«Гриесс: история одного вампира»

Гриесс: история одного вампира (fb2) - Гриесс: история одного вампира 2569K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ирина Нанако

Ирина Нанако Гриесс: история одного вампира

Пролог. Краткая история мира

Недалеко от границы с Хаосом, на краю Упорядоченного, можно сказать на задворках, лежит мир Эрде — верхний мир, если в междумирье вообще существует понятие «верха» и «низа». Трое богов — Яркет, Долнар и Эрета, поставлены создателем хранить и оберегать Эрде и еще несколько ближайших миров. Сначала все трое активно занимались обустройством мира и созданием помощников, полубогов и младших богов, круг возможностей которых ограничили. После все трое принялись заселять новый мир. Первыми в Эрде пришли Эльфы, их привел Светлый Яркет, выбравший эльфов из многообразия, населяющих другие миры. Его брат Долнар, отвечающий за равновесие, привел людей и гномов. И на этом они успокоились — ни кентавров, ни половинчиков или низушков, и уж тем более драконов, в Эрде не появилось. Боги решили остановиться на минимуме, который требовал от них создатель. Отсутствие гоблинов объяснялось тем, что они не понравились даже Эрете. Именно она оказалась самой деятельной из всех. Она активно принимала участие в обустройстве мира: создала кучу монстров; особенно ей удавались болотные твари(после того, как она развела по всему Эрде болота). Отправившись в странствия, Эрета привела с собой орков, оборотней и троллей. Из которых орки долгое время являлись ее любимцами. Разочаровавшись в них, она начала эксперименты по созданию новой расы, которые привели к появлению мансаров; дальше дело у нее не пошло. Тогда Эрета отправилась странствовать по мирам Упорядоченного, и в одном из дальних миров обнаружила расу вампиров. Они настолько ее очаровали, что она тут же переселила какую-то их часть в Эрде. Популяция вампиров была небольшой, и в Эрде их оказалось совсем мало; что бы выжить, они обращали всех мало- мальски подходящих, часто не спрашивая согласия. Именно такие действия положили начало королевскому дому — магам, обращенным в вампиров, с огромным черепом в ауре, что усилило в них и способности магов, и навыки вампиров. Но опыт показал, что положительный результат дает только добровольное обращение, поэтому численность королевского дома всегда оставалась небольшой и росла очень и очень медленно.

Эта история расскажет об одном из них — о самом младшем вампире королевского дома на момент начала повествования.

Глава 1. Знакомство

В это раннее, и по-весеннему теплое утро, Гриесс не спеша ехал по лесу, уже одетому в молодую яркую листву. Его конь Алод — высокий крупный черный жеребец, лениво передвигал ноги. Копыта неслышно ступали по невысокой, недавно вылезшей траве. Лес был светлый, сильно прореженный местными жителями — в округе полно поселений, и народ активно работал над вырубкой леса и уничтожением подлеска. Легкий ветерок слегка качал ветки деревьев, громко щебетали птицы, деловито сновали белки — тихая и мирная картина рассвета в лесу. Но чуткое вампирское ухо уловило далекий, но до боли знакомый звон мечей, а за ним девичий возглас.

— Пойдем посмотрим, что там случилось, — негромко сказал Гриесс своему коню. Подъехав к месту схватки и оставив Алода в сторонке с приказом не высовываться, он подобрался поближе и выглянул из-за ближайшего дерева.

Симпатичная девушка-маг с рыжими волосами, отливающими на солнце красными бликами, ловко отбивалась от нападавших на нее разбойников. С мечом она управлялась умело — один из нападавших отползал к дереву, зажимая глубокую рану на боку; второй валялся бездыханным трупом, поджаренный файерболом. Аура незнакомки переливалась красным, голубым и зеленым, а по краям проскальзывали темно-серые нити. Маг-универсал — большая редкость! Гриесс невольно залюбовался ею: было в ее внешности и движениях что-то такое неуловимое, вызывающее острое желание защитить, обнять, оградить. «Однако, надо бы помочь, сама не справится, силы слишком не равны,» — подумал он. Вытянув из перевязи два метательных ножа из черной вампирской стали, он на мгновение показался из укрытия и метнул их с обеих рук. Пара ближайших к нему бандитов резко остановилась, будто наткнулись на препятствие, и рухнула на землю почти одновременно. Из их спин торчали клинки, вошедшие в плоть по самые рукоятки. В глазах девушки появилась надежда; до этого она держалась на упрямстве, понимая что шансы отбиться у нее невелики. Она активнее заработала мечом и еще один из нападавших выпал из боя, уронив меч и схватившись за кровоточащую руку. «Трое на одну — все равно многовато,» — решил Гриесс и, обернувшись туманом, окутал и уволок подальше в лес еще одного. Показываться магу в истинном обличье он не хотел, эти встречи всегда оканчивались печально. Все маги поголовно, распознав в нем вампира, если он позволял это, пылали желанием его убить, и в результате погибали сами, а притворяться человеком не хотелось. Заводить какое-либо знакомство с такой девушкой и начинать с обмана? А потом как объяснить кто ты на самом деле? Нет, надо искать другой способ. Оставшись вдвоем, разбойники, потеряли интерес к своей жертве, которая загадочным образом превратилась из жертвы в охотника. Они попытались побыстрее ретироваться, но это удалось лишь одному, да и то недалеко. Его товарищу в спину ударил крупный файербол, и он упал с приличной дырой в спине; остро запахло горелым мясом. Второго девушка догонять не стала, махнув на него рукой, и пошла собирать временный лагерь и седлать коня — то от чего ее оторвала кучка разбойников. Последнему из бандитов тоже не повезло, и далеко убежать ему не удалось. В панике он наткнулся на Алода, а тот никогда не отказывался от свежего мяса, особенно если оно само бежало к нему в пасть. Собрав вещи и забравшись в седло, незнакомка направила коня прочь из леса, а выехав на дорогу, послала его галопом в сторону видневшегося вдалеке города. Гриесс последовал за ней, держась на приличном расстоянии, проведя трансформацию своей внешности. Выглядел он теперь как обычный человек, даже аура человеческая. Городишко назывался Эгденом. Небольшой, довольно чистый, с улицами, мощеными камнем. Миновав ворота, девушка-маг направилась к дому мэра. Проводив ее до дверей и решив, что за пару часов она никуда не денется, Гриесс отправился на поиски таверны — снять комнату и пристроить в конюшню Алода.

Маранелла Де Порт-Шатрен, предпочитающая более простой вариант имени — Мара, терялась в догадках. В лесу ей кто-то помог, сильно помог, но кто этот таинственный незнакомец? Собирая временный лагерь, она осмотрела трупы убитых бандитов, надеясь, что оружие наведет на ответ; но увы, на телах остались лишь отметины от метательных ножей. По ним она поняла, что действовал профессионал и не более того, неужели милорд архимаг послал прикрытие? До сих пор не верит, что она справится с ролью курьера? Или просто оберегает? Занятая этими мыслями, она незаметно для себя добралась к особняку мэра. Благо он жил на главной улице города, и заблудиться было проблематично. Высокий, чопорный слуга провел ее в кабинет господина Экора, мэра Эгдена. Архимага уважали и побаивались, и его посланникам не приходилось долго ждать под дверями. Мэром оказался толстенький, живенький господин, слегка лысоватый, с очень эмоциональным лицом, гордо носящий свой живот, как какую-то ценность. Он с уважением принял пакет от архимага.

— Смею ли я предложить вам остановиться на пару дней в моем доме? — спросил он, бережно положив конверт на стол. — Я выделю вам отдельные комнаты, приставлю служанку.

— Буду очень признательна, — вежливо ответила Мара.

Мэр обрадовался и сделал совершенно неожиданное предложение:

— Сегодня вечером у нас бал, по случаю дня рождения моей супруги; вы нас очень обрадуете, если почтите его своим присутствием!

— С удовольствием! — ответила она и, откланявшись, покинула кабинет.

За дверью ее уже дожидалась служанка — милая, юная девушка, горящая желанием помочь. Проведя Мару в комнаты для гостей — большую уютную гостиную и спальню, она, сделав книксен, поинтересовалась, что еще угодно госпоже.

— Как тебя зовут? — спросила Мара.

— Феола, госпожа.

— Есть в вашем городе портной, Феола? Проведешь меня к нему?

— Конечно, госпожа, — просияла девушка. — У нас есть портной, у него одеваются все знатные дамы нашего города, в столицу ездить далеко!

— Пойдем, — махнула Мара, — вечером у вас бал, а мне не в чем идти; я как-то не рассчитывала посещать балы.

По дороге к портному она замечала бросаемые на нее взгляды, к которым уже привыкла; девушка в мужском костюме — редкость для провинциального города, естественно, что на нее глазеют.

У портного задержались надолго. Узнав, что Мара при деньгах, он старался всеми силами продать ей то, что и так было недешево; но еще и подороже, зная, что наряд ей крайне необходим. Зато не пришлось ходить к сапожнику — услужливый портной послал за ним слугу, и тот явился с туфлями на выбор. Наконец платье выбрано: кроваво-красное оно очень шло к цвету ее волос. Купила не торгуясь, торг она считала недостойным для себя. У ювелира купила нитку розовых кораллов, и в общем, можно считать, что к вечеру она готова. На обратном пути к дому мэра Маре постоянно казалось, что за ней кто-то наблюдает. Но никакие уловки, в том числе и магические, не помогли узнать так ли это — действительно ли кто-то следит или это уже паранойя.

Внимательно наблюдая за незнакомкой, Гриесс одновременно пытался разобраться в своих ощущениях, что заставило его последовать за ней и помочь в лесу? Совершенно незнакомое чувство бередило душу, не давая покоя. Он попытался посмотреть на нее отстраненным взглядом — до жгучей, яркой красоты вампиресс она не дотягивала. Стройная, невысокая, хорошо сложенная; рыжие, волнистые волосы до плеч; зеленые глаза. И в этих глазах иногда проскальзывала легкая наивность ребенка, которую усиливали слегка полные губы. Правильная домашняя девочка — это сразу бросалось в глаза, его никогда не привлекал такой тип — сплошь глупые лицемерки. Он никогда не смотрел в сторону баронских дочек, а вот, поди ж ты — зацепила именно такая. И глупой она, явно, не была — выпускница академии магии, боевой маг-универсал, все-таки она особенная. В голове медленно рождался план действий. На бал к мэру решил не идти, как хотел изначально, — нужно придумать что-то другое, необычное.

Проводив девушек с покупками до дверей дома мэра, Гриесс неторопливо прошелся по ближайшим улочкам. Наметанный глаз мгновенно выделил из людского потока членов воровской гильдии, и изловив в подворотне одного из них — худого оборванца с бегающим взглядом и тонкими подвижными пальцами музыканта, он быстро договорился о нужной услуге. А именно: следить за приехавшей в город девушкой-магом и докладывать обо всех ее действиях и передвижениях. Выдав, не считая, пригоршню монет и пообещав щедрую награду за хорошую работу. Сам же отправился в таверну. Дело шло к вечеру, гулящие девки как раз выходят на работу, как еще развлекаться, будучи в отпуске? Хоть он и тянется не один десяток лет. Незадолго до рассвета, отпустив довольных поистине королевским вознаграждением девчонок, Гриесс посетил дом мэра. Наблюдатель, стоящий неподалеку его, конечно, не заметил. Одно из базовых умений вампира — перемещаться незаметно для человеческого глаза, в крайнем случае применялся отвод глаз.

Сам бал… что может быть скучнее и банальнее провинциального общества? Особенно, когда есть с чем сравнивать. А Маре было! Азания — роскошный город, куда все мечтали попасть. Являлся столицей самого влиятельного и богатого государства Лурдия, в котором всем заправляли маги. А какие приемы устраивали в королевском дворце — не сравнить с этим балом! Станцевав несколько танцев, осчастливив своей улыбкой пару молодых людей, она заскучала и стала налегать на шампанское; к ее удивлению оно оказалось на редкость приличным. Именно поэтому, на следующий день Мара проснулась ближе к полудню с гудящей головой. Почему ее не разбудили? Ей же пора в дорогу! Позвонила в колокольчик — никого, позвала служанку — тоже самое. С раздражением вскочила с кровати, и в рубашке, не достающей даже до колен, пошла искать Феолу. Долго искать не пришлось. Посреди гостиной, на полу, с широко открытыми глазами и застывшим взглядом, лежала Феола. «Всемогущие Боги, что это с ней?!» Мара присела и приложила пальцы к шее девушки, та была холодной, очень бледной, почти белой и мертвой. А на шее остались хорошо заметные следы клыков. Спросонья, с гудящей головой, она не сразу смогла понять чей это укус, что за зверь такой? А потом, в памяти стали всплывать картинки из учебника — да это же следы от укуса вампира! И кожа у Феолы была как прозрачная, в ней не осталось крови. Вампир?! Откуда взялся вампир? И почему не тронул ее? Судя по информации из учебника, маги предпочтительнее обычных людей. Быстро одевшись, Мара отправилась на поиски хозяев. Нашла она их в огромной гостиной, выходящей окнами в сад. Хозяин был не один, небольшая группа гостей негромко обсуждала вчерашний бал. Чтобы не вызвать преждевременной паники, аккуратно увела господина Экора в кабинет, и уже не церемонясь поставила перед фактом. Что тут началось! Экор и так был с виду довольно нервным, а тут суетливо забегал по кабинету, заламывая руки. Его прошиб пот, он кинулся к Маре, схватил ее за руку и умоляюще пролепетал:

— Вы ведь его уничтожите? Вы же обязаны это сделать, таковы правила… И не бойтесь, город щедро вам заплатит за вашу работу. Да? Скажите мне, да?

— Ну, конечно, да, — что еще можно ответить?

Да, есть правила; да, она должна, тем более, что она посланница архимага и боевой маг. Но вот как? Убедив еще раз Экора в своем намерении, пошла к себе. Требуется решить два вопроса: где искать и как уничтожить; ну и самой при этом, желательно, не погибнуть. Пару веков вампиры особо не появлялись в людских землях, жили на своей отвоеванной территории и о них никто ничего и не слышал, может люди живущие на границе и знали, но тут…. Откуда он взялся? Может изгой какой нибудь? Мара сидела у себя в спальне на огромной кровати с балдахином одетая, почти в позе лотоса, только обхватив руками голову и напряженно думала. Два вопроса: «где и как?» Пара часов напряженного перебирания вариантов наконец-то привела к идее. А не использовать ли рунную магию, подвластную любому магу, но требующую усидчивости в изучении и кропотливости в применении? Нарисовать парализующий знак, зарядить его, заманить вампира на него, и там уже добить. Только вот приманкой придется выступить самой, кто-то другой не успеет убежать. Больше идей не было, голова раскалывалась, в желудке давно урчало. Мара решительно встала, решение принято, завтра воплотим в жизнь, а сейчас срочно обедать, или уже ужинать? Неважно.

После обеда приступила к поиску ответа на вопрос — где? Тщательно опросив слуг, и попросив мэра предоставить ей подробную карту окрестностей, она остановила свой выбор на ближайшем к городу древнем замке. Один из слуг утверждал, что замок еще не совсем превратился в руины и там сохранились подвалы в практически первозданном виде. Найдя ответы на поставленные вопросы, Мара отправилась спать; утром ей понадобятся все силы.

После убийства служанки Гриесс не покидал таверны; весь день он проспал, а к вечеру закатил пирушку, окружив себя гулящими девицами и поставив выпивку для всех желающих. В прошлой, человеческой жизни, он, как большинство людей, старался заработать или отнять побольше денег, не умея толком правильно ими распоряжаться. Став вампиром, и не просто вампиром, а главнокомандующим армией, на которого впоследствии повесили управление страной, он изменил отношение к деньгам. Они стали всего лишь средством для достижения целей, а не самой целью. И теперь, больше не ощущая в них недостатка, мог позволить себе вот так ими сорить. Далеко за полночь он покинул таверну, оставив за дверью пьяные крики, песни и ругань и незаметно посетил еще раз дом мэра. Допросив слуг он выяснил, в каких развалинах собралась его ловить прекрасная незнакомка. Ни у одного из людей не осталось воспоминаний о разговоре с ним. Вампиры не являлись телепатами в прямом смысле — для чтения мыслей и внушения требовался визуальный контакт с глазами жертвы. Узнав все, что его интересовало, он обернулся летучей мышью и полетел к развалинам замка ожидать встречи с девушкой-магом; теперь он знал ее имя — Маранелла, Мара. Его он произнес несколько раз, пробуя звучание на слух и решил, что ей очень подходит — такое простое с виду, и в то же время есть в нем какой-то скрытый смысл. Руины старинного замка ему понравились. Крыша давно разрушилась, но остатки стен гордо возвышались над кучами мусора, сопротивляясь времени. Высокий донжон зиял провалами окон, почти не тронутая временем широкая каменная стена густо заросла деревьями и кустарником. От глубокого рва, когда-то окружавшего замок, не осталось даже намека. Зато широкий внутренний двор, выложенный тесно пригнанными друг к другу каменными плитами, остался неизменным — трава сумела пробиться лишь по краям, там где плиты двора соприкасались со стеной. Точно посередине двора росло дерево, все еще росло… на этом месте не хватало 4-х плит, то ли их не положили при строительстве, то ли вынули намного позже — этого уже не узнаешь. Зато было дерево — большое, раскидистое и очень старое. Половина ветвей на нем засохла, но на остальных зеленела листва и розовело несколько цветов со странным ароматом. Тщательно исследовав развалины Гриесс, нашел то, что показалось подходящим — сохранившееся целым подземелье, вход в него зиял черным провалом.

— Похоже, это то, что нужно, — пробормотал себе под нос вампир, — где еще должен скрываться от солнца порядочный низший?

А солнце тем временем выползало на небосклон, раскрашивая окрестности в яркие цвета. «Надеюсь, Мара ранняя пташка и не заставит себя долго ждать?» — подумал Гриесс, наблюдая за восходом.

Проснулась Мара рано, солнце только выползло из-за горизонта. Она была полна решимости найти и уничтожить. О том, что могло пойти что-то не так, как планировала, думать не хотелось. Наскоро поев, мучимая вопросом — угадала ли она с развалинами, зашла в комнату, собрала вещи, надела пояс с мечом, горько при этом усмехнувшись. Не проверив — не узнаешь. Если дело дойдет до оружия… неизвестно чья возьмет. «Надо приложить максимум усилий, чтобы не дошло.» — решила она и пошла на конюшню.

Услужливый конюх быстро оседлал ее коня, постоянно при этом улыбаясь. Не обратив на его улыбку никакого внимания, села в седло и направила лошадь к северным воротам города. Ехала она в задумчивости, у городских ворот слегка задержалась, уточняя у стражников дорогу. Мара оставила коня, немного не доехав до развалин, как только они появились в поле зрения. Дальше решила идти пешком. Привязала лошадь к дереву и направилась к руинам. Холм, на котором они расположились, когда-то был намного выше; замки всегда строили на возвышенностях. А сейчас это был небольшой холмик, поросший деревьями и кустарниками, подходившими вплотную к развалинам древнего замка. Тропинки не было, что делать местным в таком месте? Войдя во двор она огляделась. В остатках основного строения Мара заметила даже уже не дверь, а дыру, ведущую куда-то в темноту. Вот, это явно то, что надо, вход в подвал! Но надо было еще убедиться, там ли вампир, или она ошиблась? Произнеся заклятие на видимость ауры, Мара тщательно оглядела подземелье. Вдалеке что-то двигалось, но вот вампир ли? Усилив заклинание, всмотрелась тщательнее — точно вампир! «Попался, голубчик!» — обрадовалась она. Гриесс не скрывал свою ауру, ну почти не скрывал. Вампиры королевского дома могли полностью менять ее, маскироваться под обычного человека и всегда видели ауру любого живого существа без каких-либо усилий. Магу для этого необходимо заклятие, и долго держать его — нужны силы и необходимость. А замаскированную ауру члена королевского дома мог увидеть или очень сильный маг, или эльф, но тоже из тех, кто был мастером в магии. То, что вампиры на такое способны, ей абсолютно не известно. В учебниках описывали способности и привычки низших вампиров (с кем встречались авторы учебников, о том и писали. А те из магов, кто встречал высшего вампира, редко что могли потом вообще написать, а если и могли, то не так уж и много. Те же, кто встречал членов королевского дома, не писали больше никогда и ничего. Правда, было одно исключение — как же без них… Но он писать ничего не стал).

Мара не знала таких подробностей; в другом случае, это могло стать для нее роковой ошибкой, но не в этот раз. Почти на входе в подземелье она принялась рисовать руну паралича. Место показалось идеальным — выйти и не попасть на руну совершенно невозможно. Рунная магия требует времени и точности, рисовать пришлось долго, не имея линейки и угольника. Приходилось использовать подручные средства, и дело продвигалось медленно. Время близилось к полудню, когда она закончила и осталась довольна результатом. Активировав амулет ночного зрения — подарок архимага, произнеся заклятие на видимость ауры, смело шагнула в темноту подземелья. Благодаря амулету, это уже не была темнота; все видно в зеленом цвете. Направилась в сторону видневшейся ауры, и приготовила заклятие на усиление мышц — бежать придется быстро!

Гриесс не имел понятия, что ему делать. Судя по тому, что он увидел — она собиралась выманить его на парализующую руну, а потом что? Добивать файерболами? Мысль хорошая, но напрашивается вопрос: а силенок-то хватит? Конечно, то, что она его сейчас видит — он знал. Такие заклинания уже давно научился распознавать. Все-таки несколько веков магических войн за плечами. Интуитивно хотелось закрыться, спрятаться, но удержался. Кто на кого тут охотится? Подождав пока она сможет увидеть его глазами, метнулся в ее сторону. Мара даже не успела испугаться, мгновенно сотворив заклятье бега, побежала к выходу. Так быстро она еще не бегала! Гриесс бросился за ней, стараясь не догнать. Как она бежала! Перед выходом на поверхность накинул на себя защиту. Мара вылетела из подземелья со скоростью стрелы, развернулась, активировала руну и приготовила файербол; он повис на кончиках пальцев. Все это она проделала быстро и точно, ни одного лишнего движения. Вампир попытался выскочить за ней, но попав на знак — застыл как статуя, руки крепко прижаты к телу, только глаза горят красным. Она метнула в него файербол, потом второй, но ожидаемого результата не получила. Ее файерболы стекали огненными каплями по его защите и шипя гасли. Вот это да, у него щит! Но как? С полчаса, а может и больше, Мара потеряла счет времени, она пыталась уничтожить вампира. Перепробовала все, что знала. Все доступные ей заклинания светлой магии, ее познания в темной были на редкость малы, и пробовать их не имело смысла. Попробовать меч? Но для вампира нужен серебряный, да еще и с наложенными на него заклинаниями. Такого у нее не было. В последний раз метнула файербол, цели он опять не достиг, щит вампир держал умело. «Ну и что теперь делать?» — устало и растерянно подумала Мара.

Глава 2. Договор

— Ситуация, похоже, патовая, — слегка улыбаясь, сказал вампир.

От звука его голоса она вздрогнула. Кто же знал, что он может обладать таким красивым тембром! А голос был низким, бархатным, интригующим, манящим. «Он должен красиво петь», — почему-то подумалось Маре. Вампир ухмыльнулся, как будто услышал ее мысли.

— И что это тебя так веселит? — зло спросила она, пристально его рассматривая с головы до ног.

Высокий, намного выше ее, с широкими плечами и узкими бедрами. Длинные, слегка вьющиеся, антрацитового цвета волосы доставали до края лопаток, и были завязаны в хвост черной лентой. В ушах, с легким-легким намеком на заостренность, блестело большое количество золотых колечек. Хищный разлет бровей и глаза, с красной радужкой, насмешливо смотрящие на нее. Одет строго, но со вкусом. Черная рубашка из дорогой ткани(шелк?); бархатный кардиган элегантного мужского покроя с золотыми пуговицами — острый двойной ворот опускался тонкой линией до самого низа мягкой кожей черного цвета и переходил в оторочку на весь нижний край, также оторочка шла по манжету рукава, предохраняя этим края от износа, делая кардиган практически вечным. Пояса с оружием на нем не было. Штаны, также из черного бархата, заправлены в сапоги для верховой езды. «Если бы не глаза и эти ужасные клыки, он бы мне понравился,» — решила Мара.

— Ничего меня не веселит, мне интересно, что ты будешь делать? Убить не можешь, а вечно поддерживать активность руны ты не в состоянии. А как только ее заряд иссякнет — я свободен! — уверенно заявил вампир.

— И убьешь меня? — обреченно спросила она.

— Не знаю — не знаю, — он откровенно разглядывал ее, — но тогда преимущество будет на моей стороне!

— Но я действительно не знаю, что делать! — выдала Мара в отчаянии. — Бросить как есть и уехать — не могу. Но и убить тебя тоже не могу. Но судя по твоим ухмылкам, у тебя есть какая-то идея?

— Возможно, но я с ней подожду пока. У кого из нас раньше закончатся силы, тот и проиграл. И мне кажется, что это ты! — услышала она в ответ.

— Ты ошибаешься! — поспешно ответила Мара, хотя он был совершенно прав, последние силы уходили на поддержание руны в активном состоянии.

— Подождем и проверим? — в его голосе слышалась откровенная издевка.

— Что там за предложение? — спросила Мара, сделав вид, что пропустила последнюю фразу мимо ушей.

— Слушай. У меня вроде отпуск, и я путешествую по миру. Но для комфорта и посещения мест, закрытых для меня, мне нужен маг. И не просто маг, а тот, что может поручиться за меня и провести везде. Для этого нужно поступить к нему на службу и заключить договор. Но скольким я не предлагал свои услуги — кроме ненависти и желания меня тут же убить, ничего не получал. А ты не такая… В тебе кроме светлой магии есть и темная, немного, но есть, и с тобой может все получиться, — это был восхитительный и довольно правдоподобный экспромт. Мысль предложить ей договор появилась сама, вроде как из ниоткуда и показалась ему идеальной. Таким образом у обоих будет время присмотреться друг к другу, подружиться, узнать получше. Вдруг первое впечатление ошибочно и она не та, которой показалась ему изначально?

Хорошо общаться с теми, кто не может залезть к тебе в голову!

— Что за договор такой?!

— Обоюдовыгодный. Ты спасаешь свою репутацию, а я получаю отличное прикрытие для передвижений. Клятву произносим одновременно, но пообещай перед этим, что лет через 150 ты меня освободишь от нее. Мне необходимо возвращаться назад, домой. Согласна или нет? Времени у тебя немного.

— Честное слово мага, отпущу… Но я не помню никаких договоров и клятв!

— А ты мозги-то напряги, вам должны были о них рассказывать в академии. Договор не обязательно между магом и вампиром, его могут заключать любые существа, владеющие магией.

— Я поняла и вспомнила. Но нужен точный текст, иначе не сработает. Я его не знаю.

— Значит ли это, что ты согласна? — пристально глядя на нее, спросил Гриесс.

Мара задумалась, еще раз посмотрела на вампира — он таки хорош! — и тихонько сказала, вернее выдохнула свое:

— Да!

— Вот и отлично! — обрадовался вампир. — Кстати, меня зовут Гриесс. Я начну, и слова появятся у тебя перед глазами, только повторяй. Скажешь, когда будешь готова.

— А я — Мара, Маранелла де ПорШатрен. И можешь начинать, я готова.

Маре хотелось побыстрее с этим покончить, сил на удержание руны практически не было: она работала на полную мощность, резерв сил таял, и при этом вампир разговаривал и даже ухмылялся; что будет если он освободится? Думать об этом не хотелось.

Но он начал:

— Я, Гриесс-Асдок Пубертан де Крессонн, клянусь: быть верным слугой Маранелле де ПорШатрен, выполнять ее приказания, быть покорным ее воле и защищать ее всегда и везде, до тех пор, пока я жив. В чем я клянусь. Да будет Великая Тьма тому свидетелем!

— Я, Маранелла де ПорШатрен, принимаю клятву Гриесса-Асдока Пубертана де Крессонна и клянусь: относиться к нему честно и справедливо, заботясь о его потребностях, защищать его во всем и везде, пока я жива. В чем я клянусь. Да будет Великий Свет в том Свидетелем!

В тот миг, когда они замолчали, текст их клятв, горящий в воздухе на уровне глаз, вспыхнул — его черным, а ее — красным огнем.

— И что теперь? — прошептала она. — Клятвы приняты, что дальше?

— Сними подпитку с руны и посмотри на наши ауры, — сказал Гриесс. — И побыстрее, ты сейчас упадешь!

Первым делом Мара посмотрела на ауры, их связывала черно-красная нить, хорошо видимая и довольно толстая. На большее сил не осталось, и она так и упала бы на каменные плиты двора, если бы не подхвативший ее вампир.

Сколько времени она пробыла без сознания Мара не знала. Когда очнулась — солнце уже клонилось к закату, освещая своими лучами все закоулки развалин древнего замка. Она лежала на своем плаще под деревом, растущим посреди двора, а ее голова покоилась на коленях сидящего рядом вампира. Она была жива! Вампир держал ее руку в своей и, о, Боги! осторожно подпитывал ее энергией. Их глаза встретились, Гриесс ощутил как дрогнуло сердце, а в душе отозвались какие-то струны. Мир внезапно стал ярче, а воздух чище. Ее глаза смотрели прямо в душу, и он не чувствовал желания закрыться, как делал это всегда, когда к нему приставали с излияниями и ожидали от него того же. Смутившись и покраснев, Мара поспешно выхватила у него руку и резко вскочила. Пытаясь скрыть волнение, воскликнула:

— Что ты делаешь?!

— Помогаю тебе быстрее восстановиться, это же очевидно! Не учили, что нельзя так исчерпывать свой резерв? — быстро и возмущенно ответил он.

— Учили, — буркнула в ответ.

Голова кружилась, ноги дрожали, но при этом резерв был не совсем пуст, на пару заклинаний ее хватит.

— А что бывает, если его полностью израсходовать, тоже учили? — спросил Гриесс.

На этот вопрос, Мара решила не отвечать — всему ее учили, все она знала, но так получилось. Это была ее первая магическая стычка; боем то, что произошло — не назовешь. Все сделала правильно, как учили, но вампир оказался не такой, как описан в учебниках.

«Как возвращаться в Эгден с вампиром, еще и под солнцем?» — подумала она, смотря на сидящего на плаще Гриесса. Все учебники утверждали, что солнце губительно для вампиров. Заходящее солнце освещало его щеку и светило в глаза, но в ответ он лишь слегка щурился и смотрел, улыбаясь, на нее снизу вверх. В его внешности что — то поменялось. Ну конечно, как сразу не заметила! Глаза — они перестали быть красными и стали обычного светло — голубого цвета, как и у многих людей. Только не яркими, а какими-то тусклыми. И при улыбке не видно было клыков.

«А он красив», — невольно подумала Мара, но мысль появилась и сразу ушла.

— На тебя светит солнце, — сказала она вслух.

А в ответ услышала равнодушное:

— Ну и пусть светит.

— Ну как же, вампиры не переносят солнца, оно вызывает ожоги и даже смерть!

Неужели все ее знания о вампирах — ложь?

— Ух ты, надо же, а я и не знал! — он был сама ирония.

Ну это переходит все границы! Как бы не было плохо Маре, его поведение начало раздражать. Как он смеет над ней издеваться? И со всей строгостью, на которую в данный момент она была способна, потребовала:

— Сейчас же прекрати и ответь мне толком, ты можешь передвигаться при солнце? И одним словом: да или нет!

— Да, могу, — спокойно прозвучало в ответ, но в глазах, смотрящих на нее, была издевка, хотя он и перестал ухмыляться.

— Тогда вставай, у меня тут лошадь неподалеку, надо возвращаться в Эгден. Или ты предпочитаешь передвигаться как то по-другому?

— Нет, предпочитаю верхом на лошади, как и ты. Только мой конь в городской конюшне стоит. Я сюда добирался другим способом.

— А назад так же нельзя? — Маре почему-то не хотелось ехать вдвоем на одной лошади.

— Ну… если тебя не смутит летучая мышь над головой в солнечный день, то можно.

Он был совершенно невыносим!

— В таком случае поедем на моей, выбирать не из чего.

— Погоди, не спеши. Что ты скажешь в городе? Соврать не получится. Ты же ехала, вроде как убить меня?

«А он прав!» — подумала Мара. Для доказательства уничтожения нужен или труп вампира, или клятва мага в его уничтожении. А «труп» сидел под деревом и смотрел на нее с такой издевкой и превосходством, что это ужасно раздражало! И вообще откровенно пялился!

— Перестать на меня пялиться! — устало сказала она, и села опять на плащ.

— Что же делать? — повернувшись к нему, спросила Мара. — Может поклясться в том, что вампир обезврежен и больше не угрожает жителям Эгдена?

И с надеждой добавила:

— Ты же больше не угрожаешь жителям? Я же могу запретить тебе нападать на жителей города?

— Конечно можешь! Но чем ты меня собираешься кормить? Своей кровью? Но кровь мага для вампира как крепкий алкоголь, зачем тебе пьяный вампир? Ты и с трезвым не знаешь, что делать, — прозвучало в ответ. — И потом, я тоже почти опустошен как и ты. Сегодняшняя ночь и мне далась не просто, а без крови резерв не пополнить.

— Но это не обязательно делать в Эгдене! Еще один труп вызовет панику, и как при этом буду выглядеть я, — с ужасом спросила Мара и с долей надежды взглянула на Гриесса.

— Можно и резерв пополнить, и без трупов обойтись. А в город мне обязательно надо — коня забрать, да и вещи кое — какие.

— Тогда зачем ты, во имя Богов, убил Феолу?! Да еще так наглядно? — раздражение с новой силой овладело Марой, и оттого, что она так мало знала о вампирах, и больше от того что все ее знания оказались на деле пшиком! А не предложи Гриесс договор? Она была бы уже мертва? (И, кстати, зачем ему это надо?). Только вот злиться на кого? На себя? Смысла в этом не было никакого. А вот вампир раздражал всем своим поведением, и делал это намеренно!

Он был совершенно невыносим!

— Кого убил? — Гриесс не понял вопроса. — А, девушку-служанку в твоих покоях? Это был повод для знакомства, создать ситуацию в которой ты стала бы меня слушать. Покажись я тебе в лесу после боя с разбойниками, не стала б со мной разговаривать, ведь так?

— Так это был ты? Так вовремя помог?

Гриесс молча кивнул.

— А я таких догадок настроила! И так и не додумалась ни до чего, — от разрешения загадки, на душе стало легче, и Мара даже улыбнулась вампиру.

От ее улыбки у Гриесса странные ощущения вспыхнули с новой силой, и что-то приятно зашевелилось внутри.

— Но зачем ты это сделал? Мог же пройти мимо? — любопытство брало верх.

— Случайно проезжал мимо. Твой вскрик привлек внимание, и сама могла не справится. Вот и решил помочь. Не знаю почему, это вышло, спонтанно, — и на этот раз он говорил правду. После минутной паузы, продолжил: — Ну пойдем? Скоро стемнеет, а тебе надо поесть и поспать, и мне тоже.

Он встал и протянул ей руку, ухмыляться перестал, просто дружески улыбнулся:

— Ну, мир?

— Мир, — ответила Мара и протянула ему руку.

Он помог встать, поднял ее плащ, отряхнул от пыли, потом почистил свою одежду и, посмотрев, на нее спросил:

— Идем?

Она кивнула, и они неторопливо пошли к месту, где был привязан ее конь.

— И вот еще что, эта связь между нами… у нее есть предел дальности. Чем дальше будем друг от друга, тем тоньше она будет становиться. Надо узнать предел, разрыв этой нити станет смертельным для меня и очень болезненным для тебя. Поэтому если соберешься умирать, не забудь освободить меня от клятвы. А еще должна быть мыслесвязь, независимо от того, видим мы друг друга или нет. Поняла?

Мара молча кивнула, глаза закрывались, очень хотелось спать и есть, а тут еще эта серьезная информация..

Подошли к привязанному к дереву коню. Эжен испугался вампира и попытался оборвать повод и сбежать, но Гриесс твердой рукой схватил его за узду и притянув к себе, посмотрел коню в глаза долгим пристальным взглядом. Эжен успокоился, всхрапнул и опустил голову, позволяя вампиру сесть в седло. Одним легким движением Гриесс вскочил на коня и протянул ей руку. Приняв помощь, Мара уселась позади вампира. И чтобы не упасть, пришлось за него держаться, и не прижиматься в такой позе — было невозможно. «В город поедешь сама, не надо нам вместе показываться. Согласна?» — вдруг раздался его голос в голове.

— Ух, ты! — воскликнула Мара — Так вот как это работает!

«Именно так», — ответил Гриесс мысленно. Он тронул коня и направил его прямо через лес, в сторону города, не плутая как Мара (у него чувство направления всегда было великолепным, а усиленное вампирской магией стало похоже на наш современный навигатор).

При очередном объезде дерева и резком повороте коня ее нос уткнулся в его плечо, и от его волос стало щекотно. И он чем-то пахнет! Мало того, что у него бьется сердце и он дышит, как обычный человек, так еще и запах… Он был очень тонким, слегка уловимым, стоя рядом не услышишь, только вот так. Горьковато-сладкий аромат, что-то напоминал, но вспомнить она не успела.

— Чем ты там занята? — весело, с долей иронии спросил Гриесс. — Неужели нюхаешь меня?

Мара засмущалась, признаваться было неловко, но и врать смысла тоже не было. Поэтому спросила:

— А, что нельзя?

— Да на здоровье!

— А все вампиры так пахнут? — не удержалась она от вопроса.

— Как так? — ирония в голосе не исчезала.

— Ну так… приятно, — ответила Мара и покраснела. Хорошо, что он этого не видел.

— Каждый по-разному, как и все…

Она замолчала и задумалась, надо же такому случиться.

Они выехали на лесную то ли тропу, то ли дорогу. Гриесс не подгонял коня и тот шел шагом.

— Сейчас лес кончится, и ты дальше сама. Там всего ничего осталось, думаю для нас это не предел. Но если сильно натянется, ты почувствуешь. Тогда останавливайся и жди. Поняла?

— Поняла. Не поняла только, кто тут кому служит?

— Я тебе. Иначе не давал бы разумных советов, — Гриесс был серьезен и задумчив.

Мара попыталась узнать, о чем же он думает, но не тут то было! У нее этот номер не получился.

— Так нечестно! — по-детски надув губки, сказала она. — Ты мои мысли читаешь, а я твои не могу!

— А жизнь вообще вся такая, несправедливая, — философски заметил вампир, — ты тоже можешь закрыться, и показывать только то, что предназначено мне. Учись!

Впереди посветлело, лес заканчивался. Дальше шло открытое пространство, и лесная дорога плавно вливалась в тракт, ведущий в город. По нему двигались телеги, шли пешком путники, проскакал всадник — все спешили попасть в город до закрытия ворот. Солнце все ниже склонялось к земле, но еще не успело окончательно скрыться из виду.

— А… — хотела задать очередной вопрос Мара, но Гриесс ее перебил и сказал, спрыгнув с коня.

— Все вопросы потом. Отвечу на все, что спросишь и расскажу обо всем, что тебе можно знать, но потом. Я понимаю твое любопытство, но прояви терпение. И тебе и мне надо отдохнуть и набраться сил. Езжай в город, улаживай дела.

Он отдал ей поводья и хлопнул коня по крупу, тот потрусил мелкой рысью. Усевшись удобно в седле, она тронула коленями бока жеребца и он послушно ускорил бег. И, конечно, не удержалась и оглянулась назад. Гриесс ей подмигнул, помахал рукой и, сделав шаг в сторону, растворился среди деревьев..

«Почему солнце ему не вредит? Как смог так быстро исчезнуть в лесу? И что еще он может?» Куча вопросов теснилась в ее голове. И на них очень хотелось получить ответы. И ответ на главный вопрос — что же она приобрела в результате этой сделки? Но Гриесс прав, надо проявить терпение. Поэтому Мара решительно тряхнула головой, отгоняя навязчивые вопросы, и нацелилась на решение необходимых в данный момент.

В город въехала молча, не удостоив стражу ни разговором, ни улыбкой. Повернула коня к дому мэра и все время прислушивалась к ощущениям. Наконец не выдержала и, сотворив заклинание, посмотрела на связующую нить. Та немного натянулась, но неприятностей не доставляла. Въехав во двор, спрыгнула с коня, бросив поводья подбежавшему конюху, и отправилась к мэру с отчетом.

Господин Экор ее ждал и суетливо бросился навстречу, едва она переступила порог его кабинета.

— Ну, что? У вас получилось? Вы его уничтожили? — забросал мэр ее вопросами, хватая за руки и заглядывая в глаза.

— Вампир обезврежен и больше не угрожает жителям вашего города. Но так получилось, что предъявлять в доказательство нечего, могу дать клятву мага, — Мара говорила спокойным голосом, скорее всего от усталости, эмоций почти не осталось. Отдых требовался незамедлительный; отдых и сытный обед.

— Это прекрасно! — обрадовался мэр — Только если клятву, то это надо совет собирать. Раньше чем завтра не получится.

— Как скажете. А сейчас я хотела бы поесть, помыться и спать. Это можно устроить?

— Ну конечно! Сейчас распоряжусь. И ответ для вас я уже приготовил. Когда уезжаете?

— Завтра. Отосплюсь, принесу клятву и в путь. Я и так задержалась у вас.

Экор позвонил в колокольчик, вызывая служанку.

Гриессом владело недовольство и раздражение, и причина этого ясна, как день, почти пустой резерв. На подпитку Мары потратил почти все и хорошо бы с пользой! А то львиная доля энергии пропала впустую. А при пустом резерве даже вампиру из королевского дома трудно сдерживать ярость и острую жажду крови. Нужно срочно пополниться и тогда уже попытаться разобраться в своих чувствах. Зачем он предложил этот договор? Впрочем, расторгнуть он его сможет в любой момент, стоит только захотеть, но желания такого не возникало. Что- то тянуло его к Маре, понять бы еще что это…

Пока он предавался размышлениям, на лесной дороге показалась вереница телег, нагруженных дровами, возницы усиленно подгоняли усталых лошадей, никто не хотел ночевать в лесу. Гриесс сделал шаг навстречу и махнул рукой.

— Вы в город?

Телеги притормозили и, проезжая медленно мимо, один из возниц недовольно буркнул.

— В город, тебе-то что?

— Подвезете? Проклятый конь сбросил меня, испугавшись птицы, и умчался неизвестно куда. Скоро совсем стемнеет, разве найдешь его ночью? Подкиньте в город, я в долгу не останусь.

Мужики улыбнулись, посочувствовав незадачливому господину, и согласились подвезти. Пропустив все телеги, Гриесс запрыгнул на последнюю и уселся рядом с возницей. Отпив немного от него, вампир успокоился. Для пополнения резерва ему совершенно не нужно убивать человека. Всей крови ему много. Совершенно пустой резерв пополнялся несколькими людьми, каждый из которых ничего об этом не помнил.

Въезжали они в город через другие ворота, едва успев перед их закрытием. Стражники видели спешащие телеги и немного подождали, придержав створки ворот. Бросив мужикам пару монет, Гриесс исчез в вечерних улочках города. Побродив пару часов он, наконец, дождался самого лакомого — подвыпивших гуляк. Он давно заметил, что кровь намного вкуснее в сочетании с алкоголем. От голода и жадности все никак не мог привыкнуть к такому изобилию и доступности, немного переборщил. Поэтому отправился в таверну и, прихватив пару девиц, поднялся к себе в комнату. Как еще быстро и без вреда для окружающих избавиться от лишней энергии?

Мара с аппетитом пообедала, вымылась и отправилась спать. Лежа в кровати и испытывая истому после купания, решила проверить как там вампир. Она мысленно позвала: «Гриесс!» «Я занят, а тебе советую спать, проснешься — зови», — последовал ответ, почему-то вызвавший у нее улыбку. На этом она уснула, и ее не покидало ощущение, что в ее жизни произошел кардинальный перелом

Глава 3. Клятва мага

Мара проспала весь вечер и всю ночь. Зато встала полностью отдохнувшая и полная сил. Собрав вещи и приготовив все к отъезду, решила узнать, где же Гриесс. Связующая нить заканчивалась где-то в городе. Позвала, в ответ раздалось сонное ворчание. «Хватит спать! Я сейчас в ратушу, и выезжаю, и так столько времени упустила.» «Не нервничай, выедешь из города, я догоню. Надо же проверить максимум нашей нити», — ответил он и отключил связь.

Ну и ладно! Что это за слуга у нее такой?

Поспешно пробормотала заклинание, опять посмотрела на нить и мысленно ее дернула! В ответ сразу раздалось: «Ай, больно же! Не делай так больше!»

«А ты прекрати командовать! Кто у нас главный?» — задорно спросила Мара.

«Ты главная, госпожа.» Жаль, вот не видела она его лица, не верилось, что сказал серьезно, но кто знает?

В городской ратуше собралось много народа. Кроме тех, кому там было положено находиться, половина города пришла из любопытства. Столько событий в городе не происходило давно, разговоров об одном бале в честь жены мэра хватило бы на пару месяцев обсуждения. А тут вампир, убийство служанки и невиданное дело — прилюдная клятва мага!

Мара не ожидала такого наплыва народа и занервничала. А вдруг она допустит ошибку и клятва не будет принята? Эта мысль привела ее в ужас.

«Перестань дрожать как трусливый заяц! Ты маг, почти взявший, в плен высшего вампира! Такое не удавалось никому! Выше нос, ты все делаешь правильно, все получится» — очень вовремя раздался голос Гриесса в ее голове.

Его слова помогли, и подходя к ратуше, она чувствовала его незримую поддержку. Высоко подняв голову, Мара вошла в зал заседаний. И стоя перед членами городского совета, сидящими на возвышении, за длинным столом, четко и громко произнесла слова клятвы. По мере того, как она говорила, произнесенные фразы появлялись в воздухе и оставались висеть, а с последним словом, произнесенным ею, вспыхнули красным огнем и сгорели. Клятва была принята. Можно больше не переживать.

Забрав причитавшуюся награду и письмо для архимага, Мара вышла из здания ратуши и, провожаемая восторженной толпой, села на коня и рысью направилась к южным воротам города.

«Я выезжаю», — мысленно произнесла она. «Двигайся пока возможно, когда начнет болеть голова — скажешь. И следи за расстоянием, 4 км для нас не предел», — сразу последовал ответ.

На душе было спокойно и светло, ее наполняла тихая радость. «Чему я так радуюсь?» — спросила сама себя и тут же замерла в ожидании ироничного ответа. Но то ли Гриесс ее не слышал, то ли сделал вид, но ответа не последовало.

Выехав из города, Мара перевела коня в галоп и погнала его по южному тракту. С этой стороны поля подходили почти в плотную к городу, стояла весна, и они зеленели свежими всходами. Далеко впереди темнела темная зелень леса. Справа он поднимался на холм, и это был именно тот лес, в котором ее впервые увидел Гриесс. Казалось, что это случилось уже давно, а не каких-то пару дней назад. Подъезжая к лесу, Мара почувствовала головную боль и с каждой минутой она усиливалась. Резко осадив коня, почти подняв того на дыбы, она остановилась. До леса оставалось совсем немного, но дальше ехать не рискнула. Сотворив заклинание — посмотрела на нить, та натянулась и дрожала как струна, голова продолжала болеть. «Ты где?» — мысленно позвала она вампира.

«Еще в городе, сколько километров?»

«Точно не скажу, но около 8, смотря где ты в городе. Что делаем? Нить аж дрожит!»

«Значит хватит, дальше тянуть опасно, стой на месте. Болит голова?»

«Болит. Надеюсь у тебя тоже!» — ответила Мара.

«Не злись, у меня болит сильнее и вообще ощущения не из приятных. Хочешь покажу?» — прозвучало в ответ.

О своем согласии она пожалела в то же мгновение! Гриесс полностью открыл канал связи и на Мару обрушилась волна нереальной боли. Она застонала и схватилась за голову, в глазах потемнело и окружающий мир померк. К счастью, продолжалось это всего несколько секунд. Боль прекратилась так же резко, как и началась. Гриесс закрыл канал, бросив напоследок: «Жди, еду…» Выпрямившись в седле и переведя дух, Мара выругалась, помянув всех демонов нижнего мира в куче, и удивленно спросила себя: «Как он это терпел и молчал? Ждал пока она остановится и посчитает, что хватит? Ее боль на фоне того, что чувствовал он, оказалась ерундой. Может вампиры как-то по другому боль воспринимают?» Прислушиваясь к своим ощущениям, очень медленно тронула коня направив его на холм, где начинался лес. С холма удобнее наблюдать за дорогой, города уже не видно, но дорога, большая ее часть, лежала как на ладони. На ней наблюдалось оживление, народ ехал на телегах что-то везя в город, из города тоже ехали и шли люди. Показалась вдалеке карета, запряженная четверкой лошадей; пронесся гонец; проехал отряд стражников. Мара напряженно вглядывалась вдаль. Опять произнесла заклинание — и увидела, что нить перестала дрожать и стала понемногу сжиматься, а на дороге появился одинокий всадник; двигался он быстро, легко обгоняя всех, за его фигуркой клубился столб пыли. Дождей не было давно, и пыль покрывала дорогу толстым, мягким ковром. По мере его приближения, головная боль сходила на нет, а потом и совсем пропала. Мара спустилась на дорогу и поехала медленным шагом. Прошло еще немного времени, и стал слышен стук копыт коня, идущего галопом. Потом конь перешел на шаг и Гриесс поравнялся с Марой.

— Значит не больше 8 км, а лучше 7, этот максимум мне не нравится, — сказал он вслух.

Мара повернула голову в его сторону и критически посмотрела на вампира. Что она ожидала увидеть? Для пережившего такую боль, он выглядел чересчур бодро. На этот раз на нем был пояс, на котором висел меч, на вид очень простой, в таких же простых ножнах из грубой кожи.

— У меня вопрос, — сказала она. — Как вампиры переносят боль? Как ты такое выдержал?

— Разве вас в академии не учили справляться с откатами от заклятий? — он удивленно на нее посмотрел, странный вопрос от мага.

— Учили, — согласно кивнула она, — но это совершенно разные вещи! Откат от заклятия короток, к нему готовишься и он быстро проходит. И потом, — добавила она, — по силе эта боль не идет ни в какое сравнение с откатом от заклинания.

— Что же у вас за заклинания такие? — усмехнулся в ответ Гриесс.

— Нормальные! — возмутилась Мара. — Не успей ты поставить щит, я бы тебя уничтожила! Одна молния чего стоила!

— О, да! Молния для вампира просто смертельна, — саркастически заметил он.

— А что, скажешь нет? — возмутилась она.

— Скажу. Из того, что доступно людям — только огонь и серебро действенны, и то с кучей условий.

— Хорошо, — быстро сдалась Мара, — но файерболы у меня получаются большие и мощные!

— Да, — согласился Гриесс, — файерболы действительно неплохие. Жаль только, что они не пробивают мой щит.

Говорил он серьезным тоном, но при этом улыбался во весь рот.

— Тебе просто повезло, — проворчала Мара, — что ты успел поставить защиту.

Считая тему исчерпанной, она перевела внимание на коня Гриесса, всем своим видом показывая, что вопрос закрыт.

А вампирский конь заслуживал того, чтобы на него смотрели. Высокий, очень мощный жеребец, угольно-черного цвета с длинной пышной гривой и таким же хвостом, он был под стать своему хозяину. Они составляли отличную пару и органично смотрелись, всадник и его конь. Гриесс понял ее намек и перевел разговор.

— Знакомься, — сказал он, — это Алод, мой верный друг и помощник.

— Очень приятно, — кивнув в шутку ответила Мара.

Алод заржал, повернув к ней голову и помахал ею вверх и вниз.

— Надо же. Он, что понимает, что говорят?

— Конечно понимает, и команды воспринимает мысленные. Он очень смышленый, выведенный в наших конюшнях путем магии и отбора. Он быстрее, умнее, сильнее любого коня. Его можно подпитывать темной магией, и он — всеяден! Ест любую органику.

— Ух ты! — восхищенно сказала Мара, и продолжила. — Но ты мне обещал ответы, времени для рассказов полно, до Азании около трех недель пути.

— Ну хорошо, а с чего начать? — спросил Гриесс, задумчиво глядя на нее.

— С самого начала — ты родился вампиром или им стал?

— Я родился человеком, пятым сыном в семействе барона Людвига фон Лихтенберга, и при рождении меня нарекли Роджером. Поскольку я был младшим сыном, то мне ничего не причиталось из наследства. У таких как я выбор небогатый: или в жрецы, или в военные, можно еще избрать третий вариант — остаться жить при братьях в качестве доброго, беззаботного дядюшки. Но мне не подходил ни первый, ни третий. И отец мой это тоже быстро понял. С самого детства я проявлял интерес к оружию, мог часами торчать в кузнице, наблюдая за процессом рождения кинжала или меча. Ходил за воинами, смотрел на их тренировки, пытался им подражать. И отец сделал единственное, что мог сделать в этой ситуации, он нанял мне учителя, обучившего меня владению оружием. Со старшими братьями он занимался сам, а мне нанял мастера из бывших наемников. Академия магии, как вариант, не рассматривалась, хотя на одной из ярмарок в городе, встреченный нами маг советовал отдать меня учиться, утверждая, что у меня есть дар. Но у отца не было на это средств, все же обучение в Академии требовало больших денег.

— Но, — перебила его Мара, — при наличии способностей и должном желании и усердии, можно учится и без оплаты, даже наоборот, стипендию платят.

— Правда? — удивился Гриесс. — Не знал. И как давно ввели такую практику?

— Точно не скажу, но пару веков назад.

— Пару веков назад, — усмехнулся он, — я уже мотался в должности десятника вдоль границ Варастии, успев поучаствовать в войне с оборотнями и кучей стычек с орками и эльфами.

— И сколько же это получается тебе лет? — спросила она, с интересом глядя на вампира.

— Это так важно? Хотя судя по выражению твоего лица — да, — он улыбнулся, — надо посчитать, я так сразу и не скажу.

— Считай, — настаивала она.

— По моим подсчетам на данный момент мне где-то шестьсот с небольшим хвостиком. Так что я уже достаточно взрослый, — улыбка на этот раз была с легким налетом грусти.

— Вот… это… да! — восхищенно протянула Мара. — Ты очень хорошо выглядишь для своих лет!

— А ты разве не знала, что вампир остается в том виде, в котором был в момент обращения? Я теперь всегда буду таким.

«Что и отлично!» — преступная мысль промелькнула в ее мозгу. Мара смущенно посмотрела вниз, он явно услышал.

На дороге стало более оживленно, в лесу виднелся просвет и чувствовалось приближение жилья. Они поехали друг за другом, обгоняя едущие телеги.

— Там таверна, надо остановиться и поесть, я проголодалась.

— Надо, значит, надо, — философски ответил ей Гриесс.

— А ты? Как часто тебе надо есть, питаться, как это называется? — спросила она.

— Пополнить резерв, мы это так называем. В спокойной обстановке, раз в несколько дней.

— Это очень хорошо! — обрадовалась Мара.

Мысль о голодном вампире — была не очень приятна.

Они подъехали к таверне, на вывеске которой серой краской было нарисовано непонятное существо, отдаленно напоминающее собаку. Таверна называлась «Шелудивый пес» и представляла из себя двухэтажное здание из камня, с прилегавшими к нему деревянной конюшней, сараями и какими-то служебными строениями. Ее окружал забор, местами являвший из себя густой частокол, особенно та часть, что прилегала к лесу. Прошлый раз Мара здесь не стала останавливаться, проехала мимо, надеялась попасть в город до закрытия ворот, поэтому и ночевала в лесу, недалеко от города. Еще одна случайность…

Ворота стояли приветливо распахнутыми настежь, из них выезжал купеческий караван. Они посторонились, пропуская повозки. Въехав во двор, Гриесс первым соскочил на землю и, придерживая ее коня за повод, галантно подал руку, глядя при этом в глаза. Она засмущалась, но помощь приняла. Они повели лошадей в конюшню. Расседлали и засыпали корма.

— А перчатки снимать будешь? — внезапно спросила Мара.

— А тебе интересно посмотреть на руки вампира? Ну смотри, — и он снял с правой руки перчатку.

В конюшне кроме них никого не было, и никто этого видеть не мог.

Рука с виду была обычной, а вот ногти… скорее это были когти — длинные, острые, какого-то сине-черного цвета. Больше всего они походили на когти крупного хищного зверя.

— Они острые? — это все, что пришло ей в голову.

— А ты попробуй, — предложил вампир.

Мара сняла с руки одну перчатку и кончиком указательного пальца осторожно прикоснулась к одному из когтей. Он был чрезвычайно острым, уколовшись, она вздрогнула и поспешно натянула перчатку на руку.

— Так и пойдешь? — негромко спросила.

— Нет, смотри, — Гриесс вытянул руку и когти на глазах стали превращаться в обыкновенные ногти. Он снял вторую перчатку и протянул ей руки, ладонями вниз. Выглядели они как обычные человеческие руки — с длинными тонкими аристократическими пальцами заканчивающиеся аккуратно подрезанными ногтями.

— Это иллюзия или трансформация? Мне трудно в этом разобраться.

— Трансформация, и весьма неприятная, — ответил он, — ну пошли, чего тут стоять?

В общем зале народу было мало, середина дня, все торопились по делам и никто надолго не задерживался. Только несколько местных сидели за длинным общим столом с кружками пива. Зайдя первым и оглядев зал, Гриесс сделал Маре приглашающий жест — выбирай столик. Мара направилась в угол, к окну. Вампир сел спиной к стене, а Мара напротив. Она не стала снимать меч, а вот он снял, и положил его на край стола, а сверху бросил перчатки. Меч ее заинтересовал, спросив разрешения, взяла посмотреть. С виду самый простой, рукоять оплетенная кожей. Мара вытащила его из ничем не украшенных ножен. Небольшой, сделан из какого — то неизвестного сплава совершенно черного цвета, на лезвии стояло клеймо. Мара присмотрелась — такое она видела первый раз, а в оружии разбиралась достаточно хорошо. Клеймо представляло из себя верхнюю челюсть вампира.

— У вас есть кузни, где куют оружие? — удивилась она, — я думала вы пользуетесь человеческим или гномьим…

— Скажи еще эльфийским, — усмехнулся Гриесс, — нет, мы сами делаем оружие, и сплав тут неизвестный другим, и клеймо потому наше.

Покрутив меч в руке, она решила, что удобен и достаточно легок по сравнению с мечами такого размера, изготовленными другими мастерами. Сняв перчатки и слегка размяв руку, захотела проверить его на заклятия. Но Гриесс ее остановил, резко схватив за запястье. Как он так быстро оказался стоящим рядом с ней, она не заметила. Вроде только что сидел напротив, а вот стоит рядом и крепко держит за руку.

— Не делай этого, — спокойно сказал он, — шарахнет так, что мало тебе не покажется. На нем же темные заклятия, и довольно сильные.

И забрав меч у из ее руки, медленно вложил его в ножны и положил на стол, предварительно подняв перчатки.

— Зачем тебе такой меч? — с подозрением спросила Мара.

— Здесь не нужен. Ношу его для красоты, не вытаскивал ни разу. Так справляюсь, — усмехнулся вампир.

— А вообще зачем, когда-то ты его вытаскивал? — любопытство брало над ней верх.

— Дааа, — протянул он, — любопытство — не порок… Но раз хочешь знать, скажу. В стычках с эльфами и орками он очень помогает. А воюем и с теми и с теми, долго и с переменным успехом.

К столику прибежал запыхавшийся хозяин. Извинился за задержку и спросил, что будут заказывать господа. Мара заказала яичницу, хлеб, сыр и кувшин сидра. Хозяин покивал головой, но не уходил. Он с ожиданием смотрел на Гриесса. Мара тоже на него посмотрела с интересом, что он будет делать?

— Кувшин вина, красного, лучшего что есть, и кусок свинины с кровью, — небрежно бросил вампир.

Хозяин поклонился и убежал на кухню.

— Даже так? Вино и мясо? — Мара удивленно подняла бровь.

— А ты думала, я вообще ничего есть не могу? — ехидно поинтересовался он.

— Именно так я и думала, — ответила она.

— И опять ошиблась! — подвел итог Гриесс.

Принесли вино, сидр и пару оловянных стаканов. Мара смотрела на вампира с интересом и ожиданием. Но ее взгляд его не смутил. Оглянувшись назад и заметив, что каменная стена совсем близко, встал. Подвинул лавку к стене и усевшись на нее, подтянул к себе весь стол. Возмущенная таким нахальством, Мара даже не нашла, что сказать. Зато Гриесс, задорно улыбаясь, похлопал ладошкой по пустому месту рядом с собой и предложил:

— Может присядешь рядышком?

— И не подумаю! — она вскочила и сдвинула свою лавку к столу, и также резко на нее села.

К такому обращению она не привыкла, он относится к ней как глупой девчонке!

Пока Мара пересаживалась и про себя возмущалась, вампир небрежным жестом бывалого выпивохи плеснул себе вина.

— Тебе налить? — предложил он.

— Нет, спасибо! — ледяным тоном ответила она.

— Ну нет, так нет, — и он откинулся на скамье, оперевшись спиной о стену, и глядя ей в глаза, сделал большой глоток вина.

Глубоко вздохнув и налив себе сидра, Мара спросила:

— Скажи мне, ты всегда такой или притворяешься?

— Всегда такой, — покорно согласился он, и лукаво улыбнувшись, добавил, — притворяюсь. И между нами говоря, ты и есть глупая девчонка!

Ответить на это она не успела, принесли еду. И Мара принялась за яичницу, гневно поглядывая на Гриесса. А он, достав из-за пояса кинжал, принялся неторопливо резать мясо и маленькими кусочками отправлять его в рот, запивая вином. И судя по его внешнему виду, во всем этом не было ничего необычного.

— Сейчас доедим и в дороге ты продолжишь рассказывать о себе, а также объяснишь почему ты можешь делать то, чего делать не должен! — медленно, четко выговаривая слова, произнесла она.

— Как будет угодно госпоже, — раздалось в ответ.

И пойди разберись, серьезен он или опять издевается?

Гриесс допил вино и встал.

— Я отойду ненадолго, — вешая на пояс меч и взяв перчатки, сказал он.

— Ты же не голоден?! — удивилась Мара — Тогда зачем?

Тихонько хихикнув в сжатый кулак, он ответил:

— По нужде. Ты же ходишь в кустики и я не спрашиваю тебя зачем?

И не дожидаясь ответа, пошел к выходу. У дверей обернулся:

— Ты расплатись пока, встретимся у конюшни.

Дверь за ним закрылась.

Оставшись одна, Мара от досады закусила губу, надо же было так сглупить! Всегда она была на высоте, сообразительна, прилежна, очень редко когда попадала впросак, а тут одна оплошность за другой!

Расплатившись с хозяином, пошла к конюшне. Гриесс уже выводил лошадей. Помог ей сесть в седло и одним движением сделал это сам, и они выехали со двора таверны.

Небольшую деревеньку проехали на рысях, а когда дома закончились, пустили коней шагом. Дорога была безлюдной. По обоим краям тянулся лес, более редкий у обочин. Солнце перевалило далеко за полдень и припекало почти по-летнему. Мара расстегнула пуговицы на своем бархатном, алого цвета камзоле. Пуговицы на нем располагались в три ряда, и все были из серебра. Из-под него выглядывала белая мужская рубашка из тонкого батиста. Пояс, на котором висел меч, был широким, почти песочного цвета, а на петлях для меча располагались серебряные же застежки. Наряд дополняли более темного цвета штаны и черные коротенькие сапожки с пряжками. Пряжки отливали серебром. Любила она серебро больше, чем любой другой металл. Шпор на сапогах не было. Для понукания коня хорошему наезднику, а тем более магу, они ни к чему. У Гриесса шпор на сапогах так же не имелось. У него совершенно другие отношения с конем, он и повод-то держал небрежно и управлял конем мысленно (почти вся вампирская магия построена на силе мысли и самом желании, никаких заклинаний и взмахов руками. Заклинания применялись при использовании боевой магии).

— Давай, продолжай рассказывать, — потребовала Мара, поудобнее устраиваясь в седле.

— Достигнув совершеннолетия, — продолжил свой рассказ Гриесс, — я покинул родительский замок и больше никогда туда не возвращался. Я отправился в столицу, после нескольких проверок, меня взяли в королевскую гвардию. Через десять лет я получил чин капитана. А потом как-то разочаровался в службе. Перспектив там особо не было, наш король постоянно ссорился и что-то делил с соседями, в результате — армия находилась в состоянии постоянной войны. После очередного боя, где погибла половина моих солдат, я решил, что с меня хватит и ночью покинул расположение своей части, попросту говоря — дезертировал. Подался я в Панкор, в наемные роты, туда берут всех умеющих мало — мальски владеть мечом, и не спрашивают, кто ты и откуда. В службе в наемных ротах был смысл, защита людей от орков. Именно там я научился их ненавидеть и воевать с ними. Почти пять лет я провел в наемниках, сменив за это время пару рот. Улучшил навыки боя на мечах, освоил арбалет и даже научился сносно стрелять из лука, — он довольно улыбнулся, — не давалось мне это искусство никак. Потом я понял, что в наемниках много не заработаешь. Разве, что на маленький домик и небольшую пенсию в том же Панкоре. Я же хотел большего, и желательно сразу. И сколотив из таких же как я небольшую команду, отправился на большую дорогу грабить богатых господ и купеческие караваны.

— В разбойники? — недоверчиво переспросила Мара.

— Тебя это шокирует?

— Немного, — призналась она.

Глава 4. Таверна «Лысый Желудь»

— Мне продолжать? — спросил Гриесс, в его взгляде проскальзывала ирония.

— Да, конечно, продолжай.

— Два года нам сопутствовала удача и практически все нападения заканчивались успешно. Мы часто меняли место стоянки, подолгу нигде не задерживаясь, затрудняя королевским войскам нашу поимку. Далеко от границ с пустошами мы не уходили: Панкор, Манкера, иногда Вольные Баронства.

Последнее нападение я запомнил на всегда, именно оно кардинально изменило мою жизнь. Обычно о добыче нас предупреждали соглядатаи или дозорные, следящие за дорогой, но эта группа богато одетых всадников появилась будто из ниоткуда. Они ехали шагом по лесной дороге, никуда не торопясь, и почему их не заметили дальние дозорные я тогда не понял. Все же один из них заметил всадников и успел подать знак. Середина жаркого летнего дня, все заняты кто чем, но ребят я собрал быстро, для пяти верховых вся банда не нужна. Основной костяк моего отряда составляли умелые воины все сплошь бывшие наемники, и действия в группе были давно слажены и отработаны. Но тут произошло нечто странное, никто из нас не успел нанести ни одного удара, некоторые лишь успели замахнуться, а некоторые и того не сумели. Все, в том числе и я, безропотно опустили оружие и позволили себя связать. Как я оказался в комнате замка — не помню. Но когда открыл глаза, меня окружали каменные стены без окон, единственный факел освещал помещение больше похожее на каземат, если бы не стол с разнообразной едой и большая кровать, накрытая покрывалом из шкуры неизвестного мне животного. Белая, с коротким густым ворсом, она таинственно мерцала в тусклом свете факела. Долго не думая, я подсел к столу, такой вкуснятины в жизни не ел! В тот момент, когда я заканчивал трапезу, время суток определить невозможно; дверь в комнату открылась и на пороге возник человек. Один из тех, на которых мы нападали. Это сначала я подумал, что он человек, а потом пригляделся… ложка сама выпала из рук. Вошедший улыбнулся, и у меня все внутри похолодело. Вампир! Что нужно от меня вампирам? Это мне быстро и доходчиво объяснил вошедший, потом сделал предложение, фактически поставив меня перед выбором — или умереть человеком, или жить вампиром, третьего не дано. На размышление дал мне сутки.

— Ой, — не удержавшись воскликнула Мара, в ее широко раскрытых глазах светилось сочувствие.

Он немного помолчал и продолжил:

— Долго я не раздумывал, умирать не хотелось, а в жизни вампира много плюсов, и я согласился. Процесс обращения описывать не буду, скажу лишь, что это боль, одна большая, сильная и долгая боль. И по окончании я получил новое имя, перестав быть человеком. Потом начался длинный период обучения, новообращенный вампир почти как новорожденный, многое приходится узнавать с нуля. Особенно овладевать магией — сама знаешь насколько это трудно. Случались у меня и ошибки, и полные провалы, но в конце концов я научился управляться со своими способностями. Мне дали под командование десяток низших, и с тех пор я патрулирую с ними границы. Через какое-то время дозоры меняют и перебрасывают на новое место, чтобы не застаивались.

— А как случилось, что тебя отпустили?

— Периодически всех отпускают, только низшие вампиры всегда находятся под руководством. А высших отпускают набираться впечатлений, отдыхать от однообразия. Представь из века в век одно и тоже. Ужас!

Гриесс довольно улыбнулся. Он не стал раскрывать все карты, имея на то вескую причину. Умолчал о том, что вампиром, встреченным им на лесной дороге, оказался сам верховный правитель — Асдок. И условия выбора немного изменил, вампирам нужен был новый командующий, и именно на эту роль его и готовили. Из-за этого период обучения растянулся на несколько столетий. Зато о пограничных дозорах сказал правду. Он действительно несколько десятков лет мотался по границам в качестве обычного десятника, ходил в рейды за кровью в людские земли, дрался с орками, воевал с эльфами. Получив в свои руки армию, он многое в ней изменил. Прекратил охоту оборотней на вампиров, отбил желание к нападениям у орков, закончил третью магическую войну, и поставил вокруг всех границ Варастии магическое ограждение. И он действительно устал от всего этого, и совет единогласно одобрил его просьбу об отдыхе. И как не хотелось Анхелю снова принимать командование, но под напором большинства пришлось смириться.

— Теперь твоя очередь, — заявил Гриесс, — я о себе в общих чертах рассказал. Давай ты.

Мара поерзала в седле. До вечера еще далеко, солнце медленно плывет по небосводу. Лесная дорога петляет, и вот уже с одной стороны пошли поля с зеленеющими всходами. Только она собралась с мыслями и решила с чего начать, как Гриесс жестом обратил ее внимание на дорогу. Сзади послышался нарастающий стук копыт. Она оглянулась. По дороге, поднимая за собой столб пыли, неслась карета в окружении отряда вооруженных всадников. Слуга на козлах непрерывно понукал лошадей.

— Давай пропустим, может действительно по делу спешат? — предложила Мара. Вампир лишь пожал плечами и повернул коня в сторону.

В пролетевшей мимо карете мелькнуло недовольное лицо мужчины, их обдало облаком пыли. За каретой пронеслись всадники. Выезжая на дорогу, Мара громко чихнула.

— Вот это напылили. И куда так торопятся? — размышляла она, отряхиваясь от пыли.

Гриесс молчал, терпеливо ожидая ее рассказа. О себе Мара поведала довольно коротко, ее жизнь не настолько длинна, чтобы долго о ней распространяться. Она единственная дочь маркиза Де ПортШатрена, кроме нее в семье еще трое братьев, двое старших и один младший. Родители ее всегда любили и баловали. Отец потакал во всех начинаниях. Захотела учиться ездить верхом — купили пони, а когда подросла — пони сменила покладистая пегая кобылка. По ее настоянию, отец ей нанял учителя фехтования, хотя это вызвало слухи и долгие обсуждения в среде местной знати. Но Мара хотела учиться драться и отец не противился ее желанию. Когда выяснилось, что у нее имеются магические способности, никто и секунды не сомневался — она едет учиться в академию. Ее семья не испытывала недостатка в деньгах. И она отправилась в Азанию. Город ей чрезвычайно понравился, и чем больше в нем жила, тем больше в него влюблялась. В Лурдии почти всем заправляли маги, король ни шагу не ступал без совета архимага. В столице царили прогрессивные взгляды, и на девушек в мужских костюмах и с оружием никто не обращал особого внимания. Жизнь в городе не затихала ни на миг, и бродить в одиночестве можно было везде, не опасаясь грабежей и насильников. Воров и бандитов маги быстро ловили и отправляли на каторгу, преступность в Азании если и была, то Мара о ней ничего не слышала. Обучение доставляло массу удовольствия, и среди учащихся она быстро выбилась в отличницы. На ее особенность мага-универсала сразу обратил внимание милорд Квинтил, и помимо основного курса кое-чему обучал ее сам, а для того, в чем сам не был силен, приставил к ней других преподавателей. По окончании академии архимаг взял ее к себе на должность личного курьера по особым поручениям, и вот уже второй год она почти не покидает седла, выполняя задания архимага.

Так же, как и Гриесс, Мара кое о чем умолчала в своем рассказе. А именно — о трагедии, связанной с первой настоящей любовью в ее жизни. За три года до окончания академии она влюбилась, и любовь оказалась взаимной. Они учились в одной группе и все время проводили вместе. Арендовали в городе небольшой домик и превратили его в уютное любовное гнездышко. Но за полгода до выпускных экзаменов Мара поймала любимого на измене, а однокурсники раскрыли глаза на остальные случаи. Они расстались. Мара впала в глубокую тоску и депрессию. Ее никогда в жизни не предавали! Чем она такое заслужила? Самобичеванием она загнала свою самооценку ниже некуда. Перестала ходить на занятия, выходить на улицу и вообще чем либо интересоваться. Если бы не вмешательство Квинтила, экзамены она бы провалила. Архимаг смог заставить ее взяться за учебу, и после окончания академии специально оставил возле себя, под присмотром. С тех пор к мужчинам она стала относиться с недоверием, решив, что лучше жить одной. Второго предательства она не переживет!

Дорога, по которой они ехали, являлась хорошо наезженным трактом, и таверны располагались часто; ночевать в лесу не приходилось. Мара тронула поводья, принуждая коня перейти на крупную рысь, давая этим понять, что разговор окончен. Гриесс коня не понукал, Алод сам перешел на рысь и держался рядом с Эженом. На ночь остановились в таверне «Две кружки», с каменным первым этажом и деревянной надстройкой сверху. Строение было старым, черепица потемнела от времени и кое-где поросла мхом. Забор давно нуждался в замене, местами покосился, но еще держался.

Заведя лошадей в конюшню и направляясь ко входу в таверну, Мара раздумывала о ночлеге — сколько комнат снимать? Одну или две? Но Гриесс разрешил ее сомнения, заявив, что предпочитает спать на конюшне. (А вот было ли это правдой, об этом можно только догадываться).

За ужином он вел себя как и подобает порядочному слуге. Не дерзил, не иронизировал, и не допускал никаких издевок. Мару удивила такая резкая перемена в поведении.

Ужинали они в общем зале. Народу было много, свободных столиков не оказалось и пришлось устроиться за длинным общим столом. Вампир пил вино, ел мясо, шутил с соседями по столу, и вообще вел себя как обычный выпивоха.

После ужина, собираясь идти спать, Мара не выдержала и спросила о причинах такой резкой смены поведения.

— Во-первых, я не привлекаю к себе внимания и веду себя как человек, а во-вторых, я выбираю себе ужин. Выбор велик, жаль отказываться. А ты иди спать, утром увидимся. Если что — зови, а так, я отключаюсь, — услышала она в ответ.

Они стояли возле лестницы, ведущей на второй этаж к комнатам, и Гриесса уже активно звали назад новые собутыльники. Что-то во взгляде Мары заставило его изменить решение.

— Хотя… надо тебя учить мыслесвязи. Хочешь посмотреть все моими глазами? Слышать и видеть все то, что и я? Надоест — отключишься, или скажешь и это сделаю я, — внезапно предложил он.

— Конечно, хочу! — у Мары аж глаза загорелись.

Такого она не то что не пробовала, но и не представляла, что возможно.

— Тогда иди ложись, скажешь когда будешь готова, — слегка улыбаясь, ответил вампир.

Он предвкушал хорошую попойку, а потом и перекус.

Мара послушно отправилась в комнату, снятую на ночь. Сняла пояс с оружием, камзол и сапоги, и прилегла на кровать (узкую, с матрацем набитым сеном, но с чистыми простынями). Закрыв глаза и мысленно позвав Гриесса, сообщила, что готова. В тот же миг перед глазами появилась картинка — лица сидящих напротив мужчин, в уши ворвался шум общего зала таверны. И она видела ауру каждого! Даже птички, сидящей в клетке, висящей над стойкой. И цвета…. они стали ярче! На улице ночь, в таверне горели свечи, но Мара видела все так, как будто на улице был солнечный день.

Собутыльниками Гриесса оказалась группа наемников из пяти человек, направлявшаяся в Манкеру. Там, на границе с пустошами, населенными кочевыми орками, наемники очень ценились. Всю пограничную службу несли наемные роты. Для найма таких рот соседние государства, типа Ифании и Лурдии, помогали королю Аллоизу Второму финансово. Смертность среди наемников была высокой, и для привлечения новых требовалось много денег.

Гриесс хорошо разбирался и в ротах, где лучшие команды и традиции; и в оплате — точно знал где и сколько платят; ну и в методах войны с орками. Именно поэтому он очень быстро и органично влился в эту шумную компанию, привлекающую внимание всех посетителей таверны. Он поставил всем выпивку за свой счет, отпускал скабрезные шутки, и вообще выглядел как полноправный член этой своеобразной группы. Тосты произносились постоянно, вся компания очень шумно реагировала на них, попутно комментируя и сам тост, и произносившего его. Во время особенно пошлого и грязного тоста Мара непроизвольно поморщилась. «А я предупреждал», — раздалось в голове, еще и со смешком.

Наконец вино стало делать свое, и один из наемников — невысокий, черноволосый крепыш с двумя мечами за спиной, встал и направился к выходу. Гриесс увязался за ним. Как они покидали зал, Мара видела, а вот когда дошли до отхожего места — картинка исчезла. И раздался голос Гриесса: «Минутку, интим не показываю».

Только она решила задуматься, откуда он знает столько информации о мире людей — все-таки более пяти веков его не было на этих землях, как картинка возобновилась. И она увидела наемника, прислонившегося спиной к забору, и его глаза — он собирался что-то сказать, но не смог, взгляд застыл. Потом она увидела руки вампира, закатывающие рукав рубашки наемника выше локтя. Послышался звук прокалываемой клыками кожи, и волна удовольствия, получаемого вампиром, докатилась и до нее.

«Хватит! — резко сказала Мара. — Отключайся!». Он ничего не ответил, картинка исчезла. Она осталась одна, наедине со своими мыслями. «Если он получает столько удовольствия от еды, как же реагирует на плотские утехи?» Вопрос был чисто риторическим, спросить об этом не хватило бы смелости. С мыслями о способностях вампира, она незаметно для себя заснула.

А Гриесс, отпив пару глотков из Кейро (так звали черноволосого крепыша), снял с него гипноз и, дружески обняв за плечо, повел в таверну, где они и продолжили пить. Угощал Гриесс, поэтому расходиться никто не собирался. В результате было выпито огромное количество вина, и вампир наполнил резерв почти до предела. С трудом заставив себя остановиться — куда потом ее девать, эту лишнюю энергию набранную из жадности?

Утром отдохнувшая Мара застала всю компанию, храпящую вповалку за столом, а некоторых и под ним. На ее появление отреагировал только вампир. Он сидел за столом, уронив голову на него, и казалось, что спал.

— Выспалась? — спросил тихонько, неожиданно подняв голову и посмотрев на Мару.

— Я-то выспалась! А ты? Нам предстоит весь день в седле, надо догонять упущенное время. А ты вместо отдыха — пьянствовал всю ночь! — высказала она свое недовольство.

— Тише, не кричи. Пусть парни поспят, — полушепотом ответил он, вставая из-за стола и приводя себя в порядок. И взяв ее за руку, увлек в дальний угол к маленькому столику. Дождался пока заспанная служанка примет заказ и продолжил:

— Я отлично отдохнул! Резерв почти под завязку, хоть в бой, жаль не с кем.

— Я смотрю, ты жалеешь об этом, — с насмешкой заметила Мара.

— О боях? Иногда, когда перерыв большой делаю. Азарт боя — он захватывает. А наемники… они натолкнули на воспоминания о прошлом. У всех там осталось что-то хорошее, и воспоминания об этом вызывают тихую грусть… — с долей меланхолии ответил Гриесс, и после паузы, добавил. — Ты давай ешь, а я пойду седлать лошадей. Раз надо торопиться, то не будем тянуть время.

Он встал и пошел в конюшню.

С завтраком она не тянула, поела быстро и сразу же выехали со двора таверны. Небо сплошным ковром затянуло облаками, солнце не показывалось, день обещал быть пасмурным. Через пару поворотов лес неожиданно кончился, дорога бежала через равнину с большим количеством редко стоящих деревьев.

— У меня есть пара вопросов к тебе, — неожиданно выдала Мара, придержав коня.

— Так я, вроде, все рассказал? — ехидно улыбнувшись, ответил Гриесс.

— Ну да, то-то я по-прежнему ничего не знаю о твоих возможностях. Что ты обещал? Расскажешь все, что мне можно знать? А почему нельзя все? — спросила она. — Что за ограничения такие?

— Потому, что про мои возможности темного мага я не могу рассказывать, это табу, и потом, у меня блок стоит. Я не знаю, чем руководствовался обративший меня, но поставил его, перед тем как отпустить на отдых. Да и не нужны они в мире людей. А об остальном спрашивай.

— Начнем с начала, почему ты не боишься солнца? Почему не подействовала руна, как должна? Я же все сделала правильно!

— А ты любишь все знать? — усмехнулся он, и не давая Маре возразить, продолжил:

— Солнце губительно для всех вампиров. Низшие не могут от него защититься и вынуждены прятаться, высший вампир накидывает защиту и все дела. Энергии на нее много не надо, и если часто это делать, то привыкаешь и делаешь все на инстинктах, не думая. Руна не подействовала потому же — ты поставила ее на низшего вампира, а я ее видел и активировал щит. Ответил?

— Почти, — улыбнувшись, сказала она. — А что еще умеешь? Из того, что мне можно знать?

— Не так уж и много. Ауры всех живых существ вижу постоянно, мысли могу читать при желании. Простого человека или слабого мага загипнотизировать и полностью подчинить, а потом стереть воспоминания об этом. Что же еще? — Гриесс изображал раздумья. — Про щит ты знаешь, про туман тоже. Могу мгновенно перемещаться, только недалеко, на пару десятков метров — это предел. Ну и резерв у меня намного больше твоего — если бы я мог без потерь передавать тебе энергию, то не опустошил бы себя так. Тебя вообще не обучали темной магии? У тебя же есть способности.

— Только проклятиям учили, — как прилежная ученица, ответила Мара.

— Но это уровень деревенской ведьмы! А ты училась в академии! — возмутился он. — Надо поработать над процессом передачи. Это может пригодиться. При наличии крови я могу мгновенно пополняться, а ты восстанавливаешься медленно.

— Да, согласна. Будем пробовать.

К вечеру третьего дня пути и бешеной скачки, подъехали к границе с Ифанией. Дождь который пытался начаться с самого утра, к обеду разошелся: дороги мгновенно раскисли, кони шлепали по грязи, и скорость передвижения мгновенно упала. Пограничный пост пересекли почти в сумерках. Рядом расположилась приграничная деревенька, в которой было даже две таверны. Мара так промокла и продрогла, что ей было совершенно все равно в которой из них останавливаться. Но Гриесс настоял на более дорогой и комфортной. Сказал, что там публика повкуснее. Может пошутил, кто его поймет? В результате остановились в таверне «Лысый желудь», довольно большом строении из камня в два этажа. Комнату сняли большую, с огромной двухспальной кроватью и камином. Зайдя в комнату и убедившись, что камин растоплен, Гриесс снял свой кардиган и повесил его на стул. Перевязь с метательными ножами и пояс с оружием бросил на кровать. Достал из сумок накидку: большую, черную, меховую, с капюшоном — в нее можно было пару раз завернуться — и бросил ее Маре со словами:

— Раздевайся.

Стянув с себя мокрую рубаху также разложил ее на стуле. Мара не стала возражать. На кровать полетел пояс с оружием, а потом и все остальные вещи. Завернувшись в теплый плащ, она присела на край кровати и осмотрела комнату. Окно было одно, и то зарешечено, и это на втором-то этаже! Боятся, что посетители сбегут, не заплатив? Перед окном стол и пара стульев, еще парочка стульев возле кровати, на втором из них Гриесс аккуратно раскладывал ее одежду. Комнату освещал огонь от камина и подсвечник на три свечи, стоящий на столе.

— Я еду заказал в номер, поешь и ложись спать, — сказал вампир, продолжая свое странное занятие; штанов он снимать не стал.

— А что ты делаешь? — с удивлением спросила Мара. — Надо у камина развесить, чтобы сохло.

— Там до утра будет сохнуть, и неизвестно еще, высохнет ли. Я сам высушу, только дождусь служанку с едой, чтоб не прерываться, — прозвучало в ответ.

Мара промолчала и с интересом продолжала за ним наблюдать. Мокрые волосы прилипли к его спине; сняв с них ленту, резким движением бросил ее на кровать.

— Где там эта служанка? — раздраженно спросил Гриесс. — Еще пару минут ожидания, и она за это поплатится!

— Не вздумай никого здесь убивать, — медленно, с угрозой, сказала Мара, перспектива трупа в комнате, пугала ее до колик.

— Я и не собирался, вообще-то, — повернувшись к ней, ответил вампир, — так пару глотков. В таверне народу много, от них не убудет.

Сказал и противно улыбнулся.

— Кто для тебя они? — тихо спросила она.

— Кто? — Гриесс сделал вид, что не понял вопроса — Люди?

— Да.

— А сама-то как думаешь? Еда, вкусная, необходимая и доступная! Пребывание здесь, на землях людей, похоже на курорт. У нас, в Варастии, все не так. Над людьми-донорами жесткий контроль, и просто так из кого хочешь не попьешь, — очень серьезно ответил Гриесс.

— У вас живут люди?! Вы их насильно там держите? — с ужасом спросила Мара.

— Нет, сами приходят, — он рассмеялся. — Ты такая смешная!

Мара покраснела и плотнее завернулась в плащ. Почему он так часто вгоняет ее в краску?

Продолжить он не успел. В дверь постучали, и вошла служанка, неся поднос с едой. От горшочка поднимался пар и вкусно пахло бараньей похлебкой. Мара сглотнула слюну и хотела встать. Но Гриесс остановил ее жестом.

— Смотри, — сказал он. — Тебе же интересно как это происходит.

Он подошел к служанке — та как раз повернулась уходить. Их взгляды встретились, и девушка застыла на месте, как статуя. А вампир медленно расстегнул ей платье, оголил левую грудь и плечо, и глядя Маре прямо в глаза, вонзил клыки подмышку жертве, и глаза у него при этом были цвета крови.

От шока Мара приросла к кровати, даже дышать перестала. Длилось это недолго — сделав три глотка, Гриесс одел девушку и, проведя ладонью по лицу, сказал:

— Спасибо, дорогая, можешь идти.

Сделав книксен, девушка ушла. Когда за ней закрылась дверь, Мара сделала глубокий вдох, прижав руку к груди.

— Что? — с вызовом, спросил он. — Признайся честно, ты же хотела увидеть процесс!

— Может где-то глубоко в душе и хотела. Но пообещай мне, что избавишь меня от наблюдения таких сцен, — тихо, но твердо сказала она.

— Как пожелаешь, — покорно согласился вампир и добавил. — Есть хоть сможешь? Я не думал, что это так тебя шокирует.

Мара молча кивнула.

Она не могла разобраться в своих чувствах. С одной стороны это было ужасно, но с другой… напоминало поцелуй, достаточно откровенный, если принять во внимание его внешний вид (штаны, сапоги и распущенные мокрые волосы). И каким-то образом действовало возбуждающе. Именно это и пугало! К темной стороне своей магии она не привыкла, не замечала, не пользовалась. Ее как будто и не было. Неужели от общения с вампиром ее темная сторона просыпается?

Мара пересела к столу, и подвинув горшочек с похлебкой и хлеб, принялась за еду, запивая все сидром. Наблюдавший за ней Гриесс, удовлетворенно кивнув, подошел к камину и начал сушить волосы. Делал он это настолько непринужденно, что Мара отвернулась, чтобы не смущаться, и сосредоточилась на еде.

За время что она ела, он успел высушить волосы, расчесать их и завязать в хвост. Потом подошел к стулу со своей одеждой. Теперь она с любопытством наблюдала за его действиями — как он собирается сушить вещи? В ее арсенале таких заклинаний не было. Гриесс заметил ее любопытный взгляд и сказал:

— Это называется «Дыхание демона», главное не переборщить.

Потерев ладонью о ладонь, он начал медленно, как утюгом, водить по одежде, и от нее пошел пар! Через пару минут рубашка и кардиган были сухими. Мара от удивления открыла рот — этот вампир просто набит сюрпризами!

— Я чего-то еще не знаю? — спросила она.

— Даже не спрашивай, — раздалось весело в ответ.

Одев рубаху и кардиган, он перешел к стулу с ее вещами и таким же образом все высушил. Потом подошел к кровати, одел пояс, повесил меч и пошел к выходу. В дверях обернулся:

— Можешь одеваться, — сказал и, ехидно улыбнувшись, добавил, — если хочешь, конечно. Я пошел перекушу. Не жди меня, ложись спать.

— Да что ты себе позволяешь?! — разъяренно воскликнула Мара и вскочила со стула, не забывая при этом кутаться в накидку. — Спать ты будешь где угодно, только не тут! — она уже почти кричала.

— И даже у двери на полу не разрешишь? — подняв одну бровь, сказал он, притворно улыбнувшись.

— Нет! До утра я не желаю тебя видеть! — уже в гневе выдала Мара.

— Как будет угодно госпоже, — с поклоном произнес Гриесс, закрывая дверь и меняя при этом цвет глаз на бледно-голубой. Клыки он спрятал давно, сразу после укуса.

Вне себя от гнева, Мара аж ногой притопнула — каков нахал! Но очень красивый нахал, с этим поспорить она не могла. Скинув накидку, пошла одеваться. Надев рубашку и штаны, легла в постель. Несмотря на горящий камин, в комнате было прохладно и сыро, и она укрылась его меховой накидкой. Что за странный мех? Такого не приходилось встречать.

«Что за мех на накидке?» — мысленно спросила. «Это одок, их разводят орки, большая такая скотина, больше лошади и довольно злобная», — пришел лаконичный ответ. — «Спокойной ночи». Удовлетворенная ответом, а главное тоном, которым он ответил, она повернулась на бок и собралась спать. Но одна мысль не давала ей покоя — на улице дождь, холодно и сыро, а она выгнала его в чем был, сумки с вещами остались в комнате. А потом вспомнила, как он себя вел, и решила, что сам виноват. Успокоив таким образом свою совесть, она спокойно заснула.

А что же Гриесс?

В зале таверны было много людей, непогода загнала их под крышу и не давала уехать. Выбор у него большой. Недолго думая, соблазнил ту самую служаночку, недавно укушенную им. Секса не было почти неделю, а у него отпуск или как? А девушку даже гипнотизировать не надо, хватило природного обаяния, она сама активно строила ему глазки.

Глава 5. Ссора. Озеро

Проснулась Мара внезапно, от жары. Дождь кончился, солнце только взошло и его косые лучи, проникая сквозь зарешеченное окно, образовывали странный рисунок на полу. Камин догорел и успел остыть, посуды после ужина на столе не осталось. Резким движением скинув с себя накидку, она не стала залеживаться в постели. Встала, натянула сапоги и пошла умываться. Накинув на плечи камзол, вышла из комнаты и закрыв дверь на ключ (в Ифании, в дверях таверн были замки, как и в Лурдии — таким образом показывалась забота о постояльце и его вещах. В других странах, в тавернах и гостиницах, такого не наблюдалось) спустилась вниз, в общий зал, в надежде на ранний завтрак. Розысками Гриесса планировала заняться попозже.

В зале почти никого не было. В столь ранее утро большинство постояльцев еще спали. На кухне слышался стук посуды и негромкий разговор. Хозяин уже стоял за стойкой и что-то сосредоточенно подсчитывал. Его совершенно лысая голова слегка поблескивала. Мара непроизвольно улыбнулась: «Так вот почему так называется таверна!»

Из всех столов занятыми можно было считать только два. За одним, торопливо доедая свой завтрак, сидел гонец. Его форменная шапочка с разноцветным пером лежала на столе. А за другим неторопливо пили пиво и заедали его яичницей два стражника с пограничного поста. Мара села за первый попавшийся и, в ожидании официантки, принялась изучать зал.

Из коридора, ведущего к комнатам прислуги, послышались шаги, шушуканье, смешки, и через несколько минут выбежала служанка, та, вчерашняя. Она остановилась почти посреди зала, глаза ее сияли, и поднеся руку ко лбу в томном жесте, она улыбнулась блуждающей улыбкой — явно отражением каких-то внутренних мыслей. Резко обернувшись, она послала воздушный поцелуй в сторону коридора, и быстро развернувшись назад, наткнулась взглядом на Мару. Слегка смутившись, сделала книксен и убежала на кухню.

А из полумрака коридора неторопливо вышел Гриесс с улыбкой довольного кота на лице. Заметив Мару, направился к ней и уселся за ее столик.

— Как спалось? — как ни в чем не бывало, спросил он. И состроив смешную рожицу, подмигнул.

— Судя по тому, что я наблюдаю — ты не спал вообще, — холодно ответила Мара.

— Я сомневаюсь, что тебя беспокоит именно это, — с издевкой, сказал вампир, — думаю, тут дело в другом. Я прав?

Гриесс посмотрел Маре в глаза. Взгляд она отвела, но это не помешало ей так же холодно спросить:

— И что же, по-твоему, меня беспокоит?

— Да то, что ты спала в одиночестве, а я нет. И это либо ревность, либо зависть. В любом случае — непонятно, зачем тогда меня выгнала? — он с прищуром опять взглянул на нее.

— Спать с вампиром?! Это ты мне предлагаешь??? Это же мерзко, неправильно, и просто отвратительно! — пылая от гнева выпалила она. На ее лице промелькнуло выражение отвращения.

— Вот, значит, как ты думаешь… — разочарованно протянул он, и тут же со злостью добавил. — Тогда найди себе не вампира!

За столом повисла напряженная тишина. Мара, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, холодно смотрела на Гриесса. Он не выдержал ее взгляда, и обернувшись в сторону кухни, громко крикнул:

— Салита! Ты заказ принимать собираешься? — и повернувшись к Маре спросил. — Есть-то будешь?

Та кивнула. Прибежавшая на зов девушка приняла заказ и убежала на кухню.

— Пойду соберу вещи и оседлаю лошадей, — вставая, сказал он, — дай ключ.

Мара молча вложила ключ в его протянутую руку, также молча он его взял и пошел наверх.

Ела не торопясь. Пусть ждет, ничего страшного. «А может он прав? — размышляла Мара, медленно жуя куриную ножку, — я и завидую и вдобавок ревную? И подсознательно считаю его своим? Но как такое возможно? Он же вампир! Дитя тьмы.» Так и не придя ни к какому ответу, она вышла во двор. Солнце поднялось уже высоко, день начался. Стали просыпаться постояльцы. Гриесс стоял посреди двора, держа за поводья обоих уже оседланных лошадей.

Молча забрала повод, села в седло, и не глядя на него, выехала со двора.

Больше двух дней они не разговаривали и гнали лошадей галопом на юго-запад. Иногда Мара искоса поглядывала на Гриесса, может зря она так с ним? Он эти взгляды замечал и реагировал на них ехидной усмешкой, и она мгновенно отворачивалась.

На третий день, через несколько часов после полудня, подъехали к очередному постоялому двору. На ночь останавливаться еще рано, до следующей таверны далеко, и они до вечера не успеют туда добраться, поэтому Мара решила перекусить и взять еды в дорогу, а переночевать в лесу.

Заехав во двор, она молча спрыгнула с коня, и не глядя бросила повод Гриессу, была уверена, что поймает. А сама пошла в таверну обедать и заказывать провизию в дорогу.

Ловя повод, брошенный Марой, Гриесс спешился. Не то что бы слишком поспешно, но все же. Он стоял в ожидании возвращения Мары и выслушивал бесконечные и однообразные жалобы Алода.

«Алод не любит овес. Алод любит мясо!» — настойчиво звучало в его голове. Но как кормить его мясом в конюшнях при тавернах? И Гриесс терпеливо уговаривал коня потерпеть еще немного, и обещал, что при первой же возможности отпустит его на охоту. Он обнял голову коня, гладил его, целовал в нос и чесал за ушами.

Вышедшая из дверей таверны Мара застала его за этим занятием. «Неужели вампиры способны на нежность? — с удивлением подумала она, — или только этот?»

Вышел хозяин, позвал работника и распорядился принести господам мешок овса. Гриесс не стал его никуда пересыпать, а уложил прямо на Алода. И в ответ опять услышал то же самое недовольное ворчание.

— Сейчас же прекрати! Не зли меня! — резко сказал вампир и дернул коня за ухо. Алод в ответ нервно дернул головой и пару раз стукнул копытом.

— Что это с ним? — спросила Мара.

Гриесс выдержал паузу, подождал пока все разойдутся и ответил:

— Мяса требует паршивец, надоел ему овес.

— Откуда такие капризы? Ты же говорил, что он всеяден.

— Там, где можно — все капризны, а там где это нельзя — он ест все. Обычно мы с ним делим добычу пополам — мне кровь, ему плоть, — спокойно ответил Гриесс.

Сев на коней и выехав со двора таверны, они продолжили свой путь, опять пустив коней галопом. И только когда стало смеркаться, перешли на медленный шаг. Они неторопливо продвигались по лесной дороге; деревья стояли очень близко, нависая ветвями над дорогой, и с каждой минутой, становилось все темнее. Мара напряженно всматривалась с густоту леса, пытаясь найти место для ночлега, но по бокам была сплошная стена из деревьев. Негромко всхрапнул Алод, и Гриесс сказал вслух:

— Он говорит, что недалеко вода. Озеро или река, справа от нас. Может там заночуем? Я бы искупался…

— Как мы в темноте, без тропы будем искать эту воду? — раздраженно ответила Мара.

— Алод найдет, для нас совершенно не темно, а у тебя амулет есть на ночное зрение. Мы поедем впереди, а ты за нами. Идет?

— Ладно, уговорил, — проворчала она, роясь в кармане в поисках амулета.

Нашелся он быстро. Повесив его на шею и активировав, Мара выжидающе посмотрела на Гриесса:

— Показывай, куда ехать.

Все то время, что она рылась в карманах, он неподвижно сидел в седле и смотрел на нее задумчивым взглядом. После ее слов развернул коня и, опустив поводья, доверил тому поиски дороги к искомому водоему. Примерно через полчаса они выехали к воде. Это оказалось озеро. Большое лесное озеро с огромным песчаным пляжем. Выехав на середину пляжа, Гриесс спрыгнул с коня и принялся его расседлывать. Подъехавшая к нему Мара спешившись, занялась тем же. Расседлав и сложив все кучкой на песке, она стреножила своего коня и повесила ему на шею торбу с овсом. Вампир же, сняв все с коня, и уздечку в том числе, пошел с ним назад в лес. Что они там делали, видно не было, уже наступила ночь. Вернувшийся Гриесс положил в карман серьгу, снятую с уха Алода.

— Боишься, что потеряет? — язвительно спросила Мара.

Он повернулся к ней, глаза уже изменили цвет и светились в лучах луны кровавым цветом.

— Нет, — спокойно ответил вампир, — это амулет трансформации, с ним он выглядит как конь, но для охоты я его снимаю. Купаться будешь?

— Надо бы костер развести сначала, — ответила Мара, — и потом ночью, в лесном озере? Опасно же!

— Со мной — нет, — коротко ответил он, и продолжил, объясняя, — вся «нечисть», как вы ее называете, видит мир как я. Они видят мою ауру и нашу связку, и не посмеют причинить тебе вред.

— Тогда ладно, пожалуй окунусь, — согласилась она, — а ты дров пока принеси, слуга ты мне или кто?

И пошла к воде попробовать ее, может холодная? Поэтому ответа, произнесенного им почти беззвучно, она не слышала. А он ответил, глядя ей вслед, почти прошептал:

— Или кто….

Печально улыбнулся и пошел в лес за хворостом. По дороге к лесу решил все-таки перестраховаться, и снял со своей ауры всю иллюзию. Глядя на такое, вся лесная «нечисть» должна просто пасть ниц, и ждать его распоряжений. Довольно кивнув, углубился в лес.

Вода оказалась слегка прохладной, и она решила купаться. Эта скачка по пыльным дорогам порядком утомила, и плаванье в озере пойдет на пользу. Поэтому вернувшись к вещам — принялась раздеваться, складывая вещи поверх седла. Амулет она сняла давно, луна и звезды на небе сверкали так ярко, что слепили глаза. Сняв с себя все, пошла в воду.

Когда Гриесс вернулся с дровами, она уже вовсю плескалась и плавала. Сложив дрова горкой, он достал свою накидку из меха одока и расстелил ее возле будущего костра. Потом разделся и тоже пошел к озеру.

Мара была в воде, одна голова выглядывала, когда Гриесс подошел к краю берега. В руке он держал какую-то емкость, которую он оставил на песке, а сам вступил в зеркальную гладь озера, придерживаясь лунной дорожки. Ветер к этому времени совсем утих, вода не шевелилась, полный штиль и тишина. Он не смотрел на Мару, его взгляд был прикован к желтому диску луны, он наслаждался ее светом так, как мы нежимся в лучах солнца. А она… она не могла отвести глаз от него. Освещенная светом луны его обнаженная фигура непроизвольно притягивала к себе ее взгляд. Волосы он распустил, и они стекали по плечам мягкими волнами доставая кончиками до нижнего края лопаток. Кожа была на теле абсолютно гладкой, ни единой волосинки. «Как жаль, что он вампир! — с досадой подумала девушка. — Или среди людей такое совершенство в принципе невозможно?» Она печально вздохнула, но глаз с него не свела. Но Гриесс быстро развеял это очарование совершенством — между губ мелькнули клыки, ногти трансформировались в когти, а глаза вспыхнули звериной злобой. С разбега он нырнул в озеро. Разочарованная Мара шлепнула ладонью по воде от досады. Умеет он все портить в самый неподходящий момент! Решив что накупалась, пошла к берегу.

Выйдя, она обернулась, но его головы не было нигде видно. «На сколько же он может задерживать дыхание?» — спросила сама себя и пошла к вещам. Нагревшийся за день песок уже успел остыть и, ступая по нему босыми ногами, она зябко ежилась. Подойдя к расстеленной накидке улыбнулась — какая забота! Метнула на дрова маленький файербол и огонь весело затрещал, пожирая сухие ветки. Одев штаны и рубашку, Мара села на накидку и принялась сушить волосы. Обернувшись, посмотрела на озеро и увидела далеко плывущего Гриесса, он двигался точно по лунной дороге, как будто собирался до нее доплыть.

До луны доплывать он не собирался, просто решил заплыть подальше. Его атаковали русалки, они желали доставить удовольствие его высочеству. А высочество отшучивалось и не желало удовольствий. Потом они ему надоели и пришлось рявкнуть; напуганные русалки уплыли от него подальше. Улыбнувшись своим мыслям, он поплыл назад.

Закончив с волосами, Мара решила поужинать. Достала из сумок провизию, кувшин с сидром, она принялась за еду. Но холодная ветчина не доставляла должного удовольствия, поэтому решила поджарить ее над костром. Пока выбирала подходящие веточки, пока нарезала ветчину и нанизывала ее, из воды вышел Гриесс. Молча натянул штаны и уселся на песок, скрестив ноги, прямо напротив Мары, их разделял горящий огонь. Не обращая внимания на девушку, он занялся сушкой волос. Тщательно прочесывал их костяным гребнем, бросая в костер выпавшие волоски.

Зрелище, представшее перед глазами, заставило ее позабыть про ветчину, жарящуюся на костре, и неотрывно наблюдать за процессом. Гриесс заметил ее интерес, и искоса глядя на нее сквозь пряди волос, сказал:

— Кажется, у тебя что-то горит.

— Ой! — воскликнула она и поспешно убрала ветчину от огня, но поздно, кусок сгорел и пришлось его кинуть в костер и нанизать новый.

— Ты их чем-то особенным моешь? — вопрос сам сорвался с языка.

— Ты про волосы?

Мара кивнула.

— Бальзамом. Понимаешь ли, мой братец Анхель очень увлечен наукой, особенно травами и зельями. Ему очень нравится моя грива, и специально для нее он и сделал бальзам. Когда он заканчивается, то заказываю у ближайшего аптекаря, только весь рецепт не даю, только часть. Потом сам смешиваю. Аптекари народ любопытный, обязательно захотят сами опробовать. А кто знает как он на людей действует?

Гриесс закончил сушить волосы, завязал их в хвост и поднялся. Надев рубаху, направился в сторону леса.

— Куда это ты? — спросила Мара, держа в обеих руках кувшин с сидром, и собираясь сделать глоток.

— В лес, набрать веток на постель. Не спать же на песке. Ты же не пустишь к себе под накидку, — в его голосе звучала издевка.

— Конечно не пущу! Еще чего! И потом, мне кажется, что толку от тебя в холодную ночь мало. Я права? — в каком тоне был вопрос, в таком прозвучал и ответ.

— Смотря что ты подразумеваешь под толком! — резко бросил он и пошел в лес.

Мара успела закончить с ужином, подкинуть дров в костер и удобно устроиться на накидке, когда вернулся Гриесс. Он принес большую охапку елового лапника и принялся сооружать из него постель. Сапог не одевал, ходил босиком. Подперев голову рукой, Мара поинтересовалась с долей иронии в голосе:

— Не холодно?

— Нет. Я не так реагирую на холод и тепло, как ты. И в общем ты права, если просто лежать, то рядом со мной не согреешься. А вот если не просто — то очень даже возможно! — произнес в ответ Гриесс и растянулся на своем хвойном ложе.

— Избавь меня от этих пошлых намеков, — спокойно сказала она и с уверенностью добавила. — Ничего у тебя не получится. И отвернулась от костра, поудобнее устраиваясь для сна. Усмешку Гриесса она не увидела.

Ночь прошла спокойно. На рассвете Мару разбудил шум, доносившийся из леса. Она потянулась к оружию и взглянула на вампира. Но тот уже был на ногах и сделав успокаивающий жест, сказал:

— Это Алод вернулся. Пойду одену на него амулет, а то перепугает своим видом и коня твоего, и тебя.

И нагнулся к вещам в поисках сережки.

— Он так ужасен? — поинтересовалась Мара.

— Для кого как. Для меня — просто прекрасен.

И он направился к тому месту, откуда раздавался шум.

Мара рассеянно смотрела ему вслед и размышляла над вопросом — поспать еще или вставать? Вернувшийся Гриесс спросил о том же:

— Спим или встаем? В общем еще рано.

— Я бы поспала, — ответила она и, повернувшись на бок, закрыла глаза.

Он ложиться не стал. Сходил еще за дровами, развел костер, бросив на ветки сгусток черного пламени. Потом из лапника, служившего ему постелью, построил шалаш и укрылся в его тени от восходящего солнца.

Проснулась Мара когда солнце поднялось достаточно высоко. Выругав себя, она встала, потянулась и посмотрела на Гриесса. Из елового шалаша выглядывали только ноги, остальное находилось в тени.

— Ты спишь? — негромко спросила она.

— Нет, уже нет. Встаем? — раздалось в ответ.

— Да, быстро завтракаю и в путь. Нам еще ехать и ехать.

Пока Мара доедала остатки вчерашнего ужина, он собрал вещи, оседлал коней, обулся и оделся, потушил костер и стоял, держа коней в поводу, всем своим видом показывая, что он готов ехать. Это раздражало. Она встала, на ходу допивая остатки сидра. Забрала у него повод своего коня и села в седло. Ему же пришлось вытряхивать накидку и укладывать ее к вещам. Теперь уже Мара демонстрировала готовность ехать. Но его это, явно, не раздражало, во всяком случае действий своих он не ускорил.

Глава 6. Азания. Беседа с архимагом

Подсыпать в душу яд всегда он рад. Всего за час прочтёт он вас. «Король и Шут», «Танец злобного гения»

Через двое суток они достигли границы с Лурдией.

Здесь, на границе, дежурили не только обычные солдаты, но еще и маг. Из молодых, студент старшего курса, такая практика была у всех боевых магов.

Гриесс гадко ухмылялся и молчал. Внешне он выглядел как человек, а вот аура — высшего вампира. Маг как раз для этого и дежурил здесь, проверял ауры. Подъехав совсем близко к посту, Мара рассмотрела в надвигающихся сумерках, бледное, как полотно, лицо мага и его широко открытые глаза. Она спешилась, и отвела мага в сторону.

— Спокойно, — сказала она, твердым уверенным тоном — да, это вампир, но он мой слуга. И если ты закроешь рот и усилишь заклинание — то сам все увидишь.

Он так и сделал, кое-как справившись с удивлением.

— Надеюсь, вы направляетесь к милорду архимагу? Такое не описано ни в одном учебнике! И инструкций нет на такой случай. Милорд должен обо всем узнать!

— Я его личный курьер, куда еще по-твоему я могу направляться? — недовольно спросила Мара.

Она представила со сколькими встретившимися магами придется объясняться, и недовольно поморщилась.

— Ну тогда проезжайте. Я не знаю, что делать в таких случаях, — оправдывался маг.

Хлопнув его по плечу, Мара вернулась к коню и села в седло; до полной темноты еще оставалось время.

Лурдия — самая густонаселенная страна из всех принадлежащих людям, во всяком случае — самая населенная в этой части мира. Ее удобное расположение — достаточно далеко от орков и вампиров, хорошие отношения с соседями (благодаря влиянию магов), позволило стать торговым и культурным центром в мире людей. Охрану в дозорах несли и маги, поэтому разбойников всех вывели, и на дорогах было безопасно в любое время суток. Деревеньки, небольшие города, имения состоятельных господ, фермы — попадались часто и, дорога по большей части, пролегала вдоль полей, садов и пастбищ. Придорожных таверн тоже было великое множество, располагались они часто, практически через каждые 7–8 км. Путешествовать по такой стране — сплошное удовольствие. Но времени особо не было, и они продолжали гнать коней. На дорогу до Азании ушло еще 5 дней.

К городу добрались в середине дня. Мара вымоталась и мечтала о полноценном отдыхе, о ванной, о мягкой постели. В Азании у нее имелся небольшой домик, недалеко от порта, не в самом престижной районе, но зато свой. В доме было два этажа, большая гостиная, спальня, столовая, комната для гостей, комнаты для прислуги. При доме жили слуги, небольшой штат, крайне необходимый благородной даме, хоть она и зачастую отсутствовала дома. Позади дома рос сад. Он и привлек Мару при выборе жилища.

На воротах, кроме стражи, как и положено в Лурдии, дежурил маг. Маг воздуха из выпускного потока, мнящий себя весьма знающим и опытным. От дуэта мага с вампиром, он тоже пришел в шок и категорически отказался пропускать их в город без личного разрешения архимага.

— Так пошли кого-то! И главное все толком объясни, а то будешь обмениваться сообщениями, а мы — жди, — сказала Мара, эта задержка у самого финиша выводила ее из себя.

— Я так и сделаю, ждите, — холодно ответил маг.

Мара спешилась, сколько придется ждать? А если архимаг занят и не сразу примет гонца? Или его вообще нет в городе? Зло выругавшись и помянув при этом демонов нижнего мира, пошла вести переговоры. В результате их пустили в караульное помещение, там сейчас все равно было пусто, зато можно ждать, сидя на скамье.

Гриесс хранил молчание и иногда, с угрозой поглядывал на мага, не спускавшего с него глаз. Мара, привыкшая к поведению вампира, пришла к выводу, что вся эта ситуация его попросту забавляет.

А Ворт (так звали мага) после долгого изучения вампира, помявшись, спросил:

— Почему в тебе кроме ауры нет ничего вампирского? Выглядишь как обычный человек, и при этом ни амулет, ни магия не показывают, что на тебе иллюзия.

Гриесс возмущенно фыркнул.

— Чему вас вообще учат в академии? Это не заклинание, это трансформация и ее не обнаружить твоими игрушками! — презрительно даже не сказал, а процедил в ответ.

Ворт вспыхнул от негодования, а Мара улыбнулась. Умеет он вывести из себя, и очень быстро! «Интересно, это от рождения у него или приобретенное?» — подумала она. «И то и другое!» — прозвучало в ответ в ее голове.

Ворт не отставал.

— А можно посмотреть, как выглядит вампир по-настоящему? — с интересом спросил он.

— Нет, — резко ответил Гриесс, — это неприятно и я не буду этого делать ради твоей прихоти. А заставить ты меня не сможешь.

Ворт вопросительно посмотрел на Мару, та развела руками, пожав при этом плечами, и добавила:

— Он прав, не сможешь. И потом трансформация расходует энергию, придется пополнять, а вампир не корова, ему кровь нужна. У тебя есть?

— Нет, — молодой маг обиделся и надулся.

Понятно, что вампир над ним смеется, но почему она ему потакает? Это для него было непонятно. Поэтому он вернулся на пост, оставив их одних в караулке.

Ждать пришлось долго, часа три точно. Мара вся извелась. Вот он конец пути, совсем близко, а ее заставляют ждать! Гриесс только усмехался, глядя на ее нетерпение. Он спокойно развалился на стуле и дремал, скрестив руки на груди.

Наконец вернулся гонец и привез записку от архимага, разрешающую въезд. Вошел Ворт и торжественно объявил:

— Милорд архимаг желает вас немедленно видеть! Я сам вас к нему провожу.

— А пост не боишься оставить? Вдруг это вторжение вампиров? — и Гриесс сделал страшные глаза.

Мара прыснула со смеху — приятно, когда издеваются не над тобой. Ворт не нашел что ответить, резко развернулся и вышел из караулки.

— Зачем ты так с ним? — спросила она, поднимаясь и направляясь к выходу.

— Но тебе же понравилось, — бросил ей вслед вампир, тоже вставая.

Мара усмехнулась и покачала головой.

Ехали долго. Народу на улицах было много: кареты, повозки, верховые. Через это скопление народа иногда приходилось буквально протискиваться. Огромный город являлся центром торговли, на его улицах встречались купцы и путешественники из многих стран, очень редко попадались и гномы. Все дороги вели к океану, город стоял на склоне. Королевский дворец располагался слева от города, на холме, окруженный высокой каменной стеной. От западных ворот к нему вела дорога, вымощенная камнем. Дворец был виден из любой части города.

Гриесс с любопытством путешественника крутил по сторонам головой. В таком большом городе он никогда не был — дома, количество людей просто поражало. Квартал ремесленников они проехали, теперь вдоль дороги стояли аккуратные двух- и трехэтажные домики, с разноцветными фасадами, с клумбами перед входом и видневшимися деревьями на задних двориках. Потом пришла мысль — пожелай он захватить этот город, то с его мобильной армией это не составит особого труда. Разве что академия магов станет небольшой проблемой, но нет таких проблем, которые невозможно решить. Пару десятков членов королевского дома — и от магов камня на камне не останется. От этих мыслей на лице появилась самодовольная улыбка. «Их счастье что я не одержим всемирным господством, — подумал он, — хотя почему не одержим? Просто понимаю, что это нереально. Завоевать не проблема, а вот что делать потом? Как это все контролировать? Чем больше народу — тем это труднее. Да и эльфы не станут отсиживаться, враз ввяжутся в войну. В том-то и загвоздка.»

Выехали на более широкие улицы, дома пошли побогаче, с фамильными гербами на фасадах. Впереди показался океан, океан Грез. На его берегу располагалась Академия магии, а правее и дальше по берегу — порт.

Территория академии была окружена забором — кованым, очень искусно выполненным — цветы, животные, деревья — все переплеталось на нем в причудливый рисунок. Само здание академии стояло посреди всей территории, окруженное парком с фонтанами, беседками и дорожками для прогулок. Подъехали к воротам. И опять заминка. Пара дежурных магов (на этот раз — маг огня и маг воды, причем маг воды — девушка), опять не могли отвести от Гриесса изумленных взглядов, пока Ворт настойчиво совал им под нос бумагу от архимага и что-то усиленно втолковывал.

Вампир получал удовольствие. За годы командования армией он привык к подобострастному отношению, а тут изумление, смешанное со страхом, от этих магов-недоучек! Они его забавляли, ну и внимание к его особе льстило.

Мара смотрела на него и убеждалась, что скромность и Гриесс рядом не стояли никогда и темный, есть темный. Он получал удовольствие от испуга и изумления окружающих, поднимал таким образом самооценку? Куда ее еще поднимать, она и так у него где-то в облаках!

Наконец Ворту удалось, и их пропустили. Подъехали к черному входу. Вести вампира через парадный? Не много ли чести? Лошадей решено было оставить тут же, привязав к коновязи. Спешившись, пришлось ждать Гриесса. А он, обняв Алода за голову, что-то горячо ему втолковывал и постоянно требовал ответа, на что конь нервно кивал. Наконец прозвучало:

— Так мы договорились?

Опять кивок и Гриесс, повернувшись к спутникам, сказал:

— Можем идти.

— И это… — замялся Ворт, — может меч оставишь?

Вампир вопросительно посмотрел на Мару.

— Да, — согласилась она, — без оружия будет лучше.

Равнодушно пожав плечами, он вытянул меч из пояса и пристроил его к вещам на Алода. Ворт галантно придержал дверь для Мары, но Гриесс ужом проскользнул за ней с мерзкой ухмылкой на лице. Холл первого этажа был отделан белым мрамором и пол, и стены, и колонны. Высокие окна позволяли солнцу заливать помещение своим светом. Слева от входа, в углу, находилась лестница. Также из белого мрамора, она шла от подвала до самого последнего этажа, пронзая здание насквозь. К ней они и направились. Подниматься пришлось на самый верх, в башню. Перед кабинетом, как и положено, небольшая приемная с приветливой девушкой-секретарем. Ворта она не просто остановила, а передала ему распоряжение милорда Квинтила возвращаться назад на пост и благодарность за усердие и внимание.

Ворт расстроился, но с архимагом не поспоришь. Пошел назад, провожаемый насмешливым взглядом вампира. Девушка открыла дверь в кабинет со словами:

— Милорд вас ждет.

Они вошли.

Если убранство приемной только претендовало на роскошь, то кабинет блистал роскошью. Стены обшиты дорогим деревом, стеллажи с редкими фолиантами, занимали всю правую стену. В левом углу камин. Два огромных арочных окна с одинаковыми витражами в верхней части, наполняли помещение ярким светом. Большой стол, заваленный книгами и свитками, стоял напротив двери, несколько небольших кожаных кресел стояли в хаотичном порядке. Завершал обстановку маленький инкрустированный кофейный столик с парой стульев с высокими спинками. Сам хозяин кабинета сидел за столом в большом удобном кресле.

Внешность у архимага была экзотической, особенно для этих мест. Довольно раскосые глаза ярко-голубого цвета, высокий лоб, прямой нос, тонкие губы. Рыжеватого цвета усы плавно переходили в не очень длинную бородку в форме конуса («буланже»). На голове светло-русые, с рыжеватым отливом волосы, топорщились ежиком. Одет он был в небесного цвета камзол с перламутровыми пуговицами и кружевным отложным воротником. По всему камзолу шла замысловатая вышивка алого цвета(Квинтил маг воздуха со способностями к огню), ею были обрамлены карманы, сгиб локтя и манжеты. Наряд немного кричащий, но выглядывающая рубашка того же ярко-красного цвета скрадывала эффект «вырви глаз». Немного зауженные брюки без пафоса, в цвет верха отлично ложились в черный, высокий сапог. Перевязь со шпагой лежала на краю стола, рукоять богато украшена драгоценными камнями.

Мара почтительно поздоровалась и поклонилась архимагу. Он кивнул в ответ. Положив пакет на стол, она сделала шаг назад и замерла, не спуская глаз с Квинтила. А тот, в свою очередь, рассматривал Гриесса (надо сказать, что вампир решил немного подшутить над архимагом и перед его кабинетом сменил ауру на низшего вампира. Конечно такой маг, как Квинтил сразу заподозрит иллюзию, но тем интереснее посмотреть на его реакцию от настоящей).

Гриесс в кабинет проходить не стал, остановился возле двери, облокотился на дверной косяк и скрестил на груди руки.

Наконец архимаг перевел взгляд на Мару и произнес:

— Ну рассказывай, как тебе такое удалось. История еще не знала подобного союза.

И Мара рассказа все, в мельчайших подробностях (ну кое-что упустила, но зачем это знать архимагу?) Закончив свой рассказ, спросила с долей почтения в голосе:

— Я что — то сделала не так?

Квинтил поерзал на кресле, скрестил пальцы на руках, лежащих на столе, и ответил:

— Все так.

— Но мне кажется, что вы мной не довольны, милорд, — сказала она после небольшой заминки.

— Ты ошибаешься, — он улыбнулся, — я просто удивлен. Не верится, что такое возможно, но мои глаза утверждают обратное.

Мара перевела дух и посмотрела на Квинтила.

— Насколько длинная эта ваша связующая нить? — спросил он.

Мара ответила.

— Н-да, не так уж и много, — в задумчивости пробормотал архимаг, — в таком случае иди поешь, ты с дороги. И погуляй в саду. Мне необходимо пообщаться с твоим приобретением. Постараюсь долго не задерживать, ты устала и нуждаешься в отдыхе.

— Хорошо, милорд.

Она поклонилась и направилась к выходу. Гриесс посторонился, пропуская ее, и подмигнул. Улыбнувшись, Мара покинула кабинет архимага.

Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Квинтил обратился к Гриессу:

— Может все-таки присядешь? Чего стоять?

Тот кивнул, и поставив одно из кресел напротив стола, сел в него, сразу же откинувшись на спинку.

— Итак, — сказал вампир, глядя на архимага.

— Она нас не слышит? Не хотелось бы этого, — произнес Квинтил.

— Нет, я закрываюсь когда считаю нужным.

— Я так и думал, — негромко сказал Квинтил. Он встал и, опираясь двумя руками на стол, сказал:

— Для начала я хотел бы, чтобы ты убрал все иллюзии и показал мне свое истинное обличье, это касается и ауры; мне кажется что то, что я вижу — ненастоящее. Не заставляй меня делать это самому.

В последнем предложении прозвучала легкая угроза.

— Вот только не надо мне угрожать! — нагло, с вызовом глядя ему в глаза, ответил вампир, — я крайне не люблю такого. И заметив напрягшегося архимага, добавил:

— Но так и быть, сделаю для вас одолжение. И потом иллюзия — тут только на ауре, остальное трансформация. Уж вы то должны в этом разбираться! Но раз желаете правду, — он развел руки в стороны, — то пожалуйста.

То, что увидел Квинтил, заставило его медленно осесть назад в кресло и прижав ладони ко рту, с удивлением пробормотать:

— Королевский дом!

Гриесс встал, усмехнулся и произнес с долей небрежности:

— Разрешите представиться, Гриесс-Асдок Пубертан де Крессон, к вашим услугам.

И кивнув, опустился в кресло, вальяжно в нем развалившись.

(Что же так поразило архимага? Красные глаза, клыки и когти он ожидал увидеть, а вот то, что аура низшего превратится в такое… Квинтил ожидал просто высшего вампира, но не это…Аура над головой Гриесса изменилась, она стала выше, сполохи черного перемешивались с темно-серыми, а посреди этого висел вампирский череп, который имеют только родственники короля).

Архимаг не был бы архимагом, если бы не смог быстро взять себя в руки.

— Гриесс… — задумчиво произнес он, как будто вспоминая что-то, — младшенький значит. Как ты появился я помню, а вот потом сведения поступать перестали, лазутчики пропадают бесследно, только слухи доходят. Так это тебе Асдок доверил армию, и ты добился перемирия и с орками и с эльфами?

Гриесс самодовольно усмехнулся:

— Я, кто ж еще. А лазутчики стали пропадать лет 250 назад?

— Именно так.

— Значит я все сделал правильно, — удовлетворенно сказал он, — теперь ни вы, ни эльфы не имеют понятия, что у нас происходит. Это хорошо!

— А что я должен думать, видя командующего армией вампиров в своем кабинете? — осторожно спросил архимаг.

— Ой, ради Эрэты, расслабьтесь, — махнул рукой вампир, — у меня отпуск, я тут как частное лицо. И завоевание ваших земель меня совершенно не привлекает. Я быстрее объявлю войну эльфам, чем вам. И не надо принимать мои слова как руководство к действию, последние несколько сотен лет мы только и делаем, что обороняемся. Очень хочется, что бы нас оставили в покое. И кстати, если вы не скажете Маре, что я принц, я буду вам очень благодарен, — серьезно добавил он.

— Благодарность вампира! — воскликнул Квинтил. — Чего она стоит?

— Я думаю, вы знаете, — Гриесс сделал многозначительную паузу, — И да, я совсем забыл, отец просил передать вам привет!

— О как, — воскликнул Квентил, — а дословно можно?

— Да, конечно. Дословно это звучало так — при встрече передавай Квинтилу привет.

— Интересно… — задумался архимаг. — Неужели знал? Потому как твой отец ничего не говорит наугад лет уж как 1500. Ну хорошо. И что мне теперь с тобой делать? — сменив тему и посмотрев на Гриесса, сказал Квинтил.

Гриесс поерзал в кресле, потом повернулся боком к столу, свесил с боковушки кресла скрещенные ноги и, подперев голову рукой, оперевшись локтем о спинку кресла, ответил, смотря на архимага:

— Я бы на вашем месте постарался извлечь максимум выгоды из такого союза. Наверняка имеются дела, решить которые своими силами вы не можете. А с моей помощью это становится возможным.

И он лучезарно улыбнулся, продемонстрировав ослепительно белые зубы с внушительными клыками. Архимаг откинулся на спинку кресла и произнес:

— Да… скромностью ты не страдаешь.

— Еще бы! — охотно согласился с ним вампир.

— Хотя ты прав, — кивнул Квинтил, — есть у меня такое дело. А вот скажи мне — насколько тщательно ты можешь скрыть ауру?

Гриесс не ответил, на минуту замолчал и спросил:

— Так годится?

Архимаг провел перед собой рукой и удовлетворенно хмыкнул. Аура вампира выглядела как у обычного человека, не наделенного никакими магическими способностями, как золотое яйцо.

— И что, амулеты не распознают? — поинтересовался Квинтил. — И только себе так можешь или…?

— Или тоже могу, — кивнул головой Гриесс, — пока мы в связке, работает на обоих. И да, амулеты не распознают. А вы никак нас в Фукарцию заслать собрались?

— Пока еще нет, нужен подходящий момент. Но ты прав, больше мне туда отправить некого. Для любого мага это верная смерть, а не маг просто не справится.

Он немного помолчал. Вампир его раздумий не прерывал, он покачивал ногой и рассматривал корешки фолиантов на полках.

— Хорошо, — вновь заговорил Квинтил, — будем считать, что все решили, осталось одно но…

— Какое еще но? — Гриесс сделал удивленное лицо.

— Во-первых, мне нужна от тебя клятва, что ты не будешь никого убивать здесь, — серьезно произнес Квинтил, — я знаю, что для пропитания тебе не обязательно убийство и второе…

— Есть еще и второе, — с иронией воскликнул вампир.

— Да, есть и второе, — продолжил также серьезно архимаг, — я выполню твою просьбу и не скажу ничего Маре, а ты поможешь мне с лекцией о вампирах. Послужишь наглядным примером. Покажешь разницу между низшим и высшим. Необходимо внести изменения в учебник.

— Клятва? — Гриесс посмотрел на Квинтила. — То есть моей клятвы Маре недостаточно? Я так понимаю?

— Да правильно ты все понимаешь! — архимаг опять оперся о спинку кресл., - Видишь ли, мне слабо верится, что она, несмотря на твою клятву служить и выполнять распоряжения, сможет действительно что — либо тебе запретить. Я уверен, что если ты захочешь, то ослушаешься прямого приказа. Сил у тебя для этого достаточно.

— Ну, хорошо, — вампир решил не спорить с архимагом. — А что даст еще одна?

— Надежность, нарушить две клятвы одновременно будет проблематично даже для тебя, — последовал ответ.

— Согласен. Но такая формулировка меня не устраивает. А что, если это будет самозащита? А то я поклянусь, а ваши маги начнут на мне практиковать свои заклятия! — возмутился вампир.

— Справедливо, — кивнул, соглашаясь, Квинтил, — давай изменим формулировку. Пусть это звучит так: что не лишишь никого жизни без крайней на это необходимости?

— Хорошо. А убийство на дуэли — это крайняя необходимость? — спросил, усмехаясь, Гриесс.

— Во имя Богов! Прекращай паясничать! — архимаг стал терять терпение, зато на лице вампира появилась самодовольная улыбка. — Приноси клятву и не трать мое время зря. Тебя уставшая девушка ждет, а ты упражняешься в остроумии.

— Надо, что бы кто-то мог спорить с тобой. Неужели вам не надоели эти подобострастные поклоны? — услышал в ответ Квинтил.

— Надоели, — он улыбнулся. — Но ты меня раздражаешь больше подобострастных поклонов, давай не будем тянуть?

Гриесс молча кивнул, поднялся и произнес клятву, ее слова медленно сгорели в воздухе черным огнем.

— Я могу идти? — он вопросительно взглянул на архимага.

— Можешь. На днях сообщу о времени лекции, — он встал, давая этим понять, что аудиенция окончена. Гриесс молча кивнул, вернул себе вид обычного человека и ауру высшего вампира, и вышел из кабинета.

Глава 7. Лекция

Выйдя из приемной и спускаясь по лестнице, Гриесс мысленно позвал Мару: «Ты где?»

«Иду в парк, а вы уже закончили? О чем тебя спрашивал милорд архимаг?» — живо откликнулась она.

«Жду тебя у лошадей, ты же домой хочешь?» — игнорируя ее вопрос, ответил он.

Ждать ее долго не пришлось. Снедаемая любопытством, она почти прибежала к коновязи. Вампир молча отдал ей повод коня, сел в седло и спокойно спросил:

— Едем?

Что оставалось делать Маре?

Тронули коней, поскольку темп всегда задавала она, то медленным шагом. По дороге Мара снова попыталась узнать о чем беседовали.

— Если бы Квинтил хотел, чтобы ты была в курсе нашей беседы, он бы не просил закрыть нашу связь. Как считаешь? — спросил Гриесс в ответ на ее расспросы.

— Ну….может и так, — замялась она, — но все равно интересно! Ты хоть вежливо себя вел?

— А сама как думаешь? Кто он такой, чтобы я себя вежливо вел? Я почтителен только со своими старшими, остальные мне не указ! (тут он лукавил, вежливо он себя не вел почти ни с кем). Мара с недоверием посмотрела на вампира, как такое возможно?

— Скажу то, что все равно узнаешь, потому что касается и тебя, — продолжил Гриесс, — через пару дней в академии лекция о вампирах, с нашим присутствием. Видимо Квинтил таки решил восполнить пробел в вашем образовании. А потом он придумает нам что-то позаковыристее, уж будь уверена! И надо попросить у него полигон для отработки передачи энергии. Я не полезу в авантюру, если не смогу тебя пополнять.

— Какая еще авантюра? — с опасением спросила она.

Выехав за ворота академии, они свернули вправо, направляясь к дому Мары.

— Что придумает сейчас — не знаю, но в будущем нам светит путешествие в Фукарцию, послать ему туда больше некого, — продолжил Гриесс.

— Как в Фукарцию??? Там же магов уничтожают? Как же мы поедем? — в ее глазах стояло недоверие, смешанное с испугом. Он с улыбкой посмотрел на Мару и покачал головой:

— Вы только посмотрите, и это боевой маг! Но можешь успокоиться, — продолжил серьезным тоном, — я отлично маскирую ауры, никто не заподозрит в нас магов. Далеко еще ехать?

— Если прибавить ходу — то не очень.

— Что слугам скажешь? — поинтересовался вампир. — Они все равно узнают, кого ты приволокла в столицу.

И он самодовольно улыбнулся.

— Правду, и предупрежу, чтобы держались от тебя подальше! — бросила в ответ она и заставила коня перейти на рысь.

Дело шло к вечеру, когда добрались до дома. Поставив лошадей в конюшню, Мара собрала всех домочадцев в небольшом холле и представила им вампира. Народ запаниковал, как же это? Успокоить их не удавалось. Тогда Гриесс, стоящий все это время сзади, отодвинув Мару в сторонку и обратился к ним сам:

— Бояться вам совершенно нечего. Днем я сплю, а ночью буду отсутствовать. Но с соседями поменьше болтайте языками. Это понятно?

Он обвел внимательным взглядом всех присутствующих. Вся прислуга поспешно закивала, старясь не смотреть на Гриесса. А он повернулся к Маре:

— Если я не нужен, то удаляюсь. Вернусь утром, к твоему завтраку.

Она в ответ согласно кивнула, такой вариант ее тоже устраивал.

После ухода вампира Мара расслабилась, вымылась, с удовольствием поужинала и, впервые за пару месяцев, надела ночную рубашку и забралась в постель. На душе было странно. Слова об авантюре немного пугали, но в то же время и будоражили воображение. Только вот справится ли она? Усталость взяла свое и Мара заснула.

Вампир спать не собирался. Его ждал ночной город, огромный город! Жаль, что не весь, но длины связующей нити хватит до порта, а там таверны, матросы и гулянья до утра.

Утром Мара проснулась вполне отдохнувшая, но встав с постели, пришла в ужас. Настало время того, чего она ждала с определенной долей опасения. А именно: пришло время особенных женских дней, а у нее в доме вампир! Как он отреагирует? Намного больше времени, чем обычно, пришлось уделить утреннему туалету. Она была дома, поэтому никаких мужских костюмов, только домашнее платье. Бледно-зеленое, без обременительного корсета, со вставкой от груди до полы юбки, того же цвета, за счёт чего получался квадратный вырез, закрывающий грудь, обрамленный кружевом, плотно прилегающим к голому телу. Рукав от локтя становился пышнее и расходился разрезом, обрамленным таким же кружевом. Юбка пышная, вокруг бедер — еще одна узкая полоска кружев, которая немного опускалась в виде мягкого ромба спереди.

Спустившись к завтраку и войдя в столовую, наткнулась на встречный взгляд Гриесса. Он сидел развалившись на стуле, вполоборота к двери, забросив обе ноги на край стола. Весь его вид выражал полное удовлетворение.

— Доброе утро! Как спалось? — радостно приветствовал он ее.

— Хорошо, — тихо ответила она, и собравшись с силами, медленно прошла мимо и села за стол.

— Ммм… — промычал вампир и закатил от удовольствия глаза, — а ты вкусно пахнешь!

— Прекрати, — спокойно ответила Мара, — не раздражай меня. Чем вкусным я могу пахнуть?

— Ой, извини, — он сделал вид, что смутился, убрал со стола ноги, и спросил с долей участия, — как самочувствие?

Мара замешкалась, откуда такое сочувствие?

— Спасибо. Хорошо, обычно я себя хорошо чувствую.

— Ну вот и отлично! Я замечательно провел ночь и, если ты не против, пойду спать. Комната для гостей — мне?

— Да, конечно! — поспешно согласилась она.

— А ты где был-то? Опять пьянствовал до утра? И как на тебя действует вино, я не замечала, что бы ты пьянел, — полюбопытствовала Мара.

— В порту был, туда нашей нити хватает, и да, пьянствовал и не только, — он довольно улыбнулся, — а вино… слегка веселит, а пьянею я от крови магов. Поэтому ты сейчас пахнешь как бокал дорогого вина. Пойду я наверх, не буду искушать себя.

Последовала ехидная ухмылка, он встал и вышел из столовой.

Мара осталась одна, покрасневшая как вареный рак. И тут Гриесс добавил уже мысленно: «Зря ты так, это был комплимент».

«Перестань ковыряться в моей голове!» — резко ответила она. Последовал смешок: «Попробую, но ты так громко выражаешь свои эмоции, что не слышать — трудно. Я пошел спать, так что перестаю».

Вошла Эйлин, служанка, неся на подносе завтрак. Расставив все на столе, она спросила:

— Госпожа Мара, а этот господин и правда вампир?

— Да, — задумчиво ответила та, ковыряясь в тарелке, — а тебе что, понравился?

И она с прищуром глянула на Эйлин. Служанка слегка смутилась, но ответила:

— Да, госпожа. Мне кажется, он красивый и очень привлекательный мужчина.

Мара жестом отправила Эйлин прочь, а сама подумала: «Не одна я нахожу его красивым, и ничего удивительного, что многие вешаются ему на шею». И, довольная сделанным выводом, принялась за еду.

После завтрака занялась разбором дорожных сумок, накопившимися домашними делами, разбиралась со счетами с экономкой. После обеда решила посидеть с книгой в саду. Проходя мимо двери гостевой комнаты не удержалась и заглянула.

Небольшая уютная комната, с невысокими белыми потолками, с балками из темного дерева. Стены задрапированы светло-серой тканью, местами переходящей в бледно-фиолетовый. Два полуарочных окна закрыты ставнями, через небольшие щели в них пробивается свет, но в комнате царит полумрак. Большую часть комнаты занимала большая, удобная кровать, без балдахина. В левом углу стояло бюро с многочисленными ящичками, возле него стул. В другом углу, напротив бюро, стоял большой сундук из дуба с кованой отделкой.

Гриесс спал на животе, обняв подушку. Вещи бросил на сундук, оружие лежало на бюро. Волосы он распустил и они разметались по подушке, обнаженным плечам и спине. Простыня прикрывала его только до поясницы. Мара на несколько секунд застыла, любуясь спящим вампиром. Глубоко и с сожалением вздохнув, вышла и тихонько прикрыла за собой дверь. В момент закрывания двери по лицу Гриесса пробежала довольная усмешка.

Ближе к вечеру принесли записку от архимага. Лекция должна была состояться на следующий день, в самой большой аудитории академии в 11 утра. «Что я там буду делать?» — спросила себя Мара.

Она ужинала, когда в столовую заглянул вампир.

— Есть новости? — поинтересовался он.

— Да, завтра лекция, необходимо не опоздать, и вообще прийти пораньше, — ответила Мара.

— В 9 утра я буду тут. Счастливо оставаться! — и он поспешно вышел из столовой.

«Что же так быстро?» — улыбаясь, мысленно спросила она. «Не хочу искушать себя и пугать тебя. Ты же сейчас меня опасаешься, признайся честно», — раздалось в ответ. «Ну… — Мара замялась, — немножко опасаюсь. Но как же мы завтра пойдем на лекцию? Там будет много народа и явно не одна я такая». «Да, уверен не одна. Поэтому резерв пополню почти полностью, и не переживай — я умею себя контролировать, все будет хорошо. Ты же знаешь». «Надеюсь на это». После этого небольшого диалога, неуверенность исчезла и хотелось верить, что все пройдет, как надо.

Готовясь ко сну, она поймала себя на мысли, что ей не хватает иронично — насмешливого взгляда и таких же высказываний. «Неужели я к нему так быстро привыкла? Второй вечер его нет рядом, и что же это, я скучаю? За кем? Как она, в общем-то светлый маг, а считала она себя именно таковой, скучает за темным? Странно это все», — решила Мара и легла в постель.

Спускаясь утром в столовую, она ожидала увидеть там Гриесса и не ошиблась.

— Доброе утро! — весело приветствовал он ее. — А тебе идет платье, ты не такая как всегда.

— Вынуждена буду тебя разочаровать, в академию поеду не в платье, а как обычно, — ответила Мара, улыбнувшись. Она почему-то была рада его видеть.

— Завтракай и одевайся, не буду тебе мешать. Нам же надо приехать пораньше? Надеюсь Квинтил скажет заранее, что ему от меня надо. А то, отказав ему при всех, поставлю ненароком в неловкое положение, — высказал свои размышления Гриесс и довольно усмехнулся.

— А тебе очень хочется поставить архимага в неловкое положение? Мне кажется, что это опасно, вдруг затаит обиду? — с сомнением ответила Мара.

— Удивляюсь я с вас, светлых. Мните себя белыми и пушистыми, а на самом деле… — он покачал головой, — пойду на конюшню, присоединяйся.

Для лекции в академии Мара выбрала торжественно-парадный вариант костюма: длинный бархатный камзол до середины голени, с высоким разрезом сзади, бордового цвета, который выгодно подчеркивал ее фигуру. Пять параллельных горизонтальных вышивок в виде ремешков, заканчиваясь трефами на широком расстоянии, соединяя две, как бы отдельные части. Вставка была черного цвета. На рукавах широкий отворот, с такими же вышивками-ремешками, воротник от черной вставки короче основного. Внешний же воротник высок, на всю длину шеи и украшен двумя пуговицами, что придерживали его в положении стоя. Дополнением к камзолу шли черные кожаные лосины, почти в обтяжку, и высокие сапоги, с красивыми пряжками из серебра.

Дежурившие на воротах маги были предупреждены об их приезде. Да и как иначе? Третий день все только и говорят о вампире. Архимаг передал записку, просил подняться к нему.

Привязав коней к той же коновязи у черного входа, поднялись в кабинет. Квинтил их ждал. После обмена приветствиями, перешли к делу.

— Лекция пройдет в самой большой аудитории, желающих оказалось очень много. Будет наш художник, зарисует обе ауры. А основной план такой: сначала говорю я, потом ответы на вопросы из зала. Согласны? — архимаг обвел их взглядом.

Мара кивнула, соглашаясь, а Гриесс добавил:

— На неприятные вопросы или на те, ответы на которые вам знать не полагается, я отвечать не буду!

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Квинтил, — но время идет, прошу.

И он сделал приглашающий жест в сторону двери.

Здание академии было внушительным по своим размерам, и от кабинета архимага до искомой аудитории пришлось довольно долго идти. Гриесс даже не пытался запоминать дорогу, зачем оно надо? Он рассматривал картины, гобелены и витражи в верхней части некоторых окон. Витражи ему нравились. Не то, что на них было изображено, а сама техника исполнения. Даже пришла мысль сделать витражными окна в своих покоях в Арнс'Керахе в Варастии.

Мара при упоминании о большом количестве народа опять занервничала. Внимание такого рода всегда было для нее пугающим. А вдруг она что-то сделает не так и опозорится? Гриесс видел ее переживания, но вмешиваться не стал, не видел смысла. Ему вообще были непонятны ее чувства, это же так приятно, когда столько магов проявляют к тебе интерес

!

— Можно вопрос? — обратился вампир к архимагу по пути.

— Спрашивай, — кивнул Квинтил.

— У вас же есть полигоны для отработки заклинаний? Нам нужен такой, пока мы здесь, — сказал Гриесс.

— И зачем же? — удивился архимаг.

Вампир взглядом подбодрил Мару, — говори ты. И она объяснила:

— Нам надо потренироваться в передаче энергии, а то очень большие потери получаются.

Квинтил на секунду задумался и согласно кивнул:

— Идея хороша, вампир же может мгновенно пополнять свой резерв, но такое вообще возможно? Передавать энергию от темного к светлому?

— Возможно, в нашем случае возможно, — ответил Гриесс.

— Самый дальний полигон на всю ночь, подойдет? — предложил архимаг.

— Великолепно! — обрадовался вампир.

А Мара молча кивнула.

Подошли к аудитории.

— Готовы?

— Да, — прозвучало в унисон в ответ.

Хотя Мара и покусывала нервно губы. Бросив на нее изучающий взгляд, Гриесс мысленно ее одернул: «Перестань! Что за комплексы?» И ободряюще улыбнулся. Она ждала его поддержку, хоть и в таком виде, поэтому вздохнув, улыбнулась в ответ. Квинтил распахнул двойные створки дверей и они прошли в аудиторию.

Размеры ее поражали! Деревянные высокие ступени поднимались амфитеатром, на них стояли удобные кресла синего цвета. Преподавательский стол расположился на подиуме в центре амфитеатра. Зал был забит до отказа. Заняты были не только все кресла, но и все свободные места в проходах. У Гриесса зарябило в глазах от разноцветья их аур, он прикрыл глаза и помотал головой.

Вошедшего архимага зал приветствовал стоя. Квинтил поздоровался, попросил всех сесть и начал. Гриесса усадил на стул в самой середине подиума, Маре поставили стул немного в стороне. Первым делом архимаг предложил залу посмотреть на ауру вампира, потом попросил Гриесса сменить ее на низшего.

От сотен заклинаний, направленных на рассмотрение его ауры, вампир поморщился. Заклинания светлых в таком объеме доставляли неприятные ощущения, будто сотни маленьких паучков с острыми лапками бегают по обнаженному телу. Квинтил начал лекцию о вампирах. Рассказал о разнице между высшими и низшими, о том, что за последние 200 лет никто их не встречал, о Варастии (то, что знал сам), и немного прошелся по методам борьбы.

На первом ряду сидел художник, старательно зарисовывающий ауры.

Архимаг закончил лекцию и предложил желающим задавать вопросы. Зал замер. Потом нашелся самый смелый и спросил:

— А внешность — это иллюзия?

Гриесс усмехнулся.

— Нет, это трансформация. А есть желание увидеть вампира во всей красе?

Раздались одобрительные возгласы.

— Ну уговорили.

Он встал, закрыл глаза, развел руки в стороны и сказал:

— Смотрите!

И открыв их, обвел всех угрожающим взглядом, показав при этом клыки. Зал ахнул (вживую вампиров не видел никто, кроме Квинтила). А Гриесс, насладившись произведенным эффектом, вернул себе прежний вид и опустился на стул, закинув ногу на ногу.

Потом последовал вопрос к Маре, как ей такое удалось. Она смутилась, и пробормотала:

— Чистая случайность.

Ее не услышали, и тогда Гриесс повторил ее ответ. А потом спросили о Варастии. Ответ занял много времени. Он рассказал о торговле с соседними баронствами и Панкором, о торговых караванах, ходящих через горные перевалы в Гердонию. О том, что торгуют в основном мясом, солониной и продуктами животноводства. Скот разводят в огромном количестве. Что городов у них нет, только замки вампиров и поселения людей — при фермах или мастерских. Об охране купеческих караванов при передвижении по стране. О людях, живущих в стране, о том, что с каждым годом их становится больше, и свои плодятся, и есть приходящие.

Когда рассказ затронул людей, в зале раздались возгласы недоверия.

— Успокойтесь! — он поднял обе руки вверх. — Никто у нас людей не убивает. Каждый является донором, через время берется кровь, но строго по графику, за этим серьезно следят. И если выполнять определенные правила, то человек проживает долгую, спокойную и сытую жизнь. Хлеб люди садят для себя столько, сколько им надо. Мясо получают в достатке, сыты, одеты и обуты. А у вас везде так? — и Гриесс пристально посмотрел на притихших магов в зале.

Квинтил слушал его рассказ о стране вампиров и потихоньку приходил в ужас. Вампир рассказывал о Варастии, как о земле обетованной! — прямо оплот мира и спокойствия. Необходимо это прекращать. Он воспользовался возникшей паузой, поднялся и обратился к присутствующим:

— На этом лекция закончена. Время вышло. Всем спасибо за внимание!

Гриесс посмотрел на него через плечо, и ироничная ухмылка поползла по губам. «Испугался, старый интриган», — с долей удовольствия подумал вампир.

А архимаг, направляясь быстрым шагом к выходу, жестом позвал их с собой. Мара поняла, что ректор зол, поднялась и последовала за ним с холодком в груди, а с лица вампира так и не исчезла довольная ухмылка. Стремительно покинув аудиторию и дождавшись Мару с Гриессом, Квинтил прикрыл двойные двери и резко повернулся к вампиру. Он не смог сдержать обуревавших его эмоций (а скорее всего не посчитал нужным), и схватив того за плечи, почти впечатал в стену и прошипел в лицо голосом, полным злости:

— Ты что это творишь, мерзавец?!

Гриесс с той же ухмылкой на губах закатил глаза.

— Что такого я сказал? И между прочим — это правда! Последние пару веков так точно.

— А мне плевать! — заявил архимаг. — Я не позволю тебе искушать молодые умы светлых магов!

— А что это вы так разволновались? — иронично добавил вампир. — С чего бы это? — и изобразил удивление. — Разве можно переманить светлого мага на темную сторону рассказами о благополучии простых людей?

Он был сама наивность.

— Так, — уже спокойно сказал Квинтил и отпустил вампира, тем более что из дверей стали выходить студенты, — не желаю тебя здесь видеть в светлое время, на ночь полигон ваш. Задание получите через несколько дней. А теперь марш отсюда!

Гриесс молча кивнул, Мара же только сейчас смогла сделать вдох, и начав дышать, поклонилась и сказала:

— Да, милорд.

Схватив вампира за рукав, потащила его по коридору к черному входу.

Всю сцену, произошедшую у нее на глазах, она наблюдала онемев, от ужаса, и сейчас ее наполнял такой гнев, что если бы могла, то убила бы Гриесса на месте. Исполненная решимости что — то предпринять, Мара стремительно шла по коридору, все так же не выпуская рукав его кардигана. Удалившись на приличное расстояние от всех и убедившись, что они одни в коридоре, она повернулась к вампиру. Глаза пылали яростью, голос дрожал от возмущения.

— Ты совсем с ума сошел?! Я чуть не провалилась сквозь пол от стыда! Как ты посмел в таком тоне разговаривать с архимагом?!

— В каком? — спросил Гриесс, всем своим видом выражая непонимание и откровенное пренебрежение.

— Нагло и по-хамски! — уточнила Мара.

— Да угомонись ты, все нормально. Мы ему нужны больше, чем он нам. Поэтому как хочу, так и веду себя. Тем более, что я сказал правду! Уже лет 200 у нас не убивают людей, и порядка в стране намного больше, чем в вашей Лурдии. Поэтому переведи дух, остынь и поехали домой. Тебе пора обедать, а мне спать. Ночью нас ждет трудная задача.

Отпустив его рукав, Мара в молящем жесте подняла руки.

— О Боги! За что мне такое наказание?

— Я дар, а не наказание! — назидательно заявил Гриесс, подняв при этом указательный палец и состроив смешную рожицу.

Ну и как на него злиться?

— Ладно. Возможно ты в чем-то и прав, — вздохнув, согласилась она. И направилась к выходу, где их ожидали кони. Гриесс исполнил странное танцевальное па за ее спиной и отправился вслед.

Глава 8. Ночные тренировки

Остаток для прошел тихо и спокойно. Гриесс отправился спать, Мара занималась делами, читала, потом занялась повторением заклинаний.

Вечером, когда она сидела за ужином в столовой, появился Гриесс. Весьма довольный собой и уселся рядом за стол.

— Чему ты так рад? — искоса глядя на него и нарезая в тарелке бифштекс, поинтересовалась Мара.

— Квинтил так зол, что через несколько дней придумает куда нас отправить, и подальше! Хочется на запад, там я еще не был, — ответил он, довольно улыбаясь.

— Что в этом хорошего? Опять сутками не вылазить из седла и там, куда тебе так хочется, еще и ночевать в лесу и отбиваться от желающих тебя ограбить, — пожала плечами в недоумении Мара.

— Эх, — вздохнул вампир, — нет в тебе духа авантюризма! Но ехать все равно придется, хочешь ты этого или нет! — добавил он с оптимизмом.

— Когда на полигон поедем? — спросила она, не разделяя его веселья.

— Как луна взойдет. Раньше нас видеть не желают! — последовала саркастическая ухмылка, — хотя я уверен, что Квинтил сегодня зайдет посмотреть на тренировку.

— Сомневаюсь, — ответила Мара, вставая из-за стола, — я пошла одеваться?

— Только не сильно спеши, — предложил Гриесс, подняв на нее взгляд.

Ничего не ответив, она вышла.

К воротам академии подъехали при свете луны. Дежурившие маги, поприветствовав, пропустили без задержек. Поскольку было уже темно а факела с собой не брали, то Мара активировала амулет ночного зрения, а вампир просто сменил цвет глаз на природный.

— Далеко этот полигон? — задал вопрос Гриесс, миновав ворота.

— Прилично, не зря же он самый дальний.

Проехали здание академии, парк, за ним потянулись холмы — неправильные какие-то холмы, между ними виднелись площадки разных размеров. Присмотревшись, становилось видно, что с одной стороны это холм, а с другой каменная стена, обрамляющая площадку для тренировок. И все полигоны располагались ниже дороги, по которой они ехали. Дальний находился у самого забора, окружающего территорию академии. Он был не самым большим по размеру, но для их целей вполне годился. Спешившись, Мара оглянулась вокруг, куда бы коня привязать? Кусты, растущие вдоль дороги, не годились, а деревьев не наблюдалось. Вампир предложил привязать коня к седлу Алода, и не морочить себе голову этим вопросом. Так и сделали.

— Мара, скажи мне, что не так с этим забором? — вдруг задал вопрос Гриесс. — Сам не хочу пробовать, вдруг шарахнет?

Пришел ее черед иронично улыбаться.

— Ты совершенно прав, пробовать можно только светлой магией, если бы не наша связь, навряд ли бы ты смог здесь очутиться!

Она подошла к ограде, и сделала пас руками, произнеся заклинание — и та засветилась, мягким голубым светом.

— Впечатляет, — согласился он, — теперь поняла, зачем я предложил клятвы? Сам бы я тут побывать не смог, а так… вот он я!

— А смысл всего этого? — поинтересовалась Мара. — Ну вот ты тут, и что?

— А то, что я отпрашивался мир посмотреть! А без цели путешествовать порядком надоело. А теперь есть кто-то, кто будет ставить эти цели. Так что все складывается просто отлично! — радостно сообщил вампир.

— Н-да… — с умным видом произнесла она. — кому что. Что еще тут скажешь? Пойдем, что ли?

Гриесс кивнул. Спустившись по ступеням — очутились на прямоугольной площадке, окруженной высокой каменной стеной и усыпанной мелким песком. Ближе к противоположному краю стояло пару столбов с мишенями. У входа, прислоненные к стене, имелись запасные мишени.

— С чего начнем? — спросила Мара, повернувшись к Гриессу.

— С расхода твоего резерва. Его надо опустошить почти до конца, — ответил он и добавил с иронией, — только не так, как в прошлый раз, в обморок падать не надо!

— Вот еще! — фыркнула она.

— Давай лупи по мишеням самым мощным, что есть! — посоветовал вампир.

— Сама догадалась! — прозвучало в ответ с долей сарказма.

Став на одинаковом расстоянии от обеих мишеней, начала метать в них молнии, файерболы и ледяные стрелы. Надолго ее в таком режиме не хватило. Прошел какой — то час с половиной, как, устало опустив руки, она сообщила:

— Все! Хватит еще на пару файерболов и пусто. Что дальше делать? — добавила, вопросительно глядя на Гриесса.

— А теперь присаживайся на песочек, и начнем потихоньку, — ответил он, его глаза блеснули кровью в лунном свете.

Усевшись возле каменной стены, Мара с интересом ждала продолжения. Вампир опустился рядом, взял ее руки в свои, и глядя ей в глаза, сказал:

— Сосредоточься. И тяни энергию своей темной частью. Тогда потери будут минимальными. Нащупай ее и тяни!

Легко сказать! Найти и использовать то, что всегда старалась на замечать и не пользовалась. Закрыв глаза, она попыталась нащупать эту темную часть и когда показалось, что нашла — начала тянуть энергию из вампира. Мара так сосредоточилась на этом процессе, что не услышала шагов подошедшего к ним, и только ироничный голос Гриесса вернул ее к действительности.

— Что это вас привело в столь поздний час к нам? — спросил он пришедшего гостя.

Открыв глаза, она увидела Квинтила, стоящего напротив них. Сделала попытку подняться и поприветствовать архимага, как этого требует этикет, но Гриесс все еще держал ее руки и не дал этого сделать.

Квинтил, наблюдая за этим, слегка улыбнулся и сделав жест рукой, сказал:

— Не вставайте. Я пришел поинтересоваться успехами. Получается?

Мара все-же вырвала руки и поднялась.

— Милорд, — сказала она, склонив голову, и продолжила. — Мне кажется, что получается. Резерв понемногу наполняется.

Архимаг кивнул и перевел взгляд на Гриесса.

— А ты что скажешь?

Тот вставать не стал, только принял более расслабленную позу — поджал под себя левую ногу, согнул правую в колене и, оперевшись на нее локтем согнутой руки, опер голову на сжатый кулак.

— Нет, я другого мнения! Очень плохо получается. Тянет с меня много, а усваивает мало! Очень много теряем. Надо учиться усваивать темную энергию, тем более, что Маре есть чем это делать.

— То есть, ты решил развивать небольшую часть ее способностей к темной магии? — полуутвердительно спросил Квинтил.

— А вы настойчиво пытаетесь не замечать эту саму небольшую часть способностей? — с вызовом ответил вампир и продолжил. — А зря, знаете же, что без этой части — договор бы не заключили. В любом случае это будет развиваться, от контакта со мной, хочется вам или нет. Я же хочу ускорить процесс, у меня предчувствие, что это важно!

— Хм, — задумчиво пожевал губами архимаг, — предчувствие говоришь. Вполне возможно… У меня нет причин не верить в твои (на этом слове он сделал особое ударение) предчувствия. Тогда занимайтесь, не буду мешать. Пара ночей у вас еще имеется. Я сообщу, когда явиться за заданием. Желаю удачи!

И кивнув, Квинтил удалился быстрым шагом.

После его ухода Мара гневно посмотрела на сидящего на песке Гриесса.

— Ну что опять? — спросил он, разведя руки в стороны. — Старый перестраховщик не верит мне. Я говорил, что он придет, но толку от этого… Только уменьшил нам время для занятий.

Продолжая так же в упор на него смотреть, она спросила, медленно и четко произнося каждое слово:

— Ты хоть понимаешь, что ставишь меня в глупое и неловкое положение? Ты — мой слуга, а не я. А выглядит с точностью до наоборот. Что подумает обо мне милорд Квинтил, если мой слуга позволяет себе так с ним разговаривать?

— Почему тебя так это волнует? — искренне удивился вампир. — Ничего плохого он о тебе не подумает. А пока ты не отдашь мне четкий приказ, я могу себя вести так, как считаю нужным!

— Значит четкий приказ? — Мара подняла бровь. — Ну хорошо, в следующий раз я так и сделаю! Можешь не сомневаться. Надо положить конец такому хамскому отношению к архимагу!

Гриесс только усмехнулся. Она это заметила, но не отреагировала, пускай себе ухмыляется, пока может!

— Мы закончили на сегодня или еще нет? — сменив тему, поинтересовалась Мара.

— Насколько ты пополнилась? — перейдя на деловой тон, спросил он.

— Почти на треть, — прислушавшись к себе, ответила она.

— А из меня вытащила намного больше! Но еще можно попрактиковаться, я сам прекращу передачу, когда надо. Садись давай, — и Гриесс похлопал рукой по песку рядом с собой.

Она села на песок.

— Попробуй еще раз, ищи темную силу. Когда ты тянешь светлой, куча энергии уходит в никуда, и у меня забираешь и сама не получаешь.

Мара согласно кивнула головой, закрыла глаза и протянула ему руки. Она честно старалась найти эту темную часть своей магии и решив, что нашла — потянула. Резерв начал медленно наполняться, почти половина уже. Но тут Гриесс резко оттолкнул ее руки, прервав передачу.

— Что случилось? — спросила она, открыв глаза.

— Я почти пуст! Вот что случилось! И процесс идет очень медленно. Но в любом случае на сегодня хватит. Тянуть с меня больше нечего. И вообще, если ты не против, то я могу помочь в этом.

Мара хотела возразить, но он ее опередил:

— Я знаю, что ты и сама справишься. Но благодаря мне, — по губам пробежала еле заметная улыбка, — у нас на это нет времени. И мне кажется, что отправят нас подальше. А там может не оказаться возможностей для тренировок. А если я помогу, то все у нас получится. Поверь мне, я знаю как это делать.

Гриесс вопросительно посмотрел ей в глаза.

Мара поймала себя на мысли, что никак не может привыкнуть к его натуральному цвету глаз. Ночью он всегда их трансформировал, объясняя это тем, что так лучше видно.

— Согласна или подумаешь? Поверь, это очень важно. Квинтил придумает что-то серьезное для нас. Он готов пожертвовать тобой в надежде угробить меня. А может надеется, что вытаскивая тебя, я погибну. Такой вариант явно устроил бы его больше всего. Но есть одно но — я категорически не согласен! Так что скажешь? — закончил вопросом он свой монолог.

— Ну раз другого выхода нет… Опять будешь копаться в моей голове? — обреченно спросила она, тяжело вздохнув.

— Буду, серьезно так буду. И это может доставить немного неприятных ощущений, но дело пойдет быстрее, — повеселев, ответил Гриесс.

Он резко встал, но руку протягивать не стал.

— Однако нам пора. Тебе отдыхать, а мне на охоту.

— Опять в порт? — Мара заговорчески улыбнулась.

— Нет, — ответил вампир, сохраняя сосредоточенно-серьезное выражение, — Порт — это для удовольствий, а мне надо срочно пополняться, и поскольку убивать никого нельзя, твой уважаемый архимаг потребовал от меня такую клятву, то нужно человек пять, чтобы все обошлось без последствий. А это только в трущобах, на окраине. И поехали побыстрее, пока ты не свела меня с ума, своими ароматами.

Присмотревшись к нему, она поняла, что он не шутит. Взгляд блуждал, и сам вампир как-то неестественно напряжен.

— О, Боги, да он же еле сдерживается! — ужаснулась Мара.

И быстрым шагом направилась к лошадям.

Выехав за ворота, Гриесс, повернувшись к ней, быстро сообщил:

— Я отправлю Алода с тобой, а сам исчезаю. Утром, когда проснешься, я уже буду спать. Увидимся вечером, набирайся сил.

И он спрыгнул с коня, закинув повод тому на шею, и растворился в темноте. «Удачной охоты!» — мысленно пожелала ему она. «Спасибо», — прозвучало в ответ.

Хмыкнув, Мара направилась домой.

Перед сном плотно поела, энергию надо было пополнять и ей. Забравшись в постель и устраиваясь спать, решила узнать, как дела у Гресса. Откликнулся он мгновенно: «Все хорошо! Город большой, народу много по ночам шатается, еще пара гуляк и я в норме. А ты спи, приятных снов!». Ответил и закрыл канал связи.

Поскольку заснула Мара почти перед рассветом, то проснулась к обеду. Вставать рано не имело смысла, а восстановить полностью резерв необходимо. Одевшись и умывшись, пошла в столовую, по пути заглянув к Гриессу. Тот спал. Этот факт, что он рядом, почему-то успокаивал и приносил удовлетворение. И с улыбкой на лице отправилась обедать.

До позднего вечера время пролетело незаметно. Гриесс проснулся к ужину, и даже составил ей компанию за столом, выпив пару стаканов вина. На столе стояли серебряные кубки, и он не стал к ним прикасаться, а отправился на кухню в поисках посуды не из серебра. Обнаружив оловянный стакан, довольный вернулся назад и, усевшись за стол, налил себе вина.

— Что не так с серебром? — задала давно интересующий ее вопрос Мара.

Вертя стакан с вином в руках, он перевел на нее взгляд и удивленно спросил:

— А ты не знаешь?

— Что-то я знаю. Если убивать вампира мечом, то он должен быть серебряным с наложенными специальными заклятиями. Но как оно на тебя действует, это серебро?

— Жжется, — прозвучало в ответ, и после паузы добавил, — и ты права насчет клинка. Серебро само по себе наносит плохо затягивающуюся рану, а заклятья еще сильнее замедляют процесс регенерации. Обычная сталь такого не делает. Раны почти не кровоточат.

— Как это не кровоточат? — ее удивлению не было предела.

— А вот так, кровь не течет, вернее она выступает, может даже чуть-чуть вытечь, но очень быстро останавливается. Поэтому, чтобы убивать вампира мечом, надо иметь крепкие нервы, зрелище крайне неприятное. И потом можно просто не успеть добить, — добавил он с улыбкой превосходства.

— Да… — ответила она, — хорошо, что у меня не было серебряного меча и я не полезла очертя голову с тобой драться!

В глазах Гриесса пробежали демонята.

На полигон приехали как и накануне. В эту ночь луна не показывалась, на небе сплошь облака, и они двигались в полной темноте. Во всяком случае, так выглядело со стороны. Но на магах на воротах, как и на Маре, были амулеты, а для вампира ночь не была темной.

Начали с того же, с опустошения резерва Мары. Когда с этим справилась, то подойдя к Гриессу, сидящему на песке и поджавшему под себя ноги, она сообщила:

— Можно начинать, я готова.

Он посмотрел на нее и ответил:

— Садись как я, только напротив.

Она села. Вампир взял ее руки в свои и тихим, серьезным голосом сказал:

— Смотри мне в глаза, и старайся ни о чем не думать. И не переживай, я не полезу в твои сокровенные мысли. То, что мне надо, находится в другом месте. И, пожалуйста, как бы не было неприятно — не отводи взгляда.

Судя по его тону, а также по слову «Пожалуйста!» (непривычно звучащего из его уст), действительно все было очень серьезно. Мара не ответила, просто зафиксировала взгляд на глазах Гриесса и выкинула из головы все мысли (во всяком случае постаралась). И почувствовала, как в ее мозг стали проникать темные щупальца его сознания, и они очень властно распоряжались в ее голове, ища то, что было нужно. Он очень быстро добрался до той части ее сущности, что являлась темной частью, до того, что давало небольшие черные всполохи в ее ауре на фоне красного, голубого и зеленого. «Вот оно, чувствуешь?» — спросил мысленно. «Да, и что теперь?» — ответила она. «Хорошенько на нем сосредоточься и начинай тянуть, только медленно, очень медленно. А то захлебнешься». Мара так и сделала, сосредоточилась и, не отрывая взгляда от глаз Гриесса, стала тянуть энергию. И она потекла! Сначала это был ручеек, ей понравилось, и она потянула сильнее, и тут же тело отозвалось резкой болью. «Осторожно! Тебе некуда тянуть весь мой резерв, — предупредил ее вампир, — Останавливайся!» Она послушалась и почувствовала, как он уходит из ее сознания.

Гриесс отвел взгляд и отпустил ее руки. Мара перевела дух и с немым вопросом взглянула на него.

— Что с резервом? — спросил он неожиданно глухим голосом.

— Почти полон, — удивленно ответила она, прислушавшись к себе.

— Я же говорил, что знаю как это делается. Путь я тебе указал, завтра у тебя должно получиться без моей помощи, — подвел итог вампир.

— Гриесс, — обратилась к нему Мара, — скажи, так ощущают себя люди под твоим гипнозом? — и тихо добавила. — Та девушка и тот наемник…

— Нет, не так. С тобой я был осторожен, это же помощь. А там идет приказ на полное подчинение, ломая их волю. С магами это трудно, особенно с полностью обученными. А с тобой, может совсем не получиться из-за наших клятв. Ты же это хотела узнать?

— Наверное, — неуверенно ответила она. Потом подняв голову к небу, прошептала, — а скоро рассвет.

Гриесс рассмеялся весело и задорно.

— Чего ты? — улыбаясь в ответ, спросила Мара.

— Вспомнил нашу первую встречу и твое удивление и растерянность! — сказал он в ответ, продолжая улыбаться.

— Ну, с твоей стороны может это и было смешно. Мне не очень. Ты меня тогда просто вывел из себя! — отпарировала она.

— А сейчас как? — лукаво прищурившись, спросил вампир.

— Сейчас я уже немного привыкла, но все равно, иногда хочется тебя убить, и я жалею, что не могу этого сделать! — прозвучало в ответ.

— Это просто отлично! — решил он.

Закончив на этом разговор, они пошли к лошадям. До дома Мара опять доехала одна, сопровождаемая Алодом. Гриесс исчез сразу, как миновали ворота академии. Спать удалось лечь уже после рассвета, поэтому и спала долго, обед проспала. А проснувшись узнала, что принесли записку от архимага, тот просил вечером, перед тренировкой, заглянуть к нему.

«Вот и отдохнула», — с тоской подумала Мара.

Глава 9. Неожиданная встреча

К вечеру объявился Гриесс, днем дома его не было. Мара не стала спрашивать, где он был, предполагая, что его ответ может ее смутить.

— И как у нас дела? — осведомился он, зайдя в гостиную и устраиваясь в кресле.

Мара сидела за небольшим столиком, с увлечением растирая в ступке семена льна.

— Не очень, — недовольным тоном ответила она, — архимаг передал записку. Просит зайти к нему перед тренировкой. Закончился отдых, я и отдохнуть-то не успела, не повидать никого. Обычно между заданиями дней 10 отдыха дается.

— Со мной все необычно! — с гордостью заявил он. — Недолго же думал ваш милорд ректор. — Гриесс с удовольствием потер руки. — Посмотрим куда отправит!

Мара поставила ступку на стол и сурово взглянула на вампира.

— Ты там говорил про четкие приказы? — спросила она. — Так слушай. Сегодня ты будешь вести себя с архимагом вежливо и почтительно! Никакого хамства и наглости! Я не желаю больше за тебя краснеть. Надеюсь, это понятно?

Взгляд она не отводила, ожидая ответа. Он пожал плечами и сказал:

— Куда уж более, — потом встал и, склонив голову в поклоне, добавил, — как будет угодно госпоже.

Удовлетворенно улыбнувшись, Мара сказала:

— Вот таким ты мне нравишься намного больше!

Гриесс опустился назад в кресло и, поставив локти на колени, положил голову на сложенные замком руки и произнес, предварительно вздохнув:

— Очень сильно сомневаюсь!

И взглянул ей в глаза. Она отвернулась, но разговор на эту тему решила не продолжать. Встала и направившись, к выходу, полуобернувшись к нему, сказала:

— Я пошла переоденусь и можно ехать.

Вампир, не меняя позы, проводил ее глазами.

К академии добрались, когда на небе зажглись первые звезды. Гриесс молчал всю дорогу, иногда бросая на Мару странные, задумчивые взгляды. Она решила не обращать на это внимание, только выше подняла голову. Пусть смотрит, ей то что?

Несмотря на лето, в кабинете архимага горел камин. Это было почти единственное освещение, если не считать свечи в изящном подсвечнике, стоящем на столе. Квинтил сидел за столом, в своем кресле. Мара зашла первой, поздоровалась и склонила в поклоне голову. Гриесс в точности повторил ее действия. Правая бровь архимага удивленно поползла вверх, но он ответил на приветствия и попросил присесть. Мара опустилась в кресло, стоящее перед столом, а вот вампир, тот действительно присел на краешек стула, стоящего у входа. Видя такое, Квинтил недоверчиво покачал головой, но опять промолчал и приступил к делу.

— Уверен, вы догадываетесь, для чего я вас позвал. Имеется одно дело, и для его решения ваша пара отлично подходит. И прежде чем я изложу суть задания, уточним один вопрос, — он обратился к Гриессу. — Скажи мне, вампир, ты ауру любую можешь изобразить?

— Почти, милорд, — тихо прозвучало в ответ.

— Что значит — почти?

— Вашу будет трудновато поддерживать, а вот слабого мага могу, — пояснил Гриесс.

— Очень хорошо, — довольный архимаг улыбнулся и потер руки, — изобрази что-то, хочу посмотреть.

— Что именно желает увидеть милорд? — вампир был сама почтительность.

— Хм, давай любого мага, которого легко поддерживать, — решил Квинтил.

— Сейчас, — Гриесс на мгновение закрыл глаза и сосредоточился, — такое подойдет?

Архимаг провел перед собой рукой и удовлетворенно сказал:

— Просто отлично! Маранелла, посмотри и ты на это!

Мара поморщилась, повернулась назад и произнесла заклинание, недоверчиво посмотрев на ауру вампира, и обернувшись к архимагу, спросила:

— Такое бывает?

— Ну ты же видишь! — ответил довольный Квинтил. — Погоди, не убирай, — обратился уже к вампиру, — попробую распознать иллюзию.

Он достал из стола амулеты, попробовал разные варианты заклятий и остался доволен итогами.

— Это великолепно! Слабый погодник, как раз то, что надо! Твои редкие темные сполохи по периметру, выдающие вампира при сильном заклятии, тут естественно вплетаются в общий рисунок всей ауры. Да, это именно то, что надо!

Довольный архимаг спрятал амулеты в стол и продолжил.

— Теперь к делу. Что вы знаете об Эрисаре? Рассказывать, или сразу к сути? — он вопросительно посмотрел на Мару.

Она кивнула.

— Рассказывайте.

Потом посмотрел на Гриесса.

— В общих чертах только, — уклончиво ответил вампир.

— Значит, слушайте. В Эрисаре нет наследования власти и короля как такового. Правит совет из 50 баронов под предводительством хагана. Раз в 7 лет его и избирают из числа этих баронов. Примерно через три месяца как раз и должны состояться выборы. К ним будет приурочен рыцарский турнир и всякие торжества с балами, гуляньями и не знаю еще чего они там придумают. Наш совет поддерживает Амфия Венедикта Сайроса, и в случае его победы, политика всего государства останется прежней. Его основного противника, Ирата Остикса, поддерживают эти странные колдуны из Истарии.(После этой фразы, глаза Гриесса злобно блеснули, но он так быстро отвел взгляд, что Квинтил не смог понять блеснули или показалось?) Магами их назвать трудно. Заклинаниями они почти не пользуются, амулеты и зелья — вот их излюбленные приемы. К Светлым их не отнесешь, но и темными не назовешь. Но в случае победы их ставленника, неизвестно, что можно ожидать.

Ваша задача. Представлять наш совет, оказывать поддержку Амфию, находиться рядом на всех его публичных выходах. Это видимая часть, это для Мары. У вампира все посложнее. Не прибегая к открытой магии, внушить баронам, что наш ставленник нужнее и выгоднее для них. Уверен, что с твоим опытом и вампирским обаянием, ты справишься. Делай, что считаешь нужным, главное — результат. Но нас не должны обвинить в нечестной игре, это тоже главное! Выбор баронов должен быть «добровольным». Все ясно? Давайте вопросы.

Архимаг замолчал и переплел пальцы рук, лежащих на столе. Мара молчала, она такого не ожидала и не знала о чем спрашивать. Зато Гриесс, как примерный ученик на уроке, поднял руку и спросил:

— Можно мне вопрос?

Квинтил усмехнулся в усы, очень необычно ведет себя сегодня этот вампир, и ответил:

— Ну, давай!

— Я так понял, что Мара будет моим прикрытием? А на меня, как на слабого мага, никто не обратит внимания?

— Совершенно верно, — согласился архимаг.

— И мне, — продолжил Гриесс, — предстоит заняться закулисными интригами?

Последовал согласный кивок.

— Тонко, — заметил вампир, — и умно! В этом вам не откажешь. А этот Амфий осведомлен о нашей миссии?

— Только то, что будут знать все. О тебе не знает никто. Ты будешь джокером в рукаве, — ответил Квинтил, — и осторожнее с колдуном, он явно полон сюрпризов.

— Это понятно! — согласно кивнул Гриесс, и глазки у него азартно заблестели.

Заметив его реакцию, архимаг довольно улыбнулся.

— Я рад, что угодил тебе с заданием. Теперь точно знаю, что справишься, — и обратившись к Маре спросил. — Он себя сегодня странно ведет, ты применила прямой приказ?

— Да, милорд. Мне надоело за него краснеть перед вами.

— И тебе нравится то, что ты наблюдаешь? — поинтересовался Квинтил.

— Очень, милорд! — она победно улыбнулась, бросив торжествующий взгляд через плечо на Гриесса.

— Хорошо. Но мой тебе совет — в Эрисаре не делай так. То есть в отношении себя — пожалуйста, а вот по отношению к другим — нет. Ты можешь ненароком испортить ему всю игру, — посоветовал архимаг.

И, посмотрев в упор на вампира, прямо в глаза, мысленно добавил: «А ты привык добиваться желаемого?» Гриесс его услышал и так же ответил: «О, да!», и вытянув скрещенные ноги, откинулся на спинку стула, закинул руки за голову и усмехнулся.

Квинтил улыбнулся ему в ответ, так то лучше! И деловым тоном обратился к Маре, которая не смотрела назад и не видела изменения положения Гриесса.

— Сейчас идите заниматься. Кстати, как успехи? Потом отдыхать, и днем зайдешь за деньгами и бумагами. И выезжайте как только будете готовы. Нечего тянуть.

Мара встала.

— Хорошо, милорд, я поняла. А успехи есть, вчера получилось.

— Надо же, — удивился он.

— Гриесс помог, — добавила смущенно она.

— Ну тогда все понятно, — согласился архимаг. — Ну ступайте. Удачи вам!

Выйдя из кабинета, забрали лошадей и отправились на полигон. На этот раз Мара очень осторожно тянула энергию, постоянно прислушиваясь к себе и контролируя наполнение резерва. В результате и сама пополнилась и вампира не сильно опустошила. Закончив и открыв глаза, спросила:

— Ну как? Мне кажется, что получается.

И забрала свои руки у Гриесса, которые тот не спешил отпускать.

— Да, прогресс есть. Спорить не буду. Но делаешь все очень медленно, надо намного быстрее. Жаль времени больше нету. Хотя кто знает? Может в Орэксе найдется?

— Что ты думаешь об этом задании? — спросила Мара с интересом, поудобнее устраиваясь на песке у каменной стены.

— Ну что, колдуны из Истарии меня очень интересуют. Они очень скрытны, и о них мало кому, что известно. Но все же кое-что я знаю, и на честную игру не рассчитываю. Подлые закулисные интриги, скрытые под маской лести. Вот что нас ждет. А так, разберемся по обстоятельствам! — уверенно ответил он.

— То есть в успехе ты не сомневаешься? — полуутвердительно спросила она.

— Сомнения — это признак неуверенности, а неуверенность приводит к поражению. Поэтому я не сомневаюсь, я уверен! — прозвучало в ответ. — Но нам пора? Когда выезжаем?

— Может после обеда? — предложила Мара. — Надо еще заехать за деньгами и бумагами в академию перед выездом.

— В таком случае — не будет засиживаться!

Домой вернулись так же, Мара и Алод, Гриесс, исчезая в темноте городских улиц, предупредил:

— Вернусь и лягу спать, не буди раньше времени. Мне собираться не надо, погрузить сумки на Алода и ехать.

Согласно кивала она уже в темноту.

Встала Мара перед обедом. Поела, собрала вещи, одела дорожный костюм из алого бархата и отправилась будить Гриесса. Глаза он открыл сразу, как только она вошла в комнату.

— Собралась, едем? — бодро спросил ее, оторвав голову от подушки(спал он, как всегда, на животе).

— Да, пора, — ответила она и замерла на пару мгновений, но потом, убедившись, что чувством стыдливости Гриесс тоже не страдает и собирается вставать не дожидаясь пока она покинет комнату, поспешно вышла.

Он только усмехнулся ей вслед и принялся одеваться.

Мара седлала коня, когда Гриесс вошел на конюшню. Алод радостно его приветствовал. Последовали объятия и странные переговоры. Быстро его оседлав и повесив сумки, вампир вскочил в седло.

— Готова?

Подъехав к черному входу в академию, Гриесс отказался сопровождать Мару.

— Иди сама, я тебя здесь подожду. Что-то мне не хочется сегодня видеть Квинтила. Особенно после твоих приказов вести себя вежливо! — заявил он. — Так, что давай повод. Жду здесь.

Она бросила ему повод и отправилась в одиночестве к казначею, а потом и к секретарю. Получая бумаги, встретила архимага.

— А, Маранелла! — обрадовался он. — Выезжаете? Собрались уже? И где ты вампира потеряла?

— Да, милорд, собралась. Сейчас и выезжаем. А Гриесс с лошадьми внизу, решила не брать его с собой, — ответила Мара.

— Вот и правильно. Я что-то не горю желанием его сегодня видеть, — согласился архимаг. — Ну, удачи тебе! И терпения! С твоим напарником оно тебе понадобится.

Поклонившись, она покинула приемную. Выйдя на улицу, спросила с подозрением у Гриесса:

— Вы сговорились, или просто живете на одной волне?

— Ты видела Квинтила, — догадался он, — и что же?

— А то ты не знаешь! — возмутилась она. — Он тоже не желает тебя сегодня видеть!

— Ну вот видишь, как все хорошо получилось! — загадочно улыбнувшись, ответил вампир, и тронув повод, направил Алода к воротам академии.

До заката оставалась еще пара часов, когда они выехали из города, миновав западные ворота. И сразу пустили коней галопом. На ночь остановились в таверне. И потекли дни, похожие друг на друга. Днем бесконечная скачка, и ночи в тавернах и на постоялых дворах. Мара не спрашивала где и с кем предпочитал проводить ночи Гриесс, а сам он не рассказывал. Десять дней понадобилось чтобы достичь границы Лурдии и Сартана.

Проехав на рысях пограничное поселение и собираясь без остановки миновать пограничный пост, Мара услышала, как из кареты, едущей им навстречу, ее окликнули. Она придержала коня и обернулась. А из кареты, распахнув двери, спешила ей навстречу девушка в красивом дорогом платье с кринолином зеленого цвета.

Гриесс залюбовался ее аурой, она была магом земли и в ауре переплетались оттенки зеленого.

— Жанна?! — Мара просияла и, спрыгнув с коня, привычным жестом, не глядя, бросила повод вампиру.

А сама поспешила навстречу.

Он поймал повод, он всегда его ловил, как бы она не бросала. Девушка, спешившая навстречу, удивленно открыла рот и произнесла:

— Ты смотри — поймал!

Гриесс довольно усмехнулся. А Мара сначала и не поняла причину удивления, но обернувшись назад и посмотрев на довольное лицо вампира, махнула рукой.

— Он всегда ловит, чему тут удивляться? — и подойдя ближе, заключила подругу в объятия.

— Ты откуда?

— А ты куда? — одновременно задали вопросы девушки и, глядя друг на друга, звонко рассмеялись.

— Пошли в таверну, посидим, поболтаем, — предложила Жанна.

До таверны еще надо было добраться и, Мара нерешительно посмотрела на своего коня. Но ее подруга, взяв Мару за руку, настойчиво потащила к себе в карету. Дверца захлопнулась и лошади тронулись. Гриесс поехал следом.

Карета была зеленая снаружи и изнутри. Внутренняя отделка перетекала из одного оттенка в другой. Мягкие сиденья оббиты темно-зеленой тканью, и являлись самым темным пятном во всем интерьере. Запряжена карета четверкой гнедых лошадей с зелеными султанами на головах. За ней следовали четверо всадников в фирменных камзолах с гербами. Сразу видно, что путешествует знатная дама. Жанна была невысокой, чуть полноватой брюнеткой, с длинными прямыми каштановыми волосами, уложенными в замысловатую прическу. Небольшой курносый носик, карие глаза с густыми ресницами, пухлые розовые щечки, слегка оттопыренная нижняя губа — все это придавало ей вид весьма приятной особы.

Добравшись до таверны и распорядившись распрягать лошадей, Жанна заявила, что раньше, чем завтра утром, Мару никуда не отпустит. Улыбнувшись, Мара утвердительно кивнула головой. Сняли большую комнату на ночь, и расположились в зале за отдельным столиком. Заказав роскошный обед(этим распоряжалась Жанна), и дождавшись когда принесут вино, приступили к расспросам.

— Давай, ты первая, — предложила Мара.

— Ну, ладно, — согласилась Жанна, — в общем так. Когда ты два года назад умчалась в неизвестном направлении с поручением милорда архимага, я получила письмо с предложением от графа Румвеля, ему нужен был маг земли. У Графа роскошный сад и обширные поместья. Я согласилась. И вот я все эти два года занята у графа. Он не молод, относится ко мне как к дочери, у него трое своих. Сейчас еду домой, племянник у меня родился!

— Поздравляю, — сказала Мара, и рассказала о себе за эти два прошедших года.

Когда рассказ дошел до встречи с вампиром, она его мысленно позвала.

— Позволь представить тебе моего спутника, а точнее поклявшегося мне служить… — Мара замолчала, глядя на Жанну, поблескивая глазами, — посмотри на его ауру, только не ори на весь зал, — тихонько предложила она.

Не отрывая взгляда от подходящего к ним Гриесса, Жанна произнесла заклинание и ахнув, прикрыла рот рукой.

— Не может быть! — громким шепотом заявила она. — Он вампир!

— Может, еще как может. Знакомься — это Гриесс, — представила его Мара, — а это моя подруга Жанна де Вольтеред. Мы вместе учились в академии.

Гриесс галантно поцеловал Жанне ручку, обворожительно улыбнулся, и произнес очень сексуальным голосом.

— Очень приятно! — так что девушка просто растаяла под его взглядом.

А Мара почувствовала резкий укол ревности, которого она от себя не ожидала. Поэтому она посмотрела на него и сказала, отдавая четкий приказ:

— Оставь нас, до утра не желаю тебя видеть!

В ответ последовал учтивый поклон, саркастическая усмешка и коронная фраза:

— Как будет угодно госпоже!

И он ушел, бросив на Мару такой взгляд, что она поежилась.

После его ухода Жанну было не остановить. Вопросы посыпались как из рога изобилия (особой она была весьма любопытной и очень эмоциональной). Мара отвечала по мере возможности. За это время тарелки полностью опустели и прихватив, кувшин вина и пару стаканов, девушки поднялись в комнату. И там, усевшись на большую кровать и распустив шнуровку на корсете, Жанна продолжила дотошно расспрашивать подругу. Мара иногда пыталась что-то утаить, но ничего не получалось, Жанна быстро распознавала ее отговорки и вытягивала правду. А потом последовал вопрос, который Мара ждала и не знала, как на него ответить.

— Ну и как он в постели? Он должен быть отличным любовником! С таким-то опытом, — поинтересовалась Жанна, с любопытством смотря на подругу.

— Я не знаю, я не пробовала, — тихо ответила та, опустив глаза. — Мне кажется это неправильным, не приемлемым. Не знаю как тебе объяснить. Я сама плохо понимаю, почему так.

— Да ты совсем с ума сошла со своими комплексами! Пока ты тут играешь в недотрогу, он осчастливливает служанок! А тебе только и остается, что вздыхать! Вот я бы с удовольствием с ним переспала! — уверенно заявила Жанна и похотливо блеснула глазками.

— Даже не вздумай! — предупредила ее Мара. — Я этого не позволю!

— О! Да мы ревнуем! — шутливо отозвалась подруга. — Но ты себя очень странно ведешь. И сама ни-ни и другим не даешь.

— Странно, с этим я полностью согласна, разобраться бы еще почему… — задумчиво ответила Мара.

— Но может хватит о вампире? Лучше расскажи, что знаешь о наших, кто, где. Я никого не вижу, мотаюсь то туда, то сюда. Сутками из седла не вылажу, — сменила она тему, удобно устраиваясь на кровати.

Камзол она сняла давно, а теперь и штаны полетели туда же. Оставшись в одной рубахе, уселась, поджав под себя ноги, и приготовилась слушать.

— Ладно. Я смотрю твой вампир, больная тема для тебя. Не хочешь больше о нем, так и не будем, — согласилась Жанна и начала рассказывать об однокурсниках, кого она видела и что о ком знает. Проговорили почти до рассвета, вспоминая годы учебы. Мара расслабилась и с удовольствием вспоминала прошлое. Спать девушки улеглись только после рассвета, и проспали бы до обеда, если бы задолго до него дверь в комнату резко не распахнулась и в комнату не вошла служанка с подносом, на котором стоял завтрак. Поставив все на стол, она удалилась. Спящих это не разбудило. Через некоторое время в голове Мары раздался голос Гриесса, громко сообщивший, что пора вставать. Она открыла глаза, невольно зажмурилась и спросила, — «А ты где?» «Я внизу, уже давно утро. Могу подняться, твоя подруга точно будет не против», — заявил он ироничным тоном. «Не вздумай! — встрепенулась Мара. — Мы встаем. Через полчаса встретимся у входа. Седлай коней».

И она поспешно вскочила с кровати, быстро оделась, умылась и принялась будить Жанну. Но та не проявляла такого бурного желания вставать.

— Я еще поваляюсь, а ты езжай, если надо. Иди обниму на прощанье, — ответила Жанна.

Они обнялись. Мара, жуя на ходу, собирала вещи. Подруга наблюдала за ней с кровати, подперев голову рукой.

— Пообещай мне, — внезапно сказала она, пристально глядя на Мару, — что подумаешь над моим вопросом!

— Каким? — удивилась Мара.

— Не притворяйся, ты отлично поняла над каким! — резко ответила Жанна. — Разберись в себе, сколько можно так жить, как затворница!

— Хорошо, — согласилась Мара, — обещаю! — Она помолчала. — Ну я пошла? Гриесс ждет, пора в дорогу.

— Ну если Гриесс ждет, — многозначительно улыбнувшись, ответила Жанна, — то, конечно, иди! Удачи тебе.

Махнув на прощание рукой, Мара выбежала из комнаты.

Он действительно уже ждал, кони были оседланы. Закинув сумки на коня, забрала у него повод. Вампир улыбнулся.

— Это ты так рад меня видеть или вспоминаешь прошедшую ночь? — поддела его Мара.

— Собственно и то и другое, — ответил он, — наболталась с подругой? Хорошенькая она у тебя и мыслит правильно, — добавил, усмехнувшись.

— Ты что же это, подслушивал? — она уже продела ногу в стремя, но замерла, обернувшись к Гриессу.

— Самую малость, потом я отключился, занят был, — опять расплылся в улыбке вампир.

Мара вздохнула и села в седло.

— Ты неисправим, — сказала она. — Интересно, много ли слышал?

И это был даже не вопрос, а так, мысль вслух.

— А вот не скажу, — заявил он, мгновенно оказавшись в седле. — Поехали?

Они пересекли границу и продолжили путь через Сартан, а его надо проехать весь, прежде чем попасть в Эрисар.

Глава 10. Разбойники

Сразу стало заметно, что Лурдия осталась позади. Поселения попадались все реже, леса стали темнее и гуще, а таверн меньше. Они все еще успевали к вечеру добраться до очередной таверны, но гнали галопом, и иногда до ночлега добирались в кромешной темноте. Три дня прошло без происшествий, Гриесс ни разу не обмолвился о том, что же он услышал из беседы двух подруг. Мара решила поддержать эту игру в молчанку, что изменится от того, что она узнает? К вечеру четвертого дня добрались до постоялого двора — ветхому, одноэтажному, деревянному строению. Забор, окружавший его, местами сильно покосился, но кое-как держался. Над входом висела покосившаяся вывеска «Уютный Теодор». Въехав во двор, как всегда, столкнулись с яростным лаем сторожевых псов. Они чувствовали вампира, и аж рвались с цепей, но Гриесс быстро прекращал это бешенство, обведя их холодным, пристальным взглядом. Собаки, поджав хвосты, попрятались в будки.

Двор был полон телег — большой купеческий караван остановился на ночь. Несколько человек, оставшихся при телегах, пока остальные сидели в таверне, бурно отреагировали на усмирение собак, громко выражая свое одобрение. Гриесс не обратил на них никакого внимания. Заводя коня в конюшню, Мара услышала недовольное ворчание, что, мол, маги стали слишком гордыми. У нее это вызвало усмешку.

Ужинали вдвоем. Гриесс к чему-то постоянно присматривался и прислушивался, и внимательно наблюдал за окружающими.

— Ты сегодня какой-то странный, — заметила Мара.

Он не стал опровергать ее предположение, согласно кивнул и мысленно сказал, — «Хозяин работает на разбойников. Завтра караван ожидает засада, километрах в 20 от сюда. И банда большая, народу много, так что у купцов нет шансов».

— Откуда знаешь? — вслух спросила она и наткнувшись на его укоризненный взгляд, прикусила язык.

Если он ее мысли читает, то что ему мысли людей? «Так надо предупредить купцов!» — так же мысленно воскликнула Мара. «А надо ли? Я бы этого не делал. Во всяком случае, если хочешь — то сама, я в этом не участвую!». Мара посмотрела в его глаза и поняла, что заставить его будет очень не просто. Но надо ли?

— Хорошо, я сама пойду! Кто из них кто? — спросила вслух.

— Вот те богато одетые господа — купцы, их двое. Мужчина со шрамом на лице — старший по охране, остальные обычные охранники и возницы, — ответил Гриесс.

— Спасибо, тогда я пошла, — и она встала из-за стола.

Гриесс иронично улыбнулся.

— Ну-ну.

Подойдя к общему столу, Мара хотела отвести мужчину со шрамом в сторону, но он воспротивился и предложил ей выкладывать свое дело при всех. Она согласилась и, сев к ним за стол, сообщила о засаде, о том, что разбойников много, и о хозяине таверны. Что она ожидала в ответ? Явно не того, что последовало. Ей не поверили. Заявили, что ездят тут не первый год, хозяина знают давно и ни разбойников, и ничего похожего тут никогда не наблюдалось. И если она решила, что ей удастся заработать денег на легковерных купцах, то ничего не получится, не на тех напала!

Вспыхнув, Мара резко встала, хотела что-то сказать, но передумала, и махнув рукой в безнадежном жесте, пошла назад, сопровождаемая язвительными замечаниями. Вернувшись за свой стол, она зло посмотрела на Гриесса.

— Ты знал, что они так отреагируют? — тут же набросилась на него с упреком.

Он отрицательно мотнул головой.

— Нет, но предполагал. В конце концов, какая тебе разница? Охране платят именно за защиту от разбойников. Вот пусть и отрабатывают свои деньги.

— Почему ты, почти всегда прав? — уже спокойно спросила она.

— Не почти, — он расплылся в улыбке (в этот момент она отчетливо себе представила как бы это выглядело с клыками), — а всегда. Люди очень предсказуемы. Особенно, когда их мысли для тебя не секрет. Если тебе будет спокойнее, то я могу утром посоветовать им поддеть кольчуги, — предложил вампир.

— Да, будь так любезен, посоветуй. Надеюсь, к твоему совету они прислушаются! — согласилась Мара.

— А ты этого хочешь?

— Чего? — не поняла она.

— Чтобы прислушались, — уточнил Гриесс, — потому что, если хочешь — то прислушаются.

И последовала высокомерная полуулыбка.

— Хочу, — она согласно кивнула.

— Значит, так и будет.

Повеселевшая Мара управилась с ужином и отправилась спать.

Комната походила на конуру. То что, в ней заменяло окно, было очень маленьким и закрытым наглухо. От этого в помещении не хватало воздуха, стояла духота… Но выбирать особо не из чего, не идти же спать на конюшню?.Засыпала долго, ворочалась, вставала пить воду, и проснулась далеко после рассвета. Выйдя в общий зал, нашла глазами Гриесса и села к нему за стол. Сделав заказ, спросила:

— Как успехи?

— Как и должны быть. Они уехали часа три назад. Кольчуги надели, как ты и хотела, — прозвучало в ответ.

— Будем надеяться, что это поможет, — ответила Мара.

— Сомневаюсь. Но если тебе так легче… — протянул он.

Принесли еду. Начав поспешно есть, спросила:

— А что не так?

— Людей у разбойников больше, раза в два так точно.

— Вот как! — воскликнула Мара. — Так надо спешить! Может успеем!

Гриесс недоуменно пожал плечами.

— Как хочешь.

— Не сиди, седлай иди, — добавила она с набитым ртом.

Минут через 15 Мара выбежала во двор. Вампир заканчивал седлать Алода, ждать она не стала, вскочила в седло и пустила коня галопом, крикнув:

— Догоняй! — удивленно посмотревшему вслед Гриессу.

«С хозяином-то, что делать?» — спросил он по мыслесвязи, скрывшуюся из глаз Мару. «На твое усмотрение», — быстро ответила она и на секунду испугалась своего ответа, но потом решила, что все правильно, и хозяин это заслужил.

Гриесс промолчал. Закончив седлать Алода, не спеша вернулся в таверну, прошел через зал на кухню, бесшумно подошел сзади к хозяину, что-то увлеченно готовившему, и взяв со стола нож — одним движением перерезал ему горло, схватив другой рукой жертву за голову. Посмотрев с сожалением на зря льющуюся кровь, положил нож на стол. Потом повернул голову к служанке, застывшую в стороне в немом ужасе. Подойдя к ней, посмотрел в глаза и внушил женщине одну единственную мысль — «Ты никого не видела!» После чего спокойным шагом покинул таверну, и мгновенно оказавшись в седле, сказал Алоду: «Давай догонять Мару». Тот кивнул и сорвался с места в галоп.

Догнали они ее быстро, Алод при необходимости развивал невероятную скорость. Через некоторое время послышались звуки битвы. Мара попыталась еще ускорить бег своего коня, но быстрее уже было некуда. «Помогаем купцам? Точно?» — спросил Гриесс по мыслесвязи. «Ты издеваешься?» — вопрос настолько возмутил, что она даже голову повернула, вдруг смеется? Но он был серьезен. «Конечно купцам!» После ее ответа, Алод рванул так, что Мара отстала. «Будь осторожна!» — предупредил Гриесс.

Засаду разбойники поставили по всем правилам. За последней телегой (перед первой, явно, тоже) лежало огромное дерево, не давая каравану уйти из-под обстрела. Алод легко взял это препятствие, Маре пришлось объезжать. Слева от дороги небольшой склон, поросший молодыми деревьями и редким кустарником, стреляли именно отсюда. Справа стояла глухая стена леса. Место для засады выбрано идеально. В результате возниц почти всех перестреляли, на задних телегах все были мертвы, телег много, около 30, Гриесс их не считал. В середине каравана шла жаркая схватка, оставшиеся охранники под предводительством своего старшего, организовали круговую оборону вокруг одной из телег, противников у них было вдвое, а то и втрое больше, и отбивавшихся становилось все меньше.

Все это Гриесс подметил за те несколько секунд, что понадобились Алоду, чтобы добраться до середины каравана. Резко осадив коня, вампир спрыгнул на землю, махнув Алоду, чтоб не вмешивался. Грациозным движением, не наклоняясь, а полуприсев, поднял выпавший меч из руки убитого разбойника, и мгновенно встав, направился бегом к дерущимся, вытаскивая на ходу свой меч из ножен. Пару раз крутанул мечи в руках, привыкая к ним и ворвался в бой подобно смерчу. Миг, и железо закружилось в виртуозной, кровавой схватке, оставляя за собой бездыханные тела на траве. Тяжелое оружие порхало в его руках, как будто это были соломинки, а не мечи. Удар наносился только один, и он неизменно оказывался последним. Никто не мог различить движения его мечей, это было высшее, недоступное простым смертным искусство.

Когда Мара добралась до середины каравана, силы дерущихся почти сравнялись. Гриесс, замер оценивая ситуацию, с кончиков его оружия капала кровь. Крики и лязг железа в начале каравана привлекли его внимание, развернувшись, он побежал туда, бросив напоследок пару метательных ножей, бросил почти не глядя, с пол-оборота, но оба ножа нашли свою цель. Один вонзился в горло невысокому худощавому разбойнику, активно атаковавшему охранника каравана, а второй попал под лопатку его более высокому товарищу, но оба рухнули на землю одновременно.

Что же его привлекло впереди каравана? Незнакомая аура одного из разбойников! Подбежав ближе, он даже не поверил своим глазам! Один из нападавших оказался гномом!

С громким криком:

— Хочу гнома! — опасаясь не успеть, Гриесс применил телепортацию и оказался в середине дерущихся.

Отодвинув плечом в сторону охранника, который не успевал отбить удар, парировал его своим мечом, провел ложную атаку и поймал взгляд низкорослого воина — последовал мысленный приказ и тот повалился к ногам вампира. Взмахнув еще пару раз мечом, очистил себе путь и, бросив трофейное оружие, схватил свою добычу за шкирку и отнес его подальше от всех. Уложив спящего на траву, он обернулся оценить ситуацию. Купцам и оставшемуся охраннику все еще требовалась помощь, поэтому в спины разбойников полетели ножи и пара черных сгустков пламени, решив, что его помощь тут больше не нужна, пошел назад к середине каравана. А там происходило нечто интересное. Всех разбойников прикончили воспрянувшие духом охранники, остался один. Рыжий, высокий, с двумя мечами, он крутился волчком и не подпускал к себе никого. Мара стояла в стороне, держала коня под узды и вмешиваться не собиралась. Как там выразился Гриесс — пусть отрабатывают зарплату?

В живых охранников осталось восемь, считая их начальника. К рыжему разбойнику подходить никто не торопился. Кто-то кинул кинжал — не попал. Кто-то выстрелил из арбалета — рыжий отбил болт, оскалился, у него не хватало одного переднего зуба.

— Кишка у вас тонка на меня! — заносчиво выкрикнул он.

Стоя в окружении восьми вооруженных людей, это было самонадеянно. Один из охранников рванулся к разбойнику, мелькнули мечи и охранник повалился на землю, зажимая рану в боку. К нему подбежала Мара, зная, что как целитель она слаба, хотела помочь остановить кровь, пока много не потерял.

Круг сдвинулся, оставляя Мару и раненного в стороне. Больше желающих рисковать не нашлось, они так и кружили вокруг, не решаясь напасть. И тут подошел вампир — не спеша, почти вразвалочку. Меч свой он давно спрятал в ножны, перевязь с ножами пуста, на вид — он не представлял никакой угрозы. Потеснив в сторону одного из охранников, вошел в круг, изучающе посмотрел на разбойника, вздохнул и с сожалением сказал:

— Очень жаль, ты обычный человек, а я уж понадеялся…

Рыжий его не понял, но насторожился и приготовился к защите. Но Гриесс не стал доставать оружие, в правой руке мелькнула плеть тьмы(его самое любимое и часто используемое заклинание, представляющее из себя длинную, черную плеть, при прикосновении к телу оставляющую глубокую рану не только на теле, но и на душе. И под телом подразумевается тело эльфа или орка. Для простого смертного или животного ее прикосновение смертельно). Ее кончик обвился вокруг шеи разбойника, рывок и голова покатилась в сторону.

— Я не пойму, чего вы так долго возились? Вроде и так сделал за вас всю работу, — пожал он плечами, и вышел из круга изумленных воинов.

На дороге наступила тишина. Гриесс собирал свои ножи, вытирал их и отправлял на место. К нему подошел Танкред, мужчина со шрамом, с благодарностями, в ответ получил отрицательный жест и пояснения.

— Иди извиняйся перед госпожой, а уже потом благодари. Она горела желанием вас спасти, несмотря на то, как вы к ней отнеслись. Я бы помогать не стал!

Танкред покорно кивнул и, подозвав к себе обоих уцелевших купцов, отправился с извинениями и благодарностями к Маре. Она сумела остановить кровь, и сделала это быстро, и сейчас накладывала повязку на бок раненого охранника. Благодарности и извинения она приняла, но теперь воспрянувшие духом купцы просили и об услуге. Оба повалились ей в ноги и предлагая любые разумные деньги, просили довести караван до ближайшего города, где они смогут нанять новых людей для охраны. Мара задумалась, поискала глазами Гриесса, надо бы посоветоваться. А он, что делал он? Вампир обходил всех лежащих на траве и на дороге разбойников, и тех, что живы, стаскивал в одно место. Обнаружив более-менее целого, покопался в его голове, разузнал место их лагеря, сколько человек в банде и сколько осталось в лагере, и как туда проехать. Он знал, что надо искать и где.

Оставив раненных разбойников, подошел к Маре и купцам с Танкредом.

— Что будем делать с раненными бандитами? — спросил Гриесс, обращаясь к Танкреду.

— Не знаю, а что делать? Пусть лежат, с собой брать их точно не будем. Раньше никогда не случалось, чтобы удалось перебить всю банду, — ответил тот.

— Прикончить их надо, вот что, и если вы такие чистоплюи, то это сделаю я, чем меньше свидетелей — тем лучше. И вы все, — он теперь обращался ко всем оставшимся в живых, — поменьше трепитесь языками, а то наложу на всех заклятие забвения, вообще все забудете, мне слава ни к чему, — потом повернулся к Маре, — там лагерь у разбойников, их тоже надо ликвидировать, такое необходимо с корнем выкорчевывать. Уж поверь мне, — и печально усмехнулся.

— Гриесс, — Мара решила спросить совета, — тут купцы просят довести караван до Лютфрена, а это трое суток пути. Как думаешь — можем себе позволить?

— Позволить можем, но потом придется догонять время. Возьми у них заводного коня, так сможем ехать быстрее.

Услышав его ответ, купцы согласно закивали головами, мол, дадим любого коня.

— Ну хорошо, — решила она, — грузите своих раненных на телеги, распределяйте людей и в путь. Так и быть, будем вас сопровождать, хотя вы этого и не заслужили. Но может теперь поумнеете и не станете оскорблять магов, желающих вам помочь. А мы, — она посмотрела на Гриесса, — сколько времени надо нам на лагерь разбойников?

— Часа за 2 управимся, — прикинув, ответил он.

Танкред с уважительным восхищением посмотрел на него.

— Значит у вас на все 2 часа, вернемся — должны быть готовы, — подвела итог Мара и направилась к своему коню.

Гриесс же, вытащив из-за пояса кинжал, прошел вдоль лежащих раненных разбойников, и хладнокровно, не меняя выражения лица, перерезал каждому горло, делая это аккуратно, чтобы не капнуть на себя. Мару аж передернуло от этой картины: как можно так спокойно лишать жизни людей? И, конечно, он увидел и заметил ее реакцию. Спрятал кинжал, на котором почему-то не оставалось крови, позвал Алода и, подойдя к Маре, тихонько спросил:

— Перерезая горло курице — ты сильно переживаешь? Очнись, Мара, я вампир, а они люди, моя еда.

Мара тряхнула головой — действительно, что-то ее занесло не туда с жалостью.

— Да, прости, я постоянно это пытаюсь забыть, а ты постоянно мне напоминаешь. Готов? Поехали?

Он кивнул и позвал Танкреда. Тот прибежал на зов быстро и без задержек.

— Там гном спит на траве, — вампир показал рукой, — погрузи его в телегу, отдельно от раненых. Мне он очень нужен.

Ответом послужило согласное кивание головой.

Как Гриесс оказывался в седле, никто заметить не успевал. Человеческий глаз не в состоянии такое заметить, вот стоял на земле — и вот уже сидит в седле, это все что видели окружающие.

Коней погнали вверх по склону, в лагерь разбойников можно добраться только по их следам. Когда дорога с караваном скрылась за деревьями и они придержали коней, Гриесс проворчал себе под нос.

— Надо-таки наложить на них заклятие, а то растреплят обо мне на каждом углу, а это ни к чему.

Мара посмотрела на него.

— Все-таки хочешь стереть им память?

— Нет, это долго, поставлю каждому блок, их не так много, не смогут обо мне ничего никому рассказать!

— Ух ты, — я о таком и не слышала!

— Ты о многом ничего не слышала, и тебя ждет много нового, — улыбнулся он.

— Видимо да. А вот гном тебе зачем? — последовал следующий вопрос.

Он довольно хмыкнул.

— Ты любишь пробовать что-то новенькое? Вот и я люблю, а гномов не доводилось, живут они далеко от нас и не забредают в наши земли. Так что это экзотика!

— Так его ждет незавидная участь, — разочарованно протянула она.

— Причем весьма! Мы его честно поделим с Алодом, но после Лютфрена, как доведем караван. Хотя зачем тебе это надо, мне не понять, — ответил Гриесс.

— Мне тоже непонятны многие твои поступки, что ж теперь, — Мара пожала плечами, — но оружием ты владеешь мастерски! Я в восторге!

— Это комплимент? Спасибо, я тебе сразу сказал, что у меня к нему дар с рождения. Но у нас имеется проблема, — сменил он тему.

— Какая именно?

— Что будем делать с народом в лагере? — спросил Гриесс.

— Как что? Они разбойники! Любой суд приговорит их к смерти, причем через повешение! — уверенно ответила Мара.

— Нравится мне твоя уверенность, — похвалил он ее, — но как всегда, есть но… В лагере, когда все уходят на дело, остаются женщины, дети, старики и калеки. Может пара раненых, может больше, и несколько человек на охрану. Всех приговорить к смертной казни? — и злорадная усмешка расползлась по его лицу.

— Как дети и калеки? — удивилась она.

— Да вот так. А кого еще в лагере оставляют? Тех, кто не может нормально драться, а если банда существует давно, то многие обзаводятся семьями.

— Я об этом не догадывалась, понятно, что ты знаешь больше о разбойниках. Но что тогда с ними делать?

— Лично мне — совершенно все равно. Но с точки зрения закона — они все разбойники и всех надо уничтожать. А уж кому оставить жизнь, а кому умирать — решать тебе. Я бы всех убил, — последовал равнодушный ответ.

— Всех я не смогу, — возразила она, — но как решить кому жить, а кому нет?

— Не знаю. Думай быстрее, сейчас приедем.

— Тогда так — всех женщин и детей приведешь ко мне, разберусь на месте, что с ними делать, — решила Мара.

— Да как скажешь, — хмыкнул он.

Они ускорили движение и вскорости выехали на поляну, в расположение лагеря.

— Будь осторожна! — предупредил Гриесс. — Оружием тут владеют почти все.

Лагерь был устроен недавно, землянок или домов построить не успели. Жили в шалашах, лишь несколько землянок готово. Подбежала пара любопытных мальчишек, показались вооруженные мужчины. Приезжих всего двое, никто особо не всполошился. К ним подошел одноглазый мужчина, с сердитым выражением лица.

— Кто такие? Что вам тут надо? Заблудились, что ли? — грубо спросил он, хватаясь за кинжал.

Гриесс улыбнулся, но в глазах стоял холод.

— Сейчас узнаешь… — пообещал он, спрыгивая с коня, одновременно доставая правой рукой меч, а левой бросая ножи в мальчишек.

Мара не успела и подумать, а правильно ли она решила, как к ногам ее коня упал труп одноглазого, а рядом свалились мальчишки с ножами в горлах.

В лагере поднялась паника. Кто-то бросился прятаться, основная же масса схватилась за оружие.

— Мара, щит! — крикнул Гриесс.

Засвистели стрелы, щит она успела поставить, он же просто уворачивался. Свист стрел закончился, пару раз щелкнул арбалет, Гриесс опять уклонился. Потом повалил народ, кто с чем.

«Ну это они зря», — смотря на эту картину с коня, подумала Мара. Она даже успела пустить пару файерболов, больше ее помощь не понадобилась, хотя и это было не особо нужно. Но ей так хотелось быть полезной! Минут через 15 вокруг лежали только мертвые тела в самых разных позах. Раненых после ударов вампира не оставалось, только трупы.

— Это все? — спросила она.

— Нет, — ответил он, вытирая меч куском чьей-то одежды, и всматриваясь в замерший лагерь, — оставшиеся прячутся, вот их судьбу и будешь решать сама, и чтобы не решила — приводить в исполнение самостоятельно, — добавил он жестко. В ответ на ее немой вопрос, пояснил, — во всяком случае, у нас принято именно так. Кто вынес приговор — тот и приводит его в исполнение. И мне кажется, что это намного честнее, чем принято у людей.

Мара согласно кивнула.

— Ты прав, как всегда прав. Ну хоть приведешь их ко мне? Тебе-то это проще?

И она спешилась, накинув повод своего коня на луку седла Алода. Гриесс постоял какое-то время раздумывая. Потом мотнул головой в ответ своим мыслям и попросил Мару.

— Накинь щит на себя, помощнее. Не буду я бегать за каждой, их 7 человек осталось, в разных частях лагеря, сейчас сами прибегут.

И он зло улыбнулся. Она удивленно на него посмотрела, но послушалась и поставила щит, влив в него побольше энергии.

А вампир отошел от нее подальше, махнул Алоду, тот двинулся в сторону леса, ведя за собой Эжена. Дождавшись пока они скроются в лесу, Гриесс закрыл глаза, поднял перед собой согнутые в локтях и прижатые друг к другу руки, потом резко опустил их вниз и открыл глаза.

Мара ничего не почувствовала, и поэтому напряженно ждала продолжения, она совершенно не понимала, что он делает. Но не прошло и пары минут, как из разных концов лагеря послышались крики ужаса, и из шалашей и каких-то укромных мест стали выбегать до смерти перепуганные женщины, и поспешно кинулись к ней. Вскоре все семеро обступили Мару, судорожно протягивая к ней руки и подвывая от ужаса. Гриесс опять улыбнулся, на этот раз довольно и как-то зловеще.

— Снимай щит, уже все.

— Что ты сделал? — спросила она в недоумении.

Сняла щит и руки женщин таки дотянулись до нее. Мара стояла крайне растерянная в их кругу. Двое из них были беременны, одна прижимала к груди младенца, остальные давно не молоды, но все с искаженными от испуга лицами.

— Ничего особенного, просто попробовал одно заклятие иллюзии. И смотри как хорошо получилось! — ответил довольный Гриесс. — Давай, что- то решай с ними, время то идет!

— Но как мне их успокоить?! — почти в панике воскликнула она.

Он развел руки в стороны и пожал плечами.

— А мне откуда знать? Кто у нас тут светлый маг?

И, отвернувшись, направился к лесу.

Мара перевела дух, заставила себя успокоиться, вспомнила заклинание покоя, пустила его в ход, дотронувшись рукой до каждой из женщин. В их глазах появилось осмысленное выражение, но страх полностью не прошел.

— Что это было, госпожа? — спрашивали они. — Вы его прогнали?

Она принялась их успокаивать уже словами, а про себя подумала, что Гриесс специально подсунул ей эту толпу перепуганных женщин разных возрастов. Что теперь она может с ними сделать?.Только отпустить. Что она и сделала. Уверила всех, что то, что они видели (хотя сама понятия не имела, что они увидели), больше не вернется, но всем надо отсюда уходить.

— Но светлая госпожа, куда же мы пойдем? Наш дом здесь, — прозвучало в ответ.

Вот незадача!

— Гриесс! — позвала Мара вампира. — Придется их с собой брать, до Лютфрена, и там попристраивать. Есть в лагере лошади?

— Были, но сбежали. Сейчас пошлю Алода их вернуть, — ответил он.

Вампир показался из лесу, ведя Эжена. Подойдя ближе, спросил:

— Сколько лошадей было в лагере?

— Три, господин, — ответил кто-то.

Приближаться к нему они боялись и держались на расстоянии. Он довольно хмыкнул, видя их настороженность, и сказал, обращаясь к Маре.

— Отправь их собирать пожитки, пока Алод соберет лошадей.

Она кивнула и отдала распоряжение. Все суетливо разбежались. Вернулся Алод, ведя за собой лошадь, повод ее он держал в зубах. Гриесс поблагодарил его и отправил искать остальных.

— Не нравится мне эта затея, — прямо заявил он, — таскать за собой такой багаж. Зачем они нам?

— А что прикажешь с ними делать? — в ответ спросила Мара.

На это он холодно посмотрел на нее и провел указательным пальцем себе по горлу.

— Нет! — резко ответила она. — Так нельзя!

Он только вздохнул и покачал головой.

Пока несчастные собирались, Алод нашел всех трех лошадей. Но женщин-то семеро! Даже по две на одну лошадь и то одна лишняя. Гриесс сделал вид, что это его совершенно не касается, и Маре пришлось усадить к себе оставшуюся.

Вернулись они быстро. Дольше пришлось объясняться с купцами и охранниками. Солнце уже перевалило за полдень, когда караван пришел в движение. Привезенных Марой определили возницами на телеги, идущие в середине каравана, а на лошадей сели освободившиеся от этой обязанности охранники.

Глава 11. Лютфрен

Двигался караван медленно, лошади шли шагом, телеги сильно перегружены и быстрее двигаться невозможно, да никто и не стремился. Гриесс ехал впереди каравана, к нему подъехал Танкред и, не спуская восхищенного взгляда, попытался начать разговор. Но вампир не был расположен с ним беседовать, не нравился ему этот человек, да и о чем с ним разговаривать? О том, почему он так великолепно дерется? Но это совершенно не касается Танкреда. Поэтому Гриесс ледяным тоном, сопровождаемым таким же взглядом, посоветовал тому оставить его в покое. И когда вампир что-то «советовал» в таком тоне, ни у кого не возникало желания ему перечить.

До вечера лес не закончился, но нашлась небольшая полянка, почти рядом с дорогой, на ней и решили остановится на ночь. Большой караван с трудом уместили, поставив телеги кругом и сцепив их между собой. В центре развели костер и приставили пару женщин к готовке. Готовилась, конечно, каша с сушенным мясом. Гриесс от такого меню в восторг не пришел. И расседлав полностью Алода, оставив меч в сумках, собрался прочь из лагеря. На естественный вопрос Мары, небрежно ответил:

— Ты же не думаешь, что я стану есть кашу? — и состроил брезгливую мину. — Пойду поохочусь. Не есть совсем — вызову подозрения, а так просто буду выглядеть привередой. Да и Алод что-то перекусит, а то он давно без мяса. И не подпускай никого к моим вещам, я меч оставлю, он не трансформируется при полете. А мышь с огромным мечом в лапах смешно — обхохочешься!

Мара засмеялась, представив себе эту картину, Гриесс ответил обворожительной улыбкой, запрыгнул на Алода и тот с места, плавным движением, перемахнул через ближайшую телегу и они скрылись в темноте.

Его исчезновение вызвало вопросы. Мара сделала серьезное лицо, напустила побольше тумана, придумала сказку про привередливого в еде мага. Этого хватило и расспросы прекратились.

Отъехав от стоянки каравана, Гриесс снял с Алода сережку и отпустил того на охоту, а сам обернувшись мышью, поднялся повыше над деревьями, чтобы с высоты присмотреть себе добычу. Он поднимался над лесом по спирали, все увеличивая радиус полета. Заметив небольшое копытное, спикировал прямо на него, и приземлялся уже в человеческом обличье, достав кинжал и вонзив его под лопатку жертве. Закинув тушу на плечо, позвал Алода (особым свистом, на уровне ультразвука) и медленно двинулся в сторону временного лагеря. Алод появился быстро и почти бесшумно, что-то жуя на ходу. Одев на него сережку, погрузил убитую косулю и вернулся в лагерь, напугав народ своим появлением.

Каша только доходила до готовности, а он уже вернулся с охоты, да еще и с добычей. Как этому не удивляться? Но возможности магов для простых людей всегда были тайной, так что все списали на них. Но свежему мясу обрадовались. Тушу разделали и пристроили над костром, когда на ней образовалась небольшая корочка, Гриесс отрезал себе кусок мяса, сочащийся кровью. Поужинав, все легли спать, выставив караульных. Ночь прошла спокойно. На рассвете, после завтрака, караван тронулся в дальнейший путь.

До Лютфрена добрались без происшествий, аж на 4 день. Накануне ночью, Гриесс потратил какое-то время, обойдя всех и поставив каждому блок, теперь при всем желании никто не сможет о нем ничего рассказать. Маре очень было интересно как это делается, но глазами ничего не увидишь, а что точно он делал, Гриесс отказался объяснять.

В середине 4 дня показался город, и примерно через час караван добрался до ворот. Телеги остановились у входа, стражники начали считать, сколько пошлины полагается за въезд, и было совершенно ясно, что это затянется надолго. Гриесс забрал своего гнома (тот все еще спал), и уложил на седло перед собой, Мара забрала причитающегося ей коня, позвали женщин и вошли в город. Первым делом пристроили подопечных, сняв им пару комнат в недорогой гостинице и накормив обедом. Потом отправились на поиски пристанища для себя. Всю дорогу Мара ловила на себе взгляды Гриесса, полные непонимания и немого укора. Зачем ей это надо? Но она только упрямо задирала подбородок в ответ.

Весь следующий день она провела, мотаясь по городу в попытках пристроить женщин. И если с более старшими это удалось, то что делать с тремя молодухами, двое из которых беременны на разных сроках, а третья с грудным ребенком? Можно сломать голову. К вечеру Мара отчаялась и вернулась уставшая и расстроенная в гостиницу, где они сняли комнату.

Гриесс валялся на кровати и читал. Где он взял такую книгу (переплет выполнен из черной блестящей кожи, украшенной тиснением и драгоценными камнями), даже не стала спрашивать. Просто устало опустилась на стул и, положив руки на стол, с отчаянием сказала:

— Я не знаю, что делать. Беременные не нужны никому и та что с ребенком тоже. Что мне с ними делать?

Он оторвал взгляд от книги и искоса на нее посмотрел.

— Это ты совета просишь или просто жалуешься? Я как-то не понял.

Мара подняла на него глаза и с надеждой спросила:

— А ты знаешь, что можно придумать?

Гриесс отложил книгу в сторону и сел на кровати, поджав под себя одну ногу.

— Вполне возможно, что и знаю. Во всяком случае идея имеется.

Если она не сводится к убийству — то я внимательно слушаю!

— Можно пристроить их на окрестные фермы, если приплатить — то возьмут. А если пригрозить проверкой — будут хорошо относиться. Если пристраивать буду я — то еще и любить как родных, — поделился он своей идеей. — Но только на чем их везти? Троих на одну лошадь не посадишь!

Мара обрадованно вскочила, подбежала к вампиру и радостно обняла.

— Это отличная мысль! — с энтузиазмом воскликнула она. — А лошадь просто купим, подешевле и все дела!

Он на ее объятия не ответил, просто ждал продолжения. А Мара, выпустив его из объятий, удивленно застыла.

— Ой, извини. Я как — то…

— Что ты? — Гриесс улыбнулся. — Бросилась от радости вампиру на шею? Но это же неправильно, и еще как- то? — поддел он ее.

— Наверное, — она смутилась и покраснела.

Повисло неловкое молчание, которое Гриесс не спешил нарушать. Нарушила Мара.

— Тогда я пойду обрадую их? А утром выезжаем? А ты займешься покупкой лошади?

— А нам позволяют средства? — поинтересовался вампир.

— Ну, в общем-то да. Только если поторгуешься… — протянула она в надежде.

— В таком случае, может мне просто достать лошадь, не покупая ее? Какая разница, что внушать купцу? — спросил он в ответ.

— О как! — изумилась Мара.

Гриесс рассмеялся.

— А как ты думала я жил в мире людей? Либо так, либо сами отдавали, почти добровольно!

— Так это вы и купцов так у себя дурите? Какой ужас! — сказала она.

— Нет, — он перестал смеяться и перешел на прежний, серьезный вид, — Дела ведутся по-честному. Это же только у меня замашки разбойника, потому и позволяю себе… Но если ты настаиваешь, то пойду торговаться, — он расплылся в улыбке. — Как давно я этого не делал!

— Да, пожалуйста, купи лошадь. Вот деньги, — и она положила на стол кожаный мешочек с деньгами.

Гриесс встал, забрал деньги (прикинув на вес сколько там), и направился к выходу.

— Я закажу ужин, ты поешь и ложись спать, нам время надо догонять, усталая ты не выдержишь, а держаться на магии — это не дело. Я поговорю с твоими подопечными и к утру и они, и лошадь, все будет внизу. Отдыхай. Мара согласно кивнула, и улыбнулась ему. Приятно, когда о тебе заботятся. Он забрал с кровати книгу, подхватил свои седельные сумки и махнув Маре, скрылся за дверью.

В ожидании ужина, она, сняв камзол, с удовольствием растянулась на кровати. Она таки устала за этот день! Подушка еле уловимо пахла его волосами. Кетаки! Вот как называется этот аромат! Наконец-то вспомнила. И опять улыбнулась, но уже своим мыслям. Насколько проще решаются проблемы, когда подключается вампир (а то, что они появились только благодаря ему, она не подумала).

В дверь постучали, вошел мальчик, принес ужин. Мара его поблагодарила, даже мелкую монетку дала, настроение было великолепным, несмотря на усталость. С аппетитом поев, она улеглась спать.

Гриесс оставил сумки на конюшне, под присмотром Алода, там же, на сеновале, посапывал гном, кроме вампира его никто не мог разбудить. С покупкой лошади решил подождать. Сходил сначала к женщинам, приказал утром быть готовыми к выезду. На их испуг, кучу вопросов как-то реагировать не посчитал нужным. Только процедил сквозь зубы.

— Благодарите госпожу, что живы и еще и пристроит вас куда-то. Я бы с вами не церемонился! — и ушел, хлопнув дверью.

Отправился он на постоялый двор, где остановился купеческий караван. Справедливо рассудив, что услуг они оказали намного больше стоимости одного коня, хотя и хорошего. Увидев его, купцы насторожились, они так радовались, что так дешево обошлась им помощь магов! — оказывается рано радовались.

Гриесс не стал разводить церемонии, сразу перешел к делу.

— Неужели вы решили, что отдав коня, рассчитались за все? Я совершенного другого мнения (каждый раз произнося Я, он делал особое ударение на нем), я считаю, что ваши жизни и товар — стоят намного больше. И сразу скажу, чего я от вас хочу: во-первых, мне нужна еще одна лошадь, любая, это не принципиально. А во- вторых, денег, во что вы оцениваете мою помощь, и хочу напомнить про двух лошадей, которых мы вам подарили, учтите и их стоимость при расчете.

Он сидел за общим столом, напротив купцов, сложив перед собой руки в замок и холодно смотрел, переводя взгляд с одного на другого. Танкред сидел рядом с купцами и видя, их замешательство, высказал свое мнение.

— Я бы, господа купцы, не спорил с магом, с ними спорить вредно для здоровья, мы с вами в этом убедились. А уж с этим магом и подавно как вредно, тем более, что его требования вполне разумны.

За эту речь он получил ободряющую улыбку Гриесса. После чего вампир обратился к купцам:

— Не заставляйте меня ждать, я этого не люблю, и не заставляйте прибегать к другим методам убеждения, они могут не понравиться вам, — и зловещая улыбка поползла по его губам.

Это вывело купцов из оцепенения.

— Да, да, — засуетились они, — сейчас, господин маг, одну минутку.

Они извлекли из-под одежды увесистые кошели и долго советовались шепотом и считали. Гриесс уже начал терять терпение, когда они подвинули к нему стопку монет. Пара золотых, остальное серебро. Вампир брезгливо поморщился, купцы решили, что мало и поспешно добавили еще пару серебряных монет. Обреченно вздохнув, Гриесс взял монеты и постарался не морщиться в момент прикосновения серебра к коже руки. Высыпав монеты в карман, он встал.

— Лошадь самому брать или дадите?

Танкред встал вслед за ним.

— Идемте на конюшню, господин, там решим.

Не прощаясь, без слова благодарности, Гриесс вышел из таверны.

На конюшне вопрос решился быстро, ему действительно было все равно какую лошадь брать. Взяв ту, что выбрал Танкред, молча повел ее прочь, не удостоив того ни взглядом, ни прощального жестом. Танкред только покачал головой, и пробормотал себе что-то под нос.

Утром в конюшне стояли две лошади для подопечных, и сами они сидели рядом в ожидании. Ослушаться этого мага с холодными глазами, внушающего им ужас, они не осмелились.

Спустившись в общий зал, Мара увидела Гриесса, сидящего за столом и с удовольствием потягивающего вино. Присев рядом, спросила об успехах.

— Все хорошо, лошади оседланы, женщины ждут, вот сдача, — и он поставил на стол мешочек с деньгами, который оказался вдвое больше того, что она выдала накануне.

— Где взял? — подозрительно спросила Мара, не спеша брать деньги.

— У наших купцов. Я посчитал, что заработали мы больше, чем один конь. Вот и попросил их рассчитаться по — честному, — ответил Гриесс.

— Попросил? Ты уверен? Я не ослышалась?

— Ну… это образно так, если быть точным, то потребовал, и я считаю, что имею на это право, я спас их жизни, не считая огромного количества товара, и судя по тяжело нагруженным телегам, на немалую сумму! Так что все честно, я не заставлял их гипнозом и не копался в их головах. Что мне, кстати, придется делать с головами фермеров, если ты все еще хочешь куда-то пристроить своих подопечных! — сказал он в ответ и сделал обиженное лицо.

— Перестань. Извини меня, я не хотела тебя обидеть. Спасибо тебе! Чтоб я без тебя делала! — поспешно ответила Мара и мило ему улыбнулась, взглянув в глаза.

Он вернул ей улыбку.

Принесли завтрак. Гриесс подвинул его к Маре.

— Ешь, я для тебя заказывал.

— Спасибо, — пробормотала она, принимаясь за еду.

Он довольно кивнул.

Расплатившись за комнату и завтрак, вышли к лошадям. Усадив женщин, сели на лошадей сами. Гнома Гриесс уложил опять поперек седла перед собой и, чтобы не вызывать лишних вопросов, накинул иллюзию — нет тут никого. На выезде из города поинтересовались расположением ферм в окрестностях. Наметили те, что не сильно отклонялись от их курса. Каждую женщину решили пристраивать на разные фермы. Мара полностью положилась в этом вопросе на Гриесса, без его способностей, простыми уговорами — ничего не добьешься.

Миновав ворота, свернули налево и он уверенно повел всех за собой, к одной только ему известной цели. Ехали недолго, вскоре показалась ферма, стоящая на холме. Подъехав к воротам, Гриесс выбрал одну из женщин, ту, что с ребенком, и распорядился ехать за ним, остальных попросил подождать. Вернулся он один, буквально через полчаса. Посмотрел на оставшихся двух, тяжело вздохнул.

— Взяли? — спросила Мара, снедаемая любопытством.

— Конечно взяли, а ты сомневалась? Но вообще-то, надо было поручить это тебе, твоя же идея тащить их за собой! — ответил недовольно он. — Зря только время теряем!

— Что ж не поручил? — с вызовом спросила она.

— Да потому, что это будет еще дольше, и ты оставишь нас без денег, при том, что мои «способы» заработка тебя не устраивают. И как тогда ехать? Ночевать в лесу и жить охотой? Быстро мы так доедем! — продолжил он свое ворчание. — Поехали, еще две фермы впереди.

Потратив еще два часа на пристраивание подопечных, они, наконец-то, освободились от этой обязанности, при этом отклонившись на запад от дороги, ведущей в Эрисар. Выбравшись на дорогу, прибавили ходу, пустив коней в галоп.

После полудня остановились передохнуть, не столько сами, сколько дать отдых Эжену и заводному коню, они единственные у них были обычными, без магических способностей, и им требовался отдых. Гриесс спешиваться не стал.

— Ты тут отдыхай, — сказал он Маре, — а мы пойдем попробуем гнома, а то я его и так долго с собой вожу и ради него в Лютфрене не пополнял резерв, — он довольно улыбнулся в предвкушении и скрылся в лесу.

Теперь Мара поняла причину его раздраженного состояния. Сытый вампир был всегда уравновешен и спокоен, а вот голодный иногда проявлял недовольство. Отсутствовали они около часа, она уже начала беспокоиться и хотела позвать его по мыслесвязи, как они появились. Довольная мина вампира — это понятно, но вы видели довольную морду у коня? А вот Мара увидела.

— А чего ты не в седле? — прикинувшись удивленным, спросил Гриесс. — Мы уже никуда не спешим?

— Спешим, спешим, — ответила она и села в седло. Тронув повод, не удержалась и спросила:

— Ну и как гном?

— Великолепно. Совершенно новый вкус.

Несколько дней ушло на дорогу до границы с Эрисаром, а от нее до Орэкса, столицы, чуть больше недели бешеной скачки. Мара с трудом представляла в каком состоянии она будет, когда приедет на место.

Глава 12. Оборотни

Заводной конь не сильно увеличил их скорость, Мара выматывалась сильнее, и в ближайшем городе его продали. Продавать вызвался Гриесс, причем не прибегая ни к каким своим уловкам, просто с удовольствием торговался, как заправский купец. И все равно, продал коня дороже, чем тот стоил. Мара уже устала удивляться его многочисленным талантам и лишь недоверчиво покачала головой, надо же, и это он умеет!

Через пару дней после границы остановились на ночь в небольшой деревушке, и поскольку приехали туда засветло, то смогли рассмотреть, что дорога за деревней раздваивается. Налево уходит наезженный тракт, на нем как раз скрылась последняя телега небольшого каравана, а вот дорога уходящая направо, исчезала в лесу и больше походила на тропу.

Расспросив местных жителей, узнали в чем там дело. Им рассказали целую историю о том, что раньше именно по ней ездили в столицу, она идет через лес и намного короче той, которой пользуются сейчас. Что точно случилось не знает никто, но известно одно — кто бы по ней не поехал, пропадает бесследно и в деревню через лес никто не приезжает. Лес объявили проклятым, дорогу забросили и стали ездить в объезд.

— А на сколько она короче? — заинтересованно спросил Гриесс.

— Караван экономит почти неделю времени, если сравнивать с той, по которой ездят сейчас, — прозвучало в ответ.

— Ого! — он обрадовался. — Нам надо ехать по ней, через лес! — с энтузиазмом сообщил он Маре.

— Но там же все пропадают? — ответила она.

— Все — это кто? Купцы, курьеры и крестьяне? Мы с тобой не все, и нам не угрожает там ничего серьезного. Я то уж пострашнее буду того, что там обосновалось!

— Согласна, и время сэкономим. Я тоже думаю, что что бы там ни было, мы прорвемся! — она уверенно улыбнулась и кивнула головой.

За ночь, пока Мара отдыхала, Гриесс основательно пополнился, почти до максимума. Энергия его наполняла практически до краев, но он мог себя контролировать.

Утром купили провизии в дорогу, там куда они собрались, таверн нету и, выехав из деревни, уверенно свернули на дорогу, идущую через проклятый лес. Ехали не слишком торопясь, дорога на располагала к галопу, максимум рысь. Сутки прошли без происшествий. Лес как лес, ничего в нем необычного не было. К вечеру второго дня, когда начало смеркаться, они продолжали двигаться вперед, не спеша, шагом. Мара ехала чуть впереди, Гриесс метрах в 10 позади. Догонять он ее не спешил, о чем-то размышлял, не забывая при этом смотреть по сторонам. Мара устала и высматривала место для стоянки и вдруг по мыслесвязи: «Внимание, Мара! Оборотни! Нет, не дергайся, едь как ехала, даже выражения лица не меняй. Приготовь молнию или файербол — что из них быстрее? Они быстрые, запуск по моей команде. Их пятеро, трое слева и два справа. Те, что справа — тебе, постарайся уложить обоих, а нет — так накидывай мгновенно щит на себя. Нападать они решили на меня, кто бы сомневался!»

Со стороны ничего не изменилось. Мара не спеша ехала впереди, а Гриесс как будто дремал в седле. Но продолжалось такое недолго, подъехав к точке нападения, намеченной оборотнями, все кардинально изменилось. С обеих сторон дороги на вампира прыгнули волки, только вампира в том месте уже не было! Оттолкнувшись двумя руками от седла, он резко прыгнул назад, в то время как Алод рванул вперед. Приземлился Гриесс на ноги уже с обнаженным мечом в одной руке, которым мгновенно рассек горло первому волку, во второго полетел Язык мрака, сгусток черного пламени, похожий на комету. Крутанувшись на месте, поймал третьего мифической рукой (очень действенное заклятие, позволяющее выдернуть врага из толпы, держа его за горло). Мара по команде резко развернулась в седле и метнула молнию в одного из двух волков, быстро послала файербол в другого, но не попала, волк ушел в сторону, поэтому она накинула на себя щит и приготовила новый файербол, но он не понадобился. Алод оказался быстрее, и достал волка задним копытом, размозжив ему череп. На все ушла пара минут, если не меньше.

Оставшийся в живых волк, хрипя, телепался в вытянутой руке Гриесса. Он поднес его поближе, впился взглядом в глаза и прошипел:

— Трансформируйся, щенок, а то хуже будет!

Оборотень моргнул глазами и в руке вампира повис паренек лет 15, не больше.

— Я так и думал! — заявил Гриесс. — У взрослых не хватило бы ума впятером! Нападать на высшего вампира! Только щенки могли такое сотворить.

Мара обвела глазами мертвых оборотней, на траве лежали подростки, и напоминали поломанных кукол, ей стало их жалко.

— Может отпустим? — с надеждой спросила она Гриесса.

— Нет! — в его взгляде скользила плохо скрываемая злость. — Ты просто не понимаешь! Это наши разборки, и длятся они не один век. Оставлять такое нельзя, они нарушили договор! Весь клан должен быть наказан или уничтожен, смотря как себя поведут!

Он тряхнул оборотня и еще раз посмотрел тому в глаза. Парнишка стал поскуливать от страха.

— Раньше надо было скулить, теперь поздно! Едем в селение.

Позвав Алода, очутился в седле, не выпуская оборотня из руки, пристроил его перед собой и тронул повод. Мара поехала следом.

Наступила ночь, безоблачная, ярко сияли, звезды иногда видимые среди верхушек деревьев. Ехали долго углубившись в лес. Пришлось активировать амулет и ехать точно за вампиром. Часа через полтора Гриесс обернулся к Маре и сказал:

— Сначала я сам, постой у кромки леса, приготовь файербол, швыряй его во все, что зашевелится. Не забывай про щит!

— Там целое поселение оборотней? — спросила она в ответ. — Как ты один-то? Справишься?

Он внимательно на нее посмотрел, проведя полную трансформацию, улыбнулся продемонстрировав белоснежные клыки и подъехав почти вплотную, тихонько сказал:

— Приятно, что ты за меня переживаешь. Но поверь, не стоит, я знаю, что делаю. Главное ты не расслабляйся, сейчас именно ты — мое самое слабое звено.

Вампир поехал вперед, не оборачиваясь.

Мара непроизвольно поежилась, направила коня к приглянувшемуся дереву, повесила на пальцы правой руки файербол, приготовила щит и напряженно замерла в таком положении, внимательно вслушиваясь и всматриваясь в окружающий ее лес.

Деревья расступились, открывая спрятанную в чащобе деревню оборотней. Гриесс уверенно въехал в нее и направился к дому вождя (он прекрасно знал, как должен выглядеть такой дом). Оборотни выходили из своих хижин, нападать не осмеливались, молча подходили ближе, создавая плотное кольцо вокруг вампира сидящего, на коне. На крыльце дома показался седой, как лунь, старик. Гриесс с размаху бросил мальчишку ему под ноги, тот стукнулся носом о ступеньки, заскулил и стал подниматься. Старик подал ему руку и, медленно подняв голову — посмотрел на вампира (иллюзию с ауры Гриесс так же снял, и сейчас над его головой скалил зубы вампирский череп). В полнейшей тишине старик опустился на одно колено и сказал:

— Приветствуем вас, ваше высочество, принц Гриесс, в нашей деревне!

— Э, да я смотрю ты меня знаешь, а вот я тебя не припомню, — с этими словами Гриесс спешился и, подойдя ближе, взял двумя пальцами старика за подбородок и заглянул в глаза. — Вспомнил: маленький испуганный мальчишка, сын вождя, Баранул. Что годы-то с тобой сделали!

— Зато ты все такой же.

— Да, я все такой же, и добрее я не стал, учти это сразу. Я надеюсь, тебе понятно, в какой переплет попал ваш клан? Чтобы вас ликвидировать мне армия не нужна, сил у меня достаточно. Как вы посмели нарушить договор?

Баранул помолчал, пожевал губами, посмотрел исподлобья на вампира и спросил:

— А остальные где? Он же не один был?

— На дороге, где еще им быть? — ответил раздраженно Гриесс. — Я не умею бить, не убивая. И как прикажешь мне это понимать, а? Может я ошибся, и зря остановил ваше тотальное уничтожение? Совет настаивал именно на нем, знаешь сколько трудов мне стоило их переубедить и оставить эти 20 кланов??? Я зря это сделал? — последнюю фразу он произнес громче прежних, пристально глядя на Баранула.

Старик уже встал и стоял понурив голову.

— Простите нас, ваше высочество. Это молодежь, их трудно удержать от глупостей.

— Ты что же, не поведал им историю подписания договора? С чего это щенки накинулись на высшего вампира? Славы захотелось, об ожерелье мечтали? — зло спросил Гриесс.

В этот момент из молчаливой толпы на него бросился огромный волк, в надежде застать врасплох нападал сзади. Вампир сделал шаг с сторону и, разворачиваясь навстречу волку, всадил ему в брюхо Язык мрака. Волк упал, корчась от боли, а через пару секунд на земле лежал труп мужчины.

— Молодежь, говоришь? — почти прорычал Гриесс Баранулу.

Мгновенно развернулся лицом к толпе, в правой руке плеть, ей он щелкнул в воздухе, вызвав сноп искр, заставивших оборотней попятиться назад. В левой активировал еще один сгусток пламени и поднял его на уровень груди на вытянутой руке.

— На колени, собаки! — процедил вампир. — Иначе, клянусь Эретой, я сожгу дотла ваше логово вместе с вами! Кто сомневается — выходите, а нет — на колени! — и он еще раз щелкнул плетью.

Баранул, стоя за спиной Гриесса, первый опустился на колени, и толпа последовала примеру своего вождя.

— Как мы можем загладить свою вину, ваше высочество? — спросил старик.

— Выкуп! — повернувшись к нему и убрав с ладони Язык мрака (пламя втянулось в пальцы, впечатляющее зрелище), но оставив плеть, ответил Гриесс, — Хороший выкуп меня устроит. Все золото, что у вас есть. И вот еще сапоги… запылились в вашей деревушке. Придется вылизать языком собачьим, твоим… — он хищно усмехнулся, и добавил:

— И это я еще не начал злиться, так что поторопись.

Старик сделал знак рукой и один из оборотней побежал в дом. Гриесс поставил ногу на ступеньку крыльца и повелительным тоном произнес:

— Сапоги, Баранул. Я жду! И терпение мое не вечно!

Баранул обреченно вздохнул, но выбора у него не было, возможности вампира он представлял себе очень хорошо, что значит его честь, по сравнению с жизнью клана? Он трансформировался в волка, глаза злобно сверкнули, глядя на Гриесса, но тот в ответ только улыбнулся.

— Не надо, не такое уж это унижение. Твою сестру я унизил намного сильне, и, кстати, следующим на очереди тогда был ты, так что можем продолжить, — Гриесс рассмеялся, — только, боюсь, что удовольствия мне это особого не доставит, хотя… кто знает? Выбирай быстрее.

От этих слов волк дернулся как от удара, опустил голову и пару раз вильнул хвостом.

— Не стесняйся, давай, — подбодрил его вампир, и с удовольствием посмотрел на волчий язык, коснувшийся его сапога. Он взял паренька за шею и почти ткнул носом в свой сапог.

— Посмотри, до чего вы своей выходкой довели вожака! Надеюсь, ты долго будешь за нее расплачиваться!

По лицу паренька бежали слезы, давясь ими он, как заводной, повторял одно и тоже.

— Мы не знали, мы не хотели, Лариус сказал, что справимся.

Но на его лепет никто не обращал внимания. Вся деревня, стоя полукругом на коленях, исподлобья наблюдала за унижением своего вождя. Многие сжимали кулаки, у некоторых на руках появились когти.

Гриесс отпустил шею парня, убрал со ступеньки чисто вылизанный сапог и, повернувшись к толпе, обвел всех взглядом, полным злобы и презрения.

— Попробуйте только дернуться! — плеть опять щелкнула над головами. — Тогда точно изменю свое решение и мы возобновим ваше истребление. И я не остановлюсь, пока в мире не останется ни одного подобного вам. Совет настаивал именно на этом. Так может они были правы, а я ошибался? — спросил он. — Я не слышу, я ошибался?

— Нет, ваше высочество, — выдохнули десятки глоток.

Гриесс сделал недовольное лицо и упер руки в бока.

— Я не слышу!

— Нет! — выкрикнули оборотни.

— Так-то лучше, — сказал вампир, но плеть убирать все одно не стал.

«Можешь подъезжать, — это Маре по мыслесвязи, — у тебя там тихо?»

«Тихо, — ответила она. — Еду». Пока Гриесс ждал Мару, он рассматривал все еще стоящих на коленях оборотней, потом спросил, повернувшись к Баранулу.

— А что это народу в клане мало? В прошлый раз и то больше было, а гнали мы вас тогда долго.

— Разделили клан пару лет назад, тяжело в этих лесах большим кланом, вот желающие и ушли на север.

— Ну хоть не на запад. У своих границ я не потерплю ни одного оборотня, хватит с вас! Но все равно не сходится. Охотников нет, я прав?

Баранул промолчал.

— Значит прав, — подвел итог Гриесс, — ну молись Эрете, если не сможешь их удержать, я не знаю, чем это все может закончиться.

Медленно подъехала Мара, держа на кончиках пальцев опущенной правой руки файербол. Толпа посторонилась, пропуская ее. Вернулся оборотень, посланный за деньгами, и протянул с поклоном увесистый мешочек. Гриесс его брать не стал, мотнул головой в сторону Мары.

— Ей отдай.

Мара деньги взяла и молча спрятала.

Баранул с поклоном спросил:

— Вы довольны? — и заметив еле заметное покачивание головой и смену ауры, добавил. — Ваша милость?

— Да, можно сказать, что доволен. Очень хочу больше никогда не видеть ваших морд! — ответил Гриесс.

После чего повернулся к Маре, кивнул и показав на дом вожака, сказал:

— Кидай файербол.

Она на секунду замешалась, поймала взгляд вампира и сразу метнула файербол. Хижина заполыхала. Гриесс довольно усмехнулся и позвав Алода, оказался в седле.

— Поехали, — махнул Маре.

Она направила коня к лесу, а вампир подъехав вплотную к Баранулу, стоящему в стороне от пылающего дома, и почти шепотом спросил:

— А сестра твоя где?

— Давно умерла, ваше высочество.

— А дети у нее были? — поинтересовался Гриесс.

— Были, но все рождались мертвыми, не выжил ни один.

— Это хорошо! — заявил вампир и, подняв Алода на дыбы, крутанулся на месте. Уже уезжая крикнул:

— А ты расскажи им Баранул, расскажи! — и скрылся в лесу.

Когда зарево от горящего дома исчезло за деревьями, Мара придержав коня, спросила:

— А надо ли было так?

— Как так? Сжигать дом? Я вообще хотел всю деревню сжечь, вместе с обитателями, — ответил Гриесс, — мало того, что они нарушили договор, так еще и не считают себя обязанными вообще его соблюдать! А ты их зря жалеешь. Ты не видела, что остается от человеческой деревни после их налета! А я видел, и не раз. А на вампиров они раньше охотились из-за клыков, делали себе ожерелья и нападали только на низших! Знаешь как выглядит то, что остается после такой охоты? Кровавое месиво с попытками регенерации! Мне не раз приходилось добивать из жалости. Оборотни темные, как и мы, и в наших отношениях с ними кроме вековой ненависти ничего быть не может! И еще, придется ехать всю ночь, привал только после восхода солнца. Скорее всего будет погоня, в селении не было охотничьего отряда. Ты как, выдержишь?

— Придется, а вот конь… не знаю, — с сомнением в голосе ответила Мара.

— А подпитать его энергией?

— Никогда не пробовала, думаешь получится? — спросила в ответ она. — И если пробовать, то когда?

— Когда начнет уставать, ты заметишь.

Выехали на заброшенную дорогу, бывшую некогда торговым трактом, как Гриесс ориентировался, для Мары было загадкой — небо затянуло облаками и звезд не видно, без амулета стояла кромешная тьма. Ехали рысью, потом свернули с тропы и пробирались напрямую через лес, Мара только и успевала, что уклоняться от ветвей, которые норовили выколоть глаза. Уклоняться не всегда получалось, в результате на лице появилось несколько свежих царапин. «Сильно поранилась?» — спросил Гриесс по мыслесвязи. «Нет, пара царапин», — успокоила она его. Совершенно неожиданно слева появилась речушка с тихим течением и песчаным дном. Вампир решительно свернул, и какое-то время они ехали прямо по реке в сопровождении тихого журчания воды. Алод ступал бесшумно, а вот Эжен, как обычный конь, громко шлепал копытами, в некоторых местах вода доходила ему до колен. Когда первые лучи солнца окрасили небосвод в розовый цвет, Эжен споткнулся. Они покинули реку и выбрались на сушу.

— Стой, — скомандовал Гриесс, — теперь положи ладони ему на шею, не забудь снять перчатки, и усилием воли направь в него свою энергию. Не спеши, на первый раз много вредно. Нам немного осталось ехать.

Мара послушно положила ладони на шею коня и стала медленно и аккуратно вливать в него энергию. Прошло минут 10, Гриесс внимательно наблюдал за поведением Эжена. Вдруг он поднял руку, выждал пару секунд и сказал:

— Хватит. Что у тебя с резервом?

— Больше половины, — почти сразу ответила Мара.

— Еще пару часов продержишься в седле? — он с интересом на нее посмотрел.

— Куда я денусь? — она устало пожала плечами.

Солнце уже давно взошло, а они все ехали. Мара засыпала в седле и не позволяла себе закрыть глаза только усилием воли. Сутки в седле — кто способен такое выдержать? Она посмотрела на Гриесса, он был бодр, сосредоточен, и выглядел как всегда. Наконец он скомандовал привал. Легко спрыгнул на землю, снял Мару с коня и бережно уложил на траву под дерево.

— Спи, есть будешь потом, я посторожу и коня накормлю.

Она кивнула и провалилась в сон.

Сам он спать не собирался. Сняв с Алода сережку, отправил его на разведку и охрану. А сам расположился под деревом, рядом с Марой, прислонившись спиной к стволу. Последние пару часов его посещали предчувствия погони, а предчувствиям он привык доверять, просто так они не возникали. Вот только решить бы, что делать с этими охотниками? Уничтожить? Тогда и весь клан надо, как нарушивших договор. Но то, что не дало это сделать раньше, не давало и сейчас. Мысль о том, что уничтожив их всех, он вызовет гнев богини, и гнев этот коснется всех вампиров, не давала покоя. Гриесс дал Маре выспаться, проснулась она сама, уже начинало смеркаться. Костер весело трещал и стрелял в небо искрами, в котелке что-то булькало и аппетитно пахло. Она потянула воздух носом и сонно спросила:

— Надеюсь, это мне?

— Ну а кому же? — прозвучало в ответ. — Я кашу не ем. Давай просыпайся, ешь и я тебя ненадолго оставлю. Сдается мне за нами таки погоня, надо это пресечь.

Из-за деревьев раздался шум, Мара вздрогнула. Гриес быстро встал.

— Не бойся, это Алод.

Вернулись они вдвоем.

— Я вас оставляю, держите ушки на макушке, но думаю, что будет все спокойно. А я полетел.

— Опять без меча? — поинтересовалась она.

— Я и без него справлюсь, — бросил он небрежно и, обернувшись летучей мышью, улетел.

Мара впервые видела этот процесс, выглядело занятно.

Поднявшись повыше, мышь полетела туда, откуда они приехали, возвращаясь по собственным следам. Единственное о чем переживал вампир, так это чтоб расстояния хватило, иначе придется подтягивать Мару поближе. Переживал он зря, через несколько минут полета он заметил оборотней. На небольшой полянке, в человеческом обличье, они спорили! И спор был жарким! Он спустился ниже и уселся на толстой ветке дерева, прямо над спорщиками, в натуральном своем облике, даже ауру сменил.

Спорили они о нем, половина была за то, чтобы продолжать преследование и жестоко наказать наглого вампира, вторая упирала на то, что с вампиром маг огня, и это опасно! Слушая их спор, Гриесс не выдержал и рассмеялся: громко, во весь голос. Оборотни подняли головы и взглядами полными злобы, уставились на него.

— Вам стоит меня опасаться намного больше, чем мага! Я уничтожал вашу братию, когда вы еще не родились и могу всех вас превратить в пепел, не сильно напрягаясь. Но я пришел поговорить.

Крупный мужчина с грубыми чертами лица в ответ на его слова засмеялся.

— Вы его слышали? Поговорить он пришел! Испугался, так и скажи.

Глаза у Гриесса недобро сверкнули и, махнув рукой, он послал под ноги оборотню серию черных файерболов, заставив того потанцевать. Потом мелькнул кончик плети, и мизинец с руки задиры упал на траву. Оборотни притихли. Задира стоял в шоке, переводя взгляд со своей руки на валяющийся в траве палец и назад.

Гриесс встал на ветке и громко сказал:

— Хотел бы я знать, зачем вас создала великая Эрета такими тупыми? Баранул вам сказал не дергаться? Куда вас понесло? С чего вы решили, что можно нарушать договоры, заключенные вашими предками? И кто вам сказал, что вы справитесь со мной?

— Баранул больше не вождь! Мы переизбрали вожака! Теперь я вожак и меня ты не заставишь лизать сапоги!

— Да что ты говоришь? А если заставлю, что тогда?

Оборотни замялись и не знали, что ответить. Половина окружила вожака и о чем-то зашептались. Гриесс опять засмеялся.

— Никто вам не рассказал, на что я способен? Не получится то, о чем вы шепчетесь!

Они недоуменно и испуганно на него посмотрели.

— Да, собаки, мысли я тоже читаю. Так что делать будем? У меня дела, мне ехать надо, не могу я с вами долго возиться.

Тогда вожак вышел вперед.

— Предлагаю поединок, один на один, он все и решит. Победишь — мы прекращаем преследование, проиграешь — тоже, — и он оскалился, улыбкой это не назовешь.

— Всего — то? А деремся до смерти или до лизания сапог? — вампир усмехнулся и легко спрыгнул на землю, махнув при этом рукой, очерчивая круг.

Приземлился он в середину этого круга и в нем же оказался вожак, остальные остались за ним и пересечь черту не могли.

— Так что? Лизание сапог считается за поражение? — вампир крутанулся вокруг, оглядывая всех.

Оборотни согласно закивали головами.

— Вот и договорились.

Гриесс достал кинжал, с длинным и почти черным лезвием, по форме напоминающим иглу. На вершине рукояти блестел крупный камень красного цвета. Оборотень усмехнулся.

— С этой зубочисткой ты собираешься заставить меня лизать сапоги?

Вампир молча кивнул и недобро усмехнулся.

Оборотень обернулся волком и бросился первым, Гриесс ушел в сторону. Волк развернулся и опять атаковал, снова плавный уход в сторону. За пределами круга началось ворчание. Но вампир не обратил на них никакого внимания. Атака — и опять уход. Пару минут продолжалось это кружение. При очередной атаке Гриесс не стал сильно уходить в сторону, слегка отклонился и, схватив оборотня за шею и крепко прижав к себе (крупный волк доставал вампиру до пояса), воткнул в шею кинжал на несколько сантиметров, погрузив его в плоть.

По лезвию потекла кровь, но на землю не упало ни капли. Кинжал все впитывал, а камень начал слегка мерцать.

Волк замер, выпучив глаза. А Гриесс сильнее сжал шею, наклонился к волчьему уху.

— Может подумаешь о сапогах? Или я продолжу движение кинжала?

И он слегка пошевелил им, струйка крови побежала быстрее. Волк сделал странное движение глазами(больше ничего сделать не мог), и вампир ослабил хватку, не вынимая кинжала из шеи жертвы. Красный длинный язык потянулся к его сапогу и медленно его лизнул.

— Продолжай, не останавливайся. Ты не Баранул, ты вылижешь оба на глазах у всех!

Что оставалось оборотню? Он тщательно вылизал оба сапога Гриесса, и только тогда тот убрал кинжал из его горла и отпустил шею. Обернувшись человеком, оборотень смотрел в землю и нервно потирал рану на шее.

— Ну что? Конфликт исчерпан?

Стоявшие кругом оборотни дружно и молча кивнули головами. Гриесс убрал магический круг, но никто из присутствующих не сдвинулся с места.

— Возвращайтесь назад и спросите Баранула, как я добивался договора от вашего вожака тогда, около двух веков назад, он это хорошо помнит. И учтите, что я могу повторить! А теперь пошли все вон! — и он повелительно махнул рукой.

Оборотни молча развернулись, обернулись волками и опустив головы и поджав хвосты, затрусили в том направлении откуда пришли. Несколько минут вампир стоял на полянке в одиночестве, потом превратился в летучую мышь и полетел в месту своего временного лагеря.

Глава 13. Рассказ Баранула. Рыбалка

Оборотни в селение не спешили, возвращаясь с позором, кто будет торопиться? Но как бы они не медлили, вернулись к утру.

Увидев их поджатые хвосты и опущенные головы, на лицах некоторых соплеменников появились злорадные ухмылки — их же предупреждали! Баранул сидел на большом валуне, в стороне от своего сгоревшего жилища. Он всю ночь молился Эрете в надежде на то, что она образумит его оборотней или вампира, и не даст тому уничтожить весь клан. Заметив вернувшийся отряд, он воздал последнюю похвалу богине и повернулся к ним в настороженном ожидании.

Отряд охотников, обернувшись людьми, подошел поближе и остановился, все молчали, никто не хотел начинать разговор первым. Не спеша стали подтягиваться соклановцы и когда собрались все, Баранул встал и, наконец, заговорил:

— Ну и как? Проучили наглого вампира? Судя по вашему внешнему виду — не совсем. Рассказывайте!

В рядах отряда началось шевеление, и вперед вытолкнули Каледа, зачинщика погони за вампиром и инициатора неподчинения вожаку. Он встал перед Баранулом на колени и сказал:

— Прости меня, о вождь, если сможешь! Ты был прав, а я жестоко ошибался. Вампира мы не проучили, он намного сильнее нас, и опустил голову в знак полной покорности.

— Твое неповиновение разберем потом. А сейчас я хотел бы узнать, почему он вас не убил, только шкуру тебе подпортил, — ответил Баранул, заметив рану на шее Каледа.

— Он не собирался нас убивать, хотел только добиться соблюдения договора и напоследок приказал спросить у тебя, как это происходило около двух веков назад. Сказал, что ты помнишь.

Лицо старика омрачилось печалью.

— Да, помню, очень хорошо помню, хотя очень хотел бы забыть. Но раз Гриесс считает, что я должен вам об этом рассказать, то я так и сделаю. Может то, что я молчал, и стало причиной теперешней ситуации. Про договор то вы знаете, но вот почему его надо соблюдать и как он нам был навязан… это я вам сейчас и расскажу.

Он медленно опустился назад на валун, кто-то догадался принести ему подушку, и когда все расселись вокруг, начал свой рассказ.

— Раньше, три — четыре века назад, и еще раньше, кланов оборотней было очень много; жили мы повсюду, и никого не боялись. С вампирами враждовали всегда, но в самой Варастии никто из оборотней не жил, только те кланы, что ближе к границе, частенько совершали набеги.

Наш клан обитал как раз близко к границе. Каждый воин, достигнув совершеннолетия, считал своим долгом добыть клыки вампира. У опытных бойцов на шеях красовались целые ожерелья из вампирских клыков, причем у высших вампиров клыки длиннее, чем у низших, и заполучить такие — считалось честью! Молодежь сбивалась в большие стаи из представителей разных кланов и отправлялась в Варастию за добычей. Это было очень опасно, высший вампир — очень серьезный противник, но охотились зачастую за низшими и, когда нас много, то мы сильнее. И так продолжалось веками! А потом что-то изменилось, очень резко изменилось. Отряды, уходящие за трофеями не возвращались все чаще, и в один момент перестали возвращаться вообще. Мы послали гонцов по соседям, но у них тоже никто не вернулся. Тогда решили собрать кланы и пойти войной на вампиров, наказать их. И это было нашей роковой ошибкой. Никто не обратил внимания, что у вампиров новый, молодой (по их меркам) командующий и, как оказалось, зря. Он среагировал быстро, разведка работала у него великолепно. Не успели наши воины подойти к границе, как нас атаковала армия вампиров. Они разбили нас в пух и прах и гонялись за каждым кланом до полного уничтожения. Наш клан не сильно пострадал от первой атаки, и поэтому отходили мы организованно, но это целый клан! Старики, дети, имущество — все это задерживало. И потом, вампиры могут нами питаться, а мы ими нет. Охотничьи отряды часто не возвращались, к людским поселениям нас не подпускали, гнали на запад без остановки. Так прошло несколько месяцев. Все оставшиеся в живых вымотались до предела, стариков и детей почти не осталось, как матерям удалось сохранить жизнь немногим младенцам — загадка. Потом показалось, что оторвались. Неделю было тихо, охотники вернулись с добычей. Разбили лагерь, начали готовить еду.

И вдруг…я очень хорошо это помню, как будто это было вчера! Со всех сторон в лагерь ворвались вампиры! На этих странных животных, которых они, почему-то, называют лошадьми. Как они к нам незаметно подобрались? Все терялись в догадках.

Изначально наш клан насчитывал около трехсот особей, но за эти месяцы мы потеряли почти половину, но все равно сохраняли хорошую боеспособность. Но тут….вампиров намного больше, и что я заметил, так это то, как они одеты — странно, непривычно, но все одинаково. Это была регулярная армия, а не просто воины, как у нас. На воротниках их одеяний с глубокими капюшонами, вышиты золотом вампирские челюсти, причем размер и количество этих челюстей не у всех одинаковое.

Нас окружили, бежать абсолютно некуда, но несмотря на это — без боя сдаваться никто не собирался. Но оказалось, что убивать нас никто не спешил, окружили, приставили оружие к шеям всех взрослых оборотней и замерли… Прошло несколько секунд, и в середину лагеря, на огромном черном звере, влетел он, принц Гриесс. Такую ауру, как у него, все видели впервые, этот череп, он наводил страх. Гриесс назвал себя и предложил нашему вожаку договор. Но условия! Нам оставляют жизнь, но один убитый оборотнем вампир — и нас ждет полное уничтожение, об убийстве вампиром оборотня — ни слова.

Наш вожак (мой отец) отказался, его поддержали остальные. Отказ не удивил принца вампиров, он хмыкнул и сказал:

— Вас, оборотней, осталось около двадцати кланов. И я заставлю вас подписать этот договор, можете не сомневаться!

Весь клан настроился на последний бой, но Гриесс явно был другого мнения. Пристально осмотрев всех, он сделал рукой замысловатый жест, никто из нас не понял зачем. Но потом….всех воинов клана парализовало! Никто не смог не то, что сдвинуться с места, а и рукой пошевелить!

Гриесс приказал своим вампирам снять все ожерелья из вампирских зубов, их срывали с шей беззащитных воинов и складывали принцу у ног. Убедившись, что больше ожерелий нет, он сложил все в мешок и приторочил к седлу своего зверя. Изучающе поглядел на моего отца, качнул головой и опять этот замысловатый жест! и воины смогли шевелить руками, а вот двигаться не могли по-прежнему.

Мы поняли, что совершенно ничего не знаем о вампирах с черепом в ауре. С ними никто из оборотней не встречался. А он оказался не просто вампиром — сильный, темный маг, что мы могли ему противопоставить? Наш шаман погиб в первой же стычке, да и мог он не так уж много.

Обведя всех задумчивым взглядом, Гриесс позвал одного из своих и приказал собрать всех детей, от младенцев до подростков. Вампиры бросились исполнять приказ; матери, несмотря на угрозу смерти, пытались спрятать и как-то защитить своих малышей. Их не убивали за неповиновение, к каждой принц подходил лично и заглядывал в глаза, и она безропотно отдавала свое дитя. Дошла очередь и до нас с сестрой, тут Гриесс повеселел.

— О, щенки вождя! Это хорошо!

Он присел перед нами, внимательно нас рассматривая. А я в это время хорошо рассмотрел его.

Мне было 7 лет, и ни одного вампира в своей жизни я не видел, но рассказы старших слушал внимательно, и сейчас во все глаза разглядывал захвативших лагерь вампиров. Так вот Гриесс отличался от них всех, его клыки раза в три длиннее чем у любого вампира; длинные волосы заплетены на висках в косички; в каждом ухе по несколько сережек; одежда тоже отличалась. У всех эти странные камзолы с капюшонами доходили до середины бедра, у него же до лодыжек, и на воротнике вышивка тянулась кругом, челюсть за челюстью, и капюшона как раз и не было. Когда он взял мою сестру за руку, я рассмотрел золотой перстень на указательном пальце правой руки. Он закрывал всю фалангу и представлял из себя череп вампира в шлеме.

Отобранных детей по приказу принца отдали на растерзание низшим вампирам. Это ужасающее зрелище — они яростно раздирали клыками нежные детские шеи, кровь текла по их лицам. Женщины плакали, а наши воины ничего не могли сделать, только смотреть. Тела растерзанных детей отдали на съедение своим зверям.

Несмотря на весь ужас произошедшего, мой отец не собирался покоряться. Он с ненавистью смотрел на Гриесса, держащего за руку мою сестру.

— А вот это ты зря, — спокойно сказал принц, заметив его взгляд, — Не надо бросать мне вызов, я могу и принять, и тогда клан ты не спасешь, что ты за вождь? Мне нужна покорность, полная! На меньшее я не согласен. Продолжим.

И он приказал отобрать всех молодых девушек и женщин, и на глазах всего клана отдал их на потеху высшим вампирам. К гипнозу в этом случае не прибегали, и в лагере слышались крики, плач и раздавались стоны. Все это время Гриесс наблюдал за моим отцом, тот кусал губы, вонзил когти в ладони так, что показалась кровь, но молчал. Принц повелительно махнул рукой и к нему подбежал один из вампиров и, став на одно колено, замер в ожидании приказа. Его никто не услышал, приказ, скорее всего, отдавался мысленно, потому что вампир стукнул себя кулаком в грудь и поспешно побежал по лагерю, зачем-то собирая одеяла и узлы с вещами. Вернувшись, он соорудил из всего принесенного подобие кресла и застыл, глядя на принца. Гриесс сел в это подобие кресла, довольно кивнул вампиру и тот отошел. Сестру мою он все еще держал за руку. Удобно усевшись, он подтянул ее к себе (уже не ребенок, 12 лет, почти невеста) и с выражением удовольствия на лице ощупал всю. Проводя рукой по низу живота, он на пару секунд прикрыл глаза. В тот момент никто не придал значения этому действию, но потом, по прошествии лет, когда она вышла замуж и у нее не родилось ни одного живого ребенка, мы поняли, что за сюрприз приготовил нам принц вампиров.

Закончив с сюрпризами, принц взял двумя руками ее голову — долго и пристально всматривался в глаза, и довольно кивнув, вальяжно развалился в импровизированном кресле. А моя сестра, этот невинный цветок, стала перед ним на колени и, распустив завязки на его штанах и добравшись до его мужского достоинства принялась его ласкать и всячески ублажать. Клан возмущенно ахнул, возглас вырвался из каждой глотки! Все оборотни чувствовали, что в лице этой девочки, дочери вождя, принц вампиров унижал весь клан — неслыханно, чтобы оборотень без сопротивления, стоял на коленях перед вампиром да еще и доставлял удовольствие своему извечному врагу! Гул возмущенных голосов нарастал, Гриесс, полуприкрыв глаза, раздраженно махнул на всех рукой.

— А ну тихо! — потом перевел взгляд на вождя, — Очень способная у тебя дочь. Может забрать? Она сделает себе имя в любом доме терпимости, развлекая людишек! — и рассмеялся.

Отец так сжал кулаки, что между пальцами тонкими струйками потекла кровь, и рядом стоящие вампиры дернулись и сделали шаг вперед. Последовала странная команда.

— Stehen, zurück!

И они резко замерли и сделали шаг назад.

— Ой, как зря, Баголинир, только покорность может это остановить. А сейчас на очереди твой сын, посмотрим так же он понятлив и прилежен, как дочь.

На пару минут Гриесс замолчал прикрыв глаза и повелительно положив руку на голову девочки, заставляя ее энергичнее двигаться, и достигнув пика наслаждения, отстранил ее от себя. Она продолжала стоять на коленях и смотреть в никуда, ее взгляд не выражал абсолютно ничего. Принц вампиров удовлетворенно вздохнул, встал, неторопливо надел штаны и завязал их, свое странное длинное одеяние он застегивать не стал.

— Ну что? — обратился он ко всем громким голосом, — Хватит или продолжать?

Толпа загудела.

— Хватит!

— Тогда на колени, собаки! И глаза в землю!

И сделав жест рукой, снял паралич с воинов. Оборотни нехотя стали опускаться на колени, но не все. Пятеро молодых воинов переглянулись и, обернувшись волками бросились в атаку. Гриесс стоял один посреди опушки, его вампиры на расстоянии от него, хотя они и бросились на помощь, все равно не успевали. Зато он успел! с диковатой, неуловимой грацией ушел с линии атаки вбок — вправо, в левой руке мелькнула длинная черная плеть, правой выхватил меч, который мгновенно пустил в дело. Первый оборотень в полете практически напоролся на его клинок, на спины двум другим обрушилась плеть, перебивая позвоночники, и на землю рухнули уже трупы. Еще одно едва уловимое движение — и плеть обрушилась на оставшихся двух волков, уже коснувшихся земли передними лапами, этим плеть перебила шеи и, резко споткнувшись, они уткнулись носами в траву.

— Все? Или еще есть желающие умереть? Не стесняйтесь, давайте.

Но желающих больше не оказалось, все оборотни опустились на колени и смотрели в траву. Вложив меч в ножны, Гриесс подошел к моему отцу.

— Подписываем договор и мы уходим?

Отец молча и покорно кивнул. Из воздуха возник договор, который ему пришлось подписать кровью, впрочем принц сделал то же самое, после чего договор растворился в воздухе.

Стремительно близился рассвет, и все оборотни с затаенной надеждой его ждали, вампиры не переносят солнечного света, это все знали! Хотелось, чтобы светило рассчиталось за те унижения, которые достались оборотням и покарало вампиров. Верхушки деревьев порозовели, еще чуть-чуть и лучи солнца хлынут на землю и зальют все своим светом. Оборотни затаили дыхание в ожидании. Гриесс заметил эти взгляды, ухмыльнулся и, подойдя к дочери вождя, провел ладонью по ее лицу. К девочке вернулось осмысленное выражение — она испуганно посмотрела вокруг и побежала к матери. А он посмотрев на небо, повернулся к вампирам и резко скомандовал:

— Tragen Hauben!

Опять этот странный язык, которого никто, кроме вампиров, не понимал. Вампиры одновременно набросили на головы капюшоны, настолько глубокие, что полностью скрывали лица.

Гриесс стоял один и с ожиданием смотрел на небо. Когда первый луч солнца коснулся его щеки — он довольно улыбнулся, а по рядам оборотней прошел вздох разочарования, надежда не оправдалась. Жестом подозвав своего зверя, Гриесс сел в седло и, подъехав к моему отцу, произнес:

— Надеюсь, я больше никогда не увижу вашу братию, и никто из вампиров не увидит, в противном случае даже Эрета вас не спасет. Я могу быть крайне жесток, советую не вынуждать!

Он махнул рукой и отдал приказ:

— Los geht's!

Вампиры сели в седла и почти мгновенно растворились в лесу.

Вот так все и происходило, и согласитесь, это не та история, что бы ею гордиться и всем рассказывать. Сейчас мы живем настолько далеко от Варастии, и вероятность встречи с вампиром настолько мала, что я решил промолчать. А вот смотри, случилось же такое! И не просто вампир, а сам принц! Как он здесь оказался?

Мне кажется, что это Эрета послала испытание, не иначе, но вот только кому? Нам или ему? Если нам, то мы оказались далеко не на высоте, самоволие, непослушание и нарушение договора — налицо! Но все же мне кажется, что испытание послано Гриессу и он-то как раз с ним справился!

С этими словами Баранул встал и обратился к клану:

— Выбирайте нового вождя, я стар и допустил огромную ошибку, не справился со своими обязанностями. Я не достоин звания вождя.

И склонил голову.

Even a dark soul likes a blue sky.

a. h.

Даже темная душа любит синее небо.

Эдриан Хейтс

Мара нервничала, улетев, он отключил связь и не отвечал на ее зов. Поэтому по возвращению его ожидали ее упреки. Оправдываться он не стал, просто сказал:

— Извини, увлекся, — и улыбнулся обезоруживающей улыбкой.

Несмотря на ночь, решили продолжить путь. Гриесс с Алодом вообще предпочитали жить ночью, Мара пользовалась амулетом, страдал один Эжен, но на его страдания никто не обращал внимания.

К утру выехали из леса, вдоль дороги потянулись луга, а ближе к обеду слева блеснула лента реки, привал устроили на ее берегу. Песчаного пляжа тут не оказалось, зато нашелся пологий склон, поросший травой. Мара занялась костром, Гриесс лошадьми, их надо было расседлать и накормить. Причем накормить одного Эжена, Алод отказался от зерна и, кивая головой на реку, потребовал рыбы. Гриесс вздохнул.

— Мара! — позвал он ее. — Рыбу будешь? И если да, то какую? Я тут порыбачить собрался, — сказал он с усмешкой.

— Рыбачить? — удивленно спросила она, — но чем? Ни удочки, ни сетей, но от свежей рыбы я бы не отказалась, если, конечно, ты знаешь другой способ ловли.

— Знаю, чего тут не знать? Как оборотни, так и рыба ловятся одинаково, — он пожал плечами в недоумении и пошел к реке.

Широкая река с медленным течением, противоположный берег еле виднелся. Берега заросли камышом и подход к воде не везде пологий. Гриесс направился вверх по течению, где растительности поменьше. В воду заходить не стал, просто шел вдоль берега, что-то непрерывно высматривая. Алод следовал за ним, помахивая хвостом от нетерпения.

Мара повесила над костром котелок с водой, собираясь варить кашу, но оставила все без присмотра и пошла поближе к вампиру, очень уж любопытно, как это он собрался ловить рыбу! То, что произошло через несколько минут, она не успела толком разглядеть — его правая рука удлинилась, причем та часть, что удлинялась, выглядела призрачно и, хоть сейчас на руке были человеческие ногти, на призрачной — вампирские когти, и выхватив рыбу из воды, бросила ее на траву. Мара не успела ничего сказать, как подбежавший Алод быстренько ее съел. Гриесс посмотрел на него с упреком.

— Я сказал, что это тебе?

Тот виновато качнул головой.

— Следующая Маре, понял?

Кивок, и Алод отошел в сторону. Вампир укоризненно покачал головой, глядя на него.

— Все-таки с ним сложно, — сделала вывод Мара, — с обычной лошадью куда проще.

— Смотря где, — не согласился с ней Гриесс, — Обычная лошадь устает, спотыкается и не может несколько суток бежать галопом. Да и галоп у Алода намного быстрее, но с ним надо договариваться, это да. Он как трехлетний ребенок в теле монстра. Зато меня он понимает с полуслова. Вспомни, кто убил оборотня, когда ты не успела?

— У вас странные взаимоотношения, вот что я хочу сказать, — ответила она, — мне непривычно такое наблюдать.

— Мы вообще особенные и много делаем такого, что для тебя непривычно. Вот рыбу ловлю при помощи темной боевой магии, — ответил, улыбаясь, Гриесс, не забывая при этом посматривать на реку.

Он продвинулся еще немного вдоль берега и опять последовал бросок мифической руки, вытянувшей на этот раз сома приличных размеров.

— Подойдет? — поинтересовался Гриесс.

— Вполне, спасибо! А отдача от заклинания сильная? — спросила она.

— Смотря что ты имеешь ввиду под сильной, — он хмыкнул раздумывая, — Ответ — терпимо тебя устроит?

— Вполне. Но меня смущает, что ты только тратишь без пополнения, и не спал уже двое суток!

— Так спать мне вообще необязательно, когда резерв полон, это только для сохранения энергии или в ожидании. А трачу… не так уж много, как тебе кажется. Ты не представляешь размеры моего резерва. — последовала загадочная улыбка, — И я надеюсь, что уже к утру выберемся к какому-то жилью, так что ничего страшного. А что бы ты совсем успокоилась, то у меня есть фляга с кровью, она в ней не портится, НЗ — так сказать, так что все под контролем. Готовь рыбу, если получится кусочек с кровью, можешь его оставить мне. А я займусь рыбалкой, надо же накормить этого обжору, — и он кивнул в сторону Алода.

Тот заметил его жест и прибежал поближе, глаза азартно блестели.

— Пошли, — махнул ему рукой Гриесс и не спеша двинулся вдоль кромки воды, сопровождаемый скакуном.

Почистив рыбу Мара задумалась, как ее готовить? Если запекать, то с кровью не получится, поэтому решила нанизать кусочки на прутики и приготовить над углями, пока она этим занималась, вернулись рыбаки.

— О, — обрадовался Гриесс, потирая руки, — шашлычки! Давай, пока не пережарились.

Он поспешно снял пару штук и принялся с видимым удовольствием их поглощать. Мара с подозрением на него посмотрела.

— Ты хоть вкус ощущаешь, того что ешь?

— Конечно! Еще и как.

— Тогда зачем пить кровь, можно же вот так?

— Нельзя. Этим резерв не пополнишь, только кровь и только человеческая, иначе не смогу колдовать.

— Теперь понятно, — ответила Мара, — Я вот хотела спросить, а рыбу как одежду можно посушить? А то пропадет же, ее много, всю не съедим.

— Посушить можно, но зачем? Ты очень любишь такую рыбу? — с сомнением в голосе, спросил Гриесс.

— Нет, не очень, но выбрасывать жалко, она же испортится.

— Вот ты смешная все-таки, — он улыбался во весь рот, — А Алод нам зачем? Иногда мне кажется, что накормить его невозможно. Все оставшееся просто скормишь ему, он не откажется.

Закончив с рыбой, Гриесс отказался куда-то двигаться без купания, аргументировал тем, что реки и озера попадаются не так уж часто, чтобы пропускать возможность искупаться и потом, он заслужил! После встал и отыскав в сумках свой бальзам, направился к воде, по дороге освобождаясь от одежды и бросая ее на траву. Пояс с оружием и перевязь с ножами он снял первыми, и бережно положил на сумку. Алод шел за ним и собирал брошенные вещи по одной, относил к месту стоянки и складывал в одну кучку. Последними Гриесс снял штаны, уже стоя у кромки воды, бросив банку с бальзамом на траву, с удовольствием потянулся, полюбовался голубым небом и, обернувшись, к Маре сказал:

— Красиво тут как, не находишь?

Она чуть не поперхнулась последним куском рыбы от удивления.

— Середина дня, солнце светит вовсю и для тебя все равно красиво? Я думала ты любишь только ночь.

— Синее небо я любил всегда, и это никуда не делось. Будь я низшим вампиром, может быть любил бы только ночь, а так….А ты купаться-то будешь? — добавил он.

— Буду, — ответила она, — Если ты отвернешься и не будешь смотреть.

— Пффф, — протянул он, — неужели стесняешься? Интересно чего или кого? Меня, что ли? — он улыбнулся и добавил, — А сама-то почему не отвернулась?

Задорно подмигнув, он развернулся и с разбега нырнул в воду.

Мара осталась в смущении, а ведь правда, она и не думала отворачиваться, рассматривала его без зазрения совести, но он-то не имел ничего против! Пока Гриесс плавал, она решала купаться ей здесь или пойти поискать место в стороне. К тому моменту, как он вернулся к берегу и направился за бальзамом, она решилась. Подойдя к краю воды, разделась и, старательно делая вид, что не замечает ни его самого, ни его взгляда, вошла в реку.

Собственно, стесняться Маре было совершенно нечего: фигурка у нее — просто загляденье, стройные ноги, округлые, не сильно широкие бедра, крепкая попка, тонкая талия и небольшая грудь по форме напоминающая бокал для шампанского (Champagne Saucer glass).

Гриесс молча пробежал глазами по ее телу, также молча взял баночку с бальзамом и принялся за мытье волос, делая это весьма сосредоточенно и не обращая на Мару никакого внимания. Она даже слегка приобиделась, но поняла что это он специально, чтобы не смущать, и вздохнув, оттолкнулась ногами от дна и поплыла. А он закончив с волосами, пошел к месту стоянки, оделся и начал седлать лошадей и собирать вещи. Накупавшейся Маре осталось только одеться и сесть на коня, что она и сделала.

— А волосы сушить не будешь? — спросила она глядя на распущенную мокрую шевелюру Гриесса.

— Нет, сами высохнут, солнце еще высоко. А тебе нравится наблюдать, как я это делаю? — без улыбки спросил он, но в глазах проскальзывало лукавство.

— Нравится, — собравшись с силами ответила она и посмотрела ему в глаза, — И что с того?

— Ничего, просто спросил, — ответил он и хлопнул Алода рукой по шее, — Ну, поехали.

К вечеру, как и предполагал Гриесс, показалось человеческое жилье — небольшая деревушка с постоялым двором; объездная дорога перед ней соединялась с той, по которой они приехали. В деревню они въехали уже в темноте и никто не видел, по какой из дорог приехали путники. Вампир оживился, предвкушая свежую кровь, Мара тоже перевела дух, несмотря на его уверения, она все-таки переживала, что он только тратит без восполнения. Очень хорошо запомнилось его состояние с почти пустым резервом, повторять не хотелось.

Расположившись на ночь, узнали у хозяина, сколько еще ехать к Орэксу, столице Эрисара. Оказалось не так уж и много, каких-то 4–5 суток и они на месте. Дорога к столице становилась более оживленной, города располагались недалеко друг от друга и разбойников можно не опасаться. Всю эту информацию с удовольствием выдал им хозяин.

К утру Мара отлично отдохнула, а Гриесс восполнил свой резерв. За завтраком он решил, что пора начинать конспирацию и сменил ауру, мало ли кто встретится по дороге, перевязь с ножами снял и спрятал в сумки, подальше от любопытных глаз, не надо никому их видеть. Мара промолчала, ему виднее, что делать.

Следующие несколько суток прошли без происшествий. На шестой день пути выехали к столице. В городские ворота вереницей тянулись кареты, всадники, телеги, повозки и пеший люд. Перспектива стоять в очереди Гриесса совершенно не обрадовала и пристраиваться в хвост этой очереди он категорически отказался. Вместо этого, хлопнул Алода, решительно поехал к воротам, Маре пришлось ехать за ним. Среди людей, желающих попасть в город, послышались возмущенные возгласы: кто такие, особенные что ли? Но того, с каким достоинством Гриесс сидел в седле и того, с каким презрением он смотрел на окружающих, оказалось достаточно, чтобы ропот стих и за их продвижением наблюдали молча.

У стражников спросили расположение дома барона Амфия Венедикта Сайроса и, миновав ворота, въехали в Орэкс.

Глава 14. Орэкс

По улицам текли толпы народу, город готовился к празднику. Городской дом барона Сайроса впечатлял своей роскошью и великолепием. С фамильным гербом над входом, с флагами на флагштоках, в три этажа, с высокими окнами. Ко входной двери вели многочисленные ступени из белого мрамора, сама двухстворчатая дверь украшена дубовой инкрустацией с изображением герба барона. На воротах стояла стража в форменных камзолах, дом окружал роскошный сад. Очень чопорный и вычурно одетый управляющий провел Мару и Гриесса в гостиную и представил барону. Тот встретил их с распростертыми объятиями, он давно ждал посланников от архимага. Каждому приготовили отдельные покои и слуг. От слуг Гриесс категорически отказался, а Мара с благодарностью приняла. Барон Сайрос предложил располагаться и осматриваться, пригласил их на ужин и поехал в замок хагана договариваться о торжественном представлении посланников. Гриесс забросил вещи в комнату и зашел к Маре с предложением прогуляться по городу, пообщаться с народом и узнать местные новости. День в самом разгаре, по дорогам то и дело проезжали кареты, верховые и телеги, нагруженные товаром. Где в городе узнать новости и городские сплетни? Ну конечно, на рынке! И Гриесс потянул Мару к ближайшему рынку. В Орэксе их было несколько, в основном продовольственных, куда окрестные крестьяне свозили свой товар, в кварталах ремесленников существовали специализированные торговые ряды, где каждая ремесленная гильдия торговала своим изделиями. Потолкавшись на рынке, зашли в ближайшую таверну выпить вина и пообщаться с народом. В большом зале с мощными, сильно закопченными балками на потолке, стояли лишь длинные общие столы, за которыми теснились многочисленные посетители. Хозяин и служанки сбились с ног, обслуживая всех желающих. Усевшись на свободное место, заказали вина. В разговоры Гриесс не вступал, крутил головой с серьезным выражением лица. Мара уже немного научилась понимать, что он делает — сейчас он читал мысли окружающих. Поэтому она молчала и терпеливо ждала результатов. Наконец, он отвлекся от этого занятия и, сделав глоток вина, повернулся к Маре.

— Как ты думаешь, наш приезд в город кто-то заметил? — спросил вампир с загадочным выражением лица.

— Думаю — нет. Не такие уж мы важные особы, — ответила она, ни секунды не задумываясь.

— Ошибаешься! Еще и как заметили. Через стол от нас сидит человек, невзрачный, ничем непримечательный, такая себе серая личность, он следит за нами от самого дома Амфия. И работает он на нашего оппонента, колдуна из Истарии. Хочется уже встретиться с этой личностью. Игра предстоит весьма интересная! Квинтил угадал, отправив нас сюда, — ответил ей Гриесс, прикрывая ладонью рот, как бы случайным жестом. Поймав ее недоуменный взгляд, перешел на мыслесвязь: «Он профи, читает слова по губам, а молчать все время не годится, вызовем подозрения». «Вот это да! — удивилась Мара, тоже по мыслесвязи, — И что будем делать?». «Как это что? Примем условия игры и будем делать вид, что ничего не заметили». «Ну как скажешь. Я ничего в этих шпионских делах не понимаю!». «Я тоже, будем импровизировать!» — и он задорно подмигнув Маре, взялся пить вино и активно болтать о всяких пустяках. Она с энтузиазмом поддержала его игру. Почти до самого вечера они гуляли по городу. За северными воротами, недалеко от городской стены, устраивалось ристалище для турнира, строились трибуны для зрителей и павильоны для торговцев. Среди этой суеты ходили многочисленные зеваки и сновали торговцы, предлагая окружающим разные сладости. Гриесс с Марой побывали и там. Ристалище вампир осмотрел с особым интересом.

— Ты знаешь, — признался он Маре, — а я ведь никогда не видел рыцарских турниров, это все прошло как-то мимо меня. Очень интересно будет посмотреть, а может и принять участие. Не думаю, что это что-то особо сложное.

— Зачем тебе этот турнир? Эти рыцари закованные в броню, я никогда не понимала таких развлечений, — произнесла Мара в ответ.

— Может ты и права, доблести в этих поединках немного, и соперников тут для меня нет, — согласился с ней Гриесс.

В дом барона Сайроса вернулись после заката. Управляющий сообщил, что на ужин их ждут через час. Мара посетовала, что платье у нее только одно. На что Гриесс удивленно спросил:

— А почему не купили? Завтра же этим займемся, нас ждет много светских мероприятий и одно платье — это крайне мало! Тем более, что деньги у нас теперь имеются.

За ужином активно обсуждали предстоящие торжества, а потом Гриесс незаметно перевел разговор на то, что его интересовало больше всего — откуда взялся колдун?

— Мой оппонент, — охотно начал рассказ барон Сайрос, — любитель путешествовать, а несколько лет назад эта его страсть привела в страны, расположенные за горным кряжем. Отсутствовал он в этот раз более полутора лет и вот, полгода назад, вернулся, да не один, а с этим странным колдуном. Через день вы его сами увидите и согласитесь, что он весьма странен и необычен, начиная с внешнего вида. Есть в нем что-то змеиное, отталкивающее, особенно взгляд. Да у него глаза желтого цвета! Но барон Остикс проникся к нему доверием и симпатией.

— Может и не по своей воле проникся, — вставил свое слово Гриесс.

— Да? Вы так думаете? Ну я в этих ваших магических делах не разбираюсь, не зря я попросил милорда Квинтила о помощи в вашем лице.

— А как настроены бароны? — спросил Гриесс, — потому что народ, в своей массе, симпатизирует вам.

— Да, я знаю, но, к сожалению, народ ничего не решает, выбирают хагана бароны, а они больше склоняются к Ирату. И это очень похоже на работу колдуна. Где это видано, выбирать хаганом человека, постоянно находящегося в разъездах, он даже не знает, что творится в его собственном баронстве! Как такому можно доверить страну? — возмущенно ответил барон Сайрос.

Далее последовала обычная светская беседа, Амфий рассказал о запланированных развлечениях и насколько это все растянется. Оказалось, что они прибыли вовремя. Еще не все бароны приехали в столицу, начало турнира запланировано через неделю, тогда же начинается и ярмарка. Турнир же не ограничится только соревнованием рыцарей, предусмотрены поединки лучников и мастеров меча, с приличным денежным вознаграждением победителю. И в это время действует и правило дуэли, любой желающий может вызвать кого угодно, и вызываемый обязан принять вызов. Это старый обычай, с его помощью сводят счеты и мстят врагам и обидчикам. Зачастую эти поединки становятся самыми яркими и запоминающимися, потому что бой бывает не только до первой крови, но и до смерти одного из участников.

Мара слушала вполуха, в состязаниях принимать участие она точно не собиралась, вместо этого она рассматривала самого барона. А на него стоило посмотреть. Возраст барона приближался к пятидесяти годам, и тем не менее он оставался весьма импозантным мужчиной, с аристократическими чертами лица, карими глазами, и упрямо оттопыренной нижней губой. Животика, которым к его годам обычно обзаводятся его сверстники, у него не было. Коренастый, невысокий, почти на голову ниже Гресса. Слегка вьющиеся волосы, на висках серебрилась седина. От его внешнего вида веяло надежностью и благородством. Барон был вдовцом, жена умерла несколько лет назад, оставив ему двоих детей — сына и дочь, которым не хватало пару лет до совершеннолетия. Одет он был в изумрудный, без надменной вычурности прекрасного покроя, по фигуре, прямой, длинный сюртук почти до колена с широким узором, коричневого цвета. На высоко отвёрнутом рукаве такой же узор. Дополняли это великолепие более темный жилет и белые жабо — их было два: одно опускалось вместе с жилетом чуть прикрывая пояс, второе же, как веер из кружев, ложилось на сюртук от шеи и до чуть выше уровня локтя. Черные суконные штаны заправлены в высокие ботфорты, черного же цвета, украшенные по внешней стороне круглыми металлическими бляшками. Пояса с мечом на нем не было, все-таки это домашний ужин.

Гриесс слушал очень внимательно, появилось ощущение, что это очень важно, и он ему не противился. Есть он не ел, сославшись на то, что плотно поужинал в городе, а вот от вина не отказался и очень его хвалил.

На следующее утро Мару разбудил стоящий под дверью спальни Гриесс.

— День давно начался, а ты все спишь, непорядок!

С ворчанием она поинтересовалась, что за надобность в столь раннем подъеме.

— Хватит валяться в кровати, пошли в город. Мы же собирались покупать платья?

— Точно! — встрепенулась она. — Встаю!

Быстро вскочив, успела лишь натянуть штаны, когда Гриесс предупредил.

— Оделась? Я иду.

Возразить она не успела, лишь поспешно натянула рубаху. Войдя в комнату и усевшись вполоборота на кровать, вампир с энтузиазмом спросил:

— Сколько платьев и какие ты хочешь? А цвет? В чем завтра пойдешь на прием?

— Ох, ты прямо завалил меня вопросами с самого утра. Но на все могу ответить только одно — я еще не решила. А ты с какими-то предложениями? — ответила она, надевая камзол и бросая на него заинтересованный взгляд.

— Становлюсь предсказуемым, — расстроился он, но в глазах светилась ирония, — Но ты права. На прием к хагану надо идти в том костюме, в котором ты была на лекции в академии. Надеюсь, его ты взяла?

— Почему это в нем? — удивилась Мара.

— Потому, что ты особенная и должна выделяться. Все дамы будут в платьях, а тут ты — в камзоле и лосинах и при оружии! Так взяла их или нет?

— Конечно, взяла! — усмехнулась она. — Я готова, пошли?

Завтракать решили в городе, чего время терять? Город бурлил, потоки людей двигались в разных направлениях, и это сильно затрудняло слежку. Бросив на Гриесса изучающий взгляд, Мара заметила изменившийся эфес меча. «А свой куда дел?» — спросила она по мыслесвязи. «А, заметила! Я тут готовлюсь ко встрече с колдуном, надо все предусмотреть. На моем оружии — вампирские клейма стоят и иллюзию не накинешь, может распознать. Это только с аурой у меня так лихо получается. Поэтому, с разрешения барона, покопался в его оружейной, подобрал похожий, этот можно показать кому угодно. Кстати, гномья работа! Отличный клинок, барон знаток в оружии.» После завтрака отправились по лавкам портных. Гриесс очень придирчиво рассматривал платья, которые им могли предложить. Пару платьев просто заказали, это намного проще, чем пытаться найти готовые, портной обещал сшить за две недели. Зато одно, черное, с открытыми плечами просто очаровало вампира, и его купили готовым, лишь договорившись о вставках из алой ткани. У этого же портного, Мара уже и не помнила какого по счету, на глаза Гриессу попался камзол из черного бархата, как и любил Гриесс, просто приталенный, просто с отложным острым воротником, просто с высоко подвернутым манжетом рукава, длиной до середины бедра, но! Привлекла его внимание вышивка — дорогая серебряная вышивка гладью. Изысканный цветочный виток начинал свой путь от передней полы около бокового шва, плавно перетекал к широко расположенным пуговицам в два ряда и плёлся к плечу, от плеча по спине шёл тот же узор, с таким же изгибом. А на рукаве, как раз над отворотом манжета, было выложено такое же цветочно-плетённое серебро, особый шик добавляла меленькая полоска вышивки на обратной стороне воротника; то есть если поднять ворот — он закрывал мочки ушей и на нем в трёх сантиметрах от края, с обеих сторон, вышиты маленькие серебряные бутоны роз в шипах; но если воротник складывается их не видно. Он его долго рассматривал, прежде чем решил примерить. Критично посмотрев на Гриесса, Мара сказала:

— А тебе идет. Ты выглядишь солидным вельможей, даже непривычно. Бери, даже не думая.

Он еще раз посмотрел на себя в зеркало и иронично улыбнулся своему отражению (представил, что сказал бы Асдок, увидев его в этом камзоле — он постоянно боролся с желанием Гриесса одеться как можно проще. К шелковым рубашкам настойчиво приучал, доказывая, что ему не положено по рангу одеваться просто и незаметно. Постоянно ставил в пример Анхеля, на что Гриесс только ухмылялся и заявлял: Не дождетесь! А вот же, почти дождались!), посмотрел на Мару, она улыбалась и энергично кивала головой, и вздохнув — решил купить.

Оплатив покупки, указали портному куда их доставить и покинули его лавку. Уже наступило время обеда, полдня ушло на хождение по портным и бесчисленные примерки. Но Гриесс еще предложил зайти к оружейникам.

— Зачем? — Мара проголодалась и перспектива пару часов бродить по рядам с оружием ее не радовала. — Ты же меч себе выбрал? Что там еще можно искать?

— Мне нужны метательные ножи, такие, которые не обязательно вытаскивать из трупов. Тем более тут недалеко гномы, может попадется что интересное? — ответил он.

— Сомневаюсь, — сказала она, — Я убеждена, что лучшее оружие продается в Азании, и остальные оружейники им и в подметки не годятся, только время потеряем. Но раз ты настаиваешь… Но потом сразу обедать! — согласилась Мара.

— Обязательно! Как скажешь, — кивнул Гриесс.

По рядам оружейников ходили долго, вампир оказался прав, от оружия гномьей работы разбегались глаза. Но и Мара, и Гриесс были твердо убеждены, и не без основания, что их мечи намного лучше того, что выставлено тут и в особый восторг не пришли. Гриесс все же купил набор метательных ножей, хотя и выбирал их очень долго, намного дольше и придирчивей, чем платья. Напоследок купил пару мечей, обычных, стальных, не сильно дорогих. После этого отправились обедать.

Утолив первый голод, Мара спросила:

— Зачем мечи? Они хороши, но явно хуже того, что ты взял у барона.

— А вот это мы и проверим. Сможет ли меч барона разрубить это железо? Поможешь? Заодно разомнемся, ты давно не вытаскивала меч из ножен, а практика в этом деле — главное! — он задорно улыбнулся и подмигнул.

— Спарринг? С тобой? — на лице у Мары появилось искреннее удивление. — Ты шутишь? Я и пары минут не продержусь!

— Так уж и пары минут? Сомневаюсь, но попробовать-то стоит? — и Гриесс состроил иронично-скорбную мину.

После ужина с бароном, на котором он сообщил, что завтра к вечеру их ждут в замке хагана, отправились в один из внутренних двориков позвенеть мечами. Темнело быстро и, решив не раскрывать всех карт, зажгли факелы по периметру двора. Небольшой внутренний дворик со всех сторон окружен высокими стенами, для каких целей его использовал хозяин — понять трудно, вдоль стен росли кусты роз, большие и сейчас цветущие, между ними стояли садовые скамейки, по одной у каждой стены. В дальнем углу, совершенно неприметные, стояли качели, белые с высокой спинкой. Вся поверхность дворика вымощена мраморными плитами светло-серого цвета, и центр ее был пуст.

Сняв кардиган, Гриесс небрежным жестом, кинул его на ближайшую скамейку, Мара последовала его примеру. Широко улыбаясь, очень галантно, встав на одно колено, он протянул ей один из купленных на рынке мечей. Она с улыбкой его приняла и стала в позицию.

— Нападай, — предложил Гриесс, крутанув меч в руке.

Мара провела атаку по всем правилам, но он как-то вяло, хотя и ловко, отбивался, и даже не пытался сдержать упрямо наползающую на лицо улыбку. Мару такие действие раздражали.

— Если тебе весело, зачем ты затеял этот спарринг? Шел бы развлекаться, — спросила она, опустив меч.

— У тебя под рубахой ничего нет, и когда ты двигаешься, то и они двигаются, я не могу сосредоточиться, — все также улыбаясь, ответил он.

— Придется заставить! — решительно сказала Мара и мгновенно бросилась в атаку.

Выпад, и еще один, и еще! Сверху, сбоку, раскрут, удар на высоте кисти, ложный взмах, тычок вниз, снова раскрут. Проделала все это она быстро, сосредоточенно и на одном дыхании, но все равно это не стало неожиданностью для Гриесса. Везде ее меч натыкался на его блок, в атаку он не переходил, но улыбаться перестал. Почти час они махали мечами, причем атаковала только Мара, Гриесс защищался и периодически вставлял свои комментарии — хорош удар или не очень. Прервало их занятие появление барона.

— А можно и мне принять участие в этом развлечении?

— Конечно! — с энтузиазмом ответила Мара, переводя дух и смахивая со лба капельки пота. — Я с радостью уступлю вам место!

Воспользовавшись перерывом, Гриесс осмотрел оба меча, на том, что он взял у барона, зарубок на лезвии не осталось, а вот на купленном… И Мара, и он привыкли к хорошей стали и уже успели забыть, что парировать надо боком меча, а не его острым краем. Мара передала барону меч, присела на качели и приготовилась к зрелищу. Гриесс и барону предложил начать с атаки, что тот немедленно и сделал. Сполохи искр, высекаемые мечами, ясно давали понять, что бой идет на боевых мечах, но мастерства вампира хватало, чтобы избежать нанесения каких-либо ранений. Понемногу он от обороны стал переходить к атаке, и барону пришлось ускорить темп. Внимательно наблюдавшая за поединком Мара не могла понять, что же ее смущает в его действиях, а что-то смущало! Темп! Гриесс подстраивался под барона и двигался медленно, каждое движение можно рассмотреть, это было непривычно и странно. «Зачем?» — по мыслесвязи спросила она. «Примеряюсь к человеческим скоростям, мало ли что, колдун способен на любую провокацию». «Ну тогда развлекайся, а я пойду спать», — ответила она. Попрощавшись с бароном и кивнув Гриессу, Мара покинула внутренний двор. После ее ухода вампир посмотрел на барона Сайроса.

— Как вы смотрите на увеличение темпа? Мне кажется мы медленно двигаемся, а я хочу увидеть максимум, на который способен обычный человек без магии, потому что я уже и забыл как это без нее, — и он слегка ухмыльнулся.

— Еще быстрее? — барон удивился. — Ну давайте попробуем, хотя и этот темп не каждый выдержит, но раз просите… Только надолго меня не хватит, предупреждаю сразу.

Гриесс кивнул в знак согласия и атаковал, барон едва успевал отбиваться, ни о чем другом думать просто невозможно, только успевать парировать удары, наносимые противником. Несколько раз он не успевал, но Гриесс либо вовремя останавливался, либо отводил меч в сторону, ухмылялся и атаковал снова. Когда барон стал чаще пропускать удары, Гриесс опустил оружие и, глядя на переводящего дыхание барона, сказал:

— По-видимому достаточно, кажется, я вас совсем загонял. Спасибо вам Амфий, вы мне помогли, идите отдыхать.

Барон поклонился Гриессу и собрался уходить.

— Скажите Амфий, а нет ли у вас смышленого паренька для упражнений с мечами? Я бы еще поупражнялся, главное так и не выяснили — может ли ваш меч гномьей работы разрубить обычный человеческий.

— Есть, мой оруженосец, очень способный, я с ним всегда тренируюсь, сейчас пришлю, — ответил барон Сайрос. — Его зовут Малисс, он вам понравится.

Амфий совсем уже собрался уходить, но его мучало любопытство, и он не сдержался.

— А можно вопрос?

— Да сколько угодно, — ответил Гриесс, повернувшись к барону.

— Если вы такой великолепный боец, то как же правило одного дара? Вы же еще и маг?

— Ну, — вампир махнул рукой, — Маг из меня почти никакой, хороший дождь наколдовать и то не могу, разве что небольшую тучку. С оружием у меня получается намного лучше, чем с погодой. Я удовлетворил ваше любопытство?

— О да, вполне!

Барон Сайрос откланялся и ушел, после сегодняшней тренировки он изменил свое мнение о спутнике Мары, и проникся к нему уважением и даже неким восхищением.

Ждать Малисса долго не пришлось, довольно скоро после ухода барона, во внутренний дворик почти вбежал молодой парень, лет двадцати с небольшим, высокий, темноволосый. Он поклонился Гриессу и замер в ожидании распоряжений. Критично осмотрев парня с головы до ног, вампир неопределенно хмыкнул и сказал, бросая Малиссу меч.

— Ну давай попробуем, защищайся!

Барон был прав, оруженосец у него оказался весьма способным, часа два они с Гриессом махали мечами, с Малисса пот стекал ручьями, но в конце тренировки вампир таки разрубил купленный меч, и остался этим очень доволен. Ночь не просто уже наступила, дело шло к рассвету, когда Гриесс отпустил уставшего оруженосца, а сам, подхватив кардиган отправился в город, не забыв при этом сбить со следа соглядатая.

Проснувшись утром, Мара нигде не обнаружила вампира. Это ее удивило и она прибегла к мыслесвязи.

«Не волнуйся, скоро буду, я тут по ювелирным лавкам гуляю, колье тебе выбираю, не годится на балы ходить без украшений. К черному платью выберу сейчас и присмотрюсь, что имеется. На покупку денег у нас нет, так что я договорюсь взять напрокат, потом вернем», — ответил он.

«Не верю я тебе, — со смешком ответила она. — Знаю, как ты договариваешься. Но раз с возвратом, то бери. Хочется посмотреть, что ты выберешь. Но за возвратом я лично прослежу!»

«Я уже выбрал, и если ты сомневаешься в моем вкусе — то напрасно», — прозвучало в ответ.

День перед представлением у хагана прошел в праздности и отдыхе. Вернувшийся Гриесс наотрез отказался показывать, что он принес. Сказал, что надо дождаться платья, чем ужасно заинтриговал Мару, и она с нетерпением ждала посыльного от портного. Платье принесли ближе к вечеру и, не откладывая дело в долгий ящик, она побежала его примерять. Сидело оно идеально, портной знал свое дело. Вошедший Гриесс рассматривал Мару со всех сторон, а потом жестом фокусника извлек из-за пазухи мешочек, из него достал колье и одел его ей на шею. Сделав шаг в сторону, дал Маре возможность полюбоваться собой в зеркале. Без корсета, в пол, умопомрачительно черное платье являло собой подобие извержения вулкана — полностью открытые плечи и манящее декольте были обрамлены пышными, короткими складками ткани, а тонкий декор из вуальной красной сеточки ближе к телу создавал эффект тлеющей кожи. Талию обнимала совсем чуть-чуть рельефом собранная «гармошечка», а дальше уже начиналась пылающая гора юбки, крупными воланами мягкой, черной, тяжелой ткани опускаясь до самого пола. Самой изюминкой были вкрапления заломов ярко-алой материи то между воланами, то под ними, в абсолютно хаотичном порядке. Они-то как раз при ходьбе ли, повороте, или вообще от дуновения ветерка создавали именно тот эффект «действующего вулкана», завораживая как гипноз. Колье же, принесенное вампиром, идеально его дополняло — оно состояло из 11 первоклассных рубинов овальной огранки, окруженных бриллиантами, причем рубин представлял собой середину цветка, а бриллианты его лепестки.

— И как? — спросил Гриесс, глядя на восторженное лицо Мары, — Есть у меня вкус?

— О да, еще и какой! — в ее глазах сиял восторг. — И платье и колье — превосходны! Кто бы мог подумать, что из обычного траурного платья можно сделать такую красоту! Я в восторге, ты молодец, просто умница, спасибо! Переполняемая эмоциями, она крепко обняла вампира и чмокнула в щеку. Правда потом быстро отстранилась и опять занялась любованием собой в зеркале, усиленно делая вид, что ничего особенного не произошло. Гриесс самодовольно улыбнулся и, уже уходя, окинув Мару глубоким взглядом, произнес:

— Ну, я рад, что тебе понравилось, — после чего дверь за ним закрылась.

К тому моменту как одетый барон явился за ними, Мара и Гриесс были уже готовы к выходу. Она, как и решили, надела костюм, в котором ходила на лекцию, не забыв повесить на пояс меч. Гриесс же облачился в обновку и также не забыл про оружие. Замок хагана находился несколько в стороне от города, поэтому ко входу подали карету, в которой все и разместились.

Внешне замок ничем не отличался от других замков, разве что размерами; тот же ров с водой, только тут вода прозрачная и по ней плавали лебеди; тот же подвесной мост, но немного шире обычного, а вот внутри… Там все перестроили и переделали. Гость попадал на широкую аллею, по бокам которой росли экзотические деревья, сейчас на них распустились бело-розовые цветы и они наполняли своим ароматом все вокруг. Перед главным входом в дом разбита большая круглая клумба с цветами, вдоль самого здания и стены росло множество кустов. Все настолько ухожено и тщательно распланировано, что от неприступной крепости ничего не осталось. Вечер уже вступил в свои права, солнце исчезло за горизонтом, и замок сиял огнями. На подъездной аллее стояли слуги с факелами, а в самом замке все освещалось люстрами с огромным количеством свечей. Гриесс аж зажмурился, как только переступил порог, он не ожидал, что будет настолько светло.

От входа наверх вела широкая лестница, в конце которой стоял нынешний хозяин замка с супругой и приветствовал гостей. Им хаган обрадовался особо, он симпатизировал барону Сайросу и искренне желал ему победы. Его, как и Амфия, возмущала растущая популярность Остикса, которой способствовал привезенный из-за горной гряды колдун. Оставив супругу самостоятельно встречать гостей, он взялся лично познакомить посланников архимага с баронами и заодно похвастаться замком. До него это был обычный унылый серый замок, зато сейчас! Хагану было чем гордиться. Слуги распахнули вычурно украшенные цветочным орнаментом двери, и их оглушил гул голосов и звуки музыки. Зал, в котором проходил прием, поражал своей величиной. Мара, привыкшая к роскошным залам академии, и то широко открыла глаза. В нем спокойно помещалась пара сотен гостей, и никто при этом не чувствовал неудобств. Вдоль стен, украшенных гобеленами и флагами всех баронов, стояли столы с разнообразными закусками; молчаливые, вышколенные слуги с подносами безмолвно скользили между гостей, предлагая им бокалы с вином и шампанским. Хаган подводил Мару и Гриесса к каждому барону, представлял, и по пути к следующему барону рассказывал вкратце о предыдущем. Побеседовав с очередным бароном, он увлек их к противоположной стене и тогда Мара увидела его! Этот субъект стоял вполоборота, в широких шароварах ярко-фиолетового цвета, что доходили до середины икры, на которых висели дугой многочисленные цепочки, испещренные маленькими фигурками, амулетиками и непонятными символами; пояс и манжеты были из черной кожи сантиметров пять шириной. Поясом штаны держались, можно сказать, на «честном слове», а учитывая, что верхней частью одеяния сего индивидуума являлся черный топ, имеющий такой же пояс, как на брюках, который в свою очередь лежал очень высоко на третьем или четвертом ребре, соответственно, всем был показан тощий живот без единого волоска. Сам топ, из такого же воздушного непрозрачного шелка, что и шаровары, казалось вот-вот спадет с его женственных острых плеч, и только широкая, черная, кожаная полоска от локтя вверх как-то придерживала от падения, изображая собой рукав. Голову венчало непонятное, путаное сооружение из иссиня-черной ткани, которое было скреплено большим украшением из золота. На шее лежало огромное ожерелье с черными камнями, тонкие кисти рук украшены браслетами, на пальцах перстни с такими же камнями, что и в ожерелье. Неестественного желтого цвета глаза подведены черной сурьмой. На ногах невысокие замшевые сапожки с острыми, загнутыми кверху носами, синего цвета. Более экзотической внешности она и представить себе не могла! А чего стоил этот томный взгляд и такая же манера поведения? Барон Остикс просто терялся на его фоне. Гриесс же, увидев колдуна, только слегка сощурил глаза, но быстро вернул лицу обычное, скучающее выражение.

Глава 15. Происки колдуна. Турнир

И ты попала! К настоящему колдуну. Он загубил таких, как ты, не одну! «Король и Шут», «Кукла колдуна».

Хаган представил их барону Остиксу и колдуну из далекой Истарии, имя у него оказалось не менее экзотическим, чем его внешность — Шахдизар Великолепный. Он проявил бурную радость в связи со знакомством с настоящими магами из академии, но даже Мара, неискушенная в придворных интригах, почувствовала, что Шахдизар переигрывает. Он долго рассматривал Мару, не забывая при этом расточать ей комплименты. Расспрашивал об академии, об архимаге, спросил, как понравился Орэкс.

— Знаете, — признался Шахдизар, — меня очень удивило отсутствие рынка рабов, да и самих рабов тоже! Это же очень удобно иметь рабов! И торговля ими приносит хороший доход.

О выгоде рабства Шахдизар рассказывал долго и увлеченно, но, заметив на лицах магов такое же непонимание, как и у других — замолчал и перевел разговор на ауры. Попросил разрешения воспользоваться амулетом, чтобы рассмотреть ауры Мары и Гриесса. У самого же колдуна она была такой же необычной, как и все остальное. Не золотая, как у людей, не окрашена в цвет стихий, как у магов, а фиолетовая в крапинку!

Его амулет оказался маленьким, намного меньше тех, которыми пользовался архимаг. Шахдизар для активации даже глаза закрыл, вызвав этим невольную улыбку и у Мары, и у Гриесса. Тем не менее, через минуту он повернулся к вампиру и с удивлением и недоверием спросил:

— Маг погоды?

— Да, а что вас смущает? — улыбнулся в ответ Гриесс.

— Погодники, обычно, довольно слабые маги, а уж в переделке какой толку от них совсем маловато. Вы не подумайте, что я хочу вас обидеть, просто удивляюсь — зачем вас сюда прислали?

Вампир в ответ промолчал, загадочно улыбнувшись, а ответила Мара:

— Архимаг все сделал правильно, удивляться тут нечему. Задание поручили мне, а Гриесс, как поклявшийся мне в верности, просто последовал за мной. И в переделках от него толку много! Уж поверьте мне!

— Надо же, — протянул Шахдизар, — Кто бы мог подумать!

В этот момент хагана позвали, он откланялся, оставив Мару, Гриесса и барона Сайроса с Шахдизаром и бароном Остиксом. Разговор перетек на Истарию. Остикс рассказал о своем путешествии и о том, как он познакомился с колдуном, не сводя с того восхищенного взгляда.

«Ты видишь то же, что и я? — спросил Гриесс по мыслесвязи. — Он его приворожил, чем — не знаю, но приворожил, это точно!»

«Похоже на то», — согласилась Мара.

Барон Остикс остановил проходящего мимо слугу с шампанским и предложил тост — за знакомство! Все взяли по бокалу, и пока Ират произносил длинный и витиеватый тост, а все его внимательно слушали, Шахдизар, совершенно неуловимым движением, бросил в бокалы Маре и Сайросу какое-то зелье. Его действия не заметил никто из присутствующих, кроме… Гриесса, а он заметил только потому, что ждал чего-то подобного от колдуна. И вот теперь надо немедленно выяснить, что же подсыпал в бокалы Шахдизар? В арсенале у Асдока имелось заклинание, позволяющее читать мысли на расстоянии, не прибегая к визуальному контакту, он и Гриесса ему обучал; но и получалось оно плохо, да и зачем, когда всегда можно заглянуть в глаза? А вот теперь понадобилось! И не просто понадобилось, а срочно, да еще так, чтобы никто не заметил, что он применяет какие-то заклинания. Гриесс сосредоточился, вспомнил нужную фразу и над головой колдуна повисла капля, нижним краем касаясь его ауры. Полдела сделано! Теперь необходимо подключиться к ней и все мысли Шахдизара станут доступны. Время для вампира замерло, ему казалось, что он делает все очень медленно, хотя прошло всего несколько секунд, а он уже лихорадочно ковырялся в мыслях колдуна. То, что зелье любовное, Гриесс узнал сразу, это лежало на поверхности, но как упустить возможность узнать больше? От этого занятия его отвлек Остикс, наконец-то, закончивший свой тост. Все подняли бокалы и выпили. Гриесс с интересом наблюдал за Марой. А она, выпив бокал до дна, подняла глаза и посмотрела на Амфия, а он на нее. Они стояли напротив и что-то в их взглядах изменилось. «Посмотрим, как это будет действовать, и что из этого сможет извлечь колдун, а что я», — подумал Гриесс. Вернулся хаган и повел их знакомиться с остальными баронами. Шахдизар проводил их насмешливым, превосходящим взглядом.

Вечер продолжался. Через некоторое время прием плавно перетек в бал, но на танцы ни Мара, ни Амфий оставаться не пожелали. Они вообще не замечали почти ничего и никого вокруг, только друг друга. Пришлось вампиру взять инициативу в свои руки и увезти их домой. «Интересно, как долго действует зелье? И как долго Шахдизар собирается их поить?» — размышлял Гриесс, сидя в карете, по дороге к дому барона. Приехав к дому, Мара и Амфий, не сводя взгляда друг с друга и держась за руки, вошли внутрь. Вампир заходить не стал, посмотрел на них насмешливым взглядом и отправился в город, ловко избавившись от слежки. Шпик заметался по улице в панике, потеряв Гриесса, чем очень его повеселил. Посмеявшись над тщетными усилиями шпика, вампир скрылся в темных улочках.

* * *

Выпив бокал, шампанского Мара ощутила прилив странных эмоций, и взглянув в глаза Амфия, поняла, что он чувствует тоже самое! Неужели? Бывает такое? С первого взгляда? Но это явно любовь, как еще можно назвать то чувство, охватившее все ее естество? С этого мига ни ее, ни его не волновало ничего, что происходило вокруг. Они рассеянно кивали, отвечали на вопросы и оба больше всего мечтали остаться наедине. И когда Гриесс увез их домой, она почувствовала что-то вроде благодарности, но выразить ее не было ни сил, ни желания. И странно, что ее не волновала его реакция на столь странную перемену в ее поведении, эта мысль промелькнула и исчезла под наплывом чувств. Оказавшись в доме наедине, они бросились в объятия друг друга и слились в страстном поцелуе, с трудом добравшись до спальни, где и продолжили предаваться безумию любви.

* * *

Гриесс, пополнив резерв, вернулся в дом барона и, развалившись на кровати в своей комнате, принялся размышлять. Вот таким образом Шахдизар решил вывести из игры Мару и Сайроса? Если продолжать их поить любовным зельем, то они ничем, кроме друг друга интересоваться не будут. Ход хороший, спору нет. Вот как эту ситуацию обернуть на пользу делу? Заниматься самостоятельно обработкой баронов, как и планировал? Да так, чтобы это было очень наглядно? И не обращать внимания на эту «влюбленную» парочку? Интересно, когда колдун обратит внимание на него и как это будет выглядеть? Решил придерживаться первоначального плана и найти союзника, хаган казался отличным кандидатом! Гриесс улегся спать, гулять по публичным домам до утра, сегодня не было охоты. На следующее утро ни Мара, ни барон Сайрос не выразили желания покидать дом, аргументируя это тем, что турнир только через пять дней. «Почему меня это не удивляет?» — задал сам себе вопрос Гриесс и, взяв Алода, отправился к хагану заручаться поддержкой и черпать информацию. В разговоре с ним не стал почти ничего скрывать, сказал, что и Мару, и Амфия опоили зельем, и предложил свой план действий. Хаган долго молчал, размышлял, потом, посмотрев серьезным взглядом на Гриесса, ответил:

— Ну, если вы так уверены и точно знаете, что делаете… Хотя, мне кажется, что больше и вариантов-то нет. Нам никто не поверит, если мы скажем, что их опоили. Значит остается принять ваш план действий. Можете рассчитывать на мою поддержку!

И они пожали друг другу руки. Гриесс долго и в мельчайших подробностях расспрашивал хагана о каждом из баронов, придется искать подход к каждому, особо не копаясь в их головах. Но чем больше он думал, тем больше убеждался, что без прямого внушения выборы не выиграть. Решил тянуть до последнего, изображать бурную агитационную деятельность, а вот накануне голосования… придется серьезно потрудиться! Шахдизар владеет гипнозом, это заметно по Остиксу, но вот насколько сильным? Это предстояло выяснить и перебить его чары своими в самый последний момент, чтобы колдун не успел ничего предпринять.

За время, оставшееся до начала турнира Гриесс умудрился понравиться и втереться в доверие к некоторым баронам. С молодежью проще всего: в пьянках и гулянках вампир разбирался великолепно. С любителями охоты тоже не особо сложно. Несколько баронов оказались заядлыми театралами — но они и так симпатизировали Сайросу и поэтому им много внимания уделять не имело смысла.

Турнир в столице, да по такому случаю, с ярмаркой, соревнованиями и балами, привлек в Орэкс практически всю знать страны и огромное количество людей неблагородных кровей. Конечно же, в городе всем места не нашлось, и те кто не смог устроиться в пределах городских стен, расположились за ними, поблизости от ристалища, разбив многочисленные палатки. В результате получился палаточный городок, к которому добавились палатки участвующих в турнире рыцарей, над которыми развевались флаги владельцев. Все это создавало пеструю и шумную картину.

С утра народ потянулся за стену, занимать места на трибунах. Половина баронов лично принимала участие в турнире, Барон Сайрос в их числе, он с рассветом уехал с лошадьми, оруженосцами и слугами. Маре же пришлось ехать с Гриессом. Ехали в карете барона и напряженная тишина, повисшая в ней, весьма напрягала Мару. Со времени принятия зелья прошла почти неделя и его действие начало ослабевать, в результате она стала замечать окружающую действительность и думать о чем-то, кроме барона и его ласк. Гриесс молчал, он не торопился нарушать тишину, просто сидел, откинувшись на спинку сиденья и смотрел на Мару с интересом и некоторой долей цинизма во взгляде. Она не выдержала и раздраженно спросила:

— В чем дело? Что за пристальные и наглые разглядывания?

Ответил он не сразу, выдержал паузу и как бы нехотя, растягивая слова, произнес:

— А тебе не кажется, что ты занята немного не тем? Твое внезапное увлечение бароном я еще могу понять, но наплевательское отношение к заданию архимага — нет!

Мара опешила, а ведь он прав! Но влюбленная женщина всегда найдет себе оправдание.

— А тебя зачем со мной отправили? — парировала она. — Кто у нас скрытый козырь? Я же, вроде, только для видимости, вот и занимайся делом!

И она решительно отвернулась к окну, сжав губы, всем своим видом давая понять, что разговаривать она больше не намерена. Что она чувствовала в этот момент к Гриессу? Кроме глухого раздражения, больше ничего. Своими вопросами он отвлекал ее от приятных мыслей об Амфие. Вампир только хмыкнул в ответ и, помолчав, добавил:

— Я и занимаюсь, если ты еще не заметила!

— Вот и хорошо, — прозвучало в ответ.

Больше они не разговаривали.

Выехав из города карета, быстро доставила их к месту проведения турнира. Трибуны были полны зрителей, между ними сновали торговцы. Трибуны стояли два ряда, по обе стороны ристалища. С одной стороны места для знати, широкие лавки под навесами. Посредине — кресла для хагана и его супруги. Тут же располагались судьи и, на первом ряду, около ворот — трое магов-целителей. С другой стороны ристалища — трибуны для простого люда, и там свободные места давно заняли самые предприимчивые, пришедшие сюда еще ночью, но народ все еще прибывал. Маре хотелось, чтобы Гриесс сел где-нибудь подальше, но он уселся рядом и, скользнув по ее лицу взглядом, сказал по мыслесвязи: «Ты не перегибай, я как-никак твой телохранитель и просто обязан находиться рядом, хочешь ты этого или нет. Или ты решила открыть всем карты и сказать, кто я на самом деле? Тогда твоему Амфию не видать печати хагана как своих ушей, веди себя разумно, не сходи с ума!» Мара вздохнула и промолчала. Амфий так мечтает об этой печати, так хочет стать хаганом, как она может ему навредить? Придется терпеть присутствие вампира рядом, что ж поделать.

Трибуны зааплодировали, народ стоя приветствовал появление хагана. Он приветливо улыбнулся Гриессу, а тот ответил поклоном. Устроившись в кресле, хаган махнул рукой, давая разрешение начинать. Завыли литавры, вышедший на середину ристалища герольд-распорядитель представил судей — седовласых, умудренных опытом мужей, и торжественно объявил начало турнира. Помощники герольда распахнули створки ворот и на ристалище колонной по двое в ряд стали въезжать участники турнира. Напротив хагана каждая пара останавливалась и герольд их представлял. Жеребьевка произошла накануне вечером, и сейчас каждую пару составляли соперники. Церемония представления затянулась по времени, участников было много. Когда поток желающих принять участие в турнире иссяк, герольд предложил дамам выбрать почетного судью, который по их воле будет прекращать поединки, спасая тем самым приглянувшегося рыцаря.

После этого объявили начало первого поединка. Барон Сайрос оказался в третьей паре и Мара обрадовалась: еще немного и он присоединится к ней на трибунах. Шахдизар сидел на пару рядов ниже, в одиночестве, Остикс принимал участие в турнире. Выражение на лице было неизменным томно-скучающим, но это не мешало ему, как и Гриессу, внимательно следить за происходящим не только на ристалище, но и вокруг. Первого поединка Гриесс ждал; интересно посмотреть как это происходит и следил за рыцарями с пристальным вниманием. За то время, что он провел в Варастии латы немного изменились, стали более подвижными, обзор у шлема увеличился, но поворотливости, с точки зрения вампира, это не добавило. Попоны с гербами, покрывающие крупы лошадей, замедляли их бег, также как и вес всадника с огромным копьем. Не впечатлило действо вампира ничем. Но выхода Амфия он ожидал — как он справится с этой задачей? Может зря Мара так уверена в нем? Хотя, с точки зрения политики, хорошо было бы, чтобы продержался подольше, а в идеале — выиграл турнир. Но шансы невелики, среди рыцарей есть и помоложе, а может и поопытней, или просто удачливей, потому что удачу тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Первый поединок закончился быстро, с первого удара рыцарю с парящим соколом на щите удалось выбить своего противника из седла, и того унесли с поля оруженосцы. Вторая пара продержалась подольше, они даже успели сломать несколько копий, пока одному из соперников не удалось выбить другого из седла. Настал черед барона Сайроса. Вызжая на ристалище, он выглядел великолепно. На верхушке шлема алый плюмаж, начищенные латы сверкали в редких проблесках солнца, в левой руке щит с гербом (герб у барона сложный, на зелено-голубом фоне раскидистый дуб, а на его ветке, свесив лапу, лежит пантера). Лошадь покрыта попоной в цвет герба, она пританцовывала от нетерпения, и барон еле ее сдерживал. Противники проехали вдоль трибун, поклонились хагану и разошлись на свои места. Герольд замер в ожидании сигнала о готовности от участников. Барон Сайрос опустил забрало, взял копье, поданное Малиссом, и кивнул в знак готовности. Малисс поднял руку — рыцарь готов, оруженосец второго рыцаря тоже поднял руку. Герольд сделал знак помощнику, и тот ударил в гонг, поединок начался, и рыцари стремительно понеслись навстречу друг другу. Зрители на трибунах замерли в ожидании, соперники сближались — удар! и противник барона не удержался в седле! Толпа заулюлюкала. К упавшему рыцарю подбежали слуги и его унесли с поля, их сопровождал один из магов-целителей. Сайроса объявили победителем в этом поединке и он, сопровождаемый оруженосцем, покинул ристалище.

В открытые ворота въезжала следующая пара соревнующихся, турнир продолжался. Около часа понадобилось Сайросу, чтобы снять с себя латы, переодеться и присоединиться к Маре на трибуне. Она засияла от радости, крепло сжав его руку и поздравляя с победой. Гриесс, пробормотав довольно неразборчиво слова поздравления, перебрался на ряд выше и, устроившись рядом с бароном Майером, принялся болтать о пустяках, развлекая собеседника.

Барон Майер был молод, его отец недавно умер, и он унаследовал приличное состояние и место в совете. Но политика его интересовала мало, выборы, кандидаты — это совершенно неинтересно. Развлечения, кутежи, дамы — вот что его привлекало. Отец был очень строг и от сына требовал приличного поведения, и сейчас, после его смерти, Соломон почувствовал свободу и пустился во все тяжкие. Быстренько, не прибегая к гипнозу, все выяснив, Гриесс решил, что это именно тот человек, что ему нужен. Друзей у Соломона много и, объединив вокруг себя эту компанию, трудно не привлечь внимание окружающих. Завоевать расположение молодого барона было делом нехитрым, не прошло и часа как он весело смеялся над шутками Гриесса.

Погода постепенно портилась, тучи на небе собирались с утра, а к обеду стал накрапывать дождик, грозящий перерасти в хороший ливень. С распоряжения хагана турнир прервали, он же и подал всем пример, уехав в город первым, остальные последовали за ним. К этому моменту Гриесса уже плотно окружали друзья и вассалы молодого барона и приглашали на попойку, времени до бала много, решили начать веселиться пораньше. У барона Майера в городе имелся дом, куда и отправилась вся компания. Мара, сопровождаемая Сайросом, слегка удивилась, как это? «У тебя есть защитник, да и случиться ничего не может, так что я не нужен. Увидимся на балу!» — услышала она в ответ по мыслесвязи.

Глава 16. Вызов

Раз-два-три-четыре-пять, Знаете, наверно, Раз-два-три-четыре-пять, Жадность — это скверно. Раз-два-три-четыре-пять, Скажем без подвоха, Раз-два-три-четыре-пять, Жадность — это плохо. М/ф «Остров сокровищ», «Песенка про жадность»

Начавшийся в обед дождь закончился к вечеру, к большой радости приглашенных на бал в замок хагана. Поощряя связь между сословиями, хаган пригласил на бал не только всю знать, но и состоятельных горожан.

Собираясь и прихорашиваясь перед зеркалом в окружении служанок, Мара поймала себя на мыслях о Гриессе, с чего это? И честно призналась себе, что где-то глубоко в душе, она тайно надеялась на его ревность. Ей казалось, что вампир к ней неравнодушен. Но судя по абсолютной тишине в голове и его поведению — ему глубоко наплевать с кем она спит. А тишина в голове оказалась совершенно непривычной, как она раньше не замечала? Появление одетого для бала барона Сайроса прервало ее мысли, она радостно улыбнулась, подала руку и, выкинув из головы мысли о вампире, пошла к ожидавшей их карете.

Воздух пах свежестью, небо прояснилось, лошади бодро бежали и, случайно выглянув в окно, Мара посмотрела на луну. «А скоро полнолуние,» — рассеяно подумала она и опять мысль о Гриессе — где он есть? На этот раз она все-же надеялась услышать ответ, так всегда было. Но звать его не стала, должен же он появиться на балу!

Гриесс ее, конечно, слышал, отключать мыслесвязь она так и не научилась, а обучать и настаивать на этом — не в его интересах. Так было удобнее: всегда можно было видеть и слышать, что делает она, ничем не выдавая своего присутствия в ее голове. Слышать-то он ее слышал, но отвечать не посчитал нужным. На балу Шахдизар напоит ее порцией зелья, и потом его присутствие рядом опять станет ее раздражать.

Мара наслаждалась танцами — ее шикарный внешний вид, а так же принадлежность с касте магов, делало ее очень популярной, и от кавалеров не было отбоя. Барону Сайросу приходилось уступать и пропускать танец за танцем, соблюдая правила и проявляя учтивость. Гриесс появился намного позже, играла музыка, пары кружились по залу. Приехал он не один, его окружала большая компания, среди которых выделялся барон Маейр. Все громко разговаривали и смеялись, вся компания была навеселе и их появление не смогло пройти незаметно. Шахдизар, наблюдая за Гриессом окруженном баронами, чуть ли не смотрящими ему в рот, состроил недовольную мину. Такая популярность посланника архимага ему не только не нравилась, но и нарушала его планы. Надо с этим что-то делать! А пока он неторопливо, останавливаясь пообщаться с не принимающими участия в танцах, направился к Маре и Сайросу. Его сопровождала рабыня, именно рабыня, на девушке надет широкий ошейник с клеймом и именем колдуна. Миниатюрная брюнетка, где-то даже миленькая, с огромными испуганными глазами, курносым носиком и довольно крупными белыми зубами, делающими ее похожей на белочку. Одета она была под стать хозяину, также необычно. Шаровары красного цвета, сверху желтое, расшитое узорами прямое платье с разрезами до середины бедер по бокам. Дополняли это зеленые замшевые туфли с загнутыми кверху носками и открытой пяткой. Руки украшали многочисленные браслеты.

Дойти до Мары эта парочка не успела, на пути попался Гриесс с широкой, фальшивой улыбкой на лице.

— Приветствую вас, господин Шахдизар, я смотрю, вы сегодня не один. И как же зовут это очаровательное создание в этом неподходящем для нее ошейнике?

— Ее зовут Аледа и она не продается, очень тяжело, знаете ли, найти хорошую, послушную и сообразительную рабыню, — ответил Шахдизар, возвращая такую же притворную улыбку. — До меня дошли слухи, что вы весьма неравнодушны к дамам любого сословия и стараетесь никого из них не обделить своим вниманием, — добавил он, продолжая улыбаться одними губами и впившись совершенно холодным взглядом в лицо Гриесса.

Вампир медленно погасил улыбку и, подойдя вплотную к колдуну, тихонько, почти шепотом, сказал:

— Зато про вас говорят другое — дамы вам не интересны вообще, а вот мальчики, это да! Только будьте осторожны, в этих краях такие пристрастия совершенно не приветствуются!

И он быстро взглянул в глаза Шахдизару. В них на мгновение промелькнуло удивление и растерянность, но только на мгновение, потом вернулось обычное выражение, и колдун процедил сквозь зубы:

— А это совершенно не ваше дело! — и отошел от Гриесса, увлекая за собой рабыню.

Гриесс остался стоять с абсолютно довольным выражением на лице, да! он не мог ошибиться, после стольких лет жизни рядом с Анхелем вычислять особей с подобными влечениями не стало проблемой. Насмешливо посмотрев в спину быстро удалявшемуся колдуну, он вернулся к компании молодых гуляк. А Шахдизар, с огромным недовольством внутри и притворной улыбкой снаружи, подошел к своей цели: надо срочно их угостить свежей порцией эликсира, а то действие прежней порции стало ослабевать.

Бал продолжался до утра, самые стойкие расходились после восхода солнца, основная же масса народу уехала намного раньше, многие участвовали в турнире, и им с утра необходимо быть свежими и бодрыми. Те же, кого собрал вокруг себя Гриесс, в турнире не участвовали и именно они и веселились до самого утра. Мара с Амфием, угощенные свежим эликсиром, удрали при первой же возможности, наплевав на все приличия. Хаган, зная истинную причину такого поведения, грустно посмотрел им вслед.

Следующее утро как и вся последовавшая за ним неделя, выдались теплыми и солнечными. Продолжившийся турнир занял собой всю неделю. Барон Сайрос продержался еще пару боев, а вот четвертый стал для него последним. Его выбили из седла, как пробку из бутылки, помяв при этом доспехи так, что подбежавшим магу-целителю и оруженосцу не удалось поднять забрало, и уж тем более снять сам шлем. Барона унесли в палатку, туда же побежала и Мара, и через некоторое время позвала по мыслесвязи Гриесса: «Никак не получается снять этот шлем, не повредив при этом Сайросу. Может ты посмотришь?» — с ноткой мольбы спросила она. «Пришли кого-то. Как я объясню свой уход?» Через пару минут из палатки выбежал Малисс и бегом направился к вампиру.

— Господин, вас срочно зовет госпожа Мара. — сказал он, поклонившись.

Гриесс извинился перед спутниками и последовал за оруженосцем.

В палатке шел жаркий спор; нагрудник и остальные латы снять удалось, а вот шлем… Барон пытался что-то сказать, но понять его никто не мог, может он просто ругался? Все присутствующие наперебой предлагали разные способы избавления. Но маг-целитель категорически отклонил все способы, они опасны для барона. Мара стояла в сторонке и сосредоточенно покусывала губы, она тоже перебирала возможности. Гриессу она обрадовалась, за время, проведенное вместе, она успела привыкнуть, что он всегда знает, что делать. Шлем барона вогнут так, что, не разогнув — не снимешь. Но как разогнуть не повредив Амфию? Гриесс осмотрел барона, хмыкнул, выгнал из палатки всех, кроме Мары и целителя, пропихнул под шлем пальцы и, упершись второй рукой в его верхнюю часть, одним движением разогнул вмятину. После чего, осторожно его снял. Маг ахнул, глядя на такое, Мара просияла от радости, а освобожденный барон с красным лицом, морщась от боли, рассыпался в благодарностях.

— Не за что, — ответил Гриесс и, обернувшись к магу, добавил, — У него сломана пара ребер, ты бы закрыл рот и занялся прямым своим делом.

Проходя мимо Мары, вампир вопросительно на нее посмотрел.

— Спасибо! — не отводя глаз от барона, сказала она.

— Всегда пожалуйста, — прозвучало в ответ и Гриесс покинул палатку.

Барон Остикс выбыл в следующем раунде. По окончании турнира опять устроили бал, на котором чествовали победителя. Гриесс все эти дни где-то пропадал и в доме Сайроса не появлялся, Мара его не видела и даже не слышала. Но собираясь на бал обнаружила на столике футляр с ожерельем идеально подходящим к ее зеленому платью. Это платье не настолько роскошное как предыдущее, зато отлично сочеталось с ее рыжими волосами. Вампира она увидела на балу, он развлекался в компании молодых баронов, без устали приглашал на танцы дам и не обращал на нее никакого внимания. Хотя это не помешало ему заметить, как ее угостили очередной порцией эликсира. Как Шахдизар собирается их поить в будущем? Балы не будут проходить каждую неделю.

На следующий день начались соревнования лучников, которые Гриесс откровенно проигнорировал, а вот соревнования мастеров меча, начавшиеся через несколько дней после окончания предыдущих, пропускать не собирался. Это интересно, и он следил за поединками с пристальным вниманием. Мара с бароном посещали все мероприятия, как бы они не были увлечены друг другом, такие развлечения Амфий ни за что не хотел пропускать.

Наступил день финального поединка мечников. Народу на трибунах прибавилось. Даже на лавках знатных не осталось свободных мест, а простой люд так вовсе лез друг другу на головы, в страхе пропустить зрелище. На последний день приберегают самое кровавое, а значит и самое интересное! Начали с показательных поединков рыцарей на мечах. Потом рыцари соревновались в умении владеть копьем — на всем скаку снять венок, подвешенный на веревке. И только потом на ристалище, с середины которого убрали заборчик, вышли финалисты соревнований мастеров меча. Финальный бой оказался напряженным и захватывающим, противники практически равны, оба из наемников, оба с двумя короткими мечами с утяжеленным навершием, оружием одиночек. Они устроили зрителям великолепное представление, и когда одному из них удалось пустить кровь противнику, толпа взревела, приветствуя победителя.

Он не был местным, это сразу бросалось в глаза, светлый, почти блондин, стройный, скорее даже изящный, с определенной долей грациозности. С серыми глазами, и в прошлом даже красив, но сейчас лицо иссечено шрамами, один из которых проходил по губам, из-за чего казалось, что он постоянно презрительно улыбается. Победителю вручили премию, довольно увесистый мешочек с монетами и красивый, дорогой меч в роскошных ножнах. Народ на трибунах притих, все ждали самого главного, победитель имел право бросить вызов любому из присутствующих. Белобрысый прищурился и обвел взглядом трибуны, какбы выбирая противника, после чего уверенно направился в сторону Гриесса.

Пока Айлат шел к трибуне, зрители терялись в догадках — кого же? Только тот, к кому он шел, не сомневался ни на йоту: стоило вампиру поймать взгляд наемника и гадать не было смысла. Айлат подошел вплотную к трибунам и громко, чтобы слышали все, сказал:

— Я вызываю вас, господин маг, молва утверждает, что вы неплохой мечник! Выбор оружия за вами.

Все обернулись на Гриесса, он должен или принять вызов или с позором покинуть город. Вампир встал, на губах играла улыбка.

— Я принимаю вызов! — громко сказал он и чуть тише уже Айлату. — Оружие оставим свое, с ним привычнее.

Герольд-распорядитель подошел к Айлату.

— Как вызывающая сторона вы решаете, что послужит окончанием поединка.

И Айлат, не раздумывая, сказал:

— Поединок до смерти.

Герольд объявил для всех.

— До смерти!

Трибуны приветствовали его решение громким ревом и криками, толпа жадна до зрелищ, а тут оно обещало стать кровавым. Тут же по рядам побежали люди, принимая ставки, давали 10:1 в пользу Айлата. «Поставь все что есть, денег выиграем,» — сказал Гриесс Маре по мыслезсвязи. Она так и сделала, все что было у нее, у барона — все поставили на вампира. Парень, принимающий ставки, сочувственно на них посмотрел, при таком раскладе господа проиграют все, до последнего медяка.

Выйдя на ристалище, Гриесс снял кардиган и пояс с ножнами, бросив вещи на руки уже знакомому магу-целителю со словами:

— Подержи, это ненадолго.

После чего, перехватив поудобнее меч, вскинул вверх руки и выкрикнул в толпу:

— Хотите зрелища?

В ответ раздался одобрительный рев. Он повернулся к трибунам со знатью.

— Вы тоже хотите зрелища?

И тут в ответ раздался топот ног и восторженные крики.

— Будет вам зрелище, — пробормотал вампир и, сжав рукоять меча, двинулся к противнику.

Тот не спеша потянул оружие из ножен и уверенно двинулся навстречу. На трибунах наступила полная тишина, слышно лишь жужжание мух в воздухе и всхрапывание лошадей неподалеку.

Меч гномьей ковки вздрогнул, отражая удар обрушившегося на него клинка, Айлат крутанулся вокруг себя и нанес удар вторым клинком, но Гриесс опустил оружие всего лишь на самую малость и сталь вновь налетела на преграду. Зрители на трибунах не могли различить ни одного отдельно оторванного от других движения Айлата. Однако прошло несколько секунд боя и ему пришлось сделать шаг назад, спасаясь от прорывавшего его защиту меча. Клинок в руках вампира казался разумным существом, живущим собственной жизнью. Не было числа хитроумным переходам, финтам, закрутам и прочим изыскам высокой игры мечей, и один выпад следовал за другим. Несмотря на все свое мастерство и опытность Айлат, весь в поту, только и делал, что отбивал, отражал, защищался — он не мог найти в сверкании клинка противника ни одной, даже самой маленькой лазейки. Раз за разом приходилось отступать, уклоняться, менять стойки и уровни, и думать только о защите. Но потом что-то изменилось, произошла перемена, выпады стали не столь стремительными, Гриесс как будто бы держался небрежнее, иногда даже открываясь, словно приглашая противника к атаке.

Среди зрителей нарастал восхищенный гул, давно никто не видел столь прекрасного боя, такого изощренного искусства защиты и нападения, таких коварных ловушек и таких великолепных обманных движений. Казалось, что эти двое на ристалище просто играют какими-то тонкими неуловимыми нитями.

Короткий меч тихонько свистнул, удар слева-сверху по опускавшемуся после очередной атаки клинку Гриесса, и второй меч быстрее, чем бросок змеи, устремился в открытую брешь. Вампир лишь усмехнулся, отбивая прямой выпад — прямо в сердце.

— Пора это заканчивать, — будничным голосом сказал он и сделал одно движение, одно неразличимое, молниеносное движение, и острие его меча рванулось вперед, натолкнулось на подставленный клинок, скользнуло по нему, и клинок полетел на песок, сверкая на солнце. Поворот, взмах — Айлат пошатнулся и рухнул на колени, оцепенело глядя на торчащую из груди рукоять меча.

Гриесс не спешил его вытаскивать, он холодно смотрел на противника, а потом спокойно и тихо произнес:

— Зря ты взялся за эту работу, неужели приза мало? Жадность — это плохо!

Айлат поднял глаза, в них светилась такая тоска и обреченность, что Гриесс не стал больше тянуть и резко выдернул клинок. Кровь хлынула из раны щедро орошая песок.

В рядах зрителей творилось невообразимое: многие вскочили, орали, визжали до хрипоты. Вампир отступил на два шага и вскинул окровавленный меч. Красные капли веером разлетелись вокруг. Особенно свистели и топали ногами господа из компании, собранной Гриессом. Они поставили на него деньги просто из солидарности, в его победу верилось с трудом, а тут такая неожиданность! Вампир довольно улыбнулся, поклонился хагану и пошел забирать свои вещи. К нему подбежал мальчик-слуга подавая тряпицу — вытереть меч.

Зрелище закончилось, зрители стали потихоньку расходиться, не переставая возбужденно обсуждать поединок. Сказать, что Шахдизар был зол — не сказать ничего, он был вне себя от ярости! Почему его соглядатаи не доложили, насколько хорош этот погодник в бою? Может зря он не прислушался к Маре в их первую встречу? От Гриесса действительно много толку в переделках! Но задача осталась не решена, деньги потрачены зря, а время идет. «Спокойно, — сказал себе колдун, — не получилось так, попробуем по другому.»

* * *

Примерно через десять дней после… Кабинет Шахдизара в доме Остикса.

Шахдизар сидел за столом, что-то вычитывая и выписывая на свиток из старинного фолианта по алхимии, когда в дверь тихонько постучали и получив разрешение, вошел человек довольно неприятной наружности. Богато одетый: темно-зеленый камзол, парчовый жилет, рубаха с кружевами. Черные панталоны, подвязанные лентами под коленями, туфли с серебряными пряжками, в руках дорогая трость. Но лицо… глазки бегали, волосы на голове жиденькие, носик остренький, а небольшая щеточка усов придавала ему сходство с крысой.

— А, господин Укчер! — колдун оторвался от работы и махнул рукой, показывая на свободное кресло, — Садитесь и рассказывайте с чем пришли.

Неприятный господин разместился в кресле, опер руки на трость и, сделав глубокий вдох, приступил:

— Порадовать мне вас нечем, те несколько засад, которые мы устраивали ничего не дали…

Шахдизар высокомерно улыбнулся.

— Он всех убил?

— Нет, он просто не появился там, где его ждали.

— Так может… — начал колдун.

Укчер предупреждающе поднял руку.

— У меня работают профи и никогда такого не было! Здесь не обошлось без магии, он как знает, где его ждут, и уходит в другую сторону или вообще исчезает с поля зрения моих людей. О его ночных похождениях неизвестно вообще ничего, я даже не могу сказать, когда он покидает дом. Все соглядатаи клянутся, что не выходил, и тем не менее, утром он возвращается как ни в чем не бывало, еще и осведомляется у соглядатаев, как у них прошла ночь! Я в этом деле не один десяток лет, и чтобы кто-то вычислил моих ребят? — такого никогда не было! Он маг, говорю я вам, другого объяснения быть не может.

— Да какой там маг, — возразил Шахдизар, — так, пшик один, погодник. Он не способен на такие уловки. Хотя… — колдун замолчал и задумался, — Может амулеты? Дом Сайроса обыскивали? Личные вещи смотрели? Что-то нашли?

— Обыскивали. Тут тоже не все так однозначно. Я посылал туда четверых в разное время — двое вернулись, но ничего не обнаружили. А вот еще двое пропали, бесследно, найти мы их так и не смогли. И что это может значить, я ума не приложу.

— Ну что ж, отрицательный результат, тоже результат, — вздохнул Шахдизар. — Вот ваш гонорар.

Он не спеша положил на стол кошель с деньгами. Его собеседник взял деньги, посчитал, а потом положил на стол стопку монет и подвинул ее к Шахдизару.

— Я возьму только половину, мы не заработали всей суммы, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд колдуна.

После чего откланялся и почти бесшумно удалился. «Да, дела, — подумал Шахдизар, — Или этот маг что-то скрывает, или я как-то не так действую. Ну что ж, применим старый, проверенный способ. Вы любите женщин, господин Гриесс?»

* * *

Жизнь в городе после окончания турнира не затихла, многие приехавшие не спешили уезжать, впереди выборы хагана и соответствующие торжества. В город приехал цирк, несколько странствующих театров. Бароны развлекались, давали приемы. Мара и Сайрос иногда их посещали, и именно там получали от Шахдизара свежую порцию эликсира. Но хоть колдун вывел Сайроса из игры, его популярность в среде баронов начала расти, Гриесс зря времени не терял. Если вампир хочет кому-то понравиться — он понравится, такова уж природа вампиров.

В один тихий вечерок в конце лета Гриесс не спеша шел к дому барона Майера, он окончательно перебрался к нему, и в доме Сайроса не появлялся. В первую очередь, чтобы не портить настроение себе — очень уж было неприятно смотреть на эту «влюбленную» парочку. Он медленно шел по улице, наслаждаясь теплым вечером, когда из-за угла дома его поманила пальчиком какая-то невысокая фигура, закутанная в плащ. Подойдя ближе Гриесс, узнал Аледу, рабыню Шахдизара. Смущенно улыбаясь, она настойчиво манила его за собой. «Неужели колдун решил и меня опоить? Вот смехота!» — рассмеялся про себя вампир и последовал за девушкой.

Глава 17. Охота. Выборы

Шахдизар стоял перед рыдающей, упавшей на колени рабыней. Одежда ее представляла жалкое зрелище: некогда красивое платье еле прикрывало тело, волосы растрепаны, а сама она просто захлебывалась слезами. Колдуну надоело ждать, пока она успокоится, и начнет вразумительно рассказывать, поэтому он взял ее за плечи и сильно встряхнул.

— Аледа, демон тебя забери, ты начнешь сегодня говорить?

Девушка подняла голову и кивнула.

— Да, господин.

Она еще пару раз всхлипнула и начала рассказывать:

— Я все сделала, как вы сказали, встретила его на улице и поманила за собой, он пошел. Привела в комнату, сказала, что он очень мне нравится, флиртовала и кокетничала, как было приказано. На столе стоял кувшин с вином, и зелье я кинула заранее. Мы выпили вина и… господин, я ожидала чего угодно, только не этого! Он допил бокал до дна, бросил его на пол, громко рассмеялся, но это не был смех радости, от его смеха пошел мороз по коже и стало страшно! А потом он набросился на меня, как дикий зверь, изорвал одежду, и грубо и жестоко мной овладел. Уходя, не сказал ни слова, он вообще за все время не произнес ни слова. После его ухода я выпила зелье и побежала к вам.

— Н-да, — озадаченно протянул Шахдизар, и как прикажете понимать такую реакцию на любовное зелье? Никогда с ним не случалось таких промашек, а тут на тебе… А день голосования был все ближе…

Вино с любовным зельем оказалось приятным на вкус, Гриессу даже понравилось, но зелье не подействовало, его готовили для людей. Поэтому вампир решил озадачить колдуна, пусть понервничает и поломает голову. Рабыня у него может и хороша, но ничего с ней не случится, переживет, такова ее доля. И довольный собой, Гриесс отправился к Майеру, на утро назначена охота и вся компания активно готовилась — вино лилось рекой!

Тем не менее, с восходом солнца все уже сидели в седлах и двигались на север от города, успев на выезде присоединиться к свите хагана. Глядя на помятые и слегка опухшие лица спутников Гриесса, Мара недовольно поморщилась — опять кутили всю ночь. Хорошо, что Амфия совершенно не привлекают эти попойки. Ее осуждающий взгляд не остался незамеченным, подогнав Алода максимально близко и касаясь коленом ее ноги, Гриесс поинтересовался:

— Что опять не так? Я занят делом, работаю, так сказать! — и весело улыбнулся.

— Я вижу как ты работаешь, не сильно тебя это напрягает.

Он перестал улыбаться и, серьезно взглянув на Мару, предложил:

— Давай поспорим?

— На что?

— Если Амфий получит печать хагана, ты должна будешь мне поцелуй. Но не такой как ты обычно делаешь, а полноценный, настоящий поцелуй. Согласна?

— А если не получит? — прищурила один глаз Мара.

— Тогда придумаешь сама что-нибудь, любое твое желание. Но этого не случится, он выиграет, — уверенно ответил вампир, — так согласна?

Она задумалась и решила уточнить.

— А отдавать сразу после получения печати? При всех?

Гриесс ехидно усмехнулся.

— Ну зачем же при всех и сразу? Отдашь когда захочешь, я могу подождать.

— Ах, так! — Мара улыбнулась, но не ему, а каким-то своим мыслям, — Тогда я согласна! Заключаем пари!

— Идет, — кивнул вампир и отправил Алода догонять шумную компанию охотников.

Среди охотников Гриесс не заметил Шахдизара и, решив полюбопытствовать, догнал барона Остикса.

— А где же наш милейший господин Шахдизар? — спросил он.

— Его совершенно не интересует охота, поэтому он остался дома, ему нравится моя библиотека, говорит, что нашел для себя много нового, — с готовностью ответил Ират.

— Я, может, удивлю вас, если скажу, что его интересует охота, но совершенно на другую дичь, это кабан для него не интересен, — задумчиво сказал вампир.

— Я не понял вас, господин Гриесс, — Барон Остикс непонимающе посмотрел на собеседника.

— Ну и хорошо, что не поняли, — улыбнулся Гриесс, — не берите дурного в голову.

Выехали на обширную лесную поляну, обильно поросшую густой травой. Охотники спешились и, прихватив оружие направились к месту, куда загонщики должны гнать дичь. Остальные же, почти половина из приехавших, расположились на этой живописной полянке для отдыха и перекуса. Мара с Сайросом сидели в сторонке от всех, под деревом и тихонько о чем-то беседовали, держась за руки. Остальные же устроились в тени деревьев на кромке леса, присоединившись к компании молодых людей, центром которой был Гриесс. Из сумок извлекли вино и закуски, стоящие в стороне грумы держали лошадей. Пикник проходил весело и непринужденно. Слышался смех, кавалеры развлекали дам.

Меха с вином стали показывать дно, людей охватила сладкая истома, солнце припекало и многие прилегли на траву отдохнуть. С севера, с той стороны, куда ушли охотники, в густых кустах раздался шум. Лошади заволновались, почуяв опасность, и стоило приложить усилия, чтобы их удержать. Отдыхающие расслабленные люди не очень-то и обратили внимание на этот шум, мало что там возится в кустах. А зря!

Гриессом истома не овладевала, он обратил внимание на шум и заинтересовался необычной аурой приближающегося существа. Непринужденно встав, он отошел почти на середину поляны в ожидании. Ждать пришлось недолго, вскоре на поляну выскочило чудовище, размером с козу, безволосое, с двумя головами, одна из которых была недоразвитой, с мощными лапами вооруженными, огромными когтями. Морда зверя сильно напоминала человеческое лицо, особенно глаза, но пасть усеяна острыми, далеко не человеческими зубами. Химера, результат экспериментов группы магов-отщепенцев, которых давно уже уничтожили, а вот их детища иногда еще встречались. Люди в страхе застыли, некоторые дамы лишились чувств, мужчины схватились за оружие, кто за какое. Лошади, обезумев от страха, таки вырвались из рук и умчались в лес, слуги побежали за ними вслед.

Химера замерла, оценивая ситуацию, большая группа людей казалась лакомой добычей, но на пути к ней стоял всего один человек, наделенный магией. Она обладала кое-каким разумом, и как всякое магическое существо видела ауры, поэтому стоящий на ее пути маг не показался опасным противником. Гриесс смотрел прямо в глаза химере, а там была такая жгучая ненависть ко всем — людям, магам, животным и желание убивать; убийство являлось единственным смыслом ее существования. «Мара…» — мысленно сказал вампир.

«Да, дай мне пару секунд».

«Даю…»

Он медленно, не отводя взгляда от зверя, достал метательный нож из-за голенища сапога и неожиданно побежал навстречу химере. Та тоже сорвалась с места. Не добегая пары шагов до морды зверя, Гриесс метнул нож ей прямо в глаз и, оттолкнувшись от земли, перелетел через химеру, совершив в полете кувырок. Приземлился позади зверя, с обнаженным мечом в руке, только он не понадобился. Мара всадила в химеру файербол такой силы, что на траве остался лежать обугленный труп, по внешнему виду которого уже трудно разобрать, какому животному он принадлежал.

Из более полуста глоток вырвался вздох — облегчения, восхищения, удивления? Каждый вложил в этот возглас что-то свое. А потом, когда прошел первый шок, все бросились хвалить и благодарить Гриесса и Мару. И рейтинг барона Сайроса в этот момент существенно поднялся вверх. Мара засмущалась от такого внимания к себе, Гриесс сделал вид, что ничего необычного не произошло и предложил отметить это дело оставшимся вином и отправить народ на поиски лошадей, потому что на поляне остался один Алод, даже Эжен в панике сбежал. На его поиски Гриесс и оправил Алода, приказав по пути собирать всех попавшихся лошадей.

К тому времени, когда вернулись охотники, почти всех лошади нашли и возвратили, на поиски остальных отправлены вернувшиеся грумы, и на поляне было мирно и спокойно, не считая обугленного трупа. Охота удалась на славу, слуги сгибались под тяжестью огромного кабана. Вернувшиеся наперебой стали рассказывать как прошла охота, кто отличился, но большого интереса к своему рассказу они не заметили. Слушали их невнимательно, поглядывали куда-то в сторону и странно улыбались. Хаган не выдержал.

— У вас что-то случилось? Почему у всех такие лица?

Тогда ему указали на остатки химеры и, перебивая друг друга рассказали о случившемся. Хаган долго рассматривал обгоревший труп, вид при этом у него был весьма обескураженный. И сильно жалел, что не увидел произошедшего лично.

Дело шло к ночи, временный лагерь свернули и весь народ потянулся длинной вереницей в город праздновать удачную охоту. До дня выборов оставалось каких-то дней десять…

Шахдизар узнал о случае на охоте от барона Остикса, тот был в числе оставшихся на поляне и видел все своими глазами. Это происшествие совершенно не улучшило настроение колдуну, он столько времени и сил потратил на привлечение баронов на свою сторону, а эти маги так быстро все разрушили! Еще и эта химера! Откуда она взялась, хотел бы он знать. Зря не поехал на охоту, хотя что бы он смог сделать? Тягаться с боевым магом он не в силах, не тот профиль. Все же Шахдизар в подробностях расспросил о действиях Гриесса и убедившись, что тот не применял никакой магии, решил, что он сильно недооценил этого погодника, боец из него первоклассный.

До дня голосования Гриесс решил выяснить — существует ли антидот любовного зелья, ждать пока закончится действие последней порции он не желал. И судя по поведению Аледы такое зелье существовало и вампир приложил все усилия, чтобы его заполучить. Теперь уже он подкараулил рабыню и, затащив ее в подворотню, долго и скрупулезно внушал ей свой приказ, это должно выглядеть совершенно незаметно. Она должна мыслить и вести себя как обычно и в тоже время выполнить приказ вампира. Если бы Гриесс был человеком, то вспотел бы от прилагаемых усилий, но в результате он отлично справился с этой крайне сложной задачей, и Аледа пошла по делам колдуна совершенно не помня о встрече с вампиром, ему оставалось только ждать.

Результат оправдал ожидания: на рассвете, за день до голосования в руках Гриесса оказались две бутылочки непрозрачного стекла с туго притертыми пробками. Он тщательно убрал все следы своего пребывания в мозгу рабыни колдуна, и в очередной раз мысленно поблагодарил Асдока, настойчиво обучавшего его этим приемам.

Довольный собой вампир вернулся в дом барона Майера, заперся в комнате и занялся анализом и подсчетом гарантированных голосов. Впереди последняя ночь и необходимо успеть посетить колеблющихся баронов и слегка повлиять на их выбор. Заманчиво конечно всех убедить голосовать за Амфия, Гриесс даже улыбнулся, представив себе лицо Шахдизара после оглашения таких результатов. Но все же решил отказаться от этой затеи, архимаг просил, чтобы все выглядело натурально и не вызывало подозрений. 30-ти голосов хватит с головой, больше половины из них и так на их стороне, осталось чуть больше десятка, нуждающихся в убеждении. С этим можно справиться в течении одной ночи. И он справился. Летучая мышь без устали сновала из дома в дом и к утру дело было сделано; не забыв пополнить резерв, Гриесс почти на рассвете вернулся в дом Майера и даже успел поспать. Разбудил его слуга — пора ехать в ратушу.

Заседание полного совета баронов всегда проходило в большом зале, львиную долю которого занимал стол, по форме напоминавший подкову, а по размеру — точь-в-точь рассчитанный на весь состав баронского совета. Для проведения выборов из своей башни спустился городской маг Канополакс, он был очень стар, точный его возраст не знал никто, разве что архимагу это известно. Он являлся целителем, немного провидцем и астрологом. Мага сопровождал мальчик-ученик, Канополакс не считал обучение в академии таким уж необходимым. Для него в центре зала, напротив стола с восседающими за ним баронами, поставили удобное глубокое кресло и столик. Кроме совета в полном составе в зале еще присутствовали главы торговых и ремесленных гильдий, верховные жрецы храмов Яркета и Долнара; они чинно расселись на лавки, стоящие вдоль стен. Там же разместились и Гриесс с Марой, Шахдизар тоже умудрился проникнуть сюда.

Часы на ратуше пробили полдень. Канополакс встал, опираясь на спинку кресла, и обратился к присутствующим с речью очень вычурной и запутанной, смысл которой сводился к тому, что победить должен достойнейший. Окончив речь, он опустился в кресло и повелительно махнул рукой, отправив своего ученика с кувшином к столу с баронами. Внешний вид самого кувшина привлек внимание Гриесса, его и кувшином-то можно назвать с большой натяжкой, скорее уж высокий горшок. Редкого небесно-голубого цвета и покрыт рунами. В рунах вампир разбирался крайне плохо и для определения пришлось прибегнуть к небольшому заклинанию. Перед глазами сверкнула вспышка, руны оказались эльфийскими. Он поморщился и окинул взглядом присутствующих — не заметил ли кто? Шахдизар в рунах разбирался великолепно, эта часть магии была для него самой доступной, и он следил за выражением лиц баронов, пытаясь угадать, сколько из них отдаст свой голос за Остикса. Его не покидало чувство, что он что-то упустил из виду, или что-то сделал не так. Мара бегло взглянув на кувшин, отметила наличие эльфийских рун, но даже не удивилась их присутствию в таком месте, ее тоже больше интересовал результат голосования. А вот городской маг, Канополакс, заметил и снисходительно улыбнувшись в бороду, усмехнулся как напроказившему карапузу. Гриесс пожал плечами в смущении. Все остальные ждали начала.

Кувшин не зря украшен рунами, его делали специально для проведения голосований, еще к нему прилагались серебряные пластины небольшого размера, которые голосующий зажимал в ладони и проговаривал про себя имя кандидата. Если он действительно уверен в своем выборе, то при опускании пластины в кувшин на ней проступало имя кандидата. Если же голосующий подкуплен и в душе не считает кандидата достойным, то пластина останется пустой и голос не засчитается. На методы, использованные Шахдизаром и Гриессом, кувшин не рассчитан, и реагировал как на естественный выбор. Мальчик медленно, останавливаясь перед каждым бароном, обошел всех голосующих. А те, закрыв глаза, сжимали в руках пластины и осторожно опускали в кувшин. По окончании голосования, кувшин подали Канополаксу и тот в присутствии обоих верховных жрецов высыпал пластины на стол и занялся подсчетами. Взгляды всех присутствующих были прикованы к магу, всех, кроме вампира, он точно знал имя победителя.

Ждать пришлось недолго, голоса подсчитаны и Канополакс встал и торжественно объявил:

— С результатом 31:19 победил барон Амфий Венедикт Сайрос! Новый хаган выбран! И это достойный выбор.

И зрители, и бароны зааплодировали, повставали со своих мест и принялись поздравлять барона Сайроса; многие хотели пожать ему руку. На ратушную площадь отправили глашатая для объявления жителям имени нового хагана.

Лицо Шахдизара чуть не перекосилось от злобы и гнева, Гриесс даже решил, что того хватит удар, но колдун овладел своими эмоциями и присоединился к поздравляющим. Гриесс удивленно хмыкнул и обвел задумчивым взглядом зал, с кем же он просчитался? К нему подошел Канополакс.

— Загляните ко мне в гости, господин Гриесс. На закате вам будет удобно?

— Несомненно, — наклонил голову вампир.

Маг кивнул и неторопливо пошел к выходу в сопровождении ученика, бережно несущего кувшин. «Зачем я ему понадобился? Старик явно знает больше, чем говорит. Но чего зря ломать голову, вечером все и узнаю».

Официальная церемония передачи печати хагана должна была состояться на следующий день в храме бога Яркета. В Эрисаре почитали обоих братьев-богов, но как и во всех человеческих землях, Яркет считался главным богом и его жрецы имели больше влияния.

Перспектива присутствия в храме светлого бога Гриессу никак не улыбалась, и он искал повод избежать этого мероприятия. И решить бы самое главное — когда угощать парочку «влюбленных» антидотом? Привести их в норму и вернуть разум? Утро перед официальной церемонией казалось подходящим.

А пока все радовались, дружески хлопали по плечу Сайроса и разбирали поданные бокалы с вином. По лицу Шахдизара промелькнула такая решительно-мрачная ухмылка, что Гриесс насторожился и, перехватив колдуна, отвел его в сторону от всех, с притворным участием спрашивая о дальнейших планах, и не собирается ли тот покидать Орэкс? Выбора у колдуна не оказалось, пришлось также притворно вежливо отвечать на вопросы, момент упущен, все уже выпили и собирались расходиться. Гриесс также поспешно откланялся и пошел догонять Мару и Сайроса. Если бы Шахдизар мог, он бы испепелил вампира взглядом, но такое было ему неподвластно и он сделал единственное, что мог — с ненавистью посмотрел в спину удалявшемуся Гриессу.

Вообще Шахдизар всегда, а лет ему немало, считал себя уравновешенным, почти лишенным эмоций, а тут его переполняла такая жгучая ненависть, что он даже удивился.

Гриесс же, проводив парочку домой, поехал к хагану и настойчиво посоветовал ему выслать Шахдизара из города, и чем быстрее, тем лучше, потому как в гневе колдун может применить что-то похуже любовного зелья. Хаган его послушался, за время, проведенное с Гриессом, он привык доверять его советам, и выписал предписание. Вызвав начальника городской стражи, приказал немедленно доставить и проследить за исполнением. Просидев у хагана до заката, вампир отправился в башню к городскому магу — что такого интересного ему хотели сказать?

Городская стража с предписанием ввергла Шахдизара в шок! Такого поворота дел он не ожидал, но предпринимать что-то уже поздно, и они стали поспешно собираться в дорогу. Ират не пожелал оставить колдуна и решил отправится вместе с ним в Истарию. Осень только началась и перевал пока еще проходим. С криками, суматохой все же собрались и покинули город перед самым закрытием ворот, неотступно сопровождаемые городской стражей. На выезде к Шахдизару подбежал мальчишка и протянул записку, читать ее колдун не стал, отложил на потом.

Дверь в башню мага открылась сама при первом же стуке, Гриесс иронично улыбнулся и шагнул через порог. В кабинете Канополакса царил творческий беспорядок, несколько столов по периметру завалены свитками, заставлены колбами и еще чем-то совершенно непонятным, к чему вампир присматриваться не стал. Освещался кабинет несколькими свечами, и в нем царил полумрак.

— Вечер добрый, — проявил вежливость Гриесс, — Зачем вы все-таки меня звали?

— А пришел! — воскликнул маг отрываясь от своего занятия, — Ну как зачем звал? Во-первых, высказать свое восхищение, ты молодец, я иногда хотел вмешаться(не нужен нам тут ставленник Истарии), но ты и без моей помощи отлично справился. А еще… я точно знаю кто ты, Квинтил прислал сообщение, а мне весной видение было — что приедет к нам любимец богов. Я удивился, а потом разобрался — богини! Асдок говорил тебе об этом что-то?

— Намеками, ничего конкретного.

— Тогда и я не буду, кто я такой чтобы идти ему наперекор. Значит он считает, что рано тебе знать подробности.

— Видимо, — Гриесс пожал плечами, ради этого он поднимался в башню?

— Антидот нужен? У меня есть, — предложил Канополакс.

— Нет, спасибо, — вампир улыбнулся, — у меня тоже уже есть.

— Однако! Все успел. Тогда не буду тебя задерживать, ночь на дворе, чего тебе со стариком сидеть. Увидишь батюшку, передавай привет и скажи, что он был частично прав, иногда я жалею.

— О чем? — обернулся к нему Гриесс, уже собравшийся уходить.

Старый маг грустно усмехнулся.

— Да мне он тоже делал такое же предложение, как и тебе, только я отказался.

— Видимо, не такое, а то бы я с вами не беседовал. Я выбирал между смертью и жизнью вампиром. — резко ответил Гриесс.

— Да это был блеф, не стал бы он тебя убивать, подчистил бы память и куда-то пристроил. А меня так отпустил, хотел, чтобы я непременно помнил, от чего отказался. А ты не жалеешь о своем выборе? — Канополакс внимательно посмотрел на вампира.

— Если вы знаете, кто я такой, то должны догадываться, что естественно нет! О таких возможностях и власти я даже не мечтал! — вампир гордо вскинул голову и в упор глянул в глаза магу, и было в этом взгляде столько уверенности, что сомневаться в ответе не приходилось.

Старый маг печально вздохнул.

— И все же не забудь передать.

— Непременно, — ответил Гриесс и, кивнув на прощанье, покинул кабинет.

Утро следующего дня принесло с собой не только восход солнца, но и неожиданные новости. Проведя ночь на постоялом дворе, недалеко от города, Шахдизар, проснувшись, первым делом решил-таки прочесть записку, накануне он про нее забыл, механически сунув в карман. «Умейте достойно проигрывать, Шахдизар. Надеюсь, что больше не увидимся — следующая встреча со мной станет для вас последней. Не будет никаких сдерживающих факторов. Гриесс-Асдок Пубертан Де Крессонн». Шахдизар долго смотрел на этот листок написанный четким, размашистым почерком, полное имя Гриесса разрешило все загадки, мучившие его в последнее время, холод сковал внутренности, мысли путались, только одна единственная четко билась в мозгу — последние три месяца он ходил по лезвию ножа! Как он мог так ошибиться? Быстрее, быстрее домой, пока проклятый вампир не передумал и не бросился вдогонку, там, за перевалом добраться до него будет сложно.

Мара вышла во внутренний дворик, там зацвели хризантемы и она полюбила наслаждаться их ароматом по утрам. Птица, севшая ей на руку, испугала ее не своим внешним видом, выглядела она прекрасно, — размером с сороку, зеленая головка, розовая грудка, крылья и роскошный хвост переливаются всеми оттенками синего, а внезапностью своего появления. Это была одна из «Птиц счастья», посланник архимага с сообщением. Раньше Мара никогда их не видела, только слышала об их существовании, а теперь вот довелось увидеть. На спинке птицы закреплена коробочка, в которой лежало послание, она осторожно достала его и птица уселась на ближайшее дерево в ожидании ответа, просто так она не улетит.

Глава 18. Проклятие Шахдизара. Попутчики

В письме архимаг прислал новое задание, поздравления с успешно выполненной миссией и инструкции. Мара ужасно расстроилась, как она может уехать и бросить Амфия? Они же любят друг друга. И пока она предавалась горестным мыслям, в комнату к Амфию зашел Гриесс.

— Доброе утро! Поздравляю вас с победой!

Барон Сайрос широко и радостно улыбнулся.

— Спасибо! Но кажется и вы были к этому причастны?

— Немного, — вампир был серьезен и улыбку не вернул, — Амфий, вы мне доверяете?

— Что за странный вопрос? — удивился Амфий, — конечно доверяю, кому как не вам!

— Тогда выпейте вот это.

И Гриесс поставил на столик флакон из непрозрачного стекла.

— А что это? — спросил барон, беря флакон в руку и рассматривая его на свет.

— Просто пейте, вопросы потом. Можете размешать с водой.

— Но все же?

— Пейте, потом сами все поймете.

Сайрос внимательно посмотрел на вампира, но тот стоял с совершенно невозмутимым выражением на лице.

— Ладно… — протянул барон, — выпью, раз настаиваете.

И он одним махом опустошил флакон.

— И что теперь?

— Присядьте и подождите немного, а потом ответьте — чем вы занимались последние три месяца вместо подготовки к выборам? И главное — почему?

Сайрос сосредоточенно наморщил лоб.

— А чем я был занят… Марой?

— Вы и сейчас ее любите? — задал вопрос Гриесс.

— Кажется — нет, странно, все было как во сне или привиделось…

— Вас опоили, Амфий, — не дал ему договорить Гриесс, — в день нашего представления хагану Шахдизар подлил и вам и Маре любовный эликсир, и потом регулярно вас им угощал. Поэтому вы и выпали из жизни на все лето. Но колдун вчера покинул город, и более козней строить не будет, можете жить спокойно, радоваться победе и достойно править.

Барон Сайрос в ужасе широко распахнул глаза и спросил:

— А как же Мара? Что я ей скажу? Как…

— Эликсир я ей еще не давал, так что пока она вас любит и давайте это так и оставим до обеда. Продержитесь? У нас новое задание, так что… Ведите себя как раньше, притворитесь.

— Я постараюсь. А когда едете?

— Завтра скорей всего, точно пока не знаю, может и сегодня. И да, я не пойду в храм Яркета, обойдетесь как-нибудь без меня, — и, дождавшись согласного кивка от Сайроса, Гриесс ушел.

Площадь перед храмом бога Яркета забита народом, такое событие, как передача печати хагана, случалось редко и многие не хотели его пропустить, людям хотелось быть хоть как-то причастными к такому мероприятию. Карету барона Сайроса приветствовали громкими криками восторга. Внутри храма его ожидали жрецы в праздничных одеждах, хаган и приглашенные гости. Мара была задумчива, она еще не сказала Сайросу о новом задании и вообще терялась в догадках — как это сделать и ехать ли вообще? Может написать архимагу и отказаться? Посоветоваться было не с кем, Гриесс опять куда-то запропастился. Почему его никогда нет, когда он нужен? Хотя, что ему делать в храме Яркета? Сама церемония оказалась довольно скучной: она включала в себя клятву нового хагана, благословение на правление от жрецов и глав гильдий. После этого Сайрос, теперь уже полноправный хаган, вышел на высокое крыльцо храма и поднял над головой печать, демонстрируя ее всем присутствующим. Площадь взорвалась от криков радости и приветствий. На этом официальная церемония закончилась и торжественная процессия из карет в окружении личных телохранителей хагана и солдат городской стражи направилась в замок, ставший теперь домом барону Сайросу. В замке давался прием, грозивший перерасти к вечеру в полноценный бал. Там-то Мара и увидела Гриесса, сообщила ему о задании и поделилась мыслями, может отказаться и остаться тут? И вообще она подумала освободить его от клятвы, дать свободу, потому как ее судьба тут, рядом с Амфием. Гриесс на ее слова усмехнулся и посоветовал не спешить — ни с выводами, ни с действиями, и прогуляться с ним по замку, побеседовать по душам, так сказать. Они вышли из зала и углубились в длинные узкие коридоры замка. В тот момент, когда она в очередной раз начала рассуждать о судьбе, любви и отказе от задания, Гриесс обхватив ее за талию и неожиданно затолкнул в комнату, попавшуюся на пути. Комната оказалась библиотекой, и там среди стеллажей, он влил в нее антидот любовного зелья, крепко прижав ее к себе и запрокинув ей голову. Мара пыталась отбиваться, но все ее усилия оказались напрасными. Убедившись, что зелье проглочено, Гриесс отпустил девушку. Она развернулась к нему дикой кошкой — глаза гневно сверкали, волосы растрепались, он аж залюбовался.

— Ты обезумел, что ли? Что ты делаешь? Что за дрянь ты заставил меня выпить? — единым духом выпалила она.

Он снисходительно улыбнулся, подошел к кушетке и, сев на нее, спокойно ответил:

— Не нервничай ты так. Сядь, успокойся, переведи дух, а потом, хорошенько подумав, ответь — действительно ли ты хочешь того, о чем говорила?

Мара послушалась, очень уж спокойно и уверенно он выглядел. Села рядом, помолчала какое-то время, а потом с удивлением в голосе, сказала:

— А знаешь, действительно не хочу. Почему я это говорила? Я ведь совершенно равнодушна к Амфию, с чего я решила, что это судьба? И главное — почему я провела с ним все лето, не замечая никого вокруг, как заколдованная.

— Точнее опоенная, Шахдизар плеснул и тебе, и Сайросу в бокалы любовное зелье, а сейчас ты выпила антидот и стала сама собой. Может все-таки едем охотиться на троллей? Сейчас начало осени, пока доберемся туда может и снег выпасть, хорошо бы поспешить. Я тут распорядился, и вещи твои собраны, и Эжен готов, так едем?

— Да, конечно едем! Но, что я скажу Амфию? Надо же что-то сказать?

— Тут уже решай сама, антидотом я и его угостил, так что неловкость будете чувствовать оба, — и Гриесс ехидно улыбнулся. — Пойдем в зал?

Они встали и не спеша вернулись в зал. Найдя среди гостей Сайроса, Гриесс оставил их наедине, но далеко отходить не стал, маячил в поле зрения.

Мара не знала, что сказать Амфию, ей было неловко, стыдно и хотелось побыстрее уехать и все забыть, если это вообще возможно. Она была такой идиоткой, можно же догадаться, ее же учили распознавать действия эликсиров. Амфий тоже чувствовал неловкость, но молчание затягивалось, поэтому он первым начал:

— Гриесс сказал, что у вас новое задание. Когда едете?

— Сегодня, сейчас, — поспешно ответила она, отводя взгляд в сторону, — постарайся забыть все случившееся, это все ненастоящее. Надеюсь ты это понимаешь… Прощай! — и, сопровождаемая вампиром, торопливо направилась к выходу.

До дома барона добрались верхом на Алоде, там погрузили сумки с вещами на лошадей и поехали прочь из города, не теряя времени. Выехав за ворота, Мара перевела коня в галоп и гнала его около часа по дороге на восток. Путь лежал в Сидар, практически на границу с Вольными баронствами, к Горной гряде, там объявились тролли, нападающие на поселения. Своими силами справиться люди не смогли, и поэтому король Сидара — Хизарг, попросил помощи у академии магии.

Пролетев, не сбавляя хода, ближайшую к городу деревушку и углубившись в лес, Мара резко осадила коня и, спрыгнув на землю, подошла к ближайшему дереву и усевшись, почти упав под ним на колени — расплакалась. Вот этого Гриесс не ожидал, ее слезы стали полной неожиданностью. Женские слезы — как их понять?вот чего она плачет? Тем не менее он спешился, сел рядом и, обняв ее за плечи, принялся успокаивать. Толку от его действий было мало, Мара, уткнувшись носом в его плечо и крепко к нему прижавшись, не только не перестала плакать, а напротив, плач перешел в громкие рыдания. Слезы лились ручьями и впитывались в волосы вампира, которые, упав на плечо, служили ей платком. Сидели они долго, у Гриесса закончились слова утешения и он просто ждал, когда она наплачется и устанет. Но она продолжала плакать, а потом внезапно отстранилась и глазами красными от слез, с удивлением на него посмотрела.

— Что-то не так? — с едва заметной усмешкой спросил он.

— Не знаю… но что-то изменилось, — Мара задумалась, перестав при этом плакать, лишь изредка всхлипывая, — Запах, изменился запах. Ты стал по другому пахнуть, почему?

Улыбка на губах Гриесса стала шире.

— Ты так крепко ко мне прижалась, это знаешь ли, возбуждает. Это амбер, все вампиры пахнут так при возбуждении.

— Ах ты ж! — и она замахнулась на него ладошкой с желанием дать пощечину, но он перехватил ее руку.

— Я этого не заслужил. Это естественная реакция. Зато ты успокоилась и больше не плачешь.

— Да, — согласилась она, слегка улыбаясь и вытирая остатки слез, — А что там с колдуном, где он?

— На пути в Истарию, его вчера вытурили из города под охраной. Так что он безопасен. Можешь не переживать.

— Ты уверен? А вдруг вернется? — с сомнением в голосе спросила Мара.

— Уверен. Не вернется. Я подстраховался, — твердо ответил Гриесс.

— Жаль, что уехал просто так. Он заслужил наказание.

— Ух ты! Наш светлый маг жаждет мести? — он не удержался от иронии.

— Жажду, что в этом такого?

— Да ничего. Но не все потеряно, ты можешь его наказать, раз заслужил. Проклятиям-то учили? Вот и давай, и нашли на него что-то отвратительное и крайне неприятное, он так гордится своей внешностью, — и Гриесс заговорщицки подмигнул.

— Точно! Спасибо, сейчас сделаю, — ответила Мара и недобро усмехнулась.

Заклинание вспомнилось быстро, будто кто-то подсказал. Она закрыла глаза, представила себе Шахдизара во всей красе и, произнеся слова заклинания, вложила в него побольше энергии и, довольная, посмотрела на Гриесса.

— Все, теперь можно ехать и думать о предстоящем задании.

Он согласно кивнул, поднялся сам, подал ей руку и, сев в седла, они тронулись в неблизкий путь.

* * *

Шахдизар смирился с поражением, решив, и справедливо решив, что легко отделался — встреча с членами королевского дома вампиров обычно так просто не заканчивалась. Нечего колдунам противопоставить темным боевым магам. С этими мыслями он подгонял своих спутников, надо успеть пересечь перевал до выпадения снега, только за горной грядой он почувствует себя в безопасности.

В одно солнечное утро, проснувшийся в хорошем расположении духа колдун прикрикнул на Аледу, чтобы та поторопилась с завтраком. Обернувшись и взглянув на Шахдизара она вскрикнула и уронила из рук казанок с водой, который собиралась повесить над огнем, и с изумлением уставилась на его лицо.

— В чем дело, Аледа? Давно плетью не получала? — раздраженно спросил колдун.

Но его угроза не подействовала, прикрыв руками рот, рабыня продолжала таращиться на него. Шахдизар уж было собрался встать и попотчевать ее плетью, чтобы прибавить расторопности, но тут вмешался Остикс.

— Что у тебя с лицом? — со страхом спросил он.

— А что с ним? — удивленно ответил колдун и полез за зеркалом.

То, что он увидел, лишило его дара речи на какое-то время. Он с ужасом всматривался в свое лицо и отказывался верить тому, что видел. Все лицо покрылось гнойными язвами, одна особо крупная расположилась аккурат на кончике носа.

Никакие примочки и зелья на эти язвы не действовали, и целый год Шахдизар был вынужден отсиживаться в своей лаборатории и не показываться никому, кроме Алледы и Остикса, которым строго-настрого было запрещено разглашать причину такого затворничества. И весь этот год, всматриваясь с надеждой в зеркало, он ругал себя за самонадеянность, не забывая при этом проклинать магов, вампиров и саму академию магии. Но в малефистике он был профаном, поэтому проклятия не приносили никому никакого вреда. По прошествии года, когда язвы стали медленно исчезать, а потом и совсем пропали, Шахдизар все-таки пришел к выводу, что все не так уж и плохо, он жив и проклятие теряет силу, но связываться с магами в будущем не имел никакого желания.

* * *

Выехав из города почти под вечер, на ночлег решили не останавливаться, сделали небольшой привал на ужин и продолжили путь. Ехали всю ночь и почти весь день, и на ночлег остановились еще засветло, солнце еще не успело скрыться за горизонтом. По пути попалась симпатичная таверна, деревянная с резным крыльцом, колодцем посреди двора и таким же резным забором. И притом почти пустая, только несколько путников сидели в зале, прихлебывая пиво. Сняв комнату, отправились ужинать. Вернее отправилась Мара, а Гриесс составил ей копанию. Утолив первый голод и выпив почти весь стакан с вином, она задумалась, глядя на вампира. По ее взгляду он догадался, что за вопрос сейчас последует, он его ждал с того момента, как влил в нее антидот. Мара молчала, вертя в руках оловянный стакан и разглядывая Гриесса, потом все-таки заговорила — медленно, делая акцент почти на каждом слове:

— Ты же видел, что колдун нам подлил зелье и даже знал, что оно любовное. Так какого же демона ты позволил нам его выпить??? — последние слова она практически выкрикнула.

Все присутствующие повернули к ним головы.

— Тише, не надо так кричать, — успокаивающе произнес Гриесс, — сейчас объясню. Опоив вас зельем, Шахдизар вычеркнул обоих из потенциальных противников, вы больше не представляли для него никакой угрозы. Особенно ты, Сайроса он зацепил случайно, главное вывести тебя из игры. А после он сосредоточил все свои усилия на мне. Помнишь, когда мы только приехали, я говорил, что за нами следят? С тебя слежку сняли сразу, а вот за мной следили круглосуточно, вернее пытались, — тут вампир высокомерно улыбнулся. — Потом этот вызов прилюдно, так, чтобы я не смог отказаться. Интересно, сколько денег он заплатил этому наемнику? После стало еще интереснее — несколько засад в переулках, пара стрел, выпущенных в спину, любовное зелье…

Мара вскинула в удивлении глаза.

— Да, меня он тоже пытался, но не действует на меня зелье, сваренное для людей. Один раз плеснул мне в бокал что-то уж совсем интересное, насколько я смог понять по его хаотичным мыслям, я после этого зелья должен был впасть в глубокую апатию. Но пить я не стал, опрокинул кубок неловким жестом. В общем, если бы на моем месте оказался обычный маг-погодник, то он давно был бы мертв! Заметь, не предавался любовным утехам, а мертв. Поэтому такой вариант вывода тебя из игры мне показался самым подходящим. За тебя можно было не переживать и полностью сосредоточиться на задании. А потом, когда я узнал про антидот и достал его, все встало на свои места. И вообще, я не понимаю твоих претензий! — Гриесс ехидно заулыбался, — тебе что, не понравилось лето? Почти курорт — и отдохнула и время хорошо провела, и удовольствие получила. Советовала ж тебе подруга завязывать с затворничеством.

Выражение на лице Мары стремительно менялось в течении его объяснения — удивление, понимание, где-то благодарность, но последняя фраза привела ее почти в бешенство. Она уже набрала побольше воздуха, готовясь высказать ему в лицо, что думает. Но Гриесс ей не дал этого сделать. Оперев голову на руки и смотря прямо в глаза, он сказал:

— А тебе никто не говорил, как ты хороша, когда злишься? Прям глаз оторвать невозможно! — и закрепил фразу милейшей улыбкой, на которую был способен.

Мара опешила, гневные слова так и не сорвались с языка, улыбка усиленно просилась на лицо, но все же она спросила:

— А ты таки не можешь без скабрезностей?

Гриесс сменил позу, взял в руку стакан с вином и, выдержав небольшую паузу ответил:

— Не кипятись ты так. Откуда у такого, как я. хорошие манеры? Они ж закладываются в течении жизни, а я все по казармам, потому и воспринимаю все несколько иначе. Моральные устои. принятые в обществе мне не привили, а у вампиров они немного другие. Каждый бал заканчивается буйной оргией, которая с точки зрения человеческой морали…. И с твоей точки зрения может показаться, что я аморальный тип. Может быть, и я руководствуюсь лишь тем, что мне нравится. Но я твердо знаю, что именно мне нравится.

Теперь паузу выдерживала она, размышляя над его словами, но вопрос, крутящийся в голове все лето, таки задала.

— И что, ни капельки не ревновал?

— А должен был? — вопросом на вопрос ответил он, в глазах плясали демонята. — А с чего бы это? Дружеские рамки переступать ты отказалась, а друзей не ревнуют.

И хотя сказал это без улыбки, обычным тоном, но его глаза говорили о другом. Вот и разберись, где правда в словах или в выражении глаз.

— Ладно, — Мара вздохнула и сделала глоток вина, — оставим эту тему, может ты и Жанна правы, а я ошибаюсь. Я сама не могу себя понять, мне надо время. Слишком все быстро изменилось в жизни. Депрессия, одиночество, а потом раз и ты, постоянно рядом, да еще и вампир к тому же!

— Я считаю это большим плюсом, — вставил Гриесс.

— А я нет. Мне всю жизнь внушали, что вампиры — это мерзостно, плохо, отвратительно. Кровопийцы и порождения тьмы. Но за это время, что мы вместе, я поняла, что это не так, и ты хороший друг и отличный партнер, но… не требуй пока от меня большего… — она внезапно замолчала, слова закончились и она вдруг поняла, что сказала это вслух, хотя какая разница? Ее мысли для него давно не секрет. Допив вино и аккуратно поставив стакан на стол, Мара тихо сказала, усиленно рассматривая свои руки, лежащие на столе.

— А я вспоминала о тебе даже под эликсиром, — и посмотрела ему в глаза.

— Я знаю, — ответил он, не отводя взгляда. И накрыв ее руку своей, добавил, — Проспоренный поцелуй отдашь тогда, когда сама этого захочешь, торопить не буду. И раз мы все выяснили, то иди спать, с утра в дорогу.

— Хорошо, — кивнула она, вставая, — и спасибо тебе?

— За что?!

— За все, — Мара сделала неопределенный жест рукой и ушла в комнату спать.

Гриесс еще посидел какое-то время в одиночестве, прокручивая в голове их беседу, не сказал ли он чего лишнего? Решив, что таки нет, расплатился за ужин и отправился на конюшню. Там, достав из сумки прихваченную из библиотеки хагана карту, принялся изучать предстоящий путь.

Утро встретило их туманом и мелким нудным осенним дождем. Отдав Маре свой плащ из одока, Гриесс проворчал.

— В первом же городишке купим тебе теплый плащ и пару одеял, как я об этом не подумал! — и он недоуменно покачал головой.

В ответ на его слова Мара иронично усмехнулась, не о плащах и одеялах он думал в день отъезда!

Ближайший городишко встретился не скоро, и Гриессу пришлось еще несколько раз промокнуть под дождем, прежде чем они обзавелись еще одним плащом. Причем обошли весь городишко в поисках подходящего, Мара непременно хотела алый, но готовых таких не было, а заказывать и ждать они не рискнули. Поэтому купили черный мужской плащ, не отличающийся особой красотой, зато теплый и большой.

Дорога предстояла через всю Ардону и почти весь Сидар, на север к Горной гряде, в город под названием Штант-ам-Рольт, бургомистр которого и введет их в курс дела, посвятив в подробности. Тракт, ведущий из Эрисара в Ардону не отличался большим оживлением, в отличие от того, что вел в Лурдию; постоялые дворы попадались реже, чем хотелось Маре и иногда приходилось ночевать под открытым небом. Ардону пересекли без происшествий, столица оказалась не по пути, о чем искренне пожалел Гриесс. Граница с Сидаром несколько удивила обоих: никаких приграничных деревенек, трактиров и всего прочего. Граница проходила по реке, на обоих берегах которой стояло по небольшому укрепленному каменному форту. Солдаты дежурили на въезде и выезде с моста и кроме пошлины служивых Сидара ничего не интересовало.

В городе, встретившемся через несколько дней от границы, проходила осенняя ярмарка, привлекшая туда несколько странствующих цирковых трупп. Гриесс, почему-то любивший эти балаганные выступления больше, чем любой театр, потащил Мару на представление. Места купили в первом ряду, почему бы и нет? Вампир находился в отличном настроении, хлопал, стучал ногами и кидал монетки на манеж. Он был так непосредственен, что Мара невольно заразилась этим состоянием. После представления на площади перед шатром цирка к ним подошли двое абсолютно одинаковых на вид молодых человека.

— Привет Мара, привет Гриесс! Мы вас в цирке заметили. Какими судьбами вы здесь? Мы были на вашей лекции в академии, это потрясающе, но мало! А куда направляетесь, может нам по пути? — обрушили они кучу вопросов.

Это были маги воздуха, близнецы Лейос и Кайнок, выпустившиеся из академии на год раньше Мары. Они получили работу в Вольных баронствах, проторчав перед этим два года в Азании при академии, проматывая родительские деньги. Веселые, никогда не унывающие ребята, любящие шумные компании и развлечения, и воспринимающие жизнь как одно большое приключение. Мара рассказала, куда едут они.

— Так нам половину дороги по пути. Поехали вместе! — предложили, обрадовавшись, близнецы.

— Это будет быстрее или безопаснее? — решил уточнить Гриесс, внимательно изучая братьев.

— Нет, скорее — нескучно! — в один голос ответили они.

Из города выехали вчетвером.

Через три дня такие попутчики стали напрягать и Мару и Гриесса. Близнецы оказались шумными, какими-то суетливыми, говорили много лишних слов, мнили себя могучими магами, и наперебой хвастались своими способностями перед Марой. Зато Гриесса они воспринимали как низшее, неравное им существо, находящееся в услужении у Мары, и обращались с ним соответственно. Частенько позволяли себе разговор о нем в третьем лице в его же присутствии. Все попытки, предпринимаемые Марой возразить и объяснить, что это далеко не так, пресекались шутками и хохотом.

На очередной ночлег остановились в лесу, облюбовав небольшую полянку. Неподалеку лежали упавшие деревья и Лейос перенес их к костру, приспособив под скамейки. Перенес левитацией, всем видом показывая, какой он молодец. Пока готовился ужин и Мара помешивала в котелке кулеш, Кайнок опять завел разговор на надоевшую ей тему.

— Мара, ну что тебе стоит заставить его показать превращение в летучую мышь!

Гриесса об этой услуге даже и не думали просить, еще чего! Мара же может приказать. Но она отказывалась, в который раз пытаясь втолковать, что вампир не является ее слугой в обычном понимании и заставить его что-то делать ради забавы не только невозможно, но и неэтично.

— Да ладно тебе, — перебил ее Лейос, — так и скажи, что не хочешь развлечь старых знакомых, выполнив их простенькую просьбу. Мы-то надеялись увидеть такое зрелище, вот бы обзавидовались наши сокурсники и приятели из академии!

— Как тебя еще просить? — поддержал его брат, — Может денег дать? Сколько такой трюк стоит? — и он вопросительно посмотрел на Мару.

От его наглости и хамства, переходящего все границы, она аж застыла с ложкой в руках и ответить не успела… Только, что сидящий рядом с ней Гриесс молниеносно вскочил и, схватив Кайнока за шею, впечатал его спиной в ствол стоящего поблизости дерева. За это мгновение вампир успел провести полную трансформацию и под когтями, впившимися в шею мага, проступила кровь, стремительно превратившаяся в ручейки. А Гриесс, почти касаясь губами уха Кайнока, процедил сквозь зубы:

— Ты действительно считаешь, что я дрессированная собачка и со мной так можно? — и медленно слизнул с его шеи струйку крови.

Маг от страха потерял дар речи, язык просто прилип к небу и он ничего кроме невнятного мычания произнести не смог. О заклинаниях тоже не могло быть речи, руки стали ватными, мысли путались, единственное, что он смог сделать — посмотреть выпученными глазами с надеждой на брата. Но Лейос сидел на бревне как приклеенный, а поскольку сидел он спиной к дереву, то даже видеть ничего не мог. Бросив ложку, Мара поспешно встала и, подойдя к вампиру положила руку на плечо.

— Не надо, — тихо сказала она, — он всего лишь глупый мальчишка, отпусти его.

Нервно дернув плечом и сделав над собой усилие, Гриесс медленно разжал руку и выпустил шею Кайнока. Убрав клыки и когти, снял паралич с Лейоса и ледяным тоном произнес.

— Убирайтесь сию же минуту, пока я не передумал. Надеюсь встретимся на границе, там и сочтемся.

Потирая шею, Кайнок бросился седлать лошадей, а его брат, собирая сумки, со злостью бросил вампиру.

— Я пожалуюсь милорду Квинтилу! Пусть узнает, как ты себе позволяешь вести себя с магами!

Гриесс осклабился в ухмылке.

— Обязательно расскажи, с подробностями! И главное правду, врать архимагу не получится.

Мара промолчала, только досадливо покачала головой, что с дураков возьмешь? Собрались они быстро и, несмотря на ночь, погнали лошадей галопом по наезженной дороге.

Только после их отъезда вампир расслабился и сел к костру.

— Ты считаешь — я это зря?

— Может и не зря, мне они тоже порядком надоели. А так будет им урок, может извлекут из него что-то полезное.

— Вот это навряд ли. Там на границе часто промышляют наши охотники, как раз в поисках магов, вернее их крови, она у нас ценится! Поэтому и меняются там так часто маги, одни пропадают и шлют других. Не все пропадают, в основном глупые, самонадеянные, такие как эти. И вполне возможно, что вскоре Квинтилу придется отправлять еще магов на это место, — философски заметил Гриесс.

Глава 19. Преддверие горной гряды

Остаток ночи прошел спокойно, как и последующие несколько ночей. Они повернули на север, и частенько приходилось ночевать под открытым небом, или же проситься в дома крестьян, если на пути попадалась деревня или хутор. Один раз остановились на ночь в небольшом замке местного Ritter, который от счастья, что к нему пожаловали господа маги, чуть не сошел сума и угощение выставил на славу — все самое лучшее, даже вино хранившееся в подвале не один десяток лет.

— Если бы нас так везде встречали и угощали, это была бы приятная увеселительная прогулка, — заметил Гриесс, по достоинству оценивая вино из закромов гостеприимного хозяина.

Осень полностью вступила в свои права, трава пожухла, листья на деревьях успели пожелтеть и почти опасть, вспаханные поля сиротливо мокли под нудным осенним дождем. Мара мерзла, ей, привыкшей к теплому климату, было холодно и неуютно даже под меховым плащом.

На очередную ночь остановились на берегу небольшой речушки, медленно текущей среди зарослей орешника, не сильно широкой, зато довольно полноводной. Развели костер, и Мара взялась за ужин. Гриесс же, наносив лапника (где он его только раздобыл?) и устроив спальные места, спросил:

— Я собираюсь купаться, ты как — за?

Она внимательно на него посмотрела, смеется он что ли? Холодно, зубы стынут от такой ледяной воды, по ночам подмораживает, а он купаться! Но лицо у вампира было серьезным, без тени улыбки.

— Ты шутишь? — наконец спросила она. — Вода ледяная, да и воздух тоже, замерзнуть и заболеть после такого купания только.

— Ну как хочешь, — он пожал плечами, — заболеть мне не грозит, а выкупаться охота, да и гриву помыть не мешает.

Разделся он возле костра, и делал это нарочито очень медленно, Мара позабыла, чем занималась, засмотревшись на него. Гриесс самодовольно усмехнулся и, накинув плащ из одока и прихватив бальзам, отправился к реке. Отсутствовал долго, ужин уже приготовился, когда он вернулся к костру. Взглянув на вампира, Мара ожидала увидеть признаки замерзшего человека, но он давно уже не являлся человеком и выглядел так, будто купался в теплой воде, а на дворе стоит лето.

— Как водичка? — спросила она, вложив в вопрос максимум сарказма.

— Отличная, очень бодрит, знаешь ли, — ответил он, не обратив внимания на ее тон.

Завернувшись в накидку, он уселся сушить волосы, искоса поглядывая на Мару.

— Не удивляйся ты так, у нас все реки текут с гор, и зима наступает рано, так что я привык давно, да и холод не так ощущаю, я же тебе рассказывал, — заметил он, нарушив затянувшееся молчание.

— Так это ты можешь зимой на снегу спать? — опять съязвила она.

— При необходимости могу, но когда холодно я вообще не сплю, можно замерзнуть и оттаять только весной, оно надо такое? — улыбнулся он в ответ. — Так что на мою накидку на зарься.

В следующие несколько дней не попадалось никакого жилья и на ночлег расположились в лесу. На ужин был тетерев, случайно попавшийся по дороге, Гриессу даже не понадобилось специально отправляться на охоту. Небо затянуло облаками, но дождя пока не было и Маре хотелось верить, что ночь пройдет без осадков. Костер весело и жарко пылал, птицу повесили на импровизированный вертел в сторонке, над углями. Эжен хрумкал овсом, уткнувшись мордой в висящую на шее торбу, Алод же ждал остатков тетерева, не съест же Мара всего? Было темно и тихо, однако и Алод, и Гриесс почти одновременно повернули головы к толстому раскидистому дереву. И вдруг мелькнула мифическая рука, и вампир извлек из-под корней некое существо. Небольшого роста, почти карлик, морщинистое личико с маленькими недобро сверкавшими глазками, лысая как коленка голова, длинные уши, маленькие ручки со скрюченными пальчиками, но на кожаном поясе висел меч, бронзовый, без ножен. Одет он был просто — зеленая туника, коричневые штаны и такого же цвета сапожки из тонкой кожи неизвестного Маре зверя. Таких существ в живую она не видела, а вот в учебниках довольно подробно описаны кобальды. Долго удерживать его Гриесс не стал, отпустил и кобальд неуклюже плюхнулся на землю, сев при этом на собственный зад.

— Что надо? — спросил вампир.

Кобальд встал, смешно потирая пятую точку, чем вызвал улыбки на лицах обоих, и поклонившись Гриессу, представился:

— Меня зовут Арехюлб и привлек меня сюда дивный аромат от жарящегося мяса, он сводит с ума, не смог удержаться. Прошу простить если помешал… господин вампир, — и повернувшись к Маре, отвесил поклон и ей.

— То есть ты решил, что мы с тобой поделимся? — задал вопрос Гриесс, насмешливо рассматривая кобальда. — А что взамен? Просто так в этом мире ничего не бывает.

Арехюлб в задумчивости наморщил и без того сморщенное личико.

— Может и я смогу быть полезен… Вы куда-то ж направляетесь? Вы же не местные? Может новости какие-то желаете узнать? Я в курсе здешних событий, — он с надежной посмотрел на вампира.

Тот изобразил на лице раздумья и, помолчав, ответил:

— Вполне может быть. Что ты знаешь о нападениях троллей на людские поселения, с чего это они так озлобились?

Кобальд просиял и, жестом спросив разрешения присесть, расположился у костра. Тетерев к этому времени дожарился, и Мара угостила гостя приличным куском мяса. Не забыв о благодарности, Арехюлб принялся за еду.

— Мы ждем, давай рассказывай, что тебе известно, — поторопил его Гриесс.

— Ну слушайте, история там такая. В одном небольшом поселении, у самой Горной гряды жила девчушка, осиротела она рано и на воспитание ее взяла местная старуха-травница. Не зря взяла, у девчушки оказались неплохие способности. Выросла она красавицей и на свою беду приглянулась сборщику податей. Он и денег ей предлагал, и подарки дарил, но все без толку. И тогда решил ее силой увести, а она в порыве гнева не только убила его с подручными, но и пожар устроила, полпосёлка сгорело напрочь. Сила в девице оказалась немалая. Перепуганные жители схватились за оружие, старуху травницу порешили, а вот ведьма сумела сбежать. Охотились на нее по лесам долго, да только без толку. Потом все стихло, дома отстроили, про ведьму забыли, решив что погибла зимой в горах. А полгода назад пропала группа охотников, вернулся только один, еле живой. Опять объявилась ведьма. Люди вновь взялись за оружие, и в который раз зря, она натравила горных троллей, все селение разрушили, немногим удалось спастись. Как ей это удалось — это загадка. И тролли не остановились на одном поселении, пошли дальше, несколько поселков уничтожили. Король даже войско присылал, но не справились они с троллями, позорно отступив. Вот, собственно и все, что я знаю об этом, — закончил свой рассказ кобальд.

— Да, интересная история. Ведьма сильна, где она только троллями повелевать научилась?… — протянул в задумчивости Гриесс.

— Архимаг про ведьму ничего не писал, — добавила Мара, — Что с ней делать станем? Убьем? Не получится же уговорить ее больше так не делать!

Вампир резко повернул к ней голову.

— Никого мы убивать не будем, ее надо найти и побеседовать. Что за кровожадность такая?

Его ответ несколько озадачил Мару, оборотней он не жаловал, а тут ее в кровожадности обвиняет!

— Спасибо за угощение, с вашего позволения, я пойду, — сказал Арехюлб, вставая и вытирая рот рукавом.

Гриесс ему молча кивнул, Мара же ответила:

— И мы вас благодарим за содержательный рассказ, вы нам очень помогли.

Кобальд поклонился и беззвучно растворился в темноте леса.

После его ухода повисло напряженное молчание, которое первая нарушила Мара, она уже закончила с ужином, отдала остатки Алоду и, усевшись поближе к Гриессу, задала вопрос как бы невзначай.

— Так что там с ведьмой, почему это ее нельзя убить?

Несколько мгновений он просто молча на нее смотрел, и под взглядом его кровавых глаз ей стало неуютно, отвернувшись, она принялась подбрасывать в костер ветки.

— У меня на такой случай есть четкие приказы, — наконец произнес вампир.

— От архимага? — Мара не стала отрываться от своего занятия.

— При чем тут твой архимаг? — раздраженно спросил Гриесс. — Он не имеет возможности отдавать мне приказы, Квинтилл может только просить.

В ответ на это Мара с искренним удивлением уставилась на вампира. Это невероятно!

— Представь себе, твой архимаг не самый могущественный в этом мире, у нас есть намного более сильные, вот они и имеют право отдавать мне приказы. Поэтому ведьму прежде всего найдем, побеседуем, а потом решим, что с ней делать! — твердо заявил Гриесс.

— А тролли?

— А что тролли? Будем убивать, ведьма почувствует и появится.

Дальнейшие несколько дней прошли тихо, вопрос о ведьме не поднимал больше никто, хотя Мара и была не прочь узнать, что за приказы такие имеются у Гриесса и на какие еще случаи. До Штант-ам-Рольта оставался почти дневной переход, когда в середине дня, за резким поворотом широкой дороги, идущей через негустой сосновый лес, им встретилась карета, со свалившимся колесом. Дорога сырая, дожди шли с завидной регулярностью, и карета угодила передним колесом в глубокую яму, наполненную жидкой грязью. Колесо из ямы возница извлек, а вот приладить его на место не получалось, никак не могли сдвинуть карету на более сухое место. Запряжена она была всего парой лошадей. Несколько солдат охраны верхом, не желали, а может не имели права помогать вознице, и он возился вдвоем с лакеем, который не горел желанием вымазываться в этой жиже. Рядом стоял высокий подтянутый старик в прямом темно-коричневом бархатном, расписанном золотом и украшенным золотыми лентами, связанными в банты камзоле — он был небрежно расстегнут и под ним на бриджах из той же ткани демонстративно горел каменьями широченный пояс богатого бюргера. Острые туфли с золотым носком пускали солнечные зайчики, видимо полировались безобразное количество раз. Голову венчала широкополая шляпа черного цвета. В руках он держал изящную трость, которой сейчас в гневе размахивал и на чем свет стоит поносил нерадивого возницу, но работа от этого быстрее не шла. На дороге больше никого не было.

— Добрый день, — поздоровалась Мара, подъехав поближе. — Что случилось? Мы можем помочь?

Старик оценивающе на нее посмотрел, потом такой же взгляд кинул на Гриесса.

— Если не ошибаюсь, господа маги?

— Совершенно верно, — подтвердила она.

— Тогда можете, буду очень благодарен. А то эти болваны будут возиться до вечера! Я, конечно, послал за помощью, но сколько ее придется ждать?

Вампир нехотя спешился, Мара последовала его примеру. Отогнав от кареты незадачливых слуг, Гриесс обернулся к ней.

— Приподними карету немного, не переборщи только.

Мара кивнула и направив открытую ладонь на карету, произнесла заклинание. Под колесами образовалась воздушная подушка и ось, застрявшая в жидкой грязи, с хлюпаньем из нее выскочила. Вампир медленно потянул лошадей на себя и вывез экипаж на более сухое место.

— Колесо, — скомандовал он вознице, слегка протянув руку.

Тот торопливо подал колесо. Надев его на ось, Гриесс повернулся к Маре.

— Можешь отпускать, — и бросил вознице. — Закрепляй.

Через небольшой промежуток времени все починили и можно было продолжить путь.

— Примите мою благодарность, — с легким поклоном произнес старик, — а не в Штант-ам-Рольт ли вы направляетесь?

— Именно туда.

— В таком случае, позвольте представиться — я бургомистр города, Herr Ruthzen. Прошу ко мне в карету, по дороге и поговорим. Мы вас уже заждались, что так долго? — ворчливо спросил он.

Пришлось представиться и принять приглашение бургомистра. По пути он рассказал им все, что знал сам о нападениях троллей; из того, чего еще не знали Мара с Гриессом, оказалось только то, что король отправил приличное войско к Горной гряде. Но троллей оказалось много, а маг только один и доблестные вояки потерпели поражение, понеся потери. Маг погиб, прикрывая их отступление. Спасло их то, что тролли не отходят далеко от гор. Тем не менее, около пяти поселений полностью разорены, народ в панике, надо принимать меры!

Пока бургомистр рассказывал, Мара его внимательно слушала и кивала головой, Гриесс же не был столь почтителен, смотрел в окно и, казалось, что он думает о чем-то своем. Закончив повествование, Herr Ruthzen скептически осмотрел Мару и Гриесса, и с сомнением в голосе спросил:

— А вы справитесь? Вас всего двое, я думал ваш архимаг пришлет побольше народа.

— Думаю, что милорду Квинтиллу лучше знать, кому и какое задание поручать. Если отправил нас, значит уверен, что мы справимся, — слегка улыбнувшись и пожав плечами, ответила она.

Карета въехала в город.

— Какие у вас планы? — осведомился бургомистр.

Мара вопросительно взглянула на Гриесса.

— Для начала вы нам покажете на карте эти поселения, потом мы отдохнем и с утра отправимся дальше в путь, — ответил Гриесс.

— Хорошо, очень хорошо.

В кабинете Herr Ruthzen развернул на весь стол немаленького размера карту, очень подробную карту: на ней отмечены все поселения, вплоть до Горной гряды, и даже одинокие хутора. Бургомистр указал на опустевшие и разоренные поселения.

— А вот это, — он ткнул пальцем в точку на карте, — Халле, сейчас оно самое ближайшее к Горной гряде, местный староста Эйхвандерс снабдит вас припасами и, может, какой-то дополнительной информацией. Все, кто смог спастись от троллей, живут сейчас в Халле. Я напишу письмо ему.

— Вот и хорошо, что все решили.

И, кивнув, Гриесс направился к выходу, Мара попрощалась более учтиво, и быстрым шагом пошла его догонять.

Herr Ruthzen не предложил остановиться у него, сославшись на крохотный размер своего жилища. Особо это никого не огорчило, в любом городе есть гостиницы. Город был симпатичным, дома в центре построены в одном стиле — каменный первый этаж и штукатуренный деревянный второй. Довольно широкие улочки, что редкость для провинциального городка. Каменная мостовая только перед ратушей, остальные улочки местами утопали в грязи, но кто обращает внимание на такие мелочи? Найдя понравившуюся на вид гостиницу, сняли большую комнату с 2 кроватями, Гриессу надоело ночевать на конюшнях, холодно уже для этого. С аппетитом поев, Мара улеглась спать, хотя до вечера еще далеко, но в тепле, с полным желудком ее разморило, и кровать так и манила к себе. Гриесс же до позднего вечера провалялся с книгой, предварительно захваченной у барона Сайроса, он много чего захватил с собой дорогу. Переметная сума у него была с секретом, и могла вместить намного больше, чем кажется на первый взгляд. Когда же ночь полностью вступила в свои права, он оставил Мару спать, а сам отправился в город — отдых каждый понимает по-своему.

Утром, часа через два после рассвета, собрав провизию и вещи в дорогу, выехали в сторону Горной гряды. Ночью приморозило, и грязь на дороге подмерзла и не чавкала под копытами, что так раздражало Мару. Пейзаж изменился, лиственные деревья понемногу уступали место хвойным, небо затянуло тучами, сыпал мелкий снежок.

— Не нравится мне эта погода, холодно, еще и снег пошел. Заметет дороги, как ехать? — ворчала она, больше обращаясь в никуда, чем к Гриессу.

Но он ответил.

— Тракты, которые основные, чистят, так что передвигаться можно и зимой; в лесу снега всегда меньше и Алод отлично справляется. Вот ночевать в снегу иногда придется, но тоже ничего страшного, когда можно развести костер и есть еда. Выше нос, все хорошо.

— Наверное, но меня беспокоят тролли, судя по тому, что я о них читала, они огромные, сильные и тяжело убиваемые. А тут еще они собраны в группы и мага убили. Что мы с ними делать-то будем?

— Неужели боишься? — с прищуром глянул на нее вампир.

— Это плохо? И потом, я скорее беспокоюсь, чем боюсь. Но они же и войско немалое разогнали, а нас только двое. Может Herr Ruthzen был в чем-то прав? — с сомнением в голосе ответила Мара.

— А может, все-таки прав архимаг? — парировал Гриесс. — С каких это пор ты стала сомневаться в его решениях?

— Ну… — протянула она. — Он в академии, а тролли тут, может его неправильно информировали.

— Ага, а своих источников информации у него нет. Как же тогда он смог поздравить тебя с успехом уже на следующее утро после выборов? — вопросительно посмотрел на нее вампир.

Мара промолчала.

— Но все же — у нас есть план? — требовательно спросила она.

— Да. Он называется импровизация! Мы еще не все знаем для составления четких планов. Думаю, что староста все прояснит окончательно. И не переживай ты на счет троллей, я уже сталкивался с ними. Они крайне тупы и неповоротливы, особенно для меня, так что справимся.

К середине дня выехали к реке, до самого Халле она будет служить им ориентиром. Истоки ее находились в горах, вода ледяная и кристально прозрачная, сильное течение создавало много шума. Хутор углежогов вынырнул неожиданно, ближе к вечеру, река делала резкий поворот и за дубовой рощей стояли три небольших домика, окруженных хозяйственными постройками, разместившимися внутри частокола. Домики были деревянные с камышовыми крышами, и из труб поднимался дымок. Свора из десятка собак с оглушительным лаем выскочила из приоткрытых ворот, впрочем лаяли они недолго, Гриесс быстро успокаивал агрессивных псов одним взглядом, а превращая в жалких, поджавших хвосты существ, спешащих куда-нибудь спрятаться. На их лай из одного домика выглянула растрепанная мужская голова, крикнувшая что-то, и на улицу вышло несколько человек, некоторые в руках держали топоры.

— Кто такие? С чем пожаловали? — спросил самый крупный из них.

— И вам вечер добрый! Едем в Халле, бургомистр Штант-ам-Рольта, Herr Ruthzen сказал нам, что обычно все проезжающие останавливаются у вас на ночь, — ответила Мара с легкой улыбкой на губах.

— Да, останавливаются, — сказал тот же здоровяк, — конюшня там, — он махнул рукой на приземистое строение. — Овса нет, только сено, и ужин скоро будет готов.

Гриесс недовольно хмыкнул, спешился и, взяв лошадей под узды повел их в конюшню. Мара же вошла в ближайший дом, вслед за местными мужчинами. Расседлав коней и задав им корма, вампир пошел в дом следом за всеми.

В доме было всего две комнаты: одна большая с очагом в которой сейчас собрались все жители хутора — три семьи углежогов. А вторая — маленькая, отделенная от общей занавеской, она выполняла роль спальни. Возле очага возилась пожилая неопрятная женщина в грязном переднике, ей помогала молодуха, тоже довольно непрезентабельного вида, с растрепанными волосами. Вдоль стены стоял длинный стол с лавками вокруг, за которым разместились присутствующие. Мару усадили рядом со старухой, которая недовольно жевала беззубым ртом и осуждающе смотрела на Мару. Вошедшему последним Гриессу молча кивнули на свободное место.

— Еда у нас простая, гостей мы не ждали. Зато она сытная и обойдется вам дешево, — сказал бородатый мужчина в возрасте, глядя на Мару с маслянистым блеском в глазах.

— Чего ж ты, девонька, штаны мужские надела? Только мужиков соблазнять, не пристало девице в таком виде ходить, — наконец назидательно выдала старуха.

Мужская часть сидящих за столом довольно осклабилась, а женская осуждающе посмотрела на Мару.

— Мне так удобней, — твердо ответила она, с вызовом посмотрев на всех.

Поданная бобовая похлебка отвлекла внимание, и Мару оставили в покое. Отрицательно качнув головой, Гриесс отказался от угощения. Перчаток он снимать не стал и сидел, сложив руки перед собой на столешнице.

— Что так? Не по нутру тебе наша похлебка? — осведомился здоровый детина, шумно причмокивая горячим варевом.

Но вампир и бровью не повел, он вообще сделал вид, что обращались не к нему. Он всегда презрительно относился к низшему сословию людей, а последние несколько сотен лет с высоты поста командующего армией и принца вампиров и подавно. И считал, что такие как эти люди должны проявлять максимум почтительности в присутствии господ, и тем более магов. Но почтительностью в поведении местных не пахло совсем, скорее неуважение, смешанное с презрением и откровенной неприязнью.

— И что господам понадобилось в Халле? — обратился к Гриессу тот же бородатый, что посматривал на Мару, по его поведению было заметно, что он тут главный.

Вампир опять промолчал, но Мара, не желая накаливать обстановку, ответила:

— На троллей едем охотиться, нас прислала академия магии.

— О, так господа — маги! — воскликнуло сразу несколько человек.

— Видели мы недавно одного, говорят схарчили его тролли, даже мокрого места не осталось, а он с войском был, не как вы. Зря едете, троллей там много, и вас схарчат и не поморщатся, — вынес вердикт бородатый.

— Поживем — увидим, — негромко ответила Мара. — Я хотела бы умыться с дороги, вода есть?

— Да, там возле конюшни под навесом бочка стоит.

Выбравшись из-за стола, она направилась к выходу и, проходя мимо сидящего с краю здоровяка, ловко увернулась от его руки, норовившей шлепнуть ее по заду и, не оглядываясь, исчезла за дверью. Присутствующие проводили ее взглядами и продолжили обсуждение бессмысленности их поездки. Сидящий рядом с вампиром щуплый мужчинка оценивающе окинул его взглядом с ног до головы и, цыкнув зубом, глядя на Гриесса с прищуром, выдал.

— Странная вы какая-то пара, баба твоя одета как мужик, а ты выглядишь как баба, длинные волосы, сережки. Странно что на тебе штаны, может юбка смотрелась бы лучше?

Реакция на его тираду была закономерна, все громко захохотали. Вампир медленно убрал руки со стола, повернулся к мужчинке и впился в его глаза таким холодным взглядом голодного хищника, что тот резко перестал смеяться и отвернулся в сторону, по спине побежал холодок. Гриесс же неторопливо встал, выразительно посмотрел на присутствующих, демонстративно снял пояс с мечом и, кинув его на край стола, бросил через плечо, направляясь к выходу.

— У меня к вам есть разговор, жду всех на улице, женщин оставьте здесь, поговорим без них. Жду возле конюшни, — и обернувшись возле самой двери, посмотрел в упор на здоровяка и добавил, — особенно тебя! — и вышел, громко хлопнув дверью.

После его ухода повисло минутное молчание, потом кто-то сказал:

— Он никак обиделся?

Его поддержали дружным смехом. Потом начали подниматься и, проходя мимо здоровяка, дружески хлопали его по плечу приговаривая:

— Пошли, объясним господину, что не стоит на нас обижаться.

А тот, разминая пальцы, весело отвечал:

— Уж я-то поговорю, уж я-то объясню!

Мара еще умывалась, когда из дома, громко хлопнув дверью, выскочил Гриесс и, не глядя на нее, пошел к конюшне. Она с удивлением на него посмотрела, но он промолчал и она, закончив плескаться, пожав в недоумении плечами, пошла назад в дом, столкнувшись в дверях с выходящими углежогами. В доме остались одни женщины и приветливости в их взглядах, бросаемых на Мару, не прибавилось.

— Что-то случилось? Куда все пошли? — задала она вопрос, присаживаясь на лавку.

Ответила одна из женщин после минутной паузы и странного обмена взглядами.

— Да так, поговорить пошли. Думаю, что скоро вернутся, — добавила она, усмехнувшись.

На улице уже совсем стемнело, мужчины, выйдя во двор, зажгли пару факелов и в их свете двинулись к конюшне всей толпой (около десятка человек). Гриесс стоял у стены конюшни, оперевшись на нее плечом; увидав идущих к нему, сделал несколько шагов навстречу. Из толпы вышел здоровяк и уверено приблизился к вампиру, разминая на ходу шею и плечи. Он был на голову выше, массивнее и шире в плечах. Остальные, образовав полукруг, остановились невдалеке в ожидании зрелища.

— Ну, и о чем же ты желал с нами говорить? — первым начал Юкаст.

— О почтительности, уважительном и подобострастном поведении die knekhtе в присутствии господ, — четко и громко ответил вампир.

Здоровяк ощерился.

— А где ты тут увидел die knekhtе? Мы свободные люди, над нами нет господ, тут все поселения свободные, — заявил он, — и как хотим, так и ведем себя, со всеми одинаково, чем ты лучше нас, не пойму…

Он собирался сказать что-то еще, но в этот момент твердый как камень кулак Гриесса врезался в его нижнюю челюсть с такой силой, что клацнули зубы и здоровяка откинуло к стене конюшни. Стена зашаталась, но устояла. Полукруг углежогов инстинктивно качнулся вперед, но вампир, махнув рукой, бросил на них парализующее заклятие и они не смогли больше сделать и полшага. Юкаст поднял гудящую голову, помотал ею, проясняя взгляд, и собрался уже вставать, чтобы дать достойный ответ этому зарвавшемуся магу, но опять не успел. Оказавшийся рядом Гриесс смачно, с оттяжкой заехал ему сапогом по ребрам, да так, что у него перехватило дыхание и перед глазами закружились звездочки. Тем не менее он предпринял еще одну попытку встать, которую пресек третий удар, сломавший ему нос и лишивший сознания.

Вампир повернулся к остальным и, сняв паралич, спокойно спросил:

— Кто тут следующий, свободные? Есть желающие доказать свою правоту?

Желающих не нашлось, народ пребывал в шоке от того, как легко и быстро был уложен их непобедимый в драках здоровяк. Тогда Гриесс вытянул на свет бородатого мужика.

— Я так понимаю — ты тут за главного? — и не дожидаясь ответа продолжил. — Утром мы уедем, die knekhtе, провожающие господ должны смотреть в землю, кланяться и желать удачного пути. Это понятно?

Мужик поднял взгляд и, столкнувшись с обжигающими холодом бледно-голубыми глазами Гриесса, поспешно отвел глаза вниз и покорно кивнул головой.

— И запомните — любой маг, может сравнять с землей и вас, и ваши домишки, за ваше пренебрежительное отношение. Тот маг пожертвовал собой, прикрывая отход войска из таких как вы никчемных людишек. И что же? Вы насмехаетесь! На мой взгляд он сделал неправильный выбор, незачем спасать таких как вы. Может и нам не уничтожать троллей, а отпустить их от гор? Пусть идут куда хотят, вы посмеетесь, а я посмотрю. Это же смешно.

Лица окружающих побледнели, они-то считали себя в безопасности, слишком далеко от гор они жили.

— Нне-т, господин маг. Мы не подумали, — прозвучало несколько неуверенных голосов.

Гриесс кивнул.

— Да, вы не подумали, а надо бы думать и что говорите, и что делаете. Значит договорились, утром я вижу покорных die knekhtе. И дом этот на ночь наш, не желаю никого из вас или ваших женщин видеть. Убирайтесь!

И он, не оглядываясь. прошел прямо через толпу, стремительно расступавшуюся перед ним. Выгнав из дома женщин со словами: — «Кыш отсюда!» — отдал Маре в полное распоряжение кровать, а сам устроился на лавке в комнате с очагом, предварительно подкинув в него дров.

Глава 20. Тролли

Мару разбудил звук хлопнувшей двери, потом она услышала шепот Гриесса.

— Что ты гремишь так! Ставь все на стол и пошла вон, и дверь придержи, не хлопай! — который вызвал у нее улыбку.

Аппетитный аромат, разлившийся по дому заставил ее оперативно встать с кровати. Одевшись и выйдя в большую комнату, Мара обнаружила стоящий на табурете в тазу кувшин для умывания. Мелочь, но было приятно.

— Как спалось? — приветствовал ее вампир.

— Отлично, несмотря на затхлый запах, а тебе? — в свою очередь поинтересовалась она, приступая к умыванию.

— А я не спал, не внушает мне доверия местная публика, даже после проведенной беседы, — ответил он, принимая на лавке вертикальное положение.

— А что вчера за беседа была такая? Я так и не поняла ничего.

— Да так, объяснил местным правила поведения, — отмахнулся Гриесс.

— Надеюсь, все живы? — забеспокоилась Мара. — Не хочется оправдываться перед архимагом.

— Все нормально, все живы, оправдываться не придется, — успокоил ее вампир, — умывайся, ешь, а я пойду седлать, нечего тут рассиживаться.

Вышедшую из дома Мару встретили старательно смотрящие в землю углежоги, при этом они усиленно кланялись и бормотали пожелания счастливого пути. Особенно усердствовал в поклонах здоровяк, норовивший накануне шлепнуть ее по заду. Вид у него был потрепанный: опухший нос, больше похожий на переспелую сливу, разбитые губы и поклоны ему давались с заметным трудом, левой рукой он держался за бок. Выезжая за ворота, Мара спросила, кивнув на склонившихся в поклоне людей.

— Твоя работа?

— А чья же? — хмыкнул Гриесс. — Не сами же они вдруг вспомнили правила поведения.

Халле находился в дневном переходе от хутора, в дневном переходе для телеги, верхом же, добрались к обеду. Поселение стояло на холме, окруженное высоким, добротным частоколом. За ним тщательно следили, заметны следы недавнего ремонта. Все деревья со стороны прилегающего леса вырубили, Халле серьезно готовился к нападению. Над верхушками частокола мелькали головы охранников. Крепкие дубовые ворота находились в арке, образованной двумя башнями, соединенными между собой закрытым со всех сторон переходом. Охрана на воротах, вооруженная до зубов кроме мечей и кинжалов еще и арбалетами, довольно любезно разъяснила, как найти дом старосты. Поселение большое, около полутысячи домов, дом старосты, как и положено, находился почти в центре. Добротный каменный дом, на несколько комнат. Староста, коренастый, полуседой мужчина, очень обрадовался их приезду, долго тряс Гриессу руку, не переставая при этом улыбаться. Пригласил в дом, прикрикнув на домашних, чтобы побыстрее выносили угощение. С манерами и учтивостью у деревенского старосты проблем не возникало. За столом с приличным угощением первым разговор начал хозяин.

— Я уверен, что наш уважаемый Herr Ruthzen ввел вас в курс дела, но может и я что-то смогу добавить? Спрашивайте, расскажу все, что знаю. Пять поселений вдоль Горной гряды разорено, много беженцев. Халле сейчас последний перед грядой, дальше людей не осталось. Народ испуган, а после неудачного похода нашего войска и подавно. Вся надежда на вас!

Гриесс довольно ухмыльнулся.

— Ну, это понятно. Когда все облажались — вспомнили про магов! Что там за история с ведьмой? Бургомистр о ней ничего не сказал, а я уверен, что она напрямую связана с нападениями троллей.

— Мне тоже так кажется, — согласился староста, — мы за нее награду назначили, если кто поймает! Сжечь ее надобно, столько дел натворила! Только вот поймать никто не может, а желающие были, только сгинули почти все, пара человек всего вернулась.

— И большая награда? — с сомнением в голосе поинтересовался вампир.

Мара не удержалась и ехидно хихикнула.

— Да уж не обидим, — заверил его хозяин.

— Что ж, хорошо. По утру и поедем, покажете на карте, где расположены разоренные поселения и, главное где последний раз видели ведьму?

— Конечно покажу. Что-то еще?

— Да, припасов в дорогу побольше, кто знает сколько времени будем ее искать, и теплую одежду подберите для госпожи, боюсь замерзнет она так, — подвел итог Гриесс и, посмотрев на Мару, спросил.

— Вопросы есть?

— Нет, — отрицательно качнула головой она.

— Вопросов нет, это хорошо.

Завершив трапезу, для обеда это было поздно, а для ужина рано и. дождавшись когда расторопные девки приберут со стола, Гриесс разложил карту и долго допытывал старосту, делая на карте непонятные пометки.

Утро уже давно вступило в свои права, когда они, провожаемые толпой, возглавляемой старостой, покинули гостеприимный Халле. Некоторые женщины тайком утирали слезы, остальные громким шепотом судачили о шансах на победу, и все сходились во мнении, что они невелики, слишком уж много троллей. Гриесс откровенно не замечал ни взглядов, ни обсуждений, его это смешило, но смеяться в лицо поселянам он не стал, и поэтому сохранял каменно-серьезное выражение. Мару же неверие в их победу и скорбные взгляды слегка задевали, и добавляли неуверенности в своих силах. Ее внешний вид изменился, староста подобрал для нее черные шерстяные штаны, которые она надела поверх своих и «вамс»(стеганная куртка) коричневого цвета, который оказался ей немного велик, сверху накинула плащ; накидку из одока она вернула Гриессу. Седельные сумки топорщились от припасов, поселяне не поскупились.

— Ну и? Есть у нас план? — задала мучивший ее вопрос Мара, отъехав от ворот на приличное расстояние.

— Приблизительный, но есть, — ответил Гриесс, слегка повернув к ней голову и непринужденно улыбаясь.

Она ждала продолжения, но напрасно.

— И какой же? — пришлось самой задать вопрос.

— Да все просто, едем к разоренным селениям, потом поворачиваем к горам, если никого не встретим, придется слетать на разведку. Если ведьма связана с троллями, а я в этом полностью уверен, то нам необходимо парочку троллей прикончить, она почувствует и появится. Мне нужно с ней поговорить, потом уже и будем строить дальнейшие планы, — прозвучало в ответ. — Нормальный план? Или у тебя есть другой? — съязвил он.

— К сожалению, нет. Но я бы не вела бесед с ведьмой, прикончила бы ее без разговоров и все дела, — Мара упрямо задрала нос и выпятила подбородок.

— Ну это, знаешь ли, без меня. Один уже пробовал, напустит она на тебя толпу троллей, хочу я посмотреть, как ты справишься в одиночку! Только жаль, что придется вмешаться, я чрезвычайно заинтересован в твоем добром здравии. Поэтому, давай будем действовать по-моему, хорошо? — Гриесс устремил на Мару требовательный взгляд, ожидая ее согласия.

Она кивнула.

— Хорошо, раз ты настаиваешь, будем действовать по-твоему. Почему я вечно с тобой соглашаюсь и делаю как хочешь ты? Вроде ж я у нас главная! — не сдержала она своего возмущения.

Он лучезарно ей улыбнулся продемонстрировав при этом клыки во всей красе.

— Потому что я старше и опыта у меня намного больше, это же логично!

— Да, — вздохнув, согласилась она, — но это иногда раздражает, «Господин всезнайка!»

Халле уже скрылся из глаз, и Гриесс перестал маскироваться под обычного человека, шансы встретить людей в этой местности равны нулю. Маре придется постоянно смотреть на его глаза цвета крови и длинные клыки, обнажавшиеся при каждой улыбке. Он сослался на экономию энергии, пополнять ее тут негде и зачем зря тратить на никому ненужную трансформацию внешности? Но на самом деле это всего лишь уловка, на поддержание внешнего облика у него уходил такой мизер, что даже упоминать об этом смешно, но Мара то этого не знала! А так он ненавязчиво приучал ее к натуральному облику вампира, так шокировавшему ее в их первую встречу.

Дорога была совершенно пуста, копыта лошадей оставляли четкие следы на недавно выпавшем тонком слое девственного снега. Зимнее солнце заливало землю своими лучами, и Гриесс посильнее натянул капюшон, чтоб не тратить энергию на защиту от солнца. Небольшой ветерок гнал легкую поземку по припорошенным полям, которые расстилались по обе стороны дороги.

— Не холодно? — из-под глубокого капюшона голос вампира звучал приглушенно.

— Пока нет, непривычно немного, — Мара повела плечами, — но зато тепло.

Молча кивнув, Гриесс ускорил движение, теперь Алод пошел первым и задавал темп Эжену. За время их странствий Эжен смирился с ролью ведомого жеребца и принял главенство Алода. К вечеру подъехали к первому из пяти разоренных поселений, огороды и поля в округе были убраны, хоть и страшно, но пропасть урожаю люди не дали. По размеру оно раза в два меньше Халле, в частоколе зияли огромные дыры, дома практически все разрушены, бросались в глаза следы поспешного бегства. Тролли нападали по ночам, когда люди мирно спали. Место для ночлега искали долго, объехав почти все поселение, у многих домов не хватало пары стен, у некоторых полностью разрушена крыша. На небе зажглись звезды и, Маре пришлось активировать амулет, а они все кружили по поселению. Наконец им повезло, обнаружился маленький домишко, зато целый и с очагом, топлива для которого было полно вокруг. За ужином Мара спросила:

— А что будем делать, если искать троллей придется долго, людей тут нет, как пополнять резерв будешь?

— А ты сейчас за меня переживаешь или за себя? — ехидно произнес вампир.

— Скорее за тебя, — ответила она, задумавшись на пару мгновений, — но и за себя тоже. Если ты не сможешь пополняться, то я одна не справлюсь.

— Не переживай, во-первых у меня фляга с кровью, а потом и тролли годятся, хоть они и не очень вкусные. В таком спокойном и экономном режиме у нас есть недели три в запасе, но думаю, что справимся быстрее.

Удовлетворенная его ответом, Мара доела ужин и устроилась спать. Гриесс последовал ее примеру, надо экономить энергию.

Так прошло пять дней, они проехали все разоренные поселения так никого и не встретив, и на утро шестого дня свернули к горам. Заночевали в небольшой пещере на которую наткнулись совершенно случайно.

— Место, вроде, хорошее и поблизости точно никого нет. Я вас оставлю, слетаю на разведку, время идет, а мы не знаем, где тролли. Может повезет и замечу их, а нет, так хоть сориентируюсь, куда нам двигаться. Спать не ложись, смотри за Алодом, в случае опасности он предупредит, и если что — смело снимай с него сережку, боец он у нас хороший, было бы с кем драться, — и Гриесс ласково потрепал коня по шее, а тот, зажмурив глаза, положил голову ему на плечо.

Вампир скинул плащ, снял пояс с оружием, заткнул за голенище кинжал и обернулся летучей мышью. Мара уже несколько раз видела эти превращения, но удивляться не перестала. Громко пискнув, мышь сделала пару кругов под сводом пещеры и, неожиданно для Мары, раздалось по мыслесвязи:- «Протяни руку».

Она неуверенно вытянула левую руку вперед и замерла в недоумении. Сделав еще круг, мышь приземлилась девушке на руку, давая возможность рассмотреть себя поближе. Мара ахнула от удивления и умиления: мало того, что мышь была намного крупнее обычной и таинственно поблескивала глазами-бусинками, так еще в ушках были сережки — уменьшенные копии оригиналов. Она не удержалась и погладила его по голове, а он поднял переднюю лапу, подставляя животик для ласк. «Наигралась? — опять неожиданно прозвучал в голове вопрос. — Тогда я полетел, будь осторожна!»

И мышь, бесшумно сорвавшись с руки, исчезла в ночном небе. Мара так и осталась стоять с глупой улыбкой на лице. Гриесс же, посмеиваясь над ней, быстро поднимался вверх — для летучей мыши задание непростое, приходилось активно махать крыльями. Но чем выше, тем большую площадь можно осмотреть, он надеялся заметить ауры троллей, с ними приходилось встречаться, и как они выглядят он прекрасно знал. Чем выше он поднимался, тем тяжелее было держаться в воздухе, но троллей не заметил и когда уже решил, что разведка не удалась и сил держаться на такой высоте больше не осталось, чуть восточнее, на самом краю видимости он таки увидел их ауры! Но посчитать точно сколько их было Гриесс не успел, подъем резко закончился и, чтобы не сорвался в штопор, пришлось широко расставить крылья и планировать кругами, замедляя падение. Но направление он запомнил и бесцельные блуждания на этом закончились!

С рассветом продолжили путь. Снега в лесу было немного, но по мере того, как они поднимались, лес редел, стали попадаться заросли кустарника, росшего так плотно, что их приходилось объезжать. Петляя много не проедешь, зимний день короток, солнце уже садилось и перед тем, как заняться поисками места для ночлега, Гриесс решил еще раз слетать на разведку. В паре километров он обнаружил троллей и то, чем они были заняты, заставило максимально ускорить движение. Алод перешел на галоп, Эжену пришлось приложить усилия, чтобы не отстать. Что Гриесс увидел, он Маре не сказал. Бросил только одно слово:

— Тролли!

Внезапно подъем закончился голым каменистым обрывом. Осадив коня и спешившись, Гриесс подбежал к самому краю и поманил к себе Мару. Внизу, в паре десятков метров, находилась обширная площадка окруженная с трех сторон каменными стенами, на ней семеро троллей, вооруженных дубинками и веревками, пытались поймать единорога! Бежать тому было некуда, тролли загнали его в ловушку. Один аркан уже плотно затягивал шею и тролль крепил веревку к ближайшему валуну, а второй готовился бросать вторую. Мара впервые увидела троллей и единорога, на его фоне они казались еще уродливей и отвратительней, чем были на самом деле. Огромные, раза в два с половиной больше обычного человека, с кожей серого цвета, широкие в плечах, с массивными, как стволы деревьев ногами. Их тела прикрывали рваниной висящие шкурки разных животных, то ли неаккуратно сшитые, то ли связанные между собой веревкой, что заменяла им пояс, и представляли собой подобие юбки где-то на уровне колен. Что-то похожее на меховой жилет соединялось на один камешек на пузе, прикрывая сим только пуп. На ногах меховые же сапоги. Грубые лица, мясистые носы, вывернутые наружу губы и чуть удлиненные уши, злобные, глубоко посаженные глаза. На головах у всех семерых красовались короткие, торчащие метелкой хвосты из жестких, черных волос, местами украшенные камешками и мелкими костями. Они переговаривались на своем примитивном языке и сквозь губы иногда проглядывали крупные желтые зубы.

Единорог же был прекрасен. Белая, мерцающая даже в темноте шерсть. Голубые, небесного цвета глаза, роскошные грива и хвост, и почти золотой рог. Он яростно сражался за свою жизнь, но безнадежно проигрывал. Он вставал на дыбы и бил острыми копытами, стараясь попасть по рукам, держащим дубинки. Одного из нападавших троллей ему удалось зацепить рогом, но пыла троллю это не уменьшило, и из борьбы он не вышел. Убивать они его явно не хотели, брали живьем.

«Ай да ведьма, — подумал Гриесс, — далеко не дура, но не судьба. Этот единорог не достанется никому. Хотя мне он нужнее, я точно знаю, что с ним делать»

. — Что будем делать? — спросила Мара, отвлекая его от размышлений. — Как атаковать? Высоко, может в обход? А успеем?

Она была абсолютно уверена в том, что Гриесс думает о том же, что и она, помочь единорогу, спасти его! И тут она жестоко ошибалась. Первой, естественной мыслью вампира было добраться до единорога первым, отогнав или перебив троллей. Кровь единорога открывала перед ним огромные возможности: вдвое больший энергетический резерв и новые, мощные заклинания. Из всех членов королевского дома только Асдоку посчастливилось ее заполучить, остальные же только мечтали. Поймать такого зверя трудно, они редки, чрезвычайно осторожны и обладают магическими способностями, что позволяет им избегать встреч с вампирами. А тут такое везение!

Он пристально всмотрелся в ее лицо, глаза у Мары сверкали азартом предстоящего боя, и мысль о том, что она ему такого не простит, поставила перед выбором — или она или единорог. Колебался недолго, справедливо рассудив, что единорогов, все-таки много, а вот Мара одна, единственная. И если будет угодно Эрете, то он еще встретит своего единорога.

Его колебаний она не заметила, решила что он обдумывает план боя и с нетерпением ждала ответа, не сводя глаз с вампира.

— Я пошел вниз, — будничным тоном ответил он, сбрасывая с себя накидку, — а ты прицельно бей чем угодно в головы, старайся меня не зацепить. И учти, одного оставляем живым, я не могу пить мертвую кровь.

Не дожидаясь ее ответа, он шагнул через край и через миг оказался внизу, позади троллей. Его появления они не заметили до того мгновения, как по ногам пары ближайших к нему не хлестнула плеть тьмы, а в спину третьему, аккурат под лопатку полетел язык мрака. И так получилось, что и Мара выбрала его же для начала атаки; тролль получивший огромный файербол в голову и сгусток мрака прямо в сердце — упал молча, лицом вперед, как мешок с камнями. Двое других, с перебитыми сухожилиями, упали на колени и Гриесс ударил ближайшего плетью по руке, выбивая из нее дубинку. Раненный тролль завалился набок, зажимая здоровой рукой перебитое запястье. Стоящий на коленях тролль все одно был намного выше вампира. Легко взвившись вверх, Гриесс на повороте косо рубанул острием меча пониже уха и, приземлившись, равнодушно повернулся спиной к фонтанирующему кровью из перебитой артерии телу.

Четверо оставшихся троллей бросили попытки повязать единорога и, повернувшись к вампиру, решительно шагнули навстречу, и помахивая дубинками. Если бы не единорог, Гриесс вообще бы не спускался вниз и не утруждал себя маханием мечом, имелись в его арсенале заклятья. позволяющие уничтожать большое количество противников, но выборочно оно не действовало. Тролли медлительны, массивны и тупы, и отступать точно не собирались. Мара швырялась в них файерболами, но такого по мощи как первый, больше не получалось, да и в голову попасть не удавалось. А попадая на плечи, торс или ноги, они вызывали небольшие ожоги и еще больше раздражали троллей.

«Мара, — резко спросил мысленно Гриесс, ловко уворачиваясь и уходя в сторону от опускавшейся на него дубинки. — Что ты делаешь?»

«А что не так?» — в ответ поинтересовалась она, запуская очередной файербол, так же не принесший особого эффекта.

«Зря тратишь силы. Давай молнию, соберись и хорошо прицелься. И в башку ближайшему ко мне, а я добью!»

«Поняла!»

Она замерла, перевела дух, сконцентрировалась и, тщательно прицелившись, отправила молнию в голову тролля, опять замахнувшегося на вампира.

«Попала!» — обрадовалась Мара и чуть не захлопала в ладоши.

Тролль пошатнулся от попавшего в него разряда, в глазах помутнело и Гриесс воспользовался этим моментом — швырнув в него язык мрака, прямо в солнечное сплетение. Сердце монстра остановилось, и он стал заваливаться лицом вперед, вампир опять изящно ушел вбок. Оставалось всего два противника.

«Отвлеки одного!» — приказал он Маре.

Она молча кивнула и изменила тактику. В одного из двух оставшихся троллей полетели большие ледяные сосульки, не нанося особого ущерба, но такое множество, что тролль стал неуклюже от них отмахиваться, как от мух.

Сильно оттолкнувшись от земли, Гриесс в прыжке нанес сокрушительный по силе удар по шее ближайшего тролля, держа меч двумя руками. Из-под вампирского меча в разные стороны брызнула кровь. Плоть тролля смялась, словно снопик спелой пшеницы: заколдованная сталь перерубила ему шею, и не просто перерубила, а снесла напрочь. Из раны показался обломок кости, неестественно белый, хлынула кровь из разорванных жил. Увернуться Гриесс уже не успел, и его забрызгало горячей тролличей кровью, он облизнулся с хищной улыбкой и развернулся лицом к последнему противнику.

«Мара! Спускайся вниз и успокой единорога, меня он не подпустит.» «Как спускаться?» — ошарашенно спросила она.

«Плавно, как с горки! — с издевкой ответил вампир. — Создай подушку из воздуха и спускайся, он сейчас сорвется, мне убегать от него или убивать?»

Горячая кровь, попавшая на кожу, возбудила в нем такой дикий голод, что он решил с собой не бороться, какого демона? И вложив максимум энергии в парализующее заклятье, кинул его в последнего оставшегося тролля. Тот замер, как статуя, только глаза дико вращались. А вампир с кошачьей грацией запрыгнул ему на плечи и с упоением впился клыками в шею.

Осторожно спустившись вниз, Мара тут же бросилась успокаивать хрипящего, сходящего с ума единорога. Она нежно гладила его по морде, приговаривая ласковые слова и одновременно пыталась снять с его шеи веревку, туго впившуюся в плоть. Но ее уговоры помогали плохо, единорог все еще порывался встать на дыбы, безумие ужаса плескалось в его глазах, и он настолько туго затянул петлю на шее, что Маре никак не удавалось подцепить ее пальцами. Лихорадочно содрав зубами с рук перчатки, она положила обе руки на голову животного и применила заклинание покоя, а поскольку делала это второпях, то не рассчитала с энергией и единорог не просто успокоился, а апатично уставился на нее своими нереально голубыми глазами.

— Так-то лучше, — пробормотала Мара и принялась за веревку.

Внезапно свистнувшая стрела заставила Гриесса оторваться от тролля и посмотреть вверх. На краю обрыва стояла девушка с наложенной на тетиву стрелой; сделав еще один предупредительный выстрел, она опустила лук и звонко выкрикнула:

— Что это вы тут устроили? Кто вам позволил убивать троллей?

К ее появлению стало совсем темно и четко рассмотреть тех, кто перебил ее троллей, она не могла, но то. что нападавших оказалось всего двое, заставило ее осторожничать и не вступать сразу в драку.

«Я думал, она появится раньше,» — заметил Гриесс по мыслесвязи.

Спрыгнув с плеч тролля и не снимая с того паралича он, применив телепорт, мгновенно оказался рядом с ведьмой.

— Привет, — сказал Гриесс, широко улыбаясь и вовсю сверкая клыками.

В глазах ведьмы мелькнул испуг, она сделала неуверенный шаг назад и тихо сказала:

— Да ты никак вампир…

— Как ты догадалась? — ехидно спросил он, изучающе рассматривая ведьму.

А посмотреть было на что! Она была красива нечеловеческой, какой-то нереальной красотой. Чуть раскосые у самого краешка изумрудные глаза, невероятно густые черные ресницы, идеальной формы нос, аккуратный подбородок и высокие скулы. Губы не сильно пухлые, но и не совсем узкие, сейчас плотно сжаты. Откинутый мохнатый капюшон открывал взору струящиеся почти до пояса волосы цвета воронова крыла. На ней был странного покроя балахон в пол из дублёной кожи цвета заката в сумерках, отороченный мехом серых лис везде на открытом срезе: капюшон, рукава, пола и запах. Серенькие меховые полусапожки с таким же серым мехом, высотой до середины икры, были настолько малы, что Гриесс мог бы подумать, что перед ним ножки ребенка.

— Убьешь меня? — полуутвердительно произнесла ведьма, не замечая восхищенного взгляда вампира.

— С чего бы это? — удивился он. — У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Так что давай побеседуем, разговор предстоит долгий! Да не бойся ты так! — добавил он. — Никто не собирается тебя убивать!

«Эй! Ты про меня не забыл? — это Мара по мыслесвязи. — Я успокоила и отпустила единорога.»

«Один момент!»

— Так согласна меня выслушать? Я знаю отличный выход из создавшегося у тебя положения, — переставая улыбаться заявил Гриесс ведьме.

Та задумчиво стояла и молча рассматривала вампира, потом все-таки кивнула головой.

— Согласна!

— Тогда подожди немного, вытащу своего мага и найдем подходящее место для беседы, хижина-то у тебя есть?

— Есть, — она слегка улыбнулась, — и недалеко. Я подожду.

Миг, и Гриесс оказался внизу. Не снимая с тролля заклятия, проткнул клыками кожу на запястье и допил то, что не успел из-за появления ведьмы. Наполнив почти полностью резерв, он снял заклятье и пока тролль не очухался, воткнул ему в грудь меч по самую рукоятку, провернув и резко вытащив с характерным чавкающим звуком. Последнего раненого, но еще живого тролля он просто полоснул мечом по горлу. Мара молча и терпеливо наблюдала за его действиями. И попутно удивлялась своей реакции на увиденное. Раньше это бы вызвало отвращение, какой-то негатив, а сейчас она спокойно наблюдала картину расправы над беззащитными троллями и процесс питания вампира, и воспринимала это как должное. Гриесс, тайком подслушивающий ее мысли, порадовался — она постепенно привыкает, так скоро и следующий шаг сделает. Покончив с троллями он подошел вплотную к Маре.

— Готова?

Своим вопросом он отвлек ее от размышлений.

— К чему?

— К переносу наверх!

— А потянешь двоих? — с удивлением спросила Мара.

— В противном случае — не предлагал бы, — ответил Гриесс, в свете редких звезд его глаза загадочно блестели.

Она молча кивнула и слегка напряглась в ожидании. Вампир довольно ухмыльнулся, крепко, двумя руками обнял ее за талию и шепнул на ухо:

— Обними меня покрепче, мы должны стать единым целым.

Мара послушно обвила его шею руками и не успела пару раз моргнуть, как оказалась наверху, среди редких, усыпанных снегом деревьев. Ведьма стояла в стороне. Высвободившись из объятий вампира, Мара пошла знакомиться.

— Я Мара, — просто сказала, подходя поближе.

— А я Диала. — ответила ведьма, потом перевела взгляд на вампира. — А у тебя имя есть?

— Ну конечно! — ответил он и представился своим полным именем.

— О, — протянула Диала, — вампир-то у нас из благородных!

— Я, вообще-то, тоже, — не удержалась Мара.

— А так сразу и не скажешь, — подколола ее ведьма и добавила с вызовом, — если вы ожидаете поклонов и всего такого, то не дождетесь!

— Ради Эреты! Давайте прекратим! — воскликнул Гриесс, и уже спокойно добавил, обращаясь к Диале. — Далеко твой дом?

— Не очень, если верхом.

— Так поехали, чего стоять!

Он крикнул Алода, и тот не замедлил появиться ведя за собой Эжена.

— Любопытно, — сказала ведьма и направилась вниз, к группе деревьев, там стоял, мирно дремая, небольшой ослик.

Взобравшись на него, она оглянулась и тронув поводья, бросила через плечо.

— Следуйте за мной!

Глава 21. Ведьма

Ехать пришлось долго, они взяли чуть восточнее и не спеша поднимались в гору. Лес пошел более густой, толстый слой хвои глушил шаги и, тишину нарушало только позвякивание упряжи. Мара давно уже активировала свой амулет ночного зрения, и очередной раз удивилась и порадовалась дальновидности архимага. Но как ведьма разбирает дорогу? Небо опять заволокло тучам, ветра не было, снег падал медленно и бесшумно крупными хлопьями превращая фигуру едущего впереди Гриесса в белого призрака. Двигались гуськом, Мара ехала замыкающей. Это мерное покачивание в седле на фоне полной тишины убаюкивало, и она почти задремала, когда неожиданная остановка заставила открыть глаза.

— Приехали? — вскрикнула Мара, усиленно изображая бодрость.

Ей никто не ответил, и так все было понятно. Они стояли на поляне перед небольшим деревянным домишком с сильно покатой крышей, крытой дерном, сейчас засыпанной снегом. Чуть в стороне находилось еще одно строение, без окон, выполняющее роль сарая и конюшни одновременно. Устроив лошадей, вошли в домик, дверь оказалась маленькой и низкой, приходилось нагибаться. Комната была одна, с большим очагом. Домик строили охотники для зимовки и особых удобств не предусматривалось. Грубый деревянный стол, пара табуретов, лавка, полки с посудой и кухонной утварью, пучки трав под потолком, единственное окно затянуто бычьим пузырем. В дальнем от входа углу — лежанка, несколько досок, уложенных на чурбаки, большая охапка сена, покрытая козьими шкурами. В очаге лежали заготовленные дрова и, пока ведьма искала кресало, Гриесс, взглянул на Мару и махнул рукой в сторону очага. Она его поняла и метнула небольшой файербол, от которого дрова мгновенно вспыхнули и помещение осветилось мерцающим светом.

— Впечатляюще, — с ноткой уважения произнесла ведьма и, указав на угол со столом и лавкой, добавила, — располагайтесь. Сейчас займусь ужином, хотя мне кажется, что не всех он интересует.

— Ага, — откликнулся Гриесс, — некоторые уже отлично подкрепились, хотя тролли не лучший вариант, но выбора-то нет, — и он, улыбнувшись, развел руками.

Комната понемногу стала наполняться теплом и все смогли снять верхнюю одежду. У Диалы под балахоном оказался шерстяной жакет цвета весенней травы, с глубоким декольте, рукавом в три четверти и пуговками из фаянсовых бабочек, маленьких, но разукрашенных. В отблесках огня они выглядели как живые. Под жакетом рубаха с длинным рукавом, тоном чуть светлее, доходящая до колен, затянутых в бирюзовые брюки, с вышитым бисером узором алых маков на траве. Мара ощутила прикосновение лета.

— Ух, ты! Какая красота! — вырвалось у нее, — никогда такого не видела. Сама придумала или как?

— Или как, — ответила, улыбаясь, Диала, неподдельный восторг Мары доставил ей удовольствие.

— Тогда не томи, рассказывай!

— Да, — поддержал ее Гриесс, — раз уж зашел разговор, где ты была два года? Что случилось до твоего исчезновения и после появления в этих местах — нам хорошо известно.

— Где я была… — задумчиво протянула ведьма, вешая над огнем небольшой медный казан с водой и ловко добавляя в него крупу, сушенные травы и корешки. — Сейчас, — она резко встала, — схожу за мясом, оно в сарае.

— Не ходи, — вампир весело рассмеялся, — нет там уже никакого мяса!

Уловив его мысль, Мара тоже улыбнулась.

— А куда же оно делось? — недоверчиво спросила ведьма. — Мы же только в дом вошли. Там почти целая оленья туша висела!

— Именно, что висела! — продолжал веселиться Гриесс, но заметив изменившее выражение на лице Диалы, пояснил, — Мой конь, не совсем конь, он всеяден, но мясо любит больше всего, поэтому я уверен, что этот проглот уже все слопал!

— Великолепно! — раздраженно сказала ведьма, — а что в, таком случае, прикажешь кидать в казан?

— Не расстраивайся, — примирительно произнесла Мара, — у меня есть сушенное мясо, как раз для этих целей.

И она полезла в седельные сумки, брошенные Гриессом у входа. Свои он почти всегда оставлял под присмотром Алода, и зачем он это делал, Мара никогда не задумывалась.

Побросав все необходимое в казан, Диала развернулась на табурете, вертя ложку в руке и рассматривая пол…

— С чего начать?

— Что случилось после сожжения поселения и убийства сборщика налогов? — подсказал ей Гриесс. — Ты подалась в горы?

— Да, — она согласно кивнула, — я была так напугана погоней, убийством Эсты (это травница, воспитавшая меня), а еще больше испугалась того, что сделала сама! Поэтому бежала я долго, петляя как заяц, идя по ручьям и путая следы. Была поздняя осень и еды в лесу не найдешь, по ночам подмораживало. Сколько дней я шла — не знаю, знаю только, что упорно забиралась все выше и выше в горы. Последние дни или недели? прошли в бреду, меня шатало от голода и усталости, мысли путались и я брела, не разбирая дороги. Это должно было случиться — зацепившись за сук, я упала и покатилась в какую-то ложбину, встать сил уже не нашлось. От отчаяния и бессилия я заревела, потом успокоилась и заснула. Разбудил меня странно одетый человек, в окружении еще четверых таких же. Они с трудом объяснялись на всеобщем, но меня поняли, дали поесть и взяли с собой. Если бы не эта встреча, все произошло бы в точности, как и предположили мои односельчане. Шли мы несколько дней, охотники (а это были охотники) несли мясо оленей и передвигались без тропы, по каким-то своим ориентирам. Потом нырнули в неприметную с виду пещеру и долго петляли по ее лабиринту, и к вечеру вышли на воздух. Вечеру какого дня, не скажу, но это был вечер. В лучах заходящего солнца перед глазами расстилалась долина: озеро, сады, огороды, небольшие пятна полей, а почти посередине — большое поселение безо всяких оград, частоколов и всего прочего. Нам предстоял долгий спуск вниз. Это были необычные люди, веками живущие в своей долине в безопасности, без общения с внешним миром. Говорят на своем диковинном языке с очень протяжными звуками. Всеобщим владеют только охотники, пара торговцев и мудрецы. Меня приняли, два года я прожила с народом Табанги, выучила их язык, научилась шить одежду и готовить еду, так как это делают они. Один из охотников обучил стрельбе из лука. Но главное — меня учили магии! Магия у них тоже своеобразная, зато они собирают по два урожая в год и умеют заклинать животных. Дождей в долине не бывает, но и холода тоже, с гор стекает несколько рек. Племя большое, много скота разводить негде, поэтому и уходят отряды охотников в горы за добычей, а летом на ярмарку в Айнор каждый год отправляется небольшой караван — везут на продажу мумие, а назад приводят рабов, купленных там. Рабы становятся членами племени, но не все, мудрые решают кого куда определить. По окончании этой зимы, один из охотников, спасших меня, сделал мне предложение. Как и положено, мы пошли к мудрым за одобрением. Ждали его долго, с полмесяца точно, и к моему удивлению — нам отказали! Они посмотрели мою судьбу и ответ получили весьма четкий — не здесь. Мне дали с собой одежду, припасы, семена, оружие и провожатых, и отправили туда откуда пришла. Поначалу я собиралась жить тихо и никого не трогать, идти мне некуда, облюбовала этот домик. Посадила огород, ходила на охоту. Как-то наткнулась на троллей, их было трое. Вспомнила про заклятие, которому научилась — попробовала, и у меня получилось! Они меня слушались, только очень трудно отдать правильный приказ. Языка троллей я не знаю, а образами иногда получалось не совсем то, чего я хотела. Но все же мне понравилось, и я стала специально их искать и накладывать чары, ну а потом появились охотники из наших… дальше вы знаете.

Она умолкла и принялась помешивать ложкой в казане, ожидая вопросов. Мара слушала ее рассказ как сказку, трудно было представить живущих в горах людей, о которых никто не знает, да и возможность заколдовать троллей поражала. Гриесс же хмурил лоб, прокручивая в голове ее рассказ еще раз, что-то не давало покоя.

— Заклятия с троллей снять не можешь? — наконец догадался он.

— Да, — Диала поднялась и, наполнив две миски готовым варевом, поставила их на стол, — не могу, заклятие тянет энергию, и куда бы я не отправилась — они следуют за мной. Только недавно удалось приказать держаться от меня подальше. И единорога хотела использовать для усиления своих способностей, в книге так написано. А что у тебя за предложение? — резко сменила она тему, обращаясь к Гриессу.

— Хорошее предложение, — он дружески улыбнулся, — ты же не собираешься всю жизнь жить одна в лесу? Тем более, что после твоих подвигов это и не получится.

— Я знаю. Не хотелось бы, и если можно что-то изменить или исправить…

— Мое предложение простое: вечная жизнь, огромные магические возможности, опытные учителя, роскошные комнаты в замке, возможность выбирать занятие по душе…

— Дай догадаюсь, — перебила его ведьма, — для этого надо стать такой, как ты? Вампиром?

— Естественно, иначе ничего не получится.

— Звучит заманчиво, но надо подумать, это серьезный шаг. Хотя терять мне в этой жизни нечего.

— Думай, завтра к вечеру дашь ответ, времени на раздумья особо нету.

«Ты что это, собрался ее обращать в вампира? Здесь?» — возмущенно спросила Мара по мыслесвязи.

«Что за паника? Спокойнее, — прозвучало в ответ, — у меня, при всем желании, нет опыта, я только все испорчу. Единственное, в кого я могу ее обратить — это в низшего вампира, и тогда весь ее магический потенциал пойдет коту под хвост. Нет, ее надо отправлять в Варастию».

«А… — протянула она в ответ, — тогда ладно, а то я испугалась, что окажусь в обществе двух вампиров».

Гриесс ничего на это не ответил, только подмигнул и качнул головой. До рассвета оставалось совсем немного, посуду убрали и помыли, остатки еды вынесли на мороз, девушки мялись в нерешительности.

— Как будем спать? — не выдержала Диала, — кровать у меня только одна.

— Зато большая, — добавил со скабрезной улыбкой вампир, — все поместимся.

И Мара, и Диала почти одновременно метнули в него удивленно-испуганные взгляды.

— Не переживайте, мне не впервой, никого не обижу, обе останетесь довольны, — продолжал веселиться Гриесс, глядя на них.

— Надеюсь, это шутка? — ледяным тоном, не разделяя его веселья, осведомилась Мара.

— Ты сомневаешься во мне? — он никак не мог угомониться.

— Ну, что ты! Нисколько! — также холодно ответила она. — Я наслышана о твоих подвигах!

— Да? — удивился он. — И когда только успела?

Диала переводила взгляд с одного на другую и не могла понять — то ли они шутят, то ли ругаются.

— Времени и возможностей у меня было предостаточно! — огрызнулась Мара.

— Ладно, ладно, не кипятись, — вампир поднял руки в примирительном жесте, — не хочу я с тобой ругаться. Я просто пошутил, ложитесь вдвоем, а я отпущу Алода на охоту и сам слетаю, посмотрю на окрестности.

— Так-то лучше, — ответила Мара вставая из-за стола и снимая камзол, — а то устроил тут балаган!

Ведьма усмехнулась.

— А не страшно нас вдвоем оставлять?

— С чего бы это? — Гриесс перестал улыбаться и с удивлением посмотрел на нее.

— Ну, я же ведьма, — она сделала неопределенный жест рукой, — мало ли, что решу сотворить.

— Ага, — улыбка, теперь уже саркастическая, тронула его губы, — а Мара у нас боевой маг, причем универсал. Не советую я тебе ничего творить, даже пепла не оставит, — Гриесс резко встал. — Принесу дров, — и стремительно исчез за дверью.

— Извини, — тихо произнесла Мара, освобождаясь от лишней одежды.

— А ты и правда боевой маг? — с долей восхищения спросила Диала.

— Правда, из самой академии магии. Слыхала про такую?

— Слыхала, она находится в городе большом, на берегу моря, где зимой почти не бывает снега, — как примерная ученица выдала ведьма и потом добавила. — А вампира ты где нашла? Или это он тебя нашел? Вы странная парочка.

Мара вздохнула, куда уж странней и, забравшись в кровать, ответила:

— Забирайся ко мне, расскажу вкратце.

Снедаемая любопытством, Диала не заставила себя долго ждать и, сбросив одежду, и оставшись, как и Мара, в одной рубахе на голое тело, залезла под козьи шкуры.

Вернувшийся с охапкой дров Гриесс застал мирную картину, вызвавшую у него очередную улыбку. Подперев головы руками, девушки тихонько беседовали, лежа друг напротив друга. Он взял с лавки свою накидку и кинул им на кровать.

— Укройтесь этим, теплее будет.

— Спасибо, — в унисон прозвучало в ответ, и обе прыснули со смеху.

Он с недоверием покачал головой, как они быстро нашли общий язык! и молча удалился.

Зайдя в сарайчик, снял с Алода сережку и отправил его на охоту, восполнять съеденные запасы. Сам тоже оставив пояс с оружием в седельной сумке, полетел на охоту, обернувшись летучей мышью.

Снег, не прекращавшийся всю ночь, к утру закончился, укрыв все белым пушистым покрывалом. Девушки проспали почти весь день, уже начало смеркаться, когда первой проснулась Диала. Открыв глаза и посмотрев на спящую Мару, окинула взглядом комнату, отметила на полу возле горящего очага спящего вампира. Из козьих шкур и плаща он соорудил себе неплохое ложе. Но как только она села, коснувшись босыми ногами пола, он тут же поднял голову.

— Я думала, ты спишь, — тихонечко сказала ведьма, натягивая штаны и обуваясь.

— Спал, но я очень чутко сплю. А ты подумала? — так же шепотом ответил Гриесс.

— Можете не стараться, — недовольно проворчала Мара, — все одно разбудили.

— Сколько можно спать? Солнце уже садится.

— В тепле и комфорте — долго, — ответила Мара, сладко потягиваясь, вставать она не спешила.

Гриесс собрал с пола свою постель и освободил Диале место у очага для приготовления еды.

— Там у входа на полу пара зайцев. Вертел есть? — задал вопрос вампир. — Я люблю мясо с кровью.

— Ты можешь питаться чем-то кроме крови? — искренне удивилась ведьма.

— Да что ж у вас за предрассудки у всех такие! — с досадой воскликнул Гриесс.

Он уселся за стол и не сводил с ведьмы внимательного взгляда.

— Ты не ответила. Подумала? Что решила?

— Подумала. И в общем я согласна, только есть пара вопросов и одно условие.

— Ну как же без этого! Давай, выкладывай.

— Как это происходит? Это больно? Долго? И что для этого требуется? — почти скороговоркой выпалила она и, в ожидании ответа, принялась за зайцев, их нужно разделать и повесить над очагом.

На Гриесса она предпочитала не смотреть.

Мара поудобнее устроилась в кровати, интересно же послушать! Гриесс усмехнулся, глядя на нее, и ответил спокойным тоном.

— Да, это больно. Как происходит… пока не почувствуешь — не поймешь. И нет, не здесь. У меня недостаточно опыта и знаний для твоего обращения. Ты отправишься в Варастию, там есть те, кто умеет это делать. Ответил?

— Как в Варастию? А как я туда доберусь, это же непонятно где? — от изумления Диала бросила работу и вопросительно уставилась на вампира.

— Это проще простого, тебя довезет Алод, он дорогу знает, и займет это от силы дней пять или семь, смотря как часто будешь останавливаться, — он сделал жест рукой, не давая ей ничего сказать, — я напишу письмо и на границе тебя хорошо встретят и довезут до Арнс'Кераха, к нашему верховному наставнику. Он-то тебе все и расскажет, в подробностях.

— Что-то слабо верится мне, что за неделю можно пересечь Вольные баронства. Что за конь у тебя такой?

— Да вот такой, особенный, — вампир улыбнулся, как всегда, когда речь заходила о достоинствах его скакуна.

— А что там за условие?

Диала приладила зайцев жариться и пересела к столу.

— Тролли, если я уеду, они пойдут за мной.

— Ну и пусть себе идут. На границе наши их порешат без проблем. Что тебя беспокоит?

— Я этого не хочу! Их надо освободить от заклятья. Ты можешь это сделать? Тогда я тут же собираюсь и отправляюсь в твою Варастию, — твердо сказала она и с вызовом посмотрела на Гриесса.

— Ух ты, шантаж, — заметил он, усмехнувшись, — а ты умная девочка, я заинтересован в тебе, желательно обратить тебя в вампира. Ну что ж, давай посмотрим.

Он перебрался на табурет рядом с Диалой и, сидя напротив, положил обе руки ей на виски и закрыл глаза. В этот момент Мара решила, что хватит валяться и пора вставать. Воспользовавшись закрытыми глазами вампира, быстренько вскочила и оделась. Она уже натягивала сапожки, когда он открыл глаза и, убрав руки, повернулся к Маре.

— Попробуй разглядеть, мне интересно, сможешь ли. Там такая тонюсенькая нить разветвляется и идет к каждому троллю, попавшему под заклятие.

Он встал, и пока Мара пыталась что-то выяснить, в задумчивости наматывал круги по комнате.

— Нет. Я ничего не вижу, вообще. Почему? — она непонимающе глянула на вампира.

— Заклятие темное, как ни крути, наверное поэтому и не видишь.

Диала вернулась к очагу и занялась зайцами.

— О, отрезай скорее кусок, пока не передержала, — и Гриесс подставил миску.

— Ты можешь его снять? — требовательно спросила она, отрезая кусок мяса, сочащегося кровью.

— Снять не могу, могу перебить, — серьезно ответил Гриесс, — а это чревато отдачей.

— Сильной?

— Ты с ума сошел, — Мара не удержалась, — там такая отдача будет, костей не соберете!

— Соберем, — он принялся за еду, — примем меры и соберем. Другого пути все равно нет. Завтра ночью и займемся, чего тянуть?

После ужина он опять усадил Диалу напротив и долго исследовал нити заклятия связывающие ее с троллями.

— Scheiße! — зло процедил сквозь зубы Гриесс, стремительно встал и вышел, громко хлопнув дверью.

Девушки в недоумении переглянулись.

— Куда это он? — спросила Диала.

— Сейчас узнаем.

«И куда это ты убежал?» — поинтересовалась Мара по мыслесвязи. «Мне надо подумать, — раздалось в ответ, — я погуляю. Да, скажи Диале, что Алод вернул съеденное, мясо висит в сарае…»

— Потрясающе! Вы можете общаться мысленно на расстоянии!

Реакция ведьмы на существование мыслесвязи оказалась слишком бурной.

— Да ладно тебе. Чем займемся? — решила охладить ее пыл Мара. — Если ехать в Варастию, то собираться как-то надо. Хотя, как Гриесс себе представляет пересечь Баронства за пять дней, не знаю. Но припасы в дорогу тебе точно нужны, не голодать же. А в таверны одной лучше не заходить.

— Совершенно с тобой согласна.

— Тогда займемся готовкой.

Почти до самого утра они занимались мясом: резали, жарили, варили. Гриесс появился под утро, молча зашел и сел у стола. Долго сохранял молчание, смотря в одну точку, а потом выдал.

— Диала, ты же должна знать средства от боли? Приготовь самое сильное.

— Невероятно! — Мара повернулась к нему. — Ты-таки решился его перебивать!

— Да, решился. Как снять по другому, я не знаю. У тебя есть предложение? — устало ответил он.

— Да. Пусть все остается как есть. Вампиры в любом случае уничтожат троллей и все закончится.

— Нет! — Диала подбежала к столу и, оперевшись о столешницу двумя руками, выкрикнула в лицо вампиру. — Я не согласна! Тогда я никуда не еду и остаюсь здесь!

— Тебя убьют, — тихо сказал Гриесс, — не мы, так следующие посланные архимагом, долго это продолжаться не будет.

— Ну и пусть, — она обреченно опустилась на табурет и, закрыв лицо руками, заплакала.

— О, нет. Опять слезы! — Гриесс повернулся к Маре. — Вот сама ее теперь и успокаивай!

Остаток утра провели практически в молчании, обмениваясь ничего не значащими фразами. Ведьма приготовила напиток, снимающий боль, и девушки закончили с готовкой. Солнце давно взошло, когда все улеглись спать. За пару часов до полуночи их разбудил Гриесс. Наскоро перекусив, обе с вопросом посмотрели на вампира.

— Пей отвар, — он кивнул на котелок, — через сколько начнет действовать?

— С полчаса.

— Тогда ждем.

— Что мне делать? — Мара нервничала, собственное бессилие раздражало.

— Успокоиться, — Гриесс сел рядом и, взяв ее руки в свои, посмотрел в глаза, — я справлюсь. Будь наготове, может Диале понадобиться помощь, а может все обойдется.

— Успокоил, называется! — она встала и пересела на кровать, зажав руки между коленями.

Гриесс снял кардиган, пояса с оружием на нем не было, он все еще лежал в сумке. Перенес табурет к кровати и кивнул на нее ведьме.

— Садись.

Сам же устроился напротив и просидел какое-то время в тишине, закрыв глаза. Сделав глубокий вдох, открыл их и произнес:

— Начнем. Храни нас Эрета!

Что произошло дальше, Мара сразу и не поняла, между головой Гриесса и Диалы громко полыхнуло и их сильным толчком отбросило друг от друга. Ведьма, распластавшись, упала на кровать, из ушей, рта и глаз у нее тонкими струйками сочилась кровь, она пребывала в глубоком обмороке. Гриесс же просто сполз с табурета и стоял на коленях, опираясь одной рукой о кровать, делая попытки вздохнуть. Перед глазами плавала кровавая пелена. Мара бросилась было к нему на помощь, но он отрицательно качнул головой и прохрипел:

— Ей помоги.

Сам же, с трудом встав на ноги и держась за мебель и стены, добрел до двери и буквально вывалился из нее. На улице опять шел снег, и Гриесс упал возле порога лицом вниз в небольшой сугроб. Какое-то время он так и лежал, потом со стоном перевернулся и устремил немигающий взгляд в небо, собираясь с силами, на нижней губе стремительно затягивалась рваная рана. Из этого транса его вывел голос Мары по мыслесвязи: «Как ты? Помощь нужна?».

«Нет, спасибо, дай мне время…» Он повернул голову к сараю и свистнул, зовя Алода. Через пару мгновений тот уже стоял рядом и с нежностью вылизывал лицо Гриессу. С трудом подняв руку, вампир положил ее на морду зверю и отдал мысленный приказ: «Сумки, принеси сумки!» Алод кивнул, быстро исчез в сарае и так же стремительно вернулся неся в зубах переметные сумки, которые осторожно опустил рядом с хозяином. Чтоб добраться до содержимого, Гриессу пришлось перевернуться набок, сделал он это с напрягом, процедив.

— Schweinerei, — сквозь сцепленные зубы.

Долго копался в сумках и извлек небольшой пузырек темно-бордового цвета. С усилием встав на колени, зубами выдернул пробку и капнул на язык три капли. Вернув пузырек на место, махнул Алоду — уноси. Сам же в изнеможении рухнул на снег. Зелье подействовало быстро — не прошло и пяти минут, как Гриесс довольно бодро встал и, отправив обеспокоенного Алода назад в сарай, вернулся в дом.

Увидев его, уверенно стоящего на ногах, Мара радостно просияла.

— Очухался? Как состояние?

— Уже нормально, — он махнул рукой и слабо улыбнулся. — Что с нашей ведьмой?

— Кровь я остановила, но в сознание привести не могу, и не пойму почему. А что это так полыхнуло между вами?

— Ты тоже видела? Я думал только у меня в глазах, до сих пор туман стоит. Сильна наша ведьма, не зря я стараюсь, отличный высший получится!

Он сел на кровать, накрыл лоб и глаза Диалы рукой. Смотря на его когти, Мара даже нашла в них какое-то очарование.

— Ты меня очень напугал, не делай так больше, — тихонько сказала она, поднимая на него взгляд.

— Я постараюсь, — также тихо прозвучало в ответ.

Он закрыл глаза, сосредоточился.

— Ну вот же, все просто, раз и все, — произнес вампир и убрал руку.

Ведьма медленно открыла глаза.

— Получилось? — первое, о чем она спросила.

Глава 22. Сюрпризы для Диалы

— Да, все у нас получилось, хоть и не совсем так, как ожидалось, — ответил Гриесс, — а сейчас всем отдыхать, к вечеру поедешь.

Сам он устроился в ногах, поперек кровати.

— Расскажи о Варастии, — попросила Диала.

И он рассказал, повторил все, что слышала Мара на лекции, и добавил еще много чего из того, что архимаг не дал рассказать. Промолчал только о вампирах с черепом в ауре, Маре знать об этом рано, а ведьма сама все узнает, когда доберется. Под его рассказ первой уснула Диала, а потом и Мара. Поправив укрывающую их накидку, Гриесс перебрался к очагу.

Проснулись все бодрыми и отдохнувшими, пока собирали на стол, вампир уселся за письмо. Бросившая любопытный взгляд Мара, с удивлением поняла, что язык ей незнаком, это был не всеобщий!

— Что это за язык? У вампиров свой? А почему не всеобщий? — решила удовлетворить свое любопытство она.

— Можно сказать и так, — он поднял на нее глаза, — это старый язык, на котором говорили в нескольких странах до введения всеобщего. Командование решило им пользоваться в армии (опять Гриесс потчевал Мару полуправдой, этот язык являлся его родным и именно по его прихоти Асдок согласился ввести его обязательным для армии, почему не сделать одолжение любимцу? С навыками гипноза, такими как у верхушки вампирского общества, обучить языку всех — не составляло проблемы), так удобнее, никто, кроме вампиров, его уже не знает.

Дописав, отправился седлать Алода, объяснять тому, что от него требуется и поставить печать на письмо. Перстень командующего лежал на самом дне сумки.

— Боишься? — спросила Мара у притихшей и задумчивой ведьмы.

— Немного, хотя, скорее в тайне надеюсь, вдруг это как раз то, ради чего меня вернули сюда Табанги? И переживаю, конечно, путь-то неблизкий.

— После обращения назад дороги уже не будет, ты хорошо подумала? Это серьезный шаг. А за дорогу не переживай, Алод очень умный, доставит в лучшем виде!

— Подумала, все складывается один к одному, видимо не зря мы встретились.

Ведьма умолкла и сидела, обратив взгляд куда-то в себя. Мара продолжила завтрак, и вдруг Диала, повернув к ней голову и устремив свои изумрудные глаза прямо на нее, произнесла странным, не своим голосом.

— Прислушайся к своим желаниям.

— Что, что? — Мара поперхнулась. — Ты о чем?

— Я? — девушка встрепенулась, взгляд приобрел осмысленность, — я ничего не говорила…

Появление Гриесса отвлекло Мару.

— Ну что, доели? Давай уже в путь, раньше уедешь, раньше вернется Алод, меньше нам тут торчать, резерв у меня не бесконечный.

Тепло одетую Диалу с сумкой. набитой припасами, усадили в седло, Гриесс тщательно ее проинструктировал и, не забыв вознести молитву Эрете, хлопнул Алода по крупу. Тот кивнул головой и с места перешел в галоп.

— Остается только ждать, — со вздохом облегчения сказал вампир, — думаю, дней через десять он вернется.

— И что мы тут делать будем эти десять дней? — недовольно спросила Мара, когда они вернулись в дом.

— Спать, читать, гулять, можешь заклинания какие попрактиковать, с пополнением-то у тебя нет проблем, — ответил вампир и, вальяжно развалившись на лавке, с руками заведенными за голову и ногами лежащими на краю стола, добавил с пошлой ухмылкой, — или есть другие предложения?

— Нет, — резко бросила Мара, посмотрев с укором, и тяжело вздохнув, спросила. — Вот почему ты всегда так? Только у нас устанавливаются хорошие дружеские отношения, как ты сразу пытаешься все испортить! Договорились же — не торопить события!

— Хорошо, хорошо! — он убрал ноги со стола. — Действительно, спешить-то нам некуда.

Она метнула в него подозрительный взгляд, что он имел ввиду?

— Ты там говорил про читать? Есть что? — Мара решила сменить тему.

— Есть, я прилично разжился в библиотеке Сайроса, сейчас принесу и похвастаюсь.

Вернувшись через некоторое время, он с гордостью водрузил на стол стопку из десятка книг.

— Ого, а ты молодец! Запасливый! — похвалила его Мара.

* * *

Диала в четкости выполняла все наказы Гриесса. Останавливалась только в случае крайней нужды, объезжала любое жилье. Даже спала в седле, обвязав себя поясом, чтобы не свалиться. И, конечно, скорость передвижения Алода ее поражала, они как будто летели над землей. Деревья мелькали с такой скоростью, что кружилась голова. В город заехала всего один раз, он просто попался на пути. Купила мяса и, не задерживаясь, уехала прочь. Привал устроила в ближайшем лесу. Накормила Алода и немного поспала и к вечеру опять пустилась в путь. На шестой день выехали к границе, на берегу очень широкой реки стоял город, окруженный крайне высокой, каменной стеной, через реку вел мост, несколько телег запросто могло проехать рядом, а за мостом должна уже быть Варастия. Там угадывались какие-то строения, но на поселок или что-то еще походило мало. Диала направила Алода прямо к воротам города, цель близка и это наполняло ее радостью.

Город оглушил ее шумом, на рынках стоял неимоверный крик, разгар дня, каждый торговец старался привлечь внимание к своему товару. Потоки телег, верховых, пеших людей текли по улицам. Попадалось много наемников, пара хорошо одетых мужчин пристально провожала ее взглядом, поежившись, она попыталась ускорить движение. Такое количество народу просто пугало. Наконец показались противоположные ворота, миновав их Алод сам ускорил бег и очень скоро достиг заставы у моста. Ее только что миновал длиннющий торговый караван и стражникам делать особо было нечего. Диала слегка придержала коня, но охрана не торопилась поднимать бревно, закрывающее проход. Они откровенно рассматривали наездницу, капюшон упал с головы и взорам открылась ее лицо с изумрудными глазами. От их взглядов ведьме стало не по себе.

— Куда это ты, красавица, собралась? Ничего не перепутала? На той стороне вампиры, людям там делать нечего, — громко осведомился один из наемников, пытаясь схватить Алода под узды, но тот взбрыкнул и пальцы поймали пустоту.

Диала слегка растерялась, простыми уговорами от них не отделаться, вон как зыркают. Вовремя вспомнился совет Гриесса: «Снимай с Алода сережку», и она сняла. Представший перед стражниками во всей красе Алод мгновенно отбил желание протягивать руки или вообще что-то говорить. Они поспешили было поднять бревно, но скакун легко его перемахнул и понес свою наездницу на противоположный берег реки.

Торговый караван медленно втягивался на берег, по краям моста стояло несколько фигур в странных, черных одеяниях, доходящих им до бедер, в глубоких капюшонах и с вышитыми золотом вампирскими челюстями на краях стоячих воротников. На поясах висели добротные мечи. Чуть дальше, там где заканчивался мост, два вампира в таких же одеждах, с более крупной вышивкой на воротниках и с откинутыми на спину капюшонами, проверяли каждого члена каравана. Клали на лоб руку и пристально всматривались в глаза.

Поселка, городка или чего-то похожего не было, невдалеке стояли строения — длинные, некоторые без окон, походящие на склады или коровники. Диалу остановила одна из фигур в капюшоне предупреждающим жестом.

— Постой, сейчас освободится кто-то из высших и тебя выслушают.

В ответ на его реплику Алод оскалился и издал звук, отдаленно напоминающий лошадиное ржание. Один из проверяющих караван вампиров отвлекся и посмотрел в их сторону. На лице появилось выражение радости, перешедшее в удивление, а потом и в испуг.

— Это же Алод! — и вампир одним незаметным движением оказался рядом, и встревоженно спросил:

— Что с командующим?

— С кем? — не поняла его ведьма.

— С его высочеством, с принцем Гриессом, — пояснил удивленно вампир, — вы же на Алоде приехали, а это его конь.

«Вот это поворот, — промелькнуло в голове Диалы, — и не сказал же ничего! Только какие-то туманные намеки про ожидающие сюрпризы!»

— Хорошо все с ним, — ответила она и подала письмо. — Вот, просил передать.

Быстро пробежав глазами написанное, вампир склонил голову в поклоне и подал девушке руку.

— Спешивайтесь, госпожа. Алода велено накормить и отправить назад, а вас доставить в Арнс'Керах, к верховному правителю. Я смогу довести вас до ближайшего замка, Харс'Дхара, там передам кому-то, кто будет. Я не могу надолго оставить пост, — добавил он извиняющимся тоном.

Пообщавшись с напарником, оба высших вампира подошли к Диале.

— Приветствую вас в Варастии, госпожа. Я Сайден, — и он прижал сжатый кулак правой руки к сердцу, склонив при этом голову.

— А я Трокс, пожалуйте сюда, госпожа, — сказал второй, подавая ей руку из седла.

Все остальные, как по команде, тоже склонили головы. Диала помощь приняла и, оказавшись в седле, крайне удивленная, поинтересовалась.

— Вы ни с кем меня не перепутали? Какая я вам госпожа?

— О, — снисходительно усмехнулся Трокс, трогая коня с места, — вы еще не поняли? Вас прислал принц Гриесс, обращать будет кто-то из королевского дома, может быть сам верховный, в итоге вы станете принцессой вампиров. А почтительность к старшим — обязательна, у нас жестоко карают за меньшие проступки. Поэтому все правила четко соблюдаются. Надеюсь, став одной из королевского дома, вы вспомните об этом.

Она была так ошарашена его объяснением, что не нашла, что ответить. Скорость у этого скакуна была такая же, и Диала закрыла глаза, очень уж быстро менялся окружающий пейзаж. Не прошло и часа, как они выехали к замку: обычному серому замку с глубоким рвом и подъемным мостом. Когти скакуна застучали по деревянному настилу, и взору открылся обширный внутренний двор. Навстречу выбежал слуга, человек и, получив распоряжения найти старшего, поспешно убежал. Трокс спустился на землю, подал Диале руку.

— Придется немного подождать, госпожа. Люди медлительны.

Она молча кивнула. Ей, выросшей в поселке, вдалеке от замков и городов, замок был в новинку. Из оббитой железом арочной двери вышла девушка и направилась к ним. С ярким макияжем, с гладкими, ровными, черными как смоль волосами до плеч. Она не была человеком, это была вампиресса, ее внешний вид заставил Диалу широко распахнуть глаза и приоткрыть рот от удивления и восторга. Вампиресса подошла ближе.

— Что-то случилось? Откуда ведьма?

Трокс с поклоном подал письмо. Небрежно его развернув, начала читать, и с первых строчек слегка изменилась в лице, даже губу прикусила. Дочитав, повелительно махнула вампиру.

— Свободен, прими мою благодарность.

Почтительно кивнув, Трокс вскочил на коня и умчался. Ведьма осталась наедине с вампирессой, а та критически, с прищуром рассматривала Диалу. А ведьма, в свою очередь, во все глаза разглядывала вампирессу. Она никогда не думала, что глаза могут быть настолько раскосыми, кожа такой алебастровой, а носик маленьким, аккуратным и, как будто фарфоровым. Губы полные, ярко-красные, явно чем-то подкрашенные. В ушах крупные золотые серьги, на шее широкий кожаный ошейник с заклепками. Точеный подбородок упрямо выпячен вперед, все лицо было настолько идеально и пропорционально, что ведьма засмотрелась и аж вздрогнула от неожиданности, услышав голос обращенный к ней.

— А почему же он сам тебя не привез? — наконец спросила вампиресса. — Да, губа не дура, такую красавицу отыскал, кто б сомневался!

Диала на мгновение отвлеклась от изучения внешности стоящей напротив девушки и отстранено ответила.

— Он не мог, он связан клятвой с магом.

Она ни за чтобы не смогла предположить, что одежда может быть такой! Сапоги а-ля ботфорты, из матовой черной кожи на толстом высоченном каблуке. Стройные ножки затянуты в глянцевые мягкие кожаные лосины, над которыми струилась темно-фиолетовая косая юбка, открывающая глазу левое бедро и в одночасье плавным изгибом закрывающая второе, и весь вид сзади чуть касаясь ботфорт, после вновь поднимаясь к корсету, который, в свою очередь, притягивал все взгляды вызывающей открытостью. Корсет представлял собой сплошную шнуровку, лишь немного прикрывая черной материей спину и по пол груди с каждой стороны, благо плотный фиолетовый ажур закрывал тело под шнуровкой, но это мало что скрывало, скорее даже больше заставляло разыграться фантазию созерцателей. Поверх этого великолепия накинут шерстяной черный плащ, подбитый горностаем, застегнутый на золотую фибулу, изображавшую летучую мышь.

— Не может быть! — вырвалось у вампирессы. — Расскажи, а лучше покажи, вернее сама посмотрю.

Она нетерпеливо обхватила руками голову Диалы и впилась взглядом в ее глаза. Удовлетворив любопытство, вампиресса отпустила ведьму и долго смотрела на небо в раздумьях.

— Кто бы сказал мне, вовек не поверила бы, и что в ней есть такого, чего нет у меня? — пробормотала она, резко тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли, и обратилась уже к Диале.

— Извини, ты устала с дороги, голодна? А я тут пристала со своими расспросами. Давай знакомиться, я Вердоэ, племянница этого шалопая Гриесса и его бывшая, теперь уже точно бывшая пассия.

На следующий день Вердоэ повезла Диалу в Арнс'Керах. На путешествие ушло всего трое суток, дороги в Варастии оказались широкими, мощеными тщательно пригнанными каменными плитами, расчищенными от снега, передвигаться можно в любую погоду, не теряя скорости. Городов, действительно не было, мелькали какие-то поселки, фермы и вдалеке просматривались замки с флагами на башнях. Потом начался долгий подъем в гору. Замок вампиров королевского дома примостился высоко в горах, на вершине скалы, и к нему вела одна-единственная, очень извилистая дорога.

Подъемный мост опущен, и Вердоэ влетела в замок, не сбавляя скорости, резко осадив скакуна, спрыгнула на брусчатку обширного внутреннего двора. Не дав Диале возможности даже осмотреться, решительно схватила ее за руку и потянула за собой.

— Пошли сразу к Асдоку, он любит узнавать все новости первым.

Внешность верховного правителя вампиров с первого взгляда весьма удивляла. Сильно уж молодо он выглядел для своего возраста и положения. Он сидел в кабинете, разбирал бумаги, когда Вердоэ, таща за собой ведьму, ворвалась к нему как вихрь. Асдок поднял на нее голову с молчаливым вопросом.

— Гриесс нашел себе девушку, мага! — выпалила она. — Ты знал, ты специально его отпустил!

Вампиресса, оперевшись двумя руками о край стола, с вызовом посмотрела на Асдока.

Он же неторопливо облокотился о спинку стула, спокойно выдержал взгляд Вердоэ, и невозмутимо ответил.

— Может и знал, а может нет, какая теперь разница? У тебя был шанс, Вердоэ, смысл сейчас злиться? Ну не получилось у тебя, я то тут при чем?

Асдок недоуменно пожал плечами и расстегнул сюртук чёрного бархата, с косыми платиновыми лампасами по всей груди и на широких отворотах рукавов. По острому воротнику, ложащемуся крыльями ласточки на плечи, шла такая же отделка, по самому краю шириной в мизинец. Из-под рукавов, выглядывая пышным кружевом, давала о себе знать черная шелковая рубашка. Вампиресса отошла от стола и с размаху уселась на диванчик, зло поглядывая на него.

— А это кто? — спросил верховный вампир, кивая на Диалу. — Она же ведьма, никак не маг.

Тихонько стоявшая в уголке Диала, достала из сумки еще одно послание и протянула его Асдоку.

— Это велено передать лично в руки.

Асдок взял письмо и, прежде чем начать читать, движением глаз приказал Вердоэ уйти, но она сделала вид, что это относится не к ней. Тогда он негромко сказал:

— Пошла вон.

На что вампиресса громко фыркнула и демонстративно покинула кабинет.

— Хорошо, — он отложил прочитанное послание и, пересев на диван, стоящий у узкого высокого окна, пригласил присесть и Диалу.

— Не возражаешь, если мы обойдемся пока без длинных рассказов? Мне любопытно как он там, поэтому посмотрю, а потом отвечу на все твои вопросы.

Ведьма молча села рядом и кивнула, подставляя глаза под требовательный взгляд вампира. Когда Асдок добрался до сцены перебивания заклятья, он неожиданно вскочил и с силой стукнул кулаком по быльцу дивана.

— Verrückte junge! Dummkopf, — бросил он при этом, но после минутной паузы недоверчиво покачал головой и улыбнулся.

«До чего же он умудрился задурить нам головы своим языком, что я и то ругаюсь не на своем родном! Incroyable!» — подумал Асдок и, переведя взгляд на ничего не понимающую Диалу, вернулся на диван.

— Задавай свои вопросы, только по порядку.

* * *

Десятый день жили в домике ведьмы Мара с Гриессом. Перестирали одежду, устроили день купания, прочли по книге. В первую же ночь Гриесс приволок с охоты козу, и о еде можно было не переживать. Листая учебник по магии воздуха, Мара решила улучшить навык владения смерчем, который толком у нее не получался. Вернее смерч получался, но какой-то слабый, а ей хотелось вырывать деревья с корнем. После завтрака она уходила в лес — практиковаться. Гриесс увязывался следом, но держался подальше, наблюдая за летящими во все стороны ветками. За несколько дней упорных тренировок стал намечаться прогресс, Маре удалось вырвать с корнем невысокую сосенку, чуть выше, чем она сама. На ее взгляд — это был успех, но Гриесс только ухмыльнулся и сказал, что таким деревом дом не обогреешь, и надо стараться свалить нормальное дерево. Мара надулась, но на следующий день старалась с особым усердием. Они были в лесу, Мара активно пыталась выдернуть приличное дерево, ветки и цепки летели в разные стороны, дерево держалось, смерчи получались недостаточно сильными. Гриесс внимательно наблюдал за ней, но это не помешало ему почувствовать приближение Алода. Он молниеносно переместился подальше, уходя с поля ее зрения. Разве угадаешь ее реакцию на появление этого чудовища? Алод ураганом набросился на вампира, свалил того с ног и, став на колени принялся облизывать Гриесса. Гриесс, хохоча во все горло пытался отбиваться от этого проявления любви, но тщетно.

Их громкая возня привлекла внимание Мары: «Что там случилось? — раздраженно спросила она. — Ты меня отвлекаешь!»

«Алод вернулся!» — радостно прозвучало в ответ.

«Он без сережки? Можно взглянуть на него?».

«Конечно, он красавец!».

«Тогда иду».

Она торопливо направилась в строну шума производимого их возней, и внезапно остановилась с недоверием глядя на животное, которое очень отдаленно напоминало коня. Алод стоял на коленях, но услышав Мару встал и побежал ей навстречу, не дойдя пары шагов замер на месте, не понимая, почему она смотрит с таким ужасом в глазах. Без сережки, в своем натуральном виде он был выше, размером с доброго битюга, грива и хвост оказались короткими, копыт не было вообще, широкие, мощные лапы заканчивались огромными когтями. Глаза полыхали кровью, полностью красные, только черный зрачок выделялся на общем фоне. Уши по форме напоминали уши летучей мыши и заканчивались кисточками на концах. А зубы… острые в два ряда, как у крокодила. Черная, лоснящаяся шерсть, раза в три длиннее, чем у обычного коня.

«Мара, не стой столбом! — сказал мысленно Гриесс. — Ты пугаешь его своим взглядом, он не знает, что делать. Улыбнись и обними его, он так рад, что вернулся!» Вампир уже поднялся и отряхивался от снега, что не мешало ему с укором посмотреть на Мару. Она пересилила свой страх и, натянуто улыбнувшись, протянула навстречу Алоду руки. Тот радостно рыкнул и бросился облизывать и ее, повалить на снег ему не дала твердая рука Гриесса, легшая на загривок.

— Все, успокойся. Мы тоже рады тебя видеть, пошли домой.

Вечером, сидя за столом, Мара спросила:

— Ну, и какие у нас планы? В какую сторону направляемся?

Гриесс, сооружавший себе постель у очага, бросил это занятие и, усевшись на скрещенные ноги, с интересом посмотрел на нее.

— Помнится, кто-то жаловался, что делаем только по-моему, а у самой, получается, и плана нет?

— Вообще-то есть, но не один. Можно вернуться в Халле, а потом в Штант-ам-Рольт, но что мы там скажем? Ведьма уехала и больше тролли вас беспокоить не будут? Кто нам поверит? Или опять изобретать клятву? Или же можно сразу в Азанию, архимаг-то нам поверит, — спокойно ответила Мара. — Какой вариант тебе больше нравится?

— Никакой. Вернее первый, но с поправками. Староста предлагал денег за ведьму, я намерен их получить. Привезти им ведьму, сжечь ее на костре, а там уже и в Азанию можно возвращаться.

После этого заявления она внимательно всматривалась в его лицо и все ждала, когда же он начнет смеяться, ну не может же это быть серьезным предложением! Гриесс действительно засмеялся.

— Ты такая смешная с этим недоверчиво-глупым выражением!

— Но я действительно не поняла! Кого ты собираешься сжигать на костре? Нечего надо мной потешаться, лучше объясни толком, — огрызнулась она в ответ.

— Сжигать будем, скорее всего, осла. Все одно девать его некуда, и отпускать смысла нету, его сожрут волки. Наброшу на него иллюзию и выдам за ведьму. Все проще, чем тебе представляется. Еще и денег заработаем, впереди зима, точно пару месяцев просидим в Азании, деньги лишними не будут.

— Ух ты! Действительно — все гениальное просто! Как я сама до этого не додумалась.

— Потому, что не умеешь так владеть иллюзией. И, главное, Квинтиллу правду не скажем. Привезем письмо от старосты и бургомистра, пусть поломает голову — как это я допустил сожжение ведьмы? — добавил вампир и довольно улыбнулся.

— Хотела бы я знать, что позволяет тебе так относиться к милорду архимагу, — задумчиво пробормотала Мара.

— Всему свое время! — назидательно изрек Гриесс.

Обратный путь в Халле грозил занять намного больше времени, чем путь сюда. Ослик не мог бежать со скоростью лошадей, еще и по снегу, пришлось подстраиваться под него. Через несколько дней Гриессу это надоело.

— Тащимся, как черепахи, — со злостью выдал он на вечернем привале. — Надо это прекращать!

— Интересно, каким образом, — устало спросила Мара.

— Завтра увидишь!

В дорогу собирались едва рассвело. Мара ела на ходу, прихлебывая горячий чай из трав, прихваченных из ведьминых запасов. Она уже догадалась, что стало причиной его раздражительности. Голодный вампир — всегда злой. До Халле всего то пара-тройка суток пути, а с такой скоростью неизвестно когда доберутся. Оседлав Алода, Гриесс порылся в сумках и достал веревку; отложив ее в сторону, долго копался в поисках чего-то и, не найдя, пнул ногой со злости остатки изгороди. Забор не выдержал и с грохотом завалился.

— Miststück! — вырвалось у него.

Подняв веревку, связал ноги ослу и скрылся в дверях дома, служившим им ночлегом. Мара предпочла держаться в стороне и молча наблюдать за происходящим. Вышел Гриесс с куском тряпки в руках, смастерив из нее кляп, заткнул ослу рот, надежно его зафиксировал. Забросил его на Алода, прыгнул сам в седло и, глядя свысока на Мару поинтересовался.

— Чего стоим? Что ждем?

Она поспешила собрать остатки вещей и забраться в седло, спорить с Гриессом в его состоянии совершенно бесполезно. Оставшийся путь проделали почти за сутки, сделав короткую остановку на ночь, и к середине следующего дня миновали последнее поселение перед Халле. Выехав за его пределы, вампир надел сережку на своего коня и, закрыв глаза, медленно провел рукой по крупу осла. Маре оставалось только ахнуть, такой уровень мастерства в иллюзии был доступен далеко не каждому! Поперек седла Алода лежала Диала, со связанными руками, ногами, с кляпом во рту, ее длинные волосы почти касались края копыт. Гриесс с гордостью глянул на Мару.

— Пойдет такой маскарад?

— Конечно! Это невероятно!

— Ну, разве я не молодец?

Вопрос был явно риторическим, и она только молча улыбнулась в ответ.

Глава 23. Халле. Буран

Поселение встретило их всеобщим ликованием, вернее, сначала удивлением на грани шока, а радостное ликование началось потом, когда разглядели лежащую поперек седла ведьму. Пока они медленно и чинно продвигались к центру Халле, вездесущие мальчишки разнесли весть по всей деревне и жители, побросав свои дела, стали стекаться на площадь поглазеть на пойманную ведьму. Старосту оторвали от обеда, он, поспешно накинув кожух и вытирая рот рукавом, выбежал на крыльцо.

— Договор о награде еще в силе? — спросил его Гриесс, не торопясь покидать седло.

— Д-да, конечно, господин маг, — староста активно закивал головой. — Как же иначе? А мы вас уже и не ждали, думали не вернетесь.

Вампир надменно ухмыльнулся.

— Очень зря, задержаться немного пришлось, гонялись за ней по горам. Вы там собирались ее сжечь?

— Именно сжечь!

Толпа подхватила этот клич:

— Сжечь ведьму!!! — скандировали люди.

Гриесс спокойно подождал, пока народ выплеснет свою агрессию, накричится и намашется кулаками.

— Когда успеете все приготовить? На завтра получится? Мы не намерены тут торчать целую вечность.

— Если постараться, то успеем.

— Отлично. А на ночь освободите нам дом на пару комнат, ведьму охранять надо и, явно, не вашими вояками.

Староста призадумался — кого можно выгнать на ночь из дома? Потом решительно ткнул пальцем в одного из стоящих в толпе мужчин.

— У тебя подходящий дом, веди магов к себе, а сами у соседей перебьетесь.

Поселянин молча кивнул, он уже пожалел о том, что вылез в первые ряды и попался старосте на глаза. Подойдя к Гриессу и тронув того за ногу, произнес, низко кланяясь.

— Пожалуйте за мной, господин. Я вас провожу.

— И насчет ужина распорядись, — бросил вампир старосте через плечо, направляя Алода за провожатым.

Дом, выделенный старостой находился на соседней улице: добротный, каменный, с тисовой крышей и прилегающим к нему сараем, в котором стояла всего одна корова и нашлось место для лошадей. Жена хозяина, его дети и родители, прибежавшие первыми, со страхом и любопытством наблюдали, как Гриесс вносил в дом ведьму и устраивал ее на полу, в дальней комнате.

— А ну, кыш все отсюда! Вас еще тут не хватало! — прикрикнул он на них.

Вошедшая следом Мара спросила, снимая плащ.

— Может его напоить надо?

— Зачем? Возни-то сколько. Да он с перепугу и не станет. Подпитай энергией и усыпи.

— Усыпить? А подействует мое заклинание на осла?

— Подействует. Не так уж и сильно он отличается от людей. А сейчас так и подавно, — изрек Гриесс с довольной ухмылкой.

Принесли ужин, почему-то на троих. Вампир дождался ухода поселянок, бросающих на них любопытные взгляды, и оставив Мару подкрепляться, отправился в таверну. По пути потратил время на пополнение резерва. Настроение улучшилось, хотелось вина и, наконец, нарушить месячное воздержание.

Дом старосты стоял на краю обширной площади, а на противоположном конце, аккурат напротив, расположилась местная таверна. Держала ее вдова купца — крупная, пожилая, властная женщина. Названия у таверны не было, просто над входом телепалась вывеска с нарисованной кружкой пива. Местные, так и прозвали ее — кружкой.

Зал в этот вечер оказался забит до отказа. Такое событие! Каждому хотелось его обсудить. Вошедшего Гриесса встретила гробовая тишина, народ как-то разом замолк на полуслове. Его не ждали, о нем судачили, и его появление привело людей, мягко говоря, в шок. И вопрос, заданный Гриессом обычным голосом, прозвучал особенно громко.

— А есть ли в этом заведении приличное вино?

В зале, кроме нескольких длинных столов, в уютном уголке стоял специальный столик, за которым обычно сидел староста. Взглянув на Гриесса и заметив взгляд хозяйки, он поспешно встал, подхватил свою кружку с пивом и перебрался за общий стол. Сама же хозяйка, оправив на себе фартук, широко улыбнулась и двинулась приветствовать особого гостя. Усадив его за столик, она поспешила в погреб доставать из закромов вино. В Халле все пили пиво и вино хранилось на всякий случай, привезенное еще ее покойным мужем. Заказ она приняла лично, что отметили все присутствующие, ранее такого не случалось.

Гриесс спокойно потягивал вино в ожидании заказанного мяса и с ироничной усмешкой наблюдал за поселянами, активно в чем-то убеждающими старосту. Делали они это так эмоционально, громким полушепотом, что трудно было удержаться от улыбки, глядя на них. Наконец общественность победила, и староста кивнул, поднялся и, пригладив руками волосы на голове, направился прямиком к Гриессу.

— Извините, что нарушаю ваш отдых, господин маг, но народец весьма любопытен. Не окажете ли нам услугу? — спросил староста, подобострастно кланяясь.

Колени у него слегка дрожали, шутка ли эти двое магов справились там, где оказалось бессильно королевское войско.

Гриесс пребывал в благодушном настроении — резерв полон, несколько миленьких служанок, обслуживающих посетителей, обещали и ночь сделать приятной. «Почему бы и нет?» — подумал он и, захватив вино, перебрался на барную стойку. Небрежно расстегнув кардиган, поудобнее положив на колени ножны с мечом, непринужденно болтая ногами и периодически отпивая вино небольшими глотками, Гриесс принялся потчевать доверчивых поселян красивой сказкой, сочиненной им на ходу. Экспромты всегда ему хорошо удавались. Во время рассказа в зале стояла тишина, люди жадно ловили каждое слово, каждый взгляд, каждый жест. В финале его ждали бурные аплодисменты и восторженные крики. Игриво подмигнув проходящей мимо служанке, вернулся за отдельный столик. Его недвусмысленные взгляды не остались незамеченными. Хозяйка давно догадалась, что он явился сюда отнюдь не ради ее вина и, тем более, не ради рассказов о подвигах. Вручив приглянувшейся Гриессу девушке поднос с вином и мясом, отправила ее властной рукой обслуживать редкого, ценного гостя.

Утро застало вампира в комнатушке при таверне, девушка еще спала. Не став ее будить, слегка поморщившись, положил на столик серебряную монету. И довольный ночью, собой и, вообще всем, вернулся в домик, где спала Мара. Благо она еще не проснулась и его возвращения не заметила. Вскоре в дверь робко постучали, явился староста и пара поселянок, несущих завтрак.

— Спешу сообщить, — сказал он, снимая шапку и отвешивая учтивый поклон, — что все будет готово к обеду.

— Мне кажется, что обряд сожжения лучше провести вечером, костер выгоднее смотрится на фоне ночного неба, — лениво протянул Гриесс, лежа на лавке и слегка подняв голову, — а жрецов у вас никаких не осталось?

— К сожалению, нет. Их и было-то немного и все погибли в первую очередь. Тролли за ними специально охотились.

— Ну нет, так нет, — притворно вздохнул вампир, — справимся и без них. Собирайте людей к закату.

Еще раз поклонившись и шикнув на девок, пялившихся на Гриесса, староста удалился.

— Какие жрецы? — сонно спросила Мара, появляясь на пороге комнаты. — Чего он явился в такую рань?

— В деревне народ встает рано, — заметил Гриесс, — а жрецы… ну хоть какие, для порядка. Все-таки такое событие!

— Какое? — она накинула на плечи камзол и присела к столу. — Сжигание осла?

— Не ерничай. Только мы с тобой знаем, что это осел, — он довольно хмыкнул, — для остальных это ужасная ведьма!

На площади собрались все жители от мала до велика, только стражу оставили на воротах и стенах, и то уменьшенную до минимума. Площадь гудела в ожидании. Все, естественно, не поместились, и народ толпился на ближайших улочках.

Погрузив осла на Алода, Гриесс торжественно-неторопливо вел его к центру площади. Мара молча шла рядом. Скользнув взглядом по ее лицу, вампир предположил.

— Жалеешь осла? Я угадал?

— Угадал. Невинное животное, он честно служил своей хозяйке и не заслужил такой конец.

— А поросенок, съеденный тобой в обед, чем провинился? — парировал в ответ Гриесс.

— Да ничем, вкусный был, — Мара решила не вступать в спор.

— Все одно костер зажигать тебе, и как умрет осел — решать тоже тебе, — подвел итог вампир, — как захочешь, так и сделаешь.

В ответ она молча кивнула, они подходили к толпе людей, почтительно расступающейся перед ними. Отказавшись от предложенной помощи, Гриесс сам привязал осла к столбу и, отойдя в сторону, передал инициативу Маре. Она светлый маг и знает обряды и, главное, может их провести. Вампиру же не годится восхвалять Яркета. И главное, обряд следовало провести не привлекая внимания богов, сжигают-то не ведьму! Жители с интересом, почти молча, наблюдали за их действиями.

— Может развязать ей рот? — неуверенно спросил староста, кивнув на ведьму. — Люди явно захотят услышать ее предсмертные крики.

— И проклятия? — гадко улыбнулся Гриесс. — Их они тоже желают услышать? Предсмертные проклятия особенно сильны!

— Конечно нет, храни нас Яркет! — поспешно ответил староста. — Вы правы, так будет лучше.

Когда Мара начала произносить слова обряда, все умолкли и внимали каждому ее слову. Воспользовавшись незнанием крестьянами полного текста обряда, она пропустила некоторые фразы, сведя на нет его силу и без предупреждения послала прямо в голову ослу приличного размера файербол. Костер загорелся мгновенно, хворосту поселяне не пожалели. По толпе пронесся вскрик изумления и восхищения. Теперь люди могли вздохнуть свободно. В Халле жило много беженцев из разоренных поселений, со смертью ведьмы они смогут вернуться домой. Многим хотелось лично поблагодарить Мару или, хотя бы, прикоснуться к ней. На уровне интуиции они понимали, что Гриесса лучше не хватать за полы одежды, его манера держаться отталкивала людей. Костер еще полностью не догорел, а он уже повернулся к нему спиной и, предупредив старосту о завтрашнем отъезде, направился назад, во временное пристанище. Мара же задержалась, она поймала себя на мысли, что такое проявление восторга, направленное на нее — оказывается приятно.

«Не забывай, толпа изменчива. Сегодня они с упоением тебя благодарят, а завтра с ненавистью забьют камнями,» — цинично выдал Гриесс по мыслесвязи.

«Это за что же?» — удивилась она.

«А ты не такая, как они, найдут за что».

«Хм, — в раздумьях ответила она, — я приму к сведению. А это вывод из наблюдений или собственный опыт?»

«И то, и другое.»

На рассвете они попрощались с Халле и, нагруженные припасами, деньгами за поимку ведьмы и письмом от старосты, погнали лошадей в Штант-ам-Рольт. Отдохнувшие и накормленные кони легко перешли на галоп. Решили не делать остановок и добраться до города за дневной переход, желания ночевать у углежогов не было ни у кого. Хутор миновали ближе к полудню и, провожаемые удивленно-испуганными взглядами, не сбавляя скорости, продолжили путь. И все же, как ни спешили, к городу добрались затемно, ворота оказались закрытыми.

— У-у, — разочарованно протянула Мара, — только зря погоняла бедного Эжена, он, бедняга, выложился по полной, а все равно не успели. Придется ночевать в лесу? Или как?

— Или как, — ответил ей Гриесс, спешиваясь.

Снял накидку, отстегнул пояс с оружием, бросив повод Алоду на шею, скомандовал подъезжать к небольшой калитке, слабо выделяющейся на фоне стены.

— А… — хотела что-то спросить она, но не успела.

Вампир обернулся мышью и растворился в темноте. Мара легонько тронула повод и не спеша двинулась к городской стене. Методы уговоров, применяемые Гриессом, она уже успела изучить и не сомневалась, что калитку откроют. Все произошло, как и ожидалось, и вскоре копыта зацокали по городской мостовой, неся своих седоков в гостиницу.

— Хорошо со мной путешествовать? — самодовольно спросил Гриесс, бросая сумки в угол снятой на ночь комнаты.

— Несомненно. Твои методы убеждения просто великолепны! Если бы я так могла, то не случилось бы стычки с разбойниками около Эгдена.

— Ты на что намекаешь?

— Да ни на что, просто факт. Пошли ужинать, составишь мне компанию?

— С удовольствием!

Утром, пока Мара досматривала последний сон, Гриесс посетил бургомистра, представил ему отчет о выполненной работе, показал письмо старосты, и вкратце пересказал байку, рассказанную им в Халле. Дав Маре возможность выспаться и спокойно собраться, не торопясь выехали из города около полудня. Дорога предстояла длинная, пересечь весь Сидар, Иридан и всю Лурдию, и это зимой! Но Гриесс не унывал, и всячески поддерживал оптимизм и у нее, хотя перспектива ночевок в заснеженных лесах Маре откровенно не нравилась. Сидар проехали быстро и спокойно, несколько ночевок в зимнем лесу Мара перенесла без жалоб. Заворачивалась в Гриессову накидку и спала возле костра на толстом слое лапника. Вампир же коротал ночи сидя у огня, периодически подкидывая дрова и что-то писал в тетради, черкал и опять писал. Леса понемногу редели, начинались равнины, испещренные оврагами, небольшими рощами и зарослями кустарников.

В один из дней пути, когда граница Сидара осталась далеко позади, Гриессу пришла в голову шальная мысль.

— А не заехать ли нам в мой родовой замок? Все одно по пути.

Мара с энтузиазмом поддержала эту идею. В тот же день свернули на дорогу, идущую на юго-восток. Здешняя местность мало населена, народ предпочитал селиться поближе к лесам, поселения попадались редко, можно ехать неделями и не встретить никаких признаков жилья.

В этот день с самого утра небо хмурилось, солнце так и не показалось, прячась за низко висящими серыми тучами. С обеда начался снег, усилившийся к вечеру. Поднялся ветер.

«Не нравится мне эта погода, — сказала Мара по мыслесвязи, — как бы не случилось чего похуже».

«А к этому все идет, — ответил ей Гриесс, — ветер усиливается, похоже на начало бурана. Вот уж, не было печали. Ишь как метет!»

«Остановимся и переждем?»

«Где? В чистом поле? Замерзнем и заметет, чувствуешь как холодает?»

«И что тогда делать будем?»

«Двигаться вперед, медленно, но верно».

Беседа затихла, и пару часов ехали в тишине, а к вечеру ветер действительно перешел в буран. Снежинки превратились в острые лезвия, попадая на незащищенную кожу, они секли ее до крови, оставляя длинные царапины.

«Мы так долго не продержимся», — Мара до упора натянула капюшон, но ветер все одно пронзал почти насквозь.

«Стоп! — скомандовал Гриесс, — Ставь воздушный щит куполом на всех, только не сильный, экономь энергию».

Он спешился и подошел к Маре.

— Перебирайся ко мне, под двумя плащами теплее.

— Хорошо.

Она спрыгнула на снег и разведя руки в стороны, поставила воздушный щит. Ветер внутри купола мгновенно стих, только редкие снежинки медленно падали вниз.

— Перестаралась, — заметил вампир, — можно было и послабее, пережили бы.

Он снял с Алода седельные сумки и перенес их на Эжена, предварительно укрыв того одеялами как попоной. Повесил коню на шею торбу с овсом и привязал повод с луке своего седла. Запрыгнув на коня, подал руку Маре.

— Садись лицом ко мне, все равно смотреть не на что, темнота кругом, а так хоть подремать сможешь.

Она кивнула и забралась в седло. Долго умащивалась.

— Ноги только мерзнут, — пожаловалась она.

— Так забрось их на круп, позади меня, — он нагнулся и снял сережку с уха Алода, — устроилась?

— Да.

Завернув ее еще в свою накидку, благо ее размеры это позволяли, Гриесс тронул коленями Алода и сказал:

— Давай медленным шагом, не спеши, выбирай дорогу.

Алод двинулся вперед. В таком темпе продвигались до утра. О том, что оно наступило, можно только догадаться, видно ничего не было. Буран набирал силу. Сделав короткую остановку, накормили коней, напоили Эжена — тому топили снег в ведре и делать это пришлось вампиру, так же, как и нагреть кружку чая для Мары. С начала непогоды прошли почти сутки, Алод уверенно шел по глубокому снегу, его лапами проще прокладывать дорогу бредущему позади Эжену. После очередной небольшой остановки на перекус, забравшаяся назад в седло Мара с тревогой заметила:

— Резерв истощается быстрее, чем успевает наполняться. Скоро я не смогу держать щит.

— Тебе необходимо поспать, тогда быстрее пополнишься, — спокойно ответил Гриесс и, стремительно теплеющими ладонями, начал водить по ее плечам, спине, спускаясь все ниже.

Уставшая, осоловелая от теплой еды, Мара. прижавшись к вампиру и уютно устроив голову у него на плече, сонно спросила:

— Что это ты делаешь?

— Грею тебя, чтобы не отморозила себе ничего. Перестать?

— Нет, продолжай. Так приятно, — пробормотала она, аромат кетаки от его волос усыплял и успокаивал.

Очень скоро сил бороться со сном не осталось, и она заснула. Гриесс остался наедине со своими мыслями и тесно прижавшейся к нему спящей Марой. Поразмыслив, он признался себе, что несмотря на буран, вторые сутки в седле и неизвестность, ждущую их впереди, ему нравилось происходящее. Ее голова, доверчиво лежащая на его плече, будила в нем совершенно новое, но скорее всего, сильно забытое чувство нежности. Легонько поцеловав ее в висок, он одними губами произнес:

— Schlaf, meine Liebe. Больше я тебя никому не отдам.

Некоторое время он ехал со странной, блуждающей улыбкой на устах, потом тряхнул головой, улыбнулся сам себе и пришел к выводу, что он-таки влюбился! Вот только ей об этом знать пока не обязательно.

Где-то к утру воздушный купол начал иссякать и постепенно исчез. Гриессу пришлось поставить свой, энергетический, он не пропускал ни ветра, ни снега, и энергии забирал намного большого воздушного. Мара проспала до середины дня. Открыв глаза и высунув нос из-под меховой накидки, обнаружила, что в общем-то ничего не изменилось. Они также медленно и размеренно двигались, вокруг стоял серый полумрак, снег только почему-то не падал. Подняв голову, она рассмотрела край купола, по которому пробегали черные сполохи.

— Ты с ума сошел! — воскликнула она. — Почему меня не разбудил?

— Потому что тебе было необходимо выспаться. Какой толк от тебя с пустым резервом, еще и уставшей? — резонно заметил вампир. — Есть хочешь?

— Да.

В таком духе прошло трое суток, ничего особо не менялось, только таял резерв Гриесса. Маре пришлось подпитывать Эжена, он не выдерживал такого марафона. Зато Алод уверенно топал вперед, молча жевал овес, ел на ходу снег, и упорно шел, ни на что не жалуясь, чем очень удивил Мару. Она-то уже привыкла к его капризам!

— А я тебе говорил, что он знает когда можно, а когда нельзя, — ответил на ее вопрос Гриесс.

— А тебя самого на сколько еще хватит, — наконец решилась спросить она, создавшаяся ситуация начинала волновать обоих.

Что делать если закончится резерв у вампира, а они так и не выедут ни к какому жилью? Обойдутся ли без его магии, и что вообще делать в таком случае?

— Пока держусь, тает не так уж и быстро, заначку еще не трогал. В общем не все плохо, надежда и запас имеется, — он слабо улыбнулся и начал ее греть горячими ладонями.

На пятую ночь задремал в седле и Гриесс, делать все одно нечего, а так хоть какая-то экономия. Проснувшись, довольно хмыкнул и разбудил Мару. Ураган закончился, солнце заливало всю округу яркими лучами и, отражаясь от белоснежного покрывала, укрывшего землю, слепило до слез глаза. Вампир натянул и так глубокий капюшон до упора, тратить сейчас энергию на защиту от солнца — глупо.

Сделали остановку. Снега намело много, Алоду по брюхо, Эжену по грудь. Гриессу пришлось спрыгнуть первым и вытоптать небольшую площадку, иначе Мара ухнула бы в снег с головой. Хорошая погода радовала, но если они не найдут никакого поселения в ближайшее время, то неизвестно чем все это закончится, седельные сумки с провизией начали показывать дно.

После недолгой остановки снова двинулись в путь и через пару часов всхрапнувший Алод, вернее это больше походило на рык, обратил внимание Гриесса на точку слева от них.

— Да, я тоже вижу, — ответил он, всмотревшись.

— Что там такое?

— Человек, засыпан снегом. Аура еле светится, может успеем.

Мара промолчала, но про себя твердо решила, что если человека можно спасти, то она это сделает и не позволит его съесть. Пробормотав заклинание, посмотрела сама и действительно увидела слабо мерцающую человеческую ауру. Хотела поторопить Алода, даже набрала воздуха и открыла рот, но вовремя спохватилась. Он и так шел по глубокому снегу пятые сутки почти без остановок и магических подпиток, и ей стало стыдно за свое желание поторопить коня.

Глава 24. Глаза цвета неба

The Prince of Darkness brings light, it has some meaning, right? (Принц Тьмы несет свет, это же имеет какой-то смысл, да?)

Adrian Hates.

Около часа добирались до замерзающего человека, аура еле теплилась, но все же Мара не теряла надежду. Остановились, не доезжая с десяток метров. Гриесс спрыгнул в снег первым, помог спуститься Маре. Они стояли в раздумьях — как добраться до погибающего?

— Да-а, — протянул Гриесс, — задачка. Копать нечем, растапливать тоже. Может сдуть?

Он повернулся к Маре.

— Сможешь? Только не смерчем, — добавил со смешком.

Его голос звучал глухо из-под натянутого до предела капюшона.

— Попробую, — ответила она, бросая на него косой взгляд, — другого выхода-то нет.

Скинула плащ и перчатки, чтоб не мешали, сделала пару шагов назад, махнув при этом рукой Гриессу, чтобы отошел в сторону. Сконцентрировалась и, направив вытянутые руки с открытыми ладонями в сторону едва светящейся ауры, произнесла заклинание. От ее ладоней подул ветер, слегка сметая снег, Мара добавила энергии, ветер усилился, слегка подкорректировала его направление, и еще влила энергии в заклинание. Ветер перешел почти в ураган и за несколько минут из-под снега показались трое саней с павшими в оглоблях лошадьми. На двух лежал какой-то товар, а на третьих, кругом, с поджатыми под себя ногами, сидело семеро человек, закутанных с разные суконные полотна. Видимо, это были торговцы сукном, обмотавшиеся своим товаром в надежде согреться. Мара опустила руки, ветер прекратился. Гриесс направился к людям, вытащил еле живого и перенес его на соседние сани. Положившая руку ему на плечо Мара прервала следующее действие.

— Нет! — твердо сказала она. — Он тогда умрет, не смей!

Из-под капюшона недовольно блеснули красные глаза.

— Но он все равно умрет! — с досадой ответил Гриесс.

— Это еще не ясно, я постараюсь спасти и если решу, что шансов у него нет, тогда отдам тебе.

В ответ вампир хмыкнул и вернулся к первым саням, возле которых уже крутился Алод. Люди превратились в куски льда и ему не очень хотелось грызть эти сосульки. Он кивал на них головой и требовательно порыкивал.

— Разморозить? — мрачно поинтересовался вампир, — но у меня и так немного осталось, и если не получится пополниться…

Но Алод настаивал и Гриесс понимал, что он прав. Скакуна необходимо накормить, без него они не выберутся из этого снежного плена. Он молча, лишь обреченно вздохнув, провел рукой по телу одного из замерзших людей и, сняв с него одежду, отдал на съедение Алоду.

Мара этого не видела, она сосредоточилась на возвращении к жизни последнего из каравана торговцев. Кровь она разогнала, сердце стучало уверенно, но что делать с обморожениями? Как убрать некроз? В академии этому учили, и даже проходили небольшую практику, но кто ж знал, что такие знания пригодятся? Оставив парня лежать на санях, пошла за учебником, она всегда их возила с собой. Покопавшись и обнаружив нужную книгу, потрепала по гриве Эжена, он спал и не отреагировал на ласку. Конь заснул сразу, как только остановились, пятидневный марафон по глубокому снегу вымотал его до предела. Найдя нужное место в учебнике и положив открытую книгу рядом, произнесла нужные заклятия. Щеки парня порозовели и слегка затрепетали ресницы.

— Гриесс! — позвала Мара. — Его надо напоить чем-то горячим.

— Меня тоже, — зло прозвучало в ответ.

— Пожалуйста, — с мольбой в голосе попросила она. — Я тебя очень прошу!

Гриесс промолчал, но за кружкой сходил и нагрел в ней воды, даже кинул пару листьев малины. От дымящейся кружки пошел аромат, Мара улыбнулась, чтобы он не видел, и с благодарностью приняла напиток. Сделав несколько глотков, парень открыл глаза.

— Вы кто? А где все? Отец и все остальные?

— А сам-то ты кто? — требовательно осведомился вампир, стоя рядом с санями.

— Я Марко, младший сын купца Бамбера Шварца. Мы ехали с товаром, везли сукно и всякие мелочи, и попали в буран. А где все? — он приподнялся на локтях, озираясь.

— Умерли все, замерзли, — грубо бросил вампир, опережая Мару, она-то хотела преподнести это как-то помягче.

— Уже полдень, надо ехать, неизвестно сколько еще до поселения, — заметил Гриесс и направился к лошадям.

Он забрал свои сумки с Эжена, освобождая место для спасенного.

— Встать сможешь? — участливо спросила Мара Марко, по лицу которого медленно текли слезы.

— Постараюсь, я понимаю, что надо ехать, — ответил он, вытирая глаза и принимая вертикальное положение, — а когда закончился буран?

— Сегодня утром, — коротко произнесла она, помогая парню подняться.

— А вы как же выжили, — спросил Марко, с недоумением глядя на лошадей.

Он переводил взгляд с Эжена на Алода и недоумение стало переходить в испуг.

— Ч… что это?

— Во-первых, еще не известно, выжили мы или нет, — цинично прозвучало в ответ, — а во-вторых, это лошадь такая, специальная, для путешествий зимой.

Мара с легким укором посмотрела на вампира, а тот демонстративно достал из сумки флягу, овальную, приплюснутую с боков. На одном боку выделялся крупный, круглый красный камень, заметно светящийся. Открутив крышку, он опрокинул содержимое в себя, опустошив полностью флягу.

— На какое-то время меня хватит, — сообщил Гриесс, — но если не найдем поселка, придется закусить твоим подопечным.

— Будем надеяться, что найдем, — тихо ответила она.

Марко стоял позади и непонимающе переводил взгляд с одного на другую.

Ее надежда оправдалась даже раньше, чем думалось. На закате вдалеке показались столбы дыма, явные признаки жилья. До поселения добрались уже затемно. Ворота еще не закрыты, люди с факелами расчищали дорогу от снега. На их появление отреагировали странно. Побросали лопаты, многие делали знаки, призванные отгонять духов, некоторые бросились наутек. Выручил Марко, окликнувший местных по именам.

— Курт, Нэйт! Что с вами? Это же я, Марко! Живой, не признали? А со мной господа маги.

Его слова подействовали, не успевший сбежать народ подошел поближе, посветили на лица и, признав Марко, улыбнулись. Гриесс капюшона не поднимал и сохранял молчание, только на Алода надел сережку на подъезде к воротам.

— Откуда ты взялся, Марко? А где обоз, отец, братья? — спросил один из подошедших мужчин.

— Замерзли, попали в буран, там все и остались, — он махнул рукой, — в поле, так и сидят на санях. А где староста? Пошлите за ним, гостей принимать надо.

В окружении людей миновали ворота, гонец, посланный за старостой, вернулся быстро.

— Herr Грубер велел вести гостей к нему в дом!

Старостой оказался мужчина среднего роста, с окладистой полуседой бородой и приличным брюшком. Стариком назвать его было сложно, слишком живо он двигался, несмотря на свою полноту, и в его ярко-голубых глазах светился живой ум.

На подходе к конюшне Мара, от избытка положительных эмоций, самой мысли, что проблемы решены и больше не надо переживать о пустом резерве вампира, решила немного поозорничать. Она резко, совершенно неожиданно даже для самой себя, с задорной улыбкой сорвала с Гриесса капюшон. В надежде застать его врасплох и полюбоваться на поспешную трансформацию. Но ее встретил насмешливый взгляд бледно-голубых глаз.

— Решила посоревноваться со мной в реакции? — ехидно спросил он.

— Почему бы и нет? — весело ответила она. — Вдруг бы получилось!

Гриесс иронично хмыкнул и недоверчиво покачал головой.

Пока гости устраивались и утоляли голод, хозяин с расспросами не приставал, но когда и Мара, и Марко в изнеможении отодвинули тарелки, принялся задавать вопросы. Первым он спросил о том, что не давало покоя всем присутствующим.

— Как вы выжили в буране? Почти неделю бушевал.

— Магия, дорогой хозяин, просто магия, обычному человеку это сложно растолковать.

После этих слов Гриесса, хозяин перешел к расспросам единственного выжившего из купцов. Марко охотно, ничего не утаивая рассказал о последней поездке, а также о своем невероятном спасении. Староста и все его домочадцы внимательно слушали, иногда перебивая вопросами или восклицаниями.

Негромко скрипнула дверь и в комнату осторожно вошла девочка. На вид ей было лет девять, худенькая, маленькая, с косой до пояса. На ее личике особо выделялись глаза, такого же ярко-голубого цвета, как и у старосты.

— Деда, у нас гости? — спросила она тихонько.

— Да, дорогая, — Herr Грубер встал и, взяв девочку за руку, проводил к столу.

— Это Айка, моя внучка, вы уж не серчайте, дитя еще, — извиняющимся тоном пояснил он.

Мара всматривалась в эти детские голубые глаза, девочка смотрела в одну сторону, глаза не шевелились. Да она слепая! догадалась Мара.

— Да, — подтвердил староста, — родилась такой. Дочь перед самыми родами шибко напугали проезжающие господа рыцари.

— А целителю показывали?

— Ну, а как же, госпожа! Два года назад специально ездили в Гештальт к магу.

— И? — Маре не терпелось узнать итог.

— Деньги он взял, причем немалые. Долго возился, но так ничего и не смог сделать. Потом оправдывался и объяснял подробности, но мы люди простые, и из его рассказа поняли мало. Что-то там не держится, или не приживается, — он виновато развел руками.

— Я посмотрю? — после удачной попытки излечения Марко, Мара почувствовала себя полноценным целителем.

— Конечно, конечно, — закивал головой староста, — но… — он слегка замялся. — Я вас хотел просить о другой услуге.

— Это о какой же? — с интересом полюбопытствовал Гриесс.

— Через два дня праздник Sonnenwende, мы хотели просить вас остаться, ну и… — староста опять замялся и замолчал, маги в его понимании были выше людей, и он очень опасался их чем-то разгневать или обидеть.

— Продолжайте, — вампир был снисходителен. — Чего уж там.

— И, — продолжил Herr Грубер, — как-то удивить народ при помощи магии, — ему было страшно от своей наглой просьбы, но чего не сделаешь ради одобрения односельчан?

— Мы в долгу не останемся, — поспешно добавил напоследок.

— Что скажешь? — Мара вопросительно посмотрела на Гриесса.

— Можно и задержаться на пару дней, все равно дороги еще не успели расчистить.

— Вот и хорошо! — радостно всплеснул руками староста, — а жить у меня станете, у меня места много, целую комнату вам выделим!

Он глянул на своих домочадцев.

— А ну, чего расселись? Идите готовить комнату, и матрац свежим сеном набейте, — и повернувшись к Марко спросил. — А вот с тобой что делать будем?

— Хорошо бы кого в помощь мне дать. Товар-то сохранился, собрать надо и перевезти сюда, — ответил тот.

— Так это ж тебе сани с лошадью надо, да не одни. А деньги у тебя есть? — староста с прищуром смотрел на Марко.

Тот замолчал, и взгляд его потух. Денег не было, и как дальше жить он не знал.

— Есть у него деньги, — Гриесс нарочито медленно поставил на стол кожаный мешочек с монетами.

«Это наши что — ли? — удивилась Мара по мыслесвязи. — Откуда такая щедрость?» «Нет, это его. Я пошарил по карманам. Привычка, знаешь ли», — хохотнул в ответ вампир.

— Тогда вопросов нет, — староста проворно спрятал деньги, — завтра же выделю тебе и людей, и подводы.

Устраиваясь на ночь в выделенной для них комнате и снимая камзол Мара, обернулась к Гриессу.

— Спим по-походному?

— Нет, я не буду ложиться, зачем? Экономить ничего не надо, народу полно, главное не жадничать и не перебрать, — он усмехнулся своим мыслям.

— А что тогда?

— Если в бою, то очень даже хорошо, а если нет… Переполненный резерв… энергия ищет выход, сдерживать ее очень трудно. Я как-то перебрал, да еще и маги попались, и последствия были…

— Какие? — она села на кровать и, подперев руками голову, с интересом смотрела на него.

— Ты точно хочешь это знать? — его взгляд потемнел.

— Хочу, мне интересно все о тебе. И потом, должна же я знать на что ты способен.

Он мрачно ухмыльнулся.

— Ладно, сама напросилась. Мы были в дозоре, я и десяток низших. Наши дозоры постоянно переходят границу в поисках рекрутов или магов. Ты же помнишь, кровь магов для нас ценность. Тогда это была территория Панкора. Нам попались на дороге маги, сопровождали обоз или просто ехали вместе, не знаю. Засаду я устроил по всем правилам, и шансов там ни у кого не оставалось! До этого времени я не имел доступа к такому количеству магической крови, а тут, прям голова пошла кругом, сразу трое! Двоих отдал своему десятку, одного же выпил сам… Ты знаешь на что способен пьяный человек, пьяный вампир еще на большее, с моими-то возможностями, — он замолк, вспоминая былое.

— Не томи, что ты сделал? — прервала его молчание Мара.

— Проезжая приграничную деревеньку, мне не понравился взгляд, брошенный на меня одним из поселян. Сила бурлила во мне и искала выход…

— Дальше, ты меня интригуешь и разжигаешь любопытство!

Гриесс обреченно вздохнул.

— От этой деревеньки осталось большое пятно выжженной земли, прошло уже более трехсот лет, но там по-прежнему ничего не растет. Это вечный памятник моей жадности и глупости! Я иногда приезжаю туда поразмыслить, вернее меня отправляют, — добавил он иронично.

— И, — она не знала что сказать пытаясь себе представить произошедшее, — большая была деревенька?

— Примерно как Халле, — он в упор посмотрел на нее.

— Оу, — изумленно протянула она. — Я никак не думала, что ты обладаешь такой силой и такими заклятиями!

— Обладаю, но теперь хорошо думаю, прежде чем пускать в ход что-то подобное.

Она все же попыталась представить, какой силы должно быть заклинание, и с ужасом взглянула на вампира.

— Это ужасно! Ты понес наказание?

— О да, не сомневайся! — для убедительности он сделал круглые глаза, — еще и как наказали!(Асдок назвал его тупым идиотом и приказал передвинуть границу, чтобы деревня оказалась на территории Варастии, и заниматься этим пришлось Гриессу. И, периодически, действительно отправлял поразмыслить о своих поступках)

. — Ладно, — вздохнул он, — это прошлое, нынче я такого не допускаю. Так что перестань испуганно на меня таращиться и ложись спать. И думай о том, что эта сила сейчас в твоем подчинении и на твоей защите. Сдается, это должны быть приятные мысли.

Вампир ободряюще улыбнулся. Мара отвела взгляд, улеглась в постель и пробурчала из-под одеяла.

— Я подумаю об этом в таком контексте.

Следующий день она посвятила целительству. С самого утра возилась с Марко, долечивала отмороженные пальцы на ногах.

— Как бороться с некрозом? — задумчиво спросила она у Гриесса, удобно расположившегося на лавке с книгой.

— Твоими методами — понятия не имею, моя магия по другому действует. И вообще не приходилось с некрозами сталкиваться, наши таким не страдают.

Мара уткнулась в учебник, поколдовала еще над пальцами и отпустила сына купца, попросив привести Айку.

— Гриесс, — она вскинула голову, — а в той деревушке кто-то выжил?

— Смеешься? — он ухмыльнулся, — от нас никто не уходит живым. Я тогда отпустил свой десяток, делали что хотели, а низшие особенно жестоки, сдерживаться не умеют, и их постоянно гложет жажда убийства. Поэтому и командует ими высший, так сказать держит в узде.

— Ого, как оно все… А где сейчас тот десяток? — Мара удивлялась своему спокойному отношению к этой истории, первый шок прошел, и она просто принимала как факт.

— Нет уже из них никого. Половина погибла на границе с эльфами по моей вине, я проморгал засаду. А остальные кто где. Кто в стычке с орками, кто с оборотнями, война с оборотнями стоила нам больших потерь.

Ответить ему Мара не успела, вошла дочь старосты, ведя за руку Айку. Мара занялась скрупулезным исследованием девочки. К середине дня она сдалась.

— Прав оказался целитель, не стабилизируется нерв, истончается и пропадает. Не знаю, что тут можно сделать. Может ты посмотришь?

— Я? — вампир удивился.

— Ты, ты сильный маг, хоть и темный. Зато у тебя другие методы, и в мозгах ты разбираешься лучше любого целителя.

— Ну, хорошо.

Он усадил девочку напротив и положив ей руки на виски, касаясь большими пальцами ее глаз, принялся внимательно изучать причины неудавшегося лечения. Мара с нетерпением наблюдала за его действиями. В комнату тихонько вошел староста и присоединился к молчаливо стоящей в углу дочери. Та заметно нервничала, теребила платок и, кусала губы.

— Ха, — сказал Гриесс после долгого молчания, — вы не так ставили связку. Иди сюда, — позвал он Мару, — смотри. Надо не напрямую, а вот так…

Теперь уже оба держали Айку за голову, накрыв ее виски и глаза руками. Не прошло и десяти минут, как Гриесс убрал руки и скомандовал ребенку открыть глаза.

— Что-то видишь? — спросил он.

Девочка послушно открыла глаза и ее внезапный громкий вскрик заставил мать сорваться с места. Упав перед ней на колени, обнимая и целуя ребенка, она причитала.

— Что, доченька? Тебе больно?

— Мама! Я тебя вижу! Ты такая красивая!

Слезы радости потекли по лицу матери, староста тоже украдкой вытер глаза и поспешил сообщить всем радостную новость.

— Конечно, — с досадой, но весело улыбаясь, сказала Мара, — при такой мощи, вложенной в заклятие, у кого угодно бы получилось.

— Не совсем оно и получилось, — скептически заметил Гриесс, — и мощь тут особо ни причем. Это я, чтобы уже наверняка, можно было и поменьше энергии влить.

Вампир подошел к Айке и, забрав ее из рук матери, взялся опять изучать.

— Не закрывай глаза. Мне надо узнать, как ты видишь.

— А что, что-то не так? — Мара подошла поближе.

— Она цветов не различает, все черно-белое, с оттенками серого, и… — он внезапно замолчал, — и голубой. Очень странно.

Вампир вывел девочку во двор, она с изумлением оглядывалась вокруг.

— Это небо, — он присел на корточки и ткнул пальцем вверх, — это небо, и оно голубое.

Айка посмотрела куда указывала его рука.

— Голубое, — расплылась она в улыбке.

Потом стремительно обняла Гриесса за шею.

— Спасибо тебе!

И вот тут Мара первый раз увидела смущенного вампира.

За щедро накрытым столом собралась вся семья старосты, все ближние и дальние родственники. Люди искренне радовались излечению Айки, все любили этого тихого и послушного ребенка. Без конца произносились тосты за здравие Гриесса. Его это слегка забавляло, сделал он это отнюдь не ради девочки. Но Мара сияла от счастья, а значит сделал все правильно.

— Какому из богов за вас молиться? — спросил, улыбаясь во весь рот староста, потом махнул рукой. — Будем молиться обоим и Яркету, и Долнару!

Его предложение поддержали одобрительными возгласами.

— Nein! — резко выкрикнул вампир.

За столом повисла тишина, все смотрели на него в недоумении.

— Нет, — уже спокойней повторил Гриесс, — не вздумайте привлекать внимание этих богов к моей особе (на слове — этих — он сделал особое ударение)

. — Но, — растерянно произнес староста, — кому же возносить молитвы за тебя?

Вампир обвел взглядом сидящих за столом и четко произнес.

— Богине Эрете!

В создавшейся тишине его слова прозвучали зловеще, они как громом поразили людей. Те молча таращились на Гриесса и только открывали рты, не в силах ничего сказать. Первым пришел в себя отец Айки, простой поселянин, с крупными чертами лица.

— Значит Эрете. Это что ж получается, вы темный маг?

— Да, — Гриесс не стал отпираться, — не всех темных перебили в последних магических войнах, некоторые остались и даже пользу приносят, — он улыбнулся, глядя на Мару.

«А он молодец, — размышляла она, — не прибегая ни к каким вампирским уловкам, склоняет народ к служению Эрете. Просто браво!» В ее голове четко проступила фигура вампира, отвешивающего галантный поклон.

— Вы изменили судьбу нашей девочки, — воскликнула дочь старосты, — и мы будем молиться за вас кому скажете. Эрете, так Эрете. Только мы не знаем как? Ей не нужно приносить человеческие жертвы?

Она с надежной посмотрела на вампира.

— Нет, — он весело рассмеялся и пустился в объяснения как им это лучше делать, не привлекая внимания остальных жителей.

На следующий день с самого утра деревня готовилась к предстоящему празднику Sonnenwende. Хозяйки хлопотали у очагов, готовя разные вкусности. Мужчины таскали дрова для огромного костра. Лес находился далеко, и дрова заготавливали летом всем обществом. Основным топливом являлся торф, его привозили торговцы большими караванами. Детвора с визгом и криками носилась по улицам в предвкушении развлечений.

— Люди-то готовятся, — заметила Мара, отойдя от окна, — а мы их чем порадуем?

— Не знаю как ты, а я уже придумал, — Гриесс загадочно улыбнулся.

— Вот даже как! — она состроила притворно серьезную рожицу и уперла в бока руки, — секреты от меня! Но чем же мне блеснуть? В моем арсенале или эффектное разрушение, или что-то не впечатляющее.

— Ждешь подсказки? — вопросительно поднял бровь вампир.

— Ты же всегда знаешь все ответы, давай идею!

— Я не сказал бы, что всегда… но, — он задумался, — возможно ли пустить в небо большой файербол и заставить его там в вышине рассыпаться на множество маленьких?

— Запустить не проблема, а вот чтобы рассыпался, надо в него чем-то попасть, — она наставила на него указательный палец. — Ты, ты можешь попасть в него своим сгустком мрака. Пошли попробуем.

Он улыбнулся и последовал за ней.

Вечером, когда полностью стемнело, люди собрались вокруг большого костра, зажечь который попросили, конечно же, Мару. Звучала музыка, пиво лилось рекой. Несмотря на небольшой мороз народ разошелся не на шутку. Пели и танцевали все, кто мог и не мог, даже Мару с Гриессом втянули в танец, и они, весело хохоча, сделали пару кругов вокруг огня. Наконец староста вышел к костру и громко потребовал тишины.

— Наши особые гости, господа маги, оказали нам честь, согласившись показать нам кое-что из магических возможностей.

Раздались аплодисменты и крики приветствий. На импровизированную сцену, сооруженную из двух телег, снятых с колес и застеленных сверху досками, поднялся Гриесс, неся под мышкой курицу, вызвавшую в толпе смех. Он поставил ее на пол, провел рукой и курица замерла на месте. Следующее движение представило людям огромного павлина, переливающегося всеми цветами радуги. Потом Гриесс превратил курицу в феникса с роскошным огненным хвостом, парящим над толпой. Феникса сменил небольшой золотой дракончик с маленькими крылышками и толстым брюхом. Он потешно махал крыльями, с трудом держась в воздухе, и плевался огнем. Напоследок была голубая цапля, переливающаяся всеми оттенками синего, голову ее венчала корона из серебряных перьев. Изящно изогнув шею, цапля захлопала крыльями. Восторгу местных жителей не было предела, они кричали, визжали, хлопали, кто как мог так, и выражал свои эмоции.

Настал черед Мары. Поднявшись на подиум к Гриессу, она извинилась.

— Покажу мало, магия у меня боевая, только разрушать, но кое-что вам продемонстрирую.

Между ее раскрытых ладоней появился небольшой файербол, который стал стремительно расти, превращаясь в большой огненный шар, в бою на такой не хватило бы времени. Когда она решила, что хватит, то файербол вырос до размеров головы Алода и удерживать его становилось все труднее.

— Не тяни, — тихо подсказал Гриесс.

Переложив файербол в правую руку, Мара запустила его в небо. Вампир наблюдал за его полетом и ждал. Жители, затаив дыхание, тоже следили за огненным шаром. В тот момент, когда файербол достиг максимальной точки подъема, вампир метнул в него язык мрака. На фоне черного неба совершенно невидимый; тем сильнее оказался эффект от разорвавшегося на мелкие части файербола. Что творилось с людьми! Они исступленно орали и визжали, это был настоящий фурор! По просьбам общественности повторили запуск еще пару раз. В самом финале представления Гриесс высоко поднял руку, потребовав внимания. Подождал пока возбуждение немного спадет, он вывел Мару на центр подиума. Сам отошел слегка в сторону, направив на нее руку. Почти незаметное движение и перед поселянами предстала эльфийка! Длинные уши, чуть раскосые большие зеленые глаза, каскад белоснежных волос, стекающий до бедер. Платье струящимся зеленым шелком обнимало нежные женственные формы, лиф в виде двух белых лилий подчеркивал силуэт песочных часов в фигуре. Каскад тонких ремешков из коричневой кожи, спадал на бедро, от которого в шикарном разрезе виднелась ножка, обутая в изящные парчовые туфельки на каблучке.

Казалось, у людей уже не осталось сил на выражение бурного ликования, эльфийку пожирали глазами, разинув рты. Все присутствующие старались запомнить этот образ, второго шанса увидеть такое им точно не представится. Выдержав долгую паузу и, дав по полной насладиться увиденным, Гриесс снял иллюзию и, подав Маре руку, помог спуститься с подиума. Праздник на этом сам собой утих, люди расходились, ошеломленные увиденным, переваривать такое они будут очень долго!

Айка все представление простояла рядом с дедом. Девочка первый раз присутствовала на празднике, обычно ее оставляли дома, кому охота с ней возиться, да и покалечить ненароком могут. Она не кричала, не визжала и не прыгала, молча, как завороженная, смотрела на чудеса, разворачивающиеся перед ее глазами.

По дороге домой она догнала Гриесса и Мару и, взяв его за руку, сказала.

— Спасибо за птицу с длинными ногами, она такая красивая, столько разных цветов, и серая корона, это же была корона на голове? Деда сказал, что она серебряная, но правда она серая?

Гриесс остановился и, присев перед девочкой на корточки, ответил.

— Правда серая, я рад что тебе понравилось. Специально сделал ее в том цвете, который ты видишь.

Айка крепко его обняла, чмокнула в щеку и побежала догонять своих.

Он поднялся и, с легкой улыбкой глядя на Мару, произнес.

— Видишь, я хороший. Меня дети любят!

Она ласково улыбнулась в ответ.

— Вижу.

Глава 25. Родовой замок

Вернувшись в дом старосты и укладываясь в постель, Мара не смогла сдержаться, вопрос не давал покоя и крутился на языке всю дорогу.

— Гриесс, признавайся, ты действительно видел эту эльфийку? — спросила она, сидя на кровати с поджатой под себя ногой.

— Видел, я много эльфов видел, и многих из них мертвыми.

— А эта? Ее тоже убили?

— Вот, — Гриесс досадливо покачал головой, — знал же, что не надо этого делать, так нет, поддался соблазну, захотелось восторга толпы.

— Ты не ответил, — проявила она настойчивость.

— А эта дочь одного из родственников правящего эльфийского дома, Грехема Литрэя Лассюэрда, так ее зовут. Она у нас в заложницах провела пару недель. Потом вернули ее назад, так что живая она.

— Заложница? Вы берете эльфов в заложники? Вот уж не думала, что такое возможно. Вы же непримиримые враги. Какие могут быть заложники?

— Тогда война шла с оборотнями. Требовалось максимум войск собрать, и чтоб снять половину с эльфийской границы, командование приняло такое решение. Взять ценного заложника и обменять на обещание десятилетнего перемирия.

— Обещание? — ее удивлению не было предела. — Кто в таких делах верит обещаниям?

— Мы, эльфы всегда держат данное слово, в любых обстоятельствах, не случалось такого, чтобы нарушили. Это не орки, с теми не договоришься.

— И как же удалось взять ее в заложницы?

— Разведка, засада, брал не я, мы только в охрану попали, так что подробностей я не знаю.

— Я думала, ты все знаешь, — не скрывая разочарования, протянула она. — Тогда последний вопрос и спать.

— Давай.

— Почему именно ее показал, сам же говорил, что видел многих.

Гриесс усмехнулся.

— Неправильная догадка.

— Но я не…

— Погоди, дослушай. Все очень просто. Остальные одеты по другому, в боевые доспехи. А эта ехала куда-то в гости и одета так, как одеваются знатные эльфийки каждый день. Именно поэтому мой выбор и пал на ее образ, а не потому, что ты там себе напридумывала.

Он легонько щелкнул ее по носу.

— Ложись уже спать, нам в дорогу сегодня.

После бурного празднования все поселение проснулось позже обычного. За завтраком появился Марко. Почтительно поздоровался и сел на краешек лавки, теребя в руках полу плаща.

— Ты пришел о чем-то просить? — догадалась Мара.

— Да тут и гадать нечего, — небрежно процедил Гриесс, — ему ехать надо, а не с кем. Я прав?

— Да, господин, — Марко поспешно вскочил, — возьмите меня с собой. Денег у меня, правда, немного…

— Я склонна взять, — Мара глянула на Гриесса, — все-таки мы в ответе за тех, кого спасаем. Если сейчас не помочь, то зачем было спасать?

Вампир хмыкнул.

— Я и не собирался. Это твоя идея.

— Но без твоего согласия брать его с собой не имеет смысла!

— Оу, тебе понадобилось мое согласие? — ирония била ключом. — Ты же уже все решила.

Мара кивнула головой и улыбнулась.

— Мы тебя берем! Собирайся, через час выезжаем.

Марко рассыпался в благодарностях, бросился целовать Маре руки и называть благодетельницей. Гриесс с заметным интересом наблюдал за этой сценой. Примет как должное или смутится? Она смутилась.

Выехали без задержек. В кожаном кошеле добавилось монет, староста серьезно тряхнул мошной и своей, и общественной. Позади идущих впереди Алода и Эжена пристроились сани, запряженные невысокой крестьянской кобылой. Ее присутствие волновало коня, он все время оглядывался и Маре пришлось проявить строгость, призывая его к порядку. Алод же оказался совершенно равнодушен к присутствию кобылы. На Марин вопрос по этому поводу Гриесс объяснил, что, поскольку Алод — плод научных трудов, то и размножение происходит по другому. В общем, без спецсредств ничего не получится.

До Гештальта добрались без приключений, довольно быстро, за каких-то три дня. В городе расстались с Марко, у него здесь имелись родственники. Сами же решили сутки отдохнуть, прежде чем пускаться в путь. Таверну выбрали случайно, идущие впереди музыканты, парень с девушкой, нырнули в дверь, над которой красовалась вывеска «Толстый Эрлих», с нарисованным толстяком в белом колпаке и с кружкой пенного пива в руке.

— Сюда, — решил Гриесс, и они свернули во двор таверны.

Пока устраивали лошадей и, сняв комнату, относили вещи, музыканты начали свое выступление. Парень играл на гитаре, девушка на скрипке, пела в основном она, но иногда и он подхватывал припев. Народу в зале не густо и денег за выступление им много не перепало. И, честно говоря, артисты они были посредственные. Но чем-то привлекли внимание вампира. Он пригласил их за стол и угостил обедом. Пока музыканты, оказавшиеся братом и сестрой, насыщались, Гриесс завладел гитарой. Долго что-то наигрывал, смотря в потолок и беззвучно шевелил губами.

— Может, все же сыграешь? — не выдержала Мара. — Хватит строить из себя загадочного менестреля.

Своей внезапной репликой она вернула его в действительность. Он улыбнулся.

— Сыграть?

— Да, — выпалили все одновременно.

Приняв поудобнее позу, он замер на несколько мгновений, накрыв струны раскрытой ладонью. Кивнув в ответ своим мыслям, тронул струны гитары и полилась мелодия… Есть перестали все присутствующие в зале таверны, некоторые подошли поближе. Мелодия навевала меланхолию, но в тоже время в ней чувствовался уверенный напор, суровая, грозная красота северного моря, яркая белизна горных вершин и… Маре неожиданно представился ночной полет стаи летучих мышей. Поймав взгляд Гриесса, она поняла, что угадала, именно об этом и пела гитара. Завершив игру, он молча протянул инструмент владельцу.

— Господин, — взволнованно произнесла его сестра, — это просто волшебно!

— На то я и маг, — шутливо ответил вампир, но похвала была приятна.

— А еще? — раздалось несколько голосов.

— Нет, — твердо прозвучало в ответ, — хорошего понемножку.

— Чья это мелодия? — спросила его Мара, когда они остались одни.

Она все еще находилась под впечатлением услышанного. Он посмотрел ей в глаза и тихо ответил:

— Моя.

— Твоя??? — казалось вроде уже нечем удивить, ан нет, опять сюрприз. — И когда ты собирался мне сказать об этом?

— О чем? — полный невинности взгляд и усиленное непонимание вопроса.

— О том, что ты не только отлично играешь на гитаре, но еще и музыку пишешь! — Мара отвела взгляд и добавила. — Потрясающе волшебную музыку…

— Когда представится случай, — Гриесс пожал плечами, — или ты хотела, чтоб я как маленький ребенок, загибал на руках пальцы и, захлебываясь от нетерпения, хвастался своими умениями и возможностями?

— Нет. Но сказать мог бы…

— Мог бы, но так получается само собой, постепенно. И потом я тебя предупреждал, я сам сплошной сюрприз, — он улыбнулся, лишний раз продемонстрировав клыки, благо на них уже никто не смотрел.

— И давно ты пишешь музыку? — она не сдержалась и ответила на улыбку.

— Начал лет через двести после обращения, для меня это было большой неожиданностью. Все случилось как-то внезапно, проснулся с мелодией в голове. Начал серьезно учиться музыке, и теперь я не только на гитаре играю, еще и на пианино. И песни пишу, — он продолжал улыбаться, но уже не так широко, — ответил?

Мара молча переваривала информацию, а вампир терпеливо ждал следующего вопроса.

— И когда я услышу песни в твоем исполнении?

Он усмехнулся.

— Скорее всего раньше, чем ты думаешь.

— Пфф, — фыркнула она, — любишь ты напускать тумана!

Гриесс только руками развел, такой уж есть.

Через несколько дней уже подъезжали к родному городу Гриесса, Аугмерцу, от которого до замка Лихтенберг оставалось подать рукой. В самом городе задерживаться не стали, просто медленно его проехали. Мара — внимательно рассматривая, Гриесс — же отдавшись воспоминаниям. За это время город изменился, вышел за стены, разросся пригород. В самом городе дома стали выше, наряднее, большинство мостовых замощено камнем. На Гриессовой же памяти улицы постоянно утопали в грязи и нечистотах. Зато городская ратуша осталась прежней, даже флюгер на башне в виде сокола оказался таким же, каким его помнил Гриесс. Миновав ворота, пришпорили лошадей. А после полудня вдалеке показались башни замка, стоящего на берегу широкой реки. Одной стеной он обрывался прямо в воду. На флагштоке замковой башни развевался флаг с изображенной на нем оскалившейся куницей.

Лес темнел на пределе видимости, замок стоял на равнине, а невдалеке расположилась деревушка, и в ней наблюдалось активное движение.

— Интересно-то как, — сказал Гриесс, поднявшись на стременах и всматриваясь вдаль, — похоже, замок осадили. И это зимой! Кому это так насолили мои дальние родственнички?

После его слов Мара сотворила заклятие дальновиденья и так же присмотрелась к местности вокруг замка. Подъемный мост поднят, на стенах отблескивают шлемы ландскнехтов, в деревеньке полно солдат в красно- зеленых одеждах. Она вопросительно глянула на вампира. В ответ он задорно подмигнул.

— Поехали знакомиться, узнаем, чем же не угодили, — сказал он, ухмыляясь во весь рот.

Въехав в деревню, выяснили у первого попавшегося, кто командует этим войском и где его найти. На дверях дома, указанного им, стояла охрана в лице двух копейщиков. Мара с нетерпеливым любопытством ожидала, как Гриесс будет с ними объясняться. Он не стал этого делать, просто махнул рукой и оба вояки застыли как на параде. Вампир толкнул дверь. В комнате за столом сидели и стояли с десяток человек, они одновременно подняли головы на вошедших.

— Вы кто? Что вам здесь нужно? — недовольно спросил один из сидящих за столом, массивный мужчина в добротной кольчуге двойного плетения, с густыми черными бровями, мясистым носом и суровым взглядом.

Гриесс представился проезжими магами и, в свою очередь, поинтересовался, чем же так отличился хозяин замка, что они решились на осаду зимой. Их пригласили к столу и барон Отто фон Кайноген, предложив по стакану вина, принялся пылко рассказывать.

— Замок этот принадлежит барону Рихарду фон Лихтенбергу, у барона имеется младший братец, Burghard, просто натуральный негодяй! Летом носится со своими дружками по округе, топчет посевы и портит девок по деревням. Сколько раз уже на него жаловались брату, но толку никакого. А в прошлом месяце он украл молодую жену у рыцаря Освальда на следующий день после свадьбы!

Гриесс мысленно рассмеялся, хотя внешне сохранял серьезность.

— Это переполнило мою чашу терпения! Раз сам Рихард не в состоянии справиться и приструнить своего родственника, то это сделаем мы! — и барон Отто со всей силы грянул кулаком об стол, так что вся стоящая на нем посуда подпрыгнула, а кувшин с вином перевернулся.

Ловко подхватив кувшин до того, как вино начало проливаться, и вернув его на стол, Гриесс поинтересовался.

— А почему не атакуете?

— Не все рыцари еще подошли, ждем. Вот соберутся все — пойдем на приступ. Вы, господа маги, очень вовремя появились. Нам бы пригодились ваши способности, деньгами не обидим. Соглашайтесь!

Предложение барона поддержали все рыцари, собравшиеся в комнате. Мара, сдерживая себя от смеха, с интересом наблюдала за Гриессом, как он будет выкручиваться?

— К вашему сожалению, господа, — сказал вампир, вставая во весь рост, — я вынужден отказаться от такого предложения.

Рыцари недовольно загудели. Гриесс поднял руку в предупреждающем жесте.

— Более того, и вы оставите эту безумную затею. Мне совершенно не нравится сама мысль штурма этого замка.

Барон Отто в недоумении посмотрел на него.

— Так вы, что же, на их стороне? — высказал он предположение.

— Можно сказать и так.

— И каким же образом вы собираетесь убедить нас прекратить осаду? — саркастично спросил один из рыцарей.

Видимо тот, у которого украли жену, подумала Мара.

Тут она уже не смогла удержаться от ироничного смешка. Гриесс ответил ей тем же.

— Как обычно, просто и легко, — пробормотал он, бросая слабенькое парализующее заклятие на них.

Потом пришлось каждому, глядя в глаза, внушать нужные мысли. Сняв паралич, вампир произнес будничным тоном.

— Надеюсь вы понимаете, от какой глупости я вас удержал? Уезжайте, и побыстрее. А я позабочусь, чтобы вас не преследовали.

— Будем премного благодарны, — барон Отто с уважением кивнул головой и, забрав своих вассалов, стремительно вышел.

— Что ты им внушил? — со смехом спросила Мара.

— Да так, страсти разнообразные. Главное, что всем одинаково, а то я люблю увлекаться, — улыбаясь ответил Гриесс, — но пойдем, о преследовании я не шутил. Если Лихтенберги не изменились, а судя по рассказу барона — нет, то, заметив отступающих, они бросятся в погоню.

В деревне с виду царила полная неразбериха, скакали верховые, суетились копейщики, поспешно впрягались в телеги лошади, мимо пробежал отряд лучников. Войско строилось в походную колонну. Посмотрев им вслед, Гриесс направил Алода к замку. Там на стенах наблюдалась такая же активность: бегали лучники, стекла подзорных труб отсвечивали на солнце. И как только колонна войск двинулась прочь, подвесной мост с грохотом упал, решетка стремительно поползла вверх, выпуская большой конный отряд.

— Надо охладить из пыл, — задумчиво сказал Гриесс и, повернувшись к Маре, добавил, — поставь перед ними стену огня, посмотрим, как это им понравится.

Она кивнула, сняла перчатки и, прищурив один глаз, произнесла слова заклинания, проведя рукой с открытой ладонью перед отрядом. Повинуясь ее магии, перед ними выросла огненная стена, гореть там нечему, слой снега, земля, но огонь взметнулся выше голов всадников. Рыцарь, несущийся первым на гнедом жеребце, резко натянул повод, поднимая коня на дыбы и заставляя его пятиться назад. Остальные до предела натянули поводья, принуждая коней к внезапному повороту.

— Что ж вы творите? — крикнул рыцарь Маре, подняв забрало.

Ответил ему Гриесс.

— А вы далеко собрались?

Огонь медленно опадал и вампир подъехал поближе.

— Вы откуда взялись? — грозно спросил рыцарь. — Почему не дали нам проехать?

— А сам-то ты кто? — в том же тоне осведомился Гриесс.

— Я? — рыцарь гордо выпрямился в седле. — Я Burghard фон Лихтенберг, брат барона Рихарда фон Лихтенберга, владельца этого замка.

Вампир расплылся в улыбке и представился, опять же магами из Академии.

— И зачем вы нам помешали? — поинтересовался барон. — Теперь уже и не догонишь, сильно далеко они отошли.

— А с чего это они вообще решили уйти? — язвительно спросил его Гриесс.

— Да кто ж из разберет, — хохотнул Burghard, — может, понос напал. Но, если честно, то ума не приложу. Не похоже это на Отто, не в его манере.

Они ехали бок о бок, возвращаясь в замок.

— А вы к нам с поручением каким? — настороженно спросил рыцарь, бросая на Гриесса вопросительный взгляд.

— А что, веселые проделки все же тревожат? — подколол его вампир, но, заметив встревоженный взгляд, поспешил успокоить. — Нет, мы возвращаемся с задания, устали, хочется нормального отдыха, а тут осада. Не было желания в этом участвовать, пришлось убедить барона снять осаду и вернуться по домам.

— Невероятно, — восхищенно протянул Burghard.

— Просто магия, — последовала снисходительная улыбка.

Миновали главные ворота.

— А зачем ты жену у рыцаря Освальда украл? — иронично спросил Гриесс.

— Да, — слегка смутился младший Лихтенберг, — он пару месяцев назад выставил меня на посмешище. Надо же было отомстить, не оставлять без ответа.

— Вызвал бы на дуэль, — равнодушно пожал плечами вампир.

— Ха, — хохотнул Burghard, — в том то и дело, нельзя! Не приветствует наш король дуэли. Да и потом, ну убил бы я его, и что мне с этого? Надо, чтобы и он почувствовал себя так же. Сейчас над ним все потешаются.

— А что с женой его? — Ничего. Живет в замке, на половине нашей матушки. Жду, когда Освальд приедет просить и унижаться, тогда отдам, мне она ни к чему.

В темном, мрачном холле их встречал сам нынешний хозяин замка, барон Рихард фон Лихтенберг. Высокий мужчина, на вид лет сорока, со светло-русыми волосами, стриженными под горшок, пышными усами, и внимательными серыми глазами. Переодеться он полностью не успел, на нем был синий подкольчужник, высокие черные сапоги и черные суконные штаны. Burghard снял шлем, у него оказались такого цвета волосы, слегка прикрывающие уши, небольшая бородка и острый подбородок. Вид он имел весьма дерзкий. Мара даже уловила некое сходство братьев с Гриессом, или ей хотелось его уловить. Она откинула капюшон и слегка тряхнула волосами.

— О! — воскликнул младший Лихтенберг, — у тебя напарник девушка, и прехорошенькая!

Он улыбнулся ей как можно шире и приветливее, отвешивая галантный поклон. Стремительно повернувшийся к нему Гриесс посмотрел на Burghard в упор, в глазах промелькнула дикая, животная, неприкрытая ярость.

— Даже и не думай, — прошептал на ухо.

Этот взгляд заставил младшего барона прикусить язык, он-то уже собирался отпустить скабрезную шутку.

На вечерней трапезе собралось все семейство Лихтенбергов, обитающее в замке и их вольные и невольные гости.

— Мы весьма вам признательны за снятие осады, сами боги послали вас в этот момент к нам! Примите же нашу искреннюю благодарность! — выступил с речью барон Рихард, поднимая высоко кубок с вином и заметив скептическую улыбку на губах Гриесса, добавил. — Материальная благодарность также не заставит себя ждать.

«Тебе не стыдно? — это Мара по мыслезвязи. — Все же твои родственники, хоть и дальние, и брать с них деньги неправильно!» «Так, может, сказать им об этом? А то они не поймут моего бескорыстия, никто и никому просто так таких услуг не оказывает!»

— А если не пожалеете еще с десяток золотых, то поставлю на замок защиту от непрошеных гостей, — добавил Гриесс уже вслух.

— Защита от непрошеных гостей? — удивленно переспросил барон Рихард. — И как это работает?

— Очень просто. Никто без вашего согласия в замок попасть не сможет, как бы ни старался.

Барон задумался, предложение оказалось очень заманчивым, имея такого непоседливого брата и таких мстительных соседей, такая защита замку не помешает. Сам же «непоседливый брат» энергично и в громких выражениях поддержал эту идею.

— Ну же, Рихард, не скупись. Десять золотых за такую услугу, совсем недорого!

— А сколько времени продержится ваше заклятие, господин Гриесс? — барон колебался и хотел получить веские аргументы.

— Лет пятьдесят, — прикинув ответил Гриесс, — на большее меня не хватит.

Теперь уже Мара ошарашенно посмотрела на вампира: мало того, что это очень древнее заклятие и она только знает, что такие применяли раньше, но такая защита требует колоссальной энергии! Неужели Гриесс обладает таким запасом?

! — Хорошо, я согласен, — барон Рихард протянул Гриессу руку, — и добавлю еще, ради такого дела не жалко!

Гриесс пожал протянутую руку и довольно улыбнулся. Далее беседа перешла на обычные темы, правда, вампир умудрился вытянуть из барона историю семьи и как удалось удержать замок из разорения. По окончании ужина Гриесс попросил барона.

— Предупредите стражу, мне необходимо добраться до основания замка, буду всю ночь бродить по подвалам, казематам и не забуду про подземный ход, — добавил он с лукавой улыбкой.

На мгновение Рихард опешил, потом его охватил страх и, видимо, эта смена эмоций на его лице и рассмешила вампира. Он дружески хлопнул барона по плечу и со смехом сказал.

— Да не пугайтесь вы так, все замки примерно одинаковы, а ваш, к тому же, стоит на берегу реки и, только дурак не догадается, что есть подземный ход, ведущий к реке. Я повидал не один замок, уж поверьте мне!

У барона Лихтенберга отлегло от сердца, он вымученно улыбнулся.

— Умеете вы обескуражить собеседника, господин маг!

Сборы для ночной работы были недолгими, Гриесс только снял пояс с оружием, больше ему ничего не требовалось. В комнату тихонько вошла Мара.

— Можно мне с тобой? — попросила она.

— Со мной? — он удивился. — Но лазить всю ночь по подземельям затянутым паутиной, с бегающими крысами — удовольствия мало.

,- А я не кисейная барышня, чтоб меня это как-то могло напугать. Меня интересует сам процесс, я читала про такие заклятия, но их давно уже никто не применяет. Когда еще предоставится такая возможность?

— Ну, если ты настаиваешь, — он как можно равнодушнее пожал плечами, — но я не произношу заклятий вслух, или озвучить? Так не запомнишь же, там язык другой.

Захватив с собой пару факелов, хотя по сути свет не нужен был обоим, но решили так, отправились вниз. Неудивительно, что Гриесс отлично ориентировался и они целенаправленно двигались от одной точки к другой. Особое внимание уделялось угловым башням, чуть подольше задержались у решетки, закрывающей подземный ход. Там стояла промозглая сырость, по стенам стекала вода, нарушая своим журчанием гробовую тишину подземелья. Мара внимательно следила за действиями вампира, он прикладывал к стене ладонь и, закрыв глаза, речитативом, не останавливаясь, произносил слова заклятья. Язык действительно оказался совершенно незнакомым, она даже не различала в нем отдельных слов. Зато Мара отлично чувствовала потоки энергии, вливаемой в заклинания, и одна и та же назойливая мысль не давала ей покоя.

— Меня терзают смутные сомнения, — подозрительно глядя на Гриесса, сказала она, когда они добрались до надвратной башни.

«О, нет, — подумал Гриесс, — только не сейчас! Не надо! Рано!»

— Какие же сомнения тебя могут терзать? — ответил он как можно более спокойно. — Да еще и смутные?

— А такие! Тот ли ты, за кого себя выдаешь?

— В смысле? Я это я, и никто другой, — с легким удивлением спросил он, и произнес для убедительности. — Ich bin ich.

— Не может простой десятник обладать такими знаниями. Если бы у вас все десятники были такими — вы бы легко захватили весь мир, а он при этом и пикнуть не успел.

Гриесс молчал, очень не хотелось признаваться, может она сама что-то придумает?

— Молчишь? Значит я права. Так кто же ты в своей Варастии?

— А сама как думаешь? — он тянул время, как только мог.

— Думаю, что кто-то из высшего командования, как у вас там распределены ранги? Генерал так точно! не меньше.

«Хвала Эрете! — мысленно улыбнулся Гриесс. — Теперь закрепить догадку».

— Ну почему только генерал? — обиженно протянул он, выпятив губу. — Может командующий или еще кто?

Он уже успокоился и с прищуром поглядел Маре в глаза.

— Не тянешь ты на кого-то еще, — уверенно заявила она, — сильно ты несерьезный, что ли, авантюрист и сорви-голова. Какой разумный правитель доверит такому армию? Нет! Точно генерал, или я ошибаюсь?

— Ошибаешься в терминологии, нет у нас в армии генералов. Есть командующий армией, ниже по рангу идут чайтеры, их десять, различаются они по номерам. Чем меньше номер, тем больше полномочий. Первый чайтер по сути является заместителем командующего.

— Как интересно! Я догадывалась, что у вас все по-другому. Ну и какой же ты по счету чайтер? — она слегка улыбнулась, радовала собственная проницательность.

— Не по счету, а по рангу, я пятый чайтер, — Гриесс отвернулся, чтобы скрыть улыбку, упрямо растягивающую его рот. «Вот посмеялся бы Брант, узнай он, что я выдал себя за него. Хотя нет, он бы как раз и не посмеялся. Вот десятый чайтер, это да, вместе посмеялись бы».(Брант — крупный здоровый вампир, на пол головы выше Гриесса и шире в плечах. Он принадлежал к морскому народу севера, намного старше Гриесса, абсолютно ему предан и совершенно лишен чувства юмора. Этот недостаток компенсировался другим. Брант был щепетилен и исполнителен, и никогда не позволял себе оспаривать приказы. Если командующий прикажет — Иди и умри! то он пойдет и умрет, не задавая лишних вопросов. Нет, такой шутки не оценит. А вот десятый чайтер, да. Во всем поддерживая Гриесса, она являлась его самым верным помощником. Десятым чайтером в армии вампиров была Вердоэ).

Глава 26. Маг-недоучка

— Ну и почему ты мне сразу об этом не сказал? — спросила Мара, поднимаясь по ступеням.

Гриесс провозился до утра, на улице уже светало, когда они выбрались из подземелий замка.

— Давай отложим этот разговор на потом, — устало ответил Гриесс, он был практически пуст, и присутствие Мары так близко сводило с ума. — Я пополнюсь, ты выспишься и допрашивай сколько хочешь, но учти, что есть темы. на которые я не имею права отвечать.

— Ну хорошо, — она тряхнула головой, — потом, так потом.

Потом наступило не скоро. Не спавшая сутки Мара провалялась в постели до вечера и вышла к ужину, бодрая и отдохнувшая. Гриесс же за день обошел весь замок, заглянул в библиотеку и порылся в семейных архивах. Нашел описание родового древа Лихтенбергов и обнаружил свое имя. Роджер значился, как погибший на границе с орками. Довольно улыбнувшись, он подумал, что единственный из всего рода сумел поймать за хвост призрачную птицу удачи и в результате обладает тем, о чем и не смел мечтать ни один из рода Лихтенбергов. «Что-то я стал подозрительно сентиментальным, совершенно на меня не похоже», — с этой мыслью он свернул свиток и покинул библиотеку.

После ужина барон Рихард осторожно поинтересовался у Гриесса.

— А ваше заклятие уже работает?

— Естественно.

— Хм, не подумайте, что я вам не доверяю — Яркет тому свидетель! — просто хотелось увидеть, как действует.

Гриесс кивнул.

— Ваше желание вполне понятно, но для этого кто-то, кого вы не знаете или не приглашали, должен попытаться попасть в замок. Будем сидеть и ждать? — он иронично улыбнулся. — Хотя с вашими соседями ожидание сильно не затянется. Но у нас на это нет времени. Новый год я хочу встретить в Азании, там тепло и много развлечений.

— Я, в общем-то, и не настаивал, — барон махнул рукой, — это так, любопытство. С такими вещами сталкиваешься редко, поэтому интересно.

— Наберитесь терпения, ждать вам не долго, а нам пора в дорогу.

— На ночь глядя?

— Какая разница? Выспались, отдохнули и можно ехать, время идет.

— Ты это серьезно? — Мара оттащила его в угол. — Ночью поедем?

— Ага, ты же весь день проспала, прямо как я. Или ты не хочешь домой?

— Хочу! Действительно, когда это темнота нас останавливала?

После недолгих сборов и прощания с семейством барона, они покинули замок. Ночь выдалась безоблачная, ярко сверкали звезды и свет луны отражался от искрящегося белизной снега. Маре даже не пришлось прибегать к активации амулета ночного зрения. На рассвете сделали небольшой привал, в попавшейся на пути рощице. Уплетая за обе щеки пироги, заботливо уложенные кухаркой Лихтенбергов, Мара вспомнила о незаконченном разговоре. По ее взгляду Гриесс догадался — сейчас начнутся расспросы, и обреченно вздохнул.

— Теперь ты настроен на разговор? — издалека начала она.

— На эту тему не особо, но у меня же нет выбора?

— Нет. Почему ты представился десятником, а не чайтером? Зачем эти тайны? Я от тебя ничего не утаила.

— Ну конечно, — не сдержал он иронию, — ты не умеешь закрываться и утаить ничего не можешь даже при большом желании.

— Но я и не собиралась! Даже если бы и могла, к чему эти тайны?

— Хорошо, — он снова вздохнул, — представь свою реакцию тогда, на развалинах замка, если бы ты знала, что твоя руна не в силах меня никак задержать? Что я попросту играл с тобой, потому что не придумал другого способа для знакомства?

— Как это не в силах? — Мара недоверчиво на него посмотрела. — Ты же не мог и рукой пошевелить!

— Не льсти себе, — в его взгляде промелькнула издевка, — ты же так и не успела дезактивировать руну и, не подхвати я тебя, рухнула бы на каменные плиты, расквасив себе нос!

Она была так возмущена этим заявлением, что не обратила внимания на его тон.

— Как это не успела? — отложив пирог в сторону и с вызовом посмотрев на Гриесса, возмутилась она. — Успела, я точно помню!

— Да? А если напрячь память и подумать? Давай, восстанови мысленно картину, пошагово.

Мара поерзала на подстилке, его слишком уверенный тон сбивал ее с толку.

— Я даже уйду, погуляю, а то еще скажешь, что внушил тебе все. Пяти минут хватит? — осведомился мгновенно оказавшийся на ногах вампир.

Она молча кивнула и, когда его фигура исчезла за ближайшим деревом, закрыла глаза и принялась вспоминать. Ровно через пять минут он вернулся.

— Почему я была так уверена, что успела ее дезактивировать? — негромко спросила Мара.

— Потому что хотела в это верить, а я не стал тебя разубеждать и вообще акцентировать на этом внимание. Ты должна мне доверять, и уж никак не бояться. А скажи я об этом тогда…

— Знаешь, а ты прав. Знай я тогда о твоих возможностях, о твоей силе, не знаю… бежала бы без оглядки?

Гриесс пожал плечами.

— Но уж точно никаких договоров я бы не заключала! — пришла она к выводу.

— Вот ты и ответила на свой вопрос, — довольно улыбнулся вампир.

— Хорошо, с этим разобрались. Все же скажи мне, сколько еще сюрпризов меня ожидают? Просто назови цифру.

Он задумался.

— Трудно сказать, но несколько, это точно.

— Можно было и не спрашивать, — недовольно пробурчала Мара, — все одно не ответил.

В ответ Гриесс только загадочно улыбнулся.

Через несколько дней, проезжая небольшой городок, заметили на воротах и столбах одно и тоже объявление: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ! МАГ-Разбойник».

— Что-то новенькое, — заметил Гриесс, срывая объявление со столба, — маги, ученики академии, заняты разбоем.

— Не может быть! — Мара вырвала у него листок и принялась читать. — Так его отчислили несколько лет назад, скандал вышел грандиозный! Вся академия гудела, такое событие — большая редкость. Это Альдор, его поймали на воровстве, таскал из лаборатории редкие, дорогие материалы и продавал перекупщикам. Милорд Квинтилл так рассвирепел, что выгнал его в два счета. А он вон, не оставил своих привычек.

— Сменю-ка я, пожалуй, ауру, — негромко сказал вампир, — чтобы не отпугнуть ненароком. Маг вне закона — заманчивая добыча.

Он облизнулся.

— Тут за него награду хорошую обещают, — заметила она.

— В этом случае мне на нее совершенно наплевать! Маг, которого можно выпить без проблем, как от такого отказаться?

— И какого поселка не станет на этот раз? — мрачно осведомилась Мара.

— Никакого, я не собираюсь его целиком употреблять, он мне нужен для другого. Накопитель энергии почти пуст, и флягу хорошо бы наполнить.

Мара усмехнулась.

— Ты его еще не поймал, а уже распределяешь, куда пойдет его кровь!

— Ты права, но очень уж заманчива перспектива. Поедем помедленней и побольше ночевок в лесу, может, Эрета и пошлет мне удачу, все же я добавил ей адептов.

Как решили, так и сделали. Ехали не спеша и лошадей не понукали, а в попадавшихся тавернах обращали на себя максимум внимания. Сделали все, что могли, оставалось только ждать и надеяться на удачу.

— А этот Альдор, — совершенно внезапно спросил Гриесс, за ужином в таверне, — он каких кровей? Не верится мне, что человек благородного происхождения опустится до такого.

— А ты как же? — язвительно спросила Мара. — Вроде не простолюдин, сын барона, и подался в разбойники!

— Ты не сравнивай, — искренне возмутился он, — таскание каких-то веществ из лаборатории и отъем денег на дороге!

— По мне, так это одно и то же, — со смехом ответила Мара, — но тут ты не ошибся, он и, правда, не дворянин, из крестьян. Сейчас в академию берут всех, у кого имеется дар. Для тех, кто не может оплатить учебу, даже стипендию назначили, но и спрашивают с них строже и берут только с хорошим потенциалом. Если он не терял времени, то нам предстоит встреча с довольно сильным магом огня.

— Пытаешься меня напугать? — снисходительно глянул на нее Гриесс, — так это зря, не страшно.

— Нет, — серьезно ответила она, — я хочу тебя предупредить, чтобы не лез в драку, не подумав. Переживаю я за тебя, ясно?

— Куда уж яснее, — он взял ее руку в свои и, перебирая ее пальчики, ответил. — Спасибо, но в этом случае, правда, зря.

Мара хотела что-то добавить, но он ей не дал.

— Я буду осторожен, честно, обещаю!

— Вот и хорошо, — она тепло улыбнулась и руку убирать не стала. — Однако, может, это все зря? Дня через три достигнем Лурдии, там его точно нет.

— А вот и нет! — Гриесс победно улыбнулся. — Возле хозяина крутится тип, активно притворяющийся равнодушным, но! Он расспросил о нас хозяина и его взгляд выдает в нем соглядатая. Тут даже мыслей читать не надо, у меня на таких чутье. Нас заметили, завтра можно ждать нападения.

— Жаль, я надеялась, что не встретим.

Гриесс только возмущенно фыркнул в ответ.

На утро они неспешно двигались по тракту, ведущему в Лурдию. Дорога оказалась пустынной, только изредка попадались местные, везущие из лесу дрова. Купцов не было, опасаясь нападения, они собирались большими караванами и нанимали усиленную охрану, ходили слухи, что в банде кроме мага, около десятка человек. Отсутствие людей радовало Мару, разбойники не смогут никем прикрыться и нападать будут только на них двоих. Она бросила оценивающий взгляд на Гриесса и подумала, что сейчас, зная, на что он способен, она не рискнула бы вступать с ним поединок, все козыри на его стороне. «Согласен, но маг-недоучка об этом не знает», — мысленно добавил вампир, бесцеремонно вмешиваясь в ее размышления. «Уйди из моей головы!» «Сейчас — не могу, слишком опасно. Кто тебя вовремя предупредит? Я просто сделаю вид, что меня нет».

Подошло время обеда, Мара уже присматривала место для привала и вдруг — дзинь! — сработало сторожевое заклятие. «Ты тоже почувствовала?» «Да, но если честно, не будь я настороже — не заметила бы. Едем дальше?» «Зачем? Ты хотела привал, давай останавливаться на обед».

Вслух они обсуждали сущие пустяки, Гриесс рассказывал глупые смешные истории, Мара громко над ними смеялась.

На небольшой полянке разбили лагерь, для ее поиска пришлось немного углубиться в лес, оставив тракт по левую руку. Снега в самом лесу лежало совсем мало, едва прикрывая листву, зато на полянке его оказалось достаточно для котелка, который подвесили над жарко пылающим костром. Занялись приготовлением обеда. «Вот он, слева от меня, — мысленно сказал Гриесс, — а его люди сзади ждут. И он выжидает. Подтолкнем, и заодно планы ему попутаем». «Интересно, как?» «Оставлю тебя одну, умеешь щит ставить на руку, а не куполом?» «Умею». «Отлично. Он должен ударить первым, главное — вовремя закройся и отвлекай внимание. А я разберусь с людьми и займусь нашим магом. Ты помнишь, что он нужен живой?» «Помню». Ей не нравилось то, что ожидало мага-недоучку, но у Гриесса так горели глаза от предвкушения, что препятствовать она не стала. Это приведет к ссоре, а ссориться ей совершенно не хотелось.

— Я ненадолго отойду, — сказал вампир вслух, — следи, чтоб не подгорело.

— Постараюсь, — в ответ она вложила побольше яда.

Отлично придумал, сделать из нее приманку!

Поправив меч непроизвольным движением, Гриесс удалился за деревья. Мара осталась у костра одна, лошади стояли в стороне. Странно, но Алод вел себя как ни в чем не бывало, помахивал хвостом и равнодушно жевал, поглядывая по сторонам. «Сговорились!» — решила она. Ожидание оказалось томительным. Страха, как ни странно, не было. Заклинание магического шита висело в боевой готовности, одно слово — и он мгновенно активируется, на вторую руку заготовила файербол, и ждала, ждала команды Гриесса.

«Как у нас дела?» — мысленно спросила Мара, меняя позу. Теперь она сидела, оперевшись на пятки, так гораздо удобнее отражать атаку.

«Нормально, — раздалось в ответ, — ты щит справа приготовила?»

«Естественно!»

«Отлично, тогда жди, предупрежу когда».

«Людей там много?»

«Нет, всего дюжина, но… вот даже как?!»

«Что там?»

«Маг-то наш все предусмотрел, у каждого на шее висит амулет, сильный, на блокировку магических атак. Возиться с ними долго, придется мечом помахать, и это займет чуть больше времени, чем я предполагал. Поэтому держись и отвлекай его внимание на себя. И я тебя прошу — не прикончи его ненароком!»

«Я постараюсь», — Мара мысленно усмехнулась. Приятно, когда так оценивают твои способности. Она наклонилась над котелком, с удовольствием вдохнула аромат и принялась неторопливо помешивать варево.

«Да что же он тянет!»

«Щит!» — почти оглушил ее Гриесс своим предупреждением. Отличная реакция сделала свое дело, мгновенно брошенное слово активировало щит на правой руке, а с левой она метнула в кусты приготовленный файербол, метнула, не целясь, в надежде, что не попала.

* * *

К нападению на магов Альдор готовился тщательно и скрупулезно. После нескольких неудач, когда добыча ускользала из его рук, потому что его ребята боялись вступать в прямую схватку, он потратил уйму времени и денег на изготовление амулетов, отражающих любую магию, направленную на носителя. И на этот раз в успехе не сомневался. Маги всегда являлись лакомой добычей для него: и денег у них прилично, и лошади хорошие, и обиду можно на них сорвать. Обиду и злость на архимага, выставившего его из академии, тем самим перечеркнув все надежды на хорошую карьеру. На этот раз магов оказалось двое, в странной магической связке, такого он никогда не видел, но знал о возможности. Слабый погодник, даже хорошо владеющий мечом, вообще не представлял никакой угрозы, устоять в схватке с дюжиной его парней без применения магии, весьма проблематичная задача. Отойдя по нужде в лес, он сильно упростил Альдору задачу. Пусть с ним разбираются его люди, а он займется девушкой, она хоть и боевой маг, но универсал, а значит слабее его, чистого мага огня. Главное — напасть первым, внезапно, и пробить ее защиту, даже если она успеет ее поставить. Альдор хищно улыбнулся, потер руки, и, создав между ними файербол, резко бросил его в девушку, сидящую у костра. К его удивлению, у нее оказалась отменная реакция, его файербол она отбила и в ответ метнула свой, хорошо, что не целилась. Он не ожидал ответки и щит поставить не успел. Быстро устранив оплошность, Альдор принялся активно забрасывать ее файерболами, при этом нетерпеливо поглядывая на лес. Где его ребята? Что они так долго возятся?

А ребята не могли понять, куда делся маг. Как он встал и вошел в лес, видели все, а вот куда подевался после… как сквозь землю провалился. Разбойники в недоумении бегали по лесу, пытаясь его обнаружить, но натыкались только друг на друга. Пока они суетились, их количество начало уменьшаться, то один, то другой с хрипом валились на землю, держась за горло, из которого торчала рукоять ножа. Звуки взрывающихся файерболов заставили Гриесса прекратить игру в кошки-мышки и он, обнажив меч, показался противникам. Их осталось чуть больше половины.

Лихо крутанув мечом, Гриесс прыгнул, достал ближайшего разбойника краем клинка по шее, перемахнул через валящееся тело, одним ударом расколол на мелкие щепки подставленный другим бандитом щит и сбил того с ног, ткнув тяжелым оголовьем эфеса прямо в середину лба. Оставшиеся подбежали почти одновременно, в их глазах и позах читалась уверенность и превосходство — что он один против них! Вампир улыбнулся, как всегда, спокойно, и уверенно атаковал первым. Ближайший противник попробовал было защититься — напрасно, вампирский меч, играючи, миновал подставленный клинок, рассекая шейную жилу. Удар, как обычно, наносился один, оружие касается плоти на исчезающе краткое мгновение, отворяя дорогу потоку крови. Гриесс просто скользил между нацеленных на него лезвий, уклоняясь и уворачиваясь, чувствуя, где пройдет сталь в следующее мгновение. Бой закончился быстро и внезапно, врагов больше не осталось. Меч скользнул в ножны, а сам вампир растворился среди черных стволов деревьев туманным облаком.

Альдор начинал злиться, что о себе возомнила эта девчонка? Все его атаки она методично отбивала, а сама толком не атаковала, но и отвлечься от себя не позволяла. Как долго это может продолжаться? У кого больше резерв? Кто первый его опустошит? Додумать он не успел, место, где он стоял, стало затягивать сырым густым туманом, от которого потянуло могильным холодом. «Что это такое?» — подумал Альдор. Туман заползал в уши, проникал в глаза, залепил рот, руки бессильно повисли плетьми вдоль тела, ноги подкосились и он упал, потеряв сознание.

Очнулся он от боли в правом запястье. Приоткрыв глаз и скосив его на очаг боли, с удивлением увидел воткнутую в вену иглу, кровь стекала в подставленную флягу, на боку которой ярко светился красный, овальный камень.

— Ч-что вы делаете? — спросил Альдор, шокированный увиденным.

— А сам что, плохо видишь? — ему ответил целый и невредимый маг-погодник, девушка, сидящая на черной меховой накидке, только усмехнулась.

— Вы должны сдать меня властям! Или милорду архимагу, не имеете права вершить самосуд! Я маг, а не какой-то там крестьянин! — уверенно заявил Альдор.

Взгляд, отточенные движения погодника заставляли его холодеть от ужаса внутри, но внешне он оставался уверенным в себе.

— Мы до-л-жны? — по слогам произнес Гриесс, — мы тебе ничего не должны, как и ты нам. Просто тебе сегодня не повезло, отвернулась удача, такое бывает, ничего не поделаешь, придется умереть.

Альдор сделал попытку дернуться, пут на нем не было, но ничего не получилось, тело не слушалось, он мог только шевелить глазами и языком.

— Но кто вы такие? Вас послал архимаг?

— Послал, послал, только не за тобой. Ты сам на нас нарвался, — прозвучало в ответ, — а кто мы такие… как отлученный от касты магов, ты лишен этой информации, поэтому…

Вампир усмехнулся и сменил внешность. Фляга набралась пора ее убирать. Осторожно выдернув иглу из вены, он закрутил крышку и, промыв иголку, вставил ее в паз на фляге.

— Вампир! — взвизгнул Альдор и снова попытался дернуться.

— Надо же, годы обучения не прошли для тебя зря, — язвительно сказал Гриесс, — ты смог меня идентифицировать! Браво.

Он поднял безвольно лежащую руку мага и, стараясь не обращать внимания на Марин пристальный взгляд, прокусил кожу и сделал три глубоких глотка. Отпустив руку, посмотрел ей в глаза.

— Не нервничай ты так, все хорошо. Но как же давно я ее не пил!

Подняв голову вверх, он закрыл глаза от удовольствия. А после выдернул из-за пояса кинжал с красным камнем на навершии, и проколол им артерию на шее плененного мага.

— А я тебя помню, — решил сменить тактику Альдор, все еще не верящий в слова вампира о смерти, — мы ходили на одни лекции.

— Ходили, — равнодушно согласилась с ним Мара, — и если ты пытаешься пробудить во мне жалость и сострадание, то считай, что получилось. Но тебе это никак не поможет. Я не стану мешать вампиру, вы оба это заслужили, извини…

И она отвернулась, не хотелось смотреть, ей действительно было не по себе и очень жалко опального мага. Одно дело убить в бою, а вот так… как-то неправильно, что ли.

В глазах Альдора вспыхнул злобный, мрачный огонь, он сделал глубокий вздох и…

— Нет, нет, не получится, — Гриесс уселся на него сверху и устремил взгляд прямо в глаза мага, — оставь предсмертные проклятия темным, это недостойно «светлого».

«Ну хорошо,»- обреченно подумал Альдор и подняв глаза к небу, начал.

— Великий Яркет…

Но вампир и тут его опередил, проворно подхватив безвольную руку, он высоко ее поднял и сильно тряхнул, разбрызгивая в стороны темную кровь, сочащуюся из ран.

— Прими, о Эрета, в дар кровь и душу мага Альдора!

От отчаяния и бессилия тот взвыл.

— Не надо, зря, — тихо и очень убедительно сказал Гриесс, склонив голову к его лицу и сильнее нажимая на кинжал, — тебе там понравится, обещаю.

Он не отводил взгляда от лица мага до тех пор, пока глаза того не остекленели и он не испустил последний вздох. Камень на рукояти ярко светился, артефактный энергонакопитель наполнился, а душа мага-недоучки следовала в посмертные чертоги темной богини Эреты. Что ее там ждет?

Глава 27. Новогодний бал

С довольной улыбкой Гриесс полюбовался на полностью заряженный кинжал, камень на рукояти ярко сиял, и перевел взгляд на Мару.

— Доволен? — спросила она и, дождавшись его кивка, добавила. — Что с телом делать будем? Все-таки не простой крестьянин, надо похоронить.

— Вот еще, — попытался возразить он, но, наткнувшись на упрямое выражение на ее лице, сдал назад и выдал предложение, — сожги его, устрой погребальную церемонию, для огненного мага — самое оно.

В глазах Мары промелькнула благодарность.

— Хорошая мысль, я так и поступлю.

Они собрали временный лагерь и положили тело мага на место костра.

— Нужно говорить какие-то слова? — поинтересовалась она, уже держа на пальцах файербол.

— Нет, уже ничего не нужно. Душа отправлена богине, а это всего лишь тело, бросай молча.

Коротко кивнув, она бросила огненный шар на тело мага и, отвернувшись, направилась к Эжену.

— Как ты перешел от одного бога к другому? Ведь не всегда же ты молился Эрете? Был же в твоей жизни и Яркет? — негромко поинтересовалась Мара, сев в седло и тронув повод.

Гриесс подозвал Алода и присоединился к Маре на выезде на тракт.

— Яркета в моей жизни никогда не было, — ответил он, выехав на дорогу. — Был Долнар, раньше люди молились ему, так как именно он является покровителем людей, гномов и многих животных. Дети Яркета — это эльфы, единороги, феи. Почему так повернулось верование — я не знаю. Но ты права, будучи человеком, я не придавал значения религии и, честно говоря, молился только в детстве, в родительском замке. Став вампиром, я не только понял, но и увидел, что Эрета принимает участие в нашей жизни, отзывается на наши просьбы, и стал серьезнее к этому относиться.

— Очень интересно. Всех эти вопросы волнуют, а тебя не волновали. Может, потому и отвернулся от тебя Долнар?

— Может, и я этому несказанно рад.

Как и планировали, границу пересекли ровно через трое суток. На этот раз все прошло спокойно, о вампире знали и круглых глаз при виде его ауры никто не делал. Только с интересом рассматривали, как диковинку.

Погода изменилась, заметно потеплело, снега стало совсем мало, кое-где он еще лежал тонким слоем, но на хорошо наезженной дороге — его не было и в помине. Мара с облегчением сняла так не нравившуюся ей крестьянскую одежонку, и отдала ее первому попавшемуся на постоялом дворе. До Азании оставалось дней десять пути, с ночевками в постелях, горячими обедами и ужинами.

Маг, дежуривший на воротах города, спокойно им кивнул и сказал:

— Милорд архимаг просил вас, по приезду, не тянуть с визитом к нему.

Мара порывалась сразу направиться в академию для доклада, но Гриесс ее удержал.

— Погоди, сказано — не тянуть, а не — срочно явиться. Поехали домой, отмоемся, переоденемся, выспишься, а с утра и поедем к твоему Квинтилу.

После недолгих раздумий она согласилась с ним.

Следующий день выдался теплым для этого времени года, и солнечным. Снег для Азании являлся большой редкостью и, глядя вокруг, очень трудно себе представить, что на севере им укрыта вся земля таким слоем, что коню по брюхо, и стоят морозы, мгновенно превращающие каплю воды в льдинку. Здесь же зеленела трава, деревья и кустарники, с моря тянуло теплым бризом.

Архимаг сидел в своем кабинете с горящим камином, и встретил их с приветливой улыбкой. Поздравил с удачным выполнением заданий, особенно хвалил за Орэкс.

— Уверен, что лучше вас не справился бы никто, мои источники сообщили, что Шахдизара обставили очень виртуозно. Но как удалось выпроводить его из города?

— Убедил хагана в необходимости, — пожал плечами в ответ Гриесс.

Мара отмалчивалась, изучая корешки древних фолиантов на полках, ей не хотелось вспоминать Орэкс, стыдно и противно, что она попалась. как обычная человеческая девчонка.

— Но расскажите мне про троллей, — попросил архимаг, пробежав глазами письма старосты и бургомистра, — я сомневаюсь, что все, что тут написано — правда. Зная о способностях нашего вампира…

Гриесс изобразил полнейшую наивность.

— А что тролли? Ведьма молодая, обижена своими сородичами, изгнанная в горы, там обучившаяся кое-какой магии у горного племени. Вот и натравливала на людей троллей. Правда, потом и сама хотела их остановить, да не получалось. Снять заклятие никто из нас не смог, вот и пришлось ее сжечь. Люди пришли в дикий восторг от зрелища.

Квинтил сменил позу, теперь он внимательно смотрел прямо на Гриесса, уперев подбородок на сложенные ладони.

— Ты сжег ведьму? — разделяя паузами каждое слово, недоверчиво спросил архимаг.

— А почему бы и нет? — равнодушно хмыкнул Гриесс. — Какая разница?

— Большая. Позволь тебе не поверить.

— На здоровье, можете и не верить.

Лицо вампир умел держать мастерски, полное пренебрежение, ни больше и не меньше.

— Маранелла, — обратился к Маре Квинтил, — а ты что молчишь? Сожгли вы ведьму или нет?

«Ну же, давай, — подбодрил ее мысленно Гриесс, — поддержи меня. Сам он не догадается и мыслей твоих не прочтет, я и тебя прикрыл».

— Сожгли, я и обряд провела, и сама лично запустила в нее файербол, — спокойно ответила Мара и, собравшись с силами, перевела взгляд на архимага.

— Хм, — пожевал задумчиво губами Квинтил, — сговорились. Ну хорошо, — его взгляд изменился, а тон стал более официальным. — Будем считать, что сожгли, хотя слабо в это верится, но главное, что задание вы выполнили. Расчет получите у казначея. И последнее, в этом году новогодний бал не простой, а бал-маскарад, постарайтесь соответствовать, осталось всего полторы недели. И да, думаю, что до весны я вас не побеспокою, отдыхайте.

Архимаг встал, давая этим понять, что аудиенция окончена. Мара и Гриесс тоже поднялись, вампир молча кивнул, Мара же вежливо поблагодарила и попрощалась.

Выходя из главного здания академии, столкнулись с Жанной, прямо нос к носу. От неожиданности обе вскрикнули, а потом долго хохотали.

— Второй раз, и опять совершенно внезапно! — давясь от смеха, воскликнула Жанна. — Я так рада, что вы, наконец, приехали!

Подруги тепло обнялись.

— Я тоже, — ответила Мара, — хотелось Новый год встретить дома, а не где-то в лесу. Только бал-маскарад! Где я найду портного, успеющего сшить мне наряд? — высказала она свои опасения.

Жанна загадочно улыбнулась.

— Вечером жду вас к ужину! Я пришлю служанку. Я обо всем позаботилась, тебя ждет сюрприз.

И задорно подмигнув Маре и послав воздушный поцелуй Гриессу, Жанна исчезла в дверях академии.

Оставшись вдвоем у входа, они недоуменно посмотрели друг на друга, что бы это могло значить?

— Неужели она что-то приготовила? — с надеждой спросила Мара.

— Дождись вечера, — рассудительно ответил Гриесс.

Дождаться оказалось не так-то просто. Ее просто распирало от любопытства, и поэтому Мара не могла ни на чем сосредоточиться. Она бы и вампира извела своими догадками, но он сбежал в гостевую комнату и завалился спать.

Часы на городской ратуше пробили семь вечера, и на двери зазвонил колокольчик, присланная Жанной служанка сообщила, что их ждут. Мара уже давно оделась и собралась будить Гриесса, но он ее опередил, спускаясь вниз с ироничной улыбкой на губах.

— Ты слишком нетерпелива для боевого мага, — заметил он.

— А я как Алод, когда необходимо — проявляю терпение, а когда нет — то вот так, — радостно улыбаясь ответила она, — ты готов? Так пошли, это недалеко.

Дом, в котором останавливалась Жанна, приезжая в Азанию, находился всего в двух кварталах. Окруженный невысокой кованой оградой, трехэтажный домик стоял в глубине сада; нижняя часть из красного кирпича, верхние этажи выкрашены ярко-зеленым, он терялся на фоне листвы окружающих деревьев. К освещенному факелами крыльцу вела дорожка, посыпанная песком. Еще одна служанка в длинном белом переднике и накрахмаленной наколке, провела их в уютную гостиную с накрытым столом. Через несколько минут быстрым шагом вошла Жанна и широким жестом пригласила их к столу.

— Чем богаты, — улыбаясь сказала она. — Я не знаю, едят ли что-то вампиры…

— Едят, — улыбнулся в ответ Гриесс, — и вино пьют, и предпочитают мясо с кровью.

— Отлично, я сейчас распоряжусь.

Она позвонила в колокольчик и сделала распоряжения явившейся на зов служанке.

— Не тяни, — сказала Мара, с удовольствием намазывая гусиный паштет на ломоть белого хлеба, — давай, рассказывай, что у тебя за новости.

Жанна довольно усмехнулась.

— Я приехала месяц назад, как раз к моменту распределения костюмов и… — она еще раз улыбнулась, — вытянула и на вас двоих, а потом и заказала, взяв одно из твоих платьев как образец. А камзол для Гриесса еще будут подгонять, тут сделали на глаз. В общем, после ужина я вам их покажу!

— Какое после?! — возмутилась Мара. — Давай сейчас, я не могу ждать!

— Ну хорошо, сейчас так сейчас.

Жанна встала и скрылась за дверью. Бросив взгляд на равнодушное выражение на лице вампира, Мара поинтересовалась.

— Тебе все равно? Безразлично, что она тебе подобрала? Вдруг что-то неприемлемое?

— Тогда я просто это не надену, и все дела, — произнес он в ответ, с иронией глядя на нее.

Обе створки дверей в гостиной с шумом распахнулись, и две служанки втащили манекен с платьем. Сияющая от удовольствия Жанна вошла следом, свой костюм она решила продемонстрировать лично.

Лёгкая красная накидка с широким капюшоном, щедро украшенная рюшами, длиной в пол, была наброшена на плечи и зафиксирована бантиком из тонкой тесёмки, на уровне шеи. Белая рубашка со скромным декольте, украшенным тонкой змейкой вышивки, с длинным рукавом и красными пуговками. Поверх неё черный корсет, расшитый бисером, ниже шла юбка из того же красного грогрона, что и плащ-накидка. Естественно, не обошлось без расшитого цветочными узорами беленького фартушка с отделкой из тонких кружев. Из-под широкой юбки на два пальца выглядывал белоснежный подъюбник, не закрывающий щиколоток, затянутых в аккуратный черный сапог на каблучке. Завершало композицию пресловутое плетёное лукошко с бутафорскими пирожками.

— Какая прелесть! — воскликнула поспешно вскочившая Мара и, взяв подругу за руки, закружила ее по комнате. — Это самая очаровательная Красная шапочка, которую я видела!

Она отпустила Жанну и принялась тщательно разглядывать ее наряд.

— Мне нравится! — заявила она, удовлетворенная увиденным. — А я кем буду?

Мара подошла к платью бело-голубого цвета.

— А ты, моя дорогая, Снежная королева! Ни больше и не меньше. Корона и перчатки прилагаются, я их не приносила.

Мара с восторгом провела рукой по ткани. Бесконечно белый подол платья буквально светился инеем, юбка переливалась бело-голубым. А перья… маленькие, пушистые, белоснежные перья, ими, как снегом, был устлан борт декольте, под которым рос ворот: высокий и изогнутый к полу, он как бы стекал, оттаивая, разного размера голубые сосульки из бисера перемешались с накрахмаленными снежинками из синих кружев. Так же таяли голубые рукава, разрезанные от локтя, они тянулись до уровня колен и продолжались маленькими ниточками с прозрачным бисером до самого пола. Талия бережно окутана синим шелком. Одна из служанок держала в руках пару очаровательных парчовых туфелек голубого цвета, украшенных белоснежными снежинками из бисера.

— Тебе нравится? — спросила она Гриесса.

— Die Schneekönigin, — произнес он с улыбкой, — прямо как настоящая. Отличный выбор! — добавил он, обращаясь к Жанне.

Та в ответ отвесила глубокий реверанс.

— Я старалась. Но посмотри, что досталось тебе!

Она сделала жест рукой, и служанки внесли еще один манекен. На нем оказались камзол и рубашка.

— Это огонь! — гордо объявила Жанна. — По-моему, тебе подходит, и если сменить цвет глаз на красный… то получится идеально!

— Ну как? Пойдет? — спросила Мара, вернувшись за стол.

— Вполне, — согласно кивнул Гриесс, — но это обилие кружев и рюш меня совершенно не радует. Сделаем исключение, все же Новый год и бал-маскарад, а маску я решил не одевать, наоборот, снять. Пусть любуются.

Время, оставшееся до праздника, пролетело быстро и незаметно. Предпраздничные хлопоты и беседы с Жанной несказанно радовали Мару. Гриесс сопровождал их только в загородных прогулках, в остальное время держался в стороне, не мешая посиделкам подруг.

Утром в канун нового года Мара проснулась позже обычного и разрешила себе еще немного понежиться в постели, она все никак не могла нарадоваться комфорту и теплу. Спускаясь к позднему завтраку, столкнулась в прихожей с только что вернувшимся Гриессом, от него на километр несло вином, рыбой и дешевым табаком. Мара сморщила носик.

— Фу, где тебя носит по ночам, точно не по фешенебельным местам.

— До фешенебельных не хватает длины нашей нити, приходится довольствоваться портом, а какие там могут быть запахи?

— Я так понимаю, ты уже начал отмечать праздник? — язвительно спросила она.

— Нет, не начал. Фляга с кровью мага нетронута, я ее оставил на новогоднюю ночь, а себя держу на голодном пайке, чтобы не перебрать. А что ты решила с короной? — сменив тему, спросил он, посчитав прежнюю исчерпанной.

— Пойду в той, что есть, — обреченно ответила Мара. — Мы обошли всех ювелиров — ни у кого не нашлось ничего лучшего. А почему ты спрашиваешь? Нашел что?

— Нет, даже не искал. Появилась идея, может, я на твою корону накину иллюзию? Думаю, тебе понравится.

— Отличная мысль! На празднике будет много иллюзий, и одной больше, одной меньше — никто и не заметит. А ты не стой столбом, иди мойся. Я не возьму тебя такого с собой. Жанна обещала заехать за нами часов в семь вечера.

Он усмехнулся и приблизился к Маре вплотную.

— Значит, тебе уже не нравится то, чем пахнет от обычного человека? — спросил вампир игриво, — Кетаки и амбер лучше?

Она вспыхнула от его намека, но врать не имело смысла и, глядя себе под ноги, тихонько сказала, скорее даже выдохнула.

— Да, лучше.

И открыв дверь в столовую, проскользнула внутрь. Удовлетворенно вздохнув, повеселевший Гриесс отправился принимать ванну, запах от него, действительно, был не очень…

Задолго до семи вечера, Мара сидела в своей комнате, уже полностью одетая для бала и, глядя на себя в зеркало, крутила на голове диадему, призванную выполнять роль короны. Диадема ей откровенно не нравилась: нет, сама по себе она хороша, но на роль короны хозяйки Зимы — не дотягивала, слишком низкие и редкие зубцы, слишком мало сияния и блеска. «Гриесс обещал иллюзию!» — вспомнила она, и тут же мысленно позвала вампира.

— Рано еще, зачем ты оделась? — спросил он, оглядывая ее со всех сторон.

— Захотелось, — Мара капризно надула губки, — зато ты и не думал одеваться!

— Ну почему же? — весело ответил он. — Я уже сменил на волосах ленту с черной на красную. Все признаки налицо!

— Ладно, ладно, — сменила она гнев на милость, — что ты там утром говорил про иллюзию?

— Сейчас покажу.

Гриесс зашел Маре за спину и провел по диадеме двумя руками вверх. Отошел в сторону и, рассматривая получившееся, поинтересовался:

— Такая пойдет?

— Да! Просто отлично! Это то, что надо! — она бросилась его обнимать. — Спасибо! Сам придумал?

— Не совсем, — ответил Гриесс, не торопясь выпускать ее из объятий, — подсмотрел в одной книжице. Тебе и правда нравится?

— Спрашиваешь!

Мара вернулась к зеркалу. Теперь на ее голове сияла корона с высокими, острыми, резными зубцами. Белоснежная, отливающая на концах синевой, она казалась сделанной изо льда или хрусталя. Довольная, она присела за туалетный столик и занялась нанесением макияжа. У Снежной Королевы не могло быть такого цвета лица, требовался приличный слой пудры.

— Иди одевайся, — сказала Мара, не поворачивая головы.

— Успею еще, времени полно, — услышала она в ответ.

Ровно в семь прозвенел колокольчик на входной двери, Жанна была пунктуальна, как никогда. Ехать в ее карете она предложила сама. Мара каретой не обзавелась, при ее постоянных разъездах она, в общем-то, и ни к чему.

В прихожую Мара спустилась первой и стояла, нетерпеливо топая ножкой, в ожидании Гриесса. Но вот наверху негромко хлопнула дверь, и почти в то же мгновение на верхней площадке лестницы показался он. «Так спускаться по ступеням должна особа королевской крови, не меньше», — пронеслась у Мары в голове шальная мысль. Надменный взгляд, упрямо выставленный вперед подбородок, плотно сжатые губы. Камзол выглядел так, как будто был охвачен огнём, на черном фоне искусно вышитые, поднимались языки пламени, снизу вверх меняя цвет — от тёмно-красного до светло-жёлтого и вместе с тем они редели и уменьшались в размере до мелких искорок. Рубашка однотонного терракотового оттенка, манжеты пересыпались широким и очень легким кружевом, такое точно тройное жабо разложилось веером до середины груди. Штаны и сапоги он надел свои, в руках небрежно держал трость с набалдашником в виде головы рогатого демона. Взглянув Гриессу в лицо, Мара не сдержала возгласа удивления. Вокруг красных вампирских глаз, на веках, заходя выше линии бровей, пылали языки пламени. Оставшись довольным произведенным эффектом, он широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные клыки, и галантно склонил голову, дотронувшись пальцами правой руки до края роскошной черной шляпы, с алым страусиным пером.

— Похож я на огонь? — осведомился Гриесс, подходя к Маре.

— Потрясающе! — от восторга с трудом подбирая слова, выдала она. — А это иллюзия или макияж?

— Новогодняя ночь всегда полна иллюзий, — улыбаясь ответил он, подавая ей руку, — макияж надо уметь накладывать, а мне проще так, результат всегда удовлетворяет.

И развязав на ее сумочке, висевшей на сгибе локтя, шнурок, осторожно опустил в нее свою флягу.

— Ого, — отозвалась Мара, подняв и опустив руку, — тяжелая, сколько там?

— Ровно литр и она пока полная, — он плотоядно улыбнулся, — но быстро полегчает, во всяком случае, наполовину так точно!

Сидя в карете, Жанна, не скрывая восторга, разглядывала наряд подруги и вампира, и уже начинала слегка завидовать. Ей-то казалось, что ее наряд в этом трио самый яркий, но стараниями Гриесса все оказалось с точностью наоборот.

Маги, ответственные за украшение академии, постарались на славу. Разноцветные огоньки мелькали на верхушках забора, цветным узором оплетали арку над воротами, задорно мигали среди деревьев и кустов, окружающих здание академии. На этот раз подъезжали к центральному входу. Маги, которым выпало дежурство в праздничную ночь, проводили их карету хмурыми взглядами. Величественный мажордом встречал гостей на входе подставляя посох, для накалывания на него пригласительных и, с поклоном, просил гостей проходить внутрь. На входе, в центральном холле, у подножия двух мраморных лестниц, ведущих наверх, стояла огромная сосна, украшенная разнообразными игрушками, конфетами, пряниками и гирляндами из разноцветных мигающих огоньков. На люстре, освещающей весь холл, развесили новогоднюю мишуру. Стены, перила лестниц, оконные проемы — все было заботливо украшено, мигало и переливалось в свете многочисленных свечей. Народу собралось море, среди взрослых бегали младшие ученики академии, одетые гномами, домовыми и цветочными и лесными феями. Маги в разнообразных костюмах степенно поднимались по лестницам, бальные залы, в которых проходили все торжества, находились на втором этаже. Самих залов было три, один, центральный, самый высокий из всех, с огромной куполообразной витражной крышей, блистал великолепием. Витражи символизировали четыре стихии — Землю, Воду, Огонь и Ветер. Колонны, расположенные по периметру соответствовали своей части витражного потолка, и частично повторяли его рисунок. К празднику их украсили ветками сосны и ели, и в зале витал стойкий аромат хвои. Лакированный паркет выложен витиеватым растительным рисунком. Стены украшали гобелены и огромная фреска на всю стену, с изображением основателя академии, мага Филара. Перед ней построили высокую сцену, на которой по краям, полукругом разместились музыканты, наигрывающие ненавязчивую мелодию. Середину сцены оставили пустой для выступающих. Костюмы гостей пестрели разнообразием, жеребьевка проводилась не зря, ни один костюм не повторялся.

В соседнем, по левую руку от центрального зале накрыли столы, отдельно для взрослых, и отдельно для детей.

На их трио обращали внимание, девушки, подхватив вампира под руки, довольные производимым эффектом, продефилировали к столу. До полночи еще много времени, можно не спеша и выпить, и закусить. Роскошный банкет проводился, в основном, за счет академии, но и выпускники отдавали немалую сумму на проведение праздника.

Пока Мара и Жанна изображали из себя утонченных аристократок, пользуясь ножом и вилкой, Гриесс извлек из Мариной сумочки свою флягу и открутив крышку, слегка пригубил содержимое. Удовольствие, получаемое вампиром от крови магов, можно сравнить только с экстазом, испытываемым при плотских утехах. Он не смог сдержать глубокого вздоха удовлетворения и, заметно повеселевшим взглядом окинул окружающих. Заметил пристальный взгляд девушки, сидящей напротив и улыбнулся, глядя на нее. Девушка смутилась и отвела взгляд, а Гриесс получил ощутимый тычок кулачком в ребро от Жанны.

— Ты пришел на бал с такими дамами, а строишь глазки другим, еще и этой мерзкой Стикле, — возмущенно выдала она.

— Ты не поняла, — вампир демонстративно потер ушибленное место, — она одета эльфийской лучницей, а на самом деле похожа не нее так, как я на жреца Яркета!

— Ха! Вот оно что! — засмеялась Жанна. — Но ее можно понять. Редко кто видел эльфов вживую, как ты. Приходится руководствоваться картинками в книгах.

— Н-да, и видимо они у вас все безбожно врут — судя по ее костюму, и по тому, что никто из вас толком ничего не знает о вампирах.

— Не бурчи, — ответила ему Жанна и, неожиданно встав, потянула его за собой. — Пошли лучше танцевать!

Гриесс не стал противиться ее желанию, и они влились в ряды танцующих пар.

— У меня к тебе просьба, — сказал на ушко вампир, прижимая к себе Жанну, — подыграй мне, я хочу заставить Мару не просто ревновать, а вынудить ее сделать шаг вперед, а то топчемся на одном месте совершенно безрезультатно. Как еще заставить ее перебороть комплексы?

— О-о, — протянула Жанна, смотря с прищуром на Гриесса, — да наш вампир неравнодушен к Маре!

— Вот ты смешная! — фыркнул он. — Был бы равнодушен, зачем мне тогда ввязываться в эти отношения?

— Ну, Мара говорила от скуки и желания новых впечатлений, — протянула она, не переставая лукаво поглядывать на него.

Внезапно остановившись почти посередине зала, Гриесс серьезно глянул на Жанну.

— Ты сама хоть на йоту в это веришь?

— Нет, — она потянула его в танец, — не верю. Этим можно обмануть только нашу наивную Мару. Но что мне будет за помощь? Просто так ничего не бывает, — продолжила она дразнить вампира.

— Выполню любое твое желание, — спокойно прозвучало в ответ.

— Так-таки и любое? — не поверила Жанна.

— Любое, даю слово.

— Отлично! Я согласна, что делать?

— Просто подыгрывай мне, больше ничего.

* * *

— Привет, — раздалось у Мары за спиной, и на свободный стул плюхнулся не кто иной, как ее бывший собственной персоной. — Ты нынче знаменитость, только и разговоров, что о тебе и твоем вампире. Как тебе только удалось такое? Мне от одного взгляда на него становится не по себе. Почему не убила?

Мара медленно повернулась к Бериусу.

— И тебе привет. Не смогла я его убить. Ты сможешь? Вперед, — она махнула рукой, — пойди и убей. А меня избавь от своих глупых вопросов.

— Ну не злись ты так, — Бериус подвинулся к ней поближе и, подавая бокал, предложил, — Давай выпьем за новый год и все хорошее, что он нам сулит!

— А он что-то сулит? Еще и хорошее? — хмуро осведомилась Мара, ставя бокал на стол. — Мы — закончились и возвращаться к этому я не желаю. Что это на тебя нашло? Бросила очередная любовница?

— Ну, — он покрутил бокал в руке, — можно сказать и так, в общем мы расстались.

— А ко мне ты пришел за утешением? Зря. Я все еще зла на тебя, я чуть не завалила тогда экзамены. Поэтому, повторяю — никаких нас не будет.

Бериус отвернулся, глядя в зал на танцующие пары.

— Он лучше? — зло спросил он, кивая в сторону соседнего зала.

— Тебя это не касается, — чеканя каждое слово, ответила Мара, — иди, поищи себе кого другого для утешения.

— Хорошо. Нет, так нет, — произнес Бериус вставая и, опять глянув на танцующих, заметил. — И как Жанна его не боится? Еще и флиртует вовсю. Видимо, я совсем перестал разбираться в женщинах, — пробормотал он уходя.

Вошедшая в соседний зал Мара сразу выделила из толпы Гриесса и Жанну, их трудно было не заметить. Но почему же она так плотно к нему прижалась и что-то шепчет на ухо, а ему, похоже, это очень даже нравится. Червячок ревности зашевелился в груди Мары, на большее не хватило времени. На потолках всех трех залов появились огромные изображения часов, стрелки которых стремительно приближались к полуночи. Музыка умолкла, танцующие остановились, среди гостей заскользили слуги с подносами, уставленными бокалами с шампанским. А на сцену поднялся сам архимаг Квинтил, одетый в костюм лепрекона. Зеленый кашемировый камзол. обшитый золотым кантом, зеленые суконные бриджи, подвязанные под коленями золотыми лентами. Ноги в белых чулках обуты в черные туфли с огромными золотыми пряжками. Голову венчает фетровая шляпа-котелок, зеленого же цвета. В руках дорогая трость с позолоченным набалдашником.

Растолкав народ, Мара пробралась к Жанне и стала было высказывать ей свое недовольство, но тут на нее зашикали со всех сторон, Квинтил начал свою речь.

Слушая поздравления архимага, оглядывая убранство зала и магов. стоящих с бокалами, Гриесс усмехнулся. Усмешка получилась ироничной, с налетом грусти. Как он в детстве мечтал сюда попасть! С того самого момента, когда богато одетый господин, оказавшийся магом, сказал его отцу, что у мальчика есть дар и хорошо бы отправить его учиться в академию. Лежа по ночам в темной комнате, он рисовал в воображении учебу в этой академии, но…

— На это нет денег! — стукнул отец кулаком по столу, — выбрось эту дурь из головы! Лихтенберги из века в век были воинами и служили в королевской гвардии, и ты тоже будешь. Через неделю прибудет учитель, начнет учить тебя владеть мечом. Это более полезная вещь, чем корпеть над книжками!

Нет, значит нет, он был разумным ребенком и действительно выкинул эту мысль из головы, а вот же как оно все повернулось! Совершенно другим существом, но он стоит в бальном зале академии магии и слушает поздравительную речь архимага. Подойдя к Маре и вытащив из сумочки флягу, он поднял ее вверх, вместе со всеми приветствуя наступление нового года. С последним ударом часов на гостей с потолка посыпались цветные конфетти, щедро вытрушиваемые из парящих мешков. Народ ликовал, музыка заиграла громче, усиленная магией. Квинтил покинул сцену и бродил по залу, находя для каждого несколько теплых слов поздравления. Дружески приобняв девушек, поздравил с наступившим годом, потом повернулся к Гриессу.

— Должен заметить, что своим видом ты сильно выделяешься даже на маскараде, как такое удается?

В ответ последовало молчаливое пожатие плечами.

— Однако, поздравляю с наступлением очередного года и надеюсь на благоразумие, у нас тут много детей, не способных еще противостоять вампирским чарам, поэтому… — Квинтил запнулся, как бы выразиться так, чтоб не разозлить принца вампиров? Несмотря на данные им клятвы, архимаг не был уверен в полной безопасности своих учеников. Он бы предпочел вообще не пускать Гриесса на праздник, но решил, что этим сделает только хуже.

— Я прекрасно понял мысль, пьяный вампир — на самом деле страшно, но я себя давно научился контролировать, иначе мне бы не доверили армию.

— Согласен. В таком случае, с новым годом, ваше высочество!

— И тебя, Квинтил, с новым годом!

Архимаг двинулся дальше, на сцену выбежали младшие ученики академии и начали свое выступление. Мара, воспользовавшись этим, продолжила выражать свое недовольство Жанне. А та ловко, со знанием дела, отвечала подруге, упирая на ее поведение собаки на сене. Возмущенная Мара увлекла Жанну к стене для беседы, оставив Гриесса одного.

Детвора, закончив выступление, освободила сцену, заиграла музыка, и пары выстроились в ряды в изысканной паване. К Гриессу решительным шагом подошла Стикла, провожаемая нескольким завистливыми взглядами.

— Разрешите пригласить, пока ваши спутницы выясняют отношения, я решила завладеть вашим вниманием. Дуэт вампира и эльфа должен выглядеть весьма впечатляюще!

Вампир слегка склонил голову, принимая приглашение и протянув девушке руку, увлек ее в танец.

— Зачем вы мне улыбнулись? — стреляя глазками, кокетливо спросила она.

— Меня развеселил костюм. И может оставим этот официальный тон? С дамами приятнее на ты.

— Согласна, я тоже не люблю официальности. Так что же тебя так улыбнуло в моем костюме?

— Это совершенно не похоже на эльфийку, тем более лучницу!

— А тебе доводилось видеть эльфов? Вживую? По настоящему? — в ее глазах сиял восторг.

Гриесс недовольно поморщился, он не любил такие натуры, проблем с ними много… Но в поддержание разговора, скупо, не вдаваясь в детали, рассказал о своих встречах с эльфами.

— Ну и чего ты добилась? — недовольно уперев в бока руки, спросила Мару Жанна. — Посмотри с кем он танцует. Это тебя больше устраивает? Ей тоже устроишь сцену?

— Нет, это перебор, будут считать меня ненормальной истеричкой.

Жанна весело улыбнулась, представив это воочию.

— Но надо ее отвадить, пойду-ка я, мою репутацию этим не испортишь!

И Жанна, проворно скользя между танцующими парами, добралась до Гриесса и небрежным жестом, отодвинув соперницу, завладела его вниманием.

— Спасибо, — сказал он, — она весьма назойлива.

— Всегда пожалуйста, — ответила довольная Жанна.

Червячок ревности в груди Мары продолжил расти, и это заставило ее прибегнуть к козырю, которого не было у других дам, к мыслесвязи: «А со мной потанцевать не желаешь?» «Еще и как желаю, просто жду приглашения». Он вырос перед ней из ниоткуда и, обняв двумя руками за талию, лихо закружил в вальсе. Через несколько танцев ее опять сменила Жанна, партнерши менялись, после смелого поступка Стиклы, многим хотелось пройтись в танце в паре с вампиром. Но и Мара, и Жанна не были обделены вниманием кавалеров, мужчины соревновались, кто первый пригласит Мару на танец, все-таки она знаменитость! Периодически на сцене появлялись выступающие, потом снова играла музыка для танцев. Блюда на столах менялись, и всегда можно было подкрепиться. Слуги следили, чтоб бокалы гостей не пустели.

Червячок ревности спрятался, Мара увлеклась танцами, всеобщим весельем и шампанским. Но все же повышенное внимание дам к Гриессу раздражало, и злило то, что он никому не отказывал. Мысль о том, что он делает это намеренно, в голову ей не приходила.

Близился рассвет первого утра нового года, детвора отправилась спать, в зале остались только взрослые. Квинтил, прихватив несколько магов, укатил в королевский дворец практически сразу после полуночи. Музыканты на сцене, почти без перерыва играющие, утомились и сделали паузу. Сцена опустела. Зал гудел на все голоса, хотелось продолжения праздника. Кто-то, выбравшись на сцену, громко предложил выступать по очереди самим, кто умеет. Предложение одобрили, и сам инициатор выступил первым, исполнив песню с помощью пары друзей.

— А может и ты споешь? — вкрадчиво спросила Мара, подходя к Гриессу сзади и шепча свое предложение ему на ухо.

— Спою, почему бы и нет, — внезапно согласился он, — я люблю шокировать публику.

Взяв ее за руку, повел за собой к сцене, но поднялся на нее сам, оставив Мару внизу. Его появление встретили аплодисментами, громкими выкриками и свистом. Вампир довольно кивнул, взял гитару, повесил ее на плечо и обратился к залу.

— Песня может вас слегка удивить, но это наше, вампирское творчество, думаю многим покажется интересным.

Зал ответил громким одобрением. Он щелкнул пальцами с виду просто в воздухе, но в разных направлениях из этих мест полилась музыка, в которую гармонично вплелась гитара в руках вампира, и тут он запел…

What is this penetration? Что это за вторжение? If not some pre-salvation? Если не какое-то предварительное спасение? What is a mental attitude? Что за психологический настрой? Why is my fever not in mood? Почему меня не бросает в жар It's me combining numbers Это просто я складываю числа, It's me just playing God Это просто я играю в Бога. It's me who's making rules here Я тот, кто устанавливает правила, I cannot come undone Я не могу перестать существовать Why don't you compensate Почему ты не компенсируешь My pain and all my hate Мою боль и всю мою ненависть? Have you really tried to compromise? Ты хоть когда-нибудь пытался идти на компромисс? Have you never realized… Неужели ты никогда не осознавал… Accompanied by faces В компании лиц, That stare at you at night Что смотрят на тебя по ночам I'm travelling into your sleep Я проникаю в твой сон, Until you wake up pale from fright Пока ты не проснешься бледным от испуга. And after all you've been through После всего, через что ты прошел, I sleep safe like a child Я сплю спокойно, как ребенок. A coward in deceit Трус, которого обманывают, It's garbage what you feed them….so Все что ты им скармливаешь — мусор, так что… Consider penetration Считай вторжение As instant motivation Немедленной мотивацией. Regarding what you said to me Учитывая то, что ты сказал мне, I think that you should never be forgiven Я думаю, что ты никогда не будешь прощен. Don't persecute me for what I've done Не преследуй меня за то, что я сделал, Perplex, poisоned, predictable Недоумевающий, отравленный, предсказуемый. Permissable disaster, patriotic smiles, predominant agression Допустимая катастрофа, патриотичные улыбки, преобладающая агрессия… If you have (the) guts, resist my trace Если тебе хватит сил, сопротивляйся моим правилам.[1]

У Мары перехватило дыхание, она догадывалась, что он хорошо поет, но что настолько! Смысл песни до нее почти не доходил, она стояла среди магов, но смотрела только на него и никого в мире в этот момент не существовало. Червячок ревности умер, родилось совсем другое чувство… она поняла, что хочет его, хочет этого самоуверенного вампира, и всегда хотела, только боялась в этом признаться даже самой себе. От этой мысли ее бросило в жар, но желание никуда не делось, хотелось почувствовать вкус его губ, ощутить его прикосновения к обнаженной коже.

«О Боги! Он же читает мои мысли! — на секунду задумалась, прислушиваясь к себе и решила. — Ну и пусть читает! Кого, кого, а его такие мысли должны порадовать».

Глава 28. Желания

Вернувшийся из королевского дворца Квинтил зашел в зал в самом начале выступления вампира, на первых аккордах. Он не слышал вступительных слов, зато ему довелось полюбоваться на само исполнение. Первая половина песни привела архимага в легкий шок, это же какой надо обладать наглой самоуверенностью, чтобы сравнивать себя с Богом? А Гриесс на строчке: «Я не могу перестать существовать» нагнулся в зал и помахал пальцем перед лицами магов, стоящих внизу. «Нет, ну каков нахал! — думал, глядя на Гриесса, Квинтил. — И где Асдок его только нашел? Да еще и разглядел такой потенциал? Хотя чему я удивляюсь, это же Асдок! Но я-то, старый идиот, еще и жадный, почему я раньше не учредил эту стипендию? И сейчас сильный, амбициозный маг был бы у меня, а не у вампиров. Интересно, какая стихия была ему подвластна? А мои-то, как слушают! Он им хамит в лицо, а они как завороженные, околдовал их, что ли?» Квинтил проверил наличие заклятий такого порядка и ничего не обнаружил. «Всего лишь магия музыки и личное обаяние вампира».

Гриесс смотрел поверх голов, не выделяя никого из толпы, но под конец песни, в глубине зала заметил архимага и последний куплет допел, глядя в упор на него, а на завершительной строчке даже направил указательный палец вытянутой руки. «Он явно нарывается, — подумал Квинтил, — но зачем?!» Пока он терялся в догадках, Гриесс окончил выступление. Слушатели очнулись от очарования, навеянного его музыкой и взорвались бурным громким восторгом. Тут же послышались выкрики:

— Еще, давай еще!

Но нет, вампир положил гитару, поблагодарил публику, и с легкой улыбкой, не отрывая взгляда от Мары, подошел к ней. Властно обняв и притянув к себе, заглянул ей в глаза.

— Да ты пьян! — заявила Мара, но ее взгляд говорил совершенно о другом.

— Как и ты! — весело ответил ей он. — Может оставим публику веселиться дальше, а сами поедем домой? Ты же этого хочешь?

— Да, этого, — ответила она, не отводя глаз.

Место Гриесса на сцене занял кто-то другой, в соседнем зале начиналась игра в фанты, и зал они покинули практически незаметно. Только Жанна улыбнулась и задорно подмигнула вампиру. «Должок за мной!» — раздалось в ответ в ее голове. И, не выпуская Мару из объятий, он направился к выходу.

Сидя в карете, везущей их домой, Мара положила голову ему на плечо и шаловливо спросила:

— А что дома делать будем?

— Для начала я спою, хочешь? Лично для тебя одной, ту песню, что я написал, пока мы добирались назад из Орэкса.

— Конечно, хочу! Спрашиваешь! А та, что в академии пел, чья была?

— Тоже моя, у меня было много свободного времени, — ответил Гриесс, усмехнувшись.

Дом встретил их темнотой и тишиной.

— А где все? — с удивлением воскликнула она.

— Ну ты даешь! Сама же всех отпустила праздновать.

Мара призадумалась: точно! Пока она сосредоточенно крутилась перед зеркалом, Эйлин о чем-то таком спрашивала.

— Такое со мной впервые, — протянула Мара и, обернувшись к Гриессу заявила, — Это ты виноват!

— Я-то тут при чем?

— За этот почти год я перестала полагаться только на себя, ты лишил меня самостоятельности.

— Так это же хорошо! Мужчина и должен лишать женщин самостоятельности, и не только, — он усмехнулся.

— Но ты-то вампир! — громко сказала она и, открыв дверь, первой вошла в дом и поднялась в гостиную.

— Вот только давай не будем сейчас опять поднимать эту тему. Да, вампир, и ничего с этим не поделаешь. Какой есть!

Его глаза хищно блеснули в темноте комнаты. Мара нашла это возбуждающим и поспешила зажечь свечи, разгоняя наваждение. Она присела на диванчик, с удовольствием скинула туфли и пошевелила пальчиками ног. Взявшись за диадему на голове, поинтересовалась.

— А почему не снял с нее иллюзию? Она уже никому не нужна.

— Мне нужна, — ответил ей Гриесс, подавая бокал с вином. — В этой короне ты мне особенно нравишься.

Мара усмехнулась.

— Любить — так королев? Но я не прекрасная принцесса и королевой не стану. Да и ты у нас не прекрасный принц, — добавила она, смеясь.

— Это да, — согласился с ней вампир, отворачиваясь, очень трудно скрыть пляшущих в глазах демонов.

— Кто-то обещал песню? — напомнила она, делая большой глоток, не заметив его уловки.

— Сейчас.

Он снял со стены гитару, поставил стул напротив диванчика, по пути глотнул из фляги и, усевшись, принялся настраивать инструмент. И без предупреждения начал петь.

The Colors of Grey

оригинал: Diary Of Dreams

This is my color This is my legacy Take what you need and leave me behind This is my offer Take it or leave it End of all games Without me it all remains the same Come here and live my life as if it's yours my friend I know it's hard so hard to understand And yet let me beg you I am tired and weak Let go of my hand I feel no regret The colors of grey Tell me please where do you come from? And let me know the price to pay I wish I knew where I belong to How did you find me anyway? Это мой цвет, Это мое наследие Возьми, что тебе нужно И иди рядом со мной. Это мое предложение, Принимать ли его — решать тебе Конец всех игр, Без меня ничего не изменится Приди сюда и живи моей жизнью, Как будто она твоя, мой друг. Я знаю, что это сложно, Очень сложно понять. И все же позволь мне просить тебя об этом. Я не сломлен и уверен возьми мою руку, Я не чувствую сожаления. Оттенки серого. Пожалуйста, скажи мне, Откуда ты? И дай мне знать, какую цену заплатить. Я бы хотел знать, где мое место… И как я вообще тебя нашел?[2]

Маре никто и никогда не пел песен, тем более посвященных ей лично. Она слушала, затаив дыхание, иногда вообще забывая сделать вдох, по рукам и позвоночнику волнами пробегали мурашки, по щеке катилась предательская слеза. Гриесс пел, не отрывая от нее взгляда, пел, зовя ее в свой мир и сейчас, в его устах, слово «мой друг», звучало не совсем правильно, оно царапало. И Мара понимала его, он хотел большего, и сегодня она готова сделать следующий шаг. То ли выпитое на балу шампанское тому виной, то ли его невероятные песни, то ли все вместе в сочетании с волшебством новогодней ночи, но как только затихло эхо от последних аккордов, она произнесла.

— Я хочу отдать долг, поцелуй, который проспорила, помнишь?

— Да.

Он встал и, положив гитару, подошел к ней, она тоже поднялась.

— Ты тогда сказал: «Когда захочешь», так вот я хочу.

И, обвив руками его шею, коснулась губами его губ. В свою очередь, он обнял ее за талию и, прижав к себе, пылко ответил на поцелуй. Целовались долго и страстно, его губы на вкус оказались совсем не такими, как ожидалось. Привкуса крови не было и в помине, лишь легкий аромат выпитого им недавно вина. Усиливающийся запах амбера кружил голову и заставлял ее дрожать от возбуждения. Мысленно, не отрываясь от его губ, Мара попросила: «Не останавливайся, продолжай дальше».

«Уверена? — раздалось в ответ, — жалеть не будешь?»

«Может, и буду, но, сейчас не останавливайся, прошу тебя».

В ответ Гриесс легко подхватил ее на руки и отнес в гостевую комнату, большая двухспальная кровать была только там.

«Свет?» — мысленно спросил он. Мара молча щелкнула пальцами и на стене, в висящих кованых бра вспыхнула пара свечей. Очень ловко, со знанием дела, Гриесс справился с бесчисленными крючками на ее платье и оно полетело в один угол комнаты, технично расшнурованный и снятый корсет — в другой. Стоя перед ним на коленях на широком ложе, она не спешила снимать оставшуюся нижнюю рубашку, вместо этого принялась расстегивать его рубаху, и после того, как она, также небрежно брошенная, отправилась в угол комнаты, потянула за ленту на волосах. Он улыбнулся и тряхнул головой, позволяя им рассыпаться по плечам. Она с блаженным стоном запустила руки в его роскошную гриву и, уткнувшись носом, вдохнула аромат. Дав ей время насладиться, вампир стянул с нее рубашку и бережно уложил на кровать.

Он действительно знал толк в любовных утехах, прибегнув только к предварительным ласкам, кто только назвал их предварительными! он отправил Мару на вершину блаженства. Она и представить не могла, что его руки, так умело управлявшиеся с оружием, могут быть настолько нежными и ласковыми, а губы — такими бархатными. У Гриесса имелось огромное преимущество перед другими мужчинами, он читал ее мысли и имел огромный опыт, поэтому безошибочно находил на ее теле места, прикосновения к которым заставляли ее стонать и извиваться от наслаждения.

— Готова к основному блюду? — слегка улыбаясь спросил он, когда она отдышалась и вернулась с небес на землю.

— Готова! — с каким-то бесшабашным задором ответила она.

Многозначительно улыбнувшись, вампир скинул с себя оставшиеся штаны и накрыл ее своим телом.

В этот первый миг она не почувствовала ничего. Мозг словно замер, не способный осознать, что происходит. А затем по всему телу разлилась темная горячая волна, вызывая невиданное счастье, почти болезненное, настолько оно было острым. Не хватало ни слов, ни мыслей, чтобы выразить или хотя бы понять, что она ощущала в эти минуты…

Когда взошло солнце первого дня нового года и залило своими лучами весь город, Мара крепко спала. Уснула она быстро, разомлевшая от ласк и уставшая от блаженства и полетов в нирвану. Она еще пыталась рассказать Гриессу, насколько это было великолепно, но язык слушался плохо, и она заснула со счастливой улыбкой на губах.

Он с любовью смотрел на спящую Мару и ликовал от восторга: неужели это свершилось и она переступила ту границу, что ее сдерживала? И возможно, они теперь не только друзья, но и любовники? А там и можно будет про чувства свои сказать. Душа пела и требовала чего-то безумного, то ли мчаться галопом по крутой горной дороге, то ли танцевать под облаками, обернувшись летучей мышью. Но он просто лежал рядом с крепко спящей Марой, и просто наслаждался моментом счастья.

Проснулась она к обеду, терзаемая жестокой головной болью и сомнениями. С шампанским она вчера явно перебрала, да и в отношениях с Гриессом тоже. Как теперь ему об этом сказать? Тихонько скрипнула дверь и вампир босиком, в одних штанах, с распущенными волосами, появился на пороге с подносом в руках.

— Я принес завтрак, с похмелья и после столь жаркой ночи необходимо подкрепиться.

Усиленно прикрываясь покрывалом, Мара со стоном села. Честно и открыто посмотреть ему в глаза она не решалась. Он почувствовал ее состояние, присел рядом и погладил ее по волосам.

— Ну что такое? Хочешь сниму головную боль? Я умею, — сочувственно предложил Гриесс.

— Боль — это ерунда, — Мара недовольно дернула головой. — Вчера ночью мы совершили ошибку, я совершила ошибку, поспешила… Давай сделаем вид, что ничего не было? — она с надеждой взглянула на него.

— Я так и знал! — с досадой пробормотал он и, посмотрев ей в глаза, спросил. — А получится у тебя ее забыть?

— Нет, — стремительно покраснев, тихо ответила она, — но хотя бы сделать вид!

— Schwachsinn!

— Не поняла?

— Я тоже не пойму, но, раз ты настаиваешь, значит не было. Хотя лично я не смогу забыть, да и не хочу.

— И я, — прошептала она, — ты подарил мне такое блаженство, о существовании которого я и не подозревала, но… рано, все же ты вампир…

— Schwachsinn! — повторил Гриесс и, подняв с пола свою рубаху, вышел из комнаты.

Как только дверь за ним закрылась, она разрыдалась. Ревела она долго, называя себя и идиоткой, и кретинкой, и чем похуже, но барьер, стоящий внутри, никуда от этого не девался. Ночью он было пропал, растворившись на время в алкоголе, музыке и восторге праздника, но теперь вернулся, не такой высокий и прочный, как раньше, но все же.

— Ах, ну почему он вампир! — в сердцах воскликнула Мара, размазывая по щекам слезы.

Ответа не последовало, Гриесс хранил молчание. «А может, он меня не слышит? — подумала она. — Обиделся. Я бы точно обиделась на его месте. Угораздило же его связаться с такой дурой, как я!»

На самом деле он слышал, и в ответ только довольно улыбнулся, это, конечно, не целый шаг, но все же шажочек, и они его сделали, а значит и пойдут дальше. Прихватив кардиган, отправился гулять и заодно проветрить Алода, праздник должен быть у всех.

Через пару дней наведалась Жанна и принялась доставать Мару расспросами, а узнав о ее поступке, также назвала ее дурой.

— Это же надо было до такого додуматься! — возмущалась она. — У меня просто в голове не укладывается! Глупей уже ничего не придумаешь!

— Я сама знаю, что это было крайне глупо, но ничего не могу с собой поделать. Я честно думала, что проклятый барьер внутри меня окончательно пропал, но нет же! Никуда он не делся, — Мара с досадой покачала головой. — А ты что-то хотела? Или пришла узнать подробности?

— И то и другое. Я уезжаю через три дня, а Гриесс обещал мне любое желание.

— Это за что же? — перебила ее Мара.

— Вот же ты странная, — отметила Жанна, — сама его отталкиваешь и продолжаешь ревновать! Поразительно. Проспорил он, и все. И нечего на меня глазами зыркать! Я придумала, что я хочу.

— И что же?

— Помнишь, ты рассказывала про эльфийку, знатную? Хочу вечер иллюзий, чтоб показал эльфиек, эльфов, вампиров, орков, троллей… Я только картинки в книгах видела, вживую вряд ли доведется, вот и хочу полюбоваться, раз есть такая возможность. Когда в следующий раз свидимся?

— Отличное желание, я тоже не откажусь посмотреть.

— Но где Гриесс?

— Не знаю, я не видела его с того самого утра, он не появляется, — Мара печально вздохнула.

— Я бы тоже не появлялась, — заявила Жанна. — Но ваша мыслесвязь никуда не делась? Позови его, хорошо бы завтра, и спроси, можно ли позвать еще несколько друзей?

— Хорошо, — ответила Мара со вздохом, — сейчас позову. «Гриесс, ты меня слышишь? Жанна пришла…», — начала было Мара, но он ее перебил. «Не утруждай себя пересказом, я и первый раз прекрасно все слышал. Буду. Договоритесь точно, когда и во сколько. А насчет друзей… даже не знаю, если они будут, то покажу намного меньше того, что могу. Пусть сама выбирает».

Вечер решили провести провести у Жанны, без друзей, для них устроить ужин в другой день. Заинтриговал их Гриесс…

На следующий день Мара явилась к Жанне раньше назначенного срока, она сильно нервничала, как ей себя вести? А как поведет себя Гриесс? Поэтому и пришла пораньше, в надежде на совет и утешение подруги. Утешать ее Жанна не стала, сама виновата в сложившейся ситуации, а совет дала:

— Во-первых, сотри с лица это виноватое выражение нашкодившей девчонки, ты взрослая женщина и поступила так, как считаешь нужным. Так?

Мара молча кивнула.

— Поэтому выше голову, больше уверенности, ну и будь сама собой, — закончила подруга с улыбкой.

Ровно в восемь вечера прозвенел колокольчик и служанка ввела в гостиную вампира. На улице капал дождь, но Гриесс оказался совершенно сухим. Широко улыбнувшись, он поцеловал обеим девушкам ручки и, усевшись по-хозяйски за накрытый стол, налил себе вина.

— О, это совсем другое дело! — заявил он, подняв бокал и смотря на свет на вино. — А вы чего молчаливые такие? Поругались?

— Нет, — после длинной паузы ответила Жанна, — Мара решила, что тебя обидела и теперь не знает, как себя вести.

Вампир хмыкнул.

— Чего там не знать? Сама предложила — как будто ничего не было, или появились другие варианты?

Он вопросительно посмотрел на Мару, она отрицательно покачала головой.

— Значит, вопрос решен, — Гриесс глотнул вина и перевел взгляд на Жанну. — На ком будем устраивать представление? Зови служанку.

На звон колокольчика явилась Аннет, личная служанка Жанны.

— Стань вот тут, — указал ей вампир, — и не двигайся без моего разрешения.

Он поднялся, обошел девушку кругом и спросил:

— С кого начнем?

— С эльфов, конечно, — с улыбкой ответила Жанна, — С Грехемы Литрэи, я правильно запомнила?

— Правильно.

Гриесс провел рукой по Аннет и перед зрительницами предстала знатная эльфийка, точно такая, какой ее видели поселяне на празднике Sonnenwende. Ее сменила другая, в боевой броне искусной ковки, отливающей зеленью, с изящным луком в руках

. — Теперь понятно, почему я улыбался, глядя на вашу мнимую лучницу?

— Теперь понятно, — кивнули обе.

Эльфиек сменил эльф, с такими же нежными чертами лица, с мечом в правой руке, который слегка переливался зеленоватыми отблесками. На эльфе тоже была броня, украшенная растительными узорами, на голове шлем с высоким навершием, из-под которого выбивались светлые волосы.

— С эльфами все или еще? — поинтересовался вампир.

— Все, давай ваших, как одеваются вампирши?

— Вампирессы, — поправил ее он.

Легкое движение руки — и на девушек смотрит вампиресса с черными гладкими волосами до плеч, с удивительно узкими, раскосыми глазами, точеными чертами лица и бледно-алебастровой кожей. В волосах поблескивали фиолетовые и золотые бусинки, на ней было платье… Общий силуэт был создан, казалось, для подражания неведомому цветку. Обнимая грудь и оставляя открытыми плечи, немного прокручиваясь на талии, два ажурных лепестка прощались на самом пике бедра и расходились в разрезе, чтобы у пола прильнуть к третьему, по всему этому чёрному великолепию тянулись узоры: на лифе и талии — тонкие золотые; от талии до колен — широкие бордовые и от бедра к подолу — самые широкие фиолетовые. Руки обтягивали рукава в три четверти с разводами фиолетовых завитков.

— Это Вердоэ, наш десятый чайтер, на каком-то празднике, — пояснил Гриесс (и как всегда, умолчал больше, чем сказал. Праздник не какой-то, а день рождения Вердоэ, она очень щепетильно относилась к этой дате и, несмотря на свой возраст, из года в год регулярно устраивала вечеринку. Вот что значат детские травмы).

Вампирессу сменил вампир. Высокий и стройный, почти одного роста с Гриессом, в черной кружевной рубашке, с короткими вьющимися волосами, с томным выражением на аристократическом лице. На пальцах обеих рук сверкали золотом и бриллиантами перстни, на шее изящная подвеска с кроваво-красным рубином. Оружия при нем не было, на богато украшенном поясе не имелось даже петли для меча.

— Ух ты! — воскликнула Жанна. — Кто это такой красавчик?

Гриесс усмехнулся.

— Мой братец Анхель собственной персоной. Его внешность всегда привлекает внимание дам, да только сами они его нисколько не привлекают.

— Это как же? — Жанна замерла с открытым ртом от изумления.

— Очень просто, его привлекают только особи одного с ним пола, попросту говоря, он падок на мальчиков. Когда пропал его любовник, он был вне себя от горя, и сейчас частенько вздыхает, а прошло уже лет триста, если не больше. А вот вам на закуску наш третий чайтер, Эрдика, — сказал Гриесс, еще раз махнув рукой.

При виде этой вампирессы ахнули обе девушки, чем весьма порадовали вампира. У нее оказались очень короткие волосы белого цвета, зачесанные назад, нежные черты лица, но при этом очень суровое выражение. Невысокая, очень стройная, она напоминала мальчишку-подростка. Кожаная жилетка с воротником-стойкой одета на голое тело и застегнута на множество маленьких пуговок; на воротнике вышивка, золотом вышиты крупные вампирские челюсти, две с одной стороны и одна с другой. Наряд дополняли черные штаны в обтяжку, широкий простой пояс с мечом и высокие ботфорты на низком каблуке. В правом ухе сверкала крупная золотая серьга. Предугадывая вопрос, Гриесс пояснил:

— Ее избранник занимал эту должность, но он погиб в стычке с эльфами, она поклялась мстить им вечно. Ее больше ни к каким делам не привлекают, только граница с эльфами.

— И много у вас девушек в командовании? Это очень странно и непривычно, на мой взгляд, — задумчиво подала голос Мара.

— В высшем командовании — всего две, а так — не скажу, не считал. И мне кажется это огромным плюсом, женщины мыслят нестандартно, и выигрывают так, как мы бы и не додумались. Ну что, насмотрелись на вампиров, теперь орки?

— Да!

Орк поразил своими размерами и экзотической внешностью. Огромный, зеленокожий, он касался головой потолка, с кучей косичек-дредов на голове, закрепленных на концах золотыми зажимами. С сережками в слегка заостренных ушах и огромным ятаганом в руках, кисти которых превышали размером его голову.

— Это вождь одного из племен, Деллокуманус, — представил орка Гриесс. — Ой, у него сережки как у тебя, — указывая на орка, воскликнула Мара, — кто кому подражает?

Вампир потеребил свои серьги и с улыбкой ответил:

— Я — им, многие наемники носят серьги как у орков, когда часто контактируешь, что-то всегда перенимаешь.

— А они что у вас переняли?

— У людей — технику боя, много орков остаются в живых после стычек на границе. А вот у вампиров… даже не знаю, тут только трупы остаются и раненные, которых мы пускаем в ход.

Обе девушки молча рассматривали орка, занимавшего большую часть гостиной.

— С орками мне все ясно! — решительно заявила Жанна. — Давай дальше, тролля и, Мара говорила, вы кобальта встречали, его показывай тоже.

Гриесс молча кивнул, а орк перед исчезновением злобно оскалился, продемонстрировав крупные нижние клыки, и громко рыкнул, заставив вздрогнуть от неожиданности обеих зрительниц. Место орка занял тролль, которому пришлось наклонить голову, иначе он не помещался в комнате, а ним последовал кобальт, приведший в восторг Жанну.

— Какой милаха, — произнесла она и захлопала в ладоши.

Вампир с молчаливым удивлением посмотрел на нее и сменил кобальта на единорога. Тут даже Мара, видевшая его воочию и даже гладившая, не смогла сдержать восхищенного возгласа.

— Как же он все-таки прекрасен, — прошептала она, пожирая глазами великолепное животное.

А Гриесс, глядя на него, снова подумал об упущенной возможности, на несколько мгновений он даже пожалел, что ее упустил, но быстро выгнал из головы такие мысли. «Я все сделал правильно, будет еще у меня единорог, никуда он не денется». На этой мысли он резко махнул рукой, снимая иллюзию, и небрежным движением отпустил служанку, уставшую от долгого стояния на одном месте.

— Я выполнил твое желание? — он повернулся к Жанне.

— Да, более чем, спасибо! Это было познавательно и очень интересно, а уж уровень мастерства в иллюзиях — просто поражает! Все вампиры такие?

— Нет, — Гриесс сделал глоток вина и, не ставя бокал на стол пояснил, — у каждого вампира, обладающего еще и магией, наклонности разные: кому-то хорошо удается одно, кому-то другое, как и маги, мы разные, и одни и те же заклинания у нас могут действовать с разным результатом.

— Понятно, — Жанна в упор на него посмотрела, — но о всех своих способностях ты, конечно же, не расскажешь?

— Конечно. Это лишнее, эта информация тщательно охраняется от посторонних, так что извини, — он развел руками, допил вино и, поставив бокал на стол, сказал. — Если я больше не нужен, то пойду, не буду вам мешать секретничать.

— Ты бы еще не подслушивал, о чем мы секретничаем, — пробурчала ему в спину Мара.

Гриесс обернулся и, подняв вверх руки, небрежно бросил.

— Это как получится! Учись закрываться.

И, обворожительно улыбнувшись девушкам, исчез за дверью.

— Зачастую он просто невозможен, — подвела итог Мара, — ты и правда довольна?

— Очень! Мне не светит такое увидеть вживую, да я и не стремлюсь, что мне противопоставить орку? Я же не боевой маг, это у тебя все еще впереди!

На следующий день Жанна собирала гостей на прощальный ужин. Маре пришлось идти одной, просить Гриесса она не стала, все еще чувствовала неловкость, а он отмалчивался.

Глава 29. Весна. Снова в путь

С отъездом Жанны, Марина светская жизнь почти закончилась. Многие друзья и знакомые разъехались, а те приглашения, что приходили, она предпочитала игнорировать. Приглашали ее не одну, а с вампиром, прослышав о его выступлении, многие богатые господа пожелали заполучить на свои приемы такую диковинку. Смысла в посещении этих мероприятий Мара не видела, уж тем более с Гриессом, презиравшем и сами приемы, и их хозяев, да и не общались они все это время.

Примерно через месяц после нового года, за завтраком, Эйлин сообщила Маре, что господин Гриесс вернулся утром домой и удалился спать, попросив его не беспокоить. Мара довольно улыбнулась — неужели отошел? И после завтрака таки заглянула в гостевую комнату. Вампир по привычке спал на животе и без одежды, с разметавшимися по плечам волосами. Эта комната, эта кровать и спящий Гриесс, пробудили воспоминания о той ночи, что они провели вместе, и заставили Мару покраснеть до корней волос. Непонятное ощущение охватило ее: с одной стороны — та ночь восхитительна и нереальна, а с другой — ей было, почему-то, стыдно за то удовольствие, которое она испытала от близости с вампиром. Поспешно затворив дверь, она почти вбежала в гостиную, заливаясь краской, с блуждающей улыбкой на устах. К вечеру Мара ожидала его появления и мысленно готовилась к разговору, но он исчез так же бесшумно, как и появился.

Незаметно, тихо и спокойно, прошел еще месяц. Поток приглашений заметно уменьшился, только самые настойчивые не теряли надежду. Два месяца Гриесс пропадал в ночном городе и Мара опасалась слухов, происшествий, которые могут вызвать скандал и привлечь чрезмерный интерес публики к вампиру. Но как разузнать? Не идти же самой в порт по тавернам… Попытка уговорить жениха Эйлин увенчалась полным провалом, молодой человек пришел в такой ужас от Мариного предложения, что даже не стал слушать о размере награды. Спас положение садовник, мужчина в летах, обремененный большим семейством, требовавшим денег на свое содержание.

— Госпожа Мара, — обратился он, зайдя в гостиную и почтительно кланяясь, — я слышал вы желаете разузнать о слухах, ходящих по городу и конкретно в порту. Я могу это сделать, мне потребуется несколько дней и небольшая сумма денег.

— Очень хорошо! Я согласна, — ответила ему довольная Мара и, отсыпав нужную сумму, отпустила садовника на несколько дней, сад может обойтись и без его внимания!

Оставалось только ждать результатов. Эти три дня оказались сущей пыткой — терзаемая сомнениями, она не находила покоя. Имеет ли она право? По сути это слежка, как она могла опуститься до такого? После периода сомнений приходила уверенность: да, имеет право. Именно с нее спросят за его поступки в столице Лурдии. Потом опять наступали сомнения. Утром третьего дня вернулся садовник. Мара только встала с постели после беспокойной ночи, и проводила себя в порядок, сидя за туалетным столиком, когда тихонько в комнату вошла Эйлин и доложила о приходе прознатчика.

— Зови! — решительно ответила Мара, накинув на плечи шаль, времени на одевание уйдет много, а хотелось побыстрее узнать результат.

Садовник нерешительно остановился в дверях.

— Рассказывай, что удалось разузнать.

— В общем так, — доверительно начал он, — сам я в порт не ходил, отправил сына. Его наш вампир в лицо не знает, правда, он просадил все ваши деньги в портовых забегаловках, но зато собрал все слухи, которые бродят не только в порту, но и по базарам.

— Молодец, догадливый у тебя сынок! — похвалила Мара.

— Балбес он, госпожа, только ходить по тавернам да языком трепать он и гаразд!

— Не отвлекайся, — перебила она его, — давай к делу.

— К делу, так к делу. На рынках слухи ходят разные и к нашему делу отношения не имеющие. Господин вампир бывает только в порту, во всяком случае только там его знают, каждую ночь. Облюбовал себе несколько забегаловок с развеселыми, распутными девицами и устраивает кутежи с пьянками и непристойными танцами. Девки от него в восторге, говорят, что он не чета другим, щедрый и добрый. Деньгами сорит направо и налево. Но все тихо, скандалов, ужасных слухов нет. Ни дуэлей, ни убийств, ничего из ряда вон выходящего. Конечно, убийства в порту дело обычное, но господин Гриесс в этом не замешан, во всяком случае о нем, кроме портовых притонов нигде не знают, а там он на самом хорошем счету. Так что зря вы беспокоились, все хорошо, — закончил свой рассказ довольный садовник.

«Да-а, — думала Мара, отсчитывая обещанную награду, — куда уж лучше: пьянки, кутежи, гулящие девицы, как еще может развлекаться бывший наемник? Но с другой стороны, садовник прав. В городе все по-прежнему, и присутствие в нем вампира никто не замечает, и это на самом деле хорошо! Вот только что скажет Гриесс, узнав о ее поступке?» Он не сказал ничего, сделал вид, что ничего не знает о ее слежке, приходил утром и ложился спать, а вечером исчезал, с Марой не виделся и не общался, мыслесвязь молчала.

Гриесс решил дать ей время на раздумья. Скоро весна и новое задание, пусть же она хорошенько соскучится за ним, может и пропадет тогда этот проклятый барьер!

В город пришла весна, деревья покрылись цветами, по воздуху поплыл легкий, цветочный аромат. Оживилась торговля, замершая на зиму. Купцы покинули зимние квартиры и принялись за дело. В порту прибавилось кораблей, а во вторую неделю весны в Азанию въехал огромный караван гномов. Ежегодно весной они привозили в столицу свои товары.

Гномы Гриессу все еще были в диковинку и, встречаясь с ними на улицах, он с интересом их рассматривал. По одиночке они не ходили, собирались небольшими компаниями и устраивали набеги на приглянувшиеся таверны. Гномы оказались падки на местный эль, а особенно на местных девиц. Последние очень любили эти ежегодные визиты подземных жителей, те славились щедростью и мужской силой.

В один из весенних, теплых вечеров небольшая компания из пяти представителей подгорного племени забрела в таверну, в которой Гриесс уже начал почти ежевечернее поглощение вина в компании матросов с торговых кораблей и гулящих девок. Тихо вести себя где бы-то ни было гномы не умели. Они шумели, громко переговаривались на своем гортанном языке, стучали кулаками по столу в ожидании эля и щипали официанток за филейные места, от чего те громко и притворно взвизгивали. Как мог вампир остаться равнодушным к такой компании? Упустить возможность еще раз глотнуть гномьей крови, оказавшейся такой вкусной в первый раз?

— Вечер добрый, почтенные, — поприветствовал он компанию низкорослых бородачей.

— И ты будь здоров, — ответил один из сидящих за столом, на всеобщем он говорил с заметным акцентом.

Не присматриваясь, на первый взгляд, они казались все на одно лицо. Невысокие, на голову ниже среднего человека, широкоплечие и коренастые, с грубыми чертами, с густыми бровями и длинными бородами, закрывающими почти все лицо. Даже в городе все носили длинные добротные кольчуги, тяжелые кожаные башмаки с металлическими бляхами и свое излюбленное оружие — топоры с удлиненной рукоятью.

— Ходят слухи, — продолжил вампир, — что гнома перепить невозможно. Мне слабо в это верится, и я готов поспорить, что это не так, на приличную сумму.

Предложение оказалось заманчивым, особенно сумма, и, посовещавшись, гномы доверили представлять их в споре рыжему Давроку, первому ответившему на приветствие вампира. Посчитав выпитое Гриессом вино за одну кружку, настояли еще на одной для уравнения счета, и начали состязание. Вампиру было совершенно все равно сколько кружек пить, ему хотелось втереться в доверие к гномам, и пока они в городе иметь свободный доступ к их крови.

Заказанный эль в больших глиняных кружках принес сам хозяин, заинтересовавшийся спором, состязание началось. Под подбадривающие крики собравшихся зрителей, гном и вампир опустошали кружку за кружкой. Даврок пьянел медленно, но все же пьянел, а Гриесс — нет, ему пришлось изображать опьянение, дабы не вызвать подозрений.

Последнюю, девятую порцию эля, Даврок допивал под громкое скандирование соратников.

— Давай, давай, давай, — ревели они что есть силы, стуча при этом своими кружками по столу.

Эль он допил, пьяно икнул и с грохотом рухнул под стол. Усиленно изображая из себя пьяного, Гриесс поднялся на шатающихся ногах и, хлопнув ладонью об стол, заявил заплетающимся языком.

— Я выиграл! Гоните монету, — и, обведя всю компанию победным взглядом, громко рыгнул.

Гномы аккуратно сложили монеты в столбик и пододвинули вампиру.

— А ты, случаем, не маг? — подозрительно спросил один из них, с заметной проседью в густой черной бороде. — Или может амулет какой использовал?

— Не верите, почтеннейшие? — Гриесс расстегнул на груди рубаху и поднял вверх руки, — так проверьте, все честно.

Недоверчивый гном полез в свой мешок и извлек на свет пару амулетов, пробормотав заклинания, активировал их. Один показывал ауру, другой — наличие амулетов. Но пока гном рылся в мешке, вампир, мысленно усмехнувшись, сменил ауру на человеческую и теперь, совершенно спокойно, наблюдал за действиями гнома.

Насладиться в полной мере их обществом Гриессу не удалось. Дней через пять его разбудила по мыслесвязи Мара: архимаг прислал записку, требует явиться к нему в течении часа.

— Видимо, что-то срочное, — заметила она, пока они бодро, на рысях, двигались к академии.

— Да, — согласился с ней Гриесс, — видимо. Но как же не во время!

— Почему? Ты не нагулялся? — ехидно осведомилась Мара.

— Гномы, ты же знаешь, что в город приехали гномы. И мне удалось завести с ними дружеские отношения, жаль будет сейчас уехать, очень жаль.

— Это не первые твои гномы, не пойму, к чему жалобы.

— Они особенно вкусные, такой привкус… не объяснить, особенный, пикантный, — он сделал витиеватый жест рукой.

Мара не ответила и беседа замерла сама собой.

Квинтил в ожидании ходил по кабинету, на столе лежала большая подробная карта Ойкумены от моря Грез на юге и до Горной гряды на севере. Периодически он останавливался, сверялся с бумагами и картой, и что-то писал. Секретарша сообщила о прибытии Мары и Гриесса.

— Зови, — коротко бросил архимаг.

— Присаживайтесь, — махнул он на стулья и кресла и, дождавшись пока они усядутся, начал:

— Уверен, что вас удивил столь срочный вызов, но без причины я бы не стал этого делать. И именно вас, потому как дело касается орков, и Гриессу это тоже будет интересно со своей стороны.

— Что там случилось? — с нетерпением, так не свойственным ему, спросил вампир.

— Что точно случилось вам и предстоит выяснить. Вот что известно мне: Орки активизировались почти по всей линии границы, нападают на пограничные замки-крепости, много молодняка, похоже готовятся к войне, и тренируют молодежь. С нашей стороны огромные потери, больше дюжины боевых магов погибла, объявлен срочный набор в наемные роты, и мне пришло письмо с просьбой прислать не только боевых магов, но и целителей. Очень дорого обходятся нам такие тренировки. И вот теперь вопрос — с кем орки собрались воевать?

Квинтил, наконец, сел в свое кресло, перестав нервно расхаживать по кабинету, и с вопросом посмотрел на Гриесса. Тот в задумчивости потер подбородок и. откинувшись на спинку кресла, ответил:

— Вариантов немного: или с эльфами, или с нами. Не станут они нападать на Манкеру и Панкор, нет смысла.

— Почему?

— А вы никогда не представляли для них интереса. Орки — прежде всего воины, и честь воина для них превыше всего. А какая честь в убийстве более слабых?

Территории им не нужны, рабы? Они и так есть, нет, точно, либо мы, либо эльфы. И я склоняюсь к тому, что зубы точат на нас.

— Опять же, почему? — архимаг принял более расслабленную позу. — Тут все просто. Если они ввяжутся в войну с эльфами, мы можем воспользоваться моментом и ударить в спину. Лично я бы именно так и поступил.

— А эльфы? — это уже Мара задала вопрос.

— А эльфы, моя дорогая, — он резко повернулся к ней, — никогда не бьют в спину, у них тоже свои честь и принципы. — Надеюсь теперь понятно, почему я вызвал именно вас?

— Да, — Гриесс кивнул, — нужен язык, узнать все точно. — Именно! И выезжайте немедленно, я уже всех оповестил. Поедете с отрядом магов, до какого-то момента вам по пути, а там сами решите какая крепость больше всего подходит. Через три часа сбор у восточных ворот, деньги у казначея. Удачи.

Через три часа они подъезжали к восточным воротам. Там стояли в ожидании девять магов со слугами, пятеро целителей не могли обойтись без помощников. Четверка боевых магов держалась особняком. Подъехав ближе, Гриесс поморщился и помотал головой.

— Что-то не нравится, вампир? — высокомерно осведомился один из двух огненных магов, более старший и, видимо, назначенный главным в отряде.

— Рябит в глазах от ваших разноцветных аур, — спокойно пояснил Гриесс, — а так все хорошо. Еще кого-то ждем? — Нет, уже все в сборе, если все готовы, можем трогаться, до темноты успеем много проехать.

На первой же ночевке, в небольшой чистой таверне, ибо это была Лурдия, решили познакомиться.

— Меня зовут Тексин, — представился маг огня, — ехать нам вместе долго, есть смысл узнать имена.

Предложение поддержали, и все по очереди представились, в том числе и помощники целителей.

— А ты Гриесс, я правильно запомнил имя? — обратился к вампиру Тексин, — он у нас вампир, если кто еще не в курсе. А эта прекрасная девушка — Маранелла, которой он поклялся служить. Странный поступок, на мой взгляд, ну да ладно.

Все молча покивали в знак согласия и приступили к ужину.

— Так куда же вы направляетесь? Милорд архимаг говорил, что у вас будет особое задание, — спросил негромко Тексин, обращаясь в большей мере к Маре.

Но она в ответ пожала плечами.

— Я никогда не была на границе с орками и понятия не имею куда нам ехать. Все задание рассчитано на Гриесса, он у нас дока по войнам с орками.

— Даже так? А посвятите меня в свое задание, или это тайна?

— Посвятим, — ответил Гриесс, — никакая не тайна, необходимо узнать причину резкой активизации орков. Нужен пленник для допроса, и поедем мы в Манкеру, к самому укрепленному замку на первой линии обороны

. — Самому укрепленному??? — Тексин откровенно удивился, — но это как-то неразумно.

— Как давно, ты сам лично, принимаешь участие в стычках с орками? — недовольно спросил Гриесс.

— По правде говоря, не очень-то и давно. С полста лет, но и то наездами, периодически отзывают меня с границы.

— В таком случае психология орков для тебя темный лес. Я воюю с ними уже лет четыреста, и точно знаю, что атаковать они будут самые укрепленные крепости, при тренировке молодняка какой смысл нападать на слабые замки? Они готовятся к осаде, а и у нас, и у эльфов крепости намного неприступнее ваших, уж я-то знаю!

— Согласен, историю мне известна, самые кровавые войны у орков происходили именно с вампирами, так что действительно, тебе виднее. В таком случае вместе нам ехать до Акфара, потом каждый отправится своей дорогой.

Поездка оказалась приятной и безопасной, Мара оказалась единственной дамой в отряде, и более молодые боевые маги воздуха взяли на себя заботу о ее комфорте. На привалах и ночевках в лесу они наперегонки предлагали ей свои услуги, а во время пути развлекали приятной беседой. Гриесс играл роль почтительного слуги и соблюдал дистанцию, в тоже время заставляя всех относиться к нему с уважением. Подручные целителей боялись его до дрожи в коленях — стоило ему только взглянуть на них, как они тут же отводили взгляд и вообще старались поменьше попадаться на глаза. Маре ухаживания магов казались глупыми и навязчивыми, с большим бы удовольствием она пообщалась бы с Гриессом, но приходилось проявлять вежливость и благодарить за внимание и оказанные услуги. Но больше всего ее раздражал темп, с которым они двигались! Стоило так быстро, в авральном порядке собираться, чтобы сейчас передвигаться, как на прогулке. Она уже собиралась сказать об этом Тексину, но наткнулась на предупреждающий взгляд вампира и его легкое покачивание головой.

«Потерпи, — раздалось в ее голове, — не устраивай конфликт, Тексин очень дорожит своей руководящей должностью, — Гриесс хихикнул, — если хочешь, давай поедем отдельно, если они тебя так раздражают!»

«Хочу, и да, раздражают. Они кажутся мне высокомерными и навязчивыми».

«Но я тоже иногда бываю высокомерным», — он подмигнул Маре.

«Ты можешь себе это позволить, вампир твоей мощи и полномочий имеет право иногда побыть высокомерным».

«Оу, прямо комплимент мне отпустила, спасибо. Значит, согласна ночью сбежать?»

«Согласна», — она улыбнулась ему, неловкость прошла и опять при его виде в груди начинал шевелиться теплый и ласковый комок, он был маленьким, барьер ему был не по силам, но все же он там был!

«Повтори еще раз, приятно слышать, ты согласна сбежать ночью из отряда магов с вампиром?»

«Да, — она мысленно рассмеялась. — Я согласна сбежать с вампиром, путешествие с тобой намного приятней этой компании».

Эта немая беседа происходила на территории Ифании, до конечной точки путешествия еще ехать и ехать, границу Лурдии пересекли всего пару дней назад. Решили удирать на первой же ночевке в лесу, и долго ждать ее не пришлось. На следующий день пути, с наступлением сумерек не выехали ни к какому жилью, и отряд расположился на поляне соснового бора, практически у края дороги. Костром и приготовлением еды занимались помощники магов а, поужинав стали укладываться спать, выставив в дозор вампира. Маги быстро разобрались, что лучшего охранника на ночь не найдешь, и вовсю этим пользовались. Марой завладел азарт, ее возбуждала предстоящая авантюра, ничего подобного она в жизни не делала, и она с трудом сдерживала себя, чтоб не рассмеяться всем в лицо. Гриесс внешне выглядел абсолютно спокойным, а внутри ликовал, ему изрядно надоела компания магов, и перспектива продолжить путешествие вдвоем его несказанно радовала.

К середине ночи все крепко спали, даже Мару сморил сон, хотя она-то спать не собиралась вовсе. Гриесс ее тихонько разбудил и отвел в сторону к уже оседланным лошадям, сам же растормошил одного из магов воздуха и наплел ему какой-то ерунды, объясняя свое желание временно отлучиться. Гриесс не стал оставлять отряд без охраны, ему хотелось выглядеть в глазах Мары белым и пушистым, насколько это возможно при вампирской сущности. «Нас услышат!» — озабоченно выдала она по мыслесвязи.

— Нет, не услышат, есть такое заклятие — полог тишины, слышала? Мне оно отлично удается, — вслух ответил ей вампир.

— А ты был прав, — заметила Мара, забираясь в седло, — сюрприз за сюрпризом, сколько их еще меня ждет?

— Не один, это точно, — хохотнул в ответ Гриесс, и Алод, выехав на дорогу, перешел в галоп. Мара активировала свой амулет, а Эжену ничего не оставалось как нестись вслед за Алодом, к чему он уже успел привыкнуть.

Глава 30. Мансар

Коней гнали до самого рассвета. Как только отъехали на приличное расстояние от лагеря, Гриесс снял «полог тишины», в ушах засвистел ветер и Мара, от чувств переполнявших ее, бросила повод, дав волю коню и, подняв высоко вверх руки, громко закричала от восторга. Наконец-то бешеная скачка, километры дороги, ложащиеся под копыта коней и он, несущийся черной тенью немного впереди! Оказывается, ей ужасно этого не хватало! И плевать, что впереди ждет долгая дорога с усталостью и опасностями, сейчас ее наполняла одна сплошная радость.

Слева от дороги зеленой стеной стоял сосновый бор, и запах хвои кружил голову. Справа лес редел, попадались лиственные деревья вперемешку с орешником и густым подлеском, которые радовали свежей, молодой листвой. На рассвете, когда солнце высоко поднялось над горизонтом, решили сделать привал и свернули в лес. Алод, как всегда первый, обнаружил родник, бивший из-под замшелого валуна в небольшой ложбине.

— Интересно, что о нас подумают маги? — задорно спросила Мара, бросая файербол на сухие ветки, принесенные для костра.

— А тебе не все равно? — откликнулся Гриесс, распрягая в стороне лошадей.

— В общем-то все равно, но интерес имеется. Тексин при ближайшей оказии доложит архимагу о нашем поступке.

— И что с того? — пожал равнодушно плечами вампир, — пусть докладывает сколько влезет. Мы не обязаны с ними вместе ехать, пользы от них нам никакой. Я и без Тексина знаю куда ехать и что делать, и предлагаю сегодня же свернуть с выбранной ими дороги. Нет никакого смысла тащиться в Акфар.

— А куда, все же, едем? — Мара засыпала крупу в котелок и медленно ее помешивала.

— Как и говорил, в Манкеру к замку-крепости первой линии Изороду, так он называется. Жаль не знаком я с Манкерскими замками, те что знаю, все в Панкоре, а туда ехать нет смысла, раз орки одинаково себя ведут по всей границе с людьми.

После отдыха свернули лагерь и тронулись в путь, при первой же возможности свернув на северо-восток. Ифанию пересекли быстро и без происшествий, за год совместных путешествий взаимодействие отработали до мелочей и теперь ночевки в лесу Мару не только не раздражали, но даже казались комфортными. На двенадцатый день проехали границу с Манкерой. Местность резко изменилась, леса поредели, их заменили оливковые рощи и большие пространства полустепей, на которых черными пятнами выделялись огромные камни в окружении зарослей терновника. Через несколько дней слева от дороги блеснула лента реки. Припекало солнце, в высокой густой траве громко стрекотали кузнечики.

— Свернем? — предложил Гриесс, кивая на реку, — освежимся?

— Вода еще, наверное, холодная. Но раз хочется, то давай.

Выкупаться вампиру не удалось, свернув к реке и проехав с каких-то полчаса, услышали лай собак и человеческие крики. А потом раздался визг, который смогли услышать только собаки, лошади и Гриесс. Алод от неожиданности даже присел на задние ноги, Эжен громко заржал в ответ и встал на дыбы, а вампиру пришлось зажать уши руками.

— Что это? — спросила Мара, приводя в чувство коня.

Ничего не объясняя, Гриесс лишь коротко бросил.

— Быстрее!

И они понеслись в направлении источников звуков. Конечно, Эжен отстал, обычному коню, хоть и довольно резвому, не по силам угнаться за вампирским скакуном. К месту схватки, а это оказалась именно схватка, Гриесс добрался первым и картина, представшая перед ним, его совершенно не порадовала. Пятеро человек в военной форме со сворой волкодавов окружили молодого мансара, тот прижимался спиной к большому валуну и, сидя на задних лапах, из последних сил отбивался от нападавшей своры. Отбивался только одной лапой, вооруженной приличного размера когтями, очень похожими на вампирские, только длиннее. Вторая лапа бессильно висела, перебитая чьим-то мечом, из нее торчал осколок кости. Собаки, подбадриваемые людьми, яростно нападали, одна дернула мансара за бок, из которого и так торчало две стрелы. На подлетевшего галопом Гриесса внимание обратили и люди и мансар, который отчаянно взвизгнул от третьей стрелы, впившейся в многострадальный бок. Поймав молящий взгляд мансара, вампир не долго думая, решил помочь.

— Мы сами разберемся, едьте себе дальше, — махнул рукой один из ландскнехтов, рыцаря при отряде не было и, видимо, этот был за главного.

Гриесс ничего не ответил, высвободил ногу из стремени, легким движением оказался на спине Алода и, сильно оттолкнувшись, с переворотом, прыгнул. Приземлился он прямо перед мансаром, который на мгновение отвлекся и пропустил бросок волкодава, рванувшего его за шею. Нападавшего пса Гриесс отбросил сильным ударом ноги, сломав ему попутно ребра, по остальной своре прошелся плетью тьмы, а на людей бросил парализующее заклятье. И в гневе, вложил в него огромную порцию силы, ландскнехты замерли как и стояли, превратившись в статуи, даже глаза не шевелились. Подхватив сползающего мансара на руки, вампир переместился с ним к соседнему, почти такому же на вид валуну. Бережно опустив существо на траву, взялся за лечение. К этому времени подоспела Мара — резво соскочив с коня, она бросилась к Гриессу и, упав на колени, со страхом спросила:

— Кто это?

— Потом, все потом, — прозвучало в ответ.

Вампир скинул кардиган, закатил рукава и, накрыв руками разорванную шею мансара, закрыл глаза. Его руки буквально скользили над раной, слегка касаясь, уминая и разглаживая ее. Приходилось крепко сжимать зубы, у темной магии, направленной на лечение, очень сильная отдача, каждое заклятие отзывается жуткой болью, вгрызающейся, казалось, в самую сердцевину костей. Мансары живучи, и их не так-то просто убить, но повреждений оказалось очень много: три стрелы, все с серебряными наконечниками, одна из них пробила легкое, и мансар дышал с трудом и характерным свистом. На спине, около короткого хвоста, зияла еще одна крупная рваная рана, мелкие порезы и укусы в счет не шли. Потрепали его основательно. Существо конвульсивно дернулось и заскребло когтями, сердце билось все слабее.

— Nein! — зло процедил сквозь зубы Гриесс. — Nicht jetzt.

Казалось, что его руки, так активно касающиеся кровоточащих ран, должны быть чуть ли не по локоть в крови, но нет, она мгновенно впитывалась в кожу вампира и они оставались чистыми, со стороны это выглядело странно и необычно.

— Я могу помочь? — сочувственно спросила Мара.

— А ты знаешь как лечить темных, еще и наполовину вампиров? — он поднял на нее глаза.

— А это вампир?

— Почти, переходная стадия, аура почти вампирская и твоя светлая магия просто добьет его, — ответил, тяжело дыша Гриесс, заставляя биться сердце мансара.

Толкнуть, толкнуть, толкнуть — бейся, не смей останавливаться! Рана на шее медленно затягивалась и он занялся стрелами. Резко, и в то же время осторожно извлек все три. Стянуть артерии, восстановить кровоток, удалить частицы серебра, мешавшие заживлению ран. Он как будто тянул в гору непосильный груз, но результаты проявлялись быстро. Первыми затянулись мелкие раны, потом восстановилось дыхание, сердце забилось ровно и уверенно. Оставалось залечить перелом и в этот момент мансар открыл глаза. Большие, слегка навыкате, совершенно черные с двойными ярко-красными зрачками. Он посмотрел на Гриесса и мысленно, образами, как умел, передал: «Благодарю, отныне моя жизнь принадлежит тебе!» Вампир усмехнулся.

— Очень ты мне нужен! — и занялся переломом.

Пока он складывал раздробленные кости, мансар молча терпел слегка поскуливая на ультразвуке, заставляя стоящих неподалеку коней нервно подергивать ушами.

— Ну вот и все, — устало произнес Гриесс, похлопывая мансара по серому боку, — попробуй встать.

Тот вопросительно посмотрел на спасителя и, дождавшись утвердительного кивка, неуверенно встал. Размером он оказался побольше любого волкодава, серая в редких черных пятнах короткая шерсть, крупная круглая голова с огромными, для ее размеров, ушами, чем-то напоминавшими по форме листья лопуха. Между ушей, начинаясь от бровей, шел небольшой костяной гребень, сходящий на нет у основания шеи. Смешно задранный курносый нос дополнял внешность этого странного существа. Мансар довольно переступил с лапы на лапу и прильнул к Гриессу, оба улыбнулись, в пасти мансара мелькнули частые, острые зубы с ярко выраженными клыками.

— Ну что скажешь, — спросил повеселевший Гриесс, — нравится тебе это создание Эреты? Наши ученные предполагают, что мансары являются первой пробой в создании вампиров. Они оказались на редкость живучими, хотя их и не так много.

— Обаятельный уродец, — ответила Мара, поднимаясь на ноги, — но люди? Ты собираешься что-то делать? Нельзя их так оставлять.

— И не оставим, накормим наше приобретение, решим что с ним делать, и сниму я паралич с твоих разлюбезных людей.

Приобретение не стало дожидаться приглашения и отправилось перекусить недобитым волкодавом. Отдых затянулся до вечера, пока Мара готовила себе еду, Гриесс украдкой от нее, подкрепился парочкой ландскнехтов, энергии на лечение он потратил изрядно.

— Что ж с тобой делать? — размышлял вслух вампир, лежа у костра и наблюдая за хлопотавшей над казанком Марой, — и имя дать надо.

— Мы что же потащим его с собой? — возмущенно спросила она.

— В том-то и дело, что мы не можем. Я слыхал в Азании, от торговцев, что в Фукарции летом ожидается королевская свадьба и думаю, что это именно тот случай, который ждет Квинтил, и брать с собой мансара нет смысла. Его следует отправить в Варастию, как и Диалу.

— Верхом на Алоде, — с усмешкой добавила Мара.

— Ты не перегибай, — Гриесс улыбнулся, — он и сам отличный бегун, странно, что людям удалось его загнать, обычно такого не происходит, видимо попался на горячем.

— И как ты его назовешь?

Он надолго замолчал и задумался, внимательно разглядывая мансара.

— Glubschrums кажется весьма подходящим именем для такого малыша.

— Хорош малыш, — хмыкнула Мара, — половину волкодава умял!

— Ему нужны силы, он еще молодой и неокрепший.

Солнце медленно садилось за горизонт, поднялся ветер, заставивший шелестеть высокую траву, громко щебеча пролетела стая птиц, наступал вечер. Гриесс написал записку и прикрепил ее к ошейнику, который он умудрился смастерить из запасной сбруи. Схватив мансара двумя руками за голову, он долго и настойчиво вдалбливал в мозг существа куда ему бежать и что делать.

— Хочется надеяться, что я все внушил доходчиво, тяжело с такими, как он, они мыслят образами, а мы-то нет. Алод и тот слова понимает.

Спасенный вампиром мансар, положив обе лапы ему на плечи, с благодарностью глянул в глаза и лизнул спасителя фиолетовым шершавым языком.

— Хватит этих нежностей, я тебя понял, — улыбнулся в ответ Гриесс и, шлепнув Glubschrums по спине, повелительно указал рукой на северо-восток, — давай, мальчик, не подведи, доберись и дождись меня.

Блеснув напоследок в темноте красными глазами, мансар скрылся в высокой траве. Вампир довольно потянулся.

— Будем надеяться, что все сложится хорошо, — он поднял глаза к ночному небу и прошептал. — Помоги ему, Эрета, очень прошу.

С окончанием его фразы в небе зажглись еще две звезды, и Гриесс счел это добрым знаком.

— Люди, — твердым тоном напомнила Мара, нарушив этим его благодушное состояние.

— Ах, да, люди…

Гриесс не спеша поднялся, привел в порядок свою одежду и, застегнув пояс с оружием, направился в сторону все еще стоящих статуями ландскнехтов. Подойдя ближе, небрежно махнул в их сторону рукой, люди заморгали и недоуменно закрутили головами, но сдвинуться с места по-прежнему не могли, и представляли из себя причудливо застывшие в движении полуживые статуи.

— Вот это я дал, — ухмыльнулся сам себе Гриесс, и махнул рукой еще раз, добавив в заклинание энергии.

Сам же предусмотрительно отступил в сторону. На этот раз заклинание подействовало, каждый из ландскнехтов смог завершить начатое полдня назад действие. Они были воинами, а не обычными поселянами с вилами, и пришли в себя быстро, развернувшись как по команде к Гриессу, с намерением атаковать. Но он привел их в замешательство, подняв вверх руки и отступив на шаг назад.

— Можно дать вам совет? — совершенно спокойно поинтересовался он.

— Мы не нуждаемся в советах посторонних, у нас есть свой господин и его приказы.

— Ну, ну, не кипятитесь понапрасну. Если бы не вот та прекрасная дама, — вампир указал на Мару, стоящую неподалеку со скрещенными на груди руками, — я бы с большим удовольствием помахал с вами мечами, но вот она настаивает на том, чтоб вы ушли отсюда живыми. А вы не желаете того же?

Своей спокойной речью и небрежным поведением он совершенно смутил бравых вояк и они немного подрастерялись. И вопросительно уставились на командира.

— Ты перебил нашу свору, зачем? — спросил тот, опуская поднятый было меч. — Если самому нужен был этот маленький демон, можно побеседовать об этом с нашим бароном.

— Мне он живой требовался, никак не в виде трупа, — прозвучало в ответ.

Внешне Гриесс выглядел расслабленным и смотрел на ландскнехтов с полным пренебрежением, так может смотреть или более сильный, или глупый, но на глупца вампир никак не походил.

— Я его спас и отпустил, — добавил он и, достав кинжал, принялся вычищать призрачную грязь из-под ногтей.

— Да что мы с ним разговоры разговариваем! — воскликнул один из отряда. — Порешим его и представим труп того, кто нам не дал поймать демона!

— Да, точно! — поддержали его несколько человек.

И тотчас спустили стрелы. Гриесс сделал неуловимое движение. и обе стрелы прошли мимо.

— Стрелки из вас, — раздраженно бросил бравый вояка и, замахнувшись мечом, бросился в атаку.

Но не успел сделать и шага, как несколько брошенных под ноги языков пламени заставили его отступить. Гриесс презрительно рассмеялся.

— Вояки из вас отвратительные. Убирайтесь, пока мое предложение в силе!

— Маг! Он маг! — забормотали ландскнехты и опять посмотрели на командира.

— С магами воевать — себе дороже, уходим ребята, — решил он и первым показал пример, вложив меч в ножны и зашагав прочь.

Его отряд потянулся за ним. Ночь была ясная, заблудиться невозможно.

— Довольна? — спросил Гриесс, когда спина последнего вояки скрылась в темноте. — Заметь, у меня великолепное терпение!

— Заметила, любишь ты издеваться над слабыми, — ответила она, возвращаясь к костру, — долго возился, мне аж надоело, хотела вмешаться.

— Перебить их гораздо быстрее, а вот чтоб убедить этих упрямцев — нужно время… — обиженно заметил вампир.

— Согласна, быстрее. Но просто так людей убивать нельзя, особенно если можно этого избежать.

— Все бы так думали как ты…

На дорогу к замку Атукс ушло чуть больше недели. Замок входил во вторую линию обороны границы.

Вторая линия… Были времена когда ее не существовало, просто линия границы с пустошью и на ней, на равном расстоянии друг от друга — пограничные крепости. Что случилось, не помнит уже никто, да и не знал этого никто, кроме самих орков, но настал момент и орки решили, что люди — самые лучшие рабы и, главное, легкодоступные. И принялись переходить границу и угонять целые поселения. Среди людей началась паника, пограничные поселения опустели, а тогдашний король приказал строить еще одну линию пограничных крепостей, для надежности. Но народ так и не вернулся в эти места, более полувека прошло, появились хутора, заимки, небольшие поселки, но крупных поселений нет, местность осталась пустынной.

Отдохнув в замке пару дней, разузнали дорогу и отправились дальше. Полковник, распоряжающийся в крепости, особой радости при их появлении не высказал.

— Нам требуется серьезное подкрепление, в том числе и боевые маги, но уж никак не разведчики, этого у нас и так хватает! Не знаю, кого там отправил ваш архимаг, но у меня осталась всего пара целителей тут и один огневик в Изороде, и гарнизон в два раза меньший, чем надо! Впрочем, раз едете, отвезете заодно приказ, не буду зря гнать гонца. Надеюсь доберетесь быстро, Изород не выдержит еще одной атаки.

Местность на границе с Пустошью орков не являлась степью в прямом понимании. Попадались высокие каменистые холмы поросшие колючим кустарником, между ними лежала плоская равнина с высоким, густым разнотравьем, среди которого преобладал ковыль. Пустошь пересекало несколько рек, встречались озера. Севернее, там где территория орков граничила с Панкором и Варастией, росли густые леса, перемежающиеся частыми озерами местами переходящими в болота.

Пограничный замок Изород стоял посреди равнины, трава на несколько сот метров от стен была выжжена, чувствовалось присутствие мага огня. Небольшая крепость окружена высокой каменной стеной и глубоким рвом, обычно заполняемым водой, но в степи с этим не густо и дно рва щедро утыкали острыми кольями. Подвесной мост с грохотом и лязгом опустился вниз, металлическая решетка поползла вверх, пропуская путников внутрь замка. Во внутреннем дворе их встретил сам командир гарнизона.

— Капитан Эйлерс, командующий 15 пограничным гарнизоном, — представился он.

Гриесс в ответ также представился и протянул приказ, переданный полковником. Внимательно его прочтя, капитан помолчал и после паузы сказал:

— А вы зря приехали, полковник приказывает отходить, на сборы уйдут сутки и замок временно оставим, пустой он оркам ни к чему, мы даже ворота откроем, а получим подкрепление — вернемся.

— Ну почему же зря? Совсем не зря, орки в любом случае появятся, а нам они-то и нужны.

— Не говорите ерунды! Вас всего двое и какими бы распрекрасными магами вы не были, замок вам не удержать, даже с отрядом орков не справиться! Вы хоть знаете сколько их в одном отряде?

Ответить Гриесс не успел, а Мара лишь пожала плечами.

— Он как раз знает, и он справится, — громко сказал медленно подходящий к ним мужчина неопределенных лет, держась за бок и морщясь от боли при каждом шаге.

Гриесс мгновенно развернулся и впился взглядом в глаза подходившего мага.

— Откуда ты меня знаешь? — требовательно спросил он.

— Видел тебя как-то на границе Баронств с Варастией. И наблюдал как ты отчитывал нерадивых, — улыбаясь ответил маг, — Я Рэндок, — он протянул руку, — а ты Гриесс, все кто попадал на границу с Варастией о тебе слышали, а мне довелось еще и лицезреть. Перепутать с кем-то совершенно невозможно.

— Ты почему встал с постели? Что велел лекарь? — набросился на мага капитан.

— Много он понимает, этот лекарь, — усмехнулся Рэндок, — а встал потому, что лично хотел поздороваться и представиться. Дозорный прибежал и описал внешность приезжих, я ушам не поверил, потому и пришел.

Гриесс пристально всматривался в лицо мага. Нет, он никогда не видел этих разноцветных пронзительных глаз, а то точно запомнил бы. Рэндок обладал неординарной внешностью: нос с горбинкой, тонкие губы, густая черная шевелюра и нереальные глаза! Один карий, другой голубой, долго смотреть в них не получалось.

— Нет, — разочарованно сказал вампир, — не помню я тебя.

— Да куда уж там, — махнул рукой маг, — ты был очень занят, отрывая головы своим.

Гриесс довольно хмыкнул.

— Да-а, было такое, но давно.

— Так и я, далеко не мальчик, — пожал плечами Рэндок.

— Погодите, — вмешался в их разговор капитан, — это что же получается, — на его физиономии отразилась усиленная мысленная работа, — ты что же это — вампир? — в конце концов выдал он.

— Да, вампир, вас это как-то смущает?

— Ну и дела, — покрутил головой Эйлерс, — а ты иди ложись, — прикрикнул он на Рэндока, — на тебе лица нет!

— Может я посмотрю? — подала голос молчавшая до этого Мара, — лекарь из меня не очень, но если нет лучше…

— Посмотри, может получится, — согласился маг и, сопровождаемый Марой, направился назад в лазарет.

Поднимаясь по узкой темной лестнице, она спросила.

— Что вы имели ввиду под словами: «занят, отрывая головы»?

— Хм, — хмыкнул в ответ Рэндок, — раз спрашиваешь, значит допускаешь мысль, что и правда отрывал.

— Не то чтобы допускаю…

— Да ладно, как давно ты его знаешь?

— Уже год, но он до сих пор полон для меня сюрпризов.

Маг понимающе улыбнулся.

— Наверное, так и должно быть. Да отвечу, отвечу на твой вопрос. Действительно оторвал нескольким вампирам головы. Граница в том месте проходит по реке, и противоположный берег хорошо виден, а я еще заклятие дальновиденья бросил, зрелище впечатляющее, скажу я тебе!

Они дошли до лазарета. Рэндок толкнул плечом дверь и боком вошел в помещение. Деревянные лежаки стояли в три ряда, половина из них была занята раненными, а запах… в лазаретах он везде одинаковый, особенно при отсутствии мага-целителя. К Рэндоку подбежал щуплый паренек.

— Господин Рэндок, зачем вы встали? Рана опять откроется, а мне нечем останавливать кровь.

— А где ваш целитель? — Мара решила отложить на время вопросы о прошлом вампира.

— Убили при последней атаке. Шальная стрела, точно между глаз. Маг с помощью Мары и щуплого паренька, оказавшегося подручным целителя, лег на кровать. Рана кровоточила. Мара внимательно ее рассматривала: неровные края, рана рваная, но размер небольшой и на укус совершенно не похоже.

— Что может оставлять такие раны?

— Орочьи стрелы, они с зубцами, их вырезать надо, но я в запале боя выдернул, не задумываясь, самое плохое, что она зачарована была и резерв у меня не пополняется, я постоянно почти пуст и, соответственно, бесполезен и беспомощен.

— Оу, я о таком только читала, магия орков, она же особенная. Как это лечить?

— Хороший целитель справится, не сразу, но справится. А ты попробуй стянуть рану и остановить кровотечение.

До самой глубокой ночи Мара проторчала в лазарете, затянув рану на боку мага, отправилась помогать другим. Раненых оказалось много, и без опытного мага большинство из них было обречено, поэтому она переходила от одного к другому и помогала чем могла, пока полностью не опустошила резерв. Спать в замке никто не ложился, гарнизон собирался с утра выступать, собирали вещи, оружие и все грузили на телеги. Их не хватало, и несколько человек срочно ремонтировали поломанные, грудой валявшиеся в углу двора.

Гриесс поднялся на стену и с удовольствием наблюдал окрестности. Небо ясное, через три дня полнолуние, внизу расстилалась степь, ветер гулял по верхушкам ковыля, как по морю, создавая неторопливые волны.

— А я, оказывается, соскучился, — вслух произнес он, — спокойствие начинает надоедать.

Выехать с самого утра не удалось, не успели собраться. День уже давно начался, солнце поднялось высоко в небе, а в замке только начали грузить на телеги раненых. Благодаря Мариным стараниям их стало намного меньше и Рэндок довольно бодро расхаживал по двору. Магия к нему не вернулась, зато рана больше не беспокоила.

Приближалось время обеда, колона отступающего гарнизона тонкой змейкой потянулась в открытые ворота крепости. Мара вышла их проводить, ей не было страшно оставаться вдвоем в пустом замке, в Гриессе она была полностью уверена, отобьются и задание выполнят!

Капитан Эйлерс покидал замок последним, не по душе пришелся ему приказ полковника, умом он понимал, что это верное решение, а вот сердцем… он прикипел к этой крепости, она стала его родным домом, названная в честь первого начальника гарнизона много веков назад. Пока он мысленно прощался с крепостью, на горизонте показался всадник, гонящий хрипящего коня во весь опор. Капитан встретил его на выезде из замка.

— Орки! — выкрикнул разведчик, осаживая разгоряченного коня, — с севера, отряд орков, с шаманом!

Пока Эйлерс переваривал эту информацию, а колонна медленно текла по дороге, с юга прискакали еще два разведчика.

— Орки! — выпалили они, — много молодняка у них!

Лицо капитана побледнело, принимать неравный бой в поле, с ранеными?

Глава 31. Орки

Для орков война решает всё.

Дуротан (Warcraft)

Уходите спокойно, — уверенно сказал Гриесс, — я прикрою, это как раз то, что надо! — он повернулся к Маре. — И ты тоже; сейчас снова ты — мое самое слабое звено. Драка обещает быть жаркой. Капитан спрашивал, знаю ли я сколько орков в отряде, их обычно около сорока, а если еще и шаман… В ход пойдет самое мощное, на что я способен, и скорее всего, добивать придется мечом. Я не смогу защитить тебя, два отряда — это много даже для меня. И мне будет спокойнее, если я буду уверен в твоей безопасности. И уходящий гарнизон, на всякий случай, хорошо бы прикрыть. А Рэндок, я смотрю, нынче не боец.

— Откуда узнал? — встрепенулся стоящий невдалеке маг, он не спешил покидать замок, держал коня под узды и чего-то ждал.

— Я вижу, — повернулся к нему вампир, — по ауре вижу. Орочья отравленная стрела? Хорошо, что вовремя выдернул.

В голове у Мары не укладывалось его распоряжение, он и ее отсылает? Как она бросит его одного на восемьдесят орков?? Это немыслимо! Почему он ее прогоняет и отказывается от помощи? В ее глазах, устремленных на Гриесса, стояли слезы, с которыми он не знал, что делать. Положение спас Рэндок. Положив по-отечески Маре руку на плечо, он сказал:

— Ты доверяешь своему вампиру?

— Да, — она смахнула слезу, — доверяю. Но бросить его?!

— Он знает, как лучше, если доверяешь, иди седлай коня. Орки бегают быстро.

— И Алода с собой захвати, — добавил Гриесс и пошел его седлать.

Мара с Рэндоком только выезжали за ворота замка, ведя за собой Алода, а на горизонте уже маячил первый отряд орков.

— Скачите! — громко сказал вампир. — Я их уведу за собой, для них я более ценная добыча. Скачите же! — и он сильно хлопнул Эжена по крупу.

Уезжая, она постоянно оглядывалась. «Держи дистанцию, — раздалось в ее голове, — далеко не уходи, километров семь, не более. Мне только головной боли сейчас не хватает». «Хорошо», — откликнулась она, обернувшись в который раз. Одинокая фигура Гриесса на фоне покинутого замка выглядела особенно беззащитной. Повернувшись к Рэндоку, Мара рассказала о предупреждении вампира.

— Хорошо, — кивнул головой маг, и пришпорил коня.

Вампир бросил всего один взгляд в сторону уезжающих и то, чтобы убедиться, что его распоряжение выполняется. Прикинув расстояние до приближающегося с севера отряда, злорадно улыбнулся и сменил внешность и ауру на свои вампирские, и легко побежал в противоположную сторону от уходящего гарнизона, оставляя покинутый замок за спиной. Первый приближающийся отряд орков. ведомый шаманом, ни на секунду не остановился, выбирая цель нападения, они отлично видели колонну отступающих людей и двух магов в арьергарде, но так же хорошо они видели и вампира, причем представителя королевского дома, и все как один повернули вслед за вампиром. Колебаться не имело смысла, вампир, извечный враг, да еще из королевского дома — достойная добыча, не чета людям.

Отбежав около километра от замка, Гриесс приметил небольшой холм, показавшийся ему подходящим для его целей. Стоя на плоской вершине холма, глядя на приближающийся отряд, он хищно ухмыльнулся и вытянул вперед руки в жесте дирижера. Начал с более простого, дождя из пепла, с целью отвлечь шамана. На головы размеренно бегущим оркам посыпались густые, тяжелые хлопья пепла. Они забивали глаза, лезли в рот и нос и заставляли натужно кашлять. Шаман по силе намного слабее вампира, такого как Гриесс, но своих он прикрыл и отряд продолжал движение, лишь слегка замедлившись. Довольно улыбнувшись, Гриесс сделал глубокий вдох и взмахнул руками. Земля ощутимо вздрогнула. Отдача от заклинания сбила дыхание и согнула пополам, вампир с трудом устоял на ногах, в глазах потемнело. Трети резерва как не бывало, но результат того стоил! Под ногами отряда орков, прямо из-под земли, с шипением и грохотом вырвались гейзеры красно-черного демонического огня, заклятье тянуло огонь из нижнего мира демонов, неспроста оно обладало такой отдачей. Больше половины отряда погибло сразу. Оставшиеся петляли как зайцы между бьющими высоко в небо фонтанами, но жизни им это не спасло. Достаточно одной капле попасть на живую плоть, и она за пару секунд добиралась до сердца, превращая его в пепел. Из отряда не выжил никто.

Переведя дух, вампир развернулся лицом ко второму отряду, показавшемуся с другой стороны. На еще такое же заклятье не хватит ни времени, ни возможностей, его нельзя повторять одно за одним — сутки, не меньше должны пройти для повтора. Он накрыл орков несколькими ударами призрачного молота. Площадь захвата такого заклятия поменьше гейзеров, но его можно было повторить пару раз одно за одним. Из воздуха материализовался огромный молот, и хоть он и был призрачным, на земле после удара оставались глубокие вмятины, способные вместить в себя две телеги. Отряд рассеялся, те орки, что были поопытнее, успели вовремя броситься в сторону и избежали участи менее удачливых соплеменников, оказавшихся раздавленными, словно тараканы. Тем не менее, из сорока орков до Гриесса почти добрались чуть меньше половины, точнее восемнадцать. Он еще успел вогнать парочке самых резвых по языку мрака аккурат между глаз, а затем резко выдернул меч из ножен. Лезвие зашипело, рассекая воздух, в левой руке появилась неизменная плеть тьмы. Орки брали вампира в кольцо, окружая со всех сторон холм. На их фоне он выглядел маленьким и хрупким, казалось, стоит только одному орку махнуть ятаганом, и он разрубит вампира пополам, но это только так казалось. Окружая Гриесса, орки злобно скалились, их глаза довольно поблескивали в предвкушении хорошей драки. Шамана в этом отряде не было, молодняк погиб при магической атаке, остались только ветераны, знающие о схватках с вампирами не понаслышке, но именно это их и радовало, рукопашные схватки они и ценили превыше всего.

Одежда орков не отличалась многообразием: самцы непременно увешаны толстенными защитными сбруями, такими как — наплечники, что крепились к увесистым поясам мощными кожаными ремнями; под поясами были грубые кожаные штаны или спины волков, прикрывающие достоинства и недостатки; щитки на руках до локтя, щитки на ногах до колена, у некоторых пластины из метала закрывали спину и грудь, просто вися на плечах скрепленные ремнями. Самки отличались менее массивными размерами и их более легкая броня давала преимущество в манёвренности и скорости. Ах да, и непременно на всех металлических блоках и вставках красовались страшные заострённые шипы. Прически блистали разнообразием: попадались лысые, как колено, воины, но основная масса предпочитала дреды, сплетая их в различные прически и скрепляя на концах зажимами из металла. Хоть они и вели почти кочевой вид жизни, кузнецы среди них имелись отменные, каждый член отряда держал в руках огромный ятаган с зазубренным лезвием.

Мара с Рэндоком быстро догнали отступающий гарнизон, телеги с ранеными двигались медленно. Она оглянулась назад, замок исчез из поля зрения.

— Как думаешь, орки не пойдут за нами? Мы же не отобьемся!

— Не пойдут, — спокойно ответил ей маг, — твой вампир для них, как тряпка для быка. Вековая ненависть заставит их последовать за ним, да и драка там обещает быть жаркой, орки это ценят.

— А он справится? — с испугом спросила Мара. — Что-то неспокойно у меня на душе.

— Гриесс-то, — Рэндок хмыкнул, — можешь не сомневаться, этот орешек им не по зубам. Но как далеко мы можем уехать? Как вы определяете расстояние?

— По ощущениям, как начнет побаливать голова — значит хватит.

Они неторопливо двигались с хвосте колонны, когда земля под ногами ощутимо качнулась.

— Ого! — восхищенно воскликнул Рэндок, — Вот это мощь! Ты почувствовала силу применяемого заклятья?

— Да, аж страшно! Я не представляю какая у него отдача!

— Я полагаю, что твой вампир справится, но ты понимаешь, что если они пойдут на нас войной, то мы не устоим? Или он один там такой в Варастии?

— Вроде нет, — неуверенно ответила Мара, — я не спрашивала, а он многого не говорит.

— Закрылись вампиры от всех капитально. Ты знаешь, что у них по всей границе стоит магический барьер? Незамеченным не пройдешь.

— Не знала, но идея-то хороша сама по себе!

— Хороша, но ты подумай сколько энергии нужно, чтоб держать барьер активным.

— С этим у них нет проблем, пополняются вампиры мгновенно, не то что мы.

— А как тебе вообще удалось заполучить вампира?

Мара начала рассказывать, Рэндок внимательно слушал и понимающе при этом улыбался, прожитые годы и опыт давно позволяли ему преподавать в той же академии, либо устроиться в богатом городе, обзавестись учениками и заниматься исследованиями. Занятиям более подходящим для мага его ранга и его возраста. Но кабинетную работу он терпеть не мог, поэтому и мотался по границе из года в год, из крепости в крепость. Квинтил оставил попытки уговорить его на преподавание и отправлял на самые трудные участки, затыкивая им дыры. Бесхитростный рассказ Мары прояснил все возникшие у Рэндока вопросы. Он никак не мог взять в толк, зачем это Гриессу прикрывать отход человеческого гарнизона, и вообще выполнять задания архимага. «Надо же, — подумал он, — оказывается вампиры тоже способны на чувства! Ни за что бы не подумал».

Гриесс танцевал. Танцевал в окружении орков. В голове звучала давно написанная им песня, других мыслей не было, тело работало на инстинктах.

Daemon

оригинал: Diary Of Dreams

Последнее слово, Gemalte Stille Выразительная тишина. Ein anderer Ort Другое место, Ein fremder Wille Чужая воля. Mit letzter Kraft Из последних сил, ein letzter Schrei Последний крик. Die Zeit gerinnt Время застыло, Es ist vorbei Все кончено… Ein stummer Gast Безмолвный гость Erhaben kühl Возвышенно холоден. Die alte Last Прежнее бремя — Nur ein Gefühl Лишь ощущение. Mit letzter Kraft Из последних сил, Ein letzter Schrei Последний крик. Die Zeit gerinnt Время застыло, Es ist vorbei Все кончено… Tanz, Daemon, tanz Танцуй, демон, танцуй, komm schrei mit mir Покричи со мной! Tanz, Daemon, tanz Танцуй, демон, танцуй, komm tanz mit mir Потанцуй со мной! Die kleidsam Dich Тебя украшает Die Trauer ziert Печаль Und kunstvoll Antlitz И прекрасен облик ,Die verleiht Который она дарит. Mit letzter Kraft Из последних сил, Ein letzter Schrei Последний крик. Die Zeit gerinnt Время застыло, Es ist vorbei Все кончено… Wie wundersam Как чудесно Dein Lachen klingt Звучит твой смех, Verkleidet wirkt Преображая Die Welt um Dich Мир вокруг тебя. Mit letzter Kraft Из последних сил, Ein letzter Schrei Последний крик. Die Zeit gerinnt Время застыло, Es ist vorbei Все кончено… Tanz, Daemon Танцуй, демон, komm schweig mit mir Помолчи со мной.

Взмах, полу поворот и сталь врубается в плоть, плеть довершает дело. Четырнадцать. Вампир рубанул вновь, на сей раз вкось, и его меч разрубил локоть здоровенного лысого ветерана, его правая рука тяжело шлепнулась наземь, из культи хлынула кровь. А Гриесс уже прыгнул, уцепившись за плечевой ремень ближайшего орка. Лезвие меча чиркнуло по горлу незадачливого бойца, легко отскочив, он равнодушно посмотрел, как рухнуло сперва на колени, а потом распростерлось у его ног огромное тело. Двенадцать. Плетью тьмы он сдерживал пыл нападающих, не давая им навалиться скопом. Сталь заскрежетала о сталь, Гриесс блокировал удар, полетели искры, его отбросило назад. Драка шла в полную силу, от вампира требовалось все, на что он способен. Гриесс опережал орков в скорости и ему помогала магия, они же опережали его в силе и количестве, будь на его месте просто высший вампир — орки бы уже праздновали победу. Блок, уворот, контратака. Меч в его руках не мешкает, свистит и свистит, рубит направо и налево, рассекая и кожу, и нагрудники, и черепа, и кости. Резерв медленно уменьшался, автоматически уходя на залечивание ран, на которые вампир не обращал внимания. Восемь. Количество орков уменьшилось вдвое, на ногах остались самые опытные, они поймали его темп и, переглянувшись, одновременно ударили в разные места, не оставляя вампиру места для уклонения. Он вывернулся, почти… блеск столкнувшихся мечей у самых глаз, — левую щеку резануло болью, ятаган, нацеленный в горло, скользнул острым концом по скуле, с характерным скрежетом рассекая ее до кости. Кровь хлынула из раны, и это вызвало у орков радостный рев. Подняв оружие вверх, они издали боевой клич. Гриесс таким благородством не отличался. Он тряхнул головой и, окинув взглядом оставшихся противников, перешел в атаку.

Атака вампира — это неразличимый глазом блеск летящего быстрее мысли оружия, это запаздывающий за сталью стон рассеченного воздуха, это смерть, опережающая взгляд. Это удар без сомнений и колебаний, удар, который убивает сразу и не требует повторения. Заколдованный вампирский меч легко, словно танцуя, коснулся незримым росчерком горла ближайшего орка, и тот рухнул, захлебываясь кровью. В пытавшихся атаковать со спины полетели сгустки тьмы. Все это заняло мгновения. Пять. Резко крутанувшись вокруг себя, атаковал снова. Меч описал полукруг и врезался в подставленный ятаган, рассекая снопы многоцветных искр. Оружие прянуло и рванулось с быстротой змеи, острие нашло горло орка и погрузилось в плоть, почти не встретив сопротивления. «Оставить одного в живых», — вспомнил Гриесс и кинул на орка, показавшегося самым опытным из оставшихся, парализующее заклятие. Оставшуюся троицу прикончил быстро и безжалостно. Бросок в одну сторону, в другую и орк оседает, выпустив из руки ятаган. Небрежно отбив выпад, добавив в удар чуть-чуть магии, с разворота напрочь снес голову предпоследнему противнику. Обезглавленное тело еще мгновение стояло, фонтанируя кровью, а затем мешком рухнуло к его ногам, щедро окатив Гриесса горячей кровью. Последнего орка он вскрыл, точно хирург или бальзамировщик, от паха до самого горла и, отшвырнув ногой падающее тело, оглянулся на место схватки. Вокруг холма в разных позах лежали мертвые тела орков, напоминавшие тряпичных кукол, разбросанных капризным ребенком. Обнаружив парочку еще живых — хладнокровно их добил. Сняв с себя то, что когда-то было «почти вечным» кардиганом, а сейчас больше напоминало лохмотья, которыми побрезгует самый распоследний нищий, вытер начисто меч и вернул его в ножны. Пора было приступать к допросу. Задачка оказалась непростой, орк не владел всеобщим, а Гриесс успел подзабыть орочий язык. Пришлось прибегнуть к магии для быстрого освежения памяти. Новости оказались неутешительными, заставляли серьезно задуматься. Напившись свежей крови и пополнив резерв, вампир опустился на колени и сотворил столб огня черно-багрового цвета, упиравшегося верхним концом в небеса. Оставалось только ждать.

«Мара! — позвал он по мыслесвязи, — ты там как?»

«Извелась вся и Алод нервничает, все на меня поглядывает. Как там у тебя?»

«Все хорошо, гора трупов. Отпускай Алода, пусть меня забирает, я еще немного задержусь, сообщение отправить!»

«Хорошо. А сам ты цел?»

«Уже да».

«Уже?»

«Именно уже. Отправляй Алода и подожди еще немного», — на этой фразе он прервал связь.

— Что там? — Рэндок заметил Марино изменившееся лицо.

— Говорит, что все нормально и он уже цел. Вот как это понимать?

— Учитывая почти мгновенную регенерацию, то так и понимать, как сказал.

Она недоверчиво качнула головой и, повернувшись к Алоду, махнула рукой.

— Беги, он тебя зовет.

Тот радостно рыкнул и, развернувшись, мгновенно унесся.

— Гриесс сказал, чтоб еще подождали, ему надо отправить сообщение, — добавила Мара.

Рэндок уже развернул коня в сторону оставленной крепости и указал ей рукой на видимый и отсюда столб огня.

— Смотри! Жаль не увидим вблизи вызываемого посланца. Видимо что-то типа «Птиц счастья» нашего Квинтила, только на вампирский лад.

Ждать пришлось не особо долго, не прошло и получаса, как послышался стремительно приближающийся стук копыт. Поравнявшись с ожидающими, Алод остановился.

— Чего стоим? Поехали! — произнес Гриесс.

Мара внимательно его осматривала. Вид у него был непрезентабельный. Шелковая рубаха залита на груди кровью, на рукавах зияют прорезы, и штаны и сапоги обильно забрызганы кровью, на штанах приличная дыра чуть выше колена. Но сам вампир выглядел свежим и здоровым. Пока она обдумывала свой вопрос, Рэндок успел первым.

— Жаркая вышла драка? Судя по твоему виду — весьма!

— Если бы я умел потеть, то ответил, что попотеть пришлось. Не сумел всех уложить заклятиями, пришлось немного и мечом помахать. И допросил орка, правда оказалось, что я подзабыл их язык, давно не применял.

— И что узнал? — Рэндок снова опередил Мару с вопросом.

— Новости неутешительные, правда вас они касаются меньше всего. У орков появился вождь, полукровка, помесь с эльфами! Как такое вообще возможно, но это факт. Он сильный маг, не чета шаманам, чувствуется эльфийская кровь. Объединяет племена, готовятся к войне.

— С кем? — одновременно вырвалось у Мары с Рэндоком.

Гриесс усмехнулся.

— Уж конечно не с людьми, зачем это надо? С Варастией собрались воевать, он думает, что справится с нашими магами? Хотя, кто знает, что-то же дает ему основания для уверенности. В общем, я отправил сообщение своим, а вернемся в Атукс — напишу сообщение Квинтилу. Есть там с кем отправить?

— Есть, — Рэндок утвердительно кивнул, — но как же это? Орк и эльф? В голове не укладывается.

— У меня тоже, — поддержал его вампир.

Гарнизон они догнали к вечеру. До Атукса с такой скоростью добираться еще пару дней, и капитан Эйлерс скомандовал остановку на ночь.

— Вы вернулись! — он не скрывал своего удивления. — Как там орки? Они не пойдут за нами?

— Нет, — ответил спешиваясь Гриесс, — не пойдут. Некому идти.

— Как? — капитан выпучил глаза. — Там же два отряда было!

— Именно, что было. И я не говорю, что это было легко, но двух отрядов больше нет. Можно спокойно устраивать лагерь на ночь, — невозмутимо произнес Гриесс.

Расседлав лошадей, отпустил их пастись, пока Мара занималась костром, а Рэндок ей активно помогал, ломая сухие ветки у кустарника. К нему подошел Эйлерс и, отведя мага в сторонку, тихонько спросил:

— Это может быть правдой?

— Что именно?

— Да то, что он, якобы, один уничтожил два отряда орков! — злобно прошипел капитан.

— Очень даже может быть, — заверил его Рэндок, — можешь не сомневаться. Нам с тобой крупно повезло, что Гриесс выбрал именно нашу крепость, а то лежали бы мы все сейчас тихонько трупами на стенах нашего замка.

— Просто повезло?

— Именно, звезды так сложились, можешь помолиться, только я не уверен кому именно.

— Что ты такое говоришь? — возмутился капитан.

Рэндок усмехнулся.

— Эйлерс, не прикидывайся глупее, чем ты есть. Боги, которых чтим мы, не имеют никакого отношения к вампирам. У них своя темная богиня.

— Эрета? — зловещим полушепотом спросил капитан.

— Да, — спокойно кивнул маг, — и если есть желание проявить благодарность, то помолись именно ей.

Рэндок отвернулся и вернулся к Маре и вампиру, личность которого так манила его.

Озадаченный Эйлерс вернулся к своим, что-то бормоча себе под нос.

— Спасибо, — сказал Гриесс, подошедшему к ним магу.

— За что?

— За вербовку новых адептов, я даже не задумывался об этом, но ты прав, я вроде как спас вам всем жизни.

— В новых адептах я не уверен, но пару-тройку молитв твоя богиня точно получит!

Наутро уже весь гарнизон знал, какой участи они избежали благодаря вампиру.

— Ошибся ты насчет пары молитв, — довольно заявил Гриесс Рэндоку, — слухи — великая вещь, не стоит их недооценивать.

Вернувшись в Атукс, Эйлерс, первым делом, отправился с докладом, а Гриесс написал письмо Квинтилу и отдал его Рэндоку.

— Можно, — сказал он Маре, — заслуженно отдыхать, переодеться и постираться.

— Отдых тут заслужил только ты, остальные, ровным счетом, ничего не сделали.

— Да я о себе и говорю, — расплылся в улыбке Гриесс.

— А переодеться есть во что? — заботливо поинтересовалась она. — А то ты похож на неизвестно кого: грязный, весь в крови и практически в лохмотьях.

— Это поправимо.

Он снял с Алода седельные сумки и направился с ними в отведенную для них комнату. Мара последовала за ним.

— Вот смотри, — Гриесс извлек из сумок чистые вещи, — штаны почти такие же.

— Не совсем, — откликнулась Мара, — почему раньше не надевал? Хотя бы по праздникам?

— Не люблю я такого, одежда должна быть простой и удобной.

С этими словами он снял сапоги и, не отрывая от нее взгляда, взялся за завязки. Мара слегка покраснела и отвернулась.

— Переодевайся, я не буду смотреть.

— Ты же знаешь, что я не стесняюсь, — со смешком ответил вампир.

Исподнего он не носил с тех пор, как стал вампиром, пропала необходимость, и штаны одевал на голое тело.

— Все, можешь поворачиваться.

Эти штаны смотрелись намного выгоднее прежних — тоже черные, тот же дорогой бархат, отличала их золотая вышивка, замысловатыми вензелями идущая от бедра до самого низа с обеих сторон. Рубаха была точь в точь такой же, без кружев и рюш, черный шелк. А вот камзол…

— Зачем ты прятал такую красоту? — восхищенно глядя на него, спросила Мара. — Наряд просто сногсшибательный, и очень тебе идет!

— Этот наряд привлекает внимание, а мне это совершенно ни к чему, — недовольно ответил Гриесс, — тем более, что это точная копия моего военного доломана тех времен, когда я еще был законопослушным капитаном королевской гвардии, только погон нету. Для поездки в Фукарцию абсолютно не годится.

— Ничего, что нибудь придумаем, — заверила его Мара.

Несколько дней в ожидании ответа от архимага прошли тихо и спокойно, только полковник Олос попытался нарушить это спокойствие своим беспокойством о присутствии в замке вампира. В лазарете раненые, запах крови, а тут вампир. Его опасения развеяли Мара и Рэндок. А Рэндоку полковник верил безоговорочно, поэтому удовлетворился его объяснениями и больше вопросов не задавал. Наконец пришло сообщение от Квинтила. Гриесс оказался прав в своих предположениях — их ждала Фукарция, дата королевской свадьбы назначена; и в небольшом Манкерском порту их заберет корабль.

— Ну что, едем? — бодро спросил Гриесс, закончив вслух читать сообщение.

— Едем, страшно конечно, но едем! — в тон ответила ему Мара.

Глава 32. Болота. Йелок

Запасшись провизией, двинулись в путь на следующий день. Дорога к морю предстояла по самой границе, человеческого жилья тут встречалось крайне мало.

— Как поедем? — поинтересовался Гриесс, как только они покинули замок.

— У нас есть варианты?

— Есть. Можно держаться границы и следовать от крепости к крепости, а можно взять чуть левее и ехать, не встречая людей. Разбойников в этих местах не водится, торговые караваны не ходят, но и дорог, как таковых, нет.

— И как же ты предлагаешь ехать?

— Конечно вдоль границы! Мне нужны люди, это с твоим питанием нет проблем, всегда можно поохотиться.

— Ну хорошо, а как болота? Там впереди лежат обширные болота, объедем?

— Зачем? Там недели три в объезд тащиться, а напрямую раза в три быстрее.

— Через болота? Там же куча всякой пакости обитает и все пожелают нами закусить!

— Квинтил, все-таки, очень плохо вас готовит. Такие чудовищные провалы в образовании!

— Нормально он нас готовит ко всему, кроме общения с вампирами, вас уже несколько столетий никто не встречал, вот поэтому он и решил, что эти знания нам особо не нужны.

— Защищаешь архимага?

— Почему бы и нет? Так что там с болотами?

— Моя аура отпугивает всю болотную нечисть, а с разными гадами можно справиться. Если удастся найти проводника, то поедем через болота, а нет — придется делать крюк.

На том и порешили. От замка к замку вела наезженная тропа, дорогой ее не назовешь даже с натяжкой, по ней и поехали.

На одном из вечерних привалов, который устроили вблизи ручья, который можно было с легкостью перепрыгнуть в любом месте, поужинав куропаткой, неосторожно выскочившей прямо под копыта лошадей, Мара вспомнила о тревожащем ее предмете.

— Гриесс, ответь мне на один вопрос, — негромко спросила она, — что имел ввиду Рэндок, говоря об отрывании голов вампирам?

— А что именно тебе неясно в этой истории? — он лежал на плаще, напротив, и блеск костра отражался в его глазах.

— Обычно это выражение применяется иносказательно, а Рэндок сказал, что именно так и было. Как можно оторвать голову? Не отрубить, а именно оторвать? Или я что-то не так поняла?

— Нет, все правильно, я и сам первый раз удивился, злой был, вывели меня своей тупостью и неподчинением, вроде в шутку сказал, а оно на самом деле получилось! Сил у меня побольше, чем у человека, и магии добавил. Поэтому, все правильно ты поняла, отрывал я головы, надо было так, иначе не получилось бы боеспособной армии. А почему ты спросила?

— Не верила, что такое возможно. И потом, не слишком ли жестоко?

— Слишком?! — Гриесс привстал, — ты вампиров сейчас пожалела? Низших вампиров? Ушам не верю, нашла кого жалеть. Может и слишком, но результат того стоил. Такими методами я быстро навел порядок на границах, особенно на той, что с людьми. Там творился беспредел, пропадали купцы, люди… Нет, — он на секунду задумался, — не слишком, метод оказался весьма эффективным, теперь меня боятся и четко выполняют все приказы.

— Получается, что у вас имеется вышколенная, боеспособная армия?

— Именно, мобильная и боеспособная!

— Ты гордишься?

— Горжусь, есть чем, я приложил к этому немалые усилия. Я десяток лет не вылазил из седла, но это того стоило! — ответил он, не глядя в этом момент на Мару, его взгляд был устремлен куда-то вдаль.

Спешить сильно в этой местности не всегда получалось, но передвигались без задержек, лучше приехать раньше и подождать корабль в каком-никаком портовом городе, все же комфорт — это приятно! В лежащем перед болотами замке-крепости справились о проводнике.

— Есть такие, — ответил начальник местного гарнизона, — за сутки я вам его предоставлю.

Проводником оказался худощавый паренек, едва достигший совершеннолетия, местный уроженец. Отец его слыл одним из лучших охотников в округе, и сын старался не отставать от отца.

— Зовите меня Гори, — небрежно представился он, — вам надо пройти через болота к океану?

— Желательно. Пройти можно?

— Можно, тропа имеется, я не раз хаживал, провизией только запастись, лошадей там кормить нечем, и амулетами необходимо разжиться, от мошкары и болотной нечисти, без них не пройдем.

— Разве что один для Мары от мошкары понадобится, остальное лишнее, насекомые мной не интересуются, а нечисть и близко ко мне не подойдет.

— А такое бывает?

— Бывает, — Гриесс похлопал Гори по плечу, — собирайся, утром выезжаем.

На рассвете, нагруженные припасами, двинулись в путь. Здешние болота отличались от лежащих севернее — близость теплого океана, практически бесснежные, теплые зимы, создавали возможность для обильного роста различных представителей растительного и животного мира.

— Крокодилов тут много? — спросил Гриесс.

Они ехали вдоль реки, болота маячили впереди, маленький отряд пока еще ехал по твердой земле.

— Много и не только их, там полно змей и таких мерзких тварей, которых мы зовем многоножками, на них никакие амулеты не действуют, нападают большими стаями, поэтому советую быть начеку.

— А глубина там какая? — продолжал расспрашивать проводника вампир.

— Приличная! Утонуть можно вместе с конем, у отца как-то антилопа в топь угодила, вернулся с охоты ни с чем. Но если вы про тропу. то нет, неглубоко, в основном лошади по колено, в некоторых местах доходит до брюха, — Гори оценивающе посмотрел на Алода, — но до его брюха не достанет. Отличный у вас конь, господин Гриесс. Где только взяли такого красавца?

— Спасибо, — поблагодарил Гриесс, — места надо знать!

Мара усмехнулась, что сказал бы этот мальчишка, увидев Алода во всей натуральной красе!

— Змеи ядовитые? — спросила в свою очередь она.

— Да, — кивнул головой проводник, — почти все, но зато какие вкусные, если удается поймать!

— Как ты относишься к супу из змей? — с улыбкой осведомился у Мары вампир. — Или предпочитаешь жаркое?

— Честно сказать, никогда не пробовала, попробую и сразу скажу, — в тон ему ответила Мара и поймала удивленный взгляд их проводника.

Копыта коней ступили в воду. Река с этой стороны превратилась в болото, заросла кувшинками, на полет стрелы от берега воду покрывала зеленая ряска, крохотные листики усеяли поверхность так густо, что воды почти не видать. Над головами проносились крупные, непомерно толстые стрекозы. Деревья причудливо переплетались воздушными корнями, с которых ажурной бахромой свисали гроздья мха. Широкие мясистые листья кувшинок лежали величаво, недвижимо, как приклеенные и, почти на каждой, по крупной лягушке.

— Езжайте точно за мной, — предупредил Гори, — тропа узкая, легко сойти.

— Главное сам не заблудись! — с усмешкой прозвучало в ответ.

Солнце припекало, среди густой растительности не ощущалось ни единого дуновения ветерка, воздух стал густым и липким, забивающим дыхание. Тучи комаров вились над каждым членом отряда. Мару их присутствие особенно раздражало, и она создала небольшой ветерок, дующий в лицо.

— Правда, так лучше? — поинтересовалась она у спутников.

— Просто сказка, пройти болота без постоянного, назойливого комариного писка, это невероятно! А долго ветерок будет? — откликнулся Гори.

— Всю дорогу, — заверила его Мара.

Гриесс, которого комары игнорировали, промолчал. До темноты оставалось еще много времени, но их проводник настоял на привале.

— До следующего сухого острова доберемся только к утру, а ночью идти — чистое безумие, — объяснил он столь ранний привал.

— Ну, тебе виднее, — пожал плечами вампир, он спешился и отправился осматривать островок, давший им приют на эту ночь.

Островок оказался чистым, сухим, с родником в густых зарослях. Не зная о его существовании, наткнешься только чисто случайно, если повезет. Гори занялся устройством лагеря. Собрав сушняка для костра, он уже взялся за кресало, но Мара его опередила, бросив на ветки маленький файербол.

— Ух ты, — протянул восхищенно Гори, — хорошо быть магом! Всегда есть чем разжечь огонь и ветер, уносящий мошкару, к твоим услугам!

Она снисходительно улыбнулась.

— Это редкость в среде магов, когда и огонь и ветер. Обычно или одно, или другое.

— А господин Гриесс маг чего? — робко спросил проводник.

— Хм, — призадумалась Мара, — так точно и не скажешь, у него нет четко обозначенной стихии, он другой… и смотри — как! ужинать будем змеиным супом, — добавила она, с улыбкой глядя на приближающегося вампира с огромной, с руку толщиной, змеей.

— Надеюсь, одной вам хватит? — поинтересовался он, — их тут полно, могу вам еще принести.

— Хватит, объедимся еще ненароком.

На следующий день пути стали попадаться крокодилы. Первым их замечал Гриесс и ловко отстреливал языками мрака. Мара попыталась обидеться, она тоже желала принять участие в охоте.

— Держи заклинание на ауру, — предложил он, — тогда будем почти на равных. Много энергии оно не требует.

Она согласно кивнула и теперь они наперегонки, кто быстрее, отстреливали рептилий. Гори лишь с восхищением на них оглядывался. Постепенно крокодилы стали пропадать, растительность меняться, начались топи — самая сложная часть пути. Вода, похожая на деготь, доходила до животов коней, со дна поднимались пузыри с отвратительным на запах газом. Крупные завалы из притопленных деревьев сильно удлиняли путь. Остановки пришлось делать только на ночлег, на небольших островках суши с чахлыми деревьями, которые, надо отдать должное их проводнику, Гори безошибочно находил.

— Топи — это надолго? — спросила его Мара, целый день не покидающая седла методично шлепающего по болоту коня.

— Еще три дня в таком темпе, потом будет посуше, а там через несколько дней и болота совсем закончатся, недолго терпеть, — услыхала она в ответ.

На следующую ночь их атаковали многоножки. Мерзкие, двухметровой длины твари, с крупными, крепкими жвалами и шестью парами глаз. Атаковали в середине ночи, всей массой, правда, внезапного нападения не получилось. Гриесс, коротавший ночь на вершине большого гранитного камня, заприметил их издалека и вовремя разбудил спутников.

— Дело плохо, — пробормотал побледневшими губами Гори, — судя по их количеству, тут не одна стая, а несколько, отобьемся ли? Бежать от них бессмысленно.

— Бежать? — удивился вампир, — это как-то не про нас.

Мара посмотрела на стремительно приближающихся тварей, сосредоточилась и, поймав одобрительный взгляд Гриесса, крутанулась вокруг себя с вытянутыми руками. Через мгновение их лагерь окружала высокая, сплошная стена огня. Такого поворота многоножки не ожидали, в огонь они бросаться не стали, расположились кругом, взяв островок в сплошное кольцо, и принялись ждать. Добычи было много, и упускать ее они не желали.

— Умные твари, — хмыкнул вампир, — ну и ладно, пойдем другим путем. Ты держи огонь, — обратился он к Маре, — а я достану их по-другому. Хорошо, что перепрыгивать не пробуют.

Только он это сказал, как одна из тварей предприняла такую попытку, огонь она перепрыгнула, но дальше… дальше она рухнула разрубленной пополам к ногам Гори, который от неожиданности сделал шаг назад, споткнулся и сел на пятую точку.

— Смотри под ноги, — бросил ему Гриесс, убирая из руки плеть тьмы, — повеселимся, хорошо, что есть чем пополнить резерв.

Мара бросила на него подозрительный взгляд.

— Ну этот-то не помрет от нескольких глотков, а бить надо магией, мечами не отмашемся.

— Надо, — ответила она, — но мне ничего особо в голову не приходит, могу огненный дождь устроить, но он сожрет половину резерва, а вот сильно ли поможет?

— Не знаю, но экспериментировать не будем, лучше держи стену, пока я их не уничтожу.

Он вернулся на вершину камня, отсюда было отлично видно количество окруживших их многоножек, отступать они не собирались.

— Гори, — скомандовал Гриесс, — держи лошадей, чтоб не дергались, моего только не трогай.

Парень молча кивнул и, подбежав к лошадям, схватил обоих за повод. А вампир, стоя на гранитной вершине, кинул в три стороны заклятье «жатвы», в этой ситуации оно оказалось наиболее действенным, воздух ощутимо вздрогнул. Гриесс с трудом перевел дух. Лошади попытались вырваться, но предупрежденный Гори их держал крепко. Три роя сгустков антиматерии ринулись в атаку, были они самонаводящимися, только задай цель, и они будут гоняться, пока не уничтожат всех без остатка или не прекратится подпитка заклятья. Мара непроизвольно дернулась от столь сильного выброса темной энергии но, сжав зубы, только выше подняла стену огня.

Такой атаки многоножки не ожидали, аур они не видели, с магами не сталкивались, видели только вкусное мясо впереди, но оно, увы, оказалось недосягаемо. Черные, поглощающие всякий свет шарики антиматерии набрасывались роем на каждую тварь и пожирали ее без остатка, дело шло быстро, ряды многоножек стремительно редели, Гриесс не жалел энергии. Оставшиеся в живых пустились наутек, но не тут-то было, от этого заклятья просто так не уйти. Заметив отступающих тварей, Мара ослабила заклятье и огонь начал медленно опадать, пока не исчез совсем. Больше им никто не угрожал, от нескольких стай нападающих не осталось ничего, одни воспоминания и единственный труп, разрубленный пополам.

— Вроде все? — она вопросительно посмотрела на вампира.

Он отрицательно покачал головой.

— Еще нет, добивают, ни одна не уйдет, не на того они напали.

— А что у тебя с энергией?

— Половина осталась, но это же не страшно? — он спрыгнул вниз, плавно и бесшумно, в свете луны его лицо казалось особенно бледным и эти глаза…

— Вы не человек! — указывая на него пальцем воскликнул их проводник.

— Был бы человеком, так легко не отбились, — наставительно заметил Гриесс, возвращая себе человеческий облик.

— Сильная отдача от такого заклинания? — решила Мара удовлетворить любопытство.

— От одного не очень, а вот три подряд — впечатление, будто заехали кулаком под дых, и это не самое сильное из моего арсенала, есть такие, что невозможно на ногах устоять.

— Не представляю себе, — слабо качнула головой она и повернулась к Гори, все еще сжимавшему уздечки лошадей, — успокойся, все закончилось, все живы, бояться нечего, — она погладила парня по голове и заглянула в глаза. — Ну, что ты? Все закончилось, все хорошо.

— Надо не забыть ему память подчистить, — без тени сочувствия, глядя на перепуганного парня, сказал Гриесс и добавил, — ложитесь спать, дорогу утром никто не отменял.

Мара заснула быстро, просто приказала себе, а вот Гори… сон никак не шел к нему, слишком большое потрясение пережил, и он вообще никак не мог понять, как после такого можно спокойно спать? О магах и их возможностях он почти ничего не знал и, уж тем более, не видел магов в действии. На границе были маги, он их видел, но они держали себя так высокомерно с сыном местного охотника, что путешествие с этими магами не переставало его удивлять. А еще Гриесс оказался для него полнейшей загадкой, о вампирах парень знал еще меньше, чем о магах, только то, что есть такие. Гори полностью ушел в свои размышления, когда тихий голос Гриесса заставил его буквально подпрыгнуть на подстилке.

— Удивительно, неужели мои красные глаза не подсказали тебе, что я вампир?

Парень сел и уставился на Гриесса широко раскрытыми глазами. О каком сне может быть речь?

— О нет, парень, ты мне с утра нужен отдохнувший и с ясной головой, не хватало еще заблудиться в этих болотах, спи, — вампир на мгновение заглянул Гори в глаза и тот моментально уснул.

— И все-таки я — молодец! — довольно пробормотал Гриесс, — и тут ничего о нас не знают, очень хорошо!

Топи закончились незаметно, копыта коней зашлепали по более чистой и светлой воде, уровень воды упал, лошади шли по колено в воде, а в некоторых местах вода едва доходила до бабок. Снова появились крокодилы, и Мара с Гриессом, с энтузиазмом соревнующихся, продолжили свою охоту.

— У тебя же всего половина резерва осталось, — глядя на вампира с подозрением, спросила она, — а ты так весело кидаешься заклятиями?

— Не надо смотреть на меня с таким укором. На что ты надеешься? Что мне станет стыдно? Почему я должен терпеть и ограничивать себя? Зато теперь у меня не половина резерва, а намного больше и попробуй скажи, что это плохо! — с легким возмущением ответил он.

— Не могу я такого сказать, мало ли, что нас ожидает, и половина твоего резерва, конечно, намного лучше четверти. Просто я никак не могу смириться с твоим потребительским отношением к людям, — попыталась оправдаться Мара.

— Ох уж эти мне светлые маги! — досадливо покачал головой Гриесс. — А ведь в своей массе, твои любимые люди завидуют магам, боятся и тайно ненавидят, а ты их все равно стараешься защищать!

— Откуда такие выводы?

— Я, в отличие от тебя, прожил более долгую человеческую жизнь в среде простых людей, и за это время в головах людей ничего не изменилось. Тем более, что мы постоянно наталкиваемся на доказательства моей правоты, но ты усиленно не хочешь этого видеть! Взять хотя бы хутор углежогов!

— Ненавижу с тобой о чем-то спорить, постоянно чувствую себя глупой, наивной девчонкой.

— Мы уже об этом говорили, — весело ответил он и задорно подмигнул.

Через несколько дней выбрались на твердую сушу, лес продолжался, но это уже был обычный, сухой лес без свисающих мхов, туч комаров и хлюпанья воды под копытами. К приморскому городу Йелоку добрались под вечер, еще чуть-чуть и ворота оказались бы закрытыми.

— Хорошо, что успели! — порадовался Гори. — Если ворота закрыты, то до утра в город не попасть, хоть тебя резать под ними будут, хоть деньги предлагай — не откроют ни за что!

— Да, — Мара загадочно улыбнулась, — хорошо. Есть в этом городке приличная гостиница?

— Есть, и она всего одна, рядом с портом.

На их троицу украдкой посматривали. Мужчины хмурились, женщины указывали на них детям, а молоденькие девушки старательно перебегали дорогу. Такие гости редкость в маленьком рыбацком городке, насквозь пропахшем рыбой.

Гостиница, действительно, была единственной в городе, и если бы не таверна на первом этаже, приносящая небольшой доход, то давно бы разорилась. Трехэтажная под когда-то ярко-красной, а сейчас темно-бурой черепицей, с потемневшими от времени крепкими воротами, ведущими во внутренний двор с конюшней и хозяйственными постройками. На вывеске, помнящей лучшие времена, изображен идущий под всеми парусами корабль и чьим-то красивым почерком аккуратно выведено название заведения — Лилит. Хозяевами оказалась супружеская пара средних лет. Гостям они искренне обрадовались, предложили самые лучшие комнаты и заметив, что гости не скупятся, угостили их роскошным ужином из самых дорогих блюд.

Ужинали втроем. Положив перед Гори заслуженную награду, Гриесс спросил:

— Ты когда назад собираешься?

— Завтра на рассвете и поеду, тут мне делать нечего.

— Так же поедешь, через болота?

— Да, после вашей атаки многоножки долго не покажутся, до следующего года таких стай точно не будет, а от одной или двух можно отбиться.

— А если представить, что ничего не было и никто их не уничтожил, то тогда как?

Гори с удивлением уставился на Гриесса, потом перевел взгляд на Мару.

— Этто как это? — с трудом произнес он. — Перестань издеваться над парнем! — Мара строго посмотрела на Гриесса.

Вампир невинно закатил глаза.

— А кто тут издевается? Ты же прекрасно знаешь, что историю с многоножками он утром помнить не будет.

Ответить Мара не успела.

— Господа еще что-то желают? — подошедшая служанка обладала красивым грудным голосом.

Гриесс прервался и оценивающе посмотрел на девушку, и увиденное ему понравилось, на лице появилась довольная, пошловатая усмешка. Кроме голоса девушка обладала густыми, пышными волосами каштанового цвета, пышным бюстом, буквально рвавшимся наружу из глубокого декольте бело-синего дирндрля(нем. Dirndl) и смазливым личиком. Более того, откровенно оценивающий взгляд Гриесса ее не только не смутил, а наоборот, заставил широко расправить плечи и продемонстрировать в улыбке красоту зубов.

— Желают, — медленно, с придыханием, ответил ей вампир, — но немного попозже.

Уловив его красноречивый взгляд, девушка понимающе кивнула, еще шире улыбнулась, сделав при этом книксен и уже уходя, сказала:

— Меня зовут Юса, я всегда тут рядом, зовите, если что понадобится.

Проводив служанку долгим взглядом, Гриесс перевел внимание на своих спутников и заметно повеселевшим голосом произнес.

— Мне начинает нравиться этот городок, ожидание корабля обещает стать приятным, — и добавил, вопросительно глядя на Мару, — мы же просто друзья?

Сказал так, что у нее мурашки пробежали и заставили ее поежиться, но тем не менее она выдавила из себя.

— Да, именно так, просто друзья.

Он в ответ ухмыльнулся.

— Значит все хорошо?

— Да.

Корабль пришлось ждать больше недели. И для Мары эта неделя оказалась настоящей пыткой. Гори уехал на следующий же день, как и собирался, Гриесс таки подчистил ему память, убрав воспоминания о нападении многоножек и своей сущности. В городе она никого не знала, заняться было абсолютно нечем. Гулять, и то совершенно невозможно, рыбой пахло везде, ближе к порту — сырой, чуть дальше по берегу — вяленой, в самом городе — жареной. Город жил только рыбной ловлей и торговлей рыбой. Купеческие караваны привозили соль, увозили рыбу в разных видах. Наутро третьего дня в порт пришел здоровый китобой — огромное грязное судно, насквозь провонявшее кровью, жиром и китовым мясом. Завидев его, Мара тут же сбежала в гостиницу. Вампир постоянно где-то пропадал, появлялся только во время завтрака, составлял ей компанию, травя анекдоты и рассказывая забавные и не очень истории, пребывая в благодушном состоянии. А вот причина этого состояния и доводила ее до бешенства, хотя Гриесс и не демонстрировал видимого расположения к Юсе, однако обменивался с ней такими недвусмысленными взглядами, что не надо было и гадать, где и с кем он проводит ночи. В эти моменты приступы ревности накрывали ее с головой, и ей стоило огромных усилий никак не проявлять своих чувств. Он, естественно, замечал ее гневные взгляды, мило улыбался и в очередной раз спрашивал:

— Мы все еще друзья?

И получая утвердительный ответ, довольно кивал. Разумом Мара понимала, что он делает это специально, что к Юсе он не испытывает ничего, кроме, разве что похоти, но ничего не могла с собой поделать. Ревность мутила рассудок, застилала глаза яростью и неизвестно, чем бы все это закончилось, если б не пришедший корабль. «Арделла» вошла в порт ночью и утром за, ставшим традиционным, совместным завтраком, Гриесс ей сообщил эту новость.

— Великие боги, — облегченно воскликнула она, — как же я рада!

И наткнулась на ехидный взгляд бледно-голубых глаз.

Глава 33. Фукарция

Не задерживаясь в порту Йелока дольше, чем того требовала необходимость, отплыли в тот же день, ближе к вечеру. Мага воздуха на корабле не оказалось, вернее он был, довел корабль до порта и там его покинул, в Фукарции магов не просто не жаловали, их убивали, иногда сразу, а иногда — устраивая показательные казни. Купцы, ведущие торговлю с Фукарцией, научились обходиться без магов, это оказалось труднее, опаснее, путь удлинялся, но прибыль того стоила. Страна, расположившаяся на нескольких островах, лежала на юге, земледельцы собирали по два урожая в год, выращивая табак, хлопок, бананы, ананасы — то что не росло на остальной части Ойкумены без усиленного внимания магов земли.

Капитан, похожий на типичного морского волка, с густой, аккуратно подстриженной черной бородой и с неизменной трубкой во рту, выделил им отдельные каюты. Лошадей устроили в трюме. Очень его порадовала новость о том, что Мара — маг-универсал.

— Со штормом без магии справляться мы научились, да и амулеты кое-какие имеем, а вот штиль… тут без мага плохо, иногда неделю приходится ждать хоть какого-то ветерка.

Лишних вопросов капитан не задавал, он не первый год выполнял поручения архимага и точно знал: чем меньше знаешь — тем крепче спишь и дольше живешь. Поручено доставить — он доставит, поручено забрать — он заберет, больше знать ничего не нужно.

В каюте Мару ожидал сюрприз в лице двух служанок и сундуков с нарядами. В приглашении на королевскую свадьбу, присланном Квинтилом, они значились как барон и баронесса Люгенденокские, а особам такого ранга не пристало путешествовать без слуг. Она с энтузиазмом принялась разбирать наряды. За прошедшую неделю она морально устала от приступов ревности и безделья в ожидании корабля. Слуга полагался и Гриессу. и отказаться от него возможности не было, поэтому вампир решил смириться с присутствием временного камердинера. Слуг выбирал лично архимаг, в их надежности сомневаться не приходилось, но Гриесс уже давно привык все проверять лично и, покопавшись в головах всех троих обнаружил мастерски поставленные блоки, за что мысленно поблагодарил архимага. Гриессу также полагался сундук с одеждой. Внутри оказались два праздничных костюма и один дорожный. Вид дорожного вызвал у вампира смех. Черный удлиненный камзол без каких-либо украшений. Белая, тонкого полотна рубаха, черные бриджи из дорогой тонкой шерсти, завязывающиеся под коленями черным шнурками с кисточками, чулки и туфли! За свою долгую жизнь Гриесс их надевал всего несколько раз и оче-ень давно, ощущения оказались непривычными, и именно это его смешило. Оглядев себя в зеркале, он еще раз рассмеялся, решив, что похож на клоуна на карнавале, хотя их миссия чем-то походила на карнавал, маски точно придется одевать. «С туфлями все же повременим», — решил он и переобулся в привычные сапоги.

Заглянув к Маре в каюту, он настолько радостно и приветливо улыбнулся ее служанкам, что она, не выдержав, вытащила его из каюты на палубу.

— Что-то случилось? — удивленно спросил Гриесс.

— Не притворяйся! Ты отлично знаешь в чем дело, мало того, что читаешь мои мысли, так еще и провоцируешь меня! Знаешь же, что мне неприятно видеть твои ухлестывания за многочисленными служанками! Такое впечатление, что у тебя прямо цель — переспать со всеми служанками в мире!

— Тебе это неприятно? — спокойно уточнил он.

— Ну… я бы так выразилась.

— А я бы сказал, что ты ревнуешь и очень плохо это скрываешь. Но мы — друзья, а друзей не принято ревновать, заметь, ты сама настояла на этом статусе. Это первое…

— А есть еще и второе? — язвительно поинтересовалась она.

— Есть. Побочным эффектом вампиризма является повышенное либидо, по сравнению с человеком, так раза в три. Плюс ко всему совершенно другая мораль, я не считаю свои действия чем-то плохим и не понимаю твоей ревности, хотя мне она льстит. Это доказывает, что я тебе не безразличен и ты, все же, испытываешь ко мне какие-то чувства.

— А…

— Подожди, — не дал он ей себя перебить, — ревность на пустом месте не возникает, так что они есть. Но ты сама предложила забыть и остаться друзьями, чего же сейчас ты бесишься?

Мара молча на него смотрела, но в глазах все еще пылало возмущение. — Я устраивал тебе сцены в Орэксе, скажи мне?

Она отрицательно качнула головой, своим откровенным монологом он ее огорошил, они никогда не поднимали эту тему и сейчас она пыталась собраться с мыслями, чтобы дать достойный ответ.

— Хорошо, — она сделала глубокий вдох, — я тебя поняла. Я веду себя как собака на сене, Жанна была права! Но можно же не так откровенно меня провоцировать? Или это часть твоего плана?

— Хм, вполне может быть, что и так, — призадумался Гриесс, лукаво поглядывая на Мару, — но если ты будешь кипеть от ревности, то не станешь волноваться на таможенном контроле, там должны проверять ауры, а с другой стороны, кто знает, на что ты способна в приступе ревности?

Он улыбнулся и подмигнул, разговор перетек в другую плоскость.

— Я сама этого не знаю, такой ревности я никогда не испытывала. Когда мне изменил Бериус была обида, разочарование, он пытался оправдываться, чувствуя свою вину, а с тобой…

— А что со мной?

— Все по-другому: ярче, необычнее, и уж вины ты точно не чувствуешь! И, может ты и прав, провоцируя меня, может только это и поможет разрушить этот проклятый барьер?

— Мир? — предложил Гриесс, раскрывая свои объятия.

— Мир, — с улыбкой ответила она и прильнула к вампиру.

— Я так поняла, что существенно ничего не изменится, нужно менять свое отношение?

— Именно, ты же прекрасно понимаешь, что эти девицы для меня ничего не значат, я уезжаю и забываю о их существовании.

— А я? — глядя с прищуром, спросила Мара. — А ты, моя дорогая, всегда в моих мыслях.

— Ты, как ни странно, тоже, — ответила она и, показав ему язык, убежала в каюту.

После этого разговора плаванье проходило в тишине и спокойствии. Погода благоприятствовала, Маре всего один раз пришлось прибегнуть к магии, чтоб наполнить ветром паруса и ускорить бег корабля. На исходе второй недели плаванья на горизонте замаячил остров Гестен, самый большой остров Фукарции, на котором находится столица и королевская резиденция. Пришло время готовиться к высадке, все, что могло их выдать, оставляли на корабле, тот их высадит в порту и потом вернется забрать. Корабли, заходящие транзитом, кидали якорь на дальнем рейде и не досматривались, а вот те, которые швартовались в порту, проверялись долго и тщательно с амулетами на предмет выявления магов и магических вещей. Гриесс оставлял меч, метательные ножи, артефактный кинжал, всю одежду с переметными сумами, от них на километр несло магией, флягу с кровью тоже пришлось оставить. Маре в свою очередь пришлось расстаться со всей привычной одеждой и оружием.

С корабля, ставшего на рейд спустили шлюпку, погрузив туда пожитки и слуг. Гриесс спрыгнул сам, подав Маре руку. На второй шлюпке к берегу доставили лошадей.

— Боюсь я таможни и этой проверки, вдруг не получится у нас ничего? — поделилась Мара своими переживаниями, — Что тогда делать будем?

— Удирать, причем быстро, — со смешком ответил ей вампир.

Все посмотрели на него испуганно-недоверчивыми взглядами.

— Господин изволит шутить? — негромко спросила одна из служанок.

— Я похож на шутника? — он перевел взгляд бледно-голубых глаз на служанку, заставивший ее съежиться.

— Нет, господин, — с трудом выдавила из себя девушка.

На берегу их встретили таможенники, бегло просмотревшие их багаж и велевшие дожидаться представителей магического контроля. Ждали долго, кораблей в порту было не то, чтобы очень много, но были. «За такую волокиту у нас полетели бы головы, а кого-то вернули в низшие, — задумчиво выдал Гриесс по мыслесвязи, — и да, пользуемся мыслесвязью только в крайних случаях, пока я не разберусь, как на нее реагируют их амулеты».

— Поняла, — вслух ответила Мара.

Она заметно нервничала и заражала своим примером слуг, и вампир решил действовать, а то так и все дело провалить можно. Углядев направляющихся в их сторону людей в донельзя странной одежде(на них были короткие, широкие плащи, это летом-то! Необычного покроя штаны, заправленные в полусапоги, на головах черные шляпы с узкими полями и фазаньими перьями), он принялся активно заигрывать с одной из служанок, Исалой. А та, уже вкусившая за время плаванья любовных ласк Гриесса, охотно отвечала, глупо хихикая и стреляя глазками. Эти его действия почему-то прямо взбесили Мару и она, подначиваемая вампиром, дала выход своим чувствам. Скандал получился грандиозный. Она орала так, что половина порта бросила свои занятия и обратила внимание на их компанию. Исала с перепугу спряталась за свою товарку и обе держались от Мары подальше, стараясь стать так, чтоб их разделял багаж. Гриесс же настолько неуклюже пытался оправдываться, что это распаляло ее еще сильнее. И хоть в душе она понимала, что это на самом деле наиграно, но чувства были настоящими и вся злость, которую она сдерживала в Йелоке, сейчас нашла выход. Она не узнавала себя — никогда в жизни она не позволяла себе, наплевав на все приличия, вот так прилюдно выражать свои эмоции.

Подошедшие к ним люди из магического контроля замялись, что делать с этой громко орущей дамой? Но Мара быстро разрешила их сомнения.

— Чего уставились? Явились проверять — проверяйте и дайте нам, наконец, добраться до гостиницы, уж там мой муженек получит по полной, — рявкнула она им.

Те поспешно занялись делом и, ускорив процедуру, быстренько удалились. Стоящий все это время в стороне неказистый мужичок предложил господам коляску, которая отвезет их куда пожелают. Сидя в коляске, Гриесс похвалил Мару.

— Молодец! Все сделала, как надо и проверку прошли легко и быстро, до самой столицы можно не заморачиваться.

— Я рада, что тебе понравилось! — язвительно ответила она. — Все-таки ты мастер выводить из себя.

— Я стараюсь, — обворожительно улыбаясь, ответил он.

В гостинице задержались всего на два дня, очень удачно подвернулся формирующийся торговый караван. Поскольку магов не было, а дорога к столице предстояла неблизкая, то безопаснее путешествовать с большой охраной либо примыкая к купцам, которые никогда не отказывались от попутчиков, способных оплатить услуги охраны. Карету с четверкой гнедых лошадей взяли напрокат. Мара со служанками расположилась в ней с максимумом удобств, которые можно было себе позволить. Погрузили багаж, Гриесс и его новоприобретенный слуга, Веймар, ехали верхом, как бы просторно не было в карете, для всех места в ней не хватало. На рассвете третьего дня торговый караван с усиленной охраной двинулся в путь. Карета ехала замыкающей. Стены города скрылись из глаз и Гриесс, оставив Мару на попечение слуг, перебрался в начало каравана, поболтать с купцами и начальником охраны. Страна новая, у кого еще узнавать подробности и особенности путешествия? Купцов было четверо, у каждого свой товар и свои помощники, зато охрана на караван нанималась общая, так гораздо дешевле. Путь предстоял неблизкий, недели две до столицы, а то и больше. Редкая поездка обходилась без стычки с разбойниками, дорога одна, деваться караванам некуда, оставалось нанимать охрану и пробиваться с боем. Еще на пути лежали болота с многочисленной нечистью, желающей поживиться свежим мясом и неважно каким, иногда удовлетворялись парой лошадей. И если с разбойниками правительство кое-как пыталось бороться, то против нечисти людям противопоставить особо нечего, немного помогали стрелы с серебряными наконечниками, но они только отпугивали, никого не убивая.

На первом же вечернем привале Гриесс поделился с Марой полученной информацией.

— Поездочка предстоит интересная, главное нигде не проколоться и не вызвать подозрений, ведем себя как обычные люди, если что, в драки не ввязываться, — он обвел взглядом служанок и остановился на Маре, — тебя это особенно касается, обычные дамы при опасности визжат, убегают или падают в обморок, но никак не хватаются за кинжалы! Если все сделаем правильно — вернемся назад целыми и с трофеем. Всем все ясно?

Сидящая у костра маленькая компания активно закивала головами.

Через несколько дней местность пошла под уклон, появились первые признаки близости болот. Гриесс, по легенде житель соседнего острова, где болот нету, прикинулся наивным простачком и просто достал своими расспросами о нечисти и купцов, и начальника охраны, и половину охранников подвернувшихся под руку. Раздраженный начальник охраны поставил его во главе каравана, въезжающего в болотистую местность, он тайно надеялся, что назойливого барона схарчат первым, и на этом все закончится. Предстояла всего одна ночевка в опасном месте, дальше тракт резко поворачивал прочь, оставляя болота слева от себя. Поскольку дорога была единственной, соединяющей портовый город Акцеур со столицей, то за ней следили, расчищали завалы, гать периодически обновлялась. Днем, кроме навязчивой мошкары, путешественников никто не беспокоил. Караван растянулся длинной змеей, повторяя все изгибы петляющего здесь тракта. Для ночевок предназначалась обширная площадка, расположенная на сухом островке. Когда-то он весь порос кустарником, но частые ночевки проезжающих путешественников привели к тому, что кустарник остался только на дальнем краю, до которого не добрались людские топоры. Нынче, по негласной договоренности, все караваны привозили топливо с собой.

Наступившие сумерки перетекли в беззвездную ночь, солнце весь день не показывалось из-за облаков, но дождь так и не начался. Спать особо никто не собирался, все оставались начеку, ожидая нападения нежити. Зарядили арбалеты серебряными стрелами. Только Гриесс оставался спокоен, и продолжал доставать окружающих вопросами о нежити: а она точно появится? Очень хочется посмотреть на нее в действии, а может и прикончит кого? Глядя на него со стороны Мара, не сдержала улыбки, понимая, что он попросту издевается над людьми, ломала голову — что же послужило поводом? Почему он так уверен, что нежить не появится? На самом деле все было до банальности просто: в караване ауры проверять некому, представители магического контроля остались позади и Гриесс вернул себе свою, настоящую, с черепом. Ни одна болотная нечисть не полезет в атаку на вампира, если только не одержима мыслью о самоубийстве.

— Чего не спите? — он подошел к костру, горящему немного в стороне от общего. — В карете особо не выспишься, ложитесь спать, нападать на нас никто не собирается, — добавил он негромко. — Спите, а я пойду дальше развлекаться.

Охрана до утра не сомкнула глаз, хотя остальные перед рассветом все-таки задремали. Через час после восхода солнца караван выдвигался в дорогу. Жара на болотах доставляет особенно много неудобств. Испарения, тучи мошек и солнце, раскаленным диском висящее в небе. Мара страдала особенно, от невозможности применить магию и отгородиться от проклятых насекомых, особенно раздражал тот факт, что Гриесса насекомые не трогали, как будто его и не было вовсе.

— Не иначе как пользуешься каким-то заклятием, — бурчала недовольно она, — а мне запрещаешь!

— Ну прости, я не виноват, что насекомые меня игнорируют, и на привале можешь сотворить небольшой ветерок, но так, чтоб никто не заметил. Это в городах все строго, а тут можно, если осторожно.

Эти слова улучшили ей настроение, хотя и не уменьшили количество мошкары. Ближе к вечеру дорога пошла на подъем и ночевку разбивали в сухом лесу, болота остались позади. А через несколько дней показался первый город, и для Мары, и для Гриесса — он был в диковинку, и рассматривали они его во все глаза. Стена, окружающая город, сложена не из камней, бревен или песчаника, а из красного, обожженного кирпича, как и многие дома в городе. Каменоломен на острове не было, зато глина лежала буквально под ногами. Главная улица города оказалась вымощенной кирпичом, остальные улицы не мостились ничем и в сухое время ноги на них утопали в пыли, а в дождливые — в грязи, смешанной с нечистотами. Одежда местных жителей разительно отличалась от того, что носили в остальной части Ойкумены. Особенно женская, никаких кринолинов и декольте, все скромно. Кружева встречались редко и какие-то куцые. Мужчины все поголовно носили бриджи, даже городская стража. В приморском городе разница так сильно не замечалась, а тут… Мара с тоской смотрела на наряды попадавшихся на улицах дам и печально вздыхала. Милорд архимаг ничего не перепутал в ее нарядах и прислал именно то, что носят жительницы Фукарции. Мешковатые силуэты, воротники под горло, длинные рукава, единственное, что как-то оживляло это уныние — это цвета. Климат на острове жаркий, одежду шили из тонких тканей ярких цветов.

Болота остались за спиною, местность пошла более населенная и две последующие ночевки провели на постоялых дворах. Слабо верилось в присутствие разбойников в такой населенной местности. Мара поделилась этой мыслью с Гриессом.

— А почему бы им не быть? Поселян они не обижают, тавернам приносят постоянный доход, может и жителям что перепадает. И поэтому при очередной облаве, устроенной королевскими войсками, сами же местные и предупреждают разбойников. И опасаться их стоит только торговым караванам, типа нашего, или особо смелым господам, рискнувшим самостоятельно отправиться в путь, — со знанием дела ответил ей вампир.

И он как в воду глядел. Оставив позади еще один городок и углубившись в лес, в середине дня, в самый зной, когда лошади лениво перебирали копытами, а люди клевали носами, на них напали. Караван к атаке оказался готов, охранники не снимали кольчуг, обливаясь в них потом, но бдительности не теряли. Среди густой растительности внезапно раздался громкий свист и в тот же миг на караван обрушился град стрел; из лесу с гиканьем, подбадривая себя, налетели разбойники. Между тем стрелы продолжали лететь, на деревьях засели лучники. «Жаль, нельзя их снять магией», — посетовал Гриесс, спешиваясь и обнажая меч. Караван остановился, охрана приняла бой, возницы попрятались под телегами.

— Сидите и не высовывайтесь, — крикнул вампир в открывшуюся дверь кареты.

Такая ситуация показалась Маре неправильной, но в Фукарции, как и во многих других странах, знатные дамы не хватались за мечи при нападении бандитов и ей пришлось изображать из себя беззащитную баронессу. Роль пассивного наблюдателя не устраивала, но выбора не было, пришлось следить за развивающимися действиями через окошко кареты, слегка при отдернув занавеску. Бой разгорелся нешуточный, купцы не зря платили немалые деньги за охрану, но и нападавшие оказались умелыми бойцами. Возницы, поначалу попрятавшиеся, теперь отошли от первого шока и достали арбалеты.

Гриесс особой активности не проявлял, снизив до предела скорость ударов, он следил за тем, чтоб никто не добрался до кареты, а желающие нашлись.

Уход вниз, свист рассекаемого воздуха над головой: руки сами закручивают меч, острие выписывает фигуру и обрушивается на голову любителю легкой добычи. Возле кареты всего пара защитников, только Гриесс и его новоприобретенный камердинер, со стороны казалось, что это самая легкая добыча.

Камердинер, несмотря на свой возраст, спокойно орудовал коротким мечом, оперативно извлеченным из багажа. И да, он был совершенно спокоен, как на тренировке во внутреннем дворе замка, смысл дергаться, находясь за спиной вампира? Ни одна стрела не проскочит мимо, хоть шальная, хоть целенаправленная. Вот только остальные этого не знали. Совсем молодой охранник, в поездку его взяли второй раз в жизни, уловив краем глаза направление летящей из лесу стрелы, непроизвольным движением качнулся в бок, закрывая собой Гриесса. Стрела вошла парню в живот, вампир только досадливо качнул головой, ловя оседающее тело.

Глава 34. Травница. Инцидент

«Гриесс! — выкрикнула Мара по мыслесвязи. — Сделай что нибудь!»

«Например?» — недовольно раздалось в ответ.

«Мальчишке требуется помощь и немедленная, магию применять нельзя, чем быстрее поможем — тем лучше, иначе он истечет кровью!»

«И что я, по-твоему, должен сделать?» — недоуменно спросил Гриесс.

«Как что?! Завершить эту никому не нужную бойню, ведь до сих пор не ясно, чья возьмет, силы равны!»

«То есть, ты мне предлагаешь без магии, без навыков вампира закончить драку? Хорошо, я попробую».

«Ой, с каких это пор ты стал таким скромным? Тебе и особых усилий прикладывать не надо, чтоб порубить тут всех в мелкую капусту», — хмыкнула в ответ Мара.

На это Гриесс лишь криво усмехнулся, лесть, конечно, приятна, но совсем без магии не получится. Потратив несколько секунд на раздумья, он приказал слуге оставаться охранять карету. Задача нетрудная, основной бой кипел в стороне, любители легкой добычи не проявляли признаков жизни, попытавшись пробиться сквозь защиту вампира. Окинув опытным взглядом происходящее, он решил начать с лучников, засевших на деревьях и методично бьющих оттуда по каравану, причем стреляли с обеих сторон леса. Дождавшись залпа с ближайшего дерева, он бросился в лес, под прикрытие деревьев и метнул в лучника язык мрака. «Без магии ты уже не можешь», — констатировала факт Мара. «Могу, но так быстрее, надежнее и, главное, проще». Перерезав упавшему разбойнику горло, для наглядности таким же образом поступил с оставшимися и, не теряя времени, перебрался на другую сторону дороги, повторив свои действия с лучниками. Неожиданно прекратившуюся стрельбу из леса заметили все, только это произвело разный эффект на сражающихся. Охрана каравана воспрянула духом, можно не опасаться стрел, а вот нападавшие стали сомневаться в своей победе и начали подумывать об отступлении, добыча оказалась не по зубам. Они уже готовы были пуститься наутек, требовался лишь небольшой толчок и им стала внезапная атака с тыла.

В вещах, присланных Квинтилом, оружия не оказалось вовсе, его выбор архимаг оставил за вампиром, и если меч гномьей ковки у Гриесса имелся, то метательных ножей без вампирского клейма не было. В портовом городе он заглянул в лавку оружейника, выбор оказался невелик, хорошего оружия сюда попадало крайне мало, стоило оно дорого и купцов такой вид торговли не прельщал, пришлось выбирать из местного. Балансировка немного хромала, но в общем Гриесс остался доволен покупкой.

Держа в левой руке между пальцев четыре ножа, подобно вееру, пятый — в уже поднятой для броска правой руке, он незамеченным подобрался к нападавшим. Сама рука не двигается, одно короткое движение кисти и клинок летит сверкающим бликом, вонзаясь в основание шеи разбойника. Левая рука подбрасывает в воздух второй нож, правая его ловит — второй, столь же молниеносный бросок и еще один член банды рухнул, как подкошенный.

Атаман разбойников решил, что пора уносить ноги, бой не выиграть, потери и так уже слишком велики, поэтому он подал сигнал к отходу. Его ждали, подхватив немногочисленных раненых, члены банды поспешно ретировались, их никто не преследовал. Охрана каравана занялась своими убитыми и ранеными, возницы выпрягали из телег погибших лошадей, заменяя их другими.

Из кареты, подобрав юбки, выскочила Мара и, сопровождаемая служанками, поспешила к раненному парнишке, которого уложили на телегу, и Гриесс извлек из раны стрелу. Отправив его в лес искать нужные травы, она приложила к ране корпию и сильно ее прижала. Вернувшийся вампир принес листья Aristolochia clematitis, называемого в народе киказоном и, сделав из листьев кашицу примотали к ране. Занимаясь этими процедурами для отвода глаз, Мара, используя магию, осторожно остановила самые опасные внутренние кровотечения. «Смотри, не перестарайся», — мысленно предупредил ее вампир. «Знаю, знаю», — ответила она, проверяя магическим зрением свою работу.

— Спасибо за помощь, госпожа, вы очень добры, — прошептал раненый, слабо улыбнулся и силы оставили его.

Подошел старший охраны.

— Как у вас тут? — он глянул на Мариного подопечного. — Рана опасная?

— Опасная, но парень молодой, должен выжить. Я сделала все, что смогла. Он потерял много крови.

Начальник охраны внимательно осмотрел раненого и, подняв глаза на Мару, похвалил.

— А вы молодец! Кто вас учил ухаживать за раненым.

Она усмехнулась в ответ.

— Имея такого мужа как у меня — поневоле научишься!

Ее собеседник понимающе улыбнулся.

— Не будет ли большой наглостью с моей стороны, попросить вас помочь и другим раненым? Если вы не очень устали, — поспешно добавил он.

— Отчего же? Конечно помогу, — согласилась она.

И оставив присматривать за парнишкой одну из служанок, двинулась к началу каравана в сопровождении другой девушки, несущей сумку с нехитрыми лекарскими принадлежностями. Проводив их взглядом, начальник охраны повернулся к Гриессу.

— Хотел вас поблагодарить, господин барон. Если бы не ваша инициатива, кто знает, как долго продолжался бы бой и каких потерь нам стоил. Я всегда был высокого мнения о боевых качествах благородного сословия, но вы же! Я вами восхищен, примите мою искреннюю благодарность!

Гриесс с улыбкой пожал протянутую руку, отчего-то похвала этого человека оказалась приятной, он даже немного удивился этому факту.

Наконец, всем раненым оказали помощь, всех убитых сложили на одну телегу, лошадей запрягли, и караван двинулся в дальнейший путь. С наступлением темноты, а солнце в это время года долго висело на небосводе, достигли деревушки с постоялым двором и небольшой таверной, для путников.

Мара долго возилась с раненым парнишкой, кровь не останавливалась, с магией она боялась переборщить, все же стрела почти навылет пробила парню живот, и быстрое заживление такой, практически смертельной, раны наведет на подозрения. С сосредоточенным выражением на лице она подошла к Гриессу, чистящему Алода.

— Он может умереть от кровопотери и заражения, нужна опытная травница, кто-то должен лечить людей в этой стране, лишенной магов! Сделай что-нибудь, он же из-за тебя ранен!

Молча и внимательно вампир посмотрел на нее, она это серьезно? Но Мара была предельно серьезна и решительно настроена, спорить с ней — себе дороже и он медленно, нехотя кивнул головой и негромко сказал:

— Хорошо.

После чего, засыпав лошадям корма, быстро вышел из конюшни. Мара перевела дух, эта сцена стоила ей немало сил! Заставить Гриесса сделать что-либо, что он не считает нужным — ой как трудно! Но если согласился, то сделает, можно не сомневаться.

Хозяин суетился за стойкой, наливал гостям пиво в высокие глиняные кружки. Гриесс не стал его торопить, подождал, пока все гости получат свое пиво, заказал себе самое дорогое вино, что имелось и, отведя хозяина в сторону, приступил к расспросу. Начал издалека, о жизни, торговле, односельчанах, и только потом задал интересующий его вопрос:

— Есть ли в округе сведущая травница? У нас в караване тяжелый раненый, может помереть.

По тому, как трактирщик еле заметно стушевался (другой и не заметил бы), вампир понял, что есть, но чужим не распространяются. Он решил не ковыряться в голове человека а, использовав все свое вампирское обаяние, заставить того рассказать все самому, так сказать — добровольно. Получилось, через какое-то время хозяин почувствовал такое доверие к Гриессу, что полушепотом, по секрету, выложил все, что знал про местную травницу. Жила она отшельницей, в лесу, о ее существовании рассказывали только надежным людям, боясь проверки представителей министерства. Вампир счел эти сведения обнадеживающими.

Раненого устроили в комнатке под самой крышей.

Дождавшись когда караванщики улягутся спать, отвел глаза оставшимся караульным и, взяв Алода, отправился на поиски по указанным хозяином ориентирам. Немного поплутав по ночному лесу, он выехал к хижине под дерновой крышей, задней стеной слившейся с огромным деревом и наполовину вросшей в землю. Гриесс спешился, в единственном маленьком окошке хижины мелькнул огонек, и на пороге появилась сама хозяйка. Низенькая, седая старушка в замысловато завязанном на голове платке и, с так не идущими к ее внешности, по-девичьи яркими, светло-зелеными глазами. Несколько минут они стояли, молча изучая друг друга. Гриесс всматривался в ауру, на первый взгляд ничего необычного, нормальная человеческая аура, но иногда по ее краям пробегами бледно-розовые блики, заметить их было трудно, амулет не покажет, только пристальный взгляд мага сможет распознать истину.

— Доброй вам ночи, — первым нарушил молчание вампир. — Господин Клинр был так любезен, что поведал мне о вас.

Старушка молчала, не спуская с Гриесса внимательного взгляда.

— На наш караван напали, и у нас раненый охранник, совсем молодой парень, стрела попала в живот. Моя супруга сделала, что смогла, но кровь не останавливается и если не помочь, он умрет. Можно рассчитывать на вашу помощь?

— Меня кое-что смущает в твоем рассказе, — наконец ответила травница, — не мог Ганс рассказать обо мне первому встречному, что ты с ним сделал?

— Ничего, — Гриесс довольно усмехнулся, — просто понравился, я обаятельный и нравлюсь людям.

Усмешка переросла в широкую улыбку.

— На соглядатая ты не похож, — продолжая его рассматривать, рассуждала старушка, — НЕ похож и на одного из этих, разве что они сменили тактику. Но все же, есть в тебе что-то неправильное, а вот что, не могу уловить. Хорошо, последний вопрос — с чего это благородному господину хлопотать о каком-то охраннике?

— Стрела предназначалась мне, — глядя ей в глаза, ответил Гриесс, — время идет, не думаю, что вы горите желанием встретить день в деревне.

— Не горю, — спокойно прозвучало в ответ. — Возьму сумку и едем.

Мара сидела у постели раненого и горячо спорила сама с собой. Рана продолжала кровоточить, не так сильно, но все же парнишка терял силы и она могла это прекратить. Но такое явное магическое вмешательство заметят не только окружающие, но и, возможно, амулеты стражи на въезде в столицу, а раскрывать себя и провалить задание архимага ради жизни парня, которого она даже не знает… Сомнения прервало появление Гриесса, он-таки нашел травницу! Старушка кивком поприветствовала Мару и деловито приступила к осмотру.

— Рана серьезная, странно, что он еще жив, — задумчиво проговорила она, — стрелу как извлекали?

— Выдернули, как еще. Вы сможете ему помочь? — с надеждой спросила Мара.

— Я постараюсь, но все в руках богов, — ответила травница, доставая из сумки склянки с настойками разных цветов и капая из них по очереди на рану.

От некоторых не происходило ничего, от других шел легкий дымок, зато от последнего, из зеленой пузатой бутылки, кровь начала сворачиваться, кровотечение прекратилось. Наложив повязку с травами, старушка повернулась к обоим, наблюдающим за ее действиями.

— На сегодня сделала все. Но если вы хотите, чтобы он встал на ноги, то оставьте его здесь, через две недели будет как новенький. Наймите одну из местных девок, а я буду периодически наведываться.

— Спасибо вам огромное! — Мара бросилась благодарить старушку.

— Но все же, как вам удалось не дать ему умереть? Для меня это загадка, — она обвела обоих вопросительным взглядом.

И Мара, и Гриесс пожали плечами.

— Все в руках богов, — философски заметил вампир.

Травницу вернули назад до того, как все проснулись, договорились с хозяином о комнате и сиделке для раненого, начальник охраны оставил ему коня, а Гриесс добавил еще и денег, можно считать — сделали все возможное. После раннего завтрака караван двинулся в дальнейший путь. Остальных раненых повезли с собой, тех же, чьи раны оказались смертельными, похоронили на краю деревенского кладбища. Мара сильно переживала по этому поводу, но сделать ничего не могла, страна отказалась от магов очень давно, и люди другой жизни не представляли.

Оставшийся путь, вплоть до самой столицы, прошел без происшествий, не считая небольшого инцидента в городке Гара.

Он отличался своей архитектурой от всех виденных Марой, и она захотела ознакомиться с ним поближе. Дома в центре города, включая ратушу, венчали высокие, заостренные купола, на вершинах которых красовались разнообразные флюгеры. Фронтоны домов сплошь украшены мозаичным рисунком, даже мостовая вокруг ратуши выложена мозаикой. Это было совершенно нетипично для этой местности, мозаика вообще встречалась крайне редко и являлась диковинкой. Городок уже окутали сумерки, но центральные улицы, как и сама ратушная площадь, освещались масляными фонарями. Мара, сопровождаемая Гриессом, долго бродила по улицам города, восхищаясь красотами архитектуры.

Налюбовавшись вдоволь местной экзотикой, направились к гостинице, где остановился на ночь весь караван. Они неторопливо брели по улице, центр города остался позади, количество света уменьшилось.

— Я отлучусь на минутку, — неожиданно сказал Гриесс и нырнул в темный переулок.

Мара не стала его дожидаться, а продолжила неторопливо идти по улочке, она пыталась разобраться в происхождении мозаики на мостовой и фасадах зданий — откуда прибыли первые жители города? Из какой части Эрде пришла такая красота? Она так углубилась в размышления, что не заметила компании молодых гуляк, вывалившуюся из дверей таверны и идущую ей навстречу. Только когда чуть не наткнулась на одного из них, она подняла глаза и оглянулась по сторонам. Гриесса рядом не было, ее окружали подвыпившие молодые люди.

— Ой, — воскликнула Мара, — извините, я задумалась и вас не заметила.

— Что делает в столь поздний час на улице одна, такая красивая девушка? Может случиться неприятность, идемте с нами, обещаем — скучно не будет!

Они стали настойчиво хватать Мару за руки.

— Что вы себе позволяете! Я не одна, сейчас вернется муж — мало вам не покажется!

Ее слов никто особо не слушал, наоборот они только рассмешили компанию, молодые повесы решили, что муж придуман только что. А Мара от неожиданности не знала, что делать. Будучи магом, она никогда не сталкивалась с таким наглым и непристойным отношением, тут же она превратилась в обычную баронессу и должна была отстоять себя без применения магии, но как? Компания увлекала ее за собой, не обращая внимания на ее неумелые протесты. Мара пыталась не поддаваться панике, Гриесс же где-то рядом! Появился он совершенно неожиданно: бесшумной тенью выскользнул из переулка и приближался к ним быстрым, решительным шагом, положив руку на эфес меча. Взглянув ему в глаза, горящие жаждой крови, Мара испугалась, испугалась не за себя, а за этих беспечных молодых людей. Ее воображение услужливо нарисовало картину из пяти бездыханных тел, плавающих в лужах собственной крови. Резко вырвав свои руки у молодого повесы, она вышла вперед со словами:

— Все хорошо, парни просто пошутили, они уже уходят, — и добавила, обернувшись ко всей компании, — правда, вы уже уходите? — И жестом и глазами попыталась передать, что убраться подальше будет лучшим решением.

— Убирайтесь побыстрее пока целы, если он ввяжется в драку, то уже не остановится. Уходите!

Как ни странно, но это подействовало, но не ее слова, а то, что гуляки увидели в глазах подходящего к ним вампира, потянувшего оружие из ножен. Переглянувшись, они бросились улепетывать со всех ног.

— Зачем ты это сделала? — раздраженно спросил Гриесс, возвращая меч на место.

— Что именно?

— Не дала мне снести их глупые головы!

— Но они же ничего не сделали и, потом, пять трупов — это много, нам незачем привлекать к себе внимание.

— Они собирались и этого достаточно для наказания! А ты их просто отпустила!

— Ну, извини, — Мара широко развела руки, — я не нанималась в воспитатели к местным соплякам. И, вообще, ты-то куда пропал?

— Да так, — Гриесс отвел взгляд, — показалось, решил проверить. Пошли в гостиницу, с утра рано вставать.

Правды Маре он не сказал, от цели, ради которой он ее оставил одну, она бы не то, что не пришла в восторг, а могла сильно разозлиться, и Гриесс решил промолчать, незачем ей это знать. А заметил он мальчишку, беспризорника с очень интересной аурой, явно маг, но необученный, как и все в этой стране. Судя по тому, как ему удается скрываться от магического контроля, чутье у мальчишки отменное, из него получился бы сильный маг. И кровь должна быть необычной. Вот за ним и погнался Гриесс, но мальчишка так ловко петлял и прятался, что вампиру не хватило времени, этот инцидент с гуляками помешал его охоте, оттого он и горел желанием снести всем их глупые головы.

Вернувшись в гостиницу и дождавшись пока Мара уснет, от вернулся на место, где видел жертву и продолжил охоту, времени теперь хватало, и Гриесс без добычи уходить не собирался. Пришлось долго рыскать по трущобам городка, но мальчишку он все же нашел, а поскольку сам был не очень голоден, то парень остался жить. Из каких-то неясных ему самому побуждений, Гриесс даже оставил тому немного денег. «Общение с Марой делает меня чересчур сердобольным», — подумал он, возвращаясь в гостиницу.

Чем ближе к столице, тем выше над уровнем моря. Дорога постоянно шла в гору, лошади выбивались из сил, таща тяжело нагруженные телеги, караван замедлил движение, делая остановки в середине дня для отдыха.

— Как мы попадем в сокровищницу и отыщем там нужный нам амулет? — внезапно задала вопрос Мара на одном из дневных привалов.

Караван остановился на краю обширного пастбища, невдалеке пастух пас большое стадо коз.

— Мы? — вампир удивленно на нее посмотрел. — Скорее я, а ты будешь отвлекать внимание охраны. Увидеть артефакт, не прибегая к заклятиям могу только я, пробраться внутрь бесшумно, под самым потолком, тоже могу только я. Твоя задача сделать так, чтобы стража занималась только тобой и не смотрела по сторонам.

— Интересная задача, в обморок упасть, что ли?

— Как один из вариантов, их выбор на твое усмотрение. Нам предстоит еще выяснить, где находится эта сама сокровищница, узнать количество охраны и только тогда составлять план. Пока только все в общих чертах, кто знает, как оно там на самом деле?

— Понятно, волноваться пока рано.

Столица Фукарции — Иштен, нежился под лучами заходящего солнца, красные кирпичные стены отливали кровью, в пока еще распахнутые ворота неторопливо втекал поток желающих попасть в город.

— Народу понаехало, гостиницы, наверняка, все заняты, — начал разговор один из купцов по имени Вецворум. — Где вы собрались остановиться? — задал он Гриессу вопрос.

— А у вас есть какие-то предложение? — вопросом на вопрос ответил Гриесс, не любивший пустых разговоров ни о чем.

— Есть, господин барон, у меня в городе свой дом, не в самом центре, но и не на окраине. Дом просторный, а семья у меня маленькая — жена и дочь, можем спокойно выделить вам уютную комнату и возьму недорого, не так, как сейчас дерут в гостиницах. Соглашайтесь!

— Мне надо посоветоваться с женой, но думаю, что ей понравится ваше предложение, это намного лучше, чем любая гостиница.

Купец кивнул и иронично хмыкнул.

— Вы всегда советуетесь с женой?

Вампир ответил елейной улыбкой.

— Стараюсь, по возможности.

Вереница из людей, повозок и животных очень медленно втягивалась в ворота; усиленная военным гарнизоном городская стража тщательно проверяла всех въезжающих: трусили пожитки, всматривались в лица. Кроме них на воротах стояли представители магического контроля и амулеты в их руках были куда сильнее, чем те, которыми их проверяли в порту. «Кто заряжает эти амулеты? Не могут они веками работать без подзарядки», — мысленно поинтересовалась Мара. «Не могут, — согласился с ней Гриесс, — наверняка, где-то в подвалах держат в заточении магов, да и сами эти проверяющие не совсем люди. Такой амулет в руках обычного человека — не более чем красивая безделушка. Они маги, только необученные, с неразвитыми способностями. От того, что они запретили у себя магию — дети со способностями рождаться не перестали, согласна?» «На все сто!»

Несмотря на более сильные амулеты, проверку они прошли и вместе с торговым караваном въехали в столицу Фукарции.

Город удивлял отсутствием зелени на улицах и высокими глухими заборами из красной и желтой глины, за которыми и располагались жилища. На окраинах, там где жили люди победнее, заборы пониже, дома победнее, с плоскими крышами, окруженные фруктовыми деревьями, дающими по два урожая в год. Все центральные и прилегающие к ним улицы выложены кирпичом.

Телеги с товаром потянулись к рынку, вокруг которого теснились многочисленные склады. Отправив следить за разгрузкой своего помощника, купец Вецворум повел Мару и Гриесса к своему дому и представил домочадцам.

Дом действительно оказался просторным, строил его один из далеких предков купца, рассчитывая на свою большую семью. Теперь же из многочисленного рода остался один Вецворум. Братья, бывшие купцами, как и он, пропали несколько лет назад вместе с кораблем, жениться они не успели… С тех пор он занимался торговлей только на Гестене, на новый корабль не было денег, да и доверенных людей тоже.

Супруга Вецворума выглядела как классическая купчиха — полноватая, круглолицая она имела веселый нрав и любила смеяться. Гостям она ужасно обрадовалась — благородные господа оказали такую честь! Будет чем хвастаться перед соседками. А вот дочь купца совершенно не походила на своих дородных родителей: бледная, худенькая, ее определенно нужно показать целителю, но увы, в Фукарции это невозможно. Она застенчиво поздоровалась с гостями, а столкнувшись взглядом с Гриессом, густо покраснела.

— Замуж ее давно пора отдать, но она всем отказывает, кавалеры уж и свататься перестали. Так и останется в девках, — с укоризной глядя на дочь, пояснила купчиха. — Последняя надежда на бал во дворце, королева проявила неслыханную доброту, пригласив купеческую гильдию. Ой, — всполошилась она, — что это я вас на пороге держу, вы же с дороги! Идемте, идемте, покажу вам комнату.

И, кликнув слуг, повела гостей устраиваться.

Глава 35. Свадьба королевы

Приехали они вовремя, до самого мероприятия оставалось каких-то три дня: как раз хватит на знакомство с городом, местными лавками и рынками.

Как не хотелось Гриессу надевать туфли, но он с обречением констатировал, что в городе никто не носит сапог, даже стража и солдаты гарнизона. Хочешь-не хочешь, а придется от сапог отказаться, хорошо, хоть не надолго. Местная мода не приводила в восторг и Мару, жаркие по шею платья, практически без кружев и с полным отсутствием кринолинов. Неудивительно, что среди дам особую популярность приобрели веера и зонтики, защищающие лицо от палящего солнца. Загорелые лица считались признаком крестьянок и провинциалок, вся знать столицы блистала белоснежной кожей.

— Я выгляжу среди них дремучей провинциальной деревенщиной! — сетовала Мара, смотрясь в зеркало. — Вот ты как раз соответствуешь местной моде на бледные лица, — она повернулась к Гриессу, валяющемуся на кровати, — и, кстати, как мы спать будем? Кровать опять одна.

— Это намек на изменение наших отношений? — он вопросительно поднял бровь.

— Нет, я не это имела ввиду.

— Тогда твой вопрос не ясен. Как всегда будем — ты на кровати, я на полу. Хотя… — он с задорной улыбкой посмотрел на нее, — можем поменяться местами, ты ляжешь на полу, а я, так уж и быть, возьму себе кровать.

В ответ Мара весело рассмеялась, запрокинув голову вверх.

— Нет уж, дудки! Я все-таки дама, и буду спать на кровати, а ты вообще можешь обойтись без сна, так что перебьешься.

После завтрака, на котором хозяйка сетовала, что Гриесс мало ест, отправились в город. Обоих интересовали и, одновременно беспокоили артефакты, охраняющие королевский замок. Резиденция местных правителей находилась на соседней скале, и с городом ее соединял единственный широкий каменный мост, раскинувшийся над пропастью. Это было излюбленное место для прогулок местных жителей и неудивительно, что по краям моста шла оживленная торговля сладостями и разнообразными закусками, готовящимися тут же. Ближе к воротам замка, на высоких постаментах, покоились огромные, больше человеческого роста, почти белые, с легким голубым оттенком, кристаллы. Люди, проходящие мимо, совершенно не обращали на них внимания, а вот Маре с Гриессом их блеск показался нестерпимо ярким.

— И нам предстоит проехать между ними, — негромко сказал вампир.

— Ты специально меня пугаешь? — так же негромко ответила Мара. — Или действительно сомневаешься, что пройдем?

— Сомневаюсь, я про такие только читал. Пойдем, полюбуешься на пропасть, а я пощупаю их.

И взяв ее за руку, увлек к краю моста: там, усевшись на широкий парапет, сделали вид, что наслаждаются открывшимися красотами. Маре стало очень страшно, в этой ситуации от нее не зависело ничего, помочь она ничем не могла и если раскроется их инкогнито, успеют ли они унести ноги? Погруженная в свои мысли, она не видела текущей внизу реки, птиц кружащихся под мостом, которых подкармливали благородные дамы, кидая им кусочки хлеба.

— Не все так плохо, — наконец отозвался надолго замолчавший Гриесс, — былую силу они давно потеряли, подзаряжают их неумело и не полностью, они заряжены меньше, чем наполовину. Ночью попробую пролететь, если смогу, то все у нас получится, а нет — так спокойно сможем уехать, не торопясь и без спешки. Выше нос! — и он ободряюще улыбнулся.

За ужином мысль о полете между камнями не выходила у Мары из головы, на вопросы хозяев она отвечала невпопад и, сославшись на головную боль, пораньше легла в постель, но сон не шел. Бесшумно в комнату вошел Гриесс.

— Если ты не прекратишь нервничать, мне придется тебя усыпить! — жестко сказал он. — Соберись, спокойствие и сосредоточенность, а не лихорадочный мандраж. Своим поведением ты привлекаешь внимание. Люди начнут задавать вопросы, с чего это баронесса так нервничает? Я ясно выражаюсь?

— Куда уж яснее. Я все поняла, постараюсь.

— Сделай милость.

С этими словами он исчез, а в распахнутое окно вылетела крупная летучая мышь.

— Легко сказать — соберись! Откуда у него спокойствие? — ворчливо пробурчала Мара.

Спать не получалось, да она уже и не пыталась. Оперевшись на подоконник и устремив взгляд в небо, она принялась молиться, и кому бы вы думали? Эрете! Она единственная, кто мог помочь в этой ситуации, остальные боги и полубоги и пальцем не пошевелят ради вампира.

Подлетая к мосту, Гриесс тоже вознес молитву богине, это давно уже вошло в привычку, обращаться к Эрете перед началось серьезного дела. На этот раз божественная помощь не понадобилась, артефакты сильно ослабели и не отреагировали на пролетевшую между ними летучую мышь. Вампир еще немного покружил над ними, осторожно используя изучающие заклятья и разобравшись с действием кристаллов, спокойно отправился наслаждаться прелестями ночного города, даже такого пуританского с виду.

День королевской свадьбы для многих начался с рассветом. Толпы народа текли по улицам, стекаясь к храму Долнара, в Фукарции почитали только его, полагая, что магия — детище Яркета, и считая Долнара главным богом, создавшим все необходимое для человеческой жизни. Храм Яркета в городе также имелся, но не в центре, а на окраине, и прихожан у него было не густо. Само торжество наметили на полдень, но народ тянулся пораньше, желая занять лучшие места для обзора.

Благородному сословию торопиться особо некуда, они приглашены на церемонию в храм. Но тем не менее в доме купца царил хаос. Служанки носились по коридорам как полоумные, то с тазами, то с лентами, заколками, притирками. Купеческая семья готовилась к торжеству. Слегка приоткрыв дверь комнаты, Мара недоуменно пожала плечами — к чему устраивать такой ажиотаж? Платье приготовлено с вечера, волосы уложить — много времени не надо, чего они так носятся?

За поздним в этот день завтраком Вецворум, заискивающе улыбаясь, поинтересовался, а не возьмут ли господа его семейство к себе в карету?

— Будем рады, — кивнул головой Гриесс.

На площади перед храмом кишели толпы народа, жадно тянущие шеи, привстающие на цыпочки, взбирающиеся на принесенные с собою ящики, только чтобы поглазеть на небывалое зрелище. Ряды гвардейцев в черно-оранжевой форме с трудом сдерживали толпу длинными пиками и пропускали к крыльцу храма кареты с гостями.

Храм строили в расчете на пышные, многолюдные церемонии и, обычно, верхние балконы пустовали. Местная знать умещалась на первом этаже, а на верхние, окруженные кованым ограждением, пускали простолюдинов. Но сейчас на торжество прибыло такое количество гостей, что простолюдины остались на площади, ожидать королевского выхода. Купеческой гильдии отвели самый верхний этаж, но глядя как горят глаза у семьи Вецворума, Мара уговорила Гриесса провести их с собой, на балкон второго этажа. Отсюда открывался великолепный обзор, все высокопоставленные гости, жрецы и сам алтарь лежали, как на ладони. Гриесс более шести веков не посещал храм Долнара и с интересом осматривался. В интерьере преобладали зеленые и коричневые тона, много малахита: колонны и сам алтарь выполнены из этого камня, пол выложен мозаикой с изображениями растений. Крыша, в отличие от храмов Яркета, плоская, расписанная птицами, расправившими в полете крылья; свет проникает через широкие и невысокие окна, расположенные под самой крышей по периметру всего помещения. От всего строения веяло древностью, строили его задолго до магических войн, чувствовалась рука гномов.

В ожидании начала церемонии людское море шумело и волновалось, знакомые раскланивались, остальные рассматривали окружающих и знакомились с ближайшими соседями. Ожидание затягивалось. Наконец возле алтаря появились главные жрецы, верховный жрец выступал чинно и важно. Девушки в длинных, стелящихся по полу, легких одеяниях с изображениями животных и растений, держа в руках ветки кипариса, затянули торжественную песню. Шум мгновенно смолк, никто не хотел пропустить и мига церемонии. В высоких, широко распахнутых дверях появилась королева со своим избранником.

Для королевы это был второй брак, ее предыдущий супруг скончался от лихорадки чуть более года назад, и наследников мужского пола не оставил. Из пяти родившихся королевских отпрысков выжила всего одна девочка. По законам страны женщина не может единолично править государством, и по истечении срока траура совет настоял на новом замужестве королевы. Она находилась еще в том возрасте, что вполне могла произвести на свет законного наследника престола, и это единственное, что сдерживало местную знать от претензий на трон. Несколько веков без магов сказалось на внешности царственных особ. Аристократизма в королевском облике не осталось ни грамма: низенькая, с расплывшейся фигурой от постоянных родов, с отвислым задом, в дорогом парчовом платье — она походила на разряженный бочонок. Грудь, выпирающая из-под платья больше подошла бы крестьянке, которую не грех нанять в кормилицы. Личико красотой тоже не блистало: обычное, ничем не выделяющееся, раз увидев, второй раз можно и не узнать. Единственное, что было роскошным и поистине королевским — это волосы. Густые, каштановые они вились прядями до самой поясницы, но сейчас их уложили в прическу, спрятавшую единственное украшение. Избранник оказался ей под стать. Не первой молодости, невысокий, с уже наметившимся брюшком, отвислым, мясистым носом и оттопыренными ушами, причем, половины одного из них не хватало. И это правящая верхушка королевства! Что уж говорить об остальных. Мара с Гриессом непроизвольно обменялись ироничными улыбками.

Меж тем церемония началась. Верховный жрец долго читал молитвы над каждым из молодоженов, завершая каждый абзац восклицанием — Хвала! которое подхватывали все присутствующие, повторяя по три раза и вскидывая вверх руки. Руки молодых связали зеленой и коричневой лентой и три раза провели вокруг алтаря и через арку, образованную ветвями кипариса. В заключение церемонии супруги вознесли совместную молитву. На следующий день предстояла коронация.

Встав с колен, королева обратилась к гостям, поблагодарила за присутствие и пригласила на бал в замок, после чего, ведомая супругом, удалилась под громкие и восторженные приветствия. Все мероприятие заняло ни много ни мало — три часа, времени оставалось вернуться домой и переодеться для бала. Народ медленно потянулся к выходу. На торжества отводилась несколько дней: не принято в Фукарции растягивать надолго праздники и отрывать народ от работы, а особенно спускать королевскую казну на увеселения.

Вечером, направляясь в королевский замок, Мара вполуха слушала болтовню купеческой семьи; разумом она понимала, что ей, как провинциалке, также полагается восторгаться и нетерпеливо ждать королевского бала. Но она переживала о задании: за столь малый срок выяснить все подробности, разработать план, привести его в действие и, главное, нигде не проколоться! Все же она взяла себя в руки, решительно тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, и активно включилась в восторженную болтовню.

Карета въехала на мост и неумолимо приближалась к сторожевым кристаллам, Мара бросила на Гриесса встревоженный взгляд, он его не заметил. Вампир сидел в углу кареты, закрыв глаза и не реагировал на окружающее. На стенах вокруг замка, на равном расстоянии, стояли артефакты поменьше и заряжены они были еще хуже основных, но Гриесс рисковать не стал и пока они не подъехали ко входу в замок, глаз не открывал и заклятий, скрывающих их от артефактов, не снимал. Он не зря летал над ними ночью: в вампирской библиотеке писали об этих камнях и о вариантах защиты от них, а учеником он был прилежным, несмотря на свой нрав. Только во время написания книг артефакты работали на полную мощность, и справиться с ними было весьма проблематично, другое дело сейчас!

Замок, стоящий в середине крепостных стен, окружал роскошный сад — каких трудов стоило садовникам содержать его в должном виде! Изначально на замковой скале кроме камней не росло ничего.

Столы с угощениями расставили не только в залах, но и в саду, среди деревьев и клумб; масляные фонари с разноцветными стеклами давали достаточно света, чтобы гости чувствовали себя уютно. На воротах стража проверяла приглашения. В тронном зале, на возвышении, в креслах с резными высокими спинками восседали новобрачные: прибывающие гости проходили мимо, останавливаясь для поклонов и поздравлений. Величественный мажордом громко выкрикивал имена гостей. Королева приветливо всем улыбалась и благодарила. Чуть в стороне, на небольшом кресле сидела девчушка, дочь покойного короля, радости на ее лице не замечалось. «Ох уж эти дворцовые интриги», — подумал Гриесс, учтиво кланяясь сидящим на троне. Пройдя процедуру приветствия, гости расходились кто куда, музыка звучала везде, на любой вкус, угощения каждый мог выбрать себе сам.

Купец с женой не уставали восхищаться красотами королевского замка и бурно делиться впечатлениями. Их дочь, Пьята, украдкой бросала кокетливые взгляды на Гриесса, уверенная, что их никто не замечает. Вампира это забавляло, он уже успел забыть, как неумело пытаются обратить на себя внимание невинные девушки.

— У вас всего три дня на поиски жениха, это маловато, — обратился он к купцу.

— Маловато, я надеялся, что может вы каким-либо образом поспособствуете? — виновато отводя глаза, ответил купец.

— Я? — Гриесс искренне удивился. — Но чем же?

— Вы обязательно обратите на себя внимание, я уверен, а потом пригласите нашу Пьяту на танец, кто знает что там — в головах молодых людей?

«Действительно, — подумал вампир, — мне-то откуда знать, что у них сейчас головах?» Просьба купца оказалась совершенно некстати, надо выяснять расположение и количество охраны сокровищницы, а не возиться с купеческой дочкой, которая, к тому же, положила на него глаз! А еще говорят, что в Фукарции строгие моральные устои! Впрочем, он довольно скоро убедился, что скромное поведение и высокие моральные качества остались далеко за воротами замка; то, что творилось в темных закоулках, а их оказалось очень много, весьма повеселило Гриесса и очень шокировало и расстроило Вецворума с супругой.

Первый танец вампир танцевал с Марой.

— Я как знал, что в предложении остановиться у них кроется подвох и, надеялся, что на месте в карете все и закончится! Так нет же!

— Чего ты ворчишь? — безмятежно заметила она, музыка и сам танец, праздничная атмосфера так увлекли ее, что переживания отошли на второй план. — Какие-либо действия предпринимать станем в последний день, раньше нет смысла? Я правильно понимаю?

— Правильно, — он слегка ей улыбнулся.

— На выяснение подробностей тебе много времени не потребуется, главное правильно выбрать информатора.

— То есть, ты считаешь, что надо помочь?

— Конечно, жалко девчонку, отдадут какому-то искателю богатых наследниц и проживет всю жизнь без любви и счастья, а так хоть сама выберет претендента.

— Не такая уж она и богатая, — хмыкнул Гриесс.

— Но все же, — улыбнулась Мара, — здесь же можно применять магию? Тем более, что внушение, особенно такое вампирское, совсем особая магия, ее не обнаружить никакими амулетами.

— Хорошо, уговорила, займусь устройством личной жизни не слишком привлекательной девицы, — танец закончился и он, чмокнув ее в щеку, откланялся.

Следующий танец вампир танцевал с Пьятой.

— Ну что, милая барышня, какой из молодых людей вам приглянулся? — спросил он сияющую от восторга девушку.

— Честно говоря, я особо не присматривалась, я восхищена вами, никогда не видела никого на вас похожего. Отец говорил, вы и с оружием ловко управляетесь? Танцуете вы просто божественно!

— В моей кандидатуре, — строго заметил Гриесс, — есть один изъян — я женат и не подхожу на роль жениха. И если вы не выберете себе кандидата в супруги то, боюсь, вас отдадут замуж за первого, кто посватается. Ваши родители настроены весьма решительно, это последний шанс сделать выбор самостоятельно.

Его тон охладил ее пыл, восторженное выражение медленно сползло с ее лица и девушка принялась рассматривать окружающих людей.

— Что случится, если я выберу? Как вы заставите его сделать мне предложение? — недоверчиво спросила Пьята.

— Давайте вы не будете забивать свою головку подобными мыслями?

Вернув девушку родителям, Гриесс станцевал пару танцев с другими дамами, отправился выбирать себе информатора.

Встающее из-за гор солнце окрасило все в нежно-розовый цвет. Возвращаясь на рассвете из замка, Мара любовалась им в окно кареты. Пьята, сидя рядом с матерью, о чем-то мечтала, ее родители, втянув в разговор и Гриесса, оценивали успех дочери на балу, она не пропустила ни одного танца.

Отказавшись от услуг служанок, Мара плотно закрыла дверь в комнату и повернулась к Гриессу.

— Ну? — требовательно спросила она.

— В связи с праздниками и большим количеством народу, охрана усилена вдвое, но это и так было понятно. Находится с противоположной стороны от главного входа, вниз на девять ярусов, очень глубоко, точно гномы строили! Охрана через ярус, на двери сокровищницы замок гномьей работы, ключ у охраны. Устроено надежно, Квинтил прав — магам не пройти, учитывая постоянные проверки по дороге и количество охраны здесь.

— Вот это да, — протянула она, — а что мы будем делать?

— Мы уже здесь! Внутри замка магию применять можно, артефакты слабы, не почувствуют. Главное проникнуть внутрь, а дальше все довольно несложно.

— Ты шутишь?! Как открыть гномий замок? Там магия не поможет или у тебя есть отмычки?

— Нет, нету. Но щели должны быть?

— И что?

— Туман проникает в любую щель, а назад можно мгновенным перемещением.

— А почему туда так нельзя?

— Потому что я не знаю, как выглядит сокровищница изнутри, переместиться в незнакомое место — не получится. Есть заклинания на открытие портала по координатам, но на него уйдет куча энергии и отдача заденет кристаллы. А так как планирую я, все получится и никто ничего не заметит.

— А если нет щелей в двери, что тогда?

— Тогда придется добывать ключ и подчищать охране память, долго, но возможно.

— Понятно, план А и план Б имеются. Последний вопрос — когда?

— Это тоже просто, не завтра. Завтра просто развлекаемся, танцуем, наслаждаемся праздником. Устраиваем личную жизнь Пьяты, — он иронично усмехнулся.

— Между прочим — хорошее дело! — заметила Мара. — Мне нравится наблюдать за тобой, когда ты делаешь что-то хорошее.

— Ой ли? А кто с таким же удовольствием следит, как я управляюсь с мечом, попутно снося людям головы?

— Я, — не стала спорить Мара, — но согласись, что такое зрелище доступно далеко не каждому, и большинству жизни это не продлевает.

Коронация, состоявшаяся на следующий день, собрала столько же народу, как и свадьба. Обряд проходил не только в храме, но и на площади перед толпами народа. Мара не выспалась и сдерживала зевоту, Гриесс же кипел энтузиазмом, активно расспрашивая Вецворума о потенциальных женихах; с их места на балконе открывался отличный обзор.

На второй вечер Мара сменила платье, в сундуке присланном архимагом их оказалось несколько, некоторые так и остались невостребованными. Это платье также не привело ее в восторг, в нем она чувствовала себя служанкой. «Такой себе бал слуг», — пронеслась у нее ироничная мысль.

— По мне — нормальная у них мода, — в голос отозвался вампир, — удобно, не слишком вычурно, без километров кружев и рюш.

— Типичный солдафон, — фыркнула в ответ она.

Вечер начался оживленнее предыдущего, накануне гости перезнакомились и теперь веселье било ключом, подогреваемое разнообразными винами, в основном местного производства, причем часть вина производилась не из винограда. Продегустировав весь набор алкоголя, Гриесс пришел к выводу, что виноградное вино ему нравится гораздо больше остальных. Занятый сравнением вкусов напитков, он не оставлял без внимания происходящее вокруг. Какой-то, как ему показалось, неприятный мужчина с тонкой ниточкой черных усов и широко расставленными глазами, почти черного цвета, зачастил приглашать Мару танцевать, но пока она не возражала, а напротив, приветливо ему улыбалась, он решил сделать вид, что ничего не замечает.

Купеческая дочь, старательно отводя глаза, назвала Гриессу имя избранника и он, недолго думая, отправился знакомиться с молодым человеком и, практически за руку, приволок того представиться Пьяте. Особого восторга у потенциального жениха девушка не вызвала и Гриесс, притворно вздохнув, прибегнул к внушению, давно ставшем для него привычным при общении с людьми. Практически мимолетный взгляд прямо в глаза молодому баронету, и тот кардинально изменил свое мнение о Пьяте. Оставив парочку мило беседовать наедине, вампир отправился в зал высматривать для себя даму.

В этот вечер Мара решила отомстить Гриессу, почему она все время его ревнует? Пора поменяться ролями и заставить ревновать его, а потом с невинным выражением лица напомнить, что они всего лишь друзья и все такое. Кавалер подвернулся быстро, было в нем что-то не очень приятное, но какая, собственно, разница? — решила она и принялась кокетничать с графом Гулсуром. Сил своих она не рассчитала, более того, опыта в таких делах у Мары практически не было: обратить на себя внимание, немного пококетничать, но идти дальше разговоров, танцев и объятий она не собиралась, но как резко осадить распускающего руки мужчину? В парке, по которому они гуляли, стояло много укромных беседок, и граф знал расположение каждой и, как бы невзначай, привел Мару к самой дальней, тут никого не было, одинокий фонарь тускло освещал тропинку, все остальное тонуло во мраке. Музыка, гости, праздник остались позади, только цикады громко стрекотали в темноте…

— Однако мы увлеклись разговором, — заметила она, — не пора ли вернуться в замок?

Любой приличный кавалер понял бы намек дамы, но не в этом случае, не при этом дворе и не этот кавалер. Граф пропустил ее слова мимо ушей и, крепко обхватив за талию, увлек в темноту беседки. Такого поворота Мара никак не ожидала! С трудом подавив острое желание шарахнуть по наглецу молнией, отбиваясь от назойливо-похотливых рук графа Гулсура, прибегла к единственному возможному козырю. «Гриесс! Где ты есть? Мне срочно нужна помощь!» — выкрикнула она по мыслесвязи. Он поморщился: «Зачем так кричать? Иду», — спокойно раздалось в ответ. Очень не желая, чтобы Гриесс застал ее с задранной на голову юбкой, Мара усилила сопротивление, что еще больше распалило ее кавалера. По незнанию она подцепила мужчину, которого возбуждало именно сопротивление, а не уступчивость и покорность.

— Неужели не заметно, что даме неприятны ваши приставания? — прозвучал спокойный, холодный голос.

Граф, оставив Мару, развернулся лицом к подошедшему, а Мара, поправляя одежду, возблагодарила Эрету (кого же еще?) за столь быстрое появление вампира.

— А кто вы, собственно, такой? — развязно спросил граф. — Если вы так же положили глаз на эту даму, то занимайте очередь!

— Я, собственно говоря, — тем же холодным тоном ответил Гриесс, — муж этой дамы и делить ее ни с кем не намерен! Вы оскорбили мою честь, и я требую сатисфакции!

Глава 36. Дуэль. Выполненное задание

От его слов Гулсурум дернулся, как от хлесткой пощечины. Давно никто не бросал ему вызова и, окинув взглядом фигуру стоящего напротив, замешкался с ответом. От этого человека веяло такой уверенностью в себе, что граф на мгновение засомневался в своих силах. Усилием воли отогнав подлые мысли, ответил как можно более равнодушно.

— Завтра на закате, на дуэльной площади, выбор оружия за вами. И не опаздывайте, я намерен успеть на бал, не так часты у нас развлечения, чтобы их пропускать.

— Не переживайте, я также не намерен пропускать бал, все же последний день праздника, — пожал плечами Гриесс, — а оружие… кому что нравится, мне безразлично.

И взяв Мару за руку, пошел прочь, оставляя незадачливого кавалера теряться в догадках.

Вечер на этом закончился, и хоть до завершения бала оставалось несколько часов, решили ехать домой. Купеческой семье пришлось с этим смириться, своей кареты у них не было, а возвращаться пешком с королевского бала никуда не годится. Заодно Гриесс разузнал про дуэльную площадь, для него это оказалось в новинку. Дуэли в городе случались часто, страна южная, солнце жаркое, кровь горячая, и с разрешения городских властей и покойного дедушки нынешней королевы, поединщикам выделили целую рыночную площадь. Днем на ней торговали зерном, мукой и свежей выпечкой, а вечерами она становилась ареной для выяснения отношений знатных господ. Всю дорогу домой Вецворум охал и ахал, всячески выражая свою досаду и огорчение, и на прямой вопрос Гриесса ответил подробнее.

— Граф Гулсурум слывет большим любителем чужих жен, официально такое поведение не приветствуется, но он является дальним родственником ее величества и на его выходки закрывают глаза. И как вы понимаете, при таких пристрастиях — дуэли для него не редкость, и поскольку он до сих пор жив и здоров, ясно, что мечом он владеет отменно. Последние годы многие предпочитают не связываться с ним и делают вид, что не замечают измен своих жен.

— Спасибо за информацию, но я не намерен прощать, даже графу, даже родственнику королевы, такой поступок. Может другие и не видели ничего, я видел и спас свою жену от грязных домогательств этого мерзавца. И единственное, чего мне завтра хочется, так это всадить в него клинок и, провернув, наблюдать как уходит из него жизнь!

— Гм, — замялся купец, — не советовал бы я вам такого, вряд ли вас выпустят из города после убийства графа, либо же придется бежать сразу после дуэли и пожизненная опала вам гарантирована.

После этих слов Гриесс задумался, слова купца имели смысл, а побег сразу после дуэли совершенно не входил в их планы, значит графа убивать нельзя, а вот попортить ему шкуру никто не запрещает и убраться из города сразу после открытия ворот, к демонам торговые караваны, они и сами отлично доберутся до океана.

Вернувшись в дом купца, Мара отпустила служанок и закрыла дверь на засов.

— Прости, — негромко сказала она, опускаясь на кровать и пытаясь самостоятельно расшнуровать корсет, — я все испортила, привлекла к нам ненужное внимание, но я не хотела, не думала, что так получится, — она говорила быстро, боясь, что он не даст ей высказаться, — я хотела заставить тебя ревновать, не более того!

Мара подняла взгляд на Гриесса, в глазах стояли слезы. Он вздохнул, опустился рядом на кровать и занялся шнуровкой на корсете.

— Я бы не сказал, что совсем испортила, — ответил вампир после продолжительной паузы, — во всяком случае, теперь наш поспешный отъезд никого не удивит и на балу о тебе начнут судачить, так что ты имеешь полное право напиться, заблудиться и отводить душу стражникам, — закончил он, распуская последнюю ленту и помогая Маре избавиться от корсета.

Поспешно набросив халат, она повернулась к Гриессу.

— Ты и правда так думаешь или просто решил меня утешить?

Вампир насмешливо улыбнулся.

— Когда это я щадил твои чувства? Я и правда так думаю. И на будущее — не заставляй меня испытывать ревность. Во-первых, это практически бесполезно, а во-вторых… если все же получится, то чревато морем крови, сама себя потом будешь упрекать.

На следующее утро не запланировали никаких торжеств, только последний, завершающий празднования прием с роскошным балом. До обеда в доме стояла тишина, все отсыпались, а после легкого обеда Вецворум вызвался проводить Гриесса на дуэльную площадь; находилась она всего в трех кварталах и решили пройтись пешком, время указанное графом было весьма расплывчатым.

Ротозеев на площади собралось достаточно, народ вообще любил понаблюдать за дуэлями господ, и денег поставить, а при должном везении еще и выиграть. Сегодня же народу оказалось раза в два больше обычного, дуэли графа Гулсурума пользовались популярностью, а их давно не было. Середина площади оставалась пустой, люди толпились по краям, многие залезли на телеги и пустые сейчас прилавки торговцев. Дуэлянтов оказалось четыре пары, и одна из них уже начала поединок. Граф стоял в стороне возле изящной прогулочной коляски, в окружении товарищей, пришедших его поддержать, слуги толпились в стороне. Гриесса же сопровождал только купец и камердинер.

— Ах, вот и вы, — громко воскликнул граф, завидя подходящего вампира, — предлагаю дождаться окончания всех поединков, а только потом скрестить мечи, потому что эта толпа, — он обвел рукой площадь, — собралась исключительно ради нас.

— Вы популярны в городе, — сухо заметил Гриесс, — я согласен, до бала время еще есть.

Граф кивнул и повернулся к друзьям, продолжая прерванный разговор.

Пока длились другие поединки, некоторые из завсегдатаев дуэльной площади, которые зарабатывали на ставках, мучительно ломали голову над результатом самого ожидаемого поединка. С одной стороны, граф являлся хорошим бойцом и не раз это демонстрировал, а вот с другой… не многие, но такие имелись, кто успел присмотреться к походке и движениям Гриесса, выдававших в нем умелого бойца. И они понимали, что в победе графа нет никакой гарантии, но и поставить на незнакомца — рискованно. Они во все глаза смотрели на Гриесса в надежде уловить какие-то подсказки. А он стоял в расслабленной позе, небрежно положив руку на эфес меча и делал вид, что внимательно слушает наставления купца, который, искренне болея, за своего постояльца, с утра развернул бурную деятельность разослав слуг выяснять подробности дуэлей графа.

Наконец все желающие закончили выяснение отношений и пришло время последней пары. Народ оживился в предвкушении, от этого поединка ожидали многого. Собравшись, граф выгнал сомнения и, поддерживаемый друзьями, двинулся навстречу противнику. Поединок начинался с отмашки секунданта, после того как оба противника объявят о своей готовности. Гулсурум остановил свой выбор на пиратской сабле со слегка изогнутым однолезвийным клинком и эфесом, почти полностью закрывавшим кисть. Гриесс выбором оружия не заморачивался, его меч для этого случая был более чем хорош. Противники стали в позицию, секундант махнул рукой.

Железо Гриессова клинка вспороло воздух возле самого лица графа, обожгло стремительным касанием кончик носа, он не успел даже поднять оружие для защиты. Вокруг захохотали и заулюлюкали, толпа наслаждалась зрелищем. Вампир довольно усмехнулся.

— Начнем, пожалуй. Защищайтесь, граф, если можете!

Гулсурум кивнул и первый бросился в атаку, его удар должен был напрочь снести голову противнику, однако Гриесс вскинул руку и сталь звякнула о сталь, граф пошатнулся, отступив на шаг назад. Второй выпад графа вампир отбил с гадкой ухмылкой на лице и атаковал сам, его клинок нырял то вправо, то влево — плавные, мягко перетекающие друг в друга движения, стремительные и в то же время непредсказуемые, как горная река, прорвавшая плотину и падающая вниз серебристым водопадом. Меч крест-накрест пластовал воздух, графу то и дело приходилось отступать и уклоняться. Через какое-то время Гриессу надоела эта игра, графа швырнуло на кирпичную мостовую, сабля вывернулась из руки, в последний момент он отпарировал дробящий удар кинжалом, успешно извлеченным из-за пояса, однако бой оказался безнадежно проигранным. Подняться с мостовой он не успел, меч гномьей ковки рассек левое бедро, из раны хлынула кровь и граф со стоном повалился назад.

Толпа зрителей испустила такой восторженный рев, что у некоторых заложило уши. И хоть многие проиграли деньги, это не мешало им громко радоваться поражению заносчивого графа. Раненого окружили друзья и слуги и, подхватив на руки, усадили в коляску и поспешно увезли. Вампир, демонстративно поклонившись публике, не спеша удалился, выслушивая по пути похвалы купца.

Слухи о дуэли разлетелись быстро, и на балу в королевском замке на Гриесса косились, а Мару активно обсуждали, шушукаясь за спиной. Но обоих это нисколько не волновало, задание необходимо выполнить и побыстрее унести ноги. Несколько часов прошли в напряженном ожидании, действовать решили после полуночи, а до этого обоим пришлось развлекаться на свой лад. Мара, как и было задумано, активно налегала на выпивку, а вампир приударял за дамами. После полуночи прошел почти час, ожила мыслесвязь: «Пора, иди в строну сокровищницы, все время направо вдоль стены. Любыми средствами отвлеки охрану, я буду рядом, и торчи там, пока не скажу, что хватит». «Поняла». Она смахнула со стола открытую бутылку вина и, слегка пританцовывая, вышла в сад, там, прячась в тени деревьев и кустов, направилась к сокровищнице. Шла почти в темноте, света в окнах этой части замка не было. Когда впереди замаячили горящие светильники и фигуры стражников, она сделала пару больших глотков, растрепала прическу и нетвердой походкой, придерживаясь за стену, побрела на свет.

Заслышав приближающиеся шаги охранники насторожились, но когда из темноты на свет вышла растрепанная, сильно навеселе дама, расслабились и глумливо осклабились. Встретить в Фукарции даму навеселе — дело уникальное.

Мара не спеша подходила ближе, стражники кликнули старшего, пусть тоже полюбуется.

— Дамочка, — обратился к ней один из солдат, — вы, часом, не заблудились? Праздник там, — он махнул рукой в сторону, откуда пришла Мара, — вам нельзя тут.

Сказано это было добродушно, с легким снисхождением.

— Пр-ростите, — ответила Мара заплетающимся языком, — кажется я заблудилась. Где я?

На вопрос ей не ответили, просто показали куда следует идти. Она послушно развернулась, сделала несколько неуверенных шагов и в бессилии опустилась на землю, а потом разрыдалась. Плача, она негромко причитала; прислушавшись, стражники разобрали, что обвиняет она мужа в холодности, невнимательности, многочисленных изменах. Охрана окружила ее плотным кольцом, оставив вход в подземелья без присмотра. Что делать с рыдающей, пьяной дамой не знал никто. Они просто смотрели и строили догадки, кем она может быть.

— Видимо это та, которую вчера муж поймал на горячем с графом! Интересно, чем закончилась дуэль? — высказал предположение старший охраны.

Мара заняла все внимание стражников и никто не видел, как в приоткрытую дверь королевской сокровищницы проскользнула крупная летучая мышь. «Неужели я такой негодяй? — раздался ироничный голос в Мариной голове. — Но ты молодец, продолжай, я уже внутри.» «Я стараюсь», — ответила она.

Длинные просторные коридоры уходили вниз по широкой спирали, дорогу освещали факелы, щедро утыканные на стенах, мышь быстро летела вперед. Девять ярусов, на каждом охрана… На первом не было никого, все смотрели на Мару, на последующих ярусах охрана занималась кто чем: кто увлеченно играл в карты, кто в кости, кто травил байки, ни один не обратил внимание на мелькнувшую тень под самым потолком. На последнем посту единственный охранник мирно дремал, прислонившись к шершавой каменной стене. Все выходило гораздо проще, чем планировалось. Обернувшись человеком, Гриесс разбудил стражника и, взглянув в полусонные глаза, отправил его в более глубокий сон. Ключ висел на стене, прямо над спящим, но и щели вокруг двери все же имелись. Вампир взял ключ, глядя на широкую щель под дверью довольно улыбнулся и щелкнул пальцами. Дверь открылась практически бесшумно, сокровищница представляла собой пещеру, вырубленную в скале и утопающую в кромешной тьме. Гриессу, как и любому темному, свет был совершенно необязателен, он и так прекрасно все видел. Размеры пещеры вызывали уважение, как и порядок, царящий здесь. Сундуки с золотом и серебром стояли вдоль стен ровными рядами, как солдаты на параде и не представляли интереса, а вот около дальней стены, что-то заманчиво светилось слабым магическим светом. Артефактов оказалось несколько, все они были разложены на отдельной подставке, а нужный Гриессу даже удостоился бархатной подушечки. Это был золотой с виду полубраслет, с двумя крупными камнями огранки Изумруд — такая огранка имеет восьмиугольную форму и усеченные углы. Один камень почти прозрачного белого, а другой черного цвета. Белый при нужных заклятиях и ритуалах мог наделить магическими способностями, а черный — лишить. Гриесс долго рассматривал браслет, крутя его в руках. Вампирам такой амулет тоже может пригодиться, но не сейчас, а когда возникнет в нем необходимость, он будет знать, где взять. Пусть пока хранится у Квинтила. Решив таким образом судьбу амулета, он надел его на запястье левой руки и покинул сокровищницу, повесив ключ над головой крепко спящего стража. Обернувшись летучей мышью, Гриесс полетел к выходу.

Стражники, все еще занятые успокаиванием Мары, не видели и как он вылетел. «Хорош ломать комедию, я уже справился, возвращайся!» — бросил он Маре мысленно, исчезая в темноте ночи. Она так и сделала, утерла слезы, поднялась на ноги и, оставив сердобольным стражникам недопитую бутылку дорогого вина, направилась назад к свету, музыке, танцам и веселью.

Гриесс не сразу вернулся на бал, вывезти артефакт из замка через ворота? он сомневался, что получится, даже учитывая слабый заряд камней. Поднявшись повыше в небо, туда, куда не дотягивалась магия охранных камней он пересек незримую черту и, миновав город, спрятал амулет в дупле дерева, недалеко от дороги, ведущей к порту, в который они прибыли. Вернулся он к рассвету, все мероприятие заняло не более двух часов. По возвращении разыскал Мару и, прихватив купеческую семью, не мешкая покинули королевский замок.

Предупрежденные накануне слуги собрали и подготовили все к отъезду, Мара успела только сменить платье, а все уже оказалось уложено и погружено. Ворота в городе (как и везде в Ойкумене) открывались с восходом солнца, а закрывались с закатом. Вецворум очень переживал, что они не поедут с хорошо вооруженным караваном, дорога-то дальняя, у одинокой кареты очень мало шансов добраться до порта. Он неотступно следовал за Гриессом, засыпая его советами об особенностях дороги, не забывая покрикивать на слуг. Вампир не слушал его вообще, только молча кивал головой, его раздражала эта карета, никому не нужные сундуки и хлопотливый купец. Зачем ему его советы? Все было готово к отъезду, осталось попрощаться с гостеприимными хозяевами, которые в полном составе вышли провожать гостей.

— Прощайте, Вецворум, я благодарен вам за теплый прием и ваши советы и заботу, вряд ли мы когда увидимся, живите долго и счастливо. Выдайте замуж дочь, растите внуков. Еще раз спасибо!

Мара тепло всех поблагодарила и обняла по очереди, то же сделала и жена купца, но когда она хотела сказать:

— Да благосло…

Ее прервал Гриессс.

— Понимаю ваши добрые намерения, но не надо, это лишнее.

В глазах купчихи застыло изумление, зато ее дочь буквально разрыдалась у вампира на плече, ему стоило усилий разжать ее объятия.

— Я не успела, — торопливо шептала она ему на ухо, — думала поедете только завтра, хотела подарить тебе самое ценное, что есть у меня…

В этот момент он отцепил ее от себя и взглянул ей в глаза. Его взгляд обжигал, от него леденело все внутри, Пьята запнулась посреди фразы и стояла открыв рот, как выброшенная на берег рыба.

— Это, — Гриесс сделал особое ударение на первом слове, — совершенно лишнее, не следует портить себе жизнь ради минутного порыва. Прощай.

Вампир отвернулся и красиво, одним движением взлетел в седло, камердинер повторил его действия, но такой лихости у него, конечно, не получилось. Мара еще раз обняла все семейство и, махнув на прощанье рукой, села в карету. Щелкнул кнут и экипаж, сопровождаемый двумя всадниками, выехал из купеческого двора.

В столь ранний час улицы города не были совсем пустынными: многие хозяйки, служанки, кухарки спешили на рынки за свежими продуктами, мелкие торговцы на тележках везли товары. Летящую карету пропускали, поспешно сворачивая в сторону и прижимаясь к стенам домов. У городских ворот их остановила стража, быстрый, почти формальный досмотр, и экипаж понесся дальше. Иронично глядя им вслед, охранники передавали друг другу новости о поединке графа и именно поэтому, столь стремительный отъезд никого не удивил. Распоряжений о задержании пока не поступало, графа многие недолюбливали и радовались его поражению.

Городские стены скрылись из поля зрения, и Гриесс скомандовал остановку.

— Вы завтракайте, а я за амулетом, вернусь — расскажу, как поедем.

— Заинтриговал, — с легкой улыбкой ответила Мара.

Отсутствовал он недолго, все еще ели, когда на место их стоянки спикировала летучая мышь и на землю уже ступил вампир. Любил он вот так, красиво, появляться, на запястье левой руки красовался амулет.

— И вот ради этого мы проделали такой путь? — Мара притронулась пальчиком к камням.

— На самом деле вещь полезная, а тут она пылится без дела, так что не зря мы его забрали. Теперь осталось добраться к океану, я вполне допускаю погоню, не совсем же идиоты тут, амулет лежал на видном месте. Да и граф, явно, обиделся на меня, — добавил Гриесс с усмешкой.

— Вполне согласна, и как поедем?

— Я думаю, все уже догадались. Карету оставим в лесу, лошадей у нас достаточно, верхом и скорость увеличим, и проходимость. Я предлагаю свернуть с дороги.

— А болота?

— Если не получится объехать, то вернемся на дорогу, если гнать галопом, то их можно миновать за день. В города заезжать необязательно, провизией я вас обеспечу. Доедайте, берите только необходимое, и в путь. Я пока выпрягу лошадей, отсутствие седел, надеюсь, не проблема?

Слуги отрицательно замотали головами.

— Я согласен с вами, господин, — подал голос камердинер, — чем скорее мы окажемся на корабле, тем лучше, а верхом это сделать быстрее.

Буквально через полчаса сборы закончили, карету оттащили в лес, и Гриесс накинул на нее мощную иллюзию, вложив в заклинание побольше энергии.

— Хочется надеяться, что их слабые амулеты не справятся с этой задачей.

Отряд сразу свернул в лес, следуя за вампиром.

— Ночью слетаю на разведку, может у меня паранойя, и нас никто не преследует?

Глава 37. Замороженный

Ландшафт острова Гестен очень напоминал Гриессу Варастию, только с теплым климатом. Восточная часть острова представляла из себя сплошной горный хребет, на вершинах самых высоких пиков белел никогда не тающий снег. Дорога, по которой они приехали в столицу, лежала в долине и петляла между высоких, поросших лесом холмов, свернув же с нее путники углубились в высокогорную местность, изобилующую крутыми склонами, быстрыми и бурными реками, шумными водопадами и неожиданно появляющимися пропастями. Здесь тоже жили люди, и тропы и дороги имелись, главное найти и выбрать правильную, а направление движения Гриесс всегда выбирал безошибочно.

В эту же ночь он убедился, что не зря опасался погони. По тракту, в сторону океана, двигался большой отряд солдат, а по их следам шла группа людей с собаками и представителями магического контроля. Злорадно улыбнувшись, вампир спустился вниз и лишил всех ищеек нюха, пусть попробуют обойтись без них! Заодно скрыл следы своего отряда. Вернувшись в лагерь, поделился со всеми новостями.

— Не думаю, что на этом все, так просто быть не может, существует еще что-то, о чем мы не знаем, — подвел он итог своей разведки.

— Не страшно, прорвемся, не впервой, — Мара махнула рукой.

— Именно! — Гриесс одобрительно на нее посмотрел. — Мне нравится твой настрой.

Хорошее, оптимистичное настроение продержалось недолго, дождь, зарядивший через несколько дней, совершенно не собирался заканчиваться. Тропы превратились в ручьи, верхом ехать становилось опасно, лошади скользили и падали, всем, кроме Гриесса, пришлось спешиться, а он просто снял с Алода серьгу. И плевать, что местные жители увидят монстра, может именно это сделает их сговорчивей и станет легче приобретать провизию. Именно на приобретении настаивала Мара, остальные ничего не имели против простого отъема нужных им припасов. Без сережки Алод перестал скользить и спокойно двигался вперед.

— Должна же тут где-то быть приличная дорога, — вслух размышляла Мара на вечернем привале.

Для укрытия от дождя построили просторный шалаш, в нем поместились все, сидя вокруг горящего костра.

— Должна, надо искать город, — поддержал ее вампир, — завтра же этим и займемся, слетаю только на разведку, что-то давно селений не попадалось.

— И это в такую погоду, — протянул, глядя в след улетевшему вампиру, камердинер.

— Ему-то что, — фыркнула в ответ Мара, — он и щит поставить может и быстро обсушиться, не то, что мы.

«Великая Эрета! — раздалось в ее голове — Да ты завидуешь!» «Иногда, только когда мне мокро и неуютно», — попыталась оправдаться она.

Вернулся он не скоро, прошло более часа, ожидание становилось томительным. «Ты где?» — не выдержала Мара.

— Здесь, — вслух ответил Гриесс, эффектно приземляясь перед входом в шалаш, выглядело это красиво, но ушли десятки лет тренировок, чтобы добиться такого результата.

— У меня для вас хорошие новости, — вампир не стал прятаться от дождя, — буквально в двух шагах охотничий домик, мы совсем немного не дошли до него. По дороге назад я поймал косулю, так что вас ждет свежее мясо, собирайтесь. Ночь проведем под крышей.

— А город, дорога? — нетерпеливо спросила Мара, помогая собирать временный лагерь.

— Все есть, там, — он махнул рукой вниз, — чуть восточнее, за день доберемся, а от города идет дорога в нужную нам сторону.

Дождь не прекращался и весь следующий день, отряд медленно сползал с горы по бездорожью, ведомый Гриессом. На закате показался небольшой городок, устроившийся прямо у подножия, справа от него — большая долина и на пределе зрения заметно поселение.

— Эх, не успеем мы до закрытия ворот, — вздохнула Мара, — темнеет быстро, а нам еще тащиться и тащиться. Может, сделаешь как в прошлый раз?

Вампир ее намек понял.

— Попробуем.

Но в город попасть им было не суждено. К стене добрались в кромешной темноте, небо так и осталось затянутым тучами, продолжающим изливать воду на головы путешественников. Оставив всех мокнуть под стеной, Гриесс перемахнул летучей мышью в город.

Мара, ожидая открывшуюся калитку, заставила всех спешиться, и совершенно напрасно. Вернувшийся вампир принес с собою объявление о розыске, и хотя в темноте никто ничего не увидел, ему поверили на слово.

— Мара, подпитай лошадей, и давайте-ка галопом по дороге, ночью на ней точно пустынно.

Утро встретило их сырым туманом, зато дождь, наконец-то, прекратился, появилась надежда увидеть солнце. Через пару-тройку часов туман полностью рассеялся, и сквозь облака проглянули солнечные лучи.

— Сворачиваем, — скомандовал Гриесс, и первый повернул Алода налево, углубляясь в густые заросли.

К обеду солнце уже вовсю сверкало на очистившемся от туч небе, а уставшие путники устроили долгожданный привал. Пока готовилась еда, все по очереди рассматривали объявление о розыске.

— Говорят — магия у них запрещена, — скептически хмыкнул Гриесс, кивая на бумагу, — откуда тогда вот это? Еще и с полным описанием наших примет? Птичка на хвосте принесла?

— Да уж, и сказать особо нечего, сплошная ложь и обман. Задурили людям головы, — согласилась с ним Мара, — и я так понимаю, в город нам соваться не стоит? Интересно, в связи с чем нас разыскивают?

— В смысле? — не понял ее вампир.

— Ты ранил родственника королевы, он запросто мог пожаловаться и потребовать твоего наказания. Либо же они связали пропажу амулета, если ее заметили, с нашим поспешным отъездом.

— А это имеет значение? — удивился Гриесс. — Лично мне без разницы в связи с чем нас разыскивают. Были бы мы вдвоем, вообще бы уже плыли на корабле, а так придется лезть по горам, по козьим тропам, пробираясь к океану. Хорошо, что он уже недалеко, несколько дней и мы на месте. Капитан нас поди заждался, хватило бы у него ума и терпения продолжить ожидание!

— Мне кажется, на этот счет волноваться не стоит, — вмешался камердинер, — у него четкий приказ ждать нас, ослушаться милорда Квинтила он не посмеет.

Вампир с иронией взглянул на своего временного слугу.

— Как вы все боитесь своего Квинтила, однако, это нам на руку. Будет ждать — очень хорошо. Тогда отдыхайте, следующие несколько дней такого удовольствия я вам не обещаю.

Он сказал правду, отдыхать практически не давал, с полчаса на перекус и снова в седло. Хуже всех пришлось Маре: на нее легла подпитка всех лошадей, и на третьи сутки она выдохлась.

— Гриесс, — негромко прозвучало в темноте, — я почти на нуле.

В ответ он легко спрыгнул с коня, усадил ее на траву и, взяв в руки ее голову, заглянул в глаза.

— Помнишь как делали на тренировках? Или помочь?

— Помоги, — она пыталась сосредоточиться, но от усталости мысли путались.

— Хорошо, расслабься и много не тяни, половину наполнишь и хватит, скоро покажется океан.

Пока Гриесс делился энергией с Марой, остальные члены отряда с блаженным стоном повалились на траву, прямо под копыта лошадей, тоже не горящих желанием делать лишние движения. Во взгляде Алода, обращенном на них читалось откровенное презрение. Подав посвежевшей Маре руку, вампир потрепал по гриве своего скакуна.

— Будь снисходителен, — сказал он, — они же просто кони и просто люди, и стараются изо всех сил.

На что Алод всхрапнул и дернул головой, демонстрируя собственное превосходство. Через пару дней в воздухе почувствовалось дыхание океана. Отряд пробирался по краю горного хребта, останавливаясь для отдыха в пещерах, которые мастерски отыскивал Гриесс.

На эту ночь вампир объявил привал до утра, в большой пещере с уходящими вверх сводами. Пока готовился ужин и все устраивались у костра, Алод проявлял непривычное беспокойство.

— Что-то не так, — пробормотал Гриесс и подошел к коню.

Обняв его за шею, прижался лбом ко лбу Алода и замер на какое-то время. Мара, первый раз наблюдавшая такое, чуть не выронила из рук чашу с питьем. Отпустив голову коня вампир, еще какое-то время стоял, погрузившись в себя. «Использует заклинание поиска», — догадалась Мара. Слабые магические всплески от применяемых им заклятий едва ощущались. Наконец он повернул к ней голову.

— Там, — последовал взмах руки, — работает артефакт и чувствуется присутствие темного. Я иду на разведку, ты со мной?

— Конечно, — она поспешно поднялась.

— А мы? — робко прозвучало в стороне.

— А вы остаетесь здесь и готовите ужин, отдыхаете. О любой опасности вас предупредит Алод и защитит, если что. Хотя нет тут никого, я проверял.

С этими словами Гриесс развернулся и, не оглядываясь, скрылся в темном проходе пещеры, бросив на ходу Маре.

— Пойдем и возьми факел, там кромешная тьма.

Она молча кивнула, выхватила из костра большую горящую ветку и поспешила следом. Ее распирало любопытство — что там? Что за темный, и какие могут быть тут артефакты? Гриесс шел быстро, Мара едва за ним поспевала, но просить снизить темп не стала, вампир походил на гончую, взявшую след, и сбивать его с него не стоило. Внутренность пещеры представляла из себя сложный лабиринт, плутать можно долго, но его вел четкий ориентир. На некоторых перекрестках Гриесс замирал, выбирая дорогу, пару раз ошибся, и им пришлось возвращаться на пройденную недавно развилку. Но в конце концов их усилия увенчались успехом, узкий ход закончился, стены и потолок разошлись в разные стороны, они оказались в большой пещере и вход, через который вошли, был единственным. Посветив примитивным факелом, который давно уже горел магическим огнем, Мара ахнула.

Практически посреди пещеры стоял ледяной куб невероятных размеров, по его краям, упираясь лучами испускаемого бледного света, лежали прозрачные кристаллы, напоминающие по форме небольшие жезлы.

— Святая Эрета! — вырвалось у Гриесса. — Там внутри — вампир!

— Живой?

— Судя по ауре — да. Как его оттуда достать?

Он попробовал дотронуться пальцем до одного из артефактов, последовала яркая вспышка, Гриесс отскочил в сторону.

— Der Fluch! — со злостью прошипел он, потирая обожженный палец.

— Они эльфийские! — через пару минут выдал он, — попробуй ты, — обратился вампир к Маре.

Я? — удивилась она.

— Ты! Ты же процентов на семьдесят светлая, попробуй до него дотронуться.

Она медленно поднесла пальчик к жезлу и… ничего не произошло. Мара громко выдохнула.

— Что теперь?

— Разрушить их мы не сможем, а вот развернуть и перенаправить действие — вполне. Поверни их в другую сторону, пусть морозят стены.

— Попробую, — негромко ответила она и неторопливо, аккуратно, затаив дыхание и прикусив кончик языка, повернула ближайший артефакт острием к стене.

— Получилось!

— Вижу, давай дальше.

Уже не опасаясь, Мара развернула остальные три. На местах, куда оказались направлены лучи жезлов, стала появляться легкая изморозь.

— Да-а, — уважительно протянул Гриесс, — это тебе не камни на стенах королевского замка, эти работают на полную, а им не один век.

— Откуда берут энергию? — заинтересованно спросила Мара.

— Не знаю, — недовольно проворчал вампир, — я не специалист по артефактам, еще и по эльфийским, к тому же. Он обошел ледяной куб кругом.

— Вариант один — растапливать лед. Вот только хватит ли у нас сил?

— Не знаю, — с сомнением ответила она, так же внимательно осматривая куб, — у меня чуть больше половины, надолго не хватит.

— Давай, начинай первая, насколько хватит, и не перестарайся, делиться с тобой мне будет нечем.

Оба непроизвольно улыбнулись, вспоминая день знакомства.

— Сторона имеет значение?

— Имеет. Весь растопить мы не сможем, главное — выковырять оттуда пленника, сейчас.

Он положил руку на ледяную поверхность и медленно обошел его еще раз.

— Вот, — Гриесс хлопнул по стороне, смотрящей на вход в пещеру, — давай с этой.

Мара кивнула, размяла пальцы, сосредоточилась и произнесла заклинание, в тишине пещеры оно прозвучало особенно звонко. Из ее ладоней, направленных на поверхность куба, вырвался мощный поток огня. Лед мгновенно зашипел, по нему потекли ручейки.

— Не направляй в одну точку, води по площади, — подсказал вампир.

Энергии у Мары, как и ожидалось, хватило ненадолго, такое заклятие требует много сил. Не прошло и получаса, когда огонь исчез, а она устало пошатнулась. В то же мгновение ее обхватили надежные руки Гриесса.

— Держись. Ты молодец, много сделала.

Он был прав. В боку куба появилось приличное углубление, лед продолжать таять, под ногами хлюпало. Вампир отвел ее в сторонку и, подстелив свой камзол, усадил на сухое место.

— Спасибо, — тихо сказал он, присев перед ней на корточки и глядя в глаза, — не всякий маг станет прилагать усилия ради освобождения вампира.

Поднеся ее руки к губам, нежно их поцеловал и, резко встав, вернулся к кубу.

— Посмотрим теперь насколько хватит меня. Его необходимо достать во что бы то ни стало!

Мара зябко поежилась, соглашаясь с ним. С растопленной стороны просматривались очертания человека, и именно туда Гриесс приложил «Дыхание Демона». Под его напором лед стремительно сдавал позиции, истончался и… Мара, не сводившая с него глаз, непроизвольно вскрикнула, но вампир вовремя прекратил действие заклятия, не нанеся ущерба пленнику. Цепи, тянущиеся к рукам и ногам не давали ему упасть.

— Ich hätte es erraten sollen,[3] — прошипел сквозь зубы Гриесс и взялся за меч.

Заклятья на оковах не оказалось, и гномий клинок с одного удара разбивал звенья цепей. Пленник находился без сознания. Осторожно уложив его рядышком с сидящей Марой, Гриесс сильно нагрел болты на наручниках и, сорвав их, бросил прочь.

— Kann nicht sein![4] — прошептал он, всматриваясь в лицо освобожденного.

Маре стало холодно сидеть на каменном полу, она встала и, кутаясь в Гриессов камзол, с интересом наблюдала за процессом передачи энергии находящемуся без сознания. «Тут он не тратит понапрасну энергию», — подумалось ей.

Прошло совсем немного времени и спасенный зашевелился, открыл глаза и сел. Он молча смотрел на Гриесса, а тот с какой-то ликующей улыбкой, на него. Наконец оба встали на ноги.

— А я тебя помню, — медленно, будто вспоминая слова, произнес спасенный.

Он обладал приятным голосом и привлекательной внешностью нежного юноши, только что достигшего совершеннолетия. Неестественно длинные, густые ресницы, четко очерченные брови, тонкий нос с легкой горбинкой, придающей лицу изюминку. Черные, как смоль, волосы, как у всех вампиров, сейчас были мокрыми и прилипли непослушными прядями ко лбу и вискам. Ростом спасенный вампир оказался пониже Гриесса, но и в его движениях присутствовала странная, неуловимая грация. Одежда представляла из себя что-то непонятное: мокрая, местами рваная, трудно было представить, как она выглядела раньше.

«Как же внешность у них не соответствует возрасту, — подумала Мара, глядя на спасенного вампира. — Я бы не дала ему больше семнадцати, а ему больше, чем Гриессу!» Подслушав ее мысль, он усмехнулся: «Это она еще Асдока не видела!»

— Я тебя тоже, как ни странно, — весело ответил ему Гриесс, — Ты — Рейзен, пропавший около пяти веков назад.

— Точно, — так же с трудом, ответил спасенный, — неужели прошло столько времени?

— Да, и я рад, что нам посчастливилось тебя найти, причем совершенно случайно, хотя говорят, что случайностей не бывает.

— А тебя зовут… — Рейзен усиленно пытался вспомнить, — вроде Гриесс? Асдок еще сильно радовался твоим успехам в обучении и хвастался на совете. Он добился своего? Ты теперь командующий?

Гриесс недовольно поморщился, услышав как Мара непроизвольно ахнула.

— Да. И приятно слышать, что Асдок меня хвалил, я не знал, мне похвалы доставались редко.

— Можно вкратце рассказать, что случилось за это время?

— Только очень кратко, у меня девушка мерзнет, — он качнул головой в сторону. — Войну не выиграл никто, все остались при своем, живем теперь почти в изоляции, что мы, что они, прекратив прежние контакты с людьми. Эльфы так вообще полностью прекратили. А Фукарция с перепугу официально запретила магию, испугались люди. А так все по-прежнему.

Гриесс замолчал и добавил полушепотом:

— Он очень горевал и не проходит и дня, чтобы о тебе не вспоминал.

Лицо Рейзена озарила счастливая улыбка.

— Благодарю, — он склонил голову, — мне необходимо было это узнать. Впрочем, я забылся, прощу прощения, мой принц.

Он опустился на колено, прямо там, где стоял, не обращая внимания на хлюпающую под ногами воду.

— Приказывайте, — последовал удар кулаком в грудь.

На громкое проявление удивления Мары уже не хватило, она просто безмолвно открыла рот. «Принц! Он таки принц!» — билась в мозгу одна единственная мысль.

— Лети домой, — ответил Гриесс, положив руку на плечо Рейзена. — Там тебя сильно заждались. И да, на выходе пещеры люди, они мои, восточнее есть деревня, пополнишься там. И Анхелю — привет! — он улыбнулся и хлопнул спасенного вампира по плечу.

— Обязательно! — прозвучало в ответ и Рейзен, обернувшись летучей мышью исчез в темном проходе.

В пещере воцарилась гробовая тишина, никто не хотел нарушать ее первым. Гриесс стоял не шевелясь, глядя вслед улетевшему вампиру, и по лицу его блуждала довольная улыбка. Первой игра в молчанку надоела Маре, сделав пару шагов, она спросила:

— Значит принц. И когда же вы собирались мне об этом сообщить, ваше высочество?

— Не знаю, — он повернулся к ней, — я сразу назвал тебе полное, настоящее имя, но выпускнице Академии Магии имя — Гриесса-Асдока Пубертана Дю Крессона, ровным счетом ничего не сказало. Я, признаться, этому удивился. И что мне надо было сделать? Добавить: и кстати, я принц?

«Лучшая форма защиты — это нападение. Аксиома, не поспоришь», — подумала Мара, но вслух сказала другое.

— Давай уже, раскрывай все карты, что там еще припрятано?

Он тяжело вздохнул.

— Я действительно командующий армией, младший сын верховного правителя вампиров. Вампиры делятся на три касты, а не на две, как вас учили: кроме высших и низших, есть еще королевский дом. Нас не так много, около трехсот, все в какой-то степени маги, обращенные в вампиров. Посмотри, сейчас это моя настоящая аура, — негромко ответил Гриесс.

Она посмотрела, и смотрела долго, этот парящий череп завораживал, казалось, что он ей ухмыляется. И именно в этот момент все пазлы с вопросами о способностях, знаниях, силе Гриесса встали на место.

— А мессир Квинтил об этом знает? — подозрительно спросила она.

— Знает, он единственный из вас, кто знает, он знаком с моим отцом, у них какие-то давние дела.

— Хм, знает и мне не сказал!

— Я попросил не говорить.

— Вот даже как! — от удивления, смешанного с обидой, она больше не нашла, что сказать.

Гриесс решил помочь.

— Ну признайся, что скажи я о своей принадлежности к правящему дому, ты бы не поверила, и подняла меня на смех?

— Вполне возможно.

Они не стали долго задерживаться в пещере и шли к выходу, дорога займет время, можно и поговорить.

— Да, не поверила, а после, по дороге в Азанию, тем более не поверила бы. У меня и сейчас в голове не укладывается, как можно тебе доверить армию?!

Он самодовольно улыбнулся.

— Скажу тебе больше, фактически на меня повесили управление всей страной. Никто не хочет этим заниматься, а у меня не оказалось выбора, не в том я положении, чтобы идти против Анхеля или кардинально перечить Асдоку. Они намного старше меня и сильнее, мне и так многое прощают. В отпуск отпустили, устал я, необходимо было развеяться. И теперь понимаю, что Асдок многое предвидел, потому и отпустил, не споря.

— Сильнее? — переспросила Мара. — Куда уж сильнее?

— Поверь мне — есть куда. Асдок смахнет твоего Квинтила с дороги и не заметит.

— Прав был Рэндок, предполагая, что возжелай вы господства над всеми людскими землями, то захватили бы и не поморщились.

— И ввязались опять в войну с эльфами? Нет уж, спасибо. Я столько сил потратил, чтобы ее прекратить, что лишний клаптик земли этого не стоит. Во всяком случае не в ближайшие столетия.

Мара медленно повернула к нему голову и внимательно посмотрела.

— Как тебе удается совмещать в себе такие разные качества?

— Не знаю, — Гриесс пожал плечами, — как-то само по себе. Устала?

— Ужасно. Долго еще?

— Нет, менее получаса и на месте.

— А что у тебя с резервом? Я почти пуста.

— Я тоже. Придется нашим спутникам поделиться со мной кровью. Они же не умрут от небольшого кровопускания? — саркастически заметил он.

— А что это за летучая мышь стремительно пролетела мимо? — таким вопросом встретили их оставшиеся в пещере спутники, — мы решили, что это вы…

— Нет, не я, — ответил Гриесс, больше ничего объяснять не стал, а расспрашивать его никто не решился.

К океану выехали через день, и в поисках прохода к воде пришлось еще долго ехать вдоль берега.

— Что же это такое? — с досадой воскликнула Мара, — столько сил потратили на дорогу к океану и вот он, рукой подать, но летать из нас умеет только один, кажется этим скалам нет конца!

— Прояви терпение, — ответил ей вампир, — когда-то они неизбежно закончатся.

— А я, увы, не наделена королевским терпением! — с вызовом бросила ему она. — И не желаю ждать, я хочу домой, я устала, хочу покоя и уюта!

— Надолго ли? — с усмешкой поинтересовался Гриесс.

— Не имеет значения! — отрезала она.

Мара злилась, и местность к ее злости не имела особого отношения. А вот на кого именно она злилась, ответить было сложно, на Гриесса? Или все же на Квинтила? Но в злости на архимага страшно признаться даже самой себе, как можно? Он же непререкаемый авторитет! Но, тем не менее, утаил от нее правду. Почему? Гриесс попросил? Пфф, что архимагу просьба какого-то вампира? Или вампир важнее, чем его ученики? Голова шла кругом от таких мыслей.

Пререкаясь, они чуть не проехали малозаметную расщелину, намытую дождевой водой, и густо поросшую сочной, густой травой, вперемешку с кустарником. Положение спас Алод, он дернул головой, рыкнул и решительно остановился, указывая на проход к океану. Расщелина вывела отряд на песчаный пляж, окруженный с трех сторон скалами.

Глава 38. Ураган. Эльфы

До наступления темноты оставалось еще несколько часов, применение магического зрения для поиска корабля результата не принесло, хотя капитан должен был активировать амулет, представляющий из себя маяк, видимый только магам.

— Он обязан курсировать где-то здесь, — уверенно заявил камердинер, — видимо, следует хорошенько поискать, может корабль ждет нас возле порта, откуда капитану знать, когда и где мы появимся?

— Хотел бы я обладать такой уверенностью, — пробормотал Гриесс себе под нос, и уже громче добавил. — Значит, придется лететь, молитесь, чтобы я его нашел, иначе будем захватывать первого попавшегося купца, других способов убраться отсюда я не вижу.

Ответа спутников он дожидаться не стал, стремительно унесся в небо, обернувшись летучей мышью. Мару его предложение о возможном пиратстве, почему-то, развеселило.

— Может перекусим, господа потенциальные пираты? — весело улыбаясь, предложила она.

Все охотно согласились, ждать придется долго, почему бы не подкрепиться?

— Все-таки я уверен в нашем капитане, не первый год он на службе у архимага, найдет его наш вампир, — со всей убедительностью, на которую был способен, заявил камердинер, с аппетитом уплетая холодное мясо.

Девушки только молча смотрели на него, они первый раз покинули Лурдию, и тут такое задание! Одна дорога по горам чего стоила! А еще они втайне опасались, что их тут бросят — от вампира можно ожидать чего угодно.

Гриесса не было долго, все давно покончили с едой и разбрелись кто куда по пляжу. Скалы подступали близко к берегу, далеко уйти невозможно. Первой хорошие новости узнала Мара, ожила мыслесвязь: «Нашел, курсировали вблизи порта, сейчас полным ходом идем к вам, ветер слабый, но я ничем помочь не могу, остается только ждать. Думаю, к ночи будем на месте. Лошадей распрягайте и отпускайте, нечего их тащить с собой, нам еще наших как-то переправить надо. Лодка маленькая, корабль близко к берегу не подойдет, Эжен станет нервничать. И может, ты их поднимешь на палубу вместо лебедки?»

«Никогда такого не делала, но в теории это возможно».

«Получится, это как карету поднимать, ничего сложного. Это мне стихии неподвластны, а ты справишься, не прибедняйся!»

Его последняя фраза вызвала на ее лице довольную улыбку, приятно когда в тебя верят и вдвойне приятнее, когда это делает Гриесс. Она все еще привыкала к мысли о принце, командующем армией и удивлялась, как она могла так ошибиться? Хотя, глядя на него и его поступки, ошибся бы любой.

Мара сообщила спутникам приятные новости. Лишних лошадей распрягли и отпустили, сами же, набрав хвороста, сели коротать время у костра за разговорами. Ночь выдалась ясной и почти безветренной, звезды отражались в слабо шевелящейся глади океана, приближающийся корабль походил на призрак. Бросив якорь, с него спустили шлюпку, и вскоре на песок спрыгнул довольный Гриесс.

— Давайте, грузитесь, — весело скомандовал он, — потом лошадей переправим, к утру желательно убраться отсюда.

Уговаривать никого не пришлось, все торопливо погрузились в лодку.

— Ты тоже давай с ними, — сказал Гриесс Маре, — пришлешь за мной шлюпку с одним гребцом. Первым повезу Эжена, с Алодом хлопот не будет.

Отплыть удалось почти с рассветом, как и планировали. С поднятием на борт лошадей Мара хорошенько намучилась и понервничала. Лошадь не карета, нужно точно рассчитать силу применяемого заклятья. А с Алодом вообще получилось не так, как задумывали. Он не стал дожидаться своей очереди, а пустился вплавь за лодкой везущей Эжена. Из воды его вытащить Мара не смогла, сколько не пыталась. Пришлось вампиру телепортом перенести коня в шлюпку, а на палубу его уже поднимала Мара.

С восходом солнца ветер заметно посвежел, капитан приказал поднять все паруса, и корабль полным ходом удалялся от островов Фукарции.

После полудня отдохнувшая и плотно пообедавшая Мара поднялась на палубу. Гриесс стоял, оперевшись о планшир и смотрел в океан.

— Если долго всматриваться в океан, можно разглядеть Эйцо, — сказал он, не поворачивая головы, — не пойму, почему именно он является любимцем Долнара, характер у него препаршивый, так и норовит подстроить пакость.

— Сколько я не всматривалась, мне не удавалось, — ответила Мара, подходя ближе. — Может он потому и делает пакости, что ему не нравится, когда на него смотрят?

— Да? Никогда об этом не думал.

— Но я хотела поговорить о другом.

— О чем же? — повернулся он к Маре, губы тронула улыбка.

— О спасенном вампире, как он оказался в Фукарции?

Гриесс рассмеялся.

— Я поражаюсь, чему вас вообще учат в академии? Только заклинаниям? А историю Квинтил не пробовал преподавать?

Мара надулась, как всегда, когда вампир пытался унизить архимага в ее глазах.

— Историю мы изучаем, но я не помню, чтобы подробно рассматривали Фукарцию.

— А с чего началась последняя магическая война, ты знаешь?

— Знаю, — буркнула она, — ее начали вампиры, как всегда, не поделив что-то с эльфами.

— Да не «что- то», а влияние эльфов на человеческих магов! Эльфы зачастили на острова Фукарции, решили основать рядом с Иштеном еще одну академию и обучать там самых талантливых. Даже фундамент заложили, но строительство начать так и не смогли. Мой предшественник, Маркус, расценил эти действия, как передел сфер влияния и прямую угрозу безопасности Варастии. Война шла не совсем обычная, редкие стычки, все больше диверсии, много разведчиков с обеих сторон.

— Получается, что одновременное извержение двух вулканов Вокулера и Войд-Вакена на островах Фукарции не случайны? Тогда погибло очень много народу!

— Не случайны, как и смерть большинства магов того времени. Эльфам пришлось оставить свои прожекты и убраться к себе, во избежание еще больших жертв! Кстати, камни на королевском замке — они же изначально защищали замок от вампиров, это уже потом кто-то из уцелевших магов переориентировал их. Рейзен выполнял особое задание и он его выполнил, а вот назад не вернулся. Анхель чуть с ума не сошел тогда.

— А при чем тут Анхель? — удивилась Мара.

Гриесс усмехнулся.

— А ты не поняла? Он единственная любовь моего брата, ориентация которого, да и все остальные пристрастия, повод для печалей нашего отца.

— А твой предшественник?

— Погиб… Эльфы устраивали на него облаву за облавой, постоянно охотились, и один раз удача им улыбнулась

. — Получается, что ты любимый сын, раз твой отец хвастался твоими успехами перед советом?

— Это сильно сказано, — вампир печально и глубоко вздохнул. — Если необходимо меня заставить что-то сделать, Асдок заставит, и над методами долго раздумывать не станет. С Анхелем он такого себе не позволяет, это его настоящий сын, рожденный вампиром. Мать Анхеля погибла при родах, Асдок до сих пор не простил себе ее смерть.

— Не поняла, — спросила изумленно Мара. — А он-то тут при чем?

— Это долго объяснять, да и не знаю я точных подробностей. Там все замешано на очень сложной магии, так-то вампиры бесплодны.

— Не знала, — она покачала головой, — я думала, что все вампиры изначально рождены людьми.

— Наши долго работали над этим вопросом, и сейчас уже не один Анхель рожден вампиром, еще несколько есть, и в их случаях все прошло удачно, все живы. С Анхелем была первая попытка.

Больше Мара вопросов не задавала, просто стояла рядом и смотрела на океан.

То ли Мара оказалась права и Эйцо действительно не нравилось, когда на него смотрят, то ли натура у него такая, но погода начала портиться через несколько дней плаванья. Поднялся сильный западный ветер, гнавший по небу низко висящие темные тучи, которые к вечеру разразились обильным ливнем с градом. Гриесс с мрачным лицом созерцал на ухудшившуюся погоду и очень жалел о высаженном в порту Йелока маге-погоднике. Хотя, если Эйцо специально устраивает шторм, то никакой погодник не сможет полностью его унять, только смягчить последствия для корабля в открытом океане. К середине ночи положение ухудшилось, капитан приказал зарифить паруса и положить корабль в дрейф. Судно болтало, как щепку, оно зарывалось носом в волну и, казалось, уже никогда не вынырнет. По палубе потоками переливались тонны воды, смывая за борт все, что плохо закреплено.

Ливень набросился с удвоенной яростью, молнии сверкали беспрестанно, озаряя все не бывало белым светом, таким чистым и непорочным, каким был разве что после сотворения Эрде.

— Дело плохо, — громко крикнул капитан, стоящий у штурвала, — имеющиеся амулеты могут не справиться, если судно даст течь… Может госпожа-маг убрать эту качку?

— Сейчас узнаю, — прозвучало в ответ.

В темноте каюты Мара тщетно пыталась уснуть, но при такой сильной качке и воющем ветре, слышимом даже за толстыми перегородками, это не удавалось. И Гриесс своим вопросом ее не только не разбудил, а наоборот, дал повод не спать. Ветер буквально сбил ее с ног при попытке ступить на палубу, хорошо вампир вовремя ее подхватил и помог добраться до мостика.

— Чем можете помочь? — прокричал капитан, разговаривать при таком ветре было невозможно, ветер вырывал целые слова и уносил прочь. — Корабль может не выдержать!

— Я что-нибудь попробую! — прокричала в ответ Мара. — Держи меня! — крикнула она Гриессу.

Первым попыталась угомонить ветер, слушался он плохо, заклинание работало с натугой, требовало большего количества энергии, чем обычно, а результата почти не давало. Оставив в покое ветер, она решила угомонить волны. Тут дело обстояло еще хуже, приходилось преодолевать сильное сопротивление. После приличного вброса энергии и нескольких заклятий, Маре все же удалось утихомирить волны и прекратить качку. Вокруг корабля образовался относительно спокойный круг, в котором стихия утратила свою агрессию. Сил на поддержание двух заклятий уходило много, и к обеду Мара выдохлась. Вампир щедро поделился с ней энергией, пополнив полностью ее резерв, благо у него с пополнением проблем не возникало. Но, несмотря на все усилия, корабль относило на восток и хоть как-то препятствовать этому сил и возможностей не хватало. Сутки прошли без изменений, матросы улеглись спать, на палубе остались капитан и боцман, сменявшие друг друга у штурвала, и Гриесс с Марой. К утру следующего дня ураган стал утихать, Мара уменьшила энергию, вливаемую в заклятья. Она не спала третьи сутки и держалась только благодаря энергетической и эмоциональной поддержке вампира. В критические моменты он становился совершенно другим: предельно собранным, серьезным и каким-то особо чутким. Мару посетила мысль, что именно он так часто вызывал у нее всплески раздражения, злости и ревности, и эта мысль показалась очень странной.

С наступлением ночи Гриесс увел уставшую Мару в каюту, ураган угасал, команда могла справиться уже без помощи мага, дождь прекратился, а ветер настолько снизил напор, что капитан приказал поднять несколько парусов. Качка практически исчезла и Мара, наконец, уснула, положив голову на колени Гриесса. Он так и просидел до утра, не желая ее тревожить.

Острое чувство опасности заставило его переложить ее голову на подушку и подняться на палубу. От урагана не осталось и следа, солнце сияло на абсолютно чистом безоблачном небе. Не обратив на него никакого внимания, Гриесс огляделся в поисках источника угрозы. Видимые обычным зрением, с трех сторон, к ним приближались эльфийские сторожевые корабли, беря «Арделлу» в кольцо. Магический ветер, наполнявший паруса, заставлял корабли идти с максимальной скоростью. Ускользнуть от них не было никакой возможности.

— Donnerwetter! Gesindel! Oberarsch! Biest!im Arsch! — он со злостью стукнул кулаком по планширу, оставив на нем глубокую вмятину.

— Что-то случилось? — заспанная Мара не поняла причины ярости.

Она проснулась почти сразу, как он ушел, и решила подняться на палубу, узнать как дела.

— Fotze! — вампир резко обернулся к Маре и указал на приближающиеся корабли — Эльфы!

Он пнул ногой фальшборт, дерево затрещало.

— О боги! И что же делать?

— А ничего! Уйти мы не сможем, сам я убраться от сюда тоже не могу. Выхода нет, сдаемся, бой с тремя кораблями мы не выиграем, они нас враз потопят. А так есть шанс, что наш с тобой обмен клятвами слуги и госпожи не даст этим Luder меня прикончить.

— Я не знаю… — растеряно протянула она, — ты эльфов знаешь лучше, но по всем правилам — да, я клялась защищать твою жизнь, как и ты мою. И не думаю, что эльфы смогут проигнорировать такую клятву. В данный момент твоя жизнь принадлежит мне.

— Я тоже так думаю, но обратиться к Эрете за помощью не помешает.

Меж тем эльфийские корабли быстро приближались: изящные, почти воздушные, с невесовыми на вид белоснежными парусами цвета свежевыпавшего снега. На их фоне паруса «Арделлы», которыми так гордился капитан, выглядели серыми тряпками, которыми подтирают полы в дешевых забегаловках. Они буквально парили над водой, настолько легкими казались.

— Из чего они сделаны? — спросила, пораженная красотой кораблей, Мара.

— Из дерева, — фыркнул в ответ Гриесс, — из чего же еще? Только деревья особенные, они их специально выращивают для этого.

Два корабля, лихо развернувшись, преградили дорогу «Арделле» спереди и сзади, а третий подошел вплотную к борту, полетели абордажные крючья, и на палубу с грациозной легкостью спрыгнуло около десятка эльфов. Гриесс встретил их стоя, оперевшись о мачту, скрестив на груди руки, и с полным равнодушия выражением на лице. Мара, все еще стоящая у самого борта, во все глаза рассматривала незваных гостей. Высокие, светловолосые, остроухие, грациозные, очень стройные, по человеческим меркам даже худощавые. Команда корабля столпилась позади капитана, молча таращась на эльфов. Из-под плащей так любимого эльфами цвета сочной листвы, тонкой вязью поблескивали серебряные кольчуги, доходящие до середины бедра. Более темные штаны заправлены в коричневые сапожки из тонкой кожи. Эльф, идущий первым, отличался отсутствием плаща и высокими, черными сапогами.

На людей они не обратили никакого внимания, все направились к вампиру с обнаженным оружием в руках. Он никак не отреагировал на их действия.

— Hic est donum! — довольно воскликнул эльф со странным бельмом на глазу, то есть люди назвали бы это бельмом, на самом деле, глаз был просто серым, без белка и зрачка, — Ego non arbitror tam bona fortuna! Griess sua persona, etiam!

Эльфийского языка Мара не знала, и не поняла ни слова из сказанного, ее взгляд, как магнитом, притягивал к себе серый глаз эльфа, зрелище было поистине жутким. Второй глаз, цвета молодой травы, резко контрастировал с ним, да и вся остальная внешность тоже. Серый глаз выглядел чужим, неестественным, мертвым…

— У вас, эльфов, у всех прелестные глаза. Так и хочется наковырять и сделать ожерелье, — не спеша, растягивая слова ответил вампир, — но, к сожалению, ты порченый. И я не разделяю твою радость. Но говори на всеобщем, не все тут знают эльфийский. А моя госпожа имеет право знать, о чем ты говоришь.

— Госпожа? — переспросил эльф уже на всеобщем, и поскольку ему никто не ответил, то всмотрелся в странную нить, соединяющую ауры вампира и девушки-мага, стоящей у борта.

«Нравится его глаз?» — внезапно раздался вопрос в Мариной голове. «Уродливо-отталкивающий», — ответила она. «Это моя работа, — с заметной гордостью сказал Гриесс, — интересная реакция на удар плетью тьмы. Жаль, что задел только кончиком. Но в сложившейся ситуации тебе, как моей госпоже, придется брать инициативу в свои руки. Только ты имеешь право возмущаться их вторжением».

— Да, госпожа, — Мара сделала шаг вперед и уперла одну руку в бок. — Я посланница архимага Квинтила, возвращаюсь с задания, ураган отнес корабль к вашим берегам, и если вы потрудитесь обратить внимание на наш курс, то ваше присутствие на борту вообще непонятно. Эльфы объявили людям войну?

Эльф с бельмом несколько опешил от ее напора.

— Нет, мы не объявляли людям войну и никогда этого не сделаем, — с надменным выражением лица ответил он, — но знаете ли вы, что за вампир у вас в слугах?

— Знаю, но к делу это не относится. Повторяю, то что мы оказались так близко к вашим берегам — случайность, и я буду вам весьма признательна, если вы покинете палубу и позволите нам продолжить путь в Лурдию.

Эльф молча ее выслушал и, повернувшись к своим спутникам, перевел все сказанное Марой на эльфийский, не все эльфы утруждали себя изучением всеобщего, а молодежь не знала его вовсе. Пока эльфы совещались, к ним прибыла подмога — еще дюжина и, выполняя безмолвный приказ, окружили Гриесса. Они держались настороженно, готовые в любой момент перейти к активным действиям. «Да они его боятся!» — догадалась Мара, глядя на действия эльфов. А они закончили совещаться, и все тот же эльф с пугающим глазом подошел к ней.

— Милая дама, не знаю вашего имени, к сожалению мы не имеем права вас отпустить, случайностей не бывает. Но и решить все на месте мы не в состоянии, не хватает полномочий, поэтому предлагаю вам отправиться с нами в Делектаменти, в Пелагус, где вашу дальнейшую судьбу определит верховный совет эльфов. Предложение уникальное, давно никто из магов человеческой расы не удостаивался подобного. И если все на самом деле так, как вы говорите, и ваш слуга не преследует свои подлые цели, поступив к вам на службу. Проще говоря, если мы убедимся, что он не манипулирует вами и вы не являетесь ширмой и послушной куклой в его руках, то вполне возможно, что вы продолжите свой путешествие.

«Что делать будем», — мысленно спросила она Гриесса. «Принимать предложение, что ж еще. Драка тут — это верная смерть, а так имеется какой-никакой шанс, нельзя им не воспользоваться!»

Заметив Марину растерянность, эльф убедительно добавил:

— Советую вам принять предложение, пока это только предложение, я не могу позволить вам плыть дальше.

— Вы мне угрожаете? — возмутилась она. — Как-то это не вписывается в привычный образ эльфов.

Вампир не сдержался и презрительно фыркнул. Стереотипы! Везде стереотипы!

— Пока только предупреждаю, — ответил эльф, бросив осуждающе-презрительный взгляд на вампира, — и давайте познакомимся, путь неблизкий, надо же знать имена. Меня зовут Секанди Аб Эйруден, а вас?

— Маранелла де Портшатрен, — холодно представилась она, — раз вы так настаиваете, то будь по-вашему, так и быть — нанесем визит в вашу столицу.

— Вот и хорошо, — заметно оживился эльф, сделав вид, что не заметил ее тона, — только есть одно но…

— Ну куда же без него! — язвительно заметила Мара. — Мы поедем с завязанными глазами? Или потом нам сотрут память?

— Ни то, ни другое, — Секанди не оценил шутки, — ваша особа неприкосновенна и вы все увидите и будете помнить, а вот он… — Эльф указал изящным пальцем на Гриесса.

— А что он? — прикинулась ничего не понимающей дурочкой Мара.

— Я не впущу в страну представителя королевского дома вампиров с полным резервом и массой возможностей. Я должен заботиться о безопасности жителей.

— Может тогда мы продолжим путь?

— Нет, не продолжите. А на вампира придется одеть амулет, полностью блокирующий его магию.

— О-о, — удивленно протянула она, — и как это будет работать?

— Просто, при нем останутся обычные способности низшего вампира, этого никуда уже не денешь.

Что было делать? Пришлось соглашаться, и Мара кивнула головой. Амулет представлял из себя массивный ошейник с хитроумным замком. Надевать его взялся сам Секанди, раз это было его идеей. Окружившие Гриесса эльфы направили на него обнаженные клинки, стоящие чуть в стороне — открытые ладони. Секанди подошел вплотную и, одевая ошейник, шепнул на ухо вампиру:

— Venire in. Pervellerit. Da mihi liceat occidere te nunc, non ad hoc caput.[5]

— Non, non expecto![6] — зло процедил сквозь зубы Гриесс, показав клыки.

Ошейник-амулет мгновенно заблокировал всю магию, и к нему вернулся настоящий вампирский облик.

Отступив на пару шагов назад, эльф презрительно сплюнул под ноги.

— Ego te expectabo. Habeo bonus patientia.[7]

Хотя Мара ни слова не поняла, но нетрудно было догадаться, что это не банальный обмен любезностями.

Глава 39. Делектаменти

— Пожалуйте к нам на корабль, — указав на него рукой и слегка поклонившись, пригласил Секанди Мару.

И махнув своим, приказал туда же конвоировать вампира. Гриесс идти не желал, пока что он находился в тени парусов, но чтобы перебраться на эльфийский корабль, требовалось выйти на солнце, а в теперешнем состоянии, для низшего вампира — солнце злейший враг. Эльфы попытались тащить его силой, но лишь луч солнца коснулся обнаженной кожи, вампир резко дернулся, возвращаясь в спасительную тень. На щеке запузырился ярко-красный ожог.

— Да что же вы за изверги такие! — в сердцах воскликнула Мара, торопливо снимая с себя камзол и накрывая им голову Гриесса.

И хотя он находился в незавидном положении, все же улыбнулся, глядя на нее в гневе и в рубахе на голое тело. А Секанди поведение вампира озадачило, чересчур он спокоен, явно на что-то надеется, но вот на что?

Проблемы преодоления высоких фальшбортов возникли у одной Мары, Гриесс, лишенный всей своей магии, не утратил ловкости и грации, а уж об эльфах и говорить нечего. На корабле вампира заперли в отдельной каюте, предварительно заведя ему руки за спину и надев наручники с примесью серебра в сплаве. У эльфов примесь серебра встречалась практически во всех металлических изделиях. Маре, как гостье, предоставили миленькую каюту, и если бы не теперешние обстоятельства, то она пришла бы в неописуемый восторг от убранства каюты, корабля, эльфов и предстоящего путешествия. Сейчас же она смотрела на них, как на врагов, и готова была вступить с ними в неравную схватку. Просто так сдаваться она не собиралась, она станет бороться любыми средствами!

Ее не ограничивали в перемещениях по кораблю, лишь не пускали к вампиру, возле каюты которого стояла постоянная стража. «Ну ладно, — подумала она, — попробуем по-другому!» Зайдя в свою каюту и плотно прикрыв дверь, Мара села, закрыла глаза и мысленно позвала вампира. Тишина… Не может быть, чтобы мыслесвязь не действовала! Она долго раздумывала над этим вопросом, потом предприняла еще одну попытку связаться с Гриессом, подключив на этот раз магию — и он ответил!

«Догадалась-таки, — раздалось в ее голове его ворчание, — это же проще простого, если у меня магия заблокирована, то у тебя-то нет!»

«Не ворчи, я пробовала, откуда мне знать, как это действует? Ты как?»

«Сказать, что было хуже… даже не знаю, но похожее было, только тогда наручники не жглись огнем, не действовало на меня так серебро, да и не достоин я был таких наручников».

«О Боги! Они, что же еще и руки тебе сковали?»

«Ну конечно, для надежности. Не пойму, что тебя удивляет? Я поступил бы так же, будь на их месте. Но это все мелочи, зато тебе выпала уникальная возможность! Побывать в самой Делектаменти, лицезреть столицу эльфов и весь верховный совет, многие о таком даже не мечтают!»

«Ты сейчас издеваешься? Уверена, что по лицу блуждает саркастическая ухмылка. Какие эльфы? Какие мечты? Все мои мысли заняты только одним — как вытянуть нас из этой ситуации и что делать в крайнем случае? Запасной вариант совершенно не помешает».

«Пока ничего не делать. До самой столицы и собрания совета в нашем положении ничего не изменится. Поэтому расслабься и наслаждайся поездкой, возможность все же уникальная!»

«Если ты так настаиваешь… Твое спокойствие подозрительно, чего я не знаю?»

«Да все просто на самом деле, если сразу не убили, значит есть шанс, надежда. И потом Асдок у нас известный провидец, и всем потомкам передался этот дар в той или иной степени. Поэтому я полностью доверяю своим предчувствиям, они никогда не обманывают».

«И что сейчас говорит твое предчувствие?»

«Говорит, что все обойдется, и нас еще ждет много чего в жизни. Но запасной план по прибытии в столицу разработаем обязательно. И будем сходить с корабля — прихвати мою флягу с кровью, вдруг понадобится».

Мара прихватила не только флягу, подпоясалась поясом с мечом, и не забыла про просторную меховую накидку с капюшоном. Церемониться эльфы не станут, а солнце для Гриесса в теперешнем положении — смертельно опасно.

Эльфийский порт совершенно не походил ни на один виденный ею: никаких криков, суеты, отвратительного запаха, но и никаких торговых кораблей и длинных припортовых складов для товаров. Может эльфы и вели с кем торговлю, но в этом порту торговых кораблей не было, только несколько таких же, на которых они приплыли.

Слаженно, без лишних движений, к трапу подогнали бежевого цвета телегу с высокими бортами, украшенными резьбой по периметру, и верховых лошадей. Маре разрешили взять Эжена, Алода же оставили на корабле на попечении камердинера, у них сложились неплохие отношения.

Грациозные, тонконогие, длинношеие эльфийские лошадки подозрительно косились на Мару и ее жеребца, а на появление вампира отреагировали агрессивным ржанием. По губам Гриесса проскользнула злорадная ухмылка, которую мало кто заметил под наброшенным на голову капюшоном. Несколько эльфов с обнаженным оружием отконвоировали его к телеге и пристегнули наручники длинной цепью к кольцу на дне. Глядя на такие предосторожности, Мара только печально покачала головой. Вампир долго пытался найти более-менее удобное положение, что само по себе проблематично, наручники жгли огнем. Вооруженные, предельно сосредоточенные эльфы окружили телегу, закрыв от Мариного взгляда фигуру Гриесса, и весь отряд тронулся в путь. Лошадей не гнали, но и на шаг перейти не давали. От целого дня скачки на рысях у Мары к вечеру болело все тело, но жаловаться она не стала, ни к чему демонстрировать свои слабости. На ночь остановились на ферме, Гриесса оставили в телеге во дворе в том же положении, а ее после ужина за общим с хозяевами столом уложили спать в комнатке под самой крышей. Эльфийская еда показалась странной: какие-то незнакомые приправы и совершенно никакого мяса. Мара любила фрукты и овощи, но не до такой степени. За ночь она отлично выспалась и встала бодрой и отдохнувшей, готовой провести еще один день в седле. Приведя себя в порядок, вышла во двор.

Телега с вампиром стояла на том же месте, где ее поставили с вечера, посреди двора в окружении охраны из пяти эльфов, которые периодически менялись. Гриесс не подавал никаких видимых признаков жизни, лежал в позе эмбриона, полностью накрытый накидкой из меха одока.

— С ним все в порядке? — обеспокоенно спросила она Секанди, показывая на телегу.

— А что с ним может случиться? — презрительно ответил эльф. — Аура светится ярко, повода для беспокойства никакого нет. А если такой вампир не пользуется магией, то резерва ему должно хватить очень надолго, вы даже себе не представляете насколько. Соответственно вопрос питания, — тут Секанди брезгливо поморщился, — отпадает.

Прекрасная страна эльфов — Делектаменти. Поскольку эльфы ступили в этот мир первыми, место для жительства они выбирали долго. На карте Эрде страна эльфов занимала приличное место, начинаясь почти в тропиках, омываемая теплыми океанами, она простиралась далеко на север, до границ с Варастией, изобилующих заснеженными горными вершинами. Здесь же, на юге, снега никто не видел, бурно росли вечнозеленые деревья, ухаживать за которыми эльфы были большими мастерами. Всю страну соединяли удобные, ровные, почти гладкие дороги. Угадать материал, из которого их делали, Мара не смогла, и на всеобщем не нашлось равного по смыслу слова, хотя бы примерно отображающего его суть.

Иногда отряд покидал широкие тракты, видимо объезжая крупные поселения или города, и сворачивал на более узкие дороги, ведущие к фермам, которые были разбросаны на равном удалении друг от друга. Ночевали они все так же либо на фермах, либо в небольших лесных поселках. Секанди опасался везти вампира через густонаселенные места. Мара с интересом изучала экзотическую для нее страну и ее жителей, и одно обстоятельство не давало ей покоя, пока на очередной ферме оно не разрешилась само собой. Дети, она совершенно не видела маленьких эльфов! В эту же ночь при беседе с Гриессом, а разговаривали они регулярно, она спросила об эльфийских детях. «Это только люди размножаются как кролики, — услышала она в ответ, — а у эльфов дети не так часты, видимо побочный эффект бессмертия. И потом, дети у них живут с родителями до определенного момента, а после их отправляют в такие себе академии — там их воспитанием и обучением занимаются самые лучшие, которым доверили воспитание молодежи».

«Дети — редкость, — размышляла Мара, — но в то же время я периодически ловлю на себе недвусмысленные взгляды, а вот Секанди вообще иногда странно смотрит».

«Это как?»

«То с сочувствием, то с жалостью, а иногда с интересом, но вопросов не задает».

В ответ раздался ехидный смешок.

«Давай, говори! — потребовала она. — В чем дело?»

«Жарко, — начал издалека вампир, — в этой части страны эльфов всегда лето, зимы не бывает вообще».

«И к чему это?» — нетерпеливо поинтересовалась Мара.

«К тому, что едем рысью, тебе жарко и камзол, явно, расстегнут».

«Да, ну и что?»

«А то, что эльфы весьма склонны к любовным утехам, не в такой степени как мы, но все же. А эти давно в море, вот и смотрят на тебя так. Но беспокоиться совершенно не о чем, это же эльфы! А Секанди, хм… он то о вампирах знает поболее остальных и, видимо, считает, что я использую тебя для своих целей и для постельных потребностей тоже. Он прекрасно представляет разницу в наших с тобой силах и возможностях и понимает, что без моего желания никакой маг не в состоянии навязать мне такой клятвы».

«Теперь я тоже это понимаю,» — ответила Мара и прекратила разговор.

Полторы недели понадобилось отряду на дорогу к Пелагусу, эльфийской столице. За все время она не обменялась и парой слов с сопровождающими эльфами, только Секанди сообщал о привале, отъезде или приглашал поесть. Всю дорогу, глядя на неподвижную фигуру в телеге, Мара предавалась размышлениям. Эльфам, как и людям, и гномам требуется отдых и пища. Она понимала, что в критической ситуации эльфы могут продержаться на магии, но все же, все же. Вампир, прикованный к телеге, ни разу ее не покинул за все время пути, более того, он почти не шевелился, не нуждаясь в еде, воде и справлении нужды. «Кто бы ни создал вампиров, — подумала она, — он создал совершенное существо». И опять вспомнились слова Рэндока — захоти завоевать весь мир, — они его завоюют. А сейчас эльфы попытаются ликвидировать командующего вампиров, лишенного желания и мыслей о мировом господстве, кто придет ему на смену? Речь к эльфийским правителям складывалась сама собой.

На одиннадцатый день пути среди верхушек деревьев мелькнули высокие розовато-белоснежные шпили башен. «Неужели приехали», — подумалось Маре. И она вопросительно посмотрела на Секанди.

— Почти приехали, — ответил он ей, — но вопрос безопасности важен, как никогда, поэтому заночуем недалеко от города, а утром двинемся дальше.

— А что изменится за ночь?

На этот вопрос эльф не нашел нужным отвечать.

В эту ночь она спала особенно крепко, допоздна беседуя с Гриессом. Разбудил ее громкий металлический лязг. Поспешно одевшись, Мара выскочила на улицу и не поверила своим глазам. Эльфы приволокли во двор клетку из металлических толстых прутьев, на вид серебряных, но явно с какой-то примесью. Дно клетки устелили слоем листьев, из пола торчало кольцо. С максимальными предосторожностями Гриесса переместили в клетку, ее высота позволяла ему выпрямиться во весь рост, но длина цепи не давала этого сделать: можно стоять только на коленях. Он предпочел сесть на скрещенные ноги. Капюшон надвинули максимально глубоко, в результате — кроме пола клетки и обочины дороги вампир ничего не видел.

— Нечего вампиру рассматривать нашу столицу! — пояснил Маре Секанди, поправляя капюшон сквозь прутья клетки.

«Да, конечно!» — подумала она и включила мыслесвязь, предоставив свои глаза Гриессу. «Спасибо, — мгновенно отозвался он, — это должно быть любопытно. Ни один вампир не видел Пелагуса, а те, что видели, тут и погибли. Эльфы почему-то, как и люди, охочи к показательным казням». «А откуда тебе это известно? Если все кто попал сюда — погибли?» «У нас имеются свои источники информации», — загадочно ответил Гриесс.

Пелагус благоухал, как роскошный сад, которым по сути и являлся, от привычного города в нем почти ничего не было. Среди огромного количества деревьев мелькали какие-то здания, мало походившие на дома; мини-замки с башенками поднимавшимися выше деревьев и блестящими на солнце верхушками, на вершинах которых красовались большие, металлические шары. Некоторые блестели золотом, другие серебром, а имелись такие, что переливались всеми цветами радуги. А мостовая! За все время пути Мара так и не смогла понять, из чего ее делают, она ощутимо пружинила под копытами и казалась то зеленой, то синей под разными углами зрения. Заметив в небе движение, она подняла голову да так и застыла с широко открытыми глазами и приоткрытым ртом. «Это же грифон!» — хотелось ей заорать во весь голос, но приходилось изображать невозмутимость, хотя это и стоило больших усилий. Ее восторженный вопль услышал только Гриесс. «Да, да, — спокойно сказал он в ответ, — грифон, обычный серый эльфийский грифон. И незачем так орать. Их мало осталось, размножаются они редко и плохо, в боях давно не участвуют благодаря нам. Когда мы разобрались, как проще и быстрее их уничтожать, численность грифонов резко сократилась. И сейчас на них летает только особая каста наездников, сложившаяся из представителей эльфийской знати».

На продвижение их отряда по городу, местные жители почти не обращали внимания, все занимались своими делами, скользя по проезжающему отряду деланно-равнодушными взглядами. «Притворяются», — авторитетно заявил Гриесс. «С чего ты взял?» — возразила ему Мара. «А ты присмотрись внимательнее, загляни в глаза». Она так и сделала, и наткнулась на шквал ненависти, обращенной к сидящему в клетке вампиру, но тщательно скрываемой от всех окружающих.

Неожиданно деревья расступились, и они въехали на широкую дорогу, вдоль которой росли исполинские деревья, с почти белыми стволами и крупными, острыми, серебристыми листьями. Впереди показался дворец эльфийских правителей. Никакого ограждения, не было даже намека на него. Широкая дорога упиралась в большое озеро с каменистыми берегами и, обтекая его с двух сторон, бежала дальше. Аллея исполинских деревьев уступила место саду экзотических растений, такого, что росло в этом парке, нельзя встретить ни в одном уголке Эрде. Не доезжая до дворца их отряд свернул к многочисленным, невысоким строениям видневшимся вдалеке. Возле серого, приземистого здания повозка с вампиром остановилась. Это здание сильно выделялось на фоне стоящих неподалеку домиков, казалось единственное его желание — это поглубже врасти в землю. «Не иначе, как каземат», — подумала Мара. Остальные постройки стремились вверх, к солнцу и радовали глаз разнообразием цветов и многочисленными окнами, причем в каждом домике окна были разной формы.

Эльфы спешились, извлекли из клетки вампира и скрылись с ним за толстой дверью. Мара осталась почти одна, только пара эльфов, держащая лошадей, искоса поглядывала на нее. Вернувшийся Секанди сообщил, что совет сможет их принять через пару дней, а пока ее поселят в гостевом домике при дворце, и он лично назначен ее гидом по Пелагусу.

— Вы видимо, единственный, кто говорит на всеобщем? — язвительно заметила она.

Эльф пропустил ее издевку мимо ушей.

— Не единственный, но вы правы, молодежь считает его изучение лишним, а многие просто выбросили из головы за ненадобностью. Тем более, что мы всегда находили людской язык слишком грубым. Прошло почти пять веков, как мы прекратили контакты с людьми, зачем нам всеобщий?

— Вампиры тоже прекратили, — проворчала она, — но всеобщим владеют все.

— Нашли с кем сравнивать, — презрительно бросил эльф, — и потом они торгуют с людьми и производят из них новых вампиров, на каком же языке общаться бывшим людям?

«Как дела?» — спросила Мара Гриесса поздно вечером, устраиваясь в кровати на ночь.

Домик для гостей оказался премиленьким, с большими овальными окнами, выходящими в сад, хотя в Пелагусе все окна выходили в сад. Растения за окном цвели необычными, совершенно незнакомыми цветами, их аромат дурманил голову и клонил в сон. «Намного хуже, чем ты, — ответил ей вампир, — ни кровати, ни окон, ни цветущих деревьев. Каменный мешок глубоко под землей. Не хватает сырости, гнилой соломы и мокриц, у эльфов с этим плохо, не смогли построить нормальную тюрьму. А ты спи и отправляйся завтра на прогулку, хочу посмотреть на хваленую и так тщательно скрываемую от всех столицу Делектаменти». «Тебе совсем не страшно?» — она поежилась, представив себя на месте Гриесса. «Уже нет, давно отбоялся. Sei, dass es sein wird!»[8]

Вынужденный сопровождать Мару в прогулке по городу, Секанди явился сразу после завтрака, накрытого в гостиной гостевого домика. Кто принес завтрак, она не видела и, собственно говоря, ее это не интересовало. И город смотреть не хотелось, хотелось забыться сном и проснуться уже в Азании. Не верилось, что все окружающее — правда. Но Гриесс хотел посмотреть Пелагус и она пошла.

Впечатления от города оказались двоякими. С одной стороны, не мог не вызвать искреннего восторга сам дворец правителей: бело-розовый он создавал видимость необычайной легкости и прозрачности, издалека казалось, что дворец парит в воздухе. А с другой стороны — эльфы на улицах города. Все вместе было настолько чужим и нереальным, что Мара смотрела на все отстраненным взглядом, как будто все происходящее ее совершенно не касалось. Секанди, четко выполняющий распоряжение, вежливо и негромко рассказывал, произносил названия деревьев, но запомнить их Мара не могла. Поведал истории нескольких мини-замков и их владельцев. И у эльфов оказался рынок! Но он абсолютно не походил на привычный рынок в любом городе, населенном людьми. Ни криков, ни шума, никакой толпы, криков зазывал и толчеи. Все до отвращения степенно и размеренно. Если бы она не замечала ненависти в глазах эльфов, смотрящих на Гриесса, то решила бы, что эльфы вообще не способны на проявление чувств.

Во дворец ее пригласили только к полудню следующего дня, все переживания, нервная дрожь и все остальное отошло на второй план. Мара была спокойна, собрана и готова к драке — все как учил ее Гриесс. Накануне ночью они решили, как станут действовать в крайнем случае. «Главное — сними с меня этот verdammt ошейник! — он повторил эту фразу несколько раз. — Но все же, приложи все усилия и все свое красноречие, потому что бой мы однозначно проиграем. Или же верни мне клятву, чтобы моя смерть не отразилась на тебе», — добавил он в конце, на что последовало такое гневное возмущение, что Гриесс мысленно поднял руки в позе капитуляции. «Как ты вообще мог такое мне предложить?! — гневно выкрикнула Мара. — Как вообще такая мысль могла придти тебе в голову? Неужели на моем месте ты стал бы так поступать?»

Глава 40. Читающий. Трудное решение

Мара в сопровождении Секанди и еще нескольких эльфов шла по придворцовому парку, направляясь в зал советов. В небе пролетел грифон, летел он низко, так что она смогла хорошо рассмотреть наездника. «Интересно, как это летать на грифоне?» — подумалось ей.

Дворец в лучах солнца буквально светился изнутри, материал, из которого его построили, больше напоминал кварц, но чтобы из него строили дворцы? Эльфы вели ее к главному входу, что само по себе удивляло, это дань уважения лично к ней или как?

Внутри дворец, естественно, оказался так же хорош, как и снаружи. Высокие потолки, окна от пола, колонны, фрески, цветы в изящных вазонах, горшках и мини-цветниках вдоль стен. Никакой позолоты, тяжелых гобеленов и все прочего, чем привыкли окружать себя люди. Вся обстановка поддерживала ощущение легкости, возникающее на подходе ко дворцу. Сам зал совета не имел крыши как таковой, ее края оканчивались в центре полуарками, не соединяясь друг с другом, лучи солнца свободно проникали в помещение, создавая по углам причудливые тени. Отсутствие потолка Мару удивило, а если дождь? Но вспомнила, что эльфы неплохо владеют магией, дождь не должен стать проблемой для этого зала. Большое количество колонн из того же материала, походившего на кварц, только белоснежных, окружали пространство по периметру, соединенные друг с другом прихотливым плетением каменных кружев. По верху каждой колонны шла резьба в виде листьев тех деревьев, что росли вдоль главной дороги города.

На входе во дворец, перед каждыми дверями и, конечно, на входе в зал совета, стояла охрана. В латах с тонкой чеканкой, в шлемах, имеющих по бокам крылья, выполненные из металла, в точности повторяющие крылья грифона. Каждый охранник опирался двумя руками на меч, доходящий им до середины бедра и внешне напоминающий церемониальное оружие. У основания гарды в лезвие инкрустирован крупный голубой камень, по самому клинку бежит надпись на эльфийском. Стража не шевелилась и вообще больше походила на статуи, за которые их и приняла сначала Мара, а потом заметила в узкой прорези шлема внимательно следящие за ней яркие, как драгоценные изумруды, глаза.

По форме зал совета представлял из себя круглый цирк с большой площадкой посредине, от нее уходили вверх широкие ступени, на которых на разной высоте, но через равные промежутки, на стульях с высокими резными спинками сидели эльфы. Напротив дверей, на самой высокой ступени, в белоснежном ажурном кресле восседал сам верховный правитель эльфов, Максире Претиоза Друарама. Красивый, молодой (все эльфы выглядели так, будто не имели возраста), он сидел на небрежно спадавшем с кресла шелковом покрывале, светившемся лазурью, на плечи наброшен белоснежный плащ, скрепленный на шее серебряной брошью с тиснением. Морозный образ дополнен элегантным кафтаном кремового цвета с гравюрами ресниц мороза в голубых тонах, белые брюки заправлены в высокие сапоги того же цвета. В своих церемониальных одеждах выглядел он очень помпезно. Длинные белые волосы лежали на его плечах. На голове корона из серебра, больше походившая на широкий обруч, раза в два шире тех, что носили члены совета, небольшие зубчики, бегущие по верху, все же указывали на то, что это корона.

Мара обвела взглядом сидящих, и на одном из лиц взгляд зацепился, лицо эльфийки показалось смутно знакомым, хотя, на первый взгляд, различить эльфов было трудно. Поскольку все молчали, молчала и Мара, внимательно рассматривая показавшуюся знакомой эльфийку. Белоснежная полупрозрачная блуза, на острых рукавах которой широкой серебряной гладью вышиты резные листья клёна. Под распахнутой блузой лёгкая хлопковая туника острым углом свисала между колен. Мягкие зауженные брюки цвета карамели в пурпуре тонули в сапожках из тонкой белой кожи. Узкий серебряный обруч, с витиеватой надписью на эльфийском, венчал лоб на ширину пальца выше тонких, светлых бровей. Но вспомнить, кто она такая, Мара не успела, послышались шаги и в зал, в окружении охраны, ввели Гриесса в накидке, ошейнике и наручниках. Глава совета какое-то время изучал вампира в полной тишине, потом, изменив позу, негромко приказал на всеобщем:

— Снимите с него накидку и наручники.

Мара стала было возражать против снятия накидки, Секанди — против наручников, но верховный эльф лишь досадливо поморщился и сделал жест рукой.

— Все будет хорошо, от солнца я его прикрою, а наручники, — он снисходительно улыбнулся, — неужели весь совет не в состоянии справиться с одним вампиром?

Секанди виновато опустил голову.

— Placere parce mihi.

И бросился выполнять распоряжение. В тот миг, когда с головы вампира упала накидка, над ним появился большой зеленый лист, парящий в воздухе и полностью прикрывший его от солнца. Щелкнули наручники, и Гриесс с видимым облегчением потер запястья.

— Ну что же, — нарушил тишину верховный правитель, — начнем, пожалуй. И начнем мы со знакомства. Я — Максире Претиоза Друарама, глава верховного эльфийского совета. Вампир в представлениях не нуждается, а вы, милая дама?

И он сделал приглашающий жест рукой. Мара вышла вперед и представилась, хотя была уверена, что ее имя известно всем присутствующим. И пока ее не прервали, обратилась с речью к эльфийскому совету. Речь она сочиняла всю дорогу до Пелагуса. Она рассказала о том, что они посланники архимага Квинтила, о том, что ураган отнес их корабль к эльфийским берегам, и не попадись они на глаза сторожевым кораблям, давно покинули бы их воды. Сказала о том, что вампир является ее слугой, он принес клятву, как и она, и всем присутствующим это хорошо видно. И она не понимает, по какой причине их задержали и заставили предстать перед советом. Упомянула и о том, что в данный момент Гриесс не является командующим армией вампиров, в данный момент он служит архимагу, и добавила, что лишенного желания мирового господства командующего еще следует поискать. Закончила она свою пламенную речь тем, что если все же эльфы решаться убить вампира, то им придется начать с нее, и впоследствии объясняться со всей гильдией магов. В ответ на ее угрозу почти все члены совета снисходительно улыбнулись — люди, они всегда остаются загадкой для эльфов. Имея короткую жизнь, они совершенно ею не дорожат. Но жертвовать жизнь мага, не лишенную приятностей и не такую короткую, как у обычных людей, ради вампира?! Этого они понять не могли.

Закончив свою убедительную, на ее взгляд, речь, Мара обвела взглядом весь совет и, наткнувшись на восхищенный взгляд Гриесса, покраснела.

— Мы услышали вас, госпожа де ПортШатрен, и сразу отвечу на ваш главный вопрос. Дело в том, что у всего совета, как и у Секанди Аб Эарудена, возникли сомнения в намерениях вампира. Вы, не сочтите это за оскорбление, никак не могли заставить члена королевского дома принести вам клятву верности. А значит. он сделал это по собственной инициативе и, боюсь, что вы являетесь лишь марионеткой в игре, ведомой вампиром. И вот это-то мы и выясним сейчас.

— Интересно, как? — дерзко спросил Гриесс, не открывавший до этого рта.

— Сейчас увидишь, — верховный эльф шевельнул пальцами. — Пригласите Читающего!

Двое эльфов, стоящих позади вампира, поклонились и вышли из зала. Снова повисла тишина. Гриесс вовсю строил глазки, подмигивал и улыбался эльфийке, показавшейся Маре знакомой, и абсолютно не выглядел расстроенным, испуганным или растерянным. Эльфийка же пыталась заморозить его взглядом, надменно задирала подбородок и презрительно кривила губки. «Что же за козырь у него припрятан? — усиленно размышлял Секанди, глядя на поведение вампира, — Читающий доберется до всех его тайн и глубин мозга, от него невозможно ничего скрыть. Или вампир этого просто не знает?» Вскоре вернулись посланцы, за ними шествовало существо… Человеком назвать его можно было с большой натяжкой: две руки, две ноги, одна голова, но… Больше всего он походил на насекомое, очень длинные пальцы на руках, очень худые конечности, вытянутый, совершенно лысый череп, темно-серая кожа, огромные на выкате глаза, необычного для этого мира, лилового цвета. Туловище укрывала непонятного цвета хламида, доходящая до колен, но оставляющая открытыми руки. В сильно заостренных ушах блестели золотые сережки, две в правом и одна в левом ухе.

— Quid est mihi opus? — его голос напоминал шелест бумаги в сочетании со скрежетом ножа о твердый хитиновый панцирь.

— Да, нужен, — глава совета ответил на всеобщем, — необходимо узнать причину, по которой этот вампир принес клятву служения этой госпоже, — Максире жестом указал на Гриесса и Мару.

— Sum laetus esse utile, — ответил Читающий, сквозь приоткрытые губы мелькнула зубная пластина.

«Чужак, не из нашего мира, — подумал, глядя на него вампир, — как его сюда занесло? И почему не может вернуться?» Читающий размеренно подошел к Гриессу, внимательно осмотрел и сказал уже на всеобщем.

— Пусть ему принесут стул.

Сидящие в совете эльфы громко возмутились, некоторые даже встали со своих мест. Это неслыханно, чтобы вампир сидел в присутствии членов совета! Читающий не обратил на их возмущения никакого внимания и повторил сказанное, обращаясь только к верховному правителю. Чем несказанно порадовал вампира — щелкнуть по носу заносчивых эльфов всегда приятно, даже в таком положении. Максире качнул головой и один из охраны принес стул, на который Гриесс с удовольствием уселся, одарив совет гадкой ухмылкой. В тот же момент на его виски легли прохладные длинные пальцы, а в голове ощутилось присутствие другого, совершенно чужого разума. «Не сопротивляйтесь, — чужак выбрал всеобщий для мысленного общения, — это бесполезно, хотя… — последовала секундная пауза, — если не блокировать вашу магию, вы вполне можете от меня закрыться. Удивительно». «Я не в том положении, чтобы сопротивляться, — мысленно ответил ему вампир, — хотел предупредить о блоках, вторжение в эти области чревато последствиями для вас. И хотел спросить — почему вы здесь? Не получается вернуться? Может нужна помощь?» «Спасибо за предложение, но возвращаться некуда, мой мир погиб, поглощенный Неназываемым. Этот мир меня вполне устраивает, и эльфы мне ближе, чем вампиры, — добавил Читающий, отвечая на незаданный вопрос, — а блоки я обойду, ответ на заданный мне вопрос лежит в другой области». «Тогда последнее, — Гриесс сделал глубокий вздох, — прошу — не озвучивайте при всех свой ответ, не хочу, чтобы она услышала это от вас, я должен сам сказать и, явно, не здесь». «Хорошо, я исполню просьбу. Приятно было пообщаться, я узнал то, о чем меня просили, поэтому покидаю вас». Ответить вампир не успел, чужие пальцы исчезли с его висков, а сам Читающий странной походкой, высоко поднимая худые колени, как цапля на болоте, направился к главе эльфийского совета и, наклонившись, прошептал что-то ему на ухо. Максире кивнул, поблагодарил Читающего и позволил тому удалиться. А сам передал услышанное сидящим рядом, те по цепочке — остальным. Мара в полнейшей растерянности наблюдала за происходящим — что происходит? Она перевела взгляд на Гриесса, он довольно улыбался, неужели смог обмануть этого Читающего? Или договориться? Иначе, с чего он улыбается? Она еще раз обвела взглядом сидящих эльфов. На лицах многих из них появилось выражение неожиданного удивления и неверия, лишь немногие смогли сохранить невозмутимость.

— Да, задачка, — задумчиво произнес глава совета, после очень продолжительных раздумий, — принять решение очень сложно, и страх совершить роковую ошибку осложняет дело. С одной стороны — перед нами враг, и не просто враг, а принц вампиров, командующий армией и, уничтожив его, мы совершим поистине доброе дело, а вот с другой… то, что сообщил нам Читающий, а сомневаться в правдивости его информации не приходится, очень усложняет задачу и поднимает извечный вопрос — а имеем ли мы право? Что думает совет?

* * *

В просторной, открытой всем ветрам и солнцу беседке, двое играли в шахматы, лениво перебрасываясь ничего не значащими фразами. Ласковые лучи солнца освещали доску с изящными, кажущимися живыми шахматными фигурами. Все дышало спокойствием и умиротворенностью. В высоких цветущих кустах, росших в объемных кадках, расположенных по периметру беседки, щебетали мелкие птички, походящие своим оперением на живые цветы. Легкий ветерок шевелил листочки и играл прядью волос одного из играющих. Золотоволосого мужчины с глазами цвета янтаря, одетого в легкие, позолоченные одежды. Взяв в руку фигуру, он задумался над очередным ходом. Его противник по игре, крупный, на вид скорее парень, чем мужчина, с густыми каштановыми волосами и глазами цвета сочной травы, терпеливо ждал.

Внезапно резные бело-золотые двери с шумом распахнулись, и в беседку стремительным шагом вошла девушка с развевающимися длинными прямыми волосами, в черных полупрозрачных одеждах, плавно струящихся при каждом движении. Враново-черные волосы, горящие антрацитовые глаза контрастировали с бледной, без намека на загар кожей лица. Кроваво-красные губы привлекали внимание, выделяясь ярким пятном во всем облике девушки.

— Если ты сейчас же не вразумишь своих эльфов, то я не знаю, что сделаю. Хотя знаю, но вам обоим это крайне не понравится! — без всяких приветствий и предисловий потребовала она, обращаясь к золотоволосому мужчине.

— И мы рады тебя видеть, Эрета, — спокойно ответил он, вернув на место фигуру. — Что-то случилось?

— В руки к твоим разлюбезным эльфам попал один из моих любимцев, и сейчас они раздумывают, каким образом его казнить! И если ты, Яркет, их не остановишь, то клянусь, я его воскрешу и наделю при этом такой силой, что он камня на камня не оставит от твоей любимой Делектаменти!

— Как я понял, дело происходит в Эрде? — все так же невозмутимо спросил золотоволосый. — Что-то ты сильно много внимания уделяешь именно этому миру, еще не наскучило?

— Нет! — резко выкрикнула она. — Я уделяю равное внимание всем мирам нам доверенным, не то, что некоторые!

— А как это твой любимый вампир, он же вампир, я правильно догадался? — Эрета кивнула. — Попал к эльфам? Захватили в битве? Или еще что? — Яркет снова взял фигуру в руки.

— В том-то и дело, что нет! Это придурошный Эйцо поспособствовал, устроил ураган и пригнал корабль к эльфийским берегам. За что Долнар к нему так благосклонен, не пойму.

Она неодобрительно посмотрела на зеленоглазого парня. Тот молча развел руками и попытался оправдаться.

— Ну, он забавный.

— Дорого обходятся его забавы! — отрезала Эрета. — Яркет, я повторяю свою просьбу, сделай что-нибудь!

— Так это была просьба? — Яркет облокотился на спинку стула и насмешливо посмотрел на сестру.

Она не ответила, только гневно сверкнула черными глазами.

— Хорошо, хорошо, — пошел на попятную Бог Света, — сейчас все сделаю, не злись ты так.

Он прикрыл глаза и отправил часть своей сущности вниз, в мир Эрде, в Пелагус, в зал эльфийского совета. Добравшись до уха Максире Претиозы Друарамы — что-то прошептал ему. Его услышали, Эльф замер, широко открыл глаза и чуть слышно прошептал.

— Ваша воля будет исполнена.

Довольный собой Яркет повернулся к Эрете.

— Все, я все уладил, отпустят твоего вампира. Будешь мне должна!

— Спасибо! — ответила она. — Сочтемся! — и также стремительно, как и вошла, покинула беседку.

— Вот же неугомонная, — покачал головой Яркет, возвращаясь к прерванной игре, — на чем мы остановились?

* * *

Члены эльфийского совета вставали со своих мест и высказывали свое мнение, спокойно, без суеты и перебивания друг друга. Большинство склонялось к тому, что глупо не воспользоваться таким подарком судьбы, то ли богов, и не покончить с командующим вампирской армией, коль он сам, почти пришел к ним в руки. Выступление восемнадцати членов совета заняло приличное время, любили эльфы долго и витиевато высказываться. Последний из выступающих первым заметил, что глава совета его не слушает, сидит в напряженной позе, отрешившись от окружающих. Выступающий запнулся и замолчал, теперь уже все присутствующие заметили состояние главы и буравили его взглядами. Мара не поняла смысла происходящего, объяснить никто не потрудился. Зато Гриесс, наконец-то, позволил себе внутренне расслабиться, напряженное ожидание оказалось очень тяжелым. «Вот чего он ждал! — подумал Секанди, не сводивший глаз с вампира. — Но как такое возможно?»

Верховный эльф вернулся в реальность также внезапно, как и покинул ее. Широко распахнув бирюзовые глаза (все же прав Гриесс, говоря, что из эльфийских глаз получится замечательное ожерелье!), он кивнул и прошептал.

— Ваша воля будет исполнена.

Потом слегка дернул головой и обратился к совету.

— Все, что вы тут сказали, уже не имеет никакого значения. Наш покровитель, Бог Света, всемогущий Яркет, только что говорил со мной — мы должны отпустить вампира не причиняя ему никакого вреда. Такова божественная воля и не нам ей противиться. Да будет так! — он хлопнул руками по подлокотникам кресла и встал. — Секанди Аб Эйруден, совет поручает вам доставить госпожу Маранеллу Де Портшатрен и ее слугу, вампира Гриесса, на корабль и проводить до места вашей встречи, ошейник с вампира снять на корабле на границе с нашими водами. Совет не возражает?

Совет не возражал, кто они такие, чтобы спорить с Богами? Мара с шумом выдохнула воздух, оказывается, она забыла, что следует дышать, настолько ее поразила резкая смена казалось бы, уже принятого решения.

— И не медлите Секанди, — добавил глава совета, — сегодня же выезжайте, только смените повозку на приличную карету, и больше не одевайте на вампира наручники. Совет окончен.

И, подобрав полы плаща, верховный эльф первым покинул зал совета, за ним молча потянулись остальные, старательно отводя взгляды от иронично смотрящего на них вампира.

Обратный путь оказался намного более приятным. Мара с уже живым интересом изучала страну эльфов, хотя им и старались показать как можно меньше. Телегу, в которой Гриесса привезли в столицу заменили на легкую карету в бело-зеленых тонах, с большими изящными колесами и тонкими занавесками, не пропускающими солнечный свет. Все, что выходило из рук эльфийских мастеров, щедро украшалось растительным рисунком, карета не стала исключением. Сидящий внутри ее пассажир ощущал себя в парке или лесу, настолько реалистичны были узоры внутри кареты. Теперь Мара ехала вместе с Гриессом, кроме них в карете никого не было, эльфы в том же составе сопровождали их верхом. В первые несколько дней пути она с удовольствием держала Гриесса за руку, он не препятствовал, глядя на ее счастливое лицо. Да, Мару переполняла радость! После стольких дней и ночей, заполненных страхами и переживаниями за жизнь вампира, она радовалась как дитя. Все, хвала Эрете, закончилось благополучно, и впереди их ждет дорога в Азанию, домой и отдых, о котором она так мечтала. Радость заполнила ее целиком, оттеснив на задний план вопросы, мелькавшие в ее голове в зале совета.

Эльфы спешили, ночные остановки стали совсем короткими, отряд двигался в путь с первыми лучами солнца. А ночью, Гриесс снимал накидку и отыгрывался на охранявших его эльфах. Нет, он не бросал злобных взглядов, не сыпал дерзостями и вообще предпочитал молчание, он просто смотрел на ночное небо и широко, с наслаждением улыбался. Именно это пугало эльфов и заставляло спешить. В результате дорога назад заняла в два раза меньше времени.

Достигнув порта погрузились на корабль, Секанди хотел сразу отплыть, но Мара потребовала пополнить припасы на «Арделле», экипаж не пускали на берег и команда питалась тем, что было на корабле. Секанди только молча кивнул и отдал распоряжение. Поскольку провизию пришлось грузить людям, то отплытие задержалось до утра.

— Как долго нас еще будут содержать как пленников? — возмутилась Мара на второй день пути. — Не пора ли уже снять ошейник с вампира и вернуть нам корабль?

— Вы же слышали приказ, — недовольно ответил эльф. — Доставить на то место, где мы повстречались, и только там снять ошейник, хотя будь моя воля…

— К счастью, вам приходится выполнять не свою волю, — перебила его она.

— Да, — Секанди вздохнул, — вмешательство Богов непредсказуемо, — он внимательно посмотрел на Мару.

— Это смотря для кого, — довольно усмехнулась она.

Глава 41. Признание. Кроуг

Естественный легкий бриз эльфов не устроил, им хотелось побыстрее избавиться от общества вампира. Паруса всех четырех кораблей наполнили сильным магическим ветром, и через несколько дней плаванья достигли места назначения. Сцепив бортами два корабля, эльфы помогли Маре перебраться на «Арделлу», Гриесс прыгнул сам, сопровождаемый настороженными взглядами и жестами, эльфы были готовы в любой момент применить магию. Последним на борт перебрался Секанди, и в тот же момент корабли разъединились и стали стремительно отдаляться друг от друга, оставив у борта «Арделлы» небольшую, изящную лодочку с парусом.

— Долго еще собираешься тянуть? — сверкнул на эльфа глазами вампир. — Мне это уже порядком надоело!

Секанди поднял руку в успокаивающем жесте.

— Погоди, рано. Пусть отойдут подальше.

— Опасаешься, что всех перебью? — ехидно поинтересовался Гриесс.

— Нет, — спокойно ответил эльф, — на всех силенок не хватит, но бессмысленные жертвы нам ни к чему.

— А ты?

— Кто-то же должен снять с тебя ошейник, — пожал плечами эльф как можно более равнодушно.

— Ага, ты порченый, тебя не жалко! — хохотнул вампир.

Мара отошла в сторонку и оттуда с интересом наблюдала за обменом «любезностями» двух извечных врагов. Секанди напряженно следил за удаляющимися кораблями и когда, по его мнению, они отошли на безопасное расстояние, повернулся к Гриессу.

— Ну что ж, давай закончим это, — сказал он, твердо посмотрев в лицо вампиру.

— Давай, я уже весь извелся от ожидания, — Гриесс ухмыльнулся, и ухмылка эта была исключительно гнусной.

Не только Мару распирало от любопытства, вся команда сгрудилась в отдалении поглазеть, чем же все закончится? В том, что драки не избежать, не сомневался никто из наблюдателей.

Приблизившись вплотную к вампиру, Секанди взялся двумя руками за замок.

— Смелее, — шепнул ему на ухо Гриесс, — приказ есть приказ. Ничего не поделаешь.

Замок глухо щелкнул и эльф опасливо отступил назад, не спуская глаз с вампира и предусмотрительно положив руку на эфес меча. В его единственном живом глазу читался откровенный вызов.

— Хочешь драки? — с пониманием спросил Гриесс, освобождаясь от накидки и подставляя лицо солнечным лучам. — А я не хочу, ты для меня слабый противник и в твоем убийстве не будет ни радости, ни удовольствия, ни доблести.

Секанди недоверчиво на него посмотрел.

— Вот уж не ожидал такого ответа от вампира! Особенно когда я сам предлагаю драку, неужели струсил? Боишься опозориться перед дамой? — эльф презрительно усмехнулся и, выхватив меч, почти прокричал. — Давай же поставим точку сейчас, я не могу больше ждать!

Гриесс слегка скривил губы, изобразив некое подобие улыбки.

— Месть, вот что тобой движет, плеть тьмы оставила глубокую отметину на твоей душе… Месть, — повторил он, — блюдо, которое хорошо подавать холодным. Впрочем, откуда об этом знать эльфу?

Он насмешливо посмотрел на стоящего в стойке Секанди и, не отрывая от него взгляда, сказал.

— Ладно, раз ты этого сам хочешь… Меч!

Гриесс не глядя протянул назад руку. Маре понадобились доли секунды на размышления; поспешно выдернув из ножен свой меч, кинула его в сторону вампира, зная, что он поймает, как бы неловко она не кинула. Он поймал, неразличимо-стремительное движение и меч оказался в его руке. И все еще смотря в глаза эльфу, негромко добавил.

— Предлагаю бой без магии, так у тебя хоть какой-то шанс будет.

Секанди согласно кивнул, магический поединок он проиграет, едва начав, а вот в схватке на мечах — кто знает? Тем более, что у него в руках свой меч, эльфийский, с серебром, а у вампира обычное оружие, лишенное всяческой магии, вдобавок непривычное ему. В этом он был прав, Марин меч — узкий легкий стальной клинок без рун и заклятий, представлял из себя кусок добротной стали с красиво украшенным эфесом. «Будем надеяться, что не сломается!» — пронеслась шальная мысль в голове у вампира, когда он пару раз крутанул мечом привыкая к его весу.

Противники не стали долго кружить, ища слабые места друг у друга, сделав пару шагов навстречу — скрестили клинки. Раздался стальной звон, полетели искры, Марин меч выдержал. Больше наблюдающие ничего рассмотреть не смогли, вампир и эльф двигались настолько быстро, что сами превратились в мелькающие силуэты, а движение их оружия — в едва различимые серебряно-стальные вспышки. Закончился поединок так же внезапно, как и начался. Гриесс замер с клинком, прижатым к горлу эльфа, меча у того не было, он валялся в стороне, в трех шагах, и все понимали, что вампир не даст противнику сделать эти шаги.

Мара вскрикнула от испуга и неожиданности и, зажав себе руками рот, отвернулась, не желая видеть убийства эльфа. Но Гриесс следующим поступком смог удивить абсолютно всех. Он убрал меч от горла Секанди и с силой толкнул его в сторону борта.

— Убирайся, я же сказал, что нет у меня желания тебя сейчас убивать. Убирайся, но помни, что следующая наша встреча станет для тебя последней!

Эльф с изумлением посмотрел на своего врага, хотел что-то сказать, но передумал и, махнув рукой и поклонившись Маре, спустился в шлюпку. Всю дорогу до корабля и последующие несколько дней его не покидало ощущение, что Гриесс сказал правду, и они встретятся еще раз. Уверенность вампира с исходе поединка пугала, как с этим жить?

И Мара, и Гриесс долго смотрели вслед удаляющейся шлюпке, думая каждый о своем. Капитан давно разогнал команду по местам, на палубе остались только несшие вахту, а они все смотрели вдаль и молчали. Первой нарушила молчание Мара, всплыл вопрос, не дающий покоя с самого заседания совета, радостное событие затмило его, но он не пропал, просто зарылся поглубже и вот сейчас вылез на поверхность.

— А кто та эльфийка, которой ты так активно строил глазки, подмигивал и заигрывал, когда решалась твоя судьба? — ее внезапный вопрос, да еще на такую тему, резко вырвал Гриесса из раздумий и оказался совершенно неожиданным.

— Какая эльфийка? — недоуменно переспросил он.

— Не притворяйся! Ты прекрасно понял о ком я, она сидела слева от нас, третьей от входа. Мне она показалась неуловимо знакомой, но я так и не вспомнила. Так кто это такая? — требовательно повторила Мара свой вопрос.

— Ревнуешь? — довольно улыбнулся вампир. — Но это же бессмысленно, ревновать вампира к эльфийке, ты же видела как они на меня смотрят.

— А ты мне зубы не заговаривай, отвечай на вопрос.

Он еще раз улыбнулся.

— Это была Грэхема Литрея Лассюэра, образ которой я накидывал на тебя на празднике Sonnenwende. Поэтому и показалась она тебе неуловимо знакомой. И ты лично видела, что она жива, здорова и все так же презрительно кривит губы при взгляде на вампира.

— Но зачем ты ей строил глазки, раз эльфы тебя презирают? Я не понимаю смысла, — продолжала допытываться Мара.

— Решил подпортить ей репутацию, — глаза Гриесса задорно блеснули, — все знают, что она находилась у нас в заложницах и то, что эльфы о нас думают, плюс мои откровенные знаки внимания, могут натолкнуть некоторых на мысль, что между нами что-то было!

— Но зачем? — воскликнула она. — В то время, когда большая часть совета голосовала за твою казнь, ты строил глазки эльфийке?!

— Как видишь — не по силам эльфийскому совету решать, жить мне или умереть. Я тебе говорил, у меня была твердая уверенность, что все окончится хорошо. А Грехема в свое время слишком долго испытывала мое терпение и я рад, что предоставился такой подходящий случай ей отомстить, подпортив ее репутацию.

Небосвод стремительно темнел, безоблачный вечер перетек в звездную ночь, ветер наполнял паруса, а Мара после хорошего ужина в кругу людей, а не эльфов смотрящих на нее с презрительной жалостью, решилась узнать ответ на главный вопрос, тревожащий ее. Что именно сказал Читающий верховному эльфу, и почему это вызвало удивление всего совета? И, главное, к чему такая таинственность, что мешало огласить в голос, чтобы слышали все и сразу? На откровенный ответ она особо не надеялась, но все же увлекла вампира за собой в каюту, предварительно отослав обеих служанок. Усевшись на одну из двух нижних коек, она сделала приглашающий жест Гриессу. Он распознал знакомый взгляд и, обреченно усмехнувшись, сел рядом. У него оставалась одна единственная тайна и именно ее она и собиралась сейчас выпытывать.

— Ну давай, не тяни, — подбодрил он Мару, — ты же хочешь о чем-то спросить, аж глаза светятся.

— Ничего-то от тебя не скроешь, — притворно вздохнула она, — собственно, у меня один — единственный вопрос: что такого шепнул Читающий на ухо верховному эльфу и почему шепнул, а не сказал вслух?

— И это уже два вопроса, а не один, — заметил Гриесс.

— Не придирайся, лучше ответь.

— Хорошо, — он повернулся всем корпусом к Маре, поджав под себя ногу и посмотрел в ее глаза, — я попросил Читающего не оглашать громко то, что он узнает, потому что ты должна это услышать лично от меня, а не от странного существа не из нашего мира, — взяв ее руки в свои и не отрывая взгляда от ее глаз, сделав глубокий вдох, Гриесс негромко, с нежностью произнес.

— Ich liebe dich, — и, встретив полный непонимания взгляд, поспешно перевел, — я люблю тебя и именно это послужило причиной клятвы, столь сильно удивившей эльфов. И это… был последний мой сюрприз для тебя… — закончил он, пытаясь определить ее реакцию по выражению глаз.

Его признание не было совсем уж неожиданным, глядя на его поведение, она подозревала нечто подобное, но все одно от волнения и восторга у нее на несколько минут перехватило дыхание, и в краешках глаз заблестели слезинки. Мара молчала, молчал и Гриесс, буквально пожирая ее глазами в ожидании ответа. Она медленно высвободила свои руки, ласково провела тыльной стороной руки по его щеке, легонько поцеловала в губы и прошептала.

— Я тоже тебя люблю!

— А как же твои барьеры? — недоверчиво спросил он.

— Они пропали, их смело потоком эмоций там, у эльфов. Именно там, стоя в зале совета перед смотрящими на меня самодовольными эльфами, я поняла, что не могу и не хочу потерять тебя. Я действительно была готова умереть в неравной схватке, но пережить твою гибель — выше моих сил.

— И тебя больше не смущает, что я вампир? — не удержался от подколки Гриесс.

— Абсолютно! — весело ответила Мара. — Скорее наоборот, возбуждает. Не веришь? — спросила она, глядя на недоверчивое выражение на его лице, — так это легко исправить.

Забравшись к нему на колени и обвив его шею руками, она принялась его долго и страстно целовать.

— Прошлый раз ты был активной стороной, в этот раз ею стану я, — прошептала она, на секунду оторвавшись от его губ.

Он не возражал, полностью отдавшись ее ласкам.

Проснулась Мара резко, как от толчка, Гриесса рядом не было. Зябко поежившись, завернулась в покрывало и, тихонько ступая босыми ногами, вышла на палубу. До рассвета оставалась пара часов, звезды ярко сияли на небосводе, корабль шел хорошим ходом, на палубе никого не оказалось, только рулевой у штурвала и пара матросов, коротающих ночную вахту на баке.

— И куда же подевался Гриесс? — негромко спросила сама себя Мара.

Применив заклятие, проследила за связующей нитью и увидела его. Зрелище настолько завораживало, что она медленно опустилась на теплые доски палубы, сев на скрещенные ноги и уперев локти в колени. Горящими от восторга глазами она смотрела вверх — там, над верхушками мачт, слегка касаясь их крыльями, освещенная светом звезд танцевала летучая мышь. В этом тихом, безмолвном танце угадывался ритм, Мара даже ощутила мелодию, мелодию счастья.

Весь путь до Азании кораблю сопутствовал свежий ветер и отличная погода. Эйцо, получивший нагоняй от Долнара, искупал свою вину. А для Мары с Гриессом оставшаяся часть пути превратилась в сказку. Днем они купались в океане, прыгая с борта плывущего корабля, возвращаясь назад телепортом, тесно прижавшись друг к другу. А ночи… их первая ночь казалась Маре нереальной, половину из испытанных наслаждений она приписала алкоголю и своей бурной фантазии, сейчас же она с каждым разом убеждалась, что нет, все было реально, и в то же время нереально восхитительно. Идеальней любовника трудно пожелать! Гриесс точно угадывал ее желания, и умело подталкивал ее для исполнения своих.

Берега Лурдии показались совершенно внезапно, обоим хотелось плыть бесконечно. Тем более, что Гриесса с каждым днем стало посещать чувство, что это все ненадолго.

Порт встретил их обычной суетой, шумом и криками грузчиков. Корабли швартовались один за другим, многие маячили на внешнем рейде, ожидая своей очереди. Хорошо, что у академии имелся собственный причал, который никто из купцов не решался занимать. Маги, дежурившие в порту, приветствовали их дружелюбным кивком, сообщив, что архимаг в городе. Не заезжая домой, направились в академию, хотелось побыстрее покончить с формальностями и предаться долгожданному отдыху.

В академии стояла тишина, лето, еще каникулы, до начала занятий оставалась неделя, почти все студенты еще дома, только дежурные маги скучали на воротах. Квинтил, как ни странно, оказался на месте и очень обрадовался их появлению.

— Что там слышно про орков? — с серьезным выражением лица спросил Гриесс после обмена приветствиями и передачи амулета.

— Сообщения противоречивые: с одних мест пишут об исчезновении орков с границ, с других сообщают об очередном нападении. Поэтому точно ответить не могу, тем более, что тебя интересует несколько иное, — архимаг развел руками, — я прав?

Вампир молча кивнул.

— Я несказанно рад вашему возвращению, и особенно тому, что вы смогли достать амулет, — начал было Квинтил похвальную речь, но его, совершенно бесцеремонно, перебил Гриесс.

— Я надеюсь вы не станете превращать в магов всех поголовно? — с долей иронии спросил он.

— За кого, интересно мне знать, вы меня принимаете? — архимаг аж подпрыгнул в кресле и с возмущением посмотрел на вампира, — За дурачка? За старого выжившего из ума дурачка?

— Напротив, — совершенно серьезно ответил вампир, — иначе я не отдал бы амулет. Но удостовериться в ваших планах на его счет очень хочется.

— Ничего особенного я не планирую, — примирительным тоном проворчал Квинтил, — я так долго ждал возможности прибрать его к рукам, что все, что планировал, уже не актуально. Поэтому просто спрячу подальше, под замок и охранные заклятия. Это, конечно, не помешает вам его забрать при случае, но давай договоримся — меня хоть в известность поставить.

— Хорошо, — согласился Гриесс, — пусть пока хранится здесь. Берегите его Квинтил, в мире найдется много желающих заполучить такой артефакт.

— Договорились, — архимаг улыбнулся, — вы заслужили отдых: недели две, а может и больше я постараюсь вас не беспокоить. И, Маранелла, не забудь зайти к казначею, тебя ждет приличное вознаграждение.

Полторы недели после возвращения в Азанию пролетели как волшебный сон. Мара не скрывала своих чувств и прямо таки светилась от счастья. Пребывая в радостно-приподнятом настроении, она даже приняла парочку приглашений на балы. Сейчас, в конце лета в город вернулись не все, основная масса знати проводила лето за городом, на виллах, но все же были и те, кто уже вернулся и те, кто не уезжал, а они устраивали приемы и продолжали засыпать Мару приглашениями.

Гриесс, не любивший подобные мероприятия, в этот раз безропотно согласился с ее желанием. Их неожиданное появление на балу произвело настоящий фурор. После многочисленных зимних отказов никто уже и не надеялся увидеть их на своих приемах, поэтому они стали единственным центром внимания всех гостей, что смутило Мару. От внимания большого количества народу ей становилось не по себе. На робкое предложение хозяина вечера что-то исполнить Гриесс, к ее удивлению и радости окружающих, ответил согласием. Но спел он песню не свою, как ожидала Мара, а ту, что они слышали на ярмарке в Фукарции. Хотя для жителей Азании она тоже оказалась необычной и оригинальной. Сказывалась длительная изоляция Фукарции от всей остальной Ойкумены.

Поведение Гриесса в быту кардинально изменилось. Он нигде не пропадал по ночам, за все время только два раза отлучившись из дома, исчезнув за час до рассвета и вернувшись с восходом солнца, Мара не заметила его отсутствия. Они спали до обеда, с удовольствием вкушали поздний завтрак, вампир активно принимал участие, заставляя кухарку готовить мясо с кровью и гоняя по городу служанок в поисках дорогих изысканных вин. Ежедневные конные прогулки доставляли удовольствие всем. Лошади не застаивались в конюшне, а Мара и Гриесс спокойно, никуда не спеша и ничего не опасаясь, наслаждались природой и обществом друг друга. Пару раз обнаружив особенно уединенные и романтические места, оставались там на ночь, жарили на костре дичь пойманную Гриессом, и предавались любви при свете костра и звездного ночного неба.

Предчувствие появившееся у вампира при приближении к порту Азании, усиливалось с каждым днем. Он не стал рассказывать об этом Маре, не хотел портить ей счастливую беззаботность и спокойный отдых.

В этот день, как всегда, после позднего завтрака оседлали лошадей и отправились за город. Маре захотелось к морю.

По календарю осень уже началась, но тут этого никто не замечал. Сочная зеленая трава, по-летнему жаркое солнце, монотонно цикающие кузнечики. В небе, на недосягаемой высоте, опьяненные солнцем, страстно звенели жаворонки. Теплый ветерок легонько шевелил верхушки высоких мальв, в большом количестве росших среди травы на обочине дороги. Мара с наслаждением вдыхала воздух, в котором преобладал запах недавно скошенной пшеницы.

— Хорошо бы заехать домой, — мечтательно сказала она, — больше года не видела родных. Если Квинтил даст нам время — съездим?

— Конечно, — просто ответил Гриесс, — почему бы нет?

Они не спеша двигались по дороге вдоль полей, лошадей не торопили и те шли шагом, Эжен при этом активно помахивал хвостом, отгоняя назойливых насекомых. Алод шел спокойно и иронично на него посматривал. До моря доехать не успели. Заливающийся жаворонок внезапно умолк посреди витиеватой трели. С высоты небес падала черная точка, принявшая вблизи вид странной, черной птицы, спикировавшей на вовремя подставленную руку вампира. Своим появлением она до смерти напугала Эжена, Мара с трудом удержалась в седле и не дала коню броситься вскачь в бешеном страхе. Он вращал выпученными, совершенно безумными глазами, хрипел и пятился назад, настойчиво желая убраться подальше.

— Успокой его заклятием, — слегка повернув голову, невозмутимо посоветовал Гриесс, неодобрительно посмотрев на коня.

Мара послушалась и удивилась, как это она сама не догадалась? Видимо, птица своим появлением выбила из колеи не только Эжена. Успокоив заклятьем коня, она посмотрела на темного посланника. «Что-то типа Квинтиловых птиц счастья, только на вампирский лад», — подумала она, рассматривая птицу.

Большая, размером с кондора, с длинным хвостом и сильно удлиненными перьями на кончиках крыльев, она злобно косилась красными, глубоко посаженными глазами. Массивный, острый клюв, по краям которого просматривались частые, мелкие зубы, внушал уважение. Когти на мощных лапах напоминали остро заточенные мечи. Они легко разрезали ткань камзола и впились в руку вампира, но крови, как всегда, не было. Сама птица была настолько черной, что казалась поглощающей весь солнечный свет — наверное так выглядит сам мрак, подумалось Маре. Посланник явился с сообщением, но вампиры не пользовались записками, вся информация передавалась телепатически, так намного надежнее.

Глядя на ставшее серьезным лицо Гриесса она поняла, что новости далеко не радужные, что-то случилось, что-то такое, что вампиры решили потревожить своего командующего. Обмен мыслями не занял много времени, Мара только начала строить предположения, а вампир уже сильно подбросил посланника вверх и тот, энергично махая крыльями, скрылся в небесной вышине.

— Что-то случилось? — негромко спросила она. — У тебя такое лицо…

— Какое?

— Очень серьезное.

— Случилось, — он не спешил делиться новостью, рассматривая редкие облака в небе, — война. Орки собирают огромное войско. Меня срочно вызывают домой.

«Вон оно, — подумал Гриесс, глядя на Марино испуганно-растерянное выражение на лице, — вот то, что не давало мне покоя».

Мара молчала, взгляд бегал, ее накрывала паника, она не могла собраться с мыслями. Ведь только что все было так радужно прекрасно, и тут этот посланник, как гром среди ясного неба!

— Когда едешь? — чуть слышно спросила она, но волновало другое, хотелось закричать — а как же я? но она спросила только это.

— Сегодня на закате, — ответил вампир и направил Алода назад в город. — Надо заехать к Квинтилу, нехорошо уезжать не попрощавшись.

Мара пустила коня рядом, стремя в стремя.

— А я? — вопрос сам сорвался с языка, удержать его она не сумела.

— А ты… — Гриесс с нежностью на нее посмотрел, — ты поедешь со мной. Если захочешь.

— Да! — воскликнула она. — Захочу!

— Не спеши ты так с ответом, — усмехнулся вампир, — во-первых, ты должна вернуть мне клятву, и сделать это следует за пределами Лурдии, что бы там не стал советовать тебе Квинтил, а во-вторых…

— Что во-вторых? — нетерпеливо перебила она.

— А во-вторых, мы едем в Варастию к вампирам и я обещаю тебе, что ты сможешь вернуться назад, если этого пожелаешь.

— А почему я должна пожелать вернуться? — удивилась Мара.

— Потому что там тебе будет сделано предложение, и если ты откажешься, то придется уехать. Но не сразу, — поспешил успокоить он, — не сразу. На все дадут время и выбор.

— Кажется, я понимаю, — задумчиво протянула она, — но это никак не влияет на мое решение ехать сейчас с тобой!

— И я этому очень рад! — тепло улыбнулся Гриес. — Едем к Квинтилу?

Мара кивнула, и они галопом понеслись к городу.

Глава 42. Варастия

Архимага на месте не оказалось, неизменно приветливая секретарша посоветовала поискать его в саду, у него там назначена с кем-то встреча. Искали долго, учебный год недавно начался, и в парке и саду прогуливались, спешили по делам, стояли группами, что-то горячо обсуждая, толпы студентов. И никто из них не смог подсказать, где можно найти Квинтила. После продолжительных поисков, начавших порядком обоим надоедать, обнаружили архимага в самом дальнем искусственном гроте с видом на океан. Квинтил оживленно разговаривал с мужчиной, который в ответ лишь молча кивал, иногда вставляя пару вопросов. Заметив подошедших Мару и Гриесса, он сделал им знак подождать.

— Нам обязательно с ним встречаться? — недовольно спросила Мара. — Если ты хочешь выехать сегодня на закате, то я не успею собраться. Сколько времени тут потеряли!

— Обязательно нужно, — ответил Гриесс, — нехорошо молча уехать, сама потом себя станешь ругать. А собираться тебе особо не надо, только из еды что-нибудь захватить и то немного.

— Как это только еду? — удивилась она. — А одежду, овес, утварь всякую?

— Эжен останется тут, у меня нет времени подстраиваться под него, поедем на Алоде, ему овес без надобности. А одежда… кроме того, что на тебе, возьмем только плащ. Мы едем не в какое-то захолустье, а ко мне домой, в Варастию, в королевский замок. И там тебе такие наряды предложат — ахнешь!

— Даже так, — Мара не ожидала такого ответа, — и сколько времени уйдет на дорогу?

Спросила и внутренне замерла, боясь услышать цифру. А мысль о предстоящем выборе она гнала подальше, когда надо будет выбирать, тогда и станет решать, а сейчас она слушала веление своего сердца, а оно настаивало — куда угодно, только вместе.

— Дней десять до границ Варастии, — задумавшись, ответил Гриесс, — а оттуда до Арнс'Кераха еще несколько дней, это уже как получится.

— Так быстро… — недоверчиво протянула она, — это ж через три страны ехать, и мы уложимся в десять дней. Диале ближе намного было и, то неделя ушла только туда, даже больше.

— Сомневаешься? — самодовольно ухмыльнулся он. — Алод со мной в паре может двигаться намного быстрее. Отпадает необходимость остановок для отдыха и кормежки, я его подпитываю на ходу, система давным-давно отработана. Так что путешествие долго не продлится, не успеешь и заметить, а мы уже приедем.

Пока Мара пыталась переварить полученную информацию, архимаг закончил беседу, если это вообще можно было назвать беседой: его спутник за все время произнес всего несколько слов. Попрощавшись с собеседником, бросившим на них цепкий, внимательный взгляд, Квинтил улыбаясь сделал несколько шагов навстречу.

— Что привело вас ко мне? — спросил он радостно, после обмена приветствиями. — Неужели наскучил отдых и вы пришли за очередным заданием?

— Нет, — Гриесс не разделил радостного настроения архимага, а наоборот, выглядел мрачно и сосредоточенно.

Заметив это, Квинтил сменил тон.

— Что-то случилось?

— Война, — коротко, не вдаваясь в подробности, ответил вампир, — меня срочно вызывают домой.

— И я провожу его до границ Лурдии, — добавила Мара, — нужно вернуть клятву.

— Для этого не нужно никуда ехать, — наставительно заметил архимаг, — ее можно вернуть здесь и сейчас.

— Нет! — поспешно возразила она и удивилась собственной наглости, она перечит самому архимагу! — во избежание ненужных задержек я провожу, и там, на границе, верну клятву.

К ее удивлению Квинтил не стал возражать.

— Хорошо. Не скажу, что сильно опечален вашим отъездом, — архимаг обратился к вампиру, — но все же, ваше высочество, ваша помощь оказалась очень ценной.

Гриесс наклонил голову.

— Считайте это подарком судьбы, — сказал он на прощанье и, откланявшись, увлек за собой Мару.

— Почему ты не разрешил сказать ему правду? — спросила она, собирая у себя на кухне нехитрую снедь в дорогу.

— Он непременно стал бы возражать и всячески тебя отговаривать. А у меня на это нет времени и желания. Напиши ему записку, пусть завтра Эйлин ее отнесет.

— Обязательно напишу! Так хоть не будет ждать моего возвращения, и вообще обманывать нехорошо, тем более мессира архимага.

На это Гриесс лишь елейно улыбнулся.

Городские ворота уже почти закрыли, не успели только положить засов, но для посланников архимага их приоткрыли, пропуская Алода. В этот день на воротах дежурил тот же маг, Ворт, что и в день их первого приезда в город. Он все еще помнил их первую встречу и то, как к нему отнеслись и Мара, и вампир, но ворота приказал отворить немедля, ему до смерти надоела эта служба, он мечтал о стоящем деле и потому спорить с посланниками архимага не стал. Только удивленно провожал их взглядом, почему вдвоем на одном коне? Ворт стоял, придерживая край створки и взглянув вверх, наткнулся на красные вампирские глаза и широкую улыбку, демонстрирующую всю длину и белизну клыков.

— Спасибо, — произнес вампир и пустил коня в галоп.

Дежурный маг так и застыл с выпученными глазами и смешанными чувствами внутри.

Нестерпимо ярко сверкала луна на практически безоблачном небе, угольно-черные тени от деревьев казались почти твердыми, дотронься и наткнешься на препятствие. Алод несся по хорошо наезженному тракту с такой скоростью, что у Мары стала кружиться голова. Сильный встречный ветер сбивал дыхание% быстро, очень быстро мелькали деревья и лента дороги, мгновенно исчезающая под копытами, вызывала чувство нарастающего дискомфорта. Она честно пыталась с этим бороться, но ничего не получалось. От нехватки кислорода голова кружилась все сильнее, дышать удавалось рывками, нормального глубокого вздоха не получалось. Примерно через час мучений она взмолилась.

— Останови! Больше не могу!

Гриесс молча выполнил ее просьбу, Алод замедлил бег, а потом и совсем остановился. Мара сползла с седла на землю и, держась за него, пыталась прийти в себя. Гриесс неслышно спрыгнул рядом.

— Что случилось? — с удивлением и беспокойством спросил он, заглядывая ей в глаза.

— Не могу, — призналась она, — голова кружится, дышать не получается. Как ты выдерживаешь такую скорость?

— Хм, — озадачился Гриесс, — летаю я гораздо быстрее, Алод так не может. И потом, вероятно, это дело привычки.

— О Боги! Неужели к этому можно привыкнуть?

— Можно. И ты со временем привыкнешь. Только вот сейчас у меня нет этого времени. Надо ехать как можно быстрее.

— Что же делать? — несчастным голосом спросила Мара.

— Как вариант — могу усыпить, — предложил вампир, — разбужу у самой границы, до нее все одно ничего интересного не будет. А так еще и время сэкономим!

— Отличная мысль! — Мара воспрянула духом. — Усыпляй!

Взяв в руки ее голову, Гриесс пристально всмотрелся в глаза.

— Только не сопротивляйся, помни — ты мне доверяешь. Ты же мне доверяешь?

— Да, — чуть слышно произнесла она, ноги стремительно становились ватными, телом овладевала истома, глаза закрывались, нестерпимо хотелось спать.

Мара погрузилась в долгий, сладкий сон, без вмешательства вампира могущий превратиться в очень долгий. Гриесс завернул ее в плащ и без особых усилий поднялся в седло со спящей девушкой на руках. Устроив ее поудобней, он негромко сказал Алоду.

— Давай, мальчик, покажи все, на что ты способен.

Скакун дернул головой, издал негромкий рык и почти с места рванул галопом. Трое суток они не останавливались вообще, границу с Лурдией проскочили без происшествий, ни стража, ни дежурный маг не успели понять, что так быстро пронеслось мимо — призрак? вихрь? С тракта Гриесс не сворачивал, не хотел терять скорость, города объезжал, через поселения и фермы, попадавшиеся на пути, проносился, не сбавляя скорости. Люди не в состоянии были рассмотреть, что это пронеслось, они слышали только стук копыт и видели черную тень мелькнувшую мимо них. Даже испугаться не успевали. В одном из поселков на территории Ситании на дороге попался старик, медленно бредущий с одной стороны дороги на другую. Вампир не стал притормаживать или поворачивать Алода, просто заставил прыгнуть, и Алод прыгнул. Старика обдало столбом пыли, на мгновение мелькнуло темное облако. Дед решил, что ветер балует и побрел дальше.

На четвертые сутки резерв Гриесса стал иссякать, пришлось сделать небольшую остановку и, оставив Мару на попечении Алода, отлучиться пополниться.

Границу вампир решил пересечь в Панкоре, подальше от дорог и поселков. Хотел убить двух зайцев и совместить приятное с полезным. На границе с людьми, особенно с Панкором, давно уже ничего не происходит, купцы и переселенцы ездят по трактам, по бездорожью никто не ходит, лазутчиков и то давно перестали засылать. Пограничные вампирские разъезды вполне могли расслабиться и потерять бдительность, и проверить это и собрался Гриесс.

Вдоль всей границы Варастии на равном расстоянии друг от друга стояли высокие каменные столбы, более широкие у основания и сужающиеся кверху, между ними поблескивал редкими искорками магический барьер, невидимый обычному взгляду. Не доезжая до него каких-то полтора десятка метров, Гриесс остановил Алода и разбудил Мару.

— Приехали? — спросила она, оглядываясь по сторонам, во взгляде сквозило непонимание.

Все было скрыто в таком густом тумане, что дальше десяти метров ничего не разглядишь.

— Нет еще, только до границы добрались. Ты должна вернуть мне клятву, не могу я появиться дома в качестве твоего слуги!

— Точно! — Мара встала с накидки, потянулась и вопросительно глянула на вампира. — Что надо говорить?

— Почти то же самое, что и при принесении клятвы, только не принимаю, а возвращаю и освобождаю от данных обещаний. Если все сделаешь правильно, то наша магическая связь тут же исчезнет.

Она все сделала правильно, с последним ее словом магическая нить, связующая их ауры, медленно растаяла.

— Ну вот, — с ноткой печали сказал Гриесс, — теперь в твоей голове только ты, и никто больше не подслушивает твои мысли, и никто не дает подсказок.

— Да, — согласилась она, — очень непривычное чувство.

Вампир подобрал с земли накидку, помог Маре забраться в седло, усадив ее впереди себя, и пустил Алода шагом.

— Впереди магический барьер, не бойся, это как через мыльный пузырь пройти, но ты его почувствуешь.

Барьер их пропустил, сильно растянувшись, а потом резко сомкнувшись позади. Проехав несколько десятков метров, Гриесс остановился, спешился, бросил на траву меховую накидку и достал из сумок узелок с холодной курицей, хлебом и свежими овощами, прихваченными им в последнем селении. Мара спала и он уже не считал нужным изображать из себя человека, просто вошел в таверну и взял, что посчитал нужным, никто этого и не заметил.

Мара принялась за еду, за неделю, проведенную во сне, она успела порядком проголодаться. Поглощая холодную курицу она с интересом осматривалась. Местность разительно отличалась от той, из которой они совсем недавно выехали. Туманный рассвет перетек в такое же туманное утро, взошедшее солнце просвечивало как мутное пятно. Видимость оставалась по прежнему минимальной, все тонуло в белом киселе. От земли тянуло сыростью и холодом. Пожухлая высокая трава полегла под тяжестью обильной влаги, только колючки — высокие зеленые кусты с пушистыми фиолетово-розовыми цветами упорно сопротивлялись дыханию осени. «А ведь действительно, уже осень», — подумала Мара, сосредотачивая свое внимание на действиях Гриесса. Тем более, что с таким густым туманом особо и рассматривать нечего.

А Гриесс тем временем снял камзол с прорванным кроугом рукавом, спрятал его в сумки, а оттуда извлек длинное, черное одеяние из плотной ткани. Пару раз встряхнул его, расправляя, и надел. С высоким стоячим воротником, закрывавшим большую часть ушей с сережками, с золотой вышивкой, плетущейся по всему вороту, длиною до щиколоток, с разрезами до бедер со всех четырех сторон, с тиснеными золотыми пуговицами — оно придавало внешности вампира строгости и официальности. Не обращая внимания на Марин изумленный взгляд, он принялся сосредоточенно рыться в сумках, что-то разыскивая. Наконец по губам скользнула довольная улыбка — нашел! Это был массивный золотой перстень с изображением вампирского черепа в вычурном шлеме, в грозном оскале. Надев его на палец левой руки, Гриесс подмигнул Маре. Ехать дальше он, видимо, не собирался и с трапезой ее не торопил.

— Мы… — начала было она вопрос, но он отрицательно покачал головой и приложил палец к губам.

Мара замолчала и обратилась вслух: он кого-то ждет?

Прошло несколько минут в полнейшей тишине, слышались только редкие капли. срывающиеся с поверхности листьев. Потом послышался приглушенный топот и через пару-тройку ударов сердца из тумана вынырнул верховой отряд.

На таких же зверях, как и Алод, только несколько помельче и пониже его. Резко остановив скакунов, отряд из одиннадцати человек? нет — вампиров, как по команде, одновременно спешился. Преклонив колено и склонив головы, они стукнули себя кулаком правой руки в грудь. Одеты все одинаково, даже ткань на верхних одеяниях точно такая же как, и у Гриесса, только у него нет просторного глубокого капюшона за спиной, и у всего отряда одеяние покороче Гриессового, всего лишь до низа бедра. И вышивка, она отличалась. У подъехавших вампиров, у большинства — совсем маленькая на краю воротника, а у вампира стоящего впереди всех — две, с каждого края ворота. Приглядевшись к вышивке, Мара молча ахнула, на всех воротниках золотыми нитками были вышиты вампирские челюсти, различавшиеся по размеру и количеству. «Армейская форма со своими знаками различия!» — догадалась она.

Вампиры встали, причем все одновременно, будто по неслышному приказу. Стоящий впереди всех с двумя челюстями на воротнике сделал несколько шагов навстречу Гриессу и отрапортовал.

— Eure Hoheit, übergeordnet! in dem mir anvertrauten Grenzgebiet, wurden keine Verstöße festgestelltdem Senior Ten Burke Torrol.

В ответ Гриесс довольно кивнул и сказал на всеобщем.

— Очень хорошо, среагировали быстро, я доволен, запомню, — и глядя с прищуром на старшего десятка, спросил, — сколько ты тут уже?

— Сто тридцать девять, скоро будет сто сорок.

— А на сколько я тебя сослал?

Последовал печальный вздох.

— На сто пятьдесят…

— Надоело? — в голосе Гриесса промелькнуло сочувствие, Мара ушам не поверила.

— Конечно надоело. Однообразие и рутина, ничего не происходит вообще. На таможне хоть люди, купцы, а тут…

— Считай, что тебе сегодня повезло. Нынче толковые командиры мне очень нужны, доберусь до Арнс'Кераха, распоряжусь о смене, отправишься воевать с орками.

— Спасибо! — Берк Торрол с благодарностью склонил голову, — А может раньше? Тут неподалеку Кадуд'Ард…

— Покажи дорогу.

Берк с готовностью подставил глаза под пронзительный взгляд Гриесса.

— Спасибо, — сказал он через пару минут, — как доберемся — сразу распоряжусь. А теперь свободны, еще увидимся.

Пограничный дозор опять преклонил колено и, взлетев в седла, почти мгновенно исчез с поля зрения. На сидящую в стороне Мару не бросили ни одного любопытного взгляда.

— Вот это да! — с восхищением произнесла она, — вот это я понимаю — дисциплина!

— Я же не зря столько времени потратил, приучая их к порядку и выполнению приказов, — самодовольно хмыкнул Гриесс и добавил, — оторванные головы сделали свое дело.

— Едем дальше? — она поднялась, отряхивая одежду.

— Еще нет. Ждем второй дозор, и долго их ждать я не намерен, — с угрозой в голосе ответил вампир.

Впрочем, долго ждать и не пришлось. Через несколько минут с другой стороны послышался топот приближающегося отряда и из тумана вылетело еще одиннадцать вампиров. Повторилась картина отдачи чести и рапорта, только Гриесс не переходил на всеобщий и довольной улыбки на его лице не появилось. Он что-то требовательно спросил у десятника, внимательно выслушал ответ, и раздраженно бросив.

— Ist frei! — повелительно махнул рукой.

Они исчезли так же быстро, как и появились.

— Все, теперь можно ехать. Не замерзла?

— Немного. Такой резкий переход от лета к осени…

Он подал ей плащ, спрятал накидку в сумки и, вскочив в седло, подал руку.

Быстро ехать при такой видимости не получалось, они передвигались по бездорожью, из тумана внезапно появлялись большие, раскидистые деревья, достававшие ветвями до земли. Проезжая мимо одного такого дерева, Мара уловила сильный запах опавших яблок.

— Откуда тут взялись яблони? — изумленно спросила она.

— Остатки садов, — просто ответил Гриесс, — тут границу двигали лет сто назад, вот и растут до сих пор.

— Как это двигали? — удивилась она, — просто так взяли и подвинули?

— Ну да, медленно, постепенно, незаметно для эльфов мы передвигаем границу, понемногу расширяя территорию.

— А как же люди? — ахнула Мара.

— Когда сдвигается граница — людей к этому времени уже нет, они давно покинули эти места, близкое соседство с Варастией их страшит, и они перебираются подальше, а некоторые, что меня несказанно радует, наоборот — приходят к нам.

— И вы обращаете их в вампиров?

Гриесс досадливо поморщился.

— Запомни раз и навсегда — обращаем только добровольно и то не всех!

— Как так?

— А вот так! Стариков, детей, калек и откровенных идиотов в вампиры не обращаем. Только молодых, здоровых и смышленых. И вообще, я намеревался сразу ехать в Кадуд'Ард, но раз ты никак не можешь справиться со своими стереотипами, то немного свернем и заглянем в ближайшее поселение, не знаю, что там производят, но это и неважно.

— Производят?

— Да. Ремесленники живут целыми поселками, так удобнее и сырье доставлять, и забирать готовую продукцию.

Он замолчал и повернул Алода чуть севернее. Дело шло к обеду, туман неторопливо рассеивался и взору Мары открылись маячившие вдалеке горные вершины. Местность понемногу менялась, холмов становилось все больше, сначала невысокие, густо поросшие травой и кустарником, потом более высокие и крутые. Прямого пути не существовало и Алоду приходилось петлять, объезжая вырастающие на дороге холмы. Через быструю речушку с каменистым дном он перепрыгнул в несколько скачков и не прошло и часа, как его когти зацокали по широкой дороге, выложенной булыжником, гладко счесанным и искусно подогнанным. Впереди ехала вереница телег, груженая свежими коровьими шкурами.

— Значит кожевенники, — сделал вывод Гриесс, — запахи у них… — он покачал головой, — может быстрее выветрят из твоей головы стереотипы.

Мара промолчала, откуда было ей знать, как пахнет в поселениях кожевенников? Сильно загруженные телеги, запряженные обычными тягловыми лошадьми, двигались не спеша, Алод с легкостью обогнал их, ширина дороги позволяла без труда разъехаться двум телегам. С одной стороны дороги лежали поля, вспаханные и убранные в ожидании зимы. Впереди, немного левее, показались крылья ветряной мельницы, а потом взору открылось и само поселение, окруженное совсем невысокой оградой.

— Здесь настолько безопасно? — удивилась Мара, с интересом рассматривая многочисленные крепкие постройки, крытые, не чем-нибудь, а добротной красной черепицей.

— И живут богато, — изумленно добавила она.

— А ты думала я врал, рассказывая о Варастии? — довольно хмыкнул Гриесс. — А бояться действительно некого. В каждом поселке расквартирован десяток вампиров, руководимый высшим, и уж они-то пострашнее любых хищников.

Въехали в широко распахнутые ворота, дозорных Мара не заметила. Встречающиеся по пути люди низко кланялись, приветствуя Гриесса, а он, узнав где искать старосту, направил коня в указанную сторону.

Глава 43. Удивлению нет предела

Старосту обнаружили на большом складе, где он занимался подсчетом готовых шкур и выдачей нужного количества девкам для кроя и пошива одежды. По дороге их заметил один из низших вампиров, и пока Гриесс помогал Маре спускаться на землю, и пока они разыскивали старосту среди высоких нагромождений выделанных кож, в дверях сарая возникла стройная фигурка вампирессы с острыми чертами лица и коротко стрижеными волосами. Одета в форменную верхнюю одежду с капюшоном, длиной до середины бедра, в кожаные лосины, туго обтягивающие узкие бедра и высокие сапоги. Umhang она носила нараспашку, под ним виднелась темно-бордовая блузка с рюшами и глубоким треугольным вырезом. Решительным шагом она направилась к Гриессу. Не дойдя пары шагов опустилась на колено, приложила кулак к груди и, дождавшись его разрешения подняться, отрапортовала:

— Eure Hoheit! Приветствую вас. Афаша к вашим услугам, чем могу быть полезной?

Ее звонкий голос разнесся по всему необъятному складу, из-за шкур испуганно выглядывали люди. Поспешно вышли и склонились перед Гриессом в низком поклоне. Высокий, совсем еще не старый мужчина представился старостой поселка.

— Ульрих Тарт, к вашим услугам, — и он еще раз согнулся в поклоне.

Гриесс обвел всех довольным взглядом и, победно глядя на Мару, спросил с легкой улыбкой.

— И чего же желает госпожа?

Мара не нашла, что ответить, такой подобострастный прием ее слегка ошарашил. Гриесс, глядя на ее растерянность, взял инициативу в свои руки.

— Организуйте обед для дамы, Ульрих. Поставьте на стол все самое лучшее, докажите госпоже магу, нашей гостье, что вы тут не голодаете.

Ульрих кивнул, широко улыбнулся Маре, поклонился и поспешно ретировался. Гриесс пальцем поманил к себе Афашу.

— Чего желает Eure Hoheit? — спросила она, мгновенно оказавшись рядом.

— Пока готовится обед, устрой-ка экскурсию по поселку, расскажи как все устроено. А то девушка сомневается, что у нас люди живут спокойно, и насильно их никто в вампиров не обращает.

По губам Афаши проскользнула понимающая улыбка.

— Я тоже когда-то не верила, — ответила она, — но давайте выйдем со склада, этот запах раздражает, — и сделав приглашающий жест рукой, пошла впереди.

Вампиресса провела грамотную экскурсию по поселку, показала как и где выделывают шкуры, как их красят. Посетили мастерскую, длинное строение под покатой черепичной крышей, где женщины и девушки шили из кожи различную одежду. Проходя по поселку, Мара заметила, что соломой в селении крыли только крыши сараев для скота и дров, остальные постройки покрывались добротной черепицей.

— И заметь, — негромко сказал Гриесс, — везде люди, вампиров в поселке всего одиннадцать, десяток низших под командованием Афаши. — Он обратился к вампирессе. — Расскажи госпоже, как поступают с новичками.

— Когда через границу к нам приходят люди, мы сразу выясняем, с какой целью пожаловали, — с готовностью начала рассказывать она.

— А разве причин несколько? — удивленно перебила ее Мара.

— Да, несколько, — Афаша сдержала улыбку, — кто-то, и их меньше всего, хочет стать одним из нас, но в основном хотят поселиться, жить и работать в Варастии, и приезжают целыми семьями. Если это крестьяне, простые пахари, то они вольны — выбирают любой поселок для жизни, зерно у нас выращивают везде. А вот мастеровым подбираем место жительства по специальности.

— А кровь? — нетерпеливо задала Мара наиболее волнующий ее вопрос.

— Кровь сдают почти все и регулярно. В поселок приезжает специальный обоз. Не берут кровь у больных, у детей, у древних стариков, у беременных или кормящих. После взятия порции крови каждому выдается стакан вина. Виноградники принадлежат королевскому дому и обычно крестьянам и ремесленникам вино недоступно.

На секунду Афаша прервалась.

— Сообщают, что обед для вас готов, я провожу к дому старосты.

Поселение оказалось большим, и пока Афаша водила их и развлекала рассказами, Мара успела порядком проголодаться. Запахи, исходящие от накрытого стола, заставили ее торопливо сглотнуть слюну в предвкушении вкусного обильного обеда. Возле дома старосты Гриесс отпустил Афашу, пусть Мара не думает, что все что будут рассказывать сами поселяне, говорится в угоду вампирессе.

Люди, собравшиеся за обеденным столом в доме старосты, с интересом рассматривали Мару, а при взгляде на Гриесса торопливо отводили глаза. Это поколение людей ни разу не видело командующего, но слух при их появлении по поселку разошелся быстро, и люди отлично понимали, Кто пожаловал к ним в гости. Все старались понравиться, и стремление услужить перехлестывало всякую меру.

Перед Гриессом поставили тарелку со свежей куриной печенью из только что убитых птиц. Он молча, слегка улыбаясь, ел их, отрезая острым ножом по маленькому кусочку и накалывая на двузубую вилку. Наличие вилок на крестьянском столе Мару несказанно удивило, нигде больше такого не наблюдалось, даже на фермах у эльфов, те применяли ложки, а мясо накалывали на деревянные палочки, чем-то напоминающие миниатюрные шпаги. Местный староста с готовностью отвечал на все ее вопросы, торопясь удовлетворить любопытство; сетовал на то, что свинину привезут только через неделю и он не может угостить госпожу вкуснейшими колбасами. И вообще, все в поселке выглядели сытыми, довольными. Богатые дома с большими огородами. По дорогам бродили стаи кур, за околицей детвора пасла коз… И детей в поселке было много, круглолицые, розовощекие, и от них так и веяло здоровьем и энергией.

Молодые грудастые девки, ставя на стол очередное угощение, так и стреляли глазками на Гриесса и, как бы невзначай, задевали его то плечиком, то локотком. Их не только не смущало то, что он вампир, а наоборот, его принадлежность к королевскому дому заставляла их пытаться обратить на себя его внимание всеми доступными им способами. Люди совершенно не боялись вампиров, в этом Мара убедилась собственными глазами, не только не боялись, а наоборот, старались угодить и заслужить одобрение или расположение.

— Ну что? — спросил Мару Гриесс по окончании обеда. — Убедилась, что мы не едим людей и не обращаем всех подряд в вампиров, наоборот, тут людям живется намного лучше, чем где бы-то ни было? Может у эльфов могло быть и лучше, но эльфы, при всей своей любви к людям, напрочь от них отгородились.

Довольный собой он отправил в рот последний кусочек печенки, кровь капнула ему на руку и мгновенно впиталась в кожу.

— Убедилась, — Мара поднялась из-за стола и поблагодарила хозяев за теплый прием и щедрое угощение и, повернувшись к Гриессу спросила — Едем?

— Да, — он тоже поднялся, выразив благодарность коротким кивком головы, что вызвало у местных жителей очередной всплеск поклонов.

Староста, даже было, бросился целовать руку, чего вампир ему не позволил, отдернув ее с недовольным выражением, и быстро посмотрел на Мару, заметила ли? Она заметила, судя по тому, как поселяне пресмыкались перед Гриессом, целование рук было обычным делом, просто он не хотел показывать этого ей. «Но ведь люди склонны пресмыкаться перед любой власть имущей особой, — подумала она, — и посети любой король поселение в своем государстве, картина была бы похожая, а может и хуже». Но теперь ей стало понятно, почему его так раздражало и приводило в бешенство пренебрежительное отношение людей к магам практически по всей Ойкумене.

Подхватив на ходу свое одеяние, Гриесс стремительно вышел во двор. Мара поспешила следом.

Солнце почти опустилось за край земли, окрасив последними лучами высокие горные вершины, закрывающие собой весь горизонт с севера и востока. От земли потянуло прохладой, скорее даже холодом. Мара зябко поёжилась.

— Привыкай, — сочувственно сказал Гриесс, набрасывая ей на плечи теплый плащ, — у нас холодно большую часть года, особенно по меркам южан, — добавил он с улыбкой.

— Не могли поселиться южнее, там где тепло, — недовольно проворчала она, кутаясь в плащ.

— Там к моменту появления в этом мире вампиров уже все заняли, — неторопливо прозвучало в ответ, — а потом, вампирам тепло особо и не нужно.

Он подал ей руку помогая подняться на коня.

— Куда теперь? — спросила Мара не поворачивая головы, умащиваясь поудобнее, для чего она облокотилась на вампира.

— В Кадуд 'Ард, куда и собирались, — сказал он, крепко обняв ее одной рукой за талию.

Алод неторопливо направился в сторону гор и, миновав поселок, перешел на крупную рысь.

— Замок недалеко, можно сильно не гнать, — пояснил Гриесс, — а вот потом придется поднажать, готовься.

Местность заметно менялась, приближались горы, пока еще стоящие далеко друг от друга, но вдалеке на особо высоких вершинах виднелись шапки снега. Последний луч солнца на прощанье блеснул, и ночь накрыла землю своим темным покрывалом.

Всю дорогу Мара размышляла над увиденным и услышанным в поселке.

— Все это хорошо, — ее голос прозвучал особенно громко в ночной тишине, — но магов у вас нет? Кто же лечит людей? Неужели вампиры?

— А ты прямо так и ищешь к чему бы придраться? — усмехнулся Гриесс, но ответил. — Незначительные раны и простые болезни лечат сами, в каждом поселке есть старики, знающиеся на врачевании, когда же требуется вмешательство мага, то народ едет в Панкор или в Баронства, кто куда пожелает. Хотя чаще в Баронства, там магов всегда поболее, бароны охочи до междуусобиц.

— И их пропускают на границе вампиры?

— Если есть разрешение на выезд — то пропускают, мы же не изверги какие, если нужен человеку целитель, почему не разрешить съездить? Зато у нас любой крестьянин может позволить себе оплатить услуги мага, чего не скажешь о людях, живущих в других королевствах.

— Тут ты прав, — печально вздохнула Мара, — далеко не всякий может обратиться за помощью к магу.

Подъехав к развилке, Гриесс повернул Алода налево. Ширина дороги не изменилась, на ней по-прежнему спокойно могли разминуться две телеги. Из темноты показался отряд всадников, ехавший навстречу, ехали они быстро, но поравнявшись, резко остановились, спрыгнули на землю и, все как один, преклонили колено.

— Frei von sein! — повелительно сказал Гресс, махнув рукой.

Вампиры молча склонили головы, прыгнули в седла и мгновенно скрылись из глаз. Через некоторое время дорога свернула, обтекая гору и поднимаясь по склону на другую. При свете звезд стали видны шпили на башнях приближающегося замка. Он оказался на удивление маленьким, особенно на фоне двух гор, зажавших его между собой, везде густо темнел лес и замок с редкими огнями, горящими на стенах и в окнах башен, создавал впечатление ненастоящего. «Как игрушечный», — подумала Мара, разглядывая его во все глаза. На флагштоке еле шевелилось какое-то знамя, но в темноте ей не удалось его разглядеть.

Подвесной мост был опущен, решетка поднята, а ворота открыты, стража, стоящая на входе, молча преклонила колено.

— Ждут нас, что ли? — поинтересовалась Мара. — Или тут не принято закрывать ворот?

Вопрос задала скорее для смеха, где это видано держать ночью ворота замка открытыми?

— Не закрывают, вампиры не спят, — негромко ответил Гриесс.

В небольшом внутреннем дворике, мощеном разноцветными гранитными плитами, их встречал хозяин замка. Во всяком случае, так предположила Мара.

Невысокий, крепко сбитый, выглядевший не молодо, но и стариком не назовешь, он единственный не преклонил колено, а лишь слегка склонил голову и приложил к груди кулак правой руки. Гриесс нарочито медленно спешился, снял с коня Мару, и они обнялись с хозяином замка, дружески похлопывая друг друга по плечу.

— Рад тебя видеть, Гриесс, — голос у вампира оказался довольно высоким, — ты вовремя, большая заварушка назревает.

— А ты, Скинджа, опять собираешься ее пропустить? — с долей иронии спросил Гриесс.

— Как получится, — философски заметил тот, — вдруг и на этот раз справишься без меня? Послушать Асдока, так тебе для победы вообще никто не нужен!

— Это он боевой дух в вас поднимает, — усмехнулся Гриесс.

Внезапно хлопнула дверь и во двор с высокого крыльца сбежала девушка, вампиресса. При взгляде на нее у Мары непроизвольно отвисла челюсть, и она стояла, разглядывая вампирессу, как деревенская простушка впервые попавшая в город и увидевшая богато одетых дам. Что же во внешности девушки так поразило Мару?

Наряд вампирессы такого удивления вызвать не мог, хотя и отличался от всего ранее виденного. Бархатный черный приталенный камзол, сплошь украшенный кожаными вставками. Лосины из тонкой кожи, плотно обтягивающие бедра, высокие сапоги на небольшом каблучке. Кружевные рукава рубашки, небрежно выпущенные наружу — ничего такого, способного вызвать столь сильное удивление. Во внешности тоже не было особо ничего примечательного. Невысокая, грациозная, с курносым носом и пухлыми губками, придающими ее лицу слегка капризное выражение. Что же заставило Мару застыть с открытым ртом? Цвет волос вампирессы! Мара не то, что никогда такого не видела, но даже не могла предположить, что такое возможно! Длинные, прямые, спускающиеся ниже плеч волосы были ярко-фиолетового цвета и переливались в свете звезд и свете немногочисленных факелов. Мара смотрела, и не верила своим глазам. Это реально? Это не сон?

Гриесс, наблюдая за ее реакцией на появление Рамизе, лишь довольно улыбнулся, то ли еще будет!

А меж тем, вампиресса с фиолетовыми волосами с радостным визгом бросилась на шею Гриессу, обнимая его и целуя.

— Ты не представишь нас? — ледяным тоном осведомилась Мара.

Он повернулся к ней весело смеясь, поставил на землю вампирессу и, указав широким жестом на вампира, сказал.

— Знакомься, это Скинджа, хозяин Кадуд'Арда и Рамизе, его возлюбленная, оба, можно сказать, мои родственники, — и, смотря в неверящие Марины глаза, добавил, — посмотри на наши ауры!

Она посмотрела. Над головами все трех скалил зубы в жуткой усмешке вампирский череп. Рамизе первая подошла к Маре и протянула руку.

— Мое имя ты уже знаешь, а тебя как звать?

— Мара, вернее Маранелла, — пробормотала в ответ Мара и выпалила первый пришедший в голову вопрос. — Ты тоже принцесса?

Ее наивность вызвала улыбки всех вампиров, а Рамизе заставила весело засмеяться.

— Нет, — все еще улыбаясь, ответила она, — у нас тут все несколько иначе устроено, чем обычно. Не все в королевском доме могут похвастаться титулом принцессы или принца, только потомки правящей линии, те, у кого вторым именем стоит Асдок, Анхель или Олейн, остальные же не имеют к власти никакого отношения, и не имеют на нее права. Вот он, — она кивнула на Гриесса, — имеет право, но не имеет возможности, хотя и принц.

— Так он у нас, по сути, и так всем заправляет, на что еще претендовать, — вмешался Скинджа.

— У меня не было выбора, — глядя на него в упор, ответил Гриесс, — и ты об этом прекрасно знаешь.

На несколько секунд повисло неловкое молчание, которое прервала Рамизе, подхватив обоих гостей под руки и увлекая в замок.

— Пойдемте, что мы стоим во дворе, вы надолго?

— Нет, — Гриесс с готовностью последовал за ней, — утром уедем, времени мало, сама знаешь, что меня ждут.

Внутри замок почти ничем не отличался от обычных, подобных ему небольших замков, вот только светильники… Они горели тусклым зеленым светом, создавая больше теней, чем освещая пространство.

— Ой, наверное темно для вас, — воскликнула Рамизе, обернувшись на Мару, — сейчас исправлю.

Внешне она не произвела никаких действий, но свет стал ярче и изменился на желтый. Мара вздохнула с сожалением, ей бы научиться так! Ни слов, ни жестов. К действиям Гриесса она успела привыкнуть, а оказывается, не он один так умеет.

Из неприметной боковой дверцы, негромко шурша по полу длинной юбкой, появилась женщина со строгой прической и таким же выражением лица.

— Арлана, — обратилась к ней Рамизе, — проводи наших гостей в спальню в башне и распорядись насчет ужина для дамы, она человек, не вампир. И принеси для его высочества кувшин Vergis.

Женщина низко поклонилась.

— Следуйте за мной, — в ее говоре чувствовался легкий акцент, и повела их вверх по лестнице.

Свет зажигал Гриесс, видимо все светильники в замке светились только благодаря магии. Комната оказалась круглой, по форме башни, с массивной дубовой кроватью, с неизменным балдахином из кроваво-красного бархата. Огромный камин в полстены выполнен в виде оскаленной морды тролля, вот только дров в нем не было.

— И дров принеси, — бросил Гриесс женщине, — и ужин поживее, без разносолов.

Арлана все так же молча поклонилась и исчезла за дверью.

— Ты хотела что-то спросить? — он повернулся к Маре.

— Ты стал совершенно другим! — удивленно ответила она. — Я тебя совершенно не узнаю, с того момента как мы пересекли границу — тебя будто подменили. Куда делся тот веселый, всегда готовый на шалости Гриесс?

— Он же несерьезный и ни один нормальный правитель при твердом разуме — не доверит ему армию. Это твои слова. Тогда ты хмурилась, осуждая мои ночные попойки и мое разгильдяйство. А теперь что не так? — он задорно улыбнулся.

— Даже не знаю, — задумчиво ответила Мара, осторожно присаживаясь на край кровати и автоматически проводя ладонью по покрывалу. — Это что — настоящий шелк?! — изумленно вскрикнула она.

— Ну конечно шелк. На чем, по твоему, должны лежать члены королевского дома?

— Но шелк, это же баснословно дорого! Я понимаю еще одежда, но покрывала!

В дверь робко постучали.

— Herein! — властно сказал Гриесс.

Кроме Арланы вошло еще несколько человек. Две девушки, нагруженные подносами с многочисленными тарелками и сосудами с вином, и два парня, несущие внушительные охапки дров. Половину дров положили в камин, остальные — аккуратной стопкой рядом. Девушки ловко накрыли небольшой круглый стол, стоящий в углу. Закончив дела, все удалились, Арлана же, уходя, вопросительно посмотрела на вампира. Он лишь слегка дернул головой, и женщина скрылась за дверью.

— Деньги, — философски заметил Гриесс, продолжая прерванную беседу, усевшись за стол и кинув верхнюю одежду на спинку стула, — не составляют проблемы для хорошо развитой экономики страны. Лурдия богата благодаря магам и хорошо развитой торговле, остальные не совсем в этом преуспели. Баронства вообще весь доход спускают на междуусобицу, там по-другому не выжить. У нас же все стада крупного скота и виноградники принадлежат королевскому дому, мы создали хорошие условия для жизни мастеровых и развития производства. Список товаров, которым торгует Варастия — введет тебя в скуку, настолько он длинный. Но факт есть факт, королевская казна не испытывает недостатка в средствах. Хотя так было не всегда…

Он резко замолчал и открыл кувшин с вином. И кувшин, и его содержимое были почти черного цвета. Гриесс налил вина в два золотых кубка и, пригубив, сказал.

— Очень рекомендую, попробуй. Такого больше нигде не производят, и мы им не торгуем. Это наше местное. На юге есть поселение виноделов, долина, спрятанная среди гор, там у них за главного Сэдар из королевского дома. Только у него получается такое вино, не одну сотню лет он потратил на эксперименты.

Мара осторожно попробовала вино и, что называется, язык проглотила. Вкус оказался невероятным и абсолютно ни с чем не сравнимым, понятно, что без магии такого вина не сделаешь, но использовать магию такой силы на производство вина?

— Ну как? — поинтересовался Гриесс, поигрывая бокалом в руке.

— Это что-то невероятное! Потрясающе! — восторженно ответила она. — Как у него так получается?

— Познакомишься с Сэдаром, он расскажет. Он часами может распространяться на эту тему. Но ты не договорила, — изменил тему разговора Гриесс, — изменившийся я тебе больше не нравлюсь? — в его глазах блеснул задорный огонек. — Сдается мне, что именно такие кардинальные изменения в поведении и притягивают тебя.

— Я не думала над этим, — честно призналась Мара, — и я даже не знаю, какой ты мне больше нравишься. Скорее всего всякий, и ты, как всегда, прав.

— Я всегда прав, — на его лице появилась самодовольная улыбка.

Утро следующего дня началось для Мары поздно. Гриесс не стал ее будить, дал выспаться и набраться сил перед последним отрезком пути. Тем более, что именно он стал причиной ее бессонницы. После более чем недельного воздержания, он оказался крайне ненасытным в постели. После обоюдного признания в любви Гриесс пока играл по правилам и нормам, принятым в человеческом обществе и Маре не изменял, хотя ему и очень хотелось. Но он решил с этим подождать до того времени, пока их взгляды на физическую близость не станут одинаковыми, а пока он потерпит, соблюдая приличия.

Проснувшись, Мара оглянулась по сторонам и Гриесса нигде не увидела, мыслесвязи больше не было и пришлось, одевшись, отправиться на его поиски. Вампиров она обнаружила на первом этаже в просторной столовой, в которой, несмотря на солнечный день, царил полумрак. Все трое наслаждались вином и о чем-то беседовали.

— Доброе утро! — весело приветствовал ее Гриесс. — Твой завтрак давно готов, вина налить?

Она кивнула.

— Этого? — он указал на черный кувшин, — или какого другого? Выбор имеется богатейший.

После его последних слов, прозвучавших как похвала, Скинджа довольно улыбнулся.

— Можно и этого, — согласилась она, — но мне кажется, или ты и на самом деле слегка пьян?

— Заметила! — довольно рассмеялся Гриесс, остальные вампиры его поддержали.

— Зачем же иначе вампиру заниматься изготовлением вина, как не затем, чтобы оно пьянило? — с веселой улыбкой спросила Рамизе. — Кровь магов у нас редкость.

— Я как-то не подумала об этом, — смутившись, ответила Мара.

В обществе этих вампиров она чувствовала себя неловко, как маленькая глупая девочка среди умудренных жизнью старцев, а они еще и подтрунивают над тобой ко всему прочему.

— Не смущайте мне девочку, — заступился Гриесс, — хочется, чтобы вы в дальнейшем подружились.

— Как пожелает ваше высочество! — задорно сверкая глазками, ответила Рамизе и, подняв бокал, сделала глоток, не отрывая взгляда от Гриесса.

— Не обращай на них внимания, — сказал Гриесс, усаживая Мару за стол и наливая ей вина, — лучше ешь, нам ехать пора. Буду гнать на полную, без остановок.

Выехали незадолго до заката. Мара поборола свою робость, а может это вино? и тепло попрощалась с хозяевами замка Кадуд'Ард. Поднявшись в седло, весело помахала на прощанье.

— Может мне лучше не видеть этого бешеного мелькания деревьев? — спросила она Гриесса, когда они выезжали из ворот замка. — Может сесть лицом к тебе?

— Хм, отличная идея, — и он одним движением, взяв Мару за талию, развернул ее в седле.

Она крепко его обняла, прижалась щекой к груди. Расстегнутый Umhang скрывал обзор, чего, собственно, и добивались. Миновав мост, Гриесс хлопнул Алода рукой.

— Давай домой, мы спешим.

Вытянув шею, тот понесся по широкому каменному тракту. Разговаривать при таком встречном ветре было совершенно невозможно, но Мара хотя бы могла нормально дышать!

На первой же небольшой остановке, сделанной по ее просьбе, она спросила:

— Как у Рамизе получились такого цвета волосы? И почему она возлюбленная, а не супруга?

Гриесс усмехнулся.

— Давай делай свои дела, ради которых остановились, а я отвечу. Не супруга потому, что вампиры очень редко заключают браки. Развод у нас невозможен, а поскольку жизнь вечна, то такой союз заключается навсегда.

— Ух ты, — откликнулась Мара из ближайших зарослей шиповника.

Куст был обсыпан спелыми плодами, как новогодняя елка.

— Кому как, — не согласился с ней вампир, — не каждый готов связать себя навеки узами брака. Поэтому большинство и живет просто так. А волосы… я не вдавался в подробности, но девочки из королевского дома как-то научились менять цвет волос на любой, причем хоть целиком, хоть частями. Еще увидишь, — с уверенностью пообещал он.

Глава 44. Арнс'Керах

Безумная для Мары скачка продолжалась несколько дней. Местность стала совсем гористой, с попадавшимися изредка долинами. В них располагались поселения местных жителей, там Гриесс устраивал для Мары передышки с горячими обедами и коротким отдыхом. На тракте было довольно оживленно, причем не только днем, но и ночью. Они постоянно обгоняли вереницы телег, купеческие обозы, иногда семьи, едущие по своим делам, часто попадались вампиры верхом и перевозящие грузы, их же не обгонял никто. И всегда и везде, будь-то поселок, замок, встреченный отряд всадников, происходила одна и та же сцена. Вампиры молча опускались на колено и прикладывали кулак к груди. Некоторым Гриесс молча кивал: кому благосклонно, кому чисто формально, некоторые удостаивались пары слов, смысла которых Мара не понимала. Все вампиры обращались к Гриессу на языке, введенном им для общения в армии, но в то же время все прекрасно владели всеобщим, переходя на него при первой необходимости.

Спала Мара на ходу, зарывшись носом в подмышку вампира и представляя, что она лежит в нормальной кровати, что не так уж сложно было сделать. Ход у Алода на этих дорогах оказался, на удивление, ровным, тряска практически отсутствовала. Прикрывшись полой Umhang (так называлось это странное черное одеяние, не имеющее аналогов), она защищала себя от ветра. Аромат кетаки привычно успокаивал.

Для очередной небольшой остановки Гриесс свернул с дороги, долины больше не попадались, а с ними и поселения, вокруг громоздились лишь горы, налезая одна на другую, на далеких вершинах блестели снежные шапки. Дорога шла между каменными склонами поросшими кое-где чахлой травой и невысоким, колючим кустарником.

— Долго еще ехать? — спросила Мара, с наслаждением разминая ноги на небольшом привале.

— Уже скоро, — ободрил ее Гриесс, — вон за теми горами, — он указал рукой чуть левее от места где они стояли, — находится королевский замок, потерпи, осталась какая-то пара часов. Поедем медленно, хочу показать тебе красоту наших гор и особенно Арнс'Кераха, он впечатляет.

— Посмотрим, — пробурчала она, поспешно жуя свой обед.

Горы действительно впечатляли. Массивные, они рвали проплывающие облака своими острыми вершинами, на которые при солнце было больно смотреть, настолько они сверкали белизной. Дорога, петляя, упорно поднималась вверх и почти опустела: ни обозов, ни поселян, лишь редко встречающиеся верхом вампиры.

— Почему так безлюдно стало на дороге? — поинтересовалась Мара.

— Впереди только Арнс'Керах, в основном все везут ночью — воду, дрова, провизию.

— Провизию?

— Ну да, в замке полно людей, их же надо чем-то кормить. Конюшня у нас тоже большая.

Разговор прервался сам собой. Длинные когти Алода громко цокали по дороге, отражаясь эхом от крутых каменных склонов. За очередным поворотом показался мост, построенный через глубокий каньон. Основательный, сплошь из камня, широкий — больше всего это походило на работу гномов, но откуда в Варастии гномы?

— Нет, что ты, это работа вампиров и людей, — пояснил Гриесс, — гномов тут никогда не было.

— Но как же? Без заклинаний такой мост не построить, неужели вампиры владеют такими заклятиями? — спросила Мара, не отрывая взгляда от моста.

Гриесс снисходительно улыбнулся.

— Вампиры обладают другими заклятиями, они могут заставить мага работать на себя, об этом не подумала?

— Оу, — изумленно воскликнула она, — никак не подумала. А что стало потом с этими магами?

— Откуда мне знать? — фыркнул вампир. — Мосты строили за тысячи лет до нас, я не вдавался в такие подробности.

Мара замолкла, мысленно представляя себе процесс постройки такого моста, а в этих горах их должно быть много! Да и на постройку таких дорог ушло много сил, и выглядят они так, будто их вчера закончили. Какой титанический труд проделали вампиры! Чем-то Варастия неуловимо походила на страну эльфов, Деликтаменти, так поразившую ее порядком и ухоженностью.

Они проехали три моста, прежде чем Гриесс остановил Алода и указал рукой на видневшийся вдалеке замок, стоящий на высокой, плоской, будто срезанной, вершине скалы. К замку вела единственная дорога, его стены со всех сторон обрывались в немыслимо глубокие пропасти.

— Посмотри на него магическим зрением, — предложил вампир.

Мара посмотрела. В лучах заходящего солнца вершины гор отливали багровым, а проплывающие над ними облака — пурпурным. Пробормотав заклинание, она перевела взгляд на замок с высокими стенами с зазубренными краями; замок с большим количеством башен и башенок самых разнообразных по форме и размеру. Весь он светился собственным бледно-зеленым, как болотный огонек, цветом. Только огонек это был поистине исполинским.

— Почему он светится? — спросила она, повернув голову к Гриессу.

— Это охранные чары, на манер тех, что я наложил на свой родовой замок, только эти намного сильнее.

Он пустил Алода неторопливой рысью, давая Маре возможность в полной мере насладиться первым впечатлением от Арнс'Кераха. На подъезде к замку они обогнали длинную вереницу телег с большими бочками.

— Что в них? — спросила Мара с испугом.

— Вода, — весело рассмеялся в ответ Гриесс, — ну кому в голову придет возить кровь в бочках? Она же испортится!

— А если быстро и недалеко? — попыталась предположить она.

— Тогда она, в любом случае, остынет и такое количество сразу не употребить, и опять — испортится!

— Но возить в замок воду, — удивленно возразила Мара, — так никто не делает, в каждом замке есть свой источник воды.

— Ну извини! Опять ломаем твои стереотипы. Откуда взяться воде в куске гранита? Река течет там, глубоко внизу, между скалами, но замок не уходит в скалу настолько глубоко, вот и приходится возить.

— А если осада?

Хорошо, что она не видела в этот момент выражения его лица!

— А если осада, то вампирам вода не нужна, — ледяным тоном ответил он и добавил уже обычным голосом, — Арнс 'Керах никогда не подвергался осаде, кроме эльфов ему ничего не угрожает, а они упустили такую возможность, сейчас на такую войну они не решатся. Потому что это будет драка на полное уничтожение, а эльфы, при всей их любви к свету и желании уничтожить порождения тьмы, на такое никогда не пойдут.

К удивлению Мары, у замка не оказалось привычного подвесного моста. Через глубокую пропасть был перекинут длинный каменный мост, опирающийся серединой на узкую, как игла, скалу. Далеко внизу виднелась дорога, серпантином спускающаяся к горной реке. Солнце окончательно спряталось и на небе зажглись пока редкие, яркие звезды. Над высокими башнями замка угадывались силуэты парящих летучих мышей, иногда исчезающих в облаках. Алод пошел шагом, медленно, с достоинством, высоко неся голову, что при его размерах выглядело внушительно. Стража на воротах в уже привычной для Мары вампирской форме, безмолвно преклонила колено. За воротами потянулся длинный, узкий проход, зажатый между высоких, стен испещренных многочисленными бойницами. От замка веяло древностью.

Выехав на просторный внутренний двор, Мара увидела группу вампиров, стоящих на крыльце и явно встречающих их.

— Нас что, встречают? — удивленно спросила она, почти не шевеля губами.

— А то! — улыбнулся Гриесс. — Конечно, встречают. В этот замок нельзя попасть незамеченным и неожиданно для хозяев.

Он остановил Алода перед толпой вампиров, ловко спрыгнул сам и помог спуститься Маре. К ним подбежал вампир, по виду совсем старик, и поманил Алода за собой. Тот приветственно качнул головой и пошел следом.

— Ну что стоите, как засватанные? — весело обратился к вампирам Гриесс. — Встречайте — я вернулся, и не один! Позвольте представить, — он сделал широкий жест рукой, указываю на Мару, — Маранелла де Портшатрен, для близких просто Мара.

Последовала небольшая пауза, во время которой все вампиры молчали, напряженно ожидая продолжения. Гриесс широко улыбнулся, глубоко вздохнул и громко произнес.

— Моя возлюбленная!

— Вот и хорошо! — радостно ответил стоящий немного впереди всех вампир. Густые черные волосы достигали плеч, красиво очерченные брови, внимательный, пронизывающий насквозь взгляд, тонкий нос аристократа, нижняя губа чуть выпячена вперед — таким его в первый раз увидела Мара. В руках он держал неизменную трость с набалдашником в виде кулака, на пальцах красовались перстни. Сделав несколько шагов, он обнял Мару и, отстранившись, сказал:

— Рады приветствовать тебя в Арнс'Керахе, и особенно рады приветствовать в качестве подруги Гриесса!

Потом он заключил в объятья Гриесса, похлопал по плечу и произнес.

— Рад тебя видеть, хорошо, что быстро вернулся. Совет соберем сегодня, дам тебе пару часов перевести дух, а после введем в курс дела. Но это потом, — он улыбнулся, и все улыбнулись вместе с ним. Улыбка его очень красила, он становился милым, беззащитным мальчишкой, но улыбался он крайне редко. — Представь меня своей избраннице.

У Мары пробежала догадка о личности этого вампира, но она показалась ей совершенно неправдоподобной, и она с возмущением отогнала ее прочь. Гриесс на его предложение довольно хмыкнул и торжественно произнес.

— Разреши представить тебе Асдока Дженгисахара Пубертан Дю Крессона, верховного правителя Варастии и моего отца.

У Мары в буквальном смысле отвисла челюсть, и она стояла, хлопая глазами, пытаясь переварить услышанное. Нет, не может быть, этот мальчишка — верховный правитель?! Но по взглядам остальных вампиров, по кивку Гриесса, она поняла, что это не розыгрыш, перед ней действительно верховный правитель Варастии.

— Я… — она, наконец, с трудом разлепила губы, — никак не ожидала, что вы так молодо выглядите….

По рядам вампиров пробежал довольный смешок.

— Я рада знакомству, — вспомнив о правилах приличия, Мара отвесила глубокий реверанс.

— Хватит издеваться над девушкой! — с таким возгласом из толпы выбежала вампиресса с ярко-красной прядью волос на фоне остальных иссиня-черных и с сильно раскосыми глазами, затянутая в облегающий черный кожаный комбинезон с красными вставками. Она дружески улыбнулась Маре. и подав руку, представилась:

— Я Вердоэ, племянница этого сорванца, — она махнула рукой на Гриесса, — и по совместительству внучка верховного правителя.

Выдавив из себя улыбку, еще не отошедшая от шока Мара пожала ей руку и пробормотала.

— Очень приятно, Мара.

Вердоэ задорно сверкнула глазами, сгребла в охапку Гриесса и, чмокнув его в щеку убежала в замок. После ее исчезновения и остальные вампиры потянулись с приветствиями и представлениями. Они называли свои полные длинные имена, в которых Мара очень быстро запуталась. Гриесс, глядя на ее замешательство, лишь довольно посмеивался. Внезапно из-за угла замка выскочила тень и бросилась на Гриесса, бурно выражая свою радость.

— Glubschrums! — довольный Гриесс сгреб мансара в охапку. — Ты все-таки добрался!

— Я сильно удивился прибежавшему к нам мансару, еще и с запиской в ошейнике. Как тебе удалось его приручить, это же практически невозможно? — поинтересовался Асдок.

— Я спас ему жизнь, — просто ответил Гриесс, обнимая мансара.

— И получил верного друга, — добавил Асдок, уходя со двора.

Когда очередь дошла до двоих стоящих в стороне и ожидающих, когда разойдутся остальные, Мара обратила на них внимание и радостно улыбнулась. Одного из них она знала, второго видела на вечере иллюзий и он выглядел точь-в-точь, как его показал Гриесс. Это был Анхель со спасенным ими из ледяного плена Рейзеном.

— Хоть одно знакомое лицо увидела! — воскликнула она, принимая объятья Рейзена.

Анхель представился учтиво, как все, а потом чуть не задушил в объятиях Гриесса, бормоча слова благодарности.

— Только Эрета знает, насколько я тебе благодарен, братишка, я и раньше тебя любил, но сейчас! Ты такое для меня сделал!

И он принялся обнимать Гриесса с удвоенной силой. Тот слабо улыбался и стойко терпел столь бурное проявление радости.

— Рад тебя видеть, — с легкой улыбкой сказал Рейзен, — пополнение в наших рядах — редкость.

— А с чего ты взял, что я — пополнение? — Мара перевела взгляд с обнимающихся братьев на собеседника.

— Ну, — замялся он, — зачем же иначе приехала?

— Не знаю, — честно ответила она, — действительно — не знаю, сердце сказало ехать.

— Ну раз сердце, — многозначительно протянул он, — тогда оно и дальнейшие действия подскажет. Но не буду забегать вперед, думаю, что у Асдока это получится гораздо лучше, он мастер по этим делам.

Мара с недоумением посмотрела на Рейзена. К этому моменту все встречающие разошлись и они остались вчетвером перед широким крыльцом с потемневшими от времени каменными перилами, украшенными статуями горгулий.

— Да прекращай ты уже его тискать! — весело крикнул Анхелю Рейзен. — Я начинаю ревновать!

— И совершенно зря! — ответил Анхель, выпуская Гриесса из объятий. — Он у нас исключительно по девочкам!

Гриесс состроил смешную рожицу в ответ, отправил Glubschrums повелительным жестом на конюшню и, взяв Мару за руку, сделал приглашающий жест.

— Добро пожаловать в Арнс'Керах! Пойдем, похвастаюсь своим жилищем.

Она ожидала увидеть древние каменные стены замка, обычно закопченные, узкие бойницы вместо окон, тесные коридоры и лестницы — но нет, от замка веяло благородством, богатством и хорошим вкусом того, кто занимался обустройством.

Из широкого полутемного холла, зашитого деревом неизвестного происхождения, наверх вела черная мраморная лестница, расходящаяся в стороны после первого пролета. Серые плиты пола с красными прожилками выглядели зловеще, словно туда навеки впиталась пролитая кровь. На первой площадке в стену наполовину вмурована огромных размеров ваза с высоким горлышком, свет, попадающий от кованых светильников, заставлял ее бока переливаться всеми цветами радуги. Покои Гриесса находились на втором этаже, но лестница вела намного выше, в этой части замок мог похвастаться четырьмя этажами. Длинный коридор второго этажа освещался светильниками, горевшими зеленым светом, в конце коридора виднелось большое окно. Ноги утопали в густом ковре, делая шаги совершенно бесшумными. В коридор выходило всего две двери, расположенные почти напротив, и арочный проем возле самого окна. Гриесс толкнул высокую, в два человеческих роста дверь из черного дерева, в которой искрились вкрапления красной каменной крошки.

— Вот тут я и живу, — сказал он, широко распахнув, перед Марой дверь.

Она медленно переступила порог. Первая комната по размерам больше походила на зал заседаний, в первую очередь в глаза бросался черный рояль, стоящий в углу, и большой камин с кованой решеткой. Мягкие диваны, кресла и небольшие одноногие столики с мраморными столешницами дополняли интерьер. Серые каменные стены украшали гобелены, флаги с вампирской символикой и большое количество самого разного оружия. В комнате имелась еще пара дверей из того же черного дерева, отличался только цвет каменной крошки: на одной двери она была голубой, на другой — фиолетовой. Мара с интересом отворила дверь с голубой крошкой и очутилась в роскошном кабинете с высокими стеллажами до потолка, уставленными книгами, с удобной лежанкой возле большого полукруглого окна, с небольшим камином, выложенным из грубо обработанных камней и напоминавшим пещеру. Стол в кабинете Гриесса оказался намного роскошнее и, соответственно, намного дороже того, которым пользовался Квинтил. В углу кабинета на небольшом, трехногом столике красовалась статуя обнаженной девушки в соблазнительной позе. Из головы росли небольшие загнутые рожки и длинный тонкий хвост обвивал ее ноги.

— Кто это? — зачарованно спросила Мара, не отрывая взгляда от статуи.

Выполненная из черного мрамора, она таинственно мерцала в зеленом свете свечей.

— Это Аллэй, — ответил Гриесс, стоящий позади нее, — она — суккуб.

— Ты дал имя статуе?

— Почему — статуе? — искренне удивился вампир. — Аллэй сама позировала мастеру.

— Как это сама? Вызов суккуба смертельно опасен, можно навечно попасть под их власть!

— Тут твои академические учебники правы — для мага они действительно смертельно опасны, но не для таких вампиров, как я, — он самодовольно улыбнулся. — Мы с ней почти друзья, если это можно так назвать.

— Оу! Невероятно! — только и смогла ответить Мара.

Окончив осмотр кабинета, она указала на дверь с фиолетовой крошкой.

— А что там?

— Посмотри сама, — он сделал приглашающий жест рукой.

Она молча прошла мимо и толкнула дверь с фиолетовыми кристаллами. Ступив в комнату, Мара изумленно замерла. Комната оказалась спальней, без окон, с большой люстрой, свисающей на цепях с потолка. Все стены были затянуты бледно-фиолетовым шелком, а кровать… оказалась круглой и занимала львиную долю комнаты. На полу лежала шкура с густым низким мехом неизвестного Маре животного. Балдахин над кроватью сделан в виде короны и являлся скорее частью декора, не неся никакой функциональной нагрузки. Вдоль боковой стены в ряд, как солдаты, стояли массивные сундуки из того же дерева, что и двери во всех комнатах. В дальнем углу примостился туалетный столик с большим овальным зеркалом, рядом с ним была еще одна дверь. На вид абсолютно черная, без каких-либо вкраплений, но присмотревшись, Мара поняла, что ошиблась — в эту дверь вставили черную каменную крошку. Открыв ее, она просто потеряла дар речи. Почти всю площадь комнаты занимал бассейн, его ступени были выложены мозаикой, в которой преобладали черно-красные тона, а в самом ложе бассейна — черно-серые. Помещение освещалось двумя полукруглыми окнами, на стенах висели кованые бра.

— Это то, о чем я думаю? — с восторгом спросила она. — Это действительно бассейн?

— Ну да, а что тебя так удивляет?

— И в него наливают столько воды, что можно плавать?

— Можно, — рассмеялся Гриесс, — иначе, зачем он тут?

— Вот это да! — восхитилась Мара. — Думала, что меня уже особо ничем и не удивишь — но это! Но сюда же требуются тонны воды, а девать ее потом куда? Вычерпывать?

— Ну зачем так примитивно? Вот тут есть слив, вода по скале стекает вниз, а наносить — у нас много слуг, и среди них не только люди, так что это не проблема.

В дверь постучали, служанка, одетая в длинное черное платье с глубоким декольте, принесла ужин для Мары, черную бутылку вина и два стеклянных бокала на тонкой ножке. Низко поклонившись, тихонько ушла, прикрыв за собою дверь.

— Я надеюсь, ты проголодалась? — спросил ее Гриесс. — Кухарка старалась, обычно она готовит только для слуг, а тут такая гостья!

— Понятно. А слуги в замке часто меняются?

— Мне кажется, что часто, я даже имен не запоминаю, но всегда можно посмотреть. Но всех вампиров-слуг я знаю.

Он довольно улыбнулся.

— Вот вина мне ужасно не хватало!

Мара села к столу, блюда действительно выглядели необычно и аппетитно пахли. Гриесс налил вина, но выпить не успел, в дверном проеме появилось личико Вердоэ.

— Ты на совет идешь? Все ждут только тебя. Мара, приятного аппетита!

— Иду, — он залпом осушил бокал и встав, направился к двери.

— Ужинай, не спеши, совет — это надолго, бассейном займемся завтра, а сейчас распоряжусь, чтобы принесли что-то поменьше, помыться с дороги. И не жди меня, ложись спать, — с этими словами он исчез за дверью.

Малый зал совета находился в соседнем здании, почти под самой крышей. Собрались, действительно все, кроме Торбэна, первого чайтера, тот занимался формированием армии. На появление Гриесса все отреагировали радостными улыбками. Помещение освещалось только светом звезд, проникающим через окна и картина улыбающихся в темноте вампиров выглядела довольно зловеще.

— Давайте выкладывайте, что известно и что успели сделать, — приступил к делу Гриесс.

Мара неторопливо съела ужин и, налив в бокал вина, отправилась в кабинет, статуя суккуба будоражила воображение. Свечи горели ровно и ярко, сменив цвет на светло-желтый. Кто поддерживал в них энергию она не задумывалась, просто стояла, изучая черты лица мраморной девушки. Робкий стук в дверь отвлек ее от созерцания.

— Входите! — крикнула она, выглянув в зал.

Двери широко открылись и два вампира втащили здоровую бочку, за ними вошли две служанки с полотенцами, лесенкой и какими-то баночками. Бочку вампиры поставили внутрь бассейна и, стремительно исчезнув, вскоре вернулись с ведрами воды, от которых поднимался пар, девушки приладили к бочке лесенку и с неглубоким поклоном доложили.

— Ваша ванна готова, госпожа.

Мара неуверенно посмотрела на стоящих в стороне вампиров.

— А они выйти не желают?

Недоуменно пожав плечами, оба вампира скрылись за дверью. Раздевшись, Мара с блаженством погрузилась в воду. Девушки откупорили принесенные баночки и принялись ее мыть, используя разные мочалки и бальзамы.

— Откуда все это? — поинтересовалась Мара, с удовольствием вдыхая нежно пахнущий бальзам, втираемый в ее влажную кожу.

— Все делалось специально для вас, госпожа. Господин Асдок еще две недели назад распорядился.

— Как? — воскликнула она. — В это время я еще не помышляла о поездке сюда.

— Вы привыкнете, — улыбнулись девушки, — он всегда все знает наперед и спорить с ним бесполезно. Впрочем вы — не мы, к вам и отношение другое и вы сама другая.

— Какая? — лукаво спросила Мара, заворачиваясь в обширное, мягкое полотенце.

— Вы приехали с господином Гриессом, а он третий по важности в этом замке, хотя вампиры говорят, что на самом деле всегда все решает именно он, — шепотом поделились они с Марой местными сплетнями.

Лежа на шелковых простынях, она долго раздумывала над увиденным и услышанным за день, и заснула далеко за полночь в одиночестве; Гриесс вернулся только под утро.

Глава 45. Совет. Вердоэ

На военный совет собрались все, кроме чайтеров, присутствовала большая часть ритеров, даже Эрдика оставила на время границу с эльфами на своего заместителя. Пришел Анхель, он не имел постоянной должности, но в отсутствие Гриесса часто его замещал, вернее, ему приходилось это делать. Совет открыл Асдок, введя Гриесса в курс дел и ознакомив его и большинство присутствующих с последними данными разведки. Орки собрали поистине огромную армию, наверное, впервые за все существование Эрде.

— Пора нам познакомиться с этим загадочным Суархом и остановить их продвижение раньше, чем они пересекут границу. Что у нас по готовности? Вердоэ? И как дела на границе с эльфами, Эрдика?

Внимательно выслушав все ответы на поставленные вопросы, Гриесс склонился над большой, очень подробной картой, охватывающей всю Варастию и прилегающие к ней страны.

— Предлагаю встретить их здесь, — он указал пальцем место на карте, — с правого фланга тут болота, орки по болотам не ходоки, сзади густой лес, хорошее прикрытие для обоза и резерва.

— И для отхода, если что, — негромко добавил девятый чайтер, Клюттон.

— Du bist vollig verruckt! — сверкнув на него глазами, бросил Гриесс. — С таким настроем нужно дома сидеть, а не с орками воевать!

По губам Асдока скользнула легкая улыбка, он любил лишнее подтверждение своей правоты.

— Ja du bist gegangen! — огрызнулся Клюттон, — Мало ли как все обернется! Возможность быстрого отхода с минимальными потерями — тоже следует учитывать.

Спорить с собой Гриесс позволял только высшему командованию, чем изначально очень удивлял Асдока, превращая военные советы в долгие споры с кучей взаимных оскорблений. Но Гриесс был уверен, что только так можно принять правильное решение, важно не только высказать его, но и доказать это. И поэтому, смерив Клюттона неодобрительным взглядом, Гриесс ответил:

— Я подумаю над этим.

Потом они долго прорабатывали детали, уточняли, спорили и разошлись лишь перед рассветом, приняв решение о выступлении через день. Нужно опередить орков и не дать им собрать все племена.

Покои Вердоэ находились в том же крыле замка, что и Гриесса и, естественно, что по окончанию совета, они пошли вместе, в одном направлении. Пройдя в напряженном молчании несколько коридоров и лестниц, Вердоэ внезапно развернулась и, прижав Гриесса спиной к стене, страстно припала к его губам, как измученный жарой путник к источнику прохладной воды.

— Я соскучилась! — шепнула она, на мгновение оставив его губы.

Гриесс на поцелуй ответил, но дальше него заходить не стал.

— Я знаю, — спокойно ответил он, глядя ей в глаза.

— Неужели все, что было между нами, — не имеет для тебя значения? — с жаром воскликнула она. — Неужели все кончено?

— Имело, — негромко ответил он, отстраняясь от Вердоэ, — по крайней мере, я так думал, но я ошибался, сильно ошибался. Сейчас все по-другому, понимаешь?

Его взгляд изменился, в нем проскользнула мечтательность, он подумал о Маре. Вампиресса молча кивнула, пожирая его глазами.

— Я действительно ее люблю! — с жаром сказал он, потом перевел взгляд на Вердоэ и долго смотрел на нее изучающе, внезапно его глаза жестко полыхнули и, схватив вампирессу за плечи и прижав губы к ее уху, громко прошептал:

— Если ты посмеешь причинить хоть малейший вред Маре, это станет последней глупостью в твоей жизни. Я ясно выразился?

Гриесс с силой встряхнул онемевшую от потрясения Вердоэ, она никогда не видела в тем такой страсти к кому бы то ни было, а тут! Она молча кивнула.

— Я задал вопрос! — он еще раз встряхнул вампирессу.

— Более чем, — ответила она, освобождаясь из его рук. — Ну и что теперь прикажешь мне делать?

— Подружись с ней, — предложил Гриесс, задорно улыбнувшись, его способность мгновенно переключаться с одной эмоции на другую удивляла не только Вердоэ, — будет очень хорошо, если с Марой в замке останется кто-то, на кого я могу положиться. Если бы не война, ни за что не оставил ее одну! Асдок, конечно, присмотрит, но вы, девочки, больше доверяете себе подобным?

— Это да, — легко согласилась Вердоэ, — я выполню твое пожелание, кто знает, может это и к лучшему? А мо… — хотела задать последний вопрос она.

— Nein! — перебил он ее. — Какое-то неопределенное время — мы просто друзья, поняла?

— Да. Хорошо хоть не навсегда, — она попыталась улыбнуться.

— Сама же сказала, кто знает? — Гриесс провел тыльной стороной руки по ее волосам.

Мара проснулась от нежных, но в тоже время настойчивых прикосновений, за окном разгорался рассвет.

— Как прошел совет? — пробормотала она, сонно улыбаясь.

— Как всегда, — отмахнулся Гриесс, — завтра выдвигаемся, надо опередить орков.

— Как завтра? — она подпрыгнула от удивления, сон как рукой сняло.

— Вот так, — он сел напротив нее на кровать, поджав ноги, — завтра на закате я уеду, заберу всех чайтеров, оставлю только Вердоэ, надеюсь вы подружитесь и тебе не будет одиноко.

— Мы с ней вдвоем, что ли, останемся? — не поняла Мара.

— Нет, — рассмеялся Гриесс, — в замке полно вампиров, не имеющих к армии никакого отношения. Анхель, например, я надеюсь справиться без его помощи, он не особый любитель войн. Асдок — уже давно не покидает пределов замка. Я попросил Вердоэ скрасить твое одиночество, подробнее рассказать о нашей жизни и вообще…

Он замолчал, восторженно глядя на Мару.

— Какая же ты красивая, — негромко сказал Гриесс и, лукаво улыбнувшись, добавил, — особенно спросонья, да еще пытающаяся вести серьезные беседы!

— Да уж, — проворчала Мара, — такая себе заспанно-растрепанная красавица!

Он притянул ее к себе, нежно поцеловал в губы и тихонько прошептал.

— Я тебя люблю и такую!

— Я тоже тебя люблю, — ответила она.

Далее слова стали излишни — язык тела намного красноречивее.

На закате следующего дня Гриесс уезжал в сопровождении чайтеров, ритеров и большого отряда вампиров, направляясь к месту сбора армии. Перед отъездом он долго беседовал с Асдоком, но тот не мог дать точного прогноза предстоящих событий, все было слишком туманно, расплывчато и неопределенно.

— Действуй так, как считаешь нужным, невозможно ничего предсказать, — сказал Асдок, — очень много пятен, неясного, непонятного. Но ты должен верить в себя и свою победу!

Такие слова напутствия услышал Гриесс на прощанье. Мара вышла на крыльцо и присоединилась к большому количеству провожающих. В замке оставалось много вампиров из королевского дома, что для нее казалась непонятным, столько мощи пропадает! Но у вампиров свои правила, и эта война, пока не имела к ним никакого отношения, они занимались своими делами.

С Марой Гриесс серьезно поговорил в своих покоях, уже одетый для похода.

— Асдок сделает тебе предложение, не сразу, я попросил дать тебе время осмотреться и после, на раздумья, тоже даст время. Ультиматумов выдвигать никто не станет, как и угрожать. Поэтому прошу об одном — не спеши с принятием решения, изменить его будет невозможно.

— Какое предложение? — вставила она вопрос, воспользовавшись минутной паузой.

— Ты девочка умная, сама догадаешься. Я бессмертен, ты — пока нет. Это можно исправить. Но решать только тебе, главное помни — я люблю тебя и всегда буду любить.

От внезапно нахлынувших чувств Мара на мгновение задохнулась, в краешках глаз блеснули слезы.

— Это серьезный выбор, — негромко сказала она.

— Поэтому никто не будет торопить тебя с ответом!

Он обнял ее на прощанье и поцеловал долгим и настолько страстным поцелуем, что у Мары подкосились коленки.

Стоя на крыльце вампирского замка и смотря сквозь слезы на уезжающих вампиров, Мара не отрывала взгляда от его фигуры. Легко запрыгнув в седло, Гриесс махнул на прощанье рукой и хлопнув Алода по шее, шепнул ему на ухо пару слов. Скакун в ответ громко рыкнул, взвился на дыбы и перейдя в галоп, почти мгновенно исчез из поля зрения. Весь отряд последовал за ним. Мансар решил не отставать от Гриесса и припустил вслед.

В эту ночь Мара спала плохо, одна в огромном, незнакомом вампирском замке, она ощущала тревогу и беспокойство. Гриесс уехал, и защитить ее некому, а каждый вампир в замке намного сильнее ее, мало ли что они задумали? Эти мысли не давали уснуть, и она ворочалась, пытаясь с ними бороться. Примерно за час до рассвета все тревожные мысли рассеялись как бы сами собой, внутреннему зрению предстал улыбающийся Гриесс, говорящий ласковые слова. Она радостно улыбнулась и спокойно заснула.

Асдок вздохнул, откинулся на спинку кресла и недовольно покачал головой. Откуда у дипломированного мага такая неуверенность в себе? Вроде давно не сопливая девчонка, откуда же, откуда? Но Гриесса она любит, и Эрета желает этого союза, значит придется поработать над ее неуверенностью. Он печально улыбнулся своим мыслям и, подтянув к себе пергамент, продолжил прерванную работу.

Проснулась Мара поздно, ей так показалось, спальня не имела окон, лишь свечи в черных, кованых бра горели бледным светом на трех стенах. Они вспыхнули ярко-желтым, стоило ей открыть глаза. «Интересно, кто сейчас их подпитывает энергией?» — подумала она, одеваясь и разглядывая светильники. В каждом по две толстые свечи, а вот сам светильник… Мара присмотрелась и не сдержала улыбки, что еще можно ожидать в замке вампиров? Свечи держал, в высоко поднятых руках, искусно выкованный из черного металла демон. Мастерству кузнеца можно было громко аплодировать, настолько точно он изобразил все мелочи во внешности. Она дотронулась пальчиком до кончика рога.

— Очаровательная вещица, — решила она.

В дверь негромко постучали, вошла полная дама с густыми седыми волосами, затянутыми в узел на затылке. Низко поклонившись, она представилась.

— Меня зовут Мирьем, я старшая над людьми работающими в замке, обращайтесь ко мне с любыми вопросами и пожеланиями. Завтрак сейчас подавать или чуть позже? — в ее голосе не ощущалось особой теплоты, но и неприязни тоже не было.

— Пожалуй, можно и завтрак, — согласилась Мара, — но как я найду вас в этом огромном замке?

— О, это не трудно, обратитесь к любому попавшемуся вам на пути.

Еще раз склонив голову, она вышла, неслышно закрыв за собой дверь.

«Похоже, эти поклоны они впитывают с молоком матери, — подумала Мара, глядя на закрывшуюся дверь, — хотя, попробуй не высказать уважение вампиру! Это не презрительно плюнуть в след магу, тут враз голову оторвут!» Она направилась в кабинет, полюбоваться на статую в ожидании завтрака, но неожиданно дверь открылась и на пороге комнаты появилась Вердоэ. Сегодня на ней была длинная черная юбка с глубоким разрезом сбоку, черный корсет, отделанный голубым кружевом и изящные полусапожки на высоком каблуке.

— Доброе утро, соня! — радостно улыбнулась она. — Ты еще не завтракала? Какие планы на сегодня?

— Не знаю, — честно призналась Мара, — я в растерянности, полночи не могла уснуть, дурные мысли…

— С чего бы это? — поинтересовалась вампиресса, присаживаясь на угол дивана.

— Гриесс уехал, когда вернется неизвестно.

— Это никому не известно, но это не повод вешать нос и терзать себя дурными мыслями!

— Ты права. Но меня беспокоит это предложение, которое мне должны сделать, я не знаю, что отвечу.

Служанки принесли еду и, накрыв стол, быстро удалились.

— Ты ешь, — кивнула на стол Вердоэ, — и не переживай. Никто торопить не будет. Поживи, осмотрись. Я тебе все покажу и расскажу, а уж потом будешь решать, хотя я ни секунды не сомневалась!

— Правда? — спросила восхищенно Мара и принялась за еду. — Расскажи!

— Не люблю я вспоминать прошлое, — вампиресса задумалась, — но ладно, расскажу. За горной грядой, на северо-запад отсюда, есть страна — Истария. Там заправляют всем колдуны.

— Знаю, — перебила ее Мара, — в Орэксе нам встретился такой, хотел своего ставленника на выборах протолкнуть, опоил меня любовным зельем. Я на него проклятие наслала в отместку. Если бы не Гриесс, провалили бы задание архимага.

— Вот даже как! — Вердоэ довольно улыбнулась. — Проклятие — это хорошо. Значит знаешь, что тамошние колдуны разыскивают детей с магическим даром и покупают, похищают, как получится, но делают их своими рабами. Меня купили. Родилась я далеко отсюда, в маленькой рыбацкой деревушке. Жили мы бедно, часто голодали. Детей много, и почти все девочки. Мне исполнилось шесть, когда родители продали нас со старшей сестрой случайно заехавшим к нам торговцам.

— Какой кошмар! — Мара с сочувствием посмотрела на вампирессу.

— На моей родине — это обыденность, — пожала плечами вампиресса. — Сначала нас купили для дома утех. Пока маленькие — помогали по хозяйству, потом нас стали приобщать к обслуживанию клиентов. обучая разным премудростям. — она усмехнулась. — Сейчас я считаю что мне повезло, очень богатый и знатный господин выкупил меня из этого дома. Он оказался колдуном. У него я прожила долгих десять лет, десять лет сплошных издевательств, побоев и унижений.

— Ужас… — прошептала Мара.

— Мне исполнилось двадцать два, — продолжала Вердоэ, плеснув в бокал вина, — на рынке нашего городка я встретила Анхеля. Теперь-то я понимаю, что его привлекла моя аура, а тогда я считала, что красивая мордашка. Он же мне ужасно понравился, он же такой красавчик!

Мара улыбнулась, согласно кивая головой.

— А потом?

— Он втерся в доверие к моему хозяину, став его близким другом, и в одну прекрасную ночь, предварительно усыпив его, раскрыл мне свое инкогнито.

— Представляю себе! — Мара попыталась представить себя в этой роли.

— Не угадала! — вампиресса улыбнулась и глотнула вина. — Я пришла в восторг! Это был шанс, тот которого я ждала, возможность изменить жизнь и выбраться из рабства. Анхель пообещал обратить меня по прибытии в Варастию, но я не верила, я просто не могла ждать! Я потребовала немедленного обращения! Я видела, что нужна ему для чего-то, и просто так он не уйдет. Ненормальная! Сейчас я понимаю какой это был риск. Я не обращу ни одного человека вне пределов Варастии, вне любого вампирского замка. Удержать в повиновении новообращенного среди людей! Это нереально, на такой риск никто не решается, а он согласился, и глазом не моргнув.

— Гриесс не рискнул обращать Диалу, сказал, что только испортит все, — заметила Мара.

— В этом отношении у Анхеля — масса преимуществ, больше знаний, больше силы и больше опыта. Он не только меня обратил, но и протащил через полмира, не раскрывая нашего инкогнито!

— Невероятно! — воскликнула Мара.

— Это при том, что новообращенный вампир не умеет сдерживаться, он оставляет от человека растерзанный в клочья труп и при этом имеет небольшой резерв, требующий ежедневного пополнения.

— Но ты же из королевского дома? — удивилась Мара. — А описываешь низшего вампира.

— Потому что каждый вампир проходит эту стадию, кто-то идет дальше, кто-то остается низшим, но «Взрослый», так сказать, низший не настолько агрессивен и его намного легче контролировать, потому их и собирают в десятки. Одному высшему держать такой десяток не сложно. Другое дело новообращенный! Они всегда находятся в замках, в закрытых от людей частях, там проходит первая стадия обучения.

— Я не знала этого!

— Конечно, зачем тебе такая информация? — хмыкнула Вердоэ. — Тем не менее — мы добрались до Варастии почти без происшествий, — она довольно улыбнулась. — А потом, когда я давно уже стала настоящим вампиром королевского дома, Асдок притащил Гриесса. До него я была самой младшей в семье, естественно проявила интерес. Молодой, красивый, с амбициями, и такой мужлан в отношениях с дамами! — вампиресса покачала головой. — Все же мы подружились, а потом стали любовниками.

Она многозначительно замолчала, сделав большой глоток вина.

— Гриесс ничего про это не рассказывал, — протянула Мара.

— Конечно! — возмущенно фыркнула Вердоэ. — Ему что я, что служанка, что Аллэй, хотя Аллэй ему нравилась больше всех, все же экзотика.

— Это суккуб, статуя которой стоит в кабинете?

— Она. Хороша, не поспоришь. Мы уж думали, что никого себе в пару не найдет, а вот гляди же!

Мара засмущалась под пристальным взглядом вампирессы.

— Тебе нечего смущаться! — твердо сказала Вердоэ. — Выше голову!

Дотронувшись двумя пальцами до Мариного подбородка, она подняла ей голову.

— Может пойдем на прогулку? Чего тут сидеть? — предложила вампиресса.

— Чуть позже. Сначала ответь, почему я должна соглашаться на обращение?

— Ох, девочка, не я должна тебе об этом говорить, но может так оно и лучше, — Вердоэ сделала глубокий вдох и, глядя на Мару, четко произнесла, — потому, что Гриесс намерен сделать тебя своей женой!

— Правда? — не поверила Мара. — Но обычно в таких случаях делают предложение, а я не только его не получила, но даже намека не было.

— И не получишь! — жестко ответила вампиресса. — Пока ты не одна из нас, он не имеет права делать тебе предложение. Это строго запрещено, не знаю с чем связано, но так есть.

Мара встала и в задумчивости прошлась по комнате.

— Значит для того, чтобы сделать предложение, Гриессу необходимо обратить меня? Так?

— Именно так! И поскольку тебя никто не торопит, то ему важно, чтобы это было обдуманное, серьезное решение. Хотя я не понимаю твоих сомнений! В этой жизни одни плюсы!

— Все так, но это еще и переход на темную сторону, окончательный и бесповоротный. Как ты этого не понимаешь!

— Тогда не нужно было влюбляться в вампира! — расхохоталась Вердоэ. — Теперь можем идти гулять?

— Да, пойдем. Голова идет кругом. Почему он сам мне об этом не сказал?

— Не знаю. Честно не знаю. Скорей всего решил, что для тебя лучше услышать это от кого-то из нас.

— Может и так.

Вампиресса повела Мару в сад, большой фруктовый сад, больше похожий на парк с фонтанами, скамейками и статуями прячущимися в кустах. Листва на многих деревьях пожелтела и облетала, но фонтаны работали и зелени хватало, чтобы представить всю красоту этого сада весной и летом.

— Откуда сад? — спросила удивленная Мара, бродя по тропинкам, кроме них в саду никого не было. — Вампиры не едят фруктов, почему именно сад?

— Зато любят, как они пахнут. Это детище Яфис, все что растет тут — ее рук дело. Каждый занят тем, что более всего по нраву. Анхель торчит в лаборатории, и не он один, Сэдар вино делает.

— А Скинджа?

— Скинджа у нас философ, пишет труды по философии, которые почти никто не читает, — добавила она негромко.

— А Гриесс?

— Его Асдок специально обращал с расчетом повесить на него армию, а получилось, что и всю страну.

— А как же желания?

— В этом случае от правил отступили. Поскольку Гриесс сам напал на Асдока, то его жизнь принадлежала верховному правителю, причем скорее всего, все было подстроено. Но выбора у Гриесса не оставалось — или стать вампиром и взвалить на себя обязанности, от которых все стремились отказаться, или умереть человеком.

— Нечестно, — заметила Мара.

— А кто тут говорит о честности? И потом, как оказалось, именно командование и нравится Гриессу, так что он на своем месте и прекрасно со всем справляется.

С момента этого разговора прошло чуть больше недели. За это время девушки сдружились. Своим поведением и рассуждениями Вердоэ напоминала Маре Жанну, лучшую подругу по академии. Вампиресса показала весь Арнс'Керах, за исключением той части, где содержались новообращенные. Хоть их и немного, но Маре там лучше не появляться.

— Жаль, — пожалела она, — хотелось увидеться с Диалой.

— У нее все хорошо, — ответила, улыбаясь, Вердоэ, — за ее успехами следят все, все же новый член королевского дома — такое у нас большая редкость.

Новостей от Гриесса не было, вернее Маре ничего не сообщали, кроуги постоянно прилетали с сообщениями, но Вердоэ отмалчивалась или переводила разговор на другую тему, а Асдок не появлялся.

Бассейн, наполненный водой по приказу Гриесса простоял никому не нужный с неделю, пока Мара не предложила вместе в нем поплавать, а то одной как-то боязно. Вампиресса идею поддержала. Почти целый день они провели, не вылезая из воды, которая оказалась на удивление теплой, несмотря на погоду за окном, и отсутствие камина в этой комнате. Удивление прошло быстро, Мара заметила многочисленные полукруглые камни черного цвета, которых тут раньше не было. Дотронулась до одного из них.

— Ого, — сказала она удивленно, — да он горячий!

— Конечно, горячий! — подтвердила Вердоэ. — Их специально разрабатывали для этого бассейна, неженка-Гриесс любит в нем плавать и зимой.

— Это Гриесс-то неженка? — притворно возмутилась Мара и окатила вампирессу водой.

— Как случилось, что ты стала чайтером? — задала вопрос Мара.

Они стояли на смотровой площадке самой высокой башни замка, от пейзажа, лежащего внизу, захватывало дух, Мара жалела, что не имеет крыльев, очень хотелось взлететь, туда, в недосягаемую высь.

— О, это интересная история, — оживилась Вердоэ. — До появления Гриесса порядки в Варастии были несколько иными. Часто пропадали купцы, иногда целыми караванами, пропадали люди. Народ боялся нас, никто не хотел тут жить. Купцы, запуганные вампирами, дошли до того, что отказывались везти товар дальше границы и продавали все втридорога. И вот как-то в разговоре с Гриессом всплыл этот вопрос, и я сказала, что будь моя воля, то сделала бы все, чтобы люди хотели у нас жить и сами, по собственной воле, переселялись в Варастию. Это сильно облегчило бы нам проблемы с поставками крови, и мы смогли бы увеличить численность высших вампиров. Гриесс тогда только стал командующим и прислушался ко мне. Чтобы назначить меня десятым чайтером, отвечающим за поставки крови и торговлю, он переругался с высшим советом вампиров, а перед Асдоком поставил ультиматум. Конечно, он рисковал, вампиры не добрые тетушки и не позволяют так с собой разговаривать, но в этом случае его требование удовлетворили. Думаю, это заслуга Асдока. Меня назначили десятым чайтером с полной свободой действий и подчинением только Гриессу. То, что ты видела в поселках, на дорогах и на границе — это все наша с ним заслуга.

— Ого, — Мара с уважением посмотрела на вампиресу, — я и не знала, что ты такая молодец! То, как все организовано — вызывает восторг и уважение!

— Мы старались, одна я не справилась бы. Гриесс очень помог, мы с ним провели подготовку каждого высшего вампира, управляющего десятком, лично распределяли по местам службы. Работа затянулась не на один год!

— У меня просто нет слов, — восхищенно произнесла Мара, — хотя в том, что Гриесс большой молодец, я уже давно не сомневаюсь!

Переглянувшись, девушки весело рассмеялись.

Глава 46. Предложение

Мара завтракала в одиночестве, наслаждаясь изысканным вкусом мясной запеканки приготовленной кухаркой по собственному рецепту. Негромкий стук в дверь не особо отвлек.

— Входи! — крикнула она, ожидая появления Вердоэ, но в дверь вошла не она.

В бесшумно открывшуюся дверь медленно вошел Асдок. Мара поспешно встала.

— Доброе утро, ваше величество? — неуверенно поприветствовала его она.

— Просто доброе утро, — ответил он, — я уже давно наигрался в титулы и теперь ко мне обращаются просто по имени.

— Но… — хотела возразить Мара.

— Никаких но, — прервал он ее, — Гриесс еще молод и обращение к нему с упоминанием титула еще доставляет ему удовольствие, мне уже нет. С этим ясно?

— Ясно, — кивнула Мара, продолжая стоять.

— Да не стой ты, — он махнул рукой и подвинув к себе стул, сел за стол.

— Вы пришли с предложением? — негромко спросила она непослушными губами. Внутри все похолодело, ладони вспотели, она опустилась на край дивана.

— Да, — спокойно ответил Асдок.

Его голос и мальчишеская внешность сбивали с толку.

— Большую часть тебе уже рассказала Вердоэ, мне лишь осталось сделать само предложение.

— Сейчас?

— Да.

— И когда я должна буду дать ответ?

— Учитывая все обстоятельства, недели две у тебя есть. Я понимаю, что светлому магу трудно решиться на такое, но наша история знает такие примеры. И тем не менее, — он неторопливо поднялся, Мара вскочила вместе с ним, — я спрашиваю — согласна ли ты, Маранелла де ПортШатрен стать одной из нас?

— Спасибо за честь, оказанную мне, — она наклонила голову, — можно мне подумать?

— Думай, — разрешил Асдок и, уже подойдя к двери, сказал. — Завтра возвращается Гриесс.

Мара вспыхнула от радости.

— Победили?

— Не совсем, — ответил Асдок и, не став ничего уточнять, ушел.

Весь день Мара приставала с расспросами к Вердоэ, пытаясь что-либо узнать. Но та только отмахивалась, ничего точно не известно, армии сошлись и разошлись, вернется Гриесс — все узнаем. День тянулся нескончаемо долго в напряженном ожидании. Мара бродила по замку, не находя себе места, Вердоэ появилась только вечером и, разделив с Марой вечернюю трапезу, опять исчезла. Ночь прошла тревожно, постоянно просыпаясь, Мара бегала к окну и разочарованная возвращалась в постель. С утра заглянула Вердоэ.

— Не переживай ты так, — сказала она, — я дам знать, когда, кроуг кружащий над замком, сообщит Асдоку, он мне, а я — тебе.

— Легко сказать: не переживай, — устало ответила Мара.

— А ты попытайся, ты же боевой маг, успокойся, возьми себя в руки, а то вон круги под глазами, ими собралась встречать Гриесса? — и, подмигнув, вампиресса опять исчезла.

Посмотрев на себя в зеркало Мара поняла, что Вердоэ права, как никогда. Усталое осунувшееся лицо с синюшными кругами под глазами. Придя в ужас от увиденного, она спустилась на кухню, сварила себе отвар для сна и для улучшения цвета лица. И выпив его, улеглась спать.

Вампиры вернулись после полудня. Мара выбежала на крыльцо и стала в стороне от толпы встречающих вампиров. Сквозь узкий вход длинного коридора, образованного близко стоящими стенами, во двор влетали верховые и резко осаживали разгоряченных скакунов, поводья которых тут же ловили подбегающие конюхи. Первым всадником оказался Гриесс, легко спрыгнув с седла, он направился к Асдоку. Мара пожирала его глазами, вроде такой как всегда, родной, знакомый, но все же что-то не так. Он обнял в приветствии Асдока, потом Вердоэ, и внутри ее все похолодело от ужаса. Рука! Его левая рука висела плетью вдоль тела и абсолютно не двигалась! В этом момент во двор въехали последние два всадника, между их скакунов, в цепях, шел большой, черный, лохматый зверь с лобастой головой и злобным взглядом. На его спине сидел пленник — орк, связанный по рукам и ногам.

— Это об этой неопределенности ты говорил? — спросил Гриесс, кивнув на орка.

— Вполне возможно, что и об этом, — согласился Асдок и, пристально глядя на пленника, спросил. — Удалось что-то узнать?

— Почти ничего! — зло бросил Гриесс. — Потому и притащил его сюда, хотя это стоило усилий. Покопайся ты в его тупой башке, что-то орки усиленно скрывают. Не один у них маг, точно не один, но вот сколько и где взяли?

— Хорошо, — невозмутимо ответил Асдок, — к закату постараюсь узнать ответы на твои вопросы. Совет в полночь?

— Да, — кивнул Гриесс и уже другим, более тихим голосом спросил. — Где старцы?

— У себя, как всегда. Сходи, уверен — они помогут.

В ответ Гриесс зло дернул головой и поморщился. Выражение на его лице мгновенно изменилось, стоило ему повернуться к Маре. Он радостно улыбнулся и, обнимая ее одной рукой, поинтересовался:

— Соскучилась?

— Ужасно! — ответила она, крепко к нему прижимаясь.

— Я тоже, — негромко сказал он, глядя ей в глаза. — Пойдешь со мной к старцам? — внезапно предложил Гриесс.

— К кому? — не поняла Мара.

— Увидишь, — он не стал уточнять, — пошли.

Арнс'Керах был не просто огромным замком, он был архиогромным, внутри его стен легко поместился бы небольшой городишко. Неудивительно, что Мара через каких-то полчаса пути потеряла направление движения. Небольшие внутренние дворики сменялись большими дворами, они проходили мостики, арки, узкие длинные коридоры, замок представлял из себя типичный лабиринт и новичку, попавшему в него первый раз, выбраться самостоятельно не представлялось возможным. Наконец они нырнули в арочную кованую дверь, за которой начался длинный спуск вниз. Проведя рукой по стене, Мара вздрогнула — идеально гладкий камень, ход в скале делался магически, никаких кирок и заступов.

Светильники попадались редко и светили тускло, а Гриесс вместо того, чтобы сделать их свет ярче, предложил Маре активировать амулет ночного зрения. Амулет в вампирском замке она носила постоянно, не снимая. Предложение удивило, но спорить она не стала. Шли молча, каждый погруженный в свои мысли, Мара недоумевала, что за старцы такие у вампиров и зачем к ним так долго идти? Перед очередной невысокой дверью Гриесс остановился и, повернувшись к ней, почти шепотом сказал:

— Главное — молчи. Смотри, слушай и молчи. Говори только в том случае, если спросят, впрочем, они немногословны.

И не дожидаясь Мариного ответа, он толкнул дверь. Они попали в настоящую пещеру с неровным, нависающим над головой потолком. Света тут было еще меньше и дальние углы тонули в сплошном мраке. В одном из углов угадывалось какое-то движение.

— А, Гриесс! — раздался оттуда действительно старческий голос, — что случилось на этот раз?

— Сам не знаю, — со всей почтительностью, на которую был способен, ответил Гриесс, — надеюсь вы сможете это выяснить.

«Ого! — подумала Мара. — Такая почтительность, это неслыханно! Кто же они такие? И что у него с рукой», но рта она не раскрывала, помня наставления перед дверью. Из мрака выступили фигуры, одетые в длинные черные балахоны до пят, с длинными широкими рукавами. Но лица! На вид — глубокие старики, откуда? Мара посильнее сжала губы, сдерживая рвущийся наружу возглас удивления. Старческие руки, похожие на лапы гигантских птиц с острыми черными когтями, потянули Гриесса вперед.

— Давай посмотрим, что с тобой.

Они окружили его плотной толпой, поворачивая, ощупывая, применяя заклятия, отдающие в теле неприятными ощущениями.

— Сильно, — наконец уважительно сказал один из них, — это кто же так? Странная магия, невиданная, есть в ней что-то эльфийское, но в тоже время много грубого, орочьего. Но разве такое сочетание возможно? — старец вопросительно уставился на Гриесса.

— Похоже, что уже возможно. Я привез пленника, Асдок с ним пообщается, потом передаст вам. Нам он больше не нужен.

— Орк?

— Орк.

— Спасибо. Давно у нас орков не было, — обрадовались старцы, быстро обменявшись взглядами.

— Это можно исправить? — привлек их внимание Гриесс, показывая на свою неподвижную руку.

— Можно. Нужна неделя или чуть больше и все станет по-прежнему. Но, как всегда, имеются условия, которые тебе не понравятся.

— И какие же? — свысока глянул на них Гриесс.

— Процесс лечения весьма болезненен, почти как при обращении, а может и посильнее.

— И что же? — нетерпеливо осведомился Гриесс.

— А то, ты не сможешь пользоваться магией для блокировки боли, ты вообще не можешь ее применять в процессе лечения, иначе может ничего не получиться, — по губам старца поползла ироничная усмешка, — как тебе такие условия?

— Потерплю, — буркнул Гриесс.

— Тогда ждем завтра, сразу после заката.

— Я приду, — он взял Мару за руку и поспешно покинул пещеру со старцами.

Половину пути назад она терпеливо сохраняла молчание, ждала, может сам расскажет, но нет, пришлось начинать разговор самой.

— Не хочешь объяснить, что случилось и у кого мы сейчас были? Сам же говорил, что стариков и детей в вампиры не обращают. Так что это такое сейчас было?

— В давние времена, — негромко отозвался Гриесс, — когда вампиры только пришли в этот мир, их было очень мало, и первые пришедшие сюда обращали всех имеющих любой, хоть слабенький, магический дар. А эти старцы к тому времени уже успели состариться, их жизнь подходила к концу, но они темные маги. Поэтому сами пришли к вампирам с предложением об обращении. Они ученые, привыкли жить и работать группой. Они сами сделали себе эту пещеру и очень не любят, когда их беспокоят по пустякам. Поэтому, если ты являешься незваным — будь почтителен, так у нас повелось.

— Это понятно, — согласилась Мара, — но ты молчишь про главное — что с рукой?

— Неизвестное заклятие, сцепились с вождем орков. Я получил неподвижную руку и пленника, кстати, очень ценного, а он дыру в черепе вместо глаза. Пока у нас боевая ничья. Сегодня на совете решим, что делать дальше.

— Но ты не отступишь? — решила уточнить она.

— Конечно, нет! Орки же не собираются этого делать, у меня просто нет выбора. Но что мы все обо мне да о делах, — улыбнулся Гриесс и обнял ее за талию, притянув к себе, — Лучше расскажи о своих делах, сколько у тебя времени на раздумья?

— Около двух недель.

— Так это же хорошо! — обрадовался он. — В это время я как раз буду тут, с тобой.

Гриесс ласково улыбнулся и поцеловал Мару в висок. За ужином она таки выяснила все подробности похода на орков.

— Без хорошей разведки — войну не выиграть, а наша разведка, что у эльфов, что у орков — это кроуги и ничего более, а от них, при желании, можно многое скрыть. Видимо орки так и сделали. Посмотрим, что удастся узнать Асдоку, моих умений на это не хватило.

За столом повисло молчание, потом Мара улыбнулась.

— Что тебя обрадовало в моих словах? — удивился Гриесс.

— То, что я подсознательно уже считаю вампиров за своих и думаю, как о наших.

В ответ Гриесс довольно расплылся в улыбке.

— Так это же хорошо! — воскликнул он смеясь. — Мне нравятся твои мысли!

Вампирский военный совет начался около полуночи, в этот раз Гриесс не заставил себя ждать.

— С чего начнем? — спросил он, обведя всех взглядом и останавливая его на Асдоке.

Тот глаз не отвел а, наоборот, спросил с вызовом:

— Для начала изложи все по порядку, кто что делал, что случилось и как вы это допустили.

— Хорошо, — Гриесс кивнул головой, вздохнул и приступил к детальному рассказу.

Орков они нашли быстро, бой принимать те не хотели, видимо, не совсем готовы. Пришлось приложить усилия и заставить их принять бой там, где это было выгодно нам. И вот тут началось самое интересное. Гриесс зло усмехнулся.

— На каждую нашу магическую атаку выставлялся мощный щит, либо заклятие отбивалось контрзаклинанием! Орки отбивали наши заклятья! И контратаковали сами. На щиты ушла прорва энергии! Я решил найти вожака, он резко выделялся на фоне своих орков и аурой, и внешностью, хотел выдернуть его из толпы, но заклинание отразилось от его щита и выдернуло ближайшего к нему орка, который оказался довольно ценным пленником. А вот ответное заклятие вожака орков — заставило мою руку повиснуть бесчувственной плетью.

— А щит не пробовал ставить? — язвительно заметил Анхель.

— Он пробил мой щит, — негромко ответил Гриесс.

В зале повисла гнетущая тишина, все пытались осмыслить услышанное. Орк пробил щит вампира королевского дома!

— И я хочу знать почему, — твердо добавил Гриесс, первым нарушивший молчание. — Удалось что-то узнать? — он снова посмотрел на Асдока.

— Удалось, — он усмехнулся, — там не один орк, рожденный от союза с эльфийкой, их более десяти. Орки настолько тщательно скрывали их существование даже от своих, что практически никто не знает, сколько таких мутантов на самом деле. Именно сочетание светлой и темной магии и дало такую гремучую смесь. Что сказали тебе старцы, снимут последствия?

— Да, сказали неделя или чуть больше, и все пройдет.

— Хорошо. И что теперь планируешь делать?

— Первым делом необходимо восполнить численность армии.

— Легко сказать! — возмущенно зашумели чайтеры и немногочисленные ритеры, допущенные на совет. — А где взять сразу столько обученных солдат?

— Тихо, — Асдок хлопнул ладонью по столу, — Гриесс уже все решил, просто послушайте.

— Ты прав, я знаю где их взять.

Он выдержал небольшую паузу, глядя на Вердоэ. «О, нет! — пронеслось в ее голове. — Только не моих!»

— Именно твоих, — сказал он, отвечая на ее мысли, — но не так, как ты подумала. Я сниму всех своих с границы с людьми, а ты их заменишь своими.

— Но, — задумалась Вердоэ, — у меня нет столько коней. Где их возьмем?

— Бери обычных лошадей, невелика беда, там на границе тихо, гоняться не за кем.

— Хорошо, будет сделано.

— Времени на все — дней десять, через две недели выступаем, надо закончить это быстро, одним ударом, затяжная война нам не нужна.

— Гриесс, — прервал его монолог Анхель, — а как с их магами? Этот вопрос ты тоже решил?

— Да. Придется привлечь близнецов, — Гриесс поймал взгляд Асдока и поспешно добавил, — Под мою ответственность.

Снова повисла тишина, никто не хотел нарушать молчание и задавать волнующий всех вопрос.

— Что замолкли? — возмутился Гриесс. — Выбирать особо не из чего. Осталось решить, кто за ними поедет.

Все усиленно отводили глаза, никто не хотел связываться с близнецами, а Гриесс, понимая что тут нужен только доброволец, никого не принуждал, лишь терпеливо ждал, кто же отзовется. Но время шло, а желающих не находилось. Вампиры тихо переговаривались между собой.

— Ладно, — Гриесс встал, — тогда поеду я, без близнецов мы не справимся, придется поднимать весь королевский дом и положить половину, а то и большую часть армии. Я не могу такого позволить.

— Нет, — возразил ему Анхель.

— Что нет? — не понял его Гриесс.

— Ты не поедешь, — пояснил Анхель, — все же я в долгу перед тобой, в огромном долгу. Поэтому поеду я уговаривать близнецов и везти их в Арнс'Керах, если ты считаешь это необходимым.

— Да, считаю.

— Тогда еду.

— Ну раз все решили, тогда за дело. В следующий раз соберемся за пару дней до выступления, надеюсь Генда и Анор к нам присоединятся к этому времени.

По дороге в жилое крыло замка Вердоэ спросила:

— Она что-то уже решила?

— Пока нет, но предпосылки хорошие, а что?

— Хочется, чтобы согласилась. Она милая девочка и из нее получится отличная жена для тебя, наберется опыта и будешь у нее как шелковый.

— Ну, это мы еще посмотрим, — усмехнулся Гриесс.

На закате следующего дня, Гриесс спускался в подземелье к старцам, внутренне готовя себя к дикой боли, хотя как можно к этому приготовиться? Откаты от заклятий кратковременны, и уже привычны, а вот то, что испытывал при обращении…

В это же время к Маре заглянула Вердоэ, одетая в полную военную форму, на воротнике ее Umhang золотом вышиты десять крупных вампирских челюстей.

— Я зашла попрощаться, — ответила она на немой Марин вопрос, — масса работы, времени в обрез, когда вернусь — не знаю, надеюсь к отъезду Гриесса успею, не хочется оставлять тебя тут одну.

— Да, — согласилась Мара, — пожалуйста, постарайся вернуться побыстрее. У меня две недели на размышления, а я еще ничего не решила. А что будет, если я откажусь?

— Ничего особенного, — хмыкнула вампиресса, — просто тебе придется покинуть Варастию и больше сюда никогда не возвращаться. Таков закон, предложение делается один раз, не принявший его продолжает жить дальше, но не здесь.

— Понятно, — задумчиво кивнула головой Мара.

— Ничего тебе не понятно! — вспылила Вердоэ. — Это значит, что Гриесса ты больше не увидишь! Чтобы вот так оставить страну и отправиться путешествовать у него ушло пять веков каторжного труда и не факт, что он сможет это повторить еще через пять веков. А ты не сможешь его столько ждать! Вот об этом ты должна думать и больше ни о чем! — резко закончила свой монолог вампиресса. — Надеюсь, ты примешь правильное решение и мы еще посмеемся с тобой, вспоминая этот разговор. А сейчас мне пора. Еще увидимся.

Она дружески обняла Мару и стремительно, не оборачиваясь. ушла. В этот пасмурный, дождливый вечер Арнс'Керах покидала не только Вердоэ, Анхель тоже собирался в дорогу. Простая, на первый взгляд, задача, на самом деле представляла определенные трудности. Близнецы жили вдали от всех не по собственной воле, их туда сослали, и уговорить их помочь, не обещая при этом полного прощения и возможности вернуться назад, будет очень сложно. Ворота замка они миновали вместе, но через несколько часов скачки их пути разошлись, Вердоэ повернула к границе с людьми, а Анхель на северо-восток, в горы.

— Пришел? — спросил один из старцев, за века прожитые бок-о-бок они стали почти неразличимы внешне, и Гриесс не мог точно сказать, с кем из них он разговаривал прошлый раз.

— Пришел, — негромко ответил он.

— Тогда начнем, если ты готов. Дело долгое, трудное и кропотливое.

— Готов, — прозвучало в ответ.

— Тогда снимай рубашку и ложись на стол.

Стол, на который ему указали, стоял в соседней пещере. Каменный, гладко отполированный он тускло светился. Сложная система зеркал направляла на него свет луны, но в сегодняшнюю дождливую погоду он был едва заметен в кромешной темноте пещеры. От камня веяло ледяным холодом, но Гриесс не подал виду, его заботило совершенно другое — как они будут блокировать его магию? Воспоминания об эльфийском ошейнике не приносили никакого удовольствия. Лежа на леденящем кожу камне, он рассматривал пещеру. Типичная лаборатория, на стенах куча полок, заставленных сосудами разных размеров, на столах, стоящих вдоль стен, перегонные аппараты, свитки, книги. Почти то же самое он видел у Анхеля, только тот, в отличие от старцев, забрался под самую крышу одной из башен, и в его лаборатории не было столько вековой пыли, уютно расположившейся вдоль стен и по углам. Его размышления прервал шорох одежд, в пещеру неторопливо входили старцы, все тринадцать, окружив стол с Гриессом в три кольца. Запястье правой руки обхватил металлический амулет, заблокировавший магию, ощущения несколько отличались от эльфийского, но все же это было крайне неприятно.

— Плохо, что луны сегодня не видно, но ждать мы не можем, так что, коллеги, предлагаю начать, — негромко, растягивая слова, сказал один из старцев.

Отужинав в одиночестве, Мара направилась в библиотеку, она ее поражала своими размерами и притягивала обширной коллекцией книг. В кабинете Гриесса тоже имелась небольшая библиотека но, пробежав глазами по корешкам, Мара не нашла для себя ничего интересного. Тактика, боевая темная магия, история оружия и доспехов, описание осадных и оборонительных машин — все это необходимо командующему армией, но не представляет интереса для нее. В библиотеке же имелась литература на любой вкус: и художественная, и историческая, и еще много всего, под любые потребности. Выбрав увесистый том истории вампиров с момента их появления в Эрде, она вернулась в кабинет и, удобно устроившись на кушетке, углубилась в чтение. За окном монотонно капал осенний дождь, в камине потрескивали дрова, свечи горели ровно и ярко, все создавало ощущения покоя и уюта, и через какое-то время она задремала. Разбудили ее посторонние голоса.

— Аккуратнее!

— Сам знаю! Куда его положить?

Отложив книгу, лежащую на груди, Мара поспешно вскочила. В гостиной переговаривались два вампира, один из них держал на руках Гриесса, явно находящегося без сознания, голова и раскинутые руки безвольно мотались при каждом движении несущего его вампира.

— Так куда его положить? — недовольно спросил он стоящего посреди гостиной в нерешительности спутника.

— В спальню его несите, — распорядилась Мара и повелительно махнула рукой, указывая направление, — откуда вы взялись такие бестолковые?

Вампиры при виде ее смутились, один метнулся открыть дверь, второй осторожно отнес Гриесса в спальню и уложил на кровать.

— Что с ним? — требовательно спросила Мара.

— Не знаем, госпожа, — почти в унисон ответили вампиры, — нам приказали взять и принести, больше ничего не сказали.

— Тогда уходите, — решила она, — толку от вас…

Вампиры, недовольно ворча, направились к выходу и чуть не столкнулись с Асдоком. Согнувшись в поклоне, они поспешили побыстрее ретироваться.

— Вот же бестолочи, — досадливо сказал, недовольно поморщившись, Асдок.

— Совершенно с вами согласна, — кивнула головой Мара, — но что делать мне?

— Сидеть рядом и ждать, пока придет в себя, а после влить в него вот это, — он достал из кармана небольшой стеклянный пузырек.

— Что это? — спросила Мара, беря пузырек в руки.

— Восстанавливающий эликсир, личная разработка Анхеля, хуже от него не станет.

— И так будет каждый день? — она указала на лежащего Гриесса.

— К сожалению, да. Другого варианта не существует.

— Если я раньше не подохну, — слабым голосом добавил приоткрывший глаза Гриесс.

— Как ты? — сочувственно спросила Мара, сев рядом на кровать и взяв его за руку.

Он слегка сжал ее пальчики и попытался улыбнуться.

— Ощущение такое, будто по мне пробежал табун лошадей.

— Выпей это, — она протянула пузырек, — личная разработка Анхеля, может полегчает.

— Ну, если так… — он с усилием поднял голову и опрокинул содержимое пузырька в себя.

— Я сходил к старцам, после тебя, — начал Асдок.

— И что они сказали? — нетерпеливо перебил его Гриесс.

— Сказали, — невозмутимо продолжил Асдок, — что прогнозы хорошие, когда появится луна, дело пойдет быстрее. Обещали, что дня через три сможешь пошевелить пальцем.

— Правда? — обрадовался Гриесс и подмигнул Маре. — Значит еще повоюем.

— Непременно, — Асдок собрался уходить, — Анхель сегодня уехал за близнецами, уверен — у него все получится.

— Ну, если ты уверен… — протянул Гриесс с иронией.

— А ты уверен, что без них никак? — серьезно спросил Асдок, не замечая иронии.

— Да, полностью уверен, иначе для победы я положу армию, чем станем тогда от эльфов обороняться?

— Если уверен, то вопросов нет, просто хотел лишний раз убедиться.

Асдок кивнул на прощание и оставил их наедине.

Глава 47. Близнецы

Следующие десять дней для Мары пронеслись как один, совершенно однообразно, но не для Гриесса. На третий день мучительного лечения он действительно смог слегка пошевелить пальцем. Это придало сил и вселило надежду. Стиснув зубы и мечтая о кровавой мести, он терпел мучительную боль от лечащих заклятий. Его все также приносили в беспамятстве два вампира, укладывали на кровать и, вручая Маре пузырек с эликсиром, бесшумно удалялись. Асдок больше не приходил, Вердоэ еще не вернулась и Мара все время проводила с Гриессом, попутно размышляя над сделанным ей предложением. Время шло, и скоро от нее потребуют ответа, а она никак не могла ни на что решиться!

На 11 день произошло сразу два события. Вернулась Вердоэ и Гриесс смог согнуть руку. Отчитавшись Гриессу, и узнав, что Мара все это время безвылазно просидела в замке, Вердоэ утащила ее на прогулку по окрестностям.

День выдался солнечным, осень в самом разгаре, половина деревьев уже успела сбросить листья, другие красовались в желто-багряных одеждах. Для Мары оседлали Алода, он единственный оказался не против из всей конюшни замка. Скакуны у вампиров привыкали к хозяевам с детства и смены всадников практически не принимали. Прогулка Маре принесла огромное удовольствие, она действительно засиделась в замке. Глядя на нее, Вердоэ решила их сделать ежедневными.

Через пару дней довольный Гриесс уже упражнялся с мечами, а вампиресса с обеда увезла Мару, пообещав к вечеру вернуть. Вернувшись в замок после заката, они не сразу поняли, что произошло. Во внутреннем дворе стоял шум и гам, несколько низших вампиров безуспешно пытались схватить за уздечки двух невероятно странных существ, лишь отдаленно напоминавших лошадей, а более всего походивших на скелеты, собранные из разных частей разных животных. Существа брыкались, лягались и кусались, а стоящие в стороне двое детей, откровенно наслаждались происходящим.

— Может хватит? — возмущенно обратилась к ним Вердоэ, спрыгивая с коня.

— Почему хватит? — серьезно спросила девочка. — Нам еще не надоело смотреть на этих бестолочей.

Мара спешилась и во все глаза рассматривала этих двоих. От них веяло холодом, хотя с виду обычные вампиры. Но Мара не ощущала ничего подобного в присутствии других вампиров.

— Анхель обещал, что мы будем развлекаться, — добавил мальчик, — мы уже начали, иначе не приехали бы.

— Неужели ничего не изменилось? — с тоской спросила Вердоэ. — Столько веков прошло, пора прекратить!

— А зачем? — не меняя выражения, поинтересовалась девочка. — Взрослыми нам не стать, как ни крути — мы дети, а дети любят играть. А кого это ты привезла с собой?

Близнецы дружно посмотрели на Мару, по губам обоих поползла гадкая зловещая улыбка.

— Не вздумайте! — вампиресса закрыла собой Мару. — Это девушка Гриесса, не стоит с ним связываться.

— Так все серьезно?

— Серьезнее некуда, — заверила их Вердоэ.

— Я Генда, — девочка протянула руку Маре.

Та с опаской ее пожала, от прикосновения к нежной коже ее пронзило холодом.

— Хороший маг, — похвалила ее Генда, — чувствуешь, а понять не можешь, да?

Она опять улыбнулась, на этот раз довольная произведенным эффектом.

— Вижу, уже познакомились, — раздался голос Гриесса, — Асдок выделил вам целую башню, идемте устраиваться, по дороге расскажу, зачем звал.

Близнецы улыбнулись, приятно чувствовать себя особенными, и с готовностью последовали за Гриессом, потеряв интерес к Маре. Поспешно схватив за руку, Вердоэ потащила ее прочь со двора. Ничего не понимающая Мара послушно последовала за ней, сопротивляться вампиру? Увольте! Достигнув покоев Гриесса, Вердоэ перевела дух.

— Хвала Эрете! Как он вовремя появился и увел этих двух Verrückte.

— Кто это? — требовательно спросила Мара. — Я ничего не поняла, но от них веет холодом и смертью. Что они тут делают?

— Они некроманты. Их привез Анхель по настоянию Гриесса. Все их терпеть не могут, именно из-за этих мерзавцев погибли все первые вампиры, да и само наше существование оказалось под угрозой.

— Я читала, — вспомнила Мара, — вторые магические войны привели к уничтожению почти всех вампиров. Асдоку удалось собрать оставшихся и прекратить войну.

— Именно! Все так и было!

— Но это происходило более пяти тысяч лет назад!!!

— Что значит время для бессмертных? — философски заметила Вердоэ. — Тут важно другое, любой на их месте раскаялся бы в содеянном, а эти обиделись, на них незаслуженно ополчились и зря изгнали! Каково? А знаешь, во что они играют? Накладывают посмертное заклятие на любого приглянувшегося, потом либо его убивают, либо ждут пока это произойдет без их участия. Умерший с таким заклятием превращается в зомби, снедаемым желанием служить своим господам. И тянулись к ним со всего мира одержимые зомби. Да ладно бы люди, но они накладывали его на всех без разбора! И когда эльфы стали превращаться в зомби, вот тут и началась война на истребление.

— Так это что же… — Мара похолодела от ужаса.

— Да, да Генда хотела и на тебя его наложить! Как Гриесс решился воспользоваться их услугами?

— Уверен что не обойдется без них?

— Знаю, я была на совете. Но будь моя воля, я бы прикончила этих бестий, а Асдок не стал этого делать, хотя ему, конечно, виднее.

Гриесс вернулся поздно. Мара уже поужинала и взялась штудировать по второму разу увесистый том истории вампиров, на этот раз медленно и вдумчиво, понимая, что половина тех, о ком написано еще живы и встреча с ними вполне возможна. Она не заметила, как вошел Гриесс, какое-то время он молча за нею наблюдал, а потом все же решил обозначить свое присутствие. Как ни старался не напугать, все равно Мара вздрогнула, услышав посторонний шорох и резко обернулась, в глазах стоял испуг. Но увидев Гриесса, радостно улыбнулась.

— Что так долго?

— Долго? — переспросил он. — Я и так старался отделаться от них побыстрее, эти дети с кучей комплексов утомляют.

— Я читала про них, — она кивнула на книгу.

— Там нет и половины того, что знаем о них мы. В книге только факты и ничего более. На самом деле все намного хуже. Держать их тут долго опасно, завтра же соберу совет и через сутки выступаем. Посмотрим, что на этот раз запоют орки, когда все убитые поднимутся в атаку! — Гриесс улыбнулся своим мыслям. — У близнецов столько силы и мастерства, что укокошить их зомби ой как не просто! Особенно, если их сотни!

Он поднял Мару на ноги и привлек к себе.

— У тебя осталась пара дней. Я не хочу тебя потерять! Оставайся, мне кажется, это твоя судьба!

Мара закинула руки ему на шею и, глядя в эти красные вампирские глаза, шепнула.

— Не торопи меня, время еще есть.

— Да, — так же шепотом ответил он, — и я не теряю надежды, и завтра тебя ждет сюрприз, — загадочно добавил Гриесс.

— И какой же? — она призывно улыбнулась.

— Не скажу, — он чмокнул ее в нос, — дождись завтра и вообще тебе пора спать, — и. подхватив Мару на руки, понес в спальню.

Проснулась она в одиночестве на столике у кровати, лежала записка: «Ушел развлекать близнецов, если они чего-то натворят, Асдок снимет мне голову. Буду поздно, дождись меня. Не забывай про сюрприз. Целую. Люблю. Гриесс.» Прочитав записку, она усмехнулась, любит он держать ее в неведении и предвкушении. Ну и ладно, подождем! Одевшись и позавтракав, хотела отправиться на поиски Вердоэ, но та пришла сама.

— Пока эти бестии в замке, мне неспокойно, — поделилась она с Марой своими опасениями, — не выходи из покоев без меня, прошу тебя!

— Хорошо, — согласилась Мара, — может уедем из замка до вечера?

— Отличная мысль! Сиди здесь, пойду спрошу у Гриесса.

Вампиресса исчезла, Мара лишь хмыкнула в ответ и уселась на подоконник смотреть во двор. Там всегда что-то происходило. Кто-то приезжал или уезжал, бегали люди, вампиры. Она стала замечать, что сам замок ей пришелся по душе, в нем комфортно, и мысль поселиться здесь навсегда уже не казалась ей такой кощунственной. Останавливала мысль о родных — неужели она их больше никогда не увидит? Может это возможно как-то решить? Возвращение Вердоэ прервало ход ее мыслей.

— Поехали! — радостно сообщила она. — Гриесс посоветовал показать тебе поселок стеклодувов, там действительно есть на что посмотреть.

— Далеко?

— Неблизко, но за день успеем.

— Ну если есть на что смотреть… — неуверенно протянула Мара, ей до ужаса не хотелось опять испытывать все прелести быстрой скачки на Алоде, тем более что ехать придется самой.

— Не переживай, Алодом управлять не надо, закроешь глаза и все дела, — попыталась успокоить ее вампиресса, наслышанная о Мариных проблемах.

— Да я дышать не могу при такой скорости! — воскликнула возмущенно Мара.

— Давай я отдам тебе свой Umhang? Там очень глубокий капюшон, не спадает.

— Хорошо, можно попробовать.

Марины опасения оказались напрасными, капюшон Umhang оказался настолько глубоким, что в нем и дышать можно, и глаза закрывать не надо, только дороги не видно. Для экономии времени Вердоэ повезла их более короткой дорогой по узкой тропинке, идущей по склонам гор. На обычной лошади по такой не проедешь, а эти же почти не замедляли бега. Через какое-то время Мара решилась высунуть нос и взвизгнула от страха, снова до предела натянув капюшон. Кони бежали по крутому склону горы, легко перепрыгивая нагромождения камней и заросли кустарников. Прошла пара часов и Вердоэ весело крикнула Маре.

— Почти приехали, вылезай из мрака! — и сама расхохоталась от получившейся шутки.

Мара осторожно высунула нос из-под капюшона. Они стояли на очередном склоне, впереди расстилался океан, и все побережье лежало как на ладони.

— Вон там, — указала Вердоэ рукой, — поселок стеклодувов. Ты знала, что стекло делают из песка?

— Нет, — Мара не могла оторваться от шикарной панорамы, открывающейся перед глазами.

— Давай вниз, уже близко, поедем медленно.

Поселок Мару удивил, поразил и ошарашил. Она ходила по нему открыв рот. То, что во всех поселениях Варастии дома крыты черепицей и почти все каменные — это ей уже известно, но чтобы в два этажа и с большими застекленными окнами! Стеклодувы показали гостям весь процесс изготовления стекла: как делаются оконные стекла, бокалы, вазы. Больше всего Мару восхитили статуэтки. Их изготавливали из разноцветного стекла и совершенно разных форм. И собаки, и кошки, и лошади, и дома, и деревья, и даже корабли! Специально для Мары сделали маленькую копию Алода и торжественно ей вручили. Всякому мастеру приятна похвала, и Марин неподдельный восторг доставил им огромное удовольствие. Местный староста угостил ее роскошным обедом, по большей части состоящим из рыбы, и за час до заката они отправились в обратный путь. Переполненная впечатлениями Мара долго оглядывалась назад, потом Вердоэ ускорила бег коней, и ей пришлось спрятаться под капюшоном.

Вернувшись в замок, вампиресса отвела Мару в покои Гриесса, а сама убежала на совет. Ужинала Мара в одиночестве, прокручивая в голове дневную поездку, и с губ не сходила радостная улыбка.

Совет уже подходил к концу, когда в зал быстрым шагом вошла Вердоэ.

— Я пропустила что-то важное? — спросила она, усаживаясь на свое место.

— Для тебя ничего особенного. Но я бы хотел, чтобы ты лично контролировала границу с людьми, все же у твоих мало в этом опыта, — ответил глядя на нее Гриесс. — Утром выступаем. Войска готовы. Обозы?

— Да, все уже на месте, — кивнула Вердоэ.

— В таком случае с рассветом выступаем! Не смею никого задерживать, — Гриесс поднялся.

— Ты иди, у тебя еще важное дело, а у меня есть несколько слов для остальных, — негромко произнес Асдок, обводя всех внимательным взглядом.

Гриесс насторожился.

— Что-то важное? Почему без меня?

— Потому что тебя это не касается! Иди, она должна завтра сказать — да. А времени у тебя до рассвета, — ответил, усмехнувшись, Асдок.

Гриесс кивнул.

— Как скажешь.

Подождав, пока за Гриессом закроется дверь, Асдок резко повернулся к совету и, обведя всех не предвещающим ничего хорошего взглядом, твердо сказал:

— Это касается всех, кто утром едет с Гриессом. Мне не важно, как вы это сделаете, но он должен вернуться живым! Это понятно?

— Но, — попробовал возразить второй чайтер, Гальтар.

— Никаких но! — жестко отрезал Асдок. — Не пускайте его вперед, надо — закрывайте собой, не важно. В половине того, что я видел, Гриесс жив, а во второй… Поэтому предупреждаю всех — он должен вернуться! В противном случае, вам всем будет лучше не попадаться мне на глаза!

Ошеломленные этим заявлением вампиры растерянно молчали. Все знали, что Гриесс — любимчик Асдока, но чтобы до такой степени… или они чего-то не знают?

— Всем все ясно? — Асдок еще раз обвел всех пристальным взглядом.

— Яснее некуда, — пробормотал Гальтар.

— Как приказали — так и сделаем! — подал голос Брайан, он редко говорил предпочитая дело.

— В таком случае — все свободны, — Асдок распустил собравшихся.

Все молча встали и направились к выходу.

— Генда, Анор, задержитесь, — Асдок указал рукой на стулья возле себя.

— Что еще? — недовольно проворчала Генда. — Вроде все яснее ясного.

— Хочу уточнить лично для вас обоих. Никаких заклятий на вампиров или людей, как ни маскируйте, я все одно увижу. И тогда изгнание — покажется ерундой.

— Угрожаешь? — глаза у Генды злобно сверкнули.

— Предупреждаю, — спокойно ответил Асдок, — Этара давно нет, а я не настолько лоялен и вы оба это прекрасно знаете. Если хотите вернуться, то ведите себя соответственно. Давно уже не дети!

— А вот и нет! — запальчиво ответила она. — Мы дети!

— То, что тебе нравится прикидываться — я давно знаю, но со мной такое не пройдет, да и ни с кем из вампиров тоже, все прекрасно знают ваш возраст. Применяй это там, где сработает, — Асдок усмехнулся, — да, и все, что ты хочешь сделать со мной — сделай с орками. Выиграйте мне эту войну!

После этих слов он встал и молча покинул зал совета оставив Генду скрипеть зубами от злости.

Гриесс нашел Мару в облюбованном ею кабинете, она с детским восторгом рассматривала стеклянную статуэтку, так и этак подставляя ее под свет магических светильников.

— Так быстро, — улыбнулась она ему, — смотри, что мне подарили! На кого похож?

— На Алода, — присмотревшись ответил Гриесс.

— Угадал! — Мара засмеялась. — Это просто невероятно, то что делают эти люди!

— Смотрю, моя идея показать тебе этот поселок, принесла свои плоды, — улыбнулся он и, сев позади нее, крепко обнял и поцеловал в шею. — Ты не забыла про сюрприз? — шепнул ей на ушко.

— Нет! — Мара развернулась к нему лицом. — Не забыла, что за сюрприз? Давай! — требовательно воскликнула она.

— Пошли в гостиную, к роялю.

— Песня? — предположила она.

— Да.

— Для меня?

— Лично для тебя!

— Идем же, не томи!

Она бережно поставила фигурку на полку и, схватив Гриесса за руку, потащила в гостиную. Дома Гриесс не изменял своим привычкам в одежде, и если остальные вампиры королевского дома щеголяли в кружевах, парче, золоте и драгоценностях, и это только вампиры. Вампирессы же постоянно соревновались друг с другом, изобретая все новые и новые наряды. То на Гриесса это все не действовало. Простая шелковая рубашка без каких-либо украшений, зауженные штаны черного бархата и высокие ботинки, на которые он сменил почти неизменные сапоги. Но когда он сел к роялю, в Мариных глазах он выглядел намного красивее и изысканнее, чем все остальные, кого она успела увидеть за это время.

— Садись сюда, — он указал рукой на кушетку, стоящую ближе всех к роялю, — эта песня родилась сама по себе в то время, что я провел с тобой в Арнс'Керахе, и если завтра ты скажешь Асдоку «нет», то знай, что это были лучшие дни в моей жизни.

Мара не сразу нашлась, что ответить, помолчав, прошептала.

— Спасибо, для меня тоже это были особенные дни.

Он положил руки на клавиши и родилась мелодия, через пару секунд к звукам рояля добавилась гитара и барабаны, зазвучавшие из разных углов гостиной. Мара замерла в предвкушении, а Гриесс запел.

Colorblind (Дальтоник)

оригинал: Diary Of Dreams

Would you care for color if you were blind? Волновали бы тебя цвета, если бы ты была слепой? Would you listen to my words if you could only see my lips move? Слышала бы ты мои слова, если бы видела лишь движения губ? You search these faces for a smile, but you can't see them with your eyes Ты ищешь на этих лицах улыбки, но не можешь увидеть их своими глазами… Come to me Подойти ко мне, Feel with me Почувствуй со мной, See with me Посмотри со мной — This world has changed Этот мир изменился. The world has now forgotten you, for you have done that first Теперь мир уже забыл тебя, потому что ты сделала это первой. Would you rather listen to the wind? Приятнее ли тебе слушать ветер? Would you rather search the stars for signs? Приятнее ли тебе искать звёзды? For it is us you live with, and we have never ever closed our eyes Так как мы живём одной жизнью, мы никогда не закрывали наших глаз. What do I need your comfort for? Почему я нуждаюсь в твоей поддержке? If there is no place to live Здесь нет места для жизни. Your angel cheeks are stained with blood Щёки твоего ангела запятнаны кровью, Your hand evoking fear in me Твои прикосновения возбуждают меня.

Красивая, неимоверно печальная мелодия, в сочетании с его голосом заставили Марину душу трепетать, как хрупкого мотылька. С первых слов ее глаза непроизвольно наполнились слезами, которые превратились в два бегущих ручейка. Дыхание то замирало, то учащалось, сладко-сладко заныло в груди. Окружающий мир перестал существовать. Она не сразу поняла, что песня закончилась и их окружает звенящая тишина. Глубоко вздохнув, переведя дух и смахнув с глаз предательские слезы, она бросилась к Гриессу на шею со словами.

— Да, да! Я согласна!

Больше он ей не дал ничего сказать, закрыв рот страстным поцелуем и крепко сжав в объятиях.

Гриесс разбудил Мару на рассвете, уже полностью одетый в дорогу, наступило время ехать. Стряхнув остатки сна, она спросила.

— И что теперь будет?

— Когда выспишься и будешь готова к разговору, позови Асдока.

— Как?

— Просто, можешь мысленно, он услышит, он повесил на тебя заклятие с момента нашего приезда.

Гриесс улыбнулся.

— О, ужас! Он что, знает все мои мысли?

— Не льсти себе, ему не так уж интересно копаться в твоей голове, такое заклятие вешается на всякий случай. И… Вердоэ тоже уезжает, я не хочу, чтобы ты оставалась совсем одна. Хочешь пришлю Рамизе?

— Нет, — чуть подумав отказалась Мара.

Гриесс не стал выяснять причины отказа, на это не было времени.

— Тогда Анхель, — предложил он альтернативу, — он хороший друг, отличный собеседник и подходящая для тебя компания. Признайся, ведь он вызывает у тебя симпатию?

— Это да, — она улыбнулась, — есть в нем что-то располагающее.

«Это называется — природное обаяние истинно рожденного», — подумал Гриесс, но вслух произнес другое.

— Вот и отлично, он оставит свое корпение в лаборатории и не даст тебе скучать!

— Но, — нерешительно отозвалась Мара, — мне бы не хотелось стать обузой.

— Глупости! — Гриесс притянул ее к себе и нежно поцеловал. — У него впереди целая вечность, что такое пара месяцев на этом фоне?

Она широко улыбнулась.

— Действительно!

— Значит договорились, Анхель.

— Да.

— Жди меня, не скажу что в этот раз быстро вернусь, но вернусь. Обещаю.

На долгое прощание времени особо не оставалось, и Мара с сожалением выпустила его из объятий.

— Не выходи на крыльцо, там уже холодно, — предупредил он ее желание, — лучше помаши мне в окошко.

Сидя на широком подоконнике и следя за его сборами, Мара не могла сдержать слез. Как все несправедливо! Она только что приняла такое важное для обоих решение, а он вынужден ее покинуть.

— Не горюй, он скоро вернется!

Она резко обернулась, ожидая увидеть в комнате Асдока, но в ней никого не было. Асдок стоял на крыльце, молча наблюдая за выезжающими со двора всадниками.

Глава 48. Решающее сражение. Старый знакомый

Мара решилась позвать Асдока ближе к полудню, дальше оттягивать разговор не имело смысла. Явился он быстро и, усевшись в кресло, и закинув ногу на ногу, посмотрел внимательным взглядом на нее и негромко произнес:

— Итак…

— Я согласна, я принимаю ваше предложение, — торжественно ответила Мара.

— Это я уже знаю, но у тебя есть вопросы и сомнения — говори. Все решим, я не кусаюсь.

В устах вампира такое заявление прозвучало странно, и он усмехнулся, глядя на ее недоуменное выражение лица.

— Правда — правда, я уже не помню, когда пил кровь из человека, ты же видела — у нас тут фляжки. Давай, выкладывай. Нам еще к старцам идти.

— Зачем? — испуганно спросила она.

— Ну ты же не думаешь, что обратить обученного светлого мага так же просто, как и не обученного? Или ведьму? Старцы посмотрят, посчитают, приготовят эликсиры, на всю подготовку уйдет какое-то время. Не тяни, говори, что тебя гложет?

— Я хочу повидаться с семьей, — твердо сказала Мара, — прежде чем…

— Понял. Это не проблема. Поедешь с Анхелем, пусть отрабатывает должок.

— А когда?

— Это решишь с ним сама. Пойдем, — он встал, — покажем тебя старцам.

С козырями в виде близнецов Гриесс был абсолютно уверен в победе и горел желанием отомстить вожаку орков, полностью уничтожив всех гибридов от эльфийки с ним во главе, и этим отбить охоту у орков воевать с вампирами. На этот раз их никуда не заманивали, дали бой там, где встретились.

Степь, густо заросшая ковылем, отливала кровью в свете заходящего солнца. Ковыль не желтел, как обычная трава, а краснел к осени и сейчас казалось, что вся степь залита морем крови, медленно шевелящимся на ветру. Гриесс недобро улыбнулся и пустил Алода по кровавому ковру. Разведчиков в том виде, в каком ими пользовались все, вампиры не использовали. Кроуги, кружащие в вышине, отлично их заменяли. Орков обнаружили недалеко от границы Варастии, они стояли огромным станом, костры и палатки закрывали степь до самого горизонта. И если место для Гриесса не имело сейчас значения, то время суток он предпочел темное — не нужно тратить энергию для прикрытия низших от солнца. Доспехов вампиры, в отличие от всех остальных, не носили. Какими бы не были удобными, они сковывали движения, а с вампирской регенерацией в такой защите отпадала надобность. Вся армия одета в форму, отличаясь лишь количеством вышитых челюстей на воротниках, и единственный, у кого не было на Umhang капюшона, был Гриесс.

Дождавшись полного наступления темноты, он повел войско в атаку, оставив близнецов с охраной на высоком холме. Бросок вампиров оказался столь неожиданным и стремительным, что орки не сразу смогли организовать оборону, и огромное их количество пало под ударами нападавших. Хотя соотношение сил было далеко не в пользу вампиров — 500 тысячное войско сумел собрать Суарх. Гриесс мог выставить только 80 тысяч, зато с козырем в рукаве. Стороннему наблюдателю их атака вообще могла показаться безумной и лишенной всякого смысла.

Над полем стоял лязг железа, рычание орков, хрипы и стоны умирающих. Вампиры дрались молча, с остервенением, все в прошлом люди, они испытывали к противнику жгучую ненависть и горели желанием рассчитаться за прошлую неудачу. Орки быстро отошли от неожиданной атаки, организовали оборону, а потом и сами перешли в атаку. Вампиры попятились.

На чайтеров и ритеров в таких сражениях всегда ложилась защита войск от магических атак. Они растянули щиты по всей линии атаки, энергия уходила быстро, фляги с кровью постоянно подавались для пополнения резерва. Орки стали брать в тиски армию вампиров, медленно окружая ее с двух сторон. Вампиры держались, огрызаясь, и медленно отступали, разменивая одного своего на троих-четверых орков. Армия медленно таяла. «Хоть бы они вовремя вступили», — размышлял Гриесс, вливая очередную порцию энергии в щит. Он уже заметил, что его активно прикрывают, причем несколькими щитами одновременно, и приписал это дружеским побуждениям своих подчиненных. Предположить, что они выполняют приказ Асдока, он не мог даже в самых безумных мечтах.

Близнецы давно уже не были детьми и спокойно и расчетливо наблюдали за сражением. Их внимательные глаза считали потери без каких-либо эмоций. И если Гриесс старался сохранить свое войско, то некромантам количество мертвых доставляло особое удовольствие, огорчало лишь то, что Гриесс запретил поднимать вампиров. Дождавшись, когда потери орков достигнут десятков тысяч, они одновременно подняли руки, призывая павших подняться и ринуться в бой, только теперь на стороне вампиров. Зомби, поднятые близнецами, обладали огромным запасом прочности, убить их было намного труднее, чем любого живого воина. В заклятье вложили столько силы, что отдача просто свалила обоих некромантов с ног, и они без сил лежали на холме, глядя в ночное небо. Зомби-орки стянули на себя все силы и внимание орочьих магов, их вожак в первых рядах бросился в схватку, применяя и магию, и острую сталь. Это было то, чего ждал Гриесс. Он тронул Алода коленями, посылая вперед, надо достать и уничтожить вожака! Прикрываясь зомби, вампиры перешли в атаку. А ряды оживших мертвецов стремительно росли, падающие замертво орки через минуту вставали и поворачивали мечи против своих соплеменников. Гриесс медленно пробивался к Суарху, его белую голову ни с кем не перепутаешь. Маневр командующего повторили пятый и второй чайтер, и Рейзен, они не спускали с него глаз. Вожак орков в пылу сражения головы не терял, руководил своими, прикрывал и сам атаковал, только все его усилия не приносили должного результата. Армия вампиров, ведомая отрядами зомби, не только теснила орков, а стала брать их в кольцо, еще немного — и оно сомкнется, уйти не сможет никто. Они это тоже прекрасно понимали, поэтому вложили в последний отчаянный рывок все силы.

— Не дайте уйти магам! — напомнил своим Гриесс.

Меч его оставался в ножнах, его оружие — только магия, прикрывать и атаковать. Вожак орков, Суарх, сосредоточился на прорыве, не давая вампирам замкнуть кольцо. Орки дрались как одержимые: в глазах безумие, с клыков капает желтая пена, но на зомби это не действовало, они методично махали ятаганами, неудержимо сокращая численность противника.

Переглянувшись, Гриесс и Брайан ударили одновременно. Гриесс — огромным языком мрака, Брайан — стрелой, длинной черной, это она лишила Суарха глаза в прошлом бою. Белоголовый орк остался практически один. еще светилась аура его собрата-мага на границе атаки зомби, но светиться ей оставалось недолго. Вожак орков поймал оба заклятия на щит и атаковал сам, злобно усмехнувшись. Но его заклятие пробило только один из трех щитов, окружавших в этот момент Гриесса, остальные выдержали. На лице белоголового появилось удивление. И в этот момент, воспользовавшись случаем, атаковал первый чайтер. Над головой отвлекшегося вождя материализовался и мгновенно лопнул пузырь ядовито-зеленого цвета, обрушивая на него липкую, шипящую при соприкосновении с кожей кислоту. Суарх не успел ничего сделать для защиты, кислота выела глаза, обнажая кости черепа. Оставшиеся в живых орки издали вопль горя, но сдаваться не собирались, да и невозможно сдаться в плен к зомби.

Гриесс не хотел уничтожать всех, нужны свидетели битвы, такие, чтобы смогли рассказать потомкам в назидание. Он срочно отправил гонца к близнецам, зомби свое дело сделали, больше они не нужны. Орков оставалось пара десятков тысяч, когда ожившие мертвецы начали безвольно валиться на землю, их место мгновенно заняли вампиры. Оставшись без вожаков, в полном окружении, зеленокожие гиганты не собирались сдаваться, напротив, каждый готовился дорого продать свою жизнь и захватить с собой побольше врагов, но волна паралича не дала им этого сделать. Ноги не слушались, ятаганы вываливались из ослабевших рук. Опрокинув в себя содержимое очередной фляги, Гриесс выехал вперед.

— Вы проиграли! — громко крикнул он, привстав на стременах. — Сопротивляться бесполезно, да вы и не можете, — добавил он с довольной улыбкой. — Убивать вас не станем, возвращайтесь по домам, к семьям, живите дальше и вбейте в головы своих соплеменников, что воевать с вампирами — опасно, орки могут исчезнуть полностью, не останется ни одного. Молитесь Эрете, воздайте ей хвалу, я решил вас пощадить!

Гриесс приказал собрать у безвольных орков все оружие и погнать их тычками и пинками прочь, подальше от границы, в родную для них пустошь. Он с довольной улыбкой посмотрел вслед уходящим, и с долей сожаления окинул взглядом поле боя. Втоптанный, вбитый тысячами ног в землю ковыль, щедро полит орочей кровью — она уже не впитывалась в напоенную до предела землю а, заполнив собою все имеющиеся впадинки и углубления, отблескивала в лучах занимающегося рассвета. Среди трупов и раненых деловито сновали вампиры-снабженцы. наполняя пустые фляги кровью еще живых орков, стремясь хоть немного восполнить сильно уменьшившиеся запасы. Другие отряды вампиров слаженно, молча собирали павших, готовя их для погребального костра — орков в одну сторону, вампиров в другую. Гриесс глубоко и печально вздохнул. На этом поле осталась почти половина его армии, а ее так неимоверно трудно и долго восполнять!

Побежденные уходили медленно, не оглядываясь. Внезапная магическая атака вампиров лишила их всех одоков, разбежавшихся в панике от вспыхнувших, как сухая трава, походных жилищ. Поймать испуганного одока пешему бессмысленно даже пытаться.

Вернувшись на холм к близнецам, Гриесс долго их хвалил и благодарил, их помощь в этой битве оказалась решающей. Свое дело они сделали, и для его дальнейших планов их присутствие может только навредить. Появление некромантов на границе с эльфами чревато вспышкой обострения конфликта — он что зря добивался перемирия? А посетить эльфийскую границу планировал, пока армия в сборе и в боевой готовности. За последние несколько столетий эльфы хорошо продвинулись на территорию Варастии, и Гриесс решил восстановить прежние границы.

— Ты замолвишь за нас словечко перед советом? — заискивающе спросила Генда.

— Замолвлю, но вы должны понимать, что этого мало, очень мало для полного прощения. Это всего лишь первый шаг.

— Мы понимаем, — прозвучало в ответ.

— Спасибо, — подал голос ее немногословный брат, — спасибо, что поверил нам.

— Это было взаимовыгодно! И я где-то читал, что можно заслужить особое расположение богини, и она исполнит любое твое желание. Не знаю, правда ли это.

— Правда! — с жаром воскликнула Генда. — Мы сделаем для этого все возможное и невозможное! Главное, ты помни о нас и привлекай почаще.

— Договорились, — улыбнулся Гриесс и махнул им на прощание рукой.

Мара думала, что Анхель, как все остальные, придет к ней сам, но не тут-то было! Прошел день после ее разговора с Асдоком, и никто из вампиров ее не беспокоил, она даже не видела никого из них, только слуги бегали по делам. Решив, что так можно прождать вечность, она разузнала у экономки, где находится лаборатория Анхеля и отправилась к нему сама.

Холодный, по зимнему морозный воздух дохнул ей в лицо. Все небо затянуло тучами, солнце уже не показывалось несколько дней. Мара хорошо представляла расположение нужной башни, но все одно, пока добралась, успела озябнуть. Нерешительно толкнув арочную, окованную медью дверь, она очутилась в холодном сумраке каменного холла, освещенного бледным светом из небольших, высоко расположенных окон. Теплее не стало, башня не отапливалась. Поплотнее закутавшись в плащ, Мара стала подниматься по спиральной лестнице, идущей вдоль стены; перил у лестницы не было. Первая площадка встретилась на высоте третьего этажа обычного человеческого жилища — это личные покои Анхеля, а сама лаборатория находилась на самом верху под крышей. Лестница казалась бесконечной, Мара осторожно поднималась по ней, придерживаясь рукой за стену, и стараясь не смотреть вниз. Внезапно подъем закончился, она очутилась на небольшой площадке освещенной маленьким окошком, единственная дверь была слегка приоткрыта, оттуда тянуло непонятными запахами, над полом стелился синеватый дымок. Мара осторожно толкнула дверь и вошла в лабораторию. Анхеля она заметила не сразу, дыма тут было намного больше, чем на лестнице.

— Есть кто? — негромко спросила она.

— Есть, — из клубов дыма вынырнул Анхель собственной персоной. — Извини, заработался, я должен был сам зайти к тебе.

— Ничего, — Мара улыбнулась, — если гора на идет к Манфреду…

— Да, да, — рассмеялся в ответ Анхель, — я понял. Ты хотела повидать родных?

— Хотела. Асдок сказал, что пара-тройка недель у меня в запасе имеется, пока старцы готовят для меня эликсиры.

— Отлично, когда ты хочешь ехать?

— Чем раньше, тем больше времени смогу провести дома.

— Разумно, — согласился с нею вампир, — дай мне еще два дня, я закончу эксперимент, и поедем.

— А как поедем? Мне дадут лошадь?

— Нет, обычную нет смысла, а наши… Я слышал у тебя какие-то проблемы с быстрой скачкой?

— Я привыкаю, — замялась она.

— Не переживай, станешь одной из нас и все пройдет, даже летать научишься! А пока поедем на моей Крис, она у меня девочка покладистая.

— А может я надену Umhang и натяну поглубже капюшон? Мне не хочется въезжать в родное поместье вдвоем на одной лошади. Ты можешь найти мне вампирского коня?

— Вот ты задала задачку, — Анхель задумался и прошелся по комнате взад и вперед, — всех прибрала к рукам Вердоэ, но я постараюсь что-то найти.

И Анхель постарался. На следующий день Мару позвали на конюшню знакомиться со скакуном: если отношения не сложатся, то о поездке и речи быть не может. Но они сложились. Зная, что эти кони больше всего любят мясо, она заглянула на кухню и разжилась там парой тушек кроликов приличного размера.

— Молодец! — похвалил ее Анхель. — Знаешь с чем прийти.

— Я год общалась с Алодом, конечно знаю!

Рабел, далеко не молодой скакун, угощение принял и позволил ей себя погладить, одобрительно на нее поглядывая.

— Застоялся он тут, никого не хотел признавать и конюхи с ним намучились, а ты ему понравилась. Значит утром едем!

Отпустив близнецов, Гриесс повел сильно поредевшую армию к границам с эльфами. Предупрежденная при помощи кроугов Эрдика, присоединилась к ним, едва они достигли границы. Она тянется от орочьих пустошей до самого океана, начинаясь в степи и постепенно обрастая холмами, переходящими в горы, и петляет, повторяя изгибы рек, ущелий и междугорий. Вампиры не строили пограничных башен нигде, ограничиваясь каменными строениями, напоминающими бараки. За столетия мира эльфы прилично углубились на территорию Варастии, и сейчас армия вампиров следовала точно по границе, периодически встречая полуразрушенные бараки. Имея за спиной такую мощь, Эрдика зажглась энтузиазмом. Она посылала свои пограничные отряды отвлекать и завлекать эльфов в ловушки, а передовые отряды армии их методически уничтожали. Вампирам не требовался отдых, они двигались быстро, без остановок, и за неделю пути уже углубились в горы, пока невысокие, обильно заросшие лесом, иногда представлявшим из себя непроходимые дебри. Армия шла вдоль границы, сметая по пути все эльфийские разъезды, не оставляя никого в живых. Грифонов на границе с вампирами давно не использовали, с появлением кроугов грифонов берегли, и теперь некому было сообщить о появлении вампирской армии, все происходило слишком быстро и неожиданно.

— Однако надо послать к Максире гонца, а то с перепугу решит, что война, — заявил в один момент Гриесс и распорядился, — оставьте нескольких эльфов в живых и приведите ко мне.

Приказ выполнили быстро и четко, через пару часов к нему доставили трех эльфов: безоружных, со связанными за спиной руками. Армия, не останавливаясь, продвигалась вдоль границы, растягиваясь в длинную цепь, повторяя изгибы местности. Гриесс остановил Алода и поначалу не собирался спешиваться. Сколько времени нужно, чтобы продиктовать сообщение? Но скользнув взглядом по лицам пленных, изменил свое решение и махнул рукой в сторону практически круглой площадки с пожухлой низкорослой травой, окруженной чахлыми, полузасохшими деревьями, все еще борющимися за жизнь. Простые люди такие проплешины именовали «Ведьминым кругом». Пленных подвели поближе, и ловкими ударами по ногам заставили опуститься на колени.

— Интересно, и что ты тут делаешь? — спросил Гриесс, мягко спрыгивая на траву, у одного из пленных.

Секанди, опустив голову, ибо одним из пленников оказался именно он, негромко ответил:

— Так получилось.

— В таком случае, — сказал Гриесс, подходя ближе, — мне придется исполнить обещание, это наша третья, последняя встреча.

Секанди промолчал, сжав зубы.

— Дайте ему меч. — приказал Гриесс, — и развяжите руки. С остальных не спускать глаз, они мне еще нужны!

Эльфу развязали руки и сунули меч.

— Ну что? — поинтересовался Гриесс. — Как прошлый раз? Без магии?

— А если я убью тебя, то нас отпустят?

— Я и так собирался отпускать, мне нужны гонцы к вашему правителю, именно для этого в плен и брали. — Гриесс снял и отбросил подальше свой Umhang и, развернувшись лицом к Секанди, продолжил, — давай завершим наш спор, на этот раз меня ничего не сдерживает, как впрочем и тебя, у каждого свое привычное оружие, и встреча эта у нас последняя.

В единственном глазу эльфа горела неприкрытая ненависть, он поднял меч и, выкрикнув, — Помоги мне великий Яркет! — бросился в атаку.

Они закружили по поляне, высекая икры из сталкивающейся стали. Вампиры наблюдали за поединком с усмешками превосходства, а эльфы — с надеждой в глазах. Glubschrums, с четким приказом сидеть на месте, нервно перебирал лапами и поскуливал, он очень хотел помочь, но не осмеливался нарушить приказание. Гриесс наслаждался дракой, рука работала как прежде, и он легко перебрасывал меч из одной руки в другую, сбивая с толку противника. На лице периодически появлялась снисходительная улыбка — ослепленный ненавистью эльф не всегда успевал парировать удары, и по его руке и левому боку текли струйки крови. Секанди старался повернуть Гриесса лицом к солнцу в надежде на его слепящие лучи, но защита вампира работала таким образом. что солнце не слепило его. Молниеносным движением перебросив меч, он сильно ударил эльфа ногой, тот отлетел на несколько шагов и, не удержавшись на ногах, упал. В глазах мелькнуло удивление, он не ожидал такой подлости. Вампиры довольно заулыбались. Гриесс подождал, пока Секанди поднимется, и перешел в атаку. Блеск мечей слился в одно неразличимое пятно, а их звон больше походил на свист.

Черное острие вампирского меча блеснуло возле горла Секанди, руку отшвырнуло с такой силой, что чуть не вывернуло из плеча. Он остановившимися глазами проводил свой меч, отброшенный за круг травы и прощально блеснувший среди деревьев. Секанди не успел перевести взгляд на Гриесса, черное лезвие чисто, одним ударом снесло ему голову. Разбрызгивая кровь, она покатилась вниз по склону и остановилась у корней деревьев. У оставшихся эльфов вырвался печальный возглас. Гриесс вытер меч и, отправив его в ножны, повернулся к пленным.

— Вас отпустят, как только пройдет все войско. Вернут коней. Отправляйтесь к верховному правителю с сообщением.

— А если нет? — с вызовом спросил один из пленных.

— Тогда я найду других желающих, — безразлично ответил Гриесс, — впереди еще много эльфийских разъездов встретится. Решайте, не тратьте мое время.

— Согласны.

— В таком случае слушайте и запоминайте: Это не война, мы всего лишь восстановили границу. Но армия наготове, так что не советую. Это все, отправляйтесь.

Он поднял с травы свой Umhang, слегка встряхнул и подозвал Алода. Эльфов он не удостоил и полувзгляда, полностью потеряв к ним интерес.

В день отъезда с самого утра пошел снег, тяжелые темные тучи медленно ползли по небу, ветер кидал в лицо целые пригоршни снега. Решительно натянув поглубже капюшон фирменного вампирского Umhang, Мара отправилась в конюшню. Анхель уже ждал ее — кони оседланы, сумки собраны.

— Едем?

— Конечно. В Ифании еще осень, снега скорее всего нету.

Она забралась в седло с помощью конюха-вампира, очень уж высоки вампирские скакуны для обычного человека. Замок покинули на рысях, и всю первую половину дня двигались в таком темпе. Вампирский Umhang с капюшоном оказался намного теплее обычного плаща, даже подбитого мехом. После небольшой остановки Анхель пустил свою Крис галопом, Рабел устремился следом. То ли глубокий капюшон скрадывал все неудобства, то ли она стала привыкать, но через час бешеной скачки Мара поняла, что не ощущает никаких неудобств. Варастию проехали быстро, особо нигде не задерживаясь. Границу пересекли через заставу, почти безлюдную в это время года. Командовала пограничным отрядом вампиресса, склонившаяся перед Анхелем в глубоком поклоне. Он небрежно кивнул в ответ и надел своей Крис на ухо серьгу, мгновенно преобразившую ее из черного вампирского скакуна в грациозную серую в яблоках лошадку. Вместе смотрелись они потрясающе — не зря каждый вампир выращивает своего скакуна с рождения. Так же молча Анхель протянул Маре сережку для Рабела. Она взяла ее, не говоря ни слова и, с трудом дотянувшись до уха, надела ее. Изменившийся Рабел стал намного ниже ростом, что очень порадовало Мару, но остался таким же коренастым, изящества трансформация ему не прибавила.

После пересечения границы Анхель своих привычек не менял. Днем — отдых, а ночью — бешеная скачка по пустынным дорогам. Путешествовать таким образом Маре понравилось гораздо больше, чем обычным способом — получалось намного быстрее, и никаких тебе ночевок в лесах или полях. Панкор пересекли быстро и без приключений. Местность менялась, они ехали на юг. Стало заметно теплее, по бокам дороги потянулись хвойные леса, сады с поспевшим урожаем, который активно собирали местные поселяне. Голубое небо, по-осеннему нежаркое солнце, привычные с детства пейзажи — Мара невольно сравнивала все с Варастией, с ее холодной суровой красотой, скалистыми горными вершинами и зелеными уютными долинами, в которых гуляют огромные стада скота. Ей стала понятна любовь Гриесса к стране вампиров, она и сама готова была в нее влюбиться. Анхель оказался отличным собеседником, рассказывал много забавных историй о Гриессе, о вампирах, пытался донести до нее суть своих научных исследований.

Ярким солнечным утром они въехали в небольшой городишко, Акшар. Анхель не любил дешевых таверн вблизи городских ворот, он всегда выбирал те, что поближе к центру и подороже. Но в этом городке их оказалось всего две: по одной возле восточных и западных ворот, и на вид обе одинаково убогие. Поколесив по городку, он остановил свой выбор на той, что стояла ближе к западным воротам. Кухня в ней оказалась простой и незамысловатой, но Мара еще не успела настолько избаловаться, чтобы крутить носом. Заказав нехитрый завтрак она уселась за стол возле окошка. Анхель пошел на конюшню проверить, чем кормят лошадей. Его Крис оказалась в еде намного привередливей Алода, и он постоянно таскал ей разные вкусности. Заказ принесли быстро, хотя зал был почти полон: мастеровые, городские стражники, отчаянно зевающие гулящие девки. Мара неторопливо ела традиционную яичницу с овощами, из тела медленно утекала усталость от долгой скачки. Поглядывая в окошко, она предвкушала встречу с родными, гадая, застанет ли дома всех братьев, или же нет. До дома оставалась всего пара дней пути при скорости вампирских скакунов.

В это время в таверну вошли двое стражников, какое-то время они крутились у стойки, беседуя с хозяином, который им услужливо кивал и подобострастно улыбался. Выпив у стойки по кружке пива и заказав по второй, обвели взглядом весь зал и, заметив одиноко сидящую у окна Мару, уверенно двинулись к ней. Она не заметила ни их появления, ни маневра в ее сторону. Только когда они с шумом плюхнулись на лавки — один рядом, а другой напротив, только тогда она повернула в их сторону голову. На нее пахнуло крепким мужским потом давно немытых тел, пивом и дешевым табаком. Мара непроизвольно сморщила носик — как быстро она отвыкла от обычных человеческих запахов! В Арнс'Керахе воздух дышал свежестью, с приятными легкими ароматами — ни копоти, ни гари, ни человеческого пота. Даже конюшни ничем не пахли, настолько тщательно и часто их убирали. Даже стоя рядом в паре шагов ни за что не догадаешься, что рядом находится конюшня на несколько сот лошадей.

— Девушке не нравится запах настоящих мужчин? — с вызовом спросил тот, что сел напротив, и оба весело заржали. — Отодвинься, Керт, от тебя воняет, даме неприятно!

Мару ситуация позабавила, с принятием решения об обращении она освободила себя от клятв и норм поведения светлого мага, да и общение с Гриессом нанесло свой отпечаток, и сейчас она без тени сомнения готова была врезать по морде одному и шарахнуть файерболом другого, но решила подождать дальнейшего развития событий. А главное, решила подождать Анхеля и посмотреть на его реакцию, что он станет делать в такой ситуации?

— Что такая красивая девушка делает одна в нашем городе? — продолжил приставать стражник, сидящий напротив, другой же пододвинулся вплотную и попытался обнять ее за талию.

Мара спокойно отложила вилку в сторону и, не глядя на него, процедила сквозь зубы:

— Убери руку, мразь!

Но стражник не шелохнулся, наоборот, почти прижался к ней и шепнул на ухо:

— Я нежен с дамами, ты себе не представляешь насколько.

От него нестерпимо воняло, она удивилась — как еще год назад она этого совершенно не замечала? Отбросив руку настырного кавалера, она посмотрела на обоих и с нехорошей полуулыбкой сказала:

— Шли бы вы ребята своей дорогой, пожалеете потом.

— И что же с нами случится? — насмешливо спросил сидящий напротив. — В этом городе закон — это мы, как захотим так и будет! А ты зря кочевряжишься. если не хочешь попадать в такие ситуации — не путешествуй одна, а раз путешествуешь, то плати нам налог и отнюдь не деньгами, — закончил он свой монолог и с торжеством в глазах сделал большой глоток пива.

Дверь в таверну негромко скрипнула, впуская очередного посетителя. Стражники не обратили на него ни малейшего внимания, а вот по губам Мары скользнула злорадная улыбка, потому что вошедшим был Анхель. Как он себя поведет?

Глава 49. Вампирский бал

Какое-то время он просто стоял у входа, с блуждающей улыбкой на лице, обводя взглядом все помещение. Внимательный взгляд чуть прищуренных глаз замечал все и вся. Он и сейчас не изменял своим привычкам в одежде: шелковая рубашка с пышными кружевами в несколько рядов, парчовый жилет, слегка удлиненный камзол с богатой золотой вышивкой, идущей по рукавам и самому низу, черные штаны из тонкой дорогой шерсти и такого же цвета замшевые ботфорты с золотым ремешком-браслетом. Пальцы украшали перстни и кольца, на поясе висел меч. В богатых ножнах с инкрустацией и эфесом с драгоценными камнями. Глядя на него отстраненным взглядом, Мара понимала, что принцы обычно так и выглядят, более того, они должны так выглядеть. А Гриесс, при всей его любви к титулам, на этом фоне смотрится как обычный наемник.

— Вина! — крикнул Анхель, махнув пробегавшей служанке и нетвердой походкой подойдя к столу неуклюже плюхнулся рядом со стражником, сидящим напротив Мары.

Она удивленно распахнула глаза, он — пьян? Анхель весело посмотрел на всех троих и с глупой улыбкой, сильно растягивая слова, заплетающимся языком протянул:

— Ребята, а что тут происходит? Вы пристаете к даме? А можно с вами?

В этот момент Мара поняла, что это всего лишь игра, а Анхель просто великолепный актер. Стражник слегка отодвинулся, рассматривая вампира с головы до ног. Богатый, пьяный и, скорей всего, глупый франт.

— Шел бы ты, господин, своей дорогой, без тебя разберемся. Вон девки еще не все ушли, они с радостью тебя обслужат, — с долей пренебрежения в голосе ответил стражник.

— А у вас что же, на них денег нет? — удивленно спросил Анхель.

Мара с трудом сдерживала смех: интересно, к чему он ведет?

— Деньги у нас есть, но проезжающие через наш город одинокие дамы платят нам пошлину не только деньгами, и мы желаем получить свое, — терпеливо объяснял стражник, желая побыстрее отделаться от навязчивого франта.

— Пошлину, говоришь, — взгляд вампира мгновенно изменился и, хотя сейчас его глаза были серыми, Маре показалось, что в них мелькнул красный огонек, — интересные у вас правила, но мы их немного изменим.

Он задорно подмигнул Маре. Для внушения и управления людьми Анхелю не требовалось всматриваться в глаза жертвы, хватало мимолетного, мгновенного взгляда, и человек делал все, что он пожелает. Оба стражника вмиг застыли, потеряв дар речи и возможность шевелиться.

— Чего не позвала на помощь? — поинтересовался Анхель, наливая себе вина и пробуя его на вкус. — Фу, ну и гадость же они тут пьют.

— Я и сама бы справилась, — довольно улыбнувшись, ответила Мара, принимаясь за остатки завтрака.

Стражники таращили глаза, пытаясь пошевелиться.

— Это заклятие паралича? — она кивком указала на них.

— Нет, — вампир довольно улыбнулся, — зачем? Просто приказал им замереть.

— Впечатляет, — с уважением откликнулась Мара, — Гриесс так никогда не делал.

— У него для этого маловато сил и опыта, и вообще, такие заклятия его заставляли учить, невзирая на его протесты, — наставительно заметил Анхель. — Но что будем делать с этими оболтусами?

— Решай сам, — она встала, — я устала и хочу спать, это тебе сон не обязателен.

И, не оглядываясь, направилась к лестнице ведущей на второй этаж здания.

— Что же мне с вами делать? — задумчиво протянул Анхель, наливая себе еще вина. Он не встал, пока не прикончил весь кувшин. — Ну что, ребята? — сказал вампир, хлопнув стражников по плечам. — Вставайте, я придумал!

Стражники медленно поднялись, говорить они не могли.

— Вы хотели получить пошлину за проезд через город, и не деньгами? Вы ее получите! Вперед, сначала в баню, от вас воняет, а потом получать плату!

Довольно хохотнув, Анхель обнял их за шеи, выводя из таверны. Заплатив за помывку обоих, он повел их на край города в пустую заброшенную хижину, о которой они сами и рассказали против своего желания. Там. заставив обоих раздеться, он долго с удовольствием издевался над стражниками, удовлетворяя свою похоть.

— Вот что значит долгое воздержание! — сказал вслух довольный вампир по окончании.

Пнув напоследок под ребра незадачливых охотников за богатыми дамами, Анхель покинул хижину. Сначала он хотел почистить им память, но потом отказался от этой затеи — пусть помнят все до мельчайших деталей.

Мара давно проснулась, успела поесть, и сейчас с беспокойством поглядывала на входную дверь в таверну. Куда запропастился Анхель? Жаль, что с ним нет мыслесвязи, в ней было много плюсов. Ее беспокойство не успело перерасти во что-то большее, в таверну неторопливой походкой вошел Анхель.

— Готова ехать? — спросил он Мару будничным тоном.

— Готова, — ответила она, поднимаясь, — как ты поступил со стражниками? — как можно более равнодушно спросила она.

— Ты же сказала, чтобы я сам решал? Я и решил, — он явно не желал вдаваться в подробности.

И, глядя на его довольный вид, Мара не стала и пытаться. Истинно рожденный вампир лишен к людям каких-либо чувств, кроме потребительских.

* * *

Стражники провалялись в хижине до утра и пришли в себя с трудом от утреннего холода, стуча зубами и старательно отводя друг от друга взгляды. С усилиями оделись и потащились в гарнизон.

Весь следующий месяц они ходили как в воду опущенные. Сослуживцы и знакомые их совершенно не узнавали, парочку задир и забияк будто подменили. Они перестали ходить по девкам, поддерживать компании гуляк и выпивох, на вопросы не отвечали, предпочитая отмалчиваться, и старались не поднимать ни на кого взгляда. В свободное от службы время напивались — молча, вдвоем, в укромном уголке, чтобы никто не потревожил. Примерно через месяц после произошедшего, оставшись в очередной раз наедине и собираясь прикончить третий кувшин дешевого вина, Грег решился поднять страшащую обоих тему.

— Кто это был, Керт? И почему он с нами так?

— Не знаю, Грег, — Керт опустил глаза, — думаю, что он маг, темный маг, не верю, что светлый на такое способен. Но, скажи мне правду, Грег, тебе понравилось?

— Стыдно признаться, но да. Хотя сейчас кроме стыда и отвращения я ничего не чувствую, почему так?

— Не знаю, Грег, не знаю…

* * *

Через три дня Мара с Анхелем подъезжали к поместью Порт-Шатрен. Кони шли шагом, Мара сняла форменный Umhang, хотя в нем было совершенно не жарко даже под лучами южного солнца. По обеим сторонам дороги тянулись поля с убранным урожаем, желтевшие пятнами стогов; их сменяли сады и пастбища с пасущимися стадами. Перебравшись по деревянному мосту через небольшую речушку, Мара остановила коня.

— Что-то случилось? — спросил Анхель, придержав Крис.

— Я дома! — воскликнула она, вставая на стременах. — Вон поместье!

Мара указала рукой на двухэтажное здание, окруженное высокими деревьями.

— Миленько, — ответил Анхель, — что скажешь домашним?

— Про вампиров, Варастию и все такое — ни слова. Не поймут, начнется плач и ненужная суета. Я просто приехала в гости с другом, не более того!

— Как скажешь, — улыбнулся Анхель.

Родные чуть не задушили Мару в объятиях — никак не могли поверить в ее неожиданный приезд. Срочно послали гонца в столицу, старший брат Мары состоял в свите короля. Анхель держался в стороне, на вопросы отвечал коротко, предоставляя Маре самой рассказывать о подробностях. Но как он ни старался привлечь к себе как можно меньше внимания, яркая внешность и врожденное вампирское обаяние сделали свое дело. Он не просто расположил к себе все семейство Порт-Шатрен, они почти влюбились в него, с трудом веря во всего лишь дружбу между ним и Марой. И настойчиво приставали к Маре, пытаясь добиться подтверждения своих догадок.

В кругу семьи Мара провела неделю, на шестой день приехал из столицы старший брат и на несколько дней семья воссоединилась. В день перед отъездом маркиз Лаззаро де Порт-Шатрен закатил грандиозный по местным меркам прием, пригласив на него всех ближайших и не очень ближайших родственников и соседей. Очень ему хотелось похвастаться дочерью-магом и ее великолепным спутником. И это у него получилось. Все соседи, родственники, знакомые наперебой восхищались Марой и засыпали ее глупыми вопросами, полностью засмущав ее и сбив с толку. Когда наступил вечер, по-южному теплый и ясный, а гости насытились, все потребовали развлечений. И традиционные танцы не смогли их полностью удовлетворить. С чьей-то подачи стали просить Мару блеснуть магическим искусством. И в своей просьбе они были так настойчивы, что у нее не хватило духу им отказать.

Отведя Анхеля в сторону, чем немедленно огорчила стайку девушек. окруживших его плотным кольцом, Мара поделилась своими сомнениями.

— С Гриессом мы однажды устраивали что-то подобное, но главным гвоздем тогда были его иллюзии. А единственное, что смогла показать я — это файерболы, которые он сбивал в небе, они рассыпались на кучу мелких, получалось красиво и очень впечатляюще. А ты чем-нибудь можешь заставить файербол рассыпаться или взорваться?

— Конечно могу, что в этом такого? — фыркнул в ответ Анхель, — пошли, продемонстрирую наглядно.

И он действительно продемонстрировал. Все посланные Марой файерболы взрывались в одной точке подъема и рассыпались гроздьями мелких красно-желтых огоньков, вызывая бурный восторг у зрителей. Удивительным для нее оказалось то, что Анхель ничего видимого не делал, просто стоял и следил за летящим файерболом, а потом он взрывался.

— Как ты это делаешь? — пристала к нему с расспросами Мара.

— Трудно объяснить, — улыбнулся Анхель, — ты знакома с общим принципом вампирской магии?

— Да, в какой-то мере.

— У меня все это выражено гораздо сильнее остальных. Я смотрю на файербол и в нужный момент просто хочу чтобы он взорвался, и он взрывается.

— Как просто, — восхищенно протянула Мара.

— Да, — согласился с ней Анхель. — только учиться этому пришлось не один век.

Покидая на закате следующего дня отчий дом, Мара с огромными усилиями сдерживала рвущиеся наружу слезы. Она же видит их всех в последний раз! От этой мысли сердце готово было разорваться от горя, но, глядя на счастливые лица родителей, братьев, родственников она загоняла эти мысли поглубже. Потом выплачется. а сейчас нужно оставить в их памяти счастливые воспоминания о себе. После обращения она не сможет покинуть Арнс'Керах в ближайшие сто лет и это минимум, необходимый новообращенному для овладения своими новыми способностями и контроля над телом и инстинктами. Низшим вампирам на обучение требуется гораздо меньше времени, но они и не умеют полностью себя контролировать. Уезжая, Мара долго оглядывалась назад, стараясь сохранить навечно в памяти этот двухэтажный дом с белыми колоннами, окруженный пирамидальными тополями, этот милый деревянный мостик через речку, деревню на его противоположной стороне — все, к чему она привыкла, и среди чего выросла. Вполне возможно, что в следующий ее приезд тут все изменится.

* * *

Отпущенные Гриессом эльфы прибыли в столицу быстро, они спешили передать новость об армии вампиров. Добравшись до Пелагуса, потребовали встречи с верховным правителем, и через несколько часов ожидания он их принял в малом зале совета. Обилие зелени и порхающие птицы делали его похожим на сад, как и все в Пелагусе. Максире Претиоза Друарама сидел один в белом кресле, изготовленном из целого пня. Внимательно выслушав сообщения посланцев, он надолго задумался.

— Знал же, что пожалеем о своих решениях, — почти прошептал он, — но кто же знал, что так скоро?

* * *

За короткое время армия вампиров прошла вдоль всей границы с эльфами. После отправки гонцов, через какой-то промежуток времени стали реже встречаться эльфийские разъезды, а если и встречались, то спешно убирались прочь от движущейся, как лавина, армии. Эльфы приняли условия Гриесса, и он придержал боевой задор Эрдики, запретив ей нападать на эльфов. Вернув границу в свое изначальное состояние, восстановив кое-где уничтоженные пограничные столбы, армия свернула вглубь страны, оставив на границе усиленные отряды. По дороге армия расформировывалась, разбиваясь на отряды и сворачивая в разные стороны, каждый к своему гарнизону, а тех, что сняли с границы с людьми, вернули на прежнее место службы. Гриесс ликовал — орки разбиты, эльфы приструнены и не будут создавать проблем еще пару столетий. В Арнс'Керахе его ждет Мара, давшая согласие на обращение, можно считать что жизнь удалась! Теперь он точно знал, что там, на далекой лесной дороге, решив напасть на небольшой отряд знати, он вытащил у судьбы счастливый билет.

В замок они вернулись с разницей в один день. Гриесс оказался первым, Мара с Анхелем приехали на следующий день, и на радостях они чуть не задушили друг друга в объятиях. Анхель с пониманием улыбнулся и удалился, оставив их на крыльце предаваться радости встречи. Впрочем, на крыльце долго оставаться никто не собирался. Подхватив Мару на руки Гриесс, отнес ее в свои покои, где еще с вечера их ожидал наполненный водой бассейн и он, наконец-то, смог показать, для чего именно он обзавелся таким чудом в покоях замка.

Вампиры готовились отмечать победу, замок гудел, как растревоженный улей, съезжались члены королевского дома и высшие вампиры из армии, приглашенные на бал. Слуги — и люди, и вампиры сбились с ног, настолько грандиозным ожидалось торжество. Вернувшаяся Вердоэ первым делом явилась с докладом к Гриессу, а потом долго общалась с Марой. Им было о чем рассказать друг другу. И Вердоэ — единственная, с кем можно было поделиться волнующей проблемой, в замке планируется грандиозный бал, а ей нечего надеть. В чем идти на бал? На это Вердоэ лишь загадочно улыбнулась и потащила Мару к себе, и там, торжественно распахнув перед ней свой гардероб, предложила подруге выбирать любой наряд на свой вкус. Покои вампирессы по размерам не уступали покоям Гриесса, даже расположение комнат оказалось одинаковым, только комнату, в которой Гриесс построил бассейн, у Вердоэ занимала гардеробная. От обилия и разнообразия нарядов Мара пришла одновременно в шок и в бурный восторг.

Подбирая платье для такого события, Мара волновалась, ведь все будут на нее смотреть, как на избранницу Гриесса, а он нынче герой! Разгромил армию орков и заодно щелкнул по носу, поставив на место, заносчивых эльфов. Она крутилась в гардеробной перед зеркалом, не в силах остановиться ни на одном из нарядов — такое разнообразие сбивало с толку. Оставив ее одну, Вердоэ куда-то убежала, позванная слугой. Тихо вошедшего Асдока Мара заметила не сразу. Он негромко кашлянул, обозначая свое присутствие.

— Добрый день, — Мара не удержалась и присела в реверансе.

— И я рад тебя видеть, — невозмутимо ответил Асдок, — мне нужно с тобой поговорить.

— Что-то случилось? — встревожилась она.

— Нет, — успокоил ее верховный правитель, — просто разговор. По душам.

Во взгляде Мары появилось удивление.

— Со мной? — пробормотала она.

— Да, именно с тобой. Давай присядем.

Они прошли в гостиную и уселись в глубокие мягкие кресла.

— Я вас слушаю, — спокойно произнесла Мара, хотя внутри все сжималось от страха.

— Во-первых, не надо меня бояться, — сказал Асдок и положил свою руку на ее запястье, и хотя рука была прохладной, почти холодной, от нее по всему телу потекло ощущение теплоты и покоя, — а во-вторых, я как раз и пришел поговорить о твоих страхах и странной, согласись, что для боевого мага это странно, неуверенности в себе.

Предстоящий бал был для Мары последним в человеческом облике, ее обращение наметили через пять дней после праздника, а пока она ежедневно, самостоятельно посещала старцев, которые вливали в нее различные настойки и эликсиры, и проводили небольшие магические обряды. После нескольких часов общения с Асдоком, которому она, к своему удивлению, откровенно выложила все свои страхи и причины неуверенности, Марина самооценка сильно поднялась, и она стала уверенней себя чувствовать. Но платье так и смогла самостоятельно подобрать. Вердоэ категорически отказалась советовать что-либо, и Маре пришлось попросить помощи у Гриесса. Он быстро разрешил ее сомнения, заставив примерить все несколько платьев, отобранных ею и безапелляционно заявил, указывая на последнее, надетое ею.

— Вот это, неужели не видишь? Это же очевидно!

И поцеловав ее в щеку, стремительно убежал. Последние дни после возвращения они с Вердоэ активно перераспределяли вампиров. меняя места службы. Кроуги, гонцы прибывали почти каждый час, и Гриесс и Вердоэ спешили закончить с делами до праздника.

Оставшись одна она подошла к зеркалу. Темно-синее, местами отливающее пурпуром платье слегка холодило кожу. Замысловатая вязь гипюра, струясь вдоль всего силуэта, придавала образу свежесть ветра, мягко касаясь шеи узким воротником; нежный гипюр стекал на грудь и обнимал талию; стянутый широким шёлковым поясом, взрывался складками на расклешенной юбке до самого пола; вдоль обнаженной спины тянулась нить мелкого черного жемчуга — такого же, который был разбросан по лифу, отсвечивая тусклыми бликами.

Осмотрев себя в зеркалах со всех сторон, Мара пришла к выводу, что Гриесс прав, платье великолепно и очень ей идет, почему она сама этого не поняла? Пожав в недоумении плечами, она отвернулась от зеркал.

За время, проведенное в Арнс'Керахе, Мара успела обойти его почти целиком, но в большом бальном зале побывать еще не довелось и, ступив в него под руку с Гриессом, кроме восхищенного:

— Вау! — она ничего не смогла произнести.

В идеально ровном зеркальном черном полу отражался потолок с лепниной и фресками, колонны поддерживающие свод уходили вдаль стройными рядами. Многочисленные статуи, стоящие в промежутках между арочными узкими окнами, перемежались массивными медными жаровнями, в которых горел самый настоящий, не магический огонь. Ступив на этот пол, Мара покрепче ухватилась за руку Гриесса, ей казалось, что она идет по льду и в любой момент может подскользнуться, но пол под ногами совершенно не скользил, из чего его сделали? В зал вели четыре двери: черные, массивные, с коваными ручками в виде голов троллей и орков, сейчас они стояли нараспашку, пропуская многочисленных гостей. Над каждой из дверей нависал балкон с музыкантами, наигрывающими странные мелодии. В зале царил полумрак, свет исходил от жаровен, летающих в воздухе белых и зеленых огоньков и нереально огромных каминов, в которых на вертелах жарились туши быков. Мясо ни в коем случае нельзя пережаривать, повара из числа людей внимательно за этим следили, кусочки, отрезанные ловкими движениями истекали кровью и распространяли аромат жареного мяса.

Каждый попадавшийся на пути вампир приветствовал Гриесса и Мару, члены королевского дома склоняли головы и радостно обнимали, поздравляя с удачной военной компанией Гриесса, и выражая восторг и поддержку Маре. О ее решении знали все, и все стремились выразить ей свое одобрение. Просто высшие вампиры таких вольностей себе не позволяли, среди гостей они составляли большинство, они низко склонялись перед обоими прикладывая кулак к груди. Гриесса любили, не было в среде вампиров тех интриг и борьбы за власть, что наблюдается в каждом королевском дворце в любом из человеческих государств.

Заметив, что Мару начинает напрягать это бесконечное выражение уважения, Гриесс решительно увлек ее к столам, стоящим вблизи каминов с жарящимся мясом. На столах стояло вино, настолько разнообразное, что глаза разбегались, но среди всего этого изобилия преобладало черное вампирское вино, и оно пользовалось наибольшей популярностью. Гости прибывали, пили вино, угощались полу прожаренным мясом, общались, в воздухе ощущалось ожидание, а вот чего именно Мара понять не могла. Подойдя к одному из каминов, Гриесс попросил для Мары полностью прожаренный кусок. Из небольших, неприметных дверей выходили слуги, неся подносы, уставленные тарелками с сырой куриной, гусиной и свиной печенью. К аромату жареного мяса и вина добавился запах свежей крови. Выпив по бокалу черного вина, приняв поздравления от более чем сотни вампиров, Мара уже собиралась спросить, чего же все ждут, и повернувшись, не обнаружила Гриесса не только рядом с собой, но и в поле зрения. Решив не отходить от стола, дабы не потеряться в толпе, она налила себе вина из приглянувшейся на вид стеклянной бутылки. Его вкус ей понравился: малиновое, с редкими пузырьками, еще не шампанское, но уже и не просто вино — оно оказалось невероятно вкусным.

На самом большом балконе началось движение, играющие до этого музыканты умолкли, взоры и внимание гостей сосредоточились именно на этом балконе. К перилам подошел Асдок и усиленным магией голосом торжественно объявил начало праздника, посвященного нескольким событиям. Он озвучил причины торжества, и от взглядов, переведенных на нее, Мара чуть не поперхнулась но, быстро среагировав, поставила бокал на стол и приветливо всем улыбнулась.

— А сейчас, по сложившейся традиции, — продолжил Асдок, дав всем время полюбоваться на Мару, — первая песня для первого танца от нашего übergeordnet Гриесса!

На это объявление гости ответили громкими криками восторга. Асдок покинул балкон, уступив место Гриессу. Тот поклонился гостям, кивнул музыкантам и полилась музыка, усиленная магией. Маре казалось, что она уже немного привыкла к его песням, но это всего лишь казалось. Слов она не понимала, Гриесс пел на родном языке, а вот музыка… Она завораживала. Это был вальс, темный вальс на вампирский лад. Пары закружились в ритме танца, в призрачном свете, в отблесках огней мелькали красные глаза, белые клыки, драгоценности, щедро украшающие вампиров и вампиресс. В цветах одежды не пренебрегали ничем, часто встречался белый в сочетании с другим, чаще всего ярким, вызывающим цветом.

Веки прикрыты, в груди приятная тяжесть, вместо мыслей — опиумный дым. Тела движутся интуитивно, подчиняясь вязкому, пульсирующему ритму. Темные одежды скрывают темные мысли.

Мелодия захватила и Мару, ей остро захотелось закружиться в этом необычном вальсе, но с кем? Вальс танец парный, она оглянулась вокруг в поисках подходящего партнера, и тут прохладная рука легла ей на талию и Асдок шепнул ей на ухо:

— Может, я подойду для этой цели?

— Ох, — Мара вздрогнула от неожиданности и улыбнулась верховному правителю, — конечно подойдете, в этом не стоит и сомневаться.

Она с готовностью вложила ладонь в его протянутую руку, и они закружились в темном вальсе. И сам танец, и музыка, и голос Гриесса, да и вся атмосфера так захватили ее, что все казалось нереальным, настолько это было восхитительно.

— О чем он поет? — спросила Мара Асдока.

Schuldig! (Грешен!)

оригинал: Diary Of Dreams

Ich atme deinen Duft zum Leben Я вдыхаю твой аромат, чтобы жить Im Nebel deiner Gegenwart В тумане твоего настоящего. Ich falle tief in deine Stille Я опускаюсь глубоко в твое безмолвие, Nichts mehr hier, was mich noch hält Здесь больше нет ничего, что удержит меня. In deinem Blick ein Tier erfriert Под твоим взором зверь замирает, Dein Gift die Sinne schon betäubt Твой яд уже дурманит сознание. Wenn deine Stimme Abschied schenkt Если твой голос дарит прощание, Erstick ich in Geborgenheit Я задыхаюсь в безопасности. Graue Zeiten weichen Dir Безотрадные времена обходят тебя, Die Jahre haben wir gezählt Наши годы сочтены, So dankbar schließe ich die Augen С благодарностью я закрываю глаза.[9]

— Нравится? — поинтересовался Асдок.

— Очень! Сколько талантов поместилось в нем!

— Если кто-то по-настоящему талантлив, то он талантлив во всем. Так говорит народная мудрость, и хотя она зачастую ошибается, но тут я с ней совершенно согласен!

Глава 50. Подарок Асдока

Но я разожгу Огонь твоих глаз Я даю тебе силу Даю тебе власть. Нау, «Нежный вампир».

Последующие несколько дней перед обращением воспоминания об этом бале грели душу и вызывали непроизвольную улыбку. За эти пару ночей празднований Мара натанцевалась за все предыдущее время. В кавалерах недостатка не наблюдалось, почти все вампиры королевского дома желали с ней пообщаться и потанцевать. Гриессу приходилось пропускать каждый второй танец, но это никоим образом не омрачало радостного настроения. Узнав, что обращать ее станет один из старцев, Мара очень удивилась.

— Почему не Асдок? — спросила она Гриесса.

— Потому что нам нельзя становиться кровными родственниками, это же очевидно, — ответил он, обнимая ее, — ты же хочешь замуж?

— Ну… — протянула она, умащиваясь в его объятиях.

Они лежали в спальне, на огромной круглой кровати, и не проявляли ни малейшего желания ее покидать.

— Хочешь, хочешь! — рассмеялся он. — Ты проболталась об этом Вердоэ, не увильнешь. В этом случае мы не должны стать родственниками. И потом ты — обученный, состоявшийся маг: такое обращение должен проводить только знающий все наималейшие тонкости, и для этого выбрали Кромлина, одного из тринадцати старцев.

— Понятно, — ответила Мара, прижимаясь к Гриессу и наматывая на палец прядь его волос, не сдерживаемые ничем, они рассыпались черным потоком по его плечам, — мне же этого не объяснили.

— Старцы вообще немногословны, — усмехнулся в ответ Гриесс.

— Интересно, как стану пахнуть я после обращения? — задумалась она, уловив усиливающийся запах амбера.

— Самому интересно, — пробормотал Гриесс, разворачивая ее лицом к себе.

Сам процесс обращения Мара старалась не вспоминать все последующее за ним время, но только полностью овладев всеми новыми способностями, она смогла заблокировать память об этих жутких часах ее жизни. Если бы процесс обращения можно было прервать и уйти, она бы так и сделала. Останавливала мысль, что в этом случае из нее получится рядовой низший вампир, без каких-либо способностей к магии. Но как же долго и дорого даются такие способности! Накануне ее обращения Гриесс посетил Диалу. Новообращенных содержали в закрытом от людей крыле, в каменных мешках без доступа солнечного света, солнце для них смертельно опасно.

Диалу терзал голод и неудержимые вспышки ярости, хотелось крови, хотелось терзать живую плоть и пить, пить из нее кровь. Но плоти не давали, кровь только во флягах и не больше литра за раз. В минуты просветления. когда она могла разумно мыслить, Диала, теперь уже Бэра с длинной приставкой в конце, размышляла, а правильно ли она поступила, согласившись на обращение? Теперешняя жизнь намного хуже предыдущей. Хотя наставник уверяет, что это ненадолго, нужно лишь прилежно учиться. Ее раздумья прервал звук ключа в замке, для наставника время необычное. Теперь она остро ощущала положение солнца и точно знала, что день в самом разгаре. Не успела дверь полностью открыться, как она, не думая, метнулась к выходу и попала в крепкие руки вошедшего вампира. Его запах показался знакомым, и подняв вверх глаза, она улыбнулась.

— Вот уж кого не ожидала увидеть!

— Почему? — удивился Гриесс, закрывая дверь и выпуская Бэру из рук.

— Насколько я помню ты не собирался возвращаться в ближайшие годы. Что-то случилось?

— Да, война с орками. Но я не просто пришел тебя проведать, я с хорошей новостью.

— Интересно, — она уселась на каменный пол, прислонившись спиной к грубой каменной стене, — выкладывай.

— Я не один вернулся, — начал немного издалека Гриесс, — Мара приехала со мной.

— И что же? Не томи!

— Завтра ее обращение.

— Ух ты! А она хорошо подумала? Как бы не пожалеть, я вот временами жалею.

— Это пока, период обращения и обучения самый сложный, наберись терпения. Овладеешь способностями и поднимешься хотя бы просто до высшего, и все станет по-другому. А когда войдешь в полную силу вампира королевского дома, вот тогда и станешь решать — жалеешь ты о содеянном или нет.

— Наставник точь-в-точь говорит. Так что там с Марой? Зачем ты мне это говоришь? Чтобы я порадовалась за нее? Или за тебя?

— За себя порадуйся, такой случай выпадает очень редко, на моей памяти подобного не было. Вы будете жить и обучаться вдвоем, и все пойдет быстрее и веселее.

— Правда? — просияла Бэра. — Так это же великолепно! Одиночество действительно сильно угнетает, наверное сильнее всего остального. Поговорить — и то особо не с кем.

— Поверь мне, я знаю, — кивнул Гриесс.

— А когда я ее увижу? — Бэра заерзала от нетерпения.

— Недели через две, пройдет самый острый период адаптации и вас вместе поселят.

— Поселят? В нормальную комнату?

— Нет, — Гриесс усмехнулся, — в такую же конуру, только побольше.

— Что за дурацкие правила! — возмутилась Бэра. — Неужели нельзя создать нормальные условия?

— Нельзя, ты разнесешь на мелкие кусочки всю комнату при первом же приступе голода, и потом это поможет ценить удобства впоследствии, — наставительно изрек он и ушел, оставив ее одну в темноте каменного подземелья.

На Марино обращение Гриесса не пустили, нечего мешаться под ногами, процесс сложный, одна малейшая ошибка может обернуться чем угодно, а старцы хотели не только сохранить Марины способности к огню, но еще и приумножить. Процесс затянулся почти на сутки, которые Гриесс провел под дверью пещеры, и по окончании ему разрешили самолично отнести новообращенную в новое, временное жилище и самому контролировать первый, острый период адаптации. Наставника для нее ему тоже разрешили выбрать самому. В эту ночь Маранеллы де ПортШатрен не стало, родилась Аллора Кромлин Эрдай дю Волтарен.

Первые две недели Гриесс не отходил от нее ни на шаг, держа под жестким контролем, и заодно сглаживая адаптационный период. Наконец в ее глазах засветился разум и, усевшись на пол возле стены, она спросила:

— И сколько времени продолжался этот кошмар?

— Две недели, но это не совсем уж кошмар, бывает все намного хуже.

— Уверена, что хуже не случилось лишь благодаря тебе.

Он не стал отвечать, просто улыбнулся.

— Теперь я понимаю о чем говорила Вердоэ! Как Анхелю это удалось? Как он смог протащить ее в таком состоянии и удержать под контролем?

— Не знаю, — развел руками Гриесс, — нам с тобою никогда не дорасти до его способностей, так что не заморачивайся.

— И что дальше?

— А дальше будешь учиться, долго, настойчиво и терпеливо и не сама, тебя поселят вместе с Бэрой.

— Кто такая?

— Наша обращенная ведьма, — он усмехнулся.

— Диала? — Аллора, аж привстала от радостного удивления.

— Да, теперь она Бэра Гаррет де Педигрофт.

— Это намного лучше, чем одной. Ты же не будешь постоянно сидеть со мной?

— Нет, не буду. У меня есть обязанности, и их необходимо выполнять. Я буду часто приходить, еще надоем тебе, — рассмеялся Гриесс.

— Никогда, — серьезно глядя на него ответила Мара? Нет, уже Аллора.

Следующие несколько десятков лет прошли именно в таком режиме. Он мотался по стране, занимаясь государственными делами, и все свободное время проводил с ней. Когда Аллора и Бэра достигли стадии высшего вампира, их перевели в другое здание с окнами, удобными кроватями и большим бассейном во дворе. Тогда Гриесс стал забирать ее на долгие прогулки по окрестностям. К тому времени Аллора уже обзавелась собственной лошадкой, названной ею Чок-Чок: милой, покладистой кобылкой, очень похожей по характеру на свою хозяйку. Выучила язык вампиров и научилась оборачиваться летучей мышью. Скорость передвижения ее больше не пугала, наоборот приводила в восторг. Повышенное либидо, а с ним и постоянное желание интимных утех, почему-то ее шокировало. Первой начиная заигрывать с Гриессом, она сильно удивлялась своему раскованному и непристойному поведению, чем очень его веселила.

— Это теперь всегда так будет? — поинтересовалась она, откинувшись на подушки и блаженно потягиваясь.

— Как? — игриво спросил он, нежно водя пальцем по окружности ее соска.

— Такая всепоглощающая страсть к сексу?

— Тебя это пугает? — улыбнулся он.

— Немного, когда жить, если при виде тебя я думаю только о том, как стянуть с тебя штаны?

Гриесс довольно рассмеялся.

— Я не против! Только за!

— Но все же? — требовательно спросила она.

— Со временем ты научишься контролировать все свои эмоции и желания, не торопи события.

— Хорошо. И прости меня, пожалуйста.

— За что? — он удивленно на нее посмотрел.

— За мои скандалы и придирки на тему твоих походов по служанкам в тавернах. Теперь я отлично понимаю твои поступки!

— Да пустяки, забудь, ты же не знала.

— Даже не могла предположить, что это настолько вот так. И знаешь… — слегка замялась Аллора.

— Что?

— Мне не нравится звучание моего полного имени. Давай и его сократим для друзей и близких, — лукаво улыбнулась она, — просто Лора, мне нравится гораздо больше.

— Как скажешь, так и будет. Лора так Лора, коротко и очень красиво.

— И как я нынче пахну? — задала она еще один вопрос, крутящийся на языке, игриво поглядывая на Гриесса.

Он ответил сразу, не задумываясь ни на секунду.

— Ландышем, легким нежным ароматом ландыша, а при возбуждении, как и все — амбером. И сейчас я уверен, что он усиливается!

— Да, именно так, — довольно улыбнулась Лора, — иди ко мне!

Старцы не зря колдовали при обращении почти сутки, магия огня осталась при ней. Для овладевания новыми возможностями Лорин наставник, часто в сопровождении Гриесса, увозил ее далеко от замка, на дальние полигоны, специально предназначенные для отработки сильных масштабных заклятий. С этим у Аллоры особых проблем не возникало, пользоваться магией ее научили давно. А масштабные заклятия работали так же — заклинание, вливание силы, результат. Труднее приходилось с чисто вампирской магией, управляемой одним желанием. К особенностям вампирского зрения пришлось долго привыкать, Бэра очень сильно страдала, особенно когда в поле зрения попадалось несколько вампиров. Первые десятки лет солнечный свет доставлял физическую боль, на него невозможно было смотреть, глаза жгло огнем, зато девушки быстро оценили преимущества каменных мешков без окон. Поначалу они с Бэрой много разговаривали, представляли будущее, вспоминали прошлое, лет через 50 темы для подобных разговоров иссякли, ничего нового не случалось, и они редко перебрасывались короткими фразами, интересуясь успехами друг друга. С переводом в более комфортные помещения их разделили, каждой выделили по комнате, и видеться они стали реже.

С момента обращения прошло 90 лет, обучение в паре сократило сроки становления молодых вампиресс. Аллора и Бэра перешли последний рубеж обучения, и стали полноправными представителями королевского дома. По этому случаю в Арнс'Керахе устроили семейное торжество. Произнося торжественную речь, Асдок особо отметил, что пополнение в рядах королевского дома произошло благодаря Гриессу, и чтобы в семью добавилось сразу двое, почти уже никто не помнил.

Тут же, в кругу своих, после похвальных речей и чествований новеньких, Гриесс сделал Аллоре предложение. Опустившись по всем правилам на одно колено, он протянул ей золотое кольцо неописуемой красоты, камня такого цвета Лора никогда не видела: он переливался зеленым, голубым, красным, и понять какого же он на самом деле цвета, было невозможно.

— Аллора Кромлин Эрдай дю Волтарен, — произнес торжественно Гриесс, — согласна ли ты стать моей женой и разделить со мной вечность?

И хотя она знала о предстоящем предложении, все одно потеряла на мгновение дар речи, задохнувшись от нахлынувших чувств. Глядя на Гриесса сияющими от восторга глазами, она громко, ее услышали все, ответила:

— Да! Я согласна!

Собравшиеся бурно отреагировали на ее ответ — бросились поздравлять, поднимали тосты в их честь, радостно улыбались.

— А со свадьбой немного повременим, — сказал Асдок, когда отзвучали все поздравления, — у меня небольшой сюрприз будет, для него необходимо время.

Через несколько дней он уехал, что само по себе удивительно, взяв с собой несколько вампиров королевского дома; куда и для чего от отправился, не знал никто.

Теплым летним вечером Квинтил вернулся домой позже обычного, в последнее время навалилась куча дел и времени на отдых почти не оставалось. Он прошел в гостиную, бросив на низкий столик пояс с оружием, и с блаженным стоном опустился в любимое кресло у камина.

— Да, как ни крути, а годы берут свое, стареешь, — внезапно раздался голос из полумрака комнаты.

Он показался Квинтилу смутно знакомым. Щелкнув пальцами он зажег свечи в люстре и повернулся на голос.

— А я уже решил, что никогда тебя не увижу. Столько лет прошло!

— Но ты же помнишь, что ты мне должен?

— Помню. Только не понимаю, чем я могу помочь тебе?

Асдок невозмутимо посмотрел на архимага.

— Если я приехал — значит можешь.

— Чего же ты хочешь?

— У тебя во дворе стоят две телеги, в них пустые фляги, ты должен наполнить их кровью магов.

— Зачем тебе столько магической крови понадобилось? — не сдержал удивления Квинтил. — И как мне ее добыть?

— Хотел бы сказать, что тебя это не касается, но не стану. Мой младший женится, свадьба для нас большая редкость, нужно редкое угощение.

— Гриесс? — решил уточнить Квинтил. — На Маранелле?

— Да, — подтвердил Асдок, — только ее теперь иначе зовут, при обращении дается новое имя.

— Знаю. Неужели она согласилась? — ужаснулся архимаг.

— А что тебя так удивляет? — пожал плечами Асдок. — Она его любит и это единственный способ связать воедино их судьбы.

— Да, да, — кивнул Квинтил, — но как мне добыть столько крови?

— Опять хочется сказать — решай сам, но у меня нет желания долго тут торчать, поэтому предлагаю помощь, кровь младших учеников тоже подойдет, они и помнить ничего не будут.

— И выполнив твою просьбу, — задумчиво поинтересовался архимаг, — я свободен от данного тебе слова?

— Полностью, — кивнул ему Асдок, — я вообще удивлен, что появилась услуга, которую ты можешь мне оказать.

— Хорошо, — Квинтил хлопнул ладонями по подлокотникам кресла, — когда?

— Да хоть завтра. А повозки лучше сейчас завезти на территорию академии? Как думаешь? Так будет проще.

— Сейчас, так сейчас, — архимаг поднялся и подобрав брошенный ремень с оружием, застегнул его на поясе.

Выйдя во двор, Квинтил увидел повозки, которых он не заметил прежде. Крытые, с высокими плетеными бортами, рядом с ними стояли два вампира. Он даже не стал гадать, ясно и так, что из королевского дома, да и лошадки, косящие недобрым взглядом, на самом деле явно выглядят иначе. С плохо скрытым недовольством Квинтил наблюдал, как же легко вампиры прошли проверку дежурных магов и двинулись по территории академии в сторону хозяйственного двора. «Единственное, что мешает им править миром, это присутствие в Эрде эльфов, не приведи их Яркет — жить бы нам в царстве вампиров», — размышлял архимаг, двигаясь позади вампирских телег.

Сбор крови занял два дня, младших учеников Квинтил оградил от этой процедуры. Представил вампиров посланниками королей, объявил по академии собеседование, и сам при этом присутствовал, хотя и приходилось сжимать зубы, сдерживая себя, глядя как вампиры ловко вкалывают его ученикам иглу в вену и набирают кровь во фляги. Асдок, пользуясь случаем, отправился осматривать город, все же он очень сильно изменился за прошедшие века. Он помнил на этом месте небольшую рыбацкую деревушку, а сейчас какой огромный город отгрохали, восхищался он, гуляя по улицам Азании. В академии Асдок появился именно в тот момент, когда последняя фляга была уложена в причитающуюся ей ячейку.

— Мы закончили, — сообщил ему один из вампиров.

Асдок кивнул и повернулся к Квинтилу.

— Благодарю, очень выручил, — поблагодарил он стоящего с недовольным лицом Квинтила.

Тот скептически оглядел повозки.

— Далековато вам ехать, много времени займет дорога, стоило оно того?

В глазах Асдока промелькнуло ироничное превосходство.

— Такие как мы, должны уметь пользоваться иными путями, — загадочно ответил он и, взглянув на небо, добавил, — однако дело идет к вечеру, я хочу покинуть город сегодня, без применения магии, — по губам верховного правителя вампиров скользнула слабая усмешка, — почти без применения.

Повинуясь его молчаливому приказу, повозки двинулись к воротам.

— Прощай, архимаг Квинтил, с тобой было приятно иметь дело.

Асдок поднял руку в прощальном приветствии. Квинтил ответил тем же, и еще долго стоял на месте, погруженный в размышления. Потом, очнувшись от мыслей, он не спеша побрел в сторону дома, сильнейший всплеск темной энергии заставил его перейти почти на бег. Добравшись домой, Квинтил вбежал в кабинет и лихорадочно стал что-то искать в многочисленных ящиках стола. Нашел небольшой амулет: плоский, молочного цвета диск спокойно помещяющийся в ладони. В самой середине имелось отверстие, в которое был протянут кожаный шнурок. Поспешно натянув амулет на шею, Квинтил выскочил из дома и, забежав в конюшню, вскочил на коня, не тратя время на его оседлывание. Провожаемый удивленными взглядами конюха и остальных слуг, архимаг сжал коленями бока коня и выехал на улицу. По городу он пронесся на полном скаку и, миновав еще открытые городские ворота, направил коня по дороге, ведущей на северо-запад. Долго ехать на пришлось, через несколько минут такой скачки Квинтил придержал коня и взял амулет в руку, тот слегка нагрелся. Архимаг спешился и пошел по полю в сторону от дороги. Амулет стремительно изменял цвет, превращаясь из молочно-белого почти в черный, цвет грозовой тучи, в которой клубится туман.

— Не может быть, — бормотал Квинтил бродя по полю, — неужели он таки смог?

Но глаза его не обманывали и амулет, провалявшийся без дела несколько веков, работал, указывал на открытие портала при помощи темной магии.

Посмотрев на темнеющее небо, он подозвал коня и поехал назад в город, необходимо сообщить о произошедшем верховному эльфу. Несмотря на полную изоляцию, Максире все же поддерживал связь с архимагом.

В Арнс'Керах Асдок вернулся так же, как и уехал: тихо и без предупреждения. Задавать вопросы ему никто не посмел и о содержимом привезенного можно было только догадываться, хотя многих и распирало любопытство.

Королевская свадьба явление само по себе редкое, а уж вампирская свадьба тем более. Выбор платья невесты занял нереальную кучу времени — не стесненная никакими рамками Лора выбирала из огромного количества вариантов. Вердоэ, как близкая подруга, всячески ей помогала, да и Бэра старалась оказаться полезной. Целое поселение неподалеку от королевского замка занималось только тем, что шило наряды вампирам из королевского дома, а если успевали, то и остальным желающим. Вампиресса ведавшая швеями, сама в далеком прошлом швея. внесла свой вклад в окончательный образ невесты. Алое платье цвета крови взрывалось пышной юбкой в пол, аккуратные округлые срезы шелкового корсета чуть прикрывали грудь, всем деталям вторил нежный тонкий гипюр под цвет; самое яркое впечатление создавали огромные черные перья, нашитые так, что с лица казалось, будто сверхъестественно большой ворон обнимал нежный стан Аллоры от груди до середины бедра, соблюдая все изгибы и впадины тела. Дополняя композицию, нежные руки окутывали перчатки, напоминавшие черную паутину, поднимаясь от кончиков пальцев и почти дотягиваясь легким пернатым обрамлением до голых плеч. Свадебным нарядом Гриесса занимался Анхель, ибо кто, как не он лучше всех разбирался в праздничных нарядах королевских особ? Он одел Гриесса в черный бархатный свитшот, доходящий до середины бедра, с зауженными к запястью рукавами, намного длиннее обычных. Они закрывали ладонь почти наполовину. Воротника не имелось вовсе, зато от правого плеча, собранный в гармошечку, свисал расшитый золотой вышивкой кусок ткани; он мягкими складками спускался наискось через грудь и исчезал под левым рукавом, органично сливаясь на спине с большим крылом, закрывающим всю спину, щедро украшенным белым жемчугом и заканчивающимся на нижнем краю бедра. Расшитые по бокам штаны Гриесс отстоял свои — они единственные из всего его гардероба соответствовали образу принца королевской крови. Привычные Гриессу сапоги Анхель заменил на замшевые ботфорты, украшенные золотыми пуговицами. Меч на подобную церемонию не полагался, на изящном поясе с тисненным рисунком красовался артефактный кинжал с ярко-красным камнем на навершии.

И хотя на дворе стояло лето, праздничную церемонию, по традиции, проводили в тронном зале, вмещающем в себя всех вампиров королевского дома. а также приличное количество высших.

Стоило Аллоре и Гриессу вступить в зал, как разговоры тут же прекратились, и все внимание присутствующих переключилось на пару молодоженов. Глаза обоих сверкали от счастья, держась за руки и улыбаясь друг другу, они почти не замечали окружающих. Путем долгих экспериментов, достав вопросами Вердоэ, Аллора сумела сменить цвет волос на привычный ей рыжий, только этот получился с более красным оттенком, что еще больше ей шло. Под торжественные звуки музыки они прошествовали к трону и, остановившись за несколько шагов, склонили головы перед Верховным правителем Варастии. В зале воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь шорохом одежд. Асдок, сменивший свой традиционный наряд на более торжественный, и облаченный в дивной красоты камзол, сплошь расшитый золотом, степенно поднялся с трона.

— Подойдите ко мне, — потребовал он, — и отвечайте сейчас перед всеми, не только перед королевским домом, но и перед Великой Эретой, нашей покровительницей — вы хорошо подумали?

— Да, — ответил Гриесс.

— Да, — ответила Аллора.

— Вы собираетесь заключить вечный союз, который разорвется лишь со смертью, осознаете ли вы это?

— Да, — ответили они в унисон.

— Хорошо, — улыбнулся Асдок, — протяните руки.

Золотым перстнем с острым когтем на конце он проколол обоим подушечки пальцев и быстро, пока кровь не успела свернуться, соединил. Их кровь смешалась. И Аллора и Гриесс почти одновременно почувствовали мысли и чувства друг друга. Над их головами образовалась едва заметная тонкая нить, подобная предыдущей. разница лишь в том, что эту разорвать невозможно, и она не имеет ограничений в расстоянии. Аллора счастливо улыбнулась.

— Теперь ты опять в моей голове, как мне этого не хватало! — воскликнула она.

— Теперь я там навечно! — ответил Гриесс. — Я люблю тебя! — его голос отразился от высоких сводов зала, — и буду любить тебя вечно!

— Я люблю тебя, Гриесс, — как эхо откликнулась Аллора, — и буду любить тебя вечно!

Их клятвы встретили аплодисментами и восторженными криками. Оркестр грянул торжественный марш и все, во главе с новобрачными, потянулись в бальный зал, где их ожидал сюрприз в виде угощения от Квинтила. Для Аллоры и Гриесса соорудили невысокий подиум и поставили на него два роскошных кресла. Сидя в них, они принимали подарки и поздравления от многочисленных гостей и родственников. Среди подарков преобладали украшения и оружие, иногда встречались артефакты. Седар привез бочку нового, недавно им созданного вина, которое еще не пробовал никто, кроме него. Анхель подарил два перстня с кроваво-красными рубинами, по одному каждому из молодоженов. Вердоэ преподнесла набор сюрикенов, приведших Гриесса в неописуемый восторг, а Аллора получила от нее тонкий, изящный стилет. Асдок приберег свой подарок на самое завершение торжества. А Гриесс, не сводя с супруги глаз, встал и сообщил:

— У меня тоже есть подарок к этому событию!

Аллора просияла.

— Песня!

— Угадала, — улыбнулся Гриесс.

В зал втащили неширокий, но довольно высокий подиум, на котором устроились музыканты, и Гриесс, повернувшись к Аллоре, запел:

Diary Of Dreams — Sister Sin

Befriend my cold silence I try not to lose my mind I listen quietly to hear you sing And I will drain the rivers just for you The clouds inhale me to make it all come true I see, I feel, I shatter Too painful to admit Alone with my demons Alone with myself I cannot believe I got lost in this hell Forgive me tomorrow I live for today I try to forgive myself for just one moment I'm wide awake when I'm asleep And when I dream, I dream for you And when I'm lost, I'm lost for you And when I pray, I pray for you And when I fail, I fail for you Подружись с моей холодной тишиной Я стараюсь не сойти с ума Я тихо слушаю, как ты поешь И я буду осушать реки только для тебя Облака дышат на меня, делая чтобы все это сбылось Я вижу, я чувствую, я разрушаю Слишком больно признать Наедине с моими демонами Наедине с собой Я не могу поверить, что я потерялся в этом аду Прости меня завтра Я живу сегодня Я пытаюсь простить себя только на одну минуту Я бодрствую, когда я сплю И когда я мечтаю, я мечтаю о тебе И когда я потерян, я потерян для тебя И когда я молюсь, я молюсь за тебя И когда я терплю неудачу, я терплю неудачу для тебя

Все слушали его, затаив дыхание, и как ни старалась Аллора сдержать слезы, все же предательские слезинки заблести в уголках ее глаз к концу песни. Под бурные аплодисменты она бросилась к нему на шею, шепча сквозь слезы слова благодарности. Дождавшись, пока унесут подиум и Гриесс займет свое место, Асдок торжественно прошествовал к подиуму с новобрачными и после продолжительной паузы, во время которой он просто смотрел на молодоженов, сказал:

— То, что я сейчас скажу и сделаю, повергнет многих в шок, но придется это осознать и принять. Вы все давно знаете, что просто так я ничего не делаю, так что это обдуманное и хорошо взвешенное решение.

В зале повисла могильная тишина, многие даже дышать перестали, боясь не расслышать слов верховного правителя.

— Встаньте, — он сделал жест рукой.

Гриесс поднялся, держа Аллору за руку, и оба замерли в напряженном ожидании, от Асдока можно ждать чего угодно.

— Дети мои, — начал негромко Асдок, — я давно и долго ждал этого момента, когда я наконец смогу передать груз ответственности за народ вампиров на другие, более молодые и более крепкие плечи. Я советовался с Эретой, и она поддержала мое решение, теперь Гриесс семейный человек и сможет заняться управлением Варастией, без желания сбежать в странствия!

Он улыбнулся в ответ на усмешку Гриесса, а многие вампиры закивали головами.

— Поэтому, — продолжил Асдок, — я слагаю с себя обязанности верховного правителя и передаю их Гриессу-Асдоку Пубертану де Крессонну, отныне он ваш верховный правитель!

Последнюю фразу Асдок произнес громко, повернувшись лицом к присутствующим. Через толпу гостей прошли два вампира неся в руках короны. Все ждали продолжения. Асдок взял корону с более высокими, черными острыми зубцами, украшенную камнями цвета ночи, и подошел к Гриессу.

— Поклянись здесь, сейчас, перед всеми, что когда настанет момент, то ты тоже передашь ее более молодому и достойному!

— Ты уверен, что такой будет? — не удержался от ироничного вопроса Гриесс.

— Уверен — будет, обязательно будет, — заверил его Асдок.

— Клянусь! — серьезно произнес Гриесс, приложив кулак правой руки к груди.

Асдок довольно кивнул, магический фон отозвался на клятву.

— Преклони колено!

Гриесс опустился на колено, и Асдок надел корону на его голову.

— Приветствуйте вашего нового верховного правителя!

Асдок поднял руку Гриесса вверх. Огромная масса вампиров разразилась восторженно-приветственными криками. Асдок повернулся к Аллоре.

— Ты же не думаешь, что я забыл про тебя?

— Нет, — она улыбнулась, — это невозможно в принципе.

— Верно!

Он взял из рук вампира вторую корону и молча надел ее на голову Лоры.

— Приветствуйте супругу верховного правителя Варастии! — провозгласил он.

Аллора все еще немного тушевалась от такого сильного внимания к себе и, подождав пока стихнут приветствия, спросила Асдока:

— А чем ты собрался заниматься?

— Тем же, чем и раньше — советовать и пророчествовать, — он усмехнулся, — но сначала отпуск!

К ним подходили, склоняли головы, друзья обнимали.

Аллора смотрела на абсолютно счастливое лицо Гриесса и ее саму переполняли те же чувства. Кто бы ей сказал, что встреченный ею под Эгденом вампир перевернет всю ее жизнь? А главное, сделает ее счастливой?

Примечания

1

Play God (Игра в Бога), оригинал: Diary Of Dreams.

(обратно)

2

Довольно вольный перевод, да простит меня Эдриан Хейтс. Ссылка на аудио--Of-Dreams-The-Colors-Of-Grey-Live

(обратно)

3

Ich hätte es erraten sollen — Я должен был догадаться.

(обратно)

4

Kann nicht sein! — Не может быть!

(обратно)

5

Venire in. Pervellerit. Da mihi liceat occidere te nunc, non ad hoc caput. — Ну же, дернись. Дай мне возможность прикончить тебя тут, а не тащить в столицу (ломаная латынь).

(обратно)

6

Non, non expecto! — Не дождешься! (латынь).

(обратно)

7

Ego te expectabo. Habeo bonus patientia. — Я подожду. У меня хорошее терпение (ломаная латынь).

(обратно)

8

Sei, dass es sein wird! — Будь, что будет!

(обратно)

9

Перевод: лингволаборатория «Амальгама».

(обратно)

Оглавление

Пролог. Краткая история мира

Глава 1. Знакомство

Глава 2. Договор

Глава 3. Клятва мага

Глава 4. Таверна «Лысый Желудь»

Глава 5. Ссора. Озеро

Глава 6. Азания. Беседа с архимагом

Глава 7. Лекция

Глава 8. Ночные тренировки

Глава 9. Неожиданная встреча

Глава 10. Разбойники

Глава 11. Лютфрен

Глава 12. Оборотни

Глава 13. Рассказ Баранула. Рыбалка

Глава 14. Орэкс

Глава 15. Происки колдуна. Турнир

Глава 16. Вызов

Глава 17. Охота. Выборы

Глава 18. Проклятие Шахдизара. Попутчики

Глава 19. Преддверие горной гряды

Глава 20. Тролли

Глава 21. Ведьма

Глава 22. Сюрпризы для Диалы

Глава 23. Халле. Буран

Глава 24. Глаза цвета неба

Глава 25. Родовой замок

Глава 26. Маг-недоучка

Глава 27. Новогодний бал

Глава 28. Желания

Глава 29. Весна. Снова в путь

Глава 30. Мансар

Глава 31. Орки

Глава 32. Болота. Йелок

Глава 33. Фукарция

Глава 34. Травница. Инцидент

Глава 35. Свадьба королевы

Глава 36. Дуэль. Выполненное задание

Глава 37. Замороженный

Глава 38. Ураган. Эльфы

Глава 39. Делектаменти

Глава 40. Читающий. Трудное решение

Глава 41. Признание. Кроуг

Глава 42. Варастия

Глава 43. Удивлению нет предела

Глава 44. Арнс'Керах

Глава 45. Совет. Вердоэ

Глава 46. Предложение

Глава 47. Близнецы

Глава 48. Решающее сражение. Старый знакомый

Глава 49. Вампирский бал

Глава 50. Подарок Асдока Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg