!

– М-да. Однако… девушка? – На лице Миттена отразилось сомнение.

– Вы снова станете молодым, а вдобавок красивым и богатым, – утешил его герцог.

Человек, похожий на Вильгельма, однако, сильно нахмурился.

– Полагаю, мне будет как-то неуютно в женском организме.

– Привыкнете, – отрезал Веллингтон.

– Нет, не привыкну. Даже в этом старикашке жить как-то чудно́. У него от постоянного сидения болит спина, и в ноздрях слишком много волос, но, по крайней мере… оборудование привычное. Не желаю перемещаться в девицу!

– Вы переместитесь туда, куда я вам скажу, – сердито проговорил герцог. – А теперь сидите спокойно и не двигайтесь.

– Нет! – Король (точнее, призрак в теле короля) вскочил на ноги. – Не буду я девицей! Вы меня не заставите.

Веллингтон ощерился и хотел уже застрелить его, но тут мистер Блэквуд метнулся вперед и схватил своего врага за руку, а Бран в ту же секунду прыгнул на монарха, повалил его и прижал полу. Сердце Шарлотты сжалось от страха, что ее брат может сам получить пулю в спину, но, к счастью, пуля эта лишь раскрошила на мелкие кусочки дорогую на вид вазу в углу зала. Герцог оттолкнул Александра от себя и перевел пистолет на Джейн.

– Ни с места – или ей конец!

Все застыли – даже король, продолжавший бормотать что-то о своем нежелании становиться женщиной.

Герцог резким движением пригладил волосы.

– Мне известно, что вы ее любите, – насмешливо ухмыльнулся он. – Любите, несмотря на ее поразительную неказистость, так что, если вы еще раз ко мне прикоснетесь, я убью ее прямо на ваших глазах!

– Что? – пискнула Шарлотта. – Что вы там такое болтаете о любви?

– Он?! – недоверчиво переспросила Джейн в тот же самый миг, как Блэквуд воскликнул: «Ее?!»

– Все признаки влюбленности налицо, – пояснил Веллингтон. – Вы все время только о ней и говорили: какая она находчивая и сообразительная и как вам хочется завербовать ее в агенты. А вы… – он повернулся к Джейн, – вы были так подавлены известием о его смерти. Все потому, что…

– Мы просто друзья, не более, – возразил Александр. – Мы не…

– Между ними нет никакой любви, – перебила Шарлотта. – Вы все неправильно поняли.

– У меня есть слабость к мистеру Рочестеру, – призналась Джейн. – Нездоровая слабость…

Рочестер нервно откашлялся.

– Дорогая, мне бесконечно жаль, что мой брат подверг вас таким испытаниям и издевательствам, когда жил в моем теле. Я ничего не мог с ним поделать. Как бы я хотел чем-нибудь загладить…

– О, нет-нет, – кротко сказала бывшая гувернантка. – Я знаю, тут нет вашей вины. Я бы никогда не посмела упрекать вас ни в чем.

Мистер Рочестер сдержанно рассмеялся.

– К тому же ведь я гожусь вам в отцы, верно? Собственно говоря, у нас…

– А еще ты любишь свою жену, – громко напомнила миссис Рочестер.

Он обернулся и пристально посмотрел на нее.

– Да. Я люблю свою жену. Больше всех на свете.

– Это прекрасно, – пробормотала Джейн. – Я очень за вас счастлива. Я…

– Похоже, мы несколько отклонились от темы, – прервал ее герцог, но больше ничего прибавлять не стал, а просто внезапно сорвал со стены большую картину в раме (на ней, как оказалось, был изображен не кто иной, как Вильгельм IV) и метнул ее в непрошеных гостей. Они разом пригнулись, и Веллингтон воспользовался их секундным замешательством, чтобы убежать из зала, на ходу призывая гвардейцев: произошло, мол, покушение на жизнь короля.

– Он наверняка забьется в свое логово – в смысле, в библиотеку, – крикнул Блэквуд. – Это тут рядом, через парк. Надо его перехватить! – Александр явно горел желанием не упустить противника. Но оставался еще…

– Король! – воскликнула миссис Рочестер. – С ним все в порядке?

– Не хочу становиться девицей, – ныл мистер Миттен в чужом обличье. – Мы так не договаривались.

– Вам не придется ею становиться, – добродушно пообещал Бран, – хотя платья в королевском гардеробе шикарные.

– Он ускользает от нас, – нетерпеливо напомнил Рочестер.

– Тогда вперед, – сказала Шарлотта. – Вы с Джейн – за Веллингтоном. А мы Браном останемся с королем. Потом вас догоним.

Мистер Блэквуд благодарно улыбнулся ей.

– Пошли, – позвал он Рочестеров и Джейн. – Сезон охоты на герцогов открыт.

Они удалились, и в зале воцарилась жутковатая тишина.

– Ну, а с вас пора наконец снять этот перстень, – сказала Шарлотта и взяла монарха за руку, но он отдернул ее.

– Если вы его снимете, я снова вернусь в царство мертвых. Девушкой я быть не хочу, но и покойником, знаете ли, тоже.

Выбора не оставалось. Пришлось брату с сестрой крепко схватить старика за плечи и насильно стаскивать с него кольцо. Это тоже оказалось непросто, поскольку пальцы у короля были довольно пухлые, перстень был ему маловат и просто так не соскальзывал. Они тянули и тянули, Вильгельм (мистер Миттен) извивался и орал, но ничего не получалось. От этих упражнений палец лишь отек и распух. Шарлотта начинала терять терпение. Каждая минута, потраченная здесь, отнимала время, нужное для помощи мистеру Блэквуду в схватке с Веллингтоном.

– Может, попробуем с мылом? – предложил Бран, но мыла нигде не нашлось.

– Опустить в холодную воду?

Не помогло.

– Маслом?

Бран удерживал короля, пока сестра рыскала по залу, но масла тоже не обнаружила.

– Зато тут есть кое-что другое. – Девушка не зря предложила именно Александру и Джейн отправиться в погоню за герцогом. Сильная сторона ее подруги – взаимодействие с привидениями. Мистер Блэквуд умеет сражаться на шпагах и всякое такое. А она, Шарлотта, отлично руководит действиями Брана. Иное дело, что ее (фигурально выражаясь) убивало то, что где-то Александру угрожает опасность, а ее рядом нет… Время уходило в пустоту.

Мисс Бронте вытащила из-за спины большие садовые ножницы.

– Это должно сработать.

Лицо Брана приобрело бледно-молочный оттенок. Король резко активизировал сопротивление, но пастор по-прежнему удерживал его.

– Ты что, Чарли? Не собираешься же ты…

– Собираюсь.

Так она и сделала. Ни секунды не колеблясь, стала на колени возле старика, примерилась ножницами и одним движением «отстригла» палец. Перстень (вместе с этим пальцем) покатился по ковру. Глаза короля закатились, и он обмяк. При помощи своей мужской куртки и шнурка от ближайшей бархатной занавески Шарлотта перевязала ему рану. Что-то такое насчет ампутации органов ей приходилось читать в какой-то книге. От обилия крови у нее слегка закружилась голова, но она не сдавалась.

– Руку надо держать на весу, – втолковывала Шарлотта Брану. – Когда он очнется, верни ему палец.

– Палец… – механически повторил брат, на глазах зеленея.

Она вручила ему отрезанную часть тела и решительно заспешила к выходу.

– Куда ты, Чарли?

– К мистеру Блэквуду, естественно. Мне надо к нему. Теперь, когда он нашелся, я не собираюсь терять его снова.

Глава 35 Джейн

Ночной воздух окутал их влагой и холодом, но Джейн не ощущала ничего, кроме бешеного биения собственного сердца. Мистер Блэквуд бежал на несколько шагов впереди, а за ней следовала Берта Рочестер. Замыкал колонну ее муж. Хелен же носилась взад-вперед с ободряющими возгласами.

Они приближались к Вестминстеру.

– Он собирается прятаться? – спросила Джейн у Александра.

– Нет, я его знаю. Самолюбие не даст герцогу поверить, что ему угрожает хоть какая-то опасность.

Девушка зацепилась ступней за древесный корень, но сумела устоять на ногах. Блэквуд порывисто обернулся – убедиться, что с ней все в порядке, но тут же споткнулся сам и с грохотом плашмя растянулся на земле.

Джейн поспешила ему на помощь и протянула руку. Он принял ее, проворно вскочил, и они продолжили путь, хотя Блэквуд теперь слегка прихрамывал.

Рочестер, в свою очередь, отставал – сказывался возраст.

– Вперед, не ждите меня! – крикнул он.

– Мистер Блэквуд, – пропыхтела мисс Эйр, – но ведь герцог не может не понимать, что вы последуете за ним в Вестминстер. Получается, мы угодим в ловушку?

– Я знаю кое-что такое, чего не знает он.

– Что?

– Я вырос в этих местах. Мне известен один тайный ход!

Они по-прежнему мчались через Сент-Джеймсский парк, срезая таким образом, по словам Александра, путь до Вестминстера. Когда в ночном небе замаячили еще неясные очертания его шпилей, мистер Блэквуд взял левее, к реке. Джейн, не задавая лишних вопросов, последовала за ним – для лишних вопросов она просто слишком запыхалась. У берега предводитель их маленькой группы свернул направо, проскользнул между какими-то деревьями и наконец остановился у основания стены. Рядом виднелась низкая чугунная решетка.

– Здесь, – объявил Блэквуд.

– Но постойте. Это же не тайный ход. Это просто желоб для угля!

– Да, – выдохнул он. – Но в детстве название «тайный ход» казалось более волнующим. Не беспокойтесь. Тут легко проскользнуть.

Александр поднял с земли крупную палку, покопался ею в грязи и извлек из нее длинный металлический прут: «Ага, он все еще тут!»

Блэквуд вогнал конец прута в щель между стеной и дверцей решетки. Затем потянул его на себя. Дверца со скрипом открылась.

– Ну вот. Теперь проберемся внутрь и воспользуемся фактором неожиданности. Если появимся оттуда, откуда он не ждет, я уверен, мы застигнем его врасплох.

Джейн нахмурила брови и с сомнением заглянула в темное жерло весьма непривлекательного на вид желоба. Хелен рядом с ней задрожала.

– Что случилось, солнышко?

– Мне туда нельзя, – сказало привидение. – Оттуда веет так же, как из комнаты миссис Рочестер.

Мистер Блэквуд кивнул.

– Естественно. Общество умеет принимать меры против нежелательного вторжения призраков. Хелен придется остаться снаружи.

– Береги себя, – шепнула Джейн бестелесная подруга.

– И ты тоже. – Девушка взглянула на миссис Рочестер. – Первыми пропустим мужчин?

Александр снова наклонил голову.

– Я подстрахую вас внизу.

Джейн эти слова несколько приободрили – учитывая путь, который им предстояло преодолеть, и тот беспорядок, в котором находились их одежда и мысли. Тем временем подоспел и мистер Рочестер. Он придержал перед Александром дверцу желоба, и тот скользнул вниз. Затем мисс Эйр – ногами вперед, конечно.

«Дорога» оказалась недолгой, однако, вопреки обещанию Блэквуда, она жестко приземлилась на обе ступни – даже колени подогнулись. Ноги, до самых бедер, пронзила острая боль.

Следующей, с недовольным вздохом, «посадку совершила» миссис Рочестер.

– Мистер Блэквуд! – тихонько позвала Джейн.

– Ему нездоровится, – раздался нежданный голос.

Дрожащее пламя свечи озарило лицо герцога Веллингтона.

Рядом, приставив нож к горлу Александра, стояла не кто иная, как Грейс Пул.

– А вы думали, мне ничего не известно об этом скромном лазе? – спросил герцог.

– Стой, не спускайся, милый! – крикнула миссис Рочестер.

Однако через мгновение ее супруг шлепнулся подле нее, таким образом, лишив наших друзей последней надежды на подмогу извне.

* * *

С помощью Грейс Пул и нескольких гвардейцев премьер-министр препроводил их в просторное и богато украшенное помещение.

– Добро пожаловать в Зал Коллекций, – провозгласил он.

Вся комната была заполнена многочисленными рядами полок, а полки – самыми разнообразными предметами: погребальными урнами, карманными часами, перстнями, ожерельями…

– Амулеты-ловушки, – пробормотала Джейн и повернулась к герцогу. – Зачем вам понадобилось тащить нас сюда? Легче же просто перебить.

Мистер Блэквуд одарил ее свирепым взглядом.

Веллингтон дулом пистолета приказал всей четверке отступить к стене.

– Мисс Эйр, вы с миссис Рочестер – Маяки. По-моему, вы до сих пор так и не поняли, насколько это исключительный дар. Почему я сохранял миссис Рочестер жизнь все эти годы, как вам кажется? Зачем мне понадобилось, чтобы Грейс Пул держала ее под замком? Да я скорее уничтожу прекраснейшее из творений искусства, чем причиню малейший вред Маяку. Уступчивые привидения вроде Миттена – большая редкость, готовить их надо еще при жизни, долго и мучительно. Насколько я понимаю, раз вы здесь, вам удалось расколдовать короля. Честно говоря, у меня нет ни времени, ни желания растить нового Миттена. Да это и излишне, если в твоем распоряжении находятся сила и влияние двух Маяков. Дамы, это ваш последний шанс.

– Ха! – Джейн тряхнула головой. – Ничто на свете не заставит меня встать на вашу сторону.

Веллингтон поднял револьвер и поднес его прямо к носу мистера Блэквуда, остановив сантиметрах в двух от него.

– А теперь?

– Подождите. Вот если вы его убьете, я точно не стану вам помогать.

– Moi aussi[39], – добавила миссис Рочестер.

– Но я убью не только его. Я начну с мистера Блэквуда, который был для меня как сын. А потом перейду к мистеру Рочестеру, который был для меня как брат. Но и на этом не остановлюсь. Видите ли, мисс Эйр, мне удалось установить, что в вашей жизни есть немало таких людей, кто много для вас значит.

На какое-то мгновение – в полном несоответствии с напряженно сложившейся обстановкой – Джейн вдруг ощутила, как сердце ее переполняется теплом. Герцог не ошибался. Со многими людьми ее связывали сильные чувства. С гораздо большим числом, чем могла мечтать бедная сирота без гроша за душой.

Однако Веллингтон взвел курок, и она сразу спустилась с небес на землю, вспомнив о перспективе геноцида лиц, которых она любила.

– Погодите.

Грецог вскинул бровь.

– Соглашайтесь на мое предложение. Или Александр – покойник.

– Постойте, – повторила Джейн, лихорадочно пытаясь придумать, как выкрутиться из всего этого кошмара так, чтобы не погибли все, кто ей дорог. Единственное, что пришло девушке в голову, – это тянуть время. – Первым делом я должна получить представление о том, как происходит переселение духов.

Герцог прищурился.

– Мисс Пул. Дайте сюда какой-нибудь амулет.

Грейс Пул подошла к ближайшей полке и рукой в перчатке сняла с нее шкатулку для драгоценностей. Затем она приблизилась к Джейн и весьма бесцеремонно сунула ее прямо девушке под нос. Джейн поморщилась, рефлекторно отступила назад…

И тут она что-то ощутила.

Силу какого-то воздействия.

Исходила она не из шкатулки.

А от Берты Рочестер.

Сделав шаг назад, Джейн очутилась бок о бок с нею.

Шкатулка в руке Грейс Пул завибрировала. Девушка с любопытством следила за ней глазами.

– Что там, мисс Пул? – резко спросил Веллингтон. – Зачем вы трясете шкатулку?

– Я не трясу, – ответила та.

Джейн украдкой взглянула на Берту, которая, в свою очередь, неотрывно смотрела на Джейн с хитрой улыбкой. Девушка вскинула брови. Миссис Рочестер едва заметно кивнула.

– Мисс Пул, прекратите шатать амулет! – приказал герцог.

– Я не шатаю! – вскрикнула служанка.

Джейн с Бертой не упустили своего шанса: пока внимание Веллингтона было сосредоточено на шкатулке, они бросились друг к другу и крепко сцепились руками.

В ту же секунду зал наполнился оглушительным звоном амулетов.

– Что происходит? – возопил герцог.

Гвардейцы начали нервно переглядываться. С одной из полок свалился стеклянный сосуд и попал одному из них прямо в голову. Стражник рухнул на пол. Остальные его товарищи (то есть трое), забыв обо всех приказах на свете, ринулись к выходу.

На что на что, а на такое они явно не подписывались.

Встревоженный взгляд Веллингтона упал на лица Джейн и Берты, а затем на их скрещенные руки:

– Прекратить!

Он бросился разъединять ладони женщин, но не успел – упавший с полки гребень попал в голову и ему.

– Ни в кого не вселяться! – властно приказала Берта всем призракам, ждавшим своего часа внутри ловушек.

– Верно, – подтвердила Джейн.

Если дух заберется внутрь человеческого организма, контролировать его не сможет даже Маяк. Тогда наступит полный хаос.

Блэквуд и Рочестер наблюдали за своими боевыми подругами в немом изумлении.

– Ложись! – крикнула им мисс Эйр.

Она чувствовала, как между ею и Бертой переливается энергия – и в то же время как она иссякает. Комната продолжала сотрясаться, но долго поддерживать ее в таком состоянии они не сумеют.

Спасительный гребень оглушил герцога в достаточной мере, чтобы он уронил пистолет, но лишь на мгновение. Веллингтон тут же подобрал его и наставил на мистера Рочестера, но в это время по руке его ударил упавший ботинок, и оружие снова полетело на пол.

Джейн с Бертой пристально следили только за герцогом – ведь револьвер был у него, так что, увы, не заметили, как к ним подкралась Грейс Пул.

Служанка набросилась на миссис Рочестер и повалила ее. Физическая связь двух Маяков распалась.

В комнате мгновенно наступила тишина.

Мистер Блэквуд и Веллингтон рванули к пистолету и «нырнули» на пол в попытке захватить его. И тот и другой одновременно дотянулись до рукоятки и сцепились в схватке за обладание оружием. Рочестер бросился на помощь Александру, но гвардеец, получивший удар сосудом, к тому времени пришел в себя и успел сбить его с ног «по дороге».

Грейс Пул сидела верхом на Берте. Одного ее веса было достаточно, чтобы надежно пригвоздить бедную миссис Рочестер к полу. Но Грейс еще и сомкнула ладони на горле соперницы.

– Я так мечтала это сделать, – прохрипела она. – С самого начала мне хотелось убить тебя. Но мне запрещали расправиться с Маяком!

Джейн прыгнула на спину служанке и в свою очередь принялась душить ее, однако шея женщины оказалась толстой и крепкой, как древесный ствол. Хрупкого телосложения Джейн явно недоставало, чтобы «повалить» его.

Берта с ужасными хрипами царапалась, пытаясь отцепить руки, сжимавшие ей глотку.

Джейн в отчаянии огляделась по сторонам. Все амулеты были очень малы – какая досада! Ничего не оставалось – она схватила флакон из-под духов и огрела Грейс по макушке изо всех сил.

Но, похоже, она имела дело с самим дьяволом в женском обличье.

Глаза миссис Рочестер уже закатились.

Ее мужа крепко держал гвардеец.

Герцог с мистером Блэквудом продолжали кататься взад-вперед, но тут Веллингтон, казалось, начинал одолевать своего врага. Из сцепки двух тел на полу то и дело раздавались выстрелы.

Джейн быстро соображала.

Она легла рядом с Бертой и схватила ее за руку. Вторичный энергетический контакт проявился не так сильно – все-таки миссис Рочестер находилась при смерти.

Но мисс Эйр закрыла глаза и попыталась настроить весь силовой поток на ближайшие полки с ловушками. Она сосредоточилась, чтобы задействовать все внутренние ресурсы. Все, что в ней накопилось. Все пощечины безжалостной тети Рид. Все спазмы желудка за долгие годы голода. Всех подруг, унесенных кладбищенской немочью. Весь мороз, пробиравший ее до костей зимами в «Ловуде». Все страхи, пережитые в Красной ком- нате.

Она использовала все, что могла.

Комната опять потихоньку затряслась.

Джейн открыла глаза как раз вовремя, чтобы заметить, как на Грейс Пул посыпался поток амулетов – причем с такой скоростью, что они образовали в воздухе сплошную полосу.

Берта приподняла веки и свободной рукой сбросила с себя тушу служанки.

Оба Маяка поднялись, держась за руки, озаренные неземным сиянием.

С полок падали все новые ловушки, и некоторые попада́ли в герцога и гвардейца.

Веллингтон быстро обмяк, и через мгновение Александр уже стоял над ним с пистолетом.

Берта и Джейн наконец разняли ладони и в полном изнеможении опустились на пол.

– Ты ведь не убьешь меня, мой мальчик, – слабым голосом прошептал герцог.

– Я не «ваш мальчик», – произнес мистер Блэквуд.

До ноздрей Джейн донесся запах гари, и тут же по противоположной стене зала поползли языки пламени. Видимо, сражаясь, противники опрокинули несколько свечей. Надо было выбираться наружу, и поскорее.

Пока женщины пытались отдышаться, Александр снова устремил взгляд на поверженного Веллингтона.

Тут из дверного проема донесся слабый оклик: «Мистер Блэквуд!»

Все четверо обернулись на этот призыв и увидели Шарлотту с прижатыми к груди руками. В следующий миг она рухнула как подкошенная.

– Мисс Бронте! – Александр сунул револьвер мистеру Рочестеру, рысью пересек комнату, присел на корточки и прижал девушку к груди.

У Джейн упало сердце.

– Нет, нет! – воскликнул Блэквуд. – В нее стреляли!

Герцог последним яростным усилием потянулся к своему оружию, но Рочестер резко повернулся и выстрелил.

Веллингтон снова растянулся на полу.

Он был мертв.

Глава 36 Александр

Пожар разрастался. Александр не мешкал. Он подхватил на руки неподвижное тело мисс Бронте и побежал.

Этого не может быть. Не может – и все тут. Но мисс Эйр вместе с Рочестерами шли впереди, он следовал за ними, а Шарлотта по-прежнему не шевелилась. Неужели правда? Ее сразила-таки одна из тех шальных пуль…

Рядом с ними обвалилась какая-то стена, и по полу разлилось масло из светильников. Новые языки пламени заполыхали вокруг, и Блэквуд помчался еще быстрее – с мисс Бронте на руках, через галерею комнат, а затем вверх по лестнице. Он бежал и бежал. У него закололо в боку, но Александр не остановился – лицо Шарлотты покрывала смертельная бледность, а по ее мужской куртке сочилась кровь. Пот заливал ему глаза.

Остальные уже выбрались из здания. Даже здесь, снаружи, жар был нестерпим. Он яростными волнами накатывал со стороны горящего здания, и от этого даже воздух в свете фонарей на улице вился струями ввысь. Дым застилал ночные небеса, заволакивая полную луну.

С каждой минутой огонь разгорался сильнее.

– Уходим! – крикнул Александр, но голос его потонул в грохоте хаоса и разрушения. – Скорее!

Привидение мисс Бернс присоединилось к друзьям, и теперь все они вместе удалялись от горящего здания – стремительно, но недостаточно стремительно.

Улицы заполнялись толпами народа, в тысячах расширенных зрачков отражались языки пламени.

– Что случилось? – спросил кто-то.

– Похоже, нападение призраков на Общество!

Другой выдвинул свою версию:

– Это все король! Он пожалел, что распустил парламент, и со злости поджег его здание!

Блэквуд пробивался сквозь растущее скопище зевак, удары собственного сердца звенели у него в ушах. Мисс Бронте, легкая, как тряпичная кукла, по-прежнему лежала у него на руках без движения. Дышала ли она? Непонятно. Но она была так тиха и покойна, голова откинута назад, глаза закрыты.

Он все проталкивался, протискивался между людьми, стараясь держаться «фарватера», созданного летавшими вправо и влево локтями мисс Эйр.

– Дорогу! – орала она. – В мою подругу стреляли! Есть тут врач?

Публика сердито отбрехивалась, предлагая им, как и всем остальным, стоять спокойно и любоваться пожаром, но Александр, конечно, не обращал на эти призывы внимания.

Наконец в толпе обнаружилась узкая брешь. Джейн очистила попавшуюся им на пути скамейку от двух взобравшихся на нее ребятишек, и Блэквуд положил туда мисс Бронте, а сам упал на колени рядом. Мисс Эйр, мисс Бернс и Рочестеры сгрудились вокруг них.

– Ну, что с ней, как по-вашему? – спросила Джейн.

Александр сорвал с себя перчатки и прижал пальцы к горлу раненой в поисках пульса. Ничего.

У него вырвался сдавленный крик:

– Мисс Бронте!

Не может быть, чтобы она умерла. Просто не может – и все.

Но, увы, его начитанная подруга не подавала никаких признаков жизни. Ее бледное лицо покрывал тонкий слой сажи и пепла.

– Мисс Бронте, – шептал он. – Прошу вас, не уходите. Не оставляйте нас.

Тепло от огня, которое некоторое время хранила ее кожа, растворялось в ночном воздухе. Александр наклонился еще ниже в надежде уловить хоть малейшие признаки дыхания, но оно отсутствовало. Ничто не говорило о том, что в этом организме еще теплилась жизнь. Темные ресницы, не вздрагивая, обрамляли матовые щеки.

– Нет, нет, нет! – Его пальцы снова забегали по горлу Шарлоты, в отчаянии нащупывая пульс.

Достаточно ли Блэквуд ценил мисс Бронте все эти месяцы, что они провели рядом? Где-то в глубине души, сам того не осознавая, он свыкся с чувством, что она останется в его жизни навсегда – со своими нотациями, планами, улыбкой, блокнотом. О боже, он так легко представил ее себе, как обычно, погруженной в писанину.

И вот теперь Александр ее теряет – какой удар! Прямо под дых!

Над зданием парламента взвился огромный столб пламени. Послышались испуганные восклицания. Блэквуд поднял глаза и сразу увидел, как в небеса взметнулся огромный огненный шар. Если раньше еще можно было надеяться на спасение здания, то теперь дело кончено – стихия поглотила его.

На бесчисленные ряды зевак налетел порыв горячего ветра – они дрогнули и отступили.

Вот и все. Общество переселения заблудших духов, вместе со всеми архивами, амулетами и библиотекой, превратилось в дым. Однако эта потеря не причинила Александру боли. Ведь Шарлотта Бронте по-прежнему лежала перед ним бездыханная и недвижимая.

Он наклонился и прижался лбом к ее плечу.

– Прости… – выдохнул Александр. – Мне следовало…

Слова застряли у него в горле, а из уголков глаз потекли слезы. Неужели он плачет? Черт бы побрал все на свете!

– Вы нужны мне, мисс Бронте, – прохрипел Блэквуд. – Только я слишком поздно понял это.

Он свирепым движением вытер слезы, но они предательски продолжали течь, и несколько мгновений спустя Александр дал волю рыданиям.

– Ну же, хватит пялиться, – раздался у него за спиной голос мисс Эйр. – Давай лучше возвращайся в себя.

Блэквуд поднял голову и увидел всхлипывающее привидение мисс Бронте.

– Тихо, Джейн. Я слушаю, – прошептало оно и тут же юркнуло назад в тело.

И тело тихо застонало.

– Мисс Бронте! – Юноша провел ладонью по ее щеке, чувствуя, как под кожей снова разливается тепло, щеки порозовели, и сердце начало биться. – Мисс Бронте, вы…

Шарлотта открыла глаза и внимательно огляделась, хоть при ней и не было лорнета.

– Вы хорошо видите? Может, поискать ваш лорнет? – Ему совсем не хотелось теперь расставаться с ней даже на секунду, но он без колебаний обыскал бы десять тысяч горящих домов ради одной ее улыбки.

– Я… – Девушка слегка закашлялась.

– Что? – Он откинул волосы с ее лица. – Что вы хотите сказать?

– Я ведь была мертва?

– Да, – одними губами подтвердил он. – Но теперь все с вами будет хорошо. Я так думаю. Как вы себя чувствуете?

– Вы говорили…

– Да? Я много чего успел сказать, пока вы… отсутствовали. – Тут вдруг ему вспомнилось каждое слово. И то, как он признал (вслух, вслух!), что она нужна ему. Нужна, нужна, вы же понимаете, в каком смысле.

Ее глаза расширились:

– Значит…

– Я понимаю, – сказал Александр, – понимаю, что с моей стороны это прозвучало дерзко, но в защиту свою могу повторить: вы ведь были практически мертвы.

– Нет, я не об этом.

– Тогда о чем? – растерянно переспросил он.

– Я теперь вижу духов!

Александр расхохотался, достал свою маску и положил ей на лицо.

– Добро пожаловать в наши ряды, визионер Шарлотта Бронте.

Вернее, он только собирался сказать это, но, не успел он произнести ее имя, как она слегка приподнялась на скамейке и прижала губы к его губам.

От неожиданности он широко распахнул глаза, а Шарлотта тут же отстранилась и сконфуженно вскрикнула.

– Простите! – проговорила она. – Я ведь близорука. Не знаю, что на меня нашло. Это неприлично, непростительно. Я не хотела…

– Не хотели? – Его сердце бешено колотилось.

– Нет!

– А-а-а.

Увы, теперь он замечал в ней все и не мог оторваться. Мягкий изгиб губ, легкую дрожь в подбородке, движение, которым она заправила прядь волос за ухо. Когда Шарлотта успела стать такой нежной и сильной одновременно?

– Это было слишком смело, да? – продолжила она. – Пожалуйста, извините меня. Просто я так счастлива… Мне не следовало ничего воображать себе относительно ваших чувств, и мы никогда не обсуждали…

Он поцеловал ее.

Точно так же, как она поцеловала его – лишь слегка прикоснулся губами к губам. Поцелуй-вопрос. Поцелуй-надежда. Поцелуй-обещание.

– Теперь мы квиты? – Блэквуд почувствовал прилив крови к щекам, от души надеясь, что понял Шарлотту правильно. – Или мне тоже выступить с самыми искренними извинениями?

– Даже не смейте.

Новый поцелуй оказался взаимным. И не кратким. Только выразительный кашель мисс Эйр смог прервать его.

– Вы не одни, если не забыли, – заметила Джейн.

– Это выглядело ужасно. – Мисс Бернс, по своему обыкновению, вся дрожала. – Прошу тебя, больше никогда так не делай. По крайней мере, на людях.

Шарлотта бодро выпрямилась на скамейке. Ее щеки залились очаровательным румянцем.

– Как же тебе удалось выжить после выстрела? – поинтересовалась мисс Эйр.

Мисс Бронте достала из кармана блокнот. Прямо по центру кожаного переплета виднелась значительная дырка.

– Наверное, он затормозил пулю. Я всегда знала, что живу на свете благодаря литературе.

Когда сердце Александра перестало наконец выскакивать из груди, он поднялся на ноги и освободил место на скамейке для мисс Эйр и мисс Бернс, а сам встал неподалеку, рядом с Рочестерами. Три девушки – две во плоти и одна без нее – взялись за руки и долго смотрели, как в ночи полыхают обе Палаты – Лордов и Общин.

* * *

Два дня спустя все они собрались в квартире на Бейкер-стрит. Той самой – помните? – которую когда-то занимал Александр, а теперь мисс Эйр (и останется здесь по крайней мере до конца месяца – дальнейшую арендную плату герцог не успел внести). Джейн великодушно предложила Блэквуду вселиться обратно в свое старое жилище – в конце концов, он первый его «застолбил», но тот отказался. Они с Бранвеллом предпочли снять меблированные комнаты неподалеку.

– Чаю? – предложила мисс Эйр.

Никто не отказался.

Джейн с мисс Бернс скрылись на кухне, а мисс Бронте с братом расположились на диване, склонив друг к другу головы.

– Теперь надо подумать, что делать дальше, – пробормотала Шарлотта.

– Мне бы следовало вернуться в Хоэрт, – вздохнул Бран. – Я уже даже соскучился. Конечно, там почти никогда ничто не происходит, но в этом есть своя прелесть, верно? Хватит с нас приключений, наверное.

Сестра кивнула.

Сердце Александра слегка сжалось при мысли, что она тоже может отправиться в родную деревню. Сам Блэквуд провел последние двое суток в ожидании королевской аудиенции и размышлениях о развитии Общества теперь, когда штаб-квартира, Комната Перемещений и все амулеты погибли (а вместе с ними Веллингтон). Однако монарх никак не мог прийти в себя после всех треволнений, связанных с кознями премьера и мистера Миттена перед Великим Пожаром. Судьба Общества, конечно, волновала его, но далеко не в первую очередь.

Таким образом, Александр сделался руководителем этой почтенной организации по умолчанию, но по сути к обязанностям не приступил: дела находились в полном беспорядке, и никаких активных действий вроде принятия новых членов, даже визионеров, он предпринимать не мог.

Да и о чем говорить, если Шарлотта, кажется, только что согласилась: лондонских приключений с нее уже достаточно. Возможно, она сама хочет поскорее уехать в Хоэрт.

Александр пошел на кухню подсобить мисс Эйр с чаем. Хотя она и жила тут в настоящее время, а поэтому формально являлась хозяйкой, все же эта кухня была для него «родной». Помощь никогда не повредит.

Однако у дверей он остановился, услышав тихий голос Джейн – почти шепот:

– Не скажу, что мне хочется, чтобы ты ушла. Я буду по тебе скучать. Очень.

– Тем не менее думаешь, что мне надо уйти. – В замогильном голосе Хелен слышалось напряжение. – Ведь правда? Ты считаешь, так будет лучше?

Блэквуд понимал, что ему следовало бы ретироваться в гостиную, но вместо этого сделал несколько шагов вперед, чтобы обе собеседницы попали в поле его зрения. Они стояли лицом друг к другу и держались за руки – ну, почти держались.

После Большого Пожара мисс Эйр стала излучать какое-то внутреннее сияние. Примерно такое же, как миссис Рочестер – сияние Маяка, заметное даже живым.

По щекам Джейн струились слезы.

– Мне кажется, ты не уходила все эти годы только потому, что знала, как я в тебе нуждаюсь.

– А теперь уже не нуждаешься? – Мисс Бернс вытерла щеку о плечо.

– Конечно нуждаюсь, милая моя подруженька, я всегда буду в тебе нуждаться. Но надо же подумать и о том, в чем нуждаешься ты. Вечно удерживать тебя было бы эгоизмом с моей стороны.

– А меня это устраивает, – тихонько икнула мисс Бернс. – Я хочу остаться с тобой. И не хочу знать, что бывает там… в загробной жизни.

– Что-то очень хорошее, – хрипло прошептала мисс Эйр. – Наверняка.

Александр затаил дыхание, заглядевшись на эту пару. Он очень желал бы немедленно удалиться в комнату и сделать вид, что не слышал этого разговора. Но понимал, что не может – каждая реплика слишком болезненно отзывалась в его сердце. Призрак отца оставался с ним на протяжении почти всей жизни. Увы, не в буквальном смысле, а в переносном.

– Что мы станем делать, когда мне стукнет восемьдесят, а тебе так и останется четырнадцать? – продолжала Джейн.

– Дружить, как и раньше. Крепко-крепко. – Хелен закусила губу. – Разве нет?

– Ну конечно! – Мисс Эйр порывисто обняла подругу, но только «прошила» ее руками насквозь и отступила назад, слезы продолжали литься из ее глаз. – Мы всегда будем лучшими друзьями. Всегда-всегда. Но ведь наша дружба не ограничена пределами жизни и смерти.

– Да уж, конечно. – Мисс Бернс выдавила храбрую улыбку.

– Значит, неважно, и где ты находишься. Останешься здесь – я буду тебя любить. Переселишься – тоже не перестану.

У Александра сердце болело за бедных девушек. Горло и грудь стискивала тоска по собственному дорогому привидению. Ведь мисс Эйр сказала правду: для горячей любви смерть – не преграда, идет ли речь о сыновней любви, платонической или романтической. Она не знает пределов и границ между мирами.

– Но все-таки ты полагаешь, мне стоит переселиться? – Голос Хелен был еле слышен.

Джейн наклонила голову.

– Я полагаю, ты заслужила покоя.

Мисс Бернс обвила призрачными руками стан подруги.

– Я боюсь без тебя…

– Я тоже, – призналась мисс Эйр, и губы ее, растянутые в улыбке, задрожали, – но у нас обеих есть дела. Мне нужно проживать свою жизнь, и я не могу тащить тебя по ней за собой. Это будет несправедливо по отношению к нам обеим. Придется мне набраться смелости.

– Значит, и мне тоже. – Хелен выпрямилась во весь рост. – Что ж, я уйду.

– Когда? – Теперь голос надломился у Джейн.

Комнату заполнил теплый свет, исходивший от мисс Бернс.

– Прямо сейчас. Что тянуть? Сейчас и отправлюсь. – Призрак на глазах становился еще бесплотней, еще прозрачней, чем раньше. Он уже переступил порог…

– Хелен!

На крик мисс Эйр прибежали мисс Бронте с Браном, но, увидев, что происходит на кухне, в нерешительности остановились у входа рядом с Александром.

– Прощаюсь не меньше чем на восемьдесят лет. – Крупные слезы блестели на скулах мисс Бернс. Она глядела куда-то вверх, все выше и выше, потом вдруг расплылась в широкой улыбке и…

Исчезла.

Кухня погрузилась в обычный полумрак.

– До свидания, – прошептала Джейн.

Шарлотта тут же бросилась к ней, и они обнялись.

– Надо бы… – Бранвелл отер лицо. – Даже не знаю, что тут сделать.

– Усади их в гостиной, – сказал Александр. – Я приготовлю чай.

Оставшись в кухне один, расставляя на подносе чашки, сахар и сливки, он глядел на то место, где только что стояла мисс Бернс. Она испарилась поразительно быстро – просто решила испариться, и все… Хелен и вправду заслужила отдых.

И сам Блэквуд, наверное, тоже. Отдых от погони за местью. От того невидимого духа, которого он «тащил за собой» через всю жизнь. От безоглядной преданности Обществу.

Пожалуй, стоит отпустить от себя все это. Нет, он останется членом ОПЗД, как бы ни видоизменилась теперь эта организация. Но – пусть Александр хорошо умеет перемещать призраков и любит путешествовать – кто сказал, что именно такой работе надо посвятить оставшееся время жизни? С этим, видимо, нужно заканчивать…

Чайник закипел. Александр поставил его на поднос и вернулся в гостиную к друзьям.

– Мистер Блэквуд, – начала Шарлотта с той особенной интонацией, которую он так хорошо уже знал, – у меня к вам вопрос чрезвычайной важности.

– Не сомневаюсь. – Она взяла у Блэквуда чашку с чаем.

– Он касается письма от вашего отца к мистеру Рочестеру. Того самого, что вы нашли, когда так лихо вломились в его кабинет в Торнфилде.

– Прекрасно помню это письмо.

– Там стояла подпись автора: мистер Белл.

А он-то думал, что эта деталь ускользнула от ее внимания. Нет, от внимания Шарлотты Бронте никогда ничто не ускользало.

– Именно так. Моего отца звали Николас Белл. После его смерти Веллингтон решил, что благоразумнее подыскать мне другую фамилию.

– Значит, по-настоящему вас зовут Александр Белл.

– Кроме герцога и Рочестеров, а теперь еще вас, об этом никто не знает.

Она улыбнулась.

– А второе имя есть? Держу пари, что догадаюсь.

Александр склонил голову набок.

– Ни за что не догадаетесь.

– А я все-таки попробую. Александр… Белл. Что-то прямо-таки вертится на языке. Просится в середину.

Он попытался сдержать усмешку.

– Мое второе имя – Каррер[40].

– Ого, – рассмеялась Шарлотта. – А вы были правы. Я бы ни за что не угадала. – Она церемонно подала ему руку. – Очень приятно познакомиться с вами, мистер Александр Каррер Белл.

Он пожал протянутую руку.

– А мне с вами, мисс Шарлотта…

– Увы, у меня нет второго имени. Во всей нашей семье его получила только Эмили. Она – Эмили Джейн.

– В таком случае, просто мисс Бронте.

– Мистер Белл… Возможно, лучше мне продолжать звать вас мистером Блэквудом?

– Если вам угодно, называйте меня, пожалуйста, Александром.

Глаза за стеклами лорнета широко распахнулись.

– А вы меня Шарлоттой.

Так они и договорились.

Эпилог

Над участком семьи Бронте занималась заря. В этот ранний час Шарлотту и Джейн мы застаем уже в саду за домом. На Джейн поверх бледно-голубого платья – рабочий фартук, перепачканный красками. Она покрывает холст целой очередью быстрых, энергичных, но в то же время тонких, ажурных мазков, и лицо ее выражает при этом почти свирепую сосредоточенность. Шарлотта расположилась неподалеку на скамейке в новых очках – таких, которые не надо каждый раз подносить к глазам, в «стационарных» очках с дужками. Очень хорошо, что она их приобрела, ведь мисс Бронте тоже много работает – все строчит и строчит что-то в новом блокноте (уже без дырок от пуль).

Он заполнен уже почти от корки до корки. Осталось дописать последнюю страницу ужасно захватывающей истории.

– Прочти еще раз последнюю часть, – велела Джейн.

Шарлотта тихонько откашлялась.

– Читатель… – начала она.

Джейн нахмурила бровь.

– Ты уверена, что стоит в такой форме обращаться к читателю? Как-то уж очень прямолинейно.

Подруга улыбнулась, но проговорила упрямо:

– Уверена, людям нравится, когда к ним обращаются напрямую. Это вовлекает их в повествование, они начинают как бы сами участвовать в нем. Уж поверь.

– Ну ладно. Продолжай.

– Точно продолжать? – Губы Шарлотты искривились в легкой ухмылке. – Может, есть еще какие-нибудь предложения и исправления единственного слова, которое я успела прочесть?

Джейн рассмеялась.

– Нет-нет. Давай.

– Кхм. «Читатель, я стала его женой. Это была тихая свадьба: присутствовали лишь он и я, священник и причетник… Моя повесть подходит к концу. Еще несколько слов о моей замужней жизни и о судьбе тех, чьи имена встречались в моем рассказе, – и я кончаю. Уже десять лет, как я замужем. Я знаю, что значит всецело жить для человека, которого любишь больше всего на свете. Я считаю себя бесконечно счастливой, и моего счастья нельзя выразить никакими словами, потому что мы с мужем живем друг для друга. Ни одна женщина в мире так всецело не принадлежит своему мужу. Нас так же не может утомить общество друг друга, как не может утомить биение сердца, которое бьется в его и в моей груди; поэтому мы неразлучны»[41].

Джейн мечтательно вздохнула.

– Как это прекрасно, Шарлотта.

– Не слишком получилось? А то мне показалось, что немножко «слишком».

Подруга покачала головой.

– Разве что длинновато. Но очень романтично. По-моему, я никогда в жизни не слышала ничего более романтичного. Читатели проглотят эти строки, как пудинг.

Шарлотта нервно закусила губу.

– Нет у меня пока никаких читателей. Только семья. И Александр…

Шарлотта всегда ощущала страшную неловкость при мысли, что Александр тоже читает ее сочинение. В нем столько строк о чувствах Джейн Эйр к мистеру Рочестеру вдохновлены ее собственными чувствами к некоему мистеру Блэквуду!

Однако, с другой стороны, воспоминание об Александре тут же вызвало у нее улыбку.

Джейн тоже улыбнулась – при слове «семья». Ведь она теперь вошла в Шарлоттину семью, и не только самим фактом своего проживания в Хоэрте, но и официально. (Нет-нет, если вы подумали, что она вышла за Бранвелла Бронте, то ошиблись.) Произошло это, собственно говоря, в силу забавного совпадения.

Через несколько недель после того, как все еще «дымящиеся», опаленные пожаром, но полные победного ликования, они вернулись из Лондона, с ними связался поверенный. И сообщил о сумме в двадцать тысяч фунтов стерлингов, причитающейся…

– Кому, нам? – переспросили Бронте в изумлении. Это казалось непохожим на правду. Невероятным. И изрядно озадачило их.

– Ну нет… не совсем, – ответил поверенный.

Сумма эта причиталась таинственному неизвестному лицу, относительно которого герцог Веллингтон не знал, встречался он когда-либо с ним или нет. Оказалось, что у покойного премьера имелась когда-то еще одна сестра (кроме тех, о которых он упоминал обычно), много лет назад умершая в родах. После нее осталась некая сирота, о которой все это время не было никаких известий. Ходили слухи, что она тоже скончалась, но вот недавно герцогу стало известно, что это не так. Она оказалась очень даже жива и занимала место учительницы в школе «Ловуд». Этой скромной, неказистой на вид учительнице знаменитый государственный деятель и оставил все свое состояние. Поверенный навел справки относительно искомой девушки в «Ловуде» и проследил ее путь вплоть до Хоэрта. И вот теперь явился сюда в поисках – кого бы вы думали? – конечно, Джейн Эйр.

История немного запутанная, но счастливый ее конец состоял в том, что Джейн, как оказалось, приходилась двоюродной сестрой нашим Бронте. А теперь еще и сестрой весьма состоятельной.

С тех пор жизнь коренным образом изменилась для всех них.

Естественно было бы предположить, что наследство несказанно обрадовало Джейн. Все-таки двадцать тысяч фунтов! Но она, как мы знаем, безразлично относилась к деньгам. Недолго думая, девушка разделила их с кузенами, рассудив, что они в равной с ней мере заслуживают какой-то «материальной компенсации» от Веллингтона. Что для Джейн имело большое значение, что для нее оказалось подлинно важным, так это обретение семьи. Выяснилось, что у нее имеются настоящие кровные родичи, и девушка искренне радовалась каждому из них: Шарлотте с Браном, естественно, а также Эмили и маленькой Энн, которые были немедленно отозваны домой из школы. Все вместе они поселились в Хоэрте и проводили дни кто за сочинением историй, кто за рисованием картин… В общем, так чудесно проводили день за днем, что и представить трудно.

Вот за этим чудесным времяпрепровождением, за чтением вслух романа, которому вскоре предстоит прославиться как одному из самых замечательных произведений мировой литературы, мы и застали Шарлотту с Джейн.

– Ты точно не хочешь, чтобы я изложила все, как было? – спросила Шарлотта.

Джейн задумчиво покачала головой.

– Нет. Думаю, твоей Джейн Эйр лучше всего остаться с мистером Рочестером.

Тот забрал жену с крошкой Адель на юг Франции, где они, если до семейства Бронте доходили верные слухи, после долгих лет насилия и разлуки, наслаждались блаженной безвестностью для окружающих. Время от времени Джейн все еще вспоминала о Рочестере, и эта память, как прекрасно видела Шарлотта, причиняла ей боль.

Писательница вздохнула.

– А по правде-то вышло бы гораздо увлекательнее.

– И кто бы поверил этой правде? – возразила кузина. – О привидениях, колдовстве и людях, которые ловят заблудших духов в амулеты? Басни, да и только. Кроме того, мы же все договорились держать существование Общества в секрете теперь, когда всем заправляет мистер Блэквуд. Нет уж. Это роман обо мне, или, во всяком случае, о девушке с моим именем, и я желаю, чтобы она была персонажем романтическим.

Шарлотта кивнула. У нее получился и в самом деле роман о Джейн, и она чувствовала себя польщенной тем, что та вообще позволила ей рассказать хоть что-то из настоящих событий. Но в результате ей стало грустно за сестру и подругу. В реальности ей так и не повезло сыграть главную роль в Великой истории любви. Словно у нее украли заслуженный многими страданиями и трудами счастливый конец.

Джейн, однако, утверждала, что полностью довольна жизнью…

Она снова повернулась к своему полотну, обещавшему стать ее лучшей работой за все время занятий живописью. Потянувшись, девушка бросила взгляд на склон расстилавшегося перед ними холма, где зеленая весенняя трава в вересковых зарослях колыхалась на ветру. Но писала Джейн не вересковые заросли. И не юную девушку с золотистыми волосами в белом платье. Сегодня она работала в насыщенных красных и оранжевых тонах, воссоздавая на холсте Великий пожар, в котором Палаты Лордов и Общин полыхали на фоне темного неба. Она смотрела на свою работу, и, казалось, до сих пор ощущала жар той роковой ночи и запах гари и переживала те непредсказуемые события, и чувствовала облегчение после победы над Веллингтоном. Это было ужасное испытание, но в то же время Джейн верила, что подлинная ее жизнь началась именно тогда.

– Осталось, кстати, раскрыть еще одну тайну, – произнесла вдруг Шарлотта.

– Какую тайну? …А! – Художница поежилась. – Это сделала мисс Темпл.

– Слишком уж очевидно. – Шарлотта была явно разочарована.

– Ну, мисс Темпл только подала чай. Готовила его мисс Смит. А яд достала мисс Скетчерд.

– О! Уж ты… Значит, в составе группы…

От дальнейших расспросов Шарлотта пока воздержалась, поскольку в этот самый момент до девушек с дороги донесся стук конских копыт, потом – радостные взвизги Эмили и Энн из дома. И вот по садовой дорожке к ним зашагал Александр. Они встретились взглядом с Шарлоттой, и та вспыхнула, а глаза за стеклами очков заблестели.

– Мистер Блэквуд… – пробормотала она.

– Мисс Бронте. Вы прекрасно выглядите.

– Чему мы обязаны нежданным удовольствием? – поинтересовалась Джейн. – Ничего не случилось?

– Все в полном порядке, хотя мы по-прежнему с нетерпением ждем вашего возвращения. Нам не обойтись без нашего Маяка.

Мисс Эйр кивнула.

– Скоро приеду. Но пока мне и здесь очень хорошо.

– Я могу поехать. – Шарлотта вскочила, вновь залившись румянцем.

– Вас мы тоже счастливы будем задействовать, – улыбнулся Александр одними глазами. – Нам неизменно требуются агенты большого ума, смекалки, выдержки… в общем, достойные всяческого доверия. А я лично особенно приветствовал бы ваше сотрудничество с нами. – Гость поправил галстук и откашлялся. – Но сейчас я здесь по другому вопросу. В последнее время дела у нас приняли весьма интересный оборот.

Кузины переглянулись. Выдержат ли они еще хоть один «интересный поворот дел»?

– Пойдемте, – позвал Александр. – Я хочу вас кое с кем познакомить.

Они направились вслед за ним в гостиную, где у окна, заложив руки за спину, их ожидал какой-то стройный, элегантно одетый молодой человек.

– Эдуард, – окликнул его Блэквуд. – Позвольте представить вам мисс Шарлотту Бронте и мисс Джейн Эйр.

Молодой человек обернулся. У Джейн перехватило дыхание. Дело не в том, что он отличался привлекательной внешностью – хотя это, безусловно, было так. Совсем юноша – лет шестнадцати-семнадцати, не больше. И высокий. Смуглый. Статный. Темные волосы оканчивались очаровательными завитками на линии ушей, что придавало ему вид чуть диковатый и растрепанный – впрочем, возможно, его идеальная прическа просто пострадала на йоркширском ветру, кто знает? Улыбка чуть озорная – самую малость, только намеком. Форма лба, по мнению Джейн, вдохновила бы любого скульптора.

Но дыхание у нее перехватило из-за глаз. Что-то невероятно знакомое таилось в этих умных черных глазах. Какое-то задумчивое напряжение. Джейн поразила внезапная уверенность, что этот парень обладает способностью видеть не только ее саму, какова она есть, неловко стоящую перед ним в голубом платье и заляпанном краской фартуке, но и видеть ее насквозь, заглянуть в самую душу.

– Это мистер Эдуард Рочестер, – сообщил Александр.

– Эдуард… Рочестер? – Шарлотта, нахмурившись, склонила голову набок.

– Рочестер-второй, – пояснил юноша.

– Как выяснилось, еще до того, как Эдуард и Берта Рочестер покинули Общество, и раньше, чем Эдуард был околдован, а Берта – заточена на чердаке, у них родился сын, – пояснил Блэквуд. – В качестве последнего акта самозащиты от Веллингтона миссис Рочестер отправила мальчика с мистером Мейсоном в Вест-Индию, где он рос у ее родных в безопасности и в тайне. Теперь пришло время ему присоединиться к нам.

– Эдуард Рочестер, – выдохнула Джейн.

– Второй, – добавила Шарлотта.

– Здравствуйте, – сказал юноша с легким поклоном. – Очень приятно познакомиться с вами, мисс Бронте. – Затем он посмотрел на Джейн и улыбнулся. – Мисс Эйр, мне так много довелось слышать о вас.

– Джейн, скажи что-нибудь, – прошипела Шарлотта.

– Здравствуйте, – сказала Джейн.

Благодарности

И снова здравствуйте! Это мы, ваши старые знакомые, леди (и просто) Дженни. Мы снова добрались до того места, где очень хотим выразить благодарность людям, которые этой благодарности заслуживают. И поверьте, этот список далеко не полон.

Начнем с Общества перемещения заблудших рукописей и его членов – наших агентов (Кэтри Фоссет, Лорен Маклеод и Майкла Бурре), а также редакторов (Эрики Сассмен и Стефани Стайн – простите, что нам пришлось убить ваших однофамильцев в романе – это все от большой любви). Спасибо нашим пресс-агентам (потрясающим Розанн Романелло и Оливии Руссо) и замечательному оформителю суперобложки Дженне Стемпел-Лобелл – она снова создала первосортную вещь!

Мы также выражаем признательность великолепным писателям Тахире Мафи и Джессике Дэй Джордж, которые нашли возможным расхвалить «Мою леди Джейн». Ваши добрые слова до сих пор заставляют нас заливаться подлинно довикторианским румянцем.

Еще раз благодарим наших родных (Джеффа, Дэна, Уилла, Мэдди, Шейна, Картера, Бекхэма и Сэма) за то, что вы с нами. И отдельное спасибо Джеку и Кэрол Уэйр (родителям Синтии) за то, что предоставили в наше распоряжение свой чудесный дом в Виргинии, где мы все лето в тишине и покое сочиняли эту книгу.

Конечно, у нас ничего не получилось бы без вас, наши мудрые, отважные, творчески одаренные читатели. Спасибо, что раз за разом не оставляете нас своим вниманием.

Ну и, конечно, привидениям – ура!

1

Георг III, король Великобритании в 1760–1820 гг., страдал тяжелым психическим расстройством. В 1811 г. над ним было установлено регентство. – Здесь и далее, если не указано иное, – примеч. перев.

(обратно)

2

Король Великобритании в 1830–1837 гг.

(обратно)

3

Миниатюрная, маленькая (фр.).

(обратно)

4

Бронте Ш. Джейн Эйр. Глава 5. Пер. В. Станевич.

(обратно)

5

Деревня на севере Англии. Место рождения сестер Шарлотты, Эмили и Энн Бронте.

(обратно)

6

Деревня на севере Англии.

(обратно)

7

Шарлотта Бронте. Джейн Эй». Глава 6. Пер. И. Гуровой.

(обратно)

8

Персонаж североанглийского фольклора, призрачное существо, подкарауливающее одиноких путников и способное принимать форму собаки, лошади или мула. Встреча с ним сулит смерть.

(обратно)

9

Один из главных персонажей романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение» (1813).

(обратно)

10

Бронте Ш. Джейн Эйр. Глава 12. Пер. В. Станевич.

(обратно)

11

Мама (фр.).

(обратно)

12

Городок в английском графстве Дербишир.

(обратно)

13

Обширная заповедная береговая полоса в районе города Саут-Шилдс на северо-востоке Англии.

(обратно)

14

В романе «Джейн Эйр» – большой фабричный городок, в окрестностях которого находится поместье Торнфилд-холл.

(обратно)

15

Главная героиня романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение».

(обратно)

16

Доска для спиритических сеансов вызова душ умерших с нанесенными на нее буквами алфавита, цифрами от 1 до 9 и нулем, словами «да» и «нет» и так далее.

(обратно)

17

Бронте Ш. Джейн Эйр. Глава 13. Пер. В. Станевич.

(обратно)

18

Там же.

(обратно)

19

Там же.

(обратно)

20

Бронте Ш. Джейн Эйр. Глава 13. Пер. В. Станевич.

(обратно)

21

Там же.

(обратно)

22

Там же.

(обратно)

23

Бронте Ш. Джейн Эйр. Глава 20.

(обратно)

24

Одна из больших пристаней для швартовки, ремонта и постройки кораблей на Темзе в лондонском районе Доклендс.

(обратно)

25

Кормовая патока, побочный продукт обработки сахарного тростника.

(обратно)

26

Сборник египетских гимнов и религиозных текстов, помещавшийся в гробницу с умершим.

(обратно)

27

Сюжет из романа Джейн Остин «Эмма» (1815).

(обратно)

28

Сюжет из романа Эмили Бронте (сестры Шарлотты Бронте) «Грозовой перевал» (1847).

(обратно)

29

Ты обещал (фр.).

(обратно)

30

В описываемое время – основное местопребывание королевского двора.

(обратно)

31

Моя дорогая (фр.).

(обратно)

32

Бронте Ш. Джейн Эйр. Глава 23. Пер. В. Станевич.

(обратно)

33

Книга Мертвых. Буквально – «Книга о скитаниях духа» (фр.).

(обратно)

34

Вот так! (фр.)

(обратно)

35

Мой дорогой (фр.).

(обратно)

36

Яви нам то, что за гранью смерти! (Чтобы) нам увидеть призраков! (лат.)

(обратно)

37

Вперед, ду́хи! (фр.)

(обратно)

38

Никогда (фр.).

(обратно)

39

Я тоже (фр.).

(обратно)

40

Каррер Белл – псевдоним Шарлотты Бронте, под которым вышел в 1847 году роман «Джейн Эйр».

(обратно)

41

Бронте Ш. Джейн Эйр. Глава 38. Пер. В. Станевич.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1 Шарлотта

Глава 2 Джейн

Глава 3 Александр

Глава 4 Шарлотта

Глава 5 Джейн

Глава 6 Александр

Глава 7 Шарлотта

Глава 8 Джейн

Глава 9 Александр

Глава 10 Шарлотта

Глава 11 Джейн

Глава 12 Александр

Глава 13 Шарлотта

Глава 14 Джейн

Глава 15 Александр

Глава 16 Шарлотта

Глава 17 Джейн

Глава 18 Александр

Глава 19 Шарлотта

Глава 20 Джейн

Глава 21 Александр

Глава 22 Шарлотта

Глава 23 Джейн

Глава 24 Александр

Глава 25 Шарлотта

Глава 26 Джейн

Глава 27 Александр

Глава 28 Шарлотта

Глава 29 Джейн

Глава 30 Александр

Глава 31 Шарлотта

Глава 32 Джейн

Глава 33 Александр

Глава 34 Шарлотта

Глава 35 Джейн

Глава 36 Александр

Эпилог

Благодарности Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg