Надежда Кузьмина Упасть в небо
Не мы себе отмериваем жизнь, кому – мгновенье, а кому – эпоха, но лишь от нас зависит, что вложить в отрезок между выдохом и вдохом. Исхоженные тропы – не для всех, не каждому чужой по нраву опыт — упрямцам странным, кому легче вверх, чем вдоль, от поворота к повороту. Познай весь мир, сомнения и страсть, держи удар, любимым веря слепо, чтоб с сердцем замирающим упасть — когда-нибудь – в сияющее небо[1].Глава 1
Обладание всякого рода благами – это ещё не всё. Получать наслаждение от обладания ими – вот в чём состоит счастье.
П.О. БомаршеНочевали мы в замке Сайгирн. В герцогских покоях, на широченной кровати, застеленной белоснежными простынями самого тонкого полотна. Аскани хотел, чтобы постелили шёлк, но я его отговорила – шёлк скользкий, да ещё и на ощупь холодный. А зимой, как ни топи, совсем не жарко.
Императрица Астер с мужьями вернулась в Ларран, а нам предстояло ещё один день провести в родовом гнезде под присмотром Шона, который сейчас оккупировал соседнюю комнату. То, что она именовалась «покоями герцогини», опекуна нисколько не смущало. Самое смешное, что, усевшись на кровать, Шон немедленно задрал голову и стал дёргать магией те самые кисточки вдоль края балдахина, на которые этим летом с таким упорством покушался Ас и на которые зарилась я.
Вечер выдался насыщенным, чтобы не сказать бурным.
Я понимала, почему леди Астер решила представить меня лордам герцогства Сайгирн именно теперь. Во-первых, вся местная знать была в сборе. Во-вторых, сейчас, узнав о предательстве лорда Бартоломе, о его намерении отдать эту землю викингам и оркам, мужчины кипели от негодования и одновременно были растеряны – как же Бараке удалось их так одурачить? И леди Астер воспользовалась моментом смятения наилучшим образом.
Мы с Асом, одетые в синее с серебром – традиционные цвета дома Ансаби, предстали перед высоким собранием. Первым выступил Аскани, которого все тут знали и помнили. Держа руку на сияющей белым светом Сфере Истины, он принес клятву, что признаёт во мне троюродную сестру, и тут же предъявил доказательство – родовую печатку – Ключ от сокровищницы – которую, как обтекаемо выразился Ас, я с детства носила в своём теле и которую мог извлечь только другой родич крови Ансаби.
– И как, подошёл он к сокровищнице? – рискнул спросить кто-то из лордов.
– А вы видите, что на нас надето? – ответил Ас вопросом на вопрос.
Уж да, фамильных драгоценностей и регалий на нас понавешали, как мишуры на ёлку с праздника Середины зимы.
«А знаешь, я читал, что серебро в традиционном наряде невесты зарифов весит почти два пуда, – ментально хихикнул Ас. – До приличной невесты ты заметно недотягиваешь».
Я мысленно клацнула зубами. Нашёл время веселиться!
Сейчас я изо всех сил старалась держать лицо. Как это делал сам Ас. Образцом для подражания стала леди Астер, которая при всей внешней сердечности умела казаться отстранённее, недоступнее и выше Вечерней Звезды. А ещё вспоминалась леди Аршисса, жена Властелина Небес. Ведь она маленькая и хрупкая, даже чуть ниже меня. А как себя преподносит!
Пока, судя по взглядам лордов, я справлялась неплохо.
Мне, по счастью, говорить почти не пришлось. Я, также положив руку на Сферу Истины, вкратце рассказала, что родилась на побережье четырнадцать лет назад, в октябре, через пару недель после того, как беременную маму прибило к берегу в большом сундуке. Ещё месяц спустя мама умерла, а я до девяти лет жила в деревне. После этого, разглядев во мне Дар, меня взяла в ученицы местная травница. А когда мне исполнилось двенадцать, я пошла в город Китовый Киль – поступать в магическую школу, где сейчас и обучаюсь.
Рассказ был абсолютно правдив. Вот только не было в нём ни бесконечных тычков, ругани и побоев, ни кровавых мозолей на немеющих от холода растрескавшихся руках, ни приставаний деревенских парней, которые видели во мне беззащитную жертву и законную добычу…
И ни к чему. Пусть лорды представят себе чистенькую девочку, сидящую у окна светёлки с прялкой. А не меня в непонятном рваном тряпье в предрассветном стылом сумраке, выгребающую тяжеленной лопатой жидкий вонючий навоз из свиного хлева или с трудом волокущую два ведра с тёплым пойлом для коров… Жалость мне не нужна. А жертвой я больше не стану никогда.
От этих мыслей заволновалась, сглотнула. Леди Астер, почувствовав, что мне нужна помощь, перевела огонь на себя, в доверительной манере начав рассказывать собравшимся полукругом лордам, почему она сразу решила, что Раолин – подделка.
– Ну, конечно, нам было всё очевидно с самого начала, ведь мы знали больше, у нас уже было живое доказательство, что дело нечисто, – одобрительный взгляд в мою сторону.
Ага, сообразила я. Она дает им возможность перестать чувствовать себя глупцами, попавшимися на удочку интригана.
– И тут же встал вопрос: а откуда в герцогстве Сайгирн мог так своевременно найтись мальчик подходящих лет и с драконьей кровью? Какова вероятность сыскать такого на северной окраине страны?
Лорды запереглядывались, понимающе кивая.
– Есть только одно место в Империи, где нетрудно найти ребёнка нужного возраста со смешанной кровью – южные границы. Вот мы и предположили, что Раолин рос в тех краях. Сложность заключалась в том, что все поздние воспоминания, которые противоречили рассказу Бартоломе о жизни в деревушке на побережье, были стёрты. Мальчик не помнил о себе ничего.
– Такое можно сделать? – раздался чей-то голос.
– Да, шаманская магия крови способна лишить памяти, – кивнула Императрица.
Я снова отметила, что она исхитрилась ответить, не сказав лишнего, – ведь и драконья ментальная магия могла творить подобные штуки. Хотя магов, умеющих такое, набралось бы, наверное, десятка три на все страны Содружества. И четверо из них – улыбнулась я – присутствовали сейчас в этом замке.
– Итак, воспоминания Раолина были стёрты, – повторила леди Астер. – Но если стереть всё – сами понимаете – получим не умеющего говорить и ходить пускающего пузыри взрослого младенца. То есть воспоминания убрали до какого-то предела… и, как я и предполагала, один из базовых навыков выживания в южных землях оказался под этой чертой. – Улыбнулась. – А не сыграли бы плоды уртаби, так попался бы на чём-нибудь другом.
– Пирожные были ядовиты? – прищурился бородатый лорд Ирсуни.
– Что вы! – светло улыбнулась Императрица. – Они действительно были украшены уртаби, но это – новый культурный сорт эльфийской селекции. Желающие могут попробовать – исключительно вкусная вещь!
Пока высокое собрание переваривало сказанное, мы с Асом стояли рядом с леди Астер. Вот только интересно, а куда исчезли лорды Тиану и Арден?
«Ходят по замку. Тут живут десятки людей, и всех надо проверить. Ты же не хочешь, чтобы какая-нибудь поклонница леди Янгиры мучилась напрасно, пропитывая твоё бельё отваром бледных поганок? – пришла насмешливая мысль. – А навыки, в том числе ментальные, надо тренировать. Так что имеем двойную пользу».
Похоже, мне нужно учиться не только манерам. Больше, чем стиль поведения, покорял образ мыслей Императрицы. Кажется, такое называется позитивным мышлением.
«Оно самое. Многие его недооценивают, а зря», – улыбнулась стоящая ко мне вполоборота Астер. И продолжила уже вслух:
– Теперь поговорим о нуждах герцогства. Первое – сами понимаете – просто так викинги от сладкого куска не откажутся. Так что егерские дозоры и прибрежные патрули мы усилим. Второе – к сожалению, последние годы правитель герцогства не уделял должного внимания не только дамбам и дорогам. В горах – с нашей стороны хребта – расплодились опасные горные твари. – Астер подняла ладонь в предостерегающем жесте, успокаивая зароптавших лордов. – Я сейчас говорю не об обычных зверушках вроде пещерных медведей или скальных росомах. Речь идёт о таком…
Рядом с Императрицей возникла фигура ростом как раз до потолка. Ноги-столбы из каменных осколков, угловатый обрубок мощного туловища, длинные каменные руки с гигантскими кулаками, несообразно маленькая, похожая на мятый валун голова с огромной, разрезающей её почти пополам скрежещущей пастью.
– Каменный тролль в натуральную величину, – безмятежным голосом сообщила леди Астер открывшему рты собранию. Несколько мужчин отшатнулись, кто-то схватился за оружие… – Показываю, с чем вы можете столкнуться. Если увидите такого – немедленно вызывайте ближайший патруль – для обычного оружия каменный тролль неуязвим. Кстати, лорд Сондер… – Один из мужчин, худощавый брюнет с хищным лицом, резко, птичьим движением, повернул голову, услышав своё имя. – Вы сомневались в надобности драконьих патрулей. А не далее как в этом августе драконий патруль уничтожил два вот таких образчика горной фауны всего в двадцати лигах от вашего летнего поместья.
«У него там живёт единственная дочь, и она сейчас на сносях. Вот пусть поразмыслит», – мимоходом кинула нам мысль леди Астер.
Лорд Сондер застыл столпом.
– Так о чём мы говорили? – леди Астер шевельнула пальцами, развеивая морок тролля. – Итак, актуальны: охрана побережья и контроль горных отрогов. Но есть ещё одна угроза, страшнее викингов и горных тварей. Сейчас я покажу вам записи, сделанные десять лет назад.
Мы отступили в сторону, освобождая место у стены. В руках леди Астер возник крупный синий сапфир, а пару секунд спустя на фоне светло-бежевой кладки развернулась картина безбрежной степи с раскиданными по ней круглыми юртами. Юрт было много, очень много, ряды тянулись до самого горизонта. Между ними ходили, бегали, сновали, суетились орки. Сколько их тут? Да просто орда…
Я смотрела во все глаза – интересно же!
– «Медвежий коготь», одна из орочьих триб южного союза племён, – пояснила Астер. – Смотрите, вот, на отшибе, с чёрным бунчуком наверху, юрта шамана. А в ней… – картина сдвинулась, перенеся нас внутрь юрты, – тот самый алтарь, жертвенник, посвящённый богу смерти – Хашургу.
На чёрном лоснящемся прямоугольном камне размером со стол лежало искалеченное тело со вспоротым животом. Не хватало ног до колен и одной руки. Всё остальное было изувечено настолько, что понять, кто это – мужчина или женщина – не представлялось возможным. Просто тело. Мясо. Пища бога.
Лорды взволнованно загудели…
– Да, бог орков берёт свою силу из таких вот ритуалов, и чем ужаснее и дольше мучается жертва, чем чаще проводятся жертвоприношения, тем сильнее он становится. Добавлю, что подобный алтарь есть в каждой трибе орков. И что каждый взрослый воин не реже, чем раз в сезон, обязан привести к алтарю жертву. Если орки придут на нашу землю, такое начнется здесь. А жертвами станете вы, ваши друзья и братья, дочери и возлюбленные. Вот почему я без колебаний приговорила к смерти предавшего Империю и свой народ Бараку йор Бартоломе. И тех трёх лордов из его окружения, которые знали, с чем связались… но для которых сиюминутная личная выгода оказалась важнее, чем собственная страна и долг перед людьми, которых они клялись защищать. Есть силы, с которыми нельзя заигрывать. Невозможно пригубить из заражённого чумой бокала и не заразиться самому. Но и это не всё… Сейчас я покажу, что вышло, когда мы решили уничтожить алтарный камень.
Интересная оговорка. И случайная ли? Одним коротеньким «мы» леди Астер дала понять, что была там сама, видела всё это воочию…
«Правильно мыслишь», – короткий взгляд зелёных глаз искоса, одобрительный кивок. Я чуть улыбнулась в ответ и снова уставилась на картину у стены.
Изображение расплылось, смазалось цветными полосами, а потом прояснилось опять. Мы вновь смотрели на становище сверху. Юрты, юрты, заполонившие степь до дальней черты, где трава сходилась с небом… Только дистанция теперь была больше, чем вначале. Пару минут ничего не происходило. А потом громыхнуло, как в грозу, и на месте жилища шамана взбух жуткий огненный пузырь. Он рос, пух, кривился, раздувался, выпирал больше и больше… и, наконец, лопнул. Во все стороны хлестнули огненные протуберанцы – заливая степь до границы видимости, срывая клочки загоравшихся на лету юрт, уничтожая и испепеляя всё вокруг – становище, его обитателей, скот, выжигая саму землю. На этом нормальная запись закончилась – горизонт задрожал, затрясся, поехал вбок, закувыркался… и запись прервалась.
– Ударная волна, – всё тем же безмятежно-спокойным голосом пояснила Императрица. И припечатала, чётко выговаривая каждое слово: – Как думаете, бог, который в приступе гнева выжег целое племя своих приверженцев, пожалеет нас с вами? – Обвела взглядом застывшие напряжённые лица. – Вижу, теперь серьёзность проблемы вы уяснили. Мы же со своей стороны сделаем всё возможное для того, чтобы подобного не произошло здесь, на нашей земле. А к вам всем не просьба – приказ! Следите за людьми в своих владениях. За каждым человеком! Если кто-то пошёл в лес и не вернулся, если рыбаки ушли в море и не пристали к берегу с закатом, если пропал купеческий караван – сразу давайте знать и не стесняйтесь звать магов! Потому что любой исчезнувший человек может стать жертвой на алтаре и пищей, дающей силу чёрному богу. Поговорите с управляющими, предупредите старост деревень, артели охотников, лесорубов. Думаю, после сегодняшнего важность вы осознаёте.
Лорды дружно закивали.
– И последнее. Наследница герцогства найдена. Но до совершеннолетия ей нужно учиться и расти. Так что уже завтра в замок Сайгирн вернётся внешний управляющий Сид тер Фаррештрбрах. Многие из вас с ним уже знакомы.
Часть лордов почему-то перекосило.
– А официальным опекуном несовершеннолетней наследницы от Короны мы назначаем лорда, имеющего опыт подобных дел и прекрасно справляющегося с управлением своим, не меньшим, чем герцогство Сайгирн, землевладением. Я говорю о присутствующем здесь герцоге Шоне тер Дейле.
Теперь почему-то перекосило Шона.
Ой, и Аса тоже…
Одна я рада!
Лорды собирались разъехаться по домам завтра с утра.
Императрица с закончившими обход замка мужьями тепло с нами попрощалась и отбыла через портал в Ларран. Списки ненадёжных и враждебно настроенных слуг предстояло получить лорду Сиду. Ему с ними и разбираться. Леди Астер считала, что самой наследнице неразумно начинать с увольнений челяди.
Мы спозаранку собирались посмотреть, во что после нашего бегства через телепорт превратилась семейная сокровищница. Всё же слова Шона о том, что «замок в основном стоит», отчего-то тревожили.
И вот сейчас мы с Асом, оба в туниках и штанах по колено, лежали носом к носу под одним одеялом, прижимаясь, насколько выходило тесно, друг к другу. Наверное, Ас, как и я, думал о смерти родителей… но говорить об этом вслух казалось невозможным, невыносимо болезненным. Да, теперь я знала, почему и как погибли мои мама и папа. И Аскани узнал о своих. Только вот легче отчего-то не стало. И единственным источником тепла, огоньком во мраке сейчас был он – мой хитрюще-вреднющий троюродный кузен, последний кровный родственник на этом свете и одновременно – мой жених…
– Тими… что бы я без тебя делал?
– А я без тебя? – ткнулась носом ему в шею.
– Сидела бы в «Нарвале», зубрила гномьи руны и спокойно растила дракона, – грустно улыбнулся Ас.
– Не… – задумалась я. – Теперь мне этого мало… – и перескочила на стукнувшую в голову мысль. Хоть что-то стало лучше, чем было. – Ой! А если меня представили лордам, значит, я могу всё рассказать Брите! Хорошо-то как!
Ас хмыкнул мне прямо в ухо. Мол, кто о чём, а девчонки о болтовне…
Ещё бы не о болтовне! Сам бы попробовал полгода скрывать всё от лучшей подруги! Да ещё такой въедливой и любопытной, как Бри!
Чуть обидевшись на подколку не по делу, прикусила его шею зубами. Только Ас почему-то не возмутился, а наоборот, прижался теснее, закинул мне колено на бедро и тихо застонал: «Да, так… Ещё! Тими, ещё!..»
Что ещё? Покусать?
Ну, если он так хочет…
Я не успела. Потому что откуда-то сверху нам на головы выплеснулась ледяная вода. И раздался рассерженный вопль Шона:
– Идиотка! Он чуть без дракона не остался! И я идиот – после такого дня, когда вас настолько вышибло из колеи, разрешить спать рядом! Ну-ка, кыш на разные стороны кровати!
Мы с Асом синхронно дёрнулись и отпрянули друг от друга. Шон, фыркнув, обвёл недовольным взглядом панораму разгрома с лужей в центре, вздохнул, отправил движением пальца пустой кувшин на стол. Фыркнул ещё раз – от наших голов и мокрой подушки повалил пар. Я зашипела – горячо же! Вот останусь от такой педагогики лысой!
Шон молча уставился на Аскани. Тот заёрзал, потом виновато кивнул.
После этого пришла моя очередь получить нагоняй. Ментальный посыл гласил:
«Кузнечик! Ты каким местом думала, а? Ведь невооружённым глазом видно, насколько в твоем женихе сильна эльфийская кровь. А почти у всех эльфов мочки ушей и сгиб шеи – эрогенные зоны!»
Я захлопала глазами. Чего-чего? Ой, он об этом? Но откуда мне было знать, в эльфийских романах о таком почему-то ничего нет…
«В романах… нашла достоверный источник… – Шон покачал головой. – Ну, слушай. Есть места, которые тебе пока лучше у него не трогать. Начнешь ласкать – вызовешь всплеск желания. Сгиб шеи, мочки ушей, спина вдоль позвоночника и ниже талии – там тоже нервных окончаний полно. Разберётесь в процессе. Но если что – лей на него холодную воду, морозь, стучи по башке – но чтоб так, как сейчас, не было! Я еле успел…»
Ох, как же я подвела Аса.
– И что с вами делать? Ладно. Сплю сегодня тут. – Вздохнув, забрался на уже сухую постель и задрыгал ногами, скидывая сапоги. – Ползите ближе, порычу для вас. – И пожаловался в пространство: – Дежавю какое-то.
Интересно, что Ас не протестовал. Только хмыкнул, когда Шон критически посмотрел на него и заявил, что приличные сверчки уютно-округло-упитанные, так что Ас недотягивает и впредь будет именоваться уховёрткой.
Утром я проснулась раньше всех.
Шон так и спал между нами, лёжа на спине, приобняв одной рукой плечи Аса, а другой – мои. На щеках вылезла тёмная щетина, рот приоткрыт, сам встрёпанный. И Аскани лохматый, как веник. Но щёки гладкие. Бороды там никогда не будет – эльфийская кровь. Ну и хорошо, меня устраивает. Мм-м… А на что я сама похожа? Провела рукой по голове. Наверное, на метлу, тому венику под пару… Или ведьму, которую причесали метлой. С беспорядком на голове мог сравниться лишь бедлам, царящий в ней.
Тихонько сползла с кровати, прошлёпала босиком в ванную, заперлась. Посмотрела в зеркало и чуть не завизжала. Ну, Шон, ну чтоб тебе ежа в штаны! Правильно я всегда боялась сушить волосы магией! Вот как я этот колтун дыбом с завитушками по периметру буду сейчас расчёсывать?! Тут проще всё состричь, а потом заново по колдовской книге Тин отрастить…
«Зато запомнишь, чего делать не надо… – пришла сонная мысль мага. – Заэкранируйся и спать не мешай, рано ещё!»
Ладно. Волосы – не самая большая беда. Намочу расчёску и распутаю потихоньку, начиная с концов… А пока буду разбираться, поразмыслю.
Выходило, что я всё же влипла. По всем статьям. И герцогиней заделалась, хоть и не рвалась, и влюбилась, хоть и клялась, что такого никогда не случится.
Зато были и плюсы. Шон взял опекунство и пообещал стать моим наставником в магии. И сегодня я всю ночь спала у него под мышкой… и мне понравилось. Рядом с ним было спокойно, безопасно и надёжно, как ни с кем.
Расчесавшись, заплела неровную косу и, тихонько пройдя через комнату, уселась на подоконнике.
Окна герцогских покоев выходили на юг, но сейчас была зима, солнце ещё не поднялось из-за лежащих на востоке Гномьих гор, и в рассветном сумраке снежные поля, тёмный лес до горизонта, излучина Рунаи и нить убегавшей на юг и нырявшей в ольховые перелески дороги казались чёрно-белыми, нарисованными углём. В этом мире не было красок. Только тёмные силуэты, тени и холод… Невольно вспомнился оранжево-зелёно-жёлтый тёплый цветной Галарэн, сияющие яркими огнями башни Академии на фоне неба цвета индиго. Совсем другой мир! А я, неужели же я обречена всю жизнь провести здесь, в полумраке среди снегов? Любой купец может продать своё дело, уехать на другой конец страны, купить там новый дом и начать жить заново в месте, которое ему по сердцу. А вот герцогам такого не дано. Есть край, доставшаяся от предков, фамильная вотчина – и изволь заботиться, по вкусу тебе климат или нет. Может быть, пока не поздно, передать всё Аскани и отойти в сторону? Нужно ли мне это стылое счастье?
Грустно вздохнув, отвернулась от окна. И вздохнула второй раз, обведя взглядом просторы герцогских апартаментов.
Одна комната чего стоит… жуть. Такое и комнатой не назовёшь. Покои. Здоровенный зал с ложем под балдахином посередине. Высоченный расписной потолок. Белые наверху стены. А внизу – деревянные панели с овальными медальонами в золочёных деревянных рамках с завитушками, затянутые бежевой с растительным орнаментом шёлковой тканью. На полу – лакированный гладкий паркет, Ас называл его «наборным», рядом с кроватью – большой ковёр. Не так я себе представляла дом, о котором мечтала. У меня было бы уютно, надёжно, соразмерно. Рубленые стены из светлых толстенных брёвен, от которых идёт смолистый дух. Добротная белёная кирпичная печь – протопишь такую, и сутки тепло, босиком в одной рубахе ходить можно. А не здешний бестолковый камин, где весь жар сразу высвистывает в трубу. Одна видимость, тьфу ты! И на потолке у меня были бы не непонятные картины отстранённого содержания, а крепкие балки, на которых я, как Тин, развешивала бы ароматные сушёные травы. Пол сделала бы из толстых, чтоб под ногами не гуляли, струганных досок. И посередине разместила бы не кровать, а широкий стол и пару удобных скамей. А из всего, что есть в замке, позаимствовала бы только одно кресло – казалось, что в таком очень удобно читать, пристроившись у печки. Ну, и ещё уволокла бы себе здешнюю гладкую огромную ванну. Последним, что мне нравилось, – был балдахин с похожими на колокольчики золотыми кисточками, но такой в избу точно не влезет. Повесишь этакую бандуру на потолок и будешь под ним на четвереньках ползать… так что обойдусь без балдахина.
А ещё мой дом был бы только моим. За дверью не сновали бы туда-сюда незнакомые, часто недружелюбные люди, и не надо было бы думать – так ли ты одет? То ли выражение лица? То ли сказал? По статусу ли герцогине самой чистить лошадь, полоть грядку или варить щи? Или бегать вприпрыжку по лестнице? Как на тебя посмотрят и что подумают? И о чем станут шептаться за спиной?
Единственно, изысканный утончённый Аскани никак не вписывался в избу моей мечты. Представить черноволосого красавца с тонкими чертами лица колющим во дворе дрова не получалось вовсе. Думаю, и сам он грезит о другом доме, не похожем на мой.
Эх-х… всё-таки куда-то не туда я влезла…
И что делать?
Наверное, пока ничего. Нужно слушаться Шона. Учиться, заботиться по мере сил, чтобы в герцогстве Сайгирн не возникло разногласий и свар между лордами, стараться стать сильнее, чтобы, как когда-то Шилиалла тер Ансаби, суметь крылом и огнём защитить свой край.
Ну да… край такой, тёплый и радостный, как стылая сосулька на стрехе…
* * *
После завтрака мы провожали покидающих замок лордов. Я, одетая в отороченный белым мехом тёмно-синий плащ, стояла на верхней ступени парадной лестницы и смотрела, как всадники один за другим выезжают в арку ворот. Аскани за моим плечом ментально комментировал происходящее, называя имена – он знал почти всех – и давая краткие характеристики. Я старательно запоминала.
Проезжая мимо, лорды кланялись. Я поднимала в приветствии руку, учтиво кивала и улыбалась. А сама продолжала думать о том, каким макаром сумела во всё это вляпаться. Ведь не нужны мне ни герцогство, ни власть! Я просто хотела стать магом и драконом!
«Это твоя доля ответственности, кузнечик, – пришла издалека мысль Шона. – Станешь, как и я, защищать кусок мира, на котором могут существовать маги и драконы. Да, как закончите с реверансами – бегите к сокровищнице. Тут всё обвалилось после взрыва, а наверху рухнула часть стены, и перекосило башню. Будете помогать чинить. Нужно управиться до обеда. А потом закину вас в школу».
Смазанное окончание мысли гласило «…и свалю, наконец, в Галарэн, где спокойно высплюсь!»
К тому моменту как мы, всех проводив и заскочив в свои покои, чтобы переодеться в удобные тёплые штаны с куртками, пробежали через внутренний двор к задней стене, которая обвалилась, когда схлопнулась сокровищница, работа была уже в полном разгаре.
Шон в чёрной хламиде стоял посреди двора и чесал нос. На почтительном расстоянии собралась толпа перешёптывающейся дворни, наблюдавшей за тем, что делает маг.
«Я должна приказать им уйти, заняться делами?» – оглянулась я на Аса.
«Думаю, пусть посмотрят… Разогнать всегда успеем».
Ладно. А нам-то что делать?
«Сверчок, ну-ка подойди! Ты ж помнишь, как это всё выглядело вначале? Я могу реконструировать… но жаль резерв на ерунду тратить».
Я, пока меня не припахали к трудовой деятельности, хлопала глазами, разглядывая картину разгрома. Прямо по курсу маячила гора серых камней высотой в два этажа – это развалился тридцатилоктёвый[2] кусок стены. Зато квадратная башня устояла, только угол немного осыпался.
Похоже, смылись мы из сокровищницы вовремя. Что бы там после нашего отбытия ни произошло, добрым словом это было не назвать. Наметённый ветром снег скрашивал и сглаживал зрелище разрухи, но было видно, что часть утёса, на который опирались стена и угол башни, раскололась и просела. Почему всё и посыпалось.
«Кузнечик, для тебя тоже есть дело! Давай-ка, посмотри магическим зрением, что там под землёй? Сейчас я покажу тебе, как надо фокусировать взгляд. Сначала отроем всё ценное, а потом уж поставим на место стену».
«Шон, Аскани заглядывал в сундуки, он должен знать, что там было…»
«Заглядывал, – вклинился в разговор Ас. – Золота совсем немного, тысяч на двадцать-тридцать. Зато серебра три полных сундука. И ящик необработанных камней. Вот их хорошо бы достать».
«А разве они не сгорели?» – удивилась я.
«Может, и нет. Похоже, что то ли заклинание было наложено криво, – Шон снова почесал нос, – то ли наша телепортация повлияла. Но долбануло и внутрь, и наружу, а потому и размазалось. Кстати, завалило тех трёх орков с кирками и ещё одного неизвестного придурка. Тоже надо б откопать… А как извлечём тела и всё ценное, я сплавлю скалу в монолит, заделав все лакуны. После этого можно будет и стеной заняться. Да, башню я подпёр, не рухнет».
Маг на секунду задумался, потом щёлкнул пальцами. Челядь ахнула. За нашими спинами появился невесть откуда взявшийся знакомый чёрный диван. Я тоже вытаращила глаза – последний раз я видела этот диван два месяца назад на Луне. Он что, его с собой таскает?
«Кузнечик, ты что, как герцогиней заделалась, так слабоумие одолело? Ну пошевели мозгами! На Луне – настоящий. А это – морок на силовом каркасе. Такое и ты уже можешь! Давай садись, и я тебе покажу, как настраивать зрение. О! И раз такой удачный случай, поучу-ка я вас обоих распознавать следы чужой магии и развеивать свои. Там сейчас такой клубок тролль знает чего остался! – Шон предвкушающе потёр руки. – Самому интересно! А стена не убежит…»
В итоге в «Нарвал» мы попали почти к ужину через ведущий в музей телепорт. Шон сказал, что засёк координаты пары мест в замке, так что при надобности всегда можно будет смотаться туда по-быстрому. Мы дружно кивали. Если честно, у меня голова пухла и гудела, и мозги были уже абсолютно набекрень. Сейчас я бы согласилась с чем угодно… Но зато хандра рассеялась без следа… А ещё мы сумели извлечь остатки драгметаллов в виде жутковатого вида раскоряченных трёхмерных клякс и выяснить, что на двери из драконьего базальта не осталось, невзирая на катаклизм, ни единой царапины. Вот выдолбим новое хранилище в утёсе побольше развалившегося – обязательно её туда установим!
Закинув нас в школу, Шон пообещал быть на связи, подхватил мешок с герцогскими регалиями, который собирался забросить на хранение в Ларран, щёлкнул нас с Асом по лбу и растаял в портале. Портал постоял ещё несколько секунд и с хлопком закрылся.
– Уф-ф… – дружно выдохнули мы.
– Что думаешь?.. – повернулась я к Асу.
– Думать будем позже, когда дела закончим. Сейчас галопом скачем переодеваться и на конюшню! Надо до ужина успеть лошадей накормить и почистить. Потом ты отнимаешь тетрадки – посмотреть, что было за эти два дня – у Рин и Лиссы, а я – у Корина или Винади. Ужинаем, а после садимся у меня заниматься. Согласна?
Вот раскомандовался! Хотя перечислил он всё правильно – я сама больше всего переживала, как тут Волна без меня третий день подряд? Вдруг кобыла решит, что я её бросила? И к сестре забежать надо… и рассказать всё Россу… Хоть на части разорвись, чтобы всюду поспеть!
Ладно. С сестрой так – напряглась и прямо на бегу послала мысль: «Тин! Мы вернулись! Скажи Россу, что всё в порядке!» В ответ донеслось ожидаемое: «Хорошо!»
Уже легче. Хотя обидно, что пропустила два дня работы в алхимическом кабинете…
– А ты понимаешь, что теперь-то герцогское содержание точно твоё? И заслуженно? – фыркнул рысящий рядом Ас.
Гм. Об этом я как-то ещё подумать не успела.
На втором этаже общежития Ас свернул к себе, а я через ступеньку понеслась дальше. Пыхтя после пробежки и подъёма, потрусила по этажу, поймала неодобрительный взгляд Тайлин, которую лорд Йарби назначил старостой вместо Агаты, и на последнем издыхании ввалилась в комнату.
Бри, услышав шум, обернулась. Уронив стул, вскочила и кинулась мне на шею.
– Тим, куда же ты пропала? У тебя всё в порядке? Я так за тебя беспокоилась! Рассказывай! Ты вышла замуж, да?
– Бри-и… – нервно захихикала я. – Ты опять? Не-е-ет!
Хоть пожар, хоть потоп – в голове у подруги эльфийские страсти!
– А что тогда? Тебя три ночи не было!
Ох, ну и как объяснить, что первую ночь я чуть живая ползала по подземным ходам замка Сайгирн, волоча за собой за лодыжки дохлого мага, потом мне на голову уронили факел, а под завязку попытались взорвать. В результате на вторую ночь меня занесло в Галарэн – за четыре тысячи лиг[3] от Китового Киля – на одну постель с тем самым Аскани, за которого не вышла замуж. А третью – тоже кудряво – я провела в герцогской спальне замка Сайгирн на одной кровати с одним герцогом и другим недогерцогом. А ведь всё начиналось так прилично – с представления ко Двору и бала в Ларране…
– Бри! Я всё тебе расскажу… только к Волне сейчас быстро сбегаю – она ж меня почти три дня не видела!
«Быстро» не получилось. Кормить Прибоя с Волной эти два дня кормили. Но сунуться в денники, чтобы почистить коней и досыпать свежих опилок на пол, никто не рискнул. Так что день закончился воистину по-герцогски – ударным трудом – я вывозила на навозницу тачки с грязными опилками, а Аскани наворачивал лопатой.
Волна, услышав, а потом увидев меня, тонко, жалобно заржала и начала колотить копытом в дверь. Я повисла у буланой на шее. Меня обнюхали, фыркнули, а потом обиженно укусили. Но после двух половинок яблока и трёх кусков сахара всё же решили простить.
– Они ещё и застоялись, – вздохнул Ас. – Может, давай сейчас их хоть ненадолго выпустим? Пусть поносятся… А сами на сеновале посидим.
Я согласно кивнула. Вопросов накопилось столько, что они и на языке вертелись, и чуть ли не из ушей ползли.
Выгнав лошадей в загон, устроились рядом на сене.
– Ас, я вчера тебя подвела. Прости меня…
– Ты о том, что было? Ты не виновата… я сам.
– А что было-то? Я так и не поняла толком.
– А что тебе Шон сказал, расскажешь?
– А тебе?
– Я первый спросил.
– Ладно… – неохотно протянула я. – Отругал. Объяснил, что в тебе сильна эльфийская кровь. И велел не трогать больше сгиб шеи, мочки ушей и поясницу. Как-то он выразился насчёт нервных окончаний… – Я смущённо замолчала.
– Меня тоже кретином обозвал. Сказал, что смотреть надо не в прошлое, а в будущее. И что если я так ещё разок расслаблюсь и потеряю дракона, то вместе с ним потеряю тебя.
Я сама сжала его руку:
– Не потеряешь. Я всегда буду рядом…
– Мне надо не рядом, Тими. Я хочу вместе. – Запрокинул лицо вверх. – Знаешь, вчера – это была сказка. Ты в первый раз обнимала меня сама, прижималась, а потом одним касанием сумела сделать так, что меня просто унесло. Сначала затылок как горячей водой облили, а затем вдоль позвоночника прошла не волна – а словно молнией прострелило – сильно, остро, мгновенно… И запах твоих волос, руки, губы, стук сердца рядом, дыхание… Тими, ты такое невероятное чудо! Я виноват, конечно, совсем контроль потерял… но зато теперь есть что вспомнить. И я знаю, чего жду.
Договорив, обнял меня левой рукой за плечи, правой приподнял подбородок, заглянул в глаза. Через секунду я сама обнимала его за шею и мы упоённо целовались…
– Я тебя люблю, Тими. А ты любишь меня?
– Ас! Ты сегодня уже раз десять спрашивал!
– Только десять? Так любишь?
Неужели он прав, и я влюбилась? Почему мне так нравится его настойчивость и так сладки его поцелуи? Пусть нам придётся ждать ещё целых пять лет – это не важно и не страшно.
– Я тоже так думаю, – кивнул слушающий мои мысли Ас. – Ты не против, если при следующем визите в Ларран мы скажем о помолвке леди Астер?
– Зачем? – удивилась я. – Согласно Хартии, это наше с тобой личное дело.
– Чтобы она передала дочери, что я уже связан. Тогда я изначально буду всего лишь другом, а ты не станешь понапрасну беспокоиться.
Я, взволнованно засопев, уткнулась ему в подмышку. Было неудобно и жутко приятно. Он сам отказывался от шанса завоевать кронпринцессу Брианн, от прекрасной девушки и высшей власти в стране – ради меня. Неужели я того стою?
– Стоишь, маленькая моя лесная птичка…
– Ас, а к Шону ты больше не ревнуешь?
– Не больше, чем к лорду Лину, – не совсем понятно ответил Ас.
М-да, похоже, тут пока не всё гладко… переведём-ка тему:
– А что с принцессой Ринон, ты понял?
– Не совсем. Щит для девяти лет у неё отличный. Лучше наших. Я совершенно случайно сумел поймать мысль, что она очень не хочет встречаться с кем-то из гостей. Но это не страх, скорее смущение.
Ох. Неужели у непуганых это начинается уже в девять лет? И теперь я тоже – часть этой вселенской путаницы?
А жила ведь спокойно до встречи с этим чернявым интриганом…
Интриган хмыкнул и обнял меня крепче.
Пока загнали в денники лошадей, пока прибежали домой, пока переодевались – чуть не опоздали на ужин. Но, может, и к лучшему, что трапезная уже почти опустела – расспросов ещё и Кирана с Ливом я бы не выдержала. Достаточно того, что Бри смотрела на меня с нездоровым предвкушением, словно выпотрошить собиралась.
Проглотив картошку с бараниной, потянула Аса в главный корпус – надо же повидаться с Тин? Сестра нам обрадовалась, выставила на стол чашки и выдала по большому куску пирога с малиной. Пока пили тайру[4], рассказали по порядку, что случилось за эти два дня. И про бал, и про лжегерцога, и как чуть не погибли в подземелье, и про Галарэн, и о том, как Императрица Астер обошлась с бывшим опекуном Аскани. Тут Тин внимательно посмотрела на Аса и произнесла странную вещь:
– Злой этот лорд Бартоломе человек. Аскани, ты, может, сейчас и колеблешься… но когда его соберутся казнить, съезди и посмотри на всё своими глазами. Если хочешь, я с тобой съезжу. Тогда сможешь поставить точку и жить дальше.
– Леди Тирнари, спасибо. Приму и совет, и помощь.
– Ас, я тоже с тобой, – поймала я под столом руку друга. – А скоро это будет?
– Я спросил Шона. Тот сказал, что нужны как минимум два-три месяца, чтобы послойно считать память и всё записать. Например, кто такие те викинги Урмаг и Френдир, которые сожгли корабль твоих родителей? Ведь нужно было заманить их в море… как это вышло? А Барака наверняка знает.
– Тин, а ты поняла, что герцог Дейл теперь наш с Асом опекун? И мой учитель? – завертелась на стуле я.
Сестра засмеялась:
– Испеки ему ещё один пирог с орехами, чтобы хоть как-то компенсировать моральный ущерб.
Я надулась. Ас хмыкнул.
На обратном пути заскочили ещё в одно место – я затащила Аскани в часовню на первом этаже, поставить свечи Рыжей. Точно, без помощи Лариши мы бы не выжили… Да и в свете надвигающейся сессии самая маленькая капелька удачи не будет лишней.
– Кстати, в замке Сайгирн тоже есть часовня, – заметил Ас. – Правда, по сравнению с этой – убогая. Никаких витражей, и статуи совсем простые. Что скажешь, если мы летом это исправим?
Я кивнула. А статую Лариши поставлю в центральной нише. Пусть знает, что не зря мне помогает!
Следующие три часа мы с Асом, сидя голова к голове в его комнате, переписывали пропущенные уроки, тыкаясь носами попеременно в тетрадки Корина и Лиссы. Корин писал аккуратно, но уж очень кратко. А Лисса вела записи подробно, но почерк был под стать ей самой – все буковки мелкоскопические, востроносенькие, подпрыгивающие… Гномы бы родные руны в Лиссином исполнении точно за свои не признали. Переписав, занялись несделанными домашками. Наконец, почти в полночь, мы согласно решили, что всё, что могли, совершили…
Кажется, Ас не хотел, чтобы я уходила. И сама я тоже никуда не рвалась – этажом выше меня ждала Бри с горящими от любопытства глазами. Ладно, сколько ни тяни… Вздохнув, сгребла в кипу тетради, улыбнулась Асу и побежала на расправу.
Брита действительно ещё не спала. Сидела, нахохлившись, в кровати, с толстым романом в зелёной замшевой обложке на коленях, нервно теребила рукой конец косы и хлюпала распухшим от слёз красным носом. Жёлтый светлячок за плечом Бри мигал в такт горестным всхлипываниям.
– Бри, ты чего? – шлёпнув тетрадки на край кровати, кинулась я к подруге.
– Вилранд… он совсем её не лю… не лю-юбит! – горестно возвестила та.
– Какой Вилранд? – обалдела я. – Кого не любит?
Что тут ещё стряслось, пока меня не было?
– Кейру не лю-юбит… – всхлипнула Бри. – А она ребё-ёночка ждёт!
– Что-о? Какого ребёночка?! – вытаращила я глаза.
– Вот, – шмыгнула носом подруга, тыкая пальцем в страницу. – Слушай. «Он бросил через плечо: “Забудь меня навсегда!” – широкими шагами вышел из покоев и с грохотом захлопнул дверь».
Тьфу ты, тролль криволапый! А я уж решила, что что-то и впрямь случилось… Пожала плечами:
– Загляни в конец книги и убедись, что все счастливы.
– А если нет? – засомневалась Бри, накручивая на палец прядь светлых волос.
М-да, и что тут возразишь? Переложила тетрадки на стол и стала разбирать кровать. За сегодняшний день я убегалась как собака, а голова пухла от откровений моего нового учителя магии, так что если неверный Вилранд отвлечёт внимание Бри от меня самой и даст возможность тихо уснуть пораньше, я сама готова его полюбить. Взамен нервной Кейры.
Бри хлюпнула носом ещё раз, захлопнула том и сунула его в нишу тумбочки. Перевела взгляд голубых глаз на меня, улыбнулась:
– Так что с тобой случилось?
Пока разбирала кровать, я сообразила, как сказать основное, не затронув скользких моментов.
– Ты не поверишь. Я оказалась троюродной сестрой Аскани.
– Как?! – Бри с открытым ртом уставилась на меня.
Всеобъемлющий вопрос.
– Давай завтра всё по порядку расскажу? Сейчас спать очень хочется. И, Бри, не говори пока никому, ладно?
Бри закивала, как сумасшедшая, – тайны подруга обожала не меньше, чем страсти.
А я просто не хотела, чтобы что-то менялось. Потому что совсем-совсем не была к этому готова… Ткнулась носом в подушку, погладила амулет на шее, послав Шону привычное вечернее «спасибо», и закрыла глаза. Чтобы начать думать об Асе.
Неужели я всё же влюбилась?
Вот ужас!
Глава 2
Наука не стоит на месте – она постоянно бегает вокруг истины, меняя точку зрения.
В.Н. БедноваНа следующее утро Аскани отмочил что-то несусветное. Подвинул перед уроком свой стул ко мне за спину так, что я оказалась сидящей у него между коленями, обнял обеими руками, да ещё и водрузил подбородок мне на макушку. Класс на нас вытаращился. Я выпучила глаза, не находя слов… он что, взбесился?
«Я тебя люблю. А ты меня ещё любишь?»
И чуть сжал в ладони мои пальцы.
Я вздохнула. Безнадёжно. Всё равно, после того как мы пропали вдвоём на три дня неведомо куда, думать о нас будут тролль знает что.
«О чём ты беспокоишься? Когда взлетит твой дракон – все узнают, что у нас ничего не было».
Угу. А пять лет, пока я буду ждать этого светлого момента, все будут убеждены, что у нас было всё.
«Эй, мы маги – не забыла? Для нас правила другие…»
Вот это – правда. Но опять-таки слово «маг» большими буквами у меня на лбу не написано, да и какой я маг? Как там лорд Йарби летом сказал? Силы хватит, чтобы кошкой пол вымыть? Это ещё если кошка не станет слишком брыкаться…
Выручила меня леди Матильда, которая, войдя в класс, так зыркнула на Аса и фыркнула, что жениха просто унесло вместе со стулом на положенное место.
– Итак, сегодня у нас проверочный диктант по эльфийскому на простое прошедшее время. Готовы?
Нет, конечно… Но это нас не спасёт.
Бурча под нос «астаиавелли что?» – «понёсся что?» – не выходит? – значит, окончание тут «-лет», «ридалли что?» – «ударил что?» – получается? – следовательно, пишем в хвосте «-сиат», кое-как пережила урок. Всё же летние занятия с Аскани даром не прошли. Ас с подсказками не лез, но молча контролировал, хмыкая, если я ляпала ошибку, и заставляя тем самым подумать ещё раз. Если честно, здорово помогало.
«На экзамене лезть не буду, просто сегодня день такой…» – послал мысль Ас.
Я кивнула.
Да, день такой. Потому что думала я вовсе не о переходных и непереходных глаголах. И своими мыслями на перемене поделилась с Аскани, озадачив и того.
«Ты права», – выдал он ближе к обеду.
Итогом совместных раздумий стала высказанная за столом просьба всем друзьям собраться вечером, после фехтования, у нас в комнате. Назрел серьёзный разговор, который, как мы считали, не стоит откладывать.
Вечером мы вшестером – Бри, Зак, Киран, Лив, которого мы уже стали считать своим, и я с Асом – подпёрли дверь в нашу комнату изнутри стулом и устроились на кроватях. Только Лив забрался на стол – так он был выше всех нас, и, похоже, маленькому Рыжику это нравилось.
Я оглянулась на сидящего рядом Аса. И с чего начать? Тот задрал бровь и хмыкнул:
«Это друзья, а не лорды герцогства, так что тренируйся».
Ладно. Поёжилась и начала:
– Нас с Асом три дня не было в школе. За это время мы узнали и кое-что о себе, и о том, что касается нас всех.
– Поженились, что ли? – брякнул со стола Лив.
Вот долго думал, прежде чем ляпнуть, а?! И как на такое отвечать?
– Пока нет, – пришёл на выручку Аскани. – Дело в другом. Давайте, сначала выслушайте, что расскажет Тим, а потом будете спрашивать. И ещё: то, о чём сейчас пойдёт речь, знают лорд Йарби и остальные преподаватели. А вот прочим адептам этого говорить не нужно – пока не нужно. Дело слишком серьёзное.
– Заинтриговал… – откинулся к стенке сидящий по другую руку от Аса Киран. После сообщения, что свадьбы не было, вихрастый блондин заметно расслабился.
– О нас с Асом всё просто, – снова заговорила я. – Оказалось, что мы – троюродные брат с сестрой, и по крови я – тер Ансаби. А тер Сани – моя приёмная семья. Но я прошу об этом тоже молчать, мне лишнее внимание ни к чему.
– Ух ты! – выдал эмоциональный Рыжик со стола.
Зак отреагировал совершенно спокойно, ему что Ансаби, что Сани – было без разницы. А вот Кир сначала захлопал на меня голубыми глазами, потом прищурился – похоже, начал прикидывать, к чему такие новости могут привести.
– Но речь о другом, – вздохнула я. Вот как объяснить? – Помните, когда напали викинги, исчезла магия. Да?
Теперь и заинтересованный Зак наклонился вперёд, ожидая, что я скажу.
– Она пропала не просто так. Вокруг школы стоял щит, отрезающий потоки и одновременно не дающий выйти. А поставили его при помощи орочьей магии крови – он держался на четырёх алтарях. Давайте, я попробую показать и объяснить всё по порядку…
Вспомнив, как рассказывала нам о Хашурге леди Астер, попыталась связно воспроизвести её рассказ. О драконах и эльфах говорить не стала, а вот то, что человеческим богам в мире орков нет места, упомянула. А потом сотворила иллюзию – серебристые потоки человеческой магии, рассекающие пространство – я повесила их там, где видела настоящие, – и показала, как они замутняются, гниют, умирают и исчезают, если рядом появляется кровавый алтарь.
Парни напряглись и застыли, как охотничьи псы, почуявшие куропатку. Ас кивал. Бри сидела с круглыми глазами.
– Одним из заговорщиков был опекун Аскани – лорд Бартоломе. Теперь его забрали в Ларран, где допросят, а потом казнят. А у Аса и меня теперь новый опекун, назначенный Короной, – герцог тер Дейл.
Бри прижала ко рту ладошку и ойкнула. Небось, вспомнила, как одним прекрасным осенним утром я в ночной рубашке выплясывала вокруг морока Шона. Я уставилась на неё страшными глазами – пусть только попробует кому-нибудь проболтаться! – месяц будет каждый день просыпаться в холодной луже!
– В общем, дело обстоит так. Опекуна сместили. Его окружение допросили. Но сообщники тех бандитов, которые напали на «Серебряный нарвал», так и не пойманы. Поэтому, выходя в город, будьте очень внимательны. Может, получится засечь алтарь – это бы здорово помогло и спасло кому-то жизнь. И берегитесь сами. А нам с Асом, пока не научимся себя защищать, придётся сидеть тут, в школе.
Ну, вроде всё рассказала… или вот, есть ещё деталь:
– Да, в момент активации алтаря, когда на нём кого-то зарежут, это бьёт по человеческим магам, примерно как если стукнуть по голове или хлопнуть ладонями по ушам. Дезориентация, головокружение, ноги могут подкоситься…
– Тим, – Киран взъерошил светлый вихор надо лбом. – Мы недели полторы назад ходили с Заком в порт. Шли-шли, и вдруг нас повело… Чуть не попадали. С чего, не поняли. Решили, что пиво было слишком крепким. Потом всё прошло.
Ух ты!
А что делать дальше? Хотя понятно, что – немедленно рассказать Шону. Молчать о таком нельзя.
Ас поймал мой взгляд и кивнул. Я сжала амулет в кулаке…
Шон появился через три минуты. Постучал в наше окно третьего этажа снаружи и, впустив волну ледяного воздуха, вплыл тёмной разляпистой кляксой, в своём непотребном чёрном балахоне. Пятна на подоле на этот раз были жёлтыми. Разило от мага чем-то кислотным. Лив, как шуганутый веником кот, кубарем скатился со стола. Я хихикнула. Шон укоризненно уставился на меня карими глазищами:
«Нечего хихикать! У тебя бы тоже хлор взорвался! Киран – это вон тот с копной сена вместо волос, а Зак – темноволосый парень рядом с твоей подружкой, да?»
Не трудясь становиться на ноги, маг подлетел к Киру и уставился на того в упор. Кивнул. Повернулся к Заку, явив нам стоптанные подмётки и сбитые каблуки. Интересно, при том что Шон или ходит через порталы, или вовсе летает, где он их стоптать-то успел? Или это любимые фамильные дедушкины сапоги?
«Сапоги удобные, – пришла мысль. – Но, если уж так хочешь… – Шон щёлкнул пальцами в воздухе, и мантия стала чисто чёрной, дыры исчезли, а сапоги залоснились глянцевым блеском свежевыделанной телячьей кожи. Маг обернулся, подмигнул: – Сама, кстати, ходишь тролль знает в чём! А тоже герцогиня!»
Уел. Что тут скажешь?
Закончив с Заком, Шон развернулся к нам с Асом.
«Сейчас пролечу над гаванью, может быть, что-то почувствую. Если нет, завтра с утра с подмогой начнём обыскивать суда – деться им теперь некуда, море подо льдом. Вас буду держать в курсе. Молодцы!»
И выплыл в окно. Створки захлопнулись и заперлись сами собой. За всё время Шон не произнёс вслух ни единого слова.
– Это было что?! – выдал наконец пришедший в себя первым Лив.
– Наш с Асом опекун, – хихикнула я.
– А он кто?!
Ах, ну да, Лив же был без сознания, когда Шон его заморозил, а потом помогал Императору Арденариэлю заживлять распаханный викинговской секирой Рыжиков живот.
– Тот, кто помогал тебя лечить, – безмятежным голосом выдал Ас. – Герцог Шон тер Дейл, придворный маг императорского Двора в Ларране, член Совета Магов.
– А откуда он взялся?
М-да, после лицезрения Императора Лива так просто было не ошарашить и с толку не сбить.
– В окошко прилетел, – невинно захлопала глазами я.
– Лив, заткнись, а?! – вежливо попросил Киран. И повернулся ко мне: – Он со мной вроде как говорил. Показал финт для защиты от огня и велел медитировать…
Я кивнула:
– Я сама по ночам просыпаюсь, резерв качаю. Меня он тоже ругает за недоработки.
– А тебе что сказал? – уставился Кир на Зака.
Тот отвёл упавшую на глаза тёмную прядь, светло улыбнулся:
– Похвалил, порекомендовал хорошую книжку и тоже велел больше работать, если хочу чего-то добиться.
Мы замолчали, обдумывая услышанное.
Шон проявился утром сам. В своей неподражаемой манере возник у шкафа ни свет ни заря, как раз когда я, сидя на постели, пыталась выпутаться из своего фланелевого балахона. Сонная Бри напротив нашаривала затерявшиеся под кроватью тапки. Я – голова как раз была под подолом – и не поняла, чего Бри визжит, пока не услышала знакомый голос:
– Ты-то мне и нужна! Ну-ка, надень на шею и носи не снимая!
Спешно одёрнув рубашку, уставилась в спину Шону.
– Шон! Привет!
Интересно, его никто не учил, что, входя в комнату, стучаться надо?
Шон обернулся:
«Некогда политесы разводить! Я на минуту – сообразил, что ваша компания знает больше, чем надо. И нехорошо, если любой встречный сможет это извлечь из голов. Так что сварганил амулеты для защиты от чтения мыслей – вот, на! – передай сама сестре, Кирану, Заку и этому, мелкому рыжему. А твоему жениху не дам – он способен уже сам щиты держать – пусть тренируется!
Слушай, дело такое: в гавани и впрямь что-то было. Вот только следы успело размыть так, что пальцем в источник не ткнуть – придётся искать. Но ясно одно: в Китовом Киле есть кто-то, умеющий активировать кровавые алтари, а затем приглушать их снова. Так что из школы ни ногой! Росса я предупрежу. Да, пока не забыл – дай-ка сюда свой амулет!»
Что? Тоже считает, что я сама щиты должна держать? А звать его как теперь? Ну ладно, ему виднее.
Стянула с шеи шнурок с овальным прозрачным тёмным камнем и маминым обручальным кольцом. Сейчас отдам, только узел распутаю. Кольцо надо снять, оно – моё.
Шон недовольно покачал встрёпанной головой. Бри за его спиной выворачивала шею, рассматривая висящий у ключиц оправленный в серебро тёмный камушек на короткой цепочке.
«Противный недоверчивый злопамятный кузнечик! Ты теперь всю жизнь меня будешь тролль знает в чём подозревать? Вот пока диплом Академии не получишь – раз сама сдуру в ученицы ко мне попросилась – не отвяжешься! Не снимай своё кольцо – мне просто нужно перенастроить амулет на чисто драконий лад – тогда никакие отсекающие магию щиты страшны не будут».
Я засмеялась: «А я ещё потом в аспирантуру хочу!»
«Размечталась! Пока сдавай сессию на пятёрки – возьму в запасники Ларранского музея!» – подмигнул Шон, прежде чем исчезнуть.
Бри ошалело захлопала глазами вслед.
Я, продолжая улыбаться, поднесла к губам снова надетый на шею амулет.
«Не хулигань, мелкий кузнечик!» – донеслось издали.
Следующие несколько дней выбили из головы все мысли и о герцогстве, и об алтарях – контрольные накануне дня Середины зимы сыпались на нас как снег с неба. Мы с Асом – голова к голове, ноздря в ноздрю – сопели над учебниками. Точнее, сопела я. Ас заметил, что когда я сосредотачиваюсь, то от усердия начинаю пыхтеть, как сердитый ёжик. Чернявую заразу это очень веселило. Я сначала злилась, потом решила не обращать внимания.
Мне жутко хотелось вернуться в свою пещеру в утёсах, снова начать эксперименты с металлами и возню с недоделанными храмовыми подсвечниками – но времени не было совсем. По вечерам, пока Бредли гонял в тренировочном зале Аскани, а за компанию с ним Кира, Зака, Лива и остальных желающих заработать синяки, занимаясь благородным делом мечемахания, мы с Тин на пару корпели над «Законодательством Драконьей Империи в области магии» – январь, когда нам обеим предстояло сдавать экзамен, стремительно приближался. Я видела, что хотя привыкшая держать себя в руках сестра не подаёт вида, она нервничает, и сильно. Я тоже дёргалась – всё же экзамен по академической программе, который будет принимать целая комиссия незнакомых магов, – это вам не хухры-мухры! Ас «утешил» – сказал, что хочет сдавать экзамен с нами. Я ответила, что если примажется, то пойдёт последним. Иначе мы с сестрой на фоне этого умника будем смотреться бледно, чтобы не сказать хуже.
Ещё доканывали медитации. Кир и Зак, вдохновлённые ментальным пинком Шона, при малейшей возможности выпадали в астрал. Лив, само собой, поддержал полезное начинание. Бри, которая прежде не особо заморачивалась прокачкой резерва, повздыхала и тоже присоединилась к жениху. Подруга даже попросила начать будить её по ночам – чтобы медитировать вместе со мной. Но уже на вторую ночь выдала: «Да ну их к шутам, эти медитации! Уж что вырастет, то вырастет!» – и засопела в подушку.
Шон проявился в субботу вечером, когда я раздумывала – поддаться уговорам Аскани и пойти с ним на танцы или проявить сознательность и сесть зубрить историю – мы опять въехали в период, нафаршированный непроизносимыми гномьими и запредельной длины эльфийскими именами. Я как раз разработала метод, помогающий с этим справляться: читала текст – потом переворачивала учебник, чтобы не подглядывать, корешком вверх, и писала на листочке всё, как запомнила. Затем проверяла и переписывала слова, в которых наляпала ошибки, по десять раз, в то же время проговаривая их про себя. Одновременная тренировка зрительной, моторной и слуховой памяти помогала. Но зевать, если честно, хотелось невыносимо…
Итак, я сидела за столом, кусая карандаш и повторяя про себя «Эобиллисиниэл… Эобиллини… тьфу! – биллисини…», когда услышала голос Шона: «Что за муть? А, история? Кузнечик, слушай внимательно – вдруг что сообразишь? Мы обыскали гавань. Нашли корабль. Да только он без команды – десять дней назад его продали новому владельцу. И, по рассказам очевидцев, как раз перед этим на берег вытаскивали здоровенные каменюки – вроде как отделочный камень для стройки. Так вот одна из трёх глыб сорвалась со строп и насмерть придавила грузчика. Догадываешься, когда это случилось?»
«В тот день, когда повело Кира и Зака?» – сообразила я.
«Именно. А теперь бы ещё сообразить, где искать эту дрянь… По логике, алтари должны быть пока в Китовом Киле. Но очень плохо, что если б не это происшествие, да случайное присутствие ребят поблизости, мы б и не догадывались, что жертвенники тут».
«А откуда приплыл корабль, известно?»
«В журнале начальника порта значится, что последним рейсом “Игривый тюлень” шёл вдоль берега из Белого Бивня на западе… но, думаю, это липа».
«Их должны были везти, на себе такое не дотащишь…» – задумалась я.
«Опросили грузчиков, нашли возницу. Тот доставил груз в особняк недалеко от рынка. Только тот дом пустует уж год, и камней в нём нет».
«Рынок? – вспомнила я карманника, которого приложила Валькирия. – Там наверняка кто-то что-то видел…»
«Может, и видел. Только место, сама понимаешь, такое, что вокруг этих возов таскается туда-сюда больше, чем гуляет блох по хребту бродячей собаки…»
Я хихикнула. Угу, очень герцогское сравнение. Хотя чего я? А сама? И вообще, герцоги – тоже люди.
«О! Кузнечик, ты молодец! Я с тобой поболтал и сообразил очевидное… Сделаю – расскажу!»
Это он о чём? Хотя я сама тоже часто проговаривала всё вслух, и лучше не просто в пространство, а Асу, Бри или Тин, всегда согласным меня слушать. И в голове прояснялось…
Помотавшись по комнате туда-сюда, решила пойти на компромисс. Потанцевать с Аскани очень хотелось, хоть немножко. Вот на час отложу историю, она ведь не убежит? А потом вернусь и ка-а-ак засяду за учёбу!
Надела бежевое платье с золотистым шлейфом, купленное Аскани в Ларране. Посмотрела в зеркало, фыркнула, скорчила рожу. Метла глазастая. С волосами после Шоновой магической сушки творилось что-то непотребное – шевелюра вставала дыбом при всяком удобном случае и без, превращаясь в нечесабельные космы. Пока подвёрнуты по уши, вроде и не особо страшно, а распустишь – беда! Вздохнула. Ну ладно, Асу, вроде, нравится, а мне так и вовсе без разницы.
«Ты какое платье надела?» – пришло снизу.
«Коричневое. А что?»
«То. Знать хочу, чтоб не обрядиться в синее».
«Аа-а…»
«Сейчас буду».
Жду.
Всё же странно – мир за последние дни неузнаваемо изменился. И не только потому, что я осознала, как дорог мне Ас. Поменялся масштаб – я познакомилась с самой Императрицей Астер и её семьей, видела дворец в Ларране, да что там Ларран – я побывала в Галарэне, своими глазами посмотрела на Академию! За пару дней я словно взлетела над огромной страной, пересекла её одним прыжком из края в край… Горизонт разом, одним рывком, раздвинулся на четыре тысячи лиг. Не поняла пока как, но меня это изменило тоже. Мой мир больше никогда не будет маленьким.
Рука об руку мы с Асом вошли в вестибюль, где проходили ежесубботние вечеринки.
Музыка, ритмичный топот, смех – танцы были уже в разгаре. Оркестр, в котором сейчас было пять человек, наяривал кадриль. Оказалось, что близняшки из младшего класса – брат с сестрой Бьярни и Бина – играют дуэтом на виолах, причём очень здорово. Остальной состав – Лисса с барабаном, Були с волынкой и Сигур с флейтой – остался прежним.
Я закрутила головой в поисках друзей. Ага, Бри и Зак отплясывают в центре зала, а Лив с Киром что-то бурно обсуждают у стены. Рыжик аж подпрыгивает, размахивая руками, аки ветряная мельница на взлёте…
Вот Кир нас заметил. И не только он – несколько стоящих у стены девчонок тоже повернули головы в нашу сторону.
«Ас, мне неудобно. Таких нарядов, как у нас с тобой, нет больше ни у кого».
«А тут и нет больше герцогов, – хмыкнул жених. – Привыкай. И ещё: любой из присутствующих, если постарается, через три-четыре года сможет намагичить себе платье покруче наших теперешних. И мы, кстати, тоже. Принцесса Брианн рассказала мне, что две трети гардероба леди Астер не ложатся грузом на бюджет, а сделаны самой леди Астер. Так сказать, рукоделье в часы досуга».
Как интересно! Я не могу оторваться от металлов, а она работает с тканями…
«Эй! Тим, ты ещё со мной? Кончай глазами хлопать! Сейчас будет мазурка. Ты её хотела – так пошли танцевать!»
После нашего возвращения из замка Аскани переменился – словно посветлел. Внешне остался почти таким же – задранный подбородок, непроницаемое лицо с тёмными глазами, высокомерный взгляд. Но ментальная речь стала иной – теперь он, болтая со мной, чаще улыбался и больше смеялся. Интересно, это потому, что Бараки уже нет? Потому, что Ас сумел отомстить за гибель родителей?
– Не так, хотя и это тоже, – улыбнулся ведущий меня Ас. – Но главное – другое. Шон прав, смотреть надо не в прошлое, а в будущее. А будущее теперь у меня есть. Потому что ты меня любишь.
Опустила глаза, чувствуя, что краснею, и привычно огрызнулась:
– Замуж не пойду!
– Поглядим ближе к делу, – хмыкнули мне в ухо.
Я попыталась наступить ему на ногу – он ловко отскочил, даже не сбившись с такта.
Нет, выходить за того, кто тебя умнее, хитрее и резвее, точно нельзя! Всю жизнь будешь себя косорукой колченогой тупоумицей чувствовать!
– Нашла новый аргумент, да? – Он откровенно смеялся. – Но заметь, сама идея выйти за кого-то тебе дикой уже не кажется.
Я так озадачилась, что исхитрилась сама себе наступить на ногу.
Ас хмыкнул.
Всё же после четырёх танцев, во время которых Ас так и не подпустил ко мне Кирана, я засобиралась – надо заниматься. Как раз сегодня Валькирия вывесила на стене у входа в класс оценки за итоговые контрольные по истории – и оказалось, что я хватанула четвёрку! Так старалась – и упс! Опять имена этих эльфов перепутала!
А чему удивляться? В эльфийском двадцать три разных гласных, а у нас всего десяток. И то, что для них два совершенно разных имени или слова – для нас отличается меньше, чем пара выросших рядом на грядке морковок. Я активно учила эльфийский меньше года, и натренировать ухо, чтоб уверенно различать всякие «йо», «ёо» и «ео», ещё не успела. Вот и пострадала. Обидно. Хотела показать дополнительные знания – и наляпала ошибок. А ограничилась бы тем, что перечислено в учебнике, – получила бы пять.
Урок на будущее – не жадничай. Как говорит Тин, если не знаешь, как пишется «здесь», пиши «тута».
Стоящий рядом Ас чуть сжал мою руку.
«Не расстраивайся. К экзамену я тебе подготовиться помогу. Выпишем заранее все имена на листочек, я их проверю, а ты запомнишь».
«Нет, я сама. Ты столько меня натаскиваешь, что я начинаю чувствовать неуверенность в собственных силах. Давай так: если я не справляюсь – попрошу тебя. Если могу сама, значит, буду сама. Хорошо?»
«Хм-м. Сама ты к третьему тысячелетию Империи попросишь. И то не уверен».
Я мотнула головой и рассмеялась.
Может, он и прав. Но чтобы научиться бегать, надо лично переставлять ноги, а не чтоб тебя на руках туда-сюда таскали.
Вечером, когда я тоскливо пялилась в зеркало в туалете, пытаясь понять, что же сотворил Шон с моими волосами во время той экстремальной сушки и как с этим бороться, послышался глас предмета моих дум.
«Кузнечик, я кое-что наковырял. Тебе интересно?»
«Да! Но, Шон, я в туалете и… – оглянулась на Тайлин с зубной щеткой во рту и умывающуюся по соседству Лиссу, – …я здесь не одна».
Шон за горизонтом хихикнул.
«Ладно, иди к себе, потом позови меня. Пирожок принесу и прическу поправлю».
Теперь Тайлин и Лисса таращились на ни с того ни с сего развеселившуюся меня.
Быстро кое-как промокнула лицо полотенцем, провела пальцем по бровям, возвращая вздыбленные волоски на место, и понеслась к себе. Брита ещё не вернулась от Зака. Интересно, я должна позвать Аса?
Шон уже был в комнате, склонив голову набок разглядывал книги на полке.
Посмотрел на мою шевелюру, ухмыльнулся, подмигнул:
– Кузнечик лохматый, зимний северный шерстистый вариант.
Угу, жуть как смешно. Особенно если вспомнить, что он сам мне это и устроил. Спасибо, хоть не овцой обозвал.
– Не, ты не овца. То есть не дура, – мотнул головой Шон. Щёлкнул пальцами. – Посмотри в зеркало! Только быстро, времени на ерунду нет. А потом послушай меня. Может, что подскажешь?
Посмотрела – ух ты! – волосы мягкими ровными каштановыми прядями падали вниз, на плечи и спину, словно я их только что аккуратно расчесала мокрой расчёской. И даже красиво завивались внизу. Интересно, надолго ли мне такое счастье?
– Решим мою проблему, покажу заклинание, как быстро причёсываться. Вот слушай! Ваша школа на западной окраине Китового Киля, да? А я видел, что три алтарных камня из того дома, у рынка, перегрузили на другую подводу, которая повернула на восток. И ехала, не меняя направления, три улицы. К сожалению, дальше опять большая торговая площадь, и куда оттуда повернул воз, проследить не удалось. А, как понимаешь, надо бы. Что думаешь?
– Шон, а как это – ты видел? Это ж две недели назад было!
– Ну, вот так. – Карий глаз подмигнул. – Говорю об этом только тебе, ты ж секреты хранить умеешь?
Ух ты! Секретная магия… Хотя ещё одна тайна от Аса – это не очень хорошо.
Шон недовольно мотнул головой, словно поймал мои мысли.
Ну ладно. Значит, он своими глазами – уж не ведаю, как сие возможно, – видел подводу. И поехала та на другую сторону города, от нас куда подальше.
– Шон, я Китовый Киль плохо знаю, я ж всё время в «Нарвале» сижу, а вот Кир с Заком всё тут излазили. Поговори с ними – они наверняка что-то сообразят. Я только помню, что за городом есть каменоломня, а кроме того, на восточной окраине – городское кладбище. Ах, да, ещё там же – речной порт в устье Заны.
– Ага! Мм-м… А куда б повёз я сам? Я б выбрал кладбище, интереснее! А порт сейчас неактуален – река встала.
– Да, на кладбище спокойно. Магам – мы же долгожители – там навещать некого и делать нечего, – попыталась продолжить логическую цепочку я. – А от «Нарвала» пешком дотуда в одну сторону часа полтора-два шагать… то есть из любопытства адепты тоже не полезут. И, Шон…
– Что, кузнечик?..
– Если ты умеешь видеть прошлое, то, может быть, выйдет туда забросить маяк? Вроде моего амулета? Это сложно?
– Ну, вообще говоря, непросто. Но возможно. – Шон вскочил с моей кровати, где сидел до того, привалившись спиной к стенке, и забегал туда-сюда, бормоча под нос. – Мог бы ведь и сам сообразить… но от вашей холодрыги, видать, мозги отморозило. – Оглянулся на меня. – Амулет нельзя. Если его найдут, мы можем изменить прошлое и, значит, настоящее. А вот какое-нибудь чисто драконье заклинание, которое я бы мог засечь с расстояния, – такое было бы безопасно. Только не уверен, что у меня хватит сил…
Ничего ж себе магия…
– Но это поправимо. Кузнечик, с волосами чуть позже, ладно? Пирожки вон, на столе. Я полетел.
И пропал, растаяв в радуге.
Упс.
Моя красиво причёсанная голова шла кругом.
Наверное, надо помедитировать.
Глава 3
Любой пейзаж предстаёт сначала в виде громадного беспорядка.
Клод Леви-СтросНаутро Шон осчастливил меня знанием, что прилепил не к камню – это было бы опасно, а к телеге хитрое заклинание. Маяк. И сегодня вечером, если захочу, могу прихватить свою чернявую уховёртку, и все вместе глянем, что вышло. А если не вышло, попробуем что-нибудь ещё.
Я задумалась, к чему привело то, что я набилась к Шону в ученицы? Кажется, маг решил подпустить меня к себе немного ближе. Что же – постараюсь оправдать доверие, чего бы это ни стоило. А ещё я размышляла о самом Шоне. Он сказал, что его гнездо – это леди Астер и её семья. С одной стороны, такое здорово. Но с другой – не так уж это и много. Вот я могу прибежать к своей семье – Тин – ткнуться той головой в тёплый бок, всё рассказать, а сестра меня обнимет, прижмёт к себе, посадит рядом и станет гладить по волосам или сама – жуткое удовольствие – расчешет и переплетёт косу. А я сейчас стала перебирать волосы Аскани. И тому, кажется, тоже было нужно, чтобы его хоть иногда, хоть кто-то обнимал. Наверное, такое необходимо любому человеку.
Но кто обнимает Шона?
Заподозрить в этом Императора Арденариэля или Императрицу Астер не удавалось никак. Уж им совсем и не по чину, и не по характеру.
Выходит, Шон один-одинёшенек. Он всем нужен как маг… но мало кто видит в нём человека, который тоже нуждается в тепле. Может, он и заметил меня, потому что разглядел душу, такую же одинокую, как он сам. И, наверное, поэтому для него и были такими ценными вечерние приветы, которые я, не прося и не желая от него ничего, слала второй год каждый вечер. Маленькая искорка тепла.
А я? Если примерить жизнь Шона на себя? Раньше я была уверена, что счастье – это свобода, сила и независимость ото всех. Дистанцироваться, отодвинуть мир, воспарить над ним. Чтобы никто не мог дотянуться, достать, причинить боль. Быть с Тин, которая меня любит… и больше ни с кем. Но Тин, похоже, нашла Росса. Хотя сложно сказать, кто там кого нашёл. Во всяком случае, сестра и директор ежевечерне вместе корпели над учебниками, потом пили тайру, по-прежнему называя друг друга «леди Сани» и «лорд Йарби», а затем садились вместе же переводить с эльфийского языка и обсуждать какой-нибудь фолиант о травах. И я видела, что Тин, как ни скрывает, довольна происходящим. А на её каминной полке, рядом с моей ступкой, появился знакомый ореховый ларец с весами гномовской работы. Значит, сестра приняла подарок!
Но, продолжая мысль, выходит, что, если идти прежним курсом, мне суждено остаться одной. Как Шон. Когда некому и обнять, и по голове погладить, и спину почесать. На самом ли деле я хочу такой жизни?
Одиночество – вот оборотная сторона монеты, зовущейся независимостью.
Хватит ли мне только магии для счастья?
День выдался сумасшедшим: две контрольные подряд, по химии и физике, – это вам не хухры-мухры. На перемене я рассказала Асу о грядущей вечерней экскурсии. Пирожков жениху не досталось – их ещё ночью слопали мы с Бри. С пряным мясом, вкусные. Ас намечающимся мероприятием заинтересовался, хотя сдвинутые при упоминании имени Шона брови говорили сами за себя. Если б мы не стояли на виду у всех в коридоре – дала бы кулаком под дых, чтоб опять не начинал! Вот интересно, он не понимает, что его собственнические инстинкты пугают меня в браке больше поцелуев?
– Понимаю, стараюсь сдерживаться, – Ас виновато посмотрел на меня. – Но выходит не очень. Ведь я же знаю, что тебе с ним в сто раз интереснее, чем со мной.
– Смотря о чём речь, – улыбнулась я. Дотронулась до волос и опустила взгляд на его губы.
– Тим! – в ментальном голосе Аса послышалось изумление. – Ты учишься флиртовать?
Я?! Ой! Оно как-то само…
– Само? Значит, я тебе и вправду очень нравлюсь! – Ас засиял, как сусальная звезда на вершине ёлки.
– Да, нравишься! Но вот когда мешаешь учиться и ревнуешь не по делу – не нравишься совсем! – зыркнула на него я.
Вечером я постаралась закончить домашнюю работу пораньше – Шон не сказал, когда именно залетит. Ближе к двенадцати меня одолела зевота – всё же беготня с семи утра, шесть уроков, два часа работы в алхимическом кабинете, проездка лошадей с последующей трудотерапией на конюшне и три часа корпения над домашкой к ночной бодрости не располагали.
Бри с изумлением захлопала глазами, глядя, как я в шерстяных штанах и свитере лезу под одеяло:
– Тим, ты что, простыла?
– Не, – зевнула я, – у нас с Аскани ночной факультатив с опекуном. Вот чтоб время на одевание не тратить…
Бри покачала светловолосой головой. На лице было написано всё, что она думает и о таких опекунах, и о моём здравомыслии.
«Ас, я спать ложусь. Не могу больше. Но одетой!»
«Ладно, я тоже».
И правильно сделали, что легли! Потому что Шон посетил нас в три часа ночи. Я б окосела – столько в потолок глазами хлопать.
Я надеялась, что Шон станет драконом, как тогда, когда мы летели к замку Сайгирн. Прокатиться на Мраке ещё раз очень хотелось. Но маг просто выдернул нас с Асом из окошек в воздух:
– Так, я вас держу, щиты свои накрутил, и у нас десять минут, чтобы добраться до места. Да, я не один.
А кто ещё? Никого, вроде, не видно…
– И не должно быть видно, – хихикнул Шон.
– Шон, а зачем ты нас берёшь с собой? От нас же пока толку меньше, чем от пары немых в храмовом хоре?
– Ну, во-первых, вы – владетели края, вот и учи́тесь владеть. Во-вторых, просто учи́тесь. В-третьих, – уставился на меня, – у тебя, метла глазастая лохматая, неплохая соображалка. И, похоже, к тебе благоволит сама Лариша. А ты, – обернулся к Асу, – идёшь в комплекте. Вроде как вторая половинка от того же яблока.
М-да, пригрел обоих. Или приложил. Тут сразу и не поймёшь. Но интересно!
Через несколько минут мы зависли над большой пустой площадью. Истоптанный до черноты снег, тусклый жёлтый свет масляных фонарей по краям и ни души… только ветер гоняет по земле клочья сена и какие-то обрывки – то ли тряпки, то ли бумагу – сверху не разобрать. Вгляделась в следы – забавно, как видно, где днём стояли ряды лотков, а где толклись покупатели… Жаль, что я никогда не была на этом рынке – хотелось бы, судя по следам, людный.
Идущие от площади на восток улицы расходились пятернёй и терялись в темноте. Интересно, и что будет? А ещё любопытно, кто тут с нами?
– Тим, Аскани, добрый вечер, – раздался смутно знакомый ментальный голос.
Я напряглась. Где я слышала этот мягкий тембр? Нет, не может быть! С нами что, в ночном небе над Китовым Килем завис Император Тинуириннель?!
– Ну, спасибо! – В голосе слышалась улыбка. – Просто решил, что вашей компании пригодится хороший менталист. А императоры – они не только на троне сидят.
Ясно. Ещё один урок. И, пожалуй, быть герцогиней может оказаться совсем и не скучно…
– Ещё минута. Взлетим-ка повыше, – скомандовал Шон.
Я пискнула, когда нас потащило, как кошек за шкирки, куда-то в небеса. Холодно, кстати. Я-то рассчитывала на дракона, который снизу тебя греет. А не на проветривание филейной части тела ледяным ветром в романтичном свете звёзд.
Шон хихикнул. А потом сообщил серьёзно:
– Переходите на магическое зрение, иначе ничего не увидите. Сверчок, смотри налево, а ты, кузнечик, направо. А мы контролируем восток.
Я послушно вылупилась в заданном направлении. Асу хуже – северный ветер с моря сейчас ему прямо в лицо.
– Я щит поставил, – хмыкнул Ас. – И тебе советую, а то продует.
Красную вспышку вдали заметили мы все. А вслед за ней с земли взлетела алая стрела. Поднялась высоко-высоко и распустилась огненным цветком, оставив след-стебель.
– Полетели! – рванул нас Шон.
Нас принесло к большому трактиру «Весёлый корабел», занимающему четверть квартала. По-прежнему невидимый лорд Тиану отправился в дом. А мы вслед за Шоном потянулись на конюшню. Похоже, постояльцев сейчас было немного – две трети стойл пустовало. Зато в двух дальних денниках жевала сено пара здоровенных тёмно-серых тяжеловозов.
– Кажется, мы на верном пути, – мотнул вихрастой головой учитель. – Но я здесь ничего странного не чувствую. Если, конечно, не считать аномальным факт, что конюх упился до зелёных гоблинов и задрых прямо на сеновале. Ничего, тут не замёрзнет. Пусть себе спит. Пошли на улицу, поищем там.
Самым интересным открытием стало то, что задние ворота трактира выходили на проезд, ведущий прямо к кладбищу. Похоже, мы угадали.
– Пока ждём Тиану, ну-ка, сверчок, скажи-ка мне, что думаешь?
– Думаю, – отозвался Ас, – что трактир – лучшее место для тёмных дел. Исчезновения части приезжих никто не заметит. Постояли-погостили, поехали-поплыли дальше. А где именно потерялись и почему домой не вернулись, никто и не выяснит. И с трактиром пропажу никак не связать.
– Молодец, верно мыслишь, – послышался голос лорда Тиану. – Послушайте, что я выяснил. В «Корабеле» больше полусотни номеров, но сейчас не сезон, и занято лишь полтора десятка. Обычные клиенты – купцы, плавающие по Зане или к викинговским островам. Кроме постояльцев тут же живёт полдюжины человек прислуги. А самое примечательное – под волосами на затылке у трактирщика и у одного из его подручных – знакомые татуировки. Похоже, мы нашли то, что искали.
– Арестуете и допросите? – поинтересовался Ас.
– Если бы… – вздохнул лорд Тиану. – У каждого есть ещё одна татуировка, на горле под бородой. Послушайте внимательно, может, пригодится. Такое носили члены гильдии убийц. Эта метка убивала носителя, если тот попадал в плен или под ментальное принуждение. Именно поэтому вычислить членов гильдии было крайне сложно. Но то – профессиональные убийцы, полуорки со звериными инстинктами. А здесь – просто трактирщик. Так что завтра, на ясную голову, нанесём сюда визит. Шон попробует подпортить защиту от считывания мыслей, а я, ни к чему не принуждая и ни на чём не настаивая, попытаюсь выведать всё, что нас интересует… Да, сейчас, погодите секунду… – Тиану замолчал.
Мы ждали, пока снова не услышали голос:
– Отдал приказ следить за кладбищем. Нехорошо, если в последний момент кого-то убьют. Ну всё, можно по домам… Прощаюсь. На каникулах, как обещали, заглянем в гости – посмотреть на ваших коней.
– Так, кузнечик, – зевнул Шон, – я тоже спать до смерти хочу. Сейчас открою портал, пропихну вас прямо в комнату. Там дорогу к кроватям сами найдёте, – маг хихикнул. – А я потом всё же пролечу над кладбищем – проверю фон.
В воздухе возникло зеркало портала.
– Спасибо, Шон, – успела я, прежде чем меня засосало в никуда и выкинуло в темноту со смутно светлевшим прямоугольником окна. Я чуть не въехала лбом в шкаф. Шарахнулась – и вовремя. Сзади вывалился Аскани.
– Тссс! – ментально зашипела я. – Бриту не буди!
– Пошли ко мне? – предложил Ас.
– Иди. А я иду вот сюда – в кровать, – зевнула я в ответ на провокацию.
– Сейчас. Только поцелую один раз… На прощанье…
В результате мы чуть не разбудили Бри. А Аса пришлось выпихивать в дверь, потому что мы сообразили, что, выдернув нас из окон, Шон снова их захлопнул и запер шпингалеты, чтобы холода не напустить. А отпирать их снаружи мы ещё не умели.
Надо научиться.
Засыпая, я думала о Шоне. Как он там, один-одинёшенек летает чёрным призраком над стылым погостом? Положила амулет на ладонь, накрыла другой. Руки уже согрелись, горячие. Интересно, учитель почувствует тепло?
«Кузнечик мелкий лохматый, не отвлекай! Спасибо, конечно, но мне и так не холодно!»
Ну вот. Наверное, зря я за него беспокоюсь.
* * *
Шон появился на следующий вечер, неожиданно возникнув у шкафа и напугав до визга Бри. А я поставила жирную кляксу в черновике по математике.
– Зови жениха и остальных из вашей гоп-компании – разговор есть.
– Привет, Шон, – отозвалась я. – Сейчас.
– Здравствуйте. У нас пирог есть. С орехами и мёдом, – робко вступила Бри, теребя светлую косу.
Шон заинтересованно уставился на подругу.
Я прыснула. Брита угадала. Но так он к нам каждый вечер летать будет… пока пироги не кончатся.
Через десять минут мы собрались все. В этот раз на стол уселся сам Шон. И говорил он вслух.
– Три чёрных алтаря, которые случайно засекли Зак и Киран, мы нашли. Вот только в процессе поисков удалось узнать, что к весне, как вскроется лёд на море, ждут корабль, который должен доставить ещё дюжину. Отсюда их собирались отправить по Зане вглубь страны. Что плохо, жертвенники созданы так, что для пользования ими не нужно ни мага, ни магии. Алтарь сам активируется в момент пролития крови, впитывая муки и страдания, а затем смерть жертвы. А потом, когда поток энергии иссякает, снова закрывается, становится пассивным, превращаясь в обычный на вид камень. До следующей жертвы. То есть искать жертвенники будет крайне сложно. И хочу предупредить – носите мои амулеты и никогда не ходите в городе поодиночке! – даже в переулок по делам. Поняли? Мы обнаружили, что есть способ превратить человека в зомби, сделать рабом, нравится тому или нет. Для этого достаточно нанести на голову пару татуировок. Вот чтобы с вами такого не случилось, будьте всегда настороже и держитесь вместе. Наконец, последнее: если заметите что-то подозрительное, немедленно зовите меня.
Маг обвёл нас непривычно серьёзным взглядом.
Я задумалась над тем, что рассказал Шон. Картина получалась невесёлая. Положи камень в сарай на отшибе, да нарисуй те татуировки на голове уличной девке, и та раз за разом станет заманивать к алтарю подвыпивших матросов. А воткнуть нож в почку – это несложно. Как и скинуть потом труп в море. А то ещё хуже – поставят жертвенник в лесу около деревни, да превратят в рабыню Хашурга какую-нибудь бабу. Или мужика. И как догадаться, что тот, кто зовёт тебя в лес за грибами или за дровами, тот, кого ты знаешь всю жизнь, ведёт тебя на смерть? Ужас какой-то… Как же это остановить?
«Правильно мыслишь, кузнечик. И, увы, пока мы не знаем средства… хотя на того, кто носит драконий щит, как понимаешь, татуировку не нанести».
И на том спасибо.
А ещё в полной безопасности наш Сианург. На лысой, как колено, кураторской башке блохе не спрятаться…
– Так, ну я рассказал то, что вам надо знать. Директора сейчас тоже предупрежу. Я полетел, а вы тут занимайтесь… – Шон плавно, спиной вперёд, выплыл в услужливо распахнувшееся перед ним окошко.
Не успели створки захлопнуться и защёлкнуться, я ментально выдала вопль, зовя сестру:
«Тин! К Россу Шон летит!»
«Хорошо…»
Судя по волне смущения, угадала. Опять они там травники на па́ру читают.
Когда полчаса спустя я закончила переписывать решённые примеры по алгебре в чистовик и как раз прикидывала, смогу ли с первой попытки пристойно нарисовать график кубической функции, или лучше не рисковать и потренироваться на листочке, снова раздался ментальный голос Шона:
«Кузнечик, я освободился. Где бы нам сесть позаниматься? Как-то у вас тут суматошно, везде народ шастает. Хуже, чем в Ларране!»
«В моей пещере!» – сообразила я.
«Нормально. Жду тебя там».
Бросив недорисованные кривые координатные оси, кинулась одеваться.
«Тим, чего мечешься?» – пришло снизу от Аса.
«В пещеру бегу. Там Шон, обещал заклинание показать».
«Я бы пошёл с тобой, но меня в физкультурном зале ждёт Бредли», – в голосе слышались недовольные нотки.
«Ас, кончай фигней страдать! А то возьму – и самого приревную к Бредли, с которым вы во время рукопашных тискаетесь, – будешь тогда знать!»
Ас хмыкнул.
– Опять ревнует? – встретил меня Шон. – Не бери в голову. Подрастёт, наберётся уверенности в собственных силах, пройдёт. Ну, я надолго тебя не задержу. Давай, сначала сам приведу в порядок твои космы – что-то я тогда перемудрил в сердцах, ты вторую неделю как веник из бешеного огурца ходишь, даже мне, – хихикнул, – смотреть жутко. Я поэкспериментировал – выходит, если ничего не делать, такая структура волос продержится полгода. Исправлю, а потом покажу заклинание, как быстро причёски делать.
Я – жуткий кузнечик. Зимний косматый вариант. Смешно.
Встала, как велел Шон, перед ним. Оглянулась.
– Ну вот чем я занят? Девчонок причёсываю… – Шон забавно сморщил нос и подмигнул. – Переходи на магическое зрение! Сейчас верну волосам строение, данное от природы. Будут опять послушными.
И накрыл ладонями мою макушку. Ну и как мне смотреть, что он там творит? Рачьи глазки на стебелёчках отрастить по-быстрому?
– Вариантов два, – отозвался Шон. – Первый – моими глазами. А до второго могла б сама додуматься. Ты ж воду из воздуха одной левой вёдрами собираешь. А тут всего пару чашек и надо. Гляди! – провёл рукой по воздуху сверху вниз, и там, где прошла ладонь, осталось идеально гладкое, чуть туманное зеркало. – Кстати, вот тебе задание к следующей встрече, – продолжил Шон, – научись делать такие сама, без моих подсказок. Это несложно, должна справиться. А теперь волосы…
Посмотрел мне в глаза, давая установить контакт, а потом уставился на мою голову. Ох, хорошо, что я сама свой затылок не видела! И как Ас рядом с такой овцой плешивой ходить не стеснялся?
Под ладонями Шона волосинки, крупным планом выглядящие как перекрученные усики упомянутого эхиноцистиса, снова становились ровными, оставаясь лишь чуть волнистыми. Шон гладил меня по голове, а я пыталась понять – что ж он там мудрит?
– Выбрал за образец самую приличную прядь и размазываю по матрице, ясно?
А, теперь ясно.
Эмоций в голосе Шона звучало примерно столько же, сколько было у меня, когда я сушила хвост Прибою.
– Ладно, сойдёт. Пахнет приятно и выглядит уже не так страшно. Мелисса лимонная, да?
Я кивнула. Эссенцией мелиссы приучила меня полоскать волосы Тин. Хорошо, что Шону она тоже нравится.
– Теперь причёски. Смотри. Могу сделать так! – щёлкнул пальцами. Я взглянула в зеркало – и шарахнулась. На макушке чудно́ кренилась высокая башня из хитро накрученных локонов, переплетённых косичками. Последних было больше, чем снастей на хорошем трёхмачтовике. Одна прядь, закрученная спиралью, кокетливо падала на ворот свитера. Качнула головой – затейливая конструкция заколыхалась. Сама голова чем-то напоминала кривой огурец.
Оглянулась на Шона. Ему что, это безумное сооружение на самом деле нравится? Ну да, в Ларране на балу я этакие выверты у леди видела, но примеривать на себя этот бред куафёра как-то не планировала.
Шон хихикнул:
– Ну у тебя сейчас и глазищи, как плошки! Не нравится? Ладно, давай, покажу десяток, а ты выбери себе пару, я научу.
Для демонстрации коллекции парикмахерского искусства Шон не нашёл ничего лучшего, чем сотворить морок Императрицы Астер. Да, грива у той роскошная – я заметила это в Галарэне – густая, русая, с чуть рыжеватым отливом, длиной до бёдер. Но она ж Императрица, разве так можно?!
– А мы – герцоги. Сильно это тебя гнетёт?
Честно? Да я бо́льшую часть времени вообще об этом не вспоминаю.
– Ну и не морочься. Вот это неплохо, думаю. Прямой пробор, волосы с боков подобраны, заплетены в косички и уходят на затылок. Аккуратно и без лишних наворотов. Смотри в глаза, запоминай. Принцип прост: один раз делаешь что-то на голове руками. Но я тебе косы плести не нанимался, поэтому творю магией. Потом запоминаешь эталонное состояние. Вот тут придётся головой поработать. И позже, когда нужно, его воспроизводишь. Кстати, с одеждой тоже можно так, и она всегда будет как новая. Ну, конечно, если наловчишься приплетать трансмутацию. Память тренировала? Вот должна уже мочь! Давай, запоминай!
Стараюсь. Ну ладно, даже если не выйдет, я всё равно в плюсах – волосы снова стали послушными и гладкими, уже хорошо.
– А теперь повтори сама!
Что сказать? Результат был далёк от идеала… но обычно я ходила страшнее. И, главное, я поняла принцип. Остальное добью тренировками. Покосилась на учителя – тот закусил губу и отвернулся.
– Спасибо, Шон. Я спросить хотела…
– Давай. – Маг снова повернулся ко мне и по-птичьи наклонил голову набок.
– Алтари. Они сейчас в космосе, да? Вот бы один для экспериментов…
– Уже. Я три штуки распихал по силовым пузырям на обратной стороне Луны. Думаю, там хозяину до них не дотянуться. У тебя есть конкретные идеи или только общие пожелания?
– Я думала… Мы, маги, даже ты, – не чувствуем закрытых алтарей, да? Но, может, есть какие-то магические предметы, которые прореагируют? Ну, как компас на кусок железной руды…
Говоря, я смотрела не на Шона, а вниз, на свои руки. Присутствовало ощущение, что леплю глупость несусветную… Сжала кулаки – и уставилась на кольцо из двух переплетённых драконов на безымянном пальце левой руки. Печатку – родовой Ключ от нашей двери без сокровищницы – я отдала Аскани, и тот её носил. А это кольцо, как и подаренный Асом перстень с радужным синим алмазом, носила я. И вот сейчас я таращилась на собственный палец, буквально чувствуя, как в голове зарождается мысль…
Голубое самородное серебро. Я прочла о нём всё, что нашла, – мне было интересно. И узнала, что кроме того, что этот металл потрясающе держит любую магию, даже примесь такого серебра в оружии позволяет поражать нежить и нечисть – то есть тёмные силы. Выходит, само голубое серебро – оно от светлых сил.
Может ли это сработать?
Уставилась с приоткрытым ртом на Шона. Тот – уловив идею, вылупился на меня. Поднял мою руку. Ткнулся носом в кольцо.
– Кузнечик? Летим, попробуем?
– Ага! – закивала я головой, как Волна при виде лишней морковки. Только Асу скажу, что на Луну собралась, чтоб зря не волновался.
«Я с вами хочу!» – донеслось издали.
– У Аса та большая печатка из голубого серебра, – подняла я на Шона глаза. – Если и там что-то выйдет – это будет уже статистика.
– Ладно, берём твою уховёртку. Пусть галопом скачет на утёс.
Пока ждали Аса, Шон задумчиво меня разглядывал. Налюбовавшись, осведомился:
– Как тебе это в голову пришло?
Я пожала плечами. Честно, не знаю. Попалось на глаза кольцо – и словно стукнуло. Или как это там называется – озарило, осенило? И не факт ещё, что из этого озарения-осенения что-то дельное получится.
– Знаешь, кузнечик, если стукнет ещё раз – немедленно зови меня и рассказывай. Есть у меня одна мысль… – Шон, не договорив, почесал нос и замолк.
Предсказуемо. Ас сразу же заметил мою голову. С красивыми кривыми косичками. Недобро покосился на Шона. Тот щелчком открыл портал, покрутил, глядя Асу в глаза, пальцем у виска, а потом схватил за руки нас обоих.
– Так, слушаться меня, и чтоб никакой самодеятельности! Ясно?
Оказалось, я уже успела забыть, как выглядят с поверхности Луны звёзды. И до чего те ярки и прекрасны… А Аскани никогда прежде такого не видел. Шон покачал головой, любуясь нашими разинутыми ртами.
– Моро́ка с недолетками… Давайте сделаем то, за чем пришли, потом дам вам полчаса – посмо́трите. Драконята…
Нас подгребли под мышки.
– Свой амулет я чинить не стал. Щит сейчас у нас на троих общий. Если что – валим все вместе куда подальше. Ясно? Было бы времени побольше – полетали б над Луной, это забавно. Но сейчас просто прыгаем.
Сперва я подумала, что из моей идеи ничего не вышло. Кольца не грелись, не сжимались, не светились – ничего такого. Я бы, может, и вовсе ничего не заметила, не будь драконов на моём кольце два, а не один. Гладкие перепонки крыльев второго, сделанного из белого золота, обычно казались чуть темнее, потому что слегка отдавали в желтизну. Как просто чистая льняная простыня рядом с отбеленной. Но когда мы подплыли к окружённой голубым пузырем щита чёрной глыбе, вид кольца стал каким-то другим, непривычным. Я пялилась, таращилась, хлопала глазами, пытаясь понять – что же изменилось? – пока не дошло, в чём дело: сейчас темнее выглядел другой дракон. Сияющее голубое серебро не потускнело, не поблекло, не потеряло блеск. Просто как-то погасло изнутри, словно яркий день сменился ранними сумерками. И теперь белое золото по контрасту оказалось чуть светлее, как будто драконы поменялись местами. Это я и засекла.
А что с перстнем Аса? М-да, фиг там чего разберёшь, потому что руны и чернь между ними. И сравнить не с чем.
– Сейчас отлетим подальше, – скомандовал Шон. – Ты! – кивнул Асу, – поверни печатку внутрь – ободок гладкий, будет виднее. Погоди секундочку, я подберу тебе для сопоставления другой металл того же оттенка, а потом снова подлетим к жертвеннику и посмотрим. Понял?
Мотались мы туда-сюда, наверное, целый час. Сначала выписывали спирали у одного камня, потом вокруг двух других. И стало ясно, что моя дурная идея сработала: непонятно как, но даже пассивные кровавые алтари конфликтовали с магией голубого серебра… и оно еле заметно, но темнело!
– Отлично! Сделать контраст различимым – это уже дело техники. Сейчас летим, как я обещал, посмо́трите на звёзды. А пока будете хлопать глазами, я прикину, чему бы полезному вас научить, чтобы ночь зря не пропадала!
Я хихикнула. Да-а, завтра понапишем мы на математике спросонья лорду Лину на изумление… Ну и пусть! Зато интересно!
Глава 4
Можно быть хозяином своих действий, но в чувствах мы не вольны.
Г. ФлоберПромотав нас с Асом почти до рассвета упражнениями по трансмутации, Шон исчез почти на неделю. И слава Ларише – а то бы я рехнулась. Готовиться к зачётам, учить государственность с историей впрок, а по ночам устраивать бдения с магическим уклоном – такого самая стойкая психика долго не выдержит.
Правда, на второй день я сама дёрнула Шона, когда после ужина мне в голову стукнула очередная идея. Я продолжала заглатывать по паре книг естественно-научного или исторического толка в неделю, невзирая на художественные достоинства оных, – расширяла кругозор. И вот, зайдя в библиотеку за очередной, я случайно взглянула наверх – и вспомнила прилипшую к потолку с книгой принцессу Ринон, читавшую в кромешной тьме нечто заумно-научное. И принцессины объяснения, что всё превосходно видно, потому что-де она зажгла инфракрасный фонарик и перестроила под него зрение.
Схватилась за амулет на шее, пока мысль не ускользнула.
«Шон! Это Тим! Я подумала…»
«Кузнечик? Подумала что?»
«Голубое серебро очень слабо меняет цвет, да? – заторопилась я. – Но это – в видимом диапазоне длин волн. А ты смотрел в ультрафиолете?»
«А почему не в инфракрасном?»
«Кольцо совсем не грелось…»
«Угу! Сейчас попробую!»
Он что? На Луне?
Ментальный вопль Шона заставил меня уронить прямо на ногу талмуд «Уникальная фауна реликтового моря, именуемого Тихим озером». Тянула фауна на четверть пуда, о чём я и сообщила на тролльем в ответ на Шоново радостное: «Ну, ты даёшь! Угадала!»
После этого Шон пропал. Меня больше озарения не посещали, так что я ограничивалась обычными вечерними: «Спасибо тебе!»
Кстати, Асу очень понравилось на Луне – и звёзды, и планета… Он был восхищён и очарован так же, как я в свой первый полёт. Правда, имелось подозрение, что больше всего Аса порадовал сам факт, что я его позвала с собой. Как бы то ни было, теперь после уборки лошадей жених затаскивал меня на сеновал, и там, сидя рядом, мы сливались сознаниями, вспоминая, как парили вдвоём в невесомости – взявшись за руки, вбирая распахнутыми глазами сияние Млечного Пути.
Ещё в свободное время я мозговала над задачкой с зеркалом, которую подкинул Шон. На первый взгляд та выглядела подозрительно простой. На второй и последующие оказалась абсолютно нерешабельной. Сделать вертикальную идеально гладкую плёнку воды, висящую в воздухе, я смогла без труда. И на этом дело встало. Потому что этот слой был прозрачен, как оконное стекло. Зеркалом его можно было назвать с большой натяжкой. С ходу попробовала затемнить углём из углекислого газа воздуха заднюю сторону. Получилось чуть лучше – но именно чуть. Попыталась заморозить – толку не добилась. Тут мне уже стало интересно, и я полезла в учебники.
Оказалось, что слой нельзя делать слишком тонким – он должен быть сравним с длиной световой волны, причём, желательно, ей кратен. Тогда отражённые сигналы от передней и задней поверхности будут складываться и, соответственно, усиливаться. Но красный свет почти в два раза длиннее фиолетового. И что выбрать? Наверное, можно подгадать так, чтобы красная волна уложилась по толщине четыре раза, зелёная – шесть, а фиолетовая – восемь. Ну, грубо говоря.
Кроме того, коэффициент отражения зависел от угла падения луча. Чем ближе тот к нормали, тем меньшая доля света пойдёт обратно. И сделать с этим принципиально ничего нельзя. Можно только подобрать материал с большим коэффициентом отражения. Как серебро, медь, сталь или другие полированные металлы… А откуда в воздухе взяться металлу? То-то и оно.
Полезла выяснять – а с какого перепуга металлы отражают свет лучше всего? Оказалось, что в них наличествует облако свободных электронов, которое и шлёт ту приходящую волну куда подальше. А может, такое ещё где-то есть? Есть. Например, в плазме. Но та, зараза такая, светится сама по себе, и зеркало из неё ну никак не выйдет…
В общем, чем дальше я лезла в эти дебри, тем больше нового и непонятного сыпалось мне на голову. В процессе экспериментов я то мокла, то мёрзла. Один раз долбанула сама себя молнией. Ас только хмыкал и головой качал… Я стискивала зубы, вспоминала Шона тихим добрым словом и продолжала читать и экспериментировать. Мысли пойти к директору Россу и спросить у него даже не возникало. Сказано – сделать самой, буду делать сама.
Ещё каждый день я выкраивала хотя бы час, чтобы посидеть в одиночестве на своём утёсе над замёрзшим морем. Замирала и смотрела в бесконечный сумрак – впереди простиралась ледяная равнина до самого горизонта, даже торосы занесло снегом, и – насколько хватало взгляда – вокруг ничего и никого: ни людей, ни деревьев, ни птиц – только безжизненное стылое пространство, где воет пурга. Но думалось мне там хорошо. Я смогла сообразить, что заклинание для быстрого приведения прически в порядок, казавшееся игрушкой, – на самом деле могучий универсальный инструмент. Несколько дней я потратила на то, чтобы вычленить часть, которая отвечала за то самое воспроизведение эталонного состояния. Потом начала экспериментировать. Например, лепила снежок руками. А затем – магией – десяток его точных копий, взяв первый за образец.
Правда, трансмутацией я пока владела на честном уровне адептки-второгодки, так что выполнить упражнение мне удавалось, только если в наличии имелось достаточное количество готового нужного вещества. Например, того же снега. В комнате снежки у меня лепиться пока не желали.
Зато я сумела приложить новый навык к оконным шпингалетам. Решила, что эталонных состояний будет два – верхнее «открыто» и нижнее «заперто». И стала гонять магией шпингалет из одного положения в другое. Вышло! Следующей мыслью стало, что так можно поступить и с самим окном, а базовыми состояниями будут «распахнуто» и «захлопнуто». Только сил нужно заметно больше… И с дверью. И вообще с кучей всего! Например, запомнить состояние чистого листа бумаги. И воспроизводить его, посадив кляксу! Правда, первый опыт на этой стезе привёл к бесследному исчезновению всей домашней работы по эльфийскому, но расстроена я не была. Наука требует жертв!
С вёдрами мы с Асом сейчас не тренировались – нашлось более актуальное поле деятельности, куда можно было выплеснуть магию. Именно поле, в самом прямом смысле этого слова, – левада для выгула лошадей. Зима выдалась снежная – валило и валило через день. Если б мы не чистили снег, лошади б завязли не по брюхо, а провалились сразу по уши. А бегать Прибою и Волне, как и остальным обитателям конюшни, нужно было каждый день. Так что теперь мы изводили свой резерв с пользой. А остаток тратили на расчистку дорожек вокруг школы, лорду Йарби на радость.
Меня подловил – снова на пути к конюшне – Киран. Попросил поговорить с ним. Мы уселись на верхней жерди ограды огородика Тин – перекладина торчала из-под снега на целую ладонь. Устроившись, Кир похлопал на меня голубыми глазами, вздохнул, взъерошил выбивавшуюся из-под шапки светлую чёлку:
– Тим! Я порылся в библиотеке, разобрался в том, что ты сказала. Ведь это ты – герцогиня Сайгирн, да?
Я кивнула.
– Кир, только не говори никому, хорошо? Даже Бри не знает. Известно Асу, моему наставнику, лорду Йарби и в Ларране. А я… я всё та же.
– В Ларране?
– Да. Мы с Аскани представлены ко Двору как последние отпрыски семьи Ансаби, – пристально посмотрела я в синие глаза.
– Ко Двору. Значит, всё вот так серьёзно, – обычно радостный Кир повесил нос.
– Кир, брось! Я – чайка-дистрофик, и никак иначе! – попыталась я растормошить приятеля.
– Знаешь, я всегда гордился своей семьей. Лорд Киран тер Майерти – мне казалось, что это звучит круто. Мы, собственно, стали «тер» во времена Великой Императрицы Рамин, когда пара моих предков так мылила шеи викингам, что пращуров за подвиги произвели в дворянское звание. Больших поместий у нас нет. Зато мы живём вольно, достойно, дружно. У меня в семье есть и маги, и путешественники, и торговцы, и даже один бард затесался. Я думал, что тебе с Аскани не по пути. Он – хороший парень, но слишком важная птица, владетель. И был уверен, что со мной тебе будет лучше – и легче, и веселее. И любил бы я тебя крепко и всю жизнь. А теперь выходит, я сам тебе совсем не пара.
– Кир, ты мне друг. А то, что я оказалась Ансаби, для меня значит немного. Титул мне не нужен. Думаю, потом я верну его Аскани – пусть он правит, у него выйдет лучше. А моё – это магия. Но пока нельзя. То, что нас двое, – дополнительная страховка для края. Я видела трупы убитых на чёрных алтарях и сделаю всё, что смогу, чтобы такого больше не случилось ни с кем.
– Уж да. Сколько ты сидишь, закопавшись в книги или со своими чашками, – больше тут никто так не пашет. Ты единственная, о ком я слышал, сумевшая на первом году обучения взлететь к потолку, – усмехнулся Киран. – Ты на магии просто повёрнута.
– Да, это правда. Я хочу быть, как мой опекун.
– Этот? В чёрной мантии?
– Да. Герцог тер Дейл. Он самый замечательный на свете, – улыбнулась я. – И именно он спас нас всех тогда, во время налёта викингов. И вылечил Лива. А сколькому меня научил…
– Понял, магия – твоё всё. А герцогиня из тебя фиговая. Это обнадёживает!
– Кир, пошли к конюшне – меня Волна ждёт, а времени нет… По пути договорим.
Киран, который опять засветился, как летнее солнышко в полдень, радостно кивнул, соскочил с забора и тут же провалился в сугроб по пояс. Протянул руки:
– Ловлю!
Ага, сейчас.
И пролевитировала к утоптанной тропинке.
Герцогство – это мелочь. Кир не знает ещё, что мы – драконы. И это – барьер между нами куда серьёзнее. Потому что во мне чуть больше двух пятых драконьей крови. А если у меня когда-нибудь будут дети, я хочу, чтобы у них тоже была возможность получить крылья и подняться в небо. Но для этого в их жилах должно течь не меньше четверти древней крови. То есть мне нужен муж-дракон. Как Аскани. Или как Шон. Или хотя бы как лорд Лин.
Вечером поговорю с сестрой.
Тин пожала плечами.
– Киран – парень взрослый. Шестнадцать – давно не ребёнок. Ты никаких обещаний не давала, глазки не строила. А летом он уедет поступать в Академию, и вы увидитесь только через год с лишним. Познакомится с новыми людьми, может, кого встретит. Думаю, всё обойдётся. Да, Мири, я узнала, когда наш экзамен. Шестого января. Сказали, что будет комиссия из трёх магов и даже кто-то из Академии.
Все мысли о Киране разом вылетели из головы. Мы учились, старались, зубрили, разбирались… но хватит ли этого? И обычно уверенная в себе Тин смотрела на меня такими же испуганными круглыми глазами. Ей же ещё страшнее…
Ох!
Мы обнялись и долго стояли, прижавшись друг к другу.
На ночь глядя прорезался Шон.
«Кузнечик! Я сделал злобомер!»
«Чего-чего?» – обалдела я, оторвавшись от захватывающего жизнеописания обитающей в водах Тихого озера жор-рыбы.
«Злобомер! Посмотреть хочешь?»
Он ещё спрашивает!
«Ты там вроде одна? Я иду!»
Ага, Бри пять минут назад пошла зубы чистить. Вот и придут вместе – то-то радость будет! На весь этаж!
«Шон, лети в пещеру! Я буду через три минуты».
Сунула ноги в сапоги, натянула шапку, накинула шубу на плечи и – пользуясь новым умением – вывалилась в окно, захлопнув за собой створки и задвинув шпингалеты. Если не рассчитала сил – ничего, внизу сугроб мягкий!
К утёсу я добралась меньше, чем за три минуты. Правда, резерв был на две трети пуст. Но Шон оценил:
– Быстро! А как? Ага, понял, молодец! На, погляди! – и протянул мне круглую блямбу величиной с монету.
И что? Прозрачный кристалл в серебряной оправе. Кварц, что ли? Под ним – светлая металлическая подложка. Всё вместе похоже на заурядную пуговицу. И?
– Да, кварц. Но не простой. Чем объяснять, проще показать. Пошли!
Куда идём, спрашивать не стала. Ясен пень, пешком на Луну.
Хотя от полёта туда я никогда не откажусь…
– Отчасти это тебе награда за то, что сама сообразила насчёт эталонных состояний. А вот с зеркалом тормозишь. Не думал я, что тебя удастся так просто с толку сбить! – усмехнулся Шон.
Мы висели над серой равниной, разлинованной резкими чёрными тенями от дальних пиков гор. Каждая полоска тьмы – как бездонный провал. Не понятно – то ли есть там что, то ли оступишься и будешь падать, падать, падать…
– Да. Надо привыкнуть. И смотреть не глазами. Перейди на магическое зрение, сразу почувствуешь себя увереннее. Но сейчас не об этом – на амулет гляди!
Поглядела. И сглотнула, не в силах выразить избыток эмоций.
На светлом и однородном прежде круге появилась страшная рожа. Почти родная сестра портрета леди Матильды из моей пещеры. Нарисован шедевр был тонкими штрихами в минималистской манере «ножки-ручки-огуречик», небрежно, но экспрессивно. Вопроса, кто автор, у меня не возникло.
Шон радостно осклабился, увлекая меня вперёд:
– Дальше смотри.
Смотрю. У рожи выросли клыки.
Потом – усы.
А немного погодя – рога.
– Ну, подлетать ближе смысла нет, там только бородавка на носу осталась! – обрадовал меня Шон. – Поняла, как?
Мм-м… Наверняка верх подложки – обыкновенное серебро, куда вплавлены нити голубого самородного. И либо эти нити разной толщины, либо сплав разной чистоты. И выходит, что в зависимости от близости чёрного алтаря проявляются разные части рисунка. С кварцевым кристаллом мне пока не разобраться – судя по всему, тот переводит излучение в видимый спектр, да ещё одновременно работает усилителем. Остается один вопрос – с кого Шон рисовал сию дивную парсуну?
– Старшая придворная дама Аманда тер Фрейм, – хмыкнул Шон. – Не гномка, но близко. Достала даже меня.
Ка-а-ак интересно!
– С подложкой угадала – там нити с разной чистотой сплава, – продолжил Шон. – А с кварцем да, хитро. Не замечала, как крахмальные простыни светятся в ультрафиолете? Прямо сияют! Потому что ловят коротковолновые фотоны и излучают уже в видимом спектре. Так здесь похоже. Я и морочился неделю, пока состав подобрал… Ну ладно, тебе возвращаться пора. Завтра – зачёт по истории? Так что, – махнул чёрным рукавом, открывая портал, – кыш домой!
Засыпая, я раздумывала: это экспериментальный амулет или Шон решил отомстить леди Фрейм, растиражировав её рогатый портрет по всей Империи?
«Экспериментальный», – донеслось издалека.
Я хихикнула, натягивая на уши одеяло.
Не учитель, а сумасшедший дом! Но как весело!
Веселье продолжилось посреди ночи, когда я проснулась оттого, что чихнула.
А чихнула оттого, что в нос что-то попало.
Открыла глаза и тут же зажмурилась снова – темным-темно. Даже черным-черно.
Не поняла?!
Снова открыла, сфокусировала взгляд… и ошарашенно уставилась на спящего у меня на руке ворона. Ох! Это как же?! А я его к груди прижимала, как в подушку носом тыкалась… Что он тут делает?
Ворон приоткрыл глаз.
«Сплю. Раз проснулась – почеши! – повернул голову, подставив затылок. – Шон тоже спит. Нечего ему сегодня в Ларране делать. И хорошо, чтоб он у кого-то на глазах был. Вот я и мотанулся сюда. Ты не против?»
«Нет, не против. – Я чувствовала себя слегка растерянной. – А почему нечего?»
«Дурная компания, – туманно ответил Мрак. – Почеши и спать давай!»
Почувствовала, что улыбаюсь. Невозможный тип. Протянув руку, стала бережно ерошить и перебирать перья на голове птицы.
Задумалась – который сейчас час?
«Два ночи». – Ворон смешно зевнул, блестящие бусины глаз наполовину затянулись веками.
«Стань невидимым и спи. Я тебя ещё почешу… пока не уснула. Ты можешь спать невидимым?»
«Не пробовал. Интересно».
И исчез. То есть под рукой – на ощупь – были перья, а под носом – ничего. Простыня в двух ладонях[5] прямо по курсу – и всё.
Почёсывая наугад, прикрыла его углом одеяла. Неудобным то, что делала, не казалось. И я – кузнечик членистоногий в рубахе от пяток до ушей, и он – непонятно кто в перьях. Мелькнула мысль, не смутится ли Бри? Да нет, у неё рубаха – родная сестра моей. Можно нас обеих на площадь к ратуше выгнать в таком виде – никого это не возмутит и не возбудит. Разве что решат, что в городе появился новый монашеский орден – с подолами в цветочек.
Вздохнув, снова уплыла в сон.
Утром проснулась от пинка в бок и ментального вопля: «Как я сюда попал?»
Брыкнулась сама, угодив во что-то мягкое, распахнула глаза. И чуть не заорала: перед носом маячило лицо. Я не сразу поняла, что это – Шон.
Он что, превратился во сне? А почему не невидимый?
«Не знаю, кузнечик. Ты в курсе, как меня сюда занесло?»
«Мраком, – честно доложилась я. – В Ларране у тебя дурная компания. И нужен зачем-то был свидетель. Вот я – он. Или она?» – задумалась, как сказать правильно. Наверное, всё же «он». И перескочила на следующую тему, пока Шон не очухался и не смылся.
«Шон, а Мрак – это ты? Или он – просто в тебе? И второй Мрак, который дракон?»
«Не, ты почемучка из почемучек. Ну, слушай, раз спросила. Драконы – это не просто второй облик, внешность, как одежда, а самостоятельные сущности и личности. У кого больше, у кого меньше. У меня… ну, в общем, ты уже поняла».
А Мрак, который ворон? С ним как?
«С тем проще – мы вместе с младенчества. Может, вместе и родились – никто с этим вопросом не парился. Поэтому ещё ближе друг другу. Просто однажды я прямо в колыбели превратился в воронёнка».
«А потом?» – захлопала глазами я.
«Потом меня полдня ловили по двору – хорошо, птенец летать толком не умел».
Я засмеялась. Шон, глядя на меня, тоже.
Потом посерьёзнел.
«Всё же нечего мне делать в твоей кровати, на одной подушке. Прикинь сама, что скажет твой жених?»
Да мы ж ничего плохого не делаем. Скажет что-нибудь – получит кулаком под дых. И буду считать себя правой!
«Да-а, повезло Аскани – нрав северных дракониц круче северных морозов! – хихикнул Шон. – Ладно, аура у меня заэкранирована, твоя соседка спит. Кстати, я тут отлично отдохнул».
Вытянул из-под одеяла руку в чёрном рукаве и пригладил волосы. А, он в своей рясе? Тем более нормально. Мы ж так уже ночевали в замке Сайгирн. Пожала плечами:
«Ты мне – учитель. А я тебе – кузнечик и друг. Расскажи, что за дурная компания?»
«Очень любопытный друг, – улыбнулся Шон. – Ну ладно, слушай, ты ж уже большая. Ларран в декабре набит народом. Потому что день рождения Кибелы, а потом – день Середины зимы. В трактирах и гостиницах места не сыскать. Вот вчера ко мне вечером привалила в гости одна бездомная подруга студенческих времён с парой бутылок красного драконьего и лирическими воспоминаниями двадцатилетней давности о ночных купаниях в Ирдине. Попросила разрешения остановиться на пару дней, пока она в Ларране. Ну, я разрешил. А вот чем она Мраку не понравилась, не знаю. Я только присел в кресло, пока леди ушла в ванну с дороги себя в порядок привести… а проснулся тут».
Ага, Кибела – это второе имя леди Астер. Точнее, Императрицы Астер Кибелы тер Калариан эрд Лоо’аллен. Ирдина, наверное, река или озеро близ Галарэна. Ночные купания… ну, в это мне лезть точно не надо. Но вывод ясен:
«Хочет замуж».
Шон задумчиво почесал затылок, взъерошив волосы гребнем.
«Возможно… Ладно, думаю, мне лететь пора. Тебе скоро вставать. – Всплыл к потолку, напоследок успев щёлкнуть меня по носу. – Пока, друг!» – и исчез в радужной дымке.
Пожав плечами, перевернула подушку прохладной стороной кверху, зевнула и решила, что могу поваляться ещё полчаса.
Про злобомер Аскани скажу, а личные дела Шона – это не тема для обсуждения.
И, да, надо б до линейки в часовню сбегать – поставить Ларише свечку и попросить о помощи на зачёте по истории. В запасники Ларранского музея хотелось, и очень.
Зачёт я сдала на пять – не иначе как Лариша лично помогла. Как по-другому объяснить, что когда я чуть не переврала дату начала строительства трёх горных крепостей в средней части Гномьих гор, в горле запершило и на меня напал неудержимый кашель, а пока чихала да фыркала, в голове прояснилось и я всё вспомнила? Точно, Рыжая подсобила. Спасибо ей!
Аскани я про злобомер рассказала. Тот повеселился. Потом мы вместе повздыхали, что день Середины зимы нам опять сидеть в «Нарвале». Ничего, окопаемся на сеновале и будем петь хором на эльфийском. Или ещё что-нибудь придумаем…
– Главное, что вместе, – улыбнулся жених.
Я кивнула, чувствуя, как наливаются жаром уши и щёки.
Кстати, Бри мою перемену в отношении к Аскани заметила и была очень за нас рада. Правда, на её вопрос о замужестве ничего толкового я сказать не смогла:
– Знаешь, он мне очень, очень нравится. Но замуж? Я не уверена…
– Ну, по сравнению с прошлым годом это такой прогресс! – засмеялась подружка. – Если так пойдёт дальше, то к окончанию школы ты сама его к алтарю в Храме поволочёшь!
Не поволоку!
Пусть не надеются!
Кстати, о Храмах, браках и Мраках. Вечером я узнала, чем закончилась история с гостьей Шона. Мрак был прав: леди рвалась замуж, ибо была беременна. Разумеется, не от Шона… но почему-то рассудила, что из приятеля студенческой поры, а ныне придворного мага, получится отличный муж. Магиней она была неплохой, так что ауру скрыла, ментальный щит поставила, пару бутылок вина покрепче взяла и отправилась в гости, налаживать отношения. Того, что ворон Шона сочтёт её компанию неподходящей, леди не учла.
Но самое занимательное произошло уже после отбытия Шона. Его вторая ученица – принцесса Ринон, оказывается, тоже присматривала за наставником. Благо, потайных ходов в древнем Ларранском замке было столько, сколько нашей захолустной крепости Сайгирн и не снилось. И решала Ринон проблемы с энтузиазмом и фантазией настоящего подрастающего гения. Ей гостья учителя тоже не приглянулась. Поэтому вначале Ринон создала достоверную копию Шона, которая, не дожидаясь, пока леди завершит омовение, невежливо потопала спать. Но потом Ри это показалось скучным, и она заменила морок рыцарскими доспехами из ближайшего коридора.
И когда леди в неглиже ничтоже сумняшеся отправилась прямиком из ванны к Шону в комнату и нырнула в хозяйскую кровать, холодные тяжеленные латы полезли обниматься и лобызаться. Ну, насколько Ринон в свои девять лет понимала суть процесса. В результате леди вылетела в чём была в коридор и перебудила воплями полдворца. На этом Шон рассказ закончил и начал хихикать. А потом добавил, что у Эриса с Эмитом растёт достойная преемница.
Было видно, что он гордится воспитанницей. Мне тоже захотелось познакомиться с Ринон поближе. То, что я видела до сих пор, – интриговало.
Только возьмёт ли принцесса в подружки бывшую козопаску?
«Ты не козопаска! Ты – кузнечик и чума на мою голову!» – засмеялся Шон.
Глава 5
Самый дорогой дар природы – весёлый, насмешливый и добрый ум.
В.О. КлючевскийСегодня мы – в тулупах и валенках – под присмотром Сианурга прилежно долбили прорубь. Без магии. Ломами и топорами. Прорубить в заливе дырку в шестьдесят локтей длиной и в шесть шириной – чтобы можно было плавать по двое, наперегонки – было первой частью зачёта по физкультуре. Какой будет вторая часть – страшно было представить. Закрадывалось подозрение, что наш куратор понимает название школы «Серебряный нарвал» слишком буквально.
Низко нависшее небо выглядело безнадёжно-серым, без просвета, зато было не холодно. Мела легкая позёмка, но это нам тоже не мешало. На долбёжку выгнали все четыре класса – и где только столько ломов с топорами набрали? Мы уже расчистили большой продолговатый кусок льда от снега, а парни надсверлили по периметру бурами дырок, попутно выяснив, что до воды долбить больше локтя. А теперь всем коллективом дружно ковыряли лёд – звяканье и тюканье стояли такие, что разговаривать вслух было бесполезно – тут труби как раненый мамонт, всё равно никто не услышит! Как хорошо, что мы с Асом научились болтать ментально!
Начитавшись про жор-рыб, которые действительно иногда нападали на людей, я пристала к Асу с вопросом об акулах. В Северном море они водились, причём огромные. И атаковали и китов, и тюленей, и даже владевших от природы магией нарвалов. А если нас погонят плавать, и меня сожрут? Ведь в Зелёной Благодени не зря ж никому и в голову не приходило лезть в море. В речке плавали, ныряли, ловили рыбу, раков… но на морском берегу собирали только то, что вынесет на мелководье прибой. Глубже, чем по бёдра, даже летом, даже в самую тихую погоду никто не совался. Вряд ли такое можно объяснить одними предрассудками?
– Я бы подумал не об акулах, а о морских ежах. В некоторых местах рифы ими сплошь усажены. А иглы зазубренные и обламываются легко. Наступишь на такого – реально без ноги остаться, – пожал плечами Ас.
Мне версия акул была милее. То есть страшнее.
– Тим, перестань. – Ас усмехнулся и с размаху вогнал лом в лёд, отколов большой кусок. – Нацепи драконий щит, если боишься. И вообще, вокруг школы барьер. Какие акулы?
– Ага! А как тюлень вместе с адептами к финишу приплыл, помнишь? Ему не барьер? – возразила я.
– Ну, народ тут восемь лет плавает, и пока никого не съели.
Я задумалась. Статистика – это аргумент.
Тюкающая рядом ломом Бри вытерла мокрой варежкой покрасневший нос, воткнула лом в сугроб и плюхнулась рядом. Зак и Кир дружно перестроились, загородив собой филонящую подругу от пламенного взора Сианурга. Ас ментально хмыкнул и переместился к ним. Я решила, что не устала и могу подолбить ещё.
– Ты ментально петь не пробовала? – поинтересовался Ас.
– Это как под нос мурлыкать?
– Примерно. Только «Дева у ручья» не подойдет, она слишком мелодичная. А вот «Сражался храбро Тирс отважный» на драконьем – темп, какой надо. Попробуем?
Угу, сейчас. На драконьем. Ментальной косноязычной заикой я быть ещё не пробовала. Обогащусь новым опытом. Или обогатюсь?
Оказалось, хором не так страшно.
Через пять минут, когда мы завели бодрую песню про бравого Тирса по третьему кругу, меня пихнул в бок Киран. Я захлопала глазами – это он чего?
– Тим! Как у вас выходит, а? Вы с Асом друг на друга не смотрите, а стучите синхронно. И ладно б равномерно! А то четыре раза долбанёте, потом замрёте – и опять. Как вы это делаете?
– Долбим как? Ломами! – отшутилась я.
На самом деле не очень хорошо. Потому что кто-то может догадаться, что мы с Аскани мысленно говорим. А у кого сильна ментальная магия? – у драконов. А драконью кровь мы решили скрывать до Академии – когда окажемся от прекрасного герцогства Сайгирн в четырёх тысячах лиг, среди других драконов. Нет, ну понятно, что лорды герцогства – увы! – уже в курсе причуд наших родословных… но просвещать без острой надобности какую-нибудь Мииру совсем не хотелось. Фиг знает, каких выкрутасов от этой заразы ждать.
– У нас всё вместе, – улыбнулся подошедший Ас. – Было, есть и будет.
– Да ну вас, – разочарованно махнул рукой Киран. – Опекун ненормальный, и сами с заскоками.
За Шона я обиделась. Необычный, ни на кого не похожий, из ряда вон – да! Ненормальный – ничего подобного! Я даже не стала лепить снежок – просто сотворила ледышку у Кирана за пазухой. Тот заорал и подпрыгнул. Но в долгу не остался. Только Ас, на которого почему-то подумал Кир, увернулся, и снежок попал в спину Тайлин. Наша староста обернулась, зыркнула очами… и на Кирана высыпалась целая куча снега из ближайшего сугроба.
Через минуту на нашей стороне проруби развернулось ледовое побоище. По недодолбленной проруби в крошеве мокрой шуги, красиво покачиваясь, поплыл голенищем вверх чей-то чёрный валенок…
Веселье с воплями и градом снежков продолжалось, пока не прочухался Сианург, рявкнувший:
– Стоять! Молчать! Ломы подобрать, долбить! Раз силы девать некуда, долбим не шестьдесят, а восемьдесят локтей!
Упс. Допрыгались.
На следующий день, очистив магией поверхность воды от тонкого свежего льда с вмёрзшей в него шугой, Сианург устроил зачёт для старшего класса. Посмотреть на мероприятие, то есть на синеньких стучащих зубами и ругающихся под нос старшеклассников, сбежалась вся школа.
Начал физкультурник с того, что показал личный пример – сбросил полушубок, сапоги, свитер, рубаху и, оставшись в одних нижних портках, со звучным «Ух-х!» сиганул в прорубь, окатив брызгами всех на шесть локтей вокруг. Вынырнул – с блестящей лысины струйками стекала вода – зубасто улыбнулся: «Ха-ра-шо!!!» – и мощными саженками двинулся к дальнему концу полыньи. Доплыл, фыркнул, всем видом демонстрируя, как ему замечательно, и направился назад…
Народ безмолвствовал, не разделяя восторга нашего куратора. Я тоже таращилась в немом ужасе, прикидывая, что в следующем году и мне придётся прыгать в прорубь, пока не получила ментальный тычок от Аскани:
«Тим! Давай сделаем ему русалку? Только надо с аурой, чтоб не засёк подвоха сразу, и быстро!»
«А за образец кого возьмём?» – мгновенно вдохновилась я.
«Ту, Сибилу тер Фиард, помнишь? Вот голова её, а дальше как большая селёдка!»
«Ага, давай! Ты лепи селёдку, а я делаю ауру!»
Спешка до добра не доводит. У Аса вышла не селёдка, а полноценная толстая белобрысая акула. Которая возникла из пучины вод в десяти локтях перед носом нашего куратора…
Мы чуть не сорвали зачёт – услышав громкий девчачий визг, Сианург поднял из воды лысую башку, уставился на наше чудище морское – узрел треугольный плавник – выпучил глаза и без разбега, одним прыжком, вылетел из проруби в сугроб на краю. «Сибила» подняла голову, улыбнулась синими губами, мощно шлепнула хвостом по воде, а потом ушла под лёд.
«Ага-а!» – хором выдали мы с Асом, переглядываясь.
Вот только нашего куратора мы недооценили. Сианург озадаченно посмотрел на расходящиеся по воде круги… перевёл взгляд на адептов… а потом безошибочно ткнул в нас с Асом пальцем. Оказалось, что все пялились на прорубь, и только мы двое – на него.
– Десять кругов бегом вокруг воды! И никакой магии!
Мы, переглянувшись, вздохнули и потрусили, скользя на льду, вдаль…
Но всё равно, здорово он из воды вылетел!
Вечером Брита спросила меня, что за жуткую страхидлу мы сотворили? Я честно отчиталась:
– Лорд Барака летом предлагал Асу на этой девице жениться.
– Ужас какой! – подавилась пряником Бри.
* * *
Пришёл день Середины зимы, который в этом году выпал на субботу. Занятия отменили, но Аскани всё равно притопал с утра пораньше, когда, нечёсаные, мы с Бри ещё зевали, свесив босые ноги с кроватей. Аса зрелище наших фланелевых балахонов не смутило.
– Привет! Как встретишь, так и проведёшь. Так что сегодня ходим вместе. И, чур, никакой сомнительной корреспонденции или экстремальных мероприятий. Хочу хоть год для разнообразия пожить спокойно. – Одетый в тёмно-синий бархатный костюм красавец с блестящей гривой вороных волос, не спрашивая разрешения, опустился рядом со мной на край постели и обнял за плечи. – Согласна?
Бри прыснула. Я закусила губу и кивнула. Быть рядом с ним и сегодня, и весь следующий год, и дальше – я не против.
«А ночью ты останешься у меня. Поспим сегодня рядом, да?»
Нет! Вот на такое он меня не подобьёт, пусть и не надеется! Как я утром через два этажа у всех на виду к себе пойду?
«Как-как? Вылетишь в моё окошко и влетишь в своё».
Ну да. И весь год порхать по́ небу буду… Хотя – по-дурацки хихикнула – почему бы и нет?
«Ты согласна? Спасибо! Это – лучший подарок!»
Ой, надо впредь мысли лучше прятать… Я ж пошутила, а он… Но так рад, что и задний ход теперь не дашь.
До обеда день тянулся на редкость тихо и мирно, можно даже сказать – меланхолично-занудно. Кусок праздничного пирога с вареньем в дополнение к завтраку, чтение эльфийского травника на пару с Аскани, проездка лошадей…
Благодушно-расслабленное настроение продержалось до обеда, когда я чуть не подавилась в столовой картошкой с мясом, услышав голос Шона:
«Вся компания в сборе? Вот скажи, чтоб как доедят, – топали к вам в комнату. Есть разговор».
Шон появился, не успели мы рассесться. И без предисловий перешёл к делу. Сначала выдал по перстню с похожей на перламутровую пуговицу верхней частью нам с Асом:
– Носите на среднем пальце левой руки, чтобы был всегда на виду. Пока кристалл светлый – всё в порядке. Появилась вертикальная чёрная черта – немедленно дайте знать мне. А если возник крест – дело палёным пахнет! – быстро уноси́те ноги и зовите на помощь уже на бегу. Ясно? – Договорив, повернулся к парням: – Кто у вас старший? Ты? – ткнул длинным пальцем в нос Кирана. Тот кивнул. Шон на секунду задумался, потом сообщил: – Не-а, тебе не дам. На! – и протянул третье кольцо Заку. – Всё слышал? Надень и никогда не снимай. Ты ответственнее и внимательнее, чем он, – мотнул головой в сторону Кира, – и станешь смотреть в оба, чтобы сберечь её, – ткнул пальцем в приоткрывшую рот Бри. Обвёл серьёзным взглядом всех: – И последнее. Снова повторяю: держаться всем вместе, от группы не отставать ни пирожок купить, ни шнурок завязать. Понятно?
М-да, не все герцоги озабочены политесом и этикетом. Не слишком вежливо, зато предельно доходчиво.
– Да, кристалл довольно хрупкий. Решите дать кому-то в зубы – бейте правой. Испортите кольцо – другого не дам.
Поняла, сейчас прикрою драконьим щитом. Шон взглянул на меня:
«Ты спросить что-то хотела?»
«Шон, а почему ты дал перстни нам?»
«Не только вам. В “Нарвале” ещё Россу. Но вам – потому что вы на переднем краю и одновременно в центре всего. Есть ощущение, что всё вокруг вашей компании крутится. Киран с Заком засекли алтари в порту. А если б не ты со своим драконьим перстнем, я б сам ещё нескоро до голубого серебра докопался…»
«Теперь ты наделаешь таких колец?»
«Эх, кузнечик… Всё не так просто. На одно кольцо нужно чуть меньше золотника[6] чистого серебра. Я думал, хватит малости, кусочка проволоки – но оказалось, что есть критическая минимальная масса, ниже которой оптический эффект просто не возникает. Казалось бы, что такое золотник? – фигня! Вот только колец-то нужна прорва. А последняя тощая жилка самородного серебра была найдена больше десяти лет назад и, не успев начаться, – кончилась. И весь металл давно уже в оружии или магических артефактах».
«Мы… – сглотнула, – мы можем отдать Ключ. Там золотника три-четыре будет».
«И остаться со своей неподъёмной дверью в качестве сувенира. Нет, кузнечик, держите фамильные ценности при себе. Спасибо, но три кольца дело не спасут, а детей я грабить не стану. Не обижайся. У меня самого есть подаренные мне меч и кинжал с голубым серебром, и их я тоже не отдам. На кольца ключевым персонам наскребём… а дальше будем думать. Есть пара соображений… Ладно, мне пора. Ах, да, с праздником! Подарки в комнате твоего жениха».
Шагнул и растаял в портале.
Вздохнув, перевела взгляд на друзей. Лив таращился Шону вслед. Непривычно серьёзный Киран щурился на Зака. Тот чуть смущённо пожал плечами. Бри крутила Закову длань, рассматривая кольцо с разных ракурсов.
– Зак, ты щиты хоть какие-то ставить умеешь? – прервал молчание Аскани.
– Пока не очень… – Карие глаза уставились на нас.
– Учись срочно. Попроси показать директора Йарби. Он поможет. И никому не говорите, что это за кольцо и откуда оно взялось.
– Да ясно! – Тон Лива был обиженным. – Раскомандовался!
Ас хмыкнул. И протянул Ливу руку:
– Попробуй, сними. Сможешь – будешь сам командовать.
Рыжик прищурился и клещом вцепился в перстень на Асовом пальце. Потянул. Посмотрел на свою пустую щепоть – мол, не понял! – схватился за кольцо по второму разу и резко рванул на себя.
«Он тебе так палец не оторвёт?» – забеспокоилась я.
«У меня щит на всю руку и плечи, – ментально фыркнул Ас, – пусть подёргает».
После третьей попытки Рыжик остановился сам.
– Щит какой-то? Я так пока не умею. Научишь?
– Резерв качай. Научу всему, чему смогу, – кивнул Ас.
Я оценила оговорку. Ясно, что драконьим штучкам Аскани Лива не научит. Но могу поспорить, что к тому моменту, как вопрос возникнет снова, Ас будет уметь ставить и человечьи щиты.
«Конечно, буду», – ментально хмыкнул жених.
Через полчаса Бри с Заком, Лив и Кир убежали в город – на гулянье у ратуши. Возвращаться на ужин они не собирались. Мне было завидно – там же и танцы, и пиво, и костры, и карусель, и кукольный театр, и всякие забавы. Ну ладно, переживу, не последний день Середины зимы в жизни и, главное, Ас со мной. А ещё интересно – что там такое преподнёс нам Шон?
Асу тоже было любопытно. Хотя ему, кажется, не очень понравилось, что опекун ходит к нему в комнату как к себе домой. Это ничего! Шон ещё на Аса ночью вороном не падал – главные сюрпризы у Аса впереди!
Подарки на столе мы опознали сразу. Потому что у самого Аса ничего такого не водилось и, по определению, водиться не могло. Две чёрные коробки высотой в пол-ладони и размером в пару тетрадных листов каждая. На крышках намалёван череп и под ним крест-накрест – пара белых костей. Оторопев, я уставилась на презенты. Ас опасливо поднял одну из коробок, чуть качнул – внутри что-то загромыхало. Я нервно хихикнула.
Сели на кровать с коробками на коленях и одновременно потянули за сдвигающиеся вбок крышки. И вытаращили глаза – внутри, на разделённом на четыре части перегородками дне, лежали кости.
– Краш фэк! – с чувством выдал Ас.
Я вытащила из-под кучки косточек бумажку с кривыми буквами и прочла вслух:
«Пора начинать учить некромантию. В каждом ящике скелеты мыши, воробья, ящерицы и лягушки. Путать не советую – разбирать сами будете. Инструкция по сборке – на дне ящика».
Под запиской красовалась похожая на след птичьей лапы подпись герцога Дейла.
Слов у меня не было. Зато жутко захотелось по-лошадиному заржать – вот так подарок! А то платья, книги, сладости, драгоценности! Мышиный скелет – вот что надо преподнести, если хочешь, чтобы тебя по гроб жизни запомнили!
Посмотрела на кривившегося Аса. Ага, тоже держится из последних сил… Синхронно, не сговариваясь, осторожно переставили наши чёрные гробики на стол и, уже не сдерживаясь, в обнимку повалились на кровать, громко хохоча и дрыгая ногами.
Ну и ну!
Полчаса спустя я, тыкаясь для сверки в бумажку, пыталась рассортировать кучку костей, именуемых лягушкой. Череп я опознала сразу, но на том успехи и закончились. Позвоночник выглядел странно, а лапы путались. Ас на другом конце стола терзал останки своей мыши.
Прелести занятию добавляло то, что под желтоватыми мощами действительно обнаружились инструкции по сборке. С нарисованными скелетами, все косточки в которых были пронумерованы. Под картинкой шёл список мелким шрифтом и длиной в локоть: номер кости – её название. На четырёх языках. Ас уже заучил пять отделов позвоночника своего грызуна и перешёл к подсчёту пальцев на мышиных лапах. Я отставала, но уговаривала себя, что собирание скелета лягушки – это первый шаг к тому, чтобы завести своего Барсика. Идея заиметь в светлом будущем фамильное умертвие волкодлака, которое бы бегало по замку Сайгирн, цокая когтями, клацая зубами и капая слюнями, была мне симпатична.
Я уже знала, что простейшая некромантия – то есть возможность оживлять и призывать себе на подмогу останки умерших существ – делится на две составляющие. И первая из них вот как раз и состоит в том, чтобы из набора костей в земле суметь составить что-то ходибельное и шевелибельное. Чтобы конечности в правильную сторону гнулись. А уж потом это самое подчинить и отправить делать что-нибудь полезное. Или, наоборот, вредное. Интересно, если я запущу скелет мыши в тапку Миире – это полезное или вредное? Спросила у Аса. Тот подумал и решил, что полезное. Но вредное, потому что мышкиному скелетику точно каюк придёт. А где взять другой – непонятно – в «Нарвале» мыши не водились даже на конюшне.
Ладно, сделаю подарок Миире, если отыщется лишняя дохлая мышка.
Работу в кабинете алхимии Росс сегодня отменил. Впрочем, этим немедленно воспользовался лейтенант Бредли, который считал, что хоть Середина зимы, хоть конец света, а тренироваться надо! И угнал Аскани на два часа в физкультурный зал – махать мечом. А я отправилась на свой утёс. Хотелось тихо посидеть в одиночестве и подумать…
Сколько всего случилось за последний год! Зелёная Благодень с её неспешной, неторопливой жизнью, когда самым крупным событием за неделю мог быть визит какой-нибудь Триньки из Перекатов, притопавшей к нам за настойкой красного мухомора для больных коленок деда, растаяла в тумане былого. Тут, в «Серебряном нарвале», с утра до вечера жизнь кипела: я всё время куда-то мчалась, бежала, неслась, торопилась, не успевала… и менялась. Менялась каждый день, незаметно, понемногу… но теперь, оглянувшись, могла увидеть, как далеко я ушла от своего прошлого.
Больше не существовало забитой косноязычной батрачки Мирки. Была я – Тим – адепт магической школы «Серебряный нарвал», будущий маг, будущий дракон. А ещё этим летом я нашла семью, точнее, то, что от неё осталось. Теперь я больше не была одна-одинёшенька.
Был мой троюродный брат, лучший друг и по совместительству жених – Аскани Ирату тер Ансаби. Умный, изысканный, благородный, немыслимо красивый. Совершенно невероятный союз – он, высокий, гибкий, с гривой волос цвета воронова крыла и тёмным взглядом… и я рядом – серый воробей из амбара. Тонкие ножки, а глаза как плошки! И ростом по подмышку. Как там Миира меня обозвала? «Костяной кулак, костяная нога». Мечта, а не невеста!
Да скажи мне кто два года назад, что у меня появится жених и я с ним сама целоваться захочу – я б вралём обозвала, а потом ещё и нос расквасила, чтобы доказать, что ничего такого у меня в мыслях нет и никогда не будет! А сегодня сама согласилась остаться у Аса ночевать. Пусть ничем особенным заниматься мы не собирались – драконятам ранние браки не грозят и не светят – но сам факт!
Ещё была моя названная сестра Тирнари рядом. И я страшно радовалась, что сумела помочь ей, как она помогла мне, и снять с Тин груз вины за ошибку в прошлом. Вот сдадим экзамены по законодательству и магии, и Тин будет совсем свободна!
А как за год раздвинулись границы моего мира! Ларран перестал быть одной из сказок о дальних странах – я сама, своими ногами, ступала по мостовым столицы Драконьей Империи, своими глазами видела здание Совета Магов и императорский дворец. Танцевала на балу. И – более того! – самолично говорила с Императорами и Императрицей… разве могла я предположить, что такое случится? О том, что сама видела галарэнскую Академию магии и побывала на Луне – уж не вспоминаю. Расскажи кому такое в деревне – меня бы высмеяли да вруньей обозвали! Хотя там и в существование Академии никто не верил…
Наконец, я познакомилась с самым чудесным человеком на свете – Шоном тер Дейлом. И – спасибо доводившему меня своей ревностью Асу – даже чуть было не влюбилась во встрёпанного мага в чёрном балахоне. Впрочем, сейчас всё было ещё лучше – Шон стал моим опекуном и наставником, я им восхищалась, боготворила и была готова кому угодно перегрызть за него горло. Ну, если потребуется. Хотя веснушки на кривом носу, карие глазищи и запах дождя пополам с химикатами нравились мне по-прежнему. Шон был удивительно лёгким и светлым человеком, к нему не могло не тянуть. Он был невероятным… и я тоже хотела стать такой. Может, всё же поучиться играть в шахматы? Надо попробовать.
Я менялась… как гусеница, которая может только догадываться, что однажды превратится в бабочку… Интересно, что из меня выйдет? И какого цвета окажется мой дракон?
Хотя дракон – это уже из разряда мечт о далёком светлом крылатом будущем. А раз задумалась об этом, значит, пора с ретроспективами завязывать и возвращаться к практическим насущным делам.
Например, помозговать насчёт Шоновой головоломки с зеркалом в воздухе. Понятно, что нужна отражающая поверхность. А лучше всего отражают металлы. Но в воздухе нет ни серебра, ни меди. И как выкручиваться? Пока не знаю. Ясно одно: придётся соображать самой. Попросить подсказку у Дэрека или Росса было бы нечестно… хотя время от времени, когда я, обалдев от чтения, захлопывала учебник по оптике или книгу по «Металлам», эта мысль в голову возвращалась. Мне бы хоть намёк, хоть маленькую зацепку, чтобы понять, куда копать дальше… только нельзя. Шон сказал, что я должна решить задачу сама. Значит, буду думать дальше. А пока…
Поднявшись на ноги, шагнула с обрыва и спланировала в свою пещеру. Хотелось попробовать приложить новый навык – магию эталонных состояний – к работе со сплавами. Вдруг получится?
Зажгла светлячок. Та-ак, и что у меня тут есть в загашнике? Несколько железяк про запас, треть медного тазика, нечто мятое оловянное, в девичестве бывшее кружкой, и огрызок белой нашлёпки с викинговских лат. А что я могу из этого сотворить? Задумалась… Во! Есть идея! Раз сегодня – день Середины зимы – сделаю-ка праздничные колокольчики! Жаль, меди маловато…
Аккуратно поделила дефицитную медь на четыре равные по весу части. Потом взяла кусок олова весом в одну из частей и тоже покромсала на четвертушки. Теперь можно изготовить бронзовый сплав из четырёх долей меди и одной – олова. Для звонких колокольчиков – то что надо. Плотность меди я помнила, поэтому прикинуть объём получившегося материала труда не составило. С самими колокольчиками было сложнее – сбивала с толку хитрая форма… и как считать объём, тоже было непонятно. Вытеснением воды – муторно и глупо. Попробую на глазок, опыт таких дел у меня уже более чем солидный.
Усевшись поудобнее, начала плести из драконьих нитей своего Источника форму для отливки. Мир вокруг перестал существовать… Я творила, вывязывала, создавала – сначала красиво изогнутый параболический верх, потом плавное расширение и аккуратный ободок. Чуть не забыла про петельку для язычка. Или её можно приварить позже? Не знаю. Попробую вылепить сразу. И ту, которая сверху, тоже.
Наконец, когда на результат стало приятно смотреть, я решила, что справилась с задачей. Лучшие критерии верности – гармония и желание разглядывать содеянное снова и снова. Не зря говорится – глаз не отвести! А теперь грею, плавлю, лью! Ага, я молодец! Как раз ещё и на язычок осталось!
Снаружи уже совсем стемнело, когда первый колокольчик – в треть ладони высотой, бронзовый, с серебристой инеистой кромкой и сделанными из викинговской нашлёпки серебряными лучистыми звёздочками по бокам – был готов. Я покрутила его так и эдак, позвенела для интересу, присмотрелась магическим зрением, запоминая эталонное состояние. Отставила в сторону и сосредоточенно уставилась на куски меди с оловом и огрызком белого металла сверху. Ну?! Смогу или нет?
Представила, зажмурилась и, вбухав треть резерва, пожелала… Открыла глаза и вытаращилась на блестящий колокольчик на полу. Получилось? Да, вышло! Подцепила драконьей нитью за колечко, потянула… и ойкнула – оказалось, что моё творение намертво приплавилось к полу!
Впредь буду умнее. Но главное – другое! Главное – мне удалось использовать магию эталонных состояний. И теперь с теми же подсвечниками я могу потратить сутки на изготовление одного какого-нибудь листочка со всеми жилочками, переходами цвета, изгибами… а потом за час налепить столько копий, сколько нужно. Лишь бы материала и резерва хватило!
Отодрав колокольчик от камня и загладив подпорченный край, приподняла магией следующую кучку и снова отдала приказ. И – ещё раз – последнюю! Довольно взглянула на четыре стоящих в ряд одинаковых колокольчика, а потом хлопнула себя по лбу и нервно засмеялась – размотала на радостях весь резерв – как из пещеры-то выбираться буду? Всё же человеческой левитацией пользоваться я опасалась – та выходила у меня пока не настолько уверенно, чтобы со скалы сигать… Ладно, буду медитировать. Или Аскани меня найдёт и вытащит…
Так и случилось. Вернувшийся с тренировки Ас не обнаружил меня в комнате, позвал, не дождался ответа и, проверив контрольную сеть, прилетел ругать и спасать. Колокольчики ему понравились. Я решила, что пару повешу на синюю ленточку – позаимствую у Бри – и подарю ему. А два оставшихся на серебряной ленточке – такая была у Аса – презентую сестре. Тем более повод есть: Тин как раз позвала нас пить после ужина тайру с праздничным пирогом.
Сыто икая, мы топали вниз по лестнице.
Я раздумывала, Тин и Росс и наедине зовут друг друга «леди Сани» и «лорд Йарби»?
«Наверняка», – высказал своё мнение Ас.
«А почему?»
«Потому что Росс – настоящий лорд. А твоя сестра – леди».
«И?!» – До меня не доходила связь. Ну лорд, леди… понятно. Но долго они кругами будут ходить?
«Что и?! Смотри сама. В данный момент формально твоя сестра зависит от Росса. Он – её поручитель. И, пока она не сдаст экзамены и не отработает ещё два с половиной года, – то есть не закончится наложенное Советом Магов наказание, – он как бы её начальник. И ему в голову не придёт использовать власть в личных целях. Более того, он будет скрывать симпатию. Точнее, не скрывать, а держаться предельно корректно, оставаясь исключительно в рамках приличий и благопристойности. А у леди Тирнари мысли не возникнет самой перейти на “ты” или поцеловать его первой. Понимаешь?»
Понимаю. Вроде, всё правильно… но как-то по-идиотски! Ладно б они, как мы, драконов растили. А то сидят как две собаки на сене и друг на дружку таращатся… Вот викинги месяц назад напали – мы все чуть не погибли. А за три года мало ли что ещё произойдёт? И что? Из-за дурацких предрассудков ни он, ни она так и не узнают счастья?
«Тим… Тими… Как я рад!»
Подозрительно покосилась на Аса – чему это тот рад?
«Тому, что ты стала считать любовь достойного человека и взаимность – счастьем. Кстати, у меня есть идея, как сдвинуть это дело с мёртвой точки».
«Как?»
«Поцелуешь – скажу!»
Скорее стукну, если не скажет!
«Ладно, слушай. Ты – глава рода Ансаби. Я – единственный, он же старший, мужчина рода. А Тин ты считаешь сестрой. И при этом ты говорила, что с семьей тер Сани у неё не всё гладко. Так давай примем Тин в наш род. Право на такое у нас есть. Земель у нас троллева туча, выдадим грамоту, подарим личный аптекарский огород в десяток квадратных лиг, и будет Тин почти герцогиня – леди Тирнари тер Ансаби. А после этого я схожу к Россу. Не как ученик “Нарвала”, а как старший мужчина рода, к которому принадлежит твоя сестра. И поговорю о помолвке. Поняла?»
Какой же Ас умный! И какой он молодец!
«Кажется, меня все-таки поцелуют», – засмеялся Ас.
Закончился день у Аса в комнате. В общежитии было пусто и тихо. Почти все адепты убежали на праздник к ратуше, так что порхать между этажами мне не пришлось. Хотя больше, чем взгляды посторонних, меня смущало поведение самого Аскани.
Не успели мы зайти к нему, как он запер дверь и шагнул ко мне. Сжал ладонями плечи, заглянул в глаза:
– Хочу сам снять с тебя одежду. Позволь?
И явно имел в виду он не куртку.
Вообще говоря, я собиралась спать в тунике и штанах до икр длиной.
– Бриджей хватит, – он улыбнулся. – И не бойся. А если хочешь, можешь раздеть меня, так будет справедливо.
Ага, плавали – знаем! – вспомнила я сцену нашего знакомства полуторагодовой давности. Совсем я повторять такого не хочу! Или хочу? Вот как он умудрился так меня запутать?
– Мне через декаду пойдёт шестнадцатый год, тебе уже пятнадцатый. По имперским меркам мы – взрослые жених и невеста… – Ас тихонько уговаривал меня, пока распускал волосы, и стягивал куртку, и целовал мои ладони, запястья, пальцы… – Смотри мне в глаза, звёздочка моя ясная, сон-трава драгоценная… Ну, скажи мне?!
– Сказать что?
– Ты знаешь. Не убегай, всё равно догоню и больше не отпущу. Потому что ты мне нужнее солнца на небе и всех герцогств на земле. Тими… Я люблю тебя.
– Я люблю тебя… – отозвалась я и засмеялась. Опять он меня поймал. Ведь повторить что-то за другим, а не произнести самой, намного легче. Я ловилась на это уже сто раз и вот попалась снова.
Он подхватил меня на руки и закружил. Чтобы не упасть, обняла его шею, и поняла, что он тоже раздет до пояса. Когда успел?
– Да, раздет. Хочу слышать стук твоего сердца, когда ты будешь меня обнимать. А сам тебя трогать не стану, а то придётся крутить кольцо, и наш опекун опять поставит мне шишку посередь лба, – засмеялся Ас, откидывая угол одеяла и укладывая меня к стенке. – Давай немножко пошепчемся, а потом попробуем выспаться для разнообразия? Вдруг, если получится отоспаться сегодня, весь год будет таким счастливым?
Я кивнула. Хорошо бы…
А ещё лучше, что он рядом.
Вот ещё одно изменение, случившееся за последний год. Я становилась девушкой. Покосилась вниз – мне кажется или у меня начала появляться грудь? И сейчас, рядом с Аскани, соски напряглись, собрались в твёрдые, безумно чувствительные горошины, а внизу, внизу было смущающе горячо. Хотелось прижаться теснее, самой обнять Аса, почувствовать его всей кожей, впитать его запах…
Беспокоящие, непривычные желания. Вместо этого ласково провела ладонями по его плечам, а потом запустила пальцы в волосы и стала массировать затылок. Он застонал от удовольствия.
«Тими…»
Да, так можно.
А дальше – дальше нам рано.
«Пока рано…»
Хитрый шмель.
Глава 6
Ученье – свет, но распространяется со скоростью гораздо меньшей.
Удивительно, но мои выпученные глаза, бдения над учебниками и молитвы Ларише сделали дело – я сдала на отлично экзамен по эльфийскому, нача́ла драконьих рун и – главное! – государственность. Физику с химией проскочила, не заметив. Осталась только математика, а её я тоже совсем не боялась. На настоящий момент проблем имелось всего две – никак не дававшееся мне клятое водяное зеркало и второе января – пятнадцатый день рождения Аса.
Я пристала к сестре, но внятного ответа, что можно подарить, не получила. Прикопалась к Бри – вот что та дарит своему Заку? Оказалось, новую рубашку с лично сделанной вышивкой. М-да. Это я всё равно не успею. Да и вышиваю я, примерно как Шон пишет… Закончилось предсказуемо: я выпросила у Тин остаток земляники и уволокла сестру на ночь глядя на кухню – печь пироги. Одна браться за такое дело я всё ж опасалась – кулинар из меня был немногим лучше, чем белошвейка. Кашу сварить или мясо пожарить – я могла. Чтоб горячо и сытно. Но праздничный пирог – такое куда сложнее.
Закончили за полночь. Пирогов опять получилось два. И я догадывалась, для кого второй. На Асовом я сама вывела надпись. Краснела, не стала показывать написанное даже сестре и быстро спрятала содеянное под салфеткой… но если этот гад чернявый попробует не обрадоваться – подносом с пирогом по башке стукну!
Тин, глядя на меня, качала головой и улыбалась. А потом поцеловала в лоб и сказала, что очень рада. Мне стало ещё неудобнее.
Может, пока не поздно, эту надпись соскрести, съесть и изобразить что-нибудь другое?
К вечеру следующего дня до меня дошло, что я натворила. Этот пирог было нельзя показать НИКОМУ, кроме самого Аскани. А при таких размерах – в противень – питаться нам им на пару целую неделю.
Было даже непонятно, как доставить мой презент Асу. Пораскинув мозгами, я решила, что правильный ответ – самим Асом. Меня может на пути тормознуть кто угодно. А пойду невидимой – так кто-нибудь обязательно налетит – у парней на этаже в коридоре вечно тролль знает что творилось. А вот перед Аскани все расступались. И тот принимал это как должное.
Асу пирог не просто понравился. Он прочитал и замер. Обернулся ко мне – тёмные глаза сияли ярче звёзд:
– Тим! Тими! Спасибо!
Впрочем, радовалась я ровно три минуты, пока несущий поднос Ас не поинтересовался:
– А что было на пироге для Шона?
Гррр! Нашёл, что и когда спросить! Вот всё ему неймётся с его дурацкой ревностью. Вздохнув, ответила:
– Ворон. С драконьим хвостом. Я его колотыми орехами выложила.
– Тогда мой – лучше! – расцвёл Ас.
Я вздохнула второй раз.
Неизлечимо.
Школьная сессия для нас с Асом закончилась. Оставался всего один экзамен – тот самый, страшный, академический, по имперскому законодательству в области магии, который была обязана сдать Тирнари и к которому за компанию готовились и мы с Асом. Сестра нервничала и хотя пыталась не подавать вида, я замечала и красные припухшие от недосыпа глаза, и сжатые губы. Как помочь, я не знала, только старалась больше времени проводить рядом и заботилась о том, чтобы рядом с Тин всегда стояла чашка с горячей свежей тайрой.
Один раз проявился Шон. Среди ночи, Мраком. Точнее, подозреваю, что Шон об этом визите и не знал, потому что ворон после того, как я его почесала и тихонько погладила клюв и переносицу, пропал так же неожиданно, как появился. Мне было смешно… Интересно, а Шонов дракон тоже такой самостоятельный?
Сам Шон пару раз перебрасывался со мной несколькими фразами по утрам, причём про ночной визит в вороньем обличии никак не упоминал. Сообщил, что продолжает заниматься изготовлением злобомеров в астрономических количествах, попутно пытается сотворить голубое серебро – но не выходит. И добавил, что велел нас с Асом не беспокоить, пока не закончатся экзамены, – то есть ни обещанного обеда в Ларране, ни балов нам пока не видать. Я не расстроилась. Мне на возню с храмовыми подсвечниками времени не хватало – какие уж тут балы?
Зато я узнала у Шона, что нужно для того, чтобы официально оформить принятие Тин в семью. Тот подтвердил, что никаких специальных разрешений не требуется – это наше с Асом дело, но после следует отправить копию бумаг с подписями четырёх свидетелей в Совет Лордов, в архив. Тогда права Тин будут неоспоримы. И сказал, что готов это сделать и даже стать одним из свидетелей. Вот сдадим экзамен и займёмся.
Но вообще я чувствовала себя счастливой, как никогда прежде. Почти всё задуманное получалось, а самое важное – наладилось. У меня теперь было и место в жизни, и любимое дело, и мечта, и семья, и друзья… только я ужасно боялась, что вечно такое благоденствие продолжаться не будет, и тряслась над каждой ушедшей в прошлое минутой. Казалось, что Лариша разом высыпала мне на голову все подарки, которые другие люди получают на протяжении целой жизни.
Я поделилась страхами и сомнениями с Асом. Тот улыбнулся.
– Тим, это – норма. Ненормальным было то, как ты жила раньше. Оглянись вокруг. Посмотри, например, на Зака. У него и с учёбой всё отлично, и друзей полно, и семья хорошая, и Бри его любит, и в Академию он поступит запросто. Чего у него меньше, чем у тебя? А Киран? Или лорды Лин и Йарби? Даже леди Матильда – и у той и призвание, и уважение окружающих, и родичи, и долголетие. Так что не переживай. Никто у тебя ничего не отберёт!
Я кивнула. Но сама подумала о том, что прежняя моя цель – стать могучим магом – остаётся в силе. Потому что у такого точно фиг чего отнимешь!
– Будешь самой жадной… ну прости, прости, только не дерись! – я хотел сказать – экономной – драконицей в подштанниках с начёсом, – засмеялся Ас. А потом прищурился: – Тим, ты заметила, что у тебя начала появляться грудь?
Вообще-то, да. Правда, я понять не могла: то ли кажется, то ли нет. Но если Ас говорит то же самое…
– Наверное, это потому, что ты влюбилась. Не шипи! Если так, то резерв тоже будет расти быстрее.
А вот это здорово! Потому что пока всё происходило ужасающе медленно. Я вычерпывала свою магию до дна по три-четыре раза в день, медитировала при каждой удобной возможности, просыпалась для упражнений посреди ночи… но что за прогресс – пять ведер в год? Такими темпами годам к трёмстам смогу сделать что-нибудь действительно стоящее. Или к пятистам… если не помру с тоски на четырёхсотом…
– Экстраполируешь и аппроксимируешь? – усмехнулся Ас. – Уж да, мощный математический инструмент. А как корректен, точен, и до чего тесная связь с реальностью! Ну-ка, посчитай для примера! Голодный Киран заглатывает пряник за три секунды. Сколько пряников слопает Кир за три часа?
Я послушно сосредоточилась:
– Двадцать в минуту, тыщу двести в час… – и, осознав сказанное, захохотала. Уж да, так насчитать много чего можно.
– Чем дальше, тем быстрее будет расти наш резерв. А паримся мы затем, что прогресс идёт в процентах от уже достигнутого. То есть чем сильнее сейчас выкладываемся, тем больше получаем, тем быстрее растём дальше… и так по кругу. Но в данный момент я беспокоюсь о другом. Послезавтра наш экзамен по имперскому законодательству в области магии. Давай-ка я тебя немножко погоняю вразнобой по билетам? Согласна?
Я вздохнула и кивнула. Экзамен меня тревожил, и здорово.
– Ну, поехали. Представь, что тебя нанял купец – зачаровать товар от кражи и порчи при транспортировке. Но его груз занимает только половину воза. А хозяин второй половины платить ни за что не намерен. А ты понимаешь, что такое соседство увеличивает риск неприятностей в пути. Вопрос: твоя ли это проблема?
– Я сделаю всё, о чём условились, и предупрежу купца о риске. Но договариваться с его компаньонами, так же как и следить, чтобы лошади не потеряли подковы и не охромели, в дороге не началась буря или не рухнул мост, – не моя забота. И бесплатно зачаровывать чужой товар я тоже не обязана. Кроме того, это нечестно и по отношению к заплатившему, и ко мне самой. А вот дать клиенту бумагу о наложенных заклинаниях для страховщиков, что поможет снизить примерно на треть страховые взносы и тем вернуть часть потраченных на меня денег, я могу.
– Ну, в общем, несколько сумбурно, но верно. Следующий вопрос: жена жалуется, что муж стал гулять на сторону, и просит помочь вернуть его в семью. Что ты сделать можешь, а что – нет?
– Я не могу варить приворотное зелье, как бы жена ни просила, – такое запрещено. А вот поглядеть, не попал ли муж под чужое принуждение, – это я вправе. Ну и посмотреть на саму жену надо – если у неё после рождения трёх детей все волосы повылезли или, скажем, на носу бородавка с боб выросла, – тут я тоже помочь могу… – начала рассуждать я.
– Тим, стоп, – прервал меня Аскани.
– Что такое? Я неправильно что-то сказала?
– Нет, мыслишь ты верно, но, прости, излагаешь вопрос не как изучавший право адепт, а как девица из предместий, которая точит с подружками лясы на базаре. Нет, не злись. Подумай сама. Вот на уроке лорда Лина кто-нибудь бы вышел к доске и стал называть окружность монеткой или солнышком, а прямую палочкой. Как бы это звучало?
– По-дурацки. Так, будто он учебник не читал, – понурилась я.
– Правильно понимаешь. У нас ещё есть полтора дня. А в курсе меньше тридцати разделов, справимся. Эх, надо было мне раньше спохватиться… Суть разобрали, а о формулировках забыли. Ну, ничего. Сейчас вместе сядем и из преамбулы к каждому разделу выпишем две-три ключевые цитаты. Их ты зазубришь намертво. Номера основополагающих параграфов, скажем, о запрещении приворотных зелий, выучишь тоже. И твои ответы должны звучать примерно так… Слушаешь?
Я кивнула.
– Согласно основному положению статьи семьдесят три «Имперского законодательства в области магии» ментальное принуждение строго запрещено. Цитата. Но маг должен проверить, не применял ли недозволенных законом методов кто-то другой. Цитата. В случае если ничего незаконного не обнаружено, я порекомендую клиенту – и даёшь перечень мер. От «вырастить новую косу на голове» до «прекратить стервенеть и пилить мужа при каждом его появлении на пороге». Тогда ответ покажется живым, но притом будет видно, что ты владеешь законодательством, а фактуру с терминологией знаешь.
Поняла. Но что бы я делала без Аса?
– Ничего особенного. Сдала бы экзамен. Пусть в своей манере, но сомнений в исходе у меня не возникает, – улыбнулся друг.
– Ой, а Тин? – забеспокоилась я.
– Если хочешь, поговори с ней, но спорить могу, что её сейчас натаскивает Росс. Может быть, чуть по-другому, но она будет выглядеть и знающе, и достойно. Поверь. Всё, бери стул, садимся заниматься.
К следующему вечеру голова шла кругом. То, что пора заканчивать с зубрёжкой, я поняла, когда на вопрос Бри о том, может ли она позаимствовать мою батистовую белую блузку, в которую очень даже хорошо влезает, начала отвечать следующим образом:
– Согласно положению один дробь три действующего устава имперских магических школ личное имущество учащихся, не являющееся учебными пособиями или школьной формой…
Бри поднесла ладошку к губам и захихикала:
– Ну ты, Тим, даёшь! Только не шути так больше, а то жуть берёт! Глаза оловянные, смотришь в стену… Так я надену блузку?
Кивнула, пусть берёт. Только я ведь не шучу…
Ас снизу ментально хмыкнул. А потом передал:
«Кстати о блузках. Сейчас, как Бри уйдёт, я поднимусь к тебе. Надо подобрать для экзамена костюм».
А что, требуется какой-то особенный?
Оказалось, мои обычные бурые шерстяные штаны со свитером не подойдут.
– Тебе нужно создать образ серьёзной ответственной девушки, будущего мага и владетельницы края. А не сорванца, которого принесло на экзамен по законодательству за компанию с сестрой и который попусту отнимает драгоценное время у занятых лордов и магов. Излишне прихорашиваться тоже не стоит: на экзамене главное – знания в голове, а не прическа на ней. Цвета рода Ансаби – синий с серебром. Соответственно, предлагаю вот это, – достал из шкафа и выложил на кровать тунику из велюра цвета летней ночи, неношеные ещё штаны чуть более глубокого оттенка, выставил чёрные сапоги высотой до середины икр. – Волосы можешь подвернуть как обычно. Кольца на пальцах – тоже обычные. Других украшений не надо. Да, под тунику надень рубашку: белоснежный воротничок и кромка манжет – это то, что нужно. Вместе будет хорошо – строго, аккуратно, чуть празднично. Я оденусь аналогично: тёмно-синий костюм, из украшений кольца и серьга. Волосы подхвачу обручем.
– А почему мне не надо волосы распускать?
– Потому что ты ходить так не привыкла и будешь отвлекаться. Лучше чувствуй себя свободно. Поверь, такая, какая есть, ты более чем хороша. – Усмехнулся: – Не сомневайся, вспомни, что и Кир, и Шон тебя сразу разглядели.
Ладно. Не убьют же? Если завалю, в Академии пересдам.
Интересно, что Тин оделась похоже. Выбрала строгого покроя, без кружев или оборок гладкое тёмно-зелёное платье, аккуратно заплела чёрную косу. Наряд скупо украшали белоснежный воротничок и выглядывающий из-под него небольшой овальный серебряный медальон на короткой цепочке. Прежде я его не видела.
– Мамин, – качнула головой сестра. – Та мне его на последний день рождения на счастье подарила. Может, потому я в чуму и выжила.
Мы втроём – Тин, Ас и я – топтались в коридоре второго этажа, опасливо поглядывая на дверь аудитории 2Б-5. Лицо Тин было замкнутым, а я заранее смирилась с любым исходом – что заслужила, то и получу. Ас держался в привычной нейтральной манере «неразберифигчтопоймёшь».
Услышав донесшийся издалека радостный вопль, я печально вздохнула. У прочих учащихся «Нарвала» уже наступили каникулы. Часть адептов разъехались на свободные десять дней по домам. Визги и вопли оставшихся неслись с улицы – народ обкатывал большую горку. Начиналось это сооружение на самом верху скал, а заканчивалось длинной гладкой дорожкой на расчищенном льду залива. Перепад высот в три этажа позволял разгоняться до свиста в ушах и лететь чуть не до моря. Счастливчики!
Дверь приоткрылась.
– Комиссия прибыла. – Лорд Йарби был серьёзен, привычной улыбки в голосе не слышалось. – Леди Сани, заходите, вы первая. Тим, приготовься, ты следующая.
Тин сглотнула и шагнула к двери. Я стиснула кулаки – Лариша, помоги моей сестре!
– Прекрати ломать пальцы! – Ас поймал меня за руку.
– А почему они так долго? Почти двадцать минут прошло…
– И это – хорошо. Если б решили, что она не знает, уже бы выгнали. А дело, сама понимаешь, серьёзное. Не просто студенческий экзамен, а переэкзаменовка той, которая нарушила закон.
Мог бы и не напоминать. Тин уже столько за свою одну-единственную ошибку настрадалась, сколько врагу не пожелаешь. И всё равно – скоро там она?
Наконец дверь приоткрылась. Тин, прямая как палка, с глазами, как плошки, мелкими шажками вышла в коридор, закрыла за собой створку и с громким «Уф-ф!» привалилась к стене:
– Кажется, сдала. А как – сама не знаю!
– Следующий! – донеслось из кабинета.
Лариша, спасибо тебе за Тин! А я… я тоже боюсь. Но не каменные же там тролли?
– Адепт второго года обучения школы «Серебряный нарвал» леди Тимиредис тер Ансаби, отличница, – представил меня лорд Росс трём расположившимся за столом членам комиссии. И тоже опустился на приставленный к стене стул.
Я подняла глаза. Ой, а сидящего справа лорда Дишандра я знаю! Он добрый! Хорошо-то как! На душе сразу полегчало. А кто два других? Незнакомые… Слева – вообще какой-то непонятный хмырь. Белокурый, волосы локонами падают с узких плеч, глаза голубые. Может, это вовсе женщина? Или нет? Пальцы рук точно женские – длинные, белые, холёные, с розовыми ноготками. А взгляд острый. Красивый. Но странный. Или странная. Бри бы понравилось. Эльфее всех эльфей!
В середине сидел темноволосый мужчина средних лет в тёмно-серой, с узким белоснежным воротничком, мантии. Лицо строгое, чтоб не сказать – суровое. Это кто же такой? Но вряд ли они мне станут представляться?
Не стали.
А сразу перешли к вопросам.
Первым – правильно Ас предположил – стал вопрос о допустимости использования приворотных зелий. Похоже, лорды считали, что затаённая мечта любой начинающей магини – сварить котёл этого самого зелья поздоровее, раздать по склянке всем желающим и понаблюдать с интересом, что за бардак из всего этого выйдет.
Я бардака устраивать не стала, а вместо этого аккуратно, в формулировках, которые мы затвердили вчера, сообщила со ссылками на параграфы магического кодекса, что ментальное принуждение в любой форме в Империи строго запрещено кроме небольшого закрытого строго оговорённого законом перечня. Например, в интересах правосудия. Или тогда, когда личность за уже совершённые преступления поражается и в других правах, в частности, лишается свободы или имущества. Допустимо также ментальное принуждение для спасения чьей-то жизни. Скажем, если человек не решается выпрыгнуть на парусину из окна горящего дома, можно его подтолкнуть. Это законно. Но корректировка личных предпочтений жителей Империи для чьего-то удовольствия никоим образом в этот узкий список не входит. И недопустима в любом виде. Более того, маг, узнавший о подобном, обязан доложить о нарушении Магическому Совету.
– А если муж охладел к жене? – поинтересовался белокурый.
– Нужно проверить, не попал ли он под чужое заклинание. И при надобности помочь жене со здоровьем и устранением недостатков внешности.
– Не проще сварить зелье и дать ей?
– Не проще. – Я почувствовала, что начинаю сердиться. – Год назад моего друга едва не погубили заклинанием, выпрошенным у сердобольного мага под этим самым предлогом. Так что никто из нас не сделает этой ошибки.
– Ответ принят. Следующий вопрос – использование магии при строительстве.
Ну, здесь всё более или менее ясно. Магией можно поналепить лесов без досок. Можно сотворить дуговые опоры для выкладывания арок или чтобы навести мост через трясину. То есть создать то, что используется временно и уберётся после окончания строительства. Тут ограничений нет. Но если ты делаешь силовой каркас, который будет продолжать служить в готовом здании, то позаботься, чтобы заклинание было вечным. Точнее, нормативом было признано превышение срока службы заклятия над сроком службы сооружения в полтора раза. Этого считалось достаточно. Притом требовалось, как в фамильной сокровищнице Сайгирн, привязать работу заклинания к самой конструкции, вбухав туда троллеву уйму силы. А вот подпитывать укрепляющие чары от потоков, связь с которыми может быть нарушена, – такое опасно для эксплуатации здания и запрещено законодательством.
Это я и изложила, вспомнив даже пару нужных формулировок и верные номера параграфов. Пару раз запнулась, проглотив просившееся на язык слово «фигня» и заменив его корректными «недостаточно» и «незаконно». Но в целом своим рассказом я была довольна.
– Ответ принят. Следующий вопрос – пределы необходимой самообороны. Вправе ли маг использовать свои знания и умения?
Кстати, а сколько всего вопросов-то? Тин торчала тут не меньше получаса. Я… да наверное, минут восемь или десять уже прошло. Но, выходит, мне ещё говорить и говорить…
Но с самообороной тоже всё понятно. Никто не требует от мечника, чтобы тот дрался голыми руками. Так и с магией. А то, что сказал Аскани на рыночной площади Рианга, когда на меня напали Зимка с Елькой, врезалось в память намертво. «Каждое существо от рождения имеет право защищать свою жизнь». С этого я и начала ответ. Да, мы маги… но у всех средства разные. У ежа – колючки, у волка – зубы, у змеи – яд. А не хватай змею за хвост, если не хочешь, чтобы покусали!
Про гадов ползучих вещать я не стала, зато заметила, что убивать без нужды не стану. А наоборот, освоила заклинания, позволяющие обездвижить мишень, не увеча и не калеча. Меня спросили – как? Я объяснила, что сейчас мне по силам замораживать суставы. Вредный белобрысый полюбопытствовал чуть свысока – не убиваю, потому что силёнок не хватает? Я прищурилась и сообщила, что когда полтора месяца назад на нашу школу напали викинги и орки, то лично отправила на свидание к духам предков шестерых, в том числе двух орков.
Комиссия вытаращилась на меня. А я кляла свою глупость – ну зачем меня хвастаться понесло? Опять нрав в узде держать не могу! А скажут, что я выдумываю или вру, так с кулаками на них полезу?
Как угадала:
– Леди Ансаби, вы говорите правду?
Убила бы. Но вместо этого сдержанно улыбнулась.
– Истинность моих слов может подтвердить присутствующий здесь лорд Йарби.
Белобрысое кивнуло.
Кстати, кое-что меня беспокоило. Чувствовалось некое неудобство. Будто чесалось… Точнее, чесался. Лоб. Над бровями. Ох! Это же кто-то пытается сковырнуть мой щит! А заодно выводит меня из себя! Не дождётесь и не проковыряетесь! У меня на изнанке ворота – гагатовая брошь Шона. И сама я уже не такое пережила!
– Хорошо. Скажите, что должен делать маг, ставший свидетелем чужого преступления.
– Зависит от данных ему законом полномочий. Обычный маг должен приложить все силы и умения к тому, чтобы пресечь противоправные действия, а затем передать преступников в руки представителей закона. То есть тех, кто имеет право судить, казнить и миловать. Если же, согласно пункту четыре дробь два параграфа шестнадцатого, такое невозможно из-за обстоятельств непреодолимой силы – скажем, преступление произошло в отдалённой местности, то имеющий диплом Академии маг, сдавший Имперское законодательство, может сам принять полномочия судьи. Как, например, это делает капитан находящегося в море корабля.
– Сдав этот экзамен, леди Ансаби, – впервые открыл рот сидящий в центре темноволосый мужчина, – вы приобретёте такое право?
Голос мне понравился. Глубокий, спокойный. Только он почему-то показался грустным.
– Нет, не приобрету, – посмотрела прямо в карие глаза. – Это экзамен по законодательству в области магии. А собственно законодательство Драконьей Империи мне предстоит сдавать после второго семестра обучения в Белой башне Галарэна.
– Вы так уверенно говорите, словно уже поступили, – улыбнулся темноволосый.
– Я приложу все силы, чтобы это произошло, – серьёзно кивнула я в ответ.
– Хорошо. Ещё вопросы есть?
Лорд Дишандр и белобрысое промолчали.
– Леди Ансаби, вы свободны. Подождите результатов за дверью.
Чинно, как тренировалась вчера под присмотром Аса, отдала поклон и спокойно пошла к дверям. Спина чесалась от взглядов, ноги – от желания вылететь отсюда арбалетным болтом. Интересно, они довольны?
Выйдя, прикрыла за собой дверь и бросилась к Асу:
«Кто-то из них пытался меня читать!»
«Ох, я свой усилитель забыл!»
«Бери мой! Сейчас отколю!»
Задрав тунику до шеи, трясущимися пальцами отцепила Шонову брошь. И, вывернув Асу воротник, приколола на изнанку. Еле успели…
– Лорд Ансаби, заходите! – раздалось из-за дверей.
Вечером, когда мы праздновали, распивая у Тин тайру с малиновым вареньем, Росс засмеялся и сообщил, что лично ему Магический Совет обещал выдать грамоту за выдающиеся успехи в области воспитания и образования подрастающего поколения имперских магов. Отсмеявшись, закончил:
– Молодцы! Отлично поработали! Теперь к лету постараемся одолеть курс практической магии. Объём там огромный, зато сам предмет не в пример интереснее, чем законодательство. Думаю, справимся. Но уже сейчас леди Сани выполнила половину наложенных на неё обязательств.
Обернулся ко мне, подмигнул:
– Тим, я рассказал Дишандру, что подаренную ему каменную собачку тоже придушила ты лично. Он тут же опять начал звать вас обоих к себе в школу.
– Не-а, не пойдем, – расцвела я в ответ. – Вы скажите ему, что тогда придётся всё расписание на весенний семестр у двух классов перекраивать, и он сразу раздумает нас брать. А если этого не хватит – вспомните про нрав Волны и Прибоя.
– Шутница! – Росс потянулся и ласково потрепал меня по голове. – Молодец, хорошо держалась. И пять получила заслуженно.
– Это Ас… он объяснил, как отвечать надо.
– Росс, мы пойдем. Нам ещё на конюшню заскочить нужно, – потянул меня Аскани за руку.
«Ты чего, рано же?»
«Они сейчас оба переволновались. Если вдвоём оставить, может, что и сдвинется!»
Вот же дипломат!
Глава 7
Я не учитель. Я просто помогаю тебе изучать себя.
Брюс ЛиШон, на которого я – страшно гордая – вывалила через амулет наши новости перед тем как лечь спать, на пятерки по магическому законодательству отреагировал до обидного вяло – будто так оно и надо. Но сказал, что обещание сдержит и завтра вечером возьмёт нас в Ларран, в запасники музея. И мимоходом добавил:
– Если с экзаменами закончили, то начиная со следующего четверга извольте присутствовать на еженедельных Советах Лордов. Предупредите Росса, что начало в десять тридцать утра по ларранскому, то есть в полпервого по китокилевскому. Пусть позаботится о расписании.
И отрубился.
Половину следующего дня мы с Асом и остальной компанией катались с горки. Поодиночке, вдвоём, спиной вперёд, гусеницей, наперегонки, кто дальше… пока не вывалялись в снегу по уши и не отморозили руки, ноги, носы и всё остальное. Громче всех визжала Бри. А Аскани умудрился съехать, не упав, с крутого склона на ногах, а не на заду. Повторить этот подвиг не смог даже Киран. А я зато придумала, как кататься не на картонке, а на гладкой подложке из драконьих нитей, и чуть не улетела за горизонт.
На обед мы ползли, подпирая друг дружку… а после обеда рухнули.
Вот бы так каждый день!
Вечером мы с Асом и Тин с Россом совсем по-домашнему привычно устроились в алхимическом кабинете. За окном на фоне тёмного неба ветер качал вершины деревьев. Большой стол с разложенными травами был освещён мягким жёлтым светом, но в углах кабинета прятались тени. Мне тут нравилось. Чем-то напоминало наш с Тин дом в лесу. Может быть, деревянным столом посередине комнаты и ароматом трав. Сегодня с запахом был даже перебор. Добрый лорд Дишандр прислал нам в подарок целый тюк листьев эвкалипта, и теперь мы все дружно чихали от паров эвкалиптового масла, перегонкой которого с водой занимались. Обсуждали прошедший экзамен – я пристала к Асу с вопросом, пытали ли его касательно приворотных зелий? Или априори считается, что заниматься сводничеством рвутся только маги женского пола? Нет, оказывается, в нашей Империи настоящее равноправие – к жениху прикапывались тоже. Впрочем, отстали, когда после цитирования соответствующих параграфов кодекса Ас сообщил, что имел счастье попробовать обсуждаемое заклинание на себе самом.
Потом в кабинет с книгой под мышкой забрел Дэрек тер Лин. Потянул носом, сказал, что запах ему нравится, и остался с нами. Следом – почему-то парой – заглянули Валькирия и ещё не отбывшая в Марен-Кар леди Матильда. Тут директор вспомнил, что у него есть парочка заначенных бутылей с целебной настойкой таёжной голубики. И надо и отметить экзамен Тин, и проводить леди Матильду – ведь не увидимся больше года!
Когда уже начали отмечать, в дверь всунулась лысая голова нашего куратора. Сианург сказал, что мы обалдели – выпивать вместо закуски под такой дух аптеки – и что он сейчас придёт. Пришёл – в обнимку с Бредли и здоровенным копчёным окороком под мышкой. А Бредли держал в руках стаканы и пузатую тёмную бутыль в ивовой оплётке. Росс вздохнул, взглянул на нас с Аскани – вот явно думает, что адептам на этом антипедагогичном сборище не место, – и снова полез в угол, где нашлась ещё одна склянка с целебной настойкой.
Нам пить почти не дали – так, пригубить. Я не расстроилась – к алкоголю, наглядевшись в детстве на пьяного Гуслича в шинке, я ни пристрастия, ни уважения не питала. Заварила нам с Асом по чашке тайры, куда Росс чуть капнул настойки голубики для запаха. Зато окорок мне очень понравился. Как и разговоры с шуточками, которыми перебрасывались наши учителя. Выяснилось, что все оканчивали Академию, хотя в разные годы. Даже Сианург и Матильда. Когда пошли воспоминания и обсуждения тамошнего преподавательского состава – какого-то некроманта по имени Пирожок, который заставлял студентов приезжать на экзамен верхом на скелетах, и некого химика, который совал всем вонючие пробирки в нос, я решила, что без ужина мы переживём – но пропустить такое никак нельзя! Увы, Росс взглянул на часы на стене и нас выгнал. Причём, посмотрев на наши физиономии, запретил возвращаться.
Интересно, чем они собираются тут без нас заниматься?
Ас покосился на меня и хмыкнул.
* * *
Брита вытаращила глаза, увидев, что я опять лезу в кровать одетая.
– А что сегодня?
– Экскурсия в музей, – гордо сообщила я подруге.
Улечься мне не дали. Издалека донеслось:
«Я освободился – можем отправляться!»
– Нам пора! Я пошла! – вспрыгнула на подоконник и, зовя Аса, вывалилась на улицу. Брита ошалело моргала вслед.
Оказалось, запасники – ещё интереснее, чем сам музей. Потому что тут всё можно трогать руками, крутить и разглядывать. Чуть ли не нюхать и лизать.
– Не, лизать скелеты не советую. Всё ж в земле лежали. Тут есть такие наборы костей, что даже я не могу сообразить, в каком порядке ЭТО надо собирать. И что в итоге должно получиться, – хихикнул Шон, ведущий нас через просторный полутёмный зал.
У стен стояли огромные ящики. Некоторые были открыты, и из них торчала солома или завитки длинных стружек. Я, засмотревшись, чуть не споткнулась о скелет какого-то шестилапого ископаемого крокодила. Ас удержал меня от падения, подхватив под локоть.
Ой, хочу сюда на неделю. Или две. Или на сколько пустят. Вот если бы провести все летние каникулы тут… С тоской оглянулась на длинный стол с разложенными образцами неведомых минералов, мимо которого мы прошли. Ас хмыкнул. Шон впереди фыркнул и прибавил ходу.
– А почему нельзя было сразу телепортироваться в нужный зал? – Мне было интересно.
– Потому что я сам закрыл здание музея от разных слишком резвых и любопытных, – блеснул улыбкой обернувшийся тер Дейл.
Выходит, телепортация работает не везде?
– Не везде.
– А где не работает? И почему? – тут же пристала я.
– Частично ответ ты знаешь. Пошевели мозгами, кузнечик!
Мм-м… Для телепортации нужны потоки человеческой магии. А если их отсечь… Так?
– Так.
– Шон, выходит, ты умеешь отсекать потоки магии безо всяких алтарей?
– Умею. Я много чего умею. Но тут защита другая. И какая – не скажу. И рано, и ни к чему.
Вот так, получила щелчок по носу.
– И правильно получила. Хотеть учиться – одно, тут я помогу. А болтать ради болтовни и почемучкать ради пустых вопросов, ответа на которые ты пока не поймёшь, – совсем другое. Ясно, кузнечик?
Ас следил за нашим диалогом.
Как же здорово, когда можно не только хлопать глазами, но и вертеть всё в руках!
Сейчас я, сидя на большом ящике, крутила перед носом широкое нагрудное ожерелье необыкновенной красоты. Судя по весу и размеру – с хомут крестьянского Сивки – мужское. Только не из дерева с кожаной супонью, а из золота с платиной. И вправленными в ленту, свитую из драгоценных металлов, гранёными камнями. Посмотрела на свет на крупный александрит – понятно, почему тот так сверкает, – зажатый в золотых лапках над хитро просверленной дыркой кристалл просвечивал насквозь, разбрасывая фиолетовые и пурпурные искры.
«А! Хомут из сокровищницы принца Шаоррана разглядываешь? И как тебе?» – Шон, вернувшийся из дальнего угла с небольшой шкатулкой в руках, уставился на меня.
Хомут принца? Значит, не у меня одной нездоровые ассоциации…
– Примерь? – невинно заморгала я.
Шон подмигнул. Пошевелил пальцем, и ожерелье плавно воспарило в воздух, чтобы затем опуститься на плечи мага. Тер Дейл выставил вперёд одну ногу, упёр руку в бок, повернулся в профиль, демонстрируя кривой нос и вздыбленный вихор во всей красе, и поинтересовался серьёзным голосом:
– Ну как, идёт мне?
Как бы сказать-то? Чтоб повежливее?
– Ни одну леди такое зрелище не оставит равнодушной! – патетически возвестила я в лучших традициях эльфийских опусов Бри. Ас за моей спиной понимающе хмыкнул.
«Хитрый кузнечик», – хихикнул Шон, избавляясь от ошейника. И добавил уже вслух, присаживаясь рядом на ящик:
– Посмотри на узоры. Красиво, да? Знаешь, как сделано? Друг на друга напылены тончайшие слои металла разных цветов. А потом на этом слоёном пироге нарезается или вытравляется рисунок. И получается намного интереснее и богаче, чем обычная гравировка. Тебе же придётся делать разные финтифлюшки и завитушки для украшения заказанных Храмом подсвечников? Представь, например, края листьев с такими переходами… А ещё погляди на то, как закреплены драгоценные камни. Кстати, ты понимаешь, что жемчужины лучше всего сверлить драконьей нитью? Просто прицепить к ней конец проволоки, поработать магическим зрением – и жемчуг проколется без труда, как кусок масла.
М-да. У меня все пока не так легко. Но если это возможно – научусь и сделаю.
– Не знаю, насколько тебе будет полезна финифть, – Шон ткнул мне в нос принесённую шкатулку, – но погляди. А потом поройся вон в том ящике – это точно понравится.
Перевёл взгляд на Аса.
– Пока она копается, пофехтуем?
Чего? Как интересно! Зачем это он? Оглянулась на Аса, чтобы увидеть, как тот кивнул и гибко поднялся.
– Щиты я на нас ставлю свои, так что не стесняйся. Вот тут места полно, – Шон обвёл рукой часть зала с ящиками у стен, – а туда лучше не ходить, что-нибудь точно раскокаем. Мечи давай попробуем эти, хорошо? – С одного из стендов слетели два узких слегка изогнутых клинка.
Ас прищурил глаза. Губы чуть поджались. Прикинул тяжесть меча в руке, отсалютовал и принял стойку.
Шон повторил жест, улыбнулся:
– Поехали?
Это было совсем не похоже на бои с Бредли. Шон практически стоял на месте, хлопал глазами… и легко парировал и отводил все атаки, наскоки и удары Аскани. Мне даже стало обидно за жениха. Причём я видела, что Шон не издевается, – он просто выясняет что-то, ему потребное. Минут через десять маг произнес:
– Хватит. Всё, как я и думал.
Ас остановился и учтиво поклонился:
– Благодарю за урок, лорд Дейл.
Молодец Ас. Я б, наверное, ругалась, топала ногами и злилась. А Аскани раздражён… но держит себя в руках.
– Вот смотри, – Шон задумчиво потёр кончик носа длинным пальцем. – Чем ты отличаешься от Бредли, который тебя учит? Он, как зубр. У него главное качество – сила. На это наложен опыт обоеручного бойца. А ты совсем другой. Я вот тоже узкокостный, хоть и не эльф. И упираю на скорость и точность. Два меча мне своими силами не потянуть, хотя, если наложить «панцирь…» – замолчал и снова почесал нос. – В общем, тут нужен другой учитель. Я попрошу Киарда тер Пинаду, чтобы тот дал тебе несколько уроков. А сейчас иди ко мне, покажу пару приёмов, – хихикнул, – удиви своего Бредли! – Взглянул на навострившую уши меня и шикнул: – Кузнечик! Спать в музее в ящике с опилками я не собираюсь! Быстро – встала, ящик просмотрела, десяток образцов отобрала. Как закончу с твоим женихом, объясню, что и как делать!
Я почувствовала, как на лицо наползает улыбка до ушей.
Что бы Шон ни говорил, как бы ни ругался, но выходит, он готов с нами возиться ночь напролёт!
«Хитрый противный приставучий кузнечик!»
Я засмеялась.
Мы проторчали в музее ещё два часа. Сначала Шон показывал магическим зрением нам обоим, как правильно гранить драгоценные камни, ориентируясь на низкоиндексные плоскости. Потом ткнул мне в нос кубок с безумно красивым рисунком эмалью – казалось, что на боку сосуда – целый мир: синее море, острова в осеннем ярком убранстве, корабли с белыми парусами и город с высокими башнями вдали. Но смотреть я должна была не на паруса, а на материал металлической подложки под эмалью. Выяснилось, и тут есть хитрая хитрость. Для того чтобы делающаяся на основе стекла эмаль хорошо держалась на металле, не отваливалась, не трескалась, коэффициенты линейного расширения основы и эмали должны были быть близки. У стекла он небольшой, и для прочного сцепления следовало брать золото или железо, у которых он тоже невелик. А вот медь или серебро не годились. А я и не подозревала… мне-то серебро было милее всего – благородное, красивое и уже по карману. А оказывается – нельзя.
Напоследок мы втроём прокатились по залам музея на скелете того самого шестилапого крокодила. Особенно мне понравился галоп вверх-вниз по лестницам. Я тут же начала мечтать, что хорошо бы заиметь скелет лошади. А что? Бегает, возит, но при этом не надо чистить, убирать, кормить, проезжать… Может, завести?
«Кузнечик! Ну каким местом ты думаешь? Выкатывается такая герцогиня на скелете верхом на городскую площадь – и восстание на северных рубежах Империи обеспечено!»
Гм. О восторге жителей я как-то не подумала. Жаль. Идея казалась такой разумной.
Ас хмыкнул.
В постели я очутилась ближе к четырём ночи. И очень сердитая. Потому что Шон, пройдя с нами через телепорт, пошёл провожать Аса, чтобы для него порычать. А для меня? Я же тоже хочу!
Вздохнув, повернулась носом к стенке и закрыла глаза…
Шон – это Шон. Такое стихийное магическое бедствие в чёрном балахоне. Налетает, кружит как вихрь, так что полностью теряешь ориентацию в пространстве… а потом уносится дальше, по своим делам. А ты остаёшься стоять, растерянно хлопая глазами и пытаясь прийти в себя. Можно ли дружить со стихией? С ливнем, смерчем, штормом? Вот то-то и оно…
Проснулась я под утро, оттого, что меня ущипнули клювом за нос.
«Через час вам вставать. Давай сделаю то, зачем прилетел».
Шон? Откуда он взялся?
«Порычал для Аса, перелетел к тебе. А то ведь опять надуешься, как мышь на крупу. А ты уже спала».
Он прилетел, потому что почувствовал, что я обиделась? Но я ж и не обиделась, я ему благодарна. Просто понимаю своё место, свой масштаб рядом с Шоном. Мы – гора и божья коровка…
«Кузнечик, от твоих заморочек спятить можно. Интересно, все девчонки в переходном возрасте – такой нестабильный трансцендентный ужас? Ладно, давай порычу, пока есть время».
Ничего не поняла. Запомню и попробую обдумать потом. Но драконий зов – это здорово, хочу!
«Только это всё же не совсем птичье…» – Ворон исчез, а рядом возник парень в чёрной мантии, внимательно глядящий на меня карими выпуклыми глазами. Кстати, а где он спал, если прилетел после того, как рычал для Аса?
«Здесь. Мраком. Ты ему симпатична, и тут энергетика хорошая. А мне всё равно, где ночевать, лишь бы выспаться нормально».
Ага, понятно. Выходит, он обо мне не забыл… а вот я опять не туда думать начала.
Уставилась на Шона виноватым взглядом. Тот мотнул головой, протянул руку и легонько щёлкнул меня по лбу. Мол, ничего, проехали.
Шмыгнула носом. Какой он хороший! А обнять его можно? Очень хочется.
«Лучше не надо. Когда мы встретились, ты была ребёнком, а сейчас уже подрастающая девица. Поцеловать руку, приглашая тебя на танец, я могу. А вот обниматься нам ни к чему».
Зря он заговорил об этом. В голове тут же всплыли мои эксперименты с фантомом Шона, когда, сотворив с утра пораньше морок в чёрной рясе и решив для проверки дееспособности оного с ним потанцевать, я до смерти напугала Бри. Точнее, до визга на весь этаж.
Шон вытаращил на меня глаза, часто заморгал, а потом не по-герцогски захихикал.
«Как-как? Окатила ведром воды старосту и ещё четырёх девиц? Ну ты даёшь! Ладно, кончаем трепаться – слушай!»
А мы весь этаж и Аса в придачу не перебудим?
«Не, все будут спать. Я позаботился».
Шон завозился и, брыкнув меня пяткой в бок, переместился к стенке.
– Ползи ближе, гляди в глаза!
Ползу, глядю.
Я знала, что Шон невероятный… но его Мрак был чем-то вообще запредельным. Низкий мощный рык на грани инфразвука, так, что теряешь опору, связь с реальностью, вибрируя, разлетаешься на осколки, чтобы почувствовать себя кем-то совсем другим – могучим, вольным, крылатым… Вместе с ним я неслась над горами, освещёнными закатным солнцем, пикировала вниз и взмывала к облакам… Чем я была? Чешуйкой на его гребне? Бликом на крыле? Просто мыслью?
Я летела бы так вечно за солнцем вслед… и я бы его догнала… но внезапно зов стих. Я, задыхаясь, с колотящимся сердцем, сидела, вцепившись в мантию Шона и уткнувшись носом в его бок. Подняла голову – карие глаза сияли.
– Ты уже и так сердцем дракон…
Сердцем. Мне этого мало – хочу крылья и гребень, зубы и хвост. И магию в придачу!
– Потерпи, всё придёт в своё время. Если справишься с собой.
Задумалась. А могу не справиться? Это как? И ещё… Не вслух. Такое выходило только подумать:
«Шон, я вчера вечером и вправду расстроилась, что ты ушёл с Аскани. Но почему ты вернулся?»
«Потому что понял, что ты расстроилась. Тебе показалось, что я опять о тебе забыл. А ты так привыкла доверять только себе, что если дать тебе малейший шанс – замкнёшься в ледяной броне снова. А это не дело».
«А что такое трансдентный? И почему не дело?»
«Трансцендентный? Непостижный уму. Глазастый кузнечик, дорасти хотя бы до воробья – тогда поговорим. А сейчас ты – личинка дракошки любопытная… – Приподнял пальцем мой подбородок и заглянул в глаза. И усмехнулся: – Перетерпишь с объяснениями, пока не повзрослеешь!»
Так бы и стукнула этого весельчака. Замахнулась кулаком и въехала – по стенке. Шон исчез. Зато я, потеряв равновесие, сама долбанулась о стену лбом. Краш фэк!
– Тим! Что ты делаешь?
Обернулась. С кровати напротив на меня сонно таращилась Бри.
– Показалось, что моль пролетела… – попыталась я объяснить неадекватное поведение.
– Моль? А у нас шаль! И шубы! И моё новое шерстяное платье! – с Бри разом сдуло весь сон. – Тим! У тебя лаванда есть?!
Ну и что я сейчас сдуру наделала?
Послышалось, что вдалеке кто-то хихикнул.
Ночью опять падал снег. Такой густой, что руки не увидать. Казалось, что земля и небо перемешались, став холодной белой кашей без формы и границ… И шёл, шёл… Поутру школа утопала в снегу. И после завтрака лорд Йарби отправил нас с Асом на улицу с заданием расчистить все тропинки, дорогу к воротам, путь к конюшне и лошадиный загон в придачу. Я отомстила, сообщив о четверговых Советах Лордов, которые мы еженедельно должны посещать. Соответственно, прогуливая два последних урока. Росс вздохнул:
– Влеплю в график сдвоенную физкультуру… Или медитации… Герцоги в школе – к головной боли у директора. Кстати, пойдёмте-ка вместе в учительскую – поможете мне прикинуть расписание.
Мы уселись вокруг стола на жёстких стульях с высокими деревянными спинками. Я не лезла, только слушала. Сначала лорд Йарби взял листок и перечислил предметы. Из класса в класс дисциплины менялись, но не очень сильно: вместо гномьих рун старшеклассники учили драконьи и викинговские, основы стихосложения заменялись фортификацией, астрономия – биологией и географией. Ну и, понятное дело, с каждым годом сложнее становились математика и магия, а по истории мы медленно ползли от древних времён к нашему настоящему.
Математику, кроме начертательной геометрии, мы уже нагнали.
– Будете ходить в третий класс на стереометрию, подтянете. Доучите, зачёты Дэрек принять готов. Дополнительно позаниматься – тоже.
С химией, физикой, магией и рунами проблем также не было.
Грамматику одолеем. Я кивнула – чем больше я читала книг, тем легче становилось писать без ошибок. Наверное, драконья память помогала.
Биологию и географию класс Бри только начал учить. Оба предмета вела Валькирия. Географии после прочтения двухтомника достославного мастера Гриаббуршха ар Шпрфтхарраша я не боялась – одолев две тысячи страниц гномьего занудства, я знала о юге и западе Империи избыточно много – леди Радагастйолльдоттир будет приятно удивлена, да! Наконец, казалось, что биология должна перекликаться как с лекарским делом, опыт в котором у меня был, так и с началами некромантии, которыми нагрузил нас Шон. Справимся!
Оставались история и государственность. Всего два предмета.
Лорд Йарби прищурился на нас:
– Ну что, дробить мне ради двух дисциплин расписание?
Я хотела было брякнуть, что не надо… но Ас сжал под столом мою руку.
– Росс, будет здорово, если занятия по ним во втором классе встанут в то же время, когда медитации в третьем. И наоборот. Тогда мы сможем ходить и туда, и сюда. А медитации отработаем во внеучебные часы.
– Это несложно, договорились, – кивнул директор.
– Спасибо! Мы пойдем, почистим снег, – ответил за нас обоих Ас.
Только выйдя из учительской, я сообразила, что мы фактически уже перешли в третий класс.
– Так и есть. Пойдем возьмём в библиотеке по комплекту учебников, Росс разрешил, – потянул меня к лестнице друг.
М-да. И куда я эту гору ставить буду? На полках места не хватит!
– Тим, ну просто думай головой и не бойся использовать математику. У нас истории – три часа в неделю. А государственности – всего два. До лета – восемнадцать учебных недель. Вот и считай – выходит всего девяносто часов занятий. Меньше четырёх суток. И мы с тобой разбираем всё быстрее, чем в классе. То есть смело срезаем время до семидесяти часов. Если подналечь, за пару недель легко проработаем программу второго класса до конца. Потом попросим Валькирию погонять нас, чтобы убедиться, что всё запомнили… Ну, вот и библиотека!
Я потёрла лоб. Ага, догоняем третий класс. Готовимся к летней сдаче академического курса по практической магии. Мне надо до весны закончить заказ на храмовые подсвечники – после вчерашнего посещения музея появилось столько идей, что голову распирало. А ещё есть Волна и Прибой, и в день на уход за лошадьми и их проездку уходило не меньше двух часов… И медитировать теперь придётся больше… И память тренировать… И зубрить лягушачьи кости… Хотя лягушка с её девятью позвонками и сросшимся хвостовым отделом – это не самое страшное. Только странно, что две кости в переднем поясе конечностей называются вороньими… Шон их, что ли, считал?
Ну и куда нас несёт?
«Вероятно, на Луну. Вслед за опекуном», – спокойно пожал плечами стоящий у полок с книгами Ас.
* * *
На следующий день с утра пораньше мы с Аскани уселись у него в комнате, сочинять грамоту о принятии Тирнари тер Сани в род Ансаби.
«Мы, глава рода Ансаби, леди Тимиредис тер Ансаби, герцогиня Сайгирн, законная дочь Кинтара Орсива тер Ансаби, герцога Сайгирн, и Лийсы Саглиани тер Ансаби, герцогини Сайгирн, и старший мужчина рода Ансаби, лорд Аскани Ирату тер Ансаби, законный сын Альгрина Иниаси тер Ансаби, герцога Сайгирн, и Миабеллисель тер Ансаби, герцогини Сайгирн… – выводил Аскани каллиграфически чёткими ровными буквами, – …по обоюдному согласию принимаем в род Ансаби названную сестру леди Тимиредис тер Ансаби – леди Тирнари тер Сани, которая отныне приобретает полное и законное право носить имя леди Тирнари тер Ансаби, а также получает во владение…»
Ас оторвал нос от бумаги и уставился на меня:
– Тин море любит?
– Не замечала за ней такого, – отозвалась я. – За четыре года в деревне мы всего пару раз за устрицами в отлив ходили, и тут, в «Нарвале», сам видел, Тин на берег не спускается…
– Тогда не будем ей дарить Зелёную Благодень, – хихикнул Ас и осёкся, увидев выражение моего лица. – Прости. Неудачно пошутил.
Я молча кивнула. Обратно в деревню я не рвалась. Но там осталась могила мамы и там же жили те, кто был виновен в её смерти, те, кто замучил до смерти беспомощную немую женщину… Этот долг я собиралась выплатить сполна.
– Ладно. Тогда смотри, юго-восточнее замка Сайгирн, на притоке Заны, есть подходящее место. Недалеко от нас, и рядом начинается большой лес – лес же твоя сестра любит? А ещё есть река, деревня на полсотни дворов и при ней отличные поля и заливные луга. Селение называется Олений Лог. Выращивают лён-долгунец лучшего качества, гречку, рожь. Угодья и деревня приносят в год пару сотен империалов. Пойдёт? И да, из Китового Киля туда легко можно добраться по воде. Так что и Росс сможет ездить на лето, травничать. Пишу?
Я потерлась головой о плечо Аса. Какой он молодец, и всё заранее продумал!
«…получает во владение лежащее на реке Солее юго-восточнее замка Сайгирн селение Олений Лог со всеми угодьями. Все потомки леди Тирнари тер Ансаби также имеют право на имя Ансаби и считаются принадлежащими к младшей ветви рода Ансаби».
– Ну, вроде так. Дай, перечитаю, ничего важного я не пропустил? Сейчас перепишу на гербовой бумаге в трёх экземплярах, распишемся полными титулами, поставим оттиск Ключа. После этого останутся подписи свидетелей… Кого позовём?
– Росса, лорда Лина, Валькирию, Шона? – задумалась я.
– Нормально. Тем более герцог Дейл ещё и наш опекун, его «добро» не повредит. Сделай тайры, пока я пишу, а?
Я кивнула. Сама б я сдурела, пока б без ошибок все эти гирлянды титулов три раза вывела… хуже эльфийского.
Наконец бумаги были готовы.
Гм-м – а дальше-то куда? Я потянулась к амулету на шее…
Шонов ответ был краток:
– А сестру спросили, доброхоты?
– Это сюрприз! – обиделась я.
– Если тебя сюрпризом замуж выдадут, рада будешь? – поинтересовался издали Шон.
М-да. Наверное, он прав.
– Вот даст согласие, тогда позовёшь меня… – Голос затих.
Как-то Шон меня озадачил.
Тин была ещё у себя в комнате, собиралась в алхимический кабинет. Уже одетая в рабочее платье с рукавами три четверти, она туго – чтобы ни волосинки не выбивалось – заплетала чёрные косы.
– Тин, когда ты меня сестрой называла, это было для тебя правдой? – взяла я быка за рога прямо с порога.
Ас покачал головой. Ну да, знаю, дипломат у нас – он. А меня пошли куда послом – так мировая война начнётся. Или Содружество рухнет.
Поймав мою мысль, вредный жених хмыкнул и кивнул.
– Мири? – заморгала на меня Тин, удивлённая нестандартным приветствием.
– Тин, я тебе – сестра? – повторила я.
– Конечно, сестра! – Тин, до которой начало доходить, что этот допрос с утра пораньше неспроста, нахмурила лоб. Зелёные глаза прищурились на меня. – Мири, что случилось-то?
– Вот у нас с Асом тоже нет никого, кроме тебя. И мы тебя любим и тобой гордимся, – сглотнула, не зная, что говорить дальше.
«Скажи, что хотим, чтобы она всегда была с нами», – ментально подсказал Ас.
– И хотим, чтобы ты всегда была с нами, – воспользовалась я подсказкой. – Ты говорила, что имя тер Сани как бы и не твоё. Что родичи могут тебя не признать. Значит, у тебя вроде и нет своего имени, как у меня не было. А нам ты родная, и мы тебя зовём и принимаем. Если ты моя сестра – то бери! – я, выдернув из рук Аса один из готовых свитков, сунула его Тин.
Наверное, я бы захлюпала от волненья носом или понесла что-то совсем несусветное, если б не Ас, мысленно раздумчиво сообщивший: «Вот так и передаривают мамонтов…»
Я прикусила губу: всхлипывать и хихикать одновременно – это уже совсем по-дурацки. Проще сдержаться.
Тин развернула свиток.
Читала она долго, медленно, не поднимая глаз… Дошла до конца и снова вернулась к началу.
Я мялась с ноги на ногу и нервничала – а вдруг откажется? Она это умеет – наотрез, как топором бухнет. Ас поймал мою руку и сжал ладонь – мол, не дёргайся. Наконец Тин закончила читать, аккуратно свернула свиток и уставилась на нас с непроницаемым лицом. Мы таращились на неё. Ну, что молчит-то? Уже целая вечность прошла! И в ауре настоящая буря – цвета так и пляшут, а что думает – не понять. Что делать-то? Вот, знаю! Поймала взгляд сестры и, насколько могла, чётко и громко произнесла про себя: «Тин! Я тебя люблю!»
И тогда Тин улыбнулась:
– Хорошо! Имя принимаю, и буду носить с гордостью и честью. А вот поместья мне не надобно – лишнее это.
– Леди Тирнари тер Ансаби, кузина, добро пожаловать в семью, – сделал шаг вперёд Аскани. Поклонился и, приподняв руку Тин, поцеловал запястье.
Невероятно, но сестра покраснела!
«Ас, а деревня?»
«Попробую уговорить. Не получится сейчас – подарим на день рождения. Когда он у неё?»
«Летом. А если не возьмёт?»
«Тогда всучим в приданое. Не волнуйся, девицы Ансаби бесприданницами замуж не выходят. А пока произнеси что-нибудь герцогски-велеречиво-патетическое, чтобы у неё хода назад не было».
Я задумалась – и что бы мне такое сказать? Но на ум шло одно, что я и сообщила Тин без всяких церемоний, просто её обняв:
– Тин, я так рада!
– Мири, драконёнок мой… Отпускай! Мне на работу пора.
– Секунду, кузина, – Ас чуть склонил голову набок и искушающе улыбнулся. – Поставьте подпись внизу. Вот тут.
– Сказала уже. Поместье мне не… – Тин насупила чёрные брови.
– И мне придётся переписывать ЭТО ещё три раза? Предлагаю сейчас оставить всё как есть. – Улыбки на лице уже не было. Очень серьёзно Ас посмотрел на Тин. – Это не столько для вас, сколько для Тим. Мы сегодня вспоминали налёт викингов. Леди Тирнари, ведь и я, и Тим чуть тогда не погибли. И позже, только за последние два месяца, нас обоих могли убить дважды. Так дайте своей сестре жить отведённое ей время спокойно, не тревожась за вас и не думая, что вы останетесь одна без поддержки и средств. Не мучаясь от того, что ей ничего не стоило помочь вам, а она не сделала, не смогла, не справилась. Подпишите сейчас, как есть, а потом поразмыслите об этом месяц и решите…
Тин покачала головой, посмотрела на меня, усмехнулась:
– Он же не отстанет, да? Теперь понимаю, как он тебя уболтал…
Подошла к столу, взяла ручку.
– Где ставить подпись?
– Вот тут. Леди Тирнари тер Ансаби, урождённая тер Сани. Да, так. И ещё два раза. Нет, не спешите уходить… Нужны подписи свидетелей, сейчас мы их позовём. – Взглянул на меня: «Зови Шона, я приглашу Росса».
Через десять минут всё было завершено. Шон – сегодня на рукавах и подоле его чёрного балахона красовался десяток обугленных дыр размером от монетки до ладони – в воспитательных целях принародно щёлкнул меня и Аса по носу и уволок один из свитков с собой, в ларранский архив Совета Лордов. Второй экземпляр мы отдали на хранение лорду Йарби, третий оставили новоиспечённой девице тер Ансаби. Пусть читает и привыкает.
По пути на конюшню Ас хихикнул:
«Знаешь, спасибо Шону – я вчера вечером на фехтовании Бредли нос утёр. Он даже не понял как – пришлось объяснять, что за выверт я сделал. Интересно будет на обещанного Пинаду посмотреть».
И, не успела я задуматься о загадочном Пинаде, как Ас перескочил на другую тему, озадачив меня неожиданным вопросом:
«Видела, как Тин с Россом и Лин с Валькирией стояли?»
А что, как-то по-особенному? Стояли как стояли – на ногах. Вот как выглядели, внимание обратила. Лорд Дэрек тер Лин – аккуратный и отглаженный, как обычно. Как и директор. А Валькирия явно ещё не проснулась – светлая коса полурасплетена, на щеке розовый след от подушки, и сама леди Изолт казалась чуть мятой и непривычно тёплой и уютной.
«Я книгу в библиотеке интересную откопал. О жестах. Тебе тоже прочесть надо будет. Но сейчас скажу просто: носки их сапог были развёрнуты друг к другу».
Носки сапог? Это он о чём?
«Покажу, как будет на ком. Очень интересно! Но у Валькирии с Лином тоже что-то есть…»
Гм. Я это ещё в ноябре просекла, без книг и сапог.
«Ас, а когда ты поговоришь с Россом о Тин?»
«Так скоро, как это будет уместно. Тут непросто. Желание сделать предложение должно исходить от самого лорда Йарби, ты же это понимаешь? Иначе Тин до смерти обидится – кому надобен жених, который посватался не по своей воле? Так что нужно изловчиться и повернуть дело так, чтобы Росс сам об этом заговорил. Не волнуйся, я работаю в этом направлении».
М-да. Я бы такого суженого точно вдаль послала. И не волнуюсь – в дипломатические таланты Аса я верила свято. Меня уболтал, Тин уговорил, и с директором справится.
Ас всё же показал мне фокус с носками сапог, когда мы увидели переминающихся у дверей столовой Кира, Зака и Бри.
«Смотри! Ступни Зака и Бри развёрнуты друг к другу – дай бы волю, и побежали навстречу. А ноги Кира видишь? Он сам по себе – болтает с ними, а косится на выход. О! Засёк нас… Поняла?»
Поняла. Просто так мне от Кира не избавиться.
Но интересно!
Глава 8
Странная всё-таки вещь – интуиция, и отмахнуться от неё нельзя, и объяснить невозможно.
Агата КристиКаникулы промелькнули как один день. Собственно, у меня каникул и не было – одержимая мыслью забыть о государственности как о страшном сне, я таскалась с учебником даже в столовую и на конюшню. И вот сегодня – одиннадцатого января, в четверг, – занятия начинались снова. С утра нам предстояло идти в новый класс, а после четвёртого урока при помощи неведомой силы, именуемой Шоном, перенестись в Ларран, на первый в нашей жизни Совет Лордов.
С вечера я сама пристала к Асу – как мне одеться?
– Мы прибудем с занятий. А Совет – это не светский раут или бал, а деловая встреча. То есть уместны будут те же костюмы, что мы надевали на экзамен. Во всяком случае, в грязь лицом не ударим. А дальше поглядим, что носят остальные.
Кстати, о Ларране. Шон передал привет от леди Астер. Та сожалела, что дела не позволили выкроить время и заскочить к нам в гости – посмотреть на Прибоя и Волну. Похоже, не только у нас запарка.
Утром нас ждало два сюрприза. На первый я напоролась в столовой, куда мы с Бри прибежали последними, обсуждая на ходу – как нам лучше сесть в классе: мы с ней за одной партой, а парни за другой, или же каждой со своим женихом? Потому что они знают лучше и умеют подсказывать. И вообще – приятно…
Я, как и на экзамене, была в кобальтовой тунике с белой нижней рубахой, от которой виднелись воротничок и края манжет, синих штанах и с привычно подвёрнутыми, как у мальчишки, волосами. Вероятно, последнее и стало причиной недоразумения.
Не успели мы, влекомые запахом яичницы, ввалиться в дверь, как послышалось чьё-то: «Вот она!» – и нам наперерез бросился незнакомый темноволосый парень. Точнее говоря, бросился он на колени на пол. Бухнулся перед Бри и патетично возвестил на всю трапезную:
– Герцогиня! Я здесь, чтобы служить вам!
Трапезная дружно выпучила глаза, замерев с недонесёнными до ртов ложками.
Бри от неожиданности взвизгнула и шарахнулась, пытаясь спрятаться за меня.
Ас от стола выдал: «Краш фэк!» – и стал подниматься с места.
В наступившей тишине все уставились на нас троих – застывшую в неловкой позе с открытым ртом меня, хлопающую глазами из-за моей спины Бри и психованного придурка на полу.
Блин! Откуда взялся этот идиот? И что делать-то? Единственным, что пришло мне в голову, было накинуть на ненормального бесноватого драконье заклинание тишины, пока тот не ляпнул ещё что-нибудь занимательное. Я сообразила вовремя: шатен повернулся вслед за Бри, перевёл взгляд на меня, точнее, на мою руку с перстнем, украшенным синим радужным алмазом, и вперился мне в лицо. Рот открывался и закрывался, как у вытащенного из воды карпа. Но – слава богам и Шону! – оттуда не доносилось ни звука.
Подоспевшие Ас с Кираном подхватили «готового служить» под локти и ловко вынесли в дверь. Мы с Бри и Зак потрусили следом. Рыжик остался за столом – сторожить места и тарелки.
И куда они его волокут? Оказалось, в тёмный угол рядом с прачечной. Причём парень, судя по мимике, жестикуляции и дрыгающим ногам, пытался голосить и вырываться.
– Ну, Тим, что будешь делать с верноподданным? – прищурился на меня Ас.
Я уставилась на психа, из-за которого мне светило остаться без яичницы. Сдёрнула заклинание.
– …вы смеете! – донеслось из угла.
– Ты кто? – Кир ткнул пальцем в чёрный бархат камзола, украшенного золотым шитьём.
Парень поднёс руку к горлу, попытался откашляться. Похоже, так орал, что охрип, бедняга.
– Я – Кайрис тер Кайарт, перевёлся сюда из школы в Синтане. Приехал сегодня утром. Вы чего на меня набросились?
– Того! Совсем не соображаешь, что творишь, – отозвался Кир. – Я – Киран тер Маейрти. Остальные, – тыкнул пальцем, – Тим, Брита, Аскани, Зак. Мы друзья. И кроме нашей компании и учителей тут, в школе, никто не знает о статусе Тим. Она не хочет. Чтоб учёбе не мешало и разные дураки не приставали, понятно? А тут ты со своими инициативами…
Я смотрела на шатена, явно огорчённого неудачей, и пыталась сообразить – Кайарт, Кайарт… где-то я это уже слышала. Взглянула на Аса. Тот чуть кивнул, но промолчал. Похоже, знает, но дает вспомнить мне самой. О! Вот! Темноволосый лорд с короткой бородкой, сидевший на нашей стороне стола во время последнего визита в замок Сайгирн. Тот, который задал вопрос леди Астер о том, сколько звёзд на небе. И – если это сын – значит, отец или мать тоже обладают Даром. И это – само по себе причина, чтобы поддерживать Императрицу, а не лорда Бараку.
«Молодец! Верный анализ», – кивнул Ас.
– Я видела твоего отца в замке Сайгирн. Он смелый и достойный человек, – произнесла я. Парень казался неплохим и, очевидно, расстроился, хотелось его как-то поддержать. – Ты в каком будешь классе?
– В вашем, леди. Во втором. И можете звать меня просто Каем. Но тот лорд Кайарт мне не отец, а дядя. Я – старший сын его младшего брата.
– Кай, с этого семестра мы с Аскани переводимся в третий класс. Перескакиваем через год. Осталось досдать только историю с государственностью. Так что учиться вместе не получится. И скажу сразу ещё одно, – пристально посмотрела в зелёные глаза преданно глядящего на меня шатена. А потом сделала шаг к Асу и взяла того за руку. – Аскани Ирату тер Ансаби не только мой троюродный брат, но и жених. Я дала ему слово и ношу его кольцо. А сейчас пойдёмте есть – а то останемся до обеда голодными.
Ас расцвёл, Кир вздохнул. А вот реакция Кая мне не очень понравилась – в ауре мелькнуло что-то тёмное. Может, разочарование. А может, что и похуже.
В классе Росс посадил нас с Асом вместе, за привычную вторую парту. Двух парней пришлось переместить назад, но директор сразу снял все возражения и всплеск недовольства, подмигнув остальным:
– Эту пару лучше держать на виду!
Адепты засмеялись. Похоже, нас примут нормально. Потом надо попросить Бри зарисовать, где кто сидит, и подписать имена. А то к половине народа не знаю, как обращаться. Неудобно.
Второй сюрприз ждал нас на рунах, когда со звонком в класс вошло нечто – то самое, белокуро-изысканно-эльфийское узкоплечее, которое пытало меня на экзамене по магическому законодательству. Ас рядом икнул. Наверное, ему тоже от этого дива досталось. Я просто невежливо вытаращилась и приоткрыла рот. Это как? Это кто?
– Познакомимся. Меня зовут лорд Танши Ал’Шурраг, я подданный Тер-Шэрранта и ваш новый наставник по грамматике и рунам.
Оглянулась на Бри с Заком, сидевших за третьей партой в соседнем ряду. Ага, у этих тоже челюсти отвисли!
Вот это – дракон и мастер боевой драконьей магии? Который в одиночку обеспечит охрану «Серебряного нарвала» от викингов, орков и прочих напастей?
– В этом семестре мы занимаемся драконьим. Сначала проведём небольшой контрольный диктант, я оценю ваши знания. А на следующем занятии протестируем артикуляцию.
С задней парты донесся стон…
К четвёртому уроку – физике – я поняла, что самый умный в классе – сидевший за первой партой русоволосый круглолицый Сайрат тер Варин. Все звали его почему-то не по имени, а по фамилии – Варин. Иллюзия заурядной внешности невысокого полноватого крепыша пропадала, стоило посмотреть в серьёзные серые глаза. И в драконьем он кумекал лучше нас с Асом вместе взятых, хотя у него самого фиолетовых сполохов в ауре я не разглядела. Кстати, вот могу поспорить, что Варин сам уже видит ауры.
Заводилой оказался сидевший за спиной Зака с Бри черноволосый Ярути йор Рис. Все уроки он хитро щурился на нас карими глазами, прикидывал, наверное, чего ждать от новеньких. На переменах вокруг Ярути толпился народ, и из этой кучки неслись взрывы хохота.
«Не злой, но подколки могут быть», – прокомментировал Ас.
Девчонок, кроме меня и Бри, было три, всех я знала в лицо и со всеми, вроде бы, ладила. Правда, в именах уверена не была, пока на первой перемене Бри, взяв меня за руку, не потащила знакомиться.
Симпатичную круглолицую блондинку с чёлкой до глаз и прямыми соломенными волосами звали Дайрой. Бри тут же зашипела мне в ухо, что по ней второй год сохнет Варин.
Марианта – мелкая, лишь чуть выше меня самой, чёрненькая смуглокожая хохотушка, совсем не похожая на северянку – подошла к нам сама. Улыбнулась:
– Если Ярути достанет, скажи мне. Вместе управимся. И не удивляйся – у меня мама с юга. От неё кожа смуглая, рост маленький, зато язык острый.
Марианта мне понравилась.
Последней была Сопелия йор Падрис, смущённо просившая всех звать её просто Лией. Оказалось, в её родной деревне жил старенький священник Храма. Он и нарекал младенцев, причём как в голову взбредёт. Однажды после того, как шедший в ненастье в дом на выселках священник поскользнулся и плюхнулся в канаву, он чуть не назвал младенца Спотыкачем. Родители еле уговорили переименовать новорождённого в честь дедушки, Карпычем.
– Поменяй «п» на «р», будет красиво, – посоветовала я.
А что, запретов на такое не было. Ну не ехать же в Академию Сопелией?
С четвёртого урока – физики – мы вылетели галопом. Сумки с учебниками бросили на Зака с Бри, те, проникшись важностью происходящего, обещали оттащить их домой. Как велел Шон, я схватилась за амулет и позвала:
«Шон! Это Тим!»
«Дуйте в музей, прихвачу вас оттуда. Времени в обрез!»
Держась за руки, через ступеньку полетели вниз по лестнице. Скатившись, повернули направо, к горгульям в гости. Шон уже ждал у открытого портала.
– Никакого зала Прибытия при Совете Магов. Некогда в каретах раскатывать. Сейчас прямо во дворец. К следующему разу подумаю, как сделать, чтобы сами могли добираться…
Не договорив, Шон схватил нас обоих за руки и дёрнул к порталу. Через секунду мы оказались в тёмном тесном тупике, в дальнем углу которого красовались ведро со шваброй.
– Хорошее место, тут ни на кого не налетишь, – прокомментировал Шон. – Я иду с вами, у меня там свой интерес. И всё просто: представились, тихо сели и слушаете, как дела делаются. Выступлений или озарений от вас пока никто не ждёт. Закончится заседание – отправлю домой. Всё ясно?
Вроде не страшно.
По пути мы узнали, что в принципе у Совета Лордов в городе есть своё здание недалеко от ратуши. Но рабочие встречи удобнее проводить во дворце, не тратя время на катания по Ларрану. А тот особняк используется для торжественных заседаний. Но это бывает нечасто. Так, пару раз в год для показухи.
В изложении Шона государственные дела выглядели проще рецепта орехового пирога.
«Угу! А теперь представьте, как этот ореховый пирог, то есть годовой бюджет – делят!» – усмехнулся маг.
Ас весело взглянул на Шона, похоже, он знал, в чём соль шутки.
Мы еле успевали за несущимся впереди Шоном. Тот коротко кивал большинству встречавшихся нам лордов и леди. Сначала я пыталась запоминать переходы и повороты, потом бросила это дело, как безнадёжное. Мы поднялись на два этажа по боковой лестнице с узкими стрельчатыми окнами, промчались по недлинному коридору с паркетным полом и белым сводчатым потолком, повернули, и наконец Шон распахнул перед нами двойные тёмные створки высоких дверей:
«Тут обычно и собираемся. Выбирайте место, садитесь, слушайте».
Комната слегка напоминала ту, в которой мы побывали месяц назад, когда Барака, прикрываясь фальшивым наследником, пытался захватить власть в герцогстве Сайгирн. Просторная, с обшитыми тёмным дубом стенами, высоким потолком. На стенах – портреты бородатых лордов в латах и леди в платьях со смешными воротниками, подпирающими щёки. В дальней части комнаты – огромный камин с ярко пылающим огнём. Пол покрыт большим ковром с батальной сценой, целиком разглядеть которую мешал стоящий посередине овальный стол из тёмного полированного дерева с обитыми синим бархатом креслами вокруг. На взгляд – удобные, с мягкими подлокотниками. Штук тридцать. Сейчас было занято примерно две трети мест.
«Шон, нам куда?»
«Да куда хотите!» – пожал плечами опекун и, уже вслух, сообщил присутствующим:
– Представляю новеньких: герцогиня Сайгирн, лорд Ансаби. С сегодняшнего дня по распоряжению Императрицы присутствуют на заседаниях Советов. Да, я их опекун от Короны.
Лица высоких лордов повернулись к нам. Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Веду себя, как леди Астер. На лице нейтрально-приветливое выражение, спина прямая, никакой суеты. Поклон учтив, но не слишком глубок – приветствие равных.
«Молодец, так и держись», – голос Аса был совершенно спокоен.
Наконец сидящий в дальней части стола широкоплечий белокурый мужчина средних лет улыбнулся:
– Добро пожаловать, северные герцоги!
«Герцог Тройлин тер Саргайл, глава Совета Лордов», – подсказал Ас.
– Благодарю вас, лорд Саргайл, – постаралась я скопировать интонации леди Астер.
– Садитесь, слушайте. Итак, первый вопрос, – обратился лорд Саргайл к остальным заседающим, – Запретные горы. Опять участились нападения волков и волкодлаков на близлежащие деревни. Предлагаю увеличить число драконьих патрулей в полтора раза. И попросить лорда Раннкарра устроить студентам Красной башни охоту – пусть будет и практикум, и польза. Кто за? Все? Хорошо. Да, семьям, у которых задрали скот, выдать по двадцать золотых от короны. На пару молочных коров хватит, а впредь будут хлева прочнее строить – леса в тех местах достаточно. Кто за? Хорошо, тогда дальше…
Мы слушали о борьбе с лавинами на перевалах в средней части Гномьих гор. Потом были разобраны две запутанные земельные тяжбы – одно дело казалось совершенно головоломным, потому что обе семьи за последние пару веков переплелись корнями, ветвями и по три раза переженились самым затейливым образом. Понять, какое право на спорный надел имеет двоюродный внучатый племянник первоначального владельца, женившийся на троюродной свояченице сводного брата всё того же владельца, смогли бы только гномы – у тех в кланах встречалось родство и позаковыристей.
Встал вопрос контрабанды на границе с зарифами – те наладились выращивать у себя в предгорьях мак и готовы были продавать опий любому, пожелавшему заплатить. При этом имперские порядки и законы торговцев совершенно не волновали. Лорды решили, что пара драконьих патрулей на проблемном участке и несколько выжженных полей и чёрных костров из запрещенного товара помогут изменить положение дел.
Вопросы решались быстро.
«А ты как думала? Прежде чем вынести их сюда, с документами работает секретариат и юристы. Разбирают всё досконально, проверяют данные, законность решений. Потому и идёт всё споро, и осечек практически нет».
По ходу дела я узнала, где находится герцогство Шона. Оказалось, на западной границе Империи, далеко от нас. Упоминалась какая-то не замерзающая из-за быстрого течения река Лерея, из-за использования которой и возник спор. Лесорубы из герцогства Дейл сплавляли по Лерее к верфям Белого Бивня корабельный лес, а рыбаки какого-то находящегося ниже по течению лорда Варанда решили, что плоты пугают рыбу и поэтому надо взимать с плотогонов плату за проход по реке. Сплавщики возразили, что река – это свободная дорога для всех, что плавают они по стремнине, где никто не нерестится, и сетей в здравом уме никто там тоже не ставит. Рыболовы при поддержке своего лорда заявили, что рыбы стало меньше и пусть кто-нибудь попробует доказать обратное.
– Можно было пустить это дело через секретариат, закон тут совершенно ясен. Но это отнимать кучу времени у и без того занятого народа. В общем, я выкроил минутку, сам слетал и нырнул, проверил. Могу сказать, что на плоты рыбе наплевать. А вот за своим народом лорд Варанд не смотрит – размер ячей сетей почти в два раза меньше дозволенного. Потому и рыба пропала, что мальков всех перевели. Ну, я три десятка неводов с мелкой ячеей из реки выловил и по башням замка этого Варанда развесил. Причём без магов он их не снимет. Точнее, без меня не снимет. Думаю, вопрос с плотами улажен, а вот за небрежение обязанностями и браконьерство нужно бы выписать штраф. Кто «за»? Все? Спасибо!
Интересно, что лорд Саргайл и бровью не повёл, когда Шон взял слово. Наоборот, поблагодарил за оперативность, когда тот закончил. И тут же попросил лично проконтролировать организацию рейда студентов Красной башни в Запретные горы. Шон вздохнул и кивнул.
Мы с Асом устроились в креслах у дальней от окон стены. Ас внимательно вслушивался в каждое сказанное слово, запоминая имена и географические названия. Я с какого-то момента поняла, что наступило переполнение и больше в мою голову ничего не влезет. И просто слушала, стараясь не упускать нить происходящего и моргая на сложенные на коленях руки.
Когда мигнула черточка на кварцевом кольце, я не поверила глазам. Это же императорский дворец в Ларране, тут всё охраняется!
Но промолчать казалось неправильным. Лучше окажусь дурой, чем растяпой.
«Шон! ШОООН!!! У меня кольцо мигнуло!»
«Что-о?!»
«Сейчас черты нет, но что-то было, я видела!»
Шон шепнул что-то Саргайлу, скачком подлетел к нам с Асом. Сосредоточился. Ага, наверное, перешёл на магическое зрение. И мне надо было сразу, что ж я ступила-то?!
Ох, сколько же тут народа – как муравьев на лесной тропе… Похоже, за стеной за нашими спинами проходил какой-то из главных коридоров. И людей там было много – десятки огоньков, двигающихся с разной скоростью туда-сюда…
«Пошли!» – Шон дёрнул меня и Аса за руки. Обернулся:
– Трой, мотайте отсюда быстро! Кто без щитов – срочно уходите!
Саргайл кивнул. Остальные спешно вставали, отодвигая кресла. Шон снова сфокусировал взгляд на мне.
«Не знаю, каким боком ты в это впутана, но тебе и впрямь как Лариша помогает. Пошли в коридор, искать, кого ты там заметила. Да, щитами я вас с женихом прикрыл!»
Шон не только прикрыл нас щитами, но и сделал невидимыми и летучими. Последнее – для скорости. Прямого пути в нужный проход от зала Совета Лордов не было, поэтому, как только вышли в коридор, Шон выволок нас через окно на улицу – я успела заметить, что мы находимся на третьем этаже, – а потом затащил в другое окно, через угол от первого.
«Смотрим в оба. В воздухе я вас держу. Летите вдоль коридора, глядите на кольца. Как найдёте угрозу – зовите меня».
Ох, я ж летаю не очень. В основном вверх и вниз. Например, в пещеру и назад, на утёс. Но проход широкий, потолки высокие – полетела…
Похоже, сейчас мы находились в парадной части дворца – ширина коридора, выстланного красной дорожкой, гобелены на стенах, блестящие латы в нишах, вазы с цветами на забавных пристенных двуногих столиках – всё говорило об этом. И количество народа – тоже. Шум шагов, голоса, тихий смех, музыка откуда-то издалека – я терялась, не зная, куда смотреть. Подо мной двигались лорды в ярких расшитых золотом и серебром одеждах, похожие на странные цветы дамы в пышных юбках. Протопал коренастый, в шлеме с шишаком и с огромной бородой мужчина – гном, что ли? Метеором промчался кто-то красивый, длинноволосый и быстрый – я решила, что это эльф. В середине от коридора под прямым углом отходил другой – ведущий к большим дверям, перед которыми топтался празднично одетый народ. Целая толпа, и не только людей. Вон второй эльф. И ещё гном, похожий на первого. И ещё один дальше, впереди, рядом с двумя солидными господами в бархате и в башмаках с забавно загнутыми носами. Надеюсь, этот изыск – не новая мода? А то только и останется левитировать, чтоб не спотыкаться.
Пролетела до дверей, косясь на кольцо. Ничего. Где, где же то, что я почуяла? Вернулась в главный коридор – понеслась над головами к дальнему концу – пусто. Неужели показалось? Или, ещё хуже, из-за моей нерасторопности мы пропустили опасность?
Снова полетела к развилке. Аса и Шона я не видела, но говорить с ними могла.
«Не знаю… не вижу никого странного. Эльф пробежал, прошло три, нет, уже четыре гнома… Ещё купцы какие-то. Леди ходят стаями. Ас, как у тебя?»
«Ничего…»
Медленно, не понимая, что делать дальше, опять поплыла по тупиковому отделению к дверям, у которых толпился народ. И в этот момент идущий подо мной гном поравнялся с другим, рассматривающим стоящий рядом с латами большой топор. А на кольце проступила вертикальная риска.
«ШОООН!!!»
«Не ори, оглохну! Сейчас буду!»
Через десять секунд мы втроём таращились на гнома у лат. Второй уже утопал дальше, а на моём кольце снова было пусто. Но я была уверена в том, что полоска мелькнула.
«Кузнечик, тихо! Дай подумаю… Нехорошо это…»
Да я уже и сама сообразила, в чём дело. Похоже, злобомер засекал орочью магию смерти, начиная с какого-то порогового значения. Если доза оказывалась меньше – он не реагировал. Значит, у этих гномов что-то было. Дурное, опасное, тёмное. Немного у каждого. Но когда двое очутились рядом – количество зла превысило порог и кольцо отозвалось.
Ещё один гном из большого коридора повернул к двойным дверям.
Почему туда? Что за этими дверями?
«За ними зал, где кронпринцесса Драконьей Империи Брианн и её брат-близнец, кронпринц Мириндиэля Элдред в окружении приближённых принимают поздравления и подарки к своему двенадцатилетию. Собственно их день рождения через три дня, но встретиться со всеми желающими поздравить в один день – от такого не только принц с принцессой, но и пара верблюдов ноги протянут. Так, пока я говорил, основное сделали».
«Что сделали?»
«Убрали детей и всю публику из зала, заменив фантомами. Не отвлекай! Что у нас есть? Делегация из полудюжины гномов, притопавших почему-то поодиночке. Ага, вот они сказали церемониймейстеру, что в зал – дарить работающую модель изумрудных копей с лифтами, вагонетками и драгами – хотят зайти четверо. Ещё двое останутся ждать их тут. Ёпрст! Ясно, о тех, что в зале, позаботятся… а моё дело – обеспечить безопасность народа здесь».
«Если вы их задержите сейчас, как докажете потом, что они что-то замышляли?» – послышался голос Аса.
«Как-нибудь. Важнее, чтобы никто не пострадал…»
Мы смотрели, как два пожилых длиннобородых гнома – один в надетом поверх парадной кольчуги васильковом бархатном плаще с подбоем из чернобурки, второй – в роскошном тёмно-вишневом камзоле – выкатили из угла нечто размером с письменный стол. Наверное, ту самую модель изумрудных копей. Презент был покрыт синей тканью, красиво расшитой золотыми гномьими рунами. Ещё пара гномов двинулась следом. Двери распахнулись, пропуская сооружение и сопровождающих. Оставшиеся двое переглянулись и – как странно! – разошлись в стороны, будто стараясь затеряться в толпе ожидающих аудиенции. Затесались в гущу народа и замерли.
«Есть!» – тон Шона казался легкомысленным.
Не поняла, он о чём? Вот они стояли… и продолжают стоять. И что?..
«А ничего. Они заморожены. Теперь их можно взять и отволочь куда-нибудь, чтобы без спешки разобраться, что тут творится за хрень».
Я внимательно смотрела, как работает Шон.
«Правильно, кузнечик, учись. Смотри, сначала накрываем фигуры фантомами. Внутри – под ними – накладываем на тела невидимость. Теперь поднимаем незримых сыновей горного народа к потолку, а подменившие их фантомы отправляем прочь. Дойдут до лестницы и тихо пропадут, чтоб никто не заметил. Поняла? А эту пару берём на прицеп… ага… двери сейчас нам откроют… и летим в зал, где нас ждут остальные четверо и их подарок».
Вслед за Шоном мы проскользнули в открывшиеся двери.
Ух ты, чудо какое! Красиво, светло, всё золотистое, бежевое, зелёное, вокруг живые цветы, а белый мраморный пол сияет, как снег под солнцем в морозный день!
«Не спи! Быстро хватаем остальных и валим туда, где ломать нечего!»
Прежде чем я успела рассмотреть пленивший меня зал, нас засосало в телепорт. И вынесло в сумрачную долину среди чёрных скал. Зубы сами собой застучали – может, по контрасту, но место казалось стылым, диким и невероятно неуютным… Вдобавок – поёжилась – здесь дул пронизывающий ледяной ветер, а на пасмурном небе клубились тучи. Бррр!
– Зато и ломать тут нечего, – уже вслух усмехнулся Шон. – И магией не побалуешься: вокруг – драконий базальт.
Интересно, и куда нас занесло? Ясно только, что не в Восточные горы – там драконьего базальта вроде не водилось.
Мы опустились ногами на чёрную скалу. Рядом, как из воздуха, материализовались леди Астер и держащий её за руку серьёзный лорд Тиану. Оба в пышных бальных нарядах – похоже, принимали участие в прервавшемся рауте.
– Тим, Ас, добрый день! – лорд Тиану улыбнулся. Астер приветливо кивнула головой.
– Так, – влез Шон. – Давайте сначала посмотрим, что там нам подарили, а потом взглянем на дарителей. Согласны? – и сдёрнул с тележки лазурный бархат.
Ух ты! Гора в разрезе! И как здорово – всё светится огоньками, по узким ходам ездят туда-сюда крошечные тележки – пустые и с рудой, льются тоненькие водопады, крутят колеса, от тех идут тросы к подъёмникам и каким-то хитрым механизмам с большими ситами… А главное, и в штольнях, и в пещерах виднелось полно маленьких искусно выполненных бородатых фигурок с кирками и лопатами. И они тоже двигались! Я зачарованно уставилась на живую картину подгорной жизни передо мной – как же чудесно! Целый настоящий город! На такое век можно смотреть – не наскучит!
Ас, восхищённо вздохнув, шагнул вслед за мной к диву гномовской работы.
И тут гора взорвалась. Вспышка и грохот ударили по глазам и мозгам – я летела куда-то спиной вперёд и, кажется, вопила от боли и испуга. А может, и нет, – может, мне, ослепшей и оглохшей, только казалось, что я кричу…
«Мать твою!!! Поймал… обоих. Кузнечик, лежи тихо и не дрыгайся! Сейчас тебя осмотрят. Не шевелись, глаз пока не открывай!»
Лежу. В ушах – звон, голова гудит. Мысленно позвала Аса.
«Валяюсь рядом. Живой», – откликнулся жених.
Живой, и ладно.
«Почему она взорвалась?» – послышался голос леди Астер.
«Может, потому, что я сдёрнул покрывало. А может, сработало какое-нибудь хитрое заклинание, среагировавшее на мальчика и девочку с драконьей кровью рядом», – отозвался Шон.
К моим вискам прикоснулись прохладные пальцы.
«Всё хорошо, глаза целы, уши тоже, переломов нет. Спасибо тебе, Тим! – голос лорда Тиану был ласков и чист, как лесной ручей. – Можешь вставать».
Открыла глаза. Подняла руку. Покрутила перед носом, удивляясь тому, что манжета осталась белоснежной. Села. Рядом приглаживал спутанные волосы Ас.
– Хорошо долбануло, – сообщил Шон. – Пол-этажа б вынесло. Безо всякой магии. И, думаю, это ещё не всё… Смотрите-ка!
Я уже видела это волшебство Шона, хотя сути по-прежнему не понимала. Вроде бы, заморозка – стоит человек себе на одной ноге с раскрытым ртом и не шелохнётся. Но как сделать так, чтобы у него даже волосы от ветра не шевелились?
Хотя сейчас Шон поступил по-другому – оставил мороженым тело гнома… а причёску и одежду можно было трогать. И обнаружилось, что у пожилого мужчины под тёмными с проседью волосами на затылке чернеет одна татуировка, под бородой на горле – другая, а под плащом на поясе взрывчатки хватит половину Восточных гор на воздух поднять. Жуть какая! Прикажи Хашург ему взорвать себя в толпе ждущих аудиенции – и дворец превратился бы в чудовищную бойню, в кровавую мясорубку.
Лорд Тиану и леди Астер помрачнели. Я понимала. Скорее всего, их дети надёжно защищены магией. Но вряд ли можно закрыть щитами всех, кто живет во дворце. И всех, кто пришёл на праздник с поздравлениями и подарками. А значит, неминуемо были бы жертвы. Десятки жертв. Мне самой до сих пор иногда снилась девушка, изувеченное тело которой мы нашли на чёрном алтаре… а ведь я не знала её при жизни. А если бы знала? И если б её замучили у меня на глазах?
«Верно понимаешь, кузнечик… – в голосе Шона звучала грусть. – Кровь, куски мяса и чужие кишки на твоей собственной юбке – такое может сломать психику и взрослого, а Бри всего двенадцать лет. Передай спасибо Ларише, кажется, тебя она слышит».
А верно, свою покровительницу-то я не поблагодарила! Спасибо тебе, Лариша!
Но что дальше?
«Дальше? Доставим сюда представителей подгорного народа – пусть посмотрят на всё своими глазами. Кроме того, записываем происходящее на кристаллы. Снимем с этих гномов взрывчатку – уже станет легче. И мозгуем – как можно их освободить от заклятия татуировок. Думается мне, в лоб тут действовать нельзя… А пока соберут гномов, я закину вас домой, в “Нарвал”. Хватит с вас на сегодня приключений, и больше вы тут ничем не поможете».
Прежде чем мы исчезли в портале, случилось кое-что ещё. Ко мне шагнула леди Астер, крепко обняла, заглянула в глаза, а потом поцеловала в лоб: «Спасибо за моих детей, Тим!» А потом так же обняла Аса. Прическа у Императрицы съехала набок, юбка обгорела и едва прикрывала колени – наверное, леди Астер тоже швырнуло взрывом. Зато сейчас она казалась близкой, открытой и родной, как Тин.
«Кузнечик, не спи!» – позвал Шон.
Угу. Не спю. Хотя тянет в сон, устала…
Только ещё одна мысль:
«Шон, а если б голубого серебра в кольце было больше, злобомер мог бы почувствовать одного гнома?»
«Не знаю, возможно, попробую».
Шон закинул нас в комнату Аса. Не успел портал закрыться, мы переглянулись и обнялись…
– Мы остались без обеда, – вздохнула я.
Хотя есть, в общем-то, и не хотелось. Просто на душе кошки скребли.
– Пойдем сейчас на конюшню? – не совсем логично предложил Ас.
Согласна. Рядом с лошадьми на душе теплеет. Только по пути обязательно забежим в часовню – надо же Ларише свечку поставить и ещё раз спасибо сказать!
– Ты понимаешь, что теперь каждый волосатый, бородатый, в шапке – потенциальный враг? – озвучил Ас мои страхи, пока мы вдвоём чистили мотающую головой Волну.
Я погладила нетерпеливо переступающую буланую по шее. Понимаю… Только это понимание счастливой меня не делает. Выходит, любой – абсолютно любой человек – может стать безумным убийцей. Вот придёт завтра на урок лорд Лин в своей синей мантии со стоячим воротником под подбородок, а там… бррр! Даже думать о таком жутко. И как защититься – непонятно. Единственно здравой казалась та мысль, о пороговом значении, начиная с которого работает злобомер… Что, если переменных в уравнении не одна – доза орочьей магии крови – а две? И вторая – количество голубого серебра?
– Ас, в фамильной печатке серебра много, да? Я кое-что придумала, причём так, чтоб её не испортить. Смотри! Закрывать руны кварцем сверху нельзя, иначе кольцо не будет ни печаткой, ни ключом. Но с боков, там, где щиток переходит в ободок, оно широкое. И если зачистить металл до блеска, вставить туда для контраста нити обычного серебра того же оттенка, а сверху всё накрыть кварцем… Ну да, понимаю, не очень красиво и слишком массивно… но зато смотреть удобно! Печатка здоровая – так что, если мысль о пороговой чувствительности верна, то сможем засекать и слабое зло.
– Одного гнома? – улыбнулся Ас.
– Да, одного гнома.
Правда, мы тут же чуть не поругались, потому что Ас захотел, чтобы печатку носила я. Я ответила, что да, так и буду ходить, – четыре перстня на руках, пятый – мамин – на шее, а ещё вдену кольцо в нос. И пару в уши. Вот фигушки! Раз дороже Аса у меня никого нет, то на главное сокровище герцогини Сайгирн охранку и повесим!
Последний аргумент сработал.
Кажется, я начинаю понимать, как бороться с моим женихом…
Выпустив лошадей бегать в леваду, забрались на сеновал. Холодно не было. Вообще, после ремонта в конюшне стало заметно теплее, наверное, в старой крыше было много щелей.
Уселись рядом на попону, накинули край на плечи. От сена пахло травой и летом, внизу хрумкали овсом, перетаптывались и шумно вздыхали Морковка с Огурцом, потом заблеяла коза. Мирно, спокойно, уютно… Ас обнял меня за плечи, а я его – двумя руками за талию. И прижалась к боку. Вдохнула привычный уже запах леса… люблю. Сама не поняла, как и когда случилось, что влюбилась… наверное, хитрый чернявый хмырь приручил меня, как я Волну.
Ас ткнулся мне носом в макушку. Кажется, ему тоже нравились наши посиделки.
– Знаешь, когда ты сама меня обнимаешь, у меня сердце замирает, – притиснул меня ближе. – Наверное, я ещё не привык, что ты меня любишь. А может, и не привыкну никогда… это чудо, как солнечный восход. Который бывает каждый день, и всё равно радуешься, будто впервые.
Мне стало неудобно. Что я? Ведь он любит меня намного дольше. Я просто ответила… Лучше поговорим о другом.
– Ас, я сегодня испугалась…
– Знаешь, я тоже. Но Тим, ты молодец! Я ничего не заметил… а ты этих гномов засекла!
– Ой, Ас, сейчас… – спохватилась я. – Надо у Шона кристалл для твоей печатки попросить, и ещё появилась мысль… – Потянулась к амулету. – Шон! Это Тим! Если есть минута – послушай?
«Кузнечик, что у тебя?»
«Я придумала, как сделать детектор из фамильной печатки. Вот так, смотри! Но нужен кристалл – вот такой – дашь?»
«Дам, молодец».
«А ещё – мы же не разглядывали их ауры. Вдруг у подчинённых они другие? Ведь это помогло бы, да?»
«Так, до этого мы уже додумались. Хотя гном – не лучший объект для исследований, всё же есть специфика. Слушай и запоминай: в верхней части ауры у троих мы видели серые пятна. Небольшие, но они есть! Если – как ты их назвала, подчинённые? – хороший термин! – не станут скрывать ауры нарочно, то их можно будет распознавать магическим зрением. Во дворце уже дежурят маги. Совет Магов и Академия предупреждены».
«Шон… – Как бы спросить? Меня это волновало. – Шон, скажи, а гномов удастся спасти?»
«Не знаю. Надеюсь».
«А как?»
«Испортив, исказив татуировку».
«Это как?» – Я не очень понимала, что он имеет в виду.
«Смотри, если ты вставишь в заклинание посередине лишние жесты, оно сработает?»
«Нет, наверное».
«А если при произнесении формулы напихаешь лишних слов и переврёшь часть звуков?»
«Точно нет!» – Вот это я знала по опыту.
«Ну, вот и я собираюсь попробовать сделать что-то подобное. Например, представь петлю бесконечности – знаешь, восьмерку, лежащую на боку. Представила? А сделай из неё листочек клевера или ромашку – и формула потеряет смысл. Поняла? Всё, хватит болтать, любопытный кузнечик! Тут дел невпроворот».
«Шон, мы можем помочь?»
«Мм-м… Да! Расскажите всё сами Россу! Сэкономите мне время, которое сейчас потратили на болтовню! Пока, кузнечик!»
– Эх, опять у меня вместо свидания с невестой стратегическое совещание, – не совсем искренне вздохнул Ас.
Я, чтобы загладить вину, сама потянулась к его губам. Ас хитро прищурился – и завалился на спину, утягивая меня к себе на грудь. Я попробовала его стукнуть, но вместо этого мы почему-то поцеловались, а потом я оказалась под ним…
В результате мы чуть не опоздали в кабинет алхимии.
Росс и Тин слушали наш рассказ внимательно, время от времени задавая уточняющие вопросы. Гномы, взрывчатка, в которой нет магии, татуировки на затылке и горле, серые пятна в аурах, чувствительность злобомеров – я постаралась изложить всё насколько могла подробно и логично.
– Ясно, молодцы, – директор взглянул на нас, потом на Тин. – Ладно, мы тут справимся без вашей помощи, идите, отдохните перед ужином.
Ну, отдохнуть – это вряд ли, а вот начать делать домашку стоило бы.
В пятницу вторым уроком значился драконий, где нас снова ждала нежная встреча с новым преподавателем, которого уже кто-то метко обозвал «лихом синеглазым».
Для начала Лихо задало нам дюжину рун и пообещало устный опрос – он же тест на произношение.
Похоже, драконы гномов не слаще.
Кстати, когда я поведала об утренней встрече с Каем, Росс вздохнул:
– Да, хуже неженатых герцогов в школе только герцогини на выданье. Знаешь, за каникулы я получил семь заявлений о приёме в школу от до того тихо сидевших по домам дворянских отпрысков. Все внезапно возжелали изучать магию в нашем «Нарвале». Этим я сказал твёрдо: к началу учебного года – милости просим. А приходить в середине и другим мешать – такого не позволю.
И это ещё не всё – было полдюжины просьб о переводе из других школ, из мест отдалённых и не очень. Кайриса тер Кайарта я взял – в вашем бывшем классе появилась вакансия, в общежитии тоже место есть, успеваемость у него хорошая. И имеется веская причина для перевода – здесь, в Китовом Киле, живет его родная тётка.
М-да. Что тут скажешь? Бедный Росс, бедная я, бедные мы…
На ужин мы с Асом бежали рысью, клацая зубами и капая слюнями, как пара голодных волкодлаков. Всё же яичница из двух яиц и кусок хлеба в качестве дневного рациона при нашем образе жизни – явно мало.
Кир, Зак, Бри и Лив уже сидели на обычном месте, уминая жареную картошку с котлетами в томатном соусе и закусывая эту вкусноту хрустящими солёными огурцами. А рядом устроился утренний приставала – шатен Кай, одетый по случаю ужина в бирюзовый бархат с золотым шитьём. Каюсь, первым моим побуждением было не сказать «добрый вечер» или «приятного аппетита» и даже не вцепиться зубами в котлету из порции Бри, а опрокинуть на навязчивого типа тарелку. Вот пусть попробует оттереть своё неуместное голубое роскошество от помидорного соуса – такое фиг без магии отчистишь! – это займет его надолго.
«Тим! Держи себя в руках», – в ментальном голосе Аса звучал смех.
Ага, понятно. Этого я сама сожрать готова, так что ревновать жених не будет.
«Не буду. Но не кусайся. Может, он не так уж плох?»
Ну, как сказать… Вот зачем было переходить из одной школы в другую? А устраивать дурацкое представление с буханьем на колени? К тому же ему, похоже, всё равно, перед кем бухаться – Бри, я, Миира, Тайлин – без разницы, лишь бы к юбке титул герцогини был прицеплен!
«Забудь. Как думаешь, если попросим по лишней котлете – нам дадут?»
Шатен вылетел из головы. Котлета – актуальнее.
На этом безумный день не закончился.
По возвращении с ужина на тумбочке я обнаружила листок бумаги, а на нем – два небольших плоских кристалла и кусок белой проволоки. Записка без подписи гласила: «Для печатки. Как сделаешь – зови меня. Опробуем, пока есть на ком».
Ясно.
Вздохнула, сообщила Асу, что иду к нему по делу, и, не присаживаясь, потрусила вниз. Сейчас смастерим…
Расслабленно плюхнувшаяся на кровать Бри с сочувствием посмотрела вслед.
Через час универсальная печатка-ключ-злобомер была готова. Или был готов? Это с какой стороны посмотреть… Хотя какая разница – лишь бы я не ошиблась, и детектором теперь служила вся масса кольца.
Ас крутил Ключ перед носом, разглядывая сомнительное украшение – прозрачные полоски кварца справа и слева от щитка, расположенные чуть ниже, чем руны. А в металл под кристаллами я вплавила кусочки проволоки, присланной Шоном. По замыслу, теперь, если поблизости появится что-то эдакое орочье нежелательное, по бокам гравировки должны проступить две вертикальные черты. Только не тёмные, а светлые. Потому что голубое серебро потускнеет, а инертный к магии металл сохранит цвет.
Ас повертел кольцо на пальце:
– Подними слегка кромку центральной части. А то раскокаю этот кварц, и сам не замечу.
Хорошая мысль. Это я могу. Сейчас… Вот так, кажется, достаточно.
– Но всё равно драконьим щитом прикрой.
– Само собой.
Интересно, будет моё рукомесло работать? По логике, должно. А на практике – скоро узнаем.
Кивнув Асу, взялась за амулет на шее:
«Шон! Это Тим. Я сделала печатку!»
«Отлично. Сейчас буду!»
В результате муторный длинный день закончился совсем неплохо: появившийся Шон не поволок нас через портал в ту тёмную долину к замороженным гномам, а наоборот, предложил навестить хозяина постоялого двора близ китокилевского кладбища. Трактирщика с помощником пока не трогали, только присматривали, чтобы отследить контакты и избежать новых жертвоприношений. Я взвизгнула от восторга, когда Шон выдернул нас в окно, обратился в дракона и закинул меня и Аса к себе на шею. Мрак, которого, похоже, позабавило моё восхищение, ментально хохотнул…
До трактира домчались в три взмаха крыла. Приземлились на улице рядом. Шон обратился в кряжистого чернобородого лесоруба в драном ватнике и заячьей шапке, мы стали парой лохматых пацанов деревенского вида в овчинных полушубках и валенках.
– Пирогов хотите? – поинтересовался Шон. – Тут неплохо пекут.
А почему нет? Ужин был больше часу назад, а завтрак – тот вообще будет только завтра.
Мы устроились в углу полупустого сумрачного зала с засыпанным опилками полом. Я беспокойно озиралась – мой куцый опыт давал все основания для настороженного отношения к трактирам. Шон, расстегнувший морок своего ватника и расслабленно откинувшийся на спинку стула, жевал уже второй пирог с луком и мясом, запивая его вересковой медовухой. И попутно читал ментальную лекцию:
«Кузнечик, сверчок, перешли на магическое зрение! Смотри́те на трактирщика за стойкой – видите ауру? Обратите внимание на голову…»
Понурый плечистый мужик лет сорока пяти в распахнутом коричневом зипуне не спеша расставлял на подносе мытые кружки. Потом взял серую тряпку и стал возить ей по сосновому, пропитанному тёмной морилкой прилавку, вытирая мокрые круглые следы от донышек.
«Серое разглядели?»
«Вроде, да…» – отозвалась я, одновременно пытаясь сообразить, почему картина кажется мне подозрительно знакомой.
«Ас, у меня ощущение, что я уже такое видела…»
«И у меня. Сейчас соображу… Вот! Элия!»
Мы ошалело переглянулись, а потом уставились на Шона.
«Ну-ка, выкладывайте всё, что о ней знаете – посмотрим вместе».
Я сосредоточилась, вспоминая… Впервые мы встретили Элию в августе в Рианге, когда возвращались в школу после летнего визита в замок Сайгирн. Столкнулись случайно, в гвардейской караулке, куда девочку, обвинив её в воровстве хлеба, приволок местный пекарь Хрукс. Оказалось, что лжец-булочник таким образом получает бесплатную рабочую силу – обвинит кого-то в краже, а потом требует, чтобы вместо наказания «вор» на него бесплатно поработал месяц или два. Когда лорд Йарби разбирался в происшествии, он заметил у двенадцатилетней сироты магический Дар и предложил Элии поступить в нашу школу учиться. Та согласилась. И с сентября приступила к занятиям, попутно работая за три серебрушки в неделю на кухне.
«На кухне… Вспомни, что двое убитых на алтарях ещё до налёта викингов были именно с кухни. Вот и ответ – чего стоило поднести запыхавшейся поварихе стакан клюквенного морса с дурманом? Или так же опоить второго – как его там звали – Стэна?»
Ох. Выходит, что так.
В школе Элия ни с кем не сближалась, ни с кем не дружила. Только, кажется, ей нравился Аскани. Ходила за ним тихо, в сером платье до подбородка…
«До подбородка? Вот ещё одна деталь. И не факт, что нравился. Возможно, просто следила».
Значит, скрыть татуировку на горле может не только борода?
«Значит, так…»
Ну, на субботние танцы все девчонки наряжались в относительно открытые платья. Так что больше ничего такого ни у кого из наших быть не должно. Но возвращаясь к Элии… После нападения викингов на «Нарвал» в ноябре та пропала. Мы решили, что она испугалась, убежала и прячется где-то в городе. Но прошло уже два месяца, а девочка так и не вернулась.
Вздохнула. Понимаю, что пока Элия носит татуировку – она враг. Но всё равно так её жалко… Когда же это с ней произошло?
«Когда угодно. Может, ещё в Рианге, и ваша встреча была не случайна. Может, по дороге в Китовый Киль. А может, где-то тут, в городе, уже осенью. Ладно, этот вопрос ясен. Как выглядит эта Элия – я понял. Всем, кому нужно, расскажу и покажу. Сейчас касательно аур – всё уяснили?»
Мы кивнули.
«Отлично. Сверчок, гляди на руку – я сниму морок с кольца».
Ас положил ладонь на столешницу – благо, посторонних рядом не было. Я тоже с любопытством уставилась на печатку. Мне кажется, или что-то есть?
«Встаём и идём к прилавку, я возьму ещё кружку местного варева – неплохое».
Ас поднялся вслед за Шоном. Интересно, Шонов морок скрыл не только внешность. Гибкость и грациозность жениха сменились неуклюжими манерами деревенского увальня – руки болтаются, походка враскорячку. Хихикнула – и сам Шон тоже хорош несказанно. На танцы я б с таким точно не пошла – все ноги оттопчет!
Пройдя три шага, Ас споткнулся: «Точно есть!»
Шон повернулся к нему. А потом снова к прилавку.
«Медовуху беру, а пока пью, ещё поговорим… Молодцы! И, кузнечик, ты верно сформулировала – выходит, чувствительность злобомеров зависит от трёх параметров: силы зла, его близости и количества серебра на детекторе».
«Шон, так значит, теперь всего-то и надо, что наделать побольше мощных детекторов?»
«Из чего? Помнишь, я тебе говорил, что голубого серебра днём с огнём не сыскать… потому и цена у него запредельная. Мы б купили, да никто не продаёт».
«И что тогда?»
«Искать, где взять или как сделать…»
«Шон…»
«Что? Ты допить спокойно мне дашь?»
Ага, а потом мы выйдем во двор, он запихнёт нас в портал, а сам улетит…
«Скажи, что с теми гномами?»
Мне было жаль бородатых крепышей, сотворивших ту чудесную игрушку, не меньше, чем Элию. Вдруг их всех можно расколдовать?
«С гномами так – один погиб, пятерых спасли».
«Почему погиб?»
«Потому что сначала мы не поняли, что татуировки сделаны не просто чернилами. На них пошёл сожжённый прах убитых на алтарях, в смеси с их кровью. И дорисовывать новые загогулины надо этой же хренью. Тогда – работает».
«А что теперь?»
«Что-что? Вы – у́читесь. И следите за порядком и безопасностью в “Нарвале”. А у нас – внеплановая война – не война, но близко к тому. Эта шестёрка гномов – из самого северного клана Восточных гор. И нам придётся прочесать хребет частой гребёнкой, начиная примерно с середины, пока эта зараза не расползлась на юг. Как справимся с гномами – примемся за викингов. Беда в том, что нужной магией в Империи владеют четыре человека».
Ага. И я даже знаю всех четверых лично. Гнездо Шона – он сам, Императрица Астер и двое её мужей.
«Ну, для хорошего правителя трон по определению не синекура… Но прости, заниматься с тобой пока будет некогда. Хотя ты ж до сих пор с зеркалом не разобралась?»
Не разобралась. Оптика у меня уже из ушей лезла… а толку не было.
«Не будет толку, так будут побочные эффекты. Это тоже бывает забавно. Пироги доели? Тогда подъём!»
Через полчаса, умывшись и нацепив свой фланелевый балахон, я забралась под одеяло. Обняла подушку, вытянула ноги…
В голове крутились мысли о Шоне, гномах, Элии, зеркале, голубом серебре…
Как всё непросто…
Глава 9
Человек совершал бы меньше ошибок, если бы знал, чего именно он не знает.
Публилий СирДень рождения принцессы Брианн и принца Элдреда приходился на четырнадцатое января. Мне было жаль и взорванное гномье диво, и испорченный праздник. Вот как поднять им настроение? Ясно, ничего такого-растакого подарить мы с Асом не сможем. Но повеселить – это запросто. Только уместно ли это?
Итог раздумий вылился в пару сотворённых из викинговских лат и из выбитых окон кривых зеркал – я постаралась, как могла, и с изящной, даже ажурной, оправой, и с искажениями стекла. Вкратце – в одном голова превращалась в приплюснутую тыкву с носом-картошкой, а в другом – в прихотливо изогнутый огурец с вислыми ушами. Глаза в обоих, как и было задумано, как зеркало ни крути, драматически отличались один от другого по размеру. Если правый – большой, выпуклый, и ресницы пересчитать можно, значит, левый в данный момент – щёлочка или мелкоскопическая дырочка.
Отсмеявшись, тестировавший зеркала Аскани сказал, что я превзошла саму себя. И внёс лепту, написав изящное письмо, объяснявшее суть подарка, изготовленного из доспехов лично убитых нами викингов. Ас умудрился закрутить фразы так, что теперь выходило, что наш презент – не просто шутка, а аллегория: мы, жители Империи, переживём любые напасти, победим, сохраним крепость духа и сможем после посмеяться над тем, что случилось. На мой взгляд, несколько натянуто… но Ас сказал, что пойдёт.
Я заранее попросила Шона заглянуть и забрать подарок, как только тот будет готов, в любой удобный для него момент. Учитель, как я почему-то и ожидала, привалил немедленно. Покрутил в руках мои творения – повеселился, прочёл Асово послание – кивнул, сунул всё под мышку, сказал, что упакует сам, и на прощанье бросил:
– Спорим на пирог с земляникой и орехами, что в течение недели одно из этих зеркал окажется намертво присобаченным к стене в комнате старшей дамы Аманды тер Фрейм?
Ас хмыкнул. Я вспомнила рожу на Шоновом злобомере и хихикнула. А потом сообразила, что вряд ли мой опекун в свободное время печёт пироги… Значит, уверен в победе!
Ну ладно, пусть его, испеку.
День спустя нам передали «спасибо» за подарок. Причём не Шон, а лорд Тиану. Сообщил, что наш презент оценили, он пришёлся по душе… – тут лорд Тиану почему-то хмыкнул, – …и не только детям.
До конца января осталось меньше недели. Шон пропал – я слала привычные вечерние приветы, но отклика не было. Правда, один раз посреди ночи я проснулась от того, что в нос попало перо. Выяснилось, что, пользуясь тем, что маг спит, ко мне в гости прилетел Мрак. Против общества ворона я ничего не имела, а потому прикрыла его одеялом, чтоб не мёрз, и ласково перебирала перья, пока снова не уснула. Утром птицы уже не было.
Шон нашёл время поговорить только раз – сообщил, что рейд по туннелям под горами начался, но ввиду хронической топологической патологии всё происходит крайне медленно и насколько затянется – предсказать невозможно. Но пока всё чисто…
Мы с Асом тоже держались начеку. Рассказали Кирану, который умел видеть ауры, о серых пятнах. В трапезной каждый день разглядывали адептов – готовили новые повара вкусно, и лишиться их по вине какой-нибудь очередной Элии совершенно не хотелось. Попутно Ас вываливал на меня вычитанное в книге о языке жестов – оказалось, безо всяких аур можно определить очень многое по тому, как человек отклоняет корпус, как держит голову, руки, ладони. Я раньше и понятия не имела, что прикосновение собеседника к носу без желания почесать оный чаще всего означает, что сейчас тебе соврут. Как и слишком открытый, слишком пристальный взгляд прямо в глаза… Знание полезное, несомненно. Но оптимизма и веры в людей не добавляет.
С Каем мы смирились. Когда первые заскоки прошли, тот стал и одеваться почти нормально, и вести себя по-человечески. Оказалось, что он много читал, увлекается историей, а к тому же неплохо фехтует. Единственным недоразумением стало, когда Кай галантно решил помочь мне почистить Волну и сунулся к кобыле в денник. Хорошо, я была рядом – ущерб ограничился оторванным рукавом и блеянием испуганных коз, о двери денника которых шандарахнулся не менее испуганный Кай. Я укоризненно посмотрела на парня, ткнула пальцем в висевший снаружи на стойле буланой плакат «Не подходи, убьёт!», покрутила у виска пальцем.
Кай расстроенно сунул палец в прореху на плече.
Мне даже стало его жалко:
– Снимай куртку. Не обещаю, что получится, но попробую залатать магией. Обидно, ведь совсем неношеная же!
Кай грустно кивнул, стягивая за уцелевший рукав дублет. Второй рукав был оторван почти наполовину, из подкладки торчала вата.
Мм-м… Вот сейчас попробую… Вещь новая, вдруг да выйдет? Беру зеркальное отражение целого рукава в качестве эталона – подозрительно покосилась на Кая – вроде не горбат и не криворук? – и пытаюсь по образу и подобию восстановить разодранное. Да, нитки с подбивкой торчат, но весь материал на месте.
Устроилась на тачке, отмахнулась рукой от открывшего было рот, чтобы что-то спросить, Кая и вперилась магическим зрением в целый рукав. Ага, рассмотрела… запомнила… делаю! От одномоментного выплеска половины резерва резко закружилась голова, так, что я чуть не сверзилась со своего насеста. Но куртка, куртка снова стала целой!
Проверила швы сверху. Вывернула наизнанку. Подёргала. Снова отмахнулась от Кая – пусть не мешает! – и стала сличать правую и левую половины. Вот это да! Даже стежки одинаковые! Опять перевернула лицом – возникло подозрение, что мог поползти рисунок – прихотливо изогнутые золотистые на коричневом ромбы. Но видно, дублет шил добросовестный портной, так что узор изначально был симметричен. И, если перекос и возник, то я его не разглядела. Надо потом, кстати, на каком-нибудь цветастом лоскутке поэкспериментировать…
– На, держи! – протянула я парню куртку.
– Леди, благодарю… но как? – Кай крутил дублет так и эдак, как я две минуты назад.
– Занимаюсь бытовой магией с лета, – пожала я плечами. – Поговори с лордом Дэреком тер Лином, он покажет заклинание для чистки одежды, начать стоит с него. Если резерва хватит.
Соскочив с тачки, нырнула в денник к Волне – и так уйму времени на этого недотёпу убила.
«Тим, ты не права, – донесся ментальный голос Аса. – Он – твой подданный. Молодец, что помогла. Но этого недостаточно. Учись быть вежливой, завоёвывать сердца. Это – один из ключей к миру и покою в герцогстве».
Гррр! У меня на магию времени не хватает, с подсвечниками ещё куча работы, до шахмат никак не доберусь, а на государственности во время последнего собеседования Валькирия меня в лужу посадила… и тратить время на манеры и маневры? Оно мне надо?
«Вспомни, с чего началось предательство рода Бартоломе…» – вздохнул Ас.
С обиды на Шилиаллу тер Ансаби, которая пятьсот лет назад предпочла влюблённому в неё тогдашнему главе рода Бартоломе какого-то дракона Шаирида Ал-как-то-там… Но ведь на всех не угодишь! И замуж за всех желающих не выйдешь! Вон Шон управляется безо всяких политесов!
«Вот, кстати, на него и посмотри. Ты можешь быть резкой, как он, но не становись грубой. Люди очень обижаются на две вещи. Первая – если им что-то обещали, но не дали. А вторая – не унижай высокомерием. Вспомни леди Астер, как та безупречно учтива при всей её властности…»
Я задумалась. Ведь Ас прав. Шон мог дать мне щелбана по лбу, назвать кузнечиком – но ничего оскорбительного в том не было. А когда он единственный раз отшатнулся, ничего не объяснив, и я решила, что я для него всего лишь вещь, игрушка – как я тогда разобиделась!
Вечером, после ужина, я сидела вместе с Асом в пещере под обрывом. Мастерила очередной подсвечник, пытаясь применить то, что узнала в музее.
Покрутила в пальцах кабошон флюорита, из которого собиралась сделать капельку росы на яблоневом листе ветви, украшавшей подсвечник Богини-Матери. Вот стоит под камнем сверлить отверстие, чтобы он лучше играл? И как выгоднее расположить кристалл по отношению к источникам света?
Сейчас поэкспериментирую…
Кстати, я бы запуталась вконец, если б Ас не предложил подойти к делу систематически. А именно, заранее поделить все выданные мне материалы – жемчуг, агаты, куски перламутра и эмалевые пластинки, полудрагоценные и драгоценные камни, золото и платину для отделки – по восемнадцати подсвечникам. Чтобы не вышло так, что первые будут украшены богато, а последние – по остаточному принципу. И чтобы можно было продумать украшения сразу, а не ломать голову в процессе… Без Аса бы я просто спятила, пытаясь сообразить, что делать дальше. Да и помогал он много… Я пробовала отказываться, благодарить – но Ас резонно возразил, что ему тоже навык работы с металлами лишним не будет. И занятие более осмысленное и интересное, чем воду вёдрами кипятить.
Мне самой безумно понравились три необыкновенных продолговатых куска турмалина – цвет, с одной стороны ярко-зелёный, плавно перетекал к другой в не менее насыщенный красный. На ожерелье такое смотрелось бы, наверное, аляповато… Но сами по себе кристаллы были дивно хороши. Что бы из них этакое сотворить? Подвеску? Сказочный плод? Цветок?
А ещё приглянулись куски бирюзы – ярко-голубые, ярче летнего неба. Я чуть расстроилась, что они испещрены прожилками другой породы, но Ас объяснил, что зато такая бирюза с включениями не меняет цвета со временем. Чистый камень с годами темнеет, становится зеленоватым. А эта останется яркой, как яйцо дрозда.
Наконец, Ас додумался притащить в пещеру десяток свечей из часовни, чтобы можно было посмотреть, как очередная поделка будет выглядеть не в магическом свете, а при том освещении, для которого предназначена. Разница, кстати, впечатляла.
Но вообще, работа шла намного медленнее, чем я рассчитывала. Ещё мешало то, что я старалась не тратить ни крупицы материала зря. Это в мельхиоре пробуравил взглядом дырку и ваяй дальше. Не хватит, добавишь меди с никелем – и никаких проблем. Но транжирить вот так серебро я просто не могла… Каждая дырка – как монетка. А монетка, это, между прочим, шесть часов моего усердного верчения пестиком в ступке в алхимическом кабинете. Как такое пустить по ветру?
Но всё же успела я немало – все остовы подсвечников были уже отлиты и стояли у Росса, занимая целый угол. Хотя сколько времени займёт отделка – подумать было страшно. И пускай до весны ещё больше месяца – сто́ит поторопиться!
Этой ночью на меня опять свалился полудохлый Мрак. Точнее, усталый до полусмерти.
Я подгребла его под одеяло, к себе на руку, стала гладить крылья:
– Устал? Как там у вас?
– Трудно. Сегодня накрыли лагерь старателей – тридцать восемь гномов, и все – с татуировками… Шон вымотался и пустой. Я сейчас превращусь – дай ему немного магии и пусть спит. Ладно?
Конечно, дам.
Не успела додумать, как меня отпихнуло от стены появившимся Шоном. Вытащила из-под его плеч руку. Сползла вниз. Ага, так и думала – в сапогах! – надо стянуть. Балахон каменной пылью пахнет, а сам Шон – как тогда, в подземелье замка Сайгирн, ледяной. И щёки впали… Бедный он, бедный… Приподнялась и, придерживая волосы рукой – а то упадут на лицо, чихнёт и проснётся, – прижалась лбом к холодному влажному лбу учителя. И стала вливать магию. Ну ясно, что у меня её, как у кошки… но Шон причмокнул… и потянул, почти мгновенно оставив меня пустой. Ладно, за ночь восстановлюсь. Прижалась к застывшему боку, проверила, что Шон укрыт со стороны стены, и сомкнула веки. Я тоже устала…
«Кузнечик! Ну что я тут опять делаю?»
Аа-а? Не приснилось? Но голос вроде весёлый.
«Дохлым Мраком прилетел. Он сказал про старателей и что ты очень устал. И попросил поспать с тобой рядом».
«Да, старатели… ужас какой-то… И хуже всего, что мы пока не въехали, откуда пошла эта зараза. Понятно только, что с севера… Будем искать дальше. Но выспался я и впрямь лучше, чем за две последние недели. – Пристально посмотрел на меня. – Ага, ясно, почему мне оторванные рукава всю ночь мерещились… я-то понять не мог, что за напасть! Но всё же в следующий раз гони Мрака прочь! Нечего мне в твоей кровати делать!»
«Спать. Ты спасаешь всех. А я могу немножко тебе помочь. Не отказывайся».
«Вижу, что ты хочешь добра, кузнечик, но у этой монеты две стороны. Подумай, можешь ли ты рассказать об этой помощи жениху – увидишь вторую».
«В сокровищнице он сам предложил мне тебя греть…»
«Кузнечик ты маленький лохматый… – Шон улыбнулся, коснулся длинным пальцем кончика моего носа. – Ладно, я полетел. Есть хочу – акулу б проглотил!»
«Шон, сапоги!» – успела ментально взвизгнуть я, прежде чем воспаривший к потолку маг пропал.
Шон захлопал карими глазищами, поглядел вниз, на ноги – я хихикнула, один носок оказался чёрным, а другой коричневым, с грибочком на щиколотке, – пожал плечами – ну, мол, и что такого? – и поманил валяющуюся у кровати обувь пальцем. Сапоги послушно всплыли к потолку.
«Пока, ученица!»
«Пока, учитель!»
* * *
Мы расквитались с государственностью и историей. Валькирия честно попыталась раскатать нас в блин, ковыряя программу второго класса. Ас не поддался. Я вполне достойно держалась в кильватере жениха. Не блистала, но знала всё нужное крепко.
Советы Лордов пока – до окончания операции «Восточные Горы» – проходили в рабочем порядке – при помощи совещаний через амулеты, и нас на них не звали – Шону было некогда таскать нас в Ларран и обратно. Я не жалела и тратила выкроенные часы на чтение учебников по физике и ваяние листочков и цветочков для подсвечников. Ветвь плюща бога знаний Дианура вышла у нас, на мой взгляд, просто потрясающе.
Лихо синеглазое, оно же лихо белобрысое, довело своим драконьим класс до нервных судорог. Мы то писали контрольные, то пели на драконьем хором. Пару раз я чувствовала, как лорд Танши пытается сковырнуть мой ментальный щит – но я носила Шонову гагатовую брошь и не поддавалась.
Нежданной радостью оказалась случайно увиденная в коридоре встреча – Лихо нос к носу столкнулось с вывернувшим с лестницы Сианургом. По-моему, дракон и наш бывший куратор друг друга изрядно нервировали – каждый не понимал, к какой породе принадлежит другой. И как можно так странно выглядеть. А по контрасту лысый здоровяк и белобрысая выхухоль смотрелись рядом просто убойно…
Лорд Йарби напомнил, что в начале лета нам с сестрой предстоит пережить сдачу курса «Практической магии». Понятно, что всех заклинаний нам не освоить никак – банально силы и резерва не хватит. Но всё, на что способны, мы должны выучить и сдать, после чего обе получим право практиковать магию в любой части Империи и даже Тер-Шэрранта. Как итог этого разговора из комнаты сестры пропали учебники по законодательству, зато появились три здоровенных чёрных тома в кожаных переплётах, которые – от первой до последней страницы – нам надлежало проштудировать.
С успешной сдачей экзамена была связана ещё одна вещь – Аскани сумел-таки ж подъехать к Россу так, что тот сам поинтересовался, должен ли он спрашивать разрешения главы рода Ансаби для того, чтобы ухаживать за Тин. С самыми серьёзными намерениями, конечно. И предложение сестре лорд Йарби собирался сделать теперь как раз после сдачи «Практической магии», а не как планировал изначально – через два с половиной года, когда закончится срок наказания, назначенный Магическим Советом.
– Ка-ак?! – Я была восхищена Асом и одновременно не понимала, как ему удалось сотворить то, что он сотворил.
Ас чуть прищурился, склонил голову так, что волосы легли на плечо красивой тёмной волной:
– Потихоньку. Сперва навёл Росса на мысль, что мы не вечны. Вспомнил о налёте викингов, когда все чуть не погибли. Порадовался, что успел признаться тебе в любви, – как бы обидно было умереть и не услышать твоего ответа. Ведь теоретическое бессмертие означает только одно – что скончаешься ты не от старости… А потом мы обсудили текущее положение вещей в герцогстве – насколько реальна опасность сейчас. Безотносительно к личным делам, конечно. Ну и… вот, ему как-то пришла мысль, что тянуть дальше не стоит… – Ас пожал плечами, потом улыбнулся. – Поцелуешь меня?
Я положила ладони ему на плечи, привстала на цыпочки. Ас обнял меня, приподнимая, притягивая, и одновременно, наклоняясь, потянулся губами. Первое прикосновение было лёгким, почти невесомым – мы трогали, касались, пробовали. Потом его ладонь легла мне на затылок, прижимая теснее, губы стали настойчивее, твёрже, жарче. Глаза сами собой закрылись, я уплывала, чувствуя, как не просто подгибаются колени… последнее время рядом с Асом со мной происходило что-то странное, казалось, что во мне вовсе нет костей. Растворились, как сама я хочу раствориться в нём. Слиться, стать единой и целой…
– Тими, хватит… – Ас мягко опустил меня на пол и слегка оттолкнул.
Жаль.
Мы медленно, не разрывая взгляда, чуть отступили друг от друга.
Пришла непривычная, странная, даже пугающая мысль: «Если он когда-нибудь меня разлюбит, я не переживу».
Игру в гляделки прервала вошедшая в комнату Бри. Посмотрела на нас, мотнула головой, хихикнула:
– Ну и что стоите, как пара придорожных столбов, друг на дружку таращитесь? Поцеловались бы, что ли!
Мы нервно засмеялись.
– Смотри, мне уже пятнадцать, да? – Ас хлопнул Прибоя по вычищенному лоснящемуся крупу. – Скоро должен зарычать дракон. Но я не чувствую ничего особенного. Даже вообще ничего. И, – сглотнул, – знаешь, я тревожусь. А если то, что я крутил кольцо, что-то нарушило? Если дракона не будет вовсе? Я пытался считать, сколько раз пользовался твоим заклинанием – так пальцев не хватает!
– Ас, после того как Шон летом поставил тебе шишку, ты использовал эту магию? – Я не просто чувствовала беспокойство друга, оно передалось и мне.
– Нет, ни разу.
– Тогда не переживай. Шон никогда не лжёт. Что он тебе тогда сказал? Что больше не надо, или это повредит, да? Но если бы это уже повредило, он бы предупредил. Или прилетел и надавал по лбу раньше. Так что просто терпеливо жди. И вот ещё что. Смотри, драконы обычно вылетают к двадцати годам, да? И твоя мама считала этот срок обычным. А от первого рыка до взлёта проходит полтора-два года. Вот и считай… Нам ещё расти и расти.
– Спасибо, Тим. Попробую не волноваться зря.
Опущенные глаза и поникшие плечи противоречили оптимизму в голосе. Как же его подбодрить?
– Ас, послушай меня. Осенью мне было плохо из-за того же самого, – я опустилась на корточки, прислонившись спиной к перегородке между денниками Прибоя и Оли. – Я грызла себя, потому что боялась, что дракона у меня не будет совсем. Я же маленькая, тощая, хилая. Недокормыш. Кого я могу вырастить – летучую мышь? Довела себя до того, что ревела по ночам в подушку. А потом однажды приснился Шон. И сказал, что дракон – он растёт не столько из тела, сколько из души. И показал мне леди Аршиссу. Знаешь, Властительница Небес необыкновенно красивая – огненная грива волос, а какая осанка! И притом меня не выше и не крепче. А ещё показал, как она в рукопашной, – слышишь! – в рукопашной один на один уделала здоровенного орка с тесаком. Хотя в её исполнении, – я хихикнула, – это была скорее ногомашная. Ка-ак сиганёт, и прямо в прыжке пяткой ему по лбу – бух!
– А мне почему не рассказала? – присевший рядом Ас выглядел чуть обиженно.
– У тебя своих проблем хватало, а помочь ты не мог ничем…
– А Шон помог…
– Ас, не начинай. А то договоришься до того, что захочешь сам мне вместо лорда Лина математику объяснять. Шон – наш опекун и учитель. И ему сейчас очень тяжело…
– Знаю, что неправ.
– Ладно, – потёрлась я головой о его плечо. – Перестал дёргаться? А я, если буду говорить с Шоном, спрошу о тебе. Хорошо?
– Хорошо. С Прибоем всё, пошли чистить твою вредную селёдку?
По перегородке за нашими спинами негодующе долбанули копытом.
Кобыла понимала не только эльфийский.
Буквально через день Мрак снова притащил мне дохлого Шона. Подгорные розыски привели к целому клану из пары сотен гномов, и половина из них оказались подчинёнными. В том числе дети. Ну, понятно, на ребёнка никто не подумает… и можно послать его на разведку или заманить взрослого в ловушку… Всех найденных морозили и отправляли в ту базальтовую долину, где по мере возможности расколдовывали. «Добро» от старейшин Подгорного царства было получено, ведь сам маленький народ не мог противопоставить «чёрной чуме», как они назвали свалившуюся на них беду, ничего.
В том же клане нашли алтарный камень… но откуда он взялся, было непонятно.
Сложно сказать, к добру или к худу, но освобождённые от магии татуировок жертвы ничего не помнили о своём пребывании в ментальном плену. Последним воспоминанием обычно было: «Услышал крик брата. Побежал по штольне на помощь. Потом – темнота…»
Мрак хихикнул, что точно к лучшему. Потому что как лечить нервные заболевания у гномов, он не знает. Разве что выкатить бочку «Горной слезы», от которой любая хворь не просто отступает, а удирает со всех ног. И уже не так весело добавил, что, похоже, вся эта гномья хренотень затянется до середины весны.
– А Шон может ловить сигналы тревоги от удалённых злобомеров? – поинтересовалась я.
– Не знаю. А зачем?
– Ну, гномы же не в чистом поле живут, да? И вроде не кочуют. А в их города, или что там, ведут туннели. Если расположить на ключевых путях, перекрёстках или в узких местах злобомеры и замаскировать их…
– Стой! Бужу Шона, расскажи ему!
Вздохнула. В два ночи обсуждать с адепткой-недоучкой у той в кровати гномью архитектуру – вот о чём мечтают члены Совета Магов! Ну ладно, если это поможет…
– Поможет, – уверенно зевнул Шон, мгновенно въехавший в тему. – Тут нам как раз Арисий, ну, в смысле, Главный Настоятель Храма Арисий Ларранский, приволок из сокровищницы Храма три то ли супницы, то ли дароносицы с голубым серебром. Пустим их в дело. Планы ходов у нас есть, всё посчитаем, посмотрим… Да, это будет хорошая страховка. Ещё есть идеи, кузнечик?
Посмотрела на него с жалостью. Что интересно, я теперь неплохо видела ночью и без лампы – рассеянного света от снега за окном хватало. Один из подарков драконьей крови? Похоже. Вот сейчас Шона рядом можно было разглядеть отчётливо, почти как днём. Казалось, за последний месяц и так тощий маг похудел в полтора раза… Как же он себя так загнал?
– Знала бы ты, во что превратились остальные, – улыбнулся Шон. – Есть способ быстро восстановить магический резерв, но, увы, не даром. Получаешь магию – сжигаешь себя. Тебе не подошло бы – ты и так на змею из одних глаз похожа.
Я сглотнула, представив ужика с карими глазищами, возлежащего на учебнике «Алфавиты».
– Ладно, кузнечик, спасибо, но я полетел. Нечего мне тут делать…
Вот упрямый. Спал бы уже! И выспался бы… Как же его притормозить? Что бы такое спросить, чтоб он остался?
– Шон, а где существует дракон, когда он не существует?
Маг почесал свободной рукой затылок и заморгал. Интересно, он не знает ответа? Вряд ли. Скорее не знает, как объяснить этот ответ мне. Вот и отлично. Пусть думает. И подольше, подольше…
Ткнулась носом ему в бок, закрывая глаза…
– Долго объяснять, – выдал наконец Шон. – Но ты не кузнечик. Ты – хитрый клещ!
– Ага! – покладисто согласилась я. – Который попеременно цепляется к чернявому выдру и встрёпанной вороне. Доволен?
– Спи, клещ! Остаюсь…
Ну и хорошо. Только, пока не уснули, спрошу вот ещё что важное…
– Шон! Ас боится, что у него не будет дракона, потому что он крутил кольцо. Но после твоего запрета он не делал этого ни разу.
– Ас… Всё будет нормально, но позже. Я всё же полетел.
И исчез прямо из-под моей руки.
Жаль.
Ладно, надо спать. Завтра – контрольная по математике.
Похлопала глазами на потолок, вздохнула. Повернулась к стене, нашаривая вторую подушку, чтобы прижать к груди – так уютнее – и наткнулась на перья. Что за? Распахнув глаза, уставилась на чёрное пятно прямо по курсу. Снова Мрак?
«Шон уснул, а я вернулся. Мне тут хорошо, и поболтать хочу. И кое с кем тебя познакомить».
Ночные визиты, угу… Не только герцоги ходят по ночам по гостям. Но кого он ещё приволок? Интересно…
«Мне придётся вернуть Шону его вид. Но он будет спать», – хихикнул Мрак в моей голове.
Я даже не успела пикнуть, как рядом появился полноразмерный маг, на этот раз в полосатой пижаме. Со мной нос к носу. Головой на моей подушке.
«Укрой, а то замёрзнет, у вас тут не жарко».
А он не проснётся?
«Пока нет. Я послежу», – произнес другой голос. Низкий, глубокий… и смутно знакомый. Неужели?..
«Угадала. Мрак, драконья часть Шона. Решил тебе помочь. Ты интересуешься порталами? Я тоже их люблю».
«Что нужно делать?» – оживилась я. Сейчас меня уже не волновало присутствие тела Шона рядом. Пусть спит. Не очень понимаю, как это работает… но если это не мешает ему, то я не против. Зато я поговорю с драконом! И он мне что-то расскажет! Уставилась в лицо мага: взгляд казался совершенно другим – не обычная рассеянность обаятельного гения, а пристальным, изучающим, оценивающим.
«Всё просто. Маги считают порталы. Как ты пишешь уравнение – икс квадрат плюс игрек квадрат равно единице – и знаешь, что это – окружность единичного радиуса. А драконы проколы в пространстве представляют. Как ты ту же окружность видишь глазами. Научить тебя телепортироваться с ходу я не смогу… но могу дать тебе понимание… будешь интуитивно чувствовать, верно ли то, что ты делаешь. И сама математика пойдёт у тебя легче. Согласна?»
«Да».
«Тогда прижмись своим лбом к моему и закрой глаза. Будет даже лучше, если ты задремлешь или уснёшь».
Сделала, как он сказал. Зажмурилась и попыталась заснуть. Странно… запах дождя, но это не Шон. Как так может быть? Почувствовала, как на плечо легла рука, притягивая ближе. А потом меня словно унесло. Я потонула в картинах, которые не смогла бы описать, и с трудом – и не сразу – поняла, что вижу не материю, а силы… которые соединялись, расщеплялись, пересекались, скрещивались, переливаясь всеми цветами радуги, искажая перспективу и не давая зацепиться глазу за понятные ориентиры. Голова кружилась, зрелище влекло, засасывало…
Из погружения в цветные глубины меня вырвала пощёчина:
«Ты что, обалдела? Чем думала? Мозги спалить хочешь?»
«Аа-а?»
«Со своими я потом поговорю… но ты… ты совсем не соображаешь?!»
«Шон?!» – попыталась отодвинуться, чтобы разглядеть лицо мага, но перед глазами всё плыло. Цветные пятна… красиво так качаются…
«И что прикажешь с тобой делать? Жадный кузнечик… – вздохнув, Шон прижал меня теснее. – Беда глазастая. Хорошо, я вовремя проснулся…»
«А что бы было?»
«Мозги набекрень. Ты вот станешь младенца сивухой поить да бараньим жарким с перцем потчевать?»
Попробовала помотать головой и обнаружила методом тыка, что мой нос где-то в районе Шонова уха. В голове по-прежнему штормило. Почему-то показалось забавным поймать мочку губами. Его руки на мгновение сжали меня крепче… а потом Шон стал отпихивать меня прочь. Не-а, не верю!
«Я тебе и без приворота нравлюсь!» – сообщила я.
«Это ничего не меняет, – два плывущих перед моими глазами размытых Шона синхронно покачали головами. – Отпускай меня!»
«Хочу под мышку и чтоб дождём пахло! – Я чувствовала себя, как после той наливки, с настойкой на оленьих рогах. Вполне бодро. Только все мысли коротенькие. – Ладно, поцелуй, тогда отпущу», – решила пойти я на компромисс со своими хотениями.
Интересно, поцелуют оба или один?
«Ты совершенно не соображаешь. Сейчас я тебя усыплю, к утру более-менее придёшь в себя…»
Ну вот… не хочет! Обидно-то как! Почувствовала, как по щекам ползут слёзы. Никто меня не любит! Никому я не нужна! И этому тоже. Разжав кулаки, стала отпихивать его сама.
Шон аккуратно перенаправил импульс, опрокинув меня на спину. Я попыталась его стукнуть, но, не донеся кулак, зарыдала ещё пуще.
Кажется, он выругался. Не уверена, язык был незнаком. А потом подсунул мне руку под плечи, навис сверху и аккуратно стал уголком пододеяльника промокать мне глаза, снимая слёзы.
«Личинка глупая, кузнечик любопытный. Спи! К утру станет лучше».
Дурман к утру прошёл. И Шон бесследно исчез. А вот головная боль и резь в глазах при попытке перейти на магическое зрение остались. Что ж я вчера чуть не сотворила по глупости? И как с такой головой буду писать математику?
«На три балла, если не соберёшься. Считай это твоей собственной шишкой на лбу».
Что? Буду, как Ас, ходить с больной головой две недели?
«Три-четыре дня точно будешь. Да, хочу предупредить – сегодня и завтра не магичь вовсе, послезавтра – очень осторожно. А то пережжёшь себя».
Ох-х! Я и не думала, что всё так серьёзно.
«Ещё как, налакавшаяся сивухи жадная личинка…»
«Шон, а как я тебя слышу?»
«Слышу я тебя. А тебе самой – сказал! – два дня сидеть тише мыши. И твоего жениха сейчас предупрежу, чтоб с ментальной магией к тебе пару дней не совался».
После чего Ас примчится выяснять, что случилось… Второе ох-х!
«Так тебе и надо! Обалдела! В четырнадцать, без дракона, телепорты и целоваться со взрослым! Что хуже, не знаю!»
В памяти всплыло белое пятно Шоновой щеки и мочка уха, маячащие перед носом. Стыд-то какой! Третье ох-х!
Эти три дня я запомнила надолго.
Голова болела, меня мутило, шатало, заносило на поворотах, я не могла есть и ходила зелёная, как заплесневелая вобла… В глазах плыло. Сосредоточиться казалось подвигом. Верная Бри отпаивала меня тайрой и пыталась кормить пряниками – я мотала головой – от еды тошнило.
Я еле-еле продралась через математику, нахватала замечаний на рунах и истории. От медитаций меня Росс освободил – похоже, Шон связался и с ним. И отправил в алхимический кабинет под присмотр Тин, где, безо всякой магии, меня засадили за приготовление потребного Китовому Килю пуда отхаркивающих сборов на основе мать-и-мачехи, алтея, тимьяна и сосновых почек. Я старательно возюкала пестиком в ступке, повторяя в такт: «Сама дура… сама дура… сама дура…». Тин согласно кивала в унисон.
Я рассказала сестре про ночной визит дракона – та покачала головой и вздохнула:
– Не забывай, дракон там был или нет, но герцог Дейл – взрослый мужчина. И пусть он даже твой наставник, всё равно делать ему в твоей кровати нечего. Он целиком прав, что тебя на расстоянии держит, и тебе следует тоже соблюдать дистанцию. Все-таки думаю я, что у тебя в голове каша, – тебе этот Шон скорее учитель, чем кто-то ещё. Учиться – учись, но уважай его и себя и больше не липни. И что скажет Аскани?
То, что сказал Ас, было отдельной песней.
С ним Шон тоже пообщался. Что поведал маг моему жениху – не знаю. Но Ас, пользуясь моим обещанием не врать, слово за слово вытянул из меня всю историю. Включая падающих на голову посреди ночи ворон и то, как я, лежа со спящим телом Шона в обнимку, в буквальном смысле слова упилась до полной потери ориентации драконьими знаниями и силой.
Ругаться Ас не стал. Просто посмотрел пристально мне в глаза… и перевёл разговор на другую тему. Я попыталась Аса обрадовать, что с его драконом всё в порядке… но, кажется, не преуспела.
Наверное, к лучшему, что два дня мы не могли общаться мысленно. Хотя мне жутко не хватало и наших смешков, и ехидных Асовых хмыков по поводу и без. Но, когда наступил третий день, голова почти прошла, а Ас продолжал держать ментальный щит, я задёргалась. Мало того, Ас почти перестал разговаривать со мной и вслух. Вроде, и не сердился, здоровался, смотрел ласково, на вопросы отвечал… но сам молчал. И, даже когда мы вместе чистили Олю или Прибоя, коротко откликался на мои реплики, и всё.
Закончилось тем, что я не выдержала, подошла сама, ткнулась носом ему в грудь, прижалась:
– Прости. Я такая… Я тебя люблю, но магия для меня – всё.
– Понимаю. Только иногда кажется, что любить тебя больнее, чем быть одному.
Я не хотела… но ему снова плохо из-за меня. А мне, мне бы было хорошо, если б я узнала, что по ночам к Асу прилетает Шиарра и спит в кольце его рук, вдыхает запах его волос, целует высокий лоб?
Вечером, зажав в кулаке амулет, я послала «Спасибо!» Шону. И добавила, что голова уже почти прошла. И получила в ответ щелчок по носу:
«Рад. Да, если ещё появится Мрак, гони прочь. Если, конечно, хочешь, чтобы я продолжал тебя учить».
Упс.
Глава 10
В физике часто случалось, что существенный успех был достигнут проведением последовательной аналогии между не связанными по виду явлениями.
А. ЭйнштейнЯ крутила в голове так и эдак мысли обо мне самой, магии, ночных визитах Мрака, Асе… Выходило, что не так уж я и виновата. И Шон тоже. Маг ни разу не прилетал ко мне сам. А проснувшись, немедленно сваливал. А Мрак – это самостоятельная сущность, и отвечать Шон мог за него ну примерно как я за свою Волну. Только положение усугублялось тем, что Шон и Мрак занимали одно место в пространстве. Вот я бы уснула на Волне верхом, а та б завезла меня к троллевой бабушке. И что?
Дальше. Сам Шон ни разу не позволил себе ничего личного. Если не считать знаком внимания то, как он съездил мне по физиономии, чтобы привести в чувство, и отчитал в последний раз.
А я? Если б на меня свалился дохлый Киран, которому были бы нужны магия, покой и тепло? Или Лив? Или даже это – наше Лихо синеглазое? Ведь помогла бы настолько, насколько смогла. Да любому из тех, кого я не боюсь. Даже Миире. Только с Сианургом были бы проблемы – больно страшный!
И Шонову дракону я открылась не потому, что Шон мне нравился, а потому, что я ему доверяла. Безусловно и безгранично.
Единственной нотой диссонанса был момент, когда я, упившись драконьими знаниями о вселенной, пристала к Шонову уху. Попыталась вспомнить, а что я почувствовала? Не помню. Можно только сказать, что противно не было, – иначе я б его выплюнула. Но на лирику по любому не тянуло…
Но вот картины того, что показал мне Мрак-дракон, крутились перед глазами, когда я засыпала, снова и снова. И сны снились странные. А просыпалась я с ощущением, что ещё немного – и пойму что-то важное…
Странный случай произошёл на математике. Точнее, на стереометрии… Мы потихоньку учились считать пересечения и сочетания трёхмерных объектов и описывать их при помощи математических формул. И когда класс боролся с хитрой задачкой, выясняя, шар какого наибольшего объёма можно впихнуть внутрь пирамиды так, чтобы он касался, но не пересекал её грани, я увидела решение. Не считая. Начала решать, как положено… проверила себя – всё сходится!
Чуть позже обнаружилось, что я стала легко перемножать трёхзначные числа с двухзначными в уме. Ас гонял меня целый час – я выплёвывала ответы бодро, как торговка рыбой шелуху от тыквенных семечек. А неделю назад без бумажки и пяти переделок и проверок было никак.
Потом, когда я смогла магичить, выяснилось, что резерв скакнул на три ведра разом. Сейчас у меня было уже двадцать одно ведро, а у Аса – семнадцать.
Добил меня результат при тренировке памяти. Мы с Асом продолжали делать то, что велел летом Шон. Клали на стол разные мелкие предметы, смотрели на них минуту, а потом отворачивались и старались перечислить без ошибок. Раньше моим пределом было двадцать два. Дальше начинался полёт фантазии. А сейчас я три раза подряд выдала двадцать семь.
Наконец – и это вообще уже выходило за рамки всего! – я обыграла Аса в шахматы. Ас сам предложил эту проверку, но результат ошеломил нас обоих. Причём внятно объяснить, почему я ходила туда или сюда, я сама не могла.
Выходило, что, как Шон ни ругался, Мрак лучше него интуитивно понимал, что мне можно, а чего – нельзя. Хотя сложно сказать, справилась ли бы я, если б Шон меня не вытащил из драконьего транса. Или драконий полёт мысли закончился пережжёнными мозгами одной жадной адептки.
Я спросила Аса, как он относится к тому, что со мной происходит?
Мы сидели рядом на сеновале – внизу фыркали и перетаптывались лошади, а у нас пахло летом, и в полумраке травяной пещеры было тепло и уютно вдвоём под укутывающей наши плечи попоной…
– Тим, я рад, что у тебя такой скачок… Похоже, что Мрак открыл какие-то шлюзы у тебя в голове. Я бы тоже так хотел. Только боюсь, не изменилось ли твоё отношение ко мне. Ведь я отстаю от тебя…
– Ас, знаешь, мне никогда не быть такой умной, как ты. Ты – дипломат от природы. Ты находишь подход к людям и видишь решение проблем. И ты – я понимаю это уже сейчас – как личность масштабом больше герцогства Сайгирн. Думаю, твое место в Совете Лордов. И, – засмеялась, – я с радостью уступлю тебе эту честь. А моя стезя – магия. Я ею живу и дышу. Без неё я бы уже не смогла существовать… Но это не отменяет того, что я люблю тебя и буду рада быть с тобой, если ты примешь меня такой, как я есть.
– Последняя фраза – ключевая, да? – улыбнулся Аскани. – Любишь меня, люби и мою магию? Люблю. Вас обеих. И даже согласен принять хвостом твоего наставника Мрака. Или обоих Мраков.
Ага. Ворона и дракона. Но Шона не упомянул.
– Ас, а ты меня не бросишь?
– Я? Что за мысли?
– Девчонки говорят, что показывать свой ум парню – плохо.
– Ты тоже так думаешь?
– Я? Нет. Плохо – это прикидывающаяся дурочкой магиня. Вон Тин есть какая есть, а Россу понравилась.
– А ты понравилась мне, Шону и Кирану.
– Не, Шону я кузнечик. А Кирану самому не вредно б мозгов добавить.
– Значит, остаюсь я один. Согласен. И не брошу. Поцелуешь?
Поцелую…
На мой взгляд, интереснее всего теперь проходили уроки драконьего. Наше Лихо оказалось с характером и весьма извращённым чувством юмора. Например, упражнения на артикуляцию лорд Танши подбирал просто издевательские. Ошибись – и получится что-то совсем непотребное.
Вот сейчас Лихо стояло у доски, накручивало на тонкий палец белокурый локон и рассуждало вслух:
– Ярути, как-как вы сказали? Должно быть «надел блистающие латы». А у вас вышло «сунул в ухо левую селёдку». Можно поинтересоваться, а почему левую? Где-то ещё и правая селёдка есть? Две селёдки для двух ушей, да? Логично.
Внимающий тираде класс, держась за животы, пополз под столы.
Но нескольких показательных экзекуций хватило, чтобы усердие адептов возросло в разы – становиться мишенью для драконьих шуточек не хотелось никому.
«Он не зря Ярути выбрал. Заметил, что тот любит ехидничать и других подкалывать. А теперь к нему самому – спорить могу! – прилипнет прозвище “две селёдки”», – мысленно прокомментировал Ас.
Нас лорд Танши подловил на учительском этаже. И заговорил совсем в другом тоне. Спросил, есть ли вопросы, касающиеся роста драконов, ментальной магии или чего-то ещё, где он может помочь. Я задумалась. Посмотрела на изящного дракона. Стать, как у леди Аршиссы, если не субтильнее. И поинтересовалась:
– Лорд Танши, а вы умеете драться?
– Конечно. – Кажется, мой вопрос его развеселил.
– Без магии? – Если сейчас он опять рассмеется, больше спрашивать ни о чём не стану.
– Без магии? Разумеется. На мечах, кинжалах, без оружия, – произнёс Танши совершенно серьёзно.
– А так, как леди Аршисса? – решилась я.
– О! Вам знаком стиль боя, который практикует Властительница Небес? А откуда?
– От опекуна. – Я замолчала. Всё остальное – мои сны о Драконьих горах, ночные посиделки с Шоном – к делу не относилось.
– Да, знаком. – Лихо тоже замолчало.
– Вы можете меня научить? Я думаю, что такой способ боя мне бы подошёл.
– Если вы подойдёте ему, – не совсем понятно хмыкнул лорд Танши. – Ну-ка, сядьте на шпагат!
Как на шпагат? Ну да, я в штанах… Но вот так, прямо посреди коридора? Ладно, попробую. Вцепилась в руку стоящего рядом Аса, расставила ноги и начала медленно ползти вширь. Выходило с кряхтеньем и со скрипом, но я старалась.
– Хватит, ясно. Пойдёмте в физкультурный зал. Я покажу десяток базовых упражнений на гибкость и реакцию. Будете делать. Оба. Как начнёте нормально справляться – двинемся дальше.
В физкультурном зале лорд Танши начал с того, что скинул камзол, оставшись в свободной белой шёлковой рубахе, серых штанах и чёрных мягких сапогах, взглянул на нас, в несколько шагов набрал скорость, взбежал безо всякой магии до середины стены, оттолкнулся и, сделав сальто, легко приземлился на ноги. Посмотрел на наши лица, усмехнулся и с места сиганул вверх. В прыжке выкинул ногу, стукнул пяткой по верхней перекладине брусьев и снова мягко приземлился на пол.
Кажется, я открыла рот. Но это было очень, очень похоже на то, что вытворяла леди Аршисса. Так, и что я должна сделать, чтобы начать бегать по потолку? Преданно захлопала глазами на Лихо. Чем осчастливит?
Ясно. Тянуться, стоя на прямых ногах вниз, к носкам, чтобы положить ладони на пол. Гнуться назад, пока не встанешь на мостик или пока не коснёшься пальцами пяток. Садиться на шпагат вдоль и поперёк. Скакать на одной ножке, запрыгивая на нашу длинную низкую деревянную скамейку и соскакивая обратно, и так много раз. Вставать у стеночки на голову, чтобы научиться держать равновесие. М-да. Ладно, сказано «на голове» – значит буду стоять на голове.
Закончил лорд Танши оптимистичным:
– Через месяц поглядим.
И, закинув на плечо камзол, вышел из класса.
Ас хмыкнул, подошёл к брусьям. Легко вспрыгнул на нижнюю жердь, пробежал по ней, балансируя руками, перемахнул на верхнюю, попробовал развернуться – и улетел на пол. Но всё равно, это было намного больше, чем смогла бы я. Хорошо быть эльфом! И вообще, вот кого надо на голкири в корзину швырять – этот долетит!
Попробовать тоже? Или падать больно? Хотя зачем падать? Делаю из драконьих нитей сетку, растягиваю в паре локтей над полом – и мне уже ничего не страшно!
Наступила на край сети, спружинила, чуть подпрыгнула, спружинила опять, улетела выше – понравилось. Через две минуты мы с Аскани упоённо маялись дурью в центре зала, раз за разом подлетая к потолку. Веселее, чем скакать на матрасах, да! Потом Ас стал меня ловить… и уже почти поймал, когда от дверей раздался голос Кая:
– Как вы это делаете?
Вот блин!
– Магией, – отозвался Аскани нейтральным тоном, мягко приземляясь на пол. – А заодно разминаемся после занятий.
– Аа-а…
– Ну, заканчиваем? – обратился Ас ко мне. – Пора на ужин и за уроки.
«Потом ещё попрыгаем?»
«В музее. Там он нас искать не будет».
Это точно.
Теперь, когда я готовила домашку вместе с Бри, я могла хоть частично расплатиться за бесценную помощь подруги, которая спасла меня, когда я, полтора года назад, растерянная, испуганная, не знающая и не умеющая ничего, поступила в «Нарвал». Сейчас уже я могла помочь с магией и химией, проверить драконий и математику. А ещё пыталась втолковать Бри, каким макаром мы с Асом научились видеть ауры. Даже пробовала слиться с ней сознаниями – но, увы, не преуспела.
Ас со своей стороны вёл для всей нашей небольшой компании, включая Лива, дополнительные занятия по эльфийскому. Надо сказать, что как только Бри всерьёз начала зубрить руны и заниматься правописанием, всю её страсть к эльфийским романам как корова языком слизнула.
А вообще, я волновалась за Шона. Как там, под Гномьими горами? Слала вечерние приветы, но, похоже, наставник ещё сердился. Зато я, совершенно случайно и походя, решила задачу с висящим в воздухе зеркалом. Началось с того, что я сидела за столом и в задумчивости крутила в руках обычный деревянный карандаш. Самый дешёвый, некрашеный, из сосны. Вздохнув, навела на него морок – пусть будет лакированным! А ещё лучше красивым, голубым. Или красным? А если серебристым? Вышло очень изысканно, самой понравилось. Блестящая палочка мягко сияла в свете моего магического фонарика. В голове мелькнула какая-то мысль… и пропала. Я снова взяла в руки карандаш, смотря на блики…
Ох! Ну я и дура!!! А Шон, Шон хитрец! Он просто водил меня за нос! Да, вода в воздухе была водой, но серебристая отражающая поверхность сзади – чистой иллюзией! И я попалась… стала рыть учебники, начиталась по уши об электропроводности, перебрала уйму химических соединений, сплавов… а всё так просто!
Уставилась перед собой, создавая в воздухе фантом зеркала. Вышло! И неплохо. Только, как когда-то светились удила у магической уздечки Волны, так почему-то и тут слишком резко блестела отражающая поверхность. А при попытке приглушить блеск изображение расплывалось.
Ну-ка! А если сверху наложить слой воды? Вот и ответ! Неприятно блестевшая поверхность притухла, зеркало, как настоящее, обрело чуть зеленоватую глубину.
Я сидела, таращилась на своё рукомесло и не могла найти слов. Два месяца! Почти два месяца я мучилась с этой задачкой!
«И в результате узнала кучу нового о природе вещей и поняла, что не стоит верить тому, что кажется очевидным. А вода… потом станешь делать без неё, но поначалу с металлическим блеском проблемы почти у всех».
«Шон!» – От неожиданности я потеряла контроль, устроив на полу лужу. Но всё равно я была так рада его слышать, что разом простила и все бывшие, и будущие грехи, и подколки, и кузнечика… Пусть хоть мокрицей зовёт.
«Не, не похожа».
«Шон, я начала числа в уме множить и в шахматы играть!»
«Гм-м… Дожмём гномов – разберёмся. И у меня к тебе разговор есть. Но это тоже потом».
Ну и ладно. Лишь бы это потом было.
Но, выходит, он и сейчас за нами присматривает?
* * *
Подсвечники были готовы. И, на мой взгляд, я ещё никогда не делала ничего настолько изысканного и прекрасного. Тин, Ас и даже Росс были со мной согласны.
Три пленивших меня кристалла турмалина я отдала Арниале – богине лесов, садов и весны, сотворив из них дивной красоты цветы из золотой скани с добавлением зерни. А турмалины стали обвитыми изящными спиралями сердцевинами цветов, их пестиками. Ох, сколько я мучилась с первым лепестком, выплетая, приплавляя, делая узор ещё прихотливее, ещё изящнее, ещё воздушнее… Если б я так мастерила каждый лепесток из шести на цветке, морочиться бы мне до лета. Но помогла магия – выполнив работу раз, я смогла её скопировать. И не просто – я научилась масштабировать эталон так, что лепестки отличались по размерам и каждый стал чуть другим, уникальным. Осталось подправить изгибы серебряных кружев, и цветок ожил…
Росс обещал передать заказчикам, что работа завершена.
Через день, когда мы с Асом крутили вольты в леваде на Прибое и Волне, пришёл зов от Росса:
«Тим, заказчик прибыл».
Ой! Что хуже – заставить ждать, пока я переоденусь и причешусь, или же бежать так?
«Время назначено не было, тебя не предупредили. Можешь поступить так и эдак. Но ты выглядишь нормально – не празднично, но вполне аккуратно. Ты же сдаёшь работу, а не замуж выходишь? Хотя я б тебя и такой взял… – Ас хитро прищурил тёмный глаз на мой серый свитер. Я хихикнула. Он продолжил: – Беги, только руки помой и лицо ополосни. Я заведу лошадей, расседлаю, а потом догоню тебя».
«Давай вместе, а?»
«Ну, если поможешь завести, это сэкономит мне семь минут».
Ага. А я потрачу только три. Идёт.
Через десять минут после того, как раздался голос Росса, я, запыхавшись, подбежала к дверям учебной части, где были расставлены подсвечники и где ждал меня гость – настоятель большого монастыря, расположенного, между прочим, на землях герцогства Сайгирн.
Пока я умывалась и поднималась по лестнице, у Росса, увы, начался вечерний факультатив по физике для старшего класса. Так что, когда я негромко постучалась в дверь, священник был в учительской один – судя по контрольной сети, разглядывал расставленные на столе подсвечники. Пусть они ему понравятся! Я так старалась, столько времени и сил на них потратила! Столько души вложила!
Позволенья войти я ждать не стала, просто известила стуком о приходе. Всё же настоятель тут гость, а не хозяин. Приоткрыв дверь, тихо проскользнула внутрь. Стоящий у стола высокий мужчина в светло-серой, почти белой рясе, обернулся и, не меняя выражения лица, уставился на меня.
– Добрый день, – произнесла я, кланяясь и в свою очередь глядя на священника.
Высокий, худощавый, осанистый, благообразный, с кустистыми седыми бровями и тёмными, почти чёрными глазами. Вот только на приветствие не ответил. А вместо этого произнес:
– Подойди, отрок, – и протянул руку тыльной стороной кверху, как это делают леди при встрече с кавалером.
Ему что, поклона недостаточно? Посмотрела на белую холёную длань с большим перстнем со сверкающим рубином на среднем пальце. Я правильно понимаю – это он хочет, чтобы я ему руку поцеловала? Неужели я обязана такое делать? Почему-то вспомнилось услышанное в Ларране: «Драконы целуют руки только своим любимым, которые целуют руки им самим».
Поцелуя руки не требовала от меня даже Императрица Астер. Так что нет, не стану.
Сделала шаг вперёд и вежливо улыбнулась. Руки держала, как должны по этикету воспитанные отроки при разговоре со старшими, опущенными вниз и чуть заведёнными за спину. Мелькнула мысль, что моих отнюдь не холёных ладошек с короткими ногтями он не видит. Как и колец.
– Уважаемый настоятель, скажите, понравилась ли вам выполненная мной работа?
– Отец-настоятель Ансоний тер Фаринхолд, дитя. Изволь впредь обращаться по титулу и с полным именем. Да, неплохо. Я их сейчас заберу, – в голосе звучало недовольство. Священник взглянул на меня ещё раз и опустил протянутую для поцелуя руку.
Неплохо? Всего лишь неплохо? Я же видела то, что хранится в ларранском музее, и знаю точно, что и мой подсвечник любимой Ларише, и то, что я сделала для бога знаний Дианура, да и другие – могли соперничать с выставленным там. Ни малейших огрехов или изъянов, никаких заусенцев, плавность форм, блестящая полировка. А как я работала с материалом! Ведь отходов ни серебра, ни камней не было вовсе! Каждый золотник, каждая крупинка пошли в дело. Что же он говорит? Может, не разглядел?
Настоятель Фаринхолд, словно больше не замечая меня, отвернулся к столу.
И что я должна теперь делать? Как с ним заговорить, когда он всем видом показывает, что я для него – пустое место?
Я уже не надеялась на новые заказы, но заплатить-то он мне должен? Потому что деньги наследника герцогства – это деньги наследника, их я пока не заслужила. Но эти – мои! Скорее бы пришёл Ас, он подскажет, что делать.
«Тим, уже бегу! Что у тебя за беда?»
«Кажется, ему не нравится…»
«Сейчас буду».
Но первым успел не Аскани. Дверь распахнулась, и в комнату широким шагом вошёл другой мужчина в рясе. Пожилой, массивный, а ряса коричневая, шерстяная. Взглянул на Ансония:
– Отец-настоятель?
– Томай, забирай подсвечники. У меня тут ещё одно дело, закончу и поедем. Осторожнее, не поцарапай!
Тот, кого настоятель назвал Томаем, раскатал на краю стола большой кусок мешковины и стал заворачивать в него мою работу. Я смотрела, как исчезают, прикрытые грубой тканью, дубовые листья Бога-отца и лавр бога битвы Сиранга, весёлые рыбки-кисатвы Лариши… было грустно, словно отнимали часть меня самой. Впрочем, всё, как и ожидалось, не поместилось.
– Упакую в ящик, приду за оставшимися, – пробасил Томай.
Когда дверь захлопнулась, я набралась решимости:
– Отец-настоятель Ансоний, могу я получить условленную за работу плату – двенадцать золотых?
Он обернулся и уставился на меня в упор сверху вниз. На лице нарисовалась брезгливая гримаса:
– Какая плата? Отрок, ты собираешься требовать с Храма деньги за честь поработать во славу богов? Я вижу твою непочтительность, тебе надо не золота отсыпать, а плетей у позорного столба, пока ты не пошёл по кривой дорожке!
Что? Как это? Мне же обещали, Росс сам говорил, а он никогда не лжёт!!! И я собиралась ехать на эти деньги в Академию! Почувствовала, как глаза наливаются слезами. Но он… как он может? Я же честно работала… и много! И так старалась!
Закусила губу:
– Я работала больше трёх месяцев и хочу получить плату за мой труд. Мне обещали.
– Бессовестный отрок! Как там тебя, Тим? Не боишься сребролюбием навлечь на себя гнев богов?
«Тим! Я рядом! Да что у вас там творится?»
– Боги не наказывают за честность, – я пристально уставилась прямо в чёрные глаза. – Они не терпят обмана! А человек стоит столько, сколько стоит его слово!
– Ах ты… Ну ладно, вот тебе! – На пол у ног настоятеля тусклым кружком упал один золотой. – А вашему директору я пожалуюсь сам. И сам позабочусь, чтобы Храм отверг тебя за корысть и непочтительность! На коленях приползёшь! – он не говорил, выплёвывал слова.
«Тим!!! Я поймал его мысли! Он списал в отчётах на эту работу двадцать пять золотых, жалуясь на алчность юных магов».
Как? Да как же это? Разве так можно? Лариша, милая, молю, помоги мне, накажи его!!! Он лжёт и при этом обвиняет меня!
Показалось, что за окном кто-то легко рассмеялся.
А презрительно глядящего на меня настоятеля Фаринхолда вдруг перекосило так, что тот был вынужден сделать шаг в сторону, чтобы сохранить равновесие. На полу, там, где он только что стоял, остался лежать отвалившийся каблук с торчащими из него гвоздями. Но этим дело не ограничилось – отступив, священник зацепился подолом за ручку кресла, раздался треск рвущейся ткани… в рясе на уровне бедра появилась здоровенная прореха со свисающим наискось лохматым лоскутом. Ансоний дёрнулся – и зря. Второй каблук последовал за первым и, мало этого, откуда-то отлетела пуговица.
Я, вытаращив глаза, смотрела на происходящее.
Отец-настоятель поймал мой взгляд, лицо исказилось:
– Ах ты ж дрянь такая! Тварь непотребная! – и занёс руку для удара как раз в тот момент, когда дверь распахнулась, и в проёме появились Ас и запыхавшийся Росс.
– Что тут происходит? Почему вы поднимаете руку на моего ученика?!
Голос директора был таков, что настоятель отшатнулся.
Угу, если этого гада не накажет Лариша, то прибьёт Росс собственноручно. Или Аскани – вон, из глаз молнии летят!
– Ваш адепт напал на меня! – Слова сопровождались треском ткани под мышкой поднятой руки – внезапно пополз шов рукава.
Лорд Йарби вопросительно заглянул мне в глаза. Ну да, священник же верит в то, что говорит. Он не знает, что это – не я. И Росс видит это по его ауре.
«Росс, он обозвал меня по-всякому, сначала вовсе не хотел платить, а когда я упёрлась, кинул один золотой на пол, как собаке кость, и пригрозил отлучить от Храма. А Ас услышал, что он списал за работу двадцать пять империалов, да ещё пожаловался в Храм на жадность юных магов. Выходит, он меня и обокрал, и оболгал! Я не знала, что делать, и взмолилась Ларише, чтоб та наказала его, и сразу после этого…»
Закончить рассказ я не успела, в дверь ввалился Томай в грязной рваной рясе:
– Отец-настоятель, у кареты отвалилось колесо, – сглотнул. – Точнее, все четыре. Чеки вдруг взяли – и выскочили. А потом у лошадей лопнула сбруя. Гнедко куда-то убежал. А я, я, пока шёл сюда, поскользнулся и упал три раза…
От одежд настоятеля отлетела ещё одна пуговица. А потом тот нервно схватился за подол – через прореху на бедре стало видно, что Фаринхолдовы штаны, сложившись гармошкой, поползли вниз – похоже, лопнули завязки.
Спасибо тебе, Лариша!
– Могу сказать, в чем дело, – голос Росса был ледяным. – Ложью, воровством, корыстью вы отвратили от себя богов. Странно, что это я – маг, говорю вам – храмовнику, но боги существуют и иногда даже смотрят на нас. И теперь – не знаю, надолго ли – но во всех делах, важных или нет, вас, настоятель, будут преследовать неудачи. Боги защищают малых сих, а также тех, кто в них, богов, верит и верно им служит…
«Ас, этот напыщенный гад наверняка же не только меня обидел и обобрал! Пусть лорд Сид и Храм проведут расследование среди арендаторов, фермеров, соседей, ремесленников – ну, ты знаешь лучше меня, что надо!»
«Знаю. Зато я не умею призывать богов», – Ас с интересом проводил взглядом очередную катящуюся по полу пуговицу от настоятельских одежд.
– Я бы посоветовал вам расплатиться, как обещано, и попросить прощения за ложь и попытку присвоить чужое, пока вы голым не остались, – теперь в голосе директора звучала смешинка. – Да, оставлять вас тут ночевать я не собираюсь, разве что на полу в музее, в компании каменных горгулий, так что рекомендую уладить конфликт побыстрее. Иначе пойдёте пешком, и не факт, что при таком везении куда-то дойдёте.
Если б отец-настоятель мог нас убить, убил бы, не задумываясь. Аура была чёрной, грязной, злой. Тёмные глаза из-под кустистых белых бровей смотрели люто. Но на губы наползла кривая, как калечная гадюка, телегой перееханная, улыбочка. Фаринхолд повернулся ко мне и заговорил менторским тоном:
– Храму приятно иметь дело с тем, кого любят боги. Тим, прости за недопонимание, вот твои двенадцать монет. А в знак примирения можешь поцеловать мой перстень…
Его что, ничем не прошибёшь? Опять гнёт своё?
– Положите деньги на стол, – прервал Росс тираду.
– Как скажете. Но, пока я здесь, у меня есть ещё один вопрос. Правда ли, что в вашем заведении обучается юная наследница герцогства Сайгирн?
Что-о? И что ему ещё от меня надо? И вот гад, школу «заведением» обозвал. Будто тут у нас трактир какой-то.
– Правда. – Глаза Росса блеснули. Я уловила ментальный смешок.
– Меня послал сюда за её подписью, – Ансоний, которого я уже даже в мыслях не могла назвать «священником» или «настоятелем», сглотнул, – достойный лорд Сид тер Фаррештрбрах, сказав, что виза юной леди необходима. Бумаги готовы. Дело пустячное, касается продления на двадцать лет договора об аренде земель, на которых возглавляемый мной монастырь давно ведёт хозяйство…
– Значит, вам нужна высокородная леди Тимиредис тер Ансаби? – лорд Росс незаметно мне подмигнул. – Да, она действительно учится в «Серебряном нарвале». Более того, вот тут вам удивительно повезло – даже искать не придётся – вот она! – директор широким жестом указал на меня.
Ансоний ошеломлённо уставился мне в лицо, пытаясь понять, это шутка или как?
– Ещё добавлю, что опекуном от Короны юной герцогини является герцог Шон тер Дейл, лично близко знакомый с Арисием Ларранским, а сама леди Тимиредис, которую вы пытались обокрасть, оболгать и на которую подняли руку, является дальней, но кровной родственницей Императрицы Астер Кибелы тер Калариан эрд Лоо’аллен и регулярно гостит во дворце в Ларране.
Угу, регулярно. Целых два раза была.
Росс перевёл взгляд на меня:
– Тим, ты хочешь сейчас разбираться в бумагах и что-то подписывать? Нет? Я почему-то так и думал. Да, сама расскажи опекуну о том, что тут произошло. – Обернулся к застывшему соляным столпом Ансонию: – А вам очень, очень советую замолить грехи и быстро возместить убытки всем, кого вы обманули и ограбили. Может быть, тогда боги отвратят свой гнев. И, да, прошу покинуть территорию школы немедленно. Подсвечники оставьте здесь, на хранение, – я свяжусь с Храмом, их заберут. Не потащите же вы их на себе по ледяным колдобинам пешком? Да ещё с такой сомнительной удачей?
После ужина я забежала в часовню – поставила свечку Рыжей и горячо ей помолилась. Всю жизнь она меня выручает! Вот поеду на каникулах в замок Сайгирн, сделаю там часовню такой, чтобы Ларише в неё заглянуть было приятно. Обещаю!
После ужина я попыталась пересказать всё Шону.
Сначала тот ответил кратко:
– С Арисием свяжусь. На подсвечники взгляну – интересно, что ты там наворотила. А об Ансонии забудь, вряд ли ты его ещё увидишь. Бумаги? Ну, их пусть твой жених посмотрит – не люблю я эту тягомотину.
Потом Шон хмыкнул и добавил:
– Знаешь, давай-ка я загляну. Всё равно поговорить надо!
Глава 11
Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.
Ф.В. НицшеБри, пыхтевшая над драконьим, отнеслась к появлению у нашего шкафа моего опекуна меланхолично. Я сначала обрадовалась, его увидев, а потом испугалась: Шон был на себя не похож – он не просто похудел, а сплюснулся по толщине чуть не вдвое, став двумерным. Можно за ручкой от метлы спрятать, жуть!
– Ну, вот потому у нас сейчас и перерыв на недельку, пока не отъедимся хоть немного, – пожал плечами маг. – Покажи-ка мне, как научилась делать зеркала, а потом сходим в учительскую, поглядим на твои творения. А по дороге поболтаем.
Взглянул в мои круглые глаза. Опустил нос вниз, оглядывая себя. Усмехнулся.
– Бывает. Время не тяни – делай зеркало!
Я сосредоточилась, собирая из воздуха влагу и одновременно творя морок.
Шон посмотрел на своё отражение, пригладил вихры на голове. Подмигнул:
– Молодец! С фантомами металлов потом объясню, в чём закавыка. Есть там тонкость… А теперь пойдём глянем на подсвечники.
Этаж ещё не спал. Бредущая из туалетной комнаты с зубной щёткой и расчёской в руках Тайлин вытаращилась на незнакомого типа в чёрном балахоне, появившегося из моей комнаты. Шон, проходя мимо, фыркнул и сообщил мне ментально:
«Интересные мысли у вашей старосты в голове».
И замолк.
Нет, не стану спрашивать, что он там увидел. Спорить могу, что Тайлин сама поделится завтра и со мной, и с Бри, и с половиной остального этажа. И пусть её.
«Хм-м, и правильно. На всех оглядываться – шея отвалится. Ну-ка стой! – Мы затормозили на лестничной площадке между вторым и третьим этажом. Шон уставился мне в глаза: – Ясно, кузнечик. Но нехорошо, что давать отпор всяким скунсам вонючим ты ещё не научилась… Ничего, это придёт. А этого Ансония я сам Арисию заложу. И под это же дело, как рассосётся текущий кризис, предложу устроить студентам Красной башни летнюю стажировку с храмовым уклоном – за лето стажеры могут облететь все города и монастыри покрупнее, посмотреть на руководство. Но, сама понимаешь, на такое нужно «добро» Главного Настоятеля. Почва скользкая, самодеятельность тут недопустима. Ну, кроме совсем явных случаев вроде сегодняшнего. Но я же говорил: Лариша тебя слышит!»
Не знаю, чем я Рыжей приглянулась, просто буду ей благодарна.
«Шон, а что с горами?»
«Песочные часы представляешь? С перемычкой посередине? Так мы сейчас доползли до такой перемычки. Почти у ваших южных границ, кстати. Там цепь главного хребта отворачивает к западу и обрывается. Начинается другая. А между ними – каньон с речкой по дну. И проходов туда-сюда раз, два и обчёлся. Их контролируют – причём незаметно – злобомеры и сильные маги. А мы – сама видишь – умагичились до упаду. И дел нерешённых за полтора месяца в Ларране гора накопилась. Да, по поводу Ларрана, – лично тебе привет от Рола тер Саргайла. Он услышал от деда, что ты была на Совете в январе, спрашивает, когда снова будешь?»
А я откуда знаю, когда буду? Это уж как сам Шон решит.
«К середине марта, думаю, всё устаканится. Ну у вас и погодка – в Ларране снег уже потихоньку тает. А в Галарэне скоро миндаль зацветёт».
Про миндаль я только читала. Красиво, наверное. Попаду в Академию – посмотрю.
Я дулась от гордости, пока Шон крутил в руках расставленные на столе в учительской подсвечники.
– Такое и вправду в музей не стыдно. Рыбки смешные. И с турмалинами ты красиво придумала – я ничего подобного не встречал. Думаю, это бы даже эльфам понравилось… Знаешь, потом поучу тебя гальванопластике – интересная штука, большие возможности. А теперь давай поговорим…
Шон опустился в стоящее у стены кресло. Я опять вздохнула – тощий, как складная линейка. Вон коленки как торчат!
– На себя погляди, кузнечик! – беззлобно подколол маг. – Садись рядом, смотри в глаза. Попробую понять, с чего тебя на шахматы потянуло…
Три минуты спустя Шон озадаченно почесал затылок.
– Резерв вырос, математика даётся легче, эйдетическое мышление сделало просто рывок, мм-м… логическое тоже не в прогаре.
– Шон, что такое «эйдетическое»?
– Мышление при помощи образов предметов и действий, а не их понятий, как в привычном абстрактно-логическом… – начал Шон.
Так, зря я, наверное, об этом спросила. Ни фига не понимаю… Но, вроде, звучит неплохо. Слова запомню, потом в своей энциклопедии посмотрю. А сейчас просто порадуюсь тому, что всего стало больше, а не меньше.
– Хотя если б у тебя изначально мозги не были свёрнуты набекрень, как у меня самого, всё могло бы закончиться совсем по-другому…
– Как? – говоря, я разглядывала мысок ноги, которой болтала, сидя в кресле.
– Как-как. Слюни бы пускала… Но, выходит, Мраки понимали, что творят. И что мы будем с этим делать, кузнечик?
– Не знаю. Но если хочешь услышать моё мнение, я бы попробовала ещё, только порции сделала поменьше, чтобы три дня потом не рвало, словно меня не на шахматы, а на солёные огурцы потянуло, – подняла я взгляд на Шона.
Тот заморгал на меня и икнул. Я прыснула – как же он смешно хлопает глазами!
– Ну ты и ляпнешь иногда… Но пользы от тебя уже было немало – и со злобомерами ты живо сообразила, и гномов засекла. И есть предчувствие, что ещё понадобишься… Вот только ты сама-то понимаешь, что творишь?
– Стараюсь стать сильным магом? – пожала я плечами.
– Нет. Стараешься стать орудием богов. А орудия во время тяжёлой работы ломаются. Так что подумай дважды, малышка, надо ли оно тебе?
– Если нужны орудия, значит, есть работа, которую нужно сделать. Лариша точно не злая. И если я могу помочь – буду помогать.
– Хорошо. – Шон задумчиво погладил подбородок со следами тёмной щетины. – Есть ещё вопрос. О твоём женихе. Думаю, кое-что ты должна узнать.
Я насторожилась. Что не так с Аскани? Почему у Шона такой вид, словно любимая колба лопнула?
– Я тебе уже говорил, да ты и сама видишь, насколько в твоём женихе сильна эльфийская кровь.
Ну и?.. Я уже поняла, что уши Аскани, и не только их, мне велено оставить в покое.
– Я не об ушах. А о душе. У эльфов есть такая штука – называется «любовь-судьба». Когда человек влюбляется раз и навсегда, и полюбить в жизни ему дано лишь однажды. Такими узами связана императорская семья. Так вот, Тиану считает, что у Аскани к тебе – любовь-судьба. Понимаешь, что это значит?
Ох. Я-то боялась, что он меня разлюбит… А выходит, всё наоборот. Подняла глаза на Шона – тот смотрел на меня с непонятной грустью. Потом улыбнулся:
– Ас – хороший парень. Не делай ему больно.
Задумалась, уставившись на руки на коленях. Потом подняла глаза на Шона:
– Он должен будет принять нашу дружбу. Ты знаешь, я знаю, и Кубок Судьбы тому свидетель, что наши судьбы сплетены. Тебе я всегда буду рада.
– Счастье, что я – ни разу не эльф, – мотнул лохматой головой Шон. – Хотя Кубок – это тоже было что-то с чем-то. Ну ладно, – светло улыбнулся, – всё, что нужно, я тебе сказал.
– Пошли к Тин? Это этажом выше, у неё всегда есть потрясающая тайра – она сама сборы для заварки делает – и пироги. Хочешь?
– Добавить к моему теперешнему шестиразовому питанию лишний пирожок? Конечно, всегда хочу. И своего жениха зови, а то этот тоже, чуть что – дуется…
За десять минут Шон успел в одиночку слопать блюдо пирогов, бегло пролистать все три тома «Практической магии» и пообещать летом нас погонять по ней перед экзаменом, щёлкнуть по носу меня за приставучесть – я всё хотела узнать подробности рейда в Гномьих горах, щёлкнуть по лбу Аса, когда тот тоже захотел пообщаться с драконьим разумом напрямую, уронить и поймать в воздухе мою бесценную ступку, зачем-то подёргать шнурок от занавесок… Когда Шон не лежал и не спал – он носился. Так, что у присутствующих шла голова кругом. Даже у лорда Лина, который неведомым образом, несмотря на заэкранированную Шонову ауру, почувствовал присутствие кумира и заглянул поздороваться. Наконец Шон взглянул с грустью на пустую тарелку, сообщил, что опаздывает на ужин, и растаял в радужном ореоле.
Мы дружно выдохнули – «уфф!»
«Тим, я попросил Шона позволения соприкоснуться с драконьим разумом – он отказал…» – голос Аса звучал грустно.
«Да, и я даже знаю – почему. Мы разбирались в учительской, прежде чем прийти сюда. У меня от природы голова по-другому устроена. Мозги вывихнуты, как у Шона. Может, поэтому так и к магии тянет. Но нормальному человеку драконьи откровения могут выжечь разум. И ещё. Дракон Шона – самостоятельная личность. Тебе нужно сперва подружиться с ним, чтобы он захотел тебя учить, как учат Росс, Лин или сам Шон. Понимаешь?»
«Понимаю. За тобой мне не угнаться…»
«А мне за тобой. Потому что мы разные и бежим за разным. Ты ещё посетуй, что рожать не можешь – а я начну тебя утешать!»
«Тим!» – кажется, Ас был шокирован.
Я мысленно прикусила язык. Что-то ляпаю неведомо чего. Сначала про огурцы, теперь это. Осталось вспомнить давно оставшихся за горизонтом «курей» и «задницу». И понятно, почему меня понесло в деревенский фольклор – сегодня этот гад Ансоний, обозвав меня, как прежде, дрянью и швалью, начисто вывел из равновесия. Я снова – пусть ненадолго – почувствовала себя забитой и бесправной… и это было так больно!
Ладно. Сейчас вернусь в комнату – помедитирую – пройдёт.
И надо обдумать то, что сказал Шон касательно Аса.
Уйти сразу не удалось – появился лорд Росс – с раскрасневшимся от холода лицом и припорошенными снегом плечами.
– Знаете, я откуда? Из ближайшего к нам трактира «Пятая подкова», где лежит недужный отец Фаринхолд. Да-да, тот самый, который сегодня обидел Тим. Я предсказал верно – идти ему пришлось пешком – пока ловили лошадь, у кареты кто-то спёр два отвалившихся колеса – переднее и заднее. Зачем – ума не приложу. А лошадь, роняя подковы, тут же вырвалась и убежала снова. Умная скотина, знает, с кем связываться не надо. В общем, пришлось идти отцу Фаринхолду пешком. И всю дорогу – сплошные неприятности. Когда проходил мимо тюрьмы, оттуда как раз выпустили несколько отсидевших срок заключённых. И, вроде, что-то они у него отняли. Перстень, что ли, с рубином? – но сокрушался он сильно. Ну и по мелочи – по пути вывалялся несколько раз в снегу, потом оступился – упал в канаву с помоями. И, когда почти добрался до ближайшего трактира, поскользнулся. Да так удачно, что сломал ногу. А когда его заносили в дверь, откуда-то присвистела сосулька, прорвала мантию и отшибла… гм-м… не при леди будь сказано, что именно. В общем, не везёт так не везёт. А у кровати, не успели его положить, подломилась ножка. Ближайший лекарь помочь не смог – инструменты начали падать из рук. Вот, посылали за мной…
– И что дальше?
– Помолился Ларише, зафиксировал перелом, сделал повязку. Посоветовал трактирщику убрать невезучего постояльца в какой-нибудь флигель – чтоб если пожар начнётся, стена упадёт или крыша рухнет, невинные люди не пострадали. А отцу Фаринхолду настоятельно порекомендовал, невзирая на ногу и прочие отшибленные части тела, завтра спозаранку отправиться в ближайший Храм на покаяние. Надеюсь, так и поступит. А если упрётся – сам виноват.
* * *
Перед сном я, несмотря на позднее время, накинула шубу и ушла на свой мыс – смотреть на замёрзшее море и думать.
Хорошо, что Шон больше не сердится. И что у них всё более-менее ладится под горами… Кажется, пожар не успел разгореться, мы заметили вовремя.
Аскани… Не знаю, что с этим делать. Наверное, отложить на потом. Пока мы слишком маленькие. Но буду, насколько смогу, не ломая себя, беречь его сердце. Хотя замуж я всё равно не готова…
Тряхнув головой, переключилась на мысли о том, к чему возвращалась снова и снова, раз за разом. Голубое серебро. Неразгаданная тайна, над которой страдали поколения магов и которая не поддалась даже Шону. Почему? Что же в этом веществе такого особенного?
Пока я морочилась с зеркалом в воздухе и читала о металлах то и это, всё узнанное примеряла к мучавшей меня загадке. Могут ли иметь отношение к волшебным свойствам голубого серебра особенности кристаллической структуры? Например, мелкозернистость? Вон с обыкновенным железом какие чудеса творятся – есть и мягкое, и твёрдое, и ковкое, и хрупкое. И намагнитить можно. А потом – размагнитить. И помню, как меня поразил открытый гномами удивительный сплав, названный деревянной сталью[7]. Металл, у которого теплопроводность была, почти как у дерева. Шестьдесят четыре процента железа, тридцать пять никеля и один хрома. А сдвинься хоть на малую долю хоть в одной из составляющих – и станет греться, как обычно.
Может быть, в серебро тоже надо что-то добавить, чтобы оно изменило свойства и стало голубым? Уставилась магическим зрением на свой перстень из двух драконов… Ну и что? В глазах плывёт, а в чём разница – не понять. Но, вроде, никаких присадок и включений не видать. Вздохнула – ни одной разумной идеи…
Был металл, который на физическом уровне казался обычным за исключением голубоватого цвета, а на магическом аналогов не имел. И из какого места произрастали эти особенности, странности и уникальности – кто ж знает? Но, пока не пойму, – мне его не сотворить.
Зевнула. Холодно что-то. Сейчас помедитирую полчасика, а потом спать пойду. Только жаль, что с подсвечниками так вышло. Я старалась, старалась… а никакой радости. Хотя Росс, Тин и Шон похвалили от души – я это видела.
Ну и ладно. Зато времени на занятия теперь будет оставаться больше.
Поразмыслив ещё, решила, что даже если и предложат снова какую-то работу, откажусь. Вот сдам «Практическую магию», получу выписку об академическом экзамене и лицензию, тогда никакая жаба-жадоба в рясе не сможет меня обобрать! И работать стану только по заверенному свидетелями договору, не иначе!
Всё… медитирую.
Ночью меня разбудил Мрак. Пощекотал крылом нос так, что я чихнула.
Я была рада, очень рада его видеть, но на всякий случай спросила: «Шон знает?» Ворон наклонил голову набок и хитро прищурил глаз. Я вздохнула и прикрыла переминавшуюся с лапы на лапу птицу краем одеяла. Притянула к себе и стала ерошить перья, почёсывать надбровья и затылок, гладить. Ворон распластался на руке, смешно вытянув шею. Мелькнула мысль: «Если б был кошкой – замурлыкал бы». Ворон завозился и, кажется, попытался мяукнуть. Я засмеялась, а потом покосилась на Бри – не разбужу её?
«Она спит. Все спят. Кроме Бредли. Его не трогаю…»
Интересно.
«У тебя завтра контрольные есть?»
«Не-а, нету. Только драконий у Лиха синеглазого».
«Как-как? Да-а, хорошо быть педагогом, столько нового о себе узнать можно! Бедный Танши! Ладно, Мрак позанимается с тобой, но немножко. Прорывов не жди».
Не жду. Но мир глазами дракона – это в своём роде не хуже, чем драконий зов.
«Что? И зов тебе?»
«А можно?»
«А не лопнешь? Так и быть, поглядим. Превращаюсь, руку убери».
Ага.
В этот раз я не просто смотрела. Я пыталась двигаться, приблизиться к тому, что хотелось разглядеть, куда тянуло. По дороге куда-то провалилась и оказалась в месте совсем других цветов – здесь превалировали оттенки лилового, фиолетового, пурпурного, тёмно-синего, плавно перетекавшие друг в друга, струившиеся, змеившиеся, закручивающиеся… Вот уловить бы только форму… Интересно, это что?
«Пути. Тебе рано. Просто смотри. То, что можешь постичь, придёт само, открыв дорогу для бо́льшего…»
Ладно, я согласна. Переливы, перекаты, извивы, изгибы… глаз скользит, не может зацепиться и не в силах оторваться… увиденное завораживает…
«Всё, пока хватит. Поглядим, что будет завтра», – голос Мрака был чуть насмешлив.
Открыла глаза и затрясла головой. По ощущениям – всё вокруг опять покачивалось и плыло – решила, что из очевидностей в награду за любопытство грядёт трояк на драконьем и тошниловка на пару дней. И пусть… Справлюсь. Только спрошу:
«Спасибо, Шон! Погляди, мне лучше опять не магичить?»
«Гм-м… лучше потерпи. Росса я предупрежу. А как поняла, что это я, а не Мрак?»
А как не понять? Смешной. Ткнулась ему в бок:
«Просто поняла. Спи».
«Мне пора лететь».
«Нет, спи тут. Тебе же здесь хорошо? Я как-то думала о том, что каждому человеку нужен кто-то, кто бы его обнимал. Просто обнимал. Тепло, понимаешь? Мне, Бри, Тин, Россу, Асу – всем. И тебе тоже. Без этого жить плохо и холодно. Но у тебя нет никого. Ну, в смысле вряд ли же ты спишь вместе со своим гнездом? Они же ещё и семья. Кроме тебя. Ты отдаёшь себя всего… но тебе ведь тоже нужно тепло. Ты как-то сказал, что всякие страсти-мордасти – это не по твоей части. А я слишком маленькая для всякого, да и замуж по-прежнему не хочу. Так что мы друг другу подходим. Спи!»
«Клещ мелкий настырный… Ладно, уговорила. Сейчас, сапоги сниму…»
В носу зачесалось – опять от него какой-то химией несёт, перебивая привычный запах дождя.
«Порычу завтра с утра, если не проспим…»
Я согласно зевнула.
Бри, взглянув с утра на мои разъезжающиеся в разные стороны глазки, поняла всё без слов:
– Опять ночью магичила?
– Ага.
На душе легко, светло… только перед глазами всё немножко плывёт. Интересно, я сегодня на спине Волны усижу? Или буланой самой придётся из шкуры вылезти, чтобы меня не уронить? А стоять на голове я смогу? Равновесие – хи-хи!
Но зато ночные события смыли вчерашнюю обиду. Главное, деньги я получила и Россу их на хранение отдала. Теперь у меня целых семнадцать собственных золотых. Хватит и на содержание кобылы, и на путь в Галарэн. А я со спокойным сердцем могу учить «Практическую магию».
Кстати, Тин нашла способ отблагодарить Аскани за то, что она теперь – тер Ансаби. Однажды после того, как мы закончили пить у неё в комнате тайру, Тин достала семейную книгу, бухнула перед Асом на стол и сообщила:
– Раз мы – семья, вот, можешь читать. Значки разбирать научу. Условие одно – из этой комнаты гримуар не выносить.
– Спасибо, кузина, – улыбнулся Ас.
– Зови меня Тин и на «ты». Сколько же можно приплясывать? – усмехнулась сестра, перекидывая упавшую вперёд чёрную косу за спину. – Да, тут лорд Йарби мне кое-что сказал… твоя инициатива?
– Клянусь, нет. – Аскани посмотрел Тин прямо в глаза.
Та кивнула:
– Хорошо!
– …хотя сколько же можно приплясывать? – поднял чёрную бровь Аскани.
Тин засмеялась.
Эти два дня без магии я пережила легче. Кроме Аса, Бри, Тин и Росса никто не знал, что со мной, а делиться я не рвалась. Ни к чему. Отсиживалась в алхимическом кабинете, являя чудеса трудолюбия на ниве производства противовоспалительной мази с лепестками календулы, зверобоем, пижмой и девясилом. Тин на другой стороне стола занималась сушёными молодыми побегами вереска и брусничным листом… Время от времени мы поднимали головы, встречались взглядами, улыбались и снова утыкались в свои ступки.
К вечеру я оклемалась настолько, что стала приставать к Тин, желая узнать, что сказал Росс и что она ему ответила. Сестра – невероятно! – краснела и отмахивалась пестиком. А я думала о том, что если б попасть на рынок в Тарган, где продают разные камни, то купила бы полдюжины хризолитов в цвет её глаз и сделала ожерелье Тин в подарок. Изумруды бы, конечно, подошли лучше, – но такое мне ещё долго будет не по зубам, точнее, не по карману.
Асу не очень понравилось, что я опять нахлебалась драконьей мудрости, но ругаться он не стал. Попросил – если смогу – показать потом ему кусочек. Я честно попыталась объяснить, что это вроде как цветной туман в киселе, ну, как смотреть в кастрюлю с варящимся рассольником, мешая его поварёшкой, – фиг знает что без формы, только гораздо красивше. И завораживает, как пламя.
– Ты в него не влюбишься?
Тьфу ты, опять! Вот даже отвечать не стану.
– Знаешь, он что-то странное сказал. Понимаю ли я, что если и дальше пойду вперёд, то стану инструментом богов? А я подумала, что если дело в этой орочьей жути, то отсидеться в кустах никому не выйдет и надо делать всё, что можно. И попросила снова дать заглянуть в драконий разум. Но в этот раз было совсем немножко…
– Тим, мне страшно. – Ас отодвинул учебник химии, поставил на стол оба локтя, положил подбородок на сплетённые пальцы и уставился тёмными глазищами на меня в упор. – Хашург – это тебе не Барака какой-нибудь.
– Ты прикинь, что топор из мягкого железа тупится да ломается, а который из закалённой стали, трёх мастеров переживёт, – изобразила я оптимизм. – Вот зачем ты с Бредли каждый день тренируешься?
– Понял. Успокоила, – Аскани хмыкнул, расцепил пальцы и снова подтянул учебник под нос.
Я подвинула стул ближе к Асу, чтобы удобнее было читать вдвоём. Тот немедленно закинул мне свободную длань на плечи.
Справимся.
На следующий день Шон выдернул меня с обеда.
«Привет, мелкий клещ с подогревом. Дуй в учительскую, там тебя ждут. Как закончите – зови меня».
Ага, очень понятно. Сейчас, только котлету за щёку запихну – много времени это не займёт. Повернулась к другу:
«Ас, мне в учительскую зачем-то срочно надо».
«С тобой сходить?»
Посмотрела на его полную тарелку. В отличие от меня, Ас ел культурно, неторопливо и заглатывать всё, как утка, не умел. Пойдёт со мной – останется голодным.
«Ешь спокойно. Если что – я сразу позову. Обещаю».
В ауре вспыхнули следы недовольства. Я улыбнулась – приятно себя чувствовать милей котлеты.
Пока мчалась по лестнице, дожевала и проглотила. Вытерла рот, одёрнула тунику. Остальное – уж какая есть. Переживут. Я никого в гости не звала.
Осторожно приоткрыла дверь учительской.
Блин! Дежавю – стол с расставленными канделябрами моей работы и рядом, спиной ко мне, мужчина в светлой рясе. Пытается пристроить свечу в розетку подсвечника Бога-Отца. Хихикнула про себя – а вот фиг запихнёшь! Я всё драконьим щитом от пыли прикрыла!
Наверное, всё же надо поздороваться – этот ничего плохого мне пока не сделал. Любить я его не обязана, доверять тоже, а вот важность вежливости Ас мне втолковал. Пока ты вежлив и держишь себя в руках – ты выше.
– Добрый день.
Священник обернулся. Ничего такой, нестарый ещё шатен, лицо приятное, круглое. Глаза кажутся добрыми. В руках свеча. Но позавчерашний тоже уж таким благообразным святошей поначалу казался…
– Леди Тимиредис, я полагаю? Я – отец Арисий, и здесь, чтобы извиниться перед вами за недопустимое поведение Ансония тер Фаринхолда. Простите, то, что случилось, – моя вина.
Я заморгала, не находя слов. Вот это да! Узнал меня, и обращается на «вы»… Ко мне – на «вы»! И – Арисий, Арисий… – я слышала это имя от Шона. Неужели это – Главный Настоятель Храма Арисий Ларранский?!
Кивнула. Ладно, что было – то было, всё уже прошло.
Арисий улыбнулся:
– Свечу не могу воткнуть. Магический щит? И, леди, ваша работа необыкновенно хороша. Кроме тонкости, в ней есть душа, искренность. Сияние подлинности, так сказать.
Бальзам на душу… Улыбнулась – и тут же напряглась снова. Чего это он меня так хвалит? Небось чего-то хочет. Или ещё две дюжины подсвечников «в дар Храму», или чтоб за эти деньги вернула. Вот не отдам! Ладно, пока не заговаривает – молчу тоже.
– Да, щит. От пыли и для сохранности поставила. Сейчас сниму. – Посмотрела на стол. – Угу, теперь нету.
– Поможете мне расставить свечи? Хочу посмотреть, как они горят…
Я ни разу не зажигала вот так, все вместе. И, если честно, было интересно. Только нужно немного переставить – раздвинуть пошире, чтоб было виднее, и тот, что Богине-Матери, развернуть другой стороной. Я столько мучилась с этими каплями росы на яблоневых листьях – пусть увидит!
Мы в четыре руки дружно вставляли свечи. От волнения я чуть не опрокинула подсвечник Сиранга – отец Арисий ловко его подхватил. А он приятный – не чванливый, не заносчивый, как этот, вчерашний… А потом Арисий спросил:
– Можно, я?
Конечно. Это ж уже его подсвечники. Но кивнула. Арисий поднял руку в знакомом жесте… Я захлопала глазами – маг! Он – маг! Настоятель Храма – человеческий маг!
Свечи вспыхнули разом, жёлтые язычки пламени заплясали, отражаясь сияющими огоньками в изгибах подсвечников, заиграли драгоценные камни, серебряные фигурки замерцали, словно ожив, обретя объём и блеск. По стенам и белой скатерти заплясали тени и блики… Мы ахнули разом:
– Какая красота!
И я поняла, что ему верю. Что он – не такой. Ой, а ещё же Шон вроде говорил, что этот сам притащил на злобомеры из храмовой сокровищницы три супницы голубого серебра. Точно не такой!
– Леди, у вас дивный талант, дар богов. Не отказывайтесь от него лишь потому, что встретили на пути одного дурного человека.
– Не откажусь, – улыбнулась я. – Только до лета мы должны подготовиться к сдаче академического курса по практической магии. Летом я собираю лекарственные травы, а ещё обещала Ларише привести в порядок нашу часовню в замке Сайгирн.
– Понятно. Тогда смиренно подожду осени… – улыбнулись тёплые глаза. – А «мы» – это кто?
– Мы – Ансаби. Моя сестра, мой кузен и я. Мы все вместе сдавать будем.
– А я не осилил… Дар не настолько силён. Свечи зажигаю, а вот сделать камень призыва не могу.
– Медитируйте, это помогает. Пять раз в день достаточно.
Сказала – и поняла, что сморозила глупость. У него ж в подчинении сотни храмов и десятки монастырей по всей стране… Откуда взять время, чтобы ежедневно пять часов сидеть, созерцая потолок?
– Я стараюсь. Резерв растёт, но медленно. Даже по ночам просыпаюсь…
Он? Как я?
– Отец Арисий, ещё помогает вычерпывание резерва до дна. Но нужно быть осторожным, чтобы не перегореть. И потом наступает усталость. У меня стоит ведро рядом с кроватью. С водой. Я её замораживаю – оттаиваю – грею – кипячу – охлаждаю – замораживаю… И мерить себя так удобно. Сколько полных циклов – таков резерв. И очень здорово, что прогресс заметен – а то делаешь, делаешь, а понять точно ничего не можешь.
– Ведро? Попробую…
Сейчас мы уже не стояли у стола. Как-то так вышло, что он и я уселись в пару соседних кресел и удовлетворённо щурились на мерцание горящих свечей…
Так нас и нашёл закончивший обед Аскани.
Посмотрел на меня, всё понял, молча поклонился Арисию, пододвинул по воздуху третье кресло и сел рядом со мной.
Наконец Арисий встал:
– Спасибо, леди Ансаби, лорд Ансаби. Счастлив буду помочь вам летом освятить новую часовню замка Сайгирн, – чуть лукаво улыбнулся: – Если позовёте, конечно.
Конечно, позовём. Хотя сейчас надо звать Шона – отцу Арисию пора возвращаться в Ларран.
Пока Шон открывал портал, мы мысленно перебросились несколькими словами.
«Арисий симпатичный и совсем молодой… Лет тридцать, да? И ни капельки не важный. Ты говорил, он супницы для злобомеров подарил?»
«Да, три дароносицы, было такое, – улыбнулся Шон. – А молодым – стал. Десять лет назад, если верно помню, ему было то ли сорок пять, то ли сорок семь».
«Это как?»
«Как-как… Тогда он ещё не занимался магией. А теперь – занимается. Ясно, кузнечик?»
«Ага».
«Ну-ка, посмотри мне в глаза! Нормально, резерв вырос на ведро, всё остальное – соответственно. Пойдёт. Магичить потерпи до завтра. Ну, пока!» – Шон одним движением пальца потушил фитили и поднял мои подсвечники в воздух.
Интересно, что при прощании Арисий руки для целования мне не предложил. Мы просто раскланялись.
Зато у меня снова чесались руки что-нибудь смастерить.
Глава 12
Опыт – это сумма совершённых ошибок, а также ошибок, которых, увы, не удалось совершить.
Ф. СаганМы опять начали все вместе заниматься по вечерам в комнате Тин. Как я и предполагала, Ас захотел сдавать «Практическую магию» с нами. Хотя ему было тяжелее всех. Если в законодательстве он нас с Тин опережал, то тут отставал, и сильно. У Тин за спиной было почти четверть века пусть деревенской, но практики. Мои четыре года, когда я наблюдала, как сестра лечит и колдует, и помогала по мере сил, тоже не прошли даром. Мы обе знали не понаслышке о проблемах, с которыми сталкивается практикующий в деревне маг и на какой кривой кобыле с какой стороны к ним подъезжать. Найти хорошее место для колодца, отыскать потерянную вещь, заблудившегося человека или отбившуюся от стада корову в лесу, вылечить кого-то от чего-то, вывести гниль из подпола, прогнать кротов из огорода, поднять угол избы, зачаровать её от пожара, сглаза, воровства да лихих людей, найти путь через болото, правильно разместить дом на новом месте, помочь при трудных родах – Тин всё это умела, хотя и не всегда пользовалась методами и заклинаниями, описанными в учебниках. Но тем интереснее было и ей, и нам.
Устроились мы замечательно. Три тома на троих, которые мы читали попеременно, то и дело прибегая к помощи Росса, сидевшего во время наших занятий в кресле у камина. Директор раздобыл программу курса и список билетов и задач за прошлые годы и аккуратненько карандашиком отмечал пройденное – заботился, чтоб мы ничего не пропустили.
Немного сбивало то, что кроме заклинаний книги были нафаршированы именами. «Этот метод отпугивания гнуса и слепней был предложен Сайдером йор Гавером и стал общераспространенным…» Или «Способ повышения плодовитости овец имени Карайтиса тер Брукха известен уже четыре века…». Сначала я шипела, а потом решила, что фиг бы с ними, выучу. Люди старались, сделали полезное дело… им или их потомкам должно быть приятно, что свершения не забыты, и студенты первопроходцев поимённо на экзаменах поминают.
«Тихим добрым словом», – хмыкнул Ас.
После «Практической магии» Ас шёл в физкультурный зал, к Бредли. А я – на свой утёс. Все же медитировать и думать казалось мне важнее, чем бегать по потолку. Ну и к тому же я потихоньку училась совмещать свои посиделки с упражнениями на растяжки. На шпагат в валенках, ага!
Мысли были всё те же: откуда взялось голубое серебро и нельзя ли там нарыть ещё? С размышлений о всякого рода и состава присадках и легировании я плавно перешла к раздумьям о катализаторах, которыми мы сейчас занимались на химии. Странно – в конечном продукте вещества нет, но без него фиг что выйдет. Кстати, Ас недавно меня отчитал за мои «фиги» и за привычку разевать рот от удивления. Вслух я почти не ругалась, но жених при всякой возможности залезал ко мне в голову, и в результате подцепил их тоже. Картина – аристократично-изысканный Аскани, делающий пренебрежительный жест белой рукой с бесценными кольцами на длинных пальцах и заявляющий: «Да шли бы они нафиг!» – была несуразной до несусветности. Так что я согласилась последить за своими лингвистическими пристрастиями. И за манерами. Пока, честно говоря, получалось не очень.
Так что же надо добавить, чтобы обычное серебро изменилось?
Может, нужно направить на него какую-то сильную магию? Или, например, зачаровать какой-нибудь радужный алмаз – сравнимую ценность – перетереть в пыль и высыпать при плавке? Гм-м. Вот лишних алмазов для удовлетворения любопытства у меня пока нет, и что-то подсказывает, что долго ещё не будет.
Потянулась, одновременно выпрямляя затёкшие завернутые кренделем ноги. Скоро прибежит Ас, и мы вдвоём пойдём на конюшню – навестить и покормить наших Прибоя и Олю. Я не уставала радоваться, что смогла спасти свою кобылу, – та, поправившись и перестав дичиться, превратилась в редкую красавицу и умницу. Будет лето – устроим скачки. Может, мы с Олей и не обгоним Прибоя и Аса, но не отстанем – точно!
– Пошли? – раздалось из воздуха за моим плечом.
Ас умел ходить тихо, как настоящий эльф. Да ещё тренировался использовать невидимость и экранировать ауру. Приглядевшись, я могла его засечь, но он был хорош и становился лучше и лучше.
Я повернулась и протянула руку, давая вытянуть себя из сугроба. Сейчас отряхнусь, и…
…И тут мы увидели это.
Сначала над горизонтом на юго-востоке вспыхнула болезненно яркая, иссиня-жёлтая звезда. Как новое солнце – намного меньше обычного, но оно пылало так, что резало глаза. От деревьев парка по снегу к нам метнулись чёрные полосы теней – неправдоподобно длинные, неестественно быстрые, необычайно чёткие. А по небу разливалось синеватое сияние, подсвечивая мертвенным светом редкие высокие облака…
Ас стиснул мою руку.
– Что это? – дёрнулась я.
Мы с тревогой смотрели на длящийся и длящийся небесный пожар. Было в нем что-то ненормальное, чужое, злобное, неправильное.
Наконец через две-три минуты в полной тишине зарево начало гаснуть и вскоре окончательно пропало. Парк растворился в тенях и тьме, а я растерянно хлопала глазами, потому что после яркого света не могла разглядеть ничего, кроме звёзд, вновь безмятежно сиявших с чёрного и чистого неба.
– Ас, что это было? На грозу совсем не похоже… И какая гроза – зимой?
– Не знаю. Да, не гроза и не зарница… Постой, я считаю… – Ас молча загибал палец за пальцем. Загнул все пять. Потом десять. Начал по второму кругу… затем по третьему… Наконец покачал головой: – Ну, чем бы это ни было, оно не близко… пошли к лошадям.
Я послушно потянулась следом, но неприятное беспокойное чувство осталось. Как червяк изнутри грызёт. Ас тоже без конца тормозил, чтобы снова тревожно взглянуть на небо.
Мы почти дошли до конюшни, когда почудилось, что кто-то меня зовёт.
«Тим… Тим…»
Как-то очень издалека, на грани, даже за гранью слышимости. Прислушалась – непонятно. То ли было что, то ли померещилось…
– Тим, ты чего встала? – окликнул меня ушедший вперёд Ас.
– Помолчи, сейчас!
Была вспышка… а теперь это… Замерла, настороженно вслушиваясь в тишину.
«Тим…»
Не Шон, точно. Но низкий голос будто знаком. Мрак? Меня зовёт дракон?
– Ас, с Шоном что-то случилось! – и, сообразив, что делать, рванула пальцами ворот, сунула ладонь за пазуху, нашарила амулет у ключиц. Вдруг поможет? Стиснула камень в кулаке, одновременно пытаясь представить чёрную башку Мрака, широкий чешуйчатый лоб с костяными выростами, а потом потянулась мыслями изо всех сил.
«Мрак? Мрак?!»
«Слушай, повторить не смогу. Шон без сознания и в беде. Нужен твой накопитель, который чёрная брошка. Так быстро, как сможешь. Достанешь – зови меня. Я открою портал – но не дверь, а форточку, на дверь магии нет. Ты сунешь накопитель туда. Поняла?»
«Да!»
Ас уже был рядом, встревоженно заглядывая мне в лицо. А наши брошки с чёрными гагатами, помогавшие защищать мысли от любопытства вездесущего Лиха синеглазого, мы носили всегда, если только не спали у себя в кроватях.
– Ас, давай свою брошку, срочно! Шон в беде!
Сама, быстро расстегнув шубу, задрала свитер и тунику до горла, чтобы добраться до изнанки, где была приколота моя. Морозный воздух ожёг живот и грудь, соски мгновенно болезненно съёжились.
Застёжка не поддавалась замёрзшим пальцам – я рванула. От спешки чуть не выронила добычу в снег, выругалась нехорошим словом, дёрнула свитер вниз, и, держа брошь в правой, левую опять сунула за пазуху, к кулону на шее.
– Тим, держи мою! – Ас ткнул мне в ладонь вторую брошку.
«Мрак! Что делать дальше?!»
«Сейчас я открою форточку. Суёшь амулет, кладёшь так, чтобы он коснулся Шона – тот будет прямо рядом, и быстро выдёргиваешь ладонь назад! Остатка человеческого резерва хватит на секунды, так что не тяни, а то отрежет руку».
Ой! Жуть какая…
Посмотрела на кисть, торчащую из рукава кроличьей шубы, – ох, я дура! Меховой рукав-то широкий, не пролезет. Задёргалась, как рыба на леске, вытаскивая руку и стараясь не выронить зажатые в кулаке амулеты.
Я еле успела. Маленькое наклонное зеркало задрожало на уровне моей груди. Не думая, без колебаний сунула руку. Хотела по плечо, но ладонь сразу же уткнулась во что-то мягкое и чуть колючее. Щека? Но боком, горизонтально, как нужно. Разжав пальцы, впечатала брошки в кожу Шона и выдернула руку назад. Зеркало тут же схлопнулось.
Что же происходит?
Меня трясло. Ас поймал за воротник готовую упасть с плеча шубу, удобно подставил рукав:
– Так, надевай, и пошли к лошадям. Там расскажешь, чем это было.
Я благодарно прижалась к другу. Он молодец, как всегда. Пока всё спокойно, может прикапываться, ревновать, мотать нервы – но как только случается что-то из ряда вон, делает то, что надо, без повторных просьб, точно и быстро.
Сейчас. Пойдем. Только колени отчего-то подгибаются…
Уставилась Асу в глаза и просто открыла мысли. Так проще.
Мы уже входили в конюшню, когда нас настигли дальние глухие раскаты. Ас удивлённо помотал головой:
– Ничего ж себе! Почти полчаса – это где ж долбануло?
Где-где. Ответ ясен – над Гномьими горами.
И боюсь, я даже знаю, чем это было, – взорвался один из алтарей бога смерти Хашурга.
Только почему это случилось в небе?
* * *
О том, что произошло, я узнала глухой ночью, когда ворочалась в кровати, потому что не могла заснуть. Не получалось – беспокоилась о Шоне. Перед сном я послала обычное спасибо… и как в колодец ухнуло – ни привета, ни ответа.
Мрак свалился пятном тьмы из-под потолка. Я, всхлипнув, схватила его, прижала к себе, потом затянула под одеяло, обняла – как же здорово, что он жив!
– Хватит, хватит, я уже понял, что ты мне рада!
– Шон?
– Залетел сам тебе спасибо сказать, кузнечик.
– С тобой всё в порядке?
– Благодаря тебе. То есть жив бы я в любом случае остался, но стать овощем мог, а знания потерял бы почти наверняка…
– Это как? – Что-то меня сказанное напрягло… – Шон, объясни, что произошло? Мы с Асом видели вспышку на горизонте. Это был алтарь над горами, да?
– Ух ты, как удачно! Покажешь? Я ни разу не видел свободного взрыва в атмосфере. А в космосе не так интересно!
Ну, Шон в своём репертуаре.
– Смотри! – уставилась птице в глаза, прокручивая воспоминания о злом синем солнце на горизонте.
– Кра-асота какая! И голубой – ты поняла? – это коротковолновое излучение. Могло бы быть ещё и полярное сияние от ионизации верхних слоев атмосферы – я пытался алтарь на десять-пятнадцать лиг вверх зафигачить!
– Шон, расскажи, что случилось?
Ворон завозился:
– Пора лететь…
– Шон!
– Не хочу. Тяжело это. Не надо пока тебе такого.
– Почему не надо?
– Кузнечик, послушай меня внимательно и не брыкайся. Когда мы встретились, ты была забитым зверьком. А теперь стала нормальной девочкой. И скоро станешь прелестной девушкой. Но я не хочу, чтобы из девушки, так и не достигнув расцвета, ты превратилась в маленького воина. Ты и так повидала кучу всего, что девочкам в четырнадцать лет видеть ни к чему…
– Шон, не надо решать за меня. Я не фарфоровая кукла, и я хочу знать. И еще: я уже посчитала – рвануло на границах герцогства. Моего герцогства. Того самого, от которого полгода назад ты запретил мне отказываться. Так что давай. Мне надо знать, с чем я могу столкнуться…
– Глупый любопытный кузнечик. Ну ладно, сейчас превращусь и расскажу, что было. Да, кстати, брошки я верну, как смогу нормально магичить. Завтра вам с кузеном придётся держать оборону от Танши своими силами. Поняла?
Как интересно! Я внезапно сообразила, что у пребывания Танши тут, в «Нарвале», есть третий смысл. Или четвёртый? Первый – он мастер драконьей магии, который сможет при надобности защитить школу от большинства напастей. Второй – он сильный менталист, и если кто-то в школе шпионит за мной и Асом, Лихо синеглазое его вычислит. Третий – Танши может и помочь нам с Асом в драконьем языке, и рассказать при нужде о магии и особенностях роста драконов. Но вот обнаружился и четвёртый – держать нас с Асом в тонусе, заставляя тренировать ментальную магию каждый день. И кто сказал, что это последний смысл? О как!
Шон, уже ставший собой, повернулся на бок, опираясь на локоть. Вид у мага был помятый и усталый. Говорил он вслух, тихонько, похоже, даже на ментальное общение сил сейчас не было.
– Ну, слушай. Помнишь, я сказал, что рельеф гор к югу от границ Сайгирн таков, что пути Подгорного царства прерываются? Есть всего три прохода с севера на юг. Мы поставили там вместо сигнализации злобомеры, ещё несколько дней подежурили маги… Потом решили, что злобомеров достаточно. А зря.
Вчера вечером все три злобомера сработали практически одновременно. Мы рванули туда по заранее рассчитанным координатам порталов. Подумали, что справимся. Арден, Астер с Тиану – и я. Мне достался самый западный путь.
А дальше всё пошло наперекосяк… С южной стороны моего прохода, всего лишь в лиге, лежит большое поселение. Ну, представляешь, огромная такая пещера, а в стенах вырублены дома. Вдоль улицы ряды входов-арок, так прочнее выходит, а изнутри – жёлтый свет. Первая комната – вроде как предбанник-гостиная, а из неё уже – дверь во внутренние покои. Уютно, надёжно, только окон нет. Побываешь как-нибудь, сама поглядишь. А с северной стороны посёлка – мастерские и кузни. Вообще-то, правил тут нет, ставят их в зависимости от естественной вентиляции, чтобы дым и гарь уносило прочь, а не тянуло в дома. Ну, вот в Арддшв… – тьфу ты, язык свернёшь! – этой деревне, о которой речь, кузни и печи с севера. И пока я добирался, как ни спешил, отряд подчинённых – гномов двадцать пять – дошёл до края селения. Мало того, с собой они приволокли алтарный камень. Знаешь, берсерк, фанатик или человек в состоянии аффекта способны на невероятные вещи. Вот и эти примчались так, словно не каменюку весом в полсотни пудов волокли, а неслись налегке. Да ещё все были с молотами и топорами… и, добежав, устроили бойню. Причём не просто так. Началось с того, что один из подчинённых сам – добровольно – запрыгнул на алтарь, а полдюжины сотоварищей окружили его и стали лупить молотами – по рукам, ногам, голове… С размаху, словно болванку куют. Кровь во все стороны брызжет, а у них лица пустые, будто ничего не происходит, и глаза как мёртвая галька. Я такого никогда не видел и, надеюсь, больше никогда не увижу. Что произошло дальше – понимаешь. Меня мотануло и долбануло – ведь человеческая магия отрубилась – её отрезал активировавшийся алтарь. А эти скинули с алтаря труп и забросили туда следующего – уже кого-то из подбежавших поселковых мастеров. Прости, описывать подробно не хочу…
Я, чуть оклемался, решил всех по-быстрому заморозить, чтобы остановить избиение. Запаса человеческой магии в накопителе и резерва на такое хватило бы с избытком. И только успел вырубить четверых, как алтарь пошёл вразнос. Хорошо, тут взрыв не происходит мгновенно – несколько секунд перед ним всё дрожит, контур будто смазывается, думаю, идёт накачка силы. И всё равно я не успел – только накрыл кое-как куполом. И понял, что удержать взрыв сил не хватит – снесёт и пещеру, и посёлок. Будет обвал и огромная братская могила. Так что сделал, что смог, – открыл самый большой, на какой оказался способен, портал куда-то в небеса, и пихнул туда взорвавшийся камень прямо в силовом пузыре. И отрубился. Что было дальше – знаю от Мрака.
В общем, всё равно тряхануло нас изрядно, так, что начался камнепад. Коридор, в начале которого я стоял, завалило напрочь. Со мной вместе. Ну и вот – валяюсь я без сознания под осыпью, резерв на нулях, накопители пустые, потоки ещё не нормализовались, а мой охранный амулет считает, что ничего особенного пока не произошло – я ж вроде живой? А что дышать нечем – дело третье. Кузнечик, ты же знаешь, как быстро гибнут клетки мозга без кислорода? Именно это мне и грозило… может, мозги бы Арден потом как-то и восстановил… хотя тоже не факт. Но знания бы точно пропали.
– Шон, но почему Мрак не стал собой? На это же магии не надо. Он ведь мог бы спастись – что для дракона какая-то осыпь?
– Потому что я успел попросить его этого не делать. Ты ж видела его габариты – мы б обвалили всё, что там ещё держалось, к троллевой маме. Я бы уцелел, но при этом угробил бы несколько десятков человек, а на крики набежали и женщины, и дети. Как думаешь, хорошо?
Не очень. Я, не стесняясь, притянула к себе Шонову свободную ладонь, потёрлась щекой. Шон скосил на меня блестящий глаз, вздохнул:
– В общем, Мраки живо сообразили, что наши откопать меня вовремя никак не успеют и что нужна человечья магия – чистить трансмутацией кровь. Ворон это умеет. Тогда я мог бы там в щите загорать вечно. Ну, или пока не оклемаюсь и не высплюсь. – Светло улыбнулся своей неподражаемой улыбкой. – Вот Мрак тебя и позвал… и ты всё сделала, как надо. Молодец!
– А дальше?
– Что дальше? Отрыли меня гномы, примерно через полчаса. И я теперь – веришь? – почётный гном и член клана. Так они оценили, что я чуть не выгорел, спасая их Арддшваркрбрах-ап-чхи!.. – Чтоб его! – язык сломаешь!
Я невольно засмеялась. Потом спросила:
– А леди Астер?
– Ну, с теми проходами всё прошло удачнее. Арден устроил своим впереди по коридору локальный обвал, перекрыв дорогу, и первым делом пихнул в портал алтарь. А потом заморозил подчинённых гномов. Астер с Тиану тоже справились на отлично. Только я в лужу сел… И да, теперь северная часть гор – силами драконов – вся на карантине, под щитом. Прямо завтра начнем прочёсывать частым гребнем. Хватит нам интересных катаклизмов!
– Ты молодец, Шон. Ты сделал всё, что мог.
– Не всё. Если б я додумался сперва заморозить алтарь, жертв и разрушений было бы куда меньше. Ладно, век живи – век учись. Да, кузнечик?
– Я за тебя волновалась. Поспишь рядом?
– Если честно, затем и прилетел. Знаешь, сегодня мне действительно нужно твоё тепло.
Утром Шона уже не было, но оказалось, что он никуда не улетел. Потому что не было магии, и вообще на сегодня леди Астер выгнала его отдыхать, взяв слово, что во дворец, в лабораторию и в Совет Магов Шон соваться не будет. Учитель слово дал… но вывернулся по-своему.
С утра он смотался в ближайший хороший трактир за «правильной едой для дракона», а потом на пару с жареным гусем оккупировал алхимический кабинет Росса. Сказал, что ему надо подумать… и за два часа довёл до рычания Тин, мирно обнимавшуюся с возгонным аппаратом, бегая вокруг неё по стенам и жестикулируя гусиной ногой. Сестра вздохнула с облегчением, когда Шон обратился в ворона и с громким «Каррр!» вылетел в окно.
Оказалось, что магу тюкнула в голову идея искупаться. Ну, раз уж поблизости такая удобная прорубь обнаружилась. Или он подсмотрел в моей голове встречу Сианурга с Сибилой, не знаю. Но факт, что время для водных процедур Шон подгадал точно – как раз когда неуёмный физкультурник пригнал наш класс к полынье, объясняя на ходу, что солнышко уже греет, а холода идут к концу и если вот сейчас мы не поплаваем, то, считай, зима зря прошла!
Пока мы робко стягивали ушанки и валенки и переглядывались, прикидывая, как бы свести ущерб от водных процедур к минимуму, Сианург, который свято верил в воспитание личным примером, бодро бултыхнулся в прорубь. Поплыл саженками к дальнему концу… но не успел домахать до середины, как вода впереди вспучилась горбом, разошлась с шумным плеском, и из глубины всплыла здоровенная чёрная башка. С вот та-а-акими огроменными зубами.
Стоявшая рядом Бри вцепилась в мой рукав и громко завизжала. Остальные девчонки дружно подхватили. Парни хором перешли на троллий. Больше ничего конструктивного сделать мы не успели – Сианург взвился бакланом над волнами, приземлился, исхитрившись развернуться в прыжке, на край льда и уставился на Аса и меня, застывшую на одной ноге с валенком в руках рядом с женихом. С макушки физкультурника стекала струйками вода, взгляд был неласковым.
Это мягко говоря.
– Аскани тер Ансаби, Тимири тер Сани – шаг вперёд! Опять ваши дурацкие шуточки? На счёт три разделись – и в прорубь марш!
Я покосилась на пускавшего пузыри Мрака. Веселится, зараза! В таком ракурсе, наполовину – точнее, ровно по зубы погружённая в воду, башка выглядела треугольной, плоской и жуткой, а громадное тело из-за преломления воды казалось расплывчатым чёрным пятном, не вмещающимся в прорубь. Шеи не было вовсе. Крыльев тоже. Неудивительно, что Сианург не признал в этой чудо-юдо-твари собрата по разуму и магии! Достоверно можно было сказать одно – оно хищное!
И ехидное. Потому что Мрак за спиной Сианурга, по-прежнему не показываясь целиком, шлёпнул по воде хвостом, обдав физкультурника душем ледяных брызг и выплеснув к Сианурговым стопам среднеразмерную треску.
– Фосфор для мозгов полезен, – громыхнул бас, и чёрное чудище исчезло под водой.
Сианург оглянулся на опустевшую прорубь. Поморгал. И недоверчиво уставился на рыбину у ног. Осторожно приподнял босую ступню, коснулся трески большим пальцем, проверяя материальность оной… Как выяснилось, зря. Контуженая рыба мгновенно пришла в себя и запрыгала, молотя по льду хвостом. От неожиданности Сианург аж подпрыгнул. Потом, очевидно, всё ещё не веря, что треска – настоящая, магией поднял рыбину в воздух. Уставился в упор. Потыкал пальцем. Не удовлетворился проверкой. Схватил за хвост и поднёс к носу – нюхать. Скривился.
Мы зачарованно смотрели на представление…
Наконец Сианург вздохнул и швырнул треску в воду.
– Ладно. Сегодня у нас будет кросс.
Только я облегчённо выдохнула, горячо благодаря за милости Ларишу и Шона, как Сианург добавил:
– С перепадом высот. Вдоль горки с обрыва и на обрыв пятнадцать раз!
Жуть какая, на гору в скользких валенках!
Класс застонал…
После обеда мы с Бри обнаружили Шона у нас в комнате, точнее, сидящим на моей кровати и читающим эльфийский любовный роман. Я вытаращилась, не веря глазам. Маг пожал плечами и смешно пошевелил носом:
– Магичить не могу, телепортироваться не могу, а книжка оказалась потрясающе забавной! Ни разу в жизни не встречал таких бестолковых эльфов. Это точно они написали? Ну-ка, кто автор? А то раскрыл и не посмотрел. Что-о-о? Верисиэлль эрд Роон’нал? М-да… эту я даже знаю лично, уж она понапишет… – и заморгал карими глазищами на нас: – Давайте, помогу вам математику сделать? А то отдыхать – безумно скучно… Вот, проверил, как щиты вокруг школы под водой стоят – чем бы ещё таким полезным заняться?
Я хихикнула, вспомнив таращащихся друг на друга Сианурга с треской, и посоветовала:
– Позанимайся с Асом фехтованием. Сам разомнёшься, и Асу польза.
– Пошли лучше на обрыв, научу тебя песне на драконьем, – предложил Шон.
Аса мы взяли с собой. А Шонова песня была чуть странной, но мне очень-очень понравилась.
Скажете, это глупо — мечтать упасть в небо, как в море, и плавать, может быть, вы и правы, но мне бы хотелось нырнуть в него, чтобы справа и слева – теченья из туч, из облаков – пена, из чаек – килька, из орлов – скаты в лазурном иле. Суда пиратов застыли, как в поцелуе, на абордаже, смешно – вверх килем. Умрут и станут безвестным кладом, и канут в воду. Искать не буду – давно решил я: дороже нажитого — мечты о чуде, пути к свободе[8].Мотив был сложным, а ритм чем-то напомнил мне взмахи крыльев Шиарры, когда та набирала высоту. Зато оказалось, что Шон хорошо поёт. Почти как Ас. А Шон удивился, что поём мы.
Не успели покончить с вокалом, как Шон поволок нас в корпус, вспомнив, что давно хотел учинить экзамен по некромантии и выяснить, как мы заучили косточки наших мышек и лягушек. Я сглотнула – как-то я на это дело последнее время махнула рукой… похоже, сейчас получу по ушам и по эго.
Экзамен под Шоновым руководством проходил просто. Он усадил нас в Асовой комнате за разные концы стола, высыпал перед каждым содержимое одной из коробок, смешал кости в одну кучу и сообщил:
– Собираете все четыре скелета. Кто быстрее – для того порычу три раза.
А сам завалился с книжкой по военному делу на Асову кровать.
Вот тролль бородавчататый! Надо было не о серебре грезить, а заниматься!
Ожидаемо победил Ас, причём с позорным для меня отрывом в полтора скелета.
После этого мы сели за домашку, а Шон обернулся вороном, попросил открыть окно – похоже, он действительно совсем не мог колдовать – и улетел. Оказалось, в город, за огромной корзиной горячих пирогов – с мясом и луком, с печёнкой, с рыбой, с грибами и с яблоками.
Не успели рассесться вокруг корзины, как на пороге возник Дэрек тер Лин с кипой исписанных формулами листов в руках. Как математик понял, что Шон в школе и что искать его нужно у Аса, – ума не приложу. Сначала поговорили о том, что делается под горами, нас попросили описать взрыв – Дэрек его не видел, потом Шон пересказал вкратце то, что случилось в гномьих пещерах. Затем мужчины сели к столу, а я пристроилась сбоку – мне было интересно. Ас, следя за нами одним глазом, расположился с учебником по фортификации на кровати.
Самым странным было то, что я почти что-то понимала. Формулы не казались такой белибердой, как раньше. И не пугала их длина. А то, что произошло потом, вообще объяснению не поддавалось: я пялилась, пялилась на обсуждаемый лист… а потом ткнула пальцем и сообщила:
– Тут неправильно.
На меня выпучились четыре глаза.
– Уверена? – поинтересовался Шон.
– Да. – Я уже даже видела, почему. – Размерность двух слагаемых – разная. Так не бывает. Должно быть ещё «джи» в знаменателе.
Четыре глаза вперились в лист.
– Она права, – сообщил Шон через минуту. Обернулся ко мне: – Что хочешь в награду?
– Как сможешь магичить, научи делать камни призыва, – улыбнулась я.
Ас хмыкнул с кровати.
От фехтования Шон всё же увильнул. А снова пошёл со мной на мыс – смотреть на снежную равнину замёрзшего до горизонта моря и слушать завывания ветра.
– Тебе тут нравится? – спросила я.
– Да.
– Ты завтра улетишь?
– Не уверен. Меня отправили в ссылку в ваш Китовый Киль, пока голова не пройдет. Ещё болит. Жуть. Я ж даже не сам телепорт к тебе открыл – Тиану забросил. Но что-то надо придумать. Один день побездельничал – и уже крыша едет… Скукотища смертная. Кузнечик, измысли что-нибудь весёлое без магии?
– Превратись в ворона – это ж без магии? – а я тебя с нашей горки покатаю.
– Дурь какая! – восхитился Шон. – Ну, давай!
Я угадала, Мраку понравилось. Он балансировал крыльями, подпрыгивал, а в конце пути почему-то оказался у меня на голове. Зато у Шона хандра прошла. Мы бродили по замёрзшему морю по колено в снегу, махали руками и рассуждали об алхимии.
Вечером, когда Шон отправился, как обещал, к Асу – рычать, я спустилась в часовню. И долго говорила с Ларишей, просила, если она может, помочь с голубым серебром. Не для меня, а для тех гномов, что с пустыми мёртвыми глазами дробили молотами кости друзей и родичей на чёрных алтарях. И тех, кто это видел и теперь вряд ли сможет забыть, – вот как Шон. Нужно это остановить, и как можно скорее. Но у меня, у меня одной, просто не хватит ума и сил…
Куда делся Шон, после того как ушёл от Аса, я узнала уже ночью, когда проснулась от стука в окно. Снаружи, подпрыгивая и блестя глазом, топтался несчастный Мрак. Открыла створку – птица торопливо протиснулась внутрь, перепрыгнула на тумбочку, оттуда на кровать. Я, поджимая босые мгновенно захолодавшие ноги, резво заползла туда же.
– Привет, – погладила холодные чёрные перья.
Птица превратилась в несчастного парня в чёрном балахоне, который придвинулся ко мне и зашептал:
– Замёрз. Ну ты спать и здорова! Еле достучался.
– Ты где был?
– У Дэрека. Статью вдвоём писали в «Академический вестник». Хотел остаться у него, но не смог там заснуть, окоченел… Представляешь, он спит с открытым окном! Да, Арден заглядывал, посмотрел на меня и сказал, чтоб я ещё сутки сидел и не дёргался. – Голос стал возмущённо-расстроенным: – Без магии!
На соседней кровати завозилась Бри.
– Тссс! – сделала я страшные глаза.
– Как люди живут без магии? Даже ментально тебя позвать не мог! Пришлось в окно долбить!
Мне было и жаль его, и одновременно смешно. Вот так и живут… Ходят ногами, а говорят ртами. Не то что некоторые, продвинутые.
Но я была рада, что он задержится. Рядом с Шоном, даже если он просто молча хлопал глазами, жизнь становилась интересной. Будто раздвигались горизонты обыденности.
– Хочешь, расскажу, что происходит?
Я закивала, как сумасшедшая. Шон продолжил:
– Горы начали прочёсывать. Решили не тянуть, и так уже понятно, что жертв там будет несчитано. Сдвигают драконьи щиты, морозят всех, до кого дотягиваются, и отправляют к троллю на куличики, в ту долину. Потом будем разбираться, кто в каком состоянии. Совет Магов почти в полном составе тоже в ваших краях. Обвешались накопителями и обшаривают туннели… А драконы – те, в основном, сверху. Заодно всю нечисть в горах перебьют, поспокойнее будет. Ладно, давай спать? Мне стать вороном, чтобы тебя не смущать?
– Спи так.
Не смущает. С ним – как под мышкой у Тин. Надёжно, уютно. Только Тин лучше в том смысле, что теплей и мягче.
– Сейчас, сапоги сниму. – И похвастался: – Со мной Дэрек чистыми носками поделился.
Я, не выдержав, фыркнула в подушку. Иногда Шон казался младше нас с Асом.
– Молодец ты сегодня с этой формулой… а я из-за больной головы лопухнулся. Ладно, кузнечик тёплый маленький, засыпай… Я сегодня уже весь язык отболтал и охрип с непривычки…
– Сплю уже, стихийная ты сила.
– Как-как ты меня? – заморгали карие глаза.
– Так, явление природы в перьях, – засмеялась я.
Он засмеялся тоже.
Глава 13
Если кто-нибудь скажет: «Это невозможно», его следует понимать, как: «Исходя из моего очень ограниченного опыта и узкого понимания действительности, это крайне маловероятно».
П. БакхайтЯ смотрела на грозу. Тучи – тёмные, багровые, злые – клубились, закрывая всё небо. В них сверкали молнии, почти непрерывно грохотал отрывистый гром, почему-то напоминавший бряцанье оружия. Картина казалась живой. Не как бывает природа – бегущие по морю волны, раскачивающиеся деревья или плывущие облака, а так, словно внутри туч двигались и метались чьи-то огромные тени. Стремительные, агрессивные, страшные…
Опустила глаза вниз, к земле, изломанной, искорёженной, расколотой. В трещине у ног что-то блестело. Интересно… Попыталась рассмотреть получше, и жила послушно приблизилась. Серебро, но обыкновенное, – поняла я.
Гроза была уже почти надо мной – гремящая, неистовая. И неожиданно я осознала – это не просто буря. Там, среди туч, идёт бой. И масштабы участвующих в нём сил невозможно охватить и представить.
Будто в подтверждение моей мысли сверху ударил похожий на пылающий алый жезл разряд. Попал в огромный вертикально стоящий валун, расколов тот на три почти равные, напоминающие пальцы части. А потом с неба хлынул дождь. Красный, кровавый… Он казался горячим, даже обжигал. Я с ужасом уставилась на мокрые руки, по которым стекали рубиновые капли. Вот струйка добежала до пальцев и пролилась вниз, прямо туда, где в разломе блестело серебро… а дальше произошло удивительное: первая же капля впиталась в металл и стала расплываться, как чернила по промокашке, а серебро, как промокашка от чернил, поменяло цвет. Стало голубым.
Кровавый дождь продолжал литься с неба, я ёжилась, отводя с глаз пряди мокрых волос – почему-то было очень важно узнать: чем закончится этот бой? Кто победит? Те, две стремительные, как птицы, тени в облаках, или пятно тьмы, наступавшее на них, давившее, казавшееся мне почему-то страшным и злым? Я болела за двух быстрых…
Но бой уходил дальше и дальше…
Похоже, не увижу, жаль…
И не узнаю, кто там дрался, за что и почему.
Вот бы хоть одним глазком на них посмотреть!
– Не жалей. Если ты увидишь его – он увидит тебя. И тебе этого взгляда не вынести и не пережить.
Кто это сказал? Голос женский. И почему-то я сразу поверила: это – правда.
– Лучше смотри.
Начала озираться, пытаясь понять, кто со мной говорит, но не увидела никого… Скалы, гранитные поля, пустоши… и вот серебро под ногами. Которое стало голубым, напитавшись кровавым дождём.
Магией.
Проснувшись, обалдело захлопала глазами. Поле зрения было никаким – перед носом маячил чёрный балахон мирно спящего Шона, да ещё, повернувшись на бок, маг закинул на меня вторую руку. И теперь довольно сопел мне в макушку.
Сон помнился… но если засну сейчас снова, к утру почти наверняка позабуду. А рассказать хотелось. И чтобы разделить с кем-то то необыкновенное, что видела, и чтобы обсудить.
– Шон, Шон! – зашипела я в соседа.
– Кузне-ечик? – зевнул Шон. – Вста-авать пора?
– Слушай, я сон видела странный! Про небесный бой, кровавый дождь и голубое серебро!
Он аж дёрнулся. Завозился, сползая, чтобы оказаться со мной нос к носу. Вытаращился:
– Рассказывай!
– В тучах бились трое. Кто – не разглядеть было. Но огромные! Двое быстрые, как гончие, а третий – здоровенный. Как пень дубовый невыкорчеванный. Грохотало так, что уши закладывало. А потом я глянула под ноги, там на расколотой скале – серебряная жила. А с неба пошёл кровавый дождь. Красный. И когда он попал на серебро, то впитался, и оно поголубело. А я проснулась. Всё.
– Тебе раньше что-нибудь подобное снилось?
– Не знаю. Вроде нет… – смутилась я.
– А почему сейчас приснилось – идеи есть?
Наморщила лоб, пытаясь сосредоточиться.
– Я вечером в часовню ходила, просила Ларишу нам помочь. Нам же магическое серебро нужно, чтоб Хашурга остановить…
В голове щёлкнуло. Голос – Лариша. Дубовый пень – Хашург. Но кто тогда двое остальных?
– Знаешь, странно смотреть на тебя и не знать, о чём ты думаешь… – грустно вздохнул Шон.
– Это был бой Хашурга с кем-то… А Лариша сказала, что видеть его мне нельзя…
– Гм-м, как ты знаешь, я очень любопытен. Но я б её послушался. Думаю, тебе показали то, что происходило на заре времён. И теперь понятно, почему голубого серебра так потрясающе мало – ведь нужно, чтобы кровь богов попала туда, где уже проходит серебряная жила.
Я насупилась – казалось, было ещё что-то важное…
Не помню.
Огорчённо потёрла переносицу, отодвинулась к краю кровати, повернулась, чтобы спустить ноги на пол… и чуть не завопила от неожиданности – верхом на стуле, положив руки на спинку, а подбородок на кулаки, сидел и задумчиво на меня смотрел Аскани.
Вот оно!
Обернулась к Шону:
– Там были менгиры! Я знаю это место!
– Тим, ты что, обалдела? – донеслось недовольное с кровати Бри: – Ты чего по ночам орёшь?
Объяснить, что, я не успела. Бри, повернувшись, тоже узрела похожий на призрак тёмный силуэт сгорбившегося Аса на стуле – и завизжала. Не скупясь. От души. На весь этаж.
– Сейчас прибегут Тайлин, Миира, и ещё двадцать человек, – обречённо констатировала я.
– Весело у вас, – заявил Шон. – Ага, менгиры, я запомнил. А где они?
– И часто ты так спишь? – наконец открыл рот Ас.
Упс. Ну совсем нехорошо…
– Раз проснулись, давайте всем тайры заварю? – жизнерадостно предложила я.
– Какая тайра, четыре ночи! – возмутилась Бри.
– Ага, спать надо, – зевнул Шон. Посмотрел на Аса. – Ну и фигли ты всех перепугал? Хочешь, иди к нам – она тощая, уместимся!
Бри, наконец разглядев Шона, прикрыла рот ладонью и вытаращила глаза.
Я почувствовала, как меня пробивает на смех – сумасшедший дом какой-то. Точнее, опять полуночные герцогские визиты с непредсказуемыми последствиями.
Ас недовольно задрал подбородок.
Я набычилась. Всё, не буду больше спуску давать.
– Кончай фигнёй страдать, а? Шону надо восстановиться, а тут ему хорошо. А ещё мы разговариваем. И да, я рада его видеть. Всегда, понял? Но люблю я тебя, а Шон мне – друг и учитель. Только замуж я за тебя не пойду – ты мне всю душу вымотаешь. А зачем мне такое?
– Хочешь за него?
– Шон, ты меня возьмёшь? – обернулась я.
– Сверчок, не будь идиотом, снимай куртку и залезай к нам, – обратился Шон к Асу через мою голову. И хихикнул: – Тебе от неё никуда не деться. Так что бери, какая есть. Вместе с трансмутацией и скелетиком лягушки.
Ас, не выдержав, хмыкнул.
Улечься мы не успели – дверь распахнулась, и в проеме возникла Тайлин с розовым светлячком за плечом. Через другое плечо таращилась её соседка по комнате и наша одноклассница – светловолосая Дайра. Третьей, как я и боялась, оказалась чернявая Миира. Все три были в тапках и в ночных рубахах до щиколоток. Ну-у, сейчас что-то будет!
Я обречённо зажмурилась.
– Что тут у вас?
– Мне… Мне кошмар приснился, – неуверенным голосом сообщила Бри.
Я приоткрыла один глаз. Никто не визжит, не орёт – уже хорошо.
– Валерьянку на ночь пей, пусть тебе соседка из алхимического кабинета принесёт! – желчно посоветовала сунувшая нос в комнату Миира.
– Ну ладно, мы тогда пойдём… Мне тоже после этого чудища в проруби ужасы снились! – Тайлин зевнула, поворачиваясь спиной и утягивая прочь Мииру, пытавшуюся заглянуть под мою кровать.
Дверь захлопнулась.
Я заозиралась: а где?..
Из воздуха рядом возник сбросивший невидимость Ас. С другой стороны зашевелилось одеяло, оттуда высунулся чёрный клюв.
Переглянувшись, мы с Бри захихикали.
– Зака не хочешь позвать? – выдавила я сквозь смех.
– Не, тогда дышать будет нечем, – помотала светлой головой подружка. И потянулась: – Я люблю, когда просторно…
– Давайте спать наконец! – предложил обернувшийся в себя Шон.
Ас хмыкнул.
Из ночёвки в этом драконарии я вынесла одно убеждение: две подушки на троих – это туда-сюда, а вот одного одеяла – явно мало!
* * *
Утро началось не с сюрприза, а прямо-таки с потрясения.
Нас посетили.
Сначала раздался короткий свистящий звук, будто резко взмахнули мечом. Потом что-то бухнулось об пол. Оказалось, грохнулся располовиненный открывшимся порталом стул вместе с висевшими на спинке Асовыми курткой и штанами.
Я ошалело захлопала глазами в предрассветном сумраке и задёргалась, выпутываясь из рук жениха. Ас закрутил встрёпанной чёрной головой, рука змеёй метнулась к тумбочке:
– Краш фэк! Забыл кинжал взять!
Шон за нашими спинами зевнул:
– Не дёргайся, это свои…
Из зеркала портала выступил высокий стройный мужчина в синем кожаном колете, серых тунике со штанами и с парой мечей за спиной. Светло-пшеничные волосы, заплетённые в хитрую косу, падали почти до талии. Синие глаза изумлённо уставились на останки стула, сиротливо прикрытые тряпьём, потом на нас… Чело прояснилось:
– Леди Ансаби, лорд Ансаби, Шон, добрый день. – Сфокусировался на Шоне. – А где лорд Лин? Арден сказал, что ты заночуешь у него. Я и ориентировался по памяти кузена. – Укоризненно покачал головой: – Да, контур, чтобы не поранить случайных прохожих или шальную кошку, я в заклинание встроил. Но на встречу с мебелью не рассчитывал. Придётся исправить…
Уж добрый день, что сказать! Я во фланелевой ночной рубахе в цветочек, Ас без штанов – зато с Императором в гостях. Вот что значит Шон рядом! Не жизнь, а сказка!
– Лорд Тиану, доброе утро. Хотите тайры? Заварку собирала моя сестра, в Ларране такое вряд ли есть… – Вот что несу? У эльфов-то наверняка есть и не такое!
– Ой, эльф! Как живой! – раздалось с кровати Бри. – Тим, это ты морок сделала, да?! Кра-асивый какой!
В глазах лорда Тиану что-то блеснуло. Но лицо осталось нейтральным.
– Позвольте представить, – обречённым голосом произнесла я. – Леди Брита тер Саймур, лорд Тинуириннель эрд Лоо’аллен тер Калариан, Император Драконьей Империи.
По этикету нижестоящих представляли первыми.
Бри выпучила глаза на лорда Тиану – на меня – снова на Императора – поняла, что я не шучу, густо, до свекольного оттенка – никогда прежде не видела с ней такого, – покраснела – и закивала, одновременно смущённо натягивая одеяло до ушей. Кстати, вопрос: как делать реверанс, если Император застукал тебя в кровати? Что говорит на эту скользкую тему этикет?
Лорд Тиану вежливо чуть поклонился.
«Молодец, Тим!» – сжал мне руку под одеялом Ас.
– Ой, кончайте расшаркиваться, дело есть! – высунулся из-за моего плеча Шон. Уставился на Императора. – Знаешь, что ей приснилось? – и ткнул в меня пальцем.
– Простите, не рассчитывал потревожить покой юных леди, – лорд Тиану был безупречно вежлив и учтив. – Позвольте, во-первых, возместить невольный ущерб, – уставился, приподняв пшеничную бровь, на обломки стула и кучу тряпок на полу. Те послушно воспарили над полом, и через секунду целый стул с целыми штанами на спинке как ни в чём не бывало занял место у стола. – И вернусь через десять минут… – шагнул в портал, тот секунду постоял и с тихим хлопком исчез.
– Ас, Шон, отвернитесь! Нам переодеться надо, – засуетилась я.
Через пять минут мы, одетые и наспех причёсанные, озирали комнату – все тряпки комом запихнуты в шкаф, учебники стопкой лежат на столе, остальное затырено под кровати, без швабры не достать. Красота и порядок!
Протерев локтем стол, я выставила чашки. Насыпала заварки.
Недовольный взъерошенный Шон сидел в изножье криво застеленной кровати, явно не понимая, к чему вся эта суета. Бри в предобморочном состоянии пыталась подвязать волосы подаренной мной голубой лентой с золотыми бусинами.
«Проветри немного, тут душно», – посоветовал Ас.
Шон покосился на нас и завистливо вздохнул – явно понял, что мы ментально разговариваем.
Я послушно распахнула окно. Можно было, конечно, блеснуть трансмутацией, разложив СО2+ в воздухе на кислород и углерод, но гарантии, что в результате всё не покроется чёрной угольной пылью, я дать не могла. Дешевле проветрить.
Шон поёжился, потянул на себя одеяло, которое я долго расправляла на кровати, и накинул на плечи. Ну и фиг с ним!
Лорд Тиану задержался на пару минут дольше обещанного. Зато принёс презенты – корзинку эльфийских пирожных и книжку на непонятном языке для Шона, занять того, чтоб не скучал и не вредил.
Мой пересказ сна вышел несколько сумбурным, но я, как могла, передала всё, что видела.
– Ясно, – кивнул Император. – Сегодня после уроков, в два часа дня, встречаемся на конюшне. Проверим видение. А заодно сделаем то, что давно хотели, – поглядим на ваших Прибоя с Волной.
Мне очень понравилось, что он запомнил имена лошадей.
Лорд Тиану гибко поднялся, улыбнулся.
– Мне пора. А тебе, – посмотрел на Шона, – стоит задержаться ещё на денёк. Тем более что, гляжу, тебе тут рады.
Я поднялась, собираясь поклониться.
– Сиди, Тим. Не стоит. Тем более что мы дальняя, но родня.
Угу. По гномьим меркам… в шестом колене… Но всё равно приятно.
Теперь Бри вытаращилась на меня. А потом неожиданно зевнула.
«Мой визит она будет помнить, суть разговора – нет, – услышала я голос Тиану в голове. – Она не дракон, своей ментальной защиты у неё нет, а цена вопроса слишком высока».
Чуть-чуть жаль… но, наверное, так лучше.
А пирожные, как и на декабрьском балу, оказались потрясающими.
Была пятница, и первым уроком стояли медитации, на которых мы с Асом и начали выяснять отношения. Всё же напряжение между нами чувствовалось.
«Тим, и часто он спит в твоей кровати?» – бросил на меня косой взгляд сидящий рядом Ас.
Кто «он» объяснять было не надо.
«Кто из них троих? – поинтересовалась я. – Вообще, обычно ко мне заносит Мрака. Который ворон. Ему, кажется, нравится со мной болтать».
«Троих?» – несколько обалдел Ас. Такой постановки вопроса он, похоже, не ждал.
«Ну да, они ж самостоятельные личности. А когда мне в первый раз устроили головную боль – помнишь? – так это ворон с драконом вообще без ведома Шона учудили, и им потом от него влетело больше, чем мне. Скажи, я верно поняла, что ночью ты проснулся, увидел, что я не одна, и прилетел через окно? Только не соображу, почему я не проснулась».
«Я сначала наложил на створки полог тишины. А на себя – невидимость».
Ух ты! Молодец Ас! Уже комбинирует сложные заклинания и пользуется ими свободно… Хотя напарываться на следящего за мной жениха в неожиданных местах – так ли это здорово?
«Шон собирался остаться у Лина, а тот, оказывается, спит с открытым окном. А Шон отощал до костей и даже греться волшебством не может, он сейчас совсем не магичит, даже мысленно не говорит. Вот он и сбежал…»
«А другого места согреться он не нашёл?» – ментальный голос Аса был недовольным.
«Предложи другой вариант. Ну же, давай!»
Ас наморщил лоб и замолчал…
«Вот и я о том же. А теперь подумай, что он хороший, и тоже, как ты и я – живой. Сейчас он без магии и ему нужны поддержка и тепло. Относился бы ты к нему по-другому, он бы, наверное, к тебе полетел».
«Думаешь?»
«Думаю. Но объяснять не стану. Давай медитировать, а? А то сейчас по шее от директора получим».
Ас кивнул. Я вздохнула – кажется, успокоился.
На том дело не кончилось. К концу дня мне хотелось кусаться, потому что все перемены, как кошка вокруг миски со сметаной, вокруг меня ходила Брита. И стенала:
– Я! Своими глазами! Видела живого Императора! И он – эльф! Та-а-акой кра-асивый! И никому не расскажешь!!!
Кажется, сильнее всего Бри расстраивало последнее.
На четвёртом уроке – драконьем – Лихо синеглазое закатило контрольную, потребовав написать сочинение на свободную тему длиной не меньше дюжины строчек. Я хмыкнула – думаю, что его удивлю. После пения хором с Шоном мой лексикон обогатился актуальным знанием, как будут на драконьем килька, скат, ил и течение. Море, воду, глубину, рыб и корабли я встречала и раньше… так что сейчас наваляю сагу о рыболовстве…
«Ас, о чём писать будешь?»
«Я недавно книгу на драконьем об оружии прочёл. Двенадцать строк напишу легко. Тебе помочь?»
«Не, я сама…»
Лихо, будто просекло наш междусобойчик, прищурилось в сторону нашей парты.
Мы преданно вылупились в ответ. А я, подумав, сосредоточилась на лбу лорда Танши и попыталась прочесть мысли. Ну так, немножко поковыряться… Лихо, явно что-то почувствовав, наморщило лоб и озадаченно заморгало синими глазами. Ага, вот тебе, вредина белобрысая!
Довольная, уткнулась в лист, излагать соображения про кильку.
Нет, когда рядом Шон, всё идёт кувырком, но ка-ак интересно!
Когда мы примчались на конюшню, нас уже ждали. И сам Шон, болтавший ногами на краю тачки и обгладывающий кость с остатками чего-то копчёного, и тихо переговаривающаяся в дальнем конце прохода, напротив денников Прибоя и Волны, троица. Что интересно, кони тоже вели себя спокойно.
Я не сразу поняла, что невысокая худенькая фигурка в охотничьем костюме и с русой косой до бёдер – это леди Астер. А вот двух других не узнать было сложно. Лорд Арден в зелёном замшевом дублете был, как всегда, блистателен и нечеловечески прекрасен. Серебряные волосы, заплетённые в сложную причёску, сияли нимбом даже в полумраке конюшни. От Императора исходила такая харизма, такая аура властности… сложно описать это словами – такое просто чувствуешь, как давление ветра. С лордом Тиану мы уже виделись этим утром. Сейчас он был в серебристо-сером. Я уже поняла, что серый, голубой, серебряный – любимые цвета синеглазого золотовласого эльфа.
Мы склонили головы в поклоне.
– Тим, Ас, привет! – похоже, леди Астер не была настроена на церемонии.
Интересно, это влияние Шона или характер?
– Характер, – засмеялась Астер. – Так что наедине заканчивайте с реверансами. Ас, я должна извиниться – знаю, что Шон ещё в январе посулил тебе тренировки у Киарда тер Пинады, но тот до сих пор не вернулся с задания на юге. Когда текущий кризис пройдёт, сама обещаю тебе и это, и – если желаешь – можешь посмотреть, как тренируется наша семья. Тим, тебя это тоже касается. А сейчас не будем терять время. На коней мы глянули. Спасибо за Прибоя – он в отличном состоянии. А в буланой – вы правы – определённо есть четвертушка эльфийской крови. И, – засмеялась, – она дикарка. Никого из нас к себе не подпустила. – Посерьёзнела. – Шон снимет копию расписки о её покупке. Как появится время – начнём расследование.
Странно, но мне было отчего-то приятно, что Волна – только моя. Ну и немножко Асова. Улыбнувшись леди Астер в ответ, проскользнула в денник, дать Оле кусок чёрного хлеба с солью и погладить по замшевому храпу. Обернулась:
– Она любит, когда ей поют на эльфийском.
– И что поёшь? – поинтересовалась Астер.
– «Деву, ставшую ручьём», а ещё «Основание Лариндейля»…
– Двухчасовая программа, – оценил мои подвиги лорд Тиану. – Ладно, пора лететь. Сейчас так – выходим из конюшни. Вас понесёт Мрак. Магией он пользоваться не может, так что сажаю вас на него и слежу, чтоб не свалились, я сам. Показываете путь к менгирам. Дальше – по обстоятельствам.
Иногда чудес бывает слишком много.
Той страшной ночью в ноябре я мечтала взглянуть хоть одним глазком на драконов императорской семьи – и вот! Не просто смотрю – а они рядом, парят на раскинутых крыльях в синих весенних небесах – полог невидимости упал, когда мы вылетели за черту города. Прекрасные, блистательные, огромные, невероятные… Такие, что захватывает дух. Драконица Астер оказалась алой с золотом, яркой и горящей, как утренняя заря. Лорд Арден стал зверюгой – самым большим из всех – невероятного цвета. Словно дракона выточили из хрусталя и поставили искриться на солнце. Вышел этакий радужный алмаз размером с дракона… Хотя характеру соответствует: великолепный, высокий, твёрдый, недосягаемый. Как писал один поэт: «Глыба льда, в сиянии холода и света…» А чешуя Тиану была глубокого синего цвета вечернего гаснущего неба… Ну и, наконец, я в первый раз при дневном освещении увидела Мрака. И влюбилась в него ещё сильнее… Да, те прекрасны, но этот – мой друг, и он – самый лучший!
– Внизу волчья стая. Мм-м… тридцать пять штук. Не многовато ли? Всю округу обожрут… – голос Наргиэль, Нары, драконицы леди Астер, эхом отдался у меня в голове.
– Хочешь поохотиться? – Тиану.
– Времени нет, потом, – прохладный голос лорда Ардена.
Драконы мужчин не представились. Наверное, пока я не заслужила такой чести.
– Ладно, отсеку магией последнюю дюжину. Их действительно слишком много, – в голосе Нары слышалось легкое недовольство.
– Разумно. Закончим дела – тогда нормально поохотимся.
Я, свесившись с шеи Мрака, смотрела вниз. Хотя разглядывать было особо нечего – край казался пустынным, как полтора года назад, когда мы с Асом, нога за ногу, брели по заснеженной дороге в Китовый Киль. Бело, безлюдно, только по правому крылу – изгиб вставшей реки.
– Тим, куда лететь?
– Вверх по Зане… почти до моста. Если не увижу сверху, легко найду от него…
Увидела.
Всего пятнадцать минут спустя мы, по колено в снегу, топтались у менгиров. Да, всё, как я помнила… три растопыренных пальца, сглаженные временем. И ещё одно изменение – по сравнению с видением камни ушли в землю почти на треть.
– Можешь вспомнить, где ты стояла во сне? – спросила Астер.
Наверное. Вроде самый толстый из пальцев, с такой кривой выбоиной, смотрел на меня. Вот она, польза тренировок памяти по драконьей методе! Подумав секунду, подняла себя в воздух левитацией и полетела вокруг столпов по кругу. Остальные с интересом следили за моими маневрами.
Ага, точно! Я была вот с этой стороны!
А как далеко?
М-да, спиной вперёд я ещё не летала… интересный опыт. Когда показалось, что нашла правильное место, приземлилась. И оказалась в сугробе по пузо. И со снегом в сапогах. Вот дура! Ну что б мне драконий щит на одежду растянуть! Эх!
– Так, – взглянул на меня лорд Арден. В изумрудных глазах плясали смешинки. – Снег я сейчас уберу. Место верное?
Я нерешительно кивнула.
Сейчас, ясным днём, наяву, затея казалась абсурдной до идиотизма. Ну приснилась какая-то фигня… Но никто ж в реальности не бегает по пейзажу с лопатой, потому что во сне пригрезился клад?
Куда делся снег – я не поняла. Хотя видела своими глазами, как он поднялся в воздух, заискрился алмазной пылью и пропал. Без следа. Обнажив прогалину размером в три площадки для голкири. Со мной в центре.
Огляделась – стою в ложбине между холмами. С дороги это место не просматривается. И с реки меня тоже не видно. Ну и хорошо. Уставилась под ноги. Земля. Неровная. Жёлтые кочки с жухлыми остатками прошлогодней осоки. Чахлые кустики вереска. Маленькая прибитая ветрами к земле сосёнка. Какая-то кривая канава. Торчащие из-под травы серые обкатанные валуны. Ну совершенно не похоже на то, что виделось во сне!
Посмотрела ещё раз на менгиры. Да, кажется, надо встать левее. И чуть дальше. А теперь – как там Шон показывал в замке Сайгирн магическое зрение? Напряглась и вперилась в землю под ногами… Неужто ошиблась? Или что-то есть? Но глубоко-о… Попробую разглядеть получше… Напряглась сильнее. В глазах потемнело, всё поплыло…
– Каков учитель, такова и ученица, – покачал головой Тиану, на руках у которого я почему-то оказалась. – Тим, молодец! Да, серебро тут есть. Магическое или нет – сейчас вскроем жилу, узнаем. А ты полежи спокойно и больше нас не пугай.
Шон печально хлопал карими глазами, глядя, как Астер, чуть склонив голову набок, взглядом снимает слой за слоем землю. Причём всё, что можно было назвать относительно плодородным, Императрица сберегла, аккуратно сдвинув в сторону. А вот камни на моих глазах девались неведомо куда. Трансмутация, однако. И уровень – не чета моему.
– Ну, вот так смотреть удобнее. Тим, Ас – поздравляю! Ваше герцогство не просто богато, а очень богато. Жила немаленькая. Если оно целиком – голубое, тут на все первоочередные нужды хватит. – Посмотрела мне в глаза. – Доверишь разрабатывать его нам?
Кивнула. Конечно! И вообще, это – дар Лариши для борьбы с Хашургом. Я ж себе выгоды и не искала…
– Отлично! – Астер кивнула. – Как я могу вас отблагодарить за находку?
Я захлопала глазами. Да она ж и так! И чёрные алтари уничтожает, и школы строит, и вот сейчас в горах нечисть выводит…
– Ну, спасибо! – засмеялась Астер. – Конечно, приятно. Но всё же… Тогда, дозволь, решу я сама. Ти, – обернулась к мужу. – Ты не дашь Аскани примерить твои клинки? Он – как ты. Быстрый и узкокостный, но сильный.
Ас нерешительно протянул ладони, принял из рук Императора чуть изогнутые мечи. Поднял к лицу, рассматривая. И расцвёл улыбкой – шальной, счастливой… Взмах – свист воздуха – ещё взмах…
– Вижу, угадала, – улыбнулась Астер. – Обещаю, будут тебе такие. Только дело это небыстрое, так что жди к середине лета. А тебе, – посмотрела на меня, – аналог моих меча и кинжала. Два длинных клинка для девушки тяжеловато. Ну и ящик руды оставим вам на артефакты. Остальное – забираем на злобомеры, с оплатой по весу золотом один к ста. Хорошо?
Ничего ж себе! Что же я нашла? Но… Неуверенно подняла руку. Астер кивнула:
– Хочешь что-то сказать?
– Могу я попросить ещё два защитных амулета? Самых лучших? – Заторопилась: – Это не для нас с Асом, это для моей сестры и лорда Йарби. Они – наша семья.
Астер улыбнулась:
– Леди Тирнари и лорд Росс? Рада за них! Сделаем.
Я оглянулась на Аса – тот светился тихим счастьем, влюблённым взглядом не глядя, а буквально гладя мечи в руках. Ну и хорошо! Но вот какого тролля меч нужен мне и, главное, что я с ним делать буду?
– То же, что и я. Десять лет подряд будешь получать нахлобучки от учителей, зато в один прекрасный день сможешь накостылять им по шее, и этот день окупит всё! – засмеялась Астер. – И помни, резерв растёт не только от медитаций, но и от физических упражнений. – Лукаво подмигнула зелёным глазом, потом снова посерьёзнела: – Пока мы тут, скажи, больше ничего интересного в том сне не было?
Я задумалась.
– Кровавый дождь начался, когда я стояла здесь. И продолжался потом, когда битва в тучах пошла вон туда! – махнула рукой за реку.
– Ясно. Сейчас спешить не станем, а как снег сойдёт – поищем и там. Вдруг что ещё хорошее найдётся? А с жилой так. Сейчас прикроем место снегом, поставим сверху щит, чтоб никто нос не совал, и летим назад. Я заметила по пути следы большого стада северных оленей, можно взглянуть. Думаю, ваша кухня не откажется от оленины?
Обратно мы вернулись через полтора часа. Пропустив обед. И я ни капли не жалела. Потому что видела, как охотятся драконы. А потом мы разожгли в лесу костёр и жарили на прутьях свежее, истекающее соком мясо. И ели до отвала. Я извазюкалась до бровей, но зато было невероятно вкусно!
По возвращении первым делом я помчалась умываться.
А потом – в часовню к Ларише – благодарить.
А Шона оставили у нас ещё на сутки, сказав, что магичить ему пока нельзя, а еды пришлют.
Он очень ругался.
Ночевали мы снова втроём. Потому что Ас, не спрашивая разрешения, привалил к нам через окно со своим одеялом и подушкой ещё до того, как мы с Бри закончили делать уроки и вернулся из Китового Киля улетевший туда в третий раз поужинать Мрак.
И опять с приключениями. Правда, на это раз невесёлыми.
Мне приснился не просто дурной сон, а кошмар… Даже кошмарище.
Сначала была чья-то ладонь на чёрном камне. Широкая такая, как лопата, сильная, натруженная, с твёрдыми подушечками мозолей под пальцами. А потом – миг тьмы, удар… и ладони не стало. Осталась жуткая красная клякса, размозжённая лепешка с осколками белых костей, какими-то ошмётками – и брызги вокруг. Ничего мерзостнее я в жизни не видела.
Точка зрения сместилась, показывая вторую, ещё це́лую руку…
Из жуткого морока меня вырвал Ас:
«Тим! Тим! Проснись!»
Захлопав глазами, приподнялась и, сбросив одеяло, ошалело замотала головой. Обернулась к Асу – тот, как и я, не лежал, а сидел, напряжённый, со сжатыми кулаками.
«Тебе тоже это снилось?» – Я передёрнулась. Захотелось затрясти головой, даже постучать лбом о стену, чтобы вышибить, выбить то, что привиделось. Забыть, пока оно не врезалось в память намертво.
«Смотри! Это он…»
Я обернулась к Шону. Ох! Голова запрокинута, лоб влажный, дыхание поверхностное, частое… А на кровати напротив застонала Бри. Да, она не дракон, может, видений Шона и не поймает… но сниться ей всяко будут не цветочки.
– Шон! Шон! – затрясла я мага за плечо.
Никакой реакции. Только стон, резкое движение руки, нервное подёргивание глазных мышц под сомкнутыми веками…
Тогда по-другому.
Придвинулась к нему, приподняв вихрастую голову, подсунула под неё руку и прижалась к его холодному лбу своим. И, зажмурившись, стала вспоминать, думать так громко, как могла, передавая картины, впечатления, ощущения…
Утёс в той, прекрасной далёкой стране, где садится солнце. Бурый, нагретый за день огромный камень под голубым куполом безмятежных небес. А вокруг и внизу – до самого горизонта – лес, зелёный, древний, летний. Пахнущий прелой листвой и хвоей, звенящий птичьими трелями и чистыми ручьями, пронизанный снопами солнечного света и оленьими тропами. Дышащий, живой, невероятно чудесный…
Поднявшись, полетела над вершинами деревьев, иногда ныряя в листву, а затем снова взмывая к облакам… паря, наслаждаясь полётом, кувыркаясь в воздухе от переполнявшего ощущения лёгкости, восторга, радости бытия, восхищения миром вокруг. Хотелось смеяться, петь, дышать полной грудью…
Словно омылась в чистой воде, став прозрачным сосудом, наполненным солнечными зайчиками.
«Ох, кузнечик, спасибо!» – Шон зашевелился, заморгал и тут же стал отпихивать меня руками прочь.
Проснулся? Но ему не вредно мысленно разговаривать?
«А я не разговариваю, просто думаю. Допрыгался до того, что во сне ментальные щиты поползли. Со времен Академии такого безобразия не было! – хихикнул. – Спим дальше?»
Я обернулась к Асу:
«Понял?»
«Понял. Одного его сейчас оставлять никак нельзя. И, похоже, я помочь не смогу – только ты, – Ас вздохнул, а потом вдруг тоже захихикал: – Может, по-быстрому поженимся и его усыновим?»
Теперь развеселилась я.
Такой постановки вопроса у нас ещё не было. Серый Гримуар отдыхает.
Глава 14
Даруй свет, и тьма исчезнет сама собой.
Эразм РоттердамскийМы вчетвером – Аскани, Шон, лорд Танши и я – сидели в пустом классе. Оказалось, Шон и Лихо были прекрасно знакомы и даже симпатичны друг другу.
– Нашёл я двоих, кто шпионит, – лорд Танши привычным жестом начал накручивать на тонкий палец золотистый локон. – Провозился долго, потому что там всё не в лоб. Смотрите сами. Марин, старшекурсник, каждые выходные и пару раз в неделю после уроков удирает в город, чтобы встретиться с дочкой булочника Зоуи. Парень с ней спит. А девица, которой, ясное дело, не семнадцать, а двадцать три, даже почти двадцать четыре, и булочник для которой совсем и не папочка, в постели обожает поговорить о манерах и обычаях знати. Так что выспросила, что Аскани и Тим едят, пьют, любят, делают, как проводят время, нельзя ли на них взглянуть за стенами школы – погулять же они, наверное, выходят? – и – что меня насторожило – с кем дружат.
Мы с Аскани напряглись. Сами мы были начеку всегда. Но если из-за нас случится что-то с Бри? Или с Рыжиком? Как потом с этим жить?
– А второй, – продолжил Танши, – Були из вашего бывшего класса.
Круглоголовый Були? Да не может быть! Я ж его знаю! Он – хороший парень!
Лихо сощурилось на меня синими глазами, пожало плечами:
– Були подружился в городе с хозяином небольшого трактира. «Удача рыбака» называется. Корчмарь бесплатно, сколько влезет, поит его пивом и кормит по воскресеньям жарки́м. И даже платит сам – причём не за доносы, а за честную работу. То у него медовуха киснуть начнёт, то в погребе плесень заведётся, то лестница заскрипит, то мыши в конюшне овёс потравят… А пока Були заклинания накладывает, хозяин с ним беседует. В том духе, что «сделай-ка мне, паренёк, так, как у вас в школе. Маги, небось, толк знают, и мне бы поучиться не грех… Вот как часто у вас припасы завозят? А где их закупают? Не знаешь? А спросить можешь? Небось, там хорошие. А кто на кухне работает? Зачем? Да я б сам потолковал… а то и не прогораю, но и дохода толком нет»… Поняли?
– М-да, – вздохнул Шон. – Как закончится свистопляска с гномами, напущу-ка я на них Тиану, пусть в мозгах и у булочника, и у трактирщика пороется. Поглядим, куда цепочка приведёт.
– Могу и сам… – пожало узкими плечиками Лихо. – Долго там ещё, под горами?
– Думаем, неделю. Видишь, меня сослали, чтоб не лез, пока не восстановлюсь. Да ещё – верно я понял? – вам всем хвосты накрутили. Я тут подъезжал к Дэреку, хотел в Ларран, в библиотеку, так тот сказал, что дал слово мне не помогать. Чтоб я тут сидел.
– Да уж, тяжело жить, если твоя голова – государственное достояние, – подмигнуло синим глазом Лихо. – Пойдёмте, что ли, в музей, пофехтуем?
Мы с Асом переглянулись.
«Слышала? Охота на нас ещё продолжается…»
«Бри и остальных предупредить надо».
«Да».
Ой, пока не забыла!
– Лорд Танши!
Лихо, уже поднявшееся со стула, обернулось и вопросительно посмотрело на меня.
– Кай тер Кайарт. Что ему от меня надо?
– Брака по расчёту или хотя бы выгодной службы, – фыркнул дракон. – У него две младшие сестрёнки-бесприданницы. И одна уже влюблена, но без шансов – в старшего сына богатого соседа. У этого Кайриса Дар слабенький, пошёл в маги не по призванию, а от отчаянья, чтобы семье помочь.
Ох! Я и не знала… Но всё равно нехорошо получается: семье хочет помочь, а меня, выходит, можно использовать.
– Я несколько раз замечала у него в ауре тёмные пятна…
– Хорошо, послежу.
Тин вздохнула. Я хихикнула. Ас хмыкнул. Росс из своего кресла покачал головой.
Вся эта пантомима была связана с тем, что после фехтования мы отправились к Тин заниматься практической магией. И Шон, небрежно махнув кистью руки, заявил:
– Ну, вы тут пока читайте, а я пойду в ванную. Росс, бритву дашь?
Спросить у сестры, рада ли та присутствию чужого мужчины в личной ванной, Шон не удосужился. И теперь я хихикала, глядя на расстроенное лицо Тин и слушая краем уха доносящиеся из-за двери плеск воды и обрывки знакомого мотива драконьей песни о кильках и скатах.
Сестра вздохнула ещё раз, взглянула на Аса:
– Будь добр, вот – отнеси ему чистое полотенце и скажи, что лучшее мыло – зелёное, с тимьяном. А мы с Мири пока тайру сделаем. Узнай – ему с мятой или с земляничными листьями?
Мне было жаль Шона – вот как жить без магии тому, кто сам – магия? Ну ничего, ещё день-два, и всё вернётся на круги своя.
Проводив взглядом Аса с синим полотенцем, уткнулась в главу об амулетах. Жутко интересно!
Начать с того, что амулеты можно было разделить на две большие группы – постоянного действия и кратковременного.
И материалы для их изготовления использовались разные. Слабенькие заклинания получалось навесить даже на деревянную щепку. Прицепишь, например, наговор, чтобы все, кто через порог избы переступят, спотыкались – и будут весь вечер выходящие послушно носом землю пахать. А к утру рассеется, и как не бывало. И только опытный маг следы углядит.
А вот что-то стоящее привязывалось или к металлам, притом благородным, или к драгоценным камням. Причём настоящие мастера, как Шон, поступали хитро. Какая-нибудь брошь не просто служила накопителем и что-то там делала, например, прятала мысли владельца или искажала ауру. В неё встраивался источник энергии, куда маг изначально вбухивал – в зависимости от своих возможностей – магии, сколько мог. Хороший амулет переживал и своего владельца, и его детей. Но и это не всё. Лучшие артефакты сами при возможности подзаряжались от потоков силы и теоретически могли служить вечно. Я хотела научиться делать такие.
По большому счёту, железное кольцо, в которое по совету Тин я вложила свою Силу, а потом закопала на могиле мамы, чтобы найти холмик в Похоронной лощине и через годы, тоже можно было считать амулетом. Самым простым… но он работал. Так что я была уверена: и с остальными премудростями справлюсь.
Сейчас я штудировала параграф о камнях призыва. Штука выглядела соблазнительно удобной. Большой драгоценный камень распиливался надвое, и половинки вставлялись в два предмета. Скажем, один в браслет на руке, а другой – в меч. Браслет носишь всегда, а вот меч или лук постоянно таскать с собой неудобно. А как нужно оружие – нажимаешь на камень на браслете – бац! – и меч появляется прямо в руке! Одна беда: заклинание казалось запутанным до невероятности и требовало силы столько, сколько у меня и через год вряд ли будет.
– А, о камнях призыва читаешь? – вышедший из ванной Шон с замотанной полотенцем головой присел рядом. – Тут нет ещё одной мелкой хитрости. Вторую пару делаешь так: один кристалл в рукоять, а другой – на ножны там, где меч хранишь. Тогда после тренировки или боя можешь отправлять клинок на место, не топая туда-сюда ногами.
Интересно, запомню.
Оглянулась на Шона – тот уже устроился у стола и прихлёбывал тайру. Тюрбан из синего полотенца криво съехал на лоб, закрыв один глаз, и угрожал сползти ниже. Шон, фыркнув, стянул полотенце с мокрой головы, став похожим на встрёпанную птицу. Что ж он такой тощий-то! Смотреть больно.
Шон поймал мой взгляд, светло улыбнулся:
– Лужу в ванной за мной не уберёшь? Я, кажется, там набезобразничал…
Уберу, конечно. И спасибо, что вслух при Тин и Россе меня кузнечиком не зовёт. Об этом прозвище знает только Ас.
Шону, кстати, тоже не понравилось, что кто-то выспрашивает о наших с Асом друзьях. Вечером он собрал всю нашу компанию у нас с Бри в комнате. Строго обвёл взглядом:
– Поговорить надо. Слушайте внимательно. Похоже, охота на Аскани и Тим продолжается. И вычислили двух шпионов. Даже не шпионов – болтали парни по наивности, а не по подлости или ради денег. Но происшедшего это не отменяет. И среди прочего их спрашивали, с кем дружат Аскани и Тим. Ясно? Так что повторю ещё раз: идёте в город, друг от друга не отходите ни на локоть! Я потом дам вам маяки, чтобы в случае чего сыскать можно было… но главное – осторожность. И ни во что не ввязывайтесь! Если прохожий ногу подвернул и просит помочь дойти до дома, если девица из тёмного переулка на помощь зовёт, вопит, что убивают…
– Это как же? – вскинулся Киран.
– Так же! – отрезал Шон. – Одного моего друга именно так заманили в ловушку. В подворотне закричала девушка, тот кинулся её спасать. А как в темноту забежал, его окатили из ведра парализующим зельем. И всё.
– И чем это кончилось? – вытянул шею любопытный Рыжик, хлопая на Шона глазами.
– Его протащили через портал. Так, что след прервался, и разыскать стало невозможно. А когда он попытался сбежать сам, то попал под взгляд василиска.
Лив сглотнул и полинял так, что из красок на лице остались одни веснушки. Даже губы побелели. Я его понимала – василиск, чей взгляд обращал живую плоть в камень, был одной из самых жутких страшилок в жизни магов. И немагов тоже.
– Так что всё крайне серьёзно. Но если что-то произойдёт – никакой самодеятельности! Сразу зовите меня. Ясно?
Мы молча закивали.
Жуть.
Шону понадобилось ещё два дня, чтобы прийти в себя. За это время он успел довести до белого каления и скрежета зубовного Тин в алхимическом кабинете, библиотекарей в библиотеке, поваров на кухне и даже Бредли в физкультурном зале, умудрившись два раза кряду, не сходя с места, выбить у лейтенанта меч. Зато лорд Лин, в соавторстве с которым Шон дописал статью в «Академический вестник», светился тихим счастьем. Как и я, готовая ходить за наставником, не отлипая, по пятам. За эти дни я узнала потрясающе много из теории магии. Конечно, жаль, что ментально общаться сейчас не выходило… но даже чисто на словах лекции Шона я была готова слушать не часами – сутками напролёт.
А на второй день под его руководством сотворила свой первый настоящий амулет. Ничего особенного тот не делал – это была просто инкрустированная кусочками перламутра мельхиоровая брошка-маячок в форме буквы «Б», которую я отдала Бри. Надеюсь, она никогда не пригодится подруге.
А ещё я раздумывала над тем, о чём не рассказала никому. Во сне кровь богов попала и на меня. Больше того, с меня капало, лило, я была мокрой, как мышь под метлой. Но это же просто сон, да? Ведь серебро находилось там на самом деле, а я – нет. Но почему тогда нельзя было, чтобы взгляд Хашурга упал на меня? Не понимаю…
* * *
Прошло две недели. Начавшаяся на бумаге весна по-прежнему оставалась чисто календарной, на улице снегу было козе Белочке по рога. Зато я стала, пусть и с большим скрипом, садиться на шпагат и зазубрила наконец все кости мышиных и лягушачьих скелетов. Шон пообещал, как разгребётся с накопившимися делами, научить нас простейшей анимации.
Кстати, именно опекуну поручили разработку драгоценной жилы. Ну да, этот всё на лигу вглубь углядит и ни одной крупицы не упустит. А ещё меня устраивало, что на обед Шон прилетал к нам. Обычно – с оленем, кабаном или лосем в когтях. Сам невидимый, чтобы народ в Китовом Киле морально не травмировать. А туши маг из каких-то соображений, по-моему, просто для прикола, оставлял как есть. При мысли о том, как травмирует китокилевцев вид порхающих по небу лосей и свиней, я сама начинала глупо хрюкать.
Зато как радовались повара!
Солнце с каждым днём поднималось выше и выше, и в полуденные часы со стрехи конюшни начинало капать. Правда, к вечеру послабление оборачивалось сосульками длиной в два локтя и толщиной в ногу.
Мы с Асом продолжали пахать с утра до ночи, а в свободное время целовались на сеновале. Если честно, мой энтузиазм пугал меня саму. Меня тянуло к Аскани, хотелось смотреть и смотреть в его тёмные глаза, прикасаться к лицу, обводить пальцем губы, гладить шею, запустить пальцы в чёрные волосы. А потом усесться к нему на колени, и чтобы он прижал меня к себе крепко-крепко… Я зажмуривалась, закусывала губу и терпела. И старалась прятать от Аса мысли о своих желаниях – было и неудобно, и страшно.
По вечерам, после алхимического кабинета, мы корпели над «Практической магией». Почему-то уже вшестером. К нашим занятиям прибился лорд Лин, и регулярно приваливал Шон, который обхаживал Тин на предмет допуска к семейному гримуару.
Время Шон подобрал правильное – сестра вела себя мягче, чем обычно. И я даже знала, почему. Один раз, прилетев не вовремя и вломившись без стука, я застала Тин целовавшейся с Россом. Оба жутко смутились. На мой взгляд, совершенно зря. Всё было крайне скромно – обнимались они даже не в кресле, а стоя на коврике у камина. Так что я поздравила обоих и сказала, что мы с Асом ужасно за них рады. После чего ретировалась задом наперёд – пусть себе продолжают…
В Китовом Киле было тихо. Море стояло подо льдом. Киран, Зак и Лив регулярно прочёсывали и рыночную площадь, и портовые таверны, но ничего подозрительного не обнаружили. Я бы тоже хотела поучаствовать в поисках – верилось, что драконья магия способна показать что-то, что могло ускользнуть от парней. А ещё у Бриты в апреле был день рождения, а подарка у меня пока не было. Можно, конечно, изготовить очередной столовый набор, только зачем Бри в школе – шесть ложек? Хотя в нашей компании пятеро… а одна пусть будет запасная. Решено, ложки сотворю, а если придумается ещё что симпатичное, тоже постараюсь сделать! В крайнем случае, можно попросить помочь Тин.
Операция под горами закончилась. Увы, жертв оказалось действительно много. Не по нашей вине – но за то короткое время, что два северных клана провели под властью Хашурга, их население уменьшилось почти втрое. Рассказывать подробности Шон отказался наотрез даже Аскани. Мне орочий бог смерти представлялся этаким огромным насосавшимся крови лоснящимся клещом. Я его очень боялась.
Что нехорошо, покопавшись в памяти освобождённых от «чёрного проклятия» гномов, Тиану выяснил, что зараза пришла с нашей стороны гор. Если мы отсекли щупальца этого спрута, арестовав Бараку и помогавших ему орков с викингами, то ладно. Но вдруг это был кто-то другой? Кстати, самого Бараку пока не казнили. Считали память и отправили в заморозку. Шон объяснил это так:
– Мы узнали ответы на те вопросы, которые додумались задать. Но, возможно, мы пока не знаем всех нужных вопросов. Так что пусть посидит в заморозке – и не сбежит, и кормить не надо.
Кир и неуёмный Кай при малейшей возможности ходили за мной хвостом. Но если Кир понимал, что во время медитаций на обрыве беспокоить меня не стоит, то Кай прицепился как репей и отставать не желал. Вот какого рожна ему от меня надо, а? Неужели не понимает, что даже не будь рядом Аса, я бы на него всё равно смотреть не стала? Мне по-прежнему казалось, что в словосочетании «герцогиня Тимиредис» – слово «герцогиня» для Кая главное. Ну и ещё: он что, меня совсем за дуру держит? Меняет один бархатный дублет за другим и ждёт эффекту. Ага, щаз! Мы с Волной готовы оценить – все куртки без рукавов останутся!
К Лиху синеглазому мы с Асом привыкли. Требовал лорд Танши даже больше и спрашивал строже, чем незабвенная Матильда. Но с ним было интереснее. Например, вместо бесконечных словарных диктантов и упражнений «вставь правильную букву» в конце каждого урока отводилось десять минут на игру в загадки. На драконьем. И, если честно, мы их ждали – больно было интересно, что загадает наша белокурая вредина в следующий раз. В последний раз мы гадали, что за чудо «чем их больше, тем вес меньше». Даже сомневались, правильно ли перевели. Один Ас сообразил, что это – дырки.
Мне до смерти было любопытно поглядеть на Лихова дракона. Хоть какого он цвета? Мы спорили с Асом до хрипоты, но так и не пришли к общему мнению.
Нас снова стали звать на Советы Лордов. Я там сидела тихо и внимательно слушала. И даже почти всё понимала – похоже, занятия с Мраком помогли и тут. А Аскани в первый же раз сумел удачно выступить, припомнив хитрое примечание в ископаемом, но до сих пор действующем законе о майорате, и использовав то для решения скользкого вопроса о разделе поместья между братьями. Я гордилась женихом. Смелый и умный, да!
Шон вернул наши гагатовые броши. И даже их усовершенствовал. Теперь это были не просто ёмкости силы, куда вбухана часть Шонова резерва. Теперь, поистратившись, артефакты сами подзаряжались из магических потоков. И могли работать уже не до лета, а пока рак на горе не свистнет.
Мне, как и было обещано, Шон объяснил суть заклинания призыва. И не просто объяснил, а приволок несколько крупных, чистой воды сапфиров для экспериментов. Я вытаращила глаза. Учитель пожал плечами и сообщил, что эти камни – для тренировок. Он, мол, сам сделал их на досуге из глинозёма, благо, в саду Тиану в Галарэне целый косогор этого счастья. И что как освою трансмутацию на приличном уровне, меня он тоже научит – это как раз рукоделье для девчонок, только для магов актуальнее, чем тривиальное вязание.
Кроме этого Шон притащил несколько слитков серебра. Обыкновенного. И велел наделать из них браслетов. Определённого вида, из двух перевитых волн-линий.
– Смотри, при такой форме удобно вставлять камни призыва – в один узкий браслет целую дюжину напихать можно. И удобно искать нужный даже на ощупь. Можешь, конечно, поэстетствовать, но для начала я б советовал тебе не выпендриваться, а сделать так.
Я кивнула, одновременно пытаясь понять: нафиг мне дюжина? Ну меч, кинжал. А дальше что? Ручка, расчёска, банка гуталина? Глупость какая-то… Но, наверное, учитель знает, что советует. Так что взяла слитки без звука. Сделаю себе, Асу, Тин, Россу и сколько ещё получится.
Попутно Шон поинтересовался у меня, хочу ли я раз в неделю или в две посещать балы в Ларране? Вместе с Аскани, конечно. Я пожала плечами – субботних танцев в «Нарвале» мне хватало выше крыши. Но наши школьные гульбища были весёлой забавой, разрядкой – с хихиканьем девчонок у стенки, игрой в «ручеек», козлиными прыжками Кирана, тянущего за собой вереницу хохочущих адептов. А там, в Ларране, балы – чистый стресс. В придворном платье, с затейливо убранными волосами, сдержанными манерами. На мой взгляд, вкусное мороженое неудобств не окупало.
– Ладно. Но будь готова, что с осени иногда появляться придётся. Тебе – будущей герцогине – следует познакомиться с другими лордами и леди своего статуса и их наследниками.
Я заскрежетала зубами – вред один от этого герцогства!
– Зато ему от тебя польза, – хихикнул Шон.
И, наконец, Шон решил, что воскресенье – это правильный день, чтобы встречать его с головной болью. Так что в ночь с субботы на воскресенье отныне и впредь он будет сначала рычать для Аскани, а потом устраивать мне сеанс погружения в драконье сознание. Я хотела, чтобы для меня рычали тоже. Высказала просьбу Шону. Тот покачал головой и легонько щёлкнул меня по носу:
– Кузнечик, дракону твоего кузена стоит появиться раньше, чем твоему… иначе у нас всех будут проблемы. Так что пока перетопчешься.
Объяснять подробнее Шон отказался.
* * *
– Знаете, чем я сегодня занимался? – Лорд Росс ухмыльнулся.
Мы с Тин и Асом оторвали носы от томов «Практической магии» и выжидательно уставились на директора.
– Нипочём не догадаетесь.
Я пожала плечами. Зная лорда Йарби, даже пробовать не стану.
– Полдня вместе с кастеляншей считал вёдра. Оказалось, у нас пропало двадцать три ведра!
Я захихикала, сообразив, в чём дело. Ас рядом тоже молча затрясся от смеха.
– Ну да. Ужас, как забавно, – лорд Йарби нахмурил тёмные брови. Но серые глаза сердитыми не казались, скорее они смеялись. – Пропажа отыскалась в комнатах адептов – восемнадцать вёдер на мужском этаже, четыре – у девушек. И одно, – покосился за шкаф, – я вижу здесь.
Тин спокойно пожала плечами. Мол, ну и что? Понадобилось ведро, вот и взяла.
– Короче, пришлось школьному бюджету разориться ещё на тридцать вёдер. Чтоб с запасом, – закончил лорд Йарби.
М-да. История с вёдрами началась с того, что Кир стал учить Зака видеть ауры, ведь по ним можно было распознать подчинённых. К ним тут же прибился Лив. Я, как могла, помогала Брите. Даже пробовала по драконьей методе слиться с подружкой разумом и дать посмотреть своими глазами. А ещё мы все, как сумасшедшие, качали магический резерв, медитируя даже по ночам. Ну, кроме Бри, которая отлынивала, прикрываясь сомнительным тезисом, что по ночам надо спать, а не фигней страдать. Но что за радость качать, если не видишь, что выходит и есть ли подвижка? А наша с Асом метода с вёдрами одновременно и помогала измерить резерв, и служила упражнением для его роста.
После того как в комнате Лива появилось одно ведро с водой, а у Кира с Заком – целых два, пошли вопросы.
Сначала Кир отшучивался, что это они с Заком подстраховались на случай пожара. Мол, он сейчас занимается огненной магией и дозанимался до того, что однажды случайно во сне одеяло поджёг.
Киру не поверили.
Тогда Кир сообщил, что есть гадание – в родниковой воде, хорошо вглядевшись, можно увидеть будущее и даже суженую. Ну, ведро, конечно, не совсем чтоб родник, но если поставить вокруг четыре храмовые жёлтые свечи и смотреть достаточно долго… Вот он точно видел деву-красавицу на фоне Белой башни в Галарэне!
Киру снова не поверили.
Кир призадумался, но ненадолго, после чего заявил, глядя честными голубыми глазами, что да, дело не в том. А вот есть секретный метод. Чтоб одна нога сухая, а вторую сунуть в ведро с водой. Тогда, мол, образуется разность сухого и мокрого потенциалов, отчего растут как водяная, так и земляная магия. Народ обалдел, озадачился… Самое смешное, что Ас самолично видел несколько цепочек мокрых следов по этажу, от комнат к туалету. Из одной правой или одной левой ноги.
Но в конце концов правда – что так можно качать и мерить резерв – выплыла наружу. А сумасшествие – заразно. И теперь посреди ночи не спало полшколы, а уборщица ругалась, что не может полы в классах помыть – на три корпуса ни одного ведра не найти – все куда-то подевались!
– Ладно, дело неплохое. Только всё ж старайтесь высыпаться – чтобы ваш энтузиазм не шёл во вред учёбе, – подытожил директор.
Мы дружно закивали.
Но на том разговор не закончился.
Минут через десять Ас поднял голову:
– Я подумал…
– Что? – дружелюбно поинтересовался лорд Росс.
– Парни ведь любят соревноваться, чем бы ни занимались. Я уже сейчас каждое утро слышу разговоры в умывалке, сколько у кого вёдер резерва. Думаю, Росс, тебе надо выступить на линейке. Рассказать об этом методе – только нас с Тим не поминай, ни к чему это. Похвалить. Предложить выдать вёдра всем желающим. Но обязательно напомнить об осторожности – чтобы себя не пережгли. Причём пугнуть посильнее. И перечислить признаки – тошноту, головокружение, темноту в глазах, потерю сознания. А на этаже можно повесить график – пусть парни соревнуются, интереснее будет. Но есть нюанс. Допустим, у меня сейчас двадцать семь вёдер. А у Тим целых тридцать два. Но мы совсем не хотим, чтобы об этом узнали Миира или Були, которые по вредности или по наивности растреплют услышанное кому не следует. Вопрос – а как же тогда соревноваться, если маги свой резерв, свой предел стараются держать в секрете? Ответ – известно, что приращение идёт в долях от уже достигнутого. И вот сами эти доли – не секрет. Дал прирост в пять процентов за месяц – молодец! У кого больше всех – тот и выиграл. Так будет и интересно, и безопасно. А победителя за год или за семестр можно как-нибудь награждать. Скажем, кинжалом с эмблемой школы плюс экскурсией с лордом Лином в Ларран.
– Аскани, ты подиректорствовать не хочешь? – улыбнулся Росс. – У тебя бы вышло. Принимаю. Накупим одинаковых вёдер, и пусть дерзают…
Мы кивнули снова.
После двух Советов Лордов Аскани получил неожиданное предложение от главы Совета – герцога Саргайла. Лорд Тройлин поинтересовался, не хочет ли Аскани обучаться делу государственного управления под его руководством? А именно, для начала два раза в неделю после окончания уроков работать по пять часов в секретариате с бумагами, готовя дела к рассмотрению на заседаниях.
Ас ответил, что будет рад, но должен спросить разрешения у своего сюзерена. Сиречь у меня.
Я как-то никогда не рассматривала себя с этой точки зрения. Мне и в голову не приходило, что я могу Асу что-то разрешить или запретить. Поэтому сначала я впала в ступор. А потом решила, что это здорово – ведь для Аса искусство управления и дипломатия, как для меня магия. Да и Сайгирн с Саргайлом, чёрный с белым рядом – и звучит, и выглядит забавно.
Шон, вздохнув, выдал каждому из нас по амулету для телепортации, переносившему из любого места в школе в тот самый тупичок с ведром и шваброй во дворце. Потому что с нами не набегаешься. И не напрыгаешься. Но предупредил, что это не для игр. А потом, прикинув что-то, предложил мне по вторникам – как раз в то время, когда Ас разбирает бумажки в секретариате, – работать в алхимической лаборатории в Ларране. Не прямо сейчас, а через недельку, когда он, Шон, станет чуть посвободнее. Я без раздумий согласилась – интересно же!
Было чуть жаль, что придётся пропускать работу в алхимическом кабинете… но я сама начала чувствовать, что переросла. Полтора года я, как морская губка воду, впитывала новые знания, умения, навыки, которыми щедро делился лорд Росс. И теперь сама могла бы открыть аптеку – квалификации на такое у меня уже хватило бы. А у Росса появилась Тин.
Ас, кстати, рассказал интересную вещь: оказалось, что кронпринцесса Брианн и её брат-близнец – кронпринц Мириндиэля Элдред, а также внук лорда Саргайла, с которым мы познакомились в декабре, – тринадцатилетний Рол – тоже три раза в неделю по два часа работают в секретариате Совета Лордов. Готовят и оформляют документы. Причём всем троим подкидывают бумаги, связанные с приграничьем, чтобы одну копию надо было писать на имперском, а другую – на гномьем, драконьем или эльфийском. И спрашивают за работу как со взрослых, безо всяких скидок.
Принцессу Ринон к этому делу пока не припахали. Но, как только в августе той исполнится десять, так тоже начнёт.
Сам Ас считал, что ему невероятно повезло. И интересно, и можно изнутри посмотреть на практику управления страной, и завести полезные знакомства, и словарный запас расширить так, как не дали бы три семестра сидения в классе. И тут же добавил, что всё выученное передаст мне. Чтоб не отставала.
Я в ответ обещала делиться всем, что узнаю нового о магии от Шона.
Казалось, жизнь снова входит в мирную колею.
Казалось.
* * *
Шон появился вечером, когда я мёрзла на своём обрыве, глядя вдаль.
– Привет, кузнечик.
– Привет, учитель.
– Заскочил проведать. Давненько мы с тобой не болтали.
Я прикусила губу. Значит, он не в курсе, что Мрак, который ворон, залетал ко мне намедни вечером – как раз поболтать, ну, и чтоб я его почесала.
– Да знаю я… – Шон улыбнулся. – Но не спать двадцать четыре часа в сутки я не могу. А ворон тебе, вроде, не очень мешает?
– Совсем не мешает. Мне с ним хорошо, – отозвалась я.
А что? У кого-то кошка, а у меня – ворон. Почему бы и нет?
– Так послушай. Жилу серебра у реки я расковырял. Мечи вам, как и обещано, будут к лету, их уже отдали ковать. Тому же мастеру, который делал клинки Тиану. Ящик руды на артефакты я отложил – такое всегда пригодится. Как отстроим в Сайгирне новую сокровищницу – перетащим туда, а пока пусть постоит в Ларране, целее будет. Амулеты будут тоже, как разгребусь с делами. Да, в верхней части месторождения было много больших самородков. И все голубые. Так что теперь со злобомерами проблем нет, даже можно вернуть Арисию его супницы. А вот как с вами будет казна расплачиваться – не знаю. Но отказываться от денег не вздумай. Один к ста – хороший курс, но далеко не предельный. Гномам бы ты это серебро запросто один к пятистам загнала – и тебе б ещё кланялись. Ибо – раритет!
Вторая новость – тот взрыв над горами изменил рельеф. Одна гора сплюснулась и обвалилась, как не было, две соседние сгладились. Так что у тебя недалеко от южных границ появилась новая горная долина. Немножко лысая, но зато раскорчёвывать ничего не надо. И новый – проходимый или нет – надо будет посмотреть ближе к лету – перевал на восток. Вот за этим как-то следить придётся – думаю, вам в герцогстве ни горные тролли, ни орки даром не нужны.
Да, ещё, пока не забыл – тебе личная благодарность от Владыки эльфов Мириндиэля. И приглашение погостить, как сможешь выбраться, – Шон иронически посмотрел на мои вытаращенные глаза. – Это я сделал для них полсотни злобомеров – у эльфов своя головная боль. Может, слышала – Северные горы?
Я задумалась. Да, читала. Горная цепь, отделяющая Мириндиэль от Северного моря. А что с ней не так? Хорошо же, от ледяных ветров и снежных бурь прикрывает.
– Да там нечисть будто самозарождается стадами и табунами. И горгульи каменные, и тролли, и волкодлаки, и панцирники, и даже ядовитые виверны. Бестиарий бездонный. Патрули натиск держат… но есть закавыка. А именно, пару раз там находили следы непонятно чьих неведомо куда ведущих порталов. И исключить возможность, что однажды оттуда не вывалится кто-то злой, не отловит пяток эльфов, сделав тех подчинёнными, а потом не отправит в гости к Владыке в Лариндейль, мы не можем.
– А с эльфами можно такое сделать?
– Не знаю. Может быть, и нет. Но лучше не проверять. Так что часть твоего серебра послужит дивному народу, не возражаешь?
Не возражаю. А как с драконами?
– Драконам дал десяток. У тех проще. Как думаешь, если я стану Мраком, много татуировок на мне останется? Что бы там ни было, хоть розочка на заднице? – Шон хихикнул, осёкся, уставился на меня, захлопал карими глазищами. – Ой, прости, всё время забываю, что ты – девчонка.
Ну, девчонка, и что? Розочка и розочка. Задница и задница. Ничего особенного. Если только не представлять такое на Шоне. Тогда смешно.
– Ладно, проехали. Так слушай, к чему я всё это веду. Получается, что сейчас мы постоянно отстаем от Хашурга. Он изобретает новые гадости – продвинутые алтари, татуировки, подчинённых, лезет к викингам и гномам – а мы только отбиваемся. Думаю, это непорядок. Надо как-то по-другому, а то покоя вовек не будет. Поразмысли над этим, а? Может, и сообразишь – взгляд у тебя свежий. И тебе Лариша помогает. Вдруг что в голову придёт?
И последнее. Я так понимаю, у викингов море подо льдом простоит ещё недели три. И, пока нет чистой воды, северяне сидят на своих островах. Мы решили, что сейчас – самое время прочесать Восточный архипелаг. А если успеем, и всё остальное тоже. С гномами закончили, всех живых домой вернули, чем могли – помогли. А теперь этих прищучим. Это лучше, чем потом, когда сюда или в Белый Бивень завезут дюжину алтарей, по всей стране их искать…
Понимаю. Только, выходит, Шону снова будет грозить опасность – он же вечно вперёд лезет.
– Ну, лезу. И не я один. А если не мы – то кто? – пожал плечами маг.
Я прижалась теснее, сама обнимая его за талию и прячась под чёрным рукавом.
– Кузнечик… – ласково фыркнул сверху Шон.
– А убить Хашурга нельзя?
– Вряд ли. Теоретически он бессмертен. Хотя… – хихикнул, – я тоже теоретически бессмертен. Но у тебя радикальная постановка вопроса.
– А если его можно убить, то как?
– Не знаю. Не уверен, что там есть голова, которую можно открутить. Зато знаю, с кем можно посоветоваться.
Ага, сейчас вывернет шею и уставится на юго-запад, поняла я.
– Правильно мыслишь, туда. И ещё кое-что, пока не забыл. Потому что ясно, что тебе это понадобится, душа у тебя уже драконья. Про место силы драконов – озеро Полумесяца – ты от Астер слышала. Так вот – когда пойдёшь к нему, магия будет работать не всегда и не везде. Ты привыкла решать проблемы именно волшебством. А в Драконьих горах его отнимут. Будешь, как все люди. Ходить ногами, драться кулаками. Так что прекращай отлынивать от тренировок у Бредли и Танши. Поняла?
Я закивала. Ничего себе… я и не представляла. Буду заниматься.
– А ещё плавай. – И замолчал, как в рот воды набрал.
Похоже, объяснять, зачем мне, потенциально летучей, плавать, не будут. Наверное, это подсказка, а решить задачку должна я сама.
Шон хитро покосился на меня:
– Кстати, у другого берега бухты, – кивнул в сторону длинного тёмного мазка проруби на белой глади залива, – большая жемчужная отмель. Нетронутая. С берега там спуска нет, а с моря подойти школьный барьер мешает. Я понырял, интересно. Вот, держи, всё время забываю отдать, – сунул руку в карман, потом поймал мою ладонь и высыпал туда три крупные жемчужины. – Кстати, если смотреть на раковины магическим зрением, видно, где есть жемчуг, а где пусто.
Я захлопала глазами на слабо мерцавшие в вечернем сумраке светлые горошины. Это он чего? Или?.. Подняла взгляд, посмотрела на Шона. Тот заломил бровь и подмигнул. Дошло! Это не просто подарок! Это – ещё одна подсказка! Теперь я знаю, чему именно должна научиться!
Шон кивнул и шепнул на ухо:
– Своей уховёртке намекни, но прямым текстом говорить нельзя. Пусть соображает сам!
Легко. Достаточно сказать, что собралась в пешую экскурсию по дну морскому. Ас меня не бросит… и волей-неволей освоит всё потребное.
– Да-а, кузнечик, счастье, что не я – твой жених, – усмехнулся Шон.
Опять в моей голове копается. Ну и пусть, ему можно.
Прижалась к боку Шона теснее. Мы, замолчав, уставились туда, где снежная равнина сливалась с тёмным небом.
Глава 15
Если ты рождён без крыльев, не мешай им расти.
Коко ШанельНа Советы Лордов мы с Асом ходили по четвергам. В секретариате Ас работал по вторникам и пятницам. Меня Шон забирал по вторникам. Сегодня была пятница, и я в первый раз осталась одна.
Сначала отсутствие Аскани рядом почти не чувствовалось. Было некогда. После обеда я помчалась на конюшню, чистить леваду – ночью, невзирая на календарную весну, опять навалило снега. Потом выгнала гулять лошадей. Когда кони немного набегались – занялась Волной. Я начала, по совету Аскани, учить Олю брать небольшие препятствия. Пристегивала к недоуздку корду и гоняла, заставляя прыгать через положенную на опоры жердь. Прибой играючи перемахивал через заборы в четыре локтя, а предела его не знал никто. Хихикнула – если облегчить левитацией, взмоет в небо, как дракон. А Волну надо было ещё тренировать – как рассчитывать шаг на подходе к барьеру, как отталкиваться, как приземляться.
Отзанимавшись с Олей час, отстегнула корду и, оставив лошадей гулять, пошла отбивать денники. Чем хороша школа, герцогиня ты или прачка, бегай себе с лопатой и тачкой, и никто слова не скажет.
Рано радовалась – в деннике Волны, с лопатой наперевес, меня поджидал Киран.
– Давай помогу!
– Кир, не надо. Я сама прекрасно справлюсь. И опилки не тяжелые, и мне размяться нужно. Ты ж знаешь, я, если захочу, могу денник за две минуты очистить магией… но не делаю этого специально.
– Ну не могу я сидеть на тачке, пока девчонка лопатой машет.
– Так не сиди. Займись чем-нибудь полезным.
– Я поговорить хотел. Кстати, куда Ас делся?
– Работает. У него задание другое.
– Какое?
Я покачала головой. Шон мне друг, но даже он всего не рассказывает. А я – не спрашиваю. Потому что понимаю, что моя голова – не сейф. А знаю я и так слишком много.
– Кир, у тебя ж с ментальными щитами пока не очень? Ты два дня назад жаловался, что Лихо твою хохму с подменой сочинения на морскую тему, когда ты пытался подсунуть от имени Мариза опус о верблюдах «Корабли пустыни», на лету просекло?
Киран горестно вздохнул и запустил пятерню в светлую шевелюру. Ну да, соперничество «Чаек» и «Барсов», капитанами которых были Кир и Мариз, продолжалось и зимой, когда в голкири не играли. И принимало порой самые странные формы.
– Намёк понял. Но Тим, всё же скажи, у тебя с Асом – серьёзно? Ты не передумала? Я через два месяца уеду в Галарэн, и увидимся мы только через год. Будешь ли ты ещё свободна?
– Кир, – посмотрела в голубые глаза. – Свободна я буду всегда. И если свяжу свою судьбу с кем-то, то только с тем, кто эту свободу признаёт как неотделимую часть меня. Пока я замуж не собираюсь вовсе.
Всё, хватит. В Академии расскажу, что я дракон. Но сейчас – рано. Взяла лопату:
– Кир, отойди, мне тачку подогнать к двери надо.
– Знаешь, внешне ты такая красивая, нежная, хрупкая, как цветок. А внутри твёрдая, как алмаз. Но оттого ещё желаннее…
– Кир, отвянь, а? Мне всего четырнадцать. Ас это, кстати, понимает.
– Ладно, усёк. Но знай, в Академии я тебя дождусь. А дальше – посмотрим, да?
Вот неуёмный… Как же объяснить, чтобы не обидеть, что не судьба?
На Кире проблемы не кончились. Я загнала коней в денники, обмахнула обоих щёткой, набила ясли сеном. Пока работала, меня как свербило, грызло. Вот не хватает чего-то, и всё тут! Покопавшись в себе – поняла. Я рассталась с Асом два часа назад, но уже скучаю. Мне плохо и одиноко без его ментального хмыканья, ехидных реплик, ласковых взглядов, плеча рядом. И, мало того, он сейчас в Ларране. Рядом с зеленоглазой красавицей Брианн, которая в первую же встречу проявила к Аскани явный интерес. Кто я по сравнению с ней? Захолустная девчонка, выросшая в коровьем хлеву. А она – урождённая принцесса, Асу под стать.
Обняла за шею Волну, запустила пальцы в чёрную гриву, прижалась щекой к золотистой шкуре. Вот бросят нас – и что станем делать? Оля, будто поняла, скосила на меня лиловый глаз и грустно вздохнула.
Ладно, научусь превращаться в ворону и буду на всех с ветки каркать!
Возвращаясь с конюшни, я своевременно засекла караулившего меня у мостика через канаву Кая. Заскрежетав зубами, накинула невидимость, спрятав на всякий случай и ауру. Приподнялась в воздух – ни следов, ни шагов. И тихонько полетела вдоль тропы. Вот ведь делать человеку нечего! Сидел бы лучше, медитировал, занимался – пробился бы в люди и без герцогинь. Хотя странно. Вроде и парень симпатичный и неплохой – а посмотрю на него, как по сердцу когтем царапает. Что-то не то, а что – непонятно. Аура выглядит нормальной, никаких тебе серых пятен. Ну да, две сестры-бесприданницы – это проблема. Если только не вспоминать, кем была я сама лишь два года назад. И как должна я поступить? Сейчас у герцогства появились средства. Но обязана ли я их тратить на приданое неизвестным мне девицам? Точнее, даже не так. Я могла бы предложить Каю заём лет на десять – чтобы отдавать было нетрудно. Но я не видела, чтобы он – старался. Ходить за мной следом, переодеваясь по четыре раза на дню и мерцая очами, – это не старание. Ладно, посмотрю, примет ли он участие в соревнованиях с вёдрами. До конца года время ещё есть – вот и погляжу. Если уклонится – это само по себе ответ. Тогда пусть ищет себе в Китовом Киле богатую купеческую дочку – та будет счастлива! А если примет вызов и окажется в пятёрке лучших – подумаю, как помочь.
К ужину я уже извелась. Сделала уроки. Выучила с тоски тридцать новых драконьих рун и лишний параграф по истории. Приготовила задание по начертательной геометрии. Помедитировала. И отправилась в кабинет алхимии – доставать жалобами Тин. Та терпеть нытьё не стала, а усадила меня за приготовление актуальных сборов от зубной боли с будрой, тысячелистником и шалфеем. Сама уселась напротив, раскрыла брошюрку из нескольких листочков:
– Вот. Купила на рынке. Народная медицина и траволечение. Как раз о зубах. Слушаешь?
Я кивнула.
– «Мелко порезанный лук репчатый заверните в тряпочку и положите в ухо с противоположной от больного зуба стороны».
Я вытаращилась на Тин и часто заморгала. В ухо? Неожиданное решение.
– Слушай дальше. «Зубная боль пройдет, если со стороны больного зуба вложить в ухо корешок подорожника».
Я хихикнула. Подорожник – это ж не петрушка какая или там одуванчик, у которых корень одной морковкой. У него корешки, как у лютика, – мочалкой врастопырку! Как их в ухо совать? Росс, сохраняя на лице серьёзность, поинтересовался:
– А объяснение, почему кладут в разные уши, в книжке есть?
– Наверное, чтобы методы можно было сочетать? – пожала плечами Тин.
– А что ещё интересного там предлагают?
– Ну, если и это не поможет, советуют ниже затылка привязать горячую тряпку с горчицей.
Я прикусила костяшку пальца, чтобы не засмеяться и не сбить Тин. Хотелось узнать, что там дальше понаписано. Хандру, кстати, как паутину веником смело.
– А остальные рецепты? – поинтересовался директор.
– Остальные вполне осмысленны. Спиртовые настойки трав вроде хвоща полевого или календулы. Вообще, – сестра пролистнула брошюрку, – настаивать можно всё, что угодно. Если на спирту. От ивовой коры до пережжённых черешков тыквы. И всё – вот странно! – помогает.
– Если на спирту, – согласно кивнул тёмной головой Росс.
Ас появился чуть ли не в десять вечера, когда я уже извелась сама и замучила Бриту. Возник у себя в комнате – я сразу засекла огонёк в контрольной сети – и кратчайшим путём – через окно – рванул к нам. Я кинулась раскрывать створки, а он бросился ко мне, сгрёб в охапку, прижал к себе:
– Тим! Я так соскучился! Это невозможно, когда тебя нет рядом!
Подняла лицо, глядя в тёмные глаза, и сбросила ментальный щит, передавая, как мне было без него плохо. И только сейчас сообразила, что сегодня – впервые больше чем за полтора года – мы расстались на целых шесть часов!
«Пойдём ко мне! Сегодня ты спишь у меня! Бери свой балахон, остальное, что нужно, и полетели!»
Бри умильно захлопала голубыми глазами вслед, когда мы, держась за руки, шагнули с подоконника наружу, на пару секунд зависли в воздухе, захлопывая магией створки, и спланировали на этаж вниз, к Асу.
– Прости, мне пришлось задержаться, доделать работу.
Пока говорил, держал меня за рукав, словно отпустить не мог.
Мы улеглись на бок, нос к носу, колени к коленям, переплели пальцы рук. Натянули по уши одеяло. Закончив обустраиваться, дружно выдали «Уф-ф!», а потом засмеялись.
– Ну как же я скучал! – помотал головой Ас. – Я так привык слышать, чувствовать тебя рядом… В первый момент показалось, что оглох. Меня о чём-то спрашивают – а я не слышу, пытаюсь дотянуться до тебя.
– Как там Брианн и Элдред? Они действительно работают в Совете Лордов?
– Да. Только боюсь, что отвечал принцессе невпопад – думал о тебе. Ну чего сопишь опять, как ёжик? – и часто заморгал чёрными ресницами: – Тим, ты что, ревнуешь?
Не знаю. Но от мысли, что он не со мной, а с кем-то ещё, в глазах темно и кишки узлом завязываются…
– М-да, выражаешься не слишком поэтично, зато доходчиво, – засмеялся Ас. – Повторяю: если хочешь, давай сходим в Храм тут или прыгнем в Ларран – как тебе больше нравится – и поженимся. Перестанешь волноваться о принцессах. Как, Тими?
Может быть, и вправду?..
Странно до чего. Получается, что Аскани стал для меня дороже и вожделенной свободы, и незамутнённого одиночества на обрыве. Что без него всё это уже и не мило, не радует и не греет.
– Решайся. А потом станем драконами и будем летать вместе. Где хочешь – хоть в Драконьих горах, хоть здесь.
Я уткнулась носом ему в плечо и озадаченно засопела. Не-е… вот так сразу – и замуж? Я не готова!
Ас затрясся от смеха.
– Ну ты драконица на сене!
Я захихикала тоже. А потом заговорила:
– Ас, тут кое-что в голове крутится, покоя не дает.
– Что?
– Тот сон, когда я серебряную жилу нашла. Я хотела посмотреть на бой богов, но Лариша сказала, что нельзя. Что если Хашург меня заметит – мне не жить.
– И? – насторожился Аскани.
– Получается, всё было как бы реально. Словно мне не просто показали, что случилось когда-то, на заре времён, а перенесли туда. Понимаешь? И вот, кровавый дождь… То, что это была кровь хороших богов, я поняла. Потому что от неё обыкновенное серебро превратилось в голубое, которое не терпит зла.
– И? – подтолкнул Ас.
– Я же тоже была вся в этой крови. Вымазалась и вымокла насквозь.
Замолчала. Если сейчас он начнёт шутить, что уж столько времени прошло, а я ещё не посинела, значит, рассказала зря…
– Понял. Давай разберёмся по порядку. Первая вилка – было ли происходившее лично для тебя реально или просто видением, да? Если ты была только зрителем – или там был твой фантом, который передавал увиденное спящей тут, в Китовом Киле, тебе, – то и беспокоиться не о чем. Я оцениваю такую вероятность в три четверти. Согласна?
Кивнула. Да, это совпадает с моими прикидками.
– Кровь лилась не только на тебя и на серебро, но и вокруг. Но, кроме серебра, ничего не изменилось. Получается, не вся материя реагирует на божественные эманации. С землёй, камнями, травой – ну, что там ещё было? – не происходило ведь ничего странного? То есть имеется хорошая вероятность, что и ты – просто вымокла. А то бы побережье полнилось слухами и мифами о бессмертных песцах и сверхмогучих евражках.
Я засмеялась. Ну и скажет же!
– Но, поскольку за летописный период в две тысячи лет никто не встретил аномально живучих леммингов или северных оленей с вечными блохами, примем за истину, что не всё мокрое – божественное.
Я вцепилась зубами в угол подушки. Мокрая божественная блоха – слов нет…
– Этой вероятности я бы тоже дал вес три четверти. Хоть ты и герцогиня, но всё ж ближе к сусликам, чем к драгметаллам. Перемножаем вероятности, получаем одну шестнадцатую или же шесть процентов против девяносто четырёх, что ничего судьбоносного не случилось. При таких шансах я бы спал спокойно. Тем более что прошло столько времени, а на тебе это вроде бы никак не сказалось.
– Резерв растёт… Просто прёт. Сегодня мерила – тридцать четыре ведра.
– То самое, что объяснял нам Шон – прирост от уже достигнутого. И кому левый дракон каждую субботу кулинарные курсы устраивает? Кто в чужих мозгах варится? – улыбнулся Ас. – Ты ж по математике с физикой и химией меня теперь за пояс заткнёшь. А в шахматы я с тобой вообще играть больше не буду – сплошная травма для мужского самолюбия. Подожду, пока свой дракон отрастёт, – и вот тогда расквитаюсь!
Опять шутит. Но и правда, беспокойство ушло.
– Значит, думаешь, ничего страшного?
– Страшного, точно, ничего. Лариша тебе помогает. Под страшное она бы тебя не подвела – показала бы нужное как-нибудь по-другому. Вот странное – это может быть… хотя сама видишь, вероятность крайне мала. Ты с Шоном об этом говорила?
– Нет.
Ас расцвёл, ему явно было приятно, что к нему я обратилась первому. Но потом чуть качнул темноволосой головой:
– Поговори. Он может знать или может что-то увидеть. А если и он не знает, то и впрямь беспокоиться не о чем. Иди ко мне ближе, звёздочка моя…
Утром, пока чистила зубы уже на своём этаже, подвела итоги вечернего разговора. Во-первых, не дёргаюсь из-за этой крови – ну мало ли что во сне привиделось? Во-вторых, как засядем сегодня за практическую магию, покопаюсь, поищу в учебнике, как делать амулеты для связи на расстоянии. Вот как Шонов, который у меня висит на шее. И сделаю для себя и Аса пару – вдруг моих сил уже хватит докричаться до Ларрана? И ой, я же вчера чуть не в первый раз забыла из-за Аса послать вечерний привет Шону… нехорошо-то как.
Сунув руку в ворот туники, зажала в кулаке тёмный лунный камень:
«Шон, доброе утро и спасибо тебе! Прости, я вчера вечером…»
«Кузнечик! Это у вас – семь. В Ларране – пять утра! Но спасибо…»
Следом пришло чёткое ощущение зевка.
Я смутилась – ну вот, не подумала, и попала пальцем в небо…
На уроках я была рассеянной, вертелась в голове и всё никак не давала себя поймать какая-то мысль. На геометрии Ас не выдержал:
«Тим, да что с тобой творится? Нам Дэрек что сказал рисовать?»
«Пересечение конусов».
«А у тебя что?»
Я, хлопая глазами, уставилась на лист с парой падающих друг на друга кривоватых четырёхгранных пирамид. Упс. Хорошо, что заклинание для чистки одежды отлично работает и для бумаги…
На последнем уроке, физкультуре, Сианург устроил привычный кросс. Я уже поняла, что для нашего бывшего куратора нормой жизни было хоть раз в день поноситься вволю кругами вокруг школы с флигелями. Лучше – в компании стонущих адептов. Так что обделённым не оставался ни один класс. Интересно, что к этой народной забаве охотно присоединялся не только Бредли, но и наше Лихо синеглазое. Когда лорд Танши возжелал размяться в первый раз, дело чуть не кончилось катастрофой. Потому как Сианург твёрдо решил загонять субтильного дракона до полусмерти. А дракон никак не желал помирать и легко трусил рядом, время от времени задирая нос, чтобы полюбоваться облачками в небе. Загнанными оказались студенты – потому что Сианург наращивал и наращивал темп, Лихо делало вид, что не замечает физкультурниковых потуг, а все остальные после седьмого круга сумасшедшего галопа сошли с дистанции, дыша как запалённые лошади, и попадали. Тот урок закончился боевой ничьей. Лихо пожало плечиками и, посвистывая, танцующей походочкой двинулось по своим делам. Сианург вытирал мокрый лоб и скрежетал зубами, глядя вслед.
Мы с Асом традиционно трусили плечом к плечу, преданно вперившись в сияющий путеводной звездой Сианургов затылок. Ас ещё и умудрялся ментально напевать на бегу песню об отважном Тирсе. И в самом деле, переставлять ноги в такт было заметно легче. Кстати, я уже рассказала Асу, что для роста резерва тренировки нужны не меньше медитаций. И что однажды нам с ним потребуется быть сильными и выносливыми безо всякой магии. Ас проникся.
Вывернув из-за угла библиотечного флигеля, мы с разгону чуть не протаранили кучку адептов, столпившихся вокруг сидящей на снегу Дайры. Дайрино лицо было в бурых разводах, светлая чёлка слиплась от крови.
Поддерживающий Дайру за плечи Варин обернулся к нам:
– Ей под ноги отколовшийся кусок сосульки попал. Подвернула лодыжку, упала, ушибла колено и сильно рассадила лоб. Ярути уже за лордом Россом побежал.
Ну да, раны на лице – самые противные. Кровь из них так и хлещет.
– Дай посмотрю, – Ас опустился на колени.
– А ты что, умеешь?
– Потом, не отвлекай. – Сложенная лодочкой ладонь Аскани легла на Дайрин лоб. – Ссадина неглубокая, просто длинная. Обо что ты так?
– Шрам будет? – простонала Дайра вместо ответа.
– Думаю, нет. – Ас взглянул на меня. – Тим, кровь аккуратно убрать сможешь?
Конечно, смогу. Столько раз подобное делала… Сосредоточилась… ну вот, всё! И округлила глаза – до меня дошло то, что вертелось в голове, не давая себя поймать, весь день. Кровь! Есть способ проверить, изменилась ли я!
Дайра уже, прихрамывая, поковыляла к зеркалу в вестибюле – смотреть на залеченный лоб. Росс появился, обнаружил, что разобрались без него, дал пострадавшей освобождение от следующего занятия по физкультуре, чтобы прошло колено, и снова ушёл на прерванный урок. А я всё стояла, глядя невидящими глазами в пространство.
– Ти-им! Не спи! Побежали дальше – нам ещё двадцать минут круги мотать… – дёрнул меня за рукав Ас.
Ладно, бежим.
Я еле дотерпела до конца урока. А потом, будто и не носилась целый час, дунула к себе в комнату. Ас полетел следом.
Примчалась, выдернула драконьей нитью из-под шкафа свой кошель, высыпала деньги на кровать. Выбрала самую новую, ещё блестящую серебряную монету. Положила на левую ладонь. А затем кольнула драконьей нитью безымянный палец на правой руке, дождалась, пока набухнет большая алая капля, и впечатала её в серебро. Ну?! Произойдет что-нибудь?
Подождала, считая до ста. Потом, не заморачиваясь с магией, макнула монетку в своё ведро с водой. Уставилась на сияющий кружок. Ни-че-го! Не поголубела! Потёрла, повертела так и эдак. Не, точно, какой была, такой и осталась… Уф, пронесло.
Самое странное, что я даже не знала, обрадована или огорчена. Чуда и хотелось – и одновременно я его боялась.
– Ну вот. Ты пока не богиня. И свататься к тебе ещё и Дианур не придёт, – блеснул зубами Аскани. – И не огорчайся. Подумай лучше, так ли хорошо было бы, если б твоя кровь оказалась единственным в Империи источником голубого серебра?
При такой постановке вопроса – однозначно нет.
Молочная корова счастливее…
Ночью, до того, как нырнуть в сознание Мрака, я рассказала обо всём Шону.
Брита мирно спала на соседней кровати, Ас – внизу… А мы с Шоном лежали нос к носу и рассуждали о божественном.
– Ну, тут один ответ и один вопрос, – Шон повёл острым плечом. – Ответ ты и без меня получишь рано или поздно. Одна из сражавшихся с Хашургом в тучах – та, с юго-запада. От неё плохого не жди.
Угу. Только подарки вроде осеннего испытания, которое мне чуть душу наизнанку не вывернуло. А другая, другая… Древних народов ведь два, да? Кроме драконов есть эльфы. Их же тоже кто-то сотворил? Хотя к ним я, вроде бы, отношения не имею.
– Да как сказать, – усмехнулся Шон. – Аскани имеет. И Элдред, который меня сегодня о тебе спрашивал, если захочешь – эльфийкой сделает.
Как это эльфийкой?
– Ну, не совсем. На три четверти. Есть у него такая возможность.
А на кой я Элдреду этому сдалась? Мы ж общались всего два часа три месяца назад!
– Ну да, два часа. И ты не ныла, не кокетничала, не подлизывалась, веником носилась по дворцу в поисках Ри, была любопытной, но в меру. А ещё мне сообщили, будто я сам не знаю, что ты симпатичная, соображаешь, и с характером.
Угу. Но Шон со своим протеже Элдредом недотягивает. Вот Ас сегодня меня начал прямо за Дианура сватать!
Шон вылупился на меня так, словно у меня на плечах вторая башка отросла. Козлиная. Мотнул головой:
– Ты бы лучше таким не шутила… Ну ладно, марьяжные планы – это всё фигня. А про серебро хочу спросить вот что: о чём ты думала, когда размазывала кровь по монете?
А я помню? Попробовала сосредоточиться, воссоздать в памяти сцену. И ойкнула. Потому что поняла, что мечтала, желала, просто молилась о том, чтобы ничего не получилось.
– А драконья магия – это именно магия плюс желание, кузнечик. Давай-ка я в тебя загляну, посмотрю сам, и что у тебя с кровью, и почему резерв прёт как на дрожжах. Я уже набрал хорошую статистику по другим имперским драконятам, так вы с Асом в пятёрке сильнейших.
Интересно. С одной стороны, приятно, что мы – среди лучших. С другой – выходит, несмотря на все наши потуги и старания, есть кто-то не хуже нас.
Сбросив щиты, уставилась в карие глаза.
– Ну, рад сообщить, что ты пока человек.
А что, были сомнения?
– Там, где дело заходит о богах, можно ждать любых сюрпризов, – улыбнулся Шон. – Помнишь, я говорил, что – если не поостережёшься – станешь орудием? Я не шутил. Ну ладно… вернёмся на землю, к тому, что понятно. Значит, один стимул – ты и впрямь влюбилась, причём по уши. Только будь поосторожнее – вам ещё года три продержаться надо.
Я почувствовала, что краснею. А ещё стало чуть-чуть обидно. Он так легко это говорит… выходит, ему всё равно?
– Клещ ты вредный! Что же ты творишь? А если б не было всё равно, что б ты с этим делать стала? – взгляд Шона стал внимательным и чуть грустным.
Протянув руку, дотронулась пальцем до его лица – он не протестовал. Как бы сказать, что любить я буду его всегда, просто Ас – это другое…
– Не бери в голову, кузнечик. Давай о деле. Итак, ты влюбилась. И занимаешься хорошо. И Мрак тебе помогает, как может. Кстати, думаю, время погружения можно увеличить – ты тянешь нормально. В общем, никаких отклонений в тебе я не вижу, а что прёшь, как овощ на хорошо унавоженной грядке, – так продолжай в том же духе – далеко полетишь.
Очень лирично, да. Интересно, какой именно далеко летающий овощ, произнося эту дивную тираду, он представлял? Или то был корнеплод?
– Всё, передаю контроль Мраку. Готова?
– Шон, подожди…
– Что?
Сама не знаю. Просто хочу ещё минутку на него посмотреть.
– Кузнечик, кончай глазами хлопать. Подползай ближе, дракошкина личинка, и тыкайся лбом – я для тебя шею сворачивать не намерен.
Сейчас наши занятия с Мраком были другими. Я уже не просто смотрела, а пробовала действовать, манипулировать, составлять и сопоставлять кусочки в этом странном текучем цветном мире. Дракон предлагал мне похожие на головоломки задачи… а я пыталась сообразить, что от меня надо, и сделать это. Найти недостающее звено. Предсказать итог. Почувствовать ошибку. Рассчитать кратчайший путь… Мозги кипели. Я мучилась на грани возможностей и одновременно наслаждалась происходящим. А ещё подхлёстывала мысль, что в следующий раз я сумею чуть больше. Пусть на самую капельку… но ведь и океан состоит из капель!
– Так, на сегодня достаточно. Мокрая, как мышь, и глазки в кучку не собираются, – усмехнулся Мрак. – Не думал, что будет так интересно учить недолетку.
– А драконы все так могут? – Я открыла глаза, и тут же зажмурилась снова – перед носом мерцали и покачивались огненные круги.
– Нет. Нужен склад ума, знания и желание. Спи!
– Спасибо тебе! – зевнула я в ответ. – Останешься тут?
– Ладно. Хотя Шон будет ругаться.
Ну и пусть. Зато нам, неспящим, сейчас хорошо!
Притянула его рукав, ткнулась носом, втягивая родной запах дождя.
Даже отлично.
Глава 16
Эта теория недостаточно безумна, чтобы быть верной.
Н. БорЗато на следующее утро настроение было поганым. Потому как вело, качало и мутило. То, что нельзя магичить, счастья тоже не добавляло. Зашедший к нам перед завтраком Ас только усмехнулся и чмокнул меня в лоб:
– Давай в трапезную отведу, а то сама с лестницы грохнешься.
– Я есть не хочу, – помотала я головой и тут же об этом пожалела: перед глазами заплясали радужные сполохи, а к горлу подкатила тошнота.
– Надо. Съешь булку, запьёшь тайрой.
Слушавшая разговор Бри согласно закивала головой – в пользу булок подруга верила свято. Я с тоской поглядела на неё – вот сейчас поест и с Заком, Киром и Ливом пойдёт в город – веселиться на воскресной ярмарке. А я – хлюпнула носом, – второй год сижу взаперти тут, за каменным забором. Даже в Зелёной Благодени свободы было больше, эх-х…
Ас, на которого я всё это вылила, когда мы вернулись с завтрака, сказал, что у меня сплин из-за головной боли. Я полезла в свой энциклопедический словарь, выяснять, что такое «сплин» – и обнаружила, что не могу читать, – буквы перед глазами плывут и пляшут. Наверное, мы всё же вчера переборщили, то есть передраконили. Хотя объяснение было коротеньким, из одного слова, и чисто на упрямстве я его разобрала – хандра.
– Полечить голову? – пожалел меня друг.
– Не уверена, что можно, – вздохнула я, потёршись об Асово плечо лбом. – Думаю, что это как после тренировок, когда мышцы болят из-за молочной кислоты в них. Надо, чтобы само прошло…
– Долго вы ещё собираетесь продолжать этот мозговорот?
– Не знаю. Мрак говорит, что польза есть. Что я вся теперь креативная, с мозгами набекрень и с эйдетическим мышлением вдобавок к нормальному логическому. И резерв просто прёт. Правда, – потупилась, – основной причиной последнего Шон считает то, что я влюбилась.
– Да-а?! – заинтересовался Ас, придвигаясь ещё ближе.
– Но непонятно, а почему у меня быстрее, чем у тебя? Ты что, любишь меня меньше? – решила повредничать я.
– Определённо не меньше, – ткнулся он носом мне в макушку. – Я жениться готов, а ты замуж не рвёшься. И кончай бухтеть. Возникла мысль, что можно попробовать ходить гулять в Ларран. А что? Амулеты нормально подзаряжаются, если пользоваться ими раз в день. А в столице герцоги Сайгирн точно ни одной собаке не нужны. Давай спросим разрешения у Росса? Подумай! В Ларране уже весна!
Перевела взгляд за окно, на лежащий снаружи на подоконнике валик снега, покрытый похожей на сахарную глазурь корочкой наста, – тут, в Китовом Киле, до растаявшего снега и цветущей мать-и-мачехи ещё пилить и пилить. Месяц, не меньше. Может, и правда поговорить с Россом?
Закончился диалог тем, что Ас уговорил меня одеться потеплее и уволок кататься на горку, а потом, когда вывалялись в снегу, промочили ноги и охрипли от воплей и хохота, – на конюшню. И предложил, пока обихаживаем лошадей, поразмыслить о том, что во вторник нам обоим в Ларран: ему – в Совет Лордов, а мне – в первый раз в лабораторию Шона, учиться неведомо чему. А это уж всяко покруче каруселей на базарной площади в нашем Китовом Киле.
Я согласно закивала – до вторника дотерплю.
К понедельнику головная боль прошла. Похоже, я приспосабливалась…
А Лихо сочло мои успехи в ноговыворачивании и рукозаламывании достаточными, чтобы осчастливить новым упражнением – теперь не на гибкость и растяжки, а на точность и скорость реакции. Дракон сотворил чучело-мишень с семью кружками-метками на нём. Лоб, сердце, солнечное сплетение и по одной на каждой конечности. Дал мне в руки палку длиной в полтора локтя и объяснил задачу: как метка замерцает – бить в центр. Если не промажу – кружок погаснет и загорится следующий. Какой именно – заранее неизвестно. А задание – наращивать темп, поражая цель быстрее и быстрее, но не уменьшая силы ударов и не теряя точности. Я кивала. Вроде, всё понятно. Кроме одного – палкой-то зачем? Аршисса дерётся руками и ногами, Бредли или Шон – мечами. А деревяшка – несерьёзно как-то.
Второго истукана Лихо сотворило для Аса. И тоже всучило палку.
Мы переглянулись и пожали плечами. Ладно, палками так палками… Наверное, Лихо знает, что творит.
* * *
– Значит, смотри, – Шон ткнул пальцем в белую линию на полу. – С той стороны делай, что хочешь, а сюда заходишь только под моим присмотром. Потому что опасно.
Я кивнула, одновременно оглядывая лабораторию.
Большая – с наш музей. Стены чёрные – небось, драконий базальт. Окон нет, потому как мы под землёй. Потолок сводами – понятно, и воздуха больше, и красивше, и арки прочнее горизонтальной плоскости. В стене под потолком пара дыр, забранных решёткой – вытяжка. Пол каменный, голый – тоже ясно – горючим коврам, которые можно попортить, опрокинув склянку с кислотой, тут не место. Одна дверь, через которую мы вошли из коридора – деревянная, толстенная, обитая железными полосами. Прищурилась магическим зрением – ага, а дело-то не в дереве – там такой клубок фиг знает чего понаверчен! А в дальнем конце комнаты ещё две двери – узкие, каменные. Интересно, что за ними?
– За одной кладовка, ну, кости, сено и химикаты всякие, за другой – экранированное помещение для опасных экспериментов, – блеснул зубами Шон.
Хмыкнула – можно подумать, у него есть не опасные. Вон, опять весь подол балахона в дырах с обугленными краями. Кстати, а почему он мантию щитом не закрывает? Наверняка мог бы!
– Потому. Чтобы помнить, что есть вещи, которые нужно делать очень аккуратно, но и это не всегда спасает. В общем, чтобы не расслабляться, поняла?
Поняла, интересный подход. Ладно, смотрю дальше.
Центр комнаты занимали два длинных стола со всякой алхимической утварью, свитками, книгами, листами с формулами и набросками – так сказать, творческий бардак во всей красе. А вдоль двух дальних стен шли сплошняком шкафы и стеллажи. Сколько книг! – мечта-а… Сделала шаг к стеллажам – поглядеть поближе – и ойкнула: из полумрака одной из ниш на меня кто-то смотрел. А, увидев мою реакцию, подмигнул и хихикнул.
– Привет!
Нагнулась и заморгала. Третья полка снизу в большом стеллаже в торце комнаты оказалась пустой – без книг. Получилась длинная – почти в четыре локтя – ниша шириной в локоть. И в ней устроилась с толстым томом принцесса Ринон.
– Привет, – неуверенно отозвалась я.
Интересно, здороваясь с принцессой, я должна делать реверанс? Как-то глупо. Она кверху задом лежит в шкафу, а я перед ней вприсядку. И как обращаться, непонятно.
– Мы знакомы. Ты – Тим. А я – Ринон. Можно просто Ри. И я тут занимаюсь. Это ты сделала кривые зеркала, да?
– Привет, Ри, – повторила я. И кивнула: – Я.
– Хочешь, для тебя ещё одну полку освободим? Тут уютно и удобно, – дружелюбно предложила девочка. И тут же перескочила на другое: – А у тебя драконья и человечья магии уже есть? У меня пока, – смешно надула губу, – упс! Учу теорию впрок. Говорят, ещё года два ждать придётся.
– Ты её не слушай, – посоветовал Шон. – Ри хватает эльфийской, чтобы регулярно весь дворец на уши ставить. Тут у нас неделю назад парад Гвардии был, знать собралась, именитых горожан пригласили – так Ри додумалась последним подразделением построить и отправить маршировать все дворцовые латы и доспехи. И ведь правильно всё сообразила – наложила невидимость и полог тишины, а сняла только тогда, когда начался марш! – в голосе Шона звучали гордость и одобрение.
– Ага, весело получилось! – блеснула Ри зелёными глазами.
Я хихикнула, представив выпученные глаза и раскрытые рты именитых горожан.
– Так, познакомились, лясы точить кончаем, – голос Шона стал серьёзным. – Ри, если ты уже проработала третий параграф, займись четвёртым – вечером погоняю по обоим. Тим, иди сюда. Вот тебе книга по растительным ядам, тут есть всё, что можно найти в Империи, от тундровых лишайников до уртаби. Её станешь читать, когда я буду занят, – плюхнул на стол передо мной увесистый том в замусоленной коричневой коже. – А вторая наша задача – развить твоё магическое зрение. Хочу, чтобы ты научилась распознавать на взгляд состав вещества. Сначала металлы, потом двухкомпонентные субстанции попроще, а в перспективе – сложные соединения. Это – первый шаг к трансмутации на профессиональном уровне.
Ух ты! Из кожи вылезу…
«Тим! Ты там как?»
Ас? Я его слышу? Хорошо-то как!
«Интересно! Тут Ринон, а мне дали потрясающую книгу о ядах!»
«А у меня замечательное дело о рухнувшей на границе двух владений горе, в которой открылась золотая жила. Тоже интересно».
Пять часов пролетели как пять минут.
Если б можно было – я б тут и осталась. Тем более что в какой-то момент Шон исчез и вернулся с корзиной выпечки и кувшином клюквенного морса.
И да, это стократ лучше любых ярмарок.
На прощанье Шон, ведущий меня по винтовой лестнице на встречу с закончившим работу Асом, похвастался:
– Гляди, сделал! – И показал левое запястье, обвитое светлым браслетом со вставленным в него знакомым кристаллом кварца. – Пассивный алтарь засекает за пол-лиги.
Я кивнула. Ну да, без изысков, сечение полоски металла – полукруглое, чтоб к руке прилегало удобно и объём был максимален. Объём…
В голове мелькнула какая-то мысль. Наморщила лоб, пытаясь понять – что ж это было?
Идущий впереди Шон как понял – обернулся, насторожился.
– Кузнечик? – и поднял руку, чтобы привычным движением взъерошить волосы. Широкий рукав мантии раскрылся чёрным крылом.
Вот!
– Шон! А если надо не объём, а площадь?
– Что площадь?
– Если важен не объём злобомера, а площадь его поверхности? Как у зелёного листа, который поглощает солнечный свет? Или вот – помнишь, ты объяснял мне про то, как ловят эфирные волны?
Шон застыл на несколько секунд, переваривая сказанное, потом мотнул головой:
– Так, хватаем Аса, летим в Китовый Киль и пробуем. Потому как мы уже споткнулись на том, что викинговские острова – это не узкие гномьи ходы под горами. Допустим, их хольмы и ньёрги мы прочешем. Но кто сказал, что в какой-нибудь пещерке в трёх лигах от деревни не спрятано капище? А обшаривать всё у нас народу не хватит. Позвали драконов – откликнулась почти сотня. Это хорошо… но ты ж знаешь, острова идут полосой шириной почти в пятьсот лиг с севера на юг и – с разрывами – длиной в три тысячи лиг с запада на восток.
Ну да, с учетом акватории – всяких проливов и внутренних морей – выходит площадь в четверть Империи. Попробуй осмотри все рифы, прибрежные гроты, фьорды и острова. Как одинокую блоху на живом медведе искать…
Десять минут спустя – вместо того чтобы идти ужинать – я с Шоном засела в своей пещере под обрывом. Аса я отправила в трапезную, наказав взять порцию и для меня, прикрыть невидимостью и упереть из столовой в комнату. А уж подогреть я сумею. Жених хмыкнул, укоризненно взглянул на Шона, но согласился.
Шон отсоединил от своего браслета кристалл и вручил загогулину из голубого серебра мне.
– Дерзай!
А у меня начался мандраж – стало страшно, а вдруг испорчу? Представила таких сто штук – из чистого золота, и как я их все одним взглядом превращаю в мусор. Ужас! Я же всегда плавила металлы магией. А вдруг так нельзя? Вдруг серебро перестанет быть голубым, волшебным? Вдруг его нужно ковать?
– Я – сама понимаешь – магией делал, а не молотом махал. Так что давай. И не дёргайся со своими «вдругами» – у нас ещё есть.
Ладно. Раз Шон согласен положиться на мою интуицию – буду интуичить. Посмотрела на браслет. Можно просто расплющить в наруч. И проверить – изменится что-то или нет. Если станет лучше – тогда уж экспериментировать – поразмыслив, без спешки – дальше.
Вперилась в браслет. Тот послушно потёк под моим взглядом. Вот, знаю, как! Ровная колбаска расплылась – середина стала овальной, потом из неё выросла голова с клювом и – внизу – хвост из нескольких символически намеченных перьев. Обхватывающие руку дужки превратились в распахнутые крылья. Ворон, ага! А кристалл будет вместо глаза.
– Ну, кузнечик, ты даёшь! – Шон прищёлкнул языком и нацепил моё рукомесло на запястье. Приложил кристалл.
М-да, великоват глазик вышел… Не ворон, а стрекоза. Точнее, одноглазый пернатый стрекозёл.
Шон покосился на меня, хмыкнул:
– Пошли на Луну, проверим.
Новый браслет засекал пассивный жертвенник на расстоянии почти в полторы лиги. Выходило, что без дополнительных затрат голубого серебра мне удалось увеличить чувствительность злобомера почти втрое.
Шон почесал в затылке:
– Как ты догадалась?
– Не знаю. Как в шахматы играю. Сперва ты браслет показал, и я задумалась о форме. А потом посмотрела, как ты руку в широком рукаве поднял – словно крыло – и в мозгах щёлкнуло.
– Ясно. А не щёлкнет ли вот что: нужно делать сплошную пластину или ажурная конструкция тоже пойдёт?
Я, вспомнив, как мучилась с зеркалом в воздухе и считала на пальцах, сколько длин волн должно укладываться по толщине слоя воды для лучшего отражения, вздохнула:
– Не знаю. Думаю, нужно взять несколько кусков, одинаковых по массе, и поэкспериментировать – чтобы не двадцать раз на Луну скакать, а сравнить сразу.
– Так, что у тебя в среду по расписанию? Медитации, физкультура – фигня, можно прогулять. Математика, химия, биология, география… – гм-м – нехорошо. Согласишься пропустить для пользы дела? Смотри, что выходит: нас поджимает время. Через пару недель море начнёт вскрываться ото льда. Через три-четыре можно будет плавать между островами, снимутся с якоря и рыбаки, и купцы, и викинги. И лови их потом незнамо где. Я стараюсь тебя не втягивать – но есть ощущение, что то ли ты у нас такая талантливая, то ли через тебя нам боги подсказки дают. Мне б и в голову не пришло, что браслет нужно расплющить. А сейчас выходит, что надо срочно изготовить таких сотню с хвостом.
– А как драконы, если полетят невидимыми, будут глядеть на злобомеры?
– Драконы полетят не одни. На каждом будет эльфийский маг. Вот в его задачу и входит следить за датчиком. Не таращи глаза – такой поиск однажды уже состоялся, на то оно и Содружество, – улыбнулся Шон. – А ты молодец, хорошо сообразила! Можешь загадать желание в награду. – Хихикнул: – Только, чур, не поцелуй на Луне!
Я почувствовала, как краснею. Он что, будет тот мой осенний заскок век вспоминать?
– Почему век? Мы бессмертные, и память у нас хорошая… – блеснул зубами вредный наставник.
Вот попрошу – поленом по голове приложить! Чтоб больше не зубоскалил!
Шон подмигнул и усмехнулся:
– Смешно сопишь, как ёжик!
Нет, точно надо стукнуть! Почему даже самые умные парни – такие придурки? Ладно… Пока не передумал, скажу, чего хочу:
– Позволь мне приходить в Ларран и заниматься и по пятницам. А то я твою книгу о ядах до Академии дочитать не успею!
Шон чуть качнул головой. Интересно, почему? Ждал чего-то другого? Нет на меня времени? Или уловил, что я слегка лукавлю – дело было не только в ядах, но и в Асе – я так и не смогла привыкнуть к тому, что раз в неделю тот исчезает на целых шесть часов. А как-то пропал даже на восемь! И, когда его не было рядом, я бродила как потерянная…
Наконец Шон вздохнул и кивнул:
– Только на этой неделе никак. Начнём со следующей, ладно?
Я закивала в ответ. Асу решила пока ничего не говорить – пусть будет сюрприз! Вот закончит он работу в секретариате, а тут я и появлюсь! Интересно, он сильно обрадуется?
Всё же – и отчасти жаль – пропускать занятия не пришлось.
Первый широкий браслет – теперь в форме дракона – я изготовила руками. Ну, в смысле магией. Мы его откалибровали и подправили, чтобы чётко засекал алтари с полутора лиг. А потом я взяла столько же голубого серебра и, сосредоточившись, сделала то, чему натренировалась на подсвечниках, – использовала магию эталонных состояний, сотворив точную копию. Шон довольно присвистнул. Ас, который увязался с нами в Ларран, часто заморгал тёмными глазищами.
Я, безумно довольная собой и содеянным, потянулась к следующей заготовке – отдала приказ – и шлёпнулась в обморок. К тому моменту, как я пришла в себя на коленях у жениха, Шон налепил уже полсотни копий. Посмотрел на меня, подмигнул:
– Молодец, кузнечик! За час доделаю, с кварцем помогут Астер и Тиану, потом все наручи – для порядка – пронумерую – и даже выспаться успею! А вас сейчас отправлю домой – нечего школу прогуливать!
Ну и ну!
Но приятно, что и от нас есть хоть какая-то польза…
Кстати, Ас ехидным голосом поинтересовался, посчитала ли я цену обнаруженной жилы голубого серебра и то, на сколько сотен лет вперёд окупила эта находка наше с ним содержание? Я начала прикидывать, ойкнула от количества нулей в итоговой сумме, решила, что ошиблась, пересчитала снова, получила то же самое. Посмотрела на Аса – тот кивнул, мол, всё верно. Ладно, потом уточню у Шона, сколько точно серебра тот нарыл. Но, похоже, придётся смириться – хочу или нет, я теперь богата. Правда, без Лариши и той, с юго-запада, ничего бы не вышло. Значит, послужу им, как смогу. Но о деньгах больше не думаю – лучше помозгую, как обломать рога тому пню гнилому…
– Не волнуйся. Приведём в порядок дороги, построим в Аринде и Китовом Киле хорошие молы и маяки, соорудим ещё пару высоких мостов на каменных быках – чтобы судоходству не мешали – через Зану и Рунаю, осушим под поля пяток болот – и половину денег как корова языком… – хмыкнул Ас. – А вот половину я б положил в Имперский банк под проценты. Их одних должно хватить и на текущие нужды замка, и на содержание штата управляющих, и на наём небольшой армии. В следующий раз спрошу у леди Астер, что можно рассказать по поводу этих денег нашему Кремню. Кстати, ему б тоже злобомер не помешал – лорд Сид мотается по всему герцогству, встречается с тучей народу. Думаю, следует дать.
Я согласно кивнула.
* * *
В среду с утра по пути на линейку Брита драматическим шепотом рассказала мне, что вчера в умывальной Марианта из нашего класса поссорилась с Биной из младшего. Чуть до драки дело не дошло! Я удивилась: и что они не поделили, умывальников и горячей воды вроде хватает? Оказалось, причиной раздора стал темноволосый красавец Корин из класса, в котором раньше учились мы с Асом. Я удивилась ещё сильнее – а мне-то казалось, что Корину нравится не живая как ртуть брюнетка Марианта, и не русая тихая Бина с виолой, а наша рыжая востроносая Лисса. Брита вздохнула, что Корин хорош, но девчонкам дурить голову здоров… Лиссе он не по душе, та до сих пор сохла по Аскани. Вот Корин и ходил на танцы, а может, и не только, с Мариантой. А тут вдруг её бросил и теперь ухаживает за Биной.
– Почему бросил? – смуглая маленькая Марианта была мне симпатична. Впрочем, против Бины я тоже ничего не имела.
– Мар плакала, я попросила Зака поговорить с Корином, а тот сказал, что устал от девчонки, которая трещит без умолку как сорока. – Брита расстроенно прикусила губу.
И как тут помочь? И можно ли? Ох, не знаю. Но всё же, увижу Корина, скажу, что думаю. Нельзя так. И Марианта, и Бина – живые люди. Если обещаешь что-то кому-то, то держи слово. Или не обещай, пока не разберёшься, сможешь ли и захочешь ли держать своё слово.
Хорошо, что у нас с Бри есть надёжные, как гранитные утёсы, Ас и Зак.
Вечером я сидела у Аса в комнате. Одна. Сам Ас пошёл в библиотеку, менять прочитанные книги. А я тренировалась. Заскочивший намедни на пять минут Шон показал нам простейшее заклинание оживления. Мы сразу же замахнулись на скелеты лягушек – и позорно обломались. Лапы расползались, путались, гнулись не в ту сторону, и наши колченогие уродцы не могли не то что прыгать, но даже ползать враскорячку. Вдобавок от них всё время что-то отваливалось. Шон похихикал, глядя на наши муки, и посоветовал начать с рыб – у тех подвижных частей минимум – только и надо хвостом туда-сюда мотать.
Вот я и упражнялась это самое – мотать и болтать, не теряя при этом ни хвост, ни голову. Собрала оба скелета, подняла в воздух левитацией и стала гонять по комнате, прилежно виляя хвостами. Почувствовав, что справляюсь, добавила открывающиеся-закрывающиеся рты – так выглядело ещё забавнее.
Скелеты покружили под потолком, погонялись друг за другом… что-то скучновато. Подумав, решила устроить на Аса засаду. Пусть одна рыбёшка караулит справа от двери, а другая – слева. Ас войдет – а они ка-а-ак напрыгнут!
То-то он шарахнется!
Время шло, никто не шёл, я совсем заскучала… Позвать его, что ль, ментально, спросить – куда он там провалился?
А, вот! Вроде кто-то идёт!
Дверь открылась, я приготовилась, напряглась – и запустила обеих килек в полёт!
– Ты что, сдурела?! – взвыл Ярути, отдирая от уха вцепившийся в него подёргивающийся рыбий скелет. – Как вы все меня достали с этими двумя селёдками для двух ушей! Сколько ж можно! Ну, оговорился один раз – и прицепились! – Ярути поднёс к носу скелетик, посмотрел на него с отвращением и швырнул на пол. Поднял ногу…
Ну нет, не дам топтать мою любимую кильку! Где я новую возьму?
Послушная килька соколом взвилась под потолок и зависла там вверх хвостом. Вторая последовала за ней. Ярути произнёс что-то неразборчивое на тролльем. Потом уставился на меня:
– А Аскани где? Я, вообще-то, зашёл, чтобы он за меня лейтенанту Бредли словечко замолвил. А то я тут кое-что неудачно брякнул, и теперь меня Бредли на фехтование не пускает.
Я уже знала, что организованный директором факультатив по мечемаханию приобрел после ноябрьского нападения викингов на школу небывалую популярность, – заниматься ходили все парни и даже несколько девчонок – Тайлин, которая была близкой подругой погибшей Агаты, Рин, Дайра и ещё трое или четверо. В физкультурном зале такой толпе места уже не хватало, так что Борин облюбовал ровную поляну рядом со сторожкой за нашим парком. И там три раза в неделю по два часа гонял адептов, отрабатывая стойки и удары и проводя спарринги. Иногда к занятиям присоединялись педагоги.
На крайних деревьях повесили большие деревянные щиты с кругами для метания кинжалов и мишени для стрельбы из лука.
Но что же ляпнул Ярути, что Борин так резко его отбрил?
«Сказал Ливу, что тот с его росточком и статью только и годится, чтобы викингам на их онучах тесёмки завязывать, – донесся ментальный голос Аса. – Борин услышал, и прежде чем Лив взвился сам, накостылял Ярути и по первое, и по второе число так, что тот с плаца на четвереньках уполз. И добавил, что больше заниматься с ним не станет».
Я задохнулась от негодования. Да как эта дылда чернявая смеет? Лив спас лорда Йарби, кинувшись под ноги и воткнув кинжал в икру замахнувшемуся на Росса со спины топором викингу. Но сам откатиться не успел и получил удар, предназначенный директору, – секира распахала живот рыжего малыша наискосок. Если бы не помощь Шона и целительское искусство Императора Арденариэля, Лив бы умер, как умерла Агата. А эта сволочь его ещё попрекает!
Зло уставилась на Ярути:
– Лив спас лорда Йарби и чуть не погиб. А что хорошего сделал ты, что глядишь на него сверху вниз?
– Да знаю я… сдуру вырвалось. Он у меня меч выбил, вот я и разозлился… Понял, что ляпнул, пожалел – да поздно было, Бредли уже налетел. И так по шее надавал!
В голосе звучало явное раскаяние, карие глаза смотрели виновато.
– Ты у Лива прощения попросил?
– А надо?
– Думаю, у него и надо. – Говоря, я смотрела на ауру Ярути. Не врёт. – Ступай к Ливу, возьми слова назад. Если захочет подраться – он это любит – иди и дерись. И не вздумай поддаваться. А потом попроси не Аскани, а Лива подойти к лейтенанту Борину. Тогда сработает.
Ярути озадаченно уставился на меня:
– А ты голова-а… Ну, тогда я потопал…
«Молодец! Всё верно рассудила. Я б сам лучше не придумал», – пришло издалека.
Я довольно улыбнулась моим килькам. Надо б им ещё языки присобачить – чтобы дразниться могли!
В конце недели мы отпраздновали день рождения Бриты – я изготовила для подруги красивый мельхиоровый столовый набор – ложки и вилки с розами на ручках, а ещё вспомнила, что той очень нравились мои шёлковые блузки – и заранее, благо, деньги у меня теперь появились, попросила Тин купить пару нужного размера: голубую, в тон глаз, и алую, в которой блондинка Брита превращалась в красавицу ярче цветка мака под солнцем. Старалась я не зря – мой подарок оказался лучшим, потому что алая блузка невероятно понравилась Заку.
Последние три ночи сны мне снились странные – я играла в шахматы. Непонятно с кем. Просто была доска, фигуры, и кто-то двигал их с другой стороны. Кто – не понять. Спросила через амулет Шона, тот сказал, что он ни при чём – у него сейчас в глазах белым-бело от северных просторов. Весь день машет крыльями, да ещё кормят одной рыбой. Тоска и треска.
Шоновы Мраки тоже не знали, в чём дело.
И Аскани.
На всякий случай – в качестве последней надежды – задала вопрос Дэреку тер Лину. Математик пожал плечами.
Ну и ладно. Шахматы – это не кошмары какие и не прополка несуществующих грядок до рассвета… Высыпалась я нормально, голова не болела. Пусть себе снятся.
Затянувшаяся партия, в которой я героически – разменяв двух единорогов и одну башню – сражалась неведомо против кого, снилась до субботы, когда ночью для очередного сеанса мракотерапии прибыл Шон.
Рассказал, что летают уже не напрасно – на крайнем юго-восточном островке нашли деревеньку, которой раньше не было. Там же обнаружилась новенькая пристань с пришвартованным вполне обычного вида шлюпом. А вот состав жителей был нестандартным – дюжина северян, десяток имперцев и столько же гномов. Все – подчинённые. При них несколько женщин для обслуги и алтарь, одна штука.
Может, не так всего и много – но находка доказала главное – затеяли рейд не зря. И теперь, пока все острова частой гребёнкой не прочешут, эльфы с драконами не успокоятся.
Я кивала, тыкалась носом в Шонов рукав, а потом заползла учителю под мышку – мне было и жаль его, и одновременно я им гордилась. Ну и просто хорошо быть рядом…
Шон, кажется, тоже соскучился, потому что погладил меня по макушке.
А потом я нырнула в голову Мрака. И варилась там, пока сама не почувствовала, что ум зашёл за разум, а глазки съехались к переносице…
Так и уснула у Шона под мышкой.
Но самое странное произошло во сне. Привиделось, как кто-то очень недовольным тоном произнёс: «Троллев дракон! Такую хорошую партию запахал… жди теперь три дня, пока она в себя придёт!»
А в ответ раздался женский смех.
Глава 17
Любовь и работа – единственные стоящие вещи в жизни. Работа – это своеобразная форма любви.
М. МерлинВторую половину дня во вторник мы с Асом провели в Ларране. Ас сидел в секретариате, корпел над бумагами. Шон реял где-то над Восточным архипелагом, так что мне предстояло провести пять часов в компании принцессы Ринон.
Сначала я чувствовала себя неуютно. Коротко поздоровалась и, взяв книгу по ядам, присела к углу стола, решив начать с чтения о северных лесах, токсичные растения которых были знакомы мне не понаслышке. Пойму, как что здесь описано, перейду к неизвестным местам…
Я даже не заметила, как Ри выбралась из своей ниши и примостилась рядом:
– Скажи, а ты этот вороний глаз сама видела?
– Конечно. Он не редкость, – пожала я плечами.
– А листья у него какого размера? По картинке не понять.
– Вот такого, – показала я на ладони…
Через несколько минут мы уже болтали, листая книгу, как пара подружек. Попутно я узнала, что Ри поручили присматривать за мной, но она думает, что всё наоборот – это я её нейтрализую.
А потом Ри стукнула в голову мысль, где можно поглядеть на часть незнакомых мне растений живьём. Оказалось, что в замке есть замечательное место – расположенная с южной стороны старинной части здания терраса. Звалась она Садом Королевы. Попасть туда можно было двумя путями: или прилететь снаружи – в Саду была большая мощёная площадка, сделанная специально для драконов, – или поднявшись с первого этажа по узкой каменной лестнице в пару сотен ступеней. Крыльев мы с Ри пока не отрастили, поэтому пришлось пойти вторым путём.
Попутно я узнала, что Ринон – это не имя, а прозвище, которое Ри получила из-за своих волос. И правда, смотрелось необычно. Две толстые косы, которые заплетала Ри, были цвета гречишного мёда, а вот по верху головы шла светлая серебристо-белая полоса, распадавшаяся на прямой пробор. Сияющие пряди напоминали маховые журавлиные перья.
– Я так и родилась двухцветной, – засмеялась Ри, – папы только глазами захлопали. А когда мне было два года, дедушка сказал, что у меня на голове – серебряные крылышки – по-эльфийски «арийанон». Мне понравилось, только выговорить правильно я это не могла. Вот и стала Ринон.
Ага, дедушка – это Владыка Мириндиэля, отец Императора Арденариэля – Алсинейль эрд Лоо’аллен. Но Ри, безусловно, была мне симпатична – умная, сообразительная, смешливая, не заносчивая, очень трудолюбивая и любопытная. Если выйдет подружиться – будет здорово.
А ещё я поняла, что у Ри есть какой-то пунктик, закавыка, связанная с драконами. Прятать чувства она пока не умела, и горестные вздохи, пока принцесса показывала мне посадочную площадку для крылатых гостей в Саду, не расслышать было просто невозможно. Но спрашивать, в чём дело, показалось неловким. До непосредственности и открытости Бриты, которая сумела бы растормошить даже медведя в спячке, мне ещё пилить и пилить…
Всё остальное в Саду – уже начинающие расцветать никогда прежде не виданные мной гордые алые тюльпаны, нежно пахнущие кудрявые гиацинты, невероятные розовые сливы и пушистые ветки жёлтой мимозы – просто заставило восхищённо открыть рот, забыв все заветы приучавшего меня к изысканным манерам Аса. Так, с разинутой варежкой, я и бродила по кривым дорожкам вслед за Ри… Принюхивалась, тыкалась носом в каждый незнакомый куст, попадавшийся нам на пути, рассматривала листву, прикасалась пальцами к глянцевым или войлочным листьям.
Общее состояние иначе, чем потрясённым, было не назвать. На простом каменном уступе развести такую красоту!
Добила меня примыкавшая к северной стене Сада колоннада из золотистого мрамора. Тарганского медового – так назвала его Ри. День был пасмурным – но мрамор сам будто испускал свет, и казалось, что тут играет бликами солнце. Камень мне так понравился, что я решила: сколько бы это ни стоило, задуманную часовню в замке Сайгирн отделаю именно таким! Ну очень хочется!
Наконец, в дальней части террасы обнаружился небольшой аптекарский огородик – причём половина трав была мне знакома только по книгам. Например, та же наперстянка на севере в диком виде не росла. Как и дурман с беленой. Тут мы застряли надолго. Потому что видеть рисунок какой-нибудь клещевины на картинке – это одно. А потыкать пальцем в живые разлапистые листья на грядке – совсем другое. Выяснилось, что Ри разбирается в травах не хуже меня, хотя мой опыт их практического использования намного больше.
Что меня удивило, на грядках совсем не было сорняков. А ведь одуванчики с их летучими семенами вездесущи! Оказалось, что на землю наложено специальное эльфийское заклинание. Видно, у эльфов с одуванчиками тоже был антагонизм.
Я, вспомнив учителя с его любимым диваном, попробовала сотворить подобие – чёрный морок на каркасе из драконьей магии. Выяснилось, что Ри этот предмет обстановки тоже знаком. Правда, ей захотелось зачем-то привесить к нему розовые кисточки. Я не возражала – выглядят смешно, а сидеть не мешают. В результате мы до темноты проторчали на огороде, забравшись на диван с ногами и обсуждая достоинства ступок и сравнивая методы приготовления эссенций, – пока меня не начал искать закончивший работу Аскани.
Кстати, Ас Ринон понравился. Но как парень впечатления не произвёл – что ещё раз послужило подтверждением тому, что в принцессиной голове уже прочно окопался кто-то другой. А меня порадовало – подружиться с Ри хотелось, а как дружить с той, которая пускает слюни на твоего жениха?
Попрощавшись с Ри у тупичка с вёдрами, мы прыгнули домой.
Учителя я увидела на следующий день.
Началось всё с того, что вечером я сидела на своём обрыве и прикидывала, чем заняться. Хотелось на жемчужную отмель. Но, если честно, было жутко. А вдруг в воде – акула? Пусть в щите не сожрёт, но если сожмёт в зубах и уволочёт неведомо куда на дно морское? Кто меня искать будет, если Шон занят?
Почесала левой рукой нос. Рукав задрался, явив широкий наруч в форме ворона – нам с Асом, Россу и Танши тоже выдали продвинутые злобомеры. Сдвинула сползший браслет по руке к локтю, и начала крутить ладонь так и эдак.
Вот интересно, почему же важна площадь, а не просто масса?
Получается, я верно сообразила, что браслет – вроде зелёного листа на солнце. Листа… Но ведь для листа важна не только площадь, но и ориентация в пространстве…
Прикусила костяшку пальца, нутром чувствуя, что в этой мысли что-то есть, и боясь нарушить сосредоточенность. Итак, представим источник скверны чем-то вроде чёрного светлячка. Если наш злобомер – маленький шарик – самая компактная форма в пространстве, то уловить то, что идёт от источника, он может еле-еле. Потому что площадь поверхности маленькая. А если раздуть этот шарик в сферу – чувствительность возрастёт пропорционально квадрату радиуса. Вроде так. И ещё – как сферу ни крути – ей равнофигственно, с какой стороны находится светлячок, она с любого ракурса одинаковая. А с цилиндром уже не так. Если сориентировать наши браслеты, направив ось на источник зла, например, ткнув в него указательным пальцем, браслет должен перестать это зло замечать, потому что повернётся ребром!
И, выходит, чтобы обнаружить алтарь, достаточно двух человек со злобомерами, стоящих на некотором расстоянии друг от друга. Если оба сориентируют детектор так, чтобы сигнал пропал, а потом посмотрят, где пересекаются оси, то на скрещении линий и надо искать!
Просто же! И почему раньше не сообразили? Хотя что я радуюсь – никто ж ещё не проверял, сработает это или нет. А если нет? Или если зло распространяется не по прямой, а как-то ещё? Или если источников зла больше одного? Но всё равно…
«Шон! Шооон!»
«Кузнечик, прости, я занят».
«Можешь от себя заглянуть ко мне в голову? Я не уверена… но, кажется, злобомеры можно использовать как компасы!»
«Ты где?»
«На обрыве».
«Сейчас буду, жди».
Вывалился из портала чёрный, тощий, с острым носом. Уставился мне в глаза, положив руки на плечи. Я буквально чувствовала, как его шатает… Опять до истощения намагичился?
«Вспомни, как сама в обморок шлёпалась, килька-недомерок! Ага, понял! Где б попробовать? На Луну – далеко…»
В первый раз, сколько его знаю, ему кажется трудным открыть портал… ох.
«О! Давай сгоняем Мраком в трактир за пирогами?»
«Ага», – обрадовалась я.
«Держаться будешь руками, морок делать сама».
Ладно, я могу, мне не сложно. Сейчас Асу скажу, что ненадолго улетаю, и готова.
Шон умял пирогов на целых три серебрушки. И выпил полбочонка вересковой медовухи. А попутно выяснил, что я права и яркость сигнала зависит от того, как повернуть руку. Это было и хорошо, и не очень. Потому что первой возникла интересная мысль: «А мимо чего драконы уже просвистели, не заметив?»
Выходило, что есть смысл сделать большой-пребольшой, возможно, ажурный, шар и летать сначала с ним. Чтобы посмотреть, есть тут что искать в принципе или можно не париться?
Шон остался на ночь у нас с Бритой. Добрая подружка не протестовала. Больше того, заострившийся нос учителя пробудил в ней то ли материнский, то ли сестринский инстинкт – Брита извлекла из шкафа нашу заначку – ореховый пирог с мёдом, заставила меня заварить свежую тайру с шиповником и малиной, и стала кормить Шона чуть не с ложечки. Тот всё предложенное покладисто поглотил. Потом зевнул, брыкнулся, сбрасывая сапоги, и пополз по моей кровати к стенке, на обычное место. Натянул на уши одеяло и отрубился. Я пожала плечами, взяла зубную щётку с расчёской и пошла умываться на ночь.
Ага, герцоги живут так – работают до изнеможения, а потом падают где попало.
Ночью мне опять снились шахматы. Я героически сражалась, разменяв пару пешек и одного из рыцарей. Брезжила смутная надежда провести одну из выживших пешек в королевы. А если нет – то мой противник, кем бы он ни был, – дорого за это «нет» заплатит.
Утром Шона уже не было. Я погладила пальцами амулет на шее и, взяв полотенце, побежала умываться.
Вообще, меня вполне устраивало настоящее. Удивительно, но несмотря на то, что с декабрьских событий прошло уже четыре месяца, и на эскападу Кая, в школе никто так и не просёк, что я – герцогиня Сайгирн. Хотя, может, всем это просто было по барабану. Я уже поняла, что маги не склонны заморачиваться с титулами и званиями.
Вот только выходить за стены «Нарвала» нам с Асом по-прежнему было нельзя. Я попыталась спросить разрешения у Шона, но тот покачал головой. Сказал, что следить за нами ему сейчас некогда, а наша собственная магия пока недостаточно сильна. Подрастём – наберёмся сил – ещё нагуляемся.
А гулять хотелось… Кир, Зак, Бри, Лив каждое воскресенье убегали на ярмарку, а потом Бри рассказывала мне, как у неё замирало сердце, когда она крутилась с Заком на каруселях. Быстро-быстро, и кажется, что ещё чуть-чуть – и улетишь в небеса! Мне тоже так хотелось. И карусели, и кукольный театр, и самой выбрать себе пряник или новую ленту для волос… Ас, похоже, тоже искал путь вырваться на свободу… Например, намедни он рассказал, что они с Бредли экспериментировали – Ас поставил на чучело свой щит, а Борин бил. Так оказалось, что мечом щит уже не разрубить и не пропороть! Даже с размаха. Хотя – и тут до успеха было ещё далеко – выстрел из арбалета защита Аса не держала.
Но я-то сильнее, и заметно! И мы научились складывать наши щиты. А если накрутить что-нибудь из того, что показывал Шон – вроде пчелиных сот – так ещё прочнее выйдет!
Да и, в конце концов, мы же умеем творить не только щиты! Почему нельзя выйти наружу, прикрывшись мороками? На себя не похожими? Ну, ясно, преподаватели нас засекли сразу бы. Другие сильные маги тоже. Но вряд ли сильные маги служат Хашургу? Выходит, личина со щитом должна обеспечить безопасность.
Ас, с которым я всё это обсуждала, пока мы ездили бок о бок верхом, обещал найти выход.
Я его поцеловала – насколько же он умнее и увереннее меня!
* * *
Я не думала, не знала, предположить не могла, что так выйдет.
В пятницу я, как замыслила заранее, – чуть отстав от Аса и не сказав тому ни слова – прыгнула в Ларран. И в прекрасном настроении отправилась в лабораторию – сначала Шон, который сегодня занимался накопившимися делами в Ларране, обещал нам с Ри устроить тест по распознаванию разных веществ, а потом нас ждала жутко интересная глава о ядовитых грибах эльфийских лесов.
Время пролетело как один миг. Магическое зрение наконец-то перешло на следующий уровень. Я была потрясена, когда воочию – пусть пока с некоторой помощью Шона – убедилась в том, о чём раньше лишь слышала, – что в основе всего мироздания лежат всего несколько видов мелкоскопических частиц-кирпичиков. И что железо отличается от меди или, скажем, от кислорода только их количеством. Докопавшись и рассмотрев, я тут же полезла в разглядываемый мной свинец с драконьими нитями – и получила от Шона по рукам:
– И думать не смей! Пообещай, что без меня ты в это дело соваться не станешь! Это реакции, связанные с такими выбросами энергии, что взрыв алтаря над горами рядом с ними – детская хлопушка. Теорию я тебе объясню, но делиться ты ею не будешь даже с женихом, поняла? Это – запретное знание. И у тебя контролировать такое пока не хватит силёнок.
А зачем же он мне тогда это рассказал?
– Затем, что, зная тебя, уверен: года не прошло бы, как ты докопалась бы сама. И взлетела бы на воздух вместе со всей школой. Когда накачаешь резерв побольше – сгоняем на Луну, покажу, как и что нужно делать для безопасной ядерной трансмутации и как скидывать избыток энергии в магическое поле.
Стоящая рядом Ри серьёзно кивнула, подтверждая слова Шона.
Вообще, я поняла, что как у нас с Тин была семейная книга с уникальным арсеналом заклинаний, так и у семьи тер Калариан имелись свои фамильные тайны. И много… Сейчас меня допустили к одной из них, и я собиралась оправдать доверие, чего бы это ни стоило.
– Так, мне нужно отойти. Занимайтесь ядами, но, – погрозил пальцем Ринон, – не пытайтесь синтезировать! А то нахимичите!
Мы с Ри переглянулись и хихикнули.
Закончив работу, я побежала в секретариат. По дороге, сглатывая смешки и представляя реакцию Аса, когда неожиданно появлюсь перед ним из воздуха, прикрылась невидимостью и спрятала ауру. Взлетела по винтовой лестнице, ведущей из подвала на второй этаж… и, споткнувшись, застыла в арке прохода.
У окна, там, где коридор поворачивал под прямым углом, на широком подоконнике сидели друг напротив друга двое. Аскани был повёрнут ко мне лицом, а его спутницу, пристроившуюся боком, как в дамском седле, я узнала не сразу. Первым, что бросилось в глаза, был плащ густых блестящих волос цвета гречишного мёда, падавший почти до колен. Локоны, перевитые жемчужными нитями, текли золотистыми реками и словно сияли собственным светом. До чего же красиво… Как и подол длинного зелёного платья, расшитый шёлком…
Ас улыбнулся и – я замерла, задохнувшись, – протянул вперёд руку с растопыренными пальцами. Отстранённо заметила чернильное пятно на манжете – когда Ас прощался со мной в «Нарвале», этой кляксы не было.
Принцесса Брианн подняла навстречу свою руку – тонкую, белую, – пальцы соприкоснулись и переплелись…
Как? Как это? Что тут происходит? Я не могла двинуться с места и не могла дышать.
Ас продолжал улыбаться…
Брианн сама протянула вторую руку.
Нет, не могу больше смотреть на это! Может, это шутка, неудачный дурацкий розыгрыш? Перешла на магическое зрение. Да, это Ас, и его такая знакомая аура… и Брианн с её невероятно ярким ореолом, который я запомнила в декабре, когда мы носились все вместе по дворцу в поисках Ри. Это они, и то, что я вижу, – не шутка.
Чувствуя, что сейчас упаду, закричу или сделаю что-то страшное, отступила в тень лестницы. Чуть не грохнулась со ступеней – из глаз, мешая глядеть, в два ручья текли слёзы. В три минуты долетела до знакомого тупичка, стиснула в кулаке амулет…
Бри в комнате не было. И хорошо, сейчас я не могла видеть никого. Я чувствовала себя смертельно раненным зверем и хотела одного – спрятаться, затаиться, забиться туда, где меня никто не найдет и никто не тронет. Вспомнила улыбку Аскани, когда тот протянул руку Брианн… Как он мог? Ведь это было нашим, только нашим! Когда-то наши сплетённые пальцы стали первым жестом доверия, близости, зарождающейся дружбы. Тогда, сидя на опилках в деннике у Прибоя, мы с Асом признались друг другу, что мы – будущие драконы.
А этой зимой Ас, точно так же уговорив меня сплести пальцы, буквально вытянул из меня признание в любви. Я повторяла вслед за ним те слова, которые поклялась никогда не произносить. Доверилась, открыла и отдала ему душу и сердце. И позволила делать с собой то, что больше не делал никто. Прикасаться, трогать, прижимать, целовать, сажать на колени…
Думать дальше не смогла – к горлу подкатила тошнота. Я еле успела добежать до туалета. Меня вывернуло – сначала выплюнулись пироги с грибами, которыми угощал нас сегодня Шон, потом пошла желчь. Рот жгла противная горечь, меня скручивало раз за разом… А из глаз продолжали катиться слёзы… Как, как мне жить дальше? Я не знала, что бывает так больно.
Я чувствовала только одно: сейчас я не хочу и не могу обсуждать увиденное ни с кем, даже с сестрой. Слишком больно, слишком глубока рана от предательства. И не хочу видеть Аскани. Не важно, как он себя поведёт и что скажет. Да, я знаю, что сердцу не прикажешь. И знаю, что Брианн во всех смыслах выше и лучше меня, бывшей батрачки, выросшей в коровьем хлеву. Брианн – кронпринцесса и легко даст Аскани то, чего никогда не дам я. Она изысканно красива, у неё чудесные волосы, она грациозна, как лань. И к Асу она ближе – ведь у неё есть не только драконья кровь, она, как и Ас, частично эльф, и уже сейчас, в свои двенадцать, владеет эльфийской магией… Я рядом с ней – никто.
Больно…
Накинув невидимость, плеснула в опухшее лицо с красными глазами холодной водой. И, хлюпая носом, поковыляла к обрыву. Отойду в сторону от обычного места – и никто меня не найдёт. Да, Росс или Лихо синеглазое могли бы меня разглядеть и под заклинанием – но зачем я им сдалась? А адепты – я уже проверяла – меня не видят.
В том числе и Ас.
Но что, что мне теперь делать? И как жить дальше?
Глава 18
Измену простить можно, а обиду нельзя.
А. АхматоваЯ бегала ото всех – от Аскани, от Бри, Тин, даже от Шона. Сама связалась с наставником, наврала, что перемагичила, и попросила пропустить субботнее ночное занятие с Мраком.
Меня потрясло, что Ас вёл себя так, словно ничего не случилось. Он приходил искать меня на обрыв – не нашёл, попробовал звать – я не откликнулась. Заглядывал к нам в комнату – я шикнула на Бри и, накинув невидимость, зависла под потолком над шкафом. Добрая подруга меня не выдала, хотя тут же пристала с вопросом: «Что у вас стряслось?!» Я ответила, что расскажу потом – сейчас не могу. Бри заглянула мне в лицо, что-то поняла и закивала…
И, наконец, устраиваясь в кровати на ночь, я едва не умерла, услышав знакомый до последней нотки, последней интонации ментальный голос:
«Эй, там, наверху! Я ищу девушку с глазами, похожими на лесные озера, волосы которой пахнут травами. Есть у вас такая?»
Стиснув зубами угол подушки, постаралась не заплакать… Как он так может? Что, не готов сказать мне правду, или боится, что Брианн передумает, и не хочет пока со мной ссориться? Или я тут – а она там, в Ларране? Вот как это?
Первую ночь я не спала. Не могла. Сначала, накинув полог тишины, чтобы не разбудить Бри, отчаянно рыдала в подушку. Потом собралась, постаралась успокоиться и нырнула на свою залитую лунным светом снежную поляну – медитировать и думать. Это – моё. Даже по-другому: это – я.
Один умный человек сказал: «Неожиданностью называют то, что случается, когда люди долгое время упорно не желают замечать очевидного».
Я долго не хотела замечать очевидного: мы с Аскани не пара! Точнее, я ему не пара. Но мне так хотелось поверить в то, что он всегда будет рядом, что я начала думать сердцем, а не мозгами. Вот и получила эту самую неожиданность.
Брианн лучше меня по всем статьям, как чистокровный эльфиец всегда будет лучше деревенского сивки, какую сбрую на них ни нацепи. У Брианн нет за плечами груза моего прошлого и моих тараканов в голове – ведь я до сих пор не была уверена, смогу ли стать хорошей женой. А если выйдет так, что детские страхи живы, и в постели я буду не любить Аскани, а терпеть? И он это понял? Кому нужна такая жена?
Сам Аскани, как ни крути, сделал для меня много хорошего. Если сейчас я могла выворачивать пальцы, творя самые сложные заклинания, болтать по-эльфийски и танцевать – то это только благодаря ему.
Наконец – тяжело вздохнула, – я люблю Аса. Значит, я должна думать о его благе прежде своего. А с Брианн Асу будет лучше. Вот только сказать с чистым сердцем: «Иди и будь с ней счастлив!» – у меня язык не повернётся и сил не хватит. Слишком больно. Всё, на что я способна, – это отойти в сторону и не мешать. И это совпадает с моими собственными нуждами – говорить сейчас с Асом или улыбаться ему я бы не смогла.
Ужасно больно…
Промучившись до рассвета, я решила вернуться к нейтрально-дружеским отношениям, какие были у нас полтора года назад. Заниматься я вместе с ним больше не буду, ходить рука в руке – тоже. Просить ни о чём не стану. А вот Прибой и Волна в случившемся не виноваты, и за вороным я буду ухаживать так же, как за своей ненаглядной селёдкой.
Уткнувшись носом в подушку, стала ждать подъёма.
«Тим! Что с тобой? Ты не заболела?» – в ментальном голосе Аса, подошедшего к нам на линейке, звучала искренняя тревога.
– Привет, Ас, – отозвалась я вслух, цепляясь за руку стоящей рядом Бри. Та непонятно каким чутьём уже поняла, что у нас стряслось что-то серьёзное, и без раздумий встала на мою сторону. И сейчас притянула к себе и обняла – тепло, надёжно.
«Тим?!» – теперь в голосе слышалась растерянность.
Я пожала плечами, отворачиваясь. А ведь он не знает, что я вчера была в Ларране и видела его с Брианн. И не узнает. Я не скажу. Потому что стоит мне открыть рот, как польются слёзы. Или, ещё хуже, опять накатит тошнота… Буду терпеть. Раньше я и не такое терпела.
До последнего урока я держалась. Наше общение с моей стороны исчерпывалось сказанным раз тридцать «Я сама». Ас пытался меня растормошить на географии и физике, молчал всю химию с магией, снова попробовал разговорить на начертательной геометрии. Я крепилась, стиснув зубы.
Но хуже всего пришлось на кроссе. Раньше мы всегда бегали рядом, более того, держась за руки, а иногда ещё и устраивали ментальные песнопения на драконьем или эльфийском. А что делать сейчас? Отстать и трусить рядом с Бри? Не могу! Сердце рвётся на части… Я сдерживалась весь день, а сейчас – не могу! Дождавшись, когда Сианург даст сигнал, рванула вперёд. Одна, изо всех сил. Уносясь от Аса, от себя, от боли в разбитом сердце, от увиденного вчера…
Кажется, он побежал следом. Только таких шпор, которые вонзаются не в бока, а прямо в сердце, у него не было. Я мчалась, не смотря, куда ставлю ноги, пока не сделала круг и не догнала сначала подотставших от остальных Варина с Сопелией, потом семенившую в паре с Дайрой Марианту, и, наконец, Бри. Зак традиционно держался рядом с подругой.
Бри заморгала, выдыхая с сипением в такт шагам:
– Ты… откуда?.. Тебя… как… шершень… в зад… ужалил!
– Примерно так и есть, – улыбнулась я грустно. – Можно я между вами побегу?
– Давай, – кивнул тёмной головой Зак. – Что у вас с Асом сдохло?
– Сдохло… – отозвалась я эхом, втираясь между друзьями.
Через пару минут в кильватере возник Аскани. Я почувствовала, что злюсь. Мне что, опять рекорды ставить? Не дождётся!
«Тим! Что происходит?! Ты за весь день ни разу на меня не посмотрела».
Я прикусила губу так, что почувствовала во рту медный привкус крови. Да, не посмотрела. И не стану. Вчера, когда Ас забежал к нам в комнату, на нём ещё была та самая рубашка – с чернильным пятном на правой манжете…
Вечером я просто от него бегала, беззастенчиво пользуясь тем, что моя магия сильнее, и я легко могла засечь его в контрольной сети. Когда Ас пошёл к нам с Бри, смылась на конюшню. Оттуда – в библиотеку. Потом на обрыв. Заскочила к сестре за томом «Практической магии». Есть жених или нет жениха, а экзамен я сдам!
Тин посмотрела на меня и сразу всё поняла.
– Иди-ка сюда и скажи, что случилось?
– Скажу, только пообещай не говорить ни слова ни Россу, ни Асу.
– Обещаю. Ну, кто тебя обидел?
– Я вчера была в Ларране. Думала, обрадую Аса, что теперь буду работать там тоже два раза в неделю…
– И?.. – подтолкнула меня Тин.
– Я его видела. С Брианн. – Я замолчала. Всё нужное уже сказано.
– Ох, девочка моя… – Тин прижала меня к себе, гладя по голове. Потом улыбнулась: – Вы ещё подростки. Посмотри-ка на меня! – и улыбнулась.
Я наморщила лоб, пытаясь понять, что сестра хочет сказать? А потом дошло. Когда-то, много лет назад, у Тин был жених. Они часто пели дуэтом, и он говорил ей, что любит. А когда она рассказала ему, что за неё назначена награда, он сам сдал её властям за пять золотых монет. Продал. И Тин, которой пришлось бежать, хотя бежать было некуда, – потому что никто и нигде её не ждал, и не было ни семьи, ни дома, которые бы сестра могла назвать своими, – наверняка было хуже, намного хуже, чем мне теперь.
И вот она стоит и улыбается. А Росс, который сразу разглядел в ней сокровище, не продаст её и за сто жил голубого серебра…
Значит, я тоже справлюсь, как бы ни было больно сейчас.
В воскресенье догонялки продолжились. Я злилась. Нет бы радовался, что сама отвязалась, так что-то ему надо! Что, хочет высказаться? Да я уже поняла, как поступают в таких случаях и девчонки, и парни. Одна песня: «Я тебя не достоин. Давай останемся друзьями!» Но я ж и этого не прошу. Мог бы не напрягаться.
Или он сам ещё не знает, кого выберет в итоге? Тоже нехорошо – мне-то зачем быть с кем-то по остаточному принципу? Лучше уж одной. Как-нибудь найду, чем себя занять.
Хотя – вот, кажется, разумная мысль! – Ас же не знает, что я в курсе его отношений с кронпринцессой. И что я была в пятницу в Ларране. Ведь может статься так, что это всё тянется не первую неделю, просто я ходила, как телёнок, хлопая глазами и не подозревая ни о чём. И он считал, что так будет и дальше… Куда спешить-то? Ведь ждать до драконов или до двадцати лет. От приставаний других девчонок наш союз его защищал. Учиться мы друг другу помогали – опять польза. Магией занимались вместе – думаю, в человечьем и драконьем волшебстве я Брианн обогнала. Полезно, удобно, приятно. И вдруг я начала от него бегать. И Ас не поймет – почему?
Так что, я сама ещё и объясниться с ним должна, чтоб он меня в покое оставил? Не могу. Пока не могу. Ни говорить с ним, ни видеть его! Потому что и так всё время глаза на мокром месте.
Что ему от меня надо?
Захотел уйти – пусть валит!
Бри вечером опять попыталась расспросить меня – что случилось? Я открыла рот – и разрыдалась. Через пять минут рыдали мы обе. Бри пыталась меня утешить, но я захлёбывалась слезами и всё никак не могла остановиться.
– Тим, Тим, ну что ты? Плачешь так, что сердце разрывается. Ну не хочешь – не говори ничего… Потом расскажешь, когда сможешь. Вот, мятный пряник будешь? Мне Зак принес.
Я помотала головой – опять тошнит…
В понедельник с утра Ас был чёрен и мрачен, как гробовщик. На меня он не смотрел, даже не поздоровался. И не пытался говорить мысленно. Я вздохнула – ну, может, дошло.
Тишина продержалась до пятого урока – государственности, когда он снова попробовал заговорить ментально:
«Тим! Поговори со мной!»
Я промолчала. Не могу. Может быть, когда-нибудь, когда привыкну к этой боли, мы снова станем болтать, как, например, я болтаю с Кираном. Но пока – не могу, открою рот – и разревусь.
Ас задумался. Потом выдрал из тетрадки лист и что-то накарябал. И подсунул мне под локоть. Я невольно скосила глаз.
«Что происходит?»
Почерк был не похож на то, как обычно писал Ас, – вместо безупречной вязи буквы прыгали, кривились…
Промолчала.
Ас, снова подтянув к себе лист, дописал что-то ещё. И ткнул ко мне.
«Ты меня бросаешь?»
Я? Я бросаю?! Ну ладно, пусть будет так!
Подвинув к себе листок, написала две буквы и поставила точку. Не рассчитала сил – грифель карандаша сломался.
Ас ошарашенно уставился на моё «да», замер… Сидел неподвижно долго, почти до конца урока. Потом нацарапал большими буквами «ПОЧЕМУ?!», почти тут же перечеркнул и заменил на написанное печатными буквами «понятно» с жирной точкой в конце. Кажется, его карандаш тоже сломался.
На последнем уроке – биологии – Ас молчал.
Я тоже.
В ночь с понедельника на вторник меня разбудил Мрак, который ворон. Точнее, Шон в вороньем обличье. Оказывается, я опять рыдала во сне и случайно притронулась к амулету. И разбудила Шона.
– Кузнечик! Что за фигня с тобой творится?
– Прости. Лети спать. Я сейчас сниму его с шеи…
– Кончай разводить сырость и объясни толком, что стряслось?
Не могу! Не могу говорить об этом! Больно!
– Ну и ну! Ты уверена? – Шон, превратившийся в парня, вытаращил на меня глаза.
Я, хлюпая носом, закивала. Надо б полог тишины поставить, а то Бри разбужу…
– Все спят, не дёргайся. И проспят до утра. Ну-ка, прокрути в голове ещё раз, что ты видела? – Шон уставился мне в глаза. Потом повесил нос: – Ясно… не ждал я такого. Ты как?
– Ничего. Шон, раз ты тут и не спишь, поучи меня какой-нибудь магии?
– Кузнечик, кузнечик… какая тебе сейчас магия… Иди ко мне под мышку, посидим, подумаем, может, всё не так страшно? Я был уверен, что у него – любовь-судьба.
Грустно хмыкнула. Скорее, любовь-не-судьба. Так почему-то бывает чаще…
Шмыгая носом, заползла под рукав Шона. Он есть, Бри есть, Тин есть… ну и чего ещё мне надо?
Несколько минут мы сидели молча. Потом Шон мотнул головой:
– Не понимаю…
– А что тут понимать? Брианн лучше, – отозвалась я.
– Для кого как, – покосился на меня Шон. – Что делать собираешься?
Пожала плечами. А что тут сделаешь? Буду ходить под ручку с Мариантой, устроим клуб «где ноги, где копыта – заброшена, забыта». Знала ведь, что это – не для меня. Нет, понесло козу безмозглую в полёт! Вот и шлёпнулась в лужу!
Шон снова замотал головой:
– Кузнечик, ты меня с ума сведёшь. Пошли-ка на Луну, поговорим там.
Ага. Прям сейчас, в ночной рубахе и полечу. А что? Можно будет в привидения поиграть. У него – чёрный балахон, у меня – хламида в мелкий цветочек.
– Меня как-то приняли на кладбище за духа почившего намедни священника. Я, помню, сильно обиделся – тот был горбатым дедком с бородавками и несносным нравом, – усмехнулся Шон.
Я невольно засмеялась тоже.
– Ну, кончай сидеть и ныть, как больной зуб-переросток! – Шон дёрнул меня за руку, втягивая в открывшийся под потолком портал.
Ага, да тут не зуб, а целый бивень. Интересно, а бывает, что у мамонтов бивни болят? Или это как рога? А у баранов рога болят?
Шон хихикнул.
Мы устроились на знакомом чёрном диване. Я уставилась на Шона. Тот задумчиво почесал нос. Потом мотнул вихрастой головой:
– Посиди-ка тут, я кое-что проверю. Не складывается…
И пропал.
Я, закинув руки за голову, уставилась на звёзды над головой. Приятно как… этакая лунная лёгкость в теле, чувствуешь себя невесомой и летучей. Наверное, это самое лучшее лекарство от любых неурядиц – ощутить себя по-новому и оценить свой истинный размер и величину своих проблем в масштабе вселенной…
Кто я? Крупинка, песчинка, пылинка, капелька…
Мелочь пузатая.
Не знаю, сколько я таращилась на звёзды, потому что в конце концов задремала…
– Кузнечик, подъём! – Шон ущипнул меня за высунувшуюся из-под балахона пятку. – Времени нет, уже пять утра по китокилевскому!
Я заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд на лице учителя, – что, пора назад в школу?
– Я тебе тут кое-кого привёл! – в голосе Шона звучало явное удовлетворение от хорошо выполненной работы.
Рядом с Шоном мялся недовольный Ас в одних нижних портках. На секунду поймала его взгляд и зажмурилась, сжимаясь в клубок, – бежать на Луне некуда, но видеть его не хочу! Зачем Шон это сделал?!
– Так, шутки в сторону. Повторяю – времени не так много. Открывай глаза и садись рядом!
Шон пихнул мои ноги, плюхаясь на диван. И дёрнул за руку Аса, заставляя того опуститься с другой стороны.
– Слушайте оба. А то не разберётесь вовек, два гордеца с кучей комплексов… Аскани, сейчас я покажу тебе то, что видела в пятницу в Ларране Тим.
– В пятницу? В Ларране?
– Да, в пятницу. Она теперь работает у меня в лаборатории в те же дни, что и ты в секретариате. Но тебе не сказала, хотела сделать сюрприз. А теперь гляди!
Я опять зажмурилась – не хочу смотреть на это снова!
Но «Ох-х!» Аса я расслышала ясно.
– Тим, – Шон пихнул меня в бок. – Я просмотрел с позволения Аса минуту за минутой всё, что он делал в Ларране в пятницу. На том подоконнике он никогда не сидел. Веришь мне?
Шон не врал мне ни разу. Но как? Я же видела своими глазами! И даже проверила магическим зрением!
– Кузнечик, если б ты раскинула контрольную сеть пошире, то увидела бы второго Аскани, который в это время заканчивал в секретариате готовить документы по делу об угоне беговых верблюдов в славном городе Кердыке, – качнул головой Шон. – Дело в том, что у всех детей Астер эльфийская магия – с рождения. Причём такая, что сами эльфы, кроме Владыки с Повелителем, не видят сквозь их фантомы и мороки. В свои двенадцать Брианн заткнёт за пояс половину Зелёной башни. Но теперь мне придётся поговорить и с ней самой, и с её родителями.
– Ты решила, что я предпочёл тебе Брианн? И не сказал ни слова? Ты в это так легко поверила? – голос Аса звучал ломко, с надрывом, казалось, он сейчас сорвётся на крик.
– Она поверила. Потому что ей было так больно, что думать она уже не могла. И потому, что она считает, что Брианн для тебя лучше. Намного лучше… Погляди на неё – она плакала без перерыва четыре дня! – Шон поднялся с дивана. – Я смотаюсь в Ларран, а вы тут поговорите… Вернусь, как закончу дела.
Я сидела молча, стиснув руки на коленях, и не смотрела на Аса. По щекам опять бежали слёзы… Что же я наделала?
Он тоже молчал. А потом подвинулся ближе и меня обнял. Надавил на плечо, заставляя прижаться к его груди, положил подбородок на макушку. И заговорил ментально:
– Тим! Ты мне чуть сердце не вырвала. Я понять ничего не мог. Всё было так хорошо – и вдруг я возвращаюсь в пятницу из Ларрана, а тебя нет! Нигде! И найти не могу. Зову – а ты молчишь. Сначала я просто ничего не понимал. Потом решил, что тебе показалось, что работа в Совете Лордов для меня важнее, чем быть рядом с тобой, и обиделась. Попытался поговорить, сказать, что если ты не хочешь, чтобы я уходил по пятницам в Ларран, – я откажусь. Но ты продолжала от меня бегать и прятаться. Наконец, я пришёл к мысли, что ты меня разлюбила. Что я тебе в тягость. Просто не хочешь выяснять отношения, потому и ушла, не сказав ни слова. Что ты сама переживаешь – я же видел, что тебе тоже плохо, – но уже не отступишь. Ночь не спал, думал-думал и решил, что спрошу, потому что больше так мучиться не могу. Написал записку – и ты ответила «да». Я прочёл – и чуть не умер. А ты сидишь рядом, как ледяная. Лицо замкнуто, на меня не глядишь… А ты, ты всё это время считала, что это я тебя бросил! Променял на принцессу! Или, ещё хуже, кручу роман с вами обеими!
Я вцепилась пальцами в руку Аса. Его слова жгли, он был прав, целиком прав… но как я могла вести себя по-другому? Как? Закусив губу, затряслась от плача…
– Тим, Тими… Я по-прежнему люблю тебя, не могу не любить. А ещё сейчас я понял, что даже обидеться на тебя не могу – ведь ты сомневалась не во мне! Ты сомневалась в себе! Ты ведь по-прежнему считаешь, что ничего не стоишь, что рядом с какой-нибудь Брианн цена тебе – медный грош. Но, поверь, это не так! Ты – как самый редкий, чистой воды радужный алмаз. Да, мне повезло, я поймал тебя первым! Или ты меня поймала, выудила в речке – думай, как больше нравится. Не веришь? Вот упрямая! Тим, ты ж даже Шону приглянулась…
Я фыркнула, глупость какая…
– Опять не веришь? Когда он меня разбудил, влез в голову, но и сам был приоткрыт. Вот я и покопался. Просто он во сто крат благороднее меня – к недолеткам не пристаёт. А я – пристаю. И приставать буду!
Ну что он меня смешит? Это нарочно?
Ас хмыкнул. И заговорил снова серьёзно:
– Тим, посмотри мне в глаза. Вот пока ты чувствуешь себя виноватой, я возьму с тебя слово. Клянись своей магией, что в следующий раз, когда ты увидишь, как я целую Брианн, несу на руках к кровати Мииру, лобызаюсь в тёмном углу с нашим Лихом синеглазым, или когда тебе принесут записку, где моим почерком написано, что «я так хочу быть герцогом, что согласен жениться даже на этой дохлой кильке», ты немедленно пойдёшь ко мне и расскажешь о случившемся! Клянись!
– Клянусь, – отозвалась я эхом.
– А теперь – нет, не отводи глаз! – скажи, ты меня любишь?
Смущённо кивнула.
– А замуж сегодня после обеда пойдёшь?
Я замотала головой.
– Ну во-от… – разочарованно протянул Ас. – Опять не уговорил…
Но, кажется, он был доволен и так.
Шон застал нас на диване вдвоём. Ас улёгся вдоль и затянул меня на грудь, шепча разные глупости и целуя мокрые глаза… Я не сопротивлялась, обняла его обеими руками и уткнулась носом в шею, вдыхая такой родной запах весеннего леса.
– Так, поставил всех на уши посреди ночи, – Шон плюхнулся нам прямо на ноги. Поёрзал, устраиваясь поудобнее. – Начал с Бри. Та не со зла. И не думала, что её кто-то увидит. Тем более – ты! – ткнул в мою спину пальцем. – Ей до сих пор нравится Ас. Вот она и придумала делать фантом и с ним разговаривать. И тут – закончила работу в секретариате, отошла за угол – и сотворила… ей просто в голову не пришло, что она кому-то на глаза попасться может.
Ох! Сразу вспомнились мои осенние пляски поутру вокруг морока Шона. Хорошо, Ас об этом не знает!
«Уже знаю…» – сообщил снизу Ас.
«И я знаю», – хихикнул сверху Шон.
Ну и пусть их! Так что с Брианн-то?
– То! Вправил ей мозги, чтоб не заигрывалась. Люди – не куклы. И объяснил, к чему её игры чуть не привели. Она девочка умная и добрая, второй раз такого не учудит. Но Бель с Ти всё равно рассказал – пусть тоже поговорят и последят.
Бель? Ти? До меня не сразу дошла оговорка Шона, явно назвавшего домашними именами Астер и Тиану. Как интересно…
– Шон! – Ас попытался приподняться и, высвободив длань, протянул её учителю: – Спасибо тебе! За всё.
– А, фигня, – отмахнулся Шон. – Хочешь руку пожать? Ну давай… Вообще, скрипачам и магам пожимание рук возводить в обычай не рекомендуется – надо беречь пальцы. Хотя нам, магам, проще – мы всегда в щите!
Вот кто о чём, а Шон о магии…
Я же чувствовала себя растерянной – будто неслась куда-то сломя голову, изо всех сил… и вдруг потеряла цель, забыла, куда и зачем бегу.
– Ну ладно, я спать пошёл, – зевнул Шон. – Сейчас вас по комнатам закину…
– Лучше обоих ко мне, – Ас не спрашивал, просто констатировал. Встав с дивана, подхватил меня на руки.
Шон по-птичьи склонил голову, глядя на нас…
Дома Ас затолкал меня в кровать к стенке, укутал по шею одеялом, улёгся рядом сам. Подумал – закинул на меня колено и обнял. Чудной! Он же в одних портках, а тут холоднее, чем на Луне! Вытянув из-под себя край одеяла, попыталась его укрыть…
В результате возни мы оказались нос к носу, настолько близко, насколько можно. А меня буквально заклинило между Асом и стеной. Но мне нравилось, впервые за последние дни мне было хорошо.
Босая ступня Аса коснулась моей. Пальцы стали поглаживать, потирать подъём. Приятно как. Подумав, повернула ногу так, чтобы он почесал подошву. Ас понял. Привычно хмыкнул, а потом, обняв, прижал теснее к груди.
– Тими… Половинка ты моя. Точнее, даже не так: не половинка – сердцевинка.
Какая же я дура! Как я могла…
Глава 19
Дороги на самом деле не ремонтируют, а только перемещают дорожные ямы, чтобы ездящим было их труднее запомнить.
Херб ШрайнерЯ рассказала Бри обо всём. О том, что Ас приглянулся кронпринцессе Брианн. И как я опростоволосилась, а Аскани был ни в чём не виноват… Бри сочувственно охала, ахала и нервно грызла мятный пряник, который она заначила в шкафу, – вдруг мне для поднятия духа пригодится?
Потом, пока шли на линейку, обсуждая волнительную тему, какие удивительные мороки и какие редкие дуры на свете бывают, вспомнила о сестре, которая тоже за меня переживала. Сосредоточилась:
«Тин! Это был морок! Ас меня любит!»
«Хорошо!»
На линейке меня пихнул в бок Киран и громко зашептал в ухо:
– Тим, не знаю, что у вас стряслось, но если я нужен – только скажи!
Стоящий с другой стороны Ас перегнулся через меня и тоже шёпотом сообщил:
– А то как же, обязательно скажем!
Наконец, в столовой ко мне попробовал подсесть Кай…
Удивительно. Кажется, любые события похожи на камень, упавший в пруд. Камень уже канул и лёг на дно, а круги всё разбегаются и разбегаются…
А ещё я думала о Шоне. О том, что тот снова меня спас. Ведь он был не обязан утешать хлюпавшую носом во сне девчонку – сам же выматывается куда сильнее! – заблокировал бы до утра амулет и спал дальше. Но прилетел. И сразу сообразил, что в увиденном мной есть неправильность. И распутал клубок недоразумений, возникший из-за того, что я не могла выдавить ни слова, а Ас просто ничего не понимал! Иначе дело могло закончиться намного хуже… Или Ас перевёлся бы в Марен-Кар, решив, что больше мне не нужен, или я бы сбежала к троллю горбатому от Аса. И хорошо, если мы бы встретились лет через пять-десять… Сколько несчастий случается оттого, что люди не могут вовремя поговорить и выслушать друг друга!
Но была одна закавыка. То, что сказал мне Ас о Шоне. Будто я тому нравлюсь. Наверное, он имел в виду симпатию? Когда с тобой занимаются, но без конца щёлкают по носу и называют членистоножкой? А с поправкой на Асову ревность – ведь он умудрился как-то даже нашего несравненного математика заподозрить в том, что тот ко мне неровно дышит, – вообще получается фигня. Вот стал бы Шон, если бы был ко мне неравнодушен, мирить меня с Асом? Ох, ответ очевиден: стал. Потому что он и честный, и добрый. И по-другому не смог бы. Ещё он мне друг, учитель, родная душа и родные мозги. И одобряет мои пироги. Но в остальном я для него – таракашка-косиножка в личиночной стадии. Похихикать вместе – всегда, а вот целоваться мне светит скорее с Мраком, который в перьях…
Но, если серьёзно, поцеловать кого-то теперь, когда поняла сама, как может быть больно от мысли о том, что ты не нужен или над тобой просто пошутили, я не смогла бы.
Во вторник в Ларране мы с Шоном были в лаборатории одни. Я поинтересовалась, а где Ри?
– Вместе с семьей в Лариндейле. Старшие вернутся уже завтра – дела ждать не могут, а младшие погостят у дедушки подольше, – пожал плечами Шон. – У эльфов праздник весны – никак не запомню название – дюже длинное. – Воздел руку в патетическом жесте и заговорил по-эльфийски: – Прекрасны златые сады Лариндейля, весенней порой пробудившись от спячки…
– А они вправду златые? – заинтересовалась я.
– Правда. Не металлические, конечно. У эльфов есть сорт яблонь, цветущих золотистыми цветами. Листьев ещё нет, а все деревья – в сияющих жёлтых цветах. Сидр из этих яблок – обалденный. Я один раз напился – такое заклинание придумал!
– А Ри долго не будет?
– Пока у Брианн заскоки не пройдут. Её специально сегодня куда подальше отправили – а то она хотела идти извиняться к тебе и Асу, а вы добрые, простили бы сразу. А тут нужно, чтоб она подольше помучилась и поугрызалась совестью. У хорошего правителя совесть должна быть размера больше среднего. А воли у неё уже хватает. Ну и интеллект… наследственный. – Шон почесал в затылке, пока я обдумывала сказанное. Потом опять уставился на меня: – Ну-ка, погляди мне в глаза? Ясно, твой приятель меня заложил… Ну да, я согласен, самооценка у тебя до сих пор неоправданно низкая, с этим надо что-то делать… – замялся.
– Шон, – я улыбнулась. – Не бери в голову. Я ведь знаю, что я тебе – всего лишь кузнечик членистоногий. Я б скорее поверила, что в меня Мрак влюбился.
– А он и влюбился. Дал бы я ему волю, он бы каждый день к тебе летал, а потом гнездо на голове свил, чтоб не расставаться. Хочешь ходить по жизни с вороньим гнездом на голове?
Это он шутит, да? Но я не против гнезда. И сама Мрака, то есть Мраков, люблю… Кстати, может быть, у меня уже достаточный резерв, чтобы превращаться в ворону, как обещал когда-то Шон?
– В ворону – достаточный. Обратно – не хватит. Расти – там поглядим… Давай уж сначала разберёмся с драконами, а потом – с воронами!
Ладно, ему виднее.
* * *
Апрель был в разгаре. Ас таки ж неведомо как выпросил у Росса для нас разрешение гулять по Ларрану. Естественно, предупреждая загодя.
Я попыталась вякнуть, что в столицу нас приглашают по делу – помогать или учиться, а не шляться без присмотра по городу. Ас пожал плечами и в следующий визит каким-то образом получил добро на променады от лорда Тиану.
Попробовала сунуться за советом к Шону, но тот был занят по самое некуда – он и ещё полдюжины драконов окучивали самый большой из Восточных островов – Понехъёлд, на котором располагалось крупнейшее поселение – Арнегастхольм и обитал, собственно, верховный конунг Восточных островов. Имя конунга я уже не запомнила, всё равно мне было его не выговорить. А проблема состояла в том, что в данный момент в Арнегастхольме шли какие-то состязания – я не поняла, как можно увязать в одной затее мамонтов и моржей, – но викинги как-то исхитрились, народу там толклась троллева туча, наручи мерцали, но понять, с какой радости, до сих пор не удалось. Так что Шон выдал что-то вроде: «Мозги есть – решай сама», – и отрубился.
Так что Ас сказал, что в ближайшую или в следующую среду – по погоде и по настроению – мы с ним идём на прогулку по столице.
Во вторник вечером, когда чистили лошадей, Ас напомнил:
«Тим, не забыла, что завтра мы собираемся в Ларран? Он западнее на два часа. Так что если поторопимся с обедом, можем быть в городе в полпервого дня. И до темноты успеем нагуляться до упаду».
Я вздохнула. Вот жалею уже, что заварила эту кашу. А отказаться – никак. Ас ведь так для меня старался…
Но сейчас на душе скребли кошки – я снова боялась.
– Тим, ты чего перед зеркалом застыла, будто призрак увидела? – окликнула меня Брита, страдающая над учебником истории на кровати.
Я заморгала, разглядывая своё отражение: худенькое лицо с карими глазищами под дугами тёмных бровей, падающие на прямой пробор каштановые волосы, тоненькая шея, выступающие косточки ключиц… Красивой я себя не считала, хотя видела то, о чём мне уже сто раз талдычил Аскани – я становлюсь очень похожей на маму, а герцогиню Лийсу все, кто её знал, считали красавицей.
Но сейчас меня занимала не внешность – тут уж что выросло, то выросло. Волновало другое – до меня внезапно дошло, что я стала не только старше и сильнее, но одновременно и слабее. И сильно.
Когда мне было всего пять, я уже ходила в лес одна. Сначала недалеко – но ведь в отрогах Восточных гор и гадюк полно, и медведя или росомаху можно встретить. И не боялась.
В двенадцать я – тоже одна – в зимнюю пургу и стужу прошла пешком путь от Рианга до школы в Китовом Киле, да ещё умудрилась по дороге выловить из Заны тонущего Аскани.
А сейчас мне уже пятнадцатый год, и речь идёт всего-то о прогулке по городу – а я чувствую себя испуганной и неуверенной. Выходило, что попав в школу, заведя друзей, сблизившись с Аскани, Россом, Шоном, я так привыкла быть в безопасности и полагаться на других, что размякла, отучилась и принимать решения, и быть начеку. Вот сейчас смотрю на кожаные тесёмки от спрятанного в вырезе рубахи амулета из лунного камня, а в голове вертится: «Если что – Шона позову». А ведь учитель и без меня устаёт до упаду. Как можно навесить на него ещё и обязанность следить за вышедшей погулять безголовой беспомощной адепткой? Эх-х…
Пусть раньше я была мышью, но мышью самостоятельной. А теперь я кто?
Надо исправляться, так дело не пойдёт.
Как одеться, мы с Асом продумали заранее. Добротно, но неброско. Так, как могли бы выглядеть подростки из состоятельной купеческой или небогатой дворянской семьи. Волосы оба подвернули, и по совету Аса я чуть изменила абрис причёски. Теперь казалось, что пряди и впрямь короткие, чуть длиннее ушей. А я, соответственно, превратилась в мальчика.
«Нормально, – одобрил Ас. И тут же вздохнул: – Хотя, если притисну тебя к стенке, чтоб поцеловать, народ не так поймет».
Я фыркнула – в любом разе целоваться на людях я не собиралась.
Оглядела себя в последний раз – зелёная куртка, коричневые штаны, удобные сапоги. Кошелёк взяла, кинжал взяла…
«Тим, ты как на северный полюс собираешься…» – хмыкнул Ас.
Ладно, если что-то забыла – потерплю или куплю.
Переглянувшись, мы потянулись к амулетам…
Оказавшись в Ларране, в знакомом закутке с ведром и шваброй, взялись за руки, переглянулись ещё раз… И только тут мне стукнула в голову мысль – а как мы выйдем из дворца и как попадём обратно? Нас пустят? Ведь нашей дохлой невидимости против здешних мер безопасности точно не хватит!
«У меня есть пропуск на двоих, подписанный лордом Тиану», – хмыкнул Ас.
Я опять почувствовала себя не у дел. Козопаска – козопаска и есть…
«Ничего подобного. Раз эта прогулка – моя идея, то есть я тебя пригласил, то я и должен всё продумать и позаботиться о том, чтобы тебе понравилось», – серьёзно сообщил Ас.
Жизнь сразу стала казаться веселее.
Пока выбирались из дворца, пришлось два раза спрашивать дорогу – казавшаяся здравой идея спуститься до уровня первого этажа и обойти его в поисках выхода почему-то не сработала. Зато я поглядела на дворцовую кухню в разгар готовки к обеду. Впечатлило.
Но всё же, проплутав полчаса, мы оказались за воротами. Посмотрели друг на друга и нервно захихикали. Потому что оделись мы в расчёте на китокилевскую весну с ещё не растаявшими сугробами, но никак не на ларранскую. И сейчас на залитой полуденным солнцем улице с абсолютно сухими мостовыми и радовавшими глаз зелёной травкой газонами в своих куртках чувствовали себя парой селёдок на сковородке. Смех один! Собирались, собирались… Может, надо было идти гулять в этот, как его, Арнегастхольм? Заодно б на мамонтов поглядели.
Затащила Аса в тень и начала стаскивать куртку. Стянув, подумала, не повязать ли её на пояс? Наверное, не стоит. И так у нас вид не ахти. Придётся нести в руках.
– Перекинь через плечо и говори, куда пойдём, – улыбнулся Ас.
Огляделась. Сейчас мы стояли на перекрёстке: вправо и влево шли улицы поуже, а прямо от дворца – широкая и прямая. И нижние этажи домов выглядели тут интересно – половина фасадов были застеклёнными витринами с выложенными в них товарами. Ну и, наконец, вдоль тротуаров большой улицы росли деревья. Пока почки только раскрывались, и угадать, чем это будет, я не могла. Ясно только, что у нас такое не растёт. Зато куст сирени у ворот я опознала сразу!
– Сюда!
– Согласен.
Улица звалась интересно – Большой Драконьей. Мы слились с разноцветной толпой прохожих и, держась за руки, чтобы не потеряться, не спеша брели куда-то на северо-восток. Удобное направление. Солнце не слепит, а светит почти в спину, грея затылок. Я, позабыв все страхи, вертела головой, а Аскани шёл рядом, сжимал мою ладонь и улыбался.
Мы не говорили вслух – шарканье ног и гомон прохожих, стук колёс карет, цокот копыт – пришлось бы повышать голос, чтобы слышать друг друга. А вот мыслеречь была удобной. Хотя общение получалось немного однообразным: «посмотри сюда!», «ой, посмотри туда!»
Вскоре улицу пересёк широкий зелёный бульвар. С цветами на клумбах, яблонями с набухшими розоватыми бутонами, газонами и скамейками – всё, как рассказывал лорд Дэрек. Мне захотелось присесть в теньке и поглядеть на фланирующий народ.
«Мм-м… Тим, как интересно! Я заметил, что ты рассматриваешь, как одеты горожанки».
И вправду… Раньше меня это не занимало вовсе. А почему занимает теперь?
«Потому что ты становишься взрослой девушкой».
Гм-м. И всю оставшуюся жизнь буду думать о юбках в оборках и накладных буклях? Сомнительная радость.
Подслушавший мою мысль Ас затрясся от смеха.
«Астер это не мешает. Думаю, и у тебя хватит здравомыслия держаться в рамках. Смотри! Сахарную вату на палочках продают – я о такой только слышал!»
Минуту спустя Ас осчастливил меня огромной розовой штуковиной дивной сладости. Мы сидели рядом, обменивались впечатлениями и уписывали вату.
«Ты хочешь пойти куда-нибудь в конкретное место? Или просто погуляем?»
Гм, музей интересно. И библиотека, но туда меня не пустят. Рынок тоже хорошо – хотелось побродить, посмотреть не спеша, чем торгуют в Ларране, и – если увижу что-нибудь симпатичное – купить подарки сестре и Брите. Ведь они меня столько баловали, а теперь я могу отплатить…
«Идём дальше?»
Ну, я бы ещё посидела-поглазела, но на бульваре тоже было красиво. Он плавно изгибался, и ужасно хотелось узнать, что там дальше, за поворотом?
Потом нас занесло в какой-то двор, потому что я захотела рассмотреть поближе чугунного льва. А оттуда был виден дом с крышей, как шляпка гриба, и смешной трубой. А в следующем переулке обнаружился мостик через неожиданный ручеёк. Я вспомнила, что по столице протекает река – Ларрана, и захотела на неё поглядеть. Где искать реку, мы не знали, но рассудили, что, наверное, ручеёк течёт в нужном направлении.
Дальше мы ориентировались по солнцу.
– Как думаешь, герцогам по чину лезть через забор? – спросил меня Ас час спустя. – А то пойдём в обход, опять заплутаем.
Через заборы я ещё не лазила, деревенские жерди не в счёт. Только тогда, в ноябре… Можно попробовать. Если что – левитацией себе помогу.
Перегораживающий путь тёмный деревянный забор на каменном основании по сравнению со школьным казался несерьёзным – всего в четыре локтя высотой. Ас приподнял меня за талию, помогая уцепиться за верх, и подтолкнул. И через секунду, подтянувшись, оказался рядом. Устроившись наверху понадёжнее, мы подняли глаза – и узрели зелёную лужайку с уставившейся на нас круглолицей тёткой лет сорока в белом чепце и крахмальном переднике. Рядом на траве стояла большая корзина со стираным бельём. Упс. На будущее надо запомнить – прежде чем карабкаться на забор, выясни, что за ним!
– А вы кто такие? – В голосе звучали подозрительные нотки, но сердитым он не казался.
Ас на секунду задумался. Потом улыбнулся и развёл руками:
– Мы заблудились. Первый день в Ларране.
– И что ж вы ищете на моём дворе? – уже со смехом поинтересовалась женщина.
– Ларрану. Которая речка, – пискнула я.
– Реку Ларрану? – изумилась крахмальная особа.
– Да. Мы ручей нашли, а идти по течению нельзя, дома мешают, – как могла, объяснила я.
– Из какого дикого леса вы явились? По течению… – покачала головой тётка. – Ну ладно, вижу, вы не нарочно и не воришки. Слезайте. Помогите бельё повесить, а там я вам объясню, куда идти.
«Герцогам, которым по чину лазить через заборы, по статусу и бельё вешать, понял? Ты никогда пододеяльники не встряхивал? Сейчас научишься», – покосилась я на Аскани.
Сушить бельё магией Ас мне запретил. Сказал, что ни к чему. И я согласилась – погода хорошая, на ветерке само к вечеру высохнет. Только спросила у леди Руфии, как велела себя называть женщина, нельзя ли вымыть руки: после сахарной ваты ладони казались липкими. Сослалась я, правда, не на вату, а на забор. Мол, не хочу бельё испачкать.
Вообще-то, «леди» хозяйка не была. А являлась купеческой вдовой, три дочки которой давно вышли замуж. Две – за сыновей компаньонов мужа, а одна – рыжекудрая красавица Ринна, которой мать очень гордилась, – за дворянина. Нас приняли за братьев. При том что волосы Аса моими стараниями сейчас тоже выглядели короткими и, в цвет моих, каштановыми, это было неудивительно. Ас спорить не стал, подтвердив, что да, мы родственники. Я оценила корректность – назвал бы братьями, обманул бы. А так всё точно.
С бельём управились быстро. А Аскани понравилось встряхивать пододеяльники. Ну да, белые, большие, как паруса. И как паруса, хлопают при рывке. При этом над ними поднимается облако мелких брызг, такая маленькая радуга, и пахнет свежестью.
Напоследок нам выдали по пирожку и стакану компота, дважды повторили адрес и объяснение, куда и как мы должны свернуть, велели заходить, буде ещё окажемся рядом, и даже помахали рукой вслед. Похоже, добрая женщина скучала.
Двадцать минут спустя мы сидели на каменном парапете моста, глядя на воду и болтая ногами. Река была широкой и тёмной, течение быстрым, на стремнине крутились маленькие водовороты. Интересно, а рыба тут есть?
– Надо было карту с собой взять, не додумал, – вздохнул Ас.
– Без неё даже забавнее, – улыбнулась я.
– Куда дальше пойдём?
Я прикинула направление, соображая, откуда мы притопали. То, что город по сравнению с Китовым Килем или Риангом огромный – это я уже поняла. А ведь и по тем можно бродить сутки напролёт. Наверное, не сто́ит в первый же раз забираться неведомо куда. Так что переходить Ларрану не будем – ведь неизвестно, где искать другой мост. Лучше пройдёмся по набережной – и красиво, и от реки свежестью тянет. Куда-нибудь да придём.
– Туда? Почему бы и нет? – хмыкнул Ас.
Сначала мы брели, взявшись за руки, вдоль каменного парапета над рекой. Смотрели на буруны и воронки на быстрой тёмной воде, полюбовались стаей синеголовых гусей – наверное, дикие, а тут присели отдохнуть. Интересно, куда они летят? Не в Сайгирн, у нас я таких ни разу не встречала. Но красивые – сизые, с зелёным отливом. А у гусаков на голове ещё и малиновые хохолки.
Потом, квартала через два, перешли на другую сторону улицы – на реку нагляделись, похлопаем глазами на витрины.
– Почему похлопаем глазами? Если что-то понравится, давай купим. Мы же легко это можем. И, кстати, к следующему разу стоит узнать, где находится банк, куда переводят наши деньги. Не хочешь особняк в столице?
Я заморгала на Аса. Обалдел?! Какой особняк? И зачем? У Росса вон мои семнадцать золотых лежат – и то я не знаю, что с ними делать!
– Придумаешь… – безмятежно откликнулся Ас.
Затейник! Нет, ну только особняка мне и не хватало. Хотя… вот от дома в Галарэне я б отказаться не смогла – как же там хорошо! Вот куда гулять-то надо ходить!
– Я затейник? – хмыкнул Ас. – Нет, это у тебя – размах, сразу Империю по диагонали подавай! Тим? Ты чего застыла? Часовая мастерская заинтересовала? А зачем она нам? Я уже стал время чувствовать. Переходы туда-сюда немного сбивают, но сейчас по ларранскому около четырёх часов пополудни.
Ну да. Я тоже, как резерв перевалил за двадцать пять вёдер, заметила, что могу определять время безо всяких часов или солнца. Вообще, сильные маги – сами себе хронометры. Но дело было не в часах – меня заинтересовало то, что было в витрине и что хотелось рассмотреть поподробнее и повнимательнее.
Там, за прозрачным стеклом, сиял дивный замок, сотворённый из металла. Со всеми подробностями – от флюгеров со львами и рыцарями до чешуек черепицы на крыше. Башни, ворота, решётки и подъёмный мост, стрельчатые окна – всё выглядело настоящим, только самая высокая башня была в мой рост. А на торце блестящего медного постамента этого рукотворного чуда красовалась чеканка – несколько хитро сцепленных шестерёнок разного размера. Похоже, это всё должно как-то работать. Вроде тех гномьих изумрудных копей.
– До четырёх ещё минут пять – давай подождём? – заглянула я Асу в глаза.
– Ну, давай, – Ас хмыкнул и скрестил руки на груди. – Это Сиреневая набережная, дом двадцать три, если хочешь знать.
Хочу. Потому что сама посмотреть на адрес я не сообразила – слишком куцым был мой опыт хождения по большим городам. И, захоти я попасть сюда снова, пришлось бы опять топать от дворца полный маршрут, включая забор и пододеяльники.
Прислонилась плечом к плечу Аса. Ноги слегка ныли – шли мы уже долго, и не по мягкой земле, а по булыжным мостовым.
– Поцеловал бы, – вздохнул жених, – да не так поймут…
Я нашарила рукой ладонь Аса и чуть сжала.
И тут началось!
Сначала распахнулись створки в верхней башне, явив бронзовый колокол с маленьким звонарём при нём. Звонарь дёрнул золотую верёвку: «Бумм! Бумм! Бумм! Бумм!»
И, будто этого мало, подошёл к окну, высунулся, сдёрнул шапку с головы и поклонился улице.
Ставни захлопнулись. И тут же со скрипом опустился подъёмный мост, а на нём на золотистом латунном коне в кольчужной попоне невероятно тонкой работы загарцевал железный рыцарь. В полных латах, где каждый винтик был на месте! Имелось даже перо на шлеме, свитое из серебряной канители.
После того как рыцарь ускакал, открылись две противоположные двери на длинном балконе с ажурной балюстрадой. Оттуда показались кавалер с мечом у бедра и дама в пышных юбках – проплыли полпути друг к другу – осмотрелись, поднесли пальцы к губам: «Тсс!» – сблизились и, потянувшись навстречу, поцеловались. Леди натурально прогибалась в пояснице и трепетала ненатурально длинными ресницами. Стоящий рядом Ас переминался с ноги на ногу и сжимал мою руку.
Напоследок перед замком вырос дуб – сначала проклюнулся росток, затем вытянулся стволик с парой веточек и, наконец, распустилась пышная золотая крона. Дерево постояло немного и, свернувшись, спряталось в землю.
Понятное дело, я потянула Аскани внутрь – надо же посмотреть – а что там?
Звякнул колокольчик над тёмной дубовой дверью, и мы оказались в большой комнате со стенами, увешанными и заставленными часами – с маятниками и без, настенными, напольными и настольными… Часов здесь было столько, что глаза разбегались. Так что я даже не сразу заметила мастера – мужчину лет тридцати с тёмными волосами ниже плеч, перехваченными простой кожаной тесёмкой, и серыми проницательными глазами.
– Замок видели? – спросили нас вместо «добрый день».
– Да!!! – с энтузиазмом закивала я. Вокруг тикало так, что голоса были еле слышны.
– Четыре часа – четыре сценки.
– Это как? – заморгала я. – А в полдень и полночь – двенадцать?
Ой, вот бы поглядеть на все!
Мастер улыбнулся:
– Всего – двадцать четыре. Ну, осматривайтесь. Только товар тут, сами понимаете, недешёвый.
Всё равно интересно.
Включив магическое зрение, начала переходить от часов к часам, пытаясь рассмотреть и понять – как это всё работает? Там, где имелась секундная стрелка, я была без шансов. Но в механизмах побольше и попроще, разобраться, пожалуй, смогу. До сих пор я не делала с подвижными деталями ничего, сложнее брошек или заколок для волос, но если пойму…
Вот как в часах устраивается плавный ход часовой стрелки, и почему секундная дрыгается?
Краем глаза заметила, что Ас следует за мной и что часовой мастер с любопытством наблюдает за нами, точнее, тоже за мной. А я как раз добралась до напольных часов с тремя циферблатами – кроме времени те показывали ещё день месяца, год и фазы луны. Только они почему-то стояли. Единственные из всех, что я видела. А почему? Вгляделась магическим зрением… Ой, да тут трещина на самой большой шестерне! Ясно. Запаивать – нарушишь баланс и вес, ковать тоже нельзя – там такие крохотные зубчики – наверняка поведёт. Но почему мастер сам не обратился к магам, чтобы починить механизм?
«Ас, смотри, тут шестерня с трещиной. Можно, я помогу? Ты просил сегодня магией не пользоваться, но вряд ли часовой мастер – посланный следить за нами пособник Хашурга? А часы жалко…»
«Не уверен».
«А я тайком! Он и не узнает! А потом заведёт – а они идут!»
Ас хмыкнул: «Не можешь ты мимо пройти… Ну, давай!»
Я вперилась магическим зрением в часы. Сейчас меня интересовала форма скола и то, чистый ли он. Если там пыль или окислы, надо сначала их убрать… Пыли не было. Зато трещина разошлась, и шестерню перекосило. И что делать? Что-что! Попробую стянуть и зафиксировать драконьими нитями – должно получиться.
«Тим, мастер на тебя смотрит…»
«Спроси его о чём-нибудь?»
– Скажите, уважаемый мастер, а лунный календарь на этих часах привязан к дате? Или рассчитывается независимо от неё? – выдал Ас удачный экспромт.
– Привязан. И эти часы были очень точными – погрешность составляла меньше секунды за календарный год.
– Ого! – искренне изумился Ас.
Дальше я не слышала – всё внимание ушло на то, чтобы аккуратно, бережнее, чем стрелку на тонких чулках, подобрать и зарастить разлом. Шестерёнка была бронзовой, только это меня и спасло – структуру и свойства бронзы я знала не понаслышке. Когда закончила, захотелось вытереть пот со лба рукавом – сделать кристаллическую структуру на месте разлома такой же, как в остальной массе металла, оказалось сложнее, чем ответить у доски у нашего Лиха на вопрос об административном делении Тер-Шэрранта.
И, только расслабилась, отвернулась от часов и собралась доложиться Асу, что можно идти, как те затикали. Да так громко!
Мастер снова уставился на меня. В упор. Качнул головой:
– Отличная работа. Как вас отблагодарить?
Не сердится?
– Никак. Простите, что влезли не в своё дело без спроса, но мы бы не испортили. А видеть сломанной такую прекрасную вещь было очень жаль.
Мастер прищурился, задумался:
– Что же, вы сделали мне подарок – примите ответный. Вот часы. Они довольно просты, но точны и надёжны. Выберите себе одни из этой пары.
Как интересно! Небольшие, всего в два пальца размером, серебряные, фигурные. Первые – выпуклый жёлудь на фоне дубового листа. Жёлудь раскрывался, как медальон. Внутри прятался маленький круглый циферблат, а место под ним занимал красивый прозрачный дымчатый камень. Вторые были прихотливее, затейливой формы: на листе плюща сидел жук-олень с приподнимавшимися надкрыльями. И тут под циферблатом тоже был кристалл в ноготь величиной, прозрачный и яркий, – цветом как заварка тайры, если красного шиповника побольше положить.
«Гм, не пойму, что за камни, – хмыкнул Ас. – Но явно не стекло».
Часы с рогатым жуком были причудливее, красивее… но я уверенно протянула руку к первым. Проще, но милее. Да, милее – это правильное слово. И Асу они подойдут больше. Потому что я решила, раз уж так сложилось, сделать из часов амулет связи и отдать тому, кого я полюбила, тому, кто стоял сейчас за плечом и спокойно ждал, пока я сделаю выбор.
– Уверены?
– Да, эти.
– Вы с такой лёгкостью творите добро и делаете подарки, отдавая другим заслуженное… Это само по себе достойно награды. Возьмите, – протянул мне и вторые. – Эти пусть станут вашими, и не отказывайтесь!
Я послушно открыла ладонь, позволяя тяжести часов упасть в руку. И растерянно заморгала. Потому что внезапно поняла две вещи. Первую – что взяла предложенное, хотя не собиралась и не хотела. А вторая была ещё чудесатее – вот откуда мастер узнал, что часы с жёлудем я выбрала не для себя?
Часовщик прищурил серые глаза, усмехнулся, едва заметно качнул головой. Мол, не надо спрашивать. Ладно, ему виднее. Поклонилась в пояс и попятилась к дверям, утягивая за собой Аса.
– Благодарим, мастер. Мы, как сможем, обязательно придём посмотреть на ваш замок, когда будет бить двенадцать часов!
И, лишь выйдя на улицу, поняла, что сама говорила и за себя, и за Аскани. Без стеснения и неуверенности. Ещё шаг вперёд?
Вернувшись к реке, мы устроились на скамейке под зацветающей белой сиренью. Я чувствовала себя озадаченной – казалось, что случилось что-то странное, что-то, чего я не до конца понимаю. Взглянула на Аса – ага, тоже хмурит чёрные брови – думает.
– Как-то не по себе, – выдал наконец Ас. Замялся: – Я пробовал прочесть мысли мастера – и не смог. Осталось ощущение, что мне щелчок по лбу дали, ну, вот как Шон даёт. Без зла, с усмешкой.
Я закатала рукав, открыв злобомер, и приложила к нему свои часы. Ничего. Хотя угрозы я тоже не чувствовала. Но на всякий случай…
– Покажем их Шону, как тот освободится, да?
– Да, – отозвался Ас. – И спасибо тебе за подарок. Я правильно понял, что ты первые для меня и выбирала?
Я наклонила голову, чувствуя, как розовеют щёки. Конечно, для него! А как мне отблагодарить Аса за счастье быть нужной, любимой, желанной, защищённой? За то, как он на меня смотрит? За то, что именно он показал мне, ненавидевшей мужчин с колыбели, что в жизни бывает и совсем по-другому? А ещё – я столько трепала ему нервы! Чего стоит только эта последняя история с мороком Брианн! Так что если я могу его хоть немного порадовать…
– Тими… А почему эти?
– Они показались милее, – попыталась я объяснить. – И камень там в цвет твоих глаз.
Ну и ещё, хотя в первый момент мне это в голову не пришло: стоит ли дарить ревнивому жениху часы с кем-то рогатым?
Ас хмыкнул.
Поднявшись, мы пошли дальше…
Как и следовало ожидать, угулялись мы так, что на ногах еле стояли. А напоследок нас почему-то принесло к Храму. Подозреваю, не без помощи Аскани, который подсказывал, куда надо свернуть на очередном перекрёстке. Он что, думает, что я прямо сейчас за него замуж пойду?
– Могла бы, – хмыкнул Ас. – Сэкономила бы нервы, уйму времени на раздумья и кучу денег на свадьбу. Но, вообще, жениться на тебе я не намерен. Мы сюда за другим пришли.
Это как – не намерен? – захлопала я глазами.
Ас заглянул мне в лицо и хитро ухмыльнулся.
– Вчера Рол сказал, что в одном из приделов Храма перед статуями святых появились интересные подсвечники. По описанию похожи на твои. Хотя, может, просто похожи…
Мои подсвечники? В главном ларранском Храме? Ой, хочу это видеть!
Сама потянула Аса к сводчатым дверям, у которых дежурили двое послушников в серых рясах. Один разглядывал проходящих мимо прихожан, а другой неотрывно следил за вделанным в стену округлым куском кварца. Ага, понятно! Злобомер-контроль на входе. Разумно.
Нас пропустили без вопросов. Я вошла – и обомлела, задрав голову к небесам, точнее, к голубым с золотыми звёздами высоченным сводам Храма. Вот это да!
– Рот закрой и отойди с прохода. Тим, ты то взрослая совсем, то как маленькая, – добродушно подтолкнул меня в спину Ас.
Угу, сейчас. Но теперь, пока не рассмотрим всё, мы отсюда не уйдём.
Ас хмыкнул.
Есть ли мои подсвечники или нет в каком-то там приделе, я не узнала. Потому что не успели мы зайти в первую же большую примыкающую к основному залу нишу, как наше внимание привлекло совсем другое. Сперва я почувствовала, как на руке завибрировал браслет. Шон додумался, как можно привязать к визуальному эффекту нечто такое, что не проворонишь и мимо чего не пройдёшь. Сначала, правда, добрый опекун предложил, чтобы при обнаружении зла у носителя злобомера начинали ныть зубы – но все почему-то отвергли эту интересную идею.
Я закрутила головой: кто? И как скверна могла проникнуть сюда, в Храм?
Ас, стиснув мою руку, тоже начал озираться.
Я не сразу заметила в сумраке ниши напротив нашей три фигуры в длинных одеждах. Шедшие впереди два священнослужителя что-то показывали и манили за собой третьего.
«Это не простые храмовники! Посмотри на их мантии и пояса – настоятели монастырей, никак не меньше!» – мотнул головой Ас.
Пояса? Да, не просто серые, а – в неверном свете свечей я не была уверена, что правильно разглядела цвет – лиловые. Но вот золото вышивки не заметить было невозможно. Но как же это? И кто из них?
Пока таращилась, кусая губы, высокий храмовник из первой пары отстал, оказавшись последним, – и вдруг неожиданно резко ударил ребром ладони по шее третьего, который сначала шёл сзади. Тот споткнулся и начал падать вперёд, носом в пол. Но не упал – передний ловко его подхватил. И сноровисто уложил на пол, опустившись рядом на колени. Сунул руку за пазуху…
«Ас! Что нам делать?»
«Немедленно зови Шона!»
«Да, сейчас!»
Продолжая наблюдать за происходящим в противоположном приделе, на ощупь нашарила под воротником рубашки амулет из лунного камня:
«Шон!.. Шо-он! ШОООН!!!»
Ничего. А потом слабое, как ветерок в полуденную жару: «Не сейчас…»
Я почувствовала, как контакт оборвался. Ох!
«Ас, Шон занят, не может помочь!»
«Краш фэк! – выругался Ас. – Гляди!»
Пока я ментально голосила, коленопреклонённый толстяк достал то, что искал – чёрную штуковину в полтора кулака размером. Чем именно это было, отсюда разобрать не выходило, но чем-то мне эта вещь не понравилась с первого взгляда. Другой священник, которого я обозвала про себя «верзилой», без особой нежности приподнял за плечи лежащего на полу. А толстяк, толстяк припечатал тёмную фигню к затылку жертвы…
Браслет на моей руке бешено запульсировал.
«Тим! Ты поняла? Вот как они делают татуировки! Не иголками, магией!»
Ох! Я прикусила губу до крови. Выходит, никак нельзя им позволить приложить камень ещё и к горлу – иначе третий тоже станет подчинённым Хашурга. А может, и уже стал.
Но как остановить ритуал?
Вспомнила, что рассказывал Шон. Татуировки превращают человека в зомби, послушного приказам чёрного бога. Они же обеспечивают ментальную защиту. А ещё они убивают своего носителя, если тот попадает в физический плен или под ментальное принуждение.
То есть, если мы с Асом заморозим этой троице суставы, чтобы они дёрнуться не могли, получим три трупа. А если не заморозим… тогда будет ещё хуже!
Но если я просто устрою им прострелы в спине и ломоту в коленях, это же не плен? От такого они не помрут? А резвости поубавит и даст нам время на раздумья.
«Морозь!» – отозвался Ас.
Легко! По коленке или больной ступне каждому! Но потом-то что делать будем?
«Не спи! Давай свои прострелы в спине! – пихнул меня Ас. – А я…»
А что он?
Задать вопрос не успела – толстяк неожиданно охнул и уронил чёрный предмет на пол. Тот с каменным стуком покатился в тёмный угол.
Ай да Аскани!
Ас недобро ухмыльнулся. Магическим зрением я видела то, что творит жених. И могла только восхититься – мне такого в голову не пришло!
Ладно, внесу свою лепту. Священник, кинувшийся было за чёрным камнем, внезапно скособочился и со стоном схватился за поясницу. То, что он при этом произнёс, целиком я не разобрала. Но «брых» с этажеркой эпитетов расслышала ясно, и вообще тирада звучала весьма экспрессивно.
Ас тоже даром времени не терял – он сделал финт, который когда-то показал нам учитель: прямо на ходу сотворил поверх чёрной печати фантом, который бодро продолжил путь в темноту, а прикрытый невидимостью артефакт подцепил драконьей нитью и дёрнул к нам. Протянул руку, чтобы поймать улов…
«Не-ет! Не трожь!!!» – взвизгнула я, толкая Аса в сторону.
Тот пошатнулся, а про́клятая дрянь шлёпнулась чёрной кляксой на пол.
«Нельзя! Нельзя её брать в руки!!!» – Я была уверена в том, что говорила, хотя не знала, откуда пришло это знание. Но чувство, что сейчас чуть было не случилось непоправимое, сжимало ледяным кулаком сердце.
«В авоську из нитей можно?» – деловито поинтересовался Ас.
«Кажется…» – убеждённость ушла, сменившись привычными сомнениями.
Кроме всего, отвлекало дёрганье и тряска злобомера – наруч вибрировал так, что сейчас левой рукой чашку с тайрой я бы взять не рискнула – расплескала бы половину нафиг!
«Есть чувство, что пора уносить ноги…» – в ментальном голосе Аса звучала тревога.
И верно – толстый священник, отпятив обтянутый рясой зад, шарил руками там, где сгинул в тени фантом печати Хашурга. Но второй, высокий, с хмурым лицом, пристально смотрел на нас. Третий зашевелился на полу. Вот знать бы – на чьей он стороне?
«Тим! Пошли отсюда быстрей – у меня нехорошее предчувствие!»
Послушно потрусила за Асом в сторону входных дверей. И ойкнула – а как же мы выйдем, если у нас чёрная печать и злобомер её засечёт?
«Не волнуйся…» – хмыкнул Ас.
И, подбегая к дверям, замахал руками:
– Там настоятелю стало плохо, помощь нужна! – ткнул пальцем внутрь Храма. – Совсем плохо! Упал и лежит! Помогите сами или хоть позовите кого-нибудь!
Послушники нерешительно переглянулись. Потом один – тот, что смотрел на кристалл – кивнул и быстрым шагом направился вглубь Храма.
«Ну вот…» – усмехнулся Ас, утягивая меня вперёд.
Рано радовался. Не успели мы пересечь порог, как сзади раздалось:
– Держи воров! Они обокрали Храм!!!
Ас, не раздумывая, дёрнул меня за руку, и мы со всех ног кинулись прочь.
Глава 20
Когда неприятности отступают, главное – их не преследовать.
Большая площадь перед Храмом была людной, отсюда расходилось веером несколько улиц. А в её южной части располагалось небольшое торжище – десяток рядов, где стояли торговцы и толпился народ. Туда-то Аса и понесло.
Вообще-то, он был прав. В незнакомом городе, на ровном месте, средь бела дня, когда за нами гналась уже целая толпа, вопившая «Держите воров!», шансов удрать у нас не было никаких. Но в сумятице – может быть. Не зря же Сианург с Бредли и Танши нас столько гоняли!
Ой, не зря…
И прежде я никогда не видела, чтобы Ас творил что-то противозаконное. Оказалось, что у него настоящий талант.
Начал Ас с того, что, пробегая мимо, полоснул драконьей нитью по верёвке, удерживающей на стоящей повозке пустые бочки. Крайние – уже за нашими спинами – с грохотом вывалились на мостовую и куда-то покатились, впряжённая в повозку серая лошадь выпучила глаза, прижала уши и шарахнулась с места в карьер в противоположном направлении. К воплям «Держи! Держи!» добавились не менее эмоциональные «Стой!», «Лови её, лови!», «Па-берегись!» и всеобъемлющее «Ах ты ж, ёпрст!!!»
Народу стало резко не до нас. Но не всему. Забывшие о калечных спинах храмовники и уже шестеро послушников неслись за нами следом, не отставая. Оглянувшись, поймала взгляд упитанного. Лицо багровое, как варёная свёкла, а в глазах – ненависть. Жуть!
Ас, подхватив с прилавка, мимо которого мы пробегали, рулон ткани, швырнул его в ряд напротив, да так, что полотно стало разворачиваться на лету широкой голубой лентой. И тут же, пользуясь возникшей сутолокой, дёрнул меня за руку, утягивая под столы.
«Гонятся, не отстают. Значит, эта штука им очень нужна и отдавать её нельзя!»
«Да!» – согласно выдохнула я.
Вынырнули мы в продуктовом ряду. Пока ползли под прилавками, я исхитрилась подправить морок, сделав нашу прежде зелёную одежду серой, а головы светлыми. Может, выйдет оторваться?
Заозирались. Сумятица с бочками осталась на другом конце рынка, от нас по диагонали. Через три ряда бранящийся купец сматывал полотно… И только я собралась облегчённо выдохнуть, как почти рядом послышалось: «Вот они! Держи!» Из-под прилавка за три от нашего вынырнул дылда, а вслед за ним – двое послушников. Переглянувшись, мы с Асом кинулись прочь. Аскани по пути ещё умудрился организовать свалку, опрокинув на землю большой лоток с какими-то крупными южными орехами.
Но как, как нас засекли? Мы же уже выглядим совсем по-другому!
«Нехорошо. К погоне присоединилась стража. – Ментальный голос Аскани звучал ровно. – Попробуй ещё раз позвать Шона?»
Ох. Сейчас. Сунула на бегу руку за пазуху, нащупывая амулет: «ШОООН! Нам помощь нужна!!!»
Никакого отклика, вообще ничего.
Ас понял без слов.
«Ладно, выпутаемся сами. Мы герцоги и драконы или кто?» – и рванул в ближайший переулок. Я летела следом.
«Тим, слушай. Магии у нас полно. Видишь двухэтажный дом впереди? Как поравняемся, делай поверх бегущих нас мороки и отправляй за поворот. А я наложу невидимость на нас обоих и, как ты будешь готова, затащу на крышу. Пусть попробуют поймать!»
Вот так, задыхаясь, на бегу?
Ладно – ли́ца сзади не видно, а уродцев как-нибудь смастерю. Сосредоточилась:
«Да, вроде сделала!»
«Молодец! Сейчас…»
Меня подхватило и потащило куда-то в небеса. Со страху захотелось зажмуриться – но было нельзя. Надо, чтобы наши мороки – две резво перебирающие ногами тощие белобрысые кильки хотя бы забежали, не растаяв в воздухе, за поворот.
Ас плавно, без стука, приземлил нас на край черепичной крыши.
Мы уставились вниз.
«Ага, поверили…» – удовлетворённо хмыкнул жених, глядя, как под нами тяжело протопали четверо вооружённых алебардами стражников, трое самых резвых послушников, десяток сочувствующих и участвующих и, наконец, толпа любопытствующих. Верзила с упитанным товарищем заметно отстали от оравы ловцов – похоже, бегать господам настоятелям приходилось нечасто.
Я покосилась на лежащую в локте от Аса авоську из драконьих нитей с чёрной фигней внутри, из-за которой и заварилась вся каша. Хотелось разглядеть артефакт получше.
– Они тут, наверху!!! – раздалось снизу.
Ох, опять! Как, ну как они нас видят? Стукнула себя по лбу – да ясно, как! Так же, как тогда, в декабре, в подземельях замка Сайгирн. Видят не нас – чуют чёрную магию, идущую от ихней проклятой хреновины. И, пока та с нами, нам не оторваться. А отдавать её никак нельзя!
Мы, вскочив на ноги, начали карабкаться по крыше к коньку. Нам перелетать с крыши на крышу несложно, фиг нас тут храмовники поймают!
«Тим! Я кое-что вспомнил. Не знаю, расслышала ты или нет, но когда высокий оглушил третьего священника, то сказал, что тот должен первым делом приказать привратникам уйти от входа в Храм».
«И?..»
Я не догоняла.
«Что и? Соображай, для какой надобности нужно снять стражу. Если б дело шло о предмете, его бы притащили так же, как чёрную печать – через какой-нибудь боковой вход для своих. Получается, что в Храм должны пройти люди, подчинённые. И немало… А зачем?»
«Много людей может потребоваться для одного – если хотят на кого-то напасть! Арисий!!!» – озарило меня.
«Да! И сейчас мешавшие привратники гоняются за нами. Выходит, невольно мы помогли замыслам Хашурга. Тим! Мы должны вернуться назад, в Храм, и предупредить Арисия. Если его убьют…»
Если его убьют, Императрица Астер потеряет безоговорочную поддержку Храма. Начнутся народные волнения. А следующим Главным Настоятелем может оказаться подчинённый. Ужас!
«Делаем зигзаг по крышам – так выиграем время. И – назад в Храм», – подытожил Ас.
Следующие полчаса слились в смазанное пятно – маячащая впереди спина Аскани, его протянутая рука, покатая черепица под ногами, вырывающийся из горла хриплый свист… Мы куда-то лезли, карабкались, прыгали, перелетали и боялись только одного – а вдруг у стражи есть возможность позвать на помощь магов? Ведь те скрутят нас, как котят. И, если храмовники потребуют вернуть им печать, её, скорее всего, отдадут. И тогда всё будет напрасно.
А ещё я боялась, что мы опоздаем в Храм и с Арисием что-нибудь случится.
Наконец мы скатились с крыши какого-то сарая в заросший лопухами тупик.
«Ещё немного! За поворотом уже площадь и Храм! Держишься?»
Да я ничего, я могу… Кивнув, насколько могла резво поковыляла за Аскани. По пути ещё сообразила сделать нашу одежду тёмной, головы – русыми, а сами мы сейчас казались одного роста. Вот так – теперь хоть издали нас не опознать…
В Храме, пустом, когда мы убегали, толпился народ. Три десятка крепких мужчин с ничего не выражающими лицами и с ножнами на поясе или за спинами переминались с ноги на ногу. Казалось, они чего-то ждут. Сигнала, приказа… А мой злобомер снова дёргался на руке, отвлекая и мешая думать. Но, похоже, мы ещё не опоздали.
«Тим, нужно принять решение. Как далеко мы собираемся зайти, если придётся защищать Настоятеля?»
«Так далеко, как придётся», – вздохнула я.
«Согласен», – отозвался Ас.
Мне было жаль этих людей, и я готова была сделать всё, чтобы их спасти… но если на одной чаше весов будет жизнь Арисия Ларранского и покой моей родной страны, а на другом – их жизни, выбор ясен.
«Ас, а где Арисия искать, ты знаешь?»
«Сейчас выясним. Вон, видишь послушник мнётся? Соображает, как сказать этой толпе, что в Храм с оружием не ходят. Наверняка он в курсе».
Угу. Через три минуты мы обогатились ценным знанием, что в этот час Арисий обычно работает в библиотеке – готовит проповедь к воскресной службе. А библиотека – по коридору направо, потом по лестнице наверх, потом налево до конца, снова наверх… Эх, а то мало мы сегодня бегали!
«Тим, нас внутрь не пустят. А ждать нельзя. Давай, колдуй невидимость – будем прорываться!» – Ас затащил меня в тёмный угол, с глаз долой.
Интересно, а как Ас собирается убрать из арки перегораживающего проход здоровенного детину? Оказалось – просто. С горла рясы послушника внезапно отлетела пуговица. Парень, пока та не закатилась в какую-нибудь щель на полу, кинулся вслед – ловить. А мы, соответственно, юркнули в освободившийся проход.
Мы бы проскочили лестницу – дверь туда выглядела точно такой же, как у помещений справа и слева, – если бы оттуда, распахнув её ногой, не вышел храмовник с целой кипой книг в руках. Спасибо за подсказку, Лариша! Поймав не успевшую захлопнуться дверь, нырнули в проём. Взлетели наверх – и куда дальше? Налево? Ну побежали…
Двери в библиотеку были двустворчатыми, а по бокам стояли распахнутые фигурные решётки – похоже, их запирали на ночь. Мы влетели внутрь – и споткнулись: читальный зал с окнами вдоль одной из стен тянулся куда-то вдаль. За столами и пюпитрами сидела куча народа. Когда дверь хлопнула, ближайшие подняли головы… но Арисия среди них я не увидела. И как его искать в этой толпе, на этих просторах?
«Тим, не паникуй! Всё нормально. Думаю, вот тот, в синей рясе с запылёнными рукавами – один из библиотекарей. Сейчас попробую прочесть его. Ага, нам по залу вперёд – Арисий работает в отдельной комнате. Не из мании величия, а чтобы не отвлекаться на приветствия всем, кто его знает».
Мы торопливо на цыпочках потрусили вдоль прохода. Где же эта комната? Стеллажи, стеллажи… ох, вот наконец-то дверь. А почему закрыто? Не поняла…
Браслет на руке слабо дёрнулся. Что? И тут подчинённые? Сложив привычный кукиш, пробормотала: «Отопрись!» Замок щёлкнул, Ас дёрнул ручку, и мы ввалились внутрь.
И, похоже, опоздали…
Комната была небольшой – одно светлое стрельчатое окно, стеллажи, стол и несколько стульев вдоль стены, а посередине, на зелёном ковре, над телом в белой рясе склонилась фигура в серой. Неужели мы не успели, и Арисий уже мёртв?!
– Ансоний? Да очнись ты, что с тобой? – голос звучал расстроенно… и был знаком.
А потом стоящий повернулся к хлопнувшей двери и недоумённо заморгал серыми глазами с гусиными лапками морщинок от смеха в уголках:
– Сигурд? Это ты? Мне помощь нужна – похоже, Ансонию тер Фаринхолду плохо!
«Тим, сними невидимость и мороки, и запри дверь».
«Сейчас».
Брови Арисия поползли вверх, когда Настоятель увидел нас, возникших из воздуха:
– Леди Тимиредис? Лорд Аскани?
– Да, это мы. И мы тоже рады вас видеть живым, – подчеркнул Ас голосом последнее слово. – Отец Арисий, Храм полон подчинёнными Хашурга, и мы тут, чтобы не дать вас убить.
Шагнул к Арисию и склонился над телом на ковре.
– Глядите! – развёл волосы на затылке, показывая под тёмной с проседью шевелюрой татуировку на коже. – Печать Хашурга. Я верно понимаю, что он попробовал на вас напасть, а вы, пытаясь остановить его, заморозили ему суставы магией?
– Да, именно так… Откуда…
– Нет времени. Но ему уже не помочь – он мёртв. А в Храме полно других подчинённых. Мы думаем, что цель Хашурга – убить вас и поставить своего слугу во главе Храма.
– Но…
– Отец Арисий, куда мы можем спрятаться и спрятать вас?
– Понял. Но согласиться не могу. Если они действительно станут искать меня, то обыщут весь Храм и убьют всех, кто попадётся на пути. Невинных. Как могу я, заботясь о своей безопасности, принести в жертву других?
Ас покачал головой. Я тоже и понимала Арисия, и нет. Да, он печётся о прихожанах и служителях Храма. Но если он погибнет – легче никому не станет. И жертв в итоге будет намного, намного больше… Что же делать?
– Вы твёрдо решили? – прервал молчание Аскани.
Арисий виновато кивнул.
– Хорошо. Обувь у вас удобная, по крышам лазить сможете? – и продолжил ментально, обращаясь ко мне: «Тим, колдуй невидимость на нас всех. Прорываемся наружу. Как выйдем из Храма, мы – невидимые, бежим по улице, по которой пришли от реки. А наши мороки запускай к рынку. Я завоплю: “Настоятель сбежал!”, надеюсь, все кинутся за приманкой…»
Что бы я делала без Аса? Наверное, просто дралась бы до последнего, пока бы меня не убили. А у него в любой ситуации мгновенно возникал план. И только то, насколько быстро Ас соображал, и позволило нам до сих пор оставаться в живых.
На всякий случай ещё раз сжала в кулаке амулет Шона. Опять глухо… неужели и у учителя стряслось что-то серьёзное, что-то, что ему не по зубам? До чего же плохо, что у нас нет контакта больше ни с кем, кто мог бы помочь!
– Отец Арисий, у вас нет связи с Императрицей или с кем-то из магов?
– Обычно есть. Но как раз сегодня у амулета порвалась цепочка, и я оставил его в келье…
Понятно. Очень вовремя. Вот почему так случается? Стоит расслабиться, и тебя сразу же прищучат без штанов!
– Тим, пора идти, – поторопил меня Ас.
Я кивнула, накладывая заклинания.
До дверей Храма мы добрались без приключений. Так, пару раз пришлось влипнуть в стенку, пропуская идущих по коридору священников. Но дальше начался сущий бардак…
– Настоятель уходит! Лови Арисия! – выдал Аскани вопль, достойный идущего в атаку викинга-берсеркера или торговца, у которого резвый вор спёр окорок прямо с прилавка. Узнаваемая фигура в белой мантии, которую тянули за руки две другие – тощие и мелкие – быстро бежала через площадь по направлению к рынку.
По лицам топчущихся в Храме мужиков словно дрожь прошла. А потом они почти синхронно, как гвардейцы на параде, повернулись к дверям – и всей толпой помчались вслед за «Арисием».
Смотреть, что будет дальше, мы не стали. Тоже развернулись – только спинами к рынку, и, насколько могли быстро, потрусили к улице, ведущей к реке.
«Ас, а почему не ко дворцу? Там же наверняка есть маги?»
«Не добежим, далеко, я видел по карте. И именно там нас будут искать и караулить».
Ага. То есть попробуем прорваться кружным путём.
Задумавшись, еле уклонилась от столкновения с какой-то нагруженной покупками тёткой, поскользнулась… Ас поймал меня за локоть: «Осторожнее!»
Арисий, тяжело дыша, трусил между нами.
– Может, если нас не видно, пойдём уже шагом? – предложил запыхавшийся Настоятель ещё несколько минут спустя.
Ас недовольно качнул головой:
– Мы отняли у них вещь, которую слуги Хашурга чуют на расстоянии… И, кажется, она им очень нужна. Без неё нельзя создать новых подчинённых. Возможно, отец Арисий, сейчас вам будет безопаснее без нас. У вас есть место, где можно дождаться подмоги?
– Нет, вы рискнули собой, чтобы спасти меня. Оставлять вас одних я не хочу…
Арисий не договорил. Сзади донеслось:
– Они где-то впереди! Быстрее!
Оглянулась – толпа тех самых, с пустыми лицами и мечами, показалась из-за поворота. Несутся, как конский табун от пожара, – быстро, неостановимо, с топотом…
«Ас, что делать будем?»
«Если ничего не останется, драться. Но есть другая идея. Река уже видна – поднажмём!»
Он что, хочет перелететь на ту сторону, и пусть преследователи ищут мост? Они-то, вроде, летать не умеют.
«Приготовься наложить на всех кислородное дыхание! Сейчас прыгаем в реку!»
Он что, спятил от переутомления? Выплеснуть негодование не успела – щёку обожгло арбалетным болтом – у преследователей были не только мечи, и они готовы были палить наудачу, и неважно, кто ещё пострадает…
Прибавив ходу, запрыгнула с разбега на гранитный столбик парапета, замахала руками, как мельница крыльями, и полетела вниз, туда, где в шести локтях подо мной бурлила вода… и завопила, пуская пузыри. Ой, ну я и дура! Надо было всем сделать щиты, не пропускающие воду, на одежду! Ларрана в апреле была ледяной!
«Тим, плыви к нам! Быстро! Я заклинания наложил, но что-то криво – твоя помощь нужна…»
Плыву… только холодно, ни фига не видно и меня куда-то сносит…
«Наши щиты не держат выстрел из арбалета, а вот восемь локтей воды над головой из пушки не прошибёшь!» – утешил меня Ас.
Мы, как трое водяных, сидели на дне, цепляясь за остов полусгнившей лодки. По-другому не выходило – иначе бы нас уволокло течением. Мы спрятались сами и скрыли ауры, почти отдышались. Плохо было одно – все из-за моего недоумия вымокли. И теперь мёрзли.
«Не кори себя – я тоже мог бы сообразить…»
Ещё я просто помирала от жажды. После долгого дня на ногах, беготни, магии на пределе пить хотелось ужасно. Была какая-то насмешка в том, что воды вокруг – залейся, а в рот не возьмёшь – грязная!
Авоську с проклятой печатью Ас отпустил по течению на десяток локтей от нас. Судя по доносящимся сверху чпокам, туда стреляли. Естественно, безрезультатно.
А нырять не начнут?
«Я слежу за ними в контрольной сети. Нырнут – уведу эту штуку в сторону – пусть погоняются. Но думаю, они ждут, пока у нас кончится магический резерв – ведь на вид мы дети. Они ж не знают, что мы с Шоновыми накопителями можем тут до следующей зимы сидеть».
До зимы не хочу.
Арисий попробовал что-то сказать, но только булькнул. Ас приложил палец к губам – тихо! Я с грустью размышляла о мокрых испорченных сапогах. Возможно, следовало подумать о кончине бывшего настоятеля монастыря – Ансония тер Фаринхолда, но, положа руку на сердце, сожалеть о нём я не могла. Вот за Шона, да, волновалась.
«Ас, как думаешь, долго нам тут сидеть?»
«Если тебе нечего делать, сейчас расширь щиты, сделай их непромокаемыми, и высуши Арисию одежду. Ему всё ж не двадцать, как бы радикулит не подхватил… А пока будешь заниматься, может, кто-нибудь сообразит оповестить о беспорядках Совет Магов».
Вот раскомандовался! Но он прав: раз начинаешь ныть и рефлексировать – значит, пора заняться делом.
Я как раз закончила сушить Арисия, когда неожиданно в голове раздался голос Шона:
«Кузнечик! Что у тебя случилось? Ты меня звала? Прости, не мог откликнуться, тут такое было! – магичил на пределе, а теперь отдыхаю в змеиной яме. Ты где?»
«В яме? – ошеломлённо повторила я. – А я в Ларране с Аскани и Арисием. Нас сюда толпа подчинённых с арбалетами загнала».
«Что-о?! Я прийти сейчас не могу. Но телепорт открою – жди Тиану на помощь!»
«К западу от меня в пяти-семи локтях свободно!» – пискнула я.
«Ага, понял».
То, что нужно было более внятно повторить, что мы сидим на дне и речь не о городе, а о реке, я сообразила слишком поздно – когда едва различимое в толще воды возникло зеркало телепорта, оттуда появилась светловолосая фигура, и раздался ментальный вопль пополам с бульканьем:
«Брых фэк! Что за?..»
Нет, ну понятно, что мне должно было быть не до смеха. Но ошарашенный, мгновенно вымокший пускающий пузыри Император, которого чуть не унесло течением… Нет, нет, мне совсем, совсем не смешно. Просто я зажмурилась и закусила губу.
Через пять минут лорд Тиану, спешно отрастивший рыбий хвост ниже пояса, был в курсе случившегося. Кивнул: «Посидите пока тут. Я всплыву и заморожу всех, кого смогу. Попробуем обойтись без жертв».
Я согласно забулькала. Жертв мне совсем не хотелось. Не для того мы столько мучились, чтобы кто-то в последний момент умер.
Где-то над головой клюнул воду очередной арбалетный болт…
* * *
Час спустя мы с Аскани сидели, жмурясь и зевая, на скамейке у тёплого бока печки на кухне дома в Галарэне. Шон и Тиану тоже были тут. А вот лорд Арден и Астер отправились вместе с Арисием наводить порядок в Храме. Предстояло проверить всех и придумать, как в будущем застраховаться от подобных происшествий. Хорошо хоть, что здание Храма не пострадало – похоже, без битых статуй и витражей, которые сами по себе могли бы внести смуту в умы столичных прихожан, удалось обойтись именно потому, что толпа хашурговых слуг гонялась за нами по городу.
Нас накормили до отвала жареным мясом кого-то под названием «гну», напоили тайрой с мёдом, похвалили за бдительность, сообразительность, спёртую у приспешников Хашурга проклятую печать, спасение Арисия…
У меня на языке вертелась уйма вопросов: что случилось с Шоном? Почему тот не мог ответить на вызов, а когда появился, тоже был мокрым и хихикал, как слабоумный? Что за чёрную штуку мы раздобыли, и верно ли я сообразила, что трогать её руками нельзя? Удалось ли спасти остальных подчинённых? Ведь я и раньше умом понимала, что они ни в чём не виноваты. Но теперь, когда увидела своими глазами, как происходит обращение, приняла это сердцем. И, наконец, я так и не узнала, стоят ли в Храме мои подсвечники.
Сейчас, привалившись друг к другу плечами, мы слушали беседу старших. Думаю, те могли общаться ментально, но говорили вслух специально для нас.
– Знаешь, что странно? – Шон повертел перед носом очередную обглоданную кость и отложил её на большое блюдо. – То, что атаки были словно скоординированы, увязаны между собой. Вот ты как думаешь, случайно ли два события такого масштаба – у викингов и в Храме – совпали?
– Думаю, что нет, – спокойно отозвался Тиану. – Мы могли бы успеть либо туда, либо сюда. И любой промах обошёлся бы впоследствии очень дорого. И, да, Шон, о случайностях. Ты прав: эта пара недолеток раз за разом оказывается в нужное время в нужном месте. Словно их за руку боги ведут.
– Может, и ведут… Сами они не могут, а вот направлять орудия… – отозвался Шон.
Я поёжилась. Орудия. Которые ломаются…
– У Тим есть амулет для связи с тобой. Дай ей что-нибудь для связи со мной, Астер и Арденом. Мало ли что.
– Согласен. Она сейчас как раз учится делать амулеты, вот пусть потренируется. А я помогу. Да, кстати, Тим, Ас, – летом мы едем в гости. Потом расскажу…
Какие такие гости? Летом я планировала сдать экзамен по «Практической магии», побродить по лесу, потравничать с Тин и Россом – ведь это наше последнее лето вместе, побывать на могиле мамы и ещё отстроить обещанную часовню в замке.
– Да это интересно! Тебе понравится!
Я покладисто зевнула. Ну, если Шон говорит…
– Шон, открой телепорт в «Нарвал», пусть идут спать! Им же завтра в школу! – качнул светлой головой Тиану.
Ой, а кстати, который час, если по китокилевскому?
– Почти одиннадцать.
Я подскочила, как на пружине, – лошади же некормленые! Ас поднялся за мной:
– Спасибо, нам и в самом деле пора.
– Вам спасибо. Думаю, из этого чёрного камня и из того храмовника, которому не успели поставить печать на горло, мы вытянем немало, – улыбнулся Тиану.
Шон взмахнул рукавом, открывая портал.
И, только шагнув в телепорт, я вспомнила, что так и не успела спросить учителя о подаренных нам с Асом странных часах.
Глава 21
Неразбериха в обществе постоянно возрастает. Только очень упорным трудом можно её несколько уменьшить. Однако сама эта попытка приведёт к росту совокупной неразберихи.
Второй закон термодинамики ЭвереттаБри встретила меня всплёскиванием рук, охами, ахами и сообщением, что они с Заком уволокли из столовой для нас с Асом по тарелке с ужином. Вон, на окошке стоит, баранья котлета там – мм-м!
Я кинулась подруге на шею. Та обняла меня в ответ – и вдруг отстранилась и недовольно засопела носом:
– Тим! Чем от тебя воняет? И почему в волосах тина? Где тебя носило?
И что ответить? Ведь не скажешь, что сидела на дне Ларраны в компании Главного Настоятеля Храма Арисия Ларранского… Выдала сокращённый вариант:
– Мы с Асом в речку упали.
– Ка-ак?
– Ой, Бри, мне сейчас на конюшню – кобылу кормить, потом голову мыть, потом уроки делать, а после расскажу, ладно?
Подружка вздохнула… а потом хихикнула:
– Вечно с тобой так!
В тот день мы не поговорили, потому что я заснула прямо за столом, положив голову на родные «Алфавиты». Бри еле затолкала меня в постель. Что мне снилось – убей, не помню. Шахмат, вроде, не было.
Наутро ларранская беготня отошла в туман: грядущие контрольные по государственности и физике казались куда как актуальнее. А ещё я весь день косилась на Аса и глупо улыбалась. Потому что вчерашние события дали мне возможность снова оценить по достоинству моего жениха.
Ведь первое, что видишь, глядя на Аскани, это то, до чего же он хорош. Высокий, стройный, грациозный, с крылом чёрных волос почти до пояса, тонким прекрасным лицом – сухота девичья! А тёмные, почти чёрные глаза, для цвета которых я так и не нашла названия… загляни – и канешь как в омут.
Потом замечаешь его сдержанные чуть высокомерные манеры, благородство, с которым Ас держится.
Но главное прячется внутри. Острый и гибкий, как клинок из голубого серебра, ум, смелость, находчивость и, наконец, сила духа. Сколько раз за вчерашний день Ас отыскивал выход из самых запутанных или безнадёжных ситуаций? Сначала сообразил, как отнять печать Хашурга, потом сумел запутать погоню, вернуться в Храм за Арисием, убедить того в серьёзности происходящего, выманить из Храма подчинённых… А догадаться, что от арбалетных выстрелов нас защитит толща воды – мне такое бы в голову не пришло! А он – додумался.
Удивительно, что он меня любит… Разве я этого заслуживаю?
«Люблю. И заслуживаешь».
Ну вот, расслабилась – тут же влез в голову!
«Как почистим лошадей, посидим полчасика на сеновале?» – Ас, сотворив из драконьих нитей видимое только нам двоим крыло, обнял мои плечи.
Я спрятала улыбку.
Был четверг, и после занятий мы помчались на Совет Лордов. Начался он с того, что перед собравшимися появилась леди Астер, которая коротко проинформировала лордов о случившемся в Храме. Добавила, что всё под контролем, что полную информацию даст, как только завершится расследование, ласково кивнула нам с Асом – и исчезла. Дальше пошла речь о привычной рутине – пошлинах, ремонте мостов на торговых путях, земельных тяжбах. Боюсь, слушала я не слишком внимательно…
Вернувшись с Совета, побежали к лошадям. Нужно что-то придумать, а то выходило нехорошо – мы были так заняты, что не успевали проезжать их каждый день. Но ведь Оля с Прибоем не виноваты? И так Росс предложил мне урезать вечернюю работу в алхимическом кабинете до трёх дней в неделю хотя бы до тех пор, пока мы с Тин и Асом не сдадим «Практическую магию». Я горестно вздохнула – и согласилась.
Вечером, когда мы готовились у Аса в комнате к пятничной контрольной по математике, неожиданно в облаке аромата жареного мяса возник Шон. В руках опекун держал не тарелку, а доверху полный таз больших, с румяной корочкой кусков жареного мяса – хватило бы стаю волков накормить. Пахло от снеди так, что рот немедленно наполнился слюной. Я сглотнула…
– Это благодарность сами знаете от кого. Титулов у вас уже хватает, денег теперь тоже полно, а вот жаркое из капибары с острым соусом лишним не бывает! – Шон плюхнул таз на учебник по фортификации, лежащий на столе. – Давайте есть, пока горячее! А по ходу я расскажу, что вчера было.
Я покосилась на дверь. Зуб даю, сейчас на запах сюда пол-этажа примчится. И наш приз сожрёт!
Шон, уловив мысль, хмыкнул: «Да, ты права! Тут мало, только нам самим… Так что щит поставил».
Угу. Там, где есть три дракона, волчьей стае делать нечего! Выбрав золотисто-коричневый кусок, из которого удобно торчала держательная косточка, впилась зубами. Мм-м…
Ас покосился в сторону тумбочки, где у него хранились вилки с ложками… посмотрел на упоённо чавкающих нас с Шоном… хмыкнул и, достав кинжал, подцепил большой кус.
Следующие десять минут мы молчали. Я даже думать не могла.
Наконец Шон извлёк из воздуха салфетку, промокнул губы.
– Ну, так слушайте, что было. Только начать придётся издалека…
Я уже знала, что викинговские острова состоят из двух больших архипелагов – Западного и Восточного. Ближе к нашим краям был второй.
Но до сих пор мне было неизвестно, что единого государства, как, к примеру, наша Империя, у викингов не существовало. По островам была раскидана уйма хольмов и ньёргов – так в зависимости от размеров называли северяне свои города и деревни, и правили ими конунги. В принципе, титул был родовым, но случалось и так, что отдельных конунгов смещали за неудачное или неразумное правление, и тогда власть переходила к другому роду.
Наконец, регулярно на каждом из архипелагов избирался верховный конунг, который правил всеми остальными, а в случае войны становился верховным военным вождём.
Ещё у викингов имелся свой пантеон богов, не похожий на наш. Главными в нём были два брата: бог войны – гневный Фрагр с волосами цвета крови и бог моря – седобородый суровый Аргхивв. Им молились, им служили, им приносили жертвы – чаще всего животных, но иногда и людей. И в их честь раз в три года устраивались состязания, в которых обязаны были принимать участие и конунги, поскольку считалось, что без благоволения богов править невозможно.
Для конунгов эти игры оборачивались изрядной нервотрёпкой, ибо проиграть означало навлечь неудовольствие высших сил на всех своих людей. Иногда требования явить силу, ловкость и удачу выливались в кровавые поединки, приводившие к увечьям или смерти участников. Правда, тут имелась лазейка – вместо себя конунг мог выставить согласного биться за него воина.
Приурочены игры были к пробуждению Аргхивва от зимней спячки. Раньше – в ту пору, когда каждое лето викинги грабили северное побережье Империи, – считалось, что вместе с братом восстаёт ото сна и истосковавшийся по крови за мирную зиму Фрагр.
Вот потому и случилось так, что, когда Шон и драконы с эльфами добрались до самого крупного в Восточном архипелаге острова Понехъёлда, в расположенном там селении Арнегастхольме, где последние несколько веков проводились весенние игры, собралась туча народа со всех островов.
Пока Шон всё это рассказывал, он одним пальцем творил на фоне светлой стены картины – показал карту, море, острова с низкими холмами, усыпанное огромными серыми валунами негостеприимное побережье, рослых волосатых мужиков со здоровенными топорами и алебардами…
– Представляете, что такое викинговский хольм? Не чета нашим городам. Основная проблема тамошних зимовок – сносящие всё на своём пути, выстуживающие любую искру тепла ледяные ветра. Единственный способ спастись от них – строить дома по типу медвежьих берлог – закопаться в землю, окна сделать узенькие, с южной подветренной стороны, а сверху тоже земли насыпать, оставив лишь дыру для дымохода. Только зимовать вместе и теплее, и веселее. Поэтому сооружают огромные домищи, пространство внутри которых разгорожено висящими на жердях шкурами. По центру – очаг или цепь очагов, стол на всех и ещё обязательно место, где мужчины могут бороться, чтоб не заскучали. Снаружи такой дом выглядит как большой пологий холм. Вот город – это много расположенных цепью или кругом холмов, окружённых общим частоколом, – потому что хоть викинги и один народ, но набеги на соседей практикуются до сих пор. Ну и хищников – полярных медведей и волков – тоже никто не отменял.
Соответственно, мы с нашими злобомерами в этом Арнегастхольме застряли. Сигнал мерцает, а почему – не разберёшь. Народа – троллева орда, и все туда-сюда снуют. Наконец, кое-как вычислили направление. Полетели – и уткнулись в загон с боевыми мамонтами!
Да, о том, что в состязаниях участвуют конунги, я сказал, но есть одно, главное, где соревнуются между собой те, кто претендует на титул верховного конунга Восточного архипелага. Сейчас – пятнадцатый год подряд – правит Ульхдаттвар Могучерукий, и нас это полностью устраивало – договор он блюдёт. При нём не было ни набегов, даже пока мы разбирались с орками, ни больших проблем с купцами. Мужик и вправду могутный – носит рогатый шлем, белую шкуру полярного медведя на плечах – говорят, он придушил зверя голыми руками, и топор с меня размером. Но сам в состязаниях не участвует – то есть к тому же и не дурак.
Само соревнование состоит из пяти этапов. Сначала бойцы сходятся в рукопашной схватке. Дюжина сильнейших проходят дальше – остальные выбывают. Второе испытание – забег в боевом снаряжении и с оружием по холмам примерно на семь наших лиг. Начинается дистанция на главной площади Арнегастхольма, идёт дугой и заканчивается на берегу. Выбывают двое последних, остаётся десяток.
Эти десять должны пересечь по льду на упряжках из полярных волков широкий пролив. Зрелище, доложу вам, ещё то. Волков ловят всю зиму, чтобы набрать по шесть штук на каждого погонщика. Условие – звери должны быть дикими и раньше в санной упряжке не ходившими. Что тут начинается! Кто пугает своих волков огнём – чтобы неслись от него со всех лап прочь. Кто пускает на самом длинном ремне впереди лайку – волки собак ненавидят, дай шанс – догонят и разорвут. Кто привязывает волков попарно к шесту, чтобы задавать направление, и гонит кнутом… Каждый раз приёмы разные. Кто придумал и сумел осуществить что-то новое и дельное – о том потом песни поют. Но дело опасное – могут погрызть и даже сожрать. Были случаи. В общем, двое отставших – фьють! – Шон махнул рукой, подумал… и потянулся к мясу.
А я смотрела на морок – ничего ж себе – голова такого белого волчары – на уровне груди взрослого мужчины. Может, мне надо в Сайгирн не волкодлака, а такую зверюгу?
Шон фыркнул и продолжил:
– В общем, забег волков – это бардак первостатейный. Вдоль трассы стеной стоит народ, все с факелами, чтобы если чего, отпугнуть зверей. И всё равно каждый раз то упряжки сцепятся, то волки сообразят кожаную упряжь располосовать и удрать… Да, и забыл сказать: народ не просто смотрит, а делает ставки. Страсти кипят!
А дальше – ещё веселее. Обратно ратоборцам полагается плыть, причём не просто так, а верхом на морже. Викинги умеют их заговаривать и управлять. Но это – искусство или даже магия. Потеряй в студёной воде контакт со зверем, и тебя мигом утянут под лёд.
После этого – из доплывших – выбирают шестерых лучших. И вот им-то полагается подраться для сугреву ещё раз, отловить себе в загоне мамонта, поседлать его при всем честном народе и как можно быстрее преодолеть ту же дистанцию, по которой сначала они бежали своим ходом.
Кто первым пригонит мамонта к финишу – тому честь и хвала, звание лучшего бойца, оружие из закромов выставившего его конунга, сундук с добром и, наконец, девица на выбор. Представляете, какие страсти кипят?
Ну а победивший конунг либо остается на том месте, которое уже занимает, как наш Ульхдаттвар Могучерукий, либо может тут же созвать тинг, устроить голосование и, если воины его поддержат, – стать следующим верховным конунгом Восточных островов.
Таков приз.
Что возвращает нас к мамонтам…
Шон щёлкнул пальцами, создавая посреди Асовой комнатушки морок. Волосатые ноги-столпы уходили в кровать и дальше, в пол. Передо мной мотался хобот толщиной в ногу. Головы было не видать – та вознеслась куда-то на этаж выше. Интересно, её обрезало, или мы сейчас услышим визг Бриты, из пола в комнате которой нежданно явилась мамонтова башка, хлопающая волосатыми ушами?
Шон хитро взглянул на меня, подмигнул: «Обрезал. Это я показываю масштаб проблемы».
Уж проблема так проблема, в два с лишним этажа. А бивни почему красные? Разве это нормально?
– Красят в цвет крови в честь бога войны Фрагра. Прикинь, как это выглядит на поле боя. Но вернёмся к нашим баранам… то есть проблемам.
Вот представьте: стоим мы с Тиану у загона и таращимся на мамонтов. А злобомеры говорят, что рядом что-то есть. После того как мы ознакомились с содержимым кормушек, навеса с сеном и ветками, а также навозной кучи, стало ясно, что это что-то спрятано в самих мамонтах. А звери они суровые, кого попало к себе не подпускают. Пришлось морозить, а потом уж осматривать. И оказалось, что у трёх слонопотамов за ушами спрятаны Хашурговы татуировки. Ну, мы поразмыслили, покрутили так и эдак, что к чему, – и вышло, что кто-то хочет изменить результат состязаний так, чтобы Ульхдаттвар остался не у дел. Либо мамонт его бойца сдохнет на дистанции, либо другие его обойдут – помнишь тех ненормальных гномов? Почесали мы затылки, подумали ещё немножко – и решили рисунки аккуратно убрать, заменив мороками. Нечего в честной игре мухлевать!
Я кивнула. Пока всё рассказанное казалось разумным.
– На следующий день, – продолжил Шон, – мы с рассвета зависли у загона – надеялись выяснить, кто же злоумышленник. Никого не засекли, зато узнали, что перед состязанием мамонтам в пойло добавляют браги – чтоб были резвей и веселей. И чтоб ловить и седлать их было легче. Оказывается, это традиция такая – ездить не просто на мамонтах, а на пьяных мамонтах. Да, да, вижу, ты хочешь спросить про моржей. Пьяные ли моржи – я не знаю. Если хочешь, через три года слетаем на острова все вместе – сама проверишь.
Пока мы топтались у загона, верховный шаман – есть там такая фигура – молил богов о том, чтобы они явили свою волю, даровав победу лучшему. В общем, мы, решив, что в данный момент нам ничего больше не сделать, пошли смотреть состязания. Бойцом нашего конунга оказался некто Исингдир – двухметровый детина лет двадцати пяти с пудовыми кулаками. Во, погляди!
Ой! Жутче Сианурга – белобрысый, плечи шире школьной скамьи, челюсть квадратная, глаза ледяные, ноги как столбы, ростом чуть пониже мамонта. Одет в чёрное, поверх кольчуга до колен, за плечами – огромный топор. Бороды нет, белые патлы заплетены в косы, из которых торчат какие-то кости. На шее – ожерелье из огромных зазубренных зубов чуть не в ладонь размером. Это чьи же?
– Акульи.
Я сглотнула. Если такие зубы – какая же сама акула? Оглянулась на Аса – ага, тоже впечатлился! Протянув руку, выудила из таза ребро с куском мяса и начала нервно грызть.
– Ну, всё подряд пересказывать не буду, а то до утра проговорим. В общем, до мамонтов наш Исингдир добрался, причём первым. Намылил второму шею и с ременной упряжью наперевес рванул к загону – седлать своего волосатого слона. А дальше выяснилось, что мы сели в та-акую лужу! Мы ж и помыслить не могли, что татуировки можно ставить куда-то, кроме головы. А оказалось, что кроме печатей за ушами, есть другие – на мохнатых задах. Но это мы узнали уже потом, задним числом…
В общем, сначала народ повеселился – бегает мужик по широченному загону, а шесть слонопотамов дружно чешут от него. Публика орёт, топает, свистит, кто советует бежать навстречу, кто ноги резвее переставлять. Мамонты шарахаются, трубят, земля только что оттаяла, мокрая, скользкая. Исингдир, правда, сориентировался быстро. Погонялся немного народу на радость, а потом вышел в центр загона и, подгадав момент, кинулся переднему слону наперерез, с бивня, как с трамплина, взлетел на спину и за ухо – хвать! Тот и встал как вкопанный. И, что интересно, остальные тоже – будто и не бесились.
Из-за этой заминки выехала вся шестёрка относительно кучно.
Дальше ничего особенного не происходило почти до самого финала, если, конечно, не считать познавательным зрелище, как пьяные мамонты толкаются на дистанции и съезжают на задах с крутого холма. А где-то за лигу до финиша, перед самым городом – началось…
Похоже, та татуировка, что на заду, должна была стимулировать зверюг. Ну, понимаете, да? Приложи горящий уголь к филейной части – и так рванёшь, что страуса обгонишь. А та, что на голове, видно, давала возможность как-то управлять этим взрывом энтузиазма. Чтобы бежали куда надо, то есть к финишу. Или, наоборот, сделали мешающему сопернику «коробочку» из двух мамонтов, в то время как третий уходит в отрыв. Кстати, мы так и не поняли, почему из шести мамонтов заклеймили только половину. Единственное разумное предположение – что такими громадинами трудно управлять. А половины достаточно, чтобы решить исход забега. Если б Исингдир оказался на меченом мамонте, тот бы встал, лёг или вообще помчался в противоположную сторону. А если на немеченом – так троих подконтрольных наверняка хватило бы, чтобы ему помешать. Ему, кстати, достался нормальный.
В общем, как я уже сказал, за лигу до финиша проклятье сработало. Да только не так, как задумано. Началось с рёва… а потом мамонты рванули вперёд, совершенно не разбирая дороги.
Первый протаранил городской частокол и с разгону влетел на крышу ближайшего дома. Та провалилась. Народ орёт, разбегается, падает, мамонты трубят… Тот, который рухнул вниз, сбросил седока и пошёл крушить всё вокруг… Остальные промчались через ворота – а дорога к площади делает крутой поворот, на котором собралась толпа зрителей… И вот вижу я, что поворачивать разъярённые зверюги и не собираются, и сейчас начнётся давка и бойня – деваться людям некуда, и увернуться никакой возможности. Ну, я щит поставил быстро, как сумел… – Шон посмотрел на меня, – и в этот момент ты меня по амулету и позвала. Сама понимаешь, говорить я не мог. А как взбесившиеся мамонты с разбегу в щит въехали – тут и вовсе не до чего стало. Люди всё же шарахнулись, кого-то повалили, кого-то затоптали… но если б прорвались мамонты – жертв были бы сотни.
Пока эти бешеные рыли землю и бодали мой щит, отставший Исингдир спокойно повернул к площади и дотопал до финиша. Хоть что-то хорошо вышло…
Шон вздохнул:
– Уф, секунду, переведу дух, расскажу, что было дальше.
Отхлебнул тайры. Мы с Аскани продолжали таращиться на пустую сейчас стену, пытаясь осмыслить рассказанное и показанное.
Шон поставил чашку и продолжил:
– Того мамонта, который проломил крышу, пришлось забить – бедняга пропорол себе столбом брюхо. Двух других кое-как спутали верёвками и повалили на землю. Исингдир победил… Вот только на этом дело не кончилось.
Есть закон, по которому вмешательство в ход состязаний, всё равно кого, всё равно с какими целями, является преступлением, поскольку мешает богам явить свою волю. А как психованные махины налетели на мой щит – видели все. И скрыть, что без постороннего вмешательства тут не обошлось, не выходило никак. Верховный конунг, не будь дураком, против законов, воли шамана и народа идти не собирался. Встал и громким голосом потребовал, чтобы имперский маг, вмешавшийся в ход событий, явил себя. Потому что такое святотатство прощено быть не может! А коли не явит, так он, Ульхдаттвар Могучерукий, клянётся, что его шаманы и его воины достанут нарушившего закон хоть на дне моря, хоть на краю земли…
Ну, народ ревёт, ногами топает – вождя поддерживает.
И понятно – закон есть закон, по-другому нельзя.
Вот и вышло – либо мне нужно явиться с повинной, либо начнутся трения на границах – а только их нам сейчас и не хватало. И вообще, мы ж привалили незваными и невидимыми на чужой праздник – и тут уж неважно, по какой причине. Ну, я внешность чуть подправил – стал белобрысым, и себя явил. И обратился к вождю, мол, так и так, маг я молодой, сорока ещё нет, прослышал о великом состязании доблестных воинов во славу могучих вождей – и прибыл посмотреть. А как увидел, что мамонты взбесились и могут народ затоптать, не удержался, встрял. Прошу не судить строго…
На что мне ответили, что так и быть, меня прощают. Поэтому закапывать в песок по шею на берегу перед приливом, чтобы я утоп и меня сожрали крабы, не станут. И «кровавого орла» мне делать тоже не будут… – Шон взглянул на меня и осёкся. Потом продолжил легкомысленным тоном: – В общем, никаких особенных ужасов. Просто бросят в змеиную яму, где я и посижу до следующего утра. Если выживу, значит, боги меня тоже простили. Яма, мол, у них всесезонная, с подогревом, поскольку и зимой бывает для неверных жён нужна. Согласен ли я на такое наказание? Ну, ясно, вопрос был риторическим, так что я кивнул и потопал в дом с ихней ямой…
Дом как дом, не очень большой, внутри пусто. Только в земляном полу не дыра, а целый провал в земле локтей шесть-семь в диаметре и глубиной локтей десять. А на дне – змеюк несчитано. Туда меня, раскачавши за ноги за руки, и бросили. Спасибо, связывать не стали, змей оказалось мне по пояс. Кстати, я там поймал полосатую лалибарри – настоящая редкость! А так в основном чёрные гадюки да тривиальные щитомордники…
Так, значит, сижу я в яме. И вдруг вспомнил, что ты звала. Окликнул, и слышу, что вы в Ларране с Арисием во что-то влипли. С этими змеями и не сообразил, что ты имела в виду не город, а реку. Зову Тиану. Тому пришлось вниз слететь, потому что открывать портал далеко от себя очень неудобно, вот я и решил сотворить его прямо в яме, у себя над головой. А дальше… – Шон мотнул вихрастой головой и захохотал: – В общем, суть в том, что обычно мембрана портала перепад давления держит. То есть, если я открою отсюда телепорт в космос, весь воздух в вакуум не усвистит. Но когда через мембрану проходит материальное тело, на короткий момент возникает дырка, которая, как любая дырка, удержать ничего не может. А вода настолько плотнее воздуха, что сама воспринимается как материальный объект, выходит, пока через дыру течёт жидкость, та не закрывается.
Итак, представьте – шагнул Тиану в портал, и вдруг сверху на меня как ливанёт ледяная вода! Настоящий водопад! Яму в момент затопило, мы вместе со змеями поплыли, зрители с воплями наутёк… поток воды и змей из ямы выплеснулся, покрутился водоворотом в доме и хлынул на улицу. Народ на дома и стены лезет, гады тоже пытаются выбраться на сушу… Мужики матерятся, бабы визжат, собаки воют, гадюк по улицам несёт… Думаю, такого бардака Арнегастхольм ещё не видел!
Меня выловили, приволокли к Ульхдаттвару. Тот спрашивает, что за хрень? А я сказать ничего не могу – до самого ещё не дошло, что стряслось. Ну, тот подумал, подумал, посмотрел на меня, как-то понял, что я не вру, – и захохотал. А тут вода закончила прибывать – видно, портал схлопнулся. Их же нужно поддерживать, у моих обычное время стабильности без подпитки всего десять минут.
В общем, Могучерукий счёл происшествие забавным. Меня пригласили на пир по случаю победы в играх во славу богов, а когда я всё же собрался оттуда слинять, заявили, что зовут в гости на Праздник Летнего Солнца в конце июня. И, раз такое дело, – хотят, чтобы я передал приглашение новым правителям сопредельного края, то есть вам. А если не приеду – сочтут кровной обидой. Со всеми вытекающими…
Вот, думаю, вытекающих нам не надо, а познакомиться с соседом – неплохая идея.
Договорив, Шон потянулся к тазу – и расстроенно заморгал, глядя на пустую посудину с горой обглоданных костей.
Вздохнул:
– Вот знал я, что на троих этого не хватит…
Я виновато икнула.
Потом Шон захотел узнать от нас самих – считав воспоминания – что произошло в Ларране? Посмотрел, почесал ухо и сообщил, что мы всё верно сообразили. И добавил, что как раз в эти дни, когда празднуют День всех святых и великомучеников, в столице каждый год собираются видные деятели Храма – главы приходов больших городов, настоятели крупных монастырей. Те двое, кого мы прозвали верзилой и толстяком, как раз из этой компании. И успели обратить в слуг Хашурга примерно треть высокого собрания. Началось всё, кстати, с нашего знакомого – Ансония тер Фаринхолда, который и привёз с севера эту заразу. Воистину, боги отвернулись от бывшего настоятеля.
– Значит, надо срочно проверить весь его бывший монастырь, – среагировал Аскани.
– Уже полетели, – отозвался Шон. Похлопал карими глазами на пустой таз: – Я смотаюсь за мясом? Там целая туша была… Вряд ли они всё съели?
Кто они – спрашивать я не стала. И так ясно.
Когда Шон вернулся со второй порцией монаршей благодарности, разговор продолжился:
– Если бы Арисий умер, наверняка следующим Главным Настоятелем стал бы кто-то из слуг Хашурга. И тогда – подумать страшно: Астер объявили бы еретичкой и нелюдем, пантеон бы подправили, включив туда бога смерти, который забирает себе всех и вся, а в каждом Храме был бы установлен кровавый алтарь…
– А почему верховному конунгу показался только ты? – влезла я с мучившим вопросом. Ведь, наверное, явись лорд Тиану, его бы в змеиную яму кидать не стали!
– Потому что я выглядел самым безобидным и мог прикинуться случайно залетевшим одиночкой. Зачем разжигать пламя старой вражды? Ты бы обрадовалась, узнав, что по вашей с Бри комнате без спроса армия марширует, а ты её в упор разглядеть не можешь?
Не, не обрадовалась бы точно. Переодеваться перед армией?
– Так слушайте дальше. Камень, который вы отняли, – важный артефакт. Это не просто булыжник, а нечто, привезённое из-за гор, чего коснулся сам Хашург и куда накачана немалая часть его силы. И таких печатей, вроде бы, существует всего несколько штук.
– Как ты это узнал?
– От того священника, что остался обращён наполовину. Печать под горлом, которую он не успел получить благодаря вам, как раз обеспечивала неразглашение. А вот та, что на затылке, и превратила его в подчинённого. Сделала не просто слугой или приверженцем, а марионеткой бога. Оказывается, подчинённые не получают приказы – с таким количеством народа и Хашургу не управиться, – им ставят цели. А в момент нанесения клейма всем новообращённым передаётся некое базовое знание – о приоритетах, средствах, задачах. До сих пор, когда мы стирали печати, даже по одной за раз, заглянуть в этот пул не выходило – он пропадал. А тут нам попался тёпленький нетронутый субъект, – Шон хихикнул, – ну, Тиану при страховке Ардена ему в голову и влез.
Посмотрел серьёзно на нас:
– Знаю, сейчас вам кажется, что мы только обороняемся. Держим и держим бесконечную атаку… Но, возможно, лучшее наступление – это как раз измотать Хашурга, заставить его отдать слишком много сил, не позволяя их восполнить. Ведь даже мощь бога не безгранична.
Аскани кивнул.
Я, если честно, сомневалась. По мне бы разыскать этого Хашурга и отправить без силового щита куда-нибудь в пояс астероидов – пусть себе летает…
Но вообще, рассказ Шона сильно поднял мне настроение. Получалось, что хоть мы с Асом и недоучки, и недолетки, – а сделать что-то хорошее сумели.
Шон зевнул:
– Ладно, у вас, вроде, всё в порядке, я пойду посплю – мне опять всю ночь работать. А завтра снова к викингам – надо ж найти ту дюжину алтарей, которую по весне грозились отправить к вам в Китовый Киль? Хотя… если не найдём – так посадим магов со злобомерами в портах Киля и Аринды и в устье Заны – и поймаем. По суше каменюки далеко не уволочёшь… Пока, кузнечик со сверчком!
Поманил таз с остатками мяса пальцем – и исчез.
А ночью мне снова приснились шахматы. Я билась, ведомая драконьим чутьём, аки истинный ирбис рода Сайгирн, – но без особого толка: пока не проиграла, но и выигрыш не светил – слишком много фигур было потеряно с обеих сторон. Мою проходную пешку, кстати, с доски сковырнули. Правда, я взяла за неё две.
Глава 22
Если вопросы спорные, дай им время поспорить и прими сторону победителя.
В. БедноваМы с Асом, помозговав, решили, что должны рассказать о том, как людей превращают в подчинённых, и всей нашей компании, и Россу с остальными преподавателями. Предупредить стоило однозначно – ведь достаточно одного проклятого камня и всего минуты – и себя не узнаешь… Зак, который уже стал видеть ауры, сказал, что теперь не отпустит Бри от себя ни на шаг. Бри округлила глаза и часто закивала. Киран и Лив понимающе переглянулись – похоже, «самая яркая пара Нарвала» нашла общий язык…
Взрослые отреагировали спокойнее. Только Тин затеребила амулет, который я передала ей от имени леди Астер. Что делает эта штука, я толком не знала, но изготовил пару – второй носил Росс – сам Шон. Так что я верила, что сестра и наш директор защищены настолько хорошо, насколько возможно.
– Значит, ставящий татуировки артефакт выглядит как чёрный камень в полтора кулака размером? – переспросил лорд Танши.
– Да. И нельзя касаться этой штуки руками, – с нажимом повторил Аскани.
– Ладно. Будем начеку… – Росс качнул тёмной головой. – А сейчас садимся за «Практическую магию». До экзамена всего полтора месяца, а у нас ещё две книги впереди…
Я кивнула. Уж не знаю, зачем мне уметь чистить колодцы, лечить больные уши или изгонять привидений – но вызубрю всё, что пойму и осилю. Потому что я уже прокрутила и так и эдак в голове случившееся с нами в Ларране, и оказалось, что пригодился практически весь наш магический арсенал – драконьи нити, полёт, невидимость, мороки, дыхание под водой, щиты… А знали б меньше, может, и не справились бы. Ага, эвфемизм такой – справляться. Говоря человеческим языком – стали бы трупами или ещё одной парой подчинённых…
Оглянулась на Аса. Тот, почувствовав мой взгляд, поднял глаза и ласково улыбнулся… Невероятно! Как может одна улыбка делать настолько счастливой? Словно тебе подарили и весь мир, и крылья, чтобы над ним парить…
«Я тебя люблю…»
«И я…»
Тин, укоризненно вздохнув, ущипнула меня под столом за ногу, приводя в чувство.
Как только Шон выкроил время, так немедленно озадачил меня тем, что велел сделать Тиану, – высыпал мне в руку горсть разноцветных камней и оптимистично сообщил:
– Будем учиться делать амулеты для дальней связи. Да, заодно потренируемся гранить кристаллы – теория теорией, но практику не заменит ничто! Ты ж у нас алмазы не гранила?
Я? Алмазы? Он что, сегодня бешеным гну позавтракал?
Ошеломлённо уставилась на ладонь, глядя на неправильной формы камешки. Красный – это, наверное, для леди Астер. Синий – для Тиану. А вот этот, серый – это что – и есть алмаз?
– Ну да, верно мыслишь, всё по цветам драконов. Огранишь – будет с лесной орех примерно. Приступаем?
Они же натуральные! И наверняка жутко дорогие!
– Кузнечик, – сейчас голос Шона звучал серьёзно, – это всё – только камни. Ты не боялась и действовала верно, когда речь шла о куда более дорогой вещи – человеческих жизнях. Так чего тормозишь теперь? Сломаешь – будет у тебя не орех, а пол-ореха. И что? Тоже мне, беда!
Невольно засмеялась. Ладно, начну с сапфира… что я там об низкоиндексных плоскостях знаю?
– Заодно потренируешь магическое зрение. Для сапфира подойдёт ступенчатая огранка – вот посмотри, прикинь, как сделать, чтобы камень получился максимального размера. Как разберёшься – покажи мне, я проверю и подстрахую…
– Угу… – Я с подозрением уставилась на синий кривоватый боб на ладони. Звучал в голосе Шона какой-то подтекст, предвкушение шутки, что ли…
Мне потребовался почти час, чтобы разобраться с кристаллами. Шон подобрал такие, для которых очевидные решения были неверными. Конечно, можно было магией извлечь крупинки примеси, зарастить трещинку в рубине – но как это скажется на свойствах? Если нужно, чтобы всё было природным…
– Молодец, сообразила верно! – кивнул Шон. – Переходим к практике. Если и с ней справишься – можешь загадать желание в награду. – Усмехнулся: – Ну, ты тут трудись, а я в Ларран за пирожками смотаю…
Я в панике уставилась на алмаз. Пятьдесят семь граней! Да это хуже эльфийских глаголов!
Когда я закончила работу, алмаз сиял, почти как дракон Императора Арденариэля… Я настолько засмотрелась на игру света и сверкание бликов, что чуть не уронила камень с обрыва, у которого сидела. Искала б я его потом в снегу среди гальки… Сапфир и рубин выглядели тоже блестяще, в самом прямом смысле этого слова. А я, пока занималась огранкой, поняла, что мне нужны ещё два камня – для связи с Асом и Тин.
Ну ладно, сделала. Интересно, что дальше?
Шон возник прямо из воздуха за моим плечом. Странно – как это он, без портала? Или я не почувствовала?
– Ну, я был рядом, просто невидимый. Если б ты накосячила или начала отлынивать – я бы появился раньше. Молодец, справилась! Чего хочешь? Ну, в смысле обещанное желание?
Пожала плечами. Шон ясно намекнул, что не потерпит никакой дури личного плана для удовлетворения любопытства или для чего другого. Значит, остается магия. И было ещё кое-что очень желанное, что самой пока сделать не выходило никак. Обернулась к Шону, поймала внимательный взгляд:
– У меня есть два желания. Наполни мне резерв, покажи, как зачаровывать амулеты связи, и я постараюсь заработать второе.
– И чего ж ты хочешь? – Шон по-птичьи склонил голову набок и взъерошил вихор.
– Первое – ментальную магию. Хочу знать, как погружать людей в сон, как заставить говорить правду – в «Практической магии» такого нет.
– И быть не может. Это же человеческая дисциплина, а ментальная магия – драконья вотчина. А второе какое?
– А второе – я пообещала Ларише – ведь она так помогла нам с голубым серебром! – что часовню в замке Сайгирн отделаю для неё медовым тарганским мрамором. Но Ас говорит, что даже если мы заплатим за него и закажем прямо сейчас, до конца лета доставить нам камень никак не успеют…
С надеждой уставилась на Шона.
Тот вытаращился на меня с непередаваемым выражением лица. Потом мотнул вихрастой головой, пробурчал под нос: «Точно, дежавю!» – и почему-то нервно засмеялся.
Отсмеявшись, вздохнул:
– Ладно, жадный кузнечик. Тыкайся лбом – поделюсь резервом. А потом покажу, как делать амулеты вызова. Постараешься как следует – получишь свои желания. Начнём с болванки и болвана!
Я удивлённо заморгала – это он о чём?
Оказалось, что под болваном Шон подразумевал себя. А болванкой стала неудачная экспериментальная вилка – что-то я с геометрическим узором перемудрила, и от взгляда на ручку глазки съезжались в кучку и начинало подташнивать. Наверное, за столом такое нехорошо?
– В общем, смотри. Ты должна вызвать в памяти моё лицо, сосредоточиться на чакре на лбу, представить, что я рядом и ты хочешь что-то сказать – на закрытой волне, конечно. А затем, удерживая в голове образ, наложить заклинание. Сначала я научу тебя человечьему варианту, это поможет понять, чего именно добиваешься. Потом – у тебя к этой вилке нет в пару ложки? – попробуем драконью магию. Я рекомендую второй вариант – внутренний Источник всегда с тобой, его не заблокировать и не перекрыть. Тем более что обращаться ты будешь к драконам… Всё ясно? Сначала заучи жесты…
Гм. Или я всё это запомню, или придётся мне уламывать помочь с мрамором лорда Лина…
Повторяя, как мантру: «У меня драконья память, у меня драконья память…», преданно вылупилась на Шона. Если надо, всю ночь на этом обрыве торчать буду!
Шон поёжился.
Спать я притащилась в три ночи, в сомнамбулически-равнофигственном состоянии. Зато на моём браслете-злобомере красовались в ряд три камня – рубин леди Астер я поместила в середине, где его легко было нащупать, решив, что в случае чего буду звать именно её.
Надо потом ещё добавить камни для Аскани и Тин.
А Шон мне отомстил за полуночные бдения, попросив изготовить ему столовый набор на шесть персон с рисунком, как на моей аномальной вилке. Ну, если он хочет… Наверное, это для особо желанных гостей. Чтобы сэкономить провизию. Завтра сделаю, а послезавтра – в Ларране – отдам Шону.
Утром я встала совершенно невыспавшейся. Ночью снова грезились шахматы, правда, я надеялась, что это в последний раз. Фигуры наконец кончились – если не считать короля и рыцаря у каждого игрока. Свою лишнюю пешку я позорно проворонила. Но всё равно была довольна боевой ничьей. Перспектива спать спокойно грела больше победы. Когда сон уже почти развеялся, смутно знакомый голос произнёс: «Неплохо. Загадай одно желание…» Поразмыслив, я решила, что это отражение нашего вчерашнего разговора с Шоном. И выкинула всё из головы.
Ринон до сих пор не вернулась из Лариндейля, видно, дурь в голове Брианн засела крепко… Я соскучилась по сподвижнице по изучению эльфийских поганок, но не грустила – работать в лаборатории вдвоём с Шоном было потрясающе здорово. Настолько, что я едва не забыла отдать обещанные вилки. Вспомнив, спохватилась:
– Ой, Шон, я тебе вилки с ложками сделала! И шесть ножей! Вот, возьми!
– Всю ночь не спала, да? – Шон внимательно уставился на меня.
Я почувствовала, как краснеют уши. Потому что он был прав. Первые предметы я изготовила вручную, если можно так сказать. А дальше воспользовалась магией эталонных состояний – а эта штука берёт много сил и изматывает основательно… Так что пришлось попеременно магичить и медитировать до утра, а потом под бдительным оком Лиха клевать носом на драконьем.
– Нет, всё хорошо, – честно-честно улыбнулась я.
Шон фыркнул, а потом взял вилку и начал крутить в руках, наклоняя голову то так, то эдак:
– Ну вот как тебе удалось из обыкновенных квадратов соорудить такую головоломку? Кажется, что вот тут – дырка! А её нет. И всё время хочется посмотреть под другим углом! Как ты этого добилась?
Пожала плечами. Оно само…
– А-а, понял! Ощущение, что это черновые драконьи расчёты какого-то портала! Уже поэтому всех не-драконов от твоего креатива будет мутить, как тебя после первого погружения в разум Мрака. Где ты была, когда это мастерила? Хотя что спрашиваю – наверняка в пещере. А сидишь ты там лицом на северо-восток…
Шон, бормоча что-то под нос, забегал по лаборатории… Потом встал и озадаченно посмотрел на меня:
– Выходит, на юго-восток. А зачем тебе туда?
А я откуда знаю? Я ни о чём таком и не думала. Просто, как часто делала в последнее время, дала мыслям течь свободно и мастерила то, что в голову взбредёт.
– Ясно. Ну, ладно… пока информации недостаточно. Предлагаю сегодня отдохнуть. Вот, гляди, мне тут надо два десятка простеньких защитных амулетов сварганить, давай займёмся?
Следующие несколько дней всё было тихо. Жизнь входила в привычную колею. Единственно, часы так и остались загадкой – как-то так получалось, что когда появлялся Шон, я о них спросить забывала – память будто отрубало напрочь. А дёргать учителя через амулет по такому поводу казалось неуместным. Наконец я решила, что в следующий раз, как вспомню о них, напишу записку на бумажке и приляпаю к стене над кроватью – тогда точно снова не забуду. Да, я поглядела на редкую лалибарри – оказалось, сидя в змеиной яме, Шон заныкал рептилию в рукав, рассудив, что ему неизученная змея просто необходима, а для покусания изменщиц коварных хватит и тривиальных гадюк. Змейка была красивой – тонкая, расчерченная поперечными чёрными, зелёными и красными полосами. Шон поселил её в лаборатории, в террариуме у стенки.
Мы с Асом начали готовиться к сессии. Попутно я мучилась с магическим зрением, стараясь научиться делать самостоятельно то, чего добивался от меня Шон. А требовал он запредельного. Вот любой может на взгляд отличить железо от меди, да? Ничего сложного. Одно серое – вторая красная. А если железа и меди – всего по нескольку атомов, и цвета не разглядеть? И не взвесить? Я пока так не могла, как ни пыталась… Голова болела, я выла и ныла, но не сдавалась. Шон ведь может. Даже девятилетняя Ри уже может. А я что, самая тупая?
Ас попробовал меня утешить, сказав, что таких «тупых» в Империи – все поголовно, кроме двух десятков особо продвинутых особ из Совета Магов. Я не согласилась:
– Девяносто девять процентов жителей Империи не сумеют сделать резной полированный комод, а предложи это как оправдание уважающему себя краснодеревщику? Как думаешь, тот согласится? Вот в своей области я хочу уметь делать и комоды, и всё, что надо!
Ас хмыкнул и кивнул. Я знала, что он и сам лезет из кожи вон, лопатя в Совете Лордов кодексы, уложения, нормативы, старые документы…
Шон с другими драконами всё же сумел отыскать дюжину приготовленных к отправке на наши берега чёрных алтарей. Те были спрятаны в пещере рядом с удобной гаванью всё на том же Понехъёлде. Жертвенники Шон отправил на орбиту. А нам рассказал следующее:
– Не уверен, но, кажется, мы разобрались, как их делают. Прототипом, матрицей служит артефакт вроде того, что вы сумели раздобыть. Кроме печати, которая несёт магию Хашурга, нужен подходящий камень и жертва. Но упирается всё именно в печати. А их число невелико и сила небезгранична. Только плохо, что они маленькие, и тоже, как и алтари, в пассивном состоянии малозаметны. Но я додумался – серебра-то у нас теперь хватает! – сделать контрольную сеть. Если зло появится рядом – я узнаю. Кроме того – раз уж известно, что искать, – я дал три злобомера гномам. Алтари у них были, татуировки тоже, значит, где-то заныкана одна из проклятых печатей. Создали три отряда поисковиков, включив туда родичей погибших, – пусть всё обшарят. У них выйдет лучше, чем у нас. И, наконец, после находки дюжины алтарей, Властелин Небес Тер-Шэрранта сам отправил несколько десятков драконов на облёт Западного архипелага. На всякий случай, чтоб не пропустить чего. Похоже, мы всё ж сумели переломить ход событий… Если отыщем все проклятые печати, Хашург ещё пожалеет, что это затеял.
* * *
Снег сошёл полностью, только кое-где под скалами, куда даже днём не заглядывало солнце, лежали валики просевших сероватых сугробов. Прорубь превратилась в озеро разливанное с размытыми краями, а как-то ночью мы с Бри проснулись от сильного треска, идущего со стороны моря, – ломался лёд. Я жалела, что не успела сплавать подо льдом к жемчужной отмели – почему-то летом, в неспокойной воде, под волнами и бурунами, нырять казалось труднее и страшнее.
Земля местами уже подсохла, и Тин часами копалась на своём огородике. Когда было время, я помогала ей рыхлить грядки, выдирать вездесущие одуванчики и неубиваемую мокрицу, бережно поливала и прореживала первые всходы. Но, вообще, как раз время было самым большим дефицитом.
А самой крупной проблемой на четырёх копытах стали лошади. По вторникам и пятницам мы с Асом сразу после учёбы улетали в Ларран и торчали там почти до ночи. По четвергам принимали участие в Советах Лордов. По воскресеньям – после очередного сеанса мракотерапии – я была способна свалиться не только с Волны, но даже с кровати… а лошадям надо бегать каждый день. И, желательно, в светлое время суток.
Решение проблемы нашёл Ас.
Большинство конюшен устроено одинаково – этакое вытянутое одноэтажное здание с широким проходом посередине. Справа и слева от коридора – денники. А в обоих торцах – ворота.
У одних, через которые обычно ходят люди и водят лошадей, расположены служебные помещения – тёплая, с печкой, каптёрка, где сушат сбрую, попоны и бинты, и сбруйная, в которой хранится разное снаряжение. Ещё у нас была маленькая комнатка с диваном и шкафом, в которой можно было переодеться и где отдыхал школьный конюх.
В комнатке у вторых, задних ворот хранились мешки с овсом и отрубями, вёдра. Туда же, закончив работу, загоняли тачки, ставили лопаты и мётлы. Открывали дальние ворота только летом, в жаркие дни, чтобы конюшня лучше проветривалась и было попрохладнее.
Денники Асова вороного и моей драгоценной буланой селёдки были ближе к задним воротам. Чтобы коней поменьше беспокоили, и они никого не сожрали и не прибили – нрав у обоих был суров.
Вот Ас сообразил, что за конюшней полно свободного места. И можно отгородить кусок парка, сделав вторую леваду. Несколько старых вязов – не помеха. Обнести всё жердями, и пусть лошади гуляют! Там никому мешать не будут, а мы перестанем дёргаться…
Росс дал согласие. И даже отдал поручение закупить воз жердей для ограды. Мы порывались оплатить – директор отмахнулся, жерди шли по цене дешевле дров.
Строили загон мы с Асом после уроков. У Аскани была сила и ловкие руки, я навидалась оград в детстве, да и тоже криворукой себя не считала. Так что мы, перекидываясь мыслями, дружно взялись за дело. Начали с того, что магией – используя вместо верёвок иллюзии – обнесли участок. Потом прикинули, как часто ставить столбики, и посчитали, сколько тех надо.
А потом появились Киран с Заком и сказали, что хотят нам помочь. Мы б и сами справились – но было приятно. Следом подтянулась Бри, за ней Лив. Пришли Варин и Ярути, поинтересовались, чем это мы тут занимаемся? – и захотели остаться. Наконец, притопал Кай. Снял малиновый бархатный колет, повесил на ближайший столбик и – я глазам не поверила! – взял лопату.
В результате вышло очень весело. Не сказать, чтобы мы переутомились – я бессовестно помогала себе и не только себе магией. Если Астер снимала взглядом целые пласты земли и камня, то неужто я три десятка ям выбурить не смогу? Смогла.
Закончили мы тем, что соорудили в теньке навес, где лошади могли пережидать дождь, и под ним – из тонких жердей – большие ясли для сена. А ближе к конюшне поставили бочку, устроив туда сток дождевой воды с крыши.
Наконец, попросив всех помогавших отойти за ограду, мы с Асом открыли задние ворота и денники лошадей. Волна высунула нос в коридор, подозрительно принюхалась. Прибой одобрительно замотал чёрной башкой, что-то фыркнул моей селёдке и, навострив уши торчком, порысил в загон. Оля потянулась следом…
– Я понимаю, почему вы их так любите, – выдал Киран минут через пять, глядя, как пара – вороной с развевающимися гривой и хвостом и моя золотая красавица носятся по зелёной траве.
Я кивнула. А как их не любить?
Кстати, я случайно подслушала в конюшне интересный разговор – Аскани отчитывал Прибоя.
– Дубина ты стоеросовая, ты что, не понимаешь, что Оля ещё маленькая? Она ж трёхлетка, это ты у нас здоровый уже. Вот терпи! Да, да, понимаю, что хочется… Всё равно терпи! Сам подумай своей чёрной башкой – через год мы все вместе поедем в Галарэн. Дорога дальняя, через всю страну наискосок. Куда Волне в такой путь с жеребёнком? А, не знаешь? Нечего головой мотать и ко мне задом поворачиваться! Сейчас – и думать не смей! Вот доедем до Галарэна… Что, когда поедем? И нельзя ли прямо сейчас? Нельзя! Повторяю: Оле хотя бы год ещё расти нужно. Так что, дровина ты моя непарнокопытная, терпи… Я тоже терплю…
Хихикнув, я ретировалась с конюшни.
Ринон наконец-то вернулась из Лариндейля. Я была ей рада, она мне, кажется, тоже. Дождавшись, пока Шон выйдет из комнаты, Ри округлила глаза и заговорщицки зашептала мне на ухо:
– Я её нашла!
– Кого? – не поняла я.
– Её! Обыскала весь сад, но нашла!
– Кого нашла?
– У самого забора! Я уж и не надеялась, а вдруг вижу – она там!
– Ри, кто там?
– Лохофундрия перистолистная!
– Лохо-кто?
– Лохофундрия!
– А это что?!
– Редкость! – удовлетворённо сообщила Ри. – Хочешь, с тобой поделюсь?
– Хочу! – без сомнений закивала я. А что, – получу редкость, а заодно узнаю, что это такое. От Ри мне, похоже, объяснений не дождаться.
Ри сунула руку в карман и извлекла пакетик:
– Я её уже приготовила!
Развернула бумажку, явив мне жёлтую пыль. И зачем это? У нас такого счастья на любой глинистой дороге летом три телеги – бери даром, только никому не надо.
Ри взяла вощёный лист, отсыпала примерно треть своего запаса и подвинула бумагу с горкой подозрительной субстанции ко мне. Я, подумав, перешла на магическое зрение. Не, это не глина… это что-то растительное. Наклонилась, чтобы понюхать…
– Не смей! – взвизгнула Ри.
– Почему? Это яд?
Оказалось, что не яд. А нечто и впрямь чудесатое – я о таком и не слыхала. Выяснилось, что от лохофундрии человек сначала начинает икать, но это только первую пару минут. А вот дальше начинается нечто несусветное – голос прыгает вверх на октаву и остаётся таким примерно час.
– Как если гелия вдохнуть, – пояснила Ри.
Шутку с гелием я знала – Шон давал нам попробовать. Вдохнёшь – и начинаешь не говорить, а пищать. Учитель объяснил, что это связано со скоростью звука в газе – в гелии она в два с лишним раза выше, чем в воздухе. Вот и выходит вместо нормального голоса – детский фальцет. Но чтобы такое можно было учинить при помощи растения – я не знала.
– Представляешь, какие перспективы для розыгрышей? – Зелёные глаза Ри заблестели предвкушением. – У нас один кавалер, когда старшие не видят, повадился на горничных орать. Олсу до слёз довёл… вот я ему устрою! Откроет рот рявкнуть – а оттуда мышиный писк!
Я закивала головой. Что чувствуешь, когда на тебе срывают злость, а ты не можешь ответить, я хорошо помнила.
– А ещё я синь-травы привезла! Тебе дать немножко?
Про синь-траву я слышала. Это растение семейства злаковых содержало стойкий краситель цвета индиго – потри травой любой влажный предмет, и тот посинеет. Правда, вживую я ещё никогда её не видела – у нас, на севере, синь-трава не росла.
– А с ней ты что делать хочешь? – поинтересовалась я. В том, что у Ри и тут есть план, я не сомневалась.
– Эла одна упырица замучила. На три года его старше, на полголовы выше и всё время пристаёт. Увидит и начинает губы облизывать – чтобы были розовыми и влажными. Эл от неё шарахается, говорит, ему кажется, что та его сожрать хочет.
Я сочувственно вздохнула. А потом, когда до меня дошло, что затеяла Ри для защиты брата, захихикала:
– Ты хочешь напылить порошок синь-травы ей на губы? Чтоб как облизнётся – посинели?
– Ага! – с энтузиазмом закивала Ри. – Представь – губы синие, зубы синие и язык синий! Подойдёт к зеркалу – упадёт!
– А они навсегда синие? – опасливо поинтересовалась я.
– Не, на неделю. Чтоб облизываться на Эла перестала.
Сложно сказать, до чего бы мы договорились, но вернулся Шон.
Переглянувшись, мы выдали хором: «Тссс!» – и уткнулись в полезную книгу о ядах.
Шон понимающе взглянул на нас, мотнул головой и фыркнул.
Глава 23
Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов.
К. ГельвецийЖизнь текла своим чередом. Цвели одуванчики, мы с Асом готовились к сессии, по вечерам учили «Практическую магию», вместе ездили верхом, а потом сидели на сеновале и грезили о драконьих крыльях. Иногда мне снилась дальняя горная страна, где садилось солнце, но, слава Ларише, шахмат по ночам больше не было. Идиллия продолжалась до субботы, когда прилетевший Шон ткнул пальцем в висевшую над моей кроватью записку: «Показать часы Шону!!!»
Записку, кстати, писала Бри. Она же её и прилепила, я сама всё время забывала это сделать…
– Что за часы? – заморгал на меня карими глазищами Шон. И внезапно прищурился: – Ну-ка, двигайся ближе и смотри в глаза! Ни фига ж себе! И как я раньше не заметил?
– Что там? – занервничала я.
– В твоих мозгах кто-то покопался. Ничего страшного вроде нет, но с этими часами что-то неладное. Откуда ты их взяла?
А он что, не видит? В часовой мастерской, когда мы были в Ларране. Там ещё мастер симпатичный был. Только лица я не запомнила…
– Не запомнила? С драконьей памятью? – хмыкнул Шон. – А сами часы где?
– Мои – в тумбочке.
– Что значит – твои? А есть ещё чьи-то?
– Ну да. Я первые Асу подарила. Для него и выбирала, а мастер как будто понял, меня похвалил и ещё эти дал. Ой, я же брать не хотела… – мой голос упал, – …но почему-то взяла.
Шон уже извлёк из тумбочки серебряный листок плюща с жуком-оленем. Безошибочно нажал на спинку жука, чтобы распахнулись надкрылья. И присвистнул:
– Радужный алмаз! Никогда не встречал такого цвета!
Как радужный алмаз?
– Тим, – голос Шона был очень серьёзен, – похоже, я напророчил. И Ас тоже… Его часы, кстати, потом посмотрю. В этих зла нет. Но магия есть, и такая, что я её понять не могу. Даже не магия, отпечаток, аура… Знаешь, кто из богов любит мастерить для забавы механические игрушки? Брат Лариши, Дианур. А часовой мастерской в Ларране по этому адресу нет и никогда не было. Поверь, я точно знаю. Хотя, возможно, если ты придёшь, она снова окажется там. Послушай меня, кузнечик. Может быть, тебе стоит притормозить… Быть любимцем богов – это чаще наказание, чем награда. Если боги обращают на кого-то внимание – скорее всего, скоро в пантеоне появится новый великомученик. А я для тебя такой судьбы не хочу.
Почему-то стало зябко. Зачем мне это? Сначала герцогство, теперь Дианур… Вот Ларишу я люблю, а его – боюсь.
– Правильно боишься. У богов свои интересы. Хотя иногда это всё же награда. Например, Астер исполнила интересное пророчество, выйдя замуж сразу за двоих. Уж поверь, в твоём возрасте она ничего такого не планировала, это ей Мать Всех Драконов подсуропила. Но, видишь, всё оказалось к лучшему. Хотя до того, как это лучшее наступило, их всех пришлось вытаскивать с того света. То есть конец истории мог оказаться совсем другим…
Шон вздохнул и привалился к стенке:
– Иди под рукав? Буду присматривать за тобой ещё тщательнее. А ты, если случится что странное или что-то пойдёт не так – сразу зови меня – вместе выпутаемся. Кстати, с тобой ничего чудно́го в последнее время не происходило?
Не знаю. Вот вилки ненормальные сделала. Хочу изваять вазу – крутится в голове. А трёхмерная должна выйти ещё интереснее. Драконьи горы снятся. А шахматы больше – нет.
– Поподробнее о шахматах. Гм-м… Ничья, говоришь?
Кивнула. Ну, мало ли что привидится? Мне в детстве свиной хлев и лопата каждую ночь являлись…
– Угу, что. Или кто. Например, партия в шахматы с владельцем часовой мастерской, который решил сам тебя рассмотреть поближе. И, похоже, счёл к чему-то пригодной…
– Шон, хватит, – попросила я. Плохо закрывать глаза на происходящее, но иногда это необходимо. Сейчас меня трясло нервной дрожью. Я так старалась стать сильной, научиться защищаться, давать отпор, стоять на ногах – и оказалось, что делаю всё это лишь затем, чтобы стать пешкой сил космического масштаба, до которых мне никогда – принципиально никогда! – не дорасти и с которыми не сравняться и не справиться. И которые сделают одним мизинцем со мной всё, что захотят. Выходит, зря я старалась…
– Жуть какая! Ты так живо это представила, что я сам почувствовал себя испуганной мышью в стае голодных котов, – поёжился Шон. – Успокойся, всё не так страшно. Боги подталкивают, но не заставляют. Вот, например, до Астер была Рамин. Я так понял, что это была предыдущая попытка исполнить то пророчество. Но Рамин не захотела – и упс! – пришлось богам потерпеть ещё пятьсот лет. Так что сейчас просто будь поаккуратнее, держи меня в курсе всего и не делай резких движений. Прежде чем сказать «да» всё равно кому и всё равно на что, спроси свою чёрную уховёртку, которая дрыхнет этажом ниже. Мозги у него работают, и тебя он любит.
– А что за пророчество? – оживилась я.
– Подрастёшь – расскажу. Астер, думаю, разрешит.
Я надулась. Что он твердит – подрастёшь да подрастёшь? В ворону – нельзя, пророчество – нельзя, ядерную трансмутацию – тоже нельзя!
– А как часы появились, резерв не стал быстрее расти? – поинтересовался вдруг Шон.
– Не знаю. Он у меня и так просто прёт – я сейчас чуть-чуть до сорока двух вёдер не дотягиваю. Но Дианур – это же бог человеческой магии?
– Одно тащит другое, – пожал плечами Шон. – У тебя крови драконов и магов – почти поровну. Так что не влиять не может. Ну, это как ноги бегают, или руки махают – но и тут и там в итоге тренируется сердце.
Я неуверенно кивнула.
– Ладно, уже почти час языками чешем. Давай устраиваться и заниматься!
– Шон, можно я ещё чуть-чуть рядом посижу? – попросила я.
– Ну, сиди.
Подумав, просунула одну руку между спиной Шона и стенкой, вытянула вторую и сцепила пальцы в замок у него на животе. Худющий он какой! Как Ас… Но как мне тепло и уютно рядом…
Шон, улыбнувшись, рассеянно погладил меня по голове.
А я задумалась над тем, что он рассказал. Как там? «У хорошего правителя совесть должна быть размера больше среднего». Но боги выше и могущественнее любого земного владыки. Как обстоят дела с совестью у богов? Она у них вообще есть?
– Ну ты загнула, кузнечик. Я разумею так: если бы мне пришлось выбирать себе одного бога, я бы выбрал Мать Всех Драконов или Мать Всех Эльфов. Потому что матерями они зовутся не просто так. Детей у них не так много, и отношение к ним иное – не зря богини позаботились дать расам древних дар бессмертия. А вот люди размножаются быстро, живут недолго и, прости, скажу прямо, для богов они – расходный материал. Прикинь, ты сама бы могла серьёзно принимать в расчёт желания и страдания комаров, весь срок жизни которых – пара дней?
Я помотала головой. Как-то мне такая постановка вопроса совсем не приглянулась.
– Ты – драконёнок, это уже ясно. Вот и относись к себе, как к дракону, а не как к комару. Ладно, давай всё же заниматься. А присматривать я за тобой буду – если недогляжу, Мрак мне дырку в темечке продолбит, – улыбнулся Шон.
– Шон, а где живут боги?
Шон ошеломлённо уставился на меня.
– Зачем тебе?
– Я думаю о Хашурге. Если у него есть логово, то, может, с ним можно что-то сделать?
– С кем, с ним? С логовом или с Хашургом?
– С обоими. Или с кем получится.
– Гм. Вообще говоря, Хашург ближе всех к демиургам – творцам драконов и эльфов. А у тех обители есть. Вот только орки вряд ли нам расскажут, куда надо идти, а земли́ за горами – тысячи и тысячи лиг… На таких просторах злобомеры не помогут.
– Я подумаю…
– Как надумаешь, поделись. Интересно! – Шон хихикнул и взъерошил пятернёй волосы на макушке. – Отпускай меня, клещ драконий. Хватит отлынивать – давай заниматься!
В следующий раз я увидела Шона во плоти с утра пораньше в понедельник. Не успела Бри с зубной щёткой наперевес выйти за дверь, как он выпал из портала у нашего шкафа. Я и сама хотела поговорить с учителем – потому что ночью снилась какая-то фигня. Точнее, сон запомнился один, но шибко странный.
Примерещилось лицо – красивое, даже прекрасное, в золотистом ореоле. Которое потянулось ко мне. Как мне с перепугу показалось, с намерением поцеловать. Я целоваться непонятно с кем посреди ночи совершенно не рвалась, поэтому к обычному щиту добавила тыкву на голову с торчащими наружу колючками в три пальца длиной. Лицо напоролось, выругалось и испарилось.
Всё бы хорошо… но, проснувшись, я обнаружила, что из дыр в подушке лезут пёстрые перья. Похоже, намагиченный во сне щит был вполне себе настоящим.
– А что он сказал? – поинтересовался Шон, ероша пятернёй волосы на макушке.
Я задумалась. Потом вспомнила:
– Что-то про дракона тролльего, который девчонку запугал.
– Аа-а… ну тогда всё понятно, – кивнул Шон.
Я захлопала глазами. Что понятно?
– Накинь что-нибудь. Для наглядности давай накоротке смотаемся в Ларран, по пути расскажу. О перекличке не думай, Аса и Росса я предупредил.
Договорив, Шон отвернулся к стене.
Ладно. Натянула, не снимая ночной сорочки, штаны. Сбросила сорочку, надела тунику, впрыгнула в сапоги. Щёлкнула пальцами, прибирая волосы. Я уже давно сообразила, что если магия эталонных состояний позволяет творить на голове неактуальные для меня каскады и водопады из локонов и кос, то уж просто подворачивать так волосы сама Лариша велела!
– Готово. Пошли?
Шонов портал перенёс нас в знакомый мне уже зал Прибытия в здании Совета Магов. И что мы тут потеряли?
– Сейчас поймёшь! – Шон усадил меня на обитый красным плюшем деревянный диван у стены. И ткнул пальцем в изваянную из золотистого камня статую в торце огромного зала: – Никого не напоминает?
Ну да. Сидящий на троне бог знаний и человеческой магии Дианур с одним из своих символов – вороном – на плече. Высоколобый, безбородый, прекрасный и… – сглотнула, – подозрительно знакомый!
– По вытаращенным глазам вижу – узнала! – хихикнул Шон. – Вот после того, как он напоролся на ласковую встречу у тебя, его ворон – он, оказывается, тоже вполне реален, – явился Мраку и устроил нам всем нахлобучку. По сути передано следующее: ничего плохого тебе не хотят и выбор у тебя будет. С тобой, оказывается, собирались поделиться Силой – для чего-то та тебе может понадобиться. Кстати, вот эта часть мне совсем не понравилась. Часы носи: Лариша к ним тоже руку приложила – они помогут тебе и твоей любимой уховёртке оказываться в нужное время в нужном месте, как это случилось в Храме. Ведь приди вы на десять минут раньше или на пять позже… ну, сама прикинь… – Вздохнул. – Вы бы ничего не увидели, Арисия бы убили, а в Империи начался бы бардак с непредсказуемыми последствиями. Ещё часы помогают расти резерву.
Я закивала. А потом нахмурилась.
– Что не так? – наклонил набок голову Шон.
– А целоваться зачем? – недовольно сморщила я нос.
– Скорее всего, просто удобный способ передачи Силы. Ну и для удовольствия. Боги тоже люди. А ты стала уже не просто хорошенькой, в тебе, что называется, есть изюминка, – выдал Шон, глядя мне в глаза. Весело подмигнул: – Была б страшная, изыскал бы другой способ.
Угу, хмыкнула я, поленом по башке приложил бы… Передавая Силу.
– Так что как в следующий раз начнёшь в себе сомневаться – вспомни Дианура! – подытожил Шон.
Ой, а если всё было по-настоящему, он не обиделся?
– Даже если обиделся, девушка в своём праве, человек она или дракон. Хотя, думаю, сейчас богам не до обид. Активность Хашурга их крайне встревожила. А ещё человеческие боги сильно в долгу у Матери Драконов. Ты же понимаешь, что без драконьих крыльев и ментальной магии остановить расползание чёрной чумы было бы практически невозможно, а в мире орков человеческим богам места нет. Кстати, насчёт долга – это мысль! Попрошу-ка я Мать тоже приглядеть за тобой. А через год переберёшься в Галарэн, поближе к Драконьим горам, – всё станет ещё проще. Так что не волнуйся, прорвёмся! А сейчас перекину тебя назад, а то на завтрак опоздаешь.
Всё же перед занятиями я потащила Бри в часовню. Поставила свечу любимой Ларише, поблагодарила за то, что та меня хранит. Потом подошла к Диануру. Зажгла свечу человечьим заклинанием – так казалось правильнее:
– Прости, если я тебя обидела. Я буду стараться и постараюсь сделать всё, что надо. – Помолчала. А потом, неожиданно для себя, добавила: – Только помни, что я – дракон.
Свеча мигнула. На секунду из-за игры теней показалось, что по лицу статуи скользнула мимолётная улыбка.
– Тим, на медитацию опоздаем, – дёрнула меня за рукав Бри.
Взявшись за руки, мы выбежали из часовни.
Аскани я пересказала всё уже вечером. Правда, не совсем всё. О тыкве с колючками показалось разумным умолчать – не хватает ещё, чтобы Ас приревновал меня к Диануру!
Ас покачал головой:
– Я согласен с Шоном. Что-то тут не так… Говоришь, часы помогают растить резерв? Ладно, буду носить…
– Ой, Ас, спросить хотела! Кай в соревновании по росту резерва участвует?
– Ведром он отоварился. Ночью – я сам проверял – медитирует. Так что не безнадёжен. Да, отгадай, кто держит первое место?
Я задумалась, а потом сообразила:
– Лив!
– Угадала! – засмеялся Ас. – С меня поцелуй!
Кстати, герцог Саргайл был Асом очень доволен. Жених смеялся, что он теперь не младший помощник пятого секретаря, а старший, причём уже третьего!
Шон выполнил обещание и объяснил нам с Асом азы драконьей ментальной магии.
Правда, начал с того, что отвесил каждому щелбан по лбу, обозвал кузнечиком и уховёрткой и непривычно серьёзным тоном закатил лекцию минут на десять, что магия – она не для баловства и путать или пугать людей для забавы недопустимо.
Мы оба, не сговариваясь, жутко разобиделись. За что он нас так? Ах, для профилактики? Ну ладно, пусть в благодарность ждёт в подарок мою креативную вазу, которую Ас обозвал вывернутым колодцем, на который корова плюхнулась, и посоветовал задвинуть куда-нибудь с глаз подальше. Интересно, что скажет Шон, узрев моё творение?
Задумавшись о вазе, чуть не пропустила начало смысловой части… а послушать стоило.
Оказывается, мозги у всех людей устроены одинаково – два полушария, ствол мозга, мозжечок – сотворивший морок Шон бодро тыкал в фантом выросшей из пальца светящейся указкой. Ас согласно кивал, он, начитавшись книг по целительству, уже был в курсе, что за зрительные образы отвечает затылочная доля, за тактильные ощущения – теменная, а за мыслительные процессы – лобная. Я же с какого-то момента заблудилась в извилинах, как в лабиринте…
Шон взглянул на меня, фыркнул и сообщил, что у него есть интересная книжка о мозгах – сдам экзамены – даст почитать, но запоминать всё мне пока без надобности. Главное – принять факт, что за одни и те же чувства или ощущения у разных людей отвечают одни и те же области мозга.
– А дальше драконы делают так… – По щелчку Шоновых пальцев над иллюзорной черепушкой возникла полусфера, расчерченная голубыми линиями как глобус.
– Не надо каждый раз считать извилины и искать нужную, – пояснил Шон. – Надо выучить заклинание, привязывающее сферу к голове и подстраивающую её по реперным точкам под конкретные мозги. И задавать координаты и воздействие. Нажали в одном месте – отправили человека в сон. Пощекотали в другом – разбудили. Надавили в третьем – тому захотелось пива или приспичило в туалет. Всё ясно? Для начала давайте разберём сон, пробуждение и страх. Последний – зело полезное заклинание. Помогает избежать кучи проблем. Зачем лишний раз с кем-то драться, если можно просто шугануть?
Ещё Шон рассказал, что гномы при помощи злобомеров таки ж отыскали вторую проклятую печать – та оказалась спрятана в одной из запретных пещер с могилами предков. Если бы поисковые партии с истинно гномьей педантичностью и въедливостью не обшаривали всё, переворачивая каждый камень, – и не нашли бы.
– Теперь у нас есть две.
– Как думаешь, сколько их всего? И что ты будешь с ними делать? – встряла я.
– Думаю, должна быть ещё одна где-то на Восточных островах – как там снег совсем сойдёт, начнем искать. И, возможно, в вашем герцогстве. А может, и нет – не исключено, что в Ларран покойный Ансоний притащил именно её. Пока я одну заморозил, а вторую отволок на Луну – экспериментировать. Вот тут-то и выяснилась интересная вещь. Во-первых, я не могу разглядеть структуру этой штуки не только на атомном, но хотя бы на молекулярном уровне – магическое зрение не работает! Она настолько пропитана эманациями зла, что кажется чёрным пятном. Но это цветочки. Эту дрянь – я уже проверил – невозможно расколоть, расплющить, она не плавится в драконьем огне, не растворяется в кислоте… Ну, в принципе, если приспичит избавиться, можно отправить её в космический полёт по незамкнутой траектории… Но хотелось бы понять!
Ас нахмурился.
А я задумалась, как же бороться с богом, если мы с каким-то камнем ничего сделать не можем?
Глава 24
Быть естественной очень трудная поза – долго не выдержишь!
О. УайльдПланы на лето окончательно определились. После сессии, в июне, нас ожидала сдача «Практической магии». Я боялась куда меньше, чем оставшегося позади законодательства, а вот Ас с Тин при упоминании экзамена заметно напрягались.
Неделю после дня летнего солнцестояния нам предстояло вместе с Шоном провести на викинговских островах. Я относилась к мероприятию с опаской – воспоминание о том, что родителей убили именно викинги, а загадочные Урмаг и Френдир так и не найдены, грызло настырным червяком беспокойства.
Ас, которому передалось моё настроение, предложил следующее:
– Тим, мы так и эдак собирались этим летом в Зелёную Благодень. Пора перевезти твою маму, герцогиню Лийсу, в фамильный склеп. Следующим летом заниматься этим будет некогда – сразу после экзаменов мы тронемся на юго-запад, к Галарэну. Да и тогда придётся поспешить, чтобы успеть до августовских приёмных экзаменов. И у меня тоже есть тревожные предчувствия… Как ты смотришь на то, чтобы съездить в Благодень сразу же, как сдадим «Практическую магию»?
Ну да, у нас будет свободная неделя, даже больше. Только… только, если честно, я совсем не рвалась в деревню, где родилась. Ничего, кроме жутких воспоминаний и тяжёлого расследования обстоятельств маминой смерти, меня там не ждало… но ехать было надо. И Ас прав – что бы нам ни предстояло на Восточных островах, лучше плыть туда с лёгкой душой.
– Да, смотри, как интересно получается. – Ас прищурил тёмные глаза. – Верховный конунг Восточных островов – как там бишь его зовут – Ульхдаттвар Могучерукий? – так и не понял, кто такой Шон. Но зато он наверняка знает, что мы с тобой учимся в «Нарвале». Кого из нас он считает наследником герцогства – сказать не берусь. Но очевидно одно: мы не должны выглядеть как бедные сиротки – иначе уважения не дождёмся никогда.
– Платье у нас есть… и время пошить новое, если надо, тоже, – отозвалась я, проникшись серьёзностью Аса. И задумалась: что делать на викинговских островах в пышном длинном платье? Дурь какая-то. Представила, как в своей обширной юбке карабкаюсь на спину мамонту… свесившийся тому на башку подол, хлопающие из-под него уши… ну точно, дурь махровая!
– Я не о платье. Я о свите. Нам с тобой положена подобающая свита.
Какая ещё свита?!
– Думаю, из взрослых поедут Бредли и Танши, и можно взять кого-нибудь из адептов. Например, Лива. Этот мелкий, зато юркий.
– Зак уезжает с Бри сразу после экзаменов. Кир отчаливает вообще в мае… – вздохнула я. И уставилась на Аскани: – Ас, послушай, я для себя решила, что если Кай достойно себя покажет в учёбе и прокачке резерва, дать ему шанс быть полезным и подзаработать. И выглядит он очень презентабельно. Что скажешь?
– Не уверен. Но, если хочешь, давай предложим.
Да я не особо хотела… но так казалось честно. Я же обещала. Не ему, себе. А слово нужно держать.
Ещё Аскани всерьёз взялся за мои манеры.
– Тим, мне очень нравится твоя искренность, живость и непосредственность, но беда в том, что ты не сдерживаешься, даже когда рядом посторонние. И что твоё поведение не соответствует статусу.
Я сердито уставилась в серьёзные тёмные глаза жениха:
– И что именно тебе не нравится? Что я делаю не так?
Ас спокойно пожал плечами.
– Есть общее правило, не мной изобретённое. Чем выше социальный статус человека, тем шире его словарный запас. Ты всего на одну ступень ниже Императрицы, и вдобавок ты – маг. Согласна? Оцени сама, насколько богаче стал твой лексикон с тех пор, как ты пришла в школу. И насколько точнее и ярче ты стала формулировать мысли.
Я кивнула. Он прав. Действительно, и словарь стал не в пример богаче, и горизонты раздвинулись, и теперь я часто думала о таких вещах, которые раньше бы мне и в голову не пришли. Но при чём тут манеры?
Ас чуть лукаво улыбнулся:
– А вторая часть того же самого правила гласит, что чем выше человек стоит, тем сдержаннее его поведение, лаконичнее манеры, спокойнее лицо. Вспомни, ты хоть раз видела, чтобы леди Астер или лорд Арден начинали махать руками, аки ветряная мельница, выпучивали глаза или разевали от удивления рот?
Уел.
Руками я давно уже не махала. И челюсть научилась держать на месте… ну, почти научилась. Но вот не таращиться и не моргать по сто раз в минуту, выражая удивление, никак не выходило.
– Справишься, – улыбнулся Ас. – А я помогу. Возьми за образец леди Астер, и всё получится. Хорошие манеры ещё никому не повредили. При этом играть в голкири или расквасить нос какой-нибудь Миире они тоже не мешают.
Тогда ладно. Постараюсь.
* * *
Нас снова пригласили на торжества в Галарэн. Вообще-то, оба служивших поводом события – День восшествия Императрицы Астер Кибелы тер Калариан эрд Лоо’аллен на престол и годовщина её свадьбы – приходились на последний день апреля. Но поскольку в это же время в разгаре была посевная, леди Астер разумно рассудила, что уместнее сдвинуть праздники, чем ежегодно отрываться от работы в самую горячую пору и ежегодно же по осени пожинать плоды весеннего легкомыслия. Так что справляли в мае – и восшествие, и свадьбу, и, до кучи, завершение сева.
Такой паники, как перед декабрьским балом, у меня уже не было. Ас сказал, что за полгода в моде не произошло ничего драматического, так что платье, в котором меня представляли ко Двору, сгодится. К нему можно надеть на шею не жемчуг, а что-нибудь другое. Например, к бежево-сливочной ткани с зелёным шитьём и моим карим глазам прекрасно подойдёт подаренное им ожерелье из топазов и изумрудов. Бриллианты он брать не рекомендует – пока не по возрасту. Волосы можно украсить изумрудными же нитями и заколками – у нас такие есть.
Кстати, собираюсь ли я прокалывать уши?
Я нервно попросила уши не трогать.
За столом я оказалась между Аскани и Элдредом. Эл вёл себя мило и непринуждённо, сообщив с ходу, что Ри меня очень хвалила.
– А где сама принцесса Ринон? – спохватилась я.
– Вероятно, читает на древнеэльфийском на потолке в библиотеке, – пожал плечами Эл. – Как во дворец прибывают гости, сестру не дозовёшься и не отыщешь. – Голубые глаза принца весело блеснули. Брошенный в сторону взрослых взгляд был короток, но я успела понять, куда он направлен – на сидящего рядом с Астер молодого человека в бронзовом. Явно не эльф – слишком широкоплеч, но лицо, может, даже прекраснее эльфийских – брови вразлёт, соколиные каре-золотые глаза, прямой нос, ямочка на подбородке. Кто это? Любопытно, но спрашивать неудобно – попробую тихонько узнать потом. Но факт, что это и есть тот дракон, встреч с которым избегает маленькая Ри, сомнению не подлежал. Нахмурилась – смущало то, что он совсем взрослый. Ри этим летом будет всего лишь десять – а сколько ему? Хотя что я? Для древних рас плюс-минус триста лет – ерунда. Вот только свободен ли он? Наверное, да. Если бы не был, вряд ли бы так обхаживал леди Астер, заставляя её смеяться своим шуткам, подливая рубиновое вино в хрустальный бокал… И – как интересно! – сидящий рядом Тиану смотрит на происходящее с улыбкой, а вот лорд Арден хмурит безупречные светлые брови.
– Тим! Ти-им!
Ой, кажется, я слишком засмотрелась на прекрасного дракона.
– Смотришь на Шаоррана?
– Кого?
– Кронпринца Тер-Шэрранта Шаоррана Ал’Эроллда, – терпеливо пояснил Эл. – Он когда-то ухаживал за мамой. Сейчас они – друзья.
Ри неровно дышит к кронпринцу Тер-Шэрранта? Но, думаю, мне не стоит показывать, что я это поняла, – в семейные тайны меня никто не посвящал, а лезть без спросу – неучтиво.
«Тим, кого ты там разглядываешь?» – пришло недовольное со стороны Аса.
Ну, вот этого мне и не хватало… Долго ещё его заносить будет?
«Тот красавец в бронзовом – кронпринц Тер-Шэрранта Шаорран».
«Я в курсе. Мы с ним знакомы», – холодным тоном отозвался Ас.
Вот это да! А мне не рассказал! Боится, что ослепну от драконьей красоты? И тоже к потолку прилипну? В обнимку с талмудом о жор-рыбе?
«Ас! Посмотри на Астер, ты ставил мне её в пример. Принц за ней ухаживает, а она только смеётся. Да, она учтива, любезна – но как думаешь, у мужей есть повод подозревать её в неверности?»
«Ох, Тим… – Я почувствовала волну смущения, пришедшую от Аскани. – Прости, я опять… Понял, больше не буду».
Я задумалась. Не могу поверить, что умница Ри запала только на внешнюю красоту. Значит, она увидела в Шаорране что-то большее, намного большее… Хотя если он – сын поразившей меня Аршиссы – там не может не быть большего.
– У них с мамой старый спор – кто кого перетанцует – поглядишь потом на балу, – рассмеялся Эл. – Пока мама ведет в счёте. Шаорран шутит, что эльфийская кровь – это несправедливое преимущество, и мамины победы надо делить на два.
Ужин продолжался. Ас подсказывал мне, что ковырять какой вилкой, Эл смешил.
Кронпринцесса Брианн сидела с другой стороны от брата. Мы вежливо поздоровались, но на том общение и закончилось. Ну, если не считать нескольких косых взглядов, брошенных с обеих сторон.
Шона нигде не было. Наверное, снова был занят или же предпочёл коллективному торжественному ужину одинокое угрызение копчёной конечности какого-нибудь невезучего, но вкусного куду в приватной обстановке за интересной книжкой.
Появился Шон на балу, причём не в своём любимом чёрном балахоне, а в прекрасно скроенном сером, цвета грозовой тучи, камзоле. Штаны и замшевые невысокие сапоги были чёрными, рубашка – белоснежной, с серебряным шитьём. Вид совершенно непривычный, но, на мой взгляд, смотрелся Шон лучше блистательного принца Шаоррана. Небрежно помахал нам издали рукой и тут же пригласил танцевать незнакомую мне белокожую рыжеволосую леди в васильковом платье. Та была явно польщена. А я не могла понять свои чувства – с одной стороны, здорово, что наставнику хорошо, с другой – ощущалось явное желание опрокинуть в декольте рыжеволосой кремовницу с фисташковым мороженым. Мысленно дала себе по лбу – Шон мне учитель и друг, а не собственность.
В этот раз всё было иначе, чем в декабре. Я чувствовала себя заметно увереннее и, соответственно, была намного любопытнее. Сначала мы устроились на плюшевой банкетке у стены. От мороженого я отказалась – и так после ужина хотелось сыто икать, а потом заныкаться за бархатную занавеску и подремать часок. Но я ж не виновата, что салат из полосатых креветок с горным рисом и травами оказался таким вкусным! А пирожные с уртаби и лартайей вообще описанию не поддавались…
«Добавь в наши планы – сманить в Сайгирн повара из Ларрана», – усмехнулся Ас.
Оказалось, что за время работы в секретариате Ас уже успел перезнакомиться с кучей народа и сейчас вводил меня в курс дела – кто здесь кто. В какой-то момент к нам подсел внук герцога Саргайла – Рол. Стало ещё веселее.
Вообще, задерживаться надолго мы не собирались. Праздник праздником, но завтра – предзачётная контрольная по драконьему у Лиха. Так что решили, что немножко потанцуем – и домой. Я уловила лёгкую волну недовольства от Аса, когда меня пригласил Эл. Кстати, я поглядела на упырицу, которая приставала к принцу, – девица в розовом действительно каждые две минуты облизывала губы и не сводила с Эла жадных глаз. Соболезную! Понимаю, насколько такое должно раздражать. Он же даже послать её лесом к троллям не может – принцы обязаны быть вежливыми и учтивыми, тем более с леди. Не то что прибывшие из диких северных лесов захолустные герцогини…
– Хочешь, перед тем, как мы с Асом уйдём, я её уберу?
– Как? – оживился Эл.
– Каблук сломается или платье по шву поползёт, – пожала я плечами. – Или можно мороженое на юбку опрокинуть. Для юбки не смертельно, а её это на вечер нейтрализует.
– Вот верю, что ты хоть и дальняя – но нам родня, – засмеялся Эл.
– С кем танцует герцог Дейл? – сменила я тему.
– Шон? А, это леди Лиара. Работает при Совете Магов, закончила Академию лет пять назад.
Вот зачем я это спросила?
По возвращении в «Нарвал» Ас меня похвалил. Сказал, что оценил мои старания в отношении манер. И что вела я себя подобающе, а что касается жестов, говорящих о нервозности, так те сами постепенно сгладятся.
– Каких таких жестов? – подозрительно поинтересовалась я.
– Несколько раз ты сглатывала. Теребила кружева на рукаве и прицепленную к поясу сумочку. А ещё держала фужер с лимонадом обеими руками, а вполне хватило бы и одной, – серьёзно перечислил Ас.
Ну да, двумя почему-то казалось удобнее…
– Когда человек хочет скрыть неуверенность, он часто использует две руки там, где достаточно одной, словно отгораживается предметом от внешнего мира. Или трогает что-то, прикасается к деталям одежды. Или берёт без нужды какую-нибудь вещь в руки, – объяснил Ас. – В следующий раз я потренирую тебя читать жесты. Ауры-аурами, но это тоже бывает полезно. Вот, например, посмотри, – лукаво улыбнулся, выпрямился, развернул плечи, сложил перед грудью пальцы шатром шпилем вверх, откинул голову назад, чуть опустил веки. – Что скажешь?
– Ты выглядишь… – я чуть не ляпнула «самодовольным», – …уверенным.
– Можно ещё ногу вперёд выставить, тогда твоя мысль будет в точку, – усмехнулся Ас. – А ведь я не произнёс ни слова. Понимаешь?
Я кивнула. Да, закончится сессия, попрошу его меня поучить, а потом за мной последить.
Ночью на меня свалился Мрак.
Я устроила его рядом и долго гладила глянцевые крылья и перебирала коротенькие перья на затылке. Какая разница, зачем он прилетел – неподходящая компания или просто соскучился, – я ему рада. Прижала птицу к себе, как тёплую кошку, укутала одеялом. Этакая пахнущая дождём подушка из перьев. Беспокоило только, не придавлю или не придушу ли я его во сне. Мрак чуть повернул голову, хитро скосил на меня чёрный глаз:
«Придавишь? Да я лучше Властелина Небес Тер-Шэрранта защищён… Птичья трепетность – это кажимость. Ладно, почеши ещё немножко над клювом… – Хихикнул: – Вот прикинь – станешь герцогом, а чесать тебя и некому… И попросить не по чину!»
Я засмеялась.
* * *
Начались зачёты, а у выпускного класса – экзамены. Росс сказал, что поставит медитации автоматом нам с Асом и пяти лучшим вёдрокипятильщикам. Магию нам тоже зачли без экзаменов – лорд Йарби, следивший за нашей подготовкой к сдаче академического курса, пожав плечами, заявил, что прекрасно знает наши возможности и без мороки с билетами. Так что зря время у него отнимать? И, подмигнув, попросил не демонстрировать нашу продвинутость в стенах вверенного ему учебного заведения.
Эх, вот бы у меня были такие способности и интерес к государственности и фортификации! Увы, те приходилось, что называется, высиживать задом. Правда, я нашла себе хорошее место для занятий – на пригорке под одним из вязов в загоне Прибоя и Волны. Тенёк, свежий воздух, и ни приставучему Каю, ни шумному Киру не добраться – кони съедят.
Посиделки в пещере пришлось забросить – было совсем некогда. А Росс выгнал меня из алхимического кабинета. Шон поинтересовался, следует ли освободить нас с Асом от работы в его лаборатории и в Совете Лордов, но мы хором сказали, что это – святое.
Аскани, когда мы не спали у себя в комнатах на разных этажах, держался почти всё время рядом. Я постоянно ловила на себе его взгляды, да и сама хлопала на него глазами при каждом удобном случае. А ещё Ас успешно вгонял меня в краску, когда мы сидели вдвоём на сеновале. Вроде ничего особенного хитрый чернявый хмырь не делал, куда не надо не лез, но рядом с ним было – вот как бы выразиться? – жарко. Возьмёт за руку и начнёт перебирать пальцы и целовать тонкую кожу на запястье. А потом писать на ладони пальцем разные нежности на эльфийском. Как-то он умел делать это так, что мои глаза сами собой закрывались, и я уплывала куда-то, где летала без крыльев. Асу такая реакция очень нравилась.
Часто он клал голову мне на колени, позволяя гладить его лицо, перебирать шёлковые пряди чёрных волос, а сам смотрел снизу вверх и улыбался.
– Тим, послушай себя. Раньше была ты, и был я. А теперь ты легко, как дышишь, даже не задумываясь, говоришь «мы».
А ведь и вправду…
Представить себя без него рядом я уже не могла.
Но почему же мне так страшно?
В остальном всё было спокойно – необычных снов, что с шахматами, что с сияющими физиономиями, больше не снилось. Не знаю, Шон за мной присматривал, Мать Драконов, или же обо мне просто все забыли. Последнее б устроило меня больше всего. Часы – свои и Аса – я прицепила к длинным серебряным цепочкам, и мы их носили. Шон сказал, что зачаровывать их от краж и потерь не надо, всё там уже есть, и не позавидует он тому, кто на наше достояние позарится.
Ещё Шон продолжал рычать для Аса, а со мной по субботам маялся Мрак. Дракон действительно обожал портальную магию, а поскольку определял тематику занятий именно он, то бо́льшую часть времени Мрак натаскивал меня – пока в теории – рассчитывать простейшие проколы в пространстве. Точнее даже, чувствовать, верно ли я их посчитала. Потому что телепортация – штука опасная, сгубившая магов больше, чем три последние войны с орками. Я старалась… А попутно выдала идею, показавшуюся Шону полезной с практической точки зрения.
В общем-то, идея моей не была. Я просто соединила воедино то, что услышала когда-то при обучении обмену мыслями на закрытой волне и замечание Мрака, что пока моих сил хватит только, чтоб через дощатую перегородку мышь пропихнуть. Мышь – потому что открыть форточку, скажем, для ежа я уже не потяну. Я пожала плечами. Ежи немного потеряли, вряд ли они будут сильно страдать от того, что не шастают по форточкам. Буду запускать экспериментальных мух – этих мне не было жалко. И тут в голове щёлкнуло: а если не мух? Если засунуть трубочку с внутренней зеркальной поверхностью и посмотреть сначала через неё, куда я попала? Выйдет этакий глазок, как в двери…
Мрак усмехнулся:
– Бужу Шона. А с тебя на сегодня хватит…
Шон взъерошил привычным жестом шевелюру. Сейчас мы лежали нос к носу, неловкости от того, что наши две головы на одной подушке, мы давно уже не чувствовали.
– Идея отличная. Только вредная.
– Как это? – удивилась я.
– Открыть маленький портал, но не соваться в него самому под силу даже криворучке. Как и соорудить зеркальную трубку. Параметры, если считать нормально не умеешь, можно взять с потолка, наудачу, или нащупать методом последовательных приближений. И начнут всякие разные малосознательные личности подсматривать за симпатичными девушками в бане, старшими коллегами в лабораториях, шпионить за той же Астер. Большинство, понятно, так делать не станут. Но дай какой-нибудь сплетнице вроде вашей Мииры этакое волшебное зеркальце – спасу же не будет! Хотя для дела твоя идея должна подойти отлично. Заглядывать, не высовываясь. А если ещё на портал накрутить слой невидимости… – Шон задумался. Карие глаза уставились мне в переносицу, но видел он сейчас явно не меня, а что-то заоблачно-отстранённое. Потом моргнул, возвращаясь в реальность: – Расскажу своим. Вместе помозгуем, как поступить. А до тех пор попрошу тебя молчать.
Да уж рта не открою! Больше того, готова молчать по гроб жизни. Дрожь берёт при одной мысли, что кто-то может подглядывать за мной в ванной или подсматривать за нашими посиделками с Аскани. Зачем такое нужно? Даже Асу не скажу… а то он первый с его ненормальной ревностью и начнёт.
– Это ты загибаешь… – улыбнулся Шон. – Твой сверчок – парень ушлый, но до мозга костей порядочный. Такого творить не станет.
Ага! А как он тогда в окно прилетел посреди ночи?!
– А как ты к нему прошлой весной в окно свалилась, не помнишь? И ведь угадала – спасла от кинжала с ядом.
Ну да, было такое… Выходит, суть не в том, что делаешь, а в том, зачем делаешь? Запутанно всё как-то.
Шон усмехнулся:
– В общем, так и есть. – И перевёл тему: – Как ты себя чувствуешь?
Я? Вполне нормально. Меня уже не вело и не тошнило от драконьих откровений. Уставала, клонило в сон – это да. Улыбнулась:
– Спать хочу. Останешься со мной?
– Что же ты творишь, кузнечик… Вот зачем я тебе? – вздохнул Шон. Прикоснулся длинным пальцем к кончику моего носа, тоже улыбнулся: – Ладно, спи, остаюсь, клещ глазастый. – И вдруг хихикнул: – Но так будет лучше!
И обернулся вороном.
Ночью мне снилось, что мы вместе с Мраком летаем над Драконьими горами. Интересно, что снилось Шону?
Северное лето быстротечно. Одуванчики отцвели, на длинных полых стеблях распушились лёгкие белые шары. В парке благоухала черёмуха, а у ворот покрылась голубыми кистями сирень. Из каменистых промоин лезли побеги кипрея с тёмно-сиреневыми зачатками бутонов на острых верхушках – не успеешь оглянуться, вымахают в рост и зацветут. Тин, ругаясь под нос, каждый день полола огород. Потом, через год-другой, когда полезные растения укоренятся как следует и разрастутся, будет легче.
Мы с Асом сдали зачёты и – с налёту – химию с физикой.
Старший класс тоже уже сдавал экзамены. А отличник Кир отстрелялся раньше и в среду после уроков пришёл к нам с Бри – прощаться.
– Завтра с утра уезжаю. Собираюсь сначала погостить недельку у брата, а уж потом в Галарэн… – Кир смущённо затоптался на пороге нашей комнаты. Потом перевёл взгляд глаз цвета яркого весеннего неба на подругу: – Бри, пойди погуляй! Я с Тим словом перемолвиться хочу…
Бри уставилась на меня. Я пожала плечами и кивнула. Ох, чую, песня будет та же… но что делать?
Не успела захлопнуться дверь, Кир подошёл к стулу, на котором я сидела верхом. Затоптался рядом. Смотреть сверху, похоже, оказалось неудобно. Почесав в затылке, приятель шлёпнулся на край моей кровати.
– Тайры хочешь? – мотнула я головой в сторону чашек на окне.
– Не, не хочу… Тим, я спросить. Ждать тебя я стану так и эдак, но скажи, ты точно приедешь в Галарэн?
– Куда я денусь? – пожала я плечами.
– Я капитанство у «Чаек» Заку оставляю. А тебе хотел подарить вот это. – Кир сунул руку в карман штанов, пошарил, потом протянул мне на ладони брошку. Серебряную, простой формы летящую чайку, похожую на галку на тетрадном листе. Посмотрел на выражение моего лица, усмехнулся: – Ну да, это ты у нас кудесница и рукодельница, тут за тобой мне не угнаться. Но это на память. Чтоб голкири не бросала и меня не забывала!
Мне стало неудобно. Что я должна сказать? Ведь он явно ждёт какой-то реакции. Если б он относился ко мне только как к другу, вопросов бы не было. Но Кир, похоже, просчитал, что кольцо я точно не возьму, а вот всучить брошку – можно попробовать.
– Кир. – Развернула стул, чтобы смотреть на него в упор. – Ты мне друг, и навсегда им останешься. И брошку я возьму. Но подругой я не буду, про это забудь. Мы с Асом – вместе. Ты знаешь.
Фразы выходили короткие, словно их топором рубили. Но рано или поздно сказать это было нужно. Завтра Кир уедет. Вот пусть по дороге поразмыслит. А долго скучать, тосковать и киснуть не в Кирановом характере.
– Мы – маги… И, кажется, хорошие. Лет через сто поглядим, – Кир ухмыльнулся, глядя на моё лицо. – А если Ас тебя обидит, сам ему накостыляю!
Оптимист. Я знала, что Ас с его эльфийской реакцией и ежедневными тренировками, вдохновленный советами и пинками Лиха, уже стойко держал напор даже Бредли. А каждый четвёртый раз сам умудрялся пробить защиту лейтенанта. Интересно, что тот не сердился, а наоборот, гордился учеником. Так что кто тут кому накостыляет, сомнений у меня не возникало. Но лучше промолчу – а то Кир с его темпераментом полетит к Асу просто чтобы прояснить вопрос. И завтра оба будут ходить с синяками под глазом, директору на радость.
– Ну ладно. Вечером у нас с Заком в комнате вечеринка будет, мы заранее всего накупили. Ты приходи!
«Всего» – зуб даю! – означает баклагу очередной настойки на оленьих рогах… Ладно, придём с Асом. Но пить не стану. И не люблю, и не умею, да и когда? Завтра – Совет Лордов, послезавтра – лаборатория у Шона, послепослезавтра – мракотерапия… А сессия уже началась!
Вечером я отдарилась. Сделала полдюжины точных копий Кирановой чайки, подправив только застёжку, и раздала их по одной всем членам нашей команды, начиная с самого Кира – на память. Тот мотнул головой, но взял. Ас хитро покосился на меня и хмыкнул – понял.
Но всё же жаль, что Кир уезжает. Мне будет не хватать его солнечной улыбки.
Глава 25
Выиграть нельзя. Остаться при своих нельзя. Нельзя даже выйти из игры.
Теорема ГинзбергаДни летели. Сирень осыпалась, зато рядом с кустом с бурыми засохшими метёлками растопырил листья и расцвёл синий люпин. Яркий такой, высокие соцветия от самого корпуса видно.
Мы договорились с Бредли и Танши, что те поедут с нами к викингам. Лив тоже без раздумий отложил отъезд домой, заявив, что мамонты интереснее. Кай откровенно обрадовался – разговор с ним вёл Аскани, сказав, что участие в посольстве будет оплачено, а полезность – оценена с прицелом на будущее. Ас даже выдал Каю кошель с десятком золотых – прикупить необходимое, если чего-то недостаёт. Кай принял. Лив, кстати, от предложенных денег отмахнулся и даже попытался надуться. Бри с Заком тоже захотели поехать с нами – но тут воспротивилась я. Не знаю, что сейчас на этих островах, но рисковать единственной подругой мне не хотелось. Может, там всё и нормально… но, может, и нет.
Беспокойный червяк дурных предчувствий продолжал меня грызть.
Зато выяснилось, что четвёртая сессия, даже в третьем классе – это именно четвёртая. Нечто текущее, а вовсе не конец света. Сдал спокойно и дальше пошёл. Ну, если занимался в семестре, конечно. Хотя в нашем классе по драконьим рунам было всего три пятерки: у головастого Варина, ожидаемо – у Аскани, и с длинным минусом и ехидной ухмылочкой Лиха – у меня. Я старалась, как могла. Выучила всё и сверх того. Руны вырисовывала без ошибок. Но некоторые слова при произнесении вслух у меня сами собой переходили в «Ап-чхххи!», и сделать с этим я пока ничего не могла. Язык этой тырбырмотины не выговаривает, и всё тут. Ничего, порычу и побормочу ещё лет десять – освоюсь.
Адепты, пережив экзамены и праздник по поводу их окончания, начали разъезжаться по домам, а мы с Тин и Асом пыхтели и потели в комнате у сестры над тремя томами «Прикладной магии»… до экзамена осталось всего два дня. Тин – невиданное до сей поры зрелище! – ходила лохматой. Коса-то туго заплетена, зато на макушке веселее, чем у Шона, потому что сестра без конца запускала пятерню в волосы. От нервов.
– Всё, перед смертью не надышишься. – Тин, вложив закладку, захлопнула чёрную книгу и жадно прихлебнула из стоящей на столе чашки остывшую тайру. – Давайте спать, а то завтра совсем с дурными головами ходить будем.
Мы с Асом переглянулись и поднялись. Отвесили короткий поклон в сторону не спешившего вставать из кресла у камина лорда Йарби, улыбнулись Тин и, держась за руки, вымелись из комнаты.
– Посидим на крыше или сразу по постелям? – скосился на меня Ас.
Посиделки на крыше конюшни стали нашим новым развлечением. Достаточно пологий, чтобы не съезжать, южный скат кровли давал замечательный обзор ночного небосвода. Не как с Луны, конечно, но тоже хорошо. А сейчас, когда ночи были тёплыми, вовсю пели соловьи и терпко пахло свежей листвой, на крыше, может, было даже лучше. Мы сидели рядышком, таращились в небо, Ас обнимал меня за плечи. Как две кошки. Те тоже сидят якобы молча, но на самом деле это – способ общения. Просто не все такое понимают и умеют.
Ас умел.
– Посидим, только немножко, – кивнула я.
* * *
Страшный день настал.
Мы с Асом опять страдали в коридоре второго этажа, ожидая, когда из кабинета выйдет Тин. Точнее, страдала я. Ас расслабленно прислонился к стене, скрестив на груди руки. Я топталась рядом, прикидывая, что сестру пытают уже почти час. Вот что столько времени с человеком делать можно? Искушение подкрасться к дверям и приложить ухо было почти непреодолимым. Останавливало только, что хоть крадись, хоть лети – у магов там, внутри, наверняка контрольная сеть. И мои маневры будут как на ладони. Так что стою смирно и уговариваю себя, что всё в порядке, в порядке… час прошёл, Тин ещё не выгнали…
Интересно, можно ли привыкнуть к академическим экзаменам? Чтобы не нервничать, не дёргаться, не переживать? И, если да, то как скоро? Сколько их надо сдать, чтобы выработать хладнокровие или хотя бы пофигизм?
Ас поймал меня за руку. Погладил кисть. Почему-то сразу стало спокойнее. Жду…
Наконец дверь приоткрылась. Тин не вышла – буквально выпала в коридор, поймала мой взгляд и мотнула головой в сторону двери:
– Иди, ты следующая. Лариша в помощь!
Мне почему-то резко расхотелось спешить. Но идти надо. Иду…
За длинным столом, составленным их трёх парт и покрытым отрезом зелёного сукна, снова сидели трое. И ни одного из них я раньше не встречала. Лорд Йарби опять устроился – нога на ногу – на стуле у стены. Посмотрела на директорскую ауру – вроде спокойная. Даже кажется, что Росс доволен. Это хорошо, потому что на Тин, когда та вышла из кабинета, лица не было. Но, судя по ауре лорда Йарби, сестра справилась. Ладно. Теперь – моя очередь постараться.
Вежливо поклонилась, произнесла «Добрый день!» и выжидательно уставилась на высоких лордов.
– И вам того же, леди Ансаби, – отозвался сидящий в центре худощавый темноволосый мужчина. – Готовы? Тогда приступим. Думаю, гонять вас по классификации, определениям и хронологии смысла нет, уверен, вы их выучили.
Я насторожилась. Мы и вправду вбухали кучу сил, затверживая формулировки, иногда длинные и казуистически сложные. Но если они не нужны, тогда что? Тин тут час торчала, вот что с ней делали?
– Мы решили, что раз уж у нас выездная сессия, то проведём экзамен с практическим уклоном. Вон, – худой сделал жест рукой, зелёные глаза весело блеснули, – наше наглядное пособие. Давайте начнём с него.
Оглянулась. На столе за моей спиной и вправду покоилось нечто. Я сначала глазам не поверила, узрев здоровенное тележное колесо с ободом, покрытым толстой бурой коркой засохшей грязи. Ничего ж себе «академическое пособие»!
– Ну да, формулировки и исторические экскурсы – это, несомненно, хорошо… но роженица в сыром сарае – нечто совсем другое.
Я чуть не открыла рот, разом позабыв обо всех приличиях. Что, у них и роженица где-то тут припасена?
Наверное, мои эмоции отразились на лице. Глаза экзаменатора весело блеснули. А правый, уютно выглядящий дядечка, хмыкнул, обратившись к озадачившему меня тощему:
– Не пугай девушку, Рейст! Итак, леди, колесо. Поглядите и скажите, что будете с ним делать?
Ладно.
Прикрыла белоснежные обшлага рубашки и рукава синей туники щитом – пачкаться ни к чему. Подошла ближе и, встав сбоку, чтобы видеть и «академическое пособие», и комиссию, вперилась магическим зрением. Ну и что мы тут имеем, кроме слоя грязи толщиной в два пальца? Кстати, избавиться от него можно? Подняла глаза на комиссию:
– Можно грязь убрать?
Левый экзаменатор – совсем молодой брюнет с волосами, завязанными в хвост, – небрежно фыркнул:
– Вы спрашиваете разрешения или нас про́сите? Делайте, что хотите, только сами грязь не разводите.
Я непроизвольно сжала зубы. За что он так меня? Или это, как в прошлый раз, тоже часть испытания?
Ну, хорошо. Эта корка мало чем отличается от той, которую я счищала с колен моих штанов после голкири или карабканий по откосу на скорость на кроссах у Сианурга. Песок, конечно, останется… но это же не страшно? Посмотрела на заинтересованно разглядывающих меня лордов – мне кажется, или они ментально переговариваются? – и переместилась так, чтобы спиной закрыть от них колесо. Сделаю – тогда покажу.
Под грязью скрывалась лопнувшая железная полоса оковки обода, из-за деформации которой два деревянных сегмента разошлись, а одна из восьми спиц от перекоса сломалась. М-да. Вообще, это не к магу… что-то я не припомню, чтобы Тин телеги починяла. Но раз сказано… значит, как-то можно? А как?
Закусила губу. Если не справлюсь, сама опозорюсь и, хуже, подведу Шона. Ведь этот, как его, лорд Рейст и два других наверняка знают, кто наш с Асом опекун.
Итак. Колесо. Круглое и уже почти не грязное. А раз круглое, значит, симметричное. То есть, если материала хватит, у меня есть образец, эталонное состояние. Семь-то спиц целы – выбирай для копирования любую! Всё сразу делать не буду – сначала поправлю дерево, уж как выйдет, а потом – это проще – сплавлю железо.
– Леди Ансаби! Вы там долго? – поинтересовались сзади. В голосе звучал смешок.
Чуть не огрызнулась: «Погодите, колесо носовым платочком протираю!» Но сдержалась. Так нельзя. И взбрыкивать, как Волна, чуть что не по нраву, мне и не по чину, и некрасиво. Себя в узде держать надо. Только мне бы минуты три тишины… самую похожую по структуре целую спицу я уже выбрала.
Сосредоточилась. Напряглась. Ну-у…
Ага, получилось!
Теперь стяну драконьими нитями обод и заварю оковку. Ничего, что железо проржавело – часть выйдет восстановить по-быстрому, а ещё часть выгадаю за счёт того, что чуть уменьшу ширину полосы…
Закончив, медленно сделала три глубоких вдоха, чтобы унялось сердцебиение, разжались кулаки и прошла темнота в глазах…
Повернулась к комиссии, одновременно отступая на два шага в сторону:
– Вот, уважаемые лорды, что мне удалось сделать наспех.
То, что я сотворила что-то совсем не то, чего от меня ждали, я поняла, когда все трое начали подниматься из-за стола. Обступили своё «пособие».
– Не морок… – констатировал уютный.
Молодой, который с чёрным хвостом, замотал головой и засмеялся:
– Она… она… она на самом деле его починила!
– Вот же… – лорд Рейст покачал головой и усмехнулся. – Леди, вы знаете, что сейчас натворили? Испортили нам учебное пособие, исправно служившее трём курсам Белой башни!
Я испуганно заморгала. А они чего ждали? Сказали же: «Делайте что хотите». Я и сделала, что смогла по-быстрому.
– Нет, нет, не пугайтесь, – уловил моё смятение лорд Рейст. – Просто мы предполагали, что вы проведёте диагностику поломки при помощи магического зрения, а затем предложите укрепляющее заклинание, позволяющее добраться до ближайшей кузни. Но не того, что вы сами отдраите колесо добела, да ещё отремонтируете. Расскажите, что и как делали.
Присоединившийся к нашей кучке лорд Йарби встал за моей спиной чуть сбоку. Я почувствовала, как директор легонько хлопнул меня по плечу, и этот жест одобрения, поддержки вернул уверенность.
– Сначала я применила заклинание, с помощью которого держу в порядке свою одежду, и убрала мешавшую грязь.
Начала произносить слова, но Рейст прервал:
– Понятно, заклинание стандартное, не стоит на известные вещи время тратить. Давайте дальше.
– Потом осмотрела повреждение, нашла самую близкую по структуре дерева к сломанной спицу… вот эту, – ткнула пальцем, – и использовала магию эталонных состояний, чтобы вернуть целостность сломанной. Мне повезло, что, – споткнулась на формулировке, – пособие обладало высокой степенью симметрии.
– Магию эталонных состояний? Это за рамками курса… – Рейст усмехнулся, оглаживая идеально выбритый подбородок длинными пальцами. – Хотя что я… – усмехнулся снова.
– А обод я просто сварила, – уже бодро дорапортовала я.
Надеюсь, они не предложат мне вторым упражнением вернуть ихнее «пособие» в прежнее бедственное состояние. Грязь из воздуха я делать пока не умею. Да и жаль будет, я ж честно старалась!
Колесо оставили в покое. А меня спросили, как я стану лечить девицу, которая облысела из-за неверно произнесённого заклинания при выведении блох?
Я снова задумалась. Отмела неконструктивные мысли о том, что и как надо сказать не так, чтоб волосы всей шевелюрой гулять ушли… То есть лирично опали, как листья по осени. Отогнала крамольную идею отрастить для демонстрации бороду кому-нибудь из экзаменаторов. И просто на словах объяснила, что и как сделаю. Каким заклинанием воспользуюсь. С какой скоростью волосы можно растить, чтобы те были здоровыми. Что при этом желательно есть и пить, что втирать в кожу головы и чем мыть.
Рассказывая, я почему-то обращалась в основном к лорду Рейсту. Наверное, раз он сидит в центре, то тут главный? А ещё Рейст казался самым симпатичным. Может, потому, что манерами – острым взглядом, наклоном головы – слегка напоминал Шона. Закончив маленькой лекцией о пользе для шевелюры яичного желтка, ростков ржи и корней лопуха, замолчала. Они этого ждали, или тут как раз нужно было что-то делать?
Наверное, этого. Потому что мне предложили следующую задачу. Уютный достал из кармана кошель, вытряс из него на сукно пару десятков монет разного достоинства. И обратился ко мне:
– Представьте, что к вам пришёл купец, который подозревает, что покупатель расплатился с ним фальшивыми деньгами. Сможете решить проблему без взвешивания и вычисления объёма вытеснением воды?
А что её решать-то? Посмотрел магическим зрением – и вся недолга. Ведь фальшивомонетчики чаще всего как делают? Возьмут свинец, а сверху позолотят. По весу и по виду такая подделка выглядит будто настоящий империал. Значит, смотрю… Где сердцевина другая – та и фальшивая!
Только больно это просто… третьекурсника Белой башни на такой мякине не проведёшь. Ну да, два золотых и одну серебряную с чужеродными включениями внутри я засекла сразу. Но почему мне кажется, что это – не всё?
Погляжу-ка дальше. А то слишком легко выходит…
Вспомнила со скрипом из курса законодательства, какой процент примесей считается допустимым при чеканке денег. И снова вперилась в монеты. Ага, ещё семь! Некоторые почти на грани законных пятнадцати процентов… но по неправильную сторону границы. Интересно, что все примеси оказались разными. В золото подмешали серебро, свинец и медь, в серебро – олово, никель, железо и тоже свинец. Ещё один металл я не распознала, но в монете ему явно было делать нечего. Прокомментировав обнаруженное, отодвинула фальшивки в сторону.
Всё? Или есть что-то ещё? Подняла взгляд на преподавателя – выглядит уютным, как владелец кондитерской, где торгуют марципановыми булочками, – а лицо скала-скалой, ничего не выражает, только глаза блестят. Но раз молчит, значит, ждёт от меня чего-то ещё?
Снова уставилась на монеты. Как ещё можно схитрить? На физическом уровне в голову ничего больше не приходило. А если на магическом? Ну, понятно, в теории магу проще заработать деньги честно, чем их подделывать… но на те ткани-то на базаре мы наткнулись! Так что всяко бывает. Только мне ж иллюзию академического уровня никак не разглядеть. Морок там, не морок – для меня морока одна бесперспективная. Таращиться могу до следующей зимы. Разве что на инстинкт положиться… Попробовала припомнить ощущение от чужой магии под носом. Вроде было чувство, что то ли зудит, то ли чешется… Попробую?
Закрыла глаза и на ощупь нашарила одну монету. Подержала между ладонями. Ничего. Странным было лишь то, что металл не казался холодным. По логике и по теплопроводности должен бы был. Отложив в сторону, взяла вторую. А эта – холоднее. И как такое понять? Открыв глаза, напоролась на взгляд экзаменатора. Ага, интересно ему… и в ауре что-то. Не скука. Ладно, подождут. Сами мне эту задачу подсунули.
От трёх монет чесались ладони. Ещё четыре были теплее, чем следует. Одна показалась легче других, хотя на взгляд и в магическом зрении ничем не отличалась. Нормальных оставалось две.
Вздохнув, поделила деньги на три кучки.
– Эти десять – точно фальшивые. Эти две, думаю, хорошие. А эти восемь – не уверена. Мне кажется, что на них иллюзия, но рассмотреть её у меня сил не хватает.
– Тогда почему, леди Ансаби, вы решили, что с ними что-то не в порядке?
И как ответить? Что зачесалось? Подумала, как сформулировал бы Ас, и изрекла:
– Интуиция.
– А поподробнее?
– Эти четыре слишком тёплые для металла, а от этих ладони зудят. Думаю, тут магия, но не моего уровня.
– Неплохо. Вообще-то, настоящих тут нет ни одной, – усмехнулся уютный. – Хотя от вас ожидали, что вы засечёте только простые подделки и те, где металл с примесями.
Ничего ж себе! Но ведь монеты переходят из рук в руки. А если ты регулярно расплачиваешься мороками, которые потом развеиваются, рано или поздно тебя поймают – статистика страшная штука! Но если – задумалась – сделать из куска металла нужной формы простой амулет с подпиткой из потоков, иллюзия будет работать вечно. И какой-нибудь мясник или портной в жизни не заподозрят, что что-то тут не ладно.
– Сделано по типу амулетов? – перевела я взгляд на лорда Рейста. – С подпиткой из потоков?
Тот кивнул:
– Верно. Хорошо, давайте, напоследок поговорим о ранней диагностике болезней. – И, когда я прищурилась на него в упор, быстро добавил: – В теории, конечно. Практики на сегодня хватит.
А, ну про это после жизни с Тин я могу петь три часа без перерыва. Или пока не охрипну…
Меня остановили через десять минут.
Вечером мы – в семейном кругу – Тин, Росс, Ас и я, разъедали в комнате сестры огромный белоснежный торт из безе, цукатов и потрясающе вкусного сливочно-орехового крема. Торт лорд Йарби специально заказал в лучшей кондитерской Китового Киля.
А ещё на столе стоял букет незнакомых мне алых шелковистых цветов на жёстких прутиках-стеблях. Оказалось, это какая-то горная айва. Которую Росс раздобыл для Тин аж в Марен-Каре. Одетая в вишнёвое шёлковое платье сестра казалась очень довольной, теребила косу, чуть прикусывала губы и косилась на нашего директора из-под чёрных ресниц. Тот изображал невозмутимость.
– Молодцы! Вы понравились. Особенно хорошо получилось с колесом и монетами…
Я кивнула. Да, вышло занятно. Мы все подошли к решению задачек по-разному. Тин наложила на колесо заговор, позволяющий на какое-то время укрепить сломанную вещь, будь то треснувшая оглобля или прохудившийся сапог. Ас, которому реального колеса уже не досталось и которому пришлось работать с мороком, аккуратно, объясняя как и куда направлены вектора сил, сотворил то ли стяжку, то ли силовую клетку из щитов человеческой магии. Комиссия согласилась, что работать это будет. А я, я просто испоганила академическое наглядное пособие…
И с монетами вышло похоже. Тин легко распознала те, что с фальшивой сердцевиной. Разглядела железо – благо, то в серебре не расходится равномерно. А дальше наложила заклинание «увидеть сокрытое». Естественно, сотворённую академиками иллюзию она бы так не сняла – сил бы не хватило, но что на монетах есть магия – поняла. А зачем честному золотому – магия? Такое только нечестному надо.
Аскани пошёл своим путём. Оказалось, что на настоящих монетах – один из способов защиты от недобросовестных общественных элементов – имеются тайные отметки. Вроде клейма мастера на кольце, только эти сделаны специально незаметными, крошечными, даже мелкоскопическими. Простым глазом никак не рассмотреть, например, что одна из точечек в орнаменте на серёжке в ухе Императрицы Астер, профиль которой красовался на империалах, не просто углубление, а нечто большее. И знали об этих метках немногие – кое-кто из казначейства и, по долгу службы, Совет Лордов. Признаков было несколько, например, год от года чуть варьировались примеси в металле. Соответственно, чтобы хорошо подделать монету, надо было воспроизвести все эти тонкости. Ас их знал… Так что он изумил комиссию, забраковав все монеты и заявив:
– Безо всякой магии вижу, что фальшивые. Простите, лорды, объяснить, по каким признакам я это понял, могу только с дозволения лорда Саргайла. Давал слово о неразглашении.
Но сейчас мы говорили о Тин. Экзаменаторам показалось познавательным расспросить несильного мага, можно даже сказать, травницу и знахарку, о том, как течёт жизнь не в высоких башнях Галарэна, а в обычном северном захолустье. С чем приходится сталкиваться в деревнях. Какие проблемы больше всего волнуют крестьян.
Тин поделилась своим опытом.
Говорила долго. А закончилось тем, что ей предложили оформить рассказ в письменном виде, проиллюстрировав его примерами из реальной практики, с тем, чтобы выпустить статьей в «Академическом вестнике». Или даже, если получится наглядно и интересно, сделать учебным пособием для студентов. Естественно, Росс вызвался помочь. У самого директора этих статей – по травничеству и алхимии – было уже два десятка.
А ещё выходило, что с сегодняшнего дня мы все – лицензированные маги, имеющие право на магическую практику по всей Драконьей Империи и даже в Тер-Шэрранте. В списки Магической гильдии нас занесут уже завтра. Я забеспокоилась – а взносы платить надо? И какие? Вон купцы платят каждый год, и немало. Росс засмеялся. Оказалось, что маги ерундой себя стеснять не любят. Бывало так, что кто-то из волшебников удалялся от мира лет так на пятьдесят или сто, чтобы поразмышлять над сложной задачей или просто отдохнуть от суеты… так какие ему ежегодные взносы?
Но больше всего мне грело душу то, что Тин выполнила всё, что потребовал от неё Совет Магов. И фактически уже свободна! Потому что жизнь в «Серебряном нарвале» рядом с Россом – это не наказание. Кстати, а когда они собираются пожениться?
Спросила… и нарвалась на дружный смущённый кашель.
Оказалось, что ухаживать Росс ухаживает, но о свадьбе ещё речь не заходила. Хотя кольцо директор уже купил. В том же Марен-Каре, где можно найти камни лучше, чем в Ларране.
– Мы пойдём погуляем, – потянул меня Ас за руку из-за стола. – Но на всякий случай сообщаем, что в наших планах значится восстановить как подобает часовню в родовом замке, и освящать её прибудет сам Арисий Ларранский. Произойдёт это где-то к концу лета. А мы вернёмся через полчаса.
Я посмотрела на недоеденный кусок торта, на внимательно разглядывающую на полу что-то невидимое моему глазу Тин… и кивнула:
– Да, через полчаса!
Чего зря время тянуть?
– Как думаешь, она примет предложение Росса? – обернулась я на лестнице к Асу.
– Думаю, да. Твоя сестра не терпит давления, сразу ощетинивается, как дикобраз. Но Росс как раз умеет подтолкнуть к правильному решению мягко, не настаивая ни на чём, – Ас искоса посмотрел на меня.
Ага, будто сам не такой же хитрый хмырь!
Ас угадал. Когда мы вернулись, Росс сообщил, что он и леди Тирнари тер Ансаби хотели бы пожениться в родовой часовне, как только та будет готова. Самым интересным с моей точки зрения было то, что они наконец-то перешли на «ты». Тин при нас назвала директора Россом. А тот обратился к ней интересно – Наари. Сначала я решила, что он взял заднюю часть имени «Тирнари», а потом сообразила, что всё хитрее. Наари на эльфийском – любимая, в смысле драгоценная. Скажу потом Тин, пусть порадуется.
* * *
Вечером, глядя на море со своего утёса и слушая мерный шум прибоя, я раздумывала о том, что ещё одно дело завершено. Времени теперь станет больше, а забот – пусть ненамного – но меньше. И о Тин можно больше не волноваться – всё у сестры будет хорошо.
Сейчас я мандражировала из-за другого. Неумолимо надвигалась поездка в Зелёную Благодень. А возвращаться туда ужасно, невероятно, жутко не хотелось. До кома в горле, тошноты и слабости в коленях. Годы унижений, побоев, окриков, тычков, непосильной работы, домогательства деревенских парней, которых не смущало даже то, что я была совсем маленькой девочкой… я не хотела, не желала это вспоминать.
Подтянув колени к подбородку, уставилась на рваную полосу белой пены там, где глубина переходила в прибрежное мелководье. Поёжилась.
Может быть, сделать всё по-тихому? Приехать или прилететь, найти могилу мамы, выкопать останки – и так же незаметно улизнуть?
Но если завтра или через пять лет в деревню забредёт потерявшая родителей-охотников сирота или на берег вынесет ещё одну жертву кораблекрушения, и с ними случится то же, что с моей мамой? Как я почувствую себя тогда? Ведь выйдет, что именно я – виновата. Могла это остановить, но не сделала.
Вздохнула и стала смотреть туда, где пена качалась на тёмной воде, а волны раз за разом дробились о камни…
Шон возник за моей спиной почти беззвучно. Подошёл, опустился рядом, поёрзал, устраиваясь плечом к плечу. И заговорил ментально:
– С экзаменом молодцы, справились неплохо. А с Благоденью твоей… Ты так громко голову ломаешь, что решил заскочить, поговорить…
Замолчал.
Я повернула недоломанную голову, встречая непривычно серьёзный взгляд карих глаз.
Шон светло улыбнулся, потом продолжил:
– Есть у меня не совет, а одна старая история. Хочешь послушать?
История? Конечно, хочу! Чтобы Шон рассказал о чём-то, кроме магии? Не припомню, раньше хоть раз такое было?
– Ну, слушай. Когда Астер была всего на год старше, чем ты сейчас, жилось ей несладко. Матери нет, отец погиб, а заправлял всем в Империи её опекун – лорд Гвидо тер Фирданн. Тип жадный, властолюбивый, вороватый. Всего за десять лет чуть не развалил Империю.
Шон замолчал. А я пыталась осознать то, о чём никогда раньше не задумывалась. Ну да, все знали, что до восшествия Астер на престол было десять лет Регентства. Но что это значило лично для Астер? Каково ей пришлось? Ведь тогда она была подростком. Это сейчас она великолепная, сияющая, всемогущая, уверенная в себе Императрица огромной страны… А в те времена всё было иначе…
– Правильно соображаешь, – кивнул головой Шон. – Так было не всегда. Дядя Гвидо из шкуры лез, чтобы избавиться от подрастающей принцессы. Или хотя бы выдать ту замуж, чтоб сидела с пяльцами и никаких драконов! Даже сам был готов жениться.
Жениться? На Астер? Интересно, каким он был, этот лорд Фирданн?
Вместо ответа в голове возник образ пожилого грузного обрюзгшего дядьки, одетого в бордовый камзол, с золотой цепью в полпуда на шее, тройным подбородком и оловянными глазками.
Ой! Жуть неприводимая!
– Но это всё присказка… – Шон завозился, шмыгнул носом и сообщил: – Воздух тут свежий, но ду-ует… Тебе нравится?
Да, обычно нравится. Только сегодня что-то знобит. Но я привыкла к холоду, потерплю.
В ответ на мою мысль Шон прикрыл мне спину широким рукавом. Сразу стало теплее. И продолжил:
– Покушениям не было конца. Однажды Астер вывезли на охоту, а на придорожном постоялом дворе отравили и ночью похитили, увезли в лес. Хозяин заведения был соучастником. Изначальный договор с разбойниками был таков, что те передадут девицу заказчику. Только, когда договариваешься с негодяями, всегда есть риск, что те нарушат слово. Разбойники решили оставить чистенькую девочку себе, для постельных забав.
Что? С Астер тоже такое было? Не могу поверить!
– Было, – фыркнул Шон. – Да не на ту напали. Не стану рассказывать как, но Астер сумела освободиться ещё до того, как примчалась подмога – Тиану, Арден и я. Банду мы уничтожили. Но остался трактирщик, который был сообщником и который до того неоднократно помогал грабить купеческие караваны, травил их охрану, шпионил для разбойников. Астер пришлось решать, как с ним поступить. Вот как тебе с Зелёной Благоденью. Это был первый раз, когда она сама судила кого-то – не мстила за себя, а защищала подданных. По закону покарала за совершённые преступления.
– Что она сделала с этим трактирщиком?
– Добилась от него публичного признания и казнила. Его и четверых подручных. Ей было очень непросто, но она справилась. Это то, что ты хотела услышать, кузнечик?
Да. То самое. Сразу стало легче и яснее. Оказывается, не я одна такая. От этого всегда легче. Посмотрела в глаза Шону:
– Я не хочу тащить в деревню охрану или свиту. Ты поможешь?
– Помогу, я же твой опекун и друг. И согласен, незачем посторонним знать, что и как случилось с герцогиней Лийсой. Доплыла до берега, родила, умерла от потрясения и истощения сил. Этого довольно, не стоит давать лишнюю пищу злым языкам.
Снова кивнула. Шон понимает. А шёпот за спиной – страшная вещь. Выматывающая, уносящая силы и уверенность в себе… как медленно действующий яд.
– Конечно, понимаю, кузнечик. Потому и предлагаю помощь. Чтобы ты могла спокойно жить дальше, не волоча за собой прошлое, как пудовую гирю на ноге. Не хандри, всё пройдёт!
Я потёрлась головой о его плечо. Как ещё сказать, кем он мне стал?
– Не бери в голову, ученица! Зови свою уховёртку, и давайте, раз уж я тут, позанимаемся ментальной магией.
Глава 26
Месть сладка, но не слишком питательна.
М. КулиМы решили, что отправимся в Зелёную Благодень послезавтра. Тяни – не тяни, страдай – не страдай, а ехать придётся. Зато после у нас останется целая неделя, чтобы собраться к викингам в гости и до них доплыть. Потому что Шон считал, что падать в гости с неба – плохая тактика, нервирующая хозяев. Лучше выбрать традиционный способ передвижения.
Попутно обсудили, стоит ли ехать в Благодень верхом? Ас поэтично выразился, что каждый раз, как я вспоминаю о родных пенатах, у меня над челом сгущаются тучи. А за неделю пути я себя изведу. И всех вокруг тоже. Я вздохнула – сама поймала себя намедни на том, что начала грызть ногти… Так что если есть способ добраться до цели быстро – им и следует воспользоваться.
Шон был согласен. Сообщил в своей легкомысленно-конспективной манере, что нечего время на неприятные дела разбазаривать. В посёлок он нас закинет, а потом перебросит вместе с останками мамы прямо в замок Сайгирн. С нашим Кремнем опекун уже связался и попросил подготовить в семейном склепе место рядом с герцогом Кинтаром, мемориальную табличку и всё прочее, что полагается.
Тин предложила меня сопровождать. Поддержать, в случае надобности – помочь расследованию. Ведь она – очевидец. Ожидаемо за сестрой потянулся Росс, благо, большинство студентов уже разъехались по домам.
Я задумалась. Конечно, с Тин и Россом за плечами будет легче. Да и свидетельские показания могут пригодиться. Но не выходит ли так, что я снова прячусь за чужие спины?
Спросила Аскани.
Тот задумался. Потом изрёк:
– Они ж поедут вместе и в замок, и посмотреть владение сестры? И хотели вдвоём, без спиногрызов, то есть без нас рядом, потравничать. Можно взять их в Благодень, а на обратном пути попросить Шона забросить нас всех в Сайгирн. Им туда так и эдак надо. Да, кстати, в замке стоило бы обоим выделить постоянные покои. Места там хватает, как раз напротив наших комнат есть подходящие апартаменты. И под алхимическую лабораторию следует помещение найти. Всё равно позже потребуется. Если попросить Росса и Тин помочь её обустроить, спорить могу, они в замке станут бывать чаще.
Всё же какой Ас молодец! Думает сразу обо всём…
Ас чуть склонил голову, тёмные глаза стали ещё темнее:
– Пока время свободное, пойдём, посидим на сеновале?
Ага, посидим. Теперь это так называется.
Ас хмыкнул.
Вечером я опять застопорилась. Теперь перед открытым гардеробом, раздумывая, что надеть? Жаль, что Бри уже уехала – она б чего-нибудь точно посоветовала.
Наверное, нужно выбрать что-то родовых цветов, синее с серебром. Но штаны или юбку? Всё же придётся разговаривать с деревенскими, а бабы и так на меня всю жизнь косо смотрели.
«Одевай удобное, – пришло снизу. – Нужно будет превратить в приличное – сотворишь морок».
А ведь и верно! И что туплю?
* * *
Спала я плохо. Ворочалась, пока издали не пришла недовольная мысль Шона: «Кузнечик, кончай изводиться. Завтра разберёмся, я целый день выкроил».
Сразу стало легче. Я ж теперь не одна – так чего переживаю?
После завтрака мы вчетвером, как велел Шон, отправились на конюшню. Учитель уже был там – стоял напротив денника Волны и чесал нос. Прибой и моя буланая селёдка настороженно таращились на Шона через прутья решётки.
– Пришли? Ну-ка, покажите мне своих коней.
Это вместо «здравствуйте». А зачем? Ну, как скажет. Заодно выпустим лошадей в леваду – пусть гуляют.
Шон посозерцал носящихся кругами вороного с буланой минуты три, оглянулся на ждущих нас, прищёлкнул пальцами:
– Можно идти.
Портал Шона вынес нас на поляну с мокрой от утренней росы травой на опушке леса. Воздух был ещё по-ночному влажен – солнце только-только встало из-за гор на востоке. Пробивавшиеся через зелёные кроны золотистые лучи растворялись, вязли в стелящейся у земли туманной дымке, не доходя до земли. С веток капало. Хорошо, что я надела сапоги до колен: в туфлях бы ноги мгновенно промокли.
Я заозиралась, пытаясь сориентироваться – где мы? Ага, вот там, кажется, знакомое болото, где много черники. Деревня за пригорком, прямо на востоке. И до Похоронной лощины отсюда недалеко. В этой части леса я не была с тех пор, как меня пять лет назад забрала к себе Тин. Но помнила всё, вроде, неплохо.
Сестра, одетая в практичные сапоги, штаны и тёмно-зелёную тунику до середины бёдер, тоже осматривалась. Потом, узнав место, скупо кивнула. Мол, поняла.
Аскани и Росс стояли молча.
Первым заговорил Шон.
– Предлагаю сначала решить дело с захоронением. Сейчас мы в половине лиги от деревни на восток. Показывайте, куда надо идти?
– Прямо на север, к побережью, – отозвалась Тин. – Но если мы пока не хотим попадаться на глаза деревенским, нужно забрать глубже в лес – иначе увязнем в болоте.
– Болото? А у вас лалибарри водятся? – Шон с интересом уставился на сестру.
Та укоризненно покачала головой. На лице ясно нарисовалось желание покрутить пальцем у виска. Мол, не до игр сейчас.
– Не попадались такие.
– Тогда просто летим. Росс, леди Тирнари на тебе, а эта пара килек – на мне.
Ас зыркнул чёрными очами на Шона и гордо задрал подбородок.
А я поняла, что хандрить мне не дадут.
Время для визита мы выбрали самое подходящее. Первый месяц лета ещё не перевалил через середину, и в лесу деревенским делать было нечего. Грибов пока нет, ягод тоже – земляника только-только расцвела. Лес для починки покосившихся за зиму изгородей или прохудившихся крыш заготавливают зимой, когда древесина суше. На дрова сырое дерево тоже без острой надобности не пилят. И для сенокоса рано. Сейчас – время для копания в родном огороде – прополоть, полить, подвязать, окучить… Так что мы были одни.
Плыли по воздуху между толстыми стволами растущих на буграх сосен и елей, осторожно огибая торчащие острые серые сучья с облетевшей корой. На земле вокруг каждого дерева – венок из кустиков черники. А между – только мох с редкими веточками клюквы. Если б шли пешком – пришлось бы аккуратно двигаться от дерева к дереву, стараясь не выходить на мшистые светло-зелёные полянки. Выглядит красиво, как перина… но наступишь – и нога по щиколотку тонет в проступившей из-подо мха воде. А не повезёт – так провалишься в бочаг. Хорошо, если только сапог в грязи оставишь, а можно и совсем сгинуть. Трясины тут коварные и бездонные…
Шон сделал круг почёта вокруг большого гнилого пня, на котором грелась чёрная гадюка, вздохнул – не лалибарри! – и поплыл дальше. Я вдыхала влажный воздух и мечтала о грибах – вот бы сюда попасть осенью! Как научусь порталы ставить, так обязательно стану в лес ходить!
Болото закончилось, начался густой молодой ельник, перемешанный с осинами. Лосю не продраться! Хорошо, что мы летим. Оглянулась – подотставший Росс о чём-то тихонько переговаривался с Тин. Интересно, у них получится наладить ментальное общение? Думаю, да – в директора я верю. Скорее всего, до сих пор Росс просто считал неучтивым лезть в голову сестры. Но если она будет его женой – тогда другое дело.
Ёлки тоже закончились. Голый тёмный склон ухнул вниз, в овраг. И настроение тоже резко упало. Похоронная лощина. Мы на месте.
– Шон, это здесь.
Говорить громко отчего-то не получалось, но Шон услышал. Кивнул, плавно опуская нас с Асом на землю. Аскани, молчавший всю дорогу, ловко спружинил ногами, выпрямился. Сделал шаг ко мне, поймал ладонь, чуть сжал.
– Найдёшь или помочь? – Тон учителя был деловитым.
Найду. И помню, и маяк на могиле мамы должен работать.
Уходящие в небо зеленоватые тощие стволы осин, а между ними – редкие почерневшие покосившиеся вешки. Пара завалилась на землю. Год, другой – и пропадут совсем, сгниют, скрытые прошлогодней чёрной листвой. Но кто станет тратить силы, приводя в порядок кладбище безымянных чужаков? Вот деревенское – то другое дело. Там и цветы сажали, и траву косили, и вешки по весне белили.
Подмётки скользили на влажной земле. Я зажмурилась, прислушиваясь к себе. А потом открыла глаза и молча пошла туда, куда тянуло.
Мамина вешка стояла – не зря мы с Тин укрепили её камнями. Я опустилась на корточки рядом, приложила ладони к земле. Наверное, надо посмотреть магическим зрением, но я почему-то не могла…
– Понял. Отойди-ка… – Подошедший Шон запустил привычным жестом пальцы в шевелюру, вздыбливая волосы на макушке гребнем, и тоже уставился на могилу.
Я не поняла, откуда взялось тонкое льняное полотно. Просто возникло из воздуха. А земля расступилась, отдавая то, что ей не принадлежало – моё кольцо и тело мамы. Смотреть не хотелось. Было страшно. Как будто, если увижу эти почерневшие останки, кости, лохмотья сгнившего тряпья, она умрёт второй раз – в моей памяти. Уже окончательно.
– Не умрёт. Не волнуйся. Тело, кстати, сохранилось отлично, как на леднике лежало. Тут же и летом холодно, да? – Шон обернулся ко мне.
Я кивнула.
– Но хоронили халтурно. Без гроба, мелко… – продолжил комментарий учитель. Голос казался совершенно нейтральным.
Хлюпнула носом. Наставник прав. Что случилось – то случилось. А я разнюнилась.
«Имеешь право», – стоящий за спиной Ас сжал ладонями мои плечи.
Тёмное продолговатое нечто всплыло из земли, само замоталось в белую ткань…
– Ну вот. На твое железное кольцо я наложил свои чары. Теперь то, что осталось, сохранится в том виде, как долежало до сегодняшнего дня. – Шон замолчал, потом добавил: – А она была невысокой, всего на палец выше, чем ты сейчас. По портрету не скажешь. Всё, заканчиваю. Сейчас открою портал – ваш Кремень там уже заждался у фамильного склепа.
Я кивнула, сморгнув слёзы. Да, всё правильно, и плакать не из-за чего. Мама будет лежать рядом с отцом, и не в безымянной могиле, а там, где о ней будут помнить. А я смогу к ней приходить, как делала это в детстве.
Протянула руку, погладив белое полотно. Хорошо Шон придумал.
По щелчку открылось окно портала. Учитель сунул в него голову, дрыгнул ногой. Вылез обратно, обернулся к нам:
– Всё в порядке. Её ждут.
Тело медленно вплыло в тёмное зеркало и исчезло…
Как быстро – с момента, когда мы покинули «Нарвал», не прошло и часа…
«А что тянуть? Раньше сядешь – раньше выйдешь», – поделился житейской мудростью Шон. Звучало странновато, но резонно. Интересно, где учитель такого нахватался?
«Если мы притопаем в деревню прямиком из Похоронной лощины, думаю, это будет не слишком хорошо, – перескочил на другую мысль Шон. – Так что сейчас летим к мосту через вашу местную речку Переплюйку. Оттуда, как порядочные, поедем верхом».
Верхом? Это как? Точнее, на ком?
Оказалось, на мороках. Затем Шон и разглядывал Прибоя с Волной. Я несколько ошалело гладила тёплый замшевый нос точной копии моей любимой селёдки. Даже державший всю дорогу невозмутимую мину Ас сглотнул, когда возникший из воздуха дубль его вороного знакомо заржал и ткнулся башкой в Асово плечо. Совсем как настоящий!
Себе и Тин с Россом Шон сотворил пару гнедых жеребцов и рыжую кобылу. Что лошади – дорогущие чистокровки, было видно с первого взгляда. Высокие, длинношеие, с лоснящимися широкими крупами, аккуратными ушами и широкими ноздрями – красавцы! Интересно, где Шон таких видел?
«У Кибелы на конюшне. Эльфийской крови тут нет. Это – продукт скрещивания верховой породы из пустынь зарифов и имперских чистокровок. Вышло интересно – и резвые, и выносливые. Но обрати внимание: корпус у этих заметно короче, чем у эльфийцев. И морды совсем другие».
Вот не знала, что Шон – лошадник!
«Пообщаешься с Кибелой столько, сколько я, – тоже станешь», – усмехнулся опекун.
Да я уже…
– Так, леди Тирнари, Аскани! – продолжил Шон уже вслух. – Внимательно оглядите нас всех. Ничего мы не забыли?
Я внесла лепту, проведя по воздуху рукой, создавая зеркало. Улыбнулась своему отражению – сколько я с этим зеркалом мучилась и морочилась полгода назад! А сейчас сотворить его кажется проще, чем ногой топнуть.
Оделась я по совету Аскани. Почти как на экзамен… но немного не так. Длинная туника и штаны – тёмно-синие, строгие, из дорогой велюровой ткани. Сапоги чёрные, до колена, из телячьей кожи, с серебряной пряжкой у голенища. Но рубашка не просто белая, а с серебряным же богатым шитьём по кружевному вороту. И волосы не абы как подвернуты на тёмную ленту, а красиво причёсаны и спрятаны сзади в серебряную сетку с жемчугом и мелкими сапфирами. На руках привычные два кольца. Ас уговаривал ещё надеть перчатки – мол, леди такое носят – но я отказалась. И так быть леди – достаточно неудобно.
Ас и Тин были одеты похоже. Аскани – в тёмно-синее с серебром, мужской вариант моего костюма. Сбоку пристёгнут меч. Чёрные волосы распущены. В ухе покачивается серьга. Тин выбрала тёмно-зелёное, без отделки. Красиво, хотя с её чёрной косой чуть мрачновато. Росс, тоже с распущенными волосами, был в тёмно-сером и синем. На поясе – кинжал.
Шон оглядел нас, обречённо вздохнул, с тоской посмотрел на чёрный подол любимого балахона и щёлкнул пальцами. Наряд преобразился – теперь на наставнике была одежда богатого лорда. Правда, по-прежнему чёрная.
Поймал мой взгляд, пожал плечами. Мол, надо так надо.
– По сёдлам. Поехали уже.
Сидеть на мороке было чудно́. Вроде лошадь как лошадь – дышит под тобой, переминается, повода слушается, даже на ощупь тёплая… Всё в порядке, пока не вспомнишь, что это – фантом, пустое место. Перешла на магическое зрение. Аура в наличии, точь-в-точь как у родной селёдки. А что морок, мне и не разглядеть. Хотя интересно, хоть кто-нибудь в Империи может распознать Шоново рукомесло? Или такое нужно называть мозговоротом?
– Не-а, никто, – подмигнул маг.
– А зачем нам вообще кони? – спохватилась я.
На вопрос ответил Аскани:
– Чтобы быть выше, весомее. Чтобы ни у кого мысли не возникло усомниться в нашем праве. В том, что мы тут главные. Прикинь сама, что ты чувствуешь, когда стоишь на земле, а на тебя сверху вниз смотрит всадник. – И перевёл взгляд на Шона. – Кое-чего не хватает. Плащи нужны богатые. С меховой отделкой.
Плащи? Летом? Обалдел?
Ас хмыкнул, когда на его плечах возник широкий шёлковый струящийся плащ, наполовину прикрывший круп коня. По вороту шла оторочка из незнакомого мне тёмного блестящего меха. А ведь и вправду, так выглядит – как бы сказать? – не просто богаче, а внушительнее, что ли. Покосилась на своё плечо, где тоже появился чёрный искрящийся мех.
– Чёрный соболь, – кивнул Ас. – Мех лордов, дороже его нет.
Да, этого мне Хрущиха со своей облезлой муфтой никогда не простит.
– Ну, тронулись, что ли? – вздохнул Шон.
По дороге к деревне я ехала впереди, между Аскани и Шоном. Росс и Тин спокойно держались сзади.
Нас уже ждали. На деревенской площади у колодца собралось почти всё взрослое население Зелёной Благодени. Приплёлся даже владелец шинка Гуслич, вечно страдающий с утра от похмелья. Не было только Фролки, тот, наверное, пас где-то деревенское стадо. Зато староста Хрунич – в белой косоворотке с красной вышивкой, борода веником вперёд, большие пальцы засунуты за кожаный пояс с квадратными железными бляшками – стоял в центре толпы рядом со своей Хрущихой. Мои бывшие хозяева – Сибир с Фариной – тоже были здесь.
«Как ты их собрал?» – перевела я взгляд на Шона.
«Просто. Раскинул контрольную сеть и дал всем ментального пинка в нужном направлении. Ты через годик-другой тоже так сможешь».
Сказать, что на нас смотрели, – это ничего не сказать. На нас пялились, таращились, глазели, раззявив рты. Разглядывали лошадей, сбрую, одежду… Но меня, судя по реакции, пока никто не узнал.
«Ты повзрослела, изменилась. Плюс другая одежда, другие повадки. Даже если узнают – глазам не поверят», – пожал плечами Аскани.
Я, стараясь не менять выражения лица и не вертеться в седле, озиралась по сторонам. И чувствовала, как Аскани делает то же самое.
Мысленно фыркнула – уж да, есть на что полюбоваться. Низкие – чтоб тепло хранить, приземистые рубленые избы под крышами из бурой дранки. Серые некрашеные заборы из жердей. Сбитые из осиновых и еловых стволов потоньше кособокие сараи. Раскисшая дорога с грязными лужами от вчерашнего дождя, следами коровьих копыт и коровьими же лепёшками разной степени свежести. Несколько пёстрых куриц, суетящихся в лопухах на обочине. Одна улица – два десятка домов с хлевами, сараями и огородами – вот тебе и вся Зелёная Благодень.
На первый взгляд деревня как деревня. Не богатая – но и не нищая. Обычная. Но именно сюда пятнадцать лет назад принесло течением выжившую после нападения викингов на корабль отца мою маму. И эти самые селяне, вместо того чтобы помочь истерзанной беременной женщине, потерявшей дар речи от потрясения, замучили её до смерти. Дождались, пока родит, – и превратили бессловесную незнакомку в забаву для деревенских мужиков. Насиловали снова и снова, пока мама не умерла от кровотечения.
Простить такое нельзя. И нельзя допустить, чтобы это повторилось с кем-то другим, как чуть не случилось со мной. А ещё я хотела знать – кто всё это начал, кто был первым?
Стиснула зубы. Да, пока они вылупились на невиданных тут породистых коней, богатую сбрую, знатную одежду… но потом всё же вглядятся в лица – и узнают меня. Смогу ли, выдержу ли я давление ненависти, презрения, зависти? Или чёрные воды прошлого снова сомкнутся над моей головой, лишая разума, заставляя забыть о том, кем я стала, и опять почувствовать себя калечным забитым зверьком? Бесправной батрачкой, которую вся деревня – как плевали в спину – презрительно звала «шлюхиным отродьем».
Не дождутся!
Теперь я – другая.
«Я – дракон. Я – маг. Я – Сайгирн».
Пусть звучало неубедительно даже для меня самой, но этим… этим я и виду не покажу. Аскани мог держать лицо годами. И я справлюсь.
Не успели мы остановиться, Хрунич, словно того и дожидался, сделал пару шагов вперёд, низко поклонился:
– Доброго утречка высокородным господам! Я Хрунич, староста тутошний. Чем можем услужить?
Я напряглась. Если это – моё дело, и я герцогиня этого края, то мне и разговаривать? Сжала коленями бока лошади, заставляя ту сделать шаг вперёд.
«Постой. Менталист тут я один. Так что мне и разбираться, – остановил меня Шон. – Простите, тянуть время и церемониться смысла не вижу. Ученица, ты не лезь. И ты, – взглянул на Аса, – тоже».
Похоже, сейчас Шон говорил так, чтобы слышали мы все. Закончив, прищёлкнул длинными пальцами. В руке возник крупный синий камень. Я уже знала, что это. Опекун собирался записать то, что узнает, воспоминания всех тех, кто замешан в смерти мамы.
– Мы приехали, чтобы разобраться в одном старом деле.
Шон говорил вслух, и его голос казался незнакомым – ниже, звучнее, строже, чем обычно. Звучала в нём непривычная властность. Сейчас Шон был не моим встрёпанным учителем и весёлым приятелем, а герцогом Дейлом, членом Совета Лордов и Совета Магов. Шепотки в толпе разом как обрезало. Все уставились на Шона. Интересно, это ещё один ментальный пинок или просто влияние силы личности?
– Четырнадцать, почти пятнадцать лет назад, море вынесло на берег сундук с беременной женщиной, знатной леди. Сейчас, по поручению Короны и владетелей герцогства Сайгирн мы расследуем обстоятельства её смерти.
Я увидела, как Хрунич сглотнул. Руки сжали пояс. А на лбу, на лбу разом выступили бисером капли пота, хотя ещё было прохладное утро. Что это значит, после объяснений Аса я знала точно – староста занервничал, и весьма.
В толпе кто-то ахнул. Кто, я не поняла. Но Шон, кажется, засёк.
Кулаки Хрунича стиснулись добела. Потом староста сглотнул ещё раз и заговорил:
– Было такое, выловили чуть живую утопленницу на сносях. Больная она была сильно. Родила и померла. Где похоронена – можем показать. Желаете?
Шон фыркнул и свесился с седла к Хруничу, уставившись тому в глаза.
Замер на пару минут. Поднял голову. Лицо выглядело непривычно застывшим, ледяным, каким оно иногда становилось у Аскани. Подбородок затвердел, губы сжались так, что стали казаться тонкими, обычно широко раскрытые карие глаза сузились.
Обвёл взглядом крестьян, потом взглянул на меня. Качнул головой: «Дело хуже, чем я полагал. Ученица, я не уверен, что тебе нужно во всё это влезать. Дай-ка я сам разберусь».
«Шон, ты обещал!»
«Ладно. Наверное, право знать, что случилось, у тебя есть. Но сейчас я впервые воспользуюсь своим правом – правом опекуна – чтобы ограничить границы этого знания. Станешь взрослой – расскажу. Сейчас не требуй, покажу лишь то, что сочту возможным».
Я закусила губу. Видно, всё совсем нехорошо.
Уронив повод, вцепилась руками в переднюю луку седла. Так держать спину прямой казалось легче. Или я тоже нервничала.
Ас заставил коня почти прижаться к боку моего, так, что наши колени соприкоснулись. Похоже, он тоже слышал, что сказал наставник.
Шон передавал картины, которые вытаскивал из голов присутствующих. Иногда изображение исчезало, наверное, учитель искал следующее звено цепи. Или считал, что мне чего-то не нужно видеть.
В тот осенний день, пятнадцать лет назад, дул резкий ветер с северо-запада. Только что прошёл шторм, и море было неспокойным, у прибрежных рифов ярились волны, а большой утёс, с которого мальчишки высматривали трофеи, был забрызган пеной выше середины.
Сундук заметили не сразу. Над водой выступала лишь тёмная крышка, а сзади тянулся пук водорослей – издали и не понять, что это такое. Но он плыл и плыл, приближаясь и приближаясь к мелководью, как странный морской зверь, движимый не течением, но своей волей.
Когда последний вал швырнул сундук на серые камни, тот перевернулся на бок. Крышка открылась. Оттуда, присоединяясь к отступавшей волне, хлынула вода. И выпала белая рука в длинном мокром рукаве…
Отнести найденную женщину в заднюю комнату шинка Гуслича распорядился Хрунич. Одна из деревенских баб – я помнила её – вдовица Марушка – хотела было взять утопленницу домой, но староста не позволил. Сказал, что вдруг-де та больная? Пусть лежит там, где от неё вреда не будет.
Зачем он так поступил, стало ясно чуть позже.
Маму обобрали. Богатое – ничего, что мокрое, платье – забрала Хрущиха. Как и ожерелье с шеи, и заколки из волос. Взамен маме дали длинную рубаху из небелёной холстины…
Сейчас я смотрела на мамино лицо, наверное, глазами Хрущихи, и оно ничем не напоминало портрет в галерее замка Сайгирн. Ввалившиеся глаза с чёрными кругами под ними, масса спутанных влажных волос, заострившийся нос, синюшные искусанные губы. Маму трясла дрожь. Она пыталась заговорить – и раз, и два – и не могла. Только открывала рот и сипела. И когда с неё содрали платье, и когда сняли ожерелье с шеи. Только добела сжала кулак, не давая стянуть кольца. Те самые – обручальное и родовую печатку-ключ.
Я слышала разговор Хрунича с Сибиром и ещё одним зажиточным мужиком – рыжим Фромом. Что делать с бабой? Та явно не из простых. Рассудили, что надо подождать. Если б могла говорить, тогда б дело другое. Сказала бы, кто и откуда, а родственники, глядишь, за спасение хорошо заплатили бы. А так что? На дворе распутица, сама дохлая и на сносях. Даже если на телеге доедет живой до Сухой Сохи, дальше-то её куда? Так что пусть лежит в шинке. Либо помрёт, либо выживет. А там видно будет.
Удивительно, но за мамой ухаживал Гуслич. Вечно под хмельком, с запахом перегара из гнилого рта и нечёсаными сивыми космами, он был к ней добр. Приносил горячую тайру, иногда бульон или кусок хлеба. Мама лежала, не вставая. Я не могла понять – почему?
«Думаю, надорвалась и перегорела, когда гнала своими силами сундук на юг, к берегу», – отозвался Шон.
Несколько раз заходила Марушка. Наверное, той тоже было жалко маму. Приносила молоко, варёные яйца, как-то даже пироги с грибами.
И она же была с мамой, когда начались роды…
Тин за моей спиной вздохнула. Я знала, что сестра ничем не была виновата в случившемся и никак не могла помочь – её просто не было в деревне, Тин в это время уходила далеко на юг. Но, похоже, сестра корила себя за произошедшее до сих пор.
Что было дальше – Шон не показал. Наверное, что-то совсем скверное…
«Да, роды были очень тяжёлыми, но она их пережила».
Пережила и даже пошла на поправку.
Страшное, по словам Шона, случилось дней через пять после того, как я появилась на свет.
Шёл самый конец октября. Уже выпал снег, но хорошего санного пути пока не было. За дровами в лес ехать рано, везти их в Сухую Соху на продажу – тоже. Пятеро парней и мужиков маялись от безделья, наливаясь свекольной самогонкой в шинке. Речь шла о приплоде в стаде, о том, что неподалёку от деревни видели волчьи следы, о дровах, о сватах из соседней деревни, приехавших к одной из девок… а потом плавно свернула на баб. С этого и началось.
Заводилой стал Фролка, старший сын Хрунича. Похожий на Ельку, такой же мордастый, мокроротый – и наглый. Именно он предложил пойти всем поглядеть на знатную леди, которая нежится в кровати в задней комнате. Мол, просто глянем, чем эта леди от деревенских баб отличается?
Только «просто» дело не ограничилось…
«Она могла бы защититься, хоть и была слаба, а их было пятеро. Сначала хотели навалиться скопом, но испугались магии – у неё пальцы засветились синим. И тогда Фролка пригрозил, что не спать вечно она не сможет. А как уснёт, так он сам возьмёт младенца и размозжит тому голову об стену. Или просто выкинет в снег. Так что пусть не ломается – чай, не девка, не убудет».
Всё, что мог сделать Гуслич, – побежал за Хруничем, чтобы тот урезонил пьяного сынка. Но, пока бегал, стало поздно.
Что и как происходило, Шон мне не показал. Наверное, и к лучшему… я и так еле держалась. Если бы не Ас рядом, протянувший руку и до боли стиснувший мой локоть, сорвалась бы.
Но теперь я знала, кто был первым. Пусть и не знала ещё, что с ним сделаю.
Только это было ещё не всё…
Хочешь что-то спрятать – положи на видное место. Иногда на видном месте долго незримой покоится истина.
Наверное, я всегда подсознательно подозревала, что в смерти мамы виноват Хрунич. Без его «ну лады, пойдёт!» в деревне не происходило ничего – ни девку за парня не выдавали, ни новую делянку под рожь не корчевали.
Но подлость случившегося в шинке и вообразить не могла.
Хрунич не просто не остановил пьяных парней. Он так, походя, отвесил подзатыльник сынку, почесал бороду…
– Ну, Фролка, ты дурак. Я думал её в Сухую Соху отвезти, как оправится. Наверняка ж её кто-то ищет, денег бы получили. Но уж что вышло, то вышло. – Оглядел всех. – Теперь, сами понимаете, в город отпускать её никак нельзя. Если нажалуется – беда будет.
Прилетевшая с мужем спасать чадо Хрущиха зло прищурилась:
– А что? Где ейный муж-то? Нету! Баба забрюхатела без мужика! Чай шлюха дорогая. Вот и пусть получит что заслужила! Я всем расскажу, что эта курва не успела разродиться, как к мужикам липнуть начала! Шалава шалавой и есть! А ты, сыночек, не расстраивайся… – и повторила: – Я не поленюсь, сейчас пойду, всей деревне расскажу!
Когда жена улетела из шинка – разносить новости, Хрунич вздохнул:
– Ну, лады. Раз уж так вышло – пользуйтесь. Можете всем сказать, что я разрешил.
Тин появилась в деревне десять дней спустя, когда из-за непрекращающегося кровотечения от мамы осталась тень. А главное, мама не хотела жить…
«Шон, а почему меня оставили в живых?»
«Потому что твоя мать сумела как-то достучаться до Хрунича и его напугать. Пригрозила, что если тебя убьют, то проклянёт его сыновей и всю деревню. Что и с того света достанет. И показала магию – зажгла чёрный огонь на ладони. Хруничу пришлось поклясться, что он позаботится о тебе, вырастит как дочь».
Уж да, позаботился… То, что я выжила, было чудом. Задумалась – не могло ли быть так, что голод, холод, непосильная работа, побои – были не случайны? Ведь умри я сама – и формально клятва не была бы нарушена, меня бы не убили. Но избавились.
«А Сибир, мой хозяин, он тоже?»
«Да. Тоже».
Всё, больше не хочу знать ничего… Я думала, что готова к правде, но к такому быть готовой нельзя. Но мама… выходит, она отдала свою жизнь за мою?
Аскани снова сжал мой локоть.
Шон качнул головой:
«Ученица! Я уже десять лет герцогствую… Дай, доведу дело до конца?»
Я кивнула. Всё равно ведь понятия не имею, как быть дальше. Сильнее всего грызло желание убить и Хрунича с его подлой Хрущихой, и проклятого бугая Фролку, который тоже был здесь и, ещё не поняв, что запахло жареным, перемигивался с незнакомой мне молодухой. И Сибира. И всех остальных, кто не помешал, не остановил…
Шон расправил плечи и обвёл взглядом притихшую толпу. Сколько времени шло дознание? Не знаю. Но, вроде, немного… тени не сдвинулись, где были, там и лежат.
– Следствие завершено. Достоверно выяснено, что высокородная леди Лийса Саглиани тер Ансаби, герцогиня Сайгирн, была ограблена и убита по сговору семьей старосты деревни – Хруничем, его женой Хрущихой, сыновьями Фролом и Оськой. Доказательства – хранящийся в задней комнате дома старосты сундук, в котором приплыла леди, её платье, ожерелье с шеи, другие украшения…
Шон замолчал, на секунду обернулся ко мне. Что он хотел узнать – я поняла мгновение спустя, когда со стоящего рядом с деревенской площадью дома Хрунича сорвало крышу. Как сноп соломы ветром – сдуло и обрушило в старостин огород.
Крестьяне ахнули. Пара баб завизжала. Сам Хрунич даже сказать ничего не успел, только открыл рот и выпучил глаза, когда прямо к его ногам бухнулся большой – три на два локтя – тёмный резной сундук с серебряной оковкой по углам.
«Гевор. Очень редкое дерево, можно сказать реликтовое. Древесина у него лёгкая и притом запредельно прочная, – услышала я комментарий Шона. – Цены́ одного этого сундука хватит, чтобы год прожить на всём готовом в лучшей гостинице Ларрана».
Сверху на сундук опустилось, как птица, синее платье с расшитыми жемчугом широкими рукавами и холщовый мешок. Последний, упав, сам собой расползся по боковому шву, явив блеск золота и драгоценных камней.
Толпа ахнула снова и подалась вперёд, желая рассмотреть всё получше.
Хрунич даже сказать ничего не успел, зато встряла Хрущиха:
– Эта шлюха сама всё нам отдала!
– Молчи, дура проклятая! – Хрунич обернулся к жене.
– Да-да, отдала! Как помирала, сама умоляла, чтоб мы о ейном отродье позаботились! – продолжала визжать та.
Визг оборвался резко. Хрущиха с выпученными глазами продолжала махать руками, открывать и закрывать рот – но оттуда не доносилось ни звука. Шон взглянул на меня, криво улыбнулся и чуть пожал плечом. И заговорил снова вслух:
– Властью, данной мне Короной, я, герцог Шон тер Дейл, член Совета Лордов и Совета Магов, приговариваю за совершённое злодеяние виновных к смерти через повешение. Прочие соучастники будут наказаны согласно тяжести содеянного. Деревне будет назначен новый староста. – Шон обвел глазами толпу, потом ткнул пальцем в стоящего на отшибе чернобородого мужика: – Ты подойдёшь. Как тебя, Устюм по прозвищу Осот? С этого момента ты – староста. – Уставился на толпу. – Кстати, Хрунич год за годом завышал ваши налоги в полтора раза. Сборщику отдавал, сколько положено, а остальное оставлял себе. Больше такого не будет. Наворованные деньги вернутся в деревню. На водяную мельницу там хватит.
Крестьяне запереглядывались и загудели.
«Вот так. Теперь защищать Хрунича никто не станет. А нам надо довести дело до конца».
Из руин Хруничевой избы одно за другим поднимались длинные тёмные брёвна, летели на площадь, сами собой складываясь в П-образную конструкцию…
«Да, противно, а что делать? Кто ещё этим будет заниматься? Не патруль же? Аскани, бери Тим и леди Тирнари, поезжайте на юг. Думаю, леди Тирнари будет интересно взглянуть, как поживает её старый дом. Мы с Россом задержимся, закончим тут всё. И, ученица, не волнуйся. Никого из виновных я не пропущу. Их, кстати, не так уж много, две трети деревни были ни при чём. Так вот, с этого дня ни один из насильников не сможет сделать ничего ни с одной женщиной. Совсем ничего. Как считаешь, справедливо?»
Кивнула. Считаю, да. Но…
«Шон…»
«Что?»
«Марушке бы корову хорошую. Она же вдова бедная. Но маму пожалела».
Ничего, что на меня Марушкиной жалости уже не хватило. Но и обижать она меня не обижала.
«И откуда я тебе корову возьму? Ладно, что-нибудь придумаю. И вашего Гуслича от пьянства вылечу. Мужик слабый, но не гнилой. Как считаешь, он обрадуется, если я ему зубы выращу? Всё, не тяни время, езжайте отсюда».
Последним, что я увидела, перед тем как развернуть коня, был ошалелый взгляд тётки Фарины. Та меня наконец узнала.
Но я сделала вид, что не узнала её.
* * *
Мы ехали молча. Сестра поравнялась с нами, бросила коротко:
– Не ведала я, что всё было вот так…
Ас кивнул.
Значит, они тоже видели всё, что показал мне Шон?
– Видели, – отозвался Ас. – Твоей маме пришлось ещё хуже, чем моей. Так что растим драконов. Чтоб никто, никогда…
Я поняла, что он хотел сказать.
Сейчас мне было плохо, очень плохо. Сердце разрывалось на части. Но умом я понимала: съездить сюда было нужно.
Только возвращаться в это место я не захочу больше никогда.
Глава 27
Заглядывать в будущее чересчур далеко – недальновидно.
У. ЧерчилльШон и Росс догнали нас, когда мы почти добрались до избушки Тин. Мы-то искали пологий путь, как для настоящих коней, и дали кругаля, а оказалось, что Шоновы мороки запросто могут махнуть с одного берега речки на другой или пройти сквозь любой бурелом, того и не заметив.
Шон поравнялся со мной, улыбнулся:
«Кузнечик, знаю, что ты хочешь мне сказать. Да, всё это тяжело и больно, но необходимо. Как вскрыть нарыв. Просто прими, что крестьяне без эмоций чистят свиные хлева, а у нас, лордов, есть свои обязанности. И переживать мы с Россом не станем. Не забывай, что и я, и он были на настоящей войне, где и не такое видели. Так что не бери в голову. Твой сундук и всё прочее я отправил в Сайгирн. А оттуда позаимствовал хорошую корову. – В голосе послышался смешок: – Коров я через портал ещё не таскал, новый незабываемый опыт, так сказать. Теперь Марушка тебе в ноги кланяется, её бурёнка как раз этой зимой от старости пала. А Гуслич зубами клацает. Радуется. – И добавил задумчиво: – Он ещё не понял, что напиваться больше не сможет».
Потом продолжил уже вслух:
– Я не выдержал, твоего бывшего хозяина, Сибира, за всё хорошее превратил в подсвинка. Небольшого такого, бурого. А избыток массы скинул в магическое поле, чтоб обратная трансформация стала невозможной. Теперь мы с Россом спорим – станет его жена кормить или на колбасу пустит?
Аскани хмыкнул.
– Сама есть не станет, – отозвалась Тин, – так сказать, порядочная. Но и кормить за так не будет. Отвезёт в Сухую Соху и продаст, вроде, она и ни при чём.
Я обернулась к Тин. Верно она про Фарину – та именно такая…
Хорошо, что мы тут больше не живём.
В нашем бывшем доме мы задержались на час. Патруль обжился справно – к избе Тин успели пристроить второй сруб, добавив пару комнат с ещё одной печью. На прогалине в загоне гуляли три ухоженные лошади, рядом на длинной верёвке паслась упитанная чёрно-белая корова. За домом появилась новая конюшня. В огороде топорщился лук, щетинился укроп, уже зацветали жёлтыми звёздочками огурцы. Поленница аккуратно нарубленных дров доставала аж до стрехи, две бочки рядом были полны чистой водой.
Отменное обихоженное хозяйство.
– Конюшню вот хорошую сладили. Потом баньку построим, – объяснял нам средних лет мужчина в кожаной куртке, перетянутой через плечи ремнями крест-накрест.
– Вам что-нибудь ещё нужно? – поинтересовался Аскани.
Патрульный задумался.
– Всё, вроде, есть. Разве калёных наконечников бы к стрелам чуток, тут их купить негде.
– В горах спокойно?
– Да, как зимой драконы пролетели, так пока никого и нет, – усмехнулся дядька. – Было волков немного, но этих мы перебили. Ладно, вы тут обустраивайтесь, заварка тайры вон на полке, котелок с кашей – в печи. А мне надо снаряжением заняться.
– Спасибо за гостеприимство, но нам пора, – отозвался Росс. – Мы заехали сказать, что в деревне – новый староста, Устюм по прозвищу Осот.
– Знаю такого, нормальный мужик. А Хрунич куда делся?
– Повешен за убийство пятнадцатилетней давности.
Патрульный присвистнул.
– Стрел вам пришлют, – сменил тему Аскани.
Я молчала, держа за руку Тин. Говорить не хотелось. А хотелось забиться в мой закуток за печкой, как когда-то раньше, и чтоб никто не трогал… Только как раньше, уже не будет.
«Ты точно хочешь, как раньше? – зыркнул тёмными очами Ас. – Кончай хандрить. Сейчас все валим в Сайгирн. А там я тебя загоню в ванну – вода хорошо всякую дрянь и хмарь смывает. Да и тебе, вроде, нравилось?»
Шон перебросил нас в Сайгирн и исчез до вечера – кто-то его позвал. Мне тоже скучать или киснуть было некогда – сначала нужно было позаботиться о Россе и сестре. Первым делом мы отправились знакомить Тин с Кремнем – интересно, что сестра и достославный гном оценили друг друга с первого взгляда. И зауважали. Вот и хорошо. Потом вернулись к покоям – нужно было поселить Тин и Росса в комнатах рядом с нашими. После отправились искать помещение под алхимическую лабораторию, чтоб была не хуже школьной. И наконец все вместе пошли в старую часовню. Войдя и оглядевшись, я вздохнула – сейчас от часовни тут одно название! Хотя потолок чудесный, высокий, сводами. Пол – ровные серые каменные плиты. Окна тоже высокие, стрельчатые, выходят на юг. Если вставить витражи – красотища будет! Осмотрев помещение, спросила Кремня, сколько тарганского мрамора нужно для отделки стен и ниш для статуй, для изготовления самих скульптур? Лорд Сид почесал бороду и сказал, что, поскольку знал о наших планах заранее, смету уже составил и отменных мастеров своего племени нашёл. Чем быстрее доставим камень, тем скорее приступят к работе. А сколько нужно – расчёты у него есть, сейчас он нам их даст.
Я задумалась о статуях. Вариант «Лариша, изваянная гномами» отчего-то тревожил. Поделилась сомнениями с Асом. Тот задумался тоже… а потом предложил поступить просто: если мне школьные скульптуры богов нравятся, заказать их точные копии. Я закивала – да, так будет хорошо!
Потом мы с Асом сходили к фамильному склепу – приземистому сооружению, сложенному из тех же серых камней, что и башни замка Сайгирн. Наверное, строился в те же времена… Зато место оказалось красивым, просторным и – как бы сказать? – значительным. Рядом высился огромный дуб, прикрывавший ветвями замшелые стены крипты. А под дубом стояла скамейка с видом на реку. Чтоб посидеть, подумать… Присела – и чуть снова не провалилась в тоску.
– Так, подъём! – дёрнул меня за руку Ас. – Надо ещё успеть до трапезы сестре и Россу коней хороших подобрать. А потом уж ты сама приобщишь Тин к благам герцогской купальни… – Ас хмыкнул. Я посмотрела на него и зафыркала тоже. Знаю, что он вспомнил…
– Именно это, – кивнул хитрый хмырь, внимательно разглядывая меня из-под чёрных ресниц. – Повторим сегодня? Мы же ночуем тут?
Ой, не знаю. А почему тут?
– Потому что завтра с утра Шон обещал нас взять в Тарган, закупить три воза янтарного мрамора. Предлагаю, кстати, затариться впрок – вдруг ещё что-нибудь придумается? Потом вернёмся сюда, проводим Росса и Тин, и нужно будет возвращаться в Китовый Киль, отплываем мы к викингам оттуда.
Как блохи. Туда-сюда по Империи прыг-скок! Обалдеть. Вот что значит быть магом!
Шон объявился на ночь глядя, когда я, сидя на кровати, сушила мокрые после второго за день купания волосы, а Аскани лежал рядом на животе с редкой книгой по фортификации на гномьем – разглядывал чертежи и чесал одной босой ногой другую.
Шон поглядел на нас. Присел рядом. Ткнулся носом мне в макушку:
– Ага, мелисса лимонная, хорошо пахнет. Спим сегодня тут, как тогда, в декабре, втроём. Вдвоём я вас не оставлю, а то доутешаетесь… И, кузнечик, хочу ещё кое-что сказать. Я поработал с мозгами всей деревни. Теперь все, как один, убеждены, что твою маму убили, потому что хотели присвоить драгоценности. А больше ничего – понимаешь, ничего! – не было. Правду знаем только мы. Поняла?
Ох, поняла! Спасибо, Шон!
Я ведь, хоть и не признавалась себе в том, ужасно боялась, что кто-нибудь раскопает историю маминой смерти. Начнет издеваться, насмехаться, пустит слух, измажет её память чёрным липким дёгтем напраслины… Ведь ужас в том, что когда шепчут за спиной или бросают тебе в лицо такое, невозможно до конца обелиться и оправдаться. Если оправдываешься, значит, виноват. А ещё народная мудрость гласит, что нет дыма без огня… раз говорят, значит, что-то да было.
– Полегчало? Вот и молодец. Помочь тебе досохнуть? Тогда можно будет уже спать, – Шон зевнул. – Мне сегодня ещё в Галарэн сгонять пришлось… устал.
Я замотала головой. Лучше сама досохну! Как он «помог» в прошлый раз, помнилось до сих пор.
– Ну, как хочешь. Уховёртка с гномьим, кыш с кровати! Сейчас сапоги стяну, лягу, потом устроишься рядом.
Мы с Асом понимающе переглянулись и хихикнули.
* * *
– Одно из самых частых и фундаментальных заблуждений людей состоит в том, что они считают себя незаменимыми.
Облокотившийся на фальшборт корабля Шон уставился на меня.
Я согласно кивнула. Если он скажет, что рыбы по вечерам поют хором песни – спорить не стану. Меня мутило так, что было не до борьбы за истину. Странно, в книге о морских походах и сражениях бравого лорда Тирса ни о чём таком не говорилось.
Мы выплыли из Китового Киля вчера с рассветом. И идти на северо-северо-восток нам предстояло четыре дня. Первый день было здорово. Мы всей бандой – так Шон обозвал нашу компанию: Аскани, Лива, Кая и меня – носились по кораблю, рассматривая снасти, выспрашивая у команды название разных верёвок, балок, парусов, узлов… Даже карабкались на мачты. Но сегодня мне было паршиво. Вид качающейся палубы вызывал тошноту, есть не хотелось вовсе…
– Кузнечик, взлети над палубой на пару локтей – прекратишь мотаться вверх-вниз, как щепка в прибое, и мутить перестанет. Слушай дальше. Ведь ты в курсе, насколько я востребован – так сказать, в каждой имперской бочке затычка. Но вот сейчас я взял отпуск на недельку… и что произойдёт? Правильно, абсолютно ничего. Будут решать проблемы как-то по-другому, как было до меня, как будет после меня. Или более яркий пример – Императрица Рамин, на которую все молятся до сих пор богам на зависть. Разогнала орков, остановила набеги викингов, заложила несколько новых городов, основала Магическую Академию в Галарэне… и вот её нет уже пятьсот лет. И что, Империя рухнула?
Я уставилась на Шона, пытаясь понять, куда тот гнёт. Сейчас наставник выглядел непривычно – белобрысый, лицо другое, чем-то похожее на Кираново, глаза не карие, а серо-зелёные, с рыжеватыми ресницами. Даже волоски на костистых запястьях из тёмных стали светлыми. И одет Шон был не в привычную чёрную мантию, а в обычное платье – синие штаны с белой рубахой, чёрный кожаный дублет, сбоку прицеплен меч. Вроде он, а вроде и не он… Но зачем Шон так поступил, я понимала. Если всплывёт, что в викинговской гадючьей яме сидел придворный маг Императрицы Астер, хорошо от этого никому не будет. А на корабле несколько десятков человек, и не факт, что все умеют держать язык за зубами…
– Я веду к тому, что не переоценивай собственного значения. Если кто-то начнёт толкать тебя на необратимый поступок, внушая, что справишься только ты, – не верь. Мол, сиганёшь вниз головой с утёса, или шагнёшь в жерло вулкана, или сотворишь что-нибудь ещё эдакое офигительно-фатально-неконструктивное – и спасёшь мир – не поддавайся! Шли всех лесом, а сама зови меня. Поняла?
Кивнула. С чего Шона понесло на нравоучения, было ясно: накануне отплытия к Понехъёлду мне ночью опять привиделся Дианур. Сон был короче первого – я обросла колючками, как заправский бешеный огурец, быстрее, чем поняла, кого вижу и что, собственно говоря, делаю. Божество тут же испарилось. Но странный он какой-то… Просто поговорить ему в голову не пришло?
Мой рассказ об этом визите не понравился ни Шону, ни Асу.
– Радует, что пиетета к богам у тебя, – глаза Шона весело блеснули, – как у настоящего дракона. И, знаешь, вернёмся, начну для тебя рычать, как для Аса. Личные заморочки преходящи, зато есть у меня предчувствие, что встать на крыло как можно раньше для тебя жизненно важно.
Рычать – хорошо. А что за заморочки?
– Не бери в голову.
Не беру. Она и без того кружится…
Вообще, головная боль началась со сборов. Хорошо, что со свитой мы всё решили заранее. Шон сказал, что посоветовался с Астер, и та считает, что поскольку визит неофициальный, дружеский, можно сказать, соседский – тащить с собой, отрывая от дел, толпу народа и флотилию кораблей смысла нет. И припомнила, что присланная при Регенте к имперскому Двору делегация из Тер-Шэрранта состояла всего из четырёх человек, то бишь драконов, и никому этот минимализм не показался странным или оскорбительным. Так что если мы с Асом заявимся на одном корабле, с парой сверстников и несколькими взрослыми, среди которых будут двое магов, для статуса этого вполне довольно.
Из разумных соображений брать лишний народ тоже смысла не было. Наша и защита, и оружие – Шон с лордом Танши, которые собирались закрыть нас всех щитами и не спускать глаз. И чем больше людей нас бы сопровождало, тем сильнее Шону и Лиху пришлось бы распылять внимание.
С подарками оказалось сложнее. Я о них вообще не подумала. Наверное, потому, что опыта хождения по гостям в моей жизни не было вовсе. Но оказалось, что раз плывём на праздник, – полагается чем-то порадовать хозяина. А чем? Я предложила лекарственные травы, потому что они – редкие и полезные, и ковры из Нарса – потому что те очень понравились мне самой. Ас вздохнул и объяснил, что не пойдёт. Викинги ценят доблесть, хворями они не озабочены. А ещё – это же не посольство на имперском уровне – значит, нужно взять что-то именно из нашего герцогства.
В итоге в трюме «Прыгающей камбалы» оказались: пять бочонков можжевеловой настойки такой крепости, что жидкость полыхала синим огнём, а глотнувший эту жуть тоже начинал выдыхать пламя, аки заправский дракон. Десять бочек погабаритнее пшеничной водки. Копчёная пряная оленина – надо думать, закуска. Шкура гигантского чёрного пещерного медведя, убитого этой зимой патрулём в горах. Со шкурой в комплекте шло ожерелье из медвежьих же зубов и когтей впечатляющего размера. И, наконец, богато украшенные серебром с бирюзой – этот камень викинги почему-то любили особо, может, за «морской» цвет – щит и боевая кираса, сделанные из панцирей каменных собачек. Ас уверял, что из тех самых, которых мы уложили прошлым летом в горах. Броня из шкур горных иммунных к магии тварей была намного легче металлической, а по прочности не уступала лучшей стали. И, несомненно, на островах была запредельной редкостью. Бирюзу же, оказывается, добывали гномы у южных границ герцогства Сайгирн. Так что наши подарки должны были оценить.
И был ещё нюанс. Или урок, это уж как посмотреть. Когда я, разохотившись, захотела взять что-нибудь ещё, Аскани покачал головой. Хватит. Мы нужны викингам больше, чем они нам. А если привезти слишком много, станет похоже на задабривание и заискивание. Словно это не подарки, а дань.
Надеюсь, нам в ответ не подарят мамонтов.
Я, воспользовавшись советом Шона, взлетела, и тошнота и впрямь отступила. Учитель сказал, что в любом случае я бы скоро привыкла, а когда стану драконом, мне уже никакая морская болезнь страшна не будет.
Аскани, кстати, воспринял плаванье совершенно нормально – возможно, сыграла роль эльфийская кровь – ни зелёной физиономии, ни подкашивающихся ног. И Лив тоже. Выяснилось, что дядя Рыжика занимается ловом трески и камбалы, потому на морскую болезнь у Лива иммунитет с детства. Может, и вело когда-то – но он такого не припомнит. Зато сухопутный до сей поры Кай страдал вместе со мной. Но старался держаться. И даже опекать меня, спрашивая по три раза в час, не принести ли тайры или плащ от ветра, не отвести ли в каюту, не почитать ли мне вслух книжку… Я чувствовала себя неуютно от его заботы. Вроде, и ругать не за что – человек хочет сделать тебе приятное. Но тяготило ужасно. А ещё Кай единственный в нашей компании не знал, кто такой Шон. И говорить мы ему не собирались – нормальных ментальных щитов нет, зато есть куча дум о том, откуда взять деньги на новые платья сёстрам.
Вместе с аппетитом вернулось любопытство. Не знаю, понадобится ли мне это когда-нибудь, но я тоже с интересом слушала объяснения нашего капитана, Тарина тер Йоста по прозвищу Булинь, о назначении разных снастей, в том числе того самого булиня[9], порядке вахт и прокладке курса. Собственно, с ориентацией по сторонам света у нас, как у всех магов, проблем не было – мы чувствовали, где север, а где юг. Но как засечь направление по солнцу или звёздам и вычислить точное местоположение корабля в казавшемся бескрайним океане, я до сих пор не знала.
Я спросила лорда Тарина, почему тот плавает, возит пассажиров и грузы, даже при случае не брезгует ловом рыбы?
Капитан почесал забавно подстриженную прямоугольником бороду квадратной мозолистой ладонью, серые глаза улыбнулись:
– Я – младший сын младшего сына. Моей части наследства хватило бы на двухвёсельную шлюпку, не больше. Так что выбор был прост – или сидеть у родичей на шее, или податься в армию, или в море. Я выбрал море и не пожалел об этом ни разу. Сначала ходил юнгой, потом помощником капитана – грамотность помогла. Потом капитаном на чужом корабле. А теперь вот свой заимел. Сыновья подрастут, научу всему, что сам знаю, и тоже куплю им по шхуне. Теперь у меня денег хватит.
Сыновей у Булиня было трое, и он ими очень гордился.
Вообще, я так поняла, что команда на корабле – вроде семьи. Все моряки не первый год плавали вместе и работали дружно и слаженно, как пальцы одной руки. А ещё без конца подтрунивали друг над другом. Так, почти у каждого было прозвище. Кок звался Треской. А боцман – Морским Узлом. Сначала я решила, что это связано с нездоровой любовью последнего к приведению в порядок всех верёвок, снастей и канатов, попадавших в поле боцманского зрения. Узел и нас усадил учиться вязать полезные узлы, философски заметив, что «никогда не знаешь, что в жизни пригодится». Но потом выяснилось, что всё ещё хитрее. Оказывается, у боцмана была слабость – Узел обожал по три раза на дню мерить скорость корабля, которая тоже измерялась в узлах[10]. Делалось это так: с кормы кидалась длинная верёвка – линь – с завязанными на ней узелками. Подсчёт узлов, проходивших за определённый отрезок времени через руку того, кто мерил, давал скорость. Под руководством Узла мы все по очереди забрасывали линь. А попутно выяснили, что говорить «узлы в час» неправильно и что скорость «Камбалы» – восемь узлов. Я прикинула – как лошадиная рысь.
А ещё сейчас была пора белых ночей. И это было странно и прекрасно – серовато-лиловое бескрайнее небо с бледными звёздами и полоса негаснущего оранжевого то ли заката, то ли восхода… И море было удивительным – мы доплыли до полей слабо светящихся в темноте водорослей. Шон объяснил, что дело в том, что в них содержатся соединения фосфора, которые днём вбирают свет, а ночью отдают обратно. В водорослях и солёной воде вообще много чего есть – потом он устроит нам практикум по трансмутации с морским уклоном.
* * *
Утром третьего дня я заметила впереди по курсу тёмное облако у горизонта. Даже не облако, так, непонятное колеблющееся скопище чёрных точек там, где вода смыкалась с ясным голубым небом.
– Птицы, – сообщил капитан Тарин. – С островов Чёрной Крачки. Место интересное, хотя там никто не живёт – просто негде. Так, три абсолютно голых чёрных утёса, ближайший из которых похож на сидящую крачку с острым хвостом – откуда и название. Растёт только трава, – Булинь усмехнулся в бороду, – которую ещё не сдуло. Зато чайкам и тюленям там раздолье. Рядом рыбные отмели – лови и лови. Только сюда мало кто плавает.
– Почему? – заинтересовалась я.
– Далековато и беспокойно. Слишком близко викинги. Может, и ничего… у нас же мир уж сколько времени. Но кое-кто из ходивших сюда за уловом пропал…
– А мы зачем туда плывём?
– Из-за течения. Там оно делает петлю. А идти против течения себе дороже. Лучше сделать крюк, но чтоб оно помогало. Да, не хотите посмотреть, леди, как тюлень плавает?
Тюлень? Это он о чём? Мы уже видели несколько раз группки резво ныряющих из волны в волну тёмных ловких зверей. А один раз прошли мимо стада пасущихся горбатых китов. Киты меня поразили – огромные, больше дракона, шумно вздыхающие туши с впечатляющими хвостами. Капитан сказал, что иногда киты поют. Я промолчала, потому что не поняла, говорит он всерьёз или шутит, подкалывая «салагу».
Оказалось, что тюлень – это такая тёмная доска длиной в три локтя, очертаниями напоминающая тюленя – спереди овальная морда, посередине расширение, сзади – суженный хвост с плавником. Муляж полагалось пускать на длинной верёвке вслед за кораблём. Пустили. Столпившиеся на юте матросы тут же стали спорить, как быстро клюнет.
Мы тоже всей компанией вытаращились на подпрыгивающую на волнах доску. Было у меня смутное подозрение, кто может клюнуть на такую приманку, как трёхлоктёвый тюлень…
И всё равно увиденное стало неожиданностью. Громадная акула вылетела из воды внезапно, широченным столпом в сияющем облаке брызг. По бокам белого брюха под прямым углом торчали плавники. Раззявленная пасть казалась невероятно большой, шире самой акулы. Больше всего меня почему-то поразили не огромные зубы, а розовые обнажённые десны. Рыбина взлетела в воздух, перевернулась, заваливаясь на бок, и ухнула в море, подняв фонтан брызг.
Забрасывавший доску боцман потянул линь на себя. И ругнулся – от толстенной доски остался жалкий огрызок в пару ладоней с неровным следом зубов на нём.
– Вот стерва! Не успел дёрнуть…
Я поёжилась. И раньше в море лезть боялась, а теперь вообще… Пусть Сианург сам плавает, если такой храбрый!
Пока смотрели на акулу, судно шло вперёд, и чёрные точки на грани видимости превратились в хорошо различимую птичью стаю, а из воды поднялись сами острова Чёрной Крачки. К плеску волн добавился птичий гвалт…
Сначала я таращилась на скалы, пытаясь понять, с какой радости эта груда камней напомнила кому-то птицу, но потом отвлеклась, разглядывая лежбище котиков на галечном пляже. Кстати, это котики или тюлени? Или это одно и то же? Я не была уверена…
«Котики – это тюлени», – сообщил обнимающий меня за плечи Аскани.
«Щиты зонтиками поставьте… юные натуралисты, – посоветовал со смешком Шон. – Или ладно, не морочьтесь, я сам прикрою весь корабль».
Я фыркнула. М-да, близость птичьего базара чревата последствиями, в самом прямом смысле. И тут же забыла обо всём, увидев показавшуюся из-за скалы лёжку моржей. Зверей было не так много, но зато каких! Два огромных самца со здоровенными белыми бивнями, подняв морщинистые массивные передние части тела, толкали друг друга, сшибались, как два вала… Ух ты! Интересно, а мамонты бьются?
Я чуть не пропустила это, таращась на моржей.
Аскани заметил раньше. Сжал мои плечи – и одновременно пришёл оклик Шона: «Внимание! Смотрите на потоки!»
Ой!
Только что смотреть-то, если браслет на левой руке задрожал? И так ясно, что дело кислое! Сейчас важнее понять, почему это случилось.
«Прыгающая камбала», следуя течению, огибала мыс, стараясь держаться подальше от рифов и не вставать бортом к волне. Вахтенные матросы были заняты парусами. Булинь выкрикивал приказы резко и зычно, слова команд звучали непонятно, словно он говорил не на имперском, а совсем на незнакомом языке…
Я вертела головой: где же, где?
И тут в проливе за мысом я увидела их – в паре сотен локтей от нас на волнах покачивались два драккара с серыми парусами и рядами вёсел по бокам. А потоков человеческой магии – их действительно не было. Значит, рядом только что активизировался чёрный алтарь!
Я стиснула кулаки на поручне. Что делать? Даже отсюда было видно, что людей – вооружённых топорами, мечами и круглыми щитами мужчин – на драккарах вшестеро больше, чем матросов на нашей «Камбале». Как мы справимся?
«Гм, засада. – В ментальном голосе Шона удивления не звучало. – Не беспокойся, кузнечик. Я надеялся, что этого не будет… но и такую возможность тоже предусмотрел. И у нас есть для них сюрприз – тебе понравится».
Лихо синеглазое, сидевшее с книгой на нижней рее фока, легко спорхнуло вниз. Подошло танцующей походкой к нам. Кивнуло Шону, словно у них была какая-то договорённость. И, встав рядом, тоже уставилось на драккары. Ветер играл светлыми локонами лорда Танши.
Викинги не торопились. Понятно, чего дёргаться – течение добычу само навстречу тащит, деваться нам сейчас некуда – слева остров, справа мель, ветер в спину, волны гонят вперёд. А магия, как они думают, не работает…
Капитан за нашими спинами витиевато выругался. Половину слов я поняла, половину – нет. Но сказано было с душой. Шон перевёл взгляд на Булиня – наверняка передал что-то мысленно – тот замолчал. Точнее, кивнул и вернулся к командованию судном.
Интересно, что придумал Шон?
«Богов викингов помнишь?»
Это он к чему?
«Так помнишь?»
Ну да, Шон же сам рассказывал нам о пантеоне. Главные там два брата: бог битвы кровавобородый Фрагр и бог океана – седой и суровый, как морская пучина, Аргхивв.
«И как у Дианура имеется ворон, так и у этих есть по зверушке. У Фрагра – гигантский пятихвостый белый волк, а у Аргхивва – морское чудище кракен».
Гм. И каким боком это имеет отношение к нам?
«Сейчас поглядишь. Предпосылок две. Первая – своих богов викинги уважают и боятся, и прогневать бога – худшее, что может случиться с воином. А вторая – те, на драккарах, уверены, что имеют дело с человеческими магами. То есть, сейчас волшебства у нас нет и быть не может».
А у нас оно есть… значит… значит, Шон хочет пугнуть викингов, как мы Сианурга, явив тому в проруби акулорусалку Сибилу тер Фиард? Ой, как интересно!
«Примерно так! – подмигнул Шон. – Устроим викингам гнев богов. Их богов. Чтобы поняли, как они неправы, связавшись с Хашургом и магией смерти. Сейчас, как выплывут туда, где поглубже…»
А где это? Наверное, надо перейти на магическое зрение.
«Смотри на зыбь. Видишь, над отмелью она мелкая, рябит. А на глубоких местах волны глаже», – посоветовал Ас из-за моей спины.
Ощетинившиеся сталью многоножки драккаров только начали набирать скорость, двигаясь нам наперерез, когда над водой разнёсся громкий рёв. Жуткий, протяжный, тоскливый – я чуть не подпрыгнула. Никогда такого не слышала… что это?
Шон рядом фыркнул. А мне захотелось дать себе по лбу – могла бы сама сообразить, что. Или, точнее, кто. Впрочем, впала в ступор не я одна. За спиной захлопал на ветру парус – двое матросов от неожиданности выпустили верёвки, за которые тянули.
Викинги тоже впечатлились. На несколько мгновений ряды вёсел подвисли в воздухе, но потом ударили по воде снова. Стоящий на носу переднего драккара бородатый воин воздел к небу свой топор и что-то заорал… угу, вдохновляет.
И тут вода перед носами драккаров вскипела – вспенилась, вспучилась, пошла пузырями, выбухая горбом, будто из глубин поднималось что-то огромное…
Почему-то принято считать, что вода – замедляет, тормозит. Что морские твари движутся плавно, неторопливо, не спеша… Но атака акулы из-под воды была стремительна и внезапна, как удар молота. И то, что разворачивалось сейчас перед нашими глазами, поражало скоростью происходящего.
Из белого водоворота, край которого уже достиг драккаров, взметнулись, выстрелили чёрно-сизые щупальца, усаженные присосками. Разглядеть их в движении я бы не смогла, слишком быстрым был бросок. Но они захватили, опутали, оплели мачты судёнышек, сразу ставших выглядеть маленькими на фоне поднимавшегося со дна моря чудовища. Одно из щупалец захлестнуло петлёй того самого, бородатого с топором, и сдёрнуло в воду.
Отчаянные вопли в переводе не нуждались.
– Кракен, кракен!
Дальше началась сумятица.
Один из драккаров сначала почти лёг на бок, а потом разломился посередине – сила кракена была чудовищна. Воины посыпались в воду горохом. Мачту второго выдрало из гнезда в днище, накрыв парусом половину судна. Потом корабль дал крен, перевернулся, и мощным ударом был отброшен на скалы. Раздался треск ломающегося дерева.
Но почему викинги совсем не сопротивляются? У них же топоры, а они сами – готовые ко всему закалённые бесстрашные воины…
«Потому что атака кракена для них – выражение воли бога. А с богами не спорят. Им не противятся. Любая воля бога – закон».
«Заметьте, море сегодня тихое, сильного прибоя тут нет. Но топоры и кольчуги придётся побросать, если они хотят выплыть…» – послышался ещё один, смутно-знакомый голос с ехидными нотками. Лихо? Лихо присоединилось к ментальной беседе?
«Гм, а с какой радости обо мне в среднем роде? Ну, потом обсудим. Сейчас я слегка занят…»
Мы с Асом переглянулись. Упс.
Я спешно начала проверять ментальные щиты. Похоже, расслабилась, засмотревшись на разгром…
Через десять минут всё было кончено. Один драккар бесследно пропал, канул, утянутый в пучину кракеном. Обломки второго у скал мотал прибой, на выступающем из воды рифе повис разодранный парус. Несколько викингов – уже без кольчуг и топоров, мокрые как мыши – с подолов лило, с бород капало, – успели добраться до берега. Другие барахтались в воде. Утонул ли кто-нибудь, сказать было сложно.
«Утонули. Два шамана, трое тех, кто помогал приносить жертву, и ещё пяток избыточно воинственных. У остальных есть свободный выбор – бросить оружие и выбраться на сушу или же гордо пойти на дно в обнимку с родным топором».
М-да, Лихо оно Лихо и есть.
Лорд Танши усмехнулся.
«Жертвенник был на расколовшемся судне. Затем я его и сломал. А потом поймал камень в телепорт и отправил на Луну, – добавил Шон. – К сожалению, откуда взялась эта компания, сказать сложно. Такой же сброд, как тот, что осенью напал на вашу школу…»
«Что с ними будет?»
Мы почти поравнялись с местом катастрофы. Если что-то делать – то сейчас.
«Ничего. Сейчас лето, тепло, еды на островах полно. Соберут обломки, выловят вёсла, построят плот. До дома не так уж далеко. Захотят – выгребут. Зато будет урок. И, заметь, мы как бы вообще ни при чём».
Я кивнула. Да, пожалуй, взять на борт сотню собиравшихся убить нас воинов, даже если те растеряли оружие, было бы беспросветной дурью.
«Прыгающая камбала» наконец расправила паруса… ветер и течение быстро уносили нас от островов Чёрной Крачки…
Глава 28
Никто не слушает выступающего, пока он не ошибётся.
Закон ВайлаЯ нервничала. Попытка напасть на наш корабль не прибавила ни оптимизма, ни уверенности в безопасности. Зачем нас вообще понесло на этот Понехъёлд?
«Отказ от визита был бы смертельной обидой и, по викинговским меркам, проявлением слабости. Ульхдаттвар Могучерукий прислал приглашение, написанное на шкуре белого волка кровью мамонта, смешанной с каплей его собственной крови, и принёс клятву на топоре, что в Арнегастхольме вам не будет грозить ничего. Отвергнуть такое было бы оскорблением. А узнать северных соседей получше и подружиться – однозначно стоит», – Шон чуть пожал плечами.
Мы – Аскани, Шон, Лихо, Лив и я – сидели в моей каюте. Я с Асом и Ливом – на койке. Лорд Танши устроился на рундуке рядом. Шон сотворил себе висящее в воздухе чёрное кресло и, пользуясь тем, что здесь все свои, опять обрядился в любимую чёрную хламиду. Кая с нами не было – по просьбе дипломатичного Аса Бредли утащил того на палубу – объяснять теорию морского боя.
– Но когда мы плывём туда и обратно, верховный конунг за нашу безопасность не отвечает, – произнёс вслух Ас. – Верно я мыслю?
– Верно, – кивнул Шон.
А я задумалась: не так ли случилось с моими родителями? Это нас сопровождают два дракона, один из которых – сильнейший маг Империи. Которому сотворить кракена – что нос почесать. А не было бы с нами Шона, и чем бы закончилась встреча у островов Крачки? Мной в сундуке, дрейфующей по направлению к Зелёной Благодени?
«Ты мне льстишь, кузнечик», – пришла ментальная улыбка Шона.
На секунду поймала взгляд карих сейчас глаз… и тут же отвернулась, оборвав контакт. Отчего-то стало неудобно. Ладно, сейчас бы понять, дальше-то что?
– Мы должны рассказать конунгу об этих кораблях и кракене?
Лично мне бы не хотелось. Врать я отчего-то ужасно не любила. А при том, что природа псевдобожественного чуда-юда морского была мне отлично известна, изображать ужас или что там по статусу и по разуму положено, было бы сложно.
– На нас попытались напасть. А с людьми Могучерукого у нас мир. Значит, это были не его люди. И его это никак не касается. Мыслю так, – отозвался Ас.
– М-да, кто бы их ни послал, пусть поломает голову, куда они делись и что с ними сталось. – Лихо хитро выкрутило кисть, с интересом разглядывая свои безупречно-чистые отполированные ногти. – Я согласен, стоит придержать информацию.
– Есть ещё нюанс, – вступил Шон. – Этот алтарь, когда летали, мы не нашли. Полагаю, тогда он ещё просто не существовал. Выходит, где-то неподалёку имеется проклятая печать. Так что держим ушки на макушке. Повторяю всем: если что – немедленно зовите меня! И никакой самодеятельности!
Я хотела было подколоть «а если тебя опять посадят в змеиную яму?», но решила, что шутки сейчас не слишком уместны. А если умных мыслей нет – лучше промолчу.
К вечеру следующего дня на горизонте – сначала как облака, а потом вполне материально – показались острова, к которым мы держали путь. Если честно, я вздохнула с облегчением. Да, пока непонятно, что будет там, – но мы хотя бы доплыли. Первая часть дела позади.
«Оптимистка ты, кузнечик! – подмигнул Шон. – Топайте-ка с уховёрткой ко мне, я тут интересные водоросли выловил – помнишь, ты про легирующие присадки для стали спрашивала? Вот в этих, – Шон приподнял с палубы зелёную соплю, – есть и хром, и марганец, и даже молибден, и ещё уйма всего хорошего, не считая тривиальных йода с кремнием. Знали б о том оружейники – плавали б тут с сачками!»
Ага. Представила лодку, полную бородатых гномов, артелью махающих вёслами и сачками… волшебная картина!
Шон хихикнул. Потом продолжил:
«Кстати, подкину идею для будущей курсовой – “Полезные свойства флоры Северного моря – мхов, лишайников, водорослей, грибов”. Думаю, ты здесь в выигрышном положении, как никто, – сама наловишь, сама посмотришь, сама напишешь. И по ходу дела трансмутацию потренируешь. Хотя тема необъятная… можно смело бить на четыре части – один год о мухоморах, а другой – о морской капусте. Как раз до диплома хватит. А потом скомпонуешь вместе – диссертация готова!»
Ух ты! Но это же за такими горами!
«Не за такими уж – перелетишь и не заметишь… – улыбнулся учитель. – Кончаем филонить, есть время – давайте заниматься!»
Да разве ж я возражаю?
Пока мы учились отличать марганец от молибдена на глазок, другие тоже не бездельничали. Лива, который хоть и старался изо всех сил, пока не прокачал магическое зрение настолько, чтобы заниматься трансмутацией, Шон озадачил упражнениями по распознаванию аур. А вместе с ним и Кайриса. Как мне показалось, Кай воспринял внимание Шона без большого энтузиазма. Пристал белобрысый непонятно кто, заставляет делать неведомо что… Вздохнув, подошла к парню сама:
– Кай, я слышала, что у тебя непростая семейная ситуация. Но позаботиться о близких ты сможешь, только если выучишься всему, на что способен. А способности растут с тренировками. Поверь, я это знаю точно.
Кай открыл рот. Закрыл. Кивнул. И уставился на заплетающего хитрой косичкой растрепавшийся конец фала боцмана. Кстати, Узел – хороший образец для подражания. Я не видела, чтобы во время плаванья тот сидел сложа руки. Сам вечно был занят и другим скучать не давал.
Булинь сказал, что к пристани Арнегастхольма мы причалим утром.
Весь вечер я сидела в каюте, вперившись в бумажку с речью на викинговском. Небольшой, на полстранички. Наверху руны, под ними – транскрипция. Что рада познакомиться с мужественным и храбрым народом, про долгую дружбу и надёжное соседское плечо. Писал сей опус Ас. Он же обещал подсказывать, если я собьюсь.
Если честно, я радости не испытывала. Мне по-прежнему жестоко не нравилось всё это мероприятие. Если б могла, немедленно развернулась кормой к этому Понехъёлду и на всех парусах почесала восвояси. Слишком много плохого было связано в моей жизни именно с викингами. Именно они напали на корабль отца и убили его, из-за них моя мама на последнем месяце беременности оказалась в холодном осеннем море, они плели заговор с лордом Баракой, они напали на нашу школу прошлой осенью и убили Агату и, наконец, они не далее как вчера устроили на нас засаду!
Как можно им верить?
«В том-то и дело, кузнечик, – послышался ментальный голос Шона. – У тебя была настоящая фобия на парней, но тут Аскани справился. И с викингами та же фигня – ты видишь в них только дурное. А нравится тебе или нет, но вы – соседи. И как-то уживаться надо. Так что лучше раскрой глаза и присмотрись к северянам повнимательнее – вдруг найдёшь что-то, что тебе придётся по душе?»
«Ты поэтому нас сюда и потащил, бороться с моими страхами?» – вздохнула я.
«Отчасти».
От какой части – задней или передней? По моему мнению, явно не от головы…
«Кузнечик упрямый недоверчивый… Подумай о леди Изолт. Ведь она тоже родом с северных островов», – пришла ментальная улыбка Шона.
Ладно, ради Валькирии попробую.
Утром мы встали ни свет ни заря, благо что ночи были белыми. Ёжась спросонья в утреннем тумане, умылись, из стратегических соображений плотно закусили жареной пикшей и расползлись по каютам – собираться. Одеться всем предстояло относительно одинаково – в синее с серебром дома Ансаби. Мне было жаль, что я не увижу парадного наряда лорда Танши – мы с Асом уже головы сломали, прикидывая, какого цвета чешуя его дракона? А Лихо как издевалось: ходило – сапоги чёрные, штаны коричневые, куртка зелёная. Или, на следующий день, синяя. А то ещё лиловую тунику наденет… И поди угадай – то ли у него по средам тяга к психоделическим тонам, то ли он что-то имел в виду. Я даже к Шону попыталась подъехать, спросить, но наставник мотнул головой с привычно встрёпанной шевелюрой и отбил, даже отбрил, мой вопрос, заявив, что о таком другого дракона не спрашивают. Хочу знать – Лихо вон оно, на мачте…
Над тихой утренней водой большой бухты ещё не развеялся утренний туман. Всё казалось чуть размытым, как капля акварели, упавшая на влажный лист. Впрочем, несмотря на рань, нас ждали. Навстречу, бодро махая вёслами, выплыли полдюжины драккаров с развешанными вдоль бортов круглыми щитами. Красиво украшено!
«Гм, украшено… Вообще-то они в бой так ходят, – мысленно прокомментировал Ас. – Но жёлтый с чёрным – это цвета Могучерукого, так что, думаю, всё в порядке».
Зарифившую паруса «Камбалу» взяли на буксир. Сначала я не поняла – зачем? Погода ясная, ветер свежий, но не сильный, гавань открытая, просторная. Правда, сколько я ни всматривалась в берег, города в привычном понимании не видела. Имелась пристань, за ней мощный вал из камней, наверху – деревянный частокол… и холмы вдали, переходящие в голубую горную гряду на горизонте.
«Вспомни, что викинги – воинственный народ. Они воевали столетиями, в том числе и друг с другом. В большинство гаваней – из соображений безопасности – так просто не войдёшь. Наверху – тишь да гладь, а под водой – затопленные корабли или что-нибудь ещё, обо что днище запросто пропорешь, – сообщил легкомысленным тоном Шон. – Вот и ползём, как змея на верёвочке».
Не очень здорово. Выходит, без помощи местного лоцмана «Камбале» обратно в море не выйти?
«Булинь сюда не в первый раз приплыл. За него не беспокойся».
Ладно.
Но всё же уйма выглядящих воинственными бородатых здоровых мужиков в драккарах, горланящих что-то в такт взмахам вёсел, пугала. И, как подплыли ближе, стало видно, что на берегу тоже собрался народ. Толпа. Ясно, пришли посмотреть на владык герцогства Сайгирн. А им вместо герцогини – воробья-недоростка на тоненьких ножках… Вот сейчас я понимала, зачем нужна свита. У нас же достойно по викинговским меркам смотрелся один Борин йор Бредли – высокий, плечистый, с могучей шеей и суровым лицом, богато одетый, с длинным мечом – настоящий мужчина, воин. Мы – Ас, Кай, Лив и я – четыре кильки – могли вчетвером спрятаться за одним гребцом средних габаритов. Шон – и в белобрысом обличии тоже – выглядел привычно-несолидно-встрёпанным. А что подумает конунг при виде невозмутимо-ехидного Лиха, чистящего ногти серебряным кинжальчиком, вообразить было страшно. Лишь бы не решил, что эта дама – моя камеристка. А то конфуз может выйти. Эх, надо было брать с собой Сианурга!
«Думай тише. А то будет не конфуз, а колы по драконьему весь следующий семестр», – пихнул меня локтем в бок Аскани.
Оглянулась. Кай закусил губу. Лив сжал кулаки добела. Тоже нервничают. И почему-то сразу стало спокойнее. Парни тут из-за меня, я их сюда притащила, выходит, я за них и отвечаю. Значит, мне сдавать нельзя. Так что задеру подбородок повыше, выпрямлю спину, расправлю плечи и буду вести себя так, как вела бы леди Астер. Насколько смогу.
«Молодец!» – ментально улыбнулся Ас.
Ой, а как там начиналась моя речь? Я забыла!!!
Всё оказалось не так плохо.
Да, была шумная толпа казавшихся мне огромными людей. Но я постаралась выкинуть из головы все страхи и действовать, как условились.
Остановилась наверху сходней – так меня видели все, а я была выше даже самых рослых мужчин. Подняла руку в расшитом серебром рукаве ладонью вперёд, добиваясь тишины. Понятно, что успех был относительным… но Шон пообещал магически усилить мой голос. Если засиплю или сорвусь на писк – он подправит.
Смутило то, что было непонятно, к кому обращаться. Может, сейчас нужно не ораторствовать, а просто попросить отвести нас к конунгу? Жалко ведь вызубренную речь зазря тратить… Но что-то сказать, как-то поприветствовать собравшийся народ казалось нужным. Ладно, говорю!
Справилась я, вроде бы, хорошо. Больше всего радости вызвала последняя часть моего приветствия – с перечислением подарков в трюме «Камбалы».
Теперь, по местному протоколу, нас должны были пригласить сойти на берег.
Толпа расступилась, отхлынула, как вода со спины поднимающегося из пучины кита, образуя проход, начинавшийся от сходней нашей шхуны. А на другом конце живого коридора нас ждали несколько мужчин.
«Вот и Ульхдаттвар Могучерукий», – ментально сообщил Шон.
Кого он имел в виду, объяснять не требовалось, наброшенная на плечи дюжего дядьки средних лет огромная белая шкура говорила сама за себя. Как и властный вид шкуровладельца.
«Не тушуйся, лучше посчитай, сколько раз тебя в такую обернуть можно», – хмыкнул Ас.
Меня – наверное, от нервов – чуть не пробило на смех. Надо уточнить у Аса условия задачи – будем заворачивать по ширине или по длине?
«Тебя или шкуры?» – отозвался Ас.
Страх пропал совсем.
Стараясь ступать уверенно, сошла на берег и, не оглядываясь, двинулась навстречу конунгу. Толпа, в которой были и женщины, все как одна меня заметно выше, загудела. Как мне показалось, разочарованно. Ага, оценили габариты и стать «властительницы». Переживу… Дракон растёт из души.
Собаки выскочили внезапно, я даже не поняла откуда. Три огромных серых пса с оскаленными зубами, рваными ушами и чёрными полосами вдоль хребтов, громко лая, бросились ко мне. От неожиданности я чуть не шарахнулась назад, хотя собак не боялась – те не кусали меня никогда. И – вовремя вспомнила! – на мне же щит, который ставил Шон. Так чего пугаться?
Простёрла вперёд руку в останавливающем жесте. Передний пёс – самый большой, с чёрной мордой и казавшимися седыми бровями над янтарными глазами – затормозил всеми четырьмя лапами, а потом внезапно завилял хвостом и попытался лизнуть мою ладонь. Два других завертелись серой каруселью у ног. Точнее, на уровне талии.
– Энбю, назад! – раздался из толпы мужской голос.
Мой новый лохматый друг навострил уши, а затем – с места в карьер – рванул туда, откуда примчался две минуты назад. Два других пса кинулись следом.
Замечательно. Теперь платье в серой шерсти. И чем это было?
«Возможно, испытанием, – хмыкнул из-за моей спины Ас. – Я сам не полез и Ливу с Каем встрять не дал».
«То есть это – не случайно?» – удивилась я.
И тут же поняла, что да, вряд ли бы случайно в толпе на пристани оказались три здоровущих пса без привязи. Которые слушаются первого оклика хозяина… а тут их вдруг понесло! А ещё, кинься этот Энбю на грузчика с бочонком можжевеловой настойки, и самый смелый просто от неожиданности грохнет драгоценный груз оземь. А об уважении местного населения к крепким напиткам мне уже поведали. Так что на случайность не похоже…
Выходит, меня проверяли на крепость. И вряд ли эта проверка – последняя.
Как там Шон проповедовал – присмотреться и понять, вдруг что да и понравится?
Сомнительно.
После нескольких приветственных слов, сказанных верховным конунгом на викинговском мне и одобрительного хлопка могучей дланью по плечу Шона, нас проводили в выделенный нам дом для почётных гостей. Сундуки с багажом – понятия не имею, что там лежало, – отнесли туда же.
Я растерянно присела на идущую вдоль стены широкую скамью-возвышение и начала осматриваться и обдумывать увиденное.
Наверное, это и называется смешанными чувствами, когда в голове вот такая карусель и мешанина мыслей, эмоций, впечатлений. Каша. С одной стороны, я по-дурацки радовалась, что на целую голову переросла ульхдаттваровский пупок – пока шла по живому коридору, возникло опасение, что дойдя, прямо в полюс конунгова пуза и упрусь носом. И смотреться это будет весело. Конунг, кстати, сделал несколько шагов нам навстречу, и Аскани сказал, что это хороший знак. С другой стороны, беспокоила пришедшая от Аса мысль, что он не может читать мысли викингов. Выходило, что те поголовно как-то защищены от ментальной магии. С третьей, всё вокруг было очень, даже слишком, непривычным. Арнегастхольм казался намного более чуждым, чем поразивший меня когда-то Ларран.
Например, вот этот дом. Больше чем наполовину ушедший в землю, с земляными же утоптанными полами, застеленными чистой соломой. Весь из одной большой комнаты, по форме – овальной. Окна – не чета нашим. Не для того, чтобы на улицу глазами хлопать, а ровно чтобы толика света внутри была. По центру – место для двух кострищ и запас дров рядом. Вдоль стен – выступающие земляные возвышения, обложенные деревом. На таком я сейчас и сидела. Кроме этого имелись лари и сундуки. А вот привычных столов и стульев я не углядела. Пространство делилось на части при помощи столбов и повешенных на жерди шкур между ними. Меха, кстати, были роскошными – густыми, блестящими, с зимних зверей. А ещё стены были украшены деревянными плахами с резьбой. Стоит потом рассмотреть повнимательнее… пока я успела лишь понять, что викинги были ценителями орнаментов из хитрых узлов, которые восхитили бы даже боцмана «Камбалы», и батальных сцен.
Висевший справа от меня полог из шкур серебристого песца колыхнулся. Вошедший Аскани присел рядом.
«Через два часа, в местный полдень, начнётся Праздник Летнего Солнца, который продлится пять дней. Потом мы можем отплыть восвояси».
Гм, гулять пять дней подряд? Крепкий народ эти викинги.
«Как думаешь, зачем нужны эти возвышения вдоль стен?» – поинтересовалась я.
«Полагаю, сие местная панацея от сквозняков».
«А почему окна такие узкие? Можно бы было закупить в Империи стекло, оно ж не настолько дорогое!»
«С доставкой – дорогое. А ещё есть традиции. И соображения, что человек в такой дом может попасть единственным путём – через дверь. А оборонять одну дверь проще…»
Ну да, если они до сих пор между собой воюют…
«Так, щиты вокруг я поставил», – захлопал на нас глазами всунувший голову в щель между шкурами и столбом Шон.
Щиты – это хорошо.
«Шон, а почему Аскани не может читать мысли?» – выдала я вопрос, казавшийся самым важным.
«Потому что у викингов есть своя магия. Татуировок они не делают, но амулетами и оберегами обвешаны все поголовно. Как они до этого дошли, история умалчивает. Но приглядись к их фибулам и обручам на шее – узоры там взяты не с потолка».
Ну да, со здешнего потолка – подняла взгляд наверх, на закопчённые брёвна – много не возьмёшь. Кстати, а что за фибулы?
«Застёжки на одежде. На плащах на плече, на накидках, платьях. Обратила внимание?»
Обратила. Только мне показалось, что и нашейные обручи, и эти, фибулы, слишком массивные, даже грубоватые.
«Не показалось. Так и есть. Так тут носят личное достояние. Не в кошеле, а на плече или шее».
Любопытно. А ещё, выходит, есть другой, отличный от привычного мне, способ наложения заклинаний.
«Есть. Я для себя обозвал его “графическим”. Когда магия связана или с рисунком, как татуировка у орков, или с орнаментом или формой предмета, как здесь». – Шон, поняв, что разговор будет долгим, присел с другой стороны от меня. Ас тут же напрягся и подвинулся ближе. Я вздохнула – и не надоело ему? Потом повернулась к Шону:
«Значит, тут любой человек умеет делать магические вещи?»
«Нет. Всё хитрее. Для такого нужны кузнецы, и не простые. Не зря в викинговском одно из значений слова кузнец – шаман, колдун».
Пока не очень понятно… вот если бы посмотреть…
«Если подвернётся случай. Только действовать нужно очень аккуратно, рисковать хорошими отношениями, суя нос куда не просят, не советую».
Ой, пока не забыла…
«Шон, а почему конунг назвал тебя каким-то Алэнсоном?»
«Алэн – мой отец. Соответственно, Алэнсон – сын Алэна. Я не соврал, ему представляясь», – сообщил Шон.
Ас понимающе хмыкнул.
Я до сих пор не задумывалась, что у Шона, наверное, где-то есть папа и мама – он же совсем молодой. Потом, если позволит, расспрошу. Но сейчас задам более актуальный вопрос:
«Шон, а ты можешь прочесть тут чьи-то мысли?»
«Думаю, да. Но не факт, что получится сделать это незаметно. А копаться в мозгах какого-нибудь раба смысла нет».
Раба? Это как – раба?
«Так. На островах есть рабство. Всегда было. Рабами, по-местному трэллами, становятся пленные. Можно стать рабом за долги. Ну и дети двух рабов – тоже рабы с рождения. Впрочем, можно получить свободу. Хотя сие непросто…»
Ох! В Империи рабства не было никогда. Человека могли заставить отработать долг, но чьей-то собственностью он при этом не становился. И крестьяне, хоть и подчинялись лорду, имели чётко прописанные права и вольны были уйти, куда и когда пожелают. Невольно примерила на себя – выходит, есть место, где мне могло прийтись ещё хуже, чем в незабвенной Благодени.
От Шона пришла какая-то сложная эмоция – сожаление пополам с лаской. Словно по голове погладил.
«Забудь, кузнечик, ты уже другая. Ты выросла. Не стоит возвращаться к этому снова и снова. Ни к чему».
Да. Умом понимаю. Но сердце помнит… и болит до сих пор.
«Есть предел, за которым память становится просто информацией. И у тебя так будет, поверь», – голос Шона снова звучал легкомысленно.
Сложно сказать, что бы я ответила, но полог колыхнулся, явив рыжую голову Лива. Увидев нас, Рыжик плюхнулся рядом с Аскани и горестно вздохнул:
– Здоровые они тут все, как лоси!
Как я его понимаю!
За час мы успели обустроиться. Дом для компании из семи человек был явно велик, что позволило выделить место для бытовых удобств. Чего нам не хватало, мы намагичили, скрыв от чужих глаз невидимостью. Я так даже получила отдельную ванну в закутке из волчьих шкур – если вдруг мне приспичит поплавать.
Пока разбирались, Шон – уже вслух – повторил всем, чтобы были аккуратнее со словами. Потому что то, что принято у нас, не принято здесь. И наоборот. Например, сказать девушке, что у той широкие бёдра или большая грудь – это вполне вежливый традиционный комплимент. Совершенно приличный. Вроде как констатировать, что из девицы выйдет отличная жена и мать. Но вот если выдать такое уже замужней особе, реально и в глаз получить – сначала от самой дамы, а затем от её супруга. Отличить здешних дев и жен друг от друга можно по причёске: замужние собирали волосы в пучок, а девицы перехватывали их лентой.
Кстати, мог бы и не стращать. Кай и Лив пока с викинговским не особо дружили, а Аскани и мне вряд ли придёт в голову хвалить чью-то грудь. Большая та или маленькая. Кстати – хихикнула, – из меня, по викинговским меркам, шиш что получится.
Бредли и Лихо держались внешне совершенно спокойно. Если бы не пара острых взглядов Борина, которые я перехватила, подумала бы, что тот не волнуется вовсе. Спросила и получила ответ:
– Орки поздоровее будут. И ничего, справились.
А Лихо, то вообще скептически смерило меня голубым глазом и фыркнуло.
Оптимистично.
Глава 29
У меня и правда есть склонность в первую очередь обращать внимание на проблемы. Возможно, потому, что я обнаружил, что при таком подходе все сюрпризы оказываются приятными.
Д. ВеберЧерез час за нами пришли, чтобы отвести на пир.
На мне было синее платье с серебряным кантом и сапфирами, покроем похожее на те, в каких ходили здесь женщины: лиф и внизу два полотнища с разрезами по бокам до бёдер. Сарафан не сарафан, фартук не фартук, но, вроде, выглядело неплохо. А удобство я оценила сразу – в таком можно и бегать, и драться, и верхом ездить, и даже на дерево влезть. Хотя пригодных для лазанья деревьев я тут пока не видела. Но, возможно, где-то они есть – я уже поняла, что Понехъёлд велик…
Местные жительницы носили под платьями длинные светлые рубахи, я же надела привычные штаны с невысокими сапогами. Браслеты-злобомеры мы скрыли невидимостью ещё до того, как пристали к берегу. Если что, те завибрируют, не пропустим. Ещё у нас с Асом на запястьях висели подаренные Шоном прошлой осенью цепочки – распознаватели ядов. Но эти изначально были настолько тонки и незаметны, что о своей я большую часть времени не вспоминала вовсе.
Оглянулась на Шона – на себя не похож, но спокоен и уверен в будущем, как дохлая лягушка.
«Спасибо за сравнение, вредный кузнечик», – подмигнул серый глаз.
Интересно, а если он поменяет облик, а мне не скажет, я его узнаю? Почему-то казалось, что да… Захотелось подойти, обхватить его обеими руками, прижаться, ткнуться носом в плечо – он по-прежнему пахнет дождём? Мне так не хватало уверенности…
«Не стоит, кузнечик. Подумай об Аскани. Довольно того, что я рядом и глаз с тебя не спущу. И нет, не пахну».
Ладно, кончаю рефлексировать. Нас ждут.
Пока шли по городу, я осматривалась. Да, совсем по-другому, чем у нас… И кажется, что чего-то не хватает. А, вот, поняла – вертикалей и высоких предметов! Везде, где я бывала до сих пор – в Зелёной Благодени, Рианге, Китовом Киле, Ларране, – росли высокие деревья, стояли большие дома. А здесь всё казалось низким и плоским, как севший в непротопленной печи каравай. Так, холмы, которые дома, и холмы на горизонте. Ну какой же это город? Непонятно что!
«По-другому нельзя – зимой тут такие ветра, что волосы с головы сдувает», – сообщил Шон.
Зато народу полно – мужчины, женщины, много детей. А ещё стаи собак… И, соответственно, крики, шум, галдёж, суета, беготня… С поворота стала видна каменистая равнина за городским частоколом, с раскиданными по ней шатрами. А там что?
«Там живут приехавшие на праздник, у кого нет родичей в городе», – сообщил Шон.
Ясно.
Праздник и пир должны были состояться на большой площади с видом на залив. Северную половину площади охватывал длинный подковообразный помост со столами на нём – Шон походя объяснил мне, что именно там будет сидеть верховный конунг со своей дружиной, а заодно и мы – почётные гости. Над помостом был устроен навес, защищавший от капризов погоды, под помостом сновали мохнатые братья серого Энбю. Вообще, псов в городе более чем хватало.
«Так на них ездят зимой, с ними охотятся, они охраняют селение. И их в голодные годы едят», – сообщил мне Аскани.
Отлично. Надеюсь, кормить нас будут не собаками? Наверное, нет – вон на кострах здоровенные туши жарятся. От запаха аж живот подводит… Что это, местные коровы?
«Для коров тут климат слишком суров и травы маловато. Зато есть стада яков. И ещё – овцы». – Похоже, Аскани знал если не всё, то намного больше моего.
Нас провели к центральной, самой высокой части помоста. Выяснилось, что нам отведено место рядом с уже восседавшим за столом Ульхдаттваром. Мне немедленно захотелось посадить между нами Аскани. А что? Можно мотивировать это тем, что тот – старший мужчина рода. Викинги такое поймут. А если этого не хватит, то добавить, что Ас – мой будущий супруг.
«Сама!» – коротко скомандовал Шон.
Ладно. Понимаю, что он прав. Мы же приехали не просто чтобы дожить до конца этого беспокоящего меня визита, а добиться уважения. А уважение к себе чужими руками да головой не заработаешь.
При моём приближении конунг поднялся со своего не кресла – трона. Сажальная конструкция была украшена бивнями нарвала, неведомо чьими громадными рогами и инкрустирована акульими зубами. Могучерукий сделал широкий жест рукой в сторону стола и произнёс на викинговском: «Добро пожаловать за наш стол, высокородная госпожа! Рад принять почётных гостей – владычицу Сайгирн со свитой на Празднике Летнего Солнца».
Я склонила голову в приветствии. Кстати, причёска на моей голове была отдельной песней. Распускать волосы, как дева, ищущая мужа, я не собиралась. Подбирать в пучок, как замужняя, тоже. Так что при помощи магии сотворила средней сложности конструкцию из локонов и кос вроде той, с какой я была на балу в Ларране. Красиво, позволяет казаться на три пальца выше и одновременно напоминает, что я всё же вне их местной иерархии. Во избежание недоразумений.
«Рада встретить доблестного могучего воина, ведущего за собой тысячи тысяч мечей и топоров, в его доме. Слава о силе, мудрости и храбрости великого конунга разошлась далеко по берегам ледяного океана, и мы счастливы видеть, что песни и саги правдивы! Благодарю за честь стать гостьей на этом празднике!» – выдала я в ответ насколько могла громко и разборчиво.
Интересно, а он на имперском говорит? Или, пользуясь правом хозяина, так и будет заставлять меня пять дней ломать язык? Но вообще, посмотрев на Могучерукого вблизи, я согласилась с оценкой Шона: мужик не дурак. Даже больше, очень-очень себе на уме. Внешне открыт… но это лишь видимость. В этой глубине могут плавать акулы покрупнее, чем та, что сожрала нашего «тюленя».
Ульхдаттвар усмехнулся и с сильным акцентом произнёс на имперском:
– Я проголодался. Начинаем, что ли?
И опустился на своё место. Я сразу почувствовала прилив симпатии. Может, не так тут и плохо…
Оказалось, что стоят столы подковой не просто так. И не только для того, чтобы пирующие друг другом любовались. На пустом месте в центре предстояло выступать скальдам, борцам, акробатам. Поодаль сбоку был устроен ещё один помост, для музыкантов. Почти как на вечеринках в родном «Нарвале». Интересно, какая тут музыка?
«Не жди ничего уникального. Не забывай, что северяне плавают к нашим берегам веками, так что то, что знаем и чем пользуемся мы, в ходу и у них. Например, волынку, если верить летописям, придумали овцеводы, живущие в горах к северу от Илги. Но сейчас ты встретишь её где угодно, даже в Галарэне. И тут наверняка есть. Как и разные рожки, флейты, бубны, барабаны. Хотя вместо виолы или арфы используется местная штуковина, именуемая кантеле. С ней часто сказители-скальды выступают. Увидишь», – сообщил Шон.
Я оглянулась. Судя по лицам, сказанное слышали все, от меня до замыкавшего наш ряд Бредли. Борина мы посадили крайним не случайно – рассудили, что меньше шансов, что кто-нибудь привяжется к внушающему уважение одним внешним видом лейтенанту, чем к мелкому Рыжику или не слишком уверенному в себе Каю.
«А что такое кантеле?»
«Щипковый инструмент. Доска со струнами, кладётся на колени. По легенде, первое кантеле соорудил какой-то мудрец, причём не из дерева, а из костей».
Покосилась на конунговское кресло, покоившееся вместо ножек на шести кривых растопыренных рогах местного то ли яка, то ли тура. Да, кости здесь уважают.
Есть полагалось с овальных досок с резьбой по краям, кромсая мясо кинжалами. Подцепить разрезанное остриём да так и отправить в рот тоже считалось нормальным. Обглоданные кости кидали вниз, собакам. Пили из кубков и рогов. Причём только спиртное – пиво, вино, вересковый мёд. Никакой тебе тайры. В стороне я узрела несколько бочонков из привезённых нами в дар. Салфеток в поле зрения не наблюдалось, зато можно было сполоснуть пальцы в чаше с водой, которую готов был поднести расторопный прислужник. Женщин, кроме меня, за центральным столом не было – прочие трапезничали отдельно, рассевшись сообразно статусу. Главная – нынешняя жена Могучерукого с массивным золотым обручем на шее – в центре стола.
Напиваться я всяко не собиралась – никогда в жизни не злоупотребляла хмельным и начинать вот в такой компании было бы жуткой глупостью.
«Не волнуйся. С этим я помогу. А потом, раз уж такой случай, устроим практикум по трансмутации», – блеснул глазом в мою сторону Шон.
Сидящий между нами Аскани хмыкнул. Мне захотелось нервно захихикать: для Шона и извержение вулкана под ногами – повод для внеплановой лекции. Интересно, что учитель сейчас придумал?
Оказалось, придумал не он, а Астер, ещё в ту пору, когда во дворце и в Империи всем управлял лорд Регент. Спирт – С2H5OH – замечательно просто превращается в сахар, а при надобности – назад. А при небольшом навыке можно организовать и кислющий уксус. Как Астер этим пользовалась, Шон рассказывать отказался. Просто заявил, что умение дюже полезное, сначала он нам с Асом покажет, затем поможет, а потом нам предстоит работать самим. За остальными Шон последит.
Спохватился он вовремя. Могучерукий развернулся ко мне и сообщил, что желает выпить кубок за моё здоровье. Я и без подсказок Аса сумела сообразить, что потом мне придётся сделать то же самое – встать с огромной посудиной в руках, пожелать Ульхдаттвару здоровья, крепости и удачи, дому его – процветания, жёнам и скоту – плодовитости и здорового потомства, а договорив, попытаться осушить чашу до дна. А в ней, между прочим, не вода. Да и воды мне столько не выхлебать. И что делать?
«Справишься. Я подскажу слова, если запутаешься», – зыркнул Ас.
«Будет слишком сладко, но переживёшь», – сообщил Шон.
А излишек воды, сделав вид, что пью, испарю я сама…
Только как-то на душе от этих манёвров нехорошо. Выходит, что вместо искренности виляю, как змея.
«А хорошо четырнадцатилетней тебе подсовывать кубок размером в четыре кулака и наливать в него крепкое вино?» – поинтересовался Ас.
Но вообще присутствовало некое неприятное, двойственное чувство. С одной стороны, вроде, Могучерукий посадил нас на почётные места, с собой рядом. Кажется, надо радоваться. Но с другой – его трон на целую ладонь выше наших кресел и стульев. А при том, что по габаритам я рядом с ним, как коза Белочка рядом с Прибоем, да ещё сижу, – кем я выгляжу в глазах остальных пирующих? Достойным правителем? Вряд ли. Скорее, мелочью пузатой, малявкой-недоростком, своего места недостойной. Вот у Астер во дворце гномам за столом специально ставили кресла повыше, чтобы гордым сыновьям горного народа есть было сподручно и они не ощущали дискомфорта от того, что ниже прочих. А тут что? Вон у Лива над блюдом только рыжая макушка и торчит.
Как узнать, это честь, что нам скидок не дают и особых удобств не предлагают, или насмешка?
И не подначка ли заздравный кубок? Неужели Могучерукий не понимает, что после убойной даже для крепкого мужчины дозы спиртного девочка-подросток должна под стол свалиться? А не выпьешь – оскорбишь хозяина.
И, кстати, после пары таких кубков однозначно придётся вспомнить о естественных надобностях. А где тут такое делать?
Так что это? Испытание на крепость, недомыслие, неуважение или что-то ещё?
Стол ломился от яств. Жареное мясо с золотистой корочкой, лежащее на огромных подносах целыми тушами, окорока и рулеты, птица и рыба на больших блюдах, каши, хлеба, пироги, лепёшки, соленья и свежая зелень, большие кувшины и рога с элем, вересковым мёдом, вином. Уж пир так пир! От горячего плыл одуряющий запах. Не выдержав, сглотнула, одновременно прикидывая, что надо последить, как и что ест Могучерукий. Раз обычаев не знаю, попробую по образу и подобию. Вот он отпахал себе ломоть мяса от седла жареного барана, значит, и я возьму оттуда же. А то вдруг для правителя есть жареный зад всё равно кого, по местным меркам – бесчестье? Кто знает…
Заиграла музыка, создавая праздничный фон. Ухо уловило знакомое гуденье волынки, свист флейты, переливы рожков, что-то струнное. Барабан отбивал бодрый ритм. Сам мотив, несложный, но приятный, отлично подходил к трапезе. В центр площадки между столами вышли шесть отроков в белых льняных рубахах с чёрно-жёлтой вышивкой по вороту и с деревянными мечами и круглыми щитами в руках. Рослые, но совсем юные, ни у одного ещё нет бороды. Распущенные волосы падают на плечи. Поклонились конунгу и начали учебный бой.
«Ваши ровесники, – сообщил Шон. – Им по четырнадцать-пятнадцать лет. Мечтают попасть в личную дружину Могучерукого».
Бой, хоть и учебным оружием, шёл явно всерьёз… Один из парней ударил щитом в лицо другого – у того из носа хлынула кровь. Викинги за столами одобрительно загудели. Кто-то выкрикнул: «Давай, Гуннар! Бей сильнее!»
Оглянулась на Аскани. Тот смотрел внимательно, прищурившись.
«Интересно?»
«Да. У этих ещё своего стиля боя нет, и легко можно вычленить базовые приёмы и удары, которым их обучали».
Действительно интересно. И Лив с Каем тоже забыли о еде – глядят. А вот Бредли посматривает, но гусиную ногу как ни в чём не бывало обгладывает. И неспешно прихлёбывающее из кубка Лихо не напрягается, лениво косит синим глазом.
– Хорошо бьётся! Мой племянник, – повернулся ко мне Ульхдаттвар.
Это он о Гуннаре, расквасившем противнику нос? И что отвечать на такое? Попробую вот так:
– Вижу, что он уже доблестный воин. Ему есть на кого равняться в бранных подвигах.
От Аса пришла волна одобрения. Похоже, я взяла верный курс. Конунг довольно крякнул и сообщил:
– Завтра, леди, начнутся ратные состязания среди взрослых бойцов. Посмо́трите на моих сыновей. Альдиву – двадцать, Торнвалду – двадцать три. Оба ещё не женаты.
А последнее – это к чему? Надеюсь, не к тому, что первым пришло в голову. Или, если приданое – целый край, то воин и на дохлой треске готов жениться? Хотя риск тут невелик – меня уже просветили, что за жизнь викинг мог поменять нескольких жён. И кроме законных супруг существовали наложницы и рабыни…
– Не сомневаюсь, что они явят доблесть и победят, – улыбнулась я конунгу, решив, что Астер сказала бы примерно так.
«Шон! Ты слышал? Мне кажется или…»
«Боюсь, или. Надеюсь, это просто прощупывание почвы. Но одна никуда не ходи».
Не, ни за что не пойду! Но, вообще, я в драконьем щите – своём и ещё Шоновом, умею становиться невидимой и летать – меня фиг поймаешь!
Задумалась. Вот как я должна сейчас поступить? Сделать вид, что не заметила намёка? Сказать, точнее, соврать, что вопрос о моём замужестве решает Императрица лично, поскольку мы – родичи? Или сообщить, что уже помолвлена? Голова кругом! Особенно, когда начинаешь прикидывать, зачем нас на самом деле пригласили на этот праздник…
«Думаю, пока помолчи. В дипломатии редко все карты выкладывают сразу», – пришло от Аскани.
«Не дёргайся, кузнечик. Помни, что мы в любой момент можем свалить отсюда хоть в Сайгирн, хоть в Галарэн. А мясо вкусное – попробуй вон тех куропаток, фаршированных черникой!» – подмигнул Шон.
Куропатка и впрямь оказалась м-м-м… Пока обсасывала крылышко, бой закончился. На ногах остался один Гуннар, которому конунг, не вставая с места, кинул что-то блестящее, а потом громогласно велел поднести кубок эля.
«Награда – серебряное кольцо, – сообщил Шон. – Такие носят не на пальцах, а на низке на шее».
Одного парня, крепко получившего по голове, пришлось уносить. Другой, стараясь не показывать, что ему больно, баюкал кисть руки. Из рассечённого лба третьего сочилась кровь. М-да, забавы у них! Наш Сианург со своей прорубью куда гуманнее! А почему они не используют магические щиты? Не умеют, или это против правил?
«Наверняка не скажу, но я тут щитов ни разу ни на ком не замечал. И сама знаешь, если работать человеческой магией, сотворить их не очень просто», – поделился Шон.
«А на что вообще способна викинговская магия?»
«Гм-м… До последней зимы никто этим вопросом всерьёз не задавался. Во времена Рамин северяне ограничивались тем, что накладывали разные заклинания на оружие и делали амулеты. Но с тех пор прошло пятьсот лет. Остаётся надеяться на их приверженность традициям и на то, что магические задатки с неба не падают. Магом надо родиться. От другого мага. На наше счастье, Академии у них нет, а тайны кузнечного ремесла или шаманства передаются строго от отца к сыну. С посторонними тут таким не делятся. И друг с другом тоже».
Но вроде же Шон говорил зимой, что мамонтами и моржами викинги управляют своей волей. Это ведь тоже магия?
«В некотором роде…»
Пока говорили, на площадку между столами вышел здоровенный бородатый плечистый детина с незнакомым мне музыкальным инструментом. Прямоугольная, чуть скошенная основа, в центре – овальная дырка, наверху – струны. Наверное, это и есть то самое кантеле. Подскочивший прислужник поставил кресло без ручек. Музыканты на помосте смолкли.
Мужик спокойно сел, оглядел пирующих. На секунду я поймала взгляд серых глаз из-под тёмных густых бровей – внимательный, острый, умный. Потом скальд положил на колени инструмент и неожиданно мягко, даже нежно, прикоснулся к струнам. И заговорил-запел…
Голос оказался глубоким, приятного тембра, звучным. Ритм напоминал набегающие на берег волны – одна за одной, одна за другой… И впервые викинговский язык показался мне красивым. Вот только сознание выцепляло отдельные слова, а общий смысл ускользал…
«Скальд Ингрегарте. Он знаменит. А это – сказание об охоте на великого кита и пире по этому поводу. Одна из традиционных праздничных песен. Но обычно поют о битвах», – прокомментировал Шон.
«Я не понимаю смысла. Расслышала “конь”, “корабль” и “сарай” подряд. Ерунда какая-то».
«А, это кеннинги, – ментально хихикнул Шон. – Стандартный стихотворный приём. Существительные нанизываются как бусины, причём одно служит определением другого. “Конь корабельных сараев” – попросту корабль. “Пот меча”» – кровь. “Ясень битвы” – воин. Это общеупотребительные. Но иногда такого наворотят, что голову сломаешь, пока догадаешься».
«Например?» – заинтересовалась я.
«Отгадай, что такое “звенящая рыба кольчуги”?»
Рыба? Я задумалась.
«Меч, – встрял Аскани. – Я читал».
А почему рыба-то?
«Продолговатый и блестит как чешуя? – предположил Ас. Потом хмыкнул. – А сообразишь, что такое “лебедь пота шипа ран”?»
Да мне откуда знать, что это за плод воспалённого воображения?
«Распутывай сзади наперёд», – подсказал Ас.
Ладно. «Шип ран» – чем такое может быть? Наверное, оружие…
«Верно, это меч».
Тогда «пот меча», как Шон сказал, – кровь. Но что такое «лебедь крови»?
«Это Мрак», – засмеялся Ас.
Мрак – лебедь? Однако… Интересно, ворон знает о своём счастье? Но чудесато…
Ингрегарте продолжал петь. Пока кит оставался непойманным, шло поимённое перечисление всех, кто сел на корабли, и описание их доблестей…
Застолье продолжалось до позднего вечера, пока большинство пирующих в самом прямом смысле слова не отпали от столов. Кстати, конунг с интересом поглядывал на меня, похоже, ожидал, что я тоже вот-вот начну сползать со стула…
Были ещё поединки, выступали скоморохи и акробаты, пел второй скальд – как я поняла, этот исполнял нечто очень воинственное, потому как половина гостей с энтузиазмом начала долбить в такт кубками и кружками по столам. Кстати, команда «Камбалы» почти в полном составе тоже была тут – праздновала за одним из нижних столов.
Время от времени Могучерукий обращался ко мне с каким-нибудь вопросом или выражал эмоции по поводу происходящего. Последние были бурными, видно, помогло выпитое горячительное. Я же смотрела на Могучерукого ласково, как на осиное гнездо по соседству. Если б не Шон с Асом, сбежала бы за южный горизонт безо всякого корабля!
Нельзя сказать, что конунг мне не нравился – импонировала его уверенность в себе, радушие, то, насколько тот полон жизненных сил, но его соседство – вот как подобрать слово? – давило. Огромный мужчина в своём высоченном кресле возносился надо мной на две головы, и мне это почему-то совсем не нравилось. А ещё – запах. От Аскани веяло весенним лесом, от Шона – свежестью летнего ливня. Я сама мыла волосы мелиссой лимонной и следила за чистотой, как кошка. А раскрасневшийся после нескольких кубков вересковой медовухи Ульхдаттвар Могучерукий пах именно так, как должен пахнуть вечером здоровый мужчина, надевший утром свежую рубаху. Плюс к этому примешивался едва уловимый дух от шкуры за его плечами и кожи на одежде. Почему-то для меня это всё сливалось в запах опасности. Обниматься бы с конунгом я не стала ни за какие коврижки. Ну, разве только ради мира в герцогстве Сайгирн, но надеюсь, что мы обойдёмся без этого.
Ас тихонько посетовал, что ему так и не удалось прочесть ничьих мыслей. А от аур толку нет – все возбуждены, есть радость, предвкушение… и никакой полезной информации.
Когда мы наконец вернулись в дом, я почувствовала, что вымоталась сильнее, чем после любого экзамена. Сидеть под прицелом сотен любопытных глаз, делать вид, что ничего не происходит, да ещё поддерживать беседу на викинговском потребовало всех сил. И я никак не могла понять – чего хочет конунг? Мучило ощущение, есть какой-то подтекст, какая-то подоплёка, которой я не улавливаю. И это беспокоило не меньше, чем надобность обдумывать каждое сказанное вслух слово. Морально тяжело. И физически тоже. Потому что я переела. И очень хотелось чистой воды – из-за превращения спирта в сахар пришлось нахлебаться сиропа. Эх, вот бы оказаться сейчас в нашей с Бри комнате в общежитии – чтобы раздеться и, ни о чём не думая и не беспокоясь, завалиться с книжкой и кружкой душистой тёплой тайры на кровать – читать и спокойно, в тишине, размышлять.
Размечталась!
Шон, который большую часть времени общался с нами и Лихом ментально, очевидно, скрывая свою настоящую роль в посольстве, потянулся:
«Ну я и засиделся… и объелся. Танши, ты тут пригляди за всем, а я схожу – прогуляюсь. Огляжусь, посмотрю, не засечёт ли чего злобомер, послушаю, о чём люди говорят. Если что, зовите меня – мигом буду!»
И выскользнул наружу.
Я намагичила всем чистой воды – благо, резерв был полон, переоделась за ширмой из шкур в свободные домашние тунику с портками и, зевая, потопала в свой закуток – на идущие вдоль стен полати. Ас отправился следом.
Мы бы уместились и рядом, скамья была достаточно широкой, но всё же решили блюсти приличия и устроились голова к голове, ногами в разные стороны. Так всё корректно, но при том я чувствовала близость Аса, слышала его дыхание, можно было сплести пальцы, шептаться… Хорошо.
Хотела подождать, когда вернётся Шон. Но не дождалась – уснула…
Глава 30
Размеры – самый ненадежный критерий величия человека или страны.
Джавахарлал НеруВторой день начался с потрясения.
Конунг отдарился за доспехи и водку. Причём я напророчила – нам презентовали мамонта.
На самом деле жутко забавным это представлялось только на первый взгляд. Потому что на второй показалось насмешкой. Что с таким подарком можно сделать? Как его доставить домой? На корабль мамонт не влезет. А если влезет и ему не понравится качка, то кораблю не поздоровится. И вообще, я не читала и не слышала, чтобы мамонтов перевозили на кораблях…
Ас был согласен, что презент скорее похож на издёвку. Всё же дарить нужно то, чему люди будут рады, то, что они хотели бы для себя сами… а мамонт? Кто в здравом уме хочет мамонта? Точно не я.
Хотя посмотреть было на что… Высоченная – в одиннадцать локтей – покрытая грубой бурой шерстью здоровенная махина на ногах-колоннах и с изогнутыми огромными бивнями, каждый в две меня длиной. Звали зверюгу Саарднепхем – Топчущий Тучи.
«Шон, что я должна делать?»
«Гм… – почесал нос наставник. – Не думаю, что от тебя ждут, что ты сядешь верхом и поедешь. И не расстраивайся – устрою я Могучерукому на прощанье сюрприз. Тебе, думаю, мамонт ни к чему. А вот Академия давно о таком мечтает. А то там студенты чучело седлают в музее… несолидно как-то. Потолкую с Барракшем, может, ещё и пару этому прикупим и совместными усилиями обоих в телепорт пропихнём».
Настроение скачком взлетело к небесам. Не знаю, какую ценность тут представляет мамонт, но если конунг рассчитывает зажилить подарок, оставив его себе, то он просчитался! Мы уже нашли, кому передарить нашего мамонта, да!
Ас, уловив мой настрой, ментально хмыкнул: «Давай, поблагодари за ценный дар. Сформулируй, что хочешь сказать, а я помогу перевести».
«А я проверю», – подмигнул Шон.
Ну, с такой поддержкой мне ничего не страшно!
Повернувшись к Могучерукому, абсолютно искренне выразила восхищение, сказав, что ничего подобного досель не видела. И что это очень, очень полезный презент!
Кажется, мой энтузиазм озадачил конунга.
Так ему и надо! Пусть поразмыслит…
Но поразмыслить пришлось нам. Пока возвращались от загона, где гулял наш мамонт, Шон рассказал, где его носило полночи.
«Легче всего обмануть человека тогда, когда он считает, что обманывает тебя сам, – начал Шон легкомысленным тоном. – Конунг зазвал вас сюда и считает, что контролирует ситуацию. Что мы все – в его власти. Предлагаю его особо не разубеждать».
«Ты… ты повёз нас сюда, как…» – замялась я. В голове всплыло нехорошее слово – приманка.
«Отчасти так. Если викинги злоумышляют или планируют нарушить мир с Империей, это самый простой и дешёвый способ прояснить обстановку. Уж лучше, во всяком случае, чем ждать ночного налёта на какую-нибудь Аринду или деревеньку вроде Лебяжьего Крыла, а потом хоронить сотню трупов».
Как-то мне всё это не очень нравится… Хотя теперь понятно, почему Шон позвал с нами субтильное Лихо, а Сианурга, который бы пресёк любую агрессию одним своим видом, попросил остаться в «Нарвале», присмотреть в отсутствие Росса и Тин за лошадьми и школой.
«То есть дело не только в добрососедских отношениях, личном знакомстве и борьбе с моими предубеждениями против северян?»
«И в них тоже. Но не только. Хочешь мира – готовься к войне. Мы же так и не выяснили, кто весной нанёс мамонтам татуировки на зады. Может, сейчас дело прояснится».
«Что ты узнал ночью?»
«Так, кое-что насчёт специфики местных обычаев и настроения народа», – туманно заявил Шон.
«А яснее?» – поинтересовался Ас.
Шон вздохнул.
«Я уже говорил, как тут сильны традиции. А большинство древних викинговских обрядов не обходится без крови – я говорю о жертвоприношениях, причём не только животных. Убивают людей, чаще всего рабов. На похоронах, провожая вождей. Перед военными походами, моля об удаче и покровительстве богов. И в большие праздники…»
«И сейчас… тоже?» – сглотнула я.
«И сейчас, – кивнул Шон. – Но чужаков смотреть на такое не зовут».
Захотелось спросить – а как это происходит? Но решила, что проглочу любопытство. С моим теперешним настроением ведь начну сразу всё на себя мерить. А зачем мне такое?
«Правильно. Изменить тут мы не можем ничего. Сама понимаешь, чужой монастырь… – В голосе Шона звучала грустная улыбка. – Зато я вспомнил одно простое заклинание. Как расслышать на расстоянии то, что говорят. Обычно оно не актуально, мысли читать легче и достоверной информации из них получить можно больше, но здесь подойдёт в самый раз. Штучка несложная, сейчас покажу, а на пиру попробуете».
Ага, интересно!
Наш разговор прервался неожиданно. Мы, следуя за Могучеруким, шли по улице группкой в два ряда. Аскани, я в середине и Шон – впереди, а Кай с Ливом чуть сзади. Борин и Танши держались по краям, охраняя ребят и наши тылы в целом. Ширины улицы, где свободно могли разойтись два мамонта, для такого построения хватало с избытком.
И вдруг, ни с того ни с сего, какой-то здоровенный светлобородый детина попытался заступить дорогу Лиху. То, поведя плечиком, вильнуло в сторону, огибая выросшую на пути преграду. Мужик выкинул руку, пытаясь то ли схватить Танши, то ли стукнуть. Лихо изящно поднырнуло под простёртую длань, словно бы её и не заметив, и продолжило путь. На мгновение викинг растерялся, а потом заорал на всю улицу:
– Смотрите, имперочка волосы распустила! Что, мужика ищешь? Приходи ночью ко мне в шатер – пригрею. Хорошо потрудишься – ленту подарю!
Лихо крутанулось на каблуке и пристально уставилось на наглеца.
Мы все, включая конунга, остановились тоже. И не только мы – замерла вся улица.
– Все слышали оскорбление? – безмятежно поинтересовалось Лихо на чистом викинговском, оборачиваясь к нам. Перевело взгляд на Ульхдаттвара: – Что у вас за такое положено?
– Между двумя мужчинами? – усмехнулся конунг. – Поединок в круге с боевым оружием. В зависимости от тяжести оскорбления – или пока один на ногах стоять не сможет, или до смерти.
– Отлично. Значит, между столами на пиру, – кивнуло Лихо. – Прямо сейчас.
Задира расхохотался:
– Что, не хочешь добром ложиться? Так топором уложу!
Что нехорошо, другие вокруг засмеялись тоже.
«Зря это он, – качнул головой Шон. – Такого Танши не простит».
Я обернулась к конунгу:
– Лорд Ульхдаттвар, вы обещали мне и моим людям безопасность!
– Это всего лишь небольшой спор между мужчинами, леди. Тут я встревать не могу. Ваш спутник может уступить, и никто его пальцем не тронет.
Значит, вот как. Уступить и потерять честь, стать посмешищем… Закусив губу, я продолжала глядеть в глаза Могучерукому, пока тот не отвёл взгляд первым.
Почему мне кажется, что это – очередная провокация?
«Кузнечик, не злись… Хотя ты права».
«Шон, можно, я кое-что сделаю за столом?» – обернулась я к учителю.
Шон сморщил нос и подмигнул: «Давай! А я помогу».
Мы продолжали идти по улице. Следом, прослышав о намечающемся поединке, валила толпа…
Викинг – меня уже просветили, что его имя Радгарр Свирепый и что он известен как искусный и беспощадный боец на топорах, – подбоченившись, стоял в центре площадки. Светловолосый, рослый, на груди – стальная кираса, в руках огромная секира. Топорик поменьше – наверное, для метания – висит на поясе. Ноги чуть согнуты, готов к бою. На лице – усмешка. В ауре – уверенность.
Лихо в синем колете и белой рубахе, со своим чуть изогнутым узким мечом смотрелось не так грозно. Даже, можно сказать, совсем не грозно. Скорее, легкомысленно-несолидно. Стояло себе в расслабленной позе и рассматривало облачка на небе, словно и не замечая ни противника, ни толпы вокруг…
Толпа гудела – я обратила внимание, что тут и там мужики бьют друг друга по рукам, очевидно, делая ставки на исход боя. Выбрав пару воинов за боковым столом, прислушалась, как показал Шон. Надо сказать, услышанное совсем не вдохновляло.
– …отрезать сочный кусок от жирной южной коровы, которой правит блоха.
– Негоже блохам владеть коровами. Мясо – право сильного.
Значит, вот кого во мне видят… Совсем нехорошо.
«Кузнечик! Побейся-ка с конунгом на пятьсот империалов, что Лихо не проиграет!» – неожиданно пришло от Шона.
А-а?! Чего это он?
«Давай!!!»
Ладно. Попробую. Повернулась к Ульхдаттвару.
Сейчас смотреть на конунга было заметно удобнее, чем вчера. Перед тем, как мы расселись, я удлинила магией ножки наших кресел почти на ладонь, чтоб только ноги до земли доставали. И прикрыла содеянное мороком, словно так всё и было. Не стала трогать только стул Бредли, Борин у нас и без моей помощи здоровый.
Сглотнула и начала:
– Я готова спорить, что лорд Танши не проиграет…
Вышло не особо уверенно. Но Могучерукий оживился:
– На какую ставку?
– Пятьсот империалов.
– Давайте тысячу. – Глаза конунга хитро блеснули. – Ведь вы не стали бы брать в посольство слабака?
Ещё и подначивает?
«Изобрази сомнение, потом неохотно согласись. И попроси меня разбить ваше пари, чтоб он потом на попятную не пошёл».
Это чему меня Шон учит?
«Честно, то есть без магии, делать деньги», – хмыкнул Ас.
Ладно. Поверю.
Через минуту довольный конунг грохнул кулаком об стол, давая сигнал к началу поединка.
Радгарр атаковал немедленно – бросился вперёд и, резко замахнувшись с широкого шага, разрубил могучим взмахом секиры воздух там, где только что стоял Танши. Только Лиха на месте уже не было. В ауре нападавшего пламенем вспыхнула ярость, северянин закрутил головой, снова поднимая топор…
Наверное, Танши и вправду сильно обиделся или разозлился. Потому что перешёл в атаку сразу. Взвился перекрученным прыжком рядом с делающим разворот викингом и змеиным укусом выбросил вперёд тонкое жало меча, нанося укол в правую руку. Чуть над локтем, так, чтобы задеть нервы и покалечить сустав. А потом, приземлившись за спиной выронившего секиру противника, хлестнул лезвием горизонтально, вспоров радгарровские штаны и зад под ними.
Викинг взревел, толпа ахнула. Конунг грохнул кулаком по столу.
А наша белобрысая комета крутанулась волчком и двумя быстрыми ударами рассекла под коленями ноги не успевшего повернуться Свирепого.
«Он его обезножил, перерезал сухожилия, – качнул головой Ас. – Если у них нет магов вроде эльфийских, такое не залечишь…»
Я сглотнула.
Лорд Танши завершил круг вокруг упавшего на колени Радгарра. Походя уколол мечом в левую руку, которая тут же повисла плетью, на секунду остановился, глядя поверженному врагу в глаза, и произнёс громко, так, чтобы услышали все:
– Не задирай мужчин. Не хули гостей.
Лезвие блеснуло, остриё ужалило горло, прихватив на обратном ходу клок светлой бороды. Викинг захрипел, заваливаясь на спину…
– А не умеешь говорить – молчи!
Лорд Танши повернулся к нам, чуть поклонился:
– Он жив, я не стал омрачать смертью праздник. Но вряд ли сможет теперь говорить, ходить и драться. Есть ещё желающие что-нибудь мне сказать или предложить?
Конунг молчал. Остальные тоже…
Танши небрежно повёл плечиком, легко подхватил с земли секиру: «Трофей!» – и отправился на своё место.
Когда четверо мужчин унесли Свирепого с места его последнего боя, Ульхдаттвар повернулся ко мне:
– Золото принесут сегодня вечером к вам в дом. Так кто, говорите, этот лорд Танши?
– Наш учитель грамматики, – дала я абсолютно честный ответ.
Теперь в нашу сторону смотрели по-другому – озадаченно, оценивающе, с уважением. Я была довольна. Судя по всему, исход поединка стал сюрпризом. Вот пусть поразмыслят, чего можно от нас ждать, если самый дохлый да хилый имперец уделал их призового бойца, даже не вспотев? Съедобна ли вообще та южная жирная корова?
И – мелкая пакость или неожиданный побочный эффект, это уж как посмотреть, – после блестящего выступления лорда Танши поединки викингов смотрелись бледно. Ну да, выглядели те грозно и воинственно, махали секирами и алебардами, сшибались со звоном и грохотом… но на мой вкус, молниеносный почти бескровный разгром, который учинило Лихо, был круче, намного круче.
Судя по тому, как барабанил по столу пальцами мой сосед – так казалось не мне одной. Кстати, я посмотрела на сыновей конунга – Альдива и Торнвалда. Альдив мне понравился – золотоволосый, высокий, по-юношески гибкий. Хотя то, как он вмазал носком сапога по боку уже упавшего противника, симпатичным не выглядело – это же не настоящий бой, так зачем добивать? Каков из себя Торнвалд, я почти и не разглядела – на том был закрывающий нос и щёки шлем с шишаком и прорезями для глаз. Ниже начиналась борода, поди там чего разбери. Махался секирой он лихо, но это не повод для знакомства.
Слушавший мои мысли Ас хмыкнул. Я мысленно пожала плечами, мол, и что?
Конунгу я похвалила доблесть обоих отпрысков. Те и в самом деле, похоже, старались.
Зато выступление скальда Ингрегарте мне понравилось по-настоящему. Тот пел что-то о море и небе над ним, о бескрайнем просторе и ветре… Я понимала не всё, но услышанное казалось почти родным. Драконьим.
* * *
– Два дня позади, – констатировал Ас вечером, потыкав пальцем в увесистый кожаный мешок с выигранными у конунга деньгами.
Лив поинтересовался:
– А какие там монеты?
– Думаю, разные, – пожал плечами Бредли, придирчиво разглядывающий безупречную кромку свежезаточенного кинжала.
– Поглядим?
– Одно из трёх, – констатировал Ас минуту спустя. – Либо мы разорили Могучерукого и тому пришлось выскребать прадедушкины сундуки, либо он только что нашёл древний клад, либо решил избавиться от всех скопившихся за три поколения неликвидов, сплавив их нам. Поглядите, это же золотой из Тер-Шэрранта с портретом Шамиарра! Выходит, монете как минимум семьсот лет!
– Как она сюда попала? – захлопал глазами Лив. – Тер-Шэррант же фиг знает где!
Лихо усмехнулось. Я поняла, хоть он не произнёс вслух ни слова: драконы много где летают, границы и лиги им не преграда…
– А откуда эти деньги? – вступил в разговор Кай. Пальцы парня нервно мяли полу камзола, взгляд был прикован к горе золота на столе.
– Удачное пари, – хмыкнул Ас.
– Дайте-ка посмотрю, – влез Шон. – Интересно. Есть пяток раритетов – если не возражаете, я их заберу, отдам потом одному приятелю, тот собирает старые монеты.
Да пусть берёт, не жалко. Тем более что это же было его пари.
Ас сгрёб монеты назад, в мешок.
Кай вздохнул.
Неужели впереди ещё три дня застолий, драк, песен и сиропа? Спятить можно… Обычно времени не хватает… а тут я не знала, куда себя деть. И до сих пор было не понятно, зачем нас сюда зазвали? Что, конунгу доставляет удовольствие смотреть на сидящую рядом выряженную в синее с серебром девчонку и слушать, как я изъясняюсь на викинговском – ломая слова, с драматическими паузами в середине каждой фразы?
«Кузнечик, потерпи. Завтра будет повеселее, поглядишь на всякие игры. Здешние забавы почти такие же, как в Китовом Киле и Ларране – намазанные маслом шесты с призами, перетягивание канатов, состязания гребцов, борьба в грязи, бег наперегонки, прыжки через костры. Под вечер будут танцы – тут в основном водят хороводы, но есть и парные. А ещё иногда пляшут только мужчины, причём с оружием. Впечатляет. Потом, на закате, начнут петь. Есть у них ритуальная песнь о сотворении мира – часов в пять-шесть длиной… Самую короткую ночь здесь не спят, не полагается. Потом отсыпаются, и вот после этого, хоть праздник и продолжается ещё два дня, уже можно и делами заниматься. Я так мыслю, что Ульхдаттвар попробует тебя прощупать насчёт брачного союза. А не выйдет, так попытается выгадать что-нибудь в торговых соглашениях. Но тут он обломается – твоя уховёртка в Совете Лордов три пуда соли и кита на этом съела!»
Я вздохнула. Зачем нам всё это? И почему Шон не может перебрасывать нас в «Нарвал» хотя бы на ночь? Я так скучаю по Волне. А она, наверное, по мне… Решит, что я её бросила…
«А прилететь верхом на Мраке, сделать круг над Арнегастхольмом, помахать ручкой и свалить восвояси ты бы не хотела?» – хихикнул Шон.
Честно? Очень хотела бы! Но, наверное, нельзя.
«Да, нельзя. Так дела не делаются. Ладно, как все уснут, если хочешь, можем вдвоём на крыше посидеть. Посмотрим на море. Не твой утёс, но хоть что-то…»
Я кивнула.
Может быть, я была и не права, не позвав с нами Аса. Но иногда мне было нужно хоть чуть-чуть свободы, одиночества – и Шон это понимал и давал. А вот Аскани – нет. Ас был рядом каждую секунду, постоянно торчал в моей голове, и иногда я уже просто путалась – где мои мысли, а где его?
Мы с Шоном, невидимые, устроились бок о бок, обняв руками колени и положив на них подбородки, и уставились вдаль – на мерцающее ало-розовое зарево над морем на юге. Солнце скрылось в дымке у горизонта, но не село совсем, по земле стелился белый туман. Сумрак казался лиловым, пламя дальних костров – оранжевым, звуки – далёкие голоса, лай собак – приглушёнными, смазанными. Звенела мошкара. Пахло свежестью и солью… Только не жарко.
«Шон… а ты счастлив?»
«К чему это ты, кузнечик? А-а… опять о том, надо ли дракону жениться или идти замуж? Знаешь, всё зависит от конкретного дракона. Кому надо, кому нет».
«А тебе?»
«А я тут при чём? – покосился на меня Шон. – Хочешь примерить мою шкуру? Не спеши, кузнечик. Тебе до дракона ещё два-три года как минимум… Ты меняешься и ещё будешь меняться. Подумай сама, подойдёт ли ужу его кожа трёхлетней давности?»
Вряд ли. Не втиснется.
«Шон, но ты-то уже вырос! Так как тебе?»
«Вот вцепился, мелкий клещ! – мотнул светлой головой Шон. Он по-прежнему был не похожим на себя сероглазым блондином, но я уже привыкла… и в какой-то момент поняла, что мне всё равно. Он – это он, как бы ни выглядел. – Сказал уже: дорасти до воробья, тогда поговорим. Хочешь, в шахматы поиграем? Без доски?»
Ясно, что продую… но интересно.
Мы не доиграли, потому что над каждым ходом я думала столько, словно собиралась корову покупать, и Шон погнал меня спать.
Но я успокоилась.
А зря.
Это случилось, когда мы смотрели скачки на необъезженных яках. Хрюкающие как свиньи мохнатые рогатые быки с шерстью почти до земли были забавны и сами по себе, а уж с сидящими на спине бородатыми мужиками в рогатых же шлемах выглядели невероятно уморительно… Поскольку задачей было не приехать куда-то, а просто продержаться, пока зрители хором считают до ста, узды на яках не было. Цепляться полагалось за шерсть или за проходящую поперёк брюха толстую верёвку. Принять участие в забаве могли все желающие.
Яки подпрыгивали и козлили, мотали башками, зрители хохотали… и, засмотревшись на парня, который уселся на рогатую скотину задом наперёд и при этом делал вид, что ищет голову там, где той быть никак не может, я не сразу заметила, что Аса рядом со мной нет. Заозиралась – все остальные тут, тоже смотрят и хохочут… Сначала я не подумала худого – решила, что Ас отлучился по нужде. Только он не прав, что пошёл один, договорились ведь так не делать! Потянулась мыслями – и не услышала отклика.
«Ас! – и, громче, на пределе сил, – Аскани!!!» – Тишина. Я почувствовала, как в сердце вонзилась ледяная игла страха.
«Кузнечик?» – обернулся ко мне Шон.
«Ас! Я его не слышу».
«Не дёргайся, сейчас. – И, через несколько секунд, совсем другим тоном: – Я не слышу тоже. Выбираемся из толпы, быстро!»
Через две минуты мы топтались кружком в относительно тихом месте – позади закутка, где наездники садились верхом на яков. Бредли мялся – я видела по ауре, что он чувствует себя виноватым. И даже уже знала, почему он отвлёкся от Аса – Борин перехватил в последний момент мальчишку, который попытался прошмыгнуть мимо него в загон с быками. А потом догнавшая пацана сестра благодарила лейтенанта, и, пока они изъяснялись на викинговском, Аскани куда-то исчез. Могло ли это быть случайным совпадением?
«Не знаю, кузнечик. Предлагаю так – я сейчас попробую засечь злобомер на руке Аскани. Ты пойдёшь со мной. Кай и Лив останутся тут под присмотром Танши и Борина. Не очень хочется мне разделяться… но думаю, так выйдет быстрее. И прекрати изводиться – ещё десяти минут не прошло, как Аса видели в последний раз… И помнишь – он в щите. Так что не дёргайся и не отвлекай меня!»
Вслед за Шоном отошла в сторону. Лив попытался двинуться следом, но я покачала головой. Пока в магии он не очень.
– А ты – очень? – обиделся Рыжик. – Он и мой друг тоже!
– Я – лучше. И я делала амулет, который носит Аскани. Шон может его через меня почуять.
– Ладно, – вздохнул Лив.
– Следи за Каем, он у нас вообще никуда, – дала я задание.
Лив кивнул. Потом оглянулся:
– Если что, сразу зови!
«Аскани в щите, Аскани в щите», – повторяла я себе раз за разом…
Сначала мы с Шоном трусили, останавливаясь каждые несколько десятков шагов, чтобы оглядеться, позвать, прислушаться… Потом Шон вздохнул:
«Ты со своим беспокойством и мне все мозги отшибла! Что толку в бестолковой беготне, от которой уже задыхаемся и сердце из груди выскакивает? Давай-ка делать всё, как следует. Сейчас аккуратно наложу на нас невидимость и полетим. Плохо, что народу тут больше, чем на Ларранской площади в базарный день, а ауры вам с Асом я сам притушил… в контрольной сети теперь фиг что разглядишь! Эх, надо было маяки на всех повесить!»
«Шон, а если… если…» – Озвучить главный страх казалось невозможным.
«Поверь, кузнечик, ты бы сразу почувствовала, если бы он умер. Так что думать не смей о таком! Вот когда найду – сам убью!»
Невольно хихикнула. Да, Аскани в щите, который мамонту не проломить. И нет его всего двадцать минут. Отчего же я так волнуюсь?
Мы стремительно перелетали зигзагами – почти что прыгали – по какой-то сложной системе с места на место. Шон молчал, я, закусив губу, тоже. Просто открывалась и смотрела ему в глаза каждый раз, когда он этого требовал. Что Шон что-то нашарил, я поняла, когда нас неожиданно понесло в сторону. Ещё рывок, ещё… и мы оказались на непонятных задворках между внешним частоколом Арнегастхольма и деревянными почти привычного вида сараями. Закоулок был пуст, только прочь от нас убегал какой-то парень.
И это был не Аскани.
Глава 31
Самое неприятное чувство – это чувство собственного бессилия.
Т. КарлейльНо браслет был у него.
Пойманный Шоном лохматый подросток лет четырнадцати-пятнадцати смотрел на нас исподлобья как волчонок. И молчал.
– Откуда это у тебя? – повторил Шон в третий раз, тыкая в нос юнцу помятый, с расколотым кристаллом, наруч, извлечённый у мальчишки из-за пазухи.
Парень набычился. Русые волосы совсем закрыли глаза.
Задрав рукав, сунула под нос молчуну свой браслет:
– Это моего родича! Он пропал! Говори, откуда ты взял наруч?
Я чувствовала, что сейчас сорвусь. Ведь главным было то, что Ас никогда бы не снял злобомер добровольно, сам. А если это смог сделать кто-то ещё, значит, на Асе уже нет защитного щита! Как такое могло случиться?
«Не знаю, кузнечик. Но времени терять нельзя. Так что миндальничать не стану… Раз не хочет говорить – сам всё прочту».
Шон встряхнул мальчишку за шиворот, разворачивая к себе лицом. И уставился тому в глаза. Я понимала, что он делает – взламывает память. Наверное, можно было и нежнее… но казалось, что время утекает сквозь пальцы как сухой песок.
– Он его подобрал. И не только его. Сейчас… – Шон прищурился на подростка. Спрятанный в штаны кошель выполз из-за пояса, развязался… Шон подставил ладонь – и поймал выпавшую из кошеля печатку-ключ. Ох!
Пацан дёрнулся, вскинул кудлатую голову, с ненавистью уставился на нас:
– Что поднято с земли – то твоё! – Голос уже был взрослым, без мальчишеской ломкости.
Шон, не обращая внимания на слова, шевельнул пальцами – парень застыл с открытым ртом.
Через несколько секунд Шон покачал головой:
– Дело было в переулке. Каком – я не понял. Того, кто обронил браслет и кольцо, этот – его, кстати, Сиграт зовут, и приехал он на праздник из соседнего ньёрга – видел только со спины и опознать не сможет. Летим к конунгу! Надо поставить его в известность и попросить помощи. Этого берём с собой, пусть покажет, где подобрал вещи!
Могучерукий, которого мы нашли у арены с борцами, озадаченно запустил пятерню в бороду:
– Сколько времени прошло после исчезновения лорда Ансаби?
– Чуть больше получаса.
– И вы беспокоитесь? – хохотнул конунг. – Сейчас праздник, отошёл куда-нибудь, засмотрелся… Или девушка подмигнула.
– Я бы на вашем месте беспокоился тоже, – голос Шона был сух и серьёзен, – ведь это вы принесли клятву на топоре, обещая леди и лорду Ансаби, а также их свите полную безопасность. Вряд ли бы лорд Ансаби, засмотревшись, стал раскидывать по переулкам фамильные реликвии.
На секунду по лицу конунга словно прошла тень – оно стало жёстким, рубленым и совсем недобрым. Потом Ульхдаттвар начал распоряжаться. Ткнул пальцем в Сиграта, которого Шон продолжал удерживать за рукав:
– Ты! Покажи, где взял вещи! – Обернулся к стоящему рядом мужчине: – Торкилд! Дай команду – пусть все ищут лорда Ансаби, черноволосого такого, безбородого. – Посмотрел на нас: – Думаю, в течение часа всё выяснится. Не хотите пока посмотреть на бойцов?
Я совсем не хотела. И видела, что обычно пофигистски настроенный Шон тоже нервничает…
Ещё через десять минут мы знали, что ни серьги́ Аскани, ни его самого в том переулке, где Сиграт подобрал вещи, не было. Шон, посчитав что-то в уме, перегородил часть прохода щитами.
– Нас не видно, не слышно, так что смотрим…
Я и не представляла, что есть такая магия… то, что Шон творил, не увязывалось ни с какими канонами и не лезло не только в привычные представления, но даже в трёхмерное пространство. Какая-то кривая колыбель для кошки с разнонаправленными смерчами во всех узлах…
Посреди переулка сгустился туман. А когда он рассеялся, из пустоты возник викинг – здоровый, темнобородый, незнакомый, лет тридцати. Я не видела – или не заметила – такого ни в толпе встречавших нас на пристани, ни за столом.
Пройдя пару шагов, незнакомец оглянулся – блеснули синие глаза – достал из-за пазухи серую тряпку с чем-то в ней и уронил на землю. Наступил с размаха на брошенный свёрток пяткой. А потом поддал носком, чтобы стало видно, что в ветоши блестит серебро. Кивнул и, оглянувшись ещё раз, в два шага исчез из поля нашего зрения.
Через несколько секунд на том же месте появился Сиграт. Нагнулся, уставился круглыми глазами на браслет и кольцо, подхватил их, заозирался, а потом дунул прочь – в направлении, противоположном тому, куда ушёл темноволосый викинг.
– Темпоральная магия, один из самых больших имперских секретов, – ответил на мой невысказанный вопрос Шон.
Ясно. Если б не спешка, он бы мне и показывать этого не стал.
– Да, не стал бы. Это не моя тайна. Сейчас давай вернёмся к нашим – время на раздумье у них было, может, кто-то что-то вспомнил…
– Нет, я ничего не видел, – покачал головой лорд Танши.
– Позволишь заглянуть в память? Может, я что-то засеку? – Шон посмотрел на Лихо.
Танши чуть замялся, потом кивнул:
– Давай!
Я в который раз пожалела, что засмотрелась на этих дурацких яков… и что отпустила Асову руку… Если б я только знала!
Пока Шон пытал Лихо, уставилась на Кая. Вряд ли этот хоть что-то заметил, но спросить надо:
– Кай, ты видел, куда делся Аскани? Знаешь что-нибудь, что может нам помочь?
Кай сглотнул и помотал головой, глядя куда-то за моё плечо.
– Ну, может быть, хоть что-то? – повторила я.
– Я… я смотрел на яков. – На лице Кая нарисовалось расстройство.
Только что-то меня царапнуло. А что? Как там мне объяснял Ас? Если человек перед тем, как ответить, делает паузу, а потом косится налево – значит врёт. Когда вспоминаешь – смотришь направо. Как-то это связано с полушариями мозга. Выходит, Кай что-то скрывает?
– Кай, говори!
– Леди, я… – Кайрис затеребил манжет и уставился в землю.
– Кай!!! Ас в беде! Если что-то знаешь, выкладывай немедленно!
– Почему в беде? Я думаю, он вот-вот вернётся…
И захлопал на меня глазами. Ох, он же не в курсе, что кто-то снял с Аса фамильный Ключ и браслет-злобомер, а потом подбросил их в людном месте так, чтобы вещи подобрал и унёс прочь кто-нибудь посторонний и их стало невозможно отыскать…
– Вот почему! – ткнула в лицо Кая печатку. – Он никогда бы сам не снял родовое кольцо!
Кай побелел. А потом начал, запинаясь…
– Я… я…
– Да говори же! – Я чувствовала, что сейчас сорвусь или разревусь от беспокойства, а этот блеет как овца…
– Когда мы шли сюда после пира…
Ну да, попировать мы тоже сегодня уже успели. Заседали за столом аж два часа. Ещё до площади и яков. Но что он опять тормозит?
– Кай, говори!
– …я заметил, что из толпы мне машет девочка. Я чуть отстал, и тогда она подошла. Худенькая, робкая. И очень испуганная. Сказала, что хочет рассказать что-то чрезвычайно важное и нам нужное. Но говорить будет только с Аскани, остальных она боится. Попросила ему это передать и добавить, что будет ждать у входа в наш дом, только недолго. Чтобы приходил обязательно один, иначе она убежит. Я, как только смог, передал… А потом лорд Аскани ушёл.
Я стиснула зубы. Искушение ударить со всей силы Кая по лицу было почти нестерпимым. Он знал, куда ушёл Ас, с самого начала… и молчал! Видел, как мы беспокоимся, ищем – но не сказал ни слова! Сколько времени мы из-за него потеряли!
«ШОООН!»
«Кузнечик?»
«Кай помог выманить Аса на встречу с какой-то девочкой. – Сглотнула. – Мне почему-то кажется, что это могла быть Элия».
«Сейчас!»
Через секунду Шон навис над Каем. Закончив, повернулся ко мне и произнёс вслух:
– Да, это Элия. А этот молчал, потому что та дала ему кошелёк «в благодарность за помощь».
– Она была такой беспомощной и милой… – начал оправдываться Кай…
Почувствовала, как сами собой сжимаются кулаки. Желание съездить по Каевой физиономии просто жгло. Только почему, почему Аскани не сказал, что собирается уйти? Он же никогда не был легкомысленным!
Шон перевёл взгляд на меня.
– Сказал. Попросил Кая передать нам, куда пошёл. А тот испугался, что его начнут расспрашивать и узнают о кошельке. Решил, что Ас вернётся и всё само собой уладится.
Лив уставился на Кая, потом прищурил глаза – и плюнул тому под ноги. Кай покраснел, как свёкла, обернулся ко мне:
– Леди, леди, простите, я не знал… Она казалась такой испуганной, а лорда Аскани нет совсем недолго. Я бы сказал!
Ага, милая и испуганная. Да ещё и при деньгах…
– Не до тебя! – отмахнулся Шон. – Все летим к дому. Может быть, там что-то прояснится.
С тех пор как пропал Ас, не прошло и пятидесяти минут. Так почему же мне кажется, что миновала вечность?
Через несколько минут – Шон двигался быстрее, чем скользит солнечный луч по глади моря, – мы уже знали, что куда бы Ас ни шёл, до нашего дома он не добрался. Я кусала губы и видела, что наставник тоже дёргается.
«Прикидываю, как мог Аскани остаться без щита и почему не смог воспользоваться драконьей ментальной связью. Только не понимаю, почему наши злобомеры не сработали».
Да, Шон ещё на корабле объяснял мне устройство щитов, которые на нас навертел. Это называлось гибридной магией. Человеческим волшебством было удобнее обеспечить ненамокаемость, непотопляемость и прочее в том же роде, драконьим – крепость силового каркаса. А вместе они давали конструкцию, позволяющую засунуть меня без вреда в бочку с дёгтем или уронить эту бочку мне на голову с реи «Камбалы».
Щиты Шон поставил на нас всех, включая Лихо, не успели мы отплыть из Китового Киля. Первой дёргаться начала я: выяснилось, что защита-то это абсолютная, но на любой чих – умыться, искупаться, не говоря о прочих надобностях – надо просить разрешения у Шона. Меня это откровенно смущало. Шон почесал нос, взъерошил волосы на затылке и сказал, что тоже не очень рад, что его без конца дёргают шесть человек, которым приспичило. И что есть простой выход: он перенесёт заклинание на амулеты, и тогда мы сами сможем – он настроит – управляться со щитами. Заряда амулетов хватит с запасом – примерно до конца лета.
И вот щит Аскани почему-то не сработал. Если б я плюнула на свои заморочки, если б Шон сам держал щиты, он сразу бы понял, не мог бы не почувствовать, что с Асом что-то стряслось. И тогда мы не стояли бы сейчас в растерянности и не думали – куда бежать?
Ведь Арнегастхольм – огромный, больше лиги на лигу! А вокруг – каменистые холмы, наверняка с расселинами, пещерами. А ещё рядом два больших палаточных лагеря, в которых расположились те, кому не хватило места в городе… куда могли уволочь Аса за прошедший час?
«И я думаю о том же. Похоже, надо звать на помощь наших и всех, кто сможет присоединиться к поискам, – праздник там, не праздник, а парень попал в беду!»
Шон вперился в пространство.
Я тоже. Уставилась – и напряглась, зовя Аса, выплёскивая в окружающий мир всё моё беспокойство, тревогу, нужду… Изо всех сил. Если Ас где-то тут, он должен, обязан, не может меня не услышать!
Но услышала я. Сначала не поняла, что. Не слова и даже не звук – вибрацию, ощущение, как от грома на грани слышимости, далёкого, почти неразличимого. Повернулась туда, куда тянуло, увидев краем глаза, как Шон дёрнулся и заозирался. И лорд Танши тоже. Потом оба уставились в том же направлении. И сорвались, увлекая меня за собой.
«Драконий зов!»
Это – Ас?
Летели мы недолго, буквально секунды. И резко, рывком, затормозили над холмом большого дома через два от нашего. Почему здесь? Это же дом верховного конунга! Тут живёт сам Ульхдаттвар Могучерукий, его семья, ближайшие соратники – вон два высоких шеста с чёрно-жёлтыми полотнищами флагов у входа! Но и Шон ошибиться не мог… Как же это?
Перейти на магическое зрение я не успела – мы ухнули сквозь потолок, который просто исчез под нами. И, просвистев мимо пары ошеломлённых мужиков и взвизгнувшей женщины, провалились в пол…
И оказались в большой сумрачной комнате с факелами на стенах. В дальнем конце толпилось несколько человек. Одного я узнала сразу, Шон его показывал: беловолосый, с квадратной челюстью и ледяными глазами убийцы, великан в чёрном – Исингдир. Лучший боец конунга. В руках Исингдир держал окровавленный топор. Других я не знала. А Аскани, где Аскани? Если он здесь, почему я его не вижу? И – сердце пропустило удар – чья кровь на лезвии топора?
Топор – и не один – полетел в нас прежде, чем я успела додумать… А потом викинги кинулись в атаку. С гортанными воплями, всем скопом, размахивая секирами и мечами. Свирепые, как стая бешеных огромных псов.
И до нас было всего несколько шагов…
Я никогда прежде не видела настоящий бой с применением магии. Ни Шон, ни лорд Танши не стали даже хвататься за мечи. И огненных шаров в ладонях или молний с проломленного потолка тоже не было. Хотя происходило всё именно молниеносно – пара пассов, лёгких движений рук, щелчок длинных пальцев Шона – и полдюжины здоровенных мужиков раскидало, разметало, расшвыряло по стенам, как котят налетевшим смерчем. Боевой рёв перешёл в стоны. Мельком заметила неестественно вывернутую позу одного из упавших – кажется, сивобородый в меховой накидке сломал себе шею. А потом взгляд упал в торец комнаты, на то, что было прежде заслонено от нас спинами тех, кто теперь валялся по углам.
Там, на большом тёмном камне, ногами к нам, ничком, белело обнажённое тело, растянутое верёвками. Неподвижное, неживое. И выглядело оно как-то странно, неправильно. Почему над спиной крылья? Разве так бывает? Не глазами, не умом – сердцем – поняла: это Ас. И с ним случилось что-то ужасное.
Кинулась вперёд. Чуть не упала, когда в плечо ударила присвистевшая из пролома в потолке стрела. Услышала:
– Танши, займись! – и тут же: – Тим, стой! Не смотри!
Как не смотреть, если это – Ас? Только что с ним? Почему он не шевелится, почему я не чувствую его ментально? Подлетела к камню, доставая кинжал, чтобы перерезать верёвки – и замерла.
Это были не крылья. Из залитой кровью спины Аса дугами торчали страшные белые осколки выломанных рёбер. С одной стороны под рёбрами розовой тряпкой висело вытащенное наружу лёгкое. Ас не дышал.
То, что я не кричу, а вою на одной ноте, поняла, только когда Шон встряхнул меня за плечи. Сбросила свой щит – хотелось обнять Аса, прижаться, прильнуть, пока он ещё тёплый… Если б я могла отдать свою жизнь, чтобы вернуть его – отдала бы, не задумываясь. Но всё, что я могу, освободить его. Он не должен лежать вот так. Пытаясь перерезать верёвку, привязанную к лодыжке, слепая из-за слёз, полоснула себя по пальцам, по руке ручьём побежала кровь. Ну и тролль с ней, это уже неважно. Теперь уже ничего не важно…
Час, даже чуть меньше часа… Почему, почему это случилось? Почему мы не успели?!
«Кузнечик, маленькая! Приди в себя! Он жив. Ещё жив. А не дышит, потому что я его заморозил!»
Что? Подняла глаза на серое лицо Шона со впавшими щеками и больными глазами. Я правильно услышала?
«Да. Он ещё жив. Мы успели. Возможно, успели».
Возможно? Как это – возможно? Значит, возможно – не успели?
«Шон, скажи, скажи мне, пообещай, что с Аскани всё будет хорошо!»
«Прости, малышка, я не уверен. – Шон отвёл глаза и покачал головой. – Это – “красный орёл”».
Ненавижу викингов. Как можно было придумать ТАКОЕ?
«Я уже позвал помощь. Только, боюсь, у него непоправимо покалечен позвоночник. С таким не справится даже драконья регенерация…»
Перевела взгляд на растерзанное, изломанное тело Аса с залитыми тёмной кровью боками и болтающимся на пояснице лоскутом кожи. Как, как это могло произойти? По щекам бежали слёзы, с руки капала кровь… И пахло кровью. Сделала шаг вперёд. Хочу отвести волосы, увидеть его лицо… Неловко, подвернув лодыжку, споткнулась о незамеченный в тени булыжник на земляном полу. Занесла ногу – дать пинка неожиданной помехе… хоть как-то выплеснуться…
Ас, скачущий с распущенными чёрными волосами на неосёдланном вороном коне…
Ас, легко, с улыбкой, ведущий меня в танце. Кажется, мы летим…
Ас, бегущий со мной бок о бок кросс вокруг школы и гудящий на драконьем «Сражался храбро Тирс отважный!»…
Ас, мой Ас…
Как я это переживу?
«Стой! Ты видишь, что это?»
Да что бы ни было…
Шон буквально выдёрнул из-под моего удара тёмный, в два кулака величиной, булыжник. Поднял магией в воздух… и ошеломлённо уставился на добычу. Потом перевёл взгляд на меня. На лице отобразилось что-то такое-эдакое. Поймав за порезанную руку, задрал ту над камнем:
«Гляди!»
Капля крови с пальцев упала на повисший в воздухе сгусток мрака. Проклятая печать зашипела, как вода на раскалённой печке, на чёрной, как ночь, поверхности появилось небольшое бурое пятно, пошло трещинками, потом осыпалось похожей на пепел пылью.
Я хлюпнула носом – что это?
«Твоя кровь! Но сейчас неважно, потом разберёмся!» – Шон, прищёлкнув пальцами, открыл дырку маленького портала и, не касаясь печати, пихнул её туда.
«На Луну. Теперь – Ас. Я кое-что придумал, но у одного меня может не хватить сил…»
«Шон?»
«Помнишь, зимой, в Китовом Киле, я вешал на телегу, везущую алтари, драконье заклинание? Думаю, Асу можно помочь, если сохранить его позвоночник. Не кости, этого никак не получится. Но спинной мозг, понимаешь? Если я точно подгадаю момент до того, как ему выломали рёбра, и аккуратно наложу щит внутри, чтобы защитить нервы, всё должно выйти».
«А почему только спинной мозг? Почему больше ничего нельзя?»
«Потому что я сам не знаю, как работают временные парадоксы и чего от них ждать. Может, изме́нится настоящее, а может, будет уничтожен мир… Всё! Не отвлекай! Время уходит, а зависимость нелинейна! И ещё… лишних свидетелей нам не надо», – обернулся.
Лихо куда-то пропало, только через дыру в потолке слышался шум сражения наверху. Кто-то сдавленно вскрикнул, что-то грузно упало… Шон обвёл взглядом стонущих на полу викингов – те замолкли и замерли. Тоже заморозка?
«Вот так. Теперь не отвлекай – дело крайне непростое».
Я замерла рядом с Шоном. Если что – поделюсь резервом. Пусть у меня немного, но хоть что-то…
– Привет, Шон! Интересно выглядишь… – послышался женский голос из-за наших спин.
Астер? Это она?
Весёлое «И что тут у нас?» сменилось расстроенным, с болью в голосе «Ох-х…»
Откуда Шон её вытащил? Судя по пышному платью, с какого-то бала… Прекрасная и сияющая, как звезда с небес. И два её спутника – белоснежно-инеистый лорд Арден и серо-серебряный лорд Тиану – смотрятся не хуже. Только совершенно неуместно в этой тёмной, воняющей кровью похожей на пещеру людоеда комнате…
Лорд Арден шагнул к нам.
– Шон, стой! Давай сначала посмотрим. Дай мне минуту на диагностику и объясни, что хочешь сделать. Сохранить спинной мозг? Мысль верная. Только просто в лоб нельзя, иначе он умрёт от болевого шока. Нужно демпфировать часть боли, а то он не выдержит. Никто бы не выдержал…
Пока лорд Арден говорил, Тиану начал обходить тела у стены. Останавливался у каждого, приподнимал магией, касался лба. Потом отпускал и шёл к следующему. У четвёртого, темноволосого здоровяка с ремнями крест-накрест на мощном обнажённом до пояса торсе, Тиану задержался дольше, чем у предыдущих. Закончив, повернулся к нам:
– Урмаг, сводный брат Ульхдаттвара и убийца отца Тим, герцога Кинтара тер Ансаби.
Я топталась на месте, не отрывая глаз от Аскани и стараясь не реветь вслух.
Шон и Арден перекидывались быстрыми взглядами, очевидно, разговаривая мысленно.
Астер засучила кружевной рукав, встала позади Шона, положила тому левую руку на плечо, сдвинув воротник. Правой вытянула из-за пазухи длинную цепочку со светящимся камнем, зажала тот в ладони, а потом полоснула себя появившимся на указательном пальце золотистым когтем по левому запястью. И застыла статуей. Только с руки капала кровь…
Шон начал творить заклинание, вывязывая над спиной Аскани петли и путы со знакомыми воронками смерчей в узлах… Радиус действия был невелик – всего лишь спина Аскани, от шеи до поясницы. Но этого хватило, чтобы увидеть, как вынырнувший из пустоты тесак располосовал кожу на спине от плеча до плеча, а потом вдоль позвоночника, безжалостно разрезая, вспарывая плоть. Как чья-то ручища подцепила лоскут кожи за угол и дёрнула, отрывая с мясом от тела. Соскользнула, измазавшись в крови, и вцепилась снова. Опять возник тесак, лезвие впилось в мышцы. По ещё нетронутой части спины прошла дрожь, Ас задёргался, пытаясь вырваться, уйти от боли…
– Всё! – выдохнул Шон.
Астер за его спиной пошатнулась. Камень, до того ярко сиявший, притух, словно из него выкачали свет.
«Именно выкачали. Заглядывать в прошлое – это я неплохо насобачился. Но перекинуть туда что-то, хоть предмет, хоть магию – совсем другая песня, такое дорогого стоит… Смотрим, что вышло!»
Уставился на распластанного на камне Аскани. Мне казалось, что не изменилось ничего.
«Жив. Еле-еле, но жив. И теперь есть шанс, хоть и небольшой, что мы его вытянем».
Тиану снова обернулся к нам. Поймал мой взгляд:
– Камень должен был стать алтарём. Аскани собирались сделать инициирующей жертвой. Чёрная печать нужна была для ритуала. А по ходу дела у исполнителей возникла мысль о последнем издевательстве – заклеймить Аскани, превратить его в подчинённого. Но они так и не смогли притронуться к голове, похоже, щит от своего Источника он держал до конца… Кстати, из этих, – качнул головой в сторону валяющихся у стен викингов, – татуировки только на двоих. Остальные принимали участие совершенно добровольно.
Ох, Ас… Но что теперь?
Посмотрела на Шона. Тот чесал нос, видно, тоже думал.
«Есть способ помочь. Только цена для тебя будет дорогой, – повернулся ко мне лорд Арден. Ментальный голос был глубоким и привычно властным. – Ты же единственный кровный родственник Аскани?»
Ну да, троюродная сестра. А кроме нас, никого из Ансаби и не осталось… Что я должна сделать? Я согласна!
«Вот так, даже не спросив, чем это будет?» – Теперь в голосе слышалась грустная улыбка.
Да какая разница?
«Арден, не надо! Попробуем вылечить так, вы же сможете!» – вмешался Шон.
Император качнул головой, не ответив Шону.
«Пусть твой друг побудет в заморозке, ничего с ним уже не произойдёт. Нам сейчас надо заняться другим – сама понимаешь, вероломство и предательство прощены быть не могут. А ты пока подумай, хочешь ли ты взять себе половину увечий Аскани и его боли?»
Сглотнув, покосилась на спину Аскани. Десять выломанных торчащих рёбер, по пять с каждой стороны… Не говоря об остальном… похоже, в Аса тыкали кинжалами – не чтобы убить, для забавы.
Подняла взгляд на лорда Ардена, уставилась в упор в изумрудные глаза: «Хочу! Можно прямо сейчас?»
«Ох, кузнечик…» – Лицо Шона было абсолютно несчастным.
«Нет. Сейчас тебе предстоит иное», – покачал среброволосой головой Император.
Астер обняла меня за плечи: «Ничего, мои вообще были статуями…»
Это как?
Глава 32
Если всё время круто поворачивать – есть шанс начать ходить по кругу.
Н. Кузьмина– Кстати, а мы, вообще, где? И, Ти, позаботься о штанах для Аскани. Показать его придётся, но не голого же! Мо́рока будет довольно. Арден, всех этих, – Астер мотнула головой в сторону валяющихся на полу, – отправляй по порталу Владыке, пусть сам посмотрит память. Хотя погоди – вот эту пару возьмём с собой, они нам ещё нужны. Фибулы и шейные обручи нужно сохранить – потом передадим Совету Магов. – Перевела взгляд на меня. – А почему рука в крови? Давай быстро вылечу! Шон, посмотри пока, что там наверху!
Так, сразу понятно, кто здесь главный.
И, пожалуй, замужество и впрямь для некоторых совсем не в тягость.
Астер улыбнулась, явно поймав мою мысль. Порез на руке превратился в тонкую розовую линию.
– Шрама не останется, не бойся. Так, нужно связаться с Мудрейшим. Думаю, нам понадобится его помощь. Есть одна мысль, как нагнать страху на викингов без лишних жертв…
Астер уставилась в стенку.
А я шагнула к Аскани. Захотелось отвести волосы с его лица, но, наверное, не получится? Думаю, я уже понимаю, что за «заморозку» делает Шон. Он останавливает время.
«Верно понимаешь. Это называется стазис. Но это – тоже секрет».
Ладно. Я не болтливая…
* * *
Наверное, наше явление на площади стало для Ульхдаттвара шоком. И для остальных – тоже.
Я уже знала, что конунг, хоть и не отдавал прямых приказов, был в курсе происходящего. Могучерукого не радовал затянувшийся мир с Империей. Он считал, что по праву сильного викинги должны иметь больше, куда больше, чем сейчас. Не просто торговать, а получать дань с прибрежных городов и сёл. И хотя не лез на рожон, но против аккуратных точечных операций не возражал. Только всегда заботился о том, чтобы следы не привели к нему, ставя между собой и исполнителями несколько рядов надёжных посредников и не оставляя свидетелей. Сейчас Ульхдаттвар надеялся, что после того как человеческая магия перестанет действовать, мы все окажемся в его власти. А пока в Империи спохватятся, что наследница герцогства Сайгирн отправилась в гости и что-то долго не возвращается, я уже окажусь связанной с кем-нибудь из его сыновей. С каким-нибудь Альдивом или Торнвалдом. Не важно, что те проявили ко мне интереса не больше, чем я к ним. Богатая прибрежная земля, разъевшаяся за спокойные годы, разжиревшая без грабежей, – куда важнее. А если план провалится, он, конунг, свалит всё на воинственно настроенных отщепенцев, которые просочились в Арнегастхольм вместе с сотнями прибывших на праздник гостей. Как он, Ульхдаттвар, может за них отвечать? Выразит сочувствие, в крайнем случае – заплатит выкуп за кровь – вергельд…
Почему, почему некоторые принимают вежливость и дружелюбие за слабость? Сейчас нам предстояло показать Могучерукому его ошибку.
Не знает конунг, какой вергельд ему придётся заплатить.
Но сейчас узнает!
Мы опустились на помост, оборвав песню скальда. Того самого, Ингрегарте. Астер, уже в другом, алом, как заря, платье, её мужья, по-прежнему белобрысый Шон и я. Тело Аскани, горизонтально висящее в воздухе, было с нами. А ещё двое стреляющих яростными взглядами, перемазанных кровью пленных – Исингдир и Урмаг.
Бредли с Ливом и Каем и присматривающий за ними Танши стояли внизу, чуть в стороне. Рыжик кусал губы, Кай казался жутко испуганным. Взглянув на него, прищурилась – гад продажный! Есть тебе чего бояться!
– Уважаемый Ингрегарте, простите, что прервали вашу песню. – Голос Астер был вежлив, хотя ни ноты просьбы в нём не звучало. – Станьте свидетелем того, что здесь произойдёт!
Скальд кивнул и, подхватив кантеле и свой стул, отошёл в сторону. И замер.
Мы стояли перед огромной толпой. Море голов, рокот голосов, сотни нацеленных на нас глаз…
Арден сделал шаг вперёд и заговорил. Звучно, веско. Каждое слово падало ударом набата, разносясь до дальних уголков площади и заставляя тех, кто ещё не понял, что происходит, поворачиваться к нам и замирать, слушая. Речь шла на викинговском, но я почему-то понимала каждое слово.
– Смотрите, жители Понехъёлда! Смотрите, что стало с тем, кого конунг Ульхдаттвар позвал в гости на праздник, кровью поклявшись в неприкосновенности и безопасности на своём топоре!
Толпа зароптала.
– А вот – те, кто это сотворил! Вы их знаете! Ближайшие соратники Ульхдаттвара – лучший боец его дружины Исингдир и брат конунга Урмаг! Глядите – их руки, они сами в крови! Только это не их кровь, а кровь пятнадцатилетнего мальчика, которого они пытали вшестером, которого собирались лишить души, превратив в раба чёрного орочьего бога, а затем убить! И конунг знал об этом вероломстве! Всё это происходило прямо в его доме!
Гул голосов перешёл в рёв.
Может, мы и были инородцами, с которыми можно обращаться, как с собаками, убить, превратить в раба. Но Арден сумел задеть какие-то струны, которые вызвали настоящую бурю. Наверное, клятвоотступников не любят нигде.
Только где же сам Ульхдаттвар?
«Не волнуйся, сейчас появится», – хмыкнул Шон.
И действительно, толпа расступилась – верховный конунг Восточных островов Ульхдаттвар Могучерукий, расправив плечи, сверкая глазами, широкими шагами шёл к помосту. Следом шагали несколько десятков воинов – на солнце сияли серебром наручи и стальные лезвия огромных секир…
Лорд Арден чуть прищурился. Голос заполнил площадь:
– Я, Император Драконьей Империи и Повелитель эльфов Мириндиэля, Арденариэль эрд Лоо’аллен тер Калариан, клянусь Семерыми, что всё, сказанное мной – правда! И обвиняю тебя, Ульхваттдар, во лжи и вероломстве! На этом топоре ты поклялся своей кровью, что прибывшие гости будут в безопасности? – Секира, которую конунг держал в руках, рванулась, вывернулась и, взлетев, повисла над толпой. И начала стремительно покрываться ржавчиной… кромка лезвия на глазах потемнела, стала осыпаться, как подсыхающий песок. Через минуту от огромного топора осталось одно древко, потом рассыпалось трухой и оно.
Арден уставился в упор на Могучерукого. Казалось, из глаз Повелителя летят молнии. Сейчас огромный конунг в его медвежьей шкуре казался маленьким перед высоким эльфом.
– Ты считал, что очередное душегубство сойдёт тебе с рук, как сходило уже не раз? Ты считал, что Драконья Империя простит убийство её детей? Ты считал, что Драконья Империя слаба и ничем не сможет ответить? Ты делал вид, что блюдёшь мирный договор, исподтишка нарушая его снова и снова? Вижу, пора напомнить, кто мы есть!
Казалось, фигура лорда Ардена выросла в полтора раза, голос гремел:
– Жители Арнегастхольма! У вас есть час, чтобы собрать имущество и покинуть город. Предательство и вероломство не могут быть прощены – через час Арнегастхольм будет уничтожен. А ты, – вперился в конунга, – станешь отныне зваться во всех имперских и эльфийских летописях Ульхваттдаром Клятвоотступником! Убивать мы тебя не станем, пусть тебя и твой род судят сами викинги, это – их право!
– Подтверждаю. – Из воздуха появился высокий мужчина с красивым хищным лицом. Стряхнул невидимую пылинку с рукава гранатового костюма. Прищурился на площадь: – Вы уважаете силу? Я – Властелин Небес Тер-Шэрранта, Мудрейший Шангарр Ал’Эроллд – покажу вам силу, раз вы этого хотите! Похоже, вы забыли, что такое драконы, – усмехнулся, – и сколько нас!
То, что произошло дальше, описанию не поддавалось. Шангарр поднял лицо к небу и взмыл в воздух легко и стремительно, как пущенная из лука стрела. И, поднявшись над толпой, обратился в гигантского дракона. Выдохнул столп тёмного пламени и грохотнул:
– Стрелять не советую – с каждым шутником разберусь лично!
Народ открыл рты и замер, кто где стоял. Похоже, поверили безоговорочно. Я тоже.
Гранатовый дракон ударил крыльями по воздуху. Громыхнул гром, а потом в голубых небесах разверзся рифт – огромная тёмная щель, и оттуда начали падать новые, новые, новые крылатые… Десятки и десятки драконов, ещё и ещё… Небо наполнилось шумом сотен крыльев…
«Магия Властелина Небес…» – в голосе Шона слышалось уважение.
– У вас есть час, чтобы покинуть городскую ограду! – прогремел голос Императора Арденариэля. – После этого тут не останется ничего!
На площади началось столпотворение…
Скальд Ингрегарте зачарованно смотрел на происходящее.
– Не задерживайтесь здесь слишком долго, – обернулась к нему Астер.
Разговаривать с конунгом мы не стали.
«С клятвоотступниками переговоров не ведут. Изберут нового – поговорим», – зелёные глаза Астер остановились на мне.
«Что будет здесь?» – поймала я её взгляд.
«Пустошь. Поле спекшегося после драконьего пламени стекла. Памятник и памятка для горячих голов, что за кровь приходится платить кровью. Город викингам придётся строить в другом месте. Ничего, до зимы далеко, управятся. И весь флот, раз уж такое дело, мы тоже пустим на дно. Уважают силу – покажем силу. Да, я дала приказ отыскать и изловить Элию. Если она подчинённая, мы сможем помочь освободиться. Если же помогала убивать по доброй воле… – Астер замолчала. И заговорила о другом: – Как ты хочешь поступить с Кайрисом тер Кайартом?»
Убить хочу. Придушить своими руками. Или хотя бы век не видеть!
«Я бы тоже убила за любого из тех, кого люблю. Но предлагаю другое. Он не зол, просто слаб. Но вот магия ему ни к чему – противостоять искушениям Кайрис не умеет. Думаю, поступим так. Магии у него больше не будет. И срок жизни станет, как у обычного человека. Как считаешь, справедливая расплата?»
Ох-х… Это – очень высокая цена! Но оставить Кая магом? Как говорила Тин: «Не строй мост из гнилых брёвен, провалишься!» Наверное, Астер права, так будет лучше. Не для Кая, а для тех, кто вокруг.
Пока мы говорили, площадь опустела.
Подняла глаза к небу с кружащимися драконами – как прекрасна и грациозна та коралловая рядом с Шангарром! И, кажется, я знаю, кто это… Так жаль, что Ас не видит это чудо!
«Ещё насмотритесь. Нам пора. А тут всё завершат без нас».
Шон предложил отправить нас на лечение в Галарэн.
Потому что в «Нарвале» – туалет в конце коридора. А в замке Сайгирн до сих пор змеючник. А в Галарэне он готов за нами присматривать. И там есть конюшня, куда можно переволочь наших Прибоя с Волной. Если уж хотим мамонта в портал запихнуть, то пара коней и вовсе не проблема. Заморозим – протащим – разморозим. А Сианурга звать не будем – он уже лишний!
Я кивала. Мне было не до туалета, не до мамонтов и даже не до Волны с Прибоем. Я боялась. Того, что Ас всё-таки не выживет – от взгляда на дыру в спине с висящим розовым лоскутом лёгкого и торчащими обломками рёбер делалось жутко. Того, что мне предстоит взять половину этого ужаса на себя. Того, что заклинание не сработает – вдруг мы слишком дальняя родня? – и тогда Ас умрёт.
Подошедший Лив попытался взять меня за руку. Я косо улыбнулась:
– Говорят, всё будет хорошо. Аса будет лечить сам Владыка эльфов.
– Прости… Я тоже засмотрелся на этих дурацких яков.
Да мы все, чего уж…
Лив наклонился ближе и зашептал:
– Как думаешь, если я подойду к Императору Арденариэлю, поблагодарю за то, что он меня спас, и попрошусь на службу, он не рассердится?
– Попробуй. Думаю, ему будет приятно. Только прямо сейчас. Мы уже уходим…
Через две минуты Лив вернулся. На лице Рыжика блуждала улыбка.
– Он сказал «посмотрим». А ещё – «учись!»
Хорошо. Хоть у кого-то всё хорошо…
* * *
– Раздевайся донага. Потом прикройся простынёй и ложись ничком. Будет очень больно, но недолго. Порядок действий таков: мы вытащим Аскани из заморозки, снимем остатки щита, наложим заклинание, а потом вас обоих усыпим. И начнём лечить. А дальше уж как пойдёт.
Кивнула Тиану. Я готова.
– Вот, зажми в зубах.
Покосилась на валик кожи толщиной с палец. Ясно, чтобы не орала, отвлекая от дела, и не откусила с налёта себе язык. Ничего, вытерплю. Я привычная.
Оказалось, что нет. Слова «очень больно» не объясняли и не описывали ничего. Это было хуже, чем сунуть в огонь руку по плечо. Страшнее любого ожога и удара. Что-то невероятное, накрывшее чёрной огненной волной, заставившее выгнуться, выпучить глаза, мгновенно вспотеть. И, кажется, я кричала – только молча. А рядом – я это слышала, чувствовала – вопил Ас.
Последним, что запомнила, было то, что я падаю, падаю… Только не в небо, как всегда мечтала, а в пропасть, в черноту, в бездну.
А потом всё пропало.
* * *
«Воробей, просыпайся!»
Не хочу.
Мне такие странные сны снились. То о том, что я – уже дракон – летаю над Драконьими горами. А то вообще нечто несусветное. Сейчас, например, привиделось, что я стою то ли в маленьком магазинчике, то ли в лавке старьёвщика. За прилавком – смутно знакомый мужчина, а на стене у него за спиной – три полки. Я и спрашиваю:
– Что у вас лежит на верхней?
– Туда я кладу всё круглое.
– А на средней?
– Тут место для всего красного.
– А внизу?
– Здесь всё маленькое.
– А если вам принесут красное, круглое и маленькое, куда вы это положите?
Хозяин хитро прищурился на меня, усмехнулся, мол, как же я не понимаю очевидного?
– Конечно, туда, где есть свободное место!
Вот к чему, спрашивается, такое может сниться? Ни в какие ворота…
«Интересный сон, – хихикнул Шон, – но глаза всё же открывай! Пора уже, больше недели прошло».
Не-а. Нет сил даже поднять веки. И вообще присутствует чувство, что у меня ни рук, ни ног…
«…ни головы. Превратишься в медузу – будешь ползать! Воробей, кончай вредничать! Раньше ты никогда не капризничала!»
Напряглась, пытаясь сконцентрироваться… в голове хлюпала серая каша. А каше думать тяжело. Мне послышалось, или Шон дважды назвал меня воробьём?
«Не послышалось. Только я не уверен, что это – хорошо».
Глаза наконец открылись. Откуда такая, кажущаяся смертельной усталость? Я же только что проснулась?
«Все силы уходили на регенерацию, вот и вымоталась. Но, вроде, самое страшное уже позади. Знаешь, что плохо при переломах рёбер?»
То, что болят? Гм, слишком очевидно. Наверное, что-то другое.
«То, что есть хороший шанс остаться кривобоким. Заставить их срастись, как было изначально, очень непросто. Тем более что рёбра движутся при дыхании. Обычно их просто туго бинтуют… Но мы соорудили силовые клетки из драконьих нитей. Вчетвером мудрили – вы у нас как бабочки на распялках висели».
Возникшая в мозгу живописная картина заставила закашляться, что немедленно отдалось болью в груди. Следом дико зачесалась спина.
«Кашляй спокойно! Лёгкие мы уже восстановили полностью, – утешил меня Шон. – Только не брыкайся. Ты на боку, а за спиной – почти вплотную – твой приятель висит».
Зачем так странно? И кто бы мне эту спину почесал? Зудит невыносимо…
«Зачем? Это я одну интересную гипотезу проверял. Давай коротко расскажу. Как ты знаешь, ящерицы иногда теряют хвосты. А потом отращивают их снова».
Ну, знаю. Захочешь жить, так не только хвост отдашь.
«И выяснилось, что если двух регенерирующих ящериц закрепить хвостом к хвосту так, чтобы между ними был крошечный воздушный промежуток, то потерянное отрастает быстрее. Как-то они друг на друга влияют. Поняла?»
Угу. Представила юркого тощего сцинка со своей физиономией – забавно. Но идея ясна. И как – нам тоже помогло?
«Суди сама. Как ты себя чувствуешь?»
Честно? Дождевым червяком, на которого корова копытом наступила. А потом ещё и попрыгала.
«Вами по пять-шесть часов в день занимались попеременно Владыка и императоры».
Сглотнула. Сбылась заветная мечта – я познакомилась с Владыкой Мириндиэля Алсинейлем. Тот неделю любовался моей развороченной спиной и голым задом.
«Зады у вас были относительно целые, так что Астер сама позаботилась, чтобы вы не чувствовали себя неудобно. Хотя зады и зады… эка невидаль. Ты ж на мой тогда, в замке Сайгирн, вдоволь нагляделась?»
И вправду. Чего дурю? Будто это важно… Важно другое: почему – воробей?
«Похоже, мы случайно открыли очень нехорошую вещь. То есть не плохую… а, как бы объяснить? – ну, пользоваться я бы этим не стал. Знаешь, как обычно зарождается дракон? Это происходит, когда внутренний Источник становится достаточно мощным. Лет в шестнадцать-семнадцать. А бывает, что и в двадцать. Отрок учится, медитирует, занимается магией и науками, гуляет по лесу и любуется облаками в небе – и однажды, когда приходит время, в нём просыпается вторая сущность. Есть способ поторопить пробуждение – влюблённость и близость любимого человека дают всплеск энергии, это помогает. Так когда-то было с Астер. Её Наргиэль проснулась, когда принцессе было пятнадцать. Помог влюблённый в неё Тиану – его поцелуи и рык его дракона. Но вы… Ты же поняла, как мы нашли Аса? Его дракон зарычал. Только случилось это не потому, что пришло время, а потому, что Ас умирал. Мозг и тело на грани смерти сделали отчаянный рывок, последнее, что могли… счастье, что мы оказались рядом и что ни я, ни Танши не склонны разводить в таких случаях политесы. Вломились через потолок и – в последнюю секунду – но успели. Теперь в твоём приятеле начнёт расти дракон…»
Шон замолк. А я сумела-таки героическим усилием повернуть голову. Лица Шона я не видела, для этого надо было её ещё и поднять. Зато передо мной на белой простыне была рука – знакомая, с изящной кистью, длинными пальцами с продолговатыми ногтями, тонким костистым запястьем и уходящими под чёрный рукав тёмными волосками. Захотелось ткнуться носом, потереться щекой… Только сначала спрошу:
«Шон, а я?»
«И ты тоже. Похоже, травматический шок, когда организм решает, что настал последний час, даже эффективнее поцелуев. Когда ты взяла на себя половину повреждений своего… гм-м, вот как мне теперь его называть? – уховёртка или сверчок больше не годятся… подумаю… Ну, в общем, ты поняла. Ты от боли, с перепуга или ещё как тоже у нас зарычала. Правда, с тех пор молчишь как рыба. И, по моему мнению, лучше б так оно и оставалось…»
Почему?
«Недоношенные младенцы, конечно, выправляются… Но лучше б всё шло обычным порядком. Ты ж у нас и так – феномен. Секретное имперское оружие».
Я чего?
«Того! Помнишь, что случилось с проклятой печатью, когда на неё упала капля твоей крови?»
Сосредоточилась… И что там было? А, вот! Появилось пятнышко. А потом осыпалось пылью. И?
«Знаешь, я чем только их достать ни пробовал! Кислотой травил, огнём драконьим жёг, в щёлочь опускал… Так их даже алмаз не берёт! А вот ты у нас, оказывается, хашургоядовитая. Когда тебе из грудной клетки убирали кровь, я её забрал. Не пропадать же зря! Капнул на печать – та шипит, дымит и трескается. Вылил полстакана на алтарь – от того отвалился угол».
Я всё же сумела приподнять лицо настолько, чтобы узреть небритый подбородок Шона. Тот наклонил голову, поймал мой взгляд, подмигнул:
«Ну и видок у тебя! Вся припухшая, под глазами чёрные круги и космы дыбом! Не воробей, а выдра в линьке! Но слушай, есть у меня гипотеза на этот счёт. Знаешь, в красильных мастерских используют свинец?»
Знаю. А ещё там воняет. И чего? К чему он это?
«Собирать и есть растущие рядом грибы категорически не рекомендуется. Можно только драконам, мы иммунны почти ко всем ядам. Грибы абсорбируют, вбирают в себя тяжёлые металлы и прочую дрянь. Особенно хорошо это удаётся свинушкам. У вас на севере их свиными пятачками зовут. Похоже, из тебя, то ли случайно, то ли нарочно, вырастили такую свинушку. Причём начала это твоя сестра…»
Тин? А она тут с какого боку?
«Ты была ребёнком, когда Тин заклинанием поместила в тебя мамино кольцо – фамильный Ключ, сделанный не из чего-нибудь, а из голубого серебра. Сколько лет он был внутри тебя?»
Ой, до-олго… Ас достал его из моей груди только этой зимой. Выходит, больше пяти лет эта штуковина хранилась в моём теле, в моей крови.
«Потом Лариша устроила тебе купание в крови богинь-демиургов…»
Было такое.
«Добавь остальные чудеса, которые на кого попало с неба не падают – например, Серый Гримуар, Кубок Судьбы, часы Дианура…. Кстати, Асовы часы не потерялись. Не понял как, но его жёлудь нашёлся уже прямо тут, под подушкой. А фамильная серьга так и болталась в ухе».
Ну вот вечно Шон сбивается! Не полёт мысли, а скачки наскипидаренного зайца!
Шон хихикнул и по-птичьи наклонил голову набок.
«В общем, нравится тебе это или нет, но твоя кровь может разрушать созданное Хашургом. Думаю, что история с кольцом была чистым стечением обстоятельств. Насчёт кровавого дождя – уже не уверен. А сейчас – вспомни явления Дианура! – я бы сказал, что от тебя то ли чего-то хотят, то ли к чему-то готовят… Полагаю, что чем взрослее ты будешь становиться, чем сильнее будет твоя магия, тем больше от тебя будет потенциального вреда».
Ох! Вот этого мне и не хватало! Я так старалась, лезла из кожи вон, чтобы стать сильной, независимой, чтобы никто больше не смог у меня ничего отнять, причинить боль мне и тем, кого я люблю… и чем всё кончилось? Тем, что я попала туда, где навсегда – принципиально навсегда! – останусь всего лишь бессильной пешкой, которую можно сковырнуть с доски одним щелчком. Кто я против богов и демиургов – сил космического масштаба? Тля зелёная! Выходит, опять я пришла к тому, с чего всё началось…
«Ты? – Шон подмигнул. – Какая ты тля? Ты дракон! Пусть пока слегка недоразвитый. И не забывай, что ты не одна, мелкая клещевыдра!»
Невольно улыбнулась в ответ. Раз не одна – пусть спину почешет, терпеть уже мочи нет. А мне сейчас так, наверное, руку не вывернуть. Да и нельзя, если рёбра не до конца срослись…
«А зачем руку выворачивать? Сделай чесалку из драконьих нитей и чеши! Да, кстати об артефактах. Ты поняла, что мы заполучили третью и, как я полагаю, последнюю проклятую печать? Думаю, сил Хашург в них вбухал прорву… так что есть надежда, что оклемается он не скоро. А мы тем временем поразмыслим, как сделать так, чтобы на нашу землю он больше не лез. Уж если воевать – так к востоку от Гномьих гор. – Шон улыбнулся. – Хочешь чего-нибудь, воробей?»
Хочу. Посмотреть на Аса. И узнать, как там остальные? Только мне не повернуться – сил нет совсем. А ещё страшно. Вспоминались торчащие вывороченные осколки рёбер… а если теперь Асова спина, да и моя тоже, похожи на Луну после метеоритного дождя? Где одни бугры да впадины?
«Ну и воображение у тебя, – Шон мотнул встрёпанной головой. – Спины как спины. Понятно, что пока в шрамах, времени прошло слишком мало, но Алсинейль сказал, что всё восстановит. Хотя над гибкостью придётся поработать самим».
Тогда ладно.
А на Аса, если повернуться не могу, можно в зеркало поглядеть. Главное – не заорать с перепуга, случайно увидев собственную физиономию. Всё же Шоново описание меня насторожило. Осторожно пошевелила рукой. Двигается, хорошо. Потянулась к пальцам Шона, прикоснулась. Бережно, невесомо, как к сидящей на ветке птице, которую страшно спугнуть…
Показалось, что Шон чуть напрягся. Понятно, сейчас отодвинется. Но он не стал. А вместо этого заговорил:
«Хочешь ещё новости? Ну, слушай. Арнегастхольма больше нет – есть две квадратные лиги гладкого, как стол, расплавленного камня – память и предостережение всем, кто даёт слово, не думая его выполнять, или мечтает о лёгкой добыче на южных берегах. Ульхдаттвар больше не верховный конунг. Викинги даже хотели его в змеиную яму бросить – больно осерчали, что из-за него их драккары пожгли – но на конунгово счастье ямы тоже уже нет. Власть перешла к сорокалетнему мужику Зигурду Мудрому, с ним тебе впредь и вести дела. Астер лично поприсутствовала на тинге, где того выбирали, и устроила показательную лекцию на тему «Кто такой Хашург, и почему не стоит с ним связываться». Викинги прониклись. Элию с трудом, но нашли. Как мы и думали, та оказалась подчинённой. Когда печати сняли, выяснилось, что последнее, что девочка помнит, как вышла из ратуши в Китовом Киле, побежала по большой улице на запад, а потом зашла в трактир».
Вот правильно я всегда к трактирам с подозрением относилась!
«Мы отправили её в Синтан, от побережья и Китового Киля подальше. На самом деле там всё не так просто… Сирота-то она сирота, но отец был родом с Восточных островов, и все живые родичи – оттуда же. Будем за ней приглядывать. Что ещё хочешь узнать?»
О Волне с Прибоем.
«Те здесь. В доме хорошая конюшня и при ней – большой загон. Гуляют, ждут вас… – Шон хихикнул: – Ты б видела, как радовался Сианург, когда я их забрал! Всё порывался мне пожать руку!»
Я захихикала тоже, представив картину.
Потом всё же спросила:
«А Кай?»
«Ну, Кай кается. Только что башкой об стену не стучит. Парень не злой, просто слабый и воспитан неправильно – слишком много о деньгах думает. Тиану кое-что с ним сделал – влез в голову и подправил характер. Мы однажды так из конокрада сотворили честнейшего малого! Магии у этого Кая всё равно кошкины слёзы… Но Астер сказала, что если ты захочешь, то лишит его Дара совсем».
Не знаю. Я подумаю. Потом. А сейчас я всё же хочу увидеть Аса…
Хотя зачем видеть? Протянуть назад руку, дотронуться – он же рядом! Да, вот, тёплый и дышит. Ну и хорошо… Можно засыпать снова.
Только ещё один вопрос…
«Хочешь спросить, как вышло, что защитный щит Аскани не сработал? Да, я тоже на эту тему голову ломал. И пока ответа не нашёл. Точнее, нашёл частично. Понял, что в заклинании почему-то перестала действовать часть, связанная с человеческой магией. Если принять за факт, что сам Аскани щит не снимал, выходит, это сделал кто-то за него. Похоже, есть ещё какая-то сила, которая играет не совсем чтоб на нашей стороне. Но гадать без точной информации, кто это, – тыкать пальцем в небо».
«Тыкать пальцем в небо…» – повторила я про себя за Шоном. Что-то в этой фразе есть…
Примечания
1
Стихотворение Киселёвой Юлии, написано специально для этой книги.
(обратно)2
Локоть – мера длины, равная 50 см.
(обратно)3
Лига – мера длины. Имперская лига равна нашим полутора километрам.
(обратно)4
Тайра – распространённый в Драконьей Империи напиток из ягод шиповника, мяты и других пряных трав. Тайру заваривают и пьют как чай.
(обратно)5
Ладонь – мера длины, равная трети локтя или примерно семнадцати сантиметрам.
(обратно)6
Золотник – мера веса, равная примерно четырём граммам.
(обратно)7
Деревянная сталь – реально существующий сплав с очень низкой теплопроводностью, впервые продемонстрированный в 1927 году на выставке в Берлине.
(обратно)8
Стихотворение Киселёвой Юлии.
(обратно)9
Булинь – верёвка для вытягивания наветренной стороны паруса к ветру.
(обратно)10
Узел – единица измерения скорости судов, равная одной морской миле в час или 1,852 км/ч.
(обратно)
Комментарии к книге «Упасть в небо», Надежда Михайловна Кузьмина
Всего 0 комментариев