«Наперекор инстинкту»

Наперекор инстинкту (fb2) - Наперекор инстинкту 744K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ксения Власова

Глава 1

«Истинная пара» — условно научный термин. Это весьма популяризованное выражение, определяющее сложную и сильную связь между двумя разнополыми волками (и только между ними, у людей такая особенность отсутствует). Художественные фильмы и книги окутали это понятие романтическим флером. Такая постановка вопроса мало соответствует реальности. Столь редкое явление у волков, как «истинная любовь», имеет под собой медицинское обоснование. Доказано, что у волков, называющих друг друга истинной парой, схожий биохимический состав крови и идеальная генетическая совместимость. У такой пары велика вероятность появления многочисленного потомства, что для волков большая редкость. Обычно волк может легко учуять свою истинную половинку — ее феромоны для него звучат самыми приятными ароматами на свете. Взаимное притяжение происходит на физическом уровне, под воздействием гормонов, и ни в коем случае не дает гарантии эмоциональной привязанности. Истинная пара — романтическое определение физиологического влечения и прекрасной генетической совместимости.

Из краткого курса аудиолекций «Волковедение. Что стоит знать об оборотнях, живущих с нами бок о бок».

Миа хотелось вскинуть руку с круглым циферблатом часов на тонком запястье и поднести ее к глазам, чтобы убедиться: она не опоздала. Вместо этого Миа стояла прямо, как оловянный солдатик, игрушечный, а потому обладающий идеальной выправкой. Маленькая секундная стрелка часов отмеряла ход времени совершенно бесшумно, но в ее голове все равно обратный отсчет сопровождался мерным тиканьем.

«Три». Миа одной рукой оправляет строгий пиджак и узкую юбку до колена. Другой придерживает кофе. Он обжигает руку даже через картонный стаканчик, но Миа терпит — привыкла.

«Два». Пальцы нащупывают в кармане компактную беспроводную зарядку для смартфона. Миа с облегчением выдыхает.

«Один». Ее лицо, как по щелчку, расплывается в вежливой и отработанной у зеркала улыбке. Ровно такой, как нужно: предупредительной, но не слишком услужливой.

Хромированные двери лифта распахнулись, и первое, что увидела Миа — черные кожаные туфли, стоимость которых легко угадывалась и без пришпиленного к ним ценника с четырьмя нулями. Туфли непринужденно шагнули на мраморную поверхность пола — белоснежную и невероятно скользкую, что в глазах Миа сводило на нет всю претенциозность задумки дизайнера.

— Доброе утро, Грег!

В самый первый день ее работы шеф четко обозначил, что предпочитает неформальный стиль общения. Миа не любила все эти игры в демократию, ей и даром не сдалась обманчивая атмосфера всеобщего равенства, но желание шефа — закон.

— Миа! Тебе вовсе не обязательно меня встречать.

Как бы не так. За пять лет она изучила привычки шефа, как свои пять пальцев. Если тот не выпьет с утра кофе, то уже к обеду начнет рычать на сотрудников. А рык альфы подавляюще действует даже на нее, обычного человека, что уж говорить о чувствительных бетах…

Она пробовала подавать кофе уже в кабинет шефа, но фарфоровая чашечка с огненно-горячим эспрессо в этом случае почти всегда оставалась нетронутой. Шеф погружался в круговорот дел сразу же, как только переступал порог офиса: просмотр документов, анализ отчетов, планерка, встреча с партнерами — при таком бешеном темпе времени на распитие кофе просто не оставалось. Единственной возможностью подсунуть шефу напиток богов была пресловутая встреча у лифта. По началу Миа испытывала неловкость, карауля в коридоре, но довольно быстро перестала смущаться. Стаканчик из Старбакса, всученный шефу с утра, — гарант спокойно проведенного дня, без сюрпризов в виде раздраженного порыкивания и внезапных выволочек. А кто, если не секретарь, заинтересован в хорошем настроении руководства?

— Ну что вы, Грег, мне несложно. — Ложь прозвучала естественно, и Миа закрепила успех милой улыбкой. — Ваш кофе.

Шеф взял в руки картонный стаканчик и, не сбавляя шага, сделал глоток на ходу. Он всегда пил кофе именно так — на бегу. Впрочем, если его никогда не смущало, почему должно смущать Миа?

— Гор-р-рячий, — с удовольствие прорычал шеф и с благодарностью кивнул. — Вы, Миа, — настоящий клад.

Она привычно скромно потупилась, игнорируя его слишком широкую улыбку — повадки альфы не стоит воспринимать на свой счет. Миа прекрасно знала, что абсолютно не интересует шефа как сексуальный объект, но лидерский инстинкт волка требовал от него оказывать знаки внимания всем молодым девушкам. Не обязательно симпатичным, но непременно молодым. Волчья тяга к размножению, что с нее взять…

Миа постаралась натянуть на лицо самое невозмутимое выражение, чтобы не выдать свои мысли. К волкам она, как и большинство людей, испытывала противоречивые эмоции, доминирующими среди которых была опаска и трепет. Сложно иначе относиться к существам, пусть уже и утратившим в ходе эволюции навык оборота, но сохранившим недюжинную физическую силу, превышающую среднестатистическую человеческую в десятки раз. Она в жизни бы не стала работать под руководством волка, тем более альфы, если бы не нуждалась так остро в деньгах. Она с самого рождения росла в детских домах, меняя их чаще, чем модница перчатки, и рассчитывать могла только на себя.

Шеф уже забыл о ней, и, уткнувшись в экран планшета, зашагал в сторону своего кабинета. Миа, цокая каблуками, последовала за ним. Проходя мимо зеркала, бросила в него мимолетный взгляд. Темно-каштановые волосы забраны в тугой учительский пучок — ни грамма кокетства. На открытом лице дневной макияж, призванный лишь немного подчеркнуть темно-карие глаза. Вместо помады блеск для губ натурального оттенка. Никакого, упаси Господи, хайлайтера и прочих штук, так нежно любимых бьюти-блогерами. Миа предпочитала естественность.

Она со скрытым недовольством поправила узкую черную юбку-карандаш, предписанную дресс-кодом, покосилась на остроносые шпильки — самую нелюбимую обувь, рекомендованную тем же дресс-кодом, и, вздохнув, шагнула в кабинет вслед за шефом.

Тот уже допил эспрессо и прицельным броском закинул пустой картонный стаканчик в корзину для мусора. Естественно, попал. Миа мысленно закатила глаза, но в реальности одобрительно улыбнулась. Впрочем, улыбка улетела в пустоту. Шеф замер возле стола, к ней спиной, и, судя по всему, лихорадочно хлопал себя по карманам пиджака.

Миа на секундочку, всего на секундочку, позволила себе побыть просто женщиной, а не деловитым секретарем, и залюбовалась шефом. Нет, она никогда не питала насчет него иллюзий и не строила никаких романтических планов, но чисто объективно не могла не признать, что он хорош: высокий мускулистый блондин с четкой линией скул и таким твердым подбородком, что хоть сейчас в рекламу мужской пены для бритья. Широкие плечи, которые пиджак лишь подчеркивал, длинные ноги и исходившая от него аура уверенности, свойственная всем альфам, позволяли шефу укладывать к своим ногам девиц целыми штабелями. Миа знала истинный размах кобелиной сущности шефа, потому что именно ей приходилось отшивать их по телефону после одной-единственной ночи. Глупые девицы, льнущие к альфе, как мотыльки к слепящей лампочке, раздражали Миа, но и не сочувствовать им она тоже не могла. Иногда у нее и самой подкашивались ноги, стоило шефу взглянуть на нее своими васильковыми глазами, на донышке которых вспыхивали озорные огоньки. К счастью, Миа умела держать свои эмоции в узде, а сам шеф, видимо, слишком ценил ее деловые качества, чтобы заводить интрижку и лишаться хорошего секретаря. На это Миа и надеялась, когда устраивалась работать в эту компанию — стать незаменимым профессионалом, к которому просто невыгодно подкатывать. Поскорее бы скопить нужную сумму и навсегда помахать ручкой этому волчьему вертепу…

Миа мотнула головой, отбрасывая лишние мысли, быстро засунула руку в карман своего пиджака, подхватила беспроводную зарядку и вытянула ее наверх.

— Грег, возможно, вы это ищете? — вышколено спросила она, протягивая ему раскрытую ладонь с чернеющим на ней компактным прибором.

Шеф обернулся, и его нахмуренный лоб разгладился.

— Спасибо, Миа. Ваша деловая хватка, как всегда, восхищает.

Она молча кивнула и отступила к двери.

— Через сорок минут у меня встреча. Напомните о ней юристам.

— Конечно, — откликнулась Миа.

Она собиралась сделать это и без понуканий шефа. О предстоящей встрече с деловым партнером было невозможно забыть. О ней говорили уже целый месяц, и каждый сотрудник знал, как важны эти переговоры. «ГрегИндастриал» готовился к слиянию с конкурентами — с компанией с лаконичным и говорящим названием «Альфа». На сегодняшнее утро было запланировано первое обсуждение деталей сделки в присутствии юристов с обеих сторон.

Рабочий день понесся с головокружительной скоростью. Звонки, сортировка отчетов, анализ содержимого электронной почты, подготовка документов на подпись шефу… Миа и глазом моргнуть не успела, как отведенные ей сорок минут истекли.

Автоматические двери разъехались, и в просторную приемную с тремя кожаными диванчиками, кадками с лимонными деревьями и мини-фонтанчиком, который Миа считала ужасающей безвкусицей, вошла делегация из семи мужчин в деловых костюмах. Миа тут же поднялась и выпрямилась, но приветливая улыбка сначала замерла, а затем потускнела, когда она встретилась глазами с Риком Паркером — главой их юридического отдела.

— Хей, малышка! Шеф у себя?

По сравнению с Риком она и правда была малышкой — метр шестьдесят без каблуков, но подтекст у его слов явно был другой. От подмигиваний Рика замутило, на душе стало мерзко и липло. Рик был бетой и, как и все беты, был умен и внимателен к деталям. Он прекрасно играл в паре с альфой. Беты никогда не претендовали на лидерство, их инстинкты требовали подчиняться альфе и всячески помогать ему, именно поэтому в их офисе большинство волков было именно бетами. Впрочем, и несколько альф, по большей части молодых и зеленых, тоже затесалось в их компанию.

Как правило, Миа прекрасно ладила с бетами. Если бы не тоска по луне, пристрастие к мясу и обостренное обоняние, их было бы сложно отличить от людей. Уравновешенные, прагматичные беты мало походили на порывистых и склонных действовать на инстинктах альф. Впрочем, видимо, из каждого правила бывали исключения.

Напор, с каким Рик пытался пригласить Миа на свидание, походил на твердолобость, свойственную альфам. Высокий, тощий, рыжий, с бледной и веснушатой кожей, он вызывал у Миа отторжение на каком-то физическом уровне. Любой намек с его стороны на что-то интимное, вызывал раздражение и брезгливость.

— Он ждет вас, — ровно ответила Миа и нажала кнопку стационарного телефона, включая громкую связь. — Грег, пришли наши юристы.

— Пусть заходят.

— Прошу. — Миа сделала приглашающий жест в сторону кабинета шефа.

Рик одарил ее напоследок масляным взглядом и первым скрылся за стеклянными дверями кабинета. Его стены тоже были выполнены из стекла, поэтому Миа то и дело поглядывала туда, следя за происходящим внутри и подгадывая время, чтобы подать кофе. Она уже расставила на подносе многочисленные чашечки и разложила салфетки, когда двери снова распахнулись, впуская в приемную долгожданных гостей — семь деловитых и собранных мужчин. В руках у одних были планшеты, у других — папки с бумагами, а некоторые сжимали ручки дорогих кожаных кейсов.

Миа подскочила, расцвела улыбкой и попросила следовать за ней. Она гадала, кто из этих семи — президент компании-конкурента, но так и не смогла определиться. Гости были дорого и со вкусом одеты, гладко выбриты и благоухали модным парфюмом. Вот только… все они были какие-то одинаковые. Никто из них не тянул на альфу. Миа вернулась в приемную и подумала, что впервые столкнулась в волчьем мире с лидером-бетой. Эта мысль показалась абсурдной, и Миа не успела ее додумать. Она как раз водружала на поднос тяжелый кофейник (и почему волки так редко пьют чай?), когда порог приемной переступил высокий мужчина. Миа хотела было шикнуть на него и сказать, что шеф занят, но слова замерли на ее губах.

Незнакомец был высок, даже выше ее шефа. Стройный и подтянутый, он не обладал мускулами Грега, но его поджарая фигура излучала силу. Миа даже не сомневалась, что под узким пиджаком темно-синего цвета, небрежно накинутом поверх белой рубашки, перекатывались мышцы. Не те, что можно накачать в спортзале и щеголять ими на пляже, а те, что выглядят куда скромнее, но позволят набить морду хулигану в подворотне, если это понадобиться. Миа сглотнула, впервые на полном серьезе ощущая пресловутый магнетизм альф, и с трудом подняла взгляд выше. Короткая стрижка, темные волосы, тонкие, решительно сжатые губы, и янтарные глаза, в которых захотелось немедленно раствориться.

— Простите, вы… — робко начала она, с огромным усилием вспоминая, где она и что происходит.

— Меня ждут, — равнодушно бросил на ходу незнакомец, даже не удосуживаясь посмотреть в ее сторону.

Ноздрей Миа коснулся аромат его парфюма — совершенно незнакомого, но ужасно привлекательного. Она отчетливо различила нотки хвои и древесной смолы, растопленной на солнце, и удивленно моргнула. Ей казалось, что за время работы она успела изучить абсолютно все бренды духов и готова озвучить название любого парфюма, что называется, с первой ноты. Но этот… притягательный аромат был совершенно ей не знаком.

Миа терпеливо дождалась мимолетного жеста от шефа и, ухватившись за ручки тяжелого подноса, прошла в кабинет. Солнце заглядывало в высокие, под потолок, окна и играло бликами на длинном прозрачном столе с ножками из хромированной стали.

Она аккуратно поставила поднос на небольшой столик в углу кабинета и принялась разносить чашечки с кофе, деликатно ставя их перед юристами.

Подошел черед неизвестного альфы, и Миа с особой осторожностью взялась за ручку чашки, наполненной горячим кофе. Модный в этом сезоне фарфор почти коснулся стола, когда на запястье Миа сжались мужские пальцы.

Ей стоило большого труда не вскрикнуть.

— Простите? — вежливо спросила она с профессиональной, натянутой улыбкой.

Взгляд альфы не сходил с ее лица и, кажется, губ. Его янтарные глаза были словно затуманены.

— Дрейк что-то не так? — вмешался Грег, с недоумением посмотрев на бизнес-парнера.

— Господин Бейкер, с вами все хорошо? — вторил ему один из юристов. Не их юрист, чужой.

«Дрейк Бейкер, — невольно повторила Миа, — что ж, ему подходит».

— Да, все в порядке, — после долгой паузы, глухо сказал Дрейк и отпустил ее руку. Он коснулся своих глаз ладонью, а затем провел ею вниз, будто смахивая с лица липкую паутину. — Хотел сказать, что не буду кофе. Спасибо.

Миа с легкой растерянностью кивнула и, жалея, что не может, как хамелеон, слиться с обстановкой, неуверенно направилась к дверям. Узкая юбка наверняка облепила бедра, а медленный шаг на шпильках мог выглядеть слишком соблазнительно. Миа мысленно чертыхнулась.

— Так что скажешь, Дрейк?

— Повтори вопрос, Грег.

Миа с облегчением перевела дыхание, но зря. Грег не успел задать вопрос второй раз. Нервничая, Миа уронила посеребренный поднос, и, охнув от неловкости, нагнулась, чтобы его поднять. Сделала она это быстро, чисто автоматически присев на корточки и… оказалась подхвачена подмышки и прижата спиной к стене из белого дерева. Ее ноги, обутые в туфли на шпильке, болтались над полом и беспомощно загребали воздух. Перед глазами застыло оскалившееся лицо Дрейка, его ноздри трепетали, как у породистого скакуна. Янтарные глаза застыли и смотрели пусто, лишь в самой глубине, где карий оттенок сплетался с желтым, вспыхивало пламя.

Послышался звук падающих стульев. Кажется, несколько человек повскакивало со своих мест, но Миа не могла за это ручаться — плечи Дрейка полностью загородили ей весь обзор. Она инстинктивно выставила перед собой тонкий поднос, и он оказался единственной и весьма хлипкой преградой, отделяющей ее от пышущего жаром тела Дрейка. Миа с ужасом смотрела, как дергается кадык Дрейка, раз, другой, а затем ее обоняния снова коснулся аромат хвои — теплый и такой притягательный. Она подняла глаза выше, встречаясь взглядом с Дрейком. В этот момент его напряженные мышцы чуть расслабились, и он, прижав ее своим телом к стене, обхватил рукой ее шею и притянул к себе. Его губы требовательно заскользили по ее губам, сминая и подчиняя. Язык легко проник в рот и прошелся по ее зубам. Миа задохнулась от такого бесцеремонного вторжения. Разум бился в панике, но где-то внутри разгоралось странное пламя удовольствия. Оно стягивалось в тугой узел. Миа не отвечала на поцелуй, но и не сопротивлялась. Легкая щетина оцарапала ей щеки и подбородок, и это отрезвило ее.

Реальность вновь нахлынула на нее звуками и запахами. Она поняла, что Дрейка безуспешно пытаются оттащить от нее несколько юристов из их отдела. Тот отпустил ее и, оттолкнув за свою спину, зарычал. Миа не видела его лица, но ей чудилось, что тот оскалился, как дикий зверь, и готов пустить в ход клыки.

— Дрейк, довольно.

Грег выступил вперед. Он чуть нагнул голову, будто готовился к схватке. Волосы на его голове были вздыблены, словно шерсть на загривке.

— В тебе говорит волк, Др-р-рейк, — он почти прорычал его имя и выплюнул: — Отключи инстинкты.

Последняя фраза была произнесена не просто волком — альфой, и растерянные беты, не в силах противиться силе его слова, уставились в пол и склонили головы.

Вот только Дрейк явно не собирался подчиняться. Из его горла вырвался уже настоящий звериный рык, а не его имитация. Миа никогда не видела поединка двух альф и, честно говоря, не горела желанием стать его свидетельницей. Насколько она помнила из краткого курса лекций, альфы всегда дрались до смерти или до крови. Первый вариант встречался чаще — инстинкты было сложно заставить замолчать.

Пиджак на плечах ее шефа затрещал по швам. Волки давно не оборачивались, но на некоторую трансформацию в минуты гнева были способны. Дрейк напрягся, вены на его шее угрожающе набухли. Больше Миа не медлила.

Хрустальный графин, подхваченный с маленького столика в углу кабинета, прилетел точно в затылок Дрейка.

Миа замерла в безмолвном ожидании. Рот она зажала ладонью, чтобы не закричать от страха. Дрейк покачнулся и медленно обернулся к ней. Он не упал к ее ногам, как она на то рассчитывала, но взгляд его обрел осмысленность. Зрачки больше не были расширены, а сам он не напоминал сомнамбулу.

Следующая пара секунд показалась вечностью. Наконец Дрейк провел руками по коротко стриженым волосам, глубоко вздохнул и, поправив пиджак, обратился к Грегу.

— Прошу простить меня, Грег. Волчьи инстинкты, сам понимаешь.

Миа едва не задохнулась от возмущения. Вдолбленная с детского дома привычка давать сдачу и отстаивать свои права взяла верх над разумом и осторожностью.

— А передо мной ты извиниться не хочешь? — ядовито прошипела она.

Дрейк медленно обернулся и, не смотря ей в лицо, неохотно выдавил:

— Да. Это было неловко.

Яростная пелена застила глаза, но внешне Миа старалась оставаться спокойной. Она холодно кивнула, отвела корпус назад, будто собиралась отвернуться и уйти, и в момент, когда Дрейк не ожидал от нее удара, сжала ладонь в кулак и выбросила его вперед. До глаза не достала, слишком велика была разница в росте, но губу по счастливой случайности задела.

Пальцы мгновенно обожгло болью. Еще неизвестно, кому она сделала больнее — себе или альфе. Кожа у него наощупь чистый камень.

Пораженный взгляд Дрейка и его приоткрытый в удивлении рот частично уняли боль от удара. Миа расправила плечи и с удовлетворением проговорила:

— Что ж, где одна неловкость, там и вторая.

Глава 2

Она стояла напротив него, задыхающаяся от гнева, и Дрейк, вместо того, чтобы разозлиться, невольно залюбовался ею. Шоколадные глаза возмущенно сверкают, нервный румянец алеет на щеках, а грудь под тонкой блузкой вздымается часто-часто. Он с трудом отвел взгляд, борясь с древним звериным инстинктом.

«Сделай своей»

«Подчини»

«Поставь метку».

Дрейк так сильно сжал зубы, что послышался их скрежет. Ноздрей снова коснулся ее тонкий аромат — лимон и базилик, и он отступил на несколько шагов назад, опасаясь, что разум снова подернется алой дымкой страсти, сквозь которую так сложно рассмотреть действительность.

— Миа, — пораженно выдохнул Грег за его спиной. — Ты несколько… перешла границы.

Та сощурила глаза и так взглянула на своего шефа, что Дрейк невольно усмехнулся. Наверняка она сейчас мысленно линчует не только его самого, но и своего руководителя. Смелая девчонка, хоть и прикидывается невинной овечкой. Ну да волка, напялившего овечью шкуру, все равно видать за версту…

Дрейк с осторожностью втянул воздух и непонимающе нахмурился. Ничего. Ни намека на волчий запах. Как такое может быть? Он точно знает, что почувствовал…

— Ваш бизнес-партнер, Грег, — прошипела Миа, — тоже, знаете ли, перешел границы.

Дрейк заметил, как она потирает костяшки пальцев и с трудом подавил желание медленно пройтись языком по ее горящей от удара коже. Глупая, кто же кидается на альфу, готовящегося к бою? Он почти ничего не почувствовал, а вот для нее их столкновение должно быть получилось болезненным.

Гормоны снова взбунтовались, стоило подумать о том, какая Миа маленькая и беззащитная — легкая добыча для альфы. Ему пришлось огромным усилием воли отогнать прочь услужливо подсовываемые воображением неприличные картинки.

— Я должен извиниться перед вами, Миа, — ровно сказал он. — Мне жаль. — Поймав ее мрачный взгляд, он интуитивно добавил: — можете подать на меня в суд за домогательство.

Грег, все еще маячащий за его спиной, отчетливо и ужасно наигранно закашлял. Чертов, театрал!

Впрочем, Грег сейчас, в присутствии потенциальной партнерши, раздражал одним своим присутствием.

Альфа должен быть только один!

Дрейк глубоко вздохнул, призывая на помощь разум, а не инстинкты. Он не какое-нибудь животное, чтобы не суметь себя контролировать.

— Я бы, наверное, могла… — неуверенно проговорила Миа, косясь на шефа. Кажется, она смутилась и начала колебаться.

— Непременно! — влез в разговор глава его юридического отдела — первоклассный негодяй и тот еще прохвост. Словом, ценный сотрудник компании. — Мы непременно обсудим с вами возможность подачи иска на моего работодателя, но сейчас у нас запланирована деловая встреча. Время идет. Не могли бы вы… — Он деликатно замолчал и молча взглянул в сторону двери.

Миа снова вспыхнула, но развернулась и, цокая каблуками, с достоинством вышла из кабинета. Дрейк не сомневался, что будь дверь механической, а не автоматической, Миа бы с удовольствием хлопнула ею напоследок. Возможно, дважды.

— Ух, — пробормотал глава его юридического отдела и ослабил тугой галстук. — Не знаю, как вы коллеги, а я не смогу прокомментировать эту ситуацию в суде. Знаете, во время инцидента я наклонился, чтобы поднять упавшие бумаги и ничего, абсолютно ничего не увидел. А вы что скажете?

Раздался нестройный хор голосов его сотрудников, к которым после едва заметного жеста Грега, присоединилось неуверенное поддакивание и юристов конкурентов. Дрейк не удивился. Слияние компаний — дело серьезное. Ради него можно пожертвовать секретаршей или даже половиной офиса, если потребуется. Грег, как и он сам, был человеком прагматичным, поэтому они и сработались.

— Не думаю, что дойдет до иска, — серьезно проговорил Грег, словно подслушав его мысли. — Я улажу все с Миа. Но, Дрейк, — он помедлил и продолжил: — ты сам понимаешь…

— Конечно. С моей стороны проблем не возникнет. Вернемся к обсуждению условий сделки?

Дрейк солгал настолько легко, что почти сам в это поверил. Чего было нельзя сказать о Греге. Его изучающий взгляд исподлобья он ловил на себя на протяжении всей встречи.

***

Обсуждение деталей контракта затянулось, и Дрейк покинул офис конкурента уже почти перед самым обедом. Он хотел перед уходом безмятежно переброситься парой слов с Грегом, даже мысленно проговорил их, но не смог озвучить. Запах Миа постепенно просачивался через дверь и раздражал, как терпкий алкоголь саднящее горло. Он отвлекал, туманил голову и горячил инстинкты. Дрейк всю свою жизнь считал себя разумным существом, а все разговоры насчет эмоциональности волков считал детскими выдумками. Кажется, ему просто не доводилось сталкиваться с чем-то настолько серьезно взывающим к его звериной природе.

Пересекая просторную приемную, он искоса взглянул на Миа, но та отгородилась от всех экраном монитора и, поджав губы, что-то на нем изучала.

Он взглянул на часы. До обеденного перерыва полчаса. Успеет.

— Дор, собери мне информацию на одного человека. Нет, фамилию не знаю. Только имя и должность. Миа, секретарь Грега Тейлора. — Он терпеливо подождал, пока его прежде невозмутимый помощник прочистит горло. — Что конкретно интересует? — переспросил Дрейк и задумчиво коснулся щетины на подбородке. — Все. Кто она, откуда, чем увлекается… Не попадала ли в неприятности. Есть ли у нее дети и муж. Словом, все, что найдешь. И как можно быстрее.

Он отключился и на ходу убрал телефон в карман пиджака. Затем вспомнил кое о чем, снова достал телефон и нажал одну из горячих клавиш на нем.

— Отправьте моего водителя домой. Сегодня он мне уже не понадобиться.

***

Дрейк увидел ее, когда она выскочила вертящихся входных дверей здания компании «ГрегИндастриал». Она явно спешила куда-то и совершенно не смотрела по сторонам. Неудивительно, что когда перед ней, быстро шагающей по пешеходному переходу, резко затормозила его машина (на визг тормозов оглянулась половина прохожих) Миа вздрогнула и испуганно распахнула глаза.

Он, не обращая внимания на оглушающие сигналы клаксонов других водителей, перегнулся через сиденье, распахнул пассажирскую дверцу и прокричал ей:

— Миа, садитесь!

Она замерла, с недоверием всматриваясь в него через лобовое стекло, затем беспомощно обернулась и поискала глазами поддержки среди равнодушно проходящих мимо людей.

— Не заставляйте усаживать вас силой! — с раздражением крикнул он. — Я тороплюсь.

Подбородок Миа возмущенно взлетел вперед, а она сама гордо расправила плечи и с вызовом шагнула к его черному БМВ.

— Я так понимаю, мое мнение значения не имеет? — мрачно поинтересовалась она, нырнув на переднее сиденье рядом с ним и громко хлопнув дверцей.

Дрейк слишком сильно вдавил педаль газа, и машина стремительно рванула вперед. На несколько мгновений их вжало в сиденья, и Дрейк поспешил взять себя в руки, чтобы не напугать Миа еще сильнее. Он действовал порывисто, нервничал и никак не мог успокоиться. Одно ее присутствие требовало неимоверных усилий воли. Волчий инстинкт весьма неохотно отступал под доводами разума, но не замолкал окончательно. В самой темной части его души гормоны продолжали бушевать и нашептывать настолько неприличные вещи, что он бы никогда не решился их озвучить.

— Я постараюсь, чтобы вы успели к окончанию рабочего перерыва, — пообещал он. Ее запах забивал нос, и он старался дышать через раз, чтобы не потерять контроль над телом.

— Мило, — фыркнула она и посмотрела в окно. Дрейк заметил, что она нервно комкает подол юбки. — Куда мы едем?

— В частную клинику.

— Зачем?!

Он лихо перестроился, подрезав одну из машин, и, не глядя на нее, ответил:

— Мы сдадим анализ крови. Результат будет уже через несколько часов.

— Если ты думаешь, что твои слова что-то прояснили, то ошибаешься.

— Вы, — механически поправил он.

— Что «вы»?

— Я не разрешал обращаться к себе на «ты».

— Ну, знаешь… — Миа возмущенно подалась вперед, — после твоей выходки странно было бы «выкать». Ты меня едва не изнасиловал!

— Ты преувеличиваешь, — ровно откликнулся он, тоже невольно переходя на «ты». Дрейк старался не концентрироваться на ее голосе с мягкими, едва заметными грассирующими нотками, но тот буквально обволакивал разум, действуя похлеще любого гипноза.

Он отмахивался от наваждения яростно и с поистине волчьим упрямством. Ему плевать, что там решили за него гормоны. Он всегда жил головой и не позволит глупой случайности испортить все его планы.

Дрейк на мгновение прикрыл глаза и тут же распахнул их. Тряхнул тяжелой, как будто после похмелья головой, и сжал руль до побелевших костяшек. Яркие и будоражащие кровь картины, где Миа, полностью обнаженная, лежит в его объятиях на заднем сиденье машины и с трудом сдерживает стоны удовольствия, неохотно отступили. Он перевел дух.

— Не особо-то я преувеличиваю, — буркнула она и с подозрением, сменившимся опаской, взглянула на него. — Ты очень бледный…

— Ничего страшного.

— Уверен, что сможешь довезти нас до цели и не угодить в аварию?

Дрейк усмехнулся. Рано он решил, что Миа заботится о нем. Она всего лишь проявляет благоразумие, которого ему не хватает. А он-то уже подумал!

— Не волнуйся, — уверенно сказал он. — Я умру как угодно, но не в машине.

— Блажен, кто верует, — с сомнением ответила она и отвернулась к окну. — Почему ты настаиваешь, чтобы я сдала анализ крови?

— Хочу кое-что для себя прояснить, — рассеянно ответил он, стараясь не коситься так явно на ее обнаженную коленку. Подол юбки поднялся вверх и оголил больше, чем, вероятно, его хозяйка хотела бы.

На эту коленку идеально бы легла его рука…

Миа тяжело вздохнула, посмотрела на него, как на опасного маньяка, но спорить не стала. Возможно, спорить не стала как раз именно из-за того, что посчитала его маньяком.

Они оставили машину на подземной парковке больницы и двинулись в сторону лифта. Миа то и дело недовольно косилась на циферблат наручных часов. Стук ее каблуков звучал в его нафаршированной эротическими фантазиями голове как похоронный набат.

— Я думал, ты закатишь истерику, — признался он, когда двери лифта сомкнулись, отрезая их от внешнего мира. — Или попробуешь убежать.

— Я никогда не убегаю. — По лицу Миа скользнула неясная тень. — Да и вас, альф, погоня всегда лишь подстегивает.

Дрейк мысленно отметил, что Миа не глупа, и эта мысль наполнила его чувством облегчения. Он всегда умел договариваться с умными людьми. Придумает что-нибудь и в этот раз.

Глава 3

Скачано с сайта knigomania.org

Лифт беззвучно заскользил вверх. Дрейк сложил руки на груди и прислонился спиной к стене, рядом с панелью, усеянной кнопками. Он мысленно прокручивал в голове возможные варианты их с Миа действий, когда та допустила глупость, заставившую его пульс участиться, а мышцы — снова напрячься.

Она потянулась к своему строгому пучку «училки», в который ему давно хотелось запустить пальцы, и попыталась заправить в прическу несколько выбившихся из нее прядей. Она повернулась к нему спиной и, взглянув в зеркальную поверхность лифта, раздраженно вздохнула, а затем дернула за заколку, освобождая волосы. Те рассыпались по плечам, растеклись по ним шелковистым водопадом, и Дрейк на мгновение (всего на мгновение!) утратил над собой контроль. Этого оказалось достаточно, чтобы совершить вторую (или третью?) за сегодняшний недолгий день ошибку.

Из глотки вырвалось низкое рычание. Миа повернулась к нему и застыла, приоткрыв рот. Руки ее был приподняты, как будто она хотела собрать волосы обратно в пучок, но не успела. Он одним стремительным движением вжал ее в стену. Перехватил руки, поднял их над ее головой, сжал запястья и взглянул в ее запрокинутое потрясенное лицо. Ее зрачки расширились, запах стал более острым. Дрейк провел носом по ее волосам, ненадолго зарылся носом в макушку, а затем медленно начал спускаться ниже. Его губы коснулись пульсирующей на шее венки и заскользили дальше, по покрывшейся мурашками коже. Он чуть куснул место рядом с правой ключицей и рыкнул, недовольный, что их с Миа разделяет недоразумение в виде одежды. Желая стать еще ближе, почувствовать жар ее тела, он закинул ее ногу себе на бедро. Раздался треск ткани — юбка оказалась слишком узкой. Его пальцы смело нырнули под подол, а губы потянулись к ее губам — мягким и дурманяще пахнущим чем-то сладким и цитрусовым.

Где-то вдалеке послышался короткий и мелодичный сигнал лифта, извещающий о том, что они на месте. В кабине стало как будто светлее — наверное, двери уже распахнулись.

— Нет! — тихо и упрямо сказала Миа прямо в его раскрытые губы.

Ее слова каким-то чудом проникли в разум и заставили очнуться от наваждения. Он отпустил ее и, тяжело дыша, первым шагнул в просторный и светлый холл больницы. Возле дверей лифта застыла стайка медсестер. Разинув от удивления рты, они явно хотели сказать что-то ироничное, поэтому Дрейк метнул на них такой мрачный взгляд, что те вжали головы в плечи и постарались слиться с окружающей действительностью.

— Это не то, что вы подумали, — зачем-то сказала Миа, вышедшая из лифта вслед за ним.

Он взглянул в ее раскрасневшееся лицо с прилипшей к щеке прядкой волос и лихорадочно блестевшими глазами и молча отвернулся. Он злился и на себя, и на нее. Зачем она, пусть и не специально, спровоцировала его? Разве непонятно, что им стоит быть осторожными рядом друг с другом?

Дрейк нахмурился. Там, в замкнутом пространстве лифта, ему показалось, что он учуял аромат желания, исходивший от Миа, но теперь, оказавшись в просторном холле, где прохлада освежала и приводила в чувства, он засомневался, не было ли это игрой его воображения, подстегиваемого гормонами.

— При мне не стоит распускать волосы, — коротко, почти лающе сказал он, не оборачиваясь. — Так твои феромоны звучат еще сильнее.

— Мог бы просто сказать об этом, — огрызнулась Миа.

От нее исходила волна обжигающего раздражения, и темная сторона его души, подчиненная инстинктам, нашептывала, что хороший секс всегда помогал женщине выпустить пар. Дрейк сжал зубы с такой силой, что еще немного и посыпалось бы их крошево.

— Считай, что теперь говорю.

Миа промолчала, только метнула на него уничтожающий взгляд. Он почувствовал его даже спиной. Зато, когда они подошли к кабинету врача, волосы Миа были снова собраны в идеальный и невероятно скучный пучок.

Дрейк, не тратя время на стук, распахнул дверь и вошел, не обращая внимания на вопль обнаженной по пояс пациентки.

— Доктор Варлес, нам нужна ваша помощь. И желательно прямо сейчас!

Часть 4

Миа вышла из метро и зябко передернула плечами. Поздний вечер, около десяти часов, и конец августа делали свое дело — вроде не настолько холодно, чтобы замерзнуть по-настоящему, но в одном тонком пиджаке уже неуютно.

Миа со вздохом покосилась на горящие теплым желтым светом окна огромного дома-муравейника, высящегося напротив станции метро, и неохотно зашагала в сторону старого квартала — окраины, как его называли местные.

Перестук ее каблуков разносился по быстро пустеющей улице, дробно и немного пугающе. Здесь, в отличие от центра города, где она работала, жизнь затихала уже ближе к девяти вечера. Район был спальный, но не тихий, скорее уж неблагополучный, как это принято называть. Зато и цены на съемное жилье здесь не кусались. Даже с ее бережливым подходом к тратам.

Миа снова поежилась, стянула пиджак на груди, невольно поправила наскоро зашитую на работе юбку и ускорила шаг. Ей было не впервой возвращаться домой так поздно — на работе ее часто просили задержаться, особенно, если, как сегодня, Грегу назначали деловую встречу на вечер, — но все равно каждый раз ей приходилось перебарывать свою врожденную осторожность. Нет, компания не жадничала и оплачивала сверхурочные. Миа вполне могла себе позволить такси, но… не позволяла. Она экономила на всем, и каждый отложенный цент переводила на сберегательный счет в банк. И чем больше переводила, тем увереннее себя чувствовала. Мечта становилась все ближе…

Опасливо поглядывая по сторонам, она мысленно прокручивала этот длинный и суматошный день. Интересно, это все потому, что ей с утра перебежала дорогу черная кошка? Да ну, глупость какая…

Сначала на нее налетел этот Дрейк Бейкер с невыносимо властными манерами и привычкой решать все за других. Альфа, что с него взять… Затем шеф решил ее унизить и предложил два оклада за обещание не раздувать из мухи слона и не обращаться с заявлением о домогательстве в полицию. Миа действительно нуждалась в деньгах, но гордость не позволила согласиться на столь отвратительное предложение. Будь ее воля, она бы высказала шефу все, что думает, но пришлось ограничиться вежливым и ледяным отказом. После разговора индекс шефа в ее глазах упал сразу на несколько пунктов, и почему-то на душе сразу стало мерзко, будто ее предали. Впрочем, кто она для него? Рядовой сотрудник, так что все логично. Но все равно мерзко…

Потом еще Дрейк Бейкер, будь он неладен, чуть ли не силком увез ее в больницу, чтобы она сдала анализ крови. Зачем? Что он хочет узнать?

В памяти всплыла сцена в лифте: его янтарные глаза, сверху вниз, смотрящие на ее губы, его прерывистое дыхание на шее и жар его тела, рядом с которым она чувствует себя такой маленькой, такой беззащитной…

Миа моргнула и тряхнула головой, приходя в себя. Не об этом нужно думать, а о том, что наглый альфа бесцеремонно вел себя с ней даже в больнице. Мало того, что напал на нее и порвал юбку (пришлось вручную наметать ткань на работе) так еще ворвался в кабинет врача (хорошо, пусть знакомого врача, но все же!) и потребовал немедленно ее осмотреть. Миа вспомнила сковавшую ее неловкость перед наполовину раздетой пациенткой, которую попросили подождать за ширмой. Видимо, та не обладала деньгами и влиянием Дрейка, а, возможно, была просто лучше воспитана, потому что она молча выполнила просьбу. У Миа не только взяли кровь, но еще и тщательно осмотрели: ощупали, обнюхали, а на десерт принялись задавать странные и неуместные вопросы. Один был даже про связь ее цикла с луной. Миа снова закатила глаза, стоило ей вспомнить об этом. Правда, обещание Дрейк Бейкер выполнил — действительно привез ее на работу к окончанию обеденного перерыва и даже сунул в руки сверток из ближайшего шикарного ресторана. Она узнала эмблему на бумажном пакете с лаконичным и дорогим дизайном: в этом ресторане часто ужинал Грег. Ей даже возмутиться не дали. Черный БМВ настолько резко сорвался с места, что Миа так и осталась стоять возле входных дверей компании, с нахмуренными бровями и недовольно открытым ртом.

Про себя она назвала пакет с едой — актом благотворительности, но все равно съела все подчистую. Сказались детская привычка и талант шеф-повара.

Миа настолько погрузилась в мысли, что пропустила момент, когда стоило насторожиться и свернуть на другую дорогу, более длинную, но лучше освещенную. Она механически выбрала короткий путь и испуганно вздрогнула, когда тяжелые шаги за ее спиной стали звучать ближе и отчетливее.

— Эй, красотка, подожди!

Мужской окрик не предвещал ничего хорошего, и Миа ускорила шаг. Она оглянулась через плечо. Увиденное ей не понравилось и заставило сердце учащенно забиться. Ее нагоняла троица парней. Молодые, вчерашние студенты, но легче от этого не становилось. Черные кожаные куртки, спортивные штаны и выбритые особым образом виски — шпана из местной криминальной группировки. Такие часто просили закурить и оставляли щедрых прохожих и без сигарет, и без денег. Хорошо, если не сильно избитыми.

Миа припустилась бегом — терять уже было нечего. Каблуки отчаянно застучали по выбоинам старого асфальта.

— А ну стой!

— Ату ее, ату!

Она недалеко убежала. Каблук зацепился за какой-то камень, и Миа, вскрикнув, распласталась по земле. Крик сорвался с ее губ снова, когда к ней наклонились и, схватив за волосы, подняли и зажали в углу, всего в нескольких метрах от ее дома.

— И правда красотка.

— Да я ж говорил!

— Эй, а деньги у тебя есть?

— Да ладно, пусть натурой отдаст.

В нос ударил запах дешевого пива, чипсов и чесночного соуса. Ее замутило. Она снова закричала и дернулась вправо, ударив одного из мерзавцев куда-то в ногу, но ей тут же зажали рот ладонью. Чьи-то мерзкие, липкие руки залезли под блузку, а скулу обожгло болью — ударили ее всерьез, наотмашь. Она уже забыла, как это бывает… Ее снова потянули за волосы и с силой запрокинули голову. Миа с ненавистью посмотрела на своего мучителя — кряжистого парня с неестественно красным лицом и злыми, азартно сверкающими глазами.

— Это ты зря, детка! Драться с нами опасно.

Кто-то злорадно хохотнул прямо в губы, но хохот потонул в оглушительном треске разрываемой юбки. Этот ужасающий звук застыл в ушах звоном рассыпающегося на мелкие осколки мира. Юбка, то, что от нее осталось, сползла к ее ногам. В душе что-то вскипело, обожгло и, словно жидкая лава, разошлось по крови. Силы были не равны, но Миа решила сопротивляться до последнего. Пусть ей достанется еще сильней, но молчаливой и покорной жертвой она не станет…

Все случилось так быстро, что она не успела ничего понять. Всего мгновение назад ее грудь тискали, горло, до боли, до кругов перед глазами, сжимали сильной, потной ладонью, а затем какое-то разноцветное пятно промелькнуло совсем рядом, и она получила свободу. Миа упала на колени и, обхватив пылающую, как в огне, шею, закашляла. Она жадно и быстро глотала воздух ртом, легкие разрывало. В ее постепенно обретающий краски мир ворвался отвратительный мужской визг, а затем негромкий, но отчетливый звериный рык. Она опасливо подняла голову. В нескольких шагах от нее разворачивалось нечто такое, от чего кровь застыла в жилах. Дрейк, которого она узнала, несмотря на частичную трансформацию, изменившую его лицо и позволившую обнажить настоящие волчьи клыки, не просто раскидал несостоявшихся насильников, как несмышлёных кутят. Он бился с ними по-настоящему, всерьез, со всей присущей ему неистовостью. Это уже не походило на драку в подворотне. Нет, это была самая настоящая схватка зверя, пришедшего в ярость. В ход пускалось все — клыки, когти и нечеловеческая сила.

Удары молодых подонков не заставляли Дрейка даже кривиться, но зато его — размазывали, раскатывали обидчиков, словно кулаки ее защитника были сделаны из стали.

Миа вжалась в стену, когда улицу вспорол наполненный болью и паникой вопль, сопровождаемый треском человеческих костей. Катаясь по земле и держась за руку, один из нападавших попытался отползти, но Дрейк, не раздумывая и не отвлекаясь от боя, просто наступил на его ногу, прямо на коленную чашечку, словно гусеница какого-нибудь бронетранспортера на мелкую ветку. От последующего за этим крика заложило уши, и Миа зажала рот ладонью. Она кусала себе пальцы, чтобы не закричать самой. Выросшая в детских домах, она привыкла к жестокости, но то, что сейчас происходило, выходило за пределы даже ее понятия нормы.

Лицо второго ее обидчика превратилось в кровавое месиво, и тот, всхлипывая и выплевывая кровь вместе с неразборчивыми мольбами, упал на землю. Обхватив ноги Дрейка, он что-то проскулил.

Третий парень, тот самый, с красным лицом, оказался умнее своих напарников и успел добежать до противоположного конца дома, когда Дрейк, отпихнув хныкающего у своих ног противника, нагнал его. Схватив того за горло, Дрейк приподнял его над землей и, утробно рыча, поднес к своему лицу, выпуская клыки.

Миа вскочила, интуитивно понимая, что сейчас станет свидетельницей убийства. Не то чтобы она была склонной к милосердию, но ей не хотелось стать участницей столь кровавого правосудия. Это было лицемерно, но, если бы этим парням отомстили не на ее глазах, возможно, она бы и не имела ничего против. Но сейчас… Миа хотела все это прекратить. И где-то, в самом дальнем углу ее души, росло желание избавить Дрейка от необходимости становиться убийцей. Наверняка, придя в себя, он пожалеет обо всем случившемся.

Холодный вечерний воздух жалил ноги, но Миа не думала о своей частичной наготе. Она, что есть сил, бежала к Дрейку — остановить, уберечь от ошибки. Любой ценой.

Каблук хрустнул и сломался. Миа едва не подвернула ногу и охнула от боли, но скорости не сбавила. Она буквально налетела на Дрейка и вцепилась в его руку — в ту самую, которой он держал за горло задыхающегося парня с красным лицом. Теперь оно медленно синело, но не становилось более привлекательным.

— Дрейк, хватит! — закричала Миа. Она заколотила по его груди кулаками, но это было все равно что пытаться сдвинуть скалу с места — тот и бровью не повел. Он даже не рыкнул на нее, слишком сосредоточенный на своем еле дышащем противнике. — Пожалуйста, Дрейк!

Она видела, как закатываются глаза ее несостоявшегося насильника, и в отчаянии закричала еще громче:

— Пожалуйста! Хватит!!!

Он услышал. Медленно повернулся к ней, посмотрел в глаза, моргнул, а затем резко разжал пальцы. К ее ногам рухнул отчаянно кашляющий, но живой парень, посмевший обидеть ее. Всего несколько минут назад она сама желала ему смерти, а сейчас была готова плакать от облегчения, что все закончилось без человеческих жертв.

Дрейк потряс головой. Его напряженные, бугрящиеся мышцы расслабились и будто стали меньше. Клыки исчезли, лицо утратило звериное выражение. Зрачки сузились и больше не казались вертикальными. Миа перевела дух.

Она стояла в темном дворе, в двух шагах от дома, и, дрожа от холода и всплеска адреналина, смотрела на человека, едва не совершившего ради нее убийство — на Дрейка Бейкера, невыносимо заносчивого альфу, мысли о котором преследовали ее весь день.

Что-то внутри нее менялось, отзывалось на неслышный зов, но Миа некогда было размышлять об этом — где-то вдалеке раздался вой полицейской сирены.

Часть 5

Миа дрожащей рукой вставила ключ в замочную скважину, чуть нажала, потому что замок прокручивался, а починить его у нее не доходили руки, и толкнула дверь, щелкая выключателем. Вспыхнул свет, и после темноты улицы Миа невольно сощурила глаза. Прихожая родной квартиры встретила тишиной — соседки не было дома. Только в дальней комнате едва слышно бормотал работающий телевизор: Зои вечно забывала его выключить.

Вслед за ней в узкую прихожую с поблекшими и местами выцветшими обоями в цветочек вошел Дрейк. Дверь за ним захлопнулась, щелкнул автоматический замок, и Миа с облегчением прикрыла глаза. Успели. Все обошлось.

В ушах снова зазвучал вой полицейской сирены. Миа тогда отреагировала первой и потянула Дрейка в сторону своего дома. Им пришлось бегом пересечь всего один двор, на ходу подхватив ее брошенную на землю сумку, и они оказались в спасительной темноте старого подъезда. Лифт, как обычно, не работал и, поднимаясь на пятый этаж, Миа мысленно считала ступеньки, стараясь успокоиться и восстановить дыхание. На Дрейка она не смотрела. Тот шел позади нее и, кажется, тоже приходил в себя. В какой-то момент на ее плечи лег его пиджак. Из-за разницы в росте он прикрыл ее оголенные ягодицы (порванная юбка осталась валяться где-то в подворотне, где ее зажали, а стринги практически ничего не скрывали), и Миа никак не прокомментировала его жест, даже не обернулась, но мысленно поблагодарила Дрейка за тактичность.

— Мне нужно в ванную, — тихо сказала она и махнула рукой в сторону своей комнаты. — Располагайся. Я недолго.

Дрейк молча кивнул. Его лицо выглядело отчужденным, и перед глазами снова возник тот взгляд, которым он наградил ее сразу после того, как услышал полицейскую сирену, — взглядом человека, с трудом соображающего, что происходит.

Миа нервно куснула губу и решила, что подумает об этом позже. Она не глядя вытащила из своего шкафа несколько вещей и поспешила укрыться в ванной. Обычно ее раздражала одинокая лампочка без плафона, свисающая с плохо побеленного потолка. В ее тусклом свете старая кафельная плитка, частично потрескавшаяся, которую даже при особом желании язык не поворачивался назвать модным словом — «ретро», выглядела особо убого. Впрочем, сейчас Миа не было никакого дела до деталей интерьера. Она открыла кран на всю мощность и долго плескала себе в лицо холодной водой. Адреналин окончательно выветрился из крови, и теперь в душу словно засыпали пригоршню слизняков — липких, скользких и отвратительных. Да, все закончилось хорошо, но она все еще чувствовала на своей коже эти потные ладони, эти щипающие пальцы под юбкой… Миа закрыла глаза, но это не принесло облегчения. Она все равно видела то наглые ухмылки ее несостоявшихся насильников, то лицо одного из них, превратившееся в кровавое месиво.

К горлу подкатила тошнота. Миа резко выключила кран, сделала пару глубоких вздохов и резко дернула за занавеску в ванной. Душ поможет прийти в себя. Она в этом уверена.

Миа встала под струи воды. Сначала она включила холодную воду, а затем — все теплее и теплее, почти обжигающую. Горячий пар быстро заполнил ванную, он будто обволакивал, и плечи расслабились сами собой. В горле запершило, в глазах — закололо. Миа сделала несколько рваных, тяжелых вдохов, чтобы как-то смягчить подкатывающий к горлу саднящий ком. Ей бы заплакать — полегчало бы, но она не плакала уже давно: детский дом быстро отучил от этой бесполезной привычки.

Миа резко выключила душ и отдернула занавеску. Провела мокрой ладонью по запотевшему зеркалу и посмотрела в мутное отражение. Ничего, она справится.

Она замотала волосы полотенцем и впервые взглянула на то, что вытянула из шкафа. Бежевые пижамные штаны и узкий черный топик, обтягивающий грудь. Что ж, могло быть и хуже. Например, какая-нибудь шелковая комбинация и шерстяные носки.

Миа натянула топик, в очередной раз поправила тюрбан из полотенца, сползающий на нос, и уже потянулась к штанам, когда дверь в ванную распахнулась. На пороге застыл Дрейк.

Миа неловко и как-то совершенно по-детски прижала к себе штаны, пытаясь прикрыть оголенные ноги.

— Ты что делаешь?! — возмутилась она.

— Хотел проверить, все ли в порядке, — мрачно ответил Дрейк, обегая взглядом ее фигуру и задерживая его на груди, отчетливо виднеющейся в вырезе топа. Его ноздри затрепетали. — Ты отсутствовала слишком долго.

В другое время Миа непременно обратила бы внимание на этот жест и постаралась вести себя разумно, но сейчас усталость и какая-то внутренняя пустота сыграли с ней злую шутку.

— Может быть, я утопиться хотела, — равнодушно бросила Миа.

Это, определенно, был неверный ответ.

Дрейк одним неуловимым, почти молниеносным движением оказался рядом и притянул ее к себе. Миа охнула от неожиданности, выпустила из рук пижамные штаны и инстинктивно отступила назад. Поясница уперлась в стиральную машину — из маленькой ванной, куда даже стиральная машинка влезла благодаря какому-то чуду, бежать было некуда. Сердце учащенно забилось.

— Только попробуй умереть! — рявкнул Дрейк, нависая над ней. Его карие глаза гневно сверкали, но на самом донышке Миа различила панику. Коротко стриженый волос на макушке вздыбился, а из горла, казалось, вот-вот вырвется рычание.

Она сглотнула. Столкнуться с пришедшим в ярость волком второй раз за вечер ей вовсе не хотелось.

— Хорошо-хорошо, — поспешно сказала она, поднимая руки вверх, словно сдаваясь. — Я неправильно выразилась. Ничего такого на самом деле я не имела в виду. — Мышцы Дрейка расслабились, губы чуть дрогнули в улыбке, и она снова допустила ошибку — похлопала его плечу и заглянула в глаза. — Забыли?

Дрейк медленно, слишком медленно, перевел взгляд с ее лица на ладонь. Миа застыла, так и не сообразив отдернуть руку. В ванной комнате, словно наэлектризованной от сквозившего между ними напряжения, стало так тихо, что она слышала, как срываются капли с неплотно закрытого крана и ударяются о маленькую и неудобную раковину. Миа сглотнула, и этот звук показался ей оглушающим.

Часть 6

Скачано с сайта knigomania.org

Дрейк резко наклонился, но потянулся не к ней, а к чему-то за ее спиной. С грохотом посыпались многочисленные баночки с косметикой, непредусмотрительно оставленные Зои на стиральной машине. Дрейк просто смел их на пол, и Миа испуганно отдернула ногу, когда рядом с ней разлетелся на мелкие осколки один из стеклянных флакончиков ее соседки. Времени прийти в себя ей не дали. Сильные мужские руки бесцеремонно подхватили ее и властно усадили на освободившуюся поверхность стиральной машинки. Дрейк развел ее ноги, так что ей пришлось скрестить лодыжки на его пояснице. Он обхватил горячей ладонью ее за шею сзади, притянул к себе. Миа забыла, как дышать. Спроси ее сейчас о собственном имени — не вспомнила бы. Пульс частил так, что отдавал ударами в висках. В горле пересохло. Она знала, что сейчас случится. Это будет неправильно, глупо и совершенно не в ее характере, но пусть случится! Пусть в памяти останутся его руки, скользящие по телу, его губы, прокладывающие по коже горячую и влажную дорожку, пусть ее будет преследовать его запах — аромат хвои и солнечного дня в летнем лесу. Лишь бы избавиться от воспоминаний о потных ладонях, об отвратительном запахе дешевого пива и чесночного соуса, ударившего в нос, когда те подонки схватили ее за волосы и заставили посмотреть на них снизу вверх…

Полотенце на голове размоталось и мягко сползло на пол. Мокрые волосы в беспорядке рассыпались по плечам и спине. Глаза Дрейка потемнели еще сильнее. Их лица впервые оказались на одном уровне, и Миа жадно всматривалась в Дрейка, изучая каждую его черточку. Твердый мужской подбородок, отчетливо выделяющиеся скулы, тонкие приоткрытые губы, из которых вырывается тяжелое прерывистое дыхание…

От его тела, вплотную прижатого к ней, исходил жар. Под его горячей кожей, твердой даже наощупь, отчаянно заходилось сердце — Миа слышала его частые и сильные удары. Дрейк снова наклонился к ней, и Миа замерла, инстинктивно приоткрыв губы. Она ждала поцелуя — властного, дерзкого, бесстыдного, ей плевать теперь на приличия, — но Дрейк медлил. Он всматривался в ее глаза, судорожно дергал носом и, судя по всему, отчаянно боролся с собой.

Тогда Миа сделала вещь, на которую никогда бы не решилась в другой ситуации, — она ухватилась за ворот его рубашки и потянула к себе. Сама нашла его губы и скользнула языком к нему в рот — неуверенно, робко и мягко. То, что за этим последовало, заставило забыть и о нападении, и о маленькой ванной комнате с тусклой лампочкой под потолком, и обо всем мире в целом.

Дрейк целовал неистово, жадно, словно ставя метку. Его ладонь с шеи переместилась на ее макушку, и его пальцы запутались в волосах, прижимая ее к нему еще теснее, словно отрезая все пути отступления. Пальцы другой его руки легли на ее плечо, сжали его и, подцепив лямку топа, потянули за нее, обнажая лифчик — белый, целомудренный, купленный специально для работы и деловых блузок.

Миа охнула, когда поцелуй Дрейка стал глубже, а его палец обвел края чашечки бюстгальтера и нырнул в нее, задевая чувствительный сосок.

— Я дома! — громкий голос Зои, доносящийся с порога квартиры, заставил вздрогнуть и распахнуть закрытые в истоме глаза. — Эй, ты где? А чьи это ботинки?

Миа оттолкнула Дрейка и тот, порыкивая и тряся головой, неохотно отстранился от нее.

— Зои, я в ванне. Только не заходи! Я сейчас выйду.

— Ты ноги что ли бреешь? Я же говорила, что совсем не стесняюсь… обнаженки, — после паузы закончила Зои. Конечно же, она распахнула дверь и теперь застыла на пороге символом оскорбленной добродетели.

Миа вспыхнула. Соседка не отличалась скромным нравом и парней в квартиру водила постоянно, но самой быть застуканной за чем-то интимным и неприличным все равно оказалось стыдно и неловко.

— Мы тут… — лихорадочно начала Миа, мысленно ища оправдание. — Мы… — Ноги все еще обхватывали поясницу Дрейка, возможно, поэтому ничего путного в голову не шло.

Дрейк сорвался с места и, бесцеремонно отодвинув соседку, исчез в коридоре.

Зои, видимо, уже пришедшая в себя, удивленно подняла бровь и сочувственно заметила:

— Ну, подруга, либо твой приятель такой же скромник, как и ты, либо он воспользовался случаем и удрал. Тебе какой вариант нравится больше?

— Второй, — мрачно буркнула Миа, сползая с машинки и поспешно возвращая лямку топа на место.

— У, злая ты, — пожала плечами Зои и, включив воду, невозмутимо принялась мыть руки. — А все почему? Потому что секса у тебя нет. Я тебе много раз предлагала: давай познакомлю со своими друзьями. А ты все отнекиваешься! Хороший, качественный секс дает…

Миа быстро натянула подхваченные с пола пижамные штаны и позорно ретировалась из ванной. С Зои у них были неплохие отношения, насколько они могут быть у людей, похожих друг на друга как день на ночь, но эти проповеди о пользе секса ее основательно достали.

Зои не понимала, как Миа может вести настолько уединенный, скучный и в целом почти пуританский образ жизни. А в голове Миа не укладывалось, как можно менять парней каждую неделю, легко прыгая из постели в постель. Впрочем, нет, постель всегда была одна — Зои предпочитала водить парней к себе домой, говорила, так безопаснее.

Они бы наверняка уже разъехались, но их держало съемное жилье. Миа устраивала цена, Зои — близость к работе. В целом они старались не задевать друг друга, но получалось не всегда.

На продавленном диване в ее тесной и скромно обставленной комнате сидел Дрейк. Расставив ноги, он подался вперед и, упершись локтями в колени, буравил взглядом пол. Миа прикрыла дверь, прислонилась к ней спиной и неуверенно кашлянула, не зная с чего начать.

— Мы… Все немного вышло из-под контроля, — проговорила она и замолчала, чувствуя, как краснеет.

— Да, — согласился Дрейк, не поднимая голову. — Прости.

Миа растерялась. Кажется, в этот раз она сама спровоцировала его, но извинился все равно он. Почему?

Миа занервничала и пробормотала что-то неразборчивое. Она хотела тоже извиниться, но не смогла. Помешала не то гордость, не то неловкость…

— Я хотела тебя поблагодарить, — прочистив горло, снова заговорила она. — Ну, знаешь, за спасение. Кстати, — в голове шевельнулось подозрение, и Миа нахмурилась, — что ты делал рядом с моим домом? Следил за мной?

— Нет, — поморщился Дрейк, поднимая на нее глаза, — просто ждал.

— Зачем? — Миа с подозрением прищурилась. К ней медленно, но верно возвращался воинственный настрой и врожденная недоверчивость.

— Хотел поговорить. — Дрейк встал на ноги и кивнул на диван. — Садись, а я постою, раз уж размеры твоего жилья не позволяют нам разойтись на приличное расстояние. Да садись, говорю, — раздраженно рыкнул Дрейк, заметив, что она колеблется. — Разговор может затянуться.

Миа решила не искушать судьбу — не злить волка понапрасну, и осторожно опустилась на диван, а затем, плюнув на приличия (она же дома), забралась на него с ногами и подтянула их к себе.

Дрейк отошел от нее к противоположной стене и сложил руки на груди.

— Мне пришли результаты анализа крови, — сухо начал он и вдруг резко сменил тему: — Миа Киплинг. И кому это в голову пришло так тебя назвать?

Краска бросилась в лицо. Свою фамилию она ненавидела с детства. Она казалась насмешкой над собственной судьбой.

Младенцем ее нашли в лесу. Маленький дрожащий сверток надрывался на снегу — именно так рассказал ее спаситель, передавший ее на руки сначала врачам, а затем — службе опеки. На ней не было никаких опознавательных знаков, никаких зацепок — только розовый тонкий плед и больше ничего. Леснику, спасшему ее от ледяной смерти, предложили дать ей имя, и он выбрал Миа Киплинг. Миа — в честь давно почившей жены. Киплинг — как ирония и отсылка к знаменитому писателю и его истории о потерянном в джунглях ребенке.

— Неважно, — мрачно ответила она. — Не Маугли — и на том спасибо. Ты уже и в документы мои успел заглянуть?

— Ты сама заполняла анкету в больнице, — пожал плечами Дрейк, но Миа интуитивно поняла, что документы он действительно просмотрел и явно не ограничилось больничной карточкой. — Ладно, давай к делу, — серьезно сказал Дрейк, словно все прелюдии были окончены. — Миа, в тебе течет волчья кровь.

Она рассмеялась — негромко, но искренне. Такой чуши она еще не слышала.

— Это невозможно, — с улыбкой покачала головой Миа. — Каждая сирота, особенно если ее родственники не установлены, проходит обязательную процедуру сдачи анализов на определение расы. У меня брали кровь еще в младенчестве. Я чиста, — она развела руками, — обычный человек.

— Если бы, — вздохнул Дрейк и продолжил все тем же официальным, сухим тоном: — Ты не волк и даже не полукровка. Но им был кто-то из твоих бабушек или дедушек, возможно, и кто-то из более дальних родственников. В тебе совсем немного волчьих генов, но они есть. Дремлют до инициации. У тебя ведь никогда не было признаков, по которым обычно вычисляют оборотня: неадекватная реакция на полнолуние, вспышки агрессии, неконтролируемая трансформация в минуты гнева, непомерная физическая сила и ловкость?

Миа отрицательно мотнула головой. В ушах шумело. Все происходящее казалось сном.

— Вот поэтому у тебя и не стали брать дополнительных анализов — они довольно дорогостоящие, наше правительство старается экономить на таких необоснованных издержках, — в голосе Дрейка послышалась ирония, почти сразу исчезнувшая за нотками раздражения. — В тебе действительно мало что есть от волка, и выявить это могут только развернутые, многоступенчатые анализы и усложненное психологическое тестирование. Неудивительно, что ты столько лет проработала под крылом у Тейлора, и никто не учуял тебя. Все изменится после инициации.

— Но ты же учуял… — растерянно проговорила Миа и запоздало осознала окончание фразы. — Подожди, какой еще инициации?!

Дрейк досадливо поморщился.

— Для волка, пусть и не чистокровного, ты знаешь о себе и своей природе опасно мало. Я скину тебе несколько книг на почту. Обязательно прочти.

— Хорошо, — потерянно согласилась Миа и потянулась к телефону. — Я запишу тебе адрес, — проговорила она и осеклась, встретившись взглядом с Дрейком. — Понятно, ты его уже знаешь.

Дрейк не стал спорить или как-то комментировать эту ситуацию, словно она вообще не заслуживала внимания.

— Обычно волки проявляют себя еще в детстве, но иногда — в подростковом возрасте, под действием бунтующих гормонов. Совсем редки случаи, когда природа берет свое в осознанном возрасте. Как правило, это происходит… довольно болезненно.

— Я начну выть на луну? — то ли шутя, то ли серьезно спросила Миа. Ей до сих пор не верилось, что все происходящее не сон.

Дрейк усмехнулся:

— И это тоже. Среди прочего твое обоняние обострится и изменится твой запах. Ты будешь пахнуть иначе: как волк, хоть и не чистокровный.

Миа отметила, что Дрейк всячески подчеркивает особенность ее генов, словно она какая-то неполноценная версия волка. Ни волк, ни человек.

Ни своя, ни чужая. Все как всегда.

Она постаралась отмахнуться от неприятных мыслей.

— Хорошо, допустим. Когда мне ждать этой… инициации?

— Она может начаться в любой момент. — Дрейк отошел к окну и заглянул в него. В отражении на стекле Миа увидела, как его брови нахмурились, а губы сжались. — Спровоцировать инициацию может все, что угодно — стресс, всплеск эмоций, изменение гормонального фона… — Он помолчал, а потом все так же, не поворачиваясь, добавил уже тише: — У тебя выдался тяжелый и нервный день. На твоем месте я бы приготовился. Возможно, несколько суток ты не сможешь выходить из дома. Заполни холодильник едой, попроси кого-нибудь присмотреть за тобой. Одна ты с этим не справишься.

Миа невольно фыркнула. Она всю жизнь справлялась одна, а теперь вдруг без помощи ей не обойтись? Глупости. Вслух же она ничего не сказала.

Повисло молчание.

— Почему ты учуял меня? — после паузы заговорила Миа. Этот вопрос волновал ее с самого начала разговора. — Почему именно ТЫ?

Дрейк медленно, как будто неохотно обернулся к ней и посмотрел в глаза.

— Потому что ты — моя пара, — просто сказал он и устало провел руками по коротко стриженым волосам. — В этом вся проблема.

Часть 7

Он произнес эти слова с той интонацией, с какой судьи выносят приговор. Миа помолчала, порылась в памяти, пытаясь выудить какие-то обрывки знаний, но нашла только неясные ассоциации с любовью на всю жизнь. Вряд ли Дрейк говорил об этом. Она искоса взглянула на его мрачное лицо. Влюбленным он не выглядел.

— И что это значит?

— Это значит, — невесело усмехнулся тот, — что у нас с тобой идеальная генетическая совместимость, которая позволит нам обзавестись многочисленным и здоровым потомством. Важно, что дети будут волками. Вероятность появления на свет человека с такими показателями крови, как у нас, весьма мала.

Миа сглотнула, вспомнила слухи о помешанности волков на собственном потомстве и невольно отсела от Дрейка подальше.

— Э-э-э…. Чудесно, — с трудом выдавила она, но ее не слушали.

— Мои инстинкты требуют сделать тебя своей, понимаешь?

— Возможно, — осторожно согласилась Миа, раздумывая над тем, насколько будет правильным отодвинуться еще дальше. Возможно, стоит позвать Зои?

— Ни черта ты не понимаешь! — вдруг рыкнул Дрейк, и Миа вжала голову в плечи. — Ты хоть понимаешь, каково это — терять контроль над своей личностью? Растворяться в волке, терять себя? Ты догадываешься, как это опасно?

Миа промолчала, и Дрейк вдруг на мгновение прикрыл глаза, словно беря себя руки.

— Извини, — выдохнув, сказал он. — Рядом с тобой я становлюсь импульсивным — инстинктивная реакция. Сложно ее контролировать.

— Может быть, нам просто не стоит больше встречаться? — неуверенно предложила Миа, раздумывая над тем, как сама реагирует на Дрейка. Стоит ли ей переживать за себя?

— Это не поможет. Будет только хуже. Альфа, разделенный со своей парой, может впасть в необоснованную ярость. Раньше таких даже не судили за преступления, как не судят людей с психологическими отклонениями.

Миа мысленно присвистнула, прикинув масштаб проблемы, а затем осторожно поинтересовалась:

— А можно… как-то помочь тебе?

— Метка на твоем плече, регулярный секс и постоянное присутствие рядом со мной — и инстинкты замолчат.

— П-п-понятно, — прозаикалась Миа. — Знаешь…

— Знаю, — перебил он. — У каждого из нас своя жизнь и ломать ее ради каких-то звериных инстинктов — глупо.

Миа с облегчением выдохнула и посмотрела на Дрейка уже без опаски. Кажется, они играют за одну команду.

— Что мы будем с этим делать? — спросила она уже уверенно.

— Не знаю. Пока, — он подчеркнул это слова, — не знаю. Я решил, что ты имеешь право знать обо всем, что происходит.

Благодарность теплой волной затопила Миа и заставила взглянуть на Дрейка иначе. Да, его замашки альфы ее по-прежнему раздражали, но он старался рассуждать и действовать здраво. Оказавшись в сложной ситуации, он не обвинял ее и ничего не требовал, а пытался решить проблему сообща. А еще он защитил ее в том темном дворе…

— Если я могу как-то тебе помочь, — тихо, но веско проговорила она, — просто скажи.

Дрейк облокотился спиной о стену и задумчиво посмотрел на нее.

— Спасибо. Возможно, мне понадобятся встречи с тобой — хоть какой-то физический контакт. Не волнуйся, ничего такого. Просто встречи, просто общение.

Миа вспомнила горячий, жадный поцелуй в ванной, и в низу живота появилось знакомое тянущее чувство, от которого она в испуге отмахнулась.

— Конечно, — вслух согласилась Миа, невольно возвращаясь в памяти к сцене в лифе. — Уверена в этом.

Наверное, это прозвучало иронично, потому что Дрейк раздраженно ответил:

— Миа, я и так стараюсь. Делаю все, что могу.

— Да-да, извини! — опомнилась она. — Я вовсе не упрекала тебя.

— Хорошо. — Дрейк окинул оценивающим взглядом ее комнату и снова сменил тему: — На что ты откладываешь деньги? Я видел выписку твоей банковской карточки. Ты тратишь всего одну треть своей зарплаты, остальное переводишь на сберегательный счет. Зачем?

— Я, — Миа запнулась. О своей мечте она прежде никому не рассказывала — стеснялась. Теперь же ей вдруг захотелось поделиться с Дрейком, и она набрала в грудь побольше воздуха: — Я…

— Впрочем, неважно, — остановил ее Дрейк. — Хорошо, что у тебя есть сбережения. Возможно, в скором времени тебе придется искать новую работу.

— Это еще почему? — удивилась Миа. В глубине души расползалось разочарование и какая-то необъяснимая, детская обида: впервые она захотела кому-то открыться, а ее оттолкнули, не стали слушать. Все как в детстве. Ничего не изменилось. Правильно, что она не заводит друзей.

Дрейк замялся. Миа впервые увидела, как он смутился.

— В этом состоит вторая новость. — Раздался звонок телефона, и Дрейк, глянув на экран, сбросил вызов. — Миа, у тебя не просто волчьи гены.

— Не говори, что я альфа, — хмыкнула она.

— Альфами бывают только мужчины, — губы Дрейка впервые за все время их знакомства дрогнули в улыбке. Она пропала, когда телефон в его руке снова завибрировал. — Прости. — Дрейк снова сбросил вызов и, помедлив, продолжил: — Миа, ты — омега. Ты же знаешь, кто это? — спросил он и в его интонациях ей послышалась плохо скрываемая надежда.

— Нет.

Дрейк чертыхнулся, снова сбрасывая вызов.

— Это сложная тема, долго объяснять. Лучше я скину материалы тебе на почту, ты изучишь, и мы с тобой их обсудим. Доктор Варлейс просил передать, что, если у тебя возникнут вопросы, ты можешь обратиться к нему. Также предупредил, что как только ты пройдешь инициацию, он подаст о тебе данные в реестр и поставит на учет.

Миа потрясенно кивнула. Она не думала, что все так серьезно. Голова разрывалась от новой информации. Ей нужно было побыть одной и все обдумать.

Телефон Дрейка снова зазвонил.

— Почему бы тебе не ответить?

— Да, — согласился тот. — Сделаю это на улице. Мне все равно пора уходить.

— Вызвать такси? — в голосе прорезались интонации деловитого секретаря, и она поморщилась.

— Нет, моя машина припаркована в соседнем дворе.

Дрейк вышел в прихожую и принялся обуваться. Миа неловко маячила рядом.

— В общем, еще раз спасибо, что спас, — несколько принужденно улыбнулась она и замерла, столкнувшись с мгновенно потемневшим взглядом Дрейка.

Тот замер. Черты его лица мгновенно заострились, губы растянулись в улыбке-оскале, обнажая зубы, но ни рычания, ни угроз не последовало. Дрейк на удивление быстро пришел в себя.

— Будь осторожна, — мрачно предостерег он. — В следующий раз бери такси до дома.

Миа ответила что-то неразборчивое — лгать ей не хотелось. Телефон Дрейка снова разразился стандартной мелодией звонка, и она не удержалась. Наверное, откровенный разговор расслабил ее, позволил считать Дрейка если не другом, то кем-то, кому можно довериться, пусть и не полностью. Поэтому легкое поддразнивание сорвалось с губ, прежде чем она успела себя остановить.

— Мама беспокоится? — с улыбкой спросила она.

— Нет, — спокойно ответил Дрейк, снова взглянув на экран. — Невеста.

Внутри Миа что-то оборвалось. Она застыла, так и не успев убрать с лица улыбку.

— Прости, мне пора. Я свяжусь с тобой позже.

— Конечно, — кивнула она, стараясь говорить невозмутимо. — Всего хорошего.

Дрейк напоследок странно посмотрел на нее и вышел за порог. Щелкнул автоматический замок, и Миа чисто рефлекторно дернула за металлическую цепочку на входной двери, создавая между собой и миром еще одну, пусть и хлипкую, преграду.

— Ну и кто это был?

В прихожую вышла Зои и, многозначительно вскинув брови, глядела на нее.

— Просто знакомый, — ответила Миа и почувствовала, что даже не солгала. — Ты вряд ли его увидишь еще раз.

— Ну-ну, — протянула Зои и направилась на кухню. Она крикнула уже оттуда: — С тебя деньги за разбитую баночку крема!

Миа не ответила, прошла к себе в комнату, закрылась и рухнула на диван. Пружины надсадно заскрипели даже под ее небольшим весом. На душе почему-то стало пусто и где-то в глубине, черной кошкой, скребло разочарование.

Часть 8

Дрейк втянул носом вечерний воздух, уже по-осеннему прохладный, и устало провел ладонью по коротко стриженым волосам. В носу все еще стоял запах Миа, ноздри трепетали, пульс частил, но инстинкты уже не туманили голову и позволяли рассуждать относительно трезво. Дрейк подозревал, что бушующие гормоны (хлеще, чем у подростка-оборотня перед инициацией!) притихли, потому что частично получили свое. Оборванная в ванной прелюдия, которая завершилась бы жестким и страстным сексом, взбудоражила его кровь, но странным образом остудила голову. Желание сделать Миа своей любой ценой, подчинить ее, поставить метку на какое-то время отступило. Его волновал вопрос — надолго ли? Сколько у него времени перед тем, как рассудительный человек в нем снова проиграет бой импульсивному волку?

Вновь раздался телефонный звонок, и Дрейк ответил не глядя на экран.

— Слушаю, — получилось резковато, но собеседницу это не смутило.

— Ты не забыл о нашей встрече? — терпеливо напомнила Каролина. — Ресторан «Красная кровь», я жду тебя здесь уже… — она сделала паузу, и Дрейк ярко представил, как она подносит к глазам тонкую руку с золотыми часиками, украшенными россыпью бриллиантов, — сорок минут, — без тени раздражения, но с легким осуждением закончила Каролина и с ноткой беспокойства спросила: — Все в порядке?

— Да, — коротко ответил он, шагая к машине. — Пришлось задержаться на работе. Извини, я уже не смогу прийти. Ужинай без меня.

Послышался тяжелый вздох, и Дрейк порадовался, что Каролина не стала неодобрительно цокать языком — он терпеть не мог эту ее привычку.

— Хорошо. Переносим встречу на другой день, — в телефоне раздалось шуршание бумаги. Наверное, она открыла ежедневник и теперь искала «окно» в своем насыщенном графике. Каролина обладала железной хваткой и феноменальной способностью планировать свой день. Именно эти два качества позволили ей приумножить состояние ее отца почти в два раза. — Тебе подходит следующий вторник?

Дрейк усмехнулся, ежедневника у него не было, и он понятия не имел, что там у него намечено на следующую неделю, но решил не дразнить Каролину обещанием проверить свое расписание. Он и так перед ней виноват. Не забыть бы поручить секретарю отправить ей букет цветов, что-нибудь помпезно-роскошное. Впрочем, секретарь справится с таким поручением и без подсказок — не впервой. Дрейк частенько заглаживал вину подарками — дорогими, изысканными, словом, такими, которыми было бы нестыдно похвастаться в кругу подруг.

Правда Каролина не отличалась женским тщеславием. Дрейк это ценил, но не мог ничего поделать с инстинктивным желанием баловать любимую женщину. Такую он за все тридцать три года не встретил, зато нашел Каролину.

Коротко мигнула сигнализация, и Дрейк нырнул внутрь черной массивной машины. Он повернул ключ зажигания, но не тронулся с места, отрешенно пялясь в темноту за лобовым стеклом.

Каролину он знал с детства. Их родители дружили, семейные компании работали в смежных отраслях и часто сотрудничали друг с другом. Между ним и Каролиной никогда не было особой любви или страсти: даже секс был внесен в ежедневник Каролины, как какое-нибудь обязательное к посещению мероприятие, но, слепленные из одного теста, они неплохо ладили.

Когда брачный волчий возраст стал маячить на горизонте, а со стороны родителей усилилось психологическое давление, Дрейк решил проблему просто — сделал предложение Каролине, с которой у него были дружеские отношения. Иногда их дружба, под влиянием алкоголя или всплеска адреналина в волчьей крови, заканчивалась постелью, но они оба относились к этому спокойно. К его удивлению, Каролина предложение приняла, а его родители пришли в такой восторг, что теперь, год спустя после объявления помолвки, все еще с азартом обсуждали детали свадьбы.

Дрейк нажал педаль газа и вырулил из двора. Расслабленно держа руль одной рукой, он сожалел, что заставил невесту в одиночестве торчать в роскошном и ориентированном на волков ресторане. Он рассчитывал быстро обсудить проблему с Миа, а затем встретиться с Каролиной, но столкновение с малолетними подонками поломало все планы…

Дрейк нахмурился и вцепился в руль, вспомнив, какой беззащитной оказалась Миа перед теми парнями. Маленький несмышленый волчонок, который пытается укусить охотников за руку. Воспоминания о ее распахнутых глазах, упрямом сопротивлении и запахе страха, смешанного со злостью — адская смесь! — заставили обнажить зубы. Рык заклокотал где-то в горле. На его пару посмели напасть! Тем идиотам повезло, что он вовремя остановился. Вернее, его остановили. Дрек покачал головой. Маленькая, хрупкая Миа не побоялась повиснуть на его руке в момент, когда его разум был отключен. С таким же глупым безрассудством она могла повиснуть на ковше бульдозера и ждать, что тот замрет на месте. Чудо, что он вообще услышал ее. Отдельно стоило благодарить небеса, что он, в приступе неконтролируемой ярости, не покалечил ее. Ведь мог.

Пальцы так сильно сжали руль, что костяшки побелели. Одна мысль о ее возможной смерти наполняла душу первобытной паникой.

Чертовы гормоны! Все равно он не собирается менять свои планы ради какой-то сумасшедшей девчонки с дурацким именем. Миа Киплинг — вот уж странное имя для волка, ни одного рычащего звука!

Дрейк фыркнул, но почему-то беззлобно. Воспоминания о смелости Миа заставили с одобрением усмехнуться. Уж что-что, а чужую отвагу он всегда уважал.

Он уже несся по трассе, когда вспомнил еще кое о чем и вновь потянулся к телефону. Номер главы юридического отдела легко отыскался в контактах.

— Ролан, можешь говорить? — Дрейк постукивал пальцами по рулю, поглядывая на светофор, на котором горел «красный». — Нет, ничего страшного не случилось. — Он сделал паузу и поправился: — Я так думаю. Слушай, мне пришлось ввязаться в драку, и… я немного перегнул палку. Ты не мог бы подчистить следы, если они остались? Да, я знаю… — Дрейк поморщился. — Отлично, отчитаешься потом о проделанной работе.

На светофоре загорелся зеленый. Дрейк рванул с места и параллельно бросил телефон на пассажирское сидение. Вот теперь вроде все.

Правда по-прежнему неясно, что делать с Миа и чертовыми инстинктами…

***

Ночь прошла относительно спокойно. Он спал как младенец и на это короткое время вообще забыл о существовании Миа. А вот утром волк внутри него снова напомнил о себе и потребовал (считай — приказал) немедленно отыскать свою пару. Ее отсутствие нервировало и злило его.

До обеда Дрейк еще держался, упрямо делая вид, что ничего не происходит. Он провел деловую встречу, и, несмотря на то, что упустил из виду половину деталей, гордился, что не потерял контроль и ни на ком не сорвался. Но после обеда запас его внутренней прочности порядком истончился.

Его раздражало буквально все — запахи, звуки, цвета. Он накричал на свою секретаршу, которая посмела использовать гель для душа с запахом лимона — тот ассоциировался с Миа. Главному экономисту досталось за неправильно выбранный галстук, цвет которого странным образом тоже напоминал о Миа. После спонтанного разноса, устроенного пиар-отделу, куда Дрейк заглянул ненароком, сотрудники предпочли попрятаться за экраны ноутбуков и слиться с интерьером.

Волк внутри бесновался, Дрейк сопротивлялся. За этот день он выпил столько воды, пытаясь унять какую-то странную жажду, сколько не пил никогда. Отражение в зеркале говорило, что он выглядит жалко — испарина на лбу, вздыбленные волосы, лихорадочно блестящие глаза…

Рабочий день подходил к концу, когда Дрейк сдался. Он должен увидеть Миа. Хотя бы ненадолго.

Из входных дверей «ГрегИндастриал» высыпала новая горсть сотрудников. Дрейк сощурил глаза, всматриваясь в лица, и разочарованно рыкнул — Миа среди них не было. Он снова взглянул на часы и нахмурился. Грег часто просит ее задержаться? Что за отношения между ними: чисто деловые или…

Он вовремя остановил себя и прислонился пылающим лбом к стеклу. Господи, да какая ему разница!

Из офиса компании вышел Грег Тейлор и не спеша направился к своему автомобилю. Не раздумывая, Дрейк громко хлопнул дверью машины, выбираясь наружу.

— Грег! — окликнул он.

— Дрейк? — удивился тот. — Что ты тут делаешь? Какие-то проблемы с деталями контракта?

Он мотнул головой и задал вопрос, каленым железом выжигающий ему мозг:

— Где Миа?

Брови Грега взлетели вверх, а кончик языка задумчиво коснулся уголка губ.

— Странно, что ты ею интересуешься. Я думал, там все улажено.

— Где Миа? — мрачно повторил Дрейк, едва сдерживаясь от желания встряхнуть своего собеседника. Альфа внутри него обрадованно поднял голову — конкурентов стоило убирать сразу.

— Заболела, — Грег пожал плечами. — Позвонила с утра, отпросилась. Сказала, что где-то подхватила грипп. — Дрейк, все нормально?

Земля ушла из-под ног. Значит, у нее все-таки началась инициация. После случившегося вчера неудивительно, но черт, как рано! Он надеялся, у нее будет время подготовиться…

— Спасибо. — Дрейк коротко кивнул и, не прощаясь, торопливо зашагал к своей машине.

Его снедало предчувствие беды. Что-то подсказывало, что Миа не успела подготовиться к инициации. При мысли, что она осталась один на один с этим состоянием, его передернуло. Умение сопереживать не входило в список его положительных качеств, но сейчас что-то в душе перевернулось.

Он сел в машину и назвал водителю адрес дома Миа. Ему нужно было убедиться, что с ней все в порядке. Насколько это возможно в такой ситуации.

***

Он жал на звонок так долго, что пальцы уже начали неметь. Он всерьез раздумывал о том, чтобы просто снести дверь, тем более, что та была такой хлипкой, будто сама напрашивалась, но за порогом, наконец, послышались чьи-то шаги. Дрейк убрал руку, отошел на шаг назад и замер. Прошла минута, две — молчание.

В душу закралась паника. А если…

— Миа, открой! Немедленно! — Он забарабанил в дверь, решив, что действительно сейчас выбьет замок.

Но этого не потребовалась. Дверь распахнулась. В проеме тесной прихожей, болезненно щурясь от света тусклой лампочки и покачиваясь от слабости, стояла Миа. Дрейк сглотнул. Она выглядела ужасно: бледное до синевы лицо, спутанные, влажные от пота волосы, сухие, потрескавшиеся губы и огромные карие глаза с неестественно широкими зрачками.

— Я пришел узнать, — осторожно сказал он, борясь с желанием притянуть ее к себе и защитить, сам не зная от чего, — не нужна ли тебе помощь.

Миа мотнула головой, потом еще раз и что-то прошептала. Затем закашляла, обхватила горло руками, словно оно болело, и едва слышно выдохнула:

— Я… не знаю… Я

Окончание фразы ему не довелось услышать. Миа закатила глаза и рухнула бы на пол, если бы он не успел ее подхватить.

— Зато я знаю, — тихо сказал он и зашел внутрь.

Дверь захлопнулась. Щелкнул автоматический замок, отделяя их от всего мира. Пару дней им придется провести в ее квартире. Другого выхода нет.

Часть 9

Инициация — сложный физиологический процесс, в ходе которого человеческая ипостась оборотня проходит ряд определенных изменений. Приобретаемые в ходе инициации особенности являются пожизненными. Среди них можно отметить острое обоняние, большую физическую силу, возможность частичной трансформации и особую чувствительность к лунному циклу. Оборотень, прошедший инициацию, получает статус полноценного члена общества волков (устар. «волчьей стаи»), а вместе с ним — особые права и обязанности. Отныне любое его правонарушение будет рассмотрено сначала Советом волков (системой органов по охране и поддержанию общественного порядка) и лишь затем — человеческой правоохранительной системой. Наличие двойной судебной системы до сих пор вызывает споры (подробнее в социальном исследовании «Юридическая система как современная профанация: на какие уступки пойдет власть, чтобы сдержать волков?»)

Как правило, инициация проходит еще в младенчестве и протекает незаметно для родителей ребенка (на фоне колик и прорезывания зубов симптоматика смазана). Инициация в подростковом возрасте встречается реже, сопровождается вспышками агрессии, и потому требует особого контроля со стороны родителей. Случаи инициации оборотня во взрослом возрасте крайне редки, но именно у взрослых особей этот процесс проходит наиболее тяжело. Инициация у взрослой особи практически не затрагивает психику, но невероятно болезненна для тела. Первые признаки легко спутать с проявлениями гриппа или ОРВИ. Наиболее часто встречающиеся особенности поздней инициации — жар, ломота в суставах, жажда, головокружение и галлюцинации — делают ее опасной. Крайне нежелательно проходить через такое состояние в одиночку.

Из книги «Оборотни: просто и доступно о самом главном».

Миа болела всего несколько раз в жизни. Однажды, правда, она угодила в больницу с воспалением легких, но даже тогда ей не было так плохо, как сейчас. Голова раскалывалась, в горле жгло огнем, а тело сотрясала мелкая, непрекращающаяся дрожь.

Миа то проваливалась в беспамятство, то выныривала в реальность, раскрашенную слишком яркими красками. Иногда ей виделись странные вещи, вроде бегущего по ковру зайца или полной луны на стене, поэтому Дрейк Бейкер, бережно укладывающий ее на диван, удивления не вызвал. Мало ли, какие шутки выкинет подсознание! Хотя дядюшка Фрейд наверняка бы нашел в этом намек на секс. Ну да Фрейд на играх подсознания собаку съел, ему виднее.

Первые подозрения закрались, когда кто-то положил холодное полотенце на ее разгоряченный лоб. Миа благодарно застонала, но не открыла глаза. Те начинали слезиться при попытке взглянуть на этот мир, и сквозь влажную пелену Миа все равно мало что могла рассмотреть.

— Все будет хорошо, — пообещал ей кто-то голосом, удивительно похожим на голос Дрейка.

Миа что-то неразборчиво промычала — говорить не было сил. Она окончательно поняла, что не одна, когда ее приподняли, а к губам поднесли что-то прохладное и гладкое, похожее на горлышко бутылки. С трудом сообразив, что ее пытаются напоить, Миа открыла рот и принялась делать жадные глотки.

Сразу стало легче, и она устало обмякла в чьих-то сильных руках. Голова вновь коснулась подушки. Теперь Миа затрясло уже от холода. Подтянув колени к груди, она сжалась в комочек, пытаясь согреться. Спустя несколько мгновений на нее опустилось тяжелое пуховое одеяло — зимнее, то, что лежало в глубине шкафа, и Миа завозилась. Она закутывалась в него с таким рвением, что в результате одного неловкого движения едва не упала с дивана. Ее тут же крепко прижали к чьему-то теплому и сильному телу.

— Ш-ш-ш… — шепнули ей в ухо. — Спи. Я рядом.

Ее окутал смутно знакомый запах. Едва уловимый, но приятный, он заставил онемевшие мышцы расслабиться. Она дома, она в безопасности.

С улыбкой Миа провалилась в темноту.

Ее разбудил свет уличного фонаря, отражающийся в темном окне. Миа недовольно повернулась на другой бок и уткнулась носом во что-то твердое и мерно сопящее. Она распахнула глаза и уставилась на Дрейка, беззаботно спящего рядом с ней. Его грудная клетка поднималась размеренно и спокойно, на лице читалась безмятежность.

Миа в панике заглянула под одеяло, с облегчением выдохнула, когда поняла, что в одежде. Пусть во влажной, пропитанной потом, но одежде!

Она не знала, как Дрейк проник в ее квартиру и как посмел улечься спать рядом, но с этим можно разобраться и после душа. Сначала ей необходимо смыть с тела этот липкий пот, мешающий думать. Чертов грипп, как он некстати ее накрыл!

Затаив дыхание, она осторожно выскользнула из-под одеяла и на цыпочках прокралась в ванную, по дороге взглянув на настенные часы. Почти два часа ночи. Долго же она провалялась в постели! В ванной Миа закрыла дверь, сбросила грязную одежду на пол и встала под теплые струи воды. Она с удовольствием подставила под них лицо и прикрыла глаза. Вода стекала по плечам и, казалось, смывала слабость. Миа потянулась к шампуню. Она открыла крышку и выдавила немного пенящегося средства на ладонь. В носу засвербело от слишком резкого запаха. Миа поморщилась и вчиталась в этикетку на бутылке. Производитель обещал легкий аромат лаванды, но явно переусердствовал. Зря она решила поменять шампунь. Лучше бы купила старый, у того хоть запах был ненавязчивый. Миа вздохнула, но все равно намылила волосы. Чихнув пару раз, она сполоснула их напоследок чистой водой и выключила душ.

Намотав на голову полотенце, она натянула на себя просторные домашние штаны и безразмерную футболку. Ноздри снова затрепетали. Она уловила запах пиццы, тянущийся из-под двери. Дрейк решил задобрить ее или Зои вернулась?

К отчетливому запаху еды, от которого у Миа потекли слюнки, примешивался какой-то сложный, тонкий аромат. Принюхиваясь, как собака, идущая по следу, Миа прошла на кухню. Там уютно горел свет, свистел закипающий чайник, а у окна, надкусывая аппетитный кусок пиццы, стоял Дрейк. Он чуть приподнял брови в знак приветствия.

— Ты так незаметно пыталась сползти с дивана, что я не стал тебе мешать.

В другой ситуации Миа бы смутилась, но сейчас все ее внимание было сосредоточено на другом. Поводя носом из стороны в сторону, она подошла к Дрейку и втянула воздух рядом с ним. Ноздри вновь затрепетали.

Запах, который волновал ее и заставлял сердце биться чаще, исходил от Дрейка.

— Это какой-то парфюм? — растерянно спросила она.

Дрейк перестал жевать и посмотрел на нее с легким удивлением.

— Ты о чем?

— Да так, — Миа почувствовала, что покраснела и, отойдя на более приличное расстояние, сменила тему. — Как ты попал ко мне домой?

Зависнув над столом, где стояла коробка с пиццей, она искоса взглянула на Дрейка. Одетый в простые джинсы и футболку, он выглядел слишком по-домашнему. Миа вспомнила про его невесту и едва удержалась от вопроса, почему он проводит вечер не с ней.

— Ты сама меня впустила. — Он пожал плечами. — Не помнишь?

— Нет, — неуверенно протянула она. Плавленый сыр вперемешку с кусочками пепперони источал столь соблазнительный аромат, что голова отказывалась думать. В памяти всплыла картина, где на пороге ее квартиры стоял Дрейк и жал на звонок, но она не была уверена, правда это или результат ее расшалившегося воображения.

— Понятно, — вздохнул Дрейк, отошел от окна и, наклонившись над столом, подтолкнул к ней открытую коробку с пиццей. — Поешь, тебе нужно набраться сил. Скоро начнется новый приступ.

Миа вцепилась зубами в горячее вкусное тесто и принялась заглатывать не жуя. Ее настиг какой-то звериный голод.

— Кажется, придется заказать еще пару пицц, — усмехнулся Дрейк. — В качестве альтернативы могу предложить китайскую еду на вынос. Больше в твоем районе выбрать не из чего. Могу послать водителя в хороший ресторан и привезти еды оттуда. Что скажешь?

— Не надо, все отлично, — пробормотала она, стараясь не чавкать.

К губе прилип кусочек сыра, и Миа поспешно смахнула его пальцем. Дрейк странно, как-то слишком долго посмотрел на нее, но задал самый невинный вопрос:

— Где твоя соседка?

— Уехала на выходные к родителям, — ответила Миа и протянула руку к последнему куску пиццы. Надо же, она и не заметила, как съела все.

— Почему ты не попросила ее остаться и присмотреть за тобой? — серьезно спросил Дрейк.

— Зачем? — искренне удивилась Миа. Ей хотелось облизать пальцы, но она удержалась. Желудок заурчал, намекая на то, что ему мало какой-то несчастной пиццы. Вот это голод! Она никогда не была большим едоком, а сейчас, казалось, и слона бы съела. Возможно, даже живого… — У меня обычный грипп, пройдет через пару дней. Я даже больничный оформлять не буду, так отлежусь. Ты не боишься заразиться? Я бы на твоем месте не подходила близко. К слову, что ты тут делаешь?

Дрейк бросил на нее такой взгляд, словно она сморозила глупость сродни той, что земля плоская и стоит на спине у черепахи. Он вздохнул, посмотрел в окно, засунул руки в карманы темно-синих джинсов и спокойно сказал, смотря на нее прямо и открыто:

— Миа, ты не заболела. У тебя началась инициация.

Часть 10

Она открыла, потом закрыла рот, как выброшенная на берег рыба, и ошеломленно тряхнула головой, отказываясь принимать эти слова.

— Да нет же, — упрямо повторила она. — У меня обычный грипп. Симптомы самые обычные: температура, слабость, ломота в суставах…

Дрейк вздохнул:

— Ты не читала те книги, которые я скинул тебе на почту?

— Я не успела, — чуть виновато ответила Миа, неловко переступив с ноги на ногу. Она будто снова оказалась в школе, где ее, не подготовившую домашнее задание, вызвали к доске.

— Понятно, — протянул Дрейк. — Тогда просто поверь мне. Ты чувствуешь какие-то изменения в себе?

Миа опустила голову, рассматривая клеенчатую скатерть на столе. Указательный палец сам потянулся к ней, чтобы обвести один из лепестков аляписто нарисованной розы.

— Все как будто стало ярче, — глухо ответила Миа, по-прежнему не поднимая глаз. — Цвета, звуки, запахи… Особенно запахи.

— Это нормально, — мягко сказал Дрейк. Миа чувствовала его внимательный взгляд на своей макушке. — После инициации мир уже не будет казаться чем-то оглушающим и нелепым. Детали перестанут проступать настолько выпукло. Ты привыкнешь.

— Пока в это сложно поверить.

Она старалась говорить чуть иронично и не показывать страха, острыми ножами вспарывающего душу. Миа подошла к кухонному шкафчику и достала из него фарфоровую кружку, расписанную каким-то замысловатым узором, напоминающим хаотичные рисунки в калейдоскопе. Впрочем, возможно узор только ей казался красивым. Зои называла его набором разноцветных клякс.

Кипяток, залитый в кружку, ничем не пах, а вот опущенный в горячую воду пакетик чая ударил в нос смесью химии. Миа сморщилась и подумала, что теперь придется покупать что-то более натуральное и дорогое. Она задумчиво поводила пакетиком, всматриваясь в окрашивающуюся темно-коричневым цветом воду, и спросила:

— Как долго это длится?

— Инициация? Пару-тройку дней. Приступы будут то накатывать, то отступать, пока окончательно не сойдут на нет.

— И я проснусь невероятно сильной и с клыками, — мрачно пошутила Миа. — Хорошо хоть без хвоста.

Она обхватила горячую кружку ладонями, сделала небольшой глоток и посмотрела на Дрейка. Тот усмехнулся.

— Насчет клыков — вполне возможно, но вот о суперсиле, боюсь, придется забыть. — Он поймал ее вопросительный взгляд и пояснил: — Она обычно достается альфам.

— Жаль, значит, мне не придется гонять хулиганов по подворотням, — пробормотала Миа.

В голове снова зашумело и резко бросило в холодный пот. Она прикрыла глаза, пытаясь справиться со слабостью.

Дрейк тут же оказался рядом и, положив теплую ладонь на ее плечо, развернул к себе.

— Новый приступ, — тихо констатировал он. — Тебе лучше прилечь.

Миа хотела отмахнуться, сказать, что все в порядке, но тело вдруг пронзило такой острой болью, что она вскрикнула. Ноги подкосились, но Дрейк не дал ей упасть. Он обхватил ее за талию и тесно прижал к себе. Ее нос уткнулся в его грудь. Мир вновь взорвался запахами, среди которых наиболее сильным был его.

— Ты не обязан ничего делать, — невнятно проговорила она. — Ты мне не нянька.

— Это точно, — покладисто согласился он, будто говорил с маленьким капризным ребенком, и подхватил ее на руки.

Все вокруг раскачивалось и плыло перед глазами, но вряд ли дело было в том, что Дрейк нес ее на руках. Боль снова скрутила, будто ломая что-то изнутри, и Миа закрыла глаза, кусая губы. Ей хотелось провалиться в блаженную темноту.

— Сейчас… это по-другому, — прерывисто призналась она.

— Приступы будут отличаться друг от друга, — сказал Дрейк и осторожно положил ее на диван. — Иногда боль от поздней инициации сравнивают с болью при родах.

— Так вот что это такое, — пробормотала, чувствуя, как тело сотрясает крупная дрожь. — Прелестно.

— Это перерождение, Миа. Оно не может проходить безболезненно.

У нее не было сил что-то ответить. Боль отступила, но теперь ее накрыл дикий холод. Миа поджала под себя ноги и застучала зубами.

На ее плечи вновь легло тяжелое зимнее одеяло. Дрейк принялся закутывать ее в него, как будто пеленал младенца. Не то чтобы Миа видела, как это делают (ей не приходилось иметь дело с младенцами), но ей казалось, что происходит это примерно так же. В голове немного прояснилось, поэтому она смогла, наконец, подумать о чем-то, кроме желания умереть здесь и сейчас.

— Тебе правда необязательно возиться со мной, — поймав взгляд Дрейка, сказала она. — У тебя наверняка есть более важные дела.

Тот посмотрел на нее чуть насмешливо, но в этой насмешливости сквозила усталость и твердое намерение не отступать от своего до последнего.

— Ну что ж, Миа Киплинг, — строго и официально проговорил он. — Ты, вероятно, хочешь обсудить это. Хорошо, — его голос стал жестче. — Мне действительно есть чем заняться этим вечером, и я бы не отказался спихнуть такую почетную миссию, как уход за волком в момент инициации, на кого-нибудь другого. Только я не вижу больше желающих. Твоя соседка уехала, друзей, как я понял, у тебя нет. Одной тебе нельзя оставаться. Значит, нам придется пройти через это вместе.

Слова Дрейка прозвучали резко, категорично, и Миа возможно бы взвилась, обиделась, но в этот момент в ушах снова зашумело, а кровь вскипела болью.

Миа не хотела оставаться сейчас одна. Пусть будет рядом кто-то, кто, как Дрейк, коснется ладонью ее лба, поправит одеяло, с тревогой взглянет в ее сторону и ругнется сквозь зубы.

И было кое-что еще. Никогда прежде ей не предлагали разделить трудности. Никто не обещал ей «пройти через это вместе». Эта мысль странно волновала и отдавала дрожью в кончиках пальцев.

— Поговори со мной, — тихо попросила она.

Наверное, Дрейк удивился, но никак не прокомментировал ее просьбу. Он сел рядом, убрал с ее лица спутанные волосы и негромко сказал:

— О чем ты хочешь поговорить?

— Не знаю. Просто расскажи что-нибудь. Так легче. — Она не стала добавлять, что звук его голоса успокаивает, а запах облегчает боль. Это было слишком интимно, чтобы произнести такое признание вслух.

Рука Дрейка лежала поверх одеяла, совсем рядом с ее лицом. Миа подождала пару мгновений, поколебалась, а затем положила на нее голову и уткнулась в раскрытую ладонь щекой. На душе стало тепло и спокойно.

Дрейк вздрогнул, дернул рукой, но не убрал ее. Он провел указательным пальцем от ее виска до нижней губы, и эта мимолетная ласка, несмотря на ее состояние, отозвалась в низу живота волной какого-то сладкого предвкушения.

Миа с трудом отогнала это чувство.

— Расскажи об истинных парах у волков, — неожиданно попросила она и с кривой улыбкой добавила: — Кажется, я оказалась плохой ученицей и не подготовилась к уроку.

Глаза Дрейка потемнели, а сам мгновенно напрягся.

— Не стоит проводить такие параллели, Миа. Звучит слишком… будоражаще.

Она смутилась. Ей и в голову не пришло, что столь простую фразу можно воспринять как попытку флирта.

— Извини, — повинилась она. — Тяжело постоянно бороться с… м-м-м — она споткнулась на слове, но все-таки выговорила его, — с вожделением?

— Тяжело — не то слово, — усмехнулся Дрейк и откинул голову, утыкаясь макушкой в стену. Взгляд его изучал потолок. — Ты перестаешь ощущать себя разумным адекватным человеком. Все планы летят к чертям.

— А ты ненавидишь менять планы, верно? — сглотнув, предположила Миа. В горле снова саднило, хотелось пить, но она не стала просить принести ей воды. Лучше она полежит вот так, рядом с Дрейком, и послушает его глубокий, обволакивающий голос с дразнящими хриплыми нотками.

— Верно, — серьезно согласился Дрейк. — К тому же, подчиниться плоти — это как-то унизительно. Альфа должен быть сильнее этого.

— Да, наверное, — тихо согласилась Миа, продолжая изучать лицо Дрейка. Ей нравилось то, что она видела. Впервые перед ней предстал человек, которому хотелось довериться.

Впрочем, она это уже проходила. Лучше не надо. Чем меньше рассчитываешь на других, тем меньше шансов разочароваться в них.

— Проблема в том, что это не просто желание, — продолжил Дрейк, по-прежнему буравя взглядом потолок. — Вернее не только оно. Все сложнее.

Миа хотела спросить, что Дрейк имеет в виду, но не стала. Это было слишком личное, чтобы обсуждать с ней.

Вместо этого она задала другой вопрос:

— Как другие справляются с этим?

Дрейк потер подбородок и непонимающе посмотрел на нее.

— О чем ты?

— Что делают другие волки, если у них появляется истинная пара? Не все ведь свободны к этому времени, верно? Наверное, есть те, у кого к моменту встречи с парой, уже есть семья.

Последнюю фразу Миа едва закончила. Перед глазами потемнело, ноги сделались ватными, и она порадовалась, что лежит. Падать в темноту обморока лежа на диване было не так страшно.

Часть 11

Скачано с сайта knigomania.org

Голос Дрейка доносился как сквозь вату.

— Сообщество волков не так уж многочисленно. Еще в младенчестве каждый из нас сдает кровь во Всеобщий Медицинский Банк. Там проводят ее анализ и в случае обнаружения в базе обладателя крови с похожим биохимическим составом, сработает автоматическое оповещение. Тебе, твоей паре и вашим родителям непременно сообщат об этом. Механизм работы четкий и отлаженный. За всю историю существования Медицинского Банка (порядком ста лет) ни разу не случилось сбоя. Можно сказать, мы — первое исключение из правил за долгое время.

Темнота маячила перед глазами, то подкрадываясь, то отступая. Миа было сложно сконцентрироваться на словах Дрейках, но, кажется, суть она уловила.

— А до появления Банка? — спросила Миа, борясь с головокружением.

— Тогда активно использовалась традиция кулачных Боев. Они выполняли ту же функцию, что и балы у человеческой знати — позволяли дебютировать в обществе и познакомиться с другими его членами. Плюс волчьи свахи — шустрые дамы, коллекционирующие волосы незамужних волчиц разного возраста, статуса и происхождения. Любой волк мог попросить взглянуть на коллекцию и попытаться учуять свою любовь.

— Получалось? — Миа хотела криво улыбнуться, но смогла лишь дернуть уголком рта. На нее накатила новая волна опустошающей слабости.

— Чаще, чем ты думаешь. Риск упустить свою пару сводился к минимуму. Не забывай, истинные пары встречаются редко. Где-то десять процентов на всю стаю, прости, на все сообщество.

Боль снова прошла по позвоночнику, и Миа вцепилась зубами в костяшку указательного пальца. Даже когда тело снова расслабилось, она не стала выпускать палец изо рта, из-за чего ее вопрос прозвучал невнятно.

— Не понял, — признался Дрейк.

Миа пришлось повторить.

— Но ведь были же исключения из правил?

Дрейк помолчал, затем неохотно заговорил:

— Да, я наткнулся на упоминание о таких случаях, когда искал информацию об истинных парах. Прецедентов было немного, я нашел детальное описание только двух.

— М-м-м?

— Оба случая касались альф. Один из них всю жизнь разрывался между женщинами и жил на две семьи, второй покончил жизнь самоубийством.

Даже в вязкой темноте, в которую Миа мягко погружалась, эти слова прозвучали резко. Они пронеслись в тишине ее смыкающегося мира, будто просвистевшая рядом с лицом пуля.

-Зачем? — выдохнула Миа и с трудом сфокусировала взгляд на Дрейке.

Тот равнодушно пожал плечами:

— Есть понятие чести. Видимо, он не хотел причинять боль своей жене и детям.

Миа хотела сказать, что этот альфа выбрал странный способ избавления семьи от боли, но не смогла. Липкая, противная темнота все-таки раскрыла объятия и поглотила ее разум.

***

Дрейк прислушался к прерывистому дыханию Миа. Кажется, она снова отключилась. Что ж, пускай, возможно, так легче пережить мучения инициации.

Он проверил почту — пусто, взглянул на часы — полтретьего утра и решил все-таки подремать. Вытянувшись рядом с Миа, он провел пальцами по ее щеке, убрал со вспотевшего лба прилипшую прядь волос и устало прикрыл глаза.

Запах Миа менялся, становился все более привлекательным. Совсем скоро, сразу после инициации, он начнет притягивать и других альф, и это может стать настоящей проблемой. Миа придется искать новую работу. Ему показалось, что она как-то неверно восприняла его совет насчет поиска нового места. Меньше всего Дрейку хотелось объяснять все особенности омег, но, видимо, откровенного разговора им не избежать.

Он усмехнулся. В череде невероятных случайностей он сорвал джек-пот. Какова вероятность найти свою пару? Не так уж велика. Большой ли риск, что твоей половинкой станет не чистокровная волчица? Минимальный. Какой шанс, что у нее окажутся гены омеги? Почти нулевой!

И все же ему повезло по всем статьям.

Миа вскрикнула во сне, и Дрейк чисто автоматически, не успев подумать, рыкнул на неведомого врага и приподнялся, вглядываясь в темноту комнаты — свет он уже успел выключить. Он тряхнул головой и досадливо поморщился. Инстинкты вновь сработали быстрее мозга. Они требовали защищать свою пару, хотя бы до той поры, пока она не принесет потомство. Страх за жизнь Миа сидел в Дрейке где-то на подсознательном уровне.

Миа заметалась, ее колотило, и Дрейк прижал ее к себе, будто мог часть своих сил передать ей. Близость его тела или, возможно, его запах успокоил ее. Миа затихла.

Ему подумалось, что после инициации она может наконец почувствовать их связь. При обычном раскладе желание в истинной паре испытывали оба: и волк, и волчица. Но работает ли это правило в случае, если один из них полукровка, Дрейк не знал. Как не знал, проснутся ли в Миа инстинкты омеги. Почему-то его очень волновал этот вопрос.

Ночь тянулась и тянулась. Дрейк не мог спокойно спать, зная, через что проходит Миа. Сон накрывал его урывками. Дрейк выключался, затем резко просыпался и, вздрагивая, чутко прислушивался к дыханию Миа. И так раз за разом. Он постоянно касался губами ее лба, проверяя температуру, и даже волчий инстинкт отступал перед тревогой за ее жизнь. У него ни разу за эту ночь не возникло мало-мальски пошлой мысли. Как будто волк внутри него замер и, в ужасе поджав хвост, наблюдал за ситуацией, позволив действовать человеку.

Уже под утро, снова коснувшись лба Миа, он вздрогнул. Дрейк вскочил с дивана, вытряхнул маленькую коробочку с лекарствами из шкафа, и разметав содержимое по полу, нашел ртутный градусник. Чертыхнувшись (с электронным было бы проще), Дрейк засунул его подмышку Миа, обхватил ее за плечо покрепче, чтобы контакт с телом был лучше, и призвал на помощь все свое терпение. Волк внутри него в панике бесновался.

Дрейка самого бросило в жар, когда он увидел, до какой отметки на градуснике поднялась температура у Миа. Не мешкая, он схватился за телефон.

— Доктор, Варлес, нужна ваша помощь. Срочно!

Варлес был опытным врачом, поэтому все вопросы он задавал уже на бегу к своему автомобилю. В трубке раздавались его быстрые шаги.

— Давно у нее температура?

— Не знаю, я померил сразу, как проснулся. Это опасно?

— Какой у нее пульс?

— Я не знаю.

— Приложите пальцы к шее, к сонной артерии, засеките минуту и сосчитайте.

Дрейк замолчал, тщательно выполняя рекомендации.

— Двести десять. Это нормально?

Глухое ругательство Варлеса подсказало ему, что вряд ли эту ситуацию можно считать нормой.

— Это все поздняя инициация… Слушайте, Дрейк, я приеду быстро. В такое время не должно быть пробок. Сейчас все, что вы можете — протирать ее мокрым полотенцем, что немного облегчит состояние.

— Может быть, — сказал Дрейк, и голос невольно дрогнул, — ей дать что-нибудь жаропонижающее? В аптечке есть…

— Ни в коем случае! — рявкнул Варлес. — Вы не знаете, как на человеческие лекарства отреагирует ее тело, проходящее инициацию. Никакой самодеятельности, Дрейк. Ждите меня, я уже выезжаю.

В телефоне действительно послышался писк сигнализации, затем хлопнула дверь и раздались короткие гудки. Варлес прервал звонок.

Часть 12

Дрейк беспомощно посмотрел на экран телефона и едва удержался от того, чтобы не запустить им в стену. То, что творилось в душе, нельзя было назвать страхом. Скорее первородным, почти мистическим ужасом, с каким, наверное, его предки смотрели на ударившую в дерево молнию и вспыхнувшее вслед за этим пламя, пожирающее все на своем пути. Дрейк прикрыл глаза, призывая свою волчью натуру успокоиться, провел рукой по коротко стриженым волосам и вернулся к Миа. Ее дыхание было тяжелым, прерывистым, а приоткрытые губы сухими и потрескавшимися. Сердце кольнуло сочувствие и чувство вины. Кто знает, не встреться он на пути Миа, возможно, ей не пришлось бы проходить сейчас через инициацию.

Он сделал несколько быстрых шагов по маленькой комнате, как зверь, мечущийся в клетке, а затем опустился на диван и притянул Миа к себе. Он положил ее голову себе на колени и, отбросив с ее лба спутанные, влажные от пота волосы, провел ладонью по ее щеке. Рука замерла. Лицо Миа было слишком бледным, будто обескровленным.

Он плохо знал Миа. Если совсем начистоту, не знал ее вовсе, но чувствовал в ней стержень. Она, определенно, умела, сжав зубы, идти к своей цели — выписка с ее банковского счета говорила именно об этом. Такую целеустремленность Дрейк всегда уважал, потому что и сам отличался изрядным упрямством.

И все же, сейчас, когда Миа лежала на его коленях, как попавший в капкан зверек, он думал не об этом. Почему-то в его памяти снова и снова всплывали ее гневно сверкающие шоколадные глаза, когда она смело выплюнула ему в лицо: «Где одна неловкость, там и вторая». Ему вспомнилось, как она тогда, в лифте, поджала губы, когда сказала, что никогда не убегает от проблем.

Дрейк, как будто вживую, вновь увидел сцену в темном дворе, когда Миа собралась сопротивляться до последнего. За этой храбростью интуитивно угадывалась жизнь, полная испытаний, и это странным образом трогало его сердце. Он никогда не был сентиментален, но эту хрупкую девушку с сильным характером ему хотелось защищать. И Дрейк не знал, дело ли тут в волчьих инстинктах или в чем-то другом.

Трель дверного звонка разнеслась по квартире, когда сведенные от напряжения мышцы стало ломить, а в висках так часто стучало, что казалось еще немного, и он не выдержит — сорвется, разнесет тут все в щепки.

— Почему так долго? — раздраженно спросил он, распахнув дверь и впустив Варлеса внутрь.

Тот проигнорировал вопрос, лишь мельком взглянул исподлобья, словно между делом оценивая его состояние. Видимо, оно ему не понравилось, но Дрейка это не волновало.

Худощавый Варлес был ниже его на две головы и старше почти на десять лет. На его висках уже появились первые залысины, а в уголках вечно прищуренных глаз — первые морщины. Это придавало его неприметной внешности с волосами неопределенного, почти мышиного оттенка какое-то благородство. Как и большинство бет, он обладал качествами, которые Дрейк в своих сотрудниках ценил больше всего: здравомыслие и дотошность.

Правда, доктор Варлес был другом его отца, а не подчиненным, но ситуацию это мало меняло.

— Где она?

В голосе Варлеса звучало спокойствие, чего сейчас так сильно не хватало Дрейку.

— В комнате, — сглотнув, напряженно ответил он.

Варлес кивнул, его светло-серые глаза деловито блеснули, когда он увидел Миа. Во время быстрого осмотра Дрейк места себе не находил.

— Ну что там? — не выдержав, спросил он. Зубы скрипнули — слишком сильно сжал их от напряжения.

Варлес помолчал, а затем неохотно признался:

— Поздняя инициация — это всегда риск. К сожалению, бывают случаи, когда сердце не выдерживает. Видимо, в ней слишком мало волчьей природы. Организм не справляется с такой нагрузкой…

— Хватит, — резко оборвал Дрейк. Сердце ухнуло в пятки, а затем подскочило к горлу. — Что можно сделать?

Варлес снова помолчал, нахмурился и задумчиво куснул губу.

— Как вариант, прямой укол в сердце. Адреналин, смешанный с блокатором, снимет нагрузку, но Дрейк… Это не дает никакой гарантии, только призрачную надежду. К тому же, это попросту опасно. Может последовать мгновенная остановка сердца. Такие действия разрешены только с согласия родственников. Кто из родных готов поручиться?

Вопрос поставил Дрейка в тупик. Он принялся лихорадочно вспоминать детали досье, пока пораженно не выдохнул:

— Только я.

— Простите? — Варлес в удивлении приподнял брови.

— Она сирота, родственников нет. Я, как ее истинная пара, вправе принимать решения, в случае если они касаются угрозы ее жизни. Статья сто двадцать шестая, параграф…

— Можете не тыкать меня носом в закон, — поморщился Варлес и взглянул на Миа. Та, кажется, бледнела все сильней, теперь ее кожа приобрела и вовсе какой-то синеватый оттенок. — Что ж, подпишите документы. Ответственность вы берете на себя.

Клацнул замок чемоданчика, с которым Варлес зашел в квартиру. Дрейк подмахнул бумаги не глядя. Доктор быстрым, профессиональным движением натянул на руки одноразовые стерильные перчатки, достал шприц, вставил в него тонкую длинную иглу, а затем легко надломил кончил ампулы и шприцом взял лекарство. Варлес проверил его на свет и, сразу как-то подобравшись, склонился над Миа.

— Держите ее, чтобы случайно не дернулась, — скомандовал он, и Дрейк выполнил его требование.

Дрожащей рукой он задрал бесформенную майку Миа и напряженно уставился на оголенное тело. Сейчас оно не вызывало желания, только стремление защитить, спасти любой ценой.

Варлес принялся медленно вводить иглу под кожу. Миа дернулась, и Дрейк с силой надавил на ее плечи, вынуждая затихнуть. Тонкая игла, двигающаяся перпендикулярно грудной клетке, замерла, а затем словно провалилась в пустоту. В шприце появилась кровь.

— Правый желудочек, — зачем-то пояснил Варлес, хотя Дрейк ни о чем не спрашивал.

Прошла минута, другая. Дрейк не сводил взгляда с Миа. Ее щек коснулся слабый румянец или, возможно, он так сильно этого хотел, что выдал желаемое за действительное.

Варлес посмотрел на часы. Задравшийся рукав обнажил сухопарую руку с черными жесткими даже на вид волосами. Беты редко страдали повышенной волосатостью, но это было то самое исключение из правил, о котором любили вспоминать биологи на своих лекциях.

— Что ж… — сказал он, пожевав губами, — остановки сердца не произошло. Уже хорошо. Теперь остается только ждать.

— Чего ждать? — с усилием спросил Дрейк. Слова дались ему тяжело, язык намертво присох к сухой гортани.

— Что ее организм справится с инициацией, — спокойно ответил Варлес и вновь щелкнул замочком чемоданчика. В его недра отправились упаковка от использованного лекарства, шприц и перчатки. — Я сделал все, что мог.

— Разве вы не останетесь? — Дрейк разрывался от противоречивых желаний. Ему до смерти хотелось встряхнуть Варлеса, зарычать ему в лицо и силой заставить остаться — того требовал волк. Человек же готов был жалобно умолять доктора не уходить и присмотреть за едва дышащей Миа.

— Не вижу в этом смысла, — пожал плечами Варлес и поправил на носу очки в круглой оправе. Он носил их исключительно из желания казаться солидней — зрение у него, как у любого волка, было прекрасное. — Вы справитесь и без меня. Все, что нужно — ждать, — он повторил это настойчиво, а затем добавил уже резче, но с нотками вины. — Дрейк, меня ждет дома семья. Я обещал жене, что помогу ей сегодня с детьми.

Дрейк поморщился. Он знал, что жена Варлеса на днях подарила тому близнецов — уже вторых за последние пять лет. Стая бы порадовалась такой невиданной плодовитости, но избранница Варлеса была человеком, как и все их совместные дети. Впрочем, если это и огорчало старейшин, то самого доктора едва ли. В этом Дрейк почему-то не сомневался.

Дрейк потерянно последовал за Варлесом в прихожую.

— Почему вы не госпитализируете Миа? — мрачно спросил он, когда доктор уже перешагивал порог.

— Потому что это бессмысленно, — терпеливо ответил тот. — В больнице ей ничем не помогут, а транспортировка может отнять у нее последние силы. Не будем так рисковать.

Дрейк кивнул. Рисковать он действительно не собирался. На кону стояла жизнь Миа.

— Я позвоню вам, — пообещал Варлес, — и не раз. Будьте на связи!

Дрейк ногой захлопнул дверь. Щелкнул автоматический замок.

В комнате ничего не изменилось. На диване, разметавшись на постельном белье в цветочек, лежала Миа. Приоткрыв рот, она неровно дышала, делая рваные вздохи.

Не желая ее тревожить, он медленно опустился на пол, у дивана, и устало прикрыл глаза ладонью. Ждать. Он ненавидел ждать. Это противоречило его природе.

В голове было пусто. Он бездумно считал вдохи-выдохи Миа и молил Бога, чтобы все обошлось и эта странная, противоречивая девушка очнулась.

Уже позже, вспоминая случившееся и анализируя свои поступки, он удивлялся: ему, человеку с прагматичным складом ума, ни разу не пришла мысль, что смерть Миа все расставит на свои места. Казалось бы, он так злился на насмешницу судьбу за ее шутку с истинной парой, но, когда замаячил шанс вернуться к своей распланированной на много лет, такой идеальности жизни, он ощутил не облегчение, а холодный, леденящий душу ужас.

Дрейк хотел, чтобы Миа жила. Неважно, что ждет их впереди. Легко не будет, но они справятся.

Он справится.

Миа распахнула глаза спустя восемь часов, двадцать минут и тридцать три секунды после укола в сердце. Он знал это абсолютно точно, потому что ни на мгновение не переставал считать.

Часть 13

Первым, что увидела Миа, когда очнулась, был напряженный, пристальный взгляд Дрейка. Его покрасневшие от недосыпа и усталости глаза лихорадочно блестели на осунувшемся лице с отчетливо проступившей щетиной. Коротко стриженные темные волосы были вздыблены на макушке, словно Дрейк много-много раз проводил по ним ладонью и цеплялся за них пальцами.

— Выглядишь… не очень, — честно сказала Миа и поморщилась. Голос звучал глухо, надтреснуто, а в горле будто разверзлась пустыня Сахара. Пить хотелось смертельно.

— Думаю, все же лучше, чем ты, — криво усмехнувшись, вернул комплимент Дрейк. Он тут же посерьезнел и спросил уже без малейшей иронии: — Как ты себя чувствуешь?

Миа прислушалась к себе. В теле ощущалась слабость, но не опустошающая и толкающая к грани, за которой падаешь в объятия темноты, а другая — дарящая легкость, похожая на усталость после хорошей и качественной тренировки в спортзале.

— Нормально, — наконец сказала Миа и нахмурилась, когда услышала, что с губ Дрейка (находящихся слишком близко от ее губ) сорвался вздох облегчения, а сам он как-то вдруг обмяк. — Что случилось?

Дрейк вздрогнул, будто вспомнил что-то пугающее и ответил после небольшой паузы:

— Тебе тяжело далась инициация, но кризис миновал. Самое страшное уже позади.

Миа хотела расспросить его, узнать подробности, но взглянув в лицо Дрейка, бледное и измученное, ощутила укол совести и решила отложить серьезный разговор. Она ничего не помнила о приступе, только темноту и боль, но подозревала, что зрелище было жутким: искусство болеть красиво ей никогда не давалось. Наверняка Дрейк ругал себя последними словами, что проявил благородство и остался с ней, с температурящим чучелом. Но ведь не ушел…

В душе шевельнулось давно забытое чувство — благодарность. О ней давно никто не заботился, она уже и не помнила, что это бывает так приятно.

Стараясь отвлечься, Миа чуть повернула голову и взглянула в окно. На улице было пасмурно, сгустившиеся тучи предвещали дождь.

— Сколько времени?

— Обед, два часа.

— А…

— Суббота, — не дожидаясь ее вопроса, ответил Дрейк.

Значит, она провалялась без сознания несколько часов. Ну надо же!

Ее живот заурчал так громко, что она смутилась. Дрейк с иронией приподнял брови.

— Кажется, кто-то возвращается к жизни, — заметил он и улыбнулся, как-то по-доброму, без всякого подтекста. — Заказать пиццу?

Миа ответила не сразу. Слишком была сражена этой улыбкой и тем, как она преобразила лицо Дрейка, сделав его еще более привлекательным. Как будто это было возможно.

Миа сглотнула и спустила ноги на пол.

— Не стоит. Я и сама могу что-нибудь приготовить.

В ней проснулась природная бережливость, уже вошедшая в привычку. Зачем тратить деньги на еду на вынос, если можно обойтись своими силами.

Миа устремилась на кухню — поближе к своему привычному мирку и подальше от слишком притягательного Дрейка. Тот неохотно последовал за ней.

— Вот именно, — хмыкнул он и выделил интонацией первое слово: — Что-нибудь приготовишь. Может, не будем рисковать? Итальянская кухня еще ни разу меня не подводила.

Миа задрала нос и фыркнула. В ней проснулось какое-то ребяческое соперничество напополам с чисто женским желанием не ударить в грязь лицом перед симпатичным мужчиной.

Симпатичным мужчиной.

Так, об этом она подумает позже. Сначала лучше попить воды. Говорят, нервным девицам раньше предлагали водички и нюхательные соли. Что ж, у нее есть только первое.

В холодильнике стояла маленькая бутылка воды. Миа осушила ее за один раз и сразу почувствовала себя лучше. В теле появилась легкость, а у нее — силы и желание что-то делать.

— Садись, — скомандовала она. — Я в состоянии тебя накормить без всяких пицц.

— Звучит как угроза, — вновь усмехнулся Дрейк, но на стул возле стола послушно опустился и заинтересованно посмотрел на нее, как на фокусника, готовящегося вытащить из шляпы кролика.

— Вообще-то, это благодарность. Компенсация за роль няньки, если хочешь, — неохотно призналась Миа и принялась инспектировать холодильник. Боясь, что Дрейк прокомментирует ее слова, она быстро спросила: — Как насчет омлета и гренок?

— Почему бы и нет? — задумчиво ответил тот, изучая ее взглядом.

Щеки вспыхнули от его интереса, и Миа поспешно отвернулась, чтобы это скрыть. Она быстрым и уверенным движением разбила в глубокую миску яйца, добавила молока и схватилась за венчик, чтобы взбить получившуюся смесь. Спиной она постоянно чувствовала взгляд Дрейка. Между ними появилась какая-то недосказанность, словно пережив вместе инициацию, они разделили друг с другом секрет, который навсегда связал их. Это странным образом будоражило и волновало.

Миа порезала помидоры и тщательно обжарила их на сковороде, прежде чем добавить остальные ингредиенты. Запахи больше не казались такими острыми, тошнотворными, хотя, определенно, стали более яркими, чем прежде. И лучше прочих она улавливала тот, что исходил от Дрейка — аромат хвои, растопленной смолы, летних трав и легкая мускусная нотка.

Миа обмакнула хлеб в сладкую смесь молока с яйцом, и искоса посмотрела на Дрейка. Высокий, статный, мужественный и умудряющий шикарно выглядеть даже в обычной футболке, демонстрирующей широкие плечи и мускулистые руки, он смотрелся в ее маленькой кухне с дешевыми обоями и стареньким холодильником чужеродно и неправильно. Его не должно быть здесь.

Его бы и не было, напомнила себе Миа, если бы волчья природа не решила пошутить над ними.

Она отчетливо ощутила, что в сравнении с Дрейком выглядит непрезентабельно: просторные пижамные штаны, безразмерная майка, спутанные волосы. Надо было хотя бы умыться, прежде чем иди на кухню. Да и одежду хорошо бы сменить на чистую и свежую.

Она покачала головой. С чего вдруг ее волнует внешний вид? Что за странное желание покрасоваться перед Дрейком?

Миа подцепила гренки, красиво выложила их на большую тарелку с металлической каемкой — самую красивую, что нашла, и поставила перед Дрейком. Включила чайник и, пока тот грелся, поделила омлет на двоих и тоже выставила на стол.

— Черный или зеленый? — спросила она, засунув нос в шкафчик Зои. Чай, как назло, закончился. Обычно она с пиететом относилась к чужим вещам, но ради гостя решила нарушить правила.

— Все равно, — пожал плечами Дрейк и, нацепив на вилку кусочек омлета, отправил его в рот. — Неплохо, — резюмировал он.

Миа сделала вид, что ей все равно и, закинув в кружки по пакетику зеленого чая, залила их кипятком.

— Правда, вкусно, — уже мягче сказал Дрейк, внимательно смотря на нее.

— Я не самая хорошая повариха, — равнодушно заметила Миа, а затем иронично добавила: — Зато готовлю бесплатно.

Уголок рта Дрейка дернулся.

— Отличная презентация услуг, — усмехнулся он, но беззлобно, словно поддразнивая ее. — Я бы заинтересовался.

В окно моросил заунывный, как это бывает в начале осени, дождь. Его капли глухо ударялись о стекло и растекались по нему мокрыми дорожками. Здесь же, на маленькой кухне с дешевыми лампочками ярко-желтого цвета уютно пахло горячей едой. Миа обвела кончиком указательного пальца ободок кружки, от которой исходил пар, и улыбнулась. Она поддалась этой беззаботной, дружеской атмосфере, спонтанно возникшей между ней и Дрейком.

— Всегда пожалуйста.

Дрейк поймал ее улыбку, и тут же его глаза потемнели. Он опустил их ниже и задержался на ее губах, которые она, занервничав, невольно облизнула. Стремясь развеять напряжение, повисшее в словно наэлектризованном воздухе, Миа снова захлопала дверцами шкафчиков. На столе появились пачка печенья, сливочное масло и липовый мед.

Она, несколько суетливо, опустилась, наконец, на стул. Размеры стола вынуждали сидеть, соприкоснувшись коленками, и почему-то это вызывало мурашки на спине. Миа отодвинула от себя тарелку омлета, решив, что для восстановления душевного спокойствия, ей срочно нужны быстрые углеводы, и принялась намазывать на печенье тонкий слой масла и меда. Она с самого детства любила этот простой десерт сильнее конфет и шоколада. В нем было что-то… домашнее. Это отчетливо ощущалось в детских домах, где ей пришлось расти.

— Поделишься? — Дрейк, приподняв бровь, смотрел на нее с легкой иронией, но вот голос его звучал хрипло и многообещающе, будто спрашивал он вовсе не о печенье.

— Нет, это мое, — упрямо пробурчала Миа, борясь со странным наваждением. Ей ярко представилось, что так же хрипло звучит голос Дрейка рано утром, когда тот еще лежит в постели. Лучи солнца играют в его волосах и скользят по обнаженной спине, едва прикрытой простыней…

Миа тряхнула головой. Да что за черт?

Она так сильно задумалась, что вздрогнула, когда Дрейк, потянувшись к ней, откусил сразу половину печенья, щедро сдобренного медом. Он, склонившись над столом, неторопливо прожевал угощение и слизнул с губ капельки меда.

— Сладко, — тихо сказал он. В его потемневших, почти черных глазах, вспыхнуло пламя.

— Д-да, — заикаясь, согласилась Миа.

Запах Дрейка стал еще более соблазнительным. Миа, как завороженная, медленно потянулась к Дрейку, а затем, опомнившись, подскочила из-за стола, больно ударившись коленкой.

— Мне нужно в ванную! — крикнула она уже из коридора.

— Миа! — понеслось вслед, но ничто на всем белом свете не заставило бы ее сейчас вернуться

Часть 14

Она закрыла дверь ванной комнаты, включила на всю мощность кран с холодной водой и тщательно умылась, избавляясь не только от испарины, но и какого-то сумасшествия. Миа провела ладонью по лицу, смахивая капли воды и, склонившись над раковиной, замерла. Отражение в зеркале показало бледную, измученную девушку с огромными кругами под глазами, искусанными, потрескавшимися губами и всклоченными волосами.

Да-а, красавица. Если бы не волчий инстинкт, Дрейк бы даже не взглянул на нее. Наверняка у него роскошная, холеная невеста и…

Миа остановилась и задумчиво уставилась в слив раковины. Там, закручиваясь журчащей воронкой, исчезала в темнеющей пустоте вода. Отличная метафора ее чувств.

Она постояла под душем, приходя в себя. Мозг, измотанный тяжелым испытанием, работал со скрипом, но все же позволил рассуждать рационально.

Инициация. Она что-то изменила в ней, заставила чувствовать то, что сама Миа не испытывала. Кажется, ей пришлось примерить шкуру Дрейка…

Не торопясь, Миа расчесала волосы, заплела их в самую обычную косу, сразу сделавшую ее похожую на школьницу — маленькую и глупую, ни намека на сексуальность. Она хотела сменить одежду, но не взяла с собой чистой, а идти за ней сейчас в комнату было бы глупо. Снова натянув на себя пижамные штаны и майку, Миа придирчиво взглянула в зеркало, сделала глубокий вдох и дернула за язычок замка. Запоздало в голову пришла мысль, что если бы Дрейк хотел ее увидеть, эта хлипкая преграда его бы не остановила.

Значит, он дал время ей (или себе) остыть. Что ж, похвально.

Миа перешагнула порог своей комнаты с той осторожностью, с какой, наверное, сапер вступает на минное поле.

Она замерла у двери, настороженно всматриваясь в сидевшего на диване Дрейка. Ее снова знобило, но сложно было сказать от чего: было ли дело в нервах или в новом приступе. Миа обхватила себя руками и неуверенно начала:

— Послушай…

— Я перешел границы, извини.

Она открыла и закрыла рот, не в силах что-то сказать. Вообще-то, виноваты были оба, но Дрейк снова брал всю вину на себя. Теперь она уже не знала, раздражает ее это или начинает нравиться. Ей пришлось собраться с духом, чтобы, не поднимая глаз от пола, заговорить вновь:

— Мне кажется… Я не уверена… То, что я почувствовала…

— Это связь, Миа, — устало сказал Дрейк и, скрестив лодыжки, принялся рассматривать не то их, не то узоры потрепанного, но в целом еще приличного ковра. Тот прекрасно прикрывал протертый до дырки в центре комнаты линолеум. — А еще это называется вожделением. Так работает волчий инстинкт. Теперь в тебе он тоже проснулся.

Миа смешалась, будто ее обвинили в чем-то преступном. Дрожь в теле стала ощущаться отчетливее.

— Мне очень жаль, — неловко извинилась она, будто и правда пойманная за чем-то неприличным. Ее слова вызвали едва заметную усмешку Дрейка. — Я… Что мы будем делать?

Дрейк пожал плечами и бесстрастно ответил:

— То же, что и собирались: жить своей жизнью и сопротивляться тяге. Просто задача усложнилась.

Облегчение и чувство благодарности затопили душу. Миа снова увидела в Дрейке того, кем он был, — партнера в сложной игре. С ним не нужно бороться, его можно не опасаться. Ни одному из них не хочется идти на поводу у Провидения, обладающего странным чувством юмора и связавшего их судьбы.

Судьбы? Скорее уж тела…

Миа, уже не робея, пересекла комнату и опустилась рядом с Дрейком на диван. Озноб все усиливался, теперь его было сложно списать на нервное переутомление. Миа потянулась к одеялу, комом лежащему где-то на краю.

— Снова приступ? — обеспокоенно спросил Дрейк и, встав, помог ей закутаться.

— Кажется, да, — стуча зубами от холода, сказала Миа и, чувствуя неловкость, что доставляет столько хлопот, поспешила добавить: — Ничего страшного, в этот раз даже не больно.

— Да, уже хорошо, — кивнул Дрейк, а затем, не колеблясь, лег рядом и притянул ее к себе. Крепко прижав ее к своему горячему телу, он заметил: — Думаю, таких тяжелых приступов, как прежде, уже не будет. Кризис ты миновала.

— Д-да, — она снова начала заикаться. Сложно было контролировать себя, оказавшись лицом к лицу с Дрейком и смотря в его потемневшие, горящие желанием глаза. У нее невольно вырвалось: — Как ты с этим справляешься?

— Ты уже спрашивала, — хрипло ответил он. — Как видишь, не очень хорошо.

— Тогда я еще не понимала… Нужно это почувствовать, чтобы понять…

Она не выдержала взгляда Дрейка и опустила голову, уткнувшись лбом в его грудь. В темноте легче думалось.

— Хорошо, что нас двое, — тихо сказала она куда-то в район его ключицы. — Кто-нибудь из нас придет в себя и не даст обоим совершить ошибку.

— Угу, — согласился Дрейк, но как-то мрачно.

Миа занервничала.

— Сейчас я первой пришла в себя, в следующий раз…

— Боюсь, это снова будешь ты.

— Почему? — Миа так удивилась, что даже приоткрыла рот и задрала голову. Зря она это сделала. Вид напряженного, заострившегося лица Дрейка никак не успокаивал.

— Потому что тебе легче сопротивляться инстинкту. В тебе мало волчьей крови. То, что ты чувствуешь, отголосок моих желаний.

— М-м-м…

Дрейк продолжил, будто не слыша ее:

— И сейчас мне особенно сложно бороться с собой. Теперь, когда ты пахнешь, как волчица, и испытываешь ко мне влечение…

— Я не… — попыталась из принципа возмутиться Миа, но замолкла, встретившись взглядом с Дрейком.

— Я чувствую запах твоей страсти, — он перебил чуть насмешливо, с ласкающей слух хрипотцой, от которой по спине вновь побежали мурашки. — И это заводит так сильно, что сдерживаться все сложнее.

Миа застыла, как мышь в кошачьих лапах. Тело и какая-то часть души торжествовала — попалась, Красная Шапочка! — но разум протестовал.

— Сопротивляйся! — настойчиво попросила она. — Нельзя так просто сдаваться. Ты же альфа!

— В этом и проблема, — пробормотал Дрейк.

Его губы накрыли мочку ее уха, посылая по коже сладостную волну предвкушения. Под ее натиском даже озноб отступил и стал казаться чем-то призрачным. Его рука миновала препятствие в виде тяжелого одеяла и опустилась на ее колени, поджатые к животу. В легких резко закончился воздух, когда он коснулся ладонью внешней поверхности бедра. Его пальцы прошлись по чувствительной коже и замерли, снова вернувшись к коленке, на которую легли уверенно и мягко.

Губы Дрейка накрыли ее губы — жадно, исступлённо, многообещающе… Ее разум окутала горячая дымка желания, низ живота заныл. Его язык грубо и возбуждающе прошелся по ее зубам. Она ответила на поцелуй, и тот стал глубже и откровеннее.

Где-то на грани сознания, как птица в клетке, забилась одна простоя мысль: у Дрейка есть невеста. Это отрезвило Миа и заставило вспомнить еще кое о чем — их чувства ненастоящие. Иллюзия, навеянная волчьим инстинктом.

Дрейк бы даже не взглянул на нее при обычном раскладе. И уж точно бы он не стал целовать ее так жарко на продавленном диване в старой квартире. Она — волк не из его стаи, так ведь говорят? Она ему не ровня.

Миа резко оттолкнула Дрейка и, обхватив ладонями его скулы, заставила посмотреть себе в глаза.

— Нет, — четко сказала она.

Дрейк мотнул головой, сбрасывая ее руки, снова потянулся к ней и застыл. Не шевелясь, Миа смотрела, как темные глаза Дрейка медленно светлеют, становясь нормального светло-карего оттенка, только зрачок все еще был расширен.

— Хорошо, — выдохнул он, отодвигаясь от нее на другую половину дивана. — Уйти я не могу, приступы еще не закончились, так что расскажи мне что-нибудь о себе. Разговоры отвлекают.

— Что именно рассказать?

— То, чего я еще не знаю.

Миа фыркнула, но осторожно. Равновесие, обретенное Дрейком (да и ею самой) было слишком хрупким. Любое неосторожное слово могло его нарушить.

— Например?

Дрейк уставился взглядом в потолок и сложил руки на животе, будто удерживая себя на месте. В ее сторону он даже не смотрел.

— Слушай, тебе не обязательно оставаться со мной, — вновь неловко напомнила Миа. Ей действительно не хотелось подвергать Дрейка этой пытке вожделения. Теперь, когда она знала, каково это, ей хотелось как-то помочь ему.

— На что ты откладываешь деньги? — грубо перебил он, но Миа даже не обиделась. — Какая у тебя мечта?

С ее губ сорвался тяжкий вздох. Делиться сокровенным не хотелось, ведь никто еще не знал о ее планах, но и промолчать она не могла. Дрейк слишком многое сегодня для нее сделал, чтобы она отказала ему в откровенности. Ей доводилось слышать, что в знак благодарности люди иногда открывают душу, но в голову никогда не приходила мысль последовать их примеру.

— Я буду учиться, — негромко, тоже смотря в потолок, призналась Миа. — Хочу стать врачом.

— Вот как, — в голосе Дрейка звучало удивление, смешанное с уважением. — Только не говори, что хирургом.

— Нет, — еще тише ответила Миа. От волнения ладони вспотели. — Судмедэкспертом.

Часть 15

Повисла пауза. Дрейк перестал смотреть наверх и теперь его чуть прищуренные карие глаза изучали ее с любопытством и легкой настороженностью, как зверька неизвестной породы.

Собственно, она ведь и есть зверек неизвестной породы.

— Неожиданно, — признался он и спросил: — И на чем основывается твое решение?

— Сложно объяснить, — неохотно сказала Миа, вновь закутываясь в одеяло, как в кокон. Приступ давал о себе знать все отчетливее, дрожь усиливалась.

— Большинство сложных вещей объяснить достаточно легко, — Дрейк усмехнулся. — Когда я в пятилетнем возрасте попросил отца рассказать об устройстве вселенной, тот долго отмахивался. Он уверял, что это долго, нудно и сложно.

— Ему просто не хотелось с тобой связываться, — подколола Миа и только потом поняла, что шутка вышла слишком жестокой. — Извини, я хотела сказать…

— Все ты верно сказала, — пожал плечами Дрейк, и уголки его губ опустились, а на лбу пролегла складка. Видимо, говорить об отце ему было неприятно. — Но я все равно добился своего: у дяди оказались не столь железные нервы. Ему было легче потратить день на поход в планетарий, чем слушать мое нытье. Тогда-то я и понял, что, в конечном итоге, все решает настойчивость.

— Интересный вывод, — пробормотала Миа.

Глаза закрывались, к разуму снова подкрадывалась туманная дымка, а в ногах появилась противная, ватная слабость. Кажется, совсем скоро она снова свалиться в обморок, но до этого момента ей придется поделиться с Дрейком своими мыслями. Чтоб его, это дурацкое чувство благодарности!

Миа вздохнула, уткнулась лицом в одеяло, чтобы не видеть реакцию Дрейка, и неуклюже, словно смущающийся подросток, глухо призналась:

— Я хочу помогать людям.

— Необычный выбор, — заметил Дрейк.

Она подняла голову и посмотрела на него. Взгляд Дрейка светился напряженным вниманием. Миа не знала, является ли причиной этого интереса действительно она сама или ему сейчас просто жизненно важно отвлечься от эмоций, навязываемых инстинктом, и поэтому он, как клещ, ухватился за первую же тему. Но, несмотря на это, его сосредоточенность на ее словах согрели душу.

Дрейк сел, задумчиво постучал пальцами по подлокотнику дивана, подождал ее ответа и снова заговорил. В этот раз его тон был ироничный, словно он хотел вывести ее на еще большую откровенность и для этого поддразнивал.

— Обычно желание помогать людям заставляет выбирать профессию учителя или медсестры. Стоматолога, на крайний случай, — Дрейк чуть насмешливо улыбнулся, обнажив красивые белоснежные зубы. — Судмедэксперт же…

— Уж точно не менее важен, чем стоматолог, — хмуро сказала Миа. Рассуждать здраво становилось все сложнее, в висках застучали молоточки. К тому же, ей не нравилось, какой оборот принял разговор. — Медсестра заботится о живых людях, но кто поможет мертвым?

Дрейк согнул ногу в колене, подтянул к груди и обхватил ее рукой.

— И в какой же помощи нуждаются мертвые?

Щеки Миа запылали. Рассказывать о сокровенном оказалось даже сложнее, чем ей думалось. В голове все ее доводы выглядели аргументированно и серьезно, но, когда она пыталась их озвучить, даже ей самой они казались странными и похожими на ребячество.

Дрейк потянулся к ней. Его рука поправила сползшее с плеча одеяло и легла на лоб. Миа затаила дыхание. Обыденность жеста, которым Дрейк проверил температуру ее тела, заставил испытать гамму противоречивых чувств: от раздражения до трепета. О ней никто никогда не заботился, и теперь она терялась, не зная, как себя вести.

— Я говорю это не потому, что у меня жар, — Миа все-таки нашла в себе силы пошутить, правда вышло как-то неубедительно, даже жалко.

Дрейк хмыкнул:

— Не сомневаюсь. Рассказывай дальше и перестань смущаться. Знаешь, сколько бизнес проектов я одобрил, выглядевших со стороны откровенно странно? Искренность почти всегда выглядит глупо.

— Не знала, что в бизнесе нужна искренность.

— Она нужна везде, но в бизнесе без искренней заинтересованности и желания реализовать свою мечту делать нечего. Рассказывай, Миа. Что такого случилось с тобой в детстве?

Она вздрогнула. Его проницательность стала для нее сюрпризом, хотя следовало догадаться, что успешный деловой человек, каким был Дрейк, легко свяжет одно с другим.

События многолетней давности снова встали перед глазами, как кадры из черно-белого фильма. Именно таким она помнила свое детство — окрашенным в темные тона.

— В одном из детских домов, где я жила, атмосфера была особенно невыносимой. Не то чтобы в других местах царила семейная идиллия, — она коротко рассмеялась, жестко и грубо, — но даже в моем рейтинге он занял последнее место. Не ад, конечно, но его филиал на земле…

Дрейк не перебивал и не задавал вопросов. Он просто внимательно слушал, изредка отводя от нее взгляд, и, наверное, это помогло расслабиться. Миа продолжила, уже без всякой неловкости:

— Я часто становилась свидетелем детской травли. Знаешь, когда кто-нибудь решает самоутвердиться за чужой счет и начинается кошмар… — ее голос дрогнул, она сделала паузу. — Как правило, в дело вмешивался кто-то из взрослых, но в тот раз… Никому из воспитателей и учителей не пришло в голову помочь нам.

Нам.

Она снова была там, в том ужасном детском доме с высокими стенами из красного кирпича — в лучшей тюрьме, из которой невозможно сбежать.

Она делит комнату с еще тремя девочками. Одна из них — Ори (ей никогда не забыть это имя) — вызывает раздражение у смутьянки Нелли. Та старше на три года и, казалось бы, не должна даже замечать такую мелюзгу, как Ори. Но тихоня Ори, с ее золотисто-пшеничными косами и огромными глазами цвета сапфира, пользуется популярностью у потенциальных приемных родителей. А вот резкую на слова Нелли они игнорируют, отказываясь даже от собеседования с ней. Им хватает характеристики от учителей. Нелли — проблемный ребенок и гроза школы. Ее девчачьей банды боятся даже мальчишки и обходят стороной, от греха подальше.

Миа не помнила деталей. Просто как-то раз она увидела синяки на руках Ори, а затем — огромный кровоподтек на ноге и множество мелких ссадин по всему телу. На все вопросы та отмалчивалась. А однажды…

— Я пришла с дополнительного занятия по математике. Точные науки никогда не давались мне, но в тот семестр особенно. Я даже боялась, что останусь на второй год. Однако мне повезло. Нам на практику прислали студента — на временную замену. Видимо, ему стало меня жалко или профессиональный долг взыграл в нем, не знаю. Он провел со мной несколько дополнительных занятий, и это позволило нагнать программу, которую я пропустила из-за болезни.

— Он не приставал к тебе? Студент.

Миа усмехнулась. Предположение показалось и смешным, и невероятным.

— Нет, ни разу. Речь пойдет не обо мне…

Ей показалось, что Дрейк выдохнул с облегчением.

— Словом, из-за этого занятия я вернулась в комнату слишком поздно.

Перед глазами снова всплывает распахнутое окно с колыхающимися белыми занавесками. Очередной порыв ветра заставляет раму с силой удариться о косяк. Миа до сих пор помнит этот звук — глухой и наполненный безнадежностью.

Уличный холод ранней зимы бродит по комнате и медленно пробирается под кожу.

Ее соседки, зажав рот ладонями, стоят возле окна. Рядом, бледная, с искусанными губами, возвышается Нелли, окруженная своей стайкой подпевал.

Миа понимает все сразу. Слишком сильно в комнате пахнет страхом и… бедой.

Закричав, она кидается к окну и даже не удивляется, когда видит внизу, на голой, промерзлой землей, тело Ори. Ее руки и ноги изогнуты под неестественным углом, как у сломанной куклы. На красивом, наивном лице навсегда застыла удивленная и немного обиженная улыбка.

— Они убили ее, — тихо сказала Миа, с трудом возвращаясь в реальность. — Вытолкнули в окно.

Дрейк с тревогой посмотрел на нее, но ничего не сказал. Миа, облизнув сухие губы, продолжила:

— На допросе они все говорили, будто Ори сама вскочила на подоконник и, смеясь, случайно вывалилась из окна. Несчастный случай.

— Звучит неправдоподобно.

— О, еще бы! Но всем так хотелось замять это дело.

Еще одно воспоминание, как вспышка молнии в ночи, пронеслась перед глазами.

Она, заметив полицейских на лестнице, ныряет под нее и подслушивает, жадно ловя каждое слово.

— Что будем делать?

— А что ты предлагаешь? Сам же видишь, с каким упорством лгут и учителя, и их воспитанники. Зацепиться не за что.

— Покрывают друг друга.

— Никто не хочет скандала. Тем более детскому дому обещали гранд.

— Да, могут ведь и отозвать после случившегося.

— Так что, умываем руки?

— Ну почему? Все зависит от судмедэкспертизы.

— На основании следов, оставленных на теле, был сделан вывод о насильственной смерти. — Миа помолчала. — Они задушили ее, а затем скинули из окна. И доказать это, а значит, призвать виновных к ответу, смог только один человек — судмедэксперт. Только в его силах оказалось помочь человеку, пусть тот и не мог попросить об этом. Мертвецы вообще народ неразговорчивый.

Часть 16

Скачано с сайта knigomania.org

В комнате повисла долгая пауза. В наступившей тишине было что-то зловещее, и кожа быстро покрылась мурашками. Перед глазами все еще стояли воспоминания из далекого прошлого, когда Дрейк порывисто притянул ее к себе.

— Ты… что делаешь? — выдохнула Миа, не в силах пошевелиться в его объятиях.

— Ты дрожишь все сильнее. Озноб усиливается. Со мной тебе будет теплее.

— А…

— Не волнуйся, я себя контролирую.

Миа засомневалась в этом, когда он опустился на диван, увлекая ее за собой, но за этим не последовало продолжения. Ее голова покоилась у него на груди, она слышала быстрый стук его сердца. Раскрытая ладонь Дрейка коснулась ее волос, он пропустил сквозь пальцы несколько прядей, а затем заложил руки за голову, словно пряча их.

— Мне жаль, что тебе пришлось пережить нечто подобное.

Его голос звучал непривычно глухо, и Миа хотела приподняться, взглянуть ему в лицо, чтобы узнать причину, но навалившаяся слабость не позволила этого сделать. Слова дались ей с трудом:

— Брось, не делай из меня несчастную девочку. Не меня же выбросили из окна.

Дрейк ничего не ответил, только едва ощутимо вздрогнул. Миа прикрыла глаза. Ее все сильнее засасывала пульсирующая темнота.

— Ты пробовала поступить учиться на медика?

— Да, я подала документы сразу после школы, но стипендию мне не одобрили, а денег на учебу у меня, конечно, не было.

— Вот как…

— Я не самая способная ученица.

— Зато одна из самых упрямых.

— Возможно, — равнодушно согласилась Миа. Признаваться в собственных неудачах было неприятно и стыдно. — Поэтому мне требуется такая огромная сумма денег: учеба стоит недешево и займет шесть лет, плюс интернатура… Первые два-три курса я хочу посвятить только учебе, не отвлекаясь на необходимость искать подработки, так что об этом тоже придется позаботиться заранее.

— О деньгах на жизнь? — уточнил Дрейк.

— Угу, о них.

Собственный голос донесся как сквозь толщу воды, перед глазами замельтешили радужные круги, и темнота окончательно приняла ее в свои гостеприимно распахнутые объятия.

***

Дрейк неосознанно прижал ее к себе еще теснее и коснулся губами лба. Жар был, но небольшой. Варлес говорил, что незначительное повышение температуры вполне возможно и не должно пугать. Естественная реакция организма на происходящие с ним изменения, не более.

Миа дышала глубоко и ровно, будто неожиданно уснула посреди разговора. Дрейк всматривался в ее лицо, нахмуренное даже во сне. Казалось, Миа почти не улыбается в жизни, впрочем, учитывая, через что ей пришлось пройти в детстве… Удивительно, что она вообще выросла нормальным адекватным человеком.

Не зная зачем, он осторожно провел указательным пальцем по ее лбу, разглаживая пролегшую на нем складку. Миа завозилась и немного сменила положение, уткнувшись носом ему в шею. Ее дыхание щекотало кожу и посылало по телу волны будоражащего кровь желания. Он прикрыл глаза, борясь с собой, и спустя несколько минут изнурительной борьбы, заставившей его покрыться испариной, разум победил.

Чтобы отвлечься, он вновь и вновь возвращался к рассказу Миа. Подумать только, он считал свое детство несчастливым, но на фоне переживаний Миа его собственные казались незначительными, несерьезными и частично надуманными.

Ему досталась удивительная пара. Он не мог не признать, что ее упорство в достижении цели восхищает, но еще большее впечатление производит ее умение проходить через грязь, не пачкаясь в ней. Что-то ему подсказывало, что смерть соседки по комнате, конечно, одно из самых тяжелых впечатлений, но далеко не единственное в череде свалившихся на нее потрясений. Но она выжила в этом аду и пошла дальше.

Невероятная сила воли.

Совершенно не похоже на слабых и податливых омег.

Дрейк чуть повел носом, вдыхая запах Миа, в котором помимо ее собственного, присутствовал и тот, что свойственен всем омегам — сладкий, дурманящий аромат цветущей черемухи. Слишком простой и однозначный, тот не подходил Миа.

Дрейк устало потер подбородок. Щетина на нем неприятно кольнула пальцы. Ему самому неплохо было бы привести себя в порядок. Он вздохнул, но не сдвинулся с места. Миа так сладко прижалась к нему, что он замер, боясь любым неосторожным движением разбудить ее или завести себя еще сильнее.

Наверное, усталость все-таки дала о себе знать, потому что ему удалось задремать. Во сне его преследовали мягкие теплые губы Миа, ее гибкое тело в его руках и ее тихие, полные мольбы стоны. Эти видения были такими яркими, что в конечном итоге он проснулся именно от них и режущего чувства неудовлетворения.

Реальность оказалась тоже впечатляющей. Миа, закинув на него ногу, безмятежно спала, уткнувшись ему в грудь. А вот ему стало не до сна.

Холодный душ. Ему нужен холодный душ и прямо сейчас, пока он еще в силах себя контролировать.

***

Миа разбудил звонок в дверь. Как чумная, она сползла с дивана и, сонно потирая глаза, огляделась. Дрейка нигде не было. Она нахмурилась. Трель дверного звонка раздалась снова, уже более настойчиво.

— Иду! — крикнула она и направилась в прихожую.

Не думая о том, как выглядит и позабыв о наличии «глазка», она щелкнула замком. Перед ней оказался высокий, устрашающе выглядящий бугай в наглаженном дорогом костюме. Он с изумлением посмотрел на нее. На его суровом лице, с длинным шрамом на правой щеке, медленно проступила невозмутимость, свойственная всем личным помощникам. Миа интуитивно угадала если не коллегу, то кого-то, кто трудится в близкой ей сфере работы.

— Вещи господина Бейкера, — наконец вежливо сказал незнакомец и протянул ей большой бумажный пакет с логотипом известного мужского бутика.

— Спасибо, — хрипло поблагодарила Миа. Губы невольно растянулись в отработанной улыбке профессионального секретаря. — Я передам ему. Что-нибудь еще?

— Нет, благодарю, — на суровом лице ее посетителя появилось облегчение и удивление. Он признал в ней коллегу, но это открытие явно поразило его. — Скажите, что заезжал его водитель с выполненным поручением. Этого будет достаточно.

— Конечно, — снова улыбнулась Миа и чуть склонила голову, прощаясь.

Водитель еще раз взглянул на нее с замаскированным любопытством и принялся спускаться по лестнице — лифт, как обычно, не работал.

Миа осталась стоять в прихожей с пакетом вещей, раздумывая, куда подевался Дрейк. Только в этот момент она услышала шум воды и перевела дух. За эти пару мгновений ей в голову пришло столько глупостей…

Миа деликатно постучала в дверь ванной.

— Извини, — крикнула она, стараясь перекричать звук льющейся воды, — тут тебе привезли вещи. Я оставлю здесь, хорошо?

— Что?

Дверь распахнулась, и Миа, застыв, уставилась на Дрейка. Его мокрые после душа волосы слегка топорщились, на обнаженной широкой груди сверкали капельки воды, а вокруг бедер было небрежно обернуто полотенце — единственная и весьма хлипкая преграда между ней и его мускулистым телом.

Часть 17

Миа сглотнула. С трудом отвела взгляд от сильных плеч, к которым до смерти захотелось прикоснуться, и суетливо, едва не уронив пакет, сунула его в руки Дрейка.

— Твои вещи, — хрипло сказала, не узнав своего голоса.

Она отступила на два шага, а затем повернулась и почти бегом устремилась на кухню.

Перед глазами все еще стояла соблазнительная картина полуобнаженного Дрейка.

Взбудораженная всплеском гормонов память услужливо подсунула воспоминание, где Дрейк подхватил ее и усадил на стиральную машинку, чтобы пройтись горячими губами по ее шее, от самой скулы до возбужденно вздымающейся груди…

Миа захлопала дверцами шкафчиков. Кофе. Ей нужно выпить кофе и успокоиться.

Конечно, для этого лучше бы подошел ромашковый чай, но, во-первых, такого добра не было ни у нее, ни у Зои, а во-вторых, Миа сомневалось, что хоть один чай может привести ее нервы в порядок. А вот аромат свежесваренного кофе перебьет запах Дрейка — притягательный и дурманящий — и заставит ее начать рассуждать здраво. Без всех этих фантазий, где она делает шаг к Дрейку, приподнимается на цыпочки и касается губами влажной кожи на его плече, чуть прикусывая ее зубами…

Миа чертыхнулась и принялась звенеть посудой, отыскивая турку. Напоминание о невесте Дрейка немного отрезвило, и у нее получилось отмерить нужное количество кофе, ничего не рассыпав.

Кофе шипел на плите, готовый вот-вот закипеть, на кухне витал его бодрящий аромат, когда Дрейк вышел из ванной. Миа посмотрела на него искоса, оценила жемчужный тонкий свитер и узкие светло-серые джинсы и молча перевела взгляд на турку. Ей было неловко и почему-то стыдно, словно она была виновата в реакции своего тела.

— Ванная свободна, если она тебе нужна.

— Спасибо, — ровно поблагодарила Миа.

Ей, конечно, неплохо было бы привести себя в порядок, но в голову пришла мысль, что чем непрезентабельнее будет ее внешний вид, тем больше шансов не потерять рассудок от страсти. Инстинкт инстинктом, но вряд ли Дрейк соблазнится ее неумытым лицом и спутанными волосами.

Миа вновь взглянула на него исподлобья. Дрейк выглядел настолько потрясающе, что низ живота начинал ныть, а в душе появлялось раздражение. В конце концов, он нисколько не облегчает ей задачу!

Стараясь скрыть раздражение, Миа разлила по чашкам кофе, поставила их на стол и придвинула к себе молочник.

— Тебе добавить? — спросила она, полуобернувшись к Дрейку.

— Нет, — ответил тот, подходя к столу. Его рука задела ее руку, и кожа покрылась мурашками. — Я пью черный кофе, без сахара и молока.

— Я так и думала, — буркнула Миа.

Настроение стремилось к нулю. Причину она, конечно, угадывала, но признаваться в этом не хотелось.

Дрейк взял кофе и отошел к окну. Оперся на подоконник, повернувшись спиной к стеклу, в которое било на удивление яркое для вечера солнце, и скрестил ноги в лодыжках. Сделав глоток, он внимательно посмотрел на нее.

— Как ты себя чувствуешь?

Миа тоже отпила из кружки и прислушалась к себе. От былой слабости не осталось и следа, наоборот, несмотря на испортившееся настроение, она чувствовала прилив сил и желание что-то делать. Казалось, сейчас ей под силу и горы свернуть.

— Хорошо, — неуверенно ответила она. — У меня какой-то подъем, хочется даже в парке пробежаться. Хотя я никогда не увлекалась спортом.

По губам Дрейка скользнула понимающая улыбка, но взгляд оставался серьезным.

— Это естественная реакция на окончание инициации. Происходит перезапуск всех систем организма, и ты ощущаешь небывалый энтузиазм. Что-то похожее иногда может наблюдаться и между приступами, как было у тебя после кризиса, но не в таком масштабе. — Дрейк сделал новый глоток кофе и бросил взгляд в окно. Солнце медленно клонилось к закату, вспыхивая в стекле оранжево-желтыми разводами. — Вот только я бы не советовал устраивать в ближайшее время пробежки в парке или идти молотить грушу. Сейчас тебе лучше поберечься. Сил у тебя не так много, как кажется.

— Никогда не ощущала в себе желания молотить грушу, — чуть растерянно проговорила Миа и призналась: — Но теперь, когда ты упомянул об этом… Идея кажется заманчивой.

Дрейк скупо улыбнулся.

— Думаю, это не единственное изменение, которое ты вскоре в себе заметишь.

Было что-то в его голосе, что заставило насторожиться.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Миа. — Пока я ничего такого не чувствую. Ну кроме… — она запнулась, не желая говорить о сексуальном притяжении между ними. Пришлось сделать быстрый нервный глоток кофе и продолжить мысль: — Разве что обоняние обострилось.

— До сдачи анализов и специальных тестов об этом нельзя судить. — Дрейк равнодушно пожал плечами и сложил руки на груди. Миа показалось, что он стал более отстраненным, когда речь зашла о ее особенностях, приобретенных после инициации. — Тебе придется пройти полноценное обследование у доктора Варлеса. Оно выявит все произошедшие изменения.

Миа напряглась. В голове возникла картинка, где ее, словно лабораторную крысу, изучают ведущие специалисты Медицинского центра.

— Это обязательно?

— Да, через эту процедуру проходят все волки. — Видимо ее волнение было слишком очевидным, потому что голос Доейка смягчился: — Это не больно и много времени не займет. Тебе самой так будет лучше.

— Правда? — с сомнением протянула Миа.

— Всегда лучше знать точно, что именно изменилось в тебе, чем догадываться об этом.

С правотой слов Дрейка было сложно спорить, поэтому Миа тяжело вздохнула. Она задумчиво обвела указательным пальцем рисунок на кружке и подняла голову.

— Так инициация закончилась?

Дрейк чуть повел носом, словно принюхиваясь. Краска бросилась в лицо Миа. Она отчетливо почувствовала, что ей неплохо было бы снова принять душ. На контрасте со свежим и одетым с иголочки Дрейком она казалась себе жалкой бродяжкой, случайно пущенной в дом.

Господи, какие глупости лезут в голову…

— Судя по почти сформировавшемуся запаху, инициация на финальной стадии. Думаю, тебя ждет еще один приступ, неопасный и быстрый, после чего все официально закончится.

Миа искренне обрадовалась этой новости. Во-первых, ей надоело чувствовать себя разваливающейся на части во время приступов, а во-вторых, Дрейк наконец покинет ее квартиру. Конечно, она была ему благодарна за помощь, но нахождение с ним в замкнутом пространстве стало походить на медленную пытку. И все-таки почему-то мысль о том, что Дрейк оставит ее, вызвала в душе вспышку разочарования и тоски…

— Как мы будем… общаться, учитывая нашу ситуацию? — Миа поколебалась, не зная, как правильно сформулировать вопрос. — Возможно, нам лучше не видеться? Ну или не знаю, общаться через дверь?

Дрейк рыкнул, и Миа невольно пригнула голову, а затем с усилием распрямила плечи и нахмурилась. Раньше она не реагировала подобным образом на недовольство Дрейка. Значит ли это, что теперь и она будет ощущать властность альф на себе? Эта мысль заставила нервно оттолкнуть от себя чашку и встать из-за стола.

— Извини. — Дрейк поморщился. — Это вышло непреднамеренно.

Миа кивнула, но ничего не ответила. Включив воду, она капнула моющего средства на губку и принялась с излишней тщательностью мыть пустую чашку из-под кофе.

Дрейк сделал шаг в ее сторону, затем, видимо взяв себя в руки, вновь вернулся к окну и, ухватившись за подоконник, остался там стоять вполоборота к ней.

— Наша связь не позволит нам разлучаться надолго. В первое время придется видеться через день, не реже, затем, возможно, выработаем иммунитет и сможем постепенно увеличивать интервал.

Миа резануло это «придется видеться», но она не подала виду. Правда голос прозвучал непривычно сухо:

— А если мы не будем встречаться вовсе?

Напряжение, повисшее в воздухе, заставило оторваться от мытья посуды и поднять голову. Дрейк смотрел на нее исподлобья, нервно сжимая и разжимая кулаки. Его глаза потемнели, и расширенный зрачок почти полностью затопил радужку.

— Гормоны взбунтуются. Я начну проявлять агрессию, возможно, стану опасным для окружающих. Ты же начнешь чувствовать себя подавленно. Может начаться депрессия и возникнуть суицидальные наклонности.

Миа недоверчиво фыркнула. В последнее не верилось. Она через столько прошла, но мысль покончить с собой никогда не приходила ей в голову. Сама возможность «выйти из игры» раньше времени казалась слабостью и жульничеством.

— Ладно, — сказала она, смерив Дрейка задумчивым взглядом. — Тебе виднее. И как же мы это устроим?

— Думаю, будем встречаться здесь, — Дрейк обвел пространство кухни скептическим взглядом, — или в другом месте. — Пары часов в день должно хватить, чтобы усыпить инстинкт и заставить его притихнуть.

Миа поставила давно вымытую чашку на сушилку и принялась неторопливо вытирать руки. Это простое действо успокаивало и позволяло не встречаться с Дрейком взглядом.

— И как к этому отнесется твоя невеста?

— Я разберусь.

Он сказал это так холодно, что Миа решила не совать нос в чужие дела. Пусть Дрейк сам разбирается со своей жизнью, а она будет жить своей.

— Временное сотрудничество, — пробормотала Миа, все еще проводя полотенцем по уже сухой коже рук.

На удивление Дрейк понял ее сразу.

— Да, это похоже на временное сотрудничество. Пока не найдем решения проблемы. — Видимо, самоконтроль к нему вернулся, потому он усмехнулся. — Хочешь, составим контракт?

Миа фыркнула и отбросила в сторону полотенце.

— Я редко когда читаю условия, написанные мелким шрифтом. Так что лучше не стоит.

— Предусмотрительно, — одобрительно заметил Дрейк и, словно ставя точку в их недомолвках, спросил: — Заказать еду на вынос?

— И потратить деньги впустую? — искренне возмутилась Миа.

Впрочем, ее протест остался без внимания. Дрейк насмешливо приподнял брови и достал из кармана джинсов телефон.

— Служба доставки?

Миа закатила глаза. Этот человек совершенно не умел экономить.

Внутренний голос ехидно напомнил, что ему и не нужно этого делать. Многомиллионное состояние позволяет ему не задумываться о вещах, имеющих для нее огромное значение.

Почему-то осознание, что между ними лежит огромная пропасть, заставило помрачнеть.

Дрейк попрощался с оператором и положил телефон.

— Все в порядке?

— Да, — отмахнулась она, приходя в себя, и уверенно солгала: — Думаю о том, что на работе будут недовольны моим внезапным «больничным».

Дрейк так быстро метнулся из другого конца кухни к ней и прижал ее к стене своим телом, что она испуганно выдохнула, взирая на него снизу вверх. Он грозно навис над ней, его грудь соприкасалась с ее грудью, в потемневших глазах сверкали молнии, а из груди вырывалось рычание. Миа запаниковала, но какая-то ее часть, до этого момента молчавшая, все равно отметила, что именно сейчас Дрейк выглядит особенно сексуально.

— Кажется, я говорил, что тебе нельзя выходить на работу?!

От его властного тона подкашивались ноги, хотелось пригнуть голову и подчиниться воле альфы. Миа на чистом упрямстве, чувствуя, как по спине катятся капельки пота, подняла взгляд и, смотря Дрейку в глаза, отчетливо проговорила:

— Я не ребенок, чтобы мне можно было что-то запрещать. И не собака, которой достаточно сказать «фу, нельзя!»

Часть 18

Казалось, ее слова отрезвили его. Его волосы, вставшие дыбом на макушке, улеглись обратно, он перестал скалить зубы и выпустил ее из своей мертвой хватки, но не сделал шаг назад. Миа по-прежнему была зажата между ним и стеной.

— Ты не понимаешь, — медленно сказал Дрейк, словно подбирая слова. — Так будет лучше, прежде всего для тебя самой.

— Кто это сказал? — гневно прошипела Миа, прищурив глаза. — Ты, твой инстинкт?

В душе поднялась такая волна злости, обиды и разочарования, что захотелось ударить. Она раскрыла душу, рассказала, почему нуждается в этой работе, но Дрейк отмахнулся от этого, как от чего-то незначительного. Он словно наступил на ее хрупкую мечту тяжелым сапогом и его носком отпихнул осколки в сторону — мусор не должен валяться на дороге.

Миа с силой толкнула ладонью в грудь Дрейка, вынуждая отодвинуться, и тот, к ее удивлению, отступил назад.

— Я не могу уйти с работы, — сдерживая клокочущую внутри ярость, сквозь зубы сказала она. — Во-первых, не вижу необходимости, во-вторых, найти работу сейчас непросто и на поиск уйдет много времени, ну, а в-третьих (и это основная причина), мне осталось потрудиться на этом месте всего полгода, чтобы скопить нужную сумму на учебу. Что может случиться за полгода?

— Многое, — негромко проговорил он и, вытянув руку вперед, оперся ладонью о стену, снова нависнув над ней. — Давай заключим еще одно соглашение? Я дам тебе денег, сколько скажешь, можешь попросить даже больше, чем требуется на твою учебу, а ты уволишься с работы. Лучше по телефону. Согласна?

Внезапно ярость уступила место холоду. Миа всматривалась в карие глаза Дрейка с чуть расширенным зрачком и не находила слов для ответа. Внутри все онемело, покрылось инеем. Дело было не в том, что она избегала любых подачек с тех пор, как двери детского дома закрылись за ней, выпустив во взрослую жизнь. Да, чужая благотворительность уже тогда надоела ей до зубовного скрежета: одежда, купленная какими-то благодетелями, которые, конечно, не обращали внимания на ее желания и вкусы, игрушки, принесенные добросердечными людьми, — не всегда новые и, конечно, никогда не принадлежащие лично ей. Игрушки в детском доме были общими, поэтому к ним не получалось привязаться, а значит, и искренней, незамутненной детской радости они не вызывали.

Да, чужую благотворительность Миа ненавидела именно по этой причине, но было кое-что еще в предложении Дрейка, заставившее гордо вскинуть голову и расправить плечи.

— Правильно ли я тебя поняла, — тихо и обманчиво спокойно сказала она, — поправь, если я ошибаюсь. Ты собираешься платить мне за то, чтобы приходить сюда, в мою квартиру, по вечерам или в удобное для тебя время и… как это…общаться, чтобы заглушить голос инстинкта?

Дрейк моргнул. Видимо, такая постановка вопроса не приходила ему в голову.

— Миа, — мягко начал он, — послушай…

— Не буду! — разъяренно выдохнула она, давая выход эмоциям. — Знаешь, я думаю в этом городе достаточно девушек легкого поведения, которые сочтут твое предложение весьма заманчивым.

— Миа…

Она вновь толкнула Дрейка в грудь и вынырнула из-под его руки. С идеально выпрямленной спиной она прошествовала в прихожую и щелкнула замком.

— Что ты делаешь? — растерянно спросил Дрейк, шагая за ней следом.

— Провожаю тебя, — с мрачной вежливостью ответила она и распахнула дверь. — Я думаю, тебе пора.

— Не глупи, — Дрейк устало потер глаза. — Впереди еще один приступ.

Миа пожала плечами.

— Ты сам сказал, что опасность позади. Как-нибудь справлюсь.

Они стояли друг напротив друга. Их взгляды скрестились. В комнате заискрило от напряжения. Это было молчаливое противостояние.

Миа закусила нижнюю губу. Она знала, что сила не на ее стороне, но не собиралась отступать. К ее удивлению, Дрейк вдруг чертыхнулся, засунул ноги в свои ботинки, стоящие у порога, и прошел мимо нее, бросив:

— Поговорим, как остынешь.

Миа с облегчением захлопнула за ним дверь. Ее трясло от пережитых эмоций, среди них были и унижение, и страх перед альфой и торжество победы. Она откинула голову назад и прислонилась макушкой к двери. Сердце колотилось как сумасшедшее.

Трель дверного звонка заставила подскочить на месте.

— Ну что еще?! — не очень вежливо спросила она, распахнув дверь.

К ее удивлению, на пороге стоял не Дрейк, а разносчик из доставки еды.

— Ваш заказ, — с профессиональной улыбкой сказал он, протягивая ей бумажный пакет. — Оплата наличными или картой?

Миа мысленно застонала, подсчитывая убытки, но вслух мрачно сказала:

— Наличными.

Что ж, Дрейк, счет равный. Ничья.

***

Он вышел из дома Миа и грязно выругался сквозь зубы. Как же с ней сложно! Устроила скандал на ровном месте, в одно мгновение вспыхнув, как спичка. И из-за чего? Из-за того, что он заботился о ее безопасности?

Разум методично напомнил, что Миа — омега и может вовсе не считать новые обстоятельства чем-то опасным. Быть может, она легко будет менять одного альфу на другого или даже выберет кого-нибудь одного, свободного и сильного? Например, Грега Тейлора… А связь, ну что связь? Он же сам от нее отказывается. К тому же, не факт, что связь имеет такую силу над Миа, ведь волчьей крови в той немного.

Эта мысль заставила зарычать и со злостью всадить кулаком по кирпичной стене. В месте его удара кирпич покрылся трещинками, но выстоял. Чертыхнувшись, Дрейк тряхнул рукой, смахивая зудящую боль.

Конечно, надо было предложить деньги более деликатно, умел же он вести переговоры, но в тот момент разум заволокла гневная дымка, и рассуждать здраво стало невероятно сложно. Волк внутри него виновато опустил голову и поджал хвост. Поздно, друг, поздно…

Дрейк в раздражении провел рукой по волосам, топорща их на макушке. К досаде примешивалось еще какое-то чувство, но он не мог вычленить его. Просто перед его глазами стояло резко побледневшее лицо Миа, как будто он предал ее своим предложением.

Господи, да разве он против ее мечты?! Пусть работает, вот только компанию ей лучше выбирать не интернациональную, где работают волки. Впрочем…

Дрейк задумчиво прищурился, слепо уставившись в пространство. Если она так хочет именно заработать деньги, а не просто получить их, почему бы ей не устроиться к нему в компанию? Он присмотрит за ней и…

Заманчивая мысль крутилась в голове еще пару минут, пока он с сожалением не отложил ее. Правда полностью отказываться от идеи все же не стал.

Он смутно ощущал, что назревает какое-то решение, но был к нему не готов. Наверное, поэтому он не поставил в известность о происходящем ни родителей, ни Каролину. Последней непременно нужно было рассказать о случившемся хотя бы из чувства элементарной порядочности…

Дрейк тяжело вздохнул, повертел головой, высматривая машину, запоздало вспомнил, что приезжал сюда с водителем и достал телефон.

— Дор? Мне срочно нужна машина.

Часть 19

Доля омег на сообщество волков (стаю) всегда была небольшая, но за последние три десятилетия она сократилась до рекордных двух процентов. Ученые пытаются найти причину, но пока безрезультатно. Возможно, так проявляет себя общая тенденция к вырождению волков.

Омега — волчица, способная в паре с альфой дать здоровое и полноценное потомство. Природа наделила ее особыми феромонами, которые действуют на альф (и только на них) возбуждающе.

Всего пару поколений назад за обладание такой ценной самкой альфы боролись на арене Волчьих боев, но с течением времени за омегами признали право выбора партнера. Двадцать лет назад это право было закреплено законом и с тех пор любое сексуальное действо над омегой без ее согласия карается лишением свободы.

Омега, как и любой член Сообщества (стаи), имеет возможность работать и учиться, но в силу своей природы омеги редко ею пользуются, предпочитая жить за счет своих партнеров.

Из-за гормональных всплесков, вызванных действием феромонов, не только альфы испытывают сильное влечение к омегам, работает и обратная связь: омеги тоже чувствуют сексуальный интерес к альфам.

Гормональные особенности омеги зачастую заставляют ее искать новых связей, менять одного альфу на другого, что, с точки зрения морали, кажется довольно легкомысленным, но абсолютно обосновано природным стремлением к размножению.

В силу своей особой фертильности омеги, как правило, обзаводятся многочисленным потомством (чаще всего от разных альф). В связи с сокращением популяции волков Совет относится к омегам с особым вниманием и пиететом.

Совет всегда принимает сторону омеги и в случае ее желания оставить старого партнёра ради нового приказывает альфе смириться с этим решением.

Из статьи «Альфа и омега: секс или что-то большое?»

Остаток субботы прошел в череде коротких приступов. По сравнению с тем, что Миа пережила, они казались несерьезными и не заслуживающими внимания, но силы все равно отнимали.

Утро воскресенья началось с небывалого подъема сил. Наплевав на совет Дрейка, она сделала пробежку по школьной площадке, рассудив, что от небольшой физической нагрузки хуже ей не станет. Энергии от этого меньше не стало, и Миа принялась за уборку, которую откладывала уже давно. Сама мысль улечься сейчас на диван с книжкой казалась кощунственной: ее тело требовало если не подвига, то хотя бы каких-нибудь свершений. Ленивое чтение книг (пусть и тех, что ей прислал на почту Дрейк) вызывало отторжение на подсознательном уровне.

Натирая до блеска окна и забираясь по стремянке под потолок, чтобы вытереть скопившуюся за многие годы пыль на шкафу или вымыть плафоны старой люстры, Миа испытывала странное возбуждение. Ей казалось, что она больше не одна. Внутри нее словно помахивала пушистым хвостом ироничная волчица, и это чувство было одновременно и пугающим, и приятным.

Уже вечером, упав совершенно без сил на диван, Миа подумала, что все-таки было бы неплохо ознакомиться с литературой, присланной Дрейком. Знания о волках в ее ситуации совершенно точно не будут лишними. Как раз в тот момент, когда дрожащая от усталости рука все-таки потянулась к телефону, чтобы открыть на нем почту, в квартиру, словно снежный вихрь, ворвалась Зои. Конечно, той непременно надо было поделиться впечатлениями от выходных, которые она провела, как оказалось, вовсе не в компании родителей. Эмоций у Зои было столько, что их срочно нужно было выплеснуть хоть на кого-нибудь. Пусть даже на соседку, отношения с которой можно было назвать дружескими лишь с натяжкой.

Смутно понимая, что просто оттягивает момент знакомства с новой собой, Миа отложила телефон в сторону и поплелась на кухню — пить чай и слушать рассказ Зои о ее приключениях с каким-то итальянцем.

Понедельник встретил мелким моросящим дождем, и Миа, подумав, что осень в этом году началась рано и резко, начала собираться на работу. Темно-синяя юбка карандаш, белая блузка, приталенный пиджак и узкие лодочки на каблуках смотрелись с дождевиком слишком несуразно, но Миа решила не обращать внимания на условности. Ехать в джинсах и тащить с собой сменную одежду в пакете не хотелось категорически.

В офисе в такой ранний час (Миа любила приходить пораньше, чтобы без спешки приступить к своим рабочим обязанностям) было пусто и тихо. Она успела внести правки в расписание Грега, когда офис начал наполняться звуками, как просыпающийся улей.

Миа вскинула руку, где запястье обвивала тонкая цепочка часов, отложила клавиатуру в сторону и, накинув дождевик, быстро спустилась в холл. Кофейня располагалась в здании по соседству, поэтому ежедневный ритуал покупки бодрящего напитка для шефа не вызвал проблем. Они начались позже.

Миа привычно поправила прическу, одернула пиджак и замерла с горячим картонным стаканчиком в руке. Губы были готовы растянуться в профессиональной улыбке приветливого секретаря.

Раздался тонкий сигнал лифта. Хромированные дверцы распахнулись, и на светло-бежевый мрамор ступила нога в дорогом кожаном ботинке.

— Доброе утро, Грег!

— Миа! Тебе вовсе…

Она даже не поняла, в какой момент все пошло не так. Вот она, как обычно, поприветствовала шефа, вот он улыбнулся ей в ответ и начал говорить свою обычную фразу. Его рука потянулась к стаканчику с кофе и… Кажется, именно в этот момент зрачки шефа расширились, а ноздри конвульсивно дернулись и затрепетали.

— Что-то не так? — встревожилась Миа.

Абсолютно затуманенный взгляд почерневших глаз заставил испуганно попятиться.

Шеф схватил ее за руку — кофе ухнул вниз и обжигающей черной лужей растекся по светлому мрамору — и втащил в лифт.

— Что вы де…

Ее рот заткнули поцелуем. Грубым, жестким и властным. В нос ударил аромат туалетной воды, показавшийся сейчас резким и тошнотворным. Помимо него Миа уловила приятные, теплые нотки, исходящие от самого Грега, но они не могли смягчить отвращения, которое поднялось в душе и огненной волной пронеслось по венам. Когда ее без разрешения поцеловал Дрейк — в тот самый первый раз — она сопротивлялась, следуя голосу разума. Сейчас же все в ней, каждая клеточка ее тела вопила: обмани, убеги, спрячься.

«Это не твой альфа. Не твой альфа»

Откуда в ее голове возник голос, повторяющий эти слова как мантру, Миа не знала. Но почему-то сразу с ним согласилась.

Ее втащили в лифт и прижали к стенке. Двери сомкнулись. Правая рука шефа крепко держала ее за талию, левая легла на шею и запрокинула голову. Его язык пытался проникнуть в ее рот.

Миа действовала инстинктивно. С размаху она опустила каблук своей остроносой шпильки на ботинок шефа, а затем резко согнула колено и ударила им между ног. Шеф охнул, грязно выругался сквозь сцепленные зубы и выпустил ее из своей хватки. Миа метнулась в противоположный угол лифта и торопливо долбанула ладонью по панели с кнопками. Двери вновь открылись, и она выскочила в коридор. Не разбирая дороги, Миа побежала по холлу и, нырнув в одну из дверей, оказалась в туалете.

Упершись ладонями по обе стороны от белоснежной раковины, она с колотящимся сердцем взглянула в зеркало. Отражение показало ей испуганное лицо с расширенными зрачками, которые, казалось, почти полностью затопили радужку. На подбородке сверкали розовые пятна — следы смазанного блеска для губ. Аккуратно собранные в пучок волосы рассыпались и стояли дыбом, как у какой-нибудь ведьмы во время Шабаша.

Миа выдохнула. Нагнувшись над раковиной, она осторожно умыла лицо, а затем, глядя в зеркало, как смогла, пригладила волосы и поправила сбившийся пиджак.

Когда ее внешний вид пришел в относительный порядок, мысли тоже перестали скакать в голове, как крикливые галки с ветки на ветку. Ей вспомнилось, как шеф повел носом, перед тем, как напасть, и вспыхнувшая догадка заставила чертыхнуться.

Закрывшись в одной из кабинок, она вытащила из кармана телефон, по счастливой случайности нигде не оброненный, и открыла почту. Книг оказалось слишком много, и Миа поморщилась.

Нет времени. Сейчас ее интересует только одно — омеги.

В огромном списке нашлась коротенькая брошюрка, и Миа с облегчением и затаенной тревогой щелкнула по ней пальцем.

***

В приемную она возвращалась перебежками, стараясь не попасться на глаза никому из волков — бете или альфе, без разницы! Хватит с нее на сегодня проблем.

Первым стремлением после прочтения брошюры было бросить все, поймать такси и уехать домой. Неожиданно она поняла, почему Дрейк оттягивал разговор о том, кто такие омеги. Все-таки он был достаточно хорошо воспитан, чтобы брякнуть ей в лоб о том, что у нее есть все шансы стать нимфоманкой.

Нимфоманкой, стабильно приносящей стае новых щенков.

Одна эта мысль заставила щеки вспыхнуть. Миа задрала подбородок и впилась ногтями в ладонь. Нужно будет рассказать об этом Зои. Та будет хохотать до колик в животе и наверняка углядит в этом иронию Судьбы.

Как бы там ни было, но Миа не чувствовала в себе бешеного желания совокупляться с первым встречным альфой. И даже не совсем с первым встречным тоже. Во всяком случае воспоминание о недопоцелуе с шефом вызывало шквал эмоций: от гнева до стыда, но вожделения среди них точно не было.

Она осторожно опустилась за свой стол в приемной и, закусив губу, посмотрела на рабочий телефон. Ей необходимо набраться храбрости и позвонить шефу. Тот заслуживает объяснений.

Она уже протянула руку к телефону, когда тот внезапно ожил сам. Миа вздрогнула и схватила трубку.

— Слушаю.

— Рад, что ты вернулась, — сухо сказал шеф. — Зайди ко мне.

Понеслись короткие гудки. Миа с ухающим в пятки сердцем встала, в очередной раз поправила пиджак и, вытащив из ящика заколку, вновь сделала учительский пучок на макушке.

На дрожащих ногах она толкнула дверь кабинета и обманчиво спокойно спросила:

— Вы просили зайти?

— Да, — шеф приподнял голову от стола и тут же повысил голос, заметив, как она сделала шаг в его сторону. — Пожалуйста, оставайся на месте! Не стоит подходить ближе.

Миа замерла и отступила обратно к двери. Вжавшись спиной в нее, она выдохнула и открыла рот, чтобы начать первой, но шеф ее опередил.

Поднявшись из-за стола, он отошел за высокое кожаное кресло и сжал его по краям спинки так, что побелели костяшки пальцев. Наверное, именно так сжимали свои щиты крестоносцы, опасаясь нападения какой-нибудь мистической твари в Святых землях.

— Ты можешь объяснить мне, как всего за пару дней из человека превратилась в инициированного волка, да еще и в омегу?

Миа интуитивно чувствовала, что шефу хочется кричать. Она нередко замечала за ним, что чем сильнее тот раздражался, тем спокойнее и холоднее начинал говорить. Сейчас, судя по невозмутимости его интонаций, ему хотелось не просто кричать — орать во всю мощь глотки.

— Все произошло случайно, — с готовностью проговорила она и повинилась. — Я не знала, что это вызовет столько проблем.

— Как это случилось? — четко выговаривая каждое слово, снова спросил шеф.

— Поздняя инициация, — не вдаваясь в детали, ответила Миа. — Дрейк сказал, что такое бывает.

— Дрейк?

Интонация шефа поменялась. Теперь в ней сквозили враждебность и… любопытство?

— Да, — нехотя призналась она. — В каком-то роде мы оказались связаны.

— Неожиданно… — задумчиво проговорил шеф и впервые после инцидента в лифте посмотрел на нее прямо. — И очень интересно…

Миа заторопилась, опасаясь, что момент может быть упущен.

— Я понимаю, — быстро-быстро, на одном выдохе, заговорила она, — вы хотите меня уволить, чтобы не создавать себе проблем. Но, пожалуйста, не делайте этого!

Шеф молчал. Чуть склонив голову, он рассматривал ее, и Миа посчитала это добрым знаком.

— Прошу вас, подождите полгода! — почти взмолилась она, наплевав на гордость. — Через шесть месяцев я сама подам заявление об уходе, и вы обо мне забудете, как о страшном сне.

— Это будет… несколько проблематично, — медленно проговорил шеф. — Твой запах провоцирует меня, да и не только меня. Ты же, насколько я успел понять, против…м-м-м… неуставных отношений на работе.

— Вы сами к этому много раз призывали, — с отчаянием напомнила Миа.

— Какой я молодец, — пробормотал тот и ослабил галстук, будто ему стало душно.

Мысли Миа лихорадочно заметались. Она не может потерять эту работу. Всего полгода до цели!

Цели, ради которой она убила пять лет своей жизни.

Она не может снова искать работу и откладывать свою мечту на неизвестный срок. Она так близка, только руку протяни…

— Возможно, есть какие-нибудь блокаторы? Наверняка у медиков есть что-то, — с надеждой проговорила Миа, взглянув в лицо шефа.

Тот покачал головой.

— Насколько я знаю, таких препаратов нет в природе.

Плечи опустились. Миа внутренне сжалась, ожидая приговора.

— Я понимаю, — тихо проговорила она. — Мое нахождение на территории компании нежелательно. Вам придется меня уволить.

— Вообще-то, закон запрещает увольнять омег без веской причины, — признался шеф. Миа вскинула голову. — Поэтому я не могу тебя уволить, но настоятельно советую принять временные меры… сообразные твоей ситуации.

— Какие именно меры? — нахохлившись, настороженно поинтересовалась она.

Миа была готова ко всему, поэтому ответ шефа заставил ее выдохнуть с облегчением.

— Например, запечатление с альфой остудило бы многие горячие головы. — Поймав ее растерянный взгляд, он с недовольством пояснил. — Метка на плече, говорящая о твоей принадлежности одному из волков. Боже, Миа, ты хоть что-нибудь знаешь о себе и своем мире?

— Кое-что знаю, — уклончиво ответила Миа и вернулась к деловому тону. — Конечно, я думаю, Дрейк мне не откажет. Не волнуйтесь, Грег, я не доставлю вам хлопот.

— Ну, словом, — тот вышел из-за кресла и, обойдя стол, по-хозяйски уселся на него, — не обязательно, чтобы это был Дрейк Бейкер. Любой альфа согласится помочь тебе.

Миа потребовалась пара секунд, чтобы понять: бархатистые нотки в голосе шефа и его ослепительная улыбка, от которой в уголках васильковых глаз появились мелкие морщинки, придающие его лицу еще большую привлекательность (будто это было возможно!) — все это направлено на нее.

Рот невольно приоткрылся. Одна часть ее мозга плавилась от осознания собственной власти над альфами, другая (более практичная и осторожная) уже предлагала варианты ответа:

«Спасибо, не нужно»

«Польщена, но не заинтересована»

И даже:

«Да как вам не стыдно соблазнять свою сотрудницу, Грег!»

Наконец, она отмерла и неловко пробормотала:

— Я буду иметь это в виду.

Нервничая, она так хлопнула дверью, что слышно было, наверное, в соседнем офисе.

Спрятавшись ото всех за экраном компьютера, она достала телефон. Ладони вспотели, и Миа, прежде чем снова открыть почту, вытерла о юбку сначала сам телефон, затем и ладони.

Среди огромного списка книг обнаружился и номер Дрейка — личный, не рабочий — с короткий припиской «если что-то срочное — звони».

Кажется, это то самое — срочное.

— Дрейк, привет. Это Миа. Извини, что беспокою, но… Ты не мог бы запечатлиться со мной?

Судя по раздавшемуся в ответ сдавленному кашлю, она снова сказала что-то не то.

Часть 20

Дрейк хотел сорваться к Миа сразу после ее звонка, но та попросила встретиться вечером, сославшись на неотложные дела.

Решив, что она хочет заняться домашними делами и еще раз все обдумать, он согласился. Его терзала догадка, что Миа и сама не поняла, что предложила ему.

Тесный контакт во время инициации как будто задобрил его волка, во всяком случае Дрейк относительно спокойно провел первую половину дня (так же, как и до этого, все воскресенье). Волна необоснованного раздражения начала подниматься лишь после обеда. Резко обострились запахи и звуки, а сотрудники стали казаться ленивыми глупцами.

Вспылив пару раз на неповинную секретаршу, Дрейк закрылся в кабинете и после небольшой борьбы с собственной гордостью все-таки набрал Миа.

— Мы можем увидеться немного раньше? — почти рявкнул он, заслышав ее голос.

Вышло грубо, и он досадливо поморщился.

— М-м-м… Мне неудобно отпрашиваться у Грега после утреннего инцидента, — негромко ответила она, видимо, прикрывая трубку рукой и понижая голос. — Я могу уйти лишь немного пораньше, если тебе так будет удобнее. Скажу, что мне нужно заскочить на почту. Некоторые официальные письма мы до сих пор дублируем бумажной копией.

Дрейк выдержал паузу, стараясь не сорваться сразу. Телефон в его руке едва не развалился на запчасти, так сильно он его сжал. Пришлось напомнить себе о самоконтроле. И все равно в его голове накрепко засела фраза «после утреннего инцидента», и именно она породила такие ужасающе-порнографические картинки, от которых волк внутри него оскалил зубы и припал на лапы, как перед смертельно опасным прыжком.

— Ты сейчас… — Дрейк с огромным трудом проглотил ругательства, — в офисе? Миа, черт тебя дери, ты вышла на работу?

Ругательство все же сорвалось с языка, но это была малая часть того, что он хотел сказать.

— Я немного сглупила, — виновато призналась она, а затем добавила уже строго и обиженно: — Не надо на меня рычать, я уже поняла, что опростоволосилась.

От ее слов на душе похолодело. Кто-то посмел подойти к его паре?

К его паре… Чертовы гормоны!

— Тебя кто-то обидел? — серьезно спросил он.

Миа пробормотала что-то неразборчивое, что при желании можно было трактовать и как «да», и как «нет».

— Я постараюсь уйти пораньше, — уже внятно сказала она. Где мы встретимся?

Дрейк прикрыл глаза и откинулся на спинку огромного кожаного кресла — дорогого и внушающего трепет, как говорил дизайнер его кабинета. Самому Дрейку было плевать и на стоимость кресла, и на то, какое впечатление оно производило. Вот что его действительно волновало…

Больше всего на свете ему сейчас хотелось спросить, почему Миа обратилась с этой просьбой именно к нему. Значит ли это, что природа не взяла вверх над ее характером? Будет ли она принимать чужие знаки внимания, ведя тот образ жизни, что свойственен всем омегам?

Ради этих вопросов он готов был сорваться с места, запрыгнуть в машину, пронестись через полгорода и, взвизгнув тормозами, остановиться на парковке «ГрегИндастриал». Затем ненадолго подняться в офис и уже оттуда вернуться, неся Миа на плече. Что будет дальше, он представлял смутно, но желание было настолько сильным, а картинка — яркой, что он сломал карандаш, который вертел в руке. Этот глухой звук немного отрезвил и заставил посмотреть на себя со стороны.

Почему вообще это его волнует? У каждого из них своя жизнь, их связь — досадная ошибка волчьей натуры.

— Я заеду за тобой, — сказал он и бросил трубку.

Дрейк все-таки не удержался и одним яростным движением смел все со стола. Выдохнув, он по осколкам хрустального стакана (тот стоял до этого на столе) прошел к окну и, спрятав руки в карманы, уставился в него. За стеклом высились небоскребы Бизнес-сити, их крыши пронзали облака.

Привычная картина не принесла умиротворения, но позволила рассуждать более здраво. Дрейк в очередной раз напомнил себе, что его злость и обида — реакция волка. Инстинкт требовал прямо сейчас устранить всех возможных конкурентов и единолично завладеть вниманием своей пары.

И среди этой устрашающей какофонии чувств пробивалось одно, почти незаметное, но набирающее силу — волнение.

Он (именно он, а не волк) не хотел, чтобы Миа попала в беду. Несмотря на бойцовский характер, она обладала феноменальной способностью легко находить неприятности там, где можно было их избежать. Достаточно было вспомнить, например, нападение рядом с домом.

Дрейк еще какое-то время постоял у окна, а затем быстрым и стремительным шагом вышел из кабинета, сорвав на ходу пиджак со спинки кресла.

***

Миа, как и обещала, вышла из вертящихся дверей компании «ГрегИндастриал» на час раньше — ровно в семнадцать тридцать. Дрейк, заприметив ее хрупкую фигурку, моментально вырулил с парковки и посигналил.

— О, ты уже здесь! — удивилась она и нырнула в машину.

— Не имею привычки опаздывать, — пожал плечами Дрейк и резко крутанул руль, выезжая на основную трассу.

— Точность — вежливость королей? — шутливо предположила Миа.

Дрейк отвел взгляд от дороги и быстро взглянул на нее. Несмотря на ироничный тон и кажущуюся беззаботность, он чувствовал в ней напряжение и усталость. Лицо даже под макияжем казалось бледным. Глаза же она постоянно отводила, и это нервировало.

Он не стал поддерживать напускную непринужденность. Никогда не любил фальши.

— К тебе или ко мне? — сухо спросил он.

Миа смешалась. Он расценил это по-своему.

— Можно и в гостиницу, но мне показалось, что ты слишком трепетно относишься к любым тратам. Даже чужим.

— Только не в гостиницу, — она покачала головой и вдруг как-то совершенно безнадежно уткнулась лбом в стекло окна. — Давай ко мне, там будет привычнее. Если ты не против.

— Не против, — коротко ответил он и развернулся на одной из развязок. Ему ужасно хотелось встряхнуть ее за плечо, рыкнуть и напомнить, что он же говорил ей остаться дома! Неужели сложно было послушаться?

— У меня ощущение, что ты сейчас снова начнешь рычать, — тихо сказала Миа, не поворачивая к нему лицо. — Я знаю, ты был прав. Тебе легче от этого?

— Не особо.

За окном снова начался дождь, и чтобы в машине не потянуло сыростью, Дрейк настроил кондиционер на подачу теплого воздуха. Искоса он все время поглядывал на Миа. Ему не нравилось, что та избегала смотреть на него. Она, как примерная ученица, сложила руки на коленях и не отрывала взгляда от окна, что было странно: пейзаж за ним не радовал разнообразием.

Рука сама оторвалась от коробки передач и потянулась к ее ладони, чтобы сжать ее. Миа выглядела такой одинокой и потерянной, что совершенно внезапно ему захотелось поддержать ее, показать, что он понимает ее состояние. Абсолютно неуместное и нелогичное желание. Более того оно никак не соотносилось с бешеным стремлением волка внутри него разорвать всех возможных противников на множество мелких, но уже нежизнеспособных.

Дрейк отдернул руку и положил ее на руль. Легче и безопаснее было прислушаться сейчас к волку.

— Что случилось на работе?

— Ничего серьезного. Все в порядке.

— Если бы так было, ты бы мне не позвонила. Имя! — потребовал он.

— Не буду я тебе называть имен. Не хватало еще глупой, детсадовской драки.

Из горла снова вырвался рык, но Дрейк быстро взял себя в руки. Миа говорила разумные вещи, этого он не мог не признать. И все же…

Его размышления оборвались. Они заехали во двор Миа. Та накинула на голову капюшон ярко-желтого, цыплячьего дождевика (пробуждающего в нем охотничьи инстинкты, впрочем, возможно, виной тому был вовсе не цвет несчастного дождевика) и выскочила из машины. Выдернув ключи из зажигания, Дрейк последовал за ней.

Лифт в старом доме снова не работал. Поднимаясь вслед за Миа по выщербленным ступенькам, он невольно вспомнил, как всего несколько дней назад так же шел за ней, но в темноте позднего вечера. Тогда в качестве освещения были лишь луна, бьющая в грязное окно, и тусклые лампочки на лестничных пролетах.

Видимо, Миа тоже вспомнила об этом, потому что, не оборачиваясь, спросила:

— А те парни, что напали на меня, они…

— Не думай о них, — глухо сказал Дрейк. — И не бойся, ни они, ни полиция тебя не побеспокоят.

— Спасибо, — после паузы тихо ответила Миа.

Уже поворачивая ключ в замочной скважине, она, явно нервничая, улыбнулась.

— Зои сегодня работает в ночную смену. Нам никто не помешает.

— А Зои у нас…

— Официантка.

Щелкнул замок, и Миа толкнула дверь, первым пуская его в узкий коридор. Стоило Дрейку перешагнуть порог, как на него обрушились томные женские охи, ни на минуту не дающиеся усомниться в том, что творится в соседней комнате.

Его брови помимо воли взлетели вверх.

— Либо кто-то забыл выключить порно-канал на кабельном телевидении, либо твоя соседка все же дома.

Миа витиевато выругалась (он оценил сложность конструкции) и как была, в дождевике, с которого капала вода, и мокрой обуви подошла к двери, располагающейся слева от ванной комнаты.

— Зои! — крикнула она и громко постучала несколько раз. — Можно немного потише?

Ответом стал длинный протяжный женский стон удовольствия.

— Зои! — уже возмущенно возопила Миа и забарабанила в дверь со всей силы. — У меня гости!

В этот раз женскому вскрику-всхлипу вторил мужской, и Миа, вспыхнув до корней волос, что позабавило и в то же время взбудоражило Дрейка, отшатнулась от двери.

— Пойдем в мою комнату, — мрачно сказала она и, обернувшись, добавила уже громче в сторону закрытой двери: — Надеюсь, кому-то скоро станет стыдно.

Судя по звукам, кому-то совершенно не было стыдно. Кого-то занимали более яркие переживания.

Дрейк усмехнулся и, разувшись, шагнул в комнату Миа. Та сбросила дождевик и обувь, и тоже вошла, гостеприимно указав на диван:

— Присаживайся. Может быть, кофе или чай?

В ее голосе снова послышались нотки секретаря, и Дрейк мотнул головой.

— Нет, давай перейдем сразу к делу.

Миа вся как будто бы сникла, а затем резко выпрямилась и посмотрела ему в глаза.

— Я хочу, — твердо сказала она, — чтобы мы запечатлились.

— Ты знаешь, как это происходит? — к его удовлетворению, голос не дрогнул. Разве что немного охрип.

Миа куснула губу. Часть прядей выпала из ее пучка и завитками вилась у шеи. Растерянная, смущенная, в узкой юбке и простой белой блузке она выглядела по-настоящему соблазнительно. Возможно, причиной тому был ее аромат — во время волнения он становился совершенно упоительным, или отзвуки чужого удовольствия, провоцирующие его фантазию. Впрочем, скорее всего причина была в том, что ему еще никто и никогда не делал столь непристойного предложения так наивно и невинно.

Дрейку пришлось спрятать руки в карманах брюк и чуть натянуть ткань на себя. Он порадовался, что на нем офисные брюки, а не узкие джинсы.

— Я прочитала про запечатление, — рассматривая пол, тихо, почти шепотом сказала Миа. — Я знаю, что метка ставится во время тесного физического контакта и…

— Традиционно, — перебил Дрейк, — во время секса.

Часть 21

Скачано с сайта knigomania.org

Миа шумно сглотнула.

— Да, в книгах об этом говорилось, но… — Она подняла на него обреченный, какой-то затравленный взгляд. — Должны же быть другие варианты, верно?

— Боюсь, я о них не осведомлен, — подпуская в голос холода, ответил он.

— Понятно, — пробормотала Миа и обхватила себя руками, будто ей стало зябко. — Тогда, конечно, это неприемлемо. У тебя есть невеста и определенные обязательства по отношению к ней, так что…

Последним человеком, о котором в этой ситуации подумал Дрейк, была Каролина. Это уже говорило о многом и… вызывало у него чувство вины.

— Почему ты не попросишь о метке кого-нибудь еще? Едва ли найдется альфа, который устоит перед таким соблазном, — слова прозвучали хлестко, он даже не собирался вкладывать в них такой смысл.

Миа вздрогнула, как от оплеухи, и посмотрела на него с такой яростью, что все стало понятно без слов. Но ответ все-таки сорвался с ее поджатых губ:

— Уж прости, — с сарказмом огрызнулась она, — но секс на одну ночь меня никогда не привлекал. Думаю, я уже достаточно взрослая, чтобы менять привычки.

— Тебе всего двадцать пять, — механически поправил Дрейк, думая о своем.

Он прокручивал ее слова снова и снова, сомневаясь в том, что понял все правильно.

— Спасибо, что напомнил, — буркнула Миа и тряхнула головой. Несколько прядей выпало из прически и мягкой волной обрамило лицо — Ладно, если ты не можешь помочь, я что-нибудь придумаю. Должен же быть какой-нибудь выход, — добавила она уже менее уверенно.

— Я могу взять тебя к себе на работу, — предложил Дрейк. — В моем офисе тоже достаточно волков, но я доходчиво объясню, что тебя трогать не стоит.

Миа оживилась, но почти сразу сникла. Покрутив пуговицу пиджака, она покачала головой.

— Я не думаю, что от этого будет толк. Как я поняла, в моем случае альфам сложно себя контролировать. Никакие слова тут не помогут. Я получу те же самые проблемы, но на новом месте.

Дрейк мысленно с ней согласился. Слова в этом случае действительно мало что значили. Если омега свободна, на нее вправе претендовать каждый — таков волчий завет. Конечно, у закона на этот счет другое мнение, но кто станет думать о законе, когда в теле бунтуют гормоны, подстегиваемые древним инстинктом?

Дрейк ясно представил, как Миа пытается избежать назойливого внимания альф, которое в любой момент может обернуться катастрофой для нее, и сжал зубы. Миа — хрупкая, маленькая девушка. Много ли сил надо, чтобы сломить ее сопротивление, затащить в темный угол и… Не все понимают слово «нет». Конечно, правосудие потом покарает преступника (если раньше до него не доберется он сам), но станет ли от этого легче Миа?

Нет, ее непременно нужно защитить. Вот уж действительно насмешка природы, а не омега!

И все же от этой мысли на душе посветлело. Назревший вопрос, не дававший ему покоя, бился в глотке и требовал выхода. Дрейк нахмурился и шагнул вперед. Видимо, выражение его лица напугало Миа, потому что она отступила к стене и настороженно посмотрела на него. Плечи ее по-прежнему были расправлены.

В очередной раз он отметил ее выдержку. Никогда не пасует, настоящая волчица.

Дрейк оперся ладонью на стену и навис над ней, понимая, что подавляет своей мощью, но ему начало нравится это противостояние.

— А ты можешь себя контролировать по отношению к чужим альфам?

Спина напряглась в ожидании ее ответа. Миа посмотрела на него с неприкрытым удивлением, а затем взгляд ее ожесточился.

— А, понятно, — спустя пару секунд протянула она и как-то горько, даже ядовито улыбнулась: — Поверь, никогда волки для меня не были столь отвратительны. Все вы, потенциальные насильники, меня раздр….

Он резко склонился и накрыл ее губы своими, заставив замолчать. Миа охнула и приоткрыла рот, впуская его язык внутрь. Ее рука легла ему на грудь, и это простое прикосновение обожгло его. Миа в его руках казалась такой тонкой, такой податливой, так мягко отвечала на его поцелуй, что он упустил момент, когда ее маленькая ладошка оттолкнула его, настойчиво и уверенно.

— Что ты делаешь? — тяжело дыша, спросила она. Ее глаза, все еще подернутые дымкой желания, мрачно взирали на него снизу вверх.

— Ставлю метку, как ты и просила, — честно ответил он и, притянув ее обратно к себе, мягко скользнул губами по шее.

— Традиционным способом? — ее дыхание сбилось, но в голосе все равно легко улавливалась паника.

Это отрезвило. Он отпустил ее и заставил себя посмотреть Миа в глаза. Меньше всего ему хотелось напугать ее.

Волк внутри него сел на лапы отчаянно завыл.

— Прости, я должен был сначала объясниться.

— Д-да, пожалуй.

Дрейк сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, но получилось только хуже. Запах Миа — волнующий, дурманящий и особенно острый сейчас — забил ноздри и затуманил разум. Он потряс головой, возвращая способность рассуждать здраво.

— Физический контакт — неизменное условие для постановки метки. Иначе она просто не будет иметь силу. Ее смысл в том, что на твоей коже остается мой запах. Он проникает с помощью слюны через ранку и смешивается с кровью. Запах, выделяемый во время секса, наиболее резкий и долго держится на коже. Метку все равно приходится обновлять, но чем дольше и приятнее секс, тем… — Он все-таки запнулся, заметив, как покраснела Миа. Ее щеки невероятно мило заалели румянцем. — Обычно метку ставят во время оргазма, но мы попробуем иначе. Остановимся на прелюдии. Я не знаю, сколько продержится такая метка. Хорошо, если недели две.

— Отлично, — Миа искренне обрадовалась и выдохнула с облегчением — Я знала, что ты найдешь выход.

Ее детская непосредственность заставила улыбнуться, но улыбка вышла напряженной. Он ощутил довольно болезненный укол разочарования. Почему-то его задело, что секс с ним воспринимается ею как каторга.

— Вот только твоя невеста, — Миа замялась. — Это нечестно по отношению к ней.

— Это уже моя проблема.

Она поколебалась, видимо, считая иначе, но все же согласилась.

— Хорошо, ты прав.

— Тогда?.. — Скрыть нетерпение ему, похоже, все же не удалось.

— Да, конечно, — Миа неловко дернулась в его сторону, снова покраснела и торжественно выдохнула, глядя себе под ноги. — Я готова!

Дрейк едва не рассмеялся. Она напоминала смущенного подростка, решившегося расстаться с невинностью. Это выглядело невероятно возбуждающе, настолько, что он начал полностью терять голову.

Он снова склонился над ней и, пытаясь держать себя в руках, нежно поцеловал. Миа охнула ему в губы и приоткрыла рот. Ее губы были такими мягкими, а отвечала она так трепетно, что он глухо застонал. Его рука легла на ее талию и пробралась под блузку. Ладонь пробежалась по спине, лаская чувствительную кожу, а затем переместилась туда, куда в течение всего этого долгого разговора то и дело устремлялся его взгляд — к ее груди.

Миа прервала поцелуй и, глотая ртом воздух, выгнула спину, когда его рука пробралась под бюстгальтер и дразнящим движением коснулась соска.

Ее реакция возбуждала так сильно, что в голове зашумело. В висках часто-часто отдавал бешено скачущий пульс. Громкие звуки за стеной лишь подстегивали его фантазию. В свободных брюках вдруг стало недвусмысленно тесно.

Новый поцелуй — жадный, ненасытный — заставил подхватить Миа под бедра и вжать спиной в стену. Скользя по ее телу руками, он чуть прикусил мочку ее уха и тут же прошелся по месту укуса языком. Стон Миа гармонично переплелся с шумом за стеной, и желание окончательно затуманило ему разум.

Он не сразу понял, почему вдруг потерял губы Миа. Огромного труда ему стоило остановиться и сосредоточиться.

— В дверь звонят, — видимо, не в первый раз сказала Миа.

Она держала его за лацканы пиджака и смотрела прямо в глаза, пытаясь донести до его мозга эту простую информацию. Ее губы припухли, волосы растрепались, а взбудораженный взгляд бродил по его лицу.

Никогда и никто еще не выглядел так соблазнительно. Идея послать нежданного гостя далеко и надолго показалась заманчивой.

— Там. Звонят. В дверь, — Миа выделила интонацией каждое слово, наверное, отчаявшись достучаться до него.

Он оскалил зубы, зарычал и помотал головой.

— Вот теперь ты меня пугаешь.

Это оказалось достаточно. Чертыхнувшись, Дрейк отпустил ее и отошел на несколько шагав назад — слишком велик был соблазн снова прижаться своим телом к ее, почувствовать вкус ее кожи, сжать грудь и…

Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы остановиться и вернуться в реальность. Миа с тревогой наблюдала за ним.

— Хорошо, давай посмотрим, кто к тебе пожаловал.

Если это свидетели Иеговы с брошюрками, я спущу их с лестницы, мрачно подумал он.

Как выяснилось, он был прав в одном — гость действительно напрашивался на полет с лестничной клетки, хотя никакого отношения к религиозным сообществам не имел.

Часть 22

Миа, спиной чувствуя недовольный взгляд Дрейка, прошла в прихожую и, не посмотрев в глазок, щелкнула замком.

— Миа Киплинг?

На пороге стоял высокий статный мужчина средних лет. Его темно-рыжие волосы были аккуратно прилизаны и уложены на один бок. Серый костюм был хорошего качества, но куплен не в самом дорогом магазине (такие вещи она научилась определять навскидку), коричневые ботинки сочетались по цвету с кожаным дипломатом, который гость уверенно сжимал в руках.

— Да. А вы?..

— Роджерс Рори, — сверкнув улыбкой, представился незнакомец. От улыбки в уголках его темно-зеленых, какого-то болотного цвета глаз разбежалась сеточка морщин. –Позволите войти?

От удивления Миа посторонилась и сделала молчаливый приглашающий жест. Гость снова улыбнулся ей и шагнул в прихожую, наигранно беспечно помахивая дипломатом с какой-то яркой наклейкой. На его платке, выглядывающем из кармана пиджака, сверкнул значок с похожим изображением.

Миа присмотрелось. Кажется, в круге был изображен воющий волк.

— Думаю, мне лучше разуться? — все также излучая неестественную доброжелательность, спросил Роджерс и заметил Дрейка, наблюдающего за ним с напряженным вниманием. — А вы должно быть Дрейк Бейкер?

— Значит, Совет уже знает? — сощурившись, мрачно спросил тот.

— Конечно, — приветливость Роджера слегка потускнела, в голосе прорезался металл. — Вы поступили опрометчиво, не подав заявку на свою пару. К счастью, доктор Варлес не забыл о своем долге и поставил Совет в известность о появлении в сообществе новоявленной омеги.

Миа ошарашенно переводила взгляд с мрачного Дрейка на подозрительно-улыбчивого Роджерса. Происходило что-то важное, и от ожидания неминуемых неприятностей по спине пробежали мурашки.

По квартире снова разнесся низкий женский стон.

— Зои, да сколько можно! — возмутилась Миа, повернувшись лицом к двери соседки. — У меня гости!

У Дрейка дернулся вверх уголок губ. Роджерс приоткрыл рот от удивления и принялся вслушиваться в происходящее за стеной.

— Это моя соседка, Зои, — смущенно призналась Миа. — У нее…хм… ну знаете… дела… — неопределенно протянула она, не зная, как выразиться тактичнее.

— Секс у ее соседки, — невозмутимо пояснил Дрейк и с каким-то затаенным наслаждением спросил: — Удивлены?

Роджерс перевел ошарашенный взгляд с двери на Миа и обратно.

— Значит, ваша соседка занимается там …любовью, — он сделал паузу, словно искал нужное слово, — а вы спокойно стоите здесь в присутствии альфы и разговариваете со мной?

— Ну да, — Миа не могла понять, что так сильно изумило ее гостя.

Она мысленно выругалась. Наверное, ему тоже неловко. Он бета (запах его выдавал), возможно, его слух тоньше ее.

Миа помялась, не зная, как сгладить ситуацию.

— Хотите чаю? — наконец предложила она.

Роджерс снова посмотрел на нее долго и с любопытством. Миа была уверена, что носи тот очки, начал бы сейчас задумчиво полировать стекла. Но очков на ее госте не было.

— Почему бы и нет? — ответил Роджерс и перекинул ручку дипломата из одной ладони в другую.

Миа прошла на кухню первой и захлопала шкафчиками, ища заварку. Вчера она успела купить дорогой натуральный чай, так что ей не придется краснеть, угощая химией чужака с чувствительным обонянием.

Роджерс уселся на стул возле стола. Спиной к Дрейку умышленно или случайно он не поворачивался, предпочитая держать того в постоянной зоне видимости.

Миа отметила это обстоятельство краем глаза. Дрейк, невозмутимо опирающийся спиной на дверной косяк кухни, дарил ей чувство защищенности. С какой бы целью не пришел этот человек из Совета, Дрейк не даст ее в обиду.

С каких пор она настолько доверяет мужчине? Их знакомству всего несколько дней!

Да, но за эти несколько дней Дрейк успел вытащить ее с того света, разделил момент боли и ведет себя максимально корректно, методично напомнил внутренний голос.

«А еще он твой альфа», — терпеливо напомнил другой голос и коротко рыкнул.

Погруженная в размышления Миа механически заварила чай и выставила чайник с тремя кружками на стол.

Сама она так и не присела, предпочитая занять место у окна. Роджерсу приходилось то и дело оборачиваться к ней, поскольку взгляд от Дрейка он старался надолго не отводить.

— Чем обязана? — сухо спросила она, невольно отзеркалив позицию Дрейка и тоже скрестив руки на груди.

— Ну что вы, Миа, — медоточиво откликнулся Роджерс, — вы нам ничем не обязаны! Совет лишь хотел убедиться, что вы благополучно пережили инициацию и ни в чем не нуждаетесь. Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо, — удивленно моргнув, медленно ответила она.

— В любом случае не забудьте сдать все анализы, необходимые после прохождения инициации. Мы должно быть уверены, что вашему здоровью ничего не угрожает.

Миа почудилась в этих словах угроза. Она посмотрела на напряженно молчащего Дрейка и настороженно поинтересовалась:

— Мы — это кто именно?

— Совет, конечно, — снова сверкнув улыбкой, добродушно пояснил Роджерс. — Совет печется о вашем благополучии. Вы для нас — ценный член стаи, простите, сообщества.

Из комнаты Зои снова раздался протяжный стон, полный удовольствия. Миа неловко замерла, Дрейк хмыкнул, а Роджерс снова с сомнением воззрился на нее.

— Скажите, вам совсем ничего… не хочется? — озадаченно спросил он.

Мысли Миа лихорадочно заметались. Она интуитивно видела намек, но не могла его понять. Чувствуя, что ляпает глупость, она неуверенно предположила:

— Например, печенья? Простите, у меня нет ничего к чаю. Если вам хочется сладкого, я могу спросить у Зои, у нее в комнате обычно всегда спрятана шоколадка, но, думаю, это будет неуместно.

— Действительно, — пробормотал Роджерс и смахнул испарину со лба. Чай, видимо, был слишком горячий. — Это будет неуместно.

Она виновато развела руками. Из другого конца кухни послышался сдавленный смешок. Миа быстро взглянула на Дрейка, но тот уже снова натянул на лицо маску невозмутимого спокойствия.

— В общем, Миа, — проговорил Роджерс, отставив реверансы и щелкая замком дипломата, — я оставлю вам документы. Здесь все, что вы должны знать об омегах и законах волков, которым отныне подчиняетесь. Я также положу сверху визитку. Если вам что-нибудь потребуется — смело звоните.

— Что-нибудь? — непонимающе переспросила Миа. — Что именно?

— Все, что угодно, — заверил Роджерс. — Медицинская помощь, деньги или, возможно…

— Деньги? — ее голос зазвенел он напряжения, и она досадливо цокнула языком. — И на каких условиях?

Мимоходом она отметила, что в позе Дрейка засквозила сдерживаемая агрессия. Ему явно не понравилось, что она заинтересовалась этим предложением.

Роджерс напротив оживился.

— О, совершенно безвозмездно. Конечно, Совет не может вам предложить роскошных условий проживания, но… — он красноречиво обвел взглядом тесную кухню, — это все равно будет лучше того, что вы можете себе позволить сейчас.

Миа вспыхнула. Ее редко когда унижали так изощренно.

Дрейк зарычал, оскалив зубы. Роджерс подобрался и с неодобрением посмотрел в его сторону.

— Могли бы обеспечить свою пару достойным жильем. Знаете, сколько альф готовы ей предложить более комфортные условия?

— И тоже безвозмездно, — наконец прозревая, едко спросила Миа.

— Конечно, — не уловил сарказма Роджерс и покачал головой. — Кому же придет в голову брать деньги с омеги?

— Ну да, — уже не скрывая раздражения, бросила она. — С омеги долг принято брать щенками, верно?

— Волчатами, — занудно поправил ее гость, не сводя взгляда с продолжающего рычать Дрейка, и тут же опомнился. — Миа, ну что вы! Зачем же…

— Знаете, — резко проговорила она, — вам лучше уйти.

— Хорошо, я это уже понял, — легко согласился Роджерс. Он встал со стула и, прижав к груди портфель, принялся осторожно обходить Дрейка. — Если визитка потеряется, — это прозвучало так многозначительно, что и без его взгляда в сторону Дрейка, она поняла намек, — оставьте сообщение на сайте сообщества. Адрес легко найти в сети. Можно также связаться через телефонного оператора. Номер…

— Спасибо, не стоит, — пытаясь сохранить достоинство, вежливо осекла его Миа.

Роджерс все-таки обошел Дрейка и уже из-за его спины заговорил снова:

— Обязательно сдайте все анализы. Чем раньше, тем лучше. Совет оплачивает вашу медицинскую страховку. Вы можете ни о чем не волноваться.

— Спасибо. Премного благодарна, — сарказм снова прорвался наружу, но Роджерс вновь его не уловил.

— Это пустяки! Вы можете пройти обследование в нашем официальном медицинском центре.

— Она пройдет обследование у доктора Варлеса, — категорично заявил до этого молчавший Дрейк.

Роджерс метнул на нее вопросительный взгляд, и Миа поторопилась вставить свое слово:

— Да, мне будет привычнее, если меня осмотрит доктор Варлес.

— Ваше право, — откликнулся Роджерс, окончательно отступая к входной двери. — Но помните, Совет готов все расходы взять на себя.

— Какие расходы?

Вслед за Дрейком и незваным гостем она тоже прошла в прихожую.

— Прежде всего медицинские: ведение беременности, роды, наблюдение ребенка. Но и о других вам тоже не стоит беспокоиться. — Роджерс торопливо обулся и продолжил свою мысль. — Например, если вы поймете, что не созданы для роли матери, Совет возьмет на себя все обязательства по уходу и заботе о малыше. Вы получите полную свободу действий, никто не заставит вас сидеть у люльки.

Миа замерла. В легких неожиданно закончился кислород, но она никак не могла сделать нового вдоха. Обхватив себя ладонью за горло, она с трудом спросила:

— То есть вы предлагаете мне сдать своего ребенка в детский дом?

— О, конечно, нет! — возмутился Роджерс, и прежде чем Миа воспрянула духом, признался: — У нас всегда есть очередь из приемных семей, готовых взять ребенка-волка хоть сию секунду. Знаете, очень многие мечтают…

— Пошел вон! — вдруг заорала Миа, не узнавая своего голоса. — Вон!!!

Роджерс побледнел, а Дрейк, уже не сдерживаясь, схватил того за грудки и изрядно встряхнул. Роджерс завопил и, повиснув на поднятых руках Дрейка, задергал ногами. В поднявшемся шуме Миа не сразу расслышала, как заскрипела дверь комнаты Зои.

— А что тут происходит? — сладко потягиваясь и обнажая узкую полоску плоского живота между джинсами и футболкой, спросила ее соседка.

— Воу! — вставил свои пять копеек красивый темноволосый и темноглазый мужчина и что-то быстро-быстро заговорил на итальянском.

— Милый, — с ноткой раздражения откликнулась Зои, — перестань болтать, я все равно тебя не понимаю.

Дрейк распахнул входную дверь и в образовавшийся проем полетел сначала Роджерс, затем его дипломат.

— Миа, вы совершенно не обязаны оставаться с этим альфой! — закричал Роджерс уже с лестничной клетки. — Истинная пара для омеги ничего не значит! У вас нет никаких обязательств перед ним!

Дрейк шагнул в сторону порога, и Миа, поднырнув ему под руку, торопливо захлопнула дверь и щелкнула замком. Только драки и проблем с Советом ей не хватало!

Дрейк угрожающе зарычал и попытался ее отодвинуть, но Миа намертво приклеилась к его руке.

— Вам, Дрейк Бейкер, следует смириться и не пытаться принудить омегу к браку, — неслось через закрытую входную дверь.

— Брак? — беззаботно переспросила Зои. — Кто женится?

— Никто, — торопливо отмахнулась Миа и обхватила лицо Дрейка ладонями. — Все хорошо, он ушел. Слышишь?

— Какой у тебя друг страстный! — с легкой завистью заметила Зои.

— Амиго? — вновь напомнил о себе итальянец и ткнул пальцем в Дрейка.

— Не-а, — протянула Зои и крикнула, будто ее любовник был глухим. — Секс у них, понимаешь?

— Амиго?

— Вот заладил! — рассердилась Зои. — Секс! — гаркнула она и нарисовала в воздухе сердечко.

На лице итальянца промелькнуло понимание, и он расплылся в улыбке.

Дрейк перестал рычать и пытаться прорваться к двери. Он потряс головой и отпустил Миа.

Она с облегчением перевела дух. Спорить с Зои не было сил, поэтому она решила сделать вид, что не заметила состоявшегося между ней и ее другом диалога.

— Ладно, мы пойдем. У меня ночная смена вот-вот начнется, — легкомысленно проговорила Зои и, ухватив итальянца за руку, потащила того к двери. — Не скучайте!

Квартира резко опустела. Они с Дрейком остались вдвоем.

Часть 23

— Так значит, вот кем меня считает Совет: сексуально-озабоченной самкой, за которой нужно пристраивать щенят? — голос дрогнул от гнева, но в глазах защипало от слез.

Миа не плакала уже много лет, но от увиденной сцены захотелось сжаться в комочек и, тихонько воя, спрятаться в укромном месте, чтобы пережить момент унижения и боли. Она всегда была чужая, в каждом новом детском доме указывали ее место — незавидное, но и его приходилось выгрызать зубами. Казалось бы, она выросла и уже давно не ребенок, но мир снова и снова щелкает ее по носу и отказывается принимать как равную.

— Дело не в тебе, — мягко сказал Дрейк. Он стоял напротив нее, его руки сжимались и разжимались в кулаки, но смотрел он непривычно нежно и немного задумчиво. — Совет привык иметь дело с омегами, но ты… какая-то неправильная омега.

— Ну кто бы сомневался, что виновата я, — мрачно огрызнулась она. В душе бушевала буря, и стоило большого труда сдержаться. Миа сморгнула несколько выступивших слезинок и уставилась в пол: — Знаешь, я многое могу понять, но предложить воспитаннице приюта забрать детей? Неужели непонятно, что я никогда не соглашусь на… нечто подобное.

На самом деле ей хотелось выразиться жестче, но гордость заставляла держаться из последних сил. Ее уже унизили, она не станет унижать себя еще больше истерикой или ругательствами.

Щеки коснулось что-то теплое, и Миа неосознанно дернулась. Она не сразу поняла, что это Дрейк подушечкой большого пальца стер мокрую дорожку слез. Он замер, когда она отодвинулась, его рука медленно опустилась.

— Поверь, Совет не хотел тебя задеть. Он действует так, как привык. Большинство омег действительно с легкостью оставляют своих детей и возвращаются к беззаботному образу жизни. Конечно, они их навещают — никто не препятствует общению матери и ребенка, но встречи обычно редки.

— Не верю!

Дрейк как-то странно усмехнулся — не то горько, не то с иронией — и пожал плечами.

— Есть те, кто живет с детьми, но и они часто спихивают все обязанности по воспитанию на приходящих нянек. Омега в роли матери — это всегда праздник, легкость и беззаботность, но на каждодневное общение ее не хватает.

— Откуда ты все это знаешь?

Он помолчал, видимо, колеблясь, затем неохотно ответил, избегая смотреть на нее:

— Моя мать была омегой. Моя биологическая мать. Та, кого я называю мамой, на самом деле мне мачеха. Отец женился, когда я был совсем ребенком.

— О! — это все, что смогла произнести Миа. В голосе вихрем взметнулись мысли и закружились, путая и лишая возможности говорить.

Хотелось расспросить Дрейка, побольше узнать о его детстве, но она не была уверена, что тот захочет говорить на эту тему. Да и потом… не принесет ли ему боли ее интерес? Возможно, Дрейк, как и она, не любит возвращаться к прошлому?

Размышления прервали слова, вернувшие ее в реальность:

— Тебе все еще нужна метка?

Она тряхнула головой и уверенно кивнула.

— Тогда пойдем.

Это было неловко: и то, как Дрейк взял ее за руку, и то, как потянул за собой. Миа последовала за ним, как сомнамбула. Тыльную сторону ладони жгло от его прикосновения, и это заставляло поверить в реальность происходящего.

Она не знала, как далеко зайдет их… тесный физический контакт, необходимый для метки, но почему-то была уверена, что Дрейк остановится вовремя. Если не ради нее, Миа, то ради своей невесты. Почему-то эта мысль вовсе не приносила облегчения, скорее — тщательно скрываемое разочарование и болезненное чувство, похожее на ревность.

Какая она, его невеста? Наверняка, она интеллигентная, немного рафинированная и, конечно, прекрасно образованная. Интересно, у той холодная или теплая красота?

Миа попыталась представить невесту Дрейка, но получился какой-то гипертрофированный образ роковой женщины, с легкостью завоевывающей внимание мужчин. Она куснула губу и заставила себя выбросить из головы все глупости. Значение имеет только то, что происходит с ней, с Миа, и происходит сейчас.

Дрейк, не выпуская ее ладонь из своей, прошел в ее комнату, прикрыл дверь и опустился на диван, снова потянув за собой. Миа сама не поняла, как оказалась сидящей на его коленях. Ей тут же стало жарко, но вместе со смущением пришло и сладкое предвкушение. Оно теплой волной поднялось от низа живота и осело приятным покалыванием на кончиках пальцев. Спина покрылась мурашками.

Миа замерла. Прикрыв глаза, она ждала поцелуя, но его все не было и не было. Тогда она вновь взглянула на Дрейка. От взгляда, которым он на нее смотрел, стало не по себе. В нем вожделение смешалось с напряженным вниманием, словно она стала причиной мучительных размышлений.

Дрейк сжал ладонь и медленно провел костяшками по ее скуле, от виска до нижней губы, а затем большим пальцем приподнял ее подбородок, словно желая получше рассмотреть ее лицо.

— Почему я? — низко и хрипло спросил он. — Почему именно меня ты выбрала для метки?

— Потому что я тебе доверяю, — не задумываясь, выдохнула Миа и только спустя мгновение поняла, что сказала чистую правду.

Дыхание перехватило, а горло сжалось, как от спазма.

Она доверяет Дрейку? Да она никому не доверяет, так жить гораздо безопаснее! Тем более мужчине, которого знает всего несколько дней. Что за чушь слетела с ее языка?

Она готова была добавить что-то еще, что бы сгладило ее глупое признание, но не успела. Дрейк притянул ее к себе и обрушился на нее с поцелуем. Его ладонь легла на ее шею, не позволяя отстраниться. Его губы мучительно нежно терзали ее губы, а затем его язык мягко скользнул ей в рот. Миа застонала от этого поцелуя, уверенного и осторожного одновременно.

Его ладонь прокралась под подол юбки и плавно двинулась вверх, к ее бедру. От его дразнящих прикосновений кожа снова покрылась мурашками, а внутри все скрутило в тугой узел. Миа инстинктивно заерзала на коленях Дрейка, желая оказаться как можно ближе к нему.

Тот чертыхнулся и разорвал их объятие.

— Наш договор в силе? Просто ставим метку?

Миа растерянно мотнула головой. Пучок распался, и волосы свободной волной рассыпались по плечам. Дыхание Дрейка участилось.

Миа потянулась к нему, чувствуя себя слепым котенком. Ей до смерти хотелось обратно в тепло — в объятие Дрейка, хотелось вновь почувствовать его губы на своей коже и прижаться носом к его шее, чтобы вдыхать запах, возбуждающий и в то же время успокаивающий, — его запах.

— Д-да, — прошептала Миа.

Впрочем, сейчас она бы ответила согласием на любой его вопрос.

Она почувствовала, как окаменели его плечи, когда она прижалась к его груди. Не понимая, в чем дело, она заглянула в его потемневшие глаза, и осторожно расстегнула несколько пуговиц его рубашки. Рука скользнула под дорогую ткань, легла на его грудь и принялась путешествовать дальше, спускаясь к животу. Дрейк перехватил ее ладонь на полпути.

— Нет, — четко проговорил он, а затем прерывисто добавил: — Если ты хочешь, чтобы я выполнил ВСЕ пункты договора, веди себя смирно.

Миа хотела спросить, что это значит, но Дрейк порывисто встал, приподняв ее вместе с собой, вжал всем телом в свое тело, так что от столь тесного соприкосновения стало и больно, и хорошо, а затем резко опустил на диван и навис над нею.

Миа, широко распахнув глаза, наблюдала за тем, как к ней медленно приближается искаженное страстью лицо Дрейка. Когда его губы оказались в миллиметре от ее губ, он напряженно застыл, а затем жадно поцеловал ее. Он начал расстегивать пуговицы ее рубашки, и, словно передумав, сильно дернул за край, от чего рубашка затрещала и послушно порвалась.

В другой ситуации Миа бы возмутилась, но сейчас лишь одобрительно застонала и помогла освободить себя от остатков рубашки.

Дрейк коснулся губами ее живота и обвел языком пупок. Миа выгнула спину и часто-часто задышала, вцепившись пальцами в его плечи. Невероятно медленно, словно поставив себе цель довести ее до безумия, он губами и языком прошелся по ее животу, не оставив без внимания ни один миллиметр кожи.

Она плавилась от его прикосновений: дразнящих, голодных и доводящих ее до исступления. Сквозь полуприкрытые ресницы она видела, как Дрейк внимательно наблюдает за ней и повторяет именно те движения, что ей понравились. Ей подумалось, что Дрейк ведет себя как опытный музыкант, настраивающий звучание инструмента. Она бы обиделась, но взгляд, который она ловила на себе, выражал все, что угодно, но не холодную сосредоточенность.

Губы Дрейка двинулись выше и коснулись ее груди. Миа протяжно застонала, стыдясь своей яркой реакции, когда тот зубами, чуть прикусывая чувствительную кожу, спустил бретельку бюстгальтера с ее плеча. Мгновение, и Миа осталась лишь в юбке и чулках. Прохладный воздух коснулся оголенной кожи, но почти сразу ей снова стало жарко: Дрейк накрыл ее грудь ладонью и чуть сжал, задевая пальцами набухший сосок.

Он отстранился, и его губы накрыли один из них, играя языком с его вершиной.

Миа всхлипнула и сквозь полустон-полувсхлип выдохнула:

— Дрейк…

Тот на секунду замер, а затем склонился к ее уху. Его шепот обжег, как пламя:

— Скажи еще раз.

Миа не понимала, что от нее хотят, слишком затуманен оказался мозг новыми впечатлениями. Дрейк был не первым ее мужчиной, но никто и никогда прежде не ласкал ее так, что она полностью растворялась в водовороте страсти. И все же, она интуитивно догадалась, о чем ее попросили.

— Дрейк, — послушно прошептала она и выгнулась, подставляя свое тело новым поцелуям.

Дрейк зарычал, низко и негромко, и вновь принялся изучать ее языком и губами, будто оставляя отметины на ее теле. Когда он дошел до низа живота, Миа невольно сжала ноги. Остатки разума подсказали, что они подходят к черте.

— Не бойся, — глухо, с явным напряжением сказал он. — Я смогу остановиться.

Вены на его руках вздулись, на виске пульсировала маленькая жилка. Лицо заострилось, глаза стали почти черные.

Все это Миа отметила неосознанно. Мыслей в голове не осталось вовсе, все они плавились, как лава в жерле вулкана, под натиском острых чувств.

Миа смогла лишь кивнуть, но этого оказалось достаточно. Дрейк потянул вниз ее юбку, отбросил ту в сторону и бережно развел ее ноги. Его руки легли на ее ягодицы и сжали их, а затем переместились на внутреннюю сторону бедра, поглаживая и обещая дать большее. Вскоре к рукам присоединились губы, и Миа окончательно потеряла связь с реальностью. Она откликалась бесстыдно и была уверена, что потом непременно станет об этом жалеть, но не сейчас. Не когда губами и языком боготворят каждую клеточку ее тела. Не когда ее сотрясает крупная дрожь, идущая откуда-то изнутри. И уж точно не тогда, когда она будто ослепла от страсти.

Рука Дрейка скользнула еще ниже. Миа так сильно закусила губу, что почувствовала во рту металлический привкус крови. Дрейк поколебался, подцепил пальцем край черного кружева трусиков и сдвинул в сторону, а затем мимолетно коснулся ее губами в том месте, где еще никто не касался.

Ее спина снова выгнулась. Миа хватала ртом воздух, словно тонула. Пальцами она бессознательно мяла ткань своей рубашки. Сердце бешено билось, в висках стучало, а перед глазами плыли яркие круги.

Никогда прежде она не думала, что прелюдия может возбудить настолько, что подведет к самой черте.

Дрейк снова вернулся к ее губам. В этот раз поцелуй вышел голодным, долгим и с терпкой ноткой сожаления.

А затем ее плечо обожгло такой болью, что Миа закричала и оттолкнула от себя Дрейка. Тот не сопротивлялся.

Миа посмотрела вниз. По ее руке стекала узкая дорожка крови. От солоноватого запаха ее замутило.

— Прости, — отстраненно сказал Дрейк. — Обычно не больно, оргазм действует как анестетик. Но это не наш случай, верно?

Почему-то Миа захотелось поспорить, но она лишь прошипела, дуя на ранку с отпечатками острых зубов:

— Верно.

Дрейк остекленело посмотрел на нее, нагнулся к плечу и слизал кровь языком. Боль сразу стало терпимее.

— Спасибо, — тихо проговорила Миа, когда тот отстранился. — За все.

Дрейк кивнул и быстро поднялся с дивана.

— Я пойду.

— Уже? — вырвалось у нее. — Может быть…

— Миа Киплинг, — рявкнул Дрейк, и она поняла, что тот держится из последних сил, — если ты мне сейчас предложить выпить чаю… Клянусь, я за себя не отвечаю!

В этот момент она отчетливо поняла, что бесстыдно лежит перед ним в одних чулках и нижнем белье и, пискнув, потянулась к остаткам рубашки. Дрейк в отличие от нее был полностью одет, и это странным образом возбуждало.

Дрейк наблюдал за ее попытками прикрыться с напряженным вниманием, сжимая и разжимая ладони, а затем грязно выругался сквозь зубы и вылетел из ее комнаты, словно за ним черти гнались.

Громко хлопнула входная дверь, и Миа перевела дыхание. На ее плечо саднила метка, а в душе — зудящее чувство неудовлетворенности.

Часть 24

Быстрые и ритмичные звуки ударов гулко разносились в тишине просторной комнаты для тренировок. Дрейк молотил грушу исступлённо и с полной самоотдачей.

Если бы в этот уединенный уголок, предназначенный только для вип-клиентов, заглянула девушка-администратор, она бы сразу поняла, почему он отказался от услуг тренера. В таком состоянии он бы живого места не оставил на сопернике.

Подавляемая сексуальная энергия требовала выхода и выплескивалась в виде агрессии. Волк внутри него метался, скалил зубы и оставлял длинные отметины когтей на всем, чего касались его лапы.

Час был поздний, но в спортивном клубе, куда он приехал не сразу, а после головокружительного лихачества, два раза едва не закончившегося аварией, было оживленно. Богатые клиенты этого элитного места, как правило, днем были слишком заняты, поэтому клуб работал круглосуточно. Его двери всегда были гостеприимно распахнуты. Конечно, для тех, кто мог себе позволить столь дорогое удовольствие.

В просторной комнате с рингом посередине, спортивными матами и грушей в углу, Дрейк был один. Никто не стал свидетелем его срыва.

Он не надел боксерские перчатки и колотил грушу без них. Костяшки на пальцах от напора и силы удара сбились в кровь, но он даже радовался этому. Боль хотя бы немного остужала голову.

Дрейк ударил в последний раз, устало выдохнул, остановил раскачивающуюся грушу и отошел к кулеру с водой. Он с жадностью осушил несколько картонных стаканов. Снова наполнив один из них, он пересек комнату и остановился напротив огромного, в половину стены, панорамного окна.

За стеклом сгущалась темнота, но в ней отчетливо проступали огни большого города с сияющими хромом небоскребами и яркими рекламными плакатами. Внизу раскинулось уходящее в бесконечность черное шоссе с мерцающей в ночи белой разметкой. Звукоизоляция не пропускала шума, но Дрейк и без него ощущал быстрый пульс мегаполиса.

Дрейк подошел поближе и, сделав глоток воды, задумчиво уставился в горящие теплым светом окна стоявшего поодаль небоскреба.

Видит Бог, он и сам не знал, как сумел вовремя остановиться. Миа в его руках была такой отзывчивой и неловко-соблазнительной… Наверное, только понимание, что она не хочет этого (она вполне ясно выразилась, когда он спросил), заставило его обуздать свои эмоции. Перед глазами снова встала будоражащая кровь картинка полуобнаженной Миа, и все его тело напряглось, как перед прыжком.

Дрейк потер окаменевшее плечо и постарался перестать думать о Миа. Не получилось. Мысли вновь и вновь возвращались к этой упрямой и своевольной девчонке, которая, казалась, не была омегой вовсе.

Ему все сложнее становилось относиться к ней с предубеждением. Напоминание, что Миа — омега, уже не вызывало отвращение и совсем не помогало бороться с инстинктом. Он, выращенный мачехой-бетой, всегда считал, что связь с омегой — пустая трата времени и сил. Многие идут на это, чтобы получить ребенка, но Дрейк сам был тем ребенком и понимал, каково это — оказаться по ту сторону барьера.

В детстве он ждал каждого визита матери, как праздника. Она была легкая, искрометная, веселая. Влюбленная в жизнь, она абсолютно не любила его, и даже не скрывала этого. Ей было все равно, что с ним. Мать никогда не интересовалась его делами. На нее просто иногда находило любопытство, и та принималась наносить короткие визиты своим детям, всем по очереди. Она гордилась тем, что ее дети (все семь) — альфы, настоящие чистокровные волки. Так гордятся собакой на выставке, а затем с легкостью усыпляют ее, если та вдруг перестала соответствовать нужным стандартам.

Воспоминания о матери всегда заставляли обходить стороной омег, какими бы соблазнительными те ни были. Он не хотел, чтобы его дети чувствовали себя ненужными, недостойными внимания. Он не заставит их испытать то, что испытал сам.

Но Миа… С ней с самого начала все пошло не так. Если бы не ее запах, не ее результаты анализов, которые он видел собственными глазами, Дрейк бы поклялся, что та кто угодно, но не омега. Она была слишком целеустремленной, самостоятельной и независимой для беззаботной и любящей легкую жизнь омеги.

Он с самого начала инициации ждал, когда же в ней проснется инстинкт, подталкивающий ее прыгать из постели в постель. Время шло, а в ее поведении ничего не менялось. А сегодня… сегодня она открыто призналась, что ее не интересуют альфы. Ни он, ни кто-либо еще.

Дрейк залпом осушил стакан, смял его и прицельным движением запустил в мусорную корзину, стоявшую в другом конце зала. Попал.

Он снова отвернулся к окну, спрятал руки в карманах свободных спортивных штанов и мрачно взглянул в стекло, в котором появилось его смутное отражение.

Совету, определенно, не понравится позиция Миа. Им захочется, чтобы она выбрала хотя бы одного альфу. Оставлять омеге свободу выбора в такой сложной демографической ситуации — расточительство. Конечно, по закону они не могут ничего сделать, но всегда есть варианты, позволяющие добиться своего, действуя исподтишка.

Челюсти Дрейка сжались. Он не хотел себе признаваться, но с тех пор, как стало очевидно, что Миа едва ли начнет искать мужского внимания, ее судьба стала интересовать его особенно живо. Дрейк раз за разом повторял себе, что у каждого из них своя жизнь, но правда была в том, что ее жизнь с каждым днем интересовала его все сильнее.

Это началось, когда он понял, что за обманчиво хрупкой внешностью скрывается стальной характер. Сегодня же, во время диалога с представителем Совета, он понял, что его чувства уже нельзя втиснуть в рамки любопытства и жалости к попавшей в сложную ситуацию девочке.

Девочка… Дрейк криво улыбнулся своему отражению. Это слово меньше всего отражает ее суть.

Миа была и останется волчицей, пусть даже ей самой это и не по нраву.

Он облокотился на стекло и задумчиво посмотрел вниз, на широкую магистраль, по которой беззвучно проносились машины. Ему снова вспомнились слова Миа, что ее не интересует ни один альфа. Это воспоминание снова заставило его пульс участиться.

Дрейк всегда хотел спокойной и размеренной семейной жизни, но, возможно, в погоне за ней, он упускает что-то по-настоящему важное? Он хорошо представлял, что ждет его в браке с Каролиной: респектабельность, надежность и… скука. Каролину он знал с детства, они прекрасно понимали друг друга, но не появится ли спустя несколько лет в их отношениях раздражение и разочарование?

Мысли его вновь перескочили на Миа. Оставшись без его покровительства, она быстро станет легкой мишенью для любого наглого альфы, подстрекаемого Советом.

Дрейк со злостью саданул кулаком по стеклу, но то выдержало, лишь жалобно тренькнуло. Перед ним, словно наяву, возникли чаши весов. На одних покоилась его спокойная и размеренная жизнь, на других — будущее Миа.

Он не простит себе, если кто-то сломает ее. Она слишком многое пережила, чтобы окунуться в грязь снова.

Голос внутри него подленько напомнил, что Миа, если признает его парой, будет хранить ему верность, а значит, мечтами о доме и семье можно не поступаться.

Вот только… Каролина не заслужила такого к себе отношения. В ее глазах он навсегда останется мерзавцем.

Дрейк еще какое-то время колебался, слепо всматриваясь в панораму вечернего города, а затем решительно схватился за телефон.

Гудки шли так долго, что он уже хотел сбросить вызов, но ему все-таки ответили:

— Да? — раздался в трубке голос Каролины, как всегда спокойный и уверенный.

— Я хотел поговорить с тобой. Увидимся?

— Хм… Обязательно сегодня? Знаешь, в моем расписании есть окно на завтра, но оно небольшое, а вот послезавтра…

— Сегодня, Лина, — с нажимом сказал Дрейк. — Мне нужно увидеть тебя сегодня.

Судя по молчанию его тон не остался незамеченным и вызвал удивление.

— Хорошо, — задумчиво проговорила Каролина. — Я сейчас на благотворительном ужине — довольно скучное мероприятие, скажу я тебе, — но освобожусь часа через два. Если ты подъедешь и заберешь меня, мы сможем поговорить в машине. Прости мне завтра рано вставать, поэтому…

— Я понял, — коротко ответил он. — Вышли мне адрес, я приеду.

— Хорошо.

Понеслись короткие гудки. Дрейк сжал телефон, постоял немного, бездумно рассматривая собственные кроссовки, а затем оттолкнулся от окна и направился в раздевалку.

Пусть лучше Каролина считает его подонком, чем Миа поплатится своим мечтами за его нерешительность.

Часть 25

— У вас прекрасные результаты анализов.

Миа оторвалась от бездумного созерцания белой стены с россыпью дипломов в разноцветных рамочках и посмотрела на доктора Варлеса. Тот, наконец, перестал листать ее карточку и суховато улыбнулся, поправив указательным пальцем тонкую дужку очков на переносице. Жест больше подходил отличнику-зануде из школьной библиотеки, чем деловитому и немного щеголеватому Варлесу. Миа подумала, что в этом движении есть что-то искусственное, наносное. Она даже представила, как доктор репетирует его у зеркала и невольно усмехнулось. Мысль показалась забавной, но вполне реальной.

— Мне не о чем беспокоиться?

— Совершенно, — качнув головой, заверил Варлес. — Каждый ваш анализ немного отклоняется от нормы, но никакой угрозы здоровью я не вижу.

— Немного отклоняется? — Миа нахмурилась и чуть сжала ладони, лежащие на коленях. — Что это значит?

Варлес помедлил, словно раздумывая над ответом, откинулся на спинку мягкого кресла, быстро посмотрел в экран новенького, тонкого ноутбука, стоявшего справа от него на столе, и ответил:

— Возможно, вам не понравится мое сравнение, но оно идеально отображает суть происходящего. Позволите?

Миа взволнованно кивнула. Спина под темно-синим пиджаком взмокла. Она приехала в больницу, чтобы пройти дополнительное исследование и удостовериться, что с ней все в порядке. По телефону ее заверили, что это не займет много времени. Она примчалась в обед, чтобы не отпрашиваться с работы, и теперь нервничала, то и дело бросая взгляд на настенные часы, висевшие напротив нее, прямо над головой доктора Варлеса.

— Хорошо. Если бы речь шла о породистой собаке, — доктор Варлес подвинул дорогой и красивый органайзер из красного дерева поближе к себе. — Я бы сказал, что у нее уши стоят не под тем углом, что заявлен стандартами, хвост закручен менее лихо и кисточки на лапах не той длины. Казалось бы, мелочи, незаметные глазу, но они многое решают. Понимаете?

Миа моргнула.

— Не совсем, — честно ответила она.

Доктор Варлес вздохнул и, сняв очки, принялся методично протирать их стекла.

— Вы, мисс Киплинг, омега (в этом не может быть сомнений), но большое количество человеческих генов подавляет ваш природный инстинкт. Думаю, вы это уже и сами заметили.

— Вы имеете в виду, что я не нападаю на каждого попавшегося мне на пути с альфу с целью немедленно затащить того в кровать? — холодно спросила она.

— Да, что-то в этом роде… — серьезно согласился доктор Варлес и, вытянув руку, посмотрел свои очки на просвет. Прищурился, одобрительно кивнул и водрузил их на тонкий нос. — Повторяю, волноваться не о чем. Это абсолютно никак не скажется на вашем здоровье. Считайте, сниженное либидо особенностью своего организма.

Миа хотела уязвлённо заметить, что у нее нормальное либидо, но дальнейшее замечание доктора заставило промолчать и задуматься.

— Так что не слушайте тех, кто будет внушать вам мысль о ненормальности вашего поведения. Ваше здоровье (и физическое, и психологическое) в норме.

— Вы думаете… — Миа сглотнула, — что кто-нибудь из Совета…

Доктор Варлес чуть пожал плечами.

— Я ничего такого не думаю, поверьте.

— Это же вы отправили заявку Совету о появлении новой омеги?

— Я обязан был сделать это по протоколу, мисс Киплинг. Я никогда не нарушал закона.

— Ну да… — Миа поморщилась. — Конечно.

Повисло напряженное молчание. Миа встала, оправила длинную, в цвет пиджака юбку-карандаш и направилась к двери.

— Знаете, — не оборачиваясь, едко проговорила она. Цокот каблуков сопровождал ее слова, как грозный барабанный бой. — Вы просто распустили этих ваших омег. Создали им все условия для сексуальной неразборчивости и возвели эту идею в культ. Уверена, каждый может бороться с природой… Если захочет, конечно.

Она уже ухватилась за ручку двери, когда ее нагнал голос доктора Варлеса.

— Интересный взгляд на вещи. Мисс Киплинг, а вы не согласитесь на интервью с моей женой?

Миа обернулась и с удивлением взглянула на него.

— Простите?

— Моя жена до декрета работала над публицистической книгой об особенностях жизни омег. Ей бы очень польстило, если бы вы согласились поговорить с ней и позволили посвятить часть книги вашему случаю. Что скажете?

Миа растерянно сжимала и разжимала ручку, повернувшись спиной к двери.

— Я не знаю… Возможно… В принципе, почему бы и нет.

— Отлично! Я дам ей ваш телефон. Она свяжется с вами. — Доктор Варлес впервые искренне улыбнулся. — Ваше согласие обрадует ее!

Миа куснула губу, всматриваясь в просветлевшее лицо Варлеса. Видимо, тот очень любил жену и по-настоящему заботился о ней.

— Хорошо, — пробормотала Миа. Почему-то проявление чужой любви заставило щеки вспыхнуть жаром. — До свидания! — торопливо добавила она и вышла в коридор.

Шагая в сторону лифта по просторному светлому холлу с раскиданными тут и там кожаными диванчиками и растениями в кадках, Миа снова думала о Дрейке.

Тот так и не дал о себе знать после вчерашнего, и она не знала, насколько уместно будет позвонить ему самой.

«Думаешь, послать ему шоколад или цветы после помощи с меткой? Маленький знак благодарности?» — с иронией поинтересовался голос внутри нее.

Перед внутренним взором встала белоснежная волчица. Грозный зверь высоко задрал голову к небу, а затем, крутнувшись на месте, повернулся к ней пушистым хвостом.

— Шизофрения, — пробормотала Миа, нажимая на кнопку вызова лифта.

— Вы ищете психотерапевтическое отделение? — поинтересовался кто-то за ее спиной.

Миа подскочила. На нее с вежливым интересом смотрела молоденькая медсестра. В руках та держала стопку карточек.

— Нет-нет! — откликнулась она и мрачно добавила, делая шаг в открывшуюся кабину лифта: — Туда мне еще рано…

Медсестра смерила ее взглядом, полным сомнений, и тоже вошла в лифт.

— Вам какой этаж?

— Первый, пожалуйста.

***

Это был третий молоденький альфа (младше Миа, как минимум, лет на пять), которого Грег выставил из своего кабинета с громким и нецензурным ругательством.

Посетитель с интересом взглянул на нее, прижал голову, услышав новый окрик шефа, и поспешно вышел из приемной.

Грег поправил съехавший галстук и широким шагом подошел к ее столу.

— Миа, не могли бы вы тщательнее проверять цель визита каждого сотрудника?

Ноздри шефа гневно трепетали, а васильковые глаза метали молнии. Миа с трудом подавила желание спрятаться под стол. После инициации она стала нервно реагировать на ярость альф.

— Конечно, Грег, простите. Этого больше не повторится.

— Надеюсь, но сильно сомневаюсь, — пробормотал шеф. — Пока все альфы моей компании своими глазами не увидят новоиспеченную омегу, тропа, протоптанная страждущими попасть в мой кабинет, не зарастет.

Миа виновато потупилась и заерзала на стуле. Маленькие колесики надсадно заскрипели по кафельному полу.

Шеф поморщился от бьющего по нервам звука и осторожно повел носом.

— Хорошо, хоть ваш запах изменился. — Он сделал паузу и посмотрел на нее с тщательно скрываемым любопытством. — Впрочем, кажется, это ненадолго, верно?

Миа что-то невнятно пробурчала, а затем бодро пообещала:

— Грег, я решу эту проблема. Вам не придется из-за меня беспокоиться.

— Хм… — задумчиво протянул шеф, окидывая ее слишком пристальным взглядом. Он улыбнулся, поднял руки вверх, словно сдаваясь, и отошел на пару шагов назад. — Я просто хотел сказать, что если молодые волчата будут досаждать тебе, ты всегда можешь позвать матерого волка. Он разгонит всех этих щенят.

— Спасибо, но я думаю, что Дрейк Бейкер уже сделал все, что мог. Его метка не позволяет…

Она осеклась, поймав мрачный и весьма красноречивый взгляд шефа.

— Вообще-то, — с наигранной непринужденностью заметил тот, — я имел в виду себя.

Он развернулся и, обдав ее ароматом горьковатой туалетной воды с нотками бергамота, скрылся в кабинете. Миа от удивления открыла рот.

Шеф предложил ей интрижку во второй раз? Это что, настойчивость, свойственная всем альфам? Или…

Она потрясла головой. Сейчас не время думать о глупостях. Главное — метка работает. Конечно, внимание к ее персоне не сошло на нет, но приобрело более сдержанный характер. При желании такой интерес даже можно объяснить любопытством. Только вот обманывать, тем более саму себя, Миа не любила. Сексуальное напряжение витало в воздухе. Кажется, метка — лишь временное решение проблем.

— Простите, шеф у себя?

Миа прищурилась и посмотрела на нового посетителя. Тонкая папочка в руках, светлые волосы, идеально уложенные на один пробор, костюм приглушенного темно-синего оттенка, вежливо-скучающий взгляд и… запах взбудораженного альфы.

Она поморщилась.

— Шеф не принимает

— О, как жаль, — притворно посетовал гость. — Может быть, я подожду здесь? Вы не против?

Он наклонился к ней ближе и томно улыбнулся, облизнув от предвкушения губы.

— Конечно, — легко согласилась Миа и потянулась к телефону, — я только позвоню своему покровителю. Знаете, он почему-то нервно реагирует на присутствие рядом со мной молодых альф. Вот вчера, например…

Ей не пришлось придумывать историю на ходу. Нежданный посетитель буркнув, что ему уже почти двадцать и он не молод, предпочел ретироваться.

Миа выдохнула с облегчением. Кажется, это был четвертый из десяти альф, работающих в компании. Еще один раунд за ней.

Она откинулась на мягкую спинку стула и устало потерла саднящие виски. Неужели теперь всю жизнь придется прикрываться именем Дрейка Бейкера? Да и захочет ли сам Дрейк помогать ей так долго? В конце концов, у него свои планы. Наверное, скоро его невеста назначит дату свадьбы…

От мыслей, непонятной горечью осевших на кончике языка, ее оторвал телефонный звонок. Мельком взглянув на экран, Миа замерла. Она вытерла вспотевшие ладони о юбку и, помедлив, чтобы успокоиться, потянулась ответить.

— Ты на работе?

— Привет, Дрейк. Да, я в офисе.

— Привет, — казалось, он немного смешался, а затем уверенно продолжил: — Увидимся сегодня вечером?

Миа вспомнила, что им следует время от времени видеться, чтобы сохранить человеческий облик. Кажется, Дрейк что-то говорил о вспышках агрессии у него и приступах острой депрессии у нее…

— Конечно, — с пониманием согласилась она. — Я освобожусь после шести и…

Она запнулась, не договорив фразу до конца. Ей хотелось по привычке пригласить Дрейка к себе, но в ушах снова зазвучали стоны Зои, и язык присох к гортани.

— Отлично, — Дрейк не обратил внимания на заминку. — Я заеду за тобой.

Миа заколебалась. Она окинула себя оценивающим взглядом: бежевая простая блузка, приталенный офисный костюм. Для выхода в свет точно не подходит. Впрочем, едва ли Дрейк поведет ее в какое-нибудь людное место. Им просто необходимо побыть какое-то время вместе. Возможно, они даже из машины выходить не будут.

— Конечно. Я буду ждать.

— До встречи.

— До вечера.

Миа отключилась и убрала телефон. Как только она потянулась к клавиатуре, чтобы оформить отчет для шефа, в приемную заглянул новый посетитель.

— А к Грегу можно? — обаятельно улыбнулся совсем молоденький парнишка, проходящий у них практику. Его потемневшие глаза и острый запах выдавали в нем альфу.

Миа мысленно закатила глаза.

Часть 26

Скачано с сайта knigomania.org

Метка — знак волка-оборотня, наносимый на кожу его пары посредством укуса. Смешение крови, слюны и феромонов оставляет на теле самки несмываемый запах ее партнера, что обозначает ее принадлежность ему. Метка призвана оградить партнершу от назойливого внимания других волков. Она не является гарантом защиты от нападения, но, как правило, оборотням достаточно почуять запах собрата на коже желанной женщины, чтобы отступить.

Метка может быть поставлена и на человеке, и на волке. Процесс ее появления традиционно носит интимный характер и требует близкого физического контакта.

В современных фильмах принято романтизировать любовные отношения волков, и главным символом этой пропаганды стала метка. Большинство вещей, транслируемых с экранов, не более чем выдумка. Например, метка не несет с собой психоэмоциональной связи. Она не связывает партнеров какими-либо эмпатическими узами.

В настоящий момент метка ставится крайне редко. Большинство избранниц волков считают такое «клеймо» унизительным.

Из брошюры «Оборотни: правда и мифы. 100 самых известных фактов о мире волков»

Обычно Миа предпочитала немного задержаться на работе, чтобы не толпиться вместе с коллегами у лифтов и потом не ехать в переполненной кабине. Но сегодня она не могла себе позволить такую роскошь. Вряд ли Дрейк обрадуется, если ему придется ждать ее у входа в офис. Воображение услужливо подбросило картину, где Дрейк нетерпеливо переминается с ноги на ногу возле двери-вертушки в «ГрегИндастриал». Миа напомнила себе, что едва ли тот будет мяться у входа, тем более что приедет на машине, но все равно собиралась в ускоренном темпе. Едва стрелка часов подкралась к шести часам вечера, Миа торопливо выключила компьютер, подхватила сумочку и потянулась к телефону.

— Грег, я вам еще нужна сегодня?

— Нет, Миа. А…

— Тогда до завтра! Хорошего вам вечера!

Миа быстро положила трубку и ринулась из приемной в коридор.

Возле дверей лифта уже собралась толпа не самых ответственных сотрудников, которые были готовы покинуть офис раньше шефа. В обычное время Миа бы неодобрительно поцокала языком, но сегодня ей не было дела до чужих проблем.

Смерив коллег оценивающим взглядом, Миа прищурилась и решительно развернулась. Цокая каблуками, она устремилась к лестнице. Возможно, так получится если не быстрее, то ненамного дольше. Зато не придется находиться ни с кем из альф в замкнутом пространстве. Береженного Бог бережет, так ведь говорят?

Возле дверей Миа нос к носу столкнулась с Риком и замерла, отступив на шаг. Плечи свело судорогой от напряжения.

— Привет, — не глядя на нее сказал Рик и открыл ей дверь. — Ты иди, я лучше подожду лифта.

Миа удивленно моргнула. Рик Паркер, не дававший ей прохода, избегает ее общества. Странные дела творятся в Датском королевстве!

— Брось, — лестница ведь широкая. Места всем хватит, — неловко пошутила она.

Рик мотнул головой и, по-прежнему избегая ее взгляда, направился к лифту.

Миа ошарашенно постояла несколько секунд, а затем пожала плечами и принялась спускаться по ступенькам.

В этот раз Дрейк был не за рулем, и она не сразу узнала его машину. Дрейк вышел из черного лексуса и сам открыл ей заднюю дверцу.

— Спасибо, — неловко поблагодарила Миа и нырнула на сиденье.

Галантный жест заставил ее насторожиться. Дрейк и раньше отличался джентельменским поведением, но все же оно не носило интимный характер. В движении, с которым Дрейк помог ей сесть, сквозило что-то собственническое.

Миа бросила взгляд в окно. Точно, их встреча не осталась без внимания зрителей. Несколько коллег с любопытством косились в ее сторону, кто-то оборачивался на ходу. Хорошо, хоть стекла тонированные, и ее выражение лица никто не увидит.

Машина плавно тронулась с места. Водитель, в отличие от Дрейка, не лихачил.

— Куда мы едем? — с интересом спросила Миа.

— В одно место, — туманно отозвался Дрейк. — Тебе понравится.

Он сидел к ней вполоборота, опираясь локтем на кожаную спинку сиденья. Его взгляд был слишком задумчив и то и дело возвращался к ее лицу.

— Нам не обязательно никуда ехать, — осторожно сказала Миа. — Мы можем посидеть и в машине.

В этот момент ее живот жалобно булькнул, напомнив о том, что обед она пропустила из-за завала на работе. Дрейк усмехнулся.

— Думаю, у твоего желудка другое мнение на этот счет. Не волнуйся, мы просто вместе поужинаем. — Он сощурился. — Мне кажется, или ты стала меня опасаться?

Миа мысленно назвала это не опасением, а неловкостью. При виде Дрейка вчерашний вечер снова вставал перед глазами, вызывая недвусмысленное волнение. Низ живота начинал ныть, и ей стоило огромного труда сосредоточиться на действительности. Помогало лишь мысленное упоминание невесты Дрейка. Это моментально охлаждало голову.

— Тебе кажется, — сглотнув, ответила Миа и уставилась в окно.

Она оправила узкую юбку и подумала, что не стоит волноваться из-за своего внешнего вида. Едва ли Дрейк поведет ее в известное и людное место. Наверняка побоится столкнуться с невестой или с кем-то из знакомых. В конце концов, поесть можно и в придорожной пиццерии.

— Как прошел твой день?

Миа вздрогнула. Голос Дрейка показался ей необычайно низким и хрипловатым. Вечерело, и на часть его лица то и дело наползала тень, скрывая его выражение. В поле зрения Миа все время оказывались дорогие часы с крупным циферблатом и широким браслетом. Впервые ей подумалось, что на запястье Дрейка они смотрятся на редкость сексуально. Возможно, потому что вчера часы тоже были на нем, когда он ласкал ее.

Она тряхнула головой, отгоняя неуместные картинки, навеянные и фантазией, и вчерашними воспоминаниями.

— Мне кажется, что некоторые сотрудники стали меня избегать, — поколебавшись, призналась Миа.

Дрейк расслабился. Видимо, он ждал чего-то другого.

— Наверное, беты?

— Да, как ты догадался?

— Беты более восприимчивы к меткам альф. Инстинкт и здравый смысл подсказывают им не связываться с заведомо более сильным противником.

— Надо же, — пробормотала Миа. — Сколько нюансов в вашем мире.

— В нашем мире, — с нажимом проговорил Дрейк. — Это и твой мир тоже.

— Ну да, — поморщилась она. — Я иногда забываю об этом.

За окном жил своей жизнью большой город. Проносились машины, людской поток спешил по своим делам, отголоски уличного шума долетали и до их кожаного салона, где витал ненавязчивый, но приятный запах какого-то ароматизатора. Неожиданно Миа особенно остро ощутила собственное одиночество.

— Знаешь, — порывисто проговорила она, — если бы я не знала, что долгое расставание для нас невозможно, я бы после обучения переехала в закрытый город.

— Тот, где живут только люди?

— Конечно. Не в волчью же резервацию мне бежать.

Часть 27

Миа кожей ощутила исходившее от Дрейка напряжение.

— Не хочу ломать твоих замков на песке, — мрачно сказал тот, — но в закрытый город тебя бы не пустили. Теперь ты — волчица и подчиняешься юрисдикции Сообщества.

У Миа перехватило дыхание. Она до боли в костяшках пальцах сжала ремешок сумочки, который до этого рассеянно крутила в руках.

— Разве я не имею что-то вроде двух гражданств?

Дрейк покачал головой.

— Боюсь, что нет.

Ей захотелось закричать, что этого не может быть, но опыт и интуиция подсказывали: сидящий рядом мужчина не лжет. Миа отвела взгляд, всматриваясь в несмело наступающие сумерки.

— Давно я не чувствовала себя в такой западне, — после долгого молчания, неохотно поделилась Миа. — Возможно, никогда.

Ладонь Дрейка накрыла ее руку и сжала пальцы. В этом простом жесте было столько молчаливой поддержки, что Миа внутренне замерла. Она осторожно посмотрела на их руки, подозревая, что ищет глубокий смысл там, где его не было.

— Я буду рядом, — спокойно проговорил Дрейк, уверенно встречаясь с ней глазами. — Ты не одна.

«Ты не одна», — в замешательстве повторила про себя Миа.

«Альфа защитит», — вторил этим словам другой голос, рычащий и низкий.

Миа резко выдохнула и осторожно потянула руку на себя. Дрейк чуть нахмурился и отпустил ее.

— Приехали, — сказал он мгновение спустя.

Водитель остановил машину возле одного из небоскребов, расположенного в самом центре города. Парковки здесь не было, и Дрейк сказал водителю ждать где-нибудь поблизости. Он вышел из машины первым, и Миа поторопилась последовать его примеру.

— Могла бы подождать. Я бы помог.

Миа воззрилась на него с подозрением.

— Зачем? Я могу и сама открыть дверцу.

Дрейк закатил глаза — она впервые увидела этот жест в его исполнении — и взял ее под руку.

— Иногда мужчине просто приятно заботиться о женщине.

Едва заприметив через прозрачные стены роскошный холл ресторана, Миа запаниковала. Вывеска «Свое место» и вовсе заставила распахнуть от удивления рот. Дрейк привел ее в самое богемное и дорогое место города. Здесь даже ее шефу периодически отказывали в брони столика.

Судя по тому, как широко улыбнулся швейцар и с какой услужливостью распахнул дверь, Дрейка здесь хорошо знали.

— Господин Бейкер! — словно вторя ее мыслям, радостно поприветствовал их распорядитель зала — средних лет мужчина с приятной внешностью и безукоризненными манерами. — Мы очень рады, что вы вернулись к нам! Позволите проводить вас и вашу очаровательную спутницу?

Дрейк, конечно, согласился.

Их усадили возле окна. Место было огорожено изгородью живых цветов, что создавало ложное ощущение уединения. Хорошенькая девушка-официантка в узкой черной юбке, того же фасона, что был и на Миа, ни на секунду не переставала щебетать, предлагая фирменные блюда заведения. Смотрела при этом она только на Дрейка, лишь изредка обращая свою вышколенную улыбку в ее, Миа, сторону.

Мягкое кресло с высокой спинкой и деревянными резными подлокотниками вдруг показалось ей каким-то пыточным приспособлением. С фотографий, развешанных на белых рифлёных стенах в современном эко-стиле, на нее смотрели знаменитости, запечатленные за столиками этого элитного места. Роскошь была повсюду, но она не била в глаза. Никаких накрахмаленных скатертей, хрусталя и золота. Нет, роскошь здесь была другого, более высокого класса.

Столики, будто оплетенные цветущей зеленью, деревянные столы, простые, но выполненные из дорогого и первоклассного материала, оригинальная, явно сделанная на заказ, посуда — у каждого столика своя, — мягкий свет, льющийся с потолка из разноцветных абажуров какого-то совершенно фантастического дизайна.

Миа почувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Ее офисный костюм выглядел гораздо дешевле униформы официантки. Краска бросилась в лицо.

— Что ты будешь? — спросил Дрейк, отрывая взгляд от меню и смотря на нее.

— Что-нибудь, — наигранно равнодушно ответила Миа. — Мне все равно.

Ей и правда было все равно. Любое блюдо здесь стоило почти половину ее зарплаты, так что мысли о еде казались кощунственными. Интересно, Дрейк же не заставит ее заплатить по счету?

Миа с подозрением сощурилась.

Дрейк сделал заказ, и официантка, одарив напоследок его своей самой радушной улыбкой, удалилась, оставив их наедине.

— Не смотри на меня так. Я знаю, что ты сейчас подчитываешь стоимость чека.

Миа передернула плечами. Вот еще… Она его уже подсчитала, но предпочла об этом не думать.

— Почему ты привел меня сюда? — вместо этого спросила она.

— Тебе не нравится?

Она обежала взглядом зеленую изгородь с россыпью крохотных и изящных цветков, названия которых не знала. В воздухе витал аромат жасмина и роз.

— Нравится, — солгала она и положила за спину сумку, купленную в недорогом сетевом магазине. — Но мы могли бы найти более… неприметное место.

Дрейк приподнял бровь и оперся локтями на стол, рассматривая ее. От его пристального взгляда она занервничала.

— Ты не хочешь, чтобы нас видели вместе?

— Я думала, это в твоих интересах. Вряд ли твою невесту обрадует наше совместное появление на публике.

В глазах Дрейка сверкнуло облегчение, почти тут же сменившееся напряженным ожиданием. Он словно готовился к прыжку.

— Не беспокойся об этом.

Это прозвучало так многозначительно, что Миа нервно хихикнула.

— Ты еще скажи, что проблема решена. Знаешь, в стиле крестного отца.

Дрейк улыбнулся. Его лицо расслабилось.

— Да, у меня иногда проскальзывают нотки дона Корлеоне.

— Не могу оценить, — Миа развела руками. — Не смотрела.

— Непременно посмотрим вместе, — пообещал Дрейк.

Миа хотела было сказать, что специально избегает просмотра этого фильма, поскольку не любит сам жанр, но не успела. Официантка, ловко лавируя подносом, подошла к их столику и принялась выставлять перед ними тарелки.

При виде обилия еды у Миа потекли слюнки. Желудок снова сжался в узел, напомнив о пропущенном обеде.

Блюда подавались в маленьких тарелочках, но их было так много, что глаза разбегались. Поколебавшись, Миа потянулась к салату. Во всяком случае, это что-то хорошо знакомое. Не придется переживать, что она ест не той вилкой и вообще выглядит глупо.

Дрейк налил ей розового вина в высокий бокал с завитками по краям, затем наполнил и свой фужер. Приступать к еде он не торопился.

— Мы что-то празднуем? — удивилась Миа, с трудом отрываясь от салата. Приходилось отдать должное шеф-повару. Тот получал свою зарплату не зря.

— Думаю, да.

Миа насторожилась. Атмосфера этого вечера пугала ее все больше и больше.

Она промокнула губы салфеткой и осторожно спросила:

— И что же?

Дрейк молча перегнулся через стол и положил перед ней маленькую бархатистую коробочку.

— Это что? — Голос сел и звучал хрипло.

Миа смотрела на коробочку, как, должно быть, сапер смотрит на бомбу за секунду до взрыва — с ужасом и неверием.

— Это не кусается, — криво усмехнулся Дрейк, выделяя интонацией первое слово. — Открой и увидишь.

Он наблюдал за ней с нервирующим вниманием, неотрывно и изучающе. Пальцы Миа дрожали, когда она открывала коробочку.

На черной бархатной подушечке лежало кольцо. Белое золото, тонкий ободок и крупный камень, похожий на сапфир.

Миа сглотнула и молча подняла глаза на Дрейка.

— Я предлагаю узаконить наши отношения, — просто сказал он.

— А… — воздух в легких как-то резко закончился, и Миа никак не могла озвучить свои мысли.

— Я расстался с Каролиной, — угадав ее вопрос, ответил Дрейк.

— И как она отреагировала? — рассеянно спросила Миа. Ей стало жарко, захотелось обмахнуться салфеткой, но это бы выглядело комично. Аромат жасмина, казалось, усилился и стал дурманящим.

— Благоразумно, как и всегда.

— А, понятно. — Миа сделала жадный глоток вина. — И ты решил, что… Так что ты там решил?

Она старалась не смотреть на Дрейка, но ощущала на себе его напряженный взгляд. Ему, определенно, не нравилось ее поведение.

— Я решил, что нам хватит бороться с природой. Мы оба можем получить из этого союза то, что хотим.

— Звучит очень… благоразумно, — пробормотала Миа, повторив его слова, и почти залпом осушила фужер. — И чего мы хотим?

— Ты — исполнение своей мечты. Ни один альфа не позволит тебе учиться, а затем еще и работать. Я не буду против.

Миа задумчиво провела указательным пальцем по ободку пустого фужера. В голове было так же пусто, и лишь где-то на дне души поднималась волна раздражения, разочарования и обиды. Странные и неуместные эмоции, они медленно заполняли ее, снося все на своем пути.

— А я, — продолжил Дрейк все тем же деловым и спокойным тоном, — семью: детей и верную, — он выделил это слово, — жену.

— Думаю, моя верность будет прописана в брачном контракте как непременное условие сделки? — Она старалась скрыть сарказм, но не получилось.

— Если настаиваешь, — пожал плечами Дрейк. — Мне будет достаточно твоего слова.

Миа прикрыла глаза, надеясь, что когда раскроет их, все происходящее окажется сном.

— Послушай, — Дрейк заговорил снова, — это и правда неплохой выход для нас двоих.

Миа, еще ребенком, бывало, мечтала о том, как ей сделают предложение. Ни в одном из вариантов ее избранник не говорил, что это станет «неплохим выходом» из сложившейся ситуации.

— Это все, что тебе нужно: верная жена, способная родить здорового ребенка-волчонка? — тихо спросила она и открыто посмотрела на Дрейка.

Казалось, тот смешался.

— А что еще нужно для семейной жизни?

«Что еще нужно?»

В горле едва не заклокотал нервный смех, но обошлось. Миа тоже не была наивной барышней, мечтающей о романтике, но все же отношения, построенные на холодном расчете, были для нее… Словом, это было слишком.

— Пока ты не ответила, — ворвался в ее мысли голос Дрейка, а на колени опустилась тонкая папка, — я хотел кое-что отдать тебе. Можно сказать, это подарок на помолвку.

Мозг царапнуло последнее слово и уверенная интонация Дрейка, словно тот не сомневался в ее ответе. Если бы не его напряженно сжатые челюсти, она бы уже бросила что-то резкое. На лице Дрейка проскользнула тень затаенного ожидания, и Миа промолчала.

Она открыла папку. Руки задрожали, и листы бумаги белоснежным веером разлетелись по полу.

— Ты нашел моих родителей? — Голос звенел, в горле застрял несглатываемый ком.

— Я решил, что ты захочешь узнать о них, — с готовностью откликнулся Дрейк, снова подаваясь вперед, ближе к ней.

Миа вдруг показалось, что разделяющий их небольшой стол — пропасть, и сейчас они оба балансируют на грани, готовые полететь вниз.

— Ты решил… — медленно повторила она. Взгляд пробежался по роскошной обстановке, где ей сложно было расслабиться, и скользнул вниз, на ее офисный костюм.

Ей подумалось, что они с Дрейком сейчас напоминают начальника и секретаршу, настолько не соответствует их внешний вид друг другу. Впрочем, их внешнее несоответствие лишь маленький камешек в сошедшей в горах лавине.

— Ты решил… — снова повторила Миа и, наконец, собрала мысли воедино. Ее плечи расправились сами собой, а подбородок взлетел вверх. — В этом вся проблема: ты все решаешь в одиночку. А я не привыкла, чтобы мной руководили.

— Что ты имеешь в виду?

Дрейк оскалился, из его горла снова рвалось рычание, только теперь это ее не пугало. Она и сама могла зарычать, разве что немного тише.

— Я не искала родителей не потому, что у меня не было финансовой возможности их найти. — Миа сделала паузу, а затем выдохнула. — Я не хочу их знать. Мне неинтересно, кто эти люди, отказавшиеся от меня. Они вычеркнули меня из своей жизни, а я их — из своей. Понятно?

— Думаю, я понял, — медленно протянул Дрейк. На его скулах гуляли желваки, но в глазах плескалось сожаление. — Я не знал.

— Ты ничего обо мне не знаешь. — Миа не могла остановиться, ее словно прорвало. — Ты решил, что если собрал сухие факты моей биографии, то понял, кто я такая. Так вот, ты ошибаешься. — Она бросила ему это в лицо, встав из-за стола.

— Миа, сядь, — с нажимом сказал Дрейк.

— Ты снова это делаешь — решаешь за меня. Так не пойдет.

— Сядь, — вновь повторил Дрейк.

У Миа подкосились ноги от глухого приказа альфы, но она устояла на месте и с вызовом встретила мрачный взгляд Дрейка.

— Мне жаль, что ты порвал со своей невестой. Надо было сначала обсудить это со мной, — бросила она и, подхватив сумочку с кресла, развернулась, чтобы уйти.

Ее запястье обхватила горячая ладонь Дрейка.

— Сядь и давай поговорим.

В ее голове все еще стоял его голос, спокойно произносящий фразу, ножом врезавшуюся ей в сердце. Ему нужна верная жена и дети. Просто верная жена. Не она, Миа, а любая омега с чуть поломанными в ходе смешения крови генами.

Она чувствовала себя одинокой. Дрейк больше не был в ее команде, ей снова придется полагаться только на себя.

Почему-то после всего случившегося между ними от этой мысли становилось по-настоящему больно.

— Отпусти, — прошипела Миа, — а не то закричу.

Мужские пальцы сжались на ее запястье, в нос ударил запах Дрейка — притягательный, острый от скрываемой агрессии и раздражения, а затем ее рука получила свободу.

Миа поспешно направилась в сторону выхода, стараясь не стучать громко дешевыми, недавно поставленными, набойками по тщательно натертому деревянному полу.

Выскочив на улицу, она принялась искать глазами остановку общественного транспорта, но перед ее носом затормозила машина Дрейка. Из окна высунулось лицо водителя.

— Мисс Киплинг, господин Бейкер приказал отвести вас домой. Сам он остался в ресторане.

Миа натянуто улыбнулась, содрогаясь от холодных порывов ветра. Кажется, ночью будет гроза.

— Поблагодарите господина Бейкера за заботу от моего имени. Я доберусь сама.

— Мисс Киплинг, — в голосе водителя послышались жалобные нотки, — он с меня три шкуры сдерет. Поедем вместе, а?

Миа поежилась на ветру и окинула беглым взглядом сверкающий рекламными плакатами центр города. На улицы опустился поздний вечер. Темноту разгоняли высокие фонари, огни машин и свет в окнах домов. Так было здесь, но Миа помнила как выглядит вечер в ее спальном районе — пугающим и не располагающим к пешим прогулкам. Недавнее приключение ее в этом лишь убедило.

— Хорошо, — поколебавшись, согласилась она и нырнула в машину. — Спасибо вам.

— О, мне-то за что? — радостно улыбнулся водитель и завел мотор. — Это все господин Бейкер. Он переживает за вас.

Миа предпочла промолчать и уткнуться лбом в окно. За стеклом сиял ночной город. Казалось, это все, что ей осталось — наблюдать за тем, как жизнь проносится вдалеке от нее.

Часть 28

Дрейк припарковался недалеко от здания «ГрегИндастриал». Со своего места ему отлично было видно стеклянные двери, из которых сейчас один за другим появлялись сотрудники компании.

Он перевел взгляд на переднее сиденье рядом с собой, где лежал огромный букет чайных роз, взглянул на наручные часы и снова нетерпеливо посмотрел в окно. Миа должна была вот-вот освободиться.

Вчерашний вечер ошеломил Дрейка. Он не ожидал, что разговор может принять такой оборот. Конечно, сомнения в том, что им с Миа сразу удастся наладить диалог, были. Наверное, поэтому он дал приказ найти ее родителей, но попытка сделать подарок, способный отвлечь ее, провалилась.

Дрейк всегда анализировал свои ошибки (работа научила его этому), и сейчас, оглядываясь на вчерашнее свидание в ресторане, понимал, что допустил сразу ряд серьезных промахов. Во-первых, он так привык к общению с холодной и деловой Каролиной, что попросту забыл, как это — строить разговор с эмоциональной женщиной. Миа, несмотря на свой стальной характер, всегда поддавалась влиянию чувств. Зачастую она сначала делала и только потом думала. Вспомнить хотя бы их первую встречу, где она на эмоциях ударила его. Да, не стоило ему забывать о ее темпераменте.

Во-вторых, Дрейк, скрепя сердце, признался, что место для встречи он выбрал неудачное. Ему хотелось дать Миа все самое лучшее: лучший ресторан, лучшее кольцо… Но он совсем не учел, что в этой обстановке Миа почувствует себя чужой. От его внимания не укрылось, что она нервничает, то и дело бросая взгляды по сторонам и пытаясь в очередной раз расправить невидимую складку на юбке.

И в-третьих… Тут Дрейк стопорился, но чутье подсказывало ему, что сама формулировка его предложения смутила и разозлила Миа. Когда она спросила: «это все, что тебе нужно?», ее голос дрожал, а руки нервно комкали салфетку. Ему казалось, что он идеально выстроил разговор с точки зрения логики, но, видимо, чего-то он все-таки не учел…

Что, черт возьми, имела в виду Миа, задавая это вопрос? Что она хотела от него услышать?

Дрейк раздраженно поморщился и отогнал все лишние мысли. Неважно. Он все равно не отступится. Ему по силам убедить Миа выбрать его. Все равно у нее нет особого выбора, так почему бы не перестать противиться очевидному? Они симпатичны друг другу, связаны схожими генами и могут стать прекрасной парой. Он позаботится о ней. Кажется, он даже стал понимать ее.

В ответ на его молчаливый монолог волк внутри него припал на лапы и грозно оскалился, в нем забурлил азарт погони. Впервые за долгое время Дрейк оказался солидарен с внутренним зверем.

Он мимоходом поправил галстук и чуть сощурил глаза, всматриваясь в выходящих из дверей компании людей. Его ноздри затрепетали, когда он увидел Миа в черной юбке, светло-голубой блузке и приталенном пиджаке. Она была далеко, но ее запах словно долетал до него через закрытые дверцы машины.

Миа поежилась, посмотрела вверх, на помрачневшее небо, и стянула пиджак на груди. Видимо, она не ожидала, что осень так резко заявит о себе. Еще с утра светило солнце и было тепло, а сейчас, вечером, тяжелые тучи грозились вот-вот пролиться на землю дождем.

Дрейк уже ухватился за ручку дверцы, когда Миа обернулась, словно ее кто-то окликнул. Мышцы рефлекторно напряглись, когда он понял, что к ней неторопливой походкой направляется Грег. Из горла вырвалось утробное рычание при виде того, как его бизнес-партнер небрежно набрасывает на плечи Миа свое пальто. Грег широко улыбался, Миа, кажется, была смущена, но все равно направилась к серебристой машине своего шефа.

Ладонь Дрейка сжалась в кулак, мышцы свело судорогой, когда эти двое исчезли в салоне машины. Первым его стремлением было рвануть следом, забрать свою пару и хорошенько проучить неожиданного соперника. Это желание оказалось таким острым, что ему потребовалось пару мгновений, чтобы понять: это не его мысли, а волка. Тот бесновался в полную силу и искал виноватых, чтобы выплеснуть на них свой гнев.

Сам же Дрейк отстраненно подумал, что, возможно, он ошибался, думая, что у Миа нет вариантов. Как оказалось, варианты у нее были.

Душу сотрясали волны ревности, инстинкт вопил об ошибке, но разум холодно напомнил, что своего шефа Миа знает гораздо дольше, чем его, Дрейка. Грег красив, умен и вполне может ей нравиться. И, наверное, тот точно знает, что там подразумевала Миа под этим чертовым «это все?»

Дрейк открыл дверцу и бросил розы прямо на дорогу, под колеса чьего-то автомобиля. Вид разодранных в клочья нежных бутонов заставил кровожадно хмыкнуть. Что ж, не ему одному страдать.

Страдать?

Дрейк ошарашенно застыл. Те чувства, что он первоначально принял за собственническую ревность, свойственную всем волкам, медленно меняли форму, превращаясь во что-то более колючее — в боль.

Когда он успел так сильно привязаться к этой девчонке, младше его на восемь лет и на столько же глупее? Почему мысль, что она может быть счастлива с другим, так остро режет, словно по живому?

Дрейк завел мотор и не глядя в зеркала рванул с места. Он несся вперед на огромной скорости, постоянно меняя полосы. Перед глазами стояло не заполненное машинами шоссе, а улыбающаяся Миа. Вот только ее улыбка была адресована не ему, а Грегу.

***

За спиной Миа щелкнул автоматический замок входной двери, отрезая ее от тревог внешнего мира. День выдался тяжелым, и она, прежде чем скинуть куртку, ненадолго прислонилась затылком к двери и прикрыла глаза.

— Миа, ты? — крикнула ее соседка из кухни.

— Да, — ответила она и, разувшись, прошла сразу в ванную.

Намыливая руки, Миа посмотрела в зеркало и вздрогнула, поймав взгляд своего отражения. Вид у нее был болезненный: круги под глазами, осунувшееся лицо и какой-то нездорово-бледный цвет кожи. Она включила воду и тщательно ополоснула руки под краном.

Дрейк не объявлялся уже неделю, и чем больше времени проходило с момента их расставания, тем больше места он занимал в ее мыслях. Миа раз за разом прокручивала их разговор в ресторане. Ей было стыдно за неуместный всплеск эмоций, но, наверное, именно поэтому она никак не могла сделать первый шаг. Извиняться у нее никогда не получалось. К тому же, воспоминания о деловых нотках в голосе Дрейка при обсуждении их брака почему-то до сих пор вызывали боль.

Миа не могла понять причину этой боли. В ее жизни было всего двое мужчин, отношение с которыми не продлились долго, но даже расставание с ними не вызвало у Миа столько чувств, сколько одно-единственное неудачное свидание с Дрейком.

Она, погруженная в свои мысли, прошла в комнату и переоделась в домашние шорты и майку. Постояла рядом с диваном несколько мгновений и, так и не присев, направилась на кухню. Сейчас ей не хотелось оставаться наедине с собой. Тоска, сдавившая сердце, опустошала и выматывала. Миа не знала, дело ли в том, что она не видела Дрейка уже неделю (а ведь тот предупреждал о последствиях долгой разлуки), или причина все же была гораздо глубже обычной игры взбесившихся гормонов.

— Чайник горячий, — сказала Зои, не поднимая головы от разложенного на столе пасьянса. — Можешь, не ставить.

— Спасибо, — поблагодарила Миа.

— Да не за что, — хмыкнула та и кивнула на пустую кружку рядом с собой. — Я сама недавно пила чай.

Зои сидела на табурете, сложив ноги по-турецки. Оголенные тонкие лодыжки и босые ступни придавали ее образу какой-то особый шарм и навевали мысли о свободе и хиппи. Топик на лямках, длинная цветная юбка, которую Зои носила только дома, грива разметавшихся по спине золотых волос с ободком из мягкой ткани действительно вызывали ассоциации с модой шестидесятых годов прошлого века и самой популярной субкультурой того времени.

Миа заварила себе чай и отошла к окну, держа горячую кружку в ладонях. Она не хотела теснить Зои. Кухонный стол был небольшим.

— Ну и как? — спросила она из вежливости. — Сходится?

— Да если бы! — проворчала Зои и одним движением смахнула карты в одну кучу. — Предсказывают всякую чушь!

Миа не сразу поняла, что та говорит о картах. Потребовалось пару мгновений, чтобы она поняла: Зои гадала, а не раскладывала пасьянс.

— А-а-а! — неопределенно протянула Миа. — Ну, знаешь, все в наших руках и что там обычно еще говорят…

Она не верила в гадания, поэтому не знала, что говорят в случае неудачного расклада… Принято утешать или иронизировать?

— Знаю, — неохотно откликнулась Зои, засовывая себе в рот сразу две конфетки из большой коробки с нечитаемой, иностранной надписью. Миа отметила, что раньше такие конфеты та не покупала. — Карты просто-напросто молчат. В стиле: «Спасибо, попробуйте связаться с высшими силами позже. Помните, ваш звонок очень важен для нас!» Конфетку будешь?

Миа не стала отказываться. Конфета оказалась вкусной и таяла на языке не приторной сладостью со вкусом химии, а настоящим молочным шоколадом.

— М-м-м! — Она даже глаза прикрыла, смакуя этот нежный вкус. — Где ты их нашла?

— Мой итальянец притащил, — пожала плечами Зои и смешно почесала свой маленький аккуратный носик. — Он только что ушел. Ладно хоть конфеты оставил.

— А мог забрать? — искренне удивилась Миа, делая глоток чая.

— Он меня замуж звал, — рассеянно призналась Зои, тасуя колоду и смотря куда-то вдаль. — Я отказалась. Кто знает этих заморских принцев? Вдруг у них принято в таких случаях конфеты уносить с собой как компенсацию.

Миа поперхнулась чаем и, оторвавшись от созерцания за окном деревьев, медленно покрывавшихся желтой листвой, перевела взгляд на свою соседку.

Между ними никогда не было откровенных разговоров, но все когда-нибудь случается впервые. Возможно, сегодня Зои, так же как и она, Миа, нуждалась в собеседнике?

— Почему ты отказалась? — тихо спросила Миа.

— А зачем? — Зои неуловимо-быстрым движением пожала плечами. — Он хочет семью, детей. Что у нас с ним выйдет?

— Прости, не понимаю.

Зои вздохнула и обернулась к ней. Ее темно-зеленые, будто в крапинку глаза, были непривычно серьезны.

— У моих родителей семь детей. Я родилась старшей. Знаешь, сколько детских поп я вымыла за свою жизнь?

— М-м-м…

— Все эти бессонные ночи, детские капризы, болезни, постоянные уроки… Нет, я больше не хочу в это окунаться. Даже ради неземной любви к принцу.

— А родители? Где они были?

— Работали. Чтобы прокормить такую ораву детей, они постоянно работали. Часто в две смены. Приходили домой, спали и снова уходили.

Зои говорила просто, без всякого надрыва, но за ее словами стояла настоящая драма — не приукрашенная фантастическими деталями, а обнаженная в своей незатейливой правдивости. Миа помолчала, наблюдая за тем, как Зои снова принялась раскладывать карты.

— Как ты поняла, что он сделал тебе предложение?

— Ну, — Зои снова сморщила носик, — он пришел с кольцом, но это еще полбеды. Я бы прикинулась дурочкой. Он привел с собой переводчика. Обещал увезти меня в свою страну, устроить там на курсы, чтобы я выучила его язык, и клялся, что освоит наш.

— Заманчиво.

— Возможно, — Зои дернула плечом, — но не для меня.

— Ты говорила с ним об этом?

— О том, что ненавижу детей?

— О своем детстве.

Зои кисло улыбнулась и помотала головой.

— Ты его любишь?

Повисла долгая пауза, а затем Зои смела очередной расклад, чертыхнулась и встала из-за стола.

— Ладно, хватит обо мне. Лучше скажи, ты сама любила?

Зои смотрела прямо, между ее нахмуренных бровей пролегла тонкая морщинка. Миа сделала жадный глоток чая, но промолчать после того, как сама начала задавать откровенные вопросы, было бы свинством.

— Не знаю, — честно призналась Миа. — Раньше думала, что да. А теперь…

— Ясно, — с кошачьей грацией потянулась Зои. — Дело в том красавчике-брюнете, да?

— Все так сложно… — пробормотала она, избегая взгляда соседки.

— Это ты любишь все усложнять, — бесцеремонно заметила Зои. — Вечно возведешь вокруг себя стены, напридумываешь препятствий — лишь бы человека к себе близко не подпустить. Не знаю, что там у тебя за фобия, но боли все равно не избежать. Ты просто бежишь на месте, когда пытаешься скрыться от нее.

— Бегу на месте… — ошарашенно повторила Миа.

— Ага, — довольно повторила та. — Да и потом… Не все же причиняют боль. Это как в русской рулетке. Иногда может и повезти. Должно же хоть у кого-то быть это знаменитое «долго и счастливо».

Произнеся эту тираду, больше похожую на отповедь, Зои бросила, что у нее скоро смена и ушла в свою комнату. Миа осталась стоять у окна и слепо рассматривать замысловатые узоры своей кружки. Неожиданно ей подумалось, что кое в чем Зои все же права: узоры действительно были бессмысленны и аляписты.

На этой кощунственной мысли зазвонил ее телефон. Миа, все еще погруженная в странные раздумья, прижала его к уху.

— Я слушаю.

— Миа Киплинг? — Женский голос звучал мелодично и уверенно.

— Да. — Она сдула со лба челку, лезшую в глаза, и спросила: — А кто вы?

— Меня зовут Каролина Роуди. Вы знаете меня как бывшую невесту Дрейка Бейкера.

Рука, сжимающая телефон, задрожала. В голове встревоженной стаей птиц заметались обрывки мыслей и опасений.

— Да, Дрейк упоминал ваше имя. Чем могу помочь?

— Спуститесь вниз. Я почти подъехала к вашему дому. Нам нужно поговорить.

Миа поколебалась.

— Хорошо, — наконец ответила она. — Сейчас спущусь.

— Жду, — спокойно ответили ей и бросили трубку.

Часть 29

Она еще несколько секунд постояла, слепо смотря в пространство и мысленно прокручивая короткий диалог, а затем оглядела себя и торопливо направилась в комнату.

Из шкафа Миа вытянула то, что попалось под руку, — темно-синие узкие джинсы и простую черную водолазку под горло. Уже в прихожей, бросив взгляд в зеркало, она замерла и задумчиво куснула губу.

— Зои!

Та не отозвалась, и Миа, прямо в кедах, которые уже успела надеть, прошла в комнату соседки и толкнула прикрытую дверь. Просторная кровать, занимающая почти всю небольшую комнату, пустовала. На ней в сиротливом беспорядке валялись наряды Зои, но ее самой не было видно.

— Зои! — снова крикнула в Миа. — Ты в кладовке?

Она прикрыла дверь и потянула ручку другой двери, фанерной и неприметной, расположенной в стене справа, прямо за основной дверью. Крохотный закуток, использовавшийся прежними жильцами, видимо, как гардеробная, сейчас играл роль склада для ведер, тряпок и ненужного хлама. Зои, обожавшая книги о Гарри Поттере, хихикая, говорила, что у них есть своя тайная комната.

Тайная не тайная, но увидеть ее с порога действительно было невозможно. Для этого приходилось сначала зайти и прикрыть дверь.

— Ты что тут делаешь? — удивилась Миа.

Зои сидела на грязном полу темной кладовки в окружении свечей и, скрестив ноги, что-то бормотала.

— Тьфу, Миа! — раздраженно бросила та, прерываясь. — Я уже почти дочитала этот отворот, а тут ты влезла! Теперь придется ждать еще минимум сутки, прежде чем попытаться вновь.

Рот Миа распахнулся в изумлении. Она даже забыла, что хотела сказать.

— К-к-какой еще отворот? — только и смогла выговорить она.

— Да обычный, любовный, — махнула рукой Зои и принялась задувать свечи. — Во время него разговаривать нельзя. Все делается в тишине. А тут ты! — Она снова прожгла ее раздосадованным взглядом.

— Ты своего итальянца от любви отворачиваешь? — дошло, наконец, до Миа.

— А что, еще кого-нибудь надо? — огрызнулась Зои, но уже без прежнего пыла. Она собрала погашенные свечи и встала с пола. — Выпусти.

Миа посторонилась. Кладовка была так мала, что если там стоял один человек, то второй не мог войти, поэтому все это время Миа мялась на пороге.

— Ты же не веришь всерьез в эту чепуху? — настороженно спросила Миа. Гадания, ворожба и ритуалы ее не пугали, но заставляли напрягаться в ожидании неприятностей.

— У меня бабка была деревенской ведьмой, — пожала плечами Зои, — так что… Кое во что верю.

Миа невольно отступила назад, опасливо оглядывая соседку, а затем спохватилась и приказала себе не дурить.

— Ладно, твое право, — не стала развивать тему она и озвучила просьбу, ради которой заглянула в комнату: — Знаешь, я сейчас уйду по одному делу… Если не вернусь до позднего вечера, можешь сообщить об этом Дрейку?

— Тому красавчику-волку?

Абсолютно похабная улыбка Зои, отражающая ее мысли, кольнула сердце жгучей злостью, и Миа не сразу поняла, что это была ревность. Она отогнала неуместные чувства. Наверняка те были навязаны волчицей.

— Ему, — кивнула Миа после паузы. — Я оставлю его номер, чтобы ты могла связаться с ним.

— И что сказать? Что ты загуляла?

Миа смерила соседку долгим взглядом, но пристыдить ту все равно не получилось. Зои глядела невинно и лишь в глазах сверкали лукавые огоньки.

— Нет, скажи, что я попала в неприятности. А имя этим неприятностям — Каролина Роуди. Он поймет.

— Без проблем.

Миа собственноручно внесла номер телефона Дрейка в список контактов Зои и выскочила из квартиры. Сердце ухало где-то в горле. Интуиция подсказывала, что Каролина объявилась не просто так. Случилось что-то важное, очень важное.

Спортивная, огненно-красная феррари со съемной крышей смотрелась в захолустном дворе обычного спального района так же несуразно, как роскошная рыжая девушка, небрежно прислонившаяся к машине спиной.

Миа судорожно сглотнула. Простая куртка и джинсы показались ей сейчас настоящими лохмотьями по сравнению с нарядом незнакомки. Классическое темно-серое прямое пальто с высоким воротом было расстегнуто и небрежно демонстрировало изящное черное платье. Несмотря на простоту кроя, его ценник едва ли включал в себя меньше пяти нулей. Так ненавязчиво и достойно подчеркивать все плюсы фигуры могут только по-настоящему дорогие вещи. Миа с трудом отвела взгляд от длинных стройных ног, обутых в замшевые остроносые ботильоны, и вновь вернулась к лицу девушки. Его черты было сложно рассмотреть, потому что та, хмурясь, торопливо что-то печатала в своем смартфоне, почти уткнувшись в него носом. Впрочем, нос был мил: аккуратный и тонкий. Пухлые губы искривились в усмешке и незваная гостья, взмахнув шикарной гривой вьющихся волос благородно-рыжего цвета, подняла на нее глаза.

Каролина (а это была, без сомнений, она) чуть прищурилась, разглядывая ее, и от этого жеста защемило сердце, потому что именно так часто делал Дрейк, думая о чем-то.

— Миа? — уточнила та. Она говорила еще более мелодично, чем по телефону.

Миа неловко спрятала руки в карманах куртки и кивнула. Собственный голос казался ей сейчас вороньим карканьем.

— Отлично, — сказала Каролина и убрала смартфон. — Садитесь в машину. Поговорим по дороге.

— Почему не здесь?

— Сэкономим время, — деловито пояснила та и первой нырнула в салон машины.

Миа поколебалась. Подняв голову, она заметила, что к окнам ближайших домов прилипли любопытные физиономии зевак: всем было интересно, к кому пожаловала роскошная гостья на не менее роскошной тачке.

Вздохнув, Миа все-таки последовала примеру Каролины, скользнув на единственное пассажирское сиденье. В салоне оказалось непривычно тесно. Двухдверная машина не могла похвастаться обилием пространства, но зато имела какой-то удивительно гармоничный бунтарский дух, чувствовавшийся сразу.

— Пристегнитесь, — не то посоветовала, не то приказала Каролина.

Мотор утробно зарычал, и они с такой скоростью рванули с места, что Миа испуганно проверила ремень — надежно ли тот держит. Ей сразу вспомнилась их первая поездка с Дрейком. Тот гонял так же, абсолютно не боясь ни скорости, ни ее последствий.

Горло сдавило спазмом. Чем больше общих черт она находила у этих двоих, тем сильнее нервничала.

Кажется, Дрейк погорячился с разрывом помолвки. Он не найдет человека, похожего на него сильнее, чем Каролина.

— Куда мы едем? — с напряжением спросила Миа, отгоняя неуместные мысли.

— К Дрейку, — спокойно ответила та, уверенно подрезая черный лексус и игнорируя возмущенных и оглушительно сигналящих водителей.

— Зачем?

Миа вжалась в сиденье, когда они с оглушающим свистом тормозов застыли перед светофором, загоревшимся красным.

Каролина поставила машину на нейтралку и, оторвав внимательный взгляд от лобового стекла, изучающе посмотрела на нее. Миа снова стало не по себе.

— Я могу перейти на «ты»? — вежливо поинтересовалась Каролина.

Миа подумалось, что века два назад с такой холодной вежливостью бросали в лицо перчатку, вызывая на дуэль.

— Конечно, — согласилась она. — Вряд ли у нас большая разница в возрасте.

— Я на три года младше Дрейка, — Каролина пожала хрупкими плечами, — так что, думаю, ты права.

Светофор мигнул желтым, и Каролина быстро переключила скорость, выжимая газ до упора. Они снова понеслись по улицам города с головокружительной скоростью.

Миа облизнула пересохшие губы и искоса посмотрела на бывшую невесту Дрейка. Та обладала яркой внешностью и холодными манерами. Огонь во льду — вот что она напоминала.

— Так зачем мы едем к Дрейку? — после паузы снова спросила Миа.

Тонкие пальцы сжали края руля, а затем отпустили и расслабленно легли на его середину. Видимо, Каролина быстро взяла эмоции под контроль.

«Огонь во льду», — окончательно решила Миа.

— Вы не виделись слишком давно. Знаешь, в каком он сейчас состоянии?

Дыхание перехватило. В легких будто разом закончился воздух, и голова пошла кругом.

— В каком? — Голос звучал так тихо, что она сама едва услышала себя.

— Увидишь, — пообещала Каролина. Холодная отстраненность, исходившая от нее, впервые дала трещину. Она говорила мрачно и многообещающе.

— Почему он сам не приехал? — Миа привычно сложила ладони на коленях и принялась рассматривать их, избегая смотреть в сторону Каролины.

— Потому что это Дрейк Бейкер, — с абсолютно невозмутимой интонацией сказала Каролина и поправилась: — Влюбленный Дрейк Бейкер.

Щеки опалило огнем, грудь сдавило. Миа закашлялась, будто подавилась.

Каролина мимолетно взглянула на нее и вновь сосредоточилась на дороге.

— Я знаю его давно, но таким еще не видела, — спокойно проговорила она, бросая взгляд в зеркало заднего вида и резко меняя полосу. — Другого объяснения я не вижу.

— Но…

— Послушай, Миа, — Каролина сделала паузу, потому что заходила на очередной лихой вираж, от которого темнело в глазах, — не знаю подробностей, но, кажется, Дрейк решил, что у тебя кто-то есть и сделал то, что не сделал бы на его месте ни один альфа: отступил.

— Это он сам тебе сказал? — сглотнув еще один ком, спросила Миа.

Мысль о том, что Дрейк может с кем-то обсуждать их отношения, заставила занервничать еще сильнее. Почему-то ей не хотелось, чтобы он посвящал кого-либо в детали их странной связи.

— Нет, конечно, — равнодушно и мелодично откликнулась Каролина. — Мне позвонил его брат — Родерик.

— У Дрейка есть брат?

Каролина скосила на нее немного удивленный взгляд, но никак не прокомментировала ее неосведомленность.

— Единокровный, по матери. Вообще-то, у него их шесть. Все альфа.

— А-а-а… — протянула Миа с понимающим видом.

— Да, Дрейку не повезло. Они вечно соревнуются между собой в том, кто выше, сильнее и быстрее. Впрочем, в серьезных вещах готовы защищать друг друга до последней капли крови.

Перед глазами Миа так отчетливо предстала кровавая драка альф, что она моргнула и провела по лицу рукой, словно избавляясь от липкой паутины.

— Родерик заходил сегодня к Дрейку по делам компании и увидел, до какого состояния тот себя довел. Конечно, вспылил. Дело закончилось дракой.

— Ох, — выдохнула Миа. — Мне жаль!

Каролина проигнорировала ее слова.

— В ходе драки Родерик уловил твой запах на Дрейке и спросил об этом. Ничего не получил в ответ, кроме болезненного удара в челюсть и пожелания не лезть к его омеге, у которой и без того хватает ухажеров. — Каролина помолчала, а затем продолжила: — Родерик сопоставил факты и понял, что Дрейк держится подальше от своей пары. Это опасно, Миа, — она повернулась к ней и сверкнула глазами, — действительно опасно.

— Я знаю, мы договаривались видеться, но…

— Значит, соблюдай договор, — холодно перебила ее Каролина и коснулась уха, в котором, видимо, была гарнитура: — Кэти, я перезвоню. Да, я помню о переговорах. Что? Уже? — Она беззвучно, одними губами чертыхнулась. — Я сейчас приеду. Внеси, пожалуйста, правки в мое расписание. Китайцев придется перенести на вечер. Устрой им пока осмотр достопримечательностей.

Каролина снова коснулась уха, отключая гарнитуру. Миа подавленно молчала. Фантазия подбрасывала одну страшную картинку за другой. Ей виделся истощенный Дрейк на пороге помешательства. Сейчас не имело значения, что они в ссоре. Разве это важно? Неужели она бы не примчалась, если бы он позвонил?

— Почему? — вслух произнесла Миа вопрос, не дающий ей покоя, и смутилась. Ей не хотелось делиться своими мыслями с Каролиной.

— Я не могу быть уверена, но, думаю, он посчитал, что тебе неприятно его общество.

— Да нет… — покачала головой Миа. — Я никогда не говорила такого…

Машина сбавила скорость, и они подъехали к дверям элитного многоэтажного дома в центре города. Одна сторона дома выходила на центральный парк, другая — на реку.

Каролина остановилась, но не заглушила мотор.

— Родерик дал мне твой адрес (его было несложно узнать) и попросил меня привезти тебя к Дрейку, потому что сам решил не приближаться к омеге брата. Не захотел рисковать, — пояснила Каролина, снова обернувшись к ней.

— Я понимаю… — смущенно пробормотала Миа, невольно отводя взгляд. Она нащупала дверцу и уже увереннее добавила. — Спасибо тебе за помощь.

Каролина усмехнулась, и снова в этом жесте Миа узнала Дрейка.

— Знаешь, я не очень хорошая невеста и любовница, но я надежный друг. Я доступно излагаю?

— Не уверена…

Каролина вздохнула и заправила за ухо рыжую прядь.

— Между мной и Дрейком никогда не было любви. Секс был, да, но…

— Знаешь, — перебила Миа, — не думаю, что хочу слышать такие подробности.

— Хорошо, про секс говорить мы не будем, — спокойно согласилась Каролина и бросила взгляд на круглый циферблат часов на тонком браслете. — В любом случае я лишь пыталась донести до тебя мысль: Дрейк свободен. Я искренне желаю ему счастья, и если оно с тобой — Каролина посмотрела на нее с легким предубеждением в глазах, но голос ее звучал твердо, — значит, так тому и быть.

Миа не знала, что говорят в такие моменты. Благодарят? Требуют не приближаться к своему парню? Что она должна сказать Каролине?

— Наверное, это странно — дружить с мужчиной? — вдруг произнесла она и сама удивилась тому, что этот вопрос слетел с ее губ.

— Иногда, — согласилась Каролина.

Миа кивнула и, не зная, как закончить разговор, толкнула дверцу машины, которую до сих пор сжимала напряженными пальцами.

Ноги уже коснулись асфальта, когда Каролина окликнула ее. Пришлось снова нагнуться и просунуть лицо в открытое окно низкой машины.

— Да?

— Ни один альфа не отступит от своего. Разве что…

— Что?

— Разве что любовь возьмет вверх над звериным инстинктом. — Сапфировые глаза Каролины смотрели на нее прямо и неотрывно. — Дрейк любит тебя, иначе никогда бы не оставил, посчитав, что ты хочешь построить жизнь без него.

Земля ушла из-под ног. Миа показалось, что сейчас она упадет на холодный асфальт, но каким-то чудом удержалась, вцепившись в машину обеими руками.

— Спасибо, — тихо сказала она, тоже смотря Каролине в лицо и подмечая на нем каждую эмоцию. — Спасибо за то, что сказала это.

В глазах ее новой знакомой полыхало пламя, но губы изогнулись в вежливой улыбке. Кивнув на прощание, она подняла стекло и рванула с места, испугав ревом мотора случайных прохожих, бредущих по ярко освещенному тротуару.

— Огонь во льду, — вслух пробормотала Миа.

Спрятав руки в карманы, она проводила задумчивым взглядом машину, быстро превращающуюся в красную точку на черном полотне дороги. Возможно, Дрейк никогда не был влюблен в Каролину, но та, определенно, любила его, пусть даже и не хотела себе в этом признаваться.

Миа зябко повела плечами. Вспомнив о том, где находится, она очнулась от раздумий и устремилась к просторному стеклянному вестибюлю элитного дома.

Часть 30

Дрейк вышел из ванной комнаты и закрыл дверь с такой силой, что та оглушительно грохнула и едва удержалась на петлях. Он с раздражением провел по влажным после душа волосам и решительно направился в спальню. Агрессия плескалась в нем и требовала выхода. Холодный душ не помог, и Дрейк решил устроить себе пробежку. Если ему повезет, до него докопается кто-нибудь из уличной шпаны, выползающей с наступлением сумерек. Хорошая потасовка помогла бы успокоиться и избавиться, наконец, от этого красного тумана в голове, заставляющего крушить все на своем пути.

Он уже натянул спортивные светло-серые штаны и такого же цвета худи с капюшоном, когда раздался звонок интеркома.

— Да, — рявкнул Дрейк в трубку.

— Господин Бейкер, — раздался в ней услужливый голос швейцара из вестибюля. — Вы ожидаете гостей?

— Нет, — категорично отрезал Дрейк. Его осенила смутная догадка, что к нему мог снова пожаловать Родерик, и пришлось отогнать соблазнительную идею о драке с ним. Одного раза вполне достаточно.

— Тогда сказать мисс Киплинг, что вы заняты?

— Что? — Дрейк так удивился, что даже из интонаций ушли рычащие нотки.

— К вам пришла… — в трубке послышалась непонятная возня и приглушенное возмущение швейцара, словно тот говорил в сторону: — Мисс, перестаньте отбирать у меня аппарат. Мисс!

— Пропустите ее, — кратко распорядился Дрейк.

Он постоял немного в просторном холле, собираясь с мыслями. Зеркало напротив безжалостно отображало его жалкий вид: бледное, заострившееся, как во время болезни, лицо с лихорадочным румянцем и кругами под глазами, напряженное, все какое-то окаменевшее тело и совершенно сумасшедший взгляд.

Дрейк сжал зубы и, отвернувшись от зеркала, прошел к входной двери. Щелкнули многочисленные замки, и он выглянул в коридор. Напротив его квартиры тускло блестела хромом всего одна дверь, направо от нее как раз бесшумно поднялась кабинка прозрачного лифта.

Его двери распахнулись и на пол, укрытый изумрудным ковролином, ступила Миа. Она неуверенно оглянулась, вероятно, отмечая светло-бежевые стены просторного коридора с картинами новомодных художников, на которых сам Дрейк никогда не видел ничего, кроме набора бессмысленных пятен красок и клякс. Авангардное искусство он никогда не понимал.

— Привет, — улыбнулась Миа, шагая к нему.

Он молча кивнул и посторонился, впуская ее внутрь. Когда она переступала порог его квартиры, прошла слишком близко, и его ноздрей коснулся ее запах — сладкий и терпкий одновременно. Все его тело завопило, требуя подчиниться инстинкту. Дрейку пришлось прикрыть глаза и досчитать до десяти, сжимая и разжимая кулаки, чтобы хоть немного взять себя в руки.

— Ты выглядишь… — Миа замялась, подыскивая слово. — Изможденным.

Дрейк пожал плечами, подперев спиной входную дверь. Он поморщился, когда понял, что сделал это рефлекторно, чтобы отрезать своей паре все пути к отступлению.

Миа скинула куртку с плеч и неловко оглянулась, видимо, выискивая глазами вешалку. Возиться с встроенным шкафом ему сейчас не хотелось, поэтому он кивнул в сторону гостиной и сам прошел в нее первым, стараясь не дышать глубоко рядом с Миа. Впрочем, тело все равно подводило его.

Миа опустилась на кожаный диван, несколько смущенно примостила рядом свою куртку и с любопытством осмотрелась. Ее взгляд заскользил по гостиной, выполненной в темно-коричневых тонах с вкраплением бежевого, чуть задержался на серии черно-белых фотографий городов-мегаполисов, висевшей на светлых стенах и наконец остановился на его лице.

Дрейк присел в кресло напротив нее и выжидательно замер.

— Откуда у тебя мой адрес?

— Его было несложно найти, — уклончиво ответила она и снова обежала глазами просторную гостиную. — У тебя… мило.

Дрейк криво усмехнулся такому определению его холостяцкой берлоги, выглядящей, конечно, шикарно, но пусто и холодно. Это он понял уже после того, как дизайнер закончил работу с квартирой.

— Спасибо, — сухо ответил он.

— Нет, правда. Очень стильно — Миа улыбнулась, но чуть принужденно и добавила уже тише, обернувшись к окну: — И вид потрясающий…

Дрейк равнодушно взглянул на убегающие вдаль желтые кроны центрального парка.

— Да, это преимущества пентхауса, — пожал плечами он и резко сменил тему: — Итак, зачем ты приехала?

Миа покраснела. Румянец всегда придавал ей особое очарование, а сейчас, в джинсах и водолазке, она и вовсе походила на невинную школьницу. Миа даже в самой простой одежде умудрялась выглядеть соблазнительно. Память услужливо напомнила, что без одежды Миа выглядит еще лучше, и ему пришлось закинуть ногу на ногу, чтобы скрыть возбуждение.

— Я просто… — Миа мялась, явно не зная, как начать разговор, но Дрейк не собирался ей в этом помогать. Все его силы уходили на попытки сдержаться и не наброситься на нее прямо сейчас.

Это было так просто: прижать ее к себе, захватить в плен губы, подчинить, вжать ее тело своим телом в диван, чтобы огромные карие глаза изумленно распахнулись, пока он поцелуями-укусами не пройдется по ее шее … Перед глазами ярко предстала картина ее разметавшихся каштановых волос на диване, и Дрейк сглотнул. Интересно, Миа догадывается, чего ему стоит себя контролировать?

— Я хотела извиниться за свое поведение во время нашей последней встречи. Я вспылила и…

Дрейк резко встал. Извинения его интересовали меньше всего.

— Это все? Ты зря потратила время на дорогу. Тебя абсолютно не должна мучить совесть.

— Нет, это не так, — порывисто сказала Миа и, облизнув сухие губы жестом, от которого волосы на его руках встали дыбом, закашлялась. — Прости, в горле першит. У тебя нет воды?

Он молча прошел к мини-бару и мрачно озвучил его содержание:

— Вода, содовая или виски с колой?

— Что будешь ты?

— Последнее.

— Тогда и я тоже.

Дрейк хмыкнул. Что ж, видимо, Миа есть что ему сказать, раз для этого ей требуется сначала выпить. Интересно, перед Грегом она робеет так же?

Волк внутри него утробно зарычал, и Дрейк до скрипа сжал зубы, возвращая себе возможность мыслить относительно здраво. Получалось все равно плохо. В голове то и дело всплывали картины обнаженной и плавящейся в его руках Миа.

Он разбавил виски колой, кинул в каждый широкий стеклянный бокал по кубику льда и протянул ей выпивку.

— Спасибо. — Та сразу сделала жадный глоток и закашляла еще сильнее.

— Ты не особый ценитель хорошего алкоголя, — невольно усмехнулся Дрейк и протянул руку, чтобы забрать напиток.

— Нет, просто отвыкла, — Миа вцепилась в бокал и покачала головой. — Давно не пила ничего крепче кофе.

— Понятно, — лаконично ответил он и снова опустился в кресло.

Повисло молчание. Миа сделала еще глоток, неловко задев зубами стекло бокала, и то тренькнуло.

— Словом, я была не права тогда, — вновь повторила она, избегая встречаться с ним взглядом и рассматривая темный паркет под ногами. — Если ты из-за этого пропал и позволил довести себя до такого состояния…

— Какого состояния? — раздраженно переспросил Дрейк и все-таки не сдержал рыка.

Миа вздрогнула, но глаз на него не подняла.

— Ты знаешь какого, — тихо проговорила она. — Дрейк, что бы между нами ни происходило, но нельзя так рисковать своим здоровьем. Я бы никогда не позволила… — Миа замолчала, вспыхнув, а потом продолжила медленнее: — Ты должен знать, что всегда можешь положиться на меня. Наша ссора не имеет значения.

— Очень благородно с твоей стороны соблюдать обязательства даже в размолвке, — с сарказмом перебил он.

Едкие слова рвались с языка, но взгляд Миа, который она все-таки подняла от пола — испуганный и отчаянный, будто на нее снова напала шайка подонков в подворотне, заставил осечься.

Он пару секунд, сощурившись, всматривался в ее лицо, а потом озвучил догадку, от которой в душе уже поднималась волна удушливой ярости:

— Значит, — вкрадчиво начал он, — ты пришла помочь? Пока я никого не загрыз и не покалечил себя?

— Да, то есть нет! — опомнившись, покачала головой Миа и почти прошептала: — То, что я хочу сделать, нельзя назвать помощью.

Он проигнорировал ее слова. Раздражение, злость, досада и страсть бурлящей лавой заливали его душу. Он видел себя со стороны — саркастичного и мрачного, цедящего слова с хамоватым пренебрежением, и его затошнило от происходящего, но остановиться не получалось. Его несло, и он это чувствовал.

Чертов волчьи инстинкты, напрочь лишающие разума!

— Что ж, — он угрюмо откинулся на спинку кресла и развел руки в сторону, как для объятия, — я готов принять твою благотворительность.

Он надеялся, что после этих слов Миа оскорбленно встанет и уйдет из его квартиры и жизни, если не навсегда, то надолго, но случилось ровно противоположное. Миа аккуратно поставила почти полный бокал с виски на пол, медленно встала и осторожно переместилась к нему на колени.

Дрейк резко выдохнул через ноздри, когда она опустилась на него и заглянула в глаза, закусив нижнюю губу.

— У меня плохо с инициативой, поэтому…

Она почти невесомо коснулась ладонью его щеки, отчего он сглотнул. Тело напряглось так сильно, что он почувствовал, как натянулись, словно канаты, все мышцы в нем.

Миа потянулась к его губам и мягко коснулась их. Прикосновение получилось нежным и трепетным. Это было уже выше его сил. С глухим рыком его рука легла на ее затылок, путаясь в распущенных волосах и прижимая к себе еще ближе. Его язык нагло, властно проник в ее рот, подчиняя себе. Миа застонала и открылась ему так доверчиво, что его звериная сущность возликовала.

Поцелуй длился так долго, что когда они отстранились друг от друга, оба тяжело и часто дышали.

— Грега ты целуешь с таким же пылом?

Он не знал, зачем эти слова сорвались с языка. Он давно уже не мальчишка, чтобы его можно было уязвить, но рядом с Миа чувства вечно брали верх над разумом.

— Что?

Она посмотрела на него ошарашенно и, казалось, совсем не понимала, о чем идет речь.

— Неважно, — досадно бросил он и снова притянул ее к себе.

Плевать на Грега, сейчас она с ним.

— Подожди-подожди!

Маленькая ладошка уперлась ему в грудь, а мягкие губы ловко увернулись от нового поцелуя. Дрейк раздраженно рыкнул.

— Что ты имеешь в виду?

Миа глядела на него в упор, встревоженно и серьезно. Из ее темно-карих глаз медленно уходила дымка желания.

— Я вас видел вместе, — небрежно ответил он, жалея, что начал этот разговор и выставил себя идиотом. — Ты садилась в его машину.

На лбу Миа пролегла глубокая складка, и ему захотелось провести по ней языком.

— Он подвозил меня на днях, — припоминая что-то, ответила Миа. — До метро. На улице начинался дождь, а я была без зонта и плаща.

— Почему до метро?

— А надо было до дома?

Он молчал, пытаясь справиться с эмоциями. Ревность все еще клокотала в нем, не давая поверить словам Миа.

— Послушай, — настойчиво сказала она, обхватив его лицо ладонями и повернув к себе, — между мной и Грегом никогда ничего не было и не будет.

— Почему? — глухо спросил Дрейк, удерживая ее взгляд. В том снова появилась паника и отчаяние. Что она так боится ему сказать?

— Потому что… — Миа сделала паузу, явно собираясь с духом, — меня не интересует Грег. Мне нужен ты.

Последние слова она выдохнула, словно в прыжке, и опустила голову, замерев.

Дрейка будто ударили под дых. Он застыл, всматриваясь в бледное лицо Миа со вспыхнувшим на щеках румянцем, а затем взял ее за подбородок и заставил взглянуть на себя.

— Ты уверена в том, что говоришь? — негромко спросил он, внимательно наблюдая за ней. — Ты понимаешь, что после этого хода назад не будет? Я не смогу отпустить тебя.

Миа медленно кивнула и потянулась к нему.

Часть 31

Скачано с сайта knigomania.org

Дрейк встретил ее губы на полпути. Голодный поцелуй с каждым мгновением становился все более лихорадочным, заставляя окончательно потерять голову. Дыхание стало частным и рваным, а пульс отдавал в висках. Никто и никогда не заставлял Дрейка настолько изнывать от желания, делая малейшее промедление едва ли не смертельным.

Он обхватил Миа и, придерживая за ягодицы, рывком встал вместе с ней с кресла. Миа удивленно выдохнула ему в шею, послав по коже волну мурашек, и обхватила его ногами за талию. Этот жест заставил его зашагать еще быстрее.

— Куда мы идем?

— В спальню. — Он не узнал своего голоса, настолько хрипло и низко тот звучал. — Не хочу, чтобы все закончилось на диване в гостиной.

Миа спрятала лицо на его груди, и Дрейк усмехнулся. Ее привычка краснеть нравилась ему все больше.

— Я могу дойти сама.

Она дернулась, видимо, пытаясь спустить ноги на пол, но в итоге лишь заерзала, сползая и теснее прижимаясь к его напряженной плоти. Из его глотки вырвался раскатистый рык, и Миа затихла, обхватив его руками за шею. В его объятии она казалась такой маленькой и хрупкой, что он всерьез забеспокоился не причинит ли ей случайно боль. Казалось, сожмешь ее чуть сильнее, и она рассыплется в его ладонях.

Дверь спальни он распахнул ногой. Не замечая ничего: ни беспорядка на прикроватной тумбочке из черного дерева, ни кофейного цвета штор, ни сбившегося темно-синего покрывала на кровати, обнажающего белоснежные простыни, он несколько секунд постоял на пороге, возвращая себе контроль над ситуацией. Он не хотел, чтобы их первый раз с Миа напоминал звериное соитие. Эта девочка достойна большего.

Когда из феерии сотрясающих тело чувств, он смог различить одно простое — щекотание голых пяток мягким ворсом светло-бежевого ковра, покрывающего пол спальни, то выдохнул с облегчением и осторожно опустил Миа на постель. Он снова взял вверх над волком.

Дрейк зарылся пальцами в шелковистые волосы Миа и притянул к себе. Его губы нетерпеливо нашли ее губы и приоткрыли их. Тело отчаянно требовало большего, но он лишь сплетал их языки в древнем танце жизни, желая запомнить ее вкус. На ее языке чувствовалась осевшая горечь алкоголя, разбавленная сладостью колы, но это была лишь верхняя нота ее звучания. Миа была терпко-сладкой и такой восхитительной, что он снова углубил поцелуй, сделав его почти жестким. Он жег ее губы, словно хотел оставить на них печать, и ничего не мог с этим поделать. Миа подчинялась ему, с готовностью откликаясь на каждое движение, и это заводило еще сильнее.

Дрейк ненадолго отстранился от нее, а затем скользнул губами по ее шее, спускаясь все ниже и ниже. Его рука забралась под ее водолазку и легла на грудь, легонько сжав ее. Миа застонала и подалась к нему навстречу. В голове зашумело. Желание сделать Миа своей стало практически невыносимым.

Она вновь потянулась к нему, и, целуя ее, Дрейк жарко выдохнул ей в губы:

— Мне будет сложно сдержаться и не торопиться.

Она потерлась о его плечо и коснулась губами шеи.

— Это неважно.

На мгновение он окаменел, а затем отстранился и с подозрением посмотрел на нее:

— Неважно?

Она кивнула. В ее затуманенных страстью глазах не было ни намека на издевку.

Его обожгла догадка.

— У тебя был оргазм? Хотя бы раз?

Миа вспыхнула и неловко, явно стараясь замять эту тему, пробормотала:

— Конечно, был. Это же ненормально, если его не испытываешь.

Мгновение он молчал, а затем сжал в объятиях и, мягко куснув мочку уха, шепнул:

— Твои бывшие — идиоты. Встречу их — убью.

Миа охнула, когда он сорвал с нее водолазку и бросил ту куда-то на пол.

— Почему?

Он смотрел на ее прекрасное тело, хрупкое и отзывчивое, и честно признался:

— За то, что посмели тебя коснуться и не доставили при этом удовольствия.

Миа застонала, когда он обвел языком ее пупок и, оставляя за собой влажную дорожку поцелуев-укусов, двинулся к ее груди. Ее бюстгальтер из черной кружевной ткани выглядел соблазнительно, но он слишком хорошо помнил, какое сокровище тот скрывает. Щелкнула застежка, и черное кружево последовало вслед за водолазкой.

Освобожденная грудь Миа тяжело вздымалась, затвердевшие соски словно умоляли о прикосновениях. Он коснулся их языком, заставив Миа выгнуться, а затем не отказал себе в удовольствии снова сжать ее грудь. Маленькая, но упругая, она идеально легла в его ладонь, вызывая в его напряженном теле почти конвульсивное движение вставшей плоти в ее сторону. Сопротивляться желанию оказаться внутри Миа, почувствовать ее жар, было все сложнее. Его поцелуи стали все более жадными и суматошными, а дыхание — частым и рваным.

Ладони Миа прокрались под его худи, огладили живот и потянули разделяющую их ткань одежды вверх. Дрейк порывисто избавился от ненужной детали гардероба и прижал Миа к себе, позволив их обнаженной коже наконец соприкоснуться. Раздавшийся следом длинный стон они разделили на двоих.

Миа заерзала под ним и скользнула рукой под широкую резинку его спортивных штанов. Он застонал, подался к ней, но перехватил ее ладошку.

— Не в этот раз, милая.

— Но…

— В следующий раз я позволю тебя поруководить, — хрипло пообещал он.

Дрейк потянулся к ремню ее джинсов. Тот послушно улетел с постели, а вслед за ним и узкие джинсы. Миа осталась в одном нижнем белье. В полутьме спальни он, затаив дыхание, оценил ее пропорции, заставляющее его тело брать вверх над разумом, а затем сглотнул и с трудом поднял взгляд выше, к ее лицу. Разметавшиеся по подушке каштановые волосы выглядели так же возбуждающе, как он и представлял себе. Миа смотрела на него из-под полуопущенных ресниц и кусала нижнюю губу. Ее руки сжимали белую простыню.

Дрейк прошелся ладонью по внутренней поверхности бедра, и Миа вздрогнула. Ее тело напряглось в ожидании чего-то большего. Он усмехнулся и положил ладонь поверх ее трусиков, чуть сжав кружевную ткань. Из горла Миа вырвался протяжный стон.

Дрейк подцепил край трусиков и медленно стянул их. Его пальцы коснулись ее недвусмысленно-интимно, а затем скользнули внутрь. Миа всхлипнула и выгнулась дугой. Она была такая узкая и жаркая под его пальцами, что он сдержался лишь каким-то чудом. Страсть полностью затуманило зрение, и Дрейк двигался, как слепец. Он положил ей ладонь на живот, удерживая на месте, и склонился ниже. Когда к его пальцам присоединились губы, Миа замерла. Она обхватила зубами костяшку указательного пальца, но это не заглушало ее стонов, с каждой секундой становящихся все более громкими.

Миа откликалась на все его движения с такой страстью, что он понял: довести ее до оргазма будет несложно. Гораздо труднее — не закончить раньше ее. В свете ее неудачно опыта предыдущих отношений ему отчаянно хотелось доказать, что он лучше ее бывших.

Пусть он не стал первым, но останется лучшим.

Миа вцепилась ему в плечи, когда его язык коснулся ее самой чувствительной точки, спрятанной за влажными складочками плоти.

— Дрейк, пожалуйста…

Ее шепот обжег и заставил нервно дернуться от возбуждения.

— Дрейк….

Миа извивалась под ним, всхлипывая так отчаянно, что его контроль полетел к чертям.

— Дрейк, я прошу…

Он зарычал и одним быстрым движением скользнул вверх и накрыл ее губы властным поцелуем.

— Какая же ты горячая… — пробормотал он и капитулировал перед неизбежным.

Рука Миа снова потянулась к его штанам, и в этот раз он помог ей избавить себя от одежды.

Он вошел в нее осторожно, бережно, но Миа замотала головой и лихорадочно заскользила по его рукам и плечам. Она требовала большего, нетерпеливо подаваясь навстречу.

Дрейк снова чертыхнулся и обхватил Миа крепче, ускоряя движения, делая их острее и резче. С ее губ срывались всхлипы, а затем ее тело задрожало, и она закричала. Дрейк поймал ее крик поцелуем, и, уже не сдерживаясь, привел к оргазму и себя.

Опустошенный и удовлетворенный он прислонился к ее груди, а затем сжал ее в объятиях и перевернулся с ней на бок. Теперь ее спина прижималась к его груди, а волосы щекотали нос.

Дыхание Миа становилось все более размеренным, и он улыбнулся, зарывшись лицом в ее волосы. В тишине особенно отчетливо прозвучали ее слова:

— Я все поняла. Можешь и правда их убить.

Ревность кольнула его, но несильно. Он рассмеялся, и ему вторило фырканье Миа.

Часть 32

Она проснулась резко, словно вынырнув из воды, безмолвно хватая ртом воздух и чувствуя холодную испарину на лбу. Ее трясло. Темнота спальни Дрейка казалась продолжением ночного кошмара, и из горла вырвался всхлип.

Сильные мужские руки тут же сгребли ее в охапку и прижали к широкой обнаженной груди. Размеренное биение сердца Дрейка подарило успокоение.

— Что случилось? — хриплым спросонья голосом спросил он.

— Приснился плохой сон, — честно призналась Миа и, обернувшись в его руках, уткнулась носом ему в плечо. — Сколько времени?

Дрейк потянулся к будильнику, стоящему на прикроватной тумбочке и слепо нашарил его в темноте.

— Два часа ночи. — Он помолчал, видимо, окончательно просыпаясь. — Такое уже бывало?

— Кажется, нет, — неуверенно ответила Миа. — Мне иногда снятся кошмары, но такой яркий и правдоподобный я увидела впервые.

— Что там произошло?

Миа вздрогнула, помолчала и неохотно прошептала:

— Я умерла.

Дрейк отстранился от нее, и она увидела, как сверкнули его глаза, — встревоженно и удивленно.

— Необычно, — после паузы медленно проговорил он. — Расскажешь?

Миа поежилась, вспоминая подробности сна. Она не хотела ими делиться, но подумала, что, возможно, так ей станет легче.

— Во сне, — проговорила она тихо, — меня вытолкнули из окна, как Ори. Я летела вниз и в то же время видела, как на асфальте распластается мое тело — точь-в-точь, как ее когда-то.

— Это просто сон, — мягко сказал Дрейк, проводя костяшками пальцев по ее щеке и внимательно смотря в глаза. — Он ничего не значит.

— Да, я знаю, — согласилась Миа. — Просто очень живой сон…

В противовес своим словам она никак не могла унять дрожь, сотрясающую ее тело.

Дрейк снова обнял ее, и она спрятала лицо на его плече. От него исходила молчаливая сила, и страх постепенно уходил. Она слишком взрослая, чтобы бояться ночных кошмаров, верно?

— Я всегда буду рядом, — глухо пообещал он, зарываясь носом в ее волосы. — Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.

Миа невольно улыбнулась. В руках Дрейка она чувствовала себя маленькой девочкой, которую защищают и оберегают.

— Словом, — она хмыкнула, к ней возвращалась способность шутить, — что-то плохое может случиться со мной уже завтра. — Дрейк напрягся, и она поторопилась пояснить: — Прогул на работе — это очень плохо, а очевидно, что завтра я не смогу добраться до офиса.

Дрейк усмехнулся, и нежно заправил ей прядь за ухо.

— Завтра я тебя все еще не выпущу из постели. Так что… — Он притворно вздохнул. — Бедняжка Грег. Ему придется пару дней обойтись без секретаря.

— Пару дней? — Миа скептически подняла брови и оторвалась от плеча Дрейка. — А ты потянешь?

Тот смерил ее многообещающим взглядом, заставившим вспыхнуть от предвкушения, и склонился к ее уху:

— С огнем играешь, милая.

Его горячий шепот обжег кожу и послал волну мурашек по спине. Низ живота сладко заныл.

Она не успела ничего ответить. Ее губы запечатал поцелуй — властный, жесткий и устанавливающий свои правила игры. Миа тонула в чувствах, ее тело в руках Дрейка дрожало от предвкушения, и лишь какой-то отголосок сомнения, зудящий, как забытое дело, не давал полностью раствориться в происходящем.

Миа распахнула глаза, когда все-таки сумела поймать ускользающую мысль за хвост.

— Зои! — охнула она, оттолкнув от себя Дрейка.

Тот рыкнул, но не стал притягивать ее к себе обратно, недовольно следя за тем, как она шарит по полу, выискивая что-то в своей разбросанной одежде.

— Ты всегда выкрикиваешь знакомые имена во время прелюдии? — невозмутимо спросил он.

Миа скосила глаза на кровать. Дрейк разлегся на животе, подперев подбородок кулаком, и с ироничной улыбкой наблюдал за ее действиями.

— Что? — растерянно переспросила она и с удовлетворением выдохнула, нащупав в темноте свои джинсы. Попросить включить ночник ей в голову не пришло.

— Знаешь, — лениво протянул Дрейк, не меняя позы, — я буду относительно спокойно реагировать на упоминания в нашей спальне женских имен, но если ты начнешь перечислять мужские…

Миа как раз вытащила из кармана джинсов телефон и принялась быстро набирать соседке сообщение, когда до нее дошел смысл слов Дрейка.

«В нашей спальне».

Миа сглотнула, слепо ткнула на кнопку «отправить» и подняла голову.

— Я учту, — тихо пообещала она.

Взгляд Дрейка, потемневший и напряженный, говорил о том, что она все поняла верно.

— Я… мне нужно отправить еще одно сообщение, — пробормотала Миа.

Ее пальцы заметались, набирая поспешное и немного сумбурное послание шефу, в котором она просила дать ей отгул на завтра в счет неиспользованного отпуска. Миа уже хотела отбросить телефон в сторону, когда тот мигнул экраном.

«Ок. Я так и думала, что все будет нормально. P.S. не забывай про презервативы»

Щеки вспыхнули жаром, и пару мгновений Миа вчитывалась в сообщение Зои, осмысливая его. Только сейчас до нее дошло, что советом практичной соседки они с Дрейком уже успели пренебречь.

Дрейк подкрался к краю кровати и отобрал у нее телефон.

— Не знаю, что интересного ты нашла на моем полу, но уверяю, на постели тебе будет гораздо удобнее.

Миа не успела ни согласиться, ни возмутиться. Ее уверенно подхватили и бережно уложили на постель. Последовавший за этим поцелуй был долгий, с терпкой ноткой сдерживаемой страсти. Он заставил Миа забыть и о сне, и о своих опасениях.

***

Она осторожно выбралась из объятий Дрейка и перекатилась на другой конец постели. Спустив ноги на пол, Миа схватила первую попавшую под руки одежду (оказавшуюся мужской футболкой) и на цыпочках покинула спальню.

Футболка Дрейка прикрыла ягодицы, и Миа посчитала, что этого вполне достаточно. Сладко потянувшись, она вошла на кухню. Льющийся из высоких окон свет заставил сощуриться и умиротворенно улыбнуться. Настенные часы показывали полдень. Что ж, они с Дрейком — те еще сони. Впрочем, учитывая, что ночью они не так уж много времени посвятили сну…

Миа невольно зевнула и оглядела просторную, выполненную в холодных черно-белых тонах кухню. Несмотря на идеальный порядок (может быть, как раз из-за него) было видно, что готовили здесь крайне редко. Ее тело, которое ночью боготворили губами и руками, пело и требовало свершений. В душе расцветало незнакомое прежде желание сделать приятное своему мужчине, приготовив ему что-то особенное.

Прилив неведомого вдохновения и энтузиазма заставил внимательно изучить содержание кухонных шкафчиков. К сожалению, те не могли ее порадовать, сияя девственной чистотой. Цокнув языком, Миа заглянула в холодильник, где сиротливо стояли пакет молока и начатая упаковка яиц. Более тщательные поиски помогли обнаружить муку и джем.

«Блинчики на завтрак! — решила Миа. — Что может быть лучше?»

Блинчики ассоциировались у нее с домом — с тем, чего у нее никогда не было. Впервые приготовить блинчики именно в квартире Дрейка было бы символично.

Миа легко отыскала рецепт в интернете, так же быстро в недрах шкафов нашлась сковородка. А вот дальше начались трудности. Блины отказывались складываться на тарелку красивой горкой. В фантазиях Миа тонкие ровные блинчики лежали соблазнительной стопочкой с шапкой джема на верху, в реальности же у нее получались рваные монстры, иногда и пригоревшие к тому же.

Миа чертыхнулась, в очередной раз убавила огонь и продолжила пытку над собой и несчастной сковородкой.

— Чем это пахнет?

Дрейк, потягивая носом, застыл на пороге кухни и с интересом посмотрел на нее, хлопочущую у плиты.

— Завтраком, — мрачно ответила Миа.

— Отли…

— Которого у тебя не будет, — с раздражением добавила она, соскребая очередной неудачный блин и бросая его в мусорное ведро.

— Значит, я зря притворялся спящим последние полчаса?

Она подняла голову и встретилась со смеющимся взглядом Дрейка. Раздражение тут же отпустило ее, и губы невольно растянулись в улыбке.

— Боюсь, что так. — Миа развела руками и ткнула лопаточкой в его сторону. — Но завтрак был почти у тебя в кармане, так и знай.

Дрейк наигранно тяжело вздохнул и, подойдя к ней, обнял со спины.

— Это станет одним из самых страшных разочарований моей жизни, — заверил он.

Миа прерывисто выдохнула, когда он губами коснулся шеи и прошелся по ней дорожкой мимолетных поцелуев. Нарастающее напряжение внизу живота заставило отклонить голову и тихо застонать.

Они провели в постели три дня, но Миа так и не смогла привыкнуть к чувству всепоглощающей страсти, туманящей разум и заставляющей забыть обо всем.

— Хорошо, что завтра суббота, — пробормотала она, подставляя губы для поцелуя.

— Почему?

— Не придется снова писать шефу и клянчить выходной. Он скоро убьет меня.

— Выходной?

— Шеф! — Миа задумалась и между поцелуями прошептала: — Хотя и выходной тоже…

Дрейк усмехнулся и, наградив ее почти братским поцелуем в лоб, отошел на пару шагов назад. Обнаженный по пояс, с босыми ногами и в просторных штанах, низко посаженных на бедрах, он смотрелся невероятно сексуально. Словно догадавшись о ее мыслях, Дрейк облокотился на столешницу и одарил ее прищуром улыбающихся глаз.

— Переходи работать ко мне, — полусерьезно-полушутя предложил он. — Проблем с отгулами не возникнет.

От его широкой улыбки сердце застучало так оглушительно громко, что Миа была уверена — этот звук слышат даже соседи. Она покачала головой.

— Это не самая лучшая идея.

— Почему? — Казалось, Дрейк удивился абсолютно искренне. — Я буду давать тебе столько отгулов, сколько захочешь. И даже сам настаивать на них.

Он дразнил ее, это стало совершенно очевидно. С такой ленивой кошачьей улыбкой не могут говорить всерьез.

Миа рассмеялась. Дрейк сделал вид, что обиделся, и пожал плечами.

— Имей в виду, это был гениальный план. Ну что, давай попробуем приготовить блинчики вместе? Есть рецепт?

Он так резко сменил тему, что Миа подвисла, пытаясь угнаться за ходом его мыслей.

— На телефоне, тот на столе, — ответила она, подходя к нему ближе и заглядывая через плечо, пытаясь увидеть текст рецепта, который Дрейк уже деловито изучал.

— Отлично, — проговорил он и потянулся к муке. — Начнем?

Миа молча кивнула и уселась рядом на стул, как завороженная наблюдая за его уверенными действиями. Наверное, она выглядела слишком серьезной, потому что Дрейк вдруг легонько коснулся ее носа, измазав его в муке. Ей пришлось вынырнуть из своих раздумий и улыбнуться.

— Кажется, ты точно знаешь, что делаешь.

Полуобнаженный Дрейк в обнимку с миской, где смешивал ингредиенты, смотрелся еще более сексуально, чем в деловом костюме. Сглотнув, она отвела взгляд от его широких плеч и с трудом подняла их до уровня его лица.

— Я овладел этим искусством уже давно, — спокойно ответил он.

— Каким именно?

Дрейк усмехнулся.

— Я легко делаю вид, что разбираюсь в вопросе, который для меня темный лес. Пришлось научиться, когда создавал свою компанию.

Миа наморщила лоб, припоминая все, что слышала о Дрейке Бейкере, но, к сожалению, ничего существенного в памяти не нашлось.

— Разве компания не принадлежит твоему отцу?

Дрейк посмотрел на нее с легким удивлением и покачал головой.

— Нет, я создал ее сам, с нуля, больше десяти лет назад. У моего отца есть империя, это правда, но я отказался от нее.

— Почему? — осторожно спросила Миа, запуская в миску указательный палец. Облизнув его, она вынесла вердикт: — Несладко, — и потянулась к сахарнице.

— Мы с отцом не особо ладим, — уклончиво ответил он. — А в двадцать лет разругались насмерть, и я пообещал, что ни копейки у него не возьму.

Миа притихла, рассматривая помрачневшее лицо Дрейка. Тот впервые делился с ней чем-то настолько личным, и она боялась неосторожным замечанием оттолкнуть его. Молчание затягивалось, и тогда она все же сказала:

— Звучит очень серьезно.

Дрейк криво усмехнулся.

— Не так уж серьезно. Мы помирились спустя пару лет, но деньги я с того момента у него не брал. Он бесится из-за этого.

— Почему? — искренне изумилась Миа. — Разве он не должен гордиться тем, чего ты достиг? Твоя компания одна из самых влиятельных на рынке компьютерных игр!

Дрейк фыркнул и снова принялся взбивать смесь в миске. Делал он явно по инерции, потому что та была давно готова.

— С моим уходом он остался без наследников. А компания — это все, что у него есть. Больше всего на свете он боится, что после его смерти ее продадут и растащат на кусочки.

— Понятно, — протянула Миа, хотя ей ничего не было понятно. — У тебя нет братьев или сестер?

— Есть, но они по линии Лары — моей биологической матери, — сказал Дрейк то, что она и так знала. — У отца и Одри нет общих детей.

— Мне жаль.

— Да, Одри до сих пор страдает из-за этого, но бесплодие — частая проблема бет. Наверное, поэтому она отдала всю нерастраченную любовь мне.

— Я рада, что у нее был ты, — она сказала это тихо. В горле стоял ком.

Дрейк безразлично передернул плечами.

— Мне тоже повезло. Она часто выручала меня. С отцом я бы с ума сошел раньше, чем пошел в школу. Что ж, я свою часть работы выполнил, — с улыбкой сказал Дрейк и вручил ей миску. — Твой черед.

— М-м-м… Я бы предпочла поменяться ролями.

— Я помогу, — пообещал он и подтолкнул ее к плите. — У тебя все получится.

Миа буркнула возражение, но послушно взялась за сковородку. С губ сорвался тяжкий вздох. Она уже жалела о своем порыве накормить Дрейка.

— Напомни мне в следующий раз просто заказать еды.

Тот негромко рассмеялся.

— Тебя даже траты не испугают?

— Нет, если платить будешь ты, — поддразнила она, выливая первую порцию смеси на сковородку.

Миа не ожидала, что на ее шутку он ответит на полном серьезе:

— Платить всегда буду я, — и, не давая ей возможности поспорить, спросил: — Почему именно блины?

— Потому что кто-то давно не закупал продукты, — фыркнула Миа и добавила уже совершенно другим тоном: — Не знаю, почему-то мне всегда думалось, что именно так выглядит семейный завтрак — домашние блины, джем, кофе… Извини, — пробормотала она, поймав себя на совсем уж мелодраматичной ноте. — Я обычно не несу такой чуши.

Дрейк встал рядом и притянул ее к себе, поцеловав в висок.

— Мне нравится эта чушь.

Она смутилась и, неловко отстранившись, потянулась лопаточкой к сковородке, чтобы перевернуть блин. Дрейк перехватил ее запястье на полпути.

— Торопишься. — Он покачал головой. — Откуда в тебе столько нетерпения?

Его рука отпустила запястье, но легла ей на талию. Миа закатила глаза, но в душе разливалось неизвестное раньше тепло. Оказалось, вот так стоять рядышком и, разговаривая, жарить блины, невероятно приятно и в каком-то смысле даже интимно.

— Вот сейчас, — скомандовал Дрейк, и она послушно перевернула блин. — Почему ты не хочешь ничего узнать о родителях?

Миа закусила губу, подыскивая верный ответ. Горячая ладонь поверх футболки дарила спокойствие. Ей захотелось быть искренней.

— Я боюсь, — честно ответила она.

Даже не оборачиваясь, Миа почувствовала его удивление.

— Чего боишься? — спросил он.

Она вздохнула. Это было сложно объяснить, как и все то, что касалось чувств.

— Вдруг у них зависимость от алкоголя или сигарет? Я начну думать, что и у меня есть такая склонность и изведу себя.

— Маловероятно, — подумав, не согласился Дрейк. — Пора.

Миа аккуратно переложила первый целый и источающий восхитительный аромат блин на тарелку. Она недолго полюбовалась результатом их общей работы и вновь вернулась к сковородке.

— Другой вариант, — покладисто продолжила она. — Они могут оказаться в сложной ситуации: острая нехватка денег или тяжелая болезнь. Я, нехотя и проклиная тот час, когда узнала об этом, начну им помогать. Я не смогу повернуться и уйти. А я не хочу быть с ними никак связана, понимаешь? Они предали меня, бросили. Такое не прощается.

— Понимаю, — сказал Дрейк и после паузы заговорил снова: — После ссоры с отцом мне казалось, что я никогда его не прощу, но прошло несколько лет, и я все-таки стал с ним общаться. Мы с ним не близки, но опустошающее чувство в груди исчезло.

— Неравноценная ситуация, — пробормотала Миа. Она думала, что сейчас вспыхнет раздражением, как всегда, когда дело касалось родителей, но близость Дрейка, его неприкрытое сопереживание и желание помочь погасили весь негатив, оставив только глухую тоску.

— Да, ты права, — кивнул он. — Но неплохая параллель, верно?

Второй блин улетел на тарелку, и Миа неохотно пожала плечами.

— Возможно.

— Ты можешь передумать, когда у тебя появится собственные дети. Говорят, это полностью меняет мировоззрение.

Она предпочла не продолжать опасную тему и перевести стрелки.

— У тебя сложные отношения с отцом?

Дрейк обхватил ее запястье, чуть направив руку, чтобы подхватить блинчик, не порвав его.

— Думаю, можно и так сказать.

— А как бы сказал ты?

— Он не любит меня. Слишком сильно в детстве я напоминал ему свою мать.

— Лару?

— Да. Он был влюблен в нее. А в омег, как известно, нельзя влюбляться.

Рука дрогнула, и лопаточка чуть не улетела на пол. Миа стоило большого труда удержать ее неверными пальцами.

— Ты тоже так считаешь?

— Я считаю, что мне повезло, — ответил он и оставил на ее губах долгий и нежный поцелуй.

Гора блинчиков росла, и вскоре Миа выключила плиту и с гордостью взглянула на дело своих рук. Ладно, не только ее.

Оказалось, что уютнее процесса приготовления блинчиков может быть только их поедание, особенно, если некуда торопиться.

Миа громко смеялась над поддразниваниями Дрейка и беззаботно шутила в ответ. Ей нравилось его чувство юмора, но еще больше нравился он сам. И с каждым проведенным вместе часом это чувство становилось все острее, обретало новые грани и начинало пугать ее своей силой.

Трель сотового телефона заставила Дрейка встать из-за барной стойки, где они сидели на высоких крутящихся стульях и поедали блинчики. Он ненадолго вышел и вернулся, уже приложив трубку к уху. Миа улыбнулась и уткнулась взглядом в блинчики, политые джемом. Дрейк разговаривал в ее присутствии, словно ему нечего было скрывать, и этот маленький жест доверия тронул ее.

— Мам, я не могу обещать, но мы попробуем. — Он помолчал, а затем, видимо, отвечая на вопрос, выделил первое слово: — Мы, ты верно услышала.

Миа поперхнулась джемом. Тот застрял в горле, и она закашлялась. Дрейк нахмурился и, подойдя ближе, заботливо постучал по спине.

— Хорошо, я понял. Передавай привет отцу. — Он повесил трубку и уже встревоженным тоном обратился к ней: — Сильно подавилась?

— Н-н-нет, — солгала она. — Ты называешь Одри мамой?

— Она мать мне в большей степени, чем Лара. В конце концов, она воспитывала меня с шести лет.

— Понятно, — пробормотала Миа. — Ты можешь больше не стучать по моей спине? Я боюсь, ты из меня легкие вытряхнешь.

— Прости, — Дрейк виновато улыбнулся и со звериной грацией опустился на соседний стул. Развернув ее к себе лицом, он серьезно продолжил: — Завтра больший праздник — день Волчьих Боев.

— Ух ты! — невольно вырвалось у нее, и она в волнении сжала ладонь Дрейка, лежащую на столешнице. — Вы до сих пор деретесь на арене?

— Уже нет. А что, мысль кажется возбуждающей?

— Вовсе нет, — Миа смутилась и только потом поняла, что ее снова дразнят и решила ответить чем-то похожим. — Только если немного.

Она спрыгнула со стула и, покачивая бедрами, направилась к посудомойке. Она сгрузила в нее грязные тарелку и чашку и специально наклонилась так низко, чтобы футболка чуть оголила ее ягодицы.

Раздавшееся следом низкое рычание заставило улыбнуться. Она выпрямилась и невинно взглянула на Дрейка. Тот быстро взял себя в руки и, все еще посматривая на нее с прищуром, продолжил разговор:

— Сейчас это просто семейный праздник. Все приходят в парк, устраивают барбекю и всякие забавные конкурсы. Для детей работает парк аттракционов.

— М-м-м…

— Моя мать хочет, чтобы мы пришли туда. Для нее очень важно побыть в этот день с семьей. Можно сказать, день Волчьих Боев — аналог человеческого дня Благодарения.

Миа помолчала, рассматривая свои босые ноги. Затем покачалась на носочках, раздумывая. Ей сделали недвусмысленное предложение присоединиться к семье. Готова ли она к такому шагу?

— А если я им не понравлюсь? — В голосе прозвучали жалобные нотки, и Миа поморщилась, пряча взгляд от Дрейка.

Тот соскользнул со стула и решительно приблизился к ней. Его руки сжали ее, притянув к груди. В нее было очень приятно уткнуться и спрятаться от тревог этого мира.

— Понравишься, — уверенно сказал он. — А если нет, мы просто перестанем с ними общаться.

Миа рассмеялась, но почему-то при этом у нее на глаза навернулись слезы. Впервые кто-то был готов порвать со всем, что могло помешать быть с ней.

— Я им понравлюсь, — тихо пообещала Миа, поднимая голову и встречаясь взглядом с Дрейком.

— Знаю, — согласился он и нагнулся, чтобы коснуться ее губ мягким поцелуем. — Ты совершенно зря надела мою футболку, — шепнул он, чуть прикусывая ее мочку.

— Жадина, — выдохнула Миа. По телу пробежала волна острого желания и трепета. — Снять ее?

— О да! — с готовностью поддержал ее мысль Дрейк.

Он подхватил ее на руки, заставив охнуть и обхватить его шею руками, и быстрыми шагами направился в спальню.

Следующие часы напрочь выпали из памяти Миа. Они запомнились лишь вспышками фейерверка в полуприкрытых глазах, тяжелым сбившимся дыханием и низкими стонами, заставляющими сердце биться чаще и сильнее.

Часть 33

В сгущающихся сумерках парк, с россыпью гирлянд на желтых кронах деревьев, выглядел по-настоящему волшебно. В воздухе витал запах пряных листьев и жареного мяса, по брусчатым дорожкам, окаймленные все еще зеленым газоном, с радостными криками носились дети. Их никто не одергивал, взрослые лишь улыбались вслед и ловко расступались, чтобы не попасть под этот живой ураган. Кое-где под деревьями были расстелены клетчатые пледы и стояли плетеные корзины с едой, но большинство предпочитало собираться у жаровен и, готовя что-то мясное, весело переговариваться между собой. То тут, то там, как всполохами фейерверка — яркими и завораживающими, вспыхивал чей-то смех, и Миа невольно улыбалась в ответ, проникаясь этой семейной атмосферой.

На душе стало тепло, и она уже с неприкрытым любопытством посмотрела в сторону раскиданных по длинной аллее палаток с едой навынос. Где-то вдалеке, на другой стороне парка, высилось колесо обозрения. Его кабинки, оплетенные теми же гирляндами, напомнили кареты из сказок, рассекающие небеса без помощи скакунов.

— Мы можем покататься, если хочешь, — поймав ее взгляд, предложил Дрейк.

На нем были простые синие джинсы, тонкий фиолетовый джемпер и классическое серое пальто. Он выглядел настолько потрясающе, что Миа с трудом заставила себя сконцентрироваться на вопросе.

— Я боюсь высоты, — честно призналась она, — но мне нравится смотреть, как кто-то другой медленно поднимается ввысь.

На лице Дрейка, с проступившей легкой щетиной, заиграла понимающая улыбка.

— Здесь есть тир. Ты всегда можешь посмотреть, как я стреляю.

Миа фыркнула и спрятала руки в карманы куртки. Она чувствовала, что ее внешний вид не сочетается с Дрейком, но если его это не беспокоит, значит, и ей не стоит думать об этом.

— Ну уж нет! Я тоже хочу пострелять. И, возможно, всучить тебе выигранную мягкую игрушку.

Дрейк возвел глаза к небу и наигранно тяжело вздохнул:

— Ох уж эти современные женщины…

Словно в противовес своим словам, он обнял ее за талию и привлек к себе.

— Не холодно?

— Нет, — покачала головой Миа и прижалась к его теплой груди, потершись об нее щекой. — И метка не болит.

— Так и должно быть. — В голосе Дрейка звучала уверенность, лишь слегка приправленная нотками облегчения. — В этот раз все было сделано правильно.

Миа почувствовала, что снова краснеет, припоминая «правильные» детали, при которых получила новый укус в плечо. Как и обещал Дрейк, в этот раз метка не вызвала никакого дискомфорта, и, по его словам, должна была продержаться намного дольше.

— Дрейк!

В десятке шагов от них, рядом с палаткой с сахарной ватой, стояла миловидная невысокая женщина и махала им рукой. Ее светлые волосы свободно рассыпались по плечам, а кашемировый свитер изумрудного цвета и светло-голубые джинсы, надетые под пальто, делали ее моложе, подчеркивая стройную фигуру. Лишь подойдя ближе, Миа разглядела тонкие морщинки в уголках глаз и несколько уже более глубоких на лбу.

— Здравствуй, мама. — Дрейк поцеловал женщину в щеку, легко обнимая за плечи. — Миа, это Одри.

— Очень приятно, — пробормотала Миа, протягивая руку. На нее внезапно обрушилось смущение. Она неловко смотрела на мать Дрейка и совершенно не знала, как начать разговор.

— Значит, вот ты какая, Миа, — с улыбкой сказала Одри. Ее серые глаза смотрели тепло, но изучающе.

Миа стушевалась, но в этот момент, проигнорировав протянутую руку, Одри шагнула вперед и заключила ее в крепкие объятия.

— Я безумно рада знакомству с тобой! — И уже на ухо, гораздо тише, добавила: — Добро пожаловать в семью.

От этих простых слов к горлу подкатил ком, а по спине пробежали мурашки. Объятие длилось дольше, чем этого требовали приличия, но у Миа и мысли не возникло протестовать. Прикрыв глаза, она уткнулась носом в пальто, вдыхая едва уловимый аромат духов, и чувствовала себя, как потерянный котенок, внезапно обрётший дом — странно, неловко, но абсолютно счастливо.

— Ты ее раздавишь, — шутливо заметил Дрейк, и Одри неохотно отпустила ее.

— Прости, Миа, я что-то расчувствовалась, — мягко проговорила она, чуть поведя носом. Ее ноздри подрагивали.

— Ничего, я не такая слабая, как кажется, — проговорила Миа, чуть запинаясь.

— О, уверена в этом! — Глаза Одри лучились доброжелательностью, а с губ не сходила теплая улыбка, заставляющая плечи Миа расслабиться. — Я могу вас поздравить?

— С чем?

— С началом отношений, — с нажимом ответил Дрейк за мать и взглянул на ту со странным выражением.

Одри на мгновение растерянно замерла, а затем быстро закивала:

— Конечно. Я так счастлива, что у моего сына появилась пара!

Миа уткнулась взглядом в брусчатку, рассматривая ее затейливый узор. Уши горели, и она не знала, что ответить на слова Одри. Впервые чьи-то доброжелательные слова лишили ее возможности говорить. Неловкость и чувство благодарности сплетались внутри нее в тугой узел, заставляя замереть и молчаливо наблюдать за происходящим. Миа казалось, что на мгновение она снова стала ребенком, делающим вид, что ему все равно, но вместе с тем напряженно прислушивающимся к речи взрослых: похвалят или поругают?

К счастью, Дрейк снова заговорил, лишая ее необходимости подыскивать слова.

— Отец здесь?

Одри махнула рукой в сторону палаток.

— Он стреляет по мишеням. Ты же его знаешь, пока не выиграет приз, не уйдет.

— Представляю, — хмыкнул Дрейк. — Пойдем, я хочу познакомить его с Миа.

— Ты иди, — быстро сказала Одри, — а мы с Миа возьмем пунша и подойдем к вам.

— Мама…

— Безалкогольного, конечно!

Дрейк смерил мать подозрительным взглядом и посмотрел на Миа. Она легонько пожала плечами. Отказать в такой просьбе было бы невежливо.

— Я недолго, — пообещала она.

Дрейк снова выразительно взглянул на мать, отчего та широко улыбнулась и замахала руками, и направился к палаткам, где сквозь негромкую музыку, звучащую по всему парку, пробивались глухие звуки выстрелов.

Миа вздрогнула. Одри обхватила ее ладонь, и, как маленького ребенка, повела через толпу, к чаше с горячим и ароматным напитком.

Кто-то из мужчин случайно задел ее плечом, сухо извинился и почти тут же обернулся снова. Его глаза потемнели, ноздри затрепетали, но, снова поведя носом, он поморщился, как от дурного запаха, и размашисто зашагал дальше. Миа проводила его спину напряженным взглядом.

— О, не волнуйся! — заметив причину ее заминки, беззаботно проговорила Одри. — Ты так сильно пахнешь Дрейком, что ни один волк к тебе не подойдет. Разве что самоубийца.

— Надеюсь, такие мне не попадутся, — все еще встревоженная, проговорила она себе под нос.

— Ну что ты, дорогая, здесь приличная публика, — заверила Одри и потянулась к половнику, выглядывающему из огромного, стилизованного под олово, котла.

Она налила четыре бокала и два из них протянула Миа. Не спеша, они медленно двинулись обратно.

— Возможно, то, что я скажу, прозвучит наигранно и пафосно, — проговорила Одри, поднимая бокалы вверх, когда рядом с ними пробежала ватага мальчишек с воздушным змеем, — но мне хочется, чтобы ты знала: я безумно рада, что мой сын встретил тебя.

Миа едва не споткнулась на ровном месте и с трудом удержалась на ногах, лишь слегка расплескав пунш.

— Осторожно, дорогая! — с тревогой воскликнула Одри. — Давай-ка я заберу у тебя один бокал.

— Нет-нет! — смущенно запротестовала Миа. — Все в порядке. Камешек попался, — солгала она.

Одри посмотрела на нее, словно оценивая тяжесть ноши, и с сомнением покачала головой.

— Ну хорошо. В общем, я всего лишь хотела сказать, что мне всегда казалось: брак с Каролиной — не самая лучшая идея.

— М-м-м… — промычала Миа, не вполне уверенная, что хочет рассуждать на эту тему.

— Не пойми меня неправильно, — продолжила Одри, не обращая внимания на ее реакцию, — Каролина — чудесная девочка, но Дрейк — не его отец. Он не сможет прожить всю жизнь с нелюбимой женщиной. Не та натура.

— Хм… — Из ее горла снова вырвалось что-то невразумительное.

— Осторожно, здесь бордюр, — предостерегла Одри и продолжила: — Словом, Дрейк, конечно, пытался повторить сценарий нашей с Седриком жизни, — это ведь так логично, у детей на подкорке записывается модель поведения родителей, — но хорошо, что у него это не вышло. Ни он, ни Каролина не были бы счастливы.

— Возможно, — согласилась Миа, сумев, наконец, выдать из себя что-то членораздельное.

— О, дорогая, я уверена, ты меня понимаешь! — обрадованно сказала Одри, довольная ее односложным ответом. — Но это так, к слову пришлось. Я хотела поговорить совсем о другом.

Миа с легкой паникой посмотрела в сторону палатки с тиром. До нее оставалось десяток шагов, а казалось, идти предстоит целую вечность.

Впрочем, Одри, видимо, считала иначе, потому что заговорила быстрее:

— Я знаю, ты росла без матери. Нет-нет, ты не должна ничего отвечать на это замечание. — Видимо, от Одри не укрылось, как она поджала губы при этих словах, потому что в ее голосе появились извиняющие нотки. — Я вовсе не хотела заставить тебя погрузиться в неприятные воспоминания, — с сожалением добавила Одри и продолжила: — Я лишь подумала… Знаешь, дорогая, ведь, возможно, тебе понадобиться помощь. Ну… в чем-либо.

Перед внутренним взором Миа зашелестели странички журнала с невестами на обложке, и она, вздрогнув, с опаской посмотрела на Одри.

— Мы пока не планируем… ничего серьезного, — осторожно сказала она, подбирая слова.

— Не планируете, — повторила Одри и, улыбнувшись, кивнула. — Конечно, дорогая. Но если в какой-то момент ты поймешь, что не справляешься с ситуацией, позвони мне. Я тут же приеду!

— Спасибо, — неуверенно ответила Миа. — Я буду иметь это в виду.

Одри ободряюще ей улыбнулась и кивнула в сторону седовласого высокого мужчины:

— А вот и Седрик.

Тот обернулся, и Миа узнала в его надменном лице, ничуть не испорченном возрастом, знакомые черты. Дрейк говорил, что больше похож на мать, но она засомневалась в этом, увидев его отца. Тот же высокий лоб, тщательно вылепленные скулы и тонкие губы. Вот только цвет глаз другой. Темно-зеленые, они смотрели неприязненно и настороженно. Миа стало не по себе.

Седрик окинул ее долгим взглядом с головы до ног и взял заботливо поднесенный бокал из рук Одри.

— Омега, значит… — протянул он.

— Ее зовут… — начала Одри, чуть сжимая рукой, в знак молчаливой поддержи, ее плечо.

— Миа, — перебила она и с вызовом посмотрела в лицо отца Дрейка. Такое поведение было ей привычно.

Подбородок задрался сам собой, а из движений сразу ушла вся скованность. Прищурившись, она изучала Седрика, как противника на ринге. Тот отвечал тем же.

— А где наш сын? — спросила Одри, явно желая перевести разговор в безопасное русло.

— Отошел. — Седрик кивнул в сторону дорожки, ведущей на темную аллею. — Встретил кого-то из знакомых. Итак, Миа, какие у тебя планы на Дрейка? — Резко сменил тему он и принюхался. Его лицо исказила смесь радости и ужаса. — Надеюсь, в свете случившегося они все же есть?

— А вы уверены, что вам нужен мой ответ? — хлестко ответила она. — Мне кажется, вы все решили и без него.

Во взгляде Седрика мелькнуло уважение, его бровь взлетела вверх, он открыл рот, но в разговор снова вмешалась Одри.

— Одна их жаровен освободилась. Дорогой, нам стоит поторопиться, чтобы успеть занять ее.

Седрик нехотя перевел взгляд в сторону, куда указывала его жена.

— Думаю, ты права, — пробурчал он.

— Я, пожалуй, лучше поищу Дрейка, — сказала Миа и протянула пунш Одри.

Та взяла бокалы и согласно кивнула.

— Конечно, дорогая, но не теряйтесь. Ты предпочитаешь хорошо прожаренное мясо или с кровью?

— Любое, — ответила она и зашагала в сторону плохо освещенной аллеи. В спину долетели обрывки слов Одри:

— Дорогой, ты должен быть с ней помягче! Она — пара нашего сына и к тому же…

Миа ускорила шаг, не дослушав эту гневную тираду до конца. Будет лучше, если с Седриком ей больше не придется пересекаться, во всяком случае, наедине. А вот Одри, несмотря на некоторую суматошность, ей понравилась. Что та говорила о помощи? Неужели намекала на организацию свадьбы и выбор платья? Господи, да они с Дрейком даже не думали об этом… Как же Одри торопится!

В этой части парка уборке уделяли меньше внимания. Под ногами Миа захрустели опавшие ярко-оранжевые листья. Сюда музыка почти не долетала, поэтому их хруст звучал достаточно громко и успокаивал расшалившиеся нервы. Впрочем, какое ей дело до мнения отца Дрейка? К слову, куда делся сам Дрейк? Узкую дорожку освещал лишь желтоватый свет фонарей. Лучи падали на брусчатку, но на газоне создавали причудливые узоры, покусывая темноту и сплетаясь в ней в клубок.

Дорожка вильнула и вывела на поляну, на которой возвышалось колесо обозрения. Рядом с ними стояли американские горки, крики с которых заставили улыбнуться, и еще пара аттракционов поменьше. Здесь снова озорно мерцали развешенные по деревьям гирлянды и играла веселая музыка. Миа закрутила головой, выискивая Дрейка. Сердце пропустило удар, когда она нашла его.

Тот стоял на краю поляны, рядом с киоском, продающим билеты на аттракционы. На этот уголок парка гирлянд снова пожалели, но отблески фонаря падали на его лицо, поэтому перепутать она не могла. Как не могла и усомниться в том, что видела: к губам Дрейка прильнула рыжеволосая девушка. Парочка самозабвенно целовалась.

В горле появился ком, и Миа никак не могла его сглотнуть. Она рефлекторно сделала шаг назад. Гроздь воздушных шаров, которые девушка сжимала в руке, не позволила рассмотреть ее лицо, но фигурой незнакомка напоминала Каролину.

Миа резко отвернулась и быстро-быстро, почти бегом устремилась прочь от поляны. В голове билась сотня мыслей. Самой абсурдной среди них была: «мне он никогда не дарил шаров», а самой болезненной: «тебе ничего и не обещали».

В глазах закипали слезы, и Миа боролась с собой, чтобы не разреветься, как маленькая девочка, громко и на глазах у всех. Накинув капюшон куртки, чтобы тот частично скрыл лицо, она спрятала руки в карманы и сжимала и разжимала их.

Дрейк никогда не говорил, что любит ее. С чего она взяла, будто что-то значит для него? Потому что так сказала Каролина? Ну и глупость же!

Миа закусила нижнюю губу, во рту появился металлический привкус крови, но она не обратила на это внимания. Не разбирая дороги, она неслась по узкой дорожке в сторону основной аллеи. Чем ближе та становилась, тем чаще Миа натыкалась на людей, коротко извинялась, и так же слепо продолжала бежать.

Дрейк знает Каролину с самого детства. Наверняка он любит ее, что бы та ни говорила. Да и если бы от нее, от Миа, зависело здоровье любимого человека, разве она сама бы не солгала своей сопернице? Она бы сказала что угодно! Вот и Каролина сделала то же самое.

Миа не знала, как эти двое представляли себе совместную жизнь: вдвоем или втроем, но участвовать в этом фарсе не собиралась. У нее есть гордость, пусть сейчас та и лежит в руинах, поверх раздавленного сердца.

Горло сдавил спазм, когда перед глазами снова возникла картинка Дрейка, целующего другую. Ее замутило от боли, и она, споткнувшись о бордюр, едва не улетела на землю. Чьи-то мужские руки заботливо поймали ее и предотвратили падение.

— Миа? — раздалось рядом с ее ухом.

Она подняла глаза и встретилась с удивленным взглядом шефа. Пытаясь взять себя в руки, она выдавила из себя улыбку и поправила сбившуюся куртку.

— Спасибо, Грег. Тут… я… Камешек попался, и я…

— Миа, с вами все в порядке? — встревоженно спросил шеф. — Выглядите бледной и немного…суматошно.

— Нет, все в порядке, — солгала она, стараясь не смотреть на шефа. — Я просто гуляла, — туманно сказала она, — а теперь собираюсь поехать домой. До свидания, Грег.

— Миа, подождите! — Он ухватил ее за руку, не позволив уйти. — Мне не нравится ваше состояние. Лучше я сам отвезу вас домой. — От взгляда Грега не укрылись ее сомнения, и он добавил: — Поверьте, Миа, я просто не хочу, чтобы вы попали в неприятности. Вы так сильно пахнете Дрейком Бейкером, что я при всем желании к вам не подойду.

Миа поколебалась, оглядываясь по сторонам. Мимо них пробежала новая стайка ребятишек и прошла обнимающаяся парочка. Вид чужого счастья заставил сердце сжаться и застучать громче и сильнее. Желание поскорее оказаться в теплой постели и забиться под одеяло, как зверек в норку, пересилило опасения. Грега она знала уже пять лет, и тот точно не напоминал ей насильника или маньяка.

— Хорошо, — кивнула она, взглянув в васильковые глаза, замершие в ожидании ее ответа.

На лице Грега появилась улыбка — широкая, доброжелательная, но с нотками какого-то тщательно скрываемого чувства. Об этой улыбке Миа вспомнила много позже, уже оказавшись в своей квартире, и только тогда поняла, что за чувство не смогла прочитать на лице шефа, — торжество. Грег упивался победой, деликатно указывая ей дорогу к своей машине.

Часть 34

Дрейк оттолкнул от себя незнакомку, впившуюся ему в губы, и рыкнул на нее:

— Какого черта?!

Та покраснела и, испуганно озираясь по сторонам, отступила.

— Простите, — залепетала она, — я спутала вам с другом. Вы очень похожи!

— Надо быть внимательнее! — раздраженно посоветовал он, пройдясь тыльной стороной ладони по губам в попытке стереть с себя чужой поцелуй.

— Конечно, — закивала незнакомка, отступая все поспешнее. Дрейку показалась, что та прячет лицо за связкой воздушных шаров. — Еще раз простите!

Дрейк, прищурившись, посмотрел, как девушка растворилась в толпе. Он, засунув в карман пальто билеты, купленные на аттракцион, зашагал в сторону палатки, где покупал дочери сладости Ролан — глава его юридического отдела.

Сейчас тот выглядел непривычно дружелюбно, как кот, спрятавший когти в подушечки лап, и ласково спрашивал что-то у пятилетней девочки. Та радостно ткнула пальцем в яблоко на палочке, политое карамелью. Ролан потянулся за деньгами, а продавец, подмигивая девочке, — за яблоком.

Мимолетно Дрейка кольнула мысль о детях. Каким будет их с Миа первенец? Девочкой или мальчиком? Он всегда мечтал о сыне, но сейчас почему-то подумал, что хотел бы иметь дочь, похожую на Миа, с такими же шоколадно-ореховыми глазами и каштановыми волосами. Он бы положил к ее ногам весь мир. Понравится это миру или нет.

Сладостные картины малышки, которой он читает перед сном, прервал грубый голос Ролана:

— Это что за девица напала на вас, Дрейк?

— Сказала, что обозналась. — Он пожал плечами, все еще задумчиво рассматривая девочку с темными косичками, за спиной Ролана. Та высунулась, улыбнулась ему и вгрызлась в яблоко.

Дрейк хмыкнул.

— Она похожа на Каролину. Признаться, со спины я даже спутал, — заметил Ролан и потянул дочь за руку. — Мы пойдем. Мама нас уже заждалась, верно, заяц?

Девочка усиленно закивала головой и помахала ему рукой.

— До свидания, Дрейк. Хорошего вечера!

— И вам, Ролан. Передавайте привет жене.

Возвращаясь к родителям, он раздумывал, как рассказать Миа о сюрпризе, о котором она спустя пару недель узнает и сама. Дрейк не знал, как она отреагирует на эту новость. Очевидно, что это разрушит ее планы или хотя бы заставит отложить их. Учитывая ее фанатичное упрямство в этом вопросе, он опасался, что разговор выйдет сложным и долгим.

Но мысль о том, что Миа захочет избавиться от ребенка не приходила в голову. Почему-то он был уверен: несмотря ни на что, на такой шаг она не пойдет.

Родители встретили его барбекю, пуншем и легким удивлением.

— Миа не с тобой? — встревоженно спросила Одри.

— Я думал, она с вами.

— Нет, она ушла искать тебя.

— Но потерялась в кустах, — едко усмехнулся отец. — Омега, что с нее взять. Поторопись, а то найдешь ее в объятиях какого-нибудь альфы.

Дрейк выдохнул сквозь ноздри, сжал ладони в кулаки и, сцепив зубы, медленно и низко проговорил:

— Я попрошу отзываться о моей невесте так, как она того заслуживает: тактично и доброжелательно.

— Конечно! — засуетилась Одри, протягивая ему пунш. — Седрик не хотел тебя обидеть, верно?

Тот фыркнул и промолчал.

Дрейк напомнил себе, что стоящий перед ним мужчина — его отец, и драться с собственным отцом глупо и недостойно. Он достал телефон и быстро набрал Миа. Вызов сбросили.

Он нахмурился и повторил попытку. Результат тот же. В душе шевельнулось предчувствие чего-то дурного. В памяти смазанным пятном мелькнуло лицо незнакомки и слова Ролана о ее сходстве с Каролиной. Да нет, слишком фантастично звучит…

Дрейк оборвал себя на странной, отдающей плохим детективом, мысли и, продолжая названивать Миа, отправился на ее поиски. Родителей он попросил остаться на месте на тот случай, если Миа вернется. Он обошел парк по второму разу, когда телефонный звонок заставил выдохнуть с облегчением. Не глядя на экран, Дрейк поднес телефон к уху.

— Миа, где ты, черт возьми?

— Это Зои. — В приглушенном, напуганном голосе он едва узнал ее соседку. — Миа попала в беду…

***

Субботним вечером на дорогах не было пробок, поэтому до ее дома они добрались быстро. Весь путь Миа снова и снова прокручивала в голове сцену с поцелуем Дрейка и Каролины. Что-то в нем было не так, теперь, немного остыв, она это понимала. Слепо всматриваясь в очертания города за окном машины, она нервно постукивала по подлокотнику.

Дрейк звонил уже несколько раз, но Миа все время сбрасывала звонок. Ей хотелось подумать. Ведь не могли же ее обмануть собственные глаза? Или могли? Сейчас ей припоминалось, что освещение оставляло желать лучшего: мерцание гирлянд и свет, падающий от далеко стоящего фонаря, могли сыграть с ее восприятием злую шутку.

Не ищет ли она оправдание Дрейку?

Миа украдкой смахнула одинокую слезу, скатившуюся со щеки.

Грег не пытался завести с ней бессмысленный разговор, вроде пустого обсуждения погоды, и она была благодарна за это.

Ее так захватили собственные размышления, что она вздрогнула, когда Грег остановил машину и негромко сказал:

— Приехали.

Миа подняла голову, увидела в окне свой двор и принужденно улыбнулась:

— Грег, вы были вовсе не обязаны… Спасибо вам.

— Не стоит, — с легким напряжением ответил он и, сжимая руль тонкими пальцами, с виноватой улыбкой спросил: — Я могу воспользоваться ванной комнатой? — Видимо, заметив ее замешательство, он виновато пояснил: — Признаться, я боюсь не доеду до дома. А искать здесь кустики…

— Конечно-конечно! — смутилась Миа. — Как я сама не догадалась…

Грег заглушил мотор и последовал за ней. В его движениях ей почудилась отчаянная решительность человека, вынужденного сделать что-то неприятное, но она отмахнулась от странного чувства надвигающейся беды.

— Зои, ты дома? — крикнула Миа, щелкая выключателем.

Узкий коридор озарил свет. В квартире стояла тишина.

— Проходите, первая дверь справа. Не стесняйтесь, моей соседки нет дома.

— Благодарю.

Миа направилась на кухню и положила ладонь на чайник, но так и не включила его. Она бездумно смотрела вдаль. В голове шелестел ворох мыслей, но одна среди них звучала все настойчивее: что-то здесь не так. Дрейк бы так не поступил, не стал бы играть втемную. Если бы его интересовала Каролина, он бы сказал об этом прямо. В конце концов, он всегда говорил ей правду — одно из качеств, которое ей в нем нравилось.

Дрейк Бейкер кто угодно, но не лжец.

Но тогда что она видела?

Телефон зазвонил снова. В тишине пустой квартиры его трель прозвучала оглушающе громко. Какое-то время она, колеблясь, смотрела на экран телефона, где высветилось имя Дрейка, а затем потянулась к кнопке «принять вызов».

— Не стоит этого делать.

Голос над ухом заставил испуганно подскочить на месте и обернуться. За ее спиной стоял Грег. Такого выражения лица она у него еще не видела. Смесь раздражения, обреченности, усталости и чего-то темного исказили его привлекательные черты, сделав их отталкивающими.

Он быстрым, неуловимым движением выбил телефон из ее рук, не прикасаясь к нему. Тот улетел на пол, под стол, и продолжил звонить уже оттуда.

— Что вы делаете, Грег?

Миа постаралась не показать страха, холодной змеей заползшего в душу, и медленно попятилась. Грег покачал головой и перекрыл своей спиной все пути к отступлению.

— Мне жаль, Миа. Искренне жаль.

Взгляд Грега, внимательный, изучающий и не предвещающий ничего хорошего, уже не просто пугал, а заставлял застыть в ужасе. Наверное, именно так чувствует себя кролик, когда его оплетают кольца питона.

— Я вас не понимаю.

Грег теснил ее к окну. Когда ее поясница уткнулась в подоконник, шеф навис над ней и рассеянно заправил ей прядь за ухо. Миа бросило в холодной пот. В памяти сразу кружащим водоворотом всплыли все истории о маньяках, которые ей приходилось слышать. Кажется, те тоже казались своим близким вполне нормальными людьми.

Грег наклонился. Она зажмурилась.

— Вы мне нравитесь, Миа. — Его шепот обжег ухо. Живот скрутило в тугой узел, а к горлу подступила рвота. Никогда прежде ее не тошнило от страха. — Очень нравитесь.

Грег отклонился, улыбнулся ей той улыбкой, от которой у нее сердце ухнуло в пятки, и отошел к столу. Задумчиво поглядывая в ее сторону, он продолжил:

— У нас с вами могли бы получиться неплохие волчата. Вы думали об этом?

— Никогда. — В голосе, мимо воли, прорезались брезгливые нотки.

Сейчас, несмотря на всю свою привлекательность, Грег вызывал у нее отвращение. Ее мутило.

— Зря, — наставительно заметил тот. — Мне нравилась эта мысль.

— Так вы этого хотите? — дрожа от страха и бессилия, спросила Миа и гневно добавила: — Совет вам этого не простит!

— Ах да, Совет…

— И Дрейк! — уже теряя над собой контроль, закричала она. — Знаете, что он с вами сделает, если вы только осмелитесь, только попробуете…

Грег невесело улыбнулся и с раздражающей беспечностью засунул руки в карманы льняных брюк. Он вел себя так, словно они вели разговор где-то на работе, за чашкой кофе.

— Дрейк Бейкер, — повторил он, словно прокатывая это имя на языке. — Вечная заноза в заднице. Знаете, Миа, мы ведь ходили с ним в одну частную школу. Всегда терпеть не мог этого заносчивого везунчика! Я вечно оказывался на втором месте из-за него.

Ноздри Грега раздулись и затрепетали, в глазах мелькнула откровенная злость, но тут же исчезла. Он снова выглядел собранным и деловитым.

— В колледже наши пути разошлись, чему я, признаюсь, был малодушно рад. Но, к моему раздражению, спустя много лет мы снова стали конкурентами, уже в делах бизнеса. С Дрейком Бейкером, этой настоящей машиной, а не человеком, крайне тяжело соперничать…

— Вы же партнеры, — неуверенно напомнила Миа и получила такой острый взгляд в ответ, что предпочла замолкнуть. Ладонь испуганно сжала край подоконника.

— Это было вынужденное решение. По сути, речь шла не столько о слиянии, сколько о поглощении.

Он снова зашагал к ней, и выражение его лица заставило ее сжаться.

— Я много времени провел, раздумывая, как убрать Дрейка Бейкера со своего пути. «ГрегИндастриал» — компания еще моего деда, и я не могу лишиться ее.

Миа вжалась в подоконник, но Грег замер в нескольких сантиментах от нее, не касаясь руками, лишь смотря так холодно, что выражение «кровь стынет в жилах» приобрело другой, вовсе не метафорический смысл.

— Идеальный Дрейк Бейкер… Его не за что было ухватить …

Он осторожно провел пальцем по ее щеке, и Миа дернулась. Грег усмехнулся. В его улыбке, грустной и уставшей, появилось что-то демоническое.

— Все попадаются, — с удовлетворением сказал он, отпуская ее. — Вот и Дрейк Бейкер попался.

Миа перевела дыхание и взглянула в сторону двери. Ей нужно отвлечь его внимание и попытаться метнуться к выходу. Шансы малы, но все же…

— При чем здесь я? — хрипло спросила Миа, оценивая расстояние от окна и до двери.

— Тебе просто не повезло, — с досадой сказал Грег, резко переходя на «ты». — Как я и говорил, ты мне нравишься. Как только я ощутил в тебе омегу, я сразу понял: из нас могла бы получиться отличная пара.

— А за время предыдущих пяти лет, что я у вас работала, эта мысль ни разу не приходила вам в голову? — Она не смогла скрыть сарказма, но шеф, кажется, его даже не заметил.

— Миа, ну чтобы я всерьез думал о человеке? — Грег покачал головой. — Мне казалось, ты знаешь меня лучше.

— Я тоже так считала, — горько вырвалось у нее. Ладони вспотели, а тело сотрясала внутренняя дрожь.

— Признаюсь, сначала я хотел просто сделать тебя своей, назло Дрейку Бейкеру, но потом у меня появилась идея получше.

— Какая? — В горле у нее пересохло.

Неожиданно она краем глаза заметила какое-то движение в коридоре и пальцами впилась в ладони, стараясь не выдать себя мимикой. Неужели… или это игра ее воспаленного, отчаявшегося мозга?

Грег, погруженный в свои мысли, ответил не сразу.

— Не находишь, что разговаривать так, в преддверии конца, несколько мелодраматично?

Миа была согласна с этим, но собиралась как можно дольше тянуть время, потому что у нее появилась призрачная надежда на спасение.

— Я имею право знать, — облизнув губы, солгала она.

К ее удивлению, Грег серьезно кивнул.

— Что ж, если тебе интересно… В случае, если мне удастся избавиться от Дрейка Бейкера, его акции перейдут к отцу, Седрику. Ни для кого не секрет, что тот терпеть не может компанию сына и живет только своим детищем. Выкупить у него все активы, возможно, даже по сниженной цене, не составит труда. Тем более, в контракте есть пункт о «приоритетном покупателе».

— И как же ты собираешься избавиться от Дрейка? — Она тоже невольно перешла на «ты» и заставила себя смотреть Грегу в глаза. Те хищно сверкнули.

— Вариантов несколько, но среди них есть два наиболее перспективных. Со смертью омеги, с твоей смертью Миа, — с легкой извиняющей ноткой поправил себя Грег, и она вздрогнула от его делового тона, — Дрейк Бейкер потеряет над собой контроль. Вполне вероятно, что он нападет на меня на публике, ведь именно я буду тем, кто последний видел тебя и кто не успел предотвратить несчастье. — Лицо Грега смягчилось, словно он ненадолго погрузился в мечты. — Я буду к этому готов. Выстрел в лоб приравняют к самообороне, я даже не получу срока. Совет беспощаден к тем, кто затевает разборки с помощью когтей и зубов.

— Дрейк слишком умен для этого, — выплюнула Миа. Несмотря на намерение держать себя в руках, страх и обида клокотали в ней и заставляли говорить неосторожные вещи.

Грег покачал головой.

— Если он окажется слишком предусмотрительным, я всегда могу изобразить покушение на собственную жизнь и затем подбросить ему нужные «улики». Этот вариант меня тоже устроит. Главное, что активы компании перейдут ко мне тем или иным способом.

Миа сглотнула. Перед ней стоял мужчина, точно знающий, чего хочет, и между ним и его мечтой стояла лишь она, Миа.

— Мне будет тяжело это сделать, — негромко признался Грег, изучая ее взглядом, — но нанять исполнителя я не мог. Ни один волк не возьмётся за убийство омеги, а с человеком ты могла справиться. Омеги в экстренных ситуациях способны к частичной трансформации, как и все оборотни.

— Все равно у тебя ничего не выйдет, — упрямо проговорила Миа, закусывая губу. — Дрейк не станет глупить.

— Потеряв омегу и ребенка? Едва ли. После такой утраты любой потеряет контроль над собой.

В ушах зашумело, а сердце пропустило удар. Рука невольно потянулась к плоскому животу.

— Ребенка? — пересохшими губами спросила она. В голове, как пазл, собралась картина из намеков и переглядываний Одри и Дрейка.

— Ты не знала? — Казалось, Грег искренне удивился. — Дрейк не сказал тебе?

Она молчала, не находя в себе силы для ответа.

— Всего пара дней, — сказал Грег, поведя носом. — Не больше. Запах меняется с первых часов.

— Понятно, — тихо выдохнула Миа.

Под ее сердцем уже бьется новая жизнь. Она этого не планировала, не хотела, но… уже любила этого ребенка. И она сделает все, что в ее силах, чтобы спасти его.

Миа до скрипа сжала зубы и обхватила себя руками. Никто не отнимет у этого ребенка право на жизнь.

— Теперь ты все знаешь, — миролюбиво сказал Грег. — Думаю, пора переходить к главному. — Он указал на стол, где на узорчатой скатерти лежал блокнот Зои. Та любила бездумно черкать в нем. — Омега, сядь и напиши то, что я тебя скажу.

Ноги Миа подогнулись, но не настолько, чтобы она не могла контролировать себя. Грег говорил не как человек, а как альфа — вожак, чьим приказам нельзя сопротивляться. Вот только у Миа был иммунитет.

Впрочем, знать ему об этом не обязательно. До поры, до времени.

Миа послушно опустилась на стул и протянула руку к блокноту. Грег расслабился, с его лица ушло напряжение.

— Напиши прощальное письмо Дрейку, где упрекаешь его в измене и говоришь, что не сможешь с этим жить. — Он сделал паузу и довольно ухмыльнулся: — Еще один камешек на его могилку. Совет никогда не простит этого Дрейку…

— Это ты подстроил, верно? — с напускным спокойствием спросила Миа, медленно выводя слова в пожелтевшем блокноте.

— Да, — на пухлых губах Грега мелькнула самодовольная улыбка. — Это было несложно. Нашел девицу, похожую на Каролину, подговорил налететь на Дрейка с поцелуем. Правильный момент и плохое освещение сделали все остальное.

— Не очень тонко, — со злостью заметила Миа. Она нажала слишком сильно, и стержень ручки порвал бумагу.

— Возможно, — согласился Грег. — Но ведь сработало.

На это ей нечего было возразить.

Она старалась как можно неспешнее выводить буквы, но ни одно дело не длится вечно. Грег подошел и из-за ее спины, положив ладонь на стол, прочитал получившееся послание.

— Хорошо, — одобрил он, — немного суховато, но сойдет.

— И что дальше? — жестко спросила Миа, внутренне подбираясь для рывка.

Больше тянуть время нельзя. Они подходили к финалу, придуманному Грегом. Либо сейчас, либо никогда.

«Не бойся, малыш. Мама вытащит тебя отсюда».

— Заключительный аккорд, — проговорил тот. Помолчав, он развернул ее к себе и посмотрел в глаза, снабдив зрительный контакт приказом такой силы, что Миа едва не упала на пол: — Омега, открой окно, заберись на подоконник и сделай шаг вперед.

Обрывки недавнего сна, яркие и живые, как в замедленной съемке снова промелькнули в ее памяти. Они оборвались замершей картиной ее безмолвного крика и раскинутых в беспомощности рук. Звук удара все еще стоял в ушах, когда она моргнула и зло, торжествующе улыбнулась Грегу.

— Иди к дьяволу!

Она резко выбросила вперед коленку, повторяя уже опробованный в лифте прием, и пользуясь секундной заминкой, пролетела мимо покрасневшего и съежившегося Грега в коридор. Ее пальцы уже коснулись двери, когда сильная мужская рука ухватила ее за плечо и, оставляя на нем синяки, с рыком потянула на себя.

Закричав, Миа принялась отбиваться, в панике молотя по врагу ногами и руками. Ее ногти впились в лицо Грега, и тот зарычал уже громко. На его коже медленно проступали глубокие красные следы-царапины. Она не успела возликовать. На ее скулу пришелся удар такой силы, что ее откинуло к стене.

Распластавшаяся на полу, беззащитная, она в отчаянии смотрела на приближающегося к ней Грега. Тот был в ярости и сейчас, как никогда, походил на человека, готового убить.

— Дрянь! — бросил он и провел руками по свежим отметинам. — Все равно ты выйдешь из окна, даже если мне придется столкнуть тебя.

Миа хотела сказать, что это сводит на нет весь его план, но слова замерли на болезненно пульсирующих губах. Самообладание покинуло Грега. Теперь тот вел себя как фанатик, не желающий принимать очевидного.

В подтверждение ее мыслей он оскалился и двинулся в ее сторону.

Быстрое, почти неуловимое движение, и в голову Грега полетел пустой стеклянный кувшин из-под воды.

— Сам ты тварь! — заорала Зои, вылетевшая из спальни.

Грег покачнулся, его взгляд стал расфокусированным. Зои метнулась к ней, ухватила за руку и потянула наверх.

— Вставай! — приказала она. — Этого бугая так просто не становишь!

— Ты…

— Из кладовки, — нетерпеливо ответила ее соседка. — Он комнаты обходил, но меня не заметил. А я не высовывалась: ритуал надо проводить в тишине, помнишь, ну?

Миа больше не задавала вопросов. Ухватившись за Зои, она лихорадочно поднялась, но уйти им не дали.

Грег зарычал, замотал головой, и его лицо преобразилось, приобретая звериные черты. Зубы удлинились и стали напоминать клыки, тело словно наросло мышцами и, глядя на железные канаты рук, Миа сглотнула, вспоминая, что могут сделать такие руки. Сцена драки в подворотне всплыла в памяти, и ноги подкосились от ужаса.

Зои намертво вцепилась в нее и закричала, оглушительно и отчаянно. Миа прижала ее к себе, понимая, что та так глупо подставилась из-за нее. В душе росло острое чувство благодарности: умирать вдвоем было не так страшно.

«Прости, малыш. Видит Бог, мама старалась…»

Входная дверь слетела с петель. В квартиру ворвался Дрейк. Частичная трансформация изменило и его, и Миа пришлось испуганно напомнить, что он на их стороне.

Два волка, двое альф, мгновение всматривались друг в друга, утробно рыча и скаля зубы, а затем сцепились в полете.

Образовав неразделимый ком из рук и ног, они покатились на кухню, откуда раздался треск ломаемой мебели и запах пролитой крови. Миа замутило.

— Пойдем отсюда. — На нее расширенными от ужаса глазами взирала Зои и тянула к выходу. — Пусть сами разбираются!

— Я не оставлю его.

Ее голос больше походил на шепот, но Зои поняла ее.

— Ну и дура! — рявкнула она и попыталась насильно утащить за руку.

В кухне раздался оглушительный звон, словно разбили сразу тысячу зеркал. Он потонул в треске ломающегося кирпича и мужском крике, наполненном злостью и яростью.

— Дрейк!

Миа стряхнула с себя Зои и рванула на кухню. Там, среди обломков разбитой посуды и разломанной в щепки мебели, покачивался Дрейк. Его взгляд был прикован к стене напротив, к тому, что от нее осталось. На месте окна зиял огромный проем. Подойдя ближе, она увидела на асфальте изломанное под сложным углом тело Грега. Его глаза смотрели раздраженно и удивленно, на губах навсегда застыл крик. Грудь, придавленная батареей, уже не вздымалась.

— Не смотри, — негромко сказал Дрейк, подходя сзади. К нему снова вернулся человеческий облик.

Он обнял ее, и Миа с облегчением спрятала лицо на его груди.

— Сон сбылся, — дрожа, сказала она, — но неправильно.

— Правильно, — жестко, почти агрессивно возразил Дрейк, сжимая ее в объятиях. — Я же обещал, что буду защищать тебя. — Он помолчал, развернул ее лицо к себе и серьезно, без обвинения, спросил: — Почему ты убежала?

— Потому что сглупила! — в сердцах бросила Миа.

Из глаз покатились слезы, и она даже не попыталась их остановить. Дрейк наклонился и бережно собрал соленые капли губами.

— Почему ты не сказал мне, что мы ждем ребенка?

Она безуспешно боролась с крупной дрожью, сотрясающей измотанное тело.

— Не хотел напугать, — признался Дрейк, беря ее ладони в свои. — И я думал, что сначала все-таки стоит сделать предложение. Снова.

— Снова, — сквозь слезы повторила Миа и разразилась нервным смехом.

Дрейк смотрел на ее приступ, нахмурившись, и с тревогой.

— А теперь, когда ты знаешь… — начал Дрейк, дождавшись, когда она успокоится и начнет икать.

— А теперь ты сделаешь мне предложение. Снова, — уверенно добавила она и, испугавшись, жалобно добавила: — Ведь сделаешь, да?

Дрейк рассмеялся, не как она секунду назад, а искренне и с облегчением.

— Конечно, но мне нужно немного времени.

— Ох уж эти современные мужчины…

Миа закатила глаза. На нее обрушились губы Дрейка. Сладкий и томный поцелуй прервал звук сирен. Во двор влетела полицейская машина.

— Всем оставаться на своих местах! Руки за голову! Все, что вы скажете, может быть использовано против вас!

— А им есть, что нам предъявить? — неуверенно поинтересовалась Миа, послушно выполняя требования служителей порядка.

Дрейк последовал ее примеру и досадливо цокнул языком.

— Боюсь, эта ситуация может быть расценена как драка за омегу, повлекшая за собой гибель одного из альф. Совет терпеть не может такие дела…

— И что тебе грозит?

Миа похолодела. Неужели Дрейка могут упечь за решетку только за то, что он спас ее от смерти?

Тот неопределенно пожал плечами и ободряюще улыбнулся. Его глаза оставались серьезными.

За их спинами раздалось покашливание. Они синхронно обернулись и уперлись удивленными взглядами в Зои. Та стояла посреди разрушенной кухни и накручивала на палец светлый локон.

— Словом, я тут… Кое-что записала, — с хитрой улыбкой призналась она и помахала зажатым в руке телефоном. — Не весь монолог этого гада, но большую часть. Угрозы и эти его приказы прыгнуть в окно уж точно.

У Миа будто камень с души упал. Она переглянулась с Дрейком. На его губах медленно расползалась улыбка.

— Зои, вы прекрасны, — сказал он, и Миа ткнула его в бок. — Не настолько прекрасны, как ваша соседка, — тут же поправился Дрейк, — но, безусловно, можете покорить мужчину одним… записанным на диктофон разговором.

Зои польщенно улыбнулась.

Когда полиция ворвалась в квартиру, у всех троих подозреваемых на лицах гуляло невероятно довольное выражение. Один из оперативников даже сравнил их мимику с мордой кота, налакавшегося сметаны. К сожалению, столь художественный и отлично передающий суть оборот, в протокол, конечно, так и не попал.

Эпилог

Семь лет спустя.

«Наша первая встреча с Миа Киплинг состоялась в семейном кафе, куда она залетела, толкая перед собой коляску с близнецами. Она коротко извинилась за опоздание, сославшись на сбившийся режим годовалых мальчиков, и взяла одного из малышей на руки. Я рассматривала эту, без сомнений, сильную женщину с кругами под глазами и измотанным видом. Несмотря на усталость, она все равно выглядела привлекательно. Ее красота не была холодной. Карие глаза лучились теплотой, а от нее самой исходила такая потрясающая энергетика спокойствия и уверенности, что я оказалась покорена ею с первой минуты.

Именно тогда я впервые услышала ее рассуждения о том, какую роль в жизни омег играют предрассудки и общественные ожидания. Ее слова заставили меня о многом задуматься».

Из книги Энн Варлес: «Омега Миа Киплинг: история феномена».

— Тревис, отдай сестре игрушку и прекрати корчить рожи брату, — строго сказал Дрейк шестилетнему сыну и тут же одернул второго: — Ричард, перестань его подначивать! Я все вижу.

Он действительно все видел, но пытаться разнять двух маленьких альф, делящих сестру и игрушки, было делом бесполезным. Дрейк тяжело вздохнул, подхватил на руки трехлетнюю дочь и удалился с ней в другую комнату, демонстративно делая вид, что не слышит возмущенных мальчишеских воплей, переходящих в звуки драки.

— Только ты меня понимаешь, Ори, — шепнул он на ухо молчавшей девочке с ореховыми, точь-в-точь, как у мамы, глазами.

Та рассмеялась и уткнулась лицом ему в шею. Дрейк улыбнулся, с облегчением думая, что, слава Богу, девочки не бывают альфами.

— Моя прелесть, — снова шепнул он в темную макушку. — Никому не отдал.

— А хениху?

Дрейк с подозрением воззрился на хитрую детскую мордашку.

— Одли говолит, что у всех девочек есть хенихи.

— А бабушку Одри, — торжественно пообещал Дрейк, подпуская в голос строгих ноток, — мы не пустим дальше порога.

— А подалки? — расстроенно спросила Ори, поникая всем телом.

— Пускай оставляет за дверью, — великодушно разрешил он.

— Ула! — закричала она и захлопала в ладоши.

За окном раздался звук подъезжающей машины, и Ори первой расслышала его.

— Мама! Мама!

Ори соскочила с его рук с понеслась в прихожую. Дрейк отодвинул занавеску и выглянул во двор. Держа в руках пакеты с покупками, Миа поднималась на заиндевевшее от мороза деревянное крыльцо их двухэтажного дома. Вокруг нее радостно носился Дорк — их спаниель.

— Мама!

— Привет, милая! — Миа обняла дочь, и та радостно завизжала.

Пакеты упали на пол.

Из детской высунулись близнецы и тут же устремились к матери, ревностно отодвигая не столько сестру, сколько друг друга.

— Тише, тише, разбойники! — прикрикнул он на детей.

Миа, почти упавшая под тяжестью детских тел, благодарно улыбнулась ему.

Уже много позже, после того как дети были искупаны и уложены, она прижалась к нему на диване в гостиной и, подобрав под себя ноги, устало выдохнула:

— Адский денек…

— Зато кто-то теперь дипломированный специалист, — с гордостью в голосе заметил Дрейк и притянул к себе жену.

Та обмякла в его руках, поэтому пришлось ограничиться дружеским поцелуем в нос. Ничего, еще не вечер…

Он заметил, что костяшки на одной руке у нее сбиты и поднял ее ладонь к глазам, внимательно рассматривая это место.

— Снова приходил кто-то из Совета? — глухо спросил он.

— Да. — Миа положила ладонь ему на грудь и заставила усидеть на месте. — Я уже объяснила новому представителю всю тщетность его попыток соблазнить меня новым выгодным предложением.

— Я убью его…

— Нет, — с нажимом сказала она, переместившись к нему на колени и положив руки ему на плечи. — Ни его, ни кого-либо еще. Помнишь, мы договорились, что эти проблемы решаю я сама?

Дрейк рыкнул, но неохотно кивнул. Миа обняла его лицо ладонями и поцеловала, долго и нежно.

— Я люблю тебя.

— Не так сильно, как люблю тебя я, — серьезно ответил он, прижимая ее к себе.

Миа фыркнула и повторила фразу, которую говорила их детям:

— Отсюда и до луны?

— И даже дальше.

В этот раз поцелуй оборвался внезапно, из-за трели телефонного звонка. Он недовольно выдохнул, но Миа все равно выскользнула из его объятий. Впрочем, ответить она не успела.

— Зои звонила. Наверное, хочет сообщить время прилета.

Дрейк понял, что продолжение поцелуя вряд ли последует и отклонился на спинку дивана, заведя руки за голову.

— Когда у нее свадьба с тем итальянцем?

— Следующим летом, — рассеянно ответила Миа, набирая сообщение. Она оторвалась от экрана и возмущенно добавила: — Пора бы запомнить его имя — Венченцио. Все-таки это имя будущего мужа крестной матери близнецов!

Дрейк поднял руки вверх, словно сдаваясь, и гнев в глазах Миа потух. Она откинула телефон в сторону и снова забралась в его объятия, свернувшись в них, как кошка.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил он, касаясь ее виска губами.

— Это так странно… — неуверенно проговорила Миа. — Ты будешь смеяться.

— Никогда, — заверил он и, подумав, поправился: — Если только недолго.

Его жена надулась, как ребенок, а потом все же сдалась. Видимо, ей отчаянно хотелось поделиться этим именно с ним.

— Мне кажется… Словом, я не уверена, что хочу работать судмедэкспертом.

Дрейк постарался удержать на лице нейтральное выражение, и она продолжила:

— Понимаешь, я столько лет стремилась к этому. Училась даже во время беременности, потом, несмотря на все колики, зубы, детские капризы…. И сейчас, когда, наконец, получила диплом и могу выйти на работу… Я сомневаюсь, действительно ли это моя мечта или просто наваждение.

Дрейк нежно отвел прядь волос от ее лица и заглянул в наполненные тревогой родные глаза.

— Мир не стоит на месте, — негромко сказал он. — Жизнь меняется, и мы — вместе с ней. То, что казалось тебе важным, спустя много лет может вызвать лишь смех.

Миа погрустнела, и он поторопился исправиться:

— Абсолютно нормально, если твои мечты меняются, ведь и ты с каждым днем становишься немного другой.

— Наверное, ты прав, — задумчиво протянула она.

— Что бы ты ни решила, — сказал он, ставя точку в этом разговоре, — я приму любое твое решение. Ты не ошибешься с выбором.

Она кивнула, все еще погруженная в свои мысли.

— Помнишь, ты говорил, что спустя время я могу изменить свое мнение о родителях. Возможно…

Ее слова прервал шум скользящих на тонком льду шин, и они оба взглянули в окно.

— Такси, — удивилась Миа. — Ты ждешь гостей?

— Нет.

Он напрягся и первым поднялся с дивана.

— Я посмотрю.

В проеме распахнутой входной двери мялась невысокая девушка с россыпью каштановых волос под вязаной шапкой. В руке она сжимала потрепанный чемодан и поджимала ноги, обутые в легкие кеды. Тонкая тканевая куртка, из которой выглядывал свитер, видимо, совсем не согревала тонкую девичью фигуру. На вид незваной гостье было лет двадцать, и она удивительно напоминала ему жену.

Увидев его, девушка отпрянула, а затем заглянула за входную дверь, будто сверяя цифры, и спрятала мобильный телефон в кармане джинсов.

— Миа Киплинг здесь живет? — уверенно спросила она.

— Да, — ответил Дрейк. В душе вспыхнула догадка, и он смотрел на гостью уже менее настороженно. — А что?

— Я ее единокровная сестра, — выпалила та и уставилась на него в ожидании реакции. Ее не последовало, и тогда новообретенная родственница робко спросила: — Пустите? — Она ткнула на чемодан пальцем и клятвенно пообещала: — Ненадолго.

Дрейк вздохнул и посторонился. Девушка радостно устремилась внутрь. Железные колесики чемодана заскрипели по паркету, царапая его.

— Миа, я должен тебе кое-что сказать. Это касается твоих родителей.

Дверь дома с треском захлопнулась. Внутри, сразу в нескольких окнах, вспыхнул свет, но это уже совсем другая история.

Дорогие читатели, вот и подошла к концу история Дрейка и Миа. Мы прожили ее вместе за рекордно короткий срок: полтора месяца!

Если она тронула ваше сердце (как и титанический труд автора), пожалуйста, поставьте лайк, сделайте репост, подарите награду или оставьте комментарий. Помогите понять автору, что он трудился не впустую!

Поверьте, ежедневная прода - тяжелый труд, и очень хочется увидеть отклик.

Уже в конце этой недели начнется выкладка новой книги. Если вы не хотите ее пропустить, не забудьте подписаться на меня.

До встреч  на страницах новых историй!

Ваша, Ксения.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg