«Академия. Первые дни»

Академия. Первые дни (fb2) - Академия. Первые дни [ЛП] (пер. ˜'*°†Мир фэнтез膕°*'˜ | переводы книг Группа) (Призрачная птица - 2) 1060K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - С. Л. Стоун

С. Л. Стоун

Академия. Первые дни

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

Название на языке оригинала: First Days

Автор: С.Л. Стоун / C.L. Stone

Серия: The Ghost Bird #2 / Призрачная птица #2

Переводчики: Evilika, NastyNightmare, jaliina, Yaryga

Редактор: maryiv1205, Irena Dikhtyar

ПРОЛОГ

Виктор заключил меня в объятия. Мое тело дрожало. Я хотела быть храброй и встать, но тело не допустило этого. Я глотала слезы. Мне было стыдно. Я была такой глупой. Я не могла помочь Габриелю, даже если бы хотела. Я сделала только хуже.

Он прижал меня к себе, своей щекой касаясь моей.

— Виктор, — прошептала я, прижавшись губами к его уху и скользя по его коже. Я не могла говорить громче. Теперь все было кончено, я была сломлена.

Виктор вздрогнул, наклонился, обхватил меня за талию и поднял с пола. Я уткнулась лицом в его плечо. Я беспокоилась за остальных, но мне было слишком страшно взглянуть на них.

Виктор держал меня, не спрашивая ни о чем и не осуждая. Он просто держал, прижимаясь щекой к моему лбу.

— Сэнг, — прошептал Габриель. Я открыла глаза и повернулась на голос. Из его носа текла кровь, а щека опухла. Его рука отыскала мою, и он сжал ее.

Кота стоял рядом с ним, осматривая его плечо. Кровь запачкала белую рубашку. Галстук был переброшен через плечо. На губах играла усмешка, а глаза были темными.

— Давайте отвезем ее к доктору Грину.

ПОНЕДЕЛЬНИК

Делай как я

Август в Южной Каролине был чрезвычайно жарким месяцем. Я была благодарна за тень на своем крыльце и сладкую прохладу бетона, которую ощущала голыми ногами. Я уставилась на почтовый ящик, призывая почтальона поторопиться.

До начала школьных занятий оставался один день. Я чувствовала особенную тягу к классным комнатам, домашним заданиям и тому, что я смогу находиться среди своих ровесников. Это означало, что я могла наблюдать за их общением и постараться понять реальность и то, что считается нормальным.

В этом году все будет иначе.

Оса порхала в кустах гортензии вдоль крыльца. Я пригнула голову, так как она пролетела около моего уха. Она упорхнула во двор соседа.

Грузовик почтальона проехал рядом с коробкой. Минуты проходили, и я могла видеть его в окно, роящимся в куче конвертов. Я притаилась за ограждением крыльца, с глаз долой, преклонила колени, готовясь бежать.

Стеклянная дверь открылась позади меня.

— Это почта? — спросила Мэри.

Моя старшая сестра вышла на крыльцо. Она прищурилась от блестящего утреннего солнечного света. Ее каштановые волосы были собраны сзади в конский хвост, который шел от шеи и доходил до половины спины. Ее футболка рекламировала марафон, в котором она никогда не участвовала. Джинсы висели низко на ее бедрах и закрывали ступни.

Я не понимала, как она могла носить тяжелые джинсы в такую жару, но действительно не ожидала, что она выйдет так скоро. С моими обрезанными голубыми джинсовыми шортами и тонкой розовой блузке, я еле терпела влажность. У меня были грязные светлые волосы или волосы-хамелеон, как любил напоминать мне Габриель. Он сказал, что они меняют цвет в зависимости от света. У меня были зеленые глаза, и я была ниже, а единственной одинаковой вещью между мной и сестрой — наши фамилии.

Я повернулась снова, сосредоточив внимание на почтальоне. Я все еще могла сделать это.

Почтальон отъехал от почтового ящика к следующему ниже по улице.

Я соскочила с верхних ступенек крыльца, тяжело приземлившись на маленькую тротуарную дорожку, проходящую вокруг дома. Я бросилась через двор и была уже на полпути, когда Мэри только сбежала с крыльца. Пока все было чисто, я собиралась попасть туда первой, она прекратила преследование.

Я вытащила всю почту, просматривая счета и флаеры с рекламой, ища конверт с моим именем. Оранжевая эмблема средней школы Эшли Уотерс была напечатана в углу. Я держала его, пересекая двор медленным шагом. Мое сердце колотилось из-за бега и страха, какой ответ я держу в руках. Новая школа, свежее начало, и в тоже время у меня было преимущество. В этом году, я не буду одна.

— Передай, — сказала Мэри, встретив меня на полпути во дворе.

Я вытащила мой конверт из кучи и отдала ей оставшуюся. Она взяла кипу писем и отнесла домой. Если бы она получила их первыми, она бы хранила мой конверт у себя и, скорее всего, отдала бы матери. Я бы боролась с ней, чтобы вернуть его назад.

Я осталась во дворе, ожидая пока сестра уйдет. Когда передняя дверь закрылась за ней, я закружилась босиком и побежала вниз по улице к дому Коты.

Я не могла позволить своей сестре узнать, куда я собиралась. Моя семья не должна знать мой секрет. Пока не должна.

Парни ждали меня.

***

Очки Коты с черной оправой сползли вниз, пока он проверял почту. Я позвала его со стороны дороги. Он посмотрел и помахал мне, поправив очки указательным пальцем, закрывая его прелестные зеленые глаза.

— Ты получила его, Сэнг? — спросил он.

У нас с Дакотой Ли ласковые дружеские отношения. Неделю назад он привел меня в круг друзей. Именно так я узнала об Академии, секретной школе, которой они были преданы. Была только одна проблема, я ничего не знала о ней, и мне не разрешалось задавать вопросы. Я собиралась сдержать это обещание ради нашей дружбы и, как сказал Кота, ради моей собственной безопасности. Около них была опасность, о которой я ничего не знала. Я должна была поверить им, когда они сказали мне доверять им. Это казалось мне абсурдным, но я закрыла рот и открыла глаза пошире, надеясь со временем выяснить ответы на вопросы, которые жужжали в моей голове каждый раз, когда они обменивались взглядами или шептались о чем-то около меня. Они были моими первыми друзьями — только моими друзьями. Что еще я могла сделать?

Я показала конверт.

— Кто-то еще получил? — спросила я.

— Я все еще жду ответ от Виктора и Габриела. Они приступят так скоро, как Виктор подтвердит.

Он бегло просмотрел почту в руках, указывая на такой же конверт.

— Эй! — прокричал Натан и подбежал, подпрыгивая, к нам. Он был одет в темные шорты для бега и красную футболку с логотипом фирмы Найк. Я обожала, как сейчас его бицепсы обтягивала футболка, когда он держал свой конверт.

— Давайте проверим их.

Мы последовали за Котой через черный вход в гараж. Кота выбросил остатки почты в мусорку рядом с кухней. Натан держал дверь открытой в коридоре, показывая ступеньки, покрытые голубым ковром. Я пробежала по ступенькам в комнату над гаражом, спальню Коты.

Натан плюхнулся на колени на голубой ковер и начал разрывать конверт. Я села, скрестив ноги, рядом с ним, делая тоже самое. Кота подошел к столу, взял серебряный канцелярский нож и вскрыл конверт, достал отпечатанный лист.

Я сглотнула, так как прочитала мое расписание на наступающий год.

Домашняя комната, аудитория 135

ПП английский — трейлер 10 — мисс Джонсон

ПП геометрия — аудитория 220 — мисс Смит

Скрипка — музыкальная аудитория Б — мистер Блекборн

ПП Всемирная история — трейлер 32 — мистер Моррис

Обед

ПП Биология — аудитория 107В — мистер Джеральд

Японский — аудитория 212 — доктор Грин

Физкультура — спортзал — миссис Френч

Семь предметов. Не продохнуть. Думая наперед о наступающем году, он казался перегруженным. Может быть, это была ошибка быть настолько восторженной.

— Что не так, Сэнг? — спросил Натан. Он повернул голову в мою сторону, подняв коричневую бровь.

Я поджала губы, слегка нахмурившись.

— Я просто удивлена, что это была хорошая идея.

Кота встал на колени рядом со мной, откидываясь назад,

— Можно я посмотрю?

Я протянула расписание. Наши пальцы соприкоснулись, когда он взял его из моих рук, но, казалось, он этого не заметил. Никто из них даже не заметил прикосновения, как я. Если бы они схватили руку или задели бедро, а так они не заметили ничего. С учетом семьи, где никто никогда не прикасается друг к другу, нужно привыкнуть.

Глазами Кота просмотрел расписание, прочитав перечень шепотом.

Натан заглянул через плечо Коты.

— Ни хрена себе, — сказал он. — Как ты получила семь предметов?

— Ей не нужен читальный зал, — Кота посмотрел на меня. — Как ты попала в класс японского? Когда ты встретила мистера Блекборна?

Глаза Натана расширились, в ожидании ответа на этот вопрос.

Я покраснела и не могла поверить, что забыла рассказать им об этом.

— Когда мистер Грин остановил меня в зале регистрации, он привел меня в свой офис. Мистер Блекборн был там. Они поправил мое расписание.

Натан и Кота переглянулись. Единственное, что я уловила, Натан прищурился. Им это не понравилось?

— Что? — спросила я. — Знаю, что занятий много, но вы сами сказали, что они помогают после школы. Разве плохо, что они изменили расписание?

— Нет, это не плохо, — сказал Кота, может быть немного быстро. — Ты упоминала кого-либо из нас в то время?

Я прижала пальцем нижнюю губу и сдвинула ее к зубам.

— Я сказала, что знаю тебя. Я ничего не говорила о других. Доктор Грин узнал твой подчерк на моем листе.

— Я не знал, что мистер Блекборн преподает занятия, — сказал Натан.

— Не думаю, что это было заранее запланировано, — сказал Кота. Он взял двумя пальцами воротник рубашки и отдернул.

— Что не так? — спросила я. Смотря на то, как они отреагировали, мое сердце заколотилось. — Мистер Блекборн спросил, заинтересована ли я, и предложил преподавать. Мне нужно покинуть занятие?

— Это просто странно, что он проявил интерес, — сказал Натан.

— Может быть, нет, — сказал Кота, с расслабленной улыбкой на лице. Он вернул мне расписание. — Все хорошо. Он знает, что делает. Если он хочет учить тебя, то ты в хороших руках.

Последний раз, когда они говорили о мистере Блекборне, они уклонились от ответа. Сейчас они выглядели нервничающими. Они, возможно, не хотели озвучивать свое мнение, но у меня появилось такое чувство, что они не хотели, чтобы мистер Блекборн знал обо мне, или я о мистере Блекборне. Секреты Академии. Я просмотрела свое расписание, надеясь изменить тему разговора.

— Я все еще вместе с вами на занятиях, правда?

— Ты в моем классе английского, — сказал Кота.

Натан придвинулся по мне ближе и поднес свой лист к моему.

— Только геометрия и физкультура, — сказала я. — Но в спортзале девочки и мальчики разделены, не так ли?

— Держу пари, мы иногда занимаемся вместе. Кроме того, мы все будем в одном спортзале. Я помашу тебе. Может быть.

Телефон Коты зазвонил на столе, и он ответил. Спустя несколько минут он повесил трубку.

— Все расписания составлены. Они сейчас обрабатывают их.

Голубые глаза Натана встретились с моими. Он пробурчал.

— Итак, начинается…

***

Я использовала уборную Коты, пока мальчики спустились, чтобы подождать остальных. Я разгладила блузку, вытащила края, так что длина доходила до карманов шорт. Я застегнула и расстегнула воротник, чтобы посмотреть как лучше смотрится. На материале были тоненькие пятнышки, я была уверена, что отец купил ее в комиссионке.

Я расчесывала волосы пальцами, когда услышала, как машина поворачивает на дорогу. Я заколола волосы заколкой и закрепила. Не было времени играть с ними. Мальчики были здесь.

Я спустилась вниз и вошла в зал. Кота открывал дверь, поправляя очки на носу. Появились Виктор, Люк, Габриель, Норт и Сайлас. Пока они были все одеты обычно, обычно для парней другого уровня. Тенниски и широкие брюки, застегнутые рубашки с воротниками. Все выглядело новым, и я рассмотрела логотипы Хилфигер, Аберкромби, Гуччи и Армани. Я чувствовала себя полной замарашкой в моей старой одежде. Я прошлась по голубому ковру в зале, мои руки были спрятаны позади бедер, чтобы спрятать нервную дрожь.

Другие поприветствовали Коту и Натана в коридоре. Сайлас первый заметил меня. Локоны его черных волос свисали на глаза, он зачесал их назад, улыбаясь мне. Он подошел ближе, намного выше меня, и вытянул конверт из кармана.

— Эй, посмотри, они меня приняли.

Я захихикала. Он улыбнулся шире, его чистые белые зубы контрастировали с оливковой кожей.

Мы собрались в зале Коты. Я села на диван. Норт, одетый в черное, единственный с золотой сережкой-кольцом в ухе, сел слева. Габриель, одетый в светло-оранжевую рубашку, с голубыми кристаллами гвоздиками в ушах, сел справа. Их разные стили заставили меня посмотреть то на одного, то на другого, размышляя, как они могут быть друзьями, оставаясь такими разными. Остальные сели на полу вокруг нас. Чувствовалось как-то странно, быть выше других, но они этого казалось, не заметили.

Я покраснела, когда Норт как обычно положил руку за моими плечами на диванные подушки. Я взглянула на его загорелое лицо. Его темные глаза встретились с моими, и я отвернулась. Я знала, что он не обидит меня, но его глаза были так напряжены, что по моему телу прошла дрожь.

— Я голосую за кресла-подушки, — сказал Люк. Он убрал локон своих длинных светлых волос за ухо, потом откинулся на руки и уселся на полу, скрестив ноги.

— Если мы собираемся проводить здесь собрания, нам нужно еще что-то помимо пола.

— Мы над этим работаем, — сказал Кота.

Пальцы Норта рисовали маленькие круги на моем плече. Я посмотрела на других, заметили ли они что-нибудь, но они смотрели на Коту. Я старалась не краснеть. Это нормально, правильно? Я сказала себе, что он просто проявляет дружелюбие, и велела моему сердцу успокоиться.

— Сейчас, когда у нас есть расписания, давайте начнем сначала, — сказал Кота, получив внимание всех в комнате. — Или лучше давайте начнем с достижения цели.

— У меня есть Габриель, — сказал Виктор, играя с серебряным медальоном на шее.

— У нас все хорошо, — сказал Норт. — Люк и я захватим с собой Сайласа.

— Хорошо. Правильно, я возьму Натана и Сэнг, — сказал Кота.

— Вы имеете в виду на автобусе? — спросила я. Они все посмотрели на меня. Мои щеки покраснели. — Я имею в виду, что не думаю, что смогу ездить в школу с кем-нибудь из вас. Если я не буду ездить на автобусе, моя сестра узнает, и она расскажет моим родителям.

— Вот черт, — сказал Натан. — Я не подумал об этом. Только не говори, что мы будем ездить на автобусе в этом году.

— Вы не должны. Я имею в виду, что могу ездить на автобусе. Вы, парни можете ездить вместе. Ничего страшного. Я просто увижу вас, когда приеду туда.

Группа обменялась взглядами. Я поймала взгляд Люка, так как он пристально смотрел на меня, его светлые волосы упали на темные глаза. Я не была уверена, понимает ли он, что делает, или, может быть, он просто уставился в точку, получалось в моем направлении. Его изумленное лицо отвлекло меня от других. Он специально так делает?

— Ничего страшного, — сказал Натан, упав на ковер, положив руки за голову для поддержки. — Мы это сделаем.

— Но, — начала говорить я, — это просто нечестно. Ничего страшного не случится со мной. Просто поездка на автобусе.

Кота прервал меня.

— Нет, все в порядке. Моя машина ненадежная в любом случае. Мы будем ездить.

Я поджала губы. После его решения я почувствовала себя легче, хотя думала, что будет не так. Остальные закивали, приняв сторону Коты. Когда Кота закончил рассказывать план, все тщательно разобрали его. Было трудно поверить, что такой неагрессивный парень стал лидером и достиг такого положения.

— Но это приводит нас к другому пункту, — сказал Кота. Он убрал аккуратно уложенные каштановые волосы со лба. — Нам нужно придумать что-то, чтобы твои родители привыкли к нам. Это будет трудно, но скоро мы найдем способ, так будет легче для всех нас.

Я прокусила язык, чтобы не сказать что-нибудь. Я сказала им до этого, что меня итак все устраивает. Мой папа не приходит домой рано вечером, чаще всего после восьми, когда я уже была в комнате, и я не видела его совсем.

Моя мама болела и проводила большую часть времени в своей комнате. Я проверила однажды, и, в основном, я могла сбегать. Если она спрашивала, где я была, то я выпаливала разные вещи на духу: в лесу, в гараже, прогуливалась к пустой церкви вниз по дороге. На нашем прежнем месте в Иллинойсе я часто гуляла. В нашем старом доме ближайший ребенок жил за две мили от дома. Несмотря на ее разговоры о плохих людях, живущих во внешнем мире, я не могла оставаться дома весь день, и моя мама часто достаточно отдохнувшая позволяла мне погулять.

Мари рассказала мне, что они купили наш новый дом здесь в Саннивейл Корт, потому что это менее населенная улица, в часе езды от места, где работал отец. Дом был куплен в последнюю минуту, и мама не была довольна им, но здесь было много лесных местностей.

К настоящему моменту мама не спрашивала меня о прогулках. Она только напоминала мне, что я должна ни с кем не разговаривать. В итоге мама узнала, сколько детей живет на этой улице. Я не хотела думать об ограничениях, которые она навяжет, когда узнает. Мне нужно быть осторожнее. Мне нужно показываться время от времени около дома.

Габриель протянул руку к моей голове, теребя волосы. Я постаралась не дрожать. Мне нравились их прикосновения, но они были всегда неожиданными, и когда они прикасались быстро, мое первой реакцией обычно было уклонение, так как я воспринимала это случайностью.

— Не беспокойся, — сказал он, его худые пальцы массировали кожу головы.

— У нас есть план.

Он отошел от меня и повернул голову к Коте.

— У нас есть план, верно?

Кота кивнул.

— Я все еще думаю, нам следует попытаться попросить Даниэлу. Если она согласится, Сэнг сможет пригласить Даниэлу. Ее маме может быть легче открыться навстречу девушке, чем нам.

Все заспорили.

— Она такая плохая? — спросила я.

— Ага, — сказал Норт, глубоким голосом. Его пальцы прекратили трогать мои плечи, и он привалился ко мне.

— Она — обычная девушка, — сказал Натан. — Она думает, что мы кучка чудаков.

Габриель толкнул мою руку локтем и наклонился ко мне так, чтобы шептать на ухо.

— Натан влюбился в нее.

— Черт, ни за что.

— Она приходила к нему домой, — продолжал Габриель. — Однажды, она попыталась искупаться с ним нагишом в бассейне. Когда он отказался, она разозлилась и рассказывала всем что он гей.

— Мне пофиг, что она там думала, — сказал он, но нахмурился и переместился на свою сторону ковра, закрыв глаза рукой. — Мы можем не говорить об этом сейчас?

Кота прочистил горло.

— Хорошо, может быть кто-нибудь другой подойдет.

Он поднял его расписание.

— Мы готовы?

Чтобы все организовать нам хватило и часа. Большую часть времени заняло обсуждение между парнями, и Коте пришлось напомнить им, что они пытаются сделать. Кота сделал заметки на листе бумаги. Под конец, мое собственное расписание было исписано его подчерком.

Домашняя комната, класс 135 — Люк, Норт

ПП Английский, трейлер 10 — мисс Джонсон — Кота, Габриель, Люк

ПП Геометрия — класс 220 — мисс Смит — Натан, Норт

Скрипка — музыкальный класс 2 — мистер Блекборн — Никого

ПП Всемирная история — трейлер 32 — мистер Моррис — Виктор, Норт

Обед

ПП Биология — класс 107Б — Мистер Джеральд — Сайлас

Японский — класс 212 — доктор Грин — Виктор

Физкультура — спортзал — миссис Френч — Габриель, Натан

Казалось, что кто-нибудь да был в классе другого за исключением их специального выбора и занятий Коты по продвинутой науке и математике. Я рассматривала это как что-то нереальное, но я бы удивилась, если бы часть занятий были из-за того, что они из Академии. Разве мистер Блекборн и мистер Грин устанавливали и их расписания тоже?

К тому времени мы все разобрали, я сидела на полу, прислонившись к дивану. Габриель ходил по комнате и разговаривал с Люком. Норт растянулся на диване. Я тихо пересматривала мое расписание, когда краем глаза увидела, как Виктор подошел и сел рядом со мной.

— Я уже знаю немного японский, — сказал Виктор. Он сел крест накрест и коснулся меня коленом. Огонь зажегся в его глазах.

— Достаточно легко научиться говорить.

Я подняла голову.

— Как ты попал в этот класс? Я думала, что он для старшеклассников? Я должна была получить специальное разрешение от доктора Грина.

— Как ты думаешь, кто позволил мне попасть в его класс? — он улыбнулся мне. — Он позволяет любому, кто попросит его.

Это все доказывает. Если расписание Виктора было изменено, то и у остальных было тоже самое. Означало ли это, что мистер Блекборн и доктор Грин хотели, чтобы я была на тех же уроках что и мальчики?

— Где ты выучил японский?

— Мои родители много путешествуют. Они любят Японию.

— Завидую, — сказала я. — Ты можешь сказать что-нибудь на японском?

Это не было испытание, это было истинное любопытство.

Улыбка коснулась его губ.

— Киреина хитомидане.

Сказал он таким барритоном, что это прозвучало почти как песня.

— Киреи…

Я попыталась произнести губами, что он сказал, но потерялась на полпути.

— Что это значит?

В его глазах зажегся огонь, и щеки покраснели.

— Я скажу тебе позже.

Я разгладила нижний край моих шорт, нервничая. Я спросила что-то смущающее? Это звучало, будто я не верю ему? Я изменила тему, пока не сказала что-нибудь лишнее.

— По крайней мере, у нас все классы вместе или только частично. Обучение будет легким. За исключением Коты.

— С тобой все будет в порядке, Кота? — спросил Норт позади меня. Он был рядом, с подушкой поддерживающей голову, и выглядел полусонным. — У тебя есть занятия такие, где мы не увидим тебя несколько часов.

Кота пожал плечами и помахал рукой в воздухе, отмахиваясь от его слов.

— Большинство классов рядом друг с другом на втором этаже. Я не буду в коридорах долго.

Сайлас был совершенно спокоен долгое время, обратив все внимание на расписание. Остальные начали говорить о том, как попасть из одного класса в другой, с трейлерами была проблема. Я подползла к Сайласу. Он заметил меня и пошлепал по месту рядом с собой, указывая на то, что я могу приблизиться.

— У нас только один урок вместе, — сказала я, садясь рядом с ним и держа свой список рядом с его.

Он медленно придвинулся, положив руку за мной на пол. Он был достаточно близко, поэтому его рука касалась моей спины.

— По крайней мере, я буду с тобой, — сказал он, приподняв уголок рта.

Мои руки задрожали от его прикосновения. Я отложила список и положила руки на колени, чтобы спрятать их.

— В классе полном людей, — сказала я.

Он положил свой список на колени и откинулся назад на руки.

— Неважно есть ли они там. Я не разговорчив.

— Почему?

— Нечего сказать.

— Ты разговариваешь со мной.

Он поднял руку и поймал локон моих волос, который выбился из-под заколки. Он завел прядь за ухо.

— Ты тоже разговариваешь со мной.

Мое сердце часто забилось в груди.

Раздался стук в дверь Коты. Все одновременно взглянули друг на друга.

— Это не может быть почтальон, — сказал Кота, его брови изогнулись. Он встал с пола. Когда прошел мимо меня, направляясь к двери, то положил руку мне на голову, потрепав и слегка подтолкнул, чтобы я присела. Я взглянула на него на мгновение, чтобы поймать его ухмылку, прежде чем он вышел из зала. Было здорово чувствовать себя нужной. Я говорила себе, что прикосновения нормальны среди друзей. Возможно, они были друзьями с множеством секретов, но они были нормальными по поведению, правда? Я пропускала это сквозь пальцы, так как мне не нужно было внимание. Когда-нибудь кто-нибудь скрывал это чувство, или они все время чувствовали нервную дрожь?

Кота вернулся через минуту. Мы взглянули на него выжидающе. Он был бледным.

— Кота? — сказал Люк. — Что? Кто это был?

— Это твоя сестра, — сказал Кота и повернулся ко мне. — Твоя старшая сестра. Она спрашивает тебя.

Мое сердце остановилось. Как она нашла меня? Как она узнала, что я здесь? Моя рука, дрожа, потянулась к горлу, и я подпрыгнула. Я не хотела, чтобы она вошла. Было очень плохо, если она узнает, что я у Коты. Будет еще хуже, если она узнает, что здесь семеро парней.

Сайлас поймал меня за другую руку, взглянув на меня с пола.

— С тобой все будет в порядке? — спросил он, сжав немного мою руку.

Я пожала плечами и постаралась сохранить спокойное выражение лица. Я сжала его руку в ответ.

— Не беспокойся. Все будет в порядке.

В последний раз моя мама плохо среагировала, когда позвонил Сайлас. Я не хотела его напугать. Я не хотела упоминать, что приходило мне в голову, что она сделает со мной.

— Ты говорила своей сестре, что будешь здесь? — спросил Кота, поправляя очки снова, хотя они были уже на месте. Я заметила, что он делает так, когда думает.

— Может быть, — сказала я. — Возможно, нам надо все обсудить.

Они все посмотрели на меня смущенно, и я помахала им рукой, взяв расписание и положив в карман.

— Я должна пойти нормализовать обстановку. Возможно, я сегодня не вернусь.

— Будь осторожна, — сказал Сайлас. Он сжал мою руку снова, прежде чем отпустить ее. Остальные выглядели так, будто они хотят сказать что-то, но никто ничего не сказал. Норт сидел на диване, скрестив руки. Натан уставился в пол. Габриель, Люк и Виктор пристально смотрели на меня и Коту, как будто они ожидали, что мы скажем, что делать.

Кота прошел со мной до двери, а остальные остались позади. Я хотела сказать что-то еще, но больше нечего было сказать. Это было далеко за пределами того, к чему я готовилась в данный момент.

Снаружи, была раздраженная Мари, ждущая меня на ступеньках. Ее руки были втиснуты в карманы джинсов, и она смотрела нетерпеливо. Я вышла на крыльцо. Кота положил руку мне на спину и убрал, прежде чем Мари заметила. Как только он убрал ее, я почувствовала себя потерянной. Его прикосновение помогало мне быть храброй.

Я отошла от двери и помахала Коте. Он тоже помахал в ответ, с взглядом полного сочувствия. Он ничего не сказал, но так посмотрел на меня, что я все поняла. Он хотел, чтобы я отправила ему сообщение, как только смогу.

— Мама хочет, чтобы ты пошла домой, — сказала Мари после того, как Кота закрыл дверь. — Она спрашивала тебя уже два часа.

— Как ты узнала, что я была там?

— Я предположила, — сказала она.

Я разозлилась внутри на саму себя из-за того, что была такой опрометчивой. Должно быть, она видела меня из дома.

— Мама знает, что я была там?

Мари пожала плечами. Это не означало, что она не знает. Это не способ сообщить, что она не собирается мне рассказывать. Это было плохо. Если Мари попадала в беду с чем-нибудь, она обычно использовала информацию, где я была, чтобы избежать наказания. Это часто срабатывало.

Мы вернулись в дом и вошли через дверь гаража. Как только мы вошли в зал, я услышала голос матери, звучащий по всему дому.

— Сэнг! Иди сюда сейчас же!

Злость и сила звучала в ее голосе, и я чувствовала, как дом сотрясался. Это все, что мне нужно было услышать. Она знала все.

Мари прошла около меня гуськом и пошла вверх по лестнице. Она ретировалась. Я встречусь с этим одна.

Любовь к страданиям

Я прислонилась к дверному проему комнаты родителей. Здесь было холоднее, чем в остальной части дома. Дрожь прошла по спине, несмотря на то, что сейчас была жара.

— О, ты звала меня? — сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало удивленно.

— Зайди сюда и закрой дверь, — сказала она с холодной строгостью, заставив меня дрожать до костей. Мама сидела на кровати с балдахином. Ее голову подпирали три мягкие подушки. Ее лицо покраснело, а глаза горели.

Смерть была бы нежнее.

Я сглотнула и постаралась успокоить сердце. Она ничего по-настоящему необычного не могла со мной сделать. Она может накричать на меня или заставить сидеть на коленях на протяжении нескольких часов, или заставить выпить уксус и забрать мой голос. Я знала это не отстранит меня от Коты и других.

Я закрыла дверь и вошла дальше в комнату. Я вишневое изножье кровати как щит. Настолько близко я рискнула подойти.

— Где ты была этим утром? — спросила она, произносят слова жестким и подавляющим голосом.

— Я была здесь.

— Нет.

Слова вылетели из ее уст.

— Тебя не было много часов.

— Я была на крыльце.

— Твоей сестре пришлось пройти в дом мужчин, — прошипела она. — Как ты посмела уйти отсюда без разрешения.

Я сжалась.

— Я не ходила к нему, — сказала я быстро, придумывая то, что она бы быстро приняла. — Там была девушка.

— Кто?

— Джессика, — сказала я, подумав о сестре Коты. — Она была там и попросила меня войти. Мы разговаривали о школе.

— Мне не важно, о чем вы разговаривали, — сказала она, посмотрев сперва на телевизор, затем на шкаф. Новости были включены, но звука не было. Моя мать переместилась, сев дальше на кровати. Начинается. — В том доме были и мужчины тоже.

— Я не разговаривала с ними, — настаивала я. Как она узнала, что их было много? Или она только предполагала? Ложь не было моей сильной стороной, но мне приходилось прибегать к ней годами, это стало необходимостью. Я должна была поработать над этим.

— Они были там! — прокричала она. — Ты умышленно нарушила правила. Я не позволю моей дочери бегать как шлюхе по соседям. Тебя могут изнасиловать.

— Они не насилуют людей, — сказала я. — Ты думаешь, что все делают так.

— Это случается все время! — повысила она голос, указав на телевизор. — Каждый день кого-то насилуют или убивают. Ты можешь уничтожить нашу семью. Я проделала всю эту работу, чтобы сохранить тебя дома, а ты пританцовываешь туда и даже не думаешь о том, куда мы должны будем пойти, если что-нибудь случиться с тобой.

— Но, — я дышала с трудом. Колени дрожали, и голос хрипел. Почему она говорит так, будто ей важно, куда она пойдет, в случае если что-нибудь случиться, нежели о моей безопасности? Было плохо, что он постоянно напоминает нам об ужасных вещах. Она беспокоилась больше о нас или о том, чему она подвергнется?

— Тебе нет никакого оправдания.

Ее руки сжались в кулаки, сминая край теплого зеленого одеяла.

— Я тебе столько раз говорила и говорила не ходить в странные места, о которых я не знаю.

Слова слетели с моих губ, прежде чем я смогла остановиться.

— Ты никого из них никогда не встретишь, если не покинешь своей комнаты.

— Мне это не нужно. Я сказала тебе не покидать двор. Не выходить из дома, пока ты не получишь мои точные инструкции. Мне плевать, даже если этот дом загорится. Ни ногой. Ни волоском. Тебе невероятно повезло, что тебя не похитили. Я видела мальчиков по соседству, ходящих около дома. Сперва они обманом затянут тебя в дом, в следующую минуту тебя свяжут и запрут в шкафу. Мужчины ужасны, отвратительны, и они заманят тебя обманом, если смогут.

— Что нам тогда делать, мама? — спросила я. Глаза наполнились слезами, и я сглотнула. Я не думала, что это начнется. Я ожидала только пережить ее крики и затем отправиться в свою комнату. Мне не нравилось слушать такие ужасные вещи о Коте и других. Я знала их не так долго, но сердцем чувствовала, что они мне не навредят. — Нам не позволено встречаться с людьми, но как мы их тогда узнаем. Мы не можем пойти с тобой познакомиться с кем-нибудь, потому что ты не хочешь ходить и познакомиться, ты даже никого не хочешь знать. Там снаружи хорошие люди.

— Ты не знаешь…

— Как я узнаю? Мы заключенные здесь!

— Остановись! — закричала она, хлопнув рукой по кровати. — Я не хочу, чтобы ты кричала на меня и говорила, что мне делать. Я — мать. Я отвечаю за тебя. Ты будешь делать, как я скажу.

Она била рукой по кровати с каждым словом, которое произносила. Она тяжело поднялась, у нее было неровное дыхание, будто она бежала, прошла к двери спальни.

— Следуй за мной.

Я отстала позади. Она остановилась в холле, ее босые ноги шлепали по жесткому дереву. Вот здесь. Я проведу часы на коленях снова. Я уже делала это.

— Встань здесь и не двигайся, — сказала она, указывая на пол. Она исчезла в коридоре. Я согнула колени, приготавливаясь и удивляясь тому, что она делает. Почему она не попросила меня преклонить колени?

Она вернулась из кухни с мешком риса в руках. Я была сбита с толку. Она ожидала, что я съем его?

Она открыла мешок и насыпала рис на пол около угла.

— Теперь встань на колени на рис.

Что это было? По привычке пройденной годами, я преклонила колени. Рис впился в кожу так, как если бы я встала коленями на землю. Затем я все поняла. Это было намного хуже голого пола. Каждое зернышко чувствовалось как крошечный порез, только он не резал кожу. Я представила себя рабом, стараясь выглядеть униженно.

— Оставайся здесь, — прошептала она мне. — Не двигайся, не дыши и даже не думай. Когда отец придет домой, мы обсудим соответствующее наказание.

Я отвернулась от нее, уставившись на голые покрашенные белой краской стены.

— Не могу поверить, что ты начала вести себя так перед школой. — Ее голос перешел от визга в кипящий гнев отвращения. — Это очень тяжело для меня. Теперь я займусь тобой.

Я прикусила язык. Ничего что я скажу, не поможет. Я сглотнула, пытаясь не заплакать. Я не позволю ей, заставлять меня плакать над этим. Мои колени болели, и, каждый момент, пока я стояла на рисе, я чувствовала себя так, будто трава режет мою кожу. По крайней мере, я могу это стерпеть. Она не может меня здесь оставить навечно.

Мальчикам не обязательно знать об этом. Если они узнают, что случилось, то не позволят мне приходить. Не было ни одного доказательства для нее, что мальчики — хорошие. Мне вечно придется скрываться. Я просто должна быть более осторожной. Если я спланирую все хорошо, то уверена, что исчезну из этого дома, и они не будут скучать по мне. Невидимая, внутри и снаружи.

И я никогда не скажу парням, что она сказала. Несмотря на все это, я уберегу их от нее. Я уберегу ее от них тоже. На то, что она не знает, она не разозлиться. Она может жить в своем маленьком мире. Я буду охранять свой от нее.

***

Прошли часы, прежде чем мать вышла из комнаты, чтобы пойти на кухню, и нашла меня все еще стоящей на коленях на полу. Она моргнула, будто забыла, почему я была здесь, и отправила меня в комнату.

Я, шатаясь, пошла наверх. Это не было самым долгим временем, которое я провела на коленях, но было одним из самых болезненных. Колени были в синяках, как если бы я много времени двигалась по полу, стараясь найти менее болезненное место на полу. Наверху в ванной я вытащила рис, который вонзился в кожу, собрав его, я выкинула в урну.

Вернувшись в комнату, я рухнула на кровать, согнула ноги, растягивая скованные мышцы. Я сделала звук погромче на стерео, заглушив звуки, которые издавала мать на кухне. Когда я почувствовала, что могу, я пересекла комнату, чтобы посмотреть на дом Коты, отметив машины, припаркованные у него. Я была рада, что они все еще были там. Я подумала, что могу сбежать, но не могла примериться с мыслью, что они, увидев мои ноги, начнут задавать вопросы. Я не была уверена, как смогу спрятать их завтра в школе.

Хорошо знакомый звук вибрации раздался от небольшой двери на чердаке. Я улыбнулась. Несмотря на все, у меня все еще был секретный телефон, который мне дали мальчики.

Я два раза проверила дверь, чтобы убедиться, что она заперта, стянула подушку с кровати, схватила книгу с книжной полки и взяла телефон с чердака. Я свернулась клубочком на полу рядом с окном. Я не ожидала, что меня побеспокоят. Было редкостью, когда мама спрашивала меня здесь. С тех пор как она наказала меня сегодня, она не будет больше спрашивать меня и не поднимется по лестнице наверх. Может быть, я была параноиком, но секретный мобильный был единственным средством связи с парнями, если я была запрета внутри. Я должна сделать что-нибудь, чтобы быть уверенной, что это никогда не вскроется.

Я открыла книгу, выбрав наугад страницу, оставив ее обложкой вверх на полу, чтобы я могла легко дотянуться до нее. Я включила телефон и разблокировала экран.

Там было три сообщения.

Люк: «С тобой все в порядке?»

Норт: «Позвони мне.»

Натан: «Насколько все плохо? Напиши кому-нибудь, черт возьми. Мы обеспокоены.»

Я почувствовала тепло и свернулась еще сильнее в клубочек, держа телефон у сердца и глубоко дыша. Несмотря на то, что случилось, не смотря на мамины предупреждения, семь парней, которые были там, служили доказательством тому, что она была не права. Они были в безопасности рядом. Они думали обо мне, даже когда я ушла. Я начала писать сообщение Натану.

Сэнг: «Я в порядке. Мне просто нужно остаться здесь на весь день. Мне очень жаль, что я заставила вас волноваться.»

Я попросила передать Норту, что не смогу позвонить прямо сейчас, но постараюсь вскоре сделать это, так как телефон разрывается от сообщений. Я мяла его в руках, так как не могла закончить сообщение, из-за того что экран менялся при каждом новом входящем сообщении.

Габриель: «Она кричала? Насколько все плохо?»

Норт: «Когда ты вернешься?»

Сайлас: «Тебе нужно что-нибудь?»

Кота: «Что случилось?»

Люк: «Ты умерла? Тебе запретили выходить?»

Сайлас: «Как долго ты должна там оставаться?»

Виктор: «Ты можешь тайком улизнуть ночью?»

Натан: «Почему ты извиняешься? Просто скажи нам, что случилось?»

Норт: «Черт возьми, позвони мне.»

Я уронила телефон на ковер, поджав колени и положив лицо на руки. Мое сердце слишком тяжело билось на слишком многих уровнях. Это было слишком, все еще злиться на мать и быть взволнованной из-за парней. Мне нужно было успокоиться и найти место, чтобы позвонить им оттуда, где бы меня никто не подслушал, и я не могла уйти из дома.

Я медленно подползла к другой стороне комнаты, чтобы сделать звук музыки тише и послушать, что делает моя семья. Реклама по радио доносилась из комнаты сестры. Телевизор матери снова был включен. Это хорошо.

Я включила музыку по радио снова, сделав громче на пару уровней. Я ждала, что мать или сестра заорут из-за того, что я сделала слишком громко.

Тишина. Я отползла с телефоном к двери чердака и заглянула внутрь. Там было место между стеной и откосом крыши. Внутри было убежище в виде плоского куска фанеры, почти как платформа. Однажды я была внутри, там было единственное самое темное место во всем доме, окруженное изоляцией.

Я наклонилась и согнулась, чтобы пролезть на чердак. Воздух был спертый, сухой и жаркий и вонял сырым деревом и изоляцией. Я закрыла за собой дверь. Технически я не покинула дом, но не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что я использовала это место. Это было последнее место, куда я могла уйти, не думая, что они будут искать меня тут.

Погрузившись в темноту, включив телефон, я использовала подсветку, чтобы отползти на руках и ногах глубже в туннель, пригнув голову от удара о балку, попала в спасательное убежище. Когда я добралась туда, то залезла между балок четыре на четыре, которые частично блокировали вход. Убежище было достаточно широким, чтобы я могла удобно сесть, скрестив ноги, и над моей головой было достаточно место, чтобы я не ударилась, если попытаюсь встать.

Я все еще нервничала из-за того, что меня могут услышать, но нажимала кнопки, набирая номер Коты.

Он ответил сразу еще до первого гудка.

— Сэнг?

— Это я, — сказала я тихим голосом, — здесь слишком много сообщений, чтобы ответить всем сразу.

Вопросы других шести мужских голосов шумели в фоне. Я улыбнулась, услышав их голоса, успокоилась.

— Подожди секунду, Сэнг, — сказал он. Послышался звук нажатия клавиши и стук, как если бы телефон положили на деревянную поверхность.

— Хорошо, — сказал он. — Я включил микрофон. Расскажи нам, что случилось.

Я не была готова к этому. Я втянула побольше воздуха, пытаясь не говорить как маленькая и одинокая девочка.

— Все хорошо. Все закончилось. Она сказала мне, чтобы я оставалась дома.

Куча голосов сразу зашумела, но голос Коты выделялся.

— О каких проблемах мы говорим? Она знает о нас?

— Она не знает конкретно, — сказала я. — Она говорила в общем, про нахождение у кого-либо дома. Это обычная чепуха.

— Сэнг, — сказал Натан, его голос звучал вдали от телефона. — Ты хочешь, чтобы мы постарались прийти и поговорить с ней?

— Нет, — сказала я, вероятно немного громче, успокоив себя, положив руку на сердце.

— Пусть она остынет. Школа начинается завтра. Мы будем заняты в любом случае. Я вернусь, как смогу, но не сегодня. Я просто должна быть более осторожной с этим.

Кота заговорил:

— Мы не можем прятаться вечно.

— Мы разберемся с этим, — сказала я, стараясь звучать оптимистично. Не было никакого другого лучшего способа, чем сбегать из дома.

— Еще одна вещь. Не беспокойтесь. Я не буду лезть на рожон.

Я не была уверена, как долго я могу находиться вне комнаты, так что сказала парням, что буду писать. Я просто хотела дать им понять, всем сразу, что случилось.

Я убрала телефон и прислонилась к одной из деревянных балок. Струйка пота потекла с брови и скользнула по моему лицу. Может быть, я не так важна для них. Это не важно. Они мне нужны, и, более того, я никому так много не рассказывала, как им. Никто из них не знает, как мне необходимо себя чувствовать кому-то нужной, быть частью чего-то.

И они все просто были недоступны сейчас.

Я свернулась в клубочек и прижалась лицом к деревянной платформе. Капли слез стекали по щекам. Я была на протяжении многих лет одна и ни с кем не была близка. Я почувствовала их доброту, и мне захотелось еще. Я сделаю все, что угодно для сохранности секрета.

Дружба — это тяжелый труд.

Полярная звезда

Той ночью, я убрала телефон на чердак. Я получила больше сообщений, но всем вскоре надо было идти домой и готовиться. Завтра был первый день.

Когда папа пришел домой, моя мама поговорила с ним, но они не позвали меня вниз. Обо мне снова забыли.

Было уже за одиннадцать часов вечера. Я быстро надела пару мягких хлопковых шорт и черную майку, которая почти была слишком мала для меня. Дом спал. Я старалась заснуть, но мой разум думал о том, что случится завтра. Вместо этого, я стала писать в маленький коричневый кожаный дневник, который папа подарил мне на прошлое Рождество.

Дневники было тяжело хранить в моей семье. По одной лишь причине, Мари имела способность все отслеживать, как моя мать. Я пыталась сохранить один единственный дневник, когда была младше, но тогда у меня часто были проблемы, потому что я писала каждый раз туда, когда была зла. Мари использовала его как улику, когда попадала в неприятности, используя меня в каждой ссоре с мамой.

Для того чтобы бороться с этим, я позаимствовала другой язык. Я использовала корейские буквы в немного другом формате. Я рисовала линии и круги, как в корейском алфавите, записывая мои мысли на языке, который они не могли прочитать. Я не знала корейского, слова были на английском. Корейский алфавит был просто шифром. Если Мари захочет воспользоваться переводчиком из интернета, он не сработает. Если она попробует расшифровать, ей потребуется немного поработать. Я знала, что Мари пыталась его прочитать один раз, потому что написала на черной обложке, что я тупая. Возможно я и тупая, но это остановило ее от использования моего дневника, и мама перестала в него заглядывать тоже.

Было волнующе, знать, что я буду с парнями весь день, и мои родители ничего не смогут поделать с этим. В кои-то веки, когда я была среди них, я могла расслабиться и не волноваться о том, что тебя могут поймать. Я записала имена парней в мой дневник, любуясь, как они выглядят на секретном языке.

Мягкий стук послышался со стороны окна.

Я села на кровати. Фигура человека тенью проскользнула за стеклом. Дрожь прошла по моему телу, и я затаила дыхание, но успокоилась. Я уронила дневник на кровать и пересекла комнату, ожидая увидеть там Натана. Он влезал на мою крышу до того.

Вместо этого, Норт прижался к стеклу и смотрел внутрь. В его черной футболке, черных джинсах и ботинках, если бы я не узнала его, то закричала бы.

Я помахала рукой и открыла окно.

— Что ты делаешь? — спросила я, как только подняла окно.

Он протянул мне раскрытую руку.

— Пойдем, посмотришь.

Я раскрыла рот.

— Норт…

— Мы не пойдем далеко.

Мое сердце сильно сжалось в груди, рука утонула в его руке. Он потянул меня на крышу, подбадривая.

Я наклонилась и вылезла. Воздух был влажным и теплым. Полумесяц ярко светил за высоким телом Норта.

Норт крепко сжал мою руку и пошел по направлению к верхушке.

— Куда? — спросила я.

— Вверх.

Он указал жестом и продолжил подниматься.

Мои ноги тряслись от долго стояния на коленях. Я надеялась, что не оступлюсь из-за этого.

Как только мы забрались на самый верх, он показал на плоскую часть крыши, покрывающую заднее крыльцо. После того, как он мне помог скатиться и когда он встал на плоскую часть, он протянул мне руку для поддержки.

— Сюда, — прошептал он, его глубокий голос донесся до меня.

Я соскользнула вниз, и он поймал меня за ноги, помог встать на половину до того, как я успела оказаться рядом с ним. Мы были защищены с одной стороны краем камина. Он показал на угол, и я села на кирпичи камина справа, а он сел рядом со мной.

Перед нами был вид двора, лес красовался за ним, а звезды сияли над нашими головами.

— Откинься, — сказал он.

Мое сердце охнуло в груди. Зачем он делает это со мной? Я опустила руку, чтобы почувствовать, где крыша, и откинулась. Когда она сделала это, то показалось, что мы отдыхаем на холме.

Он устроился рядом со мной, так близко, что я могла чувствовать тепло его руки рядом с моей. Здесь в темноте, мы смотрели на звезды над нашими головами. Пока мое сердце стучало, а тело все еще дрожало от неожиданности момента, Норт оставался спокойным. Его молчание заставило меня нервничать, но я не знала, что сказать, чтобы нарушить напряжение. Я держала губы сомкнутыми, пристально глядя на звезды.

В какой-то момент я расслабилась и прикоснулась своей рукой к его. Он не двинулся. Я оставила мою руку там настолько, насколько это было возможно. Прикосновение было достаточно обычным. Я не потянулась к нему специально. Было приятно чувствовать его там в темноте и не чувствовать себя смущенной или неуклюжей.

Мой мозг явно не был сосредоточен на звездах.

Прошло около получаса, прежде чем Норт заговорил.

— Что случилось сегодня, Сэнг?

Я изогнула брови в удивлении от вопроса.

— Что ты имеешь в виду?

Он повернулся на правую сторону, рукой поддерживая голову. Его темные глаза скрывала тень. Я поймала мягкое выражение его толстых бровей, и его темные волосы были зачесаны назад, но все-таки одна прядь свисала на лоб.

— Я хочу знать, что случилось в тот момент, как ты вернулась домой, после того, как ушла сегодня. Ты не была полностью честна с нами.

Как он мог узнать?

— Я…

— Ты защищала нас.

Свободной рукой он схватил меня за руку, его пальцы обхватили мой локоть.

— Я знаю, ты не сказала всю правду. Другие на это купились, но я хочу знать.

Я сжала губы.

— Не все так плохо.

— Я не хочу знать твое мнение, — сказал он. — Расскажи мне, что случилось. Я приму решение. Расскажи мне в точности все, что сказала твоя мать.

Я прижала пальцы к щекам, неуверенная, откуда начать. В итоге я рассказала ему. Он спокойно слушал, когда я описывала дрожащими губами то, что она говорила, мои дерзкие ответы. Я рассказала о том, что стояла на коленях на рисе.

Когда я закончила, то услышала, как он выдохнул.

— Дай мне посмотреть, — прошептал он.

— На что посмотреть?

Он сел, засунув руку в карман. Ключи зашумели. Свет прорезал темноту. Он посветил фонариком на меня, и свет попал на мои колени. Его рука прошлась по моему бедру, когда он притянул одну ногу ближе. Он наклонился ко мне, в его глазах отражалась светодиодная лампа. Большим пальцем он прощупывал мою коленную чашечку. Когда он так делал, я вздрагивала, чувствуя и его прикосновение, и боль.

— Детка, — прошептал он. — Сколько времени ты так простояла?

Я прикоснулась пальцем к нижней губе.

— Я не помню. Я не смотрела на часы.

— Это началось, как только ты ушла от Коты?

— Да, примерно.

Он посмотрел на мое колено, выключив фонарик снова и ввергнув нас во тьму. Я чувствовала себя спокойно в темноте. Он нашел мою руку, закрывающую рот и отнял ее.

— Ты нам позвонила сразу после этого?

— Да, — сказала я.

— Прошло более чем три часа, — сказал он. — Примерно.

Он отошел от меня и откатился назад на крышу, положив руки под голову.

— Проблема, проблема, проблема… — сказал он.

— Извини, — сказала я мягко.

— Перестань извиняться за это дерьмо, это не твоя вина.

— Это я ушла из дома.

Он повернулся ко мне снова, взял меня за подбородок.

— Послушай меня, Сэнг, — сказал он. — У твоей матери есть ограничения. Я понимаю это. Она не может запирать тебя здесь, как сейчас. Ты — неплохая девушка. Ты не пьешь или куришь, или продаешь свое тело.

Он отпустил мое лицо и убрал прядь волос со щеки.

— Мне не нравиться мысль о том, что ты застрянешь здесь, потому что твоя мать не может смириться с реальностью. Ты не должна стоять на коленях или глотать уксус, или что-либо еще. Это вредно для твоего здоровья.

— Что я могу сделать? — спросила я. — Она же моя мать.

Он скривил лицо и посмотрел на меня с болью.

— Я знаю это, — сказал он тихо. — Я удивлен, что она позволяет вам ходить в школу. Из того, что ты рассказала, я подумал, что она оставит вас обеих дома на домашнем обучении.

— Мой отец не позволит ей, — сказала я. — Она говорила об этом, но он настоял, чтобы мы ходили в школу как все. Он сказал, что если она будет учить нас дома, штат заинтересуется нами. Кроме того, она больна так сильно, что он подумал, она не справиться с этим. Если она не сообщит в штат, они будут шнырять здесь вокруг и исследовать все о нас. Ей это не понравилось.

Он отметил это, выпустил меня и сел снова. Мы пристально смотрели на небо.

Я попыталась сменить тему и поговорить о чем-нибудь другом. Я устала от своих проблем, быть центром всеобщего внимания.

— Норт? Ты и Люк собираетесь скоро открыть закусочную с дядей?

— Мы уже купили собственность, у нас все хорошо.

— Это то, что ты хочешь делать после выпуска? Работать со своим дядей?

— Нет, — сказал он.

— Чем в таком случае ты будешь заниматься?

— Путешествовать.

— На своем байке?

— Или на чем-нибудь получше. Или на самолете. В зависимости, куда я поеду.

— Куда бы ты хотел поехать?

Он повернул голову ко мне.

— А куда бы ты хотела?

Я подумала об этом.

— На пляж. На хороший пляж со светло-голубой водой и белым песком.

— Мы не так далеко от пляжа, — сказал он. — Мы поедем туда однажды.

Бабочки запорхали у меня в животе.

— С парнями?

Он замолчал, и я не была уверена, собирался ли он отвечать.

— Посмотрим.

Пока мы сидели вместе в темноте, смотря на звезды, его запах мускуса смешался с легким солевым ветерком, плывшим с востока. Я глубоко вдохнула, наполнив легкие, провела пальцем по мелкому песочку от черепицы под нами. Звезды мерцали и перемещались на небе.

Норт точно знал, что мне нужно. Каким-то образом, среди всех этих происходящих вещей, он искал моего общества в темноте. Он знал, что мне нужно сбежать. Мне нужно было знать, что где-то есть кто-то, кто может прийти ко мне. Мне нужно было знать, что я больше не одна.

Как он узнал о том, что мне это нужно, или он просто думал об этом, я не знаю. Я чувствовала себя лучше, просто зная, что он пришел ко мне. Кто-то из вне заботился, достаточно ли комфортно я себя чувствовала. Я могла справиться с родителями. Я могла справиться со всем, чего бы они не захотели. Если Норт, Кота и другие будут терпеливыми, я найду способ.

Мы побыли еще несколько минут снаружи, прежде чем Норт настоял на том, чтобы я немного поспала. Он помог мне спуститься по крыше. Когда я снова оказалась внутри, то высунулась в окно. Если он будет здесь, я буду стоять так с ним всю ночь. Он извинился, ему нужно было идти, и он был прав. У нас была школа и другие вещи, которые нам необходимо было делать.

— Спокойной ночи, Норт, — сказала я.

Он наклонился вниз и приблизил свое лицо к моему. Жесткими пальцами он коснулся моей щеки. Я держала себя в руках, чтобы не отскочить.

— Спокойной ночи, Сэнг, — прошептал он.

После этого, он обратно вернулся к тому пути, по которому мы шли, залез на крышу и спрыгнул, прежде чем я смогла разглядеть.

Немного позже, звук зажигания мотоцикла разнесся далеко и постепенно исчез. Я прислушалась, чтобы запомнить звук. Я хотела всегда знать, когда он будет проезжать мимо. В следующий раз, я не сомневаясь, открою окно.

ВТОРНИК

Первый день

Мне приснился мороз, нахлынувший на поле. Я бежала, чтобы оказаться впереди него. Замерзшие животные и растения затвердевали. Если он коснется меня, я буду заморожена в этом месте навсегда.

Я проснулась за два часа до подъема, записала в дневнике о сне. Большая часть моего дневника состояла из снов. Я старалась найти какую-то закономерность, но спустя какое-то время перестала анализировать. Редко мне было чем заняться дома.

Когда пришло время, я надела простую короткую зеленую юбку и светло-розовую блузку, застегнула ее доверху, думая о докторе Грине и его мнении о моде. Я расчесала волосы, завила и закрепила их, кончики касались моей шеи, застегнула сандалии и взяла сумку, в которой только было две тетради и несколько ручек и карандашей. Я не была уверена, получим ли мы сегодня книги, но хотела быть готовой.

Я также нашла очень старые наборы косметики в коробке под раковиной в ванне. Мэри слишком часто красилась, ей доставались остатки от друзей в школе. Я использовала подходящий цвет на моих коленях, надеясь замаскировать синяки. Когда все было сделано, кожа казалась темнее, но скрывала фиолетовые пятна. Я засунула набор в сумку для книг, если мне необходимо будет поправить позже.

Я не могла себя заставить поесть. Я думала о том, как проведу весь день с парнями. Плюс к этому, новый школьный год, и я не хотела чувствовать себя плохо после того, как поем.

Я вышла на улицу уже во влажный утренний воздух. Мэри стояла в конце подъездной дорожки. Она была одета в джинсы и синюю футболку, которая смотрелась слишком большой, даже на ее высокой фигуре.

— Почему ты взяла это? — спросила она, указывая пальцем на мою сумку для книг. — Ты ведь не хочешь показать себя законченной зубрилой в первый школьный день. И почему ты одела юбку?

— Все в нашей последней школе носили юбки. Я хочу выглядеть милой.

— Твоя рубашка застегнута доверху. Ты выглядишь глупо.

Я поджала губы. Я бы не хотела начинать это утро с пререканий.

— Просто держись от меня подальше. Я не хочу, чтобы все знали, что мы родственники.

— Мы — родственники.

— Мы можем притвориться, что нет, — сказала она, сконфузившись и отойдя от меня на несколько шагов на другую сторону широкой проезжей части.

Я спокойно выдохнула, обхватив ремни сумки для книг пальцами, осмотрела улицу. Кота стоял один на проезжей части. Я не могла увидеть, как Натан выходит из своего дома. Я надеялась, он не пропустит его и не опоздает.

Автобус появился из-за поворота и остановился перед нашим домом. Мэри зашла первой. Коричневые сиденья были порваны в нескольких местах и заклеены клейкой лентой в других. Пять других детей собрались вместе на передних сиденьях. Мэри прошла на заднее сиденье. Я села посередине.

Кота зашел следующим. Я проскользнула на другое сиденье, чтобы дать ему место.

— Доброе утро, — сказал он, улыбаясь и садясь рядом со мной.

Счастливое чувство теплоты нахлынуло на меня. Ему не было стыдно сидеть рядом со мной в автобусе, как моей сестре. Он надел рубашку с воротником от Ральфа Лорена с тоненькими голубыми полосками, голубой галстук и бежевые широкие брюки.

— Мне нравится твоя рубашка, — сказала я, пересиливая себя и стараясь сказать что-то милое вместо того, чтобы быть неуверенной и скромной.

Он покраснел.

— Ты тоже довольно хорошо выглядишь.

Я покраснела, когда увидела его зеленый портфель.

— Ты носишь в нем книги?

Он поднял его и положил на колени, чтобы осмотреть.

— Что с ним не так?

— Ты действительно учишься в продвинутых классах?

Он рассмеялся.

— Да.

— А разве книги там не тяжелые?

— А, — сказал он.

Он откинул верх и посмотрел внутрь.

— Он довольно крепкий.

— Я беспокоюсь, не повредишь ли ты себе плечо. Знаешь, носить такой большой вес все время.

У него появилась мягкая улыбка на губах. Я не была уверена, вдруг сказала что-то глупое.

— Если так и будет, то я буду менять плечи.

Натан выбежал из дома, за минуту до того, как автобус приблизился. Водить автобуса показал подойти жестом, и Натан наклонился, чтобы услышать, что же тот хочет сказать, затем кивнул и присел на сиденье рядом с нами, на другой стороне. Он надел красную классическую рубашку, сделав так, что красный в его волосах переходил в коричневый.

— Водитель автобуса сказал, что на надо собираться около одного дома, — произнес Натан. — Он сказал, что мы достаточно близко друг от друга находимся, и он не обязан останавливаться три раза, как сейчас.

Кота посмотрел на меня.

— Твоя мама позволит так делать?

Я пожала плечами.

— Если водитель автобуса сказал, что мы должны.

Я занервничала при мысли о том, как мне упомянуть об этом. Я должна поговорить с Мэри. Прямо сейчас, казалось, это была не самая лучшая идея. Я подумала, что просто дам ей знать после школы об этом, и мы обе согласимся не рассказывать об этом родителям.

Автобус повернул к нашим соседям и остановился перед домом по середине на другой стороне. Дерек стоял в конце проезжей части и повернулся лицом к автобусу. Я вспомнила, как мальчик однажды попытался поиграть в баскетбол с Мэри в моем доме, до того как мама выгнала его. Он стоял с девушкой, которая выглядела как он.

— Это Даниэла?

— Да, — сказал Натан.

Даниэла была такой же высокой, как и ее брат, с короткими коричневыми волосами, которые касались ее челюсти. У нее были высокие скулы и широкий лоб. Ее большие карие глаза критически смотрели на автобус. Она повернулась к брату, рявкнула что-то. Он нахмурился, но вошел в автобус.

Они оба сели на задние места. Спустя какое-то время, я услышала, как моя сестра разговаривает с Даниэлой, а та ей отвечает.

— Она не выглядит слишком подлой, я полагаю, — сказала я.

Я не была уверена в этом, но не хотела показаться грубой.

— Мы можем стать друзьями.

Натан затряс головой, ухмыляясь мне.

— Просто подожди.

Поездка на автобусе заняла тридцать минут. Мы сидели, молча, и смотрели, как студенты заходят и выходят. Когда автобус подъехал к школе, мы последовали следом за толпой к зданию.

— Я сказал другим, встретить нас в столовой, — сказал Кота. — Мы присмотрим столик.

Сперва, нам слышалось эхо наших шагов. Маленькие коридоры были пусты. Как только мы свернули к главному коридору, ученики стояли группами вместе вдоль стен, было трудно сориентироваться. Натан перешел на другую сторону от Коты и шел возле меня. Они были близко ко мне так, что наши руки соприкасались, так мы вошли в столовую. Натан засунул руки в карманы и выглядел так, будто ему не комфортно.

— Не нервничай, — прошептала я ему. Я знала, что репутация школы одна из худших. Поэтому ученики Академии были здесь на первом месте не так ли? Все еще, я не могла предположить, что кто-либо захочет устроить драку с Натаном. Его рубашка с воротником только слегка прикрывала мускулы. Он не был тем, до кого можно было докопаться.

Его взгляд перемещался с одной группы учеников на другую.

— Не знаю, почему они должны стоять вокруг вот так.

— Это первый день, — сказал Кота. — Они не собираются нарываться на неприятности прямо сейчас.

Как только он это сказал, то пристально начал смотреть на разные группы учеников.

Я сжала кончики пальцев, пристально посмотрела на путь впереди. Я не хотела поймать чей-то взгляд и привлечь к себе внимание. Невидимость — это было тем, к чему я привыкла. Из-за парней, однако, я немножечко нервничала.

В столовой, мы нашли пустой столик рядом с огромными окнами, выходящими во двор. Не было признака того, что Норт или Виктор или другие ребята здесь. Натан сел рядом со мной, а Кота занял место с другой стороны стола, осматривая комнату. Мы кинули наши сумки на стол, так что мы могли рассесться и занять место.

— Мне написать им? — спросил Натан, пристально глядя вокруг на некоторых учеников за другими столами.

Кота повернулся на своем месте, смотря на другие прилежащие коридоры.

— Они скоро здесь будут, — сказал он.

— Это место занято? — раздался спокойный знакомый баритон у моего уха. Я взметнула руку к горлу, задержав дыхание, и повернулась. Виктор отстранился. Его волнистые волосы были зачесаны назад с угловатого лица. Он был одет в белую рубашку, застегнутую до конца и черные штаны. Солнечный свет из окна падал на серебряный медальон, прижатый к ключице. Он сел рядом со мной, его горящие глаза смягчились.

Габриель последовал за ним. Он встал рядом со мной и протянул руку к моей голове. Смущенная, я повернула голову, но он был быстрее. Я почувствовала, как моя заколка расстегнулась, и волосы упали на плечи.

Габриель улыбнулся.

— Я бы оставил так, — сказал он, держа мою заколку в своих длинных пальцах. Два локона светлых волос гармонировали с каштановыми волосами за ушами. Он надел толстый красный галстук и белую рубашку с воротником, выправленную из штанов. Он вставил рубиновые гвоздики в мочки уха. Три кольца вдоль его правого уха были, как обычно, черными.

— Я заколола ее для спортзала, — сказала я, наполовину встав, и потянулась за ней, но он легко схватил мое запястье и отвел, убрав заколку подальше, чтобы я не дотянулась. Я слегка надула губы, чтобы вызвать сочувствие. Я не хотела сидеть так с волосами на лице целый день. Я привыкла собирать их назад, было странно сидеть так.

— Ты ведь не собираешься ходить так целый день, — сказал он. — Ты можешь заколоть их назад на обеде. Может быть. — Он перешел на сторону Коты, засунув заколку в карман. — И не надувай сладкие губки. Это дерьмо на меня никогда не действует.

— Так лучше, — сказал Виктор. Его пальцы потянулись к моему лицу, и я удержалась от того, чтобы отшатнуться. Он убрал один локон за ухо, кончиком ногтя нежно коснулся моей щеки. Я задержала дыхание, подчинившись в этот момент огню в его глазах, устремленных на меня.

Школьный день еще не начался, а я была уже засыпана их вниманием.

Больше студентов пробиралось в столовую. Близкие друзья собирались в группы и общались вместе. Некоторые стояли одни по углам, ожидая, что их пригласят или заметят. Большинство детей было одето в свободные джинсы и футболки. По сравнению со всеми, мальчики и я стояли совсем тихо. Я заметила. Эта школа была не такая, как моя старая. Чтобы влиться, здесь была нужна другая стратегия. Если бы я была одна, то беспокоилась бы больше. Чувствовалось, что они — мой щит от того, чтобы притворяться другой.

Казалось, мальчики тоже были сосредоточены на проверке того, что же происходит. Мы сидели тихо и присматривались к другим. Иногда большая группа учеников выходила из автобуса. Столовая заполнялась быстро, и люди зависали вокруг, по углам, около стены. Для всех учеников просто не было достаточно места.

Я потянулась в карман сумки за расписанием и проверила его еще раз. Я чувствовала себя немного некомфортно. Ученики посматривали на нас тоже. Я была параноикам в том, что наела, и как выгляжу. Что другие ученики подумают о девочке, сидящей с группой парней как эта? По моему мнению, парни выглядели лучше, чем множество детей вокруг нас. В прошлом, я была забытой девчонкой в углу, читающей и потерявшейся в своей голове. Что они думают о явно неподходящей девушке с этими невероятно привлекательными парнями?

— Где они? — спросил Кота, нарушив тишину.

Натан выудил телефон и что-то написал. Он положил его на стол, и мы все нависли над ним, в ожидании ответа.

Сайлас: «Движение заторено на трассе. Скоро будем.»

Я прикусила щеку, проверяя часы на стене.

— Они приедут в последнюю минуту.

Мой взгляд сосредоточился на столе через столовую, и я узнала Даниэлу и мою сестру. Пара других девушек сидела рядом с ними, хихикая.

Натан проследил за моим взглядом к толпе учеников.

— Это твоя сестра, не так ли?

Я кивнула, и все за столом повернулись посмотреть. Я наклонилась, чтобы выглянуть из-за головы Коты, и почти прикоснулась щекой к щеке Виктора. Я отскочила, но он не отстранился.

— Выглядит так, будто они подружились, — сказал Виктор.

— Это хорошо для нас, — сказал Кота. — Если она подружится с Даниэлой, это спасет нас от проблем.

Он повернулся ко мне.

— Тебе следует, попросить свою сестру, пригласить ее, Даниэлу, домой. Можешь, пойти поговорить с ней?

— Моя сестра предостерегла меня этим утром, что она не хочет, чтобы кто-то знал, что мы родственники.

— Что? — спросил Габриель, откинув голову назад, смотря на меня.

Я пожала плечами.

— Я недостаточно классная.

Они все засмеялись так громко, что привлекли внимание учеников за другим столом.

Я покраснела:

— Это смешно?

— Нет, — сказал Натан. — Это просто ирония.

Прозвенел звонок, прежде чем я успела спросить, что это значит. Сайлас, Норт и Люк опаздывали. Я поднесла палец к нижней губе, беспокоясь, как бы они не попали в беду.

Натан проверил телефон.

— Ничего нового, — сказал он. — Пошли.

Натан отнял мою руку от лица и потянул меня так, чтобы я встала.

— Я провожу тебя в класс.

Я посмотрела на других, но у них были уроки в другой части здания. Я помахала им. Они мне тоже помахали, исчезая в толпе.

Натан держал меня за руку, пока мы шли по коридору. Его пальцы сжимали мои, немного сильнее чем надо, но я не хотела ничего говорить. Было достаточно тяжело ослабить хватку из-за нервов. Я смотрела на других учеников вокруг нас, но все были в такой спешке, что никто не был заинтересован в том, что мы делали. Мое сердце порхало в груди от волнения и из-за того, что это первый день в новой школе, и его ладонь сжимает мою.

Коридор сузился, и толпа стала ближе, они ползли вперед, делая невозможным идти бок о бок. Я шла за Натаном, отпустив его руку и прижав мою ладонь к его спине, чтобы он знал, что я иду прямо за ним.

Толпа остановилась, и он остановился ненадолго. Я наскочила на него, встала на цыпочки, чтобы посмотреть через плечо.

Он обернулся и почти задел щекой мои губы, наткнувшись на мой нос. Я покраснела и качнулась на каблуках.

— И вот так в течение дня, было бы чудо, если бы кто-то попал на урок во время, — сказал он.

Когда чуть поредело с другой стороны, мы почти попали в мой класс. Он проводил меня до двери и встал, смотря внутрь, отмечая вошедших людей.

— Я подумал, может быть Норт и Люк сделают это, — сказал он.

— Они опаздывают, — сказала я. — И ты тоже, если не пойдешь.

Он кивнул.

— Если они не появятся, просто иди прямо в следующий класс. Не останавливайся в коридоре.

Я помахала ему на прощание, когда за мной в классе раздался голос.

— Привет Синг Сэнг Сонг.

Я повернулась, узнав его голос, но не помня его лица. Прислонившись к дверному косяку стоял Грег, его козлиная бородка была повернута в мою сторону. Я отступила на полшага назад в удивлении. Что он здесь делает? Я припомнила, когда впервые встретилась с ним в центре, он ввязался в драку с Котой и Сайласом. Мое сердце подпрыгнуло к горлу, и рука потянулась к шее.

— Кто это? — спросил Натан, его голубые глаза потемнели.

— Длинная история, — сказала я, сдерживая желание попросить его остаться рядом со мной.

— Иди в класс.

Не было причины останавливать его. Кроме того, Грег ничего не мог сделать со мной сейчас. Мы были в школе.

Я надеялась, что была права.

Натан окинул взглядом Грега и, повернувшись, ушел. Я вбежала в класс, не обращая внимания на Грега и села на ближайшее место к двери. Здесь было два свободных места, одно передо мной, а второе за мной, и я поставила сумку для книг на переднее, надеясь сохранить его для одного из парней, если они покажутся.

— Так где твои другие парни?

Спросил меня Грег, сев позади. Он склонился над своей партой. Мне ударил в нос запах сигарет с ментолом.

Я смотрела вперед, скрестив руки и сосредоточившись на меловой доске. Мое сердце громко стучало в ушах. Если я сделаю вид, что не замечаю его, это сработает?

— Ты знаешь, я никогда не забуду тот поцелуй, — сказал Грег.

Он начал издавать звуки поцелуев за мной.

Я сморщила нос от запаха, но сжала губы, думая, что лучше ничего не говорить.

— Привет, Грег!

Кто-то пересек класс, позвав его.

— Я вернусь через минуту, — сказал мне Грег и встал. Он дернул меня за локон и ушел, чтобы подсесть к другу, который помахал ему. Я задрожала, благодарная, что его отвлекли. Это было ужасно. Он был последним человеком, которого я хотела увидеть, и он был здесь в моем классе. Какие на это были шансы?

Звонок прозвенел, и класс утихомирился. Со стороны кабинета вошел учитель. Он был низеньким, пухлым с седеющими темными волосами и одетый в темно-бордовую рубашку и черные широкие брюки.

— Добро пожаловать в класс, — сказал он. — Я — мистер Фергюсон. Проверьте свое расписание. В нем должен быть указан класс 135. Если нет, то вы в неправильном классе.

Дверь открылась, впустив воздух в класс. Вошли Норт и Люк. Я убрала сумку для книг с переднего сиденья. Люк сел туда, а Норт рухнул на сиденье позади меня.

Мистер Фергюсон выжидающе смотрел на них.

— Вы потерялись?

— На стоянке была пробка, — сказал Люк, потирая лоб ладонью. — Все родители высаживали детей по одному.

— В следующий раз приезжайте сюда пораньше, и не будет проблем, — сказал он, разворачивая бумагу.

— Мы беспокоились, — прошептала я им.

— Не надо было, — сказал Норт.

Люк ухмыльнулся.

— Звонок прозвенел раньше. Мы пришли вовремя.

Я вскользь посмотрела на Грега. Он был погружен в разговор с другим парнем.

— Что-то не так? — спросил Норт, проверив, куда я посмотрела.

Я затрясла головой и улыбнулась.

— Нет.

Я поймала пристальный взгляд Грега, пока он шептался со своим другом, но я отвернулась от них. Я не хотела беспокоить Норта и Люка.

Норт надел черную рубашку с короткими рукавами, расстегнув и показывая черную футболку под ней. Она хорошо показывала мускулы на его груди. Рубашка с воротом у Люка была белой, и верхние три пуговицы были расстегнуты. Внизу ничего не было, так что я хорошо видела часть его груди и ключицу. Люк подколол светлые волосы, стараясь убрать их за уши, но они все равно падали ему на глаза. Девушки пересекли класс, шепчась и глазея.

— У тебя есть резинка для волос? — Люк повернулся лицом ко мне.

— Габриель украл мою заколку утром.

Люк засмеялся.

— Мы должны понести большие расходы. Он не понимает, как это, когда волосы попадают в глаза. Он просто начал их отращивать.

Он позволил волосам упасть. Кончики висели вдоль его шеи.

Я вытащила два карандаша из сумки для книг и положила их на стол.

— Не хочу показывать ему это, — сказала я.

Я провела пальцами по волосам, зачесав их назад, затем завернула их в маленький пучок сзади и воткнула два карандаша в волосы, будто это были палочки. Пара локонов упала на лицо, но я их убрала за уши.

Люк просиял, показав широкую улыбку.

— Эй. Я хочу также.

Я откопала еще два карандаша в сумке и протянула ему их, но он повернулся на стуле. Он ожидал, что я это сделаю? Я закусила нижнюю губу и прочесала его волосы пальцами. Он охнул. Я быстро скрутила волосы в пучок, воткнув карандаши. Локон волос упал, но он засунул его за ухо. Его внешность изменилась. Это было так, наконец-то я увидела его с короткими волосами. Его карие глаза выглядели больше, а улыбка — ярче.

Девушки со всего класса прищурили глаза, но я сделала вид, что не замечаю этого.

Норт резко сел, водя кончиком пальца по краю парты. Я пристально посмотрела на него, но Норт смотрел на других учеников.

Дверь открылась снова. Вошел высокий, худой мужчина с ярко выраженной челюстью и впалыми щеками. Он носил очки с толстой, коричневой оправой, его голова была выбрита полностью. Мускулы под его серым костюмом смотрелись объемно.

— Директор Хендрикс, — сказал мистер Фергюсон. — Что вы здесь делаете?

— Я просто делаю обходы сегодня. Здороваюсь, — сказал он, улыбнувшись всем остальным.

— Не прерывайте меня.

Мистер Фергюсон встал ровно, и все в комнате затихли, как только он закончил перекличку. Через громкоговоритель были озвучены школьные объявления, но я смотрела на директора. Его пристальный взгляд остановился на Люке и Норте.

Как только объявления были закончены, класс наполнился тихим жужжанием болтовни. Директор Хендрикс подошел к нам, остановившись прямо перед моей партой.

— Разве вы, мальчики, не из Академии?

Он знал? Я пристально посмотрела на Люка.

— Да, сэр, — сказал Люк. — Хотя, я подумал, вы не будете упоминать это….

— Где ваша форма?

Он моргнул.

— Форма? — спросил Норт.

— Я думал, в вашей школе была форма?

Люк и Норт обменялись взглядами через мою голову. Что происходило?

— Хорошо, — сказал Люк, почесав шею. — У нас есть форма, я полагаю.

— Хм, — директор потрогал бант своего светло-серого галстука. — Возможно, здесь какое-то недопонимание.

Директор поблагодарил их и вышел из класса. Был ли он здесь, чтобы только поговорить с Люком и Нортом?

— Что это было? Он ожидал, что вы наденете форму? — спросила я.

Норт нахмурился.

— Не думаю. Я думал наша задача — смешаться настолько, насколько это возможно. Мы предполагали, нам не стоит выделяться.

— Здесь было бы слишком опасно надевать что-то такое, — согласился Люк. — Мы будем быстро отделены.

Норт пробормотал что-то, даже я не могла это расслышать, согнув руки и положив голову на парту.

Когда звонок прозвенел снова, мы все встали. Мы нашли коридор, ведущий к выходу. Первый класс Нортона был в тридцатом трейлере, почти в конце дома. Я прошла между ним и Люком, следуя по тротуару, ведущему от главного здания.

— Что это за парень? — спросил Норт. — Тот, кто следит за тобой?

Мое лицо покраснело. Мне не нужно было спрашивать который. Я знала точно, кого он имеет в виду.

— Я налетела на него в центре в первый день.

— Ты имеешь в виду тот день с Сайласом и Виктором? — спросил он. Его глаза расширились, и он сжал руки в кулаки.

— Почему ты ничего не сказала?

— Норт, — сказала я, почесав пальцами его руку, чтобы привлечь внимания. — Он отвалил, когда вы двое появились.

Он слышал об этом, и это удивило меня. Сколько мальчики рассказали друг другу обо мне? Он рассказал другим о том, что случилось вчера?

— Да, — сказал Люк. — Нам нет необходимости беспокоиться, все расписание Сэнг распределено, и он не выглядит заинтересованным.

Норт поджал губы. Он прошел с нами до нашего трейлера.

— Я подожду тебя, — сказала я Норту. — Так что, мы можем пойти вместе в следующий класс.

Он кивнул и развернулся. Я следила за ним, пока он не затерялся среди других учеников.

Люк положил руку мне на плечо, вынуждая меня идти внутрь.

— С ним все будет в порядке, — сказал он. — Ты, может, и не заметила, но он выглядит достаточно пугающе. Никто не захочет с ним связываться.

Я посмотрела на него распахнутыми глазами.

— Полагаю, что следует беспокоиться о том, как бы он с кем-нибудь не связался? Я просто подумала, что он идет слишком медленно и, возможно, опоздает на следующий урок.

В его глазах зажегся огонек, и он широко улыбнулся, будто хотел засмеяться.

— Что веселого? — спросила я.

Он ничего не сказал и открыл для меня дверь.

Необычные одноклассники

Люк и я нашли места почти в конце класса. Кота зашел минутой позже, рухнув на сиденье передо мной и поправив очки.

— Хорошо, — сказал он, смотря на Люка за мной. — Я беспокоился, что вы еще не приехали.

— Движение было сумасшедшим, — ответил Люк.

Кота окинул взглядом наши места и другие, все еще свободные.

— Давайте пересядем.

Люк пожал плечами.

— Ты — босс.

— Он? — спросила я.

Приказы Коты были странными для меня, и было необычно услышать это подтверждение от Люка. Они обменялись взглядами, и Люк рассмеялся.

— Мы дружим так долго и уже привыкли, что он командует нами везде.

— Я не командую вами везде, — сказал Кота. — Я только предлагаю.

— Мы слишком добры, чтобы сказать нет.

Взгляды, которыми они обменялись, показали, что не все так просто. Был ли Кота в Академии главным? Я сжала губы, прикусив, чтобы не задавать вопросы.

Кота указал на три места. Люк сел на последнее место в конце класса. Я села перед ним, а Кота передо мной.

— Я всегда посередине, — сказала я. Я не жаловалась, а просто сделала вывод.

— Как ты можешь так говорить? — сказал Кота, повернувшись. — Мы только начали.

Звонок начал звонить, как только Габриель влетел в дверь. Он рухнул на сиденье слева от меня.

— Спускаться со второго этажа — это жуть, — сказал он.

— Гейб, — тон Коты был предупреждающим.

Габриель пожал плечами, положив руку на грудь, тяжело дыша. Его красный галстук был сдвинут, показывая знак бренда Гуччи. Он провел рукой по груди, приводя себя в порядок.

— Тебе стоит попробовать спуститься по ступенькам. Ступая через одну также.

Он повернул голову в мою сторону и прищурил кристально голубые глаза.

— Не-а, — сказал он. — Передай их мне.

Он щелкнул пальцами и показал на волосы.

— Кота, — прошептала я.

Кота повернулся, посмотрев на меня и карандаши в моих волосах. Его зеленые глаза зажглись.

— Мило.

— Нет, — сказал Габриель. — Я заберу все твои карандаши, если ты не вынешь их из волос прямо сейчас. Я хочу распустить их.

Я скривила губы, пытаясь игнорировать его. Я почувствовала руку около волос и пучок ослаб. Люк вернул мне два карандаша. У него были такие же в волосах. Я бросила два карандаша на парту. Люк прочесал волосы пальцами, чтобы распустить хвост.

Габриель ухмыльнулся довольный.

Урок начался, и мы взяли распорядок дня и лист книг для внеклассного чтения с инструкциями, чтобы получить специальные тесты, которые находились в библиотеке.

Мисс Джонсон стояла в центре класса. Стены трейлера были сделаны из искусственных деревянных панелей, и она почти сливалась с ними в ее коричневом платье. Она была худой, бледной с кудрявыми темными коротко стриженными волосами.

— Я знаю, что у вас нет еще книг, но это не значит, что у нас есть время расслабляться. Вам всем необходимо взять бумагу.

Заметное оханье и ерзанье пронеслось по классу. Я достала сумку и вытащила две тетрадки и две ручки, отдав Люку за мной, прежде чем он закончил тыкать меня в плечо, чтобы попросить об этом.

Он подмигнул мне.

— Я полагаю, нам необходимо принести ручки и тетради.

— Ты можешь оставить это себе, — я сказала, — если хочешь.

Он улыбнулся мне так, что я задрожала. Я отвернулась, так как не знала, как ответить.

Мисс Джонсон замахала руками в воздухе, призывая класс успокоиться.

— У меня не громкий голос, так что я не могу перекричать вас.

Она остановилась, дав время классу успокоиться.

— Сегодня, мне нужна поэма. Мы начнем с поэзии, и я хочу, чтобы вы написали поэму для меня.

Другая волна недовольства пронеслась по классу.

— Дети, я знаю, что вы не любите поэмы, но я знаю, что вы слышали хотя бы одну поэму в вашей жизни. Мне нужна одна оригинальная поэма от каждого из вас к завтрашнему утру на моем столе. Вы можете начать сейчас.

Я уставилась на чистый лист бумаги передо мной. Поэма. Я пыталась подумать о последней поэме, которую я когда-либо читала и не могла вспомнить. У них у всех есть рифма, не так ли? Мне бы хотелось прочитать сперва хотя бы несколько, чтобы поймать идею, о чем я хочу писать. Какой длины должна быть поэма?

Звук скрипа наполнил комнату, как только ручки и карандаши прикоснулись к бумаге. Я написала мое имя на странице и начала писать хорошие слова, которые мне нравились, красивым курсивным почерком.

Я почувствовала легкий толчок локтем. Я подняла голову и бросила взгляд на Габриеля, держащего его тетрадь. Он нарисовал слово «поэма» в раскрывшейся розе. Она выглядела такой живой, если бы я не знала, что она нарисована карандашом, то подумала бы, что она настоящая.

Я открыла рот от удивлении, написала кое-что быстро на бумаге и подняла ее, чтобы он прочитал.

Я думала, ты говорил, что ты не слишком хорошо рисуешь?

Он улыбнулся, а затем написал что-то на обратной стороне страницы, подняв ее.

Это не хорошо.

Я ответила.

Ты — сумасшедший. Она красивая. Тебе нужно ходить на рисование.

Он улыбнулся сияющей улыбкой. Я обожала его улыбку и то, как краснели его уши, мочки ушей почти становились одного цвета с рубиновыми гвоздиками.

— Пока вы не прочитали свою работу, проделанную в классе, я хочу, чтобы ваши глаза были в вашей работе, — сказала мисс Джонсон. Тем не менее, когда она улыбалась, в ее улыбке была не скрытая угроза.

Мы оба спрятали головы, ухмыляясь. Габриель был не таким уж плохим. Может он и украл мою заколку и был требовательным, но он был веселым.

Спустя какое-то время писанины, я почувствовала, как Люк трогает мои волосы. Я хотела посмотреть, что это было, но чувствовала взгляд мисс Джонсон на мне и после того, как меня поймали с Габриелем, я не хотела рисковать и стоять перед всем классом.

Когда звонок прозвенел, Кота встал, сказал быстро всем нам «пока» и выскочил за дверь. Я посмотрела на Люка и Габриеля. Они оба пожали плечами.

Выйдя из трейлера, Люк пошел на следующий урок, а Габриель стоял со мной, ожидая Норта.

— Ты не должен ждать, — сказала я ему. — Со мной ничего не случится здесь, правда ведь?

— Я знаю, — сказал он, ухмыляясь. — Так я буду чувствовать себя лучше.

Я убрала за уши волосы. Часть меня надеялась, что он поймет намек и вернет мне заколку, но он, казалось, ничего не заметил.

— Ты опоздаешь?

— Ты перестанешь беспокоиться обо мне?

— Но если твой урок…

Он вытянул руку прямо и слегка ударил меня по голове.

— Перестань. Я не опоздаю.

— Не опоздаю куда? — спросил Норт, приближаясь. Он был намного выше, так что выделялся среди оставшихся учеников. Его руки прятались в карманах, когда он подошел к нам и посмотрел на Габриеля.

— Что ты делаешь с ней?

— Ничего! — Габриель поправил свой рюкзак и помахал нам.

— Увидимся на обеде.

Он двинулся один по направлению к трейлерам.

Я смотрела ему вслед. Может быть, я не должна беспокоиться о Норте, но должна ли я беспокоиться о Габриеле?

— С ним все будет в порядке, — сказал Норт, будто прочитал мои тревоги на лице.

Он обхватил меня рукой и покружил, пока мы вместе не пошли к зданию.

— Как прошел урок? — спросила я его, игнорируя дрожь от прикосновения.

— Натан прав. Общественная школа — это головная боль.

Мы вбежали на второй этаж вместе. Натан ждал нас, сидя в конце с двумя пустыми местами перед ним.

— Не прошло и года, — сказал Натан. — Я уже устал держать эти места.

— Поменяйся местами со мной, Нат, — сказал Норт.

— Между прочим, я хочу сидеть в конце.

Они уставились друг на друга. Их лица стали свирепыми. Я не решалась сесть, не уверенная в том, что с этим делать.

— Я могла бы… Я могла бы сесть в конце, — сказала я, показав дрянную улыбку, надеясь, что они успокоятся. Юмор утихомирит их раздражительность, или они станут еще более свирепыми? Где Кота, когда он мне нужен?

Их взгляды переключились на меня и, казалось, что они успокоились. Норт сел спереди. Я снова посередине, а Натан за мной.

— Что случилось с твоими волосами? — спросил меня Натан, пока мы ждали учителя геометрии, чтобы закончить успешно задания.

Я протянула руку к моей голове, почувствовав что-то вроде косичек и плетений.

— Люк случился.

Я попыталась потянуть один локон, чтобы посмотреть, но локон оказался слишком коротким, и я не смогла увидеть.

Натан рассмеялся.

— Дай мне посмотреть, — сказал Норт.

Я повернула голову к нему, показав сзади голову. Он рассмеялся тоже.

— Плохо? Фиолетовые или что-то другое, не так ли?

— Это петли.

Норт скрутил провод, чтобы показать мне, как их заплел Люк, на кончиках была сделана настоящая петля и держала всю конструкцию.

Я ухмыльнулась, взяв провод у него. Пальцами я прочесала локон и высвободила петлю.

Учитель начала говорить, так что я развернулась. Натан начал вытягивать другие петли, стараясь распутать их.

— Ты должна следить за Люком, — прошептал он мне. — Он делает это дерьмо все время.

Учитель геометрии раздала задания на дом для нас, чтобы мы начали делать их ночью, и дала нам задания по книге на неделю.

Норт сел очень низко на стуле и откинулся назад. Так что его голова была почти на уровне моей парты.

Я наклонилась, посмотрев на его лицо. У него были закрыты глаза.

— Устал, Норт?

— Ммм.

— Ты лег спать слишком поздно.

Он ухмыльнулся.

— Есть такая девушка по имени Сэнг, и она ужасно влияет на меня.

Я захихикала слишком громко, так что привлекла внимание других вокруг нас. Я покраснела и прикинулась, что занимаюсь заданиями, которые, предполагалось, мы должны были делать. Люк и Норт могли бы быть сводными братьями, но они были такими разными и не в плохом смысле.

После окончания урока геометрии, Натан пошел со мной в класс музыки.

— Как тебе мистер Блекборн в роли учителя? — спросила я его.

Мое сердце упало, когда я вспомнила мистера Блекборна и его идеальное лицо со строгими стальными глазами. Меня взволновало то, что я наконец-то буду учиться играть что-то, но я удивилась, как смогу сконцентрироваться на музыке, когда такой как мистер Блекборн будет пристально и критично наблюдать за мной.

— Он — справедливый, — сказал Натан. Он подошел ко мне ближе в коридорах. Его рука слегка задела мою, и случайно мы соприкоснулись тыльной стороной руки, но он не протянул руку снова, как делал это утром. Почему я об этом думала, я хотела бы этого?

— Он может быть очень строгим. Просто помни: он кричит, потому что заботиться.

Я широко открыла рот. Кричит? Я не была уверена, что знаю как себя вести с кем-то обучающим меня играть на музыкальном инструменте.

Раньше у меня были несколько учителей, которым нравилось кричать, когда ученики не обращали внимания на них, и я всегда чувствовала оцепенение, когда они так делали. Я не смогу сконцентрироваться на уроке, если это произойдет.

Натан придержал дверь в класс музыки Б, открытой для меня, но только я вошла, она захлопнулась, когда я попала внутрь, только попрощавшись. Я сразу его потеряла, желая, чтобы он вернулся как можно скорее.

Класс музыки Б был меньше, чем я ожидала. Здесь было единственное вертикальное коричневое пианино в дальнем углу класса, пара рядов стульев располагались рядом с зеленой меловой доской. Мистер Блекборн сидел на скамейке около пианино. Он играл часть джазовой композиции. Я сделала шаг вперед, сжала ручки книжной сумки, как только услышала, как он играет.

На момент мне показалось, что он окунулся в музыку. Его пальцы текли по клавишам с видным мастерством, так что я была свидетелем, охваченная благоговением. Казалось он творил магию, даже с этим корявым вертикальным пианино.

Его глаза поймали мои, и он прекратил играть. Уголки рта его мягко опустились. Он встал, обошел вокруг пианино, поправляя свой красный галстук. Его поразительная способность вынудила меня пристально смотреть на него, но я была в ужасе от этого. Как только он посмотрел на меня, мой позвоночник окостенел, и я заставила себя поменять позу.

— Мисс Соренсон, — сказал он, как приветствие, прикоснувшись к уголку темной оправы очков. Было трудно думать о нем, как об учителе. Ему едва можно было дать девятнадцать. Он казался старше из-за строгого поведения.

— Мистер Блекборн, — ответила я, положив сумку на один из стульев. Звонок прозвенел, но класс был все еще пуст. Я почувствовала, как сжимается мое горло, и сглотнула.

— Где все остальные?

Его коричневая бровь изогнулась.

— Остальные?

— Другие ученики.

— Нет, никаких других. Я не могу научить класс играть. Только одного.

Мое лицо вспыхнуло, и я коснулась пальцем нижней губы, прижав к зубам. Я буду его единственной ученицей на этот год?

Он стоял перед классом. Я не была уверена в том, что делаю. Я замерла, сцепив руки за спиной.

— Ты не принесла скрипку, — сказал он. Это был почти вопрос, но он спросил так, будто знал, какой будет ответ.

— Извините, — попробовала я. Нечего было больше сказать. Правда была в том, что я не говорила еще об этом уроке с моими родителями. Я ожидала подходящего времени, но из-за недавней ссоры с матерью, я не была уверена, когда оно настанет. Часть меня предполагала, что в школе есть для меня одна, так как моя сестра брала одну из дополнительных флейт из нашей старой школы, когда она не приносила свою. Он разве ожидал, что я принесу свою так скоро?

Мистер Блекборн не казался расстроенным этим. Он пересек класс, подойдя к скамейке у пианино, и вытащил черный футляр. Он поставил его на крышку пианино и открыл, показав красивую скрипку из черного дерева. Колки были обшиты позолотой. Гриф и подбородник были светло-серого оттенка. Элегантное совершенство.

— Подойди, — сказал он. — Возьми ее.

Я прошла крадучись вперед, держа руки за спиной.

— Я не хочу сломать ее.

— Ты не сломаешь ее, если будешь осторожна.

Я вздохнула, протянула руку и нежно взяла ее у него. Я бережно держала ее двумя руками, поглаживая пальцами по дереву, чувствуя классный материал кончиками пальцев. Даже запах дерева и полировки, и смолы заставил меня дрожать от волнения.

— Мы здесь, чтобы играть, а не смотреть.

Он пристально смотрел на меня стальным взглядом. Он протянул мне смычок.

Я кивнула, поднесла скрипку к шее, как видела бесчисленное количество раз в видео и картинках.

Скрипка была легче, чем я ожидала, и длинна, я чувствовала себя неуклюже, просто взяв ее. Приняв у него смычок, я держала его свободно между пальцами и ждала инструкций.

Мистер Блекборн склонил голову. Он взял пальцами меня за локоть и поднял выше скрипку, поменял местоположение скрипки около моей шеи, пока она не оказалась у центра моего горла. Он встал за мной, проверяя угол рядом с моей головой.

— Ты видишь струны? Ты видишь, как я поставил положение?

Я посмотрела, уловив прямую линию шеи и скрипки.

— Так должно быть каждый раз, когда ты берешь скрипку. Ты должна каждый раз так ставить ее. Придерживайся правил с самого начала, так будет удобнее для тебя. Положение и баланс — очень важны. Его дыхание дуло на мои волосы, пока он говорил. Я покрылась мурашками. Он был так близко от меня, так что он наблюдал за моим положением. Я не была уверена, заметил ли он мою дрожь.

— Поняла, — сказала я, подняла смычок, коснулась им струн из конского волоса напротив подставки для струн, готовая приступить к следующему этапу.

Мистер Блекборн быстро выпрямился и выхватил смычок из моих рук.

— Еще нет, — сказал он, резкость его голоса изменилась.

Я подняла брови в удивлении.

— Нет?

— Нет.

Он обхватил мое запястье рукой, передвинув скрипку с моей шеи.

— Теперь поставь ее обратно, где она была.

Я сделала, как он сказал, прижав конец скрипки к моей шее.

— Проверь струны.

Я посмотрела, и он был прав. Я приладила ее к шее, чтобы держать прямее.

— Приложи ее к подбородку напротив опоры.

Я сделала.

— Отпусти скрипку.

Я моргнула от шока. Он хочет, чтобы я повредила его прекрасный инструмент?

— Я уроню ее.

— Если ты будешь держать скрипку правильно между подбородком и плечом, ты не уронишь ее. Отпусти скрипку, — он сказал, повысив голос.

Я засомневалась. Я не могу позволить себе купить другую. Видение того, как скрипка разбивается о пол и раскалывается на миллионы кусочков, всплыло перед моими глазами. Он должно быть сумасшедший раз доверил мне так сделать.

— Я не думаю, что должна так сделать.

Он схватил мою руку у основания скрипки и резким движением оторвал ее. Это потрясло меня, и скрипка соскользнула, но я прижала ее подбородком у опоры, подтянув ее плечом, чтобы удержать ее. Скрипка качнулась ненадежно.

Он нахмурился, отпустив мою руку.

— Поставь скрипку обратно в положение.

Мои пальцы дрожали. Я подняла скрипку и поставила ее обратно у шеи, проверяя линии струн, стараясь держать ее прямо.

— Теперь отпусти, также только не сжимай шею. Его стальной взгляд прошел насквозь в мое сердце, будто он знал точно, как быстро оно билось.

— В прошлый раз я почти потеряла ее.

— Сейчас же!

Его голос усиливался эхом музыкального класса.

Я закрыла глаза. Рука соскользнула с основания скрипки. Я сделала самое лучшее, что могла — не двигать подбородок или плечо, стараясь балансировать.

Скрипка покачнулась, но держала баланс.

— Хорошо, — сказал мистер Блекборн, мягче в этот раз.

Я открыла глаза, пристально посмотрев на скрипку, заметив, что она дрожала, как и мое тело.

Он скрестил руки, двигаясь вокруг меня. Я все еще держала руку внизу, боясь того, что он может скинуть ее снова. Он остановился за мной. Я смотрела прямо на противоположную стену, задержав дыхание.

— Вы сделали все хорошо, мисс Соренсон, — мягко сказал он. — Важно для молодой девушки говорить и задавать правильные вопросы, или даже противостоять приказу, когда ситуация кажется опасной. — Он ходил вокруг меня снова, пока не посмотрел мне в лицо. Он схватил скрипку за основание, убирая ее с моего плеча.

Я смотрела на пол. Он испытывал меня. Нужно ли это было ему делать, чтобы научить меня музыке?

Он коснулся моего подбородка. Кончиками пальцев нежно поднял голову, пока я не посмотрела в эти серые глаза.

— Также мне нужно, чтобы ты доверяла мне, — сказал он мягко. — Без сомнений. Вероятно больше чем, как бы тебе не было удобно в твоей жизни. Если ты мне позволишь, шанс…

Его губы сжались, когда он внимательно разглядывал мои глаза.

Мои щеки горели. Горло пересохло, и я хотела сглотнуть, но была слишком напугана, чтобы двигаться. Я была очарована его командованием и уверенностью.

Его бровь поднялась, и он отпустил мой подбородок, отступив назад.

— Я ожидаю, что у тебя будет свой инструмент к завтрашнему дню.

Я почувствовала, как мой рот открылся.

— Я…

Мне нечего было сказать. Он ожидал, что она появится волшебным образом? Как я могла убедить моих родителей помчаться и купить мне скрипку к этому вечеру?

— Завтра.

Его голос возрос до резкой жестокости.

— Не приходи в класс пока у тебя не будет скрипки.

Когда прозвенел звонок, я собрала сумку и выбежала в коридор. Не было другого выхода, я должна была получить скрипку к завтрашнему дню. Я почувствовала возрастающую тяжесть в моей груди в предчувствии ссоры. Я должна была столкнуться лицом к лицу со своей матерью сегодня днем. Я удивлюсь, если я вообще вернусь обратно.

Голод

В коридоре, я осознала, что впервые за все утро иду без парней. Я медленно шла нервными шагами. Я привыкла к их компании. Без них, я чувствовала себя немного потерянной.

А теперь я была одна, однако не чувствовала себя сильно сбитой с толку парнями, так что могла познакомиться с другими учениками. Я дернула сумку, прижав к телу, и заметила, как люди собирались группами вдоль стен коридоров, разговаривая с друзьями, держась за руки. Я даже заметила парочку, целующуюся в тени около дверного проема. Я покраснела, поймав чей-то взгляд в такой интимной обстановке и повернулась.

Так как я прогуливалась, то не могла не заметить, как люди реагировали каждый раз, когда я попадала в их поле зрения. Все казались любопытными и рассматривали лицо, каждого человека, которого они не знали. Я нравлюсь этой девушке? Он смеется над моей одеждой?

Резкий свист разнесся по коридору, свист, раздающийся вслед девушкам. Я среагировала и повернула голову. Группа мальчиков прислонилась к стене. Они вместе засмеялись, и я не была уверена, их свист предназначался мне или другим девушкам рядом со мной.

— Сэнг! — голос Виктора прозвучал за мной. Я повернулась вовремя, заметив его, пробирающегося через толпы других учеников, чтобы подойти ко мне.

— Ты должна была ждать меня у двери, — сказал он. Его щеки покраснели. Белая рубашка с воротником была помята. Он обрал каштановые кудрявые волосы назад со лба.

— Я бы пришел к тебе.

— Извини, — сказала я. — Мистер Блекборн…

— О. Да, — сказал он, улыбаясь. — Больше ничего не надо говорить. Но в следующий раз, подожди меня.

Он придвинулся ко мне, и мы пошли вместе.

— Пойдем вместе? — спросила я.

Его грациозное телосложение казалось таким элегантным при ходьбе, что я почувствовала себя неуклюжей, даже просто прогуливаясь.

— Это то, что мы уже делаем.

Я улыбнулась:

— Как прошло твое утро?

Он пожал плечами.

— Это не Академия.

Я моргнула, удивившись, что он сказал это так громко.

— Разве это не полагалось быть секретом?

— Никто не слышит, — сказал он.

То, что он сказал, смутило меня. Я не могла разгадать, что это за такая секретная школа. Я представила себе темные коридоры и маски, и других учеников, которые были такими же умными и красивыми как эти парни.

Смотря на треснутый кафель на полу, недостаток разнообразия классов и буйных учеников средней школы Эшли Уотэрс, я гадала, как это могло вдохновить людей на присоединение в попытке улучшить ее.

— Ну как тебе мистер Блекборн? — спросил он.

— Мне нужна скрипка к завтрашнему дню, — сказала я. — Или я не смогу вернуться.

Он улыбнулся.

— Да, он прямой. Сможешь достать ее?

— Есть одна небольшая загвоздка, я должна попросить маму. Она не в восторге от меня сейчас.

Он подмигнул.

— Я могу достать ее тебе.

Я затрясла головой.

— Виктор, ты не можешь…

— Это правильный путь? — спросил он.

Он повернул голову, посмотрев на дверь справа. У меня было такое чувство, что он знал, что это был правильный путь, но хотел сменить тему разговора.

Мы должны были выйти на улицу и идти прямо по длинной пешеходной дорожке к трейлеру, к самому дальнему от школы, номер 32. Пока мы шли дальше, толпа заметно редела, Виктор все еще шел близко рядом со мной так, что его рука слегка была перед моей. Все, кто бросал взгляды на нас, могли подумать, что мы держимся за руки. Разве так ходят вместе другие друзья?

Он открыл дверь трейлера передо мной. Норт уже был внутри, сидел на заднем ряду. Я заняла место перед ним, а Виктор сел передо мной.

— Я снова посередине, — сказала я. — Если бы я вас не знала, то подумала бы, что вы, парни, все спланировали.

Норт игриво дернул прядь волос.

— Детка, мы спланировали все.

Я не была уверена в этом. Сейчас они включили меня в свои планы, диктуя мне, где я должна сидеть, и кто будет сопровождать меня в класс. Странно, но я нашла это удобным. Я только желала знать, что они знали, и не чувствовать себя потерянной. Может, это выглядело так, будто я привыкла.

Виктор откинулся на стуле. Я обожала то, как его волнистые волосы закрывали уши. Застежка цепочки на его шее почти отцепилась, вися на самом краю.

— Оставайся в таком же положении, Виктор, — сказала я, потянувшись к его шее.

От моего прикосновения, он подпрыгнул, потирая то место, где я слегка коснулась его шеи так, будто я его ущипнула.

— Что такое?

Он изогнул брови.

— Извини, — сказала я. — Твоя цепочка. Казалось, что застежка не была хорошо закреплена.

Он покраснел.

— Я подумал, что это был жук или что-то того.

Я рассмеялась, тряся головой.

— Я бы не прикоснулась к жуку.

— Премного благодарен.

— Повернись, и я зацеплю ее.

Он задумался и посмотрел на других в классе. С все еще красным лицом, он повернулся. Я закрепила застежку так, что цепочка была в безопасности.

— Ты можешь потерять ее, — сказала я. — Будь осторожнее.

Кончиками пальцев, он погладил поверхность медальона. Я хотела спросить его, что означает этот символ, когда вошел учитель.

Мистер Моррис был худощавым мужчиной. Лицо его было четко обрамлено темными волосами, у него были маленькие глаза. Он стоял перед классом, скрестив руки на груди такие же прямые как стрелы.

— Доброе утро. Я мистер Моррис. Вы можете обращаться ко мне мистер Моррис или сэр. Я отвечу.

Он подошел к парте и поднял учебник истории.

— Вам необходимо приобрести его в книжном магазине. Вы обязаны всегда приносить его на урок. Не будет ни одного дня, когда мы не будем им пользоваться.

Объем книги был большим даже в его больших руках. Я откинулась на стуле, мои ноги проскользнули под парту Виктора. Я почувствовала, как Норт наклонился вперед, так как я могла чувствовать дыхание на моих волосах.

Мистер Моррис уронил книгу на парту, из-за соответствующего шума, я подпрыгнула.

— Мы начнем с сельскохозяйственной революции и быстро перейдем в Египет, а затем к персам. Таким образом, я хочу, чтобы одностраничное эссе о сельскохозяйственной революции лежало на моей парте завтра.

Начался гул бормотаний и ворчаний.

— Я могу исправить на две страницы. Мне без разницы, сколько вы напишите.

Класс быстро стих. Я закусила нижнюю губу. Мистер Моррис был жестким учителем.

После урока был обед. Все поднялись и пошли к дверям. Виктор, Норт и я задержались, ожидая пока все выйдут, так как мы направлялись в главное здание.

— Мы очень быстро состаримся, проводя все время в трейлерах, — сказал Норт. Он держал руки в карманах, пока шел.

— В какой-то мере это классно, — сказала я, поправляя мой рюкзак. — Я имею в виду, выйти из здания на свежий воздух в такую хорошую погоду — это весело.

— Погода не всегда будет хорошей, — сказал Виктор. — Что насчет дождя?

Я приложила палец к нижней губе.

— Все не так плохо. Если у тебя есть зонтик и все такое.

Виктор пнул гальку на дорожке.

— Мы увидим, что ты скажешь, когда будет зима.

Я улыбнулась. Разве он не помнил, что я из Иллинойса? Я не могла себе представить Южную Каролину со снегом или того хуже с такой же зимой как здесь.

Когда мы пришли в столовую, она была переполнена учениками, стоящими в длинной очереди, тянувшейся до коридоров. Все столы кишели учениками. Люди сидели у стен тоже.

— Я не вижу кого-либо из парней, — сказала я.

— Нашел, — сказал Норт, указывая на окно, выходящее во внешний двор по середине здания. В одном из углов я увидела голову Сайласа над толпой.

Когда мы вышли, я успокоилась, увидев, что они все были там. Они стояли вокруг одной из скамеек, на которой лежали в куче сумки для книг.

— Очереди до сумасшествия длинные, — сказал Норт. — Я не знаю, как они все здесь едят.

— Я — голодный, — пожаловался Габриель, схватившись за живот. — Я не хочу ждать еду целый час. Скажите мне, есть тут где-нибудь школьный городок.

— Нет, — сказал Кота. Он открыл сумку и вытащил завернутый сэндвич. Он поделился с Виктором.

— Нет, не уходите. Вы уже на месте.

— На главном входе есть торговые автоматы, — сказала я. Я посмотрела на Габриеля.

— Я пойду с тобой, если ты хочешь.

Габриель кивнул:

— Да, я съем что-нибудь.

Я кинула сумку на землю рядом с ногами Норта.

— Присмотришь за ней?

— Захватите мне крекеров, хорошо? — спросил Норт. Он засунул руку в карман и нашел пару долларов.

Я знала, что засияла как звезда и никак не могла это спрятать. Меня порадовало, что я могу быть полезной группе людей, которая постоянно делала что-то для меня.

— И возьмите мне шоколадный батончик, — сказал Люк.

— Ты дашь ей денег? — спросил Норт.

— Ты только что дал.

Норт затряс головой.

— Возьмите ему что-нибудь полезное, чем сладости, хорошо?

Габриель рассмеялся и затем схватил меня за руку.

— Пошли.

Главный холл был даже больше переполнен, чем утром. Столовая была не такая большая, чтобы вместить в себя две тысячи учеников. Здесь была очередь к торговым автоматам. Мы стояли рука об руку в конце очереди, ожидая нашей.

— Неудивительно, что здесь все выглядят злыми и готовыми ворваться в бой, — сказала я. — Все голодные.

Габриель ничего не сказал, казалось он был сбит с толку учениками, рассматривающими добычу, некоторые сидели на полу. Все смотрели на нас. Я осознала, что Габриель и я были одеты милее, чем все остальные. Большинство из других учеников были одеты в джинсы и футболки. Девушки носили джинсы и топы с глубоким вырезом. Габриель и я выделялись здесь больше без остальных.

Очередь поползла вперед. Автоматы выплевывали чеки чаще, чем им было положено.

— Что ты возьмешь? — спросил Габриель.

— Я ничего, — сказала я. — Я не взяла деньги.

Его брови потянулись вверх. Пальцами он прошелся по пряди его светлых волос, свесив ее вперед.

— Тогда зачем ты сказала, что пойдешь со мной?

Я моргнула.

— Чтобы ты один не ходил. Я думала, так мы делаем. Всегда приклеены друг к другу, как Кота сказал.

Его глаза зажглись.

— Ты фальшивишь. Скажи мне, что ты хочешь. Я возьму.

— Все хорошо. Мне ничего не…

— Просто возьми что-нибудь.

Я засомневалась. Я была так взволнована этим утром, что есть не входило в мои планы. В животе все еще все переворачивалось от нервов.

— Скажи что-нибудь или я куплю тебе что-нибудь одно, — предупредил Габриель. Он тыкнул пальцем мне в руку.

— Возьми. Возьми. Возьми.

— Может быть крекеры, пожалуйста, — сказала я мягко.

В итоге, мы вернулись с двумя пачками крекеров, тремя пачками походной смеси, парой шоколадных батончиков и тремя бутылками воды.

— Ребята, вы чего так долго? — спросил Люк, как только мы появились. Он потянулся за шоколадным батончиком. — Мы уже хотели отправлять спасательную команду.

— Вам повезло, что мы вернулись со всем этим, — сказал Габриель, открыв одну из пачек с походной смесью. — Даже торговые автоматы были почти пусты. Я собирался взять больше, но мы выбирали так долго, что очередь за нами заворчала.

Я протянула Норту крекеры и сдачу. Он засунул деньги обратно в карман, разрывая пакет с крекерами.

Я открыла крекеры, которые Габриель купил для меня и заметила, как Сайлас посматривает на них. Я улыбнулась ему и протянула мою пачку.

Он замахал рукой.

— Все хорошо, — сказал он.

— Съешь одну, — сказала я.

Он протянул руку и взял крекер, улыбаясь.

— Спасибо.

Габриель протянул походную смесь Натану и Виктору.

— Добро пожаловать к хорошему обеду в этой чертовой школе.

Кота затряс головой и поднял очки вверх.

— Посмотри на то, как мы едим объедки. Это глупо.

Он потянулся к сумке и вытащил пакет чипсов, открыл его и предложил другим.

— Предполагаю ответ на это только один — приносить еду каждый день, — сказала я. — Теперь мы будем знать об этом.

Мы разделили обед Коты и что принесли из торгового автомата, и поделились водой.

Пока мы стояли там вместе, я заметила несколько чокнутых групп и хиппи, сидящих на сумках с книгами на траве вокруг двора. По сравнению с заполненными коридорами школы, дворик казался мирным. На улице было жарко, но из-за этого дворик не был переполнен. Я подумала, что было бы хорошо, сидеть на улице каждый день. Маленький уголок мира от хаоса внутри.

— Хорошо, — сказал Кота, взяв сумку для книг и вставая. — Я хочу посмотреть библиотеку. Кто-нибудь хочет пойти?

— Я пойду, — сказала я. Я не знала, где находилась библиотека, и мне было интересно, где она. — Нам, вероятно, следует взять наконец-то одну из тех книг для английского, верно? — Кота просветлел от моего предложения.

— Может нам лучше пойти сейчас.

— Да ладно вам. Это первый день, — пожаловался Габриель. — Останься здесь с нами, Сэнг.

— Тебе следует тоже взять одну, — сказала я. — Пошли. Мы возьмем одну и ту же книгу, а потом сравним заметки.

Казалось, что ему понравилась эта идея, он поднял сумку для книг.

— Полагаю, что мне тоже следует пойти, — сказал Люк, подхватывая тетрадь, которую он взял ранее. На обложке были нарисованы палочки. Наконец-то он использует ее для чего-нибудь.

Когда он наклонил голову, я узнала мою заколку. Его светлые локоны были стянуты назад и заколоты так, как делала я.

Я ухмыльнулась.

— Хорошие волосы, — сказала я.

Он посмотрел на меня удивленно, потянулся пальцами к дуге заколки.

— Нравится? Это новая вещь, которую я подцепил.

— Он пригрозил мне в коридоре, Сэнг, — захныкал Габриель. — Я не хотел ему ее давать. Я собирался ее вернуть. В итоге.

Я вздохнула. Люк был прав. Мне нужно носить запасные заколки для Габриеля. Возможно даже дополнительные заколки для Люка.

Мы покинули двор, когда я заметила Сайласа, следующего за нами. Я притормозила, отступила назад и пошла рядом с ним.

— Тебе тоже нужно что-то почитать?

— Нет, — сказал он. — Но у нас следующий совместный урок. Я подумал, что мне следует приклеиться к вам. Мы бы могли потом пойти вместе.

Я задумалась и пока хотела что-то сказать, не могла найти слов. Вместо этого, я улыбнулась, так тепло как могла. Он засунул руки в карманы, пока мы следовали за Котой по главному лестничному пролету, через несколько коридоров.

Второй этаж был пуст.

— Почему здесь никого нет? — спросила я.

— Вероятно, они не подумали об этом, — сказал Кота.

— Здесь наверху камеры. Я подумал, они не хотят поощрять воровство или порчу имущества.

Все еще здесь никого не было, что бы сказать нам, чтоб мы ушли. Я удивилась, как хорошо следили за верхними коридорами.

Мы нашли библиотеку в конце длинного коридора, будто ее хотели спрятать в дальнем углу школы. Кота придержал двери для нас, и мы все вошли.

Библиотека оказалась одного размера с моим гаражом дома. Полки стояли в ряд вдоль стен. В углу была маленькая кучка старых компьютеров с заставкой Windows 2000. Там был маленький абонементный столик, выкрашенный в оранжевый и коричневый цвета. Две женщины с волосами цвета персика и очками стояли за ним.

Мы были единственными учениками в библиотеке. Библиотекари следили за нами, как только мы подошли к полкам около стен. Трудно сказать ожидали ли мы или чувствовали, что они будут следить за нами, чтобы мы не повредили или не украли что-нибудь.

— Хм, — сказал Кота, просмотрев ряды книг.

— Кажется здесь только энциклопедии и все требующиеся книги для чтения. Не большой выбор.

Я взяла копию Графа Монте-Кристо, обложка была разорвана пополам и заплатка была немного затянута.

— Хорошо, что мы пришли сегодня. Здесь только несколько экземпляров на каждого.

Все кроме Сайласа обсуждали с какой книги начать, но Кота решил начать с Дракулы.

— Это одна из всех, у которой есть четыре экземпляра. Мы пойдем куда-нибудь еще за следующей книгой. Я чувствую себя виноватым, беря последние экземпляры этой книги.

— Я уже прочитала несколько из них, — сказала я, снова проверив читательский лист.

— Знаю. Я тоже, — сказал он.

— Прибереги уже прочитанные на случай, когда будешь занята. Если нет, мы используем книги, которые уже прочитали на последних двух тестах и будет легче перед четвертными.

Это разумное мышление. Я была рада, что Кота был там, и подсказал.

Мы были перед абонементным столиком, прежде чем я осознала, что все вытащили карты.

— Мне нужна читательская карта? — спросила я. — Мне это не пришло в голову. В моей последней школе, библиотекарь просто вписывала мое имя.

— Это школьное удостоверение, — сказал Люк. — Ты должна была получить его, когда проходила через зал для занятий… о, подожди, верно. Ты не проходила через зал для занятий.

Я потерла бровь.

— Я не знала, что мне это необходимо.

Кота взял книгу для меня.

— Я возьму эту. Сайлас, ты пойдёшь с ней получить удостоверение.

— Ты уверен, — спросила я Коту.

Он улыбнулся мне и кивнул.

— Не беспокойся. Если ты забудешь вернуться, я знаю, где ты живешь. Я приду и отдам тебе.

Мои глаза расширились, и он рассмеялся. Он знал, как улучшить мое настроение.

Я пошла вместе с Сайласом через тихие коридоры. Я начала чувствовать себя как при лихорадке, нужно успеть сделать все сегодня. Я волновалась, пытаясь придумать о чем бы поговорить, но казалось он выглядел довольным, тихо шагая рядом со мной.

— Ты собираешься присоединиться к бейсбольной команде, не так ли? — спросила я, наконец-то выбрав тему спорта. Я знала, что ему нравится бейсбол.

— Собираюсь поменять решение, — сказал он. — Я проверил поле, и оно выглядит достаточно плохо. Кроме того, футбольный тренер приставал ко мне этим утром, тщательно проверив меня.

Я посмотрела на него, но он уставился на землю, его выражение лица невозможно было прочитать.

— Тебе не нравится футбол, не так ли?

— Не очень.

— Так почему же ты соглашаешься на футбол? Почему не займешься тем, что ты любишь?

Он пожал плечами.

— Не всегда все, что ты хочешь, получается так, как ты хочешь.

— А должно получаться, — сказала Я, чувствуя, что это правда. Было так много веселого, что можно было сделать, и казалось глупым тратить время на то, что не хотелось делать. Я проводила много времени в доме родителей, пока другие дети учились в танцевальной школе или были в летних лагерях, или ходили в парк гулять. Даже сейчас, мой разум был повернут на том, что я могу сделать, что мои родители позволят мне сделать, что заключает в себе меньшее провождение времени дома.

— Может быть бейсбольной команде нужен такой игрок как ты. Кто-то с талантом и страстью к игре. Возможно, это вдохновит других играть лучше.

Он поджал губы.

— Возможно. Я смогу заниматься и там, и там. Футбол осенью, бейсбол весной. Возможно, мистер Блекборн мне так и поставит в любом случае. Я постараюсь убедить Норта пойти со мной.

— Норту нравится спорт?

— Только смотреть, — сказал он. — Ему не нравится играть. Он даже не хочет говорить, чем он будет заниматься.

Сайлас пошел к кабинетам рядом с главным зданием. Мы проследовали по маленькому коридору рядом с кабинетом медсестры. На круглом деревянном столе красовался компьютер, с привинченной камерой и принтером. Учитель сидел за машиной. Она спросила мое имя, вбила его в компьютер и сказала мне встать перед голубым листом бумаги, который был прикреплен к стене.

Я ждала вспышку фотоаппарата, когда Сайлас встал в пределе моей видимости.

— Улыбайся, — сказал он.

Я покраснела.

— Это просто школьная фотография.

Он пожал плечами.

— Сделай это. Скажи сыр или чушь, или Сан-Франциско, или что-нибудь еще.

Я почувствовала, как мои губы растянулись в ухмылке, когда он сказал чушь, и камера сняла меня. Красный и зеленый цвета вспыхнули в моих глазах.

За пять минут, я получила удостоверение с фотографией, где у меня были розовые щеки и сумасшедшая улыбка. Я не помнила, когда в последний раз делала фото, так что мое лицо выглядело странным для меня.

— Я выгляжу ужасно, — сказала я, держа удостоверение и анализируя, как мои волосы выглядят ужасно на одной стороне.

— Дай мне посмотреть, — сказал Сайлас, взяв удостоверение. Он наклонился, поставив его так, что слабый луч света падал на него.

— Неплохо. Ты милая.

Я потерла щеки руками, так как они были горячими.

— Я должна использовать его только тогда, когда меня попросят, не так ли? И для библиотеки?

— Думаю, что они используют его в ежегодном альбоме тоже.

Мои глаза расширились. Он ухмыльнулся и начал смеяться.

— Это не смешно, — сказала я, протянув руку, чтобы взять удостоверение.

Он держал его над моей головой.

— Я сохраню его. У меня нет твоего фото.

Я почти подпрыгнула, как балерина в пуантах, но Сайлас был такой высокий, держа его, он легко вытянул руку. Я споткнулась и инстинктивно вытянула руку, остановив себя, и в итоге впилилась в него. Я быстро освободилась, как только встала на ноги. Он резко дернулся, немного наклонившись, притворившись будто ему больно. Я отошла на шаг назад, попятившись, и засмеялась из-за того, какое сумасшедшее лицо, он сделал. Отступив назад, я наткнулась на что-то плотное.

Я повернулась, и мое сердце упало в пятки от ужаса, так как я столкнулась с рассерженным заместителем директора мистером Маккоем.

— У вас мерзкая привычка сталкиваться с людьми, мисс Соренсон, — сказал он.

Он почистил коричневый костюм, будто я замарала его.

— Тебе следует смотреть, куда идешь.

Его полные щеки выпирали, и слезящиеся глаза щурились на меня.

Я поднесла палец к нижней губе и попятилась. Сайлас подошел ко мне сзади, и я остановилась, так что не впечаталась в него.

— Извините, мистер Маккой.

Его глаза заскользнули по мне вниз к моей юбке. Я опустила руки вниз к бедрами, чтобы показать ему, что с юбкой все в порядке, она надета по правилам. Он нахмурился, посмотрев обратно на меня.

— Бродить без дела по коридорам запрещено.

— Мы получали наши удостоверения, — сказал Сайлас. — А сейчас, мы направляемся на следующий урок.

Звонок прозвенел, и коридор заполнился учениками, которые брели в разных направлениях.

Мистер Маккой прочистил горло.

— Следуйте за мной, мисс Соренсон. Я надеюсь, вы напишите объяснительную записку на ваше имя в моем кабинете.

— Не верю, что за этот случай, следует задерживать, сэр, — ответил Сайлас.

Я закусила губу, подавшись назад, чтобы прикоснуться к руке Сайласа, молчаливо прося его не накалять обстановку. Я не хотела, чтобы он получил наказание тоже.

Мистер Маккой повернулся к нему, рассматривая лицо Сайласа.

— Ты один из детей мистера Блекборна, не так ли?

Сайлас пристально посмотрел на него.

— Я из Академии.

— Нет, не сейчас, — сказал он, его губы растянулись в презрительной усмешке. — Не думай, что я тебе не смогу дать наказание тоже. Или хуже.

— Он резко повернул голову ко мне.

— Я позволю тебе уйти сейчас. Но в следующий раз, когда я увижу тебя, тебе лучше опустить голову. Я буду наблюдать.

Он посмотрел еще раз на Сайласа и важно зашагал по коридору.

Я выдохнула наконец-то.

— Сайлас…

Он потряс головой и схватил меня за руку.

— Пошли, — сказал он. — Мы опоздаем.

Мы проскользнули в класс в последнюю минуту и заняли два места рядом в конце. Я рухнула на стул. Мистер Маккой будет проблемой.

— Это был заместитель директора, не так ли? — спросил Сайлас, наклонившись над партой, чтобы поговорить со мной.

— Да, — сказала я. — Не могу поверить, что столкнулась уже с ним дважды.

— Не думаю, что это была твоя вина. Он следил за нами от конца коридора, и когда мы приблизились, он сорвался на тебе. Он ждал нас для этого.

Я открыла рот.

— Он следил за нами, чтобы наказать меня?

Сайлас поджал губы и потряс головой, ничего не говоря. Чтобы это ни было, я уверена, что мне нужно остерегаться мистера Маккоя. Что остановило его сейчас? Сайлас или знаменитое имя Академии заставили мистера Маккоя отказаться от его замысла наказания? Он боялся Академии?

Флирт

Пока учитель пересматривал распорядок дня, я болтала ногами под столом. Я резко остановилась, ударив, как я думала по моей сумке для книг. Я проверила, так как могла передвинуть ее. Сайлас убрал ноги из-под моего стула, ударившись коленом о стол. Он погладил колено руками и резко втянул воздух.

— Извини, — прошептала я ему. — Я не хотела напугать тебя. Я думала, что ударила по сумке для книг.

— Не беспокойся об этом, — сказал он и положил голову на парту. Он отпустил колено, но я бы сказала, что ему неудобно. Он должен был подогнуть ноги под странным углом. Парты не были сделаны для высоких.

— Эй, — сказала я. — Если тебе надо растянуть ноги, то вперед, растяни их под моей партой.

Он сел, его щеки слегка покраснели. Черные локоны в сочетании с оливковой кожей, это было действительно красиво.

— Я не хочу стеснять тебя.

— Не страдай. Вытяни ноги.

Он так и поступил, откинулся назад на сидение и протянул свои ноги под мою парту. Я поставила мои ноги с каждой стороны от его.

— Вот так, — сказала я. — Не беда. Я буду просто знать, что ноги внизу. Если я ударила тебя, то прости.

Уголок его рта дернулся вверх.

— И ты меня.

Мы сидели так на занятии. Случайно я качнула ногой, забыв, что он там. Я слегка задела его ногу каблуком. Он не подпрыгнул, как в прошлый раз. В какой-то момент, я бессознательно прислонила ногу к его ноге. Когда поняла, что сделала, то застыла, неуверенная в том, стоит ли ее быстро убирать. Я не хотела опять испугать его.

Он не сказал ни слова об этом.

Когда звонок прозвенел, он пошел со мной по коридору.

— Мой следующий урок рядом с твоим, — сказал он. — Виктор уже в пути, не так ли?

Я кивнула.

— Должно быть.

В конце концов, мы столкнулись все вместе по пути к главной лестнице. Сайлас передвинул меня так, что я оказалась перед ним. Я не понимала, почему мы так прижимаемся друг другу, когда заметила. Я стояла так близко к девушке, что чувствовала запах ее шампуня. Сайлас держался так близко, что когда мне нужно было остановиться внезапно, он грудью налетел на мою голову.

Лестничный пролет был настоящей проблемой. Слишком большому количеству учеников нужно было передвигаться, и все спешили. Сайлас держал руку на моем плече все время, и я была благодарна ему за это, так как чувствовала себя неуютно. Я была уверена в одном, если бы я упала, меня бы затоптали.

Когда мы оказались на втором этаже и приблизились к моему следующему уроку, доктор Грин появился в коридоре прямо перед дверью.

— О! — сказал он, подняв голову и улыбнувшись. Я расслабилась, как только поймала его мягкий взгляд. Из всех учителей, которых я встретила сегодня, я знала, что доктор Грин будет моим любимым. Я помнила, каким добрым он был со мной на регистрации. Казалось странным, что он преподает занятия. Он выглядел одного возраста с мистером Блекборном, под девятнадцать лет. Его мягкие зеленые глаза засветились, как только он узнал меня.

— Здравствуйте, мисс Соренсон. И Сайлас, ты же не в моем классе?

Сайлас затряс головой.

— Не в этот раз, док.

— Это позор, — сказал доктор Грин. — Знание третьего языка хорошо бы смотрелось в твоем резюме.

— Какой другой язык ты знаешь? — спросила я Сайласа.

— Греческий, — сказал он, и его темные глаза заискрились.

— Ты мне не сказал ни одного слова на греческом языке, — поддразнила я. Я была сбита с толку тем, что не знала этого. Я знала, что он был родом из Европы, но у меня никогда не было шанса спросить, откуда именно, и хотя время от времени я слышала его акцент, его английский был таким беглым, что я часто забывала об этом.

— M'aresei o tropos pos gelas1, - сказал он на греческом и помахал на прощание, так как он направлялся прямо на свой урок.

Я посмотрела на доктора Грина.

— Вы знаете, что он сказал?

— Боюсь, я не знаю греческий, — сказал он, мягкая улыбка появилась на губах. — Но это звучит романтично. Вы двое встречаетесь?

Я отшатнулась от удивления. Разве преподаватели должны так интересоваться учениками? Я покраснела, но затрясла головой.

— О нет, мы друзья, — сказала я.

Он кивнул и поправил зеленый галстук на шее.

— А, хорошо.

Был ли он разочарован или доволен? Было трудно сказать.

Я нашла пару парт почти в конце и заняла одну, положив сумку на место за мной для Виктора. Я хотела сесть назад, но, кажется, парням нравилось сидеть за мной. Я не была уверена почему, но не возражала.

Он прокрался в последнюю минуту.

— Ненавижу трейлеры, — сказал он, убирая мою сумку для книг со стула на пол рядом со мной.

— Я тоже, — прошептала я ему.

Доктор Грин стоял перед классом, написав свое имя на японском на доске, а затем внизу на английском.

— Добрый день, класс, — сказал он.

Я сказала добрый день тихо, но никто в классе не присоединился ко мне.

Доктор Грин засмеялся.

— Думаю, мой класс отсутствует. Сегодня никто не пришел? Я поставлю всем отметку пропуска. Помнится, я сказал добрый день.

В классе хором все тихо забормотали «добрый день» в ответ.

— Не очень, — сказал доктор Грин. — Я здесь, чтобы научить вас японскому. Я не могу вас еще учить и английскому тоже.

Он завел руки за спину и прошелся через проход между двумя рядами парт.

— Мы потратим много времени на обсуждение Японии, культуры и, конечно же, языка. Вы будете практиковаться со своими одноклассниками.

Он посмотрел на задний ряд, а затем переключился на передний.

— Поэтому, я думаю прямо сейчас время выбрать партнера. Я хочу, чтобы вы поработали над проектом для меня.

Послышалось ворчание со всех сторон. Я посмотрела на Виктора, его глаза заблестели. У нас уже были партнеры.

— Ворчание — это не ответ, — сказал доктор Грин. — В этом классе, мы используем слова, чтобы выражать себя. И будьте готовы к этому. Месяц, начиная с этого момента, мы совсем не будем говорить на английском. Если вы не сможете говорить на японском, вы не будете способны что-либо сделать. Включая, разрешения выйти из класса.

Доктор Грин прошелся походкой рок-звезды перед классом, на его лице была нежная улыбка.

— Надеюсь, вы помните первую фразу, которую я вам сказал… — Он потряс головой. — Но сейчас, выберите партнера. Я хочу, чтобы вы приготовили список вещей, которые вы оба знаете о Японии. Я хочу посмотреть, сколько мои ученики знают о месте, которое мы будем изучать.

— Что ты знаешь о Японии? — спросила я Виктора, повернувшись лицом к нему.

Он покачал головой, и легкая улыбка появилась на лице.

— Они выращивают рис.

Я потянулась за тетрадкой и ручкой в мою сумку.

— Ты хочешь записывать?

— Пиши ты, — сказал он. — Ты пишешь красивее.

— Как ты узнал?

— Девушки всегда пишут лучше.

Я ухмыльнулась, шлепнув тетрадью по его парте.

— Я хочу увидеть твой.

Он взял ручку из руки и написал что-то в тетради. Он перевернул тетрадь так, чтобы я смогла прочитать.

В Японии выращивают рис.

— Неплохо, — сказала я честно. Я писала хуже. У него был разборчивый подчерк.

— Но ты, вероятнее всего, пишешь сердечками, закорючками и петельками, — сказал он, играя с кулоном на шее.

— Я не пишу с чувством, — сказала я. — По крайней мере, пока ты не попросишь меня. — Я взяла тетрадь и написала вверху страницы наши имена. Я написала мое имя разборчиво, а его по девичьему сценарию, с сердечком над «и».

— Он узнает, что это ты написала, — сказал он. — Он знает мой подчерк.

— Да, но никто больше не узнает, — сказала я. — И мы должны передать его к концу урока, правда?

Его глаза расширились.

— Ты не сделаешь так.

— Я уже это сделала.

Он закатил глаза, потянувшись за ручкой в моих руках, но я спрятала ее за спиной.

— Что не так? Мне нравится твое имя, написанное с сердечком.

Я хорошо себя чувствовала. Я подумала, что мне понравится этот урок, и я была счастлива, что Виктор был со мной, чтобы разделить эту радость. Впервые за сегодня я не нервничала.

Он улыбнулся, и его щеки слегка покраснели. Он потряс головой и сложил руки крест на крест.

— Перестань быть такой чертовски милой.

— Виктор? — окликнул его доктор Грин.

Доктор Грин подошел к моей карте. Я повернулась и села правильно.

— Доктор Грин, — приподнялся Виктор, расправив плечи, чтобы встретиться лицом к лицу с ним.

— Если ты собираешься флиртовать с мисс Сэнг в моем классе, ты должен делать это на японском языке.

Доктор Грин зачесал локон волос песочного цвета со лба.

— Я помню, что ты сказал, что она милая? На японском, нужно сказать кава…

— Я не буду этого делать, — сказал Виктор, прервав его, снова покраснев и отвернувшись.

Услышав, другие ученики начали хихикать.

— Нет? — Доктор Грин посмотрел на меня. — Хорошо, в этом случае…

Он взял мою руку. Его теплые пальцы обхватили ее нежно.

— Кими га ити шиавэйз. Кои ни окит шиматта.2

Он наклонил голову, сложил губы и приблизил их к сгибу руки, будто собирался поцеловать мою руку.

Весь класс вокруг ахнул.

Он остановился на миллиметр, и его дыхание коснулось моей руки. Он посмотрел пристально на меня, улыбнулся и подмигнул.

— Вот как надо разговаривать с леди.

Я почувствовала как мои щеки и уши покраснели.

— Что это значит? — спросила я, мой голос дрогнул.

— Когда ты узнаешь значение этих предложений, я поставлю тебе отлично за следующий тест.

Он отпустил мою руку и встал как обычно, заведя руки за спину и повернувшись к классу.

— Мы закончили? Я не вижу двигающихся ручек и карандашей. Пожалуйста, не сдавайте свои листы только с двумя или тремя пунктами. Я надеюсь, что мой класс умнее, чем среднестатистические ученики.

Комната наполнилась шепотом. Все смотрели на меня, и я скользнула обратно на свое место, неуверенная в том, как мне ответить. Так много вопросов неожиданно появилось в моей голове.

В академии учителя очень отличаются от школьных.

Виктор сопроводил меня в спортзал на мой следующий урок. Он был тихим, смотрел в пол и сталкивался с другими учениками, пока шел.

— Виктор?

— Хм?

— Доктор Грин всегда себя так ведет?

Его глаза встретились с моими. Он посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Ты имеешь в виду целовать девушек посреди класса?

Мои щеки снова порозовели.

— Он не поцеловал мою руку.

— Он поцеловал, — сказал Виктор, смотря на пальцы ног снова. — И да, он всегда так себя ведет.

— Ты знаешь, что он сказал мне? Кими га…

— Нет, — сказал он, повысив голос. У него покраснели щеки. — Я даже не представляю, что он сказал.

Был ли он честен или просто не хотел говорить мне? И почему он был так этим раздражен? Я остановилась, взяла пальцами ручки сумки.

— Эй, — сказала я. — Я просто спрашиваю.

— Хорошо, перестань спрашивать меня о нем. Кого интересует, что он сказал? — презрительно усмехнулся он. Его лицо изменилось, и он потянулся в карман, вытащив мобильник. Он проглядел сообщения и нахмурился.

— Мне нужно идти.

— Виктор? — спросила я, но он уже ушел. Он слился с толпой, и я потеряла его из виду.

Я не могла понять его. Почему он был так зол на меня? Было ли это из-за того, что я начала и сконфузила нас обоих в классе? Я вздохнула. Позже мне надо напомнить себе, что надо извиниться перед ним.

И куда он пошел?

Так как это был первый день урока физкультуры, все ученики за это время собрались в огромном спортзале. Места для болельщиков находились близко, и перед баскетбольной площадкой была еще площадь с территориально-распределительной полосой. Девочки были направлены на одну сторону этой площадки, а парни на другую. Нам сказали сесть на землю. Я села на колени, подоткнув юбку, но дерево показалось мне таким жестким из-за моих ушибленных колен. Я сползла на попу быстро и почувствовала облегчение. Это было неуклюже, но зато мои колени не болели.

Я увидела Габриеля сразу на другой стороне класса. Я помахала ему, чтобы привлечь его внимание. Его глаза засветились, когда он увидел меня и помахал мне в ответ. Я передвинулась, сев с краю группы девочек ближе к полосе группы мальчиков, он сделал также, сев с краю группы мальчиков. Учителя физкультуры столпились под одной из баскетбольных сеток. Они разговаривали между собой, тыкая пальцами в планшеты.

— Где Натан? — спросила я его.

— Не знаю, — сказал он, провел пальцами по волосам, заправляя светлые локоны за ухо, чтобы смешать их с каштановыми. — Я думал, он уже здесь.

Я скривила губы.

— Ты знаешь, Виктор получил сообщение на телефон и убежал. Возможно, они вместе? Что-нибудь случилось?

Брови Габриеля изогнулись, и он открыл рот от удивления. Мгновенно выражение его лица изменилось, он пожал плечами и затряс головой.

— Вероятно, там не о чем беспокоится.

Я не могла быть уверена, но казалось, что Габриель знал больше, чем говорил. Что мальчики делали такого важного, что они пропускали занятие в первый день школы? Кота будет в ярости. Как и мистер Блекборн и доктор Грин. Я надеялась, что бы ни происходило, они не попали в беду.

Тренеры по физкультуре завели разговор с нами, как с одной группой, объясняя нам, где платить за спортивную форму, раздавая нам листы бумаги с отказом на выплаты страховки для подписи наших родителей, и номер шкафчика в спортзале с секретным замком. Каждый день мы должны были одеваться за пять минут и приходить в спортзал. Наша оценка зависела от того, приходим ли мы вовремя и каждодневное участие.

Тренер Френч, учитель девочек, пролаял нам:

— Каждому требуется сдать экзамен на физподготовку. Мы скоро его проведем. Туда входит забег на милю, приседания, отжимания… Все.

Мне было неприятно, я скорчилась, пытаясь сесть удобно, так чтобы я выглядела в юбке благопристойно, не вставая на колени.

— Не нравятся занятия? — спросил Габриель.

Я сглотнула, стараясь найти хороший отвлекающий маневр так, чтобы он не заметил.

— Ненавижу бег.

Он рассмеялся.

— Ты знаешь, какая самая лучшая часть забега?

— Какая?

— Остановка.

Я рассмеялась вместе с ним.

— Да. Я согласна.

Затем нам нечем было заняться до конца урока. Они позволили нам разговаривать друг с другом, и спортзал, казалось, вибрировал от наших голосов, наша болтовня эхом разносилась по помещению.

Дверь в спортзал открылась, и из коридора вошли мистер Маккой и директор Хендрикс. Они пересекли баскетбольный корт вместе, разговаривая друг с другом. Директор Хендрикс держал руки крест на крест, его взгляд был направлен на учеников. Мистер Маккой сразу заметил меня, наклонился и прошептал что-то директору. Мое сердце ушло в пятки. Собирался ли он мне дать наказание за то, что я сидела неправильно?

— Кто они? — спросил Габриель, поймав мой взгляд и увидев выражение моего лица.

— Это директор и заместитель директора.

— Почему ты выглядишь так, будто хочешь убежать отсюда?

Он ухмыльнулся, толкнув меня локтем.

— Ты уже попала в неприятности?

— Я пока не знаю, — сказала я.

Лицо Габриела стало серьезным, и он повернулся, чтобы посмотреть. Мистер Маккой и директор Хендрикс пересекли спортзал по направлению к нам.

— Извините меня, детки. Нам бы не хотелось прерывать вас, — Хендрикс заговорил с нами. Габриель и я встали, чтобы оказаться перед ними.

— Ты один из детей мистера Блекборна? Мистер Коулмен, не так ли? — сказал он Габриелю.

Тот кивнул, его кристально голубые глаза потемнели. Он продолжал держать руки за спиной.

— Да, сэр. Чем я могу вам помочь?

— Мистер Морган не появился на последнем уроке сегодня. Ты случайно не знаешь почему?

Габриель быстро взглянул на меня и потряс головой.

— Без понятия. Возможно, он почувствовал себя плохо и пошел к медсестре.

Мистер Маккой почти все время разговора смотрел на меня, затем он повернулся к другим ученикам.

— Разве здесь нет еще одного ученика? Мистер Гриффин?

Разве они следили за посещаемостью ребят?

— Его нет здесь, — сказала я мягко.

Густые серые брови директора Хендрикса поползли вверх. Его лысая голова блестела под ярким светом в спортзале.

— Он тоже болеет?

— Я уверен, если вы спросите мистера Блекборна, — сказал Габриель, — то он скажет вам причину. Мы обязаны сообщать ему.

Лицо директора Хендрикса изменилось с дружелюбного на серьезное.

— Я понимаю, что возможно есть различия к кому обращаться в таких случаях в вашей Академии. Но на будущее, пожалуйста, сообщайте мне или мистеру Маккою, если что-то случилось.

Он посмотрел на меня, и его улыбка изменилась и стала еще шире, смотреть ему в лицо было как смотреть в лицо крокодила.

— Держите этих мальчиков в строгости, вы мисс Соренсон, не так ли? Скажите вашему профессору, что я звал его.

Я покраснела, удивленная тем, что он знал мое имя. Он подумал, что я из Академии?

— Но я…

— Не волнуйся, — сказал он, похлопав меня по плечу.

— Я помогаю новым ученикам приспособиться. Я знаю, что школа отличается от того, к чему вы привыкли.

Он отвернулся. Мистер Маккой кашлянул, бросил взгляд на меня и прошелся рядом с директором, преграждая путь из спортзала.

Мои пальцы дрожали, и я прижала мои руки к бедрам, чтобы успокоить их. Я посмотрела на Габриела, он качал головой.

— Габриель, — сказала я. — Что это было?

Его кристально голубые глаза встретились с моими. На его лице появилась сумасшедшая улыбка, маскирующая беспокойство.

— Кто знает? Эти парни странные.

Через минуту урок был окончен, Габриель шел рядом со мной по направлению к автобусам. Все ученики толпились так, что нам было тяжело идти вместе. Габриель взял меня за руку, чтобы сохранить дистанцию. Из-за внезапности и легкости его руки держащей мою руку, я покраснела. Не то, чтобы другие ученики не держались за руки. Это все было из-за меня, мое сердце забилось, и я задрожала от прикосновения.

Он вытащил сотовый телефон свободной рукой и напечатал что-то.

— Если Виктор уехал, это значит, что ты зависнешь здесь? — спросила я, зная, что Виктор привез его сюда этим утром.

Габриель подумал минуту и затем улыбнулся мне ободряющей улыбкой.

— О, не беспокойся. Я просто сяду в автобус с тобой.

— Со мной?

— Да. Я зависну у Коты. Все хорошо.

Я прикусила губу. Мне почувствовалось, что это был заранее приготовленный план. В любом случае, если внезапное исчезновение Виктора подразумевало, что что-то случилось. В этом случае Габриель знал больше, чем говорил. Я не знала, какие вопросы придумать, чтобы выяснить правду.

Телефон Габриела завибрировал и издал звук в его руке. Он проверил его.

— Виктор и Натан тренируются. Они сейчас с мистером Блекборном.

Он положил телефон в карман.

— Видишь? С ними все в порядке.

— Что за тренировки? — спросила я. — Что это значит? Это для Академии?

Он пожал плечами, сжав мою руку.

— Не беспокойся об этом, хорошо?

Как он может быть таким спокойным? Они пропустили занятие в первый же день, и администрация знала об этом.

— Они не должны были пропускать занятия так, — сказала я. — Почему директор проверяет каждого? Сегодня я уже видела его во второй раз.

Габриель моргнул.

— Что ты имеешь в виду?

Я рассказала ему, что случилось на уроке с Нортом и Люком, и как он спрашивал их о форме.

Габриель почесал затылок.

— А теперь это действительно странно.

Мы зашли в автобус. Кота уже сидел посередине. Я скользнула к нему, а Габриель сел рядом с проходом.

— Хорошо, — сказал Кота. — Ты пробралась сюда. В этой суматохе, я боялся, что поеду домой один.

Он улыбнулся, и его глаза засветились, когда он увидел меня. Он не был ни на толику расстроен, что Габриель тоже находился в автобусе. Он привык принимать неожиданных гостей.

— Ты знаешь, где Натан? — спросила я Коту.

Его улыбка дрогнула на секунду, но он быстро исправился.

— Он на тренировке? — он смотрел поверх моего плеча на Габриела. Я повернулась к Габриелю, который изображал что-то, но он тут же поменялся в лице и ухмыльнулся мне.

Я вздохнула, откинувшись назад и скрестив руки крест на крест на груди.

— И что же это за тренировки?

— Вероятно джиу-джитсу. — Сказал Кота.

— В течение школьного дня?

— А…

— С Виктором и мистером Блекборном?

Его лицо побелело.

— Ну…

Я поджала губы и потерла лоб рукой. Что это за Академия была, куда они ходили? Они забирали учеников с занятий на удивительные тренировки джиу-джитсу? Мне ничего не нужно было спрашивать. Это была ложь, чтобы сохранить какой-то секрет Академии, который они поклялись хранить. И мне не позволено было это знать.

— Хорошо, — сказала я. — Вы не должны мне об этом говорить.

Они оба моргнули в знак ответа, и я продолжила:

— Кота ты это имел в виду, когда говорил, что есть некоторые вещи, которые вы не можете рассказать мне. Просто скажите мне. Это что-то, что вы не можете рассказать мне и все.

На его губах появилась улыбка. Он наклонился ко мне так близко, что я могла почувствовать дыхание около уха, и затем он прошептал.

— Все будет хорошо, — сказал он. — Я обещаю.

Сейчас так надо было сделать. У меня не было выбора, я не могла заставить их рассказать мне. Но почему из их уст это звучало так опасно? Или они попали в неприятность и не хотят, чтобы я участвовала? Вероятно, отрицание вины? Тайная школа для необычных людей. В моем мозгу сразу появилась темная тайная школа, я представила себе Академию полную ниндзя, борющихся в тишине.

В автобусе было тепло и полно учеников, я начала потеть. Количество учеников увеличилось в два раза по сравнению с утром. В итоге Кота и я подвинулись, чтобы Габриель мог сесть нормально. Мы сидели так, что наши колени прижимались друг к другу. Все ученики так сидели.

— Сколько учеников может перевозить автобус? — удивилась я громко.

— Вероятно не так уж и много, — сказал Габриель, прижимаясь ко мне ближе, так как другой ученик проходил назад мимо нас. Я не была уверена, но казалось, что на некоторых местах сидело, по крайней мере, по четыре ученика.

Я чувствовала себя странно и необычно, находиться так близко с ними двумя. Я думала, что они очень хорошо выглядели, и было так странно для меня просто дружить с такими красивыми парнями. Когда я попала в эту ситуацию, то поняла, что мне тяжело это понять. Из-за обстоятельств мы в тайне ждали с нетерпением окончания этой поездки домой, и так будет возможно каждый день. Я вдохнула пикантный аромат Коты и аромат мускусного дерева Габриела, они приятно смешивались. Габриель прижал свое бедро к моему. Кота, пытаясь освободить проход, положил свою руку на подлокотник. Его длинные пальцы свесились и слегка задевали воротник моей рубашки.

— Извините, парни, — сказала я. — Если бы не я, возможно, вы бы ехали с Нортом или на своих собственных машинах.

— Не беспокойся об этом, — сказал Кота.

— Вы беспокойтесь обо мне. Разве не из-за этого вы здесь?

Он мягко улыбнулся, но ничего не сказал.

— Мы прикреплены друг к другу, — сказал Габриель. — Это то, что мы делаем.

Он почесал рукой мою голову, испортив прическу.

— Ты должна была уже привыкнуть к этому, Сэнг. Ты теперь с нами.

Я глубоко вздохнула. Я с ними. Единственная вещь, в которой я не была до конца уверена, что это было так.

Болезненные секреты

Мы потратили около сорока минут в прижатом состоянии в автобусе. Чем больше студентов, тем больше остановок, тем больше времени уходит на то, чтобы им выйти. Когда мы приехали в Саннивейл Корт, водитель автобуса остановился перед домом Коты.

— Я заберу всех здесь, кто живет на этой улице утром, — сказал водитель.

Я, Кота и Габриель замешкались. Моя сестра, Даниэла и ее брат стояли позади нас.

Я стояла с Котой и Габриелем у дороги.

— Я полагаю, мне надо идти. Если моя сестра проверит, а я еще не там…

— Ты сможешь вернуться? — спросил Габриель.

Я взглянула на сестру, разговаривающую с Даниэлой.

— Зависит от того, как дальше пойдет. Мне, возможно, придется договариваться.

— Что это значит? — спросил Кота. Он поправил очки на носу. — Ты все еще ничего не рассказала мне.

— Сейчас это очень трудно объяснить.

Габриель вытянул указательный палец и поднял большой палец вверх. Его рука была похожа на ружье. Он дернул ей, будто выстрелив в меня.

— Позвони нам, — сказал он, — или возвращайся, если сможешь.

Я кивнула, направилась по дороге к дому. Мари вскоре последовала за мной.

Я шла вместе с сестрой. Было странно находиться рядом с ней после проведенного дня с парнями. Ей было странно неловко. Я поинтересовалась, как прошел ее первый день. Я подозревала, что она не разговаривала с директором на каждом шагу.

— Это была Даниэла, не так ли? — спросила я ее.

Она внимательно посмотрела на меня, нахмурившись.

— Откуда ты узнала?

— Парни упоминали ее и ее брата, — сказала я.

Она поджала губы.

— Да, хорошо, она мне говорила о тех мальчиках, — выделила она, как если бы они были малышами по сравнению с нашим возрастом.

— Что Даниэла сказала?

Мари пожала плечами.

— Я не зависаю с ними. Они — снобы из частной школы.

— Они не снобы, — сказала я. — Они милые.

— Они ни с кем не разговаривают, только между собой.

— Они разговаривают со мной.

— Да, хорошо, ты такая странная так, что поди пойми их.

Я вздохнула. Не было смысла говорить с ней по этому поводу. Когда у нее складывалось какое-либо мнение о человеке, оно за ним закреплялось надолго. Я все еще удивлялась, как она заводила друзей с таким негативным отношением. Мы не были никогда близки, но иногда я думала, что если бы было по-другому, и мы постарались бы подружиться. Это не значило, что все зависело от нее. У нас действительно не было ничего общего и с такими родителями, какие были они у нас, вместо того чтобы стать ближе, мы отдалились друг от друга. Когда я пыталась проявить интерес, это выглядело так, будто мы переставали враждовать. Я не знала, что делать.

Когда мы вернулись в дом, я на цыпочках прошла через коридор к комнате мамы. Прислонив ухо к стене, я задержала дыхание, ожидая признаков жизни внутри. Мне нужно было спросить ее о скрипке. Я знала, каким будет разговор до того, как начала его, у меня была только маленькая надежда, что в итоге она позвонит моему отцу на работу и попросит его захватить скрипку на обратном пути домой.

Раздавались звуки: жужжание новостей по телевизору и шуршание в кровати. Я подошла к дверному проему и заглянула внутрь.

Она села повыше на кровати, скрестив руки на груди. Я направилась вперед, специально наступая на те места, где скрипели половицы, чтобы привлечь ее внимание.

Она повернула голову. У нее блестели глаза. Меня удивило то, что она плакала.

— Что ты хочешь? — спросила она.

Ее тон стер предыдущее утверждение о ее настроении.

— Мне нужно принести скрипку в школу, — сказала я тихо. — Мне нужно пойти и купить ее.

Ее брови сошлись вместе.

— С каких это пор ты играешь на скрипке?

— Один из моих уроков — это игра на скрипке.

— Разве в школе не должны были выделить тебе одну, если они дают тебе занятия?

— У них нет инструмента для меня.

Она нахмурилась.

— Мы не можем покупать тебе музыкальный инструмент каждый раз, когда ты захочешь попиликать на чем-нибудь.

— Мне нужна только одна скрипка на занятие завтра.

— Твой отец одобрил это?

— Он подписал лист с расписанием.

То, что я сказала, было правдой, он действительно подписал его. На что в действительности я намекала, не было правдой. В действительности он не знал об уроках на скрипке, потому что доктор Грин и мистер Блекборн изменили мое расписание после.

Она втянула воздух и медленно поняла это, почесав лицо. Она расслабляла и напрягала глаза. Возможно, телевизор вредил ее глазам.

— Я не думаю, что тебе следует этим заниматься. Ты никогда этим не занималась.

Мое сердце резко ухнуло вниз. Нет, пожалуйста. Не поступай так сейчас.

— Но я уже подписалась, — сказала я. — Я уверена, она не такая дорогая. Она может быть дешевой в ломбарде.

— Если мы купим тебе, вдруг ты просто уйдешь.

— Я не могу уйти, — настаивала я.

Я упускаю момент. Я должна была что-то сделать.

— Я уже подписалась. Я должна ходить на занятия целый год.

— Тебе не следовало туда записываться. Ты ничего не знаешь о музыке.

— У Мари есть флейта, — сказала я, чувствуя себя ужасно, используя сестру для этого. Я всегда думала, что лучше всего не использовать сестру ни в коем случае с родителями, даже если она так не поступала. Это было, как предать доверие, и я не хотела быть таким человеком. И пока у нас еще слабый спор, и я знала, что моя мать скажет, прежде чем она это произнесет.

— Просто зайди в главный офис завтра и попроси их убрать музыку из расписания. Ты не имеешь представления о музыке.

Это все. Если я еще раз попрошу ее, она накажет меня за препирательства, или еще хуже она позвонит в школу. Если она это сделает, я буду выполнять все ее прихоти. Все мое расписание будет переработано, как она захочет.

Я сглотнула и вернулась к двери. Это был риск, который мне не был нужен. Я тяжелой поступью прошла в коридор. Я не хотела больше оставаться в доме. Меня пробрала дрожь, я подавляла гнев, попавшего в ловушку человека. Что еще я могу сделать? Завтра я должна признаться мистеру Блекборну, что мои родители не могут позволить себе купить мне скрипку. Я не хотела представлять себе стальные глаза, смотрящие на меня с жалостью или с возмущением о его потраченном времени. Единственная ученица, которую он взял в этом году, уходит.

Я резко втянула воздух и выкинула эти мысли из головы. Я ничего не могла с этим поделать. Я сделала все, что должна была, а теперь мне нужно смириться с этим. Возможно, так было лучше. Что если кто-то другой заслуживает внимание и время этого талантливого профессора из Академии?

Я прошла по лестнице к лестничной площадке, уже собиралась войти в свою комнату, когда заметила, что дверь Мари приоткрыта. Она никогда не оставляла комнату открытой, и я приблизилась, чтобы взглянуть что там.

Кровать Мари была не заправлена. Черный потолочный вентилятор был включен, занавески на окнах открыты. Одежда валялась в беспорядке на полу, что-то вываливалось из шкафа. Дневник случайно раскрытым лежал на полу. Школьные листы валялись кучкой рядом с дверью. Мари не было.

Я тихо закрыла ее дверь и попятилась, в раздумьях. Я прошла по дому. Мари нигде не было. Моя мама уже увидела и отпустила меня, так что она не будет спрашивать обо мне снова. Отца еще долго не будет дома.

Я схватила сумку для книг и телефон и вышла, прежде чем могла предположить что-нибудь еще. Я не хотела терять время, если хочу убраться отсюда.

Я выбрала долгий маршрут через лес за домом, обошла дом Натана и вышла на улицу. Я не хотела, чтобы кто-нибудь из моей семьи обратил внимание и увидел меня. Это также дало мне время, чтобы поостыть после отказа матери.

Золотистый ретривер Коты, Макс подбежал ко мне, как только я пересекла двор к подъездной аллее дома Коты. Он счастливо пыхтел и тыкался носом в мою руку. Я провела пальцами по шерсти на его голове. Он последовал за мной в гараж и сел рядом, когда я позвонила в дверной звонок.

Джессика, младшая сестра Коты, открыла дверь. Ее очки с розовым ободком соскользнули вниз немного, она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Привет, Сэнг.

— Привет, Джессика. Мальчики еще здесь?

— Да, — сказала она. открыла дверь шире, и я проскользнула внутрь. Она отцепила цепь от ошейника Макса. Макс забежал в дом и исчез в гостиной, фыркая.

— Они поднялись в спальню Коты.

— Спасибо, — сказала я, закрыв дверь за собой. Джессика обратно вернулась в спальню, Макс последовал за ней.

Я открыла дверь в комнату Коты и внезапно поняла, что вероятно мне следовала постучать. Было неловко из-за того, что я просто вбежала по ступенькам. Он бы услышал меня, если бы я постучала?

Я решила позвать его на середине лестницы.

— Кота? Габриель? — позвала я.

Я услышала скрип и звуки шуршащей бумаги. Кота и Габриель высунули головы из-за перил.

— Эй! — сказал Габриель. Он снял рубашку и галстук. Он остался в белой обтягивающей футболке, которую он надел под низ. Он был худым, и она обтягивала его грудь и руки, смотрелся он классно.

— Ты сделала это. Как ты сбежала?

Я прошла оставшиеся ступеньки.

— Моя сестра убежала куда-то, так что я подумала заглянуть к вам.

Кота переоделся из рубашки с воротом и галстука в зеленую футболку. Он наклонился ко мне.

— Насколько ты можешь остаться?

— Я не знаю, если замечу ее возвращающейся, то уйду. Или до того, как папа придет домой.

— Ты уверена, что все хорошо?

— Ой, да ладно Кота, — сказала Габриель, своими тонкими пальцами он обхватил мою руку и потянул меня в комнату.

— Если бы она слушалась родителей, то никогда бы не выходила из дома. Если бы она не вырвалась, мы бы не увиделись с ней.

Кота переминался с ноги на ногу, пытаясь решить, было ли это хорошей идеей. Я удивилась от того, что он чувствовал вину за вчерашнее, когда у меня были проблемы. Я искала слова, которые бы успокоили его, но ничто не казалось правильным. Я не хотела возвращаться, так что сделала лучшее, что могла придумать, я улыбнулась тепло ему, надеясь, что он поймет. Он сомневался, но сделал шаг назад, смирившись.

Я села на одной стороне кровати Коты, бросив рюкзак на пол. Габриель заполз на кровать, скрестил ноги и указал на гору бумаг, которую собрал посередине.

— Мы уже сделали домашние задания. Ты можешь поверить в это?

— У меня тоже его много, — сказала я. — Что вы делаете по английскому?

— Я уже закончил, — сказал он. Он просмотрел листы, достав один.

— Это похоже больше на слова песни, чем на поэму.

— Могу я посмотреть?

Он передал мне тетрадный лист.

— Не очень хорошо.

Его поэма была о потерянной принцессе в башне, и принц влюбился в нее, стоя внизу. Он кидал ей яблоки вверх каждый день, надеясь, что она будет думать о нем и есть яблоки. Однажды он ударил ее по голове, и она упала из башни и умерла. Принц чувствовал себя так плохо, он взял ее на вершину горы, где остался с ней, пока не замерз до смерти ночью, связав их вместе на веки вечные во льду.

— Она грустная, — сказала я. — Трагическая.

Он ухмыльнулся.

— Девушкам нравится это дерьмо.

— Мне нравятся счастливые концы.

Он вытянул лицо, наклонился назад, положив локти на кровать.

— Жизнь не всегда может быть счастливой.

— Так и есть.

Я передвинулась, сев подальше на кровати, свесив лодыжки к краю, и спиной облокотилась на стену. Кота склонился над столом.

— Ты закончил свою, Кота?

— Работаю над этим вообще-то.

— Как продвигается?

Он сел, повернулся на стуле, держа тетрадь.

— Я не знаю. Что рифмуется с формальдегидом?

Я распахнула широко глаза. Габриель рассмеялся, почесав лоб.

— Чувак, какую поэму ты пишешь?

Кота моргнул.

— Она о докторе.

— Доктор влюбился? — спросил Габриель.

— Нет.

— Кто-то умер?

— Технично, в истории никто.

— Что он делает?

— Он проводит аутопсию.

Я посмотрела на Габриеля, и мы вместе улыбнулись. Я протянула Коте руку.

— Могу я посмотреть ее?

Щеки Коты покраснели, и он протянул мне тетрадь. В поэме было много длинных слов, объясняющие процедуры вскрытия мертвого тела. Она выглядела больше, как набор инструкций, рифмующихся в каждой строчке. Из-за страшных деталей, я почувствовала тошноту. Была ли она точной? Как он узнал, как проводить аутопсию?

— Кота… — сказала я, неуверенная, как выразиться правильно.

— Я не очень хорош в этом, — сказал он, вертя рукой на краю подлокотника. — Я не особо творческий человек.

Я подумала о строчках. Это была не плохая работа. Она была слишком формальной.

— Могу я взглянуть на твою ручку?

Он протянул мне ее. Я поменяла местами несколько слов и добавила несколько фраз в конце. Когда я закончила, то протянула лист обратно ему.

Он просмотрел мои заметки и улыбнулся, потряс головой.

— Это ужасный кусок.

— У тебя он уже был. Тебе нужно просто поменять восприятие. Живой пациент, прооперированный убийцей.

Он рассмеялся, поправив очки вверх указательным пальцем.

— С твоих слов, я звучу умнее, чем есть.

— О чем ты говоришь? — сказал Габриель. — Если что-то и может дать эта школа, так только отупение. Я удивлен, что ты с этим собираешься пойти в обычную общественную школу.

Кота пожал плечами, откинувшись назад на стул и качаясь ногами.

— Вы же собираетесь. Что мне следует сделать?

— Лично я, — сказал Габриель, — сожалею, что мы вообще начали. Это школа выглядит безнадежно. Я имею в виду классные комнаты, ты же видел.

— Трейлеры — это необычно, — сказала я, не найдя слова получше.

— И библиотека, — добавил Габриель.

Кота потер подбородок.

— Обычная библиотека.

— И давайте даже не обсуждать обеденный перерыв, — сказал Габриель. — Я имею в виду… вы сами видели. Люди все еще стояли в очереди, когда прозвенел звонок.

— Что-то не сходится, — заметил Кота, потирая щеку и складывая руки на груди. — Все эти проблемы с директором сегодня. Я думаю, у мистера Блекборна и мистера Хендрикса немного разные планы на нас.

Я не задумывалась над этим раньше, но сейчас, при обсуждении, возложить такую ответственность на плечи семи учеников правда выглядело неразумно.

— Кто все это спланировал? — спросила я. — Кто попросил вас всех прийти в эту школу?

— Весь план был придуман школьным советом с участием администрации, — ответил Кота. — Формально, последнее слово оставалось за директором, но на него оказывали огромное давление, чтобы нас приняли. То есть, либо он делает это, либо лишается должности. Он заявлял, что не может гарантировать безопасность «испорченных» учеников. Школьный совет думал, если мы улучшим состояние школы в общем, власти штата занялись бы строительством еще одной школы неподалеку, чтобы разделить население. Они не будут инвестировать в школу, которая изначально выглядит пустой тратой времени.

— А разве это им необходимо? — спросила я. Я была удивлена, что они разговаривают со мной об этом. Потом я наконец-то поняла, что они говорят не об Академии, а о моей собственной школе. Это не может считаться секретом Академии.

— Разве вы не дали школе деньги, которые им нужны были?

— Ты так думаешь, — сказал Кота, — единственный способ привлечь внимание к школе — это хорошие оценки и расписание для каждого поступающего ученика, и финансовый интерес от государственных чиновников над контролированием школьных затрат. Они только помогают школам, в которых видят ценность, и поэтому она приходит в упадок. Они следят больше за прибылью средних и высших прилегающих соседей. У них больше влияния, чем у бедных районов. Здесь не слишком много голосующих. Однако поступило деловое предложение от одного государственного чиновника. Он написал, что если Эшли Вотерс станет лучше, он даст добро для строительства другой школы.

— И поэтому это глупо. Здесь нет никаких ценностей. Даже если они захотят еще построить две новые школы. Руководство отвратительное. Я чувствую, что мы просто тратим наше время, — сказал Габриель. Он вытянул ногу над своим домашним заданием, слегка коснувшись ступней моей ноги. — Если бы это было не для тебя, я бы спросил мистера Блекборна, можем ли мы бросить эту затею.

Его отношение удивило меня. Они могут уйти, если захотят? Что если бы их выперли, или это было бы слишком?

— Вы не должны оставаться ради меня, — сказала я мягко. — Я имею в виду, если вы считаете, что это плохая идея.

Я не хотела быть такой скрупулезной по этому поводу. Они были единственными моими друзьями в школе. Даже если так, казалось просто глупым, оставаться только из-за меня. Если бы у меня был выбор, я бы осталась? Я могла только представить, какой была Академия, но знала, что она точно была лучше, чем школа «Эшли Вотерс».

— Мы здесь на год, — сказал Кота. — Мы обещали, что сделаем все самое лучшее для этой школы, — и поэтому мы это сделаем. Мы согласились на это. Мы справимся. Мы не сдадимся только, потому что это сложно. Планы мистера Блекборна никогда не были легкими, так что там должно быть что-то, что мы можем сделать.

Так вот кто был официальным начальником — мистер Блекборн. Он организовал все это. Он вызвал Виктора с занятий? Я прикусила нижнюю губу, разговор о мистере Блекборне напомнил мне о секретах, о которых я не могла спрашивать, и что я должна была делать завтра.

— Возможно, нам стоит сделать что-нибудь на обед завтра, чтобы мы не застряли у еды из автоматов. Завтра, возможно, ничего не останется.

— Я думаю, у нас есть хлеб внизу, — сказал Кота, вставая. Он протянул мне руку. Минуту спустя, я поняла, что он хочет, чтобы я пошла за ним. Я вдохнула, чтобы собрать всю храбрость и вложила свою руку в его. Он схватил ее, как только я встала, потянув меня за собой. В моей голове пронеслась мысль, возможно, мне стоит извиниться перед ним за что-то.

— Я так понял, ты хочешь приготовить что-нибудь.

— Я полагаю, что могла бы, — сказала я, прикоснувшись пальцем к нижней губе. Казалось очень странным делать что-то, и я не могла представить, что сделать.

— Так держать. Ты говоришь нам, что можешь готовить? — спросил Габриель. Он передвинул ноги и встал рядом со мной. — Я должен посмотреть на это.

— А кто не готовит?

Когда нищета пришла в нашу семью, мне приходилось есть консервированный ужин каждый вечер, я и моя сестра научились готовить. Я не могла вспомнить ни одного момента, когда не могла, по крайней мере, сделать омлет или спагетти, если мне это нужно было.

— Люк и Норт могут, — сказал Габриель. — Но это случается нечасто.

— Если ты умеешь читать, то умеешь готовить.

Я пересекла комнату, направляясь к ступенькам. Я глянула на них через плечо.

— Готовы?

Кота бросил взгляд на Габриеля. Тот ухмыльнулся.

— Я могу пользоваться открывашкой для консервов.

Спустя короткий промежуток времени, тако-суп закипал в кастрюле на плите. Мальчики резали лук и открывали консервные банки. Они отошли назад и смотрели, как я готовлю говяжий фарш, добавив бобы и овощи, и разные специи, и смешиваю все вместе.

— Вот, — сказала я, вытерев лоб тыльной стороной руки, как только помешала суп. — Кота, у тебя есть ужин на вечер. Что ты не съешь, переложи в термосы. Мы возьмем пластиковые чашки, ложки и бинго. Обед.

Габриель взглянул на меня. Он макнул палец в смесь и засунул его в рот.

— Возможно, ничего не останется, — сказал он, облизнув палец. — Я собираюсь остаться на ужин.

Он попробовал опять дотянуться до кастрюли, и я игриво ударила его по руке.

— Ты собираешься съесть все до ужина.

Он надул губы, так что верхняя губа поджалась, и это растопило мое сердце. Это было прекрасно.

— Не будь такой жестокой, Сэнг. Ты не говорила нам, что умеешь готовить, а сейчас, когда ты приготовила что-то, а еще это и пахнет очень хорошо, так еще и не позволяешь мне попробовать.

— Ты обожжешь себе пальцы, — сказала я. — Он же горячий.

— Я переживу. Это просто палец. — Он протянул руку за моей спиной, целясь пальцем в кастрюлю. Я оттолкнула его руку в панике, беспокоясь, что он обожжется. Он схватил меня за запястье. Я засмеялась, уронив огромную деревянную ложку в кастрюлю. Я пыталась освободить руку. Он схватил другую и соединил запястья вместе на своей груди.

— Теперь ты попала в беду, — сказал он, ухмыляясь.

— Что?

Я услышала, как кто-то взял ложку за моей спиной. Я отвернулась от Габриеля в то время, как Кота успел зачерпнуть ложку и попробовать.

— Кота!

Он улыбнулся, положив ложку обратно в кастрюлю.

— Запах вкусный. Из-за этого, я захотел есть.

Я вздохнула и резко выдернула руки из хватки Габриеля, игриво указав пальцем на спальню Коты.

— Хорошо парни, выйдите вон из кухни. Давайте сделаем домашнее задание, прежде чем вы все съедите.

Мне пришлось уговаривать их, подняться по лестнице наверх. Я переключила плиту на низкий режим, так что суп кипел еще какое-то время.

Мы вернулись обратно в комнату Коты и принялись за работу. Я лежала на животе на полу, выполняя в тетради задание по английскому. Кота сидел за компьютерным столом, а Габриель дремал на кровати Коты.

Шлепанье шагов раздалось со стороны лестницы. Неожиданно появился Виктор. Его щеки покраснели, когда он заметил меня на полу, но мое внимание привлек светлый синяк на его лице и порез на щеке.

— Виктор!

Я подпрыгнула, вероятно, неприличным образом, пересекла комнату, он стоял у ступенек. Чем ближе я подходила, тем хуже смотрелись раны.

— Что случилось?

— Тренировка, — тихо сказал он.

Я поднесла пальцы ближе к его лицу, очень боясь прикоснуться к нему, так как раны выглядели болезненно. Порез на щеке уже начал покрываться коркой. Синяк был фиолетовым, он тянулся по всей стороне лица, вдоль челюсти к уху.

— С кем? Медведем?

Он потряс головой и повернулся к Коте.

— Я не думал, что она будет здесь.

Кота кивнул, встав.

— Это не важно. С тобой все в порядке?

— Да, — сказал он. Его горящие глаза задержались на мне, спокойно потухнув.

— Извини, Сэнг.

Мое сердце застряло в горле, и брови поползли вверх на лоб.

— Извини? За что?

— Я накричал на тебя, прежде чем уйти. Извини меня, пожалуйста. Я не хотел этого.

Я открыла рот. Я уже забыла об этом.

— Как ты можешь думать об этом? Ты участвовал в драке и о единственной вещи, о которой ты мог подумать — это сказать извини за то, что просто неважно?

Он вздрогнул, засунув руки в карманы.

— Хорошо. В следующий раз я не буду изви…

Я поняла, что наорала на него и расстроилась. Я обвила его шею руками, обнимая его. Я ничего не сказала. Я не могла найти слова, чтобы объяснить, почему я это сделала, и что я чувствовала. Он исчез, и я беспокоилась о нем. Увидев его, раненного таким образом, заставило меня подумать о каждой плохой вещи, которая могла подстерегать его и представить себе все, что с ним случилось. Как когда-то, моя мама говорила, что может случиться со мной, если я буду находиться вне дома. Друзья обнимаются, когда хотят поддержать друг друга, так ведь?

— Эээ, — с трудом выдавил Виктор. — Сэнг, Я…

Его руки легли на мою спину, и он прижал меня к себе. Его пальцы прошлись вдоль моей спины. Он прижал свою щеку к моей, и я удивилась, правильно ли так обниматься с кем-то, или я сделала что-то не так.

— Извини, — прошептал он мне в ухо, его теплое дыхание дразнило мочку.

Я вздохнула, переместившись и отступив назад. После того, как я обняла его, я чувствовала себя так нелепо, и мое лицо раскраснелось. Я спрятала трясущиеся пальцы за спиной, так что могла снова рассмотреть его раны.

— Нам нужно тебя почистить.

Кота исчез в ванной комнате и принес мне аптечку.

— Где Натан? — спросил он, как только я взяла аптечку и открыла ее.

Виктор посмотрел на меня, а затем опустил взгляд.

— Он все еще тренируется.

— Где? — спросила я, вытащив перекись и кусочек ваты, и опустилась на колени на ковер. Когда мои колени ударились о пол, боль от синяков отдала в бедра. Я окаменела и передвинулась, чтобы перенести вес на ступни, уменьшив давление. Я надеялась, что никто не заметил этого.

Виктор последовал моему примеру, сев рядом со мной и скрестив ноги. Кота и Габриель тоже присоединились к нам.

— Это просто Академия, — сказал Виктор.

Я нахмурилась. Очевидно, что было не так все просто, или он рассказал бы об этом раньше.

— Натан избил тебя? — спросила я.

Виктор попытался улыбнуться, но тут же сжал губы, остановив себя, и затряс головой.

— Нет.

Я добавила немного перекиси на ватный тампон и взяла его подбородок рукой, чтобы удержать. Я провела ваткой по его щеке. Жидкость начала шипеть на порезе.

Он резко дернул головой, схватил меня за запястье, в которой был тампон, и отдернул от лица. Он резко втянул воздух.

— Полегче, Сэнг.

— Я едва прикоснулась к тебе.

Я вытащила чистый ватный тампон, держа бутылку так, чтобы тампон впитал в себя больше перекиси.

Я очистила его щеку, хотя Виктор отодвигался каждый раз, при каждом прикосновении. Я ожидала, что Кота или Габриель начнут задавать ему вопросы, но казалось, что они уже узнали все, что им было нужно, или они не могли спрашивать, потому что я была здесь. Я прикусила язык, пока прилепляла пластырь к лицу Виктора.

— Это происходит часто? — спросила я тихим голосом. — Со всеми вами? Вас часто вызывают из школы, чтобы пойти на «тренировку»?

Наступило затяжное молчание, и Кота заговорил.

— Одно из условий для нас, пока мы здесь, мистер Блекборн имеет полный контроль над нашими расписаниями. Если мы будем нужны для чего-либо, если это касается дел Академии, они нас вызовут. Мы должны будем покинуть класс, чтобы разобраться с этим.

— Это всегда включает в себя борьбу?

Уголки его губ поползли вверх, и он улыбнулся.

— Нет.

— Могу ли я спросить, что за такие дела в Академии, после которых лицо Виктора выглядит так, будто его избили бейсбольной битой?

Все трое обменялись взглядами, но они все еще молчали. Я вздохнула, смяв обертки от пластырей в руке, собрав все обратно в коробку и постояв, я направилась в ванную Коты, чтобы убрать ее.

— Лучше тебе не знать, Сэнг, — сказал Кота. — Я не хочу держать тебя в неведении, но если ты узнаешь…

Я бросила обертки в мусорку и положила коробку обратно в ящик.

— Вы думаете, что я буду беспокоиться за вас? Я уже обеспокоена. Что может быть хуже незнания?

Они обменялись взглядами снова. Их молчание достало меня.

— Ваши родители знают? — сказала я. — Я имею в виду, что если Кота придет однажды, и его бедная мама увидит его с синяками по всему лицу?

— Она… — начал Габриель говорить, но Кота бросил на него пристальный взгляд. Габриель покраснел, смотря в пол.

Что еще я могла сказать? Кто я такая, чтобы говорить им что-либо? У меня так же было много секретов, не так ли? Я ничего не сказала им о моих коленях, о Норте на крыше, и еще много о чем. Я хотела узнать, что они замышляют, но не могла спросить их об этом, это бы не сработало. Я вздохнула и прикусила язык. Они все равно не расскажут мне об этом. Я подумала о мистере Блекборне. Он был ответственен за это. Может быть, я могла бы спросить его о Коте и других. Нет, правда в том, что я согласилась не задавать вопросов. Было тяжело что-либо сделать сейчас, после того как я увидела лицо с синяками Виктора.

Я успокоила себя и вернулась из ванной комнаты. Парни чувствовали себя некомфортно, но я села у подножья кровати Коты, скрестив лодыжки.

— Мы уже закончили с домашним заданием? — спросила я, надеясь, что другие все поняли. Было слишком досадно говорить с ними об Академии и ее секретах. Я подумала, что лучше продолжать слушать их и ловить эти намеки, когда я смогу. Возможно, в следующий раз я прослежу за Виктором и увижу, где он пропадает. Прямо сейчас я определенно поняла, что у Академии больше одного секрета. Хорошо, что Кота предупредил меня об этом. Возможно, это опасно.

Они обменялись взглядами еще раз, и Кота слегка кивнул. Он улыбнулся мне.

— Время перерыва.

— Это пахнет тако? — спросил Виктор.

Глубже

Через час я покинула дом Коты. Я хотела убедиться, что вернулась до Мари, чтобы избежать неприятностей. Важное значение имеет появление дома. Я все еще была чувствительна к тому, как вчера моя мама отреагировала, когда узнала, что я нахожусь у Коты. Прежде чем я встретила ребят, я могла несколько дней находиться, запершись, в своей комнате, не видя их и не взаимодействуя с кем-то из них. Прямо сейчас, казалось, было критическое время, и я не должна быть опрометчива. После того как я выяснила, как наши жизни будут отличаться с новой школой, я лучше подготовилась бы, проводи я больше времени с другими. Установленный порядок, в конце концов, наладился бы.

Я пошла через лес по тропинке, проходящей за домом Натана. Вдруг услышала крик боли, разнесшийся слабым эхо.

— Черт, черт, ооох, блин, вот же зараза.

Я узнала голос Натана и остановилась, обернувшись в сторону его дома. Еще было не очень темно, но сквозь забор заднего двора был виден свет, включенный в его сарае.

Я прошла по деревянному мостику через яму и открыла калитку. Дверь в сарай была открыта, и я осторожно подкралась, чтобы заглянуть внутрь.

Натан стоял на коленях на деревянном полу, вцепившись в него руками. Его плечи дрожали. Он был без майки, в одних камуфляжных шортах. Его спина была покрыта синяками и порезами.

— Натан!

Он выпрямился на коленях и повернулся так, чтобы посмотреть на меня. На его руках и груди было еще больше синяков. Одна щека распухла.

— Сэнг?

Я забралась в сарай и побежала к нему через комнату. Я упала на колени возле него, чтобы лучше рассмотреть его спину.

— Виктор говорил так, будто ты в порядке. Почему он соврал мне?

Натан простонал, поскользнулся и рухнул напротив шкафа.

— Ты знаешь, что не стоит доверять парням, — сказал он. Его дыхание было тяжелым, но он все же усмехнулся. — Мы… гм… что-то плохое, о чем я сейчас не могу думать. Напомни мне рассказать об этом позже.

— Вы все сводите меня с ума, — сказала я, поблизости находился лоток с медицинским комплектом, бинты и баночки с кремами были разбросаны вокруг него. Я потянулась за кремами, которые выкатились на пол, и проверила этикетки. — Чем намазать?

Он указал на одну. Его безымянный палец на правой руке был в шине и заклеен пластырем. Я взяла его руку, потянув ее, чтобы рассмотреть поближе, и он поморщился.

— Эй! — закричал он.

— Он сломан? Почему ты не в больнице?

— Я ходил к врачу, — сказал он. — Вот откуда у меня эта повязка.

Я потянулась к тюбику, на который он указал, и прочла этикетку, это была мазь от синяков.

— Это все что тебе нужно?

Он кивнул.

— Пойдем, — сказала я, встала и схватила его за руку, чтобы помочь ему подняться. — Давай войдем внутрь, чтобы ты смог прилечь. Выглядишь ужасно.

Он рассмеялся.

— Ты назвала меня уродливым? — Он поднялся и захромал к двери. Я подхватила его под руку. Не то, чтобы я могла удержать его, если он упадет, но я хотя бы могла послужить ему костылем. Он посмотрел с небольшим облегчением и прислонился ко мне, когда двинулся вперед.

Возвращение в дом продвигалось медленно. Натан останавливался, чтобы передохнуть.

— Где ты хочешь прилечь? — спросила я.

— На свою постель, — сказал он. — Как только я лягу, не думаю, что смогу снова встать.

Я стиснула зубы и снова подхватила его под руку, ведя через гостиную и по темному коридору, пока не уткнулись в дверь в конце. Я открыла ее, и он вошел внутрь.

У стены стоял комод, а в середине комнаты стандартная двуспальная кровать, без изголовья. Кровать была задрапирована темно-коричневым одеялом с бордовыми листами и двумя одинаковыми подушками, лежавшими посередине. На стенах висели постеры с фильмами про карате и джиу-джитсу. Тут был вход в гардеробную, полностью заполненную одеждой, коробки и какое-то сломанное оборудование для тренировок. Скамья для тренировок была задвинута в угол, рядом с ней находилась коробка с гантелями. На другой стороне находилось окно, деревянные жалюзи были разрисованы.

Натан плюхнулся животом на кровать. Он приземлился наполовину, со свешенными с кровати ногами.

— Черт.

Я забралась на его кровать.

— Поднимись.

Он оттолкнулся и прополз дальше по кровати, пока не уткнулся лицом в подушку и снова развалился. Его широкие плечи задрожали, когда он вздохнул.

Я подползла на коленях ближе к нему, открыла тюбик и сжала его посередине, чтобы выдавить белый крем на свои пальцы.

— Не думаю, что ты расскажешь мне, что случилось, — сказала я, размазывая крем по синякам на спине.

— Ты не захочешь знать, — сказал он, его слова были наполовину невнятными из-за подушки на его лице.

Я вздохнула.

— У тебя проблемы с бандой? Ты должен им денег?

Он рассмеялся.

— Не в данный момент.

Я нанесла крем по всей спине, втирая его. Я работала, молча, не зная, что спросить, зная, что ничего не могу сказать ему, чтобы получить от него правду. Когда закончила с его спиной, я похлопала его по руке.

— Позволь осмотреть тебя спереди.

Когда он перевернулся, на его ребрах и животе был еще слой синяков. Я сжала нижнюю часть тюбика, чтоб получить больше крема. Касаться его спины было одно. Теперь, когда я смотрела на его мускулатуру на голой груди, мои руки дрожали. Я прижала пальцы к синякам, пытаясь успокоить себя, чтобы помочь его травмам.

Я почувствовала его взгляд на моем лице, но не могла смотреть на него, когда касалась. Я сосредоточилась только на втирании крема. Мои щеки начали краснеть, когда я поняла, что его шортами были всего лишь боксеры. Я была слишком занята, чтобы заметить его боль. Я была в спальне с полуголым парнем.

— Что ты там делала? — спросил он, взбивая подушки под головой, чтоб распушить их.

— Я возвращалась домой от Коты.

— Я не знал, что тебе уже разрешили выходить. Разве ты не под домашним арестом?

— Разве ты не должен был быть сегодня в спортзале?

Он ухмыльнулся.

— Мне нужно было кое-что сделать.

— Ага, — я закончила втирать крем, а затем закрутила крышку на тюбике.

Он потянулся ко мне, схватив за запястье.

— Это нужно было сделать, — сказал он. Его лицо было суровым, с серьезным взглядом, который я узнавала, его голубые глаза потемнели. — Если бы это не было важно, я был бы там с тобой в классе. Я бы не оставил тебя одну.

Почему я была так важна для него? Это казалось нелепым.

— Я не беспокоюсь, что останусь одна, — мягко сказала я. — В течение длительного времени я была одинока. Я могу справиться сама. Меня беспокоит то, что в следующий раз ты уйдешь с занятий, и мне интересно, в какой больнице ты окажешься.

Рот Натана открылся, будто он хотел что-то сказать, но быстро сомкнул губы. Он держал мою руку, нежно сжимая ее, но ничего не говорил.

Я заметила, что за окном темнеет.

— Мне нужно идти, — сказала я, — тебе что-нибудь нужно?

— Я принял болеутоляющее до того, как ты пришла, — сказал он и отпустил мою руку. — Не беспокойся обо мне. Иди домой, пока не попала в еще большие неприятности.

Он слегка повернулся, будто хотел перевернуться на живот. Из его губ вырвался стон, и он сдался, снова упав на спину.

— Возможно, завтра я не пойду в школу.

— Это очень плохо, — сказала я

— Почему?

— Ты будешь скучать по супу-тако.

Я пересекла комнату, выключила свет и закрыла дверь, игнорируя вопросы, которые он задавал, когда я уходила.

Виктор: Тебе ведь завтра на урок нужна скрипка? Ты достала?

Сэнг: Все в порядке. Я объясню это мистеру Блекборну.

Виктор: Я могу достать тебе одну.

Сэнг: Не делай этого!

Виктор: Почему нет?

Сэнг: Не трать на меня деньги. Достаточно того, что ты платишь за этот телефон.

Виктор: Пожалуйста?

Сэнг: Спокойной ночи, Виктор. Перестань беспокоиться обо мне.

СРЕДА

Больше не не

видимка

Мне приснилось, что я оказалась заперта в машине. Я не знала, как ею управлять и поворачивала руль, нажимая на тормоза. Машина неслась вниз по холму, и земля уходила из-под колес. Мимо меня мчались машины. Сейчас я разобьюсь.

Резко проснувшись, я спрыгнула с кровати и побежала в ванную. Я открыла кран с холодной водой и побрызгала себе на лицо, чтобы стереть кошмарное видение, но это не помогло, так как оно врезалось в память. Когда сердце немного успокоилось, я поплелась обратно в комнату, включила свет, взяла свой дневник и писала в нем, пока не пришло время идти в школу.

Мы с Мари прошли немного пешком до дома Коты перед прибытием автобуса. Даниэла и ее брат уже были там, стоя на самом краю подъездной дорожки к его дому. Кота стоял один, опустив голову и шаркая ногами по асфальту.

— Кота, — позвала я, подходя к нему.

Он поднял голову и его лицо засияло.

— Привет.

— Натана нет?

Он сжал губы и покачал головой. Мари обошла нас и направилась прямо к Даниэле, махая ей рукой. Даниэла поприветствовала ее самодовольной улыбкой, и они начали переговариваться, склонив головы друг к другу.

— Я видела его вчера вечером, — тихо сказала я, не желая, чтобы остальные подслушивали. — Я бы не стала его винить в том, что он не появился.

Его брови взлетели.

— Как он?

Кота был не в курсе? Или просто удивился, услышав, что я ходила туда.

— Кажется, у него сломан палец, и он был весь в синяках.

Он побледнел.

— Я не знал, что все так плохо.

Было ли это правдой? Неужели Натан или Виктор не рассказали ему? Разве он не приходил к нему?

— Что будет дальше? Директор вчера спрашивал о нем, когда он не появился в спортзале, а теперь он пропустит второй день в школе.

— Мистер Блекборн говорит нам перенаправить любые вопросы учителей к нему.

— Похоже, это и ко мне относится?

Кота посмотрел в сторону ребят на подъездной дорожке и наклонил голову ко мне.

— Прости, Сэнг. Я вообще не хотел, чтобы ты была в этом замешана, но, похоже, ты оказалась в самом центре происходящего. Они не должны были спрашивать об этом тебя, но, думаю, ты просто ассоциируешься у них с нами.

Я прижала палец к нижней губе. В памяти всплыло утонченное лицо Виктора в кровоподтеках и Натан, который не мог подняться с кровати.

— Поэтому вы ничего не рассказываете мне о том, что происходит? Чтобы я могла честно отвечать, что ничего не знаю?

Кота покраснел и кивнул.

— Да, именно так.

Интересно, что перед тем, как познакомиться с Котой, я очень хотела не выделяться среди других учеников, но в результате оказалась в кругу самых странных ребят во всей школе.

Натан так и не появился. В школе мы с Котой были первыми, прибывшими из нашей группы. Мы взяли наши книги на школьном книжном складе и ждали остальных на скамейке во дворе. Кота просматривал свои и мои учебники, проверяя материал. Я стояла возле скамейки и листала книгу, когда чьи-то руки закрыли мне глаза, и я почувствовала теплое дыхание возле уха.

— У меня кое-что для тебя есть, — пропел мне на ухо Габриель.

— Гейб, не пугай ее, — услышала я голос Виктора. В его голосе зазвучали командные нотки, будто предупреждение.

Габриель убрал руки с моего лица.

— Какого черта? Я не пугал ее.

Он достал листок бумаги и дал мне в руки.

— Я исправил свое глупое стихотворение.

Покраснев, я взглянула на него. Исправил?

Оно было о принцессе в башне, принц бросал ей яблоки. Ведьма пыталась заключить с ним сделку. Она даст ему самое сладкое яблоко, которое завоюет любовь принцессы, если он обменяет свой голос на него. Он согласился, завоевал принцессу, и они вместе обманули ведьму, чтобы вернуть его голос.

Я засмеялась, когда дошла до конца.

— Ты его изменил? Что случилось с завоеванием девушек печальной концовкой?

— Что? Я не хочу заставлять девушек плакать. Девушки выглядят совсем чокнутыми, когда плачут.

— Мне нравится, — сказала я. — Оно все еще звучит как лирическая песня.

— Правильно, — сказал он. — Из этого может получиться хорошая песня. — Его губы сжались вместе, и он напел несколько тактов.

Я взглянула на Виктора, который выглядел ошеломленным. Повязка была заметной, но синяк почти исчез. Я наклонилась к нему поближе, мои глаза прищурились.

Виктор сделал шаг назад.

— Что?

— Что случилось с твоими синяками?

— О, — ухмыльнулся он. — Ничего.

Они не могли зажить так быстро. Я была уверен, что к сегодняшнему дню они будут выглядеть хуже. Мои собственные синяки всегда выглядели хуже на следующий день.

Я провела пальцем по его щеке, чтобы проследить, где был один из его синяков.

— Эй, эй, — сказал Габриель, толкая меня в бедро. — Руки прочь. Ты испачкаешь мою работу.

— Макияж? — спросила я.

Виктор ухмыльнулся мне.

— Не смейся, хорошо?

— Да, — сказал Габриель. — Я не мог просто позволить ему ходить, выглядя как движущаяся цель весь день.

Я вздохнула. По крайней мере, они были внимательны. Я вернула стихотворение Габриелю.

— Вы держитесь за него. — Я сбросила с плеч рюкзак с книгами. — Я собираюсь в туалет. Присмотри за моей сумкой, пожалуйста.

Габриель поднял ее, притянув поближе к себе.

Виктор тоже сбросил сумку и пошел за мной.

— Виктор… — сказала я, глядя на него. — Все хорошо. Тебе не обязательно меня провожать.

Он остановился, нахмурился и глянул через плечо на Коту.

— Парни, вам обязательно следовать за мной в туалет? — спросила я. Это действительно выглядело неловко.

— Полагаю, что нет, — сказал Виктор. Он стал угрюмым, но сунул руки в карманы и встал рядом с Котой.

Я почувствовала их взгляд, когда уходила.

Я подошла к главному коридору и нерешительно остановилась у дверей. Я была не совсем уверена, где здесь туалет. Идя одна по коридору, в котором уже было много людей, я не чувствовала себя так уверенно, как в компании парней. Меня поразило то, насколько спокойно я себя чувствую, полагаясь на них и их компанию в таких простых вещах, как указание направления. В прошлом году я была совершенно одна в своей старой школе, и мне приходилось полагаться на себя. Казалось, это было миллион лет назад.

По коридору я обнаружила несколько туалетов. Справившись со своими делами, я осмотрела в зеркале свою блузку и юбку и неторопливо их расправила. Хотелось показать парням, что для меня вполне нормально делать что-то без них. Мне кажется, в каком-то смысле, я хотела, чтобы они меньше обо мне беспокоились. У них сейчас итак много проблем.

Выйдя в коридор, я увидела, что учеников стало еще больше. Они сидели на полу, вытянув ноги. Чтобы пройти, мне пришлось переступать через ноги и туфли, поскольку они отказывались постоянно убирать ноги для того, чтобы другие могли пройти.

Вслед раздавался свист. Я помнила вчерашних парней, и на этот раз я полностью сосредоточилась на том, куда иду. Они валяли дурака. А я хотела избежать зрительного контакта, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Эй, Синг!

Я отреагировала, потому что узнала голос. Узнав, что это Грег, я поежилась, надо было вообще не реагировать.

На мои плечи опустилась рука. Широкая улыбка Грега замаячила перед моим лицом. Запах дыма был очень сильным, будто он только что выкурил сигарету.

— Эй, — сказал он. — Куда направляешься?

Мое сердце колотилось. Нужно от него избавиться и вернуться во двор, пока парни не пошли меня искать. Я помнила последний раз, когда Грег и его друзья столкнулись с Котой, Виктором и Сайласом в торговом центре. Последнее, что мне хотелось, это чтобы он столкнулся с Котой, и завязалась еще одна драка.

— Я иду в столовую, — сказала я. — Увидимся позже.

Он придержал меня за шею, потянув к себе.

— Не уходи так быстро. Ты всегда так занята, когда я встречаю тебя в коридоре.

Он потянул меня за собой, разворачивая, пока я не столкнулся с группой парней. Как и Грег, все они были одеты в мешковатые джинсы и большого размера рубашки.

— Ребята, это Сонг.

— Сэнг, — сказала я.

— Сэнг, — повторил он.

Остальные повернули головы ко мне. Один из них что-то пробормотал, но его слова были настолько невнятными, что я его не поняла. Ребята вокруг засмеялись. Я не удержалась и покраснела, и они развеселились еще больше.

— Мне нужно идти, — сказала я снова.

— Что? Тебя ждет твой парень? — спросил Грег, поворачивая голову и посматривая вокруг. — Да, кстати, я ему кое-что задолжал.

— У меня нет… — Я хотела ответить, что у меня не было парня, но не была уверена, что сказать. Если я буду отрицать, это может привлечь больше внимания ко мне, а если я соглашусь, у Коты и ребят могут возникнуть дополнительные проблемы.

— Сэнг! — в коридоре раздался голос Люка, привлекая внимания не только тех парней, что меня окружили, но и всех остальных в холле. Люк и Норт стояли вместе у входа в холл. Норт упер кулаки в бедра, а Люк положил ему руку на плечо, будто удерживая его. Люк помахал мне рукой.

— Мне нужно идти, — снова сказала я Грегу. Я видела, что ситуация могла плохо закончиться.

— Ты, что, его шлюха? — он расправил плечи, оценивая парней взглядом. — Почему он к тебе так обращается?

Я хотела сказать Грегу, что он сам позвал меня точно так же, но не было желания влезать в это все. Я вывернулась из-под его руки и начала отступать.

— Не волнуйся об этом.

Наверное, было глупостью так сказать, но в том момент мне просто хотелось оттуда уйти.

— Куда собралась, девочка? — позвал он меня, пока я торопливо шла по коридору. — Малышка Грега не уходит так просто без поцелуя.

Я задрожала, но шла, не оглядываясь. Позади меня раздался смех.

— Ты в порядке, Сэнг? — спросил Люк. Несколько светлых прядей обрамляли его лицо, но остальные волосы были собраны заколкой, которую он вчера у меня позаимствовал. Когда я подошла ближе, он протянул руку и обнял меня за плечо. — Что случилось?

— Очевидно, я не могу ходить в туалет в одиночку, — сказала я, чувствуя, как колотится сердце. Я поискала глазами Норта. Он уничтожающе смотрел на Грега и его друзей, сжимая руки. Я провела пальцами по его руке, потянув в противоположную сторону. — Норт…

Он что-то пробурчал и перевел на меня изучающий взгляд своих глубоких темных глаз.

— Что он тебе сказал?

— Он дразнил меня. Я не хочу драки. Пожалуйста? Он не преследует меня.

Норт оглянулся на учеников и отвернулся, опустив руку мне на затылок, его пальцы помассировали мне голову.

— Ненавижу эту школу.

К моему облегчению, Норт и Люк ничего не сказали о Греге, когда мы вернулись во двор и ждали первого звонка. В классной комнате было тихо. Грег ничего не говорил, полностью нас игнорируя. Тем не менее, когда мы ждали там начала своего первого урока, у меня в душе все бурлило. Я заметила, как другие ученики на нас смотрели. Разве мы так отличались? Какая-то часть меня жалела, что мы не смешались с остальными. Нас, словно москиты, окутывали перешептывания, в которых были слышны наши имена.

Оказалось, что намного проще находиться в тени. В компании парней, я выделялась гораздо больше и привлекала много внимания.

Я больше не была невидимкой.

Все, что тебе нужно

Приятные, улыбающиеся глаза Мисс Джонсон привлекли наше внимание в начале урока по Английскому.

— Сдайте ваши стихи.

Я наклонилась над своим столом, доставая из рюкзака блокнот. Вырвала страницы, на которых было написано мое стихотворение. Кота заметил, что у меня больше одной страницы. Он полез в сумку и вытащил оттуда мини-степлер. Я улыбнулась ему, когда он держал край для меня и скреплял мои страницы вместе.

— Ты всегда такой заботливый, — сказала я ему.

Его щеки покраснели.

Габриель потянулся над партой и выхватил листки из моих рук.

— Ты не показала нам свои, — сказал он.

Мои глаза расширились, и я почувствовала, что краснею. Я схватилась за странички, чтобы вернуть их. Габриель отклонился к краю своей парты, вне моей досягаемости. Его глаза пробежались по тексту, быстро его читая.

— Мы должны сдать его, — сказала я, — ничего там нет. Просто глупое стихотворение.

Мое стихотворение было о скрытых сердцах, которые были повсюду в мире, и маленькой девочке, которая была единственной, кто мог их видеть. Ее родители думали, что она сумасшедшая, и заперли ее в психушке. Она была освобождена только тогда, когда пообещала больше никогда не говорить о скрытых сердцах. Это было грустно, и я не думала что оно закончено, но не смогла придумать концовку.

— Что там написано, Габриель? — спросил Люк позади меня.

— Тут говорится, что Люк — тупица.

Он показал ему язык.

— Гейб, — сказал Кота, — ты можешь прочитать позже. Сдай его.

Габриель издал хрюкающий звук и надулся, но передал его Коте, который собрал наши и передал их дальше.

Я положила локоть на парту, наклонив лицо к руке, благодарная Коте.

Я вошла в музыкальный класс Мистера Блекборна без скрипки. Я знала, он не разрешил, но если я не нашла скрипку для урока, то должна буду объяснить ему, почему я не посещаю урок. Было бы неправильно действовать у него за спиной и отменить урок после того, как тот приложил столько усилий.

Я не сказала ни слова другим об этом. Где-то в моей голове я предположила, что мне придется поменять урок. Ничего не поделаешь. Они выяснят это после того, как я изменю свое расписание.

Когда я вошла в музыкальную комнату B, пространство, казалось, стало бесконечно меньше. Мистер Блекборн ждал меня рядом с пианино, скрестив руки на груди. Его стальные глаза смотрели на меня изучающе, разглядывая так пристально, что моя рука инстинктивно коснулась воротника блузки, убедиться, что все пуговицы были застегнуты.

Все утро я обдумывала, что скажу о том, как мне жаль, что я впустую потратила его время. Я хотела предложить ему выбрать кого-нибудь другого. Я думаю, найдется достаточно других учеников, которые будут наслаждаться такой возможностью.

Пока он стоял там, оглядываясь на меня через комнату, я почувствовала, как мое сердце сжалось в груди, и все слова, которые я приготовила, исчезли. Холода его взгляда, остановившегося на мне, было достаточно, чтобы мое тело замерло, а разум превратился в ничто.

— Мисс Соренсон.

Его голос был таким мягким и доверительным, командующий, ничего не спрашивая у меня.

Я открыла рот и почувствовала, что слова покидают меня, но голос звучал иначе, чем мой собственный. Мягкий. Слабый.

— Мистер Блекборн.

Он отошел от пианино, опустил руки с груди и сократил расстояние между нами. Я и пальцем не пошевелила. Он будет кричать?

— Ты не собираешься войти? — спросил он.

— Я…

Я почувствовала, как краснеет мое лицо, и плечи начинают дрожать.

— Извините. Я просто пришла сказать вам…

Я облизнула губы, обнаружив, что они пересохли. С опущенными глазами, избегающими проникновенного взгляда, я попыталась снова.

— Я не могу посещать ваши занятия.

Нежный палец коснулся моего подбородка, приподнимая лицо, пока я не увидела искру почти серебряного цвета в его глазах, мерцающую в свете сквозь очки.

— Разве ты не говорила мне неделю назад, что это то, чего ты хотела?

В то время как его голос был требовательным, его тон значительно смягчился.

— Да, — сказала я, прижимая руку к груди, чтобы подавить дрожь, которую я чувствовала, когда его взгляд искал ответы, которые я не могла дать.

— Вы предполагаете, что не хотите теперь?

Его глаза безжалостно требовали моего ответа.

— Мама не разрешает мне играть. Я не смогу достать скрипку.

Мой язык ощущался тяжелым на фоне сухости во рту.

— Я знаю, вы сказали не приходить на занятия без нее, но я не хотела уходить, не поблагодарив вас, по крайней мере, за то, что дали мне шанс.

Его губы сжались на мгновение, когда он посмотрел на мое лицо. Он отпустил меня.

— Скажи мне, что твоя мать тебе сказала.

Мое лицо раскраснелось. Почему он просто не сказал мне уйти? Почему он не кричал на меня за то, что я трачу его время?

— Она… она хотела, чтобы я бросила уроки. Она сказала, что мне нечего делать в музыкальном классе.

Его бровь приподнялась.

— Разве твоя старшая сестра не в школьной группе?

Я кивнула.

— Хм.

Его рука коснулась подбородка. Он повернулся и направился к пианино.

Я подумала, что на этом все, и обернулась, собираясь покинуть комнату.

— Куда ты собралась? — раздался его строгий голос позади.

Я стояла, отвернувшись от него, и смотрела на блестящую металлическую ручку двери музыкальной комнаты. Я была уверена, что это был последний раз, когда я его видела.

— Я иду в главный офис, чтобы…

— Занятия еще не закончились, — он сделал паузу. — Ребята предложили купить тебе одну, не так ли?

Я развернулась лицом к нему.

— Как вы узнали?

— Но ты отказалась?

Мой палец коснулся нижней губы.

— Они хотели купить одну для меня. Я сказала им не делать этого. Я не могу просить их сделать что-то для меня, когда не могу быть уверена, что когда-нибудь смогу расплатиться. Они уже столько для меня сделали.

Как он узнал о моем общении с парнями? Не говорил ли Кота что-нибудь о том, чтобы не дать мистеру Блекборну узнать, что мы знакомы? На это намекали и раньше. Неужели я совершила ошибку? Все ли теперь в порядке?

Он отвернулся от меня. Из-за пианино он взял черный футляр. Я думала, это была вчерашняя, но у этой футляр был обшит тканевым материалом. У одного края был ремень, чтобы носить его на плече.

— Мне вернуть это им?

Я наклонила вперед голову, брови поднялись вверх. Я узнала то, что он держал в руках, но мой мозг не хотел устанавливать связь, что к чему.

Он поднес футляр ко мне, расстегивая замок на ходу, удерживая его на одной ладони, он открыл крышку.

Внутри лежала скрипка. Дерево было насыщенного коричневого цвета, отполированное до блеска. Гриф и подбородник были черные. Тонкая черная полоса окаймляла края плавных изгибов.

— Где вы… — я выдохнула.

— Виктор принес мне ее сегодня утром.

Я покраснела, моргнула, чтобы избавиться от слез.

— Я не могу, Мистер Блекборн. Они не должны были этого делать.

— Ты не хочешь ее? — спросил он тихим голосом.

Как они могли? После того, как я сказала ему не делать этого, он пошел и все равно достал одну, и вовлек в это Мистера Блекборна за моей спиной. Остальные должны были знать об этом. Как они могли не понять, что я не хочу чувствовать себя обязанной им? Я не хотела, чтобы они когда-либо думали, что я дружу с ними из-за вещей, что они мне покупали. Вина за их милосердие пронзила меня, покалывая кожу.

Даже когда я думала об этом, мои пальцы дрожали, когда рука зависла над деревом скрипки передо мной. Я боялась дотронуться до нее. Я этого хотела. То, что Виктор ушел после вчерашнего дня и купил одну для меня, согрело мое сердце.

— Мисс Соренсон, — сказал он. — Я знаю Коту и остальных с тех пор, как им исполнилось десять лет. Хотя это правда, что они обычно посещают Академию, и они хорошие люди в целом, они обычно не допускают посторонних в свой круг. Честно говоря, я не совсем понимаю, как вам удалось так быстро с ними сдружиться. Из того, что маленький Кота рассказал мне о вас, и с большой неохотой с его стороны, вы знаете друг друга всего пару недель.

Я покраснела.

— Я просто столкнулась с ним однажды.

— И все же сейчас они покупают тебе скрипку.

— Я сказала им не делать этого.

— И они все равно это сделали.

— Да.

— Ты понимаешь, что это значит?

Я покачала головой, не в состоянии обрести голос, чтоб ответить.

— Я покажу тебе.

Он закрыл крышку и засунул футляр со скрипкой под одну руку. Он протянул другую руку.

— Пойдем со мной.

Дрожащими пальцами я коснулась его локтя. Он подвел меня к пианино и жестом предложил сесть. Я присела на скамью, скрестив ноги в лодыжках. Он снова открыл новый футляр для скрипки, вытащив инструмент. Он поднес скрипку к шее, прикладывая смычок.

Он начал играть китайскую мелодию, которую я узнала, но не знала названия. Длинные, нежные ноты вибрировали при малейших движениях его пальцев по грифу. Музыка лилась из скрипки, как вода, успокаивая, освежая. Прошло несколько мгновений, я забыла о своем затруднительном положении, из-за которого краснела недавно. Я была очарована его мастерством.

Через несколько минут он остановился. Тишина, которая заполнила комнату, казалось, поглотила нас обоих.

— Это необыкновенная скрипка, — сказал он, опустил смычок и перевернул скрипку, проведя рукой по дереву.

— Вы прекрасно играете, — тихо сказала я. Это правда. Он был отличным скрипачом.

Его взгляд скользнул от скрипки к моему лицу. Я хотела отвернуться, но безмолвная команда его серых глаз держала меня под контролем. Он уложил скрипку в футляр и подошел ко мне. Он наклонился, пока его лицо не оказалось с моим на одном уровне.

— Я задам вам несколько вопросов, мисс Соренсон, и хочу, чтобы вы ответили мне настолько честно, насколько сможете. И поверь мне, я узнаю, если вы соврете.

Его глаза осмотрели мое лицо, и его взгляд остановился на моих губах.

— Вам нравятся парни? Я имею в виду как друзья?

Что еще он имел в виду? Я кивнула.

— Ты должна говорить, когда отвечаешь на мои вопросы.

— Да, — сказала я четко. — Я хочу дружить с ними.

— И друзья помогают друг другу, — сказал он.

Я прищурилась на него, не понимая, был ли это вопрос.

— Да.

— У ребят необычный образ жизни с тех пор, как они поступили в Академию, — сказал он. — Лояльность — это большая часть нашей учебной программы. Как только вы станете частью их команды, все, что вам будет нужно, Академия это обеспечит. Так мы работаем. У нас нет времени, чтобы тратить его на самовлюбленную гордость.

Слушая его рассказ об этой таинственной Академии, я была зачарована.

— Я думала, что не должна была знать о школе.

Он встал и пересек комнату, положив руки за спину, и начал ходить перед пианино.

— Наша работа требует строгой секретности. Мы представляем себя как обычная школа. Школьный совет и директор знают только, что мы частная школа. Есть много вещей, о которых они не знают. Мы стараемся сохранить анонимность наших студентов. Надеюсь, ты сохранишь наш секрет.

Больше чем просто частная школа. Что это значит? По крайней мере, это больше чем просто заинтересованность частной школы к общественной школьной системе или, в противном случае, они бы попросили помощи менее таинственную школу. Если бы это было так, то что было особенного для них здесь?

— Я никому ничего не скажу, — сказала я.

Его глаза потемнели и сузились.

— Ты должна понимать, — сказал он. — Ты никогда не сможешь говорить об этом. Ни с семьей. Ни со своими друзьями. Здесь поставлено под угрозу намного больше, чем эта школа.

Он сделал шаг по направлению ко мне.

— Кота пошел на большой риск, просто упомянув тебе обо всем. Я не считаю, что так лучше для команды, но я доверяю его суждениям. Однако, я должен попросить тебя дать мне слово, что ты никогда не будешь упоминать что-либо, что мы скажем кому-либо. Не важно, насколько бы ты не была вовлечена в это. Рот держать на замке.

Я сглотнула. Это было намного больше, чем я ожидала на сегодня, но я знала, что никому никогда не расскажу. Мне не с кем общаться, кроме Коты и других. Разве он не знал об этом? Или поэтому Кота чувствовал, что он может доверять мне? Потому что у меня не было друзей, и я не была близка с семьей? Разве он не сказал это мистеру Блекборну? Я собралась с силами, чтобы посмотреть в его глаза. Я хотела, чтобы он доверял мне, поэтому чувствовала, что важно убедить его, что я хочу завоевать их доверие.

— Я не скажу ни слова. Никогда. Если вы хотите, чтобы я поклялась на чем-нибудь, я поклянусь.

Его глаза смягчились. Он повернулся на каблуках и начал ходить туда-сюда.

— Как я говорил, Академия научила их заботиться друг о друге.

— Но я не в Академии, — сказала я.

— Сейчас ты одна из них, или они рассчитывают, что так и будет. Это простое побуждение, что они сделали, над этим нужно работать медленно. Ты должна простить за этот недостаток. Они действительно не думают, что это может значить для таких как ты, тех, кто будут чувствовать себя в долгу перед ними. Доверься мне, когда я говорю, что тебе не следует так делать. Они никогда не попросят.

Его глаза заблестели.

— Это случится снова. Если ты хочешь дружить с ними, то должна позволить им это делать. Я не думаю, что они поймут, если ты будешь отказываться от всего, что они тебе дадут. Возможно, они это просто не примут.

Мое сердце замерло.

— Но…

— Я надеюсь, ты не будешь пользоваться их добротой.

— Я постараюсь так не делать.

Уголок его рта поднялся на миллиметр, смягчив грубые черты.

— Если вдруг я поменяю свое решение, то не позволю им это делать.

Я задержала дыхание. Я угодила ему?

Дверь в класс музыки распахнулась. Я отвела взгляд от лица мистера Блекборна. Мистер Блекборн повернулся, чтобы узнать кто это, спрятав меня. Я стояла за ним.

Хорошо знакомый голос позвал мистера Блекборна, и я выглянула из-за его плеча. Директор Хендрикс стоял в другой стороне кабинета музыки. Он положил руки крест на крест, приблизившись к нам.

— Я искал встречи с вами.

— Я изрядно занят, — сказал мистер Блекборн ему. — У меня ученик.

Глаза директора Хендрикса широко раскрылись, и он кивнул, заметив меня.

— И снова здравствуйте, мисс Соренсон.

Мистер Блекборн застыл. Он подумал, что я бунтарка? Или он подумал, что я дружу с директором и расскажу ему обо всем, что поклялась держать в секрете?

Я кивнула директору Хендриксу. Что случилось?

— Мне нужно поговорить с вами о том, почему мальчики не носят форму, — сказал мистер Хендрикс.

Мистер Блекборн нахмурился.

— Я писал вам, что у них нет таковой. В Академии нет…

— Ты не понимаешь, — голос мистера Хендрикса повысился до угрожающего тона. Школьный совет следит за тем, чтобы быть уверенными, что мальчики станут «лучшими студентами» этой школы. Если они собираются быть эталоном, они должны быть этим эталоном. Я уже разговаривал с Советом, и они согласились. Мы должны показать этим детям, что они будут делать следующие два года. Они могут принять это или вылетят из школы.

— Мои студенты будут исключением, Мистер Хендрикс, — ответил Мистер Блекборн. — У вас будет очень много проблем, если вы продолжите настаивать.

— Разве это не ваша работа справляться с ними? — спросил мистер Хендрикс. — Разве мы не наняли вас…

— Я думаю нам следует обсудить это в другом месте, — резко возразил мистер Блекборн.

— Почему? — спросил он. — Она одна из ваших, не так ли?

Я запрокинула голову назад и брови поползли вверх. Он все еще думает, что я из Академии?

Мистер Блекборн передвинулся, встав передо мной, укрыв меня как щит от директора.

— Я сказал только семь учеников, — сказал мистер Хендрикс. — Если вы думаете, что сможете привести еще одного…

— Я посмотрю, что могу сделать с необходимой формой, — сказал мистер Блекборн. — Но я предупреждаю вас. Отделяя моих учеников вот так, они становятся ходячими мишенями. Они не будут нести ответственность за происходящее. Они не будут примером, который вы ожидаете, если будут выделяться.

Почему он не сказал, что я не его ученица? Он собирался позволить мистеру Хендриксу продолжать так считать? Поэтому Хендрикс и Маккой, кажется, почти всегда следили за мной в школе?

Мистер Хендрикс слегка покачнулся на каблуках, выглядя удовлетворенным.

— Я хочу увидеть униформу этих детей к пятнице. У нас есть члены правления, которые придут, чтобы убедиться в этом сами.

Я оглянулась, чтобы посмотреть, как мистер Хендрикс кивнул мистеру Блекборну и мрачно перевел на меня взгляд.

— Хорошего дня, Мисс Соренсон.

Я сглотнула, когда мистер Хендрикс повернулся и вышел из комнаты. Казалось, напряжение, витавшее в воздухе, спало только сейчас.

— Мисс Соренсон, — тихо сказал мистер Блекборн, все еще глядя на дверь вслед за мистером Хендриксом. — Я надеюсь, вы можете держать при себе то, что вы только что услышали?

— Да, — тихо сказала я. Кому я расскажу? Он имел в виду Коту и остальных тоже? Их заставят носить униформу? Как может директор хотеть этого так сильно? Если они настолько отличающиеся, Мистер Блекборн был прав. Другие дети будут придираться к ним. Могут начаться драки. Будто мистеру Хендриксу было все равно, или он хотел, чтобы это произошло.

И почему Мистер Блекборн не сказал ему, кто я на самом деле?

— Хорошо. — Мистер Блекборн медленно повернулся ко мне, его глаза были холодными и расчетливыми. — Если он снова заговорит с вами, направьте все вопросы ко мне. Только ко мне, а не к остальным. Понятно?

Я кивнула.

— Непременно.

Он изучал меня мгновение и затем кивнул. Он вздохнул и что-то прошептал. Не думаю, что должна была это слышать, но в тишине комнаты я слышала каждое слово.

— Будем надеяться, Кота знает, что делает с тобой.

Записки и предложения

Виктор ждал меня возле музыкального класса. Он приподнял бровь, увидев футляр для скрипки.

— Ну?

Покраснев, я покачала головой. Я все еще не была уверена, имел ли в виду мистер Блекборн, что я должна хранить то, что узнала втайне от них. На всякий случай, я решила промолчать. Я бы предпочла, чтобы мистер Блекборн сам решил, что рассказывать ребятам о произошедшем, а что нет.

— Кто-то сделал нечто, что я просила не делать, — я старалась, чтобы мой голос звучал сурово, но не могла не улыбнуться. Я знала, что он все равно спросил бы об этом.

На лице у Виктора появилась самодовольная улыбка.

— Хм, серьезно?

Я закатила глаза.

— Спасибо, Виктор.

Своей рукой он нашел мою и слегка потянул, давая понять, что мы должны идти. Его большой палец поглаживающим движением скользнул по тыльной стороне моей руки. Он казался очень счастливым, что я приняла его подарок.

Мы помчались к трейлеру 32 и скользнули внутрь. Норт ждал нас, сидя на стуле сзади, скрестив руки. Его плечи расслабились, когда он заметил нас. Он не выглядел удивленным, увидев футляр со скрипкой.

Когда я скользнула на стул впереди, он перегнулся через парту и прошептал мне в затылок:

— Сделала домашнюю работу?

— Ага, — ответила я, сомневаясь повернуться к нему или нет, ведь я могла столкнуться с ним лбами. Я медленно развернулась, чтобы не напугать его.

Он немного откинулся назад, но его лицо все еще было рядом с моим, и я чувствовала себя неловко.

— Можно посмотреть?

Я вытащила из школьной сумки свое эссе и передала ему.

Он просмотрел его и передал обратно.

— Умница.

Я скорчила гримасу.

— Проверка орфографических ошибок?

Он повернулся к своей сумке и достал тетрадь.

— У тебя их не было, — сказал он.

Я моргнула. Он же держал в руках мое эссе всего минуту. Как он так быстро проверил?

Мистер Моррис поинтересовался нашим домашним заданием, но только половина класса сдали работу. Эссе были собраны, а мистер Моррис сказал нам открыть учебники и прочитать первую главу.

— Я хочу видеть, что вы читаете, а ваши рты закрыты. Если хотите, можете записывать. Я бы рекомендовал так и делать. На следующей неделе у вас будет тест по главам 1 и 2.

Норт и Виктор хмыкнули, но ничего не сказали. Я была с ними согласна. Обучал ли он нас чему-то или просто хотел, чтобы мы читали учебник и писали сочинения?

Двадцать минут спустя я просто пялилась на страницу. Я не устала, но это скучный учебник, и содержание первой главы полностью совпадало с моим эссе, поэтому у меня было ощущение, что я читаю одно и тоже. По большей части я записывала в тетрадь даты и детали, просто чтобы не уснуть.

Я почувствовала, что кто-то толкнул мою руку, и повернулась, ожидая, что это Норт. Девочка, сидевшая рядом со мной, держала сложенную записку и выглядела раздраженной, что ей приходится передавать мне что-то. Я огляделась. Мистер Моррис склонился над своим столом, читая эссе.

Прежде чем я успела дотянуться до записки, Норт выхватил ее из руки девушки. Записка исчезла у него в кармане. Сбитая с толку, я оглянулась на него. Его глаза потемнели, он наклонил голову в мою сторону, всем своим видом говоря, чтобы я не обращала внимания и возвращалась к чтению. У него был настолько требовательный взгляд, что он мог бы посоперничать с учителем. Я отвернулась и, покраснев, склонилась над своей тетрадкой. Предназначалась ли эта записка мне, или я должна была передать ее дальше? Мне стало жалко того, кому она предназначалась, и того, кто ее написал.

Когда урок закончился, я задержалась вместе с Нортом и Виктором. Другие студенты почти бегом выходили из класса и спешили к другому зданию. Мы шли следом за всеми остальными, включая учителя, чтобы пообедать.

— Норт? — позвала его я. Он шел слева от меня и так близко, что наши руки соприкасались. — Что было в записке?

— Ничего, о чем тебе стоило бы беспокоиться, — сказал он с мрачным видом.

Я взглянула на Виктора, который, казалось, отвлекся. Он держал руки в карманах, а у меня возникло желание дотронуться до его руки, как часто делал он, но я не смогла заставить себя сделать это.

Во время обеда мне действительно не хватало Натана, я сожалела, что дразнила его по поводу супа тако. Я чувствовала его отсутствие, хотя это была всего лишь школа. Наверное, я была единственной, кому его не хватало. Я сидела на скамейке между Люком и Котой. На скамейке напротив нас сидели Виктор, Габриель и Сайлас. Норт сидел на траве между нами, скрестив ноги.

Никто больше не сказал ни слова о скрипке. Все было так, как сказал мистер Блекборн. Казалось, они и не сомневались, что она у меня будет. Они добивались всего, чего хотели.

Кота открыл свою школьную сумку и вытащил термос.

— Значит, у тебя еще немного осталось, — сказала я, улыбаясь.

Кота кивнул.

— Мама сказала, что ты должна прийти к нам в гости на этих выходных, если сможешь.

— У меня проблемы? Я оставила после себя беспорядок?

Он засмеялся.

— Ничего такого. Она хочет узнать твой рецепт.

— Что у тебя? — спросил Люк. Он купил в торговом автомате шоколадный батончик и жевал его.

Ребята оживились, когда Кота вытащил несколько пластиковых стаканчиков. Я помогала ему наливать не совсем остывший тако-суп и передавала остальным.

— Кота, с каких пор ты готовишь? — спросил Норт, окунув пластиковую ложку в суп и зачерпнув немного супа.

— Это все Сэнг, — сказал Габриель. Он с беспокойством протянул руку, ожидая, когда я передам ему стаканчик. — Она приготовила его прошлой ночью. Суп чертовски хорош.

Сайлас ухмыльнулся мне. Норт и Люк понюхали свои стаканчики.

— Не отравлено, — сказала я.

— Не на этот раз, да? — спросил Норт. Он слегка улыбнулся, окуная ложку и пробуя.

Люк, пока ел, толкнул меня локтем.

— Отлично, ты симпатичная и умеешь готовить, — сказал он, глядя на остальных. — Так и быть! Будешь с нами!

Я просияла. После очень эмоционального утра мне нужно было именно такое спокойное времяпрепровождение с ребятами.

Тако-суп закончился через несколько минут. Сайлас держал термос вверх ногами над своим стаканчиком, с тоской глядя в пустое горлышко. Я незаметно усмехнулась и встала, пересаживаясь к нему на скамейку и протягивая свою оставшуюся половину супа.

Сайлас взглянул на меня.

— Тебе нужно поесть, — сказал он.

— Честно, я не голодна.

По правде говоря, я действительно не хотела есть, так как была слишком взволнована, что что-то съесть. Я снова протянула ему суп.

— Давай мне свой пустой стаканчик.

Он улыбнулся мне, когда поменялся со мной стаканчиками.

— Спасибо.

Я вытащила его ложку.

— Хочешь свою ложку?

Он покачал головой, вытащил мою ложку и начал есть. Я попыталась не выдать, что мое сердце тает при мысли, что он не против есть моей ложкой. Я не совсем понимала причину.

Я протянула руку Норту и Виктору, которые все еще держали пустые стаканчики.

— Давайте, выброшу, — сказала я.

Виктор передал мне свой. Норт продолжал сидеть, но потянулся за стаканчиками в моих руках.

— Я сам выброшу, — сказал он.

— Все в порядке, — сказала я. — Я поняла. Урна прямо там.

Я указала на две мусорные урны возле каждой из дверей по обе стороны двора.

— Я не буду далеко отходить.

Меня удивило, что я предположила, будто он не хотел отпускать меня одну. Я слишком привыкла, что они постоянно рядом со мной. Неужели это действительно всего лишь второй день в школе?

Норт усмехнулся и вручил мне свой стаканчик. Я собрала у всех остальных тоже, поскольку Кота забрал термос, и ребята начали разговаривать о занятиях.

Я пересекла двор со стаканчиками в руках, направляясь прямо к урнам. По мне пробежала дрожь, когда я почувствовала, что на меня смотрят не только ребята. Когда я выбросила мусор и развернулась, к дверям, возле которых я стояла, смеясь, шла компания ребят.

Один из них заметил меня и улыбнулся. Это был крупный парень с рыжими волосами и большими руками. Его веснушчатые щеки раздулись, когда он широко улыбнулся.

— Эй, милашка, — позвал он.

Я попытался его проигнорировать, но мне нужно было обойти их компанию, а для того, чтобы избежать встречи с ними, необходимо было сделать большой крюк. Рыжеволосый изменил направление своего движения и медленно подошел ко мне. Он схватил меня за руку, встал на одно колено и громким, но очень искренним тоном, спросил:

— Ну что, крошка, выйдешь за меня замуж?

Я ахнула и повернула голову, будто не была уверена, что он спрашивал именно меня, а не кого-то, стоящего позади, а я просто оказалась на его пути.

Ребята вокруг него начали смеяться. Один из них крикнул:

— Майк, ты ее напугал.

Майк серьезно посмотрел на меня, все еще стоя на колене.

— Выйдешь? — спросил он. — Пожалуйста.

Он серьезно? Что бы он сделал, если бы я сказала «да»? Я знала, что он, скорее всего, просто дразнил меня.

Я вынырнула со своих раздумий и покачала головой.

— Прости, — ответила я.

— Черт, — сказал Майк. Он вскочил с земли, выпустив мою руку, и расправил плечи. — Мне нужна жена.

Он бросился мимо меня, а его друзья, смеясь, последовали за ним.

Я смотрела ему вслед, теряясь в догадках. Почувствовав, что сзади кто-то подошел, я повернулась, почти натолкнувшись на Люка. Он стоял достаточно близко, и я могла чувствовать запах его одеколона с примесью сахара и ванили. Он усмехнулся и, глядя на меня, приподнял брови, так что светлые пряди волос упали ему на глаза.

— Что? — спросила я его. Я не уходила далеко, но он последовал за мной. Мне было интересно, как долго он там стоял. Неужели, они всегда будут за мной ходить?

— Никогда не была на свидании, а уже получила предложение выйти замуж, — сказал он. — Думаю, это только начало.

Он схватил меня за руку и развернулся, следуя обратно.

— Пойдем, пока он не вернулся с кольцом.

Мое лицо горело, когда мы вернулись к остальным. Люк держал меня за руку, пока мы там стояли. Он делал это так открыто, что мое сердце забилось в ускоренном ритме, и я стояла, наполовину скрытая его спиной.

— Что это было? — спросил Норт.

— Сэнг получила свое первое предложение руки и сердца, — сказал Люк, посмеиваясь. Он сжал мою руку.

У него был заразительный смех, поэтому я немного расслабилась.

— Он не мог говорить серьезно, — сказала я. — Он просто дразнил меня или что-то в этом роде.

Виктор сидел с открытым ртом. Кота приподнял вверх очки и выглядел смущенно. Габриель рассмеялся. Сайлас и Норт развернулись, внимательно осматривая двор, где находились уже ушедшие парни.

— Кто это был? — спросил Норт.

— Я не знаю, — ответила я. — Никогда его прежде не видела. Думаю, это была случайность.

Он не выглядел убежденным.

— Как его звали?

— Ребята называли его Майк.

Габриель все еще хихикал.

— Нам нужно будет следить за тобой более внимательно.

Норт порылся в карманах и вытащил несколько сложенных записок. Он развернул каждую из них на коленях, разглаживая бумагу и проверяя подписи.

— Нет, не Майк.

— Что это? — поинтересовался Кота.

— Записки для Сэнг, — сказал Норт. Он скомкал их и сунул обратно в карман.

Я приоткрыла рот и наклонила голову в его сторону.

— Ты уверен? Что там написано?

Норт покачал головой.

— Это не имеет значения. Если парень не может сказать это в лицо, он не может передавать тебе записки.

Я обменялась взглядом с Люком. Тот ухмыльнулся своему брату.

— Вы имеете в виду, что она получает записки в классе от парней?

— Есть один особо настойчивый в нашем классе по истории.

— Кто он? — спросила я. Мне стало неудобно, что мне передавали записки, а я не знала, что происходит. Неужели Норт перехватывал все записки, предназначенные для меня, и я заметила одну из них только сейчас? Были ли и другие? Что плохого в том, чтобы получать записки? Интересно, там было написано что-то плохое, и Норт меня от этого оберегал?

— Не важно, — сказал Норт твердо.

Я посмотрела на Виктора, чтобы видеть, понимал ли он что-нибудь. Лицо Виктора было пустым, он только пожал плечами.

— Я ничего такого не видел.

Я была не совсем уверена и подумала, может, он знал и лгал. Либо он не хотел вмешиваться, либо он был согласен с Нордом. Я не могла быть уверена.

— Эй, — окликнул его Габриель. — Нельзя просто взять и оградить ее от этого дерьма. Кто-то же передавал ей записки.

Норт повернул голову и встретился глазами с Габриелем.

— В смысле?

Габриель посмотрел на него сердито.

— Сэнг никогда не получала записок в классе, и ты забираешь первые записки, которые ей передают? Это же как долбанный жизненный опыт или что-то в этом роде.

Я покраснела. Как он узнал, что мне никогда не писали записки в классе? Скорее всего, это очевидно. Кому-то вроде меня не будут передавать записки.

— Ну, напиши тогда ей записку сам, — сказал Норт. — Не подошел лично, значит, никаких записок. Это все дерьмо собачье. Мы не в первом классе, когда рисуешь квадратики с «я тебе нравлюсь? выбери да или нет».

Люк наклонился ко мне, и его губы почти коснулись моего уха, когда он прошептал:

— Держу пари, когда он был в первом классе, девочки выбирали квадратик с ответом «нет».

— Я тебя слышу, — сказал Норт, откидываясь назад на руки, чтобы глянуть вверх, его насыщенного темного цвета глаза смотрели прямо на меня. — Сэнг, ты хочешь получать записки?

Если бы он спросил еще несколько минут назад, прежде чем сказал что-либо вообще, я бы сказала «да». Но он же прав! В каком-то смысле было немного не по себе получить записку от кого-то, кого я не знаю. Что такой человек мог написать мне?

— Наверное, нет. Просто дай мне знать, если там будет что-то вроде «я собираюсь съесть твою печень». Хотелось бы быть начеку.

Он усмехнулся. Все рассмеялись.

Посреди урока японского языка, на котором мы были с вместе Виктором, я как раз склонилась над тетрадкой, практикуясь в азбуке хирагана, которую мы изучали, когда открылась дверь.

— Здравствуйте, Директор Хендрикс, — сказал доктор Грин. — Проходите.

Директор Хендрикс зашел в класс. Он улыбнулся, его глаза оглядели помещение и остановились на мне. Он подмигнул мне и пересек небольшое расстояние, отделявшее его от доктора Грина.

Я вытянулась по струнке на стуле, покраснев. Что теперь?

Дыхание Виктора защекотало сзади затылок.

— У нас проблемы?

— Может быть.

Виктор хмыкнул.

Директор Хендрикс наклонился к доктору Грин, чтобы что-то сказать, но его голос был достаточно громким, чтобы мы услышали его, сидя в конце класса.

— Мне жаль вас прерывать, но могу ли я одолжить на минутку Виктора Моргана?

Доктор Грин скользнул взглядом к Виктору. Я поняла, что он хотел сказать. Он тоже мог общаться лишь глазами. Доктор Грин и бровью не повел. Он повернул голову к Хендриксу:

— Конечно! Пожалуйста!

Виктор поднялся со стула. Я машинально потерла ложбинку на шее, когда он прошел к началу класса и вытянулся прямо как стрела, ожидая распоряжений.

Когда Хендрикс взглянул на него, он нахмурился.

— Что? — выдохнул он.

— Твое лицо, сынок. Ты выглядишь ужасно.

Это из-за вчерашнего происшествия? Он собирался спросить Виктора, почему тот не появлялся в школе? Виктор выглядел не так уж плохо. Его макияж держался хорошо. На щеке все еще была повязка.

Прежде чем посмотреть на директора, глаза Виктора на короткий миг остановились на мне и в них зажегся огонек.

— Чем могу быть полезен, сэр? — спросил он самым милым тоном, который я от него когда-либо слышала.

Хендрикс кивнул головой на дверь, и Виктор последовал за ним. Когда они вышли, я посмотрела на доктора Грина. Мы обменялись озадаченными взглядами. Кажется, никто из нас не знал, что происходит.

Виктора не было весь урок. Когда прозвенел звонок, я схватила его школьную сумку. Доктор Грин поднял руку, когда я направилась к двери.

— Мисс Сэнг, — сказал он. — Можете на минутку задержаться.

Я вздохнула. Его добрые глаза смотрели на меня умоляюще, не спрашивая ничего вслух.

Я перекладывала наши школьные сумки и футляр от скрипки из руки в руку, пока остальные выходили из класса. Доктор Грин скрестил руки на груди и прислонился к столу. Мне нравился его зеленый полосатый галстук, и я заметила мускулы, когда его рубашка натянулась на плечах, указывая на наличие подтянутого тела под ней.

— Как часто вы виделись с мистером Хендриксом на прошлой неделе?

Я моргнула и посчитала в голове.

— Может, раза четыре или пять.

— Это нормально для вас? Часто с вами такое происходит?

Я не была уверена, что он имеет в виду.

— Я так не считаю.

— Я тоже так думаю.

Дверь распахнулась, и в класс вошел Виктор. Его щеки вспыхнули, когда он глянул на нас, стоящих рядом.

— Виктор, — спросил доктор Грин. — Что случилось?

— Он хотел, чтобы я дал интервью одному репортеру из газеты, — ответил Виктор. — Виктор Морган теперь посещает школу Эшли Уотерс. Пресса такое любит.

Он пересек класс, забирая свою сумку из моих рук.

— Но у нас сейчас нет времени. Нам нужно на следующий урок. Пойдем, Сэнг.

Я оглянулась на доктора Грина, но он только мягко улыбнулся и кивнул, махнул руками в мою сторону, чтобы я не задерживалась и шла за Виктором.

Я поспешила, чтобы идти рядом с Виктором. Он хмурился, откидывая с лица волосы во время ходьбы.

— Чего хотел репортер? — поинтересовалась я, подойдя к нему ближе на случай, если он не хочет, чтобы нас подслушивали.

— Они делали специальную статью о новых учениках в школе, обучающихся по специальной программе.

Он вздохнул.

— Это плохо, Сэнг. Мы не ожидали, что нас подловят на таком.

— Может, нам нужно поговорить с мистером Блекборном?

— Я как раз собирался, — сказал он. — Но сначала отведу тебя в класс.

— Если тебе нужно срочно с ним поговорить, я могу дойти сама, — предложила я.

Его взгляд метнулся ко мне. Он схватил меня за руку и потащил.

— Мне как раз по пути.

Зуб и ноготь

Габриель и я были разлучены на всех занятиях в тренажерном зале, потому что парни и девушки занимались отдельно. Ребята и девочки прошли в раздевалки, чтобы попробовать комбинации на шкафчиках. Так как нам больше нечего было делать, тренер девочек заставил нас ждать в раздевалке до конца урока.

Я не могла сосредоточиться на разговоре с другими девушками. Я села подальше от них, прижав колени к груди, отделяясь. Виктор дал интервью газете. Будет ли статья о нем завтра в газете? У всех парней будут брать интервью? Мистер Блекборн позволит это? Я не понимала, что это значит, но если они должны быть засекреченными, разве это не было хуже? Виктор сказал, что это плохо. Я потерла лоб, отчаянно желая узнать эти секреты. Как мой мир перевернулся за пару дней, я не понимала. Одно дело иметь новых друзей и новую школу. Другое дело — иметь друзей с секретами из элитной Академии, о которой никому не разрешалось говорить. Далее находился факт, что почти на каждом шагу, мальчики были в опасности, и я находилась посреди этого.

Что еще мне оставалось делать? Снова стать никем? Сидеть в тени? Я знала, что другие студенты не беспокоились о вещах, о которых беспокоилась я. Как далеко я готова зайти? Внутри себя я знала ответ. Я винила свое ненасытное любопытство и желание угодить Коте и остальным. Меня зацепили их лица, их запахи, их прикосновения, и возможность причастности к ним. Они говорили раньше, что я теперь одна из них. Правда ли это? Почему у меня не было такого чувства? Это было похоже на нечто большее, чем дружба, которую я видела вокруг себя с другими студентами. Дружба Академии была сильнее. Было ли это лучше?

Когда занятия закончились, я не была уверена, стоит ли мне ждать Габриеля или идти в автобус без него. Я ждала одна в коридоре рядом с дверями спортзала и входом в раздевалку для мальчиков, высматривая Габриеля. Я не хотела оставлять его на случай, если он попытается добраться до меня.

Прошли минуты. Я была готова сдаться и отправиться в автобус одна, потому что боялась пропустить его. Крики отозвались эхом из-за угла, возле раздевалки для мальчиков.

— Эй, педик, — громкий голос завибрировал в воздухе. — Куда это ты торопишься?

Я повернула за угол. Несколько парней стояли у дальней стены коридора, окружая кого-то. Я видела нечто подобное несколько раз в моей старой школе, когда начинались драки. Моим первым инстинктом было бежать. Пригибание головы — это то, что все делали. Если это не твое дело, ты не вмешиваешься. Что побудило меня остаться и посмотреть, я не знала. Там было около десяти ребят.

Габриель находился в центре группы, у стены, прижатый большим парнем, у которого были предплечья размером с шею.

Я впилась пальцами в ладонь. Мое сердце остановилось.

Габриель что-то прошептал парню, держащему его. Мне не удалось расслышать, что именно.

— Заткнись, — парень, держащий его за плечо, оттянул Габриеля от стены, только чтобы ударить его обратно. Голова Габриеля дернулась, его глаза поднялись к потолку, но он ничего не сделал, чтобы остановить его.

— Габриель! — Мои губы шевельнулись, и я позвала его, прежде чем успела остановиться.

Кристально голубые глаза Габриеля сверкнули, сфокусировавшись на меня через коридор. Несмотря на его молчаливые мольбы, предупреждающие меня об обратном, я бросила свои вещи у стены, шагая вперед. Я не собиралась оставлять его.

Парень и его друзья, держащие Габриеля, повернулись и увидели мое приближение.

— Привет, — сказал парень, держащий Габриеля. — Откуда ты, секси? — Его коротко подстриженные кудрявые каштановые волосы выглядели жирными. Лицо было в прыщах.

Мой взгляд метнулся на мгновение к Габриелю. Я оглянулась на хулигана и дернула подбородком в сторону Габриеля.

— Зачем ты с ним играешься?

— Что? Ты имеешь в виду этого гея? — спросил парень, толкая Габриеля в плечо.

Габриель крякнул.

Мои ногти впились в ладони. Сердце застучало в груди, и губы широко распахнулись.

— Что ты такое? Какой-то гомофоб?

Парень откинул голову назад, отпустил Габриеля и указал толстым пальцем мне в лицо.

— Что ты сказала?

— Мне просто поинтересовалась, почему ты здесь играешь с мальчиками, а не с девочками.

— Сэнг, — позвал Габриель. Он стоял на ногах, прислонившись спиной к стене и тяжело дыша. Они его ударили? — Не надо, — пропыхтел он.

— Заткнись нафиг, — сказал парень и ткнул кулаком в живот Габриеля.

Габриель согнулся, держась за пресс.

— Да, да, ты уже это сказал, — сказал он, втягивая воздух сквозь зубы.

Рука парня снова сжалась в кулак, но я вскинула руку, обхватив его кулак. Он остановился, его глаза расширились, и смятение появилось на лице.

Что я сделала? Мой разум отключился. Я не собиралась позволить ему снова ударить Габриеля. Откуда появилось новое чувство храбрости, я не была уверена. Все, что я знала, что кто-то, кому я нравлюсь, попал в беду, и я не собиралась его подводить.

— Чувак, серьезно. Ты будешь играть с ним или со мной?

Люди задвигались вокруг меня. Бормотание, смех. Они собирались только смотреть? Они думают, что это смешно?

— Иди домой, Сэнг, — позвал меня Габриель.

— Она не хочет разговаривать с педиком, — плюнул ему обидчик. Он повернулся ко мне.

— Ты Сэнг? Я слышал о тебе.

Мои брови взлетели вверх, вытряхивая меня из моей фальшивой уверенности.

— Что?

— Грег сказал, что ты странное дерьмо. — Он усмехнулся, показывая пожелтевшие зубы.

Я прикусила нижнюю губу, теряя гнев, когда ко мне вернулась ясность. Обо мне распространялись слухи. Что Грег им рассказал?

Я сделала шаг назад, столкнувшись с кем-то позади меня. Это заставило меня остановиться. Руки схватили меня за бицепсы и прижали меня к чьей-то груди. Я дернулась, чтобы освободиться. Руки сжались. Я изогнулась, чтобы посмотреть через плечо, но он держал меня на месте.

Толпа парней начала смеяться, окружая меня со всех сторон. Главный зачинщик отпустил Габриеля и замкнул круг.

— Отпустите ее, — предупредил Габриель. Я не могла видеть его в толпе.

У меня перехватило горло. Я хотела сказать ему бежать, как он велел мне, но не могла обрести голос. Я зашла слишком далеко. Я перенаправила внимание, как и хотела. Что теперь? Он должен пойти за остальными. Найти учителя, чтобы остановить это.

Парень проигнорировал его, пожелтевшие зубы разошлись.

— Что вы, ребята, думаете? — спросил он толпу вокруг нас. — Мы хотим увидеть, как выглядит извращенное дерьмо?

Он вскинул руку, его пальцы зацепили воротник моей рубашки и вывернули. Две пуговицы оторвались, отскочив на пол.

— Убери свои гребаные руки от нее, — Габриель взлетел в воздух, с силой упав на спину парня, который дернул мою рубашку. Его ноги коснулись сзади колен хулигана. Кулак ударил парня в шею сбоку.

Зачинщик упал на пол. Он завопил. Он задыхался. Ладонями хватаясь за горло, он глотал воздух.

Парень, который схватил меня, отступил, дернув меня за собой. Остальные начали наваливаться на Габриеля. Я выкрикнула имя Габриеля. Тот исчез среди кучи студентов, все навалились на него.

Я дергалась, пиналась и рвалась, чтобы освободиться. Парень позади меня крепче сжал руки, пока мои колени не согнулись от боли.

Какое-то тело подлетело к драке, приземлившись сверху на одного из студентов. Он двигался как тень. Мое сердце забилось, что кто-то, кто угодно, пытался помочь Габриелю. Он повернул голову, глядя в мою сторону.

Мое сердце заколотилось с бешеной скоростью.

Это был Кота. На нем не было очков, поэтому я не узнала его раньше.

К нему присоединился Виктор. Они отталкивали плечами ребят, навалившихся на Габриеля.

Кулак Коты врезался кому-то в живот. Виктор поднял ногу, пятка коснулась чьей-то груди.

В коридоре эхом отзывались крики общего грохота. Большинство парней, которые смотрели и смеялись, бежали. Горстка, которая осталась, размахивали кулаками на парней. Большинство изворачивались, пытаясь развернуться так, чтобы сбить с ног парней Академии.

Кота, Виктор и Габриель наносили удары с точностью. Они ждали, уворачивались и ударяли. Натан был не единственным, кто имел подготовку.

Меня отодвинули, как ненужный мусор. Я приземлилась на колени, и от моих ушибов распространилась боль. Это выбило дыхание из легких.

Парень, который держал меня, перешагнул через мое тело, чтобы присоединиться к драке. Он схватил Виктора за рубашку, отбросив его назад.

Я поднялась на ноги, желая помочь и не имея понятия, что делать. Мои руки нащупали рубашку парня, и я дернула так сильно, как могла.

Воротник рубашки врезался в шею парня. Он отпустил Виктора, развернулся с протянутой рукой. Она соприкоснулась с моим лицом.

— Сэнг! — крик Виктора наполнил мои уши.

Моя спина врезалась в стену.

Я упала на пол. Мои сандалии заскользили по плитке. Слезы навернулись на глаза от острой боли в щеке. Я облизнула языком губы, ощущая привкус крови.

Кулак и нога Виктора столкнулись с головой парня. Когда тот снова замахнулся, Виктор ударил его кулаком в лицо.

Парень качнулся назад, уклоняясь от встречной ноги Виктора. Он отступил и, спотыкаясь, побрел к выходу.

Виктор повернулся ко мне, в его огненных глазах бушевало пламя.

— Сэнг! — закричал он, падая на колени рядом со мной. Его кончики пальцев коснулись моего лба.

На момент, все, что я могла видеть — были огненные глаза.

Проклятия Габриеля рявкнули над другими. Кота крикнул людям в коридоре, чтобы они убирались, приказав всем вернуться домой.

Виктор взял меня на руки. Мое тело дрожало. Я хотела быть храброй и встать, но мое тело этого не позволяло. Я сглотнула слезы. Мне было стыдно. Я сглупила. Я не могла помочь Габриелю, даже когда хотела. Я сделала только хуже.

Руки Виктора обхватили меня, прижав к своему телу.

— Виктор, — прошептал я, приблизив губы к его уху и поглядывая на кожу. Я не могла говорить громче. Теперь, когда все кончилось, я была разбита.

Виктор вздрогнул рядом со мной. Он наклонился, засунул руку мне под бедра и поднял меня с пола. Я уткнулась лицом в его плечо. Я беспокоилась об остальных, но слишком боялась смотреть на них.

Виктор держал меня, не спрашивая, не осуждая. Он просто продолжал держать. Его щека прижималась к моему лбу.

— Сэнг, — прошептал Габриель. Я открыла глаза и повернулась лицом на его голос. Кровь сочилась из его носа, и щека была опухшей. Его рука нашла мою, и он сжал ее.

Кота стоял рядом с ним, оглядываясь через плечо. На плече его белой рубашки виднелась кровь. Галстук перекинут через плечо. Его губы сложены в насмешливую улыбку, глаза — темны. — Давайте отведем ее к доктору Грину.

Я хотела сказать им, что я в порядке, что могу ходить и что мне ничего не нужно. Габриель выглядел хуже меня, но мой рот не работал. Губы распухли. Щека горела. Колени болели. Я не хотела отпускать Виктора. Я хотела отпустить его, чтобы он поддержал Габриеля, потому что он выглядел ужасно. Мне был нужен Кота.

Виктор пронес меня по опустевшим коридорам. У меня закружилась голова, когда я попыталась понять, куда мы идем. Я закрыла глаза, прижалась лбом к его шее. Его дыхание было прерывистым. Он держал меня крепко за спину и бедро. Он не хотел отпускать.

Кота и Габриель шагали рядом с ним. Гнетущая тишина заставила меня снова дрожать. Никто не остановит нас, если они пройдут мимо.

Виктор остановился. Я почувствовала легкий ветерок, когда дверь открылась, а затем еще одна. Виктор притянул меня ближе, так как новый коридор был меньше. Я сжался, пытаясь стать меньше.

Еще одна дверь открылась.

— Что случилось? — донесся до нас голос доктора Грин.

Виктор повернулся и усадил меня на стол. Я заставила себя открыть глаза. Лицо доктора Грина поплыло, появившись в поле зрения.

Я раскрыла губы.

— Я в порядке, — прошептала я и сглотнула, чтобы восстановить голос. — Меня ударили только один раз.

— Дорогая, ты дерьмово выглядишь, — сказал Габриель где-то вне моего поля зрения.

— Он ударил ее наотмашь, — сказал Виктор. — Он двинул ей по лицу, и она ударилась о стену.

Доктор Грин открыл выдвижной ящик, нашел фонарик. Он включил его и направил свет на мое лицо. Провел пальцами по моим векам и раскрыл их.

— Я полагаю, вы имеете в виду кого-то, не Габриеля. — Он направил свет мне в глаза. Я вздрогнула от яркого света, но он держал меня так, что я не могла двигаться.

Габриель фыркнул.

— Нет, но я собираюсь. О чем ты думала, когда это делала, Сэнг? Я сказал тебе убираться.

Перед глазами плыли пятна после того, как доктор Грин проверил мои глаза. Он аккуратно коснулся моей губы, но я продолжала говорить сквозь его палец.

— Они били тебя.

Габриель засмеялся.

Доктор Грин отошел, и я смогла повернуть голову.

Габриель сидел в кресле Мистера Блекборна, его руки свисали с подлокотников.

— Видели бы вы ее, — сказал он, сияя и раскачиваясь из стороны в сторону в кресле. — О боже, это было прекрасно. Она ворвалась в тот коридор, и клянусь, если бы она не была такой маленькой, то надрала бы им задницы. Если бы я не был так зол, я бы поцеловал ее прямо сейчас.

Губы доктора Грина изогнулись в улыбке.

— У нее нет сотрясения, но вы должны следить за ней. — Он устремил на меня свой взгляд. — Что-нибудь болит?

Я покачала головой. Ничего кроме моих губ, щеки и моей гордости.

— Я в порядке.

Он кивнул и отошел. Виктор стоял у стены за Габриелем, его руки были скрещены, глаза сверкали на меня. Кота пропал. Куда он делся?

— Ты, блин, не в порядке, — рявкнул на меня Габриель. — У тебя большие неприятности. Ты знаешь, в чем ты? Ты под домашним арестом.

Виктор ударил его по голове раскрытой ладонью.

— Перестань кричать на нее.

— Нет. Черт возьми, она не послушала меня. Я сказал ей уйти, но она этого не сделала.

— Может быть, — сказал доктор Грин успокаивающим тоном, с мягкой улыбкой на лице, — она не слушала, потому что боялась, что тебе больно, и она не из тех, кто отступает. — Он подмигнул мне. — Напоминает мне некоторых парней, которых я знаю.

Виктор пересек комнату, давая доктору Грину немного пространства для осмотра Габриеля. Тот завыл, когда доктор Грин тронул его лицо. Виктор обыскал ящики в столе доктора Грина и вернулся с аптечкой. Он нашел бинт и приложил его к моей губе. Я вздрогнула, отступая назад, когда защипало.

Виктор ухмыльнулся, аккуратно коснулся моего подбородка и приблизил нежно под другим углом, чтоб рассмотреть разбитую губу.

— Не думал, что смогу вернуть должок так скоро.

— На самом деле этого не планировалось, — выдохнула я.

Виктор усмехнулся.

Открылась дверь. Кота вернулся с кучей сумок и футляром для скрипки. Позади него показался мистер Блекборн с двумя холодными компрессами. Его стальной взгляд нашел меня первой, рассматривая мое лицо. Он нахмурился, передавая компресс Виктору. Виктор забрал его у него и прижал к моей щеке и губе. Когда Виктор склонился надо мной с излучающими тепло глазами, моя дрожь вернулась.

Виктор прищурился.

— Холодно? Что случилось?

Я покачала головой.

— Нервы, — сказала я.

Он ухмыльнулся.

— Тебе надо было знать, что ты будешь нервничать до того, как ринуться в драку. Или, по крайней мере, во время. Я никогда ни от кого не слышал, что нервничают после этого.

— Нормальность никогда не была моей сильной стороной, — призналась я. Это правда. Когда мы были втянуты в игры или общались в школе, до и во время происшествия я была в порядке. После меня лихорадочно трясло и крутило живот. Прямо сейчас, если бы я не заставляла себя сдерживаться, я бы рухнула на пол. Это было заманчиво, но я не хотела их пугать.

Мистер Блекборн повернулся к Габриелю.

— Начинай рассказывать — приказал он.

Габриель положил компресс на глаз.

— Типичный гомофобный болван. Только лишь раз взглянув на меня, делает предположения. Они ждали, пока тренер и большинство остальных выйдут из раздевалки, окружили меня, когда я был в коридоре. Я ждал, когда им станет скучно, затем пришла сама Мисс Беда, — он дернул подбородком в мою сторону. — Она открыла свой большой рот и заставила их бросить меня и взять ее взамен.

Мистер Блекборн повернул голову, его глаза расширились от удивления. Я сжалась, дрожа. Его лицо приказывало мне говорить, но я не могла найти слов.

Виктор погладил меня по спине.

— Один из них схватил ее и удерживал, — сказал он. — На Габриеля навалилось, по меньшей мере, десять человек. Мы помогали ему, когда парень ее отпустил. Когда он пришел за мной, она набросилась на него, и он ударил ее.

— Мы позаботились об этом, — сказала Кота. — Они не захотят сделать это снова, если думают, что мы придем.

— Они ее знают, — сказал Габриель. Они все повернулись к нему. — Они знали, как ее зовут. Теперь они знают ее лицо. О ней ходят слухи.

— Какие? — потребовал Кота.

— Я не знаю, — сказал Габриель. — Они называли ее извращенным дерьмом или что-то в этом роде. Ничего конкретного.

Кота прижал ладонь ко лбу, выдыхая.

— Нам нужно выяснить это, — тихо сказал Виктор. Он сдвинул компресс и прижал моей рукой, когда я продолжила держать его, он повернулся к остальным. — Прошла всего пара дней, и они уже начали. Если мы это отпустим, они никогда не остановятся. Нам нужно отвлечь, перенаправить внимание от нее.

— Этот тренер сознательно нарушил новые требования безопасности, — сказал мистер Блекборн. — Мне придется поговорить с ним об его уходе с территории до того, как ученики разошлись. — Он повернулся к Коте, положив руки на бедра. — Мне нужен отчет сегодня вечером. Запишите показания Виктора и Габриеля. Найдите ответственных. Я хочу, чтобы их задержали до завтра.

Задержали? В голове начало пульсировать. Они говорили с такой скоростью, что я не успевала встревать с вопросами. Почему они берут на себя охрану школы? Я сдвинула компресс по лицу, приложив его к виску. Моя голова слишком болела, чтобы думать.

Это отвлекло мое внимание. Виктор провел пальцем по моей щеке. Мистер Блекборн заметил это, уголок его рта опустился. Виктор был сосредоточен на моем лице и не заметил. Я теперь не нравилась мистеру Блекборну? Он злился, что из-за меня все стало только хуже?

— Мы должны отвести ее домой, — сказал Кота.

Хмурый взгляд мистера Блекборна смягчился.

— Отвези ее, — сказал он тихо. — Отчеты на столе и нарушители должны быть к завтрашнему началу школьных занятий. Он повернулся, открыв дверь кабинета, и вышел, хлопнув дверью.

Я сжалась.

Доктор Грин обошел вокруг стола. Виктор отошел в сторону, уступив ему место. Доктор Грин снова проверил мои глаза.

— Голова болит? — спросил он.

Я кивнула.

Он улыбнулся.

— Шок проходит. Это хорошо. — Он отошел и открыл ящик, выуживая пузырек с Таленолом и бутылку воды. — Кто-то заслужил ночь отдыха и горячую ванну дома. Тебе нужно успокоиться сегодня. Тебе прощается домашнее задание с моего урока и сделай самое необходимое до завтрашнего дня для всех остальных. Если тебе нужно оправдание, приходи ко мне завтра утром. — Она протянул мне две таблетки и открыл воду. Я проглотила таблетки, запив водой, чтобы прочистить горло.

— Мы отвезем ее домой, — сказал Кота.

Доктор Грин кивнул, отходя в сторону. Кота снова собрал все сумки. Виктор подхватил мою и поднял футляр со скрипкой.

Габриель пересек комнату и остановился передо мной. Его лицо было вытерто начисто, и он снова выглядел почти нормально, за исключением небольшой припухлости на носу и отека на щеке. Он подхватил меня под бедра и спину, чтобы поднять.

— Я могу идти — сказала я.

— Как будто я позволю, — сказал он, его глубокий голос смягчился.

Он поднял меня. Я обвила его шею руками. Он крепко прижал меня к себе. Моя голова упала ему в плечо. Я вдохнула мускус и лаванду.

Доктор Грин открыл нам дверь.

— Я пойду, поищу мистера Блекборна, прежде чем мы не досчитаемся завтра одного тренера. — Он последовал за нами в главный коридор и ушел в направлении, которое я не могла видеть.

Габриель, Кота и Виктор зашагали вместе к парковке. Габриель нес меня как знак чести, крепко обняв. Он прижался щекой к моей макушке.

Возле BMW Виктор придержал заднюю дверь. Габриель сел в машину, усадив меня на колени. Сумки и скрипка были брошены на сиденье рядом с нами. Кота скользнул на пассажирское место, и Виктор завел машину.

Мне было интересно, заметила ли моя сестра, что я пропала? Скажут ли они что-нибудь о моем лице? Как мне это скрыть? Я дрожала.

— Хорошо, тебе нужно перестать трястись, — сказал Габриель рядом с моим лбом. Он расстегнул ремешки моих сандалий, сняв их с ног. Он бросил их на пол и прижал меня к себе сильнее. — Слишком сложно злиться на тебя, когда ты дрожишь.

— Ты тоже на меня злишься? — спросила я. Теперь, когда мы были далеко от школы, и он держал меня, я чувствовала себя спокойнее. Я удивлялась, почему не краснела от того, что сидела у него на коленях, но в данный момент мне было все равно. Было слишком хорошо, когда он прикасался ко мне, обволакивая меня, как одеяло. Я чувствовала, что мне должно быть стыдно. Кота и Виктор, похоже, не моргнули глазом, поэтому я могла только предположить, что это нормально.

— Я говорил тебе. Ты наказана. — Его челюсть и нос прижались к моей голове возле уха. Его губы скривились.

— Насколько?

— Пока я не перестану злиться на тебя. Я не знаю. Миллиард лет. Гребаное дерьмо, Сэнг. — Он прижал меня к себе, выбив дыхание из легких. — Никогда больше так не прыгай. Мне плевать, даже если моя голова горит. Если увидишь такое дерьмо, беги.

— Ты не убежал, — сказала я.

Он освободил меня и отодвинулся от моего плеча.

— Черт. Я спасал твою милую попку.

— Перестань кричать на нее, — сказал Виктор, — или я выкину тебя из этой машины.

— Видишь? Виктор тоже на тебя злится. Если ты сделаешь это снова, он надерет тебе задницу. И затем Кота тоже, но потом я сделаю это снова, потому что Кота, вероятно, будет мягким.

— Нет, — объявил Кота, повернувшись на своем месте, чтобы оглянуться на нас. Он улыбнулся мне, подмигивая. — Мне бы тоже пришлось ее побить.

Я вздохнула, чувствуя ухмылку на лице, даже если это причиняло боль с моей разбитой губой.

— Видишь? — сказал Габриель. — И даже не заставляй меня начинать про Сайласа, Норта и Люка.

— И мистера Блекборна, — сказала я, — он тоже на меня злится.

— Девочка, он собирается убить некоторых подростков. Я наверно на вершине списка за то, что позволил этим головорезам быть рядом с тобой. — Он передвинулся, откинулся назад, чтобы посмотреть на мое лицо, но мельком взглянув на мою рубашку, заметил отсутствие пуговиц. — Оу, они порвали твою рубашку. Виктор, мы должны купить ей новую рубашку.

Я закатила глаза, неловко искривив рот, чтобы усмехнуться и пытаясь сделать это без боли.

— Какой план? — спросил Виктор.

— Мы отвезем домой, — сказал Кота. — Нам надо поработать над ее лицом.

— У меня есть все необходимое прямо сейчас, — сказал Габриель. Он вытащил свой рюкзак из кучи рядом с нами и начал рыться в кармашках. — Возможно, у меня есть подходящий для тебя цвет. Тебе повезло, что я принес это сегодня.

— Сэнг, — сказал Кота, сосредоточив на мне взгляд своих зеленых глаз, — когда вернешься домой, держи со мной связь. Дай мне знать, если твоя семья что-нибудь скажет. Если спросят, скажи, что это был сумасшедший вышибала в спортзале.

Я кивнула.

— Что вы, ребята, собираетесь делать?

— У нас есть работа, — сказала Кота.

— Задержать этих парней? Что это значит?

Габриель манипулировал пудреницами в руках, глядя на задние этикетки.

— Хватит задавать вопросы.

— Это означает, что вы будете слушать их разговоры. Вы не можете этого сделать, — ответила я.

Габриель приложил ладонь к моему бедру.

— Я сказал, замолчи.

— Ты сказал, хватит задавать вопросы, — возразила я. — Я ничего не спрашивала. Я ответила.

— Она уже знает, — сказал Виктор. Он повернул на площадь Саннивейл. — Это касается ее сейчас.

Кота хмыкнул.

— Давай просто перестанем говорить. Нам нужно сосредоточиться. Мы можем обсудить это позже.

— У меня есть еще один вопрос, — сказала я.

Кота взглянут на меня, наклонив голову.

— Какой?

— Итак… Доктор Грин настоящий доктор? — Я ухмыльнулась, потому что мой вопрос был нелепым. Мне не приходило в голову, пока он не стал осматривать меня, что его докторская степень может означать, что он был врачом, а не доктором физики или кем-то в этом роде. Я просто хотела подтверждения и сменить тему.

Габриель фыркнул. Кота просиял, смеясь. Виктор усмехнулся.

— Черт, — заорал Габриель, его глаза блестели от слез. Он опустил руки мне за плечи и обнял. — Да, хорошо. Вот и все. Мы оставим ее навсегда.

Занесенный молот

Кота отправил меня домой после того, как Габриель закончил с моим макияжем. Габриель и Виктор хотели проводить меня, но Кота настоял, чтобы я пошла одна.

Дом встретил меня тишиной. Мари не было. Думаю, она сбежала к Даниэле. Моя мать спала. Это было мне на руку, я вошла незамеченной.

Сразу отправила сообщение Коте, что я дома и все в порядке.

Кота: «Хорошо. Теперь сделай уроки и отдохни. Я позвоню тебе позже.»

В ванной я хорошенько рассмотрела свое лицо. Если губы надуть, то становилось заметно темное пятно, но в целом они выглядели просто немного припухшими. Щека опухла. Да, Габриель постарался: любое покраснение или синяк были замаскированы тонким слоем маскирующей косметики.

Я упала на кровать и свернулась калачиком. Все пыталась понять, что произошло, проанализировать свои действия. Как я умудрилась так потерять контроль? Вспомнила тепло объятий Виктора. Я пропустила дорогу, пока Габриель держал меня в машине, удивлялась, почему Кота был так спокоен со мной. Он держал дистанцию все это время, и я подумала, не злится ли он тоже. Я беспокоилась, как остальные отреагируют, когда узнают, что произошло. Что случится завтра? Если я встречу завтра тех хулиганов в коридоре, попробуют ли они еще раз? И почему студенты Академии теперь отвечают за безопасность в школе? Внезапное исчезновение Натана и Виктора в первый день учебы кажется понятным. Должно быть, была еще одна драка. Натан получил главный удар. Виктор кинулся на помощь?

Размышления раздражали, потому что у меня не было способа выяснить, что именно было правдой. Не думаю, что они честно мне все расскажут.

Я уже заканчивала домашку, когда услышал, что телефон гудит в тайнике на чердаке.

Люк: «Ты занята?»

Сэнг: «Не занята. Где ты?»

Люк: «На ужине. Придешь? Захвати воду.»

Я надела шорты и причесалась. Проверила как там мама. Она очень больна и принимает сильные лекарства, чтоб хоть немного облегчить страдания. Были времена, когда она спала долгие часы, день и ночь. Интересно, она сейчас просто спит или без сознания? Чтобы это проверить, я немного пошумела в коридоре, стукнула дверью о стену.

Ничего.

Она была в отключке. Если мне повезет, хоть и не хотелось так думать, потому что это все-таки моя мама, и оставлять ее одну в таком состоянии было не правильно, но я надеялась, что она побудет в отключке еще некоторое время. Мне было спокойнее уходить из дома, зная, что она спит: так было безопаснее и для меня, и для Мари.

Я точно не знала, куда все время убегает Мари, но считала это хорошим знаком. Если она была с Даниэлой или кем-то еще, это означало, что у меня тоже был неплохой шанс выбраться из дома. Раньше такого шанса у нас никогда не было. Останемся ли мы, наконец, здесь, на этой улице? Если держать нашу мать в неведении о том, где мы бываем, если Мари и я будем осторожны, может быть, не придется стоять на коленях, или того хуже. Может, будем наказаны не так часто.

Когда-то фасад старой церкви в конце площади Саннивейл украшал крест. Сейчас его уже не было, но над дверью так и остался размытый контур. В остальном она больше походила на большой склад.

Перед дверью стоял незнакомый черный грузовик. Подойдя поближе, услышала какие-то крики внутри. Я остановилась в нерешительности. Не хочется вновь смотреть на драку, с меня на сегодня хватит.

Но я все-таки открыла входную дверь и последовала на звук голосов и грохота. Они обнаружились на кухне. Сайлас и Норт были без рубашек — впечатляющее зрелище! Их мускулистые торсы были покрыты пылью. Каждый держал в руках кувалду.

Сайлас стоял в стороне, вытирая пот со лба. Широкие плечи, гладкая грудь, экзотический оливковый цвет кожи. Красавец! Он вздохнул, его мускулы заиграли.

Хотя Норт не был таким высоким и широкоплечим как Сайлас, тоже имел потрясающую фигуру: конические плечи и длинный торс… Совершенство!

Поймала себя на том, что разглядываю, как пот струится по их коже. У Норта дорожка темных волос ниже пупка уходит под джинсы. У Сайласа было что-то похожее, но не было таким заметным, как у Норта.

В кухне творилась катастрофа. Холодильник и плита были вытащены на середину, половина шкафов разрушена. Похоже, сейчас они работали над другой половиной. У двери уже собралась куча сломанной древесины и желтого облицовочного пластика.

Сайлас заметил меня первым. Он наклонился, уперев руки в колени. Тяжело вздохнул и сглотнул.

— Пожалуйста, скажи, что ты принесла воды.

Я сняла рюкзак и вытащила из него две большие бутылки, захваченные из дома.

Они оба закряхтели о том, как это замечательно, опустили молотки на плитку и забрали бутылки из моих рук.

— Слава Богу, — сказал Норт. — Мы сказали Коте, что справимся, но когда собирались, кое-что не учли и принесли с собой не все.

— Что еще вы забыли? — спросила я, перешагивая через сломанный кусок шкафа, чтобы положить куда-нибудь сумку. Не бросать же на пол.

— Люка, например, — сказал Норт. — Он должен был вытащить ковер из часовни и проверять время от времени, не нужна ли нам помощь с уборкой этого дерьма. А он куда-то пропал. От него ничего не слышно уже несколько часов.

— Пойду, проверю, что там с ним, — сказала я. — Ребята, если вы голодны, то в рюкзаке есть крекеры. Поройтесь там. — Я взяла бутылку воды, чтоб отнести Люку.

— Спасибо, ангел мой, — сказал Сайлас. Он прислонился спиной к одному из шкафов. Открыл бутылку с водой и начал пить. Струи воды стекали у него мимо рта по углам. Вода текла по мышцам шеи и груди. Я заставила себя отвернуться и направилась к двери. Не хотелось, чтобы меня застукали за откровенным разглядыванием.

Норт слегка улыбнулся мне, когда я проходил мимо. Он взъерошил мне волосы. — Держи моего брата в строю, хорошо?

О драке никто ничего не сказал. Они не знали или делали вид, что не знали? Я поджала губы. Я не знала, как вести себя сейчас и стоит ли им рассказывать. Может, Кота не хотел им говорить.

Я нашла Люка в часовне, лежащим на возвышении в дальней части комнаты. Пол был очищен от мусора, половина ковра свернута у стены.

— Люк? — позвала я. Свернутый рулоном ковер лежал посреди дороги, пришлось перелезть через него. — Тебе нужны свободные руки помощи?

Он приподнялся, улыбаясь. Люк стянул волосы на затылке моей заколкой, а несколько светлых прядей выбились из прически и упали на лицо.

— Думаю, тут нужно двадцать рук. Хотя две руки тоже хорошо.

Люк был без рубашки. Худощавое тело блестело от пота. Он подошел ко мне, протягивая руку.

Я была так занята наблюдением за его животом и грудью, что сначала не поняла, чего он хочет. Вспомнила про воду и протянула ему бутылку.

— Вы делаете хорошее дело.

Он взял воду, открыл крышку и сделал пару глотков. Потом вылил немного воды на руку и похлопал ею по лбу и шее.

— Я бы предпочел разбивать шкафы.

— Уборку тоже должен кто-то делать.

— Ну, это так скучно, — сказал он.

— Давай пойдем, предложим им помощь, и, может быть, они позволят и нам поразмахивать немного молотками, — сказала я. На самом деле идея звучала весело. Это было лучше, чем торчать дома и беспокоиться о Коте или других.

Он улыбнулся.

— Ты неподходяще одета!

Я посмотрела на свои шорты и драную блузку с пропавшими пуговицами. Он беспокоился о моей одежде? Его выглядела намного дороже.

— В любом случае, мне придется все стирать.

Он вытер ладони и прошел в дальний конец комнаты, взял свою синюю рубашку на пуговицах и бросил ее мне.

— Надень, чтобы не пачкать свои вещи.

Я покраснела, принимая рубашку и глядя на логотип Кельвин Кляйн. Разве это не дорогой бренд?

— Поверх моей рубашки?

— Сними блузку.

Мои глаза расширились.

— Люк…

— Не прямо здесь, тупица. — Он ухмыльнулся и легонько постучал по моей голове. — Или ты не хочешь.

Я покраснела. Он был таким приставучим! Почему они все так любят надо мной издеваться?

Он рассмеялся, обнял меня за шею и потянул за собой, на выход из часовни.

— Сэнг, твое лицо бесценно.

Я пошла туалет, чтобы там переодеться. Рубашка Люка была на меня такой длинной, что шорты полностью под ней спрятались. Выглядело так, будто под рубашкой, вообще, ничего не было. Я закатала манжеты на рукавах, сложила свою блузку и пошла искать остальных на кухне.

Люк взял кувалду Сайласа, а Сайлас стоял у двери спиной ко мне, скрестив руки на груди. Я подошла и дотронулась до его спины, показывая, что я здесь. Когда мои пальцы прикоснулись к его гладкой спине, он подпрыгнул от неожиданности и повернулся ко мне.

— Черт, — сказал он. — Ты что, специально. — Он приложил ладонь к сердцу. — Нельзя же так подкрадываться.

Норт засмеялся.

— Ты испугался маленькой девочки, Сайлас?

Я сузила глаза на Норта за то, что назвал меня маленькой девочкой, будто я ребенок. Я знала, что он не это имел в виду, но все равно было немного обидно.

Сайлас ухмыльнулся ему, притянул меня к себе и приобнял за плечи.

— Да ладно, Сэнг. Мы будем смотреть, как Люк убивает себя.

Он потянул меня вперед так, чтоб я встала рядом с ним. Его рука лежала на моем плече, и я чувствовала тепло его тела. Мое сердце заколотилось. Мне снова стали некомфортны прикосновения? Может, потому что он снял рубашку, а я все думала о его животе и груди. Если бы я повернулась к нему лицом, наши глаза встретились… не нужно об этом думать!

— Ха, — решительно усмехнулся Люк. Он взялся за рукоять молотка, взглянул на меня и подмигнул.

— Не отвлекайся, — предупредил Норт. Он стоял в нескольких шагах от Люка, но так, чтоб удара молота не достал его. Губы сжались, глаза стали суровыми, как будто он был не доволен, что пришлось отдать кувалду Люку.

Люк приподнял молоток с пола и сделал шаг назад, приготовившись к удару. Шкаф практически не пострадал от удара, только дверка повисла на одной петле и в ее середине появилась вмятина и трещина расколола пластик.

Ребята засмеялись. Я тоже не могла сдержать улыбку. Люк скривился. В раздражении он снова поднял молоток, взмахнул над головой и тяжело обрушил его на шкаф. Удар был оглушительный. Он сломал верх пополам, но шкаф все еще держался.

— Слабачье! — сказал Норт. — Сэнг и то справилась бы лучше.

Люк тяжело вздохнул:

— Пусть попробует.

Сайлас посмотрел на меня.

— Хочешь попробовать?

Я просияла, кивая головой.

— Да! — Должна признать, мне казалось, что это очень весело.

Они все рассмеялись. Интересно, что здесь смешного?

Сайлас отпустил мое плечо и подтолкнул вперед. — Я бы заплатил, чтобы увидеть это.

— Иди сюда, — сказал Норт, поманив пальцем. Я встала рядом с ним. — Ты знаешь, как этим пользоваться? — указал на молоток.

Я иронично закатила глаза, и хотела постучать пальцем по нижней губе, но вовремя вспомнила, что она опухла. Покачал головой. Мне доводилось обращаться с обычным молотком, но кувалду держать в руках не доводилось.

— Ты правша? — спросил он.

— Да.

Он показал, как я должна встать.

— Держи нижнюю часть левой рукой. — Он взялся за конец кувалды в качестве примера. — Затем у основания, возьми ее правой.

Руки дрожали. Я нервничала, от того что все смотрят на меня.

Норт стоял у меня за спиной, плотно прижавшись, а его подбородок упирался мне в макушку. Он положил свои руки поверх моих и показал, как держать кувалду.

— Когда будешь готова, сделаешь вот так, — сказал он, и выполнил разворот для замаха, а мое тело повторило вслед за ним. Но думала я не о развороте. И не о замахе. И даже не об ударе. Я думала о его теле, о том как наши тела плавно двигаются вместе. Внутри меня разлилось какое-то тепло. — Тебе нужно просто поднять кувалду. Поднять как можно выше. И пусть сила тяжести сделает все остальное. — Его нос уткнулся мне в волосы, и я почувствовала его дыхание. — И не смей повредить себе что-нибудь.

Он отошел. Я не оборачивалась, а потому не могла видеть ребят, но чувствовала их взгляды. Я вдохнула полной грудью, встала в стойку и потянула молот. Сначала я напряглась, пытаясь просто поднять его с земли. Он был очень тяжелый. Я не рассчитала силы, и кувалда выскользнула у меня из рук и упала обратно на землю. Это было тяжелее, чем я ожидала.

Сзади раздались смешки. Я услышала, как кто-то, возможно Норт, шагнул вперед, видимо, хотел помочь.

Сейчас или никогда.

Я снова взялась за кувалду. Перехватила поудобнее, так должно сработать. Я размахнулась. Молоток проплыл над моей головой. Инерция завершила раскачку.

Кувалда ударила по верхней части шкафа, раздавливая поверхность. Я почувствовала отдачу, когда форма хрустнула от удара. Головка молотка пробила древесину шкафчика до самого низа и исчезла среди обломков.

Хлопки и улюлюканье испугали меня. От того, что у меня получилось, я засмущалась еще больше. Была уверена, что не хватит. Попыталась вытащить молоток из обломков, но не смогла сдвинуть его с места.

— Давай сюда, малышка Сэнг, — сказал Норт, протянул руку и забрал у меня кувалду. Он мягко оттолкнул меня в сторону. С силой потянул, но молоток зацепился за шкаф. Снова дернул, пытаясь освободить его. Норт напрягся, но молоток не поддался.

— Я сломала кувалду, — сказала я, а в голове все раздавался голос Норта, произносящий мое имя, как назвал меня малышкой. Покалывание вернулось.

— Наверное, ты будешь первой девушкой на планете, которая сломала кувалду. — Норт еще раз дернул рукоять, и молоток выскочил на свободу. Он поставил его на пол. — Но не сегодня.

— Она разбила шкаф, — сказал Сайлас. — Сэнг сама сломала шкаф, учись, Люк!

— Эй, — сказал Люк, улыбаясь. — Я начал это ради нее.

— Вы двое вытаскивайте это все наружу, — скомандовал Норт, указав на обломки шкафов, кучей лежавших у входа. — В кузове грузовика есть тележка. Посмотрим, пройдет ли она в дверь. Все это нужно выбросить. И захватите пару перчаток для Сэнг.

— Я хочу еще раз попробовать разбить шкаф, — сказал Люк.

— Не сегодня. Мы и так потратили на это слишком много времени, — сказал Норт. — Надо еще все вынести, прибраться, и у вас все еще есть домашнее задание.

Люк закатил глаза. Норт хмыкнул, поднял кувалду, размахнулся и доломал шкафом, который я разбила. Несколькими взмахами он отбил его от стены сверху и донизу.

Сайлас с очень серьезным выражением лица поднял вторую кувалду и тоже начал добивать шкафчики. Мы с Люком стояли и смотрели, как они работают. Они двигались слаженно, поглядывая друг на друга, чтоб не зацепить ненароком и не помешать. А я с восторгом наблюдала за их работой, за игрой мышц, за гармоничными движениями.

Люк толкнул меня, привлекая внимание. Я обернулась, и он показал на большой кусок дерева, который мы могли вытащить. Вместе мы смогли протиснуть обломок в дверь, и вынесли его из здания. Нет покоя грешникам.

Обоснованный

Уже совсем стемнело, когда мы выкинули последний ковер в арендованный контейнер для строительного мусора. Я вспотела насквозь в рубашке Люка. Все мышцы болели. Прислонилась к грузовику Норта, пытаясь перевести дыхание.

Вообще, трудно представить, что церковь можно превратить в закусочную. Мы убрали шкафы из кухни, выбросили ковер из часовни, прибрались… Теперь это меньше походило на церковь. Но еще меньше это походило на закусочную.

Мы оба тяжело дышали от усталости. Люк отдыхал, упершись руками в колени, после того как вытащил ковер.

— Рад, что все закончилось.

Сайлас принес мой рюкзак и отдал со словами:

— Ты классная маленькая рабочая пчелка, — улыбнулся он, ткнул меня пальцем в нос. — Ты принята на работу.

От его слов просто открылось второе дыхание. Я выпрямилась, улыбнулась, забрала рюкзак, и поставила на землю.

— Завтра продолжим?

— Завтра будет завтра, — сказал Норт, подойдя к Сайласу. — Мы посмотрим.

Я думала, что им нужно закончить тут как можно быстрее. Неужели они не смогут закончить все во время из-за учебы в Академии? Или им нравилось менять планы согласно настроению и обстоятельствам?

Норт вздрогнул и полез в задний карман, достал мобильник и ответил.

— Да? Что? Нет, она здесь.

Ой-ой.

Глаза Норта расширились и встретились с моими.

— Какого хрена ты имеешь в виду, что значит, она наказана? Что случилось?

Я поджала губы, избегая смотреть на Сайласа и Люка. Вся сгорбилась и съежилась под их испытующими взглядами. Не зная, куда спрятать глаза, я опустила взгляд и увлеченно рассматривала ноги Норта.

— Нет, она… да. Она сейчас пойдет домой. — Норт закончил разговор, а потом ткнул в меня телефоном и произнес, — У тебя большие неприятности, юная мисс.

— Что случилось? — спросил Сайлас, загораживая меня, будто защищая от Норта.

— Пусть она расскажет, потому что я тоже хочу это знать. — Его глаза стрельнули в меня. — Начинай, рассказывай.

Я вздрогнула, сглотнула.

— Габриель ввязался в драку, а я попыталась помочь.

Сайлас усмехнулся. Люк выглядел сбитым с толку.

Норт замотал головой.

— Начни с начала.

Я начала описывать, с того как я услышала крики в коридоре, и до момента, как зашла в медпункт, чтоб доктор Грин меня осмотрел.

— Габриель сказал, что я наказана, но я не думала, что он серьезно, — закончила я.

Люк потер затылок, как будто не веря. Сайлас стоял с открытым ртом.

Норт схватил меня за руку и потащил назад к церкви, туда, где было светло и можно рассмотреть мое лицо. Я ковыляла за ним по гравийной дорожке.

— Полегче с ней, — рявкнул на него Сайлас.

Норт проигнорировал этот окрик. Подвел меня к фонарю над дверью и повернул так, чтоб свет хорошо падал на лицо и внимательно осмотрел. Лизнул палец, стер грим с моей нижней губы и с синяка на щеке.

— Ай, — я дернула головой.

— Стой спокойно. — Он стирал макияж с моего лица, рассматривая повреждения, оттянул мою губу большим пальцем, осмотрел порез. — Я обратил внимание, что с твоим лицом что-то не так, но решил, что это из-за плохого освещения на кухне. Черт побери, малышка, почему ты ничего не сказала?

Я криво усмехнулась и скрестила руки на груди. Отвратительно ощущать себя загнанной в угол.

— Не знаю. Я думала, вы уже знаете и просто не хотите говорить об этом.

Он коснулся пальцем моего носа.

— Что, черт возьми, заставило тебя ввязаться в драку?

— Габриель был в беде.

— Габриель может сам постоять за себя. А ты теперь в глубоком дерьме.

Я отступила на полшага, не зная, как реагировать. У меня перехватило дыхание от его крика и от обиды. Разве он сам не выскочил бы туда, чтоб вмешаться и помочь?

Подошел Сайлас. Провел пальцем по моему подбородку, наклонил так, чтоб можно было осмотреть синяки.

— Кто это сделал? — его голос кипел от еле сдерживаемого гнева.

— Я не знаю, кто это был, — сказала я. — Кота доберется до… эмм… найдет тех, кто это сделал.

Норт проворчал.

— Угу. Кота, Виктор и Габриель работают сверхурочно из-за тебя. Ты должна была сидеть дома и не искать неприятностей.

— Но если я с вами, у меня не может быть неприятностей, правда?

Норт хотел что-то сказать, но промолчал, просто хмыкнул, провел рукой по темным волосам и отвернулся, заинтересованно рассматривая что-то на стене церкви.

Сайлас вздохнул, наклонился и обнял меня за плечи.

— Неплохо.

Я тоже обняла его за шею. Он подхватил меня под ягодицы и поднял с земли. Выпрямляясь, он очень крепко прижал меня к груди. Меня обдало жаром, но, все равно, было приятно.

— Хорошо, — Сайлас повернулся так, что я тоже смогла взглянуть на Норта. — Сэнг ничего не знала. И мы не можем винить ее за то, что вступилась за одного из нас. Мы бы тоже вступились за нее.

— На ее месте мы бы вели себя так же, — согласился Люк, выглядывая из-за Сайласа. — Конечно, она могла бы сбежать, но не сбежала! Мы собираемся ее за это наказать?

— Она наказана за безрассудство, — сказал Норт, оборачиваясь. Заметил меня на руках Сайласа, и его плечи опустились. — Но, думаю, для нее наша компания самый лучший вариант, в любом случае.

— Правильно, — сказал Люк. — Но она не может остаться с нами на всю ночь. Я должен отвести ее обратно. — Давай, пойдем. У тебя уже и так неприятности. Кота с нас шкуру сдерет, если ты снова попадешься.

Сайлас поставил меня на землю. Норт обнял меня за плечи, прижался лицом к волосам.

— В следующий раз тебе лучше сразу все нам рассказать. И чтоб больше никаких драк.

Я вздохнула, он больше не сердится и мне тоже стало лучше. Я обняла его.

— Прости меня, Норт.

Он застыл, как будто удивился, но потом крепко обнял меня и отпустил.

— Убирайся отсюда, пока я тоже тебя не наказал.

Люк подхватил мой рюкзак и передал мне. Я накинула его на плечи. Помахала Сайласу и Норту. Сайлас помахал в ответ. Норт только кивнул, полуулыбка играла на его губах. Он покачал головой и направился обратно в церковь.

Люк схватил меня за руку, и мы пошли в темноте в сторону леса. Дорога через лес была самой короткой и выходила как раз к заднему двору моего дома. Люк так и держал меня за руку, переплетя наши пальцы. Мне нравилось, что он пошел провожать меня. Я все еще переживала после нашей размолвки с ребятами, а он был спокоен, хотя, наверное, тоже злился на меня.

— Сегодня мы много сделали, — сказал он. Я не видела его лицо в темноте, и было странно слышать, но не видеть. — Из нас получилась хорошая команда.

Я порадовалась про себя, что он сменил тему. Больше не хотелось говорить о драке.

— Я просто счастлива, что работала с вами наравне, — выдохнула я. — Вы, ребята, тяжело работаете.

— Делаем, что можем, — сказал он.

Мы добрались до моего заднего двора. Я думала, что он проводит меня и уйдет, но он не отпустил мою руку и мы вместе вошли во двор.

— Не думаю, что ты должен провожать меня до двери, — сказала я, хотя мне было приятно.

— Ты собираешься войти через дверь? — он спросил. — Может, мне стоит помочь тебе подняться. Он кивнул головой в сторону окна на втором этаже. — Ты можешь прокрасться и притвориться, что была там все время и никуда не ходила, не так ли?

Я покраснела. — Хорошо, да, но…

Он потянул меня за руку, и мы проскользнули через двор к заднему крыльцу. Над ним был навес, и крыша тут была ниже всего. Он посмотрел на карниз.

— Я подсажу тебя.

— Ну, я не знаю.

— Да, ладно тебе — сказал и двинулся вперед, отпустив мою руку. Он сложил руки вместе, сделав мне подставку ноги. — Ты не упадешь. Я здесь.

У меня дрожали ноги, а сердце так и хотело выскочить из груди. Каким-то образом Люк умудрился поднять меня выше своей головы так, чтоб я смогла подтянуться и перекинуть верхнюю часть тела на крышу. Я обернулась, чтобы взглянуть на него, поблагодарить, помахать на прощанье и сказать, что дальше справлюсь сама.

Люк сделал шаг назад, бросился вперед, ухватился за край крыши, подтянулся, перепрыгнул через край и приземлился на колени рядом со мной. Он глянул на меня и хитро улыбнулся.

— Не рассказывай никому, что я так умею.

— Что? — спросила я. — Летать? Я даже не видела, как ты это сделал!

Он засмеялся.

— Жаль, что я не умею летать. Было бы легче добираться до школы. — Он встал на крышу, наклонился, схватил меня за руку и втащил меня на крышу. — Давай проведем тебя внутрь.

Я шла следом за ним, мы пересекали крышу, вскарабкались туда, где мы с Нортом расстелились пару ночей назад. Оттуда я указал на место, куда, как я помню, меня повел Норт. Люк повел вверх по вершине и с другой стороны к моему окну.

Я заглянула внутрь. Свет был включен, но внутри никого не было. Дверь мне показалась запертой.

— Я думаю, мы молодцы, — сказала я. — Не думаю, что кто-то приходил меня проведать.

Он передвинулся по крыше, заглядывая в мою комнату. Прижал ладони к окну и толкнул его, пытаясь открыть. Окно застряло на полпути, и Люк заворчал.

— Это окно нужно починить, — сказал он. — Напомни мне.

— Ты не должен этого делать.

— Это всем нам нужно, если мы и дальше хотим пользоваться этим путем, — сказал он, толкая окно, и медленно передернулся, — думаю, что так и будет.

Я не смогла не улыбнуться при мысли о том, что он уже думает о следующем разе.

Люк помог мне забраться в комнату. Я ожидала, что он попрощается у окна, но парень забрался в комнату вместе со мной.

Я обалдела! Как только он забрался в комнату, схватила его за руку, приложила палец к губам, чтобы не говорил ничего. Прислушалась. Отец разговаривал с кем-то внизу на кухне. В спальне Мари играло радио. Мать я не слышала, но она могла все еще быть без сознания.

Успокоившись, кивнула Люку. Похоже, моего отсутствия никто не заметил. Я включила стереосистему и сделала музыку так, чтоб вовремя расслышать, как кто-нибудь поднимается по лестнице или как Мари пойдет по коридору.

Люк стоял на коленях на лиловом ковре и с любопытством разглядывал небольшую дверь.

— Что там такое? — прошептал он.

— Чердак, — сказала я.

Он подцепил пальцами ручку и открыл ее. Прищурился и посмотрел в темноту. Засунул голову внутрь.

Я подошла и положила руку ему на спину, пока он не ушел слишком далеко. — Там, в конце, есть площадка, — сказал я. — Обычно я забираюсь туда, чтоб позвонить вам.

— Тут жарко, — сказал он. — Там есть свет?

— Я подсвечиваю себе телефоном.

— Мы могли бы провести сюда свет, — сказал он. Потом закрыл дверь и повернулся к стереосистеме. — Что слушаешь?

Мои брови удивленно подскочили вверх. Сердце застучало. Хоть бы он ушел поскорее. Мне казалось, не совсем правильно, что в моей спальне находился парень без рубашки и исследует все вокруг. — Просто диск, который я записала с компьютера, смесь рока и классики, и еще там разное.

Он подошел к стереосистеме. Хотела сказать, что, ему следует уйти, но, в то же время, не хотелось его выгонять, мне нравилось, когда он рядом. Но сама ситуация нервировала.

Люк продолжал рассматривать мою комнату. Я смутилась, когда его взгляд остановился на почти пустой, маленькой книжной полке, а потом на моей кровати под стеной. Собственно, другой мебели у меня и не было.

— Где все твои вещи? — спросил он. Он глянул на чемодан возле окна. — Что в нем?

Я пожала плечами.

— Просто блокноты и старые вещи, одежда, которая стала мне мала.

— У тебя нет плакатов? Или журналов? Ну, ты знаешь… что у девушек бывает в спальнях?

Мои щеки потеплели. Я не знала, как ответить на вопрос. Я не знала точно, какого ответа он от меня ждет. Я читала книги, когда было время. Не было ничего другого, что я могла притащить в комнату. Что еще там могло быть?

Кажется, он не заметил, что я не ответила. Люк направился к шкафу, открыл дверцу и заглянул внутрь. Скользнул взглядом по развешенной одежде.

— Нет комода. Нет стола. У тебя что, всего три пары туфель? Что ты за девушка такая?

— У меня есть все, что мне нужно.

Он закатил глаза и закрыл дверцу шкафа. Подошел к двери спальни, отпер ее и выглянул в коридор.

— Люк! — ахнула я, подходя к нему сзади. — Не надо…

— Шшшш, — прошептал он. Люк высунул голову в коридор. — Это комната Мари, правильно?

— Да, — прошептала в ответ. Я дотронулась до его руки. — Не попадись.

Парень шагнул в коридор. Я думала, что мое сердце разорвется от страха. Он подошел к лестнице. Посмотрел вниз, повертел головой, чтобы увидеть все, что можно. Люк прошел на цыпочках по коридору, проверил заднюю лестницу. Открыл дверь шкафа в прихожей. Затем открыл дверь в ванную, быстро заглянул внутрь и закрыл.

Я зажала себе рукой рот. Было трудно дышать. Что, черт возьми, он делает? Если мама его увидит, я не даже не представляю, что она со мной сделает!

Парень вернулся назад, к моей спальне. Я хотела посторониться и пропустить его, но он затащил меня обратно в комнату и закрыл дверь. В комнате он отпустил меня и присел на кровать, откинувшись на руки.

Я опустилась рядом с ним, не зная, что еще делать. Так боялась, что кто-нибудь услышит и придет посмотреть, что тут творится. Сердце так громко стучало в ушах, казалось, что я могла не услышать как кто-то подойдет к комнате.

Сидя вот так, рядом с Люком, я чувствовала себя еще более неловко. Я все еще была в его рубашке.

— Я верну это, — сказала, просто, чтобы что-нибудь сказать.

— Оставь себе, — сказал он. Парень расслаблено устроился на кровати, глядя в потолок. — Она хорошо на тебе смотрится.

Мы погрузились в молчание. Каждое движение, каждый скрип вызывал у меня панику, что это кто-то на лестнице или в коридоре.

— Люк? — прошептала я. Хотела напомнить, что Сайлас и Норт, наверное, ждут его, но не знала, как сказать это помягче.

Он вздохнул и поднялся, прислонившись плечом к моему.

— Знаешь, я бы умер, если бы мне пришлось сидеть здесь весь день. Как ты сохраняешь здравомыслие?

Я улыбнулась, качая головой.

— Все не так плохо.

Парень тихо рассмеялся, дотянулся до пряди светлых волос, упавшей на лоб, и сунул за ухо. Потом встал, вытащил диск из стереосистемы.

— Я собираюсь это украсть.

Я моргнула и встала, потянувшись за диском. Попыталась вспомнить, что там записано, что-нибудь супер-девчачье или, возможно, что-то такое, что я не решилась бы дать кому-то послушать. Возможно, посчитает меня ботаником, если узнает, что я люблю классику, а потом будет дразнить меня названиями некоторых не слишком известных групп, которые я записала на него?

— Ты забираешь мою вещь.

Он держал диск над головой так, что я не могла до него дотянуться.

— Я сказал, что беру, — сказал он, ухмыляясь. — Ты не удержала бы меня, даже если бы знала заранее.

— Сэнг! — крикнула мама снизу.

Я сглотнула, покраснев. Люк застыл. Я махала ему в сторону окна: самое время сваливать.

Он направился к окну. Сунул диск в зубы, перекинул ногу и забрался на крышу.

Я высунулась наружу. Он опустился на колени, и его лицо не приблизилось к моему.

— Увидимся завтра, — прошептал он мне.

— Увидимся, — сказала я.

Он улыбнулся мне, провел пальцем по щеке и встал, возвращаясь тем же путем, каким мы сюда забрались.

Я еще раз оглядела свою комнату, чтобы убедиться, что нет другого парня или чего-то, что он оставил. Я пригладила ладонью волосы, вышла из спальни, и побежала вниз по лестнице.

Спальня была пуста, а мама обнаружилась на кухне. Она как раз доставала из холодильника пакет с виноградом и бутылку воды. Ее бордовый халат был помят, как будто она спала в нем. Интересно, куда подевался папа, но через мгновение я услышала цоканье по клавиатуре у компьютера в гостиной. Он работал.

— Да? — спросила я мягко.

Она развернулась, прижимая виноград и воду к груди.

— Где же ты пропадала? — Ее тусклые серо-голубые глаза скользнули мимо меня, и она отвернулась, чтобы выдернуть бумажное полотенце из держателя у стены.

Я прищурилась на нее. Она не заметила мою рубашку и синяки на лице.

— Наверху.

— Я позвала тебя на ужин. Ты проигнорировала меня.

— О, — сказала я. — У меня была включена музыка. Я заснула на некоторое время.

Она уставилась на потолок. Ее потрескавшиеся губы поджались.

— Ты думаешь, что я глупая? Почему ты мне врешь?

Я уставилась на нее.

— Я была наверху, ты меня позвала, и я спустилась вниз.

Мама, прищурившись, взглянула на меня, вытащила из-за шкафа в прихожей деревянный барный стул, поставила в середину кухни и указала на него.

— Садись, — приказала она.

Я сглотнула. Я ненавидела этот стул. У меня все болело от многочасовой работы. Молча, подошла и села на банкетку. Плоская часть впивалась в мою задницу, сидеть было тяжело и неудобно. Я поставила ноги на поперечные перекладины стула.

— Оставайся здесь, — сказала она.

— Уже поздно. Мне нужно готовиться к школе, — сказала я.

Она проигнорировала меня и ушла в свою спальню.

Я вздохнула. Было больно, но это лучше, чем стоять на коленях на рисе.

Позади меня прозвучали шаги, и я повернулась и увидела Люка. Он стоял в гостиной у прохода с аркой. Парень был явно озадачен.

Я ахнула и закрыла рот кулаком. Мой взгляд кричал ему: «Убирайся! Ты с ума сошел? Что ты здесь делаешь?»

Он поднес кончик пальца к губам, указывая мне, чтобы я молчала.

Нет, ну, конечно! Я не могла говорить даже шепотом. Что же придумать? Как объяснить, чтобы он убирался отсюда как можно скорее? Я попробовала объясниться на языке жестов.

«Уходи! Или тебя поймают.»

Он же умный, студент Академии, он поймет это!

Парень поднял бровь и улыбнулся. Что-то сказал на языке жестов, но я не поняла ни слова.

Покачала головой, показывая, «Я знаю только алфавит.»

Он ответил: «Где ты этому научилась?»

«Сейчас не время об этом говорить!» — прожестикулировала я, — «Ты не можешь остаться. Она может вернуться.»

Люк ухмыльнулся мне, белокурая прядь выскользнула из-за уха и повисла перед глазами. Он тихонько двинулся в кухню. Босиком, на цыпочках обошел вокруг меня, проверяя пол на скрипы. Потом направился по коридору к спальне моей мамы возле лестницы. Я сглотнула, прижимая ладони к щекам. Он что, серьезно думает, что может вот так, спокойно, совать тут везде свой нос? Я сглотнула, сердце бешено стучало в горле, заранее предчувствуя, чем все это закончится, когда его обнаружат, и каковы будут размеры катастрофы.

Люк возвращался через гостиную, сделав полный круг. Он быстро заглянул в гостиную. Я была уверена, что папа заметит его, но Люк отступил незамеченным. Похоже, ему было легко красться. Он вернулся на цыпочках на кухню и протянул мне розовый мобильник. Я уставилась на него в растерянности, потом проверила сообщения на телефоне.

Люк: «Как долго тебе придется там сидеть?»

Я вздохнула, поджав губы, и напечатала ему сообщение.

Сэнг: «Пока она меня не отпустит.»

Парень подпрыгнул и уселся на стол возле раковины. Он держал мобильник в руках и печатал сообщение.

Люк: «Почему бы не встать? Она не обращает внимания.»

Сэнг: «Она может вернуться. Если меня здесь не будет, будет еще хуже.»

Люк: «Она заставит тебя снова пить уксус?»

Сэнг: «Возможно. Я не знаю.»

Люк нахмурился, напечатал еще что-то в своем телефоне и отложил его.

Я кусала губы, смущенная, расстроенная, напуганная до смерти. Мой телефон не вибрировал, значит, сообщение было не для меня. Я снова набрала сообщение Люку.

Сэнг: «Почему ты не уходишь?»

Он проверил телефон, ухмыльнулся, но не стал отвечать.

Я снова напечатала:

Сэнг: «Хватит сидеть. Норт уже ждет тебя.»

Люк ухмыльнулся мне, заключив:

Люк: «Больше не ждет.»

Что бы я ни говорила, Люк не уходил. Он жестикулировал или писал мне, когда хотел что-то сказать или спросить. Рылся в шкафчиках в поисках еды. Принес мне воды и крекеров, нашел яблоко для себя. Иногда он уходил, молча, двигаясь тихо, как шепот и исследовал другие части дома.

Он пробыл возле меня часа два, не меньше. Сколько бы я не умоляла, он отказывался меня бросить.

Люк: «Ты одна из нас.»

Он все время это повторял. Было слишком сложно убедить его уйти.

Стали приходить сообщения и от других.

Норт: «Я нашел твою блузку. Ты забыла ее на кухне.»

Сэнг: «Сохранишь ее для меня?»

Норт: «Сделаю.»

Натан: «Мне скучно, у меня все болит, и я не могу двигаться, и это отстой, и моя спина болит, и я голоден.»

Сэнг: «Поправляйся. Тогда потусим вместе.»

Натан: «Я хочу тако. Давай, намажь мне еще раз спину тем лосьоном. Я не могу достать.»

Сэнг: «Ты собираешься завтра в школу?»

Натан: «Не обещаю.»

Габриель: «Ты не должна была уходить из дома. Я писала тебе весь день. Я думал, у тебя неприятности.»

Сэнг: «Я была с Нортом и другими ребятами. Прости, забыла телефон дома.»

Габриель: «Как твое лицо?»

Сэнг: «Нормально. Как твой нос? Болит?»

Габриель: «Я — чертовски замечательно. (Как долбаный персик). В следующий раз просто послушайся меня, договорились?»

Сэнг: «Прости.»

Габриель: «Прекрати извиняться. Мне так сложнее на тебя злиться.»

Сэнг: «Мне не нравится, когда ты на меня злишься. Так что, прости.»

Габриель: «Ты все еще под домашним арестом.»

Сэнг: «Еще раз спасибо за скрипку. Она прекрасна.»

Виктор: «Наслаждайся, и может когда-нибудь мы сыграем вместе.»

Сэнг: «Я все еще не слышала как ты играешь.»

Виктор: «Скоро.»

Спустя несколько часов, я начала покачиваться на стуле из-за боли, чувствуя себя некомфортно и униженно. Я хотела привлечь внимание матери и покончить уже со всем этим.

В доме раздались шаги. Кто-то приближался. Я стрельнула глазами в Люка, он кивнул, прошмыгнул в гостиную и затаился.

Мой отец зашел в кухню, перед тем как лечь спать. Он закончил работу, глаза у него уже слипались. Когда он заметил меня на стуле, его голова в замешательстве наклонилась ко мне. Он что, подстригся? Не уверена. Хотя на висках было больше седых волос. Откуда мне знать? Я его не вижу.

— Что случилось? — спросил папа.

— Я спустилась вниз, когда она меня позвала, — сказала я безжизненно. Он все это время был здесь и только сейчас заметил?

Он приподнял одну бровь:

— И это все?

— Она подумала, что я лгу ей, когда я сказала, что все время была в своей спальне.

Он пожал плечами.

— Хорошо. Иди спать.

Спрыгнула со стула, боком прошла в коридор, не хотела подходить к нему. Я была слишком зла и не хотела находиться рядом с кем-то из родителей. Мне было больно, и я устала. Вот бы притвориться завтра больной и остаться дома! Тогда можно было бы пробраться домой к Натану и провести с ним весь день.

Люк сидел на лестнице и ждал меня. Я бросила ему упрекающий взгляд. Он вскочил, схватил меня за руку и потянул вверх по лестнице. Затащил меня в спальню и закрыл дверь.

Я немного добавила громкость стереосистемы и упала на кровать.

Люк упал рядом и повернулся лицом ко мне.

— Не могу поверить, что ты так долго там просидела — сказал он.

Я надулась.

— У меня был выбор?

Он провел пальцем по моей щеке и тихо сказал:

— Она забыла о тебе.

— Если она не забудет и вернется… — я положила руку на сердце и вздохнула.

Черты его лица смягчились, карие глаза серьезно смотрели на меня.

— Это был долгий день, давай спать, — сказал он.

Я вздрогнула, кивая, с трудом глотая сердитые, усталые слезы. Меня больше не пугало, что он был там, внизу. Меня не волновало, что нас могут застукать в любой момент. Люк оставался все это время со мной. Он не забыл обо мне. Не бросил меня, несмотря на то, что я его прогоняла. Его поддержка, его участие — это было потрясающе.

Он вскочил и выключил свет. В темноте он стянул одеяло с кровати, примостился рядом со мной, и укрыл. Мое сердце застучало сильнее, я все еще дрожала и чувствовала слабость во всем теле, и моей силы воли не хватило на то, чтобы сказать ему идти домой. Думаю, он все равно не послушал бы меня.

Парень обнял меня, и я утонула в его объятиях. Он прижимался подбородком к моему лбу. Люк пах ванилью, и этот запах окутывал меня. Он гладил мне спину вдоль позвоночника. Я прижалась щекой к его груди, прислушиваясь к его дыханию. Мои глаза закрылись, а ресницы коснулись его кожи.

Меня больше не волновала драка и ее последствия. И если бы кто-то еще раз докопался до Люка, или Габриеля, или еще до кого из ребят, я бы снова вмешалась. Я была в этом уверена.

Потому что они сделают для меня то же самое.

ЧЕТВЕРГ

Несоответствующий

Мне снова снился сон. Я бегу. Бегу из последних сил. Бегу и тащу за руку маленького мальчика. Малыш измучен, он так устал. Мы оба устали, но останавливаться нельзя. Земля дрожит и уходит из-под ног. Нельзя останавливаться! Если остановимся, то сорвемся в пропасть.

Когда я проснулась, Люка уже не было. А на постели остался его запах. И тут я поняла, что больше не одна, у меня есть друзья, которые поддержат, помогут, защитят и никогда не бросят. В таком вот радужном настроении я вскочила с кровати и направилась в душ, чтобы бодрой и красивой встретить новый день.

Мы с Мари вместе подошли к дому Коты. У меня болело все: каждая мышца, каждая связка, каждый сустав, каждая косточка… Очень хотелось прилечь где-нибудь и тихо умереть. А еще сумка и скрипка…

Кота взглянул на меня, но ничего не сказал. Подождал, пока Мари отойдет подальше. Мне тоже не хотелось, чтоб она слышала, о чем мы говорим.

— Ты чего такая несчастная? — спросил он, прищурив свои зеленые глаза.

Я сбросила сумку под ноги, рядом пристроила скрипку.

— У меня все болит, — пожаловалась я.

Он широко распахнул глаза.

— Почему?

Он не знал?

— Я помогала Норту и ребятам вчера вечером.

Я не стала ему рассказывать, что потом еще два часа сидела на кухне на неудобном стуле, практически без движения. Зачем ему знать об этом?

Он улыбнулся и поправил очки на переносице.

— И что вы делали?

— Мы разбили и выбросили шкафы из кухни, вынесли ковер из часовни.

Он рассмеялся. И тут наше внимание привлекли Даниэла и Дерек, приближавшиеся к остановке. Мари помахала им рукой. А мы с Котой вернулись к прерванному разговору.

— Ты и сегодня пойдешь помогать им?

Я кивнула.

— Да, собираюсь.

Он достал телефон из кармана и набрал кому-то сообщение.

— Подожди, пока мы не приедем в школу. Я помогу.

Я не поняла, что он имел в виду. Поможет с чем?

Кота продолжал вертеть телефон в руке. Видимо, ждал ответа и дождался. Мобильник зажужжал, парень проверил сообщение и кивнул.

— Хорошо.

Он посмотрел на дом Натана.

Я тоже посмотрела в том направлении. Входная дверь открылась, и вышел Натан.

— Зачем ты вытащил его из дома? У него же еще все болит, — возмутилась я.

— Он больше не может пропускать школу, — сказал Кота и повернулся ко мне. — Приказы Блекборна.

Я прикрыла рот рукой, когда увидела, как Натан ковыляет по улице. Глаза Натана были темными, а на губах играла ухмылка. Было тепло, но он надел рубашку с воротничком и длинными рукавами, две верхние пуговицы были расстегнуты, а в вырезе горловины виднелась белая футболка. Я поняла, он одел несколько слоев одежды, чтоб легче было скрыть синяки на руках и на теле. На пальце была шина. Да, как бы плохо я себя не чувствовала, ему, походу, было намного хуже.

Подойдя довольно близко к остановке, Натан выпрямился, расправил плечи и обвел всех взглядом. Заметил меня и улыбнулся самыми краешками губ. Не поняла, это он ради меня старается? Хочет показать, что все в порядке и ему совсем не больно?

Натан подошел к нам и как раз из-за угла вырулил автобус. Парень тяжело вздохнул и крепче сжил ремни сумки.

— Натан? — шепнула я. Не хотелось его напрягать. Интересно, он в курсе, что случилось вчера? Он злится на меня?

— Слышал о том, что ты по мне скучала, — сказал он, повернувшись в пол-оборота, и глянув на меня. Его улыбка стала шире. — И что побила мальчишек в школе, в знак протеста, чтобы я поскорее вернулся обратно. Как это произошло?

Я глянула на Коту, он стоял немного позади нас. Парень поднял голову, отвечая на мой немой вопрос. Кота использовал меня как приманку, чтобы выманить Натана из дома!

Я взяла Натана под руку.

— Постарайся не умереть прямо сейчас, — сказала я мягко.

Он улыбнулся и двинулся к автобусу.

Кота подхватил мои вещи, хотя я немного сопротивлялась. Натан упал на сиденье первым, я скользнула рядом с ним. Кота бросил сумки нам под ноги и сел рядом со мной. Я придвинулась вплотную к Натану, чтобы дать место Коте.

— Что случилось? — спросил Натан. — Почему так тесно?

Видимо, он многое пропустил. Разве его не было только один день?

— Это только в первый день все ехали на машинах, а теперь все на автобусе, — сказала я.

— Последний раз я насчитал девяносто человек, — сказал Кота.

— Это точно больше, чем надо. Эта модель автобуса рассчитана на перевозку восьмидесяти учеников, — Натан разозлился, прижался спиной к окну и положил руку мне на плечо.

— Срочно надо что-то придумать, чтобы Сэнг могла ездить в школу с нами, на машине.

— На данном этапе это не первостепенная задача, — сказал Кота.

— Где болит, Сэнг?

Я покраснела, когда лицо Натана приблизилось к моему.

— Что с ней случилось? — спросил он.

— Вчера она помогала в кафешке, — ответил Кота. — Перенапрягла мышцы.

— Вот черт, — сказал Натан.

— Со мной все нормально, — настаивала я. Глядя на Натана, я была уверена, что ему гораздо хуже, чем мне. Так что я не хотела жаловаться.

Кота взглянул на меня.

Я вздохнула, но сдалась.

— Хорошо, мне немного больно.

Больше всего болело в таких местах, о которых я бы точно не рассказа — попа и бедра.

Когда мы наконец-то добрались до школы, Кота снова понес вещи, так мы и вошли во двор. Мне становилось дурно от одной мысли о сидении на твердых бетонных скамейках, так что я предпочла постоять.

Кота и Натан упали на скамью вместе. Натан немедленно вытащил телефон и начал копаться в нем.

Кота поставил наши вещи на землю, поманил меня пальцем и пошлепал по колену.

— Иди сюда, Сэнг, — скомандовал он.

Я подошла на цыпочках ближе, не понимая, что ему надо. Он положил руки мне на талию и потянул вниз, пока я не опустилась на его колено. Усадив меня на колени так, что я сидела, как на краешке стула, парень начал нажимать пальцами и ладошками мне на поясницу, массажируя спину вдоль позвоночника маленькими кругами.

Это было волшебно. Легкими массажными движениями он снимал болезненное напряжение. Мои глаза закрылись сами собой, а Кота продолжил массировать. Сердце бешено колотилось, потому что, во-первых, я сидела у него на коленях, а во-вторых, он прикасался ко мне; и отказаться от этого не было ни сил, ни желания.

Мой взгляд скользнул на Натана. Он только ухмыльнулся в ответ.

— Коты, ты ее испортишь! — сказал он.

— Нам нужно, чтобы она пережила этот день, — сказала Кота. — А после школы она сможет пойти домой и отдохнуть.

— Что ей нужно, так это усиленное расписание тренировок, — сказал Натан. — Нарастить мышцы.

Я ухмыльнулась, закатив глаза.

Кота работал над моими плечами, когда Габриель и Виктор появились в воротах школы. Заметили нас и потеряли челюсти.

— Какого хрена? — воскликнул Габриель, когда подошел ближе. — Какого черта ты с ней делаешь?

— У нее болят мышцы, — ответил Кота, надавливая ладонью между моими лопатками.

Я была как пластилин. Мое горло отказывалось произнести что-то большее, чем мягкий стон при его прикосновении.

Потом Габриель посмотрел на Натана, прищурился. — Твой макияж никуда не годится!

Я даже не заметила, что Натан загримировался. Взглянула на него повнимательнее. Да, на краю челюсти, на щеке, был странный оттенок.

Натан пожал плечами. — И так сойдет, — сказал он.

— Дай-ка, подправлю, — сказал Габриель.

— О, нет, только не здесь, — воспротивился Натан. — Забудь об этом.

Габриель закатил глаза и начал присматриваться к моему лицу. Взял меня за подбородок, осматривая. — Выглядишь не плохо, — сказал он. Достал из кармана пудру и передал мне. — Нужно подкраситься.

Я взяла и стала наносить матирующую пудру, пользуясь удобным изобретением человечества — зеркалом, встроенным в пудреницу. Хотела вернуть ее обратно, но Габриель покачал головой. — Оставь себе. Подправляй макияж время от времени.

Подошли Сайлас, Норт и Люк. К этому времени Кота уже закончил с массажем спины и принялся разминать бок, повернув меня так, как ему удобно.

Норт удивился, что я сижу на коленях у Коты, и хмыкнул, — Что это вы?

— Кто-то задержал ее допоздна, — сказал Кота с намеком.

Норт ухмыльнулся мне.

— Предательница. Зачем ты ему рассказала? — и опустился рядом с Сайласом на другую скамейку. Люк сидел на траве посредине.

— Тебе пора бы включать мозги, — потребовал Кота. — Мог бы подумать о последствиях. Почему ты не отправил ее домой пораньше?

— Было весело, — мягко сказала я. — Я не против помочь.

Кота поднял ноги вверх и резко опустил вниз, так, что я подпрыгнула на его коленях. Рефлекторно наклонившись к нему, схватила за плечи, чтоб не упасть. — Тихо, — шепнул мне. — Я читаю нотацию.

— Ауч, — вскрикнула я, когда от удара почувствовала резкую боль в заднице. Глаза Люка расширились, но я поджала губы и слегка покачала головой. Я не хотела никому рассказывать, по крайней мере, сейчас. Он, казалось, понял. У меня и так было проблем больше, чем надо.

— Мисс Сэнг Соренсон, — на весь двор прозвучал резкий, колючий голос.

У меня мороз прошел по коже, и я поднялась, чтобы посмотреть, кто меня зовет.

Через двор, в нашем направлении, шел мистер Маккой. Его ноздри раздувались над усами.

— Вы идете со мной в офис! Сейчас же!

Я прикусила нижнюю губу, краснея. Не могу поверить! Он что, наблюдал за нами? Глаза блестят, губы крепко сжаты. Как будто радуется, что уличил нас в чем-то.

Кота встал, скрестив перед собой руки.

— А в чем, собственно, дело? — Его зеленые глаза сощурились при взгляде на мистера Маккоя.

Мистер Маккой указал на него пальцем.

— Неуместные прикосновения, — сказал он. — И вы, мистер, тоже, пойдемте со мной.

Я начала собирать свои вещи, всем телом ощущая, что на нас смотрят все, кто был во дворе. Норт и Натан хотели что-то сказать, но Кота послал в их сторону такой взгляд, который, готова поспорить, сказал им ничего не предпринимать и отпустить нас. Мы проследовали к главному офису за мистером Маккоем.

Кота шел по коридору рядом со мной, слегка касаясь моей руки своей. Думаю, он хотел меня подбодрить, но я боялась взглянуть на него. Я чувствовала себя очень виноватой, потому что он вляпался из-за меня. Я была уверена, что это из-за меня. Мне не стоило показывать, насколько мне больно и, уж точно, не надо было соглашаться на массаж.

Мистер Маккой открыл и придержал для нас дверь. Прямо за дверью находился стол секретаря, но мы проследовали дальше. Кабинет замдиректора располагался почти в конце коридора, рядом с кабинетом директора Хендрикса. Дверь в кабинет Хендрикса была закрыта. Интересно, он уже в школе или еще нет.

Мистер Маккой открыл дверь.

— Сначала мисс Сэнг. С тобой мы побеседуем через пару минут, сынок, — сказал он Коте.

Кота взглянул на меня, но ничего не сказал. Что мы могли сделать?

Окно кабинета мистера Маккоя выходило на лужайку перед школой. Оно было сделано из особого, тонированного стекла, которое пропускало свет, но не позволяло видеть, что происходит внутри. Я заметила только расплывчатые буро-зеленые очертания школьного двора и неба, неясные контуры автомобилей, проезжающих по улице.

Заместитель директора подождал, пока я войду. Я прошла, шаркая босоножками, по синему ковру и остановилась посреди кабинета. Он закрыл дверь и запер ее на замок.

По коже пробежала волна мурашек. У меня не было большого опыта нахождения с противоположным полом в запертой комнате, это было непривычно. И очень странно. Раньше я никогда не имела проблем с администрацией школы, но мне подумалось, что лучше бы я влипла в неприятности с любым другим учителем, чем с Маккоем.

Замдиректора указал пухлым пальцем на жесткий деревянный стул.

— Присаживайтесь, мисс Сэнг.

Я подошла к стулу, села, тщательно разгладила юбку на коленках и скрестила лодыжки. Мистер Маккой все это время не сводил с меня пристального взгляда. Я взглянула на его стол, и мне стало как-то не по себе.

Он подошел к своему стулу, недовольно скривился и сел, расстегивая

уродливый коричневый блейзер. Мистер Маккой подался в мою сторону, как бы нависая над столом.

— Как Вы считаете, уместно ли сидеть на коленях у мальчика на школьном дворе?

Странно, что он об этом спрашивает. В последние пару дней другие ученики целовались, тискались, сидели на коленях и все такое… Но, все же, я знала, какой ответ он хотел услышать.

— Нет, сэр, — сказала я тихо.

— Возможно, я мало знаю об этой Академии, — сказал он, — но я уверен, что они не допускают подобное поведение в своей школе.

У меня не было ответа на этот вопрос. Я понятия не имела об Академии и, уж точно, не могла знать, что ЕМУ о ней известно. Хотела съехидничать на эту тему, но решила благоразумно промолчать.

— Я нахожу отвратительным, когда девушка позволяет мальчику подобное поведение, — сказал он. Его огромный рабочий стул заскрипел. Я подняла глаза и увидела, как он скрестил пальцы под подбородком.

— Я должен позвонить вашей матери.

Я снова опустила глаза, напустив на себя послушный и извиняющийся вид.

— Извините меня, — сказала я.

— Где он тебя трогал? — спросил он.

Я резко подняла голову, будучи неуверенной, правильно ли расслышала вопрос.

— Простите?

— Скажи мне, в каких местах он к тебе прикасался, — сказал он, буравя меня взглядом с не совсем ясными намерениями.

Неужели это необходимо?

— Ну… я… гм… — отвечая, я пальцами дотронулась до нижней губы. — Он… Я сидела у него на коленях, — сказала я.

Разве это не было очевидно? Разве он сам не видел этого? Зачем ему нужно, чтобы я произнесла это вслух?

— Его руки были на твоих бедрах, — сказал он решительно.

Я покраснела. Разве? Я не могла вспомнить точно. Как только попыталась подумать об этом, почувствовала головокружение. Кота коснулся меня там сначала, когда только посадил на колени. Как долго Маккой за нами наблюдал?

— Затем он начал растирать тебе спину, — сказал мистер Маккой. Он ухмыльнулся мне. — Он трогал тебя за грудь?

Мои глаза широко распахнулись, и я начала качать головой.

— Нет…

Как он мог предположить такое? Я задрожала, только лишь услышав этот вопрос. Мне и так было стыдно за то, что произошло, и я не хотела, чтоб он думал, что Кота позволил бы себе что-то подобное. И я еще жалела, что Кота не присутствует при разговоре… Теперь я радовалась, что он за дверью. Конечно, Кота бы легко разрулил ситуацию, но я даже не представляю, как бы он отреагировал на такое заявление мистера Маккоя.

Заместитель директора нахмурился.

— Сэнг, вы должны обращаться ко мне «сэр».

— Сэр, — повторила я.

Он крутанулся в кресле, схватил большую черную папку с полки. Открыл ее и начал листать желтые страницы с копиями, пока не нашел стопку неиспользованных бланков, вытащил один из них.

— Я ожидаю, что в будущем вы будете более благоразумны. — Он склонился и начал заполнять форму.

Это было плохо. Я получила выговор на третий день школы. Моя мать не сможет приехать за мной. Мой отец не сможет забрать меня до закрытия школы. Я застряну тут на несколько часов.

Он протянул мне заполненный бланк.

— Вы должны поблагодарить меня, что я не отстранил вас от занятий. Но в следующий раз вы так легко не отделаетесь.

Я не знала, что сказать. Трясущейся рукой, я взялась за протянутый лист, но учитель не спешил его отпускать. Я подняла растерянный взгляд.

Он, прищурившись, смотрел на меня своими бледными глазами:

— Скажите: «Спасибо, сэр», — приказал он.

Прозвенел звонок на первый урок. Я сглотнула, моя голова гудела от страха.

— Благодарю вас, сэр, — сказала тихо.

Он издал какой-то звук, прозвучавший как ворчание.

— Скажи этому мальчику в коридоре, чтобы шел в класс.

Я развернулась на месте, держа в руке листок. Он даже не собирался разговаривать с Котой? Походу, Сайлас был прав, когда предположил на днях, что мистер Маккой, ищет повод, чтоб оставить меня после уроков. Да, Сайлас был совершенно прав и Маккой ждал этого момента.

Я замерла на выходе. Слева от двери мигала панель системы безопасности, и она привлекла мое внимание. Некоторые обозначения на кнопках были стерты. У заместителя директора была отдельная система безопасности только для его офиса?

Кота ждал в коридоре, прислонившись спиной к стене. Я вышла и закрыла за собой дверь кабинета мистера Маккоя.

— Как прошло? — спросил Кота.

— Мы можем идти в класс, — сказала я, пряча листок.

Парень выглядел смущенным.

— Он не хочет меня видеть?

— Нет, — сказала я. — Он сказал, чтобы мы шли на занятия. Вот и все.

Его взгляд скользнул по двери. Я подобрала сумку с книгами и скрипку. Кота взял меня за руку и потянул по коридору. Мы не разговаривали, пока шли через приемную. Урок уже начался, так что спешить смысла не было.

— Что он сказал тебе? — спросил Кота.

— Он… он хотел знать, где ты меня трогал, — сказала я. — Он спросил, трогал ли ты мои бедра и грудь.

Кота замер посреди коридора и повернулся ко мне. Его глаза расширились.

— Он хотел это знать? Что ты ответила?

— Отрицала, сказала, что ты этого не делал — сказал я. — А потом он дал мне бланк выговора и попросил передать, чтоб ты шел в класс.

Кота нахмурился. Он снова потянул меня за руку, и мы подошли к моему классу.

— Сэнг, — сказал он. — Ты хорошо разглядела обстановку его офиса?

Это было последнее, о чем я могла думать.

— Да, — сказала я. — Ну, часть его.

— Ты можешь вспомнить, как все выглядело? — спросил он. — Сможешь нарисовать мне план?

— Что? — настала моя очередь удивляться.

Его зеленые глаза странно блестели.

— Сделай одолжение, запиши все, что видела в его кабинете, хорошо? Каждую деталь. — Он сжал мою руку и отпустил. — Иди. Увидимся на английском.

Обернувшись, я хотела спросить зачем ему это нужно, но он уже убежал на свой урок. Я вздохнула. Было не понятно и любопытно. Он пытается это выяснить для Академии или лично для себя? Для чего ему схема кабинета замдиректора?

Я вспомнила о том, как Мистер Блекборн приказал ему задержать парней, которые вчера затеяли драку. Это было больше, чем просто выяснение слухов и предотвращение драк в будущем. Академия проникла во всю школу.

Одна из нас

Норт и Люк заняли мне место в классе. Учитель поинтересовался причиной опоздания, и я показала свой листок. Взглянув на бланк, кивнул мне и разрешил присесть.

Я плюхнулась на стул, бросив сумку на пол у ног. Люк обернулся, а Норт наклонился ко мне со своей парты сзади.

— Сэнг, малышка, — сказал Норт, — Что…

— Я получила выговор, — сказала я.

— Кота тоже? — Люк немного ухмыльнулся.

Я покачала головой и рассказала им все в двух словах. Пока рассказывала, достала тетрадку и приступила к выполнению просьбы Коты, дать ему детальное описание офиса Мистера Маккоя. Когда я закончила свою историю, как раз нарисовала и подробный план.

— Что замдиректора имеет против тебя? — спросил Норт. — Я видел полно парочек, тесно обнимающихся в коридорах. Никто их не останавливает.

— Я столкнулась с ним пару раз, — сказала я, игнорируя последнее замечание. Он действительно это видел? — Ему не понравилось, что доктор Грин помог мне в начале школы, и я уверена, что он и мистер Хендрикс считают меня частью вашей компании.

Мне не нужно было поднимать глаза, чтобы заметить, как они переглянулись над моей головой.

Я рисовала панель управления в углу бумаги, когда раздался звонок, и пора было идти следующий урок. Люк схватил мою скрипку, а я — сумку с книгами. Хотела забрать у него скрипку, но он схватил меня за руку и потащил к двери.

Когда мы оказались снаружи, в коридоре, Норт взял меня под руку. Вот так мы и шли по тихим коридорам: я посредине, с одной стороны Люк, держит меня за руку, а Норт, с другой стороны. Это было так здорово! Первая неделя была ужасной, хорошо, что она заканчивается! И, просто классно, чувствовать друзей рядом, знать, что они тут. Я не знаю, как пережила все предыдущие школы в одиночку. Что бы я делала без ребят в этот раз? Только подумала об этом и испугалась, как я переживу следующий год, ведь они, скорее всего, вернутся в свою Академию.

Норт не отпускал меня, пока мы не подошли к следующему по расписанию классу. А потом ушел, не оглядываясь. Люк отпустил мою руку, чтобы открыть дверь. Я упала на свое место, а Люк сел позади меня. Кота появился чуть позже. Кота и Люк молча переглянулись, чтобы убедиться, что другой знает, что происходит.

Я достала тетрадь и закончила панель управления. Кота изучал мою работу, прочитал то, что я написала ниже, внимательно рассмотрел панель.

— Почему ты не поставила здесь цифры? — спросил он, указывая на пустые кнопки.

— Там не было ничего, — сказал я. — Все было размыто или стерто. Это выглядело как старая система. — Я вздохнула, еще раз оглядела свой план, вырвала листок из тетради и протянула ему. — Для чего это?

Он снова начал рассматривать мою работу, анализируя.

— Ты помнишь название системы безопасности?

Я задумалась, протянул руку к листу бумаги и написал название: E&O Inc.

Кота кивнул и снова забрал у меня бумагу.

— Спасибо, — сказал он.

Хотела еще раз спросить, для чего это, когда ворвался Габриель. Он упал на стул, тяжело дыша, было видно, что он бежал.

— Ладно, — сказал он. — Что было у Маккоя?

— Я получила выговор, — сказала я.

— Что? — воскликнул Габриель. — Ты? Почему?

— Непристойные прикосновения, — сказала Кота.

Прозвенел звонок на урок. Габриель посмотрел на Коту.

— Тебя тоже наказали?

— Нет, — сказал Кота.

— Бред какой-то.

Кота бросил взгляд на него.

— Так, ладно, — сказал Габриель. Его кристально голубые глаза забегали по комнате, как будто он пытался что-то сообразить.

Мисс Джонсон стояла перед классом. Как только она закончила перекличку, Габриель поднял руку.

— Да, Мистер Колман? — Спросила мисс Джонсон.

— Простите, что прерываю, — сказал он. — Что нужно, чтобы получить выговор? — спросил он.

— Простите? — мисс Джонсон приложила палец к брови.

— Габриель, — шепотом скомандовал Кота.

Габриель проигнорировал его.

— Что должен сделать ученик, чтобы получить наказание в этом классе?

Мисс Джонсон немного смутилась.

— Я полагаю, если кто — то начал ругаться в классе, но…

— Чертово-дерьмо-ублюдочное, — выплюнул Габриель. Он прижал указательный палец к подбородку и посмотрел виновато. — О, подождите, это наказание для каждого отдельно или для всего класса?

Класс взорвался от смеха. Я прижала руки к лицу, подавляя собственное хихиканье. Что он делает?

Губы мисс Джонсон искривились в полуулыбке.

— Если вы так сильно хотели наказания, то могли бы просто спросить меня после занятий.

— О, — сказал Габриель. — Тогда извините. Я спрошу вас после занятий.

Мои плечи дрожали от смеха, и я, сложив руки, прижала лоб к столу. Не могла смотреть на этого юмориста! Я не могла смотреть ни на одного из них.

— Кто-нибудь еще хочет получить выговор? — спросила мисс Джонсон.

Думаю, она решила, что это был теоретический вопрос, поскольку весь класс смеялся. У меня уже голова гудела от смеха. Кота поднял руку с надеждой. Я оглянулась назад, и увидела Люка, вставшего со стула и поднимающего руку.

— Увидимся после занятий, — сказала Мисс Джонсон. — Нет необходимости ругаться. — Она выглядела растерянной, качая головой, как будто ее ученики просто сошли с ума.

— Что ты делаешь? — прошептала я Коте, но он меня проигнорировал. Взглянула на Габриеля, он сидел самодовольно улыбался. Увидел, что я смотрю, и подмигнул мне.

Упокоившись, я вздохнула и уселась поудобнее.

После урока мальчики немного задержались, получая свои листки с наказанием. Пришлось подождать их. Кота сразу выскочил из класса. Снова хотела расспросить его подробнее о сигнализации Маккоя, но он только покачал головой, мол, не сейчас.

Люк побежал на следующий урок, а мы с Габриелем ждали Норта возле класса.

Когда Норт подошел к нам, Габриель помахал своим листком как победным флагом.

— Да ну, — сказал он.

— Как? И ты тоже? — пробурчал Норт.

— Не только я, — сказал Габриель. — Еще Кота и Люк.

— Черт возьми, — сказал Норт. Он вздохнул и посмотрел на меня. — Зачем ты им позволила это сделать?

Я захлопала глазами, и подняла руки вверх в поражении.

— Я не позволяла. Они меня не спрашивали! Я, вообще, не понимала, что они делают.

— Мы не оставим тебя одну отбывать наказание, Неприятность! — сказал Габриель. Я стрельнула на него глазами, из-за того, как он меня назвал. Я чувствовала, что неприятностей для них достаточно. Габи постучал мне по голове и подмигнул перед тем, как убежать в класс.

Норт проворчал что-то невразумительное и обхватил меня рукой за плечи, его пальцы скользнули мне в волосы, чтобы потрепать по голове.

— Я не понимаю, Норт, — сказал я, когда мы шли вместе к главному зданию. — Почему они решили получить наказание ради меня?

— Ты одна из нас, — сказал он. — Разве ты не заметила?

Я приложила ладонь ко лбу.

— Я не знаю, что это значит. Пожалуйста, не говори мне, что ты тоже попытаешься получить наказание. Мне так неловко от этого. Скажи Коте и остальным, что я считаю, что они должны вернуть бумаги о наказании. Уверена, мисс Джонсон их поймет. Зачем им неприятности из-за меня?

Норт тихо рассмеялся, его глубокий смех помог мне расслабиться. Он притянул меня ближе, прижал нос к моим волосам, и сказал:

— Сэнг, детка, ты замечательная!

Его комплимент ободрил меня, и до следующего класса я шла в отличном настроении.

Натан как раз устраивался на стуле на уроке геометрии, когда мы вошли. Я уселась перед ним, а Норт сел передо мной.

Натан поднял голову.

— Итак, что происходит? — Он дернул локон моих волос.

— Сэнг получила выговор, — сказал Норт.

— Черт, — сказал Натан.

— Габриель, Люк и Кота тоже, — сказала я. Было приятно поболтать с ними, даже если это было только с Натаном.

— И не только они, — сказал Норт, сунул руку в карман, и вытащил лист наказания с его именем.

— Норт! — я раскрыла рот от удивления…

— Эй, — сказал он. — Я не знал, что у ребят возникла та же идея. Подумал, что кто-то должен проводить тебя домой.

— И что же ты сделал, чтобы получить наказание? — спросила я.

— Я спал во время занятий, — сказал Норт. — И старался храпеть погромче.

— Черт возьми, я тоже так сделаю, — сказал Натан. Он положил голову на стол.

Я повернулась на стуле, чтобы толкнуть его руку. — Натан, не смей.

— Ты мне не начальник, — сказал он, не поднимая головы. — Кота начальник.

— Кота тебе не позволит! — сказала я, когда прозвенел звонок.

— Позволит, — сказал Норт. Он шлепнул меня ладонью по бедру. — Тише и делай домашнее задание, пока учитель не дал тебе еще одно.

Натан очень старательно спал, но наказание так и не получил. Учитель геометрии, казалось, проявлял к нему сострадание, так как тот «болел» накануне и выглядел уставшим.

Натан проводил меня до класса обучения игры на скрипке.

— Не надо тебе получать выговор, — предостерегла я его, как только мы вошли в класс музыки. — Я тебя прошу, не делай этого!

Он небрежно отмахнулся и открыл для меня дверь в класс.

Я сокрушенно застонала и, крадучись, вошла в класс.

Мистер Блекборн был уже на месте. Я не знала, что делать: должна ли я предупредить его, что ребята собираются делать? Стоит ли мне нервничать, когда я буду рассказывать, с чего все началось? Каждый раз, как я сталкиваюсь с ним, случается какое-нибудь новое происшествие. Он, скорее всего, думает, что я и есть Неприятность, как назвал меня Габриель.

Мистер Блекборн был одет в темно-серый костюм с красным галстуком. Идеально. Его стальные глаза поймали мои.

— Мисс Соренсон? — это не было обычным приветствием, а вопросом, на который я должна была ответить.

— Я получила выговор, — сказала я и подумала, что лучше мне выложить все карты сразу.

— И мальчики сейчас тоже пытаются получить по выговору, чтобы я не была там одна.

Там. Может быть, он отдаст им приказ остановиться. Я могу отговорить Сайласа и Виктора, и возможно еще и Натана успею. Если кто-либо мог не заметить странное поведение этих учеников Академии, которое я не понимала, то, я была уверена, что мистер Блекборн заметит точно.

Мистер Блекборн взметнул темную бровь вверх и спокойно уставился на меня, видимо, решил, что я пошутила. А когда понял, что это не шутка, громко вздохнул. Он указал рукой на скамейку у пианино, приглашая меня присесть. Я пересекла комнату, он взял у меня футляр со скрипкой и сумку, чтобы поставить их у стула на пол.

Мистер Блекборн опустился рядом со мной на скамейку, слегка повернувшись, так чтоб видеть меня во время разговора. Я чувствовала себя неуютно рядом с ним. Его властный тон и пристальный взгляд, казалось, показывали, что он заранее знает все, что я хочу ему рассказать.

— Начни сначала, — сказал он мягко.

Мое спокойствие растаяло. И рассказала ему все, объясняя, как можно лучше, почему я сидела у Коты на коленях, когда нас поймал мистер Маккой.

Когда я закончила, меня трясло.

— И я не могу допустить, чтобы мама узнала об этом, — сменила тему я.

Я все время думала об этом, но не считала нужным сообщать об этом учителю Блекборну.

— Почему нет? — поитересовался он.

Он не спросил, почему мальчики приняли участие в этом безумии или, о чем мы с Котой только думали. Разве он не сердился за то, что мы вели себя так глупо? Мне было неловко за свое поведение и за то, что не надавила на Коту и других ребят, чтобы остановить.

Я прикоснулась пальцем к нижней губе.

— У меня строгая мама, — сказала я. — Если она узнает, что я получила выговор из-за того, что сидела на колене у Коты…

В действительности я не знала, что случится. Что она могла сделать? Возможно, это достаточно веская причина, чтобы убедить папу, забрать меня из школы. Я вздрогнула от этой мысли. Школа была единственным местом, куда я могла сбежать от нее и не переживать о том, что ей не понравится с кем я общаюсь. Избежать опасности, в которой я была, когда сбегала к Коте или куда-нибудь еще.

— Но кроме этого, я подумала, что вы, возможно, сможете остановить их. Сайлас и Виктор, возможно, ничего не знают еще. Натан пытается получить выговор, спя в классе.

Мистер Блекборн нахмурился. Он снял очки, потер пальцем брови.

— Я работаю с парнями уже шесть лет, а ты меньше чем за месяц, заставила их поклоняться тебе.

Я уронила челюсть.

— Мистер Блекборн…

Он вздохнул, надев очки обратно.

— Вот, что ты сделаешь, — сказал он. — Не мешай ребятам получать выговора. Позволь поступить им так, как они хотят. Скорее всего еще до обеда у каждого из них будет по одному выговору. Веди себя хорошо и, по возможности, избегай Маккоя.

Я покраснела, чувствуя силу в его взгляде.

— Я постараюсь.

— Я знаю. К сожалению, это твоя ошибка, что ты вступила туда, — сказал он. — Пока не рассказывай мальчикам, что мне уже все известно.

Я глубоко вдохнула.

— Извините. Я все испортила?

Его взгляд стал мягче.

— Нет, мисс Соренсон. В действительности, я считаю, что вы мне оказали огромную услугу.

После урока я ждала у двери, пока подойдет Виктор. Он тихо подкрался и взял меня за руку, слегка пожал и провел большим пальцем по ладони, как бы говоря мне, что он все уже знает. А хитрый блеск в его глазах говорил, что он сделает тоже самое, что и другие. Я не пыталась убедить его не делать этого.

На истории Виктор ответил на телефонный звонок по середине урока, чтобы получить выговор. Он даже сказал спасибо мистеру Моррису после этого.

На обед мы с Нортом и Виктором пришли во двор на наше место. Сайлас уже ждал нас там, и похвастался мне своим выговором.

Я только ухмыльнулась ему.

— Сайлас, — сказала я, угрожающим тоном, едва сдерживая улыбку.

После того, как мистер Блекборн спокойно поговорил со мной о мальчиках, я чувствовала себя в этой ситуации немного лучше. Меня поразило, что парни сделали это для меня. Впервые за все время, я почувствовала себя частью этой компании.

— Что ты собиралась сделать? Пойти домой?

Он ухмыльнулся, подтянув меня за плечи и сильно обняв. Я ахнула, рассмеялась и тоже обняла его.

— Осторожно, — сказала Кота, подходя к нам. — Вы оба получите еще одно наказание. А мне не хочется просить мисс Джонсон о выговоре.

Подошел Натан, обошел нас и, опустившись на колени, упал на траву. — Я все еще не смог получить наказание, — пожаловался он. — Я спал всех уроках. Всем плевать.

— Все ученики спят на уроках. Надо ругаться, — сказал Габриель. — Просто начинай ругаться. За это тебя точно накажут.

— Вы бы поосторожней с этим, — сказал Кота. — А то вместо выговора вас могут, вообще, отстранить от школы.

Мы поделились пакетами чипсов и бутербродами, принесенными из дома. Я отщипывала кусочки от своего бутерброда, чтобы не напихивать полный рот. Мальчики говорили о том, каким будет наказание. А я прикусила язык, чтоб не разболтать о мистере Блекборне. И, вот интересно, сможет ли он снять их всех с крючка.

Я также беспокоилась о том, как моя мать отреагирует на выговор. Получится ли обойтись без объяснений причины? Сообщит ли ей причину со школы? Позвонят ли они ей, вообще? Интересно, узнает ли Мари. Мы с ней не разговаривали с начала учебы. Я могла только надеяться, что сегодня ей будет все равно.

Я почувствовала на себе взгляд и увидела, что на меня смотрит Мари. Она шла через двор вместе с Даниэлой. Их глаза метнулись в мою сторону. Мари сказала что-то Даниэла, и Даниэла засмеялась, снова посмотрев на меня.

— Твоя сестра немного заносчива, — сказал Габриель, сидящий рядом со мной на скамейке.

— Это забавно. Она сказала то же самое о вас, ребята.

Габриель засмеялся.

— Я понимаю, почему она так думает, но разве ее не учили, что указывать и смеяться над людьми это, действительно, грубо?

— Все остальные студенты делают это, — пожала плечами я.

— Ты этого не делаешь.

Я покраснела. Это он намекнул, что я другая, не такая как все?

— Думаешь, мне стоит начать?

— Я пристрелю тебя, если ты это сделаешь. — Он ухмыльнулся, взял мою руку, в которой я держала бутерброд, поднес ко рту и откусил кусочек.

Я засмеялась, закатила глаза и отдала ему остатки бутера и он быстренько его прикончил. Я встала, чтобы стряхнуть крошки с юбки.

— Эй, сексуальная леди, — раздался голос позади меня. Я обернулась. Это был Майк, вчерашний рыжеволосый парень, он шел к нам через двор. За ним следовали пара друзей, качающих головами. Майк остановился в нескольких футах от меня, встал на колени и так, на коленях, добрался до меня и схватил за руку и, глядя мне в глаза, спросил:

— Эй, секси. Ты выйдешь за меня?

— Черт возьми, — сказал Норт, скрестив руки на груди и уставившись на Майка. — Она, блин, уже сказала нет.

— Заткнись, я не тебя спрашиваю, — рявкнул Майк, продолжая криво улыбаться. Он снова посмотрел на меня, и его лицо стало серьезным.

— Пожалуйста, скажи «да»!

Я закатила глаза, качая головой.

— Нет, прости, — у меня и так, забот предостаточно, не хватало только сумасшедших с предложениями. Теперь я поняла, что он дразнит меня.

— Черт, — сказал Майк и поднялся с земли. — Может быть, мне повезет в следующий раз! — Он побежал в школу, а его друзья убежали следом за ним и хихикали.

— Что это было? — спросил Натан с газона. Он лежал на спине почти все время, но сейчас сел.

— Второе предложение руки и сердца на этой неделе, — сказал Люк, подняв два пальца. — Пора делать ставки?

— Тут может быть еще одно где-то, — сказал Норт. Он вытащил из карманов несколько свернутых бумажек и швырнул брату. — Я еще не смотрел их.

Я удивленно вытаращилась, рука скользнула к сердцу. Эта школа так сильно отличалась от моей прежней.

— Кто это? — спросила я. — Кто пишет мне записки?

— Это разные парни, — сказал Норт. — Классный час, геометрия и история.

Кота достал из кармана еще две сложенные бумажки.

— Английский тоже, — сказал он, виновато глядя на меня.

Виктор прижал ладонь к глазам.

— Боже, клянусь, такое чувство, что мы вернулись в начальную школу.

— Почему они пишут? — спросила я, смущаясь. — Что это означает?

Они все заморгали и начали смеяться.

— Вы первые, кому я это рассказываю, ребята, — сказал я, не совсем понимая, почему они смеются. — Никто никогда не разговаривал со мной в предыдущей школе и записок не писал.

— Милая, — проговорил Люк, взяв мою руку и, притянув ближе, усадил на скамейку рядом с собой. — Что ты делала в своей старой школе?

— Посещала уроки и шла домой. Я больше ничего и не делала.

— Ты пыталась с кем-нибудь поговорить? — он спросил.

Я моргнула и покачала головой.

— У меня никогда не было повода. Да и я не знала, о чем говорить. Большинство людей игнорируют меня.

Кота начал смеяться.

— Все, наверное, думали, что ты заносчивая. Так как ты здесь общаешься с нами, все думают, что ты открыта и популярна, поэтому они пытаются влезть в ряды.

— О чем ты говоришь? Я не популярна!

Они рассмеялись.

Я застонала, оперлась локтями о колени, и закрыла лицо ладошками.

— Вы все сумасшедшие.

Остальные уроки прошли спокойно. Я ожидала увидеть мистера Хендрикса или мистера Маккоя, так как слишком часто сталкивалась с ними на этой неделе. Сегодня по расписанию физкультура и я добралась до спортзала без происшествий. Уже счастье.

На сегодняшнее занятие в спортзале форма уже была обязательна. Я переоделась в спортивную форму, шорты выглядели очень короткими. Они были на несколько дюймов короче моих самых длинных пальцев. Интересно, кто-то в школе проверяет такие вещи? Есть какие-то критерии? Я похлопала ладонями по бедрам. Футболка, вроде, была нормальной, скорее, даже немного великовата на меня, хотя я и заказала маленький.

Я взяла с собой другую заколку, специально для физкультуры, скрутила волосы, убрав их с лица. Надеюсь, Габриель этого не увидит и не будет снова распускать мне волосы и отнимать заколку!

Мы с девушками подходили к спортзалу, когда улюлюканье эхом отозвалось в коридоре. Девушки толпились у дверей, не решаясь войти в зал, потому что ребята вошли раньше и встречали девушек свистом и улюлюканьем.

— Что мы будем делать? — спросила одна из девушек, оглядываясь на нас. — Они ведут себя как придурки!

Обходных путей не было и урок вот-вот начнется.

— Давайте просто войдем все вместе, — предложила я. Остальные повернулись ко мне, и я неуверенно приложил палец к губе. Сама в шоке от того, что я, вообще, что-то сказала. Может, мальчики были правы. Может, мне нужно расслабиться и открыться.

— Я имею в виду, давайте пойдем и покончим с этим. Кого волнует, что делают эти дебилоиды? Нам на физ-ру целый год ходить. Просто не будем показывать, что нам не все равно. И им скоро надоест.

Другие девушки ухмыльнулись. Мы подождали, пока все соберутся, и дружной толпой двинулись в спортзал. Ребята начали хлопать и снова ухать. Акустика в спортзале отменная. Я узнала нескольких парней из вчерашней драки. Зачинщика среди них не было. Интересно, пришел ли он в школу, вообще, или Кота смог его схватить.

— Игнорируйте их, — напомнила я девчонкам, тихонько, чтобы ребята не слышали. — Просто садимся на свои места. Если мы будем смотреть на них, они не заткнутся. — Если я чему-то и научилась в своих старых школах, так это тому, как превратить невидимость в преимущество, особенно чтоб избежать контакта с хулиганами. Хоть я и была слишком скучной, чтобы веселиться, но даже я не хотел такого внимания.

Сосредоточившись, девушки двинулись в другой конец зала. Некоторые взглянули на мальчиков, но, по большей части, мы все проигнорировали их крики. Я заметила Натана и Габриеля, сидящих на полу, они оба смотрели, но не участвовали. Это меня порадовало.

Как только мы уселись на свои места, ребята успокоились. Парней отправили на разминку. Тренер девочек подождала, пока мальчики закончат, а потом занялась нами. Она громко заговорила, приказав нам встать и построиться. Она ходила вдоль нашего строя, отдавая команды, заставляя нас отжиматься, приседать и прыгать.

Мальчики взяли мячи и начали играть. Когда девочки закончили, нам сказали, что на следующей неделе мы начнем с тенниса. А на этой неделе, поскольку это первое занятие, мы ограничимся разминкой, а все остальное время можно просто посидеть и поболтать.

— Эй, — сказала одна из девочек — высокая, худая, шатенка с большими карими глазами. — Разве мы не будем играть в баскетбол?

— Хотите поиграть? — тренер ей улыбнулась.

Девушки кивнули.

Тренер свистнула в висящий на шее свисток.

— Хорошо, мальчики, — рявкнула она, оборачиваясь. — Играйте на половине площадки. Девочки тоже хотят поиграть.

Мальчики заворчали. Натан и Габриель были единственными, кто, казалось, воспрянул духом.

Я встала, не желая больше сидеть, и так просидела весь день. Мышцы все еще болели, но я знала, что, если хорошо размяться, им станет немного лучше. Я присоединилась к шатенке, а за нами последовали еще три девушки. Остальные предпочли поболтать.

Нас было пятеро, а пять пополам не делиться. Я оказалась в команде с Карен, высокой, которая первой попросила сыграть в баскетбол, а остальные три девушки в другой команде. Карен была конкурентоспособной. Она гавкала мне команды и постоянно просила мяч. Я не возражала. Игра заставила меня перестать думать о наказании после обеда.

— Оу, — раздался голос Габриеля с другой стороны зала. Габриель стоял, положив руки на бедра, и смотрел на нас. Натан стоял рядом с ним. — Можно нам присоединиться к девушкам? — сказал Габриель. — На этой стороне слишком тесно.

Карен держала баскетбольный мяч, перекатывая его в руках.

— Прекрасно — сказала она.

Пять мальчиков перешли к нам, на нашу сторону зала. Габриель ухмыльнулся мне, и Натан просиял. Кажется, он забыл, что ему было больно. Может быть, его посетила та же идея о разогреве мышц, или он принял обезболивающие и чувствовал себя лучше.

Девушки и парни разделились, так что было по пять в каждой команде. Несколько мальчиков стерегли Карен, так как она была самой высокой и, явно, лучшей из нас. По большей части у ребят было преимущество. Другие девочки были среднего роста и, как и я, просто играли.

Я, с моим ростом, не могла перекрыть Габриеля или Натана, сколько не пыталась. Казалось, это бесполезно. Оба нависали надо мной чаще, чем кто-либо другой. Я не могла дотронуться до мяча, они перехватывали его первее.

Но вот мяч ушел за пределы поля, Габриель побежал за ним, поймал и вел вдоль границы, пытаясь решить, кому сделать пас. Мне в голову пришла идея. Я спокойно стояла перед ним, сделав вид, как будто устала и не собираюсь пробовать остановить его. Он пару раз делал ложные пасы, когда Карен и другие девушки делали все возможное, чтобы перекрыть ребят. Габриель сосредоточился на Натане.

Когда он поднял мяч, чтобы сделать пас, я перешла в нападение, перебегая перед ним, и схватила мяч в воздухе. Его глаза распахнулись от удивления, и он погнался за мной. Все девчонки были закрыты, а мне некому было отдать мяч. В отчаянном движении я развернулась, прицелилась в корзину из-за трехочковой линии и сделала бросок. Мяч аккуратно опустился в сетку. Это была чистая случайность.

— Святое дерьмо, — сказал Габриель, выглядя ошеломленным. Он засмеялся, кинулся ко мне и обнял за талию, приподняв над землей. — Это было потрясающе.

— Эй, парни, — позвала наша тренер. — Уберите руки от моих девочек, или я оставлю вас после уроков.

Габриель ухмыльнулся и отпустил меня, рука осталась на спине, пока мои колени не перестали дрожать.

— Это все, что для этого нужно? — воскликнул Натан. В тот момент мяч был у него в руках. Он засмеялся, швырнул мяч прямо в меня.

Удивленная, я приняла пас, не понимая, что он имел в виду. А Натан уже мчался за мной через зал. Я вскрикнула, пытаясь бежать и вести мяч одновременно. Я не могла от него убежать. Он согнулся, подхватил меня и поднял вверх, усадив себе на плечи. И понес меня вот так к корзине, и я смогла легко забросить мяч.

— Эй! — окликнула тренер. Она указала на Натана. — Вот и все. Я предупреждала тебя. Задержание. Опусти ее.

Натан засмеялся, наклонившись и осторожно поставив меня. Он сиял.

— Меня оставили после уроков. У меня наказание, — дразнился он, шевеля пальцами в воздухе. Серебряный браслет на правой руке отражал огни спортзала.

Я прижала руку к боку, смеясь. Габриель тоже. Остальные в группе стояли, качая головами и пытаясь понять, что было такого смешного.

Планы меняются

После окончания тренировки я быстро переоделась и ждала ребят в коридоре. Натан и Габриель появились из-за угла, и я облегченно вздохнула, что их не задержали те самые насмешливые хулиганы.

Натан сиял, размахивая своим выговором.

— Что будем делать? — спросила я, — Я никогда раньше не получала наказаний.

— Думаешь, мы получали? — усмехнулся Габриель.

— Я не знаю. Здесь не сказано, куда идти, — Натан заглянул в свой выговор.

— Давайте, сходим в главный офис, — предложил Габриель, — там, точно, кто-нибудь должен знать. Напишу Коте.

Натан вытащил телефон, и, пока шли против потока студентов, отправил всем сообщение, где нас искать.

Мы собрались у главного офиса. Кота подошел последним. У меня на сердце было не спокойно, ведь я пропустила автобус… Мари, наверное, заметит. И что теперь будет?

Кота открыл дверь в главный офис, позвав меня и Норта.

— Мы пойдем, разузнаем что к чему, — сказал он. — Ребята, подождите здесь, пока мы не разберемся.

Итак, все остались в коридоре, а я с Котой и Нортом зашла в главный офис. У стойки регистрации уже стояло несколько студентов. Ребята встали рядом со мной и выглядели очень серьезными. Не знаю, чего они ожидали, а мне было интересно, появится ли Мистер Маккой или Мистер Хендрикс.

Мы дождались своей очереди и поговорили с секретарем. Он сообщил нам, в какой аудитории будет проходить наказание.

— Мои поздравления, вы все — первые в этом году.

Выйдя из офиса, мы сообщили все ребятам и двинулись искать аудиторию. На полпути по главному коридору, я вдруг осознала, что ребята окружили меня: Кота и Норт шли впереди, Габриель и Натан по обе стороны от меня, остальные трое следовали за нами. Я снова оказалась посредине. Они что, договаривались об этом заранее? Возможно. Не похоже, что так вышло случайно.

Когда мы добрались до нужной аудитории, она оказались заперта.

— Как думаете, это значит, что мы можем топать домой? — спросил Габриель. Он оперся об меня, обнимая за шею. — Если здесь никого нет, как они узнают, что мы приходили?

— Автобус все равно уже уехал, — сказал Натан, прислонившись к металлической двери и засунув руки в карманы. — Подождем. Если мы не отбудем наказание сегодня, то придется остаться завтра. А я не хочу дважды оставаться после уроков.

Мы стояли и ждали возле дверей. Мне уже надоело пялиться в стену, когда Кота прочистил горло и кивнул в направлении конца коридора, обращая наше внимание.

К нам направлялись Мистер Блекборн и Доктор Грин. Ребята выпрямились. Габриель отпустил меня и тоже встал прямо. Они стояли неподвижно и ждали, когда преподаватели подойдут поближе, чтобы поздороваться. Я немного растерялась и, потому, последовала примеру ребят, пытаясь выглядеть скромной.

Мистер Блекборн, не задерживаясь, прошел мимо нас, а доктор Грин остановился, махнул головой, приглашая следовать за ним.

— Пойдемте, — сказал он.

Я приложила палец к губе, не зная, относится ли это и ко мне тоже.

Доктор Грин уловил мои сомнения.

— Вы тоже, Мисс Сэнг, — спокойно сказал он.

Как насчет наказания? Я взглянула на Коту и остальных, но по их каменным лицам ничего нельзя было понять. Ой, зря я все рассказала мистеру Блекборну. Похоже, ребята недовольны тем, что ему все известно. Но, он бы все равно узнал!

Мы подхватили сумки и последовали за преподами на улицу. Температура заметно повысилась — стало жарко и влажность высокая, мы сразу вспотели. Преподаватели привели нас к старым деревянным трибунам на заброшенном бейсбольном поле. Мистер Блекборн указал на сиденья и мы уселись на разных уровнях трибун, уставившись на мистера Блекборна и доктора Грина. Я примостилась на краешке рядом с Виктором, чувствуя тепло скамейки через юбку.

Мистер Блекборн скрестил руки на груди и стоял перед нами с непроницаемым стальным взглядом. Доктор Грин встал рядом с ним, спрятав руки за спину, и по его лицу невозможно было прочесть что-нибудь. Это было занятно.

— Рассказывай, — Мистер Блекборн посмотрел на Коту.

— Мистер Маккой наказал Сэнг. Думаю, он хотел отделить ее от нас, — сказал он. — Мы должны были помешать ему, чтобы она не оказалась наедине с Маккоем.

— Это не в первый раз, — заговорил Сайлас. — Он столкнулся с ней в первый день учебы и накинулся с обвинениями. Он хотел оставить ее после уроков.

Все ребята повернулись ко мне. Мое лицо залилось краской. Пытаясь скрыть смущение, я пальцем прижимала губы к зубам.

— Я не знаю, почему, — развела я руками. — Я стараюсь избегать его с самого начала занятий, но безуспешно.

— Нам придется выяснить причину, — сказал мистер Блекборн. Он ткнул пальцем в направлении ребят. — У нас есть другие дела, и пока только Сэнг делает вашу работу.

У них есть работа? Что же они должны делать, кроме как хорошо учиться и подавать пример другим? Я пока показала себя худшим примером: драка, наказание на первой же неделе! И я втянула и их во все это.

— Габриель, Люк, мне нужно, чтобы вы разработали школьную форму для вашей команды. Виктор, давай, на телефон и найди, кто сможет произвести семь комплектов к завтрашнему утру. Кота и Натан, сходите к Маккою и посмотрите, здесь ли он. Сообщите мне результаты. Норт и Сайлас, вы со мной.

Потом он указал на Коту и сделал движение руками.

Кота вытащил из кармана свернутый листок бумаги, похожей на заметки, которые я делала утром об обустройстве офиса мистера Маккоя, и передал мистеру Блекборну. Кота и Натан оставили сумки и побежали в школу. Норт и Сайлас последовали за мистером Блекборном в том же направлении.

Я сидела, сложив руки на коленях, и наблюдала, как Габриель и Люк устраиваются вместе, чтобы начать. Виктор достал телефон и просматривал контакты. Я оказалась не у дел. Они собрались прослушивать Маккоя? Они могут попасть в неприятности? Это же не студент, это же заместитель директора!

Плюс мистер Блекборн должен был выполнить требования мистера Хендрикса. Надев форму, они превратятся в мишень и будут часто попадать в драки. Что мне делать? Как я могу им помочь? Я чувствовала, что это все из-за меня. Возможно, если бы не я, мистер Блекборн смог бы настоять на том, чтобы парни не одевали форму.

— Мисс Сэнг, — позвал меня доктор Грин. Он стоял на том же месте, перед скамейками. — Вы не могли бы пройтись со мной?

Мои брови поползли вверх. Я взглянула на Виктора. Он прижимал телефон к уху, но кивнул мне, подтвердив, что я могу идти и не бояться.

Оставив свои вещи на скамейке, направилась к доктору Грину. Он мило улыбнулся, и я почувствовала себя немного увереннее. Да, и, лучше с ним, чем с Блекборном. Мы отошли подальше от ребят, двигаясь вдоль ржавого забора баскетбольного поля.

Доктор Грин не начинал разговор, пока мы не отошли достаточно далеко, чтоб никто не смог нас услышать.

— Прости, — сказал он. — Выглядит так, будто я использую тебя как мишень.

— Для заместителя директора? — спросила я. — Он начал первым, еще на регистрации.

— Да, — сказал доктор Грин. Прядь волос песочного цвета упала ему на лицо, и он рукой зачесал ее назад. — Возможно, если бы я не вступился за тебя, Маккой не следил бы за тобой так пристально.

Он засунул руки в карманы.

— Что вы знаете о нас, мисс Сэнг? Я полагаю, мальчики упоминали Академию, не так ли?

— Это частная школа, — сказала я. — И, по заданию Академии, они должны в этом году учиться в этой школе и постараться быть примером для остальных. Если вы сможете помочь улучшить оценки, сюда выделят больше денег для строительства еще одной школы.

— Правильно, — сказал он, открыл ворота баскетбольного поля и придержал их чтоб я вошла, а потом закрыл их за нами и направился прямиком к месту подающего. — Хотя, я думаю, мы помешали его планам. Мистер Хендрикс не обрадовался нашему появлению. Он никогда не признает, что мы ему нужны. Думаю, с момента нашего появления, он вынашивает планы, как от нас избавиться.

— И он хочет, чтобы все ученики тоже носили форму? — спросила я. — Я думала, цель мальчиков постараться, чтобы хорошие ученики учились лучше. Быть примером для подражания?

— Это только часть нашей задачи, — сказал он, подходя к насыпи и рисуя линию, и посмотрел в сторону деревьев.

— Самый быстрый способ повысить успеваемость школы, это вычислить самых худших учеников, поймать их и отчислить на законных основаниях. Нам не нравится эта идея. Это неправильное решение, потому что проблемные ученики просто перейдут в другие школы, а вместе с ними перейдут и проблемы. Это перемещение проблем, а не решение.

— А мистер Хендрикс хочет быстрых результатов?

Он кивнул.

— Первоначальный план был таков: обнаружить и доложить о самых опасных учениках, которые руководят драками и обижают девочек. Я думаю, Хендрикс хочет, чтоб мы провоцировали драки и, таким образом, избавиться от проблемных учеников как можно скорее. Возможно, он считает, чем быстрее мы сделаем нашу работу, тем быстрее уберемся из его школы. Каковы бы ни были его мотивы, он хочет использовать нашу команду. Сперва это были интервью. Теперь форма.

Он хотел, чтобы я в этом участвовала? Он хотел рассказать мне больше об Академии? Вопросы повисли у меня на кончике языка.

— Это ужасно, — сказала я, обойдя стороной насыпь, почувствовав себя маленькой.

— Им придется много драться, — доктор Грин улыбнулся мне, — но, честно говоря, я не беспокоюсь об этом, — сказал он. — Мальчики могут позаботиться о себе. Наверное, ты это заметила?

Я повернула голову к скамьям, чтобы взглянуть на Люка, Габриеля и Виктора. Люк пристально смотрел на нас. Габриель сосредоточился на листе бумаги. Виктор говорил по мобильнику. Остальные спокойно выполняли приказания мистера Блекборна. Они не переживали из-за формы и были готовы к любым поворотам и любым обстоятельствам. Они не сомневались и не боялись.

— Так же как в первый учебный день? — спросила я его. — Когда Натан подрался здесь?

Глаза доктора Грина потемнели.

— Натану едва удалось передать сообщение Виктору, прежде чем его оглушили. Как я уже говорил, наш первоначальный план состоял в том, чтобы держаться в стороне и выяснить, кто начинает драки, вычислить злостных нарушителей. Потому что от студентов все равно правды не добьешься: кто-то смолчит из верности, чтоб не прослыть предателем, кто-то в целях самозащиты. Натан не должен был вмешиваться, но драка началась из-за мальчика, который не мог сам за себя постоять. Я полностью уверен, что Натан спас ему жизнь. Виктору пришлось устроить диверсию, чтобы Натан смог выбраться оттуда.

Мое сердце заколотилось. Я представила, как Натана, такого сильного и тренированного, пинают и избивают так же, как я видела в драках в моей старой школе. Сколько противников должно было быть, чтобы такому как Натан, обученному джиу-джитсу, не справиться самому?

— Это нормально для Академии? — спросила я. — Это то, чем вы занимаетесь? Внедряетесь в другие школы и спасаете их?

Доктор Грин тихо засмеялся.

— Если бы все было так просто, — он вздохнул. — Мисс Сэнг, я хочу рассказать вам об этом, но…

— Но вы не можете, — перебила я. — Я знаю…

Я вздохнула. Это была странная школа, где учились такие, как Кота и Сайлас, и остальные, так хорошо обученные и работающие в команде. Я представила себе эдакую секретную школу с безмолвными ниндзя, которые объединяли студентов и преподавателей, и покупали друг другу то, что им нужно без вопросов, и вступались друг за друга.

Как далеко это зашло? Смогу ли я когда-нибудь понять это? Мои вопросы так и остались невысказанными. Я обещала, что не буду спрашивать об Академии, потому что, все равно, никто ничего не расскажет. Что ж, я сдержу обещание. Потребуется время, чтобы заслужить доверие для таких секретов.

— Кота был прав на счёт тебя. — Его глаза снова сверкнули.

— А? Что насчет меня? — Я повернула к нему голову.

Доктор Грин медленно протянул ко мне руку, поймал прядь волос, выбившуюся из прически, и заправил за ухо. Я смотрела ему в глаза с восхищением: он такой молодой и уже стал доктором, контролирует ситуацию в этой школе, и так хорош собой…

— Он сказал: «Она прекрасный ангел с большим и горячим сердцем, и мы должны ее защищать».

Мои щеки запылали. Это то, что Виктор называл флиртом, или он был искренен? Не думала, что Кота, вообще, будет говорить обо мне с доктором Грином.

— Я рассказал тебе все это потому, что это касается школы, где вы учитесь. Так что я не выдал никаких секретов, — сказал он, убирая руку от моего лица. — Кроме того, вы мне очень помогли. Похоже, придется подумать еще кое о чем, кроме драк и оценок.

— Вы имеете в виду Маккоя?

Он кивнул.

— Мы установим камеры в офисе Маккоя и будем следить за ним. Надо выяснить причину его интереса к тебе. Он интересуется только тобой или другими девушками тоже? Кота считает, что здесь есть проблема. Надеюсь, он ошибается. Хочется верить, что это просто последствия первой учебной недели, это всегда тяжело. Или он просто мстит нам за то, что мы расстроили его планы на регистрации.

— И что я должна делать? — медленно выдохнула я.

Улыбка снова тронула его губы. Он заблокировал пинтчерскую горку, обнял меня за плечи, развернул, чтобы вернуться к воротам у забора.

— Боюсь, тебе это не понравится. Я не вправе требовать, но мне нужно, чтобы вы проверили Мистера Маккоя. Я считаю, что мы должны точно выяснить причину его интереса к тебе: это его личный интерес или он просто пытается нас достать.

— Как? — спросила я, пальцами впившись в ладони и прижав их к бедрам.

Хоть я уже успела привыкнуть к дружеским объятиям ребят, но, когда доктор Грин дотронулся до меня, я вновь ощутила такую же волнительную нервозность, как тогда, когда ребята касались меня впервые. Я жестко одернула себя, стараясь не показывать свои ощущения и неуверенность.

— Я думаю тебе нужно подружиться и с другими учениками. Сейчас ты общаешься только с ребятами, а мы хотим проверить, потеряет ли мистер Маккой к тебе интерес, если ты перестанешь общаться с ними.

— Вы хотите, чтобы я не общалась с мальчиками, — сказала я тихо. — Совсем?

— Только в школьное время, — ответил он и открыл ворота.

— Я знаю, ты сидишь рядом с Виктором на занятиях. Я хочу, чтобы ты уделяла внимание и другими парнями.

Для начала, попытайся на уроках сидеть с другими учениками. Заведи новых друзей. Пообедай с кем-нибудь еще.

Легче сказать, чем сделать.

— Это надолго?

Сама мысль остаться снова одной выбила меня из колеи. Вероятно, он был прав. Мне нужно завести еще друзей. В любом случае друзья нужны, чтобы больше не быть одной, ведь я останусь учиться здесь, в Эшли Уотерс, а мальчики вернутся в Академию.

Доктор Грин нервничал, видимо, потому, что мы ушли довольно далеко от всех. Габриель и Люк, похоже, о чем-то спорят. Виктор сидел, опершись подбородком на локти, и пристально следил за нами.

— После того, как мальчики оденут эту дурацкую форму, — сказал доктор Грин, — тебе нужно, для безопасности, отделиться от них. Возможно, другие ученики еще не заметили, как сильно вы связаны и они не будут считать тебя одной из них, если ты не будешь одевать что-то похожее на форму.

— С ними же все будет в порядке? Правда же? — спросила я неопределенно. Как я могу стоять в стороне и просто смотреть, когда моих друзей обижают и возможно бьют?

— Не беспокойтесь, мисс Сэнг, — сказал доктор Грин. — Это проще простого. Ребята больше беспокоятся о вас, чем о себе.

Его взгляд смягчился, как только он посмотрел на меня.

— С вами все будет в порядке?

Быть одной в школе? Без проблем. Если это поможет, я снова стану невидимкой, как раньше. Думаю, это будет не сложно.

— Я делала так раньше.

Доктор Грин снова начал:

— Если вы попадете в беду, сразу найдите меня. Я сделаю все, что смогу.

Мое сердце наполнилось теплом, как только он это сказал. Доктор Грин и мистер Блекборн знали, кем я была без ребят. Они могли легко отпустить меня и оставить саму по себе. Я была более чем уверена, что мистер Блекборн мог освободить мальчиков от наказания и оставить меня одну с мистером Маккоем. Возможно, он не будет говорить со мной так громко, но продолжит следить за мной.

Мы вернулись к скамейкам. Я скользнула на место рядом с Виктором. Его сосредоточенное лицо расслабилось, и он одарил меня маленькой улыбкой.

— Виктор, — сказал доктор Грин, — мы с Сэнг поговорили и пришли к соглашению, что, пока ученики не привыкнут к тому, что вы ходите в форме, для нее будет лучше походить одной.

Виктор нахмурился.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Габриель и Люк навострили уши и придвинулись поближе.

— Ой, — сказал Габриель. — Что это значит?

Доктор Грин прочистил горло.

— Ей не следует надевать форму. А если она будет продолжать общаться только с вами, другие ученики будут цепляться и к ней тоже. Я думаю, для нее будет безопаснее, если вы не будете общаться в школе. Пока что.

— Она не может ходить одна. Вы видели в какую беду она попала в последний раз? — в глазах Виктора зажегся огонь.

— А ты не понимаешь, что проблем у нее станет в половину меньше, как только вы перестанете вертеться около нее? — спросил он.

— Что происходило с вами в вашей старой школе, мисс Сэнг? — он повернулся ко мне.

Мое лицо было горячим и от солнца и от разговора. Я поднесла ладонь к щеке, погладила мягко синяки.

— Почти ничего не происходило, — сказала я. — Никто даже не разговаривал со мной.

Доктор Грин удивленно поднял голову. Разве он этого не знал? Разве Кота не говорил ему?

— Но ты не попадала в такие ситуации? — спросил он.

— Нет, — сказала я. — Я очень старалась держаться в стороне от всего.

— Зато здесь она в центре внимания, — сказал Виктор.

— Возможно, не совсем в центре. Среднестатистический ученик контактирует с большинством других учеников, вы же знаете. Если она будет рядом с вами, ей не избежать драк и всего остального, что происходит с вами.

Мальчики дружно нахмурились, как будто эта мысль не приходила к ним раньше.

— Что насчет Маккоя? — спросил Люк.

Доктор Грин почесал лоб.

— Вы можете присматривать за ней на расстоянии?

Мальчики посмотрели друг на друга, молча спрашивая и обдумывая ответ вместе.

— Я полагаю, что да, — сказал Виктор, — коридоры будут переполнены между уроками, а она маленькая. Это будет не просто.

Доктор Грин потер лоб.

— Я думаю, можно сделать проще. Захватишь телефон завтра в школу? — спросил он меня. — Мы установим на него программу, и ты сможешь всегда нас найти и позвать. Если что-то случиться и потребуется помощь, нажмешь кнопку, и мы найдем тебя.

— Принесу, — кивнула я.

Доктор Грин удовлетворенно улыбнулся.

— Как только все поуляжется и ситуация стабилизируется, вы сможете снова ходить в школу вместе.

Виктор отвел глаза в сторону, смотря вдаль. Габриель сжал губы и его глаза потемнели. Люк нахмурился. Это решение им не нравилось, но ничего получше они не придумали.

— Хорошо, вот такая у нас будет форма, — сказал Габриель. Он бросил свою тетрадь в нашем направлении. Здесь было несколько эскизов в одном быстром наброске. Темно-серые штаны и темная обувь, белые рубашки и красные галстуки — все легко найти в магазине. Еще были темно-голубые свитера. А в углу была изображена эмблема с крыльями, буквой «А» посередине, а под ней перекрещивались ключ и стрела.

— Простенько, но смотрится официально, правда?

Все согласились. Виктор сказал что-то одобрительное, но я не расслышала.

Мельком взглянула на значок.

— Это сердце?

Габриель приподнял брови, взяв обратно блокнот, чтобы просмотреть свои работы.

— Что ты имеешь в виду? Какое сердце?

— Дай покажу, — сказала я. Он передал мне блокнот, я взяла карандаш и сделала пару штрихов под буквой «А», чтобы показать, где я вижу сердце.

Габриель ухмыльнулся, когда я закончила и вернула ему блокнот.

— Ну, черт возьми, — сказал он. — Случайно.

— Скрытое сердце, — сказал Люк. Он посмотрел на меня, улыбаясь. — Сэнг нашла это.

Я покраснела. Габриель успел прочитать мое стихотворение и рассказал Люку! Виктор ничего не понял, но по взгляду Габриеля, было ясно: он расскажет ему об этом позже.

Доктор Грин так пристально смотрел на меня, что мне стало не по себе. Он молчал, а я силилась понять, где я сглупила и что не так. Может, я слишком отвлеклась.

Во дворе появились Сайлас, Норт, Кота и Натан, они направлялись к нам.

— Мы закончили, — сказал Норт, уселся рядом со мной и откинулся назад, опершись локтями на спинку. Все снова собрались на скамейках.

— Мистер Блекборн сейчас в офисе, исправляет наказания, — сказал Кота. — Он объяснил Хендриксу, что школьный совет не захочет видеть записи о наказаниях в наших личных делах.

— Что на счет Сэнг? — спросил Виктор. — Что на счет ее записи?

Кота нахмурился.

— Ну, мы не можем просить специального разрешения для нее, делая вид, что она с нами, не так ли? Они и так уверены, что она одна из нас. Мы не будем их разубеждать.

Таким образом, они все еще не говорили прямо, что я не была частью их группы. Почему нет? Разве это не было бы самым быстрым решением?

— Я не возражаю, — сказала я. — Это всего лишь одно наказание.

Доктор Грин пошевелил руками за спиной.

— Итак, ребята, — сказал он и строго посмотрел на нас, но в его глазах блестели смешинки. — Вы извлекли урок и больше не будете плохо вести себя в классе?

Они все уставились на меня. Я чуть не задохнулась.

— Это не так… Я не… Я говорила вам, ребята…

Все рассмеялись, включая доктора Грина.

— Звучит неплохо, — сказал он и подмигнул мне. — Пора возвращаться домой, делать домашнее задание, съесть ваш полезный ужин и хорошенько выспаться. А я пойду спасу Мистера Блекборна, пока он не остался после уроков у Мистера Хендрикса.

Я хотела взять свои вещи, но Кота уже держал мою скрипку, а Сайлас закинул на плечо мою сумку. Я проглотила свой протест. Они еще не знали о том, что нам придется в школе держать дистанцию. И мне не хотелось говорить об этом сейчас. Сейчас это не имеет значения. Габриель обнял меня за шею и потянул к парковке. Я оглянулась, доктор Грин следил за нами с мягкой и обнадеживающей улыбкой. Как будто он и не ждал меньшего от своих учеников.

Это такое странное ощущение: я не был частью Академии, но стала частью их плана. Удивительно, как у них получается сосредоточиться на учебе, когда приходится думать еще о стольких вещах? И как теперь мне сосредоточиться на задании, скажем, по математике, и не думать, что мальчики готовятся к дракам? И как я должна держаться подальше от неприятностей? Будет достаточно трудно присматривать за Маккоем.

Волнение охватило меня. Сегодня был не просто еще один день в школе. Сегодня я стала частью чего-то грандиозного! Да, студенты Академии сильно отличаются от учеников обычных школ. И их работа была очень важной. Это меня взволновало. Может, мне стоило испугаться? Наверно, любая другая девушка отказалась бы иметь дело с завучем. Скорее всего, большинство нормальных девушек сдались бы и оставили парней в покое.

Может, я никогда и не была нормальной?

Приманка

Виктор, Люк и Габриель уехали на машине Виктора. Им предстояло начать работу над формой. А я с остальными ребятами пошла к черному джипу Вранглеру, припаркованному на стоянке. Норт выудил из кармана ключи и нажал на кнопку, чтобы разблокировать двери. Интересно, откуда у Норта столько машин? Возможно, это тоже предмет первой необходимости, предоставляемый Академией? Если да, то почему у Натана нет машины? И у Габриеля? Или у них есть машины, просто я их еще не видела?

Мы закинули сумки в багажник. Натан придержал заднюю дверь, отступая и пропуская меня. Я снова оказалась посередине между Котой и Натаном. Норт завел машину, а Сайлас сел на пассажирское сиденье впереди.

— Куда едем? — спросил Норт, выруливая со стоянки. Вместо того, чтобы использовать зеркало заднего вида, он положил ладонь на подголовник сиденья Сайласа, полуобернулся и смотрел в заднее окно. Я наклонила голову, стараясь не мешать обзору. Он улыбнулся:

— Прекрати, коротышка! Если мне нужно будет, чтобы ты пригнулась, я скажу.

Натан прислонился ко мне, стягивая рубашку с длинным рукавом, в которой проходил весь день.

— С меня хватит — сказал он. — Я иду домой принять горячий душ и поспать.

— Сначала сделай домашнее задание, — сказал Норт.

Натан проворчал что-то, откидываясь на спинку сиденья. Он бросил рубашку на пол и обнял меня за плечи. Я почувствовала аромат кипариса, а мои щеки начал заливать румянец. Это значит, что я ему нравлюсь? Кажется, никто больше не заметил. Я не собиралась жаловаться.

Кота сидел так близко, что его нога касалась моей. Он набирал что-то в своем телефоне.

— Сначала мы должны убедиться, что Сэнг не накажут.

— Согласен, — сказал Норт. Он глянул на меня в зеркало заднего вида, выезжая со стоянки. — Ты можешь зайти через заднюю дверь или через крышу или как-то еще?

— Никаких крыш, — возразил Кота, — только не сейчас, не средь бела дня. Они могут не заметить вас, обезьян, ночью, но, наверняка, увидят сейчас.

— Боковая дверь должна быть открыта, — сказала я. — Есть шанс, что никто не заметил моего опоздания. Кого мне надо опасаться, так это Мари. Она собиралась к Даниэле сразу после школы. Если она уже ушла, то, я думаю, все будет в порядке.

А если это не так, то мне снова придется стоять на коленях или еще что-то в том же духе. С этим можно смириться. Главное, чтоб мама не узнала причину моего опоздания.

Норт включил радио. Звучало что-то из рок-музыки.

— Какие планы? — он взглянул на Сайласа, — Подбросить тебя домой?

— Я поеду с вами, — сказал Сайлас.

На машине дорога в Саннивейл Корт была намного короче, чем на автобусе. Норт въехал на подъездную дорожку дома Коты, Натан выскочил из машины и придержал для меня дверь.

— Хочешь, я прогуляюсь с тобой? — спросил Натан. Я вылезла, он закрыл дверь и потянулся.

— Натан, — сказала я, — я хочу, чтобы ты пошел домой и поспал. Давай просто переживем пятницу, а потом расслабимся на выходных.

— Ты становишься хуже, чем Кота, — проворчал он.

— Эй! — возмутился Кота, но тот ухмыльнулся и скрестил руки на груди.

Натан вытащил сумку из багажника и заковылял по дороге к своему дому.

— Я провожу Сэнг домой, — сказал Сайлас.

— Нет, я пойду! — возразил Норт.

— Нет, мы пойдем делать домашнюю работу, — сказала Кота. — Сэнг сама пойдет домой. Если ее мать наблюдает за улицей, то последнее, что нам нужно — это засветиться перед ней. — Кота подал мне скрипку. Я надела рюкзак и забрала у него футляр. Он прижал свою голову к моей. — Позвони, если не сможешь выйти. Но если все нормально, беги назад. У нас есть дельце. Не забудь захватить домашку!

— Да, сэр — сказала я, коротко отдавая честь.

Сайлас и Норт засмеялись.

Кота ухмыльнулся, обнял меня, прижимая к себе:

— Будь осторожна, хорошо?

Я поспешила вверх по дороге, внутренне готовясь к тому, что меня ожидает. Надо подняться наверх, взять телефон и положить его в карман, прежде чем меня заметят. Так, если я снова окажусь на коленях, у меня будет возможность связаться с Котой, чтобы он не волновался. Я скрестила пальцы, чтобы меня не засекли.

Подошла к дому, тихо открыла боковую дверь и замерла, прислушиваясь. Тишина. Я прокралась по задней лестнице наверх и направилась по коридору к своей спальне.

Дверь в мою комнату была открыта. Я остановилась и прислушалась. Скрипнул пол. Я тихонько проскользнула в ванную, давая себе возможность подготовиться.

Быстро бросила вещи в ванну и задернула занавеску — там их никто не увидит. Осмотрела себя в зеркало, ополоснула лицо и промокнула полотенцем — если это мама, скажу, что умывалась, а если это Мари, даже не представляю, что будет…

Из ванной я вышла с невозмутимым лицом, прошла по коридору и заглянула в открытую дверь из-за угла. В комнате была Мари, и она рылась в моем шкафу!

— Тебе что-то нужно? — спросила я, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Вообще-то, меня взбесило, что она копается в моих вещах, но на данный момент есть кое-что более важное, о чем нужно беспокоиться.

Мари подпрыгнула от неожиданности, увидела, что это я и нахмурилась.

— Где ты была?

— Учитель задержал меня после урока, и автобус уехал без меня, — технически это было правдой.

— Это как в пяти милях? — Мари подняла бровь.

— Да, — теперь она будет думать, что я шла домой пешком, но другого ответа у меня не было. Ужас! Я становлюсь не хуже парней, когда они позволили Хендриксу и Маккою думать, что я из Академии. Интересно, им было легче или у них была другая причина скрывать правду?

Мари, кажется, подумала об этом.

— Я искала одежду. У меня все грязное.

— Внизу есть стиралка.

— Я ищу одну рубашку, — сказала она. — Помнишь, такую зеленую, с пуговицами.

Я задумалась, пытаясь вспомнить.

— Ты имеешь в виду ту старую рубашку? Она лежит у меня в чемодане. Но уже даже мне мала!

Мари отвернулась от шкафа и направилась чемодану. А я пошла в ванную и забрала свои вещи. Не знаю, поверила ли сестра насчет возвращения домой, но я не могла уйти, пока она торчит в моей комнате.

Я успела сходить за вещами и вернуться, а она все еще рылась в чемодане, перебирая одежду. Я бросила сумку с книгами и футляр со скрипкой на кровать. Наконец, Мари нашла то, что искала. Она отвернулась, снимая футболку, наверное, стеснялась меня. Я понимала, поэтому не смотрела, чтобы не смущать ее. Сестра натянула рубашку: низ еле доставал до пупка, а рукава тесно обтягивали плечи.

— Тебе она тоже мала, — сказала я. Уф, какой беспорядок она устроила на полу! Но сейчас не время для разборок.

— Так и есть, — сказала Мари, вставая и разглаживая ткань. — Ты собираешься к тому парню?

Я прищурилась: похоже на начало переговоров. Ей, явно, было что-то нужно, и она собиралась выяснить, готова ли я подыграть.

— Ты пойдешь к Даниэле? — она кивнула и прищурилась.

— Мама все еще в отключке, — сказала Мари. — Я ждала, когда ты появишься. Если мы собираемся выходить, нам нужна система.

— Да, ты права! — Это замечательно! Это именно то, что нам нужно было обсудить!

— Убедись, что боковая и задняя дверь, у крыльца, все время открыты, — сказала она. — Папа запирает их на ночь. Проверь мою комнату. Если я не вернусь до ночи, открой дверь, когда будет чисто. Думаю, я могла бы провести там все выходные.

Все выходные? Она сошла с ума! У меня была идея получше.

— Ты должна иногда появляться, — сказала я. — Если ты будешь заходить и показываться, она вряд ли будет искать тебя в течение дня… Сделай это хотя бы раз и будешь спокойна весь вечер, — я хотела рассказать ей о крыше, но решила не раскрывать этот путь. Кроме того, если ей никто не поможет, она может упасть. — Ты знаешь, где найти ключ от дома?

— Да, я видела один у мамы, в ящике тумбочки у кровати.

Я кивнула, снимая сандалии и отодвигая их в сторону.

— Я достану его. Надо сделать дубликат. У тебя есть деньги?

Мари выудила из кармана десятидолларовую купюру и медленно протянула ее.

— А как ты сделаешь копию?

— Я попрошу Коту. Меня не будет весь день. Так что скрести пальцы, чтобы она не заметила, — сказала я и взяла у нее деньги. Уверена, что это все, что у нее было. Мы редко получали карманные деньги. Да и как бы мы их потратили, если никуда не ходим? — Не знаю, сколько стоит сделать копию, если получится, сделаю два ключа и принесу тебе сдачу. Если нет, то будет только один, и мы спрячем его в гараже или еще где-нибудь.

Мари кивнула.

Я кивнула в сторону коридора:

— Выйди в переднюю дверь. Я дам тебе фору, прежде чем пойду за ключом. Если она проснется, то скажу, что видела, как ты пошла прогуляться.

Мари выскользнула в коридор и спустилась по задней лестнице. Я подождала, пока не услышала, как за ней захлопнулась дверь. Переговоры закончились. До тех пор, пока Мари не попадется на чем-нибудь, она меня не выдаст. В общем, не смотря ни на что, расслабляться нельзя. Если ее поймают, она сдаст меня, не задумываясь, лишь бы избежать наказания.

Я прислушивалась к тишине в доме, стараясь успокоиться и сосредоточиться. Кота ждет сообщения от меня. Ничего, подождет. Сначала надо добыть ключ и убраться поскорее отсюда. Сунула телефон в лифчик — средство связи на случай, если попадусь. Я очень сильно рискую, но для заключенных, вроде нас, ключ это спасение.

Я выбрала самый длинный путь до маминой спальни: сначала по задней лестнице, потом проскользнула мимо кухни, затем по коридору к комнате. По коридору я буквально кралась — там она могла меня услышать. Добравшись до двери, я затаила дыхание и заглянула внутрь.

Мама лежала на спине с открытым ртом. Ее волосы были собраны в низкий хвостик и разметались по подушке. Она дышала ровно. Телевизор выключен. Плохо, работа усложнилась, я лишилась звукового прикрытия.

Встав на четвереньки, я поползла к кровати. Тут спешить нельзя, я не очень хорошо знала, где в этой комнате пол скрипел. Так, теперь ковер. Дотронулась ладонью до поверхности бежевого ковра, нажала на него, вроде не скрепит. Я протянула ногу и поставила рядом с рукой, двигаясь как краб. Добралась до кровати, приподнялась, выглянула через край, проверила обстановку.

Тумбочка была закрыта. Верхняя часть была заполнена оранжевыми бутылочками с лекарствами, бутылками воды и заметками о назначениях врача. Я сглотнула и прислушалась к ее дыханию. Сосчитала до трех и заставила себя двигаться. Подползла ближе, пригибая голову и прижимаясь к краю кровати чтоб не попасть в поле зрения, насколько это возможно.

Добравшись до цели, перевернулась на спину, чтоб осмотреть нижнюю часть тумбочки. Открыть ящик будет сложновато. Мне и раньше приходилось проникать в спальню родителей, когда они спали. В основном, за деньгами для школы, которые нужны были мне или сестре, а родители не посчитали это важным. Чаще это нужно было Мари, но доставать приходилось мне. И меня наказывали, если попадалась. И если попадусь сейчас, то оправдания у меня нет… Нужно убедительное объяснение, зачем и куда я забираю ключ от дома, не могу ничего придумать! Они, конечно, догадаются, что ключ мне понадобился, чтобы улизнуть из дома в позднее время. И за это мне снова влетит…

Лежа на спине, я осмотрела ящик, затем, слегка касаясь пальцами, ощупала его со всех сторон, затаилась, подождала, прислушалась к маминому дыханию и попыталась его вытащить.

Страшный скрип дерева раздался в тишине. Я замерла. Я даже дышать перестала.

Ничего не случилось, никто не проснулся. Итак, продолжим! Я ловила баланс — нельзя допустить, чтобы ящик дотронулся до направляющих рельс, чтоб не скрипело. И поднять повыше тоже нельзя, иначе заденет сверху и тоже будет слышно. На этот раз я сделала все медленно. Руки дрожали, но мне удалось бесшумно выдвинуть ящик до половины.

Очень хотелось вздохнуть, но я сдержалась, чтобы не производить лишних звуков. Так, теперь выбираюсь из-под ящика стола и встаю на колени. Глянула на маму: глаза закрыты, дыхание ровное. Я бы предпочла, чтобы она дышала погромче или даже храпела! Да, пускай бы храпела! Это означало бы глубокий сон.

Заглянула в ящик — ключа не видно. Только куча аптечных бутылочек из коричневого стекла по рецепту, пакет салфеток и старые батарейки. Проклятье! Что, если Мари ошиблась, и ключа здесь нет, вообще?

Надо все внимательно осмотреть. Вещи всегда лучше приподнимать, чем двигать. Если бы я искала таблетки по рецепту, мне было бы легче. Пустые бутылочки решила выставлять на ковер, а полные осторожно передвигала, стараясь запомнить, как они стояли, чтоб потом вернуть все на те же места.

Очень утомительный процесс! После шестнадцатой бутылки, я готова была сдаться и положить все как было, когда увидела у самой стеночки край зубчиков! Ура, вот он ключик! Придется выпотрошить весь ящик, чтобы добраться до него. А потом еще вернуть все на место…

Что-то скрипнуло, и послышался свист — кондиционер включился! Это меня напугало: чуть не уронила полупустую баночку таблеток, что были у меня в руках — я дернулась с перепугу, и баночка выпрыгнула из рук. Чудом поймала, обхватила руками, чтоб не гремела, и затаила дыхание.

Мать не пошевелилась. Из-за шума кондиционера я не слышала ее дыхания, но видела, как равномерно вздымается ее грудь.

Так, кондиционер будет работать еще несколько минут, а потом отключится. Под шум кондиционера я быстро начала доставать баночки и бутылочки, чтобы добраться до ключа. Ключ у меня! Зажала его губами, ощутив острый вкус металла на языке. Теперь все бутылочки на место, в том же порядке. Быстренько, но аккуратненько! Лечь на спину и очень осторожно, потихонечку задвинуть ящик, пока кондиционер не отключился. Сделано!

Все, пора выбираться. Начала отползала назад. В спешке, случайно, надавила на скрипучее место. Я замерла, пригнувшись к полу пониже, и спряталась за спинкой кровати.

Мама зашевелилась. Сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди. Я замерла, надеясь, что она просто переворачивается. Не сбылось…

— Сэнг, — крикнула мать. — Сэнг!

Я притаилась, отсчитывая несколько секунд, которые понадобились бы мне, чтобы спуститься по лестнице, и дойти до ее комнаты. Медленно вздохнула, стараясь успокоиться, и быстро встала, сделав большой прыжок назад, чтобы я оказаться ближе к двери.

Мама лежала на спине с закрытыми глазами. Я прижала ладонь к груди, а другую, с ключом, спрятала за спину.

— Да? — отозвалась я тихо, в надежде, что она снова заснула.

Мама приоткрыла глаза и сфокусировалась на мне.

— Твоя сестра дома?

— Да, — сказала я.

— Твоя комната прибрана?

— Почти, — я попыталась скрыть улыбку.

— Не выходи из комнаты, пока не закончишь.

Я вышла из ее спальни и бегом поднялась наверх. Книги, которые мне не были нужны, вывалила прямо на пол, схватила те, по которым дали задания, и закинула рюкзак на плечи. Меня трясло, но я знала, что мама не будет больше сегодня искать меня или Мари.

Выскользнув через заднюю дверь, я побежала к Коте.

Нажала на звонок у двери гаража и отошла, ожидая пока откроют. Дверь открыл Сайлас. Он так обрадовался, увидев меня.

— Эй, — воскликнул он, — ты сделала это! Ты смогла прийти!

Я кивнул, улыбаясь в ответ, стараясь подавить нервозность. Я тоже была очень рада его видеть, хотя расстались мы меньше часа назад. После того, как я рылась в маминой тумбочке и меня чуть не поймали, я была на грани.

Он отошел в сторону, пропуская меня, закрыл дверь и указал в направлении комнаты Коты. Я пошла к лестнице, он последовал за мной, закрыв дверь и проверив, хорошо ли закрыто.

Кота сидел за столом и улыбался мне. Норт дремал на кровати, положив руку под подушку. Меня накрыло волной умиротворения. В этой уютной комнате я чувствовала себя в полной безопасности. Это так разительно отличалось от моего дома, где я боялась и шаг ступить, шифровала собственный дневник и могла не видеть никого из своей семьи целыми днями. А с ребятами, с Котой, Нортом и другими, было так здорово, что в моем сердце разливалась теплота и спокойствие. Почему с ними я чувствую себя в безопасности и не хочу расставаться ни на мгновение?

— Я беспокоился, что что-то случилось, — сказал Кота, глянув на меня над очками, которые съехали ему на нос.

— Попалась, — сказала я, скинула сумку и вытащила ключ из бокового кармана. — Вы знаете, где я могу сделать дубликат?

— Зачем? — Норт зевнул и повернулся, протянув руку за ключом.

Я подошла и положила ключик ему на ладонь.

— Это ключ от моего дома. А вот деньги, — я вытащила десятку, которую дала мне сестра, и протянула ему. — Надо сделать два — для меня и для Мари. Я не стала рассказывать ей о крыше.

Сайлас усмехнулся позади меня.

— Она становится такой же плохой, как ты, Норт.

Норт отмахнулся от денег, засунув ключ в карман.

— Когда тебе нужно его вернуть? — спросил он.

— Это может подождать до утра, — я скомкала десять долларов и швырнула ему в грудь. — И вы не делаете ключи из воздуха, я знаю, что это будет стоить денег.

— Оставь деньги, — он поймал купюру и швырнул ее мне в голову, — тебе они могут понадобиться позже. Я достану тебе чертовы ключи.

Он улыбнулся, а я рассердилась и поджала губы: они понятия не имели, через что мне пришлось пройти, чтобы получить этот ключ! Я чувствовала себя ловкой и крутой, и не нуждалась в благотворительности. Но Норт не собирался уступать.

Сайлас схватил меня за плечи, прижимая к себе.

— Полегче, мой ангел, — сказал он.

Я вздохнула, комкая деньги в ладони.

— У вас с сестрой состоялись переговоры? — спросил меня Кота.

Я кивнула, отстранилась от Сайласа и уселась на пол, на колени.

— До тех пор, пока она не совершит ошибку и не попадет в неприятности, все будет хорошо. Сегодня все прошло без проблем, главное, чтоб не позвонили со школы.

— Мистер Блекборн позаботится об этом, — сказал Кота, — не переживай.

Неужели Мистер Блекборн сделает это для меня, не привлекая внимания Мистера Хендрикса или Мистера Маккоя?

— Что теперь? — спросил Сайлас, усаживаясь на пол рядом со мной, скрестил ноги и откинулся на руки.

Кота дотронулся пальцем до очков на переносице.

— Пока ждем новостей от Виктора, будем готовиться к пятнице.

— Ты собираешься приготовить что-нибудь на завтра на обед? — Сайлас толкнул мою руку.

Ясно, доктор Грин еще не рассказал им о своем плане.

— Да, можно что-нибудь приготовить, — сказала я. — Но я не буду обедать с вами. Доктор Грин хочет, чтобы я отвалила от вас, ребята, в кампусе.

— Что? — глаза Норта расширились.

Я сглотнула, взглянув на удивленные лица Коты и Сайласа.

— Доктор Грин хочет узнать, будет ли следить за мной мистер Маккой, если я отвалю от вас.

— Ни за что! — воскликнул Норт. Он свирепо посмотрел на Коту, — он не может просить ее об этом.

Кота нахмурился. Он отошел от своего компьютера, сел на пол напротив меня.

— Что именно он сказал?

— У него должна быть причина — сказал Сайлас, погладил меня по спине, согревая и поддерживая.

Я кивнула головой.

— Несколько причин. Он хочет вытянуть Маккоя и понять, что ему от меня надо: ему просто нравится доставать меня из-за того, что произошло на регистрации, или это направлено против вас, ребята, из-за того что ему не нравится ваше присутствие в школе, или что-то еще. Если я не буду тусоваться с вами, может Маккой отступит, подумает, что я не из вашей команды, как он думал.

Темные глаза Норта вспыхнули, губы сомкнулись.

— Что еще? — Кота кивнул мне.

— На счет формы, — сказала я. — Будет период адаптации: первое время своей новой формой вы привлечете общее внимание, станете мишенями. Он не хочет, чтобы я тоже превратилась в мишень. Поэтому, он считает, мне не следует находиться рядом с вами, пока все не уляжется, пока все не привыкнут к вашему внешнему виду.

— Он хочет, чтобы она не мешала нам выполнить то, для чего мы пришли в эту школу, — проворчал Норт. Он снова упал на кровать и потер ладонью глаз. — Господи, она была мишенью всю неделю, и теперь он хочет, чтобы мы отступили.

— Я не думаю, что он это имел в виду, — сказал Кота.

— Вот, дерьмо, — рявкнул на него Норт. Он сел и спустил ноги на ковер, — он хочет использовать ее как приманку.

Мое сердце заколотилось сильнее. Они реагируют совсем не так, как я предполагала. Виктор, Люк и Габриель отреагировали по-другому… Может, я не так все объяснила. Может, мне стоило попросить доктора Грина объяснить им.

Сайлас легонько поглаживал меня по спине, между лопатками, как бы успокаивая. Похоже, он ждет, когда Норт и Кота примут решение.

— Она не приманка, — сказала Кота, — И мы будем поблизости. Будем держать ее под присмотром, так, чтоб это не выглядело, будто она с нами. Мы должны быть мишенями, не она, помнишь?

— Вы видели этих монстров, — сказал Норт. — Они как будто зациклены на ней! Стоит оставить ее одну, как они тут же оказываются рядом! Это — или Майк, делающий ей предложение, или этот зам. директора, или чертов Грег, лапающий ее в прихожей.

Глаза Коты широко раскрылись.

— Грег? — он бросил взгляд на меня. — Грег из Торгового Центра? Он ходит в эту школу?

Я приложила палец к нижней губе и кивнула.

Сайлас хмыкнул.

Кота плюхнулся на задницу. Он прижал колени к груди и обхватил их руками. Затем снял очки, надел их на голову и потер глаза.

— Почему мне никто не сказал?

— Там столько всего происходит, — сказал Норт уже более спокойно, теперь, когда все, казалось, понимали важность происходящего, которую он пытался подчеркнуть. Он достал из кармана сложенные записки и бросил их нам на пол.

— Я не понимаю в чем тут дело, но похоже, они все без ума от нее. Можно подумать, она единственная девушка в этой школе. Думаю, единственное, что удерживает их на расстоянии от Сэнг — это мы. Если мы отступим, неизвестно, что они сделают.

— А может быть, Доктор Грин и прав, — сказала я. — Может быть, это выглядит так, как думает Хендрикс, что я из вашей группы? И все интересуются мной только из-за вас? Доктор Грин хочет установить на мой телефон программу, чтобы я могла быстро связаться с вами, если понадобится. И это не навсегда, а до тех пор, пока они не проверят Маккоя и не убедятся, что вы, ребята, не ввязываетесь в драки из-за униформы.

— Возможно, она права, — сказал Сайлас. — И Маккой интересуется ею сейчас только потому, что считает, что через нее можно воздействовать на Блекборна и на нас. Если они поймут, что она не с нами, им придется взаимодействовать с нами напрямую.

— Я не оставлю ее одну, — сказал Норт

— Я не предлагаю оставить ее одну, — ответил Сайлас. — Мы все еще учимся в одном классе, я могу присматривать за ней во время уроков, на переменах. Это же всего на несколько недель! Мы будем рядом, если что-то случится.

— А что мы будем делать, если что-то произойдет, и она окажется рядом? Последняя драка началась с нас. А что насчет следующей? — спросила Кота. Он взял себя в руки, снова надел очки. Безмятежное спокойствие Коты вернулось. — Доктор Грин прав. Мы будем охотиться или за нами будут охотиться? Мы должны сосредоточиться на том, чтобы уделять внимание студентам. Майк кажется достаточно безобидным и записки… ну, она может игнорировать их.

Норт нахмурился.

— Я беспокоюсь, что как только студенты поймут, что она больше не с нами, они замучают ее своим вниманием. Что если мы попадемся, и она останется одна?

— Мы будем ее тренировать, — сказал Сайлас. Он посмотрел на меня, протянул руку и крепко схватил меня за шею. — Я все равно собирался это сделать.

Мои щеки покраснели, в его взгляде читалось беспокойство.

— Это сработает, — кивнув, сказал Кота. Потом взглянул на меня, — ты сможешь начать тренироваться после выходных?

— Я попробую.

— Мы найдем время для уроков самообороны, — сказал Кота. — Похоже, у нас будут напряженные выходные.

Я взяла сложенные на полу записки. В некоторые мое имя было написано не правильно. Что им всем от меня нужно? Сейчас это казалось таким банальным. Я тусовалась с ребятами, которым предстояло поставить себя в очень невыгодное положение, чтобы спасти студентов, которых дразнили и избивали. Они работали вместе, чтобы сделать школу безопаснее. А что делали другие мальчики? Прятались за куском бумаги, за записками…

Может быть раньше, в прошлые годы, я бы с радостью приняла такое внимание. Но не сейчас! Ребята из Академии полностью поменяли мою жизнь и теперь эти записки казались такими нелепыми. Я собрала эти бумажки, пренебрежительно смяла и передала Коте. Да, можно быть застенчивым и писать записочки, но сейчас у меня не было времени, чтобы играть в эти игры.

— Думаю, нам пора заняться уроками, — сказала я.

Кота взял записки и выбросил их в мусор. В глазах Норта загорелись искорки. Сайлас слегка приобнял меня за шею и, притянув близко-близко, прошептал мне на ухо:

— Хорошая девочка.

ПЯТНИЦА

В одиночестве

Мне снилось, что в здании, где я нахожусь полно людей, но только мне известно, что здание заминировано. Я бегаю, мечусь, кричу, что надо бежать, что сейчас все взлетит на воздух, что мы все сейчас умрем! Но меня никто не слышит… И вот, Ба-БАХ! Все взорвалось.

И тут меня разбудил будильник. Я, совершенно сонная, ходила по комнате и пыталась собраться. Все тело деревянное, чувствую себя хуже, чем вчера. Заманчиво было бы снова лечь в постель, но я заставила себя встряхнуться. Вспомнила о парнях, как они сегодня будут без меня, а я без них?

Выбрала скромную серую юбку А-силуэта, надела рубашку Люка с синими пуговицами. Мне казалось, что если я надену вещи ребят, я буду, как бы, с ними. А они — со мной. Для меня это важно. Собрала волосы и закрепила заколкой. Сегодня не стоит выделяться с распущенными волосами.

Собрала рюкзак: выложила книгу, которая сегодня не понадобится и разные ненужные уже документы, стараясь брать по минимуму — теперь за меня никто не будет таскать вещи. Оставила все кучкой на кровати. Я еще не прибиралась после нашествия Мари, так что приберу все вместе после школы. Очень хочется, чтобы пятница побыстрее прошла… и без происшествий.

Выйдя из комнаты, столкнулась с Мари. Она была, как всегда, в футболке и джинсах. По сравнению с моей, ее школьная сумка выглядела пустой.

— Ты все еще собираешься… эмм, в эти выходные? — спросила я, стараясь говорить потише. Когда я вернулась вчера вечером домой, мама все еще спала, но это не значит, что так будет всегда. Возможно, она и сейчас нас подслушивает.

— Ты добыла ключ? — кивнула Мари, здороваясь.

— Найди меня за обедом, — сказала я. — Или подожди, пока мы не сядем в автобус после школы. Тогда я тебе его отдам, — я вытащила десять долларов, которые она мне давала, и вернула ей. — Ребята позаботятся об этом. Оставь деньги себе.

Кажется, она вздохнула с облегчением и спрятала купюру в карман.

— Ты после школы пойдешь к этому мальчику?

— Да, собираюсь сходить, — ответила я. — Но буду заглядывать домой. Ты тоже не забывай появляться время от времени.

Она пренебрежительно кивнула и направилась вниз по лестнице. Похоже, мой план не показался ей достойным внимания. Она рискует. Впрочем, мы обе сильно рискуем. К наказаниям мы привыкли. За что нас наказывали? За что заставляли часами стоять на коленях или сидеть на жестком стуле? За то, что соседский мальчик пригласил поиграть или за плохую оценку по тесту? Это не самое страшное — прими наказание и двигайся дальше. Это можно пережить. Даже стоять на коленях на рисе, даже выпить лимонный сок с уксусом, что я уже испытала, а Мари еще нет, все это можно пережить.

Я думаю, дружба с ребятами стоит дороже.

Мы дошли до дома Коты. Мари сразу же встала на другою сторону подъездной дорожки.

Кота и Натан уже ждали меня. В новой форме: темно-серые брюки, белые рубашки с пуговицами и синие пиджаки, почти идентичные эскизам, которые Габриель и Люк разработали вчера. Рубашка Натана была расстегнута до конца, демонстрируя белую футболку. Кота выглядел очень официально: рубашка застегнута на все пуговицы, на шее красный галстук. Даже одетые в одинаковые вещи, ребята выглядели по-разному.

Увидев парней, у меня поднялось настроение. Наконец-то эта очень длинная первая неделя в школе заканчивается! Это была, наверное, самая длинная… или нет: самая насыщенная событиями неделя. И, я уверена, что мальчики чувствовали то же самое, после всего сумасшествия, которое произошло на этой неделе. Неудивительно, что Габриель, да и остальные ребята тоже, так скучали по Академии. Я не представляла, что буду делать весь этот год, а меня ждали такие чудесные друзья!

— Ну, как? Ты готова? — спросил Натан, когда я подошла. Он стоял, засунув руки в карманы брюк. Сегодня парень выглядел немного лучше. И, хотя синяки еще не сошли, его взгляд был внимателен, и стоял он прямее.

Я кивнула головой, поставив сумку и скрипку на землю возле ног.

— Будем надеяться, что сегодня обойдется без происшествий.

— Не забыла свой телефон? — спросила Кота.

Я взглянула на Мари, которая отвернулась и смотрела на Даниэлу и Деррика, приближающихся к остановке. Натан поймал мой взгляд, и встал так, чтобы загородить меня от сестры. Я достала из сумки телефон и показала его Коте.

— У тебя нет кармана? — спросила Кота. — Надо чтоб телефон был под рукой.

Как я не подумала об этом? Поджав губы и поразмыслив, сунула телефон в чашечку бюстгальтера рядом с сердцем. Я покраснела, было такое чувство, что я раздеваюсь перед ребятами, хотя точно знала, что они ничего не увидели. Там телефон был совсем незаметен.

— Святое дерьмо, — сказал Натан, наблюдая, как телефон исчезает под одеждой. — Нам нужно… нет, подожди, я этого не говорил.

— У девочек свои трюки, — Кота засмеялся, протянул руку и потрепал меня по голове.

Эмблема на кармане пиджака привлекла мое внимание. Я провела пальцами по нашивке: те два штриха, которые я сделала на эскизе Гэбриеля, он сохранил их!

— Что? — Кота вытаращил на меня глаза.

— Скрытое сердце, — сказала я. — Он сохранил его!

— Да! — Кота просиял.

— Это не слишком по-девчачьи? — спросила я, переводя взгляд с Коты на Натана.

Натан покачал головой.

— На самом деле не важно, кто и что об этом подумает.

Мое сердце продолжало таять.

— Мы сможем хоть в автобусе сидеть вместе? — спросила я.

— Да, конечно, — кивнул Кота, — но ты выйдешь из автобуса первой. Мы будем держаться сзади, на расстоянии. Незаметно проводим тебя до кабинета доктора Грина и подождем в коридоре.

Автобус появился из-за поворота. Я подхватила сумку с книгами, а Кота взял скрипку. Посмотрела на него, хотела остановить, но он, похоже, не заметил. Возможно, это стало новой традицией. Эта мысль согрела мое сердце.

В автобусе я уселась рядом с Котой, и он обнял меня. Натан плюхнулся рядом, взял меня за руку и крепко стиснул. За эту неделю я так привыкла к их прикосновениям. Они постоянно меня тискали! Со стороны это, наверное, выглядело немного вызывающе.

Кота сжимал мое плечо, а Натана грел мне руку. Это из-за меня они парились сейчас в этом автобусе. Мари бы так не поступила ради меня, если бы у нее была другая возможность попасть в школу. Мы с парнями были командой. Я хотела бы ощущать это так же сильно как они. Может быть, со временем, я научилась бы, ко мне пришло бы это умение чувствовать их на расстоянии так же легко, как они, казалось, чувствовали друг друга.

Идти в школу было страшновато. Сегодня мне предстояло целый день держаться подальше от парней… Школа была единственным местом, где я могла свободно общаться с друзьями и не бояться маминого гнева. Теперь, когда я знала, какими теплыми и приятными могут быть прикосновения, когда я осознала, как мне будет не хватать общества ребят, я жалела, что согласилась на план доктора Грина.

Когда автобус остановился на школьной стоянке, мы подождали, пока большинство детей выйдут, потом Натан пропустил меня вперед. На этот раз я сама взял футляр со скрипкой и сумку с книгами. Выйдя из автобуса, я одна отправилась в школу. Все время чувствовала Натана и Коту, идущих позади меня, на расстоянии, но в пределах видимости. Охотники и жертвы.

В коридорах пока было не слишком шумно: большинство студентов еще не приехали. Я направилась прямо в главный офис. Секретарь за стойкой взглянула на меня, и сделала недовольное лицо, как будто ей не все равно, что я вошла. Я сказала, что меня ждет доктор Грин и спросила, можно ли пройти к нему. Получив разрешение, прошла по коридору и постучала в дверь без опознавательных знаков.

Дверь открыл мистера Блекборн. Глянул на меня своим стальным взглядом, и распахнул дверь шире, приглашая войти. Я вошла, он закрыл дверь и повернулся ко мне.

— Мисс Соренсон, — сказал и кивнул в знак приветствия.

— Мистер Блекборн, — ответила я.

Доктор Грин сидел за своим столом. Мне показалось, он обрадовался мне.

— Доброе утро, — сказал он. — Ты взяла телефон?

Мое лицо начала заливать краска. Почему я не сообразила вытащить телефон из лифчика до того, как постучала в дверь кабинета? Не придумав повода, чтоб уйти и вернуться, я положила вещи на край стола, быстро вытащила телефон и протянула ему.

Глаза мистера Блекборна сузились на мгновение.

— Не могли бы вы найти более неприметное место для телефона?

— У меня нет карманов, а телефон должен быть незаметен. Лучшего места я не нашла. К тому же, так я легко смогу достать его, если понадобиться, — сказала я тихо. — Я собираюсь доставать его только в экстренных случаях и никак иначе.

Лицо Блекборна смягчилось. Казалось, ему понравился мой ответ.

Доктор Грин достал ноутбук и подключил его к моему телефону. На экране ноутбука появилась панель загрузки.

— Дайте мне минутку, — сказал он.

Я чувствовала себя очень неловко в их кабинете, не зная, что делать. Хотелось, чтобы Кота или кто-то из ребят был тут вместе со мной.

Мистер Блекборн прислонился к столу, скрестив руки на груди. Он уставился на меня сверху вниз.

— Я понимаю, что сегодняшний день вам предстоит провести отдельно от мальчиков, — сказал он.

— Я сделаю все, что нужно, — кивнула я.

— Если у директора Хендрикса или Мистера Маккоя будут к вам какие-то вопросы или претензии, перенаправьте их ко мне. Он кивнул доктору Грину, который возился с моим телефоном.

— У вас будут наши номера. Если возникнут проблемы, звоните мне в любое время. Постарайтесь запомнить все, о чем они спросят. Мне это важно.

— Я поняла.

— И если кто-то из учеников будет плохо к тебе относиться, сразу найди меня, — сказал доктор Грин. Он поманил меня пальцем и нажал кнопку на экране. Я наклонилась, чтоб лучше видеть.

— Это приложения каждого из нас. Можешь догадаться, где чье?

На экране телефона было девять новых айконов. Совершенно очевидно, какой к кому относится, и я назвала:

— Бейсбол — Сайлас, скрипка — мистер Блекборн, ноты — Виктор, калькулятор — Кота, кисточка — Габриель, гантели — Натан, блинчики — Люк, черная машина — Норт, и японский иероглиф это вы.

Доктор Грин просветлел. Он ткнул указательным пальцем в голову.

— Если скажешь, что значит этот иероглиф, получишь дополнительные балы.

— А что он значит?

— Как узнаешь, я зачислю тебе баллы.

Он ткнул пальцем в свой айкон и приложение открылось, появилась панель с четырьмя разными квадратными кнопками.

— Все, что тебе надо сделать, это нажать одну из них. Красная — скорая помощь, она отправляет твое приблизительное местоположение. Зеленая — звонок, переведет тебя на экстренную линию — даже если мой телефон стоит на беззвучном, или я разговариваю с кем-то, он переведет твой звонок незамедлительно. Белая — быстрое текстовое сообщение, это не для экстренной ситуации, а на случай, если ты почувствуешь себя неуютно, и тебе потребуется помощь или поддержка. Большая черная — это список наших номеров для нечрезвычайных ситуаций. Он закрыл приложение и вернул мне мобильник.

— Думаю, тебе не стоит напоминать, что кнопки экстренных вызовов не надо использовать слишком часто.

Я кивнула. Вау, даже не знала, что телефон так может делать! Убедившись, что выключила экран, спрятала мобильник обратно в бюстгальтер. Не хотелось бы, чтоб случайно что-то нажалось.

— Что на счет мальчиков? Они тоже смогут связываться со мной?

Доктор Грин улыбнулся мягко.

— Нет, я не добавил тебя. Не думаю, что они позвонят тебе в случае экстренной ситуации.

Знаю, это правда, но, все равно, расстроилась. Мне тоже хотелось быть полезной, хотя бы в не очень сложных ситуациях. Но я взяла себя в руки, улыбнулась, подхватила свои вещи и направилась к выходу.

— Куда ты пойдёшь? — полюбопытствовал доктор Грин.

— Кота и Натан ждут меня снаружи. Я должна покрутиться немного по школе и найти место во дворе напротив того, где обычно сидят ребята.

Мистер Блекборн кивнул головой.

— Тебе следует начать общаться с другими школьниками.

— Я просто постараюсь пережить эту пятницу без несчастных случаев, — сказала я.

Уголок рта мистера Блекборна опустился.

— Ты уверена, что справишься?

— Я постараюсь быть осторожной, — пообещала я.

Он, казалось, не ожидал такого ответа и просто кивнул мне.

— Позвони, если тебе что-то понадобится, — сказал Блекборн и открыл мне дверь.

Я вышла из кабинета, сердце выпрыгивало из груди от волнения. Дверь закрылась, и появилось ощущение, что это конец. Я одна. Моя рука порхнула к шее. Страшно. Надо пересилить себя: выпрямиться и идти вперед. Попыталась успокоить себя мыслями о том, что друзья рядом и всегда придут на помощь. Нужно быть спокойной, не забывать о ребятах и держать голову опущенной.

В коридоре было полно народу, так что Коту и Натана я не увидела. Потому постояла с минуту, давая мальчикам возможность заметить меня, и пошла сквозь толпу по запланированному маршруту.

Впервые с начала этого учебного года я испытала привычное чувство. Взгляд вперед и прямо, не смотреть направо или налево, чтобы избежать внимания. Я шла не слишком медленно — вокруг меня нет людей, только препятствия. Прошла через главный коридор, лавируя между этими препятствиями, затем через боковые двери, через другой коридор к столовой. Болтовня заполнила мои уши. Кто произнес моё имя? Они заметили, что я иду одна? Они подумали, что что-то не так? Кого-то это заботит?

Столовая, как всегда, переполнена. Все столы заняты и я прошагала мимо. Раздалась парочка свистков. Мое сердце быстро забилось. Надеюсь, это не мне свистели. Я шла, не обращая внимания, глядя в одну точку и никто меня не остановил. Немного беспокоилась, что Кота и Натан могли потерять меня в этом людском море.

Сделав круг, вернулась в главный коридор и вышла во двор. Тут же увидела Виктора и Габриеля. Сидят на нашем постоянном месте, в углу и наблюдают за мной. Я чувствовала, как их пристальные взгляды сопровождают меня, когда шла к скамейке на другой стороне двора.

На скамейке сидел худой прыщавый парень, погруженный в книгу. Кажется, он старается выглядеть маленьким и невидимым. Как раз то, что надо! Идеально! Здесь я смогу спокойно посидеть. Меня никто не знает, у меня нет особого места.

Я бросила свои вещи у ножки скамьи, вытащила книгу, которую следовало прочитать к уроку английского. Постаралась сконцентрироваться на чтении, но нет-нет, да поглядывала на ребят. Они были прямо передо мной — через двор. Старалась не смотреть пристально и не привлекать внимания.

Огляделась во круг: во дворе зависали постоянные компании: на следующей скамье были помешанные игроки. Разговор шел о Halo и других видео играх, о планах на выходные. На траве сидела парочка хиппи — эти были тихими. Мальчик положил голову на колени девушке и, казалось, заснул.

Удивительно, но я завидовала. Я бы все отдала, чтобы оказаться сейчас вместе с ребятами. Я скучала ним. Вспомнилось, как сидела на коленях у Коты и он делал мне массаж; как Габриель обнимал меня, а я упиралась макушкой ему в подбородок; по тому как все они держат меня за руку или прикасаются… Казалось, что звонок никогда не прозвенит. Хотела глянуть время на мобильнике: побыстрее бы попасть в класс, на уроках время пройдет быстрее.

Когда звонок наконец-то прозвенел, схватила свои вещи и помчалась в класс. Кота дал мне четкие инструкции, как вести себя на переменах: ничего не делать, только мчаться, ничего не замечая до следующего кабинета. А ребята по очереди будут вести меня на расстоянии.

Меня поглотил переполненный коридор. Кто-то свистел, скакал и еще как-то пытался привлечь внимание, но я ничего не замечала. Все коридоры были заполнены так сильно, что приходилось то с трудом продираться, то ждать пока люди разойдутся. Я остановилась, с опаской разглядывая стоящих вокруг и пытаясь понять их настроение. Этот злится? А этот начнет издеваться надо мной? Мистер МакКой прячется за углом, чтобы наказать меня?

Я заняла место на последней парте. Внутри было странное ощущение от того, что пересела, а не заняла свое обычное место, рядом с дверью около Норта и Люка. Пока класс заполнялся, рассматривала дверь. Мое сердце немного подпрыгнуло, когда вошли Норт и Люк. Они плюхнулись на свои места и Норт кинул сумку на место посередине, между ними. Я спрятала ухмылку, удивившись, зачем он занял место, если я там не буду сидеть в ближайшее время. Это выглядело как небольшой протест, что они не позволят там сидеть никому, кроме меня. Они даже не смотрели в мою сторону, но я могла их видеть и это грело мне душу.

Мне нравилось, как они выглядят в новой форме. Норт выглядел необычно в голубом блейзере, я привыкла видеть его в черном. Однако в галстуке он смотрелся шикарно. Белая рубашка Люка была наполовину расстегнута, и не было галстука. Что это? Моя заколка! Люк собрал волосы моей заколкой! Они всегда хорошо одевались, но видеть их в форме было так необычно и так…волнительно. Мальчики просто великолепны!

В последнюю секунду в класс влетел Грег. Его взгляд упал на пустое место между Нортом и Люком. Потом он заметил меня и ухмыльнулся. Я приняла скучающий вид, наклонилась и начала копаться в сумке, как будто ищу что-то.

— Привет, Сэнг! — воскликнул Грег, резко схватил девушку, сидящую слева от меня, и грубо сказал ей, — иди отсюда, сучка, это моё место.

Я бросила на девушку умоляющий взгляд, чтобы она отказалась. Она нахмурилась, но пересела на место поближе к учителю.

Грег плюхнулся на стул и сдвинулся к краю. У него не было с собой ни книг, ни тетрадей, а запах сигарет с ментолом, окружал его как облако.

— Так ты что, порвала со своими парнями? — спросил он.

Я молчала, сжав губы. Вытащила из сумки тетрадь и ручку, делая вид, что очень занята и не слышу его.

— Эй, — позвал Грег громким шепотом, как только учитель начал перекличку, — Сэнг! Ты будешь встречаться со мной или как?

Я сконцентрировалась на тетради.

— Ты злишься на меня? — спросил он. — Я недостаточно хорош для тебя?

Я подняла голову и пристально посмотрела на мистера Фергюсона, у которого дрожала челюсть, пока он делал перекличку. Потом перевела взгляд на Норта, который смотрел на нас, казалось, безразлично, но я знала, что он просто ждет моего сигнала, чтоб начать действовать. Я слегка качнула головой, говоря ему не беспокоиться. Я могу сама справиться с Грегом.

Грег наклонился вперед и тыкнул парня, сидящего перед ним.

— Пссс, — сказал он. — Ты. Дай мне это.

Я не видела, что он просил у парня, но минутой позже тот протянул ему два новых карандаша. Грег забрал их и помахал перед моим лицом.

— Смотри, — сказал он. — У меня есть подарок для тебя.

— Украденный карандаш? — спросила я быстро и попыталась вернуться к уроку, — он мне не нужен.

— Неблагодарная сука, — выплюнул он и расплылся в ухмылке, — тебя трудно добиться, не так ли? Мне это нравится. Я люблю бороться за девушек.

Я закатила глаза, убрала тетрадь и откинулась назад, скрестив руки на груди, и приготовилась смотреть только на доску, пока он не перестанет болтать.

Кто-то из одноклассников привлек внимание Грега, и он наклонился на другую сторону, чтобы поговорить. Хорошо, что его отвлекли, но их разговор я услышала.

— Эй, — сказал парень Грегу. — В пятницу осенний бал.

— Я знаю, это будет мило. Мы кого-нибудь выбрали? — спросил Грег. — Я и моя девушка собираемся пойти посмотреть.

Он повернул голову в моем направлении.

Я закатила глаза.

— Чего? — спросил парень пренебрежительно.

— Ждите сигнала, — ответил Грег.

Что такое Осенний бал? Какое-то школьное мероприятие?

Дальше они говорили о планах на выходные. В основном хвастались, кто сколько будет спать денем и не будет спать ночью. Тривиальный, по сути, разговор продолжался до конца урока.

Я собрала вещи и постаралась поскорее покинуть кабинет, пока Грег не увязался за мной.

Норт сидел на своем месте, а когда я проходила мимо, что-то протянул мне за спиной. Это оказался маленький бумажный пакетик. Тепло от легкого прикосновения его пальцев приятно разлилось по всему телу. Я сжала пакет в руке, там были ключи! Он сделал, как и обещал!

В кабинет английского я пришла раньше мальчиков. Выбрала место в дальнем конце класса возле двери. Поставила вещи под стол и заглянула в пакет, что дал мне Норт. Это был аккуратно сложенный тетрадный листок с моим именем, нацарапанным спереди. Открыла и вытащила из него четыре ключа, включая оригинал. Внутри была записка:

Я тебе нравлюсь? Да [] Нет[]

К горлу подкатил комок, и потребовалось усилие, чтобы не расплакаться. Я вынула ручку, нарисовала сердечко над да, а под ним написала:

Скучаю уже по вам всем. Я тебе нравлюсь?

Написала, а потом подумала, что это, наверное, слишком, но исправить или стереть не могла, так как написала ручкой. Ладно, пусть будет так, как есть! Я снова сложила записку и положила в карман сумки.

Люк, Габриель и Кота сидели вместе на другой стороне класса. Габриель занял мое место. Урок начался, и нам раздали проверенные стихи. Мисс Джонсон задала написать эссе. Я сосредоточилась над тетрадью, разбираясь с заметками, которые приготовила для этой работы. Вдруг, почувствовала какое-то движение около себя, и расслабилась, услышав звук затачиваемого в точилке карандаша.

Я успела добавить еще строчку в эссе, когда ощутила, что рядом со мной кто-то есть. Посмотрела вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как Габриель уходит со свежезаточенным карандашом и моим стихотворением, которое он сцапал у меня со стола. Его лицо было похоже на каменную, бесстрастную маску, но блеск в глазах выдавал его. Я ухмыльнулась, оглядываясь назад и пряча румянец ладонью. Пыталась вспомнить строки своего стихотворения. Что если это звучало глупо?

Ближе к концу урока на мой стол упала свернутая записка. Я моргнула, не зная, что делать. Это мне? Я глянула на почерк. Мое имя было написано неправильно. Я схватила послание и быстро сунула его на дно сумки. Мальчики знают как пишется мое имя, так что это не от них. Тот, кто смотрит и надеется на ответ, думает, что я собираюсь прочитать записку позже. Надеюсь, но будет не очень разочарован, если не получит ответ.

После звонка я вышла из класса и пошла на улицу, к зданию, где располагается кабинет геометрии. Почувствовала, как что-то скользнуло мне в руку. Снова записка! От кого? Подняла глаза и заметила исчезающего в толпе Коту. Улыбнувшись, сжала послание покрепче, чтоб не потерять. Послание от Коты я прочту обязательно!

Я так торопилась на геометрию, что думала, что приду первой. Но Натан опередил меня. Он уже сидел на своем месте и занял место впереди для Норта. Я знала, что Норт идет прямо за мной, а потому взяла приготовленную записку и бросила ему на стол, когда проходила мимо, чтобы занять себе место на другой стороне класса.

Натан схватил записку и начал разворачивать, но Норт заметил, быстро подбежал и выхватил бумагу из рук Натана. Тот что-то сказал, но Норт упал на свое место, разворачивая записку. В его темных глазах загорелись огоньки, он вытащил ручку и блокнот из сумки, запихнув записку в карман.

С того места, где я сидела, мне было удобно смотреть на Норта и Натана незаметно, или мне только так казалось? Я заметила, как Натана поглядывает на меня время от времени. Наши взгляды встретились, он скорчил рожицу, а я подмигнула ему. Он улыбнулся и снова склонил голову над книгой.

Я улучила момент и развернула записку Коты.

Мне очень понравилось твое стихотворение.

Я закатила глаза, засовывая записку в книгу по геометрии. Не смогла сдержать легкую улыбку.

Во время урока мне подкинули еще пару записок. Проверила, не от Норта ли они. Но нет, имена мне не знакомы, и записки отправились в сумку без ответа.

Казалось, никто не обратил внимания, что я пересела. Думаю, это хороший знак. Может, все решили, что мы с мальчиками не друзья, а просто случайные знакомые. Возможно, этот план сработает, в конце концов.

Невольно подслушала разговор двух девушек, сидящих недалеко от меня:

— Будь осторожна. Сегодня Пятничное Падение.

Предупреждение? Парни слышали что-нибудь об этом? Что происходит?

Когда прозвенел звонок, я направилась к выходу из кабинета. Норт потягивался, и когда я подошла ближе, бросил мне записку. Я поймала и сжала в руке. Натан тоже протянул мне записку. С улыбкой, спрятала обе записки в кулаке, вышла и направилась в музыкальный класс.

Решила прочесть записки по дороге, на уроке у мистера Блекборна прочесть их не удастся.

Натан жаловался, что ему скучно на геометрии, и что я должна прийти на выходные. Еще просил пообещать, что я позвоню ему позже.

Норт написал только одно слово:

Да.

Неприятность

Мистер Блекборн стоял возле рояля. Я вошла и замерла у входа, прижимая к себе футляр со скрипкой.

— Мисс Соренсон, — он кивнул мне.

— Мистер Блекборн.

— Надеюсь, все в порядке?

— Утро выдалось спокойное, — я прошла вперед и положила вещи на стул.

Легкая улыбка смягчила суровое лицо:

— Надеюсь, сегодня у нас получится провести нормальный урок?

Я принялась открывать футляр, чтоб достать скрипку. Даже не прикасалась к ней с тех пор, как получила. Сейчас, глядя на инструмент, я оценила его красоту. Это подарок Виктора, а я еще даже не научилась держать ее правильно. Таскала с собой как аксессуар какой-то, красивый и бесполезный…

Открыла футляр и принялась отстегивать ремни-крепления, освобождая скрипку, когда в дверь постучали.

На пороге стоял директор Хендрикс.

— Мистер Блекборн, — обратился он, — могу я одолжить Сэнг Соренсон на минутку, пожалуйста?

Воздух, казалось, наэлектризовался от стального взгляда мистера Блекборна, нацеленного на мистера Хендрикса.

— Это важно?

— Пришел репортер, который хочет поговорить с одним из наших особых студентов, — сказал он. Скользнув по мне взглядом, он нахмурился. — Почему она не в форме, как остальные?

Мистер Блекборн покачал головой. Он шагнул вперед, становясь, как бы, барьером между мной и мистером Хендриксом.

— Это невозможно. Мисс Соренсон не дает интервью.

Из-за плеча мистера Блекборна я видела, что мистер Хендрикс вошел в кабинет и нахмурился. Его лысая голова отражала электрический свет.

— Мы заключили соглашение, — проговорил он, прищурившись.

— Я согласился, что мальчики сделают для этой школы все, что требуется, — резко ответил мистер Блекборн. — Только мальчики. О ней разговора не было.

Мистер Хендрикс дернулся, как будто его ударили по лицу.

— Вы притащили одну из ваших маленьких фавориток в мою школу без моего разрешения! Я проявил любезность, закрыв на это глаза, а Вы отказываете мне в небольшой просьбе об интервью?

— Вы можете выделять мальчиков, представляя их частью вашей специальной программы, — ответил мистер Блекборн. — Вы можете заставить их носить форму, не задумываясь о том, что выставляете их объектом насмешек, рискуете их безопасностью. Но мисс Соренсон не будет в этом участвовать.

Сердце бешено стучало в груди. Слова мистера Блекборна были неоднозначными. Он не отрицал, что я его ученица. И то, как он это сформулировал, звучало, будто я из Академии, но не официально.

Зачем он это делает? Почему он заставляет мистера Хендрикса считать меня частью команды? Я думала, что смысл расставания в том, чтобы кто-то вроде мистера Хендрикса знал, что я не с ними. Похоже, я чего-то не понимаю. Или не знаю. Возможно, они хотели проверить свои предположения, поэтому не спешили разубеждать Хендрикса и Маккоя. Какой в этом смысл?

— Мне созвать школьный совет? — с вызовом спросил мистер Хендрикс, расправив плечи.

— Созывайте, — рявкнул мистер Блекборн. — Это ничего не изменит! Мисс Соренсон не будет давать интервью. — Он глубоко вздохнул, а затем заговорил спокойным холодным тоном. — Вы могли бы пригласить на интервью кого-нибудь из мальчиков. Дакоту Ли, например. У него сейчас урок физики. Кабинет 245.

Мистер Хендрикс бросил испепеляющий взгляд на мистера Блекборна, поджал губы и вышел.

Я выдохнула. Оказывается, все это время я почти не дышала. Я подняла руку и коснулась плеча мистера Блекборна. Не знаю, что побудило меня сделать это. Видимо, это из-за того, что он повел себя так же как ребята — защитил меня от Хендрикса, и я восприняла его, в данной ситуации, как одного из них.

Почувствовав мое прикосновение, мистер Блекборн обернулся, решив, что так я пытаюсь привлечь его внимание. Меня обожгло свирепым, стальным и острым, как нож, взглядом.

Я съежилась, отдернула руку и прижала ее к основанию шеи. Такого взгляда нельзя не испугаться. Похоже, не стоило его трогать.

Увидев мое лицо, он нахмурился, а его взгляд смягчился.

— Прости меня, — прошептал он, сглотнул, его плечи немного расслабились. — Я не хотел тебя напугать.

— Если нужно, я дам интервью, — тихо проговорила я, — не хочу, чтобы у вас были проблемы со школьным советом из-за меня.

Уголки его рта приподнялись на миллиметр.

— Моя дорогая Мисс Соренсон. Мистер Хендрикс предполагает, что у меня будут проблемы со школьным советом. Единственный человек, которому он может навредить, это он сам. Со школьным советом ни у меня, ни у моих мальчиков проблем не будет. Он хочет драться с нами, но мы здесь не ради него. Он забыл об этом.

Они могут уйти в любое время, когда захотят? Это заставило меня напрячься. Что должно случиться, чтобы они ушли? Я знала, что они здесь только на этот учебный год, но я не думала, что это может произойти в любой момент. Он может забрать их даже сейчас, если захочет. Может, в один прекрасный день, мистер Блекборн передумает?

— А ради кого вы здесь?

— Ради таких студентов как вы, — его серые глаза нашли мои, и я увидела блеск в его глазах.

Чтобы помочь мне успокоиться, мистер Блекборн до конца урока играл на скрипке красивую мелодию. Он сказал, что это норвежская мелодия, и пообещал научить меня ее играть. А еще он взял с меня обещание сразу позвонить ему в случае, если мистер Хендрикс захочет забрать меня на интервью с какого-нибудь другого урока. Я не должна соглашаться на интервью, будь то просьбы или требования, и немедленно уведомить мистера Блекборна об этом.

Урок истории: три записки от неизвестных студентов, одна общая улыбка с Нортом, Виктор четыре раза поймал, как я за ним подглядываю. Он выглядел таким тихим и торжественным, и его огненные глаза загорались каждый раз, когда он ловил мой взгляд.

Услышала еще один шепот о Пятничном Падении.

— Верхний этаж. После обеда. Пятничное Падение. Держись подальше от коридоров, — предупредила девочка мальчика передо мной.

В школе явно что-то намечается. Воздух вокруг просто кипел новостями о Пятничном падении. Понятия не имею, о чем все говорят. Из обрывков этих перешептываний сложилось понимание, что Пятничное Падение произойдет сегодня, и это произойдет в холле. Мальчики в курсе? Интересно, сколько студентов они прослушивают и прислушиваются ли сейчас. Или они слишком заняты наблюдением за мной?

Обед прошел… сложно. Я специально ничего не взяла с собой из дома, от переживаний все равно, ничего в рот не полезет. Сделала круг по школе, прошла через кафетерий, потом через главный коридор и во двор. Норт и Виктор следили за мной после последнего занятия. Я старалась побыстрее выбраться во двор, чтобы ребята успели отдохнуть и поесть, не беспокоясь обо мне.

Моя вчерашняя скамейка была пуста. Интересно, куда делся тот худенький мальчик с книгой? Расположилась на краешке, с расчетом, что, если мальчик все же придет, мне не придется двигаться, освобождая место для него. Открыла книгу, намереваясь прочесть пару глав.

Где-то в середине обеденного перерыва раздался голос:

— Привет, секси!

Не смогла сдержать улыбку: Майк! Возможно, он и флиртовал, но казался безобидным.

Да, это действительно был Майк. Он шел через двор прямо ко мне. Я поднялась ему навстречу. Сегодня он был не одни: за ним следовали еще три парня, видимо, друзья. Майк подошел кл мне и встал на колени:

— Привет, — повторил он и широко улыбнулся.

— Привет, Майк, — сказала я тихо.

Его брови взлетели вверх. Походу, он не предполагал, что я знаю его имя.

— Привет, — еще раз повторил он. Он взял мои руки в свои, поднес к губам и спросил: — Ты выйдешь за меня?

— Как я могу выйти замуж за того, с кем не знакома, — ответила я с извиняющейся улыбкой качая головой.

— Я Майк, — сказал он, выпячивая пухлые щеки и улыбаясь. Он вскочил с земли.

— Я знаю, — сказала я.

Трое друзей позади него откровенно веселились, но потом подошли поближе. Один из них, высокий парень с вьющимися черными волосами и трех дневной щетиной, сказал:

— Майк, ты уже спросил ее.

— Я знаю, — отмахнулся от него Майк, — но не теряю надежду!

Я бросила взгляд через двор. Люк поднял руку и показал три пальца, как будто он ведет счет, за что схлопотал подзатыльник от недовольно хмурящегося Норта. Люк что-то ответил Норту.

— Ты даже не знаешь, как ее зовут, — сказал темноволосый парень. Затем протянул руку и сказал, глядя в глаза: — Я - Джер.

Я глубоко вдохнула, не зная, как мне быть. Это не было как с Грегом. Они были милыми. Возможно, Норт прав: другие студенты, возможно, не решались ко мне подойти из-за ребят. Я протянула руку и подала руку Джера,

— Я Сэнг.

— Сэнг? — он приподнял одну бровь.

Я кивнула.

— А у нее классное имя, — сказал Майк и тоже протянул мне руку для пожатия. — Я Майк.

— Я знаю, — улыбнулась я, закатив глаза и тоже протянула руку,

Быстрым движением Майк схватил меня за руку и закинул на плечо. Я оказалась в воздухе, а он держал меня, обхватив рукой за талию, чтобы не уронить.

Не знаю, как я не завизжала!

— Эй! — закричала я. — Майк, отпусти меня! — я извивалась, пытаясь слезть с его плеча. Сердце колотилось где-то в горле.

— Не извивайся, а то я тебя уроню. — Он хлопнул меня ладонью по бедру, развернулся и пошел.

Его друзья смеялись.

— Будь осторожен, — усмехнулся Джер.

Земля и небо поменялись местами. Я сжала кулаки и начала бить его в спину.

— Майк! — я приподнялась так, чтоб видеть, что происходит вокруг. Как раз вовремя: Норт и Сайлас уже спешили на помощь, Кота тоже направлялся сюда. Остальные стояли, не зная, следует ли им вмешаться.

Я вытянула руку, жестом останавливая их и прося не вмешиваться. Норт и Сайлас остановились, сжав кулаки и свирепо глядя на нас. Если сейчас они начнут меня спасать, все может закончить дракой. Я должна справиться с этим сама.

— Майк, — закричала я, стараясь казаться игривой, хотя мне было очень стыдно свисать с его плеча. — У меня начинает кружиться голова.

Майк засмеялся. Он шел по двору со мной на плече, рядом шли его друзья. Интересно, наблюдает ли сейчас за нами мистер Маккой? Может, он остановит сейчас этот цирк, а потом оставит меня после уроков? Разве это плохой повод?

— Эй, Майк! — крикнул кто-то. Майк повернулся, но мне было не видно кто это. — Достаточно, чувак. Кончай, ты делаешь ей больно.

— О, — сказал Майк и стал осторожно спускать меня, придерживая за талию.

— Давай сюда, — сказал голос, и я почувствовала, как еще одна пара рук подхватила меня, когда Майк поднял меня с плеча. Я упала на эту пару рук. Схватилась за плечи какого-то парня, чтобы прийти в себя. Когда кровь отхлынула от головы, в глазах заплясали разноцветные пятна. Когда пятна рассеялись, я увидела серо-голубые глаза.

— Привет! — сказал парень. Мягкие каштановые волосы, аккуратно подстриженные вокруг ушей, широкие плечи, красивая улыбка. Очень хорош собой. А смотрит на меня так, что вновь появилось ощущение, что я все еще вишу вверх тормашками.

— Гм… спасибо, — сказала я и покраснела.

Он отпустил руку, которой держал меня под бедра, продолжая придерживать другой, пока я не встала на ноги. Он обнял меня за талию и повернулся к Майку:

— Ты не можешь вот так хватать девушку Рокки, понял, Майк?

— О, я не причинил ей вреда, — сказал Майк.

Этот парень… Рокки?… бросил на Майка предупреждающий взгляд.

— Просто не надо. Его голос был глубоким, немного хриплым, как будто ему пришлось много говорить в последнее время. Хотя, у меня было ощущение, что это у него такой голос.

— Увидимся позже, Сэнг! — Майк помахал мне рукой и двинулся в сторону кафетерия. Джер и его друзья последовали за ним.

— Извини, — сказал мне Рокки после того как Майк и его друзья ушли. Он все еще обнимал меня за талию, и мне было неудобно. Я смотрела, не идут ли парни. — Ты в порядке?

— Да, — кивнула я.

— Рокки! — сзади раздался чей-то голос.

Рокки отпустил меня, мы обернулись и увидели высокого парня. Голова была чисто выбрита, широкоплечий, как Сайлас, на левой щеке виден широкий шрам, густые темные брови. Напоминал мне молодого Вин Дизеля, только со шрамом.

— Нам нужно идти, — сказал парень, — тренер хочет нас видеть.

— Подожди, Джей, — сказал Рокки, повернулся ко мне, сверкнув белозубой улыбкой, — ты болельщица?

— Думаю, нет, — я покачала головой.

— Но ты должна быть, — сказал он. — Девушка Рокки всегда в группе поддержки, — он ухмыльнулся. — И ты собираешься выйти за меня вместо Майка?

Я не знала, что ему сказать, поэтому не ответила. Я встала на ноги, от него веяло агрессивностью, хотя он ничего мне не сделал. Это отличалось от того, как Майк игриво спрашивал меня. В глазах Рокки было напряжение. Как будто он не спрашивал меня, а утверждал.

— Позвони мне, — сказал он, подмигнул мне и пошел, следуя за Джеем к дверям.

Я смотрела ему вслед, уронив челюсть на пол. Как он думает, я ему позвоню, если у меня нет его номера? Нет, я не собиралась ему звонить, но такая наглость меня ошарашила. И что он имел в виду, называя меня своей девушкой? Я медленно вздохнула, приходя в себя от растерянности.

Обернувшись, поймала семь пар глаз, устремленных на меня, и в каждом читался вопрос.

Медленно подняла руку вверх, подняв четыре пальца. Покраснела от смущения и вернулась на свою скамейку, открыла книгу и продолжила чтение.

А когда я осмелилась украдкой взглянуть на парней, прикрывшись книгой, никто из них не смеялся.

Пятничное Падение

По дороге на следующий урок, услышала еще несколько шепотков о Пятничном падении. Это было уже слишком, я не могла больше сдерживаться: засунула руку в лифчик, достала мобильник и быстро набрала Коте. В такой толкотне вряд ли кто-то заметил, что я делаю.

Сэнг: «Пятничное падение.»

Кота: «Что это?»

Они не слышали. Значит, хорошо, что я сообщила ему.

Сэнг: «Я не знаю. Но это плохо. Остальные студенты шепчутся об этом. Это случится после обеда. Второй этаж.»

Кота: «Я расскажу остальным. Не высовывайся. Если услышишь что-нибудь ещё, напиши мне. Если увидишь проблему, тоже напиши или беги прямиком в офис Блекборна.»

Следующие несколько занятий, казалось, тянулись вечность. Сайлас сидел рядом со мной в классе, а не позади. Казалось, он хотел находиться рядом, но не разговаривать со мной. Виктор сидел сзади, в двух стульях от меня, и я все время чувствовала на себе его огненные глаза. Острый взгляд доктора Грина тоже был обращен ко мне, безмолвно спрашивая, что происходит, но объяснить это было невозможно. Меня не покидало чувство, что за обедом что-то произойдет. Я не могла прожить и дня без того, чтобы что-то не случилось.

И до сих пор никакого Маккоя. Это было удивительно.

Виктор провожал меня в спортзал. Я заметила его в конце коридора, он смотрел и ждал, пока я не вошла в раздевалку для девочек. Так хотелось подбежать к нему и обнять или хотя бы сказать, что это ненадолго, и мы будем вместе тусоваться все выходные. В его глазах читалась тревога. Он казался таким же одиноким, как и я.

«Еще один урок, — повторяла я себе, — и мы все пойдем домой». Я проверила телефон в лифчике. На спорт я надела красную футболку, короткие черные шорты и теннисные тапочки. И вот теперь стояла и думала, переживет ли мобильник в своем укрытии прыжки. Не хотелось оставлять его в раздевалке.

Однако, в спортзале трибуны были выдвинуты, а посреди баскетбольной площадки стояли стулья и подиум.

— Садитесь на трибуны, — сказала тренер Френч и махнула в сторону сидений, а сама отвернулась, чтобы поговорить с другими тренерами.

Я взглянула на Карен, высокую девушку, которая накануне играла со мной в баскетбол. Казалось, это было миллион лет назад. Она поймала мой взгляд и подвинулась, освобождая для меня место. Я разволновалось, и сердце готово было выскочить из груди, но я проглотила свои страхи. Мне надо завести друзей, напомнила я себе. Нужно сделать усилие над собой, как сказал Кота.

— Что происходит? — спросила я ее, кивая на подиум.

— Я не знаю, — Карен пожала плечами. Похоже на собрание. Я слышала, сегодня приходили члены школьного совета.

Собрание?

— Так это и есть Пятничное Падение? — не похоже, чтобы собрание было чем-то, что нужно драматизировать и избегать.

— Что? — Карен подняла брови. — Нет. Пятничное Падение — это слух.

— Что за слух?

Карен пожала плечами, запустив тонкие пальцы в каштановые волосы.

— Я думаю, что одни студенты толкают других студентов, пока те не падают. Я не знаю. Слышала об этом в прошлом году на первом курсе, но тогда тоже не видела. Я не обращаю внимания на такие вещи.

Я взглянула на Натана и Габриеля, они смотрели на меня. Как бы обсудить с ними эту новость? Вряд ли у них при себе были телефоны. Они получили известие о Пятничной штуке?

— Тебя ведь зовут Сэнг, верно? — спросила Карен.

Я была рада, что она поддержала разговор.

— Да, — ответил я, — а ты — Карен.

Девушка кивнула, протягивая руку, я пожала ее. Прикосновения были нормальными. Нового друга найти так легко? Как сказал Кота, мне просто нужно немного открыться? Может, со мной все в порядке. Может, я просто не понимала, как заводить друзей? Мне было неловко, но я заставила себя мило улыбнуться.

— Твои друзья, все пялятся на тебя, — сказала она, дергая подбородком туда, где сидели мальчики, по другую сторону трибун.

Ее слова заставили меня взглянуть на Натана и Габриеля. Они с любопытством наблюдали за нами. Теперь они даже не пытались отвести взгляд.

— Это настолько заметно, да? — спросил я.

Карен ухмыльнулась.

— Почему они сегодня в этой форме?

— Есть специальная школьная программа, — сказала я. — Это форма, которую хотят ввести в Эшли Уотерс, в следующем году или через год. А пока хотят, чтобы студенты привыкли к этой идее.

— Поэтому ты их избегаешь? Они, кажется, взбешены этим.

Могу я ей рассказать? Я вспомнила слова мистера Блекборна о том, что он раскрыл слишком много информации о том, чем занимается Академия. Тем не менее, мы говорили о том, что происходит, и это касается этой школы. Разве не важно было оценить реакцию других студентов?

— Это из-за формы, — сказала я. — Они боятся, что из-за того, что они одели форму, другие студенты будут задирать их или затеют драку. Поэтому я должна держаться подальше, чтоб и меня не зацепило.

— Я видела Майка за обедом, — Карен засмеялась. — Вместо того, чтоб затевать драку, они все собираются вокруг тебя.

— Так, может, это была пустая затея? — я повернула к ней голову. — Откуда все знают, что мы друзья?

Она снова засмеялась, проведя пальцами по губам.

— Милая, вы всегда сидите во дворе у окон кафетерия и главного коридора. Да, все об этом знают, и говорят о том, почему Сэнг сегодня не со своими парнями.

— Мы просто друзья, — покраснела я. Обо мне говорили? Почему все решили, что они мои парни? Это потому, что я сидела на коленях у Коты на днях? Или потому, что ребята держали меня за руку и сидели рядом? Разве друзья не держатся за руки?

— Ты ни с кем из них не встречаешься? — газа Карен вспыхнули.

Я подняла брови и покачала головой. Я огляделась, не смотрит ли кто-нибудь. Смотрели только Натан и Габриель, но они были вне пределов слышимости.

— На самом деле я ни с кем не встречалась, — призналась я.

— Ты что, шутишь? — ухмылка Карен смягчилась.

Я покачала головой. Почему она решила, что я шучу?

Карен открыла рот, чтобы что-то сказать. Но тут над нашими головами вспыхнули яркие вспышки, завыли сирены. Я съежилась, закрыв уши от шума, который эхом разнесся по спортзалу.

— Пожарная тревога! — крикнула нам тренер Френч. — Все на улицу.

Пожарная тревога? Сейчас? Это было довольно рано в этом году. Я разыскала взглядом Габриеля и Натана, но тренеры-мужчины направляли мальчиков через боковую дверь в заднюю часть школы. Тренер девочек указал нам на передние двери, чтобы идти в противоположном направлении. Это было правильно, так как мы были ближе к той стороне, но я хотела быть рядом с ребятами.

Девочки выстроились в очередь. Карен стояла передо мной. Тренер держала дверь открытой, и мы собрались у выхода в коридор. Началась неразбериха, но большинство студентов направились к дверям, ведущим на парковку.

У меня на груди началось жужжание. Я отстала от группы, чтоб посмотреть, кто звонит. Карен остановилась и повернулась, когда заметила, что я не следую за ней. Мы смешались с другими студентами, я вытащила телефон из лифчика.

Кота: «Привет, девочка. Наверху.»

У меня перехватило дыхание. Кота никогда бы так не написал.

— Что случилось? — спросила Карен, любопытно подняв бровь.

Мне потребовалось пару секунд, чтобы понять, что означает это сообщение. Две мысли поразили меня сразу. У Коты не было телефона. Верхний этаж. Пятничное падение!

Предупреждения замелькали в моей голове. Они сказали мне держаться подальше, если будут проблемы. Я понятия не имела, где Натан и Габриель. Все должны были выйти на улицу. Может, это отвлекало внимание от того, что должно было произойти.

Кота попал в беду!

Мои пальцы нашли руку Карен. Я не сводила с нее глаз.

— Ты видела, куда пошли ребята?

— Эти двое из спортзала? — она кивнула, подхватывая.

— Ты сможешь их найти и передать кое-что? Скажи им, что я жду их на втором этаже, — другого способа добраться до них не было. У них не было своих телефонов.

— И зачем тебе туда? — спросила Карен с озадаченным выражением лица.

— Происходит эта штука с падением. Скажи, что у Коты неприятности. Передай им это. Быстрее! — попросила я, убегая.

Я нырнула в поток студентов, направлявшихся к дверям, и пошла против течения в главный коридор. Меня толкали, в след звали учителя, но я не обращала внимания. Я не собиралась оставлять Коту одного. У Коты отобрали телефон, он в беде, никто не может с ним связаться. В этой неразберихе из-за пожарной тревоги я должна найти его и помочь. Я готова рискнуть еще одним наказанием от Габриеля, Норта и всех остальных, главное, помочь хоть как-то!

На бегу достала телефон и открыла приложение Норта. Нажала на зеленую кнопку экстренного вызова и поднесла трубку к уху. Вызов шел, но он не отвечал. Я нажала не ту кнопку? Попыталась дозвониться Сайласу: результат тот же. Почему они не отвечают? Неужели они не слышат? Они успели выйти на улицу?

Когда я добралась до главного коридора, он уже опустел и только эхо гуляло вокруг. На лестнице никого не было. Я взглянула на балкон второго этажа и увидела чьи-то головы. Кто это там собрался? Что они все делают внутри? Почему за ними не пришли учителя и не вывели на улицу, на тренировку пожарной тревоги?

Что-то пролетело мимо моей головы, и рухнуло на пол рядом со мной. Книги, бумаги, тетради разлетелись живописным веером. Следом шлепнулась зеленая сумка Коты! Это все прилетело с балкона второго этажа на лестничную площадку, чуть ли не мне на голову.

Я побежала по лестнице, перелетая через две ступеньки за раз.

Поднимаясь на второй этаж, услышала крики. Я осторожно подошла и заглянула за угол на верху лестницы.

Кота болтался у дальней стены: высокий парень схватил его за горло, а двое других по обе стороны держали его за руки, не давая отбиваться. Вокруг стояли еще студенты. Выжидают. У всех сотовые телефоны, некоторые снимают это на видео.

В этот момент глаза Коты встретились с моими. В его взгляде появилось замешательство или… паника?

Меня пронзила дрожь. Челюсть сжалась, а руки сжались в кулаки вокруг телефона. Я наугад открыла какое-то приложение, попала на Виктора. Нажала на красную кнопку.

Кота дернулся и попытался крикнуть, но в его грудь врезался кулак.

Сама не понимаю, как так получилось. Может, сработал какой-то инстинкт выживания, не знаю, но мои ноги двинулись, и я побежала через коридор, запихивая телефон в лифчик и огибая стоящих вокруг людей. Я подпрыгнула, подняв ногу в воздух, и прицелилась в спину парня, держащего Коту за горло. Я пнула его. Понятия не имела, сработает ли, но надеялась, что это заставит его ослабить хватку и Кота сможет вырваться.

— Сэнг! — проревел неподалеку Норт, но было уже поздно: я ударила этого парня, он вскрикнул от удивления и отпустил Коту. Кто-то схватил меня сзади. Я вырвалась, кружась и бешено молотя руками по тому, кто меня держал. Еще кто-то пришел ему на помощь и уже несколько пар рук держали меня и оттаскивали назад. Чья-то рука обхватила меня за талию, блокируя мои руки. Кто-то схватил меня за горло.

Я оказалась прижата спиной к животу какого-то большого студента. Я вдохнула сигаретный дым и что-то острое… алкоголь? Я повернула голову и узнала этого хулигана: тот самый, что напал на Габриеля накануне. Он схватил меня за руки своими пухлыми пальцами.

— Грег, — позвал он. — У меня твоя подружка.

— Сэнг! — Грег появился в поле зрения. Он ухмыльнулся, скрестив руки на тонкой груди. Студенты окружили нас. Грег дернул подбородком в мою сторону. — Какого черта ты делаешь с Эриком?

Я боролась, но Эрик крепко держал меня в объятиях. Я уставилась на Грега, а потом переключила внимание на происходящее за ним. Коту снова приподняли над полом. Он боролся, но его крепко держали. Пиджака на Коте не было.

— Пришла посмотреть? — передо мной появилась гадкая ухмылочка Грега.

— Отпусти ее! — крикнул Норт. Я повернула голову и увидела Норта, Виктора и Люка, прижатых к стене на небольшом расстоянии от меня. Норт сопротивлялся группе парней, удерживавших его. Сайлас лежал на земле и, по крайней мере, десять парней навалились на него, удерживая и нанося удары.

Теперь понятно, почему они не отвечали на мои звонки. Они все время были здесь. Я проглотила крик. Крик не поможет.

— Что здесь происходит? — спросила я, стоя лицом к Грегу.

— Кто-то сегодня упадет, — сказал Грег и кивнул в сторону балкона, выходящего в главный коридор.

— Что? Почему? — спросила я.

— Кто-то всегда падает в пятницу.

Пятничное Падение! Кого-то вышвырнут со второго этажа? И это случается каждую пятницу? Они больные или извращенцы? Если Коту сбросят, он может приземлиться на спину и сломать себе шею!

Пять человек подхватили Коту и потащили к краю балкона. Кота боролся. У него упали очки. Щека была красной и опухшей. Остальные кричали и подбадривали их, записывали видео на мобильники. Этим, пятерым, что тащили Коту, пришлось нелегко: он боролся с ними, но ему тоже было трудно держаться.

— Я пойду! — крикнула я. — Я упаду в эту пятницу!

— Заткнись! — сказал Грег. — Мы не можем сбросить чертову девчонку! — он ткнул пальцем мне прямо в середину груди, дотронувшись до футболки.

— Сэнг! — закричал Люк.

Норт обернулся. Какой-то студент тут же прыгнул и пнул его ногой в спину. Норт упал рядом с Сайласом. Виктора и Люка бросили на землю неподалеку.

Где учителя? Они все на улице? Почему никто не остановит это?

— Поторапливайтесь! — проревел кто-то сквозь шум. — Через минуту все вернутся!

Коту снова подняли и потащили к балкону.

— Кота! — крикнула я и толкнула Эрика локтем. Он отпустил мою руку. И принялся махать руками, пытаясь снова ее поймать.

Свободной рукой я схватила его руку и укусила! По языку ударил вкус грязной кожи. Бэ!

Эрик выругался и пнул меня по бедру, я отлетела на пол.

Норт взвыл. Люк взревел. Виктор выкрикнул мое имя.

Куча сверху Сайласа подпрыгнула вверх.

— Сэнг! — заорал Сайлас. — Черт… черт… — что он не видел, что происходит, но крики вокруг давали достаточно информации, и заставили его двигаться. Но на него насело слишком много противников, и он снова оказался на полу.

Грег схватил меня за волосы и поднял на ноги.

— Прекрати, сука, — прошипел он.

Хватка его была такой сильной, что я едва сдерживалась, чтоб не заорать. Вцепилась ногтями ему в грудь, но он потянул сильнее, вывернув меня так, что я не могла до него дотянуться.

Грег ухмыльнулся и притянул меня к себе так, что я почувствовала его ментоловое дыхание. Его рука оказалась на моей заднице, притягивая меня еще ближе к нему, другой рукой держа меня за волосы у затылка. Его рот завис над моим.

— Мне нравятся бойцы.

Я ударила его ладонью, попав по челюсти. Хотела дать ему пощечину, но так даже лучше.

Он удивленно раскрыл глаза, оттолкнул меня, отступив назад. Я же не остановилась и, не обращая внимания на то, что творится вокруг, пробежала через зал и бросилась на какого-то парня, который держал Коту за ногу. Запрыгнула ему на спину, пытаясь отвлечь его от моего друга. Впилась ногтями ему в руку так, что он отпустил Коту, повернулся и оттолкнул меня.

Этого было достаточно. Кота снова мог драться. Он пнул в лицо того, кто держал его за вторую ногу так, что тот исчез в толпе.

— Грег, подержи свою чертову подружку! — крикнул Эрик.

Меня снова схватили, подняли и прижали к балкону так, что половина моего тела свисала. Рука снова схватила меня за горло.

— Сидеть, сука! — слюна Грега долетела до меня. Он прижал меня к стене и схватил за запястья одной рукой, не давая сопротивляться. Другой рукой он схватил меня за грудь и сильно сжал. Его нога оказалась у меня между бедер, и он сильно ударил меня коленом в пах.

Боль была адская! Хотелось съежиться от боли и отвращения, но я продолжала бороться с ним и освободила одну руку. Вслепую выбросила кулак и попала ему в горло, прямо в Адамово яблоко.

Грег закричал, оттолкнул меня, и я быстро перелезла через балкон.

— Сэнг! — хор мужских голосов закричал одновременно.

Я собиралась спрыгнуть. Выбрала правильную позу, изогнулась, готовясь.

То, что прыжок я выполнила не совсем правильно, я поняла еще до того, как упала на землю. Балкон был не слишком высоким, для меня, по крайней мере. При падении ощутимо ударилась правой ногой: не ожидала, что пол в коридоре такой твердый… Я сгруппировалась в момент приземления, поджала локти и свернувшись в клубок, покатилась по полу перед торговым автоматом.

Потребовалась какая-то минута, чтобы прийти в себя, и я снова на ногах. Почувствовала боль в правой ноге. Похоже, растяжение, но сейчас некогда об этом думать. Приземление оказалось немного жестким, но я была в норме.

Когда я падала и приземлялась на пол, зал, казалось, замер в мертвой тишине.

А когда поднялась и, хромая, двинулась к лестнице, вокруг меня раздались крики. Ко мне устремились ученики, учителя, в том числе и кто-то из администрации. В шуме этой толпы я различила голоса Натана и Габриеля, зовущих меня по имени.

Но я не остановилась. У меня была цель, и я целенаправленно шла к ней, перепрыгивая, как тигр по холмам, через ступеньки, чтоб меньше ощущать боль в ноге. Я возвращалась за Котой и ребятами. Никто не смог бы меня остановить!

За мной последовала волна. Я почувствовала это, как в одном из моих снов. Они преследуют меня, чтобы попытаться остановить? Я им этого не позволю! Я уже закончила это Пятничное Падение! Никто больше не пострадает!

Наверху Коту больше не держали над полом, но все еще продолжали бороться в суматохе, как будто пытались выбрать самого легкого и сбросить его.

Сайласа все еще прижимали к полу. Я набросилась на одного из парней, удерживающих Сайласа, схватила его за плечи, уперлась коленями ему в спину, пытаясь оттянуть его и отбросить. Он отвлекся от драки, попытался оттолкнуть меня. Это отвлекло еще пару парней, и они принялись бороться со мной, пытаясь оттеснить в сторону.

Это дало Сайласу шанс: нога взметнулась, за ней последовал кулак. Парни на нем начали разлетаться. Сайлас встал.

Те, кто поднялись наверх, вслед за мной, не стояли, сложа руки. Полетели кулаки. Студенты, что были наверху с фотоаппаратами, чтобы смотреть и снимать Пятничное Падение, побежали. Их загнали в угол.

Я снова набросилась на кого-то из тех, кто наседал на Сайласа: толкнула его, а он повернулся, слегка приподнял меня, и отшвырнул. Я приземлилась на пол. Мой телефон выпал и исчез в толпе. Я кувыркнулась, покатившись, сталкиваясь с другими студентами. У меня перехватило дыхание. Я схватилась за грудь, пытаясь заставить себя дышать.

Меня подняли. Я боролась, царапалась, кусалась.

Чьи-то руки крепко держали меня.

— Полегче, девочка, — раздался голос у меня в ухе, — мы на твоей стороне.

Знакомого голоса было достаточно, чтобы я остановилась. Рокки держал меня, прижимая к себе. Я кашлянула, чтобы мои легкие снова заработали, втягивая воздух. Он оттащил меня от толпы. Потрясающая картина! Толпа студентов, которые присоединились к нам снизу. Весь мужчины. Все злы.

Грег лежал на земле, затоптанный, держался руками за горло. Не уверена, что он дышит.

Кота был на ногах. А тот гад, что раньше держал его, теперь размахивал кулаками. Кота ударил парня ногой в грудь, и он отлетел к стене.

Натан прикрывал спину Коты и защищался от кого-то. Джей, друг Рокки, стоял рядом с ними, отталкивая другого парня.

Сайлас и Норт поднялись с пола. Какие-то качки попыталась применить к ним силу и прижать к стенке, но ребята сдерживали их. Сайлас бросился им в ноги, сбив двоих. Норт схватил кого-то за голову и бросил через плечо. Парень приземлился на спину у ног Норта.

Майк, Джер и еще кто-то сражались вместе с Люком, Виктором и Габриелем. Толпа разъяренных студентов теснила зачинщиков к лестнице. Звучали обвинения:

— Кто ее сбросил?

— Чертова традиция!

— Ублюдки из куриного дерьма!

Я ухватила Рокки за руки, потянула, что бы присоединиться ко всем. Он удержал меня, прижав к стене.

— Не лезь! — приказал он. Я не стала сильно сопротивляться, потому что он не хотел меня обидеть, наоборот, он хотел меня защитить.

Толпа, которая начала беспорядок, отступила. Теперь их осталось не много.

Кота и другие ослабили натиск, когда зачинщики оставили попытки драться. Несколько студентов валялись на полу, среди них был и Грег. Эрик исчез.

— Отпусти ее, — прогремел голос Сайласа. Он приближался к нам.

Рокки схватил меня, не понимая, почему Сайлас так зол и идет за нами. Не удивительно, что Рокки запутался: он нас совсем не знал. Я высвободила руку из захвата Рокки и протянула ее Сайласу.

— Подожди, — остановила я его.

Сайлас остановился как по команде. Он сжимал и разжимал кулаки, стиснул зубы.

— Рокки, — сказала я, — отпусти меня!

— Только ты больше не дерись, — сказал он и отпустил меня.

Встав на ноги, поковыляла к Сайласу. Дискомфорт в лодыжке усилился.

Сайлас пошел мне на встречу, поднял на руки и сильно прижал к себе. Я уткнулась головой ему в плечо, вдыхая запах океана. Я дрожала от его прикосновения.

Нервы на пределе. Сайлас был в порядке. Остальные тоже держались на ногах и выглядели нормально. С нами все будет в порядке.

Меня обняли еще чьи-то руки. Чьи-то руки погладили меня по голове. Лицо Натана поплыло в поле зрения, но я знала, что там были все мои друзья. Меня обнимали и трогали знакомые руки.

Кота отдал какую-то команду, я не расслышала. Они сдвинулись. Сайлас снова поставил меня на пол. Все семеро повернулись ко мне спиной. Они стояли как стража вокруг меня, защищая от нападения. Мы были против всей школы. Любой, кто осмелится приблизиться, получит пинок или толчок под зад.

Майк, Джер, Рокки, Джей и другие загнали зачинщиков к лестнице и очистили коридоры.

Когда боевые действия закончились, учителя материализовались из боковых коридоров. Мистер Блекборн и Доктор Грин поднялись по лестнице вслед за мистером Хендриксом и еще несколькими учителями. Они держали за плечи нескольких студентов. Все студенты участники инцидента старались поскорее скрыться из здания. Джер, Майк и еще ребята из тех, кто ввязался в драку, исчезли.

— Разойдитесь, ребята, — проревел доктор Грин. — Представление закончено!

Ребята не двинулись с места. Вместо этого они ждали, пока соберутся остальные ученики.

Двойное обоснование

Доктор Грин занялся Грегом и студентами, которым досталось больше всего. Мистер Блекборн забрал Рокки, Джея, нас и еще нескольких учеников в один из пустых классов наверху. Еще нескольких студентов забрали вниз в главный офис.

Мистер Моррис присоединился к нам. Он стоял на страже у двери, скрестив руки на груди, не давая никому уйти. Кота, Норт и ребята тихо сидели за партами в глубине комнаты. Мистер Блекборн бросил взгляд на меня и парней, молча предупреждая незаметным жестом, чтобы мы молчали.

Норт усадил меня на стол и хотел осторожно проверять меня на наличие травм, но под предупреждающим взглядом от мистера Блекборна, остановился.

Я подтянула колени к груди, обхватила их руками и уткнулась носом. Так я пыталась унять дрожь — от волнения меня просто трясло. Почувствовала какое-то движение и вдохнула запах кипариса Натана и мускус Норта.

Я ждала, что они похлопают меня по спине или погладят по голове, но нет, никто не прикасался ко мне. В классе повисла тишина. Понятно, что мистер Блекборн не будет ничего нам говорить при Джее и других студентах. И мальчики молчали, потому что мистер Блекборн приказал им молчать.

Нужно было хранить секреты.

Легкие болят. Лодыжку подвернула. В голове пульсирует боль, и губы онемели — кто-то ударил меня по лицу. А что с моими волосами? Кошмар! Я подняла голову и принялась выпутывать заколку, застрявшую волосах. Пальцами кое-как расчесала волосы, и снова закрепила заколкой. Приводя волосы в порядок, я немного отвлеклась от произошедших событий. А как только вспомнила, меня снова начало трясти.

Сайлас прислонился к стене и, морщась, ощупывал опухшее лицо. Габриелю снова разбили нос, и он прижимал к нему салфетку, пытаясь оттереть и остановить кровь. Натан прижал руку к груди, на пальце не было металлического кольца-печатки. У Норта левый глаз не открывался.

Кота сидел за столом, скрестив руки и опустив голову. Габриель и Виктор расположились на стульях, а Люк лежал на полу на спине и смотрел в потолок. Напряжение было гнетущим от невысказанного гнева и вопросов.

У слышала, как кто-то подошел ко мне сзади и повернулась, чтобы посмотреть.

— Ты в порядке? — спросил Рокки. Он смотрел на меня сверху вниз. В его серо-голубых глазах не было ни злости, ни обиды. Он выдернул меня из драки и держал, чтоб я снова туда не ломанулась. А потому и сам практически не пострадал.

Я кивнула.

Он протянул руку и провел большим пальцем по моей нижней губе, вновь вызвав острую боль.

— Не трогай ее! — прорычал Норт, хватая Рокки за запястье. Натан подошел с другой стороны, предупреждающе глядя на Рокки.

Рокки повернулся и наклонил голову. В его глазах читалось замешательство.

— Отпусти его! — прорычал Джей, вставая рядом с Рокки. Я почувствовала какое-то движение за спиной — остальные встали, чтобы вмешаться.

— Прекратите это! — сказала я резко. — Норт, отпусти!

Норт колебался, но, посмотрев на меня, медленно отпустил руку Рокки.

Я положила ладонь на руку Норта. Не хотелось бы начинать еще одну драку из-за какой-то ерунды. Хватит уже на сегодня ярких впечатлений.

— Он помог нам, — сказала я ребятам, глядя на Рокки.

Норт хмыкнул. Остальные что-то пробормотали.

Рокки посмотрел на свой большой палец: капли моей крови и слюны блестели под светом. Глядя на меня, он поднес палец ко рту и слизнул мою кровь.

— Почему вы начали драться? — спросила я его, не обращая внимания на рычание парней позади меня.

— Нельзя сбрасывать девушку с балкона, — категорично сказал Рокки.

— Вы знали, что это произойдет?

— Такое случается каждый год, — кивнул Рокки, — я не знаю, кто и когда это начал, и мы не участвуем. Я чертовски устал от этого.

Кого он имел в виду под мы?

— Но раньше тебе это не мешало! — бросила я вызов.

Его глаза сузились, но я высказала свою точку зрения. Получается, что если сбросить парня, то ничего страшного, а девушку нельзя. Так, что ли?

Дверь распахнулась и в класс ворвался мистер Хендрикс, а за ним толстый мужчина в красных спортивных штанах Nike и куртке на молнии. На шее на желтом шнурке висел металлический свисток.

— Вы двое, — он указал пальцем на Джея и Рокки, — и остальные из команды. Со мной. Сейчас же.

— Да, тренер, — сказали вместе Джей и Рокки. Остальные студенты тоже поднялись и пошли за мужчиной в спортивном костюме.

— Подождите! — как-то неуверенно сказал мистер Блекборн. — Мы должны допросить их…

— Никто не будет допрашивать мою команду, кроме меня, — сказал тренер.

Мистер Блекборн отступил. Он сказал то, что должен был сказать, но, похоже, не стремился их задерживать. Мистер Хендрикс стоял в сторонке, ничего не говоря. Джей и Рокки без раздумий вышли из класса. Мистер Моррис и другие студенты последовали за ним. Они тоже в команде?

Как только дверь закрылась, мистер Хендрикс повернулся к нам.

— Что произошло?

Кота шагнул вперед, обменявшись быстрым взглядом с Блекборном и получив молчаливое согласие. Он был без очков. Лицо опухло от ушибов и синяков.

Кота заговорил, его голос из-за припухшей губы звучал как-то непривычно: приглушенно, хрипло.

— Это началось сразу после того, как прозвучала пожарная тревога. Когда большинство учителей и учеников вышли, Грег и его дружки начали выбирать жертву. Я попыталась остановить их, и Грег узнал меня. Когда появился Сайлас и остальные ребята, они схватили нас. Мы стали жертвами для планируемого перебрасывания кого-то через балкон.

Мистер Хендрикс развернулся ко мне, обвиняющий палец указал в мою сторону.

— А что, по-твоему, ты сделала?

Я неуверенно взглянула на остальных, ища поддержки. Мистер Блекборн склонил немного голову — разрешая высказаться.

— Мне пришло сообщение с номера Коты, — сказал я. — Они нашли мое имя и написали, чтобы я поднялась наверх. Думаю, это Грег хотел, чтобы я пришла посмотреть, как они бросят Коту.

— Вы ее видели? — сказал мистер Хендрикс, переводя взгляд на мистера Блекборна. — Она спрыгнула с балкона, вскочила и побежала прежде, чем мы смогли опомниться, и направилась обратно наверх по лестнице! Я никогда не видел ничего подобного!

— Она тренировалась, — ухмыляясь, сказал Кота. — В начальной школе, да?

Все взгляды сосредоточились на мне.

— Меня учили падать, — кивнула я, — я знала, что смогу это сделать. Если они решили кого-то скинуть, то я решила сделать это сама.

И тут я получила подзатыльник. Я пригнулась, оглянулась и увидела, что это Габриель.

— Никогда, блин, больше так не делай!

— Она остановила этот беспредел, — сказал Натан. — Когда она спрыгнула, футбольная команда стояла внизу с нами. Потом они поспешили за ней наверх. Если бы это был парень, им было бы все равно. А поскольку это была девочка, они разозлились и пошли разбираться.

— Мы могли бы выгнать их всех отсюда, если бы это был он, а не она! — рявкнул Мистер Хендрикс.

Я почувствовала, как кровь отливает от моего лица. Это было запланировано? Он знал, что это произойдет? Скорее всего. Он должен был знать! Это же происходило каждый год.

— Я облажалась?

Мистер Хендрикс повернулся ко мне.

— Да, ты все испортила. Один из мальчиков должен был упасть не по своей воле. Вместо этого мы практически заставили тебя спрыгнуть. Школьный совет стоял там и не понимал, почему все бросились вверх по лестнице, и почему произошла драка. И они спрашивают, кто этот акробат.

Мистер Блекборн нахмурился. Он встал между мной и Мистером Хендриксом.

— Достаточно, — резко сказал он. — Ты сделал из этого цирк. Тебе повезло, что она знала, что делает, и приземлилась на ноги. Другие студенты считают, что ее толкнули.

— Парень, которого она ударила, едет в больницу. Ей повезет, если его родители не выдвинут обвинения. Этого не должно было случиться.

Комок подкатил к горлу, сжала пальцами шею, не давая ему раздуться. Кто-то обнял меня за плечи, прижал спиной к груди. Я вдохнула, почувствовала пряность и расслабилась: Кота. Люк тихо подошел ко мне и взял за руку, сжал ее. Если мне выдвигают обвинения, то есть много свидетелей, которые расскажут, кто виноват. Меня могут арестовать?

— Чего вы хотели, — продолжал Мистер Блекборн, — чтобы Кота сломал голову, а затем обвинил группу студентов, чтоб их арестовали или исключили? Вы намеренно подставили моих ребят, зная об этой традиции и полностью осознавая, что мальчик мог сломать шею или еще хуже.

— Вы согласились с этим! — крикнул ему мистер Хендрикс. Он ткнул пальцем в нос Мистера Блекборна. — Я предупреждал вас, что это место опасно и не предназначено для чопорных детей из частной школы.

Мистер Блекборн расправил плечи.

— Эти чопорные ученики просто остановили больную традицию в этой школе! Которую вы должны были остановить давным-давно.

— Эта маленькая девочка… — Мистер Хендрикс зарычал.

— Эта маленькая девочка, — огрызнулся Мистер Блекборн, — только что заставила всю футбольную команду и других студентов занять ваше место! Она побудила их к действию! Если бы не она, ваши студенты повторили бы это и в следующем году. А теперь они не посмеют разозлить половину школы. Она мученица!

Я дрожала всем телом. Кота крепче прижал меня к себе. Моя голова лежала у него на груди. Что я сделала? Я ведь только хотела, чтобы Кота не пострадал! Если бы его столкнули, он мог сломать себе что-нибудь или того хуже.

— Какая она мученица? — воскликнул мистер Хендрикс низким, угрожающим тоном, указывая на меня пальцем через плечо Мистера Блекборна, — она чертовски глупа! Она не должна была вмешиваться. Я обязан исключить ее за организацию бунта.

Вокруг меня поднялся шум. Сайлас и Норт сдвинулись передо мной и закрыли меня от Мистера Хендрикса. Кота вытащил меня из-за стола, другой рукой обхватил меня за талию и втянул внутрь. Я дрожала, прижимаясь к его телу. Виктор, Габриель, Люк и Натан окружили нас.

Исключение! В моей голове не укладывалось, какой вред это может причинить. Для меня это было больше, чем быть выгнанной из школы: теперь у моей матери будет повод перевести меня на домашнее обучение, и я больше никогда не смогу выйти из дома. Возможно, я больше никогда не увижу мальчиков…

Мистер Блекборн подошел к своим ученикам, остановился перед Сайласом и Нортом и обратился к директору Хендриксу:

— Вы пойдете туда, — сказал он холодным тоном, — и поговорите с полицией. Вы скажете, что это была самооборона против того мальчика, и у нас есть много свидетелей, чтобы доказать это. Мисс Соренсон останется здесь, в школе, и Вы никому не скажете о ней ни слова.

— Она должна позвонить адвокату.

— В ее распоряжении будут адвокаты Академии, — сказал Мистер Блекборн, повышая голос. — Но до этого не дойдет, если Вы меня послушаете. Я спущусь вниз и поговорю со школьным советом.

— Вы не можете указывать мне, что делать. Это моя школа! — зарычал Мистер Хендрикс.

— Я поговорю с ними, и, я уверен, они захотят узнать о том, как вы позволяете сбрасывать людей с балконов каждый год, кто знает сколько лет. Почему об этом никогда не сообщалось? Почему это не присекалось? Они также захотят узнать, почему вы лично указали того, кто будет сброшен в этом году. Ваши учителя покинули здание школы, зная, что это произойдет. Все это было подстроено. Если бы Кота или кто-то пострадал, вы были бы виноваты.

— Вы не сможете это доказать!

— У меня восемь свидетелей, — сказал он, указывая на нас.

Я поднялась на левый носок, чтобы посмотреть через плечо Норта. Мистер Хендрикс уставился на Мистера Блекборна. Потом пристально посмотрел на меня. Я снова спряталась за спину Норта.

Мистер Хендрикс вышел из класса и захлопнул за собой дверь.

Атмосфера вокруг нас сразу изменилась.

У меня подкосились ноги. Кота поймал меня, подхватил на руки и поднял, прижимая к груди. Остальные отступили, окружая нас.

Виктор подошел и потрогал мне лоб.

— Что случилось? — спросил он, глядя на меня своими огненными глазами.

— Прости, — выдохнула я. Меня снова трясло и я сильнее прижалась к Коте. Приятно, когда тебя держат на руках. Я не могла перестать дрожать. — Не могу поверить, что я это сделала.

— О, теперь ты нервничаешь, — сказал Виктор с легкой ухмылкой.

— Она в шоке, — сказал мистер Блекборн, его глаза смягчились, но губы были сурово сжаты.

— Мы можем отвезти ее домой? — Люк снял пиджак и набросил на меня.

— Пока нет, — ответил мистер Блекборн. — Нам нужно поговорить с полицией и выяснить, будут ли родители этого мальчика предъявлять обвинение. Мы должны убедиться, что мистер Хендрикс не повесит весь этот бардак на нее.

— Простите, — прошептала я.

— Почему ты извиняешься? — на меня смотрели восемь пар прищуренных глаз, а губы мистера Блекборна тронула едва заметная улыбка.

— Из-за меня пострадала куча людей, — теперь, когда все закончилось, мне стало казаться, что я зашла слишком далеко. Я никогда никого раньше не била. Я потеряла контроль над собой и оказалась в гуще событий. Я никогда не хотела никому навредить. Но я знала, что если Коте или кому-то из вас, ребята, будет угрожать опасность, я поступлю так же. Это не делает то, что я сделала, менее ужасным.

— Дерьмо собачье, — проревел Норт. — Сэнг, детка, ты только что пожертвовала собой ради Коты и чуть не убила себя, и тебе жаль, что ты причинила боль кому-то другому?

Я уткнулась лицом в грудь Коты, нервная дрожь не унималась. Драки это ужасно, я ненавижу драки и не смогу вынести еще одну. Ребятам пришлось пережить сегодня весь этот кошмар и мне хотелось казаться сильной, но сил на это не было.

— О Боже, прости меня, — сказал Норт и погладил меня по голове, — не плачь. Черт побери, Кота!

— С ней все будет хорошо, — сказала Кота, прижимаясь ко мне щекой, — но я в долгу перед ней.

Я ухмыльнулась, качая головой. Зачем они обсуждают это сейчас?

— Да, черт возьми, — крикнул Габриель. — И теперь она под домашним арестом.

— Нет, не получится, — ответила я. — Я уже под домашним арестом.

— Черт! — сказал он. — Тогда ты под двойным домашним арестом!

Я начала хихикать. Почему мне это показалось смешным?

— Нет, — заскулила я.

Кота, осторожно придерживая, поставил меня на землю. Я все еще утыкалась головой ему в грудь, плечи дрожали от хихиканья.

— Я серьезно, — сказал Габриель. — Ты знаешь, что девушка, которая пришла за нами, чуть не довела меня до сердечного приступа? Она сказала, что у Беды неприятности! Снова! Второй раз за неделю! И что я вижу, когда мы вышли в коридор? Беду, прыгающую с гребаного второго этажа, делающую бочку и ковыляющую, чтобы вернуться в бой. А потом я поднимаюсь на второй этаж, а ты на каком-то ублюдке на вершине толпы, навалившейся на Сайласа. Ты взяла на себя всю эту чертову школу. Чертовски красиво. Это как четырехкратное заземление, потому что ты заходила дважды. Клянусь, если ты еще раз перелезешь через балкон, я сломаю тебе ноги, так что ты и близко не подойдешь!

Я взглянула на улыбающегося Габриеля.

— Ты бы видел, как она пнула того парня, что держал Коту за горло, — сказал Люк, убирая светлые волосы с глаз. — Она тайный ниндзя.

— Ты, блин, пинающийся ниндзя? — ахнул Габриель глядя на меня. — И я это пропустил? Кто-нибудь, украдите телефон у того, кто все записывал! Мы засняли это на камеру? У нас там есть камеры? Я должен это увидеть!

— Остановись, — сказал ему Виктор.

— Нет, — Габриель расправил плечи, ухмыльнулся. — И ты тоже должен наказать Сэнг.

Это напомнило мне кое-что.

— Кажется, я потеряла телефон, — тихо сказала я.

— Да, я нашел его, — сказал Виктор. Он вытащил из кармана мой мобильник: стекло разбито, передняя панель прогнулась… — Я куплю тебе новый.

— Нет!

— Не спорь со мной! Ты наказана, — сказал Виктор, — тебе не разрешается спорить.

— На сколько я под домашним арестом? — спросила я.

— Навсегда, — заявил Виктор, прежде чем Габриель успел открыть рот. Потому он только усмехнулся.

Я отстранилась от Коты и прикрыла глаза ладонью.

— Вы все такие подлые.

Норт начал смеяться. Сайлас усмехнулся, его глаза сверкали. Остальные тоже хихикнули.

Мистер Блекборн покачал головой, глядя на нас.

— Нам нужно работать, банда, — сказал он. Потом повернулся ко мне: — Мне очень жаль. Может, подождать подольше?

— Я зашла так далеко… — произнесла я, сглатывая нервный ком.

— Ты сумасшедшая маленькая девочка, — сказал Мистер Блекборн, выразительно кивнув мне головой. Казалось, мои слова немного смутили его.

— Да! — просиял Кота и потрепал меня по голове. — Она наша, одна из нас!

Натан обнял меня за плечи, Люк взял за руку. Кажется, впервые я не вздрогнула и даже не моргнула, от их прикосновений. В тот момент казалось, что мы вместе выступаем против школы, которая не хочет нас принимать. Я была совершенно не готова к встрече с Эшли Уотерс. Если бы не мальчики, я бы старалась оставаться такой же незначительной и незаметной как и раньше. Хотя, не уверена, что у меня бы получилось. Рядом с Котой и ребятами из Академии, я становилась частью чего-то. Мы были командой. Я не совсем понимала, что делаю, но знала, что отчаянно в них нуждаюсь.

И когда я увидела их сияющие глаза, глядящие на меня, я поняла, что тоже нужна им.

Нужно было еще многое сделать. Мы сделаем это вместе.

~

А

~

GPS-навигатор привел мистера Блекборна к ресторану в центре Чарльстона. Он приехал пораньше и прождал тридцать минут в машине, размышляя о проверке, которую он запросил для Сэнг Соренсон. Его знакомый из Академии настоял на личной встрече. Это уже говорило о многом: значит, раскопали что-то важное. Ему не хотелось думать, что девушку, завоевавшую симпатию и доверие всей команды, придется держать на расстоянии, а, возможно, даже полностью прекратить контакты с ней. Они ничего о ней не знали и, потому, не могли принять окончательное решение. Сегодняшний отчет должен прояснить ситуацию.

Мистер Блекборн был настроен пессимистично: если захотели встретиться лично, то не для хороших новостей.

Невзрачный черный седан припарковался напротив. Мистер Блекборн поправил очки, подождал, пока пожилой джентльмен выйдет из машины и войдет в ресторан, а затем и сам вышел из машины, нажал кнопку на ключах, зная, что его контакт услышит отчетливый звук сигнализации, сообщающий, что машина заперта.

Это был обычный фастфуд с гамбургерами и картошкой фри, но он отлично служил их цели: ни один из них не появлялся здесь уже довольно давно, поэтому их никто не узнает и не запомнит. В это время в ресторане уже было полно народу, а Кота заранее проверил заведение на наличие жучков. Очень маловероятно, что их «случайная» встреча будет зафиксирована записывающими устройствами любого рода. К тому же Кота гарантировал, что камеры безопасности в этот вечер не будут записывать, так как он испортил жесткие диски компьютера, на которых хранились данные, и перерезал каналы, связанные с мониторами.

Это было больше, чем нужно, но таково было требование Академии. Студенты Академии знали, что всегда нужно быть готовым ко всему и не позволить разоблачить себя. Безопасность чрезмерной не бывает и дает немалое преимущество в любом деле.

Мистер Блекборн присоединился к своему компаньону за столиком. Зал был переполнен, но чем больше людей, тем лучше.

— Как продвигается наше дело? — спросил мужчина, вставая и дружелюбно улыбаясь, демонстрируя свое знакомство с мистером Блекборном. Его глаза были голубыми, и слабые возрастные пятна целовали гребень его щек. Седые волосы на макушке поредели. Он протянул руку мистеру Блекборну.

— Рад тебя видеть, Оуэн.

Звук собственного имени заставил мистера Блекборна вздрогнуть. Он привык, что все его зовут не иначе как мистер Блекборн: подопечные ради воспитания чувства субординации — трудно чувствовать себя старшим в девятнадцать лет, когда члены твоей команды всего на три года моложе тебя самого. Другие коллеги по Академии называли его так же, даже Доктор Грин. Все эти формальности можно было бы не соблюдать с теми, с кем работаешь, но он предпочел формальность.

— Рад снова вас видеть, Доктор Робертс.

— Пожалуйста, зовите меня просто Фил. А то так Вы заставляете меня чувствовать себя старым, — сказал мужчина, его морщинистая усмешка еще больше выдавала его возраст. Он кивнул мистеру Блекборну и опустился на сиденье кабинки. — Мне нравится это место. Еда превосходная. Хотел бы я приходить сюда почаще.

— Вы серьезно? — удивился мистер Блекборн, садясь напротив своего спутника. — Я предпочитаю более тихие места.

— Конечно! — Фил откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и ухмыльнулся. — Один мой друг сказал мне, что вы заинтересованы в приобретении маленькой птички. Я думал, что вы любитель собак.

Это был код. Собаки были самцами. В уме мистера Блекборна сверкнул образ Сэнг Соренсон при упоминании о птице.

— Я слышал, что одна из них нуждается в усыновлении и питает любовь к другим животным.

— Она прошла обучение?

— Мы недавно познакомились, но она показывает потенциал.

Глаза Фила сосредоточились на меню, разложенном перед ним.

— А она знает?

Мистер Блекборн надеялся, что об этом не спросят. Он открыл меню, подняв его так, чтобы прикрыть рот. Вероятно, это было слишком для такого места, но он предпочитал быть очень осторожным во всем, что касалось Сэнг.

— Она знает, что мы существуем. Уй известна наша легенда для государственной школы. Она не знает всей истории, но понять и разобраться во всем не займет у нее много времени. Она умная.

Фил кивнул, широко улыбаясь.

— Я и не думал, что ты примешь в расчет кого-то не умного. Она симпатичная?

Фил откровенно дразнился, и Мистер Блекборн пытался скрыть свое неудовольствие. Да, Сэнг Соренсон была милой. Но проблема была не в этом. Он знал, к чему это может привести. Его тщательно отобранную академическую семью Сэнг могла разорвать на части. Она могла одним взглядом уничтожить все, над чем он столько работал, если бы захотела. Только она не знала, что у нее есть такая способность, и это делало ее еще опаснее.

Академии не нравилась мысль о том, что птица присоединяется к команде собак по этой самой причине. Не любили, но не запрещали. Такие случаи уже были. Это была необычная команда, но она работала. Сэнг возникла неожиданно, и Мистер Блекборн сначала сомневался, что она задержится.

Но дикие обстоятельства и настойчивость Коты подтолкнули ее к их «Академической» семье. Когда парни приняли ее, Сэнг не отвергла их любопытное поведение и осталась с ними. Каждый удар, который команда получала в этой школе, Сэнг принимала наравне с ребятами и приходила в себя, стоя рядом с ними. Когда Сэнг бросилась в бой, чтобы спасти Габриеля, мистер Блекборн удивился. Но она не знала, что Габриель может прекрасно постоять за себя, поэтому не ругал ее, а восхитился ее мужеством.

Однако с Пятничным Падением в его представлении все изменилось. Выслушав отчеты и проанализировав видеозаписи, собранные с мобильных телефонов, Блекборн увидел твердость характера и верность, которую продемонстрировала Сэнг Соренсон. И все это она умудрялась прятать за своим робким внешним видом. Он не мог стереть образ ее красивого экзотического лица, ее дрожащего тела, сжавшегося в объятиях Коты после драки. Если бы это не было неуместно, он бы сам успокаивал ее.

Она очаровала всю команду. Он видел это в их глазах.

Он почти произнес это вслух, пытаясь попросить совета у старшего коллеги, но его спасла официантка, подошедшая принять заказ. Ее появление дало достаточно времени, чтобы понять, что так можно легко проиграть Сэнг другой команде. А потому отказался от идеи обратиться за советом и, вообще, решил не говорить о Сэнг.

Усыновление в семью Академии существенно отличалось от поступления в Академию в качестве официального члена. Любой официальный член Академии мог официально усыновить кого угодно. Приемная семья Академии означала защиту и материальное обеспечение на всю жизнь. Это позволяло решать личные семейные проблемы каждого за счет Академии и ее команд с их обширными знаниями и связями в разных областях. Юристы, врачи, ученые, даже строители и частные детективы были основным продуктом того, что именовалось Академией.

Они держались обособленно: общение с кровными родственниками и близкими друзьями ограничивались усыновителем.

Потенциально претендент на усыновление, не связанный с каким-либо членом команды, может быть усыновлен кем угодно. Мистер Блекборн не хотел, чтобы кто-то еще слишком много узнал о Сэнг и, возможно, заманил ее в свою команду.

Принятие птицы или собаки означало, что команда становилась ведущей командой. В дальнейшем, Академия могла взаимодействовать с новым членом команды только через ведущую группу. Это тоже усложняло задачу тем, кто захотел бы попытаться уговорить Сэнг присоединиться к ним. Но не делало это невозможным.

Возможно, это выглядело эгоистично, но это был эгоизм в интересах всей команды.

Мистер Блекборн и Доктор Робертс заказали обычные бургеры, картошку фри и газировку. Официантка с уставшей улыбкой окинула их взглядом и снова исчезла.

— Оуэн, — сказал Фил, — ты должен быть осторожен. Птицы очень нежные существа. Нелегко усыновить одну, учитывая вашу ситуацию.

— Я думал об этом, — сказал мистер Блекборн, понимая, что имеет в виду всех собак в своей команде.

Фил махнул пальцем в воздухе.

— Кто инициировал?

— Мистер Ли.

— И команда?

— Все одобрено.

Фил вздохнул и провел пальцами по седым волосам над ухом.

— Ненавижу поднимать этот вопрос.

— Что? — Мистер Блекборн вскинул голову.

Фил скривил губы, словно не решаясь ответить.

— Вы спрашивали о прошлом.

— Да? — Мистер Блекборн не хотел, чтобы это прозвучало так взволнованно, но, его ребята подпустили Сэнг слишком близко, и он не хотел бы узнать, что ее кандидатура не одобрена. Это казалось маловероятным. Она привлекала неприятности, но не провоцировала их.

— Все не так уж и плохо. Расслабься, — усмехнулся Фил.

Мистер Блекборн с трудом сдержал ворчание из-за промедления и нерешительности Фила. Хотел поторопить его, но взял себя в руки и спокойно спросил:

— В чем дело?

Фил огляделся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь, наклонился над столом и произнес с видом заговорщика:

— Она чиста.

Мистер Блекборн нахмурился. Почему все было так плохо? Чистота, на языке Академии, означала отсутствие криминального прошлого и плохих записей в школе. Фил все еще хмурился так, что Мистер Блекборн невольно вздрогнул.

— Объясните.

— Я имею в виду, что она абсолютно чистая. У нас есть свидетельство о рождении и карточка социального страхования. Это все.

Это звучало как-то странно.

— Медицинские записи?

— Ничего. Ни одной. У нее есть запись о прививках в школах, в которых она училась, но у соответствующих врачей ее нет в архивах. Она не проходит по их налоговым декларациям. У нее нет медицинской страховки. Она даже пропустила все школьные фото с детского сада.

Губы мистера Блекборна приоткрылись.

— Вы имеете в виду…?

— Она призрак, — сказал Фил. — Мы перепроверяем свидетельство о рождении, но наш первый ответ на него оказался отрицательным. Это подделка. Твоей птицы не существует.

Мистер Блекборн откинулся на спинку стула, упершись ладонями в столешницу и широко раскрыв глаза. — Могла ли она быть… я имею в виду, могла ли она быть похищена?

— Мы хотим проверить ДНК членов семьи и выяснить это. Я хотел бы знать, прежде чем начать расследование. Но если ДНК подтвердится, и она принадлежит им, тогда…

— Я знаю, — сказал мистер Блекборн. Он не хотел перебивать, но ничего не мог с собой поделать. Слишком секретная информация, чтобы произносить вслух. Призрачная птица была редкостью в Академии.

Призрачные птицы или собаки были детьми, у которых не было истории их имен. Не потребуется много усилий, чтобы полностью стереть информацию об их существовании. Толстенькая пачка банкнот и школьный секретарь может стереть расшифровку. Медицинские и федеральные записи удалить немного сложнее. Без истории болезни, стоматологической или полицейской записи очень легко можно сделать Сэнг Соренсон полностью невидимой.

Она была бесценна!

Это также означало, что если она пройдет квалификацию, команды Академии будут преследовать ее, чтобы заполучить ее к себе. Вот что имел в виду Фил, когда сказал, что ненавидит поднимать этот вопрос. Он не хотел бы, чтобы надежды Коты или других членов команды рухнули, когда другая команда налетит и переманит ее.

Они уже были в невыгодном положении от того, что быть командой всех собак. Академия редко давала прямые приказы семьям, в основном только настоятельные рекомендации. Однако идти против рекомендации, например, не впускать девушку в мужскую команду, могла увеличить финансовый долг и лишить благосклонности.

— Кто-нибудь еще знает? — спросил Фил.

Мистер Блекборн собирался ответить, но принесли еду. Надо было соблюдать приличия и есть в тишине, как будто они были голодны. Предвкушение бесчисленных вопросов читалось на их лицах, когда они принялись за картофель фри и гамбургеры.

— Нет, — наконец, признался мистер Блекборн, когда была съедена приличная часть порции, — сейчас с нашей командой больше никто не работает. Подрядчиков тоже нет. Только твоя команда и моя.

Старший кивнул.

— Пока будем держать ее в секрете, но только не долго. Этот недавний инцидент не помог.

Мистер Блекборн кивнул. Из-за участия Сэнг в драке ее карьера в Академии могла закончиться прежде, чем там узнала о ее существовании, несмотря на серьезное преимущество, которое только что обнаружилось. К счастью, Блекборн смог отговорить семью Грега от судебного процесса или предъявления обвинения. Пришлось пригрозить, что Сэнг также может выдвинуть обвинения в сексуальном насилии и покушении на убийство. Падение с балкона могло убить ее, если бы она не была обучена, и большинство свидетелей сказали бы, что Грег столкнул ее, что подтвердилось бы несколькими видео с телефонов и камер наблюдения. С новой информацией ему придется эти видеосвидетельства уничтожить навсегда. Это был риск: если родители Грега передумают, то никаких видео-доказательств уже не будет.

— Это кое-что напомнило мне, — сказал Фил. — Ее отвезли в одну из больниц. Рентген, вы знаете…

— Я возьму это на себя, — рассеянно сказал Оуэн, повторяя знакомую линию для принятия финансовых обязательств членов семьи Академии. Только официальные члены Академии могли взять расходы на себя. Если он не позаботится об этом, то кто-нибудь из членов его команды взял бы это на себя. Он просто хотел, чтобы дело было закрыто.

Фил кивнул, словно ожидая этого.

— Ты не принимал долг на свой счет с тех пор, как начал работать с нами. Ты и Шон Грин, самые молодые, кто когда-либо платил и финансовые долги, и долги чести. Наши самые молодые выпускники, если уж на то пошло.

— Я до сих пор в плюсе, — сказал мистер Блекборн. Долг Академии мало что значил для него. Он мог легко пополнить свои счета самостоятельно. К концу этого учебного года он обеспечит себе стабильно е материальное положение на несколько лет, а возможно, и на всю жизнь. То есть, если ему удастся провести свою команду через этот год в государственной школе без слишком большого количества инцидентов.

— Тебе придется быть осторожнее.

Мистер Блекборн кивнул, отодвигая свою тарелку подальше.

— Надеюсь, мы сможем сохранить это между нашими семьями?

— Даю тебе слово, — сказал Фил. — Я не могу обещать, что она не останется незамеченной. За вашей командой тщательно следят, особенно теперь, когда их легко разоблачить. Ее обязательно обнаружат.

— Мы готовы рискнуть, — сказал мистер Блекборн. Он не пожалеет никого, кто захочет переманить Сэнг в свою команду. О самой девушке было слишком мало информации. Он сделает то, что должен сделать, раз Кота и ребята решили включить ее в свою семью. Он понимал, что конкретно его команда сблизилась с Сэнг, вероятно, из-за ее личной семейной жизни. Их команда состояла из тех, у кого были разбитые семьи и другие семейные проблемы. Он подозревал, что Сэнг была такой же, поэтому Кота отчаянно хотел включить ее в группу. Как будто хотел спасти ее от чего-то. Если они полностью удочерят ее, придется выяснить, в чем заключаются проблемы, и устранить их.

Мистер Блекборн не был уверен, понимают ли ребята, что Сэнг имеет все шансы стать в будущем потенциальным кандидатом на официальное членство в Академии.

И если это правда, и она девушка будет принята в команду, то ему придется внимательно ознакомиться с делом такой же команды, где была группа собак и единственная птица. Он сделал мысленную заметку, пообщаться с этой командой, но не представлял, как к этому подойти, не вызвав подозрений и не раскрыть существования Сэнг. Он не был лично знаком с этой командой. Любая команда Академии заинтересовалась бы птицей, которую прячет ее команда.

Фил забрал чек, вытащил наличные и оплатит еду, плюс разумные чаевые. Академия обычно была очень щедрой, за исключением тех случаев, когда они пытались быть забывчивыми.

— Не думаю, что вы подумываете о слиянии.

Брови мистера Блекборна сошлись вместе. Объединение команд?

— Ты шутишь!

Фил усмехнулся и сунул квитанцию в бумажник.

— Не сбрасывайте со счетов нас, старых псов. Мы, может, и немного староваты, но очень похожи на вашу команду. И мы уже работаем вместе. Я думаю, мы бы поладили.

— Я расскажу об этом на семейном собрании, — сказал мистер Блекборн, но он был уверен, что Кота и мальчики откажутся. Они ценили Академию за то, и делали для нее все что могли. Они были сплоченными, как и многие команды. Без веской причины они вряд ли захотели бы объединяться. В больших группах ярким личностям труднее ладить друг с другом. Работать иногда с другими командами было неплохо, зная, что по окончании проекта каждая команда вернётся домой. Настоящая команда должна быть постоянно вместе, и, потому, должна уметь не просто терпеть, а ценить друг друга, — но, если честно, тебе, скорее всего, придется найти свою собственную призрачную птицу.

Фил засмеялся. Мистер Блекборн понимал, что маловероятно, чтобы кто-то в возрасте Фила был призраком. Практически все взрослые мужчины и женщины имеют историю: в аттестатах, свидетельствах о браке и в документах о каких-то федеральных случаях. Одни только налоговые отчеты почти невозможно уничтожить. Работа просто того не стоила.

Фил встал из-за стола и направился к выходу. Мистер Блекборн последовал за ним. Они постояли вместе, глядя на стоянку, и на центр Чарльстона за ней. Движение было замедлено. Океанский бриз шевелил опавшую листву, заставляя ее танцевать на улице.

— Итак, — сказал Фил, выуживая ключи из кармана. — Вы берете эту птичку в вашу семью?

Мистеру Блекборну нужно было о многом поговорить со своей командой, но не сейчас. Вначале он расскажет все Шону Грину и вместе они примут решение за всю группу.

Но должны ли они выставлять Сэнг как драгоценность? Можно ли с ней вести переговоры? Он задавался вопросом, насколько Кота, Норт и остальные сблизились с ней. С Сэнг они могли бы ликвидировать все долги прямо сейчас. Даже самые серьезные долги Коты и Габриеля.

Однако, его не покидало ощущение, что Кота, да и остальные тоже, будет сопротивляться этому. Он вспомнил, как Кота нес ее после драки, как другие смотрели на нее во время занятий, когда на время забывали, что за ними наблюдают. Он знал, что они держатся за руки в коридоре. Иногда он ловил себя на том, что смотрит на нее точно так же. Трехлетняя разница в возрасте это не много, но в ближайшие два года он не мог себе позволить сблизиться с ней.

По крайней мере, пока.

Нет. Было уже слишком поздно. Очарование Сэнг уже покорило их. Она росла в семье. Если они хотят оставить ее, им придется ее завоевывать. Академия это выбор. Команда это выбор. Всегда можно уйти, выбрать другую команду или работать в одиночку.

Так что, если ребята хотят, чтоб Сэнг стала частью команды, они должны заслужить ее доверие и преданность. Мистер Блекборн знал, они попытаются.

Он уже слышал громкие голоса своих восьми товарищей, если попытается спросить, что ему делать.

— Я готов, — сказал он доктору Робертсу, повторяя строки, которые делали ее усыновление официальным. — И моя команда понесет.

Конец

Заметки

[

←1

]

M'aresei o tropos pos gelas — Мне нравится, как ты смеешься (греч., прим. пер.)

[

←2

]

Kimi ga ite shiawase. Koi ni ochite shimatta. — Я рад, что вы со мной. Я влюбился.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg