«Командировка в Амазонию (СИ)»

Командировка в Амазонию (СИ) (fb2) - Командировка в Амазонию (СИ) 762K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Вера Павловна Окишева

Вера Окишева Командировка в Амазонию

— О, Аглаида, проходи, — с порога поприветствовал меня начальник.

— Здравствуйте, Петр Александрович, — поздоровалась я с ним, садясь в кресло напротив стола.

— Итак, ты летишь в командировку на три месяца на Глиез 581g в созвездии Либра, — сообщил мне начальник пренеприятнейшую весть.

— А обязательно я? — на всякий случай уточнила, хотя понимала, что да. Раз сказал, значит, это дело уже решенное.

— Запрос именно на тебя, — сухо ответил начальник.

— Понятно, — тихо прошептала в ответ.

Эта планета — бывшая женская колония. Вследствие того, что содержать некоторые тюрьмы Земному Союзу стало экономически невыгодно, их закрыли, эту — тоже. Но женщины — заключенные не сдались. Они очень даже не отчаялись, стали бороться и захватили власть на планете. Что самое удивительное, установившийся на планете матриархат никто не мог свергнуть уже много лет, и Земному Союзу пришлось признать суверенитет этой маленькой, но очень ценной планеты. Там нашли ценнейшие полезные ископаемые и разрабатывали их.

Почему содержание этой тюрьмы оказалось невыгодно нашему правительству, многие потом не могли понять. Явно произошла фальсификация данных. Но это всё лирическое отступление. Суть в том, что я была против поездки к этим диким амазонкам. Однако, в нашей фирме моя команда была единственной, которая специализировалась на электросетях.

Наша контора маленькая, и цены на услуги, которые мы предоставляем, были не такие высокие, как у больших фирм. Моя команда — самая слаженная, собранная из специалистов, влюбленных в свою работу, правда, слегка сумасшедших. Ну, так и я нормальностью ни разу не отличалась.

Поэтому, глядя жалостливо на своего невысокого, пухленького начальника, которому лысину проела уже третья по счету жена, понимала, что от заказа он никогда не откажется. Да и мне деньги были позарез нужны. Жить всё же надо на что-то!

Но лететь на эту планету! Вот не хочу я туда. Они же дикие! И планету свою называют Амазония и никак иначе.

— А можно не меня? Давайте вы Мета отправите? — так, на всякий случай, уточнила. А вдруг?

— Прости, Аглаида, но начальница шахт потребовала прислать женщину. Ты же понимаешь, они не любят общаться с мужиками. И из всех предложенных она выбрала тебя. Ты ей понравилась. Так что, летишь ты, и это уже решенный вопрос, — извинился Петр.

О как! Заказчик явно сумму заплатил больше, чем ожидалось, раз меня силой туда начальник отправляет. Конечно, я ей понравилась. Я вообще всем извращенцам нравлюсь! Черные волосы, густая челка, голубые глаза, пухленькие алые губки, и это всё при моем маленьком росте, всего-то сто шестьдесят два сантиметра! Ну, с половиной, но это неощутимо!

Смирившись с тем прискорбным фактом, что полет неизбежен, уточнила у Петра Александровича:

— Когда вылет?

— Завтра с утра, в восемь ноль-ноль. В бригаде у тебя будет новичок. Он отвечает за монтаж видеокамер, — ровным голосом ответил начальник, — И ещё, вот, — протянул он мне стопку маленьких одинаковых книжек, — ознакомься до завтра со сводом правил поведения на планете. Там всё очень строго, Аглаида, так что читай внимательно и следи за своими оболтусами. Если что, мне вас оттуда не вытащить. Деньги уже все перечислены, так что проще будет набрать новую команду. Я ясно выразился?

— Предельно, — процедила я в ответ, — до скорого свидания.

— В бухгалтерию зайти не забудь. Чтобы без командировочного не возвращалась. А то, знаю я тебя! — услышала за спиной окрик начальника, когда уже дверь плавно закрывалась.

Оболтусов своих нашла в цехе, и, конечно же, никто ничего не делал. Ребята тупо валялись на диване, играя в приставку. Рыжие братья близнецы — Тарас и Митя, мои очень умелые ручки!

— Здравствуйте, мои дорогие подчиненные, — ласково начала я.

Парни, как ошпаренные, подскочили со своих мест и встали, приветствуя меня.

— Мы завтра вылетаем в командировку, быстро бегите в бухгалтерию. А где Наташка?

Наташка у меня вообще мега-мозг! Она такие проекты планировала, что закачаешься! Если честно, в этой команде я одна ничего не понимаю в электросетях! Я тут просто крутой начальник, который только строит всех и считает деньги. Вот такая я вся коварная. Правда, об этом знают все. Так что, никакая это и не тайна.

— Она у себя! — отрапортовал Тарас.

Ну, вроде бы, Тарас, хотя…. Кто их различит, если они одеваются до сих пор в одинаковую одежду. Извращенцы!

— К нам в команду Петр Александрович новичка включил. И ещё, после бухгалтерии сюда вернетесь. Будем правила поведения читать, — строго сказала рыжим оболтусам.

Они, естественно, громко рассмеялись, я бы тоже так же отреагировала, если бы не одно но…

— Мы летим на Амазонию.

Дикий хохот резко прекратился. А я довольно улыбнулась и сложила руки на груди, с умилением воззрившись на опешивших мальчиков.

— Да, вот такая вот подстава. Так что, правила будем читать внимательно и вслух!

— А может, не полетим, пусть другие летят, — жалобно протянул Митя, вроде, его голос.

Тарас страдальчески посмотрел на меня. Эх, красавцы, но на меня это не действовало. Развела руками, потом хлопнула в ладоши.

— Ну, всё, марш в бухгалтерию!

Так, рыжиков построила, осталась Натка.

Войдя в её склеп и прикрыв предусмотрительно нос, сразу заметила это чудо из чудес. Музыка гремела на всю мощь. Наталья опять что-то паяла, дыма в комнате было просто невозможно много. Как она вообще тут что-то видит?

— Натка, привет! — крикнула я в ухо сокровищу своему.

— О, привет, подруга! — отозвалась та, выключив звук.

Облегченно выдохнув, я тут же закашлялась от дыма. Махнула ей рукой, показывая, чтобы она следовала за мной, а сама срочно бросилась на выход. Прокашлявшись, оглянулась на безмятежно улыбающуюся мне Натку.

— Кошмар какой-то, чем ты там дышишь? У тебя вытяжка не работает?

— Агла, ну что ты, всё у меня работает, — весело отмахнулась от меня блондинистая зараза.

— Мы завтра в командировку вылетаем, так что беги в бухгалтерию, догоняй мальчиков, а потом все обратно возвращайтесь.

— Куда летим?

— Не поверишь, на Амазонию.

— Ништяк, оторвемся, подруга! — обрадовалась Наталья и, прижав меня к своей большой груди, похлопала по плечу.

«Ну почему я такая маленькая!» — возопило мое сознание, пока я разглядывала пуговки на грязной рабочей форме блондинки.

— Всё, иди уже и поторопитесь! Я вас жду! — строго приказала Натке.

Оставшись одна, устало упала на диван, вытянув ноги, страдальчески растерла лодыжки. Всё же, каблуки — это зло!

Неожиданно за спиной раздалось покашливание. Оглянувшись, я увидела красавца — мужчину. Хмуря брови, пыталась понять, кто это. И вроде так получалось, что это наш новенький.

— Пришли наконец-то. Почему опаздываете, мистер…? — сразу начала я с главного. Замолчала, давая новичку возможность представиться, а он всё так же стоял, но улыбался уже натянуто. Я же усмехнулась, жестом приглашая его присесть.

Мужчина отмер и опустился в предложенное кресло.

— Здравствуйте, разрешите представиться, меня зовут Рональд Кенинсон. Меня к вам направил Петр Александрович. Я правильно попал, вы — Аглаия Федоровна Кудряшова?

Блин, не русский. Сложно же ему будет с нами. Не переставая улыбаться, сказала этому монтажнику:

— Меня зовут Аглаида Федоровна, и да, вы правильно пришли. Петр Александрович вам рассказал, куда мы летим, и что предстоит выполнить?

Рональд кивнул, внимательно глядя на меня.

— Отлично, а вы понимаете, куда мы летим?

— Конечно, всем известно, что на этой планете проживают самые жестокие женщины.

— Ну, хоть объяснять вам не надо будет, что мужской шовинизм там неуместен. Сейчас вернутся из бухгалтерии остальные члены команды. А вы, кстати, уже были там? Командировочные получили?

Ответом был ещё один кивок от красавца. Как мужчина, Рональд был очень шикарен, я таких давно уже не встречала. Высокого роста брюнет с идеально синими глазами и безумно притягательной фигурой.

Пока мы молча разглядывали друг друга, моя развеселая компания вернулась из бухгалтерии.

Поднявшись с дивана, указала ребятам на освобожденное место. А сама пересела в кресло. Когда они подошли достаточно близко, строго приказала оболтусам:

— Итак, мальчики, быстро сдали деньги! И не ныкать ничего. Я точно знаю, сколько вам начислили. Нэт, ты тоже половину отдавай.

Протянула руку, подождала, пока все деньги не окажутся в ней. Потом строго посмотрела на каждого, заставляя их проникнуться важностью момента и перестать меня ругать. Уши у меня горели не просто так!

Закончив переглядываться с подчиненными, я начала инструктаж:

— Познакомьтесь, у нас новичок — Рональд Кенинсон. Рональд — это ваша новая команда, я так понимаю, что временная. Рыжие парни — Тарас и Митя Ивановы, а это наша обворожительная Наталья Ушакова. Просим любить и жаловать, а не жаловаться начальнику. Так как команда у нас русская, тебе будет ужасно сложно с нами сработаться, поэтому сразу запоминай. Я тут главная. Если у тебя возникли вопросы — приходи, обсудим. И переходим к самому скучному: садитесь поудобнее, разбирайте инструкции и читаем!

Все, кроме Рональда, приступили к чтению. Я, открыв книжечку, вопросительно приподняла бровь в ожидании вопроса и посмотрела на брюнета.

— А разве Петр Александрович вам не сказал, что я главный? — самодовольно спросил мужчина.

Вытащив из кармана телефон, я вызвала начальника. Прождав пару секунд, услышала голос Петра:

— Аглаида?

— Это шутка такая? — спросила я его.

— Нет, не шутка. Но амазонкам главной будешь представлена ты, — сухо ответил начальник.

— А сразу сказать нельзя было? Это моя команда. Они не будут подчиняться кому-то другому.

— Я знаю, поэтому он начальник над тобой, а ты, как и прежде, командир над своими. Сейчас понятно? — спросил Петр Александрович.

— Предельно, — ответила я, выключив связь.

— Ребята — это, оказывается, мой начальник на эту поездку. Итак, дальше. Командировка продлится три месяца. Все это время ползать вам в шахтах, план работ составит для нас Рональд. А сейчас читаем инструкцию. Мальчики, если вдруг встретите непонятное слово, смеяться не надо. Просто наберите его в поисковике и все это сделаете молча. На вас смотрит начальник вашего начальника. Всем понятно? — Как можно суровее спросила у весельчаков.

Те синхронно закивали головами, при этом еле сдерживаясь, чтобы не отпустить очередную глупую шутку. Наташка, прикрывшись книжицей, тоже явно не читала, а давилась смехом.

Ну, вот такая развеселая у меня команда. Никто с ней сработаться не может.

Покачав головой, занялась изучением правил. Их оказалось слишком много для такой маленькой книжечки. Как интересно, у них есть рабы. Всё, Наташку я потеряю на сутки, надо что-то придумать с этим. И мальчикам в обществе амазонок придется слишком туго. Хотя… Задумчиво посмотрела поверх книги на придуривающуюся парочку, на глаз прикинула, как они будут выглядеть в женском одеянии. Тихо рассмеялась, очень уж ярко это у меня получилось. Так, значит надо сегодня сводить их обновить гардероб. Главное, чтобы в туалет ходили осторожно, а то запалятся.

Вот, а это ещё интереснее — длина волос. Длинные волосы — признак позора или рабства. Наташка волосы не даст себе остричь, так что будем их заплетать. И голова должна быть обязательно покрыта. Придурь какая, ну ладно, на месте разберусь.

Осталось подумать, что с господином начальником делать. Ведь чувствую, что беды с ним не оберешься. Раз уж указал мне, что он главный, значит, будет гоголем ходить.

— Агла, а мы в гарем пойдем? — громко уточнила у меня Наталья.

— Да, пойдем и мальчиков возьмем, — буркнула я, понимая, что Натка не отстанет, пока не будет так, как она хочет.

— Да нафига они там сдались! Я тамошних хочу попользовать, — громко поглумилась моя обожаемая блондинка.

Досчитав до пяти, напомнила себе, как сильно я ее люблю. Поверила в это и только потом ответила:

— Ну, значит, мальчики будут скучать в номере.

— А что сразу — скучать? — возмутился кто-то из братьев.

Когда же научусь их отличать? Опустила книгу на колени и выразительно посмотрела на резко притихших парней.

— В книге, которую вы с таким увлечением читаете, написано, что вам, мальчики, вообще лучше не высовываться. Ходить за нами с Наткой тенью и молча выполнять любой наш приказ. А также, ни в коем разе не разговаривать с местными дамами и не дамами, — замолчала, ожидая вспышки негодования от братьев, которая не заставила себя ждать.

Выражались они мастерски и со вкусом, позабыв о том, что находятся в обществе прекрасных леди. Дождавшись, пока рыжики умолкнут, весело подмигнула Наталье и предложила им свой вариант:

— Но если вы не хотите быть тенями, то сегодня мы с Натальей с большим удовольствием сделаем из вас очаровательных девочек.

Парни задумались, а Натка громко рассмеялась в голос. Рональд тоже оценил шутку, скупо улыбнувшись.

— Рональд, это предложение и вас касается.

— О нет, спасибо, я лучше побуду вашей безмолвной тенью. Тут написано, что комнаты, где мы будем жить, являются свободной зоной от этих строгих правил, — ответил брюнет, подняв руки, словно сдаваясь.

Поднявшись с кресла, я со вздохом сказала:

— Ну, как пожелаете. Я так понимаю, что всем всё стало ясно. И все морально приготовились к отлету? Мальчики, пойдемте, прогуляемся по магазинам, заодно деньги маме вашей закинем. Наташа, ты с нами?

— А то, я такое не пропущу, — веселящаяся блондинка стремительно встала с дивана, подталкивая к выходу пригорюнившихся мальчиков.

— Всего доброго, мистер Рональд, и до завтра.

— Аглаида, можно вас пригласить сегодня на ужин, — неожиданно предложил брюнет.

Встав в проеме, я с сомнением оглянулась на него, проверяя, послышалось мне или нет. Он стоял очень близко от меня, значит, точно не послышалось. Раздавшийся громкий смех моей бригады испортил всю романтичность момента, и всё, что мне осталось, лишь вежливо улыбнуться. Глубоко вздохнув, я ответила:

— Нет.

И вышла к моей троице.

— Да ладно тебе, подруга, дала бы шанс, мальчик уж больно брутальный. Может чего и завязалось бы.

— Наташа, ты тише можешь орать? — зашипела я на блондинку.

Вот блондинка от природы!

— А почему нет? — раздалось из-за спины.

— Да потому что она у нас постоянно на идиотов нарывается. Вот и отказывает теперь всем. Пока не удостоверится, что ты нормальный, ничего тебе не светит.

— А подробнее? — не унимался брюнет, не отставая от нас ни на шаг.

— Мистер Рональд, моя личная жизнь — это моя личная жизнь! — холодно отрезала я.

Троица притихла, понимая, что шутки кончились. Натка по-дружески повисла всей массой на моих хрупких плечах.

— Успокойся, Агла, всё у нас будет хорошо. Встретим ещё красавцев, а если нет, то на этих рыжиках женимся…

— Замуж выйдем, — поправила на автомате Натку.

— Да какая разница? — отмахнулась блондинка. — Вот сначала женимся, потом меняться ими будем. Может, хоть в этом плане они различаются. Вот не верю я, что они абсолютно одинаковые.

Братья обменялись с нами веселыми взглядами.

— Мы не против, — в один голос согласились Тарас и Митька.

Они уже давно предлагали мне и Наташке тройничок. Но я в такие игры не играю, а Наталья только посмеялась.

* * *

С утра поняла, что Рональд ненормальный. Это в принципе и не удивило никого. Только сумасшедший мог взять с собой пять чемоданов на три месяца.

Я следила за своим зоопарком, чтобы рыжики не напились во время полета. А то опять начнут стюардесс в туалете запирать и себя вместе с ними. Так как могут забыть, что они уже не мужчины, а переодетые женщины. Наталья всё время трещала со мной о чём-то непонятном: диоды, припой, состав проводов. Я лишь кивала головой время от времени и пыталась уснуть. Но Рональд всерьез занялся моим охмурением. То сок предложит, то выпить с ним вина. После очередного отказа попросила Наташку поменяться со мной местами и, наконец, уснула, наказав блондинке смотреть за братьями в оба.

Прилетев на место, мы все были поражены при виде той делегации, что встречала нас аж у самого выхода. Высокие, атлетически безупречно сложённые девушки в красивой форме стояли вдоль лестницы, пропуская всех, кроме нас. Когда я попыталась выйти, меня эти девицы остановили и вежливо попросили подождать внутри. Чего мне ждать я поняла, когда остальные пассажиры сошли по трапу, и к нему вплотную подъехала черная тонированная длинная машина. Из неё величественно вышла яркая сексуального вида шатенка с короткой стрижкой. Она радостно мне улыбнулась и поплыла в нашу сторону. Мне внезапно стало так страшно от того, как она шла навстречу, словно хищница, целенаправленно, не отрываясь глядя на меня. От её голодного взгляда хотелось скрыться куда-нибудь, но за моей спиной были только мои подчиненные и Рональд, который решил поиграть в рыцаря. Он вышел вперед, прикрывая меня от амазонки.

— Отойди, презренный, — услышали мы, и я запоздало поняла, что у нашего брюнета слегка длинные волосы.

Оглянувшись на рыжиков, с облегчением выдохнула: мы с Наташкой не ошиблись, и парней в них невозможно опознать. Платки на шеях скрывали кадыки, а длинные юбки прикрывали не слишком ровные по-мужски мускулистые ноги. Ну что грудь небольшая, так тут у всех она не сильно выпирает. Развернувшись обратно к Рональду, с удивлением посмотрела на радостное лицо шатенки.

— А в жизни ты ещё прекраснее. Меня зовут леди Лаура, я хозяйка шахты. И мне очень приятно принимать такую очаровательную маленькую леди у себя дома. Добро пожаловать на планету Амазония. Прошу, пойдем со мной. Я отвезу тебя и твоих девочек в ваши апартаменты, — с жаром сказала эта хищница, готовая наброситься на меня прямо тут, у всех на виду.

— Леди Лаура, давайте сразу разрешим некоторые вопросы, пока я ещё не прошла таможенный контроль. Я прилетела сюда работать и только. Никаких неуставных отношений я не приемлю. В вашем своде правил обтекаемо написано о том, как следует наемным работникам подчиняться заказчику.

— Ах! Какая ты холодная, леди Аглаида. И там всё четко написано. Любые отношения разрешены только с согласия обеих сторон.

— Но нет ни строчки о принуждении. Там должно быть написано — при добровольном согласии обеих сторон. Ведь вы меня можете и принудить.

— И каким же способом?

— А таким. Давайте без игр. Мы поняли друг друга? — серьезно спросила я шатенку.

— Как пожелаешь, моя маленькая леди. Теперь всё? Можем ехать? — согласилась амазонка.

— Можем, только сотрудника моего отпустите. Он охранник, вот и защищает меня.

— Плохие охранники из мужчин, завтра я подарю тебе самых лучших. А то украдут такую красавицу у меня! — заверила Лаура.

Развернувшись, она спустилась по трапу к машине. Проходя мимо брюнета, я заморозила его презрительным взглядом. Ведь знала, что проблемы с ним будут.

Усевшись в просторную машину, я даже не поняла, как оказалась сидящей возле амазонки, которая жалась ко мне, заинтересованно рассматривая мои волосы, заплетенные в косу.

— Я знаю, что у тебя длинные волосы. И у вас не принято их стричь. Я буду признательна, если ты распустишь их, чтобы я могла насладиться их прекрасным видом, — ласково прошептала она мне.

Ощущая близость амазонки, пыталась понять свои чувства. Противно не было, мне было страшно! Принимать ухаживания от мужчин — это естественно, но когда те же самые ухаживания ты получаешь от женщин! Это меня сбивало с толку.

Краем уха слышала ехидные комментарии, которыми перекидывались между собой мои девочки. Это, наверное, и придало мне силы. Резко обернувшись, шикнула на них:

— Наталья, ты вроде в гарем хотела попасть? Так что не мешай мне выбивать туда входной билет!

Натка быстро втянулась в игру, играть на публику она умела и отдавалась этому процессу вся целиком и полностью. Многие актеры позавидовали бы ей, наверное. Ну, может быть…

— Да, я очень хочу в гарем! А, правда, что вы собрали там самых красивых мальчиков? И что они умеют ублажать так, что умереть можно от счастья? Я читала, что одна землянка у вас тут копыта откинула прямо под одним из них. Он даже вроде кончал в неё уже мертвую.

Лаура немного дернулась от пыла моей блондинки, но то, как она улыбнулась Натке… Я поняла, что они нашли друг друга!

— Неправда, им нельзя кончать в женщину. Да и умерла она просто от разрыва сердца. Ей было шестьдесят три года. Тут, сама понимаешь…

— Круто, — восторгалось блондинистое чудо, явно что-то прикидывая в уме.

О старости, наверное, задумалась. Умереть во время секса для Натки было бы нормальным явлением.

— И в свой личный гарем я никого постороннего не пускаю, но в достойное заведение могу проводить и даже остаться с вами, — при этом она так на меня посмотрела, что я попыталась отсесть подальше.

— Ой, да не смотри ты на неё. Не любит она всего этого, монахиня на выданье. А вот мы с сестричками согласны покуролесить у вас тут от души.

— Сначала работу выполните, потом и будете отдыхать. Поняли меня? — холодно осадила развеселившихся подчиненных. — Работа сложная и, возможно, опасная. Это шахты, девочки, и нам там работать, это не офис проводками обматывать.

Лаура придвинулась ближе, как и смогла-то?

— Не переживай, за вашей безопасностью я лично прослежу.

— У вас там рабы, — категорично отрезала я, — а значит, степень опасности повышается. Вы посмотрите на моих красавиц, не дай бог, что случится… — я многозначительно замолчала, давая додумать амазонке самой, так как не знала, чем я могла навредить этой хищнице на её же территории.

Лаура понимающе мне улыбнулась и положила руку на мое колено, ощутимо сжимая его.

— Это так трогательно. Вы прекрасный руководитель — заботитесь о своих подчиненных. Я бы так не смогла, — восхищенно проговорила амазонка.

Разглядывая её руку на своей коленке, не знала, как дипломатичнее намекнуть, чтобы она её убрала. Но говорить ничего не пришлось, она сама догадалась и отцепилась от моих ног. Облегченный вздох сорвался с моих губ.

— Когда вы нам расскажете о плане работы? — пытаясь замять неловкость, спросила я у Лауры.

— Завтра за завтраком. Можно пригласить вас сегодня на ужин? — томно поинтересовалась шатенка, опять прижимаясь ко мне.

— Конечно можно, я люблю ужинать! — вскрикнула Наталья, жалостливо глядя на меня.

Я же устало закатила глаза и покрутила пальцем у виска. Вот не умеет остановиться, когда следует.

— Ой, простите мою невежливость, конечно, я приглашаю на ужин вас всех! — исправилась амазонка и, поворачиваясь ко мне лицом, продолжила:

— И вы распустите для меня свои красивые волосы.

Что-то мне не нравилась её настойчивость по поводу моих волос.

— Я думаю, это невозможно. Я не плебейка, чтобы ходить у вас с распущенными волосами. У вас в правилах написано…

— Ой, да кому нужны эти правила! — вдруг воскликнула шатенка.

Все разом замолчали и уже с подозрением глядели на неё. Я тоже не поняла неожиданного всплеска.

— Прошу прощение за несдержанность. Просто, когда я увидела тебя на фотографии… Твои волосы, эти глаза, я влюбилась в тебя.

— Ну, это всем уже понятно, — усмехнулась Наташка, — я её тоже столько раз просила переспать со мной, ни в какую! Она, вообще, пришибленная в этом плане.

— Наталья, давай не распространяться о моей личной жизни. Никому здесь не интересно, пришибленная я или нет, — рассерженно отчитала блондинистую заразу.

Лаура тихо рассмеялась и прошептала мне на ухо:

— Я всё равно буду надеяться.

— Ваше право, — сухо отозвалась я.

«Почему я притягиваю к себе маньяков?» — задумалась я над этим вопросом, осматривая свой зверинец. Рыжики во все глаза глядели на Лауру и явно не были шокированы её поведением, Наталья так вообще в неё, по-моему, влюбилась. Брюнет молча прожигал меня ревнивым взглядом. И только я не понимала, почему они так ко мне все липнут.

* * *

Войдя в комнату, даже дверь еще не успела закрыть за собой, как увидела на пороге разгневанного брюнета. Я жестом пригласила его пройти в комнату, хотя он это и так уже сделал. Внутренне приготовилась к задушевному разговору. Ой, как не люблю такие разговоры! Особенно с не русскими!

— Аглаида, я хотел обсудить с вами пару моментов, — начал с порога Рональд.

— Присаживайтесь, в ногах правды нет, — предложила я ему.

Сели в удобные кресла возле маленького кофейного столика. Из-за этого брюнета я даже не успела насладиться красотой моей спальни. В камине, пусть и ненастоящем, но выполненном под старину, плясали языки пламени, тоже ненастоящие. Задумчиво огляделась в поисках бара. Но он, кажется, здесь не предусмотрен.

Стоило Рональду сесть, как он тут же перешел к сути вопроса:

— Почему ваши подчиненные так неуважительно относятся ко мне? Это недопустимо. Я — начальник, я — главный. Они обязаны мне подчиняться!

Я даже от удивления рот открыла. Такого напора со стороны брюнета я не ожидала. А пылающий праведным гневом Рональд сверкал своими синими глазами.

— Вы когда успели-то? Вроде вместе всё время были, — поинтересовалась я. Мы же расстались минуты три назад! Вот это скорость!

— Только что! Я приказал Тарасу и Мите занести мои чемоданы, а они…

— А они не носильщики. Правильно сделали. Если вы хотели добиться к себе уважения, то явно не с того начали. А так получается, что вы — брутальный мачо — сейчас при всех приказали двум соблазнительным рыжим леди взять ваши огромные чемоданы и занести их к вам в комнату. Я вам всё правильно разъяснила? Есть ко мне ещё вопросы? — напустила холода в голос.

Мысленно я представила, как эти очаровательные рыжие леди послали его на русском матерном своими не очень нежными голосочками.

— Да ваша Наталья постоянно меня домогается! — пожаловался он.

— Так значит то, что вы мне прохода не даете — это нормально, а то, что кто-то может такой же интерес к вам проявить, вы считаете сексуальным домогательством? — рассуждала я вслух, задумчиво разглядывая брюнета.

А ведь мне он нравился три минуты назад, но, как оказалось, зря. Где же мужики-то все нормальные? Вымерли, что ли?

— Нет, вы всё неправильно поняли, — стал оправдываться брюнет.

Но слушать очередной бред у меня сил сегодня больше не было, поэтому я вскинула руку, останавливая его.

— Рональд, давайте договоримся. Поездка очень сложная. И прошу, не надо добавлять мне проблем. Не надо из моих людей делать личную прислугу. И вам же будет легче, если вы дадите Наталье с вами переспать. Она сразу отстанет, обещаю. Ей же только для сравнения. Любви она к вам точно не испытывает, — попыталась успокоить мужчину.

Брюнет замер и окинул меня холодным взглядом.

— Если я с ней должен переспать, почему тогда вы со мной не переспите? Вы считаете меня непривлекательным? — сердито спросил меня Рональд после минутной паузы.

— А я вам тоже нужна только лишь для сравнения? Ведь Наталье без разницы к кому она испытывает сексуальное влечение: к мужчине или к женщине. Ей бы просто удовлетворить свой интерес. А потом она перестает замечать объект недавней страсти.

Рональду такая правда явно не понравилась, но вот такая у нас Наталья — чудо чудное, диво дивное!

— А вы считаете меня привлекательным? — повторил свой вопрос брюнет, жадно вглядываясь в мои глаза.

А мне стала интересна причина этого вопроса. Странный он какой-то. Хотя, чему я удивляюсь.

— Вы привлекательный, но не в моем вкусе. Такой ответ вас устроит? — спросила у него.

Брюнет сжал губы и отвернулся. Понимаю, что услышал не то, что хотел. Я тоже хотела от тебя другого, но, видать, судьба у нас такая.

— Нет. Я хочу, чтобы вы меня полюбили, как я вас, — глухо сказал брюнет и встал с кресла. — Я приложу все усилия, чтобы завоевать тебя, Аглаида.

Тоже мне — рыцарь печального образа!

— Делайте, что хотите. Только проект должен быть выполнен в срок и в полном объеме. И ваши душевные переживания не должны вам в этом помешать. Я ясно выражаюсь, Рональд, — отчитала я своего начальника.

— Я понял тебя. Увидимся на ужине, — попрощался тот, покидая мою комнату.

Вот наивный мачо! Улыбнувшись, я громко крикнула ему вослед:

— Рональд, а ты на ужин не идешь! Приглашение было только для девочек. Привыкай поскорее к тому, что ты тут никто! Ты словно стал женщиной, только как на Земле. И чтобы тебя теперь заметили, выкладывайся на все сто, чтобы оценили твой ум и талант. Есть ещё другой способ: ты должен выглядеть обворожительно — сексуально, чтобы тебя с первого взгляда захотелось затащить в кровать!

Как он отреагировал на мои слова, я уже не видела, но громкий гогот Натальи слышали все!

Тяжело вздохнув, начала распаковывать вещи и морально готовиться сдерживать атаки амазонки.

Когда последняя кофточка была аккуратно повешена на плечики и убрана в шкаф, мне оставалось всего лишь разложить свои ажурные женские прелести. Но в этот момент Наталья без предупреждения соизволила ввалиться ко мне в комнату.

— Агла, я тут русских встретила и скажу тебе, родная, у нас с тобой большие неприятности! — испуганно прокричало милое чудо, которое я всё ещё люблю, очень сильно люблю.

Подавив в себе вспышку гнева, я взяла себя в руки. А теперь предстояло успокоить эту заразу, которая стоит на пакете с моим нижним бельем и явно не чувствует этого!

— Наташенька, садись вот сюда, — заставила её уйти подальше от моей одежды. — Я внимательно тебя слушаю. Ты главное не спеши. Рассказывай по порядку, я уверена, что не всё так проблематично.

Наталья мотала головой, требуя разрешить ей сказать. Эх, а я так надеялась, что моя ладонь на её губах поможет ей успокоиться. Но Наташка всё же сильнее меня и, скинув мою руку, она с жаром стала говорить:

— Волосы надо срочно отстричь! Если волосы даже заплетены, но длинные, то тебя любая может вызвать на поединок. И кто проиграет, тот будет прислужницей.

— Кем? — не поняла я.

— Ну, в твоем случае, игрушкой сексуального характера. У них тут мужики вообще не котируются. Они амазонкам нужны только для размножения! А любовь и всё такое у них между девочками. Ты прикинь! Да я вообще от такого сама не своя. Вот он — рай! Я, наверное, тут останусь. Сейчас волосы обрежем, пару таймов выиграем и заживем, Агла. И на Землю незачем улетать! Мужиков на рынке, говорят, можно свободно купить. Завтра же у нас выходной, так что я сразу туда. Эх, скорее бы наступило завтра, — мечтательно закатил глаза этот блондинистый ужас.

— Ещё раз про волосы. Ты добровольно согласна отстричь свою косу? Ты уверена? — я была просто в шоке.

Наталья столько лет её берегла, а тут так легко с ней распрощается! Мир сошел с ума?

— Да, понимаешь, тут в боях за волосы таскают. А если они короткие, то зацепиться сложнее. Это такое тактическое решение. Я богатых выберу, чтобы они меня содержали потом. Ты же знаешь, против моего хука слева ни один парень не выстоял, — с гордостью похвасталась мне Натка.

— Ну, то парень, а тут амазонка, — всё же попыталась привести я в чувство ценного сотрудника.

— Ну, я потренируюсь! Не бойся, подруга, прорвемся. Главное, завтра мужика тебе купить по опытнее, а то скоро зарастет у тебя там всё!

— Прекрасно, более приятного комплимента от тебя я ещё не слышала, — обиделась на Натку.

Я забралась на кровать с ногами и демонстративно отвернулась от неё. Она хоть иногда будет думать, кому и что говорит?

— Ты чего, обиделась? Я же для тебя стараюсь! Информацию собираю, а она — обижается! — возмущенно проговорила блондинка, притягивая меня к себе. — Хозяйка твоя любит длинные волосы. А как отстрижешь, она интерес и потеряет к тебе. Тут все русские, кто с ней работает, быстро это поняли и подстриглись. До тебя она в русалочку влюбилась! Та, после ночи с хозяйкой шахты, вообще налысо побрилась. Потом в платке ходила, бедняжка.

Вот оно как всё интересно! Расслабленно облокотилась на Наташку, задумалась над предстоящим ужином.

— Тогда сможешь меня под каре подстричь? — поинтересовалась я у блондинки.

Наташка самодовольно усмехнулась, зарываясь носом в мои волосы. Потом поцеловала меня в макушку и резво вскочила на ноги. Естественно, потеряв опору, я опрокинулась навзничь. Наташкин вид снизу впечатлял габаритами!

А та, подмигнув мне, радушно заверила:

— Я всё могу!

Поставив пуфик от зеркала подальше, похлопала по нему, приглашая меня на него сесть.

Я печально вздохнула. Прощаться с волосами было жалко, но игра стоила свеч! А играть с Наташкой мы любили по-крупному!

* * *

— Агла, ты что наделала? — возмущалась Наталья, рассматривая себя в зеркало.

— Ну, я не умею стричь. Я же тебе говорила, — попыталась я объяснить, почему волосы у неё теперь разной длины.

— Ну, нет, я не понимаю. Ты что, вообще, никогда ножницы в руках не держала. Это же теперь не исправить! — грозно крикнула она.

От её ора у меня уши уже закладывало, но я стойко выдерживала справедливую критику. Я испортила ей прическу, если впереди она себя еще сама подстригла, и там все было просто красиво, то сзади… Лучше промолчать.

Вдруг раздался вежливый стук в дверь и, не дождавшись разрешения, к нам вошли Тарас и Митя. Молча оценив масштаб бедствия, они, пытаясь не ржать, ибо это чревато выпадением зубов, решительно подошли к разбушевавшейся Наталье. Тарас выхватил ножницы из моих рук, а Митя осторожно усадил Натку обратно на пуфик. Тихо посовещавшись между собой, мальчики деловито покивали головами, и Тарас принялся исправлять дело рук моих. Через двадцать минут Наталья, лучась от счастья, рассматривала свой новый имидж. Сзади волос по моей милости у неё практически не осталось, но впереди они удлиненными прядями достигали подбородка.

Что за прическу они ей сделали, я не знала, но блондинка была рада и убивать меня больше не собиралась.

— Вот, Агла, учись у профессионалов, — довольно сказала она мне и прижала к своей соблазнительной груди мальчиков. Те радостно смотрели… не на меня, уж точно. Ведь Наталья так редко радовала их созерцанием своих прелестей.

— Простите, мальчики, — решила вернуть рыжиков из нирваны на грешную землю, — а где вы так мастерски научились стричь?

— На зоне, где ж ещё! — отозвался левый рыжик.

— Агла, там же всему научиться можно. Очень хорошая школа жизни, — продолжил правый рыжик и жадно протянул руку к Наталье.

— Вот, тебе бы тоже там не помешало поучиться. А то, реально, ты какая-то неприспособленная к жизни. Ничего не умеешь! — отчитала меня блондинка и оттолкнула от себя братьев.

Я подняла руки и со смехом произнесла:

— О нет, простите. Но я туда ни ногой. Мне там не выжить.

— Ну да, и то верно, — задумчиво согласилась Наталья.

Тарас и Митя уже разлеглись на моей кровати и счастливо на нас смотрели. Все же женщины из них вышли страшненькие. Я уселась рядом с ними, и мы стали смотреть как Наталья вертится у зеркала, рассматривая свою прическу.

— Красавица, — вырвалось у меня.

— Да, — хором протянули парни.

— Ой, да ладно вам, — скромно потупила глазки блондиночка.

— Ладно, пошли покорять Амазонию! — позвала я своих подчиненных.

Правда, мы не сразу вышли из комнаты, сначала все перед зеркалом долго и упорно крутились, придирчиво осматривая себя.

Я теперь на парня была похожа. Красивого, но мальчика. Печально вздохнув, первая вышла в коридор, чтобы уткнуться в грудь Рональду. Он меня конечно придержал, но когда рассмотрел, откинул от себя, словно я прокаженная. Благо братья были за моей спиной и поймали меня не дав упасть.

— О, мой бог, что ты сделала с собой! — вскричал брюнет, расширенными глазами глядя на меня.

— Ну вот, а ты говорила! Такая же реакция будет и у Лауры. Так что давай, не кисни и пошли быстрее к ней на ужин. А то самое вкусное съедят и нам не оставят, — весело поддержала меня Наталья, вырывая из объятий рыжиков и нежно прижала к своей груди.

А я…. А я готова была разреветься. Можно было как-то более сдержанно реагировать? Я и так знаю, что теперь уродка.

Выйдя из гостиницы, мы с открытым ртом воззрились на ожидающую нас машину. Откидной вверх её был убран, и девушка — водитель радостно нам махала рукой. А Наталье другого приглашения и не надо было, бросив меня, она помчалась навстречу своей мечте. Забравшись на переднее сиденье, она стала гладить всё, до чего могла дотянуться. Её восторгу не было предела. И пока мы рассаживались, девушка — водитель плавно превратилась в пассажира. Оценив замену, мы с братьями дружно схватились за ремни безопасности и как можно быстрее пристегнулись. Так как Наталья с громким криком нажала педаль газа, срываясь с места.

Я очень боюсь быстрой езды, особенно в Наткином исполнении, поэтому уткнулась в колени ближайшего из братьев, молясь, чтобы меня не укачало.

Блондинка нас за считанные минуты доставила в ресторан, где должен был проходить ужин. Но мы всё же опоздали, так как Натка пыталась соблазнить красавицу-водителя, развести её на «ночь и при луне в этой крутой тачиле».

Я уже не выдержала и просто за шкирку стала вытаскивать её из машины, параллельно извиняясь перед напуганной девицей, объясняя, что Натка просто прикалывается.

Блондинка, весело рассмеявшись, добровольно соизволила покинуть авто, и, громко захлопнув дверь, томно прошептала водителю:

— Если ты заскучаешь, позови меня, и мы прокатимся по городу. Я покажу тебе всю мощь этого мустанга.

Я, сложив руки на груди, грозно смотрела на счастливую блондинку. Натка, заметив мой взгляд, подошла ко мне и, повиснув всей массой, прошептала мне на ушко:

— Милая, ты меня так трогательно ревнуешь.

— Наталья, мы из-за тебя опаздываем на ужин! — строго ответила я.

— Ах, да! Я же есть хочу, — встрепенулось мое чудо и потащило меня в ресторан.

Рыжики, весело смеясь, от нас не отставали.

В самом ресторане сцена повторилась…

— Что ты с собой сделала? — гневно кричала на меня леди Лаура, когда узнала во мне меня.

— Согласно вашим правилам, я занимаю достаточно высокий статус. Поэтому была выбрана данная прическа, чтобы ни у кого не возникло заблуждений на мой счет.

— Но ты некрасивая! — обвинила меня амазонка.

— Ну, тут уж ничего не исправишь, — печально отозвалась я.

— Надо же так ошибиться, — пораженно вздохнула шатенка.

И тут в игру втянулась Натка. Громко рассмеявшись, она панибратски обняла за плечи печальную амазонку и что-то стала нашептывать ей на ухо. И чем дольше она ей вещала, тем больше светлело лицо Лауры, а под конец рука амазонки по-хозяйски обняла мою блондинку за талию.

— Ну что ж, пройдемте к столу, где мы продолжим столь увлекательную беседу, — разве что не промурлыкала хозяйка шахт и, не глядя на нас, повела Натку к столу.

Мы с братьями обменялись понимающими взглядами и проследовали за парочкой.

Моя красавица хоть и пышногрудая блондинка от природы, но анекдоты были не про неё. Воображение у Натки было извращенным до жути. Поэтому во всем, что касается нестандартных отношений, она была специалистом. И завтра бедная амазонка на коленях, как и многие, будет умолять меня спрятать её от Натальи, или хоть как-то умерить её пыл.

Сценарий давно отработанный, так что мы с братиками просто наслаждались изумительной кухней и изредка вздрагивали от неожиданного гогота Натки. Вот сколько её знаю, но привыкнуть к этому не могу.

Братья пытались незаметно от меня напиться, но я успевала перехватить бокалы с горячительным. Под конец вечера я стала обещать, что рот заклею, если хоть один у меня напьется. Угроза была для них смехотворной, но рыжики притихли. Когда ужин подошел к концу, Натка с Лаурой уединились. Тарас с Митькой начали клеить официанток, а я отпугивать последних, чтобы не рассекретить моих любвеобильных красавиц.

Добравшись до своей комнаты, я благополучно уснула, позабыв даже раздеться. Всё же перелеты выматывают мой нежный организм!

* * *

Утром мне было весело! Нет, не так! Утром я смеялась злобным смехом над потугами рыжих красавиц натянуть друг на друга платья в максимально короткий срок! Братья старались как могли, только все равно платья никак не желали садиться на искусственные бюсты.

— Ну, так может помочь вам? — всё же решила я сжалиться над ними. — Вы явно привыкли снимать женскую одежду.

— Аглаида Федоровна, я бы попросил вас! — возмутился Тарас.

— Ой, да ладно. Можешь не просить, — отозвалась я и, махнув рукой, пошла помогать мальчикам превращаться в девочек.

— Парни, ну вот кто вас учил чулки одевать? Вам колготки нужны! У вас ноги волосатые, чулки и не будут держаться, им гладкая кожа нужна. Предлагали же вам сделать депиляцию, — возмущалась я, пока мальчики переодевались.

— Наталья сказала, что все женщины должны носить их, — оправдывался один из рыжиков.

— Ну, так женщины же, а не мужики, переодетые в женщин. А колготки где? Я точно помню, что покупала вам несколько пар, — спросила через минуту безуспешных поисков.

Парни как-то странно переглянулись. Я, заподозрив неладное, выпрямилась и грозно посмотрела на притихших рыжиков. Митя не выдержал первым и указал пальцем на нижний ящик шкафа. Открыв его, я не сразу сообразила, что вижу: все колготки были заполнены деньгами. Причем местной валютой!!!

— Кто вам дал денег?! Кто?! — вскричала я, разворачиваясь к самодовольно улыбающимся братьям.

— Ну, ты вчера уснула. А Рональд пытался найти, где выпить. Но ему никто не продавал, вот он и обратился к нам. Ты ведь уже спала. А мы хорошо помним, что во время командировки пить нельзя без твоего разрешения! И поэтому решили спасти его от алкоголизма.

— Ну, а кто ж знал, Аглаида Федоровна, что тут никто в карты играть не умеет. Нам просто улыбнулась фортуна! Мы не виноваты! Мы думали, спустим его деньги и спокойно вернемся в номер, — поддержал брата второй рыжик.

— Так. И что вам спокойно не дало вернуться? — предчувствуя беду, уточнила я.

Парни совсем притихли. То-то мне с самого начала не понравилось их странное поведение. Стало немного страшно в ожидании продолжения рассказа о ночных похождениях рыжих бестий.

— Ну, мы тогда возвращались с деньгами домой… А там он сидел у столба. Аглаида Федоровна, в него камни кидали, — тихо проговорил левый рыжик.

— Мы не смогли его бросить, — поддержал его правый.

Глухо застонав, закрыла глаза. Мне ведь не почудился странный, противный запах. Сразу проверила обоих, но парни были чистые, только-только из душа. Грешным делом, подумала на обслугу, которая с утра убиралась в комнате. Так нет, всё было ещё хуже.

Собравшись с духом, спросила рыжиков:

— Где он?

Парни синхронно указали на дверь в ванную комнату.

Подойдя к ней, решительно открыла, а там, в пустой ванне сидел мужчина. Русые короткие волосы, серые холодные глаза, волевой подбородок, сломанный нос, разбитая губа и рассеченная бровь, на левой скуле синяк.

Просто мужчина моей мечты! Понимаю, что нельзя так откровенно рассматривать незнакомого мужчину, но я не могла ничего с собой поделать. Во рту у меня всё пересохло и, с трудом сглотнув, я опустила взгляд, чтобы взвыть на двух рыжих сумасбродов.

— Вы зачем ему волосы отстригли?

Тарас и Митя пожали плечами, явно не зная, что сказать в своё оправдание.

— Он попросил, а нам не жалко, — смело ответил Митя.

Только он не боялся меня, когда я начинала кричать, Тарас избегал меня в такие моменты.

Обернувшись к таинственному незнакомцу, стала присматриваться к нему. Он спокойно сидел в пустой ванне, на дне которой лежали длинные отрезанные грязные локоны. Сам он был голым и скромно прикрывался ладошками.

Я глубоко вздохнула, пытаясь придумать, что предпринять дальше.

- Вы понимаете, что поступили не очень красиво по отношению к этим двум леди, — попыталась я воззвать к совести мужчины.

Но тот лишь усмехнулся и, расплывшись в кривой усмешке, произнес:

— Ваши мужчины слишком доверчивы, я не спорю. Но каждый выживает, как может.

Досадливо поморщившись, я поняла, что просто готова задушить своих мальчиков.

— Но вы можете не беспокоиться, вашу тайну я не собираюсь афишировать. Так же обещаю вернуть все деньги, которые вы потратили на то, чтобы приобрети меня, — продолжил радовать меня мужчина.

— А вы втроем подумали, что делать будете дальше. Купили раба, — мужчина нервно дернулся от резкого слова, — остригли ему волосы, дали свободу. А дальше что? Он и шагу не ступит, как его снова закуют в кандалы. Кстати, где они?

Рыжики кивнули в сторону мужчины, я не поняла куда смотреть, пока тот не показал куда-то вниз. Кандалы валялись под ванной.

— Вас как хоть звать? — спросила я бывшего раба, вытаскивая кандалы на свет. На них вроде бы должно быть имя бывшего хозяина. И я даже не удивилась, прочитав название фирмы, на которую мы, собственно, и работаем.

— Самуил, — представился он.

— Ну что же, Самуил. Мойся и будем общаться. Волосы лучше утопить в унитазе, чтобы не осталось и следа от них, — тихо ответила я бросая грязные железки и, вымыв руки, вернулась в свою комнату.

* * *

Ждать мне пришлось недолго, парни постучались в дверь, когда я уже наворачивала тридцатый круг по комнате.

Самуила парни одели в свою одежду, которую они захватили на всякий случай. И вот, два моих балбеса, вместе с этим чудом вместе вошли ко мне, сели кто куда и стали выжидательно смотреть на меня. А я что? Я во все глаза смотрела на самого красивого мужчину, которого я встречала в своей жизни. Меня так и подмывало протянуть к нему свои руки и потрогать, прижаться всем своим телом, почувствовать его всего.

— Аглаида Федоровна, с вами всё хорошо? — вдруг выдернул меня из моих романтических грез голос одного из братиков.

— А? — не совсем культурно переспросила я.

Самуил самодовольно усмехнулся, но промолчал, чем заслужил мое одобрение. Я и вправду была совсем не своя, потеряла голову от смазливой… хотя, какое уж тут смазливое, лицо у Самуила было очень даже мужественное.

— Итак, для начала давайте выясним: вы с нами, Самуил, или пойдете своей дорогой? — деловым голосом спросила я, пытаясь по лицу мужчины понять, что у него на уме.

Вот только очаровательная улыбка, которую он мне подарил, просто сбила меня с настроя и я, как последняя дура, расплылась в ответной.

— Я бы хотел остаться с вами, если вы не будете против, — ответил он обворожительным голосом.

Ноги меня держать резко перестали и я, как бы между делом, села на кровать, скрестив их, а то в руках себя держать уже не могла.

— Отлично, тогда чем вы можете быть нам полезны? — все так же строго спросила я.

— Как только я появился на этой планете, то сразу угодил в рабство и несколько лет работал в шахте. И как я понял, вы планируете провести в них свет?

— Нет, это неправда. А до того, как попали на Амазонию, чем занимались?

— Я не хотел бы распространяться на эту тему, — отрезал Самуил.

— Вот как? И всё же я настаиваю, расскажите нам, не утаивайте. Я всё равно узнаю. И лучше, если от вас, — заверила я его.

Самуил как-то весь подобрался, словно я не попросила, а уже всё разузнала о нем.

— Аглаида, я вас попросил бы не настаивать. У меня есть весомые причины молчать, — холодно ответил мужчина.

«Просит он меня», — мысленно передразнила я его.

— Самуил, я вас спросила, вы отказались ответить. Пеняйте на себя. Парни, за работу! Вся информация на него, и как можно быстрее. Также новый паспорт и легенду. Пусть он будет нашим опоздавшим, м-м-м… гидом по шахтам. Ну, или найдите какую-нибудь подходящую профессию, — скомандовала я и рыжики, радостно улыбнувшись, скрылись за дверью, оставляя меня с Самуилом.

Вот только я была не готова к этому, как и к тому, что произошло дальше. Стремительное движение мужчины и я уже прижата к его широкой груди. Резкий рывок за волосы и жаркий обжигающий поцелуй. Его язык по-хозяйски обследовал мой рот, а я испуганно замерла, в страхе зажмурив глаза. Целовался Самуил жадно, как изголодавшийся зверь, а когда порыв его иссяк, он громко выдохнул и прижал мою голову к себе, зарылся носом в волосы и тихо пробормотал:

— Прости, если напугал, но я давно не был с женщиной. А ты так на меня смотрела, что меня просто подвела выдержка.

Я тоже уже пришла в себя и разочарованно слушала очевидную правду. Всё же я надеялась на сказку, а тут всё так банально и низменно. Но я сама виновата: раздразнила мужика, вот и получила, чего хотела.

— Ну, раз вы уже пришли в норму, то, может, отпустите меня? — тихо попросила я его, пытаясь оттолкнуть от себя.

— Не хочу, — так же тихо прошептал Самуил.

Зажмурившись, я как кошка наслаждалась его теплом и ароматом. Вымылся он тщательно, противного запаха как не бывало. От такой близости в голове у меня была полная неразбериха. Ведь понятно, что он просто соскучился по женщине, ему любая сейчас будет желанна и красива, но всё же глупое сердце билось как сумасшедшее, греясь в лучах романтических грез. Но как бы мне не было приятно, дела никто не отменял.

— А надо, — очередной раз попыталась вырваться.

— Так прикажи, — услышала я наглый такой ответ.

Даже вскинула голову, чтобы посмотреть — издевается он или нет. А Самуил, хитро улыбаясь, пристально смотрел на меня. Я аж задохнулась от его взгляда, утонула в нём, растворилась. И когда Самуил повторно поцеловал меня, я уже сама отвечала ему. Всё же нельзя так долго оставаться без мужской ласки. Одинокое девичье сердце начинает таять от таких собственнических поцелуев, которыми покрывали мои глаза и щеки, и снова губы.

— Дверь, — глухо простонала я ему в губы, когда с меня стала слетать одежда.

— Один момент, — отозвался Самуил и я смогла оценить соблазнительную спину с многочисленными следами от кнута.

Читать об этом одно, а вот видеть своими глазами — другое. Наверное, это адски больно, когда по тебе проходятся этим орудием пыток.

Самуил обернувшись, замер, в немом удивлении глядя на меня, а я видела его расплывчато от застилавших глаза слез.

— Аглаида, что случилось? — встревоженно спросил он и присел подле меня, хватая за руки.

А я, с трудом улыбнувшись, попыталась держать себя в руках, сглатывая вставший в горле ком.

— Спина у тебя живописная, — прошептала я, смахивая слезы.

— Вот глупая, я себе уже такое напридумывал, а ты меня жалеешь. Чудная ты, Аглаида, — прошептал мужчина и снова нежно поцеловал.

И мне захотелось так его пожалеть, чтобы он забыл обо всех своих прошлых бедах. И всё шло просто отлично, если бы не одно большое и настырное «но»!

Которому было всё равно, закрыта дверь или нет. Если она хочет войти, то будет ломиться, пока дверь не откроется.

Мученически застонав, с трудом оторвалась от напористого мужчины, который уже был во всеоружии и посторонние звуки его явно не отвлекали.

— Надо открыть, иначе будет хуже, — объяснила я Самуилу свои попытки выбраться из его цепких объятий.

Выбравшись из кровати, прикрыла недовольного Самуила одеялом, а на себя накинула халат и только после этого открыла дверь. Наталья ворвалась радостным вихрем, громко крича:

— Агла, я выхожу замуж!

Подхватив меня на руки, Наташка закружилась со мной по комнате.

— Лаура сделала мне сегодня предложение!

— Поздравляю, — громко крикнула я блондинке.

Она же, прижав меня к своей груди, продолжала возбужденно рассказывать:

— Агла, мы с ней так подходим друг другу, понимаем с полуслова!

— Свадьба когда? — спросила я у Натальи.

— Скоро, — жизнеутверждающе ответила блондинка, но меня такой ответ не удовлетворил.

— Так, хватит радоваться. Поставила меня, села на кровать, только не на…

— Ой, — громко крикнула Наталья, когда села на ноги Самуила.

Тот глухо застонал, но ноги подогнул и перекатился от блондинистого чуда подальше. А она, вскочив, резко сдернула одеяло с кровати. Увидев голого мужчину, Наталья грозно крикнула, указывая на него пальцем:

— Это кто?

— Это… Это наш коллега, прилетел с опозданием. Его зовут Самуил и он…

— И он спит в твоей кровати! А я ни сном, ни духом, что у тебя есть любовник! Как это я такой момент упустила, подруга? — грозно вопрошала меня возмущенная Наталья.

— А ты его к себе бы забрала, — спокойно ответила я, складывая руки на груди. — Посмотри на него, какой красавец! Смогла бы ты мимо него пройти? Нет! А я его себе хочу. Вот поэтому ты и не знала о нём! — на ходу придумывала я.

Самуил, прикрыв причинное место подушкой, нисколько не стеснялся и даже радостно улыбался, наблюдая за развернувшейся сценой.

— Ну да, красавчик, — оценив Самуила, согласилась со мной Натка. — Может ты и права, что прятала такого от меня, но всё равно, могла и намекнуть! Я тебе тут пару мальчиков уже выбрала, мне их Лаура подарила. Хочешь посмотреть?

Я отрицательно покачала головой — стада мужиков в моей спальне ещё не хватало!

— Наталья, ты о свадьбе расскажи. Почему дату не оговорила сразу? Я сколько буду тебя учить? Предложили руку и сердце, так сразу требуй четкой даты, и как можно скорее. Вот, оставила ты её одну. Она сейчас полежит-полежит и начнет сомневаться. Так что быстро беги к ней и требуй официально назначить дату бракосочетания, — строго приказала я.

Наталья, поцеловав меня, убежала, громко хлопнув дверью, а я устало села прямо на пол.

Вот сколько раз её звали замуж, и всё заканчивалось одинаково. Все сбегали, стоило Наталье отвлечься. Это так утомительно, её потом успокаивать. Но самое ужасное в том, что если и эта сбежит, то абсолютно точно, что командировка будет провалена. Кроме Натки никто сделать проект не сможет, а без него мальчики не сумеют выполнить работу.

— Аглаида, всё плохо? — вернул меня в реальность голос Самуила.

Ещё одна головная боль! Что же вы все разом свалились на меня?

— Тебя все рабы знают в лицо. Поэтому надо придумать, как тебя замаскировать, — объяснила я свои мысли мужчине.

— Я не уверен, что меня кто-то сможет сейчас узнать, — возразил он.

— А вдруг, Самуил, а вдруг… Надо просчитывать все варианты, — задумчиво прошептала я.

— Потом просчитаем, а сейчас давай продолжим, — томно сказал Самуил, поднимая меня с пола, чтобы вернуть на остывшую кровать.

Целовалась я с ним с большим удовольствием, наслаждаясь давно забытыми ощущениями. И то, как он трепетно накрыл мои груди своими горячими ладонями, вызвало во мне такой восторг!

— Ты такая маленькая, словно куколка. Такая сладкая… страстная… — нежно шептал мне Самуил между поцелуями.

А я плавилась, выгибаясь ему навстречу, желая сильнее прижаться к его телу. Огонь, что разгорался с каждой секундой, становился нестерпимым, прикусив губу, я уже с трудом сдерживала стоны. Неожиданно его горячая ладонь прикоснулась к эпицентру моего вожделения.

— Ты такая тут влажная, — сладострастно прошептал Самуил.

— Ты можешь не комментировать, — недовольно буркнула я. — А то, как будто порнофильм смотрю.

— О, прости, — покаянно ответил он и, закинув мою ногу себе на бедро, одним движением перенес меня в мир ярких красок, громких стонов и невероятной страсти.

Заставив меня несколько раз прочувствовать всю прелесть «маленькой смерти», Самуил, наконец, затих. И я с облегчением поняла, что пытка любовными утехами для меня на сегодня закончилась. С трудом добравшись до душа, я тщательно смывала с себя весь нектар, который накопился во мне и на мне за этот… Так, а сколько времени прошло?

Быстро домывшись, завернулась в полотенце и выскочила в комнату. Отыскала глазами часы и увидела, что они показывали два часа дня. А Наталья так и не вернулась. Проходящий мимо Самуил, легонько хлопнул меня чуть ниже спины, со словами:

— Там твои страшненькие девочки хотят войти.

Поняв о ком он, я быстро направилась к шкафу. Одеваясь, я всё прислушивалась к звукам, раздававшимся из-за входной двери, но ничего подозрительного не смогла услышать. Но когда, полностью одевшись и причесавшись, открыла дверь, то увидела рыжиков, которые тоже прислушивались к звукам из моей комнаты.

— Подслушиваем? — уточнила я у резко дернувшихся братьев.

— Аглаида Федоровна, я бы попросил вас, — возмутился Митя.

— Я бы тоже вас попросила, да вы меня всё равно не послушаетесь, — ответила я ему, приглашая особо рыжих войти внутрь.

Рыжики разложили на заправленной кровати принесенные листы, и я углубилась в чтение. Итак, Самуила и вправду зовут Самуил Джексон. Старше меня на четыре года — нормальная такая разница. Вот тут неприятность — женат, двое детей. Был президентом крупной перерабатывающей фирмы. Жена объявила розыск, но он не увенчался успехом, и сейчас она вышла повторно замуж. Счастлива в браке и дети тоже, вроде, счастливы.

Дочитав листок до конца, протянула его вышедшему из ванной комнаты Самуилу, а сама стала читать дальше. Розыск и вправду был, но какой-то вяленький. Никто его, собственно, и не искал, даже зная, где он может находиться. Странно это как-то: президент, а никто его не ищет. Что-то тут не сходится.

Хмуря брови, закусила нижнюю губу, еще раз перечитывая информацию о фирме Самуила.

— Аглаида, мне надо с тобой поговорить, — без стука вошел ко мне в комнату Рональд.

Не комната, а проходной двор!

— Агла, я завтра выхожу замуж! — громогласно возвестила, вернувшись от Лауры Наталья. Рональд не проходил в комнату, и без него набитую до отказа, а блондинка, распинав всех, спокойно разлеглась на кровати прямо поверх ценных листочков. Я собрала драгоценные бумаги, аккуратно вытащив их из-под блондинистого чуда.

— Отлично, Натка. Надо платье тебе купить, — задумчиво отозвалась я, глядя поверх листков на замершего Рональда, который настороженно рассматривал Самуила. А тот вместе рыжиками безмятежно разместился на полу и о чём — то тихо с ними беседовал.

— Да, сейчас пойдем покупать.

— Я — пас! Вот Рональда возьми. У него отменный вкус, поможет тебе с советом, — сразу отказалась я от сомнительного удовольствия бегать по бутикам и свадебным салонам.

— Я никуда не поеду! — возмутился брюнет.

— Ты на Амазонии и тут главная я. А я приказываю тебе ехать с Натальей выбирать ей подвенечное платье. Заодно осмотришься, прогуляешься. А то сидишь в комнате безвылазно, вон уже бледный стал, — назидательно сказала я ему.

— Аглаида, мне нужно с вами поговорить по поводу работы. Я тут накидал проект, — возмутился Рональд.

— Вот заодно с Натальей проект и обговорите, — отрезала я. — Наташа, забирай его, только долго не езди, вернись к ужину. Покажете мне к чему придете, хорошо?

— Не вопрос, Агла, — отозвалась Натка, вышла из комнаты, как на буксире таща за собой сопротивляющегося Рональда.

Когда дверь закрылась, я вернулась к чтению. Фирма была семейным бизнесом, ею сейчас руководил брат Самуила, по совместительству муж предполагаемой вдовы.

— Самуил, тебя брат убрал, что ли? Заказал? — спросила я мужчину.

Есть у меня дурная привычка читать и вслух обсуждать то, что читаю.

— А как же дети? Не твои были?

— Аглаида, совать нос в чужие дела плохая привычка, — тихо и как-то угрожающе прозвучал ответ Самуила. — Я же просил не лезть не в свое дело.

Опустив листочки, я холодно смерила его взглядом.

— Мне важно знать всё о тех, кто в моей команде, и чем это будет чревато для всех остальных. Ошибка в доверии к постороннему человеку может привести к непоправимым последствиям. Мне проблемы не нужны. Я ведь просила тебя всё рассказать самому. Но ты упорствовал, теперь не жалуйся, — с вызовом ответила я и вернулась к чтению.

У него было высшее образование, военная подготовка, служба в спецвойсках. Вот теперь совсем непонятно. Хотела уже спросить его об этом, как неожиданно Самуил зажал мне рот рукой и отобрал листки.

— Аглаида, пойдем, выйдем, — предложил он и, схватив за руку, потащил в ванную комнату, где включил воду и стал меня целовать.

И так у него получалось это виртуозно, что я потянулась к мужчине, повиснув на нем, обхватив за шею. Прижав меня к стене, Самуил с глухим стоном оторвался от моих губ.

— Аглаида, прошу, перестань строить предположения и искать ответы, особенно озвучивать их, — прошептал он, обжигая мои губы своим дыханием.

— Так, всё же я права и ты — шпион. Вернее, диверсант, — прошептала я также в его губы.

— Ты разочаровала бы меня, если бы не сообразила, что это всё опаснее, чем кажется. Так что, давай, будем работать вместе.

— Нет уж, прости. У тебя своя задача, у меня — своя. Мы разбежимся сразу же, как только проект будет утвержден, и я тебя отправлю первым же рейсом отсюда. А проект будет готов уже к сегодняшнему вечеру, так что готовься. Мне проблемы не нужны. Ты меня понял? — тихо шептала я и, прижавшись к Самуилу, слушала, как бешено бьется его сердце.

— Аглаида, я тебе пригожусь, — услышала я тихий голос Самуила.

— Вряд ли, — отрезала я.

Мужчина резко дернул меня за волосы, запрокидывая голову, и в гневе глядя в мои глаза.

— Ты меня не поняла, я никуда не уеду. И не в твоих силах меня отослать.

— Глупости, легенда создана, и ты обязан подчиниться, иначе вернешься туда, откуда мальчики тебя вытащили, — резко ответила ему, пытаясь вырваться из его рук.

— Меня не выпустят с планеты, — продолжал упираться мужчина, всё больнее сжимая мои волосы.

— Натка всё уладит, ты пулей отсюда вылетишь. А вот дальше всё зависит от тебя, — улыбаясь, возразила я.

— Знаешь, за столько лет так непривычно, что женщина не командует, а лишь спорит и упрямится, — вдруг рассмеялся Самуил. — Это заводит невероятно! Если ты продолжишь в том же духе, я вряд ли сдержусь.

— Ну, до вечера у тебя есть ещё время, а потом будет что вспоминать в полете до Земли. Если будешь, конечно.

— Конечно, буду. И не только вспоминать, но и продолжать наслаждаться твоим обществом, потому что я уже сказал тебе и повторю снова: я никуда не полечу.

Он меня прожечь взглядом собрался, что ли? Я и так вся горю, ещё чуть-чуть и буду умолять его сделать хоть что-нибудь.

— Я поняла тебя, мистер тайный агент, у вас задание. А во всех приличных фильмах тайные агенты постоянно занимаются «этим» между делом, чтобы не скучать.

— Сарказм? Аглаида, он тебе не идет, — томно прошептал Самуил и поцеловал, прерывая все мои попытки, что-либо возразить в ответ.

Расстегнул на мне шорты и сдернул их одним движением профессионала. Я осторожно перешагнула через уже ненужный элемент одежды. Податливо прижалась к нему, обняв за шею. Самуил легко приподнял меня руками, заставляя закинуть ноги ему на бедра, а сам стал снимать с себя брюки. Я слегка прикусывала ему губу, наслаждаясь его стоном. Жаль, зарыться руками в волосы у меня не получалось из-за того, что они у Самуила были слишком короткими, зато он делал это за двоих, путая мою шевелюру. Я блаженствовала, закрыв глаза. Обожаю, когда в волосах кто-то вот так самозабвенно копошится.

— Ой, — неожиданно вырвалось у меня, когда почувствовала обжигающее прикосновение снизу.

Самуил тихо рассмеялся и поцеловал меня в носик.

— Опять без комментариев? — сипло прошептал он.

— Да, не мешайте наслаждаться, — в тон ему ответила я.

— Крепче держись, а то соскальзываешь, — посоветовали мне, слегка подкидывая на руках.

Ну, я и схватилась: крепко сцепила ноги на его талии, и локтями оперлась на его плечи. Самуил доказывал, что он сильный и выносливый. А я хвасталась своими вокальными данными. Всё же, это так на меня не похоже: с незнакомцем и в первый же день, и не один раз, и наплевать, что нас могут услышать. Просто понимаю, что вечером расстанемся, а так хоть останется память о безрассудной и минутной слабости. После очередной атаки застонала, расслабляясь в его крепких руках. Кажется, я забыла как правильно надо дышать.

— Аглаида, я останусь с вами, хорошо? — прошептал Самуил.

— Не порти момент. Я сказала, нет, значит, нет. Ты меня хоть зае… заезди, а всё равно, ты опасен для нас, — пробормотала я в ответ, сползая медленно на пол.

— Тебя помыть? — спросил мужчина моей мечты.

— Мой, — согласилась с ним и включила горячий душ.

Правда, выдержка у него была ни к черту, всего-то пару раз намылил мою грудь и тут же снова стал упираться в меня чуть пониже спины.

— Самуил, ты меня прости за нескромный вопрос. У тебя вообще ни с кем ничего не было за всё время рабства? — робко поинтересовалась я, боясь оглянуться и смело задать этот вопрос прямо ему в лицо.

— Нет, а с кем?

— А…, - протянула я, поражаясь тому, насколько Наталья извратила мое воображение.

Ведь некоторые даже не догадываются, что есть множество альтернативных способов, для того, чтобы получить разрядку.

— Аглаида, я тебя сейчас не понял, — сурово сказал Самуил, а я вся сжалась, понимая, что явно сказала лишнее и, скорее всего, его оскорбила.

— И не понимай. Я иногда такая странная, что сама себя не понимаю, — попыталась я уйти от ответа.

Мужчина развернул меня к себе лицом и очень строго посмотрел в глаза. Я испуганно замерла, боясь сказать ещё чего-нибудь не то.

— Если ты устала, так и скажи. Я же не изверг, — неожиданно расстроенным голосом сказал Самуил.

— Да? А так тоже можно было? Ой, прости. Просто я … Дура я. Всё, прости. У меня переизбыток эмоций.

— Ты устала, — не спрашивал, а утверждал Самуил.

Я выключила слишком горячую воду, прижалась к нему и не знала, как сказать, что больно расставаться с ним хоть на секунду, что я хочу вот так приклеиться к нему и наслаждаться нашей близостью. Но мужчинам этого не понять, им требуется движение.

Так мы и стояли бы до самого вечера: он ласково гладил меня по волосам, а я слушала мерный стук его сердца.

— Будем открывать? — вырвал из блаженства меня голос Самуила.

— Что открывать? — переспросила я, не желая шевелиться.

— В дверь стучат, будем открывать? — повторил вопрос Самуил.

Я не хотела с ним расставаться, но уговаривала себя это сделать, пока не стало слишком поздно. Правда, на уговоры сама же и не соглашалась, придумывала оправдания своему сумасшедшему влечению к этому мужчине.

— Ты всё? Уже выходишь? — спросила у него, сцепив руки за его спиной.

— Аглаида, я не понимаю, как себя вести с тобой. То да, то нет. Ты сама-то, чего хочешь? — нервно спросил у меня Самуил.

— Я? Любви хочу. Настоящей, всепоглощающей и взаимной. Но ты мне явно этого дать не сможешь. Так что, я ничего не хочу, чтобы себя не раззадоривать, а потом убиваться, заедая боль шоколадом. Так что, давай, выходим. А то рыжики подумают, что ты меня придушил и не знаешь, куда деть мой хладный труп, — отшутилась я, ступая на холодный пол. Полотенца достать с высокой полки мне не удалось, на выручку пришел Самуил. Он, задумчиво глядя на меня, бережно помог закутаться в махровую ткань.

— Спасибо, ты такой милый, — поблагодарила я и развернулась к двери.

Но дотянуться до ручки не успела, Самуил резко дернул меня к себе, развернул и неистово поцеловал. Он яростно терзал мои губы, больно удерживая за волосы, словно боялся, что я сбегу. Мне ничего другого не оставалось, как стоически терпеть странный всплеск эмоций мужчины, так как дальше поцелуев он явно заходить не собирался.

Очередной стук в дверь остудил пыл Самуила, и он, наконец, отступил от меня, вернулся в ванну и, включив воду, подставил голову под сильную струю.

Я, отдышавшись, облизала припухшие губы и, повернувшись, всё же открыла дверь в комнату.

Рыжики настороженно смотрели на меня. Я, улыбаясь, пожала плечами и прошла снова к шкафу. Одежды с собой я взяла мало. Такими темпами скоро носить нечего будет. Часы показывали без пятнадцати четыре, скоро должно объявиться мое блондинистое чудо.

— Наталья уже звонила, сказала, что ждет нас в ресторане, — дождавшись пока я оденусь, сообщил мне Митя.

— Ну, я готова, поехали ужинать? — бодро позвала я моих оболтусов.

Когда мы уже подъезжали к ресторану, Митя у меня спросил:

— Ты нас ненавидишь?

— За что? — искренне удивилась я.

— Ну, если бы не мы, то его бы не было. А теперь ты какая-то печальная, — объяснил рыжик и добавил:- Влюбилась в него?

— Прорвемся, мои хорошие. Всё у нас будет хорошо, — пыталась взбодрить я ребят.

— Аглаида Федоровна, ты только скажи, мы сразу его убьем и по-тихому в шахту сбросим. Никто на нас и не подумает, — предложил Тарас.

Я же лишь тихо рассмеялась, правда, рыжики оставались серьезными.

— Что вам эти шахты, как медом намазаны! — в сердцах воскликнула я, когда поняла, что рыжики не шутят.

— Ну, так на этой планете ценнее этих шахт и нет ничего. Наташка богатой завтра станет, — объяснил Митя.

— Очень богатой, — поддакнул Тарас.

— Не надо никого убивать, договорились? И рабов спасать больше не надо, — строго отчеканила я.

Рыжики закивали головами, но совсем не верилось, что они меня послушаются.

* * *

«Кто придумал свадьбы?» — спрашивала я себя уже битый час.

Сначала я мило улыбалась и соглашалась со всем, что предлагала Натка. Потом пыталась уснуть с открытыми глазами, но блондинка раскусила мою хитрость, больно шлепнув по плечу. Через полчаса рыжики в наглую пили водку и подливали мне. Я тоже пила вместе с ними, понимая, что иначе взорвусь, а так хоть организм сам вырубится.

Рональд сидел за столом с «элитными подарками», предназначенными для меня и рыжиков. По этой причине я не препятствовала им пить, так как подарки уже знали в лицо своих хозяев и кокетливо строили нам глазки. Моя парочка подарков была «элита из элиты», как задушевно поведала мне Лаура. Она отдала мне их, просто от сердца оторвав. Даже ни разу ими не пользовалась! Но ради своей возлюбленной пошла на такие жертвы!

Брюнет прожигал Наталью лютым взглядом, наверное, ему тоже от нее перепало.

План они так и не утвердили. Им требовались новые чертежи, предложенные экземпляры устарели и были не совсем верными. Рыжики вовремя вспомнили, что у нас с недавних пор появился специалист по шахтам, и все дружно отложили проект на три дня. За это время Наталья обещала протрезветь и приступить к работе.

Вся эта ситуация меня крайне напрягала, поэтому я опять выпила.

Но не помогло. Бросив косой взгляд на свои подарки, мне так захотелось обнять Самуила!

С трудом встав со стула, поблагодарила влюбленных за отличный девичник.

Не дав мне закончить прощальную речь, Наталья вскочила с места и радостно вскрикнула:

— Точно, у меня же не было девичника.

Дальше кто-то выключил свет, и на столе почему-то танцевали подарки. Красиво извиваясь, они под музыку кидали в меня свои пропахшие потом шмотки.

Мне такой беспредел не понравился, я стала ругаться. Наталья пыталась защитить грудью этих невоспитанных паразитов, которые даже надеть чистое белье не могут перед выступлением!

Я обиделась на блондинку за то, что она не понимает: гигиена всегда должна быть на первом месте. Рыжики вон моются, и я моюсь! Все моются каждый день! А тут!

Тарас и Митя тихо перешептывались в машине, а я лежала у них на коленях.

— Я вот не понимаю вас, мальчики. Вы такие красивые, почему вы Наташку не смогли соблазнить? Сейчас бы вы с ней замутили этот ваш тройничок.

— А мы ждем, когда вы, Аглаида Федоровна, созреете.

— Состаритесь быстрее, я рыжих боюсь. Вы сердце голыми руками из груди вырываете и едите его сырым, ещё трепещущим, — назидательно проговорила я, показывая, как они это делают. А потом смеялась над кислыми лицами рыжих сестричек.

— Ой, какие же вы страшненькие получились у меня.

Дверь открылась сама, когда я уже её решила пинать ногой. Поэтому влетела в комнату неожиданно как для себя, так и для самого обворожительного мужчины всей моей жизни.

А дальше я признавалась ему во всех своих пошлых желаниях облизать его всего и всюду и даже приступила к делу, когда Самуил, перехватив инициативу, опрокинул меня на кровать и стал воплощать желания, правда не мои, а явно свои собственные.

Он лизал, вылизывал и даже слегка покусывал меня. А я млела и счастливо улыбалась, полностью отдаваясь его власти.

* * *

— Госпожа, госпожа, — осторожный шепот прервал мой самый эротичный сон.

С трудом приподняв голову, мученически застонав, приоткрыла один глаз.

Видела плохо, значит, пьянка вчера удалась на славу!

На меня смотрел очень красивый парень с длинными волосами.

Завистливо застонала, уткнувшись лицом в подушку.

У меня тоже два дня назад были такие же длинные красивые волосы.

— Отвали от неё, не видишь ей плохо. Аглаида, давай таблеточки выпей, — раздался голос Самуила совсем рядом.

Обернувшись к нему, не смогла сдержать улыбки.

— Повезло тебе, ещё три дня у тебя есть, — сиплым голосом сказала я.

— Это, смотря кому, повезло ещё, — усмехнулся в ответ он.

— Госпожа, позвольте вам помочь, — предложил мне красавец со смутно знакомым лицом.

— А ты кто? — спросила я, чтобы не мучить и так страдающую голову.

— Подарок это тебе от Натальи, — радостно ответил за парня Самуил.

И по-хозяйски сел на кровать, протягивая мне таблетки и стакан с водой.

Благодарности моей не было предела.

Когда стакан опустел, легла обратно на подушки и плотнее укуталась в одеяло. Меня всё ещё потряхивало от избыточного содержания алкоголя в крови.

— Госпожа…

— Отвали от неё, не видишь — плохо ей, — отогнал от меня настырного парня Самуил. — Аглаида, расставь свои подарки по углам.

— А что их так много? Вроде двое же было, — встрепенулась я и выбралась из-под одеяла. Парней было ровно два, они стояли около кровати и как-то ревниво посматривали на довольного Самуила.

— Милый, сам справься, их же всего двое, — ответила я и хитро улыбнулась опешившему коварному соблазнителю.

— Что ты сказала, любимая? — переспросил Самуил.

— Любимая…, - попробовала я слово на вкус и добавила — госпожа?

— Нет, невеста, — ехидно ухмыляясь, ответил Самуил.

— Ну-ну, ловлю на слове, — многозначительно выдала я ему и расслаблено растянулась на кровати.

Сердце быстро забилось от таких желанных слов, а разум пытался достучаться до него. Только сила воли не дала мне немедленно прижаться к такому желанному мужчине и заставить его тут же жениться на мне.

— Госпожа, может массаж расслабляющий сделать? — робко предложил не отчаивающийся молодой человек.

Какое заманчивое слово с утра пораньше! Высунув любопытный нос из-под одеяла, я уточнила:

— Массаж? А ты умеешь его делать?

— Конечно, в лучшем виде, — заверил он меня.

— А давай массаж, — согласилась я.

Скинув с меня одеяло, этот профессионал отобрал ещё и подушку, выровнял спину, вытянул мне руки «по швам» и приступил к шаманству. Пальцы у него были настольно приятными, а движения плавными, что неожиданно для себя, я стала блаженно улыбаться, чувствуя, как начинает быстрее циркулировать кровь по венам моего отравленного организма. После спины парень переместился на мою страдающую голову и разогнал массирующими движениями головную боль. На руках также были прожаты все таинственные точки. А потом массаж плавно переместился на ноги и тут началось.

— Руки от нее убрал, — процедил Самуил, нависая надо мной.

— Госпоже надо ступни помассировать, — заикаясь, объяснил мой подарок.

— Ну, так и массируй ступни! Они в самом конце ног, а тут всё моё, понял меня? — всё так же угрожающе говорил мой… А интересно, какой статус у Самуила? Любовник? Сотрудник? Жених?

— Самуил, а ты мне кто? — решила спросить я у него, пусть сам скажет.

— Будущий муж, — сухо ответил он.

— Да, ну, — протянула прибалдевшая я.

Вот оно как всё у нас завязалось!

— А будущее когда наступит? — я же должна быть готова к такому повороту жизни!

— Скоро, моя страстная, очень скоро. Командировка твоя закончится и наступит будущее.

— А… Значит, никогда, — с облегчением выдохнула я.

Хотя какое облегчение, горько было до слез.

Но горевать долго не смогла, парень нежно взял меня за левую ногу и приступил к массажу ступни. Блаженство захлестнуло меня с головой, и стон сам собой сорвался с губ. Такого я еще не испытывала то, что он там творил, было просто неописуемо приятно и ни капли не щекотно!

Продолжая постанывать, я вцепилась в отобранную подушку и попыталась заглушить звук.

— Ты чего с ней делаешь? — недобро так уточнил Самуил.

— Расслабляющий массаж, — с каким-то самодовольным превосходством ответил мой подарок.

— Уверен, что расслабляющий? — угроза в голосе моего любимого была уже явная, и не услышать её мог только глухой.

У меня даже «мурашки» по телу от страха пробежали. А… нет, не от страха. Если парень продолжит в том же духе, то я просто буду в голос стонать! И парень всё же сделал это, его палец плавно проскользнул между моими маленькими пальчиками на ногах.

— О, боже, а-а-а, — застонала я, чувствуя, как возбуждение поднимается во мне, приятно покалывая во всём теле.

Терпение Самуила иссякло, и я услышала глухой стук и грохот от падения чьего-то тела. А меня перевернули на спину и стали терзать горячим языком. Было жутко смешно и немного неприятно. Попыталась оттолкнуть разошедшегося Самуила. Он остановился, я, с мольбой взглянув на него, приподняла брови и глазами указала на подарки, которые обиженно стояли у кровати и смотрели на нас. Не знаю, как Самуила, а меня эта картина ужасно смущала, ведь на мне из одежды ничего не было. Мой предполагаемый муж накинул на нас одеяло, скрывая от посторонних глаз, и хотел продолжить начатое безобразие.

— Самуил, перестань вести себя как ребенок, — попыталась я остановить его.

— Аглаида, ты моя. Только моя, — прошипел мне этот собственник.

— Я своя собственная. А ты мне пока не муж. И вряд ли им станешь, — припечатала я в ответ, не переставая делать попытки скинуть его с себя.

— Это ещё почему? — удивился он.

— А по планам Наталки мы тут жить собираемся! — решила открыть страшную тайну по захвату власти над этой планетой.

— Вот ещё, тебе тут делать точно нечего. Пусть эта сумасшедшая тут остается, а мы на Землю вернемся.

— Вот ещё, — в тон ему прошептала я, — я же таможню с подарками не пройду!

Самуил тяжело как-то задышал. Воздух явно с трудом проходил сквозь стиснутые зубы.

— Ну, если ты их решила себе оставить, то пусть и мне массаж делают.

— Да не вопрос, — отозвалась я.

Самуил выбрался из-под одеяла, плотно укрыв меня им, разлегся на кровати и весело подмигнул мне.

Я усмехнулась, предвкушая его проигрыш, поманила к себе пальчиком массажиста и прошептала ему на ухо:

— Сделаешь ему массаж всего тела, я ясно выразилась?

Тот обиженно посмотрел на меня, а я радостно улыбнулась. Самуил, не поняв подвоха, тоже весело улыбнулся пареньку, который подошел к нему и явно с неохотой приступил к массажу.

Я расслабленно лежала и наслаждалась тем, как Самуил наигранно громко стонал под умелыми пальцами массажиста. Голова, руки, потом ступни. Тут женишок запел и застонал уже всерьез, но я ждала, я всё ещё ждала другого.

— Перевернитесь, — тихо попросил парень.

Самуил развернулся и даже ничего не сказал, когда руки массажиста стали массировать грудную клетку, плавно спускаясь вниз. А моя улыбка становилась все шире и шире.

Я завороженно следила за руками паренька, который уже заливался краской, с трудом сдерживая сбивающееся дыхание. Ему было явно страшно.

Чем я выдала себя, не знаю. Наверное, злорадство слишком явно проступило на моем лице, но в последний момент Самуил резко сел и оттолкнул от себя парня, который с облечением громко выдохнул, садясь кулем на пол.

Я не смогла удержаться и громко рассмеялась.

Эх, а счастье было так возможно!

— Пошли вон! — неожиданно процедил Самуил.

Я, перестав смеяться, удивленно воззрилась на него. Он, обнаженный, стоял напротив подарков, указуя перстом в сторону двери в ванную комнату. Подарки молча подчинились, и Самуил развернулся ко мне.

— Ой, — испуганно вырвалось у меня.

Я, кажется, перегнула палку! Придерживая одеяло, попыталась быстро ретироваться от взбешенного Самуила подальше. Только подлое одеяло не хотело меня слушаться, и поэтому я была схвачена и не очень аккуратно брошена обратно на кровать.

— Аглаида, Аглаида, всё бы тебе веселиться, — прошептал Самуил, пытаясь распеленать меня.

Но послушное одеяло не хотело со мной расставаться, как и я с ним. Жаль, что женишок оказался ловким умельцем и смог нас разлучить. Печально проследила взглядом полет одеяла и зажмурила глаза. Мне было очень страшно смотреть на Самуила, он был таким грозным в гневе. Просто жуть!

Сжавшись, я ожидала неминуемой расправы, но её всё не было и не было. Я даже от любопытства приоткрыла один глаз, чтобы лицезреть, как Самуил весело улыбается, сидя на мне сверху. Он явно чего-то ждал!

Немного осмелев, я открыла оба глаза, но мужчина не шевелился, всё так же весело улыбаясь.

— Ты тяжелый, — простонала я, понимая, что уже не чувствую своих ног.

Самуил, словно этого и ждал, ринулся в атаку. Приподнял меня и стал целовать, заставляя обнять его за шею. Аккуратно, не отрываясь от процесса, лег на спину, утягивая меня за собой. Лежать на нём было приятно — он был таким большим и горячим. Самуил оглаживал меня чуть ниже спины, заодно удобнее устраивая мои ноги.

Я находилась в нирване, если он всегда будет меня наказывать такими поцелуями, я готова с ним провести всю жизнь. Даже специально доводить его буду.

— Аглаида, что же ты со мной делаешь, девочка моя? — страстно прошептал Самуил.

— А ты со мной, что делаешь? — спросила я у него.

Тихо рассмеявшись, он сексуально голосом осведомился:

— Ты разве не чувствуешь?

И я почувствовала и поняла, что в такой позе я совершенно беззащитна! И что пути к отступлению у меня нет, остается только сдаться и наслаждаться.

Но решила поиграть еще чуть-чуть. Пряча улыбку, помотала головой.

— Нет, а что я должна почувствовать? — поддразнила я Самуила.

— О, ты должна почувствовать меня в себе.

— Нет, не чувствую, — с трудом сдерживая смех, прошептала я.

Закусила нижнюю губу, чтобы не застонать в голос от приятных ощущений, которые волнами разливались по телу. Мужчина хитро улыбнулся и заставил меня сесть верхом на него. Никогда не была наездницей, и вот свершилось!

— А так? — томно вопрошал мой скакун.

Я, переборов себя, растянула губы в улыбке и отрицательно помотала головой, так как произнести хоть слово у меня не получалось. Хотелось лишь стонать и начать двигаться самой.

— Странно, — наиграно удивился Самуил и сам сел, резко прижимая меня к себе.

От неожиданности в глазах замелькали красные звездочки, и я судорожно схватилась за плечи любимого. Сцепив за его спиной свои ноги, я позабыла об игре и не переставала шептать его имя. Самуил, самодовольно улыбнувшись, поцеловал меня своим фирменным головокружительным поцелуем и вновь подарил райское удовольствие.

* * *

— Агла, как ты могла проспать мою свадьбу! — подскочила я от громкого крика Натальи.

— О, боже, который час? — испуганно спросила, озираясь в поисках часов.

— Ты проспала, подруга! — возмущалась блондинка, обиженно глядя на меня.

— Натка, прости! Я же будильник ставила. Да где же часы? — оправдывалась я, пытаясь найти этот чертов будильник, который должен был меня разбудить.

Самуил тоже стал искать его. Нашли мы часы в ванной комнате в руках одного из моих подарков. Они его в урне нашли! Как странно…

— Вот, это они виноваты, — твердо сказал Самуил.

И Натка ринулась разбираться с рабами, а я вот в сомнении следила, как на лице жениха появилась довольная улыбка.

— Вот ты, гад, — тихо прошептала я.

— Да ладно тебе. Ты сама туда идти не хотела, — тихо отозвался мужчина.

— Я хотела, — стала упорствовать я.

— Нет. И, Аглаида, ты противозачаточные таблетки какие-нибудь пьешь? Я у тебя их в сумочке не нашел. А так как я настоящий мужчина, то со всей ответственностью настаиваю на нашей свадьбе. Но на этой планете нас не распишут. Нам нужно вернуть на Землю. Мои сыновья в рабство не попадут. Подумай об этом, Аглаида, — душевно так расставил приоритеты Самуил.

— Я пью таблетки. И они не в сумке, а в аптечке! — прошептала я и, демонстративно подойдя к заветной коробочке, открыла её и достала нужные таблеточки. Налив в стакан воды, запила их. Потом повернулась к Самуилу и менторским тоном закончила мысль: — Я всегда всё продумываю, в этом залог счастливого будущего!

Наталья, вернувшись из ванной, грозно спросила меня:

— Ты будешь одеваться? Или голая пойдешь?

— Я сейчас, Натка. Прости, пожалуйста. Я не знаю, как так получилось, — крикнула я блондинке из-за двери шкафа.

— Я знаю! Рабов тебе других подарю. А этих в шахты отправлю, — услышала полный ненависти голос Натальи.

— Так, Натали, успокойся! — бросив платье на кровать, я подошла к ней и обняла за талию. — Ну, всякое бывает! Сейчас оторвемся! Главное же, печать уже стоит, осталось только отпраздновать.

Наталья сверху посмотрела на меня и, наконец, улыбнулась.

— Ты, смотрю, подруга, голая собралась по злачным местам гулять.

— Аглаида, какие ещё злачные места? — строго спросил Самуил, подходя к нам ближе.

— Эй, как тебя там. Имей в виду, пока родословную твою не посмотрю, Аглу тебе не отдам! — грозно ответила Натка, задвигая меня за спину.

Я радостно улыбнулась Самуилу и сморщила нос.

Неожиданно сзади раздалось вежливое покашливание. Рональд, не стесняясь, рассматривал мою голую спину и всё, что ниже неё.

— Вы простите меня, если бы я знал, то раньше зашел, — вместо приветствия сказал он.

— Так, вышел отсюда, — рыкнул Самуил, — иначе вперед ногами вынесут. Аглаида, быстро оденься! — это уже мне. — Не комната у тебя, а проходной двор. Заходят все, кому не лень, без стука, как к себе!

Мы переглянулись с Наткой и ехидно рассмеялись. А приятно, когда за тебя такие красивые мужики готовы подраться. Схватив платье, под прикрытием Натальи, я, наконец, смогла нарядиться на празднование свадьбы моей блондинистой подруги.

Надев туфли, я завершила свои приготовления к выходу, жаль, душ не приняла. Но что поделать, там рабы отбывали наказание.

— Аглаида, стой! — попытался остановить меня Самуил.

Сам он никуда не собирался, грозной тучей маячил посреди комнаты. Что он своим видом пытался мне показать, я не поняла и не прочувствовала. Но, во всяком случае, за руки меня не хватал, ногами не топал — и на том спасибо ему.

Рональд галантно предложил свой локоть, чем я не преминула воспользоваться. Проходя мимо закипающего женишка, тихо прошептала:

— Ты наказан за часы.

И с гордо поднятой головой продефилировала к выходу.

— Ну, ты мать, даешь! — восторженно прошептала блондинка. — Я бы так не смогла!

— Как не смогла? — не поняла я Натку.

— Он же тебя убьет! Такая ревность в глазах! — радостно воскликнула Наталья.

Рональд, по-моему, нас подслушивал, судя по нервно сжатому кулаку.

— Аглаида Федоровна, можно вопрос, кто этот мужчина? — всё же решился спросить начальник.

— Любовник её, — гордо ответила за меня Натка.

— Это мой будущий муж, Рональд. И по совместительству мой подчиненный, — всё же решила внести ясность я.

Блондинистая зараза громко свистнула, Рональд как-то весь подобрался. А я мечтательно улыбнулась. Пусть этому и не суждено будет сбыться, но хоть три дня побуду чьей-то любимой.

— Вот как, — услышала тихий шепот Рональда.

— Да, как-то так, — радостно ответила ему.

— А давно вы с ним? — уже в наглую начал свой допрос начальник.

Натка, откровенно развлекаясь за мой счет, с придыханием начала нести какую-то чушь про тайные свидания при луне. И о том, что я, такая плохая, не то, что телом этого богатыря не поделилась с лучшей подругой, даже имени его не сказала.

— Самуил его зовут, Самуил, — взорвалась я, — я тебе объяснила, что себе его хочу! Вот, бери Рональда, чего к моему прилипла.

Да, я психанула. Редко, но и со мной такое бывает. Вырвав свою ладошку из захвата брюнета, ушла вперед, оставив позади себя удивленную парочку. Выйдя на улицу из гостиницы, заметила двух рыжих оболтусов, которые стояли отдельно от прочей толпы разодетых гостей. Праздник был организован на широкую ногу. И всё это за такой короткий срок! Я зауважала организатора за его профессионализм.

Подойдя к рыжикам, поцеловала их в щечки, а то стоят они одни — одинешеньки. Ребята сразу приободрились и даже решились затащить меня к себе в кабриолет, вручив открытую бутылку шампанского, которое я не люблю из-за того, что потом такая дурная становлюсь.

Но мне было обидно и я, наплевав на последствия, решила веселиться — свадьба все же!

Город был красивым. Ключевое слово — был! Муниципалитет явно не досчитался пары — тройки лавочек на набережной, после того, как мы с рыжиками попрыгали на них, громко и упоительно оря, что нам горько. Следы погрома братья замели за собой качественно и автоматически, да и река очень удачно протекала рядом.

Как Митька и Тарас в платьях и на каблуках заползли на памятник, при этом и меня сумели на него закинуть, ума не приложу. От вида на реку сверху у меня снесло крышу, я так кричала! Это было восхитительно, как и полет вниз, когда у меня каблук соскользнул. Краем глаза заметила, как люди внизу собрались меня ловить. Рональд дернулся, выставляя руки, но Самуил был быстрее, аккуратно прижал к себе, всё ещё визжавшую и нервную меня.

— О, мой рыцарь, — томно прошептала я заплетающимся языком, когда смогла разглядеть, кто же, в конце концов, меня поймал и полезла целоваться.

Дальше мы катались уже вчетвером, водителя я не считаю, она же так …

Мой любимый явно был мною недоволен и пить отказывался. Я с рыжиками была на одной волне, а он явно выбивался из коллектива. Поэтому было принято решение изменить данный факт. Приложившись к бутылке прямо из горла, набрала побольше напитка и, оседлав Самуила, прижалась к его губам. Он, конечно же, сразу перехватил инициативу и углубил поцелуй, но резко дернулся, когда его рот стал наполняться шампанским. Я цепко держала его лицо, не давая выплюнуть, и когда он всё проглотил, весело рассмеялась.

— Аглаида, Аглаида, — пожурил меня Самуил и снова поцеловал.

— Как же ты целуешься, — сделала ему комплимент, с трудом отрываясь от сладких губ, только для того, чтобы вдохнуть в легкие кислорода.

— Ну, мастерство не пропьешь, как говорится, — самодовольно похвастался Самуил.

— Мы тоже умеем мастерски целоваться, — недовольно буркнул Тарас, а Митька, резко дернув меня к себе, стал на практике доказывать, на что способен.

А я с удивлением поняла, что таки да, он тот ещё мастер! Если бы не довольно-таки болезненное перетягивание моего бренного тела, я бы ещё продолжила. Когда Самуил сумел отцепить меня от Мити, я была неадекватна. Я просто была в шоке! Я столько лет с ними работаю, они столько раз мне предлагали, а я глупая была глуха к их мольбам.

Нет, я однозначно дура. Отпихнув от себя настырного Самуила, потянулась к Тарасу. Тот, поняв без слов, чего я хочу, пересадил меня к себе на колени. Митька тут же заблокировал задергавшегося жениха. Тарас целовался нежнее, но тоже упоительно. Они как лед и пламя дополняли друг друга — мои рыжики.

Когда я отстранилась от Тараса и заглянула в наполненные страстью серые глаза, с трудом выдохнула, пробормотав:

— Вот об этом я и говорила. Боюсь я рыжих. Сердцееды вы ещё те. Разбиваете сердца, а потом мучайся.

— Аглаида Федоровна, я бы попросил вас, — обиженно сказал Митька.

— Я бы тоже попросила вас всё забыть. Но вы же никогда этого не сделаете? — весело спросила я оболтусов. Те дружно замотали головами. Вот ведь паразиты!

— Как тут такое забудешь, — прошептал Тарас, заправляя волосы мне за ухо.

Зря он это сделал, ой зря! Меня с его колен как ветром сдуло и прижало к крепкой груди.

— Аглаида, ты у меня на Земле в парандже ходить будешь. Я тебя из дома не выпущу! Как ты могла, при живом-то муже, целоваться с ними! Ни стыда у тебя, ни совести.

— Любимый, ну посмотри, какие они милые, — попыталась я оправдаться, улыбаясь и рассматривая расстроенные лица близнецов.

А мы, оказывается, куда-то уже приехали. И Самуил стоял на тротуаре, а страшненькие обиженные рыжие девушки, одна из которых была с подбитым глазом, сидели в машине.

Развернувшись в цепких объятиях, я стукнула ладошкой Самуила:

— Ты у меня такой драчунишка, чуть что не по тебе, сразу в лицо кулаком. Нехорошо так, надо словами. Язык тебе для чего дан? — отчитывала я жениха нетвердым голосом, рукой продолжая ощупывать соблазнительные упругие мышцы.

— Аглаида, если бы я со всеми разговаривал, то давно бы умер. Мир жесток, — о, как его на философию потянуло.

— Пошли, давайте веселиться! — громко позвала я оболтусов и, схватив Самуила за руку, потянула его к входу в ресторан.

Натка, оказывается, уже голос сорвала, зовя меня!

Праздничное застолье я любила. Невесту крала у злой и нервной Лауры, чуть ли не из-под носа, а потом внаглую требовала денег на откуп. Оболтусам очень было приятно прятать денежки к себе в колготки, благо длинные юбки надежно скрывали тайник от посторонних глаз. В очередной раз, когда я заперлась с Наткой в кладовке, блондинка, прижав меня к себе, долго и слезно признавалась в любви и приносила мне клятвы верности и дружбы, закрепляя все это весьма недружеским поцелуем. Это был последний раз, когда я решилась её выкрасть. Пусть другие крадут, у парней всё равно все колготы были забиты деньгами, некуда пихать. Самуил не отходил от меня практически весь вечер, отдергивая от странных личностей женской наружности, которые явно хотели близкого со мной общения. Сам он тоже не отставал от прочих, зажимая меня во всех темных углах. Мы с ним самозабвенно целовались и даже один… или нет… вру… два раза на подоконнике воплощали мои юношеские дикие фантазии.

Ближе к ночи мы с Наташкой тихо шептались на весь пустой зал.

— Натка, они реально отличаются. Даже целуются по-разному.

— Да ты что? — громогласно удивилась блондинка и, слегка сощурив глаза, стала оценивать наглые лица близнецов.

Те, в свою очередь, упорно делали вид, что им даже неинтересно, о чём мы шепчемся.

— Я тебе отвечаю, — заверяла я, стуча кулаком по своей груди.

— Аглаида, давай, домой, — неожиданно третий раз прозвучал строгий голос Самуила.

— Ну, пусинька, тут так весело. Давай ещё останемся, — жалобно протянула я.

Дикий ржач раздался со стороны рыжиков.

— Пусинька, — передразнил левый.

— Пусичка, — поддержал правый, тот, что с фонарем под глазом.

Я, хоть и пьяная, но поняла, что у парней синяков скоро добавится, если они не перестанут смеяться. Поэтому, печально вздохнув, прошептала Натке на прощание:

— В постели, однозначно, разные они, как пить дать.

Пошатываясь, тяжело опираясь об стол, я встала. А дальше нетерпеливый Самуил поднял меня на руки и понес в нашу берлогу.

Вот она, романтика — пьяную, развязную, а не бросил! Таскает меня на руках, сверлит голодным взглядом.

Всё же он такой ненасытный, даже завидно самой себе стало. Чувствую, наказывать меня будут качественно, с упоением, до самого «не хочу»!

Прижалась к любимому, обняв его за шею, прикрыла глазки, чтобы мир не раскачивался. И мир перестал быть, погружаясь в темноту.

* * *

— Агла, проснись, Агла!!! — опять меня нагло вырвали из сна.

Да когда я высплюсь!?

С трудом приоткрыла глаза, сфокусировав их на встревоженном лице Натки.

— Агла, у меня Лауру украли! — прошептала блондинистая невеста, обдавая меня перегаром.

— Как украли? — переспросила я, спросонья не понимая, что произошло.

— А вот так. Ты, случаем, не помнишь, её у меня украли не на свадьбе? Может, я забыла её выкупить?

— Да нет, я вроде не прятала её.

— Её Рональд куда-то уводил, у него спроси, — пробурчал Самуил, прижимая меня к себе крепче и укутывая одеялом.

— Точно, я его ещё не спрашивала. Кстати, рыжики реально разные. Ты была права. Мне очень понравилось, особенно, когда они…

— Я поняла, не надо продолжать, — взмолилась я, понимая, что не готова это услышать.

— Да ладно тебе. Не попробуешь — не поймешь, от чего отказываешься.

— Если ещё раз услышу от вас, милая леди Натали, столь паскудное предложение в адрес моей жены, то не обессудьте, но больше вы с Аглаидой не увидитесь, я ясно выразился, леди Натали? — процедил Самуил.

И тон, и голос его настолько разительно изменились, что даже я испугалась. Он теперь не был тем голым мужчиной из ванны, теперь он был диким хищником, защищающим свою территорию.

— Ты, парень, полегче. Как тебя зовут-то, всё забываю. Так вот, я за Аглу тебе горло собственными зубами перегрызу. Так что нечего тут мне указывать, что и как говорить ей, — грозно процедила Наталья.

— Лауру свою под рыжиков подкладывай, а Аглаиду не тронь, — наседал Самуил.

Наталья вдруг резко сдулась и грустно прошептала:

— Да, где её искать-то?

— Ты у Рональда в комнате была? — задала я самый очевидный вопрос.

— Нет, — ответила она.

И вдруг вскочила на ноги и умчалась, не сказав на прощание ни слова.

— Самуил, ты прекращай строжить Наталью, только хуже сделаешь, — отчитала я жениха.

— Я могу простить пьяную выходку с поцелуями, но измену не прощу. Ты сама реши, что для тебя важнее: жизни твоих рыжиков или дружба с Натальей. Но чего-то ты явно скоро лишишься.

— Ты мне тут не ставь условий. Мы с ними и огонь, и воду прошли, а ты завтра отсюда улетаешь, понял? — уже всерьез разозлилась я на него.

— Аглаида, я же люблю тебя. С первого взгляда. Я с ума схожу от мысли, что кто-то тебя так же сильно любит. А рыжики тебя именно любят, и Наталья любит. Я понимаю, что тут на Амазонии женщинам всё можно, но, прошу, не делай глупостей. Договорились? — шептал Самуил, крепко прижимая к себе и зарываясь носом в волосы.

— Самуил, может, хватит заниматься самообманом? Мы же оба понимаем, что расстанемся не завтра, так послезавтра, — тихо сказала я, поворачиваясь к нему лицом.

— Аглаида, не говори глупостей. Не расстанемся мы никогда. Я дураком буду, если выпущу тебя из рук. Таких, как ты, больше нет. Ты лучше о подарках своих вспомни. Парни устали, наверное, в ванной комнате со вчерашнего дня сидеть. Я их вечером перед уходом покормил, но уже скоро обед.

Вот я — забывчивая!

— С детства домашних животных не люблю, постоянно требуют внимания: то покорми, то выгуляй. У меня и так трое ненормальных на руках, ещё этих подкинули, — стала возмущаться и выказывать своё недовольство. — Самуил, ты же у меня в гареме главный, вот и следи за ними, мой любимый первый муж.

— Первый и единственный, запомни, любимая, — пригрозил мужчина и потянулся к трубке телефона. — Але, это сто первая комната, нам завтрак на четверых в номер. Да, ждем. Что? Ну, правильно жалуются. Нет, мы не перестанем. Нет, вы нас не сможете выселить. Обратитесь к фирме и исправляйте свои недочеты. Завтрак не забудьте.

— Ты чего сегодня такой нервный и строгий, Самуил? — спросила я, когда он с грохотом положил трубку на место.

— Соседи жалуются на тебя. Говорят, что ты буйная, невоспитанная. Как тут не нервничать! — объяснил Самуил.

— Как на меня? — удивилась я.

Этих соседей я вообще в глаза ни разу не видела. Моя комната первая справа от лифта. Потом комната Натальи, потом рыжиков и последняя, слева от лифта, Рональда. А больше комнат в этом блоке нет.

— А вот так. Говорят, ночи напролет спать мешаешь скрипами и стонами, — весело смеясь, ответил Самуил, крепко прижимая к себе мои бедра.

Пока я раздумывала, смутиться или посмеяться над казусом, коридор огласил ор в Наташкином исполнении. Не задумываясь, рванула на помощь подруге, но Самуил меня легко перехватил, накинув на себя мой халатик, вышел первым в коридор. А мне оставалось лишь закутаться в одеяло и тоже выйти, чтобы поинтересоваться, что случилось у моего чуда.

Выскочив из комнаты, я застала незабываемую картину: ревнивый Отелло в Наташкином исполнении душил Дездемону. В роли последней выступал Рональд, жадно хватающий ртом воздух. Лицо его уже приобрело красный оттенок.

— Леди Натали, а что происходит, — очень вежливо поинтересовался Самуил, даже не думая спасать задыхающегося брюнета.

— Этот соблазнил мою Лауру и теперь отказывается от содеянного. Говорит, она сама к нему пришла.

— Это ты зря, Рональд, я же сам видел, как ты уводил под руку леди Лауру, — сокрушенно сказал Самуил, при этом явно забавляясь пантомимой в исполнении брюнета.

— Натка, отпусти его. Убьешь — посадят же, — пожалела я своего начальника.

— И чего? Чего мне бояться? Я на зоне шесть лет отмотала, меня там как родную примут. Так что мне бояться нечего. Пусть признается, что соблазнил Лауру.

— А с чего такая принципиальность, — не поняла я причину трагедии.

Вроде Натали ревностью никогда не страдала, ей вообще неведомо это чувство.

— Так, поганка эта, говорит, что Лаура — падшая женщина.

— И чего? — всё ещё не понимала я, в чем подвох.

— Ну, это, как бы, очень обидное на этой планете ругательство. Типа, тень упадет на репутацию Лауры, — нехотя стала объяснять блондинка, выпуская из рук шею брюнета. — Если честно, я сама не совсем понимаю. Но Лаура ревет. А я, ты же знаешь, не могу спокойно на плачущую женщину смотреть. Душа требует справедливости! Так что, надо этого гада наказать.

— Ну, так пусть прислуживает вам, раз наказать собралась. Тут, по-моему, у мужиков одно наказание — рабство! — рассуждала вслух я, не замечая, как вытягиваются лица окружающих.

— Точняк, подруга! Чего это я руки марать об него буду. Лаура, а как его рабом сделать? — громко крикнула Натали.

Из комнаты Рональда выплыла зареванная новобрачная в банном халате. Поздоровавшись со мной и выскочившими посмотреть бесплатный цирк рыжиками, амазонка смерила взглядом провинившегося Рональда и проговорила:

— Вызвать полицию, они его арестуют и ошейник наденут.

Схватив не успевшего среагировать брюнета за шиворот помятой рубахи, Натали потащила его в комнату. Рональд вопил, что он начальник и на территории комнаты дикарские законы не действуют.

— Рональд, — крикнула я своему, по-моему, уже бывшему начальнику, — извинись, пока не поздно. Потом сам жалеть будешь.

Брюнет вроде проникся и добровольно вошел в комнату. Надеюсь, что Рональд умный и поймет, что это для его же пользы. Рыжики, подмигнув мне, зашли обратно к себе в комнату.

И тут я вспомнила, что им же тоже подарки были сделаны. Решительно обошла Самуила и направилась в комнату братьев. Дверь открыла без стука и застала очень красивую картину. Парни играли в карты с двумя практически голыми длинноволосыми мужиками. Причем играли на раздевание, так как возле каждого рыжика имелась небольшая кучка вещей.

— И не стыдно вам? — строго спросила я у оболтусов.

Те, нервно дернувшись, пытались спрятать деньги.

— Ой, Аглаида Федоровна, мы же не по-настоящему, а так.

— Да, чтобы сноровку не потерять, — заверил второй.

— Тайра, давай тебе под глазом кремом помажем, а то не красят тебя синяки, — предложила я Тарасу.

— Я Мили, а не Тайра. Аглаида Федоровна, пора бы уже нас научиться различать, — обиженно ответил Митя.

— Ну вот, теперь буду. Пока у второй такой же фонарь не расцветет, — пообещала я ему.

— Не надо меня мазать ничем. Так пройдет, — отвернувшись, насупился Митька.

Сердце моё сжалось, и я, подойдя к нему, обняла за плечи.

— Ну, не обижайся. Вы же очень похожи. Вот честно, ну не получается у меня никак понять, как вас различать, — попыталась оправдаться в глазах рыжиков.

— Ты вчера сказала, что мы целуемся по-разному. Давай ты так и будешь определять, кто из нас кто, — предложила обиженная Мили.

— Самуил не поймет. И так уже угрожал расправой над вами. А вы очень мне дороги, чтобы из-за какого поцелуя вас терять. Так что, перестань на меня дуться.

— Как скажете, Аглаида Федоровна, — согласился на мировую рыжик.

— Ну, а теперь все деньги мне сдали и ничего не ныкать. Сейчас их маме вашей перешлем и она, наконец, сможет за ваши долги рассчитаться, — бодро приказала я оболтусам, которые нехотя стали доставать колготки, наполненные деньгами.

Выйдя в коридор, где меня поджидал Самуил, протянула ему свой странный груз. Мой жених сначала изумился, а потом рассмеялся, когда рассмотрел, что я несу.

— Ну и фантазия у твоих рыженьких. Я даже не понял сначала, что это. И куда ты с этим грузом? — спросил меня мужчина, перехватывая своеобразные ноги.

— В банк. Куда ещё-то? Надо их маме рыжиков отослать. Поможешь? — уточнила у него.

Самуил согласился сразу, но поставил условие, что подарки мы с собой в город возьмем.

— Милый, ну возьми на себя ответственность за них. Что они, маленькие, чтобы я за ними бегала? Мне вас четверых за глаза хватает. А тебе хоть какое-то развлечение, — заныла я, представляя, как придется постоянно оглядываться, чтобы рабы не сбежали от меня. Мало ли, что у них на уме.

— Ты такая жестокая, оказывается, — неожиданно сказал Самуил, собирая свою одежду с пола.

Я молча глядела на него. Что возразить на его реплику, не знала, так как он был прав. Но стало обидно за себя любимую. Я тут стараюсь, спасаю их, думаю о них постоянно, а они жестокой обзывают. Грустно вздохнула, вошла в ванную комнату и, не обращая внимания на замерших рабов, забралась в ванну.

— Отвернулись, — приказала я мужикам и, скинув ненужное уже одеяло на пол, включила душ. Постояла под горячими струями воды и решила принять ванну. Заткнув слив, опустилась на дно, и стала ждать, когда достаточно ванна наполнится.

Рабы стояли всё так же спиной, следя за мной через отражение в зеркале. Я тоже стала рассматривать их. Всё же они теперь мои.

Массажист был красивым брюнетом с серо-зелеными глазами. По мне, так слишком молодой, и фигура — худосочная. Меня слащавая красота таких мальчиков не впечатляла и за душу никогда не брала. Грустно вздохнув, перевела взгляд на широкую спину второго. Он тоже был брюнетом, правда, с сединой. Лица не видела, но упругие ягодицы впечатлили, как и длинные ноги.

— Эй, ты, второй, который не подсматривает, обернись ко мне, — позвала я.

Мужчина подчинился, и я с удивлением столкнулась с полным ненависти взглядом ярко-голубых глаз. Лицо у него было приятным, но не сказала бы, что красивым. Странно, что Наталья в нём нашла, непонятно. Или брала, не глядя?

Вдруг дверь распахнулась, и к нам присоединился Самуил. Он ревниво осмотрел меня, лежащую в набирающейся ванне и, приблизившись, сел на бортик.

А у меня рот открылся от удивления, когда я увидела резкую смену настроения второго раба. То, как он смотрел на Самуила, меня навело на мысль, что они явно знакомы. То-то в женихе проснулась забота.

— Эй, ты! Тебя как зовут? — спросила я у таинственного знакомца Самуила.

— Стефан, — глухо ответил он.

Смотри-ка, с характером.

— А чего тебе, Стефан, от моего Самуила надо? Ты чего его так страстно прожигаешь взглядом? — стала заводиться я.

Вот не нравилось мне это, и всё тут. Жених, хитро улыбаясь, добавил в воду содержимое какого-то флакона, и под струей воды стала образовываться очень густая пена.

— Чего молчишь? Отвечай. Знакомы вы с ним? — настаивала я на ответе.

Но Стефан сжал плотнее губы и, как партизан, с гордо поднятой головой отвернулся от меня.

— Аглаида, я тебе всё объясню, — неожиданно вступил в разговор Самуил и, включив воду в раковине, подсел ко мне ближе. — Это мой брат.

— Это который? У тебя, по легенде, он один и спит с твоей женой. Мы, кстати, так и не разобрались насчет детей.

— Нет у меня ни жены, ни детей. А вот младший взбалмошный брат есть. Я его уже два года ищу, думал, он в шахтах горбатится. А он вон, оказывается, в элитное заведение попал. Я бы даже не подумал, что искать его надо там. Да и когда увидел, не узнал ведь, а он молчит, не признается. Вчера только, когда их кормил, правда-то и всплыла. Так что миссия моя тут закончилась. Мы домой можем возвращаться. Ты только ему свободу дай, пожалуйста, — попросил Самуил.

Уж не знаю, как он это делает, но поверить захотелось сразу. Несмотря на то, как удивленно хватал ртом воздух названный братец.

— Самуил, правдоподобнее легенды сочиняй и сразу договаривайся с людьми, чтобы они тебя не спалили. Забирай его себе, раз надо. Мне же легче, — холодно ответила ему я, погружаясь с головой в воду.

Не хочу, чтобы он видел моё расстроенное лицо. Вот и пришел конец моей сказке. Всплыла я тогда, когда воздух закончился, но нервы успокоились, и слезы не собирались проливаться.

Самуил всё так же сидел на бортике ванны, а парни оставили нас наедине.

— Аглаида, тебя помыть? — спросил мужчина, невесомо поглаживая меня под водой.

— Да, нет, сама справлюсь. Иди к брату, соскучился, наверное. У вас есть о чём поговорить перед отлетом, и волосы состриги ему. Билет закажи. Смотри, сколько у тебя дел. Так что, я сама справлюсь, — попыталась я выпроводить его следом за остальными.

Но голос меня подвел, и Самуил замер, удивленно глядя на мои слезы.

— Аглаида, ты чего? Что случилось?

Он ещё спрашивает!

— Уйди, оставь меня одну, — приказала, понимая, что истерика уже началась, и остановиться я не смогу, пока не выревусь. Самуил встал, но покидать меня не собирался. Скинув с себя одежду, он забрался ко мне, удобнее устраиваясь в тесной ванне.

— Ты чего себе опять напридумывала, моя девочка, — ласково спросил мужчина, перебирая рукой мои волосы.

— Ничего я не придумала. Просто, завтра отправлю тебя домой, вот и всё.

— Я без тебя не полечу. А этого завтра отправим, не маленький, долетит. А там его родственники встретят, мало ему не покажется. Жена у него очень строгая, жизнь на Амазонии раем покажется, — тихо смеясь, рассказывал мне любимый.

— Врешь. Ты не устал мне постоянно врать, а, Самуил?

— Не вру, честно, жена у него волевая и строгая.

— Не брат он тебе, — подсказала я, где он врет.

— Брат, только не родной, а так, вроде как кузен, а вроде и нет. Моя мать уже со мной в семью вошла. Так что, я им всем не родной, но приняли меня как родного, — признался Самуил.

— А ты уверен, что я за тебя замуж выйду? — успокоившись, решила поиграть на его нервах, как он на моих играет.

— Аглаида, я говорю тебе. Не опущу я тебя от себя. Я тебя как увидел, так и понял, что ты моя судьба. А от нее, сама знаешь, не бегают.

— Мне холодно, — прошептала я, счастливо улыбаясь.

— Ну, давай согрею.

— Только не здесь, тут тесно, — капризно сказала ему.

— Я, вообще-то, мыть тебя собрался, но раз ты хочешь по-другому, то давай по-другому, — сразу перешел к решительным действиям Самуил и, поставив меня на ноги, включил душ, открыв слив в ванной. Плотно закрыл шторки и, развернув меня лицом к стенке, приступил к мытью. Такую возбуждающую пытку я перенесла стоически, а вот его выдержка опять подкачала. Поэтому нежные поглаживания дополнились страстными поцелуями в шею. А потом его рука нескромно стала мыть меня внутри, проникая все яростнее. Дыхание у Самуила сбилось, но он, сдерживаясь, продолжал меня намыливать. Присев, он с вожделением прижался к моим ногам, страстно целую кожу, рисуя языком узоры.

— Милый, хватит меня мыть. Я уже готова, — с придыханием прошептала, понимая, что ещё чуть-чуть, и я перехочу.

— Нагнись, — приказал Самуил.

Я строптиво хотела уже высказаться по поводу его приказов. Но он не позволил мне возмущаться, заметив мое негодование, насильно нагнул, заставляя упереться руками в стенку.

— Прости, я уже не могу сдерживаться, — сипло сказал Самуил, резко прижимаясь ко мне. Если бы он не держал меня, то под яростным напором я впечаталась бы лицом в стену. Сдерживать себя Самуил точно не мог, и я прочувствовала всю его страсть на себе. Колени подгибались, руки судорожно цеплялись за стену, а под конец я просто прижалась к ней всем телом, пережидая слабость, обрушившуюся на меня после того, как всё закончилось.

— Прости, не больно? — трогательно переживал за меня Самуил, осторожно разжимая непослушные пальцы.

— Больше так не делай, — пробормотала я. — Ванная комната явно для этого непригодное место. Я ногти сломала о стену, — пожаловалась ему, показывая свои некогда длинные с красивым маникюром обрубки.

* * *

В банк я шла словно под конвоем. Три мужика и я — маленькая хрупкая девушка. Всякая проходящая мимо оглядывалась мне вслед, пару раз даже комплимент сделали. Ноги меня уже бегом несли к заветному зданию. Вот что значит без Наташки появляться! Обычно всё внимание прохожих на неё. А тут всё и мне! Это было слишком.

Процедура выкладывания, пересчитывания и заполнения нужных бланков заняли примерно час. Так как мои шулеры не брезговали мелочью, то работники банка пришли в тихий ужас, понимая, что им предстоит. Но я порадовалась их профессионализму, две девушки оперативно и слаженно сработали.

Отзвонившись Тамаре Игоревне, предупредила о скором прибавлении на счету денег. Она очень сердечно благодарила, слезно просила присмотреть за её сыночками, заверяла, что всё у неё хорошо и здоровье тоже хорошее.

Разговаривала я с ней на ходу, поэтому дорога обратно показалась ближе.

Наташка с Лаурой так и не выходили из комнаты Рональда. Рыжики заверяли, что с начальником всё отлично. Сами близнецы показались мне какими-то пришибленными. Самуил занялся подготовкой к отлету своего брата. Я, забрав Макса — массажиста, перебралась на время к мальчикам. Мужики рубились в карты, а я лежала на кровати, и Тарас обучал меня игре в покер. Правда, игра была для меня слишком сложная и неинтересная. Я вообще не азартный игрок. Тарас тихо на ухо объяснял мне свои ходы, а я всё в толк не могла взять, откуда он знает какие карты у соперника. Игра в «угадайку» была столь увлекательной, что я не заметила, как пришло время ужина. Самуил появился в тот момент, когда Тарас выкладывал карты и шептал мне на ухо, кто и что ему даст в ответ.

— Аглаида, — сердито позвал меня жених.

Я, радостно ему улыбаясь, попыталась перебраться через Тараса. Он легко поднял меня и поставил перед отчего-то разозленным Самуилом.

— Что с тобой? — участливо спросила я у жениха.

— Со мной что? — возмутился он, потом смерил взглядом тихо посмеивающихся рыжиков, резко развернулся и стремительно вышел из комнаты.

Пойти за ним вслед мне не дал Тарас, он резко дернул за талию вниз, усаживая меня себе на колени.

— Смотри, сейчас самое интересное начнется, — прошептал он мне на ухо.

И вправду, веселье началось сразу, как вернулся Самуил. Его взгляд не предвещал ничего хорошего ни мне, ни рыжикам.

— Руки от неё убрал, — процедил сквозь зубы ревнивый жених.

Тарас повертел руками, в которых был веер из карт, демонстрируя их Самуилу.

— А ручки-то вот они, — издевательски сказал он.

Самуил стремительно шагнул в нашу сторону, я испуганно ойкнула и закрыла лицо руками. Тарас прикрыл меня собой. Я четко слышала шум борьбы, чей-то яростный рык, а потом всё затихло.

— Аглаида Федоровна, можно открывать глазки, — ласково позвал Тарас.

Я приоткрыла сначала один, чтобы от удивления распахнуть оба. Митя сидел на Самуиле, удерживая его руки в захвате за спиной. На шее любимого красовался ошейник. Рабы испуганно жались возле стенки. Я осторожно встала, удивленно оглянулась на Тараса.

— Аглаида Федоровна, мы тут подумали и решили, что вы правы. Нельзя было вас не слушаться. Мы только хуже сделали. Вот и решили всё исправить. Документы на него подготовили и теперь он снова раб, но уже лично ваш. Чтобы не думал от вас сбегать.

— Рыжики, вы чего наделали? — прошептала я, в шоке смотря на дергающегося Самуила.

Митя шикнул на рабов и те скрылись с глаз моих, плотно закрывая дверь в ванной комнате с той стороны. Тарас усадил меня на кровать и принес пачку распечатанных листов, стал объяснять своё поведение.

— Он — тайный агент. Его задача — найти и вывезти с Амазонии сына миллиардера хозяина перерабатывающей компании, некоего Стефана Крофта. Но это ещё не всё. По собранной нами информации Самуил является местным главарем партизанского движения, цель которого свергнуть власть женщин. Правда в том, что место президента планеты должен будет занять уже утвержденный земным правительством человек. Он прибудет сразу, как только Самуил убьет всех местных авторитетов.

Я с болью посмотрела в лицо самого подлого, но безумно красивого мужчины моей жизни. Тарас осторожно стер с моей щеки слезы.

Не верить мальчикам я не могла, информация, которую они собрали, была прямым доказательством вероломства Самуила.

— Аглаида, — хрипло позвал женишок.

Но я не реагировала. В голове лишь была мысль, что наша красавица теперь никто иная, как одна из элиты. Одна из тех, на кого был направлен заговор.

— Наташка точно в безопасности? — сухо уточнила у Тараса.

— Да, я Лауре всё рассказал, она уже в курсе. И теперь их охраняют лучшие телохранительницы.

Я потерла лоб, приводя мысли в порядок.

— Что с ним делать? — спросил Митя.

— Выруби, — приказала я.

Голова Самуила с глухим стуком упала на пол.

— Стефана тоже вырубите и отправьте посылкой на Землю.

Тарас прижал меня к себе, осторожно укладывая на кровать. Я не вырывалась, послушно прижалась к нему ближе.

— Ты нас теперь точно возненавидишь, — тихо сказал он, когда Митя ушел за Стефаном.

— Не говори глупости. На меня всю жизнь маньяки западали. Этот оказался не исключением, — с горечью в голосе ответила я и уткнулась в его искусственную грудь.

— Не пойму, как так случилось, что он именно нам попался на глаза? — неожиданно задал логичный вопрос рыжик.

— Пособники помогли. Что-то ведь произошло, иначе бы вы не обратили на него внимания, — стала я размышлять вслух, тихонько всхлипывая.

— Да, в него камни кидали, — вспомнил Тарас.

— Ну, вот видишь, — отозвалась я.

— Аглаида Федоровна, — позвал Митька, — задание выполнено. Сейчас их заберут. Может, вы хотите вернуться к себе в комнату.

Вот туда я точно возвращаться не хотела — там одни воспоминания.

— Я у вас поживу.

Митя радостно улыбнулся.

— А вы у меня, — закончила я свою мысль.

Радость на лице рыжика резко погасла.

— Хотя… Наталья тут рассказывала, что вы с ней ночь бурную провели, — задумчиво произнесла я.

— Да какую бурную! Она завалилась к нам ночью, набросилась на наши подарки. Ну, мы и ушли к ней в комнату, чтобы не мешать, — как-то слишком радостно сокрушался Тарас, нежно заправляя мне волосы за ухо. Посмотрев ему в лицо, я грустно улыбнулась.

— Бывает, но вы не расстраивайтесь. Может это и к лучшему. Говорят, секс портит дружеские отношения. А мы ведь друзья? — веселым голосом спросила я Тараса.

— Аглаида Федоровна, я бы попросил вас, — отозвался он.

— Я тоже прошу вас оставаться моими оболтусами, — прошептала я и сильнее обняла его.

— О, бригада прибыла, — оповестил Митя, пропуская в комнату очень больших женщин, которые как пушинку подняли Самуила и вынесли его из комнаты.

Прощай, моя сказка, мой принц. Слезы опять защипали глаза. Тарас нежно успокаивал. Митя пристроился рядом, рассказывал веселые глупости. В общем, поднимали настроение они мне как могли. Чтобы я без них делала, ума не приложу.

* * *

За ужином в полюбившемся ресторане, к нам присоединились довольные жизнью Наталья и Лаура, а также уставший, но самодовольно улыбающийся Рональд. Чудо наше в красках делилась пикантными подробностями сцены примирения и прощения моего начальника. Сам Рональд нисколько не смущался и не сводил глаз с Лауры, которая в свою очередь влюбленными глазами глядела на Натку. Просто идиллия у них. Рыжики сидели с двух сторон от меня, тихо перекидываясь веселыми и нескромными комментариями.

Когда Натка выдохлась, слово взяла Лаура и предложила завтра съездить в загородный дом на пикник. Все восторженно поддержали ее предложение.

А мне было так тоскливо, что хотелось напиться. Так сказать, утопить своё горе от разочарования в кубке с вином. Только организм уже отказывался травиться. А жаль, курить я с детства не умела. Таблетки только усугубят положение, а реветь некрасиво.

Поэтому сжав бокал в руке, заставила себя пригубить хоть чуть-чуть, а потом и не заметила, как осушила его до конца, потом еще один. Третий отобрали прямо из рук, когда я уже практически поднесла его ко рту, и поставили передо мной чашку с горячим зеленым чаем.

— Спасибо, вы такие любезные, заботливые, — отблагодарила я рыжиков, с трудом фокусируя взгляд на их радостных лицах.

Наталья встревоженно что-то у меня спрашивала, но я не понимала её, просто улыбалась в ответ.

— А пойдем танцевать, — неожиданно для себя позвала я Тараса, который уверенно сдернул меня со стула и увел в центр зала, где все развлекались.

Ресторан мне этот нравился простором. Не люблю, когда тесно. Танцевать с переодетым мужчиной было смешно. Груди Тараса постоянно бодались в меня, не давая рыжику прижать к себе так, как ему бы этого хотелось.

Потом мне приспичило прогуляться по ночному городу. Наталья предложила прокатиться на крутых тачках. Я визжала от страха и всплеска адреналина, который переполнял меня. Всё же скорость — это не моё! Даже протрезвела!

Потом блондинистая зараза утянула нас на набережную, где они с Лаурой пошли купаться голыми, под пристальным присмотром бдительных телохранительниц. Я весело кричала Наташке, чтобы немедленно вышла из воды.

Возвращались в номер мы с рыжиками веселые и довольные. Я пошла принять перед сном душ. Улыбка, что прилипла ко мне во время нашей прогулки, никак не хотела меня покидать. Тарас принес полотенце. И не знаю, как это произошло, но оправдания мне нет и не будет.

Нежный и осторожный поцелуй осмелевшего Тараса перерос в страстный и требовательный. А дальше я… А дальше я даже сообразить не успела, как всё это произошло.

Слишком умелые ласки, слишком много выпитого алкоголя, слишком болезненная горечь в сердце. Но придраться было не к чему. Обжигающая напористая страсть Мити и нежные, ласковые поцелуи Тараса, всё перемешалось в безумном коктейле сладострастия и вожделения. Я не помню, когда Митя к нам присоединился. Но теперь я точно знала, что отличить их можно. Техники у них сильно отличались. Один опалял своей страстью и напором, второй возносил к небесам, заставляя таять от блаженства.

Затихнув в объятиях рыжиков, ещё долго целовалась с Тарасом, млея от поцелуев Мити, которыми он покрывал мои плечи и не переставая гладил рукой мои покатые бедра. Уснули мы в обнимку, мальчики не желали со мной расставаться, обвивая руками и ногами с двух сторон.

* * *

— Агла, ну мать, даёшь! — вздрогнула я от восхищенного возгласа Наташки. — Я тебя ещё сильнее уважать стала! Ну как, понравилось? Мне — безумно.

Я изумленно глядела, как Натка, в красивом шелковом пеньюаре, забирается на кровать и ложится рядом со мной, отодвигая Митьку, чтобы освободить себе место. Рыжики тоже проснулись от криков блондинки. Весело смеясь, Натка с удобствами расположилась, прижав меня и Митьку к своей груди.

Встретившись с настороженным взглядом рыжика, я не могла ему не улыбнуться. Переживает… В голове, наверное, ужас от содеянного. Тарас по-хозяйски обнял меня за талию, целуя обнаженное плечо. Оглянуться на него не могла из-за тяжелой руки блондинки. Попыталась убрать его руку, но Тарас, перехватив мою ладонь, стал целовать её.

— Ну, рассказывайте, как вы её уговорили? — потребовала отчета Натка.

— Никак, — отозвалась я, глазами показывая Митьке, чтобы молчал.

Но Тарас меня не видел, поэтому ответил:

— А ничего и не было. Мы ждем, когда Аглаида Федоровна созреет сама. А вчера только целовали.

— Чего? — переспросили мы с Наткой одновременно.

Митя прижал палец к губам, требуя молчать. Наташка посмотрела мне в лицо и дико рассмеялась.

— Ну, ты и пьянь! Напиться, чтобы такой шанс упустить. Вырубилась, наверное, в самый ответственный момент? — предположила она.

— Ты как всегда права. Мы ей только предложили, а она как захрапит! — протянул печально Тарас.

— Я не храплю! — возмутилась я.

— Откуда вы знаете, Аглаида Федоровна? — подтрунивал Митька, подмигивая при этом подбитым глазом.

— Так, шулеры, хватит врать. Я не храплю и точка! — строго сказал я, попыталась выбраться из объятий Натки. — И вообще, кто-то сказал, что у нас сегодня пикник!

— Ах, да. Я чего пришла-то. Пикник отменяется! На улице страшный ливень на весь день зарядил. Так что, пришло новое предложение. Давайте займёмся делом. Рональд уже позавтракал и пошел переодеваться, Лаура скоро приедет за нами.

— Где завтракать будем? — спросила я у Натки, выбравшись из хитросплетения человеческих тел, и направилась в душ.

— А давайте здесь. Как вам подарки мои, понравились? — Натка крикнула мне в спину.

— Ой, я опять забыла про них. Вы когда заказывать завтрак будете, их тоже посчитайте.

— Натка, ты зачем нам мужиков подарила? Нет бы на казино расщедриться, — услышала я голос одного из оболтусов.

— Казино? А что — это мысль, — загорелась Натка.

Я выскочила в комнату и грозно крикнула на подчиненных:

— Никаких казино! Мало вам прошлых ошибок? Никаких азартных игр! Я вашей маме обещала. Всем всё понятно?! Включая тебя, Наташа!

— Прости, Агла, я забыла. Нет, так нет! — примирительно ответила блондинка.

— Вот и отлично. Парни, а вы чего ещё тут? Марш в комнату и мыться! Работу никто не отменял! — приказала я и громко захлопнула дверь.

Казино им! И так из такой передряги их вытащила. С их-то биографией никуда на работу братьев не брали, и только я смогла разглядеть в них асов своего дела. Уговорить Петра было сложнее, он после Натальи никак не мог отойти, но я всё же смогла это сделать. И только-только жизнь у них наладилась, как у них опять руки зачесались.

* * *

После завтрака вся моя команда приступила к работе. Все были при деле, а я каталась на маленькой машинке, не зная чем себя занять. Вначале думала, что шахта — это темное мрачное место, где много чернолицых мужчин в касках с секирами в руках. Но где бы мы не были, коридоры достаточно просторны, хорошо освещены и, самое удивительное, пустые. Зато вокруг нас было много мужественных женщин в бронежилетах, касках и с оружием. И вот пока Натка делала с Рональдом пометки в чертежах, Митька и Тарас соглашались с ними, я сидела за рулем, каталась туда-обратно по коридору в обществе молчаливых незнакомых телохранительниц.

Скучно было жутко, даже игры на телефоне не помогали скоротать время.

Обед мы благополучно пропустили, так как эти гении несколько увлеклись своими спорами. Закинув ноги на панель, я удобнее устроилась на сидении, решила вздремнуть, пока подчиненные работают.

Сон пришел романтичный — я с Самуилом стояла на яхте. Закатное солнце клонилось к горизонту. Он обнял меня и, приподняв рукой лицо, медленно склонялся ко мне.

Поцелуй был нежным, практически невесомым, и я разочарованно застонав, потянулась к его губам. Но когда вместо поцелуя, Самуил погладил мою коленку, от удивления даже глаза открыла. Как он так умудрился сделать? Он же стоит! Вот только вместо Самуила увидела одну из телохранительниц, которая склонялась надо мной и сжимала моё колено.

— Руку убрала, — неожиданно раздался злой голос одного из рыжиков.

Женщина усмехнулась, но руку убрала и даже отошла от меня подальше. Я нервно села, а потом и вообще вылезла из машинки, чтобы прижаться к подоспевшему Тарасу. Он осторожно приобнял меня за талию, встревоженно всматриваясь в моё лицо. Удостоверившись, что я в порядке, заправил выбившийся локон за ухо и поцеловал в висок. Сердце моё испуганно билось где-то в районе пяток.

— Всё хорошо, — успокаивал меня рыжик, а я кивала головой, соглашаясь с ним.

Да, всё хорошо. Только ничего хорошего. Почему на меня западают маньяки и извращенцы? Я что, не достойна нормальных отношений? Нормальной любви?

Вот возьму и выйду замуж за одного из рыжиков, в отместку за все мои потрепанные нервы! Только надо определиться — за какого? Хотя чего тут решать. Даже если поменяются, я только ночью пойму это.

Поймав себя на этой мысли, тихо рассмеялась над собой.

— Вы всё? Мне скучно, — спросила я Тараса.

— Да вот, пришел за вами, а тут такое, — отозвался он, выразительно глядя на телохранительницу.

— Главное, ты успел, — прошептала я. — Спасибо.

Фыркнув мне в волосы, Тарас подтолкнул к машинке и сел со мной на переднее место, а дожидаться, пока телохранительница займет место, не стал и выжал педаль газа до упора. Правда, скорость была смехотворная, и она с легкостью догнала нас, запрыгивая на заднее сидение.

* * *

Ужинали в комнате начальника, так как Наташка с Рональдом никак не могли оторваться от плана. Обсуждали они все моменты эмоционально, громко доказывали друг другу, кто умнее и главнее. Послушав их, через минут пять я встала из-за стола и постучала по бокалу ножом, привлекая к себе внимание.

— Рональд, я понимаю, что вы специалист, никто не сомневается в вашем профессионализме, но план, по которому мы будем работать, должен быть утвержден Натальей. Я к себе, то есть к девочкам. А вы, девочки, будьте так любезны, переночуйте сегодня у меня.

Пожелав всем спокойной ночи, покинула комнату Рональда. Потом вспомнила о своем рабе, открыла дверь в свою комнату. Мужики-невольники спали вповалку на ковре возле кровати. Попинав Макса, дождалась, когда он проснется, и поманила его пальцем за собой. А в комнате рыжиков заказала ему ужин в номер и приказала сделать мне массаж.

— Только в этот раз расслабляющий, понял? Заводить меня не надо, иначе в глаз сама тебе дам, — грозно сказала ему, раздеваясь по пояс.

Легла на кровать, Макс услужливо убрал подушку и приступил к массажу. Ужин принесли быстро. Затолкнув столик, девушка, поклонилась и закрыла за собой дверь.

Аромат еды быстро распространился по комнате, а в животе Макса заурчало. Я сжалилась над ним.

— Иди поешь, я подожду, — холодно сказала ему, а сама, подложив подушку, решила подождать пока парень поест.

Сон опять сморил меня, и я снова стояла вместе с Самуилом на берегу моря. Закатное солнце опять клонилось к горизонту. Но теперь любимый крепко сжимал меня в объятиях и тихо прошептал:

— Аглаида, Аглаида, всё равно я тебя никому не отдам. Ты будешь моей женой?

А я радостно улыбнулась, потянулась за поцелуем.

— Я твоя, Самуил, — это всё, что хотела сказать ему, но не успела. Он мне рот рукой зажал и прижал своим телом, чтобы я не дергалась.

Удивленно раскрыв глаза, воззрилась на ухмыляющегося Самуила.

— Ну что, не ждала меня, моя девочка. А я вот пришел за тобой.

Замычав, попыталась высвободиться из его рук.

— Тихо, тихо. Сейчас мы тебе завяжем рот, чтобы ты не кричала, — комментировал Самуил, достав из выдвижного ящика мои совершенно новые, ни разу не мерянные шелковые трусики.

Рука с шелковой тканью потянулась к моему лицу, но я была против и, сильнее задергавшись, смогла убрать его руку ото рта.

— Ты больной, что ли? Совсем сдурел, трусы в рот пихать! Сам себе запихни! Извращенец! — яростно зашипела я на Самуила.

Мужчина опешил от моей отповеди, а я выхватила своё сокровище, бережно расправила и убрала в ящик к остальным.

— И чем тогда тебе рот закрыть, чтобы ты не кричала? — спросил Самуил у меня.

— А зачем вообще меня похищать? — с замиранием сердца спросила в свою очередь я.

Страшно не было, но любопытство и самолюбие взыграло во мне. Я желала, чтобы сказка не кончалась, я мечтала о продолжении, всей душой!

— Как зачем, ты же отказываешься ехать со мной добровольно! — рассерженно прошептал Самуил, низко склоняясь к моему лицу.

— А куда я должна с тобой ехать? Куда? Если ты так и не сказал — кто ты? Все твои легенды шиты белыми нитками! Так кто ты, Самуил? — отчитала я заносчивого мужчину.

— Меня зовут Самуил и я твой будущий муж! — прошептал мужчина.

— Этого мало, у меня на руках двое мальчиков и одна девочка, которых никак нельзя оставить без присмотра, — попыталась вразумить я Самуила.

— Глупости, — отрезал он и поцеловал, давя все мои возмущенные вопли.

Столь желанное и долгожданное прикосновение, о котором я мечтала уже больше суток, бальзамом пролилось на измучавшееся от тоски сердце. Его горячие руки ласкали мое тело, заставляя кровь пламенеть. Самуил ловил мои стоны, зарываясь руками в волосы. Любимый жадно целовал мою грудь, языком дразня то одну, то другую жемчужинки. А я, громко постанывая, изгибалась ему навстречу.

— Как же я соскучился по тебе, моя любимая, — с нежностью прошептал Самуил.

Я гладила его широкие плечи и сильные руки. Как вдруг мужчина замер, зло сощурив глаза, неотрывно глядя на что-то. Я приподнялась на локтях, пытаясь понять, что случилось.

— Самуил, — позвала я мужчину.

— Аглаида, я даже не хочу слышать, кто оставил на твоей нежной коже эти засосы. Я говорил не делать глупости? Я предупреждал тебя? Но ты непослушная девочка и тебя надо наказать. Кто это был? — тихо, но очень страшно прозвучал голос Самуила.

Страх за ребят сковал мое тело, поэтому язык сработал быстрее, чем мозг.

— Это меня чуть не изнасиловали. Сегодня в шахтах. Телохранительница. Она на меня… пока я спала… Мне снилось, что это ты… И даже не поняла разницу… А потом, когда проснулась… — слезы сами потекли из глаз, когда я вспомнила тот страх, который испытала днем. — Она такая сильная, я даже не смогла сопротивляться…

— Ну, всё, тихо-тихо, — прижал меня к себе Самуил и стал покрывать поцелуями моё зареванное лицо. — Прости, как я мог в тебе усомниться. Девочка моя маленькая. Вот что бывает, когда ты меня не слушаешься! Теперь всё прошло, теперь я всегда буду с тобой! Любимая!

Я с облегчением выдохнула после того, как поняла, что моя ложь не раскрыта. Ещё сильнее прижалась к Самуилу, растворяясь в той любви, которой укутывал меня мужчина.

Радость, что он вернулся, теплом согревала душу, и я сейчас не хотела ни о чём думать, полностью отдаваясь моменту.

Самуил в этот раз был осторожен, не переставал шептать нежности и рассказывал о своей любви ко мне. Трепет, с которым он прикасался к моей коже, передался мне. Нежность щемила сердце, заставляя отдавать любимому всю себя без остатка. Податливо изгибалась, помогая погружаться ему глубже, унося меня с собой в волшебный мир ярких ощущений. Сливаясь в едином порыве, мы возносились к небесам, страстно шепча любовные признания. Заснула я, радостно улыбаясь и обнимая Самуила.

А вот просыпалась я от того, что моё тело затекло. Но пошевелиться у меня не получалось. С трудом я всё же смогла сообразить, что связана, полностью одета и лежу в какой-то небольшой коробке или ящике. Но очень надеюсь, что не в гробу! Страх снова вернулся ко мне, холодком пробегая по позвоночнику.

С трудом взяв себя в руки, отгоняя панику, вся обратилась в слух, пытаясь понять, где я. Каких-либо странных звуков снаружи не поступало, кроме мерного гула. И воздух! Воздух точно проникал в достаточном количестве, принося неприятный запах, который был присущ багажному отделению звездолетов. Я как-то раз работала на таком. Этот запах не спутать ни с чем!

Из всего этого я могу сделать нерадостный вывод: Самуил меня украл!

Вот идиот! Наташка его на куски разорвет собственными руками, даже слушать ничего не станет. Тихо посмеиваясь, попыталась размять затекшие руки.

Вдруг мое внимание привлеки глухие звуки снаружи. Это были звуки шагов! Кто-то шел, вот только куда? Логичнее предположить, что ко мне. А почему? Вроде же ещё летим. Но звуки шагов приближались и уверенность, что это по мою душу, все крепла с каждым шагом неизвестного. Как только звуки стихли, я услышала непонятный шорох и четкие два щелчка, после которых крышка ящика открылась, являя мне радостное лицо Самуила.

— Привет, Аглаида. Ты рано проснулась, ну да ничего, теперь можно тебя и вытащить.

С этими словами мужчина бережно поднял меня на руки, закрыл ящик и посадил меня на крышку, чтобы приступить к освобождению моих рук и ног от пут.

— А ты как узнал, что я очнулась? — спросила я, растирая затекшие руки.

— Датчики сработали, — ответил Самуил, растирая следы от веревок на ногах. — Ты не злишься на меня? Не кричишь, почему?

Я улыбалась, глядя сверху вниз в глаза моему любимому мужчине. Он явно был сбит с толку моим поведением, но я тоже была странно удивлена, что рада, безумно рада, что он не отказался от меня. Глупость не лечится, а романтическая глупость — безнадежна!

— Аглаида, ты ведь не будешь предпринимать попыток от меня сбежать? — уточнил Самуил, выпрямляясь.

Он всё так же нерешительно всматривался в моё лицо, ища ответы на свои собственные вопросы, а я не могла произнести ни слова. Упрекнуть его, что запихал в ящик? Но иначе незаметно умыкнуть меня с Амазонии он не смог бы. Поругать, что ящик маленький? Можно, конечно, но он же из него меня сразу вытащил, как только я проснулась. Возмущаться, что украл? Но это же моя детская мечта!

Я молча радовалась, что сказка не закончилась, а начала новый виток. Ведь верные рыцари под предводительством Натки не бросят меня, и ещё неизвестно кого надо будет впоследствии жалеть. Тихо усмехнулась, представляя Натку в роли Жанны д'Арк.

— Я есть хочу, — тихо прошептала я, соскакивая с ящика и обнимая Самуила за талию.

Вот не могу на него злиться и все тут.

— Аглаида, ты чудо! — с любовью сказал любимый и повел в сторону выхода.

Места у него были в бизнес-классе. Кожаные сидения, личные мини-бары, все дела. Ела я, сидя на коленях у ревнивого жениха, он меня разве что с вилочки не кормил. Боялся лишний раз выпустить из рук. Вот, что любовь и расстояния с мужчиной сделали!

С нами летели ещё несколько мужчин очень характерной наружности — Самуил основательно приготовился к вылазке. Группа захвата? Или спецназ? Спросить его постеснялась, вдруг это всё моё больное воображение и у Самуила нет таких денег, чтобы заказывать себе такой эскорт.

Когда с едой было покончено, откинулась на грудь Самуила, устраивая удобнее голову на его плече.

— Куда летим? — тихо спросила я мужчину, и когда он вздохнул, открывая рот, быстро предупредила: — Ответ «домой» не принимается.

— А, ну… Ну тогда в Америку, штат Техас, там у меня свое ранчо, — после секундной заминки выдал Самуил.

— А долго ещё лететь? Мне скучно, может, уже расскажешь о себе правду, — предложила я, теребя пальчиками пуговку на его синей рубашке.

Надо отметить, что одежда на нем была стильная и дорогая. А ещё я уловила чуть слышный приятный аромат парфюма исходившего от Самуила. Может, хоть что-то было правдой в его легендах, и он богатый мужчина?

— Дома, клянусь. Я расскажу тебе всё дома.

— А что мы будем делать, пока летим? — спросила я, не представляя, чем можно себя занять, сидя на коленях у любимого, в присутствии такого количества соглядатаев.

— Я посплю, если ты не против, а ты фильм посмотри, — предложил Самуил и откинул спинку кресла.

— Ну и как тут смотреть фильм? — возмутилась я.

Он лежит, а я сижу! Так как монитор стоит прямо, если лечь, то ничего не будет видно. Самуил опрокинул меня себе на грудь, повернулся на бок и прижал к себе спиной. Потом нажал спрятанную кнопку, после чего открылся монитор, встроенный в боковую панель соседнего сидения. Теперь я лежала в крепких объятиях жениха и могла смотреть телевизор. Правда, ничего стоящего так и не нашла и переключившись на какой-то унылый боевик, пыталась не заснуть.

Вот только мысли мои всё время возвращались на Амазонию. Я очень надеялась, что у ребят всё хорошо, и они справятся без меня.

* * *

Неприятности у Самуила начались ещё при прохождении таможенного контроля. Паспорт оказался незарегистрированный, а у меня так вообще запрет на въезд. Два часа потребовалось Самуилу по своим связям и каналам выбивать нам разрешение. Ящик мой благополучно потерялся на складе, и я даже предполагаю, что его загрузили на один из звездолетов на Амазонию. Мальчикам надо будет объяснить, что человеку не только воздух, но и вода требуется. И ещё неизвестно в каком состоянии я бы вернулась. Что-то подсказывало мне, что не дожила бы я до планеты!

Потом была мелкая пакость с блокировкой банковской карты. Самуил решил купить мне поесть и себе заодно. В итоге осталась я голодная и начинала закипать. Вот к чему приводит неорганизованность некоторых рыжих личностей.

В машину садилась нервная и злая, поэтому не сразу правильно отреагировала, когда Самуил прижал меня к себе в попытке успокоить. Оттолкнула его, костеря оболтусов на ихнем матерном языке.

— Аглаида, что-то не так? — вдруг услышала расстроенный голос любимого.

Оглянулась на него, он сидел совсем рядом, но попыток обнять меня больше не предпринимал, только смотрел с укором и осуждением, потирая рукой пострадавший бок.

— Прости, я очень сильно голодна. И если сейчас не поем, то просто разревусь, — извинилась я, объясняя своё поведение.

— Потерпи десять минут, сейчас у мамы поешь, — заверил меня Самуил.

А я удивленно замерла с некультурно открытым ртом.

— Мама… Твоя мама? — переспросила я, когда ступор прошел.

— Ну да, скоро наша свадьба. Тут нет ничего странного — познакомиться с родителями перед таким светлым праздником.

— Но ты же шпион, а вам запрещено иметь семью, — подсказывала я Самуилу, что нельзя отходить от легенды.

— Ну, так я давно уже в отставке. Говорю же, просто брата искал.

— А как же революция, переворот и всё такое?

— Аглаида, а как по-другому я мог выбраться из шахт? Только так! Меня, как опасного лидера, поймали и приговорили к публичной казни. А тут твои рыжики ночью прогуливались рядом. Мне просто повезло. А так бы утром сбежал. Группа моя к этому времени уже прибыла на планету, — снизошел до объяснения Самуил.

Ах, вот оно как всё было! Это хорошо, что Наталье ничего не угрожает. Одной проблемой меньше. Правда, появилась новая.

— Я не одета к встрече с твоей мамой. Что она обо мне подумает, когда увидит меня в джинсах и футболке. Не мог платье прихватить? Они в другом отделе шкафа на плечиках висели, — забеспокоилась я.

Мама — это святое! А свекровь — это дьявольское! И не дай бог, если ты не понравилась ей сразу, то готовься к адской семейной жизни. Поэтому нужно быть примерной хорошей девочкой, чтобы и свекровь стала тебе второй мамой, ибо мама — это святое!

— Не беспокойся, она всё поймет, — успокаивал меня Самуил.

— Знаешь, я тебе так же скажу, когда с моей мамой будешь знакомиться. Уж поверь, с ней это не прокатит! — пригрозила я самонадеянному пижону. — Быстро в магазин, одевать меня будем!

— Аглаида. Аглаида, ты как ребенок: то это хочу, то это. Я сам решу, что тебе надо. Сначала поедим, потом сдам тебя в руки маме, и катайтесь по городу, готовьтесь к свадьбе. А я всё равно буду немного занят, — безмятежно сказал Самуил.

— Чем это ты занят будешь? — подозрительно спросила я.

Пристально всматриваясь в его лицо, заметила еле уловимую улыбку. Молчит и улыбается — это как называется? Придвинулась ближе, настырно пытаясь поймать его взгляд.

— Самуил, а что за игры? — холодно уточнила я.

Жених, не проронив ни звука, обернулся ко мне и нерешительно протянул руку. Я не шевельнулась, позволяя ему притронуться к моему лицу. Самуил поймал непослушную прядь и заправил мне её за ухо. И движение и то, как пристально он глядел мне в глаза — пугало. Только я собралась выведать причину такой таинственности, как жених, приложив палец к моим губам, печально покачал головой.

Вопросительно воззрилась на него, приподнимая брови, чтобы он понял, что я не отстану, пока он не скажет мне правду.

— Взрослые мужские игры, — всё же не выдержал и ответил Самуил.

— А точнее? — не унималась я.

— А вот и приехали, — радостно сообщил любимый, осматриваясь вокруг через окна автомобиля. — Сейчас ты познакомишься с мамой, и она нас покормит самой вкусной едой на свете. Кстати, ты готовить умеешь?

— А что, если нет? — с вызовом спросила я.

— Да ничего, кухарка у меня есть, домработница тоже. Просто, вдруг ты умеешь и любишь готовить, я бы с радостью попробовал твои кулинарные творения.

— Прости, я тебя люблю и дорожу тобой, чтобы травить своими кулинарными изысками. Их даже рыжики отказались есть. И собака тоже отказалась есть. И Наташка, откусив, сказала, что ужаснее ничего в жизни не пробовала. Эх, — наиграно опечалилась я, — ведь это были кексики с изюмом — самый простой рецепт в книге. А больше я не рисковала.

Самуил развеселился и, прижав меня к себе, с нежностью сказал:

— Приятно, что ты сама призналась. Я же отлично вру людям. То-то было бы мне веселье есть кисло — горькую кашу и мило тебе улыбаться, уверяя, что ничего более вкусного в мире не ел.

— Вот, — назидательно протянула я, — к чему приводит ложь — к несварению желудка!

* * *

Женщина, которая нас встретила у порога особняка, была молодой красивой блондинкой.

— У тебя очень очаровательная мама, любимый, — не смогла сдержаться я от ехидства.

— Я? — удивилась девушка и возмущенно посмотрела на Самуила.

— Катрин, что ты тут делаешь? — недружелюбно спросил он её.

Блондинка наиграно смутилась, слегка заливаясь румянцем, и опустила глазки. Ревность больно уколола моё сердце. Руки зачесались вырвать её наращенные патлы и попортить безупречный макияж. А я говорила Самуилу, что надо меня переодеть!

— Я ждала тебя. Ты так таинственно опять исчез. Я даже не успела дать ответ на твоё предложение…

— Понятно. Катрин, я встретил свою любовь, и то предложение больше не действует. Долго думаешь, — резко оборвал её на полуслове жених и, собственнически обняв меня за талию, провел вглубь дома.

— Как же так, Самуил? Я родителям твоим уже рассказала, — визгливо возмутилась девушка.

— Ничего, не переживай. Они поймут! — крикнул Самуил, даже не оборачиваясь.

Я молчала, пытаясь справиться с ревностью и успокоить свою кровожадность.

— Точно родители поймут? — тихо уточнила я у жениха.

Не верилось, что его родители согласятся с выбором сына. Катрин была эффектнее меня и явно породистая.

— Уверен, — заверил Самуил и поцеловал в висок.

В гостиной, куда он завел меня, нас ожидала пожилая чета: солидного вида брюнет в летах и миловидная леди с густыми русыми волосами, красиво уложенными сзади в пучок.

Мужчина встал при нашем появлении.

— Здравствуйте, милая леди, сын, — поприветствовал он нас.

— Здравствуй, отец. Как и обещал, я привез свою невесту. Позвольте представить вам Аглаиду Федоровну Кудряшову, — с гордостью представил меня Самуил, — Аглаида, это мой приемный отец — Джерри Ли Крофт и моя мать — Лилиана Крофт.

— Приятно познакомиться, — отозвалась я, вежливо улыбаясь.

— Аглаида, нам приятно принимать тебя в нашем доме. Надеюсь, что в скором времени он станет для тебя родным, — сказала мать Самуила, тепло мне улыбаясь.

— Мама, мы очень голодны, — неожиданно сказал жених, — ты же нас накормишь?

— Конечно, прошу, пройдемте в столовую, — нежно улыбнулась она сыну.

Обед проходил в натянутой обстановке, так как к нам присоединилась Катрин, которая всячески пыталась показать Самуилу, что она лучше меня по всем статьям. Я уже даже смотреть в её сторону отказывалась, вяло жуя и мечтая поскорее убраться отсюда.

Самуил же искрился весельем, рассказывая родителям о нашем знакомстве и приключениях, которые пришлось нам пережить.

— Аглаида, а чего же вы оттуда улетели, раз вам там так было хорошо, — язвительно обратилась ко мне Катрин.

— А меня похитили, при этом даже не особо спрашивая моего мнения, — неохотно ответила, пригубив красное очень терпкое вино.

Над столом раздался слаженный удивленный вздох. Самуил недовольно засопел, а мне было обидно. Я в футболке и в джинсах в такой роскошной столовой в обществе красиво одетых людей. Ещё эта тут, жалит меня и жалит. Вот стерва! А Самуил даже не осадит её, не закроет рот и не поставит на место.

— Как интересно. То есть, ты не хочешь выходить за него замуж. Это же великолепно! — радостно воскликнула Катрин.

— Да конечно, разбежалась! Я выйду за него замуж, куда ж я денусь.

— Аглаида, — грозно одернул меня Самуил.

Я удивленно оглянулась на него. Он сверлил меня недовольным взглядом, плотно сжимая губы. Вопросительно приподняла бровь, не понимая, что я не так сказала.

— Отец, мама, мы покинем вас с Аглаидой. Спасибо за обед, — ровным голосом сказал Самуил, хватая меня за руку и сдергивая со стула.

Пискнув слова благодарности, побежала, еле поспевая, за стремительно шедшим женихом. В комнату он меня втолкнул, громко захлопнув двери. Я, оглядевшись, села в кресло возле декоративного камина и стала ждать, когда жених объяснится.

Самуил бегал по комнате, явно сдерживая себя.

Вдруг он остановился и резко опустился в соседнее кресло. Тяжело повздыхав, осуждающе глядя на меня.

— Самуил, давай уже выскажись. А то твое сопение мне надоело, — поторопила его.

— Аглаида, зачем ты так. Я же люблю тебя. Если ты не хочешь, то свадьбы не будет. Только не надо так со мной, — после длительного молчания сказал жених.

— Я люблю тебя, Самуил. И очень хочу стать твоей женой. И свадьбу, и фату, и детей, и семью — всё хочу. Только я это себе представляла не так: в спешке, тайно. Подруг моих не будет, родители, наверное, тоже не успеют. И главное, Наташки не будет. А какая без неё свадьба? Правильно, скучная.

— Я против Натальи, остальных привезу. Составляй список, — радостно улыбаясь, согласился Самуил.

— Ты такой милый, — польстила ему, пусть порадуется.

— По магазинам поедешь? Маму позвать? — спросил довольный мужчина.

— Да, конечно, — согласилась я, вставая с кресла.

— Только имей в виду, платье должно быть изумительным, — предупредил меня жених.

— Как скажешь, любимый, — отозвалась я, и мы вдвоем вышли из спальни, чтобы спуститься к родителям Самуила.

* * *

Это сладкое слово для женщины — шопинг! Никогда не знала, что я шопоголик! Пока Самуил не сказал заветный пароль «Ни в чем себе не отказывай!»

Лилиана Крофт мне понравилась. Мы весело проводили время, меряя всё подряд и покупая лучшее.

Я столько всего приобрела, но и мамуля Самуила от меня не отставала. Ближе к ужину мы вспомнили, что, вообще-то, пришли за подвенечным платьем и отправились в свадебный салон, как сказала Лилиана — лучший в городе.

Через час я устала и запуталась во множестве платьев, которые примерила. Все они были красивыми, но всё равно не то, что мне хотелось.

Будущая свекровь, тяжело вздохнув, поинтересовалась, что мне в этом голубом великолепии не нравится.

— Самуил сам сказал, что платье должно быть изумительным, — возмутилась я, невинно хлопая глазками.

— Они все изумительные, — отозвалась Лилиана, с нежностью проводя рукой по белоснежной вышивке.

— Не знаю, — протянула я, — мне не нравятся. Давайте в другой бутик заедем.

— О, нет. На сегодня мы закончим, завтра продолжим, — поднимаясь с дивана, безапелляционно сказала женщина.

Я лишь пожала плечами. Завтра так завтра. Зайдя в примерочную, довольно улыбнулась своему отражению. Искать изумительное платье можно ведь и год, и два. А там глядишь, и Наташка подтянется. А платье было изумительного небесно-голубого цвета, но нужно тянуть время. Так что, выйдя в зал, печально отдала этот шедевр модельера продавцу, со словами:

— Прости, но буду искать дальше.

— Если ничего не найдете, непременно возвращайтесь к нам. У нас на следующей неделе придет каталог новой коллекции и можно сделать заказ, — соблазнительно ответила девушка, вежливо улыбаясь.

— Новая коллекция? — схватилась я за неожиданно подвернувшуюся возможность потянуть кота за хвост.

Мама Самуила тоже загорелась.

— Да, в среду придет, — уверила нас продавец.

Мы, не сговариваясь, переглянулись с Лилианой.

— Мы же не спешим со свадьбой? — уточнила я у женщины, та помотала головой. Я повернулась к продавцу, радостно сказав: — Мы обязательно зайдем!

В итоге к ужину мы прибыли лишь в семь часов вечера, но Самуила ещё не было. Решили его не ждать, сели за стол. Леди Крофт с энтузиазмом расписывала мне предстоящие хлопоты по организации праздника. Рассказывала, как она это себе представляет, а я с ужасом понимала, что не выживу. До церкви не доеду, просто умру от скуки. Надо было в России свадьбу устраивать — дешевле и веселее.

После ужина вернулась в свою комнату, где решила принять ванну перед сном.

Пена приятно успокаивала, расслабляя уставшие мышцы. Закрыв глаза, напевала лирическую песню. А потом кто-то стал меня топить!

Не ожидая от жизни такой подлости, я даже не сразу поняла, что это всё всерьез, а не розыгрыш. Борясь с убийцей, царапалась и пыталась всплыть. Борьба была мною проиграна, но я не сдавалась, из последних сил вырывалась, отбивалась от сильных рук. Всё прекратилось так же резко, как и началось. Меня бережно подняли на руки, и, с трудом стерев с лица пену, я смогла рассмотреть спасителя — это был рыжик. Второй связывал на полу беснующуюся Катрин.

— Мальчики, — радостно выдохнула я.

— Аглаида Федоровна, что же вы так неаккуратно. Она же давно за вами следом ходит, а вы даже не замечаете, — отругал меня Митя, не отрываясь, продолжал стреножить несостоявшуюся убийцу.

А я только сейчас заметила, что мои спасители одеты в униформу прислуги этого особняка.

— Ой, мальчики, я вам так благодарна. Вот только, что вы тут делаете? — задала я им очень беспокоящий меня вопрос.

— Как что? Спасаем вас, Аглаида Федоровна, — удивился Тарас. — А заодно похищаем.

— Вот за то, что спасли, я вам спасибо уже сказала, — строго начала я свою отповедь, отстранившись от Тараса, выбралась из его бережных объятий и, сняв полотенце с вешалки, завернулась в него. — Но похищать меня не надо. Я замуж за Самуила собралась.

— А как же мы? — обиженно произнес Тарас, пытаясь обнять меня снова.

Но я отошла от него на шаг, глядя непонимающе.

— А что вы? — переспросила у Тараса.

Та-ак, мне стало понятно, что они явно что — то себе навыдумывали и надо срочно их ставить на место.

— Как что, Аглаида Федоровна? — возмутился Митя, и закончив с Катрин, приблизился ко мне.

— Мы же вас любим и вы нас тоже, — очень робко сказал Тарас, с надеждой заглядывая в мои глаза.

Ну, как дети чистой воды! Особенно этот, такой доверчивый и романтичный.

— Люблю я вас, как друзей. А Самуила — как мужчину! — резко сказала, не сдержавшись.

Рыжики не расстроились, явно ожидали этого ответа от меня, и Митя даже заулыбался. Только улыбка не предвещала мне ничего хорошего. Он всегда был хитрым и бессовестным.

— Просто мы тут недавно кое-что узнали. Кое-кто дал разрешение и даже больше, взял на себя всю ответственность… — от того, как Митя это произнес, у меня похолодели руки и от страха ноги чуть не подкосились.

И именно в этот момент в ванную комнату как вихрь ворвался Самуил, растолкал рыжиков и крепко прижал меня к себе, пряча от двух оболтусов. Вот только Митя не собирался молчать и продолжил свое признание:

— Согласно законодательству планеты Совет Амазонии дал разрешение, и Лаура по своим связям оформила наш с вами брак, Аглаида Федоровна. И уже два дня, как мы являемся вашими законными мужьями.

Потрясение от этой новости меня ввело в ступор. Я схватилась своими ледяными пальцами за горячую руку Самуила и пытливо посмотрела ему в глаза. А в них я увидела досаду и страх!

Он знал! Он с самого начала всё знал! Поэтому и похитил! — как озарение пришло понимание, почему он меня именно похищал с планеты.

— И что теперь? — с трудом справляясь с непослушным голосом, спросила я, сама не зная у кого.

— Аглаида Федоровна, вы не расстраивайтесь. Будем жить все вместе. Наталья вам уже в качестве свадебного подарка землю с особняком подарила, — продолжал ехидничать Митька.

— Сделаю тебя вдовой, — глухо ответил Самуил.

Парней я любила, и терять их не хотела, но и Самуил был прав, это уже выходило за рамки моего понимания и терпения.

— А кто идею вам подкинул сделать мне такой сюрприз? — решила всё же узнать виноватого.

— Ты не поверишь — Рональд! Он Наташку на «слабо» хотел поймать, что она не сможет насильно взять нас себе в мужья. Ну, она же такая, сначала пару раз на кулаках объяснила ему, что он не прав, а потом пошла и, разбудив Лауру, на деле доказала, что она может всё. Вот только Лаура вместо Натальи тебя вписала, ревнивая баба-то оказалась, — радостно поведал мне историю моего бракосочетания наглый братик.

— Самуил, это какое-то недоразумение. Мы всё исправим. Обратимся в суд, нас разведут, — пыталась я найти рациональный выход из абсурдной ситуации.

— Разводы не предусмотрены на Амазонии, только смерть разлучит вас. Именно так звучит церемониальная фраза в свидетельствах. Так что я обещаю, что скоро ты станешь вдовой, — очень кровожадно сказал Самуил, сильнее прижимая меня к себе.

— Бред какой-то. Так не бывает, — пробормотала я.

В голове у меня никак не укладывалось, как без моего согласия у меня появилось целых два мужа. Причем согласия ни у них, ни у меня никто не спрашивал. Что это за беспредел!

— Аглаида Федоровна, мы согласны на положение младших мужей. Только не надо нас убивать, — попросил Тарас, печально глядя на меня.

— Самуил пошутил. Шутки у него такие. И вообще, Самуил, разберись со своей бывшей. Она меня чуть не утопила, пока ты где-то отсутствовал. А они меня спасли от неминуемой смерти! — командным голосом сказала я и, отстранившись от жениха, покинула ванную комнату.

Новоявленные мужья за мной вышли следом и устроились в креслах, ожидая от меня чего-то.

Я не знала, как мне воспринимать данность того, что они теперь навечно со мной. И вообще, что мне делать, если вдруг Самуил решит со мной расстаться. А как же я без него?

Так и стояла в раздумьях посреди комнаты, разглядывая оболтусов: одного слишком радостного, а второго очень печального.

Нет, я не хочу, чтобы они были моими мужьями. Не хочу!

Неожиданно мои плечи укрыли теплым халатом. Самуил помог мне его одеть, и сам завязал пояс.

— Я сейчас разберусь с Катрин и вернусь, хорошо? А вы двое даже близко не смейте к ней походить. Вы не на Амазонии, а в Техасе. Вы на моей территории, а здесь я хозяин.

С этими словами Самуил вернулся в ванную комнату, чтобы буквально через секунду — две выйти оттуда с вырывающейся и что-то мычащей блондинкой на плече.

— Я быстро, Аглаида, — пообещал мне любимый, выходя из комнаты.

Я забралась на кровать. Села, откинувшись на мягкие подушки, закуталась в одеяло и спросила у рыжиков:

— Наталья-то где?

Тарас, нежно улыбнувшись, сел рядом со мной и попытался взять мою ладонь. Но я спрятала руки под одеялом.

— Она как увидела, что не её имя стоит, а твое, так на Лауру разозлилась. Они очень поругались! — восторженно снова заговорил Митя, оставаясь сидеть в кресле. — А потом Наташка поняла, что ты с ней сделаешь, и бросилась к тебе в комнату просить прощение. Но оказалось, что тебя в ней нет. Вот тогда Наталья совсем расстроилась и чуть вдовой не стала. Потом одумалась, и мы все вместе стали тебя искать. Лаура, кстати, приносит свои извинения и желает нам семейного счастья!

— Самуил никогда не станет третьим мужем, — с трудом сдерживая рыдания, сокрушенно прошептала я.

— А он и не будет у тебя третьим.

— Да? — с надеждой спросила, глядя на Тараса.

Он весело улыбнулся и кивнул головой.

С облегчением выдохнула. Я так и знала, что это розыгрыш! Вот паразиты! Меня чуть Кондратий не хватил! Ну, вот что за юмор у них?

— Он у тебя будет четвертым, — припечатал меня Митя и тихо рассмеялся над моим вытянувшимся лицом.

— Что? — одновременно крикнули мы с вошедшим Самуилом.

— Что слышал, — огрызнулся на него Тарас, — Рональда эта участь тоже не обошла стороной. А нечего было нашу Наташку дразнить. Она сначала только его хотела в мужья взять, а потом чего-то расчувствовалась и спросила у нас, хотим ли мы быть её мужьями. Мы и ответили, что, конечно, да. Кто ж, будучи в здравом уме, Наташке откажет. Себе дороже! Вот такой вот казус получился. Аглаида Федоровна, мы очень рады, что вы наша жена, а не Наташка. Сами понимаете, мы её хоть и любим, но вы всё же нормальная, в отличие от неё. Самуил, имей в виду, умирать мы не собираемся. И Рональд сейчас готовится Аглаиду Федоровну себе забрать. Ему мысль, что она его жена, очень понравилась. Он аж светился от счастья. А потом вообще исчез куда-то. Но мы знаем, что он уже на Земле.

— Мальчики, а кто за вас работу будет выполнять? Вы о Петре подумали? Он же в неустойку влетит с такими работничками, — тихо прошептала я, понимая, что жизнь моя кончена.

Ничего, кроме оболтусов и постоянных истерик, мне не светит в ближайшем будущем.

— А мы наемных работников наняли. Наталья проект согласовала. Так что всё пучком, Аглаида Федоровна. Вы не расстраивайтесь так сильно, — подбодрил меня Митя.

— Уйдите с глаз моих, — приказала я оболтусам, а сама легла, укрывшись с головой одеялом.

«Этот бред не со мной случился! Это просто уму непостижимо! Как такое вообще возможно!» — мысленно пыталась осознать всю эту ситуацию.

Кто-то лёг рядом со мной, забираясь в мое укрытие. Знакомая крепкая рука прижала меня к широкой груди. Откинув с моей головы одеяло, он с тревогой глядел на меня. А мне было неудобно перед ним. Опустила свой взгляд, попыталась отвернуться от него.

— Аглаида, я тебя не отдам никому. Ты моя, — прошептал Самуил над самым ухом.

— Самуил, я не знала, честно, — жалобно попыталась я объясниться с ним.

— Я знаю, девочка моя. Знаю. Я разберусь с твоими мужьями. Только я имею право прикасаться к тебе. Ты только моя, — утешал меня Самуил, нежно целуя лицо.

— Аглаида Федоровна, а вы ему так про нас и не рассказали? — неожиданно раздался насмешливый голос Мити, наверно, это был он.

Противный какой, сил нет! И чего я с ними столько лет бьюсь? Надо было бросить их на произвол судьбы, так нет же! Надо было мне пожалеть двух рыжиков, на свою голову!

— Нет, он и сам, наверное, догадался, что вы сидели в тюрьме! — попыталась я увильнуть от ответа, прожигая гневным взглядом.

Но эффекта не добилась, рыжик лишь ещё больше развеселился.

— А, вы думаете, он такой сообразительный? — продолжал издеваться он.

— Я сказала вам, скрылись с глаз моих! — крикнула я Мите, понимая, что если услышу ещё слово, то я его стукну больно.

Самуил как-то странно смотрел на меня, а я не знала, что ему сказать. Оправдываться в любом случае бесполезно.

— Ладно, если что, мы в ванной, — примирительно сказала Митя, уводя Тараса за собой.

Самуил всё ещё не шевелился, чем немало меня тревожил.

— Что-то не так? — решила всё узнать сразу и не умчаться.

— О чём я должен узнать? Что ты мне не рассказала, Аглаида? — требовательно спросил жених.

— Сам у них спроси. Это же их тайна, — решила я съехать на парней.

Они же мужики, вот пусть сами между собой и разбираются без моего участия.

— Я обязательно спрошу, — пообещал мне Самуил. — А теперь спи, ты устала.

— Спасибо за понимание, любимый, — прошептала я и закрыла глаза, наслаждаясь теплом, которое дарил мне Самуил.

* * *

Как говорится в старой присказке: «Утро вечера мудренее». Вот только чем оно мудренее вечера, я так и не поняла. Проснулась в кровати от нехватки воздуха из-за придавившего меня мужского тела. С трудом скинув с себя руку, нашла ещё одну и тоже левую. В предрассветных сумерках сумела рассмотреть, что зрение меня не подводит и рук две и обе левые. Оглядев себя и окружение вокруг, со стоном упала на подушку.

— Аглаида Федоровна, ещё рано! Вы спите, спите, — прошептал над самым ухом один из рыжих оболтусов.

Я застонала ещё громче. Утро оказалось слишком ранним, а мужских тел насчиталось аж сразу три штуки.

— Мальчики, что вы тут делаете? — пытаясь не сорваться на крик, спросила я у своих мучителей.

— Как что? — возмутился кто-то. — Спим.

— Вы простите, Аглаида Федоровна, но уж больно тесно спать в ванной. Вот мы решили, что кровать большая, а вы с Самуилом всё равно просто спите. И мешать мы вам не будем.

— Аглаида Федоровна, вы не могли бы пододвинуться, а то я уже бок отлежал, — посмел пожаловаться один из близнецов.

— Вы совсем, что ли, совесть потеряли? — опешила я от такой наглости.

— Аглаида Федоровна, я бы попросил вас! — услышала в ответ возмущенный шепот.

— Да я вас сейчас…, - стала вырываться и сталкивать с кровати наглецов.

Два глухих звука падения тел на пол, принесло мне несказанное удовольствие. Я подползла к краю кровати, чтобы с трудом рассмотреть в темноте, как эти оболтусы пытались подняться с пола.

— Мальчики мои хорошие, если Самуил узнает, что вы с нами спали, рад он этому не будет. Вы зачем меня так подставляете? Особенно этот вопрос относится к тебе, Митя. Я думала, что могу вам доверять! А вы!

В ответ я услышала шепот рыжиков, они быстро говорили, перебивая друг друга.

— Аглаида Федоровна, да мы ради вас на все пойдем.

— Только не надо ненавидеть нас. Я люблю вас, Аглаида Федоровна.

— Я тоже.

— Мы не расскажем ему никогда, честное слово.

— Хотя мне понравилось.

— Мне тоже.

Нет, это невозможно! Навязались на мою больную голову!

От бессилия пару раз постучалась головой об мягкую подушку. Но это не помогло, печально вздохнув, стала наставлять оболтусов:

— Повторяю для непонятливых: я вас как мужчин не воспринимаю — как бы больно это не звучало! Вы — мои подчиненные, я за вас в ответе!

— Мы твои мужья, Аглаида Федоровна! — прервал меня один из братьев.

От злости я разве что зубами не скрипела.

— Это ошибка! Я не хочу быть вашей женой! Замуж по любви надо выходить, а не шутки ради!

— Мы вас любим, Аглаида Федоровна! — хором ответили рыжики.

От их голосов в кровати зашевелился Самуил, но проснуться не соизволил.

Показала этим паразитам сжатый кулак.

— Вы его чуть не разбудили! — грозно прошептала я им.

— Он не проснется, бедный, уже несколько дней не досыпает! — убежденно ответил левый рыжик.

А правый как — то нехорошо усмехнулся и рывком сдернул меня с кровати на себя. Испугаться я не успела. Рыжик качественно закрыл мне рот поцелуем, крепко удерживая меня, чтобы не дергалась. От злости прикусила бесстыжий язык зубами, чтобы не хозяйничал, где не следует. Упираясь руками в Митину грудь, а судя по поцелую это был именно он, я не оставляла попытки вырваться из объятий.

Вот только эффект получился не тот, на который я рассчитывала. Вместо того, чтобы отпустить меня, этот рыжий, глухо застонав, перекатился, подмяв меня под себя.

Ахнув от неожиданности, я выпустила из захвата проворный язык, который не собирался исчезать, наоборот, напористо продолжил своё приятное исследование. Все мои протесты были наглым образом проигнорированы, и я всерьез испугалась, что Митя сошел с ума. Но, словно прочитав мои мысли, он, наконец, перестал целовать и уткнулся мне в шею.

— Аглаида, ты так больше не делай и не надо так сексуально тереться об меня, я не железный и выдержки у меня нет. Ты слишком желанная и такая податливая, что я теряю голову. Спасибо, что показала мне свою страстную натуру, — услышала я жаркий шепот Мити.

— Я тоже хочу, — тихо прошептал Тарас, пропихнув свою руку между нашими с Митей телами.

— Отвалили от меня, — спокойно сказала я им.

Я была уже на грани истерики. Еще одна такая выходка, и я соглашусь стать вдовой. Мне даже потом не будет стыдно смотреть их маме в глаза.

Митя отпустил меня сразу, резко скатившись в бок. Полежала чуток на полу, чтобы привести нервы в порядок. Рыжики молчали, ожидая моих действий. А мне хотелось лишь одного. Одного единственного, который спал и даже не догадывался, что его невесту рядом с ним прямо на полу вдвоем соблазнить пытаются! А он спит!

Глаза защипало, и я поняла, что истерика всё же началась. Тихо всхлипнув, попыталась встать, чтобы виновники моих слез не видели, как я позорно разрыдаюсь у них на виду. Но Тарас был непреклонен, настойчиво, но осторожно прижал к себе, трепетно гладя меня по коротким волосам, зарываясь в них, даря приятную ласку.

— Простите нас, Аглаида Федоровна, мы не хотели, чтобы так все обернулось. Мы же любим вас. Просто любим. Всегда любили и будет любить. Вы же для нас всё, вы же единственная, кто в нас поверил, — чуть слышно доносился его голос.

Пытаясь не рыдать слишком громко, я сильнее прижалась к его груди, давая волю слезам. Прошедший день был слишком эмоциональным, да и наступающий ничего хорошего не сулит. Как же меня так угораздило «вляпаться», другого слова просто не подобрать. Я только сейчас поняла, что по Земному законодательству никто нас с Самуилом не распишет. А это значит, если Самуил решит на мне жениться, то нам придется вернуться на Амазонию. Как же я ненавижу эту планету! Ведь знала, что не стоило туда лететь! Надо было настоять на своем, но вечно иду у всех на поводу, вечно всех жалею. И вот теперь я трижды замужем. Если присутствие рыжиков в моей жизни я ещё могу принять, то Рональда — нет!

Митя, не выдержав одиночества, прижался ко мне со спины.

— Извини меня, Аглаида…, - начал извиняться бесстыдник.

— Федоровна, — строго одернула я его.

Нечего ему забывать, кто тут хозяйка!

— Да, Федоровна, — продолжил Митя, — я честно не знал, что напугаю тебя.

— Чего? — я не поняла, это он к чему?

— Ну, я был слишком напорист. И вы испугались…, - подбирал слова этот нахал.

— Чего это я испугалась? Тебя, что ли? — с вызовом спросила я, разворачиваясь к нему лицом. — А не много у тебя самомнения?

— Я в себе уверен на все сто. И, как показала практика, вы не выстояли против моей сексуальности.

— Я пьяная была! И вообще, я с Тарасом целовалась, а ты так… Потом пришел. Я вообще смутно помню, чего ты вообще к нам присоединился. Нам с Тарасом и без тебя хорошо было.

— Спорим, что я тебя заведу одним поцелуем, — подначивал меня рыжик.

— Митя, она от твоих поцелуев плачет, — вставил свое слово Тарас.

— Это она просто от переполняющих её эмоций расчувствовалась. Так бывает, — стоял на своем Митька.

— Ты меня не заведешь одним поцелуем, понял, — с наездом ответила ему, разгорячившись от самоуверенности, которой никогда в нём раньше я не видела. Откуда из него это полезло?

— Спорим? — предложил рыжик, протягивая ко мне руку.

— Только посмей и останешься без зубов, — как гром среди ясного неба прозвучал холодный голос Самуила.

Тарас быстро отстранился, отползая от меня подальше. А Митя задорно улыбнулся Самуилу, словно тот не угрожал ему и мило осведомился о его здоровье.

Я же замерла, пытаясь понять, как давно Самуил не спит. Страх холодными пальцами сжал мое сердце.

— Уже посмел! — смело ответил Митя.

Жених цепко взглянул на меня, а я покраснела, сгорая от стыда.

— Вот значит как, — тихо и как-то зловеще прозвучал голос Самуила. — Пойдем, выйдем, поговорим по-мужски.

— Согласен, давно пора поговорить обо всём серьезно, — согласился рыжик, легко поднимаясь с пола. Тарас не отставал и мне заодно помог встать на ноги.

— Аглаида, а ты спать, — строго приказал мне Самуил.

— Вы совсем, что ли? Вы там драться собрались, а я спать должна? — взвилась я на мужчин.

— Я бы попросил вас, Аглаида Федоровна, не вмешиваться в сугубо мужской разговор. Мы же не изверги, знаем, что вы его любите, — весело сказал мне Митя.

А Тарас, поймав непослушный локон, аккуратно заправил мне его за ухо. Самуил следил за нами, сверля рыжика тяжелым взглядом. И тут я вспомнила, что жених так же сделал, когда мы были в машине. Схватившись за руку Тараса, я спросила у Самуила:

— Ты же не убьешь их?

Жених перевел на меня свой взгляд и, не мигая, глядел в упор.

— Хочу, но не сделаю этого, — всё же соизволил ответить мне Самуил.

Выдохнув с облегчением, я отцепилась от рыжика и забралась в кровать. Мужчины покинули спальню, унося с собой все звуки, и комната погрузила в тишину.

Я же рассудила, что мужчинам надо просто выпустить пар. Обычно после таких вот драк мужчины становятся друзьями, пусть не лучшими, но …

Ой, я что-то не хочу, чтобы они стали лучшими друзьями. Может у меня извращенная фантазия, но как представлю, вдруг они сговорятся и решат устроить…

Размахивая руками, отогнала от себя непристойные мысли куда подальше. «Это был один единственный раз, и больше такое я повторять не стану! — твердо дала себе слово. И чтобы не смущать себя ещё больше, решительно легла спать. Утро вечера всё же мудренее!

Но уснуть не смогла, ворочаясь в кровати. Женское любопытство — это сила, которая поднимет мертвого со смертного одра. Вот я, накинув халат, осторожно пробиралась вдоль коридора по направлению к столовой. Судя по звукам, мужчины были там. Разговаривали спокойно и даже не ругались. Прижавшись спиной к стене, прокралась к самой двери. Отсюда я спокойно могла слышать каждое слово, и оно того стоило. Не ожидала, что рыжики на такое способны:

— Он не сможет близко к ней подойти, — с трудом узнала я голос одного из близнецов, причем не смогла определить — кого конкретно. — Особенно, если нас рядом с ней увидит. А ты давай бригаду свою подтягивай и пусть грохнут его. Главное, чтобы как несчастный случай выглядело.

Голос настолько казался чужим и холодным. Не верилось, что это говорил один из моих оболтусов, которые ничего кроме развлечения в жизни не видели.

— Не учи меня, — резко ответил Самуил. — Сделают в лучшем виде.

— Если они это сделают так же, как тебя спасали, то я бы не был столь самоуверенным. Не расслабляйся, Сэм. Агла не переживет, если тебя потеряет, — осадил его Иванов.

Я силилась понять один и тот же слышу голос, или это уже второй вступил в разговор.

— Без тебя знаю, — огрызнулся Самуил.

— Что по поводу свадьбы? — послышался ехидный голос, вот это, кажется, был Митя.

Тишина в столовой воцарилась мертвая. Немного подождав, я даже чуть не высунулась из-за угла удостовериться, что мужчины ещё там и никуда не ушли. Но прислушавшись, смогла различить глухие звуки шагов. Замерла от страха, не зная, бежать обратно в спальню или притвориться стенкой. Но из столовой так никто и не вышел, хотя ходить не перестали.

— Ну, — нетерпеливо протянул кто-то из Ивановых.

— Завтра вылетаем, — услышала я ответ Самуила.

— Молодец. Третьим быть не так уж и плохо, — насмешливый голос рыжиков уже действовал мне на нервы.

— Ещё посмотрим, кто из нас будет третьим.

— Она тебя любит всего ничего. Это пройдет. А мы с ней уже несколько лет. Мы семья, Самуил. И если хочешь быть с нами, то будешь следовать нашим правилам. Наташка тебе тоже спуску не даст.

— Она меня любит и я её тоже. Это вы здесь лишние, — возмутился Самуил и я вместе с ним. Вообще уже совесть потеряли!

— Если бы не мы, ты бы её и не встретил. Вообще не надо было тебя покупать, — недовольно ответил ему рыжик.

Тут они, конечно, правы, без них не суждено было бы нам с Самуилом встретиться.

— И вообще, ты бы на нее в обычной жизни и не взглянул бы. Прошел мимо, мазнув взглядом. А тут ситуация случилась. Подумай сам, Самуил, она не из твоего круга. Через сколько она тебе надоест? Год, два? — спокойным голосом наставлял жениха Иванов.

— Сколько бы мы не были вместе, но я всё сделаю, чтобы она была счастлива…, - начал уверенно говорить Самуил, но его перебили.

— А вот когда это счастливое время для тебя закончится, мы будем с ней рядом и поможем пережить твою преждевременную кончину. Ты вместо того, чтобы тут нам что-то доказывать, своим звони и пусть ищут нашего Рональда. Пора нам выпить на его панихиде, — холодный голос одного из рыжиков наводил на меня страх.

Получается, я совершенно не знала близнецов, наивно полагая, что они балагуры по жизни. Из столовой донеслись звуки означающие, что разговор закончен, и мужчины двинулись к выходу. Я решительно ждала их появление.

Первыми вышли рыжики — лица суровые, решительные. Они словно растеряли свое ребячество. Таких братьев Ивановых я не видела ни разу. Даже когда они погружались с головой в работу, они не переставали шутить и подначивать друг друга. Столкнувшись со мной в коридоре, парни сбились с шага, и испуганно воззрились на меня. А я пытливо разглядывала их. За какую-то секунду близнецы словно натянули на себя маски — превращаясь в обычных оболтусов.

— Надо поговорить, — сказала им и вошла в столовую, где за столом сидел расстроенный Самуил с телефоном в руках.

— Аглаида? — удивленно сказал он.

В ответ я ему улыбнулась, на большее была не способна. Меня всё сильнее била мелкая дрожь. Подойдя к столу, села и рукой пригласила рыжиков присоединиться. Дождавшись, когда братья Ивановы займут места, задумалась, как бы помягче высказать всё, что у меня накипело в душе.

— Так, с чего бы начать… — подбирала я слова, от нерешительности голос слегка осип, — Тарас, Митя, я вас тоже люблю и рада, что вы не бросите меня, чтобы не случилось. Вот только в мои планы на будущее не входило, что мужей у меня будет больше чем один. Это очень меня напрягает и расстраивает. Я, как тут всем известно, хочу выйти замуж и жить нормальной, обычной жизнью с Самуилом. И нам надо что-то думать по поводу развода. Я предлагаю подать в суд здесь на Земле. Ситуация, в которую мы все попали, мягко скажем, смехотворная и глупая. Поэтому, я думаю, что судья нас поймет, и мы сможем добиться аннулирования нашего брака.

— Протестую, надо подождать с разводом, — прервал меня рыжик, предположительно Тарас.

Ах, как же было проще их отличать, когда Митька ходил с синяком под глазом. Может ещё раз в глаз ему дать? Перспектива заманчивая, учитывая, как у меня чешутся руки.

— Чего ждать? — устало уточнила я.

— Вот именно, чего ждать? — поддержал меня любимый.

— Самуил должен тебе кое в чем признаться, он кое-что сделал, не поставив тебя в известность, — осторожно ответил Тарас.

Очень непривычно видеть рыжих близнецов, таких серьезных и собранных. От предчувствия очередного неприятного известия у меня засосало под ложечкой.

— Что сделал? — с замиранием сердца переспросила я.

Мужчины смолкли, и рыжики повернули головы в сторону Самуила, выжидательно глядя на него. Тот слегка прокашлявшись, состроил жалостливое лицо и заговорил:

— Ну, понимаешь… Я очень тебя люблю и хотел, чтобы у нас было будущее… В общем, я… Я люблю тебя, Аглаида. Понимаю, что поступил неправильно, но я…

— Он подменил тебе таблетки, — резко перебил его один из рыжиков.

Глаза у меня от шока, наверное, вылезли из орбит. Я сидела, как громом пораженная, с неприлично открытым ртом.

— Как давно? — шепотом смогла спросить я.

— Давно, Аглаида, давно, — тихо ответил за Самуила левый рыжик.

— Аглаида, дети это хорошо, — стал успокаивать меня самонадеянный жених.

А мне хотелось кричать и бегать в панике по особняку. Конечно, дети это хорошо! Если ты точно знаешь, кто отец ребенка! Как он мог? Почему это всё со мной происходит? Сама виновата, не надо было говорить, где таблетки лежат. Ведь странно, когда мужчина тебя о таком спрашивает, или не странно? Всё же странно. Обычно спрашивают, пьешь их или нет, а где лежат — не спрашивают. Вот я дура! И вдвойне дура, что напилась и позволила себе лишнего. Как теперь сказать ему об измене? Или не говорить? Может, прокатит и я не беременная?

— Любимая, я не понимаю, почему ты не хочешь иметь детей? — до сознания дошел смысл слов, которые говорил жених.

Я, оказывается, уже несколько секунд просто не слышу ничего вокруг. Близнецы молчали, лишь снисходительно следили за разгорячившимся Самуилом. И глядя на их ехидные улыбочки, я приняла решение.

— Мне надо в город и срочно, — требовательно сказала я Самуилу, встав из-за стола.

— Куда в такую рань? Аглаида, ты меня, вообще, слышала. Если ты беременна — это сделает меня самым счастливым на свете.

— Нас тоже, — ехидно прокомментировал один очень смелый рыжик.

Резко остановившись, медленно обернулась на близнецов. От моего взгляда они поперхнулись усмешками, испуганно замолчав.

— Замечательно, вот сами и рожайте, — крикнула им, — а мне надо срочно в аптеку. Самуил, у вас же есть круглосуточные аптеки?

— Конечно, но я…

— Хватит, я выслушала твое объяснение. У меня тоже есть причина, по которой мне нужны эти таблетки. Мы сейчас же едем в аптеку.

— Я не повезу тебя, — встал в позу жених.

Для пущего эффекта еще и отвернулся, высматривая что-то за окном. Его упрямство очень сильно меня обидело. Я же для нас стараюсь, а он не понимает!

— Отлично! — в расстройстве вскричала я. — Мальчики меня подвезут!

Близнецы сорвались со своих мест, довольные, подхватив меня под локотки, повели наверх.

— Сейчас вы быстро оденетесь, и мы отвезем вас, куда вы пожелаете, — с готовностью заверил меня рыжик справа.

— Ради такого случая, мы готовы врача найти и разбудить, — подхватил второй.

* * *

— Аглаида Федоровна, вы расстроились? — тихо прошептал Тарас, нежно обнимая меня за плечи.

Мы ехали в машине по городу, объехали столько аптек, но все они были ещё закрыты.

— Нет, испугалась. Я же люблю его, Тарас. Я просто боюсь его потерять, — ответила ему.

Голова моя покоилась у него на плече, я бездумно разглядывала вид через лобовое стекло автомобиля.

— Аглаида, а ты нас любишь? — неожиданно спросил Митя с водительского сидения.

— Митя, я уже говорила и повторяю. Вы мои друзья, я просто пьяная была. И больно мне было. Это ничего не значило для меня. Простите, что воспользовалась вами, как последняя тварь. Но терять вашу дружбу я не хочу. А о…

— Мы не в обиде, Аглаида. Даже больше, — остановил меня Митя и замолк, сосредоточенно всматриваясь в дорогу.

В салоне возникла неловкая тишина. Вроде бы они не обижены, но все равно у меня на душе кошки скребут.

— Аглаида Федоровна, вы нам доверяете? — нарушил молчание Тарас.

Отстранившись от него, я подозрительно сощурила глаза. Что-то подсказывало мне, что сейчас начнется опять разговор по душам. А я их терпеть не могла. Рыжик поняв, что отвечать на его вопрос я не собираюсь, решился продолжить:

— Как сильно вы нам с Митей доверяете, Аглаида Федоровна?

Интересно поставленный вопрос. Отодвинулась от мужчины подальше, а то мало ли. Тарас ожидал ответа, не двигаясь и, по-моему, даже не дыша.

— К чему вопрос? — попыталась разговорить рыжика, предчувствуя, что у них есть очередной сногсшибательный план, который явно будет лично мне не нравиться.

— Аглаида, ты же понимаешь, что нам важно знать, что ты по этому поводу думаешь. Как сильно ты нам доверяешь? — спросил Митя.

— Ты за дорогой следи, — огрызнулась я на него, — и вообще, я для тебя Аглаида Федоровна.

— Аглаида Федоровна очень длинно. И в порыве страсти неудобно произносить. О, Аглаида Федоровна! О, да, Аглаида Федоровна! Вы такая страстная, Аглаида Федоровна! — кривлялся на переднем сидении рыжик.

Вот я и, не сдержавшись, стукнула его по голове.

— Ай, больно! — вскричал Митя, но потом томно добавил, — Аглаида Федоровна.

— Перестань издеваться, — возмутилась я.

Лица Мити я не видела, но зато хорошо рассмотрела очень теплую улыбку Тараса. Он явно наслаждался нашей перепалкой с его братом.

— И всё же, — вернулся к теме разговора Тарас, — насколько сильно?

— Я не знаю. Наверное, очень сильно. Иначе бы не возилась с вами, а бросила и начала бы заниматься своей личной жизнью. А что? — подумав, ответила я ему.

— А то, Аглаида Федоровна, что мы решили уволиться и заняться собственным бизнесом, мы его организуем совместно с Натальей на Амазонии. Вы только не расстраивайтесь, но заявление на увольнение мы уже все втроем подали, — ответил мне Митя вместо брата.

А Тарас на меня настороженно глядел, виновато улыбаясь. Такого поворота событий я не предвидела и даже не знала, чего во мне больше: обиды — за то, что они меня бросают, или радости — что они не совсем беспомощные. Я сама тоже собиралась уволиться, с таким-то мужем. Но не так рано, может, после свадьбы. Вот зачем я вспомнила о свадьбе. На душе стало как-то тоскливо.

— Чем заняться собираетесь? — вежливо поинтересовалась я.

Правда, интереса к этому вопросу не испытывала, продолжая привыкать к мысли, что нужно будет расстаться с моей бригадой. Наташка покинула меня, теперь вот и рыжики. От жалости к себе, чуть не разревелась. Отвернулась к окну и стала рассматривать пролетающие мимо улицы города. Вдруг машина стала тормозить и, наконец, остановилась возле очередной аптеки. Грустная улыбка растянула мои губы, возле входной двери стоял Самуил. Он был хмур, собран и явно недовольный. Когда он меня заметил, быстро приблизился к машине и открыл мне двери, галантно протягивая руку. Вложила свою и вышла из салона.

— Аглаида, я пошутил. Не подменял я никакие таблетки. Просто хотел позлить твоих рыжиков. Я же не знал, что ты так отреагируешь. И где вы так долго ездили? Я уже час вас жду, — недовольным голосом сказал Самуил, притягивая меня ближе к себе.

Выставив руки, я пораженно воззрилась на жениха.

— Повтори еще раз, — попросила я, от обиды внутри у меня все неприятно сжалось.

— Я соврал этим двум, чтобы не зарывались. А то слишком нагло ведут себя. Я это сказал, чтобы им рот заткнуть. Чтобы они перестали надеяться, что могут у меня тебя отобрать. А видишь, как всё обернулось. Прости меня, Аглаида. Я люблю тебя и боюсь потерять, — на одном дыхании выпалил Самуил и замолк, с надеждой и мольбой глядя на меня.

— Идиот, — услышала я голос из машины.

— И не говори, на кого она нас променяла, — сокрушенно подхватил второй.

Усмехнувшись, прижалась к любимому. Парни всё же правы, идиот и самодовольный балда.

Самуил приподнял моё лицо, желая поцеловать. Только мне было неудобно при рыжиках миловаться с женихом, поэтому подставила для поцелуя щечку. Самуил замер, так и не поцеловав меня, опустил руки и даже отошел на шаг. Встревоженно обернулась к нему, чтобы утонуть в его глазах, полных боли и разочарования.

— Ты всё же любишь их, а не меня? — даже больше не спрашивал, а утверждал любимый.

— Нет, Самуил, — потрясенно прошептав, потянулась к нему.

Но он горестно покачал головой, останавливая меня, не позволяя приблизиться.

— Оставь, не надо ничего объяснять. Я же вижу, что они правы. Ты никогда не будешь принадлежать только мне. Всё равно что-то будет вставать между нами. Я так не могу. Прощай и будь счастлива, — не дав и слово вставить, Самуил развернулся и стремительно ушел, оставив меня одну.

— Я не поняла, что это было? — в шоке крикнула ему вслед.

Но мужчина моей мечты, так и не обернувшись, сел в машину и уехал.

— Аглаида Федоровна, вы только не расстраивайтесь, — услышала я подбадривающий голос одного из Ивановых, и дружеские объятия укрыли меня от этого жесткого мира.

— Я не понимаю, почему так? — спросила я у рыжиков, вглядываясь в лица парней, которые обнимали меня, поглаживая по спине.

— Он просто слабак, — прошептал один из братьев.

— Ага, — всхлипнув, согласилась я с ним.

Конечно, слабак, месяца не выдержал, сбежал. Это он ещё моих родственников не видел. Рыжики по сравнению с ними вообще святые.

— Вот он остынет, пораскинет скудным умом своим и через неделю сам прибежит к тебе просить прощение.

— Неделю? — в ужасе переспросила его.

Почему неделя? Это же целых семь дней, семь! Я умру от горя за семь дней без любимого.

— В аптеку пойдем? — спросил один из братьев и, не дождавшись от меня ответа, потянул внутрь помещения, пропахшего лекарствами.

— Здравствуйте, рады видеть вас, — вежливо поздоровалась со мной милая девушка. — Чем я могу быть вам полезна.

— Здравствуй, красавица, а посоветуй нам самые лучшие тесты на беременность, — радостно ответил ей Митя.

Тарас меня никак не желал отпускать, мягко, но настойчиво прижимая к себе.

— Пройдемте со мной, — улыбнулась девушка, на бейдже которой было крупными буквами написано — Элис. Я же с завистью глядела на её густые длинные черные волосы. С карими глазами они очень красиво смотрелись.

Мы прошли к стеклянным витринам, и девушка стала рассказывать преимущества разных тестов. Митя заигрывал с ней, задавая каверзные вопросы, от которых Элис сбивалась и ужасно смущалась. Я на её месте уже давно пнула Митьку, так как неприлично спрашивать девушек, какими они пользуются из представленных здесь, как часто пользуются. Потом на полном серьезе удивился, что не часто.

— Вы же так прекрасны, у вас должна быть армия из поклонников, которые без ума влюблены в вас, — некрасиво польстил ей Митя.

— Ну что вы, нет у меня никого, — скромно потупила глазки Элис.

И Митя сразу ринулся в бой.

— Я не верю, как такое упущение могло произойти. Я просто счастлив, что такой бриллиант ещё никому не достался. Милая Элис, а что вы делаете вечером?

От такого у меня аж слезы высохли и я, последний раз всхлипнув, удивленно глядела, как Митя уже по-хозяйски оглаживал стройный стан девушки.

Обернулась к Тарасу, который мило улыбаясь, так же следил за братом.

— Мы сегодня будем чего-нибудь покупать, — чуть слышно спросила я у него.

— Пусть побалуется. К тому же она сама не против, — отозвался Тарас, подводя меня к витрине. — Сама сможешь выбрать чего надо? А то я не понимаю в этом ничего.

Ехидно усмехнувшись, стала искать глазами знакомых производителей, и с облегчением нашла то, что искала.

— Вот эти, — указала я на них Тарасу.

— Элис, мы выбрали, — обратился к девушке рыжик.

И она, встрепенувшись, отскочила от Мити. Краска смущения на щеках красавицы стала сильнее. Митя довольно улыбался, как кот, объевшийся сметаны. Я незаметно для Элис, показала ловеласу кулак. Только это не помогло, он лишь подмигнул мне в ответ, неспешно подходя к нам.

— Вам одну упаковку? — слегка заикаясь, спросила меня девушка, отводя глаза.

— Три, на всякий случай, — томно прошептал Митя, практически прижимаясь к ней со спины.

Та от неожиданности вздрогнула и вскочила, разворачиваясь к нему лицом.

— Х-х-хорошо, — пискнула Элис и быстро ретировалась к кассе.

— Митя, перестань, ты её пугаешь, — зашипела я на оболтуса.

— Я же говорил тебе, брат, что от твоих поцелуев девушки плачут, — поддержал меня Тарас.

— Не завидуй, — прошептал ему в ответ Митя, а потом повернулся ко мне и прошептал, — не ревнуйте, Аглаида Федоровна.

— Чего? Я не ревную, мне девушку жалко! — возмутилась я.

— Ой, жалеть её не надо, себя жалейте, что такого парня потеряли, — веселился этот наглец.

И отвернувшись от нас, он направился к Элис. Та, опять смущаясь, чего-то высматривала в мониторе. Я от рыжика не отставала, понимая, что обязана спасти девушку от этого соблазнителя.

— Итак, Элис, сколько мы вам должны? — обворожительно улыбаясь, проворковал Митя.

— Элис, а через сколько дней тест показывает, — спросила я у девушки, — просто у нас неделя ещё не прошла.

Элис как-то странно посмотрела на Митю, чуть поджимая губы. Мыслительный процесс девушки можно было видеть воочию. Она нахмурилась и отчужденно ответила мне:

— К сожалению, вам не подойдет ни один тест, ещё слишком рано.

— Так и знала, а таблеточки или чего посоветуйте, чтобы наверняка не было ничего.

— Вы уверены? — чопорно спросила Элис.

— Да, — уверенно ответила я. — Есть или нет?

Поторопила я Элис, которая явно уже придумала, как нас выпроводить из аптеки.

— Есть для экстремальных случаев, — нехотя начала она.

— Берем, — сказала ей, доставая деньги.

— У этого препарата возможны побочные эффекты, надо сначала очень внимательно ознакомиться с инструкцией, — продолжала нудное наставление Элис, а я начала тихо закипать.

Не надо было спасать её, а отдать на поругание Митьке, может, мягче стала бы к людям.

— Я поняла, всё прочту. Девушка, мне срочно надо! — убеждала я её продать то, что мне надо.

Элис смерила меня холодным взглядом и, наконец, сдалась:

— Хорошо, я вас предупредила. Просто дети — это цветы жизни.

— Вот когда попадешь в такую же ситуацию как у меня, когда не знаешь, кто счастливый папа, вот тогда и вспомнишь меня! — сорвалась я.

Тарас притянул меня к себе, не давая вырваться.

— Элис, давайте, что у вас там есть и мы пойдем, — услышала я голос Мити.

— Пойдем пока в машину, — позвал меня Тарас, уводя подальше от этой высокомерной поборницы нравственности.

Долго Митю ждать не пришлось, он практически сразу вышел следом за нами, держа в руках фирменный пакет. Протянул его и бутылку с питьевой водой, которую тоже предусмотрительно купил.

Я съела таблетку, запив её водой. После того как все успешно было проглочено, откинувшись на спинку сидения, устало закрыла глаза.

— Куда едем? — спросила у рыжиков.

— Домой, — тут же ответил мне Тарас.

Митя завел мотор, и машина тронулась с места.

— Аглаида, а зачем ты вообще таблетки купила, Самуил же сказал, что наврал нам про них? — не смог долго молчать Митя.

Открыв глаза, посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Он умеет врать, так что не поймешь, врет или правду говорить. Да и к тому же бросил он меня, так что вообще уже без вариантов. Может, он и про любовь врал, агент тоже мне. Я вообще теперь не знаю, когда он мне правду говорил и говорил её вообще. Черт, как же обидно, — ответила ему.

— Не расстраивайся, Аглаида. Сейчас домой прилетим. Он тебе понравится, Наташка старалась, выбирала, — бодро сказал Митя, обращаясь ко мне.

Вот тут я встрепенулась, понимая, что что-то ускользнуло от моего внимания.

— Куда прилетим? — переспросила я рыжиков, оборачиваясь к Тарасу.

— На Амазонию, там у тебя дом, — как маленькой объяснил мне он.

— Я не хочу туда, — капризно сказала ему, — я домой хочу, к маме!

Тарас весь как-то сник, и даже отвернулся к окну. Перевела взгляд на зеркало заднего вида, но и там не увидела ничего, Митя явно прятался от меня.

— Я не поняла. Вы чего, мальчики? — настороженно спросила, понимая, что что-то не так.

Парни молчали, продолжая делать вид, что меня тут нет. Это вот как мне сейчас понимать.

— Тарас, почему вы со мной не разговариваете? — попыталась достучаться до него.

Лучше бы этого не делала. Мужчина обернулся ко мне, и я не узнала его. С него словно слетела маска, сейчас он смотрел на меня серьезно и даже как-то жестко. Тяжело вздохнув, он похлопал по сидению рукой, требуя придвинуться. Я его не боялась и подчинилась. Тарас рывком придвинул меня ещё ближе и посадил к себе на колени, заставляя прижаться к груди. Рукой он зарылся в мои, все еще не отросшие, волосы, ласково массируя кожу головы.

— Ты полетишь с нами, Аглаида, — услышала я его твердый и уверенный голос.

— Федоровна, — я не осталась в долгу.

— Как пожелаешь, Аглаида. Так вот, ты нам нужна. Мы любим тебя, и как бы ужасно не звучало это признание, но мы всё равно будет добиваться тебя. Никого кроме нас у тебя больше не будет. Очень утомительно изображать клоунов, но игра стоила свеч. Иначе ты бы нам не помогла. Теперь, когда нас больше ничего не держит на Земле, мы переберемся жить на Амазонию и ты тоже. Наталья, кстати, с нами полностью солидарна. И даже рада, что мы теперь связаны с тобой узами брака.

— Как это понимать? — вскричала я, пытаясь вырваться из его объятий.

Но Тарас не отпускал и, схватив меня за волосы, страстно впился в мои губы. Я ударила кулаками ему в грудь, но его это не впечатлило. Он продолжал властно целовать, сминая любое сопротивление.

Когда он выдохся и отстранился, я смогла, наконец, дать ему звонкую пощечину. Голова его слегка дернулась, и Тарас, рассмеявшись, погладил пострадавшую щеку. А я от удивления смотрела на свою ладонь. Я сама себе не верила, я его ударила! Я никогда не била никого в жизни! А это, оказывается, противно.

— Прости, — чуть слышно прошептала, борясь с наступающей истерикой.

— Ничего, не больно, — прошептал Тарас, — только это ничего не меняет. Ты летишь с нами.

— Нет, я с мамой не виделась! И вообще, что я там буду делать? — настаивала я на своем.

— Мы уже нашли, чем тебя занять, — как отрезал, сказал Тарас. — Ты нам нужна, Аглаида.

— Да что же вы там придумали для меня? — не на шутку занервничала я.

А то, мало ли какие у них в голове тараканы. И, как оказалось, я вообще братьев Ивановых не знаю.

— Аглаида, тебе понравится. Всё как обычно, ты будешь командовать, а все подчиняться, ничего нового, — весело ожил наконец-то Митя.

Я уже начала беспокоиться за него, пять минут прошло, а от него ни слова не услышала, неправильно как-то.

Кстати, о маме! Коварно усмехнувшись, резко вытащила телефон из кармана Тараса и набрала знакомый для всех нас номер. Рыжик, заметив знакомые цифры, пытался вырвать телефон из рук. Но я сумела увернуться и, перегнувшись через спинку переднего сидения, набрала последние цифры, стала ждать, когда на том конце возьмут трубку.

— Аглаида Федоровна, хочу сказать вам, что так меня ещё никто не соблазнял, — вдруг сказал Тарас и сжал руками мои ягодицы.

Я дернулась, стукнувшись головой о потолок. Но ругнуться на него не успела, так как наконец-то услышала голос мамы рыжиков:

— Алло, сынок.

— Это я — Аглаида, Тамара Игоревна, — громко сказала я в телефон, одновременно пыталась отцепить руки Тараса от своей филейной части, которые уже перешли на неприличные, слишком интимные поглаживания. — Мы только что прилетели. Ожидайте нас в гости!

Митя на меня жалобно посмотрел, только со мной такие глазки не прокатывают. Показала ему проказливо язык, чтобы не думал, что он меня разжалобил. Ещё и телефон включила на громкую связь и, бросив его на сиденье, стала бороться с руками озабоченного Тараса.

— Ой, а чего не предупредили! — раздался на весь салон очень зычный голос Тамары Игоревны. — Ой, я сейчас в магазин схожу! Мальчики мои вернулись, радость-то какая! Я так рада! А во сколько вас ждать, Аглаюшка?

Бороться с Тарасом было проблематично, так как у нас разные весовые категории. Поймав мои руки в капкан, мужчина опрокинул меня на сиденье и более того, придавил слегка сверху, тихо посмеиваясь.

После того как услышала вопрос мамы рыжиков, вопросительно воззрилась на Тараса, глазами показывая на телефон.

— Зря стараешься, — чуть слышно прошептал он и громко крикнул: — Мама, мы будем через шесть часов, может, чуть позже. Не торопись, ты всё успеешь приготовить.

— Мамуля, привет, а ты сделаешь пирожки с капустой, мои любимые? — втянулся в разговор Митя.

— Конечно, Митюша, конечно! А блинчики со сметаной для Тараса! — радость женщины лично меня тронула за душу.

Парней вроде тоже проняло. Тарас отпустил меня, и я смогла нормально сесть.

— Спасибо, мама. Мы скоро будем! — громко крикнул Митя и смог дотянуться до телефона.

— Счастливого полета! — услышали мы напутствие Тамары Игоревны, прежде чем рыжик его отключил.

— Аглаида, Ты всё равно полетишь с нами, — строго сказал мне Тарас.

Чем вызвал у меня усмешку.

— Время покажет, а сейчас летим домой, — в тон ему ответила я, отодвигаясь к двери.

* * *

Перелет пережила кое-как. Митя оставался в своем репертуаре, клея стюардесс. Одергивая его каждый раз, я вся перенервничала. Тарас же только снисходительно улыбался, глядя на брата.

Домой к мальчикам добрались с опозданием в три часа. Тамара Игоревна раз пять звонила, беспокоясь за нас. Когда вошли в квартиру, радостно нас приняла, расцеловав в щеки. Парни подарили ей подарки, которые покупали в спешке в аэропорту, и нас проводили к накрытому столу. Ну а дальше было обычное застолье. Через час я, как приличная гостья, поблагодарив за угощение, собралась к себе домой.

— Аглаида, подожди нас, — вдруг окликнул меня кто-то из братьев. Испуганно оглянулась на появившихся в коридоре рыжиков.

— А вы куда? — удивилась я и переглянулась с Тамарой Игоревной, которая провожала меня до порога.

— К тебе, раз тут не хочешь оставаться, — невозмутимо ответил Тарас, судя по синей рубашке, от которой я оторвала-таки одну пуговицу.

— Ребята, у меня свой дом, у вас свой.

— Но мы же женаты, — возмутился Митя, за что получил локтем в бок от Тараса.

Но было поздно, Тамара Игоревна услышала и, всплеснув руками, громко охнула.

— Они пошутили, просто там, на Амазонии, мальчикам пришлось документы подделывать, что мы женаты. Ну, вы же знаете, какие там строгие по отношению к мужчинам правила. Но на самом деле мы не женаты, — стала я объяснять женщине оговорку её сына.

— Вовсе нет. У нас там и дом есть, — не унимался Митя.

Я закатила глаза, показывая своим видом всё, что я по этому поводу думаю.

— Да, мама, собирай вещи, скоро вылетаем, — наставлял мать Тарас.

— Парни, вы палку-то не перегибайте. Я не хочу возвращаться.

— Но у нас там бизнес. Ты же знаешь, что его нельзя отставлять надолго, как впрочем, и Наталью, — взывал к моей совести Тарас.

Мы с моей совестью от такой наглости опешили.

— Ой, Тарас, я читала, что там мужчин за людей не считают. Куда же вы собрались? — стала причитать женщина, не зная на кого из них глядеть в поисках ответа.

— Мама, ты не беспокойся. Нам ничего не грозит, ведь у нас самая лучшая жена на свете, которую можно было придумать.

— Я вам не жена! Возьмете маму и будете ею прикрываться. Вы думаете, я не понимаю, зачем я вам там? — уже всерьез разозлилась я, и даже присутствие пожилой женщины меня не могло остановить.

— Агла, не истери. Завтра вылет, а мы еще твоих родителей не поставили в известность. Так что не стой, пойдем, пока ещё не позднее время для гостей, — холодный голос Тараса пугал.

Я даже не успела, что-либо сказать в ответ, как он, стремительно подойдя, схватил меня под локоть и вывел за дверь. Я стала вырываться, когда мужчина настойчиво потянул в открывшийся лифт. Но как бы я не извивалась, всё было напрасно. Взглянув на него, я силилась сдержать горькие слезы, наверное, именно это заставило мужчину прижать меня к груди и приятно дышать в волосы.

— Аглаида Федоровна, успокойтесь. Ничего мы вам не сделаем, просто всегда будем рядом. И нам нужны вы, никто другой не справится. Не надо нас ненавидеть.

— Давайте я вас Наталье подарю, прикрывайтесь ею. Повторяю, я не хочу возвращаться туда.

— Она нам не подходит. Нужна только ты, — тихо сказал мне рыжик, крепче сжимая в объятиях.

Я горько усмехнулась, так как мне открылся еще один обман. Ну, конечно, только я. Я — единственная и неповторимая, как же я не сообразила сразу!

— Это вы подговорили Лауру, так ведь? — решила узнать правду сразу.

— Просто показали отрицательные стороны нашего союза с Натальей. Она всё поняла и сама предложила тебя. Только вот Рональда приписала, хотя мы убеждали её, что он нужен им. Он же богатый, но Лаура решила всё по-своему, — не стал отпираться Тарас.

Лифт открыл двери, выпуская нас в холл. Я стремительно направилась к выходу, проклиная все и вся. Как я могла… Нет, не так. Как они посмели! Нет, конечно, я знаю, что они это могли, извращенцы несчастные! Но почему со мной! Я же все для них!

— Аглаида Федоровна, Аглаида! — кричал мне Тарас.

Только я не останавливалась, неслась в сторону моего дома. Резкий рывок назад, разворот, и я оказываюсь крепко прижатой к мужчине.

— Тарас, отстань. Я не прощу вас никогда! Особенно за Самуила! Что вы наговорили ему? Что, Тарас?

— Ничего… особенного. Просто объяснили, что он тебе не пара, — пытался успокоить меня рыжик.

— Да кто вы такие, чтобы решать — кто мне пара или нет. Это вы, ты и Митя притащили его! А теперь не подходит? Что за чушь ты несешь! — оттолкнув от себя Тараса, я орала на всю улицу, не сдерживая слезы и высказывая все, что накопилось. Погода была, как всегда, по-осеннему холодной, и я стала чувствовать, как лицо замерзает от влаги, да и насморк не заставил себя ждать.

— Мы не ожидали, что ты в него влюбишься. Он же обычный, ничего в нем не было особенного. А потом когда пробили его, поняли, как просчитались — богат, красив, обходителен. Просто мужчина-мечта. Куда уж нам до него — простым русским парням, у которых ничего нет! Парням, на которых ты даже не смотришь. Мы же ждали, надеясь на взаимность. Но пришел какой-то хмырь и забрал тебя себе. Да он даже не представляет, какая ты! Что тебя нет лучше! — спокойно, не повышая голоса, ответил мне Тарас.

Он стоял очень близко, но так и не посмел прикоснуться ко мне.

— Я не понимаю, почему он меня бросил. Что ещё вы сказали? — некрасиво шмыгнув носом, спросила я у Тараса, вспоминая тот злополучный разговор в столовой.

— Что мы семья, а он — временная влюбленность, которая пройдет со временем, — с трудом разобрала, что ответил Тарас.

Пристально глядя на него, не смогла сдержать улыбку, он покраснел. Румянец был очень заметен на веснушчатой коже.

— Это я слышала, что ещё?

Резко подняв лицо, рыжик удивленно воскликнул:

— Вы подслушивали нас?

— Конечно, а что такого? — не стала отрицать очевидное, слегка усмехнувшись.

Тоже мне нашел трагедию! Сами тоже этим делом не брезгуют, а сколько возмущения!

— Вы же сами всё слышали, — обиженно ответил мне рыжик, смешно насупившись.

«Вот клоун. Но такой милый! Так, он не милый, он лгун и обманщик», — отдернула я себя, настраивая на серьезный лад.

— А вот и не всё. Ты говори, говори. Я не с самого начала слушала, а только когда вы хотели выпить на поминках Рональда. Кстати, о Рональде. Где он? — спросила я, нахмурив брови и уперев руки в бока, то есть нагнала на себя суровый вид.

Но Тарас лишь улыбнулся, потешаясь над моими попытками его напугать. Даже настолько осмелел, что притянул меня, не успевшую ускользнуть, к себе, привычно заключая в свои объятия.

— Живой. Напугали его, теперь прячется, — весело ответил довольный собой рыжик, приятно шевеля волосы у меня на голове своим теплым дыханием.

— Самуила-то чем сумели напугать? — тихо спросила я.

— Не знаем, сами в шоке. Мы его проверили. Он домой вернулся тогда. А потом на работу намылился. Только где у него работа, так и не нашли. Странно всё как-то, — задумчиво поделился информацией рыжик.

— О, вот вы где! — весело раздалось на всю улицу, это нас нашел Митя. Подойдя ближе, прилип ко мне со спины, обнимая за талию. — Домой идем? Или еще постоим?

Громко взвизгнула, когда холодные пальцы прижались к моей коже. Очень интересно, это сколько надо на улице простоять, что руки стали настолько ледяные!

— Давно ты нас подслушиваешь? — спросила я наглого рыжика, который в ответ лишь тихо посмеялся.

— Ну что, женушка, домой к твоим? Или к нам вернемся? — уточнил у меня Тарас.

— К моим, с мамой надо повидаться, — сдалась я и, с трудом скинув уже согревшиеся руки Мити, пошла в сторону моего дома.

Парни не отставали, Тарас так вообще пытался приобнять за талию. Но я была категорически против. Тогда он просто взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Я лишь ехидно усмехнулась, но отбирать свою руку не стала. Пусть порадуется, по-моему, ему это очень надо, чувствовать меня рядом. Митька более свободолюбив в этом плане. Вон идет и даже не смотрит в мою сторону, выглядывая новую жертву для своих чудачеств. Хорошо, что дичь нынче умная пошла, и до моего дома добрались без приключений.

Дома были все мои родственники: и мама, и папа, и сестра младшая и старший брат. Чего последний тут делал — непонятно, вроде в отлете был.

Встретили нас радостно, стол накрыли быстро. Мама обиделась, что вначале не к нам зашли. Поэтому молчала со мной весь вечер, с укором бросая в мою сторону нехорошие взгляды.

Братец с папкой, как обычно, с близнецами пили водку, а я с сестрой обслуживала мужчин и обиженно молчаливую маму. К концу вечера я устала как собака и отправилась спать пораньше. Но уснуть мне не дали, ночью приползли пьяные близнецы и решительно стали уговаривать вернуться к ним домой. Все мои доводы не доходили до опьяненных сознаний парней. Да и мама ещё грозной тучей стояла в проеме. Папа притулился позади неё, показывая мне мимикой, что дела мои плохи.

— Так, — решительно встала с кровати и указала на неё рыжикам, — быстро легли спать! — как можно строже приказала им. Довольно улыбаясь, парни завалились на кровать, а я подошла к родителям, понимая, что поговорить с ними нужно прямо сейчас.

— Давайте в кухне поговорим, — предложила им и проскользнула мимо мамы.

А вот на кухне пришлось выслушать от неё всё, что она обо мне думает. И что я неблагодарная и распутная, и как я могла. И о чём, вообще, думала. Я же молчала, ждала, когда мама выговорится.

— Что молчишь, сказать в оправдание нечего? Я растила её, растила, а она даже на свадьбу родителей не пригласила, это как понимать?

— Да не было свадьбы, мам. Не было. Просто документы липовые! Иначе парни могли попасть в рабство! Это Амазония, мам! Я даже не присутствовала, когда документы эти делались! Меня по факту поставили в известность. Согласия не спросили. Мама, я вообще замуж за … Ой, ладно… — спохватилась я, понимая, что сказала лишнего.

— Нет уж, договаривай. Замуж за..? — наседала на меня мама.

— Просто я человека встретила, а он бросил меня, — призналась я ей.

Отец сурово сдвинул брови, а мама устало опустилась на табурет.

— Все сбегают, а этим как медом намазано, — услышала печальный голос мамы. — Что за наказание? Аглаида, ты мне нормально можешь ответить, ты точно не замужем. Ведь Ивановы говорят обратное.

Нагло врать родителям я не могла, поэтому решила не нагло, а так, чуть-чуть:

— Я не знаю. Вроде, сказали фиктивно всё. Я пока не разбиралась в этом вопросе.

И тут вступил в разговор папа:

— А когда вас разведут? Через год? Ты брачный контракт читала?

— Нет, — тихо пискнула ему в ответ. Правду, оказывается, говорить сложнее. — Я вообще документы не видела в глаза.

— То есть, ты их не читала. А какая вероятность, что они не существуют?

А вот тут я выпрямилась на табуретке, и с выпученными глазами воззрилась на мудрого отца.

— Большая вероятность, — пролепетала в ответ.

— Ну, вот и всё. Вопрос с твоим замужеством закрыт. Завтра поутру муженьков липовых за дверь, а сама под домашний арест. А то смотрю, совсем от рук отбилась. Двадцать пять лет, а ума так и не нажила.

После этих слов он встал, показывая, что тема закрыта и вышел из кухни. А я радостно улыбнулась. Словно гора упала с плеч. Вот что значит — офицер космофлота, всё разложено по полкам и никакой паники.

— Мамуль, прости, — жалобно обратилась я к родительнице.

Та лишь махнула на меня рукой и отправилась вслед за отцом. И я осталась на кухне одна.

Часы тихо тикали, нарушая тишину. Чайник блестел начищенным боком. Холодильник строил глазки, маня поискать в его недрах вкусняшку, которая обязательно там найдется. В черный проем окна тоскливо светил уличный фонарь. И всё это было настолько родное, что хотелось плакать от счастья. Как же хорошо дома.

Вдруг на моё плечо опустилась мужская рука, слегка сжимая. Дернувшись, крикнуть не успела, только замычать, так как второй рукой мне закрыли рот.

— Тихо, Аглаида Федоровна, — чуть слышно прошептал мне в ухо кто-то из липовых мужей, — это я, твой Тарас.

Отцепив его руку ото рта, в ответ прошептала:

— Мой Тарас лёг спать!

— А, ну я встал, и кое-что услышал, — стал оправдываться рыжик, обдавая меня своим непередаваемым амбре.

— Да ты подслушивал? — наигранно возмутилась, скинув его руку с плеча.

Я встала, разворачиваясь к нему лицом. Но зря я это сделала. Так как он плохо стоял на ногах и навалился на меня всем своим немалым телом, прижимая к столу.

— Ну что ты, ой, вы! Я же так, проходил мимо, а Федор Артурович очень громко говорил, что не слушать было невозможно, — объяснял Тарас все это почему-то моим грудям, стыдно, наверное, в глаза-то мне посмотреть. — Так вот, Аглаида Федоровна, документ есть, он у Натальи. Она его боится из рук выпускать, чтобы вам на глаза не попался.

— Тарас, а давай ты спать ляжешь, а то прямо сейчас домой пойдешь, — решила отложить решение глобальных проблем на утро.

Папа уж быстро с ними разберется и с проблемами и рыжиками. Тарас замотал головой и уткнулся куда-то мне в шею.

— Без тебя, ну то есть вас, холодно и Митька жесткий. Я хочу вас — мягкую, теплую, желанную, — прошептала эта пьянь и стала целовать меня за ухом, отчего мне сразу стало очень волнительно и приятно.

Странно, с чего бы мне так реагировать на него? Я же не влюбилась в него, вот только его объятия и поцелуи очень нравились мне. Позор на мою голову — я стала, как распутная девка!

— Тарас, если не ляжешь сейчас спать, то пойдешь домой, — с трудом оттолкнув от себя рыжика, пообещала я ему.

Иванов долго смотрел мне в лицо мутными от выпитого алкоголя глазами. Неожиданно запустив руку в свои густые волосы, с досадой растрепал их. Подойдя к окну, он отрыл его и, стоя ко мне спиной, заговорил. Тарас говорил невнятно, сбиваясь практически после каждого слова.

— Аглаида, если бы ты могла … Хотя, ты не сможешь… Никогда не сможешь, как бы долго я не ждал… Ты будешь не ты, если вдруг… — тяжело вздохнув, он замолчал.

А я ждала продолжения с замиранием сердца. Ведь если он выскажется до конца, то разрушит всё то, что было между нами. И мне придется с ними расстаться раз и навсегда. А пока слова не высказаны, можно прикинуться, что всё это баловство. Как же тяжело отпускать от себя тех, кому доверяла столько времени и всё из-за неразделенной любви. Почему, ну почему в меня влюбляются настолько неординарные личности?

Пока я предавалась горестным мыслям о жизни моей непростой, что-то со странным свистом пролетело, врезаясь в стену недалеко от меня. В немом удивлении я стала рассматривать непонятно откуда появившуюся дырку в кафельной плитке, нежно любимой моей мамой. Я даже протянула руку, желая понять, как она смогла появиться, как кто-то со спины на меня накинулся, придавливая к полу своим достаточно тяжелым телом.

Взвизгнув, я всё же успела выставить руки, чтобы не удариться лицом. А потом начался фильм боевик.

Моё внимание привлек Тарас, лежащий на полу с искаженным от боли лицом. Он придерживал руку и громко что-то кричал. Совсем рядом от моего лица кто-то пробежался босиком — это оказался отец. Он, пригнувшись, подлетел к Тарасу и, схватив за ворот рубахи поволок к выходу. А выход был как раз за мной! Дальнейшее было логичным и не вызвало во мне волны возмущения. Некто, лежащий на мне, впоследствии я в нем распознала совершенно трезвого Митю, вскочил на ноги и помог мне подняться, хотя помог подняться — это вежливо сказано. От резкого рывка я прикусила себе язык и, тихо поскуливая, ругала спасителя за грубое отношение ко мне. Скрючившись, еле поспевая за мужчиной, добралась до спальни, где на полу возле окна, прижимаясь к стене, уже сидели мама и сестра с братом.

Странная трель слышалась то ли с кухни, то ли с улицы. Папа вволок Тараса и приказал нам перевязать ему руку. Мама громко запричитала, сестра заревела, а я никак не могла поверить, что всё это в реальности. Мужчины, правильно расценив наше состояние, сами принялись исполнять приказ отца. Аптечка нашлась только после того, как папа грозно прикрикнул на маму, и она смогла внятно объяснить, где искать.

Потом кто-то громко постучался в дверь, так громко, что бедная дверь не выдержала и упала. В коридор тут же вбежали мужчины в военной экипировке с оружием в руках. Мы, весь женский коллектив, естественно, испугались и завизжали. Но убивать нас не собирались. Папу, когда он троих завалил на пол, четвертый очень профессионально скрутил и вежливо ему объяснил, что они пришли с миром. Но всё это я поняла лишь потом, после.

Лишь когда Митя мне закрыл рукой рот и, прижав к себе, стал спокойно всё мне объяснять. Три раза ему пришлось мне повторять кто это, прежде чем я смогла ему поверить и успокоиться.

И вот сижу я на полу в объятиях Мити, рядом испуганная мама вцепилась в папу и злобно прожигает взглядом четвертого, брат успокаивает сестру в углу комнаты, Тарас лежит практически в проходе, над ним склоняется четвертый и еще трое. И последний штрих к этой картине — появление в проеме Самуила в боевой экипировке. Лицо его было раскрасневшееся, глаза встревоженные.

И вот наши взгляды встречаются, я со слезами на глазах в счастливом порыве рвусь к нему. Но крепкие руки Мити меня не отпускают! Я, подергавшись, поняла, что добровольно он меня не отдаст.

Это же понял и Самуил. Взгляд его сразу стал колючим и злым, крылья носа враждебно приподнялись. И он сделал шаг в мою сторону, но тут на сцену вышел папа. На свою территорию отец чужаков не пускал, поэтому вывел Самуила в коридор, где устроил ему допрос с пристрастием подальше от маминых глаз. Профессиональный навык папули сразу выявил виновника, ну, то есть начальника этих мужчин в камуфляже. И зная своего родителя, я поняла, что мне потом даже ничего дополнять не надо будет к словам Самуила. Он всё расскажет папе, абсолютно всё!

Это же ужас! Все, занавес! Сил моих переживать такие сильные эмоции больше нет, как, впрочем, и желания. Устало села на пол, попросила Митю отпустить меня, пообещав не сбегать. Подползла к Тарасу, который уже не кривился и даже смог сесть.

— Как ты? — участливо спросила я.

— До нашей свадьбы заживет, — усмехаясь, ответил раненый.

Причем ранили явно не в руку, а в голову.

— Мы же вроде как уже женаты, — подозрительно сказала ему.

Тот как-то странно дернулся и опустил глаза.

Вот оно — доказательство, что папуля всегда прав!

— Прости, Аглаида, мы просто решили пошутить. И шутка затянулась, — раздался голос Мити у меня за спиной.

— Мальчики, вы понимаете, что сейчас вы… — подобрать слова у меня не получалось, хоть я пыталась.

— Аглаида Федоровна, просто вы нам очень нужны на Амазонии. Нам Наташка казино купила, только оно на ваше имя. Когда мы спросили, как нам быть, она и ответила, что прямая нам дорога к тебе на поклон. А ничего она сделать не может, вы ей дарить нам казино запретили, вот она и не нарушает ваших запретов. А как нам быть? Вот мы и решили вас уговорить, только всё равно не получилось ничего.

Всё это мне Митя говорил шепотом, только в комнате стояла нереальная тишина и все присутствующие, думаю, не пропустили ни единого слова.

— Никуда она не поедет с вами. Моя жена будет дома сидеть. Да я, как только сдам Рональда полицейским, вообще, увезу её от вас двоих подальше и Наталью близко не подпущу, — пригрозил Самуил.

После его услышанных слов во мне взыграла гордость. Только ею я смогла объяснить то, что наговорила Самуилу.

— Это ты меня бросил, а не я тебя! И не тебе теперь решать, где и как я буду жить! Забирай своих и выматывайся из моего дома! — выкрикнув это ему в лицо, я отвернулась, чтобы не глядеть в его красивые глаза.

И он ушел! Просто взял и ушел. Даже не попытался меня уговорить! Я, вообще, пребывала в смятении. Обычно в таких случаях мужчины раскаиваются, упорно добиваются прощения, а у меня всё как не у людей!

* * *

После того как ушел Самуил, я впала в депрессию. Я сидела у себя в комнате и через открытую дверь равнодушно наблюдала, как бегают родители, приводя квартиру в божеский вид. Меня не тревожили враждебные взгляды сестры, отмахнулась от приставаний рыжиков. Мама сунула в руки воду и заставила выпить таблетки. Работники скорой помощи прибыли за Тарасом. Когда его выносили, он мне махнул на прощание рукой, я в ответ с горечью усмехнулась.

Потом санитары вернулись и долго разговаривали с мамой, потом с сестрой, ну и конечно, очередь дошла до меня. Опять мне дали таблетки и я смогла наконец-то забыться во сне.

А вот со следующего дня начался муторный ад. Меня все жалели и доставали своими мудрыми советами. Я люблю своих родственников, но не до такой же степени. Мама причитала по поводу того, что нормального мужика «отшила», что я непутевая дочь. Даже папа надоел, хотя не произнес ни слова, но очень выразительно молчал! Сестра ехидничала по поводу моих рыжиков, которых в дом не пускали. Но это их мало останавливало. Они активно просили прощения, причем у всех. Папа пару раз выходил на улицу к ним, но это не помогло.

— Не стыдно так обращаться с ними? — под вечер у меня спросил брат.

Такого вопроса я не ожидала и серьезно обиделась. Я тут страдаю, а он меня обвиняет.

— А в чём моя вина? — решила узнать, в чем меня обвиняют.

— Может они и не правы, но ты сама виновата. Это ты им позволила вести себя с тобой так и именно так. И, как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили! Так что бери ответственность на себя и начни что-нибудь делать. А то мама уже на грани нервного срыва!

Отчитывал меня братик со знанием дела, давил на больное, напомнил, как всё начиналось, как меня все отговаривали, но я была непоколебима. Клялась, что любого человека можно наставить на путь истинный, каждый имеет право на ошибку.

Ну да, каюсь, была наивна и юна. Ну как юна, относительно юна. Но кто же знал! Нет, не так… Ну, я же не могла предвидеть, что всё вот в этот абсурд выльется.

Покивала для вида головой, чтобы уже закончил отчитывать меня, как несмышленую девчонку и дал уже проанализировать ситуацию ещё раз.

Когда брату показалось, что я достаточно прониклась, он покинул меня, наказав подумать над своим поведением. Ещё бы в угол поставил! Нашел, кого защищать! Я понимаю, что они в одной песочнице куличики лепили, но я же ему родная сестра. А он! Нет никого на Земле, кто мог бы понять мои душевные переживания.

Поэтому, поразмыслив примерно около часа, решила, что надо что-то менять в моей жизни. Наверное, хорошей и положительной быть — не моё. Вот не моё и всё тут. Да и вообще, у меня казино на Амазонии без меня работает.

Поэтому, позвонив Петру, уволилась без отработки и достала чемодан. Вещи собирала совершенно бездумно. Одновременно пыталась дозвониться до Натальи, но она с кем-то постоянно трещала по телефону.

— Ну и ладно, сюрприз, значит, для тебя, подруженька, будет, — пригрозила я невидимой Наталке, сгребая косметику с полки.

Заказала билеты и выглянула в окно. Там внизу стояли рыжики, с кем-то разговаривая по телефону. Свистнула, ну, то есть попыталась свистнуть. Но у меня получилось не очень хорошо, то есть не получилось вообще. Суть в том, что меня услышали, радостно улыбнулись и замахали руками. Митька махал руками, а Тарас радостно улыбался.

А вот и вправду, чего это я на них взъелась. Красивые, преданные. Папка столько раз воспитательную работу с ними проводил, а до них всё не доходит.

— Парни, я билеты заказала, завтра возвращаюсь на Амазонию. Вы со мной? — крикнула им.

— Аглаида Федоровна, ну что вы такое говорите. Да мы за вами хоть на край света! — на всю ивановскую прокричал Митя.

— Ну, бегите домой. Билеты покупайте. Завтра в космопорту встретимся! Спокойной ночи! — послала им воздушные поцелуи и закрыла окно.

Пожелав родственникам «Спокойной ночи», я в благостном настроении легла спать. Но долго в одиночестве не пробыла, первая в комнату вошла мама. Насупленная, очень молчаливая и стала ходить по комнате. Её явно что-то тревожило. И я даже вроде догадалась, в чём причина. Ну почему рыжики не могут ничего сделать без последствий? Мысленно застонав, я решила инициативу взять в свои руки, а то если мама взорвется, мало мне не покажется.

— Мама, я тут подумала и приняла решение. Завтра я возвращаюсь на Амазонию, — на одном дыхании сказала я, глядя, как мамуля встала соляным столбом по центру комнаты.

— За что ты так со мной! Оставайся здесь, я найду тебе мужа. У папы много холостых сослуживцев, — с надрывом произнесла мамуля.

— Я не хочу. Ты уже сводила меня с одним, чем это закончилось? Папа чуть со службы не вылетел. Им ничего, кроме папы, во мне не интересно, — отмахнулась я от её предложения, скривившись, вспоминала неприятный инцидент.

— Я настаиваю, — давила авторитетом мама.

— Мама, я понимаю тебя. Но я завтра улетаю. Как устроюсь, позову тебя к себе, обещаю! — улыбаясь, пыталась успокоить я родительницу.

— Смотри, Аглаида, как бы потом сама ко мне не прибежала вся в слезах, — обиженно высказалась она и ушла из комнаты.

После пришел отец, походил от стенки к стенке. Я боязливо сжалась. Таким я его видела только один раз в детстве, когда разбила любимый мамин сервиз, причем весь. Вот вечером отец так же влетел к нам в детскую спальню. Мы с сестрой переглянулись, не зная, что сейчас будет. Знала бы, под кровать сразу заползла, а тут нет. Ждала, когда он хоть что-то скажет, а он, ничего нам не говоря, сел ко мне на кровать, перекинул на колени и давай воспитывать. Орала я как резаная, но его это мало волновало. Когда он закончил, я уже еле поскуливала и всей своей душой боялась этого изверга.

Сейчас, вспомнив давнишний инцидент, я испуганно следила за отцом, боясь хоть словом привлечь его внимание к себе. Ходил долго, что-то важное решая для себя. Когда решение было принято, глубоко вдохнул и, погрозив пальцем, грозно прошептал:

— Если из-за тебя мать снова будет рыдать, имей в виду, выдеру как сидорову козу. И не посмотрю, что взрослая. Сниму штаны и отхожу так, что сидеть не сможешь.

Высказавшись, он покинул комнату, оставив меня впечатляться страшной угрозой. Я прекрасно понимала, что если отец сказал, то обязательно выполнит. Только как сделать так, чтобы мама не плакала? Это же просто невыполнимое условие! Она постоянно рыдает, по любому поводу. И даже сама иной раз не знает, из-за чего она плачет. Просто фильм сентиментальный!

— Черт! — в сердцах выдохнула, и нормально легла под одеяло.

Вот наивная! Конечно, дадут мне поспать, как же, три раза!

Спать, когда тебе в ухо дышит младшая сестра, затруднительно. Особенно когда знаешь, что она от тебя будет требовать невыполнимое или запрещенное, что тоже подпадает под определение «невыполнимое».

— Ты спишь? — более банального вопроса сестричка не могла задать.

Ответила так же банально:

— Уже нет.

— Классно, возьми меня на Амазонию, — потребовала обнаглевшая Зара.

— Нет, — буркнула ей в ответ.

Захотела! Мне тут ультиматум отец выдвинул, а она просто делает всё, чтобы отец выполнил своё обещание.

— Ну чего тебе стоит, — противно заныла мне прямо в ухо Светозара.

Я же сморщилась, заводясь с полуоборота. Развернувшись к сестре лицом, высказала ей все, что думаю о её очередной бредовой идее.

— Мне отец пригрозил, что выпорет, если мама снова будет реветь. А как ты думаешь, она себя поведет, если вместо одной дочери, её бросили сразу две? Конечно же, будет меня ругать, а не тебя. Так что марш в свою комнату и думать забудь об Амазонии.

Сестра обиженно засопела, но смолчала. А я довольная отвернулась от неё, плотнее закутываясь в одеяло.

— Между прочим, я Митю люблю. И когда подрасту, выйду за него замуж. Можешь даже не думать о нем, поняла? Он мой! — в шоке я услышала слова моей младшей сестрички.

— Что? — переспросила я её.

Ну, вдруг послышалось, мало ли у меня какие галлюцинации на фоне стресса.

— Забудь про Митю, говорю. Он мой!

— Так, Светозара, ты про этого кобеля забудь, слышишь? Он ни одной юбки не пропустит. Любовь у него ко всему что шевелится, и ни капли ответственности.

— Он не такой! Он меня любит! — стала защищать рыжика сестренка.

— Меня он тоже любит, — решила я давить на больное.

Лучше пусть это буду я, чем она потом узнает от кого другого.

— Нет, — упрямо приподняла подбородок Светозара.

— Проверим? — предложила ей, зная, что это лучше чем бессмысленно спорить между собой.

— А как? — нерешительно спросила сестра.

— Очень просто, — доставая телефон, ответила ей.

Набрав заветный номер, стали ждать ответ. Митька вызов принял быстро, я включила громкую связь.

— Да, Аглаида Федоровна? — раздалось на всю комнату.

Мы с сестрой одновременно испуганно посмотрели на закрытую дверь, потом, не сговариваясь, забрались под одеяло, и только тогда продолжили разговор.

— Это кто? — решила уточнить для начала я.

Их же двое, поэтому надо исключать такие погрешности эксперимента.

— Это Митя Иванов, Аглаида Федоровна, — на том конце явно удивились заданному вопросу.

Я прыснула в ладонь, представляя озабоченное лицо рыжика. Но хмурая Зара всё моё веселье извела на нет.

— Отлично, — приступила я к самому ответственному моменту, — Митя, ты меня любишь?

— Да, — тут же пришел ответ.

Зара дернулась, глазки предательски заблестели, но я была неумолима. Провокация — это всё!

— А Зару любишь? — ехидно поинтересовалась у него.

— Э-э-э-э, Зару, — замялся Митька. — Аглаида Федоровна, вы только не ругайтесь, но я это не со зла. Мы только целовались, не больше. Я не хотел ничего плохого… — зачастил Митька, а у меня глаза чуть из орбит не вылезли.

Зара густо покраснела, но взгляд не отвела.

— Так любишь её или нет, — словно змея, я прошипела в динамик, сильно сжимая телефон в руке. Ответ теперь больше мне был нужен, а не Заре.

— Люблю, но не так, как вас. Она же маленькая ещё. И папка ваш грозный яйца обещал отрезать, если ещё раз возле неё увидит.

— Если папка не сможет, я ему помогу. Чтобы даже думать о ней не смел, понял меня, кобелина? — негодование меня просто распирало.

— Я слышу, но всё равно она скоро станет совершеннолетней…

— И чего? — я не поняла намека.

— Не уследите. Всё равно упорхнет птичка из клетки. А так хоть целоваться её научил. Полезное умение, — гордо объяснил мне Митя.

— Идиот ты, Митька, — печально выдохнула я в трубку.

— Знаю, но всё равно не перестану тебя любить, Аглаида. И Светозара, между прочим, мечтает стать как ты. Только вот мне кажется, что переплюнет она тебя по красоте. Но ты для нас останешься самой красивой! Это я к тому, чтобы вы не расстраивались, Аглаида Федоровна, — заискивающе закончил рыжик.

Больше слушать его я заставить себя не смогла и отключила связь.

В комнате повисла тяжелая тишина. Выбравшись из-под одеяла, я снова улеглась на подушки, глядя, как сестра молча встает с кровати. Дойдя до двери, она взялась за ручку и прежде чем потянуть за нее, сказала:

— Дура ты, Агла. Они самые лучшие на свете.

И вышла, а я осталась лежать и возмущенно пыхтеть.

— Сама решу, с кем мне жить! — прошептала в пустоту, когда поняла, что молча лежать у меня не получается.

Советчиков целая квартира, женихов и того достаточно. И снова ночь, а я опять одна в кровати. Да что за жизнь-то за такая?

* * *

Прекрасное настроение после пробуждения — это практически миф. Так и у меня: всю ночь проворочалась, устала от тяжелых мыслей, от пролитых слез и жалости к самой себе. Обидно, что у меня даже фотографии Самуила нет. А так хотелось сжечь её раз двадцать, порвать на меленькие кусочки. Хотелось вырвать его из сердца и из своей жизни. Наревевшись, я уснула на сырой подушке.

Будильник противно пищал, требуя выключить его. Что я и сделала, раз просит. Собиралась медленно, постоянно зевая и протирая глаза. Даже прохладный душ не помог.

Мама на кухне приготовила завтрак и, молча накрыв стол, демонстративно ушла, не сказав ни слова. Папа налил себе кофе и сел напротив меня, отгородившись газетой. Брат, наверное, ещё спал. Сестра тоже не появилась. Другими словами, семья объявила мне очередной бойкот!

Позавтракав, вытащила сумки в коридор, стала одеваться, гремя всем, чем можно было, давая понять, что ещё минута, и я уйду. Но мои намеки были так же проигнорированы. Плюнув, громко попрощалась и ушла, тихо прикрыв за собой двери.

Когда спустилась вниз, с трудом волоча за собой баулы, я радостно удивилась: меня ждали братья Ивановы собственной персоной. Митя подбежал ко мне и выхватил мой багаж. Я, довольно улыбаясь, поблагодарила его и отвесила подзатыльник.

— За что? — обиженно возмутился он.

— За совращение несовершеннолетних! — объяснила ему.

— Ей семнадцать! А ты все её маленькой считаешь! — стал препираться со мной Митя.

— И чего, что семнадцать? Но не восемнадцать же! Ей ещё рано целоваться с такими развратниками как ты!

— А чего сразу развратник, я же её остановил! И не было ничего между нами, — оправдывался рыжий.

— Молчи лучше, а то наговоришь, я чувствую. Просто держись от неё подальше! — предупредила я его.

— Аглаида Федоровна, я бы попросил вас не наговаривать на меня. Я ничего не хочу сказать плохого о вашей сестре, но это она на меня напала, я думал, что это вы! От неё духами вашими пахло, ещё и глаза ладошками закрыла. А когда целовать стала, я же обрадовался, что это вы обратили на меня внимание, а потом такой сюрприз! — уже спокойно рассказал Митя, заталкивая чемодан в багажник.

— Прости, — извинилась перед ним.

Ну да, представляю, как он испугался, когда не меня, а сестричку мою увидел. Зарка — та ещё зараза: настырная и прямолинейная, как шпала. Захотела Митю, значит получит. Год для неё не срок, дождется своего часа. Теперь мне понятно стало её стремление поехать со мной на Амазонию. Там у Мити не будет прав отказать ей. Вот противная! Слов нет, одни маты!

— Прости, — ещё раз повторила, понимая, что не сестру, а Митю от неё надо спасать.

Тарас, наблюдавший за нами со стороны, вдруг встревоженно спросил:

— А что произошло? Я так понимаю, Митя что-то опять натворил?

Митя громко закрыл крышку багажника и, повернувшись к брату лицом, горько ответил:

— Мы просто целовались и всё! Потом Федор Артурович нас увидел. Так что всё, хватит об этом.

— Федор Артурович застал тебя целующегося со Светозарой, и ты всё ещё живой? Не верю, — пораженно выдохнул Тарас.

Я тоже не верила. Папка не мог просто так все это оставить.

— Сам же видишь. Я живой и здоровый. Только полмесяца ходил со сломанной рукой.

— А-а-а, так это тогда было? — вспомнила я, как примерно год назад Митя в гипсе ходил.

Правда, легенда его была красивая. Он как волк сражался с целой стаей врагов. Ну, теперь понятно, что ему повезло ещё, что отец остановился на руке и ничего больше не сломал.

Тарас покачал головой и открыл для меня дверцу машины.

— Самое обидное, что я не мог руку на него поднять. Просто уворачивался, а его это ещё больше взбесило, — пожаловался Митька, садясь на место водителя.

— Да уж, — многозначительно протянул брат.

Радостное настроение от рассказа рыжика не покидало меня всю поездку. Стоило только мне встретиться с ним взглядом, как перед глазами появлялась картинка: Митя лежит на земле, а папка возвышается над ним и на всю улицу обещает оторвать у рыжика самое главное достоинство мужчины.

Пройдя таможенный контроль, мы сидели в зале ожидания, когда я заметила до боли знакомую фигуру. Не веря своим глазам, я вскочила с места и бросилась вслед знакомой спине. Отмахнувшись от окрика рыжиков, пробиралась сквозь бесконечно длинные места ожидания, боясь потерять из виду цель, стремясь догнать. Резкий удар в плечо чуть не сбил меня с ног. Быстро пробормотала извинения мужчине, в которого я неосмотрительно врезалась, побежала дальше. Но пришлось остановиться и осматривать огромный зал в поисках знакомой куртки. Подоспевшие ребята обеспокоенно поинтересовались, что у меня случилось, и кого я ищу. А я даже чуть засомневалась, может и почудилось мне.

— Мне показалось, что я видела Зарку тут, — призналась я им.

Достав телефон из кармана, стала искать номер сестры в книге контактов.

Неожиданно объявили посадку, и ребята, подхватив меня под локотки, повели к нашим сумкам.

Бесконечно долгие гудки раздражали и без того напряженные нервы. Но абонент отказывался принимать мой вызов, поэтому стала набирать номер мамы. Но та тоже не хотела общаться со мной.

Всё время, что я напряженно выискивала сестру среди окружающих, рыжики тянули меня за собой. Как бы я не напрягала зрение, найти Зарку не сумела. И когда села на свое место, решилась позвонить отцу.

Папка пусть и сердился на меня, но трубки всегда брал. В этот раз отец не подвел, и я услышала заветное, пусть и грозное «Слушаю».

— Папа, посмотри, где Зара! Мне кажется, что она сбежала. Может мне и показалось, но всё же проверь, пожалуйста. Она вчера просилась лететь со мной, я ей сразу отказала, но ты же её знаешь, если что-то втемяшится ей в голову, то переубедить её невозможно.

— Девушка, прошу вас отключить телефон, скоро начнется взлет, — вежливо обратилась стюардесса, низко наклоняясь ко мне.

Я страдальчески простонала в ответ:

— Можно еще пять секунд, у меня сестра потерялась.

— Девушка, это не от меня зависит.

— Ну, вы пока проверьте остальных, — решила я тянуть время, — сейчас мне ответят, и я сразу его отключу.

— Девушка, — возмутилась стюардесса.

— Ее нет, — вдруг раздалось в трубке. — Аглаида?

От его холодного и осуждающего голоса у меня внутри все сжалось. Чувствую, плохо мне будет, если не найду и не верну сестренку домой.

— Папа, я честно не знала! Я её здесь случайно увидела! Хотела поймать, но она как сквозь землю провалилась, — отчаянно пыталась убедить отца в своей невиновности. Отец не прерывал меня, внимательно слушая, это дало мне надежду на спасение. — Я обязательно найду её и верну домой, обещаю. Папа, я честно невиновата.

— Вы должны немедленно выключить телефон, — настаивала девушка-стюард, ни на шаг не отходившая от меня.

Рыжики пытались успокоить её, но та была неумолима и не двигалась с места, прожигая меня укоризненным взглядом.

Я, так и не дождавшись от папы ни звука, быстро попрощалась с ним и нажала «отбой».

— Выключите телефон и приготовьтесь к взлету, — вежливо попросила девушка, как будто не она секунду назад нервничала.

Удерживая кнопку, я дождалась, когда телефон выключится. Стюардесса удостоверилась, что я выполнила приказ, и только тогда пошла дальше по рядам.

— Ну что? — поинтересовался у меня Тарас.

— Она сбежала. Что будем делать?

Вопрос риторический, и так понятно, что будем искать. Только как понять, где она может быть? Я же вроде всех пассажиров осмотрела. Вдруг она другим рейсом вылетела.

— Искать будем, — ответил Тарас, накрыв мою ладонь своей.

— Митя, в твоих интересах найти её и отправить домой, — обратилась я к притихшему рыжику.

— Понимаю, — глухо отозвался Митя.

— Наталья нам поможет, — уверенно сказал Тарас.

Так и сидели — понурые, ожидая, когда можно будет сделать звонок. Стоило только погаснуть лампочке, запрещающей ходить по салону, я тут же сорвалась с места и приступила к более тщательному осмотру пассажиров. Рыжики не отставали, тоже заглядывая в каждый угол, в каждый туалет.

Через час мы уставшие вернулись на свои места. Светозары нигде не было.

— А почему вы решили, Аглаида Федоровна, что она сбежала, может у подруги в гостях? Может, и вправду, обознались, — спросил Митя, явно нервничая.

Я на его месте тоже бы переживала. Не верю я, что они просто целовались. Зная Зару, могу предположить, что она еще и в любви успела ему признаться.

— Может и обозналась, может и в гостях. Сейчас в зону связи войдет и позвоним, — ответила ему, чтобы хоть успокоить.

Сама я была уверена, что видела именно Светозару. Куртку ей подарила я на день рождения этим летом. Да и волосы, выкрашенные в кричащий красный цвет, могут себе позволить не все, а только особо наглые и уверенные в себе личности, которые всегда кидают вызов всему миру. Я не раз, вместе с папой и братом, вот так же бегала по окрестностям, по клубам в поисках своей бунтарки, так что уже интуитивно оглядываюсь на знакомые очертания. Сколько бы отец не проводил с ней воспитательных мероприятий, сестре всё нипочем. Как только папа остывал, она тут же шла на очередную авантюру. А мама еще меня считает никудышной. Вот кто больше меня крови выпил у них. Я себе такого не позволяла, только пару раз пьяная приходила домой. Ну, ещё один раз они за мной в полицейский участок ездили. И всё! Акция протеста против засорения моего любимого водоёма не в счет. Тогда весь мой курс приковал себя к строительным машинам.

Связь появилась через два часа после отлета с планеты. Я набрала номер отца, Митя звонил Заре, а Тарас — Наталье. Итоги были неутешительными. Папа подтвердил, что Зару не могут найти на планете. И скорее всего она покинула её, он в данный момент именно это и выяснял. Митя с каменным лицом упорно набирал номер сестры. Тарас всё рассказал подруге и сейчас обсуждал детали поиска. Я даже залюбовалась им: собранный, серьезный, красивый и рыжий. Даже россыпь чуть заметных веснушек не портила его мужественную красоту. Как же они меняются со мной, превращаясь в оболтусов и шутов! Просто не верится, что это мои мальчики.

— Итак, — обратился к нам Тарас, когда разговор с Натальей был закончен, — в космопорт сейчас направляется спецотряд Лауры, они будут контролировать все выходы. Наталья проверяет всех зарегистрированных пассажиров. А мы будем искать в зале прилета. Она не сможет пройти незамеченной. Камеры слежения везде. Аглаида Федоровна, все будет хорошо. Будем надеяться, что поймаем её быстро. Вы только не расстраивайтесь.

— Да, Аглаида Федоровна, не хмурься, морщины будут, — поддакнул Митя с другой стороны.

— Может, ещё раз пробежимся по салону, я же точно видела её, — предложила я ребятам.

— Скоро прилетим, всего час остался. Давайте потерпим, а то стюардесса странно на нас косится, — ответил Митька, не отрывая взгляда от той девушки, которая просила отключить телефон.

— А ты ей под юбку не заглядывай, она и успокоится, — ехидно предложил ему Тарас.

— Я просто хотел посмотреть — чулки у неё или нет, — чуть слышно буркнул брат.

— Митька, да сколько можно? — сорвалась я и стукнула озабоченного локтем в грудь.

Он болезненно охнул и сморщился, потирая ушибленное место.

— Аглаида Федоровна, я бы попросил вас так больше не делать. Это адски больно!

— Я сколько раз тебя просила держать себя в руках и перестать волочиться за каждой юбкой, Митя? Я сколько раз просила вас сначала думать, а только потом делать? Сколько раз я повторяла, что раз не умеете думать, хотя бы у меня спросите, я помогу! — каждое слово я цедила, злясь на Митьку и припоминая всё, что парни натворили за время нашей дружбы.

— Аглаида Федоровна, — печально вздохнул Митя, — ведь я рад стараться, да только толку-то? Вы всё равно на меня не смотрите, а я мужчина, и у меня здоровые потребности. Я же не предам вас никогда, но и естественные надобности требуют выхода.

— Дурак, — обиделась я.

Чисто по-женски стало обидно за девушек, которых он соблазнял и бросал с разбитыми сердцами. Вот за это я и боюсь рыжих. Безжалостные сердцееды, забыть которых потом практически невозможно. И лучше избегать попадать им в сети, запутаешься и не сможешь сбежать.

Я чувствую себя это самой бедной мухой, которая бьется в паутине, пытаясь выбраться, но только больше запутываюсь во лжи и обмане.

Печальный вздох сорвался с моих губ.

— Аглаида, всё будет хорошо. Поймаем мы Зару, не сомневайся, — вернул в реальность голос Тараса, наполненный такой нежностью, что защемило сердце.

— Поймаем, не сомневайся, — зловеще подхватил Митя.

Вот только сестричка моя не такая как я. На роль мухи она не подходит, она хищница, которая всегда ловит свою жертву.

Усмехнулась, представляя, как сестричка, довольно улыбаясь, стреножит вырывающегося Митю.

Только тревога за сестру не давала покоя, и веселье постепенно сошло на нет.

С трудом дотерпела до посадки, несколько мучительных минут стыковки, потом ожидания, когда проверят все системы. И вот противная лампочка погасла, и я вскочила с места, но Тарас обхватил за талию, усадил к себе на колени. Дернувшись, удивленно посмотрела на него.

— Успокойся, Аглаида, нельзя так. Звони отцу. Митя, а ты Наталье.

Согласившись с рациональностью предложения, я вновь набрала отца. Тот ответил сразу, и сообщил, что Зарка — заноза вылетела моим рейсом.

— Наталья уже контролирует все выходы, — сообщил Митя, убирая телефон в карман.

— Так чего сидим? Надо ловить Светозару! — попыталась заставить парней двигаться.

— Сейчас всех проверят на выходе, потом осмотрим пустой салон и багажное отделение. Больше тут негде прятаться, — спокойно и рассудительно стал объяснять мне Тарас, успокаивающе гладя по спине.

— Я сам лично багажное осмотрю, чувствую, что она там, — пробормотал Митя.

Вообще-то его боевой настрой меня смущал. Он предвкушал, как поймает сестренку. Мне даже не по себе стало от холодного жестокого взгляда его серых глаз.

— Кабину пилотов кто смотреть будет, — уточнила я.

— Туда не так легко пробраться, но если ты сомневаешься, то обязательно осмотрим и её, — пообещал Тарас.

Из-за проверки, устроенной Натальей, пассажиры очень медленно покидали салон. И как только последний вышел, внутрь стремительно вошли десять бравых девушек в полицейской форме и деловито приступили к обыску. Появление Натальи было, как всегда, шумным, она ругалась с кем-то по телефону, обещала отвесить тумаков, от которых собеседник обязательно станет более резвым и умным.

Радость встречи с подругой затмила тревогу о сестре. Улыбка появилась на моем лице, только отклика у Натальи она не вызвала.

Подруга медленно подошла ближе и встала, нерешительно глядя на меня.

— Наталья? — позвала я, не понимая её поведения.

— Агла, ты не очень расстроилась? Ты не сердишься на меня? — спросила меня подруга.

— Ты о чём? — заподозрила я неладное.

— Наталья, не надо, — попросил подругу Тарас.

— Вы что? Ничего ей не рассказали? — изумилась моя блондинка.

Я повернулась к Тарасу, пристально вглядываясь ему в глаза. Нежность, с которой мужчина смотрел на меня, заставляла краснеть от смущения. И даже стыдно стало, что я могла сомневаться в нем.

— Так чего молчите, вы не рассказали, что она хозяйка казино? — требовала ответа подруга.

Я удивленно оглянулась на Наталью. Она настороженно следила за мной. Стоило мне открыть рот, желая узнать правду, как Натали тут же покаянно вздохнула:

— Чёрт, Агла, прости. Я сама не знаю, что на меня нашло. Но я захотела подарить рыжикам казино. Только они не могли официально стать хозяевами. И как-то всё так повернулось, и теперь казино твоё.

— Ну, спасибо за подарок, — осторожно подбирая слова, я думала, как бы узнать про другое, более важное.

Спросить у неё, так сказать, в лоб, я боялась.

— Фу-у-у-у, — с облегчением выдохнула подруга. — Я думала, ты ругаться начнешь. Ты же всегда была против азартных игр. Ты же у нас поборница нравов.

— Натка, остановись, — одернул ее Митя.

Рыжики вообще в течение всего разговора были слишком тихи и неожиданно молчаливы. Даже ни одной ехидной шутки не отпустили. Подозрение всё сильнее зрело во мне.

— А больше ты ничего не хочешь рассказать? — уточнила я.

Подруга переглянулась с рыжиками и испуганно посмотрела на меня. Внутри у меня все сжалось в предчувствии чего-то страшного. Я дернулась, когда Тарас провел рукой вдоль позвоночника, но оглядываться на него не стала, Наташка явно решалась открыть мне ужасную тайну.

— Ты про видео? Не расстраивайся, его смотрели только мы с рыжиками. Больше никто, честно! Я даже Лауре его не показывала! — быстро проговорила Натка, отводя от меня свой взгляд.

— Какое видео? — всполошилась я.

— Наташа, ну ведь просили же, — возмутился Митька.

— Да откуда я знаю, что вы ей сказали и что можно говорить! Я, лично, извинилась. Всё, больше слова не скажу! — обиделась непонятно на что блондинка и села в кресло, отворачиваясь от нас.

— Я спрашиваю, какое видео? — уже крикнула я, понимая, что от меня опять что-то скрывают.

— Не скажу, — так же громко ответила Наталья.

— Да успокойтесь вы обе! — я вздрогнула от строгого окрика Тараса. — Аглаида Федоровна, пленку мы изъяли, она надежно спрятана.

— Да, и давайте вернемся к нашей проблеме, я имею в виду Светозару, — нервно сказал Митя.

— Вот, вот, а то устроили мне тут допрос с пристрастием. Как будто во всём виновата я. Сами спят, не стесняясь камер, — обиженно сопела подруга, вставая с кресла и направляясь прочь вдоль прохода.

— Наталья! — хором взвыли рыжики.

— Что? — резко обернулась она. — Ой! Опять что-то не то сказала.

Догадка, о чём говорит Наташка, повергла меня в шок. От ужаса я почувствовала, как волосы зашевелились на затылке. Слезы застилали глаза, и затруднилось дыхание.

— Не может быть, — прошептала я, не желая в это верить.

— Агла, не расстраивайся ты так. Мне понравилось, ты очень красиво смотрелась, — пыталась успокоить подруга. — Ну то есть… Ну ты поняла меня…

Нет, я не поняла! Как такое может быть? И почему со мной постоянно что-то подобное происходит? Какой позор! Создатель, как стыдно-то!

— Аглаида, — раздался голос Мити.

Но договорить ему не дал Тарас. Шикнув на брата, он осторожно прижал меня к своей груди, бережно гладя по спине. Это была последняя капля, я не сдержалась и разрыдалась.

Крупные слезы скатывались вниз, чтобы впитаться в мягкую ткань куртки. На душе было горько, стыд выжигал меня изнутри. Я же там не только с близнецами, но и с Самуилом. Как говорится — бойтесь желаний своих! Ночью я жалела, что у меня нет фотографии предателя, а сегодня узнаю, что есть все записи нашей с ним бурной страсти — смотри и мучайся!

— Леди Натали, мы нашли девушку, — услышала я незнакомый женский голос между своими всхлипами. Выпрямившись, я стерла слезы, чтобы с надеждой посмотреть на подошедшую амазонку. Приятная шатенка стояла по стойке смирно возле Наташки, которая глядела на меня, явно ожидая моего разрешения.

Я закивала головой, опасаясь, что голос меня подведет. Попыталась слезть с колен Тараса, но он только сильнее прижал к себе.

— Отпусти, — приказала я ему.

— Нет, ты сейчас слишком расстроена.

Светозару вели двое, крепко держа за руки. Она вырывалась, лягая своих конвоиров. Коса расплелась, куртка в каких-то грязных пятнах. О джинсах и говорить нечего! Грязь даже на лице у Зары была. Где же она пряталась, что так испачкалась? Когда сестричка заметила меня, то сразу успокоилась. А стоило ей увидать Наталью, то вообще засияла от счастья.

— Тетя Ната, как я рада вас видеть! — воскликнула она и потянулась к ней, но конвой дернул Зару обратно.

Наташа кинулась к сестренке, причитая и охая.

Вот она — правда жизни: моя младшая сестра уважает и любит мою подругу, а меня игнорирует, считая нудной и противной!

— Откуда ты такая чумазая выползла, — спросила у неё подруга, носовым платком осторожно обтирая ей лицо.

— Я от Аглы в багажном пряталась. Она меня домой хочет отправить. А я к вам, сюда, хотела попасть, — совсем по-детски стала оправдываться Светозара.

Сестренке никто не сочувствовал, кроме Наташки. Рыжики скептически глядели на парочку, а я с осуждением. Нет бы отругать её, но Наташка Зару, разве что языком не вылизывает. И в итоге опять виноватой окажусь я!

Чтобы не смотреть на этих двоих, я достала телефон, решив позвонить и успокоить родителей.

— Слушаю, — раздалось строго из динамика.

— Пап, я нашла Зару. Она жива и невредима. Я отправлю её ближайшим рейсом, вы сможете её встретить?

— Нет, оставь её у себя. Пусть головой думает, прежде чем сбегать и глупые записки матери подкидывать, из-за которых она плачет! Совсем от рук отбились, что одна, что другая! Чтобы духу вашего в моём доме не было! — крикнул отец и выключился.

Я потрясенно посмотрела на сестру, в ответ та ехидно улыбнулась. Не слышать отцовского голоса она не могла — он оглушал!

— Ну, вот видишь, Аглаида. Всё равно тебе придется меня с собой взять, — надменно и даже холодно произнесла Светозара.

И я задумалась, а моя ли это сестра. Не может быть, чтобы Зарка превратилась в такую, не побоюсь этого слова, стерву!

Все те переживания, которые терзали меня по поводу сестры, резко превратились в лед. Было стыдно за такую родственницу, но отрекаться от неё было бы — показать свою слабость. А я не пасую перед трудностями, я их преодолеваю.

— Сама напросилась, — чуть слышно прошептала я, но рыжики меня услышали и слаженно усмехнулись.

Встав на ноги, в этот раз Тарас мне не препятствовал, я направилась к сестричке. Она жалостливо посмотрела на Наталью и заскулила:

— А можно я с вами поживу, тетя Наталья. Агла злая, будет обижать меня.

— Нет, — холодно отрезала я, — там у тебя Лаура, Наташа.

— Ну да, — печально вздохнула блондинка и пожала плечами.

— Всё, поехали домой, — приказала я.

И все беспрекословно двинулись к выходу, только Зара осталась стоять и хлопать удивленно глазками. Ну да, такой властной она меня никогда не видела. Пусть привыкает, доброй нудной сестрички больше нет!

Когда выходили из космопорта, Наталья мне расписывала, какой прекрасный, просто шикарный дом мне подарила. Что я просто умру от радости, как только его увижу. Я тихо завидовала сама себе: вот какая у меня щедрая подруга! Но и понимала, что она так заглаживает свою вину за казино. Хотя, зачем заглаживать? Я же теперь и владелец казино и собственница целого дома. Где-то явно был подвох. И очень скоро всё расстроится. Жаль, у меня нет уверенности, что переживу очередной стресс. Здоровье уже не то!

Зара, догнав нас, тенью следовала сзади. Я украдкой за ней наблюдала, боясь, что её кто-нибудь умыкнет. Длинная ярко-красная коса была слишком заметна и привлекала ненужное к себе внимание проходящих мимо амазонок.

Рассаживались по машинам долго из-за того, что начальница охраны никак не могла решить, кому отдать приоритет: кто из нас, прибывших, ценнее. Ведь Наташка нянчилась с сестрой, а я холодно смотрела на них в окружении телохранителей. Когда вопрос разрешился, меня разлучили с рыжиками и проводили к открытой дверце автомобиля.

Села внутрь, где меня ожидал сюрприз в лице леди Лауры.

— Привет, моя красавица, — томно выдохнула она, придвигаясь ко мне ближе.

— Здравствуйте, леди Лаура. Какая приятная встреча. Я не ожидала встретить вас сегодня, — торопливо произнесла, настойчиво скидывая настырную ладонь с моего колена.

— О, я просто не могла оставить мою Наташеньку одну. Да и по тебе я очень сильно соскучилась, — нежно улыбаясь, Лаура протянула к моему лицу руку, но я уклонилась и ещё чуть отстранилась.

В этот момент в салон протиснулась моя спасительница и устроилась рядом со своей озабоченной амазонкой. То, как она её стиснула в своих крепких объятиях, произвело на меня неизгладимое впечатление. Захотелось отвернуться, чтобы брезгливое выражение моего лица не было им видно. Вот не моё это, не моё!

— Только при мне больше не целуйтесь, пожалуйста, — решила напомнить о своем присутствии воркующей парочке.

Лаура мне подмигнула, Наташка смущенно кашлянула, но руку с плеча амазонки не убрала.

— Наташа, а с кем едет сестра? — вспомнила я о проказнице.

— А её Митя с собой забрал. Наверное, воспитывать собирается. А чего они не поделили? — Наташенька в своем репертуаре, всюду пытается сунуть свой любопытный нос.

— Зарка Митю перед папой подставила, и ему за это влетело, — нехотя ответила я.

— Снова! — изумилась блондинка и заинтересованно подалась ко мне, жаждая посмаковать подробности.

Я нахмурилась и уточнила:

— Снова? А когда уже было?

— Так, когда с гипсом ходил, это же твой драгоценный папочка его причесал. Правда, Митя просил не рассказывать, он же тогда позвонил, не хотел расстраивать тебя и брата.

— Знаешь, что папка причесал, а почему, хочешь сказать, не знаешь? Не верю! — отмахнулась я.

И поймала себя на мысли, что я стала недоверчивой. Раньше такого за собой не наблюдала. Все вокруг врут и обманывают! Как же я докатилась до такой жизни?

— Он молчал. Единственное, что мне сказал, что ни в чём не виноват. Хотя кто ему поверит! Это же Митя! А ты знала, что его Лаура пыталась свести тут с очень богатой амазонкой? Так он от неё через окно сбежал! — рассмеялась Наташка, с трудом продолжая. — А мы его все бабником считаем! А он разборчивый! Ещё и не каждая подойдет.

— Просто он влюблен, — неожиданно для меня включилась в разговор Лаура.

— Да ты что? Не верится, что у этого бабника есть сердце! Он же и меня пытался соблазнить, но я не поддалась! — возбужденно вещала подруга.

Невидящим взором глядела в окно, а сама задумалась над сложившейся ситуацией. Я влюбилась в Самуила, парни давно влюблены в меня. Я как никто должна понять рыжиков. Жить и видеть каждый день меня и молчать, боясь хоть словом или действием выдать себя. Нет, я бы так не смогла. Это слишком тяжело!

— А ты знаешь в кого он влюбился, — поинтересовалась у Лауры Наталья.

— Откуда? — удивилась амазонка. — Просто по нему же видно, что он с ума сходит от безответной любви.

— Вот чудик! Нет бы, просто взять и завоевать свою половинку, как это сделала я, — развеселилась Наташка, снова принимаясь тискать довольную Лауру.

Я от удивления чуть не поперхнулась воздухом. Это хорошо, что Митя не Наташка. Главное, чтобы подружка не поделилась своими мыслями с рыжиком.

— Мужчины такие ограниченные, любовь моя. Не стоит ждать от них подвигов. Только истинная женщина может ради любви пойти на всё, только мы самоотверженно боремся за то, что считаем своим! — снисходительно поделилась своим мнением Лаура.

— Ты права. Хотя рыжики — они сильные. Странно видеть Митю таким слабаком.

— Сильные? — не сумев сдержаться, удивилась вслух я.

— Ой, Агла, это только ты их несостоятельными считаешь. Они на такое способны — волосы дыбом встают. Правда, не всегда план продумывают до мелочей. Ломятся напролом, но я такая же. Поэтому и свела нас судьба с тобой. Ты у нас маленький мозг и совесть, ну еще тормоз. Короче, всё то, чего нам так не хватает. И хорошо, что ты согласилась с предложением рыжиков. Ох, как мы развернемся. Земля вздрогнет и умрет от зависти! Да к нам стекаться во всей галактики будут клиенты! Ух, я прямо чувствую, как деньги потекут ко мне в руки!

Наталья мечтательно закатила глаза и прижала руки к груди. Лаура тоже радостно улыбалась. Они просто не знали, что я не в теме и вообще не в курсе, о чём они. Но я ждала, вдруг они снизойдут до объяснений.

В салоне машины повисла тишина. Наташа, всё ещё улыбаясь, ждала моей реакции. Я так же улыбнулась и пожала плечами.

— Они что, не сказали? — опешила подруга.

— Нет, — подтвердила ее догадку.

— Да они хотят у нас тут в Амазонии устроить маленький, но не менее шикарный Лас-Вегас! Представь: море огней, игровые аппараты, весь обслуживающий персонал — брутальные мальчики в стрингах и на каблуках, — я скривилась, представляя этот беспредел, — там ещё будут вип-кабинки для приватных танцев. Ну и массажные кабинеты, и прочие прелести, способные удовлетворить любую прихоть богатой женщины. Как тебе?

— Отстой! — вынесла я вердикт. — Я на это не подписываюсь.

— Чего опять не нравится? — взъелась Натка.

Она, наверное, спала и видела это казино!

— Мальчики в стрингах и на каблуках — это полный отстой! — пояснила я. — Девочки с длинными распущенными волосами на каблуках в эротическом одеянии будут смотреться более уместно у столов. Груди-то у мужиков нет, а она так соблазнительна, когда нагибаешься.

Когда я закончила, на меня удивленно уставились две обалдевшие женщины. Ну да, я люблю удивлять окружающих!

— Ты гений! — выдохнула Наталья, когда справилась со ступором.

— Да уж, я и подумать не могла, что ты такая… испорченная, — соблазнительным голосом призналась Лаура.

— Что есть, то есть, — устало согласилась я.

— Агла, сейчас приедем, а вечером у тебя соберемся, чтобы начать планировать все основательнее, — вернулось к Наталье хорошее настроение.

Машина стала притормаживать и медленно заехала в витые кованые ворота. Особняк был построен в старинном стиле. Я такие здания только в музеях на репродукциях видела! Изумительно! Сказка наяву!

От переполнявшей меня радости бросилась Наташке на шею. Она меня прижала к себе за талию и потребовала дружеский поцелуй. Размечталась, как же! Быстро поцеловав её в губы, я стремительно пошла осматривать свои владения. Восторгу моему не было предела! Обегать все три этажа у меня не получилось, но и то, что успела, было выше всяких похвал. Спальню выбрала для себя самую большую, остальные по гостевым расселились. У меня, оказывается, есть кухарка и самая настоящая столовая, где все собрались отобедать. От переизбытка чувств не могла сидеть на месте, постоянно ерзала.

Наталья села справа от меня, рядом с Лаурой. Слева Тарас, за ним Митя, Зара устроилась напротив. Я демонстративно поставила вазу с цветами, закрывая её от меня. Не хочу смотреть на её кислое выражение лица, как будто не мясо ей подали, а тарелку с лимонами.

— Ну, как тебе дом? — уже не первый раз спрашивала Натали у меня.

— Всё здорово, а где документы на него? — спросила я, с аппетитом уплетая сочные кусочки мяса.

— Вот, — протянула она мне папку.

Я отложила вилку и с большим удовольствием погрузилась в изучение документов. В них вроде всё было правильно указано. Даже справка какая-то, утверждающая, что наследников на данный особняк нет. Сразу видно, что девочки основательно подготовились. Ещё бы понять, имеют данные документы юридическую силу или нет. После обеда этим и займусь.

— Да хватит пинаться! — вдруг взорвался Митя, вскакивая со своего места.

Началось, Светозара приступила к активным действиям по совращению старых дядечек.

— А на казино где документы? — не обращая больше внимание на развернувшуюся сцену, обратилась я к Наталье.

— С собой не взяли. Вечером привезем, — ответила она.

— Аглаида Федоровна, я попросил бы вас усмирить свою сестру, иначе это сделаю я, — потребовал от меня справедливости рыжик.

Вот только я уже решила для себя, что хорошей больше не буду. И нежно улыбнулась обиженному мужчине, который отказывался возвращаться на свое место.

— Солнышко моё, иди ко мне. Я тебя поцелую, и ножка перестанет болеть. А противная Зара сейчас же пойдет голодная под домашний арест до ужина, — елейным голосом пропела я.

За столом замерли все, а я наслаждалась произведенным эффектом. Всё, плохой быть приятнее. Эх, зря столько лет потратила впустую.

— Натали, проводи Зарку. Тебе она не сможет противиться, — чуть слышно прошептала подружке.

Та кивнула головой и встала, зычно крикнув сестренке:

— Светозара, на выход!

— Тетя Наташа, а поесть? — взвыла провинившаяся.

— Головой надо было думать, но видно ты не доросла еще сидеть с взрослыми за одним столом. Ужинать будешь за отдельным столом, вон в том углу, позорище.

— Тетя Наташа, я больше не буду! — вон, как она запела.

Не будет, как же! Наталья взяла сестру за руку и вывела её из столовой. Как только дверь закрылась, Митя решительно направился в мою сторону, неотрывно глядя на меня. Остановившись возле моего стула, он, задорно улыбнувшись, потянулся ко мне.

— Чего хочешь? — спросила я у него.

— Ну как же, поцелуй, — наигранно изумился рыжик.

— Что, всё ещё веришь в детские сказки? Могу заверить, крем от ушибов непременно излечит лучше, чем какой-то поцелуй. Так что не уподобляйся сестренке. Ты же уже большой мальчик, — дала от ворот поворот наглому рыжику.

— А вдруг получится? — не унимался он.

— Сказки это всё, детские сказки, — печально вздохнула я и приступила к еде.

Дальше ребячиться Митя не стал, заняв свое место, понуро уткнулся в тарелку. Но в тишине сидели не долго. Только еще войдя в столовую, Наталья на ходу стала рассказывать, что Зара очень раскаивается и просит у нас прощение за своё отвратительное поведение.

Как же у неё всё просто! Сказала «извините», и все обязаны ей все простить! Разбежалась! Со мной такое не пройдет!

Красавица моя, подсев ко мне поближе, стала уговаривать простить неугомонную сестренку, намекая на её явно затянувшийся переходный возраст и юношескую взбалмошность.

— Агла, ну не будь тираном, прости ты её, а? — протянула моя подруга, наседая на меня своей шикарной грудью.

— Я не тиран, — ровным голосом ответила ей.

— Ну, давай же, прости, ну прости малышку, — не унималась блондинка, тесня меня всё больше и больше с моего стула.

— Она ещё не достаточно прониклась и ничуточки не раскаялась. Митя её ремнем отходит, вот тогда ещё подумаю, — чтобы отвертеться от подруги, пересела к Тарасу на колени.

— Что? — хором воскликнули Наташка, Лаура и Митя.

Только Тарас молчал, но весь как-то подобрался.

— А что? — не поняла всеобщей паники.

— Ты что, шутишь? — взревела Наташка. — Я не позволю никому её и пальцем тронуть. Ты совсем, что ли, мозги все растеряла. Ребенка и ремнем! Да где это видано! Да в тюрьме и то ремнем никого и никогда! Ну, ты даешь!

— Меня папа наказывал, мне помогло. А её ещё никто ни разу, и вот результат. Так что надо наверстать упущенное, — издевалась я над Наташкой.

Всё же как-то обидно, она моя подруга, любит больше Зару, а не меня. Продолжить спор мы не успели, нас прервали.

— Я не смогу, — признался Митя, пряча от меня свои глаза.

Мне даже смешно стало. Так горячился ещё недавно, желая найти и наказать, и вот тебе раз!

— Ну, как же так! — наигранно изумилась я. — А кто в самолете об этом только и мечтал — поквитаться с ней за всё. Вот и иди. Чем быстрее это сделаешь, тем быстрее она от тебя отстанет. Любовь плавно превратится в ненависть.

— Я не смогу, — буркнул рыжик и, встав из-за стола, покинул наше общество.

Я тихо рассмеялась. Говорить — все горазды, а как случай представится — сбегают, поджав хвосты.

— Что с тобой случилось, Агла? Я тебя не узнаю! — обвиняюще произнесла моя лучшая и единственная подруга.

Она демонстративно встала из-за стола и сказала, обратившись к амазонке:

— Лаура, поехали домой. Видеть её не могу, — потом обожгла меня гневным взглядом и горько кинула: — Во что ты превратилась?

— Любимая, это просто пагубное влияние мужчин. Ну не заводись, Натали. Поживет недельку с нами и всё пройдет, — успокаивала свою любимую амазонка и ушла вслед за ней, так и не попрощавшись со мной.

На душе появился горький осадок обиды. Ссориться с Наташкой я не планировала и совсем уж не ожидала от неё такой реакции.

Тяжело вздохнув, я попыталась пересесть на свой стул, только у Тараса было на этот счет свое мнение: он не дал и с места сдвинуться. Обернулась к нему лицом. Сидит, довольно улыбаясь, и лишь сильнее к себе прижимает за талию.

— Чего? — спросила я, понимая, что он так молчать может очень долго.

— Скучаешь? — услышала я.

— Что? — переспросила, не поняв о чем он.

— Скучаешь, — уже утверждал Тарас.

— А понятнее сказать можешь? — начиная заводиться, спросила у Иванова.

— Пойдем, провожу тебя до спальни. Ты устала от перелета, — велел мне он, помогая встать на ноги.

Сам взял за руку и потянул за собой из столовой.

— Тарас, а с каких это пор ты ко мне на «ты»? — ехидно уточнила я у рыжика.

— С тех пор, как ты перестала быть правильной девочкой, — вернул мне тот же тон Тарас.

Я от такой наглости даже с шага сбилась. Рыжик сбавил скорость и, удостоверившись, что со мной всё хорошо, весело мне подмигнул.

— Я не разрешаю тебе так ко мне обращаться. Я понятно выражаюсь? Для вас я — Аглаида Федоровна, и никак иначе, — отчитала я Тараса, но вызвала у него лишь усмешку.

Чуть подумав, он все же ответил:

— Как пожелаешь, Аглаида Федоровна. Но стервой быть тебе не идет. Так что, закругляйся. Если так сильно по нему скучаешь, мы тебе его сюда привезем, и делай с ним что хочешь. Только, прошу, не надо на других срываться. Мы тебя любим, Аглаида, но и ты пойми нас. Мы к тебе всей душой, а ты… — и многозначительно так умолк, типа догадайся сама.

— Ну, ну! Договаривай, не стесняйся в выражениях. А я? — злясь, подначивала я рыжика.

И чего он сюда Самуила приплел? Тот-то тут причем? И почему это стервой мне быть не идёт. Всем идёт, а мне не идёт. Идиот!

Обида стала съедать меня изнутри, даже глаза от слёз защипало. Всем можно, а мне опять нельзя, да как так-то? Где это написано, что всем можно нервы другим трепать, а мне категорически не идет.

Первая капля сорвалась из глаз, когда мы подошли к двери. Стерла её украдкой, чтобы Тарас не заметил. В спальню просто ворвалась, захлопывая дверь со всей силы. Только верткий мужчина сумел заскочить внутрь до того, как его этой дверью чуть не защемило.

— Уйди! — рыдая, приказала я ему.

Но он словно не слышал меня, подошел к кровати и, откинув одеяло, стал взбивать подушки.

— Аглаида, ты просто устала. Тебе надо расслабиться, выспаться. Ты слишком зажимаешься, не даешь выхода эмоциям. Ты так давно не улыбалась, — вещал рыжик, продолжая приготавливать кровать. — То, что Светозару стоит наказать, тут ты, несомненно, права, и мы её накажем. Только не ремнем. Митя хоть и злился на неё за тот инцидент, но он тоже девочку понимает — первая любовь, романтика. Это надо просто пережить, и он переживет, в этом я уверен. И Наташка остынет, уже вечером, вот увидишь, она будет прыгать у тебя на кровати. Аглаида, всё будет хорошо. Просто ты устала.

Я сама не заметила, как перестав рыдать, стояла и слушала каждое слово, сказанное Тарасом. Конечно, он прав. Нервотрепка, которую я пережила на Земле, не прошла для меня бесследно. Вот высплюсь и сама отшлепаю Зарку. Голодом её бесполезно морить, она же постоянно на диетах сидит, и это в её — то возрасте! А что же будет, когда подрастет?

Грустно вздохнув, я всё же решилась задать мучавший меня вопрос:

— Почему мне не идет быть стервой? Чем я хуже других?

Голос чуть срывался, но Тарас услышал. Неслышно подошел сзади и, приобняв, повел меня к кровати.

— Ты не хуже, ты самая лучшая. И мне не хочется, чтобы ты становилась как все. Оставайся единственной, уникальной и м… м-м-м… нашей любимой, Аглаидой Федоровной.

— Ты что-то другое хотел сказать, — подозрительно оглянулась на него.

— Хотел, хотел. Ложись, давай спать, — подтолкнув к кровати, Тарас стал зашторивать окна, погружая комнату в полумрак.

Я села и стала следить за рыжиком, как он красиво двигался, переходя от одного окна к другому. Статный, спина широкая, руки сильные, волосы… Эх, волосы рыжие и этим все сказано.

— Не подсматривай, — приказала рыжику, а сама быстро скинула с себя одежду, чтобы тут же юркнуть под одеяло.

Тарас протянул полупрозрачную сорочку, достав её из комода. С большим удовольствием надела эту прелесть, освобождая заодно свою грудь. Дышать сразу стало легче!

Когда со всеми удобствами устроилась в кровати, закрыла глаза и попыталась уснуть. Только присутствие Тараса действовало на нервы.

— Ты чего не уходишь? — спросила я у него, желая поскорее остаться в одиночестве.

— Не хочу, — отозвался Тарас.

— Зато я хочу, — возмутилась.

— Ну, я тоже много чего хочу, но я молчу.

— Тарас, если хочешь поговорить, найди другого собеседника. Я сегодня неадекватна, — взмолилась я, понимая, что именно этого он сейчас и хочет.

Лица я его не видела, лишь смутные очертания, зато отчетливо услышала тихий бархатистый смех.

— Может, выпьем? — вдруг предложил Тарас.

Тоска, с которой он это произнес, прогнала всё желание спать. Я даже села, чтобы пристальнее вглядеться в сутулившийся силуэт мужчины.

— Давай, — согласилась я.

Просто не могла отказать ему. Ведь он всегда помогал мне, и я должна помочь ему. А раз Тарас сам предложил, значит, ему совсем плохо.

Что гложет рыжика, он мне так и не рассказал, зато мы вспомнили наши веселые приключения, которыми была полна наша жизнь. Тарас перебрался ко мне на кровать, ложась целомудренно поверх одеяла. Потом предложил посмотреть комедию, чтобы развеять грусть-печаль. Когда я умудрилась уснуть, не помню.

Мне опять приснился тот сон. Я и Самуил стояли на берегу моря. Закатное солнце окрашивало все в розовый цвет. Мужчина крепко прижимал меня к себе, медленно склоняясь все ближе. Поцелуй был нежным, словно ласковое прикосновение ветра. Только мне хотелось большего. Я соскучилась по его страстным собственническим поцелуям, которыми он обычно пленял, заявляя свои права на меня. Потянувшись к нему, я обхватила его за шею, притягивая к себе, чтобы подарить ему свой поцелуй, в который вложила всю свою тоску и любовь. Жаркие руки еще смелее сжали меня в объятиях.

— Самуил, — счастливо выдохнула я в его ласковые губы.

Мужчина неожиданно отстранился, печально качая головой.

— Спи, Аглаида, — услышала я еле слышный шепот и проснулась.

Обнаружила себя в крепких объятиях Тараса, который приятно шевелил своим дыханием волосы у меня на макушке и, кажется, крепко спал. Усмехнувшись, я понимала, что можно всё списать на сон, если бы губы не помнили этот поцелуй.

Закрыв глаза, я пыталась выяснить, почему я не могу забыть Самуила? Даже лежа в одной кровати с другим, он преследует меня во снах.

Тяжело вздохнула и уткнулась в грудь Тараса. Вот тот, кто никогда меня не бросит, как бы сильно я его об этом не просила. И грудь у него, кстати, не волосатая, осторожно погладила её, проверяя на ощупь. И руки, вон какие, красивые, сильные. И запах Тараса мне не был противен. А как сладко целуется, что забываешь обо всем. И вообще, он весь такой замечательный, только я продолжаю тосковать о другом.

Тут в голову пришла гениальная пословица прошлого, что клин вышибается клином. И мне надо просто пересилить себя, заставить забыть Самуила, переключившись на Тараса. Как говорила одна великая и мудрая женщина: «Надо позволять себя любить, а не терять голову от любви».

Чуть отстранившись, попыталась рассмотреть лицо Тараса, я никак не могла понять спит он или нет. Дыхание ровное, глубокое.

Подождав еще немного, я решилась. Потянулась к нему и осторожно поцеловала. Отвращения, сопротивления или внутренней борьбы — ничего этого не было. С облегчением выдохнула. Можно еще раз попробовать поцеловать.

Вот только от моего поцелуя спящая красавица, то есть спящий красавец проснулся.

— Прости, не хотела будить, — испуганно прошептала я.

— Это приятное пробуждение, я буду не прочь еще раз так проснуться, — отозвался Тарас и, прижав к себе, вернул поцелуй.

И я позволила ему увлечь меня в этот пламенный танец страсти. Разрешила себе забыться в его жарких объятиях. Тарас был нежен и настойчив одновременно. Он не дал шанса передумать, будя во мне желание. От смелых ласк я выгибалась, сдаваясь его власти. Он словно предугадывал мои желания, знал моё тело лучше меня самой. Стирал воспоминания о других прикосновениях, заставляя стонать, моля о большем.

— Я люблю тебя, — чуть слышный шепот наполнял меня светом, который дарил мне Тарас.

В ответ я лишь сильнее прижалась к нему, сливаясь в едином порыве. Я хотела только одного: забыться в диком танце сплетенных тел, в тихих стонах страсти, в жадных поцелуях, в откровенных фантазиях и позах. Утомленно лежать на разгоряченном теле, чтобы легкими поцелуями начать всё сначала.

— Аглаида, ты такая ненасытная, — прошептал Тарас, засыпающей мне.

Он прижимал меня к себе, словно боялся, что я сбегу от него. А я даже если бы хотела, не смогла бы это сделать. Сладкая истома наполнила тело, и шевелиться не хотелось совсем.

— Моя любимая… Желанная моя… Единственная…

Нежные слова Тараса заставляли стыдиться себя самой. Слезы скатывались крупными горошинами на грудь мужчины. Он замолчал, прислушиваясь ко мне, а я, сдерживая рыдания, заставила себя взять в руки и успокоиться. Закрыла глаза, погрузилась в царство сна, чтобы проспать до самого ужина.

* * *

Гул нарастал, противно давя на сознание. Перевернулась на другой бок и откинула жаркое одеяло. Но оно, противное, вернулось на свое место, от чего стало невыносимо душно. Голова просто раскалывалась. Это надо было так пить. О, хорошая мысль — надо попить. С трудом открыв глаза, смогла рассмотреть, что в спальне все еще полумрак. Тарас меня крепко прижимал к себе спиной, а рядом с нами возлежал Митя, улыбаясь во все тридцать два зуба.

— Проснулась, Аглаида Федоровна? — и столько ехидства было в его голосе, что я нервно дернувшись, отползла под защиту Тараса.

Что-то пугающее было в нём, я даже представить не могла оболтуса таким ожесточенным.

— Мить, перестань, — отдернул его брат.

Но это только еще больше разозлило рыжика.

— А я ещё и не начинал. Почему тебе можно, а мне нельзя? — обвинил он Тараса.

Я испуганно жалась всё теснее к спокойному и такому надежному брату.

— Митя, остынь. Хуже сделаешь…

— Хуже? Чем хуже? Я спрашиваю, чем я хуже тебя? — взвился рыжик. — Мы близнецы. У нас всё с тобой одинаковое. Так почему ты постоянно лучше меня?

— Мить, — позвала я, пытаясь успокоить разбушевавшегося рыжика.

— Аглаида, я бы попросил тебя сейчас помолчать. Я очень устал ругаться с твоей взбалмошной сестрой, усмирять её бешеный нрав. И пока я там с ней нянчился, вы тут без меня развлекались. За что, Аглаида? За что?

Смотреть, как мучается Митя, было выше моих сил. Закрыла руками рот, чтобы заглушить сдавленные всхлипы. Что же я наделала! Я всё только испортила! Ведь ни Тарас, ни Митя не виноваты в том, что меня бросил любимый. А я, как последняя дрянь, решила использовать того, кто меня любит, чтобы заглушить свою боль. Но совершенно не подумала, каково будет второму рыжику.

— Митя, перестань. Ей тоже плохо, — попытался вразумить Тарас брата.

Тот цепко взглянул на меня, его глаза лихорадочно блестели, выдавая всю бурю чувств, которую он сдерживал внутри. От стыда мне хотелось сгореть на месте.

— Прости, — тихо пискнула, и отвернулась, уткнувшись в грудь Тараса, боясь еще хоть раз встретиться с этим полным боли и разочарования взглядом.

Зажмурилась, пыталась притвориться невидимой. Правда, чутко прислушивалась ко всему, что происходило в комнате.

А события развивались быстро. Тарас ощутимо пошевелился, и я услышала глухой стук, сразу после которого охнул Митя. Неожиданно он ко мне прижался, зарываясь носом в мои волосы и щекоча своим дыханием макушку. Я замерла, боясь пошевелиться, и даже пыталась дышать через раз.

Проворная Митькина рука нагло залезла под одеяло и обхватила мою беззащитную грудь. В панике попыталась скинуть её, так как реакция моего тела не заставила себя долго ждать. Соски напряглись, превращаясь в упругие горошины. Задержав дыхание, возмущенно ахнула, когда мужские пальцы слегка сжали одну из них.

— Митя, перестань, — взмолилась я, не оставляя попытки отлепить от себя руку нахала.

— Вот ещё, — чуть приглушенно отозвался рыжик. — Тут так приятно, тепло, мягко. Я просто с ума схожу, когда вот так вот держу тебя в своих объятиях. Ты просто не представляешь, какая ты …

— Митя, — застонала, понимая, что если он продолжит, то я точно его чем-нибудь стукну.

— Да, Аглаида Федоровна? — в ответ прозвучал томный шепот.

Вот значит как, к кому-то вернулось веселое расположение духа. Как же ему для счастья мало надо — потискать женскую грудь. Кобелина!

Взбрыкнувшись, скинула с себя руки и того и другого близнеца, резко садясь на кровати.

— Вот что меня в тебе бесит, так эта твоя неразборчивость, — обратилась я к Мите. — Почему тебе любая подходит. Почему ты не имеешь принципов, типа: хочу блондинку с четвертым размером. Нет, ты за любой волочишься. За лю — бой! — я даже по буквам произнесла, пытаясь донести до рыжика суть моих претензий.

Тарас лежал на правом боку, подперев голову рукой, и радостно улыбался. Проследив за его счастливым взглядом, сообразила, что совершенно забыла, что на мне ничего нет. И парни наслаждаются видом чуть покачивающихся небольших холмиков, которые я неосмотрительно обнажила.

— Ой, — вырвалось у меня и, резко дернув одеяло на себя, прикрыла свою грудь.

Мои действия вызвались чуть слышные смешки у оболтусов, а у меня зубной скрежет от досады. Но дальше — больше. Митя навалился на мои ноги, для удобства уперся подбородком на сложенные руки. Глаза его опять искрились весельем, в них не осталось и следа от переживаний, которые снедали оболтуса всего минуту назад.

— Да почему за любой-то? Я только вас люблю, Аглаида Федоровна! Мне вообще никто не подходит, только вы! — бодро заверил меня он.

Пошевелила ногами, пытаясь скинуть рыжика с себя, но он надавил на мои колени, не позволяя им согнуться.

— Аглаида Федоровна, выходите за меня замуж, я лучше Тараса, клянусь, — продолжал паясничать Митя.

Натянутая улыбка застыла на моем лице, так как я вспомнила, что могла бы уже быть его женой. Если бы не артачилась в выборе платья. Он же был готов в тот же день меня тащить в церковь.

— Аглаида, прости. Я не хотел тебя обидеть. Я понимаю, что ты никогда не согласишься, — Митя что-то еще говорил, а я, не слушая его, вспоминала себя в том изумительном голубом подвенечном платье. Я так мечтала идти в нем к алтарю. И только присутствие Наташки было для меня главнее в тот момент, чем Самуил.

«Хорошо это или плохо, что свадьба сорвалась?» — призадумалась я, с горечью осознавая, что так никогда и не узнаю, каково это — быть женой Самуила. А подруга, которую я с таким нетерпением ждала, даже не собиралась прилетать. Вот оно, еще одно предательство упало в копилку моей жизни.

— Аглаида, — встревоженно кто-то звал меня.

Скинув с себя тяжелые думы, я вдруг очень чётко поняла, что хочу быть счастливой назло всем. Доказать и Наташке и Самуилу, что я и без них проживу. И всё у меня будет лучше всех.

— Аглаида, — Тарас повернул меня к себе лицом, обеспокоенно всматриваясь в глаза.

Усмехнувшись, я вздохнула, решаясь на самый глупый и безрассудный поступок в моей жизни. Но он мне был нужен, как рыжики мои мне были нужны.

— Согласна, — выдохнула я и глупо улыбнулась.

В душе прочно угнездилось чувство легкой бесшабашности, рождая желание весело смеяться и дарить свою радость окружающим.

— Ты о чем, Аглаида, — спросил Тарас, явно сомневаясь в моей вменяемости.

Я сама уже не знала, сошла я с ума или нет. Но раз решила сделать глупость, то сделаю, чтобы потом всю жизнь было чем заняться, а не умирать от одиночества и кормить птиц у подъезда.

— Я согласна выйти за вас замуж, — весело сообщила я оболтусам, — предлагаю за это выпить, чтобы я не передумала.

— Молодец, Аглаида, молодец, — радостно похвалил Митя и просто слетел с кровати, чтобы умчаться из спальни. — Сейчас принесу!

Судорожно вздохнув, сцепила дрожащие пальцы в замок. Так страшно от недалекого будущего. Неизвестность пугала, рисуя в воображении ужасы, которые непременно на меня свалятся, как только родители узнают о свадьбе. От переживания я даже стала кусать губы, боясь, что не смогу отстоять свое право на свободу выбора.

— Аглаида, может, ты все же передумаешь? — с сомнением предложил Тарас. Откинувшись на подушки, он притянул меня к себе, заставляя облокотиться на него. Расслабленно легла, медленно успокаиваясь. Рыжик трогательно укутал меня одеялом и погладил по волосам. Эти осторожные прикосновения были так приятны, что хотелось замурлыкать от удовольствия.

— Думаешь, стоит? — спросила у него совета.

— Стоит, а то потом будешь нас ненавидеть, — тихо сказал Тарас.

Продолжая ласковые поглаживания, мужчина замолчал, давая осмыслить его слова.

— Хорошо, не буду выходить за вас замуж, — замерла, еле сдерживаясь от улыбки.

Тарас тоже застыл, явно не ожидая, что я так быстро соглашусь с ним. Лежим, молчим, ждем, каждый свое, но ждем. Первым не выдержал Тарас:

— Так свадьбы не будет? — по голосу мне было непонятно, что он сейчас чувствовал.

Шутка явно не удалась, но мне очень хотелось вывести его из себя. А то он стал слишком серьезным, это очень непривычно. Но сцену надо доводить до конца, даже если актер бездарен!

— Нет, не будет, — грустно выдохнула я.

Тарас повторил за мной, тяжело выдохнул. Положил руку мне на плечо и слегка сжал его. Всё же расстроился. Почесав нос, я продолжила, пытаясь не сорваться и не рассмеяться в голос.

— Так, распишемся скромно, а потом уже закатим свадьбу на Земле для родственников. Надо же их к шокирующей новости подвести как-то.

— Аглаида, — мученически протянул Тарас, низко склоняясь надо мной.

— Что? — невинно спросила у него, веселясь от души.

— Как приятно видеть тебя снова улыбающейся. Ты прекрасна, моя любимая, — тепло прошептал мужчина, а меня в жар кинуло от смущения.

Нельзя так открыто мне признаваться в любви. Мне кажется, я не заслуживаю такого доверия.

Неотрывно глядя в глаза Тарасу, ждала, когда он меня поцелует. Прошла секунда, вторая, и тут я поняла, что он даже и не собирался этого делать. От стыда спрятала лицо в ладонях. Какая я стала испорченная.

— Аглаида, что случилось? — обеспокоенно спросил рыжик, пытаясь заглянуть мне в лицо.

Я же костерила себя всеми известными ругательствами. Я готова была умереть от позора за свои ожидания. С трудом справившись со своим не в меру разыгравшимся воображением, я решилась признаться Тарасу, но тут в спальню ворвался Митя, неся в одной руке две бутылки с ромом, судя по этикетке, а в другой — три бокала на тонких ножках.

Стоит, наверное, объяснить рыжику, что такие бокалы предназначаются не для таких тяжелых напитков, как ром. Недовольно нахмурилась, понимая, что Митя даже не сообразил сок принести для меня. Я не могу употреблять напитки такой крепости!

Довольный жизнью Митя забрался на кровать, протягивая бокалы. Тарас взял себе два, последний забрала я. Бутылка была сноровисто откупорена и разлита. Терпкий запах распространился в воздухе.

— Ты сок взял? Я чистым его не смогу выпить, — обратилась я к Мите.

— Обижаешь, Аглаида, — протяжно произнес он и вытащил из-за спины упаковку с яблочным соком.

Долила его в свой бокал доверху, разбавляя ром. Митя с нетерпением ждал, когда я закончу приготовления. И как только я отдала ему сок, быстро поставил его на пол. Потом радостно улыбаясь, провозгласил тост за долгую и счастливую семейную жизнь. Пригубила своеобразный коктейль — вкусно и приятно согревало изнутри.

После первых глотков спина устало заныла, ненавязчиво намекая, что лучше полежать. Обернувшись на Тараса, примерилась, как бы мне так лечь, чтобы и красиво, и удобно, и приятно!

— Поднимись повыше, — приказала ему.

Чуть насмешливо изогнув бровь, мужчина подчинился, принимая оптимальное положение. Радостно улыбнулась, положила свою голову ему на колени. Митя, расписывающий, как он рад, и как всё у нас будет прекрасно, неожиданно замолчал. Ревниво наблюдая, как Тарас пытается подложить подушку мне под голову. Конечно, мягче стало, я не спорю, но смотреть на Митю с этого положения было неудобно. Поэтому повернулась на бок.

— Митя, а мне Тарас сказал, что свадьбу не надо. Представляешь, — горестно вздохнула я, салютуя ему бокалом.

Сделав глоток, следила за рыжиком, который стал багроветь, сверкая своими глазищами. Это стоило того, чтобы увидеть!

— Что? Как не надо свадьбы! — вскричал Митя.

Он готов был вцепиться в Тараса, который тихо посмеивался, от чего моя голова стала покачиваться. Костяшки на Митиной руке, что держала бокал, побелели от напряжения, и я сдалась:

— Да, говорит, денег много потратим, давай просто распишемся по-тихому, чтобы особо никто и не знал. И платье тебе красивое не надо и нам смокингов.

— Я такого не говорил! — возразил Тарас. — Платье обязательно надо и самое шикарное!

Поразительно: один хочет изумительное, другой — шикарное.

— Так вот, Митя, всё будет скромно и со вкусом, я в подвенечном платье, а вы в смокингах. В очень узком кругу друзей, а друг у нас один — это Наташка.

Все это я сказала с напускной грустью, сама в душе веселилась. Тарас был со мной за одно, а вот Митя — зол. Он молчал, сверля меня возмущенным взглядом, что подмывало продолжить доводить его до предела, пока он не взорвется.

— Что? Не хочешь в смокинге? Хорошо, иди, как хочешь, хоть голым. Мы же на Амазонии, пусть все думают, что я такая эксцентричная, что заставила жениха показать все свои достоинства.

— Ты издеваешься, Аглаида? — догадался, наконец, рыжик.

— Федоровна, — поправила я Митю.

— Федоровна, Федоровна, — угрожающе прошептал он и, внезапно схватив за руку, дернул меня к себе.

Властно прижал, не давая вырваться, и запечатлел страстный поцелуй на моих губах. Сминая моё сопротивление, Митя, словно, не слышал возмущенных криков. Его язык напористо проникал, лаская и разжигая огонь в крови. Было очень приятно, но я, как приличная девушка, стукнула Митю в твердую грудь, требуя меня отпустить. За что он сжал мои и без того короткие волосы в кулак, потянул с явным желанием выдернуть их с корнем. Слезы от боли и обиды навернулись на глаза, сопротивляться я стала ещё активнее. Правда, Митю это не вразумило, только вмешательство второго брата спасло меня от членовредительства.

— Дурак, больно же! — крикнула я Митьке и уткнулась в грудь Тараса, ища защиты и утешения.

— Прости, — услышала я полный раскаяния голос, — я не могу сдерживаться. Я с ума схожу от любви к тебе, Аглаида… Федоровна, — добавил после секундной заминки Митя.

— Я же говорил, что она от твоих поцелуев плачет, — вставил свои пять копеек Тарас.

— Она привыкнет, — ответил ему брат.

Вот наглости-то у него! Привыкнет! Возмущению моему не было предела. Резко отстранившись от Тараса, я обернулась к Митьке и гневно высказалась:

— А вот и нет! К такому привыкнуть невозможно! И вообще, будешь себя так вести — не быть тебе моим мужем. Я понятно выразилась?

— Аглаида, ты же сама его довела, — вступился за брата Тарас.

— И чего? Он мужик или нет? Должен был выдержать! Я, может быть, проверяю его на готовность выносить меня до конца его жизни! — во мне явно говорил алкоголь, но остановиться я уже не могла. — А вдруг я забеременею, он, что, так же меня таскать за волосы будет?

Ярилась я долго, придумывая самые немыслимые и нелепые ситуации. И ладно бы, парни меня остановили, нет — они внимательно слушали, явно проникаясь до глубины души моим идиотизмом.

Митя краснел и скромно опускал глаза, а у меня руки чесались подергать его за волосы, как он меня, чтобы понял, каково было мне.

Вдруг Тарас протянул мне бокал, наполненный очередной порцией напитка. В горле пересохло от длительной нотации, и я сделала глоток, тут же закашлявшись.

— Он не разбавлен! — возмутилась я.

— Разбавленный как-то странно на тебя действует. Посмотрим, как ты себя поведешь после чистого рома, — спокойно прокомментировал свои действия Тарас.

— Тоже мне, нашелся исследователь… — договорить я не смогла, голова сильно закружилась.

Закрыв глаза, опустила голову на подушку, которая всё так же лежала на коленях у Тараса. Всё перед глазами кружилось без остановки, и тело стало ватным.

— Тарас, я же просила. О, как плохо-то! — заныла я, понимая, что самое худшее ждёт меня впереди.

Матрац прогнулся под тяжестью тела Мити, который подполз ко мне и в утешении стал гладить по волосам.

— Может, воды, Аглаида Федоровна.

Столько сочувствия и сопереживания было в его голосе, что даже промелькнула мысль: «Это как же я сейчас выгляжу?». Наверное, жалкое зрелище.

— Принеси ей лучше минеральной воды, — сказал ему Тарас.

Матрац ощутимо зашевелился, Митя слез с кровати. Потом услышала, как хлопнула дверь. А потом тишина и мерное покачивание. Попробовала открыть глаза — мир продолжал вращение, вызывая дурноту.

— Аглаида, а можно… — заговорил Тарас, заканчивая минуту молчания.

— Федоровна, — недовольно поправила я его.

Прощать его за такую подставу я не собиралась, пусть его совесть помучает.

— Аглаида Федоровна, признайся, откуда у тебя такое предвзятое отношение к рыжим людям. Я только сейчас вспомнил, что и нам ты не сразу стала доверять, пожалела и только. Откуда у тебя этот страх перед нами — рыжими.

— Я не вас боюсь, а того, что вы можете сделать. Вы же красивые. Любая бы в вас влюбилась, если бы вы захотели, разве не так? — язык с трудом слушался, но мне почему-то стало важно донести до Тараса то, насколько он опасен и коварен.

— Не так. Рыжих никто не воспринимает всерьез и приходиться доказывать, на что мы способны, — с необъяснимой тоской ответил мне рыжик.

— Так, Тарас, все так, — я категорически была с ним не согласна. — Когда я в университете училась, из-за того, что отец был командиром гарнизона, у меня не было друзей. Все боялись даже приблизиться ко мне. Но как-то раз к нам перевелся новенький рыжий парень. Он был красив и очень общительный. Его всегда окружала толпа девчонок на переменках. Однажды брат почему — то не пришел забирать меня после учебы. А тут он стоит, на меня смотрит и улыбается. Потом подошел, я даже удивиться не успела, а он уже спокойно знакомится со мной и предлагает подвезти меня до дома. Я сначала отказалась, но он меня смог уговорить. Я тогда была так счастлива, наконец-то, у меня появился знакомый, пусть пока не друг, но может очень скоро я смогла бы его таковым считать. Только сказка закончилась, так и не начавшись. Станислав меня и до машины довести не успел, как появился брат и врезал ему, прямо так, ничего не говоря, врезал, что Стас упал. А потом брат мне всё рассказал, что этот рыжий поспорил, что сможет меня соблазнить, что я влюблюсь в него. Слез я тогда выплакала целое море. А потом я пыталась уберечь от этого рыжего искусителя девчонок. Правда, мне никто не верил. В итоге все подумали, что влюбилась в него и он, собственно, и выиграл тот спор. С тех пор я и избегаю рыжих. Влюбиться в вас легко и просто, вам даже прилагать усилий не надо, — закончила я свой рассказ.

— Неправда, та, кого люблю я, никогда не влюбится в меня, сколько бы я сил не прикладывал. Ты никогда не смотрела на нас, как на мужчин, — грустно возразил рыжик.

Всю исповедь я лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь практически невесомыми поглаживаниями Тараса. Он пальцем словно выводил узоры на моем плече и руке.

— Если бы не смотрела, то тут бы не лежала, — сказала в ответ на его обвинения.

Он может и прав, но я всё же не совсем честна даже сама с собой. Мы много раз с Наташкой смотрели на них как на мужчин. Особенно, в часы дикой депрессии, когда подруга говорила, что на безрыбье и рак рыба, задумчиво поглядывая на ничего не подозревающих парней.

Опять замолчали: я не знала, что ему добавить, да и Тарас не стремился продолжить разговор. Приятная ласка наводила сон, и я, по-моему, даже задремала, так как не заметила, что пришел Митя. И не сразу прислушалась к чуть слышному шепоту мужчин.

— Я не понимаю, почему она никак нас не различает? Все различают, а она нет.

— Я думаю, она нас воспринимает как целое. Мы для неё один человек, — раздалось над самой головой.

А, так вот почему! А я-то думала! Даже смешно стало.

— И всё же, что будем делать, когда она узнает, что мы и так женаты, — откуда-то справа прошелестел голос рыжика.

— Не знаю. Правду скажем, как проснется, — опять над головой.

— Уже говорили, ничего кроме слез не получили, — ехидный ответ.

— Всё равно надо сказать.

И тяжелый слаженный вздох. Я даже забыла, как дышать, переживая момент истины. Так они мне тогда не лгали! И это была не шутка!

— Как же я рад, что она согласилась, — раздалось с боку.

— Я тоже. Главное, что теперь она от нас не денется. Никуда её не отпустим.

Вот если бы я могла хоть слово сказать, то я бы сказала. Но от навалившейся тяжести возмущалась молча.

— Да, наша, полностью и вся — наша, — кто-то погладил мои голые ноги обжигающей ладонью, от чего волна наслаждения пробежалась снизу вверх по моему телу.

— Не буди, пусть отдохнет. И так психованная стала, бросается на всех.

«Чего? Это я-то психованная! Ну, Тарас!» — молча возмутилась.

О, кстати, я наконец-то стала их различать. Ведь это был точно Тарас! Я ликовала, молча поздравляя себя.

— Я так хочу её прижать к себе, целовать — снова раздалось справа — это Митя.

— Она плачет, когда ты её целуешь, — ну точно, я права!

— И чего? Всё равно хочу. Вот так вот погладить, — ладонь плавно стала подниматься от колена вверх, — и раздвинуть эти стройные ножки, чтобы во всю длину одним движением.

Митя замолчал, тяжело дыша, но продолжал оглаживать мне ноги. От развернувшейся перед моим взором развратной картины, внутри всё заныло. Но я не сдавалась, давя в себе просыпающееся желание.

— Да, потом заставить её стонать, молить о продолжении. Так хочется, чтобы она мое имя шептала в порыве страсти… Моё…

Молчать надоело, но говорить было очень лениво. Потому на всё, что хватило сил — это поднять руку, и состроить кукиш. Надеюсь, они поймут, что я им хотела сказать. Держать в таком положении руку долго не смогла, и она безвольно упала на кровать, больно ударяя моё бедро. Ну вот, теперь синяк будет.

После минутной тишины вдруг раздалось.

— Она нас слышала? — очень тихо, но я смогла услышать.

— По-моему, да. Вон улыбается, хитрая лисица, — не скрываясь, ответил Тарас.

Я и вправду улыбалась, просто в груди растекалось тепло, которое родилось от осознания того, как я мальчиков обломала. Они тут делились самым сокровенным, а я все слышала. Вот какая я вредная, даже самой приятно!

— Аглаида Федоровна, вы нас слышите, — решил проверить Митя и даже потряс меня, чем вызвал спазмы адской головной боли. Мученически заныла, сжимая ноющие виски.

— Дай стакан. Ей походу хуже стало.

— Зря ты её чистоганом поил. Изнеженная она у нас, не может такого переварить, как бы всё не вышло. Вы, Аглаида Федоровна, если вдруг захочется блевать, мычите или позовите. Я в миг вас до унитаза донесу. Только вы уж заранее сообщите.

— Спасибо, Митя. Можешь прямо сейчас нести, — прошептала я рыжику.

Меня аккуратно подняли на руки и доставили к белому другу дней моих мрачных. Как же давно я тебя не обнимала. Соскучился, наверное, а я вот нет.

Когда таинство с белым другом подошло к концу, Митя меня бережно умыл, даже зубы почистил. Как же я ему была в этот момент благодарна, просто слов нет! А потом он вернул меня на кровать, я сразу уснула.

* * *

Как можно кричать около спящего человека! Изверг! Я же всем своим видом показываю, что я очень крепко сплю, и не буду просыпаться, хоть запрыгайся на мне!

Всё же Наталья и мертвого разбудит. Рыжики уже не знали, как объяснить бушующей блондинке, что я не притворяюсь, а сплю. Она не верила, продолжая меня нещадно тормошить и орать в ухо.

Придется просыпаться. Хорошо, что голова больше не раскалывается, а просто легонько ноет.

— Наташка, меня укачивает, — протянула, как можно жалостливее, чтобы та прекратила меня трясти словно яблоню.

Меня отпустили, и я благополучно упала на подушки.

— Аглаида, ты что, обиделась? Я же погорячилась, ну с кем не бывает, — громогласно возвестила мне моя блондинка, нависая надо мной.

Я хоть и открыла глаза, но так не хотелось покидать нагретое местечко.

Наташка легла рядом, прижимаясь ко мне всем телом, слегка придавливая. Тарас недовольно отодвинулся, освобождая место для блондинки. Митя же, наоборот, прижался ко мне с другой стороны, не желая отдавать меня Наташке в полное пользование.

— Пошли в столовую, там Лаура нас ждет. Поговорим о казино. Мы документы привезли, — увещевала меня Наталья.

— Лень, пусть сама сюда идет. Я и с закрытыми глазами могу думать. А идти я не могу. Меня тут ромом споили. Представь себе чистый, неразбавленный! Голова болит, — пожаловалась Наташке на рыжиков.

Так сверкнула негодующим взглядом на парней, но те не прониклись. Совсем распоясались, никакого уважения!

— Наташа, я и вправду замужем за этими двумя? — спросила я у подруги.

Та странно замолкла и долго рассматривала меня, возлежащую практически под ней.

— Они всё же решили признаться? Или ты меня опять «на понт» берёшь? — подозрительно уточнила Наташка.

Я лишь печально вздохнула. Получается, я и вправду жена этим двум оболтусам.

— Да какой «понт». Ты сама всё рассказываешь. А как произошло это светлое событие в моей жизни без моего присутствия? — продолжила я допрос подруги.

Та немного помялась, прежде чем признаться мне как на духу.

— Да это всё Лаура. Я хотела себе их взять в мужья. Так жалко их стало, любят тебя они уже давно, а ты влюбилась как кошка в этого Самуила. А тут этот Рональд ещё. Прикинь, сказал, что я не смогу насильно себе мужа взять! Ха три раза. Я вообще всё могу! Ну, вот и получилось, что не всё я могу, раз моя жена начинает ревновать ко всем подряд. Вот и пока я ругалась с брюнетом, зарегистрировала тебя вместо меня. Хорошо, что Рональда не приписала, а могла. Благо ошиблась в имени. Тот радостно паспорт показал, доказывая, что Лаура не права. Мы тогда пьяные были в дым. Ты прости, Агла, но на Амазонии нет разводов.

Откровенность Наташки всегда покоряла меня, вот только непонятным оставался ещё один момент.

— А зачем тогда Рональд пытался Тараса застрелить? — озвучила я его.

— Что? — ужаснулась Натали.

Тарас, молчаливой тенью стоящий у окна, обернулся к нам лицом, чтобы мило улыбнуться и продемонстрировать абсолютно здоровую руку со словами «Да, царапина была».

— Ага, царапина, — не желала я соглашаться с Тарасом, — крови было ужас сколько! Его на «скорой» увезли. А потом Самуил прискакал и говорил, что сейчас засажу Рональда и вернусь.

— А этот тут при чём? — не поняла Наталья.

Так — то я тоже не особо поняла.

— Не знаю, — честно призналась я.

Наташка оглянулась на Тараса, тот даже и ухом не повёл, продолжая что-то высматривать на улице. Митя вообще притворился спящим. Но Наташку так просто не проведешь. Она перегнулась через меня и слегка придавила ему горло, сокровенно так спросила:

— При чём тут Самуил, а?

Митя, хватая воздух ртом, пытался отцепить Наташкину руку. Я пыталась спасти рыжика, но у меня не получалось.

Тогда Митя прохрипел:

— Я скажу. Я всё скажу, только отпусти.

Наташка смилостивилась и отпустила Митю. Откашлявшись, рыжик пытался восстановить дыхание. Но тут заговорил Тарас. Речь его была безмятежна, но в голосе присутствовало столько стали, что я опять удивилась, мой ли это рыжик, или нет.

— У Рональда были свои виды на игорный бизнес на Амазонии, он слишком многое поставил на карту ради легкой прибыли. И тут всё уплыло из-под носа. Я же даже не подумал, что можно так просто взять и приобрести это казино. Рональд сам нам рассказал, когда перепил. И схемы все показал. Нам оставалось лишь их Наташке передать. А Самуил… — я затаила дыхание, боясь выдать себя. Сердце гулко стучало в ушах, я, по-моему, даже оглохла, или это Тарас всё ещё продолжает молчать?

— Ну, — нетерпеливо подгоняла Натали, хорошо, что это была не я.

— Что ну? Самуил — агент под прикрытием. У него задание, вот он и работает. Рональд на Земле слишком наследил и засветился. Ну и мы немного подпортили его биографии видеосъемками с его любовными игрищами. Короче, семья от Рональда отреклась, у него, наверное, крышу совсем снесло. Вот и пытался меня грохнуть. А у Самуила был приказ поймать Рональда и обезвредить.

— А мне сказал, что в отставке, — пожаловалась я Наташке.

Та удивленно глядела на меня, не понимая о ком я.

— Как же, в отставке, — встрял в разговор оживший Митя, — такие на пенсию уходят, когда конечности лишаются или психика не выдерживает. Так что наврал он тебе с три короба.

— Он меня с семьей знакомил, — продолжала я ныть.

— Вот тут он тебе не соврал, мы проверяли, — заверил Митя. — Это его настоящая семья.

Вот оно как. Я просто уже не знаю, радоваться или печалиться мне. Наташка тоже задумалась о чём-то, уходя в себя. Тарас так и не отлепился от окна, и только Митя улыбался нежно так, что просто хотелось стукнуть его, чтобы перестал так смотреть.

И в этот момент в комнату ворвалась Зара. Увидев картину маслом: меня на желтых простынях в объятиях Мити и Натальи, она остановилась около кровати, с ненавистью воззрившись на меня и Митю.

— Аглаида, я тебя предупреждала, что Митя мой! — визгливо вскричала эта малолетка.

Вот нашла время со мной выяснять отношения? Я и так не в духе, так эта ещё добавляет масло в огонь.

— Это не Митя, а Тарас, — отшила я её.

Сощурив глаза, Зара стала рассматривать придирчиво спину Тараса, потом перевела взгляд на Митю и твердо вынесла вердикт:

— Это Митя, и он мой!

Вот зараза мелкая. Как я её же люблю, сильно так, пресильно! Я устало выдохнула. Зря Митя отказался её ремнем наказать. Поубавилось бы у неё спеси! Но раз он не смог, то придется всё брать в свои руки.

— Светозара, я говорю, а ты внимательно меня слушаешь. Я повторять тебе ничего не собираюсь, так что внимай. Митя и Тарас мои мужья, и я не собираюсь их никому отдавать. А теперь успокойся или кидайся Наталье на грудь, рыдая о судьбе своей.

Сестричка пару раз открыла и закрыла рот, явно не решаясь высказаться. Потом покраснела и выдала:

— Я маме всё расскажу, поняла?

И убежала из спальни.

Вот ведь, мама этого не переживет. Закрыла глаза, мученически замычав.

— Аглаида, мы же твоему отцу уже показали свидетельство, это не будет сюрпризом для твоих родителей. Я с твоим отцом разговаривал. Он, конечно, взбесился, но ничего уже сделать не мог, — продолжал удивлять Тарас.

Когда успел-то? Хотела спросить я его, но Натали меня опередила.

— Агла, ты что, их к родителям водила? Ты что, совсем, что ли? Они же только об этом и мечтали, всё твоему папке рассказать. Ну, ты и дура, — припечатала меня Наташка.

— А вот скажи мне, подруга моя разлюбезная, я как могла об этом знать? Если единственный человек, который по логике обязан был меня предупредить, даже не позвонила? — взъелась я на блондинку.

Наташка от такого даже села, возмущенно пыхтя.

— Да ты знаешь, что они не такие пушистые, как тебе кажется! Они вообще мне такое наобещали, если я влезу в их дела? Так что нечего на меня сейчас наговаривать! Поняла? — просто наехала на меня блондинка.

Я тоже села. Что-то в словах Натали заставило по-новому взглянуть на рыжиков. Митя удивленно глядел на блондинку, которая грозно пыталась прожечь в нём дыру. Тарас даже не оглянулся, словно не его сейчас обвиняла Натали. Так что, я не понимала, о чём говорит подруга, хотя прислушиваться к её мнению я привыкла. Поэтому задумалась, что, вообще, происходит? Митя продолжал играть с Наташкой в «гляделки». Поэтому решительно слезла с кровати и подошла к Тарасу, наплевав на свою наготу. Прижалась к нему со спины, обняв за талию. Он не двинулся с места.

— Тарас, а Тарас, Наташка права? Вы ей угрожали? — спросила я у него.

Тяжело вздохнув, он отвел от себя мои руки и, развернувшись, обнял. Все же я погорячилась раздетой ходить — холодно. На коже от этого образовались «пупырышки».

— Как можно, Аглаида! Наташка же твоя подруга, мы её любим, так же, как и ты. Мы дорожим ею. Мы бы никогда не смогли причинить ей боли.

— Ага, так и поверила! — резко возразила блондинка. — Ты можешь Агле сколько хочешь лапшу на уши вешать, а меня этим не проймешь! Ты обещал разорить Лауру, если я хоть словом выдам Агле ваши планы. Это были твои слова, Тарас.

Я стукнула его ладошкой по груди. Но Тарас поймал её и поцеловал, неотрывно глядя в глаза. Меня даже дрожь пробрала от такой чувственной ласки.

— Мы просто пошутили, Наташенька, — услышала я голос Мити и смогла, наконец, отвести взгляд.

Кто бы мог подумать, что Тарас может быть таким притягательным, даже больше, завораживающим.

— Что, а ты себя видел тогда? Глаза горят, шипел как змей. Шутит он! Кто же так шутит, Митяй? — взвилась блондинка.

— Я, — уверенно ответил тот.

Я глядела на эту парочку со стороны, стоя в объятиях Тараса. Это надо же, первый раз вижу, что Наташка может испугаться мужчину. Обычно они её пугаются. Нет, не верю своим глазам, это просто невообразимо!

— Ты придурок! Не смей так шутить со мной. Я же могу больше и не поверить, сразу в глаз дам, чтобы неповадно было!

— Натали, ты, когда злишься, такая страстная, что просто хочется зацеловать тебя! — продолжал Митя, подползая к блондинке.

Она же испуганно слетела с кровати и подбежала ко мне, ища защиту. Я тихонько смеялась, уткнувшись лбом в грудь Тараса.

— Агла, скажи своему псу, чтобы отвалил от меня! — взмолилась моя блондинка.

А вот это было обидно. Обернулась к Наташке и отругала её за несдержанность:

— Натали, он не пёс. Думай, что говоришь!

Митя тоже подошел к нам и обнял меня, согревая замерзшую спину. Наташка обиженно засопела и отошла к двери.

— Я жду тебя внизу. И ты сама скоро поймешь, во что ввязалась. Эти упыри ещё попьют твоей кровушки, помяни моё слово. И мой тебе совет…

— Натали, — хором окрикнули братья, и блондинка, так и не договорив, хлопнула дверью с той стороны.

Постояв в тишине, я нравоучительно изрекла:

— С Наташкой не ссориться. Умнее её нам с вами никого в команду не найти. И, Митя, перестань к ней в открытую лезть. Если Лаура настолько ревнива, так чего ты ещё больше усугубляешь Наткино положение?

Довольно хмыкнув, рыжик потерся носом о мои волосы. Потом подхватил на руки и вернул меня в кровать. А Тарас тем временем подошел к шкафу и сноровисто стал доставать из него мои вещи.

— Наташка, конечно, молодец. Но уж больно прямолинейна и беспардонна. Так что приходиться её осаживать её же методами. Ты, ой, то есть вы, Аглаида Федоровна, не расстраивайтесь, мы Наташку любим и никогда не причиним ей вреда. А вот Лаура… — Митя многозначительно замолчал, выдержав театральную паузу, чтобы я прониклась сложностью всей ситуации, и лишь потом продолжил. — С ней нам придется не раз поругаться, отстаивая свои права. Она же тоже хочет поиметь свою долю в нашем предприятии. Пришлось согласиться на процент. Главное, чтобы не мешала нам.

— Митя, как ты можешь такое говорить! — одернула я его. — Она в своем праве! Ей же практически всё тут принадлежит. Понятно, что она хочет проценты с прибыли.

Рыжик предусмотрительно закутал меня в одеяло, а сам разлегся рядом, преданно следя за мной. Ну, вот зачем он так со мной, зачем? Прижимая крепче одеяло к груди, я от смущения покраснела. Это была какая-то изысканная пытка: мучить меня своим обожанием.

— Митя, перестань, — попросила я, уже не зная куда глядеть, лишь бы не на него.

— Что перестань, Аглаида Федоровна? — издевался надо мной рыжик.

— Смотреть на меня перестань, — уже рычала я на него.

— Аглаида Федоровна, ты жестокая. Как я могу не смотреть на тебя? Ты же прекрасна, — заливался соловьем этот Казанова, ещё и голову положил мне на колени.

— Да какая я красивая! — взвилась я. — Волосы вечно дыбом стоят, зелёная и страшная от похмелья.

Митя от такой отповеди сел и прижал меня к себе. Пару раз я дернулась, не желая, чтобы меня жалели. Но мужчина был неумолим: не отпускал, ласково нашептывал на ушко и нежно гладил по голой спине.

— Ну что ты такое говоришь, Аглаида. Ты очень красивая, и кожа у тебя не зелёная, а очень благородного белого цвета. Ты же, как куколка фарфоровая — очень нежная и хрупкая.

— Я жестокая и эгоистка. Ты сам говорил, — напомнила я ему.

— Аглаида, ну пошутил я, пошутил. Сама же знаешь, шутки у меня глупые. Прости, я никогда о тебе так не думал, честно.

Матрац ощутимо зашевелился от того, что к нам присоединился второй рыжик. Волнительные поцелуи неожиданно обожгли холодную кожу спины. Я млела от того, как Тарас поднимался всё выше, плавно переходя на плечи и шею, ища самые чувствительные места.

— Аглаида, ты самая желанная, любимая. Перестань реветь, хочешь, я Мите в глаз дам, чтобы за словами своими следил? — предложил Тарас вкрадчивым шепотом.

— Нет, — выдохнула в ответ.

— Тогда не плачь, — услышала я и дернулась, когда рыжик прикусил мочку уха.

Митя завладел моими губами, проникая языком. Вот к такому я была не готова и хотела оттолкнуть его от себя. Только сопротивление моё ни к чему хорошему не привело. Возмущенно вскрикнула, когда руки завели за спину, связывая. Крик потонул в поцелуе Мити, который всё больше распалялся. Его руки блуждали по моему телу, вызывая трепет и желание. Теряя разум, пыталась хоть как-то сопротивляться парням. Даже укусила Митькин язык. Только эффект был обратный. Рыжик сладострастно застонал и, больно дернув за волосы, заставил разжать зубы.

— Аглаида, маленькая шалунья. Я знал, что ты страстная, знал. Любимая моя.

— Моя любимая, — вторил Тарас.

А я путалась, чего во мне больше: страха от напора рыжиков или возбуждения, которое разрасталось, унося здравый смысл.

Задохнулась, когда сосок слегка прикусили, а потом медленно облизали языком. Нежные поцелуи в губы сильно контрастировали со страстными, которые терзали груди.

Резкие гудки раздали в комнате. С трудом сообразила, что это могло быть.

— Алле? Да, мам. Что? Уже прилетела? Ну, ты же, мамуля! Надо было предупредить заранее. Нет, нет, конечно, встречу. Жди, никуда не уходи, — услышала я, как Тарас разговаривал по телефону.

Меня он не опускал, и я неудобно лежала на нем, спиной ощущая кое-что твердое и влажное. Митя недовольно хмурился, следил за братом. Хоть от грудей моих отстал, а то они уже болезненно ныли.

— Развяжите меня, — потребовала я, но меня никто не услышал.

Тарас отложил телефон и тяжело выдохнул.

— Как не вовремя! — раздосадовано вскрикнул Митя.

— Да уж, — согласился с ним брат. — Ну, ладно, я скоро. Развлекайтесь.

То, с какой легкостью Тарас меня подтолкнул к Мите, поразило до глубины души.

— Эй, вы что себе позволяете! А ну, отпустили меня. Вы, по-моему, заигрались! — крикнула я им.

— Ну, что ты, любимая, мы только ещё начали играть, — многообещающе прозвучал шепот рыжего, отчего я внутренне вся сжалась.

— Митя, отпусти, хуже будет!

Но мои убеждения на него не действовали. Он, улыбаясь, удобнее притянул меня к себе и снова начал целовать.

— Ты такая сладкая, — успевал делать эротические комплименты Митя между поцелуями. — Так бы и съел тебя всю. Зацеловал бы тебя везде.

Его настырные пальцы проникли у меня между сжатых ног. Я задергалась, пытаясь вырваться, только чем сильнее дергалась, тем глубже оказывались мужские пальцы. Изогнулась, застонав, когда Митя стал ими активно двигать внутри.

— Да, моя страстная. Да. Я чувствую, как тебе нравится, ты хочешь…

— Перестань, Митя, — взмолилась, пытаясь остановить его, пока не поздно.

— Нет, Аглаида. Ты же вся…

— Не смей! — крикнула, не желая слушать похабщину.

Мужики все одинаковые, вот надо в такой момент такие гадости говорить.

— Не смей говорить это вслух, прошу, не надо, — взмолилась я.

Сделала я это от того, что понимала, почему замер Митя. Не от того, что проникся, нет! У него было такое жестокое выражение лица, что хотелось зарыться под одеяло и притвориться, что меня здесь нет.

Рыжик оттаял и снова стал улыбаться.

— Ты стесняешься? Аглаида, мы же женаты. Чего нам с тобой стесняться? Нежная моя девочка стесняется, никогда бы не подумал! — развеселился Митя.

— Развяжи меня, — снова потребовала у Мити, но он отрицательно покачал головой.

— Ну, уж нет. Так интереснее. Тебе, наверное, неудобно на спине лежать, так что давай сменим позу.

Гад! Другого слова и не подобрать к нему. Перевернул на живот, ещё и подушку под него подложил.

— Митя, хватит! — возмущенно крикнула, прежде чем он влез сверху и поцеловал.

Почувствовала, как он раздвинул мои ноги и опять начал прерванную ласку. Пальцы умело доставляли мне удовольствие, отчего я начала постанывать, забывая стыд. Жаркие ладони сжали мои бедра, слегка приподнимая. Я вскрикнула, когда резким движением Митя проник очень глубоко. Замерев, он сильнее прижал к себе, тяжело вздыхая.

— Я люблю тебя, Аглаида. Люблю. Пусть ты меня потом будешь ненавидеть, но я хочу тебя всегда, везде и всюду. Хочу тебя покорную, страстную. Я заставлю тебя желать меня, пока смерть не разлучит нас, — услышала я рыжика.

А потом он начал двигаться резко безостановочно, пронзая мощными толчками. Это было безумие. Голос у меня срывался, дыхание сбилось, а сердце было готово выскочить из груди. Внутри всё болезненно сжималось от возбуждения, желая освобождения. Хотелось ещё и ещё, чтобы Митя не останавливался. И рыжик, словно предугадывая мои желания, продолжал, ускоряя темп. Испуганно вздрогнула от рыка, который огласил комнату. Митя замер, мыча от наслаждения, и обессилено лёг на меня сверху, придавливая своим телом.

— Это было ещё лучше, чем первый раз. Аглаида… — протянул Иванов, покрывая мою спину поцелуями. — Ты невозможно желанна.

— Митя, слезь с меня, раздавишь, — взмолилась я.

Рыжик тут же сполз, развязывая, наконец, мои руки. Перевернувшись, я кинула в озабоченного подушкой. Но он легко от неё увернулся, тихо посмеиваясь над моими потугами ударить его. Поймав мои руки, он зацеловал красные следы на запястьях.

— Митя, я тебя никогда не прощу. Понимаешь, никогда, — угрожающе сказала этому оболтусу.

— Простишь, — уверенно возразил Митя. — Уже простила, разве можно на меня обижаться.

Состроив жалобное лицо, он опрокинул меня на кровать, нависая сверху.

— Ты же любишь нас, Аглаида. Сама же говорила, — заискивающе сказал, осторожно опускаясь на меня сверху.

Нежно убирая прилипшие волосы с моего лица, Митя не переставал улыбаться, упиваясь своей убежденностью, что он сделал всё как надо.

— Я люблю вас, только это не даёт тебе право насильно заставлять меня заниматься с тобой любовью.

— Тебе же понравилось. Ты так кричала. Мне нравится слушать твой голос, — мечтательно протянул Митя.

Возмущенно стукнула его, вызвав очередной приступ радостного смеха.

Просто невозможно сердиться на него. Как он это делает, в чём его секрет? Тяжело вздохнула, сдаваясь. Этому рыжику ничего не объяснить, упёртый как баран, честное слово!

— Надо вставать, муженёк.

— Рано, Тарас позвонит, как приедет. Может, ещё разок? — ехидно предложил рыжик и быстро поцеловал в губы.

— Нет уж. С меня хватит, — наотрез отказалась я.

Отпихнув от себя назойливого Митю, я бегом отправилась в ванную комнату. И только когда закрыла дверь на замок, смогла с облегчением выдохнуть, почувствовав себя в безопасности. Постояла, прислушиваясь к звукам в комнате, желая удостовериться, что Митька не преследует меня. Вроде там было всё тихо. Значит, можно смело помыться. Развернувшись, я вздрогнула от страха, увидев свое отражение в зеркале. И это он ещё будет говорить мне, что я красивая! На голове воронье гнездо, под глазами круги, глаза блестят как у сумасшедшей и губы! Губы на бледном лице просто алели красным знаменем. Но и это ещё ничего. Засосы — вот что было самое ужасное! Они были везде. И на шее и на плечах и даже на руках! Однозначно, что платье с декольте мне уже не одеть в ближайшее время! Рыжики меня просто … пометили!

— Гады! — взвыла я раненным зверем.

— Аглаида Федоровна, что-то стряслось? Мне зайти? — слушала я голос из-за двери.

— Митя, готовься к смерти! Мучить буду тебя долго и с наслаждением. Вы — гады! У меня засосы везде! Абсолютно везде! Я как из комнаты выйду? — истерично кричала я рыжику, ещё и пару раз по двери в бешенстве стукнула, пока рука не заболела.

— Ну… — задумчиво протянул Митя.

Я уже и слышать его не хотела. Мысленно придумывала план мести. Они ещё поплатятся, ух, как они у меня поплатятся! Дернула кран, включая воду. И стала искать, чем бы помыться. На полке стоял очень богатый выбор всевозможных флаконов и баночек. С большим интересом рассматривала их: шампуни, масла, гель, скрабы, пена, бальзамы, чего тут только не было.

Это кто же так приготовился к моему приезду? Неужели Наташка? Что-то на неё это не похоже.

Выбрав шампунь, я намылила волосы, блаженствуя от изумительного аромата. Даже смыть жалко! Но придется. Теплая вода приятно смывала не только пену с волос, но и напряжение, расслабляя мышцы.

Бальзам тоже бесподобно пах, и я с радостью использовала его, щедро наливая в ладонь. А вот гель подкачал: очень плохо пенился. Пришлось изрядное количество истратить, чтобы получить эффект как от обычного земного геля для душа. Намыливая себя, я вздрогнула от неожиданности, когда мои пальцы, удерживающие губку, накрыла чья-то большая и горячая ладонь. Я даже толком испугаться не успела, как услышала шепот с придыханием:

— Как соблазнительно пена покрывает твою кожу, Аглаида.

Если бы рука рыжика предупредительно не держала бы меня, я, наверное, упала бы. Ноги странно ослабли, отказываясь слушаться.

— Митя, кто разрешил тебе сюда врываться? — простонала я, пытаясь отстраниться от него подальше.

— Аглаида, я Тарас, — очень сдержанно прозвучало в ответ.

Я даже замерла, пытливо вглядываясь в Иванова, отгадывая кто он. Я в одежде их никогда не отличала, а голыми так вообще теряюсь в догадках.

— Тарас? — удивленно переспросила его, и даже проверила, заглядывая ему за спину на закрытую дверь, где мог прятаться озабоченный Митя.

Но никого кроме нас в ванной комнате не было.

— Да, Аглаида. Ты опять нас путаешь, — обиженно произнес рыжик, печально вздохнув.

Совесть стала грызть меня изнутри, требуя немедленно извиниться. Вот только я не спешила, всё ещё недоверчиво осматривала мужчину. Мой взгляд зацепился за неприличное место, и я резко вскинула голову вверх, визгливо спросила:

— А ты чего голый?

— Я хотел помочь, — обескуражено ответил Тарас.

— Помогай в нижнем белье. Вы меня скоро до нервного срыва доведёте, — еле сдерживаясь, стала отчитывать мужчину.

Он с нескрываемым интересом следил за мной. Я разбушевалась не на шутку, высказывая всё, что накипело на душе. И про то, что нельзя связывать меня и любить во всех неприличных позах, когда я против и про засосы, из-за которых я похожа на женщину легкого поведения. Когда запал закончился, я тяжело дышала, а Тарас спокойно спросил:

— Всё? Есть ещё что сказать?

— А тебе этого мало? — обиделась на него.

На что рыжик нехорошо так усмехнулся, нагнулся за губкой. Молча посмеиваясь, он налил геля на неё и, взяв за руку, стал методично намыливать.

— Ты просто испугалась того, что тебе это понравилось. Ты ищешь себе оправдания, ведь твоё воспитание не позволяет наслаждаться интимностью с другими мужчинами. Ты должна беречь себя и отдавать только тому единственному и неповторимому, кто украдет твоё сердечко, ведь так тебя учили с детства.

Рука закончилась и губка переместилась на грудь, осторожно скользя по кругу. Пальцы Тараса, случайно задевали затвердевшие соски. Я задерживала дыхание, когда острая волна наслаждения пробегала по всему телу, от каждого такого волнительного прикосновения.

— Только оправдания тебе не помогут, любовь моя. Ты всё равно будешь переживать эти чувства снова и снова. Я буду доводить тебя до экстаза раз за разом, пока ты не будешь кричать мое имя.

От вкрадчивого голоса Тараса я цепенела, боясь громко дышать. Внизу живота всё сжалось в тугой комок. Я во все глаза испуганно глядела на рыжую макушку, боясь поверить в слова Наташки. Мысли проносились в голове со скоростью света одна страшнее другой. Губка плавно скользила по голени, но я этого даже не замечала. Молча наблюдала, как покачиваются рыжие локоны в такт движению. Я ясно поняла, что настолько привыкла приказывать своим оболтусам, что с их теперешним неповиновением я не готова столкнуться. Я растерялась, не зная, как теперь с ними вести себя. Власть над ними ускользнула из моих рук. Нити сорвались с пальцев, и мои куклы стали самостоятельными.

А самое неприятное то, что эти нити были нужнее не им, а мне. Я хотела чувствовать себя кому-то нужной, мне была приятна мысль, что от меня зависят, меня любят.

И вот в одночасье мы поменялись ролями. Теперь я двигалась так, как того хотели рыжики.

— Хватит, спасибо, — оттолкнула я от себя мужские руки. — Дальше я сама.

— А поцелуй? — ехидно спросил рыжик, самодовольно улыбаясь.

Я возмущенно стукнула его в лоб. Вот наглости!

— Я не просила меня мыть! Так что твои пять минут счастья закончились. А могла и сразу выгнать! — назидательно изрекла я, складывая руки на груди.

Проследила, как Тарас выпрямился, запрокинув голову. Мужчина склонился надо мной, с явным намереньем поцеловать. Но помня недавний инцидент, я не спешила с выводами. Вдруг у него опять на уме этого и нет.

— Митя, Агла, вы где? — раздался окрик из комнаты.

Глаза мои от удивления расширились, рот неприлично раскрылся. Я даже от возмущения чуть воздухом не поперхнулась.

— Гадина! Митя, ну сколько можно! Я так вас никогда научусь различать! — смогла я справиться с голосом.

Вошедший Тарас застыл в проходе. Он в немом удивлении смотрел, как я ругаюсь с веселящимся Митей. Тот уворачивался от моих рук, от мочалки, от губки. Потом в ход пошли флаконы, баночки. Вот тут Митя ретировался, так как эти снаряды были точнее и больнее.

— А что тут происходит? — спокойно спросил у меня Тарас.

А я была настолько зла, что высказала и ему про засосы, и про то, что притворяться братом низко и подло!

— Я просто хотел узнать, как ты относишься к Тарасу! И…! — перекричал меня Митя.

— Что и? — грозно спросила у него.

— И ты к нему так же относишься, как и ко мне. Я думал, ты его больше любишь. А ты даже не обняла! — обвиняюще закончил оболтус и выжидательно уставился на меня.

Я совсем растерялась. Не понимала, чего он от меня ждет.

— И чего? — язвительно спросила, когда ждать продолжение надоело.

— А то! — передразнил Митя. — Как тебе не стыдно!

— Я не поняла, а чего стыдиться-то?

— Ты голая стоишь перед нами, — поделился догадкой Тарас, протягивая длинный халат. — Ты тоже оденься и вниз. Там мама и девочки ждут только вас.

Закутавшись в халат, я страдальчески стала рассматривать своё отражение. Тяжело выдохнула, сделав для себя неутешительные выводы, что следы ещё долго не сойдут.

— Я никуда не пойду. Лучше спать лягу, — недовольно сказала я, проходя мимо Тараса.

— Пойдёшь, — спокойным голосом возразил он.

Замерла, удивленно разворачиваясь к нему. Он был задумчив, на лице ни тени веселья. Значит, не шутил.

Но всё равно я не собиралась позориться перед Наташкой. Она же начнет гнуть, что я сама во всем виновата, как будто я и без неё этого не знаю.

— Тарас, я сказала, что не пойду. И не зли меня ещё больше, — решила отстаивать свои права.

На что мужчина резко схватил меня на руки и, подойдя к кровати, посадил на неё. Митя уже был одет, застегивал пуговицы. Тарас поднял с полу мои вещи, протягивая их мне.

— Я не пойду, — заупрямилась я. — Вы сами виноваты. Нечего было оставлять на мне это!

Резко распахнула ворот халата, демонстрируя синяки на коже. Рыжик довольно улыбнулся.

— Зато все будут знать, что ты наша.

— Я не пойду, останусь здесь.

— Пойдешь, — давил Тарас.

— Нет. Если будешь и дальше настаивать, буду кричать.

После такого у Тараса сжались руки в кулаки, нещадно сминая одежду.

— Тарас, пойдем, мама заждалась, наверное. Пусть тут остается, раз так нравится, — пытался разрядить обстановку Митя, но его никто не слушал.

Тарас смерил меня взглядом, глаза гневно блестели.

— Аглаида, я попросил бы тебя сейчас со мной не спорить. Я прошу тебя одеться и спуститься вниз. Я прошу, — с мольбой сказал рыжик.

— Я не могу показаться на глаза вашей маме вот с этими засосами! — психанула я, с болью глядя на него. — Что она обо мне подумает? Я и так ваша жена на двоих! Понимаешь? Я не хочу падать еще ниже. Хотя куда уж ниже. Мои родители, вернее всего, откажутся от меня, когда Зара во всех подробностях расскажет о том, что видела в этой спальне. У меня в голове не укладывается, как я могла на это согласиться!

— Ну, ты же согласилась, — накалял и без того тяжелую обстановку Митя.

— И не пойдешь на попятную? — уточнил Тарас.

Я обхватила голову руками. Что же я наделала! Они стали совершенно неуправляемые. Я не справляюсь с ситуацией. Матрац прогнулся — с двух сторон от меня сели парни.

— Агла, ты же не передумала? — переспросил Митя.

— Не знаю, — буркнула в ответ. — Я, наверное, погорячилась.

— Да, Аглаида Федоровна, — тут же отозвался обиженно Митя, — и не говори. Больно банками получать по голове. И не извинилась даже!

— Извини, Митя, что мало досталось. Я всё же не могу с вами жить в таких отношениях. Друзьями мне было с вами лучше.

— Аглаида, даже думать не смей, — вздрогнула от угрожающего шепота Тараса. — Имей в виду, то, что расскажет Зара — ничто по сравнению с тем, что мы им можем показать.

В шоке воззрилась на него, не понимая, к чему он клонит. Тарас гипнотизировал меня взглядом. Мне стало так неуютно, что неосознанно отодвинулась от него и тут же попала в капкан рук Мити, и вкрадчивый голос произнес:

— Пленка всё ещё у нас, Аглаида.

Как ужаленная соскочила, пораженно глядя, как парни вольготно разлеглись на кровати. Они не шутили, они серьезно собрались меня шантажировать.

— Вы что, с ума сошли! Как вы можете? Я же …Так нечестно…

Как же больно понимать, что те, кому ты доверяла, могут так с тобой поступить.

— Мы предупреждали, что не дадим тебе уйти, Агла. Но ты продолжаешь упорствовать. Ты сама согласилась, и мы женаты. Так что прошу, не усугубляй! Одевайся и пошли вниз.

— Я не могу, — голос меня не слушался, и приходилось шептать.

— Никто засосов не увидит. Мы их спрячем, — пообещал Митя, вскакивая с кровати.

Он направился к трельяжу, где увлеченно стал копаться в косметике, а в это время Тарас подошел ко мне. Невольно отступила назад, не зная, что ещё можно ожидать от таких вот рыжиков. Оболтусами их язык уже не поворачивался назвать. Он обхватил меня за плечи, притягивая к своей груди.

— Аглаида, ты наша и только наша. Мы не причиним тебе вреда, но и не отпустим, запомни это раз и навсегда. Я ведь не просто так выбрал жениться на тебе здесь, на Амазонии. Только на этой планете нет разводов! Понимаешь, ты моя навсегда, — это он так меня успокаивает?

У меня от такого внутри всё заледенело, и захотелось сбежать куда подальше. Какая же я глупая! Хотела любви — получила! Теперь не знаю, как пережить такую вот любовь рыжих собственников! И эгоистов!

Приподняв мое лицо за подбородок, он долго вглядывался в мои испуганные глаза. Да, я боялась, очень боялась. Я не понимала чувств, которые вызывают во мне рыжики. Я люблю их, но к этому добавилось опасение, что всё, чего я боялась, они сделают. Вырвут моё сердце и съедят, как в самых страшных моих кошмарах. Сердцееды — это про них!

— Тарас, я боюсь, — пыталась достучаться до него.

Рыжик улыбнулся и резко подул мне в лицо, я удивленно ахнула. Это было так неожиданно и приятно.

— Аглаида, мама всё знает и уже давно. Так что давай одевайся, иначе Наташа сюда придет, и начнется форменный погром. Оно нам надо? — весело спросил у меня Тарас.

Как же быстро у него меняется настроение! Просто поразительно.

— Я готов! — крикнул Митя, раскладывая косметику на кровати.

Тарас меня подтолкнул в спину, и я подчинилась, устало садясь рядом с Митей. Он качественно накладывал тональный крем, маскируя засосы, при этом волнительно прикасаясь к нежной коже. Я заставляла себя не вздрагивать и стойко переносить всё, что он делал со мной. Через пятнадцать минут я смогла убедиться, что Митя первоклассный визажист! Ещё и волосы уложил. Благодарно улыбнулась рыжику, пританцовывая на цыпочках, выхватила из рук Тараса одежду и умчалась в ванную комнату переодеваться.

* * *

Столовая встретила нас веселыми разговорами, но стоило нам войти внутрь, как тут же все устремили свой взгляд на меня. Ещё раз поблагодарила, мысленно правда, Митю за его умение прятать свои же следы от посторонних глаз.

— Добрый вечер, простите за опоздание, — поздоровалась я. — Тамара Игоревна, как перелёт? Не очень утомителен?

Решительно подойдя к столу села на свободное место, рыжики рядом. Тарас ещё демонстративно подвинул меня, чтобы поставить себе стул. Лаура таинственно улыбалась, перебрасываясь многозначительными взглядами с хмурой и недовольной Натали. Зара вообще прожигала гневным взглядом, отгадайте кого? Нет, не меня — Митю! Я даже радостно улыбнулась, это так приятно, когда не на тебя обижены, а на того, кто реально виноват!

— Аглаюшка, всё хорошо, моя милая. Я же уснула, проснулась, меня девушка никак не могла добудиться. А в космопорте потерялася, но потом помогли охранники, такие хорошие девочки. И чай принесли, пока я Тараса ждала. А потом, как он пришел, пришлось же спасать его! Представляешь, его скрутили, думали — беглый раб! Хорошо, Наташенька сподмогла, Тарас им только телефон передал и всё. Девушки извинились передо мной и отпустили соколика моего ясного, — встревоженно рассказывала мама рыжиков, прижимая руки к груди в особо опасные моменты.

— Как они могли! — воскликнула я.

Да лучше бы Наташка его не спасала! Может, я бы придумала как Митьку усмирить. И где теперь искать пленку — вот что меня сейчас больше волновало. В банк парни не могли сами сходить, остается только казино. Надо срочно всё узнать у моей блондиночки. Только как теперь от рыжиков сбежать?

— Но всё хорошо, Аглаюшка, — пыталась успокоить меня Тамара Игоревна.

Тарас выразительно взглянул на меня, и я перестала паясничать, понимая, что для пожилой женщины это всё же тяжёлое путешествие.

— Вам показали вашу комнату? — спросила я у неё.

— Ой, нет ещё. Но я не спешу, ужин просто восхитительный, кто же приготовил его, девоньки?

Наташа поперхнулась от такого вопроса. Я пыталась скрыть улыбку. Лаура удивленно глядела на Тамару Игоревну, Зара так вообще не обращала ни на что внимания, не отвлекаясь от процесса прожигания в Мите дыру.

— У меня есть личный повар. Это его шедевр, специально к вашему приезду, — ответила я.

Тарас задумчиво разглядывал салат на вилке, поджимая губы, справа Митя давился смехом. Вот что за хамы, нет бы порадоваться, что я так учтива с их мамой.

— Надо будет сказать спасибо, — Тамара Игоревна, словно, не замечала реакцию окружающих.

— Конечно, завтра с утра непременно передам ваши комплименты повару, — вызвалась я.

— Аглаюшка, какая же ты хорошая девочка, — похвалила пожилая женщина.

Всё же свекровью я её никак не могла считать. Она навсегда останется для меня Тамара Игоревна.

— Тарас, вы комнату маме приготовили, — обратилась я к рыжику, прекрасно понимая, что он даже и не вспомнил об этом.

Сверкнув на меня недовольным взглядом, он встал из-за стола и вышел из столовой.

— Митя, а ты чего сидишь? Тебя что, это не касается? — ехидно спросила я у второго рыжика.

— Так он сам справится, — возразил Митя.

А я стала придумывать другой способ выпроводить его из столовой. Зара продолжала плотоядно заглядываться на Митю. Мне, конечно, его жалко, но я должна поговорить с Наташей.

— Светозара, тебе пора спать! Митя, проводи её в комнату, — приказала я рыжику.

Зара сначала возмущенно хотела вспылить, но, дослушав до конца, радостно улыбнулась. Митя же, скрипя зубами, встал из-за стола.

— Может, сама дойдет? — в сомнении спросил он.

— Ой, Аглаюшка, пусть Митенька меня до моей комнаты доведёт, — неожиданно предложила пожилая женщина.

— Хорошо и Зару заодно проводит, — с радостью согласилась я.

Спасибо вам, Тамара Игоревна, вы просто не догадываетесь, как же помогли мне! Ведь вам Митя не сможет отказать.

Недовольство так и плескалось в глазах Мити. Он раздражённо положил вилку и направился к матери, чтобы помочь ей. Зара сама подошла к двери и с большим нетерпением ждала Митю.

Неужели она не бросила своих попыток отбить у меня рыжика?

Когда дверь за вышедшими закрылась и в столовой никого кроме меня, Натали и Лауры не осталось, я пересела к ним ближе и прямо спросила:

— Наташа, где плёнка?

Блондинка удивленно открыла рот, потом сообразила о чём я и зачастила:

— У парней в кабинете сейф стоит. Думаю там.

— Сможешь мне её отдать? — с надеждой спросила я у подруги.

— Нет, не могу. Иначе Тарас запустит программу…

— Дай её мне, — нетерпеливо перебила я блондинку.

— Но…

— Никаких но. Наташа, это просто мужики! Мы на Амазонии, что Лауре может тут угрожать.

— Меня могут признать падшей женщиной, — ответила вместо Натали Лаура.

Я страдальчески закатила глаза.

— Я не понимаю, — честно призналась я ей.

— Я и не сомневаюсь. Просто у нас на Амазонии есть один запрет, — чуть помявшись, Лаура густо покраснела и продолжила только после того, как Наташа её толкнула в бок локтем. — Я позволила себе прикоснуться губами к… к…

— Да минет она сделала Рональду, — не выдержала блондинка и закончила за свою любимую.

— И всё? — удивлённо переспросила я.

Так, на всякий случай спрашивала. Мало ли какие ещё запреты нарушила Лаура.

— Вы не понимаете — это табу! Нельзя женщине ублажать мужчину! Мужчина не должен получать удовольствие от секса, — страдальчески поведала нам женщина.

— А-а-а, — протянула я, поражаясь жестокости амазонок.

— Если кто-нибудь узнает из Совета, мне конец! — воскликнула Лаура.

— А не проще сказать, что появилась видеозапись, сфабрикованная, ну там, — задумалась я, вспоминая, кто является самым главным врагом Совета, — повстанцами, например. Вы бы сами пустили эту пулю и сняли примерно в той же позе видеоролик с участием Наташки. И пусть докажут, что это не фотомонтаж!

Красавицы замерли и уставились на меня с открытыми ртами. Понятно, до этого никто из них не додумался.

— Точно! — отмерла Натали. — Что твое слово против слов этих шантажистов недоделанных. Лаура, я тебя спасу. Сейчас поймаю парней и точно по голове настучу.

— Эй, притормози, Наташка. Ты мне сначала пленку помоги изъять, — встревожилась я не на шутку, понимая, что весь мой план пойдет под откос.

— Агла, они же мне три дня нервы мотали, я не могу стерпеть! — взревела блондинка, маясь у дверей.

Я тоже встала и пригрозила подруге кулаком.

— Натали, Аглаида права, надо сначала достать пленку, а только потом их наказывать. И поверь, наказание они получат по заслугам.

— В плане? — испугалась я за рыжиков.

Как-никак, но они мои. И неприятно знать, что их бить будут.

— Аглаида, только не надо за них заступаться. Ты ведь тоже в такой же ситуации. Иначе бы не стремилась заполучить пленку. Отсюда напрашивается вывод, — Лаура подошла ко мне и пальчиком легонько стукнула по моему носу, — что парни перегнули палку и будут наказаны. Я покажу им их место. Мужчины такие примитивные.

— Лаура, это мои мужья, и я сама с ними справлюсь. Я не позволю никому, и тебе тоже, даже пальцем их тронуть, — с вызовом ответила я амазонке.

Вот что у них за нравы! Чуть что и сразу наказывать. Ведь можно поговорит по-хорошему. Правда, надо уничтожить все улики и Зарой запугивать. Митька сразу сдастся, а вот с Тарасом надо просто поговорить. Он всегда шёл на компромисс.

Блондинка присоединилась к нам и встала на сторону любимой.

— Аглаида, Лаура права. Один раз накажешь, потом как шелковые будут.

— Наташка, я не позволю. Никакого насилия! — не поддавалась я на уговоры, оставаясь на своем.

Девчонки нависали на меня с двух сторон. Я почувствовала себя ещё меньше — очень неприятное чувство.

— Агла, мы их не будет бить, — ласково произнесла Лаура.

Знаю я такие приемы, и ехидно осведомилась:

— А кто будет? Лаура, я сказала — нет, значит, нет.

— Да, я помню, что ты очень упёртая. Но это не обсуждается. А сейчас каков у нас план? — решила не ссориться и сменить тему амазонка.

Если бы девчонки настаивали дальше, то я разругалась бы с ними окончательно.

— Где кабинет ребят? — уточнила я у Наташки.

— В казино, конечно же. Где он ещё может быть?

— Ну да, логично, — согласилась я и выдохнула. — Значит нам надо в казино, раз она у них там спрятана.

Выйдя в холл, мы столкнулись со спускающимся по лестнице рыжиком. Очень не вовремя.

— Девочки, а вы куда собрались? — раздался недовольный голос.

— Не твоё дело, мужчина. Знай своё место, — очень резко отшила его Лаура, направляясь к двери, даже не оглядываясь на него.

— Аглаида, стой! — окрикнул меня Тарас.

Но я, не останавливаясь, прошмыгнула к девчонкам поближе, под защиту амазонки.

— Аглаида, подожди меня. Одна ты никуда не пойдёшь, — злился мужчина.

— А, ну хорошо, — согласилась я с ним. — Иди быстрее одевайся, я тебя тут подожду.

Встала так, чтобы у него не возникло никаких сомнений. Рыжик подозрительно обернулся на девчонок, те в нерешительности глядели на меня. Я попыталась улыбнуться Тарасу, но мышцы лица свело. Но рыжику и кривого оскала было достаточно, чтобы бросить на ходу:

— Ждите, я быстро.

Как только он скрылся за поворотом, скомандовала девчонкам:

— Валим! Быстро, быстро, быстро!

Сорвавшись с места, мы, как угорелые, неслись к машине, столкнувшись около неё. Подталкивали друг друга, чтобы поскорее сесть внутрь. Громко хлопнув дверцей, Лаура зычно крикнула водителю:

— Быстро в казино! Мы опаздываем!

Отдышавшись, переглянулись и прыснули со смеху. Три взрослые женщины, как дети малые, бегаем от парней!

— Ой, как давно мы так с тобой не бегали, подруга! — обняла меня Наташка и напомнила тот несчастный день моей жизни. — Последний раз мы из универмага убегали от охранника.

Такое не забудешь. Мы на каблуках и в коротких юбках сквозь толпу! И что удивительно, мужик нас так и не догнал и в полицию на нас не заявили. Я потом три дня вздрагивала от каждого звонка.

— Да, уж. До сих пор не понимаю, зачем ты украла ту блузку, она тебе всё равно мала была? — смеясь, спросила я.

— Я думала, что стимул у меня будет похудеть. Но как видишь не судьба! — потискав свою правую грудь, весело ответила блондинка.

Лаура сразу стала к ней ластиться, ласково говоря:

— У тебя всё в идеальной пропорции, любимая. Ты прекрасна. Я люблю тебя именно такую.

Глядя на влюбленную парочку, в голове промелькнула последняя фраза Тараса. Хмурясь, я пыталась понять, что в ней меня настораживает. Перевела взгляд на улицу за окном, задумчиво рассматривая прохожих, я, наконец, поняла, что было в той фразе не то. Резко обернувшись к девчонкам, спросила:

— Наташа, я чисто на автомате послала Тараса одеваться, а он ведь и вправду пошёл, хотя был одет!

— Что тебя смущает, — насторожилась почему-то Лаура, а не Натали.

— Зачем он пошёл? Не мог же он купиться на такую глупую уловку? — встревоженно спросила у нее.

Подружки призадумались, и первая ответила блондинка.

— Почему не мог? Мог, — уверенно так сказала. — Он просто привык выполнять твои приказы.

— Да, мужики примитивны, и если их выдрессировать, то становятся очень исполнительными.

— Что-то я сомневаюсь в этом, — не согласилась я с ними.

Червь сомнения точил меня изнутри, не давая покоя. Я снова и снова вспоминала выражение глаз, интонацию голоса — всё говорило о том, что я права. Он не купился, и я не должна расслабляться. От переживания я даже проверила, нет ли за нами «хвоста».

— Аглаида, перестать, — недовольно одернула меня Наталья. — Ты сама себя сейчас накручиваешь!

Развернувшись к ним лицом, устало откинулась на спинку сидения. Может она и права, парни не поедут… Да кого я обманываю — рыжики и не поедут! Тарас же прямо сказал, что одну не отпустит, значит, так и сделает. Они же даже на Землю за мной прилетели!

— Долго ещё до казино? — нервно спросила я.

Губы себе нещадно искусала, чувствуя, как во мне поднимается паника. Даже пальцы стали слегка дрожать.

Неожиданно Наташка схватила меня за руку и сильно дернула на себя. Я пулей вылетела из кресла, чтобы оказаться у взбалмошной блондинки на коленях.

— Ты чего? — удивлению моему не было предела.

Подруга, смеясь своей шутке, чуть укачивая меня, ответила:

— Ничего не бойся. Я же с тобой!

Лаура хмыкнув, предложила:

— Если хочешь, прямо сейчас отдам приказ, и твоих муженьков арестуют.

— Не надо, — наверное, это очень резко прозвучало, но амазонка меня уже начинает бесить. — Я сама с ними разберусь. Просто беспокоюсь за них, — чуть подумав, добавила. — А не за себя.

— Ой, да ладно. Сама трясёшься как банный лист.

— Причем тут банный лист? — недовольно буркнула я, начиная закипать.

Наташка стукнула себя по лбу:

— Точно, ни при чем. Как лист на ветру!

Лаура тихо рассмеялась, за ней Наташка, а потом и я не удержалась.

— Да уж, Наташка. Ляпнешь, так ляпнешь, — отсмеявшись, сказала я ей.

— Вот за это я её и люблю, — с вызовом в голосе сказала амазонка, положив голову ей на плечо.

— Её все за это любят и не только за это. Она, вообще, уникальная и единственная в своем роде, — ввернула я ей.

— Эй, я так-то «на пять минут» тут ещё сижу. Это ничего? Я вам не мешаю? — обиженно воскликнула блондинка.

— Дорогая, ну что ты начинаешь. Я же в любви тебе признаюсь, а ты недовольная, — стала успокаивать её амазонка.

Я же слезла с колен, садясь на свое место. Лично мне была непонятна такая вот любовь между двумя женщинами. Даже интересно стало, как у них это происходит. Надо хоть фильмы поучительные посмотреть, чтобы развить свою эрудицию. Надеюсь, меня не стошнит во время сеанса.

Так и доехали до казино, девчонки миловались друг с другом, совершенно забывая, что они не одни. А я пыталась не обращать на них внимания, только сделать это было крайне сложно. Любопытство так и подмывало спросить напрямую у девочек об интимном моменте их совместной жизни.

Здание моего игрового заведения наводило на меня только одну ассоциацию — «бордель»!

— Это, по-вашему, казино? — взвилась я на притихших девчонок. — Что это? Я вас спрашиваю, что это?

Мой перст указывал на обнаженную деваху, которая развратно сидела на игровом столе и манила пальчиком к себе.

— Агла, мы всё исправим, — промямлила Наташка, пытаясь спрятаться за опешившую амазонку.

Ну да, она-то меня в таком состоянии ни разу не видела. А я была не просто в гневе, я была в бешенстве. В таком состоянии у меня срывает тормоза и всё, что оказывается вокруг меня, приобретает волшебную способность летать!

— Немедленно снять эту похабщину с моего здания! — проорала я.

Просто обидно до слёз, она же знала, как я к такому отношусь и даже не позаботилась сразу вывеску снять.

Деваха на прощание мигнула и погасла. Уж не знаю, кто её выключил, но сделал он это вовремя. Мусорная урна как раз была удачно не пристегнута, как у нас на Земле, цепью!

Тяжело дыша, оставила урну в покое, приходя в себя. Вокруг нас собралось порядком народу. Девушки в униформе, охранницы и прочий люд, явно персонал казино. Ну, вот и состоялась их первая встреча с хозяйкой. А хозяйка — псих! Ой, как нехорошо получилось, как же мне теперь им в глаза глядеть!

Лаура слегка прокашлялась и только потом обратилась к амазонкам:

— Я имею честь представить вам новую владелицу казино, леди Аглаиду. Как вы уже поняли, человек она непростой и приверженец строгой дисциплины и неординарных, — вот тут она слегка замялась, пытаясь подобрать слово, — методов работы.

Красиво сказала! Мне бы так научиться обтекаемо объяснять свою вспышку гнева. Если бы я стояла среди этой толпы, давно бы сбежала от такой меня подальше. А эти нет! Сжались в кучку и ждут, что я им скажу.

— Приветствую, можете звать меня леди Аглаида Федоровна. Надеюсь, мы с вами сработаемся. Для этого от вас требуется лишь неукоснительно и без промедлений исполнять мои приказы.

Стояла, мило улыбаясь, а у самой сердце стучало как у трусливого зайца. Ответом меня никто не удостоил, я даже перепугалась и сказала, не подумав:

— Что? Не сработаемся? Тогда все уволены!

По рядам прошлась волна испуганных вдохов. Лаура тоже впечатлилась, вздрогнув. Наташка сокрушенно покачала головой, недовольная моим решением. Может, я зря рублю с плеча? Но лучше самой персонал подобрать, чем мучиться с недовольством старой гвардии.

Тут моё внимание привлекла к себе вышедшая вперед дородная барышня неопределенного возраста вся в белом с зелёным галстуком. «Наверное, она повар» — промелькнула у меня догадка.

Амазонка, теребя в руках полу куртки, нерешительно обратилась ко мне:

— Леди Аглаида Федоровна, я прошу не увольнять нас. Мы всё сделаем, как вы скажете.

— А чего молчали, когда я спрашивала? Недомолвок я не люблю. Не нравится, говори всё и сразу. Чтобы тут же урегулировать разногласия. И вообще-то, я тороплюсь, — вспомнила я, что у меня нет времени разбираться с персоналом. У меня очень важное и безотлагательное дельце.

— Мы не ожидали, что вы так скоро явитесь. Растерялись немного, — продолжала амазонка в белом.

Я раздраженно бросила выразительный взгляд на Наташку, та поняла меня без слов и, подхватив Лауру под руку, утянула её в казино.

Амазонки проводили подруг жалобным взглядом. Началось! Теперь буду считать меня маленьким исчадием Ада.

— Давайте все пройдем внутрь и там в спокойной обстановке вы покажете мне всё. Расскажете, в каком режиме работали. Пройдём, нечего на улице делать, — позвала я всех и первая двинулась в сторону дверей.

Интерьер казино был содержательным. Похабные картинки на стенах прозрачно намекали, чем тут можно занять время, если у тебя есть деньги. В огромном игровом зале стояли, как полагается, столы. Зеленый бархат контрастно выделялся на фоне бордовых стен и гардин. Оглядев всё это безобразие тоскливым взглядом, поздравила себя с отвратительным подарком. Хуже этого мне никто ничего не дарил.

Развернувшись к амазонкам, недовольно их оглядела ещё раз, высматривая администраторов. Те нашлись в первых рядах, чем меня очень порадовали. Когда я подозвала их к себе, мы начали деловой разговор. Девочки оказались очень смышленые и ответственные. Тут же сдали всех неугодных работников. Превзошла всех брюнетка с хищным взглядом. Она вообще тут всё про всех знала. Информация лилась чёрной рекой, все, кто был в помещении, не был ею обделен — всем досталось на орехи. Им припомнился каждый маломальский промах. Чем бы закончился этот монолог брюнетки — не знаю, лица упомянутых становились всё кровожаднее с каждым её словом, но его невежливо прервали. Дверь в зал открылась, и вошли рыжики, волоча за собой упирающуюся Светозару.

Братцы шли очень слаженно и решительно. Лица сосредоточенные. Сестричку тащил за собой Митя, что было нетрудно догадаться по выразительному взгляду, которым она его одаривала.

Сбежать очень подмывало, только гордость заставляла меня не двигаться с места. Да и куда бежать-то, к тому же на глазах у собравшихся амазонок. Вот только девушки повели себя, мягко говоря, странно. Они расступались перед рыжиками, словно они не были мужчинами, которым положено быть послушными и кроткими. Из-за этого Тарас беспрепятственно дошел до меня и крепко прижал к себе, зарываясь рукой в мои волосы.

— Ты чего? — удивленно прошептала я ему.

Рыжик сильнее сжал объятия и прошептал:

— Дурочка, какая же ты дурочка. Я же просил подождать меня. Почему ты никогда не слушаешься. Я просил не усугублять, а ты постоянно сбегаешь. Сколько бы ты не бегала, всё равно я тебя найду.

От таких слов стало безумно приятно. Даже больше, я наслаждалась той силой, которой владела над рыжиками. Чтобы не делала, а они не бросают меня, идут до конца.

Долго предаваться тихой радости мне не дали. Тараса Митя очень резко от меня отцепил и, больно схватив меня за плечи, чуть встряхнул, а потом властно поцеловал.

Всю бурю эмоций, терзающих его, он вложил в поцелуй. Стыдно признаться, но я привыкла целоваться с ним! К своему позору, даже стала отвечать.

— Аглаида! — визгливо окрикнула меня Зара.

Это отрезвило мою голову, и я испуганно оттолкнула Митю, который растянул губы в самодовольной ухмылке. Прикрыла ноющие губы, затравленно оглядываясь.

Весь персонал с большим интересом наблюдал за развернувшейся перед ними сценой. Зара ревела белугой, заливаясь слезами. Только в глазах рыжиков я увидела одобрение. Да что со мной не так! Творить такое на глазах у стольких людей.

— Я маме всё расскажу, поняла! Сегодня же лечу домой! Видеть вас не желаю!

— Молчать, — резко осадил ее Митя. — Сколько раз тебе повторять, что я её люблю? А ты найдешь своё счастье. Ты молодая, у тебя вся жизнь впереди.

— Конечно, — не смогла смолчать и язвительно добавила, — он же старый для тебя. А ты найдёшь молодого, красивого.

В зале вдруг послышался ропот толпы. Тарас тяжело вздохнул, опять заключая меня в свои объятия. Митя недовольно глянул на амазонок.

— Аглаида, ты, когда говоришь в последнее время, хоть иногда думай, — громко раздалось над головой.

Не понимая, что опять сказала не так, подняла лицо, чтобы спросить. Но Митя меня опередил.

— Заговариваться стала наша женушка!

Я бы обиделась на эти слова, если бы не фальшивый смех, который последовал потом.

И тут до меня донеслись перешептывания амазонок. Я замерла, когда поняла, что выдала парней. Все думали, что они женщины! Так вот почему Тарас пошёл-таки одеваться. И сейчас на нём был амазонский камуфляж! Только в этот раз парни не красились, являя миру свое истинное лицо! Но как амазонки до сих пор не усмотрели подвох? Видно же, что это мужики! Хотя если присмотреться…

Они что-то подложили, увеличивая грудь. Теперь она была приподнятая и мягкая. Куртки на них длинные, до середины бедра. И ворот застегнут до самого конца.

Это я привыкла видеть в них мужчин, а амазонки — женщин, уродливых, но женщин! Судорожно стала придумывать, как исправить свою оплошность. Но, увы, ничего в голову не приходило, только и могла, что уткнуться лбом в искусственную грудь рыжика, молча переваривая идиотскую ситуацию.

— Агла, пленка у меня! — огласила зал радостная Наташка, ворвавшись словно вихрь, размахивая рукой.

Тарас дёрнулся, и теперь мне пришлось его прижимать к себе. Да кого я обманываю! Я просто повисла на нём, как балласт, чтобы ему было тяжелее двигаться. Мой вес ему был, впрочем, не такой уж сильной помехой. Ну почему я такая маленькая и худая, даже в этой ситуации это играет против меня! Если бы на моём месте была блондинка, то уверена, что Тараса бы задавило, причем насмерть.

— Стой, — приказала я рыжику, понимая, что не могу его удержать на месте.

И о чудо! Он послушался. Правда, обнял очень больно, я даже дышать не могла.

— Всем оставаться на своих местах! — раздался мужской, до боли знакомый, голос.

А он-то, что тут делает? Вот кого-кого, а Рональда я не готова была здесь встретить.

— Ну, что за казино такое? Проходной двор — не иначе, — сокрушался рядом Митя.

Сумев чуть повернуть голову, разглядела, что второй братец прикрывает сестричку, которая испуганно жалась к его спине.

Брюнет с автоматом в руках, очень угрожающе смотрелся на фоне каких-то головорезов. Где моя охрана? Ну, или охрана казино. Или охрана Лауры, они-то точно должны были среагировать.

— О, леди Натали, моё почтение, как приятно, что вы так любезны и к моему приходу достали плёночку. Я очень благодарен вам, — сарказм так и сквозил в его голосе.

— Рональд, ты что, совсем рехнулся? — спросила блондинка, наконец-то, отмерев и отлипнув от стены, куда она вжала Лауру.

— Почему сразу с ума? Давай пленку сюда, — жестко приказал он Натали.

Парни пытались оттолкнуть нас со Светозарой подальше от дверей и вооруженных мужчин. Пока я не уткнулась спиной в стол. Но Тарас не успокоился на этом, надавил мне на голову, вынуждая залезть под стол, Зара присоединилась ко мне.

Сидим с ней, жмемся друг к другу и с ужасом разглядываем ноги.

Почему амазонки бездействуют? Лаура же говорила, что они самые крутые охранницы, и вот пришел момент показать себя, а они даже не предпринимают никаких попыток. Сестра молча стала показывать, что нам надо перебежками добраться до тёмного угла. Он как раз плохо освещён и там было окно! Я ей показала, что там решетки и у нас ничего не получиться. Сестра показала, что за шторку можно спрятаться. Я постучала по голове … ей. Всё равно будет видно!

— Эй, отвали от неё! — неожиданный окрик заставил нас с сестричкой притихнуть и настроженно следить за происходящим.

А посмотреть было на что! Рональд сумел отобрать пленку у разгоряченной Наташки, и чтобы вы подумали, тащил Лауру за руку к выходу! Блондинку удерживали двое крепких мужиков, и она посылала проклятия на голову Рональда. Она требовала вернуть ей жену. На что Рональд ехидно ответил:

— Я женюсь на ней по нашим земным законам. А потом за тобой пришлю. Натали, не ревнуй, из вас, девочки, будет прекрасный гарем. Особенно, если задуматься, как вы сильно любите друг друга. Воспоминание о той нашей ночи поддерживало меня в тяжёлые дни. Скоро увидимся, птичка моя.

Мы с Зарой удивленно переглянулись. Сестра глазами спросила, что это было. Я пожала плечами. Я сама ничего не понимаю. Тут явно какой-то любовный треугольник образовался. И что не смогло укрыться от моего взгляда, так это то, что Лаура, хоть и сопротивлялась, но при этом странно прижималась к мужчине. Прямо пират украл принцессу — романтика!

Но стоило Рональду открыть двери, как раздался глухой хлопок. И брюнет схватился за руку. А потом народу набежало! Наконец-то бравые девчонки ввалились в зал. Что тут началось, опять ревут, стреляют. Мы с сестрой залегли на пол, рыжики прикрывали нас. Кто-то кричал моё имя, но я даже поднять голову не могла, мужская рука сильно давила сверху. Я молилась создателю, чтобы мы остались живы, чтобы всё это скорее закончилось.

— Аглаида, отзовись! — мне это не послышалось? — Аглаида, ты где?

— Мы ещё там не проверяли, сэр, — послышался другой голос.

Я замерла, боясь поверить и чуть шевельнувшись, встретилась взглядом с Тарасом. Он глядел на меня в полном отчаянии.

— Аглаида, — голос Самуила, сердце в груди забилось сильнее!

Рыжик прижал к себе и поцеловал. Он боялся, что я уйду. Я чувствовала, как он нервничает, пытаясь достучаться до меня. Тарас шептал как в бреду:

— Я не отдам тебя ему, не отдам. Ты моя, Агла, только моя. Ты слышишь меня, я тебя не отдам ему, только не сейчас, когда у нас всё хорошо!

Слёзы потекли, и сил остановить их у меня не было. Уткнулась Тарасу в грудь, понимая, что не могу предать его. Не могу и всё тут. Его слова просто жилы из меня вытягивали. Я представляю, как он сейчас мучается, каково ему сейчас.

— Тут люди! — крикнули со спины.

Испуганно вздрогнув, замерла, прислушиваясь, как бешено бьется сердце рыжика..

— Вот ты где, любимая, — Самуил был совсем рядом.

Но я боялась обернуться. Хотя от звука любимого голоса всё внутри радостно возликовало.

Наверное, глупо сейчас выгляжу: лежу в объятиях Тараса, когда столько людей ждут, когда я уже выползу из-под стола.

Все, решилась. Осторожно высвободилась от рук рыжика, который диким зверем на меня глядел, развернулась в сторону Самуила. Тот, нагнувшись, протягивал мне руку и радостно улыбался. Но руки я не приняла, сама выбралась. Встала, демонстративно отряхнула одежду. И оглядела учиненный погром, лишь бы на самодовольного Самуила не смотреть.

Наташка обнимала Лауру, мстительно попинывая стонущего Рональда. Зара, как клещ, прицепилась к недовольному Мите. Тот пытался отцепить её от себя. Тарас встал позади меня и даже по-хозяйски положил руку на бедро.

— Аглаида, ты мне не рада, — дошло до мужчины моей мечты.

Сердце болезненно сжималось, хотелось разреветься и послать всё куда подальше, чтобы запереться в спальне и выплакаться.

— А должна? — изумилась я. — Спасибо, что спас нас от Рональда.

— Я за тобой прилетел.

— Не за мной, а за Рональдом. Это твоя работа и ты её отлично выполнил.

— Аглаида, давай поговорим в другом месте. Нам надо поговорить, — рука Тараса сжала меня сильнее, прижимая к себе. Я молча рассматривала свои руки. Пальцы слегка дрожали. Меня всю колотило, словно от холода.

— Она не хочет с тобой разговаривать, — ответил за меня Митя, втискиваясь между мной и Самуилом.

— Конечно, что вы ей наговорили? Я был при исполнении. Я не мог её взять с собой! И вы это знали! Вы сами предложили этот вариант, чтобы обезопасить её.

Вздрогнув от последней реплики, я заинтересованно подняла лицо.

— Вы сказали, бросить её на улице, чтобы Рональд всё видел. Аглаида, я люблю тебя. Не верь им. Они мне сказали, что всё тебе объяснят, как только я уеду. Они обещали, что всё расскажут.

Не может быть! Замерев, я почувствовала, как Тарас целует в макушку мои волосы, уже двумя руками обнимает меня. В душе всё заледенело, мысли опять пустились в пляс. Я не понимала, кому верить, а кому нет.

— Да не любит она их, — влезла в разговор Светозара, вставая рядом с Самуилом. — Пользуется ими. Она вообще никого не любит, только себя.

Обидные слова хлестали почище пощечин. Правда в них была. Я не любила рыжиков в той мере, в которой они желали бы. Но и секретный агент показал себя с плохой стороны.

— Я никуда не поеду с тобой, Самуил.

— Почему? — требовал ответа он.

Голова очень сильно разболелась, и думать ни о чем не хотелось.

— Я просто недостойна тебя. А ты встретишь ту, что… Хотя я не думаю, что найдется та, что будет терпеть твою работу. Ты женат на ней и готов бросить семью ради задания. Я не хочу это переживать снова и снова. Да и к тому же, я и так уже замужем.

— Ты моя, Аглаида. Я не оставлю тебя больше никогда, даю слово, — Самуил не оставлял попыток переубедить меня.

Я печально покачала головой. Не хочу. Он всё равно не выдержит и в один прекрасный день исчезнет из моей жизни. Как бы рыжики не были жестоки, но они правы: мы с Самуилом из разных миров.

Зал постепенно пустел, все расходились, даже Натали и Лаурой покинули место происшествия. Ну, значит и мне честь знать. Пленка изъята, рыжикам больше нечем меня шантажировать.

Я направилась к выходу, проходя мимо сестры, сухо сказала:

— Ты обещала сегодня же покинуть Амазонию, так хоть раз сдержи слово.

— И уеду! Но имей в виду, я Митю у тебя выкуплю!

— Да кто тебе меня продаст, сумасшедшая! Я тебе повторяю, забудь обо мне.

— Я папке скажу, что ты меня соблазнил!

— Зара, такие вещи при свидетелях не кричат! В суд приглашу всех, и ты опозоришься, — ответила за Митю я.

— Аглаида, мы ещё с тобой не закончили, — напомнил о себе Самуил.

Оттолкнув спорящего с Зарой Митю, он подошёл вплотную, нависая надо мной.

— Я не мог поступить по-другому, не мог. Операция была очень опасная.

— Я ничего не хочу слушать, — остановила я оправдания Самуила. — Я говорю, что недостойна тебя.

Желваки у любимого заходили от сдерживаемого гнева.

— Самуил, ты проиграл, — насмешливо проговорил Тарас, который следовал за мной тенью.

Злым взглядом Самуил, наверное, хотел уничтожить Тараса прямо здесь.

— Пойдем, выйдем, поговорим, — предложил Тарас.

Получив утвердительный кивок, рыжик направился к выходу, даже не оглядываясь на идущего за ним Самуила.

Я села на стол в ожидании спарринга. Митя продолжал препираться с Зарой. Сестрёнка уже покраснела от переполняющего её возмущения.

— Я на тебя рабский ошейник надену! — неожиданно крикнула сестра.

Дальше я всё сделала на автомате, пытаясь правильно рассчитать силу. Соскочила со стола, подлетела к Светозаре и наотмашь влепила пощёчину.

— Не смей даже думать о нём! Ты не его любишь, а свою выдуманную любовь! Нельзя силой заставить влюбиться. Понимаешь, нельзя!

Зарка, горько всхлипывая, прижимала ладонь к покрасневшей щеке.

— Почему всё самое лучше достается тебе? Почему? — между всхлипами шептала красноволосая малолетка.

— Наши родители дали нам всё поровну. Только ты не желаешь жить своей жизнью, пытаешься скопировать всё с моей. А ты должна свои ошибки совершать, сама должна доходить до всего. Найти себя и реализовать! Ты можешь стать лучше, чем я, просто не хочешь и сваливаешь за это вину на меня! — отчитала сестренку, жалея, что ударила.

Наверное, стоило сдержаться.

— Леди Аглаида, у вас всё хорошо, — осведомилась амазонка в полицейской форме, настороженно поглядывая на ревущую Светозару.

— Да, спасибо. Вот эту девушку надо сопроводить до космопорта, только предварительно заедьте ко мне домой, и заберите её вещи, — вежливо ответила я ей.

Амазонка понятливо кивнула головой и, подойдя к сестре, цепко ухватила её под руку. Вот так вот некрасиво закончилось путешествие Зарки на Амазонию. Можно смело менять фамилию. Мама точно на порог не пустит. Отец ещё и выдерет как сидорову козу. Да что же все у меня с ног на голову переворачивается. Села опять на стол, грустно стала раскачивать ногами и разглядывать мраморный пол.

— Я посмотрю, как парни? — попросился Митя на улицу.

Молча кивнула в ответ, разговаривать ни с кем не хотелось.

Ожидание затягивалось, я уже и полежать на столе умудрилась и в карты сыгрануть сама с собой. Потом пасьянсы детские раскидала на парней в поисках ответа, кто меня сильнее любит. По всем параметрам выходил Тарас. Потом Дмитрий. Самуил и тут подкачал. Хотя по теории вероятности должен быть вторым. Громко хлопнула входная дверь и явились мужики. Тарас светился как ясно солнышко, с любовью глядя на меня. Я же ужаснулась месиву, во что превратилось его лицо. Самуил выглядел лучше, но грустный какой-то весь, поникший.

— Нам надо срочно в больницу, — всполошилась я не на шутку, когда поняла, что Тарас не держится на ногах, а висит на Митьке.

— Ты даже не хочешь узнать, кто победил? — недовольно спросил Самуил.

Кинула на него возмущённый взгляд и демонстративно прошла мимо.

— Да хоть поубивайте друг друга, я своего решения не изменю.

— Агла, — вдруг прошепелявил рыжик, пытаясь ухватиться за меня. — Агла, выслушай его.

Закатив глаза, я развернулась к Самуилу и терпеливо стала ждать, когда он соизволит хоть что-то сказать мне.

Глядеть на него я не могла без трепета. Я слабая женщина, я очень легко поддаюсь соблазнам. Особенно если этот соблазн сам не против моего рукоблудия к нему.

— Я твой раб, Аглаида, — обреченно у него это получилось.

— Бывает, переживешь, — резко ответила я и развернулась к выходу.

— Ты не поняла. Мы на Амазонии, а здесь я твой раб.

Остановилась, пытаясь понять, о чём он. Рыжики весело улыбались, перекидываясь довольными взглядами.

— Ты должна дать меня вольную, только потом я смогу просить твоей руки.

Спрятала лицо в ладони, пытаясь не заорать. Как же всё сложно на этой планете.

— Всё, поехали в больницу, потом домой. Там я дам тебе вольную и вали куда хочешь. Только меня не трогай, прошу.

— Почему? Сдержаться становиться всё сложнее? — ехидно так спросил Самуил.

Я боялась обернуться. Если сделаю это, точно наговорю гадостей.

— А что, если и так? — призналась я.

— Я согласен быть третьим мужем, Аглаида. Я на всё согласен, только бы остаться с тобой, — чарующим голосом произнес Самуил.

Я бросилась бегом от него подальше. Я не могу, я не могу отказаться от него. Обидеть рыжиков я тоже не могу. Но убежать далеко не получилось, Самуил нагнал слишком быстро. Резко развернул к себе моё зарёванное лицо и поцеловал.

Как же я соскучилась по нему, по напористому и нежному. Шмыгать носом и целоваться очень плохое занятие. С трудом нашла в себе силы прекратить этот поцелуй, пока голова еще способна мыслить. Самуил прижал к себе, уткнувшись мне в макушку.

— Прости, Аглаида, прости. Я уволюсь, честно. Прямо сегодня, только прошу, не отрекайся от меня. Я жить без тебя не могу. Ты мне снишься ночами — ты и я стоим на берегу моря и закатное солнце. Оно такое яркое, что отражаясь от воды, слепит. А мы целуемся, — от удивления у меня открылся рот. Такого не бывает! Я что, во сне говорю? Вроде никому не рассказывала про мой сон.

Помолчав немного, Самуил продолжил каяться передо мной:

— Я не хотел уходить, поверь. Если бы я мог…

А вот рыжики смогли. Теребя пуговицу на его рубашке, я поймала себя на мысли, что постоянно сравниваю их. Раньше Самуил был для меня идеалом, а теперь всплывают подводные камни. Оказывается не всё может мужчина моей мечты, ой, как не всё!

— Аглаида, давай вернёмся на Землю. Тебе здесь не место, любимая, — неожиданно предложил Самуил.

Я резко оттолкнула его от себя. Все мужики одинаковы, сначала просят, потом начинают давить, заставляя подчиняться.

— А мне некуда возвращаться. Мой дом теперь тут. И если ты так сильно меня любишь, то привыкай к мысли, что теперь и твой дом тоже тут.

— Аглаида, не дури, — пытался обнять меня Самуил. — Мне здесь не заработать денег! Как я тебя буду содержать? А дома я открою охранное бюро.

Усмехнувшись, я решила заманить его в ловушку.

— А почему бы тебе тут не устроиться охраной. Я теперь хозяйка целого казино. А это дело, сам понимаешь, опасное и подчас криминальное.

— Да, Аглаида, как всегда, права, — согласился со мной Тарас, который вместе с Митей стояли в сторонке.

Приятно на душе стало, что они следят, беспокоятся, что меня могут у них увести.

— Пусть валит на Землю, — недовольно возразил Митя. — Аглаиде и без него тут хорошо было.

— Ты сейчас сам свалишь, — взвился Самуил. — Это ты, ты во всем виноват! Ты обещал, что всё расскажешь.

— Я дал Аглаиде право самой решать, что к тебе чувствовать! — невозмутимо ответил ему рыжик. — Заодно она проверила свою любовь к тебе.

— Да какое у тебя на это право! Вы же коршунами над ней летаете! Никого не подпуская! Я наводил справки. У неё столько было шансов выйти удачно замуж. Но постоянно с будущими женихами какая-нибудь случается беда. Несчастный случай один за другим. Аглаида, ты же не знала, что последний парень совсем не голубой. Просто кое-кто его удачно напоил и отправил по всем известному в вашем городе адресу. И так неожиданно набежали репортеры, — ехидничал Самуил.

От каждого нового его слова я всё больше и больше впадала в шоковое состояние. Рыжики злились, сверкая глазами. Тарас удерживал Митю, наваливаясь ему на плечи, а у того руки сжались в кулаки.

— Что молчите? Я не прав?

— Ну почему же, прав, — ровным голосом ответил Тарас, слегка морщась.

Губа у него сильно распухла и, скорее всего, жутко болела. Так, опять отвлеклась. Они тут правду моих неудач рассказывают, а беспокоюсь о самочувствии этих паразитов!

— Как вам не стыдно! — не смогла смолчать я. — А я понять не могу, что со мной не так!

— С тобой всё так, это у них в голове что-то не так, — утешал Самуил, опять заключив меня в свои объятия и скрывая от рыжиков.

— Аглаида, они тебе не пара, — кто-то из них крикнул. — А ты, Самуил, по гроб жизни нам должен быть благодарен. Если бы не мы, ты бы никогда не встретился с Аглаидой. Она бы уже была чьей-то женой!

— Мальчики, я бы попросила вас сейчас помолчать! Я жутко зла на вас! — крикнула им в ответ, не желая даже видеть их.

— Аглаида, давай вернемся на Землю, — опять завёл свою песню Самуил.

Вечно он все портит! Устало выдохнула и решительно отошла от него.

Мужчины зорко глядели на меня, ожидая, что я им скажу. Чувствую себя героиней какой-то мыльной оперы.

— Самуил, я повторяю: я теперь живу здесь. Мальчики, не знаю, ругать вас или нет. Я пока не решила. Но как вы посмели всё решать за меня! Чувствую себя полной дурой, что пошла у вас на поводу! Я же доверяла вам! А вы!

— А мы любим тебя, — спокойно ответил Тарас.

Захотелось орать от бешенства и топать ногами. Они непробиваемые!

— Всё! Я домой, вы в больницу! — отдала распоряжение мужчинам, а сама направилась к стоянке такси.

Сегодня просто не мой день! Столько всего свалилось на мою голову. Лучше я во всем разберусь завтра, как говорила Скарлетт О'Хара. Везёт ей, у неё не было столько мужиков!

* * *

Утро. Я сплю, а рядом кто-то пыхтит. Перевернулась на другой бок, закутываясь одеялом с головой. Но с другой стороны тоже кто-то усиленно дышит, ещё и еле сдерживает смех. Рыжики, как же я их люблю! Особенно по утрам в моей постели.

— Что вам надо, рыжие монстры, — унылым голосом осведомилась я у них.

— Аглаида, я попросил бы тебя так нас не называть. Я могу и обидеться, — прозвучало многообещающе над самым ухом.

Это Митя или Тарас? Почему я их опять путаю, они специально так делают, что ли? Митька вроде Федоровной обычно зовёт и на вы, да и интонация не его. Неужели всё же Тарас?

Приподняв голову, выглянула из-под одеяла — Тарас! Синяки так и не сошли, но опухоль ушла.

— Чего вам надо? — повторила вопрос.

— Поехали на пляж, искупаемся, пока народу мало, — предложил рыжик, подмигивая.

Ага, сейчас, разбежалась.

— Нет, — ответила и уронила голову на подушку.

Да пошли они куда подальше. Опять что-то задумали, и хотят заставить меня плясать под их дудку.

— Аглаида Федоровна, погода восхитительная. Вы ведь не видели, какое тут замечательное море.

— Чего вы заладили — море-море. Сказала, нет. Я спать хочу, а не на солнце жариться.

Вот что за люди! Я же теперь не усну!

— Хорошо, тогда давай займемся любовью, чего время зря тратить, — радостно предложил Митя, и стал забираться ко мне под одеяло.

— Эй, отвали. Я спать хочу! Спать!

— Аглаида Федоровна, да ты спи. Я осторожно, ты даже не почувствуешь, — паясничал рыжик, целуя руку, которой я пыталась удержать одеяло.

— Митя, укушу! За то самое дорогое, чем ты так сильно гордишься!

Тарас громко рассмеялся, неожиданно притягивая меня к себе.

— Ой, Агла, юмористка. Он только об этом и мечтает, а ты ему таким грозишься. Он же теперь во сне это представлять будет! — разъяснили мне глупой, от чего Митя весь покраснел и дыхание у него так сильно участилось.

Сощурила недовольно глаза и прошептала Митьке:

— Даже думать забудь. Я не падшая женщина! И мы на Амазонии, где вам, по понятиям, наслаждение и не светит!

— Агла, тобой невозможно не наслаждаться, — томно прошептал Тарас, чуть прикасаясь очень волнительно губами к моему чувствительному уху.

Тело тут же отозвалось, сладко заныло. Но я решила ночью, что больше никакого интима с рыжиками. Пусть мучаются, как я долгими одинокими ночами, проливая реки слёз над судьбой моей тяжкой.

— Так, ладно, уговорили! На море, так на море! — сдалась я и, откинув одеяло, стала выбираться из кровати. Только вот передо мной встала проблема: рыжики лежали с двух сторон, а переползать через них жутко не хотелось. Ну что ж, остается тогда через спинку перелезать, благо она небольшая. Пока доползла до неё, поняла, отчего в комнате стало подозрительно тихо. Обернулась на братьев, а они с вожделением глядели на мою пятую точку, так любезно выставленную на показ.

Обзывать себя было неприятно, но сама совершаю ошибку за ошибкой. Хорошо, что рыжики сдержались, а то… Да-а-а, хорошо, что они сдержались!

Одевалась быстро. Сама не понимала почему, но мне хотелось поскорее оказаться там, где рыжики не будут так явно ко мне приставать. И когда вышла, то Митя буквально как буксир потянул меня к выходу.

— А завтрак? — обиженно спросила я.

— На пляже поешь, — весело отозвался наглый рыжик, ещё и подмигнул.

Сам, небось, позавтракал. Я понимаю, что я девушка и мне положено придерживаться диет всяких. Но я никогда не пропускаю завтрак! Жалобно обернулась к Тарасу, но тот лишь развел руками.

В машине парни опять таинственно притихли и даже отказывались отвечать на вопросы. Митька так вообще, по-моему, нервничал.

Понаблюдав за ними еще несколько секунд, поняла, что сейчас произойдёт что-то опять из ряда вон!

— Так, — строго прикрикнула я на них, — быстро рассказали, что вы задумали и куда везёте!

Митя даже ухом не повел, таинственно улыбаясь, а Тарас гипнотизировал взглядом.

— Тебе понравится, — наконец, ответил он мне.

Только что-то в его голосе все настораживало, не давало расслабиться.

— А поподробнее? — не унималась я.

— Сейчас сама всё увидишь, — успокаивал Тарас.

И я увидела. Мы подъехали к входу на пляж, где виднелась красивая арка украшенная белыми цветами. Стулья, расставленные рядами. Постамент, а рядом с ним женщина в золотой рясе.

Сердце бешено забилось, когда я узнала в мужчине в белом фраке Самуила собственной персоной. Испуганно обернулась к Тарасу.

— Я не пойду! — воскликнула я.

— Пойдёшь, — спокойно уверял меня в обратном он.

— Не пойду! Я не хочу, — слёзы предательски выступили на глаза.

— Аглаида, ты же этого хочешь, — принялся убеждать меня Митька.

— Откуда тебе знать, что я хочу? — взвилась я на него.

— Я люблю тебя. Я всё знаю, что ты любишь, что тебе нравится. Всё-всё, — мстительно заверил рыжик.

За что мне такое наказание! В панике стала искать пути к бегству. Но меня раскусили, и Тарас пересадил к себе на колени.

— Успокойся и послушай меня. Ты сейчас выйдешь и пойдешь к алтарю…

— Не пойду, — упрямо сказала ему.

— Пойдёшь и распишешься в брачном контракте…

— Нет, — уже шептала я, так как голос не слушался.

— Да, поставишь подпись. И тогда все сбережения, которые успел накопить за свою жизнь Самуил, тут же перейдут в твое полное пользование. А так же недвижимость на Земле и прочее имущество. Контракт составляли мы с Лаурой, так что смело подписывай. Как тебе сделка? — самодовольно спросил этот искуситель.

И ведь знал, на что давить. Сомнения меня всё же раздирали на части, совесть где-то в глубине пыталась пискнуть, но желание получить всё и сразу задавило её.

Тяжело вздохнула и предприняла последнюю попытку отказаться от этой свадьбы.

— А где Наташка?

— А это её месть тебе за то, что проспала её свадьбу. Она сейчас занимается организацией банкета. Так что она в курсе и скоро ты с ней встретишься, — весело ответил за Тараса Митя.

— Соглашайся, — прошептал мне в самое ухо демон в облике рыжика.

Ну как тут не согласиться. Вот он, мой принц в белом фраке стоит, ждет меня бесстыжую, которая никак не может решиться завладеть им полностью и навсегда.

От переживания стала кусать нижнюю губу. Да кто ж от такого предложения откажется?

— Ну, — подгонял Митя.

— Аглаида, мы с тобой, — подбадривал Тарас.

Но меня что-то останавливало. Совесть вроде молчит, желание есть, но сомнения мешали сказать «Да».

— В чём подвох? — начистоту спросила рыжиков. — Вам-то какой в этом прок?

— А мы, Аглаида Федоровна, прониклись осознанием того, что вы правы. Мы не должны были отгонять от вас женихов. Поэтому приняли решение, что будем исправляться, — пояснил Митя.

— Не верю. Ещё варианты? — отмела смехотворную версию.

Рыжики рассмеялись, а я продолжала глядеть на Самуила, который начал нервничать, дожидаясь меня.

— Честно, Аглаида. Мы без задней мысли. Ты же любишь его, хочешь быть с ним. Ты и будешь.

— Тарас, я стала замечать, что ты недоговариваешь предложения до конца. Раньше я списывала это на то, что ты очень нелюдимый, а теперь понимаю, что ты специально говоришь правду, упуская очень важные моменты. Итак, в чём подвох? — настаивала я.

Обернувшись к нему, я пыталась понять, что творится у него в голове. Только ничего, кроме веселых искорок смеха в серых глазах, не заметила. Вот жулик!

— Честно, никакого подвоха. Мы и так заберем у него всё, — заверил Тарас.

— А он знает? — зашла с другой стороны.

— Пока нет. Но узнает, — возбужденно ответил Митя, довольно потирая руки.

Теперь понятно в чём месть! Самуил не мог на такое решиться. Или мог? Надо проверить.

— Митя, иди к нему, пусть прочтёт контракт и если согласен, то и я соглашусь, — скомандовала, чувствуя, что внутри всё сжимается от плохого предчувствия.

— Агла, ты зачем весь кайф портишь? — обиженно протянул рыжик.

— Давай быстрее, я жду.

Недовольный рыжик вышел из машины, медленно, словно специально, пошел к алтарю.

— Агла, а если он откажется? — забеспокоился Тарас.

— Значит, будет у меня не три, а два мужа. Но те, которые ради меня подпишут любую бумажку, ведь так? — отозвалась я, хищно выглядывая, как Митька доплелся до Самуила, и они стали о чем-то беседовать.

— Так-то оно так. Но он же богат! — к чему-то клонил Тарас, а у меня не было времени разбираться.

— Тарас, не в деньгах счастье! — отмахнулась я от него.

Самуил приступил к чтению. Я замерла, не смея оторвать хоть на секунду от него взгляд.

— Аглаида, дыши, — вздрогнула от вкрадчивого шепота рыжика.

— Ты чего пугаешь! — возмутилась я, не поворачивая голову.

— А ты чего не дышишь?

— Нервничаю, — честно призналась ему.

— Да подпишет он, даже не сомневайся, — безмятежно сказал Тарас.

— Откуда такая уверенность?

От удивления даже повернула голову, чтобы взглянуть на самодовольное лицо рыжика.

— Так выхода у него всё равно нет. Он же хочет тебя заполучить? От любви к тебе он совсем голову потерял. Как мы в своё время. И теперь он с нами в одной упряжке. Так что подпишет, не переживай.

— Я ведь люблю его, — вырвалось у меня.

Рыжик устало улыбнулся, заставил положить голову ему на плечо.

— Ты все равно моя, — услышала я еле слышный шепот.

— Я не твоя, Тарас, — не согласилась я с высказыванием рыжего собственника. — Я своя собственная.

— Это ты до замужества была своя собственная, а теперь моя, — гнул своё Иванов.

— Тогда ты теперь мой. Я в семье главная, а не ты, — ехидно напомнила зарвавшемуся муженьку.

— Не спорю, но скажу, что по местному порядку только я, как твой первый муж, даю разрешение на приобретение нового мужа, — с самодовольным выражением лица произнес Тарас.

— Что? — возмутилась я.

Попыталась даже слезть с его колен, но не тут-то было. Мужские руки цепко удерживали меня на месте.

— Отпусти, кому говорю! — приказала ему, не оставляя попыток вырваться.

— Аглаида, ты чего распсиховалась? Не хочешь за него замуж и не надо, — заговорил со мной как с маленькой.

— А ты не понимаешь? — ярилась я. — Не понимаешь, что я хочу сама решать за кого замуж выходить и кого любить? Не понимаешь, что нельзя принуждать людей к чему-либо. Я, может, не о такой свадьбе мечтала.

— Да, ладно тебе. Митька твой дневник спер и организовал согласно твоим мечтам.

— Что? — опешила я.

— А то, ради тебя он пошёл на кражу, — пытался застыдить меня Тарас.

Я судорожно вспоминала, о каком дневнике шла речь. Я же не веду их. В детстве ещё вела, но не сейчас.

— Это такой розовый с бордовым цветочком на обложке? — уточнила я свое предположение.

— Вроде, я не читал его.

— Понятно. А его не смутил корявый почерк? Или что я пишу о поцелуях с мальчиком? Нет? — не удержалась и стала язвить.

Конечно, Тарас в этом и не виноват. Хотя и мог остановить брата.

— А где тогда платье с длиннющим шлейфом? Я ведь его даже из журнала вырезала и приклеила.

— Вон Митька идёт, сама у него и спроси.

Нагнулась, чтобы лучше было видно, как рыжик еле поспевает за Самуилом, который очень решительно шел к машине. Мне даже неудобно стало. Отшлёпав удерживающие меня руки, я добилась того, что мне позволили сесть рядом. И как раз вовремя, Самуил чуть ли не влетел в салон.

— Что это? — грозно спросил он у Тараса.

— Брачный контракт, там название большими буквами написано, — как обычно холодно ответил рыжик.

— Кто его составлял? — перешёл на рык мой потенциальный муж.

— Какая разница? Так ты подпишешь его или пойдёшь на попятную? — веселился рыжик, чувствуя своё превосходство.

— Не подпишу, — у меня болезненно сжалось сердце, — пока не добавишь пункт, что моё, я повторяю, моё имущество перейдет по наследству только к моим, ты понял меня, к моим детям!

— Даже так, — вырвалось у меня. — Тогда свадьбы не будет.

— Аглаида, — взвыл Самуил. — Ну что не так?

— Всё не так. Я своих детей буду любить одинаково и не хочу, чтобы их кто-то между собой делил. Это же дети! Они ни в чем не виноваты! — пыталась объяснить свою точку зрения.

Мужчины замолчали, каждый раздумывая о своем. Мне ничего другого не оставалось, как ждать, когда они придут к какому-то решению.

— Аглаида, я не смогу, — глухо ответил Самуил. — Я наследник. Кроме меня у родителей никого нет.

— Понимаю. Я же тебе давно говорю, что я тебя недостойна. Уезжай домой, Самуил. Прошу. И как можно скорее.

И он ушёл. Опять. Ненавижу! Зачем вообще приезжал? Чтобы опять развернуться ко мне спиной?

Митя сел рядом, дверца закрылась, и машина плавно тронулась. Я глядела в лобовое стекло и пыталась сдержать подступившие к горлу рыдания.

— Аглаида, всё будет хорошо, — поддержал меня Митя, взяв мою ледяную ладошку в свою горячую.

— Будет, — согласилась я. — Я же не умерла, значит, жизнь продолжается.

Положила голову на плечо Тараса, греясь теплом рыжиков.

Катались мы долго, пока я не успокоилась, наревевшись вдоволь. Блондинка пару раз звонила, и Митя говорил, что я не могу сейчас говорить, но подруга не унималась, продолжая дозваниваться. Когда она позвонила последний раз, я выхватила телефон стала долго и нудно объяснять ей, что Самуил гад, какой он гад, и что помрет гадом. Моя блондинка поддержала меня, соглашаясь, что все мужики козлы и нельзя им верить. Постепенно истерика сошла на нет, и душе стало легче.

— Ну, поехали, гульнем? — предложил Митя, видя, что я перестала всхлипывать.

— Поехали, хочу напиться, — согласно кивнула я.

* * *

Подъехав к ресторану, я заметила Лауру, которая ожидала нас у входа. И стоило мне вылезти из машины, она тут же потащила меня за собой внутрь. Зал ресторана впечатлял буйством красок, всюду были расставлены живые цветы, ленточки, воздушные шары, плакаты. Наташка постаралась на славу!

Попав в крепкие объятия закадычной подруги, прослушала лекцию, что мы им ещё покажем и такое сделаем, что они нас ещё долго не забудут! Кто — они, я так предполагаю, мужики в целом, а не Самуил в частности. Рыжики обиженно пытались оправдаться, но Наташка шикнула на них, пресекая любые высказывания в защиту рода мужского. Совсем амазонкой стала!

Усадив нас за стол, Наташка налила мне шампанского и, встав, произнесла тост о вечном и светлом чувстве! Опрокинув в себя целый бокал, блондинка тут же разлила по новой. И с этого началось гуляние! Особенно хорошо пошло, когда принесли микрофоны от караоке. Песни лились из самого сердца, а то, что голоса не было, так нас с Наташкой это никогда не останавливало! Потом Митя так чарующе пел мне романс, а Тарас пригласил на танец. Мы кружились по залу.

— Ты прекрасна! — сделал мне комплимент мой первый муж.

Привыкнуть воспринимать мужьями рыжиков, было сложно. Язык никак не поворачивался, и приходилось заставлять себя. Наташка вступила в партию с Митей и нарушала нашу идиллию с Тарасом, разрывая романтический момент в клочья. Меня скрутило от смеха, наблюдая как подружка, прижимая довольного рыжика к себе, раскачивается из стороны в сторону, и Митя держится за м-м-м… назовем это стан, да, пусть будет стан красотки, чтобы элементарно не упасть. Лаура, сверкая недовольным взглядом, силилась улыбнуться, но получался угрожающий оскал.

К концу вечера, когда уже все были сыты и напоены сверх меры, в зал вошел Самуил. Вот что ему ещё от меня надо? Он издевается надо мной, что ли? Неожиданное появление мужчины стало для всех присутствующих сюрпризом.

Найдя меня взглядом, он направился в мою сторону и, подойдя, встал на колено, протягивая бархатную коробочку красного цвета со словами:

— Аглаида, сделаешь ли ты меня самым счастливым человеком во Вселенной, отдав мне свою руку и сердце? Выходи за меня замуж, любимая.

Все затаили дыхание и даже я. Я так долго об этом мечтала! Сколько раз я представляла, что будущий муж вот так же будет стоять на одном колене и просить выйти за него замуж. А в ответ я скажу ему:

— Да!

— Ну, наконец-то, — не выдержала Наташка. — Я думала, вы никогда не сойдетесь. Ты Самуил головой-то думай, что делаешь, нервы Агле уже все вымотал. То хочу, то не могу. Как девочка, честно слово.

Ой, я что, это вслух произнесла! О нет, я точно дала ему согласие! Что же я наделала!

Испуганно замерла, не отрываясь, глядела, как Самуил достал обручальное кольцо с россыпью бриллиантов и одел мне на палец. А потом ещё и поцеловал мои пальцы и как поцеловал: нежно, трепетно!

— А как же наследство и родители? — я решила уточнить очень важный момент.

Самуил придвинулся ко мне и шёпотом практически в ухо произнес:

— Я всё объяснил отцу, и он меня лишил наследства. Теперь я могу всё начать с чистого листа. С тобой.

Вот жулик! Нет, это просто невозможно! Собрала вокруг себя интриганов и аферистов! Что рыжики, что Самуил — они просто друг друга стоят. Хотя, если быть честной, то новости я была рада. Теперь-то уж точно делить мужчинам ничего не надо будет. Радостно обняла Самуила за шею, счастливо улыбаясь.

— Ну что, поехали расписываться! — зычно крикнула Наташка.

Повернулась к ребятам. Блондинка уже встала из-за стола, направляясь к выходу. Рыжики и Лаура продолжали сидеть и хмуриться. Идея подружки не нашла отклика в их душах.

— Ты что, вечер уже на дворе! Я больше Катарину не хочу тревожить, — амазонка была явно не в настроении куда-то ехать.

— Как это не хочешь! У нас сбежавший жених вернулся! Надо быстро расписать, пока опять не передумал. Давай, Лаура, звони Катарине. Я сама ей всё сейчас расскажу! — упорно настаивала Наташка, возвращаясь к столу.

Наташку я поддерживала. Даже побаивалась, что Самуил может на утро как сон развеяться, лучше сразу всё оформить. Поэтому с надеждой слушала, как Натали с придыханием льет сладкую патоку лести в трубку телефона. А в это время Лаура заливала ревность шампанским.

Самуил, встав, заключил меня в объятия, также неотрывно следил за разговором. И вот момент настал — на том конце сдались и дали нам отмашку.

Собрались в считанные секунды, все гурьбой залезли в салон машины. Я лежала на коленях у мужчин, счастливо улыбаясь. Никто в жизни не может похвастаться таким свадебным кортежем как у меня! Водителя и ту немного поджали. Главное, не убиться по дороге, а то потом полицейские долго будут смеяться над кучей из одних рук и ног.

Но опасения мои не оправдались, мы всё же благополучно доехали до здания Совета, куда нас пустила без лишних вопросов охранница.

В зале регистрации нас ожидала маленькая худенькая, но очень воинственная дама, с яркой оранжевой копной волос на голове.

— Приветствую вас, леди Катарина. Простите, что она сорвала вас, но дело очень важное, — заискивающе сказала Лаура.

— Да, я заметила, что дела у леди Натали только важные и до утра не терпящие, — чопорно ответила амазонка, кидая косые взгляды на самодовольно улыбающуюся блондинку.

В этом дама была права, у моего чуда дела другими и не бывают!

— Приступим! — строго произнесла леди Катарина и что-то стала нажимать на своем столе. — Согласна ли вы, леди Аглаида, взять в мужья присутствующего здесь мужчину.

— А какого мужчину? — уточнила я, а то мало ли. Их тут так три штуки.

— Как какого, вот этого! — возмутилась амазонка и тыкнула в Самуила пальцем.

— Вот этого — согласна, — решила больше не злить очень важную даму.

— Отлично, вот тут распишись, — уже спокойнее сказала леди Катарина и положила передо мной лист.

Изумлению моему не было предела. Я готовилась к этому знаменательному и очень важному моменту моей жизни, можно сказать, с детства, репетируя перед зеркалом, как я скажу заветное «Да». И где оно — это чувство незабываемого восторга? Где?

Изучая документ, что должна подписать, я убедилась, что этого мужчину тут хорошо знают. Имя и фамилия записаны верно, место рождения стоит планета Земля. А ещё присваивается ему статус третьего мужа. Первые две графы заняли братья Ивановы. Но развеселило меня не это, а то, что фамилия у них теперь моя — Кудряшовы. Вот папка обрадуется, а то всё на брата ругается, что наследников нет, а единственный сын упрямится и жениться отказывается. Теперь у него аж четыре сына, надеюсь, папка меня не придушит на радостях.

Дочитав документ до конца, поставила подпись. Катарина тут же выхватила листок и спрятала его в шкаф. Потом выдала мне странную карточку, где был только штрих-код и цифры.

— Это что? — удивлённо спросила я.

— Свидетельство на мужа, — холодно пояснила амазонка.

Обернулась к Наташке, та махнула рукой, типа потом объясню. Перевела взгляд на рыжиков и требовательно протянула руку.

Парни упирались долго, но всё же сдались и вложили мне в ладонь такие же карточки. Вот ведь, глаз да глаз за ними нужен.

Осуждающе покачав головой, развернулась обратно к Катарине, которая уже выложила на стол странное кольцо.

— Ваш брак заключен. Невеста, наденьте на жениха кольцо верности.

— Чего? — некультурно вырвалось у меня.

— Ты глухая? — не выдержала амазонка, растеряв всю выдержку. — Кольцо, говорю, одевай на своего мужчину, чтобы не мог тебе изменить.

— Агла, не тупи, одевай быстрее, — нервно подгоняла меня Лаура.

Дрожащей рукой потянулась к кольцу, не понимая, шутка это у амазонок или нет.

— Быстрее можно, — сердилась Катарина.

Самуил протянул руку, и я с трудом одела тугое кольцо ему на палец.

— Ну, всё, церемония закончена. Желаю счастья в семейной жизни. Я спать, — возвестила всем Катарина и демонстративно направилась к выходу.

Мы за ней. В голове у меня была каша. Всё произошло так скомкано и быстро, что и свадьбой — то этот процесс невозможно назвать. И что это за карточки — свидетельство на мужа! Назвали-то как странно, как будто свидетельство на машину получила. Но больше непонятно название кольца.

— Наташа, а почему кольцо так странно называется? — решила я внести ясность в этот вопрос.

— Нормально называется, — пожала плечами блондинка.

— Тебе не кажется, что это звучит пафосно — «кольцо верности». И у тебя, кстати, его нет.

Лаура резко остановилась и просто набросилась на меня разъяренной львицей.

— Эти кольца только на мужчин одевают! Если изменит, то умрёт. А женщине не нужны такие ограничители. Мы более нравственные и не изменяем своим любимым.

— Да, Аглаида. Я Лауре не изменяю, — гордо подтвердила Натали.

Прижимая к себе амазонку, подруга пошла дальше, уводя от меня свою рассерженную жену.

— А, ну да, конечно. Как я могла усомниться, — с сарказмом кинула им вслед.

Конечно, не изменяет, это не измена, а так, исследование проводит. Хотя после замужества Наташка остепенилась. Задумчиво разглядывая девчонок, случайно мой взгляд наткнулся на рыжиков, которые шли следом за подругами.

— Эй, Тарас, Митя, стойте, — крикнула я им.

Парни остановились, удивленно оглядываясь на меня.

— А ваши кольца где? — спросила я.

— А не было колец, — слишком быстро ответил Митя.

— Наташа, а кольца на парней где? — прокричала я на всю улицу.

— А не было колец, — ответила подруга.

— А так тоже можно было?

— Нет, нельзя. Но я настояла. Мне их жалко было, понимаешь?

— Понимаю, — отозвалась я.

И встретилась с взглядом Самуила, тот радостно мне улыбался.

— Все в порядке. Я не собираюсь тебе изменять, — уверенно заверил меня любимый.

— Да, собственно, и сомневалась. А как оно действует? — спросила я у Тараса.

— Оно на твое ДНК реагирует. Я не понял самого процесса, там химия какая-то. Если чужое ДНК попадет и среагирует на что-то, то яд впрыскивается в кровь. Но кольцо должно быть активным, — нехотя отвечал рыжик, при этом не смотрел мне в глаза.

Испугавшись за жизнь Самуила, бросилась догонять девчонок. Страшно стало от перспективы потерять любимого по какой-либо оплошности.

— Лаура, как действует кольцо? — потребовала я ответа, чуть ли не тряся амазонку.

— Очень просто. В нем чип находится. Захочешь узнать, где твой муж, закачиваешь программу на телефон и следишь за его передвижением. А если точно будешь уверена, что он изменил — один звонок Катарине и она активирует кольцо. Умрёт он в адских муках.

— А снять кольцо можно? — спросила, понимая, какую ошибку я совершила.

Лаура странно на меня посмотрела, потом отцепила мои руки от своей одежды и назидательно произнесла:

— Аглаида, система отлажена, сбоев никогда не было. Расслабься, если сама не попросишь, никто твоего Самуила не убьёт. А так мы хоть можем контролировать особо зарвавшихся мужчин. У нас такая же система и на рабских ошейниках стоит.

Договорив до конца, Лаура отвернулась от пребывающей в шоке меня и стала вызывать такси. Наташка помахала на прощание рукой, а меня рыжики, подхватив с двух сторон за локотки, повели к машине.

Лаура не поняла моего страха, Наташка не придала значения, Самуил вообще не в курсе. И только я и рыжики знали, почему я испугалась.

— Аглаида, всё будет хорошо, — произнес Митя, когда я продолжала нервно кусать губу и хмурить брови.

Мы уже практически доехали до дому, а разговор все не клеился.

Посмотрела Митьке в глаза, борясь с собой прямо тут не умолять рыжиков ничего не делать.

— Агла, что с тобой? — попытался достучаться до меня Самуил. — Всё же хорошо закончилось.

Я опустила глаза — не могу на него смотреть. Ведь ничего не закончилось, а мышеловка для него захлопнулась. И в этом виновата я. Надо было узнать все о церемониях и порядках Амазонии. А теперь у рыжиков был весомый козырь манипулировать мной. Взломать любую систему для них никогда не составляло проблем.

— Аглаида, — дернулась от вкрадчивого голоса второго брата. — Ты нам перестала доверять?

Жадно вглядываясь в лицо Тараса, я пыталась увидеть, что все мои опасения напрасны. Рыжик, как всегда, тепло мне улыбался. Протянув руки, он настойчиво прижал меня к себе. Вслушиваясь в мерный стук его сердца, я стала приходить в себя. Рыжикам я доверяла, просто испугалась, зная, что если их обидеть, они ответят той же монетой.

— Я не буду его убивать, пока ты моя… — чуть слышный шёпот коснулся моего слуха.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg