«Некрасавица и чудовище»

Некрасавица и чудовище (fb2) - Некрасавица и чудовище (Некрасавица и чудовище - 1) 1210K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анна Бруша

Анна Бруша НЕКРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ

Глава 1

Я стояла перед загоном для свиней и крутила на руке тонкий помолвочный браслет. Колдовской символ с маленьким прозрачным кристаллом в центре мягко светился. Казалось, руку обвила ядовитая мерзкая гадина.

Свиньи блаженно нежились в густой грязи, довольно похрюкивая. А я чувствовала себя так, как будто меня только что макнули в грязь. Правда, в отличие от свиней, удовольствия мне это не доставило.

Я снова и снова в мельчайших подробностях вспоминала, как сегодня утром встретилась со своим женихом. Маг Силан Дрейн. Надменный, высокомерный, заносчивый, грубый… и просто невероятно красивый. Высокий статный воин с волосами цвета воронова крыла и пронзительной зеленью глаз, которая своей холодностью может сравниться только со льдами Нимирии.

По щеке скатилась горькая слеза. Свиньи и грязь поплыли перед глазами. А я снова переживала наше знакомство с Силаном…

Я стою в центре личных покоев матушки-настоятельницы, как полагается, скромно потупив взор.

Светлейшая матушка сидит в кресле и шумно дышит. Душно.

— Тебе повезло, Магда, — гудит она, — твой отец может дать богатое приданое. Ты хорошая девочка…

Она кряхтит, вздыхает. Несмотря на строгие предписания Ордена, матушка не изнуряет себя отказом от вкусной еды и несколько полновата. Говорят, ее личная повариха творит настоящие чудеса.

— Ты обязательно будешь хорошей и послушной женой, а потам и матерью. А это, в общем-то, и есть долг, который должна исполнить дочь Света.

Мое сердце бьется с удвоенной силой, в ушах шумит, во рту пересохло.

— Ты должна радоваться, что отец сосватал тебя за боевого мага, это весьма почетно. Хоть он и молод, но слава о его подвигах гремит по всей империи.

Тут матушка замолкает, и по лицу ее пробегает тень. Она хмурится, но потам отгоняет неприятную мысль и уверенно повторяет:

— Очень почетно!

Я позволяю себе едва заметный кивок.

— И помни, покорность — главная добродетель… Особенно в твоем случае, — тихо добавляет матушка.

Я слышу уверенные грохочущие шаги в коридоре. Воспитательницы так не ходят. Сердце в очередной раз подпрыгивает.

Дверь шумно отворяется. Силан Дрейн входит в комнату, заполняя все помещение своей энергией. От него так и разит магией, уверенностью и силой. Он произносит уважительное приветствие, я кланяюсь. Маг перекидывается с матушкой несколькими словами. Кажется, шутит, правда, не слишком остроумно, и говорит ей несколько банальных комплиментов. От чего, впрочем, матушка зарделась как маков цвет.

— Оставлю вас одних ненадолго, — говорит она и выходит. — Вы познакомьтесь.

Силан Дрейн смотрит на меня и кривит губы. Я поднимаю глаза и смотрю в его совершенное лицо. Мы молчим.

— Ты некрасива, — выносит он суровый приговор.

Я немею, тихая радость исчезает, рассеивается, словно дым. Разве так следует говорить со своей будущей женой? Почему он настолько груб? Мои мысли в смятении.

Он становится елевой стороны.

— Твой глаз совсем не видит?

Не совсем. Могу различить движение: маг машет рукой, но вижу я нечетко.

— Все-таки магия не всем женщинам к лицу, — продолжает рассуждать он. — «Пелена истины»… Звучит гораздо красивее, чем выглядит. И какую же истину ты видишь?

Я внутренне сжимаюсь, тошнота подкатывает к горлу, желудок скручивает. Все мышцы напрягаются. Смотрю на носки своих туфель.

— Ну не то чтобы страшна, но прямо скажу: я удивлен.

Он обходит меня, останавливается позади.

Чувствую, что мои щеки начинают гореть.

— Да, самая красивая часть моей невесты — это приданое, — продолжает он. — Но мне сказали, что ты послушна и тебя ни разу не пороли. Или ты просто безвольна?

Я еще ниже склоняю голову.

— Отвечай! — неожиданно громко говорит он. — Твой будущий супруг задал тебе вопрос!

— Да, меня ни разу не пороли.

Говорю тихо. Самой противно, что голос шелестит, словно сухой осенний лист.

— Уф… — смеется он. — А то я уже заподозрил, что ты немая. Нет, не то чтобы это минус для супруги, но все же.

Силан взял меня за косу, перебросил ее вперед.

— Жесткая, — резюмировал он. — А волосы благородной девы должны быть как шелк.

Тут я посмотрела прямо на него.

— Почему вы так говорите со мной? — сейчас голос звучал резко.

— Потому что не желаю этого брака, потому что разочарован видом своей невесты, и кто-то должен за это поплатиться.

Силан Дрейн отвечает холодно, в его словах — угроза. И я сразу же понимаю, кто этот «кто-то». Пытаюсь изо всех сил осознать, ради чего отец решил устроить наш брак, да еще и так поспешно. Закрываю глаза. Нет, не может быть, это просто дурной сои.

По я продолжаю слышать, как жених втаптывает меня в грязь с беззаботностью жестокого избалованного мальчишки, пока наконец небрежно не защелкивает на моей руке помолвочный браслет.

А потом его горячие сухие губы касаются моей щеки.

— Дорогая невеста, увидимся с вами на свадьбе и… на брачном ложе.

Он усмехается.

Эта ухмылка, сальная и гадкая, до сих пор стояла у меня перед глазами. Моргнув, я уставилась на свиней. Неожиданно браслет показался невероятно тяжелым, я остервенело принялась дергать его и тянуть. Запястье пронзила острая боль, но я не сдавалась. В груди шевельнулась магия. От самого сердца поднялась глухая ярость.

— Не бывать тебе моим мужем, — прошипела едва слышно. — Лучше никогда не выйду замуж, чем стану женой такого… — Сейчас я не могла придумать слов, которые выразили бы всю полноту моего презрения и разочарования. — Никогда.

Браслет поддался и соскользнул с руки.

Я удивленно уставилась на него. А говорят, нельзя снять… Браслет начал изворачиваться и вытягиваться. Он норовил снова обвить мое запястье, так что пришлось схватить его за концы, словно змею.

Недолго думая и совершенно не заботясь о платье, я влезла в загон и приложила браслет к ножке самой толстой свиньи.

— Вот тебе невеста. Незабудка тут самая красивая. Не придется жаловаться. И на глазу у нее нет никакой белесой пелены, которая мешает смотреть. А уж щетинка — чистый шелк.

Браслет сомкнулся на свиной ноге, магический символ снова засветился как ни в чем не бывало.

— Вот и хорошо, — порадовалась я. — А какое приданое… Приданого у Незабудки как грязи…

Я засмеялась и просто не могла остановиться. От смеха даже обессилела. Пошатываясь и едва держась на ногах, вылезла из загона и поплелась к полю. Там легла на траву, вдохнула успокаивающий и привычный аромат летних трав и потом просто смотрела, как в небе неспешно плывут облака.

От содеянного почувствовала себя свободной. Казалось, все время, проведенное в пансионе, я жила в скорлупе, которая сейчас дала трещину и разрушалась, выпуская новую меня.

Это правда, у меня никогда не было проблем ни с матушкой, ни с воспитательницами. Я выполняла правила, всегда была вежливой и послушной. Научилась хорошо прятать взгляд за опущенными ресницами, становиться незаметной, мой голос был так тих, что в нем нельзя было услышать ни единой нотки, выдающей настоящие эмоции.

Мне в принципе нравилось учиться. Особенно завораживали занятия магией, где я достигла немалых успехов. В отличие от подруг меня не тяготили обязательные молитвы Светлейшей. В ритуалах жили красота и уверенность. Но сейчас во мне что-то сломалось. Нет, это был не протест, я просто очень четко осознала, что не выйду замуж за боевого мага Силана Дрейна.

Никогда.

Не понимаю, почему отец решил отдать меня ему. Чем я заслужила?! И вообще, все идет не так. Сначала я должна была отправиться на отбор во дворец правителя, где встретила бы свою истинную любовь. Выход из пансиона Светлейшей для его воспитанниц — выход замуж. Здесь готовили достойнейших дочерей Света, которые становились сначала образцовыми невестами, а потом — не менее образцовыми женами.

Я много об этом думала, но никак не могла представить своего будущего мужа. Его образ оставался каким-то размытым. Зато прекрасно представляла, как буду жить в небольшом, но уютном замке с огромной библиотекой и лабораторией, где стану практиковаться в магии. А еще заведу себе огромного мракодава. Такого лохматого и серого, с янтарными глазами и розовым языком. Он будет сопровождать меня везде. И жить в моей спальне. И спальня у меня появится своя, отдельная. И спать я буду, сколько захочу, а не подниматься на рассвете, как безумный жаворонок. И никакого вышивания и пения. А иногда я буду ездить во дворец правителя…

— Магда, Магда! Где ты?

Я закрыла глаза.

В пансионе Светлейшей очень трудно остаться одной.

— Ты чего разлеглась тут? Показывай браслет?!

Ария и Дария с шумом рухнули на траву рядом.

— Весь пансион на ушах. Никто не ожидал, что ты первая… — Ария осеклась, потому что острый локоть Дари ткнулся ей под ребра. — Я имею в виду, что без всякого отбора.

— Где же браслет, Магда?

Дари даже ощупала мое запястье.

— Потерялся.

— Что? — в один голос повторили подруги.

Я пожала плечами.

— Но это невозможно!

— Как видишь, браслета нет.

— Нужно срочно бежать к матушке! Магда, ты же понимаешь, как это плохо?!

Я посмотрела в удивленные фиалковые глаза Дари. Вот кого можно назвать настоящей красавицей: шелковые волосы пшеничного цвета, нежнейшая гладкая кожа, маленький аккуратный носик, пухлые губы, но главное — полная тяжелая грудь, которая соблазнительно натягивает лиф платья. Ее сразу же выберут.

Я лично не могла похвастаться соблазнительными формами.

Ария заволновалась:

— Магда, где ты могла потерять браслет? Пойдем поищем… Я сейчас позову всех.

Но я покачала головой.

— Это знак, что мне не выйти замуж, поэтому я лежу здесь и принимаю свою судьбу со смирением, — изрекла я и снова прикрыла глаза.

Девочки не распознали в моих словах издевку. Приняли сказанное за чистую монету и принялись меня утешать.

— Ну же, Магда, вставай! Еще не все потеряно! — Ария осеклась. — Я видела, как твой Силан Дрейн уходил. Он такой… такой… А как он открыл портал — это же невероятно! Ммм… Какие руки… Какие глаза…

«Ко-ко-ко, кудах-тах-тах», — с раздражением думала я.

Я продолжала лежать с закрытыми глазами, но знала, что подруги улыбаются и переглядываются.

— Только представь: ты проведешь первую брачную ночь с ним! — выдохнула Дари.

В пансионе Светлейшей царили строгие нравы и правила. О том, что происходит в спальне между мужем и женой, целомудренным девам до срока знать не полагалось. Именно поэтому об этом говорили постоянно, смакуя скудные подробности, испытывая попеременно восторг и ужас. Поцелуи, объятия будоражили воображение.

— Ммф… — только и могла сказать я.

— А потом еще много ночей… — мечтательно добавила Дари.

— Днем тоже можно, — хихикнула Ария.

— Прекратите!

— Кто-то покраснел. О да… Он будет тебя целовать, Магда.

Он поцеловал меня, но я не почувствовала никакого восторга. Похоже, слухи сильно преувеличены.

Я глубоко вздохнула и все-таки поделилась:

— Я ему не понравилась.

— Ну, у вас будет время… — начала Дари.

— Да не волнуйся. Любовь не всегда приходит сразу, — изрекла Ария с видом воспитательницы. — Жена должна взрастить любовь в себе, и тогда…

— Ой, Ария, прекрати, — не выдержала я.

Дари поднялась.

— Не понимаю, как ты можешь быть такой спокойной. Ты сегодня впервые увидела жениха. И твой браслет пропал! Это немыслимо!

Я резко села, даже голова закружилась.

— Но я совсем не спокойна, Дари. На самом деле я…

— Ты что? Договаривай! Ари, она меня пугает. Молчит и смотрит в одну точку.

— …мне нужно поговорить с отцом. Он должен объяснить. Наверняка это какая-то ошибка.

— О чем ты, Магда?

Дари и Ария тоже поднялись. Я побежала вперед, они за мной. Так быстро я никогда не бегала. Мы неслись по коридорам, совершенно не заботясь о «чинности и степенности», и почти столкнулись с матушкой.

— Магда, Магда… посмотри на себя!

Я только сейчас поняла, насколько дико выгляжу: волосы растрепались и торчат в разные стороны, подол платья и туфли в глине и свином навозе, локти в зеленых пятнах от травы.

— Простите, матушка.

— У Магды пропал помолвочный браслет! — выпалила Ария, которая просто не могла держать язык за зубами.

— Что?!

Глаза настоятельницы удивленно расширились, щеки затряслись.

— Пожалуйста, матушка, мне нужно поговорить с отцом.

— Хм… Как он пропал, Магда? Пожалуй, это происшествие извиняет твой неподобающий вид. Дария, Ария, идите к себе в комнату и посвятите время молитве Светлейшей и чтению, — скомандовала она. — Идем, Магда.

Подругам пришлось подчиниться, несмотря на любопытство. Но с матушкой не поспоришь.

— Итак, как пропал браслет?

Мы снова вошли в кабинет матушки. Она опустилась в кресло, которое предательски тяжело скрипнуло.

— Не знаю, — со всем возможным смирением произнесла я. — Пожалуйста, позвольте мне связаться с отцом.

— Не знаешь, — эхом повторила матушка.

Стоило больших усилий сохранить невозмутимый вид.

— Ну что ж… истории известно три примера, когда браслет потерялся сам собой, — сказала матушка.

Я ощущала ее обжигающий взгляд. Нет, она не смогла бы управлять обителью и пансионом, если бы не была хитрой и изворотливой. Я чувствовала, что она играет со мной, и принимала эти правила. И признаваться не собиралась. Сейчас нужно изображать недоумение, краснеть, бледнеть и лепетать. Хорошая воспитанница.

— Не знаю, что произошло, — сказала я, — вот он был, а потом исчез.

— Знаешь, я позволю тебе поговорить с отцом, — сказала матушка и улыбнулась. — Садись за мой стол.

Она достала из шкафчика резную шкатулку, из которой извлекла пару кристаллов. Отточенным движением положила их на зеркало и начертила магический знак в воздухе. Кристаллы начали разгораться холодным синим светом, зеркальная гладь пошла рябью.

— Теперь можешь позвать отца.

— Отец… — голос сорвался, я откашлялась и повторила: — Отец, это я, Магда… Ответь, пожалуйста… Отец.

— Магда? — усиленный магией голос отца, казалось, заполнил весь кабинет. — Дочь? Что случилось?

— Папа! Сегодня к нам в пансион приезжал Силан Дрейн.

— Я знаю. Ты получила браслет?

— Да…

— Хорошо. Я рад. Да озарит свет ваш будущий союз.

— Отец, пожалуйста, скажи, почему Силан Дрейн? Это же ошибка?! Ты же не мог отдать меня ему?!

Отец молчал. Матушка поудобнее устроилась в кресле и рассматривала книги в шкафу, как будто увидела там что-то новое и чрезвычайно занимательное. Потом она поднялась и достала трактат Каприола Смелого «Рассуждение о добродетели». Открыла книгу где-то посередине и погрузилась в чтение.

— О какой ошибке ты говоришь? Кас и Дрейн породнятся, это откроет нам всем новые возможности.

— Папа, он был так груб… Я не могу выйти за него.

— Я поговорю с ним, Магда.

Вздох облегчения сорвался с моих губ.

— Но ты тоже должна понимать, что он боевой маг. Пока ты в безопасности живешь и учишься в пансионе Светлейшей, он защищает нашу империю. Естественно, что Силан несколько огрубел. Он бывает резок…

— Нет, папа, ты не понимаешь. Я ему совершенно не понравилась! — тут голос опять предательски сорвался. — Все, что ему нужно, — это приданое.

— Что он тебе сказал?

— Так и сказал про приданое. Ясно дал понять, что считает меня некрасивой. Он… лучше мне принять участие в отборе и…

— Дочь моя… теперь послушай очень внимательно.

Я замолчала. Матушка оторвала взгляд от книги и уставилась на меня.

Голос отца зазвучал снова.

— Ни в каком отборе невест ты участвовать не будешь, — сказал как отрезал. — Твой жених достойнейший маг, воин и светлый. Он будет заботиться о тебе. Я со спокойной душой вручу тебя ему. Силан благороден и из хорошей семьи. И потом, Магда, ты не самая красивая девушка…

Он замолчал, подбирая слова.

— Я знаю два языка и наречие темных в совершенстве. Еще колдую…

— Магда, — голос отца звенел льдом, — пойми… Во время отбора, конечно же, устраиваются испытания. Девушки могут показать свое магическое искусство.

Я услышала его тяжелый вздох.

— Ты можешь в совершенстве вести светские беседы… на разных языках. Но… Я знаю, ты умная девочка, поэтому могу тебе это сказать, и ты поймешь правильно. Поверь, мужчины прежде всего смотрят на внешность. Жена благородного человека, особенно мага, — это украшение его жизни.

Я упрямо сжала губы.

Матушка внимательно слушала, и вид у нее был очень довольным.

А я собиралась с силами.

— Отец, он сказал, что не хочет этого брака. Возможно, у него уже есть любимая…

— Все это романтическая чушь! — вспылил отец. — Ты девица, и тебе простительно. Но есть долг. Он сделает то, что хорошо для обеих семей! Дочь! Меня начал утомлять этот разговор. Я желаю тебе добра.

— Отец, — совершенно непочтительно перебила я, — но ты же любил маму, а мама любила тебя…

— Замолчи!

Сказано было с такой яростью, что я сильнее вжалась в кресло. Мне словно только что отвесили пощечину.

— Прости меня, отец.

Я призвала на помощь все свое самообладание, благо всю сознательную жизнь только и делала, что держала себя в руках.

— Хорошо, я прощаю тебя. Вы поженитесь на праздник Белой луны, так что впереди несколько месяцев, чтобы свыкнуться с мыслью. Можешь заняться выбором платья и украшений.

Сказал так, словно бросил собаке кость. Словно платье и украшения для одного дня могли компенсировать целую жизнь.

— Спасибо, отец, — чинно ответила я.

Почувствовала, как он расслабился. Думает, что победил, но у меня еще оставался совершенно неоспоримый аргумент. Я рассказала про браслет. Правда, упустив некоторые детали. К моему удивлению, кристаллы померкли, зеркало разгладилось и стало обыкновенным стеклом.

— Похоже, твой отец разорвал сеанс связи, — сказала матушка. — Магда, ты точно не хочешь ничего мне рассказать?

Я упрямо помотала головой.

— Можешь идти… — голос матушки звучал на удивление мягко. — И приведи себя в порядок. Твое платье выглядит неподобающе. И запах… знаешь ли…

Действительно, переодеться не помешает.

* * *

Сон никак не шел. Я ворочалась с боку на бок в своей узкой, а сегодня особенно жесткой кровати. Уже давно стихли смешки, вопросы, двусмысленные шуточки — тишина в дормитории нарушалась тихими вздохами. Дари что-то бормотала во сне. За окном ухнул филин. Я осторожно откинула тонкое одеяло. Нужно подумать и получить поддержку.

Осторожно, чтобы ненароком никого не разбудить, пошла к выходу. Туфли держала в руке. Босые ноги быстро заледенели, зато мое исчезновение из общей спальни осталось незамеченным: никто не был потревожен.

Ночь преображает все вокруг. Тьма коварна, она играет с разумом и меняет предметы, придавая им неожиданные очертания. В коридорах, освещенных одним лишь лунным светом, непривычно тихо. Тишина звучала опасно, словно за очередным поворотом могло поджидать мифическое чудище.

Эйфория от моего «смелого» поступка окончательно отступила. Только сейчас я начала понимать, что наделала. Ощущение свободы исчезло. Остались боль и горькая грусть, которые жгли грудь словно огнем. Подумала о том, что должна быть в ужасе… Но нет… ничего похожего. До сих пор не верилось, что отец не изменит своего решения.

Я прошмыгнула в библиотеку, там под окном быстро нащупала четвертую плитку. На ней ощущалась едва заметная выбоина. Кто устроил этот тайник? Неизвестно. Наверное, такая же ученица, как я. Прежде чем извлечь коробочку прислушалась и еще раз убедилась, что одна. Потом устроилась на подоконнике и извлекла сложенный вчетверо лист бумаги — свою главную драгоценность. Лунного света было недостаточно, чтобы разобрать буквы, но это и не требовалось: содержание письма я знала наизусть.

«Дорогая моя доченька, если ты читаешь это письмо, значит, я мертва…»

Так оно начиналось.

«…мне очень жаль, что я не увижу, как ты растешь, как делаешь первые успехи в магии. Я просто уверена, что ты преуспеешь в тайной науке».

Дальше шли весьма практичные и приличные наставления для девицы. Словно мама переписала страницу из трактата «О добродетели». Возможно, так оно и было. Но истинный смысл письма был совсем другим. То, другое, настоящее письмо я тоже знала наизусть, но сегодня мне захотелось увидеть строки, написанные рукой матери. Словно они были нитью, связывающей нас.

Я произнесла заклинание и провела рукой над бумагой. На секунду лист озарился ярким желтоватым свечением, буквы словно потекли и превратились в бесформенные кляксы, а потом в воздухе поплыли огненные строчки. Это было элегантное колдовство, неизменно вызывавшее у меня восхищение.

«Дорогая дочка, жизнь — это великий дар. Поэтому забудь о покорности и борись, когда дело касается твоего счастья».

Эти слова придали мне решимости. Были еще в письме такие строки:

«Никогда не связывай свою судьбу с мужчиной, который на тебя не смотрит. Поверь, ничего хорошего из этого не выйдет».

Далее следовал совсем уж немыслимый по своей смелости совет. Одна мысль, что мама могла это написать, то есть подумать и в некотором роде заговорить со мной об этом, приводила в трепет:

«Не бойся влюбиться, но будь осторожна со своим сердцем. Не допускай, чтобы тобой пренебрегали. Когда говорят, что дочь Света должна исполнить свой долг и выйти замуж за того, на кого укажут, не верь. Кажется, все забыли о том, как для истинного света важна любовь. Но она дает силы и творит чудеса.

Прощай, мое прекрасное дитя.

Любящая тебя мама.

Навечно, навсегда».

Ну почему отец твердо решил связать нас с Силаном Дрейном узами брака? Меня начало трясти. Вдруг я уловила звук приближающихся шагов. Повинуясь интуиции, зашла за один из стеллажей и затаилась.

— Да говорю же, здесь никого.

Этот голос я узнаю всегда. Лотта, прекрасная Лотта, моя заклятая подруга.

— Это правда? Вы слышали, Магда получила помолвочный браслет. Подумать только, настоящий боевой маг! Для Магды!

Мои уши начали гореть.

— Не повезло ее жениху. Да и сам Силан не выглядел довольным. Еще бы… Одноглазка. Наша Магда — не красавица.

— И в магии уж слишком преуспела. Я считаю, благородной даме это не очень прилично. Не женское это дело, — визгливый голос заполнил все вокруг.

Салия. Редкостная тупица. Как ее еще не выгнали из пансиона? Но тем не менее она отправится на отбор… Отчего-то мне стало ужасно весело от мысли, что какому-нибудь напыщенному магу достанется очень глупая жена.

А потом раздался третий голос. Неожиданно. Наставница Лория, которая обучала нас танцам. Терпеть ее не могу.

— Про этого мага ходят разные слухи. Я слышала… — тут Лория выдержала паузу, — что он распутник.

Лотта и Салия удивленно вздохнули.

— Не может быть.

— Да, так я слышала. Но только это должно остаться между нами. Вы не расскажете об этом ни одной живой душе. Я говорю с вами, как со взрослыми дамами Света.

Послышались довольные восклицания и заверения, что «они никому ничегошеньки не расскажут». Я же обратилась в слух.

А Лория продолжила, упиваясь своей осведомленностью:

— Да… И я слышала, что он вел себя не совсем так, как подобает светлому… на территории Темных. А еще говорят, что он жесток и необуздан. У него две любовницы. Неблагородного происхождения…

Этой ночью глаз я так и не сомкнула.

Глава 2

Похоже, отец чересчур серьезно отнесся к пропаже браслета. Он появился на следующий день вместе с Силаном Дрейном, как раз тогда, когда у нас закончилось утреннее восхваление Светлейшей Матери. А добираться до нас — дело довольно хлопотное.

Кто-то очень умный несколько веков назад посчитал, что благородных девиц следует ограждать от всевозможных соблазнов до такой степени, что пансион построили в непроходимых дебрях, на максимально возможном удалении от столицы. Каждый день с крепостной стены мы имели удовольствие любоваться непроходимыми лесами. Фактически пансион представлял собой маленькую неприступную крепость (или тюрьму — тут многое зависит от точки зрения и отношения к происходящему). У нас было все необходимое для жизни: свои фермы, мыловарня, пекарня, ткацкая мастерская… Думаю, мы даже не заметили бы осады Темных, вздумай они постоять под стенами этого славного места.

Отец и Силан могли поспорить, кто был более мрачен. Видимо, путешествие оказалось не из приятных.

— Моя дорогая невеста, — Силан отвесил мне безупречный церемонный поклон. Его зеленые глаза прожигали мое запястье.

Так-так, похоже, отец провел беседу и напомнил ему правила хорошего тона.

Я поклонилась отцу и жениху, стояла, скромно потупив глаза. Мимо нас проходили другие ученицы. За вечер и ночь новость распространилась со скоростью лесного пожара, так что я находилась в самом эпицентре сплетен и пересудов.

Точно знаю, что несколько особенно резвых девиц вознамерились найти браслет и прочесывали территорию. Видимо, надеялись, что Силан Дрейн передумает на мне жениться и предпочтет кого-то из них. Признаюсь, этот слух я пустила лично, и он попал на благодатную почву. Наблюдать было весьма забавно. Некоторые даже пропустили завтрак. Но никто, естественно, не удосужился заглянуть в свинарник.

— Этого не может быть!

Показалось или я все-таки услышала растерянность в голосе жениха?

— Наверное, застежка была неисправна, — тихо сказала я.

Отец и Силан многозначительно промолчали. Между ними чувствовалась какая-то напряженность. Еще немного, и их магия начнет искрить.

— Силан, — голос отца звенел металлом.

Хотела бы я знать, как отец устроил наш брак.

— Позвольте вашу руку; прекрасная леди.

«Прекрасная леди», — удивительно.

Он крепко сжал мое запястье. С совершенных губ Силана слетело короткое заклинание. Магия. Люблю ощущение, когда рядом творится колдовство.

— Странно…

Выражение лица моего жениха стало хищным и жестким. Он хотел еще что-то добавить, но в этот миг прямо во дворе открылся светящийся зев портала, выпуская еще одного мужчину.

— Отец?!

Мой жених несколько растерял уверенность. Сейчас в пансионе наблюдался явный переизбыток боевых магов.

Дрейн-старший отличался еще большей надменностью манер, чем его сын. Но они были невероятно похожи. У меня возникло странное впечатление, что я заглядываю в будущее и прямо сейчас могу увидеть, в кого превратится Силан. Через три-четыре десятка лет он станет еще более жестким, скулы потеряют резкость, а виски тронет серебряная седина…

Мужчины поздоровались, а я, как и полагается, снова безмолвно поклонилась магу.

— Силан, ты знаешь, что твой браслет кто-то носит? — спросил Дрейн-старший.

— Да, отец, я как раз…

Дрейн-старший не стал утруждать себя такой мелочью, как дослушать ответ сына до конца.

— Только почему этот кто-то — не твоя невеста? Я разочарован, сын. Нужно немедленно найти браслет. Следящие чары наложены?

— Разумеется.

Было отчетливо слышно, как Силан скрипнул зубами. На несколько секунд мне даже стало его жаль.

— Тогда я не понимаю, чего ты ждешь?

— Как раз собирался…

— Пожалуйста, не надо собираться. Просто сделай.

Рядом с Дрейном-старшим я испытывала легкий ужас. Его манера говорить и смотреть действовала невероятно подавляюще, хотелось оказаться как можно дальше от этого мага. Интересно, что чувствует его жена, находясь рядом с ним?

Мне повезло, матушка избавила меня от общества мужчин.

— Да поможет вам Свет в ваших поисках, — сказала она.

Маги почтительно поклонились.

— Думаю, Магде следует вернуться к занятиям. Кажется, дитя, ты не закончила вышивку…

Я кивнула и чинно удалилась.

Рукоделием мы обычно занимались в большом зале. Сегодня Дари сидела на почетном месте и пела красивую старинную балладу о любви. Ее голос охватывал пространство, проникал в самое сердце, обладая хрустальной чистотой и силой.

Ари устроилась рядом со мной и кивнула. Я покачала головой. Мы обменялись понимающими взглядами. Во время работы разговоры не поощрялись. За этим зорко следили две наставницы. Они как коршуны восседали на возвышении и наблюдали, но мы выработали систему знаков, чтобы обойти запрет.

У меня работа не шла, я бестолково перебирала нитки, несколько раз больно уколола палец острой иголкой. В итоге просто устроила вышивку на коленях. Минуты тянулись мучительно медленно. И тревога все возрастала.

Украдкой осматриваясь, я поняла, что у других с вышивкой не ладится точно так же. Все были слишком взволнованы прибытием магов. То и дело по залу прокатывались шепотки, но замечаний сегодня никто не получал. Сидевшие ближе к окну тянули шеи, надеясь, что все самое интересное развернется во дворе. Но, судя по разочарованным вздохам, ничего не происходило. Магов не было видно.

С силой сжала пяльцы, удивительно, что они не треснули. Поймет ли Силан, что это я так поступила с его браслетом? Конечно. Он же не дурак. Ужас мешался с гордостью от осознания того, что я смогла снять браслет. Неужели моя магия так сильна? Значит ли это, что я победила боевого мага?

Знала бы, как сильно придется заплатить за собственное тщеславие!

Дари допела песню и начала новую. Снова о любви. Не люблю эту балладу. В ней все плохо заканчивается. Вместо того чтобы бороться, девушка вышла замуж за нелюбимого, пока ее возлюбленный был в темном плену. Она же могла тянуть время! Спрашивается, если любовь была так сильна, зачем она принесла обет в храме Светлейшей?

Я представила, как мы с Силаном стоим перед алтарем. На мне венок из снежника, и я молчу… А потом в тишине звучит мое:

— Нет.

Решительно и четко.

Украдкой смахнула слезинку; так растрогалась. Затем представила, как гости в возмущении вскакивают с мест. Как перекашивается гневом красивое лицо Силана, утрачивая всякую привлекательность…

Про отца и подумать страшно.

Потом, скорее всего, отец изгонит меня, и придется принести обет Светлейшей. Возможно, я тогда смогу стать матушкой в таком вот пансионате…

Я вздохнула. Нет. Такая судьба не для меня. Лучше я отправлюсь на корабле в путешествие и буду зарабатывать на хлеб магическим умением. Посмотрю мир.

Между тем маги все не возвращались. Я уже начала подозревать, что поисковое заклинание не сработало. Немного расслабившись, сделала несколько неровных стежков на вышивке.

В зал ворвался Силан, распространяя вокруг весьма характерный запах свиней. Сапоги перемазаны навозом. На боку тоже красноречивое пятно. На груди — отпечаток раздвоенного копытца. Он что же, свалился? Уголки моих губ поползли вверх, но я подавила ехидную улыбку. Вышивки были позабыты, девочки смотрели в предвкушении представления.

Силан бросил браслет к моим ногам. Маг был бледен. Кажется, от ярости у него помутился рассудок, так зло горели его глаза.

Я не пошевелилась, продолжала сидеть.

— Вы потеряли, моя дорогая, — прошипел он, когда обрел дар речи.

Девочки подались ближе, некоторые поднялись со своих мест. По залу прокатились смешки.

— Силан, спокойнее. А ты, дочь моя, подними свой браслет.

Отец и Дрейн-старший вошли почти бесшумно. Матушка поспешила за ними следом, а потом грузно опустилась в кресло. Стоять она не любила.

— Отвечай, как браслет оказался на свинье? — взревел Силан.

Голос отразился от сводов зала, прокатился волной. Его вопль слышали, наверное, в самой столице.

— На свинье? — пролепетала я. — Не представляю… Но это же невозможно.

Ложь далась на удивление легко.

Силан ожег меня гневным взглядом и осознал свой просчет. Со всех сторон послышались фразы:

— Браслет на свинье! Вот умора!

— А как она его надела?

— Получается, его настоящая невеста…

Из всех углов неслось хихиканье.

Матушка сложила руки на животе и громко сказала:

— Да, Магда, твой браслет обнаружился на ножке Незабудки.

— Ох, Светлейшая!

Замечание, вполне приличное ситуации. Ладони вспотели, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— А как же она его…

Светлейшая, останови меня. Что я делаю? Сейчас из глаз Дрейна вылетит молния и прикончит меня на этом самом месте. Останутся только горстка пепла и туфли. Туфли воспитанниц пансиона — неубиваемы.

— Молчать! — прикрикнул на меня отец.

— Как ты его сняла?

На этот раз Силан шипел. «С-с-с-няла». Длинное «с» вышло со свистом.

— Нет, Дрейн, — уже совсем другим, «помягчевшим» голосом сказал отец. — Только посмотри на нее. Она не смогла бы этого сделать. Ни одна женщина не может.

— Да уж, — произнесла матушка со своего места. — Даже боевому магу пришлось повозиться, чтобы снять браслет с ноги Незабудки. Незабудка, само собой, была не в восторге.

— Вы не позволили убить эту темную свинью или хотя бы обездвижить ее магией!

Силану стоило нечеловеческих усилий не сорваться. Но грубить матушке он все же не решился.

— Конечно, — спокойно ответила та. — Незабудка — моя лучшая матка. Я надеюсь, что и в этом году она выиграет медаль на празднике. Непонятно, как магия подействует на нее. Вдруг она похудеет?

Маг скривился, но промолчал.

— Люблю свиней, — продолжила матушка, — они могут нас многому научить. Например, терпению, смирению и сообразительности. Потому не надо пугать свинью и носиться за ней по всему загону как безумный. Достаточно было принести любимые галеты Незабудки, и дело тут же пошло на лад.

Тут уж я не смогла скрыть улыбку. Представила, как Силан Дрейн месил грязь. Это дорогого стоит.

Дрейн-старший подал голос:

— Даже после того, как свинья успокоилась, тебе, Силан, пришлось повозиться, чтобы его стянуть. Так что я склонен согласиться с господином Касом. Девица не смогла бы его снять. И с вами, матушка, я тоже согласен.

Мужчина отвесил вежливый поклон настоятельнице.

— Свиньи действительно многому могут нас научить. Например, тому, что, когда надеваешь браслет невесте, следует ответственно накладывать заклинание, а не вот так… Чтобы браслет соскользнул и потом произошло то, что произошло.

— Какой шанс, что свинья могла наступить в браслет и магия сработала бы? — не сдавался Силан.

— Хватит об этом, сын. Ты себя позоришь.

Дрейн-старший перевел взор на меня и сказал:

— Магда, возьми браслет, и покончим с этим. Из-за возникшего недоразумения все потеряли слишком много времени.

Я поняла: мне представился шанс. Как можно более элегантно я поднялась со своего места, выпрямила спину и обвела взглядом всех присутствующих. Грела надежда, что Силан не позволит себе наброситься на меня в присутствии матушки и отца.

— Я не могу… — начала я. В зале повисла тишина. Маги хмурились. Силан подался вперед. — Как послушная дочь Света, я не могу пренебречь своим долгом. И как учит нас Светлейший Боройг, нельзя попрать священный символ помолвки.

На лице моего отца отразилось замешательство, которое сменилось легким удивлением. Да, отец, у меня прекрасная память, так что я запомнила много благочестивых нравоучений и теперь могу их использовать.

— Союз, скрепленный Светом, неразрывен, — мой голос окреп, я почувствовала себя увереннее, — ведь сама Светлейшая запирает каждый браслет, опоясывая его своими символами. То, что произошло, — это знак свыше. Поэтому я готова со смирением и покорностью отправиться на отбор невест, как предписывает вся ситуация.

На всякий случай я отодвинулась от Силана как можно дальше. При этом совершенно случайно задев браслет, который очень громко звякнул о плиты пола.

— Ситуацию? Да как ты смеешь…

С неожиданным для себя проворством я отступила за стул. Хлипкая преграда не могла защитить от боевого мага, но предавала некоторую уверенность.

— Ты бредишь, дочь. Немедленно подними браслет и довольно этой благочестивой чуши! — взревел отец. — Ты должна исполнить мою волю!

— И я исполню. Но браслет не удержался на руке, — сказала я, — а значит, мой долг — принять участие в отборе.

Силан быстро нагнулся и подобрал браслет. Его лицо стало резким и хищным. Он надвигался на меня и просто откинул тяжелый стул в сторону. Моя рука оказалась сжатой в тисках его пальцев.

Девушки зашумели, заволновались.

— Вы же сами не хотели этого брака, — прошипела я.

Его зубы сжались так сильно, что послышался скрежет. Мне показалось, что еще немного, и маг меня ударит.

— Довольно! — голос матушки, многократно усиленный магией, разнесся по залу. — Дева говорит не благочестивую чушь, как вы выразились, господин Кас, а истину. Да… С девами иногда такое тоже случается. — Едва уловимая улыбка тронула губы матушки. — Нельзя отмахиваться от знаков так легкомысленно. Ибо судьба не прощает небрежности. Магда отправится на отбор, и если союз с Силаном должен состояться, то так тому и быть.

Я ждала.

Силан отступил на шаг и оглянулся на своего отца. Тот неохотно кивнул. Маги долго смотрели друг на друга и вели не слышную никому, кроме них, беседу. Жаль, что женщин не учат искусству передачи мысли. Нам запрещено так общаться. Еще одна привилегия мужчин — хранить свои разговоры в абсолютной тайне.

— Могу я поговорить с Магдой наедине? — обратился Силан к матушке. Внешне он выглядел абсолютно спокойным и собранным.

Невольно я замотала головой. Нет, нет, нет, не надо.

— Конечно.

Матушка хлопнула в ладоши, и все поспешили к выходу. Я схватила Дари за рукав, надеясь, что она сможет остаться.

— Дари, поспеши, — окликнула ее матушка, которая зорко следила за всем происходящим.

Я глубоко вздохнула, когда зал опустел, а тяжелые двери закрылись.

Силан смотрел на меня с откровенной неприязнью.

— И чего ты добилась? — процедил он. — Ну попадешь на отбор. И что? За кем выбор? Или ты думаешь, найдется кто-нибудь другой, кто польстится на эту «красоту»? — На его лице выступил румянец. — Так вот, будь спокойна. Все уже решено, и это лишь глупая отсрочка. Никто тебя не выберет. А если и выберет, то, поверь, я знаю способы заставить другого мага передумать. Ты будешь принадлежать мне, — губы его растянулись в хищной, недоброй улыбке. — А потом я запру тебя в своем поместье, но обещаю: ты обязательно поймешь, что значит быть женой!

Он осторожно, даже нежно коснулся моей щеки, быстро развернулся и зашагал к выходу.

— Зачем вам, боевому магу, все это? — задала я вопрос в его удаляющуюся спину.

— Будь прокляты темные интриги твоего отца! Да и мой тоже хорош! — огрызнулся он. — И еще ты вздумала меня позорить.

— Силан Дрейн…

Мой настойчивый жених остановился и чуть повернулся. Теперь я могла лицезреть его прекрасный идеальный профиль.

— Я не стану вашей женой, — пообещала я.

Он задержался, а потом отвесил мне издевательский поклон.

Глава 3

— Садись, Магда.

Никогда бы не подумала, что услышу такие слова от матушки. Я опустилась на краешек стула.

— Итак, ты добилась того, что отправишься на отбор, — продолжила она. — У тебя появилась отсрочка. Время ты выиграла. И у тебя будет шанс заявить о себе.

— Это же хорошо?

— Только Светлейшая знает, — матушка улыбнулась. — Во всяком случае, меня радует, что хотя бы одна моя ученица тратила часы чтения по назначению и внимательно слушала наставления. Теперь ты отправишься в столицу. И знаешь, ты получишь свою долю праздника. Красивые платья, балы, внимание, украшения. Ты будешь представлена ко двору. И кто знает, как все сложится. Но, с другой стороны, злить боевого мага весьма опасно. И как ни посмотри, девочка, ты проявила неуважение, непокорность и строптивость. Не ожидала. Поднимись, я лично сниму с тебя мерки. Тебе же понадобятся платья. Во дворце совсем другие порядки.

В ее руках появилась портновская лента. Матушка приступила к делу, а я боялась дышать.

— У тебя очень тонкая талия, — сказала она с легким упреком, — ты слишком хрупкая.

Когда измерения были закончены, улыбка исчезла с лица матушки, а брови сошлись к переносице.

— Не думай, что твой отец и Дрейн-старший не заметили твоего маневра. А как ты понимаешь, все в этом мире имеет последствия. Следуй за мной.

Мы прошли по длинной галерее. Стены украшали огромные гобелены. Каждый раз, смотря на благочестивых дев, рыцарей и мудрецов, задавалась вопросом, сколько же времени понадобилось, чтобы все это соткать.

Матушка остановилась так резко, что я едва не врезалась в ее широкую спину.

— Ты когда-нибудь внимательно рассматривала эти полотна? В них вложено много труда.

— Да, матушка. Мастерицы были весьма искусны.

— Мне лично нравится сюжет «Благочестивая Лионелла срывает виноград». Ты замечала вон того юношу, что подсматривает за девой? Его трудно увидеть за деревом, кажется, что это игра света и тени, но нет… это мужчина. Видишь, как Лионелла улыбается? Она явно знает, что за ней наблюдают. И может показаться случайностью, что ее платье пришло в беспорядок и оголилось белое плечико… Но это не случайность. Не всегда мужчину пленяет красота лица. Такое ощущение, что они так и ищут, чем бы плениться. Вообще, если уж говорить откровенно, весьма странные создания.

Матушка очень выразительно посмотрела на меня, и я поняла, что вопросы задавать не стоит.

— На отборе может всякое произойти. Молодой Дрейн слишком самоуверен и не ожидает, что у него появится соперник. Но произойти может всякое, — повторила она с нажимом.

Настоятельница замолчала, резко оборвав речь, и мы продолжили путь. Я задумалась, что же означает эта история и зачем она была рассказана. Просто так матушка ничего не делает.

В молчании мы пришли в зимний сад. Странно, я никогда не замечала маленькую синюю дверцу, скрытую за кустом ароматной альроны, хотя часто приходила полюбоваться яркими розовыми цветами.

Матушка достала резной ключ и отперла замок. Мне пришлось согнуться, чтобы пройти в… Вот только куда? Каменные серые стены уходили вверх, но я не помню, чтобы в этой части пансиона была башня.

— Что это за место? — спросила я.

— Портал. Твой отец пожелал, чтобы ты соприкоснулась с тьмой и получила урок. Ты…

Матушка не договорила. Дверь затворилась с резким хлопком. А потом каменные стены исчезли, и я оказалась… дома. В нашей гостиной ничего не поменялось. Тяжелые шторы почти не пропускали свет, чтобы он не навредил книгам, которые в беспорядке разбросаны повсюду. Но это впечатление обманчиво, поскольку отец всегда знает, где что лежит. Большое уютное кресло развернуто к камину, в котором пылает и потрескивает жаркий огонь.

— Магда.

Перешагнув через пару древних свитков, я подошла ближе к камину. Отец сидел в кресле, закинув ногу на ногу. На его лице плясали отблески пламени.

— Я допустил ошибку.

Неужели! Я знала, что он передумает.

— О, отец!

Опустившись на колени, взяла его за руку.

Папа все-таки разорвал нашу помолвку с Силаном. Я испытала радость.

— Я ограждал тебя от реальной жизни. Ото всех опасностей и тревог.

С одной стороны, да. Но жить в пансионе непросто, отец. Весьма. Об этом я, понятное дело, промолчала. Тревог и опасностей у нас хватало.

— Граница между королевством Света и Тьмы истончается, мы потеряли многие территории. Ты понимаешь, что идет война?

Я кивнула. Мне хотелось его поддержать. И вообще, какое отношение это имеет к моему браку или выбору будущего супруга?

— Она идет уже не первое столетие. Мы вернем наши земли и завоюем новые. Все образуется.

— Ты так легко об этом говоришь, — он усмехнулся. — Думаешь, тебя это не касается? Тебе кажется, что опасность далеко? Но она уже близко. Очень близко.

Я упрямо сжала губы.

— Я хочу вручить тебя Силану, потому что он сильнейший маг и сможет защитить.

— Он хочет запереть меня в своем поместье, — тихо ответила я.

— И поверь, это весьма разумно с его стороны!

Отец горячился. Он сбросил мою руку со своей, порывисто поднялся и протянул ладони к огню. Между пальцев пробегали искры.

Я искренне пыталась понять.

— Папа, Темные были всегда. Это не новость. Но у нас же много воинов! Быть может, найдется среди них тот, кто сможет меня защитить и помимо Силана?

«И при этом будет меня любить, а я буду любить его», — хотелось добавить.

Отец повернулся, лицо исказила гримаса боли. Он пошатнулся и очень медленно опустился в кресло.

— Что с тобой? Ты болен?

— Я болен от твоего внезапного упрямства, — резко сказал он. — Сегодня я хочу, чтобы ты хоть немного поняла, что такое тьма. Это будет полезный урок. Прогуляемся.

Мы вышли в парк. После жаркой комнаты вечер показался прохладным. В воздухе чувствовался аромат роз, он дурманил и пьянил, но в то же время успокаивал и говорил: «Ты дома». В небе уже загорались первые звезды — созвездие короля-сокола сияло особенно ярко.

— Теперь даже не надо далеко ходить, — голос отца сделался ворчливым и напряженным. — Остановись здесь. Не выходи за границу круга, а еще лучше — вообще не двигайся.

Он сотворил защитное колдовство, и я оказалась в круге света, а вокруг разлилась тьма. Клубилась, извивалась и тянулась ко мне щупальцами или извилистыми побегами. Они пытались прорвать защитное колдовство, созданное отцом. Все наполнилось диким визгом, воем и жутким смехом. Что-то невидимое скреблось и вздыхало.

— Впусти нас, — явственно прозвучало на темном наречии, — впусти, впусти.

Первым моим порывом было броситься бежать. Но я не двинулась с места. Свет — моя защита. Я услышала шелест крыльев над головой и душераздирающие стоны.

— Светлая дева, иди к нам.

И снова воздух зазвенел от издевательского хохота. А потом показались твари. Псы смерти. Их клыкастые пасти смердели, костяные наросты на шкурах гремели в тает шагам. Один, самый нетерпеливый, бросился вперед, но натолкнулся на свет, словно на стену. Отпрянул, завыл, закрутился волчком. Другие оказались умнее, они кружили, ярились, но не прыгали. Я видела, как ядовитая слюна капает и оставляет дымящиеся пятна на траве.

Я опустилась на землю, подтянула колени к груди. Хотела зажмуриться, чтобы не видеть того, что творилось вокруг, но не смогла.

— Что светлая дева делает в царстве тьмы? — вопрошал кто-то невидимый.

— Что? Что? Что? — вторило эхо.

Хотелось кричать, но крик застрял в горле.

— Зовите морт’аэнов! Зовите темных магов! Они достанут деву. Они победят ненавистный свет.

— Зовите! Зовите! Зовите!

Вдалеке тьма начала сгущаться, из нее проступал силуэт, пока призрачный, туманный, но он стремительно обретал плотность.

— Маг идет! Маг! Сейчас дева попляшет. А мы посмеемся. Все посмеемся!

Левый глаз пронзила острая боль. А потом я четко увидела того, кто говорил. Уродливый горбатый карлик в черном халате сновал по самой кромке, отделяющей тьму от света. Он был так мал, что мог спокойно пройти под брюхом пса смерти. Слишком тонкая шея с трудом удерживала большую, как тыква, голову с редкими волосенками. Нос загибался крючком и почти касался впалой груди.

Наши взгляды встретились.

— Она нас видит. Дева зрит!

И в этот самый момент я обнаружила, что тьма вокруг исчезла, и я лежу, скрючившись, на дорожке в парке родного дома.

Отец стоял рядом.

— Ты пробыла на границе всего несколько минут, — сказал он. — Понимаешь теперь, с какими тварями имеет дело твой жених? Что находится по ту сторону?

Губы дрожали, я не могла сказать ни слова. Вообще не могла пошевелиться.

Отец развернулся и зашагал к дому.

— Ты еще не столкнулась с их магами, — бросил он через плечо. — Поднимайся, Магда.

Кое-как мне это удалось. Ноги не слушались и были словно деревянные. Пошатываясь, я плелась следом. Никогда не думала, что страх может оказаться таким всепоглощающим, вытеснить все прочие чувства и победить разум. Этот смех темных созданий будет преследовать меня в кошмарах.

— Тебе, конечно, ничего не угрожало, — смягчился отец, усаживаясь в кресло.

Я же едва не рухнула в камин в своем желании быть поближе к огню.

— Их маги реагируют в течение нескольких минут, когда свет проникает на их территорию. Я полностью все контролировал, — самодовольно заметил он. — Теперь, надеюсь, ты не будешь проявлять глупого своеволия в важных вопросах и на отборе не наделаешь глупостей. Мне неприятно тебя наказывать, но я должен был исполнить свой родительский долг.

Я ничего не ответила.

Вернувшись в пансион, несколько дней ходила сама не своя, ночью мучили кошмары, криком я даже будила девочек. В любом темном углу чудился жуткий карлик. Я вздрагивала от каждого шороха. Прислушивалась, если оказывалась в пустынном коридоре, не скребут ли о пол когти псов смерти.

Матушка лично приготовила мне успокаивающий травяной настой.

Однажды она присела рядом и положила руку мне на лоб.

— Ты же умная, Магда. Должна понимать: у твоего отца свои представления о добре и зле, о свете и тьме. Но на отборе может всякое случиться, — с улыбкой и затаенной нежностью говорила она.

Она протянула мне кружку с отваром, но я понимала только одно: меня предали.

Страх прошел внезапно. Его просто вытеснила ненависть. Сильная и страстная. Если отец рассчитывал, что, напугав меня тьмой, добьется покорности, он сильно просчитался. Наоборот, во мне поднялся протест.

Я решила: чтобы изменить свою судьбу, сделаю сначала все возможное, потом все невозможное, а потом и вовсе немыслимое. Если потребуется.

И в тот самый миг я обратилась прямо к самой Светлейшей. Поклялась, что не буду покорной и никогда не выйду замуж без любви.

Глава 4

— Девы, сегодня десять из вас, достигших возраста невест, отправятся на отбор. Каждая станет женой достойного светлого мага. По-другому быть не может!

Матушка расхаживала по двору. Я тоже стояла в ряду тех, кто отправлялся. На мне тоже развевались белоснежные одежды, а лицо закрывала серебристая вуаль. Предполагалось, что вид у выпускниц пансиона должен быть торжественным, но, как по мне, мы больше походили на неупокоенных призраков. Не хватало только цепей, чтобы ими греметь. Все равно младшие ученицы смотрели на нас с завистью и восхищением.

Отец устроил еще один сеанс связи, но я стояла намертво: раз браслет не удержался, я отправляюсь на отбор и будь, что предназначено судьбой.

— В этом году торжество пройдет в малом летнем дворце. И вам повезло, — матушка воздела указательный палец вверх, словно хотела пронзить им небо, — в отборе примет участие младшая дочь нашего правителя.

Не знаю, в чем здесь везение.

Портал открылся с тихим шипением. Он был широк, чтобы мы могли проходить сразу по двое.

— Итак, время, дети! — матушка быстро смахнула слезинку. — Вы уже сюда не вернетесь. Но, возможно, ваши дочери… Я также очень надеюсь, что вы не забудете все то, чему вас учили, не поддадитесь соблазнам, будете достойно служить свету и исполнять свой долг.

Рядом тихо вздохнула Ари. А Дари тихонечко усмехнулась.

Голос матушки сорвался от избытка чувств. Она сотворила защитный знак над головой каждой ученицы, называя нас по именам. Раньше она казалась такой строгой и непреклонной, а сейчас… излучала безграничную любовь.

Я бросила прощальный взгляд на знакомый двор, на ставшие родными стены пансиона, на окна библиотеки и класса, где мы занимались магическим искусством. Вдохнула особенный запах. Почувствовала, что покидаю родной дом, а впереди ждет неизвестность.

— Не посрамите меня и наш пансион.

Девушки стали заходить в портал и исчезать. Я тоже шагнула вперед. Кто-то взял меня за руку.

— Позвольте вам помочь.

Страж в изумрудном камзоле помог мне выйти из портала.

Зал прибытий в малом летнем дворце поражал размерами. Какой же он тогда в большом дворце? Окна были словно сотканы из цветного стекла, и свет, проходя через узоры, раскрашивал пол и колонны, уходящие ввысь.

Пораженная красотой и величием, я застыла. Только чтобы посмотреть на эту красоту, стоило сорвать помолвочный браслет. Я бы даже смогла снова отправиться на границу с Темными.

Нас встретила фрейлина-распорядительница, и мне немедленно захотелось такое же платье. Шелк переливался и струился мягкой волной. Вышивка и драгоценные камни — россыпью. Ни о какой скромности здесь не шло и речи. Наряд был создан, чтобы подчеркнуть красоту и заявить миру о богатстве.

— Добро пожаловать! — улыбнулась фрейлина. — Я леди Алисана. Следуйте за мной.

Она придерживала подол так, что можно было рассмотреть, насколько высоки каблуки ее туфелек из золотистой кожи.

— Каждая будет жить в отдельной комнате, — сообщила распорядительница. — Ваш первый бал совсем скоро, а столько нужно успеть! Столько всего приготовить! Я на своем первом балу не пропустила ни одного танца.

Она была такой радостной и раскованной! Легкой, как мотылек, который порхает с цветка на цветок. Вот так могла бы выглядеть мифическая фея.

— Ваши церемониальные платья прибудут позже. Как жаль, что они должны выглядеть одинаково.

Мы вышли из зала прибытий и оказались в великолепном парке. Деревья и кусты были пострижены самым причудливым образом: некоторые выглядели как шахматные фигуры исполинского размера, другие закручивались спиралями, а третьи представляли собой зверей.

— Как нам повезло, Магда, — мечтательно сказала Ари рядом. — Представляешь, гулять здесь! А если маг, который тебя выберет, часто бывает во дворце, возможно, тут появятся и постоянные апартаменты.

Я кивнула, но ощущение праздника немного померкло. Вспомнился маг, который меня выбрал. Если все пойдет так, как задумал отец, то не бывать мне нигде, а сидеть в поместье и тихо угасать.

Но солнце светило очень ласково, гравий дорожек шуршал под ногами, цветы источали нежные ароматы, и верилось, что в таком красивом месте, отмеченном благодатью самой Светлейшей, на самом деле все будет хорошо.

— Малый дворец, конечно, не такой роскошный, как большой, — продолжала говорить леди Алисана, — но думаю, вы оцените уют и простоту. Вы наверняка уже знаете, что место, где селят девушек, называют «цветник». В этом году цветников три. До бала к вам будут присоединяться маги, которые ищут себе невест, чтобы в непринужденной обстановке ужина или пикника вести беседы. Если магу никто не приглянется, он перейдет к следующему цветнику, и на его место придет другой маг. Вот такой круговорот. Потом, естественно, вас ждут магические испытания. Столько всего интересного!

Мы прошли по настоящему лабиринту из кустарника и столкнулись с тремя девушками, очень похожими между собой. Наверное, сестры. Их золотистые волосы, уложенные сложными косами, украшали одинаковые венки. Наряды поражали яркостью и пышностью. Мне сразу вспомнилась книга о дивных птицах, которые живут на далеких островах, что затеряны в сердце моря.

Сестры почтительно поздоровались и поклонились леди Алисане. Теперь они с интересом рассматривали нашу небольшую процессию. Я, конечно, слышала, что некоторые семьи света не отправляют своих дочерей в пансионы, и те получают домашнее воспитание. Но одно дело знать, а другое — видеть.

— Только посмотри, — сказала одна и открыла веер, — мы будем участвовать в отборе с… этими. Из пансиона.

Вторая вздохнула с притворной грустью:

— Бедняжки. Но, с другой стороны, провинциальным магам тоже нужны жены. Вот такие преданные простушки.

— И есть маги, которые не отличаются знатностью, — заметила третья.

Первая нахмурилась, идеально гладкий лоб пронзила тонкая морщинка.

— Но есть и старые маги. Говорят, они предпочитают брать жен из пансиона, чтобы легко воспитывать и держать в строгости.

— Как по мне, они просто жадные и не хотят тратиться на наряды и украшения.

Они залились веселым смехом — словно злые колокольчики зазвенели. А потом как ни в чем не бывало развернулись и продолжили прогулку.

Нам выделили целое крыло во дворце. Действительно, каждую поселили в отдельной комнате. Мне досталась нежно-розовая, в самом дальнем конце. Окно, которое я сразу же распахнула, выходило не в сад, как у других, а на зеленую стену одного из лабиринтов. До меня долетали смех и восторженные восклицания девочек.

Самым удивительным оказалось огромное зеркало. Оно занимало треть стены от пола до потолка. Невероятная роскошь — увидеть себя во весь рост. Я сняла вуаль, верхнюю накидку и положила на стул с чудными гнутыми ножками и круглой спинкой. А потом взглянула на свое отражение. Подошла поближе и стала расплетать косу. Освободившись от тугого плетения, волосы немедленно распушились. Никакой зеркальной гладкости и спокойствия — какой-то ураган.

Один глаз жемчужный, а другой — голубой. Нос длинноват. Губы есть. Это все, что можно о них сказать.

Я вздохнула и сказала, стараясь, чтобы голос звучал ниже и грубее:

— Ваш румянец подобен лепестку розы, прекрасная леди. А ваш глаз цвета апрельского неба перед грозой… — И уже своим голосом: — О, благодарю вас, благородный маг, вы так учтивы и галантны, в отличие от Силана Дрейна. Кто такой Силан Дрейн? Ровным счетом никто.

Нужно срочно стать красивой, чтобы все маги дрались за меня на отборе. Чтобы я сама могла выбрать лучшего и достойнейшего.

Я аккуратно опустилась на краешек кровати, а потом упала в объятия мягкой и упругой перины. Какое удивительное чувство — остаться наедине с собой! Я рассматривала потолок, на котором художник изобразил цветущие розы. Стебли и листья сплетались в прихотливые узоры. В роспись была вплетена магия, поэтому цветки чуть покачивались, словно от дуновения ветра, а по нарисованному небу плыли облачка.

Чуть искаженный магией голос леди Алисаны зазвучал в комнате неожиданно:

— Девы, сегодня отдыхайте, гуляйте по парку, но не выходите за ежевичную изгородь. Ужин вам подадут в малый зал ровно в семь. Располагайтесь и общайтесь. Все крыло в полном вашем распоряжении.

Весьма странно. Я ожидала, нам должны что-то рассказать, а тут просто взяли и предоставили самим себе. А еще не разрешили взять с собой никаких вещей. Все необходимое должны были доставить отдельно.

За дверью послышались голоса Дари и Ари:

— Магда, мы хотим исследовать дворец. Пойдем с нами?

Я соскочила с кровати.

— Конечно!

Подруги начали исследование с моей комнаты. Им понравилось зеркало. Они стали крутиться перед ним, и Дари немедленно предложила поменяться, уколов, впрочем, без всякого злого умысла:

— Тебе же, Магда, не нужно на себя любоваться.

Понятное дело, я не уступила. Но комната Дари была чудо как хороша. Стены обиты бледно-голубым шелком, на потолке искусная роспись, тоже цветы. Но не розы, как у меня, а незабудки. Зато зеркало гораздо скромнее, «всего лишь» в половину человеческого роста.

Комната Ари утопала в желтых ирисах. А пол — такой гладкий и синий, что казалось, кровать стоит в центре небольшого озера.

— Нет, вы когда-нибудь видели такие широкие кровати? — удивлялась Ари. — Они просто огромные.

— Супружеские, — хихикнула Дари. А потом зачем-то добавила: — Я очарую самого лучшего светлого мага на отборе. Такого, как твой Силан Дрейн, Магда.

Не стала ей говорить, что Силан не слишком-то и замечательный.

Мы глубокомысленно замолчали.

Дворец таил много сокровищ, каждая комната содержала какое-нибудь чудо. Были здесь фальшивые двери и окна, витые лестницы, потолки со звездами, золотым солнцем и серебряной луной…

Я даже немного устала восхищаться, постепенно отстала от подруг и вышла в сад. Дорожки вели по тихому лабиринту из вечнозеленого ольшелистника, а потом послышались звон стали и приглушенные команды. Ноги сами понесли вперед.

Через несколько минут я выглянула из-за поворота и увидела небольшую площадку, на которой сражались двое: юркий и гибкий мальчишка в красной курточке вертелся вокруг рослого стражника и наносил коротким легким мечом удар за ударом. Но каждый раз сталь встречала сталь. Стражник парировал удары с легкостью, но нападать на паренька не спешил.

Я уже хотела удалиться, когда мужчина с кажущейся медлительностью отбил удар, выбив у мальчишки его оружие. Тот не удержал равновесие и шлепнулся на землю, с головы слетела шапочка, а по плечам заструились светлые волосы.

Девушка? В мужской одежде? Я была поражена до глубины души. Говорят, темных девушек-аристократок учат владеть мечом и некоторыми видами боевой магии, но поверить, что такое возможно и здесь?

Стражник бросился к девушке и помог ей подняться.

— Вы не ушиблись, моя госпожа? Мне следовало быть осторожнее!

— Все хорошо, Роал. Если я встречусь с Темными, они не будут спрашивать, не ушиблась ли я, — воинственно заявила девушка.

На лице мужчины появилась улыбка.

— Этого не произойдет, госпожа. Ваш отец и Светлейшая не допустят такого. Но было большой честью учить вас. Вы очень способная ученица.

— Что значит — «было честью»? — возмутилась она. — Я не собираюсь прекращать занятия из-за какого-то отбора. Нет уж! — Девица хмыкнула, а потом, совершенно не стесняясь, плюнула на землю. Ну и манеры! — Я, может быть, совершенно не хочу выходить замуж за этого напыщенного индюка.

Я собиралась незаметно ретироваться, но после этих слов остановилась и стала прислушиваться к разговору.

— Первый советник правителя. И что? Он какой-то замороженный. И вообще старый. У него уже была жена, и он свел ее в могилу.

Роал скривился и не стал комментировать предполагаемого жениха.

— И вообще, весь этот отбор — сплошной фарс. Смысл мне в нем участвовать, если все уже оговорено заранее? И никакая Светлейшая не наблюдает за этим. И мой брак — вовсе не ее воля. Ничего подобного.

Тут я почувствовала невольную симпатию к девушке. Интересно, кто она? Захотелось покинуть свое укрытие и поговорить с ней, но я пресекла этот порыв. Все-таки разговор не предназначался для посторонних ушей. И потом, что я могу сказать, кроме правды: «Я тоже не хочу выходить за того, кому посватана»?

— Ну хватит об этом, — сказала незнакомка. — Давай лучше сразимся.

Она подняла меч.

— Достаточно, моя госпожа.

— Госпожа Клеа! Ваше светлейшество! Госпожа Клеа! Где вы? — раздалось с противоположной стороны площадки.

— Вот темные отродья! — выругалась девушка.

Я не смогла сдержать улыбку. Да, определенно, в этой Клеа чувствовался характер. Конечно, ее грубоватость чуть эксцентрична, но это интересно.

— Пора переодеваться. Скоро пребудет ваш жених. Госпожа Клеа!

Девушка топнула ногой и в сердцах отбросила меч.

— Видеть его не хочу! Ты, Роал, не знаешь, где я!

— Но, госпожа…

Клеа быстро направилась к зеленому проходу в лабиринте, как раз туда, где я пряталась. И тут я поняла, что это мой шанс подружиться с этой странной девушкой.

И шагнула вперед.

— Хочешь от них спрятаться? — спросила, кивая в ту сторону, откуда доносились голоса.

— Госпожа Клеа? Где же вы? Пожалуйста, госпожа Клеа…

Секунду девушка оценивающе смотрела на меня, чуть наклонив голову набок. В ее глазах зажглись веселые искорки.

— Возможно, — сказала она.

— Тогда бежим!

Мы взялись за руки и побежали по лабиринту, петляя и удаляясь все дальше и дальше от площадки. Дыхание сбивалось, мое сердце стучало как безумное. Ноги путались в белом церемониальном платье. Казалось, что бежим мы целую вечность. Голоса тех, кто разыскивал Клеа, звучали то ближе, то дальше.

— Меня зовут Магда, — прохрипела я.

Клеа кивнула.

— Вот там наше крыло. Уже видно. — Я безуспешно старалась восстановить дыхание. — Подожди! С другой стороны, а то кто-нибудь из девочек обязательно увидит.

В мою комнату мы проникли через окно. Я быстро закрыла ставни. Клеа опустилась на краешек кровати и рассмеялась.

— Ох, представляю их лица! Тут они не скоро меня найдут!

Ее веселость передалась мне. Я с завистью посмотрела на штаны девушки.

— В этом бегать гораздо быстрее.

— О да! — сказала она и принялась меня рассматривать с живейшим любопытством. — Что-то не видела тебя раньше во дворце.

— А меня здесь и не было, нас привезли только сегодня.

— Из пансиона Светлейшей?

— Да.

Клеа передернула плечами.

— И минуты там не вынесла бы. Как твое полное родовое имя?

— Магда Кас.

— Кас, — задумчиво повторила Клеа. — Что-то знакомое… Но не могу сейчас вспомнить.

В коридоре раздались торопливые шаги.

— Быстро! Полезай — и ни звука, — сказала я, приподняв покрывало.

Клеа нырнула под кровать и затаилась. Я порадовалась тому, что покрывало длинное и увидеть, есть ли кто-то под кроватью, невозможно.

Дверь с шумом отворилась.

— О, простите, вы воздаете благодарность Светлейшей…

На пороге маячили несколько придворных дам и два стража, в одном из которых я узнала Роала. Сейчас мужчина хмурился.

Я же стояла на коленях, руки сложены в молитвенном жесте — само благочестие.

— Простите, что тревожим вас, госпожа.

— Да, — откликнулась я и опустила глаза.

— Вы не видели девушку? Она была одета в мужской костюм.

Я изобразила крайнюю степень удивления и глупости.

— Девушку? В мужском костюме? Здесь? Нет.

Придворные дамы окинули комнату цепкими взглядами.

— Что ей тут делать? — сказала одна.

— Своевольная девчонка! — в сердцах добавила вторая.

Они развернулись и собрались уходить.

— Пожалуйста, закройте дверь, — тихо, но уверенно попросила я.

— Извините, что потревожили.

Немного подождав, пока шаги стихнут, я подняла покрывало и выпустила Клеа. Она вылезла, отряхиваясь.

— Похоже, здесь пожалели чар для уборки. Ну и пылища! — Девушка засмеялась. — А первый советник правителя сегодня пьет чай в компании правителя.

От своей шалости мы развеселились еще больше. Потом уселись на кровать. Клеа в своем костюме подобрала ноги под себя. Я забеспокоилась:

— Тебя не накажут?

— Меня? Нет. Отец скажет, что нужно стать ответственнее и пора повзрослеть. Ничего такого, чего я не слышала. — Клеа ухмыльнулась. — Только и разговоров что про отбор да моего жениха. Династический брак. Выгодная партия. А если я его не люблю, то что же теперь? Я вообще пока не хочу замуж. Хотелось бы приносить стране реальную пользу.

Не нужно большого ума, чтобы по обрывочным сведениям, которыми я располагала, понять: в моей комнате находится младшая дочь самого правителя. Я вгляделась в ее лицо. Очень правильные черты. Брови идеальной полукруглой формы, высокие скулы, и глаза той же пронзительной синевы, что можно увидеть на всех портретах правителя. Даже в мужском наряде, с растрепанными волосами она была удивительно хороша и буквально излучала свет.

— Мой отец не хотел, чтобы я участвовала в отборе, — неожиданно для себя поделилась я, — он уже нашел для меня жениха. — Вздохнув, добавила: — Главное, мой жених не особенно рад предстоящему браку.

— Почему? — удивилась Клеа.

— Я ему не понравилась, — тихо ответила правду.

Дочка правителя дружески похлопала меня по коленке.

— Значит, он дурак, — резко сказала она. — А знаешь, меня послала тебе сама Светлейшая. Это, несомненно, какой-то знак. Ты не понравилась своему жениху, мне не нравится мой. Мы похожи.

— Надеюсь, на отборе получится избежать этого брака. Все-таки Силан Дрейн не единственный маг в империи.

— О да, магов много.

Клеа побарабанила пальцами по покрывалу, о чем-то напряженно думая.

— А еще ты не похожа на благочестивую замороженную рыбину.

— Почему я должна быть похожа на рыбину? — удивилась я.

— Ты же из пансиона.

— Могу рассказать тебе все о благочестии. Например, как правильно ходить.

Я немедленно продемонстрировала. Засеменила мелкими шажочками, опустив глаза в пол.

Клеа захлопала в ладоши.

— Отец всегда мечтал, чтобы я так ходила. Но понимал: окажись я в пансионе, там камня на камне не останется.

— Да, ты выглядела очень воинственной с мечом, — улыбнулась я, прекрасно понимая, что никакой меч не помог бы Клеа в пансионе. У матушки и воспитательниц много методов избавления своих подопечных от строптивости. Пожила бы она на хлебе и воде, скорее всего, не так бы заговорила. Конечно, дочку правителя вряд ли стали бы пороть, но вот различные работы и духовные упражнения ей были бы обеспечены. Чему пансион учит невероятно быстро, так это умению притворяться. И если не быть послушной, то выглядеть таковой.

— Хочу уметь себя защитить, — поделилась Клеа. — Если вдруг встречусь с темным, то смогу за себя постоять.

— А я видела настоящего темного мага, — сказала я.

— Где? Как это произошло? — Глаза принцессы зажглись неподдельным интересом. — Расскажи!

Рассматривая розы на потолке, я выдержала драматическую паузу.

— Это произошло, когда отец отправил меня на территорию Темных.

Клеа ахнула.

— В качестве наказания, — продолжила я. — Там я увидела темного мага, вот так же ясно, как вижу тебя сейчас. Если бы протянула руку, то могла бы до него дотронуться.

Я вошла во вкус, меня не останавливало то, что я видела лишь расплывчатый силуэт вдалеке.

— Какой он был? — в голосе Клеа прозвучала зависть.

— Страшный и уродливый. Тьма изуродовала его лицо: вместо глаз темные провалы, рот как длинная щель. Когда он заговорил, увидела треугольные зубы.

— Треугольные?

— Да! Как у хищной рыбины, которая пожирает своих собратьев.

Глаза Клеа расширились от удивления.

— А что же он сказал?

Призадумалась… Тут я, очевидно, хватила лишнего. Что мог сказать мне темный маг? Я вспомнила ужасного карлика, его голос снова зазвучал в моей голове.

— Он сказал: «Мы посмеемся, а дева попляшет», — изрекла я на темном наречии.

— О! Ты так хорошо говоришь на языке Темных! — Клеа с шумом втянула воздух. — Ты, наверное, испугалась?

— Не то чтобы испугалась, — гордо сказала я, — просто он был до того омерзительный, что меня начало тошнить. Из-за смрада его дыхания я с трудом удержалась на ногах.

— Отец даже близко не отправил бы меня к границе света, — сообщила Клеа. — Хотя я бы убила такое отродье без колебаний.

Каждая задумалась о своем, а потом дочь правителя легко спрыгнула с кровати.

— Ладно, мне пора. А то у бедняги Роала будут неприятности. А он учит меня обращаться с мечом. Не хочу, чтобы его заменили.

Клеа направилась к окну и распахнула ставни.

— Приятно было познакомиться, Магда Кас. Я запомню это имя.

— Мне тоже, ваше светлейшество, — искренне сказала я и изобразила почти совершенный церемониальный поклон.

* * *

Клеа удалилась как раз вовремя: буквально через четверть часа доставили вещи. Слуги втащили в комнату тяжелый сундук, на крышке было выведено мое имя. Сегодня на ужин накануне отбора девушкам из пансиона предстояло явиться в серебристо-серых платьях, расшитых мелкими жемчужинами. Считается, что мы равны перед ликом Светлейшей, но на самом деле это не так. Нет никакого равенства, мы же не одинаковые, у каждой свои таланты.

В предвкушении я откинула крышку и достала наряд. Ткань оказалась очень приятной и гладкой на ощупь. Россыпь жемчужин сдержанно поблескивала. Я приложила к себе платье и даже без примерки поняла, что оно слишком широко.

Все еще надеясь на чудо, надела платье. Выглядело оно на мне, словно мешок из очень дорогой ткани, расшитый жемчугом. Грудь карикатурно висела, вокруг талии собралось столько складок, что могли поместиться еще две меня. В довершение подол оказался слишком коротким и открывал лодыжки, хотя правилами приличия допускалось продемонстрировать лишь носок туфли.

Огромное зеркало беспощадно отражало это безобразие. Но главное, до ужина я не успею ничего исправить. Да, конечно, мои мерки отправлялись отцу в последний момент, но матушка сама снимала их, поэтому ошибка была исключена.

Отец! Я принялась рыться в сундуке. Неужели он пошел на такую низость, чтобы я прибыла на отбор, но не могла присутствовать ни на одном мероприятии? По очереди я доставала одно платье за другим. И в каждом обязательно находился какой-то изъян. Думай, Магда, думай. Ты не можешь так просто сдаться.

В мою комнату заглянула прекрасная Лотта. Она уже была полностью готова. Ее платье сидело безупречно.

— Магда, ты собираешься идти в таком виде?

Я не удостоила заклятую подругу ответом. Все и так очевидно.

— Оригинальный наряд. Несомненно, будешь выделяться, — продолжала колоть она. — Холя ты всегда выделяешься.

— Чего ты хочешь, Лотта?

— Ты целый день где-то пропадала. Не знаю, слышала ли, но сегодня на обеде к нам присоединятся важные гости. Маги уже начали съезжаться, — заявила она. — Говорят, Силан Дрейн тоже будет.

— Безмерно рада.

— Ты знаешь, — лениво протянула Лотта, — как на самом деле проходит отбор?

— Разумеется.

— Я имею в виду, что на самом деле происходит? Твоя мать умерла, поэтому не могла ничего рассказать. А я поделюсь сведениями, дорогая подруга.

Лотта элегантно опустилась на краешек кресла. Казалось, она почти парит в воздухе.

— Внимательно тебя слушаю, дорогая подруга, — ответила я в тон и не удержалась от шпильки: — С радостью и смирением приму твои совет и мудрость.

Лотта поджала губы.

— На отборе маги будут оценивать нашу красоту, таланты и выбирать себе самую достойную. Тут мне нет равных.

О, Лотта, ты слишком задаешься. Характер у тебя не сахар, Дари лучше поет, Ари, на мой взгляд, гораздо красивей. А еще есть Клеа, дочь правителя. Так что ты даже не входишь в первую пятерку.

Лотта продолжала разглагольствовать:

— Я мила и умею быть очаровательной.

Оставалось только кивнуть. Нет смысла ее разуверять в собственной неотразимости. Пустая трата времени.

— Но существует вторая часть отбора, где ты сильнее.

— Ты имеешь в виду, что я лучше тебя владею магией и говорю на разных языках? — мило поинтересовалась я.

Лотта скривилась, как будто съела что-то очень кислое.

— Вовсе не об этом. Я говорю о приданом. Твоя семья богаче моей. И твое приданое — это серьезный аргумент в твою пользу. Но знаешь что?

— Что?

Мне стало жутко интересно.

— Ты все равно не получишь Силана Дрейна. Я стану его женой. — Глаза Лотты горели злым фанатичным огнем. — А когда он увидит тебя в этом платье, никакие деньги не смогут его убедить жениться на тебе. Он разорвет помолвку. Более того, ни один маг на тебя не взглянет. Первый отбор в истории, в котором деву не выберет никто. Хотя, — неожиданно Лотта смягчилась, — это, пожалуй, слишком. Тебя выберет какой-нибудь старый маг, совсем слепой. Он просто не сможет рассмотреть твое уродство.

Она захохотала, и в этот момент стала похожа на настоящую темную ведьму.

— Невероятно, — сказала я. — Так это ты подменила мои мерки?

Лотта коварно улыбнулась.

— Ты даже представить себе не можешь, насколько это было сложно. Но видишь, я справилась.

— Знаешь, Лотта, по-моему, вы с Силаном стали бы прекрасной парой. Хочу пожелать тебе счастья. Пусть твое желание исполнится, и он выберет тебя.

Такого она не ожидала. Улыбка на лице растаяла и сменилась подозрительным выражением.

— Вперед. Иди и завоюй его. Очаруй беседой.

Лотта была неподвижна. Хотела как-то ответить, но мои слова обезоружили ее. Она никак не могла сообразить, где кроется подвох.

— Иди, иди!

Я взмахнула рукой, словно прогоняя курицу, которая умудрилась вылететь за ограду курятника.

Лотта ушла.

Итак, предстояло решить, что же делать с платьем. Сегодня я могла бы отправиться на ужин в белом. Или пренебречь едой и попробовать привести в порядок главное платье для бала. Возможно, стоит поговорить с леди Алисаной, и она сможет найти умелую портниху.

— Магда? Магда? Ты готова?

Ари и Дари влетели в мою комнату и ахнули.

— Что с твоим платьем? — спросила Ари. По детской привычке, которая возвращалась к ней в минуты сильного волнения, она начала посасывать ноготь большого пальца.

— Лотта, — коротко ответила я. — Не представляю, как ей удалось подменить мерки, но она это сделала.

— Наверное, помогала эта стерва Лория, — предположила Дари.

Я только пожала плечами: какая теперь разница.

— Но ты не можешь пропустить ужин, — решительно сказала Ари.

— Можно пойти в белом.

— Нужно позвать леди Алисану. Она точно знает, что делать.

Дари убежала, а потом действительно вернулась с леди Алисаной. Та мгновенно оценила ситуацию.

— Отбор обещает быть интересным, — задумчиво сообщила она. — Идите, девочки, в зал, а я попробую помочь Магде.

— Даже магия не спасет это платье, — сказала я.

— О да, магия тут явно бессильна, — согласилась она. — Ты можешь пойти нагой, а я наложу иллюзию.

У Дари и Ари открылись рты. Они горячо запротестовали, а леди Алисана лишь рассмеялась.

— Я просто шучу, — сказала она.

Глава 5

Ужин уже начался. Мы с леди Алисаной опаздывали на целых двадцать пять минут, так что наше появление не осталось незамеченным.

Когда резные высокие двери отворились, головы всех собравшихся повернулись в нашу сторону. Разговоры смолкли, серебряные приборы перестали звенеть о тонкий фарфор тарелок. Если бы взгляды могли обжигать, то платье на мне немедленно вспыхнуло бы. Леди Алисана одолжила мне свое. Ее личная служанка подогнала платье по фигуре и уложила мои волосы. Причем сделала это так, что часть прически закрывала левый глаз. В моем образе сразу же появилась загадочность. И теперь я шла в роскошном наряде придворной дамы под завистливыми взглядами подруг. Лотта так сильно сжала вилку, что костяшки ее пальцев побелели.

Среди гостей я сразу заметила Силана Дрейна. Как хорошо, что свободное место находилось на максимальном от него удалении! За столом сидели только девять воспитанниц пансиона и десять магов в парадной придворной форме цвета топленого молока. Тех сестер, которых мы раньше встретили в парке, не было, как и дочери правителя. Их ужин, похоже, проходил в другой части дворца, но я не стала об этом раздумывать.

— Прошу извинить нас за опоздание.

Леди Алисана коротко поклонилась, давая присутствующим понять, что на самом деле ей совершенно не за что извиняться, поскольку задержали нас дела чрезвычайной важности.

Маги поднялись со своих мест, и мы с леди Алисаной заняли свои.

— Боюсь, вы пропустили закуски, — раздался насмешливый голос Силана.

Леди Алисана бросила на него уничтожающий взгляд и обратилась к молодому магу — соседу Дрейна:

— Закуски, но не главное блюдо.

Она столь очаровательно улыбнулась, что молодой человек, сраженный ее обаянием, едва не выронил вилку.

— Вы представите нам это прелестное создание? — спросил маг, который сидел напротив меня.

У него были серебристые волосы и такого же цвета глаза. Черты лица казались резкими, а еще он на голову возвышался над всеми мужчинами в ряду.

— Это сокровище — Магда Кас, мой дорогой Иллириан. И она тоже участвует в отборе.

Леди Алисана выдержала многозначительную паузу.

В этот момент я посмотрела на Силана. Лицо его приобрело злое выражение, зелень глаз окатила меня холодом.

Осторожно взяла вилку, и передо мной немедленно возникла тарелка с изумительно пахнущим кушаньем. В пансионе нас особенно не баловали — мясо бывало только по очень большим праздникам. Поэтому, пересилив волнение, я отдала должное мастерству придворного повара.

Маг напротив смотрел на меня оценивающе, не отрывая взгляда.

— Вы тоже воспитывались в пансионе, Магда? — спросил он.

— Да, — тихо сказала я.

— Но, видимо, недостаточно хорошо усвоили правила приличия, — громко сказал Силан. — Неспособность надеть церемониальное платье говорит либо о недалеком уме, либо об излишней строптивости. Магда, вы глупы или строптивы?

Я подавила желание оправдываться.

— В данной ситуации уместно вспомнить слова Благочестивого Индура, — кротко сказала. — Он утверждал, что не одежда определяет человека.

— Ха! — хмыкнул маг с серыми глазами. — Признайтесь, Силан, вы никогда не держали в руках ни одного сочинения старины Индура. И это платье невероятно вам идет, госпожа. Я всегда находил традицию одевать дебютанток в одинаковые платья довольно скучной.

Он рассеянно махнул вилкой, обводя всех остальных девушек.

Я опустила глаза. Со стороны это можно было принять за скромность, но на самом деле я рассматривала свое платье — насыщенного синего цвета, узор из перьев вышит золотой нитью.

Леди Алисана бдительно следила, чтобы беседа не ушла в ненужном направлении, поэтому быстро спросила:

— Вы только что вернулись из Темных земель, Иллириан?

— О да! Горячая пора, но надеюсь, что смогу побыть в столь приятном обществе какое-то время. В окружении красоты, — он выразительно обвел взглядом всех присутствующих девушек, — и покоя этого дворца.

— Есть ли какие-то новости? — неожиданно спросила я, и все девочки недовольно зашевелились.

— Новости? — удивился маг.

— В пансионе до нас поздно доходят любые сведения.

Лотта не преминула включиться в беседу. Ее тяготило, что не она в центре всеобщего внимания.

— Да, расскажите нам что-нибудь, пожалуйста, — попросила она, поигрывая бокалом в руке.

Польщенный вниманием, Иллириан отложил столовые приборы.

— Война — дело тяжелое. Здесь каждый мужчина может много чего порассказать. Но боюсь, эти истории не для нежных дев. Хотя, возможно, вам будет интересно узнать, что у Темных появился новый весьма талантливый маг. Говорят, сын их правителя возглавил свою личную армию настоящих чудовищ. Вы когда-нибудь слышали о морт’аэнах?

Я порылась в памяти. Где-то я уже слышала это слово? Честно сказать, темное наречие достаточно красиво. Слова мелодичны и певучи. Очень музыкальный язык. Но от этого слова веяло ужасом и страхом.

Леди Алисана снова переполошилась:

— Светлейшая нас сохрани. Новые чудовища? У меня сейчас совершенно пропадет аппетит. Я уверена, что доблестные силы Света смогут дать достойный отпор.

— Мы прилагаем все усилия, моя госпожа.

Остальные маги одобрительно закивали.

— Но до чего талантлив их командир, тьма его побери! Обходит наши ловушки и нападает там, где мы совершенно не ожидаем. Но главное, его воины исчезают также внезапно, как тени. Удивительная магия.

— Чудовища не новые. Это древний орден темных воинов-магов. Морт’аэны — элита Темных. Самые сильные и искусные, — сказал молодой маг, сидящий рядом с Силаном.

— А я вот не уверен, что они люди. Нам никогда не удавалась захватить ни одного. Да что там… Даже мертвые тела они не оставляют. Возможно, это чудовища, сотворенные волей самого Темнейшего.

— Молю, ни слова больше!

В притворном страхе леди Алисана приложила палец к губам, а я бы с удовольствием послушала какую-нибудь темную историю о чудовищах. Все лучше, чем вести ничего не значащую беседу, рискуя то и дело получить колкость от Силана.

Еще меня поразило, что о враге можно говорить со скрытым восхищением.

Я украдкой рассматривала магов. Подруги занимались тем же. Многие бросали из-под опущенных ресниц восхищенные взгляды на Силана. Особенно Лотта.

Мое внимание привлек хмурый маг с профилем, напоминающим хищную птицу. Изредка он улыбался, и тогда лицо его совершенно преображалось. Словно солнце выгладывало из-за туч. Алисана называла его Яном. Красивое имя.

Беседа в это время плавно перетекла на магию и колдовство.

Ян посмотрел на меня чуть дольше, чем того требовали приличия, взял свой бокал с водой и выплеснул его вверх. Он проделал свободной рукой сложный магический пасс, и жидкость превратилась в ледяную розу. Лепестки искрились и переливались в свете ламп, ледяные шипы были тонки и остры, изящные листики чуть покачивались в потоках магической энергии.

— Какое красивое колдовство, Ян. И для кого же эта волшебная роза? — спросила леди Алисана.

— Для самой яркой девушки сегодня, — сказал он и неожиданно протянул цветок мне.

Я приняла ледяную розу. Ладонь укололо легким холодом.

— Благодарю. Она прекрасна, — искренне восхитилась.

Маг самодовольно усмехнулся.

С лепестка розы сорвалась тяжелая тягучая капля. От тепла магических светильников и свечей она начала таять.

Никогда не была сильна в погодном колдовстве, все-таки это считается мужской магией, но для маленькой шутки можно проявить немного изобретательности. Я также плеснула воду из своего бокала высоко вверх. Сам цветок поставила в освободившийся сосуд. Колдовство далось очень легко и плавно. Над розой вода, увлекаемая вниз естественным притяжением земли, сложилась в маленький прозрачный купол. В этом куполе я устроила зиму. Несколько снежинок плавно опустились на розу, и она перестала таять.

— Браво, — сказал Ян.

— Весьма, — согласился Иллириан.

Сероглазый маг протянул руку и постучал по ледяному куполу. Раздался мелодичный звон. Я почувствовала, как невольный румянец заливает щеки. Мое колдовство было встречено аплодисментами.

В итоге маги начали соревноваться в маленьких чудесах. К Дари прилетели несколько голубей из белоснежных салфеток от красивого светловолосого мага. Ари получила огненную лилию, которую Иллириан сотворил из пламени свечи. Воздушный маг по имени Ран создал небольшой вихрь. Пройдясь по клумбе в саду, тот принес в зал целый букет настоящих цветов. Его получила Лотта. Только Силан Дрейн бездействовал. Он с силой сжимал ножку своего бокала и потягивал густое красное вино. Губы кривились в злой усмешке.

Так незаметно подошло время десерта. Я почувствовала себя совершенно свободно, радостно и расслабленно.

Мы поднялись из-за стола, чтобы перейти в малую гостиную, когда раздался страшный треск. Я резко обернулась, чтобы увидеть, как мой ледяной купол, а вместе с ним и чудесная роза, словно разорвались на тысячи мельчайших ледяных осколков. Их подхватил стремительный вихрь и бросил на пол.

От неожиданности я вздрогнула. Мое колдовство не должно было оказаться таким разрушительным. В чем дело? Обвела взглядом собравшихся и увидела торжествующее лицо Силана.

— Дрейн! Темные тебя побери! — выругался Ян.

Настроение было испорчено.

— Неприлично, мой друг, подавать знаки внимания чужим невестам.

Я гордо вздернула подбородок.

Маги удивленно зашумели.

— Да, девы, как известно, ветрены. И память у них коротка. Магда просто забыла, что мы помолвлены, — в тишине сообщил Силан.

Тут девочки зашептались, зашуршали платьями, и я явственно смогла различить:

— Браслет. Она потеряла его браслет.

Видимо, у магов возникли точно такие же мысли.

— Силан, — спокойно сказал Иллириан, — тогда почему на руке Магды не красуется твой помолвочный браслет?

Силан скрипнул зубами.

— Это всего лишь формальность. Но просто знайте: я вызову на поединок любого, кто рискнет остановить свой выбор на этой девушке.

Его зеленые глаза метали молнии, широкая грудь вздымалась.

Иллириан хохотнул и постарался обратить все в шутку:

— О, Магда, похоже, вас выбрали еще до первого бала. Вот так удивительное стечение обстоятельств. Но если вы помолвлены, то почему здесь? Силан, похоже, слишком заведен, чтобы ответить нам членораздельно. Еще немного, и он начнет метать молнии.

В глазах начали закипать злые слезы.

— Мы не помолвлены, — упрямо ответила я.

— Любого. На. Поединок, — отчеканил Силан. — Кто-то готов сразиться за эту красоту?

Он подошел ближе и откинул волосы с левой стороны лица, обнажая глаз, затянутый пеленой истины.

— Может, ты, Ян? Или ты, Иллириан? Кто-то еще претендует на мою невесту?

Он подчеркнул слово «мою» особенно сильно.

Все удрученно молчали. Легкость вечера испарилась без следа. Я вырвалась из его рук и побежала прочь из зала. Никто не пошел за мной следом. Ни один маг не пожелал вызвать Силана на поединок.

Я неслась по коридору, путаясь в тяжелых юбках. Слезы душили. Остановилась около ниши, чтобы перевести дыхание. Здесь меня и нагнал Силан. Стиснул в сильных объятиях и прижал к стене, нависая и подавляя всей своей мощью.

— Ты моя, Магда, запомни. Отбор ничего не изменит. Я человек чести и выполню договор с твоим отцом, — прорычал он, и я чувствовала, как каждое слово вибрировало в его груди. — Ты больше не посмеешь позорить меня и кокетничать с другими магами. И будешь вести себя, как подобает скромной воспитаннице пансиона. Тише воды, ниже травы!

Я молчала, упрямо сжав губы.

— Отвечай! Ты поняла меня?

Отвернувшись, я дернулась, пытаясь вырваться.

— Ну же!

Маг начал терять терпение.

— Нет. Я не буду твоей.

— Никто не осмелится вызвать меня на поединок. Зачем рисковать, когда есть другие, более красивые девушки, Магда. Но даже если такой безумец найдется, поверь, его смерть будет ужасна. И на твоей совести. А чтобы ты поняла, что моя…

Силан смял мои губы жестким, властным поцелуем. Он будто ставил свое клеймо, сжимая меня все крепче в объятиях. Дрейн словно обезумел. Я изо всех сил старалась его оттолкнуть, но он продолжал. Жадные руки гладили мою спину, спускаясь на талию, и тогда я впилась зубами в его губу. Он отстранился. Тыльной стороной ладони Силан вытер выступившую кровь. Сейчас он выглядел совершенно спокойным и даже довольным.

— Какой темперамент, Магда. Быть может, мы все-таки поладим?

Он повернулся на каблуках сапог и, не торопясь, пошел в сторону зала.

Мои губы и щеки горели. Слезы высохли. Светлейшая! Как же так? Где же слияние и трепет душ?

Из зала доносились смех и музыка. Но о том, чтобы вернуться туда, не могло быть и речи. Там не было ни единой живой души, кого бы волновала моя судьба.

Сквозь окна я видела, как мягкие сиреневые сумерки окутывают дворец. Опрометью я бросилась в свою комнату.

Глава 6

Утро принесло яркую бирюзу безоблачного неба, радостное щебетание птиц и аромат цветов. Проснулась я по привычке очень рано, хотя полночи старалась привести в порядок свои платья. Серебристое безжалостно раскроила и использовала серую ткань, чтобы нарастить подол для других. Получилось весьма оригинально и снова не по форме. Но, во всяком случае, теперь длина юбок была подходящей.

Какое счастье, что здесь нет строгой воспитательницы, которая заставила бы вскочить с постели! Я нежилась на мягчайшей перине, в теплом коконе из одеяла. Но мысли невольно возвращались к вчерашним событиям. Как избежать брака с Силаном Дрейном? Всегда можно посвятить себя служению Светлейшей. Но этот вариант я отвергла сразу. Во мне недоставало веры и самоотверженности. Не хотелось изо дня в день следовать заведенным ритуалам и провести жизнь в одной из обителей, отгородившись от всего мира.

А мир вокруг был удивителен и прекрасен. Мне понравился дворец, красота его комнат, роскошь придворных нарядов и яркость колдовских огней. Никакой строгой мрачности и пресного уныния, так присущих пансиону. А еще сердце хотело любви. Это желание крепло и укоренялось все глубже.

Негоже предаваться грусти в такой погожий день. Я решительно отбросила одеяло и пошла умываться. Быстро одевшись, собралась отправиться на завтрак. Выглянув за дверь, обнаружила там небольшую коробочку. К подарку прилагалась карточка, на которой рунами значилось «Для М». Замок был оснащен защитным заклинанием, чтобы открыть смог только тот, для кого вещь предназначалась.

Сгорая от любопытства, я надавила по сторонам, и крышка откинулась. На ложе из бархата покоилась серебряная брошь в виде листка. В уголке блестел маленький сапфир, словно капелька росы. Изящная вещица.

Внутри также обнаружилась записка:

«Простите мою дерзость, дорогая М, и примите мой скромный дар. Вчера вы меня очаровали. Я уже люблю вас».

И больше ничего. Ни подписи, ни имени отправителя. Руны обычно используют маги.

Но от кого подарок? Если это Силан Дрейн хочет принести извинения за свое поведение вчера, почему не оставил свою подпись? И о какой любви может идти речь… Нет. Очень сомневаюсь, что Силан мог написать такое послание. Но если на секунду предположить, что это от тайного поклонника…

Я улыбнулась. Может, не все так безнадежно. Кто же это мог быть? Я принялась вертеть в руках брошку, надеясь найти хоть какую-нибудь подсказку. Но тщетно. Стоит ли прикалывать подарок к платью? Или сохранить в тайне? Решила примерить украшение. Надо же посмотреть, как оно смотрится. Подошла к зеркалу, и тут слух уловил легкое скрежетание, по полу прошел сквозняк. А потом огромное зеркало плавно отъехало в сторону, открывая темный проход.

— Ради Светлейшей, Магда, не пугайся и не кричи, — сказала леди Алисана, выходя на свет, — это всего лишь я.

Я и не думала кричать, но изрядно удивилась.

— Просто не хотела, чтобы кто-то видел, что я пришла к тебе в комнату. Смотрю, ты поработала над платьем. Но если хочешь, могу снова одолжить тебе одно из своих.

Я поклонилась.

— Вы очень добры, леди Алисана.

— Зови меня просто Лиса, — предложила она. — Отец действительно сосватал тебя за Силана Дрейна? Он порядочная скотина.

Сказано было так, что я не очень поняла, кого она назвала «скотиной»: то ли Дрейна, то ли отца. Хотя, возможно, обоих.

— Но ты, похоже, нашла способ попасть на отбор. Как тебе удалось избавиться от браслета?

В голосе леди Алисаны искреннее любопытство было смешано с участием. Но чему сразу же учит пансион, так это осторожности. А также тому, что не стоит поддаваться необдуманному порыву и раскрывать свои мысли и истинные чувства.

— Все происходит по воле Светлейшей, — сдержанно ответила я.

Леди Алисана сотворила колдовство, чтобы никто не смог нас подслушать. Ее движения были резки и порывисты, им недоставало плавности и красоты.

— Ты мне не доверяешь, — сказала она и уселась в кресло, — что, в общем-то, разумно. Но просто знай: я на твоей стороне, девочка.

— Почему? — спросила я.

— В память о твоей матери. Когда-то давно мы были подругами. Наши пути разошлись после того, как она вышла замуж за твоего отца. Жаль, она так рано оставила этот мир. Светлейшая призывает лучших.

— Какой была… моя мать? Расскажите!

— Веселой, живой, — с грустью ответила леди Алисана. — Истинной светлой в самом лучшем значении этого слова. До того как… — Леди Алисана ненадолго впала в задумчивость, а потом хлопнула в ладоши, прогоняя воспоминания. — Но мы не позволим истории повториться. Твой отбор должен совершиться с выгодой для тебя, а не твоего отца. И желательно, чтобы это светлое и прекрасное чувство поразило какого-нибудь очень сильного мага, дабы избавиться от внимания Силана. Так что я надеюсь, твое сердце поведет себя благоразумно.

Она усмехнулась.

А я удивилась. Надо же. Расчетливое сердце. Удивительно. Моя бровь взлетела вверх. И, конечно, все так просто. Сама Светлейшая оставит свой хрустальный чертог и займется устройством моей судьбы, сердце будет подчиняться рассудку, а сильный маг упадет к моим ногам. В книгах встречаются легенды о величайших чудесах, но все они померкнут, если это произойдет.

— И, Магда, у меня мало времени. Я пришла сюда, чтобы тебя предостеречь. Будь крайне осторожна с Дрейном. Тебе неизвестна его репутация, но знай: этот маг ни перед чем не остановится. Иногда я думаю, что он ведет себя как темный. Пока Дрейн не видит достойного соперника, претендующего на твою руку, но если таковой появится, Силан станет использовать самые грязные приемы.

Угроза была весьма расплывчата и туманна.

— Если Силан почувствует, что добыча ускользает из рук, он постарается привязать тебя к себе. Не оставайся с ним наедине. Честь девушки — это то, что так легко потерять. И тогда он по праву назовет тебя своей. Не будь мотыльком, который летит на пламя.

Леди Алисана встала, быстро подошла ко мне и расцеловала в обе щеки. Потом сотворила надо мной знак Светлейшей.

— А сейчас мне пора бежать. Я еще зайду.

— Вы расскажете о моей матери?

— Обещаю. Увидимся сегодня ночью.

Она оставила меня и скрылась за зеркалом, которое снова встало на место.

Утро только началось, а уже столько загадок и тайн…

* * *

Завтрак был накрыт только для нас — воспитанниц пансиона. Здесь было все, чего могла пожелать душа. Полагалось подходить с тарелкой к блестящим подносам с тяжелыми крышками и самой накладывать все, что хочется.

Я увернулась от атаки Лотты, которая попыталась поставить мне на платье жирное пятно. Прием низкий и недостойный.

— Лотта, дорогая, у тебя дрожат руки, — сладко улыбаясь, сказала я.

— Спасибо, Магда, за заботу. Это от удивления. Не подозревала, что лиф на груди может быть таким ровным. Но смотрю, ты делаешь успехи. Сегодня твое платье почти соответствует правилам.

Привычный обмен любезностями прервала Ари, которая вклинилась между нами и принялась сосредоточенно накладывать на свою тарелку жареный бекон.

— Интересно, увидим мы сегодня всех магов или кто-то нас покинет? — спросила она и зарделась.

Лотта скривилась и фыркнула.

— Неужели кто-то умудрился похитить твое сердце? — сказала она. — Так скоро?

Нет, кто бы говорил! Сама грезит Силаном Дрейном, хотя видела его три раза в жизни! И это ее предупреждали в библиотеке, что он распутник, что бы это ни значило.

Ари только покачала головой.

Мы прошли к столу и чинно расселись.

— Магда, — Лотта никак не могла успокоиться и продолжила словесную атаку, — ты вчера так быстро нас покинула. Что случилось?

Я ощутила острый укол раздражения и слишком сильно нажала на нож. Он неприятно звякнул по тарелке.

Дари очаровательно улыбнулась.

— Лотта, ты как змея, у которой нет ядовитых зубов. Силан Дрейн выбрал Магду, он не откажется от своего слова.

С удивлением посмотрела на Дари. Она, похоже, искренне верила, что меня должна подбодрить верность Силана своему слову.

— Как благородный маг, он даже не посмотрит в твою сторону, Лотта. И Магда исполнит свой долг. Она обязательно полюбит его. Он… он… он, конечно же, этого достоин, — скомканно закончила Дари и ужасно покраснела.

Да что с ними со всеми такое? Краснеют, хихикают…

— Дари права. Лотта, тебе ничего не светит. Магда получила от Силана подарок. Очень красивая брошь. Этот сапфир прекрасно подходит к цвету твоих глаз… глаза, — сказала Ари.

Щеки Лотты побледнели, губы сжались слишком плотно. Она никогда не отличалась хорошим отношением ко мне, но, похоже, это тот самый момент, когда простая неприязнь переросла в откровенную ненависть.

— Это от него? — спросила Лотта. Голос ее слегка сорвался.

Я только улыбнулась.

После завтрака постаралась быстро ускользнуть ото всех и отправилась в глубь парка в надежде встретить Клеа, но ее нигде не было. Досадно. Так сильно хотелось именно с ней поделиться новостью, что я получила брошь от неизвестного! К тому же интересно узнать, как отнеслись к выходке принцессы правитель и его первый советник.

Может, ее закрыли? Я все равно лелеяла надежду встретить Клеа. И ушла так далеко от нашего крыла, что возвращаться пришлось почти бегом. Но все равно чуть опоздала на пикник.

Леди Алисана сдержанно улыбнулась и кивнула.

Пикник проходил в открытом павильоне. Казалось, тот был построен из тончайшего белого кружева, а не из камня.

Я украдкой смотрела на магов, пытаясь угадать, кто прислал подарок. Силан Дрейн тоже находился среди них. Сегодня он был весел и оживлен. Каждая девушка удостоилась изысканного комплимента.

Лотте он подарил белый цветок со словами:

— Каждый лепесток этой лилии совершенен, но это совершенство меркнет в сравнении с вашей красотой.

А какой нежный взгляд бросил на нее!

Меня же Силан, казалось, не замечал совершенно. Смотрел так, словно перед ним пустое место.

Другие маги старательно обходили меня стороной. Говорили ровно столько, сколько предписывали элементарные нормы приличия, чтобы не скатиться в откровенную грубость. Угроза Силана действовала.

Я слонялась из стороны в сторону и чувствовала себя в ловушке. Уйти было нельзя. Я знала, где мне хотелось быть, — дворцовая библиотека магии. Сесть в кресло и сбежать в мир книг, где на страницах разворачиваются сражения, а маги прошлого исполнены благородства и великодушия. Бросила взгляд на Лотту. Она звонко смеялась, глаза ярко блестели. А потом увлекла магов и девушек играть в мяч.

Меня буквально заставили вести счет и писать на песке очки. Маги поддавались. Это было заметно. Ян старательно увернулся от мяча, который бросила ему Дари, хотя мог легко его поймать.

Девушки выигрывали. Их голоса звучали все оживленнее. Смех. Веселье. Иллириан кинул мяч Лотте, та подалась вперед с редким изяществом, а потом ее нога словно подвернулась, и она упала прямо на руки Силана. Он стиснул ее в объятиях. Как они были прекрасны! Идеальная пара.

Я присела в тени и не могла отвести от них взгляд. Но даже самый долгий день не может длиться вечно. Закончился и наш пикник. Леди Алисана собрала нас в стайку и отправила переодеваться к ужину.

Лотта смотрела на меня с неприкрытым торжеством.

— Моя прекрасная госпожа Магда, — меня остановил голос Силана, — как жаль, что вы пропустили наш милый пикник.

Удивленно повернулась.

— Что вы хотите этим сказать? Я была здесь все время.

— Как же так могло случиться, что я вас совершенно не заметил? — сказал Силан и наградил язвительнейшей из улыбок.

Я прекрасно понимала, что это откровенная ложь.

— Возможно, вам стоит проверить зрение. Похоже, мой господин, глаз под пеленой видит гораздо больше.

— Нет. Просто ваша красота весьма незаметна.

Так мы расстались.

Он добился своей цели. Я ощутила себя редким ничтожеством.

Открыв дверь в свою комнату, на пороге обнаружила конверт. Снова руны.

«Милая М, я смотрел на вас весь день и не мог отвести взгляд. Ваше присутствие, словно солнце, озаряет все вокруг. Считаю минуты до нашей следующей встречи. Смею ли я надеяться на ответное чувство? Придя в парк сегодня в полночь, вы сделаете меня самым счастливым из всех магов, живущих на земле».

Снова нет подписи.

Мне начало казаться, что это ужасная ловушка, подстроенная Силаном. Я сняла брошь с платья и положила на туалетный столик. Упала на кровать и дала волю слезам. Подушка стала совершенно мокрой. Огромное зеркало отражало покрасневшее лицо с опухшим носом. Да уж, редкостная красота. Сегодня точно нельзя выходить из комнаты. Хотя…

Я подошла к зеркалу и принялась ощупывать раму. Где-то должен быть рычаг, который открывает проход. Целый час я исследовала каждый сантиметр рамы, но, если ты располагаешь временем и достаточно упорен, старания обязательно вознаградятся.

Зеркало отъехало в сторону, и я вошла в темный коридор. О Светлейшая, оказывается, с этой стороны зеркало было совершенно прозрачным, как настоящее стекло. Больше никогда не стану перед ним раздеваться! Да и кровать как на ладони. Темнейшая тьма. Какое бесстыдство! Ну что ж, предупрежден — значит, вооружен. Закрою зеркало покрывалом.

Я двинулась вперед. Постепенно света становилось все меньше, в итоге пришлось двигаться на ощупь. Путешествие продолжалось целую вечность, я уже подумывала о том, чтобы сдаться, когда мне показалось, что стало чуточку светлее. Я ускорила шаг… и в итоге оказалась за точно таким же зеркалом. Это определенно была комната леди Алисаны. Платье, в котором она была сегодня на пикнике, валялось на полу, а сама леди Алисана…

Я смотрела, не в силах отвести взгляд. Хотя и следовало.

Она была с Силаном. В постели. И он был совершенно обнажен. Его гладкую спину с бугрящимися мускулами жадно обхватывали руки Алисаны.

Он распластал ее на простынях и перехватил за запястья. Я смотрела на голый зад и волосатые ноги Силана. Какой стыд. Как неприлично.

Зажала рот рукой, чтобы не выдать себя ни звуком. Ужас усиливался тем, что я прекрасно слышала все, что происходит в комнате. Похоже, они совершенно забыли наложить заклинание.

— Да! Еще! Сильнее! — стонала леди Алисана, извиваясь под ним, словно змея.

Мне показалось, что они вступили в яростную борьбу. Они перекатились по кровати, теперь я видела профиль Алисаны и Дрейна. Их лица меня потрясли. Словно дикие звери. Алисана выгнулась и укусила мага за плечо так, что на его коже остались мелкие красные следы.

Рука Силана сдавила ее грудь, выкручивая сосок, лицо Алисаны исказила гримаса. Дрейн дико зарычал и задвигался быстрее. Он дернулся, а потом скатился с Алисаны.

Ох! Часть его была внутри ее.

Я больше не невинна! Нельзя деве видеть обнаженного мужчину до свадьбы. Мало того, Силан поднялся и подошел к зеркалу, пригладил растрепавшиеся волосы. Я не могла перестать смотреть и, стоя в Зазеркалье, изучала широкий разлет плеч, плоскую грудь с мохнатыми завитками волос, которые сейчас слиплись от пота. Его живот был таким, как на доспехах. А я еще думала, зачем на них выдавливают квадратики. От пупка темная дорожка волос, а ниже…

Как он вообще может с этим ходить?!

Все это вызвало смятение в моей душе и странное томление в теле. Казалось, я вся охвачена огнем.

В это время леди Алисана довольно потянулась и перевернулась на живот. Она положила руки под подбородок и томно посмотрела на мага.

— А ты хорош, — сказала она.

— Распутница, — ответил Силан и, вернувшись к кровати, звучно шлепнул ее по голому заду.

Алисана рассмеялась. Казалось, она совершенно не против такого обращения.

Силан шлепнул снова.

— Темная шлюха, — в его голосе прозвучали игривые нотки. — Сладкая.

Леди Алисана похлопала рукой по простыне:

— Ложись, дорогой.

Он прилег, и она тут же устроила свою голову у него на груди.

— Так зачем такому свободному и страстному мужчине принимать участие в королевском отборе? Или тебе захотелось девственницу?

— Пф-ф! Как будто это такая редкость, — сказал он, поглаживая рукой спину Алисаны.

А та ластилась, словно сытая кошка.

— Решил, что пора остепениться? — мурлыкала Алисана. — И обзавестись потомством, продолжить благородный род?

— Нет. Чертовы интриги моего отца. Они спелись с этим Касом. Кас надеется вернуть расположение правителя, породнившись с нашим родом. Мне нужны деньги, а отцу — земля рядом с халидарскими холмами.

Я навострила уши.

— Тогда почему ты изводишь несчастную Магду? Был бы с ней поласковей?

— Да у меня тьма перед глазами. Меня поймали и навязали эту одноглазку. Скучная мышь. Что я с ней буду делать в постели?

Если он собирается делать со мной в постели то же, что с леди Алисаной, я…

— Ты к ней несправедлив, — сказала леди Алисана. — Но почему тогда не выберешь себе другую невесту? Прекрасная Лотта так смотрит на тебя!

— Да, она хороша, но бедна. В пансион обычно сбывают младших дочерей-бесприданниц. Исключение Магда. Не знаю, почему ее отец так поступил с ней. А богатых наследниц не слишком прельщает связать свою судьбу с благородным, но бедным боевым магом. Тем более что при дворе наслышаны о моей репутации.

Алисана понимающе кивала.

— А жениться на шлюхе вроде тебя я не намерен, — сказал Силан и впился в губы Алисаны жестким поцелуем. — Повернись, — приказал он.

Потом намотал ее волосы на кулак и заставил прогнуться.

Светлейшая. Мне в жизни не было так стыдно. Эта краска никогда не сойдет с моих щек. Но я не могла заставить себя сдвинуться с места.

Кажется, теперь я знаю, что происходит в супружеской спальне. Не удивительно, что это скрывают и запрещают о таком говорить. Это ужасно. Немыслимо. На этот раз Алисана кричала и стонала еще сильнее. Мне казалось, он ее убьет.

Наконец я заставила себя сделать шаг, потом еще один. Развернулась и бросилась бежать. Несколько раз спотыкалась в темноте прохода, но все-таки добралась до своей комнаты. Дрожащими руками нащупала рычажок, который закрывал зеркальную дверь. Первое, что я сделала, — это сорвала с кровати покрывало и закрыла зеркало.

Глава 7

После ужина, за которым я не проронила ни слова, я лежала на кровати, ждала Алисану и думала, стоит идти в парк на тайную встречу или нет. Но если я уйду, а Алисана заглянет сюда, будет не очень хорошо. А полночь приближалась. Нет, я не посмею прийти на тайную встречу.

— Так-так-так… понятно. Кто-то нашел проход. А я все удивлялась, почему за ужином ты была такой странной. — Леди Алисана появилась в моей комнате из-за зеркального прохода. — Там такая тьма из-за того, что ты закрыла зеркало. Я чуть не разбила лицо. Вот был бы конфуз. Пришлось бы что-нибудь придумать.

Она щебетала как ни в чем не бывало. Какая наглость.

Я сложила руки на груди.

— Леди Алисана, — голос мой звучал ровно и холодно, — час уже поздний. Мне следует отдохнуть…

Она игриво посмотрела на меня и усмехнулась.

— Кажется, я догадываюсь, в какой момент ты нашла тайный путь.

Меня поразило, что в ней не было ни капли смущения или раскаяния. Наоборот, леди развеселилась еще больше.

— Ты видела нас с Силаном?

— Да! — выкрикнула я, не в силах сдержать чувств. — И видела даже больше, чем должна была.

Щеки пылали, память услужливо разворачивала перед внутренним взором непристойные картинки.

Алисана без приглашения расположилась в кресле и вольготно закинула ногу на ногу. Из-под платья выглядывала туфля.

— А этот Силан горячий, — сообщила она. — Любовник хороший, но муж из него получится отвратительный. Все время будет изменять. Ты совершенно права, желая избежать этого брака.

Я решительно подошла к проходу и весьма красноречиво отодвинула зеркало.

— Это ты меня выгоняешь? — усмехнулась Алисана.

— Да.

— Между прочим, старалась ради тебя, — сказала она, не двигаясь с места. — И моя жертва была вознаграждена. Я узнала немало интересного. Или ты все-таки влюблена в Силана Дрейна и теперь смертельно ненавидишь меня за то, что мы с ним предавались страсти?

Как ни странно, любопытство во мне победило.

— Нет. Я не люблю его, просто это… это… омерзительно.

Алисана рассмеялась, но быстро смолкла.

— Прости. Я понимаю, ты росла в пансионе, и для тебя все это дико. Но поверь, в плотской любви нет ничего ужасного и омерзительного. Наоборот, это весьма приятно. Выйдешь замуж и поймешь, о чем я говорю.

Я зажала уши руками.

Алисана покачала головой:

— Какое же ты еще дитя…

— Я не дитя! Это вы… ты… вы… ведете себя как темная!

— Я принесла тебе одну занятную книжицу, ты же любишь читать. Сможешь почерпнуть некоторые сведения об удовольствии, которое мужчина и женщина могут доставить друг другу. Если хочешь мое мнение, то разделение людей на два пола было самой удачной шуткой со стороны богов.

Она протянула небольшой сверток, но я отшатнулась и действительно по-детски спрятала руки за спину.

— Ладно, к делу. — Леди Алисана стала предельно серьезной. — Я все разузнала. Есть два весьма интересных «почему». Почему твой отец запер тебя в этом убогом пансионе. Этого я пока не знаю. И второй вопрос… Почему Силан Дрейн?

Я посмотрела на Алисану и медленно кивнула, давая понять, что готова выслушать.

— Ты знаешь, что твой отец просто неприлично богат? Твое приданое впечатляет.

Я почувствовала укол разочарования. Не все можно купить за деньги. Тем более любовь.

— И с таким приданым оказаться среди невест, которые бедны, как мыши в храме Светлейшей… не представляешь, насколько это странно.

Леди Алисана даже подпрыгивала от нетерпения.

— Твой отец очень сильно прогневал правителя. Фактически он сейчас в опале. Ему запрещено посещать светлейший исток здоровья и долголетия во дворце.

— Правда? А я и не знала.

Хотя… Что мне известно об отце? Скупые письма с поздравлениями на праздники, несколько раз он навещал меня в пансионе. Правда, никогда не забывал выплачивать содержание и присылал небольшие подарки. И матушка-настоятельница вручала их мне со словами: «Магда, тебе повезло. Твой отец очень тебя любит». И я так и жила с мыслью, что у меня любящий отец, который ждет, когда же я закончу свое образование. Но что я знаю о нем? Выходит, ничего. Опала правителя. Он мне ничего не сказал.

— Да. Все настолько серьезно. И он мечтает вернуть былое влияние и расположение, породнившись с Дрейнами. А Дрейны порядком растратили свое состояние, так что богатство им не помешает. Силан живет совершенно не по средствам. Хотя его отец также известный мот. Яблоко от яблони, как говорится. И сейчас больше всего твой отец боится, что сделка сорвется.

— Чем же мой отец так провинился?

— Ой, это скучно. Правитель хотел укрепить порт в северном море, но твой отец посоветовал пустить деньги на строительство порталов между Желтой землей и Аргией. Использовал свое влияние на министров. Еще говорят, произошла какая-то чудовищная растрата. В общем, политика и финансы. Но было там и что-то очень личное. У мужчин свои интриги. Не забивай голову. Девице не пристало думать о таких вещах. Кстати, откуда у тебя эта брошка?

— Подарок.

Стоит ли сказать Алисане о приглашении в сад? Украдкой взглянула на время. Сегодня судьба распорядилась за меня. На встречу я безнадежно опоздала. Но все, что ни делается, к лучшему.

— От Дрейна? Похоже, он поиздержался даже больше, чем я думала, раз позволяет себе дарить такое. Серебро и сапфир не самого лучшего качества. — Алисана оценила все с точностью профессионального ювелира. — Миленько. Но ты, несомненно, заслуживаешь большего. Скорее всего, он подумал, что ты будешь довольствоваться малым. Стоит только поманить, как ты побежишь хоть на край света.

Она небрежно отбросила украшение. Брошь жалобно звякнула.

Похоже, леди Алисана не допускает мысли, что подарок может быть от кого-то другого. Нет. О приглашении ей знать не нужно. Определенно не нужно.

— Не носи ее. Не стоит поощрять и без того заносчивого мага. Ни к чему хорошему не приведет.

Алисана окинула меня оценивающим взглядом.

— Нет, с этими чудовищными платьями нужно что-то делать. Совершенно не твой фасон. Этот цвет тебя убивает. Да отойди от зеркала! Сядь. Постарайся дослушать до конца. Понимаю, то, что я сейчас скажу, тебя шокирует, но… Я придумала, как избежать брака с Силаном. Позволь доброй тетушке о тебе позаботиться. Если я чему-то научилась в этой жизни, так это умению ладить с людьми. Мужчинами. Вот, смотри.

Из складок платья, где, видимо, имелся потайной карман, Алисана извлекла небольшую коробочку. Из нее достала две миниатюры, нарисованные умелой рукой. Портреты. На одной был изображен старик с окладистой седой бородой. На бархатном камзоле красовалась роскошная перевязь с тремя орденами Света.

— Это Дуглас Ольрин Третий. Его горячо любимая жена умерла двадцать лет назад, и сейчас он изъявил желание жениться снова. У него шестеро взрослых сыновей, так что наследников хватает. Огромное состояние, сможешь купаться в золоте. И выскочка Силан для него не помеха. Кстати, он почти слепой, так что пока рассмотрит, что к чему… Скоро я с ним увижусь, могу шепнуть пару лестных словечек о тебе. Я бы и сама вышла за него замуж, но в память о твоей матери…

— Сколько ему лет! Он же совсем древний! Его жена умерла, когда я еще не родилась! — возмутилась я.

— Ну, так скажем, мужчина зрелый, — нехотя согласилась моя собеседница. — Имеет огромное влияние при дворе.

Леди Алисана подвинула ко мне следующую миниатюру. На ней был изображен молодой человек с буйными рыжими кудрями.

— Это Триал Росс. Тоже в этом году ищет невесту. Древний род. Увлекается историей и искусством, к магии у него совершенно нет таланта. Росс долгое время не хотел жениться, при дворе даже появились определенные слухи… Вот из-за них он решил принять участие в отборе. А! Кому я это говорю, ты все равно не поймешь, — махнула рукой леди Алисана. — Но знаешь, что самое замечательное?

— Что?

— Его отец является главнокомандующим боевым магом, и Силан просто не посмеет развязать конфликт! — победоносно выдала Алисана. — Дрейн куда расчетливее, чем кажется.

Она улыбалась, а я рассматривала портрет. Тонкие черты, умный взгляд карих глаз… слегка капризный изгиб губ.

— Ну, что скажешь?

— Художник весьма искусен, — ответила я. — Очень приятный молодой человек. На вид.

— На самом деле он очень хороший мальчик, — сказала Алисана. — Добрый, умный, веселый. Все в нем хорошо. Эх, если бы не одно «но».

Она грустно вздохнула.

— Какое? — тут же спросила я.

— Те слухи, о которых я упоминала, не безосновательны.

— Да какие же слухи? — вспылила я, чувствуя себя ребенком, от которого скрывают что-то важное.

— Он сможет стать тебе хорошим другом.

И почему-то вид сделался печальным.

— Но это же хорошо?

— Решено! — Алисана быстро убрала портреты. — Я поговорю с ним. Думаю, он с радостью согласится взять тебя в жены. Но знаешь, маги вроде твоего отца и Силана Дрейна не любят, когда все идет не по плану. Поэтому основание для вашего брака с Триалом должно быть не просто железным, а… даже крепче. Чтобы ни у кого не осталось и тени сомнений. Так что от тебя, Магда, потребуются смелость, решительность и определенная жертва.

Я слушала с почтительным интересом. Не уверена, что точно понимаю, куда клонит леди Алисана.

— Ты должна оказаться с ним в одной постели. А сегодня ты видела, что примерно там происходит.

Поверить собственным ушам я просто не могла. Меня словно окатили ледяной водой.

— Что? Как вы можете говорить такое?

Не в силах сдержаться, я вскочила.

— Это хорошее решение. Поверь. Есть один состав, который усиливает чувства и придает им остроту. Даже Росс не сможет устоять. Так как это произойдет на отборе, твоя репутация не особенно пострадает. Мы скажем, что это истинная любовь, посланная Светлейшей. Красивая история. Тебе все простят. Хотя лучше пару лет не появляться во дворце. Но главное, дорогая Магда, ты будешь совершенно свободна от Силана, а Триал Росс опровергнет слухи, которые его так тяготят.

Алисана была в восторге от своего плана.

Я потеряла дар речи. Просто не могла вымолвить ни слова.

— Ты заговоришь с ним, прогуляетесь немного. Ты дашь ему бокал вина… а потом… О свидетелях я позабочусь.

— Вон! Убирайтесь!

— Так и знала, что ты не оценишь мою доброту, — последовал горестный вздох.

— Убирайтесь! Да как земля не разверзлась под вашими ногами, леди. Хотя вы никакая не леди, а лишь жалкая пародия.

— Эх, благими намерениями вымощена дорога во тьму.

— Я не желаю видеть и слышать вас! — вспылила я. — Откуда вы вообще… Как допустили мысль?

Воздуха не хватало, перед глазами потемнело. А я-то приняла ее расположение за чистую монету. Немыслимое оскорбление. А еще она называла мою мать своей подругой.

— Да… определенно я выбрала неудачный момент, — пробормотала себе под нос леди Алисана. — Бедняжка. Конечно, ты не готова воспринять мои слова. Для одного дня это слишком.

— Да убирайтесь же!

Мои ладони начали светиться, по комнате прокатился резкий порыв ветра. Если бы нас обучали боевым заклинаниям, я бы не задумываясь пустила их в ход. Алисана отпрянула и сильно приложилась спиной о дверь.

— Просто уйдите, — помертвевшими губами сказала я.

— К сожалению, у нас нет времени, чтобы придать этой информации более нежный вид. Жаль, что ты не хочешь меня выслушать.

Второй порыв ветра.

— Я слышала достаточно!

Алисана стерла рукавом испарину со лба.

Она направилась к зеркальному тоннелю и ушла, ничего не сказав. Я заметалась по комнате. И тут взгляд упал на книгу. Схватив ее, запустила Алисане вслед. По гладкой зеркальной поверхности побежала, разветвляясь, трещина, разделив мое лицо пополам. Зеркала бьются к несчастью. По спине пробежал холодок.

Обезопасив себя от возможного вторжения, я сдвинула кресло с гнутыми ножками так, чтобы зеркало не могло отъехать. Сердце пронзила боль. В этом мире я совершенно одна. Мне никто не поможет. Рассчитывать можно только на себя.

Скорее по выработанной привычке, чем по велению души, я отправилась в часовню Светлейшей. Ночью вокруг статуи всегда горят светильники, которые отгоняют тьму и печаль. Я попыталась выкинуть из головы все, что сказала Алисана. Вдохнула привычный аромат благовоний и уставилась в бесстрастное лицо статуи. Она улыбалась чуть грустной улыбкой. Руки были раскрыты, словно она готовилась обнять весь мир.

В часовне царила тишина. Никто в этот час не пришел возносить ей хвалу. Сложив пальцы в молитвенном жесте, я горячо попросила Светлейшую о помощи. Умоляла ее послать мне решение и защитить от Силана Дрейна.

Миновал час тьмы. Рассвет уже теснил ночь. Тьма потеряла насыщенный черничный оттенок и сменилась сероватой мрачностью. Я вернулась к себе, намереваясь немного поспать, но на полу заметила брошенную книгу. Оберточная бумага чуть надорвалась, показывая ярко-красный уголок. Он дразнил и манил.

— Никогда, — сказала и залезла в постель.

Немного поворочалась с боку на бок. Красный уголок не давал мне покоя. Я вскочила, подняла книгу и освободила ее от плена упаковочной бумаги. Названия не было. Обложка оказалась гладкой, чуть шелковистой на ощупь, равномерно красной.

Открыла книгу на середине. Весь разворот занимала картина. Женщина стояла на коленях перед мужчиной, а мужчина… Я захлопнула книгу. Но была в ней какая-то притягательная сила. Я снова забралась в кровать, открыла на первой странице и прочла: «Трактат о плотской любви и 1001 способе наслаждения. Наставление для любовников».

Сначала посмотрела картинки. Похоже, леди Алисана и Силан Дрейн эту книжку читали. Восемь картинок совпало с тем, что я видела. М-да, такому в нашем пансионе не учили и ни словечком не обмолвились. Вот, оказывается, на что намекали наставницы. Теперь понятно, почему они закатывали глаза и краснели.

О сне я забыла и продолжила изучение картинок. Напротив некоторых стояли пометки и предупреждения, что повторять сие следует, если женщина обладает достаточной гибкостью. Еще автор советовал принимать во внимание длину ног женщины. Оказывается, если ноги коротки, в некоторых позах это становится преимуществом.

Я встала, подошла к зеркалу и приподняла покрывало, чтобы оценить свое отражение. Нет. Ноги у меня определенно не короткие. Средние. Нет. Скорее длинные. Потом вернулась к изучению трактата. Для обстоятельного чтения тут потребуется время. Заглянула в главу, которая целиком посвящалась первой брачной ночи.

— Так и думала!

«Как правило, больно, поэтому мужу следует проявить чуткость и осторожность».

Нет. Я не хочу выходить замуж!

«Не стоит удивляться, если молодая жена захочет поплакать».

— Ох!

Да, это все пугающе, конечно. Я пролистывала книгу. В самом конце оказался раздел магических средств. Нашелся и рецепт зелья, которое вызывает у мужчины «желание столь сильное, что он не в силах совладать с собой».

Я просмотрела ингредиенты и запомнила заклинание. Очень наглядно были нарисованы движения рук. Немедленно попробовала повторить. В кончиках пальцев появился легкий зуд, предшествующий выходу магической силы. Дрожь прошла от запястья до локтя. Хм… При желании вполне смогу это исполнить.

Захлопнув книжку, задумалась. Нет, я определенно не готова. В голову лезли воспоминания о пикнике. Возмутительно довольная Лотта. Силан Дрейн бережно придерживает ее и улыбается.

Неожиданно решение пришло само собой. Оно просто возникло и загорелось, словно свет во тьме. Ну конечно! Лотта! Это она мечтает заполучить боевого мага Силана Дрейна себе в мужья. А он не сможет устоять перед ее красотой, особенно если подстегнуть страсть любовным напитком, о котором говорила Алисана. Но достаточно ли она смела и как далеко готова зайти, чтобы стать его женой? Ведь то, что произойдет, необратимо. Риск слишком велик.

Несмотря на то что в комнате было тепло, меня пробила дрожь. Я забегала туда-сюда, словно какой-то мелкий беспокойный зверек. Сердце сильно стучало в груди. Остановилась, заставила себя немного успокоиться. Пришлось выпить два стакана холодной воды.

Это же великолепно! Избавление от всех моих бед и печалей. Лотта — лекарство, хоть горькое и злое, и она может меня спасти. Правда, я пока не знаю, как его принимать, но разберусь. Нужно просто немного подумать.

Если Лотта очарует Силана, наша помолвка будет расторгнута.

Я испытала стыд. Похоже, я собираюсь воспользоваться планом леди Алисаны. Правда, не совсем так, как она задумала. Нужно будет зайти к леди. Все воплотится так, как она хочет, с той лишь разницей, что девушка и мужчина будут другими. Но это же детали. Главное, я избавлюсь от основной опасности: от Силана Дрейна. Осталось уговорить Лотту. Неужели у нас с ней могут появиться общие интересы?

И я снова погрузилась в изучение рецепта. Каждая буква отпечатывалась в памяти, словно клеймо. Наверное, я никогда не смогу этого забыть.

Стоит ли говорить, что глаз за всю ночь я так и не сомкнула? С первыми лучами солнца отодвинула кресло и отправилась по зеркальному проходу в комнату леди Алисаны. Та все еще спала. Поразительно! Как можно спать сном младенца после того, что она мне рассказала? К счастью, спала леди одна.

Я постучала со своей стороны зеркала, но Алисана не проснулась, так и продолжала нежиться в постели. Тогда я отодвинула зеркало и шагнула в ее комнату.

— Леди Алисана?

Никакой реакции.

— Леди…

Мне пришлось потрясти ее за плечо.

— Что? А? Магда?

Алисана разлепила глаза. Сейчас она выглядела совершенно обыкновенной. Волосы были спутаны, веки чуть опухли ото сна, а на щеке красовался отпечаток от подушки.

— Леди Алисана, я согласна. Простите меня, — выпалила на одном дыхании. — Простите, что была груба с вами и непочтительна. Не оценила вашу доброту и расположение.

— Магда, который час?

— Только что рассвело.

Леди Алисана застонала и натянула одеяло на голову.

— Темные! — раздалось приглушенное ругательство. — Темные, темные прислужники! Этих пансионерок приучают вскакивать ни свет ни заря, и они не дают спать нормальным людям.

Она откинула одеяло и села, гневно глядя на меня.

— И что? — спросила Алисана ворчливо. — Что заставило тебя так резко изменить мнение?

— Ваша книга, — сообщила я, краснея.

— Прелестно. — Она усмехнулась. — Рада, что ты проявляешь похвальное благоразумие. Хотя иначе и быть не могло. Ты же дочь своей матери. И какая же именно глава?

— Раздел любовной магии. Я смогу приготовить напиток и…

— …и ты здесь, — закончила Алисана.

— Мне понадобится ваша помощь.

— Ну конечно понадобится, — огрызнулась Алисана, но потом смягчилась: — Не обращай внимания. По утрам я бываю просто невыносимой. А в такую рань и вовсе невозможной. Я достану все ингредиенты. Мы вместе приготовим его. И, Магда… нужно что-то с тобой сделать. Напиток напитком, и магия магией, но внешность все-таки играет роль.

Она взглянула на себя в зеркало.

— Мне сейчас тоже не помешает привести себя в порядок. — Леди-распорядительница хлопнула в ладоши. — Ваша госпожа проснулась, — капризно произнесла она, вызывая служанок. — Думаю, стоит делать тебе асимметричную прическу, которая скроет глаз. Это единственный недостаток. Со всем остальным можно работать.

Ее оптимизм я не разделяла.

— Знаешь, чтобы быть красивой, достаточно иметь уверенность в собственной неотразимости.

Я украдкой посмотрела на себя в зеркало. Никакой уверенности у меня не было.

— На самом деле для того, чтобы все вокруг считали тебя красивой, достаточно иметь хорошую осанку и ровные зубы. Хотя тоже не обязательно. В каждой женщине есть что-то прекрасное, нужно просто уметь это показать.

Глава 8

Как хорошо, когда есть искусная горничная, которая может сотворить с прической настоящее чудо! Я играла локоном, накручивая его на палец. Никогда еще мои волосы не были такими гладкими. Перед завтраком я решила прогуляться по саду, чтобы вернуть бодрость после бессонной ночи.

Гравий шуршал под ногами, на травах и цветах еще лежала роса.

— Магда! — раздался тихий шепот. — Вот ты где.

Из тайного прохода в лабиринте вышла Клеа. Она снова была в мужской одежде. Штаны заправлены в высокие сапожки из мягкой кожи, зеленая курточка распахнута.

— Клеа!

Мы обнялись, как старинные подруги после долгой разлуки.

— Как я рада тебя видеть! — сказала я.

— А ты ранняя пташка. Я стучала тебе в окно, а ты, оказывается, уже гуляешь по парку.

— Да, не спалось сегодня, — чуть покривила душой. — Тебе не влетело тогда?

— Дамы, конечно, подняли крик. Заставили нарядиться в платье и следили за мной так, что не получалось улизнуть. Отец взял с меня слово, что я буду вести себя на балу как полагается. А что у тебя?

— А мне тайный поклонник прислал подарок. Но леди Алисана говорит, что, скорее всего, это охотник за моим приданым… — Я пожала плечами. — Мой предполагаемый жених, которого я ненавижу, обещает вызвать на поединок любого, кто посмеет за мной ухаживать. Как-то так.

— Да, весело. — Клеа задумалась. — Вот бы вместо этого проклятого бала Темные устроили какой-нибудь прорыв! Тогда твоего мага ушлют подальше!

— Ох, я бы не отказалась, если бы его куда-нибудь услали.

— Кстати, Магда, почему бы тебе не позавтракать сегодня со мной?

— А разве это возможно? — удивилась я. И слегка задумалась. Сегодня после завтрака у нас намечалась прогулка с магами, а потом игра в шарады.

— Я дочь правителя. Конечно же, возможно!

Клеа топнула ногой, в голосе прорезались властные нотки. Я поняла, что вопрос был скорее вежливым приказом.

— Только нужно предупредить леди Алисану, иначе меня будут искать.

— Пошлем к ней одну из моих дам, — отмахнулась Клеа. — Идем.

Она ухватила меня за рукав и увлекла за собой по лабиринту.

— Ты еще не видела главный дворец? А там есть на что посмотреть. Оружейная, площадка для фехтования, бальный зал с серебряными звездами на потолке…

— А библиотека и магическая лаборатория?

— Шутишь?! — Клеа даже остановилась. — У отца самая большая библиотека на территории Света. Тридцать пять тысяч томов. Есть очень редкие. А магическая лаборатория… Идем, тебе обязательно понравится.

Я подумала, что завтрак и поход в библиотеку не займут много времени и, возможно, моего отсутствия никто не заметит.

Мы петляли по саду. Клеа шагала широко и свободно, я же семенила следом, придерживая длинное платье.

— Тебе идет эта прическа, — бросила дочь правителя через плечо. — А ты не думала носить повязку на глазу?

— Честно говоря, нет.

— Подумай об этом. Знаешь, у отца есть один доверенный боевой маг. В стычке с Темными он потерял глаз. Наши целители не смогли его восстановить, так что он теперь закрывает пустую глазницу повязкой.

Вздохнув, постаралась не давать волю раздражению. Клеа явно не хотела меня обидеть.

— Я все-таки немного вижу сквозь пелену.

— О, — только и ответила принцесса.

Мы поднялись по парадной мраморной лестнице. Охрана ударила об пол золочеными магическими жезлами, приветствуя дочь правителя.

Я немного оробела перед этими бесстрастными стражами. Лица их словно были высечены из камня, а взгляды пробирали до костей.

— Ну же, идем.

Все такое огромное вокруг.

— Этот дворец красив, — сказала Клеа, ведя меня по бесконечному проходу, отделанному бледно-розовым и белоснежным мрамором, — но в нем можно находиться только летом. Зимой здесь ужасно сыро и просто невыносимо.

Мрамор дышал прохладой, мне даже стало немного холодно.

— Что ты хочешь увидеть сначала?

— Библиотеку или магическую лабораторию. Не знаю. Не могу решить.

— Тогда сперва библиотека. Бежим!

Мы неслись по коридорам, придворные вежливо шарахались, а Клеа смеялась. Отовсюду на нас взирали портреты правителей и их жен от самых древних веков и до настоящего времени. Обилие золотых рам и светильников ослепляло.

— Уже близко, Магда.

Клеа чуть снизила скорость.

— А вот и она! — сказала моя новая подруга, налегая на тяжелые высокие двери.

Я чуть не упала. Книги, книги, книги. Полки уходили к потолку и тянулись бесконечно длинными рядами. А запах! Особенный книжный запах окутал меня, и я с наслаждением втянула воздух.

— Каково?

Клеа выглядела довольной.

— Невероятно, — отозвалась, ведя пальцем по корешкам. — «Светлая магия», «Теория превращения света»… ммм… «Откровения о магическом искусстве». Жизни не хватит, чтобы прочитать все эти книги.

— Это точно, — согласилась Клеа. — Вон там целая секция о фехтовании. Тактика ведения войны и сражений. Отец прочел там все книги.

Окинула взглядом стеллаж.

— Тут их не меньше трехсот, — оценила я.

— Да. Я прочла пока только два десятка, — сообщила Клеа.

— О ведении войны?

— Ну а вдруг мне это пригодится? — сказала принцесса и упрямо сжала губы.

В этот момент ее сходство с правителем было потрясающим. Как раз за ней висел его портрет.

— Пойдем в лабораторию.

— Да, конечно, — быстро согласилась я.

— Твои глаза так горят, Магда.

— Да! Я готова здесь поселиться! — совершенно искренне сказала я. — Но еще хочу посмотреть лабораторию. И… и… эти книги. Нет. Не хочу отсюда уходить.

Клеа выразительно фыркнула.

— Давай! Я покажу тебе такое, от чего ты лишишься чувств.

Она провела меня в самый дальний угол библиотеки. Там стоял невысокий закрытый стеллаж. В дверцах серебрились решетки. Неужели и здесь, в дворцовой библиотеке, есть мыши? Хотя грызунам не свойственно благоговение перед сильными мира сего и их собственностью.

Стеллаж был заперт, но Клеа достала из кармана маленький ключик. На губах играла улыбка. Ее восторг передался мне.

— Таких книг ты точно не видела, — сказала она и открыла замок.

Дверцы распахнулись с тихим скрипом.

Чтобы лучше рассмотреть, я шагнула ближе и не поверила своим глазам.

— Это темные книги?

— Да! — радостно заявила Клеа. — Смелее.

На меня смотрели древние фолианты. Темная кожа некоторых томов потрескалась. Я протянула руку и взяла одну книгу наугад. Названия не было. На обложке — оттиск глаза в пятиугольнике.

Открыла первую страницу. На меня повеяло враждебной силой.

— Высокая магия, — прочитала я на темном наречии. И удивленно подняла глаза на Клеа: — Откуда здесь это?

— Трофеи, захваченные отцом и его магами, конечно.

Я перевернула страницу.

— Обращение к источнику силы — создание огненной плети.

Следующая страница.

— Ритуал призыва стаи призрачных волков. Рядом была картинка: эти самые призрачные волки терзали кого-то, одетого в форму воинов Света.

— Клеа! Вот ты где.

Густой властный голос, усиленный сводами библиотеки, разорвал тишину. От неожиданности я выронила книгу, и увесистый темный фолиант угодил прямо мне на ногу.

— Что я говорил о запретном стеллаже?

Подняв глаза, я увидела правителя. Сначала мне показалось, что он сошел с собственного портрета. Я немедленно склонилась в поклоне.

— Отец! — Клеа подбежала к правителю и обняла. — Просто хотела показать Магде трофеи. Она ничего в жизни не видела. Прибыла на отбор из пансиона Светлейшей.

Я застыла, не решаясь поднять взгляд.

— Да, да, я знаю, что стеллаж запретный, — частила Клеа. — Дорогой папочка, но мне так хотелось показать!

— Разбросали книги.

По голосу я поняла, что правитель не сердится. Как можно быстрее подняла книгу.

— Простите меня, ваше светлейшество, — пролепетала я и подала отцу Клеа фолиант.

Он открыл книгу и перелистнул несколько страниц.

— Хм… Все верно. Призыв призрачных волков. Нужно хорошо знать темное наречие, чтобы прочесть это. Я слышал.

Выглядел правитель удивленным.

— Я была лучшей в пансионе Светлейшей, — сказала и замерла от собственной дерзости. Нельзя же так хвастать своими достижениями.

— Папа, я пригласила Магду на завтрак.

— Ну что ж, идемте, девы. И, Клеа, — правитель сморщился, словно от зубной боли, — тебе не помешает переодеться.

— Я мигом. Магда поможет.

Перед тем как мы покинули библиотеку, его светлейшество забрал у Клеа ключ и лично запер стеллаж. А я отправилась в личные покои принцессы, где вместе со служанками и придворными дамами помогла ей облачиться в легкое платье. Помощь заключалась в том, что я сидела на мягком пуфе, а потом подала серебристо-серую ленту. Вскоре мы отправились завтракать. И для меня уже поставили прибор.

Я сидела в окружении правящей семьи. Супруга правителя — элегантная женщина с мудрыми глазами — молчала. Когда я ей поклонилась, она сдержанно кивнула. Клеа беззаботно щебетала о каких-то пустяках.

— Мои братья и сестры приедут завтра. Так что за столом будет много народу. Я тебя со всеми познакомлю.

И вдруг правитель обратился прямо ко мне. От неожиданности я едва не поперхнулась хлебом с сыром.

— Как ваше родовое имя, Магда?

— Кас, ваше светлейшество.

На меня смотрели невероятно синие глаза, которые внезапно потемнели.

— Кас, — задумчиво произнес правитель и побарабанил пальцами по хрусткому кружеву скатерти.

— Я вижу, вы, Магда Кас, участвуете в отборе.

— Да, это так.

— Хорошо. Об этой девушке ты мне рассказывала, Клеа?

— Да, папа, — озорно улыбнулась Клеа.

Завтрак продолжился своим чередом, а я гадала, что принцесса могла рассказать обо мне правителю. И вообще удивительно: самый могущественный человек в мире знает о моем существовании.

Правитель продолжал наблюдать за мной. А я сидела как на иголках. Слуги приносили новые и новые блюда, ароматные свежие булочки, пироги, начиненные дичью и ягодами, мед и сладости. Пир продолжался и продолжался. Завтрак в цветнике давно закончился, и девушки с леди Алисаной уже должны были отправиться на прогулку.

Наконец правитель поднялся из-за стола, небрежно бросил тончайшую салфетку. Клеа подбежала к нему и что-то зашептала. Он кивнул, а потом снова перевел взгляд на меня.

— Хорошо, Клеа. Я позволю. Можете посетить магическую лабораторию, — сказал правитель и великодушно махнул рукой.

Ко мне немедленно подошел слуга и поставил специальную магическую печать на запястье.

— Дочь моя, приведи ты Магду без разрешения, ее бы задержали и посадили в тюрьму, в подземелье. Это одно из самых строго охраняемых мест в стране.

Я вздрогнула и нервно сглотнула.

— Но мы бы быстро разобрались, — сказал правитель и улыбнулся. — Так что сидела бы ты там недолго, Магда Кас… Месяц или два.

Наверное, его светлейшество пошутил. Очень на это надеюсь.

Правитель кивнул, развернулся и вышел. За ним поднялась и покинула нас его жена. За весь завтрак я так и не услышала он нее ни единого слова. Не представляю, как звучит ее голос.

— Пойдем, посмотришь лабораторию, — сказала Клеа.

Я смирилась с тем, что безнадежно опоздала на прогулку и игру в шарады. Да и куда торопиться? Чтобы посмотреть на Силана Дрейна? Тысячу лет его не видеть. А с Алисаной я поговорю вечером. Как раз есть время подумать, как лучше ее убедить.

— Вчера матушка и отец повздорили, — сказала Клеа, — поэтому сегодня она была такой молчаливой. Она считает, что мне еще рано выходить замуж, тем более за советника. Я тоже сказала, что не хочу за него. Говорила же, что он ужасно старый?

Я кивнула.

Клеа еще понизила голос и склонилась ко мне:

— Мне кажется, отец может передумать. И перенесет мое участие в отборе на следующий год.

Вот почему у Клеа такое хорошее настроение. И действительно, принцесса закружилась на месте.

* * *

Оказалось, что попасть в лабораторию можно из библиотеки. За стеллажами пряталась винтовая лестница, которая вела на второй этаж. Там нас встретил совсем древний маг. Время согнуло его почти пополам, а длинная белая борода подметала каменные плиты пола.

Он ожег нас темным, быстрым взглядом из-под густых бровей.

— Покажи ему печать-пропуск, — шепнула Клеа. — Скорее, а то разорется.

Я сунула под нос магу свое запястье. Холодные скрюченные пальцы коснулись моей руки.

— Кхар…

Маг произнес что-то нечленораздельное и отступил.

— И как ты надеялась провести меня сюда? — спросила я.

— Ну, подумала, раз ты со мной, тебя пропустят без вопросов. — Клеа зябко повела плечами. — Мне-то можно ходить где угодно. Хотя я редко здесь бываю. Не очень люблю магию. В совершенстве освоила только заклинание, которое позволяет заточить клинок.

Я поразилась. Как можно не любить магию? Прошла вперед, и вдруг за спиной раздался шелест крыльев. Резко обернувшись, увидела большого ворона. У птицы на горле росли белые перья, из-за чего казалось, что у нее длинная борода.

— Да, в последнее время маг Троллос все больше времени проводит в обличье ворона, — сказала Клеа. — Он служил еще прадеду моего отца.

Ворон громко и гневно каркнул.

В магической лаборатории работали несколько королевских магов. Каждого окутывал плотный кокон, чтобы заклинания не перемешивались и не вступали в реакцию. Очень худой молодой человек экспериментировал с жезлом из каменного дерева. Он наносил руны и наполнял их силой. Руны светились зеленоватым светом, что говорило о том, что колдовство идет так, как надо. Вокруг него никакого кокона не было.

— Эдмунд! — закричала Клеа. — Работаешь?

Парень не отреагировал на крик дочери правителя, он завершал начатое. Я даже залюбовалась. Магический пасс он исполнил четко, но при этом элегантно. При этом ему не требовалось произносить заклинание вслух, работал он исключительно силой мысли.

Маг осмотрел посох, провел по нему длинными, чуткими пальцами.

— Эдмунд, — требовательно позвала Клеа.

— К-к-леа… — Маг отчаянно покраснел и отвесил церемонный поклон. — Ва-аше светлейшество.

Он дернулся, ударился локтем о стол, опрокинул несколько склянок.

— Ты такой неуклюжий, — сказала Клеа с улыбкой.

Эдмунд зарделся как маков цвет.

— Я д-д-должен все здесь убрать, — кивнул юноша на разбитые склянки, но не двинулся с места.

— Это Магда Кас, моя подруга, — сообщила Клеа. — Только что из пансиона.

Мы поклонились друг другу.

— Магда тоже обожает магию, Эдмунд. Отец разрешил ей прийти сюда и посмотреть.

— О-о-очень пр-р-риятно.

Парень довольно сильно заикался, некоторые слова давались ему с большим трудом.

— Эдмунд мне как брат, — сообщила Клеа.

При этих словах лицо парня исказила болезненная гримаса, губы побледнели. Он смотрел на Клеа с явным обожанием. Но девушка, похоже, этого не замечала. Я ясно увидела яркий ореол в районе его сердца. Вот так пылает только истинная любовь. Та, что дарит Светлейшая. Настоящая, искренняя. Моргнув, я перестала видеть этот свет, но знание осталось. Я даже потерла глаз, но пелена истины снова стала непроглядной.

Клеа склонилась ко мне и сказала:

— Поместье его родителей захватили Темные, уцелел только он. Мой отец взял его на воспитание. Так что мы росли вместе, можно сказать. Но теперь Эдмунд все время проводит здесь. Колдует.

Я скользнула глазами по лаборатории. В мечтах мне рисовалось именно такое место. Котелки всех мыслимых форм и размеров, шкаф с ингредиентами для колдовских зелий. Специальные экраны на окнах, не дающие магии вырваться наружу.

— Эдмунд, как давно ты не упражнялся в фехтовании?

Клеа подошла и легонько толкнула парня в бок. Он смутился еще больше.

— Давненько. Но с тобой я состязаться не б-б-буду. Ты в-в-в-фсе равно меня побьешь, — выдохнул он.

Клеа обернулась ко мне.

— Магда, покажи какое-нибудь колдовство, — потребовала она.

Я задумалась. Что же продемонстрировать?

Прошлась вдоль шкафов. Взгляд выхватывал бутылочки с ингредиентами для любовного напитка. Все в наличии. В памяти всплыло заклинание и движение рук, но я отогнала видение. Нет. Нельзя просто взять и приготовить такое в королевской лаборатории.

Эдмунд внимательно следил за мной. Я мило улыбнулась и продемонстрировала совсем простенькое бытовое заклинание. Осколки колб, разбитых Эдмундом, поднялись в воздух и отправились в ведро. Хорошо, что жидкость, которая в них содержалась, — банальная черемница. Вода, настоянная на красной плесени — идеальная основа для многих зелий.

Я применила немного огня. Ровно столько, чтобы вода испарилась, а плесень не распространилась по лаборатории.

— О! З-замечательно! — сказал Эдмунд. — У м-м-меня никогда не вых-ходит бытовая магия.

— Пригласи Магду помогать, — предложила Клеа. — Когда я тебя вижу, ты вечно что-нибудь бьешь.

— Я п-п-подумаю, — серьезно ответил он.

Рядом возник старый маг-ворон. Видно, мы исчерпали его терпение. Весь вид говорил о том, что нам пора выметаться отсюда и прекратить отвлекать молодого мага от сложных и важных изысканий.

— Эдмунд, — сказала я, — была бы рада помочь вам. Я очень люблю колдовать. Так что если вы что-то разобьете, зовите.

Мы чинно покинули лабораторию. Печать на моей руке исчезла. Эх, как бы еще раз сюда попасть!

— Хорошо быть мужчиной, — сказала Клеа, когда мы спустились в библиотеку. — Вот Эдмунд, например, делает что хочет. В этом году не захотел брать себе невесту — и не участвует во всей этой суете с отбором. Хотя отец и уговаривал. Род Эдмунда очень древний, а он остался один. Так что мог бы уже озадачиться продолжением.

Я пожала плечами:

— Он занят магией.

— Пойдем в оружейную? — радостно предложила Клеа.

Но в этот момент появились придворные дамы. Они обступили нас, шурша своими роскошными нарядами.

— Ваше светлейшество, ваше светлейшество Клеа… Ваш отец просит вас прийти в малую гостиную. Прямо сейчас.

Дамы ловко оттеснили меня от дочери правителя.

— Магда, подожди здесь. Это наверняка быстро. Я вернусь и…

Двери закрылись. В библиотеке стало так тихо, что при желании можно было услышать, как пылинки, танцующие в лучах света, ложатся на пол.

— Хорошо, я пока посмотрю книги.

О, этот мучительный выбор. Я шла между рядами, взгляд скользил по названиям. На винтовой лестнице что-то загрохотало, раздались сдавленные ругательства.

Я выглянула из-за стеллажа. Оказывается, это Эдмунд решил покинуть лабораторию. Он поднял магический посох, отряхнул полы своего камзола. Парень простер руку вперед и прикрыл глаза. Потом что-то хлопнуло меня по затылку, и я оказалась на четвереньках. Рядом валялся томик с особенностями теоретической магии.

— Ой… пр-р-ра-астите, Магда. Я призвал книгу. Не знал, что вы все еще здесь…

Он наклонился и взял меня за талию, помогая подняться. Это было ужасно неприлично. Меня немного оглушил удар по голове, а беспорядочные рывки вверх только мешали встать.

— Позвольте, я вам п-п-помогу.

Пришла запоздалая мысль, что он видит мои ноги.

— Книга еще такая тяжелая, — сокрушался Эдмунд.

— Да уж, увесистая, — подтвердила я.

Несмотря на неуклюжую помощь молодого мага, мне все-таки удалось подняться.

— А что вы делаете в библиотеке? — спросил он с любопытством.

Ну что люди делают в библиотеке? Конечно, едят пирожные. Эдмунд являл собой образ ученого мага из анекдотов.

— Ищу книгу. Раздумывала, что почитать, пока Клеа не вернулась. Ее срочно потребовал правитель. В малую гостиную.

— О! — губы Эдмунда округлились. — И о чем же вы думали почитать?

Он принялся покачиваться с носка на пятку. На бледных щеках загорелся румянец.

— Я растерялась. Здесь столько книг…

— Рекомендую, — маг на секунду задумался, внимательно глядя на меня, — «Легенды и поучительные предания о светлой силе» Диога, очень занимательная вещь. И весьма подходящее чтение для девушки.

Много ты понимаешь в девушках.

— Я уже читала эту книгу. А также его трактат о «Светлой силе» и «Введение в высшую магию».

— О! — снова сказал Эдмунд. — Как необычно.

Он вытянул руку, и я с опаской заозиралась вокруг, чтобы не пропустить появление какого-нибудь увесистого тома.

— Н-н-не переживайте. Вас не заденет.

Эдмунд легко поймал относительно тоненькую книжечку.

— Чтобы с-скрасить ожидание Клеа, — сказал он и вручил ее мне.

В глазах сверкнули озорные искорки. Маг поклонился и пошел прочь из библиотеки. Мне даже стало за него тревожно. Ноги его двигались так, словно вот-вот зацепятся друг за друга, и тогда их обладатель растянется на полу.

Я взглянула на название книги, которую он мне дал.

— «Сказание о любви».

Ну что ж, посмотрим, что Эдмунд считает подходящим чтением.

Еще раз оглядела длиннющие ряды книг. Можно провести вечность, бродя здесь и читая названия. И я окажусь в том же положении, что и осел из поучительных рассказов для детей, который так долго пялился то на один стог сена, то на другой, что издох от голода. «Сказание о любви» — выбор ничем не хуже другого.

Я забралась на подоконник и открыла книгу.

* * *

Очнулась, когда за окном было темно. Стерла слезы, бегущие по щекам. Клеа так и не пришла, а Лион и Лионора умерли страшной и мучительной смертью. Хорошенькая же любовь. И почему все легенды обязательно плохо заканчиваются? А я так надеялась, что влюбленные смогут преодолеть козни недругов и будут вместе…

Шмыгнув носом, тяжело вздохнула. Но книжка книжкой, а нужно возвращаться. С тяжелым сердцем я вышла из дворца. Еще поняла, что целый день ничего не ела.

Я поспешила назад в павильон. Пройдя зеленый лабиринт, заметила какую-то суету. Всюду раздавались крики: «Магда!» Похоже, Клеа так никого и не отправила, чтобы сообщить леди Алисане о моем местонахождении. Нужно проскользнуть в свою комнату, потом незаметно найти Алисану…

— Магда!

Ох, Светлейшая, добром это не кончится. Это даже не предчувствие, просто логика. Но из всех вариантов судьба обычно преподносит самый каверзный. Первыми меня обнаружили Лотта и Силан Дрейн.

— Вот она! — завизжала Лотта.

Силан подлетел ко мне и больно схватил за руку. Дернул. В его глазах отражался отсвет магического светильника.

— Магда!

По коже пробежали мурашки.

— Где ты была? Какого темного устроила?

Мужчина был в ярости. Лотта пристроилась рядом и всю дорогу до павильона больно щипала меня.

— Немыслимо, немыслимо! — взвизгивала она. — Магда, мы сбились с ног. Вместо шарад все искали тебя.

Пользуясь темнотой, она несколько раз больно ткнула меня локтем в бок.

— Силан так переживал, — продолжила Лотта.

Они тащили меня, словно какую-то преступницу.

— Вот она.

Леди Алисана выбежала нам навстречу. Она была сильно встревожена.

— Магда, дитя, объясни! Где ты была?

Пальцы Силана сжимали мою руку.

— Да, дорогая моя невеста. Хотелось бы послушать объяснения. — Он чуть наклонился и прошипел: — Светлейшая тебя сохрани, если ты сделала какую-то глупость. — И уже в полный голос: — С кем ты была, Магда?

Ослепляя, свет магического светильника ударил в лицо.

— Ты что, плакала? Тебя кто-то обидел?

Мне кажется или Силана и правда волнует мой ответ?

— Говори же, дитя!

Леди Алисана была напряжена и взвинчена. Стали собираться другие девочки. Маги тоже.

— Во дворце, — холодно сообщила. — Меня лично пригласила на завтрак ее светлейшество Клеа. Я не могла ответить отказом.

Все возбужденно зашумели. Я различила голос Дари:

— Во дворце? Магда, ты видела правителя?

Раздались смешки и весьма неприятные замечания.

— Да, он присутствовал на завтраке и лично разрешил мне посетить магическую лабораторию, — с гордостью сказала я.

Лотта недоверчиво фыркнула. Я повернулась к ней и улыбнулась безмятежной улыбкой.

— Ты? На завтраке с правителем?

Силан Дрейн не поверил ни единому моему слову. Губы его кривились. Он схватил меня за плечи.

— Отвечай, где ты была? И почему плакала?

Его взгляд ощупывал мое платье.

— После завтрака с их светлейшествами мы отправились в библиотеку. Клеа попросила подождать ее, и я зачиталась. Меня до глубины души тронула история Лиона и Лионоры, которые умерли в один день страшной и мучительной смертью.

Наступила мертвая тишина. Силан Дрейн потерял дар речи, но в его глазах горело обещание, что это я сейчас умру страшной и мучительной смертью.

— Ты лжешь, — сказал он, как припечатал. Ни тени сомнений.

Я расправила плечи и выдержала его взгляд, хоть внутренне и содрогалась.

— Приношу свои извинения, леди Алисана, что причинила столько беспокойства.

Силан Дрейн тряхнул меня так, что зубы клацнули.

— Что ты творить? Где тебя носили темные силы?

— Врет, она все врет! — взвизгнула Лотта. — Не может быть, чтобы у правителя, у самого правителя…

От избытка чувств она задохнулась, а лицо покрылось некрасивыми красными пятнами. Ее красота несколько поблекла, что я отметала с особенным удовольствием.

— Я не давала повода сомневаться в моих словах. Всегда можно спросить у ее светлейшества Клеа. Или у правителя.

Силан расхохотался.

— Очень удобная ложь, никто ничего не сможет проверить.

Маг Иллириан выступил вперед:

— В любом случае Магда нашлась. Все в порядке. Она цела и невредима. Позвольте откланяться.

Другие маги тоже спешно засобирались и начали расходиться.

— Да, пойдемте внутрь, — сказала леди Алисана. — Уже поздно.

— Наказание. Она. Должна. Быть. Наказана, — отчеканил Силан Дрейн. — Я не потерплю лжи и легкомысленности. Своим поведением она бросает тень на всех девиц из этого пансиона.

Леди Алисана побледнела.

— Ну полно вам, мой дорогой Дрейн. К чему это. Магда нашлась. И если она действительно была на завтраке с…

— …правителем? — закончил за нее Силан. — Она так глупа, что даже не в состоянии придумать более-менее убедительную историю.

— Я не хочу, чтобы обо мне думали плохо! — взвизгнула Лотта и зашлась бурными и фальшивыми рыданиями. — Не позволю ей бросить на меня тень.

Она была мне отвратительна. Лицемерка и притворщица. Сама наверняка целый день кокетничала с чужим женихом. К Лотте присоединились ее верные подружки. Они начали тихонечко подвывать.

— Я требую, — сказал Силан, — чтобы вы, леди Алисана, заперли эту девицу и выяснили, где она пропадала.

Силан втащил меня в павильон, вся толпа ринулась за нами. Лотта довела себя до натуральной истерики.

— Она ведет себя как темная. Не желаю находиться с ней в одном цветнике.

Дрейн, пользуясь шумом и суетой, наклонился и прошептал мне на ухо:

— Я узнаю, где ты была и с кем. Молись Светлейшей, Магда. Если у меня появится хоть малейшее подозрение, что ты ходила к мужчине или собираешься расстроить нашу счастливую помолвку…

Неожиданно мне стало смешно. Надо же, поборник верности. Видно, переживает оттого, что сам нечестен. Вот и ждет подвоха и предательства. Он просто жалок. Да, с Лоттой они определенно друг друга стоят.

Под восторженно-злорадные взгляды Лотты Дрейн втолкнул меня внутрь комнаты, как нашкодившего щенка.

— Думаю, Магда может провести в своей комнате все оставшееся до бала время, — сказал он.

С оглушительным треском щелкнул замок. На окнах захлопнулись ставни, подняв легкое облачко пыли.

Я услышала слабые протесты леди Алисаны:

— Но как же так! Она даже не ваша официальная невеста. Вы не можете…

— Могу! — рык Силана прокатился по павильону.

— Я не позволю! — не сдавалась леди Алисана.

— Позволишь, еще как, — голос Силана звучал жестко и опасно. — Попробуешь вмешаться — пожалеешь.

— Это угроза?

— Нет. Просто факт.

Я изо всех сил напрягала слух, чтобы расслышать, что же он говорит леди Алисане, но ни слова не разобрала. А потом по двери прошла едва различимая рябь. Заперто не просто на замок, так еще и магией.

Поймала свое отражение в зеркале. Смех душил. Все тело тряслось, словно от рыданий. Силан надежно запер меня в комнате с потайным ходом.

— Кажется, вы довели бедную Магду до слез, — услышала я голос леди Алисаны.

Ручка задергалась, Алисана собралась войти.

— Нет, вы к ней не пойдете! — Вел себя Силан, как хозяин дворца. — Пусть подумает о своем поведении. Похоже, воспитанием своей будущей жены мне придется заниматься самостоятельно. Я более чем великодушен. По-хорошему, она заслуживает порки.

— Вы что, планируете уморить Магду голодом? — строго спросила Алисана.

— Нет, конечно! Еду ей будет приносить… Лотта, — ответил Силан Дрейн.

Тут я начала тихонечко подвывать от смеха. Давно я так не веселилась. Отлично! Представляю, какой это удар по гордости. Практически прислуживать мне три раза в день. Значит, моя еда будет на полу. Но, с другой стороны, все складывается как нельзя лучше. Пути Светлейшей бывают запутанны, но сейчас я окончательно утвердилась в уверенности, что нам с Силаном не суждено быть вместе. Я смогу поговорить с Лоттой и убедить до бала, что я желаю ей с Силаном Дрейном счастья. Алисана сможет воспользоваться зеркальным потайным ходом и принести мне компоненты для напитка. У меня полно времени, чтобы разобраться с заклинанием и поэкспериментировать. И еще… не придется лишний раз видеть Дрейна.

Единственное, о чем я сожалела, — что не смогу встретиться с Клеа. Но раз она не пришла, значит, что-то случилось. Что же? Я ломала голову. Сомневаюсь, что Клеа настолько легкомысленна, что просто обо мне забыл а.

За дверью послышались удаляющиеся шаги и голоса. Я выпила воды. Ну что ж, ужин мне принесут, и раз я заперта, нет нужды переодеваться в другое платье.

Забралась с ногами на кровать. Пока можно заняться изучением «красной книги» леди Алисаны. Но стоило открыть главу, как меня снова разобрал смех.

Почитать в этот вечер было не суждено. На улице поднялся невообразимый шум. Звучали музыка, пение, топот. Я слышала голоса девочек, все ахали и чем-то восхищались. В прорезях ставень я пыталась рассмотреть, что же вызвало такой переполох, но ничего не увидела.

Зазвучал торжественный гимн. Неужели кончилась война с Темными и многовековое противостояние закончилось? Я прислушивалась ко всеобщему веселью и ждала Лотту, которая должна была пролить свет на происходящее. Пришлось помучиться до того, как дверь в мою комнату отворилась. На пороге стояла Лотта, губы были чопорно поджаты. Стараясь не смотреть на меня, грохнула поднос на столик.

Я вытянула шею, чтобы рассмотреть, что же она принесла. Недурно. Хлеб, тушеная птица с овощами. Просто, но сытно.

— Не понимаю, почему я должна таскать тебе еду, Магда, — с раздражением бросила Лотта. — Это могла сделать любая служанка.

Я продолжала сидеть на кровати.

— Спасибо, Лотта, ты очень добра, — сказала без тени ехидства.

Сейчас предстояло вступить в весьма тонкую игру. Торопиться не следует, можно спугнуть. Я сделала ставку на любопытство. Лотта обязательно захочет поговорить и попытается разузнать, где я была. Спрашивать ее про шум во дворце тоже не нужно — не ответит из вредности.

И точно, Лотта принялась кружить по комнате, хотя могла спокойно уйти.

— Ешь, — распорядилась она. — Мне придется забрать поднос. Не было печали!

— Но ты согласилась, — кротко сказала я. — Это так великодушно.

Попроси ее Силан Дрейн прыгнуть с самой высокой башни, думаю, она бы это с радостью сделала.

— А если серьезно, Магда, где ты была? Ты все придумала? Ведь не на завтраке же с правителем? — нотка сомнения все же проскользнула в ее голосе. — Теперь, когда тебя заперли, нет смысла скрывать.

О да… Ее разорвет от любопытства.

— Посиди со мной немножко, — попросила я, — поговорим.

Лотта опустилась на краешек кресла. Она наклонилась вперед, в глазах мелькнуло хищное выражение. На лбу было написано желание вытянуть из меня подробности, а потом всем их растрепать.

— Я побывала в большом дворце. Большую часть дня провела в библиотеке, где читала историю любви Лиона и Лионоры. Так погрузилась в книгу, что совершенно потеряла счет времени. А до этого посетила королевскую магическую лабораторию. Хранитель там может превращаться в ворона, и он такой старый, что, по-моему, забыл человеческую речь. А до этого был завтрак С правителем и Клеа.

Лотта была явно разочарована. Она поднялась со своего места и направилась к дверям.

— Да ну тебя, Магда! Только время теряю. Мне-то не надо врать. — Лотта остановилась и небрежно бросила: — Если ты так уж приближена к правителю и его дочери, тогда почему тебя не позвали на объявление помолвки? Салют, музыка. Первый советник правителя и Клеа получили знак от Светлейшей, и все теперь празднуют.

Так вот оно в чем дело.

— Ох…

Я вздохнула и приложила ладони к щекам. Бедная Клеа, ей не удалось избежать брака. Правитель все-таки решил по-своему. Легкий укол сомнения: если уж Клеа не смогла поспорить с судьбой, навязанной ей отцом, то на что мне надеяться? Но я решила, что буду бороться.

Лотта расценила мое восклицание как полнейшую капитуляцию и готовность к признанию.

— Ну так что? Скажешь, кто твой поклонник, с которым ты пропадала целый день? Ты хотела заставить Силана ревновать! — выпалила она и нахмурилась.

В ее голосе причудливо сплелись нотки раздражения, порицания и легкого уважения.

— Я говорю правду. Мои слова легко проверить.

— И как же? Спросить у правителя? Не смеши! Или, может, у младшей дочери правителя? М-м-м? — рассмеялась Лотта.

— Нас видела куча народа. Придворные дамы, стража, маги в лаборатории. Если бы Силан хотел, он бы все узнал, — сказала я.

Мои слова попали на благодатную почву. Лозта задумалась, вернулась в комнату и даже расположилась в кресле. А я, окрыленная успехом, продолжила свою игру.

— Лотта, думаю, Силан запер меня здесь, чтобы не видеть. Потому что он смотрит только на тебя. Каждому, кто взглянет на вас, сразу становится ясно, что ты и Силан Дрейн — идеальная пара.

Золотистый свет магических светильников красиво падал на ее волосы, а глаза сделались темными.

— Осторожно, Магда, — прошипела она. — Не дразни меня.

— И не собиралась, — мягко ответила я. — Силан Дрейн должен быть твоим мужем, не моим. Я сделаю все, чтобы тебе помочь.

Пододвинув поднос, я принялась за еду. Лотта пару минут сверлила меня взглядом, а потом одарила торжествующей улыбкой и вышла.

Глава 9

Усталость взяла свое, я спала без снов. Если леди Алисана и приходила ночью по зеркальному проходу, то не посчитала нужным меня разбудить. Я успела умыться и переодеться, когда Лотта пришла с моим завтраком. Не дав доесть, буквально выдернула из рук тарелку.

— Быстрее, — шипела она. — Сегодня в честь помолвки будет малый бал, и мы все пойдем. Ты останешься, конечно же. Силан все еще очень зол. Но ты и Светлейшую выведешь из себя, Магда.

Я отметила это вольное обращение: «Силан». Лотта была взволнована и готовилась блистать.

— Все, хватит. Нам разрешили выбрать себе платья. Фрейлины самой королевы устраивают ярмарку. Все самое красивое разберут, если я тут с тобой продолжу возиться. Наконец-то мы не будем выглядеть одинаково. Счастливо оставаться! — сказала она напоследок и унеслась.

Дари и Ари тоже приходили меня проведать. Попасть в комнату они не могли, но мы немного поговорили через замочную скважину.

— Жаль, что ты пропустишь праздник, — сокрушалась Дари. — Первый советник приготовил ее светлейшеству особенный подарок. Мы все пойдем в театр. Вдруг покажут редких животных или представление мастеров иллюзий?

— Действительно жаль, — откликнулась я.

— Не понимаю, почему леди Алисана допускает подобное бесчинство, — поддакивала Ари.

Мы помолчали.

Я чувствовала, что подругам безумно хочется уйти и присоединиться к остальным. Даже минута промедления казалась тяжким испытанием, но ради дружбы они были готовы на серьезную жертву.

— Ладно, бегите. А то эта нахалка Лотта сгребет себе три платья. Она может.

Девочки вздохнули с облегчением. Очень скоро радостно застучали их каблучки.

В общем, я была предоставлена самой себе и изнывала от безделья. С прилежанием, достойным лучшего применения, изучала «красную книгу». Надо сказать, она уже не так шокировала. Я как раз погрузилась в раздел о том, какие бывают поцелуи, когда в дверь постучали.

— Кто там? — спросила я, отчаянно краснея и пряча томик под подушку.

Впредь нужно быть осторожнее. Если у меня найдут эту книгу, точно отправят в очередной пансион.

— Госпожа Магда? — раздался мужской голос. — Вы здесь? Это я, Э-э-эдмунд.

— Эдмунд? — удивилась я. — Что вы здесь делаете?

— Думал позвать вас в лабораторию. Мне понадобятся ваши чары, — отозвался маг. — А потом Клеа хотела, чтобы вы составили ей компанию на сегодняшнем малом балу.

— О! — только и могла сказать я. — Понимаете, я не могу открыть дверь, а так бы с радостью.

— Сейчас.

По двери прошла едва различимая рябь, в тот же миг на окнах распахнулись ставни. Сразу стало легче дышать.

— К-к-кажется, очень много энергии.

Эдмунд стоял на моем пороге такой же нескладный и взъерошенный, каким я его увидела в первый раз. Он запустил пятерню в волосы и рассеянно огляделся.

— П-простите за вторжение. Это ваша комната? А зачем вы применили боевое защитное заклинание на свою дверь? Так обычно запечатывают склады.

— Это не я. Силан Дрейн, — чинно ответила и смутилась.

Ситуация вырисовывалась весьма пикантной. Мужчина, который не является моим родственником или официальным женихом, открыл дверь в мою комнату.

— Не слышал о таком, — легкомысленно сказал Эдмунд. — Так вы поможете мне в лаборатории?

Как странно, временами он перестает заикаться.

— Мне нельзя покидать это место, — честно предупредила я. — Последствия могут быть самыми ужасными. Вас могут вызвать на магический поединок, а меня… если Силан Дрейн узнает…

Воображение забуксовало. Я честно не могла себе представить, на что способен Дрейн.

Эдмунд принялся покачиваться с носка на пятку.

— Так вы не хотите мне помочь?

— Очень хочу, но…

Маг шагнул вперед. Теперь он был в комнате, черта пройдена. Сердце с силой забилось, ладони вспотели.

— А на праздник в честь помолвки? — настаивал он. — Разве вы, девушки, не обожаете платья и танцы? Насколько я слышал, готовится что-то особенное.

— Да-да. Конечно, — сбивчиво ответила я.

— Первый советник приготовил сюрприз для своей невесты.

— Мне говорили. Я очень хочу пойти, но…

Эдмунд подошел совсем близко и протянул руку:

— Тогда о чем здесь можно думать?

О репутации, о наказании, о последствиях. Да есть тысяча вещей, о которых нужно думать девушке!

— Только об одном, — ответил сам себе маг. — Чтобы вас не хватились раньше времени. У вас есть какое-нибудь платье?

— З-зачем? — тут пришла моя очередь заикаться.

— Будем колдовать, — отрезал маг, и голос его прозвучал неожиданно жестко.

Я сложила руки на груди.

— Нет. Что бы вы ни задумали, я не выйду из этой комнаты. Мне не нужны неприятности.

* * *

Поверить не могу. Куда девалась моя рассудительность? Я позволила Эдмунду вызволить себя из заточения и теперь иду с ним во дворец. Правда, в комнате осталась весьма удачная иллюзия. Если Лотта соизволит принести мне обед, то увидит, что я якобы отдыхаю.

Колдовство Эдмунда настолько сильно, что иллюзия даже попросит Лотту не приносить мне ужин. Удивительный маг. А как он воспроизвел заклинание Силана Дрейна! Играючи восстановил чары. Интересно, если Силан явится, как быстро он раскусит, что его провели?

В груди бурлили трепет, ужас и восторг. Азарт струился по венам и опьянял. Я все-таки попаду в лабораторию и увижу праздник в честь Клеа! Но, скорее всего, для дочери правителя он не будет веселым.

Я старалась приноровиться к расхлябанной походке мага. Эдмунд делал широкие и очень неуклюжие шаги.

— Эдмунд… — Я остановилась. — А как же я попаду в лабораторию без печати правителя?

— Вас приглашаю я, — сказал он.

Пока мы шли к главному дворцу, я все время озиралась, боясь встретить кого-то из подруг. Казалось, за каждым поворотом я могу столкнуться с Силаном. Это была пытка.

— Не волнуйтесь. Все уже отправились на праздник. На лугу разбили палатки, где готовят угощения. Потешники сбились с ног и развлекают обитателей дворца. А на балу все дамы, кроме Клеа, будут в масках, так что едва ли вас кто-то узнает.

Понемногу я успокоилась. Аллеи выглядели пустынными, а во дворце было так тихо и гулко, что становилось немного не по себе. При входе в лабораторию мы без труда миновали мага-ворона. Эдмунд насыпал перед ним сушеных ягод.

— Он их просто обожает. Это как-то связано с сахаром в его крови. Не может устоять.

Птица довольно щурилась и громко щелкала клювом, поглощая лакомство.

Я огляделась. Да уж Эдмунд определенно заинтересован в том, чтобы переложить уборку на чужие плечи. В лаборатории царил разгром, словно после нападения Темных. Даже на потолке подсыхала подозрительного вида слизь. В одной колбе что-то дымилось. А уж запах… Неужели у магов нет подмастерьев?

Эдмунд словно прочитал мои мысли.

— Сегодня в честь помолвки у всех выходной. А я проводил о-о-опыт. Неудачно. — Я заметила, что пальцы его сжались в кулак. — Испортил за-аклинание.

И снова пелена будто исчезла, и я ясно увидела, что в сердце у него буря. Холод. Тьма. Бесконечная, обжигающая боль. В таком состоянии ничего путного не получится, можно и не начинать колдовать.

— Ну что ж… Вам, Эдмунд, помощь совершенно необходима.

Два часа мы трудились, не жалея магии. Вспоминалась поучительная история о том, как бедная сиротка вынуждена была перебирать горох и фасоль, пока ее сводные сестры отправились веселиться на бал. С другой стороны, я бы все равно сидела взаперти. Так что сетовать на судьбу не имело смысла.

Эдмунд не сказал, какое колдовство испытывал, но последствия оказались весьма стойкими. Некоторые пятна словно оживали, когда я пыталась применить к ним заклинание. Они начинали перемещаться по полу, оставляя черные жирные полосы. Маг смотрел на это с философским спокойствием и даже решил завязать светскую беседу.

— Как проходит ваш отбор, Магда? Вы уже получили знак от Светлейшей?

В голосе Эдмунда чувствовалась легкая горечь. Откровенничать не хотелось.

— Нет, никаких знаков, — коротко ответила я.

— Просто когда вы были здесь в прошлый раз и рассматривали ингредиенты… мне на секунду показалось, что вам хочется приготовить любовный напиток.

Я чувствовала, что отчаянно краснею.

— Не знал, что такие рецепты известны выпускницам пансиона, — продолжал маг развивать свою мысль.

— Не понимаю, о чем вы. С чего вообще…

— У меня хорошая память на заклинания и магические рецепты, — пояснил Эдмунд, — это происходит помимо меня. Вижу ингредиенты, и в голове сразу всплывают варианты колдовства, которое можно совершить. Иногда из-за этого я не сплю ночами, а утром первым делом записываю новые комбинации.

— Да вы практически поэт, — заметила я. — Говорят, им рифмы не дают покоя, а музы тревожат в любое время.

Он улыбнулся и развел руками:

— Сложный рецепт, Магда. Знаете, для этой магии необходим соответствующий настрой. Нужна настоящая страсть.

Я фыркнула и покачала головой. Каков зануда! Сдался ему этот рецепт. Впредь нужно быть внимательней.

— Поверьте, я не собираюсь готовить ничего подобного.

Но Эдмунд не стал продолжать, потеряв интерес к этой теме.

— Кажется, мы устранили последствия моего сегодняшнего п-провала, — он снова начал заикаться.

Маг повернулся и едва не кокнул пузырек с настойкой полынника. Взгляд сделался растерянным и немного потерянным.

— Светлейшая! Время. Магда, я отведу вас к Клеа. Она, верно, уже заждалась. И представление скоро начнется.

Глава 10

— Прочь!

Дверь распахнулась, из нее вылетела пара туфелек на высоких каблуках. Они ударились о стену и с глухим стуком упали на пол. Вслед за туфлями выбежали две придворные дамы. Лица их раскраснелись.

— Нужно звать целителя. Может, капли ее успокоят.

— Светлейшая, помоги нам пережить этот день, — пробормотала вторая. — Как с цепи сорвалась.

Они прошли рядом, шурша юбками и сокрушаясь. Похоже, Клеа не сдавалась без боя. Эдмунд подтолкнул меня в сторону двери.

— Она ждет, — шепнул маг.

Я подобрала туфли и осторожно заглянула в покои дочери правителя.

— Я сказала, пошли вон! — огрызнулась Клеа и повернула заплаканное лицо. — Магда! Это ты? Как я рада, что ты пришла! Эдмунд нашел тебя!

Она поднялась мне навстречу. Я осторожно приблизилась.

— Как ты?

Клеа некрасиво шмыгнула носом, губы ее задрожали.

— Меня вы-выдают замуж, — прошептала она. — Отец никогда не разговаривал со мной так. Он сказал, что я должна. Это мой долг. Будь я сыном, могла бы сражаться с Темными. — Клеа воздела руки вверх, в бессильной ярости сжимая кулаки. — Даже матушка согласилась. «Такова женская доля, дочь». И все тут. Скажи, Магда, как мой брак может приблизить победу Света?

— Не знаю, — сказала я. — Правда не знаю.

Клеа вытерла глаза рукавом.

— Кстати, почему ты не пришла утром?

— Я прождала тебя до вечера в библиотеке. А потом, когда вернулась, оказалось, что меня уже ищут… с факелами. Силан Дрейн рассвирепел и запер меня в комнате. Грозился не выпустить до большого бала. Никто не поверил, что я была с тобой и завтракала с правителем. Но пришел Эдмунд и снял боевое заклинание с моей двери.

— Нет, — выдохнула Клеа. Слезы высохли. — Они не смеют тебя запирать! Я же специально послала одну из дам… Это что ж получается, мое слово ничего не значит? Какой-то боевой маг так себя ведет по отношению к моей подруге? Не бывать этому!

Мне оставалось только слушать.

— Я поговорю с отцом, Магда. Обещаю, все будет хорошо.

Дамы возникли в дверях с путающей бесшумностью призраков. С ними вошел старик в черной шапочке и длинном халате целителя. Узловатые пальцы сжимали ручку кожаного короба. По комнате поплыл резкий запах трав. Так обычно пахнет в больнице.

— Ваше светлейшество, вы расстроены, — голос был трескучим, как рвущаяся бумага. — Я принес вам капли. Вы же не хотите огорчать отца и ваших подданных? Столько людей придет сегодня на праздник…

Клеа упрямо вскинула подбородок.

— Вы же не плакали, когда пропороли ладонь кинжалом, — продолжал он. — А тут ревете, как маленькая. Это же всего лишь праздник. Один из многих.

Целитель открыл сумку и достал флакончик из рубинового стекла. Отточенным движением отмерил нужное количество капель в маленький стаканчик, после чего добавил немного воды.

— Не надо капли, — слабо возразила Клеа, — я уже успокоилась.

— Выпейте, ваше светлейшество, в вашем состоянии это не повредит. Дамы сообщили, что вы швырялись туфлями. А это совершенно никуда не годится.

Дамы и целитель наступали на Клеа, окружая со всех сторон. В ее руку вложили стаканчик.

— Вот так замечательно. Сейчас все пройдет. А теперь полежите немного, и можно одеваться. Ну-ка, улыбнитесь, ваше светлейшество.

Я смотрела на все это, и сердце защемило от безысходности. Стены комнаты, обшитые лигурийским шелком, показались стенами темницы.

Клеа лежала на кровати. Она словно тонула в голубом покрывале.

— Магда, — позвала принцесса слабым голосом, — холодно. Внутри все замерзло. Я ничего не чувствую.

Я села рядом и взяла ее за руку. Клеа смотрела на меня с надеждой.

— Это же пройдет?

— Конечно, пройдет, — сказала я и одобряюще пожала ладонь, хотя не имела ни малейшего представления, какое зелье ее заставили выпить.

Утешала мысль, что вряд ли целитель и придворные дамы решили отравить дочь правителя.

— Ты же будешь рядом со мной?

— Конечно.

* * *

Клеа с заледеневшим взглядом, в церемониальном платье, в искристой бриллиантовой тиаре на голове шла впереди. Я среди придворных дам следовала за ней точно тень. Как ни странно, мое присутствие в комнате дочери правителя было воспринято как нечто само собой разумеющееся.

— Как тебя зовут, дитя? — поинтересовалась одна из дам, споро зашнуровывая платье Клеа.

— Магда Кас, — вежливо поклонилась я.

— Запоминай: это Кристин Даре и Лиана Корн, камеристки инфанты. А я старшая метресса, зови меня леди Клара Серена. Это большая честь — быть приглашенной сюда.

Видно, дамы сочли, что знакомство состоялось, и на меня обрушились мелкие поручения. Но так как я не знала, где что находится, то вносила больше суеты, чем пользы.

Мы шли в театр. Двери распахивались перед нашей процессией сами собой.

— В ложе сядешь с краю, — шепнула Клара Серена. — Если предложат вино — можешь только пригубить. Много не пей. И молчи. Будь незаметной.

Это я умею.

Правитель с женой уже были там. Навстречу Клеа поднялся высокий мужчина — орлиный профиль, виски чуть тронуты сединой.

— Ваше светлейшество, — вежливо поклонился он.

— Советник…

Капли подействовали сильно, в голосе Клеа не слышалось ни одной эмоции. Принцесса кивнула с достоинством и откровенной холодностью.

— Мы же условились, что вы будете называть меня Орин, — пожурил он. — Но главное, вы пришли. Мы уже опасались, что вы не появитесь. А без вас праздник — не праздник. Надеюсь, ваша головная боль прошла?

— Да, благодарю вас. Мне лучше, — ответила Клеа.

— Перед тем как начнется представление, хочу сделать вам маленький подарок, — сказал Орин и быстрым движением достал кинжал с черным лезвием. В мужской руке тот выглядел игрушечным. — Я слышал, вы любите фехтовать.

Клеа с интересом рассматривала кинжал. Я не могла видеть ее лицо, но была уверена: подарок пришелся ей по душе.

— Спасибо, — сказала принцесса. — Необычная работа.

Советник ухмыльнулся.

— Давайте начинать наше маленькое представление.

Я украдкой оглянулась. Внизу все места были заняты. Из ложи казалось, что я смотрю на разноцветное море, которое слегка волнуется. Дамы перешептывались. Сколько же народу съехалось во дворец! А вот и леди Алисана, Дари, Ари, маги и Лотта с Силаном. Сидят рядом и о чем-то мило беседуют.

В ложу скользнул Эдмунд. Он переоделся, камзол был расшит драгоценными камнями и украшен сложной вышивкой. Маг с шумом плюхнулся в кресло позади меня. Ножки неприятно скрипнули по полу. Правитель едва повернул голову.

Никогда не предполагала, что окажусь в такой компании. Знали бы леди Алисана, Силан Дрейн и Лотта, они… Не знаю. Просто попадали со своих мест? А Лотта позеленела бы.

— Вы любите театр, Магда? — прошептали мне на ухо.

Я пожала плечами. Раздался смешок, от которого у меня по коже пробежали мурашки. Грянули фанфары, заиграл гимн, все встали со своих мест. Советник кивнул, и по его сигналу вокруг сцены поднялась сетка.

Неужели будут дикие звери?

— Сегодня нас ждет необычное зрелище, — довольно громко заметил Эдмунд.

— Небольшая встряска не помешает, — тихо ответил правитель. — Полезно для поднятия… м-м-м… духа.

На сцену вышли боевые маги. Они подняли посохи, и колдовство заструилось на сетку, которая начала слегка светиться и исчезла, чтобы не мешать обзору. Но невидимая глазу защитная преграда была мощной. Зал притих: никаких перешептываний и покашливаний. Что же это за звери, для которых нужны такие серьезные меры предосторожности? Я подалась вперед, стараясь не пропустить самое интересное.

Советник поднялся.

— Светлейшие, небольшое представление в честь моей прекрасной невесты. Начнем!

Раздались хлопки, которые переросли в бурные аплодисменты.

На сцену вывели двух мужчин, закованных в кандалы.

— Не может быть, — прошептала я. — Темные!

— Темные, темные, темные…

Слово прокатилось по театру. Некоторые вскочили со своих мест. Советник наклонился к Клеа.

— Это не актеры, а настоящие темные маги, недавно захваченные нашими воинами, — пояснил он, хотя в этом и не было необходимости. Конечно, черную форму можно надеть на любого, но эти двое являли собой ожившую иллюстрацию из учебника о различии света и тьмы. Глаза — абсолютно черные бездны. С руки одного длинными неаккуратными нитями свисали остатки какого-то заклинания.

— Советник щедр, обеспечил нам такое развлечение. Маги-то — не из последних.

Я совсем забыла о том, что рядом Эдмунд.

— Не морт’аэны, конечно, но тьма в них сильна. Не дрожите, дорогая Магда, защиту они не пробьют. Звери не вырвутся из клетки.

Я во все глаза уставилась на сцену. Один маг осклабился, повернулся к ложе и сделал весьма неприличный жест, вызвав горячее возмущение толпы. Он прошелся вдоль преграды и презрительно плюнул, однако плевок сгорел в белом пламени. Темный повернулся к своему понурившемуся товарищу и что-то сказал. Нельзя было расслышать.

Внезапно кандалы упали. Темным освободили магию? Мужчины тут же сотворили щиты. Они стояли спина к спине, а вокруг заклубилось темное облако, которое постоянно меняло форму. Мои руки машинально впились в подлокотники кресла.

Раздался протяжный свист, и на сцену рванулись светлые заклинания. Сначала последовали вихри. Тьма поглощала свет. Свет рвал тьму. Потом настал черед ливня из световых стрел. Одно неосторожное движение — и этим двоим придет конец… Но это были опытные маги.

Я затаила дыхание.

Маги сражались с отчаянным остервенением. Тому, у которого было повреждено вживленное в руку заклинание, приходилось нелегко. К счастью, ливень прекратился.

— Вам нравится, Клеа? — спросил советник с плохо скрываемой гордостью.

— Да.

— Это была легкая разминка. Вы еще не видели фигурный свет.

Фигурный свет? Никогда о таком не слышала.

— Позер, — пробормотал мне в ухо Эдмунд.

Затрубили трубы и почему-то охотничьи рога. Темные маги тяжело дышали. На сцену выпрыгнуло чудовище. Невозможно представить, что порождение света может быть столь уродливым. Казалось, ЭТО состоит из одних клыков, шипов и копей. Две жуткие пасти на длинных шеях. Тело, постоянно меняющее форму, увеличивающееся количество лап. Или это руки?

— Светлейшая! — ахнула я и вжалась в спинку кресла.

Темный сформировал длинное копье и направил его в чудовище. Чудовище рассеялось и тут же собралось заново.

— Свет непобедим, — бесстрастным голосом сказала Клеа.

Словно в замедленном времени я наблюдала, как одна пасть сомкнулась на руке темного. Лицо его исказила гримаса боли, рот открылся в беззвучном крике. Толпа неистовствовала. Похоже, всем нравилось представление. А я ощутила жалость. Потом страх. Мне не должно быть жалко Темных. Это недостойно. Истинная дочь Света не может испытывать к врагу ничего, кроме презрения. Я должна разделять всеобщую радость… Но… почему-то не получалась. От этого лоб покрылся испариной, ладони похолодели. Что, если кто-то заметит? Тем более в ложе самого правителя.

А на сцене маги продолжали ожесточенную борьбу. Одному удалось огрубить чудовищу часть туловища, но из этого куска света немедленно начало формироваться новое чудовище.

— Интересно, сколько магов уважаемый советник выжал досуха, чтобы устроить такое?

Я повернулась. Эдмунд не радовался. Он сложил руки на груди и кривил губы.

Теперь Темным пришлось разделиться, чтобы бороться с двумя световыми тварями. Один из них не выдержал и упал. Тварь устроилась у мага на груди, поглощая тьму, выпуская многочисленные щупальца, которые облепили его шею.

Второй маг все еще сражался. Мне показалось, я поймала его отчаянный черный взгляд. Темный понимал, что ему не победить. И тогда он отпустил тьму, в самоубийственной атаке прыгнув вперед.

Я зажмурилась, погрузившись в ликующий рев толпы, словно в ледяную воду. Не хотелось видеть смерть. Но вдруг все стихло. Скрипнуло кресло.

— Светлейшие, враг униженно просит пощады.

Я приоткрыла один глаз. Советник уже поднялся и обращался к толпе зрителей. Он прямо-таки излучал самодовольство, будто это он лично только что победил двоих магов.

— Многие из вас считают, что их следует отправить во тьму. Но свез милосерден, поэтому мы даруем им жизнь. Пусть помнят о своем поражении.

Он подал руку Клеа, принцесса тоже поднялась.

Темные маги так и остались лежать, у них не было сил подняться. Они вообще живы? У одного слабо пошевелилась рука. Живы. Несколько светлых магов вышли на сцену и быстро надели кандалы. Получается, даже в таком состоянии Темные опасны?

Я повернулась к Эдмунду.

— Как такие сильные Темные попали в плен? — спросила шепотом.

Он покачал головой и улыбнулся.

— Хорошеньким светлым леди не стоит об этом знать. — А потом добавил в сторону, но так, чтобы я расслышала: — Иначе свет может показаться не таким светлым.

Глава 11

После театра мы с Клеа и другими дамами быстро перекусили, началась подготовка к балу. К счастью, действие успокаивающих капель прошло, и Клеа вновь говорила нормальным голосом, а взгляд ее перестал быть стеклянным. Она была очень воодушевлена, да и подарок…

— Нет, Магда, ты не подумай, что я хочу за него замуж. Подарками меня не купишь. Тем более одним кинжалом. Просто хорошо, что он перестал присылать украшения. Но признай: представление оказалось великолепным. Мне кажется, война скоро закончится. Свет раздавит тьму.

— Да… конечно, — отвечала я невпопад. — Несомненно.

— Эй, где ты витаешь? Ты видела, что свет может принимать форму многоголовой гидры?

Такое едва ли забудешь.

— Это неподобающее зрелище, — отрезала Клара Серена. — Я натерпелась страху. Как советнику пришло в голову притащить во дворец двоих темных магов? А если бы они вырвались? Правитель в ложе, лучшие придворные в зале! Безрассудно! Такое ребячество! Хотя в его возрасте пора уже принимать более взвешенные решения.

Она покачала головой, между бровями залегла хмурая складка.

Клеа быстро высунула кончик языка и сморщила нос, когда дама отвернулась.

— И не гримасничайте, ваше светлейшество, такой и останетесь. Леди, которым скоро замуж, так себя не ведут.

Принцесса расслабилась и повеселела.

— Видишь, Магда, она постоянно брюзжит. — Клеа достала свой кинжал и потрогала лезвие. — Надо попросить Роала показать, как им сражаться. Закажу для этой прелести ножны. Простые и элегантные. Никаких драгоценных камней.

— Да, нож очень устрашающий. Камни на ножнах — определенно лишнее.

Две дамы взглянули на меня с легким отвращением. Мои слова были восприняты как лесть.

Клеа оторвалась от созерцания кинжала.

— Клара Серена, я хочу, чтобы моя дорогая подруга Магда была на балу в моих цветах.

— Но она же еще не принесла клятву верности? И маги не провели положенный ритуал…

— Не желаю слышать, — перебила Клеа. — В таком платье она не может пойти. Это было бы неловко.

Клара Серена коротко поклонилась и недовольно поджала губы.

— Клеа, думаю, мне стоит вернуться в комнату. Если Силан узнает, ты не представляешь, чем это может обернуться.

— Магда, — Клеа взяла меня за руку, — ты же будешь в маске, в моих цветах, как одна из моих дам. Никто не узнает. Побудь хоть немножечко, а потом Эдмунд вернет тебя в эту… темницу. А я поговорю о тебе с отцом.

— Может, не стоит?

— Не бойся.

— Э-эм… А если все-таки узнают? — слабо сопротивлялась я.

— Ну скажем правду, что я тебе приказала. Я пообещаю отцу, что буду мила с советником целую неделю, и он отошлет твоего мага куда-нибудь далеко. Пусть сражается во имя света. Платье сюда и маску!

Вида сомнение на моем лице, Клеа весомо добавила:

— Это моя воля! Я дочь правителя, так что приказываю, — она тепло улыбнулась, — без всяких сомнений надень платье и веселись на балу.

Все-таки поразительный характер! Клеа, похоже, не может долго пребывать в печали.

Но меня определенно смущало, что во дворце мне приходится носить одежду «с чужого плеча». Как какой-то нищенке. В пансионе нам, конечно, много говорили о скромности и о том, что платья — это не главное. Но я твердо решила, что у меня обязательно появится «своя» портниха и я буду… красивой.

— Магда, ну что же ты застыла? В какой маске хочешь пойти?

— Может, мышка? — с невинной улыбкой осведомилась одна из камеристок.

Лиана протянула мне маску:

— Вам, Магда, очень пойдет.

Я это запомню. Но «мышка» была шикарно расшита серебряными нитями, от чего «мех» казался настоящим. А усы были весьма потешны.

— Лиана, — сладким голосом сказала Клеа, — отдай Магде свою маску. «Вещая птичка», кажется.

— Но… — камеристка очень старалась подобрать слова, чтобы возразить, — но… как же так?

— Очень просто. Ты побудешь мышкой, а Магда — вещей птичкой, — сообщила Клеа.

Интересно, почему я так легко наживаю себе врагов? С грустью смотрела, как хорошенькое личико камеристки покрывается пятнами. Лотта номер два. Именно так закладывается стойкая, непримиримая ненависть.

Клеа хлопнула в ладоши.

— Живей!

Я приложила маску к лицу. Ужас! Она пристала к коже — не оторвать.

— Снять можно только в полночь, — очень своевременно сообщила Клара Серена, надевая маску совы. — Это чтобы никто не жульничал.

Золотые перья выглядели как настоящие. Они топорщились по сторонам, от чего «сова» выглядела довольно грозно. Вторая камеристка примерила образ кошки. Она крутилась перед зеркалом и поправляла локоны, чтобы кошачьи бархатные ушки хорошо смотрелись. Потом достала пару перчаток с нашитыми серебряными коготками.

— Очаровательно! — похвалила Клеа. — Но как интересно получилось: кошка охотится на мышку, сова — на вещую птичку. Что бы это значило?

— Это значит, ваше светлейшество, — Клара Серена выступила вперед, — что пора идти в бальный зал. Иногда маска — это просто маска. И не более того.

* * *

Большой зал на время бала был превращен в волшебный лес. Деревья с посеребренными стволами и ветвями увили белыми ароматными цветами и атласными лентами. Освещение стало таинственным и мягким — повсюду летали сотни мерцающих бабочек. Я ахнула. Такие водятся только в самых глубоких пещерах, куда не проникает ни единый солнечный луч.

Одна бабочка опустилась мне на плечо. Как же их наловили в таком количестве? Такие хрупкие создания. А бабочка не спешила улетать. Крылышки затрепетали — на платье упало несколько сияющих пылинок.

Все дамы были в масках, поэтому я чувствовала себя уверенно.

К Клеа подошел советник.

— Клеа, вы очаровательны. Позвольте пригласить вас на первый танец? Хотя я рассчитываю на все.

— Все танцы? Это было бы неприлично.

Мужчина улыбнулся и галантно поцеловал ее руку. Когда советник отошел, Клеа незаметно вытерла ладонь о платье.

— Никак не могу к этому привыкнуть. Темный этикет.

— Во всяком случае, — шепнула я, — он вежлив и учтив. А вдруг он правда тебя любит?

— Еще бы он не был вежлив! Он же советник, а я дочь правителя. Так положено. Кстати, покажи мне своего мага. Хочу его увидеть, — сказала Клеа и принялась озираться.

— Тут так много людей…

Я очень надеялась, что с Силаном Дрейном в этот вечер мы не встретимся. Мне казалось, он меня узнает.

— Но мы же его отыщем?

— Д-д-дамы, — Эдмунд нашел нас. — Веселитесь? Ты оч-ч-чаровательна, Клеа. — Потом кивнул мне: — Я провожу вас обратно, Магда, до полуночи. Чтобы маска оставалась на месте. Клеа мне все рассказала.

— Что? Когда?

— Магда, мы разговаривали без слов, — шепнула Клеа.

— Но этому же учат только мужчин!

Дочь правителя обладает просто невероятными свободами! Я даже ощутила легкую зависть. Ну ладно. Вовсе не легкую.

Мимо проплыл величественный официант, бокал с игристым вином сам собой оказался у меня в руке. Пузырьки весело бежали вверх.

Клеа провозгласила тост:

— За дружбу!

— За дружбу, — поддержала я.

Вино слегка ударило в голову.

К нам подошел церемониймейстер.

— Ваше светлейшество…

Дворцовый протокол предписывал ему носить торжественный наряд магов глубокой старины: яркие чулки с подвязками обтягивали тощие икры, балахон, расшитый созвездиями, заканчивался в районе коленок. А еще присутствовал высокий колпак. Да, такой работенке не позавидуешь.

— Ваше светлейшество, вы же помните, что должны станцевать традиционный танец вместе с вашими дамами?

По лицу церемониймейстера скользнула тень. Мне показалось, он боится получить ответ. Достав кружевной платок, мужчина промокнул лоб.

Клеа сморщила нос.

— Ваш отец и жених будут ждать, — шепнул церемониймейстер.

Клеа повернулась ко мне:

— Магда, станцуешь со мной и моими дамами? Ты же учила в своем пансионе бэльтаир?

— Да, мы практиковались.

— Хорошо, что у меня полно братьев и сестер. Старшие хлебнули этих ритуалов с лихвой, — поделилась Клеа, — но даже то, что выпадает на мою долю, мне в тягость. Иногда я жалею, что не родилась в семье какого-нибудь простого мага. Вот как ты, Магда. Тебе очень повезло.

— Эм… наверное, — согласилась я.

Мы прошли в другой зал. После полумрака «волшебного леса» яркий свет ослеплял. Здесь искрилось все, в том числе и натертый до бриллиантового блеска паркет.

— Ее светлейшество Клеа-Литиция-Марианна-Ортана-Эмануэлла. Вторая повелительница нижней Триании. Покровительница хрустальных сердец и рубинов. Метресса великого светлейшего ордена…

На десятом титуле я отключилась и больше не слушала. Оказывается, у дочери правителя очень много привилегий и земель. Интересно, Клеа была на всех перечисленных территориях?

Придворные прибывали. Дамы в масках сливались в пеструю толпу. Мне показалось, что я видела Силана Дрейна, но нет… всего лишь какой-то незнакомый темноволосый маг.

В бок вонзился острый локоть. На меня взирала очень сердитая мышь Лиана:

— Готовься танцевать, деревенщина. Не понимаю, за что госпожа Клеа тебя приблизила. О тебе никто и не слышал. И не вздумай вылезти в первый ряд. Будешь стоять позади меня.

Я не возражала. Не в моих интересах привлекать внимание.

— Бэльтаир ее светлейшества! — зычным голосом объявил церемониймейстер.

Я заняла место позади Лианы. От ее спины исходила неприязнь. Будь эта дама лошадью, она бы меня как следует лягнула. Двигаясь гуськом, мы расположились за Клеа. Я встала во втором ряду. Танец невесты и ее подружек. Красивая традиция.

Клеа вытянула руку.

Придворные расступились, пропуская поближе советника, но мой взгляд приковала несуразная фигура Эдмунда. Он стоял, привалившись к декоративной колонне, руки сложены на груди, глаза не просто следят, а впитывают каждое движение Клеа.

Ну почему мы не можем быть с теми, с кем хочется? Почему Клеа не замечает, что маг так сильно в нее влюблен? Возможно, советник неплохой человек, но в нем нет и четвертой части того чувства, которое испытывает Эдмунд. Сможет ли будущий муж полюбить Клеа так же?

Мои размышления прервала музыка. Я столько раз танцевала бэльтаир, что при первых же тактах ноги сами пошли мелкими шажочками, а руки взлетели вверх, как крылья птицы. Лебединый танец. Невеста должна быть грациозной, как лебедь. Хотя те лебеди, что прилетали на пруды пансиона, не отличались добротой. Один ударом крыла как-то сломал руку посыльному, который рискнул подойти слишком близко.

Я повела кистью, плавно шевельнув пальцами. Словно наяву услышала голос наставницы: «не роняй локти», «спину ровней», «не ломай кисть». А древний напев окутывал зал надсадной, слезливой, всепроникающей трелью дудок и волынок.

Только бы не запутаться, сейчас сложный момент. И поскорее бы все это закончилось. А тут еще Клеа пошла не в ту сторону, но мы быстро сориентировались. Вообще было заметно, что принцесса не сильно усердствовала, разучивая танец.

Наконец музыка смолкла. Придворные зааплодировали. Громче всех хлопал в ладоши советник. Он подошел к принцессе, махнул музыкантам и, не дав Клеа опомниться, открыл с ней первый парный танец.

Кавалеры приглашали дам. Скоро множество пар присоединились к Клеа и советнику. Бокалы с вином так и звенели. Голоса и музыка становились громче и громче. Я постаралась пробраться в тихий угол и уже намеревалась сесть, когда меня тоже пригласили.

— Вы позволите? — мне улыбался незнакомый маг.

Глаза цвета темного меда, каштановые кудри до плеч.

— Я… Э…

— Пожалуйста, прекрасная вещая птичка, подарите вашему скромному рабу этот танец?

Мне не удалось придумать достойный повод для отказа, тем более что мои пальцы уже захватили в плен, и маг уверенно вел меня на паркет. Мы влились в ряд танцующих. Ох! Он прижал меня слишком фамильярно. Рука словно невзначай скользнула по спине и чуть зашла за грань допустимых приличий. Я дернулась.

— О прекраснейшая, вы так холодны сегодня.

Рука мага вернулась мне на спину, и он уверенно закружил меня в ганце.

— Неужели у вас не найдется для меня слов? — продолжал он, снова прижимая меня к своему сердцу.

Ноги едва касались пола. Я скорее летела, чем танцевала.

— Уже завтра я уеду из дворца. Вы разбиваете мне сердце, моя жестокая птичка. Пожалуйста, скажите, что подумаете о том, чтобы связать со мной свою жизнь?

— Эм…

Я растерялась. Неужели это тот таинственный поклонник, который прислал брошь?

— Вы получили мой скромный подарок?

— Да… — тихо ответила я.

— Не лишайте меня надежды, моя милая, драгоценная. Я умру от тоски. Как можно сражаться с Темными, будучи лишенным крошечной толики надежды, что вы здесь, во дворце, будете меня ждать?

— Я… Но… почему я?

— Потому что я был сражен вашей красотой, как только увидел.

Я с подозрением уставилась на мага. Это что? Какой-то розыгрыш?

— Подарите мне надежду, молю.

Танец кончился. Мы поклонились друг другу. Снедаемая нехорошими подозрениями, я устремилась прочь от этого чудака. Как удачно, что его отвлек церемониймейстер!

Стараясь привести мысли в порядок, вернулась в зал, где царил полумрак. Здесь добавилось чудес. Прямо из пола поднимались дивные цветы, в их серединках, словно на подносах, покачивались тарелки с изысканными закусками и бокалами с освежающим питьем.

Я взяла крошечную тарталетку.

— Вам не скрыться от меня, вещая птичка.

Опять этот странный тип.

— За что вы наказываете меня сегодня? Разве вы забыли…

Он увлек меня к портьере. Тяжелая плотная ткань скрыла нас от посторонних глаз. Несколько бабочек опустились магу на голову и выглядели причудливыми бантами. Глаза мужчины сделались совершенно дикими.

— Что… — начала я.

Но тут он порывисто обнял меня и припал к моим губам. Поцелуй был… мокрым. Очень. От удивления губы мои чуть приоткрылись, и его язык тут же проник в мой рот. Фу. Я попыталась отстраниться, но маг удвоил усилия, словно собирался меня съесть. Вот ужас-то. Одна его рука легла мне на грудь, вторая стиснула попу.

— М-м-м-м…

Я гневно барахталась в его медвежьих объятиях. Но неожиданно все кончилось. Маг отпрянул. Я немедленно влепила ему звонкую пощечину.

— Как вы смеете?

Он непонимающе уставился на меня, потом — на свою руку.

— Лиана? А где?..

И снова потянулся к моей груди.

— Нет. Я не Лиана! — отодвинувшись на безопасное расстояние, сказала я, тяжело дыша. Ох! Это все объясняет. Маска.

— Но Лиана должна быть вещей птичкой! — возмутился маг.

— Нет. Так уж вышло, что она мышка.

— Но почему вы ничего не сказали? Когда я…

Он потер лоб, рука его слегка дрожала.

Я пожала плечами.

— И вы ответили, что получили подарок?

— Все это недоразумение, — произнесла я. — Предлагаю обо всем забыть.

— Да. Наверное, так будет лучше. Прошу простить меня, незнакомка.

Шею мага залила краснота, и на щеках, словно два флажка, вспыхнул румянец.

Он отдернул занавеску и выскользнул в зал.

— Ищите мышку. Это Лиана, — сказала на прощание. — И у вас бабочки на голове.

— Благодарю, — донесся ответ.

А я привалилась лбом к стеклу. Стало ужасно смешно. Тыльной стороной ладони вытерла припухшие губы. И все-таки «красная книга» нагло врала. В поцелуях нет ничего приятного. Я не почувствовала, что «мое тело плавилось в объятиях», не ощутила никакого «трепета и томления», а также «жара» и «огня желания».

Однако в сердце разливалась совершенно темная мстительная радость. Силан Дрейн. Образ самодовольного мага встал перед глазами. Я целовалась с другим. Меня обнимал другой! Вот так-то! Мысль до конца не оформилась, но я знала, что могу записать на свой счет маленькую победу. Случайная, опасная тайна.

Я уже собиралась покинуть свое убежище, когда портьера зашевелилась. Подумала, что это какая-то парочка. Или маг вернулся.

— Магда?

Этот голос и манеру говорить я в жизни не спутаю.

— Лотта.

В красивом, чуть старомодном платье передо мной стояла заклятая подруга. Маска была под стать характеру — лисица.

— Значит, это правда? Ты в цветах дочери правителя и даже танцевала с ней, — сказала она. — Как тебе удалось?

— Ты меня узнала? — спросила я, прикидывая, кто еще может знать.

— Шутишь? Ты танцуешь, как корова. Я столько лет наблюдаю за твоей неуклюжестью! А еще кривишь шею.

Лотта шагнула ближе, наши носы почти соприкасались.

— Да, теперь я могу рассмотреть и твой глаз.

— И что? — храбрясь, сказала я.

Как долго она за мной следит? Видела ли меня с магом? А если видела, успела ли донести своему ненаглядному Дрейну? Хотя если бы успела, он уже был бы здесь. И, возможно, вызвал этого несчастного на магическую дуэль. Разве ему объяснишь, что произошло недоразумение?

— И ты сейчас любезничала с магом, — продолжила Лотта.

Я втянула носом воздух и промолчала. Что тут скажешь? Узнаю, чего хочет эта змея. Ну, давай уже. Говори. Хотя то, что Лотта не подняла крик, обнадеживало.

— Как тебе это удается? — неожиданно спокойно спросила она.

— Что именно?

Мне показалось или Лотта действительно смутилась?

— Ну… Как ты очаровываешь мужчин?

От такого предположения я чуть не поперхнулась. Очаровываю? Кого?

— Ведь та брошь не от Силана? От твоего поклонника? — продолжала допытываться Лотта.

— Скажу откровенно: я не знаю от кого. Но точно не от мага, с которым мы сейчас говорили.

— Ага, говорили, как же… Нет, это немыслимо! У тебя несколько поклонников!

Хорошо, что Лотта не догадалась проследить за магом. Он ведь пошел разыскивать Лиану, чтобы объясниться. Тогда моя репутация покорительницы мужских сердец рассыпалась бы в прах. Вот так и рождаются легенды и слухи. Я даже усмехнулась.

Лотта приняла это на свой счет.

— Силана тебе не получить, — запальчиво сказала она. — Нет. Только не ты. Ты недостойна его, Магда. Это самый прекрасный маг на всем свете.

Меня взяла злость.

— Вообще-то очаровать я его могу.

— Силан о тебе даже не вспоминал сегодня, — мстительно ввернула Лотта. — И мы с ним много танцевали. Почти на каждый танец он звал меня.

— Замечательно. Рада, что ты хорошо проводишь время.

— А ты развлекаешься с другим. Не ожидала от такой тихони, как ты. Ты правда не хочешь становиться его женой?

Развлекаюсь — это очень громко сказано.

— Чьей женой? — спросила я, думая о маге, с которым только что целовалась.

— Не ломай комедию, Магда! Конечно же, я про Силана. — Она прикусила губу, руки комкали подол платья. — Я подумала, раз ты не врала про дочь правителя, то и все остальное тоже правда.

Вот он, момент! Лучше не придумаешь.

— Не глупи, Лотта. Если бы я хотела стать его женой, подняла бы браслет еще в зале для рукоделия. Ты провела этот день с Силаном. Он наверняка смотрел на тебя с восхищением, говорил изысканные комплименты? Ты же никогда не жаловалась на память. Разве не я сказала, что вы с ним идеальная пара?

— Но он все еще должен на тебе жениться! — Она смотрела на меня так, словно это моя вина. — Хотя любит меня!

Не знаю, способен ли Силан вообще любить. Я не стала делиться своими мыслями.

Лотта коварно улыбнулась.

— Может, сказать ему, что я видела тебя? — лениво протянула она, пристально следя за реакцией.

— Конечно, — согласилась я, — давай. Только я тоже поговорю с дочерью правителя. О тебе. — Пришлось снова соврать. Угроза прозвучала таинственно и весомо. — Тебя вышвырнут из дворца, а Силану придется на мне жениться гораздо быстрее.

Я говорила и не верила, что эти слова сходят с моих губ. В голосе звенел металл. На краткий миг я действительно почувствовала себя влиятельной придворной дамой и даже соблазнительницей.

— Нет, — сказала Лотта, впрочем, без особой уверенности. — Этого просто не может…

— Не может быть? — перебила я. — А кто считал, что я не могу провести день с дочерью правителя? И, кажется, не могу сейчас здесь находиться. Меня же заперли в комнате.

Мы смотрели друг на друга, и я не отвела взгляда.

— Ты хочешь, чтобы Силан Дрейн женился на тебе, Лотта? Я могу помочь.

Лотта фыркнула. Не ответила. Гордость не позволяла. Она была растеряна.

— Ты же знаешь, что я весьма преуспела в колдовстве…

Лотта слушала, затаив дыхание. А я рассказала ей о напитке.

— У меня скоро появятся необходимые ингредиенты. Если ты готова рискнуть, я приготовлю и зачарую…

— Да, — перебила меня Лотта. — Согласна. Я сохраню твою тайну и получу Силана.

— Отлично, — спокойно сказала я, хотя внутри бушевала буря, а коленки подкашивались.

Я даже не сразу смогла сделать шаг. Туфли словно прилипли к полу.

— Теперь понятно, как ты получаешь поклонников, Магда.

Удивительно, но в голосе Лотты звучала откровенная и неприкрытая зависть.

Глава 12

На этом балу событий произошло больше, чем в пансионе за один год. Да ладно! За все годы моего там пребывания. Хорошо, что Эдмунд сдержал обещание и вернул меня в комнату. Он рассеял иллюзию на кровати и повторно наложил чары на дверь и ставни. Галантно пожелал спокойной ночи и заверил, что очень скоро Клеа вызволит меня из «э-э-этого нелепого заточения». Я почти пришла в себя после разговора с Лотгой и повеселела.

Но пришлось пережить и несколько волнительных минут. Совсем забыла предупреждение Клары Серены, что маска снимется только в полночь. И страшно боялась, что Лотта наябедничает Силану, а он примчится проверять ее слова. Я то и дело прислушивалась, не грохочут ли шаги Дрейна по коридору. Представила, что будет, обнаружь он меня в маске. Ох, пришлось бы объяснять…

Но Лотта сдержала слово. Никто меня не побеспокоил. Я убрала маску и платье в зеркальный переход, чтобы в случае внезапного вторжения их было не так легко обнаружить, и с наслаждением вытянулась на кровати.

Сон сморил меня сразу.

— Доброе утро, Магда!

Леди Алисана потрясла меня за плечо. Как, уже? Я же только закрыла глаза!

— У меня хорошая новость, девочка моя.

Я села в постели. Бальное платье было аккуратно расправлено на вешалке, маска вещей птички лежала на столике.

— Все только и говорят, что у ее светлейшества появилась новая дама, но никто ничего о ней не знает. Весь дворец задает вопросы, а камеристки и метресса молчат, — сказала леди Алисана. — Но теперь-то все понятно. Я знала, что ты не врешь.

Она выразительно кивнула на платье.

— Могли просто зайти и спросить, — ядовито подколола я.

— Нет, к сожалению. Не могла. Была под пристальным наблюдением. Не обижайся, моя дорогая, но поверь: без дела сидеть не пришлось. Вот, смотри, что я тебе принесла.

Она осторожно положила на кровать небольшой мешочек. Внутри звякнули флаконы.

— Есть у меня один знакомый маг. Он был рад помочь… — сказала Алисана.

Я развязала шелковый шнурок, уже зная, что обнаружу. Ингредиенты для любовного напитка. Сразу вспомнился разговор с Лоттой. Живот свело от волнения, вдоль позвоночника пополз мерзкий холодок, а во рту пересохло. Ох Светлейшая, о чем я только думала!

Заставила себя успокоиться. О себе. Я думала о себе. К тому же Лотта желает заполучить Силана любыми средствами.

— Ну же, Магда, улыбнись. Хмуриться вредно, от этого появляются морщины. Все будет хорошо.

— Да, наверное.

— Я уже написала Триалу, он пока раздумывает. Но я уверена: к балу все будет решено. Я заверила его, что тебе можно доверять.

Леди Алисана так легко распоряжалась судьбами, как будто брак — это не священный союз.

— Кстати, наш ненаглядный Силан Дрейн срочно отбыл из дворца, вернется только к следующему балу. Хорошо, что его отвлекла эта глупая война. Опять Темные устроили очередной прорыв, хвала Светлейшей. Все мужчины только об этом и болтают. Иных тем просто не осталось. За Силаном пришли в такую рань, не могли подождать… — Леди Алисана в притворном смущении сделала многозначительную паузу. — В любом случае больше нет нужды сидеть в этой комнатенке.

Новость меня ужасно обрадовала. Зная, что Силан находится далеко от дворца, я вздохнула с облегчением. Все-таки темные маги опасны. Есть шанс, что Дрейн не вернется. Темные мысли, нехорошие, но такие сладкие. Полная свобода.

— А еще твой отец расщедрился и прислал невероятный шелк на платье.

— Шелк? — удивилась я.

— Именно. Нежный и гладкий, как кожа младенца. Цвета утренней зари. Мечта, да и только. В таком платье любая будет красавицей. Конечно, хорошо бы к нему еще украшений в виде звезд. Ожерелье или маленькую элегантную тиару. Ну ладно. Приходи на завтрак. Лотта больше не будет бегать с подносом.

— Леди Алисана, а кто снимет заклинание с моей двери?

— Так Силан сам сделал это перед отъездом. Я убедила его, что ты усвоила урок, — леди состроила смешную гримасу. — В общем, он остыл или не хочет прослыть неуверенным в себе ревнивцем. Короче, он снял заклинание, простился со мной и Лоттой и унесся в портал совершать подвиги.

— Потрясающе.

— Лотта — хорошенькая девочка, — продолжала леди Алисана. — Я пробовала намекнуть, что лучше бы ей обратить внимание на других магов, но, кажется, все впустую. Хотя… знаешь, возможно, Силан действительно к ней проникся.

Я слабо улыбнулась.

— И что же? Передумал жениться на мне?

— Нет. Вряд ли. Просто не думает о том, что разобьет бедное сердечко. Лотта теряет время.

Гнев захлестнул меня жгучей волной. Допустим, наши отцы сговорились. И я всего лишь источник денег. Способ поправить благосостояние Дрейнов. Но, темные его побери, он проводит ночи с Алисаной и находит время проститься с Лоттой! Сейчас я желала магу не просто смерти от темной магии. Мне хотелось, чтобы с ним случилось что-нибудь совершенно ужасное.

Пытаясь как-то справиться со своими чувствами, я прошлась по комнате. Толкнула дверь. Она действительно легко поддалась. На пороге лежали три конверта. На одном стояла золотая печать с тиарой и размашисто было написано: «Ее св. Клеа».

— Что за почта?

Леди Алисана вытянула шею.

Второй конверт не был подписан, а на третьем красовались уже знакомые руны.

— От ее светлейшества Клеа.

— И что в нем?

Я выразительно посмотрела на леди Алисану.

— Поняла. Расскажешь попозже. Оставляю тебя. Встретимся на завтраке. С твоего позволения, воспользуюсь-ка дверью, а не зеркалом.

Леди Алисана упорхнула. Как только она ушла, я уселась в кресло и аккуратно открыла письмо Клеа. У нее оказался жутко нервный почерк, создавалось впечатление, что буквы слегка подпрыгивают на строчках. Словно в нетерпении, когда же их прочтут.

«Милая моя подруга Магда. На балу я шепнула пару словечек о тебе советнику, и Орин немедленно связался с главнокомандующим магом. Тот, в свою очередь… В общем, командира твоего Силана Дрейна нашли очень быстро. Ему приказали тебя освободить, что он уже должен был исполнить».

Оторвалась от письма и прикрыла глаза. Значит, леди Алисана и совесть Силана тут ни при чем. Его фактически заставили меня освободить. Приказали. Я вернулась к чтению.

«А еще Темные — будь они прокляты — устроили заварушку. Так что Силана послали разобраться. Представляешь, эти отродья взяли моду грабить наши сокровищницы. Действуют как простые воры, похищая сильнейшие магические артефакты в разных обителях Светлейшей. Только не говори об этом никому. Это может быть государственной тайной. Я не очень уверена. Но так, на всякий случай».

Да, уж. Никому рассказывать не собираюсь.

«А еще сегодня я должна посетить земли Орина. Я обещала папе, что буду вести себя, как положено принцессе — много улыбаться и кивать. Но я готова на эту ужасную жертву. Я бы хотела, чтобы ты меня сопровождала, но, к сожалению, это должна быть леди Клара Серена. До скорой встречи, мой друг.

Твоя К.

А! И по возвращении у меня будет для тебя сюрприз. Ты выйдешь замуж за кого пожелаешь».

Последнюю фразу я перечитала четыре раза. Что этим хотела сказать Клеа? Может, она уверена, что Силан Дрейн не вернется? Или знает нечто, что заставит его изменить решение? Или он сам решил жениться на Лопе? Гадать можно было бесконечно, но я ни на шаг не приблизилась к разгадке.

Я открыла следующий конверт, тот, который был не подписан. Послание содержало всего два слова: «Я вернусь». И точка, которая почти прорвала бумагу. Подпись: «С. Дрейн».

Мне показалось, что это «Я вернусь» расползается по листу, словно темное заклинание. В короткой и на первый взгляд безобидной фразе крылись угроза, обещание, гнев, раздражение. Я рассматривала текст, словно картину. Буквы крупные, некоторые покрыты прихотливыми завитушками… Особенно крупно выделялось «Я».

Скомкав письмо, я отправила его в угол комнаты. Пусть валяется там.

Третий конверт открывала с опаской. Руны складывались в следующее:

«М, любовь моя…»

Вот это да…

«…вы разбиваете мне сердце. Я не могу жить без вас. Знаю, что вы обещаны другому, но люблю. Мечтаю о том миге, когда смогу сжать вас в своих объятиях, целовать ваши губы. Прошу, бежим из дворца. У меня есть поместье на юге, где мы сможем поселиться и жить в мире и согласии. Не отталкивайте меня, милая, любимая, желанная М».

Это шутка? Или мне пишет какой-то безумец? Даже не представляю, кто это может быть. Какой смысл бежать с тем, кого не любишь? Или это ошибка и на самом деле письмо адресовано кому-то другому?

На этот раз письмо было подписано:

«Т».

Я перебрала всех магов, с которыми виделась с того момента, как прибыла во дворец, но ни один не носил имя, которое бы начиналась с «Т». Разве что леди Алисана показывала портрет Триала Росса, с которым хотела устроить мою судьбу. Но с чего бы ему мне писать?

Ничего не оставалось, как отправиться завтракать. Мое вызволение из заточения не вызвало особенного интереса, поскольку всех занимала совершенно потрясающая новость. Ари получила браслет. Ее глаза светились счастьем и гордостью.

— Ты представляешь, Магда, Иллириан на балу в честь помолвки ее светлейшества предложил мне стать его женой. Ой, как жаль, что ты пропустила праздник. Там было такое…

Все на перебой стали рассказывать. Я ахала и «удивлялась» изо всех сил. Очень натурально. Как будто ничего не видела.

Ари протянула вперед руку. Ее кисть обвивал браслет из красного золота с выгравированными языками пламени и россыпью мелких рубинов. Все говорило о стихии, которой управлял маг, его подаривший.

— Я так за тебя рада, — искренне сказала я.

— Свадьба уже завтра. И мы с мужем, — Ари зарделась и сделала паузу, — мы с мужем уедем на дальний рубеж.

— Но как же так? А торжество? А платье?

Новость совершенно меня шокировала. Разве возможно, чтобы все произошло так быстро?

Ари вздохнула.

— Все говорят, что Темные бушуют… А мы не хотим ждать.

Решение родилось само.

— У меня есть шелк! Он пойдет тебе на платье. Сегодня мы сотворим чудо! Думаю, леди Алисана и ее портниха нам помогут.

— И с чем же поможет леди Алисана?

Распорядительница собственной персоной вошла в зал. Я бросилась к ней:

— Леди Алисана! Хочу, чтобы шелк цвета утренней зари, что прислал отец, пошел на свадебное платье для Ари.

— Ты уверена, Магда? — тихо спросила она. — Ткань стоит целое состояние.

Деньги. Деньги. Деньги. Должны же они хоть кого-то сделать счастливым? Я посмотрела на Ари.

— Конечно, я очень этого хочу.

— О, Магда!

Ари приложила ладони к щекам.

— Первая свадьба в этом цветнике! — Алисана улыбнулась. — Я всегда за любовь. Ари, Иллириан достойнейший маг, тебе очень повезло. Времени немного, но в вашу честь будет приготовлен особый ужин, и мы постараемся все достойно украсить. А еще сегодня вас ждет девичник, а потом — особый разговор с тобой.

Лотта тоже была на завтраке. В отличие от всех остальных она казалась равнодушной и безучастно смотрела в окно. Пока, собравшись вокруг Ари, все в очередной раз обсуждали ее браслет, шутили и галдели, Лотта подошла ко мне и шепнула на ухо:

— Приготовишь зелье для меня?

Я еле заметно кивнула.

Лотта отошла и продолжила смотреть в окно.

Поднялась невообразимая суета. Лихорадочная радость выливалась в не менее лихорадочную деятельность. Девушки хотели плести венки из снежника, помогать с платьем и колдовать украшения для беседки. Все были ошеломлены. Мне тоже не верилось, что Ари возьмет и уедет. Ни одна подготовка к свадьбе не происходила столь стремительно.

У меня возникла идея.

— Ари? — спросила подругу, которая стояла, окутанная шелком. Эх, жаль, за такое короткое время на него не успеют нанести положенные вышивки! Но в строгой простоте тоже есть свое очарование.

— Что, Магда? Говори, — улыбнулась Ари.

— Прости, я задумалась. Хочешь, я наколдую радугу? К беседке, где вы получите благословение Светлейшей, вы с женихом пройдете по радуге. Все семь цветов истинного света лягут ковром у вас под ногами.

— О, я не знаю… А ты сможешь?

Признаться, я еще не пробовала, но у меня получалась маленькая радуга, а значит, если постараться…

Мы вышли в парк. Опустившись на колени, я закрыла глаза. Сначала прислушалась к своему внутреннему свезу, а потом коснулась земли. Я изо всех сил желала Ари счастья. Кончикам пальцев стало горячо.

Вокруг послышались восхищенные возгласы:

— Магда! Магда!

Но я не реагировала, старалась изо всех сил сконцентрироваться. Тут не нужно читать заклинание или совершать сложные магические пассы. Довольно чистой энергии.

Я почувствовала легкое головокружение и только тогда открыла глаза. По дорожке стелилась яркая радуга. Все семь цветов ярко сияли.

— Попробуй, Ари.

Ари наступила сначала осторожно, потом смелее.

— Это очень красиво, — сказала она.

И пробежалась вперед-назад по дорожке.

Действительно, получилось волшебно.

— А она не исчезнет? До завтра?

— Не должна.

Девочки увили беседку цветами и украсили лентами. Леди Алисана заставила нас прерваться на обед, а потом увела Ари для разговора.

Подруга вернулась раскрасневшаяся и смущенная. Но ужасно важная, словно ей открыли главный секрет. Как мы ее ни просили, она ничего не сказала. И словно стала старше.

«Узнаете, когда придет ваше время».

Этот день напомнил мне калейдоскоп. Было много смеха, песен, а вечером пришло время историй. Из зала, где мы обычно завтракали, вынесли всю мебель, а на пол набросали огромные подушки, на которых мы удобно расположились. Зажгли настоящие белые свечи, не магические, а сделанные из воска. Когда сквозняк колебал пламя, свечи оплывали, и на них образовывались причудливые наросты.

Леди Алисана легла на бок, подперев голову рукой. В ее позе было что-то от кошки. Такой грации можно только позавидовать. Подали подогретое белое вино с фруктовым соком и специями. Я сделала глоток. Приятное тепло разливалось по телу, даруя расслабленность после трудного дня.

Говорили о будущих мужьях. Леди Алисана пила вино и посмеивалась над нами.

— Вы никогда не угадаете, каким будет ваш муж, — говорила она, — даже сама Светлейшая этого не знает. Отбор отбором, но потом начинается жизнь. Хотя уверена, Иллириан окажется замечательным.

Я подумала про Силана. Думаю, он стал бы замечательным мужем для Лотты. Не для меня.

Беседа то вспыхивала, то затухала, а потом кто-то упомянул темных магов.

— Да, говорят, у них не заключают браки, — шепнула Дари. — И нет никаких отборов для благородных леди. Они как дикие животные.

Леди Алисана гневно фыркнула:

— Вовсе нет! — Она выпила довольно много вина, щеки раскраснелись, а глаза блестели уж слишком сильно. — Их маги женятся так же, как наши. Правда, брачные клятвы они дают своему ужасному темному божеству, и отборов невест у них действительно нет.

— А как же тогда?

Это удивление разделяли все.

— Не знаю, как у Темных все точно устроено, но слышала одну их легенду. Они называют своих женщин, которые наделены сильным магическим даром и искусны в колдовстве, ведьмами. Так вот… Одна ведьма прокляла дочь их правителя.

— Как такое возможно?

— Ну, они же Темные, — ухмыльнулась леди Алисана. — Так вы хотите слушать или нет? Если будете перебивать, я не стану рассказывать.

— Мы будем молчать! Обещаем!

Все зашумели и зашевелились, устраиваясь поудобнее.

— Итак, — снова начала леди Алисана, — одна ведьма прокляла дочь правителя. Она сказала ей: «Ты не выйдешь замуж, пока не встретишь того, кто спит мертвым сном. Привяжи его к себе своими волосами и сиди рядом с его постелью четыре полные луны. И когда он восстанет ото сна, то возьмет тебя замуж».

— Дикость какая, — прошептала я.

Леди Алисана пригубила еще теплого вина. Она обладала даром рассказчицы и выдержала драматичную паузу.

— Дочь правителя росла и с каждым днем становилась все прекраснее и прекраснее. И наступил тот день, когда правитель темных земель объявил о том, что ее пора сосватать. Съехались темные лорды и именитые маги. Каждый хотел заполучить руку и сердце принцессы. Но проклятие было сильно. Одни женихи исчезали бесследно, других начинала терзать неведомая болезнь, и тела их покрывались зловонными язвами, третьих поражало безумие. В общем, все они разбежались. Осталась принцесса совершенно одна. Погоревала о своей судьбе и сказала отцу, что отправляется искать суженого. Она прошла много дорог и вот однажды набрела на заброшенный замок. Стены его полуобрушились, тонкие деревца пробили каменные плиты во дворе, клумбы заросли сорняками. Принцесса прошла внутрь и решила переночевать в этом замке. Дырявая крыша — лучше, чем ее полное отсутствие. Принцесса бродила из одной комнаты в другую, и в одной обнаружила спящего на кровати мужчину. Она окликнула его, но он не проснулся. Принцесса пробовала его разбудить, но безуспешно. Тогда она поняла, что это и есть ее суженый, который спит мертвым сном. Она придвинула кресло, уселась рядом с кроватью, накинула мужчине на шею свои длинные волосы и привязала его к себе. Принцесса ждала.

Тут все заговорили одновременно:

— И как она выдержала четыре луны?

— Ничего себе! Такие сложности, чтобы выйти замуж!

— Она же его совсем не знала, почему решила, что это он ее суженый? Мало ли заколдованных мужчин!

Леди Алисана усмехнулась.

— Это еще не вся история. Принцесса сидела у постели спящего три дня и три ночи, а потом в замке появился темный маг с серебряными губами.

Тут мы снова прервали леди Алисану.

— Как это — с серебряными губами? — спросила Ари.

— Очень просто, — отрезала леди Алисана. — Чего только от темной магии не бывает. Серебряные губы далеко не самое странное.

— А-а-а! — протянули мы.

— Маг был галантен и обходителен, он сообщил принцессе, что этот мужчина спит в замке уже больше ста лет. А принцесса, в свою очередь, рассказала о проклятии. И о том, что ей нужно сидеть тут четыре полные луны. Маг являлся каждую ночь, а иногда и днем. Они много беседовали. И вот, когда оставался всего один день, принцесса сняла с шеи спящего свои волосы. Она сказала: «Я не хочу выходить за него замуж». И приникла к серебряным губам мага, которые были холодны как лед, но быстро согрелись от страстных поцелуев. «А я не боюсь проклятия», — сказал маг. И они вместе ушли из замка. Поженились, и у них родилось много ужасных темных магов.

Все молчали.

— А что стало со спящим? — спросила Лотта.

Это, кажется, были ее первые слова за целый день.

— Он продолжил спать и видел сны, — сказала леди Алисана. — К чему я это рассказала?

Мы ждали, что сейчас нам откроется какая-то тайна.

— К тому, что вам всем пора спать, чтобы завтра на свадьбе не клевать носами и быть свежими, словно розы.

— Какая-то странная история, — сказала Дари, не двигаясь с места. — Темные. Что с них взять. У них все шиворот-навыворот.

А мне сказка очень понравилась. В ней была надежда. Принцесса все-таки победила проклятие и вышла замуж за того, кого полюбила. И почему в наших историях вечно плохой конец? Ради долга влюбленные разлучаются, а то и погибают в муках. Ну куда это годится?

Перед самым уходом я поймала леди Алисану за рукав и спросила:

— Леди Алисана…

— Я же просила называть меня Лиса, Магда, — поправила она.

— Лиса, а здесь… м-м-м… в нашем цветнике… бывал маг с именем на «Т»?

Леди задумалась. Глаза ее затуманились, она мотнула головой:

— Кажется, нет. Не могу сейчас сообразить. Завтра, все завтра…

Глава 13

Ари вышла замуж за Иллириана. Они прошли по моей радужной дорожке. Ари — такая красивая в простом, но благородном платье цвета утренней зари и венке из снежника. Иллириан в парадной форме. На первый взгляд строгий и суровый, но стоило ему взглянуть на Ари, как в серебристых глазах вспыхивала любовь.

Мы осыпали пару лепестками цветов. Звучали слова старинной клятвы. Иллириан и Ари взялись за руки, по их брачным браслетам побежали белые искры. Похоже, сама Светлейшая благословила этот союз.

От правителя, в знак особого расположения, прибыл подарок — небольшой сундучок с магическим замком, доверху наполненный драгоценными кристаллами. Ари сдержанно улыбалась и кивала нам. В ее движениях появилась степенность, подруга изо всех сил старалась соответствовать своей новой роли. Теперь она супруга боевого мага и вскоре отбудет с ним… нет, не просто к границе с Темными, а в новую жизнь.

Я почувствовала легкую грусть. Что-то оборвалось, закончилась некоторая эпоха. Друзья Иллириана и мои подруги по пансиону разбились на парочки и теперь весело отплясывали. Мы с Лоттой стояли в стороне, в разных углах. От громкой музыки в висках стучали молоточки, стало душно. Кажется, будет гроза. И действительно, небо затягивали тяжелые темные облака.

Грянул первый раскат грома, а потом в тучах пронесся огромный черный силуэт.

— Дракон!

— Это дракон!

Музыканты уронили свои дудки. Все стояли, задрав головы, глядя, как чудовище парит над дворцом. Но стражи не дремали. В сторону дракона полетели световые снаряды. Крылатое порождение тьмы словно нехотя описало круг и плавно скрылось в тучах. Дождь хлынул стеной. Бурные потоки побежали по земле.

Все поспешили укрыться в павильоне.

Ари слегка изменилась в лице и прильнула к мужу.

— Почему он прилетел сюда? — спрашивала она.

Маги выглядели словно рой рассерженных пчел. Они сбились в кучу и, активно жестикулируя, обсуждали случившееся.

— Плохо дело, если темные порождения появляются здесь, — сказал Ян.

— Чего правитель ждет? Темные побери! — раздался возглас.

Этого мага я не знала. Он прибыл на бракосочетание с супругой. Та смотрела на нас чуть свысока.

— Здесь дамы. Не стоит это обсуждать, — нахмурился Иллириан. — Прости, дорогая, мне нужно сейчас тебя покинуть.

Он осторожно поцеловал Ари в щеку и направился к выходу. Маги шумной толпой покинули павильон.

— Ну-с, — сказала не унывающая леди Алисана, — так свадьба превращается в девичник. Сколько можно воевать? Мужчины… Темные порождения, светлые порождения… Надоело.

Она взяла тяжелый кубок с терпким красным вином и сделала хороший глоток. Ари украдкой смахнула слезинку. Да и все почувствовали себя неловко.

— Не унывать! Маги скоро вернутся, и торжество пойдет своим чередом. Мы еще повеселимся. Улыбнись, Ари, не следует грустить в день собственной свадьбы.

Ее, похоже, совершенно не взволновало появление дракона. Однако и прогнозам было не суждено сбыться. Маги не торопились возвращаться. Прошел час, за ним — второй и третий. Мы спели все известные нам песни. Попробовали праздничное угощение. Бедная Ари от тревоги и неопределенности сходила с ума. По плану они с мужем должны были отправиться порталом к границе.

Постепенно девочки стали разбредаться. Я тоже вышла в сад. Солнце неотвратимо клонилось к закату. Дождь оставил легкую прохладу, цветы пахли сильнее.

— Давай прогуляемся немного? — отсалютовала мне бокалом леди Алисана.

Мы чинно пошли по дорожке.

— Подумать только, раньше я терпеть не могла вино. А теперь нахожу этот вкус весьма приятным.

Я ждала. Леди Алисана хотела поговорить не о вине.

— Твой отец будет в ярости, когда узнает про ткань, — сказала она.

— Почему?

— Гордость. Ты должна всем своим видом демонстрировать богатство семьи Кас. Но знаешь, так могла поступить твоя мать. Как-то она одолжила мне серьги с зелеными кристаллами. Ох, Магда, это был один из лучших вечеров в моей жизни!

Алисана мечтательно улыбнулась.

— Вы обещали рассказать о моей матери, — напомнила я.

Мы все дальше удалялись от павильона. В этой части парка я еще не бывала. Алисана привела меня к рукотворному гроту, в котором имелась каменная скамья с бархатными подушками.

— Ох, — сказала леди Алисана, — ты показала себя весьма разумной девушкой…

Начало мне не понравилось.

— И сейчас, когда ты подружилась с ее светлейшеством Клеа, жди самого пристального внимания. Всколыхнутся старые слухи. И лучше пусть это буду я, чем какая-нибудь клуша, которая захочет проявить «доброту».

— О чем вы говорите? — спросила я, теряясь в догадках.

Алисана уставилась на стену грота. Там вилась трещина, похожая на молнию. Эта трещина, похоже, требовала самого пристального изучения, так что леди посвятила ее разглядыванию несколько минут. Даже коснулась пальцем.

— Перед самой свадьбой твоя мать сбежала, — сказала она.

— Как? Куда?

Я даже встала со своего места. Алисана взяла меня за руку.

— Это темная история. Она никому не рассказала, как ей удалось выбраться из дворца. Хотя очевидно, кто-то помог. То есть бежала она с мужчиной. Когда она исчезла, твой отец и его друзья отправились на поиски.

Мои глаза расширились от удивления.

— Нет. Невероятно! Не могу в это поверить!

— Марисы не было ровно сутки. А потом она как ни в чем не бывало появилась в своей комнате. Только глаза были красны, а веки опухли от слез. Она надела платье и дала клятву перед Светлейшей. Но, знаешь, всех волновал вопрос… с кем же она провела ночь, — продолжила Алисана.

— А отец? Неужели не спрашивал, что случилось?

Леди Алисана развела руками:

— Больше ничего не известно. Твой отец ничего не сказал по поводу исчезновения и внезапного возвращения своей невесты. Он увез Марису из дворца в ваше родовое поместье. Но лично я думаю…

— Не томите, Лиса, говорите прямо, — попросила я.

— …думаю, у твоей матери был любовник!

Я старалась дышать как можно ровнее. В груди поднималось негодование. Захотелось ударить Алисану. Это все ложь. Ужасная. Моя мать не могла быть такой. Я просто знаю, что она не могла поступить плохо.

— Можешь не верить. История давняя, уже не имеет значения, как оно на самом деле случилось. Но если кто-то об этом заговорит, ты уже не будешь удивлена.

Я склонила голову, чтобы Алисана не видела выражение моего лица.

— Спасибо, что рассказали о слухах. Но мне пора идти. Эм-м… Там Ари ждет. И надо проверить, не вернулись ли маги.

— Твоя мать была слишком горда, Магда. Брак с твоим отцом ей навязали. Это не союз по любви. А где сейчас встретишь такие союзы? Ари повезло. Да и другим девочкам из пансиона тоже. Они бедны, не имеют влияния, так что маги смотрят на них самих, а не на приданое.

— И при чем здесь гордость моей матери? — не поняла я.

— Думаю, она была очень зла и хотела отомстить за навязанный брак. Это вполне в ее духе… Она не могла наказать будущего мужа больнее.

— Да о чем вы?

— Знаешь, как маги ценят невинность своей жены? А она подарила ее кому-то другому.

— Но точно вы не знаете?

— Нет, разумеется, — пожала плечами Алисана. — Но вероятность весьма велика. Зачем еще твоей матери убегать?

Да… Жизнь в пансионе действительно была проста. Самый страшный секрет — когда я проникла на кухню и съела несколько сладких завитушек, приготовленных к праздничному столу.

Я вспомнила матушку и наставниц. Их правила строги, но понятны. Здесь же… Мне захотелось оказаться в общей спальне и укрыться с головой одеялом, свернуться калачиком. Но увы…

* * *

Иллириан забрал Ари из нашего цветника на рассвете. Выглядел маг уставшим. Что-то в нем изменилось. Беззаботный балагур исчез, и его место занял собранный, суровый воин с внимательным взглядом серых глаз. Он сменил парадную форму на обычную, слегка потертую. Запястья закрыли широкие кожаные наручи с выдавленным узором.

— Идем, дорогая моя Ари, нам пора.

Он подал руку, и тонкие пальчики Ари потерялись в его большой ладони. Иллириан кивнул нам вполне по-дружески:

— Счастливо вам, девы.

Мы все вышли проститься с Ари. После недолгих объятий и пожеланий удачи молодожены отбыли к порталу. Это была странная свадьба. Осталось ощущение беспорядка и незавершенности. Все случилось слишком быстро. А еще в воздухе висела тревога. Никто не решался высказать мысль вслух, но страх неприятно холодил спину. Темные порождения подошли стишком близко. А что, если…

Дари дольше всех задержалась на дорожке. Ари и Иллириан уже скрылись из виду, а она все продолжала смотреть им вслед. Потом заперлась у себя в комнате и прорыдала там несколько часов подряд.

Мне тоже было немного не по себе, но я бодрой рысью отправилась в комнату и разложила ингредиенты для любовного напитка. Несколько раз повторила движения рук, магия отзывалась теплом в кончиках пальцев. Еще раз сверилась с книгой. Вроде все правильно.

Из сундука с одеждой извлекла маленький котелок. Колдовские принадлежности — самое ценное, что у меня было. Зажгла огонь. А потом плотно затворила ставни. Хорошо, что все разошлись, никто меня не побеспокоит. Такое простое заклинание. Сейчас…

Я смешала ингредиенты. Напиток окрасился в алый, а потом стал прозрачным. Хороший знак. Теперь настало время магии. Провела рукой над котелком, пальцы сложились в магический жест. Люблю это щекочущее ощущение. Магия свободно прошла… Но потом все куда-то делось.

Напиток свернулся, и на дне котелка образовалась черная жирная сажа. Ничего не понимаю. Как? Почему?

Еще раз прочитала рецепт. Нет, точно нигде не напутала. Повторила магический пасс, и магия отозвалась. Все просто идеально. Тогда почему колдовство не действует? И главное, рецепт весьма простой. Я делала и более сложные вещи.

Пришлось отмыть котелок и начать заново. Хорошо, что знакомый Алисаны оказался весьма щедр и отсыпал ингредиентов в избытке.

Заставила себя успокоиться. Судя по рецепту, магических зелий хватит еще на пять попыток. Сосредоточилась, зажгла огонь. Как и в первый раз, все шло гладко. Как и сказано, напиток стал алым, потом прозрачным, словно слеза. Никакого осадка или вкраплений других цветов. Идеальная субстанция для применения колдовства.

Ничего, справлюсь. И снова приятное ощущение магии в руке. Сила свободно потекла сквозь меня, а потом напиток свернулся. Снова. На этот раз сажи было больше.

— Темные! — сквозь зубы выругалась я. — Что ж такое?!

Я смотрела на котелок. Осталось четыре попытки. Решила немного подумать и пока не тратить ценные ингредиенты впустую. Ведь если ты делаешь все так же, то получаешь тот же результат. Может, в книге пропущен какой-то важный этап? Дополнительное заклинание. Или есть какой-то секрет в распределении силы…

Нужно сменить обстановку. Да и Клеа должна была вернуться. Так что я решила ее навестить и отправиться во дворец.

Я прошла мимо комнаты Дари, откуда все еще раздавались сдавленные всхлипы. Дверь распахнулась, и оттуда вышла леди Алисана.

— О, Магда, куда это ты направляешься? — подозрительно спросила она.

— Хочу навестить принцессу Клеа, — шепотом ответила я.

— Молодец, дитя! Действуй. Весьма полезное знакомство.

Леди Алисана помрачнела.

— Эта проклятая война длится уже тысячу лет. И вот именно сейчас, во время отбора, Темным приспичило начать наступление. Я считаю, они могли бы договориться и устраивать на это время перемирие. Сегодня отменена демонстрация магических способностей девушек. Все потенциальные женихи ловят дракона.

Леди тяжело вздохнула.

— Хотя тебе в любом случае нет смысла участвовать. Но у тебя своя особенная магическая практика. — Алисана подмигнула. — Готовь напиток. Триал Росс согласен.

Глава 14

— Магда! Ты пришла! Уже слышала про дракона? — прямо с порога спросила Клеа.

Она снова была в мужской одежде. На поясе красовались новенькие ножны с подаренным советником кинжалом. Волосы принцессы были заплетены в свободную, чуть растрепанную косу.

— Не только слышала, — улыбнулась я, — мы его видели! Одна моя подруга из пансиона выходила замуж, и дракон как раз появился в облаках. А потом разразилась страшная гроза, и все маги, даже жених, оставили нас. Как прошло твое путешествие?

— Пфф! Очень устала. Знаешь ли, быть дочерью правителя весьма непросто. Все эти ритуалы и церемонии… Надо постоянно ходить в платье. И ладно бы в одном! Столько переодеваний. Этот твой Силан Дрейн уехал? — спросила Клеа, понизив голос и похлопав ладонью рядом с собой.

Я села на пуфик. Со стороны мы выглядели как самые настоящие заговорщицы.

— Да, уехал. Но вернется, — сказала я, пытаясь вложить в ответ то чувство, которое испытала, прочитав письмо Силана.

Клеа взяла меня за руку.

— Понимаю. Но ни о чем не волнуйся.

— Как не волноваться, Клеа? Ты не представляешь… Это катастрофа. Конец. Возможно, конец жизни.

— Я же сказала, что помогу. Значит, помогу.

Клеа широко улыбнулась.

— Как?

— Это сюрприз.

Не нравится мне это.

— Я тебя понимаю, — продолжала болтать принцесса, — я ведь тоже не горю желанием выходить замуж за Орина. Нет, не подумай. Он не плохой. Просто…

Мы помолчали. Каждая думала о своем. Я погрузилась в размышления о любовном напитке. Если все получится, я избавлюсь от Силана. Но почему же магия не действует? Нужно посоветоваться с леди Алисаной. Она должна знать. Что-то подсказывало, что уж она-то точно готовила любовный напиток.

— Ладно. Все решится на балу. — Клеа словно озвучила мои мысли. — А пока оставим это. Нам нужен Эдмунд.

Принцесса резко вскочила.

— Надеюсь, он в лаборатории.

— Эдмунд, наверное, занят. Все маги охотятся на дракона и Темных.

— Вот именно. И я не собираюсь пропускать самое интересное. К темным все эти балы!

Клеа подошла к шкафу. Внутри оказалось оружие. Она взяла небольшой легкий меч и сделала эффектный выпад.

— Мы заставим Эдмунда показать нам, что сейчас происходит.

— Эм-м… Вряд ли он на это согласится. Ты же не собираешься его пытать? Или проткнуть этой штукой?

— Нет. — Клеа с явным сожалением убрала меч в ножны. — Тебе, кстати, тоже нужно позаниматься с Роалом. Полезно знать, как держать меч.

— Обязательно, — без особого энтузиазма откликнулась я.

Оружие мне не нравилось. Путал его холодный блеск. У меня слишком богатое воображение. Я прекрасно понимала, для чего оно служит. Им наносят раны, рубят плоть. Клинок несет смерть и кровь. Нет, это не та вещь, которой мне хотелось владеть.

Клеа попросила подождать в библиотеке, а сама поднялась в лабораторию. Ждать пришлось недолго.

Эдмунд спустился по винтовой лестнице.

— Здра-а-авствуйте, Магда!

Он поклонился, стоя на ступеньках. Одна нога соскользнула, и маг едва не упал.

Я поклонилась в ответ.

— Эдмунд, мы хотим посмотреть, как наши маги бьются с драконом, — требовательно сказала Клеа.

— Я ка-ак раз собирался туда, чтобы передать защитникам заряженные артефакты, — невозмутимо ответил маг.

Я была просто уверена, что Эдмунд зальется краской, начнет сильнее заикаться и скажет, что это невозможно. Мышцы свело легкой судорогой: я вспомнила, как оказалась в кругу света среди порождений тьмы. Нет. Невозможно, чтобы дочь правителя отправили на границу тьмы. Тем более туда, где бьются маги. Да не с кем-нибудь, а с драконом. Клеа же сама говорила, что ее отец никогда… Нет. Это безумие.

Я была уверена, что сейчас маг призовет Клеа к порядку и приведет беспроигрышный довод: «Принцессам там не место» или «Ваш отец такого бы не позволил». И уже внутренне готовилась к тому, что Клеа, возможно, вспылит, но впоследствии вынуждена будет согласиться и отступить.

— Д-д-да, конечно. Дракона не часто у-увидишь. И это стоит того, чтобы посмотреть.

Что?! Как это возможно?

Клеа радостно улыбнулась.

— Я же говорила тебе! Эдмунд просто прелесть!

В голосе принцессы звучало торжество.

— Но… — растерянно начала я, чувствуя, что нахожусь на грани паники. Оказаться на поле битвы мне совершенно не улыбалось.

А Клеа похлопала мага по плечу, от чего на его щеках вспыхнули два красных пятна.

— Я рассказала, как твой отец отправлял тебя к Темным. Прямо на границу! И так опечалилась, что никогда не окажусь в таком месте!

Все это время мое внимание было приковано к лицу Эдмунда. Он чуть заметно качнул головой и закатил глаза.

— Да уж, Клеа была весьма настойчива, — подтвердил маг.

Клеа сбежала по ступеням.

— Ну же! Идемте!

— Д-дамы вперед, — галантно пропустил нас Эдмунд.

Я шла как на казнь.

— Т-только прошу вас, Магда, н-никому ни-и слова о том, что я вам показал.

— Да, Магда, — поддержала мага Клеа, — не проболтайся, а то у Эдмунда будут неприятности. Дамы начнут его осаждать, если узнают, что он может такое!

Я кивнула. Что-то не верится, что дамам не терпится оказаться рядом с Темными.

— Идем на наше место, — сказала Клеа.

Когда мы выходили из дворца, словно из-под земли выросла свита принцессы.

— Мы идем гулять с Эдмундом и Магдой, — Клеа говорила строго. — Можете быть свободны. Ваша помощь не понадобится.

Дамы молча поклонились и удалились, шурша платьями.

— Отец, видно, велел им меня не нервировать. Сегодня отдыхаем от всех этих ужасных церемоний.

Мои подозрения, что территория дворца огромна, нашли свое подтверждение. Мы прошли сады и парки и оказались у маленького портала, который перенес нас в охотничьи угодья. Ровные парковые дорожки кончились, теперь вокруг поднимался самый настоящий лес. Ровно на такую чащу я смотрела из окна пансиона.

Клеа и Эдмунд, похоже, прекрасно знали, куда идти.

— Не отставай, Магда.

Подол цеплялся за траву и ветки, на него налипли листочки и грязь. Придется повозиться, чтобы привести наряд в надлежащий вид. Но мысли о платье вылетели из головы, когда мы вышли на берег озера. Там стоял небольшой, но уютный охотничий павильон.

— Люблю здесь бывать, — сказала Клеа.

Я подошла к берегу Туфли немного вязли в белом мелком песке. Воду не тревожил ветерок, и казалось, что передо мной лежит круглое серебряное зеркало.

Эдмунд вынес из павильона два кресла.

— Устраивайтесь, дамы!

— Мы что же, перенесемся на темные земли, сидя в креслах? — спросила я.

Эдмунд захохотал.

— А ты отчаянная, Магда! В темные земли…

Он согнулся пополам, на глаза навернулись слезы. Клеа же уперла кулаки в бока.

— Между прочим, я тоже отчаянная. И билась бы с Темными, если… Если бы не отец.

— Нет, Магда, вы останетесь здесь.

У меня отлегло от сердца.

— Просто садитесь и наслаждайтесь. Это колдовство я придумал специально для тебя, моя принцесса.

Я опустилась в кресло и перевела дух. Клеа села и нетерпеливо постукивала по подлокотнику.

— Постараюсь рассмотреть дракона для вас, — сказал Эдмунд.

Он подошел ко мне вплотную.

— Сейчас я коснусь вашего лица, Магда. Закройте глаза.

Маг принялся бормотать заклинание. Его пальцы коснулись моих висков и чуть надавили.

— Не открывайте.

Это больше походило на какой-то розыгрыш. Я чувствовала себе ужасно глупо, хотелось нарушить запрет и посмотреть на Клеа.

— Все. Я скоро вернусь, — раздался голос Эдмунда.

Сначала я разглядела выжженную траву под ногами, а потом словно подняла голову к небу. Вот только солнца я там не увидела. Темные тяжелые тучи пронизаны молниями, и среди них мечется гигантская тень. А потом дракон показался полностью. Раскинув исполинские крылья, он полетел к земле. Я ахнула.

— Вот темные! — воскликнула радом Клеа.

Огромная туша неслась вниз со страшной скоростью. К дракону мчались стрелы света, но отлетали от толстой угольно-черной шкуры. Пасть дракона открылась, из нее вырвалось пламя и обрушилось на землю.

— У-у-у!

Я распахнула глаза. Передо мной простиралось озеро. Его гладь оставалась невозмутимой, а небо радовало яркой синевой.

— Невероятно, правда? Вот это колдовство! — Клеа подскочила со своего кресла. — Эдмунд сам придумал!

Как он это сделал? Я находилась под сильным впечатлением и не могла произнести ни слова. Кажется, только промычала что-то невнятное. Вот такой должна быть магия. Возможность видеть чужими глазами! Раньше о таком приходилось только мечтать. И он посвятил такое чудо Клеа? На ее месте я бы немедленно вышла замуж за такого мага. Если не это доказательство любви, тогда я не знаю… Почему же принцесса так слепа?

Эдмунд должен научить меня так колдовать!

— Какой дра-акон! Ты видела, видела? В него попал свет. И оставил след на шкуре!

Клеа чуть ли не подпрыгивала от переполняющих ее чувств.

— Это…

Я собиралась поделиться эмоциями, когда из-за деревьев вышел Эдмунд.

— Ж-жарковато там. К-к-как вам понравился дракон, д-дамы?

Он стряхнул пепел с плеча и пригладил торчащие в разные стороны волосы. Клеа подбежала к магу и сморщилась.

— Фу-у! Эдмунд, он тебя пахнет дымом! Ну как, ты передал артефакты? А дракон…

Принцесса сыпала вопросами и сбивчивыми восклицаниями о том, что увидела. Я же смотрела на мужчину. Уголки его губ слегка подрагивали, он старался не рассмеяться, но выглядел ужасно гордым.

— Нет, серьезно, Эдмунд, на тебя что — дракон дыхнул? — продолжала допытываться Клеа.

И тут произошло совершенно невероятное. Маг расстегнул дублет, снял его и небрежно бросил на землю. Потом пришла очередь рубашки и сапог. Хорошо, что штаны он оставил.

Я невольно вспомнила обнаженного Силана и поморщилась. Но если тот образ вызывал отвращение и даже брезгливость, то смотреть на Эдмунда было приятно. У мага оказалась очень белая кожа и никаких волос на груди. Он напоминал борзую — поджарый и тонкий, но при этом сильный и энергичный.

В два шага Эдмунд преодолел расстояние, отделяющее его от воды, и нырнул в озеро. Руки мага рассекали водную гладь, практически не поднимая брызг. Он плыл быстро и остановился, только когда оказался на середине.

Эдмунд лег на спину и посмотрел на нас.

— Вода отличная! — крикнул он.

Клеа принялась раздеваться.

— Я тоже хочу купаться!

А я не знала, куда деваться от смущения.

— Не хочешь освежиться, Магда? — спросила принцесса.

Она осталась в одном нижнем белье, причем довольно… м-м-м… Матушка-настоятельница ни за что не позволила бы такое носить. Более того, я невольно сделала еще одно открытие: кожу Клеа покрывал ровный бронзовый загар. Значит, она частенько бывает без одежды.

— Так что? Ты идешь плавать?

— Нет, я, пожалуй, подожду вас на берегу.

Я старалась сделать вид, что ничего необычного не происходит. На самом деле мы с Ари и Дари частенько плавали в пруду при пансионе. И одежды на нас не было вовсе. Но чтобы раздеться вот так просто перед мужчиной…

Клеа с шумом плюхнулась в воду. Она нырнула, и на поверхности мелькнули ее голые пятки. Эдмунд перевернулся и поплыл к дальнему краю озера. Клеа не показывалась. Я даже начала волноваться. Но она вынырнула, фыркая и отплевываясь, и быстро нагнала Эдмунда. Они начали брызгаться и смеяться, как малые дети.

Наконец-то вылезли на берег. Оба замерзли и едва не стучали зубами. Эдмунд выглядел еще бледнее. Теперь его кожа приобрела синеватый оттенок и покрылась мурашками. Маг принялся растирать себя рубашкой.

— Д-д-давненько не плавали, а, Клеа?

Принцесса прыгала на одной ноге, стараясь избавиться от воды в ухе.

— Да, Эдмунд, ты бледный, как привидение. Слишком много времени проводишь за чарами, — уколола она его.

Маг улыбнулся и подставил лицо солнцу.

— Это точно, — откликнулся он.

Я уселась рядом.

— Пожалуйста, Эдмунд, расскажите, как вы это сделали? Как показали нам дракона? И что произошло потом? Его убили?

Клеа сходила в охотничий павильон и принесла плед, на котором мы все уютно устроились. Сама же принцесса растянулась на животе и болтала ногой.

Эдмунд сощурился, точно кот.

— Ну… Тут все дело в магических колебаниях. Я нашел одну забавную закономерность. Если посылать заклинание по дуге Эльвира, оно оставляет отражение в зеркальной перспективе. — Маг осекся и посмотрел на меня с сомнением. — Это высшая магия, — извиняющимся тоном добавил он. — Вряд ли вы понимаете, о чем я. Но если объяснять просто, то этот фокус возможен п-при удачном совпадении нескольких факторов. Во-первых, — маг воздел палец вверх, — правильное место. Вы же учили географию, дамы?

Клеа фыркнула:

— Еще бы! Я собиралась отправиться на земли Темных и возглавить собственную армию, и моя учительница сказала, что для этого нужно хорошо знать географию. Эх, каким же я была ребенком. Но про разломы, смешения и параллели я все выучила твердо.

Она рассмеялась.

— Ну а вы, Магда? — спросил Эдмунд.

— Конечно. Изначально свет и тьма существовали в своих параллелях и не смешивались. Мы даже не подозревали о существовании другой стороны, — я отвечала, словно на уроке. — Но потом тьма слишком приблизилась к свету, и произошел первый прорыв. Темные вышли на свет, и… им здесь понравилось. Они решили захватить наши земли.

— Еще непонятно, кто первый чего решил. Уверен, они рассказывают, что первыми на их территории вторглись мы.

— Не может быть, — удивилась я. — Всем известно, что войну развязали Темные.

— Хорошо, что для вас, девы, так очевиден вопрос, кто на кого напал, — в голосе мага послышалась явная насмешка.

Он нашел прутик и принялся чертить им на песке.

— Наш мир чем-то похож на слоеный пирог, который пребывает в постоянном движении.

Эдмунд нарисовал волнистую линию.

— Это тьма изначальная. Начинка нашего пирога. Свет наверху, — пояснил маг, кивая на линию. — Где-то тьма толще, где-то тоньше, а где-то прорвала свет, и среди наших земель появились темные территории с темными тварями. И это не учитывая того, что обе стороны ведут бесконечные завоевания.

Мы с Клеа терпеливо слушали. То, о чем говорил маг, было мне хорошо известно. Недавно наставницы сказали, что целый наш город ушел во тьму. Два дня все постились, не отходя от статуи Светлейшей и прося, чтобы она защитила бедных жителей. Ужасная трагедия.

— Почему мы пришли именно сюда? — продолжил Эдмунд и отметил несколько точек на песке. — Я позволил себе провалиться на темные земли, здесь это сделать довольно просто. И потом оставил несколько магических зацепок.

Он задумался, подбирая слова.

— А! Можно сравнить с зеркалами. Если одно зеркало установить под особым углом к другому, то можно увидеть отражение отражения. Именно это и произошло. У вас перед глазами встало отражение отражений того, что видел я. Надеюсь, понятно объяснил.

Нет, ему бы точно заведовать кафедрой в магическом университете. Но меня взволновал один момент.

— Неужели дворец стоит в столь опасном месте и тьма подходит так близко, что можно в нее провалиться?

— Раньше тьма была далеко. Но все меняется. Не исключено, что скоро прямо на этом самом месте, где мы ведем приятную беседу, произойдет прорыв.

Я испугалась.

— Но произойдет это не раньше чем через пятьсот зим. Так что еще немного времени есть.

Эдмунд устроился поудобнее. Его плечи и нос порозовели от солнца.

— Я бы хотела научиться такой магии, — восхищенно сказала я. — Чтобы передавать то, что видишь, другому человеку.

Эдмунд серьезно кивнул.

— Это весьма занятно, — поддержал он.

— Как по мне, скука смертная, — зевнула Клеа. — Нет. Смотреть на дракона — это весело. А вот разбираться в отражениях, провалах, петлях, зацепках… Это не по мне.

— И тем не менее, — Эдмунд придвинулся к нам поближе, — «скучную» высшую магию необходимо знать, чтобы победить, например, дракона.

Клеа оживилась.

— Так его убили? Вот бы шкуру доставили во дворец! Какой трофей! Из его зубов получилась бы арка, а из костей… — Клеа приподнялась на локте. — Я бы хотела себе куртку для тренировок из драконьей кожи, — призналась она.

— Н-нет. Дракон вырвался, — сообщил Эдмунд.

Почему-то мне показалось, что мага радует подобный исход дела. Клеа тоже это заметила.

— И ты рад! — возмутилась принцесса.

— Откровенно говоря, да. Все-таки редкая тварь. Их осталось совсем мало. Жаль, если он пойдет на к-куртки, арки и прочие украшения. Искупаемся еще? Магда?

— Нет. Нет…

— Возможно, в следующий раз. Хотя вам, Магда, совершенно нечего стесняться, — сказал Эдмунд. — Ваши пропорции идеальны.

Ох! Мои пропорции.

Этот странный комплимент заставил меня покраснеть до корней волос. Но почему-то стало очень приятно.

Глава 15

— Магда, отчего сегодня ты так молчалива и задумчива? Что за думы тебя тревожат?

Эдмунд налил воды в высокий бокал и подал мне.

За последние дни, под жарким солнцем на озере, кожа мага утратила прозрачную бледность и приобрела неожиданно смуглый оттенок. У меня тоже загорели лицо и руки. По примеру Клеа я примерила мужскую одежду. И совершенно не стеснялась плавать в нижней рубашке. Видела бы меня матушка-настоятельница! Я щеголяю в штанах, закатанных до середины икры, и смотрю на мужчину без рубашки.

Почти все время мы втроем проводили у озера, купались, загорали и разговаривали. Эдмунд временами исчезал, чтобы наведаться в магическую лабораторию. Он возвращался с фруктами, конфетами или каким-то приятным сюрпризом. Кавалером он был галантным, и для меня оставалось загадкой, как Клеа может не замечать его чувств. Хотя, возможно, это и к лучшему.

Краткое пребывание во дворце полностью излечило меня от всяческих иллюзий. Никто не посмотрит на любовь этих двоих. Если правителю нужно, чтобы его дочь вышла замуж за советника, — так оно и будет.

Орин осыпал Клеа подарками. Похоже, он намеревался привить принцессе любовь к украшениям с крупными драгоценными камнями. Ожерелья свешивались до пояса, а сама Клеа едва ли не сгибалась под их тяжестью. Некоторые я даже примерила. Оказалось, мне безумно идут украшения. Вообще мы отлично проводили время. Но полностью погрузиться в беззаботное веселье я не могла. Бал надвигался с пугающей неотвратимостью, а с ним и возвращение Силана.

А еще любовный напиток. Темные! Эта магия мне не подчинялась. Я воспроизвела рецепт под чутким руководством леди Алисаны, но колдовство снова не подействовало. В последний раз все превратилось в розоватую, слабо пахнущую воду, которая могла пробудить страсть разве только у пчел.

Леди Алисана самоотверженно попробовала мое варево, и таков был вердикт. Посмеиваясь, она сказала, что преподаст мне урок. Но, как ни странно, у нее тоже ничего не получилось, хотя леди и клялась Светлейшей, что готовила этот напиток. Правда, много лет назад. Не очень-то верится, поскольку колдует она из рук вон плохо. Но самое главное, в запасе оставалась последняя попытка. От этого я плохо спала, аппетит пропал совершенно. Если не получится…

Я не хотела об этом думать.

— Ну вот, Магда, ты снова ушла в себя, — мягко укорил Эдмунд, так и не дождавшись ответа.

— Опять думает о своем женихе, — проницательно заметила Клеа, — видно по выражению лица. Магда, я уже читаю твои мысли!

Принцесса поднялась и отправилась к озеру, потом остановилась и посмотрела на нас с магом.

— Эдмунд, тебе же нравится Магда. Может, ты передумаешь и примешь участие в отборе? Если вы двое поженитесь, будет просто замечательно. Ты спасешь Магду, и она в благодарность станет тебе помогать в магических опытах.

Мне стало мучительно стыдно.

— Клеа! Что ты такое говоришь?

— А что такого?

Принцесса зашла в озеро и поплыла. А я не знала, как теперь смотреть на Эдмунда, и очень старательно стряхивала песчинки, попавшие на плед.

Теплая, широкая ладонь накрыла мою.

— Для такой красивой девушки, как ты, Магда, найдется достойный жених. Я уверен.

Красивой? Он что, издевается? Я вскинула голову и гневно посмотрела на Эдмунда.

Маг выглядел удивленным.

— О! Чем я вызвал ваше нед-довольство?

— Вы решили жестоко пошутить, Эдмунд.

Я отодвинулась и освободила свою руку.

— И в мыслях такого не было. Шутить над вами, тем более жестоко. В чем же вы усмотрели насмешку?

Каким же искренним он выглядел! Я молчала. Он и так прекрасно обо всем осведомлен.

— Да, конечно, договор твоего отца с отцом Силана весьма серьезное обстоятельство, но это временная трудность. Нет договоров, которые нельзя пересмотреть и нарушить. И я не знал, что сказать красивой девушке о том, что она красива, — значит подшутить над ней.

— Красивой? — переспросила я и убрала волосы с лица.

По совету леди Алисаны я научилась делать прическу, которая скрывала глаз, покрытый пеленой истины. Временами я себе даже нравилась.

Пусть Эдмунд посмотрит, полюбуется на меня без всяких уловок и прикрас. Что он на это скажет? Или маг до того витает в облаках и мысли его вечно крутятся вокруг магических выкладок, что он совершенно не замечает то, что очевидно другим?

Эдмунд беззаботно кивнул:

— А разве тут может быть два мнения?

Маг неожиданно коснулся моей щеки, его быстрые пальцы цепко ухватили за подбородок.

— В вашем лице, Магда, есть характер, оно врезается в память.

— Из-за глаза… — пробормотала я.

— Пелена истины — это особенность, которая только добавляет загадочности. Да, сейчас такие глаза — редкость. Но раньше встречались сплошь и рядом. Тогда считалось, что это признак очень сильного магического потенциала. Если хотите знать, древний и уважаемый род Толлинов славился тем, что у всех их девочек имелась эта самая «пелена». Правда, дочерей давно не было. Одни сыновья — весьма сильные и талантливые маги. Но они не появляются во дворце. Вопреки традициям, взяли в жены не аристократок, а простых девушек.

— Как странно, — удивилась я.

— Я состою с ними в переписке по колдовским вопросам, и мне никак не удается уговорить их выбраться из семейных поместий. Да что говорить: мать двоюродного брата правителя обладала такой же пеленой. Но это все не имеет отношения к нашей беседе. Позвольте, я расскажу вам о вас. — Маг улыбнулся, кривоватой ободряющей улыбкой, блеснули белые зубы, глаза потемнели. Сейчас он выглядел таким своим, хорошим и добрым другом. — У вас внешность настоящей колдуньи. Вы словно сошли с картин мастеров далекого прошлого: лицо с четким абрисом, алебастровая кожа и длинная, горделивая шея. Ваши волосы свободолюбивы и готовы взбунтоваться против гнета тяжелой заколки. А если эти волнистые локоны вырвутся на свободу, то они окутают вас, словно плащ. А ваши глаза? В одном вы прячете загадочный туман, а в другом — кусочек летнего неба. И вообще… Разве вам не говорили, что вы красивы? — закончил Эдмунд.

Он нарисовал весьма притягательный образ. Неужели маг говорит обо мне? И голос… Такой бархатный и убедительный, обволакивающий… Похож на поцелуй шелка, прикоснувшегося к коже. Голос либо самого искреннего человека на свете, либо самого заправского лжеца.

Но мне так хотелось верить!

Эдмунд умело владел магией слова. Я оказалась в сетях, из которых не хотелось выбираться. Его слова окутали меня, проникли в мысли, и там их колдовское действие продолжилось. Возможно, я и правда немножечко красива? Самую капельку?

— Нет, не говорили, — неожиданно честно призналась я, — никогда.

Маг осторожно погладил меня по щеке.

— Вы еще встретите своего маг а. Я в этом уверен. Если бы мое сердце было свободно… — задумчиво сказал Эдмунд и убрал руку. — Я могу вам чем-то помочь, Магда? Как-то развеять вашу печаль?

Я бросила быстрый взгляд на озеро. Клеа все еще была далеко, но направлялась к берегу.

— Эдмунд, у меня не выходит одно заклинание, — осторожно начала я.

— И какое же? Давай разберем.

Он снова перешел на дружеский, заинтересованный тон.

— Не здесь. — Я умоляюще посмотрела на мага. — Оно не совсем… как бы лучше… вы… Ты был прав. Мне нужно приготовить любовный напиток.

Маг молчал. Брови его сошлись к переносице.

— О чем секретничаете?

Клеа вышла из воды, словно озерная дева. Она сорвала кувшинку и украсила ею волосы.

— Приходи ночью в мои покои. Южное крыло дворца, первый этаж, за кухнями. У меня отдельный вход с лиловой дверью, — шепнул Эдмунд и уже громко добавил, обращаясь к принцессе: — Мы г-га-варили о магии, К-клеа.

— Ни слова о теории. Я вас люблю, но больше не выдержу этих научных разговоров.

Когда принцесса сказала «люблю», по лицу мага пробежала легкая тень. Все произошло так быстро, что нельзя было определить, грусть это или смущение, а может, отголосок скрытой душевной боли. А возможно, я лишь придумала, и на самом деле это просто ветер качнул резные листья. Игра света и тени.

* * *

Не знаю, как я смогла дожить до темноты. Лоб и щеки горели, словно в лихорадке. Леди Алисана отчитала меня за загар и заставила наложить на лицо специальную маску, чтобы вернуть коже белизну.

Средство подействовало… необычно. Сидя за ужином, я ловила свое отражение в зеркалах и начищенных до блеска приборах, замечая, как яркий румянец пятнами заливает лицо.

Я невпопад отвечала магам и была резка с девочками, которые в очередной раз пытались выяснить, где же я пропадаю. Должно быть, со стороны все выглядело весьма странно.

— Дитя мое, — не выдержала леди Алисана, — да у тебя, похоже, жар?

— Или это любовь, — пошутил Ян. — А быть может, тоска по жениху? Силан Дрейн пока не может присоединиться к нам. Но только дела его отпустят, он примчится как на крыльях. И тогда — я просто не сомневаюсь — на вашей ручке защелкнется долгожданный помолвочный браслет.

Маг бросил на Дари пылкий взгляд, а та потупила взор и принялась с интересом изучать собственное запястье.

— А может, Магда к балу обзаведется новым женихом?

Ох, Светлейшая! Мужчины еще большие сплетники, чем женщины.

— Она совсем не балует нас своим присутствием на отборе. И не ответила своим подругам.

Я посмотрела на мага, который это сказал. Мужчина спокойно пил вино. Можно не сомневаться: как только Силан вернется, ему тут же «по-приятельски» разболтают, что я «пропадала где-то во дворце».

— Магда, а вы уже слышали радостную новость? — Ян сегодня был особенно разговорчив. — На бал прибудет ваш отец.

Алисана недовольно поджала губы.

А вот это было полнейшей неожиданностью. Знак не очень добрый, как ни посмотри.

— Прошу меня извинить.

Я поднялась из-за стола.

— Я помогу Магде дойти до комнаты, — сказала Лотта и тоже встала.

Она взяла меня под руку, и мы удалились.

— Как дела с напитком? — спросила она.

— Сегодня, — отозвалась я. — Не передумаешь?

— Сегодня я отказала Марку. На отборе я не демонстрирую своих талантов другим магам. Мне нужен только Силан. Светлейшая мне свидетель.

Она сжала мой локоть с такой силой, что я едва не вскрикнула.

— Так что если ты меня подведешь… я уничтожу тебя.

Я поверила. Сразу и безоговорочно. Мне показалось, Лотта немного помешалась. Рот некрасиво перекошен, глаза лихорадочно горят. Безумная, как есть безумная.

— Не волнуйся, все будет готово, — уверенно сказала я. Обещание Эдмунда придавало сил.

Видно Лотта это почувствовала. Она отпустила мой локоть и, бросив на меня напряженный взгляд, удалилась обратно к магам и подругам.

Смотря ей вслед, я думала, что в последнее время она очень сильно изменилась. Из яркой беззаботной красавицы превратилась в мрачную особу. Какая-то неправильная любовь! Любовь — это же что-то хорошее, это самое светлое чувство. Или… Силан настолько ужасен, что любовь к нему приносит лишь мучения?

Вернувшись к себе, я зажгла высокую свечу, взяла мешочек с ингредиентами для напитка, села в кресло и закрыла глаза. Руки сжимали мягкую ткань, я чувствовала плавные очертания флаконов. Все получится. Должно получиться. Иначе и быть не может.

Дыхание становилось глубже и ровнее. Значение имели только звуки. Я слышала, как девочки расходились по своим комнатам, как затихали их голоса и смех. Я слышала, как наш павильон окутывает ночь. Я слышала, как мыши покидают свои норки и отправляются на промысел. И когда протяжно закричала ночная птица-смертник, я наконец открыла глаза.

Свеча почти догорела, в лужице воска плавал крошечный, едва теплящийся огонек, который мигнул синим и исчез. Комната погрузилась во тьму.

Пора.

Накинув темный плащ, я вышла из комнаты. На пороге обнаружилась целая пачка писем, перевязанных гладкой тесьмой. В неверном свете луны различались уже знакомые очертания рун.

Так много. Что же он мог написать? Поборов нахлынувшее любопытство, быстро сунула письма под подушку — сейчас есть дела поважнее. Немного помедлив, выскользнула из павильона и отправилась ко дворцу, возвышавшемуся темной громадой.

По спине полз противный холодок. Страшно. Очень. Незнакомые шорохи, резкие запахи цветов… Знакомые дорожки парка выглядели таинственными тропами через неизведанные темные территории.

Похоже, ночью здесь начинается своя, особенная жизнь. Вдалеке блеснул свет факелов, раздались развязный хохот и разгоряченные мужские голоса. Я успела вовремя скрыться в тени декоративных развалин.

— Вина!

К моим ногам упала початая бутылка, хорошо, что не задела. Я вжалась в стену, не замечая, как острые веточки колючего вьюнка впиваются в кожу.

— У Элиаса есть еще.

— А может, навестим тех хорошеньких фрейлин?

Снова хохот. Голоса зазвучали совсем близко.

— Дрейн! Ты идешь?

Я перестала дышать. Не может быть!

— Сейчас.

Какой знакомый голос. Да и много ли Дрейнов в этом дворце?

Совсем близко зашуршали кусты, и в нескольких шагах от меня вынырнул мужчина. Тьма оставалась моей единственной защитой. Поверни он голову — я была бы раскрыта.

Но он сосредоточился на другом. Вскоре раздалось весьма характерное журчание и довольное кряхтенье. В нос ударил резкий запах мочи. Меня затошнило от отвращения. Казалось, это продолжалось вечность. Но Светлейшая была на моей стороне, он ушел. Голоса компании стихли.

Силан стал мне еще отвратительнее.

Со всех ног я бросилась ко дворцу. Не помню, каким чудом нашла дорогу к двери Эдмунда. Ночь пожирает все цвета. Приходилось магией освещать двери, чтобы отыскать лиловую. Но кто ищет, тот всегда найдет. Несколько минут я медлила, а потом тихонечко постучала.

Комната Эдмунда была освещена уютным золотистым светом, резкий контраст с тьмой парка и коридоров дворца.

— В-в-ходи, Магда.

Я сняла плащ и огляделась. Похоже, я попала в уменьшенную копию магической лаборатории правителя, с той лишь разницей, что в углу стояла кровать. Комнату наполняли магические инструменты, склянки и пробирки с разнообразными зельями и декоктами.

Сам маг был в белой свободной рубашке и мягких брюках. Привычным движением он зажег огонь под небольшим котелком.

Я выложила ингредиенты на широкий мраморный стол.

— Однако, — сказал маг, но не стал спрашивать, откуда это у меня. — Покажи движение, х-хочу посмотреть, что не так с магией.

Говорил он деловито и даже сухо.

Я вытянула руку. Заклинание отозвалось легко, все было идеально, оттого стало вдвойне обидно, что не получалось сотворить эти любовные чары.

Глаза Эдмунда сузились.

— З-з-зачем вы морочите мне голову? — холодно сказал он. — Ваше движение отточенно и четко. Все правильно…

Он подошел ко мне вплотную. Оказывается, Эдмунд способен двигаться быстро и ничего не сбить на своем нули. Я почувствовала себя рядом с ним маленькой и растерянной.

— Да! Знаю, что все делаю правильно. Но почему-то магия не срабатывает! Зелье сворачивается или просто становится сладкой водой без всякой силы. Не знаю. Не понимаю, почему так! — Забывшись, я почти кричала. — Я бы ни за что не пришла сюда ночью без веских причин!

Эдмунд погасил огонь. У меня упало сердце.

— Что вы задумали, Магда?

— Мне нужен любовный напиток.

Маг устроился в кресле.

— Зачем тебе безответная любовь? — строго спросил он.

— Какая разница, как я буду использовать это зелье? Ты поможешь, Эдмунд, или нет?

— Все сложнее, чем я думал, Магда.

Во всяком случае, он не сказал «нет».

— Чего ты хочешь, Эдмунд? — прямо спросила я.

Отчаяние почти затопило разум. Уголки глаз жгли слезы. Надо избавиться от Силана любым способом, а времени остается так мало!

— Я хочу услышать правду. Этот напиток, — маг очень внимательно рассматривал собственные ногти, — он нужен, чтобы кто-то влюбился в тебя, а твое сердце осталось спокойно? Ты не влюблена, Магда?

— Нет и нет, — ответила я. — Мне не нужна ничья безответная любовь.

Эдмунд что-то решал. Он поднялся, снова зажег огонь под котелком и принялся добавлять ингредиенты.

— Но похоже, ты задумала что-то нехорошее.

Он повернулся и одарил меня усмешкой.

У меня не было сил врать и спорить. Да, то, что я задумала, ужасно. Как я ни пыталась гнать от себя эту мысль, где-то глубоко внутри я знала, что это бесчестно, плохо и жестоко. И сейчас рот наполнился горечью от полного осознания того, что я хочу сотворить.

— Да, ты прав. Ничего хорошего.

— Мне это нравится, — неожиданно сказал Эдмунд, чем порядком меня удивил. — Просто хотел удостовериться, что ты понимаешь, что делаешь. А твой план — это твое дело. Детали мне знать не нужно. И еще я должен быть уверен, что Клеа ничего не угрожает.

— Нет. Клеа здесь совершенно ни при чем.

— Хорошо, — сказал маг, — верю. Сейчас ты говоришь искренне.

Он снова усмехнулся.

— Девы, имя вам — коварство. Надо же… Не буду спрашивать, кого ты собралась опоить, хотя и интересно.

— Как ты понял, что напиток не для меня?

Он все же решил мне помочь, это главное. Невозможный человек. Что происходит у него в голове — загадка.

Эдмунд добавлял в котелок ингредиенты и слегка помешивал.

— В этом рецепте важны две вещи, — ответил он. — Первая — магическое искусство. Прошу прощения, что недооценил тебя в этом. Я предполагал, что ты не разобралась в движении пальцев. Есть там один непростой момент.

— Заклинание простое, — с легким раздражением сказала я.

Хочется его чем-нибудь стукнуть, такой самоуверенный. «Не разобралась в движении пальцев». Пфф!

— А второй момент?

— Любовь, — сказал маг. — Это самое сложное. Маг, который колдует, должен нести в своем сердце истинную любовь. Раз заклинание не сработало при совершенной технике исполнения, выводы напрашиваются сами собой. Твое сердце пока не познало любви.

Мне стало обидно. Я бы хотела полюбить. И не моя вина, что… Силан такой, какой есть.

Я внимательно следила за магом. Он с легкостью воспроизвел рецепт.

— Но ты же знаешь, Магда, что напиток, хотя и называется «любовным», не вызывает любовь. Действие его весьма специфично.

— Он вызывает страсть. Я знаю.

Эдмунд усмехнулся, не отвлекаясь от чар. На меня он не смотрел.

— Зелье возбуждает. Тело горит огнем, мысли улетучиваются, кроме одной. У выпившего возникает сильнейшее влечение к тому, кто напиток дал. Это всепоглощающая, мучительная страсть. Горячка, болезнь. Кошмарная замена любви. Стоит действию кончиться, приходит разочарование.

Маг говорил так, будто испытал это на себе. Захотелось узнать подробности. Кто дал ему напиток? Или Эдмунд сам опоил кого-то?

И колдовство подействовало. В котелке плескалась густая рубиновая жидкость, напоминающая кровь. А какой аромат наполнил комнату! В нем было все, что я люблю. Запах свежего хлеба, скошенной травы, глаженых простыней и шиповника, нагретой на солнце шерсти кошки… Мне хотелось вдыхать и вдыхать его. Да я готова была выпить окружающий воздух до дна!

Эдмунд достал маленький хрустальный флакон и наполнил его напитком. Жидкость немедленно стала прозрачной.

— Выглядит как вода, — сказала я.

— А еще не имеет выраженного запаха и вкуса.

Флакон поблескивал на ладони мага, но стоило мне потянуться, как он убрал руку.

— Магда, ты же знаешь, что применение такой магии строго запрещено? Если тебя поймают, нас обоих ждут крупные неприятности. Могут даже посадить в темницу.

— Да, понимаю.

— И я никогда не готовил ничего подобного. И юная дева просто не могла быть у меня в покоях в столь поздний час?

Он говорил очень выразительно, так что его намек был предельно понятен.

— Да, — подтвердила я, — разумеется.

Флакон перекочевал в мою руку.

Больше мне здесь делать было нечего, но я медлила. Где-то в парке предавался пьянству, а может, и чему похуже, Силан Дрейн. Стоило представить, что придется в одиночестве бежать сквозь ночь к павильону, как желудок скручивала судорога.

— Эдмунд, — тихо попросила я, — вы можете меня проводить?

Маг накинул камзол и надел сапоги.

— Запахни плащ поплотнее, Магда, и надень капюшон. Ни к чему, чтобы тебя узнали в такой час.

Глава 16

Где они? Я точно положила письма под подушку, но теперь их там не было. Кровать напоминала разоренное воронье гнездо. Простыня смята, матрас сдвинут, одеяло комком валяется на полу.

Я оглядела комнату. Повинуясь порыву напрасной надежды, перерыла свой сундук, комод, заглянула в зеркальный коридор. Письма исчезли. Но это еще не все. Пропала «красная книга».

Леди Алисана? Нет, не верится. Зачем ей это? Но тогда… Силан?

Я села и обхватила голову руками. Нет. Будь это Силан, он бы метался здесь и крушил все вокруг. Я ругала себя всеми последними словами, которые знала. Идиотка. Нельзя быть столь беспечной и оставлять письма. Знать бы еще их содержание…

Ну почему этот таинственный маг забрасывал меня посланиями, а не мог просто подойти и объясниться. Трус!

Я тихонечко застонала от злости и досады.

— Магда! — Дари аккуратно поскреблась снаружи. — Магда, открой.

— Не сейчас, Дари! — крикнула я. — Я не одета.

— Ну и пожалуйста, — раздался недовольный ответ. — Странная ты.

Мне хотелось сказать: «Прости, Дари, ты права. С этим балом я сама не своя».

Снова раздался стук.

— Дари! Я же сказала, — возмутилась я.

— Платье, госпожа Магда. И ваш отец передал фамильные украшения.

Отец. Он тоже будет на балу.

Я взяла со столика флакон с любовным напитком и сжала его в ладони. Посмотрим. Сегодня я должна победить и освободиться.

Вдох-выдох.

— Магда, открывай, — раздался голос леди Алисаны. — Ты что там, заснула, дитя? Все так нервничают, так нервничают! Магда, ее светлейшество Клеа прислала тебе платье для бала.

Пришлось поторопиться.

Алисана вошла первой, за ней семенила горничная. Она почтительно несла объемный сверток.

— Это хороший знак, — улыбнулась Алисана и расцеловала меня в обе щеки. — Я прямо чувствую, что на этом балу произойдет что-то особенное.

Взгляд ее стал напряженным, в нем читался вопрос.

— Все будет замечательно, Лиса. — Мои губы растянулись в улыбке, я едва заметно кивнула. — Я сделала тот… эм… напиток. Все просто идеально.

Алисана выглядела довольной. И пока горничная распаковывала платье и раскладывала украшения на столике, она радостно болтала о погоде и нарядах.

Клеа прислала платье в своих цветах. Я снова буду выделяться среди девочек из пансиона. Словно и не участвую в отборе, а как бы в стороне.

— Вот, смотри, — сказала Алисана, — отец прислал тебе фамильные украшения. Чудно. Очень красиво.

Я примерила ожерелье. Оно было невероятно тяжелым. Уже через минуту мне начало казаться, что шею сковывает строгий ошейник. Серьги немилосердно оттягивали уши. Бриллианты самой грубой огранки, но огромного размера. Реликвии, переходящие из поколения в поколение. Наверное, в этих камнях появлялась на балу еще моя прапрапрабабушка.

Сейчас я понимала Клеа, которая не хотела носить парадные украшения, жалуясь, что от них болит голова. А еще предстояло надеть пару браслетов и перстень. И все это искрилось так, что глазам становилось больно. Похоже, отец решил продемонстрировать богатство.

— Увидимся на балу, Магда! Мне нужно зайти к другим моим подопечным. Столько всего надо проконтролировать! У каждой птички перышки сегодня должны быть начищенными и блестеть. Дина поможет тебе с волосами.

— Лиса, — я кусала губу, — а вы не заходили в мою комнату… м-м-м… пока меня не было? И ничего не забирали?

— Нет, — дама нахмурилась. — С чего бы?

Она выглядела донельзя удивленной. Плохо. Крошечный шанс испарился.

— Перед балом поговорим, — сказала Алисана и обратилась к камеристке: — Дина, я на тебя надеюсь. Сегодня Магда должна выглядеть особенно хорошо.

Дина отошла от меня на несколько шагов и склонила голову набок. Она долго рассматривала мое лицо. Под этим взглядом даже стало несколько неуютно.

— Справимся, — отрезала она.

И, как оказалось, свою работу она знала твердо.

На первый взгляд все выглядело очень просто. Казалось, Дина просто оставила волосы распущенными, а косы всегда были на моей голове и появились там совершенно случайно. Сами. Она добавила гребень с легкой вуалью (единственная деталь, указывающая на мое участие в отборе) и помогла застегнуть браслеты и ожерелье.

— Готово. Теперь я вас оставлю, госпожа, — сказала горничная. — Желаю вам удачи на отборе. Благослови вас Светлейшая.

— Спасибо.

Я выложила на столик флакон. В моей руке он нагрелся и теперь, казалось, мог обжечь кожу. В любую секунду за ним могла явиться Лотта.

Все просто. Отдам напиток, а дальше… Если все получится, я освобожусь от Силана. Думала, что почувствую радость и облегчение, но нет. Ничего подобного. Наоборот — опустошение и угрызения совести.

Я вспомнила ночной парк, вспомнила, как вжималась в острые выступы стены и вслушивалась в пьяные мужские голоса. Разговор о фрейлинах. Дрейн совершенно отвратителен. Лотта, конечно, не подарок. Но разве она заслуживает такой судьбы? И у нее не было «красной книги», чтобы узнать подробности. Хоть леди Алисана и утверждала, что в этом нет ничего страшного, мне не верилось.

Я пришла в крайнее волнение. Да, ставки высоки. На кону моя судьба, но стоит ли идти на такую откровенную подлость? Эдмунд заставил меня посмотреть на ситуацию в новом свете. Я была уверена, что напиток страсти рождает любовь и Силан влюбится в Лотту. Но оказалось, это далеко от истины.

Словно в колдовском трансе я поднялась и подошла к своему сундуку. На дне лежали пустые флакончики. Взяв один, наполнила его простой водой из кувшина.

«Ты совершаешь большую глупость, Магда! Подумай о себе! Лотта тебя ненавидела все годы в пансионе. Сколько раз она ябедничала на тебя матушке-настоятельнице? Она заслужила Силана! Это ее выбор. Два сапога пара. И потом, ты так старалась приготовить этот напиток! Сейчас нельзя отступать, не вздумай! Не вздумай!» — кричал внутренний голос.

Я взяла настоящий любовный напиток и очень медленно подошла к открытому окну.

«Магда! Остановись! Сама ты не сможешь повторить рецепт. Ты не посмеешь!»

Флакон опасно наклонился. На горлышке повисла тяжелая капля. Я должна поступить правильно. Я не могу обойтись недостойно с Лоттой. Я выше этого. Истинная светлая.

«Но как ты думаешь избежать брака с Силаном? Выбирай: ты или Лотта. Лотта или ты. Светлейшая посылает нам испытания… Но она же посылает истинную любовь. Это не она навязывает брак, а отец. Подумай о себе, Магда. Тут все поступают, руководствуясь собственными интересами. Разве отец, отдавая тебя в жены Силану, думает о тебе? — Снова этот внутренний голос. Теперь он шепчет и увещевает: — Ты сможешь успокоить свою совесть, пожертвовав Светлейшей украшения, присланные отцом. Придерживайся плана».

Я заткнула флакон пробкой. Давай, Магда! Куда делась твоя ярость, когда она так нужна? Откуда взялись сомнения? Ты же была так уверена! Это все Эдмунд! Своими вопросами маг растревожил и смутил меня.

Взяла оба флакона и взвесила их в ладонях. В левой — закупоренная страсть. В правой — вода.

Раздался уверенный стук в дверь. Лотта. Своим приходом она прервала мучительные размышления.

— Сделала? — грубовато спросила она, но за внешней уверенностью я различила страх.

— Да.

Момент истины.

— Давай сюда.

— Нужно добавить в вино. И не забудь о свидетелях. Я назову место, где… вам следует уединиться, — сказала я.

Лотта кивнула:

— Я готова, будь уверена. Если ты напутала с рецептом, я тебе устрою!

На ее лице появилось подлое выражение с гаденькой ухмылочкой. Меня даже передернуло, так это было мерзко.

Лотта протянула жадную руку, с откровенной завистью таращась на мои украшения. Похоже, блеск бриллиантов ее больно ранил.

— Зелье. Не собираюсь тут торчать до бала, — резко сказала она.

В этот момент я все решила.

— Держи.

Отдав флакон, сразу почувствовала удивительную легкость. Все терзания и сомнения улетучились. Я вылила простую воду на траву под окном и убрала пустой флакон обратно в сундук. Кажется, я поступила совершенно правильно.

* * *

Мы рядком стояли перед павильоном. Девочки в похожих платьях с почти одинаковыми прическами. И я с ними, но в то же время отдельно. Даже Дари держит дистанцию.

Этот бал слишком важен для каждой, поэтому все напряженно молчат. Время шуточек и смешков кончилось. Каждая ушла в себя, лелея собственные надежды и чаяния. У всех начнется совершенно новая взрослая жизнь.

Леди Алисана расхаживала перед нами, выискивая цепким взглядом любое несовершенство. Словно главнокомандующий боевой маг перед солдатами, которым предстоит решающий бой.

То и дело она поправляла выбившуюся прядь или снимала с платья несуществующую пылинку.

— Ради Светлейшей — не сутультесь. Инта, тебя это особенно касается. Не забывайте улыбаться. Будьте милы. И лучше поменьше разговаривайте, так вы будете казаться умнее и не поставите себя в неловкое положение.

А потом она добавила фразу, от которой даже самым стойким стало плохо:

— Этот день нельзя испортить, от него зависит ваша жизнь.

Очень ободряюще.

В общем, пока мы добрались до дворца, все были на грани обморока. И лихорадочные румянцы оттеняли совершенно аристократическую бледность.

При входе во дворец Алисана удержала меня и шепнула:

— Наш план в силе. Триал Росс пригласит тебя на танец. — Она сунула мне в руку маленький ключ. — В конце бального зала есть дверца, на ней еще резьба в виде золотых листьев. Нужно отодвинуть желудь, так ты найдешь замочную скважину. Поднимитесь наверх по лестнице. Там потайная комната. Не спрашивай, как я о ней узнала.

Леди Алисана мечтательно улыбнулась и на несколько секунд замолчала.

— М-да, было время… Короче, мне посчастливилось заполучить ключ. Как только вы с Триалом окажетесь в постели, сработает заклинание — мой браслет начнет вибрировать. А я уж позабочусь, чтобы вас увидели. — Алисана неожиданно сильно стиснула в объятиях и расцеловала в обе щеки. — Скоро ты будешь свободна.

— Да, — сказала я, — так и будет.

Леди Алисана передала нас церемониймейстеру, который провожал всех потенциальных невест в малый зал, где мы должны были ожидать своего выхода. Нашему цветнику досталась комната с алыми стенами и золотыми лилиями на полу. Здесь по старинной традиции нас ожидала встреча с родителями. Обычно отцы провожали дочерей на бал, чтобы потом вручить будущим женихам. А заодно, как я понимаю сейчас, обсудить размер приданого и уладить другие немаловажные формальности.

Большой бал отбора утратил для меня очарование и волшебство. Я чувствовала себя натянутой струной.

— Ваши родственники придут за вами через час, — заявил церемониймейстер. — Можете пока посидеть, но будьте осторожны с платьями. Вы должны блистать, а в мятом платье это сложновато.

Он улыбнулся, поправил шляпу, которая сползла слишком далеко на затылок, и чинно удалился.

Я отозвала Лотту в сторону и незаметно передала ей ключ с подробными инструкциями. Она не поблагодарила. Думаю, волновалась не меньше, чем я.

Теперь оставалось ждать.

— Ты стала так много общаться с Лоттой, — заметила Дари. — О чем вы секретничаете?

— Да так… — Я неопределенно махнула рукой. — Пустое.

— Ты стала слишком гордой, Магда, — обиделась подруга. — Не думай, что украшения делают тебя лучше.

Дари отошла.

Я глубоко вздохнула. Горько. Прости меня, Дари, я так совершенно не думаю. Когда-нибудь я смогу тебе все рассказать.

* * *

Бам! Бам! Бам!

Тяжелый и торжественный бой курантов известил, что час истек. Инстинктивно все девушки подались вперед, а сидевшие поднялись со своих мест.

Мой отец вошел в зал первым. Он сразу же направился ко мне, не удостоив других приветствием. За время, что мы не виделись, с ним произошли разительные перемены. Он выглядел помолодевшим. Походка стала легкой и пружинистой, плечи расправились, в глазах появился блеск. Костюм поражал богатством и роскошью — одна перевязь чего стоила. Мне даже стало немного неловко за столь откровенную демонстрацию богатства.

— Приветствую тебя, дочь моя.

Он подал мне руку.

— Здравствуй, отец.

Мы пошли по коридору.

— Я доволен тобой, Магда, — сказал отец. — Знакомство с принцессой весьма полезно. Поэтому прощаю тебе то, что ты отдала какой-то голодранке присланный мной шелк.

Больше он не проронил ни слова, а я не нашла, что на это ответить. «Спасибо, папа!» прозвучало бы в высшей степени странно. Так что я тоже молчала.

Нас нагнала Клара Серена.

— Господин Кас! Простите, Магду требует ее светлейшество Клеа.

Старшая метресса перехватила нас перед самым входом в большой зал. Значит, я не пройду по увитому цветами проходу и не преклоню колени перед статуей Светлейшей, которая «наблюдает» за отбором.

Интересно, какой знак получают влюбленные? В голову закралась совершенно темная мысль. А что, если статуя — это просто статуя? В зале, где собирается такое количество магов, может произойти любое чудо. Где гарантия, что Светлейшая наблюдает за нами и читает судьбы в сердцах?

В детстве я часто представляла себе момент, как на балу мы с будущим мужем подходим к статуе и одновременно касаемся ее рук. Он — правой, а я — левой. Часто сон переходил в кошмар. Я касаюсь статуи. И ничего не происходит. Видно, в моем случае это был вещий сон.

Я недобро усмехнулась.

— Идем, Магда…

Отец отпустил мою руку. Он выглядел удивленным и даже нахмурился, но перечить Кларе Серене не стал.

Дама увлекла меня в боковой коридор.

— Ты выйдешь в свите принцессы. Это весьма почетно.

— Не сомневаюсь.

— Не каждая попадает на бал через вход, предназначенный для правителя и его семьи, — строго сообщила Клара Серена и посмотрела немного осуждающе.

— Это очень большая честь, — слегка поклонилась я, — благодарю вас.

— Благодарить нужно не меня, а ее светлейшество. Она благоволит тебе.

Когда я увидела Клеа, то едва узнала. На ней был тяжелый наряд с длинным шлейфом, а шею украшало что-то вроде воротника из жемчуга. Ряды бусин шли от подбородка до ключиц, так что принцесса едва ли могла повернуть голову. Веки блестели так, словно их покрывала золотая пыльца, а губы красные, как лепестки розы.

— Клеа? Это ты? То есть ваше светлейшество.

Я поклонилась, но продолжала изучать это диковинное зрелище.

— Магда, — простонала принцесса и улыбнулась. — Они нарядили меня, словно куклу. Я должна держать советника за руку и улыбаться, пока все будут танцевать. А тебе идут мои цвета.

— Спасибо за платье. Оно великолепно.

— Клара Серена, вы нас не оставите ненадолго? — попросила принцесса.

— Но, ваша светлейшество, уже совсем скоро торжественный выход.

— На минуту.

Голос Клеа звучал категорично.

Клара Серена кивнула и вышла.

— Магда, умоляю, помоги мне стереть эту гадость с губ. Знала бы ты, как чешутся глаза! Словно туда песка насыпали.

— Но ты выглядишь… очень… э-э-э… слишком как принцесса.

— Точно!

Я намочила в кувшине платок. Краска для губ, подумать только! Тонкое кружево покрылось красными пятнами, зато губы Клеа приобрели естественный цвет.

— Сегодня я избавлю тебя от этого ужасного Силана Дрейна.

— Ты так и не сказала, каким образом, — укорила я.

— Хочу, чтобы все было торжественно!

— Ну а ты сама? Смирилась с тем, что выйдешь замуж за Орина?

— Пфф! — Клеа показала весьма неприличный жест. — Ничего подобного. Об этом мы тоже позаботимся. И ты мне поможешь.

Хотела бы я знать как! Ну как я, Магда Кас, смогу встать против воли правителя и его первого советника?

— Угу, — кивнула, продолжая ломать голову. — Конечно.

Магда улыбнулась.

— Главное, не приближайся к Силану Дрейну настолько близко, чтобы он смог защелкнуть на твоей руке браслет. Держись рядом со мной или танцуй.

* * *

И я танцевала! После того как Клеа и Орин открыли бал, коснувшись рук Светлейшей, я заметила Силана, который уверенно пробирался через толпу. Его взгляд был прикован ко мне, на губах играла жестокая улыбка. Я посмотрела чуть вбок: мой отец и Дрейн-старший разговаривали.

Повернувшись к Эдмунду, я прошептала:

— Ради Светлейшей, Эдмунд, пригласите меня на танец.

Эдмунд оделся на бал на грани приличия. И рубашка, и камзол, и брюки были настолько темно-серого цвета, что казались почти черными. Он выделялся на общем фоне этаким мрачным пятном.

— Почему нет? — сказал маг. — Сегодня же праздник. Нужно танцевать и веселиться.

Он достал из кармана фляжку и отпил щедрый глоток. Его зрачки сначала сузились до точки, а затем расширились, скрыв радужку. Теперь и глаза у мага стали черными. Эдмунд подхватил меня под руку, а когда мы вышли на паркет, понесся размашистыми шагами, явно опережая музыку. Другие пары благоразумно уступали нам дорогу.

Я рассмеялась.

Видно, напряжение достигло своего предела и требовало выхода. Я следовала за партнером. Мои ноги выделывали коленца, юбки взлетали провокационно высоко. Это был очень энергичный танец.

Мы пролетели мимо Силана. Еще один бешеный круг. Отец и Дрейн-старший перестали разговаривать. Силан пригласил Лотту. Краем глаза я видела, как они танцуют.

Мы с Эдмундом проскакали через весь зал, и он завертел меня волчком. Где он учился так танцевать? Это какое-то дикарство. Мы поклонились друг другу. Я была смущена и старалась не смотреть на окружающих.

И тут Клеа зааплодировала. Зал словно расслабился. Благосклонности принцессы оказалось достаточно, чтобы маги вереницей потянулись приглашать меня на танец. Я принимала приглашения и танцевала, танцевала, танцевала. Почему нет? Ноги горели, голова чуть кружилась, но я добилась главного: была на максимальном удалении от Силана.

Как только он пытался приблизиться, я принимала приглашение и шла на новый круг. Хорошо, что быстрые танцы чередовались с медленными. Хоть какой-то отдых. Но сколько еще я выдержу этот безумный темп? Что же придумала Клеа?

Подруга сидела рядом с советником. Он что-то оживленно рассказывал, а она кивала и улыбалась. Просто образцовая принцесса.

Очередной танец кончился. Я мечтала перевести дух. А лучше — сунуть голову под струю холодной воды. И тут ко мне подошел еще один кавалер. Его лицо показалось смутно знакомым.

— Магда, вас так трудно пригласить. Триал Росс к вашим услугам, — представился он и церемонно поклонился.

Так вот в чем дело. Я видела его портрет.

— Мне кажется, нам есть что обсудить…

Я огляделась по сторонам. Силана не было видно.

— Да, есть.

— Прогуляемся?

— Разумеется.

Мы смешались с толпой и покинули бальный зал.

— Магда, как вы смотрите на небольшую прогулку по саду?

— Мне не помешает освежиться.

А еще я бы не отказалась отхлебнуть из фляжки Эдмунда. Для храбрости. Однако после нашего танца он куда-то исчез.

— Итак, — деловито начал Триал Росс, — хочу сразу сказать: ваше приданое останется при вас.

— Э-эм… хорошо.

— И мне хотелось бы сразу оговорить условия. Чего я жду от брака и что считаю приемлемым.

— Да, конечно, — кивнула я. — Всегда лучше знать заранее.

— Итак, как я сказал, вы сможете распоряжаться своими деньгами совершенно свободно. Я также намерен выделять на ваше содержание определенную сумму, чтобы вы не нуждались в нарядах и всяких милых женскому сердцу мелочах. Вы должны сопровождать меня в театры, на балы и благотворительные вечера. Я также покровительствую искусству и художникам.

— Весьма похвально.

— Да, да. Наш союз будет исключительно духовным и интеллектуальным.

Машинально я кивнула.

— Вы сможете завести себе любовника года через два после свадьбы. Но я требую соблюдения приличий.

Я остановилась, сорвала цветок и принялась обрывать лепестки.

— Любовника? Но… зачем? Он мне не нужен.

Меня шокировала его откровенность.

— Это уж вы сами решите, — чопорно заявил Триал. — Мне не нужно об этом знать. Поймите. Если я о нем узнаю, то вынужден буду вызвать его на дуэль. А это неудобно. Поскольку я не одарен магией, мне пришлось стать неплохим мечником. А маги, как известно, слишком сильно полагаются на свое искусство. Но в случае дуэли двух благородных господ, один из которых не наделен магией, дуэльный кодекс вынуждает их сражаться обычным оружием. Так что редко у кого есть шанс против меня.

Он неожиданно открыто улыбнулся и добавил:

— Кроме того, я блестяще освоил приготовление ядов.

— Э-эм… очень полезное умение.

— Во всяком случае, насмешников и острословов в моем окружении не осталось, — сообщил Триал. — Магда, когда Алисана мне написала, я серьезно и много думал обо всей этой авантюре. Бессонными ночами просиживал над листом бумаги, записывая все, что придет в голову. Получилось что-то вроде контракта.

Он сунул руку во внутренний карман и достал целую пачку бумаг. Действительно, многовато он напридумывал. Листы были усеяны буквами, похожими на армию муравьев: настолько почерк оказался мелким и убористым. Хорошо, что в парке стояли скамьи. Я уселась и погрузилась в чтение.

«Брак не должен влиять на мои привычки. Жена не должна вмешиваться в установленный распорядок моего дня и отвлекать от дел. Она не должна требовать к себе внимания. Если я не желаю разговаривать, по первому же требованию она должна замолчать и подчиниться просьбе покинуть комнату».

Ох Светлейшая, я даже не подозревала, что замужество — это так сложно. Мужчины — такие непостижимые существа! Нет, я не могу их понять.

— Алисана сказала, что вы приготовили одно зелье, — волнуясь, сказал Триал.

— Да, — подтвердила я, — приготовила.

— Просто без зелья… м-м-м… ничего не выйдет, — сказал мужчина.

Я очень внимательно посмотрела на него, потом на листки, которые держала в руках, и опять на него.

— Думаю, нам нужно вернуться на бал. Давайте не будем спешить.

А про себя добавила: с зельем или без, у нас с Триалом Россом ничего не выйдет. И мне показалось, он подумал точно так же.

Когда мы вернулись, я почувствовала, что атмосфера изменилась. Никто не танцевал, хотя музыканты продолжали играть. Маги и дамы разбились на группки. Мерный шум разговоров напоминал гудящий улей. Клеа увидела меня и поднялась со своего места. Принцесса подняла руку, и церемониймейстер ударил по полу посохом, призывая всех к тишине.

— Надеюсь, этот бал запомнится не только скандалом, — сказала Клеа. — Моя камеристка Лиана Корн с благословения Светлейшей вступает в брак. Я желаю ей счастья и всяческого благополучия.

Раздались вежливые хлопки, но Клеа не дала им развиться в овации и нетерпеливо продолжила:

— И я рада объявить, что отныне Магда Кас становится моей доверенной фрейлиной. Отец, наш любимый правитель, и моя матушка полностью поддерживают это решение и надеются, что Магда будет служить мне верой и правдой.

Я затаила дыхание.

— Столь почетная обязанность потребует от Магды определенных жертв. Она не сможет продолжать участвовать в этом отборе. А поскольку на ее руке не успел появиться помолвочный браслет, — тут Клеа усмехнулась, — я призываю госпожу Кас к себе на службу. Подойди, Магда.

В голове крутилось: «Не сможет принимать участие в отборе, не сможет, не сможет». Светлейшая услышала меня и рассудила по-своему. Силан больше не опасен.

Я подошла к трону и преклонила колени. Клара Серена держала бархатную подушечку, с которой Клеа взяла тяжелый медальон на витой цепочке.

— Носи мой знак с гордостью, Магда, — торжественно сказала принцесса и надела на меня медальон.

— Это большая честь, — ответила я. — Помоги мне Светлейшая достойно исполнить свой долг.

Клеа хлопнула в ладоши.

— А теперь продолжим бал!

* * *

Ко мне подходили незнакомые дамы и маги, поздравляли и желали удачи. Ощущение небывалой легкости опьяняло. Свобода! Я победила! Мне казалось, что магические светильники горят ярче, а легкое освежающее вино приобрело ни с чем не сравнимый вкус.

Из толпы возникла леди Алисана, губы ее были сжаты в тонкую полоску, на лице — никакой радости.

— Что же ты наделала, Магда? Что вы наделали, девочки, — сказала она. В шепоте слышалась грусть. — Теперь ничего нельзя исправить.

Лотта исчезла до того, как все вернулись с бала. Ее комната была пуста. Не осталось ни единой вещи. Как будто здесь вообще никто не жил. Леди Алисана запретила что-либо обсуждать, но девочки, естественно, не могли не поделиться подробностями, которые были им известны.

«Какой скандал, Магда! Их застали с Силаном. Все ее платье было в беспорядке. Не могу поверить, что Лотта с твоим женихом…»

Подруги говорили об этом с кровожадной радостью и с деланым сочувствием.

«Но в любом случае Силан Дрейн больше не твой жених. Ты теперь камеристка принцессы. Ты же не забудешь своих подруг? Замолвишь за нас словечко?»

И глаза — жадные, горящие.

На следующий день предстоял переезд в большой дворец. Я заселялась в покои, которые раньше занимала Лиана. Теперь моя жизнь будет проходить рядом с Клеа.

Леди Алисана вышла меня проводить. Она не ложилась, даже не сменила бальное платье и туфли. Я одновременно жаждала разговора с ней, но при этом страшилась его. Хотелось узнать, что стало с Лоттой и Силаном. Как скоро они поженятся.

— Кто из вас это придумал? — спросила Алисана и сама же ответила: — Конечно, ты. Лотта не могла знать про напиток. Несчастная дурочка. А ты, Магда, прирожденная интриганка. Настоящая дочь своего отца. Теперь не приходится сомневаться. Ты — его кровь. — Леди Алисана выплевывала слова. Ее тон должен был меня уязвить. — Ты разрушила жизнь Лотты. Отняла у нее все.

— Теперь Силан должен на ней жениться, — слабо возразила я. — Как я слышала…

— О, не притворяйся, ради Светлейшей.

Но потом леди Алисана смягчилась:

— У тебя мало опыта в таких вещах. Ваш план не сработал.

Что это значит? Почему? Ведь, по словам девочек, леди Алисана и несколько других свидетелей обнаружили Лотту и Силана в весьма недвусмысленном положении?

— Мой план принес бы плоды, поскольку Триал Росс был согласен принять в нем участие. Он бы подтвердил, что вас вела Светлейшая, и он желает взять тебя в жены. А Силан… Что ж, он повел себя как мужчина. А знаешь, как обычно поступают мужчины, Магда?

— Нет.

— Конечно, откуда тебе знать, — проворчала Алисана. — Он переложил ответственность на Лотту.

Я прикусила губу.

— И что теперь будет?

— У Лотты — ничего, — отрезала Алисана. — А ты продолжишь жить, но при этом знать, что напрасно разрушила чью-то жизнь. Своими неумелыми интригами ты не добилась бы ничего. Только стала бы посмешищем. Все шептались бы у тебя за спиной, что твой жених предпочел другую. Тебе просто повезло стать фрейлиной. Везение не всегда сопутствует достойным.

Слова хлестали, словно розги, оставляя на сердце отметины.

Мне хотелось кричать: «Буду! Буду жить и радоваться! Я победила!» Лотта сама мечтала заполучить Силана и готова была ради этого на все. Кто же знал, что он откажется жениться?

Но это не успокаивало. От осознания произошедшего душу выворачивало наизнанку. Хотелось выть и рыдать. Но глаза были сухими, и я молчала. Я чудовище. И выбор сделан. Время нельзя повернуть вспять.

К счастью, мы пришли ко дворцу. Сколько интриг и потрясений видели его стены!

— Ну, удачи тебе, Магда, — сказала Алисана. — Уверена, ты далеко пойдешь. Мои советы тебе для этого не нужны.

Так мы расстались.

Я смотрела ей вслед и понимала, что наши пути разошлись навсегда. Нет, конечно, мы увидимся во дворце не раз и не два, но на ее помощь рассчитывать больше нельзя. Ну что ж. Справлюсь. Сейчас нужно думать лишь о том, как стать хорошей фрейлиной для моей принцессы.

И только об этом.

Глава 17

— Держи. Магда, — принцесса кинула мне небольшой мешочек, который приятно звякнул.

— Что это? — Я развязала кожаный шнурок и высыпала на ладонь несколько золотых монет. — Деньги?

— А ты думала! — Клеа взяла одну монетку и принялась ее рассматривать. — Как моей камеристке тебе полагается содержание.

Ух ты! А я и не знала! Собственные деньги. У меня никогда не было…

— И можно их потратить? — на всякий случай уточнила я, разглядывая профиль правителя. Хотелось попробовать монетку на зуб, но я сдержалась.

— Конечно.

Это определенно лучшая неделя в моей жизни. Мало того что я обрела подругу, хожу в красивых нарядах, ем вкуснейшие яства, так мне еще и платят. О замужестве можно не помышлять.

Обязанности фрейлины оказались совершенно необременительны. Правда, пришлось зазубрить целую кучу необходимых ритуалов и правильных обращений, научиться разбираться в дворцовой иерархии. Эти знания без устали вкладывала в мою голову Клара Серена. Но между нами с Клеа, как и прежде, не было никаких церемоний. И одевалась она самостоятельно.

Правда, по дворцу приходилось передвигаться с большой осторожностью. Не успеешь оглянуться, как вокруг тебя сразу вырастает толпа разных магов и дам. Мне льстили, пытались предложить дружбу, но все неизменно заканчивалось просьбами. Некоторые пытались подкупить подарками. Один то ли барон, то ли маркиз обещал «осыпать золотом», если я передам правителю на рассмотрение его проект по очистке и углублению судоходных путей. Кстати, правителя я больше не видела.

Но я старалась держать нейтралитет. Отделывалась от подобных предложений с безукоризненной вежливостью или демонстрировала полнейшее непонимание, отчего раздосадованный проситель уходил с полным осознанием того, что «новая фрейлина ничего не понимает в этой жизни».

Да и вообще, приняла твердое решение держаться от интриг подальше. Не вступать ни в какие коалиции и союзы. Даже разговаривала со второй камеристкой строго по необходимости.

— Ты умеешь хранить секреты, Магда? — спросила Клеа.

— Конечно! — искренне ответила я.

— И мне тоже так кажется. Я в тебе уверена. Не знаю почему. Просто чувствую, что ты по-настоящему ценишь нашу дружбу и делаешь это не ради денег или статуса. И еще ты меня понимаешь, твой отец тоже пытался устроить договорной брак. Правда, советник Орин лучше этого Силана Дрейна. Знаешь, мать объяснила, почему отец так настаивает на этом браке.

— И почему же?

— У Орина есть войска, деньги и влияние. И отец хочет свободно использовать все это в своих интересах. Например, захватить восточные земли, которые сейчас тяготеют ко тьме. Я видела карту.

Клеа впервые заговорила о своем браке. Всю прошедшую неделю мы обе старательно обходили эту тему. Принцесса «не вспоминала», а я боялась заговорить. Было немного перед ней совестно: я-то освободилась от навязанного жениха, а над ней, словно меч над головой, нависала тень будущего.

— Разве советник не должен отдать правителю все, что тот от него потребует?

Клеа посмотрела на меня с легкой грустью.

— Конечно, отец может забрать у Орина его людей и золото. Но мудрый правитель действует хитростью.

Мне показалось, Клеа сейчас в точности повторила слова своей матери.

— Он решил возвысить род Орина, породниться с ним. В жилах наших детей потечет королевская кровь. И главное, стране это не будет стоить ничего. За меня даже не дают приданое. Зато Орин переведет под командование отца двести хорошо обученных боевых магов.

— Да что ж это такое! — воскликнула я. — За меня отец давал слишком большое приданое, за тебя вообще никакого?!

— Ну, не совсем так. Захватив восточные земли, отец поставит Орина своим наместником.

И Клеа возмущенно фыркнула.

А я была поражена тем, что жена правителя столь откровенно рассказала дочери обо всем.

— Мама считает, что советник и так слишком влиятелен. Породнившись с нами, он может захотеть большего. Стать новым правителем. И это обернется катастрофой для страны. Поэтому мама против нашего брака.

Вот как… Клеа оказалась между двух огней.

— А что ты сама об этом думаешь? Как он тебе? Принцесса потерла нос, и его кончик покраснел.

— Не знаю. Сейчас мне уже кажется, что не такой Орин и старый. Отец сказал, что если я желаю победы света, то должна выйти за советника. А я, естественно, больше всего на свете хочу нашей победы. Но если все так, как говорит отец, тогда почему Светлейшая не дала нам знак? Почему его устроили придворные маги? Об этом сказал Эдмунд.

Ох, бедный Эдмунд! Мне очень хотелось рассказать подруге об истинных чувствах мага, но я не желала ставить его в неловкое положение. При взгляде на Клеа моя пелена истины оставалась непроглядной, хотя такая истинная любовь, как у Эдмунда, просто не может остаться безответной.

— Я запуталась, — жалобно сказала принцесса, — но знаю одно: не лежит у меня сердце к этому союзу, каким бы выгодным для отца он ни был. И сколько я ни говорила себе про долг, меня все время гложет сомнение. Что, если Орин хочет свергнуть отца? Хотя он и не выглядит подлецом, все время служил верой и правдой… А еще я уверена, что мое предназначение вовсе не в том, чтобы стать просто женой.

Я положила руку ей на плечо. Почему жизнь так сложна? И главное, можем ли мы хоть как-то повлиять на события?

— Сегодня ночью, — прошептала Клеа, — мне потребуется твоя помощь.

— Да, конечно. Все что угодно…

— Хорошо. Мы…

Клеа не успела сказать, что от меня потребуется, когда весь дворец сотрясся от основания до самой крыши. Дрогнули толстые каменные стены, с потолка осыпалась штукатурка.

— Это еще что такое?

— Темные?!

С улицы раздавались шум и крики.

Мы одновременно бросились к окнам. Сначала мне показалось, что перед дворцом выросла черная гора.

— Это вторжение? — предположила я наихудшее.

— Нет, — ответила Клеа, — это… дракон?! Да! Точно! Дракон!

Теперь я тоже его видела. На месте зеленого лабиринта лежала драконья голова. Вершина горы — гребень, пещера — ноздря.

Вокруг головы начали собираться любопытные.

— Бежим посмотрим? — сказала Клеа. — Интересно, кто его убил? Я бы расцеловала этого мага.

Мы едва смогли протолкнуться сквозь толпу, обступившую дракона. Позади раздались зычные крики:

— Дорогу его светлейшеству! Дорогу! Расступитесь!

Отец Клеа шел в сопровождении своих магов-защитников. Придворные склонились в поклонах.

— И кто это сделал? — спросил правитель.

Он заглянул в драконью пасть и постучал кулаком по огромному зубу. Раздался такой звон, словно правитель ударил по металлическому доспеху.

Все украдкой крутили головами, надеясь первыми заметить смельчака.

— Я, ваше светлейшество.

Чеканя шаг, вперед вышел не кто иной, как Силан Дрейн.

Правитель шагнул к магу.

— Значит, это вы уничтожили сад, который заложил еще мой дед Ульрих Седьмой?

— Виноват, ваше светлейшество.

В голосе Дрейна не было раскаяния. Он смотрел прямо и выдержал жесткий взгляд.

— Ну что ж, герой, иди за мной, — правитель похлопал Силана по плечу.

Оба выглядели крайне довольными.

Я постаралась скрыться в толпе, за спинами других, чтобы не попасться Дрейну на глаза. Нет, ну почему из всех магов именно этот убил дракона?!

— Все еще готова его расцеловать? — шепнула я Клеа.

— Пожалуй, возьму свои слова обратно.

Вокруг драконьей головы трава желтела и умирала, черная кровь впитывалась в землю, от нее поднимался пар. Янтарные глаза превратились в мутное стекло, в них отражались небо с бегущими облаками и верхние башенки дворца с развевающимися флагами. Если это только голова, страшно представить, какого размера было чудовище целиком.

Я дотронулась до дракона. Чешуя оказалась шершавой и теплой, как нагретый на солнце песчаник.

— Все-таки убили зверюшку, — это был Эдмунд. — Какой роскошный монстр. Судя размеру гребня, возраст у него почтенный.

Он тоже присоединился к зевакам. Выглядел маг не очень хорошо. Похоже, сразу после бала он отправился в лабораторию и не выходил из нее. Загар, которым Эдмунд обзавелся на озере, сошел, и лицо снова стало бледным. Под глазами залегли тени.

— А этот герой, кажется, прославился еще на балу во время отбора? — громко сказал Эдмунд и пренебрежительно плюнул на землю.

На нас стали оборачиваться.

— Невелика задача — убить. Тем более с той магией, которую я дал, — продолжал Эдмунд. — Но теперь Дрейн потребует награду за свой «подвиг». Может, даже попросит твоей руки, Клеа. А что, как в детской сказке. Победитель дракона требует в жены принцессу.

— Тсс… — шикнула на мага Клеа. — Ты что, пьян?

— Возможно, свежий воздух пьянит. Как душно было в лаборатории…

Судорожным движением Эдмунд рванул на груди рубашку. Я заметила, что на шее мага проступили темные вены. Плохо. Это очень плохо.

Эдмунд вплотную подошел к Клеа.

— Скажи, дорогая принцесса, — прошептал он, — ты станешь моей женой, если я приручу для тебя живого дракона? И он будет летать перед окнами нашей спальни в моем родовом поместье?

— Эдмунд, что ты такое говоришь? — Клеа поддержала пошатнувшегося мага. — Ты и правда пьян.

— Просто пообещай, что станешь моей женой, — взмолился он.

Маг с силой обнимал принцессу, стискивая ее руку.

— Это магия, Клеа. С ним что-то не так. Эдмунд, — я похлопала мага по плечу, — что с тобой?

Мужчина отпрянул от принцессы и закашлялся. Ему даже пришлось сесть на траву.

— Пообещай, Клеа, — хрипел он. — Вот тьма!

— Лекаря! — отчаянно крикнула я.

— Хорошо. Эдмунд, ты только дыши!

Принцесса опустилась рядом с другом на колени и принялась поглаживать его спину. Каждый вздох давался Эдмунду с хрипом. Теперь темные вены проступили на щеках.

— Обещаешь?

— Ладно. Обещаю.

Вокруг собралась небольшая толпа, но никто толком не знал, что делать. Маг довольно улыбнулся и откинулся на спину.

Из дворца прилетел маг-ворон. Он принес в клюве красный камень, который положил Эдмунду на грудь, а потом принялся возмущенно каркать. Было похоже, что он осыпает своего подопечного ругательствами. Камень на груди Эдмунда стремительно чернел.

И тут подоспел лекарь. Он удивленно хмыкнул и принялся накладывать заклинания. Вскоре нашего друга, опутанного лечебными чарами, погрузили на носилки и отнесли в больничное крыло. Мы с Клеа отправились следом.

Как впоследствии объяснил главный целитель, наш неугомонный ученый работал с могущественным темным артефактом и получил сильнейшее отравление. Если бы не голова дракона, выманившая его из лаборатории, непонятно, чем все могло обернуться.

— Он поправится?

Я впервые видела Клеа такой растерянной.

— Да, — отвечал целитель, — Эдмунд молодой и сильный маг. Просто перестарался. Нужно делать перерывы и не пренебрегать обедом.

— Мы чем-то можем ему помочь?

Целитель пригладил аккуратную бородку.

— Приходите навестить завтра и не пускайте в лабораторию пару недель после того, как встанет на ноги.

За перегородкой помощники лекаря раздели Эдмунда. Один вышел с ворохом одежды.

— Мне уже гораздо л-л-лучше. Я почти в норме.

— Это сожгите, — деловито приказал лекарь. — А сейчас, дамы…

— Отдыхай, Эдмунд! — сказала Клеа.

Маг за перегородкой затих.

Нас выпроводили очень вежливо, но настойчиво.

— Ничего себе начало дня, — прошептала принцесса. — Бедняга Эдмунд! Точно приложу все усилия, чтобы он больше гулял на воздухе. Надо же… Ты слышала, что он болтал?

— Угу, — мрачно отозвалась я.

— Что делает темная магия! Просто уму непостижимо.

— А может, он действительно хочет на тебе жениться? — осторожно сказала я.

Клеа громко рассмеялась.

— Не-ет. Этого не может быть.

Мы немного погуляли по парку, чтобы успокоить нервы, и уже направлялись назад во дворец.

— Так вот, я хотела сказать, что сегодня ночью…

Клеа снова замолчала, потому что к нам быстро направлялись несколько стражей из свиты правителя.

— Ваше светлейшество, — они склонили головы перед принцессой, — ваш отец просит госпожу Магду к себе.

Нас снова прервали. Клеа опять не сказала, что задумала и какой помощи ждет. Мы с принцессой переглянулись.

— Хорошо, идемте.

Клеа незаметно сжала мою ладонь в знак поддержки. «Я буду рядом», — говорил ее жест.

Стражи замялись. Самый старший, мужчина с грубым, словно вырубленным из камня лицом, наконец сказал:

— Простите, ваше светлейшество, нам приказано привести только вашу фрейлину, госпожу Магду Кас.

— Ну хорошо, — сдалась принцесса. — Раз отец так приказал, я отправлюсь в свои покои и займусь… вязанием. Встретимся позже, Магда.

Она неожиданно мне подмигнула.

Вязанием? Что-то я не замечала у Клеа тяги к рукоделию. В будуаре стоял станок для вышивки. Но канва была нетронута, на ней не появилось ни единого стежка.

* * *

Правитель занимал целое крыло. Фактически это был дворец во дворце со своей кухней, роскошными залами, приемными, кабинетами и покоями для приближенных магов. В интерьере преобладали темные и землистые оттенки, что сильно контрастировало с пышной яркостью той части дворца, где мне довелось побывать. А еще было очень тихо. Толстые ковры на полу, тяжелые шторы на окнах впитывали звуки шагов и разговоров.

Я шла следом за стражниками. Мы сворачивали то направо, то налево. В какой-то момент даже показалось, что мы ходим кругами. Потом мы поднимались вверх по лестнице и спускались вниз. Самостоятельно вернуться в парк не получится. Я заблужусь в этих коридорах и останусь скитаться здесь, пока кто-нибудь не выведет меня на волю.

Наконец мы остановились.

— Кабинет правителя, — объявил один из стражей и посторонился, пропуская меня.

Силан стоял у окна, демонстрируя свой совершенный профиль. Правитель сидел в глубоком кресле, поигрывая хрустальным бокалом с зеленым напитком.

— А вот и она, прекрасная Магда, которая вызвала такой переполох.

Я испугалась и опустилась в глубоком реверансе. Неужели моя роль в истории с Лоттой выплыла наружу и теперь… меня вышлют из дворца?

— Когда я поинтересовался, чего желает герой в награду за свой выдающийся подвиг, — продолжил правитель, — Силан Дрейн попросил разрешения взять тебя в жены.

В глазах потемнело. Не знаю, как я не упала в обморок. Но устояла.

— НЕТ! — помимо воли слетело с губ.

Это отчаянное «нет» встряхнуло пыльную тишину кабинета.

Каков наглец этот Силан!

— Что может смыслить дева в таких делах?

Все мое внимание было приковано к Силану и правителю, поэтому я не сразу заметила, что в дальнем углу стоит Дрейн-старший. Его камзол почти сливался с обивкой стен.

— К тому же у нас оформлен договор с господином Касом.

— Да-да. — Правитель отпил из бокала и нетерпеливо махнул рукой. — Про ваш договор я уже слышал и все понял с первого раза.

Дрейн-старший заговорил подобострастным тоном:

— Разумеется, ваше светлейшество. Просто хотел напомнить.

— На память я не жалуюсь, — оборвал правитель. — Сейчас мы ждем твоего отца, Магда. У него тоже есть мнение на этот счет. Можешь сесть, поскольку ему предстоит пройти четыре портала, а это займет какое-то время.

Я опустилась в кресло и замерла. Отец… как он себя поведет? Сможет ли склонить невидимую чашу весов в пользу Силана? Изменить мнение правителя? А что, если меня заставят… Я думала, что спасена. Неужели все сначала? Насколько болезненно воспринял мой отказ Триал Росс? Нет, этот вариант тоже решительно невозможен.

— Как я слышал, на балу произошло событие, — сказал правитель, — в котором была замешана некая девица. Признаться, я думал, что вы, Силан, попросите благословения на брак с ней, а не с Магдой. Подобное поведение вызывающе даже для боевого мага.

Непохоже, что правитель осуждает Дрейна. Скорее его веселила сложившаяся ситуация.

Дрейн чуть не скрипнул зубами и злобно на меня посмотрел. Я вжалась в спинку кресла и провалилась в мягкую обволакивающую глубину. Теперь я точно не смогу подняться без посторонней помощи.

— Простите мое опоздание, ваше светлейшество!

А вот и отец. Запыхался, щеки раскраснелись. Он элегантно, с достоинством и гордостью поклонился. Наверное, ему удалось вернуть расположение правителя и все разногласия в прошлом?

— А, дорогой Кас! Прошу вас, присоединяйтесь. Выпейте что-нибудь с дороги.

Отец не воспользовался столь щедрым предложением.

— Нет, благодарю. Мне передали, вы хотите меня видеть немедленно?

— Что вы думаете о браке вашей дочери Магды и этого молодого мага, Силана Дрейна?

Отец напрягся и метнул быстрый холодный взгляд на Дрейна-старшего. Возникло стойкое ощущение, что я участвую в какой-то игре, правил которой не понимаю. Оставалось только наблюдать. Хотелось сказать: «Почему вы не спрашиваете меня? Я здесь! Я не хочу выходить за Силана. Оставьте меня в покое!»

— Не могу принуждать дочь к этому браку, когда сама Светлейшая против, — сказал отец.

Для меня этот ответ стал полнейшей неожиданностью. Когда отец успел поменять мнение?

— Сначала брачный браслет не удержался на руке, и мне следовало серьезно отнестись к этому знаку.

— Не ломай комедию, Кас, — грубо прервал Дрейн-старший, — дело не в Светлейшей. Не приплетай ее сюда. Наш договор должен остаться в силе. Или ты надеешься на более выгодную сделку?

Правитель с интересом следил за происходящим. Потягивая из бокала зеленый напиток, он явно наслаждался представлением. Еще бы! Двое благородных мужей собираются устроить скандал. Было бы забавно, если бы не решалась моя судьба.

— Итак, семейство Кас, — правитель кивнул сначала на отца, а потом на меня, — против предложенного героем брака. Дело осложняется тем, что Магда — фрейлина моей дочери. Признаться, ситуация складывается щекотливая и… — Правитель оборвал себя на полуслове и метнул острый взгляд на Дрейна-старшего. — Ну что ж, Магда, ты можешь вернуться к ее светлейшеству Клеа.

Как это — вернуться? А узнать собственную судьбу? Но спорить с правителем… Пришлось выбраться из кресла, церемонно поклониться и направиться к двери, сохраняя невозмутимый вид.

Дверь почти закрылась, когда Силан холодно сказал:

— Думаю, господин Кас согласится на наш брак. Как и вы, ваше светлейшество.

Но страж у двери не дал ни единого шанса подслушать. Мне четко указали, в каком направлении следует идти. Сделав несколько шагов, я обернулась. За мной пристально следили. Вздумай я медлить… меня выведут насильно.

Раздосадованная и взволнованная, я отправилась в обратный путь. Петляла по бесконечным коридорам, спускалась и поднималась по лестницам. В какой-то момент мне показалось, что я все-таки заблудилась. Но, миновав портретную галерею и анфиладу приемных, я услышала тихий шепот:

— Магда.

Я заозиралась.

— Сюда.

Клеа распахнула окно и помогла вылезти на узкий парапет, который опоясывал весь этаж.

— Быстрее, а то все пропустим.

Быстро, но осторожно мы добрались почти до кабинета правителя. С парапета принцесса легко скользнула в почти игрушечную башенку с маленькой нишей и крохотной дверцей.

— Я здесь часто играла в детстве.

Мы втиснулись внутрь. Прекрасное убежище для ребенка, но вдвоем мы едва помещались.

Клеа приложила палец к губам:

— Тсс!

Она заставила меня опуститься на колени, а потом осторожно отодвинула маленькую заслонку. Теперь через потайную дыру в стене я могла видеть кабинет правителя.

Сама принцесса осталась стоять, на уровне ее глаз оказалось что-то вроде замочной скважины, к которой она приникла. Башенка с секретом.

— Ваши обвинения совершенно беспочвенны, Силан!

Отец горячился, глаза налились кровью. Он плохо сдерживал ярость.

— Да, Дрейн, это слишком серьезно. И косвенно касается меня, — пророкотал правитель. — Магда хорошо влияет на мою дочь. Клеа стала гораздо спокойнее. И перестала перечить. Ох уж эти дочери! Настоящая отрада, пока маленькие, но время идет. Приходится выдавать их замуж, ибо таковы женская доля и предназначение.

Он выразительно вздохнул и бросил взгляд на красивую фреску, изображающую явление Светлейшей трем детям-пастушкам.

— Госпожа Кас производит впечатление достойной воспитанницы пансиона. А ваше поведение, Дрейн, выглядит немного… странно. Не получив желаемую игрушку немедленно, вы пытаетесь всем рассказать, насколько она плоха.

Светлейшая, что рассказывает обо мне Дрейн?

— У меня есть доказательства, — произнес Силан. — Эта девица — даром что провела столько лет в пансионе — порочна. Я сомневаюсь, что она все еще невинна. Но я смогу с ней справиться. И держать в узде тоже смогу. Она будет вести себя пристойно, не так, как сейчас.

Да о чем он? Все мои прегрешения случайны. Я не хотела видеть Силана голым с леди Алисаной! И поцеловалась с женихом Лианы тоже совершенно случайно. Это недоразумение.

— Доказательства? — заинтересованно спросил правитель.

С видом победителя Дрейн достал пачку писем, перевязанную тесьмой, брошь и «красную книгу».

Мне эти предметы были слишком хорошо знакомы. Я так сосредоточилась на книге и письмах, что не заметила исчезновения первого подарка. Но откуда они у Силана? Это он рыскал в моей спальне?

— Мне рассказали, что в мое отсутствие Магда пропадала во дворце не только с ее светлейшеством. Она вела себя разнузданно и вовсю флиртовала с магами. Вот письма ее любовника, его подарок и книга весьма откровенного содержания.

И тут меня осенило. Лотта. Это она украла!

Правитель поднялся. С каким-то очень странным выражением он посмотрел на письма, а потом молча взял брошку.

— Если правда выплывет наружу, Магда — при всем вашем богатстве, господин Кас, — не сможет рассчитывать на выгодную партию.

Силан лучился самодовольством и выглядел так, будто победил.

— Это все ложь и клевета. Магда чиста, как первый снег. Я не позволю порочить мое честное имя. Откуда вы взяли эти письма, Дрейн?!

Дрейн-старший выступил вперед, отстраняя Силана, который явно собирался сказать в ответ какую-то колкость.

— Не будем идти на крайние меры. Никто не собирается рушить репутацию Магды. Господин Кас, подумайте. Наше соглашение касалось не только земель и денег, но и магии. Это выгодно всем. Гадатель подтвердил, что Магда — сильный источник…

Источник? Что это значит?

Я навострила уши, но правитель прервал отца Силана.

— Я начинаю терять терпение, — сказал он. — Детали брачного договора — это ваше дело. Мое решение таково: Силан, в качестве моей личной благодарности за убийство дракона я прикажу казначею выдать вам плату, равную вашему годовому жалованью. И сегодня подпишу приказ, которым назначу вас командовать отрядом боевых магов. Вы также получите орден «За отвагу» первой степени с драгоценными кристаллами.

Силан раздулся от гордости, да и новость об оплате его порадовала. Он склонился перед правителем.

— А что касается девицы… Пусть пока остается фрейлиной. Жениться еще успеете. Выйдет моя дочь за советника, тогда, возможно, вернемся к этому разговору.

По всему выходило, что беседа окончена.

Силан хотел забрать письма, но был остановлен властным жестом:

— Оставьте.

«Вернемся к разговору после того, как Клеа выйдет замуж за советника». В висках застучали молоточки.

Мужчины поклонились правителю и вышли. Нам с Клеа тоже пора. Я поняла, как сильно у меня затекли ноги, и попыталась подняться, но принцесса положила руку мне на плечо и шепнула:

— Рано.

Тем временем правитель развязал тесьму и, все больше хмурясь, принялся перебирать письма. Интересно, что там такого? До боли закусив губу, я изучала четкий горделивый профиль. Ну вот, я даже не представляю, от кого эти послания, а правитель может подумать обо мне невесть что.

Клеа подождала еще немного и зашевелилась. Мы уже собирались выйти из башенки, но неожиданно правитель хлопнул в ладоши, и мы замерли, приникнув к скважинам.

Дверь неслышно отворилась, и вошел сутулый молодой человек с внешностью столь неприметной, что его лицо забывалось уже в тот миг, пока вы продолжали на него смотреть. Скорее всего, секретарь.

— Ваше светлейшество.

— Белоглазого ко мне. Немедленно, — приказал правитель. — И еще, Допп… распорядитесь выдать Силану Дрейну поощрение в размере его годового жалованья. Подготовьте бумагу, чтобы представить к награде. А завтра пусть побыстрее отбудет из дворца и примет командование в… где-нибудь подальше.

— В Ардии, ваше светлейшество?

— В Ардии — значит, в Ардии. Пусть туда и отправляется. А знаешь, Допп… Что тянуть до завтра? Сегодня. Вечером. Темные не ждут. А то еще напьется с дружками, начнет болтать… Нам это не нужно.

Допп понимающе улыбнулся и бесшумно удалился. Он двигался боком, словно старался занимать как можно меньше места в пространстве, чтобы вообще стать невидимым.

Правитель досадливо постучал пальцем по пачке писем и достал из кармана брошь. «Красную книгу» он обошел своим вниманием.

Спина стала липкой от пота, колени ощутимо болели, а дышать становилось все труднее. Воздух раскалился, стал тяжелым и вязким. Но чутье подсказывало, что уходить нельзя, что нужно ждать, потому как правитель будет говорить обо мне, а не решать важные государственные задачи.

Клеа вздохнула. Ей тоже было жарко и тяжело.

К счастью, ждать пришлось недолго. В кабинет вошел мужчина. Длинное одеяние из самой грубой ткани, лицо скрывал низко надвинутый капюшон, на широком кожаном поясе соседствовали магический жезл и клинок. Мужчина не поклонился правителю, а лишь остановился на почтительном расстоянии и замер, как изваяние.

— Белоглазый, прости, что оторвал от медитаций и поста, но тут слишком деликатное дело.

Капюшон качнулся вперед.

— Взгляни, — правитель достал из пачки писем одно, — тебе знакома подпись? И стиль написания рун? А еще всплыло это.

Пришел черед броши, которую выложили на столик.

— Невозможно, — прозвучал из-под капюшона холодный и низкий голос.

Было в нем что-то пугающее.

— Вот именно, невозможно. Я думал, эта история давно похоронена, брошка затерялась в нашей сокровищнице, а письма уничтожены. И представь мое удивление при виде боевого мага, желающего жениться на девице Кас, недавно назначенной фрейлиной Клеа. Нет, дело не в женитьбе, конечно, хотя сейчас она пока не к месту. Но маг настаивает и заявляет, что девица… Ее зовут Магда, Белоглазый. Запомни, пожалуйста. Так вот, маг заявляет, что Магда — неподходящая компания для моей дочери и у нее есть какой-то любовник, от которого она получает подарки и письма. И предъявляет «доказательства». При этом светится, как новенький золотой на солнце.

Белоглазый принялся быстро просматривать письма, а затем взял брошь.

— Это не сапфир, а колдовской адмир чистейшей воды, — вынес он вердикт.

— Да, мой братец был большим оригиналом. Когда он влюбился в бедняжку Марису, то хотел ее впечатлить. Но та оказалась горда, не принимала подарков, к тому же была помолвлена. Он и придумал эту шутку. Приказал нашему ювелиру обрамить адмиры серебром. Несведущие принимают их за сапфиры, причем невысокого качества. И потом… адмиры в серебре — это же безумие. И этот «скромный» подарок она приняла.

Марису? Так звали мою маму. Что все это значит?

Я вжалась в стенку, чтобы лучше видеть и слышать происходящее в кабинете. Весь мир сейчас сузился до размеров одной комнаты.

— Белоглазый, меня терзают нехорошие предчувствия. А я не люблю, когда чего-то не понимаю. Кто прислал Магде письма, написанные моим дорогим, безвременно покинувшим эту землю братом? С какой целью? Что она знает? Видишь, друг мой, слишком много вопросов. Может ли так статься, что ОН жив?

— Исключено. Я сам видел, как ваш брат умер, а потом забрал эту брошь из его холодеющей руки.

У меня возникло очень нехорошее предчувствие. Таинственный маг говорил так, будто не просто видел эту смерть. Не знаю, как я это поняла, но готова была дать руку на отсечение: Белоглазый причастен к смерти брата правителя. И — о ужас! — правитель об этом прекрасно осведомлен.

Не хочу в это верить! Слишком безумное предположение.

Мне стало дурно. Такое знание, даже намек на то, что мы подслушали с Клеа, грозило обернуться не просто неприятностями, а чем-то… страшным. По сравнению с чем брак с Силаном покажется детскими проблемами.

— Это радует. В вопросе смерти на тебя можно положиться. Но надо присмотреться к девице. Послания и подарки с того света так просто не приходят. Что-то затевается. Выясни.

Правитель фыркнул, наполнил до краев бокал своим зеленым напитком и выпил залпом.

— Пытаюсь вспомнить детали. Брат серьезно хотел жениться на Марисе… Столько лет прошло…

Белоглазый откинул капюшон, и я едва не вскрикнула от ужаса. Кожа на лице темно-розовая и блестящая, словно обожженная. Оба глаза подернуты молочно-белой пеленой. Выглядел он пугающе.

— И почему они не поженились? Несмотря на помолвку девушки, проблему можно было решить.

— Можно. Но неожиданно влюбленные расстались. Мариса благополучно вышла замуж за господина Каса.

Это признание поразило меня до глубины души.

— Имелась какая-то причина? — в голосе Белоглазого прозвучало что-то похожее на интерес.

— Я не задумывался об этом. Тогда сей факт не казался мне значительным, достойным внимания, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что мой брат все знал. Он порвал с Марисой, чтобы девушка не пострадала. Я хорошо помню последний вечер, когда брат, пьяный и мрачный, сидел перед камином и крутил в руках брошь, а рядом лежали эти письма, которые она вернула. Я же их потом и сжег.

Правитель откровенно путал. Я не могла даже близко представить, что сейчас чувствует Клеа.

— У брата была потрясающая способность все делать некстати. — Правитель грохнул бокалом о столешницу. — Он некстати хотел закончить войну с Темными. И так некстати обрел популярность. Его любил народ, и он заручился поддержкой некоторых боевых магов, которые хотели видеть на троне его, а не меня. И сейчас, как насмешка, появились эти старые любовные послания. Словно из пепла.

— Тогда вы поступили правильно, ваше светлейшество.

— Я ни о чем не жалею. И снова отдал бы тот приказ, если бы потребовалось.

Нет, нет, нет, я не хочу это слушать! Внутри все похолодело от ужаса.

В комнате повисло молчание. Белоглазый сложил пальцы домиком и прикрыл свои страшные глаза. Казалось, он спит.

— А если Магда — его дочь? — словно очнулся маг через секунду.

— Я тоже об этом подумал. Сейчас пытался вспомнить ее образ и найти некое сходство. На моего брата она совершенно не похожа. Впрочем, на Каса тоже. Она не унаследовала красоты своей матери. Обычная тихая девушка. Разве что пелена истины…

— Это может быть фамильной чертой, — быстро сказал Белоглазый.

— А может и не быть. В любом случае… Какая разница, чья она дочь? Она не может претендовать на трон.

— Но кто-то хотел, чтобы девушка получила письма. И кровь — не вода, это всегда важный аргумент во всяких играх. Если предположить, что Магда — дочь вашего брата, хоть и незаконнорожденная, — то при определенных условиях можно возродить ветвь. Ее потомки смогут претендовать на власть.

Я не хочу замуж. Никогда. Ох Светлейшая, какой страшный оборот принимает мое дело.

— Какая ветвь? — возразил правитель. — Так, негодный волчок.

— Тем не менее всегда найдутся желающие воспользоваться неразберихой.

— Но что у нас есть, кроме домыслов?

— Да, — легко согласился Белоглазый. — Скорее всего, Мариса была добродетельна, и Магда — дочь своего отца. Но люди готовы поверить в любую сказку: Может, лучше поместить девицу в какую-нибудь обитель. Или решить вопрос более радикально.

— Нет, — покачал головой правитель, — радикально не надо. Слишком заметно. Но ты прав. Возможно, неизвестные нам пока силы готовят гнусный заговор. Я хочу, чтобы свет пролился на эту темную историю.

Белоглазый важно кивнул и надвинул капюшон, скрывая изуродованное лицо. Он уже повернулся к двери, но правитель его остановил.

— Лучше удалить Магду из дворца и держать подальше от Клеа. Во избежание. Сказанное про брак и возрождение «ветвей» не лишено смысла, мой друг. Нужно донести до Силана Дрейна, что сегодня вечером Магда будет в галерее за малым залом. Думаю, не составит труда придумать поручение и отправить девушку туда. Получится красивая история о том, как герой увез девицу, в которую был влюблен. Пусть поженятся в гарнизоне. А мы постфактум дадим свое благословение. Для убедительности уберите стражу от северного портала. Господина Каса я как-нибудь успокою.

— После истории на балу с этим магом и девицей из пансиона мало кто поверит в искренность чувств, — проницательно заметил Белоглазый.

— Ты же сам сказал, мой друг-: люди готовы поверить в любые сказки. А мы пустим слух, что Магда сама мечтала выйти за него замуж, просто она ужасно застенчива и боялась принять столь сильное чувство. Возможно, какой-нибудь стихоплет вдохновится и сложит красивую балладу. Ох, только Клеа не обрадуется.

Правитель устало потер переносицу.

— Допп! — позвал он.

Секретарь явился так быстро, словно ждал под дверью, когда его позовут.

— Силану Дрейну уже передали приказ отбыть сегодня вечером? Пусть повременит. Устрой все, Белоглазый. Надеюсь, этот боевой маг справится с похищением девицы и избавит нас от назревающей проблемы.

* * *

Я не помню, как преодолела обратный путь и как мы оказались в комнате принцессы. Клеа крепко держала меня за руку. Если бы не она, наверное, я бы сорвалась с карниза. Или просто осталась в нише и превратилась в статую. Во всяком случае, ощущение было именно таким.

В личных покоях Клеа обняла меня.

— Если ты дочь моего дяди, так даже лучше, — сказала она. — Значит, мы сестры.

— Думаю, это все выдумки, Клеа, — слабо возразила я.

Мысли беспокойным роем кружили в голове. Кто послал мне эти письма? Он или она явно мне не друг. Даже близко подходить к таким тайнам опасно. Ох мама. А еще Алисана говорила, что мама исчезала из дворца… Уж не с братом ли короля она бежала?

— Не бойся, Магда, ничего у отца не выйдет, — успокаивающе проговорила Клеа.

Я отстранилась.

— Как ты не понимаешь? Конечно, выйдет. Даже если сегодня я не пойду по поручению, твой отец найдет способ. Он может просто приказать, и все. И ты тоже, Клеа, выйдешь замуж за советника Орина. Наше мнение, желания здесь вообще не учитываются. Что бы мы ни делали, все бессмысленно.

Я перевела дух и опустилась в кресло.

— Если только приготовить яд и отравить Силана Дрейна.

Клеа неожиданно хихикнула, хотя я и не шутила.

— Только дознаватели определят, что он был отравлен, и отправят меня в тюрьму. А потом будет суд и…

— Магда, ты сегодня весьма мрачно смотришь на вещи.

Я воззрилась на принцессу с явным неудовольствием. Она выглядела подозрительно безмятежной. Узнав, что мой отец убил собственного брата, я бы не оставалась такой спокойной. Хотя услышанное в большей степени касалось моей судьбы.

— Магда, целый день пытаюсь тебе рассказать. Я это давно задумала и очень надеялась, что ты пойдешь со мной.

— Куда? — спросила без особого энтузиазма, думая, что речь идет об очередном купании или какой-то похожей шалости.

Клеа села напротив.

— А теперь у тебя нет выхода. Слушай, я не зря все это время тренировалась и говорила, что хочу сражаться с Темными.

Я подавила желание отвесить Клеа звонкую оплеуху. Она что, совершенно не понимает…

— Так вот, есть одна обитель Светлейшей, в которой живут женщины-воины. Они сражаются с Темными наравне с мужчинами.

Я недоверчиво фыркнула:

— Никогда ни о чем подобном не слышала.

Клеа залезла под кровать и извлекла оттуда потрепанную книгу.

— Таких женщин называют милитиссами. Знак ордена — стрела на круглом щите. Они появились двести лет назад, когда Темные напали на крепость Себастрии. Все маги тогда остались на дальних рубежах, и женщинам самим пришлось защищаться. Когда наши войска подоспели, главнокомандующему магу оставалось только поблагодарить защитниц. Тогда дедушка учредил орден. А еще Светлейшая явила чудо: столп золотого света над холмом. Там сейчас находится их обитель.

Я пролистала хрупкие странички, с которых на меня смотрели суровые женщины в тяжелых доспехах, вооруженные мечами, палицами, кинжалами… Попадались портреты тех, кто держал магические жезлы и посохи.

— Видишь, там есть и женщины — боевые маги, — сказала Клеа.

— Ну, допустим. Есть такой орден…

— …и мы сегодня же отправимся туда и попросим принять нас. Дед даровал ордену неприкосновенность, поэтому, если нас возьмутся учить, даже мой отец не сможет забрать нас оттуда.

Я задумалась, а Клеа горячо говорила:

— Ты слышала, что сказал отец? Он приказал убрать охрану от портала. Это знак самой Светлейшей.

Как я ни старалась, разделить энтузиазм не получалось. Все-таки я большую часть жизни провела в пансионе и знала, что не все так радужно, как представляет себе принцесса. Но, с другой стороны, жизнь в пансионе вполне себе сносна, а вот Силан Дрейн абсолютно невыносим.

— Но как мы пройдем портал? Даже если около него не будет стражи, нам потребуется маг, который сможет его открыть.

— Этим магом станешь ты, Магда. Сегодня нам определенно везет.

Глава 18

Мы с Клеа стояли перед порталом. Действительно, стражи не было. Принцесса нетерпеливо топталась на месте и вытягивала шею.

— Давай же, Магда, приложи артефакт. А то сюда может явиться Дрейн, чтобы проверить, не прошла ли ты мимо него.

Принцесса хихикнула. Для нее все это было веселым приключением.

Я сжала в кулаке кусочек металла с кристаллами. Признаться, до сих пор не могла поверить в происходящее и почти убедила себя, что разговор правителя и Белоглазого привиделся в каком-то горячечном бреду.

Но нет. Во время ужина Клара Серена передала приглашение от секретаря правителя, в котором меня просили явиться в малый зал «для беседы». Если бы мы с Клеа не подслушивали, я спокойно пошла бы туда и угодила прямо в лапы Силана. Подумать страшно.

Вместо этого мы с принцессой направились прямиком в комнату Эдмунда. Клеа обшарила пространство у двери и нашла плитку, за которой обнаружилась небольшая ниша. Там маг хранил ключ (весьма неосмотрительно с его стороны). Принцесса проникла в его комнату, как заправская воровка, и умыкнула артефакт, позволяющий пользоваться дворцовыми порталами.

До этого момента я не верила в успех нашего маленького предприятия. Честно говоря, надеялась, что сегодня Силану просто не удастся меня похитить. А на следующий день я бы что-нибудь придумала. Может, за эту ночь Белоглазому повезет найти того, кто посылал письма, и все забудется. И меня оставят фрейлиной принцессы.

— Магда, не сомневайся! — поторопила Клеа. Она поправила меч на поясе и проверила, хорошо ли закреплен кинжал. — Мы сможем сделать что-то действительно стоящее.

Я слабо улыбнулась и приложила артефакт Эдмунда к порталу. Арку заволокло голубоватой пеленой.

Клеа потрясла перед моим носом раскрытой книгой:

— Вот смотри, нам нужно отправиться сюда.

Дрожащей рукой я сдвинула камни в нужное положение.

— Клеа, если я что-то неправильно сделала, нас закинет непонятно куда.

И тут мы отчетливо различили звук шагов. Кто-то торопливо шел к порталу.

«Силан!» — подумала я и еще раз сверилась с положением камней, которые начинали мерно светиться.

— Похоже, — сказала Клеа, — дело за магией.

Это я и так знала. Но, призывая силу, волновалась ужасно. Шаги грохотали все ближе. Сейчас нас застанут.

— Можно! — отчаянно скомандовала я.

Мы с принцессой неуклюже прыгнули в портал. Что-то сразу пошло не так. Нас окутал серый дым, остро запахло гарью, а потом мы повалились на каменные плиты. Грохнуло.

Я с опаской оглянулась. Позади обрушилась арка портала. Она напоминала щербатый рот с вывалившимися зубами. Правда, дворца тоже не было. Над нами простиралось бархатное черное небо с россыпью звезд, а впереди белели стены обители.

Клеа поднялась, потирая бедро.

— Жестковатое приземление.

— Не понимаю, — сказала я, отряхиваясь, — все было правильно.

Я подошла к порталу. Странно… Артефакт Эдмунда должен был переместиться вместе с нами и появиться в специальном гнезде, откуда его требовалось забрать.

— Клеа, похоже, портал сломан. Мы не сможем вернуться.

— А мы и не собираемся, — легкомысленно отмахнулась принцесса. — Идем. Надеюсь, нас смогут принять сегодня, а уже завтра начнем обучение и тренировки.

Но что-то не давало мне покоя.

— Ты слышишь?

— Что? — Принцесса остановилась, положив ладонь на рукоять меча. — Ничего не слышу.

— Вот именно.

Белая громада тонула в ночной тьме, ветер шелестел некошеными травами и тревожил кустарник. Но не было звуков, свойственных человеческому обиталищу. Даже неверного света звезд и луны хватало, чтобы различить следы упадка и запустения.

Между мраморных плит на площади проросли сорные травы, пробились деревца. Многие статуи по сторонам ведущей к обители дороги были повалены. У некоторых время раскрошило головы, ноги или руки. Но мы не ошиблись. Это то самое место. Все статуи изображали женщин-воительниц, на каждом шагу встречались круглые щиты со стрелой — знак ордена.

Мы шли молча, чтобы не нарушать торжественную тишину.

— Смотри! Я знала, что все хорошо! — Клеа показала пальцем на крошечное окошко, в котором теплился едва заметный огонек. — Наверное, все здесь рано ложатся спать.

Но я чувствовала растущее беспокойство.

Клеа рванула вперед, лавируя между каменных прямоугольников.

— Клеа, — тихо сказала я, — кажется, портал установлен на кладбище. Это так странно.

Подойдя к главному зданию, мы обнаружили, что тяжелые ворота приоткрыты, а все магические светильники потушены.

Я коснулась одного, потом другого. Они зажглись неохотно, магия почти иссякла, но мы смогли увидеть узорчатые полы и громадные колонны, уходящие в бесконечность. Во времена расцвета это место было величественным.

— Кто-нибудь? — слабо позвала Клеа.

Ее голос прозвучал тонко и неуверенно, звук быстро растворился в безмолвии.

— Тут никого нет, — сказала я, озираясь.

Ветер, проникший за нами, погнал вперед мягкое облачко пыли.

Клеа упрямо мотнула головой:

— Мы видели свет.

Она не хотела верить своим глазам, но обитель ордена оказалась заброшенной.

— Эй! Есть здесь кто-нибудь? — крикнула принцесса. Не в привычках Клеа было сдаваться. — Может, они там? — она махнула вперед.

— М-м-м… пойдем посмотрим. Если что — устроимся где-нибудь на ночлег. Нужно подумать, как быть дальше. Портал-то сломан.

Мы пошли, зажигая светильники. Место откровенно пугало. Я надеялась, что дикие звери не забежали в открытые ворота и не устроили себе здесь берлогу.

— Кто это вздумал тратить магию, — раздался скрежещущий голос, — и зажег все светильники?

Навстречу выступила закутанная в белое фигура, лицо закрывала белая маска. На нас весьма недвусмысленно направили магический посох.

— Мы пришли вступить в орден, — отважно ответила Клеа.

— Оружие на землю.

Из-за колонн вышли еще пять фигур. Нас окружили со всех сторон. Я ошиблась — люди здесь все-таки были. Вот только… радоваться ли этому открытию?

— Мы хотим сражаться с Темными.

Клеа достала из ножен меч, затем пришла очередь кинжала. Металл звякнул о плиты.

— Милитиссы, эти соплячки окончательно разрушили наш портал!

— Ох Светлейшая, откуда вы перенеслись? Не советуем лгать!

Фигуры придвинулись ближе и стали обходить нас по дуге. Кружили, словно стая белых ворон.

Клеа гордо вздернула подбородок.

— По уставу ордена не полагается спрашивать о нашем прошлом.

Прозвучало несколько патетично.

— Эта гордячка, судя по всему, из благородных.

— Ну, во всяком случае, девушки надели штаны. Похоже, их намерения серьезны.

Окружившие нас переговаривались скрипучими, как несмазанная телега, голосами.

Первый страх прошел.

— Матушки, — обратилась я, вежливо поклонившись, — простите наше вторжение. Мы действительно хотим присоединиться к ордену.

Неожиданно одна из женщин хрипло рассмеялась и сняла маску. Под ней обнаружилось маленькое морщинистое личико сердечком, из-под шапочки торчали пряди совершенно седых волос.

— Эх, девы, вы опоздали…

Другие женщины тоже сняли маски. Нас окружали старухи.

— Отправляйтесь туда, откуда пришли. Орден не может никого принять.

— Как? — выдохнула Клеа.

— Когда последняя из нас умрет, орден милитисс перестанет существовать. По приказу правителя мы не можем принимать в свои ряды новых девочек, дев и женщин.

Старушки грустно закивали.

— Сами видите: обитель разрушается вместе с нами.

Клеа покачнулась и осела на пол. Принцесса сидела, обхватив голову руками.

— Нет. Не может быть, — выдохнула она.

А я испытала смешанные чувства. Какая-то часть меня даже порадовалась такому исходу. Я села рядом с принцессой и погладила ее по плечу.

Одна из женщин подняла клинок Клеа.

— Отменная работа.

Она взмахнула мечом, ловко перехватила клинок и рукояткой вперед передала его Клеа.

— Все, что мы можем, — предложить вам скромный ужин и устроить на ночлег. Еще послать вашим родителям весточку, чтобы они вас забрали. Портал починить некому.

— И, может быть, вы развлечете нас новостями и своими историями — гости у нас бывают нечасто, — заметила вторая.

Нас проводили в небольшую комнату, где жарко пылал камин, а в центре стояли грубо сколоченные стол и скамьи. Предложили по куску серого хлеба с домашним сыром и кувшин с водой. Милитиссы, кряхтя и сопя, заняли места напротив.

— Ну и переполошили вы нас, — сказала самая древняя. — Меня зовут милитисса Агнес. Когда-то еще называли Агнес Меткая.

— Да уж, мы подумали, что Темные пожаловали, — согласилась вторая.

У этой милитиссы были очень черные глаза. Они смотрели остро и ясно, проникая в самую суть.

Клеа сидела, уставившись на свои руки. Я ей очень сочувствовала. Больно, когда мечты рассыпаются прахом.

— Так откуда вы сбежали? Ты, — на меня указывал узловатый сухой палец с длинным острым ногтем, — похожа на девушку из пансиона.

— Это правда, я воспитывалась в пансионе.

Милитисса подумала немного.

— Неужели вы к нам с отбора?

Тут Клеа отмерла и сказала:

— Да, мы перенеслись из дворца. Меня зовут Клеа, а это Магда.

— Рады знакомству, Клеа и Магда. Вас наверняка ищут. И родители, и женихи.

Принцесса упрямо дернула плечом:

— Неужели нельзя возродить орден?

— Увы.

По щеке Клеа сползла одинокая слезинка, которую она смахнула.

— Не печалься ты так. Каждого ждет своя судьба, — сказала милитисса с темными глазами. — Не обязательно вступать в орден, чтобы стать воительницей.

А на меня снизошло удивительное спокойствие. Я радовалась, что нахожусь далеко от Силана и дворцовых интриг. Здесь даже дышалось легче.

— Кстати, о судьбе. Раньше при вступлении в орден мы всегда проводили небольшой ритуал. Милитисса Флора, вы не заглянете в будущее? Все-таки девочки проделали такой путь. И если честно, приятно, что о нас еще кто-то помнит.

Милитисса Флора оказалась довольно грузной, с квадратным лицом и мелкими тугими кудряшками цвета перца с солью.

— Если не боитесь. Я гадаю по крови. Кровь не лжет, — важно добавила она.

Сказано было небрежно.

— Я знаю, что рождена быть воительницей, — сказала Клеа и усмехнулась.

На стол поставили белую плошку, плеснули туда воды из кувшина.

Мы с принцессой вытянули ладони, и милитисса Флора по очереди уколола наши пальцы. Красные капли упали в воду и закружились в воде. Женщина придвинула плошку и подслеповато прищурилась. Когда-то она, несомненно, была сильной магичкой, я ощутила всплеск силы.

— Одной девушке на роду написано стать примерной женой и матерью, — сказала милитисса, — супруг будет любить ее без всякой меры. А вот вторая определенно станет воительницей и… не может быть?

— Что? — мы с Клеа одновременно подались вперед.

— И наденет корону, — серьезно сказала Флора. — Но Светлейшая никогда не благословит ее брак.

Мы с принцессой переглянулись. В глазах Клеа мелькнуло самодовольство.

— А кому какая судьба, я не скажу.

Милитисса Флора рассмеялась и плеснула содержимое чаши в камин. В комнату повалил дым, полетел пепел.

— Вот карга, — сказала Агнесс. — Разум ее в последнее время начал слабеть.

— Все и так понятно, — уверенно сказала Клеа.

Смех милитиссы Флоры перешел в булькающее хихиканье, в уголках губ запузырилась слюна.

А я порадовалась. Если магия Флоры действует и пророчество правдиво, муж будет меня любить.

Когда нас устроили в пустующем дормитории, я засыпала с улыбкой под тихое бормотание Клеа, которая грезила о битвах и победах над Темными.

* * *

Я проснулась на рассвете и выглянула в окно. Серые облака на горизонте разрезал кровавый росчерк солнца. К вечеру обязательно начнется гроза. Клеа спала, с головой укрывшись тонким одеялом, а я бесшумно покинула спальню. Хотелось немного осмотреться и побыть одной.

Идя по широкой галерее, я наслаждалась утренней прохладой и звенящей тишиной. Никогда бы не подумала, что начну скучать по пансиону. Интересно, смогут ли придворные маги быстро починить портал? Я не сомневалась, что они рано или поздно отследят, куда ты переместились, и явятся за нами. Оставалось надеяться, что последствия побега окажутся не слишком серьезными. Хотя правитель может и разгневаться.

Погруженная в эти мысли, я вышла во внутренний дворик. Здесь милитиссы разбили чудесные клумбы и посадили несколько фруктовых деревьев. Мерно жужжали труженицы-пчелы.

Я протянула руку, чтобы сорвать яблоко, когда во дворик выбежал молодой боевой маг. Лицо его искажала гримаса ужаса.

— Бегите. Спасайтесь. Темные! — прошептал он и рухнул лицом вниз.

Из спины торчало что-то вроде большого черного шипа.

Клеа! Вдруг она все еще спит? Я рванулась назад. Лестница, галерея… По пути слышала ужасные крики и стоны. Была почти у цели, когда от одной из колонн отделилась тень. Дыхание перехватило, и я резко остановилась.

Передо мной стоял страшный кошмар из легенд. Нет. Этого не может быть. Их не существует. Не может существовать. Чудовище, у которого вместо лица — тьма. Живой скелет из костей, покрытых шипами и жуткими наростами. Однако движения его оказались плавными и легкими.

Существо двинулось в мою сторону, опасно и неотвратимо.

Я осторожно пошевелила рукой. Простенькое колдовство, от которого чуть сырые камни покрылись тонкой корочкой льда. Пол под ногами монстра стал скользким, этого он не ожидал и едва не растянулся, неуклюже взмахнув руками.

Вскрикнув, я развернулась и бросилась бежать. От страха в глазах темнело, и я едва различала окружающее. Бок и легкие раздирало болью. Светлейшая, я же совсем не знаю дороги!

Извилистый путь привел в закуток, откуда вели три двери. И все оказались заперты. Оглянулась. Монстр неторопливо приближался.

Не спрятаться. Не скрыться. Нас не учили боевой магии, но огонь обжигает. И звери его боятся. Я сотворила и бросила огненный шар. Чудовище не отступило, лишь слегка отклонилось в сторону.

Еще шар. И еще один. И все мимо.

Но если оно еще приблизится… обязательно попаду. Я сконцентрировалась и вложила в колдовство весь свой страх и ненависть к Темным. Монстр был совсем близко — не промахнуться. Я испытала укол радости и азарта. Вот сейчас…

Глубокий вдох, и я метнула огонь изо всех сил. Чудовище с легкостью перехватило мой снаряд и вдавило его в стену. На камнях остался темный отпечаток ладони.

Хотела сотворить еще один шар, но монстр качнул головой, словно говоря: не стоит. И остановился прямо передо мной. Я зажмурилась. Секунды текли, но я все еще оставалась жива. Ноздри щекотал терпкий запах крови и гари.

Приоткрыла один глаз. То, что я сперва приняла за выпирающие кости, на самом деле оказалось частью доспеха. Промежутки заполняла черная материя, поэтому возникал такой эффект. И еще я слышала дыхание.

Чудовище протянуло руку. Между наручем и перчаткой мелькнула полоска загорелой кожи.

Маг! Это маг! Человек.

Его пальцы сомкнулись у меня на локте, оставляя на рукаве липкий красный след. Рассказы не врут, ладони у детей тьмы действительно в крови.

Он потянул меня за собой. Ноги почти не слушались. Вскоре мы обогнули тело молодого мага, который пытался меня предупредить. Вокруг него расплылось большое кровавое пятно. Глаза невидяще смотрели вдаль.

Стены закружились, пол скакнул вверх, но чудовище тащило меня за собой, не давая упасть. Мы прошли главный зал, в полу которого зияла черная дыра портала. Какой страшной силой нужно обладать, чтобы разорвать камень и само пространство?

Вокруг портала стояли милитиссы. Неведомая мне темная магия сковала их, превратив в безмолвные изваяния. Каждая держала оружие, готовясь нанести удар, когда их накрыло заклятие. Их глаза внимательно следили за нашим передвижением. Я с облегчением вздохнула — живы.

Во дворе обнаружился еще один портал. Светящуюся овальную поверхность закрывала темная решетка. Приглядевшись, я поняла, что это переплетение щупалец, которые сжимались все сильнее, не давая порталу открыться. Его поверхность пульсировала, проявлялись очертания фигур. Кто-то пытался прорваться сквозь заслон.

Чудовище ослабило хватку, чтобы бросить в портал какой-то темный сгусток. Щупальцы на миг разомкнулись, пропуская маслянистую кляксу, и сомкнулись вновь. Вокруг, словно марионетки с обрезанными нитями, лежали убитые боевые маги из охраны правителя. Значит, они узнали, куда нас с Клеа забросило, открыли временный портал и… нарвались на Темных.

Меня так поразило увиденное, что я не сразу сообразила: рядом раздается звон оружия. Неужели битва все еще продолжается?

— Повелитель, Светлые скоро прорвутся. Надо уходить.

От неожиданности я едва не подпрыгнула. Чудовище говорило! Не знаю, почему меня так поразил этот факт. Наверное, слишком сильным оказался контраст между жуткими доспехами и совершенно нормальным, даже приятным голосом.

Темное наречие звучало резко и отрывисто, произношение отличалось от того, что было у нашей наставницы в пансионе. У нее все получалось гораздо певучее.

— Иди сюда, друг мой, — раздался ответ.

Мы обогнули обитель, и мне открылась совершенно невероятная картина. Клеа с мечом в руке сражалась с высоким темным. Щеки раскраснелись, непослушные пряди выбились из косы, которая хлестала по спине, когда принцесса ловко уворачивалась от выпадов.

— Магда! — крикнула Клеа. — Отпусти ее!

Это уже она обращалась к чудовищу, которое, естественно, не ослабило своей мертвой хватки.

Клеа сделала отчаянный выпад. Сталь запела, встретившись со сталью.

— Жаль, — сказал темный противник принцессы. — Нужно заканчивать, а то мы и впрямь здесь задержались.

И с силой ударил по клинку Клеа. Она не смогла удержать оружие, потеряла равновесие и упала. Все это время мужчина играл с ней?

Он шагнул к принцессе. Я дернулась вперед.

— Не-ет! Не убивай ее!

Темный удивленно обернулся:

— Ты говоришь на тирлонге? Занятно.

В отличие от наших магов, у него были коротко стриженные волосы. Лицо медное от загара, отчего голубые глаза казались невероятно яркими. Простой легкий доспех без всяких украшений. В целом он не походил на монстра. Но вот его меч был устрашающим и опасным — абсолютно черный клинок играл красными бликами.

Клеа воспользовалась заминкой и выхватила кинжал, но опытный воин не потерял бдительности. Не отводя от меня взгляд, он как-то лениво лишил принцессу ее оружия.

— А это игрушка из наших земель, — сказал он, и в голосе послышалось осуждение.

— Не убивайте нас, — снова взмолилась я.

— Повелитель? — Чудовище рядом со мной тоже хотело определенности. — Она маг.

— М-м-м…

Темный поднял с земли упирающуюся Клеа. Принцесса царапалась, пыталась кусаться.

— Не прикасайся ко мне, отродье! Убери свои грязные лапы!

Темный грубо выкрутил ей руку, отчего Клеа согнулась почти пополам.

— Я вообще никого не хотел убивать сегодня, — сказал этот странный мужчина, — надоело. Скажи, друг мой Моран?

Он тащил за собой Клеа и продолжал рассуждать, словно мы все вели светскую беседу в дворцовом парке и путь наш не был усеян мертвыми телами.

— Планируя открыть портал в эту обитель, я решил, что уж сегодня — точно никаких жертв. Разведка докладывала, что место это почти не обитаемое и не охраняемое. Моран подготовил великолепное и очень деликатное обездвиживающее заклятие, которое пройдет через несколько часов. Не воевать же со старушками, хотя они весьма боевые. Но почему-то именно сегодня, когда мы пришли за артефактом, здесь появилась толпа светлых магов… И ты только посмотри, продолжают ломиться!

— Отпустите нас, пожалуйста, — попросила я.

Мы уже были на входе в главный зал, когда щупальца не выдержали и опали на землю. Стараясь воссоединиться, они продолжали извиваться. Из портала выскочило несколько боевых магов. Я впервые была рада видеть Силана Дрейна.

— Отпустите девушек! Вам не уйти!

— Убейте их, я приказываю! — взвизгнула Клеа.

Но Темные успели втащить нас за колонны и укрыться за ними. Путь к порталу был свободен.

— Мы здесь! Спасите! — закричала я.

Рот мне закрыла твердая ладонь.

— Если кто-то шевельнется, они умрут, — сказал темный. — Назад.

Он вышел из своего укрытия, используя Клеа как живой щит. Крутом светились заклинания, но маги не решались атаковать, боясь задеть принцессу.

Осторожно повернув голову, я посмотрела на Силана. Его пальцы беспрестанно шевелились, сплетая какое-то сложное боевое заклинание. Световая стрела уже готовилась сорваться и полететь в чудовище, но все вдруг погрузилось в непроглядную тьму, словно на глаза надели повязку.

Я слышала, как ругались дезориентированные маги, упустив цель из виду. Хотела крикнугь, но… ноги оторвались от земли. Меня больше не держали. В теле появилось ощущение невероятной легкости и полета. Кажется, монстр толкнул меня прямо в зияющую дыру портала.

— Тьма-а-а-а-а-а! — где-то рядом кричала Клеа.

Глава 19

Я снова была в темных землях. Только на этот раз нет круга света, нет защитного заклинания, отец не вытащит меня через несколько минут… Зато есть чудовище, у которого вместо лица тьма, и оно связывает мне руки.

Огляделась: бескрайняя выжженная степь с серой травой и песчаная дорога, уходящая к горизонту. Над головой молочное небо, сквозь облака пробивается солнце. Все-таки странно. Они же находятся под нами, откуда же у Темных небо и солнце? Раньше мне не приходило в голову задаваться этим вопросом.

— Вы за это заплатите! — выкрикнула Клеа.

Ее тоже связали.

— А было весело, — сказал воин, к которому чудовище обращалось не иначе как «повелитель». — Помимо артефакта с нами вернулись еще гостьи…

Клеа попыталась лягнуть мужчину по колену. Мне кажется, зря: не стоит злить похитителей раньше времени.

— …которые составят нам компанию во время завтрака. Где мои манеры? — Он хлопнул себя по лбу и улыбнулся белозубой улыбкой. — Из-за бесконечных битв и прорывов я совершенно одичал. Я принц Гис. А этот молчун — мой друг Моран. Он морт’аэн. Не удивляйтесь, что он так неучтив. Морт’аэны непривычны к обращению с дамами. Их удел — самая темная магия, которая только возможна.

— Что он говорит? — заволновалась Клеа. — Я не все понимаю.

— Он принц. Его зовут Гис. А рядом с ним — морт’аэн. Нам про них рассказывали в цветнике. Это самые страшные темные маги. Говорят, они вообще не люди. Мы будем завтракать с ними, — быстро перевела я, обрисовав ситуацию.

— Наши маги дело так не оставят. Все эти подонки сдохнут мучительной смертью.

— Ох, ради Светлейшей, Клеа, молчи. Вдруг они нас понимают.

Принц Гис с интересом прислушивался к нашему разговору.

— И пусть! — ярилась Клеа. — Отец введет войска и не оставит здесь камня на камне.

— Но нам хорошо бы этого момента дождаться! — рявкнула я в ответ. — И не умереть. Потому что мертвым все равно — будут здесь камни или нет.

Клеа посмотрела на меня удивленно. Кажется, она обиделась. Я и правда была с ней резка.

— А вот и наша карета, — обрадовался принц.

Вдалеке поднялись клубы пыли. Послышался мерный топот, от которого сотрясалась земля.

— Варвары. Перемещаются не пойми как. Вылезли со своего дна, а внутри не могут порталы протянуть, — ядовито пробурчала Клеа.

Пыль приближалась с невероятной скоростью. Я видела карету, но не могла понять, кто ее тащит.

Кучер лихо затормозил, натянув поводья. Раздалось очень тонкое ржание и фырканье. Когда пыль осела, перед нами предстала шестерка крошечных, черных как смоль лошадок. Каждая не больше кошки. Коньки беспокойно топтались на месте, звеня подковками. Ими должен заниматься не кузнец, а ювелир. И от этих крошек дрожала земля? А еще у каждой лошадки изо лба рос витой серебристый рог.

Мы с Клеа смотрели на этих существ буквально с открытыми ртами.

— Королевский мышиный единорог, — сообщил Гис. — Только моя семья имеет право разъезжать на жеребцах черной масти.

Единороги были такими занятными, что я не сразу обратила внимание на возницу. Поводья держали костяные пальцы! На козлах восседал живой покойник. Он снял широкополую шляпу и с отвратительным шуршанием поскреб костяную макушку. В пустых глазницах черепа тлели зеленые огоньки, зубы слегка постукивали, словно он силился что-то сказать, но не мог. И самое страшное: под тяжелым запыленным плащом можно было различить лохмотья формы светлого боевого мага.

Тут я не выдержала. Стало так страшно, что здравомыслие и присутствие духа меня наконец оставили. Я завизжала.

— Всегда знал, что нет ничего более пугающего, чем светлые маги, — сказал Гис, смеясь. Он явно был доволен эффектом, произведенным его экипажем.

Принц лично подтащил меня к карете. Я упиралась.

— Это был достойный соперник, теперь он служит мне верой и правдой. Хотя его волю было нелегко сломить.

Прозвучало с некоторым восхищением.

— Вы н-н-некромант? — выдохнула я.

— Да, — подтвердил принц. — Прошу!

Меня втолкнули на мягкое, обтянутое бархатом сиденье, рядом уселся морт’аэн. Клеа и сам принц Гис расположились напротив. Клеа демонстративно отвернулась от своего соседа и смотрела в окно.

— Клеа, принц Гис — некромант, — сказала я и продолжила: — Наш возница был светлым магом.

Ее лицо исказила легкая гримаса отвращения и суеверного ужаса.

— Мужайся, Магда. Мой отец нас спасет, — уверенно сказала принцесса.

Она постаралась отстраниться от некроманта, но тот, наоборот, придвинулся к ней поближе и заглянул в окно с ее стороны.

— Путь до моей цитадели будет долгим.

И весьма фамильярно похлопал Клеа по коленке.

Мне стало стыдно за свою панику. Нужно принять то, что нас окружают одни чудовища, и постараться сохранить достоинство.

Карета тронулась. Королевские мышиные единороги понеслись во весь опор. За окном серо-песочными полосами мелькала пепельная степь.

— Так, — сказал принц Гис. — Говори, Моран. Отчего ты столь мрачен, друг мой?

Я украдкой взглянула на морт’аэна. Тело расслаблено, но вместо лица клубится тьма, и понять, о чем он думает, невозможно.

— Да знаю, знаю. Ты говорил, что опасно вдвоем идти к Светлым. Но ты стоишь сотни их магов, — принц рассмеялся. — А что? Получилась весьма освежающая прогулка…

— Зачем тебе пленницы? — спросил морт’аэн.

Принц пожал плечами и улыбнулся.

— Посмотрим, — уклончиво ответил он. — Разве тебе не интересно узнать, почему за светлыми девицами явилась целая толпа боевых магов? И одна им очень уверенно приказывала? А?

Положение морт’аэна не изменилось. Похоже, ему не было интересно.

— Полагаю, они из благородных светлых родов. Я прав? — принц обращался прямо ко мне.

Я не знала, куда деваться. Нельзя, чтобы Темные узнали, что к ним попала ее светлейшество — дочь правителя.

— Не молчите дамы, представьтесь.

Мы с Клеа переглянулись и… все же промолчали.

— Ладно, пока оставим этот вопрос, — легко отступился принц. — На пустой желудок разговор не клеится. Не пытать же вас, в самом деле?

Некромант откинулся и прикрыл глаза. Вскоре его дыхание стало ровным и глубоким. Он просто заснул. Голова покачивалась в такт движению кареты.

Пейзаж за окном сменился. Теперь мы ехали по лесу. Древние деревья опутывал мох. Он свисал с ветвей до самой земли. Когда карета проезжала мимо, клочковатые бороды шевелились.

В конном путешествии есть определенная прелесть. Когда ты переносишься порталом, то лишен подобных прекрасных видов. А еще под стуж колес хорошо думалось. Если сейчас надавить на рунку, распахнуть дверь кареты и выпрыгнуть… Со связанными руками бежать неудобно. Да и как освободиться от пут — непонятно.

Морт’аэн хранил молчание. Он пошевелился, и его бедро прижалось к моему. Этот, в отличие от принца, не спал. Тьма повернулась в мою сторону. Я чувствовала на себе обжигающий взгляд и не знала, куда деваться.

— Нравится?

Принц уже открыл глаза и внимательно наблюдал за происходящим. Моран не ответил, но отвернулся.

Мы выехали из леса и оказались в предгорье. Тут единорогам пришлось трудно, дорога начала уходить вверх. Я приникла к окну. Впереди виднелась совершенно неприступная отвесная скала, которая приближалась с пугающей скоростью.

Но вот в ней начал образовываться провал, словно скала была живая и открывала пасть, готовясь нас поглотить. Провал превратился в портал, который перенес нас во двор черной цитадели.

Принц галантно помог Клеа выйти из кареты и потянулся так, что хрустнули суставы.

— Дом, милый дом. Тут можно освободить вам руки.

Он достал кинжал Клеа и срезал веревки.

Я растирала затекшие запястья и осматривалась. Очень подходящее жилье для некроманта. Замок окружен глубоким рвом. В резных орнаментах, которые украшали многочисленные балюстрады и высокие стрельчатые арки, основной темой были черепа и кости. Горгульи щерили пасти острыми зубами.

— Светлые. Светлые! Повелитель привел Светлых!

Из окна замка вылетела небольшая стая каких-то темных существ. Они принялись кружить над нами, едва не задевая кожистыми крыльями.

— Да, вот такой у нас сегодня улов, — подтвердил принц Гис. — Смелее, дамы.

Он радушно махнул в сторону замка.

Клеа растерянно озиралась.

— Откуда эти голоса? — спросила она меня. — Я никого не вижу.

Я посмотрела на странных тварей.

— Они похожи на птиц, но лица человеческие, а крылья без перьев.

— Мерзость, — сказала принцесса и брезгливо дернула плечом.

Сделав круг почета, существа, которых я для себя окрестила «полуптицами», расселись на парапете и смотрели на нас глазками-пуговками, склоняя головы из стороны в сторону. Они то и дело отпускали язвительные замечания.

— Не сомневайся, повелитель, брось их в самое глубокое подземелье! Пусть больше не увидят света ни солнца, ни луны.

Своего повелителя вышли встречать слуги. Снова нежить. Я изо всех сил старалась не думать, кем были эти несчастные при жизни, но принц не оставил и тени сомнений.

— Эти тоже были светлыми магами, решившимися бросить мне вызов, — небрежно пояснил он.

Я сглотнула. Неужели он превратит нас в нечто подобное? И мы станем беспрекословно служить ему, пока кости не рассыплются в прах.

— В этом замке так не хватает живого общения, — сказал некромант.

Морт’аэну, очевидно, надоело стоять во дворе и слушать советы птиц. Он уверенно направился к тяжелым дверям, которые распахнулись с пронзительным, пробирающим до мурашек скрипом.

Клеа, я и принц вошли внутрь в окружении нежити. Перед нами вздымалась широкая лестница из красного, как кровь, мрамора. Я подняла голову. Странно, что потолок не обрушился под тяжестью лепнины и позолоты. В окружении драконов, золотых змей и прочих гадов художник изобразил эпичную битву: темные воины в вороненых доспехах магическими жезлами и мечами прокладывают себе путь через порубленные тела Светлых.

Пока я рассматривала этот кошмар, принц хлопнул в ладоши и обратился к Клеа:

— Сейчас пришло время определиться. Признаться, я в затруднении. С одной стороны, мы с вами сразились, и вы проиграли в поединке. А с другой стороны, вы — дама. Стоит ли мне относиться к вам как к военнопленному? Или как к даме?

Клеа не ответила.

— Переведи ей, — резко приказал мне Гис. Его пронзительно голубые глаза сделались холодными.

Я перевела. Клеа насупилась.

— Если бой был интересный, а противник достойный, он может рассчитывать на снисхождение. Если мы берем ваших воинов в плен, то иногда обмениваем их на своих. А за благородных и богатых их семьи предлагают выкуп. Может, вы назовете свое родовое имя?

Я снова перевела.

Принцесса возмущенно фыркнула:

— Неужели Темные так бедны, что требуют деньги за пленников?! У них нет никакой чести.

А я подумала о двух темных боевых магах, которых заставили сражаться в театре. Сердце забилось в груди часто-часто.

— И вообще этот шут ломает комедию, — процедила Клеа сквозь зубы.

— Какой взгляд! Будь у вас кинжал, — сказал некромант, — мне бы стоило опасаться за свою жизнь.

Он подошел к ней вплотную и осторожно погладил принцессу по щеке.

— Так ты воительница или просто женщина?

Клеа отпрянула, словно прикосновение ее обожгло.

— Я убью тебя! Проклятый виновник! — очень четко произнесла она на темном наречии.

Фраза получилась странной, но неверный выбор слов компенсировался чувством, с которым это было сказано.

А принцу, похоже, понравилось.

— Маленькая дикарка, — сказал он, смеясь. — Не воин, но и не женщина.

Некромант махнул слугам и пробормотал какое-то заклинание. Нас с Клеа немедленно обступили живые мертвецы и разделили. Принцессу повлекли вверх по лестнице, а меня потащили куда-то вбок. Там оказалась маленькая дверца, мне пришлось согнуться, чтобы пройти. Пахнуло сыростью и плесенью.

Скелет, идущий позади, подталкивал меня в спину, не давая сбавить шаг. Нижние ярусы занимали клетки. Словно соты в улье, они шли бесконечными рядами. Вниз, вниз, вниз… Похоже, Темные предпочитают совмещать темницы и жилые помещения. Чтобы далеко не ходить и пленники были под боком.

Меня заключили в первую же клетку. Скелет постоял, посверкал горящими глазницами и провел пальцами по решетке, как музыкант проводит по струнам.

— Тр-р-р-ры-тры-ы-ы-тры-ы-ы-ынь, — такой получился звук.

Челюсть его защелкала, мне показалось, что он смеется. Я отпрянула к стене как можно дальше, больно ударилась спиной о торчащее железное кольцо. Теперь я была точно уверена, что нежить хохочет. Он еще несколько раз поводил рукой по решетке, а потом склонил череп, словно прислушивался. И быстро ушел, гремя костями.

Я опустилась на пол. С каждой минутой становилось холоднее. Холод обволакивал, проникал под одежду, щипал кожу. Обхватив себя руками, я сжалась в комок, чтобы хоть немного сохранить тепло.

Сколько я здесь пробуду? Что с Клеа? Сможет ли правитель нас вызволить? Если это произойдет, я выйду замуж за Силана без всяких сомнений и вопросов. Возможно, отец прав, и в этом неспокойном мире рядом должен находиться тот, кто может защитить.

Темница наполнилась странными звуками. На нижних ярусах кто-то стонал и тихо плакал. Временами раздавались жуткие крики. Зубы мои выбивали веселенькую дробь, получалось не хуже, чем у скелетов. Я хотела обратиться к Светлейшей, но слова не шли на ум.

Захлопали крылья, и с другой стороны решетки опустилась полуптица. Она сидела достаточно близко, так, что я смогла ее рассмотреть. Крошечное женское личико с длинноватым носом, какое-то сморщенное, да еще и с выражением крайней брезгливости. Вместо волос на голове — гладкие и блестящие перья. Когда полуптица поднимала их, они напоминали пышную вечернюю прическу для бала.

— Попалась в клетку, светленькая, — проворковала она.

— Где другая девушка? Что с ней? — спросила я, рассчитывая узнать хоть что-нибудь. — Зачем мы некроманту?

— О, надеюсь, с вами произойдет что-нибудь ужасное!

— Почему? Что мы вам сделали? — изумилась я.

— Ты зришь. Из-за таких, как ты, не осталось в светлых землях таких, как я. На нас охотились, как на диких зверей, нас выслеживали и убивали. — Птица прохаживалась вдоль клетки и говорила, не скрывая горечи. Но потом настроение ее сменилось. Голос стал злым и веселым: — Хозяин — некромант, он вас заколдует. Не видать вам свободы.

Она засмеялась.

А я почувствовала дурноту и закрыла глаза.

— А, ты здесь, несносное создание. Моя милая голубка, не подходи близко к решетке, светлая может тебя схватить, и тогда она свернет твою тонкую шейку. У девы хватит силенок.

К клетке подошел горбатый карлик. Говорил так, словно катал каждое слово во рту, как конфету. В руках он комкал какой-то темный сверток.

— Скоро завтрак. Правитель велел тебе переодеться. Сказал, если будешь упрямиться, мне можно позвать сюда скелетов. Они сорвут с тебя одежду, и ты отправишься в зал голой. — Острый кончик языка скользнул по узким губам карлы. — И знаешь, я буду рад такому повороту.

Мне не нужно было повторять дважды. Я нисколько не сомневалась, что угроза вполне реальна. Поэтому дрожащими пальцами развернула сверток, который оказался длинной черной рубахой. По вороту шла скромная серебристая вышивка: мелкие листочки. К наряду прилагался пояс из такой же ткани.

— Давай, не стой, — поторопил карлик.

— Отвернитесь, — попросила я.

— И не подумаю, — сказал он. — В этом замке не так много развлечений. И еще волосы распусти. Или позову скелетов…

* * *

Я шла из темницы, сгорая от стыда. По бокам рубашки оказались высокие разрезы, так что при каждом шаге нога обнажалась до середины бедра. Карлик посмеивался.

— Как тебе понравились покои? Уже хочется назад?

— Нет, — ответила, кусая губы.

Очень хочется домой. Оказаться как можно дальше отсюда. Да еще и волосы распущены. Это совершенно неприлично.

— Ничего. Скоро ты поймешь, что в моей темнице весьма уютно.

— Там холодно.

Мой ответ вызвал очередной всплеск веселья.

— Хе-хе-хе. Холодно. Сейчас будет жарко.

Карлик привел меня в зал. Во главе длинного стола сидел принц Гис, по левую и правую руки расположились темные маги. Среди них доспехом и тьмой под капюшоном выделялся морт’аэн Моран. Клеа сидела напротив некроманта. Опустив глаза, она сжимала вилку и нож над пустой тарелкой.

— Следи, чтобы бокалы всегда были полными, — тихо сказал карлик и кивнул на кувшины с вином на столике. — И не вздумай ничего пролить. Начинай.

— Вина! — приказал принц и поднял красивый тяжелый кубок.

Я скользнула к столу и исполнила его просьбу. Маги издевательски захохотали.

— Хорошо, что некоторые светлые без пафоса относятся к своим артефактам. «Сосуд душ», в конце концов, всего лишь кубок.

Гис улыбнулся и отпил глоток вина.

Я чувствовала, что щеки мои заливает краска. А что, он же сам попросил. Пошла вдоль стола, чтобы налить вина другим магам. Ни на кого старалась не смотреть, хотя знала, что они изучают меня, как неведомую зверушку. Добравшись до Клеа, шепнула:

— Как ты?

— Прости, — прошептала она в ответ.

— Вместе с этим замечательным артефактом сегодня, уважаемые советники, в мой замок прибыли вот эти дамы. — Принц придвинул к себе блюдо с огромным окороком и вонзил в него кинжал, который раньше принадлежал Клеа. — Мы имеем честь завтракать с ее светлейшеством, — добавил он. — Да, эта красивая девушка в мужском костюме — одна из принцесс. А та, что любезно разливает нам вино, — ее фрейлина. Зовут Магда. Кстати, ее отец приближен к правителю.

Эффект, который произвела эта небольшая речь, был сравним с оглушающим заклинанием. Некоторые маги повскакивали со своих мест. Морт’аэн остался невозмутим и как ни в чем не бывало продолжил есть. Правда, выглядело это страшно. Он подносил вилку с наколотыми кусочками еды туда, где должен был располагаться рот, потом часть вилки скрывалось во тьме, а затем вилка появлялась вновь, уже без еды.

Я осторожно приблизилась к нему и наклонила кувшин, чтобы наполнить бокал, но маг перехватил мою руку. Несколько капель вина упали на скатерть и расплылись пятнами.

— Моран предпочитает воду и разные эликсиры, — сказал Гис, который зорко следил за всем, что происходит вокруг. — Устав ордена морт’аэнов чересчур строг. Мой дед об этом позаботился. Он считал, что элита наших магов должна отказаться от человеческих слабостей и страстей. И обязана хранить верность только магии, обращая все помыслы ко тьме изначальной. Но, на мой взгляд, это скучновато.

Я встала со своим кувшином в уголке, стараясь слиться с занавеской.

— Что ты намерен сделать с принцессой, повелитель? — обратился один из магов. Он буквально пожирал Клеа глазами.

— Об этой счастливой находке нужно сообщить вашему отцу, пусть порадуется, — сказал второй.

— Их можно обменять на наших пленников.

Предложения посыпались со всех сторон.

— Убить ее! Убить обеих и преподать врагам урок ужаса, — сказал седой старик. В его голосе слышалась ненависть.

— Зачем же убивать, — сказал еще один маг, — мы же не светлые… Если выставить их на аукцион, я бы даже сделал ставку.

Он многозначительно мне подмигнул.

А принц улыбнулся.

— Ваше светлейшество, огласите своей фрейлине, что ее ожидает? Или это сделать мне?

А я затаила дыхание.

Клеа сжалась на своем месте. Я еще не видела подругу такой подавленной. Губы ее дрожали, она изо всех сил старалась не заплакать. Затем вскинула голову. В уголках глаз блестела влага.

— Чудовище, — сказала она.

— Ничего подобного. Ладно, я возьму на себя сей труд, — легко согласился принц. — Дело в том, Магда, что ее светлейшество не на шутку разбушевалась. И я дал ей слово, что, если она продолжит себя вести в том же духе, я подарю вас одному из своих верных слуг в качестве награды. Она не восприняла мои слова серьезно…

Я не верила своим ушам. Во рту появился металлический привкус страха.

Принц отправил в рот очередной кусок окорока, тщательно прожевал и продолжил:

— У меня есть недостатки, но слово свое я держу. Так что, Моран, она твоя.

Грохнул об пол кувшин, осколки разлетелись по всему залу. Но мне показалось, что это я упала и что эти осколки — мое сердце. А вино — моя кровь, которая растекается змейками по плиткам. Я должна была умереть в этот самый момент, но почему-то продолжала дышать. Жестокая шутка? Розыгрыш?

Нет.

— Повелитель? — в голосе морт’аэна прозвучало удивление.

— Думаю, в твоем замке пригодится служанка.

— Великий Безымянный магистр морт’аэнов сильно удивится, если я заявлюсь в гнездо тьмы с девицей, — сказал мужчина со смешком.

— А! Замок темной пленницы теперь тоже твой, — небрежно сообщил принц.

Он сделал эффектный магический пасс, и перед Мораном на столе появился тяжелый ржавый ключ.

— Именем Темнейшего назначаю тебя, морт’аэн Моран, лордом Тирлинии. Оберегай свою землю и защищай. И я подумал, что если уж заселяться, то тебе нужна, — Гис махнул рукой в мою сторону, — например, она. — Принц отсалютовал Морану кубком и крикнул: — Выпьем! За нарушение границ.

Маги подняли бокалы и кубки. Только Клеа осталась неподвижной. А у меня где-то в глубине души продолжала жить надежда, что принц решил просто припугнуть нас и сейчас он…

— Благодарю, повелитель, — сказал морт’аэн, — но…

— О да, во всем и всегда есть это «но»… — принц покачал головой. — Однако тебе придется выбирать, чью сторону принять. Оставить все как есть или рискнуть. И наконец-то стать хозяином. Еще вина! Бокалы пусты, а нас всех мучает жажда! — приказал он.

Я не могла пошевелиться и осталась на месте.

Мужчина вздохнул, поднялся со своего места, сам подошел к столику, взял второй кувшин и принялся разливать вино гостям.

Морт’аэн сжал в руке ключ.

— Я рад, — сказал принц. Губы его скривила усмешка.

Подойдя к Клеа, он склонился над ней и приобнял. Ласковым жестом убрал волосы от уха и сказал шепотом, который прекрасно слышали все собравшиеся:

— Каждый поступок имеет последствия, моя дорогая. Каждое необдуманное слово. Но, возможно, вы хотите спасти Магду и поменяться с ней местами? Думаю, если вы попросите Морана, он согласится забрать в свой новый замок вас. А Магда побудет у меня в гостях. Возможно, ее отец заплатит выкуп, тогда она вернется домой.

Принц Гис повернулся ко мне:

— Я не уверен, что ее светлейшество поняла все, что я сказал. Переведи, Магда.

— Клеа, — только и могла сказать я.

— Выбирайте, ваше светлейшество. Ответить за свои ошибки самой или…

Клеа посмотрела на морт’аэна, потом перевела взгляд на меня.

— Скажи ему, Магда, что я согласна, — самоотверженно произнесла она. Принцесса выпрямилась и добавила: — Мой долг — защищать своих подданных.

— Э-э-эм… неожиданно, — сказал Гис. — Но становится интереснее.

Маги с удовольствием наблюдали за происходящим. Некоторые даже выдвинули стулья, чтобы лучше видеть.

— Клеа, ты что? — прошептала я.

Если бы мне представилась возможность выбирать, не знаю, смогла бы я так поступить.

— Молчи, — одернул меня принц.

— Ну-ка, подведите ее поближе. А вы, ваше светлейшество, встаньте.

Один из магов подтащил меня к столу. Впрочем, я не сопротивлялась.

— Вот так. Сюда.

Нас поставили рядом, а принц Гис зажег магический шар.

— Добавим света, чтобы лучше было видно.

Принц продолжил свою игру, но на этот раз он обращался к морт’аэну:

— А ты, друг мой, что думаешь? Выбирай себе трофей. Которая лучше подойдет к замку?

— Ваше темнейшество, а не слишком ли? Все-таки принцесса — не совсем обычная пленница. Ваш отец…

— Заткнись, Дагал! Я не мой отец. И если Моран выберет принцессу, он ее получит.

Тот маг, который предложил аукцион, хмыкнул:

— Однако…

— Тебя что-то удивляет, Холд? — спросил Гис.

От веселости принца не осталось и следа. Видно, упоминание отца его серьезно задело.

— Просто у морт’аэна сегодня удачный день! И замок, и принцесса в придачу. Не иначе как в сказку попал.

Это разрядило обстановку. Гис хищно улыбнулся, кто-то из магов и вовсе рассмеялся.

— Выбирай, друг мой.

Моран поднялся из-за стола и, не торопясь, подошел к нам с Клеа. Он посмотрел на принцессу, а потом тьма обратилась ко мне. Или это потемнело в глазах? Не знаю.

Я заглянула в этот провал под капюшоном и неожиданно почувствовала облегчение. Именно сейчас я поняла, как мне на самом деле повезло. И впервые поблагодарила Светлейшую за то, что мой глаз затянут пеленой истины, а волосы спутаны и торчат во все стороны. Сейчас мое приданое не имеет никакого значения. Да что там! Даже моя жизнь мне не принадлежит. И этот темный сейчас смотрит на меня и думает: зачем ему в замке некрасавица? Вот принцесса — это другое дело.

Моран снова посмотрел на Клеа. Ага. Точно. Он обязательно выберет ее.

Я тихонечко вздохнула.

— Ну же, — сказал один из магов. — Что тут думать, когда выбор очевиден. Бери принцессу, Моран, пока повелитель не передумал. И давайте уже закроем тему с девицами и позавтракаем.

Да. Выбор прост.

— Она, — после непродолжительной паузы сказал морт’аэн.

Что? Я не могу поверить?!

Я даже моргнула. Палец темного мага указывал на меня. Меня! Не на Клеа.

Тот маг, который рвался завтракать, скривил губы.

— Разобрались. Наконец-то.

Морт’аэн вернулся к столу.

— Что ж, принцесса, — сказал Гис, — выбор сделан. Займите свое место. Получается, Моран, я сразу угадал с подарком… А вы, ваше светлейшество, не расстраивайтесь. Как говорится, не судьба.

Принц рассмеялся. Этот смех будет преследовать меня до конца жизни. Осталась только одна мысль.

Почему? Почему? Почему я?

Глава 20

Ветер забирался под тонкую ткань, жалил кожу. Полы длинной рубахи то и дело подлетали вверх, открывая ноги. Холодно. Только на плече лежит обжигающе горячая, тяжелая ладонь морт’аэна.

Прямо перед нами разрезал волны вереска Замок темной пленницы. Когда-то давно это был форт, но сейчас он больше походил на живописные развалины. Хорошо уцелели только крепостная стена да одна высокая башня. Рыжие камни крошатся, медленно превращаясь в песок, окна пустые, дверей нет. Двор — продолжение вересковой пустоши.

Не знаю, зачем такой подарок Морану. Здесь же нельзя жить.

Портал за нашими спинами засветился, и из него вышли двое. Тоже морт’аэны, догадалась я. Темные провалы под капюшонами, путающие доспехи. Корпус одного был покрыт металлическими чешуйками, при движении они плавно переливались. Так мог выглядеть дракон, если бы принял человеческий облик. У второго морт’аэна руки были густо покрыты шипами, а на одной перчатке красовались длинные звериные когти.

— Тьма с тобой, брат Моран, — сказал «дракон».

— Братья, — Моран приветствовал прибывших кивком.

— До нас дошли слухи… Странные слухи, брат. И мы находим тебя здесь, а рядом с тобой светлая. Это правда?

— Подарки повелителя, — сообщил Моран. — Такова его воля.

А потом морт’аэны заговорили очень быстро. Нет, это было темное наречие, но какое-то особенное. Я улавливала только отдельные слова, ну и общее настроение беседы. Напряжение нарастало. Двое прибывших магов были ужасно чем-то недовольны. Они указывали то на меня, то на развалины замка. Голоса становились все громче. Моран в ответ лениво огрызался.

«Дракон» повернулся ко мне, и горло сдавила невидимая рука. Теперь ноги едва касались земли. Я старалась схватить воздух, но вздохнуть не получалось. Магия затрещала в воздухе, «дракон» пошатнулся. Моран что-то сказал, и я упала в вереск, отчаянно кашляя.

— Ты забыл свое место, Моран, — сказал «дракон», отступая на шаг к порталу. — Как был заносчивым мальчишкой-рабом, так и остался.

— Подумай, — сказал второй, — готов ли ты потерять поддержку братства. Правители приходят и уходят. Принцы умирают, а тьма и братство — вечны. Подумай до утра.

Но в их голосах я уловила страх. Выходит, другие чудовища его боятся. Кто же он? Чудовище вдвойне?

Морт’аэны ушли в портал, после чего Моран деловито накинул на него сеть из мерзких щупалец. Выглядело отвратительно. Прямо из его ладони к порталу тянулись толстые жгуты, потом они разваливались на более мелкие части и соединялись между собой. Все это пульсировало, перетекало из стороны в сторону.

Моран подошел ко мне, не говоря ни слова, поставил на ноги и повел в сторону своего замка. Глаз пронзила острая боль, как будто по лицу полоснули ножом. От неожиданности я даже вскрикнула и заморгала часто-часто. Слезы потекли сами собой. Но потом я увидела развалины в совершенно другом виде. На рыжих камнях высились призрачные башни, которые венчали флаги, словно сотканные из клочьев тумана. Что это? Реальность или случайное видение далекого прошлого?

— Замок, он…

Я осеклась. Не стоит разговаривать с чудовищем.

Перед тем как мы с морт’аэном покинули логово принца-некроманта, а Клеа отправили в верхние покои, она успела мне крикнуть:

— Помни, Магда, ты светлая. Умри с честью!

Моран притащил меня к сохранившейся башне. Толстые стены надежно защищали от пронизывающего ветра, поэтому внутри показалось теплее. Винтовая лестница с истертыми ступенями вела в небольшую круглую комнату, которая оказалась вполне пригодной для жизни. На окне сохранилась решетка, рядом с камином лежало несколько сухих поленьев, а большая деревянная кровать была застелена бархатными покрывалами и шкурами — неожиданно роскошная деталь среди убогой обстановки.

Тут маг отпустил меня и, кажется, потерял всякий интерес. Я прильнула к стене и во все глаза наблюдала за тем, как он выдвинул из-под кровати сундук и достал оттуда простую рубашку. Затем морт’аэн избавился от перчаток, расстегнул пояс и бросил его на кровать вместе с кинжалом и магическим посохом.

— Зачем я вам? Мой отец может заплатить выкуп.

Ответа не последовало. Пришел черед наручей. Моран привычно и быстро снимал доспех. Мерно звякали украшавшие его «кости».

Я бросилась вперед и схватила кинжал. Лезвие вышло из ножен с легким шипением. Тяжесть металла в руке придавала уверенности и сил.

— Положи, — тихо сказал морт’аэн.

Я замотала головой и направила оружие в сторону мага. Тогда он обошел кровать и двинулся в мою сторону.

— Нет, не приближайся! — отчаянно крикнула я.

Но кошмар повторялся. Как тогда, в обители воительниц, маг надвигался на меня с неотвратимостью стихии. Тьма в районе его лица заколыхалась и… начала втягиваться. Она теряла густоту и непроглядность, словно вода, утекала туда, где располагались глаза и рот.

Моран откинул капюшон. Коротко стриженные волосы, на вид жесткие, как собачья шерсть. Чуть оттопыренные уши, на просвет беззащитно розовые. Обычное лицо. Золотистые глаза смотрят холодно и недобро.

Я приставила кинжал к своей шее. Холодок сменился теплом, острое лезвие укусило кожу. Капля крови поползла вниз, неприятно щекоча.

Рука дрожала.

— Не подходи.

Маг действительно остановился.

— Ты хочешь умереть? — поинтересовался он. — В смерти нет никакого достоинства или гордости. Особенной чести тоже нет.

Морт’аэн говорил спокойно, со знанием дела.

Напротив, я хотела жить. Очень. Руку, держащую кинжал, свело судорогой, и я перестала чувствовать свои пальцы.

— Я… Я…

— Хорошенько подумай, — сказал мужчина, внимательно наблюдая за мной.

— Стой на месте. А не то…

— А не то что?

Он уселся на кровать и сложил руки на груди.

— Я смогу! — пообещала я.

— Угу. Сможешь… стать нежитью.

О том, что его повелитель некромант, я не подумала. Они же темные маги! Будь проклято их темное колдовство. Стать живым скелетом — это ужасно унизительно.

— Нет. Вы этого не сделаете!

Моран вместо ответа пожал плечами — мол, я предупредил. Какое-то время он сверлил меня взглядом, потом медленно поднялся и в два шага преодолел разделявшее нас расстояние.

— Не прикасайся ко мне…

— Что, оставить тебя лежать на полу? — последовал вопрос.

Я не успела подумать о том, что означают его слова, когда он продолжил:

— Ты порезалась, а клинок отравлен.

Рука разжалась, и я отбросила кинжал, словно он был живой ядовитой гадиной. Жажда жизни оказалась сильнее. Тело решило за меня.

Моран усмехнулся. Он практически впечатал меня в стену, и его руки легли мне на талию. Ноги подкашивались, если бы не стена, я бы упала. Я вообще не могла пошевелиться. Это было пугающе, даже дыхание перехватило.

— Никогда не трогай мои вещи без разрешения, — спокойно сказал маг. — Повезло, что ты не схватила магический жезл. Тогда все оказалось бы гораздо страшнее. Могла вообще души лишиться.

Странное онемение разлилось по всему телу. Стало холодно. Голос Морана теперь звучал словно издалека, хотя вот он, стоит прямо передо мной.

Руки мага с талии сместились на бедра и обратно.

Становилось хуже. Теперь мышцы не просто не слушались, а словно превратились в желе. Я стала оседать на пол.

Моран хмыкнул и подхватил меня. Вопреки здравому смыслу, я попробовала оттолкнуть его, запротестовать, но из горла вырвался только сдавленный писк. Моя борьба не была замечена.

Морт’аэн легко перенес меня на кровать и положил на шкуры.

Разрезы на рубашке! Медленно проползла мысль, что сейчас я должна сгореть от стыда, но все чувства были словно заморожены. Страх тоже исчез. Вздумай маг разорвать меня на куски, это бы нисколечко меня не взволновало.

Морт’аэн снял с меня туфли и бросил на пол. Почему-то его ужасно заинтересовала моя голая ступня. Он подергал за пальцы, приложил ладонь, оценивая размер. Что-то его развеселило.

— М-да, — глубокомысленно изрек он, — интересный подарок.

Потом Моран подобрал кинжал и вместе с магическим жезлом тщательно запер его в сундуке. Я едва могла повернуть голову, так что следить за магом было непросто. А он как ни в чем не бывало продолжил заниматься тем, что делал до того, как я взяла кинжал, — раздеваться.

Стянул через голову тонкую черную рубашку.

Сколько шрамов… Большие, маленькие, прямые, изогнутые, белые и багровые покрывали его тело причудливой вязью. На обоих предплечьях темнели рисунки — разорванная цепь. Аристократы не делают татуировок.

Морт’аэн в драконьих доспехах говорил о том, что Моран был мальчишкой-рабом. Неужели это правда и тот, кому меня подарили, начисто лишен всякого благородства? Светлейшая, за что ты придумала мне такое изощренное наказание!

— Мы поговорим. Никуда не уходи, Магда, — Моран коротко улыбнулся и кивнул.

Очевидно, это была попытка пошутить. Маг собрал свою одежду и оставил меня одну.

Итак, что меня ждет? Зачем я нужна в этом полуразрушенном замке? Смутные слухи и разговоры о судьбах пленниц начинали приобретать смысл. Отчего-то постоянно возникал образ «красной книги» леди Алисаны. Гнетущая тишина комнаты становилась невыносимой. Страх, на время усыпленный действием яда, снова пробудился.

Я с силой стиснула зубы.

«Он сделает все, что захочет, — сказала себе. — Что можешь ты, Магда, обездвиженная и распластанная на кровати, против боевого мага? Ничего».

От судьбы, как видно, не уйдешь. В сущности, какая разница. Что Силан, который обещал запереть в своем поместье и преподать урок супружества, что этот темный маг, который уже запер меня в своем замке. Правда, он пока ничего не обещал. Но все равно это не обнадеживает.

Ладонь слегка дернулась. Кажется, подвижность возвращается. Пусть не надеется на покорность. Если он до меня дотронется, шрамов у него прибавится. Я скосила глаза на свои ногти. Да, определенно.

Виски начало ломить, да еще и солнце проникло в глубь комнаты и резало глаза. Я чуть подвинулась. Это простое действие отняло массу сил. Полулежа я устроилась на подушках, когда услышала легкий шум на лестнице. Дверь со скрипом открылась.

На меня смотрел морт’аэн.

* * *

К счастью, Моран был одет. На нем красовались свежая льняная рубашка, бархатный камзол и мягкие брюки. Все траурно-черное.

— Вижу, тебе немного лучше?

Маг прошел в комнату и сел рядом. В руках он держал крошечную чашку, от которой шел резкий, незнакомый аромат.

— Выпей, это поможет.

Он поднес к моим губам напиток.

Я проглотила терпкую обжигающую жидкость. Во рту осталась горчинка. Сил как будто сразу прибавилось, дурман и головная боль отступили. Но я не смогла его поблагодарить.

Мужчина придвинулся ко мне почти вплотную. Я не пошевелилась, но приготовилась впиться ногтями ему в лицо.

— В самом начале войны земли, на которых стоит этот замок, были вашими. Но сейчас они погрузились во тьму очень глубоко. Ты знаешь, почему Замок темной пленницы так называют?

— Нет.

Я была напряжена до предела и совершенно не готова к светской беседе.

— Как-то Светлые захватили ведьму. Тебе знакомо это слово? — Он пощелкал пальцами. — Мы так называем женщин, одаренных колдовской силой.

Я кивнула.

— В замке располагался гарнизон. В центре двора ваши воины поставили большую клетку, в которую и поместили пленницу. Каково, а?

Я не смогла придумать достойный ответ, поэтому просто нахмурилась. Куда он клонит? Хочет посадить меня в клетку за то, что сделали наши маги и воины тысячу лет назад? А Моран оценивающе посмотрел на меня своими ореховыми глазами и продолжил:

— Надо сказать, что ведьма была юна и хороша собой, — тут он быстро коснулся моего подбородка и вынудил сильнее повернуть голову в его сторону. — Каждый день один молодой маг приносил ей еду. Завтрак. Обед. Ужин. При встрече они обменивались парой слов, ловили долгие взгляды друг друга, и очень скоро между ними вспыхнула любовь.

Рассказчиком Моран оказался хорошим. Мне было интересно узнать продолжение, но он замолчал.

— И что было дальше? — пробормотала я, поторапливая его.

— А дальше произошло то, что должно было рано или поздно произойти. Воины отправились к начальнику гарнизона и потребовали отдать им ведьму на потеху.

Ладони похолодели. Очень живо я представила двор, не заросший вереском, посыпанный мелким щебнем, и клетку в центре. А в ней — девушку в лохмотьях, но с удивительными фиалковыми глазами.

— Маг не пришел восторг от того, что ему придется делить любимую со своими сослуживцами. И пока они тянули жребий, кто будет первым, освободил ведьму. Они убежали.

Я облегченно выдохнула.

— Но, — безжалостно продолжил рассказчик, — пропажу быстро обнаружили. И разозленные, распаленные мужчины бросились в погоню.

— Их не поймали?

Маг усмехнулся.

— Тут недалеко есть река. Ведьму и светлого мага догнали, когда они собирались перебраться на другой берег. А дальше есть две версии. Светлые рассказывают эту историю так: маг взял ведьму за руку и бросил своим товарищам со словами «делайте с ней что хотите». Считается, он раскаялся и устыдился своего недостойного поведения, думал поступить правильно. Но от злости ведьма немедленно умерла, и товарищи разорвали мага на части, поскольку он все равно был виновен в том, что потехи не вышло. Но у нас, Темных, другой конец. Светлый маг поцеловал ведьму и вонзил ей в сердце кинжал. Она умерла мгновенно. Тогда он обернулся и сказал: «Делайте с ней что хотите»… — А потом без всякого перехода маг задал вопрос: — У тебя был жених, Магда? Кто-то уже любил тебя?

В голосе Морана я уловила легкую иронию.

— Н-нет, — опешила я.

Внезапно мужчина подался вперед, с силой притянул к себе, обнимая. Мой затылок упирался в подушку, а маг нависал сверху, не давая пошевелиться. Хватка у него оказалась железная. Лицо Морана было очень близко: губы почти касались губ. Я вскрикнула и задергалась в попытке освободиться, вывернуться из этих страшных объятий.

— Волей темного принца, маленькая девственница, ты теперь принадлежишь страшному магу.

Так же неожиданно Моран выпустил меня и отстранился. Сердце выбило сумасшедшую дробь.

— Я не стану брать тебя силой, Магда, хотя у меня есть такое право, а варварские традиции войны прямо-таки обязывают это сделать. Подчинить, сломать, заставить, внушить ужас — это все так легко. Но что-то подсказывает, что смысл обладания женщиной совсем в другом.

Я забилась в самый уголок и пристально смотрела на мага.

— Когда-нибудь ты научишься смотреть на меня без страха и перестанешь дичиться.

Он поднялся и отправился к двери.

— Отдохни, Магда. Вся постель в твоем распоряжении. Сегодня я не потревожу твой покой. А может быть, ты сама придешь ко мне за лаской, — маг улыбнулся. — И нет нужды хвататься за нож.

Глава 21

В успокаивающем плену теплых одеял я чувствовала себя в безопасности, когда мерный грохот вырвал меня из дремы. Я открыла глаза и несколько мгновений пыталась понять, где нахожусь. Неверный лунный свет выхватывал каминный портал и сундук у стены. Потом я вспомнила.

Разрушенный замок. Морт’аэн. Разговор.

Отбросив тяжелую шкуру, села на кровати. Яд почти перестал действовать, оставив только легкую слабость. Грохот нарастал. Вдруг это наши маги штурмуют замок? Хотя о каком штурме может идти речь, если стены состоят из дыр.

Завернувшись в покрывало, отправилась к окну посмотреть, что происходит.

В воздухе висели камни. Тяжелые блоки парили, словно пушинки, а потом уклады вались в ряды, заполняя прорехи в стене. Справа и слева росли башни. Черные громады медленно тянулись вверх, точно грибы после дождя. Моран колдовал, возрождая свой замок из руин. Завораживающее и в то же время пугающее зрелище.

Я подошла к двери и взялась за ручку, но остановилась в нерешительности. Не стоит сейчас тревожить мага и лишний раз попадаться ему на глаза. На цыпочках вернулась обратно в постель и зарылась в одеяла.

Какая невероятная сила скрыта в этом темном! И дело не только в магии. Когда он стиснул меня в объятиях, прижимая к кровати, я поняла, насколько опасными могут быть мужские руки. Моран без особенного труда сломил бы любое мое сопротивление… если бы пожелал. Вся разница в этом «если». Он не только не пожелал, но и дал слово, что не тронет. Вот только сдержит ли?

И еще будоражило и ставило в тупик брошенное напоследок: «Ты сама придешь ко мне за лаской».

Никогда! Как он вообще мог о таком подумать? Волнение навалилось с новой силой, неприятно царапнул страх. Но может быть, такое великодушие объясняется просто? Выкуп! Моран хочет получить за меня золото или магические кристаллы. Это могло объяснить его благородное поведение. Да, забавно, если в уплату выкупа придется отдать все мое приданое. Тогда Силан точно передумает на мне жениться.

Несмотря на весь ужас, я улыбнулась. Но… если дело в деньгах, почему Моран не спросил родовое имя отца? Нет. Что-то не сходится. Это его «ты сама придешь…» зудело в голове, вызывая очень странные чувства, которые я не могла объяснить. За окном зашумело сильнее, что-то большое пролетело мимо, закрыв лунный свет и погрузив комнату во тьму.

И все-таки я надеялась, что нас с Клеа спасут. Что с принцессой все хорошо. Хотя принц Гис способен на любую жестокость. Вдруг он и ее подарил кому-то из своих людей? Он же совершенно непредсказуем в своих решениях.

В бесконечном хороводе тревог я незаметно для себя погрузилась в сон.

* * *

Утром меня ждало открытие. Пока я спала, в комнату приходил Моран. Об этом красноречиво свидетельствовали кувшин с водой и тарелка с нехитрым завтраком рядом с кроватью. А еще дверь осталась слегка приоткрытой. Словно приглашение на прогулку.

Я быстро привела себя в порядок, заплела волосы в свободную косу и рискнула спуститься во двор.

Да, замок было не узнать. Но это получилось самое странное строение, которое мне приходилось видеть. Крепостная стена напоминала лоскутное одеяло. Камни, хоть и плотно подогнанные друг к другу, оказались самых разных форм и размеров. Для восстановления стены Моран не постеснялся использовать куски разбитых колонн, части барельефов и даже крышку саркофага. Две башни были возведены не из камня, кирпичей или бревен: маг построил их из самой тьмы.

Черные башни леденцово поблескивали на солнце, не лишенные некоторой величественной грации. Подойдя поближе, я увидела, что состоят они словно из переплетения тончайших нитей.

И это морт’аэн сделал за одну ночь!

Я коснулась рукой шершавой поверхности…

— Тут все изменилось. А?

От неожиданности я отдернула ладонь и резко повернулась. Моран стоял позади и тоже рассматривал башню.

— Ночью могло быть шумно, — заметил он. — Хорошо ли тебе спалось, Магда?

Теперь он смотрел прямо на меня, в ореховых глазах светился огонек веселья.

— Да, спасибо.

Он кивнул и снова принялся смотреть на башню.

— Чего-то не хватает… Надо подумать.

Маг неопределенно махнул рукой.

— Не хочешь ли осмотреть замок, Магда?

Судя по тону, выбора особенно не было, как не было и других планов. Да мне и самой стало любопытно.

— Сначала поднимемся на стену, — предложил Моран.

Мы забрались по истертым ступенькам. Некоторые, к моему ужасу, висели прямо в воздухе.

— Не все детали удалось найти, но не бойся, они хорошо держатся.

Наверху гулял ветер. Он почти сбивал с ног и свистел в ушах. Тонкая ткань моей рубашки оказалась слабой преградой, поэтому я сразу озябла.

Но вид открывался красивый. С той стороны, где находился портал, насколько хватало взгляда, простиралась вересковая пустошь. Замок стоял на плато, а внизу растянулись зеленые луга, разрезанные лентой речки. Еще дальше вздымал к небу густые кроны изумрудный лес.

Маг быстро коснулся моей руки.

— Замерзла. Тебе нужен плащ. Да и вообще какая-то одежда, — он словно сделал пометку.

Вообще Моран держался на удивление просто. Словно гостеприимный хозяин, показывал свои владения. «Здесь будет библиотека», «А вот здесь хорошо устроить лабораторию», «За обедом будет приятно смотреть на реку». Можно было даже ненадолго забыть, что здесь я пленница.

— Да, пока мебели нигде нет, но это поправимо, — весело сказал Моран.

Неожиданно черты лица его заострились. Маг втянул носом воздух и стал похож на борзую, которая почуяла дичь.

— Продолжим позже. А пока, Магда, подожди в комнате, где ты ночевала.

Я не стала спрашивать, что к чему, а просто пошла к каменной башне. Подниматься не спешила, притаилась в тени за приоткрытой дверью. Похоже, кто-то нарушил наше уединение, и я надеялась увидеть прибывшего или прибывших. Почему-то казалось, что сюда могут привезти Клеа.

Моран отсутствовал недолго и вернулся с принцем Гисом. Сердце забилось быстро-быстро. Может, удастся что-то подслушать о принцессе?

— Смотрю, друг мой, ты основательно поработал, — принц похлопал морт’аэна по плечу. — Признаться, я впечатлен. Но, надеюсь, ты выкроил время на развлечение?

— Да, повелитель, — бесстрастно ответил Моран.

— Хорошенько зажарил светлую? На мой вкус, принцесса выглядит аппетитней, но эта тоже недурна.

Я похолодела. Какой ужас! Темные маги не брезгают человечиной! Они едят пленных. Это… Это… Меня слегка замутило. Неужели морт’аэн держит меня замке только затем, чтобы зажарить себе на ужин?

— Самая сладкая кровь, которую только можно пролить, — сказал принц с усмешкой.

Я прижала ладонь ко рту, чтобы не вскрикнуть. Чудовища! Настоящие чудовища.

— Повелитель, — в голосе Морана слышалось напряжение.

— Я не спрашиваю о подробностях, просто за тебя рад. Было интересно, как ты обустраиваешься в этой берлоге. Ты большой оригинал, Моран… Из всех вариантов выбрать такой…

Принц покачал головой.

— Есть в этом месте что-то особенное.

— Ладно, тебе виднее. Итак, — принц стал серьезным, а тон его деловым, — ты ждешь их сегодня?

— Да.

— Хорошо. Очень хорошо. Но, может, все-таки лучше подстраховаться…

— Нет, они почувствуют.

Мужчины удалились в одну из черных башен, и дальнейший разговор мне не удалось подслушать.

Я взбежала по лестнице и захлопнула дверь. Не знаю, откуда взялось столько сил, но я навалилась на тяжелый сундук мага и придвинула его к двери. Все еще тяжело дыша, бросилась к окну и увидела, что принц идет в сторону портала. Вот он дружески машет рукой Морану и исчезает. И тот снова накидывает защитную сеть из щупалец.

В страшном волнении я заметалась по комнате. Быть съеденной — что за ужасная судьба! Но зачем тогда он показывал замок и говорил, что мне нужна одежда? Еде не нужна одежда.

Я приказала себе успокоиться. Нет, возможно, маг не собирается меня жарить, но если у них здесь такие порядки… Когда в пансионе нам говорили о Темных, почему об этом не рассказывали? Это придало бы моей руке с кинжалом больше решительности.

Я уставилась на сундук. Хм… похоже, я сама заперла себя в ловушке. Может, наоборот, следовало бежать из замка.

Дверная ручка задергалась.

— Магда?

Ручка задергалась сильнее.

— Открой.

Судя по звукам, маг навалился на дверь плечом.

Я молчала. Деться было некуда.

— Не стой под дверью, — предупредил Моран, — я захожу.

Да, пытаться забаррикадировать дверь от того, кто всю ночь перемещал по воздуху громадные валуны, — чистейшая глупость.

Сундук отлетел в сторону.

— И что случилось? — поинтересовался мужчина, переступая порог. На губах играла саркастическая улыбка. — Ты опять у стены и бледнее мела. Что тебя так испугало? Пойдем поедим, и расскажешь.

Тут я не выдержала:

— Не-е-е-ет! Не ешь меня!

Брови мага удивленно взлетели вверх:

— М-м-м…

— Не надо меня жарить! — выкрикнула я.

В его глазах появилось понимание.

— Ты подслушивала!

А потом Моран расхохотался. Он так сильно смеялся, что ему пришлось ухватиться за дверной косяк.

— Ты очень хорошо говоришь на темном наречии, Магда. Но, конечно, знаешь не все… — Его снова одолел приступ веселости. — Принц использовал весьма просторечное выражение. Которое означает…

Моран объяснил.

Я почувствовала, что покраснело не просто лицо, а вся голова, даже у корней волос.

— Но я тебе уже дал свое слово.

Мне стало мучительно стыдно.

— Пришла пора обсудить правила твоего пребывания в моем замке… И лучше всего это сделать за обедом.

Мы спустились в холл. Я не заметила вчера, но на первом этаже за лестницей пряталась синяя дверца, которая вела в кухню. Чтобы туда зайти, Морану пришлось сильно согнуться.

Как странно. Помещение оказалось большим и никак не могло быть частью башни.

Я огляделась. Сейчас здесь царило запустение, но стены сохранили следы росписи и мозаики, изображающие сцены охоты и горы дичи, рыбы и разных плодов. Пустовавшие крюки напоминали о целой батарее сковородок, кастрюль и прочей утвари, которая исправно кормила гарнизон. Часть стульев была сломана — ножки и спинки валялись отдельно. В углу возвышались груды осколков. Как будто кто-то целенаправленно бросал тарелки и чашки в стену.

Лучше всего сохранились каменный стол и закопченный сверх всякой меры очаг. Сейчас в нем потрескивало ровное зеленое пламя, булькал пузатый котелок, распространяя запах слегка подгоревшей пшенной каши.

Тут я ощутила сильный голод. Знакомый аромат словно вернул меня в стены пансиона. Рот наполнился слюной.

Моран втянул носом воздух.

— Всегда подгорает, — недовольно сказал он, с отвращением глядя на котелок. — И готовит всегда одно и то же.

Но лично я была очень рада каше.

— Может, подгорает от того, что это черная магия, — брякнула я и сжалась.

Моран будто не заметил моей дерзости.

— Пробовал менять чары, сам котелок — ничего не помогает. Не стой, пленница, садись.

Маг кивнул на высокий табурет, а сам направился к очагу. При его приближении зеленое пламя съежилось, а затем и вовсе погасло. Дно котелка звякнуло о каменную столешницу.

Несколько мгновений я собиралась с силами и все-таки выпалила вопрос, который меня мучил:

— Принц ничего не говорил про принцессу Клеа?

— Когда хочешь что-то спросить, можешь обращаться ко мне по имени, — сказал маг и зачерпнул ложку каши.

— Моран, принц ничего не говорил о Клеа? — повторила я.

— Она жива, — откликнулся Моран. — Поешь, Магда.

— А…

Маг выразительно постучал ложкой по котелку, и я замолчала. Поняла, что дальнейшие расспросы не дадут результатов.

К моему стыду, волнение о судьбе принцессы не отразились на моем аппетите. Да и каша получилась отличная. Горячая, сытная, с кусочками печеных яблок. Может, она и подгорела где-то у самого дна, но на вкусе это совершенно не сказалось. Зря Моран ругал свой котелок. Нужно быть благодарным магии, которая может варить кашу из ничего в любое время.

А морт’аэн ел и морщился. Наконец он отставил тарелку и отложил ложку. И я почувствовала: вот сейчас маг скажет что-то важное.

Моран прислонился плечом к стене. Под его слишком внимательным взглядом сидеть было неуютно.

— Скажи мне, Магда… Ты же благородная светлая дама. Должна знать, как управляться с хозяйством замка?

Вопрос меня удивил. Конечно, в пансионе, помимо рукоделия и магии, мы учились вести книги расходов и доходов, постигали тонкости этикета, то, как следует организовать званый обед, как отпускать продукты и следить за тем, чтобы их не крали слуги. При этом сами учились готовить. Как любила повторять матушка: «Кто знает, что вам пригодится в жизни. Я не требую от вас чего-то невероятного, но приготовить простой обед из четырех блюд должна уметь каждая».

Однако с уверенностью сказать, что я могу вести хозяйство замка? Не знаю. Замок — это не пустое место. В нем есть своя жизнь, слуги, устоявшиеся порядки, чаще — старшая хозяйка дома, например свекровь. И уже в этот мир попадает молодая жена. Жена… Но ведь я ему никакая не жена!

Размышления грозили свернуть в дебри еще большей неопределенности.

«Слушай внимательно! — любила повторять матушка. — Часто в вопросе кроется половина ответа».

И ведь верно! Моран спросил, не могу ли я управлять хозяйством, а должна ли знать, как это делается. Наверное, после пансиона должна.

Маг терпеливо ждал.

— Да, — тихо сказала я и опустила глаза, но успела заметить, как по лицу мага скользнула легкая, едва уловимая улыбка.

Потом он снова стал серьезным.

— Я хочу, чтобы ты наняла слуг, Магда.

— К-каких слуг? — опешила я.

— Которых здесь не хватает. — Уточнять маг посчитал лишним. — Также в мое отсутствие я попрошу тебя, — он достал из кармана маленький мешочек и пододвинул ко мне, — пройтись по периметру замка и посадить эти семена вдоль крепостной стены.

Я распугала тугие завязки. На дне лежали четыре сморщенных семечка, больше напоминающих горошины пряного перца.

— А где именно их посадить?

— У стены, — сказал маг, кивком показывая направление.

— Что? В ваше отсутствие? — До меня только дошел смысл сказанного. — Вы оставите меня здесь?

— Ну конечно, — легко сказал он. — Не могу же я взять тебя на поле боя. А битва предстоит серьезная.

Не знаю, что путало меня больше: находиться в замке наедине с темным магом или остаться тут в полном одиночестве.

— Но как же…

Я замолчала. А может, его отсутствие окажется мне только на руку? Вдруг за это время меня найдут и освободят? Я воодушевилась.

— Познакомься с замком. Можешь выбрать себе покои в любой из башен. Хотя я бы предпочел, чтобы ты осталась в той комнате со мной.

Он сделал многозначительную паузу и усмехнулся.

— Возможно, мои нравы покажутся тебе слишком простыми и далекими от аристократических, но ведь и титул я получил совсем недавно…

В его словах звучали легкая издевка и откровенный вызов. Он дразнил меня, вынуждая резко ответить. Но я только пожала плечами. От Темных нет смысла ожидать чего-то хорошего. Правда, пока Моран вел себя весьма благородно. Надо честно признать.

— Так, что еще… — Маг задумался. — В подземелье не спускайся. Это для тебя слишком опасно. Даже опаснее, чем прикладывать всякие кинжалы морт’аэнов к своей хорошенькой длинной шейке.

От столь странного комплимента по коже пробежал мороз. Ну уж нет! Мне хватило беглого знакомство с темницей принца Гиса. Сама соваться в такие места я не решусь. Ни за что. Я точно не из тех дурочек, кто не может совладать с собственным любопытством и радостно лезет в капкан.

— А! Вот еще, — продолжил он. — Купальню ты легко найдешь: за красной дверью — ступеньки вниз. На подземный этаж.

— То есть это еще не подземелье? — уточнила я.

— Нет. Туда можно.

Моран снова улыбнулся и торопливо поднялся из-за стола.

— А пока я должен хоть немного поспать. Сегодня предстоит тяжелая ночь. И вечером я попрошу тебя сделать кое-что еще…

Пока я смотрела на его удаляющуюся спину и думала, что ответить, как возразить и взбунтоваться, хлопнула дверь, отсекая меня от мага. На кухне воцарилась тишина. В камине вспыхнул небольшой язычок зеленого пламени.

Нет. Я не должна выполнять его требований. Клеа точно не позволила бы собой помыкать. Она бы сопротивлялась до последнего.

Сейчас я пойду за ним и скажу, что не буду нанимать никаких слуг, что я… что я… требую написать письмо моему отцу и назначить сумму выкупа.

Ноги уже несли меня вперед. Я взлетела вверх по лестнице. Внутри комнаты раздавались шаги и шуршание одежды.

— Тоже хочешь вздремнуть, Магда? — раздался насмешливый голос. — Заходи.

Я передумала перечить. Это можно сделать потом… когда-нибудь… Лучше я посижу на кухне. Или поищу купальню. Или…

Глава 22

Как только в небе зажглись первые звезды, Моран облачился в свой черный доспех. На поясе снова были закреплены кинжал и боевой жезл, а лицо скрыто тьмой. Мужчина исчез, миру явилось чудовище — страшный маг, верный раб принца-некроманта.

Он был собран и напряжен.

— Скоро прибудут мои гости, Магда, — сказал он. — Я попрошу тебя о небольшом одолжении. В полночь, когда луна будет особенно высоко и заглянет прямо в окно, ты войдешь в левую черную башню и пройдешь в большой зал, что я показывал тебе сегодня. Прямо у входа ты найдешь шкатулку. Принеси ее мне и моим гостям. Как и положено даме, будь вежлива и приветлива. После этого ты вернешься в комнату.

Звучало несложно. Но я раздумывала, как ответить.

— Если ты хорошо исполнишь свою роль, то получишь награду, — добавил Моран.

— Какую? — быстро спросила я.

Стало интересно. Неужели отпустит или позволит написать отцу? Мысли пронеслись ураганом.

— Например, я расскажу тебе о том, что будет с Клеа. Ты же хотела узнать о судьбе подруги.

Весьма похоже на сделку.

«Никогда не заключай сделку с темным».

— Хорошо, согласна.

— Только этот наряд, — сказал Моран, — совершенно не подходит для такого торжественного момента.

— Ладно, — осторожно произнесла я, уже предчувствуя какой-то подвох, — могу переодеться.

Тьма в районе лица Морана слегка колыхнулась.

— Как ты заметила, в замке не из чего выбрать. Я наложу иллюзию, которая растает к утру.

— Но ведь любому магу будет заметно, что на мне на самом деле надето!

Отчего-то у меня не оставалось сомнений, что все приглашенные окажутся темными колдунами.

— Поверь, они не станут заглядывать под иллюзию. И ты не должна выглядеть как простая служанка.

Я взглянула во тьму его лица, пытаясь уловить малейшие проявления эмоций, хотя это было и невозможно.

— А кто же я тогда?

— Ты же слышала повелителя, Магда. Мой подарок.

— Это одно и то же.

Моран качнул головой.

— Ладно, — сказала я. — Иллюзия так иллюзия.

Маг не пошевелился. Чего он ждет?

— Нужно накладывать прямо на тело, — сообщил он.

— На какое… такое «тело»?

— На голое, — отрезал он.

— Нет!

— Да!

— Нет.

Моран сложил руки на груди. Выглядел маг непреклонным.

— Не могу… Лучше так. Пусть я буду выглядеть как служанка, — взмолилась я, поняв, что рубашка с этими ужасными разрезами выглядит не так уж и плохо. — Пожалуйста, не заставляй меня. — Я обхватила плечи руками. — Я не могу раздеться перед… перед… тобой.

— Хорошо, — покладисто согласился маг, — ты просто проведешь ночь в комнате. Что ж…

— И ты не расскажешь, что с Клеа? — кусая губу, спросила я.

— Информация — это награда.

Моран выглянул в окно.

— Пора снимать сеть с портала. На такие встречи не опаздывают.

Я поняла, что он уйдет, а я останусь в неведении. И потом… Может, при разговоре магов мне удастся подслушать что-то важное?

— Накладывая иллюзию, ты можешь на меня не смотреть? — выпалила я, пораженная собственной решимостью.

Моран остановился и очень медленно развернулся.

— М-м-м… — протянул маг, — возможно.

— Тогда… тогда… я… — Словно прыгнуть в ледяную воду. Знаешь, что обязательно выбьет воздух из легких и холод обожжет, но все равно идешь на это. — …Сделаю так.

Моран кивнул и сел на кровать. Я оказалась у него за спиной. Быстро избавилась от рубашки и застыла, прижимая ее к груди.

— Подойди, Магда, — позвал маг.

Я сделала несколько шагов вперед и остановилась на расстоянии вытянутой руки от того места, где он сидел.

Моран развернулся.

— Только не смотри!

Тьма скрывала его глаза, так что смотрит он на меня или нет, понять было невозможно. Тогда я сама закрыла глаза, и это оказалось ошибкой. Потому что в следующее мгновение маг оказался рядом. Горячие ладони легли мне на плечи.

— Что ты делаешь? — запротестовала я, пытаясь вырваться.

— Ты сама просила на тебя не смотреть. А как мне, по-твоему, накладывать иллюзию? — холодно заметил морт’аэн. — Не двигайся, это недолго.

Я еще крепче зажмурилась и едва дышала. Кровь быстрее заструилась по венам. Вопреки ожиданиям, прикосновения темного не были неприятны. Его пальцы уверенно скользили по обнаженной коже, исследуя и даря странное, опасное удовольствие.

Рука мага оказалась на моей груди. Мимолетная, кажущаяся случайной ласка, покоряющая своей притягательностью. Удивление, стыд, а еще — сладкое и очень острое чувство смешались в невообразимый клубок сомнений и пока неясных желаний, настолько сильных, что тело отозвалось дрожью.

Неожиданно все кончилось.

Я открыла глаза. Моран продолжал стоять так же близко.

— Это что, шутка? — сказала я. — А где же иллюзия?

Я провела рукой по своему животу. Под пальцами ощущался бархат и рельеф какой-то вышивки. Зажмурилась и открыла глаза. На мне было роскошное платье цвета летней ночи. Пышная юбка расшита серебряными звездами, корсаж украшен черным кружевом.

— Не понимаю… — сказала, потому что это великолепие снова пропало.

И приготовилась как следует запаниковать. Если я буду чувствовать себя голой, то ни за что не пойду ни в какой зал.

Ни слова не говоря, Моран закрыл мой левый глаз своей ладонью.

— Теперь платье на месте, — удивилась я.

— Не пытайся сама проникнуть под иллюзию, — строго сказал он и убрал руку.

— Ой-ей-ей!

Я постаралась закрыться руками и отстраниться от мага как можно дальше.

— Магда!

— Что? Это происходит помимо меня. Ничего не могу поделать!

От досады я была готова разрыдаться.

— Ты что, не умеешь контролировать видение? Тебя не учили? — судя по голосу, пришел черед удивляться Морану.

Морт’аэн подошел к своему сундуку, резким движением откинул крышку и что-то там долго искал. Потом я услышала звук рвущейся ткани.

Он вернулся с длинной черной лентой. Потом помог повязать ее, закрыв глаз с пеленой истины.

— Пока придется спрятать, — маг как будто сожалел об этом. — Странно, что ваши маги не уделили тебе должного внимания. Такой сильный дар — и совершенно необузданный, дикий. Судя по всему, особенно четко ты видишь темное колдовство. У тебя в роду не было ведьм, Магда?

Я едва не задохнулась от возмущения. Он намекает, что во мне течет темная кровь? Какая нелепость.

— Нет! — холодно сказала. — Такого просто не могло быть.

— Никогда нельзя знать наверняка, — философски заметил Моран. — Может, какая-нибудь прапрабабушка увлеклась…

Морт’аэн отступил на шаг и склонил голову набок.

А он не лишен тщеславия, наверняка любуется своей работой. Нет, конечно, это сложное колдовство. Требуется большое умение, чтобы создать не просто видимость, но нельзя же быть таким самодовольным! Вот только повязка портит всю красоту… Хотя он же видел мой глаз. Что с повязкой, что без…

Я грустно вздохнула.

— Тебе идут такие платья, — вынес вердикт маг. Он отбросил беззаботный тон. — Как теперь видишь, иллюзия на месте. Сделай то, о чем я просил.

Моран быстро покинул комнату. На лестнице прогремели и стихли его торопливые шаги, а через какое-то время я увидела его около портала. Морт’аэн готовился встречать гостей.

От портала к воротам замка протянулась дорожка из колдовских огней.

Усевшись на кровать, я разгладила складки на юбке. А повязка действительно помогла. Теперь я не только ощущала тяжесть ткани, но ясно видела роскошное одеяние, достойное бала. Жаль, здесь нет зеркала.

Я постаралась привести волосы в порядок, разобрать пряди пальцами и заплести. Нет. Это совершенно необъяснимо! Почему меня вообще волнует, насколько хорошо я буду выглядеть перед Темными? Но вид нарядного платья напомнил малый летний дворец и удовольствие, которое я испытала, впервые появившись перед нашими магами в платье леди Алисаны.

Невольно я улыбнулась.

Теперь оставалось только ждать.

Чтобы скоротать время, я экспериментировала с повязкой. То снимала, то надевала ее. Платье пропадало и появлялось вновь. В итоге я добилась того, что глаз пронзило острой болью, и если раньше без повязки я иногда видела платье, то теперь без нее я только ощущала ткань.

Луна поднималась все выше. Облака то набегали на нее, то открывали вновь. Казалось, в окно заглядывает великан, который то и дело подмигивает.

Итак, время.

Я вышла на улицу и вдохнула свежий ночной воздух. Кажется, становится теплее. Погода меняется в лучшую сторону. Следуя указаниям Морана, я пересекла двор и вошла в черную башню. Внутри горели факелы, освещая дорогу.

Очень скоро я смогла различить приглушенные мужские голоса. А вот и шкатулка, как маг и сказал, стоит около входа. На лаковой крышке пляшут отсветы пламени. Я помедлила, прислушиваясь, но толстые стены и дверь превращали разговор в невнятное бормотание.

Нужно заходить. Моран ждет. Я поправила повязку. Нет. Не хочу, чтобы меня в ней видели. Ну и пусть там собрались самые темные маги, какие только существуют на свете. От того, что я не вижу иллюзию, она не пропадет.

Я сняла ленту и убрала ее за корсаж. Глубоко вздохнув, нагнулась и подняла шкатулку. Та оказалось неожиданно тяжелой для своего размера. Хотела толкнуть дверь, но она отворилась сама собой.

Помимо Морана в зале было еще трое. Два морт’аэна — два темных силуэта без лиц. Но если судить по доспехам, не те, которых я видела накануне. Третий маг стоял у окна, чуть в стороне. Он сильно сутулился и заметно нервничал. При взгляде на него я сразу ощутила какое-то неясное беспокойство, но в чем дело, понять не могла. Руки его, казалось, жили отдельной жизнью. Мужчина то и дело сцеплял пальцы самым причудливым образом, они словно исполняли какой-то танец.

Все присутствующие как по команде повернулись в мою сторону.

— Как раз вовремя, — сказал Моран. — Подойди, Магда.

Я подошла к нему и протянула шкатулку. Он прикоснулся к замку, с громким щелчком сработала потайная пружина. Внутри, на ложе из тонкого лимонного шелка, лежали три маленькие башни, какими обычно играют в шахматы. Одна была вырезана из желтоватой кости, вторая — серая, каменная, а третья — из красного стекла.

Сутулый подошел ближе и, не сводя с меня взгляд, практически сунул свой длинный нос в шкатулку.

— А она хороша, — голос у него был резким и неприятным, — очаровательна и мила, Моран. И нет сомнений в том, что это светлое дитя. Принц решил совсем разрушить все устои и правила. Хорошенько тряхнуть этот тухлый мирок.

Двое морт’аэнов встали по бокам. Один протянул руку к каменной башне, коснулся ее, но не стал доставать из шкатулки. Потом я почувствовала на себе его изучающий взгляд.

— Правил больше нет, — сказал Моран. — И выиграют те, кто поймет это первым. Разве ты, Король, не хочешь получить власть, которая принадлежит тебе по праву? Вернуть свои земли и собрать свой народ?

— Мой народ, — из горла сутулого Короля вырвался хрип. — То, что от него осталось…

Он резко выхватил красную стеклянную башню и принялся крутить ее в руке. Тени на его лице сгустились.

— Это все заманчиво. Очень заманчиво, — повторял он. — Но могу ли я так рисковать? Ведь ставка — все, что осталось. И птенцы, еще слабые и неоперившиеся. Моему народу есть что терять.

— Многие ли могут превращаться? — спросил Моран. — Пройдет еще немного времени, и никого не останется. Будут просто маги. Люди-вороны вместе с Королем-Вороном превратятся в воспоминания.

Я внимательно вгляделась в мага. Так вот что меня встревожило. Он не был темным.

Неожиданно мужчина закружился на месте. Вихрем взлетели в воздух черные перья, и через секунду в окно вылетел крупный ворон. Когтистые лапы крепко держали красную башню.

— Да, да, да-р-р, — раздалось его громкое карканье.

Я старалась не показать удивления. В магической лаборатории правителя хранителем тоже был маг-ворон. Но мне тогда и в голову не пришло, что это особый народ. Думала, просто старый маг умеет превращаться в птицу.

Моран забрал у меня шкатулку.

— Можешь вернуться к себе, Магда, — сказал он.

Упрашивать меня не пришлось. Я спешно отправилась к выходу. Находиться рядом с тремя морт’аэнами было тяжело. И хотя я знала, что доспехи скрывают магов, они являли собой воплощение чистого ужаса. Словно присутствуешь на встрече волков. Ощущение, что вот-вот можно стать обедом, если не хуже.

— Пусть еще ненадолго останется, — сказал один из них.

Я обернулась, чтобы увидеть, что тьма на лице говорившего начала всасываться, как это было с Мораном. Как же они видят сквозь непроглядную черноту, мелькнула непрошеная мысль.

У морт’аэна оказалось благородное лицо с тяжеловатым подбородком и пронзительно холодными голубыми глазами.

— Я могу понять замок, земли, титул, но это… — он указал в мою сторону. — Зачем? Приближая к себе женщину, ты приближаешь к себе врага. В их природе заложено стремление влиять на поступки, проникать в помыслы и ослаблять магию. А ты взял не просто женщину, но к тому же еще и светлую. Таким образом, у тебя под боком дважды враг.

Эх, если бы я обладала такими возможностями убеждения! Я бы ни минуты не осталась в этом замке, а была бы уже в светлых землях. Но увы… Морт’аэн крупно переоценил силу женского влияния.

— А для меня, брат Лидор, загадка, как ты можешь продолжать верить всяким небылицам, — парировал Моран. — Тьме совершенно безразлично, как ты себя ведешь. Есть ли у тебя замок, женщина, да хоть дракон… Или нет. Как видишь, земля не провалилась.

— Может быть, — задумчиво протянул Лидор. — Но одно дело болтать в казарме, и совсем другое — делать. Правила созданы не просто так.

Он сомневался. Губы сжались в упрямую линию, между бровей пролегла складка, а глаза беспокойно бегали.

Моран достал из шкатулки костяную башенку. Она соблазнительно поблескивала на свету.

— Как ты будешь распоряжаться своим замком, твое дело. Но разве ты не хочешь свободно экспериментировать с темной магией, отбросив все границы и предрассудки? Самому стать себе хозяином?

Второй морт’аэн не пожелал открыть свое лицо. До этого он не вмешивался в общую беседу, но внимательно слушал. Мужчина двинулся в мою сторону. Моран замолчал. Мне показалось, что он следит за каждым движением своего гостя. А тот нарочито медленно обошел меня вокруг.

— Лидор, — голос этого мага был глубоким и сильным, — помнишь испытание лунной травой? Помнишь, что о ней говорил мастер-травник?

Лидор был сбит с толку и мотнул головой.

— Он говорил, — продолжил морт’аэн, — что лунная трава подобна женщине. Она искушает и дурманит, расставляет ловушки, заставляя поверить в то, чего нет. И если принимать ее со страстью и без всякой меры, то можно встретиться с тьмой изначальной раньше времени. Но это не значит, что ее не следует использовать при некоторых заклинаниях и темных практиках. Магия вообще опасна, Лидор. И тут я склонен согласиться с Мораном. Одной опасностью больше, одной меньше.

Мужчина подошел и выудил из шкатулки каменную башню.

— Я принимаю дар принца Гиса, — весомо сказал он.

Слова отразились от стен и словно повисли в воздухе.

Лидор обиженно засопел.

— Иди, Магда, — приказал Моран. — Так каков будет твой ответ?

Я чуть ли не бегом бросилась к двери. Опоздала лишь на мгновение. Лидор напал первым. Он целился в морт’аэна, имя которого я так и не узнала, но тот оказался быстрее, увернулся от смертоносного заклинания. Башня вздрогнула и сотряслась от основания до крыши. В стене загорелись и оплавились несколько камней. Зал наполнился кипящей, бушующей темной энергией.

Моран и неизвестный маг действовали слаженно и страшно. Лидор защищался. Не знаю, как мне удалось вырвать себя из оцепенения, но я все-таки навалилась на дверь и шмыгнула в коридор. Потом выбежала из башни, чтобы укрыться в комнате. Оглянулась, увидев, как в окнах то и дело вспыхивают отсветы колдовского огня.

Луна окончательно скрылась за тучами, лишая эту землю своего призрачного, неверного света. На ощупь я пробралась в комнату и опустилась на сундук, привалившись спиной к стене. От дрожи зуб на зуб не попадал.

Чем кончится поединок? Если победит Лидор, то придет ли он сюда, чтобы меня убить? Или поспешит убраться подальше от замка Морана? Я надеялась, что против двоих у него нет шанса.

Вскоре появился Моран. Я бросилась навстречу магу.

— Вы убили его?

— Не думай об этом, Магда. Отдыхай, — спокойно ответил он. — Сейчас я запру тебя, так будет спокойнее. И вернусь уже утром.

И снова ушел, оставив меня в одиночестве. А напоследок бросил:

— Ты хорошо исполнила свою роль.

Несколько раз я подходила к окну. Около портала царило оживление. Из него выходили какие-то странные длинные тени и направлялись по освещенному факелами пути в замок. Мне кажется, я видела еще морт’аэнов, хотя, возможно, это были просто чудовища.

Обострившийся до предела слух ловил каждый шорох и скрип. Где-то вдалеке раздавался душераздирающий вой, временами слышался хохот и звук бьющегося стекла. Вот только откуда здесь взялось стекло? Неужели тени и прочие чудовища принесли его с собой?

А там, в соседней башне, творилось какое-то колдовство и зрели заговоры. Черная магия была везде, ею пропитался каждый камень, она висела в воздухе, как туман, проникала в окна и стелилась по полу. Эта энергия не давала мне покоя. Тревожила, заставляя сердце биться чаще.

Стоит ли говорить, что этой ночью я так и не сомкнула глаз? Пробовала прилечь, ворочалась с боку на бок, потом поднималась и мерила шагами комнату. Иллюзия была столь реалистична, что я устала от тяжести бального платья. Плотный корсаж мешал дыханию.

Доведенная всеми навалившимися переживаниями до исступления, я попыталась избавиться от платья. Иллюзорную ткань я не жалела. С силой срывала ее, кружево рвалось и трещало как настоящее. Удивительно, но мне удалось справиться со шнуровкой и выпутаться из юбок.

Я оставила растерзанные останки наряда таять на полу, а сама вновь надела рубашку. Хоть что-то настоящее в этом кошмаре. Вся эта ночь была одним сплошным страшным полусном, потому что в моей голове просто не укладывалось, как на самом деле такое может происходить.

Как получилось, что я, Магда Кас, простая выпускница пансиона Светлейшей, оказалась втянута сначала в интриги светлого двора, теперь — в интриги темного? Судя по всему, Моран с подачи принца Гиса подкупал магов землями и обещаниями богатых трофеев. Иначе зачем еще я понадобилась ему там, в зале? Хотя не очень-то я тяну на грандиозный трофей. Вот если бы он выбрал принцессу, тогда да…

Интересно, для какой цели Гису понадобились все эти колдуны? Готовит грандиозное вторжение в наши земли? Зачем магам нарушать свои же темные традиции? Может, если Моран сдержит слово и расскажет о Клеа, что-то прояснится.

Я думала, думала и думала. Но вопросов было неизменно больше, чем ответов. Когда ночь уже пошла на убыль, мне все-таки удалось ненадолго прикорнуть. А на рассвете пришел Моран.

— Я уезжаю, Магда. До свидания. Выполни мои поручения, пожалуйста. — Он опустился на краешек кровати. — Ты хотела знать, что ждет принцессу Клеа.

В крайнем волнении я подалась вперед.

— Пока она гостит в замке принца Гиса, и с ней обращаются в соответствии с ее высоким положением. Ее отец, ваш правитель, уже знает, что дочь захвачена. Ведутся переговоры.

Мне хотелось крикнуть: а обо мне? Обо мне правитель помнит? Или мой отец? Хоть кто-нибудь? Пусть даже Силан Дрейн…

Вместо этого я сказала:

— Но принц Гис был готов отдать принцессу вместо меня. Как… как… трофей, — я почти выплюнула последнее слово.

— Минутный порыв, — сказал Моран. — И потом… Ты гораздо красивее принцессы, так что я бы в любом случае выбрал тебя.

Он произнес это как само собой разумеющееся. Как простой факт. В голосе не было и тени светской лести. Не выглядело это и комплиментом, оброненным с целью сделать мне приятное. Можно было не сомневаться в искренности Морана. Похоже, он действительно верил в то, что только что сказал.

Легко быть скромной, когда для тщеславия нет повода. Но сейчас я впервые в жизни ощутила наслаждение от того, что кто-то находит меня красивой. Причем без всяких уловок. Как показала леди Алисана, если любую нарядить в подходящее платье и закрыть глаз с пеленой истины сложной прической, в полумраке обеденного зала можно ненадолго произвести приятное впечатление, которое молниеносно померкнет, стоит откинуть прядь или надеть простой наряд.

Какая непривычная радость — вдруг осознать, что я кажусь кому-то прекрасной и могу восхищать. Пусть даже темного.

Из-под опущенных ресниц я украдкой посмотрела на Морана. Он продолжал сидеть, сцепив пальцы.

— Есть вероятность, что принц прислушается к своим советникам. Они все-таки маги неглупые, и он это прекрасно понимает… Так что Клеа, возможно, скоро отправится домой.

— Моран, — помня, что он просил так его называть, окликнула я, — «возможно» и «вероятно» означало, что может случиться и по-другому, так?

— Может, — согласился Моран. — Принц вполне способен сделать твою принцессу своей наложницей.

Я едва не упала в обморок.

— Н-наложницей?

— Ну вот, — сказал морт’аэн, поднимаясь, — как и обещал, я рассказал тебе о Клеа то, что знал.

Я набралась храбрости.

— А обо мне?

— Что — о тебе? — передразнил он.

— Обо мне наш правитель тоже знает? — уже напрямик спросила я.

— Да, — ответил Моран, — знает.

— И что же?

Замерев, я ждала, что скажет маг, а он молчал. Мучительно текли мгновения.

— Пожалуйста, — взмолилась я, не в силах выносить эту пытку тишиной.

Моран убрал тьму со своего лица, откинул капюшон.

— Я бы отложил этот разговор до своего возвращения.

— Нет. Не поступай так со мной! Мне нужно знать! — горячо возразила я.

— Даже если то, что ты узнаешь, тебе не понравится, Магда?

— Пусть так!

Морон оценивающе посмотрел на меня.

— Я попросил принца Гиса оставить это мне. — Он извлек из перчатки сложенный обрывок листка. — Прочти сама.

Потребовалось время, чтобы развернуть бумагу, так сильно дрожали пальцы. Родное светлое наречие — вот что сразу бросилось в глаза. А еще — уголок герба. Видимо, принц или сам Моран вырвал из целого письма пару абзацев, где говорилось обо мне.

Я пробежалась по строчкам. Один раз, потом еще и еще. Все слова были знакомы, но смысл написанного не хотел укладываться в голове.

«…что касается фрейлины ее св. Клеа — девицы Магды. Кас, — то ничего вашему воину мы предложить не можем. Как бы ни была дорога нам Магда, но в землях света еще много девиц. И если предложить что-то за одну, то уже завтра у нас исчезнет целая сотня, а после и тысяча. Мы скорбим о потере, но тверды в своем решении: о выкупе не может быть и речи. Также невозможен обмен девицы на военнопленных. Те боевые маги, о которых вы пишете, слишком ценны. Но если воин, который сейчас владеет Магдой, пожелает ее вернуть в знак доброй воли и проявления мирных намерений, то отец, достопочтенный господин Кас, примет ее назад в свой дом, даже если вышеозначенная девица лишилась чести…»

Тут в глазах потемнело, и я вынуждена была оторваться от чтения, потому что дальше начиналось самое ужасное:

«Мы глубоко скорбим о каждой светлой душе, но потери случаются. Магда Кас будет оплакана нами, и по ней загорятся поминальные свечи».

Но я же еще жива! Дышу, чувствую, думаю.

Листок выпал из разжавшихся пальцев и мягко лег на пол. Каждая буква послания впечаталась в память. Сердце в груди отозвалось болью. Вот, оказывается, как умирает надежда. Меня только что предали. Отец, правитель — все они отказались от меня и уже почти похоронили. Вместо света впереди ждала только тьма.

Я взглянула на мужчину, который сейчас сидел рядом и молчал. Очень осторожно он протянул руку, коснулся моей щеки и вытер слезы. А я и не заметила, что плачу. Вот почему все в комнате приобрело нечеткие очертания. Я моргнула.

— Если тебя это утешит, я и не собирался требовать за тебя выкуп, — мягко сказал маг. — Так что в любом случае ничего бы не изменилось.

Почему-то я не могла злиться на темного. От этого слезы потекли еще сильнее. Отец… он даже не попытался. Говорить я не могла, стараясь изо всех сил сохранить достойный вид. «Как же так?» — повис в воздухе невысказанный вопрос.

— Теперь ты под моей защитой, — сказал маг и крепко обнял.

У меня не было сил и желания вырываться. Я сидела, словно безвольная тряпичная кукла. Он шептал что-то утешающее, но я не запомнила слов. Его тепло обволакивало и успокаивало, и я закрыла глаза. Щеку холодила железная «кость» доспеха.

— Поплачь, это поможет, — посоветовал Моран и поднялся. — А потом все пройдет. Весь замок в твоем распоряжении.

Глава 23

Стоя на крепостной стене, я, щурясь, вглядывалась в даль. Вчерашний день прошел в тумане и мрачной скорби. Я сама оплакала свою судьбу, но сегодня мне действительно стало легче. И мир, как оказалось, не перевернулся. Солнце снова освещало землю, вереск волновался под ветром, а речка все так же змеилась и серебристо поблескивала.

Вчера Моран ушел через портал, и как скоро он должен вернуться, я не знала. Была настолько расстроена и погружена в свои мысли, что ничего не спросила. И сейчас не имела ни малейшего понятия, где же, собственно, нанимать слуг. И каких.

В какую сторону ни посмотри, нигде нет и признаков человеческого жилья. Земли вокруг казались совершенно необитаемыми и дикими. Здесь не то что слуг не найти, а простого путника не увидеть.

А еще я впервые за всю сознательную жизнь оказалась совершенно одна. Ни подруг, ни наставниц, ни придворных. Новое и незнакомое чувство, которое не имело ничего общего с одиночеством. Вот прямо сейчас я полноправная хозяйка замка и вольна делать все что захочу. Полная свобода в плену.

Я усмехнулась.

Листок с посланием от правителя так и остался лежать на полу, но я знала в нем каждое слово. Отец согласен меня принять, даже если я лишилась чести. Как странно. Будто честь — это некая вещица, которую можно обронить и потерять по неосторожности. Забыть, где положила, и не найти. И что? Если я проведу ночь с мужчиной, то перестану быть Магдой Кас? Превращусь в какое-то другое существо, бесчестное и зловещее? Или отец с правителем думают, что стоило мне покинуть светлые земли, как я сама немедленно бросилась в объятия темного мага?

Чтобы выкинуть из головы все тягостные мысли, я прошлась вдоль стен замка, а потом заглянула в купальню. Оказалось, там прямо из недр земли бьют горячие источники. Когда-то давно их загнали в трубы и соорудили систему бассейнов и каменных ванн. Уже только ради них стоило выбрать этот замок. Воздух был насыщен жарким водяным паром, который поднимался к полукруглому потолку.

Я скинула рубашку и погрузилась в обжигающую воду. Под рукой оказался глиняный горшочек с жидким мылом, приятно пахнущим медом и травами. Я ожесточенно намыливала, терла и скребла кожу, отчего она немедленно покраснела, но вскоре я ощутила приятное покалывание. Тщательно промыв и разобрав волосы прядь за прядью, я теперь сидела на бортике и болтала ногой в воде, наслаждаясь ощущением чистоты.

Моран. Вне всякого сомнения, он жестокий и сильный воин, он без колебания убил другого мага, не захотевшего участвовать в заговоре. Доспех у него страшный, а магия — чернее и опаснее некуда. Но пока морт’аэн добр ко мне. Его вчерашние объятия успокаивали и дарили некую призрачную уверенность.

«Теперь ты под моей защитой».

Да, я нуждалась в защите. Вот только надолго ли хватит его хорошего расположения?

Я перешла к бассейну побольше, спустилась по каменным ступенькам и, оттолкнувшись, поплыла. Вода была гораздо прохладнее и приятно освежала.

Теперь я связана с темным магом узами гораздо более сильными, чем можно себе представить. Пока Морана не было рядом, страх перед его темной сущностью отступал, становился не таким острым. Я невольно вспомнила ореховые глаза, в которых появлялось тепло, когда он смотрел на меня, и приятную улыбку. Нет. Маг не вызывал у меня отвращения. В некотором роде я даже была ему благодарна.

Я выбралась из бассейна с твердым решением, что постараюсь выполнить просьбы мага. Он просил познакомиться с замком, выбрать себе покои, посадить какие-то семена вдоль стен и нанять слуг. Последнее пока казалось невыполнимым. Но нужно действовать по порядку. А любое дело лучше начинать на сытый желудок.

После купания голод привел меня на кухню, где я обнаружила котелок, заботливо оставленный Мораном. В очаге по-прежнему тлело зеленое пламя. А что… даже уютно.

Устроившись рядом, я сушила волосы и ела кашу.

— Не так-то все и плохо, — громко сказала котелку. — Ты справишься, Магда.

Показалось, что котелок смотрит на меня изучающе. Да нет, это просто игра света и пятна сажи, которые при разыгравшемся воображении можно принять за глаза.

— Надо бы натереть тебя песком, совсем закоптился. — Хотелось разогнать тишину, поэтому я говорила вслух. — Но сначала посажу семена.

Я сходила в комнату за мешочком и вытряхнула одно семечко себе на ладонь. Как же их лучше сажать? Продолжая сжимать семечко в руке, подошла к окну. Наверное, стоит посадить одно около ворот…

Ладонь пронзила боль. Оказывается, семечко вцепилось в кожу, да так крепко, словно у него были зубы. Ну или шипы. Я вскрикнула от отвращения и попыталась стряхнуть эту мерзость. Семечко легко отцепилось, упало на подоконник, быстро покатилось к трещине и юркнуло туда с редким проворством.

Я вытерла ладонь о платье. У темных со всем нужно быть крайне внимательной.

Спустившись во двор, выкопала три маленькие ямки и осторожно положила зуда три оставшихся семечка. Быстро присыпала землей. Сходила за водой и полила. Уверенности, что я все сделала правильно, не было. Никогда еще я не имела дела с кусачими растениями.

Одно задание выполнено.

Ворота в замок были открыты. Я прошла мимо, потом вернулась. Никаких признаков колдовства. Остановилась на самой границе. Носок правой туфли двинулся вперед. Шаг. Получается, можно свободно выходить за ворота замка?

Я стояла на дорожке, ведущей к порталу. Думала, маг закроет меня внутри крепости, но выходит, можно идти куда вздумается?

Нет. Надо получше исследовать замок. Может, здесь сохранилось что-то полезное? Да и комнату себе присмотреть. Несмотря на радушное предложение Морана, делить с ним постель я считала неправильным.

Я вернулась обратно. Ну что ж… посмотрим.

Как привидение, я бродила по пустым комнатам одной из черных башен, все выше поднимаясь по лестницам, любовалась открывающимися видами, пока наконец не оказалась перед дверью, которая вела на чердак.

Не ожидая подвоха, шагнула внутрь, и ноги тут же увязли в чем-то мягком. Здесь было темно — свет почти не проникал сквозь маленькое круглое оконце, так что пришлось наколдовать огонек. Теперь я ясно видела, что весь пол завален пряжей. Я опустилась на колени. Да, первоклассная чистая пряжа. Откуда она тут? Эх, если найти станок, получилось бы много хорошей ткани.

Я покинула чердак, аккуратно затворив за собой дверь. Довольная находкой, спустилась вниз. Проверила ямки с семенами. Они превратились в глубокие воронки, словно семена ринулись к центру земли. Такой получился странный день.

А я поняла, что устала, вернулась в комнату и впервые за долгое время заснула крепким сном, который возвращает силы и дает энергию к новым свершениям.

* * *

На рассвете меня разбудил заунывный вой, который перемежался непотребными ругательствами. Гадкие звуки раздавались прямо под окном. Первой мыслью было, что Моран вернулся, но потом я поняла, что голос совсем другой. Более низкий, с рычащими нотками.

Я бросилась посмотреть, что происходит.

Ох Светлейшая! Под подоконником, впиваясь корнями в камни, трепетали жирные зеленые побеги, усыпанные красными цветами. Так вот что выросло из того семечка! «Вьюнок» оплел стеблями и удерживал мертвой хваткой мужчину, который бессильно дергался, ругался и выл.

Какое-то время я тихо наблюдала. Пойманный был огненно-рыж, конопат и носил кожаный тулуп облезлым мехом наружу прямо на голое тело.

— Вы кто еще такой? — спросила я, стараясь придать голосу строгость и жесткость.

Незадачливый воришка (а кто еще лазает к окнам замка) поднял голову.

— Ну и горазды же вы спать, хозяйка, уже который час тут вою. Ай! — болезненно вскрикнул он. — Жжется, кусается! Отпустите меня, а?

— А зачем ты лез к окну? Хотел ограбить замок? Так нечего здесь красть.

— А я что… я ничего… просто посмотреть хотел. Увидел, что окошко светится и башни вон какие вымахали. Только посмотреть хотел, клянусь!

Он снова вскрикнул, а я заметила, как один из стеблей стал подбираться к его шее. Парень тоже это увидел и заканючил:

— Отпустите, госпожа ведьма. Не дайте пропасть.

— Мф… — глубокомысленно изрекла я, лихорадочно думая, как помочь бедняге.

Совершенно не хотелось, чтобы прямо под окном растение кого-то удушило.

— Что ж ты в ворота не зашел?

— Ага, — откликнулся парень. — И чтоб какое-то заклятие мне шкуру подпалило? Шутить изволите жестоко, госпожа ведьма.

Он дернулся, собрав все силы. На запястьях выступила кровь, а стебли стали еще зеленее и жирнее.

— Пожалуйста! — крикнул парень.

Как же ему помочь?

— Я вам буду служить, все что захотите сделаю, только не губите!

Ужас, который испытывал этот несчастный, стал почти осязаем. Рыжие глаза широко распахнулись.

— Охотиться могу, замок сторожить… — продолжали разноситься его отчаянные вопли.

Стоит попробовать. Это лучше, чем просто стоять и смотреть.

— Я сейчас вернусь.

— Нет! Не уходите. Оно меня убьет!

Я опрометью бросилась из комнаты, влетела в кухню и схватила нож. Вернувшись к окну, принялась пилить самый толстый побег. Нож проскальзывал с громким скрипом. То ли лезвие оказалось слишком тупым, то ли стебель слишком жестким, но как я ни давила на нож, результата не было. Даже сок не выступил.

А между тем бедняге пришлось совсем туго. Отросток с кокетливым красным цветочком на конце уже ласково щекотал его шею.

Я отбросила бесполезный нож. Магия. Только магия поможет. Вот только какая? Попробовала вызвать огонь, но жирные листья, наполненные влагой, этого не испугались. Лишь сомкнулись плотнее, и воздух наполнился сильным сладковатым ароматом.

Парень закашлялся. Он мотал головой и старался отодвинуться, а вокруг шеи обвилась первая, пока еще слабая петля.

Влага! Ну конечно. Я положила руку на стебель и призвала воду. Один из побегов, который держал руку мужчины, стал сохнуть. Растению это не понравилось. Все листья и цветы повернулись в мою сторону. На пол с подоконника потекла струйка воды, которая скапливалась в лужу.

Парень рванулся с громким рыком, и сухой побег рассыпался коричневыми ошметками. Одна рука была свободна. Растение нехотя, с громким чавканьем выпустило свою жертву.

К воде примешивалась кровь. Похоже, эта штука успела напиться. А бедняга кубарем скатился со стены. Вскочил на ноги и быстро припустил к лесу. Он несся пригнувшись, временами оглядываясь на замок.

Ну и цветочек я вырастила.

По листьям пробежала дрожь, хотя никакого ветра не было и в помине. Но вскоре растение успокоилось. Я же теперь не смогу тут спокойно спать! Нужно перенести шкуры и подушки с одеялами, а то вдруг оно проникнет в комнату.

На всякий случай я наложила на оконную решетку иссушающие чары. И, похоже, здешние места не так необитаемы, как показалось сначала.

* * *

Все семена проросли. За ночь они дали такие всходы, что теперь не видно было даже камней, из которых Моран возвел крепостную стену. Зелень окружала замок. Я невольно залюбовалась. Красиво, ничего не скажешь, вот только характер у этих цветочков больно опасный.

— Эй, хозяйка, не требуется ли в замке кухарка?

В воротах стояла одна из самых толстых женщин, каких мне только приходилось видеть. Она шагнула на свет. У нее было круглое как блин лицо, волосы неопределенного цвета, разделенные на прямой пробор и собранные в высокий пучок на затылке. В одной руке незнакомка держала огромную корзинку, в которой я без труда поместилась бы целиком, а в другой болталась тощая холщовая сумка.

— Эм… да… вообще-то требуется… — осторожно отозвалась я. — Вы кухарка?

Ох Светлейшая! Да это же не просто темная, а вдобавок еще и одаренная магической силой. Настоящая ведьма.

Я постаралась не показать свой страх.

Женщина заколыхалась в мою сторону. При ходьбе дрожал второй подбородок, покачивались огромные груди.

— Да, — величественно сообщила она и горделиво расправила плечи.

— Ну, работа будет очень тяжелой. Кухня пока в плачевном состоянии. С продуктами перебои, посуды нет, а хозяин — темный маг, который… — я задумалась, поскольку не имела ни малейшего представления о любимых блюдах Морана; не заметила, чтобы он привередничал, — …не любит подгоревшую кашу.

Кухарка внимательно слушала, склонив голову набок.

— Что касается оплаты…

Я втянула воздух, поскольку момент был довольно щекотливый.

— С оплатой договоримся, — уверенно перебила она. — Мне нужна кухня, чтобы было где развернуться.

Толстуха рассеянно извлекла из корзины румяный пирожок и с аппетитом его прожевала. Щеки ее мерно задвигались.

Я задумалась. С одной стороны, кухарка в замке очень нужна, но с другой… Стоит ли брать темную ведьму? Хотя кто знает, как она отреагирует на отказ. Действовать нужно очень осторожно.

— А что вы умеете? — спросила я.

— Фсе, — ответила она, доставая второй пирожок. — Мясные блюда, супы, пеку пироги и хлебы, рыбу, пудинги, меды и кисели тоже могу сварить. Говорю же, все.

— Это хорошо, — важно кивнула я, — но испытание не помешает. Приходите, как вернется хозяин. За неделю он определится, подходит ему ваша стряпня или нет.

— А чего хозяина ждать? — удивилась кухарка. — С сегодняшнего дня и начнем. А то вас, хозяйка, ветер унесет — и не сыщешь. Небось не едите ничего. Или у вас, Светлых, так принято? Воздухом подышал, солнечным лучиком закусил и сыт по горло?

Так. Она понимает, что я светлая. Спокойно, Магда.

Женщина смотрела на меня с улыбкой.

— Да не опасайтесь, хозяйка. Хотела бы я чего дурное учинить, не прошла бы через ворота.

После этого заверения она уверенно направилась к каменной башне. Мне ничего не оставалось, как поспешить следом.

Самопровозглашенная кухарка протопала в кухню и плюхнула свою корзинку перед очагом. Из тощей холщовой сумки она извлекла крахмальный фартук и повязала его вокруг необъятной талии.

— Да, работы тут много, — сказала ведьма. — Чтобы вернуть эту кухню к жизни, придется повозиться.

В очаге взметнулось зеленое пламя. Я еле успела выхватить котелок. Ладно! Если в замке завелась кухарка-ведьма и выпроводить я ее не могу, то котелок заберу. Мало ли… Она сейчас походит, посмотрит и решит уйти, прихватив такую замечательную вещь. А я не могу рисковать бесперебойным источником каши.

Кухарка, казалось, не заметила моего маневра. Она внимательно изучала стену.

— Тут бы крюки вбить для посуды. Не помешают и ящики для тарелок. Скамейки и стулья тоже.

— Да, нужен плотник, — согласилась я. — А как вас называть?

— Зовите просто Терезой, — сказала она. — А что касается плотника, так я мигом кликну своего сынка. Он парень рукастый, все починит. И дерево сам принесет, сделает в лучшем виде.

С проворством, которого трудно было от нее ожидать, «просто Тереза» выбежала во двор и свистнула. Земля задрожала, и в ворота вошел гигант. Он был вдвое выше обычного мага. И вдвое шире.

— Вот он, мой сыночек. Зовут его Хок.

Великан склонился в поклоне:

— Здравствуйте, хозяйка. Добрый день, матушка.

— Сынок, в замке требуется мебель сделать.

Он кивнул.

— Хочу за работу столько золота, сколько смогу унести.

Я хмыкнула. Ноги как колонны, руки — бревна, а тело больше напоминает огромную бочку, в которой зреет вино. Да уж. Золота унести он может много.

— Вот вернется хозяин, ему об этом и расскажешь.

Хок захохотал, хлопая себя по коленке.

— Шучу, шучу я. Это и правда слишком. Нет, денег мне не надо.

— А что тогда?

— Магия, — сказал он. — Светлая магия мне нужна.

Это было неожиданно.

— Хочу оживить свою галку, — серьезно сказал он.

— Опять ты с галкой, — кухарка поджала губы. — Нет, сынок, не выйдет.

Он топнул ногой.

— Матушка! Она светлая, пусть прочтет заклинание и оживит.

Великан полез в карман и извлек птицу. Сначала мне показалось, он протягивает трупик, но потом я поняла: на ладони лежала искусно вырезанная деревянная галка. Крылья сложены, тонкие ножки согнуты.

— Оживи ее, и в этом замке будет самая красивая мебель, которую только видели свет и тьма. Темный и светлый правители просто позеленеют от зависти. Вот.

Не дожидаясь моего ответа, Хок вложил мне в руки игрушку, а потом достал свиток.

— И заклинание у меня имеется.

— Не бывает таких заклинаний, — сказала я, но свиток развернула.

— Тут нужна очень светлая энергия. А заклинание надежное. У одного мага купленное. Очень древнее.

— Слушал бы свою мать, давно бы разбогател и обзавелся собственным домом, — запричитала кухарка. — Мы ж договаривались! Надо было просить магические кристаллы.

— Я как увидел, что хозяйка светлая, так понял: оживет моя галка.

Хок безмятежно улыбнулся.

Никогда не слышала, чтобы светлая магия кого-то оживляла, особенно деревянные игрушки. А вот у Темных есть некромантия, создающая уродливое подобие жизни.

Пока мать и сын препирались, я читала заклинание. По крайней мере, пыталась это делать. Сначала мне показалось, что маг, продавший свиток, просто-напросто надул доверчивого великана. Колдовские символы стояли в совершеннейшем беспорядке и противоречили друг другу, а слова заклинания представляли собой бессмысленный набор букв. Но стоило присмотреться и подумать, как стало понятно, что заклинание зашифровано. Передо мной была анаграмма. И начиналось заклинание так: «АКРИС ВАЯИЖ…» Что означало: «Искра живая…»

А символы… Тут нужно помнить о сочетаемости.

— Возможно, получится разобраться с этим заклинанием, — сказала я.

— Вот и славно, — обрадовался великан. — А я достану дерево.

Он чуть ли не вприпрыжку зашагал к воротам. Когда Хок подошел слишком близко к стене, один из побегов потянулся в его сторону, но великан схватил стебель и сильно дернул.

— Не балуй! — сказал он.

Не знаю, могут ли растения быть разумными, но мне показалось, что оно поняло: с великаном шутки плохи. Побег свернулся и поплотнее припал к камням.

Кухарка вздохнула и прижала руки к груди.

— Эх, все никак не успокоится. Магией он не сильно владеет, ну куда уж, разве остановишь. Одни авантюры на уме. Все наследство на это заклинание спустил. Его папаша такой же неугомонный был. Могущество им подавай.

«Просто Тереза» развернулась и зашагала к кухне. Ее спина выражала крайнюю степень недовольства.

Я не поняла, как деревянная галка может помочь в обретении могущества плотнику-великану, но в любом случае для начала нужно расшифровать заклинание. Это обещало стать хорошей зарядкой для ума и внести в мою жизнь приятное разнообразие. И почему не поколдовать, пока есть такая возможность?

Подхватив котелок, я взяла деревянную галку, свиток с заклинанием и отправилась в свою комнату.

— Сегодня приведу кухню в порядок, а завтра уже будут и завтрак, и второй завтрак, и обед, и ужин, — донеслось вслед, но я пробурчала что-то невнятное. Все помыслы были сосредоточены на свитке.

— Вот, пирожков возьми, хозяйка.

К моей ноше добавились румяные пирожки, которые вываливались из льняной белой салфетки. Кухарка скрылась в кухне. Оттуда донеслись грохот и звон. Видно, ей показалось, что осколки в углу слишком крупные.

Но сейчас мне хотелось разгадать заклинание.

Поднявшись наверх, я поставила котелок и пирожки на сундук, а сама залезла на кровать, скатала одну из шкур и подложила валик себе под спину. Так, посмотрим…

Первую строчку заклинания прочла сразу:

«Искра живая вспыхнуть может и в дереве, и в металле…»

А вот дальше все становилось сложнее. Поддавались лишь отдельные слова. Я нашла осколок камня, который оставлял прекрасный белый след, если им прочертить полосу, и принялась записывать на полу. Так дело пошло на лад, и я совершенно потеряла счет времени.

Очнулась, когда смотреть записи стало как-то неудобно. Действительно, за окном сгустились сумерки, а спину ломило от того, что я несколько часов провела скрючившись. Да, мебель в замке не помешает. Кресло — это не роскошь, а насущная необходимость.

— Эй… госпожа ведьма.

Я подошла к окну. На почтительном расстоянии от стены стоял и щерился недавний беглец. Глаза его в сумерках немножечко светились.

— Вернулся, — удивилась я.

— Я ж вроде как обещал, — откликнулся парень.

— Приходи завтра утром, я сейчас занята. Расскажешь, что умеешь делать.

Он не уходил, переминался с ноги на ногу и дергал полы своего тулупа.

— Да я вот хотел спросить…

— Спрашивай скорее. Говорю же, мне некогда.

— А не будет ли у доброй хозяйки какой-нибудь еды?

Наглости этому типу было не занимать.

Я посмотрела на пирожки, испеченные темной ведьмой. Пробовать их не хотелось.

— Есть. Сейчас. Вот, лови!

Парень ловко поймал сверток.

— У меня в замке новая кухарка, — сказала я. — Еще не пробовала ее стряпню. Ну как?

Парень буквально проглотил пирожки. Наверное, он их даже не жевал.

— На уровне, — вынес он вердикт.

А я смотрела на него во все глаза. Нет, вроде не отравлены и никакого нехорошего колдовства в начинке не было.

Вздохнула с некоторым облегчением.

— Как тебя звать?

— Элис, — откликнулся он.

Надо же, женское имя.

— А не знаешь ли ты, Элис, где можно в этих краях найти горничную?

Он задумался, поскреб макушку.

— Не знаю… Ходит тут одна девушка на речку. Работящая, все время стирает. Вот только пойдет ли горничной… Но, может, согласится прачкой.

— Прачка тоже нужна.

— Тогда тебе нужно сходить к реке, хозяйка. Она каждую ночь там белье полощет.

— А почему ночью?

Элис пожал плечами, мол, такая у нее привычка.

— Днем она исчезает. Ладно, я завтра тогда наведаюсь.

— Хорошо.

— А больше пирожков не осталось? Нет?

Я только покачала головой. Он грустно вздохнул и затрусил прочь от замка.

Странный какой.

Один из стеблей цветка шевельнулся и пополз к оконной решетке, но, натолкнувшись на иссушающее заклинание, отпрянул.

— Высажу за стену, — сказала я и на всякий случай высушила побеги вокруг подоконника. — Это чтобы неповадно было.

Ну почему Моран не попросил меня посадить розы? Или что-то не такое хищное.

За окном совсем стемнело, но спать я сегодня не планировала. Посижу-ка еще над заклинанием.

Глава 24

Кухня совершенно преобразилась. Исчезли осколки посуды, пол был чисто выметен. Появились новенькие скамьи и посудный шкаф. За столом сидел Хок и уписывал яичницу из целой дюжины яиц.

При моем появлении он поднялся.

— Доброе утро, хозяйка, — приветствовал меня великан.

Его мать отвлеклась от помешивания какого-то варева.

— Хорошо ли спалось, госпожа?

— Доброе утро. По правде говоря, совсем не спалось. Но зато я расшифровала твое заклинание, Хок. Осталось определить верное расположение символов, и можно попробовать совершить это колдовство.

— Я как вас увидел, — сказал великан, — так сразу подумал: вот она, ведьма! Как пить дать, оживит мою галку.

Я улыбнулась.

— Да вы садитесь, позавтракайте, — радушно сказала кухарка. — Чем темнейший послал.

А темнейший был благосклонен. На столе появились яйца, свежий хлеб, молоко…

Я только хотела узнать, как кухарке удалось раздобыть все эти богатства, как вдруг ясное, круглое лицо ее потемнело, взгляд стал суровым.

— Это еще что такое! А ну-ка пшел отсюда! У-у-у, погань блохастая!

Я повернулась, чтобы заметить, как Элис попятился от входа. «Просто Тереза» шла на него, замахиваясь мокрой тряпкой.

— Меня госпожа ожидает! — огрызнулся парень.

— И как только пролез? Ворюга! — продолжала теснить его кухарка.

— Никакой не ворюга, я тут слуга! Скажите ей, госпожа ведьма!

Все повернулись ко мне.

— Вы что, хозяйка, его знаете? — в голосе Терезы сквозило подозрение. — Одно только ваше слово, и мы прогоним эту тварь.

Великан привстал со своего места, челюсть угрожающе выдвинулась. Хок явно готовился обрушить на несчастного парня весь ужас этого мира.

— Да. Просила Элиса зайти с утра. Он хочет наняться работником в замок.

Кухарка придвинулась ко мне поближе, облокотилась на стол и горячо зашептала:

— Не берите оборотня. Из них работники никудышные, да и твари они, каких поискать. Ненадежные! Так и норовят стянуть, что плохо лежит.

— Оборотень? Элис, ты действительно оборотень? Это правда? — удивилась я.

— Да. Но не вор. Если что и крал, так только потому, что жизнь заставляла. Не умирать же с голоду.

— Ой, на жалость он будет давить. Небось сам же и передушил всех кур в округе! А потом пожрал всех овец и коз. Злодей!

— Ничего я не злодей. И не всех, — отнекивался парень. — В основном на мышей охочусь.

— На мышей? — брови мои поползли вверх.

Парень был вполне себе плечистый, и представить, что он мог питаться одними мышами… Это ж сколько нужно наловить?

— Об оборотнях не просто так идет дурная слава, — прогремел великан. — Мама правду говорит. За ними глаз да глаз нужен. Слуги из них дрянные, понятия чести нет. Себе на уме.

На щеках Элиса проступили красные пятна. Очень скоро все его лицо запылало. Пальцы сжались в кулаки. Парень стоял в дверях, опустив голову, буйная челка падала на глаза, но я заметила, с каким отвращением он посмотрел на великана и его мать-ведьму.

Тут меня разобрал смех. Это ж надо! Темные пытаются выяснить, кто из них светлее и преданнее. А великан и ведьма, значит, внушают доверие и прямо-таки являются образцовыми слугами.

— Пожалуй, я дам тебе шанс, Элис. Оборотень ты или нет, не так важно. И судить тебя будем по поступкам. Работа в замке найдется. Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что происшествие с цветком — это так… ерунда. Вот если навлечешь гнев хозяина этого замка, тогда ничто и никто тебе не поможет. «Просто Тереза», дайте ему поесть. А ты, Элис, рассказывай, что умеешь.

Элис вскинул голову. Вид у него был удивленный.

— Так вы что же, принимаете меня на службу? Не шутите?

— Нет, серьезна как никогда. И потом, ты же сам пришел, сам клялся, — ответила я и принялась за еду.

Вот уж сюрприз ждет Морана по возвращении! В замке сами собой завелись слуги. Великан, ведьма и оборотень — ничего себе компания.

— Хозяйка, я не подведу, что бы эти ни говорили! — Элис кивнул на ведьму и великана.

М-да… странно, что они меня так называют. Хороша «хозяйка»… Ходит в неприличной рубашке, а на чердаке весь пол усеян пряжей.

— Станок бы достать, — рассеянно сказала я. — И нужна прялка. Или веретено.

— Я сделаю, — пробасил великан, — это не сложно.

— Элис, — обратилась я к оборотню, — после завтрака поднимешься со мной в башню на чердак, поможешь принести пряжу.

— Да, хозяйка! — с готовностью откликнулся тот.

Челюсти парня заработали с утроенной силой, словно кто-то собирался отнять еду, поэтому он спешил покончить с завтраком.

Пока мы ели, я украдкой рассматривала оборотня, не в силах унять любопытство. Рыжая шевелюра наводила на мысль о лисице. И глаза у него были совершенно нечеловеческие, а как у дикого зверя. Интересно посмотреть, как он превращается. И чем отличаются маги-вороны от оборотней?

Меня смущал его тулуп, надетый прямо на голое тело. В высшей степени неприлично сидеть за одним столом с полуголым мужчиной. Как только сделаю достаточно ткани, обяжу слугу носить одежду. Хотя бы штаны.

В конце концов, слуги в некотором роде — отражение своих хозяев. Вот не желаю, чтобы у меня было такое отражение, и все тут! Я немедленно себя одернула. Нет, Магда, нельзя думать об этом замке как о своем. Ты сама тут на птичьих правах. А уже рассуждаешь о слугах.

Я постаралась скрыть смущение.

— Ну что ж, идем, Элис.

Пока мы поднимались с оборотнем по лестницам в черной башне, я решила расспросить своего спутника об этих местах.

— Ну теперь-то, когда замок ожил, хозяйка, — сказал парень, — здесь пойдет совсем другая жизнь. С замком-то и сильным магом оно всегда лучше.

— А правда, что эти земли принадлежали Светлым? — спросила я, оборачиваясь.

Элис наморщил лоб, почесал нос и ненадолго задумался.

— Э-э-эм… так-то оно так. Вот только наши земли… Они не раз оказывались то светлыми, то темными. Так уж повелось. Это место, где вершится великое колдовство и чудеса.

— Это какие же, например?

— Да полно.

Мы остановились, чтобы перевести дух. На одном из пролетов Элис протиснулся мимо меня и выглянул в окно.

— Видите лес? Вон там еще такое большое дерево.

Я кивнула. Действительно, среди зеленой стены особняком стояло огромное раскидистое дерево. Цвет листвы был неяркий, а скорее сероватый.

— Когда-то это был темный маг.

Я сощурилась.

— Дерево? Темный маг?

Не знаю, какой Элис работник, но он горазд не только есть, а еще рассказывать сказки.

— Да. Он был до того мудрым и старым, что обратился в дерево на том самом месте, потому что просидел там его лет, размышляя о магии. — Элис помолчал и добавил: — Вот сейчас мы глубоко во тьме, так что нападения ждать не придется. Извергов этих светлых… Извините, хозяйка.

В молчании мы поднялись на самый верх.

Я толкнула дверь, но она не поддавалась. Толкнула сильнее — тот же результат.

— Помоги, Элис.

— Посторонитесь, госпожа.

Парень изо всех сил налег на дверь, та со скрипом отворилась. Пряжи в комнате прибавилось. Она-то и завалила дверь.

Оборотень присвистнул.

— Да, тут таскать — не перетаскать, — изрек он. — Нужно придумать, в чем носить.

Не успела я ответить, как он скинул свой тулуп. И остался в первозданном виде.

— Пока можно нагрузить сюда. Завязать…

— Оденься немедленно! — закричала я. — Спустись в кухню, спроси корзинку у кухарки и возвращайся!

— А… я погружу, — сказал он, поворачиваясь ко мне спиной.

— Нет! Бегом за корзиной!

Видимо, голос мой достиг небывалых высот. Парень накинул тулуп и бросился вниз по лестнице.

Я стояла, сгорая от стыда. Ну и ну… Нужно быть осмотрительнее. Что обо мне могут сказать? Хотя кажется, хуже о моей репутации уже и подумать нельзя. Да и не думает обо мне никто. Ну, может, Моран да еще принцесса Клеа. Хотя она скорее озабочена собственной судьбой.

Тут в комнате с пряжей раздался очень тихий шорох. У меня возникло стойкое ощущение, что в темноте кто-то притаился и наблюдает. Шаги Элиса давно стихли, так что я осталась совершенно одна.

— Кто здесь?

Ответа не последовало. Зато раздалось несколько щелчков.

Щелк-щелк-щелк.

Я попятилась к свету и выскочила из комнаты. Прямо за мной выпрыгнул гигантский паук. Мерзкое создание перебирало всеми восьмью ногами с огромной скоростью. Смыкаясь и размыкаясь, жвалы издавали знакомое щелканье.

От отвращения и страха я закричала, выставила вперед руки, призывая огонь. Паук плюнул. Я дернулась в сторону, больно ударившись плечом, а на стене, на уровне моего лица, растеклась липкая слизь.

В произнесенное заклинание я вложила весь свой свет. Тварь пискнула, обожженная магией, но отскочила с невероятным проворством, пробежала по стене и оказалась надо мной. Я видела собственное лицо, искаженное ужасом, отраженное многократно во всех семи глазах чудовища.

В эти глаза я и направила огонь.

На этот раз ослепленный монстр взвыл сильнее. Туша рухнула прямо на меня. Я извернулась и отшвырнула от себя паука. Его ноги скребли пол с ужасным скрипом.

Еще свет, еще огонь.

Монстр забился в конвульсиях и затих.

— Хозяйка?

— Где ты был так долго! — закричала я.

— Так это… как приказали… за корзинкой. Только туда и сразу обратно. — В подтверждение своих слов оборотень показал корзинку «просто Терезы». — Она отдавать не хотела, боялась, что испорчу. А что корзинке-то сделается?

— Избавься от… от этого. Пожалуйста.

Я с трудом могла дышать.

— Хорошо.

Кажется, Элис еще о чем-то спрашивал, но я просто поспешила вниз. Меня трясло. Нет, эта дрянь проникла в замок и там обустроилась! А если бы я не услышала? Или не вышла из комнаты так поспешно? Тогда паук напал бы на меня во тьме.

Мое распоряжение избавиться от туши паука Элис понял по-своему. И притащил его в кухню. Кухарка несказанно обрадовалась.

— Вот это будет добрый ужин! — сказала она и споро принялась разделывать чудовище. — О, так это самка. И недавно отложила яйца.

Тереза отправила оборотня в башню, и тот вернулся с целой корзиной желтоватых паучьих яиц. Темные принялись обсуждать, как лучше их готовить. Оказывается, эта дрянь считалась изысканным деликатесом. Великана отрядили в лес за пряными кореньями и травами.

Тереза ходила и довольно колыхалась, радостно насвистывая.

— Жаль, хозяин отсутствует, — сокрушалась она. — Их теперь не часто встретишь и отведаешь. Надо же… Как эта паучиха пролезла в замок?

Меня передергивало от отвращения. Невозможно было спокойно смотреть на толстое, покрытое пластинами тело и острые челюсти. О еде уже и не говорю. Поэтому при первой же возможности я укрылась в комнате и продолжила заниматься заклинанием и колдовскими символами. Дело продвигалось непросто. Весь пол был исчерчен моими попытками воссоздать колдовской рисунок. Да, если удастся найти горничную, ей придется повозиться, убирая мои выкладки.

Вечером меня ждал самый странный пир, который только можно представить. В кухне торжественно горели свечи. В центре новенького стола стояло блюдо с запеченным пауком, обложенным его же собственными яйцами, которые Тереза тушила и парила целый день. Слуги почтительно поставили мне тарелку.

— Отведайте, — сказала кухарка с затаенной гордостью.

Я с тоской подумала о котелке с кашей.

— Эм… только если вы все разделите со мной трапезу.

Упрашивать дважды не пришлось. Оборотень молниеносно оказался за столом и потянулся к блюду.

— Имей уважение, — пробасил великан, усаживаясь.

Тереза ловко закинула мне на тарелку паучью ножку.

— Давайте я вам ее сломаю, госпожа, — предложил великан. — Больно твердый панцирь.

Раздался хруст. Мясо оказалось белым и ароматным.

Все уже ели, а я продолжала смотреть прямо перед собой и потягивать воду. Потом наконец решилась.

Тереза и впрямь приготовила монстра весьма недурно. Мягкое, чуть сладковатое мясо пахло травами. Если бы не вид блюда, его можно было назвать не просто съедобным, но и вкусным.

Темные внимательно наблюдали за тем, как я ем.

— Спасибо, Тереза, — сказала я, — вы большая мастерица.

Ведьма зарделась от удовольствия.

— Уверена, что хозяину замка такое кушанье пришлось бы по душе.

— Если вы любите охоту, то я приготовлю любую дичь. Все, что ни убьете, будет славно, — сказала кухарка и почему-то выразительно посмотрела на оборотня.

Он даже перестал жевать и поправил свой тулуп. Да, под таким взглядом кому угодно станет не по себе.

Я поднялась из-за стола.

— Вы ужинайте, а я продолжу работать над оживлением галки.

Почти бегом покинула кухню. Брезгливость побороть не удалось: паук не удержался в желудке.

* * *

Постепенно жизнь в замке вошла в некое русло. Великан носил огромные бревна из леса, складывал их во дворе, ловко обрубал ветки и снимал кору, что-то нашептывая деревьям. Иногда голос звучал ласково, иногда строго. Вопреки уверениям его матери, он все-таки владел какой-то магией. Потому что после слов дерево в момент высыхало и становилось пригодным для изготовления мебели.

Обычно Хок устраивался на солнышке и огромным ножом вырезал ножки и спинки стульев. В его руках дерево становилось подобно воску и принимало любые формы. Прихотливые завитушки, цветы и травы распускались на деревянных панелях. От того, что великан так быстро работает, мне иногда становилось не по себе.

Зато у меня появилось замечательное кресло.

Я расшифровала и прочитала заклинание, но деревянная игрушка и не думала оживать.

Хок только кивал и говорил:

— Все получится. Вы только пробуйте, пробуйте.

После чего строгал очередной стул.

Элис охотился и приносил в замок дичь, а в остальное время сидел в кухне и скручивал нить из паучьей пряжи. Получалось хорошо. Сначала Тереза его гоняла, но потом смягчилась, и оборотень занял теплое местечко. Даже спал у камина, согреваемый зеленым колдовским огнем. Мне начало казаться, что втайне суровая кухарка прониклась к этому парню симпатией. Иначе почему она то и дело давала ему лакомые кусочки?

Кстати, из паучьих ниток получалась отличная ткань: прочная, легкая и теплая. Хок не соврал, сказав, что может изготовить станок.

— Ну и ну, госпожа Магда, — удивлялась Тереза, — никогда не слышала, чтобы кто-то прял и шил из паутины.

— А я не знала, что пауков едят, — отшучивалась я.

Но главное, у меня появилось несколько вполне достойных платьев. Без разрезов.

Каждый день я ждала, что вот сегодня Моран вернется, но портал не подавал признаков магии. От этого становилось то радостно, то тревожно. С одной стороны, я хотела, чтобы маг вернулся, с другой — страшилась этого.

Как-то ночью мне не спалось. Я ворочалась, а потом вспомнила рассказ Элиса о девушке, которая стирает каждую ночь. Так что встала с постели, оделась и отправилась к реке.

По земле стелился туман, туфли сразу намокли, но я продолжала уверенно шагать. От реки ощутимо тянуло прохладой и свежестью. Шумели высокие травы, а над головой, в бархатно-черном небе, сияла бриллиантовая россыпь звезд.

Вскоре я услышала тихое мелодичное пение и пошла на голос. Блеснуло зеркало реки, и я увидела девушку в белом. Она сидела на камне и ожесточенно полоскала ткань. Волнистые волосы были распущены.

Я подошла поближе. Пение оборвалось. Девушка резко обернулась. У нее оказались невероятные глаза: огромные, мерцающие. Кожа очень бледная, словно прозрачная. Наверное, девушка была моей ровесницей, но выражение ее лица было таким, словно она несла всю скорбь мира. Девушка прижала к себе ткань, которую только что полоскала. Я различила темные пятна.

— Я живу в замке, — зачем-то махнула рукой, показывая направление, хотя отсюда хорошо были видны башни и стена, — и мне нужна служанка. Элис… эм… оборотень сказал, что я могу найти тебя здесь. Хотела спросить: не нужна ли тебе работа?

Девушка поднялась. Ни слова не говоря, она пошла ко мне.

— Можешь поступить горничной. Правда, работы в замке много.

Все так же молча незнакомка обогнула меня и пошла в сторону замка.

— Что касается оплаты, назови цену сама.

Но она продолжала хранить безмолвие.

— Как тебя зовут? — спросила я.

Девушка повернулась, на лице отразилось недоумение, но потом она опять стала такой же грустной.

Так в полном молчании мы дошли до замка. Девушка задержалась перед воротами, не решаясь переступить. Она переминалась с ноги на ногу, комкая мокрую ткань. Кажется, простыню. Потом сделала шаг, но что-то ее не пускало. Она вновь и вновь наталкивалась на непреодолимую преграду.

— Стирать, — прошелестела она на грани слышимости.

Почти не произнесла слово, оно просто появилось в воздухе дуновением ветерка.

— Стирать, — повторила девушка и повернулась к реке.

И тут я поняла.

— Хорошо. Я могу оставлять одежду и белье за воротами замка.

Она кивнула.

— Ночью.

Снова я скорее угадала, чем услышала.

Так я наняла прачку. Но про оплату девушка не проронила ни слова. Просто развернулась и убежала.

Было в ней что-то очень печальное. Все тягостные мысли вернулись и навалились со страшной силой. Я почувствовала тоску и одиночество с такой силой, что из глаз сами собой брызнули слезы.

Чтобы как-то отделаться от тягостного ощущения, я еще раз начертила магические символы и произнесла заклинание над деревянной галкой. Лапка птицы дернулась, она открыла глаза. Зашевелилась. А потом перевернулась, расправила крылья и устремилась прямо к окну.

— Стой! — крикнула я, понимая, что решетка на окне для нее не преграда.

Птица опустилась на подоконник и посмотрела на меня черным блестящим глазом, склонив голову набок.

Я осторожно взяла рубашку и двинулась к ней.

— Хорошая птичка, — ворковала я, делая очень маленькие и плавные шаги.

Когда я была готова накинуть на нее рубашку, противная галка выскочила за решетку. К ней тут же устремился один из побегов и опутал лапку. Я уже собиралась запаниковать, но птичка метким ударом клюва обрубила стебель. Расправила крылья и прыгнула на карниз.

Я сбежала в холл и подняла всех.

Хок вне себя от радости выскочил во двор и принялся ласково уговаривать галку слететь к нему. Тереза принесла хлебных крошек, а Элис попытался влезть на карниз.

Мы бегали по двору за деревянной игрушкой, давая друг другу советы, как лучше ее приманить.

— Нужны ягоды. Галки любят ягоды.

— Так где ж их взять.

— Может, ей воды? Или мяса?

— Вот дурень, зачем ей вода. И все знают, что галки любят не мясо, а сало.

— Да нет же, сало любят синицы.

— Тише, не кричите, вы ее пугаете.

— Сеть. Нужна сеть.

— А что толку? Как забросишь-то.

— Иди к своему хозяину, моя хорошая. Ну же!

— Цып-цып-цып…

День готовился вступить в свои права. Галка взмахнула крыльями и повернула голову к восходящему солнцу. А потом полетела к земле, словно ее крылья были чем-то опутаны. Хок успел поймать птицу.

— Держу! — крикнул он и неожиданно замер, глядя в сторону ворот.

Я проследила за взглядом Хока и увидела Морана. Рука морт’аэна вытянута, пальцы застыли в изящном магическом пассе, который я сразу узнала: у Светлых тоже есть подобное заклинание. Узы. Так это он заколдовал галку…

Элис, кухарка и великан согнулись в поклонах.

— С возвращением, хозяин!

Он кивнул слугам, а потом медленно приблизился ко мне.

— Здравствуй, Магда…

Сердце подпрыгнуло в груди. Он вернулся! Сначала меня охватила радость, а потом — волнение. Стоит мне ему кланяться? Или нет? Хозяином я его точно звать не буду.

— Здравствуй, Моран, — откликнулась я.

Маг повернулся к стенам и кивнул на разросшееся растение.

— Семена дали обильные всходы, — голос его звучал ровно.

— Одно семечко… эм… проросло под подоконником. Так получилось…

Меня охватило странное волнение. Как морт’аэн отреагирует на то, что его приказ был исполнен не в точности?

Моран обошел вокруг бревен, досок и горы стружек, наваленных во дворе, и снова кивнул. Как же неудобно, когда лицо скрыто. Не удается уловить даже тени эмоции.

Тьма повернулась в мою сторону.

— Сначала дела, — сказал он. — Я хочу поговорить с нашими новыми слугами, а ты, Магда, посмотри, что в сундуках. И выбери платье к ужину.

А вот сейчас, готова поклясться, Моран улыбается.

— В каких сундуках? — переспросила я.

Маг сделал знак рукой, и в ворота вошли умертвия. Пустые глазницы горели колдовским огнем. Костяные пальцы сжимали ручки огромного, тяжелого на вид сундука.

— Не бойся, открывай смело, — сказал маг. — Выбери то, что тебе понравится.

Живые мертвецы опустили свою ношу и отступили на несколько шагов. Я приблизилась, не сводя с них глаз. Кожа потрескалась и слезала клочьями, кое-где выпирали белые как сахар ребра. Ну и страшилища.

— Принц Гис одолжил мне этих ребят, — сказал Моран.

Я откинула тяжелую крышку. Сундук был доверху наполнен драгоценными магическими кристаллами. Зачерпнула горсть, камни побежали между пальцами. Они искрились и сияли на солнце бесчисленными гранями. Тут были кристаллы всех цветов: синие, как море, редкие красные — горели словно пламя, белоснежные, лиловые…

Я повернулась, чтобы спросить Морана, откуда такое невообразимое богатство. Но во дворе уже никого не было. Умертвия словно по команде ожили и снова ушли за ворота. Через несколько минут они вернулись, неся следующий сундук, еще больше этого.

Тут были платья. Невесомые, будто сшитые из тумана или ночной тьмы, и тяжелые бархатные; из струящегося гладкого шелка и украшенные вышивкой или мелким речным жемчугом. Наряды, достойные принцессы. Пока я перебирала ткани, во дворе появились еще два сундука. Один был до краев наполнен золотом, а во втором скрывались книги. Темные. Когда я откинула крышку, в лицо ударил порыв горячего ветра. Приподнялись черные потрепанные обложки, обнажая пожелтевшие от времени страницы. От этого сундука веяло страшными заклинаниями и тайнами.

Умертвия продолжали свое дело. Они без устали носили бесчисленные сокровища, утварь и даже картины. В одном из ящиков, проложенные свежим сеном, лежали черные тарелки из тончайшего фарфора. На дне стояло золотое клеймо: Морт. Попадались и вещи, явно созданные светлыми мастерами, — магические артефакты, изящные безделушки.

Добыча. Моран вернулся с добычей.

Глава 25

— Как вам идет это платье, хозяйка! Ну прям загляденье! — щебетала Тереза, укладывая на блюдо ароматные, исходящие паром куски мяса.

В самом деле, я выбрала из сундука самое красивое и, главное, не прозрачное платье. Наверное, такие носят при темном дворе придворные дамы, уж очень оно походило на то иллюзорное, которое сотворил Моран. Но теперь ткань была настоящей, что было вдвойне приятно.

— Зовите меня Магдой, Тереза, — попросила я. — Теперь можно не притворяться. Настоящий хозяин ждет свой ужин в зале, и мне нужно его принести.

Если не считать приветствия, мы с Мораном едва ли обменялись парой слов. Поговорив со слугами, он ушел в купальню, а потом, забрав умертвий и один из запертых сундуков, спустился в подземелье, перед этим назвав время, когда мне следует подать ему ужин.

— Сейчас, еще немного осталось, хозяйка Магда.

Кухарка мою просьбу проигнорировала, взяла соусник и устроила его сбоку. Потом критично оглядела свое творение и добавила щепотку зелени.

— Я просто подаю на стол. Может, завтра Моран отправит меня чистить лестницу.

— Ха! Ну нет, — возразила Тереза и по-особенному ухмыльнулась. — Точно не простая, и точно не служанка. Меня можете не пытаться провести. А! Я поняла, это знаменитая светлая скромность.

Она погрозила мне пальцем и озорно подмигнула.

Я сложила руки на груди.

— Никакая ни скромность. Скромность вообще не бывает ни светлой, ни темной. Это глупости.

— Вы его женщина, — просто ответила кухарка. — «Та, что нужна для любви и разделяет ложе». Это же очевидно, а значит, надобно называть вас хозяйкой.

Она стала что-то беззаботно напевать себе под нос.

Щеки вспыхнули. Я вцепилась в блюдо, как утопающий хватается за соломинку.

— Я пойду. Моран ждет.

— Иди, иди.

У меня за спиной раздался мечтательный вздох, а затем я услышала самое ведьмовское хихиканье, которое только возможно в этом мире.

Моран уже сидел во главе стола. Он сменил доспех на черный камзол с вышивкой, лицо было открыто, и выглядел морт’аэн таким… земным. Обычным. Меня в очередной раз поразил этот контраст. Насколько пугающим маг был в своем боевом облачении — настоящее чудовище, порождение тьмы, — настолько обычным человеком казался в такие вот моменты.

Пальцы выбили дробь по столешнице. Да, великан Хок постарался на славу и не соврал: такой стол мог украсить обеденный зал правителя, а не просто стоять в замке, затерянном где-то в глубине темных земель. Интересно, куда подевался великан? После того как Моран с ним поговорил, я его еще не видела. Как и оборотня.

Вот за Элиса я даже немного волновалась. Несложно понять, что среди темных эти создания не пользуются особенной любовью. Вдруг Моран его прогнал или что похуже?

Наклонившись, опустила перед морт’аэном кушанье. Рядом с ним стоял еще один прибор. Стул был призывно отодвинут.

— Садись, Магда.

Я опустилась на краешек — спина прямая. Маг подал мне свою тарелку.

— Отличный стол, — сказал он. — Этот великан — мастер. Чудак, конечно, и себе на уме, но мастер. Ты постаралась на славу, Магда… Спасибо, достаточно.

Пока он говорил, я накладывала ему в тарелку то, что приготовила Тереза, и перестаралась.

— Я доволен тем, как ты справилась в мое отсутствие.

Моран принялся за еду, перед этим наполнив водой наши бокалы. Ел он сосредоточенно и довольно быстро.

Тут меня осенило:

— Так это было испытание?

Ореховые глаза смеялись, хотя сам мужчина сохранял совершенно бесстрастное выражение лица.

— Разумеется. А эта ведьма хорошо готовит. Ты совсем не голодна? — спросил он, поглядывая на меня.

— Немного. — Я тоже положила себе мяса. — Так ты знал этих слуг? Велел им прийти?

— Нет. Сегодня увидел их впервые. Даже представить не мог, кого твоя магия привлечет в замок.

— А паучиху ты специально оставил? В башне?

От воспоминаний по рукам прошел холодок.

— Нет, тварь пролезла туда случайно. Видно, когда возводил башню, она прицепилась к одному из камней. Но я рад, что ты смогла себя защитить. Темные земли далеко не безопасны, и надо уметь постоять за себя. Здесь нужно уметь выживать.

Да, ему легко говорить! Сам-то он владеет не только всеми мыслимыми боевыми заклинаниями, но еще и кинжалом! И мечом.

— Великан не сказал, зачем ему галка?

О, это была загадка из загадок. Если честно, я так до конца и не поняла, как мне удалось ее оживить.

— Да, галка. Удивительное колдовство. Никогда с таким не сталкивался. Я нашел заклинание и то, как ты размышляла над этим шифром.

Конечно же, он заметил, какой страшный беспорядок я устроила в комнате. Но не похоже, что маг в гневе.

— Я все уже убрала! Когда я прочитала заклинание, она ожила и сразу полетела к окну. Мы все ее ловили, а потом было столько дел… — попыталась оправдаться я.

— Не важно.

Моран махнул рукой. На мизинце блеснуло кольцо из черненого серебра с кровавым камнем, в котором играл отсвет каминного пламени. Раньше его не было. Обычно кольца на мизинцах носят лорды. Но у Темных все может быть по-другому.

— Да, удивительно, что оно сработало, — продолжил рассуждать маг. — Тот, кто создал заклинание, рассчитывал, что этого никогда не случится.

— Почему? — удивилась я.

Моран взял бокал и откинулся на спинку стула. Лицо приобрело расслабленное выражение, но было видно, что морт’аэн устал.

— Ну… Во-первых, заклинание должен был расшифровать и произнести один и тот же маг, а точнее, ведьма. И не абы какая, а непременно девственница. Во-вторых, для колдовства требовался достаточный уровень светлой силы. В-третьих, определенный день и фаза луны.

— О, — только и могла произнести я.

— Так что вероятность счастливого стечения обстоятельств ничтожно мала. — Он покачал головой. — Сама понимаешь: в темных землях светлая девственница, сведущая в колдовстве… гм.

Чтобы скрыть неловкость, пришлось быстро придумать вопрос и перевести разговор в безопасное русло. Я не нашла ничего лучше, чем спросить:

— Удачны ли были твои дела, Моран?

— М-м-м… Ты спрашиваешь, удалось ли принцу Гису, мне и другим нашим соратникам уничтожить орден морт’аэнов? Да, вполне. Можно сказать, дела мои были весьма успешны. — Моран улыбнулся. — Да, добрая была битва.

Стало жутковато, но маг не стал вдаваться в подробности. Хотя и у светлых происходит та же внутренняя грызня. Что говорить, если отец Клеа — наш дорогой и обожаемый правитель — убил своего родного брата. Не сам, но от этого его вина ничуть не меньше.

— Кстати, это тебе.

Моран прервал мои размышления, достав маленькую коробочку и подвинув ее ко мне. Подарок? Он привез мне подарок?

Внутри лежали серьги — две маленькие драгоценные звездочки.

— Ты позволишь?

Маг быстро поднялся и подошел. Его пальцы коснулись моего уха. Я замерла и не двигалась, пока Моран, не торопясь, вдел сначала одну, а потом и вторую сережку. Его легкие прикосновения всколыхнули волну смутных чувств, а когда морт’аэн отстранился, по телу разлилась неясная тоска, а по спине пробежали мурашки.

Взгляд скользил по комнате, и тут я обратила внимание на наши тени. Моран как раз шагнул к своему месту и опустился на стул, а его тень задержалась около моей и погладила шею моей тени. Но потом, словно опомнившись, метнулась в сторону и заняла положенное ей место.

— С-спасибо… Они прекрасны.

Я поправила застежку, которая все еще хранила тепло пальцев Морана. Подозрительно посмотрела на тень, но та только чуть подрагивала из-за пламени камина.

— Рад, что они тебе понравились.

Выглядел маг довольным.

Я не решилась спросить, откуда эти серьги. Может, даже из сокровищницы павшего темного ордена.

— Посмотри на соседнем стуле. Там еще один подарок. Ты помнишь Короля-Ворона? Он передал.

— Для меня? — удивилась я.

— Да.

Он видел меня всего один раз, с чего бы этому странному магу делать мне подарки?

Я пошарила рукой на соседнем сиденье. Пальцы коснулись перьев. Это была свернутая шаль. Аккуратно развернув находку, я накинула ее на плечи. Светлейшая! Руки словно превратились в крылья. Меня окутало мягким теплом. Уверена: если бы по залу прошелся порыв ветра, то мне это оказалось бы нипочем.

— Передай, пожалуйста, Королю-Ворону мою благодарность, — попросила я.

— Сама это сделаешь при случае. Он скоро посетит нас.

— Могу я спросить? Если орден морт’аэнов уничтожен, то ты, Моран, больше не морт’аэн?

Взгляд мужчины потемнел и сделался задумчивым. Он долго смотрел на меня и молчал. Казалось, внутри происходит какая-то внутренняя борьба, суть которой мне была совершенно не ясна.

— Час уже поздний, Магда, — ответил наконец Моран. — Пожалуйста, вернись в комнату и отдыхай. А мне нужно спуститься в подземелье.

Меня задела внезапная холодность его тона. Разговор завершился неожиданно и слишком резко. В воздухе повисла недосказанность. Не стоило его спрашивать про орден. Вопрос получился слишком откровенный и опасный. Только я начала получать удовольствие от беседы, и тьма меня дернула спросить… Конечно, Моран решил меня выпроводить. Хотя оставался крошечный шанс, что маг просто устал с дороги.

Нелегкое дело — биться с темными магами.

— Спокойной ночи, — тихо сказала я. — И спасибо за подарки.

Он кивнул, а я поднялась из-за стола. Тень Морана была сама не своя: она металась по стене, как будто старалась избавиться от своего хозяина, который сидел неподвижный и угрюмый, словно скала.

— Ложись спать, Магда. И не выходи до утра.

— Хорошо, Моран.

Оставалось подчиниться и покинуть зал с пылающим камином, оставив мага наедине с его странной тенью.

Этой ночью я просыпалась несколько раз. Мне слышались шаги за дверью. Я чувствовала, что там стоял Моран, но маг так и не зашел.

* * *

Утром меня разбудила Тереза. Она с шумом вошла в комнату с подносом в руках.

— Солнышко уже поднялось, хозяйка, — приветствовала кухарка нарочито бодро.

Я подтянула одеяло к подбородку и посмотрела в окно. Солнца видно не было. Небо затянули сероватые тяжелые облака.

Тереза поставила поднос рядом на кровать.

— А хозяин уже отправился в башню. Разбирает какие-то книги, — сообщила она.

— М-м-м… Хорошо.

Тереза все не уходила, топталась на месте. Она развернула салфетку и подала ее, хотя такого рода помощь мне совершенно не требовалась. Щеки ее тряслись, и вся она пребывала в крайнем волнении.

— Что-то случилось. Тереза? — спросила я.

— Да, — сказала ведьма. — Вчера я приготовила свой проверенный рецепт. Он не мог меня подвести.

— Ужин был очень вкусный, — подтвердила я и принялась намазывать булочку маслом.

Тереза рухнула на сундук.

— Но хозяин не выглядит сегодня довольным! — Она заломила руки. — И вы хорошо спали, хозяйка.

Прозвучало как упрек. Я попыталась понять, почему Тереза так разволновалась и пытается возложить на себя ответственность за мрачное настроение Морана. Скорее уж мой вопрос про орден ему не понравился.

— Неужели он такой холодный? — спросила Тереза, сильно понизив голос.

— Холодный?

Сразу вспомнились теплые пальцы и процесс создания иллюзии.

— Мой прошлый господин весьма ценил мои умения в обращении со специями. Вчерашнее кушанье безотказно горячит кровь и придает сил на всю ночь, разжигает страсть. — Тереза сжала пальцы в кулак. — И вдруг — тишина и покой до утра. А я так старалась угодить!

Тут до меня дошло, куда она клонит. Возмущению моему не было предела.

— Тереза! — вскричала я и оглянулась на дверь, опасаясь, что мой крик услышит маг в башне. Потом зашептала, а точнее, зашипела: — Никогда! Слышите, никогда не готовьте ничего подобного! Это… это недопустимо!

— А прошлая хозяйка была рада-радехонька! Вот я и подумала…

— Больше не думайте, — решительно приказала я, краснея.

От такого у меня даже пропал аппетит.

— Что-то вы покраснели… А теперь побледнели и трясетесь, будто лист на ветру.

— Тереза, нельзя накладывать чары на еду.

— Да разве это чары? — искренне изумилась она. — Так… Немного удовольствия, щепотка похоти…

— Похоти? Только этого не Хватало! — взвилась я.

Вот что бывает, когда кухарка — темная ведьма. Кто знает, какие у нее еще рецепты?

Тереза прищурилась.

— Да что вы так разволновались?

— Впредь говорите, какие специи собираетесь добавить, — сказала я. — Никакой похоти, никакой страсти. Этому всему не место на тарелке. Чтобы в кухне с сегодняшнего дня вообще не было ничего подобного.

Она прижала руки к необъятной груди и совсем тихо сказала:

— Но это же будет совсем пресно…

— И пусть!

Я совсем разволновалась.

— Но неужели вы не любите…

— Не люблю!

— Может, нужно просто распробовать?

Упорства Терезе было не занимать.

Я глубоко вздохнула, а она, воспользовавшись заминкой, ринулась в атаку.

— Если хозяин груб с вами, то есть у меня одно проверенное средство… Очень надежное, — доверительно сообщила она.

— Ох Светлейшая! НЕТ! Ничего он не груб.

Ведьма очень медленно сползла с сундука и принялась принюхиваться. Глаза ее засветились сиреневым огнем, ногти на руках опасно удлинились.

Я схватила поднос с завтраком и приготовилась кинуть в кухарку.

— Не подходите!

Она рассеянно мотнула головой, колдовской огонь в глазах погас, а жуткие когти втянулись обратно, как не бывало. На губах заиграла довольная улыбка.

— Так вот оно как, — сказала кухарка. — Мне и в голову не могло прийти… А я-то глупая. Значит, он бережет вас.

Улыбка стала еще шире. От этого глаза Терезы превратились в совсем узенькие щелочки.

— Но спорю на свой лучший кухонный нож, что надолго терпения у хозяина не хватит. Он не устоит, и скоро вы узнаете любовь. Тут даже и думать нечего. Ну что за паника на вашем лице? Все через это проходят. Конечно, первый раз не обходится без крика, но зато потом…

— Уходите, — мой голос звучал так холодно, что стены могли покрыться инеем.

Тереза направилась к двери. На пороге она остановилась.

— Видимо, вы особенный трофей, хозяйка.

Нет. Это было выше моих сил. Поднос взлетел в воздух и устремился прямо к голове ведьмы. Да так быстро, что она не успела увернуться. Острый угол, окованный железными пластинами, уперся ей в горло. Ведьма тоненько ойкнула. Этот звук совершенно не вязался с ее внушительными габаритами.

Поднос висел в воздухе и слегка покачивался. Мерно звенела чашка.

— Простите, госпожа, — выдавила Тереза, — я позволила себе лишнего. Впредь буду держать свой глупый язык за зубами.

— Хорошо, Тереза. Если тебе нравится замок и эта кухня, не нужно распускать слухи.

Поднос со всем содержимым рухнул на пол. Я ожидала звона, треска, но в комнате стояла оглушительная тишина. Вся посуда и еда повисли над полом.

Кухарка торопливо забрала поднос и покинула комнату, едва не столкнувшись с Мораном.

— Уже позавтракала, Магда?

Оставалось лишь кивнуть. Я только что запустила поднос в кухарку! Сила отозвалась так легко! Но меня испугали собственная холодная решимость и тот окованный железом угол у горла ведьмы. Я хотела ее напутать. И это удалось в полной мере.

Моран ничем не показал, что слышал наш разговор с Терезой. Хотя я уверена: морт’аэн какое-то время наблюдал за происходящим.

— Если ты поела, — глаза мага лучились весельем, — я хотел бы пригласить тебя прогуляться по окрестностям.

Нет. Он точно все знает. И, видимо, одобряет мой поступок.

— Да, с удовольствием.

И это было вполне искренне. Мне хотелось прогуляться, а с Мораном можно не опасаться сюрпризов, которые могла приготовить темная земля.

— Тогда собирайся, а я подожду снаружи.

Маг ретировался, а я несколько раз перерыла сундук в поисках подходящего для прогулки наряда. Немало времени ушло и на безуспешные попытки усмирить волосы. Ох, тщеславие не знает границ.

Когда я спустилась, Моран терпеливо ждал, прохаживаясь взад и вперед по двору. Рядом вертелся Элис. Хорошо. Значит, с оборотнем ничего не случилось.

— Здравствуйте, хозяйка, — Элис отвесил мне глубокий поклон.

— Здравствуй, Элис.

— Не задерживайся, — приказал оборотню Моран и кивнул в сторону ворот.

— Все исполню в лучшем виде. Можете не сомневаться. Элис все сделает!

Оборотень приосанился и словно стал выше ростом. Его просто распирало от важности. Демонстрируя рвение, он завилял хвостом. Что? Откуда у него хвост? Раньше я его не замечала. Длинный, пушистый и рыжий хвост тут же исчез.

Моран протяжно свистнул, и из башни вылетели две серые тени. К ногам морт’аэна ластились две призрачные головы. Горели красным глаза, с клыков на камни падала слюна.

Я отшатнулась.

— Не бойся гончих, Магда, — успокоил Моран, — они не укусят. Можешь даже погладить. Нет? Ну, как знаешь.

Маг свистнул еще раз, и гончие умчались за ворота. Эти «собачки» сопровождали нас всю дорогу, то уносясь вперед, то возвращаясь. На меня они не обращали никакого внимания.

Путь лежал прямо в лес. Странно, но он был похож на тот, что раскинулся рядом с пансионом. Мы углублялись в чащу, а я узнавала голоса птиц, которые звенели в воздухе. Под ногами шелестели знакомые травы, качали широкими кронами знакомые деревья.

Я вдохнула ароматный воздух.

— Словно в светлых землях… Все выглядит таким родным.

Какое-то время морт’аэн молчал, погруженный в свои мысли. Потом остановился.

— Знаешь, Магда, — Моран взял меня за руку и задержал, — у меня из головы все не идет эта галка, которую ты смогла оживить. У тебя есть дар. Сильный. И я тут подумал… раз тебе предстоит здесь жить… — в воздухе словно повисло невысказанное «со мной», — то не хочешь ли ты освоить темную магию?

Мои глаза распахнулись от удивления.

— Темную магию? — прошептала я.

— Да. Я мог бы показать тебе некоторые принципы колдовства. И еще… Я привез книги с заклинаниями.

Я не верила своим ушам. Нет, он шутит. Разыгрывает меня. Смеется, хотя лицо его сохраняет серьезность и полную невозмутимость. Это же невозможно!

— Но я светлая. У меня светлая сила.

В уголках губ мага притаилась усмешка.

«Да, знаю».

— Спорю, что ты освоишься. Будешь колдовать, как урожденная темная ведьма, — уверенно сказал он.

— Правда? Ты правда будешь учить меня вашей магии?

Моему недоверию не было предела.

Он улыбнулся чуть шире.

— Но ведь вы колдуете совсем иначе! — Его улыбка сбивала с толку, внушала смутное беспокойство. — Тьма и свет несовместимы…

Моран чуть слышно фыркнул. Его взгляд стал пронзительным, изучающим. Он даже склонил голову набок, чтобы лучше меня рассмотреть. Все мои чувства вопили об опасности. Его пальцы сдавили мое предплечье чуть крепче.

— Ты правда так думаешь, Магда? — тихо спросил он. — Или просто повторяешь то, что слышала?

— Я… — Вопрос заставил задуматься. — Я…

Наши взгляды встретились.

— Очень даже совместимы, — сказал Моран.

Из кустов лихолестника вспорхнул зяблик, маг отвлекся, и я смогла перевести дух.

— Очень люблю магию, люблю колдовать, — неожиданно для себя призналась я.

— Тебе понравится тьма, — пообещал он. — Давай вернемся к реке.

Моран свернул на едва заметную тропку и поспешил вперед. Ощущение опасности исчезло, рассеялось, как дым. Я снова почувствовала себя уверенно.

— Что ты ощущаешь, когда колдуешь?

Я шла позади. Моран чуть замедлил шаг и обернулся, так что я могла любоваться его профилем.

— Не знаю. Радость, наверное.

— И на что похожа эта радость? — снова спросил Моран.

Тропинка стала шире, и мы поравнялись. Он взял меня под руку и пошел не так быстро.

— На солнечный свет, греющий и ласковый, — чуть подумав, ответила я.

— Но солнце может быть безжалостным и палящим. Оно способно оставить ожоги на коже, иссушить реку или озеро, превратить цветущий сад в пустыню. Слишком яркий свет ослепляет.

— Пожалуй, — согласилась я.

— Любая магия, светлая или темная, таит в себе опасность.

Лес кончился неожиданно. Вот густой кустарник цеплялся за платье, листья лезли в лицо, а потом — раз! — мы с Мораном уже стоим на песчаном берегу, оставив чащу позади. Речка несет свои гладкие воды среди камышей. Блестит, словно чешуя пригревшегося на солнце дракона. Изредка попадаются отмели и островки причудливой формы.

— Темная магия — как река, — сказал Моран, глядя на воду. — В ней довольно приятно искупаться, она бодрит и освежает. Но подводные течения коварны. Водовороты, с виду безобидные, утягивают на дно и не дают всплыть. Видишь островки и мели? Они кажутся надежными и такими прочными. Это обманчивое впечатление. Стоит ступить на них, и завязнешь в песке, провалишься под воду.

— Опасно, — согласилась я.

— Когда я использую магию, я тоже чувствую радость, — поделился Моран. — Только это радость от того, что ты можешь покорить опасную стихию.

Он говорил о магии вдохновенно, с чувством. Я заслушалась. Похоже, морт’аэн тоже любит колдовать.

— Представь, — продолжил он, — что ты становишься частью этой силы, а сила становится частью тебя. Ты обретаешь контроль. Магия течет с твоих пальцев, принимая любую форму.

Быть сильной — как это прекрасно. Сила дает свободу.

— Что было написано в письме, Магда? — Моран неожиданно сменил тему. Я была уверена: он и так прекрасно помнит его содержание. — Ты умерла для них. Догорели поминальные свечи. — Маг взял мою ладонь в свою. — Так, может, пришло время родиться во тьме?

Посулы лились отравленным медом. Такие речи обволакивают сладким дурманом. Перед глазами встал образ Светлейшей, ее распростертые руки и отрешенная улыбка.

Мне вообще не стоило вступать с ним в разговор о темной магии. Мне следовало ответить резко. Возмутиться, запротестовать. Но слова застряли в горле, и я не проронила ни звука. Моран прав. Во всем.

На сердце стало горько. Если он действительно настроен учить меня темной магии, я буду учиться со всем прилежанием. Только вот какую цену назначит учитель за свои уроки?

Глава 26

Я отложила книгу заклинаний и выглянула в окно. Уже несколько дней я наблюдала за тем, как оборотень старательно расчищает небольшую площадку, вокруг которой соорудил заборчик высотой по колено. А сегодня он начал строительство шалаша. За работой Элис нескладно пел или насвистывал простенькую мелодию.

Как я ни спрашивала, для чего нужна площадка, оборотень не говорил. Или отшучивался, или неизменно отвечал: «Хозяин не велел рассказывать, извиняйте, хозяйка».

Моран. Я никак не могла понять его намерений по отношению ко мне. Он был безукоризненно вежлив и предупредителен.

Комната над кухней в башне осталась за мной. Сам же маг спал в темной башне, но чаще ночами спускался в подземелье и пропадал там до рассвета. Для меня эта территория была закрыта. Я опасалась туда наведываться, да и он не звал.

Зато мы ходили с магом на прогулки. Углублялись все дальше в лес, исследуя новые тропинки. Тереза собирала для нас корзинку с разнообразной снедью, и мы обедали на природе, расстелив на земле покрывало. Вокруг сновали тени-гончие, я постепенно к ним привыкла.

А еще выяснилось, что Моран не шутил по поводу моего обучения колдовству. На следующий день после нашего разговора морт’аэн позвал меня в библиотеку. На столе лежали две книги: одна по истории темных земель, а вторая с заклинаниями.

Расположившись в кресле, Моран принялся рассказывать о принципах темной магии, временами подкрепляя рассказ демонстрацией. Его руки проделывали магические пассы с мастерством, заслуживающим уважения.

Когда я пыталась что-либо повторить, у меня не получалось. Тьма не откликалась. Что было вполне закономерно, поскольку я принадлежу к свету. Но Морана это обстоятельство нисколько не смущало. Он словно не замечал неудач и поощрял меня заучивать жесты и заклинания. Я внимательно слушала то, что он рассказывает. Уроки вносили приятное разнообразие в мою жизнь.

Я снова погрузилась в книгу заклинаний, но сосредоточиться не получалось. Все из-за тени! С каждым днем тень Морана вела себя все хуже и хуже. Сначала я старалась не замечать, но делать это становилось трудно. Вчера за ужином, стоило зажечь свечи… Нет, это было ужасно. И если уж по чести, моя собственная тень вела себя ничуть не лучше.

Я огляделась. Сейчас, днем, она была очень бледной, почти невидимой. Предательница. И самое ужасное, что я не могу поговорить об этом с Мораном. Как бы это выглядело?

Я:

— Моран, твоя тень ведет себя развязно.

Тишина, непонимающий взгляд в ответ.

Я:

— Ну…

Я закрыла глаза, вспоминая вчерашний вечер.

Мы сидим с Мораном за столом. Как у нас заведено, я раскладываю по тарелкам еду (хорошо, что Тереза вняла моей просьбе и больше не подсыпала никаких «особенных» специй). И тут… тень Морана принялась раскачиваться из стороны в сторону. Она отделилась от морт’аэна и медленно двинулась к моей тени. Сам маг хранил совершенную невозмутимость. Мерно звенели приборы. Он добавил воды в мой бокал.

А его тень обняла мою и «пересадила» ее прямо на стол.

— Передай мне, пожалуйста, соль, Магда.

Тень Морана рванула платье на моей тени, обнажая плечи и грудь. И моя тень притянула его к себе, обвивая руки вокруг шеи.

— Магда?

— Эм… да-да, конечно, — ответила я, продолжая наблюдать.

— Что тебя так заинтересовало?

Моран посмотрел на стену, брови его на секунду сошлись к переносице. Он силился рассмотреть, но уверена, не видел того, что видела я.

— Ничего, — сбивчиво пролепетала я.

Тень Морана целует мою тень, и ей, похоже, это нравится. Она выгибается ему навстречу.

Кажется, настоящий Моран снова просит соль, но я не могу оторвать взгляд от теней. Они полностью избавились от одежды.

Нужно прекратить смотреть, но я не в силах.

От воспоминаний становится мучительно стыдно, но в то же время увиденное будоражит и волнует. Если бы Моран поцеловал меня на самом деле, какими бы были его губы?

Я схватила книгу заклинаний, но строчки плыли перед глазами, а ладони стали влажными, так что пришлось снова ее отложить: не хочется, чтобы на страницах остались пятна. Самым простецким образом я вытерла руки о платье.

А какими будут руки Морана, если он меня обнимет? И все эти шрамы на его теле — каковы они на ощупь?

— Знал, что найду тебя здесь.

Я подпрыгнула, будто Моран застал меня за чем-то неприличным.

— Прости, я тебя испугал.

— Просто задумалась, — быстро сказала я.

— И о чем же?

Ощущение неловкости усилилось, когда я посмотрела на губы Морана. Да что со мной происходит!

— Читала заклинания и задумалась… м-м-м… о темной магии, — соврала я. — Давно хотела спросить: а чем так занят Элис? Для чего эта площадка во дворе?

— Скоро узнаешь, — сказал Моран. Вид при этом у мага был самый заговорщический и очень довольный. — Это сюрприз, — добавил он.

— Хозя-а-а-а-ин! — раздалось снизу. — Все готово!

Я высунулась в окно. Элис закончил строительство «шалаша». Он махнул мне рукой и широко улыбнулся.

— Пойдем посмотрим? — предложил Моран.

Когда мы подошли к площадке, маг извлек из кармана широкую лету и завязал мне глаза.

— Не подсматривай, Магда, — строго сказал он.

— Хорошо.

Я поправила ленту.

— Не жульничай.

— Не буду. Обещаю.

На душе было приятно. Я почувствовала себя именинницей. Сюрприз для меня! Хотелось смеяться.

— Уже можно?

— Нет еще.

Послышалась какая-то возня. Потом очень странный мелодичный звон и перестук «цок-цок-цок» по каменным плитам.

— Держите его, хозяин, — это голос Элиса.

— Какой буйный, — это голос Хока. — С характером.

А потом раздалось очень тоненькое фырканье и ржание. Я не могла поверить своим ушам.

Моран снял повязку.

— Теперь смотри.

В загончике бегал мышиный единорог. Пепельно-серый, с белоснежной длинной гривой и хвостом. Это его копытца выбивали дробь. Из-под пышной челки сверкали черные глаза.

У меня перехватило дыхание от восторга.

— Черными может владеть только семья принца Гиса, но этот мне показался…

— Он прекрасен, — выдохнула я. — Можно его погладить?

— Конечно, — сказал Моран.

Я опустилась на колени, и когда конек пробегал мимо, коснулась его теплой спины. На ощупь он был такой мягкий и гладкий! На глаза навернулись слезы радости, которые я незаметно смахнула.

— Как его зовут?

— Он твой, можешь назвать как хочешь, — сказал Моран.

Единорог взбрыкнул, а потом поднялся на дыбы. Он выглядел точно ожившее изображение на гербе.

— Красавец! Я буду звать его Красавец.

— Хорошее имя, — похвалил Моран.

В порыве я бросилась к магу и обняла. Он немедленно заключил меня в объятия, притянул к себе. Я оказалась прижатой к его твердой груди.

— Спасибо.

— Его можно запрягать в повозку. Я научу тебя править. Он очень быстрый и сильный.

Я смотрела на Морана так, будто видела его впервые.

— Почему ты это делаешь? Зачем даешь почувствовать себя такой особенной? Если ты играешь со мной, то это…

Сердце было готово разорваться в груди.

Моран вытянул ленту из моих волос и погрузил в них пальцы, растрепал, мягко надавливая на затылок.

— Ты совсем не избалована, Магда, — сказал он задумчиво и немного отстраненно. — И так пуглива. Один неверный жест или слово, и так легко потерять твое доверие. Но мне хочется приручить тебя. — Моран очень серьезно посмотрел мне в глаза. — Я жду твоей доверчивости. А когда ты перестанешь вести себя как пленница, я захочу твоей покорности.

Очень осторожно Моран коснулся моих губ своими. Это был мимолетный поцелуй, полный затаенной нежности.

— Увидимся за ужином, Магда.

Я осталась одна. Ветер трепал волосы, мышиный единорог, набегавшись, прошел в шалаш и оттуда наблюдал за двором, время от времени встряхивая челкой. Слуг поблизости не было. Хорошо, что я могу побыть одна и хорошенько подумать, потому что мысли были в абсолютном смятении. Хотелось плакать и смеяться одновременно. То, что сейчас произошло, разбивало мой привычный мир вдребезги, и осколки царапали душу.

Я видела, как Силан Дрейн поступил с Лоттой, и мне хватило ума понять, насколько коварны могут быть мужчины. Но зачем Морану скрывать свою сущность? Силан, уверенный в своем положении и власти надо мной, даже не пытался соблюдать хоть какие-то приличия. Может ли бывший раб быть благороднее светлых аристократов?

Он темный, он темный… Темные злы, коварны, напоминала я себе. Но в то же время практичная сторона моей натуры говорила о том, что каждого стоит оценивать по поступкам, а не по словам других людей. Со мной Моран никакое не чудовище, а скорее ведет себя, как будто я его избранница на отборе. Если бы дело происходило в малом летнем дворце, на балу я бы без колебаний отправилась с ним просить благословения.

Это открытие меня поразило, но не испугало.

А ведь я знаю Морана гораздо дольше, чем Ари знала Иллириана прежде, чем вышла за него замуж. Теперь-то я начала понимать, что имела в виду леди Алисана, когда говорила, что настоящая жизнь начинается после отбора, а во время нельзя узнать своего будущего супруга по-настоящему.

От этих мыслей небеса должны были разойтись. Светлейшая могла обрушить на меня свой гнев, но ничего такого не произошло. Единорог снова затопал и совершил круг почета по площадке. Похоже, в нем было много энергии, которой он хотел дать выход.

И что значат слова Морана о покорности? Я никогда не перечила ему. И в пансионе матушка всегда говорила, что главное мое достоинство — это покорность.

Я потерла лоб. Что же делать? Как себя вести?

Пока я решила вышить Морану рубашку. Ведь я тоже могу сделать ему подарок. Мне хотелось показать, что я признательна магу и ценю его хорошее расположение.

* * *

На воплощение плана ушло несколько дней. Я долго раздумывала, что вышить, и остановила выбор на традиционном узоре-обереге от меча и злых чар, только вместо белых нитей использовала черные. Белая вышивка на белом для светлых магов, а для темного мага — черная вышивка на черном. Никогда не любила рукоделие, но для Морана я вышивала с удовольствием. И вот за ужином, когда я, волнуясь, преподнесла ему его же рубашку, но украшенную вышивкой, он искренне удивился.

— Светлая магия? — спросил, поглаживая рисунок.

— Да.

— Напротив сердца, — сказал маг.

— Это на удачу и для защиты от колдовства и меча.

Моран ухмыльнулся и покачал головой.

Я вспыхнула.

— Спасибо, Магда, ты меня очень удивила. Еще никто не дарил мне оберег от колдовства. Тем более светлый оберег.

Маг поднялся из-за стола и быстро сменил рубашку. Я посмотрела на стену. На этот раз его тень вела себя прилично и сделала то же самое.

— Сегодня особенная ночь, — сказал Моран. Я вздрогнула, но он мягко продолжил: — Накинь свою воронью шаль, Магда. Хочу тебе кое-что показать.

Мы поднялись на крепостную стену. Маг не стал зажигать светильник, а луна еще не взошла, поэтому казалось, что замок окружен непроглядным барьером тьмы. Не видно было ни речки, ни леса, только слышался шелест вереска, потревоженного ветром. Мы медленно шли по кручу. В темноте маг чувствовал себя непринужденно: двигался тихо и быстро, как кот.

— Я ничего не вижу, — сказала я, изо всех сил напрягая зрение.

Он подал мне руку и пошел чуть медленнее.

— Подожди немного. Уже скоро.

Моран остановился, оперся о парапет, но я продолжала держать его руку. Мы были очень близко друг к другу, однако у меня не возникло желания отодвинуться. Его присутствие вселяло уверенность и спокойствие. По примеру мага я тоже старательно вглядывалась во тьму. Вдруг вдалеке зажегся маленький оранжевый огонек, потом еще один и еще.

— Начинается, — прошептал морт’аэн.

Медленно взошла луна. Белая, бесстрастная, она залила вересковую пустошь холодным светом. Тут и там зажигались костры. Взлетало вверх пламя, уносились к небу искры. Пустошь больше не была пустынной. Она наполнилась неясными шепотками и блуждающими огнями, которые порождали странные тени.

— Посмотрим, что делается около реки, — сказал Моран.

Внизу двигалась растянутая цепочка факелов. Заплакала волынка.

— Кто они? — шепотом спросила я.

Маг пожал плечами:

— Ведьмы, ночные существа, люди, разные порождения тьмы. Кто знает, кого там можно встретить.

— Почему они пришли?

— Почувствовали, что сердце замка вновь забилось и он ожил. У земли появился хозяин. Это очень древняя магия, Магда. Теперь до самого рассвета продолжат гореть костры, а те, кто пришел этой ночью, будут праздновать, петь и танцевать.

— А на рассвете? — спросила я.

— Кто-то спрячется до наступления темноты, кто-то продолжит свое странствие, а кто-то останется. Начнут появляться фермы, дома. Увидишь, они расселятся по всей округе.

Я вдохнула ночной воздух. Один из костров загорелся совсем близко. Можно было ясно различить фигуры, которые сновали вокруг него.

— Хочешь посмотреть на ночной народ? — спросил Моран.

— Только если с тобой, — отозвалась я и крепче сжала его руку.

— Конечно, мы пойдем вместе, — усмехнулся он.

Моран повел меня в ночь, к кострам. Как только мы вышли за ворота, влились в невидимую толпу. Я слышала смех, меня кто-то постоянно задевал или слегка подталкивал, вокруг мелькали тени.

Около ближайшего костра расположились ведьмы. Красивыми стройными голосами они пели длинную проникновенную балладу. В котелке кипело какое-то зелье. Одна из Темных достала две закопченные жестяные кружки и щедро налила в них варева. Не прекращая петь, подала их нам с Мораном.

Маг понюхал напиток и сделал хороший глоток.

— Не опасайся, Магда, пей, — тихо сказал он.

Я пригубила. Горло обожгло, а по жилам побежал огонь. Голова сразу пошла кругом.

— Только немного, — добавил Моран. — Ты, наверное, к такому непривычна.

Ведьма, подавшая нам это зелье, внимательно следила за нами. В ее круглых больших глазах отражалась луна. Две маленькие луны моргнули.

— Идем, — шепнул Моран.

Я не шла, а скорее летела. Ноги стали такими легкими, что я едва касалась земли. Оторваться и подняться в небо не давала только сильная рука мага.

Кругом звучали музыка и смех. Мимо пронеслось несколько сгорбленных мохнатых существ, то ли люди с телами зверей, то ли звери с человеческими головами. А может, так выглядят оборотни. Краем глаза я заметила великана Хока и нашу кухарку Терезу. Хок играл на дудке, а Тереза отплясывала в паре с каким-то долговязым субъектом.

Возле Морана то и дело кто-то возникал. Его приветствовали, ему кланялись, норовили дотронуться. Чьи-то руки надели мне на голову венок из сильно пахнущих цветов.

Танцующих становилось все больше. Со стен замка этот ночной праздник не выглядел таким оживленным. Все мелькало перед глазами. Мне было ужасно весело.

Я потянула Морана в круг.

— Давай потанцуем?

Он улыбнулся и покачал головой.

— Попробуй, — сказал он, отпуская мою руку.

Я влилась в толпу ведьм, поднимая руки. Или они все-таки стали крыльями? Я закружилась на месте, а потом меня увлек за собой хоровод. Мы неслись вперед под звуки буйной мелодии. Сердце стучало в груди как бешеное. Это был дикий танец. От топота множества ног звезды не могли удержаться на небе и срывались вниз, оставляя за собой серебристые росчерки.

Неожиданно все закончилось. Моран вырвал меня из крута, поймав в объятия.

— Пора возвращаться домой, Магда.

— Но мне так хочется еще потанцевать! Я совсем не хочу уходить! — Веселье искрилось. В моих глазах плясали искры и отражались в спокойном взгляде темного мага. — Давай еще побудем.

Смех. Пение. Все слилось. Танцоры мелькали вокруг, я уже не могла различить отдельных лиц, вместо них — белые пятна. Земля закачалась и устремилась мне навстречу.

— В следующий раз, Магда. У нас еще будет много праздников.

Я полетела. Теперь на самом деле парила в воздухе. Но это Моран нес меня обратно к замку.

— До рассвета всего несколько часов, тебе нужно поспать, — сказал он.

— Я не засну, — прошептала, опьяненная темным праздником.

Когда мы успели подняться по лестнице и почему на мне нет платья? Но в этот раз моя нагота меня совсем не смущает. Я забыла, что такое смущение. Зато появилось новое, незнакомое желание, которое я до конца не могла понять.

Моран снова поднял меня на руки и положил в постель. Его лицо оказалось очень близко, совсем как тогда, когда я оказалась в этом замке впервые. Только сейчас морт’аэн больше не внушал такого страха. Я привыкла к нему. Характер его был необычен, а разговоры меня увлекали. И самое главное, этот мужчина был добр ко мне, как никто другой.

Могла бы я полюбить темного? Не знаю. Но мне очень захотелось полюбить Морана. Мое сердце наполнилось нерастраченной любовью так сильно, что готово было разорваться. Вот только нужна ли ему моя любовь? Этого я тоже не знала.

— Я собираюсь спать, — сказал он.

С отстраненным интересом, я наблюдала за тем, как он раздевается, а потом ложится рядом. Я видела шрамы на груди и плечах, мне захотелось коснуться его кожи, почувствовать ладонью тепло.

Он заворочался, устраиваясь рядом. Стало очень тихо. Я лежала и считала мгновения. Как будто случайно я дотронулась до его спины.

— Моран… — позвала я и замолчала.

Что ему сказать? Каким-то открывшимся внутренним чутьем я понимала, что слова сейчас не нужны.

Он медленно развернулся. Одну руку положил себе под голову, а второй притянул меня к себе. Я оказалась прижата к обжигающе-горячему и твердому мужскому телу.

Оказывается, объятия могут быть такими приятными… Властность и сила его рук больше не пугала, но вызывала трепет. А еще ушло то чувство одиночества, к которому я так привыкла. Ушла леденящая пустота, поселившаяся в душе, когда я переступила порог пансиона.

Я прижалась щекой к его груди и услышала, как сильно и часто бьется мужское сердце.

— Не надо было тебе пить ведьмовского зелья. Магда, — прошептал маг. — А мне не стоило оставаться здесь с тобой. Надо было спуститься в подземелье.

Я еще теснее прижалась к нему. Мое собственное сердце ухнуло вниз и теперь билось так же часто, как его.

— Ммм…

Хотела ответить, что он ошибается, что колдовской напиток очень даже хорош, но это было слишком сложно произнести, поэтому я перешла на родное светлое наречие.

— Это не из-за зелья, Моран. — И пусть он не понимает, так даже лучше. — Я так устала быть одна! Колдовская ночь пройдет, а утро, возможно, все изменит, но сегодня я хочу почувствовать себя любимой. Разве в этом есть бесчестье?

Естественно, маг не ответил. Он приподнялся на локте и заглянул мне в глаза, словно хотел увидеть в них что-то для себя важное.

— Твоя тень, Моран… Каждый раз, оказываясь рядом с моей, она обнимает ее, целует, и не только… — Слова лились свободно и легко, словно прорвали невидимый заслон, сдерживающий откровенность. — И моя тень откликается. Может быть, это наши общие желания и стоит разделить их наяву? — Я вздохнула, ощущая, что назад пути не будет. Но если принадлежать мужчине, то пусть это станет Моран. — Мне хочется думать, что для тебя я не просто пленница или игрушка. Правда, зачем простую пленницу учить черной магии и править коляской, запряженной мышиным единорогом…

Моран прервал меня поцелуем, вынуждая замолчать. Потом щеку укололо щетиной, а губы мага коснулись шеи, нашли ямочку ключицы. Сладостная притягательность поцелуев покоряла и пьянила куда сильнее зелья. Моран потянул простыню вниз, и теперь его чуткие пальцы ласкали мою обнаженную грудь.

— Не бойся, Магда, — прошептал он, — я буду аккуратен.

Хотела сказать, что не боюсь, но почувствовала, что начинаю проваливаться куда-то вниз, выскальзываю из рук Морана и лечу в стремительном падении. Мелькнуло изумленное лицо мага. Я не успела даже вскрикнуть, как над головой сомкнулась темнота. Меня подхватил вихрь, закружил, выбивая из легких воздух. Тьма сгущалась. Она стала такой плотной и осязаемой, словно меня завернули в покрывало.

Падение прекратилось так же внезапно, как и началось. Спина впечаталась во что-то твердое. С шумом втянув воздух, я закрутила головой, но перед глазами по-прежнему было темно.

Невзирая на внезапную слепоту, попыталась сесть, но руки и ноги связывали крепкие путы. Я задергалась, словно мушка, угодившая в паутину. По шее пополз холодок, а в центре живота заворочалось противное ощущение липкого страха. Легкость и расслабленность, вызванные зельем, слетели вмиг.

— Моран?! — позвала я тихо.

— Моран?! — издевательски повторило эхо.

— Моран! — я крикнула чуть громче. — Моран!

— Он придет чуть позже, — ответил незнакомый голос.

Он не был мужским, но не был и женским. И звучал так, словно его владелец был далеко, но при этом близко. На грани слышимости, будто слова раздавались только у меня в голове, но при этом громогласный.

— Если придет, конечно, — философски добавил голос. — Но у него хорошие шансы пройти испытание.

— Кто вы?

— Я? — голос как будто удивился. — Я никто.

С глаз спала пелена. Я обнаружила себя в пещере, своды которой увивал плющ. Где-то рядом мерно капала вода. Запястья и лодыжки стягивали кожаные ремни. Я лежала на широком каменном колесе, покрытом толстой черной овчиной, и могла видеть узкий вход в пещеру, за которым начинался коридор. Около входа на круглом камне сидел старик.

— Отпустите меня, — потребовала я. — Зачем вы меня похитили? Кто вы такой?

— Я уже сказал, что я никто. — На лице, изрезанном глубокими морщинами, проступил легкий интерес. — В этой пещере, на древнем ложе, еще никогда не лежала светлая дева.

— Зачем я здесь?

— Ты награда и одновременно плата. Невеста и любовница. Пленница и хозяйка, жертва или мучительница, — откликнулся старик. — Все решит ритуал.

Он тяжело поднялся, опираясь на стену. Пальцы были узловатыми и сухими, с лиловыми ногтями.

— Тебе неприятен мой вид? Я могу его изменить.

Лицо его оплавилось, словно свечка. Тело начало распрямляться… и передо мной возникла красивая молодая женщина. Она улыбнулась чуть отрешенной улыбкой и развела руки в стороны.

Ох! Светлейшая!

Существо наслаждалось произведенным эффектом. Теперь на лице поддельной Светлейшей играла совершенно неуместная плутоватая ухмылка.

— Маг Моран забыл о своей истинной сути, о том, кто он на самом деле. Татуировка разбитых цепей слишком глубоко въелась. Он забыл о том, что каждое решение имеет последствия.

— К-какое решение?

Страх рос и креп, затапливая сознание целиком.

— Их было так много! Маленьких и не очень… — Существо принялось загибать пальцы. — Морт’аэн Моран не захотел поступить со светлой девой, как с простой пленницей. — Прекрасное лицо осуждающе скривилось. — Наоборот, он возвысил ее, впустил в свое сердце, где она немедленно заняла уголок. Маг начал учить деву темной магии, он взял ее на праздник, где они вместе пили зелье и танцевали. На ваш людской взгляд — мелочи, капли, которые ничего не значат. Но чаша жизни наполняется вот такими пустяками, а когда их становится много, они выплескиваются и пробуждают магию. Дикую и древнюю.

— Я не понимаю! Развяжите меня.

Но моей просьбе не вняли. Лже-Светлейшая продолжала говорить:

— А еще раньше маг Моран предал свой орден. Убив братьев, сбросил оковы нерушимых обетов. Но нити судьбы тянутся глубже и дальше. — Существо усмехнулось, оно наслаждалось моим непониманием. — К тем временам, когда король тьмы пришел с магией и огнем в лунные земли и разрушил до основания поместье мятежного лорда, а его сына сделал рабом и отдал в услужение своему сыну.

— Так вот как Моран стал рабом!

Я даже на секунду забыла о том, что связана, так меня поразили эти слова.

— Да, — губы растянулись в улыбке. — Но правитель не подозревал, что мальчики подружатся. А когда сам отдал его на обучение в обитель морт’аэнов, мог и предвидеть, к какой катастрофе это приведет.

— А я? При чем здесь я?

— Ты ничто, и ты все.

О, это неведомое создание получало удовольствие, говоря загадками и не отвечая прямо ни на один вопрос. Я попыталась его понять.

— Какую магию пробудил Моран?

— Не он один, не только он. Ты тоже виновата. Зачем ты решила добровольно вручить свое сердце темному? Ты с охотой начала постигать темную магию. И тьма услышала вас.

Слова существа стали совершенно бессвязны.

— Что услышала тьма?

— Невежественная дева! — лицо лже-Светлейшей пошло некрасивыми пятнами. — Все же так очевидно!

Оно двинулось к тому месту, где я лежала. Одеяния развевались, и, к своему ужасу, я заметила, что существо не касалось земли, оно плыло по воздуху. Вместо ног была пустота. Я плотнее вжалась в шкуру.

— В лунных землях, откуда Моран родом, не поклонялись Темнейшему. Там правила иная магия, куда более суровая, жестокая и могущественная. В этих землях маги понимали, что означает союз с землей и что недостаточно просто поселить в башне девку и доверить ей пробуждение замка. По неосторожности или же по глупости Моран наделил тебя такими правами. Но не было заключено должного союза, и вот теперь магия взывает.

В какой-то момент существу надоело притворяться Светлейшей, и оно избавилось от этой личины, превратившись в высокого воина в древних, изъеденных ржавчиной доспехах. Оно положило ладонь (или что это на самом деле) мне на лоб и заглянуло в лицо. На месте глаз монстра зияли провалы.

По моему телу прошла легкая дрожь, стало холодно.

— Или маг Моран заключит с тобой подобающий союз перед темной магией, и ты станешь его женщиной, его частью, его истинной темной женой, или же маг одумается, вспомнит, что свет и тьма не могут быть вместе. И тогда он придет сюда и вонзит нож в твое сердце, — поведало чудовище. — Это станет достойным извинением за мое пробуждение. Земля напитается светлой кровью. Не желаешь ли сделать ставку, пока мы ждем? Что выберет Моран? На интерес?

— Нет.

У меня не было никакого желания заключать пари с темными сущностями, уродливыми порождениями древней магии.

Мой похититель расхохотался, а потом прислушался.

— Жаль, жаль, что ты не хочешь поиграть. Но в любом случае вы оба меня развлекли. Такой клубок противоречий. Сейчас я тебя оставлю. Моран уже близко, и мне пора исполнить свой долг. Нужно поведать магу некоторые важные детали, которые повлияют на выбор.

В руке у него появился тяжелый резной посох. Мне показалось или заметно стемнело?

Когда он ушел, в пещере стало очень тихо, только раздавался мерный звук капель по камню. Нужно освободиться от пут и выбраться из этой ужасной пещеры как можно быстрее.

Я собралась с силами, принялась извиваться. Магия не хотела отзываться, словно мои силы были тоже связаны. От собственного бессилия я вскрикнула.

— Магда! Где ты?

— Моран! — закричала я. — Сюда! Я здесь.

— Магда! — снова позвал маг.

— Моран!

Он вошел в пещеру в доспехах морт’аэна, в руках — обнаженный меч, покрытый темной маслянистой кровью, которая стекала на камни тягучими каплями.

— Моран, — прошептала я.

Маг медленно двинулся к каменному колесу. Фигура его выглядела устрашающе внушительной.

— Что это было? Кто это существо?

Моран молчал. На какой-то миг показалось, что сейчас лезвие вонзится мне в грудь и пробьет сердце. Но вместо этого маг быстро перерезал ремни, освобождая руки, а затем и ноги.

— Моран! — Я бросилась к нему на шею, обняла каменные плечи, почувствовала, как напряжена его спина под моими пальцами. — Что произошло?

Тьма схлынула с его лица. Внимательный недоверчивый взгляд ореховых глаз.

— Что за испытание? Почему? — Я не могла остановиться и все спрашивала. — Оно сказало, что ты должен меня убить.

Моран чуть качнул головой из стороны в сторону.

— Перед лицом тьмы, Магда, — голос его звучал низко и тихо, — согласна ли ты принять мою защиту и разделить со мной судьбу и магию?

Существо говорило о подобающем союзе. Выходит, Моран только что предложил мне стать его женой. Вспомнилось пророчество, которое прозвучало в обители милитисс: «Одной девушке на роду написано стать примерной женой и матерью, муж будет любить ее безмерно».

— Да, Моран.

Он подарил мне почти нежный взгляд. Уголок рта дернулся, но улыбка так и не появилась.

— Да’эрн ха сиа риш, — прошептал Моран на древнем темном наречии. — Да будет тьма.

Он поцеловал, сначала мягко и бережно, но через мгновение поцелуй стал настойчивым, опьяняющим, опасным. Я отозвалась и помогла ему избавиться от доспехов и одежды. Все чувства обострились до предела. Страх перерос в предвкушение.

Прикосновения Морана, его ласки становились все более откровенными. Кажется, теперь я начала понимать, о какой покорности он говорил. И я хотела покоряться. Хотела отдаться этим рукам, выгнуться им навстречу, забыть обо всем. Собственные желания стали откровением. Я старалась подарить ответную ласку, исследуя его сильное тело, запоминая ладонями и губами каждый шрам.

Иногда дыхание превращалось в стон. Тогда, едва дыша, я пыталась ускользнуть от ласковой пытки, но Моран не отпускал. Тяжесть мужского тела вжимала меня в наше жесткое брачное ложе. Потребность в страсти очень острая, почти нестерпимая. Всякая стыдливость давно отброшена, наши тела переплелись. Я не испугалась боли, была готова к решающему завоеванию. Не закричала, только сильнее вцепилась в его плечи и прикусила губу.

Он остановился, жесткий, сильный, напряженный, как натянутая струна. Ореховые глаза потемнели, стали почти черными, и я утонула в этом омуте окончательно.

Глава 27

Когда я открыла глаза, то долго старалась понять, где же нахожусь. Не было никакой пещеры и каменного алтаря, я лежала на самом краешке кровати в башне замка, укрытая простыней и теплой шкурой. Рядом спал Моран. Он спал агрессивно, захватив все пространство, раскинувшись, словно старался удержаться на плаву в невидимых волнах. Загорелое тело казалось очень темным на фоне белой простыни и неяркого предрассветного отблеска.

Воспоминания о нашей ночи захлестнули меня с головой.

Я тихо вздохнула. Нет. То, что произошло, никакой не сон и не игра воображения, вызванная действием зелья. На моих запястьях явственно проступили следы от стягивавших их ремней — некрасивые лилово-красные пятна.

Прошедшая ночь изменила все. О том, кто я теперь с точки зрения отца, правителя, даже Клеа и всего светлого двора, думать не хотелось. Я отогнала не успевшую растревожить сердце мысль. Если верить тому темному и таинственному существу, я теперь жена Морана.

Прислушавшись к своим ощущениям, постаралась понять, что во мне изменилось. Но, кажется, я осталась все той же Магдой, что и вчера. Странно… Мне казалось, когда я выйду замуж, то буду чувствовать себя совсем по-другому. Стану мудрее и не знаю… какой-то новой Магдой.

Но стоит ли верить обитателю пещеры? Верны ли его слова? Или они изменяются так же легко, как и его вид? А может, он просто соврал по подлости своей натуры? Я, конечно, не разбираюсь в тонкостях темных обрядов, но все-таки свадьба — это, как ни посмотри, торжество, на котором даются нерушимые клятвы. Тут же все было иначе.

Я почувствовала, как щеки начинают пылать. Теперь главное — узнать, что сам маг думает по этому поводу.

Моран, видимо, почувствовал мой слишком пристальный взгляд и проснулся быстро и резко. Он сел и хрипло спросил:

— Как ты себя чувствуешь, Магда?

— Хорошо, — прошептала я.

Моран взял мою руку и аккуратно провел пальцем по запястью.

— Больно?

Я пожала плечами:

— Нет, ничего страшного.

— А… — он вопросительно посмотрел на меня, и я поняла, о чем он хочет спросить.

Мне стало тепло от его искренней заботы. Я скромно опустила взгляд и покачала головой.

— Я не хотел быть грубым.

— Ты и не был.

Моран привлек меня к себе. От этой ласки я совершенно приободрилась.

— Такая сладкая ночь, — прошептал он мне на ухо.

Я зарделась еще сильнее.

— Утро может быть таким же, — храбро выпалила я и, извернувшись в его объятиях, заглянула Морану в глаза.

— Маленькая ведьма! А ты большая искусительница, чем я думал! Не дразни меня, иначе пощады не будет, — улыбнулся маг.

Я оказалась в плену его рук и с готовностью откликнулась на поцелуи.

— Ты такая хрупкая, Магда! Я боюсь тебе навредить, если возьму снова прямо сейчас.

Он уткнулся лбом в мое плечо, и я взъерошила его короткие волосы на затылке.

— Я так ждал этого, Магда. Теперь ты не шарахаешься в страхе и не дрожишь, когда смотришь на меня. Теперь ты принадлежишь мне еще больше, чем в тот день, когда принц Гис подарил тебя.

Сейчас в этом грозном воине появилось что-то мальчишеское. Словно он получил в последний день года давно желанный подарок, который рассматривал теперь с недоверием и радостью.

Я прильнула к нему, немного преувеличивая собственную слабость и усталость после ночи.

— Что это была за пещера, Моран? И мы теперь… — я боялась произнести слово «женаты».

— Я думал, все это давно забытые детские сказки, — задумчиво сказал маг. — Не знаю точно, почему вчера совершилось это колдовство. Ты же светлая. Ведь так, Магда?

— Да, абсолютно светлая, — подтвердила я.

Маг поднялся и обошел комнату, не утруждая себя тем, чтобы одеться.

Он быстро накладывал чары тишины.

— Не хочу, чтобы слуги нас подслушали, — сказал он, особое внимание уделяя окну.

В комнате потемнело, как будто окно закрыли плотной портьерой. Моран открыл сундук и достал оттуда свечу из красного воска. Он зажег фитилек, и по комнате поплыли тени.

Маг вернулся ко мне и устроился рядом.

— Обряд был оплачен кровью, Магда, и теперь, по традиции лунных земель, мы женаты.

Он нахмурился, по его лицу прошла тень.

— Ты не хочешь, чтобы я была твоей женой? — спросила я и замерла в предчувствии душевной боли. Если он ответит, что не желает быть моим мужем, пусть мое глупое сердце превратится в ледышку и разлетится на сотню осколков.

Моран ненадолго задумался.

— Хочу, — просто сказал он, — иначе мы бы сейчас не разговаривали.

Он говорил так, будто отвечал не столько на мой вопрос, сколько искал объяснение для себя.

— Расскажи мне все, — попросила я, крепче обнимая его, — муж мой.

Как приятно это произнести!

— Это довольно длинный разговор, — сказал Моран. — И ты действительно теперь должна многое узнать. Не знаю, почему Темный Господин в пещере рассказал тебе о лунных землях. Но истинные мотивы тьмы нам не постичь никогда.

— Я готова слушать.

— Для вас, Светлых, тьма всегда была одинакова. Но это не так. Не все темные земли поклонялись Темнейшему, была и другая магия. В обмен на могущество наш король дал клятву, что все его подданные будут поклоняться лишь темному божеству. И город за городом сдавался, отрекаясь от своей магии. Множились обители Темнейшего и его святилища. Единственный оплот непокорных оставался в лунных землях. И тогда был преподан урок ужаса, чтобы никто не смел вернуться к старым традициям. Сейчас лунных земель не существует. Порталы туда разрушены, замки стоят в руинах, деревни пусты, на полях, засыпанных солью и проклятиями, давно ничего не всходит кроме костей, которые не глодают даже волки, потому что и волков не осталось. Правитель думал, что таким образом извел мятежное колдовство, но, как видишь, не до конца.

Лицо Морана приобрело злое и жесткое выражение. Голос стал сухим и чужим. Пламя красной свечи металось, словно в комнате бушевал ветер. Мне стало холодно, я зябко обхватила себя за плечи. Кажется, становится понятно, чем может грозить обряд.

— Немногие тогда выжили. А тех, кого пощадили…

— …сделали рабами, — закончила я за мага. — Темные сделали рабами своих же.

— Да. Верно, — сухо подтвердил он.

Но мне почудился отзвук давно и хорошо скрываемой боли.

— Так я попал в услужение к принцу Гису, а после — в обитель морт’аэнов.

Пока все сходится, именно так рассказывало то существо.

— Но сейчас речь не об этом. В лунных землях существовал давний обычай. Накануне свадьбы сама тьма вмешивалась и устраивала испытания. Отец говорил мне об этом. Говорил, что когда я найду невесту, то буду должен пройти лабиринт и встретиться с разными темными воплощениями.

— Но для чего такие сложности? — прервала я.

— Потому что мужчина должен доказать, что сможет заботиться о своей избраннице и защитить дочь тьмы. А еще перед лицом испытаний становится понятна истинная цена, которую ты готов заплатить за свою любовь.

Он бросил на меня быстрый взгляд и добавил:

— Так мне рассказывали.

— Я понимаю.

— Невеста тоже проходила испытания, но о них я ничего не помню. Да и это-то воспоминание пришло, словно в тумане. Столько времени утекло, столько всего случилось.

— У меня не было никаких испытаний, — сказала я. — То существо только меняло личины и говорило без умолку. Ты убил его?

— Не знаю, — замявшись, ответил Моран. — Не уверен, что его можно убить. Возможно, это была только оболочка. Но кровь на песок лилась вполне настоящая. Красная и горячая.

— Но ты все-таки пошел за мной, зная, что эта магия под запретом!

Признаться, мне это польстило. С Мораном я чувствовала себя особенной. И он это доказал.

Маг принялся перебирать пряди моих волос.

— Мягко говоря, я был не в восторге от того, как ты исчезла и в какой момент. О брачном испытании я догадался значительно позже, и не было смысла поворачивать назад. И потом…

Неожиданно маг развеселился и рассмеялся.

— Что? — спросила я, не понимая причин его веселости.

— Понимаешь, Магда, морт’аэны не должны жениться. Мы приносили обет безбрачия. Зря, что ли, был уничтожен орден? Отступничество должно иметь свои преимущества.

— Но, Моран, что будет, если станет известно, что мы поженились? Темный и светлая. Да и обряд свершился с участием запрещенных древних сил?

Маг не колебался с ответом ни мгновения:

— Смерть, Магда. Нас обоих ждет смерть, скорее всего — мучительная. Если правда выплывет наружу.

Он произнес это обыденным тоном человека, который не раз и не два смотрел смерти в лицо.

Что ж, ожидаемо. Темный мир так же жесток, как и светлый. Красная свеча наполовину истаяла, огонек на конце фитиля стал совсем маленьким, но горел спокойно и ярко.

— Что нам теперь делать Моран?

— Стоит пойти позавтракать, — отозвался он с улыбкой.

Я собиралась возмутиться, но муж повалил меня на кровать.

— Я смогу тебя защитить, Магда. Но о том, что произошло в пещере, нужно молчать. Ни единая душа — живая или мертвая — не должна об этом узнать.

И поцеловал меня так, что в крови вновь побежал жар.

— Ты не проговоришься, Магда?

— Никогда! — пообещала я.

— Значит, не о чем беспокоиться. Не думаю, что кому-то может прийти в голову, что теперь мы связаны древним обрядом.

Мне хотелось поверить Морану, поэтому я заставила умолкнуть беспокойный голос внутри головы, который твердил, что все тайное становится явным. Просто позволила себе раствориться в безмятежном, безоблачном счастье.

* * *

Это были дни, наполненные волшебством. Мы с Мораном почти не расставались. Колдовали в башне, и хотя я по-прежнему оставалась светлой, темная магия отзывалась, с каждым разом заклинания удавались все лучше. Моран учил меня искусству распознавать и изготавливать яды. Как он утверждал, чтобы я могла постоять за себя. Ведь оружие женщины не боевая магия, которая требует большой физической силы, но хитрость и коварство. Я была прилежной ученицей и впитывала знания с радостью и энергией. А еще мы предавались любви, где придется: на том самом обеденном столе, на отшлифованном Хоком полу в пустых комнатах, на ложе из трав во время наших длительных прогулок.

Я полюбила Морана. Его сильное тело, покрытое шрамами, его колдовство, его тьму. И хотя он никогда не говорил об этом, в каждом его жесте, в каждой фразе, в каждом взгляде чувствовала ответную любовь.

Иногда я просыпалась среди ночи и лежала, глядя широко открытыми глазами в темноту и шепча горячие слова благодарности попеременно Светлейшей и тому темному существу из пещеры, пока снова не погружалась в сон.

Моран оказался прав: вокруг замка теперь кипела жизнь. К нам с визитом прибывали различные темные колдуны и ведьмы. Теперь можно было совершенствовать навыки, полученные в пансионе Светлейшей.

Вместе с Терезой мы составляли меню для торжественных ужинов, хотя число собравшихся никогда не превышало тринадцати человек. Я всегда сидела рядом с Мораном, больше слушала, чем говорила, и следила за магией, которую демонстрировали наши гости. Я назвала замок Двором чудес. Это название Морану понравилось, и вскоре говорить так стали все. Иногда прилетал Король-Ворон, тогда они с Мораном спускались в подземелья, где пропадали по несколько часов кряду.

Однажды я решила спуститься за ними. Просто подумала, что пришла пора посмотреть, что же скрывается в этой, до сих пор скрытой от меня части. Осторожно ступая по крутой лестнице, я спускалась все ниже к самому сердцу замка. Вопреки ожиданиям, никаких ловушек или ужасов мне не повстречалось. Очень скоро зазвучали приглушенные голоса.

Я остановилась, не желая быть обнаруженной, и превратилась в слух.

— Эта светлая малышка хороша, но не думал ли ты, Моран, что стоит попробовать что-то еще? Такому большому и красивому дому нужна хозяйка. Не беда, что ты был морт’аэном. Возможно, благородные темные роды слишком консервативны — жалкие снобы, но твое богатство и приближенность к принцу сделают свое дело. И ты сможешь заполучить достойную темную девицу. Да, официальный союз невозможен, но все же…

Я окаменела и разозлилась. И этот же Король-Ворон сегодня за ужином расточал мне комплименты! Лицемер. Сразу захотелось попрактиковаться в изготовлении яда, столь сильного, что убивает жертву до того, как она успевает понять, что обречена.

Моран не ответил, поэтому Ворон продолжил говорить. Что за отвратительная привычка издавать каркающие звуки!

— И потом — надо же сравнить. Говорят, светлые не отличаются пылом и, чтобы зажечь их, нужно долго трудиться. Или ты решил во всем подражать нашему господину? Признаться, принц Гис меня поражает.

— Ты правда хочешь это обсудить?

— Еще бы! Такой скандал. Свет и тьма одинаково шокированы. А король? Представь, что он сделает. Принц своим поступком исчерпал терпение своего венценосного отца. К-ха-а-ар! Уничтожение ордена еще можно было списать на заговор и мятежные настроения среди морт’аэнов. Но брак со светлой принцессой — это, пожалуй, самое причудливое из его сумасбродств.

Я зажала рот рукой. Какая же я эгоистка! Даже не вспоминала о Клеа, погрузившись в собственное счастье. Но я была уверена, что принцесса уже дома и в кругу семьи, поскольку дипломаты давно договорились. За нее правитель не пожалел бы никаких пленных. Ради любимой дочери он бы сделал все возможное. Да и невозможное тоже. Нужно аккуратно расспросить Морана.

Дальше мужчины заговорили о рейде на светлые земли. Ворон похвалялся богатыми трофеями и сетовал, что Морана не было с ними.

Похоже, у наших магов началась темная полоса, они теряют земли и богатства. Но война волновала меня гораздо меньше, чем возможность того, что Моран возьмет в дом темную любовницу.

Я еще немного послушала и на цыпочках, чтобы мое присутствие так и оставалось тайной, покинула подземелье.

Подслушанное было сравнимо с погружением в ледяную воду.

Этой ночью бессонница цепко взяла меня в свои коши. Я ворочалась. Мне становилась то душно, то холодно. Я прислушивалась к спокойному дыханию Морана и ревновала. Ревновала Морана к несуществующей темной красавице. Уж у нее не будет пелены истины на глазу, она будет красива и женственна, у нее не худая спина и лопатки не торчат, как прорезающиеся крылья.

Не в силах больше оставаться наедине со своими тяжелыми мыслями, я выскользнула из комнаты. Чтобы чем-то себя занять, наполнила корзину бельем и поспешила к воротам замка. Оставлю для своей прачки. Она исправно стирала и возвращала белье. Но не трогала монетки или мелкие магические кристаллы, которые я клала на дно корзины в качестве оплаты. Еду она тоже не трогала. Я несколько раз пыталась ее увидеть, но таинственная девушка с грустными глазами не показывалась.

Выйдя за ворота, я опустила корзину с бельем на землю. Прохладный ночной воздух чуть остудил голову. Закрыв глаза, несколько мгновений стояла неподвижно.

Кто-то потянул меня за рукав.

Девушка стояла рядом и улыбалась, а потом подхватила корзину и сделала знак следовать за ней.

— Мужчины всегда причиняют боль, — сказала она, не разжимая губ. — Я помогу. Станет легче.

Прачка шла быстро, я едва поспевала за ней. Иногда, чтобы ее догнать, приходилось бежать, хотя она тащила тяжелую корзину, а я шла налегке.

— Я помогу.

От этих слов стало легко и спокойно. Мы спустились к реке. Масляно поблескивала темная вода.

Девушка поставила корзину и вытащила простыню.

— Посмотри, что они сделали.

Я уставилась на ткань, которую протягивала мне прачка. На ней проступили бурые пятна.

— Кровь, — сказала девушка, — кровь.

Бурые пятна расплывались, простыня пропиталась насквозь, и теперь кровь текла на песок, словно вода.

Как зачарованная, я следила за тонкой струйкой. Ноги промокли, подол платья стал тяжелым. Оказывается, я зашла в воду и теперь стояла по колено в воде. Прачка улыбнулась мне с берега, глаза ее стали радостными.

— Скоро, — сказала она и прыгнула вперед.

Я повалилась на спину и ушла под воду с головой. Прачка тянула меня вниз, ко дну, а я билась, силясь глотнуть воздух. Светлейшая, она же утопит меня!

В ушах звучал ее голос:

— Не будет боли, не будет.

Легкие жгло огнем, но страх придал сил. Я вырвалась и устремилась к поверхности. Прачка опять схватила меня и толкнула вниз. Вдруг смертельные объятия ослабли.

Словно вскипев, вода вокруг забурлила. Я колотила руками, оглядываясь и пытаясь отдышаться.

— Магда!

Моран бросился в реку и быстро поплыл ко мне.

— О чем ты думала, Магда?! — рявкнул он, вытащив меня на берег.

Зубы выбивали дрожь, меня трясло. Я почувствовала такую сильную усталость, что едва могла пошевелиться.

— Она х-хотела меня убить.

— Ну конечно, хотела, — зло прорычал Моран. — Это же беспокойный дух.

— Наша прачка…

— Что?

— Я ее наняла. Она стирала белье для замка…

Моран взмахнул рукой. Я не поняла, что он сказал, но настроение уловила ясно.

— Стирала! Магда, это дух женщины, умершей в родах. Неупокоенная, она обречена стирать кровавую простыню до скончания веков. Этот дух озлобился. Такие забирают жизни молодых женщин. Мстят за свою несчастную судьбу.

Меня затрясло еще больше.

— Как ты меня напугала!

Моран осторожно поднял меня и понес в сторону замка.

— Я проснулся, а тебя нет рядом. Почувствовал: что-то неладно. Выглянул в окно и увидел, как тебя уводит дух.

Он сильнее прижал меня к себе.

— Магда, — тихо приговаривал муж, — сильно испугалась?

— Очень, — ответила, не в силах скрывать.

Только сейчас я заметила, что одна туфля пропала. Наверное, утонула. Слезы полились из глаз.

— А если бы я не успел?! — Мышцы Морана окаменели. — Как эта тварь так далеко ушла от реки? Не плачь, все позади. Моя!

Он покрыл мое лицо поцелуями.

— Почему? Ну почему ты все делаешь сама? У нас же есть слуги… Моя жена не должна заниматься стиркой!

Во дворе замка нас встретила заспанная Тереза. Она запричитала и, бормоча под нос заклинания, отправилась греть вино со специями.

Моран развел в камине такое огромное пламя, что, должно быть, оно вырывалось из трубы. Он помог снять мокрое платье и заботливо укутал меня теплыми одеялами.

— Как ты встретила этого духа?

О ней мне рассказал Элис, но не знаю, что с ним сделает Моран, если узнает…

— Не помню, — прошептала я и откинулась на подушки.

— Когда я увидел, как ты тонешь, думал, у меня разорвется сердце.

Моран сел рядом.

Пришла Тереза и вложила в мои руки бокал с горячим вином. Точно такой же она оставила для Морана.

— Ты сердишься на меня? — спросила я, делая большой глоток.

— Нет, Магда, как я могу? Но когда ты придешь в себя, я заставлю тебя выучить наизусть бестиарий темных земель. Со всеми сносками и примечаниями.

Слезы снова брызнули из глаз.

Моран лежал рядом до утра, согревая своим теплом. У меня начался жар. Моран сам готовил мне лекарство, а потом вливал свою силу.

Из-за моей болезни разговор о Клеа пришлось отложить. Пришлось выждать несколько дней, чтобы подвернулся подходящий момент. Когда я окончательно оправилась от болезни, Моран подарил мне красивое кольцо с черным камнем. Оно идеально подошло по размеру, словно было сделано специально для моей руки.

Муж сам надел мне его на безымянный палец.

— Знаешь, Магда, — сказал он, поворачивая мою ладонь из стороны в сторону, чтобы свет падал на камень, — почему такие кольца носят на этом пальце?

— Нет.

— Видишь голубую жилку? Она идет до самого сердца. Я хочу, чтобы это кольцо напоминало тебе о том, что нас связывает.

Я залюбовалась искусной работой ювелира.

— Украшение, достойное принцессы, — сказала я, а потом почувствовала: сейчас! Как можно более нейтрально добавила: — Моран, а есть новости о принцессе Клеа? Она, должно быть, давно вернулась в светлые земли?

Маг поморщился.

— Она останется во тьме, Магда. Принц намерен на ней жениться. Он назначил свадьбу через два месяца. Подготовка к событию уже началась. За это время Гис надеется получить согласие невесты.

— Но разве этот союз будет действителен? — забыв о всякой осторожности, возразила я. — Чье благословение они получат?

— Ну, — усмехнулся Моран, — принц — некромант. Те, кто способен вдохнуть жизнь в мертвое, мнят себя равными богам. Не думаю, что ему нужно благословение вашей богини. Он и Темнейшего скорее просто поставит в известность, чем будет ожидать его одобрения. Единственное, что занимает Гиса, — это добрая воля принцессы. Пока, во всяком случае.

— Она ни за что не согласится, — уверенно сказала я.

— Посмотрим, — пожал плечами маг. — Хорошо, что ты об этом заговорила, Магда. Потому что, пока ты болела, принц прислал письмо. Мы должны прибыть в его замок. И ты поможешь уговорить принцессу.

Я выпрямилась и посмотрела на мужа, лелея надежду, что он шутит. Увы, Моран был серьезен. Улыбка сошла с моего лица, и я так сильно сжала пальцы, что ногти впились в ладони.

— Не тревожься, Магда. Я буду рядом, — ободряюще сказал он и ласково погладил по щеке. — Всегда.

Несмотря на эти слова, в сердце зрели ярость и досада. Я мучительно страдала от этого внезапного вторжения в нашу жизнь. Ну почему именно сейчас, когда мы с Мораном только обрели свое хрупкое счастье, принцу понадобилось жениться?

В голове роились миллионы вопросов. А что, если Гис каким-то образом узнает о тайном обряде и нашем браке? Просто посмотрит мне в глаза и все поймет? Я похолодела. Нет. Только не это. А много ли среди гостей будет благородных темных дам? Исподлобья взглянула на Морана. Тот, не подозревая о моих страхах и сомнениях, спокойно открыл сундук и принялся что-то в нем сосредоточенно искать.

Я попыталась отогнать дурные мысли. В любом случае оставалось только одно — покориться воле непредсказуемого и жестокого некроманта, отправившись в его черный замок.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg