«Завоеватель»

Завоеватель (fb2) - Завоеватель (Атланты (Герр) - 2) 622K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Грибова

Ольга Герр Завоеватель

1. Она

— Тебя искали, — доверительно сообщил бармен Пашка, перегнувшись через стойку.

Музыка грохотала. Даже если закричу во всю глотку, срывая голос, едва ли себя услышу. Но громкий шепот Пашки, как ни странно, различила прекрасно.

— Кто? — переспросила одними губами.

— Не человек. Какой-то атлант[1].

Я вздрогнула. Пашка не заикнулся о внешности атланта, а я уже точно знала, кто меня ищет. Конечно, это он. Зря я с ним связалась.

Своим поступком я лопнула мыльный пузырь самолюбия атланта. Некоторые мужчины не способны просто взять и забыть такое. Лучше нам не пересекаться. Вряд ли эта встреча принесет мне что-то кроме проблем.

— Я сказал ему, что никогда тебя здесь не видел, — подмигнул мне бармен.

Я благодарно улыбнулась. Хоть на кого-то можно положиться. В каждом баре и клубе, где бывала, я заводила знакомство с барменами. Они — кладезь полезной информации. Так у меня везде есть свой человек.

Надо скорее заканчивать то, зачем пришла, и уходить. Вдруг атлант вернется. Я окинула взглядом бар и нашла столик скупщика. Он обещал принести деньги, но, видимо, это был не мой день. За столиком сидел вовсе не скупщик, а ребята Макса. Дело дрянь.

Что-то мне сегодня катастрофически не везет. Я пожалела, что вообще вышла из дома.

Макс заправлял трущобами в этом городе. Нас связывали давние дела. Я частенько контактировала с его скупщиком. Но в последний раз я облажалась. Продала под видом стоящей вещи подделку. Задорого продала. Уж не знаю, как скупщик проглядел, но спросили в итоге с меня.

Теперь Макс требует деньги назад. Для него сумма невелика, тут дело принципа. Никто не смеет на нем нагреваться. А я бы и рада вернуть, да все потратила.

Поэтому я связалась с атлантом, хотя обычно предпочитаю держаться от них подальше. Улов был хорошим. Я улыбнулась, вспомнив, как мирно спал мужчина, когда я покидала номер с карманами полными его вещей. Для него это болезненный удар по гордости. Но ничего, ему полезно.

Вещи я отнесла скупщику в тот же день, но деньги пока не получила. Как раз сегодня со мной должны были расплатиться.

Вот так и живу — от сделки до сделки. На большее вчерашней выпускнице интерната в наше время рассчитывать не приходится. Десять лет назад к нам через порталы из другого мира пришли атланты и многое изменили. Но не для меня. Я была никем до них, никем и осталась.

Я попала в интернат еще до атлантов. Родители отказались от меня. Вот так, я была не нужна даже собственной матери, что уж говорить о других. В этой жизни у меня никого нет кроме меня самой.

Позже за смазливое личико меня перевели в специнтернат, где атланты выбирали себе будущих любовниц. У меня даже был свой покровитель, но тут ввели запрет на создание новых эйфо. Эйфория ведь как наркотик — раз попробовав, хочешь еще и еще. Как-то там атланты-телепаты воздействуют ментально на партнершу при оргазме, и это сводит земных женщин с ума.

Я попала в первый выпуск без покровительства атлантов. Воспитатели просто не знали, что с нами делать. Если в других интернатах девочек чему-то учили, то нас готовили к роли красивых кукол — милых, но безмозглых. И вдруг выпускницы, с которых сдували пылинки, чтобы выгодно продать, стали никому не нужны. У нас внезапно не оказалось будущего. Да, стать подстилкой атланта то еще удовольствие, но альтернатива тоже была так себе. Я с другими девочками очутилась на улице. Одинокая, без профессии и средств к существованию, совершенно неприспособленная к жизни за пределами интерната. Пришлось срочно всему учиться и как-то выживать.

Вот она я — простая девушка Злата, круглая сирота, и на меня не действует телепатия иномирцев. Я для них абсолютно непроницаемая. Этакий сейф, о который сломал зубы не один атлант. Это мой секрет и оружие. Так было не всегда, я не родилась такой, это приобретенный навык, но я скорее умру, чем раскрою правду. Я стараюсь о ней даже не думать. Моя тайна — то немногое, что меня пугает в этой жизни.

Подозреваю, эйфория меня тоже не возьмет, но пока не проверяла. И, надеюсь, никогда не проверю. Я, черт побери, избранная. Или проклятая. Это уж кому как больше нравится.

А полгода назад снова открылись порталы в чужой мир. На этот раз пришли женщины. Если атланты гордецы и эгоисты, каких поискать, то их женщины, которых по аналогии в народе прозвали кариатидами, настоящие стервы. Столько надменности и себялюбия, что аж цветы вянут, когда они мимо проходят. Впрочем, это не мешает земным мужчинам пускать по ним слюни. Ведь они все как на подбор красотки.

— Мне пора, — я спрыгнула с высокого барного стула. Столкновение с громилами Макса — последнее, что мне нужно.

Пашка кивнул на прощание, и я поторопилась к выходу. Едва оказалась на улице, как сзади меня схватили за шиворот. Потянули назад и вверх. Пришлось встать на цыпочки, чтобы ворот куртки не давил на горло. Я захрипела и дернулась, пытаясь вырваться. Не тут-то было. Меня потащили прочь от бара в ближайшую подворотню. Там швырнули к стене, о которую я больно приложилась локтем. Аж искры из глаз полетели, и руку свело.

— Ну, привет, Злата, — хмыкнул один из громил.

Парней было трое на мелкую меня. Во мне всего-то метр шестьдесят пять. Ноги-руки тонкие как спички, да и сама субтильная — ударь, переломлюсь пополам. С такими бугаями мне не справиться. Я даже одного не одолею, не то что троих.

— Привет, — буркнула я, глядя исподлобья. — Я уже говорила Максу: как только будут деньги, отдам.

— Можем прямо сейчас решить этот вопрос, — громила шагнул ко мне.

Теперь он стоял непозволительно близко, нарушая мое личное пространство. Его дыхание с запахом чеснока коснулось лица, и меня передернуло от отвращения.

Лысый череп парня блестел, отражая свет уличного фонаря. Забавное зрелище, но мне было не до смеха. Все потому, что громила опустил ладонь на свою ширинку, которая, к слову, многозначительно оттопырилась. Сейчас, Злата, тебя будут трахать. Втроем. Ты познаешь радости секса в грязной подворотне в групповухе с потными качками. И лишишься девственности сразу во всех местах одновременно. Вот так-то.

Я сжалась у стены, кажется, до размера точки и дрожала от щедро выбрасываемого в кровь адреналина. Зря парни считают, что им попалась легкая добыча. Я, может, на вид не боец, но в случае чего могу и глотку перегрызть. Пусть даже это будет последнее, что я совершу в своей жизни.

— Не артачься, Злата, — улыбнулся громила. — Сделаешь нам приятное, мы сделаем приятное тебе. Вернем за тебя долг Максу и дело с концом. Ты же трахаешься с клиентами. Так дай и нам.

С их стороны предложение звучало здраво. Они видели ситуацию именно такой. Я для них просто очередная шлюшка, а они обычно не отказывают, когда им предлагают деньги. Но парни заблуждались. Я не шлюха. Своих жертв я вырубаю специальным нейролептиком и обчищаю их карманы. Не более того.

Но этого не объяснишь трем возбужденным самцам. Они и слушать-то не станут. Просто сделают со мной все, что подсказывает фантазия. А если буду кричать и сопротивляться, скрутят и заткнут рот. Переговоры бесполезны.

Я быстро осмотрелась. Путей для отступления не много. Громила стоит прямо передо мной, а сзади — стена. Значит, либо вправо, либо влево. Справа неподалеку мусорный бак. На него легко налететь в спешке. Остается левое направление. Если удастся вырваться, попаду на улицу, а там главное набрать скорость и оторваться. Что ж, была не была.

Я расправила плечи и мило улыбнулась, делая вид, что принимаю предложение.

— Вот и умница, — усмехнулся громила и потянул ко мне потные ладони.

Его пальцы были уже в сантиметре от меня, но тут я, поднырнув под его руку, сорвалась с места. Бегаю я быстро. В моем ремесле это важное умение, и сейчас я использовала его по полной. Втопила так, что только пятки сверкали.

— Стой, сука! — ближайший парень дернулся ко мне, но схватил лишь воздух.

Я бежала, не оглядываясь. По топоту ног знала — преследуют. И хотя я опережаю, полностью оторваться не могу. Макс тоже абы кого в шестерках не держит. Все парни натренированные, а не увальни какие-нибудь. Сбежать от таких архисложно.

Я неслась по улице, огибая редких в этот поздний час прохожих. Само собой, желающих мне помочь среди них не было. Хорошо сегодня на мне кеды, а не туфли на шпильке. Не то бы меня сцапали в два счета.

Дыхание сбилось, в боку кололо. Дурной знак. Еще немного и начну сдавать. От подступающей паники отвлек визг тормозов. Рядом, дымя резиной, остановилась спортивная машина. Я не разбираюсь в марках, но по этой сразу видно — дорогая.

Пассажирская дверь открылась, и из салона раздался мужской голос:

— Садись.

От неожиданности я встала как вкопанная и уставилась бараном на машину. Низкая крыша мешала рассмотреть водителя. Я видела лишь крепкую мужскую руку с аристократическими пальцами.

— Хочешь остаться с ними? — насмешливо спросил голос из салона.

Я дернулась как от удара и бросила взгляд за спину. Громилы неумолимо приближались. Еще пара секунд и сцапают. Похоже, выбора у меня нет. Известное зло против неизвестного. Я ни секунды не сомневалась, что тот, кто в машине, мне не друг. У меня в принципе нет друзей.

И все же, ныряя в кожаный салон автомобиля, я не подозревала, что лезу в ловушку, из которой мне уже не выбраться.

[1] Атланты — прозвище иномирцев. Официально название — теламоны.

2. Она

— Жми на газ! — крикнула я, захлопывая дверь перед носом громил.

Водителя не надо было просить дважды. Дверь еще не до конца закрылась, а машина уже, визжа, сорвалась с места, так что парень, успевший схватиться за ручку, упал носом в асфальт.

Так тебе и надо, гад! Я ликовала. Увы, недолго. Переведя дух, повернулась поблагодарить своего спасителя, но слова застряли в горле.

— Боже! — я в ужасе отшатнулась к двери, одновременно нащупывая ручку.

— Не угадала, попробуй еще раз, — хмыкнул мужчина.

Я была готова выпрыгнуть из машины на полном ходу. Плевать, что все кости переломаю. Это лучше, чем находиться с Ним в одном салоне. Но еще до того, как я нашла и дернула ручку, щелкнул замок, наглухо запирающий дверь. Вот и все, попалась.

Я будто угодила в оживший кошмар. Когда чудовище снится тебе из ночи в ночь. Ты просыпаешься с криком и в холодном поту, а потом лежишь счастливая, осознавая — все это не взаправду. И вдруг наталкиваешься на чудовище в реальности и понимаешь — от него не скрыться. Он настоящий и жутко злой, а главное — пришел за тобой. И все, тебе крышка.

Это был тот самый чертов атлант, чьи карманы я недавно облегчила. Понятия не имею, как он меня нашел и зачем вообще искал. Я и прежде обчищала атлантов, но ни один не гонялся за мной. Видимо, этого крепко задело.

— Дьявол! — ругнулась я в сердцах.

— А вот теперь в точку, — тут же отреагировал мужчина и повернулся ко мне.

Я вжалась в дверь, надеясь слиться с ней и стать незаметной. Атлант и правда походил на дьявола. Пока он сидел ко мне правой стороной, я невольно любовалась идеальным профилем. Но вот он сменил положение, демонстрируя другую щеку, и стал похож на монстра из-за уродливого шрама. Глубокая трещина, превращающая идеал в чудовище. Это сочетание — ангела и демона в одном лице — сбивало с толку.

Мужчина, игнорируя дорогу, смотрел прямо на меня глазами похожими на туман над рекой. Серыми, густыми. Я уже и забыла, когда мне в последний раз было так страшно. Давно хожу по краю, привыкла. А тут пробрало до самого нутра. Нет, я не боялась, что атлант меня прибьет. Смерть как раз не пугает. Я вдруг испугалась заблудиться в этом тумане и потерять себя. Вот такая идиотская мысль меня посетила, пока я неслась на скорости почти в двести километров в автомобиле с разъяренным иномирцем.

По-прежнему глядя на меня, мужчина резко крутанул руль, и машина ушла в вираж. Меня впечатало грудной клеткой в бардачок. Чертов атлант! Можно подумать, у него глаза на затылке. Так и хотелось крикнуть — следи за дорогой!

Живот сжался, тошнота подобралась к самому горлу. Вообще-то меня не укачивает в транспорте, но только не в этот раз. Атлант, уходя от погони — громилы так просто не сдались и теперь преследовали нас на автомобиле — кидал машину из стороны в сторону. На корабле в непогоду и то меньше штормит.

— Пристегнись, — посоветовал мужчина. — Мы же не хотим, чтобы ты сломалась раньше времени.

Всего одно предложение, а как наглядно демонстрирует его планы на меня. Видимо, он предпочитает сломать меня лично, собственными руками. Я невольно покосилась на эти самые руки, лежащие на руле. Пальцы тонкие, но сильные. Такими сожмешь горло, и шея хрустнет. Даже душить не придется, просто раскрошатся позвонки.

Из вредности я проигнорировала совет пристегнуться. Хотя он дельный. Но так уж у меня повелось с интерната: всегда поступаю наперекор. Внешне я, может, милая девочка, но внешность, как известно, обманчива. Я далеко не такая. Характер у меня, если честно, не сахар.

Атлант снова резко выкрутил руль. На этот раз я упала прямо на него и носом ткнулась в крепкое мужское плечо. Больно! Как на стену налетела. Не мышцы, а камень. Правой рукой я неосознанно уперлась в ногу атланта, чтобы окончательно не завалиться на него. Ладонь скользнула по крепкому бедру, и я ощутила, как напряглись мышцы мужчины. Жар через руку ударил в тело, и я непроизвольно облизнула пересохшие губы.

Это какое-то наваждение. Еще этот его дурманящий запах! Какой-то запредельный, неземной, даже сравнить не с чем. Люди так не пахнут — свежо и одновременно терпко. Запах атланта пропитал салон. Я уже вдохнула достаточно, чтобы в голове помутилось.

К счастью, атлант открыл рот и парой фраз вернул меня на землю. У него редкий талант говорить гадости.

— Потерпи немного, — произнес он насмешливо. — Оторвемся от погони, и у тебя будет шанс загладить вину.

— Размечтался, — проворчала я, возвращаясь на место пассажира. Дураку ясно, что это намек на минет.

Щеки предательски пылали. Блондинки вообще легко краснеют. Я в том числе. Особенно когда речь заходит о сексе, о котором знаю лишь из фильмов для взрослых. Как-то все не представлялось случая просветиться. Как дурочка мечтала, чтобы все было красиво в первый раз, с любимым. А где его взять, этого любимого? Пока поступали лишь предложения на одну ночь.

— Похоже, не я один жажду твоей крови, — заметил атлант. — Странно, что при таком обилии врагов, ты до сих пор жива.

— Меня не так легко поймать.

— Неужели? — вскинул он брови. Намекал, гад, что я сама пришла к нему в руки. Подловил, здесь крыть нечем.

Сумасшедшая гонка по улицам продолжилась, и атлант, не ожидая от меня послушания, сам потянулся за пассажирским ремнем безопасности. При этом второй рукой он вел машину. На бешеной скорости, ныряя в переулки и маневрируя в потоке. Пусть ночью других машин не так много, но водительские навыки мужчины все равно поражали.

Я не сопротивлялась, когда он насильно меня пристегнул. Все потому, что засмотрелась на очередной маневр, который атлант проделал, практически вслепую. Да он псих! А еще бог вождения.

Сердце в груди скакало как бешеное. Его стук, наверное, слышно за пределами салона. Это не страх, а возбуждение. Я была на адреналиновом пике. Хотелось визжать от восторга. Когда еще прокачусь вот так, с ветерком.

Мимо нас проносились дома и светофоры. Иногда так быстро, что я не успевала их рассмотреть. Огни города сливались в сплошную разноцветную полосу, как будто с двух сторон от дороги сияла радуга. При этом машина ехала так легко, что казалось, это город движется нам навстречу, а мы стоим на месте.

Автомобиль свернул в подворотню, в последний момент нырнув между стеной и грузовиком. Тот отгородил нас от преследователей. Я точно наяву услышала, как громилы костерят на чем свет стоит меня и водителя. Атлант втопил педаль газа до упора. Преимущество всего секунд в десять, но он умело им воспользовался, петляя по улицам. Нас было уже не догнать. Оторвались.

— Потрясающе, — выдохнула я, забыв за сумасшедшей гонкой, с кем сижу в машине.

Но атлант грубо об этом напомнил:

— Твоего мнения никто не спрашивал, дрянь.

Обидное слово было как удар. Я аж вздрогнула. Вот так всегда — стоит немного расслабиться и обязательно получишь. Но в этот раз я, пожалуй, заслужила.

— Вообще-то у меня есть имя, — сказала зачем-то.

— Плевать, как тебя зовут. Ты взяла то, что принадлежит мне. Сейчас ты немедленно вернешь флешку, и я, быть может, не придушу тебя. Хотя очень хочется.

Я тряхнула головой. Так, стоп. О какой флешке речь? Я, конечно, не пай-девочка. Атланта обворовала, но флешку точно не брала.

— Нет у меня никакой флешки, — заявила я.

— Вот, значит, как. Будешь упрямиться. Что ж, я подготовился к такому повороту.

Машина снова резко сменила направление, и я втянула голову в плечи. Он-то готов, а вот я — нет. Кажется, в этот раз я серьезно влипла.

3. Она

Мы познакомились с атлантом два дня назад. В ночном клубе на верхнем этаже башни развлечений. Шикарное место. Оборванцев с улицы туда не пускают, но я умею маскироваться. Воспитательницы любили повторять, что во мне умерла великая актриса. Почему же умерла? Она жива и частенько меня выручает.

Например, я могу без труда притвориться эйфо — девушкой, подсевшей на атлантов. Немного специальных капель в глаза, и взгляд затуманен, как у настоящей зависимой от эйфории. Чуть медленнее движения, рассеянная улыбка. Мне удавалось провести не одного атланта.

Все ради того чтобы усыпить бдительность жертвы. По новым законам атланты не имеют права подсаживать на эйфорию чистых девушек. Теперь они держатся подальше от таких, как я. Вот и приходится изворачиваться, чтобы приняли за свою.

Его я заметила задолго до нашего официального знакомства. Он регулярно посещал тот клуб. Я изучала его, как делала уже не раз. Это тот случай, когда и хочется, и колется. Он — крупная рыба. Обчистить такого — редкий удачный шанс. Я смогу несколько месяцев отдыхать от работы. Может, даже съезжу на море. Я бы не отказалась побывать там хоть разок. Напоследок.

Я приглядывалась к атланту две недели. С тех пор как начала захаживать в тот клуб. Узнала всю подноготную: его звали Феб Толант. Причем Феб — второе имя Аполлона. Он и правда чем-то походил на греческого бога. В первую очередь привлекательностью.

Этот атлант — правая рука командора Ризарта, глава безопасности. Опасный и острый как идеально заточенный меч. Меня предупреждали на его счет, говорили держаться подальше люди, которые плохого не посоветуют. И хотя я привыкла доверять наводчикам, в этот раз так и тянуло ослушаться. Риск всегда меня привлекал, атлант не исключение. Я нутром чуяла, как он опасен. Приблизиться к нему все равно, что войти в клетку к голодному тигру увешанной кусками сырого мяса. Сожрет и не подавится. Поэтому я наблюдала издалека. Целых две недели.

Атлант всегда был одет с иголочки. Дорогой костюм, обычно серого оттенка, подчеркивающий цвет его глаз. Но без галстука. Думаю, он их ненавидит. Рубашка расстегнута у горла, воротничок небрежно распахнут.

Светлые волосы частенько падали ему на лицо, и он зачесывал их назад рукой. Вроде обыкновенное движение, но в его исполнении оно выходило невероятно сексуальным. Он весь сплошной парадокс и сочетание не сочетаемого: красивый и одновременно жуткий, стильный и в то же время непринужденный, расслабленный и вместе с тем настороженный. Я мысленно окрестила его образ — порно-актер на отдыхе.

Каждый вечер он был с другой девушкой. Цеплял их прямо в клубе, а потом спускался с ними в гостиницу, где устраивал секс-марафон. Атлант всегда был мил со своими шлюхами, но я видела, как он на них смотрит, когда они отворачиваются — с долей брезгливости. Они для него как презервативы. Употребленный по назначению презерватив годится только на выброс. Никому не придет в голову использовать его повторно. Поэтому атлант каждый раз с новой.

Это дико меня бесило. Я ненавижу таких, как он — хозяев жизни, которые воображают, что им все дозволено. Он именно таков. Это ощущалось даже в том, как он сидит — вальяжно откинувшись на спинку дивана, расставив ноги и глядя на всех с превосходством.

Не будь крайней нужды — долга Максу, я бы и на пушечный выстрел к нему не подошла. У меня все-таки есть инстинкт самосохранения, пусть он и в зачаточном состоянии.

Но в тот день меня, что называется, приперло. Макс через своих людей ясно дал понять, что деньги придется вернуть. Сумма большая, просто так взять ее неоткуда. А тут он — чертов атлант с дорогими часами на запястье и перстнем с рубином. Разве можно устоять? Я же не железная.

Все словно произошло час назад. Я пришла в клуб и сразу глазами отыскала его. Феб сидел за своим обычным столиком. Не удивлюсь, если он на веки вечные зарезервирован за ним. Пока атлант без девушки, но это ненадолго. Какая-нибудь любительница эйфории скоро подсядет к нему, а значит, я должна ее опередить. Сегодня я обязана быть на высоте. Мне предстоит обыграть умного и осторожного противника. Это будет крутая партия. Но мужчина пока не знает: я тот еще шулер.

Одернув до неприличия короткое красное платье, облегающее фигуру подобно второй коже, я направилась к атланту. Шла медленно, покачивая бедрами. Он обязан заметить меня издали. Мой план требовал с первого взгляда произвести на него впечатление. Атлант должен пригласить меня за столик, а для этого необходимо ему понравиться.

Он действительно увидел меня издалека. Вот только непонятно, кто кого в итоге поразил. Мужчина дернул головой, словно хищник, по запаху почуявший, что добыча близко. Медленно, так медленно, что показалось, само время притормозило, он повернулся в мою сторону. И все. Я попала.

Под ногами точно мина взорвалась. Аж коленки задрожали. Это все он — взгляд серых глаз. Пристальный, стальной, проникающий в самое нутро, где, кажется, видит всю мою подноготную. Мне стоило огромных усилий взять себя в руки и продолжить представление. Зато теперь, направляясь к столику, я двигалась, как самая настоящая эйфо — пошатываясь, точно пьяная.

Лицо Феба было словно слеплено из двух разных кусков. Одна сторона — от прекрасного принца, вторая — от ужасного монстра. Подобный контраст выглядел пугающе, но самому атланту было все равно. По крайней мере, он не делал попыток повернуться к собеседнику не изуродованной частью лица и не прятал шрам за волосами, как это частенько делают люди. Нет, он носил его с гордостью. Как флаг. Будто говоря всем — вот я какой на самом деле. Не нравится? Плевать! Пожалуй, мне импонировало его равнодушие к чужому мнению.

— Привет! — приблизившись, я улыбнулась атланту. Собственный голос звучал незнакомо и сипло. — Я присяду?

Мужчина без слов подвинулся, освобождая место и продолжая при этом меня изучать. Он не из тех, кто ухаживает за девушками. Да и зачем ему это? Девицы сами лезут к нему в штаны, никаких усилий прилагать не надо. Все-таки атланты избалованы женским вниманием. Этакие Казановы из другого мира.

Я, если честно, плохо помню сам вечер. Так нервничала, что делала и говорила все невпопад. Странно, что он меня не прогнал. Я и раньше цепляла атлантов, но именно в этот раз мне было не по себе. Ощущение, словно танцую на плахе, дразня палача. А он уже занес топор. Еще чуть-чуть, и голова с плеч.

Я бы и рада была притормозить, но долг Максу крепко держал за горло. В тот момент я еще боялась Макса сильнее Феба Толанта. Глупенькая.

Он пригласил меня в номер, я согласилась. По сценарию я — эйфо, а значит, лишь этого и жду: момента, когда получу новую дозу кайфа. Вот только я не планировала заходить так далеко. Максимум, что атланту перепадет — поцелуй. Всего один поцелуй, который отправит его в царство Морфея, и от мысли о котором у меня поджимаются пальцы на ногах, а внизу живота становится горячо и тяжело. Не знаю, что это за дурь и не хочу выяснять.

— Я загляну в дамскую комнату, и мы пойдем, — сказала я атланту.

Он небрежно кивнул. Его величество дало мне свое высочайшее дозволение. Я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Спокойно, Злата, эйфо так себя не ведут. Они с благодарностью принимают из рук хозяина все: еду, напитки, эйфорию и даже унижения. Потерпи немного, и скоро главной будешь ты.

В туалете я щедро накрасила губы своей особой красной помадой, не забыв перед этим глотнуть антидот из небольшой пробирки. Один поцелуй, мой прекрасный принц, и ты окажешься на небесах. А если по-простому, то банально вырубишься.

В моей чудо-помаде содержится нейролептик. Стоит слизнуть хоть немного с моих губ, и препарат попадает в организм, а там дело времени. Обычно хватает десяти минут, чтобы двухметровый бугай уснул как младенец. На атлантов тоже действует безотказно. Я проверяла. Благодаря этому еще ни один из моих «клиентов» не заходил дальше поцелуя. И помощник командора не станет исключением.

4. Она

Все началось еще в лифте. Замкнутое пространство как клетка, в которой я заперта наедине со зверем. Будто завороженная я следила, как атлант нажимает кнопку этажа своими тонкими пальцами пианиста. Наверняка он и на женских телах играет как на инструменте, извлекая из них разное звучание. Фантазия разыгралась, и я услышала один из этих звуков — учащенное дыхание. А потом сообразила: это же мое собственное!

Мы просто зашли в лифт, двери закрылись, а я уже дрожала от предвкушения. Чего? Неужели поцелуя с атлантом? Я ущипнула себя на сгибе локтя. Крепко, до синяка. Надо же как-то прочистить голову от тех глупостей, что там роятся.

Мужчина не заметил моего движения, так как стоял ко мне спиной. Но вот он повернулся, и я прижалась к стене. Вибрация кабины передалась телу. Меня ощутимо потряхивало, в горле пересохло, словно я не пила дней пять и вот-вот умру от обезвоживания.

Атлант жестом, от которого у меня затвердели соски, откинул волосы с лица, сделал всего один шаг и оказался рядом. Я была намного ниже его и уже в плечах. Просто кроха по сравнению с гигантом. Пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

Мужчина стоял так близко, что его запах обволакивал меня. Он пах каким-то дурманом. Другого объяснения, почему у меня от него кружится голова, нет.

Я замерла, завороженная серыми глазами. Они действовали на меня как маятник гипнотизера. Взгляд сам собой соскользнул на тонкие губы атланта. Какие они на вкус? Скоро я это узнаю.

Да я предвкушаю этот момент! Без понятия, откуда это взялось — желание ощутить его губы на своей коже. Это что-то примитивное. Один из тех инстинктов, который заставляет животных спариваться. Вот уж не думала, что он есть во мне.

Это была моя ошибка. Потом их будет еще множество, но эта стала первой: я отнеслась к атланту не как к жертве. Ни с кем не было так, как с ним. Предыдущие мужчины ничего не значили в моей системе ценностей. Просто объекты, приносящие деньги. Атланту же удалось что-то затронуть во мне, некую струну, о существовании которой я прежде не подозревала. Это пугало.

Вслед за дыханием сбилось сердцебиение. Кажется, еще немного и я начну стонать в голос. Лишь потому, что чертов атлант стоит слишком близко. Он ведь даже не касается меня! Его ладони прижаты к стене по бокам от моей талии. Я чувствую жар его тела. Он словно костер, а я — грешница, которая на нем сгорает.

— Хочешь меня, Златовласка? — спросил он, проводя большим пальцем по моим губам.

Я судорожно всхлипнула. Палец нырнул в рот, заскользил по языку, оставляя на нем привкус цедры — перед тем как отправиться в номер, мы ели апельсины.

Наваждение длилось всего секунду. Затем атлант убрал палец и облизнул его. Словно я торт, с которого он зачерпнул немного крема и попробовал.

— Сладкая девочка, — сказал он, а у меня от его голоса с хрипотцой по телу пробежали сотни электрических молний.

Внезапно все изменилось. Между нами как будто случилось короткое замыкание, и разряд ударил не только по мне. Мужчина вмиг подобрался. Он был уже не вальяжно-расслабленным, а напряженным, готовым к броску. И он его совершил. Резко подался вперед, вжимая меня в стену. Его губы впились в мои. Это как быть сбитой грузовиком на полном ходу. В секунду разлететься на сотни осколков.

Атлант пылкий и жадный. Он тут же проник в мой рот языком, подчиняя, заставляя забыть обо всем. Даже о яде на моих губах. В тот момент я точно не думала, что поцелуй просто средство вырубить жертву. Я, если честно, вообще ни о чем думала.

Руками я схватила мужчину за затылок, тянула его за волосы. Сюда, ближе, ко мне. Мы целовались до боли, до искр из глаз. Это какой-то атомный взрыв. Феерия ощущений.

Когда атлант оторвался от моих губ, я едва не захныкала от разочарования. Но в то же время это помогло прийти в себя.

— Нетерпеливая, Златовласка, — рассмеялся мужчина мне в губы. — Подожди, уже скоро.

Он потянулся куда-то за спину, и я услышала писк кнопки лифта. Только теперь сообразила, что мы все это время стояли. Атлант заблокировал лифт, а сейчас снова привел его в движение. Это плохо. Я становлюсь невнимательной рядом с этим мужчиной. Так и до провала недалеко. Скорей бы это закончилось. Потому что еще один поцелуй я не переживу. Он точно меня прикончит. Предохранители в мозгу просто-напросто сгорят от перегрузки.

Наконец, мы добрались. Двери лифта разъехались, мы вышли на этаж. Где-то здесь у атланта снят номер для развлечений. Неприятно думать, сколько девушек он сюда приводил. И вот настала моя очередь. Только я не одноразовая игрушка. Более того, марионетка в этот вечер мужчина. Что бы атлант о себе ни думал, я ему не по зубам.

Я злорадно поглядывала в его сторону, пока он открывал дверь. Ключ-карта не с первого раза попала в разрез. Ага, движения уже смазаны. Нейролептик действует. Еще немного и атлант вырубится. Надо только тянуть время и не позволять ему снова целовать меня. Ни в коем случае!

В номере мужчина снял пиджак и бросил его на кресло. Затем вытащил рубашку из брюк и принялся расстегивать пуговицы. Я наблюдала за ним через открытую дверь, по-прежнему стоя в коридоре. Все не решалась переступить порог и войти в пещеру Синей Бороды.

— Ты чего там застряла? — мужчина оглянулся на меня.

Для этого ему пришлось повернуться. Движение вышло неловким. Он пошатнулся и ухватился рукой за стену. Тряхнул головой, не понимая, что происходит. Я ждала. По моим расчетам еще минута, может, две, и он отключится.

Наверное, что-то мелькнуло на моем лице… предвкушение. Он сразу догадался, в чем дело. Глаза сузились до злых щелочек. Куда только подевалась игривость и страсть. Им на смену пришел гнев.

— Что ты со мной сделала, сука? — процедил он сквозь зубы.

Атлант шагнул ко мне. Тяжело и грузно. Я попятилась. Даже под действием нейролептика он был опасен. Я кожей ощущала идущие от него волны ярости.

На чистом упрямстве он сделал еще несколько шагов, но до двери не добрался. Мое волшебное зелье подействовало раньше, и атлант рухнул на пол. Все, вырубился.

Моим первым порывом было сбежать, оставив все, как есть. Даже такой — спящий и вроде неопасный атлант пугал меня до чертиков. Проживу как-нибудь без его побрякушек. Я бы так и поступила, не будь долга Максу. Я потратила на атланта полночи, вряд ли сегодня найду еще кого-нибудь, а деньги необходимо вернуть как можно скорее.

Я осторожно переступила порог номера и закрыла дверь, чтобы меня не застукали за воровством. Прикасаться к мужчине было страшно. Казалось, трону его, и он очнется. Стиснув зубы, я стянула с него часы и перстень. Чуть осмелев, пошарила по карманам. Отыскала бумажник, но там, увы, почти не было налички.

В итоге я забрала у атланта все, что нашла. Настала пора финального штриха. Обычно я оставляю мужчин так, чтобы, очнувшись, они думали, будто у них была горячая, полная страсти ночь.

У нейролептика есть крайне выгодная мне побочка — он частично стирает память. Мужчины наутро не помнят подробности того, как все было. Наверняка большинство из них думают, что поимели меня и выставили за дверь, а обокрал их кто-то другой или они потеряли вещи, а, может, проиграли в карты. Особенно это касается атлантов. Им в голову не придет, что эйфо способна на такое. Они и правда не способны. Все, что их волнует — новая доза эйфории, остальное побоку. Но есть одна загвоздка: я не эйфо.

Я потратила полчаса на то, чтобы перетащить атланта. Ух, и тяжелый же он, зараза. Чуть не надорвалась. Кое-как втянув мужчину на кровать, я сняла с него обувь с рубашкой и зависла. На груди и руках атланта переливались теуи — серебристые под цвет его глаз. Сколько раз видела живые татуировки, а все никак не привыкну.

Сейчас, когда мужчина был под действием нейролептика, теуи почти не двигалась. Препарат подействовал и на нее. Эти тату — сосредоточение силы атланта. Его жизненная энергия заключена в них. А еще это просто красивые рисунки, которые светятся и перетекают под кожей, меняя очертания.

Я наклонилась и осторожно коснулась теуи на груди мужчины. Рисунок, вспыхнув ярче, вдруг потянулся ко мне. Выглядело это так, словно теуи хотела перетечь с кожи атланта на мою. Кончики пальцев обожгло, и я поспешно отдернула руку.

Что сейчас произошло? Я и прежде касалась теуи спящего атланта, но такой реакции никогда не было. Я подула на пальцы. Показалось, кожа чуть окрасилась в серебристый. Я потерла руку о платье и, тряхнув головой, сбросила наваждение. Кто знает, как устроена эта теуи. Может, это попытка защитить хозяина.

Хватит, и так задержалась. Мои дела здесь закончены, мне пора. Я мышкой выскользнула за дверь. Пока шла по коридору обратно к лифту, сердце молотило в ребра как ненормальное. Я перенервничала сильнее, чем на первом деле, а ведь с тех пор провернула такое не единожды. Пора уже привыкнуть.

Спускаясь на первый этаж, думала, что никогда больше не увижу атланта по имени Феб. Но вот прошло два дня, и мы сидим в одном автомобиле, который мчится бог знает куда. Мужчина нашел меня и теперь вряд ли отпустит. Я не знаю, что ему нужно, но чувствую: отдам все. Он явно не из тех, кому можно отказать.

5. Он

Феб заметил девушку задолго до того, как она подошла. В тот вечер он случайно забрел в какой-то клуб, даже название на вывеске не прочел. Случайно остался. От скуки. О чем почти тут же пожалел. Это было заведение из разряда дорогих. Он такие не любил. Слишком здесь все приторное, не настоящее. Уж лучше какой-нибудь бар на окраине города, где люди не стесняются говорить в лицо, что о тебе думают, а не эти насквозь пропитанные фальшью улыбки.

Он уже собирался уходить, чтобы больше сюда не возвращаться, когда увидел девушку у барной стойки. Взгляд сам собой зацепился за тонкую фигурку. Прозвучит банально до оскомины на зубах, но его как будто прострелило. В паху мгновенно стало горячо и тесно. Как идиот он весь вечер пялился на нее. Бред какой-то, но его прямо заклинило.

Красивая? Да, пожалуй. Точеная фигура, золотистые длинные волосы, пухлые губы. Все как надо. Феб привык, что его девушки — высший класс. Эта из таких, а значит, он просто обязан ее попробовать. Разумеется, утром она превратится в очередную девчонку, с которой он переспал. Ничего особенного. Но пока плод не сорван, он сладок.

Девушки — это просто способ провести ночь интересно. Почему каждый раз новая? Чтобы четко понимали: с Фебом им ничего не светит. Потрахались и разбежались к общему удовольствию. Да, он бабник и не скрывает этого. К счастью, на этой планете полно девиц, готовых раздвинуть ноги. Надо пользоваться, пока есть шанс. После союза со своей парой Феб лишится такой возможности. Взаимная эйфория прикует их друг к другу неразрывными цепями. И в его случае все будет не так радужно и сопливо, как у Арея с женой[1].

Чем дольше он смотрел на девушку, тем сильнее она врезалась в сознание. Как будто ее образ через сетчатку выжигался прямо на мозговом веществе. Это позже он узнал, что все было игрой. Гадина точно знала, как вести себя с атлантом. Опытная потаскуха. Все рассчитала. Небось, те две недели нарочно тянула, чтобы он подсел на нее как следует.

Целых две недели Феб и незнакомка издалека изучали друг друга. Долбанных четырнадцать дней он ждал, когда она решится подойти. Не потому, что не мог сделать первый шаг. Просто не хотел спугнуть. Было в ее облике что-то схожее с трепетной ланью — глаза с поволокой в обрамлении длинных ресниц. Если испугается, убежит, не поймаешь.

Поэтому он выжидал. Каждый вечер ходил в дурацкий клуб, который ему даже не нравился. Цеплял каких-то девиц скоротать ночь и спустить пар. Последнего было хоть отбавляй. Посмотрит в сторону Златовласки, как он мысленно ее окрестил, и член каменный. Даже трахая других, все равно думал о ней.

От этой не к месту возникшей зацикленности было легко избавиться. Надо только переспать с девушкой, и дело с концом. Утром она будет ему так же неинтересна, как все прочие до нее.

В итоге терпение было вознаграждено. На исходе второй недели девушка отважилась подойти.

В тот вечер на ней было не платье, а чистый соблазн. Она прекрасно осознавала, какое впечатление производит. Понимала, что каждый мужик в этом проклятом клубе пускает по ней слюни. И Феб в том числе.

Она шла к нему, покачивая аппетитными бедрами, и все завидовали ему. Потому что она выбрала его. Феб усмехнулся собственным мыслям. Пожалуй, ему нравится разыгранный ею спектакль. Настолько, что он подыграет.

Каждый ее шаг был четко выверен. Это не просто походка, это театральное представление. Все ради одного зрителя — ради него. Десятки и сотни женщин шли вот так к нему. Феба сложно поразить, но этой малышке удалось. Есть в ней что-то такое, что цепляло. Золотистые волосы? Медового цвета глаза? А, может, почти прозрачная нежная кожа? Нет, не то. Что-то глубже. Оно пряталось во взгляде с вызовом, в резком движении рук, в слегка поджатых губах. Это нечто отличало ее от других.

Феб поймал себя на том, что хочет ее разгадать. Словно она шкатулка с сюрпризом. Разобрать бы ее на части, посмотреть, что внутри каждой ячейки, а потом сложить заново. Или не сложить, тут уж как получится. Не все куклы выдерживают его игры. Некоторые, даже большинство ломаются. Любопытно, как будет с этой.

Древний инстинкт охотника, дремлющий в каждом мужчине, включился автоматически. От азарта покалывало кончики пальцев. Девушка только подошла к столику, а Феб уже представил, как разденет ее. Воображение рисовало длинные ноги в чулках и как он забрасывает их себе на плечи. Ммм, вечер определенно будет приятным.

Он не планировал накидываться на нее в лифте. Не сдержался. Она была такой аппетитной, как сочный экзотический фрукт. И пахла схоже — сладко и пряно одновременно. Так и тянуло попробовать. Феб не стал себе в этом отказывать.

Соприкосновение их губ напоминало столкновение метеоров на сверхзвуковой скорости. Все сразу в крошку: контроль, мысли, реальность. Остался только ее вкус во рту и податливое тело в руках.

Феб подчинял и сминал ее губы. Лизал их и прикусывал. Когда он закончит, они будут красными и припухшими от его поцелуев. Это был полный улет, отказ всех тормозов. Но ему требовалось через это пройти, чтобы отделаться от внезапно приобретенной слабости с волосами цвета золота.

У главы безопасности не может быть уязвимых мест. Едва на них появлялся намек, Феб безжалостно от них избавлялся. Собственное лицо и то не пожалел. В бездну все, что может его уничтожить. И Златовласка отправится туда же, как только он с ней закончит.

Стоило подумать о шраме, как левую щеку привычно закололо. Фантомные боли, чтоб их. Все никак не пройдут, хотя болеть там уже нечему. Давно все зажило, пусть и уродливо.

Шрам Феб получил еще до перехода на Землю — оттолкнул жертву нападения с траектории выстрела, но сам не успел увернуться. Немного вправо и мозги превратились бы в фарш. Повезло, что пострадало только лицо.

И что он услышал вместо благодарности?

— Ты отвратителен, — сказала та, кого он спас. — Немедленно исправь это или никто не посмотрит в твою сторону.

Никто — это, разумеется, она. Если ты не идеален внешне, значит, ты не идеален внутри — так думает большинство теламонов. Это правило не озвучивают вслух, но все в курсе.

Феб отказался что-либо менять. Глупо тратить драгоценную капсулу жизни на подобный пустяк. Это всего лишь лицо. Если кого-то не устраивает, как он выглядит, пусть отвернется, а еще лучше проваливает к тхэнку. Он как-нибудь переживет. В крайнем случае притворится, что ему плевать, как делал уже не раз.

Эмоции — тоже уязвимость. Особенно для теламона. Они — черная плесень, поражающая изнутри. Сантиметр за сантиметром та захватывает организм, постепенно и незаметно. Когда опомнишься, будет уже поздно — ты весь прогнил насквозь. Поэтому так важно уничтожать даже крохотные островки плесени, любые ее зачатки.

Лучший друг Феба утверждал, что эмоции сделали его счастливым. Может, и так. Вот только Арей уже не тот, что был прежде. Он изменился, и Феб не уверен, что хочет таких перемен для себя. Поэтому он так тщательно охранял свой покой. Взращивал и культивировал в себе безразличие ко всему и ко всем. Лучше быть черствым эгоистом и засранцем, но жить спокойно, чем болтаться в эмоциональных завихрениях, саморазрушая себя.

Броня Феба была толще бетонной стены. Он был уверен, что ее не пробить. До тех пор, пока не встретился с обжигающим взглядом медовых глаз.

[1] Арей и Рада — главные герои «Захватчика»

6. Он

Самое, тхэнк всех задери, противное, что интуиция промолчала. Та самая интуиция главы безопасности, которая не раз спасала жизнь и ему, и командору, в этот раз отключилась напрочь. Ни единого предупреждения. Все потому, что думал не головой, а членом. Вот и результат.

Вместо того чтобы проанализировать ситуацию, пялился на стройные ноги. Воображал как раздвинет их и поимеет красотку. Как последний дурак повелся на роль беззащитной и нежной куколки. Ресницы эти ее дрожащие, тихий мягкий голос — все играло на образ. В паху аж пульсировало, так хотелось сорвать обертку с этой конфетки и вкусить ее начинку.

…Феб очнулся утром в номере. Один. Голова раскалывалась, словно он пил ночь напролет, но он уже давно не нарушал собственного правила — не больше трех бокалов виски за вечер. Такая смехотворная доза не могла его свалить.

Он сел на кровати, придерживая голову руками. Комната кружилась и двоилась. Прошло минут пять, не меньше, прежде чем очертания предметов перестали расплываться. Что вообще вчера случилось? Он трахнул Златовласку и выставил за дверь? Должен же он помнить хоть что-то!

На прикроватной тумбе стояла бутылка минеральной воды. Феб выпил ее до дна в несколько глотков. Чуть-чуть полегчало. Он вернул пустую бутылку на тумбу, и тут взгляд зацепился за собственную руку. На большом пальце правой руки не было перстня.

Феб застыл. Наверное, секунд десять тупо смотрел на руку. Мысли, которые с пробуждения текли вяло и неторопливо, теперь неслись вскачь. Он никогда не снимает перстень. Никогда! Это вовсе не прихоть. Просто перстень слишком важен, чтобы расставаться с ним хоть на мгновение. Слететь он тоже не мог. Каким бы диким и необузданным ни был сексуальный забег, перстень сидел на пальце как влитой. Его сделали специально по меркам Феба.

Получается, его кто-то снял. Хотя почему кто-то. Он прекрасно знает, кто. Девка с золотыми волосами. Эта сука обокрала его! Тхэнк с ними с деньгами и часами, но перстень — это не просто украшение. В нем скрыта флешка с важной информацией. Там все: коды доступа, планы операций, отчеты по охране и даже последние данные по разработке лекарства от эйфории. Все то, что не вместила память, хранилось на флешке. Феб специально держал ее при себе, чтобы она не попала в чужие руки.

Если кто-то узнает, что флешка исчезла, ему несдобровать. Девку необходимо найти. Причем немедленно. Но действовать надо осторожно, не привлекая внимания. Даже командор не должен знать, что флешка потеряна. Дружба дружбой, но такого прокола он не поймет.

В конце концов, это личное. Удар по самолюбию будь здоров какой силы. Аж корежит всего. Ладно бы с серьезным соперником столкнулся, а то просто баба. Как она вообще его вырубила? Надо это срочно выяснить.

Первым делом Феб посетил подконтрольную теламонам лабораторию и сдал кровь на анализ. Результаты были готовы в течение часа.

— В вашей крови найден нейролептик снотворного действия, — лаборант — молодой теламон — протянул ему отчет по анализу. — Это остаточное содержание. Организм почти вывел препарат, но, судя по всему, доза была приличной. Приняв такую, вы должны были отключиться минимум часа на три.

— На пять, — мрачно поправил его Феб.

Он вырубился на долбанных пять часов. Будь сейчас та девка поблизости, свернул бы ей шею. Хуже всего, что он смутно помнит вечер. Даже не может с уверенностью сказать трахались они или нет. Наверное, да. Ведь он очнулся раздетым в кровати.

— Как эта гадость попадает в организм? — спросил Феб.

— Вариантов масса, — пожал плечами лаборант. — Чаще всего подобные препараты выпускаются в жидком виде. Их можно вколоть или подлить в напиток.

Укола точно не было. Он бы почувствовал. Значит, препарат содержался в еде или напитке.

— Но я не ощутил подозрительного привкуса, — заметил он.

— Состав очень концентрированный. Хватит буквально капли, чтобы воздействовать на организм. Столь малую дозу запросто перебьет вкус того же спиртного. Плюс новые нейролептики часто не имеют даже запаха, не то что привкуса.

— Благодарю за помощь, — кивнул Феб лаборанту. — Это строго между нами. Информация конфиденциальная.

Теламон заверил, что будет молчать, и Феб сунул отчет по анализу в шредер. Он узнал все, что хотел. «Ну, держись, дрянь. Я иду за тобой», — хмыкнул Феб, предвкушая сладкую месть.

Девка все-таки его опоила. Вряд ли она подмешала нейролептик сама. Она всегда была в поле его зрения и просто физически не могла незаметно дотянуть до бокала. Значит, у нее есть сообщник. Она профессионалка, это сразу видно. Такие обычно не работают в одиночку. Бармен — самая вероятная кандидатура. С него-то Феб и начал поиски сучки.

Тем же вечером он снова был в клубе. Ему повезло: работал тот же бармен, что вчера. Прижать парня было легко. Феб подловил его, когда тот вышел в туалет. Скрутил и задал пару вопросов. Парень уверял, что ничего ему не подмешивал. Сознался лишь в том, что знает Златовласку. В правдивости ответов Феб был уверен. Ведь он применил на парне внушение.

— Она так работает, — произнес бармен скороговоркой, пока Феб со злости его не придушил, — подмешивает что-то мужикам и обчищает их карманы.

— Почему ее сегодня нет?

— Вчера она провернула здесь дело. Теперь не скоро появится.

Ага, боится натолкнуться на него. Правильно делает.

— Где ее искать?

Бармен задумался, и Феб подстегнул его память, сильнее надавив предплечьем ему на горло.

— В баре «Ажиотаж», — тут же захрипел парень. — Она часто там бывает. Особенно после успешного дела.

— Откуда уверенность, что она в баре? Вдруг она и там засветилась.

— Нет, в баре она не работает. Но там можно сбыть краденное.

Вот оно что. Феб довольно усмехнулся. Кажется, он знает, где проведет этот вечер.

— Спасибо за откровенность, — он отпустил паренька. — Пока живи.

— Пока? — переспросил тот в спину удаляющегося Феба.

— Если узнаю, что ты мне солгал, вернусь, — пообещал он, и бармен нервно сглотнул.

Из клуба Феб отправился в бар. В первый вечер не повезло. Девка не пришла. Зато второй окупил его ожидания сполна. Она явился, одетая абсолютно иначе. Он даже не сразу ее узнал. Вместо облегающего платья на ней были джинсы и блузка, туфли на шпильках сменили кеды. И только светлые собранные в высокий хвост волосы — золотая вспышка в полумраке бара — говорили, что она — та самая.

Невероятно сложно было удержаться и не броситься к ней сию же секунду. Схватить, сдавить горло и смотреть, как она хрипит и закатывает глаза. Гадина. Ее место у его ног. На коленях и только так.

Фантазия свернула не туда, приобретя сексуальный характер. Это что-то запредельное. Стоило подумать о Златовласке в позе покорности, как член встал колом. Феб тряхнул головой. Это все не то. Секс был. Вроде уже пора выбросить девку из головы. Может, проблема в том, что он не помнит их совместную ночь? Видимо, придется повторить, чтобы ее образ больше не засорял мысли.

Воровка, шлюха и эйфо — вот кто она. Ей место на помойке, как и прочим отбросам. Презрение — единственное, чего она достойна. Так почему же его повело, едва она снова попала в поле зрения? Похоть, замешанная на злости. Гремучая смесь. Настоящий коктейль Молотова. Того и гляди, полыхнет.

Истинное чудо, что Феб не прибил ее там же, на глазах у всего бара. Разум все-таки возобладал. Здесь у девки наверняка много друзей. За нее вступятся. Лучше всего поймать ее на выходе.

Феб незаметно выскользнул из бара. Бармен, конечно, доложит Златовласке, что ее искал атлант. Она испугается и захочет побыстрее смыться, а тут он. Приятная будет встреча. Для Феба уж точно.

Но все пошло не по плану. На девку нашлись еще претенденты. Возможно, такие же обманутые лохи, как он. Фебу было плевать. Эта сука его, и он никому ее не отдаст.

Она сама запрыгнула к нему в машину, не подозревая, в какую западню угодила. Он аж зажмурился от удовольствия. Вот и попалась рыбка на крючок. Теперь-то он отыграется на ней за все, обернется ее самым жутким кошмаром. Она не только вернет ему перстень, но и отработает те несколько дней, которые он потратил на ее поиски. Феб никогда не спит с одной и той же девушкой дважды, но раз уж он не помнит их первый трах, не грех повторить. Пусть своим чудесным ротиком загладит вину. Он у нее явно рабочий.

7. Она

Машина притормозила у круглосуточного придорожного кафе. Так себе местечко. И все же я обрадовалась, что атлант выбрал именно его. Все лучше, чем темная подворотня или лес, где меня легко прибить без свидетелей. Кафе означало, что прямо сейчас меня убивать не будут. Может, мне даже удастся вырваться. Я неисправимая оптимистка, ага.

Мужчина вышел из автомобиля. Я подергала ручку со своей стороны — все еще заперто. Да уж, сбежать от него посложнее, чем от громил. Макс пока не знает, но теперь не он главная моя проблема. Подозреваю, это сильно ударит по его самолюбию.

Атлант лично открыл дверь с моей стороны. Едва я вышла, он схватил меня за руку. Пальцы жгутом обвились чуть повыше локтя. Не просто хватка, а смертельная удавка. У меня аж рука занемела, так сильно он ее сжал, перекрывая кровоток.

Крепко держа, атлант потащил меня в кафе. Я внутренне возликовала. Вот он мой шанс! Это все-таки людное место. Даже в поздний час там есть пара-тройка посетителей. Возьму и подниму крик. Обвиню атланта в приставаниях. После введения запрета на контакт с чистыми землянками с этим строго. За подсаживание на эйфорию теперь наказывают. А я — вот удачное совпадение — как раз чистая.

— Я — помощник командора, его правая рука, — зачем-то сообщил атлант. — Для таких, как я, законы не писаны, потому что я сам их составляю. Тебя никто не спасет, дрянь. Ты связалась не с тем, и теперь ты в полной моей власти. Смирись.

Он раскусил мой нехитрый план и дал понять, что ничего не выйдет, а еще он не скрывал злость. Атлант, демонстрирующий эмоции, — это что-то новое. Видимо, сделал исключение ради меня, чтобы осознала, как сильно я его задела и как велико его желание отомстить.

Мужчина резко дернул меня за руку на себя. Я не пыталась вырываться, понимая, что борьба бесполезна.

— Не советую мне перечить, — добавил атлант. — Я могу быть очень, ну очень плохим парнем. Просто ужасным.

— То есть сейчас ты добрый? — поддела я.

Он повернулся ко мне, заглянул в глаза и на полном серьезе кивнул:

— Все верно. Сейчас я сама душевность.

От того, как он это сказал, мне стало не по себе. По спине пробежали, нет, не мурашки, а целый табун диких мустангов. Я сглотнула вязкую слюну и кивнула. Что я там планировала насчет кричать и вырываться? К черту планы! Я буду паинькой. Самой послушной девочкой в мире. Лишь бы злой дядя меня не наказывал.

В кафе мы заняли ближайший к выходу столик. Видимо, на случай срочного отступления. Садясь, атлант отвел назад полы расстегнутого пиджака, и я заметила пистолет за поясом брюк. Черный металл, поймав свет лампы, угрожающе блеснул. Лучше бы я не видела оружие, и без того ужасно нервничала, а тут меня начала бить дрожь.

Я сложила руки на коленях и застыла истуканом. По крайней мере, здесь атлант меня не тронет. Я гадала, зачем он привел меня в людное место, а потом поняла: чтобы я успокоилась. Это такой хитрый психологический маневр. Здесь я буду чувствовать себя увереннее.

Но если не дам ему то, что он хочет, правила игры резко изменятся. Я видела обещание скорой расправы в глазах атланта. У меня всего один шанс выбраться из этой передряги целой и невредимой. Что он там хочет? Флешку? Жаль, я не брала.

Я тут же сообщила об этом. Еще раз. А то, может, в первый он не расслышал или не понял.

— У меня нет твоей флешки. Клянусь!

Мужчина глянул на меня поверх меню, которое в данный момент как будто увлеченно разглядывал, а на самом деле просто пытался отвлечься и успокоиться. Взгляд красноречиво говорил: я тебе не верю, дрянь. Я поежилась от неприятного ощущения между лопаток. К спине как будто приставили дуло того самого пистолета. Еще немного и раздастся выстрел.

К столику подошла сонная официантка. Атлант заказал кофе. Мне и себе. Я молчала, не зная, позволено ли мне выбирать. Да и, честно говоря, ничего не хотелось. Мне сейчас кусок в горло не полезет.

— Как ты меня вырубила? — спросил атлант.

Я вздрогнула от неожиданности и прикусила нижнюю губу. Раскрывать перед ним карты — последнее дело. Что за шулер без туза в рукаве?

— Я знаю, что это был нейролептик. Сдал кровь на анализ.

Я прямо восхитилась. Вот это профессиональный подход.

— Но как именно ты его подмешала? — продолжал он допытываться.

— Просто капнула в виски, — говорить правду я не собиралась. Помада с нейролептиком все еще лежит в моей сумочке. Если повезет, я обязательно ее использую.

При этой мысли щеки обожгло. Проклятый румянец! Вечно он меня выдает. Стоило подумать о губах атланта, и меня словно кипятком обдало. Кожа аж запылала. Не удивлюсь, если покраснело не только лицо, но и я вся — от макушки до пят — стала пунцовой.

— Как ты это провернула? — насупился мужчина. — Я все время был рядом.

— Я ловкая, — сказала, опустив голову, чтобы скрыться за завесой волос.

Официантка принесла кофе — две чашки крепкого эспрессо. Я пью только латте или на худой конец капучино. В общем, сладкое и с молоком. Но язык не повернулся возмутиться.

— Перечисли, что ты у меня взяла, — потребовал атлант, когда официантка отошла.

— А то ты сам не знаешь, — буркнула я.

— Перечисли, — повторил он с нажимом.

— Наличку из бумажника, часы и перстень.

На последнем слове мужчина дернулся.

— Где он сейчас? Перстень?

— Отдала скупщику, — пожала я плечами, а потом меня осенило: — Это она и есть, та самая флешка? Замаскирована под кольцо. Хитро.

— Не твоего ума дело, дрянь, — огрызнулся он.

Меня и прежде обзывали, но почему-то из его уст слышать о себе гадости было особенно обидно.

— Вообще-то меня зовут Злата, — заявила я. Зачем это сказала? Как будто атланту есть дело до моего имени, а мне — до того, как он меня называет.

— Мне плевать на имя опоившей меня шлюхи, — ответил он.

Что ж, это было ожидаемо. В глазах атланта я — продажная девка. Ирония в том, что я не та, кем он меня считает. На все двести процентов из ста не та. Но пусть думает, как ему угодно. Да и не станет атлант слушать объяснения. Он такой же, как те громилы из подворотни. И их, и его интересуют исключительно собственные желания и потребности.

— Значит, флешки у тебя нет? — уточнил мужчина мрачно.

— Я уже битый час об этом твержу! — всплеснула я руками.

Я всерьез верила, что стоит ему это втолковать, и все, проблема решена. Меня отпустят. Мне казалось, я такая взрослая, все знаю, все повидала. Наивная дуреха. Несмотря на мой образ жизни, я, как выяснилось, смотрела на мир через розовые очки. Именно атланту предстояло снять их с меня, бросить на пол и растоптать.

А пока я изображала из себя сильную и независимую. Игнорируя при этом неприятное предчувствие, поселившееся в районе желудка и вызывающее стойкую тошноту. Оно нашептывало, что я полная идиотка, если надеюсь уйти от атланта целой и невредимой. Стоит заглянуть ему в глаза, чтобы убедиться: ничего не выйдет. В этих глазах обещание всего: боли, принуждения и прочих «радостей». Взгляд атланта сулил мне эти вещи и многие другие, которые мое воображение просто не в состоянии представить. Очень скоро все это случится со мной, если только я не придумаю, как вырваться.

8. Он

Когда девчонка заявила, что флешки у нее нет, Феба скрутил приступ ярости. Впервые за долгие годы он очутился на грани потери контроля. Чуть не превратился в Халка — героя сказок землян. Долбанного зеленого монстра, злого как тысяча чертей. Что значит нет флешки?!

Он был уверен, что у него отсутствует часть, отвечающая за эмоции. Атрофировалась за ненадобностью. И его это устраивало. Холодность, равнодушие, безразличие — вот три кита, на которых держится личность теламона. Разумеется, Феб таким не родился. Он сам создал себя. Скрупулезно уничтожал одну эмоцию за другой. Но вдруг какая-то блондинка играючи нашла брешь в его броне и запустила свои пальчики прямо ему в нутро, чтобы выудить оттуда такое, чего, как думал Феб, в нем давно нет. То, как легко ей это удалось, даже напугало.

Целую минуту он потратил на то, чтобы приглушить эмоции. Хотя прежде справлялся за секунды. Златовласка действовала на него как катализатор, ускоряющий и усиливающий все химические реакции в теле. В сотни, нет в тысячи раз. Теуи и та пульсировала и жглась, когда девушка была рядом. С чего бы ему так на нее откликаться? Какая-то иррациональная хрень…

Он бы с удовольствием поимел ее и выгнал. И пусть их пути больше никогда не пересекутся, но увы. Ее нельзя отпускать, пока он не вернет флешку. Это ясно как день.

Феб полагал, что она шпионка и подослана специально, чтобы добыть секретную информацию. Но его сделала обычная воровка. Она продала драгоценную флешку скупщику за бесценок, хотя могла выручить за нее гораздо больше.

Пусть она описала скупщика и объяснила, где его отыскать. Это ничего не меняет. До тех пор, пока перстень не найден, он не спустит глаз с маленькой дряни. И вовсе не потому, что смотреть на нее приятно, а исключительно ради дела.

Но сама девушка думала иначе. Ей явно не терпелось от него избавиться. Поэтому, рассказав все, что знает о скупщике, она поинтересовалась:

— Теперь я могу идти?

— Размечталась, — Феб смерил ее недобрым взглядом. — Пока не вернем флешку, ты — моя собственность.

— Хочешь, чтобы я тебе помогала? — ее лицо вытянулось от удивления.

— А ты думала, скажешь мне, что флешки у тебя нет, и сможешь дальше жить спокойно? Вот уж нет. Это твой косяк, дрянь. Тебе его исправлять. Скажи спасибо, что я не прибил тебя на месте.

— А если я не хочу помогать? — спросила она с вызовом.

— В таком случае у тебя проблемы. Ведь я не спрашиваю твоего мнения.

— Меня будут искать, — заявила она.

— Не ври. Никому ты не нужна.

Он попал в яблочко. Девчонка вздрогнула и опустила взгляд в стол. У нее никого нет. Феб знал, как для людей важны социальные связи, им без них тяжело. Как же вышло, что Златовласка совсем одна? Что-то есть в этом неправильное. Вот только с какой стати это его задевает? Как будто ему есть дело до ее проблем, как будто ему не все равно.

Она так и сидела, опустив плечи и глядя в стол. С виду сама кротость. Ну, просто сестра милосердия, пушистая белая овечка. Но второй раз Феб на это не купится. Знает, какое гнилое нутро скрывается за ширмой невинности. На ней пробу ставить негде. Эйфо и так не подарок, а она худший из возможных вариантов. Сочетание всех пороков. О какой невинности речь?

Имя это ее проклятое. Как услышал, засело в мозгу. Злата. Очень ей подходит. Она и правда золотая: волосы, кожа как будто светится изнутри, глаза. Радужка напоминает мед. И оттенком, и топкостью. Смотришь и вязнешь. Поэтому Феб избегал ее взглядов. Не хватало еще залипать на глаза шлюхи.

Кстати, взгляд у нее слишком ясный и ведет себя почти как чистая. Но на его близость реагирует, как любая эйфо на атланта — возбуждением. Когда она повалилась на него в машине, Феб это почувствовал. Видимо, только подсела. Она вышла из интерната максимум год назад. Значит, «работает» недавно. Эйфория еще не успела превратить ее в животное.

Прямо жаль, что скоро эти глаза окончательно подернутся пленкой зависимости. Пока их свет — самое ослепительное, что он видел в жизни. Солнце и то меркнет на их фоне.

Эта девушка определенно что-то сделала с ним. Вместе с нейролептиком впрыснула в его кровь свой собственный яд. И если препарат выветрился из организма, то ее яд остался. Феб понятия не имел, как его вывести и существует ли антидот. Все, что он знал: ему до ломоты в пальцах хочется накрутить ее волосы на кулак и, потянув на себя, заставить девушку наклониться к нему. Так близко, чтобы ее дыхание согрело его губы. Пока он сопротивлялся желанию. С трудом, но все же. Вот только надолго его не хватит.

Он уже многое выяснил. Девушка, как он и ожидал, расслабилась среди других людей и была откровенна. Осталась всего одна деталь, и они переберутся, наконец, в уединенное место.

— Нейролептик при тебе? — спросил он.

По тому, как она дернулась, было ясно: Феб угадал. Оставлять ей эту гадость он не собирался.

— Давай его сюда, — протянул он раскрытую ладонь.

Она сверкнула в его сторону расплавленным золотом глаз и принялась рыться в сумочке. Через минуту Феб сжимал в кулаке колбу размером с мизинец. Внутри была прозрачная жидкость. Как лаборант и говорил: без цвета, запаха и, видимо, без вкуса. Последнее Феб не стал проверять, а то еще снова отключится. Если верить анализу, эта штука убойная вещь. Слона уложит всего одной каплей. Организм теламона хоть и выносливее, чем у человека, но и они бессильны против наркотиков.

Феб спрятал колбу во внутренний карман пиджака. При первой же возможности сдаст на анализ. Пусть точно определят, что за гадость. Судя по всему, какая-то новая разработка. А, значит, кто-то из-под полы торгует важными препаратами. Это необходимо пресечь.

— Где ты его взяла? — спросил он. Сложно было не восхититься изобретательностью девушки.

— Где взяла, там уж нет, — проворчала она.

Феб не настаивал на ответе. С этим они еще разберутся, позже. Он позаботится, чтобы деятельность маленькой дряни прекратилась на нем. Как только он с ней закончит (во всех смыслах этого слова), сдаст ее куда следует. Пусть посидит лет этак пять, подумает о своем поведении.

— Вставай, — он поднялся, бросив смятые купюры на стол — плата за кофе. — Мы уходим.

На поиски флешки ехать было поздно — уже светало. Бар закрылся, а девушка не знала, где искать скупщика. Ей известно лишь место встречи. Скупщик появится в баре вечером. В их распоряжении целый день, и они проведут его вместе.

Девушка замешкалась. Не хотела покидать кафе, где была хотя бы призрачная защита от него. Ведь когда они останутся наедине, она будет в полной его власти. Испугалась, дрянь. И правильно. Только она опоздала. Бояться надо было раньше, а не лезть в пасть льва.

— Куда ты меня повезешь? — спросила она, нервно ерзая на стуле.

— В надежное место.

Устав ждать, он обогнул стол и, схватив девушку за плечо, потянул вверх. Она с легким вздохом подчинилась. Землянин за соседним столиком оглянулся на них, но Феб выразительно на него посмотрел, и тот снова уткнулся в тарелку. Вот так-то лучше. Никто не смеет вмешиваться в его дела.

— Надежное для кого? Для меня или для тебя? — уточнила девушка, когда они вышли на улицу.

— Для нас обоих. Не переживай, скучно нам не будет.

Девушка в ответ на замечание густо покраснела. Феб смотрел на ее румянец, и пока у нее кровь приливала к щекам, у него она приливала к члену. Он уже знал, куда они поедут — на конспиративную квартиру. Там им никто не помешает.

С момента их встречи все пошло наперекосяк. Сперва эта зацикленность на девушке, затем потеря флешки с важной информацией. Феб не верил, что это происходит с ним. Он осторожный, внимательный, подозрительный. Златовласка сделала его нервным и дерганым, а еще злым. Для теламона, который привык все контролировать, это пытка.

А хуже всего то, что он постоянно вспоминает их поцелуй. Мысли о нем приходят часто и в самое неподходящее время. Они как замаскированные мины — не знаешь, когда рванет. Рот сразу наполняется ее вкусом, и что-то перемыкает в мозгах. Желание взять ее сейчас, немедленно, хоть прямо в кафе, на глазах у всех этих людей, или в машине, предварительно заехав в лес, становится нестерпимым. И только натренированная годами выдержка помогает справиться. Но скоро не придется бороться с собой. О да, скоро он получит от Златовласки все, что пожелает.

9. Она

Атлант вытащил меня из-за стола на глазах у посетителей кафе, но им было плевать. Никто не заступился. Это бесило особенно сильно. Люди добровольно отдали атлантам бразды правления и позволяют им вести себя как засранцам. Как будто так и надо. Вот она причина всех наших бед — инфантильность. Мы ждем, что все само собой как-то наладится, а так не бывает.

Мы вышли из кафе и направились к машине. Задумавшись, я ускорила шаг. Раздавшийся позади окрик заставил вздрогнуть.

— Рядом, — велел атлант.

— Что? — я на автомате обернулась.

— Рядом я сказал, — он взглядом указал на асфальт справа от себя.

Вроде как знай свое место. Словно я собачка, которую мужчина спустил с поводка и теперь учит командам. Желание послать его куда подальше было так велико, что потемнело в глазах. Но надо держать себя в руках. Потерпи еще чуть-чуть, Злата. Скоро твоя возьмет.

На моих губах была та самая чудо-помада. Накрасилась после кофе. Обычное для женщины поведение не вызвало интереса у мужчины. К сожалению, пришлось отдать атланту антидот, но еще до встречи с ним я приняла немного. Препарат пока действует, так что нейролептик мне не страшен.

Всего один поцелуй, и атлант мне больше не угроза. Потом, видимо, придется покинуть город, но мне не впервой переезжать. Атлант найдет свою флешку и без меня. Я рассказала ему все, что знала, без утайки. А вот мне находиться с ним поблизости опасно. Ничего хорошего наше общение не принесет. Мне уж точно.

Затолкав гордость подальше, я замедлила шаг, чтобы идти нога в ногу с мужчиной. Он самодовольно усмехнулся. Как же я его ненавижу! Словами не передать. В моем личном рейтинге самых отвратительных существ в мире он только что заслужил первое место. Пауки, которых не переношу с детства, и те сместились на вторую позицию.

Атлант привез меня к жилой многоэтажке. С виду ничего особенного. Средний район, средние квартиры. Вряд ли он здесь живет. Скорее, эта квартира общего пользования на всякие пожарные случаи типа нашего. Сюда можно привезти девушку и делать с ней все, что вздумается. Надо ли говорить, что я не горела желанием туда идти?

Вскоре мы уже были в лифте — атлант позаботился, чтобы я не сбежала. Чертов лифт! Он подстегнул память. Это как услышать мелодию, под которую вы с парнем танцевали свой первый танец. Сразу захлестывают воспоминания. Но если у влюбленных они романтические, то мои — пошлые. Я помню руки атланта на своих бедрах и его язык у себя во рту. Как же мне сейчас не хватает людей в черном из старого фильма! Щелкнули бы нейрализатором и очистили мою голову от этого мусора.

Атлант стоял ко мне вполоборота. Напряженная спина и поджатые губы выдавали его неудовольствие. Но я заметила, как он искоса поглядывает в мою сторону. Кажется, лифт и его не оставил равнодушным.

Нам подниматься не так долго. Каких-то тридцать этажей, но поездка превратилась в настоящую пытку. Никогда не боялась замкнутых пространств, а тут загибалась. Ощущение словно из кабины выкачали кислород. Мне нечем дышать. А еще как будто надвигается гроза. В воздухе пахнет озоном, буря обещает быть мощной. И разразится она прямо здесь — в лифте, между нами двумя. Я не видела молний, но чувствовала, как они бьют в меня, а их источник — проклятый атлант.

В итоге мужчина не выдержал, повернулся ко мне. Я мысленно закатила глаза. Неужели опять? Клянусь, я больше никогда не буду ездить в лифтах. Уж лучше пешком, по лестнице. Хоть на тридцатый этаж, хоть на сотый. Заодно и физическая нагрузка, никакой фитнес не нужен.

— Что с тобой не так? — задумчиво спросил мужчина.

Он смотрел на меня сверху вниз. Никогда не чувствовала себя ущербной из-за роста. До этого момента. Я точно букашка перед исполином.

— Что в тебе особенного? — он говорил сам с собой. Изучал меня — пристально, жадно. Кажется, еще чуть-чуть и достанет лупу, а там и до скальпеля дойдет. Вскроет меня посмотреть, что внутри.

Лифт, наконец, остановился. Я выдохнула с облегчением, наивно решив, что мучения закончены. Ага, как же. Двери открылись и закрылись, а мы по-прежнему стояли в кабине.

Атлант шагнул ко мне и заглянул в глаза. Долго, пристально. Мне показалось, прошла вечность, прежде чем он перевел взгляд ниже. Посмотрел на шею, и на ней отчаянно забилась венка, затем на грудь, и соски стянулись в твердые горошины. Его взгляд скользил все ниже. Когда добрался до лобка, я едва не застонала в голос.

Везде, где его взгляд проходил по мне, он оставлял невидимую метку. Я всерьез опасалась, что от нее уже не избавиться. От атланта я еще могу сбежать, а вот от собственных мыслей о нем вряд ли скроюсь.

Мужчина заводился от этого молчаливого изучения не меньше меня. Нас обоих ощутимо потряхивало от предвкушения. Это было какое-то сумасшествие. Прелюдия без единого прикосновения. Что же будет, если атлант до меня дотронется? Я, наверное, взорвусь или испытаю первый в своей жизни оргазм просто от одного его касания.

Атлант прижал большой палец к моей нижней губе. Надавил, впечатывая нежную кожу в зубы. Больно… и сладко. Я растворилась в этом ощущении, потеряв контроль над ситуацией. Это упущение с моей стороны, и оно дорого мне обошлось. Но чуть позже, а пока я наслаждалась моментом, совершенно не думая о последствиях.

Мужчина наклонился ниже. При этом у него был такой вид, будто он удивлен своему поведению. Можно подумать, сам он хочет держаться от меня подальше, но тело перестало ему подчиняться и делает, что пожелает.

Атлант завис возле моих губ. Его дыхание обжигало кожу. Это еще не поцелуй, но очень близко. И в целом это часть моего плана: поцеловать атланта, дождаться, пока он отключится, и сбежать. Один раз сработало, нет причин, чтобы не сработало во второй.

Но я забыла про свой идеальный план. Вот такая дура. Я ослепла и оглохла. Все потому, что ОН стоял чересчур близко. Этот атлант — мой персональный змей-искуситель. Он слишком хорош. Глупо это отрицать. Только поэтому меня влечет к нему. Это физиология и ничего больше. У меня, к сожалению, нет прививки против сексуальных мужчин.

Наши губы почти встретились. Их разделял даже не миллиметр, а какой-то микрон. Еще капельку, еще чуть-чуть и я снова попаду по власть его жестких губ, а он — слизнет нейролептик с моих.

Но мужчина вдруг отклонился назад. Совсем немного, но я невольно потянулась за ним. Аж на носочки приподнялась. Я не могла упустить этот поцелуй и была готова все сделать сама. У меня лишь один шанс. Скоро антидот перестанет действовать, и нейролептик будет опасен для меня самой.

Увы, это было ошибкой. Полным провалом. Я осознала это, заглянув в глаза атланту. Еще секунду назад расширенные от возбуждения зрачки мужчины вдруг резко сузились. Он весь как-то подобрался. Сейчас передо мной стоял не любовник, а глава отдела безопасности — сильный, умный, расчетливый. Он за свою карьеру расколол не одного шпиона. Что ему какая-то выпускница интерната.

Атлант вскинул руку и опустил ладонь между моих ключиц. Толчок, и я намертво прижата к стене лифта. Как будто я — бабочка, а его рука — игла, и он только что приколол меня к картону. Трепыхаться бессмысленно, все равно не улететь.

В этот момент двери лифта снова разъехались. Пока мы были заняты друг другом, кто-то вызвал его на первый этаж.

В холле стояла семейная пара с сыном-подростком. Атлант всего на миг отвернулся от меня, чтобы послать им полный ярости взгляд. Люди, не сговариваясь, сделали шаг назад.

— Не заходить! — рявкнул атлант.

Никто не посмел ослушаться. Валяйся на полу мой окровавленный труп, ему бы и тогда слова поперек не сказали. Феб не лгал — ему позволено все.

Двери лифта закрылись. Мы снова были наедине. Я еще не до конца поняла, почему настроение мужчины резко изменилось и что именно стряслось, но чувствовала — что-то непоправимое. Страх вгрызся в тело, парализуя и лишая сил к сопротивлению. Что ты приготовил мне, атлант? Я это переживу или ты разрушишь меня до основания, оставив после себя руины?

10. Она

— Вот оно, — хрипло выдохнул атлант. — Я должен был сразу догадаться. Ты — королевская кобра.

Я часто заморгала, силясь понять, куда он клонит. Для девушки сравнение со змеей так себе комплимент. Впрочем, едва ли атлант пытался быть милым. Это просто мысли вслух. У него вид триумфатора. На него посмотреть, так он постиг великую тайну Вселенной. Но его радость — мое горе. Сейчас мне надо быть особенно осторожной.

Я молчала, ожидая, когда он продолжит мысль. Мне казалось, я готова ко всему, но следующие слова мужчины вышибли воздух из легких.

— Я всегда внимателен и осторожен, — произнес он. — Надо быть подлинным виртуозом, чтобы на моих глазах подлить мне что-то в напиток. Может, ты и ловкая, но я готов поклясться, что в виски ты ничего не добавляла.

Я слушала, затаив дыхание. Сердечный ритм все набирал темп: обычный шаг перешел в рысь, а тот сорвался в галоп.

— Ты отравила меня иначе, — уверенно кивнул атлант самому себе. — Своими губами. Ядовитый поцелуй.

Я выругалась про себя. Черт! Черт! Черт! Догадался, гад. Но как?! Он что мысли мои читает? Еще немного и я начну испытывать перед атлантом суеверный страх.

Чтоб ему пусто было! Своей проницательностью он лишил меня главного козыря. Это крайне болезненная утрата. Я почувствовала себя рыцарем, с которого сорвали доспехи. Теперь я абсолютно беззащитна перед врагом.

Использовать чудо-помаду не вышло. Видимо, не судьба. Придется разработать запасной план. Если атлант решил, что на этом мои сюрпризы закончились, он наивен как ребенок.

— Ну-ка, дай сюда, — мужчина грубо вырвал сумочку у меня из рук. Чуть пальцы мне не переломал.

Раскрыв молнию, он вывалил содержимое сумки на пол. Расческа, ключи, салфетки, гигиенические принадлежности, косметика — все, чем богата дамская сумочка, лежало теперь у наших ног.

Да что ж такое! Я сжала кулаки. Многие недолюбливают атлантов. Слишком они другие, непохожие на нас. Их заносчивость здорово раздражает. Но я ненависти к иномирцам не испытывала. До этого дня. Феб перешел все границы. Он невыносим.

Мужчина присел на корточки и принялся копаться в моих вещах. Так и тянуло ударить его чем-то тяжелым по затылку. Но, к сожалению, поблизости не было ничего подходящего. А мои кулаки атланту что дробина слону. Даже если врежу со всей силы, он не поморщится.

— Вот оно, — мужчина нашел помаду. — Подозреваю, я выясню много интересного, сдав ее на анализ. Но почему нейролептик не действует на тебя? Антидот?

Он оглянулся на меня через плечо. Мне казалось, я неплохо умею держать лицо, но атлант читал меня как раскрытую книгу.

— Так и есть, — хмыкнул он, не дожидаясь ответа. — А ты — хитрая маленькая бестия.

Клянусь, его слова походили на похвалу. Он будто восхитился мной. Я удивленно вскинула брови. Я обвела мужчину вокруг пальца, и он в восторге от этого? Все-таки он ненормальный.

Атлант и сам сообразил, как странно это прозвучало. Спрятав помаду в карман пиджака к уже лежащему там антидоту, он подобрал с пола упаковку влажных салфеток. Открыл и сразу вытащил несколько штук. Затем повернулся ко мне.

— Запрещаю тебе пользоваться косметикой, — заявил он.

Я не успела увернуться, как он схватил меня за волосы. Я лишь пискнула. Сжал пряди у затылка в кулаке, натянул, заставляя запрокинуть голову, а потом провел салфеткой по губам. С нажимом. Чтобы и следа не осталось от ядовитой помады. После заодно протер все лицо. До красноты.

Кожа горела. Я крутила головой, молотила мужчину кулаками по груди и вырывалась, но он держал крепко.

— Пусти! — я попыталась его укусить, но он ловко отдернул руку и легонько ударил меня по губам в наказание.

— Вот так-то лучше, — заявил атлант в итоге, бросая грязные салфетки на пол, а потом наклонился ко мне и впился в губы поцелуем. В нем не было страсти, одна лишь власть. Атлант жестко прижался своими губами к моим с единственной целью — показать, кто здесь хозяин.

Затем, оторвавшись от меня, снова нажал кнопку тридцатого этажа.

— Позволь хотя бы капли взять, — сказала я. — У меня проблемы с глазами.

— А у меня проблемы с тобой, — парировал атлант. — Я тебе не доверяю. Кто знает, что за гадость содержится в каплях.

Я с сожалением покосилась на флакончик. Капли тоже потеряны, а без них притворяться эйфо будет сложно. Новые мне дорого обойдутся.

Спустя пару минут мы вышли из лифта, а мои вещи так и остались валяться на полу. Мужчина не позволил их собрать. Опасался, что у меня есть еще секреты. И он был прав. Есть. Только они не где-то там, в посторонних предметах, они прямо во мне. Я сама — одна большая, чертовски сложная головоломка, которая атланту не по зубам. Ему меня не разгадать.

Его суперспособности на меня не действуют, но ему еще только предстоит это узнать. А пока я приберегу этот туз до лучших времен. Скоро наступит подходящий момент, и я воспользуюсь своим превосходством.

11. Он

Все было нормально. Вплоть до момента, когда они вошли в лифт. Желание поцеловать девушку достигло апогея. Камень и тот бы не устоял. А Феб, как выяснилось, не каменный. Губы Златовласки — чистой воды искушение. Полные, влажные, красные от помады. Такие чувственные, созданные для поцелуев. Если бы его попросили изобразить грех, он бы нарисовал эти губы.

Феб с силой зажмурился до разноцветных кругов перед глазами. Что за наваждение? Он бешено, до ломки во всем теле хочет еще раз ощутить ее вкус. Поцеловать ту, что глубоко ему противна. Или, по крайней мере, должна быть таковой. Его нужда настолько велика, что противостоять ей нереально.

Сдаваясь на волю влечению, Феб повернулся к девушке. Никому не встать между ними. Тем более она сама не сможет его остановить. Впрочем, она и не пыталась. Уж что-что, а согласие женщины Феб ни с чем не спутает. Златовласка была согласна.

Именно ее согласие заставило его насторожиться. Что-то здесь не так. Она слишком податливая, слишком готовая ко всему. А ведь секунду назад стреляла в него недовольными взглядами и чуть ли не планировала убить. Столь резкая перемена выглядела неестественной. Феб далеко не первый красавец. Может, раньше, до шрама девушки и теряли от него голову, но теперь это не так. Многие опасаются с ним связываться. Женщины теламонов уж точно.

На память пришло, как Златовласка красила губы в кафе. Боялась, нервничала и вдруг такое будничное поведение. Думает ли женщина о помаде, когда ее жизнь висит на волоске? Хороший вопрос. Почему-то Фебу казалось, что даже первая модница забудет о красоте в подобной ситуации.

Идя на поводу у интуиции, он так и не довел дело до конца. Не поцеловав ее, отклонился назад. Именно в тот момент, когда девушка потянулась за ним следом, он все понял. Это ее проклятые губы! Конечно, это они. Неизвестно, что за гадость она ему дала в той колбе, но это точно не нейролептик. Ведь им покрыты эти самые губы. Как раз после того злополучного поцелуя он вырубился.

Она вся сплошная ложь! Королева притворства и обмана. А он лох, раз повелся и поверил, будто ее желание искреннее. Она всего лишь хорошая актриса. Возможно, он ей противен. Вон как отводит взгляд. Почему-то это ударило по самолюбию сильнее, чем тот факт, что девушка чуть было снова не обвела его вокруг пальца.

Все, что он думал о ней прежде — ничто. Девка в разы хуже. Циничная, продажная сука — вот кто она. Но и это не самое худшее. Намного ужаснее то, что, даже осознавая все, Феб по-прежнему ее хочет.

Обыск сумочки и беглый допрос вывели дрянь на чистую воду. Она во всем созналась. Феб испытал злорадное удовлетворение от своей победы. И еще, пожалуй, небольшой укол разочарования — поцелуй так и не состоялся. То злое соприкосновение губ, что было, он за таковой не считал. Но сожаление он затолкал подальше в подсознание и постарался забыть.

Он вытащил девушку из лифта и потянул в квартиру, а она сопротивлялась изо всех сил.

— Черта с два я позволю делать тебе со мной то, что ты хочешь! — выкрикнула она.

Феб лишь усмехнулся в ответ. Наивная. Он уже делает и продолжит в том же духе. Кто ему помешает? Кто рискнет встать у зверя на пути? Таких дураков нет. А то, что Феб озверел — факт.

Приведя девушку в квартиру, он тщательно запер дверь, а ключ-карту спрятал в карман. С этой девчонкой надо быть начеку. Она вся — сплошной подвох.

Только увидев запертую дверь, она прекратила брыкаться.

— Все, успокоилась? — поинтересовался Феб, легонько встряхнув ее за плечи.

После битвы они оба разгорячились, тяжело дышали и сверлили друг друга неприязненными взглядами. Грудь девушки часто вздымалась и опускалась от прерывистого дыхания. Феб изо всех сил старался удержать взгляд на ее лице, хотя так и тянуло опустить его ниже.

— Я не сплю дважды с одной и той же женщиной, — произнес он. Хотя хрипотца в голосе выдавала возбуждение, превращая его слова в откровенную ложь. К тому же теперь он сомневался, что у них был секс. Скорее всего, он вырубился до него.

Но зачем он это сказал? Надеялся, что она будет умолять его взять ее? Непонятно, откуда пришло это желание — услышать, что она хочет его не меньше, чем он ее.

Вот только Златовласка как обычно не соответствовала ожиданиям.

— Это правило? — изогнула она брови.

— Это закон.

Он резко отпустил ее, немного оттолкнув от себя. Пожалуй, сейчас ему нужен душ. Желательно холодный и побыстрее.

— Я в душ, — заявил он. — Не делай глупостей, пока меня нет. Отсюда не сбежать без ключа.

Феб продемонстрировал ей карту, а потом спрятал ее обратно в карман.

— Дубликата нет, не ищи, — на всякий случай предупредил он. Конечно, она все равно будет пытаться выбраться, но потерпит фиаско. В надежности этих стен Феб уверен на сто процентов.

Поэтому в душ он ушел со спокойным сердцем. Побыть немного врозь — как раз то, что им обоим сейчас необходимо. Да и просто смыть с себя тяжелый день и освежить голову пойдет ему на пользу.

Подставив затылок под струи воды, Феб устало прикрыл глаза. Прошла всего пара часов, как девушка поймана, а он уже вымотан. Она просто какой-то энергетический вампир. Выжала из него все соки. Холодный душ и тот не в состоянии вытравить ее образ из головы. Так и чудятся медовые глаза. Посмотришь в них, и на языке чувствуется сладость.

Маленькая дрянь! Она все точно рассчитала. Профессионально сработала, чтоб ее. Зацепила его и подсадила на себя. Любопытно, который он по счету? Много ли таких идиотов, как он, прошло через нее? Самое паршивое, что его интересовало не количество обманутых, а сколько у нее было сексуальных партнеров. Мысль, что много, задевала. Доставала до самой печенки, растекаясь горечью по языку. А чего он хотел? Быть первым у шлюхи? Умереть от смеха.

Он ударил кулаком по стене. На белом кафеле появились красные подтеки — кожа на костяшках треснула. Боль из руки почему-то отдавала в грудь под ребра.

Просто Златовласка будит в нем эмоции, а этого давно не случалось. Но как же ее чувства? Феб аж вздрогнул, когда осознал, каким был кретином. Он так сосредоточился на самой девушке, что не заметил главного. Того, что было у него под носом все это время.

Он. Не. Чувствовал. Ее. Эмоции. Совсем ничего, полный ноль. Как будто перед ним не человек, а кирпичная стена. Можно списать это на то, что девушка в совершенстве владеет собой. Например, как теламон. Но это не так. На ее лице эмоции то и дело сменяли друг друга. За этот вечер она успела пережить и страх, и злость, и даже похоть. Все это Феб легко разглядел и не сосредоточил внимание на том, что не считывает эмоции, а просто догадывается о них по мимике.

Но как он это пропустил? Чем были заняты его мысли? Да ясно чем. Не головой он думал последние пару часов, ох не головой.

Такие люди ему прежде не попадались. Более того, он не слышал о подобном. Феб торопливо вышел из душа. Завернулся в полотенце и поспешил в комнату. Кажется, он наткнулся на что-то важное.

Сейчас он поставит маленькую дрянь на колени. В самом прямом смысле этого слова. И она все ему расскажет. Под внушением она будет сама откровенность.

12. Она

Атлант ушел в душ, оставив меня одну, чем немного шокировал. Он настолько уверен, что я никуда не денусь? Ну-ну, посмотрим.

Не тратя время даром, я бросилась к входной двери. Там меня ждало первое разочарование: с виду обычная дверь оказалась чуть ли не бронированной, а еще звуконепроницаемой. Даже на помощь не позвать. О том, чтобы открыть замок подручными средствами не могло быть и речи. Сейф так тщательно не запирается как эта дверь.

Я вернулась в гостиную и проверила окна. Глухие, чтоб их. Балкона и того нет. Следом поднялась на второй этаж квартиры. Увы, спальни тоже не порадовали. Ни запасного выхода, ни форточки, ни даже малюсенькой щели, через которую можно просочиться наружу. Проклятый атлант не просто так был совершенно спокоен. Это же бункер, а не квартира. Камеры, бронированные стекла, сложные замки. Я заперта в этом подземелье наедине с «драконом».

Как будто этого мало, так я к тому же лишилась своих палочек-выручалочек: антидота, чудо-помады, глазных капель. Думала, хуже быть не может. Оказалось, еще как может.

Спустя минут двадцать мужчина вышел из душа. Из одежды на нем было только полотенце, обернутое вокруг бедер. Я, увидев его, зависла. Атлант был не просто хорошо сложен. Пожалуй, назвать его красивым тоже будет недостаточно. Чертовски сексуальный, с поражающей наповал харизмой, смертоносно горячий — это все про него.

Он был безупречен: идеальная мужская фигура с широкими плечами, узким тазом и крепким прессом; гладкая кожа с блестящими на ней каплями воды. Наконец красивое породистое лицо с тонкой линией губ, высоким лбом, частично скрытым под светлой челкой, которую он привычным жестом зачесал назад. Глядя на то, как капля медленно стекает по мужскому прессу, я на секунду забыла, что мы вообще-то враги.

Испортить лицо атланта не мог даже шрам. Напротив, не будь его, Феб выглядел бы чересчур смазливым. Я бы удивилась, скажи кто, что его отпугивает рубец. Это был тот случай, когда шрам красил мужчину. А вот холодность и явное отсутствие сердца действительно могли оттолкнуть. Меня уж точно.

Игнорируя мое присутствие, атлант снял полотенце, чтобы одеться. Я едва успела отвернуться. Не сделай это, умерла бы от прилива крови к щекам. Стала бы первой в мире жертвой румянца.

Минуту спустя я осторожно оглянулась через плечо. Мужчина надел белье и брюки, накинул рубашку, но не застегнул. Поймав мой взгляд, он шагнул ближе. Его хмурый вид настораживал. Он еще не открыл рот, а я уже знала: его слова мне не понравятся.

— Ты явно необычная землянка, — пробормотал атлант.

Я развернулась к нему и беспечно произнесла:

— С чего ты взял? Самая обыкновенная. Выросла в приюте, из близких никого. Год как вышла из интерната. Ни денег, ни семьи, ни дома. Вот и пришлось воровать, — фактами своей биографии я пыталась отвлечь собеседника.

— Я не улавливаю твоих эмоций, — признался атлант. — Ты как шкатулка с замком, код от которого я не могу подобрать. Прямо сейчас что ты чувствуешь?

Говоря, он шел на меня. Я с шумом сглотнула слюну. Это не мужчина ко мне подходит, мягко ступая по ковру, а подкрадывается самый настоящий ужас. Меня трясло, словно я взялась рукой за оголенный электрический кабель.

Я пятилась, пока не уперлась пятой точкой в комод. От напряжения стук сердца оглушительно грохотал в ушах. Я бы зажмурилась, но боялась упускать атланта из вида.

Мужчина приблизился и наклонился. Теперь его лицо было прямо напротив моего. Он вглядывался в меня в поисках ответа на свой вопрос. А, может, пытался распознать эмоции. Думал, что дело в расстоянии и, встав ближе, он что-то почувствует. Зря старался. Я не просто шкатулка с замком, я — черная дыра. Все внутри, пустота снаружи.

Я все ждала: когда он догадается? И каждый раз вздыхала с облегчением — еще не понял. Но вот этот момент настал. Атлант, наконец, заметил: со мной что-то не так. Плохо, очень плохо. Прямо-таки ужасно. Если он копнет глубже, то поймет, насколько я непохожа на других землянок. Простую воровку атлант еще отпустит, а вот загадочную девушку с уникальными способностями точно нет.

Это уже не карты. Это шахматы. И мне только что поставили шах. Еще немного и будет мат.

— Молчишь, — нахмурился мужчина. — К счастью, я знаю способ, как тебя разговорить.

Я лихорадочно соображала, что это за способ. Подсказку дала теуи атланта. Та, что на груди, вспыхнула ярче. Это знак, что атлант обратился к своим силам. Так как эмпатия на мне не работала, он решил проверить действие телепатии. Для меня это означало одно — пришло время лицедействовать. Уж что-что, а притворяюсь я мастерски.

Мужчина протянул ко мне руку, и я дернулась в сторону. Всем известно: теламоны умеют посылать видения-иллюзии на расстоянии, но, чтобы внушить объекту делать то, что хочет атлант, необходим телесный контакт. Иллюзия и внушение — два разных вида телепатии. На мне, похоже, собрались применить второй.

И хотя я знала, что на меня телепатия не действует, я сыграла роль испуганного человека. Столько лжи… как бы окончательно в ней не запутаться.

Мужчина все-таки схватил меня за плечо и сдавил так, будто хотел проникнуть пальцами под кожу. Точно синяки останутся и приличные.

— Как тебе удается скрывать эмоции? Кто тебя этому научил? — спросил он.

Серые глаза атланта потемнели до цвета мокрого асфальта. Я ничего не чувствовала, но наверняка он воздействовал на меня внушением, заставляя подчиняться и говорить правду.

Я расправила плечи и вытянула руки по швам. Как-то мне доводилось видеть человека под внушением атланта. Он стоял именно так, а еще говорил механически. И я, отвечая, сделала голос максимально равнодушным.

— Я не знаю, как это получается. Мои эмоции всегда были скрыты от теламонов. Думаю, я такой родилась.

Мне повезло: я выглядела достаточно убедительно. Атлант купился. Хотя ответ его не удовлетворил, ему не пришло в голову, что я могу сопротивляться внушению.

Пока он размышлял, я мысленно ликовала. Разумеется, я солгала. Нагло, глядя прямо мужчине в глаза. Встреть он меня год назад, спокойно бы считал эмоции и внушил, что пожелал. С тех пор кое-что изменилось, но я скорее умру, чем расскажу об этом атланту.

Не знаю, до чего он додумался, но, видимо, кое-какие подозрения у него все же остались. Мужчина решил устроить мне еще одну проверку.

Недобро усмехнувшись, он произнес:

— Будешь делать, что я прикажу.

Я вяло кивнула, изображая подчинение. Я была готова притворяться, сколько придется, но следующие его слова чуть не разрушили всю игру. Ведь я едва не выкрикнула: «Да пошел ты!».

— Для начала встань на колени, — велел атлант.

13. Она

Мне стоило колоссальных усилий держать лицо. Будь состязание, я бы выиграла первый приз за терпение. Выбор у меня был небольшой: продолжить притворство или раскрыть обман. И то, и другое не самый лучший вариант.

Нехотя я выбрала подчинение. Прямо сейчас дать атланту понять, что внушение не действует, будет ошибкой. Потяну время, усыплю бдительность мужчины и посмотрю, что можно сделать. Я сжала челюсти. Крепись, Злата. Ты должна быть максимально убедительной.

Мужчина по-прежнему поддерживал со мной телесный контакт. Только уже не сжимал плечо, а переместил ладонь на шею. Его пальцы лежали на яремной вене. Он как будто считал мой пульс, который, к слову, зашкаливал. К счастью, это не противоречит внушению. Атланты в состоянии вынудить человека делать то, чего он не хочет, но заставить его не чувствовать не в силах даже они.

Свободной рукой мужчина взялся за ремень. Звякнула пряжка, когда он ее расстегнул.

— Встань на колени, — повторил атлант.

— Разве ты не допрос собирался мне учинить? — спросила я. Он не приказывал молчать, так что моя болтливость его не насторожит.

— Сперва хочу убедиться, что ты скажешь правду.

Это, конечно, отговорка. Ему просто нравится играть со мной. Удовольствие сквозит в его улыбке, а взгляд обжигает страстью. На меня еще никто так не смотрел. Нет, разумеется, мужчины и прежде не раз давали понять, что хотят меня: словами, жестами, теми же взглядами. Но Феб смотрел иначе. Как будто хотел не только мое тело, а всю меня. Целиком, без остатка. Это пугало… и возбуждало.

Что-то загорелось во мне в ответ на этот взгляд. Словно зараза передалась по воздуху. Одна моя часть корчилась от ненависти, вторая — жаждала близости. Эти противоречия скоро меня доконают. Я не хотела болеть, но против вируса похоти не существует прививки.

Притворяясь покорной, я медленно опустилась на колени. В таком положении ширинка атланта была прямо напротив моего лица. Джинсы недвусмысленно оттопырились. Он уже готов. А готова ли я?

Губы пересохли, и я поспешно их облизнула. Ожидание чего-то неизведанного, острого, яркого дрожью отдавалось в теле.

Мужчина перебирал мои волосы. Локоны скользили между его пальцев. Вкрадчивые, где-то даже ласковые движения успокаивали. Я невольно расслабилась, и в этот момент он вышиб почву у меня из-под ног очередной командой:

— Сделай мне минет, — произнес атлант.

Отдаваемые для внушения приказы должны звучать четко, чтобы не было разночтений. И все же я не подготовилась к такому уровню откровенности. Пощечина и то была бы не так неожиданна и менее обидна.

Я растерялась. Не подчиниться означало дать атланту понять, что внушение не сработало. Необходимо отыгрывать роль до конца. Но шоу финал будет моим. Если я и возьму его член в рот, то только затем, чтобы откусить.

— Открой рот, — атлант взял меня за подбородок, заставляя запрокинуть голову и посмотреть на него снизу вверх.

Затем, переместив пальцы, надавил на челюсти, вынуждая открыть рот. Одновременно второй рукой он продолжал расстегивать брюки. Вжикнула молния. Этот тихий звук показался мне оглушительным в тишине, которую нарушало лишь наше взволнованное дыхание.

Было сложно сосредоточиться на чем-то, помимо происходящего между нами, но я себя заставила. Пока мужчина был занят делом, я тоже времени даром не теряла: изучала окрестности из-под опущенных ресниц в поисках подходящего оружия и заметила светильник. Тот стоял неподалеку и выглядел тяжелым. Главное действовать быстро. Эффект неожиданности — мой единственный козырь.

— Молодец, — похвалил атлант мою покладистость.

Он запустил палец мне в рот и надавил, прижимая язык к нижней челюсти. Примерялся, гад. Не знаю, как удержалась и не укусила.

В представлении атланта я — шлюха, и вел он себя со мной соответственно. И все же это меня зацепило. Ненавижу его. За то, что развлекается за мой счет, а еще за то, что я откликаюсь. Как будто я музыкальный инструмент. Очень редкий. Настолько, что играть на нем умеет только он. Знает, как и где прикоснуться, чтобы я зазвучала.

Даже сейчас, стоя перед ним на коленях в унизительной позе, я ощущала болезненное предвкушение. Можно подумать, атлант действительно воздействовал на мой разум и подчинил своим желаниям. Я понятия не имела, как с этим бороться.

Мужчина нырнул рукой за резинку трусов. При этом он прикрыл глаза, всего на секунду ослабив контроль надо мной. Вот сейчас — самый подходящий момент. Другой вряд ли представится.

Я все-таки укусила атланта за палец, вложив в это всю свою злость на мужчину. Когда разжала челюсти, по небу растекся металлический вкус крови. Бедняге придется наложить несколько швов на палец. Но пусть скажет спасибо, что это был не член.

Мужчина отпрянул. Попробовал поймать меня другой рукой, но я, поднырнув под нее, взвилась на ноги. Руки при этом выставила перед собой. Удар ладонями пришелся атланту в корпус. Он пошатнулся, сбить его с ног не вышло, но я и не пыталась. Вместо этого потянулась за лампой.

Все заняло какие-то мгновения. Атлант не успел отреагировать. Когда я обрушила на его голову лампу, даже руками не закрылся. Хороший получился удар, сильный и меткий. Мужчина рухнул как подкошенный.

— Ну и кто теперь главный, доминант хренов, а? — спросила я, стоя над поверженным атлантом. Трахать он меня вздумал. Размечтался.

Не теряя времени даром, я присела на корточки рядом с мужчиной и обыскала карманы его брюк. Вскоре ключ-карта от входной двери была у меня. С ней я выберусь отсюда в два счета.

Я уже поднималась, когда мужчина схватил меня за запястье и что-то пробормотал. Черт! Он слишком быстро приходит в себя. Я рассчитывала на иное.

Скинуть его руку не составило труда. Он был еще слаб. Но лучше здесь не задерживаться. Я бросилась к двери. Открыть ее получилось лишь с третьей попытки — руки дрожали, и я никак не могла попасть картой в скважину.

Наконец, дверь распахнулась, и коридор ослепил светом диодных ламп. Вот она — свобода. Скорее прочь отсюда.

Выбежав, я толкнула дверь, чтобы закрылась. Единственный ключ у меня. Атланту не выйти из квартиры. Пусть посидит и подумает над своим поведением.

Оказавшись в коридоре, я на секунду притормозила. Справа — лифт, слева — лестница. Что предпочесть?

Нет, только не лифт! Хватит уже, накаталась. Я свернула налево. В ту минуту, когда открывала дверь на лестницу, услышала, как за спиной хлопнула другая. Беглый взгляд назад. Так и есть, это атлант, будь он неладен. Каким-то образом выбрался, гад, и торопится меня вернуть. Все-то у него продумано. Чтоб его! Кажется, меня ждут гонки на выживание.

14. Он

Удар вышел болезненным. И речь не об ударе лампой по голове. Эта боль пустяк по сравнению с раненым самолюбием. Последнее просто разорвало в клочья. Одни ошметки остались. Еще немного и Феб начнет сомневаться в своей профпригодности.

Хитрая змея снова его провела. Тхэнк с ними с эмоциями, на нее не подействовало внушение! Перед теламоном еще не устоял ни один землянин. Почему же она ведет себя так, будто Феб вовсе не владеет телепатией?

Едва придя в себя и все еще нетвердо стоя на ногах, Феб бросился в погоню. Он не просто разозлился, он превратился в настоящий вулкан гнева. Вместо крови по венам текла раскаленная лава ярости. Доберется до девушки и случится взрыв.

Пока добрался до входной двери, та уже захлопнулась и автоматически закрылась. Ключ-карту беглянка забрала с собой, видимо, рассчитывая, что ему из квартиры не выбраться. Но она ошиблась: все здесь завязано на хозяина.

Он приложил палец к скрытому в замке сканеру, и дверь открылась. Через секунду Феб вывалился в коридор как есть — в распахнутой на груди рубашке, разве что брюки застегнул и засунул за пояс пистолет. Не то чтобы он всерьез собирался пристрелить девушку, но такая мысль у него мелькала. В любом случае сперва надо вернуть флешку, а уже потом можно закопать Златовласку где-нибудь в лесу. Не раньше.

Его шатало, приходилось держаться за стены. Укушенный палец болел и дергал. Но Феб не обращал внимания на пустяки. Все это неважно. Главное — не упустить девушку.

Она свернула к лестнице. Отлично. Там-то он ее и нагонит. Туман в голове после удара понемногу прояснился. Тело телемона быстро справляется с незначительными повреждениями. Там, где человек получит сотрясение мозга, Феб отделается небольшой головной болью.

Тяжелая дверь, ведущая на лестницу, притормозила беглянку. Не так-то просто хрупкой девушке ее открыть. Благодаря этому Феб сократил расстояние между ними. Но девушка успела ускользнуть в последний момент, и он схватил лишь воздух.

Дальше был бег с препятствиями. Они неслись вниз по лестнице, перепрыгивая через ступени. Слышался только топот ног и сбивчивое дыхание. У девушки на кону стояла жизнь, она это понимала и потому выкладывалась по максимуму. Но и Феб давно ничего так не хотел, как поймать беглянку. Он просто не мог ее упустить!

Забег получился тяжелым и выматывающим. У каждого было свое топливо. Девчонка держалась на страхе быть пойманной, Феба вперед толкала злость. Сократить расстояние никак не удавалось.

Они преодолели этажей десять. Если так пойдет дальше, Златовласка первой окажется в холле. А там рукой подать до улицы, где всякое может случиться. Нельзя это допустить.

Феб вытащил из-за ремня пистолет и взвел курок. На очередном повороте лестницы он прицелился и выстрелил. Грохот разорвал тишину. Пуля ушла в потолок, откуда на головы посыпалась штукатурка.

Девушка, испугавшись, резко остановилась, потеряла равновесие и упала. Хорошо успела схватиться за перила и не скатилась кубарем по ступеням. Ее сломанная шея не входила в планы Феба. Златовласка еще ему нужна. Они кое-что не закончили.

Феб прыгнул вперед, разом преодолевая с десяток ступеней, и схватил девушку за шиворот.

— Попалась, дрянь, — усмехнулся он.

— Ты стрелял в меня! — взвизгнула она. — А если бы попал?

— Если бы хотел, попал. Не сомневайся, — он потянул ее вверх. — Это был не промах, а предупредительный выстрел в воздух.

Ей пришлось подняться на ноги, иначе ворот придушил бы ее. Девушка брыкалась и пыталась вырваться, но Феб держал крепко. Отведя руку в сторону, он ждал, когда она успокоится. Минут через пять бессмысленной борьбы она сникла.

— Вот так-то лучше, — похвалил он. — От меня не убежать. Я все равно догоню или найду, и будет только хуже. Ты мне должна и до тех пор, пока не вернешься долг, ты — моя собственность. Запомни это, Златовласка.

Говоря, он провел дулом пистолета по подбородку девушки и ниже, вплоть до ложбинки между грудей. Она испуганно дернулась и замерла. Задышала чаще. От страха или возбуждения? Без считывания эмоций не разберешь.

Невыносимая девчонка! Вредная, упертая и дьявольски притягательная. Такая маленькая, хрупкая с виду, а характер стальной. Не сломить. Пожалуй, это ему нравилось в ней больше всего — ее бешеное сопротивление.

— Я бы сбежала от тебя, если бы не чертов пистолет, — заявила она.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Феб. — Но тебе не повезло.

Она послала ему очередной убийственный взгляд. Волчица, вот кто она. Дикая и свободолюбивая. В ней столько пыла, что дух захватывает. В постели она наверняка ураган.

Феб потащил девушку наверх. Она шла неохотно: упиралась, хваталась за перила и каждый раз получала по рукам. Из-за ее упрямства подъем на десять этажей затянулся надолго. Девушка делала все, только бы отложить возвращение в квартиру.

Странно, но стоило ее поймать, злость улетучилась, как не бывало. Головная боль и та прошла. Осталось лишь жгучее любопытство. В шкатулке по кличке Златовласка нашлось еще одно потайное отделение. Похоже, их там тьма. Феб поймал себя на желании открыть их все.

Он привел ее обратно. Отобрал ключ-карту и снова тщательно запер дверь. Все это время Феб держал девушку за шиворот как провинившегося котенка. Отпускать ее опасно. Вон как глаза сверкают. Выкинет еще чего. Например, выхватит пистолет. С нее станется.

Поэтому, недолго думая, он поднялся с беглянкой на второй этаж в одну из спален. Там усадил ее на стул, завел ей руки за спину между реек и связал запястья собственным ремнем.

Отошел полюбоваться на дело рук своих. Отлично сработано. Девушка дергалась, пробуя освободиться, и шипела на него сквозь зубы. В злости она была чудо как хороша. Губы блестели от слюны, влажные после бега волосы прилипли к щекам. Разгоряченная и дико сексуальная, да еще связанная. Ну просто ожившая эротическая фантазия.

Он обошел пленницу кругом, выискивая в ней признаки необычного. Но с виду она была обыкновенной землянкой. Ни намека на кровь теламона. Да и откуда ей взяться? Первый потомок человека и теламона только должен в ближайшее время появиться на свет. Пока даже родители и доктора, наблюдающие за беременной, не знают, чего от него ожидать. Так что Златовласка однозначно землянка. Хоть в этом можно не сомневаться.

Как и в том, что она особенный человек. В чем же ее уникальность? Это явно что-то внутреннее. Прямо бери и веди ее в лабораторию для изучения. Кстати, неплохая идея. Феб пометил себе: после того, как они разберутся с флешкой, надо показать девушку ученым. Они наверняка найдут в ней много интересного.

— Что ты за зверь такой? — задумчиво протянул он.

— Экзотический, — глянула она исподлобья.

Ух, что это был за взгляд! Словно кипятком окатило. Аж кожу защипало. Завоевать такую, заставить подчиниться — наивысшее удовольствие. Фебу надоели покорные. Скука смертная эти шлюхи, готовые на все. Вот такая живая, своенравная куда интереснее.

Он попытался еще раз воздействовать на нее внушением. Сосредоточился, отбросив постороннее, и направил на сознание девушки все свои силы. А в ответ услышал насмешливое:

— Не пыжься. А то еще сломаешь свою телепатическую антенну. На мне ваши штучки не работают.

На Феба ее слова подействовали как удар. Не банальная оплеуха, а полновесный пинок в пах. Он аж дернулся. Что ж его так циклит на ней? Прямо сатанеет, когда она рядом. Из разумного существа превращается в зверя, для которого нет запретов.

Этого монстра не остановить мольбами и слезами. Впрочем, Златовласка не собиралась плакать. Она как всегда смотрела с вызовом, чем доводила его до исступления. Едва казалось, что Феб перешел последнюю черту гнева, как она толкала его дальше. Есть ли предел? Он всерьез в этом сомневался.

Он наклонился и дернул связывающий ее руки ремень. Получив свободу, девушка тут же вскочила на ноги. Но Феб был начеку и не позволил ей далеко уйти, перегородив путь. Она застыла напротив, тяжело дыша. После бега прошло прилично времени, дыхание должно было восстановиться. Значит, причина все-таки в возбуждении.

— Как насчет: я не вхожу дважды в одну реку? — поинтересовалась она, намекая на его же слова: он не спит дважды с одной и той же девушкой.

Надо же, догадалась, о чем он думает. Как раз о том, чтобы нарушить свой собственный запрет. Пока Феб без эмпатии ломал голову над тем, что Златовласка чувствует, она легко считывала его. Они словно поменялись местами. И ведущая роль не у него. Надо ли говорить, что это дико раздражало?

Эта девушка играючи ломала стереотипы. Вечно она так — что ни слово, то подкол. Так и тянуло вымыть ей рот с мылом. Чисто в воспитательных целях. Ох, и намучились с ней преподаватели в интернате.

— Ты запомнила? — переспросил он. — Кто бы мог подумать… Для тебя, дрянь, сделаю исключение.

— Я этого не стою, — качнула она головой.

— Это уж мне решать. Я наш первый раз не помню, поэтому он не считается.

Она судорожно облизнула губы. Простое движение, инстинктивное, а Феб аж вздрогнул. Порочная и невинная одновременно. Как ей это удается? Быть прожженной шлюхой, но выглядеть при этом как девственница.

Влажные губы девушки определенно имели над ним власть. Похоже, они покрыты не только стертым нейролептиком, но и каким-то другим ядом. Чем-то природным. Близким к афродизиаку, от которого у Феба сносит крышу. Он становится сам не свой. Это чистой воды безумие, и от него есть всего одно лекарство — секс. Один раз с Златовлаской, и он излечится. Феб неистово в это верил, как фанатик верит в бога.

Желание пропитало его насквозь. Растеклось по венам, отравило каждую клетку организма. Ему невозможно противостоять.

— Сейчас мы развлечемся. Будет жарко, — пообещал он.

— Не смей!

Она сделала обманный рывок в сторону, но Феб легко предугадал ее следующий маневр и блокировал ладонью нацеленный в пах удар. Поймав девушку рукой за основание шеи, сдавил и зафиксировал.

— Еще как смею, — шепнул в ее приоткрытые губы. — Поверь, через пару минут ты будешь умолять меня не останавливаться.

— Ты не понимаешь! Я не…

Он не дал ей договорить, закрыв рот ладонью. Что бы важное она ни хотела сообщить, это подождет. Довольно болтовни. Они и так кучу времени на нее потратили, а в итоге просто топтались на месте.

Его аж колотило от желания обладать. Вкусить ее всю и везде, не пропустив ни один сантиметр тела. Прижался к ней и едва не застонал. Она в ответ прикрыла глаза и чуть запрокинула голову. То ли подставляя шею для поцелуя, то ли не желая на него смотреть. Как понять, чего она хочет? Это сложно, не ощущая эмоций. Феб привык полагаться на силы теламона, а сейчас как будто в человека превратился. Это было ново и возбуждало еще сильнее.

— Теперь все будет иначе. Теперь все будет по-моему, — пробормотал он, просовывая колено между ее сжатых ног.

15. Она

— Вот он я, девочка, — лучший поставщик кайфа в этом полушарии. Будь покладистой, и я отправлю тебя на небеса, — прошептал мужчина мне на ухо.

Я дурела от его шепота. Он превращал мои мозги в сахарную вату. Глубокий, будоражащий и одновременно успокаивающий голос атланта имел надо мной мистическую власть.

Я ничего не могла поделать с этой реакцией. Можно сколько угодно твердить, что я ненавижу атланта, но все мои доводы перечеркивал простой факт — я уже готова. Для него. А это значит, он победил. Снова. Сделал меня всего парой слов.

За миг до того, как он зажал мне рот рукой, я как раз собиралась сказать, что не являюсь эйфо и вообще девственница. Глупо было это скрывать. Я и раньше, бывало, попадала впросак, но никогда так серьезно. В этот раз ложь вышла мне боком. Кажется, сейчас я стану женщиной. Не могу утверждать, что против своей воли. Как бы я ни относилась к атланту, бессмысленно отрицать, что он меня возбуждает.

Он знал, как одолеть сопротивление. Парой слов и несколькими прикосновениями сделать из жертвы союзницу. Чтобы разум и тело соединились в едином порыве — хочу его! До твердых сосков, до жара между стиснутых бедер, до пересохшего горла. Так хочу, что сама готова наброситься.

И плевать, что мы враги. Что он сдаст меня. В полицию или на опыты. Неважно. Я просто хотела, чтобы именно он стал первым.

— Я займусь с тобой сексом, — продолжил он пытку голосом. — Или нет, я буду тебя трахать. Долго и бешено. Пока мы оба не упадем без сил.

Его горячий шепот проникал в меня подобно отраве. У меня подгибались ноги и кружилась голова. Я уже молчу о том, что трусики стали влажными. Я забыла, что вообще-то не являюсь эйфо, и обещание кайфа меня не касается. Даже если не будет эйфории, я все равно улечу с ним на небеса. Откуда-то я знала это наверняка. С ним невозможно не улететь. Он весь ходячий секс. Такие мужчины, как он, в курсе, что нужно женщине, и умеют ей это дать. Так что же мне мешает взять?

Этот вопрос застал меня врасплох. Два простых слова — почему нет? — крутились в голове снова и снова, как заевшая пластинка. В самом деле, почему? Из гордости, из вредности, из чувства противоречия? Ведь я жажду то, что он предлагает. А последствия… так ли уж они страшны? Для меня — нет.

Эйфория на меня, скорее всего, не действует, как и остальные силы атланта. А если и действует, это не имеет значения. В моей ситуации уж точно. Я ведь всегда брала от жизни все, по максимуму. Почему бы не взять атланта?

Есть всего один камень преткновения — отношение атланта ко мне. Неприятно осознавать, что твой первый мужчина думает о тебе как об очередной шлюхе. Впрочем, если он не остановится, то скоро поймет, как заблуждался.

Мужчина завел мои руки за спину и перехватил запястья. Его пальцы держали крепче наручников. Их я могу открыть шпилькой, а против захвата атланта бессильна. Он припал к моим губам как к живительному источнику. Поцелуй получился внезапно нежным. Удивительный контраст — руки, подчиняющие меня, и губы, умоляющие их не отталкивать.

Поцелуй набирал обороты. Разогнался словно автомобиль. Вот только у этой машины отказали тормоза. Мы неслись на полной скорости прямо в стену. Еще немного и разобьемся в хлам. Но мне плевать. Пусть делает со мной, что пожелает. Главное, чтобы не останавливался и продолжал жать на газ.

Широкая мужская ладонь накрыла и смяла мою грудь, и с губ сорвался стон. Атлант перекатывал сосок между пальцами, шершавая поверхность бюстгальтера еще сильнее обостряла ощущения.

Я закрыла глаза и откинула голову назад. Мужчина воспринял это как приглашение: прижался губами к шее, прикусил кожу и тут же зализал укус. Больно и сладко.

Не знаю, в какой момент мои руки получили свободу. Вероятно, это случилось во время поцелуя. Просто вдруг поймала себя на том, что стаскиваю с мужчины рубашку. Скольжу ладонями по груди и крепкому прессу, пока атлант расстегивает мои джинсы.

Его рука нырнула в мои трусики. Повезло, что второй он придерживал меня за талию. Не будь этой опоры, я бы рухнула на колени в тот момент, когда он коснулся клитора. Внизу живота рождался огненный смерч. Он закручивался спиралью, подчиняясь движениям мужских пальцев. Кажется, я погибну, если он продолжит. И наверняка умру, если остановится.

Это какое-то безумие. Я теряла связь с реальностью. Тонула в ощущениях мужчины рядом. В его дыхании, запахе, прикосновениях. Дрожала в его руках от нетерпения. Он целовал и ласкал меня одновременно. В каждом движении его языка и пальцев сквозила жажда. Я не просто чувствовала, как он хочет меня, я знала, что ему рвет крышу. Он на грани, как и я.

Эмоции мужчины, направленные на меня, даже не его действия распаляли особенно сильно. Ярость и нежность, соперничающие друг с другом. На его огонь невозможно было не откликнуться ответным пламенем. Сегодня мы оба сгорим.

И я сдалась. Капитуляция была полной и безоговорочной. Но, странное дело, проигравшей себя не ощущала. В конце концов, мы оба потерпели фиаско перед страстью. Этот раунд без победителей.

Джинсы по-прежнему были на мне. Они слишком узкие, как я люблю. Это мешало мужчине проникнуть глубже. Но прямо сейчас мы были не в состоянии оторваться друг от друга, даже чтобы раздеться.

Пальцы атланта скользили по клитору, растирали, давили. Тело мгновенно откликалось. Так быстро, так естественно, словно все девятнадцать лет только и ждало этого мужчину. Оргазм рождался на чувствительном бугорке, и я выгнулась дугой, практически повиснув на руках мужчины.

Удовольствие накатывало и отступало, с каждым новым приливом набирая силу и мощь. Тело сотрясалось на пике наслаждения. Я уже не могла с уверенностью определить, где земля, а где небо. Реальность растворилась. Захлебнулась в потоке первого в моей жизни оргазма.

Я очнулась от легкого прикосновения губ к губам. Еще не до конца придя в себя, впилась в них поцелуем. Атлант застонал, и я проглотила звук его желания. Его пальцы все еще поглаживали меня, и я вздрагивала от каждого касания.

То, что он сделал со мной, было прекрасно. Вот только он не планировал останавливаться. Я поняла это, когда он подтолкнул меня к кровати. Инстинкт подсказывал сопротивляться, и я уперлась ладонями атланту в грудь. Но мужчина был взвинчен до предела и не обратил внимания на протест.

Вот и все. Мы зашли за черту невозврата. Оттуда нет обратной дороги.

16. Он

Как же вкусно она кончила. Выражение ее лица, стоны, сокращение мышц — все подхлестывало желание Феба. Он был на пределе всего: эмоций, ощущений, влечения. Настоящая бомба с часовым механизмом и обратный отсчет уже пошел. Еще немного и взрывом накроет обоих.

От напряжения кровь шумела в ушах. Ему необходимо кончить. И не с кем-нибудь, а именно с Златовлаской. Только тогда это сумасшествие прекратится. Он получит ее. Немедленно.

Феб повалил Злату на кровать и лег сверху. Теперь они были тесно прижаты друг к другу, и девушка без сомнений чувствовала его желание. Ее щеки окрасил румянец. Такой нежный и трогательный, что даже внутренний зверь, требующий самку, немного присмирел. Правда, ненадолго. Стоило ей дернуться под ним, и глаза снова застила красная пелена страсти.

Феб ничего не имел против долго и нежно, но только не в этот раз. Не с Златовлаской, не сейчас. Его буквально скручивало от желания скорее ворваться в нее. Трахать жестко и грубо, пока они оба не потеряют сознание от бессилия и множественных оргазмов. Ему необходимо сбить оскомину. Раз и навсегда поставить между ними точку. Это как с любимым десертом. Он нравится ровно до тех пор, пока под запретом. Но начни есть его до отвала каждый день и скоро будет воротить при его виде. Злата — тот самый десерт. И сегодня он наестся ей вдоволь.

Он проложил дорожку поцелуев до ее груди. Втянул в рот через ткань блузки горошину соска и слегка прикусил. Ее руки, упирающиеся ему в плечи, расслабились. Это походило на капитуляцию, но со Златовлаской ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Поэтому Феб приподнял голову и заглянул ей в лицо. У девушки был такой вид, словно она решилась как минимум пожертвовать собой ради спасения планеты.

Показалось, она что-то хотела ему сказать, но передумала. Может, не нашла слов или поняла, что он все равно не услышит. Не в том он сейчас состоянии, чтобы болтать.

В другое время, с другой девушкой он бы задумался, что не так. Но под ним лежала Златовласка — морок, опутавший сознание. Рядом с ней он не мог думать, не мог анализировать ситуацию, все перекрывало бешеное желание ощутить, как мышцы ее влагалища сжимаются вокруг его члена. Страсть напрочь отключила разум.

Руки дрожали, когда Феб ухватился за пояс ее джинсов и рванул их вниз. Сразу с бельем. На коже девушки остались полосы — следы его пальцев. Таким нетерпеливым он не был даже в первый раз с женщиной. Не кончить бы раньше времени, просто увидев ее обнаженной.

Он так поторопился, что не заметил, какое на ней белье, а ведь обычно любит снимать обертку со своих конфет медленно, смакуя удовольствие. А тут сам себя не узнает. Все быстро, рвано. Когда он стал таким нетерпеливым? Хотя дело, конечно, не в нем, а в ней. Это девушка так на него влияет. Она как ртуть отравляет его своими парами: запахом, движениями, банальным присутствием.

Взгляд скользнул по стройным ногам от розовых пяток до тонких щиколоток, вокруг которых его пальцы легко сомкнутся в кольцо. Дальше вверх по голени мимо острых коленок до бедер и, наконец, замер на треугольнике лобка. Неприятно думать, сколько мужчин побывало между этих ног до него, но даже эта мысль не отрезвляла. Феб смотрел и не мог оторваться. И хотел. Раздвинуть эти ноги и ворваться в нее. Так хотел, что в глазах темнело от желания, а мозги превращались в кашу. Черт знает, когда он в последний раз был настолько твердым.

Он снова потянулся к девушке. Вклинился между ее ног коленом, заставляя открыться перед ним. Она вела себя странно: не сопротивлялась, но и не соглашалась. Как будто никак не могла принять решение. Но когда пальцы Феба, проникнув между складками половых губ, почувствовали ее влагу, он успокоился. Златовласка хочет его. Ее сок на его пальцах — лучшее тому доказательство. Остальное игра. Притворство, роль, от которой девушка не может отказаться в силу привычки.

Вдруг пришло осознание — это не он контролирует ситуацию, а она. Пока Феб сходит с ума от желания, она умудряется лицедействовать. Настолько хорошо, что на миг он поверил, будто она его не хочет.

Девушка завозилась под ним. То ли пытаясь выскользнуть, то ли принимая удобную позу. В любом случае его тело плотно придавливало ее к кровати. И вся ее возня имела лишь одно последствие — доводила возбуждение Феба до предела.

Понимая, что проиграла, она замерла. Дышала часто и глубоко. При вдохе ее соски упирались Фебу в грудь. Они такие острые, что о них можно оцарапаться. И она будет утверждать, что не хочет продолжения? Она сама-то хоть верит в это?

Забавно у них вышло с одеждой: на нем нет футболки, зато он по-прежнему в брюках, у Златовласки наоборот — он стянул с нее джинсы, но до блузки не добрался. Этот промах он устранил тут же. Не расстегнул блузку, а порвал податливую ткань. Пуговицы выстрелили в стороны.

Блузка сдалась быстро, за ней пал последний бастион — простой хлопковый бюстгальтер. В первую секунду при его виде Феб даже притормозил, настолько он не вязался с образом шлюхи. Подобные бюстгальтеры носят девственницы из пансиона благородных девиц. Если и трусики, которые он стянул вместе с джинсами, не глядя, были такими же, то Златовласка самая странная шлюха, которую он только встречал.

Теперь она вся была открыта для него. Наклонившись, Феб поцеловал девушку. Едва коснулся ее губ и все, полетел в бездну. Кажется, сдохнет, если не получит ее. Никогда так не было. Ни с одной.

Она с жаром ответила, но не для того, чтобы доставить ему удовольствие. В движении ее губ не было нежности и страсти, ими руководил гнев. Она кусала его снова и снова. Пока во рту не появился металлический привкус крови.

Но ее злость лишь заводила, а стоны звучали музыкой для ушей. Пробирало аж до мурашек. Слушал бы и слушал. Какое ему дело до того, как стонет шлюха? Сколько мужчин слышали эти стоны? Стоило подумать об этом, как накатило новое желание. Неконтролируемое, чужеродное и совершенно не понятное теламону — чтобы больше никто и никогда не слышал ее стонов. Только он. Феб точно спятил. Окончательно и бесповоротно.

Именно в этот момент в мозгу что-то щелкнуло, и непонятно откуда возникла идея оставить девушку себе. До тех пор, пока не наиграется. Планы оттрахать и забыть ее как страшный сон превратились в пепел. Залипая в этом болезненно-сладком поцелуе, Феб со всей очевидностью понял, что не готов расстаться со Златовлаской. Пока еще нет.

Он был уже на грани и не мог больше ждать. Приспустив брюки с бельем, обхватил член у основания и направил его в девушку. Головка скользнула по влажным половым губам, и Феба затрясло от предвкушения.

Он вошел в нее рывком. Сразу весь, до упора. Она вскрикнула, зажмурилась и нижнюю закусила губу, а он замер, чтобы тут же не взорваться. Какая же она узкая и тугая. Аж больно. Это было не совсем обычно, но Феб окончательно потерялся в ощущениях и просто не мог думать. Быть может, позже, но точно не сейчас, когда в ней так горячо и влажно.

Лоно девушки трепетало вокруг члена. Феб ощущал, как сокращаются ее мышцы. Ногтями она царапала ему грудь, но он не чувствовал боли. Все, что сейчас имело значение — это его член в ней. Прочее померкло.

Чуть передохнув, он начал движение. Насаживал девушку на себя, каждый раз проникая максимально глубоко. Постепенно она расслабилась под ним, стала податливой как воск. Тогда он подхватил ее ноги и закинул себе на плечи. Ровно так, как представлял в тот вечер, когда увидел ее впервые. От яркости сбывшейся фантазии захмелел.

Пьяный от их близости он вколачивался в девушку все сильнее и быстрее. До тех пор пока позвоночник не прострелила молния оргазма. Феб выгнулся назад, с губ сорвалось что-то среднее между стоном и рыком. Хотя его глаза были открыты, он не видел ничего кроме разноцветных вспышек.

Одновременно произошел ментальный телепатический выброс. Тот самый, на который как на наркотик подсаживаются земляне. Сейчас девушку накроет волна эйфории, унося на обещанные им небеса. Феб не сомневался, что именно так и будет. Но сам этого не увидел, так как выпал куда-то за пределы мира, а то и вселенной.

Это был не просто оргазм, а полный улет. Феб кончил ярко, мощно, тараня хрупкое тело девушки последними толчками, а потом изливаясь в нее так долго, что казалось, в нем вовсе не осталось ни спермы, ни мыслей, ни сил. Она вычерпала его до дна.

17. Он

Феб перекатился на спину. И ему, и девушке требовалось время прийти в себя. Злате еще предстоит вернуться с небес эйфории на землю. Он не хотел ее торопить, поэтому минут десять просто лежал и смотрел в потолок. Лишь затем сел и повернулся к девушке.

Слова, которые он планировал ей сказать, застряли в горле. Причина была в кровавых разводах на внутренней стороне ее бедер. Крови было мало, но все же. Что за дурь? Откуда она? Кровь могла означать только одно… Но это невозможно. Шлюхи не бывают невинными. Это оксюморон. Как, например, живой труп.

Что если он был слишком груб? Недостаточно ее подготовил и в результате навредил? В это еще можно поверить.

Пока Феб силился сообразить, что происходит, девушка натянула на себя покрывало, прячась от его взгляда. Наверное, ему почудилось. Свет не так упал или кровь появилась из царапины. Например, из его укушенного пальца, когда он ее ласкал. Желая убедиться, он ухватился за покрывало и потянул его на себя.

— Не надо, — попросила она, крепко держа другой край.

Игнорируя протест, Феб дернул покрывало, на этот раз с силой. Оно выскользнуло из пальцев девушки, и он отбросил его за спину. Как она ни сжимала колени, а подтеки все равно были видны.

— Твою ж мать…, — ругательство вырвалось само.

Откуда? Почему? Как он не заметил, что трахает девственницу? Хотя почему не заметил, все он заметил, но проигнорировал. Это ж надо так сорваться. Не понять… или, скорее, не захотеть понимать. Ведь он чувствовал — все не так, но отмахнулся. Наплевал.

От вопросов раскалывалась голова. Все его знания о девушке взорваны и уничтожены, а его самого сбило с ног взрывной волной.

Но, несмотря на шок, в груди уже зарождалось ликование. Он, черт побери, первый. Не сотый, даже не десятый, а первый! Златовласка ни с кем до него, никогда… Это что-то нереальное. Не может быть, чтобы так повезло.

Он, наверное, сейчас улыбался как дурак. Уголки губ сами тянулись вверх, как ни пытался держать лицо. Смотрел ей в глаза, и каждый взмах ее ресниц отдавался щекоткой в груди.

Вот только она не разделяла его радость. Сидела мрачнее тучи, и это его вина. От осознания этого факта улыбка померкла. Ее взгляд как выстрел в висок — мозги в хлам. Совесть тут же набросилась и грызет, грызет, грызет. Она голодна и беспощадна.

— Прости, если больно, — не самая уместная фраза, но Феб просто не знал, что принято говорить в подобных случаях. Его правила однозначны: разовый секс и никаких девственниц. С женщинами вообще редко бывает легко, а с девственницами вовсе никогда. Но в этот раз хорошо, что все именно так. Жаль только, он не понял этого с самого начала. Многое бы сделал иначе.

— Ты не спала с клиентами? — собственный голос звучал непривычно сипло, как после долгого надсадного кашля.

— Вырубала их раньше, чем доходило до дела. Я воровка, но не шлюха, — девушка обхватила себя руками.

Ее била нервная дрожь, и Феб подобрал с пола покрывало, чтобы она снова в него укуталась. Она не позволила за собой ухаживать, завернулась сама.

— Почему ты не сказала? — спросил он.

— Ты бы поверил и остановился? — приподняла она брови.

Феб качнул головой. Тут она, пожалуй, права. Он бы не стал слушать.

— Давай все обсудим, — произнес он мягко.

— Что именно? Как ты меня трахнул? Нечего тут обсуждать. Было и было. Давно пора было лишиться этого изъяна, — буркнула она.

Это, конечно, бравада. Она просто не хочет говорить на щекотливую тему. Феб это и без чтения эмоций понял. Не девушка, а колючая проволока, да еще под током.

Он потянулся к ней, но она отпрянула. Боится? Заглянул ей в лицо. Ага, как же. Только не Златовласка. В медовых глазах ни капли страха, зато ярости хоть отбавляй.

— Пошел ты! — прошипела она сквозь зубы.

— Куда?

— Для начала из спальни, а потом из моей жизни. Но на последнее я не надеюсь.

— Правильно делаешь, — кивнул он.

Поджав губы, она потянулась к изголовью кровати за подушкой. Феб едва успел подхватить брюки с бельем, как она запустила в него снаряд.

— Уйди! Сейчас! Немедленно! — выкрикнула зло и на этот раз дернулась за светильником.

— Хорошо, хорошо, — он, сдаваясь, поднял перед собой руки. — Ухожу. Дай хоть брюки надеть.

Держа в руках светильник, она ждала, пока он натянет белье с брюками и застегнет ширинку. После чего указала взглядом на дверь. Пришлось подчиниться. И вовсе не потому, что Феб боялся второй раз получить светильником по голове. У него крепкий череп, выдержит. Просто не хотел ее нервировать. Пожалуй, сейчас девушке лучше отдохнуть, а ему обдумать ситуацию. Все получилось не совсем так, как он планировал. И с этим надо что-то делать.

Выйдя из спальни, он прикрыл дверь и привалился рядом к стене. Устало потер переносицу. Руки слегка дрожали. Он совершенно растерялся. После стольких лет работы в экстремальных условиях, когда решения, от которых зависят жизни, порой принимались за секунды, сейчас Феб не знал, что делать и как себя вести.

Как он мог быть настолько слеп? Все поведение девушки, все поступки буквально кричали о ее невинности. То, как она краснела при одном лишь упоминании секса, как держала дистанцию — все это и многое другое он пропустил мимо.

Но самое поганое: он подсадил ее на эйфорию. Сам факт, что об этом кто-то узнает, не так пугал, как то, что девушка теперь эйфо. Он ощущал себя мразью. В первую очередь потому, что ни о чем не жалел.

В груди разрасталось что-то инородное. Какое-то новое, неведомое чувство. Мрачное, вязкое оно грозилось поглотить его душу. Словно паразит, подсаженный извне, оно сожрет его. Фебу впервые за долгие десятилетия стало страшно. Он испугался остаться с этим чувством наедине.

Златовласка необходима ему. Она — живой щит от мрака. И он оставит ее себе. Пока еще может, пока не связан с другой. Побыть немного с тем, с кем хочется. Просто попробовать каково это.

Девушка будет против? Что ж, он сумеет ее переубедить. У него еще есть немного времени для себя. Совсем чуть-чуть. Хочется использовать его на полную катушку. Втиснуть всю жизнь в пару недель, а потом будь, что будет.

Флешка — удобный предлог, чтобы удерживать девушку. Злата еще не знает, но он ее не отпустит.

18. Она

Когда атлант вошел в меня, взгляд застила черная пелена боли, а мышцы внизу живота скрутило жгутом. Он просто огромный, настоящий таран, который вколачивается в меня снова и снова. Лучшей тактикой было расслабиться, что я и сделала.

Сразу стало легче. Все это было слишком ново, неизведанно для меня, я не рассчитывала на оргазм. Но все же каждый толчок мужчины причинял не только боль, но и был по-своему приятен. Я мечтала, чтобы он остановился, и хотела, чтобы продолжал. Вот такое противоречие.

Атлант что-то шептал, его хриплый голос проникал в меня сквозь поры и отравлял кровь. Когда он закончит, я буду вся им пропитана. Его запах останется на моей коже, его вкус — у меня во рту, его сперма наполнит меня. Он везде поставит свои метки. Но особенно я боялась, что его образ запечатлеется в сердце. Говорят, девушки всегда помнят своего первого мужчину и сравнивают с ним других. А я совсем не уверена, что хочу помнить Феба Толанта.

Последние толчки мужчины особенно жадные. Он как будто хочет пронзить меня насквозь. Отчасти так и выходит. Меня действительно пронзает судорожная волна. Это не эйфория и даже не оргазм. И все же это удовольствие. Какой-то особый его вид. Наслаждение оттого, что это он, что именно с ним…

Все дело в мужчине. Он слишком мне подходит, слишком мой, поэтому все так легко и естественно. Но я не хочу в это верить. А если совсем уж честно, то банально боюсь.

Эйфории не было, как я и думала. Моя чертова броня надежно оберегает от всего. От телепатии, от эйфории, от жизни, в конце концов. Но я решила не признаваться атланту. Вдруг показалось, что это еще можно использовать. Секс не так уж изменил ситуацию. Мы по-прежнему по разные стороны баррикад.

Позже мы лежали рядом на кровати и тупо смотрели в потолок. Тело горело так, будто меня облили спиртом и подожгли. Мысли тоже выгорели, уцелела только одна: моим первым мужчиной стал атлант. Тот, кто символизирует все то в этом мире, что для меня чуждо. А самое ужасное — я не особо сопротивлялась.

Я выгнала его. Слишком неловко было находиться с ним рядом. Мне было нужно немного времени и капелька личного пространства, чтобы разобраться во всем. В первую очередь в себе.

Едва мужчина прикрыл за собой дверь, я вскочила с кровати и скинула с себя покрывало со следами крови. Я бы сожгла его, заодно подпалив всю квартиру, но у меня не было спичек. И это к лучшему. Злясь, я плохо себя контролирую.

Первым делом я подперла дверь в спальню стулом. Не надо мне незапланированных ночных визитов. Атлант правда выглядел виноватым, когда понял, что натворил, но в его раскаяние я верила с трудом. Это как подснежники зимой — бывают лишь в сказках.

Затем отправилась в ванную. Засунув покрывало в корзину с грязным бельем, я тщательно вымылась. Вода очистила не только тело, но и разум, а главное не дала мне впасть в истерику. Если подумать, ничего ужасного не случилось. Лишение девственности не смерть. Да, мечталось о более нежном и чутком сексе, но я совру, если скажу, что жесткость и страсть мне совсем не понравились. Ненасытность и одержимость тоже, как оказалось, мне по вкусу.

Из ванной я вышла завернутой в полотенце. Вот и первая проблема — что надеть? Мои джинсы и блузка валялись на полу. Но в первых неудобно спать, а я бы с удовольствием отдохнула. А от блузки мало что осталось. Я попробовала найти что-то в комоде. Увы, ящики были пусты. Видимо, это гостевая спальня. А, может, и вся квартира гостевая.

Взгляд наткнулся на рубашку, лежащую на полу. Атлант одевался поспешно и забыл про нее. Я густо покраснела, вспоминая, как сама ее с него стянула. Похоже, это мой единственный вариант.

Я поменяла полотенце на рубашку. Та была мне длиной до середины бедра, рукава пришлось закатать, чтобы я не походила на Пьеро. В целом удобно, вот только ткань пахла Им. Запах атланта, кружащий голову, пропитал рубашку насквозь. Если закрыть глаза, легко представить, что это он обнимает меня. Сердце тяжело бухнуло в груди.

Какая же я все-таки дура. Нашла о ком мечтать. Вон он, за дверью. Отодвигай стул и иди. Он будет только рад. Но все это не то и не так. Я хотела по-другому, а как не знала. Потому что не было у меня никогда этого другого. Семьи и той не было. Я не умела быть с кем-то, только одна.

Я расстелила постель и легла. Не спалось. В квартиру мы с атлантом пришли утром. Значит, сейчас середина дня, а я не привыкла спать в это время. Плюс пока что-то делала, было легче. Стоило остановиться, и в голову полезли мысли. Если не переключусь, сожру себя изнутри.

Низ живота дергал и ныл. И пить хотелось зверски. Я боялась выйти за пределы относительно безопасной спальни, но не умирать же теперь от жажды. Атлант добился, чего хотел — посадил меня в клетку. В самую прочную, какая бывает — в мысленную. Ее прутья не осязаемы, поэтому их не сломать.

Продолжить бояться и прятаться означало признать его победу. Этого я не могла допустить. Буду вести себя, как ни в чем не бывало. И пусть только попробует приблизиться ко мне.

Решившись, я отодвинула стул и выглянула в коридор. Пусто. А чего я собственно ожидала? Что они сидит под дверью? Ему это ни к чему. Он прекрасно знает, что из квартиры не выбраться. Так что сейчас наверняка безмятежно спит. Сволочь!

Ступая осторожно, чтобы мужчина меня не услышал, я прошла по коридору и спустилась на первый этаж. Здесь вздохнула свободнее. Если честно, хотела не только пить, я бы и поесть не отказалась. Оказывается, секс — изматывающая штука.

На кухне первым делом наполовину осушила графин с водой, затем полезла в холодильник. Звук шагов застал меня в момент, когда я доставала колбасу.

Резко захлопнув дверь холодильника, я повернулась на шум, да так и застыла с колбасой в руке. Передо мной стояла богиня. У любой девушки даже у победительницы конкурса мисс Вселенная рядом с ней мгновенно разовьется комплекс неполноценности.

Фигура гостьи была на зависть кукле Барби, длинные оттенком напоминающие серебро волосы, шоколадные глаза с поволокой — это только то, что я подметила с первого взгляда. Все остальное тоже было идеально, начиная с полноты губ и заканчивая формой ногтей. Ни одна землянка даже после десятка пластических операций не будет выглядеть так сногсшибательно. Передо мной стояла теламонка.

На женщине был дорогой брючный костюм. Крой подчеркивал длину ног и тонкую талию. На вид ей было около двадцати пяти. Самый смак. Я рядом с ней чувствовала себя горбуном Квазимодо, хотя вообще-то на внешность не жалуюсь.

Совершенство окинуло меня брезгливым взглядом. Представляю, как я выгляжу в ее глазах — взлохмаченная, в чужой рубашке, которая мне велика, босая, да еще колбаса эта в руках. Мне вдруг стало нехорошо. Аж до тошноты. Ее отношение ко мне… на тараканов и то любезнее смотрят.

— Новенькая? — голос теламонки звучал под стать внешности. Такой же идеальный — звонкий, хрустальный. Ну просто эльфийка из сказок. Только заостренных ушей не хватает и венка в волосах.

— В смысле? — переспросила я.

— Он нередко приводит сюда своих шлюх, так что ты не обольщайся. Утром тебя выгонят. У него все на одну ночь.

Она так это произнесла, что сразу стало ясно — все, кроме нее. Впрочем, тут я атланта могла понять. Только псих выставит за дверь совершенство.

Я открыла рот заявить, что вообще-то я Фебу не любовница, да так молча его и захлопнула. После того, что случилось пару часов назад, я именно она и есть. Его очередная подстилка. Аж стало противно от себя самой.

— Кто вы? — зачем-то спросила я.

— Его невеста, — в тоне женщины сквозило превосходство, но чего там не было, так это ревности. Застань я в квартире своего жениха другую, убила бы обоих. А этой, похоже, все равно.

— Приятно познакомиться, — кивнула я, все еще пытаясь быть вежливой. — Меня зовут Злата.

— Мне плевать, как зовут его очередную шлюху.

Это был перебор. Я стиснула зубы, чтобы не нагрубить в ответ. Красивая внешне, гадкая внутри — вот она какая.

Именно такой и должна быть невеста атланта. Стерва с поджатыми губами и пренебрежением на лице. Не просто красивая, а холеная, гордая, надменная мадонна, снизошедшая до жалких людишек со своих облаков. Чем дольше смотрела на нее, тем острее ощущала свою никчемность. Мне с такой не тягаться. Ни одной землянке не тягаться. Так почему же атланты предпочитают нас своим богиням? Не потому ли, что их женщины холодны точно статуи?

— Я уйду хоть сейчас, если вы откроете мне дверь, — я решила воспользоваться ситуацией. Вдруг повезет.

Теламонка прищурилась. Глупо было надеяться ее провести. Жаль, но, похоже, с ее помощью из квартиры не выбраться.

— Я не швейцар, чтобы открывать двери, — отчеканила она.

Так и есть. Не повезло. Придется искать другие варианты.

Скорей бы уже атлант услышал нас, пришел и в самом деле выставил меня. Пусть даже в рубашке и с колбасой в руке. Я не обязана терпеть унижения. Хватит с меня.

Стоило мысленно призвать мужчину, как он появился. Я стояла лицом к лестнице и заметила его первым. Атлант был босиком в свободных пижамных штанах, которые сидели непозволительно низко. Казалось, еще немного и спадут. Ни рубашки, ни футболки на нем не было, и я невольно залипла на широкие плечи и твердый пресс с четким рисунком кубиков. Всего пару часов назад это тело было моим. Даже немного жаль, что это не повторится.

— Дорогой, — теламонка тоже услышала шаги и обернулась к Фебу, — прости, что беспокою, но у меня к тебе срочное дело.

Вот так просто: дорогой, срочное дело. Словно меня здесь нет. Она даже не устроила сцену, а ведь была ему не просто знакомой, а будущей женой.

Феб окинул гостью уставшим взглядом. Удивительно, но в нем не было и тени восхищения, как и радости от встречи. Так на картину гениального художника смотрит тот, кто окружен ими с рождения. Они его не трогают. Для него это скучная повседневность. Подобная реакция меня немного приободрила. Я, наконец, опомнилась и положила колбасу на тарелку к хлебу.

— Злата, — Феб заговорил со мной, игнорируя «богиню», — поднимись, пожалуйста, в свою спальню.

Кажется, он хотел добавить «и дождись меня там», но в последнюю секунду передумал. Не стал давать гостье повод для скандала.

Я, пожав плечами, взяла тарелку с бутербродами и направилась к лестнице. Пока шла, чувствовала, как шоколадные глаза прожигают мне спину между лопаток. Что-то подсказывало: такого прежде не случалось. Раньше Феб прогонял своих любовниц-однодневок, стоило заявиться «богине». Я стала исключением.

Вот только это ничего не меняет. Она ему кто-то, а я просто воровка, которая имела наглость взять у него важную вещь. Он держит меня при себе лишь для того, чтобы ее вернуть. Сейчас, когда они остались наедине, он наверняка объяснит теламонке, в чем дело, и они вместе посмеются надо мной.

Я так разозлилась на них, что даже не стала подслушивать. Знать не хочу, что они там обсуждают. В любом случае это меня не касается. Скоро Феб получит свою драгоценную флешку назад, а мне вернет свободу. Наши пути разойдутся нам обоим на радость.

Я жевала бутерброды всухомятку под аккомпанемент разгорающегося внизу скандала. Судя по повышенным тонам, будущие супруги ссорились. Что же они там все-таки обсуждают?

19. Он

— Здравствуй, Астарта, — Феб, наконец, посмотрел на гостью и тут же поморщился.

Видеть, как она отводит глаза от шрама, глядя куда угодно, только не ему в лицо, неприятно. Все равно что ковыряться ножом в почти зажившей ране.

— Как ты меня нашла? — спросил он. — Я никому не оставлял координаты.

— Привыкай. Я всегда знаю, где ты…

— Что тебе нужно? — грубо перебил он.

— Что за тон? — она недовольно поджала губы — первый признак надвигающейся грозы. — Я — твоя будущая жена. Скоро эта квартира будет принадлежать мне так же, как и тебе. И мне неприятно видеть, что ты водишь сюда шлюх.

— Так не приходи. Тебя никто не приглашал. И Злата, кстати, не шлюха, мы работаем вместе.

— То есть ты не трахал ее?

— Какая разница? — Феб пожал плечами. — После заключения союза я буду верен только тебе. Если ты, конечно, не передумала, — последнее он произнес с надеждой.

— Не передумала, — заверила она.

— Боишься остаться без сильного покровителя на чужой планете?

— Даже ты не можешь противиться выбору теуи, — парировала Астарта. — Смирись и делай то, что должен.

Феб поморщился. Только зря воздух сотрясал. У Астарты на все один ответ: их теуи выбрали друг друга еще до перехода на Землю и теперь им обоим никуда от этого не деться. Отыскать свою пару теламону не так-то просто. Ее встречают раз в жизни и то, если повезет. Феб свою нашел и обязан с ней соединиться. Все ради потомства. Дети у них рождаются исключительно в таких союзах. А долг любого теламона оставить после себя сильного преемника.

— Не будем ссориться, — улыбнулась Астарта так, как умела только она. Когда-то от этой улыбки у Феба кружилась голова, но те времена закончились. — Я пришла с миром.

Она приблизилась и опустила руки ему на грудь. Сердце Феба под ее ладонью билось ровно и четко. Оно давно перестало реагировать на близость этой женщины.

Прикрыв глаза, Астарта потянулась к его губам. С ее стороны это был настоящий подвиг.

Еще до поцелуя Феб спросил:

— Не тошнит?

Она поморщилась:

— Я потерплю.

— Не стоит. Прибереги пыл на ночь после обмена теуи.

Астарта передернула плечами и отошла с явным облегчением. Им обоим было лучше порознь.

— Прежде, чем мы закрепим наши отношения, ты должен избавиться от этого, — она махнула рукой в сторону его лица. — Со шрамом ты не мужчина.

— Не все помешаны на внешности так, как ты.

— Имеешь в виду своих шлюх? — усмехнулась она. — Так они за эйфорию даже с вонючим бомжем лягут. Не строй иллюзий, будто ты им важен.

— Ты за этим пришла? Чтобы завести старый разговор? Я уже говорил и повторю еще раз: шрам убирать не стану.

— Но это вопрос престижа! — взвизгнула она. На любовницу не отреагировала, а как дело коснулось ее статуса, так сразу завелась. Вот ее истинные приоритеты. — Я не могу выйти замуж за… за…

Слово все никак не подбиралось, и он помог:

— За чудовище.

— Именно!

Феб устал от этого разговора. Каждый раз, когда они встречались, неизменно говорили о его лице. Пожалуй, Злата нравилась ему еще и тем, что смотрела на него так, будто шрама нет в помине. Приятное исключение.

А ведь он получил его, спасая Астарту. Эта рана предназначалась ей. Но благодарности он так и не дождался.

Сегодня Феб решил поставить точку в споре. Хватит бесконечно мусолить одно и то же.

— Шрам останется, и тебе придется с этим смириться. Ну, или разорвать нашу помолвку.

— Это невозможно, ты же знаешь. Не пойму, почему ты упрямишься?

— У меня нет капсул жизни, — произнес он и с наслаждением наблюдал, как меняется выражение ее лица.

— Ты все потратил?

— На самом деле, я не тратил ни одной. Хотя первые годы на Земле были опасными, как-то сам выкарабкивался. Все пять капсул я пожертвовал на разработку лекарства от эйфории.

Астарта посмотрела на него как на умалишенного. Отдать драгоценные капсулы, способные вылечить любую болезнь и затянуть самую тяжелую рану. Немыслимо! Их запас невозможно пополнить. У каждого теламона есть лишь пять капсул. Истратил все — твоя проблема. А Феб отдал их добровольно. И на что? На разработку лекарства для землянок. Как будто ему есть до них дело.

— Так что шрам останется, — повторил он. — Если только ты не хочешь предложить мне одну из своих капсул. У тебя их все еще пять.

Щека Астарты непроизвольно дернулась. Разумеется, она не пойдет на такое. Невеста она ему или нет, а жертвовать своим будущим ради него не станет. Феб усмехнулся. Другого ответа он не ожидал.

— Уходи, — он указал на дверь.

Астарта, фыркнув, направилась к выходу. Как она вообще вошла? Ключ-карта все время была при Фебе. Получается, она заранее сделала дубликат. Вот ведь хитрая бестия.

— Мы еще не закончили, — заявила она перед уходом. — Обмен теуи состоится, так или иначе.

Напоследок она хлопнула дверью, аж стекла в окнах задрожали. И с этой сукой Фебу предстоит жить. Причем они будут завязаны друг на друге взаимной эйфорией, а это значит, что других женщин у него не будет. Банально не встанет на них. При мысли, что оставшиеся года жизни придется трахать исключительно Астарту, Феб всерьез мечтал об импотенции. Уж лучше вообще никак и ни с кем, чем с ней.

Поведя плечами, он стряхнул с себя остатки неприятного разговора. Дела не ждут. За окном стремительно темнело, скоро скупщик будет в баре. Им со Златой пора собираться.

20. Она

Я отсиживалась в спальне около часа, но вечно прятаться нереально. Хочу или нет, а столкновения с атлантом не избежать. А тут еще он позвал и пообещал, если я немедленно не спущусь, поднимется ко мне сам. Уж лучше встретиться на нейтральной территории, чем снова в спальне. Пора найти в себе силы столкнуться с неизбежным — с мужчиной, который сделал меня женщиной.

У меня почти не осталось козырей. Атлант не просто побил их, он отобрал у меня колоду. Помада, капли, моя тайна — ничем теперь не воспользоваться. Я чувствовала себя голой и беззащитной, когда шла по лестнице вниз.

Атлант так и не переоделся. Расхаживал в этих своих непозволительно сексуальных пижамных штанах. Я не просто краснела, видя его в них, я пылала как сухой хворост в огне.

Мужчина хозяйничал на кухне. Стоя ко мне спиной, варил кофе. Мне казалось, я двигалась бесшумно, но к Фебу не подкрасться. Не оборачиваясь, он сказал:

— Ты как раз вовремя. Кофе почти готов.

Я вздрогнула. Сейчас его голос звучал буднично, но я помнила, каким он бывает, когда мужчина возбужден. Хриплым, обволакивающим, опасно жарким. Не голос, а флейта заклинателя змей. Он гипнотизирует и лишает воли. Меня уж точно.

Я осторожно вскарабкалась на барный стул. Для меня он был высоковат. В квартире все подогнано под рост атланта. Я ощущала себя лилипутом, угодившим в царство великана.

— Пей.

Мужчина поставил передо мной чашку кофе. Черного, крепкого. В общем, такого, как я не люблю. И все же я сделала глоток. Поморщилась, заставляя себя проглотить горькую жижу. Ничего так, бодрит.

Я глотнула еще раз, но подавилась. Все из-за атланта. Дернул же его черт именно в этот момент спросить, как я себя чувствую. Его волнует все ли у меня в порядке? Серьезно? Это, мягко говоря, неожиданно.

— Нормально, — пробормотала я, пряча лицо за волосами.

— Тебе следовало сразу сказать мне правду. Я вел бы себя иначе, — произнес он.

— То есть я еще и виновата? — я вскинула голову.

Мужчина поморщился. Показалось или это чувство вины? За то, что лишил меня девственности? Нет, это слишком просто. Мало ли у него было девственниц. Причина в эйфории — осенило вдруг. Он думает, что подсадил меня.

Атлант выпил кофе одним глотком. Поставил чашку и хмуро посмотрел на меня. Взгляд такой оценивающий. Прикидывает, что со мной делать. Казнить или помиловать? Какая чаша весов перевешивает?

— Я не могу тебя отпустить, пока не верну флешку. Ты же понимаешь, — произнес он.

Я кивнула и уточнила:

— А потом?

Он тянул с ответом. Не продумал, что делать со мной после возвращения флешки? Ни за что не поверю. Наверняка он решил передать меня полиции.

— Хочешь меня сдать, — хмыкнула я.

— У меня была такая мысль, — не отпирался он.

— Тогда и я тебя сдам. Ты сделал меня эйфо и нарушил закон. Я помню, ты говорил, что они для тебя не писаны. Но только не этот. Ему подчиняются все, даже командоры.

Мужчина поморщился. Ага, я попала в яблочко! Пока он думает, что я эйфо, мне есть чем на него давить.

— Мы можем забыть об этих недоразумениях и оба остаться на свободе, — заявила я.

— Хочешь сделку? Что ж, я не против. Помоги мне, и я помогу тебе. А главное не стану преследовать за воровство. Никакой полиции и тюрьмы.

— Предлагаешь довериться тебе?

— Мне кажется, у тебя нет выбора.

— Тоже верно. Но я хочу кое-что взамен.

— Что же?

— Поехать на море, — выпалила я.

Брови мужчины поползли вверх. Он явно ожидал другой просьбы. Он давно составил мнение о земных женщинах и возомнил, будто знает о нас все. Вот только я не вкладываюсь в рамки его представлений.

— Хорошо, — согласился он в итоге. — Вернем флешку, и я отправлю тебя на море.

— Отлично, — кивнула я. — Значит, договорились.

Как-то подозрительно легко все прошло. Не покидало ощущение, что атлант просто говорит то, что я хочу услышать. Не очень-то он испугался моей угрозы.

— Есть еще кое-что, — мужчина, между тем, подошел ко мне вплотную.

Пока мы общались, он незаметно сокращал расстояние и теперь стоял непозволительно близко. Мои колени уперлись в его бедра, только это и мешало ему сделать последний шаг.

Опустив ладони мне на колени, он обхватил их пальцами. Меня прострелило от этого прикосновения. Сладкая судорога свела низ живота. Фантазия подкинула картинку, как эти руки трогают меня. Для них нет запретных мест. Это были опасные мысли. Ооочень опасные.

Я дернулась, но мужчина лишь усилил захват.

— Тише, — он понизил голос до хриплого шепота. Того самого, что сводит меня с ума.

Надавив, он заставил меня развести ноги, а потом сделал его — тот самый последний шаг, и оказался точно между моих бедер. Я вцепилась в сидушку стула. Так сильно, что ногти проткнули искусственную кожу. Мое лицо находилось на уровне груди мужчины. Кожа у атланта была гладкой, без единого волоска. Теуи переливалась, отбрасывая свет на кожу.

Ладони мужчины медленно скользили по моим бедрам вверх. Чем выше они поднимались, тем жарче мне было. Желание выгнуться и прижаться к его ширинке промежностью стало невыносимым. Почувствовать, какой он твердый, большой и горячий. Я до крови закусила нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся из горла стон. Я не эйфо, но веду себя в точности как она. Даже не знаю: хорошо это или плохо.

Все в атланте заводило: голос, запах, то, как он касается меня. Его дыхание такое горячее, что оставляет ожоги на моей коже. Он просто ходячий секс.

Одно радовало: ему тоже нелегко. Грудь мужчины вздымалась от частых вдохов, вена на шее пульсировала, выдавая ускорение сердцебиения. Пожалуй, ему даже тяжелее, чем мне. Так ему и надо.

Атлант осторожно убрал волосы мне за уши, наклонился и заглянул в лицо. Когда он заговорил, я ожидала услышать что-то соблазнительное, возможно, пошлое, но он застал меня врасплох.

— У тебя глаза чистой, — заметил мужчина.

Я вздрогнула. Надо же, какой наблюдательный.

— Это была моя первая эйфория, — пробормотала я. — Поэтому признаки неявные.

— Верно, — снова легко согласился он. — Но ты захочешь еще.

Я так и не поняла: он поверил или сделал вид? Кто кого сейчас обманывает: я — его или он — меня? Атлант втянул меня в какую-то дурацкую игру, правила которой мне неизвестны. И это жутко раздражает. Что ж с ним так сложно? Каждая минута — как прогулка по канату, натянутому над бездной. А у меня нет балансира и вообще глаза завязаны. Я иду и не знаю, что принесет следующий шаг.

Пытаясь разобраться, я уставилась на мужчину. Он выглядел абсолютно спокойным, вот только глаза… Это сочетание дезориентировало — равнодушное лицо и полыхающие эмоциями глаза. Внутри атланта как будто жил демон, а я — жертва, которая ему уготована. Его взгляд с легкостью проникал через все слои моей защиты и буквально пожирал меня изнутри. А еще говорят, что атланты ничего не чувствуют. Чувствуют, просто умеют это прятать. Так тщательно, что порой сами не могут найти.

Большими пальцами он рисовал круги на внутренней стороне моих бедер. Осторожно, даже нежно. Тело дрожало, реагируя на ласку. Пока я мучилась сомнениями, оно точно знало, чего хочет — продолжения.

— Это так странно — не ощущать эмоций человека, — признался мужчина. — Хочу знать, что ты сейчас чувствуешь. Расскажи.

— Чувствую, что влеплю тебе пощечину, если ты немедленно не остановишься.

— Лгунишка, — усмехнулся он. — Я не могу считать твои эмоции, но я еще в состоянии понять, когда женщина меня хочет. Можешь сопротивляться мне, Златовласка, но сопротивляться себе у тебя вряд ли получится.

Он наклонился ближе, провел губами по моей щеке, а затем прошептал на ухо:

— Раз уж ты эйфо, то вскоре тебе понадобится новая доза. Обращайся, я помогу.

Вот куда он клонит! Эйфо не может долго обходиться без секса с атлантом, и Феб предлагает свои услуги. И опять непонятно: это шутка или он все-таки верит, что я — эйфо. Похоже, не одна я здесь мастер притворства. Что ж, продолжим фарс. Я уж точно первой не сдамся.

— Ты слишком добр, — проворчала я.

— А ты чересчур колючая, — парировал он. — Но мне это даже нравится.

Сказав это, он шагнул назад. А я — о, ужас! — едва не потянулась за ним следом. Похоже, я в самом деле подсела. Пусть не на эйфорию, но на этого конкретного атланта точно. За что мне это? Как будто в моей жизни без него мало проблем.

— Собирайся, — произнес мужчина деловым тоном. Вот как у него выходит так запросто переключаться? — Мы едем на встречу со скупщиком.

21. Она

Атлант дал мне полчаса на одевание и приведение себя в порядок. На самом деле, это много. Душ я уже приняла, а косметику он у меня забрал. Всего и надо, что натянуть джинсы с блузкой и спуститься вниз. Но как раз тут ждал подвох.

Моя одежда по-прежнему валялась на полу в спальне. После случившегося я пребывала в таком раздрае, что банально забыла о ней. Так и ходила в рубашке атланта.

Джинсы были в порядке, а вот блузку мужчина порвал в приступе страсти. И что теперь делать? Запасной одежды у меня нет, найти в квартире что-то подходящее для себя нереально. Здесь либо вещи атланта, которые мне велики. Либо «богини», тоже не годящиеся по размеру. Да и не стану я ничего брать у этой фифы.

В конце концов, атлант сам виноват. Мог быть аккуратнее. В итоге я надела то, что есть, и завязала порванную блузку под грудью узлом. Выглядело это так себе — живот открыт, бюстгальтер наружу. В этом образе я спустилась в гостиную.

Мужчина обернулся на шум шагов, окинул меня взглядом и приподнял брови.

— Ты в этом пойдешь? — поинтересовался он.

— У меня больше ничего нет. Одежда твоей невесты мне не подойдет, — против воли слово «невеста» прозвучало с издевкой, и я поспешно сгладила этот момент: — Если заедем ко мне домой, я переоденусь.

— Нет, — качнул он головой. — Лучше в магазин. А пока, — он стянул пиджак, бросил его мне и велел: — Надень.

— Он мне велик.

— Не привередничай. Я не позволю тебе ходить одетой как шлюха, — проворчал он.

Пришлось подчиниться. Я уже поняла — с атлантом лучше не спорить. Если ему не перечить, то в целом с ним можно неплохо сосуществовать. Вот только мой свободолюбивый нрав резко против подчинения. Я крепилась изо всех сил. Скрипела зубами, но пиджак натянула. Тот был мне здорово велик. Но с рубашкой я как-то справилась, совладаю и с пиджаком.

Вместо бара атлант привез меня в круглосуточный бутик. Я в таких местах никогда не бывала. В интернате нам выдавали форменную одежду, а сама я покупала все на рынке. Там дешевле.

Это было шикарное место. Блестящий кафель на полу, разноцветные мягкие пуфики, тихая музыка, даже пахло здесь приятно — чем-то цветочным. Я почувствовала себя оборванкой, ворвавшейся на бал без приглашения.

Девушка-консультант косилась на меня с подозрением. Еще бы! В пиджаке Феба я выглядела так, будто он подобрал меня на улице, жестко оттрахал в подворотне, а потом решил прикупить одежду вместо той, что порвал. Хотя, если подумать, все так и произошло. Ну, может, за исключением пары несущественных нюансов.

Зато к атланту девушка отнеслась иначе. Она его разве что не облизывала. Уж взглядом точно ласкала. Но лишь до тех пор, пока Феб не повернулся к ней изуродованной стороной лица.

Профессионализм девушке отказал, и она не сумела скрыть реакцию — отшатнулась. Правда, быстро взяла себя в руки и тут же натянула вежливую улыбку, но уже явно наигранную. Атлант в ответ лишь усмехнулся и едва заметно дернул плечом.

Я впервые видела, как на него реагируют не эйфо. Еще немного и девушка перекрестилась бы в ужасе. Это было неприятно, но он, похоже, привык. Это только эйфо без разницы с кем спать, с чистыми все иначе.

Меня задело поведение консультанта, а еще я вдруг поняла, что сама давно не замечаю шрама. То есть я его вижу, но он совершенно меня не отталкивает. Более того, я всерьез считаю, что без него Феб выглядел бы чересчур смазливо, а так он настоящий брутал. Мне всегда казалось, что для мужчины это плюс.

— Принесите одежду для моей спутницы, — атлант кивнул на меня. — Комплект белья, платье и туфли. Что-нибудь в меру изысканное, не вызывающее и удобное.

Девушка кивала на каждое его слово, а когда он замолчал, повернулась ко мне:

— Какой у вас размер? Позвольте, я взгляну.

Я опомниться не успела, как она распахнула полы пиджака. Увидев порванную блузку, поморщилась. В ее глазах я была эйфо — наркоманка и отброс общества. Да еще с бракованным атлантом. Ущербная пара. Мне вдруг стало обидно за нас обоих. Ненавижу, когда людей судят по обертке. Захотелось выкинуть что-нибудь этакое.

— У меня XS, — произнесла я, сбрасывая пиджак на пол. Следом за ним полетели остатки блузки.

— Кхм, — кашлянула девушка, отводя глаза. — Я поняла. Сейчас все подберу.

— Я буду в примерочной, — я прошествовала в кабинку полураздетой, но с гордо поднятой головой.

Увы, я поторопилась. Пока я добровольно заперла себя в кабинке, консультант и атлант подбирали мне одежду. Я слышала, как девушка подносит ему наряды, предлагая то одно, то другое, а он выносит вердикт. Аж любопытно стало, каков будет результат. И ведь речь шла не только о платье, не менее придирчиво он выбирал белье.

Спустя минут десять, когда я уже вся извелась, атлант откинул штору и заглянул в кабинку.

— Вот, — он протянул мне платье, комплект белья и коробку с туфлями, — переодевайся.

— Что даже вариантов не будет? — удивилась я.

— Нет, — отрезал он и задернул штору.

Взял и лишил меня возможности примерять разные наряды. Вряд ли я еще когда-нибудь буду в таком дорогом магазине. Бессердечный.

Хотя бы не стал смотреть, как я переодеваюсь, и то хорошо. Пока он не передумал, я торопливо стянула джинсы. Мужчина стоял прямо за шторой, спиной к кабине. Его силуэт просвечивал через ткань. Мысль о том, что он в любой может войти, будоражила кровь. Чувства обострились и даже тот факт, что мы в общественном месте, не пугал. Мне нравятся провокации.

Руки подрагивали, когда я надевала белье. Черное, кружевное. Атлант его явно не для похода в бар взял, а для того, чтобы позже его снять с меня. Никогда мужчина не покупал мне белье. Это, оказывается, возбуждает. Интересно, он представлял меня в нем, когда выбирал? Уверена, что да.

Белье подошло идеально. Платье тоже сидело хорошо. Верх облегал грудь и подчеркивал талию, а пышная короткая юбка позволяла свободно двигаться. Черные туфли под цвет платья на шпильке дополнили образ. Вот теперь я полностью укомплектована. Хорошо, что все можно купить в одном месте.

— Оделась? — нетерпеливо раздалось из-за шторы. Не дожидаясь ответа, атлант заглянул в кабинку. Окинул меня оценивающим взглядом и заявил: — Отлично. Берем.

— Подожди, я сейчас все сниму, — сказала я.

— Зачем?

— Это ведь была только примерка. Теперь надо пробить вещи на кассе и оплатить, а для этого необходимы бирки.

Атлант нахмурился. Бросил взгляд за спину на настенные часы и заявил:

— У нас нет на это времени, — а потом зашел в кабину и задернул за собой штору.

— Ты что задумал? — насторожилась я.

— Не бойся, не съем.

Развернув меня спиной к себе, он наклонился и перекусил веревку, на которой крепилась бирка платья. Я наблюдала за отражением мужчины в зеркале. Он вел себя так, будто все происходящее в порядке вещей. Возможно, поэтому я не возразила, когда он расстегнул молнию на спине и чуть приспустил платье с моих плеч.

Он проделал это, чтобы добраться до бирки бюстгальтера. Ее он тоже сорвал при помощи зубов. При этом дыхание мужчины коснулось моей спины, и я покрылась гусиной кожей.

Заполучив вторую бирку, атлант застегнул платье. Я только глазами хлопала. Но это были цветочки, ягодки, как выяснилось, впереди.

Мужчина вдруг опустился на колени. Я сдавленно застонала и прикрыла глаза. Он же не собирается?… А нет, как раз именно это он и намерен сделать.

Атлант задрал мою юбку. При этом его руки словно невзначай скользнули по ягодицам. Я дернулась, и тогда он жестко зафиксировал мои бедра. После чего потянулся губами к трусикам.

Я теряла с этим мужчиной контроль, теряла себя в муке желания. Не осознавая, что делаю, вцепилась пальцами ему в плечи, сминая рубашку. Его дыхание проникало в меня через поры и отравляло, сводило с ума. До спазмов мышц я хотела ощутить его губы на своей коже. Меня трясло от нетерпения, а он издевался, не давал мне ни-че-го. Его как будто интересовала одна эта дурацкая бирка. Но я-то знала, что это не так!

Это какая-то изощренная пытка. Атлант испытывал меня, проверял на прочность. Ждал, что я сама попрошу продолжения? А ведь я почти готова. Еще немного и начну умолять.

Ладонь атланта прижалась к моему бедру. Большой палец лежал ровно там, где заканчивалась нижняя граница трусиков. Я мечтала о том, чтобы он слегка его передвинул, самую малость. Все во мне болезненно ныло, предвкушая это прикосновение.

Но все, что мне досталось, это выдох, скользящий по воспаленной коже. Я чуть не зашлась в крике, когда горячий воздух приласкал пульсирующий бугорок клитора. Мне необходим оргазм, иначе я просто взорвусь.

Я едва могла стоять на ногах, когда губы мужчины находились в сантиметре от моей кожи. Я уже не просто дрожала, меня била лихорадка. Не держи он крепко меня за бедра, я бы сама расставила ноги.

Атлант нашел бирку и поступил с ней как с предыдущими. Я была в шаге от оргазма, когда он перекусывал веревку.

Все закончилось так же быстро, как началось. Мужчина поднялся с колен и одернул на мне юбку. А я привалилась к стене кабинки, так как ноги не держали. Он ненормальный, и мне это дико нравится.

— Продолжишь утверждать, что не хочешь меня? — спросил он с усмешкой.

Нависнув надо мной, атлант придвинулся ближе. Горячие ладони заскользили по моей талии. Быстро добрались до груди и грубо ее сжали. Я всхлипнула. Ставки выросли. Это уже не просто шалость. Еще немного и атлант поимеет меня прямо здесь, а девушка-консультант будет стоять за шторой и слушать наши стоны. От этой мысли я завелась с пол-оборота. А я, оказывается, грязная девчонка. Или это атлант так дурно на меня влияет?

Сжав запястье, мужчина опустил мою руку на свою грудь. В ладонь мощными, быстрыми толчками отдавалось его сердцебиение.

— Чувствуешь, как стучит? Подумаю о тебе, и пульс зашкаливает, — он прижался бедрами теснее, и я ощутила его эрекцию. — Посмотрю на тебя, и член каменный. И ты меня хочешь. Признай это. Я — твой первый мужчина, Златовласка. Ты всегда будешь меня хотеть.

То, как он это сказал, мигом выдернуло меня из грез. Слишком много превосходства и уверенности в себе. Существуй измеритель самомнения его бы сейчас зашкалило. Впрочем, я была даже благодарна атланту за напоминание, с кем имею дело.

Я решила ответить любезностью на любезность и тоже напомнить ему, кто я.

— Ты серьезно думаешь, что это дает тебе какое-то преимущество? — спросила с издевкой. — Полагаешь, ты теперь навечно в первом ряду? Так вот я тебе открою секрет: место там надо заслужить. И просто быть первым, кто меня трахнул, для этого недостаточно.

Я оттолкнула мужчину. Грубо, с силой. А ведь хотелось вцепиться в него и целовать. До трещин на губах и злых слез на ресницах. Это что-то больное, какая-то ненормальная жажда, нужда конкретно в этом мужчине. Этот голод — я знала это наверняка — не утолит никто другой.

Феб отпустил меня и отошел. Бледность выдавала, как нелегко ему дался этот шаг.

— Я на кассу, — он взмахнул коллекцией бирок. — Жду тебя там.

После этого он поспешно покинул кабинку. Находиться со мной в тесном пространстве и не иметь возможности получить меня ему было невыносимо. Но все же как хорошо он себя контролирует! Мне есть чему у него поучиться.

Я тряхнула головой. Соберись, Злата, прямо сейчас тебя ждет серьезное дело. Мне предстоит явиться в бар Макса после того, как я сбежала от его громил. Кто знает, чем это обернется…

22. Она

Из бутика мы сразу отправились в бар. Атлант припарковался на противоположной от входа стороне улицы. Поправив пистолет за поясом брюк, он убедился, что тот легко вынимается. Лишь после этого мужчина вышел из машины. Я поторопилась за ним.

Пискнула сигнализация, когда Феб закрыл машину. Затем он бросил брелок мне. Я едва успела поймать и вопросительно посмотрела на атланта. Это еще зачем?

— Сейчас зайдем внутрь, — произнес он, — покажешь мне скупщика, после чего уйдешь и будешь ждать меня в машине. Не вздумай сбежать. Все равно поймаю и будет хуже.

Я фыркнула. Ага, как же.

— Не послушаешься? — догадался мужчина по выражению моего лица. Может, он не считывает мои эмоции, но все равно прекрасно их понимает. Чтобы так изучить человека, надо быть очень внимательным к нему.

— А ты внуши мне, — предложила я, а потом наигранно удивилась: — Ой, подожди, я совсем забыла, твое внушение на меня не действует. Вот досада.

Наверняка в эту секунду ему дико хотелось меня придушить. Аж вены на лбу вздулись. Никто и никогда не перечил великому и ужасному Фебу Толанту. Что ж, у меня для него новости: я и послушание вещи несовместимые.

— Уже хочешь избавиться от меня? — подмигнула я атланту. — Нет ничего проще, надо лишь отпустить меня.

— Размечталась, — хмыкнул он.

Я вздохнула. Жаль. Это была хорошая попытка.

— Просто держись за мной, — велел Феб, когда мы входили в клуб.

В отличие от заведений атлантов, которые располагаются на верхних этажах высоток, этот бар был для людей и находился он в полуподвальном помещении. Весьма показательная картина, кстати. Вроде как знайте свое место, земляне. Оно в самом низу.

Внутри мы сразу прошли к стойке. Я кивнула бармену Пашке, и он взглядом указал на столик в углу. Оборачиваясь, я рассчитывала увидеть скупщика. Увидела. Вот только он был не один. Рядом с ним сидел Макс. Собственной персоной.

Я сжалась. «Может, послушаться атланта и подождать его в машине?» — проскользнула малодушная мыслишка, но я тут же себя одернула. Если подумать, в сложившейся ситуации виновата я одна. Это я втянула Феба в ненужные ему разборки. И сейчас — поразительно! — чувствовала свою вину.

— Там Макс, — сказала я атланту.

Чтобы он меня расслышал в грохоте музыки, пришлось встать на носочки и кричать ему на ухо. Щека прижалась к щеке, и меня немного потряхивало от такой интимной близости.

— Что с того? — мужчина опустил руку мне на талию якобы для того, чтобы придержать, и как будто случайно притянул меня ближе. Кровь зашумела в ушах так, что перекрывала ор музыки.

— А то, что у нас проблемы, — ответила я, пытаясь сохранять ясность мыслей. — Макс хоть и человек, а мужик серьезный. С ним опасно связываться.

— Да неужели? — усмехнулся атлант.

Он резко отпустил меня, так что я пошатнулась. Хорошо рядом была стойка, и я схватилась за нее рукой.

Мой спутник тем временем нацелился на столик, за которым сидел Макс со скупщиком. Я попыталась поймать атланта за рукав пиджака. Поймала. Но удержать, естественно, не смогла. Это все равно что встать на пути локомотива, надеясь остановить его своим телом. Локомотив снесет тебя и не заметит.

Я догнала мужчину и пошла рядом, плечом к плечу. Встреча с Максом обещала мне неприятности. Крупные. Но прятаться за атлантом я не собиралась. За свои поступки надо отвечать.

Пока шли, я украдкой поглядывала на своего спутника. Его глаза больше не напоминали туман. Теперь они сталь. Опасная, острая, разящая наповал. Будь я на месте Макса и его громил, не рискнула бы связываться с атлантом. Он же псих, по глазам видно.

Здесь в углу, где стоял столик, музыка звучала намного тише, и мы могли нормально поговорить. Макс сидел за столом, мы остановились напротив. Подойти ближе мешали громилы — верные телохранители босса.

— Какие люди, — улыбнулся мне Макс. Атланта он подчеркнуто игнорировал. — Решила заскочить, должок отдать?

Я дернулась от звука его голоса. Он ассоциировался у меня с неприятностями. Высокий симпатичный брюнет с зачесанными назад волосами и карими глазами — вот каким Макса видели посторонние. Алчный, злой и продажный деляга — вот каким его видели те, кто был с ним знаком. Я в том числе.

— Я уже говорила, что верну долг. Сколько можно повторять, — буркнула я.

— Что мне твои слова? — глаза Макса сузились до злых щелочек. — Мне деньги нужны.

— Сколько? — спросил вдруг атлант.

И я, и Макс уставились на него с удивлением, как будто только заметили его присутствие.

— Ты кого с собой притащила? — поинтересовался Макс, оглядывая атланта. — Тебе чего?

— Перстень, — голос и поза Феба производили обманчивое впечатление. Внешне он был спокоен и расслаблен, но я знала: мужчина готов к схватке.

— Что еще за перстень? — нахмурился Макс.

— Который я украла. С красным рубином. Я отдала его тебе, — я повернулась к скупщику — седовласому мужчине, имя которого для всех было тайной. Мы так и звали его — Скупщик. И профессия, и кличка одновременно. — Я еще не получила за него деньги, так что верни его. Я передумала продавать.

— Я забрал перстень в счет долга, — вместо Скупщика ответил Макс.

Я вздохнула. Так и знала, что легко не будет.

— Просто отдай его, и мы уйдем, — пока атлант просил по-хорошему, но я видела по его напряженным плечам — терпение на исходе.

— Ты можешь идти прямо сейчас, а белобрысая останется. У нас с ней незавершенное дело.

— Она со мной, — Феб скользнул вперед, загораживая меня собой.

У меня от этого простого действия сердце закололо. Никто и никогда не загораживал меня собой. Я по жизни одиночка. Все всегда сама. И не потому, что так хочу. Просто не нашлось того, кому бы я была по-настоящему нужна. Того, кто захотел бы за меня вступиться. До этой минуты.

Странное это чувство, непривычное — быть под чьей-то защитой. Я испытала целую гамму эмоций: благодарность, восхищение своим защитником и вишенкой на торте стало возбуждение. Оказывается, мужчина, заступающийся за тебя, это дико сексуально.

— Белобрысая с тобой, говоришь, — оскалился Макс. — Значит, у тебя, парень, серьезные проблемы.

Он щелкнул пальцами, и нас окружили его подручные. Я насчитала громил десять, не меньше. Вот и обещанные проблемы.

И что теперь? Драка? Десять мужиков на меня и атланта? Ладно, Феб, он хоть боец, а я скорее буду мешать, чем помогать. Но атланту в одиночку с такой оравой не справиться, как бы хорош он ни был. Вот мы попали.

23. Она

Макс боялся атланта. Несмотря на угрозы и вызывающий тон, я видела страх в глубине его глаз. Но отступить он не мог. Капитуляция убьет его репутацию. Это очевидно даже мне — далекой от подобных разборок.

Феб тоже это понимал. Небрежным движением он расстегнул пиджак, снял его и бросил мне. Я поймала и прижала к груди. Как будто это бронежилет или оберег, который защитит меня от врагов.

Сперва меня удивило, почему Феб не достал пистолет. Тот так и остался за ремнем брюк, прикрытый рубашкой навыпуск. Но, подумав, я пришла к выводу, что атлант прав. Ни к чему обострять ситуацию. Ребята Макса сплошь вооружены. Где один ствол, там тут же появятся другие. В драке у нас еще есть шансы, а в перестрелке нам точно не выжить.

— Покажите атланту, кто здесь главный, — кивнул своим парням Макс. — Пусть в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем спускаться с верхних этажей к нам вниз.

Громилы дружно шагнули вперед. Я ойкнула и втянула голову в плечи. Сейчас будут бить.

— Белобрысую, как закончите, тащите сюда, — вспомнил Макс обо мне. — Нам есть о чем поболтать.

Мне стало дурно. Последнее, чего я хотела — общаться с Максом. Мелькнула шальная мысль сбежать, пока мужчины дерутся. Раньше я бы так и поступила. Какое мне дело до атланта? Пусть сам выкручивается. Но что-то мешало его бросить. Я не могла и все тут. Похоже, я становлюсь сентиментальной, а это плохо для выживания.

Драка началась спонтанно. Это не ринг, где все происходит по сигналу гонга. Просто громилы бросились на нас, и понеслось.

Музыка в тот же миг смолкла. Тишина оглушила похлеще ора динамиков. Люди спешно потянулись к выходу. Скупщик и тот куда-то подевался. Местные привыкли к разборкам. Вряд ли кто-то вызовет полицию. В эти кварталы она предпочитает не соваться. Придется справляться своими силами.

В схватке Феб походил на бога. Вовсе не на Аполлона, в честь которого взял себе имя, а на грозного бога войны. Невероятно могущественного и чертовски злого. Удары точно в цель, продуманная защита, ни одного лишнего движения. Как будто у него вся схватка заранее спланирована, и он знает маневры противника наперед. Идеально. Я прямо залюбовалась.

Первого громилу он отправил в нокаут. Всего один замах, короткий удар и мужик на полу. Очнется еще не скоро. Поднырнув под руку второго, одновременно нанес удар в живот. Громила согнулся пополам, а Феб уклонился еще от одного кулака и, подставив подножку, свалил третьего нападающего. Прежде чем броситься на четвертого, вырубил третьего ударом ноги в челюсть. Сбил четвертого плечом в корпус, схватил пятого за горло. Физический контакт, внушение, и пятый вступил в схватку с шестым.

Все происходило так быстро, что я едва успевала следить. Сама в драке не участвовала. Не смогла, даже если бы захотела. Феб делал все возможное, чтобы не подпустить громил ко мне. Я была за ним как за стеной, как бы банально это не звучало. Он сам подохнет, но до меня никто не дотянется.

Увы, громилы точно так же охраняли Макса. Прикоснись Феб к нему, внушил бы сдаться и отдать перстень. Но Макс знал о способностях атлантов и умел от них защищаться.

А громилы все лезли и лезли. Сколько их у Макса? Ощущение, будто он их клонирует. Я уже перестала различать лица, а Феб начал пропускать удары. Даже ему не по силам справиться с целой ордой. Атлант без сомнений хорош в драке, но и у него есть предел.

Все же Феб пока держался, и это бесило Макса. Он-то рассчитывал на легкую победу, да не с тем связался. В итоге он испугался, что атлант уложит всех. Ничем иным поступок Макса не объяснить.

Даже в разгар схватки, когда отовсюду слышались выкрики и удары, звук взведенного курка прозвучал сродни взрыву. Драка вмиг прекратилась. Громилы отступили, ехидно скалясь. Мы с Фебом остались одни на линии огня нацеленного на нас пистолета.

— Поиграли и хватит, — произнес Макс. — Надоело.

Ствол смотрел прямо атланту в грудь. Туда, где сердце. С такого расстояния сложно промахнуться. Феб отлично это понимал, но вопреки ожиданиям Макса испуганным не выглядел.

Атлант поправил порванный рукав и откинул с лица растрепанные волосы. После чего улыбнулся. Нижняя губа у него была разбита. Его кровавая улыбка вкупе с дьявольским блеском серых глаз смотрелась безумно.

Поразительно, но Фебу, похоже, нравилось происходящее. Для него это веселье. Чистый адреналин и азарт. Его настроение передалось мне. Опасность так будоражит! Я завелась буквально с пол-оборота.

— Подними руки так, чтобы я их видел, — скомандовал Макс.

Ухмыляясь, Феб подчинился. В данной ситуации было нереально выхватить пистолет из-за пояса. Каким бы быстрым и ловким ни был атлант, пуля все равно быстрее.

— Убьешь меня, и завтра на мое место придет с десяток других теламонов, — заявил Феб.

— Я, пожалуй, рискну. Если, конечно, ты не уйдешь по собственной воле.

— Без девушки и перстня не уйду.

Приятно, черт возьми, что меня поставили на первое место.

— И то, и другое останется у меня, — заупрямился Макс. Просто так. Потому что чувствовал себя хозяином положения.

В его уравнении все сходилось: атлант на мушке, ситуация под полным контролем. Но он не учел одной переменной — меня. А я, между тем, стояла позади Феба. Протяну руку и пистолет у меня. Стреляю я не очень метко, но Макс этого не знает. Главное мне по силам взвести курок и прицелиться.

— Отойди-ка в сторону, атлант, — Макс махнул пистолетом. — Хочу посмотреть на белобрысую. В ее бесстыжие глаза.

Феб не двинулся с места. Максу это не понравилось. Он ненавидел непослушание. Мужчины сцепились взглядами, громилы с интересом наблюдали за схваткой характеров. Время для маневра самое подходящее.

Я выбросила руку вперед и одним ловким движением выдернула пистолет из-за ремня Феба. Щелчок, курок взведен, пистолет направлен на Макса. Ради этого пришлось выйти из-под защиты атланта.

Взгляды мигом переметнулись ко мне. И все как один были неприязненными. Феб и тот смотрел с осуждением. Ох, и влетит мне от него, если мы выберемся из этой заварушки.

— Ни с места! — сказала я всем сразу. — Или я выстрелю.

— Убьешь меня, белобрысая? — удивился Макс.

Громилы тоже достали оружие и теперь метились в меня, но Макс понимал, что я успею застрелить его перед смертью.

— Если придется, — пожала я плечами.

— Давай договоримся. Ты стреляешь в атланта, а я прощаю тебе долг.

Пистолет в моей руке дрогнул.

— Смотри, — добавил Макс, — я дважды выгодные предложения не делаю.

Это правда. Макс не повторяется. Но я скорее сдохну, чем переметнусь на его сторону. Тут дело даже не в атланте. Поэтому я качнула головой, отметая предложение.

— Похоже, у нас патовая ситуация, — усмехнулся Феб.

— Похоже, что так, — нехотя согласился Макс. — К сожалению, мои люди не оправдали доверия.

А потом он снова меня удивил. Все знают, что Макс азартен. Вечера он обычно проводит за карточным столом. В этом они с атлантом схожи. Феб, как выяснилось, тоже любит риск. Видимо, Макс почувствовал в нем родственную душу, и это сыграло свою роль.

— Ты пришел один, — сказал Макс. — По какой-то причине ты не хочешь вовлекать своих соплеменников. Значит, это только между нами. Предлагаю сыграть. Ставки: с моей стороны — перстень, с твоей — девка. Победитель забирает все.

— О какой игре речь? — нахмурился Феб.

— О картах, само собой. Людям нравится играть в карты. Рискнешь, атлант?

Я повернулась к Фебу. Только не соглашайся! Макс отличный игрок. Это всем известно. А вот мой спутник едва ли держал колоду в руках. За те две недели, что я следила за ним, ни разу не видела его за игорным столом.

— Договорились, — кивнул атлант. — Когда играем?

— Я дам тебе фору, — великодушно заявил Макс. — Играть интереснее с сильным противником. Подучи правила и возвращайся через три дня, — сказал он, а потом махнул своим людям: — Отпустите их. Пусть идут. Пока что.

Я плохо помню, как мы выбрались на улицу. Внутри все дрожало от напряжения и зашкаливающего адреналина. Феб забрал у меня пистолет и сам контролировал наше отступление.

Но о чем он думал, соглашаясь на игру? Он же проиграет — к гадалке не ходи. Да еще меня на кон поставил! Не спросив моего мнения, между прочим. Как будто я вещь.

Я бурлила как закипевшая вода под крышкой в кастрюле. Того и гляди, гнев выплеснется за края. Все-таки хорошо, что у меня нет оружия, не то бы точно кого-нибудь подстрелила. Проклятый атлант фактически преподнес меня Максу на блюдечке! Надеюсь, у Феба есть план, как победить в игре, которую он не знает. Это должен быть чертовски хороший план или мы оба потеряем все.

24. Он

Феб дал по газам еще до того, как Злата закрыла пассажирскую дверь. Та захлопнулась сама, по инерции. Вскоре они уже неслись по улицам, прочь от бара.

— Почему ты не вырубил Макса и его громил? — спросила девушка сердито. — Ты же мог. Я знаю.

— Где бы я потом искал флешку? Вряд ли Макс носит ее при себе. Скорее, спрятал в надежном месте.

— Ты хоть в карты умеешь играть? — поинтересовалась она. — Хотя бы в дурака.

— Даже мастей не знаю, — признался он. — Слышал, что их, кажется, четыре.

Она посмотрела на него как на сумасшедшего, а потом, запрокинув голову, расхохоталась. Это был звонкий, задорный смех, и Феб улыбнулся, чувствуя, как ее веселье передается ему по воздуху точно вирус.

Вдруг Злата резко оборвала смех и заявила серьезным тоном:

— Ты проиграешь. Флешку и меня.

— Нет, — качнул он головой. — Если ты научишь меня играть. У нас целых три дня.

— За три дня из тебя не сделать великого игрока. Хотя, — она задумчиво нахмурилась, — в блефе атлантам нет равных. У вас же эмоциональный диапазон как у камня.

Почему-то ее слова задели. В последние два дня Феб испытал столько эмоций, их оттенков и граней, что начал сомневаться, что он теламон. А Злата обозвала его бесчувственным.

Неужели она ничего не замечает? Не видит, как он смотрит на нее. Почти постоянно. Буквально не сводит глаз. Как любуется каждым движением, как ловит каждое слово. Даже сейчас, за рулем, он то и дело поглядывал в ее сторону. Не мог надолго выпустить из поля зрения. Его словно что-то притягивало к девушке. И с некоторых пор ему это даже нравилось.

— Не опасно оставлять перстень у Макса? — спросила девушка. — Он может догадаться, что это флешка.

— И пускай, — отмахнулся Феб. — На флешке стоит пароль, плюс информация закодирована. Месяца не хватит, чтобы все расшифровать, не то что трех дней.

— Почему у меня ощущение, что для тебя это развлечение? — нахмурилась она.

Феб не ответил. Не признаваться же, что он рад отсрочке. Ведь пока флешка не вернулась, Злата рядом. Неизвестно, когда девушка стала ему важнее, но отрицать очевидное глупо: он готов вовсе отказаться от флешки, если Злата останется с ним навсегда.

— У тебя кровь, — сменила она тему. — На руках и лице.

— Ерунда, просто губа треснула и сбил костяшки, — царапины почти не беспокоили. Он был рад выпавшей возможности размяться.

— Надо обработать. Сверни к парку и встань на аллее.

Видя, что он не спешит подчиняться, Злата сама потянулась к рулю. Ну, что за характер! Непременно надо, чтобы все было по ее. Не желая пререкаться из-за пустяка, Феб припарковался, где она сказала, и поставил машину на ручник. Пусть обработает раны, если ей так хочется.

В это предрассветное время парк пустовал. Бомжи и те разбрелись. Феб и Злата были здесь совершенно одни.

Девушка полезла в бардачок за аптечкой. Хмыкнула, увидев его запас. Фебу частенько доставалось, работа такая. Носить с собой средства первой помощи — жизненная необходимость.

Злата взяла перекись водорода и ватные диски.

— Давай руки, — велела она.

Феб усмехнулся. Похоже, кто-то любит командовать. Ради разнообразия он позволил ей поруководить. В конце концов, это даже интересно: в кои-то веки не управлять, а подчиняться. Примерить новую роль. Все равно они оба знают, что главный — он, а это лишь игра. Очередная.

Злата смочила диск в перекиси и прижала ее к сбитым костяшкам. Феб поморщился. Она повторяла это нехитрое действие снова и снова, пока не обработала обе руки. Не пропустила ни одной царапины. Даже укушенный ею же палец не забыла.

Забавно было наблюдать за девушкой. Она выглядела как хирург на ответственной операции. Одно неверное движение и пациент погибнет. Феб посмеивался про себя, но против заботы не возражал. На самом деле, приятно, что она так о нем печется. Аж в груди шевельнулось что-то теплое, похожее на нежность.

Девушка склонилась над его руками, распущенные волосы то и дело падали вперед, и она нервно убирала их за уши. Фебу хотелось остановить ее. Ему нравилось, когда шелковистые пряди скользят по его запястьям. Возбуждающее ощущение. Как во время прелюдии перышком водить по коже.

— Готово, — она выпрямилась. — Теперь дай посмотрю лицо.

Он послушно повернулся к ней. Колени уперлись в коробку передач. Неудобно. Но подчиняться так подчиняться. Игра интересна, пока соблюдаются правила.

— Лечение не потерпит до квартиры? — спросил он. — Это всего лишь разбитая губа. Вряд ли я стану еще уродливее.

— Не прибедняйся! Ты же красавчик, — фыркнула она. — Если у тебя комплексы, то наши мужчины давно должны загнуться от чувства неполноценности.

Он присмотрелся к девушке: она это серьезно? Давненько его не называли красавчиком. Поразительно, но Злата как будто не видела шрама, словно его вовсе нет. И это было вполне искренне. Ни капли кокетства. Это подкупало.

— Кровь все еще идет, — заметила она, ерзая, чтобы устроиться удобнее. Не получалось. В итоге она не выдержала и сказала: — Ну-ка, отодвинь кресло.

Феб не успел среагировать, девушка оказалась проворнее. Перекинула через него ногу и оседлала сверху. Он тут же нажал рычаг, отодвигая сиденье, чтобы руль не впивался ей в спину.

— Вот так лучше, — улыбнулась она и прижала ватный диск к его разбитой губе.

Феб зашипел. Жжется. Впрочем, это пустяк. Главный дискомфорт доставляла она — девушка, сидящая у него на коленях. Такая близкая, горячая, соблазнительная. Он вцепился пальцами в кожаное сиденье, борясь с желанием ее коснуться.

Он нуждался в ней. Отчаянно, дико. Внутри словно жил ненасытный монстр, и лишь Злата могла на время его приструнить. Это не просто влечение, это какая-то болезненная одержимость. Полный срыв и отключение тормозов.

Все в ней было идеально для него: голос, запах, тело. Ему нравился блеск солнца в ее волосах и лукавые смешинки в глазах, когда она говорила очередную колкость. А ведь прежде даже цвет глаз любовницы запомнить не мог.

Он жаждал обладать Златой единолично. Чтобы она больше никогда и ни с кем. Только с ним. Чтобы она по нему так же сходила с ума. Или хотя бы немножко. И такой малости будет достаточно. Он бы жил этим. Впитывал как губка каждое мгновение с ней и навечно консервировал в памяти. Ведь рано или поздно всему придет конец. Причем в его случае, скорее, рано.

Феб едва справлялся с желанием насладиться девушкой. Еще немного и сорвется. Тогда ни здравый смысл, ни даже ее отказ уже не остановят. Он уступит бешеной тяге впиться поцелуем в эти губы. Так и будет, если она немедленно не слезет с него.

25. Она

Сесть на атланта было плохой идеей. Просто ужасной. О чем я только думала? Наверное, о его разбитой губе, которая теперь волновала меня в последнюю очередь. Все затмила собой близость его тела.

Я прямо какая-то мартовская кошка рядом с ним. Стоит соприкоснуться с атлантом, и я завожусь с пол-оборота. Он — моя личная виагра. Все во мне откликается на него. Каждая клетка томится и тянется к нему.

Все еще пытаясь остановить кровотечение из губы атланта, я прогнулась в пояснице, теснее прижимаясь промежностью к его ширинке. Это было почти непроизвольное движение. Когда Феб рядом, я себя едва контролирую.

Соски собрались в горошины и заметно оттягивали ткань платья. Атлант наверняка чувствовал, как они упираются ему в грудь. Как и я чувствовала его возбуждение. Ни он, ни я еще ничего не решили, а тела уже требовали свое.

— Довольно, — произнес мужчина и, перехватив мое запястье, отнял руку от своего лица.

Кровь остановилась. Пора было вернуться на свое сиденье, но я не могла пошевелиться, загипнотизированная тяжелым взглядом мужчины. Угольные провалы зрачков буквально засасывали меня. Настоящие черные дыры.

Так мы и замерли. Зацепившись взглядами, рухнули друг в друга. Не помню, как и куда я дела ватный диск с антисептиком. Зато момент, когда атлант опустил ладони на мои колени, запечатлелся в мозгу как на фотопленку.

— С ума схожу от твоего запаха, — пробормотал мужчина, зарываясь лицом в мои волосы. — И от твоего вкуса, — он прикусил мочку моего уха, и я дернулась от электрического разряда, прошившего тело. — Мне нравится в тебе все, — сообщил он, скользя ладонями вверх по моим бедрам.

Я смотрела на него и видела: это не просто слова. Он реально сходит с ума. Знать, что у мужчины от тебя рвет крышу, — вот что возбуждает. Взвинчивает эмоции до предела, так что трясет от желания.

— А мне нравится, как ты касаешься меня, — неожиданно для себя призналась я, подаваясь навстречу его рукам. Боже, что это за руки! В них скрыт уникальный талант — доводить меня до исступления.

Глаза атланта прожигали насквозь. Я наблюдала за тем, как в этом пламени сгорает его контроль. Мне знаком этот голодный взгляд. Он так много предлагал мне: страсть, огонь, наслаждение. И я хотела все это взять.

Мои ладони с плеч мужчины сместились ниже. По груди на пресс. Мышцы атланта напряглись, но он не останавливал и не торопил меня, позволяя себя изучать.

Когда мои пальцы скользнули за ремень его брюк, мужчина прикусил нижнюю губу и застонал. Сильнее стиснул мои бедра и дернулся вверх, вдавливаясь в меня каменной эрекцией. Я поплыла от этого движения. Его желание подпитывало и распаляло меня. Захотелось ощутить его в себе, и я рванула пряжку ремня.

— Точно? — он заглянул мне в глаза.

Я кивнула. Говорить не могла из-за спазма, перехватившего горло. В ту же секунду он дернул меня к себе. Резко и даже грубо, но мне понравилось. Я находила удовольствие в его силе. Особенно после драки в баре, где видела, каким он может быть. Злым, непобедимым, жестоким. Я, наверное, сумасшедшая, но меня это заводит.

— Хочешь меня? — спросила, глядя ему в глаза.

— Безумно!

— Так бери.

Губы атланта впились в мои. Рот наполнился его вкусом с ноткой крови. У него же губа разбита! Поцелуй должен причинять ему боль. Но ему плевать. А, может, он ловит кайф от этого, как и я от синяков, которые его пальцы оставляют на моих бедрах. Мы оба конченые извращенцы и это потрясающе.

За секунду реальность превратилась в хаос. Прикосновения, поцелуи, рваное дыхание — все смешалось. Мы стягивали друг с друга одежду, поторопились, сталкивались. Казалось, вещи горят на нас, и если мы немедленно от них не избавимся, то погибнем. Впрочем, на сто процентов все равно не получилось. Теснота автомобиля не позволила.

Атлант приспустил верх платья и бюстгальтер, оголив мою грудь. Я же стянула с него рубашку. Мои трусики валялись где-то на заднем сиденье. Юбка задрана, и пальцы атланта на мне. Большой поглаживает клитор, а указательный и средний погружаются в меня. Растягивая, подготавливая меня к нему и одновременно даря наслаждение.

Я отрываюсь от губ мужчины, мне необходимо вздохнуть, но он не позволяет далеко отклониться, удерживает меня за затылок. Ловит мое дыхание. Каждый выдох. Так жадно, будто это кислород. Без него он загнется, как и я без его рук.

Внизу уже все пульсирует, требует его. Хватит игр, я хочу по-настоящему. Хочу чувствовать его внутри себя. Как он вонзается в меня, настолько глубоко, что я изгибаюсь. Хочу слияния, потери контроля, отказа тормозов, как всегда с ним.

Опираясь коленями на сиденье, я привстаю, нащупываю молнию и расстегиваю ширинку. Когда член оказывается в моей руке, мужчина снова находит мои губы. Это уже не поцелуй, а полный отрыв. Мои пальцы скользят по твердой мужской плоти, изучая, знакомясь, пока его язык бьется у меня во рту. Атлант рычит, сминая мои губы. Какой же он жадный! Мой ненасытный монстр.

Член пульсирует в моей руке. Ему, как и мне, надоела прелюдия. Отрываясь от моих губ, мужчина сам перехватывает его и направляет в меня. Мне вдруг становится страшно. Все же он большой, я помню, как сложно было принять его в прошлый раз.

Чувствуя мое сомнение, атлант не торопится. Проводит головкой по клитору, и я едва не захожусь в оргазме от этого порочного, влажного от смазки прикосновения. Если он продолжит в том же духе, я его не дождусь. Взорвусь прямо сейчас.

Я направляю бедра так, чтобы ему было удобнее войти. Атлант понимает меня без слов. Приподнимаясь, он одновременно тянет меня на себя. Толчок, и он во мне. Воздух покидает легкие вместе со стоном. Я цепляюсь за плечи мужчины в попытке удержаться. Нет, не на нем, а в этой вселенной.

Мы начинаем движение навстречу друг другу. Толчки мощные, глубокие. Дыхание резкое. Мышцы дрожат от напряжения.

Я откидываюсь назад, насколько позволяет руль, и упираюсь ладонями в колени мужчины. Атлант крепко сжимает мою талию. Теперь инициатива у него, он ведет. Ритм сразу убыстряется. Он вколачивается в меня, приближая нас обоих к вершине. Это ни с чем не сравнимое наслаждение — отдаваться ему.

Его губы находят мою грудь. Он втягивает сосок в рот, одновременно входя так глубоко и сильно, что меня выгибает. Я захлебываюсь в крике, задыхаюсь в наслаждении. Я замираю на этом пике, спиной на руле. Атлант в последний раз толкается в меня и взрывается, наполняя меня семенем.

Мы бьемся в объятиях друг друга в бурном одновременном оргазме. Не знаю, какова эйфория, но уверена, что мои ощущения сейчас не слабее. Оргазм беспощаден. Он захватывает каждый сантиметр меня, оголяет душу. Я задыхаюсь, умирая и возрождаясь каждое мгновение. Дрожь прокатывается по телу снова и снова.

Я прихожу в себя от протяжного, громкого звука. Несколько секунд уходит на то, чтобы понять — это сигнал автомобиля. Я давлю спиной на руль. Похоже, вся округа слушала его в течение тех минут, что я парила в небесах.

Выпрямляюсь. Машина затихает. Атлант обнимает меня и кладет на себя. Он осторожно гладит меня по спине, пока я лежу на его груди, слушая, как постепенно успокаивается его бешеное сердцебиение. А мое собственное напротив набирает обороты. Вдруг становится страшно, что вот так как сейчас больше никогда не будет. Что это? Неужели она?

Та самая, о которой сложено столько песен и рассказано столько историй. Пожалуй, я последний человек на Земле, кто способен ее узнать. Ведь я никогда никого не любила. И меня никто никогда… Слышала только, что она делает людей уязвимыми и зависимыми. Но мне вроде как нечего терять.

26. Он

Выпутавшись из его объятий, Злата перебралась на пассажирское сиденье и молча приводила себя в порядок. Сейчас Фебу катастрофически не хватало знаний о ее чувствах. Она злится, сожалеет о содеянном или просто смущена? Как, тхэнк всех задери, понимать женщин, не читая их эмоций?!

Феб натянул рубашку. Пока застегивался, не досчитался нескольких пуговиц. Случайность или Златовласка отомстила за блузку? Она могла.

Закончив с одеждой, Злата пригладила волосы и сказала:

— Поехали домой.

Феб вздрогнул. Пожалуй, заверь его девушка прямо сейчас в своей вечной любви, он бы и то отреагировал спокойнее. Она назвала его квартиру домом. Неосознанно, на автомате, но тем это ценнее. В груди Феба будто загорелось солнце. Теплое, ласковое.

— Поехали, — кивнул он и завел машину.

По дороге они молчали, каждый сосредоточился на своем. О чем думала Златовласка, загадка. Впрочем, она вся для него сплошной ребус. Кубик Рубика. Кажется, только сложил одну сторону и все сошлось. Ан нет, на другой все наперекосяк.

Например, ей плевать на его внешность. Или даже не так. Она ей нравится. Феб привык, что теламоны и люди отворачиваются, чтобы не видеть шрам. Эйфо и те прячут глаза. А ей все равно. Взяла и назвала его красивым. Она точно ненормальная.

А как она перехватила ведущую роль в сексе? Это что-то новое. Обычно инициатором всегда был он. Впервые девушка стала главной, и ему пришлось по вкусу подчиняться. Злата оказалась горячей и страстной любовницей. Все, как он предполагал. Ей просто надо было раскрыться. Не зря он ждал.

Все было бы отлично, если бы не одно «но». В первый раз он проигнорировал тревожный звоночек. Слишком его поразила невинность девушки. Но теперь от этого нельзя отмахнуться: Злата вела себя не как эйфо.

У нее определенно был оргазм, но вот эйфория… ее девушка не почувствовала. На самом деле, Феб не сильно удивился. На нее не действует эмпатия и телепатия. Почему с эйфорией должно быть иначе?

Что его задело, так это ложь. Златовласка утверждала, что он ее подсадил. Использовала этот факт против него в шантаже. Маленькая лгунья продолжила играть по своим правилам, а Феб ненавидел, когда его обыгрывали. Он привык побеждать.

Они поднялись в квартиру, и он тщательно запер дверь. Им предстоит серьезный разговор и будет лучше, если они оба не смогут его избежать. Феб твердо решил выяснить секрет Златовласки. В этот раз она не отвертится.

— Ты запер дверь, — заметила девушка. — Так и будешь держать меня под замком? Мы заключили сделку, сегодня я помогла тебе, прояви немного доверия.

— К кому? К воровке и обманщице?

— Вот как ты обо мне думаешь?! — ее настроение вмиг изменилось.

— Разве я не прав? — Феб не хотел ссориться, но острая реакция девушки его подначивала. — Ты меня обокрала. И ты мне лжешь. Постоянно.

— В чем я солгала на этот раз?

Она выглядела такой искренней, ему отчаянно хотелось ей верить. Но прямо сейчас он смотрел в ее медовые глаза. Чистые от эйфории. В первый раз взгляд еще мог не затуманиться, но после второго след точно бы остался.

Он сделал широкий скользящий шаг к девушке. Она не успела отреагировать, и Феб схватил ее за подбородок. Злата дернулась, попыталась вырваться, но он держал крепко и в итоге заставил ее поднять голову.

Он своего добился, вот только она зажмурилась. Знала, лиса, что глаза ему лучше не показывать. Они выдавали ее. Потому и прятала все это время лицо за завесой распущенных волос, хотя обычно предпочитала забирать их в высокий хвост.

— Хватит притворяться, — сказал он. — Посмотри на меня. Я и так все понял.

Она закусила нижнюю губу, вздохнула. Он не торопил, признавать поражение всегда тяжело. Наконец она распахнула глаза, и Феба будто в солнечное сплетение ударили. Дыхание вмиг сбилось. Это какое-то безумие. Что ж его так накрывает? Стоит посмотреть на нее и как приливом уносит. Прочь от здравого смысла и контроля. Туда, где сплошь эмоции и полный срыв.

— Ты не почувствовала эйфорию, — это был не вопрос, а утверждение.

Злата смотрела зло. Ноздри трепетали, на щеках выступил румянец гнева. Она еще не раскрыла рот, а Феб уже знал: услышанное ему не понравится. Она всегда так поступала: говорила гадости, когда ее зажимали в угол. Это ее защитная реакция, выброс яда как у кобры.

— Нет, не почувствовала, — ответила девушка с вызовом. — Разве это не плюс для тебя? Ты не нарушил закон и не создал новую эйфо. Или боишься, что оргазм я тоже симулировала? Сложно доставить девушке удовольствие без эйфории, а, атлант? Приходится все делать самому. Вы к этому не привыкли.

Ему не понравилось, как это прозвучало. Златовласка не кончила с ним? Притворилась? В который раз она проехалась катком по мужскому самолюбию. Еще пара дней общения с ней и у него разовьется стойкий комплекс неполноценности.

— Ты врешь! — хрипло выдохнул он, непроизвольно сильнее сжимая ее подбородок.

— Может, да, может, нет. Откуда тебе знать? Ты же не чувствуешь моих эмоций.

Он отпустил ее. Шагнул назад. Дистанция — вот, что ему необходимо. Это не девушка, а отрава. Пропитала его своим ядом насквозь. Не понимает ее, не чувствует, и это сводит с ума. Какая она на самом деле? Та пылкая девушка, которая отдавалась ему полчаса назад в машине, или скромница, краснеющая при упоминании секса, или, может, острая на язык воровка? Которая из них настоящая Злата?

— Тебя нужно изучать, — сказал он. — Ты — ходячее лекарство от эйфории. Тебе под силу спасти тысячи жизней.

И снова она изменилась. Такой Златы он еще не знал. Она как будто вмиг стала старше и несчастнее. В глазах застыла боль. Так много боли, что ему захотелось обнять ее и спрятать от всего мира.

— Поверь, никто не захочет такого спасения, — прошептала она.

— О чем ты?

Она не ответила. Тряхнула головой. Мол, это неважно. Очередная ложь. Важно и еще как! Настолько важно, что она не в состоянии произнести это вслух. Словно мир даст трещину, а то и вовсе развалится, если она скажет.

Феб уже понял, что она молчит не из вредности. Секрет Златовласки пугает ее саму. Она не хочет, не может о нем говорить, как будто на уста кто-то наложил запрет. Хотя почему кто-то, это сделал страх.

— Мне ты можешь довериться, — мягко произнес он.

— Как ты мне? — она усмехнулась и кивнула на запертую дверь.

Феб обернулся к двери. Злата права. Доверие — дорога со встречным движением. И, похоже, ему делать первый шаг. Пусть так.

Достав ключ-карту, он направился к двери. Провел по замку. Замер на секунду, взвешивая все «за» и «против». Но раз уж начал, надо довести до конца.

— Вот, — он толкнул, открывая, дверь, — мое доверие. Оно — твое. Бери.

— Хочешь сказать, что если я сейчас уйду, ты меня не остановишь? — уточнила девушка.

Внутри что-то болезненно сжалось от слова «уйду», но Феб нашел в себе силы кивнуть:

— И даже преследовать не буду. Я знаю, где флешка. Через три дня она будет у меня.

— Если ты выиграешь, — напомнила Злата.

Он пожал плечами. Это пустой разговор. Сейчас имеет значение только ее решение.

Злата осторожно шагнула вперед. Хоть дверь и была распахнута настежь, Феб не мог заставить себя отойти в сторону. Так и стоял на пути. Если она хочет выйти, ей придется пройти мимо него. Не то что бы он планировал ее задержать, но не мог устоять перед искушением побыть с ней рядом. Возможно, в последний раз.

Она прошла мимо, чуть зацепив его плечом. Мгновение и выскользнула за дверь. Рука сама потянулась следом, удержать, схватить, прижать к себе, в конце концов. Венка на виске пульсировала, а пальцы выкручивало, так хотелось коснуться девушки. Он терпел из последних сил. Нельзя, только не сейчас, когда она вся как взведенный пистолет. Того и гляди выстрелит.

Казалось, под ногами не твердый пол, а болото, и оно засасывает Феба все глубже. Он окончательно потонет, когда девушка скроется из вида. Задохнется в повседневной реальности без нее.

Феб понимал, что он для Златы — навязанный кошмар, с которым ей приходилось уживаться все эти дни. И все-таки он надеялся, что она останется, по собственной воле, но, видно, не судьба. С такими как он не случается чудес.

Он задушил порыв удержать девушку. Привык идти до конца. Отпускать так отпускать.

Злата прошла шагов десять по коридору в сторону лифта. Он смотрел ей вслед, не отрываясь. Пожалуй, пора захлопнуть дверь. Смысл продлевать муку? Но взгляд словно приклеился к хрупкой фигуре.

Вдруг Злата оступилась. Правая нога неловко подвернулась, и девушка пошатнулась. Выпрямилась, сделала еще несколько шагов. Она как будто шла по канату, такой нетвердой стала ее походка.

Феб вышел в коридор, еще не понимая, что происходит. В следующую секунду он сорвался с места и побежал к девушке, но все равно опоздал. Злата упала до того, как он подоспел. Когда Феб оказался рядом, она уже лежала на полу без сознания.

27. Он

— Злата! — его крик был слышен на весь этаж и, наверное, переполошил всех. И плевать. Главное, чтобы она отозвалась, открыла глаза и посмотрела на него. Остальное такие пустяки, что даже думать о них не стоит.

Феб рухнул на колени рядом с девушкой. Хотелось схватить ее за плечи и трясти, хлестать по щекам, лишь бы очнулась. Сделать хоть что-то! Убедиться прямо сейчас, сию секунду, что она жива.

В груди как будто метался взбесившийся рой пчел. Летал, жалил, рвался наружу то ли воплем, то ли стоном. Феб не умел справляться с подобным наплывом эмоций. Это как угодить в стремительно несущийся поток — как ни пытайся выбраться, вода все равно сильнее. Кидает тебя из стороны в сторону, накрывает с головой, тянет на дно. И ты захлебываешься, тонешь в этой пучине. То же сейчас испытывал Феб.

И все же годы тренировок и работы в экстремальных условиях не прошли даром. Разум главы безопасности победил тело мужчины. Руки замерли в сантиметре от Златы, в мозгу красной надписью вспыхнуло предупреждение — стоп! Без резких движений. Иначе можно навредить девушке еще сильнее.

Первым делом он осторожно перевернул Злату на бок, чтобы она не задохнулась. Затем попытался найти пульс. Рука так тряслась, что он не сразу его нащупал. У самого чуть сердце не остановилось. Наконец, нашел. Есть, бьется.

Далее беглый осмотр: дрожащие ресницы и небольшие судороги конечностей. Симптомы напоминали легкий вариант эпилептического припадка. А, значит, первая помощь бесполезна. Надо просто ждать.

Он расстегнул молнию платья на спине девушки. Лиф слишком сдавливал грудь, мешая дышать. Пальцы невольно скользнули по бархатной коже. И в этот момент теуи вдруг ожила. Феб не давал команду на перемещение, теуи сама, по своей воле перешла с предплечья на запястье, а оттуда потянулась к пальцам. Лишь когда он отдернул руку, процесс остановился. Теуи замерла, отчаянно пульсируя под кожей.

Какого тхэнка происходит? Его теуи взбесилась или?… Знак вопроса повис перед мысленным взором. Есть всего один вариант. Невероятный, дикий и крышесносный. Теуи пробуждается от присутствия подходящей для теламона пары. Движение живой татуировки — сигнал. Знак, что рядом та, кто ему подходит на сто гребанных процентов.

Злата его пара! Осознание было как удар молотком по темечку. Аж голова закружилась. Феб был уверен, что его пара Астарта. Что вариантов у него нет и ему этот крест нести до конца жизни. Но, получается, среди землянок теламон может встретить вторую потенциальную пару. Впервые появился выбор. Как минимум, между представителем своей расы и землянином.

Это же в корне меняет все! Причем не только для него. Всегда считалось, что решение теуи однозначно и обжалованию не подлежит. И вдруг как гром среди ясного неба: теуи может выбрать второй раз! Такого прежде не случалось ни с одним теламоном. Все же Феб везучий сукин сын.

Схватить бы девушку, прижать хрупкое тело что есть силы к себе. Чтобы срослась с ним, стала его частью. Отныне и навсегда. Пусть его теуи перейдет на нее, подтвердив их союз.

На этом месте Феб оборвал себя. Нельзя. Не сейчас, когда Злата без сознания по неизвестной причине. Передача теуи человеку — опасный процесс. Он однажды наблюдал за ним. Тогда девушка едва не умерла, а ведь она была здорова, чего нельзя сказать о Златовласке.

Да что ж с ней все через одно место! Не девушка, а взрыв мозга. Сколько еще таит в себе сюрпризов? Феб что-то подустал от них.

Поднять бы Злату с пола, но надо дождаться конца приступа. Он где-то слышал, что человека в таком состоянии не советуют перемещать до окончания припадка. Поэтому он просто сидел рядом, придерживая Злату за плечи.

Бездействие и ожидание, когда хочешь, но не можешь помочь, — ужасное сочетание. Оно выворачивает наизнанку, дробит кости и кипятит кровь. Внутри борются два чувства — страх и злость.

Феб десятки раз смотрел смерти в лицо, трижды с того света его вытаскивало только умение хирурга. Причем один раз лишь чудом, его уже успели записать в покойники. Но никогда ему не было так страшно, как сейчас. Он боялся потерять Златовласку и остаться в одиночестве. Без нее.

А еще он злился. До красных кругов перед глазами злился на нее. До чего она себя довела. До чего довела его! Когда она очнется, он сперва ее зацелует до треснувших губ, а потом собственноручно придушит. Нельзя так с собой. И с ним тоже. Его же сейчас самого приступ скрутит.

За спиной хлопнула дверь — жилец выглянул на шум. Не оборачиваясь (он не мог оторвать взгляд от девушки, словно стоит ему отвернуться, и она погибнет), Феб произнес:

— Вызови скорую. Немедленно. Звони в отделение для теламонов.

Это не просьба, а приказ. Когда он говорит подобным тоном, люди тут же кидаются исполнять. Вот и сейчас сзади раздались поспешные шаги, а затем послышалось пиликанье кнопок телефона. Человек набрал номер и продиктовал адрес.

Скорая теламонов быстрее. Через пару минут они будут здесь. Феб не доверил бы Златовласку земным врачам. К тому же так он сможет контролировать процесс лечения.

Девушка тем временем затихла. Приступ закончился. Злата обмякла, мышцы расслабились. Наконец ее можно поднять с пола, что Феб и сделал. Какая же она легкая и хрупкая. Страшно прикасаться.

Скорая уже была на подходе. Чтобы сократить время ожидания, Феб сам спустился со Златой на руках на первый этаж. Когда он вышел из лифта, в холл вбежали врачи. Он не позволил им забрать девушку. Лично вынес ее на улицу, уложил на каталку и залез следом в скорую.

Никто не пытался его остановить. Таких дураков нет. По лицу главы безопасности видно, что тот, кто сейчас встанет у него на пути, погибнет. Смерть будет быстрой, но лишь потому, что ему некогда возиться. Он весь сосредоточен на светловолосой девушке в кабине скорой помощи — на своей паре.

28. Он

По приказу Феба скорая доставила их в лучшую больницу для теламонов. Она находилась под контролем командора, а значит главе его безопасности здесь открыты все дороги.

Злата, которую по пути обследовали и сделали капельницу, так и не пришла в себя. Не надо спрашивать, чтобы понять — это плохой знак. Приступ чего бы там ни было закончился, а девушка все еще без сознания.

На входе их встретила бригада врачей (Феб сделал пару звонков, пока они ехали). Здесь ему пришлось столкнуться с самим сложным — расстаться со Златовлаской и передать ее в руки профессионалов.

Феб стоял посреди коридора, глядя, как ее увозят, и впервые не знал, что делать. Как обычно ведут себя люди в подобных ситуациях? Кажется, они молятся. Некоему высшему существу, которое, по их мнению, должно все устроить так, как они просят. Чистой воды идиотизм. И все же… все же он пробормотал:

— Помоги ей. Кто бы ты ни был, просто помоги. Она как никто другой этого достойна.

Снова потянулось ожидание. Врач держал Феба в курсе, то и дело посылая к нему медбрата с отчетом. Пока новости были незначительными: Злату осмотрели, измерили давление, взяли анализы, везут на томографию. Последняя заняла час.

Лишь когда Феб окончательно потерял терпение и собрался наведаться к врачу, тот показался в коридоре. Сам. Не прислал медбрата, а лично снизошел. Это могло означать одно — новости важные. Но плохие или хорошие?

По лицу врача ответа не прочтешь. Как истинный теламон он умело подавлял эмоции. Собранный, холодный и деловой. Не так давно Феб был таким же. А теперь вот подыхает от неизвестности в коридоре больницы из-за девчонки.

— Вы поставили диагноз? — спросил Феб, когда врач приблизился. До этой минуты он надеялся, что Злата просто перенервничала, но, похоже, все сложнее.

— Да, — отрывисто кивнул врач. — Помогла томография. У пациентки серьезное поражение головного мозга.

Феб тряхнул головой. Он должно быть ослышался.

— Объясните, — попросил он.

— Опухоль. Из-за своего положения неоперабельная.

Феб пошатнулся. Хорошо, сзади была стена, и он смог к ней привалиться.

— Что это значит? — хриплый голос звучал непривычно. Словно это не он говорит, а кто-то другой.

— Пациентке осталось недолго. По моим расчетам максимум полгода.

— А потом? — Феб все никак не въезжал, куда клонит врач. Понимал, что тупит, но ничего не мог поделать. Разум отказывался постигать нежелательную для него истину.

— Потом смерть, — пожал плечами мужчина в белом халате.

Равнодушный тон врача бесил. Он словно о пластмассовой кукле говорил, а не о живом человеке. Неужели Феб был таким же роботом? Как с ним люди общались?

Схватить бы врача за грудки и как следует встряхнуть. Пусть проявит немного уважения к Злате. Покажет, что ему не плевать. Феб подивился самому себе: с каких пор он ставит знак равно между эмоциями и уважением? Похоже, он теперь куда больше человек, чем теламон. Так это происходит?

— Злата умрет через полгода, — повторил Феб, все еще отказываясь в это верить.

В памяти всплыло, как он сам хотел ее прикончить. Когда нашел ее после кражи, всерьез думал придушить. А теперь пришел в ужас от мысли, что потеряет девушку. Что нигде и никогда в этой Вселенной ее больше не будет. Жуткое ощущение. Как лезвием по сердцу. Еще и еще. Пока не захлебнется в крови. Такого Феб прежде не испытывал, это что-то сумасшедшее, что-то невменяемое.

Он словно летел вниз в шахту лифта. Беспросветно черную и бесконечно длинную. Сопротивление воздуха било в грудь, не давая вздохнуть. Феб все падал и падал. Этому кошмару не было конца и края. Скорей бы уже достичь дна и разбиться. Вдребезги, в кровавые ошметки. Пусть от него ничего не останется, одна звенящая пустота.

— Что-то можно сделать? — уточнил он.

— Увы, тут медицина бессильна. Даже с нашими технологиями. Операция убьет пациентку в ста процентах случаев. А так у нее есть немного времени сделать то, что она не успела.

— Например, съездить на море, — пробормотал Феб, вспомнив желание Златы. — Быть может, есть какое-нибудь средство…

Врач посмотрел на него как на недалекого и повторил чуть ли не по слогам:

— Опухоль неоперабельна. Хирурги не справятся. Она соседствует с важными участками головного мозга. Ее можно удалить только с ними, а это приведет к превращению пациента в овощ. Здесь поможет разве что капсула жизни.

Вот оно! Феб услышал то, что хотел. Выход есть. Всего одна капсула и Злата проживет полную, насыщенную жизнь. Феб, не раздумывая, отдал бы свою, вот только у него нет ни одной. Впервые он пожалел о принятом решении. Пожертвовав капсулы на лекарство от эйфории, он спас тысячи женщин, зато погубил одну. Ту, что ему действительно дорога.

— Скажите, может ли девушка из-за опухоли быть невосприимчива к телепатии и эйфории? — спросил он.

Врач нахмурился. Такой вариант он не рассматривал.

— Вполне возможно, — кивнул он задумчиво. — Мозг — сложное устройство. Если опухоль находится в отделе, отвечающем за восприимчивость к силам теламонов, то пациентка действительно потеряет к ним чувствительность. Вообще это интересная теория. Она требует более тщательного изучения.

— Никаких опытов на девушке, — предупредил Феб.

Врач поморщился. На его лице было написано — такие, как вы, мешают развитию науки. Приказ ему не понравился, но перечить главе безопасности он не стал.

— Ее состояние можно облегчить? — перевел Феб разговор в другое русло. К этому моменту он уже справился с эмоциями. Просто затолкал их по привычке в дальний угол сознания, где они клубились черным ядовитым облаком. Сейчас ему необходим трезвый, расчетливый ум, если он хочет помочь Злате.

— Есть препараты, способные уменьшить давление опухоли на мозг и чуть замедлить процесс ее развития. Это наши разработки, у людей их нет. Лекарство даст пациентке немного дополнительного времени, не более того. На выздоровление рассчитывать не приходится.

— Пусть так. Она должна получить это лекарство.

— Я пропишу его, — кивнул врач. — Но возможен побочный эффект.

— Какой?

— Силы теламонов пусть в незначительной степени, но начнут на нее действовать. Я говорю это в первую очередь потому, что пациентка чистая.

— То есть эйфория станет для нее опасна? — уточнил Феб.

Врач напрямую этого не сказал, но явно намекал на запрет секса.

— Это небольшая цена за пару дополнительных месяцев жизни, — заметил врач.

— Верно, — кивнул Феб. Без секса он как-нибудь обойдется, а вот без Златы едва ли. — Назначайте лекарство. И скажите, где девушка сейчас.

— В отдельной палате. Вы можете ее навестить. Приступ мы купировали, скоро пациентка придет в себя.

Феб отрывисто кивнул. Спустя минуту он уже стоял у палаты. Мялся у двери, не решаясь войти. Как будто стоит пересечь порог и жуткая реальность, где Злата умирает, станет настоящей. А пока все лишь слова врача. Они ведь тоже ошибаются.

Понимание того, насколько Злата ему нужна было сродни знанию о скорой гибели. Словно это он смертельно болен, а не она. Это ему осталось недолго. Впрочем, так и есть. Она погибнет, и его не станет. Не в физическом смысле, а в каком-то более глубинном. Оказывается, эмоции — ужасный груз. Они как плита, которую в старину суеверные люди клали на могилу, чтобы покойник не выбрался. Вот так и Феб погребен под ней. Ему уже не вырваться из-под гнета эмоций, он сгниет под ними заживо.

Вот такая ирония — нашел свою пару и потерял. Даже не владел. И думать нечего передать Злате теуи, пока она в таком состоянии. Процесс ее убьет.

Но Феб не мог расстаться со Златовлаской, не мог отпустить ее и позволить умереть. Необходимо достать капсулу жизни. Любым способом. Подлог, обман, хитрость, убийство — он готов на все. Но сперва все же попробует легальный способ. И для этого ему нужна помощь друга.

29. Она

Первое, что почувствовала, придя в себя, — запах. Особый, ни с чем несравнимый аромат больницы. Еще не открыла глаза, но уже точно знала, где я. Похоже, я потеряла сознание. И, видимо, долго не приходила в себя, раз атлант притащил меня сюда.

Врач в бесплатной клинике, куда я ходила год назад, предупреждал, что так будет. Головные боли — первая ступень. В целом нормально, я к ним привыкла. Даже забыла как это, когда ничего не болит. Потом обмороки — ступень номер два. Она знаменует приход третьей ступени — комы. Ну, а после только смерть. Жаль, я так и не побывала на море. И не видела гор. И еще много чего «не».

Диагноз мне поставили около года назад. Тогда все и началось: силы атлантов перестали на меня действовать. Врач сказал: причина в опухоли. Она как-то хитро расположена и это дает мне иммунитет. Вот так, моя особенность медленно, но верно убивала меня. Никакой я не супергерой, я просто умирающая девушка.

Открыв глаза, я увидела белый потолок, а, скосив их вправо — Феба Толанта собственной персоной, спящего в кресле для посетителей. Вид у мужчины — усталый и помятый. Одежда на нем была та же, что накануне вечером. Он что даже домой не уезжал? Так и просидел все время возле меня?

Он знает — догадалась я. Местный врач провел обследование и все ему рассказал. Вот только жалости атланта мне не хватало!

Первым порывом было сбежать. Вскочить с кровати и дать деру, пока мужчина спит. Но я была слишком слаба. Встать без посторонней помощи и то не смогу. Так обычно бывает после приступа, это пройдет, но нужно время. А на ближайшие полчаса я прикована к кровати. И никуда мне от атланта не деться.

Я старалась лежать неподвижно, дышала и то через раз, но мужчина все равно проснулся. Словно шестым чувством настроился на меня и улавливал малейшие изменения в моем состоянии.

— Очнулась, — атлант потер лицо ладонями и потянулся. — Как самочувствие?

— Отличное, — буркнула я. — Хочу уйти отсюда.

Я обвела рукой палату, намекая на больницу в целом. Не так много осталось от моей жизни, чтобы проводить это время с врачами. Ладно бы они могли помочь, а так… только трата драгоценных минут.

Атлант потянулся ко мне, словно собирался взять меня за руку, но в последний момент передумал.

— Хотел меня пожалеть? — ощетинилась я.

— Нет, — качнул он головой. — Хотел поцеловать.

— Почему не поцеловал?

— Показалось, ты будешь против.

Я хмыкнула. Когда это его интересовало мое мнение? Видимо, скепсис отразился на моем лице, потому что мужчина вдруг резко подался вперед и впился своими губами в мои.

Хорошо, я лежала, а не то бы свалилась снова в обморок. Любой другой был бы нежен с больной, и я бы его за это возненавидела. Не выношу жалости. Поэтому о моей болезни знает только врач бесплатной клиники, поставивший диагноз. Да и то я назвала ему вымышленную фамилию.

В атланте жалости не было ни на йоту. Его поцелуй — жесткий и требовательный. Движение языка, пальцы, удерживающие меня за затылок — все говорило о его потребности во мне. Мы целовались как в последний раз. Словно через секунду наступит апокалипсис и планета разлетится на куски, а мы сами превратимся в космический мусор.

Казалось, вчера никогда не было, а завтра никогда не будет. Есть только этот поцелуй. Здесь и сейчас. Пальцы мужчины в моих волосах, его дыхание на моей коже, объятья, в которых он сжимает меня до хруста костей. Прежде меня так не целовали. Атлант как будто хотел сказать — ты моя. Все. Обратного пути нет. Что бы там ни говорили врачи о том, что я — ходячий труп, в объятиях этого мужчины я чувствовала себя стопроцентно живой.

До спазмов внизу живота хотелось, чтобы он оказался во мне. Взял меня прямо на больничной койке. Сию же секунду. И мы оба забудемся в этой близости. На миг став чем-то большим, чем просто атлант и обворовавшая его землянка. Чем-то единым целым, гармоничным.

Но мужчина прервал поцелуй. Стиснув мои плечи, прикоснулся своим лбом к моему. Мы оба едва справлялись с дыханием. Взгляд Феба, скользящий по моему лицу, был полон голода, и во мне все дрожало от запредельного желания в его глазах.

Следующую минуту я наблюдала, как он гасит это желание. Насильно заливает огонь страсти водой контроля. Он старался изо всех сил ради меня, потому что понимал: прямо сейчас я не выдержу его напора. А иначе он не умеет. Осторожно и нежно — это не про него. И причина во мне. Это я делаю его таким сумасшедшим.

Когда атлант спустя минуту обнял меня, никакой эротики в его движениях уже не было, хотя я все еще ощущала его эрекцию. Остановиться сейчас для него было испытанием на выносливость. И все же он это сделал. Ни намекал, ни склонял к близости, просто лежал рядом и гладил меня по спине. Осторожно, невесомо и очень нежно. Так нежно, что сердце заходилось от каждого прикосновения.

И все же какой у него горячий лоб! Как бы он сам не заболел.

Заволновавшись, я спросила:

— У тебя не температура?

— Нет, — улыбнулся он одними губами, глаза остались серьезными. — Но я болен.

— Чем же?

— Тобой, Златовласка, тобой.

От его слов глаза защипало, словно в них попало мыло. Я проглотила подступившие слезы. Не хватало еще разреветься.

— Тогда у тебя серьезные проблемы, — сказала осипшим голосом. — Ведь меня скоро не будет. Лучше тебе вылечиться до этого момента.

— Боюсь, я безнадежен, — качнул он головой. — Но тебя я вылечу. Обязательно.

Это прозвучало как клятва. Одна из тех, что дают на крови. Ни секунды я не сомневалась, что он ее выполнит. Чего бы это ему ни стоило. Но как? Врач теламонов и тот сказал, что я безнадежна. О последнем я спросила вслух.

— Капсула жизни, — пояснил Феб. — Примешь ее, и от болезни не останется и следа.

— Человеку ее не дадут.

— Я достану для тебя, — заверил мужчина. — Отдал бы свою прямо сейчас, только у меня нет. Но я найду. Нужна всего одна.

— Звучит как сказка. Мое персональное чудо от атланта.

— Чудо — это ты.

Поцеловав меня в висок, он перекатился на спину, а потом встал.

— Поднимайся, — заявил Феб, — мы уходим.

— Как это? — я удивленно уставилась на него.

— Ты, кажется, сказала, что не хочешь здесь быть.

Я улыбнулась. Боже, какое счастье встретить такого же безумца, как ты.

— Только одно условие, — произнес мужчина.

— Какое? — я насторожилась.

— Ничего особенного. Ты просто должна пить эти таблетки, — он протянул мне блистер, — по одной в сутки. До тех пор, пока я не достану капсулу жизни. Они замедлят развитие опухоли, а главное не допустят повторных обмороков.

Я взяла предложенное лекарство и повертела в руках. Ни названия, ни инструкции. Это что-то из таблеток теламонов. Просто пить их, ничего про них не зная? Кажется, мы вернулись к теме, на которой остановились, когда я потеряла сознание. Доверие. Оно либо есть, либо нет. Мне предстояло решить: доверяю ли я атланту. Прямо сейчас.

Я колебалась всего мгновение. Даже если Феб задумал отравить меня, что это изменит? Я готова к подобному риску. Пусть мой поступок покажет ему: я вверяю свою жизнь в его руки.

Я достала таблетку, отправила в рот и запила водой из стакана на тумбе. Атлант кивнул, одобряя мой выбор, а затем помог мне подняться с койки.

В ту минуту я искренне верила, что все будет хорошо. Нет, даже отлично! Феб все решит и сделает, достанет для меня капсулу жизни. Он такой.

Я была наивной и глупой. Не понимала, что за чудо надо платить. И цена у него, как правило, неподъемная.

30. Она

— Куда мы едем? — спросила я, вглядываясь в город за окном машины.

Феб буквально выкрал меня из больницы. Я почувствовала себя принцессой из сказки, где врач — жуткий дракон, а атлант — рыцарь. Наплевав на предписания и возражения медперсонала, он забрал меня. И за это я была ему невероятно благодарна.

Я думала, мы вернемся на квартиру, но машина свернула в другую сторону. Квартира находилась в спальном районе, а мы ехали в центр, где стоят дома высокопоставленных атлантов. Такие, как я, не бывают в подобных местах.

Я не сводила с атланта глаз, ожидая ответа. Он тянул, прикидывая как лучше мне все рассказать. Ох, и не нравится мне это.

— Мы направляемся к моему другу. Он поможет, — наконец, произнес Феб.

— Твой друг атлант, да?

— Я сам атлант, — усмехнулся мужчина. — И друзья у меня такие же.

— Можно подробнее? Кто твой друг, где он живет, что делает.

— Мы приехали, — Феб кивнул на здание прямо по курсу. — Скоро сама все узнаешь.

Это была не просто многоэтажка, а настоящий небоскреб. Один из тех, что протыкают небо шпилем. Бог знает, сколько здесь этажей. Да это и не важно. Куда интереснее то, что я узнала здание. Его частенько показывают в новостях, когда речь заходит о командоре восточной части Северного полушария. Небоскреб — его штаб-квартира. И называется он скромно — Башня.

— Ничего себе у тебя друзья, — присвистнула я.

Мы оставили машину на парковке под зданием и зашли в лифт. Феб своей широкой спиной загородил панель с кнопками, и я не видела, какой этаж он нажал. Могла лишь по циферблату над дверью следить, куда направляется лифт. До последнего не верила, что мы заберемся на самый верх. Ведь там живет лично командор с семьей.

Я все ждала, что лифт остановится. Вот сейчас, еще немного. Но мы поднимались и поднимались. И с каждый новым этажом я сжималась все сильнее. Куда атлант меня притащил и зачем? Это здесь он планирует раздобыть капсулу жизни? Попросит ее у командора? Или (звучит совсем невероятно) украдет?

Желая отвлечься, я поднырнула под руку мужчины и повернулась к нему лицом. Хочу целоваться, прямо сейчас. До разноцветных кругов перед глазами, дрожащих коленок, а главное — пустой головы. Просто хочу быть к нему ближе. Потому что каждый шаг в сторону, любой лишний сантиметр пространства между нами вдруг начал причинять боль. В конце концов, это лифт. Наше место. Так что имею право.

Это был не обычный поцелуй. По крайней мере, не для Феба. Я привыкла к его жесткости. К тому, что он берет, не спрашивая разрешения. Сейчас же он стал своей прямой противоположностью. Я увязала в тягучем, медленном движении его губ. Новое ощущение захватило меня с головой. Не думала, что атлант может быть таким — осторожным, неторопливым, деликатным.

Но где-то там под маской нежности все еще прятался ненасытный зверь. Я чувствовала его в руках Феба, которые сминали мою одежду. Весь порыв страсти он направил на несчастную ткань. Ей он мог повредить без зазрения совести. Хоть порвать на лоскуты. А меня берег.

— Не притворяйся, — я обхватила его щеки ладонями, — ты не такой.

— Уверена, что хорошо меня изучила?

Я не ответила, так как лифт в этот момент тихо тренькнул.

— Приехали, — атлант осторожно отодвинул меня.

Похоже, теперь со мной будут обращаться как с редкой и хрупкой вещью. Этакий раритет, который рассыплется от прикосновения. В восторг это меня не привело. Я, может, умираю, но пока еще жива. И собираюсь наслаждаться жизнью по полной. Нечего меня хоронить раньше времени!

Все же поцелуй помог отвлечься, и я не так сильно нервничала. Не верилось, что Феб привез меня к командору. Надеюсь, он его хотя бы предупредил. А то будет ему… неприятный сюрприз.

Видимо, все-таки предупредил. Потому что когда двери разъехались, нас встречали. Вопреки ожиданиям это был не атлант, а землянка, способная потягаться красотой с невестой Феба. И неизвестно еще, кто бы выиграл. Я прямо испытала гордость за свою расу.

Незнакомка выглядела немного округлившейся, что даже ей шло. То ли она на первых сроках беременности, то ли недавно родила. При мысли о детях я испытала укол зависти. Стану ли я когда-нибудь матерью? Если Феб не добудет капсулу, то нет.

Странно как все вдруг повернулось. Я на сто процентов зависела от атланта и его желания помочь. Моя жизнь в прямом смысле находилась в его руках. Доверяю ли я ему настолько? Я покосилась на Феба. А у меня есть выбор?

— Не знал, что ты уже пришла в себя после родов, — обратился Феб к женщине.

— Ваши врачи творят чудеса, — улыбнулась она. — Мы с малышом в порядке. Я посчитала, что твоей знакомой будет приятно, если ее встретит человек.

Красотка подмигнула мне, словно мы знакомы тысячу лет. Ощущение будто между нами только что состоялся маленький заговор — землянки против атлантов. Мне сразу стало легче, и плечи расправились сами собой. Классная она, похоже, девчонка. Кстати, я ее где-то видела. Я прищурилась. Точно. По телевизору. Это же… жена командора! Та самая землянка, которой повезло (или нет, тут мнения расходились) заключить брачный союз с теламоном. Как же ее зовут…

— Рада, — представилась хозяйка Башни.

Она была такой свободной и непринужденной в общении, что разговор потек сам собой. Я опомниться не успела, как Рада увлекала меня вглубь коридора, а мрачный Феб шагал позади. Смешно, но, похоже, он ревновал. Просто потому, что мое внимание досталось кому-то помимо него. Вот уж не думала, что он такой собственник. Будь мы вместе, он бы запер меня дома?

Я вздрогнула. Я же сейчас не всерьез об этом подумала? Взяла и представила нас с Фебом парой. У меня точно опухоль мозга, а излишняя романтичность — побочный эффект.

Рада привела нас в столовую, где уже накрыли обед. У меня желудок заурчал от голода. Феб не особо заботился о еде. В дни, проведенные с ним, я почти не ела. Разве что перехватывала что-то на бегу. Ему самому хватало кофе.

Едва мы расселись за столом, явился командор. Я представляла его другим. На экране он выглядел официальным и строгим, а здесь был таким… домашним. Поцеловал жену в щеку, справился о самочувствии, поинтересовался как малыш. Пожал руку Фебу, даже для меня нашел минутку — представился и заверил, что рад гостям.

Что и говорить, командор был самым обаятельным атлантом, которого я когда-либо встречала. Он умел очаровать собеседника. И, кажется, Фебу это не понравилось. Он не сводил с меня глаз, наблюдая за моей реакцией. Боялся, что я предпочту ему другого атланта?

Было бы чего опасаться. Командора интересовала исключительно жена. Он то и дело наклонялся через стол к Раде. Все время тянулся к ней, как будто хотел всегда ее касаться. Не думала, что так бывает. Особенно между человеком и теламоном. Я наблюдала за ними и чувствовала острую зависть. Есть же такие чувства. Вся комната как будто озарялась их любовью. Солнце и то светит не так ярко. Вот бы меня кто-нибудь любил хотя бы вполовину так.

После обеда мужчины уединились в кабинете, а Рада повела меня в детскую.

— Мальчик, — догадалась я по голубому цвету комбинезона.

Мы стояли возле кроватки с навесом, где спал малыш. Розовые щечки и губки бантиком — он выглядел как обычный человеческий детеныш, так и не скажешь, что в нем течет кровь атланта.

— Как его зовут? — спросила я.

— Арей назвал сына Кронос или сокращенно Крон. В честь древнего верховного божества, титана. Но я, пока муж не слышит, зову его Константином, то есть Костей, — заговорщицки прошептала Рада.

Я улыбнулась. Похоже, командору досталась не самая послушная жена.

— Он человек или теламон? — поинтересовалась я. — У ребенка есть теуи?

— Есть. И силы теламона тоже. Но вместе с тем он человек, а, значит, чувствует. Малыш вобрал в себя лучшее, что есть в обеих расах, — в ее голосе звучала материнская гордость. — Я верю, что однажды он объединит наши расы. А еще надеюсь, что он не будет одинок, и вскоре на свет появятся такие же дети, как он.

При последних словах Рада как-то странно на меня посмотрела. Как будто намекала на что-то. Я и ребенок от атланта? Слишком невероятно.

Мальчик завозился и открыл глаза. Странный у них был цвет. Малыш словно взял оттенки радужек отца с матерью и смешал их. Я бы назвала цвет его глаз бирюзовым. Необычно.

Он безошибочно узнал маму и потянул к ней ручки. И это спустя несколько дней после появления на свет! Развитие у него явно идет быстрее, чем у человеческого младенца.

Рада взяла малыша на руки, покачала, а потом предложила мне:

— Хочешь подержать?

Я не отказалась. Руки немного подрагивали, когда брала у нее драгоценную ношу. Пристроив голову ребенка на сгибе локтя, я заглянула ему в лицо. Крон смотрел внимательно. Даже слишком для младенца. Аж мороз по позвоночнику пробежал. Не удивлюсь, если он не рыдает как все малыши, когда чего-то хочет, а просит и терпеливо ждет.

А потом он мне улыбнулся. Беззубый рот приоткрылся, уголки губ приподнялись в самой очаровательной улыбке, какую мне доводилось видеть. Сердце мгновенно превратилось в кисель — растеклось и расплавилось. Этот малыш знал, как манипулировать женщинами.

— Ты ему понравилась, — рассмеялась Рада. — Когда главнокомандующий взял его на руки, Костя вырывался и сопел.

Я вздрогнула при упоминании главнокомандующего атлантов. Все о нем слышали, но мало кто видел. О нем ходили жуткие слухи. В интернате девчонки рассказывали байки, что он ест людей. Это, конечно, бред. Но на пустом месте страшные истории не рождаются.

— Не переживай, — заметила Рада мое состояние. — Он редко наносит визиты. По правде, я видела его всего один раз — когда он пришел взглянуть на Костю. И, надеюсь, в последний, — она передернула плечами.

Малыш завозился, давая понять, что хочет вернуться к маме, и Рада его забрала. Потом я наблюдала за кормлением и думала, как много бы отдала за тихое семейное счастье. Любимый муж, ребенок, возможно, не один — для меня это предел мечтаний.

— У вас с Фебом тоже все обязательно получится, — угадала Рада ход моих мыслей.

— Нет, — качнула я головой, — это не про нас. Мы просто помогаем друг другу. Вынужденный союз, не более того.

— Как скажешь, — улыбнулась женщина.

Кажется, она мне не поверила. Я ее не виню. Я сама себе не верила. Не знаю, как Феб, а я влюбилась по уши. Увязла в атланте как муха в меду. Но, если раньше я была уверена, что это не взаимно, и атлант в силу своей природы никогда не почувствует того же ко мне, то теперь засомневалась. Пара Арея и Рады доказывала, что теламонам доступны эмоции. Осталось выяснить, способен ли на чувства конкретный теламон — мой.

31. Он

Именно к старому другу Феб обратился за помощью в первую очередь. Кто как не командор способен достать капсулу жизни?

Он рассказал Арею все: как познакомился со Златой, как она его раздражает, а еще возбуждает и сводит с ума. То, что теуи ее выбрала. И, наконец, про опухоль.

— У нее одно спасение — капсула, — произнес Феб. — Но свои я отдал на разработку лекарства от эйфории.

— Я говорил, что глупо, — заметил Арей, — разбрасываться дополнительными жизнями.

— Не ты ли дал Раде свою последнюю капсулу?

— Не сравнивай. Я спасал того, кто мне дорог, а ты просто спустил все в унитаз.

— Слышала бы тебя сейчас Рада.

— Она бы сказала, что я не прав, а ты молодец, потому что пожертвовал капсулы на благое дело, — вздохнул Арей.

— Ученые не продвинулись в воспроизводстве капсул? — уточнил Феб. Он не особо следил за разработками. До этого момента они были ему неинтересны.

— Готов образец лекарства от эйфории. Он уже испытывается и показывает отличные результаты. Есть первые излечившиеся. Но в случае Златы капсула от эйфории бесполезна. Она узконаправленная, лечит только от зависимости. С другими заболеваниями ей не справиться.

— А что с полноценными капсулами жизни?

— Ученые топчутся на месте. Не хватает ингредиентов. Я бы не рассчитывал, что они совершат прорыв. В полгода точно не уложатся.

Феб ударил кулаком по столу. Все хреново, просто ужасно. Тошно от собственного бессилия. Вот только сдаваться он не намерен. Если придется, украдет капсулу у теламона. Что угодно, лишь бы спасти Злату.

— Никаких крайних мер, — Арей хмуро разглядывал треснувшую столешницу. — Твой единственный шанс — найти добровольца.

— Кого? — не понял Феб.

— Того, кто по собственной воле отдаст тебе капсулу. Ты же отдал свои. Возможно, найдется еще один такой же идиот.

— Предлагаешь мне объявление в газете дать?

— А хоть бы и так. Главное, никакого насилия. Это тебе говорю не я — твой друг, а командор восточной части Северного полушария — твой непосредственный начальник.

Это был тупик. Феб впервые испытал приступ клаустрофобии. Кабинет словно сжался вокруг него. Выхода нет — сияла надпись на каждой из стен. Вот он и познакомился с еще одной человеческой эмоцией — с паникой.

С тех пор, как появилась Злата, она всегда была рядом. Как после этого снова остаться с жизнью один на один? Раньше его устраивало одиночество, а теперь пугало. Одиночество — это пустота. Все без Златовласки пустота.

Следующий день Феб потратил на поиски капсулы. Ему нужна была всего одна. Так мало и вместе с тем, как выяснилось, слишком много.

Это был бег по кругу. Чертово колесо, в котором он застрял и наматывал бессмысленные километры. К кому бы ни обратился, ответ был один: прости, но нет. Его уже тошнило от извинений.

— Прости, но тот, кто тебе дорог умрет, потому что меня волнует исключительно моя жизнь и собственные нужды, — вот, что ему слышалось в отказах.

И винить теламонов нельзя. Они не обязаны помогать Злате. Они ее даже не знают. Для них она просто очередной больной человек. Таких тысячи. Каждого спасать никаких капсул не хватит.

Феб наведался в лабораторию, где вели разработку лекарства от эйфории. Узнал, использовали ли его капсулы и можно ли вернуть назад хотя бы одну. Увы, все были пущены в дело. Главный ученый лично пожал ему руку и сказал «спасибо». Благодаря Фебу лекарство готово. Вот так, он спас сотни незнакомых безразличных ему женщин, а одну — ту самую — не смог. Какая-то дурацкая ирония судьбы.

Он вернулся в Башню на рассвете. Заперся в комнате и никого не хотел видеть. Даже Злату. Особенно Злату. Смотреть ей в глаза и читать в них надежду, понимая, что девушка рассчитывает на него, а он подвел — вот истинная мука.

Люди верят в ад. Будто после смерти их ждут пытки, если они нарушали какие-то правила. Они описывают ад как жуткое место, полное страданий и боли. Феб угодил туда при жизни. Лучше бы черти жарили его на костре, а голодные псы рвали плоть, чем эта внутренняя агония беспомощности.

Зарычав, он смел все с комода. Ваза, пульт, какие-то статуэтки — все в хлам. Пол усеяли обломки. У него внутри такие же острые осколки. Режут, колют, скребут. Больно, хоть вой.

В дверь постучали. Феб дернулся. Пусть идут к тхэнку. Он не поинтересовался, кто пришел, но и не притворялся, что его нет. Если гость не дурак, поймет, что он не в настроении для бесед.

— Я знаю, что ты там, — из-за двери раздался знакомый голос. Феба аж перекосило. Астарта — последняя, с кем он желал общаться.

— Впусти меня, — настаивала женщина. — Нам надо поговорить. Я все еще твоя невеста.

После этого напоминания он открыл дверь. Давно пора расставить точки и сказать Астарте, что свадьбы не будет. Сейчас Феб как раз в подходящем настроении. Аж в горле зудит, так хочется кого-нибудь послать. Астарта пришла вовремя.

— Чего тебе? — он распахнул дверь, но в сторону не отошел.

Не хотел пускать женщину в спальню, но она оттолкнула его плечом и вошла. Фыркнула, увидев следы погрома на полу. На лице читалось осуждение — теламон, не контролирующий эмоции, жалкое зрелище.

— Говори, зачем пришла, пока я не выставил тебя в коридор, — мрачно произнес Феб.

— Закрой дверь, и мы поговорим.

Он подчинился. Но не для того, чтобы выслушать ее. Самому есть, что сказать.

— Брака не будет, — заявил Феб. — Моя теуи выбрала другую пару.

— Это невозможно, — сощурилась она. — У теламона может быть только одна пара.

— На Земле, как выяснилось, все обстоит иначе. Подозреваю, нас ждет еще немало сюрпризов.

— И кто же она? Твоя пара?

Феб молчал. Но Астарта не дура, ей не требовался ответ. Он по ее лицу видел: она уже все поняла, а спросила просто так, для проформы.

— Слышала, ты ищешь капсулу жизни, — Астарта резко сменила тему. — Зачем она тебе? Решил подправить лицо?

Она пристально всматривалась в него. Феб снова молчал, но Астарта догадалась.

— Нет, — качнула головой, — ты бы не надрывался так из-за шрама. Здесь что-то другое. Неужели твоя человечка больна? И ты благородно решил ее спасти.

Последнее она произнесла с притворным сочувствием, от которого у Феба свело скулы.

— Это для нее ты так отчаянно ищешь капсулу жизни? Похоже, у тебя скоро не будет пары, — хмыкнула женщина. — А, значит, я опять стану твоим единственным вариантом.

— Заткнись, — он шагнул к ней, но Астарта не попятилась. Не так-то легко ее напугать.

— Она сдохнет, — прошипела женщина. — После этого ты все равно придешь ко мне. У тебя не будет иного выхода.

— Я не вернусь к тебе. Никогда.

— А как же потомство? Наплюешь на долг перед своим народом?

— Наплюю. Не сомневайся.

Она окинула его оценивающим взглядом. Прикинула и поняла, что не врет. Феб буквально видел, как работают ее мысли. Шестеренки крутятся в поисках выхода из ситуации. И она его нашла. Взгляд коричневых глаз вдруг прояснился.

— У меня есть деловое предложение, — заявила Астарта. — Тебе понравится.

Что-то в ее голосе заставило Феба заинтересоваться. Астарта всегда выглядела соблазнительно, и сейчас в ее тоне звучали нотки настоящей искусительницы, но они не имели ничего общего с сексом. Нет, предложение касалось другого. Кажется, Фебу скоро предстоит заложить душу.

— У меня по счастливой случайности есть капсулы жизни, — произнесла женщина. — Ты и сам это знаешь. Целых пять. Слишком много для меня одной.

Феб приподнял брови. Щедрость и желание помочь ближнему — те вещи, о существовании которых Астарта понятия не имеет. Что задумала эта змея?

— Предлагаешь мне капсулу в обмен на…, — он замолчал на полуслове, позволяя ей закончить мысль.

— На себя, — заявила Астарта.

Феб дернул плечом. Ему категорически не понравилось, как это прозвучало. Ощущение, будто шею сдавил ошейник. Если не сорвет его немедленно, он останется на веки вечные.

— Я дам тебе капсулу жизни. Она вылечит твою человечку, чем бы она там ни болела. Затем мы с тобой заключим брачный союз. Каждый получит то, чего заслуживает. Человечка — жизнь, я — тебя, а ты — чувство удовлетворения от хорошего поступка.

— Зачем тебе это? Зачем тебе я? Ты же меня на дух не выносишь. И при этом хочешь добровольно связать себя со мной до конца наших дней?

— Как будто у меня есть выбор! — всплеснула она руками. — Тебя выбрала теуи. Не мне тебе объяснять, что это значит. Других вариантов у меня нет. Либо с тобой, либо одна.

Это какая-то нездоровая херня. Ловушка судьбы, в которую они все угодили. И без потерь из нее, похоже, не выбраться. Откажет Астарте — Злата умрет. Феб уже достаточно колесил по городу, чтобы понять: капсулу ему не достать. Согласится на предложение — до конца дней свяжет себя с ненавистной женщиной. Вроде выбор есть, но в то же время его нет. Или?…

Он резко дернулся вперед, схватил Астарту за горло и сдавил, не щадя. Она хрипела и скребла ногтями по его руке, оставляя на коже кровавые полосы. Но эта боль была в кайф. Она сочеталась с ужасом в глазах породистой суки.

— У меня есть другой план, — произнес он. — Сейчас я придушу тебя и заберу себе все пять капсул.

— Не…, — с трудом просипела она, — не сможешь. Я не ношу их с собой.

— Чтоб тебя! — он отпустил ее и вытер ладонь о брюки. Конечно, не носит. Глупо было надеяться. Но немного сбить спесь с Астарты оказалось приятно.

Женщина потерла горло и откашлялась. Ей потребовалось меньше минуты, чтобы взять себя в руки. Идеальная выдержка. Поправив прическу, она направилась к двери.

— Пошла ты! — крикнул он ей в спину. — Справлюсь без твоей помощи.

— Желаю удачи, — махнула она рукой. — Ты еще приползешь ко мне на коленях.

— Откуда уверенность, что я соглашусь?

— Куда ты денешься? — она обернулась. — Ты в отчаянии, дорогой. Я — твой единственный шанс. Мое предложение — честная сделка.

— А если я не сдержу слово, получив капсулу?

— Мы заключим договор. Официальный, на бумаге. С подписями и при свидетелях. Думаю, командор и его супруга сгодятся.

Задержавшись в дверях, она произнесла напоследок:

— Подумай, я не тороплю. У меня полно времени. Чего не скажешь о твоей человечке. Если что, ты знаешь, где меня найти.

32. Она

Незаметно прошло два дня. Время в Башне как будто текло иначе. Каждый день, проведенный в компании Рады, был насыщенным, ярким и, казалось, тянулся бесконечно, но вместе с тем стремительно убегал. Вот такой парадокс. Не успела я опомниться, как настала пора игры с Максом, а мы с Фебом так ни разу не потренировались. Атлант постоянно где-то пропадал по важным делам.

Вечером накануне игры я оделась для похода в бар, взяла карты и заявилась к Фебу в комнату. Я, кстати, была жутко на него обижена. Он как будто забыл о моем существовании. Я ему надоела? Он и так со мной возится. Прежде у него любовницы не задерживались дольше, чем на одну ночь, а мы вместе уже долго. Хотя как вместе… все же больше порознь.

Феб открыл дверь на стук, да так и замер на пороге, не пропуская меня в комнату. Вид у него был странный. Немного сумасшедший. Он уставился на меня, не мигая.

— Я принесла карты, — взмахнула колодой. — Давай потренируемся, а то сегодня игра.

Феб так же молча отступил вглубь спальни, пропуская меня. Я поискала глазами куда сесть. Кровать отмела сразу. Вряд ли смогу сосредоточиться, сидя на ней рядом с атлантом. В итоге выбрала два кресла и столик в углу. Самое то.

Распечатала и перетасовала колоду. Все это время мужчина стоял у двери и не спускал с меня глаз. Мне не нравился его взгляд. Тяжелый, мрачный. Он словно высасывал из комнаты кислород, оставляя один углекислый газ. По крайней мере, я едва могла дышать.

— Вы будете играть в покер, — я попыталась разрядить обстановку беседой. — Макс отличный игрок. Но я хотя бы расскажу тебе азы, а на месте буду подсказывать.

— Ты не пойдешь, — заявил он.

— Еще как пойду, — возразила я. — Или ты забыл: я — ставка в игре? Без меня Макс не сядет за стол.

Феб поморщился как от зубной боли. Я была права. Нехотя он сел напротив, взял карты в руки, изучил, а потом сказал:

— Расскажи, как выиграть. Что должно выпасть?

— Может, пойдем по порядку? — предложила я.

Но атлант качнул головой:

— Только выигрышные комбинации.

— Ты слишком самоуверен. Впрочем, как всегда.

Я сделала, как он просил: показала флеш-рояль, стрит флеш, каре, фул-хаус и так далее по нисходящей. Атлант слушал внимательно.

— Тот, у кого выпадет флеш-рояль, побеждает без вариантов? — уточнил он.

— Да, это самая сильная комбинация, но она же самая редкая. Двух флеш-роялей в одном раскладе быть просто не может. А, значит, тот, у кого выпал флеш-рояль, победил.

— Это все, что я хотел знать, — кивнул Феб. — Благодарю.

— Почему ты так уверен, что он у тебя будет? Вообще-то это редкая комбинация.

— Сомневаешься во мне? — усмехнулся мужчина. — Может, проверим?

— Предлагаешь сыграть? — я почувствовала азарт. Я не великий игрок, но уж получше атланта. — Давай на раздевание.

Предложила, а потом удивилась — откуда это всплыло? Похоже, я соскучилась по телу мужчины. Не потрогать, так хоть посмотреть. В своей победе я не сомневалась. Он же ничего не соображает в картах. Названия мастей и тех не знает.

— Пусть будет на раздевание, — идея пришлась Фебу по вкусу. — Раздавай.

Я быстро перетасовала колоду и разложила карты. Мельком взглянула в свои. Почти полный стрит — комбинация из пяти последовательных карт любой масти. Не хватает десятки.

— Меняю одну, — я отложила лишнюю карту и взяла новую из колоды. Десятка. Отлично. Я сегодня удачлива. — Ты не будешь менять?

— Нет, — качнул головой мужчина. — Меня все устраивает.

— Тогда делай ставку.

— Рубашка.

— Платье, — я пошла ва-банк. Вряд ли у Феба что-то выпало. Скорее, просто набор несвязанных карт.

— Брюки, — поддержал он ставку, и я занервничала. Не может у него быть ничего серьезного. Ведь так? Или новичкам везет?

— Хорошо, — кивнула, — на первый раз достаточно. Вскрываемся.

— Ты первая, — махнул он рукой.

Я выложила на стол стрит.

— Вот так-то, раздевайся.

— Не торопись, — атлант медленно, карта за картой показал мне свой расклад, а потом задал странный вопрос: — Что ты видишь?

Он издевается? Что я вижу? Это же флеш, мать его, рояль! Как он это сделал? Как?!

— Ты шулер! — я подскочила в кресле. — Невозможно в первую же игру с одного расклада собрать флеш-рояль. Так не бывает.

— Учись проигрывать достойно, — пожурил он.

— Я обязательно узнаю, как ты это сделал.

— Желаю удачи. А сейчас снимай платье.

Он откинулся на спинку кресла, вытянул и скрестил ноги. Ну, просто кот в ожидании тарелки сметаны. Невыносимый! Но он прав, я проиграла.

Я встала перед атлантом и завела руки за спину в попытке расстегнуть молнию. Вообще-то все можно сделать самой, но это неудобно, а потому я сказала:

— Не хочешь помочь?

— Вот уж нет, — отказался мужчина. — Проигравший все делает сам.

Я недовольно засопела. Хотелось как-то испортить атланту представление. Например, стащить с себя платье, будто это дырявый мешок — некрасиво и неловко. Но движения против воли получились томными. Все потому, что мне нравилась его реакция.

Я только приспустила бретельки с плеч, а серые глаза мужчины уже потемнели. Теперь они напоминали небо, затянутое тучами. Еще немного и разразится гроза. Я потянула платье ниже, оголяя грудь. На мне было то самое белье, которое он выбрал. Тонкое кружево просвечивало, не скрывая ареолы и горошины сосков. Мужчина, поймав их в фокус взгляда, уже не мог отвести глаз.

У меня сразу горло пересохло и сбилось дыхание. Как у него это получается — смотреть настолько развратно? Я плавилась от его взгляда.

По бедрам платье соскользнуло на пол. Я осторожно переступила через него и произнесла:

— Вот твой приз.

Атлант шумно сглотнул, так что дернулся кадык. Ему надоело просто смотреть, он рывком встал на ноги и шагнул ко мне. Я могла бы заявить, что уговор был исключительно на стриптиз, остальное не прилагалось. Могла бы, не желай я прикосновений атланта даже сильнее, чем он хотел дотронуться до меня.

Его пальцы чертили тропы на моем теле, круги и завитушки. Затем присоединились губы. Они прокладывали дорожки поцелуев: вниз по шее и ключицам, в ложбинку между грудей. Оттуда на живот, где мышцы судорожно сокращались от движения его языка.

Вскоре атлант уже стоял передо мной на коленях. Я запустила пальцы в его волосы, потянула на себя. Сильно, не щадя. Целых два дня он причинял мне боль своим отсутствием, банально хотелось отомстить.

Мужчина не пытался вырваться. Вместо этого прикусил кожу над линией трусиков, а потом взял меня под ногу и поставил ее на кресло. Вторая так и стояла на полу. В таком положении я вся была раскрыта перед ним.

Он начал с коротких жалящих поцелуев по внутренней стороне бедра, все ближе подбираясь к цели. Затем потянул мои трусики вниз, но тут я вмешалась.

— Я проиграла только платье, — напомнила, глядя сверху вниз.

Он запрокинул голову, поймал мой взгляд. Усмехнулся. Правила пришлись ему по вкусу. Я давно поняла: он любит играть.

Не имея возможности раздеть меня, Феб поднырнул пальцами под трусики и отодвинул их в сторону. Я не возражала. Это не прямое нарушение правил, а всего лишь небольшое шулерство.

А потом его язык скользнул по моему клитору, и я потерялась в этом новом ощущении. Острая стрела удовольствия пронзила тело насквозь. Пока жаркие губы атланта ласкали меня, мой голос срывался на крик. Его язык и пальцы творили со мной что-то запредельное.

Я дернулась, но он удержал. Крепкий захват не позволил отстраниться. Клитор пульсировал, став болезненно-чувствительным, и когда мужчина втянул его в рот, слегка сжав губами, на меня обрушился оргазм. Сладкая судорога поднялась от живота и прошлась по телу. Змеей проскользнула под кожей, не упустив ни единый сантиметр меня.

Атлант резко выпрямился, заключил меня в объятия и поцеловал, глотая мой стон наслаждения.

— Обожаю твои оргазмы, — прошептал он, оторвавшись от меня, а потом снова набросился на мой рот.

Я слизнула собственный вкус с его губ. Это было дико порочно и невероятно возбуждающе. Мне вдруг стало интересно: каков же он на вкус?

Я собралась выяснить это немедленно и потянулась к ширинке атланта, но он остановил. Причем довольно резко. Схватил меня за запястье и сжал сильнее, чем требовалось. Это отрезвило.

— Не сейчас, — жестко сказал Феб. Налет эротизма слетел с мужчины, как его не бывало. — Мы и так опаздываем. Одевайся и едем.

Беглый взгляд на часы показал — он прав. Если хотим приехать на игру вовремя, пора выдвигаться. И все же атлант, отказывающийся от секса, это нетипично. Я старалась подавить мысль, что Феб меня не хочет. Он только что доказал обратное. Плюс я чувствовала его эрекцию. Наверное, дело и правда в игре.

Мужчина помог мне надеть платье. Выходя за ним из комнаты, я обернулась на стол. Что-то в картах было не так, и это заставило меня задержаться. Вдруг почудилось, что на месте расклада Феба лежал вовсе не флеш-рояль, а бессвязный набор левых карт. Я тряхнула головой. Как такое возможно?

— Идем, — атлант взял меня под руку.

Я отвернулась от стола. Наверное, померещилось. Врач говорил, что у меня могут быть зрительные галлюцинации.

Сейчас надо сосредоточиться на предстоящей игре, а не думать о всяких глупостях. Чувствую, это будет жаркое противостояние.

33. Она

Когда мы подъехали к бару, вывеска над входом не светилась. Заведение не работало. «Ажиотаж» закрыли специально ради игры Феба и Макса. Даже не знаю: радоваться этому или паниковать. История повторялась — мы двое против десятка громил. Почему же Феб так спокоен? Мне бы его железную выдержку.

Едва мы приблизились к дверям, как они гостеприимно распахнулись. Нас встречали как дорогих гостей, разве что красную ковровую дорожку не расстелили. Макс намеревался развлечься за наш счет. Мечтал уже, наверное, как оставит атланта с носом и будет потом этим хвастаться.

Впрочем, у Макса есть на это все шансы. Феб по-прежнему знает о покере до смешного мало: лишь основные расклады. Но игра строится не только на этом. В общем, настрой у меня был скептический. Входя в бар, я продумывала пути отступления. Неважно проиграет меня атлант или нет, а с Максом я не останусь. Никогда и ни за что.

Помещение подготовили: убрали столики в углы, оставив в центре один, круглый. Свет горел ярче, но все равно приглушенный. Музыку не включали.

За столом уже ждал Макс. Он приветствовал атланта кивком, мне же достался неприязненный взгляд. Да что я ему сделала? Не настолько уж велик мой долг по его понятиям, чтобы так за меня цепляться. Похоже, это личное. Макс как-то подкатывал ко мне, еще в самом начале моей «карьеры». Я отказала. Тогда он сделал вид, что ему все равно. Но, видимо, это было притворством, и он выжидал подходящего часа, а Феб своим появлением сломал ему все планы.

Феб остановился у стола и оглядывал зал, изучая обстановку. К нему приблизился громила, надавил на плечо, проворчав:

— Садись.

Это было ошибкой. Атлант быстрым, едва различимым для человеческого глаза движением сбросил руку громилы с себя, завернул ее назад и ткнул мужика мордой в стол.

— Не указывай мне, что делать, — сказал Феб мычавшему от боли громиле.

— Отпусти его, бога ради, — вмешался Макс. Феб разжал хватку, и Макс обратился уже к своему человеку: — Чего ты полез, Олег? Атланты терпеть не могут, когда их трогают. Наверное, боятся подхватить человеческую инфекцию. Хотя это не мешает им трахать наших баб.

Последняя фраза была камнем в мой огород. Я сделала вид, что не поняла. Ни к чему накалять обстановку еще сильнее.

Наконец, мы сели за стол. С одной стороны — Макс с двумя телохранителями за спиной, с другой — я и Феб. Еще восемь мужчин стояли по периметру зала. Макс хорошо подготовился. Каков же план Феба? Он у него точно есть. Ведь пока я схожу с ума от неизвестности, мой спутник спокоен.

— Что скажешь, атлант, — произнес Макс, — научила тебя белобрысая играть?

— Сейчас проверим. Раздавай, — кивнул Феб.

Макс взял со стола новую колоду, распечатал.

— Так и быть, — заявил он, — пусть девка тебе помогает. Я сегодня сама доброта. Она хоть что-то смыслит в покере.

Ну, надо же, какое великодушие! Мне все сильнее хотелось придушить Макса. Он специально нарывается? Хочет разозлить Феба? Я покосилась на атланта. Внешне он равнодушен, но я знала, что это обманчивое впечатление. Он как просыпающийся вулкан — снаружи еще ничего не намекает на извержение, но внутри уже бурлит лава, того и гляди рванет.

Макс раздал пять карт — себе и Фебу. Атлант заглянул в свои, и я вместе с ним. Так себе расклад. Я наклонилась к мужчине посоветовать ему обменять две карты, но он поймал меня пальцами за подбородок.

— Позволь мне все сделать самому, Златовласка, — шепнул прямо мне в губы, а потом поцеловал, не стесняясь чужих глаз.

Это был не просто поцелуй, а знак. Феб как будто заявил всем в зале, что я — его собственность, и он меня не отдаст. По позвоночнику пробежал электрический разряд возбуждения.

Пока губы атланта были на моих губах, я забыла о существовании Макса и его громил, из памяти также вылетело, где мы находимся и почему. Но Феб прервал поцелуй, и реальность вернулась. Обрушилась на голову взглядом Макса. Тот прожигал во мне дыру. Я выдержала его и провела языком по губам, слизывая вкус атланта. Медленно, чувственно. Сделала это нарочно, чтобы позлить Макса. Пусть выйдет из себя и совершит ошибку.

Стрела достигла цели: скулы Макса побледнели от злости.

— Играем три раза, — произнес он, отворачиваясь от меня. — Чтобы выиграть, необходимо минимум две победы. В первых двух играх ставки деньги, в последней — белобрысая и перстень. Надеюсь, ты принес с собой наличку, атлант?

Феб молча достал из внутреннего кармана пиджака бумажник. Тот аж ломился от купюр. Бросил его ближайшему громиле, чтобы он обменял на фишки. Вскоре перед нами высилась целая пирамида кругляшей, но вместо азарта я чувствовала лишь глухую тревогу.

Мужчины сделали ставки. Пока они присматривались друг к другу. Здесь у атланта было преимущество, даже целых два. Первое — его каменное лицо, по которому невозможно понять, о чем он думает. Второе — чтение эмоций соперника. Для Феба Макс как на ладони. Вспомнив об этом, я приободрилась. Может, я рано записала нас в лузеры.

Мужчины пару раз повысили ставки и в итоге решили вскрываться. Первым карты на стол выложил Феб. У него был средний расклад. Макс его побил и забрал банк себе. Моя вера в победу лопнула как мыльный пузырь. Пуф и нет ее.

— Что скисла, белобрысая? — подмигнул мне Макс. — Не переживай, со мной будет весело.

Меня аж передернуло. Воображаю его веселье. Феб опустил руку под стол и сжал мое колено. От горячего прикосновения его пальцев тугой узел страха в груди немного расслабился.

Когда он попытался поднять руку выше, я перехватила его запястье и шепнула:

— Думай об игре.

Мне, конечно, нравилось, что он делал, но пусть лучше сосредоточится на важном. А то еще кровь отольет от мозга, а он и так не фаворит вечера.

Феб хмыкнул, но руку убрал. К этому времени раздали новые карты, и расклад нам выпал неплохой. Каким-то чудом Феб выиграл второй раунд. Один: один. Макс напрягся, ему это не понравилось.

Громилы, интересуясь игрой, сделали шаг к столу, а у меня возникло чувство, что кольцо вокруг нас сжимается. Простят ли Фебу победу — вот в чем вопрос. Кажется, просто выиграть будет недостаточно. Нам еще придется побороться за свои жизни.

— Ну, что продолжим? Последний, решающий раунд, — Макс раздал карты, но Феб не спешил в них заглядывать. — Что не так, атлант?

— Не слишком ли большая у тебя группа поддержки? Я начинаю думать, что в случае победы ты нас отсюда не выпустишь, — озвучил Феб мои мысли.

— Боишься?

— Скорее, не доверяю.

— Я свое слово держу, — Макс махнул своим парням, и те отступили в тень. Туда, откуда не видно карт. — Выиграешь, отпущу.

При этих словах он выложил на стол перстень. Феб напрягся при его виде. Все-таки он много для него значит. Я снова испытала укол совести. Зря взяла. Вообще кучу всего в этой жизни сделала зря. Но что уж теперь…

— Твоя ставка, атлант, — Макс выразительно посмотрел на меня. Он же не предлагает мне лечь на стол? Это перебор даже для него.

Феб повернулся ко мне и стянул ленту, стягивающую мои волосы в хвост. Локоны рассыпались по плечам, и я тряхнула головой, придавая прическе форму. Атлант, между тем, бросил ленту на стол. Теперь она и перстень лежали рядышком. Ставки сделаны. Мы с флешкой на кону.

Сердце замерло. Не просто пропустило удар, а перестало биться. Я не могла вздохнуть от напряжения. Легкие чуть ли не судорогой свело, как и все мышцы в теле. Натуральный паралич.

Макс предложил обменять карты, но Феб отказался. А ведь он даже не видел расклад! Я сидела рядом и четко это отметила. Он приподнял карты, чтобы в них заглянуть, а сам в этом время смотрел в другую сторону. Что вообще происходит?

— В таком случае вскрываемся. Чего тянуть? — Макс выглядел довольным. Кажется, у него что-то крупное. — Давай, атлант, ты как обычно первый.

Феб веером выложил карты на стол. Я смотрела и не верила своим глазам. Флеш-рояль! Откуда? Опять выпал с первого раза? Невозможно!

Я тут же мысленно себя одернула. Что значит невозможно? Еще как возможно! Феб не шулер, это точно. Но для новичка с везением у него явный перебор.

Макс, увидев карты Феба, сперва побледнел, потом побагровел, а после молча показал свои. Флеш, долбанный, рояль. Тот самый, который дважды не выпадает за расклад и вообще складывается так редко, что занесен в красную книгу покера. Как ни крути, а одна из комбинаций не настоящая. И, похоже, Макс уверен, что наша.

34. Он

— Какого хрена?! — Макс вскочил на ноги, аж стул опрокинулся. — Ты жульничал, атлант!

В отличие от нервного землянина Феб поднялся медленно и с достоинством выпрямился в полный рост. Именно спокойствие в экстремальной ситуации делало его образ более грозным.

— Может, шулер как раз ты? — в голосе Феба сквозил раскат грома — знак приближающегося ненастья.

— Хороший ход — обвинить другого, но здесь это не пройдет, — Макс кивнул своим людям.

Земляне не успели и шага ступить, как Феб вытащил из-за пояса сразу два пистолета. Один направил на Макса, второй — на ближайшего мужика. В этот раз он подготовился к схватке. Подозревал, что так будет. Жаль, Злата не послушалась и не осталась в Башне.

Земляне тоже полезли за оружием, но Феб скомандовал:

— Без глупостей. Увижу ствол, стреляю без предупреждения. Стоим и не двигаемся. А не то придется искать нового босса.

— Спокойно, парни, — произнес Макс. Переживает за свою жизнь, гаденыш. — Делайте, что приказывает атлант.

Мужчинам это не понравилось. Босс прогнулся. Но ослушаться они не посмели. Все же иерархия в банде соблюдалась четко.

— Сядь, — следующая команда была Максу.

Тот поднял кресло и снова занял место за столом:

— Переиграем? — предложил с улыбкой.

— А смысл? — пожал Феб плечами. — По-моему, очевидно, что нам обоим нельзя доверять.

— Верно. Выходит, мы в тупике. У нас вроде как ничья.

— Не угадал, — Феб оскалился. — Я хотел по-хорошему, но могу и по-плохому. В конце концов, у кого стволы, тот и победил.

Макс поморщился, но возразить ему было нечего. Дуло пистолета, направленное тебе между глаз — веский аргумент в споре.

— Злата, — обратился Феб к девушке, — будь добра, забери перстень.

Она встала. В тишине зала скрип ножек ее стула прозвучал оглушительно. Все дернулись и уставились на нее. Девушка поежилась. Она явно не обрадовалась такому пристальному вниманию.

Злата схватила со стола перстень, а заодно и ленту для волос. Говорят, если хочешь вернуться куда-то оставь там свою вещь. Похоже, она возвращаться не планировала. И хорошо. Нечего ей здесь делать.

— Нажми на рубин, — велел он девушке.

Она выполнила указание. В перстне что-то щелкнуло, и появилась та часть флешки, которая вставляется в гнездо ноутбука. Макс крякнул. Феб опасался, что он мог подменить флешку на обычный перстень, но, похоже, землянин не знал, какое сокровище было у него в руках. Отлично. Значит, информация в целости и сохранности.

Наконец, флешка у него и можно покончить с Максом. Феб сделал бы это и в их первую встречу, но тогда флешка была бы утеряна навсегда. Кто знает, где Макс ее прятал? Теперь его ничего не сдерживало.

Люди — нежелательные свидетели, а с ними обычно не церемонятся. На то, чтобы расстрелять всех (Феб насчитал одиннадцать человек: сам Макс, два телохранителя за его креслом и еще восемь в зале) ему потребуется секунд тридцать. Легко и быстро. Но за спиной стояла Злата. И это все осложняло.

Нет, он не думал, что она проболтается. Просто не хотел, чтобы она видела его таким, а потом боялась. Значит, будет трудно и долго.

— Мы уходим, — заявил Феб. — Злата держись за мной.

Девушка охотно спряталась за его спиной, но им еще предстояло пройти путь минимум в сорок шагов до выхода. Макс хоть и помалкивал в своем кресле, но Феб знал: их не выпустят.

Краем глаза он подметил, как дернулся стоящий справа парень. Он думал: его не видно в тени, но зрение атланта способно и не на такие чудеса.

Феб выстрелил первым. Не в парня, а сразу в Макса. Команда сплочена, пока ее есть, кому возглавить. Отруби голову, и тело рассыплется. Одновременно с выстрелом он второй рукой толкнул Злату под стол, чтобы спряталась. Сейчас здесь будет горячо.

— Я быстрее, — предупредил Феб. — Прежде чем вы убьете меня, я пристрелю вашего босса.

— Не стрелять! — выкрикнул Макс.

Пуля попала ему в плечо. Он зажимал рану, пытаясь остановить кровь. Его люди застыли с пистолетами, направленными на Феба, но никто не нажал на спуск.

— Я не промахнулся, а дал тебе шанс выжить, — сообщил Феб Максу. — Вторая пуля придется тебе точно между глаз.

Землянин поморщился. Теряя кровь, он стремительно бледнел, но сумел взять себя в руки.

— Чего ты хочешь, атлант? — поинтересовался Макс.

— Для начала, чтобы твои люди сдали оружие. Пусть положат стволы на стол передо мной.

Макс кивнул своим. Выхода у него не было. Ему требовалась срочная медицинская помощь. Феб знал, куда метить. Рана вроде не серьезная, но кровопотеря большая. Если не остановить ее в ближайшее время, рискуешь погибнуть.

Земляне по одному направились к Фебу. Подходя, бросали пистолеты на стол, но его интересовало не оружие. Ему был нужен физический контакт. Когда очередной мужчина приближался, он незаметно касался его запястья, внушая отойти в тень и не вмешиваться, а еще забыть все, что здесь происходило. Вскоре только трое в зале знали о флешке: сам Феб, Злата и Макс.

— Твоя очередь, — к Максу Феб направился сам.

Тот вскинул голову, посмотрел на него и спросил охрипшим от слабости голосом:

— Убьешь? — страха в нем не было. Не зря он стоит над другими.

— Убил бы, — кивнул Феб. — Но тебе повезло.

Они оба покосились на Злату, которая как раз вылезла из-под стола. Она стояла, обхватив себя руками за плечи. Такая хрупкая и ранимая, что при взгляде на нее появлялся ком в горле.

Сейчас она напугана. Феб считывал ее эмоции. Слабее, чем у других, но после приема лекарств девушка ему приоткрылась. Восхитительное ощущение — чувствовать ее. Он, как сумасшедший коллекционер, консервировал в памяти каждый нюанс ее эмоций. Ему нравились все: плохие и хорошие. Ведь они принадлежали его Златовласке.

— Скажи ей спасибо, — произнес Феб. — Она тебя спасла.

После этих слов он прижал ладонь к шее Макса. Мужчина дернулся и затих.

— Ты забудешь обо всем, что здесь случилось. А еще ты забудешь Злату. Для тебя ее не существует. Встретишь и не узнаешь. Сейчас мы уйдем, и ты не будешь пытаться нас задержать. Кивни, если понял.

Макс медленно наклонил голову. Внушение сработало, как положено. Ни сам Макс, ни его люди не препятствовали их уходу из бара. Вскоре Феб с девушкой были на улице.

Злата так перенервничала, что всю дорогу в машине молчала. В этот раз он повез ее на квартиру. В таком состоянии он не мог ее отпустить. Да и не хотел, чего уж там.

История с флешкой закончилась. Перстень снова на пальце Феба, а значит он должен расстаться со Златой. Таков уговор. Он привык держать слово. Скажи девушка, что хочет уйти, он бы отпустил. Но она, к счастью, молчала.

Припарковав машину около многоэтажки, он спросил:

— Поднимемся? — а потом, затаив дыхание, ждал ответа.

Злата кивнула и первой вышла из машины. Ее эмоции подсказывали, что она все еще в шоке, но уже начала оттаивать.

Феб не стерпел, поцеловал ее прямо в лифте. Для них эта замкнутая кабина — волшебное место. Триггер, на который срабатывает что-то внутри, и барьеры падают.

Соединение губ как столкновение двух миров. Все вдребезги. Реальность разлетелась осколками стекла, здравый смысл отправился в мусорную корзину. Поразительно, как быстро Злата откликнулась. Сразу завелась, как будто только и ждала его прикосновений.

Он целовал девушку как безумный, кусал губы, сжимал в кулаке ее волосы, пытаясь взять по максимуму. Все, что она может предложить и даже больше. Он брал, и брал, и брал. Сейчас, в эти самые минуты Злата полностью принадлежала ему.

— Моя… Моя! МОЯ! — повторял он вновь и вновь. Рычал ей прямо в губы, нашептывал в ухо, прикусывая мочку.

Как отказаться от нее? От той, что создана для него, под него, от предназначенной самой судьбой. Как?! Просто разжать руки и отпустить? Так пальцы сами вцепятся в нее, а ноги пойдут за ней на край света. Потому что не только она — его, но и он — ее. Целиком и полностью. До самого нутра и еще глубже. Там, за пределами физического и понимания ученых, где начинается то, что люди называют душой.

Феб не понял, как они добрались до квартиры. По пути все так же целовались как безумные. Словно подростки, спятившие от взрыва гормонов.

Руки Златы пробрались под его пиджак, гладили плечи, впивались ногтями. Ей тоже не терпелось стать к нему ближе. Они то сталкивались губами, сплетая языки, то отрывались друг от друга, чтобы заглянуть в глаза, а потом снова соединялись. Безумный круговорот страсти утягивал все глубже на дно.

Они начали раздеваться еще в общем коридоре. Обувь точно сбросили. Хорошо, в это позднее время там никого не было. Впрочем, даже будь он забит людьми, их бы это не остановило.

Каким-то чудом Феб нащупал в кармане пиджака ключ-карту и открыл дверь квартиры. Они ввалились внутрь. Едва дверь захлопнулась, пиджак вместе с картой полетели на пол. Туда вскоре отправилось платье Златы и его рубашка. Похоже, ей снова придется покупать одежду. Что поделать, Феб слишком нетерпелив, когда дело касается Златовласки. Рядом с ней он сам не свой. Никакой нежности, только страсть. Бурная, неистовая, алчная.

Жадные прикосновения, закипающая в венах кровь, грязные мысли. Непристойные настолько, что покраснеет последний похабник на планете. Но со Златой даже похоть очищала и возвышала.

В первый раз они не то, что до кровати не добрались, до дивана в гостиной и то не дотерпели. Феб взял Злату прямо в небольшом холле, возле стены. Член горел и пульсировал от желания немедленно оказаться в девушке, погрузиться в ее тугое, влажное лоно, ощутить, как она сжимается вокруг него.

Не снял, сорвал с нее трусики. Смял в кулаке, чувствуя, какие они влажные и горячие от ее желания. Едва не кончил от мысли, что она хочет его так же сильно, как он ее. Торопясь, не глядя, одной рукой расстегнул собственный ремень и приспустил брюки с бельем. Затем подхватил девушку под бедра, приподнял рывком вверх, а после чуть опустил, насаживая на себя. Замер, дрожа от возбуждения.

Секундная передышка, чтобы не взорваться немедленно, и они начали движение навстречу друг другу. Он заполнял ее до отказа. Еще и еще. Стена служила ей опорой, но Злата все равно цеплялась за его плечи, даря в ответ на каждый толчок восхитительный стон.

Он и сам стонал. Но в отличие от девушки в его голосе звучала не страсть, а какие-то сдавленные рыдания. Как же невыносимо любить! Оказывается, чувства — это ненасытный монстр. Они высасывают душу. Всю по капле, пока не останется ничего. А потом бросают догнивать пустую оболочку.

Этот раз был быстрым, стремительным, с оглушительным оргазмом, из-за которого они оба едва не рухнули на пол. Злата билась в судорогах в его объятиях целую вечность. Ее глаза закрылись, ресницы дрожали. Рот приоткрылся в крике, и Феб впился в него поцелуем.

Злата еще не поняла, но это была эйфория. Феб узнал ее. Он все-таки сделал это, подсадил ее. Правда, ненадолго. Скоро она снова будет чиста.

Сокрушительно — вот как это было. Потом они все повторили. На этот раз на диване. Медленно и нежно. Не секс, а занятие любовью. Феб покрыл поцелуями каждый сантиметр тела Златовласки. Он преклонялся перед ней как перед богиней. Мечтал, чтобы это длилось вечно, но все когда-то заканчивается. Даже самое прекрасное. Особенно самое прекрасное.

35. Она

Мы лежали на диване в объятиях друг друга. Отдыхали после безумного секса и нескольких оргазмов. По телу все еще гуляла приятная судорога, прихватывая мышцы то там, то здесь. В такие мгновения я чуть подрагивала, прикусывая нижнюю губу. До чего же сладко!

Сознание прояснилось не сразу. В этот раз оргазм был другим. Более затяжным, что ли, острым, с привкусом какого-то поистине наркотического опьянения. Ничего подобного я прежде не испытывала, хотя и в прошлый раз с Фебом мне было хорошо.

На узком диване было не развернуться, так что я практически лежала на мужчине, а он крепко обнимал меня и гладил по спине, то и дело целуя в макушку. Я могла бы провести так вечность. С моим мужчиной, с моим Завоевателем. И больше ничего не надо.

Но есть у меня одна неприятная черта характера — любопытство. Оно не давало покоя. Мы толком не обсудили события в баре. Как атлант собрал флеш-рояль? Кто из двоих шулер — Макс или Феб? Запрокинув голову, я посмотрела на атланта и спросила об этом напрямую.

— Жульничал я, — вздохнув, признался он. — Впрочем, уверен, что Макс тоже подтасовал карты.

— Но как? — я уперлась ладонями атланту в грудь и приподнялась. — У тебя не было карт в рукаве или где их там прячут. Я бы заметила, если бы ты их менял. Я же сидела рядом.

— Ты ничего не заметила, потому что я ничего не менял. Я просто создал иллюзию. Все, кто смотрел на карты, увидели то, что я хотел показать.

Я села. На мне не было одежды, и взгляд мужчины, сосредоточившись на моей груди, вмиг потемнел. Знаю я, куда свернули его мысли. Но сейчас мне было не до того. В баре случилось что-то из ряда вон и это касалось меня напрямую, я чувствовала. Необходимо во всем разобраться.

Я обхватила себя руками за плечи, прикрывая грудь, и сказала:

— Но я тоже видела расклад. И там был флеш-рояль. А это значит…, — фразу я не закончила. Слишком невероятным было продолжение.

— Это значит, — произнес за меня Феб, — что ты тоже видела иллюзию.

— Нет, не может быть, — тряхнула головой. — Силы атлантов на меня не действуют. Кажется, мы это уже выяснили и не раз.

— То лекарство, которое я тебе дал, притормаживает развитие опухоли, но оно же делает тебя восприимчивой к силам теламонов. Правда, не полностью, а лишь частично.

— То есть ты можешь мне что-то внушить? — я отшатнулась от мужчины.

— Могу, но не стану, — нахмурился Феб. Ему не понравилась моя реакция.

— А как же эйфория? — я вскочила с дивана и озиралась в поисках своих вещей. Ничего не найдя, подхватила с пола рубашку атланта. Носить его одежду стало нормой. — Теперь я понимаю, что почувствовала ее. Может, не такую сильную, но все же. Как быть с этим? Ты меня подсадил!

— Успокойся, — мужчина тоже встал и натянул брюки. — Ничего такого, чего не в состоянии поправить капсула жизни, с тобой не случилось.

Он приблизился, и я напряглась. С одной стороны это был Феб. Мой первый мужчина, тот, кому я доверилась, и кто обещал мне спасение. С другой — он обманул меня. И не единожды.

Я замерла, когда атлант полез в нагрудный карман своей рубашки и вытащил оттуда коробочку. То-то мне показалось, что там что-то лежит. Он протянул коробочку мне. Она не была бархатной, а то бы как две капли воды походила на те, в которых дарят кольца, делая предложение.

И все же сердце пропустило несколько ударов. Если это то, о чем я думаю, подарок Феба куда ценнее предложения руки. Он дарит мне жизнь. Десятки лет закатов и рассветов, реки и моря, горы и равнины, настоящее и будущее. Все будет моим. Я. Буду. Жить.

Я боялась брать и открывать коробочку. Вдруг там что-то другое. Такого разочарования я не выдержу. Самая горькая потеря в жизни — это потеря надежды. Без нее человек обречен.

Видя, что я медлю, Феб сделал все сам: открыл коробочку и продемонстрировал мне содержимое. Там лежала капсула размером с фалангу моего мизинца. Прозрачная. Внутри переливалось что-то серебристое, похожее на ртуть. Вот он — источник жизни. Лекарство, способное излечить все и всех. Даже меня. И атлант по собственной воле отдает его землянке. Этот момент стоит упоминания в учебниках истории.

— Но как? — выдохнула я.

— Разве это важно?

— Если кто-то пострадал…

— Клянусь, — перебил он, — капсула досталась мне честным путем. Никакого воровства, подлога или убийств. Проглоти ее, и максимум через полчаса от опухоли не останется следа.

Рука сама потянулась к коробочке. Я осторожно взяла ее у атланта и с благоговейным трепетом продолжила рассматривать капсулу. Ощущение, будто сказка ожила. Молодильные яблочки, заговоренная вода и прочие волшебные вещи превратились в реальность.

— Принимай, — голос мужчины вернул меня из грез. — Я хочу видеть, как она подействует.

Я подняла на него взгляд. То, как он это произнес… как будто спешил. Можно подумать, у него времени в обрез, пора убегать и напоследок он хочет полюбоваться на работу капсулы.

— Ты куда-то торопишься? — спросила я, закрывая коробочку и прижимая ее к груди.

— Злата, не начинай, — проворчал Феб. — Просто прими тхэнкову капсулу.

— Приму, — кивнула я. — От подобных подарков не отказываются. Я не такая дура или не настолько гордая. Тут уж сам выбирай. Но прежде ты объяснишь мне, в чем дело и куда ты собрался.

Взгляд атланта потяжелел. Мужчина молча прошелся по гостиной и холлу, собирая нашу одежду. Не найдя обуви, вышел в общий коридор и вернулся оттуда со своими ботинками и моими туфлями. Сложил все аккуратно.

Он тянул время. Так обычно делают, когда собираются сообщить что-то неприятное, но не знают как. Я не вчера родилась, догадывалась уже, куда он клонит, но не спешила облегчать ему задачу. Пусть произнесет это сам. Пусть имеет мужество сказать это мне в лицо.

Сев на диван, Феб зашнуровывал ботинки. Одновременно он откашлялся, собираясь заговорить, но я перебила:

— Подними голову. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня, когда это скажешь.

Он нервно дернул плечом, но подчинился. Посмотрел на меня снизу вверх. Ровно десять ударов сердца он молчал. Десять ударов, считая которые я сходила с ума. Каждый из них как гвоздь в крышку моего гроба. Тук, тук, тук — стучал в висках безжалостный молоток.

Фебу все же хватило смелости. Он это сказал. А то я начала думать, что он один из тех, кто бросает девушек по смс.

— Я ухожу, — заявил он. — Флешка вернулась ко мне, наш договор подошел к концу. Я благодарен тебе за помощь. Свое слово я сдержал. Билет на море лежит на кухонном столе, ключ-карта от квартиры там же. Можешь пожить здесь пару дней, если хочешь.

Я медленно выдохнула и прикрыла глаза. Правда жжется. Она разъедает как кислота. Даже не сердце, а сразу душу. Одно дело подозревать, другое — услышать.

Я наивная идиотка, если решила, будто что-то значу для атланта. Да, он провел со мной больше времени, чем со всеми своими любовницами вместе взятыми, но лишь потому, что хотел меня разгадать. Его привлекала не я, а моя особенность. А теперь все, карты вскрыты, и я снова превратилась в банальную, скучную землянку.

— Только, пожалуйста, без сцен, — пробормотал мужчина.

Я распахнула глаза. Хмурилась и кусала губы чуть ли не в кровь, пытаясь сосредоточиться. Нет, удовольствия видеть мои слезы я ему не доставлю. Потом пореву, будет еще время оплакать свою доверчивость.

Взять себя в руки было невыносимо сложно. Ощущение, словно разваливаюсь на куски. Делаю шаг, и от сердца отламывается часть. Летит в бездну. Черную, непроглядную пропасть тоски. Скоро я сгину в ней вся.

— Я ухожу, — сказала ему, а голос как будто не мой. Звучит ровно и спокойно, даже не дрожит. Я — механическая кукла. Надо успеть убраться отсюда, пока завод не кончился.

— Стой, — атлант удержал меня за запястье.

Его прикосновение отозвалось болью за грудиной. Оно последнее. Больше он до меня никогда не дотронется. Поэтому я не спешила вырывать руку. Хочу еще немного продлить ощущение его пальцев на моей коже.

— Куда ты пойдешь в таком виде? — он окинул меня взглядом.

Только сейчас до меня дошло, что я по-прежнему в его рубашке на голое тело и босиком.

— Уйду я, — произнес мужчина.

Он отпустил мою руку, и она безвольно упала вдоль тела. Атлант обошел меня и направился к двери. Я смотрела ему вслед и задыхалась от боли. Легкие словно сдавило в тисках, комната расплывалась.

Хотелось крикнуть: останься! Я держалась из последних сил. Даже не на гордости, а на понимании того, что все равно ничего не изменить. Насильно мил не будешь, как известно. Невозможно заставить атланта любить. К тому же у него есть невеста, а я так — мимолетное развлечение.

Щелкнул замок. То ли открываясь, то ли закрываясь. Звук подействовал на меня как выстрел. Колени подкосились, я осела на пол. Одной рукой по-прежнему прижимала к груди прощальный дар атланта — коробочку с капсулой. Как ни хотела, не получилось его ненавидеть. Ведь он подарил мне самое главное — жизнь. И я всегда буду ему за это благодарна. А еще я всегда буду его любить. Может, однажды это чувство перестанет мучить меня и превратится в горько-сладкое воспоминание о времени, когда я была счастлива. Возможно, позже, но точно не сейчас. Сейчас я была готова вырвать сердце из груди лишь бы ничего не чувствовать.

36. Он

Ощущение, будто он часть от себя оторвал. С мясом и кровью. Больно. Так больно, что хочется выть. Свежая рана нарывает и кровоточит. Ее не залепить пластырем, не сшить нитками, не перемотать бинтом. Потому что она неосязаема. Она где-то там, под кожей, на самом сердце. Но мучения от нее вполне настоящие.

А еще есть эмоции Златы, которые как ржавые иглы садиста впиваются под кожу. Ее муки, обида и непонимание — селевой поток, сбивающий с ног. Он обрушился на Феба, погребя под собой заживо. Под этой тяжестью не вздохнуть. Впрочем, он заслужил каждый упрек. Но лучше пусть Злата презирает его, зато живет. А еще пусть ненавидит. Так ей будет проще смириться с расставанием.

Самым сложным было не сказать, что уходишь. Это как раз пустяк. Слова просто слова пока не превратил их в действия. Сделать то, о чем говорил — вот что архитрудно.

Повернуться спиной, дойти до двери, открыть, выйти. Но не захлопнуть за собой дверь. На это уже нет сил. Пусть останется щелка. Как лазейка обратно в ту реальность, где был счастлив. Даже если не суждено ей воспользоваться, просто знать, что она есть, уже хорошо.

Дальше по коридору до самого лифта. Тот приехал быстро. Славно. Лишние минуты ожидания — это сомнения. Они могут победить, заставить вернуться, а этого нельзя допустить. И дело не только в том, что Феб дал слово, нарушив которое он потеряет уважение сородичей. На такую жертву он готов пойти. Но есть еще договор, подписанный с Астартой, а по нему в случае неисполнения пострадает в том числе Злата. Вот что удерживает.

…После разговора с Астартой он продержался меньше суток, а потом позвонил суке. Она знала, что он согласится. Приехала в течение часа с уже готовым договором и капсулой. Оставалось только подписать.

Свидетелями были Арей с Радой. Оба пытались его отговорить, но, услышав подробности, согласились, что выбора у него нет. Отправляясь на карточную игру со Златой, Феб уже знал, что это их последний совместный вечер. Астарта вписала в договор пункт, запрещающий ему общение со Златовлаской.

Капсула весь вечер была при нем. Оттягивала карман. Он мог отдать ее Злате сразу. Собственно, так и планировал поступить, но не удержался. Захотел еще побыть со Златовлаской. В последний раз. Подсадить ее на эйфорию Феб не боялся. Капсула жизни все вылечит, в том числе зависимость.

…В лифте Феба накрыло окончательно. Он врезал кулаком по стене кабины. Еще и еще. Пока там не образовалась вмятина, а на костяшках не выступила кровь. За эту неделю со Златовлаской что-то изменилось в нем. Он не стал лучше или правильнее. Остался все таким же теламоном-сволочью, но у него был шанс стать ее сволочью. И она была готова его принять. Вот, что важно. Но, видно, не судьба. Долго и счастливо — это не про них. У них все было быстро, ярко и сгорело как комета в атмосфере Земли.

Думал, уйдет, отвлечется, пройдет время — станет легче. Прошло. Не стало. Напротив с каждым днем вдали от Златы было все хуже. Феб словно ломался изнутри. Часть за частью.

Как же невыносимо чувствовать! Он устал от эмоций. Когда они исчезнут? Он боролся с ними и постоянно проигрывал. Стоило только подумать, что вот оно, кажется, получилось, стало чуть легче, как какой-нибудь пустяк напоминал о Злате. Например, солнечный зайчик такой же золотой, как ее волосы. И все летело в бездну. Его личный ад выходил на новый круг.

Неужели это никогда не закончится? Он же скоро рехнется! Сделает себе лоботомию лишь бы все забыть и снова не чувствовать.

Глухая, беспросветная тоска делала его слабым. Утро начиналось с уговоров самого себя не искать встреч со Златой. Он не думал наперед, просто пытался выдержать еще один день. И так раз за разом. Битва, в которой он проигрывал, побеждая.

В итоге от Феба остался труп. Он что-то делал, говорил, поддерживал свое существование. Да-да, именно существование, потому что жизнью это нельзя назвать.

Астарта, между тем, вовсю готовилась к обряду обмена теуи — первой ступени матримониального союза у теламонов. Она пыталась и Феба втянуть, но он не проявил интереса. Добровольно готовить клетку, в которой проведешь всю жизнь? Вот уж нет. Это как-нибудь без него.

Астарта своим присутствием душила его. Как змея или смертельно-ядовитый газ. Он задыхался в одной комнате с ней. Зато она расцвела. И даже шрам ее уже не беспокоил.

Прошло два месяца. Феб нарочно не интересовался жизнью Златы. Она в порядке? Это все, что ему нужно знать. Он не желал слышать, как и с кем она проводит время. Может, она уже встретила другого. Если так, Феб его убьет. Поэтому незнание в данном случае лучше для всех.

Наконец настал день икс. Астарта сияла. Нарядилась в серебристое платье с оголенными руками, чтобы все видели теуи. На Фебе тоже была рубашка без рукавов. Такова традиция.

Астарта походила на статуэтку: безупречно красивую и стопроцентно мертвую. Фарфор прекрасен, но бездушен. А Феб с некоторых пор стал ценителем всего более натурального, а главное — живого.

Поэтому, когда будущая жена появилась в церемониальном зале, он не почувствовал ничего кроме раздражения. Фебу хотелось поскорее покончить со всем, но Астарта как нарочно медленно шла по проходу, одаривая гостей улыбками и кивками. Растягивала момент своего триумфа, гадина. И заодно продлевала ему пытку.

Церемония обмена теуи по традиции проходила в круглом зале. В центре стояли будущие супруги, вокруг них гости и по совместительству свидетели. Фебу и Астарте предстояло соединить руки, обхватив пальцами запястья друг друга, и позволить теуи перетечь от одного к другому. Этакое взаимное переопыление. Связь, которая соединит их с этого дня и до конца жизни.

Все происходило под протяжные звуки даоры — музыкального инструмента с родины теламонов. Рядом с Астартой стоял Арей — со стороны женщины свидетелем был мужчина. Феб выбрал в свои свидетельницы Раду. Она расположилась справа от него с сыном на руках. Ребенок крепко прижимал ладошку к обнаженному плечу Феба. Никто не возражал против шалости мальчика. Гости даже не смотрели в его сторону, сосредоточившись на невесте. В этот раз внешность Астарты сыграла ему на руку.

Невеста вопреки традициям первой протянула руку, так как Феб все не решался. Мышцы как будто одеревенели и не желали слушаться. Банально было страшно: вдруг не получится? Теуи не меняет свой выбор.

Ему стоило колоссальных усилий поднять руку и обхватить запястье Астарты. Ее прикосновения на коже ощущались как слизь — холодная, мерзкая. Хотелось стряхнуть ее пальцы с себя, но он терпел, стиснув зубы. Скоро этот кошмар закончится. Так или иначе.

Серая теуи Феба подобно ртути потекла вниз по предплечью к запястью. Теуи Астарты напоминала расплавленный шоколад. Ртуть и шоколад встретились, чтобы смешаться и образовать единое целое.

* * *

До церемонии Феб жил в Башне. За два дня до часа икс его навестила Рада. Она пришла с сыном, который рос удивительно сообразительным малым. Он уже сидел, хотя ему было всего два с небольшим месяца. Должно быть, в полгода он пойдет. Феб побаивался этого мальчишки. Кажется, из него вырастет гений. И хорошо, если добрый.

С Радой они и так виделись каждый день за завтраком, но сейчас она хотела что-то обсудить наедине. Феб ожидал услышать какое-то откровение, но женщина заговорила о сыне.

— Костя такой сообразительный, — сказала она, покачивая мальчика на коленях. — Ученые и врачи осматривают его раз в несколько дней. Они поражены его развитием и способностями.

— Я очень рад за вас с Ареем, — пробормотал Феб. Его мысли были заняты другим. Скоро он навсегда свяжет себя с Астартой. Ему не до чужих детей.

— Но даже ученые не знают всех его возможностей, — заявила Рада. — Я тут на днях наблюдала за ним и заметила…

— Хватит, — перебил Феб. — Прости, но прямо сейчас мне не интересно, что такого чудесного умеет твой сын. Подозреваю, для тебя он даже какает радугой, но меня, пожалуйста, избавь от подробностей.

Женщина поджала губы.

— Мне бы стоило обидеться на тебя, Феб. Но я сделаю скидку на твое состояние.

— Мне правда не до тебя.

— Я пришла, чтобы помочь. Будь добр, заткнись и выслушай.

Вот теперь он узнавал Раду — девушку, которая справилась с самим командором. Материнство, конечно, сделало ее мягче, но характер не перекроишь.

— Я внимательно слушаю, — сказал он. На этот раз искренне.

— На днях я переодевала Костю и заметила, что он перемещает свою теуи, а еще сплетает ее в разные узоры. Для него это как игра. Мне стало любопытно, может ли он сделать то же с моей теуи. Той, что мне передал Арей. Я протянула Косте руку, и моя теуи подчинилась его приказам.

Феб перевел взгляд на ребенка. Мальчик посасывал собственные пальцы и, кажется, вообще ничего не соображал, как и положено ребенку в его возрасте.

— Я не знаток, но мне казалось, что теламон не может управлять чужой теуи, — заметила Рада.

— Не может, — хрипло произнес Феб. — Если только он не главнокомандующий. Теламон с подобными способностями рождается один на поколение.

Рада обняла ребенка и прижала к себе. В глазах матери читалось беспокойство за будущее сына.

— Что, черт побери, это значит? — прошептала она

— Он будет управлять другими теламонами. Твой сын — Заклинатель, — последнее Феб произнес с легким трепетом в голосе. Даже сейчас, пока заклинатель младенец, его силы непостижимы.

— Что будет, если нынешний главнокомандующий узнает об этом?

— Он захочет лично воспитывать преемника.

— Значит, мы скроем этот факт, — заявила Рада. — Я сына не отдам. Арей, уверена, тоже.

— Не переживай. Я буду молчать. Можешь на меня положиться.

— Я знаю, — кивнула женщина. — Ты ведь наш друг. Поэтому я пришла к тебе вопреки собственным страхам. Пока что я никому не говорила о Косте. Даже Арею.

— Почему мне сказала?

— Я подумала, это тебе поможет. Если Костя прикажет твоей теуи отвергнуть теуи Астарты, обмен не состоится.

Феб вздрогнул. Безумный план. Первым порывом было отказаться. Но, он одернул себя, разве есть варианты? Теуи уже продемонстрировала их с Астартой совместимость, а, значит, обмен состоится. Хочет того Феб или нет. Теуи не подчиняется чувствам, она рациональна как истинный теламон. Для нее главное совместимость на уровне хромосом.

Если сын Рады в состоянии этому помешать, хорошо. Если нет, Феб все равно ничего не потеряет.

— В идеале, он может это сделать, — кивнул Феб. — Но как объяснить младенцу, что от него требуется?

Они оба уставились на пускающего слюни мальчишку. Это будет задача не из легких. Возможно, Константин развивается быстрее сверстников, но он все еще слишком мал, чтобы понимать просьбы взрослых.

Оставшиеся два дня Рада и Феб учили Костю, что надо делать и добились прогресса. На церемонии Рада стояла рядом с Фебом. Так, чтобы ребенок его касался.

Феб ужасно нервничал. Костя мог отвлечься на что угодно, просто забыть, что делать. Все же вручить свою судьбу в руки младенца — идиотская затея.

— Прекрати дергаться, — прошептала Рада Фебу, пока Астарта шла по залу. — Ты выдаешь себя и пугаешь Костю.

— Моя жизнь зависит от ребенка. Как мне не нервничать!

Феб покосился на мальчика. Тот надул щеки и покраснел, как будто тужится. Вот и пойми — он готовится управлять его теуи или просто пачкает подгузник?

Когда Феб и Астарта соединили руки, их теуи полагалось перетечь и смешаться, закрепив союз и положив начало паре. Процесс безболезненный, где-то даже красивый, но в этот раз все пошло не так.

Теуи вдруг схлестнулись как две змеи. Запястье Феба обожгло, Астарта закричала, отдернула руку и прижала ее к груди. Кожа женщины покраснела и пузырилась от ожога. Феб тоже пострадал, но он привык терпеть боль, чего нельзя было сказать об Астарте. Она тонко скулила, по ее щекам катились слезы. Он бы пожалел ее, не будь она такой сукой.

В зале поднялся шум. Рада, пользуясь суматохой, отошла от Феба. Ничто не намекало на ее участие в срыве церемонии.

Кто бы подумал, сработало! Феб едва удержался, чтобы не расцеловать младенца. Но конспирация прежде всего. Никто не должен догадаться, что они с Радой все подстроили.

У Феба будто сдавливающий грудь обруч спал. Он свободен. Свободен! И может выбрать ту, что ему действительно дорога. Ему стоило колоссальных усилий оставаться на месте, когда хотелось сорваться и бежать к Злате немедленно. Жизнь сделала очередной резкий поворот. Только что Феб несся на полной скорости в пропасть и вдруг воспарил в небеса. Аж голова закружилась от такого крутого виража.

— Срочно позовите врача, — приказал Арей. — Дай взгляну, — не церемонясь, он схватил Феба за запястье. — Что ты сделал?

— Ничего, — Феб тряхнул головой. — Всего лишь велел теуи перетечь к Астарте, как и положено во время обмена.

Обманывать друга неприятно, но прямо сейчас правду говорить нельзя. Слишком много свидетелей. До церемонии они с Радой молчали, не желая вмешивать Арея в авантюру. Он все-таки командующий. Его репутация должна быть чиста.

Появился врач. Растолкав толпу локтями, он первым делом поспешил к Астарте. Из специального баллончика распылил заживляющую жидкость на ожог. После этого он затянется за сутки.

Когда врач приблизился к Фебу, чтобы обработать и его рану, Арей спросил:

— Ваш вердикт? В чем причина ожога?

— Ничего особенного, — пожал плечами врач. — Банальная несовместимость теуи.

— Как это несовместимость?! — взвизгнула Астарта. — Наши теуи выбрали друг друга. Мы — пара.

— Хм, а вот это интересно, — врач повернулся к Фебу. — Это правда?

— Да, — он кивнул.

— На моей памяти подобное впервые. Теуи не меняет решений. Двое либо подходят друг другу, либо нет.

— Может, теуи посчитала, что они больше не идеальная пара? — вмешалась Рада.

Арей хмуро посмотрел на жену. Он ничего не сказал, но, кажется, заподозрил многое.

— Это глупости, — тряхнул головой врач. — Теуи считывает код ДНК, а не эмоции. Если все так, как вы говорите, то я обязан доложить. Ваш случай нужно изучить. Возможно, один из будущих супругов тяжело болен. Или произошла какая-то мутация, изменившая ДНК.

— Не переживайте, — заявил Арей. — Я лично прослежу за расследованием.

— Конечно, командор, — кивнул врач. — Я буду рад дать показания.

Пока Арей заверял врача, что ситуация под его личным контролем, гости шептались между собой. Вроде тихо, но гул в зале стоял приличный. Сообразив, что обсуждают ее, Астарта фыркнула и, подхватив подол платья, торопливо покинула зал.

Церемония официально провалилась, но это был не конец. Еще предстояло разобраться с последствиями и желательно так, чтобы никто не пострадал.

Спустя час Астарта, Арей, Рада, уложившая Костю спать, и Феб собрались в кабинете обсудить ситуацию.

Астарта вопила, что ее обманули, и требовала капсулу жизни обратно.

— Капсулу невозможно вернуть, — возразил Арей. — Она уже использована. Ты и сама это знаешь.

— Как же наш договор? Феб не выполнил свою часть!

— Не по своей воле, — заметил Арей. — Я, как командующий, признаю договор потерявшим силу ввиду невозможности его исполнения.

— Ты, ты, ты… — Астарта повернулась к Фебу. Ее кожа пошла красными пятнами. — Вы все об этом пожалеете! Я выясню, как вы это провернули. Я дойду до главнокомандующего!

— Уверена, ему будут очень интересны женские жалобы, — хмыкнула Рада.

Астарта вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Все вздохнули с облегчением, когда она ушла.

Фебу все-таки пришлось пойти против совести и нарушить собственное слово. Его могла оправдать лишь безумная тяга, которую он испытывал к Злате. И еще стопроцентная уверенность, что этот союз сделает несчастным не только его, но и саму Астарту. Она этого не узнает и вряд ли когда-то его поблагодарит, но ей повезло, что они не соединились.

— А теперь признавайтесь, как вы все провернули, — строго произнес Арей.

Феб с Радой переглянулись. Им придется все рассказать. Впрочем, Арей всегда был и будет на их стороне. И уж тем более на стороне сына.

Но все это пустяки. Фебу предстояло дело куда сложнее — убедить Злату простить его. Что-то ему подсказывало: это будет непросто.

37. Она

Я приняла капсулу после того, как Феб покинул квартиру. К черту гордость, речь шла о жизни. Да, я люблю этого невыносимого, самоуверенного атланта, будь он проклят. Но я не из тех впечатлительных девиц, которые жрут таблетки и мечтают сдохнуть, если любимый их бросил. Нет, я хочу и буду жить. Возможно, причина в том, что я прочувствовала на себе, каково это: умирать.

А вот билет на море я не взяла. Та самая гордость не позволила. Проживу как-нибудь без его подачек. Покидая квартиру спустя несколько часов (после капсулы я долго приходила в себя), я дала себе слово, что не буду страдать по атланту. Ни единой минуты. Но сказать легче, чем сделать. Намного легче.

Надо было сжечь мосты, уехать из города, обосноваться где-нибудь в другом месте. Не смогла. Не стоило включать телевизор и искать новости о нем в сети. Не удержалась. А потом сидела и часами тупо листала его фотографии с «богиней». Она вся такая красивая, счастливая. Так светится, что ей можно подзаряжать солнечные батареи. Я, кстати, узнала, как ее зовут — Астарта. Между прочим, это богиня любви. Вот только эта кукла вряд ли знает, что такое любовь.

Смотрела на них, и в животе скручивался тугой узел то ли тоски, то ли злости. Какой-то жуткий коктейль эмоций. Словно во мне тикает мина замедленного действия. Пульс — обратный отсчет. Того и гляди, рвану, разнеся все вдребезги.

И все равно каждый день я возвращалась к этим фотографиям и видео. Мазохистка. У меня от Феба развилась какая-то больная зависимость. Я конченая наркоманка и никакой эйфории не надо. Пропащий человек. На других мужчин даже смотреть не хотела. Все не те. Все не он.

Я дико скучала. По рукам его, по глазам, по голосу. На видео Феб говорил мало, в основном сухо кивал, но стоило ему произнести хоть слово, и все во мне откликалось. Ноги становились ватными, а в голове возникал белый шум. Как же мне его не хватало! До спазмов во всем теле, до дрожи в сердце, до зуда под кожей.

Я давила в себе чувства к Фебу, а они, как назло, только крепли. Изводили меня бессонными ночами. Я загибалась без него, все не в радость. Он ушел и забрал с собой смысл всего.

Я ненавидела себя за эту слабость, но ничего не могла поделать. Некоторые вещи нам не подвластны. Эта одна из них. А он еще имел наглость переслать мне билет на море. Тот самый, который я оставила в квартире. Я порвала его в клочья и выкинула в окно. Потом наблюдала, как ветер уносит обрывки. Вот так же он с моим сердцем. Использовал и выбросил за ненадобностью. Ни за что не поверю, что он не понял мои чувства к нему. Все он видел и наплевал. Типичный атлант.

А жизнь продолжалась. Я устроилась на работу официанткой в кафе. Не смогла вернуться к кражам. Я и занималась ими только потому, что нечего было терять. Когда у тебя осталось шесть месяцев жизни можно позволить себе все. Теперь у меня впереди были года, и я не хотела тратить ни минуты из них на нарушение закона.

Поначалу опасалась, что Макс будет меня искать, но внушение атланта действовало безотказно. Обо мне забыли. Словно и не было никогда Златы-воровки. Вот еще один прощальный подарок Феба — жизнь с чистого листа. Им в отличие от билета на море я воспользовалась.

Прошло два месяца. Вроде незаметно, быстро пролетели, и вместе с тем каждый час был мучением. Наступил день икс. Вообще-то для всех это обычный день, кроме меня и Феба с его «богиней». Это был день их обмена теуи. Я даже взяла отгул. Не смогла бы работать, мысли занимало другое.

Прямой трансляции по телевидению не было. И хорошо. Я бы не удержалась и посмотрела, а потом бы разбила экран и рыдала в подушку несколько часов. К черту! Но в новостях наверняка объявят о заключении их союза. Все же Феб не последний атлант в городе. Сам командор был свидетелем на церемонии.

Я прождала весь день, не отходя от экрана. Даже не ела. Моргала и то через раз. И ничего. Не единого упоминания Феба или «богини». Быть может, я переоценила важность их союза? Это для меня он имеет значение, а для атлантов так, очередная церемония. Мало ли их бывает за год.

В итоге уснула я только под утро, проспала пару часов, а потом подскочила по будильнику на работу. Все, отгул закончился, пора впрягаться. Выходя из дома, выглядела я соответственно бессонной ночи: круги под глазами, кожа блеклая, взгляд потухший. Даже крепкий кофе, к которому меня приучил Феб (и тут он отметился, гад!) не помог проснуться. До работы я добралась на автопилоте.

Наш ресторан был из приличных. Сюда наведывались даже атланты. Впрочем, не так часто. В итоге каждый их приход становился маленьким событием.

Вот и сегодня нелегкая к нам занесла атланта. Начальница смены торжественно вручила мне меню и велела обслужить гостя.

— Почему я? — проворчала.

— Ты у нас самая хорошенькая, — выдвинула она аргумент.

Спорить с начальством дело неблагодарное, и я пошла в зал. Атлант сидел за столиком в углу. Там даже в утренние часы царил полумрак, и я видела лишь силуэт мужчины. Моя задача была проста: подойти, положить меню на стол и скрыться на то время, пока гость выбирает блюда. Первые два пункта я выполнила на ура, а вот с третьим — скрыться — произошла заминка. Все дело в том, что я узнала атланта.

Это был Он. Если это совпадение, то чертовски злое. Удар ножом в спину и то менее болезненный, чем встреча с Фебом сразу после того, как он заключил союз с другой.

Наверное, надо было что-то сказать. Или сделать вид, что мне плевать. Как-то продемонстрировать ему, что я справляюсь с жизнью без него. Я же сильная и гордая. Но я просто застыла. Пялилась на него как дура, борясь с желанием вцепиться в его пиджак, дернуть на себя и целовать, пока мы оба не потеряем сознание от нехватки кислорода.

Как же тяжело его любить. Невыносимо! Я устала от этого чувства. Но уже смирилась, что вряд ли когда-нибудь от него избавлюсь.

— Готовы сделать заказ? — произнесла я механическим голосом. Ощущение, будто не я говорю, а какой-то робот.

Мы смотрели, не отрываясь, друг другу в глаза. Ни он, ни я не моргали. Это какое-то наваждение, самогипноз.

— Кофе, — хрипло выдохнул атлант, так и не открыв меню.

Напряжение стремительно росло. Утром посетителей не так много, но те, что есть, плюс персонал наблюдали за нами. Я это кожей чувствовала. Кажется, все в зале дышали через раз. Я уж точно.

— Сейчас принесу, — сказала я и не тронулась с места. Что-то во мне сломалось. Часть, отвечающая за движение. Или я просто не могла отвернуться от атланта? Похоже на то.

Я бросила всю силу воли, какая только у меня есть, на то, чтобы сделать шаг в сторону. Попытка удачная, но все равно провальная. Атлант схватил меня за запястье, удерживая. Зачем он так? Разве не видит как мне сложно? Он же читает мои эмоции как открытую книгу! Знает, что внутри меня сплошная рана после его ухода. Только-только затянулась кровавой коркой, так он нарочно ее ковыряет.

— Я пришел поговорить, — произнес Феб и потянул меня за руку на себя.

Я сопротивлялась, но он, конечно, сильнее. Легче руку себе оторвать, чем освободиться.

— О чем нам говорить? — спросила я устало.

— Обмена теуи не было.

Я собиралась заявить, что меня это не волнует, но против воли вздрогнула. Отреагировала, и он это уловил.

— Что так? — поинтересовалась. — Невеста отказала?

— Моя теуи ее отвергла.

— Как это? Разве так бывает?

— Оказывается, бывает. Раньше теуи признавала Астарту, а потом я встретил тебя. Ты — моя идеальная пара, Злата.

— Вот уж нет, — качнула я головой. — Ты четко дал понять, что не заинтересован во мне.

Радоваться бы, что он пришел и говорит все это, но иногда мы женщины бываем такими упрямыми. Во мне взбрыкнула обида. Нашептала всякого. Он выкинул меня точно мусор, а потом вернулся как ни в чем не бывало и ждет, что я упаду ему в объятия?

Да и где гарантии, что это не очередная ложь? Может, «богиня» ему отказала, и он ищет развлечение на пару ночей. Знаем такое, уже проходили. Не хочу снова быть половым ковриком, о который вытрут ноги и выбросят.

А еще я боялась опять ему довериться. Однажды он уже втоптал в грязь мое доверие, где гарантия, что это не случится вновь? Только дураки повторяют одно и то же действие, рассчитывая получить другой результат.

Мой отказ наверняка был написан у меня на лице, но я все равно сказала:

— Думаешь, ты можешь уходить и приходить, когда тебе вздумается? Нет! Я отлично живу без тебя.

— Я могу внушить тебе простить меня, — атлант выразительно посмотрел на свои пальцы на моей коже.

— Ты этого не сделаешь! — возмутилась я.

Он поморщился и нехотя признал:

— Не сделаю, — и отпустил мою руку.

Прежде чем уйти, я сообщила:

— Никогда в жизни больше не буду спать с тобой. Я не такая дура, чтобы наступать на одни и те же грабли дважды.

Затем я развернулась к нему спиной и пошла прочь.

— Я буду добиваться тебя! — донеслось мне в спину.

Я только плечами передернула. Что-то слабо в это верится. Чтобы атлант унижался перед землянкой? Так не бывает.

На кухне я сняла и бросила передник. У меня сегодня второй отгул. Без разницы, если начальство против. Я готова уволиться, лишь бы не задерживаться в одном помещении с Фебом.

Вырвавшись на улицу, вздохнула полной грудью. Голова шла кругом. Я совершенно запуталась. Сердце рвалось назад к атланту, разум кричал: не верь ему и держись подальше. Я просто не могла ничего решить. В полном раздрае добралась домой. Оттуда позвонила на работу и взяла отпуск за свой счет. Денег было немного, но не они сейчас моя главная проблема.

Я собиралась отсидеться, обдумать все. Не тут-то было. Началась осада. Я ожидала всего, чего угодно, кроме этого. По пять раз на день курьеры приносили цветы, сладости и другие подарки. Моя квартира вмиг превратилась в оранжерею. При желании я могла бы приторговывать цветами.

К каждому подарку крепилась записка. Везде одни и те же слова: «Будь моей». Я читала и прямо слышала интонации атланта. Не просьба, а приказ, даже требование. И он не успокоится, пока я его не выполню.

Сам атлант при этом не являлся. Выжидал. А спустя два дня в ход пошла тяжелая артиллерия — меня навестила Рада. Я не могла ее не впустить. В конце концов, она не сделала мне ничего плохого. Мы вроде как подружились. К тому же она была с Костей. Не оставлять же мать с ребенком на пороге.

Малыш сразу потянулся ко мне, и Рада передала его.

— Он соскучился, — заявила она.

— Вряд ли он меня помнит. Мы виделись всего несколько раз.

— Ты его недооцениваешь, — заметила Рада. — У Кости прекрасная память.

Маленький теламончик удобно устроился у меня на руках, пока его мама расчищала себе место на диване среди завала подарков.

— Феб немного перестарался, да? — усмехнулась она, складывая на пол с десяток мягких игрушек. И с чего он взял, что я их люблю? Наверное, сработал стереотип.

Покачивая ребенка, я думала, что теперь у меня тоже могут быть свои. Но вот засада, я хотела детей только от одного, определенного мужчины. Даже тут он меня обставил.

— Я пришла, чтобы все тебе рассказать, — заявила Рада. Судя по тону, мои возражения не принимались. Мне ничего не оставалось, как слушать.

Я ожидала, что она будет оправдывать Феба, но ее история была другого толка. Она рассказала о шантаже Астарты и о том, как Феб благородно пожертвовал собой, спасая мою жизнь.

Не передать, как я разозлилась. Он даже не посоветовался со мной! Вообще не посчитал нужным поставить меня в известность. Я бы не приняла такой жертвы.

В том-то и дело — подсказал здравый смысл, он знал, как ты отреагируешь, поэтому молчал. Спас, ничего не прося взамен. Злость быстро сдулась. И что теперь? Простить его, снова поверить, что мы можем быть вместе? Страшно.

— Почему он сам мне не рассказал? — спросила я.

— А ты бы слушала?

Я вздохнула. Пожалуй, нет.

— Для начала вам надо поговорить, — заявила Рада. — А там уже решишь. Вот, — она протянула мне записку, — он просил тебе передать.

Я развернула листок. Думала, там снова будет что-то в духе «будь моей», но там было лишь время и ничего более. Даже адрес и тот отсутствовал. Меня пригласили на таинственное свидание. И я, кажется, собираюсь пойти.

38. Она

С нарядом для свидания вышла засада. Не так много у меня красивых вещей. На их покупку нужны деньги, а я всегда жила в рамках строгой экономии. Открыв шкаф, я пробежалась взглядом по плечикам. И выбрать-то особо нечего. Разве что…

Короткое красное платье выделялось ярким пятном на фоне другой одежды. Я была именно в нем, когда мы с атлантом познакомились. В тот день я произвела на него впечатление, а потом вырубила и обворовала. Идея снова надеть это платье показалась забавной. К тому же ничего другого у меня нет.

В назначенный час я вышла на улицу. В записке не говорилось, куда идти, но я не переживала по этому поводу. Наверняка у Феба все продумано. Я не ошиблась. У подъезда стоял черный шикарный автомобиль.

Водитель-атлант любезно открыл передо мной заднюю дверь. На сиденье лежал букет белоснежных лилий — привет от Феба. Встреча с ним самим откладывалась. Что ж, я потерплю, а уж потом выскажу ему все, что накипело. Речь не готовила, это будет экспромт. Зато какой! Мое настроение было под стать платью — огненно-красным.

Спустя минут двадцать мы подъехали к одной из высоток в центре города. Это был небоскреб развлечений — здание, где все этажи заняты исключительно увеселительными заведениями: барами, ресторанами, стриптиз-клубами и тому подобным. Причем этот небоскреб высшего уровня, для атлантов. Венчал его как вишенка десерт знаменитый ресторан «Панорама», названный так из-за лучшего вида на город.

— Вам на последний этаж, — сказал водитель, помогая мне выйти из автомобиля.

Я вяло кивнула. Даже не мечтала попасть в «Панораму», потому что знала: этому не бывать. И вот еду туда на лифте.

Феб решил пойти по классической схеме. Вычитал где-то, наверное, как земляне ухаживают за девушками. Сами-то теламоны далеки от романтики, как Земля от Нептуна. У них все просто: теуи указала на пару, и они соединились. Никакого конфетно-букетного периода.

Ресторан занимал весь верхний этаж. Алые ковровые дорожки и такие же стены выглядели жутковато, зато через огромные окна город просматривался как на ладони. Все же заведение не зря заслужило свое название. Но куда больше вида меня поразила тишина. В зале на пятьдесят столиков было пусто. И это в вечер пятницы. Феб снял весь ресторан для нас двоих? Страшно представить, во сколько это ему обошлось.

Атлант стоял посреди зала: ноги чуть расставлены, руки убраны за спину. Напряженная поза. Кажется, он нервничает и всеми силами пытается это скрыть. Пока шла, гадала, что у него на уме. Но по лицу Феба ничего не прочтешь. Оно как будто высечено из камня.

А вот мои эмоции теперь для него не секрет. После того, как капсула жизни вылечила меня, я стала восприимчива к силам атлантов. Эмпатия, телепатия — все на меня действует. Что если Феб и правда внушит мне желание быть с ним? Я сперва испугалась, а потом посмеялась над собственной глупостью. Тут и внушать ничего не надо, я сама этого хочу. Но вот довериться ему снова это другое. Для этого ему придется постараться.

Феб нервно провел рукой по волосам, зачесывая их назад. Такой знакомый жест, такая ожидаемая на него реакция — дрожь возбуждения по телу, которую он легко считал и улыбнулся.

— Это ничего не значит, — осадила я его триумф. — Я все еще чертовски зла на тебя за ложь.

— Знаю, — кивнул он. — Это я тоже чувствую.

Мы не спешили садиться за стол. Так и стояли напротив друг друга. Официанты, видя это, не появлялись, так что в зале мы были одни.

Мужчина пристально рассматривал меня. Он ничего не говорил, но я все чувствовала. Подсказал его голодный взгляд. Меня колотило от этого взгляда, как от гормонального перепада. Не верю, что так можно смотреть на абы кого. Так смотрят лишь на того, кто тебе действительно важен и нужен.

— Я скучал, — признался мужчина. — А ты?

Даже если бы хотела, не смогла бы рассказать, как я скучала. Не нашла бы подходящих слов, способных выразить всю бездну моей тоски. Но я могла это продемонстрировать с помощью эмоций.

Я позволила себе ощутить боль, с которой жила после его ухода. Всего лишь приоткрыла эту дверь, совсем немного. Покажи я ему все, его бы сбило с ног моим отчаянием. Он и так пошатнулся, словно дерево под натиском урагана.

А потом выдохнул с мукой в голосе:

— Прости.

Это прозвучало так искренне, что даже злость на атланта поутихла. Я ощутила себя костром, на который выплеснули ведро воды. От пламени гнева остались тлеющие угли. Как у него это получается — обезоружить меня всего несколькими словами? Я вмиг забыла все те гадости, что собиралась ему сказать. В мыслях образовался вакуум.

Я качнула головой. Ни да, ни нет. Это не от меня зависит. Я тоже хочу, чтобы эта тьма ушла из меня. Но изгнать ее не так-то просто. Мне нужна помощь, одна я не справлюсь.

— Знакомое платье, — вдруг сказал Феб. — И помада.

Последнее он произнес насторожено. Цвет помады совпадал с той, в которой содержался нейролептик. Что поделать, если мне идет этот оттенок.

— Хочешь меня поцеловать, но боишься? — поддразнила я. — Вдруг я снова вырублю тебя и обворую? Проверишь?

Внезапно отчаянно захотелось, чтобы он, в самом деле, проверил и поцеловал. Аж губы начало покалывать. Мне так не хватало его запаха и вкуса!

— Пожалуй, я рискну, — хрипло произнес мужчина и шагнул ко мне.

Он сжал мои плечи и потянул на себя. У меня не было сил на сопротивление. Да и кому сопротивляться? Мужчине, который отдал все, чтобы спасти меня? Феб принес себя в жертву ради меня. Да, он ничего не рассказал, но лишь затем, чтобы мне было легче. Чтобы я возненавидела его и забыла. И у него почти получилось. Почти.

Секунду спустя его жадные губы накрыли мои. Мне пришлось вцепиться в его пиджак, чтобы не упасть. Как же сладко и горячо он целует! Страстно и нежно одновременно. Так что я забываю, на какой планете нахожусь, а еще какой сегодня день недели и вообще год.

Феб проник языком в мой рот, наполняя его своим вкусом. Ладонями он гладил мою спину, потом спустился на ягодицы и сжал их, притягивая меня ближе. Короткое платье задралось совсем уж неприлично, подыгрывая его рукам. Но тут мужчина оторвался от моих губ, подул на них, словно хотел немного приглушить бушующее во мне пламя. Но поздно, теперь этот огонь не загасить.

— Похоже, ты снова меня обворовала, — произнес он.

— Что я украла на этот раз? — удивилась я.

— Мою душу.

Он разжал объятия и отступил на шаг назад. Вид у него был крайне серьезный, что сразу меня насторожило. Что Феб задумал?

— Я предлагаю тебе свою теуи, — сказал мужчина. — Станешь моей?

Я молчала, не веря своим ушам. Показалось или Феб только что сделал мне предложение?

39. Она

— Теуи? В смысле руку и сердце? — переспросила я. Ох уж, этот культурный барьер между расами.

— Зачем тебе рука и сердце? — удивился атлант. — Что за жуткий человеческий обычай?

— Это метафора, — рассмеялась я, а потом поспешно добавила, пока он не передумал: — Но я согласна на теуи.

Едва это сказала, как Феб снова меня поцеловал. Я думала, прошлый поцелуй был горячим. Как же я заблуждалась! Получив мое согласие и подтверждение того, что я его простила, мужчина перестал сдерживаться.

Вскоре я оказалась на столе. Феб просто приподнял меня за бедра и усадил на него. Звякнули столовые приборы, еще немного и свалятся на пол. Губы атланта на моих губах, его руки на моей коже — лучшее, что я чувствовала за последние два месяца. Только сейчас я в полной мере осознала, что подыхала без него. Натурально загибалась, как растение без воды и солнца.

Я обхватила бедра мужчины ногами и застонала, ощутив, какой он твердый. При этом совсем не думала, что мы вообще-то в общественном месте. Пусть в ресторане нет посетителей, но персонал наверняка наблюдает за нами из кухни. Но что мне их взгляды, когда лучший на свете мужчина целует меня?

Благоразумие снова проявил атлант. Ему не привыкать. Он столько лет учился контролировать эмоции. Это я — безрассудная и импульсивная, а он — сдержанный и серьезный. Будем уравновешивать друг друга.

— Никакой близости до передачи теуи, — заявил Феб, отстраняясь от меня. — Иначе не получится взаимного обмена эйфорией, и ты подсядешь.

— Сколько будет длиться воздержание? — уточнила я.

— Это зависит от тебя. Как только ты будешь готова принять теуи, я сразу тебе ее передам.

— Я готова, — я протянула атланту руку. — Делай, что нужно.

Феб немного опешил от моего напора. Я действительно торопилась, но не из-за секса. Мне отчаянно хотелось убедиться, что он и правда мой. Что это не мираж и не очередная ложь. Я боялась, что он опять уйдет.

— Если ты, конечно, уверен, что хочешь провести со мной остаток жизни, — тихо добавила я, видя, что он завис.

— Больше всего на свете я хочу именно этого, — заверил он. — Но теуи — серьезная вещь. Твоему организму понадобится время, чтобы привыкнуть. Ты переболеешь. Возможно, тяжело.

Таких подробностей я не знала. Что ж, это невысокая цена. Я в состоянии ее заплатить, о чем и сказала атланту.

— В таком случае давай спустимся в номер, — заявил Феб. — Я распоряжусь, чтобы ужин принесли туда же.

Он и номер снял? Заранее? Ну, надо же! Видимо, не сомневался, что я его прощу. Все же атлант невыносимо самоуверенный. Но именно таким я его люблю.

Вскоре мы уже были в номере. А через пару минут после нашего прихода официант вкатил столик с ужином и ушел. Все выглядело очень аппетитно, но голода я не ощущала. Нервничала из-за передачи теуи. Феб сказал: это больно и опасно. Но сколько бы он меня не пугал, я все равно не отступлюсь.

Так и не притронувшись к еде, мы устроились на диване лицом друг к другу. Феб скинул пиджак и закатал рукава рубашки, чтобы я видела теуи на его предплечьях. Те перекатывались и искрились серебристым. Танцующие бенгальские огоньки под кожей.

Феб взял мою правую руку, обхватил пальцами запястье и спросил:

— Готова?

Я кивнула. Это все на что сейчас способна. Голос пропал из-за переживаний.

Теуи потекла по рукам атланта вниз. Прямо к его пальцам, а потом, просачиваясь через поры наружу, перекинулась на меня. Врезаясь в мою кожу подобно маленьким таранам, теуи капля за каплей переходила ко мне.

Запястье жгло, но не так сильно, как я ожидала. Эту боль можно было терпеть и желания вырвать руку не возникало.

Феб передал мне далеко не всю теуи, а лишь небольшую ее часть. Закончив, он отпустил меня, и я залюбовалась аккуратной татуировкой чуть повыше запястья. Она повторяла рисунок на груди самого атланта. Такая уменьшенная копия, знак, что отныне и навеки я принадлежу этому мужчине.

Возможно, кто-то сравнит это с клеймением, но я видела другой смысл. Атланты считают теуи чуть ли не своей душой. Получается, Феб оторвал часть себя и передал мне. Это самое невероятное подтверждение любви, которое я когда-либо встречала. И атланты еще утверждают, что они не романтики.

— Как ты? — Феб с тревогой вглядывался в мое лицо.

Я прислушалась к себе. По заверениям мужчины я должна ощутить слабость и недомогание, но ничего подобного я не испытывала. Разве что кожа в том месте, где перетекала теуи, припухла и побаливала. Но это все.

— Все нормально, — я сказала как есть.

— Ни головокружения, ни тошноты, ни слабости? — допытывался Феб.

— Нет. Говорю же, у меня все отлично.

— Не понимаю, как такое возможно, — пробормотал он. — Рада провела три дня в горячке после передачи теуи. Арей всерьез опасался, что она не выживет.

— Может, обстоятельства были другими, — предположила я наобум.

— А ведь ты права, — задумчиво протянул мужчина. — Арей передал Раде теуи без ее согласия. Это произошло насильно. А ты приняла мою по своей воле.

— Получается, если землянка хочет принять теуи, то процесс для нее не опасен, — заключила я.

Феб наконец расслабился и поверил, что все будет хорошо. Но он все еще опасался дотрагиваться до меня, поэтому я первой потянулась к нему. Запустила пальцы в волосы мужчины и убрала их с лица, повторяя его привычный жест.

— С ума по тебе схожу, — признался он хрипло. — Я идиот, если думал, что смогу прожить без тебя.

— Хорошо, что ты вовремя это понял, — улыбнулась я и хотела его поцеловать, но он остановил, прижав указательный палец к моим губам.

— Послушай внимательно. Сейчас все зависит от тебя. Когда почувствуешь эйфорию, ты должна перенаправить часть ее мне. Сможешь?

Я кивнула, не раздумывая. Что может быть проще, чем поделиться с любимым удовольствием? С радостью!

Теперь уже Феб наклонился ко мне. Его пальцы впились в мои плечи. Жадные до меня, как и он сам. Каждым своим движением он показывал, как нуждается во мне. Какая я желанная, какая любимая.

Теперь в комнате слышалось только наше сбивчивое дыхание. Губы болели, так долго мы целовались. Не прерывались даже чтобы раздеться. Стягивали одежду прямо так, на ощупь. Где-то путались, что-то рвали. Неважно. Это всего лишь вещи. Они — препятствие между нами, а, значит, должны быть уничтожены.

Когда мы наконец освободились от одежды, мужчина опрокинул меня на диван и сам лег сверху. Наши прижатые друг к другу тела, его кожа под моими ладонями, горячий пульсирующий от нетерпения член, упирающийся в мое бедро — восхитительные ощущения.

Я снова обхватила бедра Феба ногами, как тогда в ресторане. Он воспринял это как приглашение и толкнулся в меня. Сразу весь, до основания, заполняя меня. Мы так истосковались друг по другу, что прелюдия получилась до смешного короткой. Впрочем, я и без нее была готова его принять.

Феб начал движение во мне. Тела встречались с развратным влажным шлепком. Этот звук, сплетаясь с нашими стонами, здорово заводил. Мужчина целовал мою грудь, прикусывая соски. Я выгибалась на диване, раскрываясь перед ним. Пусть делает со мной, что хочет. Я все приму. Мне все нравится.

Он просунул ладонь мне под ягодицы, приподнял меня, насаживая на себя снова и снова. Это какая-то безумная скачка. Он проникал в меня короткими, быстрыми движениями. Отдавал себя мне, и я с радостью брала. Толчок за толчком он подталкивал нас к пику.

И вот уже я задыхалась от наслаждения, рождающегося в том месте, где соединены наши тела. Чувствуя приближение моего оргазма, Феб нарастил темп. Его пальцы вонзились в мои бедра, он нетерпелив.

Я потянула его голову за волосы назад, заглядывая в лицо. Он поймал мой взгляд. И дальше провал. Я рухнула в бездну его зрачков, разлетелась на осколки, каждый из которых бился не просто в оргазме, а залипал в эйфории. Бесконечно долгой и невероятно прекрасной, а главное такой мощной, что, казалось, мне не вынести ее всю.

Последняя моя мысль перед тем, как я окончательно потеряла себя в удовольствии, — поделиться этим с Фебом. Отдать ему не просто часть наслаждения, а часть самой себя, как сделал он, подарив мне теуи. Я хотела этого так сильно, что, кажется, от меня действительно оторвалась частичка души и перешла к нему.

Феб вскрикнул, его семя наполнило меня. К этому моменту я едва ли понимала, где нахожусь и что происходит. Знаю лишь, что меня обнимает любимый мужчина. И это самое важное. Остальное пустяки.

Сейчас наши сердца вибрируют на одной частоте. Даже тела дрожат в унисон. Это не просто секс, не очередной оргазм, это момент воссоединения. Начиная с этой секунды, мы — единое целое. Где-то там, за пределами вселенной наши души приносят друг другу клятвы в вечной любви.

Эпилог

С момента нашего с Фебом обмена теуи прошел год. Многое в мире за это время изменилось к лучшему. Лекарство от эйфории поставили на производство. Зависимых почти не осталось. Но был и побочный эффект. Теперь, когда эйфо легко излечивались, количество связей с атлантами выросло. Никто не опасался подсесть. Волшебная таблетка вмиг все исправляла. Похоже, фармацевтические фирмы озолотятся на этом лекарстве.

Даже теламонки и те начали встречаться с земными мужчинами. Хотя в меньшем числе. Все же они очень избалованные дамы.

К счастью, об Астарте я больше не слышала. Она уехала из города. Но перед отъездом прислала мне открытку. На ней был изображен паук с красными глазами и мохнатыми лапами. Я едва не завопила, когда его увидела. Как она узнала, что я до ужаса боюсь пауков? Или это случайное совпадение?

На другой стороне открытки была короткая надпись: «Не забуду». Я показала открытку Фебу, и он сказал, что это его проблема, а мне не стоит думать о таких пустяках. Я доверяла своему мужчине. И он не подвел: Астарта в этот год нас не беспокоила.

Постепенно союзы с людьми и даже браки стали чем-то обыденным, нормальным. Мне нравилось, куда движутся наши расы — к полному единству и гармонии. Путь, конечно, предстоит неблизкий. Мы пока в самом начале. Но, может, наши дети, рожденные от таких браков, смогут все наладить. У них для этого есть преимущество: смешанная кровь теламонов и землян. Они что-то абсолютно новое. Будущее за ними.

Мы с Фебом решили отпраздновать годовщину в том самом ресторане, где произошло наше примирение. Атлант снова собирался снять весь зал, но я воспротивилась. Мне хотелось выйти в свет, побыть в обществе. Ведь последние месяцы я провела дома.

— Пусть там будут другие гости, — попросила я.

— Я просто хотел, чтобы мы побыли вдвоем, — вздохнул муж.

— Побудем, — заверила я и закрепила обещание поцелуем.

Муж тут же обнял меня, впиваясь в губы. Хорошо в дверь постучали, а не то мы бы даже до ресторана не добрались.

— Это, наверное, Рада, — сказала я, выпутываясь из его объятий. — Я попросила ее посидеть с Юноной.

Нашей дочери исполнился месяц. Имя выбрал Феб. В честь богини семьи и материнства. Мне оно нравилось, но иногда я называла дочь Юлей. Пусть у нее будет и земное имя.

Я впервые оставляла дочь с кем-то и ужасно нервничала. Кто бы подумал, что из меня получится заботливая мать. Феб порой подшучивал надо мной, хотя сам был не лучше. Он мог часами стоять над кроваткой и просто смотреть, как дочь спит. Я всерьез опасалась, что он ее избалует.

Когда сказала ему об этом, он заявил в своей манере:

— В таком случае скорее рожай второго ребенка, чтобы я мог разделить любовь между ними.

— Думаешь, это поможет? — хмыкнула я.

Он на секунду задумался, взглянул на спящую дочь. Она как раз мило причмокивала во сне, и на лице Феба сама собой появилась улыбка.

— Нет, — качнул он головой. — Не поможет. Я буду так же сильно любить двоих. И троих, и четверых.

…Рада пришла с Костей. Ему уже был год с небольшим. Мальчик спокойно ходил без поддержки и говорил. Правда, пока отдельные слова. Зато других понимал прекрасно. Все же дети от обеих рас быстро развиваются. И Юнона не исключение.

Пожалуй, только на Раду я могла оставить дочь без волнений. Она знает, как обращаться с такими детьми. Вскоре мы с мужем уже ехали в ресторан и через десять минут были на месте. Теперь мы жили в центре, неподалеку от Башни командора. В шикарной квартире, которую Феб для нас приобрел.

Едва мы зашли в лифт, чтобы подняться в ресторан, как Феб нажал кнопку, и двери закрылись. Он сделал это нарочно. Так мы были вдвоем, без попутчиков.

— Думал дождаться ужина и тогда вручить тебе подарок, — произнес муж. — Но не дотерплю. Вот, — он протянул мне конверт, — посмотри, что внутри.

Я заглянула в конверт. Там лежали билеты. На море.

— Я давно обещал тебе поездку. Но беременность немного изменила планы. Поедем сейчас. Все вместе. В аэролете даже Юноне будет комфортно.

— Спасибо, — я прижала билеты к груди. — Это замечательный подарок.

Я посмотрела мужу в глаза и зависла. Как всегда его взгляд будоражил. Не знаю, что на меня нашло, но я потянулась к кнопке «стоп» и нажала ее. Лифт остановился где-то между этажами.

— Это наше место, — сказала я. — Но я вдруг поняла: мы сотни раз целовались в лифте и ничего более. Предлагаю устранить это досадное недоразумение.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — Феб, не дожидаясь приглашения, притянул меня к себе.

Вскоре мы уже пылко целовались. Год прошел, а наша страсть не остыла. Уверена, мы будем любить и хотеть друг друга всегда. Ведь мы — идеальная пара. Это даже теуи подтвердила, а она непредвзята и никогда не ошибается.

Оглавление

1. Она

2. Она

3. Она

4. Она

5. Он

6. Он

7. Она

8. Он

9. Она

10. Она

11. Он

12. Она

13. Она

14. Он

15. Она

16. Он

17. Он

18. Она

19. Он

20. Она

21. Она

22. Она

23. Она

24. Он

25. Она

26. Он

27. Он

28. Он

29. Она

30. Она

31. Он

32. Она

33. Она

34. Он

35. Она

36. Он

37. Она

38. Она

39. Она

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg