«Когда альфа замурлыкает»

Когда альфа замурлыкает (fb2) - Когда альфа замурлыкает [ЛП] (пер. Paranormal Love Stories 18+ Группа) (Львиный прайд - 1) 585K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ив Лангле

Ив Лангле КОГДА АЛЬФА ЗАМУРЛЫКАЕТ

Глава 1

— В смысле Доминика здесь нет? — Арик старался не повышать голос, и всё же все в парикмахерской услышали его недовольный рёв. Опустив головы, они занимались своими делами, руки, казалось, сами собой подстригали и делали укладку, и никто не осмелился встретиться с ним взглядом.

Будь они львами-оборотнями, Арик бы сказал, что они признали его альфа-статус, приветствовали как царя бетонных джунглей. Но это лишь обычные люди, которых легко запугал властный мужчина в дорогом костюме.

Всех, кроме одной.

— Дедушка уехал на запад.

Арик повернулся на голос женщины и резко вдохнул, втягивая больше, чем просто запах парикмахерской. Он принёс собой соблазнительный аромат — внутри Арика зашевелился голод, не имеющий ничего общего с едой.

«Вкусно пахнет». Для человека.

Ростом чуть более пяти с половиной футов (Примеч. примерно 167,7 см), девушка едва доставала макушкой до его подбородка. Но разница в росте её не остановила. Она вскинула голову, приподняла подборок и почти вызывающе встретила его взгляд. Карие глаза в обрамлении черных ресниц, не отрываясь, смотрели в его янтарные.

«У кое-кого бесстрашный дух». Но у Арика не было времени проверять на прочность её храбрость. Его внимания требовали более важные дела. Например, его бедная, косматая грива.

— Что значит уехал на запад? У меня назначена встреча.

Люди не отменяли с ним встречи. И не заставляли его ждать. Преимущества верхушки общества.

— У моей тети Сесилии преждевременные роды. Он отправился встречать своего нового внука.

Уважительная причина, но всё же…

— А что насчёт моих волос?

Возможно, это вышло более жалобно, чем хотелось. Однако кто его обвинит? Они говорили о драгоценной, роскошной гриве, которой требовалось регулярная стрижка, чтобы пряди не росли космами, или, что ещё хуже, секущиеся концы не портили внешний вид.

Тщеславие — один из его недостатков вместе с высокомерием и нежеланием менять свои убеждения.

— Не волнуйся, здоровяк. Я взяла на себя клиентов дедушки, пока его нет.

— Ты?

Девчонка подстрижёт его волосы? Он не смог сдержать смех, идея слишком нелепа, чтобы всерьёз её рассматривать.

— Извини. Не вижу здесь ничего смешного.

— Серьёзно, ты же не ждёшь, что я доверю свою гриву женщине?

Сексизм, который жил и процветал в мире Арика, — ошибка воспитавших его женщин из прайда. Никаких поблажек для Арика. Женщины не позволяли ему возиться с игрушками или поддаваться другим. Его мать и тети, не говоря уже о многочисленных кузинах, научили его быть жёстким. Они не допускали мягкости в его мире, не тогда, когда готовили будущего вожака своего прайда.

Как настоящий мужчина, Арик всегда, чёрт возьми, пользовался услугами парикмахера, а не парикмахерши. Даже если она была симпатичной.

— Как хочешь. У меня более чем предостаточно мужчин, о которых нужно позаботиться…

Его лев зарычал?

— … без добавления ещё одного спесивца в список.

— Спесивца?

Даже если она права, это не остановило его возмущённый взгляд.

Взгляд, который она решила проигнорировать. Она скрестила руки на груди, подталкивая ложбинку… ох, симпатичная, тёмная расщелина. Его любопытная кошачья натура проявляла пристальное внимание к таинственной и манящей V-образной впадине, пока она не прочистила горло.

— Мои глаза здесь, здоровяк.

Пойман. Хорошо, что он кот. Его вид не имел стыда и не извинялся. Он послал ей самую привлекательную, мальчишескую ухмылку.

— Меня зовут Арик. Арик Кастильон.

Она не реагировала на его улыбку или имя, поэтому он уточнил:

— Генеральный директор «Кастильон Интерпрайзис».

Он улыбнулся достаточно широко, продемонстрировав убийственную ямочку на щеке.

И всё равно не впечатлена.

Она приподняла бровь:

— Это должно что-то значить?

Разумеется, она прикалывалась. Мысленно его бедный лев повержено рухнул, перекрестив лапы на глазах.

— Мы являемся крупнейшим в мире импортером мяса.

Она пожала плечами:

— Я не проверяю этикетку, чтобы узнать, кто принёс мне мой стейк. Я просто его ем.

— Что насчёт нашей сети ресторанов? «Закусочные львиного прайда».

— Только слышала. Прилично, по слухам, но цены завышены. В «Лонгхорн» я могу получить тарелку побольше. И, по словам моих подруг, официанты также симпатичней.

На этот раз Арику нечего было добавить. С другой стороны, его лев? Грива была определённо взъерошена… и чесалась.

Арик и так проходил со старой стрижкой на две недели дольше, чем обычно, из-за командировки за границу. Пора вернуться к его актуальнейшей проблеме.

— Сколько ждать до возвращения Доминика?

— Неделю, может, две. Я сказала ему не торопиться. Дедушка не часто отдыхает и годами собирался это сделать.

Несколько недель? Он будет выглядеть, как антилопа гну, если придётся ждать так долго.

— Это плохо. Мне нужно подстричься. Есть другие парикмахеры?

— Боишься позволить девушке прикоснуться к твоим драгоценным волосам? — ухмыльнулась она. — Я могу заглянуть в график и посмотреть, сможем ли мы втиснуть тебя днём.

— У меня нет времени возвращаться. Мне нужно сделать это сейчас.

Обычно, когда он использовал слово «сейчас», люди прыгали, выполняя приказ. Она лишь покачала головой.

— Не выйдет, если ты не передумал и готов позволить мне подстричь волосы.

— Ты — парикмахерша.

— Именно.

— Я хочу парикмахера.

— Одно и то же, — сказала девчонка без Y-хромосомы.

— Думаю, я подожду.

Арик от неё отвернулся и застыл, когда она пробормотала:

— Трусливая киса.

Если бы она знала, насколько была права. Но, разумеется, она не имела в виду кошачью версию.

Гордость заставила его развернуться назад.

— Знаешь что. С другой стороны, ты можешь подстричь мои волосы.

— Как любезно, Ваше Величество, — она изобразила ему насмешливый поклон.

Не смешно, даже если правда. Он ответил ей свирепым взглядом.

— Вижу, у кого-то туго с чувством юмора.

— Мне очень нравятся шутки, когда я их слышу.

— Извини, если мой сарказм слишком примитивен для твоего восприятия, здоровяк. Теперь, если ты закончил, сядь, чтобы мы могли разобраться с этим и отправить тебя и твои драгоценные волосы обратно в офис.

Женщина ему приказывает? Не такая уж редкость, когда мужчина среди них жил. Но реально повиноваться оказалось чем-то новым — и в этом случае, неизбежным.

С высоко поднятой головой Арик сел в предложенное кресло спиной к женщине, но всё ещё мог наблюдать за ней через зеркало и чувствовать её аромат. Кокосовый лосьон, кондиционер для белья и мускусный запах женщины. Настоящей женщины.

«Моей женщины. Хочу попробовать».

Его лев ворчал от голода. Странно, потому что Арик сытно позавтракал, даже боролся с бетой, Хейдером, за последние два куска бекона.

Парикмахерша обернула накидку вокруг шеи Арика и подоткнула для защиты от отрезанных щекочущих прядей. До сих пор эти обычные манипуляции не вызывали напряжения в теле Арика. Лёгкое прикосновение пальцев к его затылку, когда она застёгивала липучку, заставило все волосы на теле встать дыбом. И они не были единственными, что встало.

Не успел он удивиться своей реакции, как она убрала руку и занялась подставкой с инструментами. Бритва, ножницы, щётка, расчёска. Но забудьте о мужественных тёмных цветах, которые использовал бы парикмахер. Все её инструменты были в чёрно-розовую полоску.

Это унизительно. Он почти собрался высказаться по этому поводу, но придержал язык только потому, что видел, как она смотрела на него через зеркало, словно ожидала этого. Будто он доставил ей удовольствие. Этот кот держал свой язык за зубами… пока что.

Парикмахерша перебирала пальцами длинные пряди, поднимая и изучая различные слои, которые Доминик обычно срезал. В отличие от многих бизнесменов, Арик предпочитал держать свою золотую гриву немного длиннее. Забавно, многие из его любовниц говорили, что она придаёт ему львиный вид… если бы только они знали правду.

— Сколько снимаем?

Как можно меньше, учитывая, что он всё ещё ей не доверял.

— Примерно половину дюйма или около того. Только концы подровнять.

Это поможет ему продержаться, пока не вернётся Доминик.

— Уверен? — она нахмурилась, глядя на его копну и перебирая длинные пряди. — Судя по всему, тебе нужно обрезать минимум два дюйма, если не больше.

Откуда она узнала? Обычно Арик поддерживал гриву общепринятой длины, и она едва касалась воротника.

— Уверен.

— Знаешь, мужчина в твоём возрасте должен носить более взрослую стрижку. Лохматый стиль больше подходит молодым парням.

Он вцепился пальцами в подлокотник кресла и старался не рычать.

— Мне нравятся мои волосы такие, какие есть.

— Дело твоё. Я лишь сказала, что тебе будет лучше с короткой стрижкой.

Сбрить его драгоценную гриву? Никогда!

— Ты всегда споришь с клиентами?

Их взгляды встретились в зеркале, и он не удивился, увидев, как подёргиваются уголки её губ.

— Только когда они неправы.

Он удивлённо рассмеялся. Несмотря на раздражение из-за сложившейся ситуации и её прямолинейный характер, Арику всё же понравилась внучка Доминика, вопреки его желанию.

— Ладно. Ты можешь отрезать чуть больше половины дюйма. Но не намного. Я не хочу в итоге стать лысым.

— Для мужчины твоего возраста и положения ты слишком зациклен на своих волосах, — пробормотала она, скрепляя пряди гривы заколками. Не самый мужественный вид.

Арик внимательно следил за людьми с камерами и мобильными телефонами. Если хоть один сделает фотографию, он скорее всего обратится.

Ладно, он не стал бы обращаться на людях, но уверен, что, чёрт возьми, отомстил бы. Генеральные директора корпораций, владеющих миллиардами долларов, фотографировались для поддержания имиджа, а розовые заколки, скрепляющие его волосы под сумасшедшим углом, никак не способствовали этому.

— Почему я никогда раньше тебя не встречал?

Доминик много лет приводил в парикмахерскую большое количество своих детей и внуков.

Сосредоточившись на руках, которые ловко орудовали ножницами, она ответила:

— Я нечасто заглядываю сюда. Я жила на Среднем Западе со своими родителями. Работала там в парикмахерской, пока она не закрылась, и дедушка предложил мне работу здесь.

— Ты просто собрала вещи и уехала?

— Почему бы и нет?

Она взяла прядь волос, состригая кончики ножницами. Золотые локоны падали на пол, а Арик пытался расслабиться. Столько же волос сыпалось с него, когда стрижкой занимался Доминик. Казалось, она мастер своего дела, знает, как пользоваться ножницами, но почему-то Арик не успокаивался.

— Женщины должны сидеть дома и заниматься своей семьёй.

Женская половина его семьи этим и занималась, несмотря на все попытки спихнуть их в другие кланы и города. Чёрт, он даже пытался подкупить своих самых подлых кузенов, пообещав квартиру на другом континенте. Тем не менее, львицы в его прайде были довольны. Это означало, что он был хорошим лидером, но раздражённым, потому что они постоянно совали носы не в своё дело.

Ещё они любили заниматься сватовством.

«Когда ты уже наделаешь нам детенышей?» — Не прошло ни дня без того, чтобы он не слышал этого.

«У меня есть подруга, и я хочу, чтобы вы встретились». — Веселье на одну ночь, пока утром двоюродный брат не выбьет из него обещание жениться.

Парикмахерша отреагировала на его заявление о месте женщины фырканьем:

— Пора идти в ногу со временем, здоровяк. Мы больше не привязаны к кухне, и нас не принуждают вступать в брак по расчёту. Мы даже голосуем. В настоящее время девушки часто уезжают из дома и устраиваются на работу. Или, по крайней мере, пытаются.

Он вздрогнул, когда она решительными движением обрезала его гриву. До сих пор всё выглядело хорошо. Тем не менее, мужчина мог поклясться, что на задворках его разума звучала зловещая мелодия, подпитывающая очевидный страх, о котором он никогда не признается в слух.

«Испугался женщину и её ножниц?» Никогда. Его лев подтвердил это мужественным рычанием.

Но всё же, она фактически обвинила его в шовинизме. Он поспешил оправдаться:

— Я не хотел показаться женоненавистником. Лишь утверждаю, что часто женщинам комфортнее в кругу своей семьи.

— У меня здесь есть семья.

— Туше. — Он не знал, что побудило его спросить: — А что насчёт твоего парня? Я уверен, что он недоволен твоим внезапным отъездом.

Она остановилась и уставилась на него в зеркало.

— Это твой не очень тонкий способ спросить, не одинока ли я?

— Разве я был тонок? Тогда позволь мне перефразировать. У тебя есть любовник? — Арик бросил бы ему вызов, если он всё-таки у неё есть, и…

Секунду. Арик не будет никому бросать вызов, тем более парню этой парикмахерши, с которой он только что познакомился.

Только что познакомился, а уже хотел.

Осознание этого заставило его нахмуриться. Настало время снова ходить на свидания, раз уж эта пухленькая и болтливая девчонка способна заставить его вести себя иррационально. И не важно, что его лев призывает потереться об неё и отметить своим запахом, чтобы другие мужчины держались подальше.

Этому не бывать. Отметить какую-либо женщину было чревато возникновением осложнений. Арик не собирался остепеняться и брать на себя обязательства. Он был в самом расцвете сил. Бабник.

И флиртует с парикмахершей, которая стригла его волосы и оживляла эротические фантазии.

«Все те вещи, что я мог бы с ней сделать». Покусывать её сливочную кожу… Щипнуть сочную нижнюю губу, которая натянулась, когда парикмахерша нахмурилась и сказала:

— Во-первых, я не думаю, что моя личная жизнь — это твоё дело. — Чик. — Во-вторых, даже если бы я и была одна, то не стала бы с тобой встречаться. — Чик, чик.

— Почему нет?

Он, возможно, удивленно моргнул, когда вопрос вылетел из его уст. Однако котёнок сгорал от любопытства. Женщины никогда не говорили ему «нет». И это не его высокомерие, а констатация факта.

Арик никогда не сталкивался с отказом. До сих пор.

— Ты серьёзно спрашиваешь, почему я не стану с тобой встречаться? — Её слова прозвучали чересчур недоверчиво. — Хочешь, чтобы я зачитала список в алфавитном порядке?

Собственно говоря, он хотел.

— Давай послушаем.

Она произнесла на одном дыхании:

— Мудак. Хвастун. Самоуверенный шовинист. Тупица. Эгоист. Мне действительно нужно продолжать?

Арик рассмеялся — снова. Что такого в этой женщине, что заставляло ей восхищаться? Она продолжала бросать ему вызов на каждом шагу, а он всё же находил её забавной. Девушка несомненно его заинтриговала, он даже пытался угадать, что она скажет дальше. Встретить женщину, которую ничего с ним не связывало, которую Арик абсолютно не впечатлил, которая осмелилась отнестись к нему как к обычному мужчине, походило на глоток свежего воздуха.

Причем она считала его ниже своего уровня.

— Думаю, в твой список нужно внести изменения. — Он принялся обороняться.

— Да неужели? И каким же ты себя видишь? Я уверена, что белым и пушистым.

— Дай-ка подумать. Привлекательный, храбрый, смелый, отважный, элегантный, дикий, особенно в постели, — признался он, подмигнув. — Галантный.

Она перебила, насмешливо фыркнув:

— Ха. Очень сомневаюсь.

— И всё же, ты меня не знаешь. Мои знакомые женщины подтвердят, что я джентльмен. — Когда речь идет об открывании дверей и оплаты счёта. В остальном он не был джентльменом. Спросите тех, кто перешёл ему дорогу.

Короли не позволяли никому подвергать сомнению свой авторитет.

— Откуда мне знать о твоей предполагаемой галантности, я ведь не твоя подруга.

— А могла бы стать. — Он дал ей ещё один шанс. Девушка действительно его привлекла округлостью своей фигуры, обхваченной выцветшей джинсовой тканью и скрытой под надетой сверху мешковатой толстовкой, которая соблазнительно съехала с плеча, обнажив чёрную лямку лифчика.

Кружева или хлопок? Кошачий мозг хотел знать.

Видимо, сегодня он об этом не узнает, потому что она снова умудрилась ему противостоять.

— Встречаться с тобой? Это вряд ли.

Снова слова вылетели против его воли:

— Почему нет?

— О, пожалуйста. Я увидела достаточно, чтобы понять, что ты не мой тип.

Такая лгунья. Очевидно, Арик не был единственным, кто возбудился от их перепалки. Мускусный запах её возбуждения щекотал нос. Арик осмелел.

— С уверенностью могу сказать, что, когда я окажусь между твоими бёдрами, а ты будешь царапать мою спину, то запоёшь совсем по-другому.

Возможно, он немного перегнул палку. Но это никак не оправдывало того, что произошло дальше.

— Свинья!

Однако оскорбление животных было не самым тяжким преступлением по сравнению с гигантской прядью волос, которую она отрезала.

Невосстановимая, толстая прядь волос навсегда отрезана. И неважно, случайно это произошло или намеренно.

«Ах! Моя грива. Моя прекрасная, драгоценная грива».

Он не смог сдержать низкое утробное рычание. Глаза сверкнули в зеркале, золото в них ловило свет и отражало его вместе с яростью.

— Не. Могу. Поверить. Что. Ты. Это. Сделала. — И да, возможно, последнее слово он прорычал.

— Упс. Я это сделала? Извини, — сказала она без сожаления. С ухмылкой послав ему воздушный поцелуй, она позволила своему преступлению скользнуть на пол золотым потоком.

А затем просто убежала.

Глава 2

— Не. Могу. Поверить. Что. Ты. Это. Сделала.

Клиент, который откровенно сексуально приставал к ней, казался больше зверем, нежели человеком. Его ярость и неверие заставили присмотреться к локону волос, который она только что отрезала.

«О, чёрт! Не могу поверить, что я это сделала».

Но она сделала. Она отрезала здоровяку его драгоценные волосы.

«Это его вина».

Их встреча выбила её из колеи, она во всём обвинила свои бушующие гормоны, которые не переставали крутить головокружительное сальто внизу живота с тех пор, как его увидела.

Он только вошёл, и её сердце ёкнуло. Он заговорил, и её кожу начало покалывать.

А ещё он завёл её, как никто другой. Она должна его ненавидеть. Но вместо этого её трусики намокли, стоило представить то, о чём он говорил.

Грубый, потный, горячий секс.

С парнем, который продолжал раздражать её и язвить, пока она не огрызнулась — и не отомстила.

«Выбрал меня в качестве сексуального объекта, ей богу».

Позже она обвинила собственные руки в том, что они на мгновение отвлеклись и отрезали локон.

По крайней мере, на этот раз она попала в неприятности не по вине своего рта. Несмотря на провокацию, это не означало, что она останется лицом к лицу с последствиями. Не тогда, когда здоровяк выглядел так, слово готов был убить.

Прислушавшись к инстинкту самосохранения, который кричал: «Беги, идиотка!» — Кира выронила ножницы и бросилась бежать.

Она пронеслась через входную дверь, едва заметив разинутые рты посетителей, а также дяди и двоюродного брата, которые тоже тут работали.

Уличный шум оказался разнообразным и беспорядочным: гудение двигателей, скрип тормозов, щебетание голосов, кипящий жизнью город — но несмотря на это, она всё еще слышала хлопок двери, ударившей о стену, и предупреждающий звон колокольчика, повешенного над ней.

Еще более тревожным был рёв:

— Тащи свою задницу обратно, женщина!

Дьяволёнок в Кире, которому, видимо, жить надоело, показал здоровяку средний палец.

Это был рёв? Люди вокруг не спотыкались и не реагировали, и всё же она могла поклясться, что слышала эхо львиного рёва в призрачном звуке.

Это только побудило её бежать и увёртываться быстрее. Кире удалось перебежать дорогу между машинами прежде, чем медлительный автобус, а за ним поток машин тронулись с места.

Кира использовала большие размеры автобуса, чтобы скрыть рывок в переулок. Вниз по улице, затем через открытую дверь на кухню, которую она очень хорошо знала. Пиццерия тёти Теоны.

Там пахло чертовски хорошо. Только что замешанное дрожжевое тесто, соблазнительный запах испеченного хлеба. Если бы Кира не торопилась, она бы задержалась ненадолго.

Однако инстинкт самосохранения заставлял двигаться дальше и перепрыгнуть через ведро с мыльной водой. Она проскользнула мимо разогретых печей, держась за край стойки из нержавеющей стали.

— Кира, что ты делаешь? — проревела её тётя, которая была по локоть в тесте.

— Мне некогда говорить. Убегаю от злого клиента, — закричала Кира и проскочила через вращающиеся кухонные двери, пробравшись через белые огнеупорные столы, выскочила на другую улицу, где был рынок. Толпа покупателей послужила бы не только в качестве эффективного «Где Кира?» прикрытия, но и большого количества свидетелей её убийства мистером Большая Шишка.

Пробравшись сквозь толпу, Кира держалась самых оживлённых мест, пока не заскочила в рыбный магазин, принадлежавший её дяде Винсу. Забежав, она приветственно помахала ему, стоявшему за прилавком. Кира направилась прямо в складское помещение в конце магазина. Там была лестница, ведущая на второй этаж в квартиру дяди Винса, которую Кира арендовала несколько недель назад, когда переехала сюда.

Идеальное убежище.

Часть её не могла не посмеяться над трусливым побегом от разгневанного бизнесмена. Тем не менее она боялась там оставаться и… и что? Он бы перекинул её через колено и выпорол?

Хмм… Возможно, это было бы довольно весело, особенно, если сексуальный подтекст привел к чему-то большему.

Неправильно.

Так неправильно.

Как ей вообще в голову приходили такие эротические фантазии с этим самым высокомерным болваном, который ей когда-либо встречался?

Возможно, потому что он до безобразия был красив.

Несмотря на то что его личность оставляла желать лучшего, Кира не могла перестать испытывать к нему влечение. Синдром «и хочется, и колется» в действии.

Что с ней не так, что она постоянно желала не того парня?

Неужели она не извлекла никакого урока из того, что произошло с её бывшим парнем? Именно из-за него Кира переехала сюда. Сбежала.

«Когда она уже научится?»

Вздохнув, Кира плюхнулась на одолженный диван, несоответствующие друг другу подушки напоминали о её беспорядочной жизни. Зазвонил телефон.

От одного взгляда на дисплей она поморщилась. Парикмахерская. Наверное, дядя звонил узнать, что, чёрт возьми, произошло. Кира не знала, что ответить, поэтому не стала брать трубку.

Кира понимала, что дядя её не уволит, особенно, когда она расскажет, что сказал ей здоровяк — Арик. «Его имя больше подходит для викинга из любовного романа». Чёрт, её кузены, вероятно, соберут толпу линчевателей, чтобы ему противостоять. В её семье было много мальчиков, и они всегда защищали своих малочисленных кузин. Жаль, что никто из них не жил на Среднем Западе недалеко от её старого дома. Они могли бы помочь, когда у неё возникла проблема.

Но Арик ещё не сделал ничего такого, что бы заслужило их внимание, тем более Кира уже справилась с напыщенным бизнесменом. Нет, она не могла им рассказать о том, что произошло, но ей нужно было с кем-то поговорить, чтобы успокоить свои нервы, и она знала, кому позвонить.

Она нажала первый номер на быстром наборе. Зазвучали гудки, и Кира накрутила локон на палец.

— Кира, детка, почему ты звонишь сейчас? Разве ты не должна быть на работе? — ответила мама, и её голос сразу же стал беспокойным. Но кто её обвинит, учитывая события, произошедшие несколько недель назад?

— Так и было. Но потом кое-что произошло.

Пересказав матери произошедшее и закончив словами «каков наглец», Кира ожидала сочувствия.

Вместо этого получила… смех?

— Боже мой, но его слова звучат захватывающе.

— Захватывающе? Ты слышала ту часть, где он домогался меня? А как насчет того, что у него повадки пещерного человека? Да ладно, мам. Он счёл меня недостойной стричь ему волосы, потому что я девушка.

— О, пожалуйста. Как будто это что-то новенькое. Мы обе знаем, что многие мужчины так считают. Посмотри на большинство своих кузенов. А что насчет тебя? Я знаю одну молодую девушку, которая настаивает на том, чтобы только определённая тетя стригла и красила её волосы.

Кира поёрзала на диване.

— Это другое. Тётя Фиона — мастер в мелировании.

— Ну, и кто теперь сексист?

— Знаешь, я позвонила тебе, чтобы ты поддержала меня.

— А я поддерживаю. Именно поэтому указываю на очевидное. Тебе не нравится этот парень, потому что он самоуверенный.

— Высокомерный.

— Неважно. Мы обе знаем, что тебе нужен кто-то сильный, иначе ты заскучаешь.

— Я бы сказала, что скука — это не так уж плохо. Особенно после Грегори.

Ой. Она сказала это вслух. Он тот, кто не должен быть назван. Дрожь пробежала по телу — вероятно, бывший прошёл по могиле, которую готовил для Киры, — и она сопротивлялась желанию задёрнуть шторы на окнах и проверить замок на двери.

Её мать заговорила:

— Гр-р-р. Не говори при мне об этом человеке. Он обманул всех нас, детка. Однако это не значит, что каждый мужчина подобен ему. Есть и хорошие. Посмотри на отца и его братьев. Даже твои кузены. Они бы никогда не навредили женщине.

Нет, не навредили бы, но однажды избитая, буквально, часто подвергавшаяся угрозам, и то, что её парикмахерская сгорела при странных обстоятельствах, вынуждали Киру дуть на воду больше, чем дважды. Она была рассержена и напугана, главным образом тем, что бывший парень выплеснет гнев на тех, кого она любила.

— Ну, теперь это уже не имеет значения. Даже если здоровяк флиртовал и намекал на свидание, теперь, почти уверена, что после того как я отрезала его драгоценные волосы, он передумал.

Обменявшись ещё несколькими интересными новостями, Кира закончила разговор с мамой и вздохнула. Недели не прошло, а она уже попала в неприятности. С мужчиной.

Куда ещё хуже?

Глава 3

Дела просто не могли стать ещё хуже. Мало того, что в его драгоценной гриве отсутствовала огромная прядь волос, так Арик ещё и след потерял.

Его, мастера-охотника, обвела вокруг пальца человек.

Его лев опустил голову от стыда.

До него дошло, когда он тащился обратно в парикмахерскую с её полосатым вращающимся столбом[1], который всегда вызывал желание остановиться и дать его котёнку поиграть с ним, чтобы потребовать у работников её адрес.

Признаться, он, вероятно, мог их запугать. Ему не требовалось прилагать много усилий, чтобы люди начали перед ним распинаться, всего лишь использовал свои голос и взгляд. Хотя мог легко заполучить адрес парикмахерши, он лишился элемента неожиданности, поскольку её наверняка уже предупредили.

Но Арик больше предпочитал нападать внезапно.

Он не стал поворачивать к парикмахерской, вместо этого двинулся к арендованному парковочному месту, где стояла его машина.

Лучше притвориться, что отступил. Нет смысла поднимать шумиху ради поиска информации, иначе парикмахерша поймёт, что смогла его достать, погладить против шерсти.

А это неприемлемо.

Ничто не могло поколебать спокойствие Арика. Он был известен как невозмутимый.

А ещё он был хитёр. Существуют и другие методы поймать прячущуюся мышку. Правда, чтобы отследить её с помощью электронных приборов, Арику придется стать посмешищем в офисе.

И кто-нибудь посмел сказать хоть слово, когда он вошел в офис в дорогостоящем костюме-тройке от Армани и в бейсболке, которую купил у уличного торговца, ему, кто никогда не носил шляпы?

Любопытные взгляды, может, и следовали за ним, но не хихиканье. Ни у кого нет настолько огромных яиц.

За исключением Хейдера, его умного заместителя, который затащил Арика в кабинет.

— Чувак, что это за кепка? Когда ты успел стать фанатом бейсбола?

— Я бы предпочёл не обсуждать это, — произнес сжатыми губами Арик сквозь стиснутые зубы, пока его пальцы порхали над клавиатурой, чтобы зайти на Фэйсбук и найти страницу Доминика. Естественно, если у того имелась страница, она должна была быть связана со страницами его родственников, включая одну вздорную женщину, которую Арику нужно найти.

«Чтобы съесть».

Нет. Злой или добрый, никто не ест своего врага. Это варварство. И да, он намеренно неверно понял своего льва. Арику даже не хотелось начинать думать о той пище, что у его другой стороны была на уме.

Сливок для неё не предвидится.

Или для него.

«Мяу».

Какой разочарованный звук.

Рядом кто-то прочистил горло:

— Земля вызывает Арика. Ответьте, босс.

Поведя бровью, Арик впился взглядом в своего бету:

— Что?

— Я спрашивал, твои трусы в узел завязались?

— Ты же знаешь, что я хожу без нижнего белья.

— Обычно да, но очевидно, что-то тебя возбудило. Выкладывай.

О, он всё выложил. Арик снял бейсболку и отбросил её к стене, а затем крутанулся на стуле, чтобы покончить с этим.

Сдержанный вздох. Смешок. Хохот во весь голос.

Арик снова крутанулся и мысленно бросил в помощника смертельные кинжалы.

— Не вижу ничего смешного в моей испорченной гриве.

— Чувак. Ты это видел? Что ты такого сделал, чтобы Доминик так взбесился? Соблазнил одну из его дочерей?

— Вообще-то это сделала одна из его внучек! — Он до сих пор не мог в это поверить. Дерзость её поступка всё ещё не могла до него дойти.

Стена грохнула и затряслась, когда Хейдер стукнул по ней, а его плечи тряслись от смеха.

— Это сделала девчонка? — Его бета бился в конвульсиях от веселья, несмотря на неодобрительный взгляд и постукивание пальцев Арика.

— Это совсем не смешно.

— Ой, да ладно, чувак. Из всех людей, у которых проблемы с волосами, тебе не повезло больше всего.

— Я выгляжу как идиот.

— Это потому, что ты не позволил ей закончить.

Пальцы Арика замерли, когда он на мгновение оторвал взгляд от экрана, чтобы ответить на насмешку:

— Отрезать мою гриву? — Его бета совсем неадекватный?

— Ну, да. Знаешь, под «ёжик», чтобы не было видно.

Прогрохотало рычание, больше похожее на звериное, нежели на человеческое, его лев не готов мириться с короткой стрижкой.

— Ладно, если тебе не нравится «ёжик», то как насчет завивки? Ещё можно сделать одну прядь платиновой или розовой для контраста, и ты станешь такой очаровательной принцессой.

Он сорвался. У его льва закончилось терпение. Арик перепрыгнул через стол и набросился на бету. Они с грохотом упали, и их руки и ноги запутались в клубок.

Пока он бил Хейдера головой об пол, рыча: «Возьми свои слова обратно» — а его помощник веселился: «Мы могли бы покрасить тебе ногти, пока они занимаются завивкой» — в кабинет ворвался Лео.

Гиганту даже не пришлось напрягаться, чтобы схватить их за плечи и растащить. Но на этом он не остановился. Ударив головами, он повалил их на пол.

Арик и Хейдер сидели на ковре, держась за наливающиеся синевой шишки и объединившись против омеги, известного в качестве миротворца. Конечно, версия мира в понимании Лео не всегда была благородной, именно поэтому он был идеален для прайда.

Громадный, как бегемот, со зрелым взглядом на жизнь, Лео опустился в кресло, которое издало зловещий звук.

— Вы знаете, невоспитанные детишки, что ваша драка слышна персоналу за два этажа отсюда?

— Он первый начал, — Арик ткнул пальцем в бету. У него не было проблем с переложением вины. Делегирование полномочий — то, что у альфы получалось хорошо.

Хейдер даже не отрицал своей вины:

— Да, начал. Но разве можно меня винить? Он жаловался и ныл об этой драгоценной гриве. Всё, что я сделал — предложил решение, а он обиделся.

— Я так понимаю, мы говорим об утраченной пряди волос с головы нашего лидера? — Лео тряхнул коротко подстриженной тёмной копной. — Я всегда говорил, что тщеславие — твоя слабость.

— А шоколадное мороженое — твоя. У всех нас есть свои пороки, — проворчал Арик, поднимаясь с пола и садясь в кожаное кресло со встроенной грелкой и массажёром, потому что человек его положения должен наслаждаться доступной ему роскошью.

— Мой порок — красивые женщины, — усмехнулся Хейдер, приняв расслабленную позу. Коты были королями, когда следовало сделать вид, что неловкая ситуация вовсе не застала их врасплох.

— Не говорите мне о женщинах. Я все ещё зол на ту, которая это сделала.

— Думаю, я забыл о главном, — заявил Лео.

Не потребовалось много времени, чтобы Лео дошел до этого «главного». Надо отдать ему должное, омега смеялся недолго.

— Что ты планируешь делать? — спросил Лео с гулким грохотом.

— Что делать?

Хороший вопрос. Арик не мог затеять драку с парикмахершей. Всё-таки она девушка. Он не мог её «съесть», как бы ему ни хотелось утолить свой сексуальный голод, — она бы слишком наслаждалась этим — и сомневался, что сможет заставить её попробовать его на вкус, даже если ему это очень понравится. Но, продолжая тему еды, Арик мог её заставить проглотить свои слова… Разве не потрясающая месть?

— Ой-ой, судя по улыбке на его лице, он придумал хитрый план, — объявил Хейдер. — Можешь рассчитывать на меня, если тебе понадобится помощь.

Действительно Арик придумал идеальный план мести. Он собирался сравнять счёт в этой игре в кошки-мышки.

Глава 4

— Доброе утро, мышонок.

Трусики Киры намокли от этих хриплых слов. Оставив ключ от парикмахерской в замке, она развернулась так быстро, что её стаканчик с кофе наклонился. Кира вскрикнула, когда горячая жидкость выплеснулась на руку.

— Ой!

Она сосредоточила всё внимание на ожоге — прекрасное оправдание тому, чтобы не обращать внимание на неожиданного посетителя. Очень высокого посетителя, который явно её ожидал.

«Ничего хорошего».

Особенно, учитывая, что в столь ранний час улицы были ещё пустынными.

Мужские пальцы вырвали стаканчик из рук и бросили в ближайший мусорный бак. Не успела она отреагировать, как её повреждённую руку подняли, и посетитель прижал губы к её обожжённой коже.

Рука была не единственной частью тела, которая нагрелась от прикосновения.

«О Господи».

Она хотела свалить на страх то, что её сердечный ритм ускорился, а ноги слегка задрожали, но она уже достаточно взрослая и опытная, чтобы распознать влечение.

— Что ты делаешь?

— Целую ранку. — Вообще-то, он не остановился на простом поцелуе.

Кира бросила на Арика изумлённый взгляд, когда он провёл кончиком языка по её обожжённой коже, прикосновение оказалось более шершавым, чем она ожидала. Приятно. Очень приятно. Ей оставалось только представлять, как её также приласкают в самой чувствительной части тела.

«Да что, чёрт возьми, со мной не так?»

Здравомыслие вернулось, и Кира отдёрнула руку.

— Я не нуждаюсь в твоём поцелуе, тем более, ты — причина, по которой я обожглась.

— Я напугал тебя, мышонок?

Выражение её лица определенно говорило: «Хм, ты действительно так думаешь?» Он не выглядел раскаявшимся, судя по улыбке, изогнувшей губы.

«Ах. Осторожно».

Он слишком симпатичен, когда так делал, — это отвлекало. Кира попыталась вернуться на менее соблазнительную тему:

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, выискивая взглядом свидетелей, любого, кто может прийти ей на помощь, если Арик решит убить её за вчерашнюю оплошность.

Опять же, возможно, она слишком остро отреагировала. Он сегодня не выглядел рассерженным. Наоборот, в его глазах теплился, если она не ошибалась, скорее флирт, нежели ярость.

Но учитывая его бурную реакцию и высокомерие, Кира не доверяла этому.

— После нашего небольшого инцидента мне пришло в голову, что я, возможно, сорвался на тебе слишком сильно.

— Ты имеешь в виду, что вёл себя как засранец, — она намеренно оскорбляла его, чтобы вернуть себе былое самообладание.

— Я признаю, что некоторые из моих слов были очень оскорбительны. Я прошу прощения.

Что он сделал? Она почувствовала, как расширились глаза от его неожиданного извинения.

— Эм… спасибо. Полагаю, я, наверное, должна сказать, что сожалею о твоих уничтоженных волосах.

Он не смог полностью скрыть дрожь от воспоминания, и именно тогда Кира обратила внимание на фетровую шляпу на нём. Она соответствовала серовато-голубому цвету его костюма, сшитого на заказ, но всё же… Кира закусила губу, чтобы не засмеяться. Шляпа, конечно, симпатичная, но явно ему не подходила.

— Насчёт моих волос. Думаю, я должен дать тебе второй шанс. Реальный шанс обрезать мои волосы. Хотя, вероятно, получится короче, чем я рассчитывал изначально, учитывая наше недоразумение.

— Что, прости? Мне послышалось, или ты сказал, что хочешь, чтобы я обрезала твои волосы? Теперь я знаю, что ты надо мной издеваешься.

— Не издеваюсь. Как только вчера успокоился, у меня появилась возможность обдумать произошедшее. Я никогда по-настоящему не давал тебе шанса. Позволил шовинизму помутить мой рассудок. Но в моё оправдание скажу, что женщины, которые стригли меня когда-либо ещё, были моя мама и тёти, использовавшие для стрижки таз и кухонные ножницы.

Кира повернулась и вздрогнула:

— Ой!

— Правда-правда. Возможно, это поможет понять мои колебания. Я должен также признаться, что после инцидента поговорил с твоим дядей. Сначала я планировал вернуться в парикмахерскую, чтобы исправить стрижку. Однако, он заверил меня, что ты лучший парикмахер после Доминика.

Она не могла не гордиться похвалой:

— Я очень востребована. — Ну, или была до тех пор, пока её старая парикмахерская не сгорела при странных обстоятельствах.

— Так как насчёт того, чтобы начать всё сначала? Привет, меня зовут Арик. — Он протянул руку, а она уставилась на неё.

Он издевался над ней? Кира бросила настороженный взгляд, но ничего не увидела на его лице, кроме искренности или её очень хорошей подделки.

Поскольку Арик был клиентом дедушки, она бы выставила себя полной сукой, если бы бросила извинение обратно ему в лицо, особенно после того, что натворила, поэтому она скользнула пальцами в его огромную ладонь.

Словно электрическим разрядом, её пронзила дрожь узнавания. Какими бы ни были его недостатки, она не могла отрицать своего влечения к нему.

— Я Кира.

— Кира. — То, как он перекатывал слоги её имени на языке, послало дрожь по её позвоночнику. Хорошо, что он не радиоведущий ночных передач. Иначе утром было бы очень много невыспавшихся женщин. — Итак, Кира, теперь, когда мы правильно представлены друг другу, не могла бы ты подстричь мои волосы, пожалуйста.

О, боже, как он это сказал… Она почти прислонилась к двери, чтобы не упасть. Притяжение к нему действительно было безумным. Но это не его вина. Проблема явно в Кире.

«Интересно, существует ли такая таблетка, которую я могу принять, чтобы предотвратить притяжение к неправильным парням?»

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Но мне нужно, чтобы ты сделала это, — мягко пробормотал он. Приблизившись, Арик захватил всё внимание Киры, возвышаясь над ней и подавляя шириной своих плеч — большой мужчина, именно как ей нравилось. Полный решимости взгляд сосредотился на ней, не страшась встретить её пристальный взгляд, и это было ужасно сексуально.

Она хотела прижаться к нему, смягчить жёсткую линию губ, попробовать дразнящую улыбку, скрывающуюся в уголках рта.

Как она могла стричь его, когда ей хотелось лишь провести руками по всему его телу?

Ей нужны помощники, чтобы она могла держать себя в узде.

— Если ты вернёшься через час, когда мы откроемся, я всё исправлю.

— Час? Не думаю, что меня это устраивает. У меня деловая встреча утром, и мне бы не хотелось выглядеть так.

Янтарные глаза умоляли. Она колебалась. Эти глаза были слишком соблазнительными. Ей хотелось отвернуться. Не сдаваться.

Но…

Технически она могла принять его сейчас. У неё был ключ от парикмахерской. Но проблема заключалась в том, что ещё никого не было.

Осмелится ли она его впустить и стричь его волосы одна? Другими словами, доверяла ли она себе, когда была рядом с ним?

«Серьёзно, я такая трусиха?»

Ей действительно нужно было взять под контроль свои гормоны. Она не какая-то легкомысленная девчонка, которая бегала за парнем. Она женщина, которая знала, как справиться с противоположным полом. Ещё она была знакома со словом «нет».

Она могла противостоять его обаянию, тем более, в действительности она не останется со здоровяком наедине. Совсем скоро её дядя будет бесцельно бродить здесь, не говоря уже о широких окнах и людях, идущих по тротуару.

Свидетели на случай, если руки надумают снова её подвести.

Но как же её безопасность? Что, если его флирт был всего лишь уловкой? Что, если его извинения направлены на то, чтобы ослабить её защиту?

Пока они говорили, тротуары стали заполняться людьми, начинающими свой день.

Если здоровяк хотел причинить ей вред, они будут свидетелями.

Хотя, судя по едва заметному интересу в выражении его лица, а никак не ярости, которую она помнила, у неё не складывалось впечатление, что он хотел причинить ей вред. По крайней мере, не болезненными способами. Напротив, его рука, держащая её руку, которую он до сих пор не мог отпустить, поглаживала большим пальцем кожу.

«Сделай это».

«Не делай этого».

Её разрывало на части, но в действительности имелся лишь один вариант. Кира была не из тех, кто обычно трусил. Мужчина перешагнул через свою гордость и извинился. Меньшее, что она могла сделать, — помочь ему.

— Заходи, я посмотрю, что можно сделать. — Под этим она подразумевала, что она может сделать с прической, а не с ним.

Почему такие мысли вышибают из неё дух?

Он, наконец-то, отпустил её руку, но только для того, чтобы провести большим пальцем по щеке.

— Спасибо. Я ценю это.

«Ах. Нет, только не ямочка».

Если бы она не сдалась раньше, она бы сделала это сейчас, когда он использовал самую дьявольскую улыбку благодарности.

Она заставила себя отвернуться. Дрожащими руками она открыла дверь и впустила его в парикмахерскую.

Пока Кира щёлкала выключателями, поворачивала табличку стороной «Открыто» и доставала парикмахерские инструменты из дезинфицирующего ящика, куда их положили уборщики, она пыталась игнорировать Арика.

Это было нелегко. Казалось, он занимает всё пространство в комнате. Она прекрасно чувствовала все его передвижения по комнате.

Он снял верхнюю одежду, открыв её взору ещё больше своего торса. Шёлковая рубашка, которую она никогда бы не смогла себе позволить, сидела на нём как влитая, обтягивая мускулистые руки. Он ослабил галстук, медленно двигаясь к парикмахерскому креслу.

Быстро уселся в него, продолжая наблюдать за ней в зеркало.

«Я должна была заставить его подождать».

Но уже слишком поздно. Теперь она должна его подстричь.

Улыбка притаилась в уголках его губ, когда она оборачивала вокруг него виниловую накидку.

— Я заставляю тебя нервничать, — заявил он.

«Да!»

— Нет. Если ты говоришь о моих неуклюжих руках, то я всё ещё жду, когда начнёт действовать кофеин, — солгала она.

Чтобы отвлечься, она стащила с него шляпу и вздрогнула, увидев обрезанный участок волос. Кира пропустила пальцы сквозь шёлковистые локоны, пытаясь понять, как ей это скрыть и одновременно сохранить предпочитаемый им стиль. Но, увы, она слишком много состригла. Часть её боялась предлагать ему единственно возможный вариант, который исправит положение. Она сомневалась, что ему понравится её ответ.

— Если я собираюсь выровнять всё, то нам придётся обрезать большую часть волос.

Нужно отдать ему должное, он не взорвался, хотя его лицо стало напряжённым, и ей послышалось скорбное «мяу», хотя это не имело никакого смысла, потому что в парикмахерской не было кошек. Ленивые, волосатые животные.

— Делай, что хочешь с моими волосами. Я доверяю тебе.

Эти слова не должны были послать дрожь — эротическую — по её спине, но всё же каждое слово, так греховно сексуально произнесённое его низким баритоном, произвело на неё такой эффект.

Кира решила обрезать только самое необходимое, и пусть у него уже не станет длинной золотой гривы, к тому времени как она закончит, он будет выглядеть очень хорошо. Даже лучше, чем хорошо.

«Не выразить словами, как восхитительно».

Серьёзно. По мере того, как волосы падали на пол шелковистым дождём, его внешний вид менялся. Становился грубее. Мужественнее.

С каждым щелчком ножниц взору открывались линии скул, волевой квадратный подбородок и тот факт, что у него голова была идеальной формы.

Когда Кира закончила, она сделала шаг назад и, прикусив губу, осмотрела результат.

«Боже мой, он привлекательный».

Или ей так показалось, но её мнение не имело никакого значения.

— Что думаешь? — спросила она, повернув маленькое зеркало таким образом, чтобы ему стал виден затылок.

Мгновение он ничего не говорил, просто смотрел на своё отражение в зеркале.

— Знаешь, — медленно начал он. — Я много лет носил одну и ту же стрижку. Это был мой образ. Что-то моё. Так что это довольно радикально для меня.

Она уже слышала в его голосе «но» и приготовилась.

— Но мне жаль, что мы не встретились много лет назад. Это действительно хорошая стрижка, — удивленно произнес он.

Напряжение в ней ослабло.

— Значит, тебе нравится? — она не могла не спросить, сняв с него защитную накидку.

— Даже очень. Сколько я тебе должен?

Она подняла руки и потрясла ими.

— Ничего. Это за мой счёт.

Он встал со стула, возвышаясь над ней и заставляя её почувствовать себя маленькой.

— Чушь. Я настаиваю.

— Считай, что это мои извинения за произошедшее. — Она бы отошла назад от его мужественного присутствия, но гордость и стеллаж с парикмахерскими инструментами не позволили сделать это.

— Ты должна позволить мне дать что-нибудь взамен.

Кира задрожала от хрипоты низкого голоса.

— Приводи своих друзей в парикмахерскую.

Она начала возиться с инструментами, вытирая и возвращая их на поднос.

Арик схватил её руку и поднес к губам, подарив мягкий поцелуй.

— Я уже много лет советую эту парикмахерскую, — промурлыкал он в её кожу.

Она отдёрнула руку:

— Эм, знаешь, я должна кое-что сделать. Например, сложить полотенца. — Или переодеть трусики. Или…

Кира моргнула, когда он произнёс:

— Ты и я. Ужин. В шесть вечера. Я заеду за тобой.

Прежде чем она смогла отказаться, он ушёл, широкие плечи едва вписались в дверной проём. Она могла только смотреть на него, когда он ступил на тротуар. Арик остановился, чтобы посмотреть на Киру через окно. Он стрельнул в неё убийственной улыбкой с ямочкой и подмигнул.

Она ещё долго могла бы стоять там и тупо пялиться, если бы дядя не пришел и не испугал её. Он воспользовался входом со стороны переулка.

— Кира, ты здесь так рано.

Она повернулась к нему, надеясь, что в выражении её лица не будет ничего странного.

— Да, я уже здесь, потому что мне надо уйти пораньше. Можешь взять моего клиента на пять часов? — Ей надо уйти отсюда до прибытия Арика, прежде чем она сделает что-нибудь глупое, например, как надеялась, что он поцелует и другие части её тела. Забудь про руки, он должен приласкать другую часть тела, более ценную — её губы.

Глава 5

Резкий свист отвлёк Арика от дела.

— Посмотрите, кто этот симпатичный парень? — Хейдер зашёл в кабинет и сразу же оценил новый образ.

Будучи тщеславным, не то чтобы Арик когда-либо это отрицал, он не мог не выпендриться, гордый собой.

— Нравится? Думаю, эта стрижка придаёт моему образу изысканный вид.

— А ещё притягательности для цыпочек, чувак. Об этом во всю болтают девушки c телекоммуникационного этажа. Может, мне тоже стоит подумать о новой стрижке. Кто тебя стриг?

— Одна очень неловкая парикмахерша.

— Не может быть. Не говори мне, что ты воплотил в жизнь свой план и отомстил той, что тебя обкорнала?

— Так и есть. Оказывается, она очень талантлива, когда я не бешу её.

Хейдер присвистнул:

— Это верно. Я бы не прочь позволить ей наложить на меня руки.

Арик сжал губы, чтобы не зарычать. Что случилось с его львом?

— Она очень занята.

— Да? Тогда запишусь к ней. Как зовут девушку? — спросил Хейдер.

— Моя.

Кто это сказал? Разумеется, не он. Арик почти оглянулся, чтобы посмотреть, кто ещё находился в кабинете, но, судя по отвисшей челюсти Хейдера, виновник здесь был только один. Его проклятый кот, который, казалось, питал какие-то чувства к человеческой девушке.

Ладно, возможно, ему стоит разделить вину, потому что лев не единственный, кого заинтриговала Кира. Ещё утром он шёл в парикмахерскую и ожидал, что один определённый мышонок станет частью плана мести, но с тех пор передумал. Неожиданный поворот.

Стрижка помогла. Катастрофу мировых масштабов, из-за которой он бесился и без остановки ныл, парикмахерша обратила в нечто хорошее. Если бы он только дал ей вчера шанс вместо того, чтобы топать домой и ругаться с любым, кто попадётся на пути.

Оглядываясь назад, Арик понял, что, возможно, слишком остро отреагировал. Он почти почувствовал себя виноватым, что провёл вечер, крича то на женскую часть своей семьи, которая предлагала разорвать Киру на куски, то на двоюродных братьев, которые чуть ли не описались на ковёр от смеха.

Но фантастическая стрижка не была единственной причиной смены настроения. Сильное притяжение между ними, подстрекаемое ароматом возбуждения Киры, который она не могла скрыть от хищника, превратило первоначальный гнев в…

Он не был уверен, что чувствовал, кроме желания увидеть больше Киры.

«Да. Больше Киры. Обнажённой. С большим количеством облизывания».

— Моя? Такое странное имя? — размышлял Хейдер вслух. — Не уверен, что когда-нибудь сталкивался с таким именем. Оно иностранное?

— Не будь идиотом. Её имя Кира, но я не хочу, чтобы ты к ней приближался.

Хейдер был бабником, и Арику не хотелось убивать своего бету. Но он сделает это, если Хейдер к ней приблизится.

«Никаких прикосновений. Моя».

Упс, возможно, он прорычал последнюю часть.

Хейдер рассмеялся:

— Чёрт побери, чувак. Что произошло сегодня утром? Ещё вчера было «месть моя», а сегодня — «она моя».

Арик прибег ко лжи во спасение:

— Я не смогу отомстить, если ты вмешаешься. Так что держись от неё подальше. Я дам тебе знать, когда закончу.

«Чего никогда не произойдёт».

Ему действительно нужно поговорить со своей кошачьей стороной. Его лев ведет себя чересчур по-собственнически по отношению к девушке, что неприемлемо.

Если Арик решит остепениться, то как альфа он вступит в политически выгодный союз с девушкой, у которой будет кошачий ген. Другими словами, со львицей или, по крайней мере, с перевертышем из другого кошачьего рода. Именно это делали оборотни, чтобы сохранить чистоту крови.

Не то чтобы люди и перевертыши не могли жениться и иметь детей. Они могли и делали это, но есть подвох. Только у десяти процентов таких пар появятся дети с животным геном. Учитывая низкую численность населения оборотней, сильнейшие их них не могли себе позволить заниматься сексом с людьми.

Даже если они были соблазнительными и милыми.

Однако, всё выше сказанное не означает, что Арик не может поиграть с Кирой. Кошкам очень нравиться играть с мышками.

«Схватить за сладкий хвостик и заставить пищать».

И неважно, сколько раз напоминал себе о невозможности таких отношений, Арик провёл целый день, думая о Кире. И чем больше он думал о ней, тем чаще приходило в голову, что, возможно, дерзкая девушка, с которой познакомился, не будет вести себя, как другие представительницы женского пола.

Арик привык, что женщины бросаются в его объятия. Если не из-за богатства, то хотя бы из-за силы, и нет, совсем не тщеславно признать, что на него трудно не обратить внимание.

Когда дело доходило до противоположного пола, Арик не был обделен вниманием. Однако стоит признать, что Кира не похожа на женщин, с которыми он обычно встречался. Она единственная, кто попытался дать ему отпор.

Устроившись в кафе с прекрасным видом на парикмахерскую, он увидел, как около пяти часов Кира выходит из здания, украдкой озираясь.

Его мышонок надеялся сбежать?

Не в этот раз. Бросив несколько купюр на стол, Арик вышел из кафе и пошёл следом за Кирой, инстинктивно прячась за автобусной остановкой или в магазине прямо перед тем, как она поворачивала голову в его сторону.

Если она человек, это не значит, что инстинкты не предупреждали её о слежке. Тем не менее она не могла точно понять, потому что имела дело с королём хищников. Арик знал, как затаиться, чтобы отследить добычу. Ещё он прекрасно знал, какой момент самый подходящий, чтобы наброситься на жертву, когда она этого не ожидала.

— Торопишься куда-то?

Она взвизгнула и споткнулась, но не упала, потому что Арик во время выставил руку, чтобы её поймать.

Она повернулась.

— Что, чёрт возьми, ты делаешь?

— Могу задать тебе тот же вопрос. Мы же планировали встретиться в парикмахерской. А сюда ты за рыбой зашла? Свидание с котом? — Ему понравилась ирония в словах, но он возненавидел её ответ.

— Вообще, я больше люблю собак.

— Коты приятнее.

— Высокомерные существа, думающие только о себе.

Кажется, она уже очень хорошо узнала его породу.

— И ещё они выплёвывают клочки волос. Нет, спасибо. Я лучше возьму послушную собаку.

Послушание было переоценено, если только оно не исходило от его подчинённых. Арик предпочитал отдавать команды. Скоро она об этом узнает.

— Полагаю, ты собралась переодеться и вернуться к шести?

Судя по выражению её лица, нет.

— Послушай, Арик, ты хороший парень и всё такое, и я рада, что мы всё уладили, но не думаю, что нам стоит идти на ужин.

— Как неосмотрительно с моей стороны. Конечно, нет.

— Значит, ты понял.

— Отлично. После долгого рабочего дня ты, вероятно, устала и хочешь расслабиться, лежа на удобном диване.

— Именно. — Кира была настолько рада, что его следующие слова доставили ему удовольствие.

— Прекрасная идея. Мы закажем еду на дом. — Арик кончиком пальца закрыл её отвисшую челюсть. — Какую кухню предпочитаешь? Китайскую? Индийскую? Итальянскую?

— Ты неправильно понял.

Он наклонился, намеренно и всецело вторгаясь в её личное пространство, достаточно близко, чтобы услышать быстрое биение пульса и увидеть, как расширяются зрачки, когда она на него смотрела. Что насчет её запаха? Арик истекал слюной, когда нервозность и предвкушение усилили мускусный аромат её возбуждения.

— Я понимаю, что ты пытаешься избавиться от меня. Проблема в том, что я не позволю этому случиться. Мы собираемся вместе поесть. Встает вопрос, произойдёт ли это в уединении твоей квартиры, где будем только ты и я рядом с кроватью? Или ты, как испуганный мышонок, будешь настаивать на публичном месте?

Она затаила дыхание.

— Я не боюсь тебя.

— Значит, мы ужинаем?

— Нет. Если мне придётся есть с тобой, то мы пойдём в ресторан.

— Очень хорошо. Скажи, куда.

Ему следовало понять по ухмылке, искривившей её губы, что она отомстит.

— Лонгхорн.

Его конкурент.

Глава 6

Каким образом Кира оказалась сидящей напротив Арика в кабинке с меню в руках?

Это совсем противоположно тому, что должно было произойти. Всё шло по плану. Она ушла бы пораньше. Если бы Арик появился, дядя бы сказал, что она заболела. Здоровяк забыл бы её, и Кира продолжила бы новую жизнь.

Но он подозревал, что она сделает что-то коварное, и поэтому её ждал.

Она не знала, быть ли польщённой или вызывать полицию. Она также не могла не оценить, что он её раскусил. Многие парни, с которыми Кира встречалась, или которые годами проявляли к ней интерес, никогда не могли по-настоящему её понять, полагая, что она такая же, как и другие девушки.

Но они ошибались. Кира особенная. Не в том смысле, что «ей нужны лекарства, чтобы перестать слышать голоса». Она уникальна, делала всё по-своему, даже если иногда это походило на трусливый выход из положения. Опять же, в этом виноват Грегори. Кира вернулась к размышлению об Арике.

Настойчивый большой парень был таким заманчивым, как рожок шоколадного мороженого. Ей хотелось покусывать и лизать.

Пылкий интерес — очень даже хорошо, но что, если он окажется психом, как и её бывший?

Тот факт, что она смогла заставить его пойти в ресторан конкурентов, говорил о многом. Несмотря на явную неприязнь к тому, как ловко она обвела его вокруг пальца, он воспринял это благосклонно.

И теперь заставит заплатить. Такой коварный и красивый дьявол.

Он попросил, и их проводили к кабинке в самом дальнем углу, где было тусклое освещение, создающее романтическую атмосферу для влюблённых.

«Но мы не влюблённые».

Пока что. Потому что, честно говоря, мужчина всерьёз её привлёк.

Ей стоит отвесить себе подзатыльник. Нет. «Плохая Кира». Сейчас совсем не подходящий момент жизни, чтобы брать на себя какие-то обязательства.

«Бежишь впереди паровоза, да?» — приструнил Киру внутренний голос. В конце концов, если он флиртует, это не значит, что ищет отношений. Может, он просто хочет немного обнажённого общения. Но она до сих пор не могла понять, почему Арик выбрал именно её.

Кира не питала иллюзий, когда дело касалось её внешности. Она была милой — это правда. Однако её вес на тридцать фунтов больше идеального, бёдра слишком широкие в соотношении с бюстом. Как сказала её тётя, бёдра для рождения детей.

Кира не сочла бы это за комплимент или положительную характеристику для анкеты в службе знакомств. У неё были шелковистые волосы и прекрасные глаза. «Миловидная девушка», — любил говорить её дядя. Что в переводе означало — она не та девушка, за которой бы гонялись парни, особенно такие миллиардеры-магнаты как Арик.

Если только ему не понравился брошенный Кирой вызов.

Возможно, её отказ дать ему время — это то, что его привлекло?

— Ты слишком серьезно относишься к выбору закуски, — пробормотал он.

К мягкому мурлыканию его голоса должна прилагаться инструкция, как показывают в телевизоре. «Пожалуйста, обратите внимание, красавчик, сидящий напротив, может вызвать сильное сердцебиение, потные ладони, мокрые трусики и голод к вещам, которые нельзя есть на публике».

Она застыла, потом выглянула из-за края меню и поймала его взгляд.

— Просто разрываюсь между салатом и фаршированными грибами.

— Или ты могла бы съесть меня, — сказал он, подмигивая.

— Арик!

Его дерзкие слова шокировали и совсем не помогли остановить возбуждение, с которым она боролась. Волна жара прокатилась по телу, и она могла только представить цвет своих щёк. Было не сложно притвориться смущённой и снова спрятаться за меню.

— Да ладно тебе, мышонок. Не возмущайся.

— Ты только что приставал ко мне.

— Нет, я просто честно сказал, о чём мы оба думаем.

Он догадался. Арик никак не мог знать, что она хотела его.

— Не понимаю, о чём ты говоришь.

Он фыркнул.

— Не понимаю, зачем тебе необходимо притворяться.

— Притворяться в чём?

— Что мы друг друга не привлекаем.

— Я не знаю, с чего ты это взял. Ты, конечно, интересный парень, но на этом всё.

— Ложь. — Он доказал это, схватив её за руку и проведя большим пальцем по коже. Она не смогла скрыть дрожь. — Я прикасаюсь к тебе, и ты дрожишь.

Ей правда нужно сбрить эту его выразительную и сексуальную бровь. Возможно, тогда у неё больше не возникнет желания охладиться.

— Может быть, от отвращения.

Он издал смешок:

— Мы оба знаем, что это неправда.

Поскольку отрицание не производило должного эффекта, пришлось изменить тактику.

— Хорошо. Ты привлекательный. Но я всё равно не думаю, что нам стоит продолжать. Мы явно из разных миров.

— Да. — Он даже не пытался отрицать.

Какое разочарование. Она ожидала больше аргументов. «И что это обо мне говорит?».

— Так зачем продолжать? Почему ты полон решимости напоить, накормить и трахнуть меня? — она специально сказала это грубо, чтобы развеять чары между ними.

— Трахнуть? Уверяю тебя, мышонок, у меня больше мастерства, чем отражает это слово. Когда мы останемся наедине, обещаю, это будет встреча, наполненная чувственным наслаждением.

— Допустим, я позволю этому случиться. Ну, переспим, дальше что? Я уже сказала, что не хочу отношений. Я не могу. — Нет, пока она не будет уверена, что ошибки прошлого не вернутся, чтобы её побеспокоить.

— Не можешь? — Он решил оттолкнуться от этого слова. — Ты с кем-то встречаешься? — Забавно, как он произнёс вопрос, словно был рассержен, янтарные глаза сверкнули в тусклом свете.

«Почти как у кошки».

Совершенно безумно. Должно быть, это какая-то игра света, как в случаях с красными глазами на фотографиях.

— Нет, я ни с кем не встречаюсь. Больше нет. Скажем так, мои отношения закончились довольно скверно. — Преуменьшение века. — Учитывая то, через что бывший заставил меня пройти, мне нужно отдохнуть от всех этих свиданий.

— Тогда мы не будем встречаться. У меня тоже наступил не подходящий для отношений период жизни. Однако, я бы не возражал против партнёра для страстных встреч.

Ей потребовалось время, и, возможно, она несколько раз моргнула, прежде чем сказать:

— Ты просишь меня стать твоей чёртовой подружкой?

Он скривил губы от отвращения:

— Я думаю, подходящий термин — моя любовница.

Кира ничего не смогла поделать. Она хихикнула.

— Что смешного? — спросил он, хмуро сдвинув брови.

— Весь разговор. Ты же понимаешь, что это совершенно ненормально?

— Наоборот, я думаю, в наши дни и в нашем возрасте довольно занятно, когда мужчина и женщина, которые привлекают друг друга, могут вести цивилизованную дискуссию о сексуальном партнёрстве, которое не влечёт за собой никаких эмоциональных привязанностей и долгосрочных обязательств.

Сказал со всей серьёзностью. Любовница. Одетая в неглиже, потаскушка, которая знойным голосом приветствует своего любовника в дорогом костюме. Затем страстная, дикая ночь, за которой следуют драгоценности и быстрый побег.

Это слишком. Она засмеялась ещё сильнее.

И, очевидно, ему это не понравилось.

— Хватит смеяться, — приказал он, суровый голос так же сексуален, как и во время флирта.

— Это тот момент, когда я начинаю называть тебя сэр? Или господин? — она хихикнула и, к своему стыду, хрюкнула, что, в свою очередь, привело к ещё большему веселью.

Она так сильно смеялась, чуть ли не плача, что не сразу заметила, как он подсел к ней. Кира обернулась, и Арик воспользовался этим, прикоснувшись к её подбородку. Он закрыл её рот поцелуем.

Внезапно стало совсем не смешно, всё словно было в огне.

Рука, сжимавшая подбородок, заскользила по коже и обхватила её щёку. Губы Киры раскрылись от его настойчивости. Видимо, Арик хотел попробовать Киру на вкус, потому что его язык проследил линию губ, прежде чем погрузиться внутрь и слиться в танце с её языком.

Кира впилась пальцами в колени. Боялась разжать руки. Знала, что они потянутся к его телу и станут ласкать жёсткие мускулы, обтянутые рубашкой. Страх выставить себя посмешищем снова доказывал, что они не должны быть вместе.

У него, однако, не было такого страха. Пока одна рука гладила её щеку, другая легла чуть ниже груди. Он обнял её, слегка пухлые изгибы не были проблемой, не в случае того, где покоилась его рука, продвигаясь выше.

Ткань, разделяющая их, совсем не мешала захватывающему ожиданию его руки, тянущейся к ноющей груди. Его рот втянул слабый звук её удовольствия. Кира извивалась на сидении, плотно сжав бёдра. Это абсолютно не помогло облегчить нарастающее болезненное давление между ног.

Но знаете ли вы, что подействовало, как ведро холодной воды?

Их застукали.

Глава 7

«Р-р-р». Он приглушил голос, но только едва. Арик мог легко и просто убить официанта, который прочистил горло и прервал поцелуй с Кирой:

— Готовы сделать заказ?

«Готовы сделать заказ взбучки». Разорвав поцелуй, Арик взглянул на молодого человека, который стоял возле стола с блокнотом в руке.

Рядом тихо пыхтела Кира, выглядящая слишком мило с раскрасневшимися щеками, блестящими глазами и опухшими губами. Она оправилась быстрее, чем хотелось бы Арику.

— Принесите мне мартини, пожалуйста. Большой. Я начну с салата «Цезарь» с дополнительным чесноком. Также принесите запечённый фаршированный картофель и двенадцать унций бифштекса с кровью, — заказала она, старательно игнорируя Арика, откинувшегося на сидение из кожзаменителя. Он обнял её за плечо — собственнический жест, который шёл в разрез с его речью, сказанной Кире ранее.

Да, он мог бы заявить, что не хотел ничего постоянного. Ему не нужна головная боль, которую принесут отношения, как, например, ожидание, что он появится вовремя или купит подарки. Иногда Арик просто хотел чего-то легкого и незамысловатого. Иногда он просто хотел секса. В этой связи Арик очень хотел, чтобы Кира стала его любовницей. Но проблема в том, что часть его, небольшая часть, возможно, хотела больше, чем просто обнажённую Киру в своей постели.

«Удержать её».

Полное сумасшествие, это шло в разрез с тем, что он знал, чему его учили. Арик понимал, что прайд попросил бы его сделать, по крайней мере, женщины. Они бы сказали ему кончать с этим. Сейчас же. Просто встать и уйти. Укрепить её веру в то, что он высокомерный придурок.

Коим он и был, с любой другой девушкой Арик мог так поступить. Но речь шла о Кире. И по какой-то причине она была другой. Её многогранность заинтриговала Арика.

«Должен узнать все её секреты». Должен найти способ пробить её щиты, которые были в полной мере задействованы, пока она непринуждённо и невинно сидела там со сцепленными на коленях руками. Сосредоточенная попытка притвориться, словно поцелуя не было.

Арик позволил своим пальцам щекотать затылок Киры, и она вздрогнула, не в силах скрыть свою реакцию.

— А вы, сэр, что закажете?

Этот идиот всё ещё был там, разгоняя приятные мысли Арика?

— Я буду то же, что и девушка, только в двойном размере.

Магические слова, наконец-то, заставили официанта уйти.

— На чём мы остановились? — промурлыкал Арик, чего его лев просто не мог сделать. Однако не стоит заблуждаться, это совсем не удовлетворённое мурлыканье домашней кошки. Это мурлыканье хищника, умасливающего свою жертву.

Умаслил так хорошо, что она отодвинулась и притворилась равнодушной.

— Что ты думаешь об интерьере?

Древесина. Много древесины, и Арик имел в виду не только стены.

— Я думаю, ты избегаешь того, что сейчас произошло. Мы должны обсудить это.

— Обсудить что? Ничего особенного не произошло. Ты поцеловал меня.

— Это было больше, чем поцелуй.

— Ну, если ты так говоришь, — сказала Кира, продолжая старательно игнорировать Арика.

Такая упрямая. Он замолчал и уставился на неё, понимая, что не понадобится много времени, чтобы свести Киру с ума.

Кира продержалась дольше, чем Арик ожидал, но, в конце концов, сдалась.

— Чего ты хочешь от меня?

— Я думал, что ясно дал понять. Ты. Я. Где-то в уединении.

Подняв голову, она посмотрела ему в глаза. Губы Киры сжались.

— Ты очень упрям.

— Я знаю. Мы продолжаем составлять список моих качеств таких как красивый, впечатляющий, шутливый?

— Ты не такой уж и смешной.

— Сказала женщина, которая минуту назад смеялась.

— Высокомерный.

— Это слово начинается не на «К».

— Нет, но ку-ку — начинается.

— Мы добрались до «Л». Любовник.

Арик ухмыльнулся, когда Кира закатила глаза.

— Боже правый. Ты не прекратишь попытки соблазнить меня, пока не получишь, чего хочешь, не так ли?

— Нет, — уверенно заявил он.

Кира тяжело вздохнула:

— Хорошо.

— Что ты имеешь в виду под «хорошо»?

— Мы поужинаем, а потом займёмся сексом. Но не стоит затягивать с пыхтением и кряхтением. Мне утром на работу, а ещё нужно успеть принять душ.

Прозвучало не очень соблазнительно. Арик нахмурился:

— Ты так сказала, словно это рутинная работа.

Кира наклонила голову и ухмыльнулась:

— Я полагаю, это зависит от того, кто делает всю работу. В данном случае всё зависит от тебя. Поэтому тебе лучше сделать это хорошо, или никакие просьбы и большие умоляющие глазки не добавят дополнительных секунд.

Просьбы? Она думала, он её умолял? Шерсть встала дыбом, Арик скользнул обратно на своё место напротив, чтобы лучше разглядеть выражение лица Киры.

Она, разумеется, неправильно поняла его стратегический ход.

— Я задела чьё-то эго?

— Ещё посмотрим, кто кого задел, — зловеще пробормотал он.

Она поняла намёк. Румянец, окрасивший её щёки, вернул часть самоуверенности Арика.

«Она не единственная, кто может дразнить словами».

Но Кира превратила прием пищи в новую форму пытки.

Глава 8

«Он собирался атаковать».

Конечно, Кире просто показалось. Она думала, когда принесут еду, сексуальное напряжение спадёт. Разумеется, словесная перепалка держала крышку на кипящем горшке, но этого было недостаточно, чтобы потушить огонь.

Арик просто очаровал Киру. Он переносил её упрёки и поддразнивания с насмешливым гневом, иногда оскорбляя, но чаще смеясь. Затем он принял ответные меры, но не в виде ложной лести, как это делала Кира, а в виде возмутительных предложений.

Она почти начала обмахивать свое покрасневшее лицо, когда принесли еду. Много еды. Арик заказал двойную порцию, которая и так была не маленькой. Они начали с салата. Согласитесь, не самая сексуальная еда.

И всё же, когда Кира слизала немного сливочного соуса «Цезаря» с нижней губы, она могла поклясться, что Арик застонал. Он решительно протиснул свою ногу между её ног. Выскользнув из обуви под столом, его пальцы, более проворные, чем она ожидала, зашевелились вверх по её ноге. Кира поймала их, прежде чем они добрались до развилки бёдер.

— Что ты делаешь?

— Кто? Я? Ничего. — Человек с его влиянием не должен выглядеть невинно и дьявольски одновременно.

Кира пыталась переместить ногу, но та не двигалась. Вообще-то, его пальцы двигались выше.

— Не смей.

— Я просто искал тёплое место. Кондиционер установлен на слишком холодном режиме.

— Я не грелка для ног.

— Ты права. Ты больше. Лично я бы предпочёл, чтобы ты окутала всего меня.

И именно так прошла светская беседа во время салата. Что касается его ноги, Кира не позволяла ей давить, но только потому что Арик не настаивал. С другой стороны, она с трудом пыталась не ёрзать на сидении и позволить его пальцам прижиматься к определенной ноющей части её тела.

Арик вывел прелюдию на новый уровень — они оба были всё ещё одеты!

Однако, Кира обнаружила его слабость. Этим стало облизывание губ. Как жадно Арик следил за движением языка. Тем не менее именно она издала стон наслаждения, впервые вкусив идеально приправленный, поджаренный стейк и заставив Арика издать самый странный рычащий звук.

Она закончила жевать и глотать сочный кусок мяса, прежде чем спросить:

— Всё в порядке? Кажется, ты маленько напряжён.

— Нет ничего маленького в моей напряжённости, мышонок.

— Мужчины! Всегда так озабочены размером, когда речь всего лишь о языке.

Она могла бы заползти под стол, когда слова, освобожденные очень вкусным мартини, сорвались с губ.

— Не беспокойся, мышонок, когда речь доходит до облизывания, я — мастер.

У неё не было ответа, потому что Кира, чёрт возьми, не собиралась говорить ему первое, что пришло в голову: «Докажи».

Их словесная прелюдия во время основной части обеда была ничем по сравнению с десертом. Оказалось, Арик устал сидеть один. Он снова переместился к Кире, потеснив её.

— Ты нарушаешь моё личное пространство.

— Да. Привыкай. Мне нравится обниматься.

Его заявление вызвало ступор. Арик улучил момент, чтобы засунуть ложку десерта в её рот. Карамельный чизкейк. Её любимый.

Кира застонала. С огромным удовольствием.

Что-то заурчало. Мягко. А потом, к её удовольствию, Арик её поцеловал.

Это оказался короткий поцелуй. Кира запротестовала, и ей скормили ещё одну ложку сладости. Сразу же последовало ещё одно объятие. Сладкое блаженство. Горячий поцелуй. О, немного языка. Немного ласки.

Голос спросил, может ли он ещё что-нибудь им принести — официант серьёзно хотел умереть.

Словно разделяя один разум, они оба огрызнулись:

— Счёт.

Арик бросил деньги на стол, гораздо больше, чем требовалось. Его поспешность увести их оттуда оказалась весьма лестной. Они вышли из ресторана и завернули за угол. Арик прижал Киру к стене. Твердые губы клеймили в жарком поцелуе, который высосал все протесты из её головы. Большие руки сжали её попку, притянув ближе к паху, где выделялось доказательство его возбуждения. Очень большое доказательство.

Кира цеплялась за Арика, сжимая широкие плечи. Прежняя решимость держаться от него подальше забыта. В одном он был прав — она его хотела. Хотела ночь страстного и дикого секса.

Без ограничений, только наслаждение — просто ради удовольствия.

Но она предпочла бы, чтобы это произошло не на публике.

— Я знаю, где есть пустая кровать, — нагло прошептала она Арику в рот.

— Кровать было бы неплохо, но не уверен, доберёмся ли мы до неё, — ответил он.

— Что это значит?

— Увидишь.

Почему зловещие слова заставляли её лоно сжиматься и трепетать в предоргазмическом наслаждении?

Глава 9

Порой Арик был благодарен, что не всегда следовал моде. Сегодня как раз такой день.

В отличие от многих богатых людей, Арика не очень интересовали небольшие спортивные автомобили. Во-первых, он был здоровяком, любящим своё личное пространство, во-вторых, ему нужна машина с защитой от дорожных проишествий, следовательно, он предпочёл купить полностью и абсолютно укомплектованную «эскаладу». Мягкие кожаные сиденья, тонированные стёкла, обалденная аудиосистема и его самая любимая часть, желанная всеми кошками, — обогрев сидений.

Была ещё одна причина поблагодарить его дальновидность в покупке большого автомобиля — очень просторный салон и выполненное на заказ широкое переднее сиденье, что позволило Арику с легкостью посадить Киру к себе на колени.

— Я думала, мы поедем ко мне, — возмутилась она.

— Поедем. Через минуту.

Или две, или три. Прямо сейчас Арик не заинтересован куда-либо ехать. Всё, чего ему хотелось, — продолжить поцелуй.

Не размыкая губы, лаская друг друга руками, они целовались на переднем сидении, от чего запотели окна.

На этот раз Кира оседлала колени Арика. Отличный выбор, потому что так она прижалась к нему своим горячим лоном. Они оба застонали. Несколько слоёв одежды делали дразнящее трение более возбуждающим.

Его руки скользнули под её свитер. Арик почувствовал дрожь Киры, пока ласкал гладкую кожу спины. Конечно, у него был скрытый мотив. Понадобилось всего пара секунд, чтобы расстегнуть лифчик.

— Что ты делаешь? — Она отшатнулась от него, её глаза были прикрыты, губы опухли от поцелуя.

— А на что это похоже? Перехожу на вторую базу.

Груди Киры, освобождённые для его прикосновения, приятно весили в ладонях Арика. Удар его больших пальцев по соскам заставил Киру втянуть воздух.

Как же он хотел стянуть рубашку и их попробовать. Однако Арик понимал, что лучше не раздевать её на людях.

«Кто-то мог увидеть, и тогда мне придётся их убить».

«Моя». И его лев не хотел делиться. Так же как и мужчина не хотел останавливаться.

Разум призывал остановиться в соблазнении на несколько минут и переместить их куда-нибудь, где есть кровать, но в этот момент Ариком управляла страсть, а не логика. Необходимость иметь эту женщину. Сейчас.

Желание, которое она разделяла.

Кира подалась вперед, её волосы блеснули темной дугой, руки обхватили щёки Арика, притягивая его ближе для жгучего поцелуя.

Внутри у неё всё горело.

Арик отпустил соблазнительную вершинку её груди и переместил руку на талию. Он любил сладострастную фигуру Киры в форме песочных часов, такую женственную и желанную. Он хотел исследовать каждый дюйм её изгибов пальцами, телом, губами…

Но пока придётся довольствоваться тем, чего он может достичь, учитывая их положение. Арик пробежался пальцами по поясу её штанов для йоги. Благодаря эластичности ткани его руки без труда могли двигаться дальше. Он обнаружил на ней шаловливые стринги. А мышонку нравится сексуальное бельё. Мило. Очень мило. Позже Арик напомнит себе и стянет их зубами. А пока он запустил свои пальцы в клочок кружева, двигаясь от округлости её ягодиц вдоль бёдер. Арик хотел ощутить кончиками пальцев расплавленное естество Киры, но их положение не позволяло её испробовать.

Поэтому Арик её подвинул. Грубо заставил принять более удобное для него положение. Он не спрашивал и не объяснял, просто схватил и перевернул Киру на коленях, пока она не оказалась к нему спиной. Она могла бы запротестовать, но он протянул руку вниз к её штанам.

Арик накрыл рукой её холмик, и Кира тихо выдохнула от удовольствия.

Горячая. Какой горячей она ощущалась в его ладони, а ещё мокрой, очень мокрой, сливки её возбуждения текли сквозь пальцы Арика. Кира наслаждалась его прикосновением. Он понял это по тому, как она откинулась на него и положила голову на плечо, обнажив горло — длинное и белое искушение.

Как же хотелось укусить. Львам нравилось кусаться во время секса, особенно когда они хотели предъявить права.

На мгновение здравый рассудок дал о себе знать, приглушая желание Арика и напоминая, что Кира была человеком. Кира не была его парой. Она извивалась на его руке, это, в свою очередь, означало, что на нём извивалось и её сладкое, округлое лоно.

Рациональная мысль исчезла, пересиленная и заглушённая желанием.

«Просто немного попробую». Арик прижал губы к нежному горлу и всосал кожу, пока пальцы прижимались к складочкам Киры. Она вскрикнула, и он почувствовал сокращение лона. Влажное тепло окутало его пальцы, делая их скользкими, идеальными для потирания клитора.

Дыхание Киры стало прерывистым. Извиваясь, она издавала негромкие звуки. Арик удерживал Киру на коленях, муки от того, как она ерзала попкой по его эрекции, не шли ни в какое сравнение с пыткой ощущать её сливки на собственных пальцах и не иметь возможности их слизать.

Поскольку Арик не мог войти своим языком в лоно, он довольствовался проникновением пальца. Арик вставил один. Второй. Стенки влагалища сильно сократились, и его эрекция стала ещё твёрже. Как же сильно он хотел зарыться в её приветливое естество. Как же он хотел почувствовать стеночки её лона головкой своего члена.

На этот раз он не позволил своим эгоистичным желаниям собой управлять. Сейчас удовольствие Киры стояло на первом месте. Арик намеревался довести её до кульминациии и наслаждаться каждым моментом.

Посасывая мягкую кожу шеи Киры, Арик толкался пальцами внутрь и наружу. Медленное и ритмичное проникновение. Он наслаждался тем, какая она была тугая. Арик застонал, когда пальцы погрузились внутрь Киры.

Он почти взревел, когда Киру настиг оргазм, дрожь её удовольствия сжимала пальцы Арика, которые покрылись сливками. Он едва сдержался, чтобы не укусить её в шею, и вместо этого одобрительно промурлыкал в кожу.

Пока её дрожь стихала, а его член пульсировал, ожидающий своей очереди, Арик вытащил пальцы из влагалища и поднёс ко рту, чтобы облизать.

Восхитительно.

Думается, это была только закуска к основному блюду.

Арик не мог дождаться второго раунда в постели.

Он пересадил ошеломлённую Киру на пассажирское сидение и пристегнул. Его переполняла гордость от вида её удовлетворенного лица. Желание затопило Арика, стоило представить, что произойдёт дальше.

Он нетерпеливо завёл свой грузовик и с визгом шин рванул со стоянки. Чем быстрее он будет ехать, тем быстрее сможет раздеть Киру и заставить снова издавать сладкие, приятные звуки, а также разгладить морщинку на её лбу.

Увы, судьба была против него. Сучка. Вероятно, она была в сговоре с женщинами из его прайда.

Глава 10

Возвращение в реальность — отстой. Короче говоря, оргазм ещё не утих, чтобы Кира задалась вопросом, что, чёрт возьми, она сделала и собиралась сделать.

Она позволила едва знакомому парню довести себя до оргазма в грузовике на стоянке. У всех на виду!

«Что со мной не так?»

И почему она вовсе не удивлена своими действиями?

Это худшая часть. Ей не было стыдно, хотя она вела себя, как потаскушка. Несмотря на смятение Киры из-за своих действий, когда Арик спросил её адрес, она ответила. Без колебаний. И не отпрянула, когда он схватил её левую руку и положил на своё мускулистое бедро. А затем накрыл своей более тяжёлой, прижав руку Киры. Интимный контакт её взволновал.

Несмотря на недавний оргазм, её желание к нему осталось неутолённым. Кого заботит тот факт, что Кира едва знала Арика, и что ему не нужно было ничего, кроме горячего, приятного секса? Он предложил именно то, чего хотела Кира. Приятное времяпрепровождение без обязательств и ожиданий. Учитывая недавние события, Кира могла бы использовать этот вечер бессмысленной забавы.

По крайней мере, она хотела этого, пока Арик не остановился у магазина дяди. Хватило одного взгляда в окно, чтобы она передумала.

Её внимание привлекло совсем не огромное окно с надписью голубыми буквами «Свежая рыба от Брайна» или входная дверь с режимом работы и табличкой «Закрыто». Наоборот, взгляд упал на неприметную дверь рядом, которой Кира пользовалась, чтобы попасть домой после окончания рабочего дня. Лично она предпочитала проходить через магазин, потому что наружная лестница была безумно крутой. Но когда магазин закрыт, Кире приходилось прибегать к этому входу.

Внезапно желание пропало и совсем не из-за страха, пыхтя, карабкаться по лестнице. Её сердце заставил упасть вид размазанных букв, стекающих красными струйками на белой двери и стеклянной вставке.

«Шлюха».

Только один человек называл её так.

Как он смог её найти? Кира пересекла всю страну. Сняла жильё без договора аренды. Её имя не упоминалось нигде. И всё же, это послание, тот уровень ненависти… Кира знала только одного человека, который сделал бы такое.

Понимание, что Грегори мог скрываться рядом, убило любые мысли о проведении приятного вечера с Ариком. Кира не могла вовлечь Арика в грязь под названием её жизнь. Но какое оправдание она могла ему предложить? Что-то вроде: «Тебе нужно уйти, потому что мой психованный бывший, возможно, преследует меня», — не казалось отличным способом завершить вечер, который должен был пройти в постели без одежды.

Не говоря уже о том, что Арик — мужчина и, вероятно, будет строить из себя мачо и настаивать на её защите. Мужчины так любят бить себя в грудь, провозглашая своё превосходство над другими, что может показаться сексуальным — особенно если они без рубашки — но это не то, что Кире сейчас нужно.

Итак, как погасить огонь желания в Арике и сбежать? Кира знала только один верный способ ослабить его либидо. Абсолютный членоблокатор — старая добрая мама.

— Чёрт, ты не сможешь сегодня ко мне зайти. Я только что вспомнила, что должна позвонить маме. У неё большие пременопаузальные проблемы, ты знаешь, приступы жара и прочее. Я вроде как обещала, что мы поговорим сегодня вечером. Вообще забыла. Правда жаль. Обязательно встретимся в следующий раз, — выпалила Кира быстрым потоком слов, пока выбиралась из грузовика Арика.

Не успела встать перед дверью, чтобы прикрыть граффити, как Кира почувствовала чьё-то присутствие за спиной. Она пискнула от страха, пока не поняла, что это был просто Арик, который двигался быстрее, чем ожидалось. Каким-то образом он вышел из машины так, что Кира не услышала, и навис над ней. Осознание, что это был он, никак не успокоило её быстро бьющееся сердце.

— Я предупреждал, не ври мне.

Кира повернулась и постаралась встать перед доказательством и причиной её лжи.

— Ладно, возможно, моя мама не ждёт звонка. Я просто не хотела ранить твои чувства, сказав, что передумала. Женская привилегия, знаешь ли. — Прозвучало слабо даже для неё и нисколько не сдвинуло с места Арика.

Янтарные глаза удерживали её взгляд.

— Отодвинься.

— Зачем?

— Чтобы я смог увидеть, что ты скрываешь.

— Я? Скрываю? — Она попыталась невинно похлопать глазками.

Это не сработало. Арик положил руки на талию Киры, поднял её и убрал с пути, представив капающее послание во всей своей красе.

— Что это такое? — тыкнул он пальцем в дверь.

— Подростки сбивают цену на жильё, — сказала она, слабо рассмеявшись.

Арик не купился, судя по хмурому взгляду.

— Это не случайная надпись. Она предназначена для тебя, и ты испугалась.

— Нет, это не так. — Ей следовало подумать лучше, прежде чем врать. Мама всегда говорила, что она в этом дилетант.

Арик не купился и во второй раз.

— Я не идиот. Ты испугалась, потому что знаешь, кто это сделал.

— Возможно, — уклончиво ответила Кира. Арик скрестил руки на груди и уставился на неё. И смотрелся при этом впечатляюще. Она пожала плечами.

— Хорошо, у меня есть подозрения. Но это просто невозможно. Он должен быть на Западе. Он никак не мог узнать, где я.

— Бывший парень, с которым всё пошло не так?

Кира пожала плечами.

— Возможно, или это действительно может быть просто случай соседского искусства.

— Искусство — это реальные изображения или инициалы, а не слово «шлюха», намазанное кровью.

Кира поморщилась, когда он это произнёс. Но потом смысл слов дошёл до неё. Кровь? Конечно, нет. От тревоги она закусила губу.

— Мы не знаем, кровь ли это. Возможно, это кетчуп.

— Я работаю с мясом. Я всегда узнаю кровь. Раньше этот парень тебе угрожал?

Сколько информации можно ему рассказать? Арик уже казался взбешённым. Хотя, не из-за неё. Кое-кто был накачан тестостероном, настоящая мужская реакция на воспринимаемую угрозу. Мило, но неужели ей нужен ещё один мужчина, создающий хаос в жизни? Даже если Арик предложил защиту, Кира не была уверена, нужна ли она ей. Присутствие Арика там, где Грегори мог его увидеть, вызвало бы ещё больше проблем.

У Грегори были проблемы с ревностью. Очень огромные. Это одна из причин, почему она бросила его. Проблема заключалась в том, что Грегори плохо восприял её уход.

— Не стоит об этом беспокоиться. Это моя проблема, и я разберусь. Я свяжусь с полицией и узнаю, только ли на моё старое место жительства распространяется запретительный ордер. Если я не смогу перенести его действие сюда, то просто получу новый. Проблема решена.

На челюсти Арика дрогнул мускул.

— Нет, проблема не решена. Этот парень, очевидно, сумасшедший, если он проследовал за тобой через весь континент, чтобы угрожать.

— Ну, я бы не назвала это угрозой, больше похоже на суждение о моём характере.

Она услышала рычание?

— Кира, почему ты намеренно преуменьшаешь значение этого?

— Потому что это не твоя проблема. Моя, хорошо? Я сглупила, думала, если сбегу, вся эта затея «с глаз долой — из сердца вон» сработает. И Грегори отстанет от меня. Но я ошибалась. Поэтому я с этим разберусь. Самостоятельно.

Губы Арика сжались.

— Не самостоятельно.

— Да, самостоятельно. Это не имеет к тебе никакого отношения. Мы не встречаемся, помнишь? Что значит, ты не имеешь права голоса относительно моей личной жизни, а это именно личное. А теперь, извини, я поднимусь, позвоню в полицию и разберусь с этим. Самостоятельно.

С этими словами она открыла дверь и вошла в крошечный вестибюль. Кира развернулась, захлопнула дверь и убедилась, что заперла её, игнорируя взгляд Арика сквозь окровавленное стекло. И, да, он смотрел. Пока Кира поднималась по лестнице, он сверлил её своим взглядом между лопаток, посылая сообщение, которое гласило: «Ты такая упрямая».

Ага. Но она ничего не могла с собой поделать. В этом виновата мама, которая так её воспитала.

Когда Кира, пыхтя и кряхтя, добралась до конца лестницы, чья крутизна не стала легче с первого её подъема, то поняла, что икала от страха, а закрытая дверь в квартиру словно издевалась над Кирой. Что находилось за её пределами? Безопасность или угроза?

«Возможно, стоило взять Арика с собой, чтобы просто проверить. Я большая девочка. Я смогу с этим справиться».

Она и газовый баллончик, который достала из сумки. Кира зашла в свою квартиру, держа баллончик в боевой готовности.

Никто не выпрыгнул на неё — это означало, что Кира могла не менять свои трусики. Сжавшись от страха, она тут же щёлкнула выключателем и осветила небольшую прихожую. Все ещё никого, но Кире не нравилось, что здесь слишком много теней и тёмных углов, где можно спрятаться.

Почти задохнувшись, Кира включила все лампы в квартире, даже в ванной на туалетном столике. Никто не притаился в углах, никто не выскочил из шкафа, никто не отдёрнул занавеску в душе, размахивая ножом под музыку из «Психо».[2]

Тот факт, что в квартиру никто не пробрался, обнадёживал, но страх никуда не делся.

«Он знает, где я. Он не сдался».

Каким будет следующий шаг Грегори?

Несмотря на то что сказала Арику, звонить копам Кира не стала. Она уже знала, что они скажут. Пока Грегори ничего не сделал, копы не начнут действовать. Слово на двери не считается. Кира не могла доказать, что это сделал Грегори, так же как и не смогла доказать его причастность к мёртвым цветам на первой ступеньке её бывшего дома или проколотым шинам. Когда дело дошло до преследования и внушения ужаса, Грегори прекрасно справился.

В одиночестве, когда никто не увидит и не осудит, Кира наконец поддалась дрожащему страху. Он окутал её руки и ноги, превратил мышцы в желе и заставил её сползти на пол. Она не заметила твердости пола под ягодицами или прохлады штукатурки, когда прислонилась к стене — стене, которая не позволит атаковать со спины. Кира притянула колени к груди и обняла их, медленно покачиваясь, слезы текли по её щекам. Облегчение и ужас слились в одно.

Кира, возможно, сыграла роль сильной, независимой женщины перед Ариком, но правда в том, что она была в ужасе.

Переехав за сотню миль, она действительно надеялась, что прошлое осталось позади. В этот вечер, когда Арик дразнил и радовал все её чувства, Кира почти позволила себе на мгновение задуматься над тем, чтобы дать Арику больше, чем просто своё тело. Возможно, она даст ему второй шанс.

Нет. Она не могла двигаться дальше. Не сейчас. Ни с Ариком. Ни с кем либо ещё. Чёрт, если бы ей не нужно было забрать свою зарплату из парикмахерской, Кира бы уже упаковала сумку и сбежала.

Грегори не действовал в полную силу, как она боялась. Он уже доказал это, когда сжег её парикмахерскую дома. Киру не волновало, что утверждал пожарный.

«Крысы сожрали проводку, ага, как же».

Прибегнет ли её бывший к этому трюку снова? Кира не вынесет, если дедушка из-за неё потеряет парикмахерскую, в которой проработал сорок лет. Но с Грегори было возможно что угодно.

«Какой у него план? Чего он хочет?»

Он прекрасно знал, что Кира его не хочет, так почему бы не оставить её в покое? Грегори оставил сообщение, и Кира знала, что это ещё не конец. Вопрос в том, помаринует ли он её, прежде чем сделать следующий шаг, или уже его реализовал?

«Глупо здесь оставаться».

Стоило переночевать в отеле. Но уже слишком поздно. Она не решилась покинуть квартиру.

Страх не давал заснуть некоторое время. Она смотрела в окно, которое имело доступ к пожарной лестнице, но яркий свет в квартире не позволял ничего увидеть, кроме отражения квартиры. К тому же, Кира знала, что он сидит там и наблюдает. Ждёт, когда она уснёт. Станет уязвимой.

Кира вздрагивала от каждого скрипа старого здания. Усталость пыталась взять верх. Кира, уверенная, что он придёт за ней, дремала, постоянно вздрагивая.

Она дождётся наступления утра. И примет решение.

Глава 11

«Защитить».

Призывал второй инстинкт Арика, после того, как он смог взять под контроль первый, который ревел: «Убить!»

Убийство бы его удовлетворило, но это незаконно. Облом.

Тем не менее нужно что-то делать. Не понадобилось тонкого нюха, чтобы почувствовать ужас, исходящий от Киры. Простое граффити не могло до смерти испугать его бесстрашного мышонка. Но когда стала известна возможная причастность бывшего жениха, в голове сформировалась полная картина.

Картина, требующая дополнительной информации. Но Арик не мог заставить Киру рассказать, и именно поэтому он позволил ей подняться в квартиру в одиночку. Это противоречило его здравому смыслу, но он уступил, довольствуясь осознанием, что был поблизости.

Логика, однако, не успокоила внутреннего дикого зверя. Запах крови и не просто крови, а крови волка, довёл его до грани. Тот, кто оставил послание, был ликаном. Врагом. Тем, кто осмелился не только угрожать женщине Арика, но и зайти на его территорию.

Пока Арик, возможно, и не правил волчьей стаей этого города — малочисленной группой шавок, лишь потому что многие из них отказывались жить по городским законам и знали, что не стоит переходить ему дорогу.

Правила гласили, что все ликаны, приезжающие в его город, должны явиться к вождю стаи. Вождь, в свою очередь, уведомлял Арика, который, будучи милостивым кошачьим королем, позволял гостю остаться, пока он или она вели себя прилежно. Но пересечь черту и…

Скажем так, Арик следовал своим законам, которые защищали их всех от обнаружения. Тот факт, что кто-то осмелился появиться, чтобы навредить, Арика совсем не устраивал. Тем более, это означало, что Кира имела дело не с обычным бывшим парнем, который отказывался её отпустить.

«Её пытается получить перевёртыш».

Но у него не получится. Арик об этом позаботится.

Арик должен был игнорировать своего льва, который бился и скребся, требуя, чтобы они последовали за Кирой и остались рядом. Инстинкт, отточенный годами, говорил, что она была в безопасности в квартире. Дверной замок не показал никаких признаков взлома, и быстрая проверка переулка не выявила никакого недавнего запаха тех, кто, возможно, пытался подняться по пожарной лестнице. Волк оставил своё сообщение и ушёл.

Но когда дело касается обеспокоенности Киры, предположений было недостаточно. Он должен был быть уверен. Должен сам увидеть её в безопасности.

С этой целью он вскарабкался, оставаясь вне поля зрения хорошо освещенного окна на втором этаже, на шаткую металлическую конструкцию, которую требовал пожарный кодекс. Быстро глянув внутрь, Арик увидел небольшое просто обставленное место. Он не заметил признаков насилия и не услышал ничего, кроме мягких, мучительных рыданий.

«Она плакала».

Тихий рёв разочарования.

Как же он упорно сдерживался, чтобы не вломиться в квартиру Киры и не заключить её в свои объятия, пообещав, что ей нечего бояться. Однако, она ясно дала понять, что хочет побыть одна, и его вторжение никак не облегчит её беспокойство. И учитывая, что она держала перцовый баллончик, любая попытка подобраться к ней может оказаться неприятной для них обоих.

Вместо этого он станет её тайным защитником, стоящим на страже снаружи.

«Не бойся, мышонок. Я за тобой присмотрю. Тебе никто не причинит вреда». Арик не мог обещать того же пугающему её парню.

Парню, которому нужно полное имя и лицо. Арик сделал несколько звонков и не беспокоился о том, что уже поздно, и люди могли спать.

Если они работали на него, то обязаны отзываться в любое время дня и ночи.

— Хейдер, — Арик не беспокоился о тонкостях, когда его помощник ответил. — Мне нужно, чтобы ты узнал всё, что можно, о Кире… — он остановился, поняв, что не знал её фамилии. Проклятье.

— Кира кто?

— Я не знаю её фамилии, но это не должно стать проблемой. Она — внучка Доминика, недавно переехала сюда с запада.

— Могу я узнать о причинах проверки девушки?

— Потому что я так сказал.

— Простите, мистер Высокий и Могучий, что осмелился задать вопрос.

— Ты не прощён, но я расскажу, зачем мне нужна информация, и как она может помочь. Похоже, Киру преследует бывший. Судя по всему, он тот ещё тип. Думает, что терроризировать женщин — приемлемо. Я хочу найти его и преподать урок.

Показать в самых медленных, мучительных подробностях, почему не стоит угрожать тем, кого Арик считает своими.

— Ты же знаешь, что убийство противозаконно, — напомнил Хейдер.

— Только если найдут тело.

— Хорошая мысль. Есть зацепки относительно этого парня?

— Немного. Кира назвала его Грегори и сказала, что они встречались, пока она жила на западе. О, и у неё есть запретительный ордер против него. А ещё он — волк.

— Ликан осмелился зайти на нашу территорию? — тон Хейдера изменился. Арик не единственный, кто не любил нарушителей.

— Осмелился и сейчас терроризирует женщину. Я хочу его найти. Я предоставил тебе достаточно деталей, чтобы копать дальше. Мне нужен полный портрет этого мудака.

— Информация будет на твоем столе к утру.

До утра слишком долго.

— Ты предоставишь информацию в течение часа.

— Ты платишь мне недостаточно, — проворчал Хейдер.

— Ты всё ещё жив. Это достойное вознаграждение.

Дав задание Хейдеру и всё ещё не поборов гнев, Арик позвонил Лео.

— Если не хочешь, чтобы по новостям сказали, что по городу бегает одичавший лев, то тащи свою задницу сюда. И захвати моющее средство с тряпкой. — Арик назвал адрес и положил трубку.

Пока ждал Лео, Арик делал всё возможное, чтобы держать под контролем своего бушующего зверя. Но пока он держал льва в руках, человек также был взволнован.

Кто-то угрожал Кире. Она могла говорить, что это не его дело хоть до посинения. Сейчас Кира была наверху. Плакала. Его решительный, искренний мышонок плакал.

Чертовски. Сильно.

Он уважал её желание остаться сегодня одной, потому что ему тоже нужно решить дела, например, убедиться, что он не перешёл в зверское неистовство — не начал мочиться на каждую проклятую стену, которую мог найти, и если волк вернётся, чтобы тот знал, что альфа недоволен. Однако, это последняя ночь, которую они с Кирой провели раздельно.

«Я нашёл свою пару».

И с этого момента она больше никогда не будет одна.

Как только она кончила на его пальцах, он всё понял. Человек или нет, Кира принадлежала ему — это вызовет кучу проблем с женщинами в прайде. Но он справится. В конце концов, он был боссом, даже если иногда они об этом забывали.

Вышагивая по тротуару перед домом Киры, Арик услышал гул мотора прежде, чем увидел, как Лео подъехал на своем полностью укомплектованном «Хонда Голдвинг». Владельцы «харлеев» могут сколько угодно болтать за спиной про его предпочтения в мотоциклах, но только пара идиотов сказала об этом в лицо Лео. Забавно, как быстро разлетелась история о том, как он завязал их бороды в узел. Этакая версия поэтической справедливости от Лео.

Здоровяк слез с мотоцикла и прошёлся до Арика, который остановился, чтобы посмотреть на дверь.

— Это не очень приятно, — отметил омега.

— Можешь сказать что-то более очевидное? — огрызнулся в ответ Арик.

— Я знаю, кто здесь живёт?

— Не совсем, но ты слышал о ней и её парикмахерских навыках.

— Я полагаю, ты имеешь в виду ту парикмахершу. Это её дверь?

— Да, это её дверь. Она сейчас наверху, плачет из-за мудака, который оставил это. — Арик ударил кулаком по ладони другой руки.

— Судя по твоему бушующему гневу, я полагаю, ужин прошёл лучше, чем ожидалось.

— Я бы так не сказал. Я привёл Киру домой, ожидая вечер… скажем так, веселья, а она отшила меня, испугавшись какого-то придурка.

— И ты никого не убил? — выгнул бровь Лео. — Я так тобой горжусь.

— Придержи язык. Я позвал тебя, чтобы не совершить что-то непоправимое. А твои подколы никак не помогают.

— Если тебе нужно что-то ударить, я к твоим услугам. И если тебе станет легче, я ударю в ответ.

— В этом нет необходимости. — У Арика не было желания лично знакомиться с тротуаром. Будучи альфой Арик был силён, но когда дело доходило до грубой силы, Лео превосходил всех.

Помесь льва и тигра, он был большим ублюдком, и к огромному счастью остальных, его не интересовала власть или правление прайдом. Лео довольствовался ролью омеги — парня, который одним взглядом и хрустом своих костяшек мог успокоить любую взрывоопасную ситуацию. Или, наоборот, столкнуть друг с другом, если потребуется.

— Я ещё не дошёл до самого интересного.

— Парень — волк. Запах крови его выдал. Она знает?

— Сомневаюсь. Но, опять же, у меня не было возможности спросить. Если она находится в неведении относительно нас, то фраза: «Эй, твой парень случайно не оборотень?» — верный способ больше никогда не встречаться с Кирой снова. — Как будто Арик позволил бы такому случиться.

— Снова? Девушка, видимо, тебя сильно зацепила.

Основательно зацепила. Однако в данный момент он не был в настроении это обсуждать.

— Ты принёс моющие средства? — спросил Арик.

— Да, но разве мы не должны оставить надпись для копов? Им понадобятся фотографии для отчёта.

— Она не звонила им. — Арик мог сказать по её смиренному виду, она предположила то, что уже знала, — звонок копам не принесет пользы. Все, что она могла получить от бескорыстного сотрудника, — рапорт. Для копов это не преступление. До тех пор пока не будет применено насилие, они ничего не станут делать.

«Насилие».

Его лев искренне одобрил эту идею, но Арик должен сделать это так, чтобы Кира ничего не узнала. У него было чувство, что она уже достаточно настрадалась.

Несмотря на их короткое знакомство, Арик знал, что Кира не из тех девушек, которые боялись мелких угроз, и что, если что-то плохое произойдет, она не бросит свою жизнь, чтобы начать всё сначала. Кира не стала бы так реагировать на неугрожающие жизни события.

И менее чем через час мысли Арика подтвердились.

Голос Хейдера не содержал и капли юмора, когда он позвонил и поделился своими выводами.

— Я нашёл то, что ты просил, чувак. Было непросто. Эта Кира вполне может быть внучкой Доминика, но у них разные фамилии. Даже когда я понял, её всё равно оказалось нелегко отследить. Твоя девушка не пользуется ни одной социальной сетью. К счастью для нас, у меня есть двоюродный брат по маминой линии, который работает на копов на западе. Он использовал свой доступ к полицейским базам данных и нашёл совпадение по её имени.

— И?

— И Лео там? — Хейдер замолчал, что не предвещало ничего хорошего.

— Ты узнал что-то плохое?

— Зависит от того, как ты это воспримешь. Кажется, её бывший даром времени не терял. По крайней мере, по её словам. Ничего конкретного не было доказано, несмотря на многочисленные полицейские отчеты и расследования. Похоже, у Грегори уже были истории с не очень вежливыми посланиями Кире. Она несколько раз звонила копам из-за нападения, но у неё не было никаких повреждений, чтобы это доказать, поэтому они никогда не выдвигали обвинений. Я подозреваю, у Грегори были друзья в полиции. Но даже они не смогли прикрыть его задницу, когда он приставал к ней на работе. По словам свидетелей, он заявился в парикмахерскую и начал разглагольствовать. Кира сказала ему уйти, но он не послушал. Многие видели, как он сначала тряс её, а потом толкнул к стене. После этого судья выписал запретительный ордер, который предписывал Грегори не подходить к Кире ближе, чем на пятьдесят ярдов, и, кроме того, определял место её жительства — дом родителей, а также место работы.

— Другими словами, мудаку было трудно отпустить Киру.

— Более, чем трудно. Запретительный ордер просто разозлил Грегори. После этого ситуация обострилась. Он напал на неё за её же домом, поставил синяк под глазом и, возможно, сделал бы больше, если бы прохожий не вмешался. Грегори арестовали на несколько дней и предъявили дополнительные обвинения, но он вышел под залог. Сразу после этого парикмахерская, которой Кира владела, и в которой работала, сгорела. Несмотря на то что Кира настаивала, что это сделал он, следователь не нашел никаких прямых доказательств, связывающих Грегори с инцидентом. Горючее вещество не нашли, и причиной пожара были названы крысы, прожевавшие проводку. А без веских доказательств копы не стали бы его арестовывать.

И поэтому Кира сбежала.

— У тебя есть его фотография? — Чтобы Арик посмотрел в лицо тому, кого собирался убить. Терроризировать его женщину? Этому не бывать. Не Киру. Отброс вроде Грегори не заслуживает того, чтобы дышать тем же воздухом, что и все остальные.

— Даже несколько. Сейчас скину.

— Хорошо. И я хочу, чтобы ты нанял охрану.

— Людей, или ты раскошелишься на Стаю?

Стая, то есть ликаны, взымали высокую плату за свои услуги. Проблема в том, что, пока Стая была лучшим выбором, а Арик не хотел, чтобы кто-то из этих похотливых шавок, обнюхивал его женщину. Однако, учитывая, что они станут защищать Киру от одного из своих, ревность Арика должна была быть на последнем месте.

— Найми Стаю. Но предупреди, что они не должны с ней контактировать. Не хочу, чтобы Кира даже подозревала, что за ней следят. Хочу, чтобы они круглосуточно наблюдали за её квартирой и местом работы. Чтобы засранец не повторил поджог.

— Организовать ей личную охрану?

— Нет. Я уже об этом позаботился. — С этим он справится самостоятельно.

С Кирой сработает только индивидуальный подход.

А что касается Грегори… Арик оставил свое сообщение, если волк вернется снова. По старинке, от чего Лео зажал нос и произнес:

— Тебе действительно нужно было мочиться на её дом?

Ну да. А как ещё он мог оставить свою визитную карточку и позаботиться о переполненном мочевом пузыре одновременно?

Глава 12

Кира с трудом тащилась вниз по крутой лестнице, все тело болело после ночи, проведенной на полу, а в глаза словно насыпали песка. Она боялась выйти наружу. Снаружи было очень много мест, где Грегори мог спрятаться и её поджидать. И она снова увидела бы эту мерзкую надпись, которую уже, наверное, заметил дядя, спеша на работу. Он скорее всего потребует объяснений.

Если бы только Кира могла спрятаться и притвориться, что ничего не произошло. Хотя игнорирование не решит проблему. Но она могла сбежать. В этот раз Кира не побежала бы туда, где живут родственники. Уехала бы в другое место, где никто не знает её имени.

«В этот раз я действительно начну всё сначала».

Именно так и надо было поступить в первый раз.

Она должна была лучше всё продумать. Из-за своего глупого порыва побыстрее сбежать Кира подвергла свою семью опасности. Такого больше не произойдет.

Она уедет сразу же, как получит в парикмахерской чек. Как только Кира обналичит его, то вернется за собранной сумкой и закажет такси в аэропорт. Она прыгнет в первый попавшийся дешевый самолет. И как только доберется до места, то пересядет на другой самолет, чтобы запутать свой след.

Побег — трусливый поступок, но страх за семью сильнее стыда.

Так как рыбный магазин был открыт, и дядя уже встал, Кира воспользовалась центральной лестницей, лишь бы не видеть кровавую надпись на внешней двери. На нижних ступеньках она остановилась и несколько раз глубоко вздохнула. Что она скажет дяде? Как объяснить ту мерзкую надпись?

Или она могла проскользнуть мимо, пока он не смотрит?

Она выглянула из безопасной кладовки в дверной проем, который вел в магазин. Дядя спорил с радио, когда диктор передавал спортивные результаты и новости. Когда дядя присел, чтобы вытереть внутреннюю часть стеклянной витрины, она бросилась вперед.

— Доброе утро, Кира, — поздоровался он, через стекло его голос звучал приглушенно. — Что произошло с твоей дверью?

Она не ответила, лишь улыбнулась и пошла дальше. Дядя заслуживал ответа, но Кира не уверена, что сможет рассказать, не расплакавшись. Будучи хорошим человеком, дядя предложит помощь, сделав только хуже, потому что тогда он мог завязнуть в той драме, в которую превратилась жизнь Киры.

Лучше бежать. Она вышла на тротуар, немного переведя дыхание, когда внезапно её охватило волнение.

«Что если Грегори меня где-то поджидает?»

Сделав шаг, Кира остановилась, оглядываясь.

На тротуаре не было никаких преследователей, только пешеходы. Всё было нормально, вполне безобидно. Но рука, засунутая в сумку, не ослабила хватку на перцовом баллончике. Кира не сдастся без боя.

Успокаивая себя, Кира взглянула на дверь, которая предвещала конец её недолгой новой жизни. Только неприятной надписи там не было.

Кира зажмурилась и снова посмотрела. Всё равно ничего.

Пальцы встретились с липкой, свежей краской, когда она коснулась нетронутой белой поверхности, а также смогла разглядеть свое отражение в чистом стекле.

Над Кирой нависла тень.

— Возможно, понадобится еще раз покрасить.

Она взвизгнула, потому что Арик появился из ниоткуда. Непонятно, как мужчина его размера мог бесшумно к ней подкрасться.

— На тебя надо повесить колокольчик, — пробормотала она.

— Но тогда ты бы знала, что я иду.

— Мне бы хотелось знать, что ты здесь делаешь.

— Хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Я беспокоился после твоего вчерашнего побега и неприятного инцидента с граффити.

Если бы она была эскимо, то растаяла бы. Как бы то ни было, Кира почувствовала слабость в коленях.

— Мило, но, как видишь, я в порядке и, полагаю, что должна сказать тебе спасибо за покрашенную дверь.

Арик махнул рукой.

— Не стоит благодарности. Надпись меня оскорбила. Поэтому я позаботился о ней.

— Ну все равно, спасибо. Это было мило с твоей стороны. А теперь, прости, мне нужно на работу.

— Ты сегодня занята? — спросил он. Оставив машину на обочине, он поравнялся с Кирой, когда та пошла по тротуару.

— Не совсем.

— В таком случае, почему бы нам не зайти в кафе и не позавтракать?

— Я не могу.

— Тогда пообедаем?

Кира покачала головой.

— Значит поужинаем, — заявил он, а не спрашивал.

Кира остановилась и посмотрела ему в лицо.

— Послушай, Арик. Ты хороший парень и всё такое, и прошлая ночь была очень весёлой, но если я останусь, я…

— Что значит «если я останусь»?

Арик произнёс это таким странным, резким тоном, расстроившись из-за её отъезда, что было даже смешно.

— После случившегося я не могу здесь остаться. Я уеду. Сегодня. Возможно, в ближайшие два-три часа. Как только обналичу свою зарплату, я поеду в аэропорт.

— И куда ты отправишься?

Она пожала плечами.

— Я еще не думала об этом. Думаю, чем меньше я строю планов, тем меньше вероятность, что бывший меня найдет.

— Ты бежишь из-за него, — нахмурился он.

— Это самый безопасный способ не только для меня, но и для моей семьи.

— Это глупо.

В резких словах чувствовался упрёк.

— Для тебя, может быть. — Но для неё это был единственный план, который имел хоть какой-то смысл и позволял избежать причинения вреда её семье.

— Твой разум затуманен. Бегство не заставит этого парня отстать.

— Если меня здесь не будет, у него не останется причин здесь находиться.

— Или если он не сможет найти тебя, то пойдет к твоей семье и заставит выдать твое местоположение.

— Он не станет…

— Что? Вредить им? Угрожать? Ты в этом уверена? Готова рискнуть?

Кира сжала губы, пока обдумывала слова Арика. Как он посмел разнести в пух и прах единственный план, который у неё был?

Его голос смягчился.

— Я не пытаюсь тебя напугать, Кира. Ты уже через многое прошла. Но давай будем честны. Этот засранец в отчаянии. А отчаянные парни совершают непредсказуемые поступки.

— И что ты предлагаешь делать? Оставаться здесь и надеяться, что про меня не напишут статью в газете?

«Найдено тело парикмахерши, которая стала жертвой её психованного бывшего».

В свете утреннего солнца глаза Арика блеснули золотом.

— Я не позволю ему навредить тебе.

Горький смешок, наполненный разочарованием, сорвался с губ Киры.

— И как ты его остановишь? Ты не можешь ходить за мной как приклеенный двадцать четыре часа в сутки.

— Поспорим?

Как ни смешно, но говоря это, он был абсолютно серьёзен. Но Кира была для него незнакомкой. Никто. А у человека его положения были дела поважнее, нежели нянчиться с парикмахершей.

— Ты смешон.

— Не вижу ничего смешного в своем желании тебя защитить. Вообще-то, большинство людей назвало бы такое поведение рыцарством.

Да, назвали бы, Кира задалась вопросом о его мотивах.

— Почему это тебя так беспокоит? Мы едва знаем друг друга. Мы ненавидели друг друга до вчерашнего ужина. — С тех пор многое изменилось. Теперь ненависти не было, но Кира не могла точно определить, что чувствовала к нему, или он к ней. Похоть, да. Интрига. Но что-то большее?

— Ты знаешь, что бы люди сказали насчет ненависти.

Да, знала, но, конечно же, Арик не был настолько самоуверен, думая, что она любит его, и Кира не настолько наивна, чтобы поверить, что он любит её.

— Этот разговор не имеет смысла. Пустая трата времени. Мне нужно двигаться дальше.

— Если ты настаиваешь. Позволь тебя подвезти.

— Здесь недалеко.

— Нет, это не так. Учитывая возможную опасность для тебя, ты не должна идти одна. Поэтому либо поехали, либо пошли. В любом случае, я сопровождаю тебя.

— Упрямый, как осёл. — Кира воздержалась от использования слова «задница», но больше потому что это заставило её думать о тугой заднице Арика, а не о ревущем животном.

— Я предпочитаю упрямого котёнка.

Котёнок? У Арика было слишком много харизмы для домашней кошки.

— Итак, что решишь, мышонок? Пойдем пешком, или тебя подвезти?

В итоге она выбрала комфорт и пожалела об этом, как только посадила свою попку на теплое пассажирское сиденье. Кабина его грузовика хоть и была просторной, в то же время довольно тесной, создающей интимную обстановку. Запах Арика, одеколон и сама его сущность окружили Киру, пробуждали воспоминания о том, что здесь случилось прошлой ночью.

Глядя на его руки, держащие руль, Кира вспомнила, что эти руки делали с ней прошлым вечером. Какое удовольствие Арик ей доставил. Она покраснела от воспоминания, по телу побежали мурашки, вызывая пульсацию между ног. Киру потрясло, что разум смог так легко отвлечься, особенно в такое время. Она отвела взгляд.

Тем не менее Кира всё ещё ощущала присутствие Арика.

Кажется, он не заметил. Его глаза остались прикованными к дороге, а руки он, к сожалению, держал при себе.

Кира играла с ниточкой на джинсах, не в настроении говорить и не обращая особого внимания на дорогу, пока не поняла, что они ехали уже некоторое время и до сих пор не прибыли.

Кира всмотрелась в лобовое стекло и нахмурилась.

— Где мы? Это дорога не ведет в парикмахерскую.

— Нет, не ведет.

— Ты решил ехать окольными путями? Пытаешься сбросить Грегори с хвоста, если он последует за нами? — Она посмотрела назад, стараясь рассмотреть, нет ли в одной из машин, следующих за ними, её бывшего. Замышлял ли он протаранить их и убить? Столкнёт с моста? Будет стрелять? Или…

Она захлопнула дверь в своем слишком активном воображении, которое порождало огромное количество сюжетов для параноидального разума.

— Мы не едем в парикмахерскую.

Кира посмотрела на Арика, когда до неё дошел смысл его слов. Арик быстро глянул на неё янтарными глазами, снова поразив своей красотой, — а также своей ухмылкой.

— Что значит «мы не едем в парикмахерскую»? Куда ты меня везёшь? — Хоть бы не в какое-нибудь пустынное место, где он мог бы убить её и избавиться от тела. Арик, наверное, уже и Грегори притащил на место преступления, чтобы обеспечить подозреваемого. Возможно, Арик расценил это как шанс отомстить за отрезанные волосы. Опять неверный выбор мужчины привел к тому, что Кира попала из огня да в полымя.

Она мысленно отвесила себе пощечину.

Не все мужчины психи. Кира сомневалась, что генеральный директор компании с миллиардным бюджетом был серийным убийцей. Но она всё гадала о его планах, когда он ответил:

— Мы едем в мою квартиру.

Его квартиру? Что, вероятно, означало место с кроватью и уединением. Удобное помещение, где они могли бы продолжить с того места, где остановились прошлой ночью. Не самый ужасный план, но всё же…

— Ты не можешь в такой момент всерьез думать о соблазнении. Я понимаю, что твои яйца, вероятно, до сих пор синие, учитывая, как закончился наш вечер, но почему ты думаешь, что я в настроении заниматься сексом?

Он так сильно рассмеялся, что машина завиляла на дороге, и Кира завизжала, схватившись за ручку двери.

— Думаешь, я везу тебя туда, чтобы переспать?

Его недоверчивый тон заставил её нахмуриться от раздражения.

— А что я ещё должна была подумать? Я говорю тебе, что мне нужно на работу, чтобы забрать зарплату, а потом уехать, и ты решаешь отвезти меня в свою холостяцкую берлогу, даже не спросив меня. Не вижу здесь ничего смешного.

— Во-первых, хотя мы и будем заниматься сексом, и не раз, причина, по которой я везу тебя к себе, кроется в твоей безопасности. Здание, где я живу, круглосуточно охраняется.

— А какова другая причина?

— Твоей безопасности не хватает?

Кира покачала головой.

— Как насчет того, что я решил не выпускать тебя из виду.

Она не могла не спросить:

— Почему?

— Потому что ты — моя.

Собственнически. Непреклонно. Совершенно неожиданно.

Кира моргнула, пытаясь переварить услышанное. Но не удалось.

— Прости? Ты сейчас сказал, что я — твоя?

— Да.

Она должна была отвесить ему пощечину за дерзость, а не плавиться и желать зацеловать. Кира пыталась избавиться от нарастающего удовольствия от его собственнических слов.

— Ты же знаешь, что рабство было отменено? Ты не можешь владеть людьми.

— Я говорил что-нибудь о рабстве? Обещаю, когда ты станешь моей, — она отметила, что он сказал «когда» вместо «если», — у тебя не будет никаких хлопот. У меня достаточно прислуги, чтобы удовлетворить твои нужды. Ну, за исключением сексуальных. С ними я намерен справиться сам.

— То есть я стану твоей сексрабыней? Как это может быть лучше?

— Мышонок, у тебя неправильные представления о мужчинах. Когда я говорю «моя», я имею в виду моя женщина. Моя пара.

— Эм, кажется, ты предлагаешь постоянные отношения. Но не думаешь, что это слишком быстро. Я имею в виду, еще вчера ты предлагал стать твоей любовницей и не искал отношений.

— Я передумал.

— Это прерогатива женщин.

— Я — босс, некоторые даже называют меня королем. — Он подмигнул. — Я могу делать всё, что захочу.

— Самовлюбленный.

— Мы вернулись к алфавитному перечислению, потому что когда дело доходит до «С», я бы сказал собранный.

— Собранный в смысле аккуратный или хладнокровный?

— Аккуратный, конечно. Ты будешь рада знать, что я не из тех, кто разбрасывает свои носки по дому.

— Потому что у тебя есть прислуга, которая их прибирает.

— Не вижу никаких проблем. Моя собранная сторона заставляет нанимать прислугу, чтобы содержать дом в безупречном состоянии. У меня есть повар, поэтому мы хорошо едим, портной и массажист, услугами которого ты пользоваться не будешь.

Кира задала глупый вопрос:

— Почему?

— Потому что он мужчина. Только мои руки будут к тебе прикасаться.

Опять же, собственничество Арика должно было напугать Киру, но, черт возьми, её стремление всё контролировать вновь подняло голову. Она попыталась высмеять его ревнивое заявление.

— О господи. Я застряла в грузовике с сумасшедшим. — К тому же богатым.

Когда он притормозил под крытым портиком, поддерживаемым мраморными столбами, Кира вытаращилась на возвышающееся здание. Этаж за этажом из тонированного стекла, которое искрилось в солнечном свете.

Слуга подскочил и открыл дверь с её стороны, но прежде чем Кира успела принять протянутую руку в перчатке, чтобы выйти из машины, Арик был уже там, сердито смотря на парня в красной униформе с золотой отделкой.

— Я сам. Займись машиной. — Он кинул свои ключи парню. — Не паркуй далеко. Возможно, мне скоро понадобится куда-нибудь съездить.

Положив руку Киры на сгиб своего локтя, Арик повел её к стеклянным дверям, которые были настолько чистыми, что сияли зеркальным блеском. Кира чувствовала себя ужасно неловко. Даже швейцар казался более впечатляющим, чем она. Кире очень хотелось быть одетой во что-то подходящее, чем в пару поношенных джинсов с потёртостями на бедре и колене, застиранный тёмно-розовый пуловер и волосами, поспешно собранными в конский хвост. Добавьте к образу изношенные кроссовки, и она выглядела как какой-то рабочий, которому следовало зайти через служебный вход, а не как гость одного из владельцев квартиры.

Кира едва волокла ноги, но это не помешало Арику придать ей скорости, его большая рука крепко прижалась к её пояснице. Она могла сбежать, но подозревала, что Арик просто поймает её и понесет, как пещерный человек, закинув на плечо. Он, казалось, решил взять на себя обязанность по её защите от Грегори.

И, честно говоря, ошеломленная странностью происходящего, она бы позволила это.

Почему бы и нет? Что ей терять? Её методы не сработали. Копы не помогли. Переезд через полстраны не остановил Грегори. Почему бы не позволить Арику и его высокомерию заняться сдерживанием её бывшего?

Даже если он потерпит неудачу, по крайней мере, она расслабится в комфорте и, возможно, насладится соблазнительным удовольствием.

Или попадет из одной плохой ситуации в другую. Запертая в позолоченной клетке с очень сексуальным похитителем.

Глава 13

Привести Киру к себе домой — и блестящая, и глупая идея одновременно. Арик понимал это, но всё равно привел. У него были свои причины. Уважительные в том числе. Во-первых, он не преувеличивал, когда говорил, что в его доме лучшая охрана, и подразумевал совсем не одного оплачиваемого охранника. Ни один незнакомец не попал бы в здание без того, чтобы кто-то из прайда не заметил его — и не позаботился о нем.

Это была разумная часть его решения. Неразумная часть — представить его человеческого мышонка женщинам прайда. К слову о том, чтобы бросить Киру на растерзание львам. Но рано ли поздно это пришлось бы сделать. Если Кира собиралась стать частью его жизни, то ей лучше скорее привыкнуть к его безумной семейке и желательно до того, как она узнает, что её пара и его родственники — львы-оборотни.

Сейчас он не был настроен на такой разговор. Каким образом объяснить тот весьма неожиданный факт, что он превращается в лохматого, рычащего любителя охоты на газелей женщине, которая крупных представителей кошачьих близко видела, наверное, только в зоопарке?

Может, Хейдер знает, как с этим справиться.

Арик разберется с этим позже. Во-первых, нужно пройти через вестибюль, полный любопытствующих, чтобы добраться до дома. Дом — пентхаус на семнадцатом этаже высотного здания. Стоит отметить, что он владел всем зданием, и по большей части квартиры занимали члены прайда. Также он сдавал в аренду квартиры некоторым своим друзьям, людям и разным видам перевертышей, но в большинстве случаев кошкам. И все они, так или иначе, знали его, и это означало, что они с Кирой не могли прокрасться незамеченными, тем более что Арик никогда не приводил женщин домой до сегодняшнего дня.

Как только он переступил порог здания, люди, отдыхающие в удобных диванах и креслах, расположенных вокруг газового камина, встрепенулись. Головы повернулись в их направлении. Разговоры прекратились. Взгляды были прикованы к ним, пока они пробирались к лифту. Кира начала замедляться, а затем и вовсе остановилась.

— Не думаю, что это хорошая идея. — Она не смотрела на Арика, пока говорила, а уставилась на его двоюродных братьев. — Мне здесь не место.

Самое место. Просто она ещё не поняла это.

— Мы можем поговорить об этом наверху.

— Или я могу прямо сейчас уйти. — Она развернулась на пятках, намереваясь уйти.

Как будто Арик позволит этому случиться. Он обошел её и преградил путь. Она отошла, а он снова преградил путь.

— Убирайся с моего пути. Я ухожу, и ты меня не остановишь.

Он рассмеялся:

— О, мышонок, когда же ты уже поймешь, что не можешь бросить мне вызов и надеяться на победу? Мы поднимаемся и точка. — Чем раньше, тем лучше, потому что львицы слишком заинтересовались их перепалкой, и некоторые из любопытства начинают подходить ближе.

Этот спор нужно прекратить. Он был альфой — «Я король своего прайда, услышьте мой рев» — и ему стоит вести себя подобающе. Несмотря на публику и возможные сплетни, Арик схватил Киру за талию и понес к лифту, который открылся при их приближении.

К счастью для него, никто из прайда не столкнулся с ним до того, как он покинул вестибюль. К несчастью, они рассказали его матери.

Но он не знал об этом факте целых три минуты. Три минуты он провел в лифте наедине с Кирой.

Она выглядела так мило, скрестив руки под грудью. Арику стало интересно, что она сделает, если он скажет, что её злость возбудила его ещё больше.

«Она, скорее всего, снова воспользуется ножницами».

Но проблема в том, что в итоге волосы отрастут, а другие части тела нет, поэтому лучше не испытывать судьбу.

— Знаешь, в некоторых странах это называется похищением.

В его мире законы, за исключением тех, что издал он, не применялись.

— Разве похищение не любимая сюжетная линия женских любовных романов? Привлекательный миллиардер похищает очаровательную парикмахершу, чтобы делать с её пышным телом развратные вещи.

— Совсем неромантично. И никаких развратных вещей с этим телом не будет. — Кира указала на свои формы, привлекая взгляд Арик к изгибам, которые жаждал исследовать.

— О-о, будут. И тебе понравится.

— Нет, не понравится.

Было слишком легко доказать её неправоту. Арик двинулся к ней, вторгаясь в личное пространство. Кира отступала до тех пор, пока не столкнулось со стенкой лифта. Её грудь вздымалась, зрачки расширились, сладкий аромат её возбуждения дразнил Арика.

— Остановись. Я знаю, что ты делаешь, и не допущу подобного.

— Что я делаю?

— Используешь свое тело против меня. Если я хочу тебя, это не значит, что ты мне нравишься.

— Думаю, я тебе нравлюсь. Очень.

— Нет. Вообще. Никак. Ничуть. Ни за что. Никогда в ближайшие миллион лет.

Арик схватил её за подбородок, провел большим пальцем по губам, чувствуя дрожь Киры.

— Снова ложь. Ты слишком сильно сопротивляешься. Признай. Тебя тянет ко мне также, как и меня к тебе. И не только физически. Мы дополняем друг друга.

— Как ты это себе представляешь? Мы совершенно разные.

— Именно поэтому мы так хорошо ладим.

— Да что с тобой не так? Я вечно оскорбляю, и ты думаешь, что мы подходим друг другу.

— В том-то и дело. Тебя не пугает моё явное великолепие. Жуткий характер делает тебя идеальным партнером.

— Ты бы не назвал мой характер жутким, если бы видел меня прошлой ночью, — проговорилась Кира. Словно стыдясь своего признания, она опустила голову, но Арик не позволил спрятаться. Он потянул её за подбородок, заставляя на него посмотреть.

— В некоторых случаях страх уместен. Когда угрожают, было бы глупо не бояться. Но ты не боишься меня.

— Потому что знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Признание согрело его, а грудь Арика распирало от гордости. Странно, потому что кому-то другому он бы показал, что короля нужно бояться, но Кира должна ему доверять.

— Ты права. Я не причиню тебе вреда. Потому что ты моя.

Не успела Кира возразить, а Арик сказать, что она упрямая болтушка, как он поцеловал, заглушая протест и снова её возбуждая.

Кира сдалась, как он и предполагал. Так и должно случиться. Арик обнимал свою женщину, свою пару. Она прижалась к нему, позволяя Арику очертить форму её губ. Она встретила его язык своим, нетерпеливо посасывая, играя и…

Двери лифта раскрылись, и раздался чей-то кашель, словно кто-то пытался избавиться от волосяного шара, который застрял в горле, намекая на то, что у них была аудитория.

— Как это понимать, Арик Теодор Энтони Кастильон?

Ох, полное имя. Кое у кого проблемы. Если бы он всё ещё был ребенком. Но теперь он мужчина. Альфа. Как жаль, что мать отказывалась признавать его главенство.

С тяжелым вздохом Арик отстранился от раскрасневшейся Киры и повернулся к матери, которая с суровым выражением лица смотрела на него через открытые двери лифта.

В свои пятьдесят его мать выглядела моложе своих лет, её кожа сохранила гладкость, морщинки были только в уголках глаз. Светлые волосы при помощи осветлителя сохранили золотистый блеск и обрамляли подстриженными прядями угловатое лицо. Губы, которые обычно улыбались любимому сыну, неодобрительно поджались.

— Привет, мам. Не ожидал тебя здесь увидеть. Даю руку на отсечение, что кто-то доложил тебе.

Его мать выгнула идеально выщипанную бровь.

— Многие доложили и не без причины. О чем ты думал, приводя че… — она исправилась, — такую девушку к себе домой.

Не успел Арик сказать и слова, как Кира встрепенулась.

— Такую девушку? — Его мышонок уперла руки в бока, её карий взгляд метал кинжалы в сторону его матери. Кира не испугалась величайшей охотницы прайда. Только Кира не знала, с кем столкнулась.

«Даже если бы знала, держу пари, всё равно не испугалась бы».

Арик захотел вмешаться, но остался в стороне. Рано или поздно это столкновение должно было случиться. Учитывая, что обе женщины всегда будут частью его жизни, Кире и его матери придется научиться ладить друг с другом.

Это первая причина, по которой он разрешил этому знакомству состояться. Вторая — его кот, которому любопытно, что произойдет дальше. Арик не сомневался, ожидается неплохое представление, и задался вопросом, успеет ли он захватить попкорн? Мать не привыкла к людям, особенно к тем, кто ей противостоит.

Лицо его матери исказилось от надменного презрения, когда она осмотрела Киру с ног до головы.

— Где ты нашел эту бродяжку? В каком-нибудь секонд-хенде? Правда, Арик. Если тебе нужно удовлетворить свои сексуальные потребности, не мог бы ты делать это более осторожно или, по крайней мере, выбирать кого-то из своего круга?

Другими словами, придерживайся своего вида, а не людей. Но Кира же не знала. Она предположила худшее и ощетинилась — неплохо для человека.

— Встретившись с вами, я поняла, от кого Арик перенял свои манеры, а точнее, их отсутствие. Мне интересно, осветлитель на основе перекиси, которым вы постоянно пользуетесь, превратил ваши волосы в кучу соломы?

— Они натуральные.

— Разумеется. — Снисходительная улыбка Киры только подливала масла в огонь.

— Ах ты, маленькая потаскушка, я научу тебя, как насмехаться над теми, кто лучше тебя.

— Насмехаться? Разве непонятно, что я вас оскорбила?

О, черт. Вот так способ дразнить его мать. Арик мог видеть, что она с трудом контролирует свою львицу. Казалось, вот-вот появятся когти, и он счел разумным вмешаться.

— Теперь, дамы, давайте решим разногласия по-дружески.

— Нет! — Хоть в чем-то они согласны.

— Мы можем зайти в квартиру и обсудить это?

— Ты и твоя мамочка можете, а я ухожу. — Кира, всё ещё находясь в кабине лифта, нажала на сенсорную панель, но Арик её остановил.

— Ты остаешься, — заявил он.

— Позволь ей уйти. Впервые она права. — Мама глянула на его мышонка.

— Кира никуда не пойдет.

— Ты не можешь меня заставить.

Арик наконец потерял самообладание. Он, возможно, немного выпустил своего льва, когда проревел:

— Хватит!

Круглые глаза и упавшая челюсть сказали, что он, возможно, выпустил зверя сильнее, чем хотелось. Пока Кира пребывала в шоке, он вытащил её из лифта и понес в пентхаус. Его мать последовала за ними, досаждая разговорами.

— Что ты творишь, Арик? Зачем ты привел женщину домой? Мне нужны ответы.

У него был только один ответ, который он сказал матери, прежде чем захлопнуть дверь перед ее лицом:

— Она моя.

Рык отрицания с другой стороны не предвещал ничего хорошего, так же как и бушующий в глазах Киры шторм, когда Арик её отпустил.

Кажется, в ближайшее время не будет ни перепихона, ни сна. Черт. И солнце находилось на такой высоте, что светило прямо на кровать.

Глава 14

Гарпия, маскирующаяся под мать Арика, ушла, но её обвинения продолжали звучать в голове Киры. Но Киру не сильно волновало, что ведьма её невзлюбила. Отмотаем назад к грубому обращению Арика. Кире потребовалось время, чтобы понять, что он сказал, но когда до неё дошло, она спросила:

— Что, черт возьми, только что произошло?

— Я бы извинился за поведение своей матери, но она такая, какая есть.

— Мне плевать на твою сумасшедшую матушку. Я говорю о той части разговора, когда ты сказал «она моя». Меня начинают немного беспокоить все эти замашки пещерного человека. Я не принадлежу тебе, здоровяк. Я не какая-то безделушка, которую ты можешь просто взять и везде за собой таскать. — Даже если бы это было очень горячо. — Я решаю, куда иду и с кем.

— Сейчас ты ничего не решаешь. Тебе угрожает опасность, так что никуда ты не пойдешь. До тех пор, пока ситуация с твоим бывшим не разрешится.

— И как ты планируешь устранить Грегори? — Если только её бывший не влюбится в другую несчастную или угодит в тюрьму, Кира не понимала, как Арик может ей помочь.

— Скажем, у меня есть свои способы.

Оскал Арика совсем не успокоил, тем более в его глазах назревала буря.

— Ты же не собираешься его убить? — спросила она, наполовину шутя. Арик был мужчиной, который не бросал начатое на середине. Но он не опустился бы до убийства или насилия? Опять же, что она о нем знала?

— Ты хочешь, чтобы Грегори встретил несчастливый конец?

Что за странный вопрос?

— Если ты спрашиваешь, волнует ли меня судьба Грегори, то мой ответ — нет. — Жестокий козел заслужил отдельный котел в аду. — Но этот подонок не заслуживает всех неприятностей, которые ты для него задумал. Не думаю, что оранжевый цвет тебе к лицу, и ты не относишься к тому типу мужчин, которые наклоняются за мылом. Поэтому давай оставим все как есть. Другими словами, не нанимай киллера, не закатывай ноги Грегори в цемент и не сбрасывай его в реку.

Арик рассмеялся.

— У тебя действительно бурное воображение. Нанять киллера, — он хмыкнул. — Не беспокойся, я более рукастый мужчина.

И какие же это красивые руки. Большие. Сильные. Отвлекающие.

— Не марай руки. Грегори не стоит твоего ареста.

— Меня бы не поймали.

Кира закатила глаза на дерзкий ответ.

— Твое высокомерие не имеет границ. Просто держись от этого подальше. Пожалуйста. Мне не нужна твоя помощь.

— И ты всё равно её получишь.

Кира сорвалась и закричала:

— Почему ты такой упрямый?

— Потому что ты мне нравишься.

Не очень удачный способ её успокоить. Кира моргнула, заметив впервые с тех пор, как он её похитил, что Арик в том же костюме, что и прошлым вечером, только теперь он мятый, и в том же галстуке, который теперь был ослаблен. На челюсти виднелась золотистая щетина, а на лице отражалась усталость.

Правда её ошеломила.

— Ты не ушел прошлой ночью.

— Разумеется, нет. Ты правда думала, что я уйду, увидев ту надпись и твой испуг? — Он на самом деле так сказал, словно никогда не сомневался, что будет её защищать.

От осознания, что он остался, чтобы присмотреть за ней, сердце Киры забилось быстрее. Арик совершил что-то очень милое и неуместное, но всё же такое приятное, а она была той ещё стервой.

А всё почему?

Потому что он её напугал.

Напугал не потому, что мог навредить, несмотря на её обвинение в похищении. Нет, Кира боялась, потому что он был слишком хорошим.

Только посмотрите на него. Богатый, привлекательный, сексуальный и, вне всякого сомнения, полностью заинтересован в ней, отнюдь не обескуражен или отстранен её упрямым поведением, и способный справиться с её язвительным языком.

Идеальный вариант с классически стервозной мамашей. Он был романтической фантазией каждой девушки. Но Кира не поверила. Не поверила, что ей так повезло.

«С ним должно быть что-то не так».

Что-то, чего она ещё не видела, но чем больше они проводили время вместе, тем больше он раскрывал себя, тем больше её привлекал.

Из-за страха Кира пыталась его оттолкнуть, но он не двигался с места. Арик пытался заставить её доверять ему. Он потребовал, чтобы она позволила ему защищать себя. Достаточно одного его присутствия, чтобы всё её чувства сосредоточились на нем.

«Он хочет сделать меня своей».

Его коварный план сработал?

Черт, да. Кира хотела поддаться.

«Но что, если я ошибаюсь на его счет?»

Могла ли она позволить себе погрузиться в его мир и жизнь, только чтобы позже выяснилось, что он сумасшедший? Будет ли он таким же агрессивным, как Грегори, когда дело дойдет до того, чтобы её удержать? Что если она позволит себе поверить, что у них могут быть отношения, только чтобы потом он устал от неё, когда исчезнет новизна? Сможет ли её сердце с этим справиться?

Вопрос в том, рискнет ли она вступить с ним в отношения? Или позволит прошлому опыту и ошибкам испортить свое возможное светлое и приятное будущее?

Пока Кира занималась самоанализом, Арик зевнул. Сильный, щелкнувший челюстью зевок эпических масштабов. Она не могла перестать смеяться.

— Я рад, что тебе смешно. Мне нужно вздремнуть, но я не намерен закрывать глаза, потому что ты сбежишь при первом моем храпе.

— Ты храпишь?

— Могу я сейчас солгать и сказать, что не храплю?

Недостаток только больше привлек её к нему.

— Что если я обещаю не сбегать, пока ты спишь?

Он выгнул золотистую бровь:

— Это бесценно. Ты просишь довериться тебе?

Иронично, что она просила предоставить единственное, что отказывалась дать ему, — доверие.

— Я серьезно. Обещаю, что не уйду, пока ты спишь.

— Хотелось бы верить, мышонок, но ты же хитрюга. Как насчет компромисса? Я вздремну, если ты присоединишься ко мне.

— Ты хочешь, чтобы мы спали вместе? — Она и Арик в постели, спящие? Ха. Как будто её тело позволит этому случиться.

Казалось, Арик пришел к тому же выводу.

— С другой стороны, не думаю, что смогу спать, пока ты находишься в такой соблазнительной близости.

— Согласна. Плохой план.

— Я этого не говорил. Возможно, я не усну, но готов попробовать. — Он снова зевнул, когда Кира посмотрела на него с сомнением.

— Только сон. Никаких пошлостей, — повторила она. Было ли это предупреждение больше для неё, нежели для него? Арик действительно был искушением. Искушением, которому Кира будет сопротивляться. Они оба взрослые люди, способные контролировать себя.

«Слышите, гормоны? Я главная и говорю руки прочь».

— Если ты настаиваешь, — удручающе произнес он.

Часть Киры хотела настоять на обратном. Тем не менее теперь, когда она внимательно рассмотрела его, то увидела, как он устал. В этом он был не одинок. Прошлой ночью она беспокойно спала, постоянно просыпаясь. Но она и Арик в одной кровати? Она пробормотала последний слабый протест:

— У меня нет пижамы.

— Хочешь, дам свою футболку?

Только тонкий слой хлопка и её трусики будут их разделять? Она должна убедиться, что Арик держится своей стороны кровати.

Она переоделась в ванной, надев большую футболку, которую он откопал в гардеробной. Запах выстиранной с ополаскивателем ткани напомнил Кире об Арике. Собственный вздох удовольствия заставил её поморщиться.

«Я такая жалкая».

Не может перестать желать парня, который явно ей не подходит.

Когда она вышла из мраморного великолепия, известного как ванная комната Арика с огромной стеклянной душевой кабиной, в которой большое количество различных массажных леек, соблазняющих по-быстрому ополоснуться, Арик уже лежал под одеялом на своей стороне, спиной к ней, головой на подушке.

На мгновение Кире пришла в голову мысль схватить одежду и сбежать. Забыть об обещании. Но она знала, что это плохая идея.

— Тащи свою соблазнительную задницу в кровать, мышонок.

Чертов телепат.

— С чего ты решил, что я передумала? Мы заключили сделку.

— Да, заключили, но у меня создалось впечатление, что ты решила пойти на попятную. Ты собираешься сбежать от меня, как испуганный мышонок?

Она должна. В некотором смысле Арик пугал её больше, чем Грегори, потому что рядом с ним она могла видеть открывающиеся перед ней чудесные возможности — если бы он был настоящим.

Учитывая, насколько она была неправа насчет своего бывшего, после которого все свидания стали сплошной вереницей неудач, Кира больше не доверяла своим инстинктам. Но, в то же время, она не была трусихой и хотела сдержать свое слово.

— Сделка есть сделка. Я посплю рядом с тобой, но что будет, когда мы проснемся?

— Сделке конец.

Что, черт возьми, это значит? Кира не посмела спросить.

Она обошла огромную кровать, которая прекрасно вписывалась в интерьер роскошной спальни. В оформленной в мужской цветовой палитре, обставленной черной деревянной мебелью комнате, стояла кровать с высоким резным изголовьем, рядом находились высокий комод, тумбочки и скамейка, покрытая синей плюшевой тканью и расположенная у подножия кровати. Стены окрашены в светло-серый цвет, а ковер, в котором утопали её пальцы, был темно-синим. Стеганое ватное одеяло выполнено в сером и белом тонах, а подушки — в тонах темного бушующего моря.

Выглядело по-мужски, очень дорого и удивительно комфортно. Вскарабкавшись на кровать, Кира утонула в подушках, но не заскользила на атласных простынях. Чрезвычайно мягкие белые простыни ласкали открытые части тела.

— Из какого материала сделано постельное белье? — спросила она, потирая ткань, лишь бы отвлечься от того, что она лежит в одной постели с Ариком.

— Из бамбука со смехотворно большим количеством каких-то нитей.

— Приятно на ощупь.

— Ты пытаешься утомить меня, чтобы я уснул. Хорошая попытка. — Он обхватил Киру за талию и подтянул к себе по гладкой поверхности кровати. Кира пискнула, а затем втянула воздух, прижавшись к мужскому, очень обнаженному телу. Возбужденному телу.

— Эм, я думаю, ты кое-что забыл.

Его слова звучали приглушенно, вероятно, потому что он уткнулся в её затылок:

— Что?

— Пижаму. Хотя бы шорты. Нижнее белье, по крайней мере?

— Я сплю голым.

Ну разумеется. Хотя это неудивительно…

— Здорово, но ты сейчас не один. И учитывая, что мы хотели спать, это немного отвлекает. — И возбуждает. Надеюсь, он не заметил, как её тело нагрелось в миллион градусов, а его близость воспламенила желание.

— Я отвлекаю тебя, мышонок? — Теплое дыхание щекотало открытый затылок.

Она задрожала. Губы Арика прижались к коже, нежной эрогенной зоне, из-за чего тепло распространилось по её телу.

— Ты должен спать, — запротестовала Кира.

— Просто устраиваюсь поудобнее, — промурлыкал он, послав вибрации по её коже.

Поудобнее? О каком удобстве может идти речь, если что-то жесткое тыкает прямо в её спину? Неужели она надеялась выспаться, когда её обнимала восхитительно тяжелая рука? Как она может расслабиться рядом с жаром его тела, пробуждающим все нервные окончания, и дразнящим теплым дыханием, и запахом…

«Да пошло все».

Она с шумом развернулась к нему лицом.

— Что ты делаешь?

— О, заткнись. — На этот раз она заставила его замолчать. Кира поцеловала Арика. Поцеловала, прекрасно зная, что будет дальше. И в этом его вина.

Глупый, сексуальный красавчик.

Кира не была мертвой. Или слепой. Или неспособной желать. Часть её понимала, что она едва знала парня, и что в её жизни всё смешалось. Но, черт возьми, был же предел для девушки.

Или она могла смириться. Принять то, чем Арик так её искушал.

Он не протестовал, когда её рот покусывал его. Не оттолкнул, когда её руки пробежались по его плечам и мускулистым рукам. Он полностью подчинился, когда она толкнула его на спину и оседлала его, раздвинув ноги, чтобы его член стоял прямо у её сердцевины. Его жесткая длина терлась о влажную промежность, дразня её сжимающиеся мышцы.

— Что случилось со сном? — пробормотал он, когда её губы стали целовать щетину на подбородке.

— Мне нужно что-то, чтобы расслабиться.

— И ты используешь меня? — спросил он, притворно возмущаясь.

— Именно. — Кира не была скромницей, когда дело касалось её сексуальной жизни. Она не всегда нуждалась, чтобы мужчина её соблазнял. И что может быть приятнее, чем соблазнить такого властного мужчину как Арик?

— О мышонок, ты необыкновенная, — выдохнул он в её губ, притянув обратно для поцелуя.

Арик перевернул их одним быстрым движением, головка члена всё ещё прижималась к её лону, скрытому трусиками.

У Киры перехватило дыхание и быстрее забилось сердце. Арик удерживал свой вес на локтях и позволил своим губам двигаться по её телу. От губ до гладкой кожи шеи. Кусал. Лизал. Он остановился на шее, где бился пульс, и всосал кожу. Каждое движение рта посылало импульс прямо в лоно.

Кире стало жарко. От возбуждения трусики намокли.

Арик оставил её шею и двинулся дальше. Подбородком прошелся по округлости её груди, стягивая вниз футболку.

Кира возненавидела ткань, которая их разделяла. Желала, чтобы она исчезла. Затем все мысли о футболке вылетели из головы, когда рот Арика зажал сосок, торчащий под тканью.

Горячо. Так горячо и приятно.

«Господи».

Вскоре футболка стала влажной, он играл с её соском, умудряясь дразнить клитор и усиливать её возбуждение.

Кира вскрикнула, когда он покинул эту эрогенную зону, но затем задохнулась от ожидания, когда его намерения стали ясны.

Ниже. Ниже. Ниже по её телу, его прикосновение оставило жаркий след у края футболки, которая съехала на талию во время их шалостей.

Арик нежно поцеловал округлость её живота. Но не задержался.

Он продвинулся ещё немного вниз, даже когда её дыхание стало прерывистым, а пальцы схватились за простынь.

Он добрался до её трусиков. Арик стащил их зубами с одной стороны бедра. Кира посмотрела, как он это делает, и могла бы упасть в обморок от представшей взору картины.

Арик склонился над ней, в его глазах полыхало вожделение — «для меня» — а зубы сжимали ткань её трусиков.

Он задержал взгляд на Кире и сдвинул ткань ещё на чуть-чуть. Кира вздохнула. Так горячо.

Очень.

Ну, или она так думала.

Сильно дернув и издав дикий рык, что выглядело очень сексуально, Арик разорвал трусики. Превратил их в бесполезный клочок, который больше не стоял на его пути.

Что вполне устраивало Киру.

Он застыл между её бедрами, его горячее дыхание овевало лоно. Кира задрожала. Она не могла ничего с собой поделать. Кира извивалась, пытаясь заставить Арика приблизиться.

И он приблизился. Он обхватил ртом внешние губки влагалища и слегка пососал.

Она дернулась, взбрыкнув бедрами, сильнее прижимаясь к его губам.

Раскатистый смех сотряс Арика.

— Какая нетерпеливая.

Попробуйте сильно возбудиться и ждать.

К счастью, Арик тоже нетерпелив. Кончик его языка прошелся по влагалищу. Затем ещё раз. Каждое движение языка становилось все смелее, дольше, приятнее.

Он раздвинул её чувствительные губки и, дразня, облизал их. Это изумительно. Желание Киры возросло в разы. Это… бледнело в сравнении с тем, когда его язык нашел клитор.

Забудьте о том, чтобы спокойно лежать, нежась. Когда он щелкнул языком по клитору, Кира чуть не выпрыгнула из кровати от пронзительного удовольствия. Он прижал её бедра тяжелым предплечьем, чтобы навсегда сделать её пленницей орального наслаждения.

Кира вскрикнула, задыхаясь. Звуки, которые она произносила, были бессвязные, но, похоже, поощряющие, потому что напор Арика не смягчился. Напротив, он, казалось, был полон решимости свести её с ума от блаженства.

Он приблизил её к разрядке. Она парила на краю пропасти.

Он остановился.

Кира захныкала:

— Нет. Нет. Не останавливайся.

— Я не остановился. Однако, на этот раз я хочу почувствовать твой оргазм, — грубо ответил он.

Как почувствовать?

«О-о-о».

Толстая головка члена вошла в её лоно. Арик толкнулся, покрывая себя её соками. Бедра Киры широко раскрылись, принимая Арика. Он медленно скользнул внутрь, доставляя удовольствие, растягивая стеночки влагалища, полностью заполняя собой.

Арик вошел до конца и замер, его жесткая длина пульсировала внутри Киры. В ответ она сжала его внутренними мышцами.

Он застонал, а она приоткрыла отяжелевшие веки и увидела, как он нависает над ней, откинув голову и вытянув шею. Поскольку он держал тело на весу, она могла видеть то место, где соединялись их тела. Плоть к плоти.

Арик издал гортанный звук, выражая свое желание и нетерпение. Кира взглянула в его лицо и заметила, что он смотрит на неё. В его глазах мерцало расплавленное золото, и то ли из-за падающего света, то ли из-за страсти, застилавшей его взгляд, его глаза казались нечеловеческими.

Но совершенно очаровательными.

Их взгляды оставались прикованными друг к другу, когда Арик установил медленный устойчивый ритм, толкаясь глубоко, так глубоко, и отступая до тех пор, пока только кончик члена не остался внутри. Затем снова вошел быстрым толчком, заставив Киру задохнуться. Содрогаться. Сжимать.

Он повторял снова и снова. Медленное отступление. Быстрый толчок. Чистое удовольствие.

Кира кончила, вскрикнув. Она крепко сжала его плечи, впиваясь ногтями в кожу. Но, похоже, Арику было всё равно, пока он входил в её дрожащую плоть. Он наклонил голову, упершись губами в её горло. Сосал кожу, пока его тело раскачивалось, затягивая её экстаз, доводя до второго оргазма, из-за которого Кира широко раскрыла рот, но крик так и не прозвучал.

Он неожиданно кончил. Его тело напряглось и качнулось в последний раз. Зубы сжали плоть в изгибе плеча Киры, достаточно сильно, чтобы она закричала, если бы у неё хватило на это дыхания.

Но боль была мимолетной, её подавило удовольствие и наступившее после него насыщенное оцепенение, слишком расслабляющее, чтобы сопротивляться.

«Всё так, как и должно быть».

Кира не запротестовала, когда Арик перевернул их так, что она лежала на его теле. Она также не отстранилась, когда он уткнулся её волосы и тихо прошептал:

— Моя.

Глава 15

Арик проснулся раньше Киры и воспользовался моментом, чтобы ею полюбоваться.

Во сне всё беспокойство ушло с её лица. Ни страха, ни замешательства и упрямо сжатых губ. Сейчас она была спокойна и, судя по легкой улыбке, довольна.

«Потому что я удовлетворил её».

И он снова доставит ей удовольствие. Много раз.

Его замысел в том и состоял, чтобы она всегда ходила с таким видом. Ну, может, не всегда. Арик наслаждался тем, как её пылкий характер брал верх. Насколько она привлекательна, когда отстаивала свою позицию: глаза сверкали, поза была вызывающей, подбородок вздернут.

Абсолютно великолепна. Но самой восхитительной была её страсть. То, как она соблазнила его несколько часов назад, подтверждало это.

Им было хорошо вместе. Лучше, чем хорошо. Несмотря на то что у нее не было кошачьего гена, она обладала большой силой. Это сослужило бы ей хорошую службу в прайде. Как альфе, ему нужна такая пара, которая смогла бы за себя постоять.

Однако ей понадобится больше, чем просто слова, чтобы защититься, — Арик должен дать ей оружие на всякий случай. Помимо острого язычка, Кира могла бы использовать острый нож против когтей.

Он разберется с эти позже. Сначала он хотел…

«Бум. Бум. Бум».

…убить стучащего в дверь.

Если бы Кира не спала, он бы зарычал на того, кто посмел ему помешать. Подождите. Она не спала. Один глаз открылся, и Арик уловил момент, когда она поняла, где и с кем находится. Счастливая улыбка растянула её губы. Жар, исходящий от её тела, усилился. Её попка прижалась к его паху. Определенная часть Арика возбудилась и приветствовала её. Желание зажгло их тела.

«Бум. Бум. Бум».

Стук снова повторился. Настойчиво.

— Черт побери, — закричал он, вылезая из кровати. — Уже нельзя вздремнуть посреди дня?

«Пойдем разорвем того, кто мешает нам, в клочья».

У его льва были свои способы общения с людьми. К сожалению, они немного аморальные.

— Открой дверь, — закричал Хейдер, когда ему надоело стучать в дверь.

— Что если я не хочу? — закричал Арик и, не обращая внимания на свою наготу, протопал к двери.

Он давно конфисковал ключи от своей квартиры. Не потому что не доверял Хейдеру, а больше потому что его треклятая матушка постоянно делала дубликаты. Хитрая львица подговорила его кузенов обманом выудить у Хейдера ключи и сделать дубликаты.

Теперь он использовал отпечаток пальца.

«Попробуй сделать дубликат, мама».

«Бум».

— Чувак, почему ты так долго?

— Никогда не думал использовать чертов телефон? — огрызнулся Арик, когда нажал пальцем по сенсорному экрану.

— Я звонил, но кое-кто оказался настолько ленив, чтобы ответить.

— Никакого уважения, — пробормотал Арик, открывая дверь. Он упер руки в бока и рявкнул: — Что такого важного случилось, что ты побеспокоил меня?

— Ты сам просил связаться с тобой, когда тот чувак всплывет.

Все мысли об убийстве Хейдера и возвращении в постель к своей женщине мгновенно исчезли. Вернулся альфа, отбросив шутки в сторону и перейдя сразу к делу.

— Что произошло?

— Особо ничего с тех пор, как охрана, которую мы наняли, следила за ним, но этот Грегори попытался залезть в её квартиру.

— Охрана его задержала?

Хейдер покачал головой:

— Нет. Что-то спугнуло его до того, как он подобрался достаточно близко. Один из охранников сказал, что он сильно принюхался, а потом сбежал.

Разумеется. Когда Арик что-то метил, мелкие хищники знали, что нужно бежать.

— Разве они не погнались за ним? Разве ты не сказал им, что я хочу, чтобы этого парня поймали?

— Да и да.

— Но?..

Хейдер пожал плечами:

— Они его упустили.

Арика понесло:

— Упустили? Я думал, мы наняли профессионалов. Они что, дали нам неподготовленных щенков? Вот тебе и самая лучшая репутация. Скажи Джеффу, что я не впечатлен.

Он любил подкалывать вождя Стаи. Это уже стало традицией.

— Скажи ему об этом сам. Джефф внизу, в общем конференц-зале. Не думаю, что ты хочешь, чтобы он приходил сюда, пока ты спишь. И я не осмелился оставить его в вестибюле с твоими кузенами. Их там толпится больше, чем обычно.

Вероятно, потому, что слухи о его гостье распространились. Кроме того, кто знал, сколько слухов успела распространить его мать? Когда дело доходило до сплетен и бессмысленных россказней, она была королевой прайда.

— Скажи этому паршивому волку, что я спущусь через несколько минут. Мне нужно найти какие-нибудь штаны. — Встретить обнаженным Хейдера — это одно. Бета много раз видел Арика голым и уже не удивлялся. Но общение с другими альфами требовало, чтобы Арик производил определенное впечатление, и размахивание членом совсем не способствовало этому, даже если он был впечатляюще одарен.

— Штаны бы не помешали. И рубашка тоже. И помни, что нет времени «дремать», — упрекнул Хейдер, его намек ясен и нежелателен. — Кроме того, тебе стоит подумать о том, чтобы быстро принять душ.

И смыть запах пары с кожи? Нет. В то же время он не хотел делиться сладостью похоти Киры ни с кем другим.

«Она принадлежит мне. Она моя».

Даже если она, вероятно, будет протестовать.

Раздраженный своим бетой, по многим причинам, главной из которых было то, что не мог «вздремнуть», Арик захлопнул дверь перед ухмыляющимся Хейдером.

Плохо, что он не смог немного расслабиться со своей женщиной. Мог бы спать ещё много часов, и да, слухи были правдивы. Кошкам нравилось спать. Но сейчас на это нет времени. Учитывая, что Грегори пытался сделать ход, и что Кира будет беспокоиться о своей семье, Арику нужно выбираться отсюда и действовать.

О, и он, вероятно, должен что-то сделать с шестьюдесятью тремя сообщениями, мелькающими на экране телефона, от одной слегка психованной женщины, которая родила его после сорока семи часов тяжелых родов, отказалась ради него от всего, — что ещё предстояло выяснить — его проклятья и самого важного человека в его жизни, пока он не встретил Киру. Мамы.

Войдя в спальню, он заметил пустую кровать. Глубоко вдохнул, уловив ещё сохранившийся аромат любви.

«Разве мы не можем уделить друг другу ещё несколько минут?»

Он действительно не должен. Но даже если он не мог соблазнить свою пару, то должен хотя бы её найти, что оказалось несложно. Арик последовал на звук льющейся воды в ванной. Прислонился к дверному косяку, любуясь восхитительной картиной, представшей его взору.

Он нашел Киру. Она стояла в стеклянной душевой кабине под струями воды. Арик знал, что она заметила, как он вошел, потому что быстро на него глянула. Однако ничего не сделала, чтобы скрыть великолепие своего пышного тела. Оно блестело, было мокрым и соблазнительным.

Намыленные руки скользнули по влажной коже, обхватывая полные груди, пробегая по талии и лаская округлые бедра.

Но когда намыленная рука потянулась к развилке бедер, Арик сорвался. Он подкрался к Кире, довольный, что ему не приходится тратить время на раздевание.

Он знал, что произойдет, когда войдет в душевую кабину. Знал. И хотел этого.

«И получит. Получит её».

Часть Арика понимала, что он потерял контроль. Ему было всё равно. Он возьмет её прямой сейчас, в душе. Он не мог дождаться её крика. Но в то же время ему нужно остановиться. Приятная многозадачность. Даже Хейдер не мог придраться к отличным навыкам Арика в управлении временем.

И он знал, что Кире тоже нравятся его превосходные навыки.

Кира ослепительно улыбнулась, когда он шагнул в душ.

— Эй, здоровяк, — хрипло произнесла она. — Самое время присоединиться ко мне.

— Прости за резкое пробуждение. У меня были кое-какие дела.

— О, тебе обязательно уходить?

— Да. — «Мр-р». Какое сожаление в голосе.

— Жаль. — Её мыльные руки скользнули по его груди и опустились ниже. Ниже. Он сглотнул, когда она схватила его и погладила. — Мне бы очень хотелось использовать тебя, чтобы проснуться.

— Так же, как ты использовала меня, чтобы заснуть.

Её лукавая усмешка увеличилась.

— Да. Это прекрасное лекарство от многих болезней.

Абсолютное совершенство. И оно принадлежит ему. Даже если она ещё не знала об этом.

— У меня правда мало времени. Меня ждет, — в самое неподходящее время, — деловой партнер.

— Это не займет много времени. — Её руки гладили возбужденный член.

Нет, не займет, если она продолжит так его трогать.

— Ты заслуживаешь больше, чем быстрый трах в душе.

— А что если я хочу по-быстрому?

Разве он мог разочаровать свою пару? Он сделает это для нее. Ха. Отличное оправдание.

— Думаю, я могу справиться быстро.

— Мне нравится быстро. — На последнем слове она крепко схватила его, и он застонал.

Он набросился на нее, целуя с неистовой страстью, которая ничуть не уменьшилась. Наоборот, Арику казалось, что желание только возросло. На ней была его метка. Кира была его парой. Его женщиной.

Он прижал её к стенке душевой и опустился на колени, чтобы доставить ей удовольствие. Однако, из-за льющейся воды почти не осталось места. И Кира хотела побыстрее.

А готово ли её тело к нему?

Пока он целовал её, его пальцы двигались к её сердцевине, скользя через влажные волоски холмика к нежной плоти между бедрами. Кира ахнула и выгнула бедра навстречу Арику.

Возбуждена — да, но была ли она внутри влажной?

Он скользнул пальцем внутрь и почувствовал её влагу. Горячая плоть пульсировала вокруг пальца. Кира схватилась за него в экстазе.

Он качнул пальцем, и её тело охватила дрожь.

Она готова к нему.

Как и он к ней.

Арик убрал руку и заглушил её хныканье. Обхватил её за талию, наслаждаясь фигурой в виде песочных часов. Истинная женщина.

Он грубо поднял её и прошептал:

— Обними меня ногами за талию.

Она сделала это быстро и молча. Её лоно расположилось прямо над раскачивающимся членом Арика.

Он слегка отстранил Киру от себя и направил бедра под небольшим углом, размещая головку члена прямо возле её входа. Он легонько толкнулся, входя мучительно медленно.

Как крепко она его сжала.

Как жарко она его окутала.

Как глубоко она его приняла!

Она скрестила лодыжки и изогнулась, сильнее прижимаясь к Арику и позволяя ему войти до конца.

Их губы встретились, горячее дыхание смешалось, когда он начал двигаться. Она обнимала его руками почти также сильно, как и ногами. Её тело напряглось, словно живая струна, готовая лопнуть.

Он хорошо понимал это чувство. Он тоже хотел взорваться.

Он быстрее толкался, стимулируя её точку G, от чего её внутренние мышцы крепко сжимали член.

Он мог бы находиться в предоргазмовом состоянии вечно, но Кира кончила. И кончила сильно.

Она закричала ему в рот, сжавшись вокруг него, а её тело содрогнулось в волнах блаженства.

Это было слишком. Слишком прекрасно. Слишком…

«А-а-а».

Возможно, он бессловесно прорычал. К счастью, Кира, казалось, не заметила, потому что безвольно повисла в его объятиях, положив голову ему на плечо.

Обнимая её, Арик наслаждался моментом. Момент, который продолжался до тех пор, пока он не был вынужден спросить:

— Ты в порядке?

Она откинула голову так, чтобы он мог видеть её ленивую улыбку.

— Лучше, чем в порядке. — Она пошевелилась в его руках, и он отпустил её, скрывая самодовольную улыбку, когда она пошатнулась и сказала: — Это определенно лучше, чем пробуждение от хлопьев с молоком.

Она действительно сравнила его с…

— …готовые хлопья? — Он содрогнулся. — Не говори, что ты ешь эту дрянь.

— Да постоянно. Мне нравится. Быстро и просто. Кто не любит тарелку сладости, чтобы взбодриться утром?

— Не я. Льву нужна настоящая еда.

— Льву? У кого-то очень испорченное мнение о себе, — поддразнила она, не понимая его оплошности. — Хотя признаюсь, ты иногда напоминаешь мне животное, когда издаешь определенные звуки.

Если бы она знала, что эти звуки лишь малая часть его пушистой, хвостатой сущности.

— Засудишь меня за то, что я вокально выражаю свое возбуждение? Но предупреждаю, судиться будешь на свой страх и риск. На меня работает лучший адвокат в городе.

— Как по мне, тебе лучше потратить свои деньги на психолога, чтобы решить проблему своего раздутого самомнения.

— Признайся, моя самоуверенность сексуальна.

— Нет, меня это беспокоит, но, к счастью, у тебя классная задница.

Не успел он моргнуть, как она его и оскорбила, и похвалила. Он не знал, должен ли наброситься на нее и покусать, чтобы она извинилась, или наброситься и покусать, чтобы поблагодарить её. Забавно, как принятое решение зависело от ситуации.

Проблема в том, что ни один из сценариев не произойдет. У Арика было дело.

«Мр-р».

Да, мужчина в нем тоже был разочарован.

— Итак, твоя неприязнь к готовой пище означает, что в холодильник можно не заглядывать?

Пиво. Кокосовое молоко, которое он предпочитает пастеризованному коровьему. Совершенно отвратительному. Он считал, что коровы были хороши только жирным стейком небольшой прожарки, который шлепает по тарелке, с многоуглеводным гарниром.

«Еда».

Его живот заурчал. Он мог позаботиться об этой потребности. Позвонил на кухню и попросил приготовить два завтрака, точнее, три. Он не забыл позаботиться и о своей паре.

— Если ты продержишься минут пятнадцать-двадцать, я пришлю еду, пока буду на встрече. — До которой ему действительно надо добраться, или Хейдер вернется с бензопилой и вырежет дверь Арика.

Его бета не дает Арику сбиться с пути. Мерзавец.

Вода всё ещё была горячей, пар заполнил ванную. Арик схватил мыло, чтобы по-быстрому вымыться, по крайней мере, надеялся на это. Кира нисколько не облегчила ему задачу, особенно когда с дразнящей улыбкой провела руками по намыленной коже, что стало оправданием вставшему члену.

— Позволь мне помочь тебе вымыться к встрече, на которую тебе нужно попасть.

Она собиралась помочь ему сойти с ума, и учитывая, насколько грязными стали его мысли, когда она взяла мыло и нагнулась, чтобы потереть пальцы ног, никакое средство в мире не сможет помочь.

«Мне нужно уходить. Сейчас».

Пока он снова не отвлекся.

Иногда отстойно быть альфой города.

Жестко поцеловав и застонав с истинным сожалением, он вышел из душа и схватил полотенце. Он вытерся, затем вошел в гардеробную за одеждой.

Когда вышел через несколько минут, одетый в костюм, с идеально завязанным галстуком, то обнаружил лежащую на кровати Киру, завернутую в одно лишь полотенце.

Только полотенце между ним и…

«Плохая киса».

Самое время отложить в сторону мысли об облизывании, кусании и царапании и заняться работой.

«Чем быстрее закончу, тем быстрее вернусь».

— Вернусь как можно скорее, — пообещал он и, не удержавшись, провел рукой по её ноге.

Она приподнялась и прижала полотенце к груди, хотя оно не особо скрывало ложбинку между её грудей.

— Что мне делать, пока тебя не будет?

Сказать ей, чтобы не убегала, потому что не уйдет далеко? Запретить ей с кем-либо связываться, иначе она поставит себя под угрозу? Сказать, чтобы она не ласкала себя, а ждала его? Подождите, это было именно то, что женщины делали в фильмах ужасов до появления киллера.

«Я должен приказать ей думать обо мне». — С другой стороны, в этом нет необходимости. — «Она всё равно будет думать обо мне».

Кира была права насчет одного. Арик достаточно высокомерен, чтобы знать, что мысли о нем будут ее преследовать. Были ли эти мысли хорошими или нет — совершенно другой вопрос.

— Почему бы тебе не расслабиться, пока я отсутствую? Я закажу для тебя еды. С моей личной кухни. — Ну не совсем личной, поскольку ею так же пользовалась большая часть его семьи, но он, как альфа, всё же имел преимущество.

— Звучит неплохо. Желаю хорошей встречи. — То ещё веселье, не хватает только образцовой мамочки в стиле Джун Кливер, и вечер станет идеальным.

Совершенно не в её духе.

Остановившись у двери, Арик повернулся к Кире:

— Ты воспринимаешь всё слишком хорошо.

Она посмотрела на него с невинным видом:

— Что ты имеешь в виду?

Она почти хлопала глазками. Его брови подозрительно нахмурились.

— Ты притворяешься, на самом деле ты в шоке от происходящего.

— Я притворяюсь? — Такие большие, бесхитростные глаза и… О, полотенце соскользнуло. Аппетитная. Ягодки.

Смотри на её лицо. Смотри на лицо!

Он отвел глаза и попытался восстановить ход мыслей.

— Я имею в виду, сегодня утром ты пыталась сбежать и говорила, как я тебе нравлюсь, но не можешь сейчас со мной быть. И теперь дразнишь своим восхитительным телом. — Её улыбка ослепила. — И обещаешь наслаждение. — Она облизнула губы. — Видимо, хочешь, чтобы я поверил, что ты останешься здесь.

— Разве тебе этого не хочется?

— Ну, да. Но я не думал, что ты так легко согласишься.

— Думаешь, лучше поспорить с тобой?

— Нет. — И, да, он понял, что его категорический ответ звучал по-собственнически. Но ему было всё равно. Он не хотел, чтобы она уходила. Не без него.

Она пожала обнаженным плечом:

— Если спор не принесет мне пользы, в чем смысл? Ты уже доказал, что сильнее меня. Кроме того, я начинаю ценить привилегии. — Она подмигнула, и полотенце снова случайно соскользнуло. Он чуть не сорвал галстук и не набросился на неё.

«Бум. Бум. Бум».

Чертов Хейдер в самое неподходящее время.

Глупые обязанности. Приспичило им постучать в его дверь именно тогда, когда он хотел постучать в её дверь.

Снова отвлекла и, судя по порочной ухмылке, нарочно.

— Веди себя хорошо, — сказал он, тряся пальцем.

— Это не так забавно.

— Кира, — сказал он предостерегающим тоном, которого слушался весь прайд.

Но Кира не член прайда.

— Хорошо, я буду хорошей девочкой. — Её хриплый смех не успокаивал. — Ты будешь хорошим мальчиком, и чтобы ты знал, в твое отсутствие я буду думать о тебе, — пригрозила она, перевернувшись на спину, полотенце задралось, оголяя её попку.

Он сделал шаг в её сторону. Остановился. Зарычал. Заставил себя отвернуться от прекрасной розовой плоти, которая ждала его под полотенцем.

— Позже. И тебе лучше быть здесь, иначе… — предупредил он, уходя.

Оставил её распростертой на его кровати. Готовую и возбужденную. В одиночестве.

«Г-р-р».

С намного большим раздражением, чем Джефф заслужил, Арик проследовал в конференц-зал.

— Как, черт возьми, вы упустили цель? — рявкнул Арик, падая в массивное кожаное кресло.

— И вам доброе утро, Ваше Величество. — Ухмылка Джеффа хорошо сочеталась с саркастическим тоном. Джефф в свои тридцать был альфой городской стаи волков. Несмотря на сильный характер, он всё же уступал Арику и не имел силы или численности стаи, чтобы претендовать на титул городского альфы или конкретного короля, что и поставило Джеффа в подчинение Арику, когда тот пришел к власти.

К сожалению, когда они оставались вдвоем, его старый школьный друг не всегда проявлял должное уважение. Если бы он не любил этого парня так сильно, Арик разорвал бы его живот, выпотрошил его кишки и скормил бы канализационным крысам.

Глупый друг, который сначала не дает спать, а теперь заставляет голодать популяцию местных грызунов.

— Был отличный день, пока его не испортила некомпетентность.

— Именно поэтому я приехал лично, чтобы принести свои извинения. Мои парни сильно облажались и уже получили нагоняй.

— Что случилось? — спросил Арик, несколько смягченный извинениями.

— Волк-одиночка, на которого мы охотимся не просто сознательно игнорирует законы ликанов. Он ещё хитрее, чем мы думали. Учитывая то, что мы знали о его поведении, мы ожидали кого-то нестабильного, которого легко заметить и загнать в угол. Я имею в виду, если парень достаточно глуп, чтобы думать, что может прийти в наш…

— Наш?

— …твой город, — исправился Джефф, не останавливаясь, — и угрожать насилием женщине, он явно с головой не дружит.

— Вы ожидали кого-то сумасшедшего?

Сумасшедший оборотень, который позволил своему животному затмить человека. Возможно, слишком много времени провел в шкуре, или его психика не справлялась с контролем внутреннего зверя. Какова бы ни была причина, его образ мыслей часто поражал иррациональностью — для человека — неожиданностью и жестокостью.

— Даже если он был бешеным, это не объясняет, как он уклонился от ваших людей. Я заплатил твоим ребятам, чтобы они его искали.

— И они ищут. Между тем он не пах как волк. Ублюдок облился одеколоном. Ещё он обрил голову, чтобы не быть похожим на свои фотографии, и нес сумки с продуктами. Мои парни до последнего не догадывались. Они поняли только, когда он остановился на углу здания и глубоко вдохнул. Но к тому времени было уже слишком поздно. Он бросил продукты и побежал. Парень чертовски быстрый. Мы потеряли его на платформе метро. Он затерялся в толпе, и мы не смогли отыскать его из-за большого количества запахов.

Так же как он потерял Киру на рынке в тот день, когда они встретились. Он впервые оценил преимущества загородной жизни, где было малолюдно и лев мог охотиться на свою добычу.

— Теперь он знает, что мы следим за ним. — Не самая лучшая новость.

Грегори либо заляжет на дно, и Арику будет некого наказывать, либо осторожно сделает следующий шаг, так что его будет трудно обнаружить. Арику нужно привлечь его внимание, прежде чем трус пойдет за кем-то более уязвимым и человечным, например, семьей Киры. Как только они с Кирой спарились, их безопасность стала его обязанностью.

— Твои люди до сих пор следят за её квартирой? — Несмотря на то что Грегори, вероятно, не вернется, Арик предпочел бы сохранить охрану.

— Да, и мои парни также следят за её семьей и их местами работы. Если он появится, мы его схватим.

— Уж постарайся.

— Ты, похоже, ужасно обеспокоен этим парнем, — заявил Джефф. — Больше, чем непокорный волк-одиночка заслуживает. Он обидел кого-то из прайда?

— В некотором смысле. Он угрожает моей паре.

Это был один из способов оглушить оппонента.

— Ты? Спарился? Прими мои соболезнования.

— Что это значит? — нахмурился Арик.

— Грустно, когда мужчину сковывают цепями. Дальше ты будешь танцевать бальные танцы, всё называть «наше», отдашь свой гардероб под её туфли, будешь смотреть романтические комедии вместо того, чтобы пойти в бар с пацанами.

— А также буду заниматься невероятным сексом несколько раз в день.

— Ты мог бы заниматься им без окрутившей тебя женщины.

— Вообще-то я окрутил её.

— Зачем? Зачем ты это сделал? — Джефф покачал головой. — Не приходи плакаться ко мне в жилетку, когда она заставит тебя надеть уродливый свитер на Рождество.

— Я не буду плакаться, потому что позабочусь о том, чтобы ты тоже публично получил такой же подарок, от которого не сможешь отказаться. Попрошу Хейдера сделать снимки и опубликую их во всех существующих социальных сетях.

— Ты злой король, Арик.

— Спасибо. — Он не смог сдержать самодовольной улыбки.

Джефф засмеялся:

— С другой стороны, мне нужна услуга.

Арик выгнул бровь:

— Услуга? Должно быть, что-то важное, раз ты умоляешь меня.

— Твои слова оставляют неприятное послевкусие во рту.

— Уверен, что не собачья еда его оставляет?

— Ха. Ха. Ты — король джунглей, а не как не юмора. Серьезно, это важно. Мне нужно безопасное место для сестры. Она покидает свою стаю, но не без труда. Они обещали возмездие, если она осмелится уйти.

— Они не смогут удержать её, если она захочет уйти. — Действующее законодательство запрещает. Пока другая стая обещала приютить, перевертыш имел право переезжать. Но так было не всегда. В старые времена единственными способами сбежать были брак, сложный договор или смерть.

— Те ребята суровая стая. Но её пара умерла, и теперь, когда его нет, она чувствует себя в опасности.

— Почему бы не защитить её самостоятельно?

— Потому что я не могу позволить себе начать войну. Предыдущий альфа этого региона, как ты знаешь, угробил стаю своими мелкими ссорами. В моей стае недостаточно членов, чтобы противостоять тому парню. Но моя сестра должна уйти. Я подумал, что если она будет здесь, в окружении твоей семьи и под твоей защитой, они не посмеют напасть.

Если они посмеют, то пожалеют. Львиный прайд неприкосновенен, как и все его члены.

— Я помогу твоей сестре. Но мне нужен прогресс в деле о волке, бегающем по моему городу.

— Сделаю.

Они пожали руки, заключив сделку, а затем обменялись несколькими любезностями, которые только усилили нетерпение Арика, потому что он хотел вернуться к Кире.

Джефф наконец ушел, но Арику всё равно не повезло. Пришла пара поссорившихся близнецов, шипящих и мяукающих друг на друга, они потребовали, чтобы он уладил их спор: Криста взяла машину сестры и поцарапала её, а Кори одолжила её блузку и испачкала.

Нелепая ссора. В качестве наказания он отправил их на кухню целую неделю мыть посуду. Никакой посудомоечной машины. Только руками.

Они научатся не тратить его время зря.

Но они были не единственными.

Каждое дело служило отсрочкой его возвращения к Кире.

Сладкая Кира. Ему было интересно, что она делала в его отсутствие.

Глава 16

Как только дверь за Ариком закрылась, Кира начала действовать.

Арик был прав, подозревая, что Кира казалась слишком послушной. Как будто бы она не попытается сбежать, как только представится возможность. Кира не будет сидеть сложа руки.

Она плохо врет? Немного, хотя она не врала, когда сказала ему, что ценит привилегии нахождения под его защитой.

Как любовник, Арик оказался потрясающим. Сексуальность так и сочилась из него, и он не разочаровал. Её довольное тело было тому доказательством.

Тем не менее отличный секс, испепеляющая химия и непостижимое притяжение к парню не означали, что она просто склонит голову и превратится в кого-то, кем не является, произнося: «Да, хозяин, как скажете, хозяин».

Казалось, их объединяет общая черта характера — упрямство. Помимо этого, Кира обладала сильным чувством ответственности, поэтому она не позволяла другим решать её проблемы.

Она слышала разговор Арика с кем-то за дверью и знала, что Грегори не покинул город и не отказался от своей мести. Судя по услышанному, охрана Арика отпугнула его от её квартиры, но что насчет парикмахерской? Пиццерии её тети? Рыбного магазина дяди?

Ей пришло в голову позвонить и проведать семью. Однако она не нашла телефон в спальне. У Арика в стене был встроен сенсорный экран, который сказал женским голосом, когда Кира к нему притронулась:

— Не удалось распознать черты лица и отпечатки пальцев. Вход в главное меню запрещен.

Выясняется, что у придурка есть самые инновационные технологии? Как же она скучала по проводным телефонам, и, разумеется, мобильный, который она откопала в сумке, сдох. Снова. Ей действительно не нравилось, что эти проклятые вещи требуют постоянной подзарядки.

Расстроенная неудачной попыткой связаться с кем-либо, Кира развернулась на пятках и направилась в ванную, по пути сбросив полотенце.

Она хотела убраться отсюда, но для начала нужно одеться. Одежда, которую она сложила на туалетном столике перед сном, лежала всё ещё там, немного влажная от пара в душе. Но Кире было всё равно. Она быстро оделась, извиваясь натянула нижнее белье. Одежда была довольно свежей, потому что Кира надела её только тем утром.

Посмотрев в зеркало, она поморщилась, увидев, в каком беспорядке пребывала. Порывшись в туалетном столике, Кира схватила расческу, а из сумки — резинку. Потребовалось мгновение, чтобы собрать мокрые волосы в пучок, потому что она не могла выйти в свет с неопрятными влажными прядями, спадающими на лицо.

Готовая уйти, она столкнулась с проблемой в виде входной двери. Та была закрыта, судя по задвижке на ручке. Однако там имелась замочная скважина, но нужен был ключ или навыки взлома, которыми, к сожалению, Кира не обладала. Она посмотрела на сенсорный экран рядом с выходом. Кира не надеялась, что это сработает, но всё равно попыталась и постучала по поверхности. Глупая панель управления прощебетала раздражающим голосом:

— Доступ запрещен.

— А-а-а, — Кира не сдержала крика отчаяния. Заперто. Она пленница, даже если Арик не хотел сделать это намерено. Опять же, он сделал бы это специально, если бы понял, что она собиралась сбежать.

У Арика были замашки неандертальца, когда дело доходило до женщины, и ему казалось, что она должна находиться рядом с ним. Она проигнорировала всплеск удовольствия.

Она не могла остаться здесь. Ей нужно кое-что сделать. Проверить людей. Помешать одному человеку.

Кира мерила шагами гостиную, нелепые размеры роскошной мужской пещеры не смягчили её гнев. Она игнорировала самый большой из когда-либо ею виденных плазменный экран. Невидящим взглядом смотрела на полированный бамбук под ногами. Кира отказывалась садиться в большое изогнутое кожаное кресло с встроенным подстаканником. Лишь мельком обратила внимание на огромную подушку на полу, ярко освещаемую солнцем. И увидев зацепившиеся за ткань золотые волоски, подумала, что судя по размерам подушки, если у Арика имелся питомец, то достаточно большой.

Женский голос известил с плазменной панели:

— Доступ разрешен.

Дверь с щелчком открылась. Молодая женщина в черных слаксах и белой блузке втолкнула сервировочную тележку, заставленную тарелками с серебряными крышками.

— Как вы сюда вошли? — ахнула Кира.

— Через дверь, — озадаченно ответила женщина.

Дверь, которая издевалась над Кирой.

— Но как? Кто дал вам доступ?

— Разумеется, Арик.

— Он в коридоре? — Кира ничего не могла с собой поделать и вытянула шею посмотреть, не притаился ли он там.

Молодая женщина рассмеялась, тряся головой:

— Нет. Я имела в виду, он дал мне одноразовый доступ, когда заказывал еду.

Значит, сенсорным экраном мог пользоваться не только Арик. Видимо, экран был запрограммирован для использования другими людьми, но только не ею.

— Мэм, я принесла ваш завтрак, — пояснила служащая, показав рукой на тележку.

Прибыла обслуга, но важнее принесенной еды то, что появился шанс на побег.

Кира широкими шагами направилась к служанке и открытой двери к свободе.

— Благодарю, но мне нужно быть в другом месте.

Официантка переместилась, загородив собой дверь.

— Простите мэм, но я получила распоряжения доставить вам еду и не допустить вашего ухода.

Кира запнулась о тележку.

— Ох. Но у меня назначена встреча, на которую я должна явиться.

— У меня есть распоряжение, ещё раз приношу извинения.

Пожав плечами, Кира вздохнула и обернулась к серебряным крышкам на тарелках.

— Понимаю. Полагаю, тогда мне нужно дождаться Арика. Так, что в меню?

Официантка продвинулась вперед, потянувшись к крышкам. Ухватившись за круглые ручки, она сдвинула их немного и приоткрыла тарелки под ними.

Но Киру это не беспокоило, она даже мельком не взглянула. Прежде чем официантка смогла бы отреагировать, узница бросилась мимо неё к лифту. Тот всё еще оставался открытым, так что Кира скользнула внутрь, только чтобы снова обнаружить перед собой чертов дисплей. Как она могла не заметить всех этих технопримочек по пути наверх? Возможно, потому что её кто-то отвлекал.

И хотя знала, что ничего хорошего из этого не выйдет, она положила ладонь на экран. Устройство попросило назваться.

— Провались ты и твой «доступ запрещен», — огрызнулась Кира, когда чертова штуковина разрушила её план побега.

— Вернитесь, — прокричала официантка, вернув крышки на место и направляясь к Кире.

Та раздраженно ударила по экрану. Всё пропало.

Или нет.

Официантка не успела до неё дотянуться, и двери закрылись. Было ребячеством показывать язык? Возможно, но Кира всё равно это сделала.

Лифт опускался, и она наблюдала за вспыхивающими над дверью цифрами, только чтобы разочарованно зарычать, когда он остановился, не доезжая до её цели.

Когда двери скользнули в стороны, Кира приняла безразличный вид, разглядывая свои ногти. Те явно нуждались в маникюре — тонкий слой лака обкололся.

В лифт зашли две юные блондинки, длинные волосы которых представляли собой беспорядочные гривы, требующие обработки горячим маслом, корректирующей стрижки и утюжков для укладки.

Вот бы ей сейчас ножницы и минимум минут десять наедине с каждой из них. Но она здесь не для того, чтобы раздавать советы по уходу. Она убегает от парня с манией величия — с классной задницей и жаркими поцелуями — чтобы разобраться со своим бывшим парнем с психопатической наклонностью преследования. У обычного парикмахера не может быть ещё более захватывающей жизни.

В то время как Кира притворялась незаинтересованной, новые пассажирки даже не пытались скрыть любопытства.

Лифт вновь начал спускаться, и Кира изо всех сил старались игнорировать девушек. Они же напротив, открыто на неё таращились, пока она наконец не выпалила:

— В чем дело? Почему вы продолжаете так на меня смотреть?

К её удивлению, девушки не стали отрицать заинтересованности.

— Мы пытаемся разглядеть, почему Арик выбрал тебя.

— Вы его знаете?

Вопрос был встречен хихиканьем.

— Разумеется, знаем. Его знают все, живущие в здании.

Во всяком случае все женщины, сказала бы Кира, хотя и не без ревности. Опять же, кто мог их винить? Хорошие внешние данные Арика вместе с мощным обаянием делали невозможным попытки его игнорировать.

— Ну и как долго вы встречаетесь? — спросила одна из девушек.

— Мы лишь недавно встретились, — ответила Кира.

— И он уже привёл тебя домой знакомить с прайдом.

— Знакомить с кем? — нахмурилась Кира.

— Слышала, что так оно и происходит, — ответила девушка с секущимися кончиками волос, кивая головой с умным видом, который противоречил пирсингу в носу и левой брови. — Один вдох — и бам. Пара на всю жизнь.

Кира моргнула:

— Извините? Не уверена, что понимаю.

И она действительно не понимала. Обе незнакомки болтали какую-то бессмыслицу. Возможно, светлый цвет волос не был естественным, и девочки нанюхались паров больше, чем нужно.

— Не думаю, что она знает, — склонив голову сказала девушка без пирсинга. — Черт возьми! Подожди, пока она не узнает.

— Узнает что? — спросила новая пассажирка, заходя в открывшийся на этаже лифт.

— Это эмм… девушка Арика, — хихикнула девушка с пирсингом.

— Правда? — Янтарные глаза, так похожие на глаза Арика, как и двух девушек, что первыми зашли в лифт, окинули её внимательным взглядом с головы до ног.

Кира сопротивлялась желанию поежиться от смущения.

— Я ожидал кого-то… более высокого.

У Киры снова возникло ощущение, словно она что-то не понимала, но ей было совсем не до этого.

Когда же двери открылись наконец в вестибюль, Кире не удалось быстро выйти из лифта и покинуть только что встреченную сумасшедшую компашку.

Однако незнакомцы вовсе не намеревались её отпускать.

Буквально.

Девушка с пирсингом схватила Киру за руку и потянула к диванам в вестибюле.

— Эм, что ты делаешь? — спросила Кира, пытаясь высвободить руку. Но напрасно. У девушки была крепкая хватка.

— Ты должна познакомиться со всеми.

— У меня правда нет времени на это. Я должна идти.

— Арик знает, что ты уходишь? — спросила вторая девушка.

— А почему это должно иметь значение?

Девушка рассмеялась:

— О, это бесценно. Подожди, пока остальные узнают. Эй, Лолли, ты должна увидеться с новой девушкой Арика.

Взгляды нескольких пар янтарный глаз метнулись к Кире, и она оставила какие-либо попытки незаметно освободиться.

Полный провал.

— Эй, я так и не узнала твоего имени, — спросила девушка с пирсингом, намеренно игнорируя попытки Киры освободиться.

Прежде чем ответить, она глубоко вдохнула:

— Кира.

— Милое имя. Я Зена, а это моя кузина Рэба. А вторая леди, что едет с нами, это тетя Кейт.

— Действительно здорово познакомиться с вами, но мне пора.

— Конечно. Но прежде чем уйдешь, ты должна познакомиться со всеми. Обещаю, это займет лишь пару минут.

И вопреки здравому смыслу, хотя по правде у неё и выбора-то не было, Кира обнаружила, что направляется к любопытной толпе бездельничающих женщин. И она действительно имела в виду толпу.

Несуразное число янтарных глаз уставилось на Киру, среди глаз необычного цвета встретилось несколько пар голубых, зеленых и одни карие. Большинство женщин носили золотые гривы, но у нескольких волосы были более темных оттенков, а у одной — вообще ярко-красные кудряшки.

И все они открыто изучали Киру с ног до головы.

Зена потянула её в самую гущу толпы под любопытные взгляды и объявила:

— Слушайте все! Хочу представить вам девушку Арика. Её зовут Кира.

Странная интонация не осталась незамеченной для Киры, но что она значит. И почему так много носов стали принюхиваться. Кира приняла душ и поскольку не воспользовалась дезодорантом, и не вспотела, то не должна вонять. Тем не менее никаких сомнений в том, что многие из присутствующих женщин обнюхивали её, а некоторые сморщили нос.

— Быть того не может, — заявила женщина постарше, скривив лицо в недовольной гримасе. — Я ни на секунду в это не поверю. Его мать такого не допустит.

— Он даже привел её домой, — задумчиво проговорила другая. — Хотя раньше никогда такого не делал.

— Это его метка на её шее?

Когда взгляды женщин скользнули по любовному укусу Арика на её шее, не скрытому воротом рубашки, наступила внезапная тишина.

Что бы только Кира не отдала за шарф, а ещё бы сбежать от этой действительно странной толпы. Что за ненормальная одержимость Ариком и его сексуальной жизнью?

— Было действительно приятно познакомиться с вами, — делая шаг назад, поговорила Кира. Затем ещё один. И тут осознала, что окружена со всех сторон.

— Как долго вы встречаетесь?

— А он в курсе, что ты пытаешься уйти?

— Как вы познакомились?

Вопросы сыпались со всех сторон. Обескураженная, Кира ответила на самый простой:

— Мы встретились в парикмахерской моего дедушки.

В толпе раздалось оханье, а также хихиканье и ухмылки.

Зена отважилась спросить:

— Так это ты обрезала его гриву? — Вопрос заставил всех замолчать, и наступила тишина, пока все ждали её ответа.

— Да, но в своё оправдание, скажу, что он вел себя, как шовинистическая задница.

Видимо, это было правильным ответом, потому что разразился смех, некоторые из молодых девушек так хихикали, что упали со спинок диванов. Кажется, это никого не волновало. Юные леди упали с необычной грацией и катались по полу от смеха.

— Боже мой, правда? Ты бы слышала его, когда он вернулся домой, — сказала Рэба, смеясь так сильно, что казалось плакала. Она изобразила глубокий голос: — Моя грива. Моя драгоценная грива. Она испортила её. Черт! — Рэба обхватила руками живот, сгибаясь пополам и задыхаясь от смеха.

Кира прикусила губу, стараясь не рассмеяться. Отчасти она чувствовала себя виноватой. Но судя по комментариям, женщины вокруг её одобряли.

— Давно пора сбить с него спесь. Слишком высокого он о себе мнения.

— А ты что ожидала от испорченного маменькиного сынка?

— Если спросишь меня, с короткой стрижкой он выглядит лучше.

Да, это так, но Кира была не в восторге от того, что все это заметили.

— Эй, поскольку ты парикмахер, есть предложения, что можно сделать с этой копной? — Рэба бросила на Киру полный надежды взгляд, ухватившись за бесформенную прядь.

Когда дело касалось укладки волос, Кира не могла сопротивляться. Не тогда, когда юная леди так явно нуждалась в помощи.

Чуть позже к Кире приблизился некий широкоплечий бугай в костюме, она как раз занималась импровизированной стрижкой Лолли — ножницами для вязания, любезно предоставленными тетей Полли, — и только тогда заподозрила, что женщины использовали тактику затягивания времени. Они держали Киру занятой достаточно долго, чтобы успеть её сдать.

Поняв это, она уронила ножницы и бросилась к выходу. Но Кире не хватило времени — её тут же схватили.

— И куда же ты по-твоему идёшь? — спросил мужчина.

В отличие от женщин, её ответ «назад в темницу» не показался ему таким же забавным.

Глава 17

Арик завершил последнюю встречу и был удивлен тем, что бездельничавшая толпа, ожидающая за пределами конференц-зала, чтобы наброситься на него, разошлась. Видимо, они услышали о его скверном настроении и решили уладить все вопросы самостоятельно.

Что его вполне устраивало. Он очень хотел вернуться в Кире, которая, он надеялся, ещё в полотенце, а лучше вообще без ничего.

Поэтому был не особо рад, когда его подкараулили у лифта.

Его кузина Нэкси, подросткового возраста, стояла перед панелью, скрестив руки на неоновом топе, который сполз с одного плеча. Её волосы разной длины с розовыми, синими, зелеными и фиолетовыми прядями свисали в полном беспорядке. Выглядело так, будто ей на голову набросили радугу.

— Отодвинься, — приказал он, не желая иметь дело с её капризами.

— Не отойду, пока ты не разберешься с ней.

— У меня сейчас нет времени на драму, в которую ты пытаешься меня втянуть. — Приподняв, Арик переставил Нэкси и нажал на сенсорный экран, чтобы вызвать лифт.

— А ты найди. Это вопрос жизни и смерти.

Разве это не всегда так?

— Уверен, ты разберешься.

— В обычной ситуации, да. — Нэкси потрясла кулаком для выразительности, затем уронила руку и добавила: — Но тогда Мелли права, сказав, что у тебя, вероятно, будет проблема со мной, так как я собираюсь испортить лицо твоей подруги, тем более, что она — человек и все такое…

Так и не войдя в открытый лифт, Арик застыл на месте и повернулся лицом к кузине.

— Когда ты говоришь подруга, ты имеешь в виду Киру?

Это просто невозможно. Он запер её в пентхаусе. Если только она не воспользовалась шансом сбежать, когда доставляли еду с кухни. Как говорят его многочисленные кузины-подростки, ответ громкое «Ещё бы!».

«Так и знал, что она притворялась. Сбежала при первой же возможности. Или это она так думала. Я поймаю её и покажу, кто здесь босс. Буду кусать её нежные местечки, пока она не забудет о побеге».

— Эта цыпочка Кира — парикмахер?

Он кивнул.

— Тогда, да, она. И ты должен что-то сделать с ней. Знаешь, она думает, что я должна обрезать свои волосы! И покрасить их в каштановый, — его кузина практически задохнулась на последнем слове. — Её нужно остановить.

Его челюсть свело от сдерживаемого смеха. Он закусил щеку изнутри. Это не помогло. Губы Арика дернулись, и он расхохотался.

Нэкси топнула ногой, обутой в военный ботинок.

— Не смешно! Эта парикмахерша хочет заставить меня выглядеть добропорядочной и милой. Это просто неправильно!

Наконец, появилось хоть что-то, что он мог использовать против младшей двоюродной сестры.

— Тогда тебе надо лучше вести себя, или как твой альфа, я разрешу сделать это.

Её глаза сузились, одновременно с вызовом и сомнением.

— Ты не посмеешь.

— Я альфа. Я посмею. И она тоже. Или ты не заметила, что случилось с моей гривой, когда разозлил её? — Он не уточнил, что ему понравился его новый образ. Всё, что могло удержать эту нарушительницу спокойствия в повиновении, стоило невинной лжи.

Острые зубки Нэкси беспокойно покусывали нижнюю губу.

— Что, если я пообещаю, что буду держаться от нее подальше?

— Тебе нужно сделать больше. Ты должна улучшить свое поведение, чтобы избежать ножниц. — Он щелкнул пальцами перед ней, имитируя ножницы.

Она отшатнулась:

— Как себя вести?

— Давай начнем с улучшения оценок.

Её плечи опустились, когда она вздохнула:

— Ладно.

— Хорошо. Держи свои лапы подальше, и я уговорю Киру не приходить к тебе с феном и кистью для покраски. К слову о ней, где именно моя подруга улучшает ситуацию с волосами в прайде?

— В вестибюле. Пара девчонок поймала её на попытке уйти, и когда мы спросили, знаешь ли ты…

Кира пыталась солгать представительницам кошачьих и попалась. По крайней мере, женщины его прайда, похоже, не причинили ей вреда, а просто задержали.

Это означало, что он столкнется с яростью Киры, когда вернется. Но играть в предательство можно и вдвоем.

Она попыталась сбежать.

«Во-первых, она нарушила свое обещание, что грозило расплатой. И, во-вторых, ей нужно было признать, что она — МОЯ».

Пришло время узнать, что это значит.

Время показать, с кем она имеет дело.

Время выпустить своего внутреннего зверя.

«Р-р-р».

Глава 18

Побег провалился.

Её поймали сильные руки.

— Пусти.

— Нет.

Её беспощадно забросили на мускулистое плечо. И никто не попытался остановить похитителя. Напротив, лица большинства выражали веселое изумление или откровенно ухмылялись.

— Опусти меня.

— Нет.

— Арик! — Кира практически прорычала его имя.

— Я упоминал, насколько мне нравится, когда ты так произносишь мое имя? По-настоящему нравится. — Урчание в его голосе не оставляло никаких сомнений относительно его намеков.

Кира попробовала другую тактику и обратилась к женщинам, с которыми только что подружилась, делая им стрижки:

— Эй, вы будете просто стоять и смотреть, как он снова меня похищает? — Кира поймала взгляд Зены и умоляюще на неё посмотрела.

Но её новая подруга с шикарной многослойной филировкой всего лишь пожала плечами:

— Он альфа.

Что, видимо по её мнению, объясняло всё, но ввело Киру в замешательство лишь ещё больше. Что происходит, все эти женщины, казалось, подчинялись Арику? Или, что ещё хуже, они были у него в рабстве?

Не успел Арик поставить Киру на ноги в кабине лифта, как она принялась ругаться, уперев руки в бедра:

— Какого чёрта, здоровяк? Ты не можешь таскать меня, как мешок с картошкой.

— Почему нет?

— Потому что так не делают. Я настаиваю, чтобы ты дал мне уйти, сейчас же.

— Ты обещала, что не уйдёшь.

— А что ты ожидал услышать, когда решил сделать меня своей пленницей.

— Заключение подразумевает клетку и лишения. Что ты вряд ли сможешь сказать о моём пентхаусе со всеми удобствами.

— Нет, а вот тот факт, что я не могу уйти, говорит. Позолоченная клетка по-прежнему остается клеткой.

— Это для твоей же безопасности. Твой бывший не сдался.

Кира застыла при этом признании.

— О чем ты?

— Он пытался приблизиться к твоей квартире. А недавно звонил в парикмахерскую, разыскивая тебя.

— Моя семья…

— В безопасности. У меня есть люди, охраняющие их всех. Этот Грегори не приблизится к ним и не навредит. Но для тебя снаружи небезопасно.

Возможно, нет, но здесь с ним тоже вряд ли полностью безопасно. Как-то всё странно. То, как он продолжал настаивать на том, что Кира принадлежала ему, и то, что все женщины, с которыми она встретилась внизу, казалось, знали Арика и не удивлялись его действиям.

Во что она себя втянула? Неужели случайно наткнулась на культ, в котором верховодит Арик? Это бы многое объяснило.

— Я не стану частью твоего гарема, — выпалила Кира.

Опираясь на стену лифта, Арик разглядывал Киру, его янтарные глаза искрились весельем.

— Мой гарем?

— Ну знаешь, те женщины внизу, которые, похоже, думают, что ты какой-то бог, которому нужно повиноваться.

Его губы дрогнули.

— Хотелось бы, чтобы они повиновались. По большей части, им нравится сводить меня с ума.

— Так ты не отрицаешь, что являешься их лидером?

— Зачем отрицать правду? Они держат ответ передо мной. Весь прайд.

Снова это слово. Прайд. Вряд ли Арик имел в виду высокую оценку собственной значимости. Скорее подразумевал относящийся к львам термин. Причудливое слово вместо того, чтобы назвать их теми, кем они были, — бандой или культом.

— Ну, кем бы вы, ребята, ни являлись, или кому бы ни поклонялись, я не желаю ввязываться в это. Странные секс-гаремы или извращенный религиозный бзик — это не моё. Так что, если ты не против, хотя благодарна за то, что ты пытаешься для меня сделать, я всё же предпочту уйти.

Он скрестились на груди мускулистые руки.

— Нет.

— Я начинаю понимать, как некоторых здравомыслящих людей доводят до убийства.

Он улыбнулся. Придурок.

Кира боролась с желанием улыбнуться в ответ. Приказывала коленям не дрожать, иначе… Что иначе, она не знала, ей просто нужно устоять против его очарования.

— Ох, Кира. Ты так многого не понимаешь.

— Так объясни, потому что я чертовски устала чувствовать, словно что-то упускаю. — Будто гигантский пазл, к которому у неё имелись все части, кроме ключевой, а получив недостающий кусочек, она смогла бы всё понять.

Лифт достиг пентхауса, и двери открылись. Поскольку бежать было некуда, Кира последовала за Ариком в его апартаменты. Она сохраняла дистанцию между ними, предпочитая идти вдоль широких окон. Потрясающий вид снаружи не притягивал взгляд, не тогда когда рядом Арик.

Тому потребовалось мгновение, чтобы сбросить пиджак и ослабить галстук, а затем упасть на диван, не притворяясь, что смотрит на Киру.

Настало время ответов.

— Итак, — произнесла Кира, положив руки на бедра, — ты собираешься объяснить, что, чёрт возьми, происходит?

— Мышонок, ты восхитительна, когда злишься.

— Ты что, флиртуешь? Я хочу получить ответы.

— А я хочу тебя. — Жар в его глазах хорошо сочетался с чувственной улыбкой, которой он одарил Киру.

Она пыталась продолжать сердиться на него и не сбиться с мысли. А затем Арик сказал нечто восхитительно притягательное и выглядел при этом слишком красивым. Как девушка должна была бороться с его очарованием? Возможно, ответить ему также жарко, что он не сможет устоять.

— Знаешь что? Я тоже тебя хочу, но мне трудно принять мужчину, который относится ко мне как к хрупкой дурочке, неспособной справиться с правдой.

— Скорее хрупкая куколка.

— Не смей сравнивать меня с анатомически правильной пластиковой секс-игрушкой, которую можно раздеть. В отличие от надувной куклы, я не буду повиноваться, потому что я живая.

Арик разразился громким смехом:

— Боже, мышонок. Ты говоришь дьявольские вещи.

И он нашел её забавной. Часто не все понимали её саркастический и очень тонкий юмор. Арик дразнил Киру, но не сердился, когда она отвечала тем же. Ещё одна причина почему он ей нравился. Придурок.

— Да, никогда не знаешь, что вытворит мой рот. — Как только произнесла эти слова, она уловила его ухмылку.

Арик подмигнул. И следовало ожидать его:

— Знаю, что бы я хотел, чтобы он сделал.

Не удержавшись, Кира покраснела.

И тут же оборвала собственные фантазии — она стоит на коленях, обхватывая рукой его…

Прочь из разума грязные, грязные мысли. Кира подумала о другом.

— Почему ты так стремишься забраться ко мне в трусики? Почему я? Уверена, ты можешь заполучить в свою постель любую девушку. Не понимаю, почему хочешь переспать именно со мной.

— Потому что ты моя.

Словно это всё объясняло.

— Извини, но этого недостаточно. Почему ты думаешь, что я твоя? — Что он в ней разглядел?

В то время как Кира не испытывала недостатка в самоуважении и не заботилась о том, что подумают окружающие, её женская часть хотела знать, что чувствовал Арик. Увидеть себя его глазами. Что его привлекало?

— Имеет значение, если скажу, что одинаково люблю и ненавижу твою склонность к спорам?

— Сожалею, повелитель. Желаете, чтобы я опустилась на колени и поцеловала носки ваших туфель, чтобы получить прощение?

— А ты так сделаешь?

— Нет, — фыркнула Кира.

Раздался смех.

— Так и думал. Это другая причина, почему ты мне нравишься. Ты знаешь, как постоять за себя.

— Кроме случая с Грегори.

Почему она упомянула эту слабость? Возможно, чтобы показать Арику, что образ, придуманный им, был неполным.

— Расскажи о нем. Почему он так сильно тебя пугает? Почему-то мне кажется, что я не всё предусмотрел. — Арик сдвинулся на диване влево и похлопал по освободившемуся месту.

Кира стояла перед ним, неловко переминаясь, и наконец присела на кожаный диван. Мягкий. Столь приятный. Она провела рукой по материалу, сосредоточившись на нём вместо любовника. И прекрасно осознавала, что от Арика её отделяли лишь дюймы. Она должна уйти. Однако, отодвинуться даже на несколько дюймов или вскочить на ног, означало для Киры признать, что этот мужчина её волновал. А он и без того был достаточно самоуверенным. Ей не стоило его поощрять.

Арик не сводил с нее пристального взгляда — вероятно, ждет ответа. Значит, поговорим о Грегори. Что можно было ему рассказать?

— Мы сходили на несколько свиданий. Он очень быстро превратился в ревнивого придурка. Самого ревнивого из всех моих знакомых, — проворчала Кира, искоса посмотрев на Арика.

Совершенно не стесняясь, тот широко улыбнулся, от чего на его щеках появились ямочки.

Как у Грегори, и они появлялись не только от улыбки. Но и от ярости.

— У меня нет ничего общего с тем псом. — Столько презрения к человеку, которого он никогда не встречал.

— Нет, конечно, нет. Кроме одного, ты тоже слишком быстро затащил меня в постель. — Здоровая сексуальная жизнь не означала распущенность. В прошлом Кира встречалась с парнем без секса не меньше месяца. Несколько свиданий и болтовня отсеивали слишком раздражающих парней, а так же тех, кого интересовал лишь одноразовый секс. Кира всегда следовала правилу «месяц свиданий без секса», пока не встретила Арика.

И самое худшее — она снова наступила на те же грабли. Что-то в Арике воспламеняло Киру, возбуждало, и как бы она ни беспокоилась, ничего не могла с этим поделать.

Она отодвинулась от Арика на несколько дюймов, не обращая внимания на то, как это выглядело. Арик заметил, но никак не прокомментировал, чересчур довольный собой от её признания, что ему удалось соблазнить Киру в столь рекордные сроки.

— Потому что нам предначертано быть вместе.

— Ну, Грегори тоже так думал. Я довольно быстро разочаровалась в нем. Но продолжала с ним встречаться, поскольку он оказался милым и настойчивым.

— Я не хожу на свидания. Я беру то что хочу.

— Да, знаю я, капитан Пещерный человек. И в какой-то момент Грегори тоже захотел. Но я сказала «нет». — По-видимому, неправильный ответ.

— И почему мне кажется, что он хреново отреагировал.

— Сначала он отреагировал нормально. Сказал, что у меня высокие моральные принципы. Что я настоящая леди.

— Но не в постели. — Неприличные слова вызвали новый румянец.

У Арика оказался талант вызывать у Киры прилив крови к различным частям тела. Проигнорировав это, она продолжила рассказ:

— Я перестала отвечать на его звонки. Попросила оставить меня в покое. Сказала, что он меня больше не интересует. Грегори пришел в бешенство. Начал кричать и обзывать меня грязными словами. — Одно из таких слов Арик и видел на её двери. — На следующий день после первого скандала Грегори пришел с цветами, извинился и пообещал больше никогда так не делать. Я приняла его извинения, но больше с ним никуда не ходила.

— И тогда посыпались реальные угрозы?

Кира кивнула:

— Послания на лобовом стекле, записки, прикрепленные к двери. То он хотел вернуть меня, то ненавидел. То я была важнейшей женщиной на свете, то королевой демонов, уничтожающей мир. — В своих напыщенных речах Грегори впадал из крайности в крайность, вызывая у Киры отвращение.

— Этот говнюк стал преследовать тебя.

— Ага. И полиция ничего не могла с этим сделать. Они могли предупреждать его сколько угодно. Но он плевать хотел даже на запретительный ордер. Грегори лишь стал умнее, перестал оставлять после себя улики.

— Множество мелких хреновых выходок до первой большой. Того пожара.

— Как ты об этом узнал? — нахмурилась Кира.

— Я проверял. — По крайней мере, он не соврал. Но это не означало, что Кира осталась довольна.

Выпрямившись, Кира посмотрела ему в глаза:

— Что ты сделал?

— Навел о тебе справки, когда увидел ту надпись на двери и почувствовал твой страх. Мне это не понравилось, и, задействовав свои связи, решил разузнать всё, что возможно о преследующем тебя придурке. Вот тогда и всплыл факт пожара в твоей старой парикмахерской.

— И что ещё ты узнал?

— Что у тебя есть сестра, которая живёт с родителями в вашем доме. Твои средние оценки 3 и 4.

Ну да, не идеальная ученица.

— Я ненавидела школу. Дай угадаю, а ты был отличником и звездой школы?

— Самой престижной частной школы.

— Это многое объясняет.

— Хочешь услышать что ещё я выяснил? Ты помнишь полнолуние, когда тебе стукнуло девятнадцать?

Она почти застонала. Прекрасно, он вычитал о случае, когда их с лучшей подругой, купавшихся нагишом и будучи под кайфом от грибов, задержали полицейские, а девушки хихикали и притворялись русалками. В их защиту можно сказать, что Кира с подругой хорошо плавали и могли задерживать дыхание на минуту. После того случая Кира держалась подальше от грибов.

— Здоровяк, расследование, что ты провел, слегка пугает.

— Ты почти ничего не знаешь обо мне, позволь это исправить. Я заядлый игрок в лакросс. Мой любимый цвет — серый. Обожаю смузи. Тебе придется попробовать некоторые из моих фирменных вкусов. Люблю смотреть спортивные программы. Слежу за котировками на бирже. И жду не дождусь, когда мы с тобой снова займемся любовью…

Она моргнула. Арик бросил эти слова с такой беспечностью. Кира уже с трудом скрывала возбуждение, охватившее её от его слов.

— Всё происходит слишком быстро. — Чересчур быстро. Он продолжал заявлять, что они созданы друг для друга, и как бы безумно это ни звучало, Кира ему верила. Находились ли они под действием какого-то наркотика или заразились вирусом, заставляющим их страстно желать друг друга? — Не понимаю, что со мной происходит. Почему меня настолько на тебе замкнуло. Это ненормально.

— Именно так это и происходит, когда встречаются истинные половинки.

— И снова ты про пары. Здоровяк, ты не можешь просто взять и заявить на меня права. Для этого нужно мое согласие.

— Или судьба. Мы предназначены друг другу, мышонок. Суженные. Истинные половинки, которым суждено прожить вместе всю жизнь. Мы человеческий эквивалент родственных душ.

Кира на мгновение уставилась на Арика, пытаясь осознать его слова, но это всё равно сбивало с толку. Арик же серьёзный бизнесмен, а не фантазёр. Он же не дурил ей голову, правда?

— О, да ладно, ты же не ожидаешь, что я куплюсь на твою веру в родственные души или любовь с первого взгляда.

— Ожидаю, как бы странно это ни звучало.

— Суженные? Серьезно? — прыснула она. — Только не говори мне, что тот гарем внизу повелся на этот шизоидный бред. — От Киры не ускользнула ирония ситуации. Ведь она повелась на излучаемую мужчиной ауру собственника и обаяния и попалась в его ловушку — угодила прямо в его руки.

В её защиту можно сказать, что Арик оказался обжигающе горяч, и она не жалела о сексе. На самом деле, несмотря на то что он совершенно чокнутый, Кира сделала бы это снова. Перед Ариком невозможно устоять, так же как и перед ее любимыми чипсами с соусом.

— Во-первых, те женщины не мои любовницы, они не часть моего гарема. Это было бы неприлично, учитывая, что они, можно сказать, связаны со мной родственными отношениями, образно или кровно.

— Они семья? — Кира не смогла скрыть изумления. Опять же, разве она не думала, что их глаза странно похожи на глаза Арика? Учитывая, что они оказались членами семьи, их замечания обретали другой смысл. Женщины не видели в ней конкурентку в борьбе за внимание Арика. Они проверяли Киру, желая узнать, достаточно ли она для него хороша.

Бедняга. Она знала, какими навязчивыми могут быть кузены.

— Хотела бы я, чтобы кто-то объяснил мне это раньше. И всё же, отсутствие гарема не изменит моего мнения о тебе. Думаю, ты просто пытаешься скормить мне идею о родственных душах, можешь уже прекратить. Если хочешь снова заняться сексом, просто скажи об этом. — Этот мужчина мог в мгновение ока перевернуть весь её мир.

— Это не значит, что я просто желаю затащить тебя в постель. Мы оба знаем, что мне достаточно лишь поцеловать тебя и… — По его чувственной улыбке можно было догадаться об остальном.

— Никак не угомонишься, да? — В ответ на его самоуверенность Кира лишь покачала головой. Альфа-самец в высочайшей степени. Раздражающий и всё же почему-то притягательный.

Ей действительно стоит обратиться за профессиональной помощью.

— Ты права. Я ничего не могу с собой поделать. Я слышал о притяжении, когда мужчина встречает свою суженую, но даже не ожидал настолько мгновенного и стремительного влечения. Ты моя, мышонок. Львица, для моего льва, даже если ты человек.

— Львица? Все чудесатей и чудесатей, где скрытая камера?

— Я лев. Соответственно, моя женщина — львица.

Кира ахнула от столь ошеломительных открытий.

— Только не говори, что ты из тех парней, что любят наряжаться в костюм большого плюшевого медведя. У тебя есть такой пушистый костюм льва, который ты любишь надевать перед сексом? Надеюсь, что нет, потому что для меня это слишком.

Ухмыльнувшись, Арик откинул руки на спинку дивна, от этого движения его рубашка идеально очертила совершенство его тела, которое Кира слишком хорошо помнила. От этого кровь разгорелась, а между бедер стало влажно. Она скрестила ноги.

Почему он оказался таким чокнутым? Почему её проклятие сработало именно с этим мужчиной?

— Должен признаться, мышонок, твой ум работает по-настоящему удивительным образом. Но позволь уточнить. Когда говорю, что я лев, имею в виду настоящего льва. То есть я покрываюсь мехом, у меня большие зубы, и я рычу.

Сказано абсолютно серьезно. Он по-настоящему верил в то, что являлся львом. Это означало, что у него в голове не хватало нескольких винтиков, а значит, он мог быть опасен.

Кира задрожала.

Страх рассеялся так же быстро, как и возник. Неважно, какой у Арика фетиш, не создавалось впечатления, что он склонен к насилию. Однако, Кира все же не удержалась, истерично захихикала.

— Шутки кончились. Было очень смешно. Ха-ха. А теперь мы можем серьёзно поговорить о сложившейся между нами ситуации?

— Но так и есть. Мы существуем на самом деле. В этом мире так много того, чего ты не понимаешь, Кира. Тайны, о которых не имеешь ни малейшего представления, мне многое предстоит тебе рассказать. Во-первых, про мою кошачью половину. Это не значит, что ты должна бояться меня. Как мою пару, я никогда тебя не обижу и не позволю другим. Я буду твоим ярым защитником. А также обещаю быть верным. Отныне ты единственная, к кому я буду прикасаться. Взамен, ты не касаешься никого другого. У меня проблемы с ревностью.

— Проблемы с ревностью. Замашки диктатора. Всё, что взбесит любую девушку. — Кира сцепила руки, какая-то её часть сомневалась в каждом его слове, чувствуя отвращение. И в тоже время другая, та, что верила в романтику и любовь с первого взгляда, хотела верить. А кому бы не хотелось жить и наслаждаться той любовью, что Арик предлагал?

А как же свобода?

— Я не могу встречаться с парнем, удерживающим меня взаперти.

— Ах да, ты продолжаешь утверждать, что я удерживаю тебя насильно.

— Так и есть.

— Не вынуждай меня целовать тебя и доказывать, что ты ошибаешься. Хотя, пожалуй, продолжай. Слишком много времени прошло с тех пор, как я держал тебя обнаженную в объятиях.

Был ли ответ на такой наглый вызов? Во всяком случае, не выраженный словами. А что насчет реакции её тела? Оно затрепетало, пробудилось, все чувства Киры ожили, надеясь, что она скажет или сделает нечто, что спровоцирует Арика осуществить сказанное.

Чтобы утвердиться в своем решении, Кира использовала факты.

— И всё же влечение к тебе не объясняет, почему ты запер меня в своей квартире.

— А если я просто не успел внести твои данные в систему безопасности? Что, собственно, я и исправил между встречами. Видишь, я поверил, что ты останешься внутри. Поймал тебя на слове.

Кира неуверенно заерзала на диване.

— Откуда мне знать, что ты говоришь правду? Возможно, ты просто вешаешь мне лапшу на уши?

— Не веришь мне? Тогда прикоснись к любому экрану. Увидишь, что произойдет.

— Ты пытаешься меня обмануть. Это не сработает, ты же не брал у меня ни отпечатка руки, ни пальца, или, чёрт возьми, что вы там используйте, чтобы эта тупая штука работала.

— Система запомнила твою сигнатуру, когда ты пыталась воспользоваться панелью управления в мое отсутствие. Так что, да, я внёс тебя в систему и, как уже сказал, настроил её принимать твои отпечатки.

В этот раз Кира не колебалась. Она тут же направилась к сенсорному экрану у входной двери. Оглянувшись, ожидала, что Арик в любой момент попытается её остановить.

Ничего подобного. Он не только не двинулся с места, даже не оглянулся.

Он лгал. Он же не…

— Доступ разрешен. Чего вы хотите, Кира?

В доказательство домашняя система сработала безотказно, но Кира изумленно ахнула не из-за этого.

— Ты запрограммировал её говорить со мной твоим голосом? — недоверчиво заметила она.

— Нравится? — Арик, по-прежнему развалившись на диване, обернулся к ней лицом.

— Просто странно. — Всё, что произошло с Кирой с момента встречи с Ариком, казалось странным, словно она попала в Зазеркалье.

— Да, и впереди тебя ждет ещё больше странностей. Например, когда я впервые покажу тебе своего зверя.

Только не это. И почему он так настаивал, что являлся львом?

— Если ты лев, тогда докажи. Давай же. Покажи мне.

— Думаю, это не лучшая идея. Не сейчас.

— Почему нет? Ты продолжаешь утверждать, что ты своего рода большой мохнатый зверь, так что продемонстрируй. Ты хочешь, чтобы я поверила. Я тоже хочу верить, но для этого мне нужно какое-то доказательство.

— Мышонок, ты не знаешь, о чём просишь, но раз ты настаиваешь.

Он встал, снимая ослабленный галстук. Расстегнул манжеты, затем пуговицы на рубашке. Раздеваясь, Арик не сводил с неё глаз. Глаз, сияющих золотом. Глаз, непохожих на все остальные. Почти человеческие глаза со странными зрачками. И различия становились всё более очевидными.

«Отлично, скоро Арик и правда заставит меня поверить в то, что он лев. Только наличие у него уникальных и удивительных глаз ещё не значит, что он наполовину кошка».

Когда Арик заговорил, его голос стал напоминать низкое хриплое рычание.

— Должен предупредить, увиденное может смутить тебя.

Взволнует её либидо, если он продолжит раздеваться. Рубашка упала на диван, обнажив его мускулистый торс с гладкими загорелыми мускулами — всё, как она помнила.

«Я помню, как скользила руками по его коже, как сокращались его мышцы, когда он, двигаясь и выгибаясь, нависал над ней всем телом».

Кира сглотнула:

— Возможно, нам не стоит этого делать.

— Нет, давай покончим с сомнениями.

Он опустил руку на пряжку ремня. Та отскочила, обнажая полоску загорелой кожи. Арик расстегнул пуговицу. Его брюки низко повисли на худощавых бедрах, открывая V-образную мускулистую дорожку, ведущую…

Бам. Бам. Бам.

Кто-то постучал в дверь и прокричал:

— Арик, это я.

Арик скривился от досады и взревел:

— Здесь хоть кто-нибудь умеет пользоваться чертовым телефоном?

— Ты забыл его в конференц-зале.

— Нарочно, — пробормотал Арик слишком тихо, чтобы Кира могла услышать.

— Звонил Джеф. Они думают, что загнали его в угол, а это значит, тащи свою задницу сюда, если ты уже закончил.

«Его… Это они про Грегори?»

Арик подтвердил это, обернувшись к Кире:

— Мне нужно идти. Похоже, мы засекли твоего бывшего. Ты останешься здесь, пока я не вернусь, или мне сделать так, чтобы система заблокировала тебя?

— Я останусь. — Это не совсем ложь. Частично, она хотела остаться. Другая же её половина фыркнула: «Черта с два».

— Мы закончим разговор, когда я вернусь. И покажу тебе своего льва.

Секундочку, возможно, под львом Арик подразумевал его… Кира опустила взгляд, заметив его гладкую обнаженную грудь в нескольких дюймах от своего лица.

Арик пересек комнату слишком стремительно, так что Кира не успела отреагировать. Он притянул Киру к себе, накрывая её губы обжигающим поцелуем.

Одно прикосновение. Что и требовалось. Он прав. Кира не могла сопротивляться. Она даже не думала протестовать, просто растаяла от его ласки, обнимая Арика с яростным безумным голодом, кайфуя от потрясающих ощущений.

Обалденных ощущений, пока он не оборвал поцелуй. Идиот у двери снова забарабанил и заголосил:

— Я ухожу.

— Иду, — огрызнулся Арик и отпустил Киру.

Когда он схватил свою рубашку, Кира потрогала губы. Их покалывающая припухлость мешала забыть о кипящей страсти, которую разбудил Арик.

— Что ты собираешься делать с Грегори?

Обувая туфли, Арик обернулся, скривившись в почти дикой яростной ухмылке.

— Собираюсь убедиться, что он больше никогда не приблизится к тебе.

Что ж, это звучало чертовски неприятно для Грегори. Кира должна бы запротестовать, но, учитывая, что он сделал, предпочла просто понаблюдать. Возможно, пинок или два под зад от неё стали бы для него расплатой за всё содеянное.

— Я тебе доверяю, — прорычал Арик и ушел.

И перед этим не отменил её доступ к сенсорной панели безопасности.

Прижавшись ухом к двери, Кира услышала гул голосов. Внезапно они стихли, вероятно, потому что дверь лифта закрылась. Кира сосчитала до шестидесяти, прежде чем приложить руку к сенсорному экрану, и вздрогнула от чувства вины, когда бархатный голос Арика произнес:

— Доступ разрешен. — Дверь открылась.

Кира вышла в холл и замерла перед лифтом. На этом этаже оказался только один лифт, и в нем спускался Арик, подумала она, наблюдая за медленным обратным отсчетом цифр.

А как насчет лестницы? Кира отказалась от этой идеи, прежде чем серьёзно её рассмотреть. Двадцать лестничных пролетов и её ленивая задница несовместимы. Притопывая, она подождала, пока лифт достигнет нижнего этажа. Он остановился там, выпуская своих пассажиров. Затем начал подниматься. Кира ждала, пока лифт остановится, поедет, а затем снова остановится, прежде чем нажать кнопку вызова.

Кира надеялась, что остановка и движение означали, что вышли все пассажиры. Если нет, Кира может столкнуться с очередной помехой в лице родственников Арика.

Наконец лифт доехал до Киры, двери открылись, и она не удержалась от стона разочарования.

— Только не вы, снова.

— Ты всё ещё здесь? — спросила гарпия, известная как мать Арика. — Я решила, что ты умыкнула всё серебро и уже сбежала. Или ты надеялась наворовать побольше?

Кто-то не думал, что Кира достаточно хороша для её мальчика, что задевало. «Арику я сильно нравлюсь». Понимание этого сделало её смелой.

— О дорогая, кто-то не смог перерезать пуповину? У кого-то фетиш Нормы Бейтс к сыну? — Кира ухмыльнулась, когда лицо женщины пошло красными пятнами.

— Ты самая дерзкая девчонка, что я когда-либо встречала, — нахмурилась мать Арика.

— А вы самая прилипчивая, пергидрольная мегера с соломенными волосами из всех, встречавшихся мне. Что скажете, если я сейчас уйду, и мы притворимся, что никогда не встречались?

От её слов мать Арика замолчала.

— Ты хочешь уйти.

— Представьте себе. Я же не просто так стояла в холле.

— Арик в курсе?

— Нет, он не знает, и мне плевать, понравится ему это или нет. Я не думаю, что готова к тому виду обязательств, о которых он просит. — Не говоря уже о охвативших её сомнения, навряд ли она сможет справиться с парнем, считающим, что он лев.

— Ты ему отказываешь? — возмутилась женщина.

— Считайте, что прямо сейчас мы не стремимся к одному и тому же. И почему вас это волнует? Вы должны просто прыгать от радости.

Женщина встряхнулась и выпрямилась.

— Ты права. Я рада. Чтобы остепениться, Арику нужен кто-то более соответствующий его образу жизни.

— Снобка, — пробормотала Кира, войдя в лифт и приложив ладонь к экрану. К её удивлению, это сработало. Она всё ещё сомневалась, что побег удастся, уверенная, что Арик каким-то образом всё равно ей помешает.

Конечно же, она не разочарована тем, что он этого не сделал?

Чтобы избежать толпы на основном этаже, Кира остановила лифт на этаж выше. Она вышла посередине коридора. С каждой стороны были пронумерованные двери, но в дальнем конце находилась дверь с панелью кнопок и яркой красной надписью «ВЫХОД».

О двадцати пролетах не могло быть и речи, но один? С одним Кира могла справиться. Особенно, если она правильно помнила, дверь выходила прямо у главных дверей здания за растениями в горшках. Она заметила это ранее, когда занималась волосами женщин.

Внизу Кира остановилась и глубоко вздохнула. Она прижала ухо к двери и прислушалась. Ничего. Абсолютная тишина. Конечно, это необычно.

Ранее заполненный женщинами, вестибюль пустовал. Опять же, сейчас для многих обеденное время. Или это бурчал её живот. Кира слишком давно ничего не ела. Она пожалела, что ничего не захватила пожевать с замеченной ею ранее тележки с едой.

Но она не вернется назад только, чтобы перекусить.

Кира секунд тридцать прислушивалась к тишине, молча отсчитывая время.

Всё ещё абсолютная тишина.

Медленно открыв дверь и используя её в качестве прикрытия, Кира выглянула наружу. Сквозь пальмовые листья горшечных растений она заметила множество пустых диванов.

Собственно говоря, весь вестибюль оказался абсолютно безжизненным, за исключением охранника за пятьдесят, сидящего за стойкой регистрации и играющего в смартфоне. И парня снаружи, у входной двери, который покинул пост, чтобы открыть дверцу остановившегося желтого такси.

Увидев свой шанс, Кира выскользнула с лестничной площадки и быстрым шагом направилась к двери. Ей показалось, что она услышала:

— Эй, куда это вы направляетесь? — от мужчины за стойкой, но проигнорировала его и сбежала.

Кира побежала по тротуару, не оглядываясь на швейцара. Она ускорила шаг, двигаясь всё быстрее и быстрее, вероятно, из-за возбужденных голосов, раздавшихся сзади.

Вскоре она побежала и направилась по изогнутой подъездной аллее, ведущей от особняка к пешеходной дорожке. В этот сумеречный час по пустынной дороге в этом не слишком заселенном районе лишь изредка проезжали одиночные машины.

Кира мчалась со всех ног, стуча кроссовками по тротуару, и, чтобы запутать возможных преследователей, нырнула в первую увиденную аллею.

Она сбежала. Она это сделала. Достигнув дальнего конца переулка, который переходил в выглядевшую более оживленной улицу, Кира не могла избавиться от мысли, что это оказалось слишком легко.

Она ожидала, что в любой момент Арик догонит её и спросит хриплым шепотом:

«Куда ты бежишь, мышонок?»

Но схватившие её руки оказались не такими нежными, как она ожидала. А раздражающий голос лишь подтвердил: ей стоило послушать Арика и остаться в безопасности его квартиры.

— Привет, лживая шлюха, как удачно ты здесь оказалась.

Глава 19

Информация от людей Джеффа, что они загнали Грегори в угол, не оправдалась. Паршивый волк снова от них увернулся. Хуже того, одурачил. Бешеный, раздражающий пес играл с мужчинами, следившими за ним, оставив след, который привел их к куче его одежды и к большой, оскорбительно дымящейся куче дерьма.

Ублюдок над ними насмехался.

Но почему? Он должен понимать, что это плохая идея. Арик не просто так был королем. Теперь, когда он вышел на охоту, дни Грегори сочтены. «Потому что как только я его найду, то преподам урок о том, что не стоит играть в игры в моем городе».

Вот именно — когда Арик его найдет, чего не случилось в ту ночь.

Сбитый со следа, не в лучшем настроении и с щемящим чувством неправильности происходящего, Арик вернулся в квартиру. Пустую квартиру.

— Она ушла! — он сказал это вслух, не в силах поверить. Как она смогла уйти? Он отключил её доступ к панели. знал, что ей не стоит верить. Какая бы здравомыслящая женщина осталась, если бы мужчина сказал ей, что он лев?

Но он ожидал этого и, как только вышел из лифта, то вошёл в систему безопасности пентхауса и заблокировал её доступ. Тем не менее, согласно журналу, который он поднял, кто-то сбил его настройки.

— Мама, — прорычал он, как раз в тот момент когда она выбежала из кухни с бокалом мартини в руке и с несколькими оливками, плавающими на дне. — Что ты здесь делаешь?

— Неужели мать не может навестить своего сына?

— Не тогда, когда вмешивается и по какой-то причине дает моей паре доступ в здание, после того как я его отменил.

— О дорогой. Я не должна была этого делать? Просто я старалась оказать бедняжке радушный приём, потому что кто-то с дуру решил встречаться с человеком. — Её губы скривились и не из-за глотка сухого мартини.

— Кира — моя пара.

— Только через мой труп.

— Это можно организовать, — серьёзно сказал он, скрестив руки на груди.

Его мать, казалось, нисколько не оскорбилась. Она непринуждённо взяла ещё один рифленый бокал с мартини.

— Такая мелодрама. Я ожидала подобного от твоих младших двоюродных братьев — мои сестры становятся неженками, когда дело доходит до воспитания детенышей, но ты — альфа прайда. Ты король этого города и властитель над теми, кто его населяет. Веди себя, как подобает.

— Так и есть, и, как альфа, заявляю, что ты зашла слишком далеко. Кира — моя пара.

— Не самая подходящая.

— Это изменится, как только Кира узнает меня получше, что было бы намного проще, если бы она находилась здесь. Куда она делась? — Потому что она точно отсутствовала в вестибюле. Весьма пустом вестибюле, так как большая часть его прайда, вероятно, отправилась наблюдать бои оборотней на ринге на подземной парковке. «Лучшие бои оборотней» приезжали в город только раз в месяц и пользовались огромной популярностью.

— Откуда мне знать, куда она отправилась. Я только предоставила возможность выхода, а не доставила до места назначения.

И у неё не было машины. Арику не понравилось, к чему это вело.

— Ты не знаешь, она вызвала такси?

Спрашивая, он уже двигался к выходу, страшное предчувствие скрутило его внутренности. Не говорите, что вся эта история с Грегори, загнанным в угол, просто уловка. Хитрая и наглая, но это объяснило бы тот ложный след, по которому следовали Джефф и Арик. Бешеный волк отвлек внимание своих охотников, пока преследовал настоящую добычу — Киру.

Лифт двигался недостаточно быстро и остановился несколькими этажами ниже. Ощущение безотлагательной срочности усилилось. Арик не мог стоять на месте. Он сделал дюжину шагов и хлопнул ручкой, которая открывала дверь на лестницу. Его мать следовала за ним, донимая:

— Куда ты идешь? Почему спешишь?

— Почему я спешу? Я скажу тебе, почему спешу. Потому что ты, как моя мать, глупо переступила границы дозволенного и позволила моей паре — женщине, которой угрожает волк, покинуть мой дом. Ты подвергла её опасности. — Он перепрыгнул через перила вместо того, чтобы спуститься, и со стуком приземлился на пол.

— Я не знала, что она в опасности, — закричала его мать сверху лестницы, её голос звучал слабо.

— Это уже неважно.

Всё, что сейчас имело значение, — Кира. От незнания, где она находится, лев внутри него метался от беспокойства. Кира, возможно, просто ушла и благополучно добралась до одного из домов своей семьи или даже до своего собственного. Но его чутье подсказывало иное, и оно не подвело.

Менее чем в квартале от дома, в переулке, воняющем волком, Арик наткнулся на её сумочку и записку, короткую, но по существу.

«Прехади к склату один или она умред».

Приглашение к насилию, написанное с ошибками. Как весело. Арик знал, что наденет. Мех и клыки. «Р-р-р».

Глава 20

Кира очнулась… и выругалась.

Временами ей хотелось не быть такой независимой. Такой упрямой. Такой чертовски глупой.

«Мне следовало послушать Арика».

Но нет, как дурочка, лишь бы разозлить его, и потому что он не единственный, кто мог действовать противоречиво, она сделала неверный выбор. Она думала, что умнее его, что лучше знает. Но оказалось, что ей не помешало бы проверить IQ, потому что неверный выбор привел к нынешнему положению — она привязана к стулу.

Ничего хорошего.

Кира мгновение извивалась всем телом и наконец поняла, что легко ей не выпутаться. Веревка из нейлона, которую её бабушка использовала для сушки белья на заднем дворе, оказалась в несколько раз обернута вокруг её груди. Ничего необычного, не уровень кинбаку, конечно. Для тех, кто не в теме, речь о японском веревочном бандаже из БДСМ, об этом она узнала от бывшего бойфренда, который желал её обучить. Она вежливо отказалась.

Какие бы мысли ни вызывала спальня для извращений, профессионально связанная или нет, но веревка надежно обездвижила её на стуле. Хорошие новости: ноги оставались свободными. Пнуть изо всех сил, других возможностей у Киры всё равно не было, правда это лишь усугубит ситуацию.

Поскольку свалить отсюда не представлялось возможным, Кира попыталась проанализировать сложившуюся ситуацию. Всё это напоминало дерьмовый сюжет в низкобюджетном фильме. Место, куда её притащил Грегори, было довольно убогим. Тусклый свет, проникающий через высокие квадратные окна, не позволял хорошо осмотреть помещение. Судя по высокому расположению окон, пыльному бетонному полу и рядам контейнеров, стоявших по обе стороны от неё, Кира предположила, что оказалась на каком-то складе.

Не хватало лишь зловещей, словно в банальном ужастике, пробирающей до костей музыки, чтобы она задрожала от страха. Она знала, как это происходило в кино. Либо девушку убьют, что не исключено, зная поганый характер Грегори, либо девушку спасут в самый последний момент. Хотя вряд ли кто-то заметил её исчезновение, никто не знал, что она исчезла. И тут снова в голове зазвучало зловещее дум-дум-дум.

Откуда-то сзади послышались шаркающие шаги, и Кира напряглась, пытаясь разглядеть того, кто к ней приближался. Впрочем, о личности похитителя можно было бы догадаться и до того, как он заговорил.

— Наконец-то, проснулась. Это заняло у тебя довольно много времени. Мой прокол. Вколов тебе украденный у ветеринара транквилизатор, я забыл, что ты человек и не сможешь быстро очухаться.

«Он накачал меня наркотиками?» Ну, это объясняет укол, который вроде бы почувствовала Кира, прежде чем отключиться.

— Прекрасно, тебе нужно вырубить женщину, чтобы она согласилась встречаться с тобой.

Слишком поздно, чтобы прикусить свой язык. Отличный ход. Раздражать парня, удерживающего её в плену.

— Всё так же болтлива, как посмотрю, когда-то я планировал излечить тебя от этого.

Заговорив, Грегори подошел ближе, хотелось бы Кире сказать, что он выглядел, как злодей. Что он отвратительный ублюдок, на которого противно смотреть. Но это далеко не так. Даже сейчас, после всего что между ними было, она не могла отрицать, что он чертовски красив, с черными волосами, по-мальчишески ниспадающими на его глаза, с аристократическими чертами лица и долговязой фигурой. Привлекательный, с превосходным телосложением, он всё же оставил её равнодушной. Психопаты, как правило, выглядят как обычные люди.

— Как долго я находилась без сознания?

— Больше пяти часов. Достаточно долго, чтобы я заскучал.

Заскучал, и чем он интересно занимался всё это время?

Этот придурок усыпил её наркотиком, похитил, но, возможно, не преступил черту и не совершил с ней других мерзостей. Она быстро осмотрела себя, задаваясь вопросом, воспользовался ли он её бессознательностью. Если и так, то он не оставил улик. Её одежда осталась нетронутой, и она не заметила никакой болезненности или липкости. Тем не менее Кира не удержалась и спросила:

— Ты что-нибудь сделал, пока я была без сознания?

Грегори криво усмехнулся. И это раздражало.

— Как будто я прикоснусь к твоему грязному телу. Не сейчас, когда ты провоняла им. Думал, ты отвергла меня, потому что не любила, но, как вижу, ты без проблем трахнулась с этим облезлым котом. Я не понимал, что ты ищешь кого-то побогаче. Знай я о твоей распущенности раньше, относился бы к тебе по-другому.

— По-другому, это как? Оставишь меня в покое и запугаешь какую-нибудь другую девушку? Ты превратил мою жизнь в настоящий ад, поэтому мне пришлось сбежать. Как ещё ты смог бы испортить мне жизнь?

— Я мог бы заткнуть твой рот своим членом.

— Тебе для этого понадобилось бы нечто побольше. Я видела, какого размера твои руки и ноги.

Опять, сначала говорила, а потом думала, тем самым создавая себе проблемы, но Кира не смогла сдержаться. Несмотря на страх, она нашла в себе силы бороться.

«Я не умру, как его покорная сучка».

Грегори впился пальцами в её щеки, оставляя следы на нежной коже.

— Продолжай болтать, дрянная сука. Мы посмотрим, какой смелой ты будешь, когда я с тобой закончу.

— Убери от неё руки.

В раздавшемся реве Кира, как ни странно, узнала голос Арика. Он пришёл её спасти.

Голый.

Она моргнула.

Нет, у неё не глюки. Арик точно стоял около транспортных контейнеров без одежды.

Как бы это ни выглядело сексуально, но все же она не могла не простонать:

— Разве ты не мог хотя бы захватить с собой оружие?

— Я захватил, — ответил он.

Она нахмурилась, глядя на его пустые руки.

— Я этого не вижу. Что ты принес?

— Себя.

Вот тебе и спаситель.

Но, по крайней мере, Арик хотел как лучше, когда направился навстречу к Грегори, который… какого черта? Почему Грегори раздевался?

Его рубашка упала на пол, обнажив мускулистую грудь с темной полоской волос. Грегори сбросил кроссовки. Потянулся к поясу, спустил вниз спортивные брюки, обнажая крепкие ягодицы и узкие бедра.

Он меньше чем за минуту разделся, приготовившись драться с рехнувшимся, абсолютно голым Ариком.

Какого черта?

Возможно, транквилизатор, который Грегори ей ввел, ещё не перестал действовать. У неё, должно быть, глюки. Как ещё объяснить тот факт, что два голых мужика полуприсели, вытянув руки по бокам и скрючив пальцы. Они настороженно смотрели друг на друга, медленно передвигаясь по кругу, готовые кинуться в драку.

Грегори атаковал первым, его бледная кожа контрастировала с загорелым телом Арика. Тот отклонился в последний момент и вытянул ногу. Грегори споткнулся, но не упал.

— Вижу, ты получил мою записку, — заявил Грегори, разворачиваясь к Арику.

— Как я мог отказаться от такого приглашения? «Приходи на склад один, или она умрет». Хотя, для справки, в будущем попроси кого-нибудь проверить твои писульки. Ты допустил ошибки в словах «умрет», «приходи» и «склад».

— Всем насрать на мою грамотность.

— Ты абсолютно прав, и ещё одна отличная новость: после сегодняшнего дня ты больше никому не будешь писать никаких угрожающих писем.

— Думаешь, меня волнует твоя жалкая угроза? Я тебя не боюсь. — Грегори бросился на изящно увернувшегося в сторону Арика.

— А должен бы. Но это не первое проявление твоего идиотизма. Никто не связывается с моим прайдом.

Всё ещё привязанная к стулу, Кира удивилась столь странному ответу. Как самоуверенно это прозвучало.

Такое лишенное всякого смысла заявление не объясняло, почему мужчины дрались голыми.

Только вот они уже оказались не людьми.

Ик.

Кира не поверила своим глазам, их кожа странно неестественно замерцала. Что совсем не свойственно людям.

Оба мужчины, мгновенно обрастая шерстью, упали на четвереньки. Их лица, трансформируясь, исказились в гримасе боли. Изменилась даже форма головы. И нет, это не могло быть тем, о чём она подумала.

Она не верила своим глазам. У каждого из них из задницы вырос покачивающийся и виляющий хвост. Покрытый тёмным густым мехом у черного волка и с золотистым мехом, похожий на хлыст, с кисточкой на конце у льва.

Невозможно, если только ей это не снится. И в следующее мгновение из мешанины меха, клыков и жестокости появились два диких зверя.

«Ой да ладно, живой вервольф и… Как можно обозвать Арика? Верлев?»

Даже будучи любознательной, Кира не хотела знать ответ. Она смогла бы прожить и без этих знаний, как только сбежит отсюда. Если бы только она не сидела привязанная к чёртову стулу.

Волк с рычанием оскалился, обнажив слишком много зубов, и вырвался из лап льва. Развернулся и бросился на Киру. От злобного блеска его глаз она закричала изо всех сил.

На нее брызнула теплая кровь, когда Арик вцепился когтями в волка, вырывая клочки длинной шерсти из его лохматой шкуры.

«Оказывается, я была ближе к правде, чем думала, когда назвала Грегори шавкой».

Её истерическая попытка пошутить не улучшила ситуацию. Безжалостная схватка мужчин, покрытых мехом и с острыми когтями, продолжалась с диким безумием. Сцепившись в клубок, они покатились в её сторону. Кира не могла сбежать. Их мечущиеся тела ударили по стулу и опрокинули его.

Кира вместе со стулом свалилась на пол, раздался треск. Её голова, так же как рука и плечо, на которые она упала, пульсировали от боли, к счастью, ничего, кроме стула, не сломалось. Для него всё закончилось не так хорошо.

Отличная новость для Киры.

Внезапное падение ослабило веревки, а значит, она могла освободить руки. И быстро выпуталась из веревок. Она отползла по обломкам подальше и, отряхнувшись, попыталась встать…

Только чтобы её снова придавили к полу!

Кто-то тяжелый навалился на нее сверху, грубо толкнув на пол. Кира вскрикнула от боли, ударившись о бетонный пол подбородком, коленями и руками.

Неужели этот жуткий кошмар никогда не закончится?

— Слезь с меня, — с трудом прохрипела она, её грудь сдавило под тяжестью прижимающего её к полу тела. Сопротивляясь изо всех сил, она не могла скинуть волка, сидящего на её спине. Его влажное, горячее дыхание у её затылка пугало до чертиков.

Разве волки не предпочитают вырывать горло своей добычи?

Не самая лучшая мысль пришла в её голову в данной ситуации. Она бы, наверно, описалась, если бы все мышцы в её теле не сковало.

Взревел лев, по крайней мере, она предположила, что это был лев, или какой-то другой гигантский кот, присоединившийся к ним на складе. Учитывая, что она вообще не ожидала увидеть ни волка, ни, в первую очередь, гигантского кота, это не удивило бы Киру.

Этот блохастый комок шерсти на её спине ответил низким рычанием.

— Могли бы говорить по-английски, — пробормотала Кира.

К её удивлению, Арик так и сделал. Вероятно, потому что снова обернулся человеком, краем глаза Кира заметила его босые ноги.

— Эй, вонючая шавка, предлагаю тебе её отпустить.

Ух, посмотрите на это.

Арик потребовал держаться от неё подальше. Конечно, она обрадовалась бы больше, если бы он не противостоял дикому животному, морда которого расположилась на её шее.

— Слазь с неё. Мы оба знаем, что ты проиграл эту битву.

«Да, приятель, ты проиграл».

На этот раз она удержала язык за зубами. Но не потому что поумнела, а по большей части из-за пересохшего горла, острой нехватки воздуха в легких. Вряд ли она сможет хотя бы пискнуть.

Сидящий на ней сверху оборотень заизвивался, впивающиеся в нее когти сменились пальцами.

«О, как грубо».

Он перекинулся прямо на ней. Она до сих пор с трудом осознавала, что человек способен оборачиваться зверем.

Грегори схватил её за волосы и рывком заставил встать на ноги.

Ой!

Она схватила его за руку.

— Осторожней с волосами. — Если она выживет, то предпочла бы обойтись без скальпирования.

— Заткнись. — Когда он сильнее потянул Киру за волосы, на её глаза навернулись слезы.

— Отпусти её, — прорычал Арик.

— Но я ещё не закончил. Эта сучка пока не умоляла меня сохранить ей жизнь.

— Отпусти её и, возможно, ты не умрешь. Убьешь её сейчас и подохнешь долгой и мучительной смертью.

— Наоборот, её убийство принесет мне огромное удовольствие, я же знаю — это разрушит тебя. Она твоя пара.

— Ты прав, она моя пара.

Снова говорил о ней как о своей собственности. И как Грегори узнал, что Арик заявил на неё свои права? Разве Арик сделал что-то, очевидное для всех? Саднящий укус на её шее подсказал Кире ответ.

Грегори крепче сжал кулак, запрокинул её голову назад и склонился вниз. Он вздохнул и пробормотал в её кожу:

— Ты знаешь, что сорвал мои планы? Я собирался заставить тебя смотреть, как трахаю её. — Он облизнул кожу Киры, и она содрогнулась, не в силах скрыть отвращение.

Она заметила, что Арик сжал пальцы в кулак. Его глаза светились золотом даже в человеческом обличье, в его позе было что-то примитивное, а в манерах — звериное.

— Ты должен знать, что этого не случится.

— Знаю, и мне так жаль, что придется пропустить эту часть и сразу перейти ко второй фазе. Убить её. Затем тебя. — Он распахнул рот над шеей Киры и угрожающе замер, словно нарочно издеваясь над Ариком.

Самоуверенный идиот.

Он недооценил Киру. Она не собиралась умирать беспомощной жертвой маньяка. Она ждала своего шанса и в этот момент решила действовать. Кира наступила ботинком на его голую ступню, заехала локтем в солнечное сплетение и врезалась затылком в его голову.

Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь, достаточно, чтобы он ослабил хватку на её волосах, и она вырвалась из его лап. Освободившись, она споткнулась и упала на пол рядом с обломками стула. Схватила одну из сломанных ножек и, перекатившись, вскочила на ноги, выставив перед собой это импровизированное оружие. Она замахнулась, стоило Грегори её атаковать, и едва расслышала крик Арика, сосредоточилась и врезала палкой напавшему на нее оборотню.

Конечно, этого мало, чтобы отправить Грегори с оскаленной пастью в отключку, но зато она задержала его на столь необходимое ей мгновение, чтобы Арик успел до них добраться. Он врезался в Грегори сбоку, отбросив его от Киры, и навалился сверху, когда тот свалился на пол.

Арик не терял времени и схватил Грегори за шею.

— Ты. — Бах. — Посмел. — Стук. — Навредить той, что принадлежит мне. — С каждым словом он бил её бывшего головой об пол.

Расправа оказалась жестокой и кровавой. Кира отвернулась и вздохнула, услышав характерный хруст. Она видела достаточно фильмов и догадалась, что это означало.

Он убил человека.

Убил кровожадного психа, но всё же… люди так не делали. Только он не человек. Он лев. Животное. Хищник.

И она была кем угодно, но только не… Тем не менее Кира выжила. Она заставила себя шевелиться быстрее.

— Мышонок, куда, по-твоему, ты направилась? — беспечно усмехнулся Арик.

— Ты рехнулся?

— Пока ещё не совсем, так что верни свою сладкую попку обратно.

Вернуться туда, где лежало тело Грегори во всей его ужасной красоте? Нет, спасибо.

По-видимому, Арик понял, что она не хочет разговаривать с ним над трупом, потому что поправился:

— Собственно, если подумать, оставайся там, где ты есть. Я сам приду к тебе.

Прийти к ней для чего?

Что же ожидать от мира, внезапно сошедшего с ума? Это заставило Киру двигаться. Она побежала, направляясь, кто знает, в каком направлении, инстинкт не позволял оставаться на месте. Кира убегала, зная, что у неё нет шанса скрыться. Мало того, что Арик был больше и сильнее, но ещё и не человек. Арик был львом.

— Не заставляй меня преследовать тебя, мышонок.

— Или что, ты тоже меня убьёшь?

— Возможно — удовольствием.

Уж он найдет способ впихнуть секс в самые неподходящие моменты.

Внезапный побег длился недолго, и не потому что Арик её догнал. Кира двигалась не туда и оказалась в тупике, свалившиеся ящики с обеих сторон перекрыли выход. Она развернулась и увидела, что отступление заблокировано преследователем. Несмотря на слабое освещение и глубокие тени, не было никаких сомнений в его намерении или наготе.

Она попятилась, делая по медленному шагу за раз.

— Я ничего тебе не сделаю.

— Сказал мужчина, который оборачивается чертовым львом.

— Эй, не делай вид, что удивлена. Я говорил тебе.

— Но я не думала, что это правда, — произнесла Кира, взмахнув руками.

— Хорошо, теперь ты знаешь. И что?

— Что значит «и что»? Ты превращаешься в льва. Знаешь, такое большое плотоядное животное с гигантскими клыками.

— Прекрати говорить ему комплименты. Он ещё больше возгордится, — скривился в усмешке Арик.

На этих словах Кира споткнулась.

— Ты имеешь в виду, что лев, в которого ты превращаешься… Это как отдельная сущность? Он слышит меня?

— Он, — акцентировал Арик, — слышит и прекрасно понимает. И сейчас он становится мохнатой занозой в моей заднице.

— Почему?

— Потому что ему не нравится твой страх.

— Я не боюсь, — солгала она, обнимая себя руками и пытаясь подавить дрожь.

— Тебе не нужно меня бояться. Я не причиню тебе вреда, и никто из твоих бывших тоже. Я позаботился об этом.

Арик думал, что его слова звучали обнадеживающе. Это не сработало и вызвало большую дрожь.

«Грегори — оборотень. Боже мой, как близко я подошла к тому, чтобы стать одной из них? Секундочку, Грегори не укусил её, но Арик то, да».

— Теперь я превращусь в льва! Когда мы занимались сексом, ты меня укусил?! — выпалила Кира, пробегая пальцами по его пульсирующей метке.

«Какие белые зубы… боже, насколько же они большие. Так проще меня съесть?»

Арик рассмеялся:

— Нет. Ген оборотня не передается через укус. Ты должна с ним родиться, и даже с двумя родителями-оборотнями нет никакой гарантии.

— Значит, я не буду обрастать мехом и гоняться за грызунами?

— Нет.

Ладно, это радует.

— Полагаю, я должна поблагодарить тебя за то, что пришёл вовремя.

— Если хочешь поблагодарить меня, тащи свою задницу сюда. — Арик приглашающе раскрыл объятия.

— Нет, спасибо. Мне и здесь хорошо.

— Мышонок, ты снова упрямишься. Мы оба знаем, что ты хочешь снова оказаться в моих объятиях.

Да-а, но она изо всех сил пыталась побороть желание бежать к нему. Почему? Потому что он оборотень. Неужели ей действительно нужна ещё какая-то причина, чтобы избегать Арика?

Но сейчас он не лев.

Нет, он очень обнаженный мужчина, с телом, прикосновения к которому она всё ещё отчетливо помнила, шагающий к ней с самонадеянностью и эрекцией, от которой её глаза расширились.

— Эмм, Арик, я действительно не думаю, что в настроении. Сейчас не время и не место для развлечений.

— Тогда давай вернемся ко мне. Для начала я бы принял душ.

— Что если я не хочу туда идти?

— Ты моя пара, и твое место рядом со мной.

Опять эта назойливость. Кира отступила назад.

— Не знаю, готова ли я стать кому-то парой. Слишком много обязательств и причудливого дерьма, с которым могу справиться за такое короткое время.

— Ну тогда как насчёт того, что мы сейчас назовём тебя моей девушкой?

— Девушка?

Он легко не сдаётся. И нет, она не могла устоять перед лестью. Напоминание, что он не совсем человек, не могло погасить её влечение и интерес к нему.

— Да, моя девушка. И я буду твоим парнем. Поскольку ты так заинтересована в том, чтобы узнать меня лучше и тому подобное, устроим свидание.

— Например, сходим в кино? Пообедаем? Погуляем по побережью?

— Будем целоваться в людных местах, держаться за руки, а ночи проводить голыми в объятиях друг друга.

— Я думала, ты не ходишь на свидания.

— Для тебя сделаю исключение.

От восторга по её телу прокатилось возбуждение.

— На период свиданий я останусь у себя.

— На несколько ночей.

— Что это значит?

— Несколько ночей мы проведем у тебя дома, остальные — у меня. Я настаиваю. Так будет справедливо.

— Справедливо? В тебе нет ничего справедливого.

— Почему это?

Арик подошел вплотную, и она практически ощутила исходящее от его тела тепло. Кире не терпелось положить руки на его гладкую грудь и, поглаживая, почувствовать бешеное от возбуждения биение сердца.

— Потому что ты как пачка чипсов, оставленная на прилавке. Ты просто умоляешь меня попробовать.

— Так чего же ты ждешь? Пробуй, мышонок.

— Я не должна.

Арик заключил её в объятия.

— Прекрати бороться с этим. Здесь твое место.

Как он прав. Одно объятие.

Этого оказалось достаточно, чтобы её защита начала рушиться. Что с того, что он превращается в льва и может убить человека голыми руками? Арик не побоялся подвергнуть себя серьезной опасности, чтобы прийти ей на помощь. Он реагировал на её упрямство с терпением и юмором. Позволял отпускать шпильки, а затем не боялся дразнить в ответ. А от его прикосновений…

Весь её мир плавился в огне.

Как и всё её тело. Все нервные окончания оживали. От его уверенных объятий, от того, как он прижимал её тело к своему жесткому члену, от нежного чувственного поцелуя все её чувства усиливались.

Кира обвила руками его шею, крепко обняла, раскрывая рот под настойчивым напором его языка.

Сгорая от страсти, она всхлипнула, стоило Арику дразняще потереться членом об её венерин холмик, скрытый джинсами.

Разве он не знал, что ей хочется большего? Она застонала в его рот, запрыгнула на него и замерла, когда насмешливый голос произнес:

— Вы в курсе, что не одни?

Глава 21

Арик был готов убить Хейдера за вмешательство. Разве тот не заметил, что у него важное дело?

Он не просто занимался любовью с Кирой. Он рассеивал её страхи. Показывал, что в то время, как его лев — «р-р-р» — был его частью, Арик оставался мужчиной. Её мужчиной.

Но понял ли бета, что Арик пытался сделать? Конечно, нет, тупой придурок-импотент. Сняв с себя Киру, Арик сжал её пальцы в ладони, удерживая рядом с собой, на случай если ей вдруг снова захочется сбежать.

В последнее время она многое пережила. Её мировоззрение изменилось. Потребовалось бы время и долгий разговор, чтобы она приняла все изменения и его как свою пару.

Вернувшись к месту основных событий, он был рад увидеть, что тело уже убрали. Правосудие оборотней вершилось быстро. А уборка последствий — ещё быстрее. Никто никогда не найдет тело Грегори. У Арика есть команда, которая об этом позаботится.

Пока Кира осматривалась и задавалась вопросом, куда исчез труп, он разбирался со своими помощниками, Хейдером и Лео.

— Вам, двум идиотам, потребовалось много времени, чтобы добраться сюда, — проворчал он.

— Разве наш король бетонных джунглей не мог справиться с одним крошечным щенком? — изогнул бровь Лео.

— Не в этом дело. Что, если бы он пришел не один? Что, если бы он был вооружен? Парень нарушил все законы оборотней. Кто сказал, что он не принесет пистолет на честный бой?

— Упс, — нисколько не раскаиваясь, ухмыльнулся Хейдер.

— Эм, извините, но я единственная, кому кажется странным, что вы болтаете с голым Ариком? — вмешалась Кира.

Ах, тут была женщина, которую он боготворил.

— Кира, познакомься с моим бетой, Хейдером, и омегой прайда, Лео. Они тоже оборотни.

— Это не объясняет странную наготу.

— Ну, мы не меняем форму полностью одетыми.

— Это неудобно, — добавил Хейдер. — Львица в стрингах — опасное зрелище.

— Опасное? — осмелилась спросить Кира.

— Однажды за выставленную мной фотографию в Инстаграм трое львиц набросились на меня и сделали мне эпиляцию, — Хейдер покачал головой от печальных воспоминаний.

Кира захихикала:

— Я бы делала эпиляцию кремом. Эффект длится дольше.

Прежде чем Кира успела дать его помощникам ещё советы по уничтожению гривы льва или роскошного меха львицы, Арик потянул её в направлении выхода. Снаружи ждал его грузовик, одежда лежала на водительском сидении.

Он остановился только для того, чтобы надеть брюки и туфли. Арик видел, как Кира, задумавшись, покусывала нижнюю губу. Ему нужно её отвезти… не к себе. В его квартире побывало слишком много женщин.

Вместо этого он отвез их к ней домой, чем застал Киру врасплох. В этот поздний час на тихой улице между ними воцарилось опасное молчание.

Арик не осмеливался начать разговор, и на этот раз она тоже молчала, пока они не дошли до входной двери, ведущей к лестнице в её квартиру. Кира посмотрела на замок, а затем на свои пустые руки.

— У меня нет моей сумочки и ключей.

— Хорошо, что я нашёл их в переулке. — Вместе с той запиской. Он не хотел думать о том, что могло бы произойти, если бы самоуверенная гордыня Грегори не заставила его оставить ту безграмотную писульку.

Он вытащил её сумочку из консоли между передних сидений.

Кира открыла входную дверь и обернулась, вероятно, собираясь попрощаться, но Арик воспользовался этим, украв её дыхание поцелуем.

Хотя Кира не могла не сомневаться в Арике и их будущем, её страстная натура знала, чего хотела. Она хотела его.

Он поднял её и сказал:

— Обхвати меня ногами.

Она подчинилась и хихикнула ему в рот, когда Арик стал подниматься по крутому лестничному пролету.

— Я могла бы подняться сама, — произнесла Кира наверху, наклоняясь, чтобы вставить ключ в замок.

Да-а, она могла бы, но он сделал это по эгоистичным соображениям. Во-первых, он держал её, а во-вторых хотел, чтобы она задыхалась из-за него, а не из-за этих жалких ступенек.

Они вошли в квартиру, но дальше не продвинулись. У него возникла мысль отправиться под горячий душ и смыть запах волка с них обоих. Однако, Кира оказалась такой желанной и вкусной, она буквально пожирала его ртом с безумным нетерпением, и он забыл о своем плане.

Сейчас он нуждался только в одном. Она и ближайшая стена.

Арик опустил Киру вниз, успев при этом стянуть с неё джинсы и блузку. Его брюки также упали на пол смятой кучкой, но об этом он пожалеет позже.

Обнаженную, именно такую как он хотел, он снова приподнял её и поцеловал. Она потерлась об него мягкой, как бархат, кожей, уперлась в его грудь напряженными вершинками сосков, заскользила влажным истекающим медом лоном по его члену, дразня их обоих.

— Я хочу тебя, — извиваясь, с отчаянием выдохнула Кира в его губы.

— Я твой, — ответил он. — Сейчас и навсегда.

Арик погрузился в чудесный жар её плоти, наслаждаясь тем, как сжимались мышцы влагалища, так восхитительно обхватывая его член. Когда он входил и выходил, медленно трахая её, смазывал мёдом её желания член и облегчал проникновение.

Он чувствовал растущее удовольствие Киры в её всхлипах, в натирающем кружеве трусиков, в пальцах, вонзившихся в спину.

Схожее желание заставило Арика вколачиваться в Киру. Крепче её обняв, он наконец позволил себе по-настоящему поверить в то, что она осталась жива.

Думал, что почти потерял её из-за собственного высокомерия, безрассудно бросившись на врага, не имея никакого плана. Прочитав записку и поняв, что Кире угрожает опасность, всё его рациональное мышление испарилось.

Зверь взял вверх над человеком, отправился на помощь — и победил. Р-р-р.

Сейчас Кира в безопасности. Его пара находилась в его объятиях, она объезжала его член, разделяя с ним триумф оргазма. Кончая, Кира выкрикнула его имя, дрожь наслаждения волнами прокатилось по её телу, и Арик с удовольствием к ней присоединился. Он, возможно, взревел, когда кончил. И определенно прикусил шею Киры, обновляя ранее поставленную метку.

Они прижались друг к другу, две половинки одного целого, соединенные судьбой. Единое будущее и….

И вечно надоедливая мать Арика именно в этот момент заколотила в дверь, закричав:

— Арик Теодор Антуан Кастильон, я знаю, что ты там.

— Эй, Норма, ты как всегда появилась вовремя, — закричала Кира, прежде чем напеть тему из кинофильма «Психо».

Арик захохотал, когда его мать завизжала от ярости. И не мог остановится. Жизнь в прайде становилась всё более веселой и непредсказуемой. Впервые он с нетерпением смотрел в будущее.

Эпилог

Принадлежать к львиному прайду пришлось привыкать. Во-первых, Кире пришлось научиться жить, не надеясь на уединение. Теперь она поняла, почему Арик использовал систему с сенсорным экраном, которая реагировала на сканирование отпечатков пальцев и даже на изображение лица для обеспечения безопасности. Даже с этими мерами его мать находила способы вторгаться в их дом. Часто в самые неподходящие моменты.

Бум. Бум. Бум.

— Почему никто из вас не может воспользоваться чертовым телефоном? — прорычал Арик в один из таких моментов, когда его оторвали от поиска чувствительного местечка на затылке Киры.

Однажды или пару раз Кира чуть не взревела вместе с ним. Конечно же, человеческим рыком, потому что, к её облегчению, Арик говорил правду — его пушистая сущность не заразна. Тем не менее её не убедили его упоминания, что ген оборотня передастся лишь некоторым из их детей.

Дети.

Малыши.

Охренеть, как страшно!

Однажды это случится. Или так самоуверенно он для себя решил. Они говорили о детях. Арик хотел малыша, и чем раньше это произойдет, тем лучше. Кира, однако, не сдавала позиции, настаивая на том, что им нужно время, чтобы лучше узнать друг друга.

Но этот разговор произошел некоторое время назад. По сути, прошло всего несколько недель, а как много изменилось с того первого момента её шокирующего погружения в его жизнь — и его секрет.

Во-первых, он не был полностью помешан на контроле, в чём она сначала его обвинила. Ну вообще, конечно, да, просто не так, как она ожидала. Например, он помешан на чистоте и идеальном порядке в своём доме. Арику нравился безупречный порядок в доме, поэтому он нанимал целую армию прислуги. Поразительно то, насколько тщательно они вычищали квартиру.

Кире нравилось испытывать их, оставляя пятна в странных местах и складывая грязные тарелки под кровать или же в ящик туалетного столика. Она даже скомкала грязное нижнее белье и засунула его в морозилку.

Но рабочие чистили, стирали и убирали, складывая вещи в ящики. В том, что они всегда знали, где именно нужно убрать, было нечто сверхъестественное. Насколько безумно предполагать, что Арик использует эльфов вместо реальных людей? Он отрицал это, но она чувствовала, что права. Если бы только Кира смогла поймать эту загадочную команду по уборке за работой…

И чистота оказалась не единственной его навязчивой идеей. Как и многие кошки, Арик любил вздремнуть на солнце, на той самой гигантской подушке, которую она заметила во время первого визита в его дом. Необычным оказалось, что он наслаждался дремотой как человек в обнаженном виде.

Однажды она впервые привезла тетушку в дом Арика, желая показать, что встречается с реальным парнем, живущем в пентхаусе. И что она ничего не придумала, дабы избежать свидания вслепую с одиноким, облысевшим сорокалетним сыном тетушки Петунии. Наткнуться дома на обнаженного красавчика, растянувшегося всем своим великолепным, обласканным солнцем мускулистым телом на огромной подушке, оказалось действительно возбуждающе и в то же время странно.

— О божечки! — шокировано прошипела её тетя, и её щеки покраснели не только от смущения. А Арик, этот испорченный котяра, просто ухмыльнулся, когда Кира отчитала его за травмированную психику её тетушки.

Тогда Кира готова была растерзать свою слишком восхитительную пару. Но после этого «обнаженного инцидента», прежде чем пускать посетителей, Кира всегда осматривала квартиру первой, а её семья оставила все попытки познакомить её с кем-либо.

Были ли первоначальные обвинения Киры в том, что Арик ограничит её свободу и привяжет к очагу и кухне из-за пренебрежительного отношения к женщинам, верными? Нет. Арик только вначале запер Киру, заботясь лишь о её безопасности. После того как опасность миновала, она сама решала, когда уходить и приходить, жила так, как ей нравится. Кире пришлось пойти только на одну уступку. Как паре Арика, ей пришлось смириться с телохранителем, следующим за ней тенью вне квартиры.

Это небольшая цена за жизнь, полную счастья, которую подарил ей Арик. И кроме того, Кире нравилась череда львиц, которых он к ней приставил, потому что, как выяснилось, прайд состоял в основном из женщин, настоящих хищниц.

И один незадачливый грабитель узнал это на собственном опыте, когда Реба заставила его просить пощады и пообещать исправиться.

Жизнь оказалась странной, но хорошей. Действительно хорошей.

«Я счастлива».

Абсолютно и по-настоящему. Счастлива с Ариком, мужчиной, с которым она проводила всё свободное время. Мужчиной, с которым она спала каждую ночь. Сперва они оставались по очереди в квартирах друг друга, однако теснота её квартиры, готовка каждый день и самый ужасный душ вскоре положили конец этому. Но вместе их держали не великолепные блага и удобства его квартиры, Кире просто нравилось быть с ним. Мысль вернуться в её квартирку без него, даже на одну ночь, вообще не привлекала.

«Потому что я люблю его».

Да. Интересно, когда это произошло. Она не могла сказать точно, но это случилось. Она полюбила льва.

Разглядывая Арика, сидящего и жующего ломтик хрустящего бекона во время просмотра фондового рынка на телефоне, Кира выпалила важную новость:

— Я люблю тебя.

— Знаю, — самоуверенно произнес Арик.

Она моргнула:

— Как это знаешь?

— Из-за буквы «А».

— И каково ещё значение буквы «А», кроме как быть первой в твоем имени?

— «А» начинает также слова ахриненный, удивительный.

— И амбициозный.

— Вернёмся к перечислению моих качеств по алфавиту? «Б» значит бравый.

— Даже не начинай. Кроме того, меня интересует лишь одна комбинация букв, — рассмеялась Кира.

— Да ну? — проговорил Арик, откладывая телефон и игнорируя свой обед. — И что же это?

— МОЙ.

Единственное слово, которое требовалось Кире, чтобы он затащил её к себе на колени для обжигающего поцелуя.

— Я люблю тебя. — Тихий шепот в губы и одобрительный рык подлили масла в огонь страсти Киры.

И после того как они закончили, тяжело дыша, пылая в объятиях друг друга и не обращая внимания на стук в дверь, Кира замерла неподвижно, пытаясь осознать услышанное.

Это невозможно. Арик — лев, и всё же он… мурлыкал?

На самом деле мурлыкал. А когда альфа замурлычет… обязательно последует удовольствие.

* * *

Несколько дней спустя.

Хейдера определили в няньки. Его жгло унижение. Разве Арику не известно, что у Хейдера есть дела получше в субботу вечером, нежели присматривать за младшей сестрой Джеффа? Важные дела, такие как мытьё его роскошной гривы или игра в последнюю версию игры «Call of Duty» с его приятелями онлайн.

Но нет, ему приказали — и да, он изобразил в воздухе кавычки — оказать услугу Джеффу, изображая телохранителя для какой-то волчьей цыпочки.

Хейдер постучал, но не стал дожидаться ответа под дверями кондоминимума. Бета прайда имел определенные преимущества. Например, доступ ко всем квартирам в здании. Он вошёл и остановился.

Буквально замер на месте и по существенной причине — возле его лица покачивался пистолет.

Но больше всего его шокировало не оружие. А собственнический рык его льва, и поразившая его истина, когда он поймал её запах.

«Моя».

Охренеть.

Конец…

Продолжение следует…

….истории Арика и Киры, но веселье продолжается в серии «Львиный прайд», книга 2, «Когда бета зарычит», о Хейдере. И затем, книга 3, «Когда омега укусит», о нашем «нежном» гиганте, Лео.

Примечания

1

Шест, окрашенный в красный и белый цвета по спирали, служащий вывеской парикмахера.

(обратно)

2

«Психо» — американский психологический хоррор режиссёра и продюсера Альфреда Хичкока, снятый в 1960 году).

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg