«Драконья примула [СИ]»

Драконья примула [СИ] (fb2) - Драконья примула [СИ] (Драконьи травы - 3) 1750K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Татьяна Абиссин - Фэй Родис

Татьяна Абиссин, Фэй Родис ДРАКОНЬЯ ПРИМУЛА

Пролог

Свет полуденного солнца отражался от блестящих, как зеркала, камней, и слепил глаза. Вокруг царила тишина, нарушаемая только редкими криками птиц и шелестом трав.

Внезапно на ровную, словно срезанную ножом, площадку вышел охотник. Высокого роста, светловолосый, он был на редкость хорош собой и, несмотря на простую одежду, никогда не остался бы незамеченным. Пустая сумка, болтавшаяся на плече, свидетельствовала о том, что день выдался неудачным.

Посмотрев на небо, мужчина решил, что пора возвращаться домой. Ему хотелось верить, что другим сегодня повезло больше. Тем более, что для него охота — далеко не главная обязанность. Скорее, подспорье и возможность поддержать в трудных обстоятельствах своих людей.

Вдруг незадачливый охотник напрягся — слева ему почудился едва слышный шорох. Бесшумно ступая, он обошел несколько больших, в рост человека, камней, и осторожно выглянул. Открывшаяся ему картина оказалась настолько необычной, что мужчина едва не присвистнул от удивления.

Прямо на земле, спиной к нему, сидел детёныш дракона. Еще совсем маленький — размером с трех быков — он жалобно скулил, пытаясь вытащить хвост из-под груды камней. Дракончик извивался, силясь лапами дотянуться до завала, но всё, что ему удалось, это поднять тучи пыли.

— Как же тебя угораздило, малыш? — спросил охотник. — И откуда ты взялся? С драконьего Острова, что ли? После Черного полдня всё пошло не так…

Дракончик повернул голову на звук его голоса. Ответить он не мог — только люди-драконы обладали человеческой речью и разумом — но во взгляде читалась такая мольба о помощи, что охотник не остался равнодушным. Бросив на землю сумку, он подошел к груде камней, пленивших детеныша, и принялся разбирать её. Он работал быстро и, в то же время осторожно, отбрасывая сначала крупные камни, затем мелкие.

Даже для него это оказалось нелёгким делом. Пот заливал глаза, руки, сжимавшие очередной камень, заметно дрожали. Наконец дракончик смог пошевелить хвостом, стряхивая с себя мелкую каменную крошку, и повернулся к охотнику. Из его пасти вырвался звук, похожий на урчание. Человек понял, что его благодарят.

— Не стоит, малыш. Но пока не вырастешь, не забывай об осторожности.

Охотник с удовольствием выпрямил спину, потянулся и, взял сумку, собираясь уйти. Он не обратил внимания, что дракончик опустился на землю и вытянул шею. В следующее мгновение вырвавшийся из пасти дракона огонек обжёг правую руку охотника.

Мужчина вскрикнул, почесав запястье. Потом погрозил кулаком маленькому дракону, с самым невинным видом потиравшим морду лапой, и скрылся за большим валуном. Через пару часов он и думать забыл об этом случае.

Охотник не подозревал, что с этого дня его жизнь изменится навсегда.

Глава 1

— Ужин готов, госпожа Прим, — горничная неслышно вошла в комнату и остановилась перед сидевшей за пяльцами молодой хозяйкой.

Увлеченная работой девушка вздрогнула и уколола иголкой палец. На коже выступила крохотная капелька крови, и, прежде чем Прим успела достать платок, упала на белоснежную ткань.

— Теперь не отстирается… — вырвалось у Прим досадливое замечание. Она осторожно отложила пяльцы в сторону и поднялась.

— Прошу прощения, — горничная присела, — это я виновата.

На лбу Прим появилась складка. Но, справившись с собой, она ответила спокойно, как всегда:

— Ничего страшного. Просто закрою это место цветком красного цвета.

Про себя она подумала, что придется менять часть задуманной композиции. Какая жалость, ведь именно эту работу ей хотелось сделать безупречно. Так, чтобы спустя годы люди восхищались не изяществом рисунка и мастерством рукодельницы, а тем, что изображено на полотне…

— Всё равно на сегодня пора заканчивать, — ободрила она смущённую Элис. — Скажи бабушке, что я сейчас приду.

— Боюсь, вам придется ужинать в одиночестве, госпожа. Леди Тэнгу приняла лекарство и, скорее всего, уже спит.

Прим чуть слышно вздохнула. Плохое самочувствие старшей леди Тэнгу не было тайной ни для кого из слуг. И это неудивительно, если учесть, что ей пришлось пережить за последние месяцы…

Прим подошла к овальному зеркалу, висевшему на стене. Ещё недавно его затягивала плотная черная ткань. При красноватом свете заходящего солнца в нём отразилась стройная девушка. Платье из темно-серого шелка удачно оттеняло нежную кожу и светлые волосы. Когда Прим сняла удерживающую их ленту, мягкие пряди рассыпались по плечам.

— Вы становитесь настоящей красавицей, госпожа Прим, — улыбнулась горничная, расчёсывая ей волосы.

Прим грустно улыбнулась:

— Спасибо, Элис. Если верить письмам лордов со всей страны, это действительно так. Хотя сомневаюсь, что получала бы эти письма, не будь я одной из Тэнгу.

«К тому же, всем известно, кто является настоящей красавицей, и обладает силой рода…»

Прим наклонила голову, позволяя горничной уложить волосы в узел на затылке и закрепить их шпильками. По негласному правилу девушки из знатных семей не могли показаться на людях с распущенными волосами. И хотя семья Тэнгу с некоторых пор жила уединенно, приличия соблюдались неукоснительно — за этим следила бабушка, госпожа Инесса.

Повисло молчание. Прим отрешённо смотрела в зеркало, когда служанка спросила:

— А что вы вышиваете, госпожа? Такое большое полотно… Это ведь не платок и не скатерть, не так ли?

По плечам девушки пробежала легкая дрожь — то ли от холодного ветра, проникшего в комнату сквозь открытое окно, то ли от неосторожного движения горничной, уколовшей её шпилькой. Прим машинально оглянулась назад, где на низком столике лежали пяльцы с неоконченной вышивкой.

Служанка, точно не заметив этого, продолжала допытываться:

— Вы собираетесь продать вышивку? Или это подарок?

— Нет, — очнулась от своих мыслей Прим, — вышивка останется в нашем доме. Это, скорее, дань памяти тем, кто никогда не вернётся, и кому мы все обязаны жизнью.

Горничная до крови прикусила губу, словно наказывая себя за то, что не смогла удержать язык за зубами. Хотела, как лучше, а вместо этого ткнула пальцем в раскрытую рану. Хотя всем слугам в доме Тэнгу — да и во всём Тэнгурине, пожалуй, — известна печальная судьба Изабель, старшей сестры её госпожи. Равно как и то, что после ухода Изабель дом погрузился в траур.

А Примула Тэнгу разучилась смеяться.

— Простите меня, — пробормотала горничная.

— Достаточно извинений на сегодня, Элис, — Примула поднялась, поправила платье. Затем ополоснула руки в серебряном тазу, наполненном водой. И направилась к выходу, решив, что раз ей придется ужинать в одиночестве, то нет необходимости менять платье на более нарядное. — Всё равно от них ничего не изменится. Как говорит моя бабушка, надо жить дальше.

«Если бы она сама следовала собственным советам…» Эти слова Прим не решилась произнести.

* * *

Дворецкий с поклоном распахнул перед ней тяжелую дверь. Прим прошла в комнату с полукруглыми окнами до самого пола, служившую столовой в тех случаях, когда к ужину не приглашали гостей. Но сейчас, щурясь от ярких свечей, девушка подумала, что эта комната предназначена для большой и дружной семьи. Чтобы слышалось хлопанье дверей, стук серебряных приборов, звонкий детский смех вперемешку с неторопливой беседой взрослых.

А сейчас столовая казалось пустой и неуютной. Накрытый для одного человека стол — слишком большим и помпезным.

Опустившись на стул, предупредительно отодвинутый слугой, Прим машинально посмотрела в направлении главы стола, где обычно сидела бабушка. Справа от нее находилось место Изабель, слева — Темзен. И еще дальше сидела самая младшая из сестер Тэнгу — Прим.

«Когда мы собирались здесь вчетвером, было гораздо веселее. И даже втроем, несколько месяцев назад, до отъезда Темзен…»

На мгновение ей захотелось предложить слугам разделить с ней ужин. Но представив удивленно приподнятые брови дворецкого, двадцать лет прослужившего в семье Тэнгу, и, особенно, бабушки, Прим отказалась от своего намерения.

Она крошила в тарелке мясную запеканку. Несмотря на то, что за весь день она почти ничего не ела, аппетит пропал. Ей не нравилось всё — быстро сгущавшиеся за окном сумерки, колеблющееся пламя свечей, тишина в комнате, нарушавшаяся только легкими шагами слуг и звяканьем её вилки о тарелку.

Всё так же, как вчера, как за день и за неделю до этого. Прим казалось, что она застыла во времени, как муха в кусочке янтаря. В детстве, перебирая украшения бабушки, она нашла старинную брошку. Леди Инесса сказала, что она очень ценная именно из-за застывшего в смоле насекомого. И Прим до слез жалела мошку, которая не смогла вырваться из плена, навсегда оставшись в камне.

«Если разбить камень, она улетит?» — наивно спросила Прим бабушку.

Та только вздохнула и погладила девочку по голове: «Ты очень добра, Прим. Но, к сожалению, время и судьба нам неподвластны. Эта мушка давно умерла, и даже сила Тэнгу не способна вернуть её к жизни».

Прим это казалось несправедливым. К тому же она видела, с каким уважением и даже страхом относятся к её бабушке окружающие. О силе рода Тэнгу ходили легенды. Неужели она не может спасти одну несчастную мушку?

«Мы, леди Тэнгу, только кажемся сильными и могущественными. А на самом деле не способны защитить даже себя. Как, например, Изабель…»

Прим решительно отодвинула тарелку. Затем сделала глоток сока из хрустального бокала и негромко поблагодарила слуг. Ей хотелось как можно быстрее оказаться в одиночестве, пока те не заметили, что глаза Прим наполнились слезами.

Её остановил голос дворецкого:

— Госпожа Прим, вам пришло письмо. И леди Тэнгу просила зайти к ней перед сном.

— Да, конечно. Спасибо, Ристи.

Девушка взяла в руки запечатанный свиток. Бросив на него беглый взгляд, Прим почувствовала, как в груди вдруг потеплело — она узнала родовую печать Тэнгу. Письмо пришло от Темзен, которая несколько месяцев назад уехала в столицу.

Несмотря на охватившее её нетерпение, Прим не стала сразу читать письмо. Ей хотелось хоть на несколько мгновений продлить чувство радостного ожидания. И хотя послания двоюродной сестры, по большей части, оказывались сухими и короткими, они вносили некоторое оживление в размеренную жизнь Прим.

Пройдя по коридору, девушка свернула направо и поднялась на второй этаж, где находились комнаты хозяйки дома, истинной леди Тэнгу. Той, что владеет древней силой земли.

Недолгое время их занимала Изабель. Потом в них вернулась леди Инесса, бабушка Прим.

Толкнув дубовую дверь, Прим оказалась в небольшой гостиной, обставленной с большим вкусом. Изящная мебель светлых тонов; стены, обитые шелком; мягкий ковер под ногами — всё совсем новое и дорогое. Висевшая на стуле кружевная шаль, раскрытая шкатулка с нитями жемчуга, серебряными колечками и прочими безделушками, которые так нравятся женщинам, пара красных бархатных перчаток: взгляд Прим привычно подмечал все мелочи. Ей снова, в который уже раз, показалось, что молодая и красивая хозяйка этой комнаты отлучилась ненадолго, и скоро вернётся.

Из-под двери, ведущей в спальню, пробивался тонкий лучик света. Осторожно приоткрыв дверь, Прим замерла на пороге, прислушиваясь. Бабушка в последнее время спала плохо, и девушке не хотелось её потревожить.

Тишину нарушало только тиканье старинных часов, стоявших на каминной полке. Неслышно ступая, Прим пересекла комнату и, оставив письмо сестры на столе, подошла к кровати.

Тяжелый бархатный полог бросал тень на лицо спящей женщины. Но, приглядевшись, Прим с болью заметила, что леди Инесса выглядит хуже, чем несколько дней назад. Кожа лица приобрела желтоватый оттенок, под глазами синяки. Волосы, прежде темные, а сейчас почти полностью седые, в беспорядке рассыпались по подушке.

«Из нас троих ты тяжелее всего перенесла вечную разлуку… Неудивительно, ведь Изабель была твоей любимицей…»

Постояв немного в задумчивости, Прим поправила сбившееся одеяло, потом налила воды в бокал и поставила его на туалетный столик, рядом с кроватью. Затем опустила полог и тихо отошла к окну.

Её взгляд скользнул по забытому на столе письму. Она сломала печать и развернула его, но уже без особой радости.

Прим сразу же узнала размашистый почерк сестры. Но, приглядевшись, она заметила, что буквы немного неровные: то ли Темзен писала в спешке, то ли волновалась.

«Моя дорогая Прим, — так начиналось письмо, — прежде всего, хочу извиниться за то, что долго не давала о себе знать. Ты не представляешь, сколько забот у леди, живущих в столице. Балы, приемы, вечеринки, примерки платьев, встреча гостей и ответные визиты — всё это утомляет! Думаю, ты не выдержала бы и дня в такой суматохе. Порой я прихожу домой и без сил падаю в постель… Вот, например, два дня назад проходил бал во дворце консорта…»

Прим бегло просмотрела описание праздника, занявшее целую страницу. Если Темзен хотела вызвать у нее чувство зависти, ей это удалось. Да и какой молодой девушке, живущей в глуши, приятно читать о чужих нарядах и развлечениях?

Прим перевернула листок. Ей казалось, что самую важную новость сестра прибережёт напоследок. Например, о скорой помолвке. Ведь её долг, как новой леди Тэнгу, выйти замуж и родить детей.

Но, к её удивлению, письмо заканчивалось обращением к леди Инессе. Темзен выражала надежду, что бабушка хорошо себя чувствует и «не откажет в просьбе прислать некоторую сумму, ведь в столице всё очень дорого».

Прим невесело усмехнулась. Темзен совсем не изменилась. Почти всё письмо посвятить себе, любимой, и лишь в последних строчках спросить о здоровье бабушки! И, кто знает, если бы двоюродная сестра не нуждалась в золоте, как скоро она вспомнила бы о родственных связях?

Машинально посмотрев в сторону спящей женщины, Прим подумала о том, что Темзен, скорее всего, ждёт разочарование. До своей болезни леди Инесса несколько раз собиралась отозвать внучку из столицы. Хоть она давно не покидала замок, при дворе консорта у неё остались друзья, которые подробно рассказывали ей обо всём. И ей очень не нравился образ жизни, который вела Темзен.

…— Девчонке требуется крепкая рука, — как-то обронила Инесса. — Она не может жить одна.

— Тогда зачем ты разрешила ей уехать? — Прим мучило любопытство. Её бабушка ничего не делала без причины. И, в отличие от многих аристократов, не планировала будущее внуков, начиная с их рождения.

Леди Тэнгу зябко повела плечами, и Прим поспешила накинуть на неё шаль.

— Не всё так просто. Наследник консорта очень просил отпустить леди Тэнгу ко двору. То ли красоток в столице мало, то ли он нуждается в силе нашего рода, чтобы укрепить власть. А просьба консорта равносильна приказу. Даже если он… — Инесса нахмурилась, и перевела разговор на другую тему….

Шорох, донесшийся со стороны кровати, заставил Прим поднять голову. Услышав тихий голос бабушки, она тут же подошла к ней. Сухая ладонь пожилой женщины сжала пальцы Прим. Инесса чуть приподнялась, устраиваясь поудобнее на подушках, и сердито взглянула на внучку, решившую ей помочь:

— Я еще не настолько стара, дорогая.

Прим примирительно улыбнулась.

— Разве я сказала что-то смешное? — сдвинула брови Инесса.

— Вовсе нет, бабушка. Просто, раз вы способны язвить, значит, всё в порядке.

Леди Тэнгу выпрямилась и села так, чтобы свет не падал ей на лицо. Её рука, протянутая за бокалом, чуть заметно дрожала, но голос звучал по-прежнему ровно:

— Присядь, Прим. Ты слишком бледная, тебе нужно больше отдыхать.

— Не волнуйтесь за меня, бабушка, — Прим показала ей письмо. — Это от Темзен. У неё всё хорошо. Она посылает вам свою любовь и надеется, что вы…

— … пришлю ей с оказией еще золота! Не пытайся обмануть меня, Прим! Может, я и больна, но из ума еще не выжила! В жизни твоей дражайшей сестрицы есть только один важный человек — она сама! А остальные — всего лишь фон, на котором ей суждено сверкать, или же источник дохода. Интересно, зачем ей потребовались деньги? На десятое колье не хватает или же на сотое платье?

Прим успокаивающе погладила её по руке. Леди Инессе нельзя отказать в проницательности.

— Прости, — вздохнула Инесса, выпив немного воды и снова опускаясь на подушки. — Мы с тобой такие разные, девочка. Я вижу людей насквозь, и это часто причиняет боль. Ты же предпочитаешь замечать в них только хорошее. А если хорошего нет совсем, ты или придумываешь этому человеку оправдания, или просто отворачиваешься.

— Я думаю, что в каждом человеке, независимо от его положения и образа жизни, можно найти частицу света, — отозвалась Прим, чем заслужила лёгкую улыбку бабушки.

— Но всё не так просто… — вздохнула леди Тэнгу. Потом протянула руку, — дай мне письмо.

Прим ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Пока бабушка неторопливо просматривала послание Темзен, Прим краем глаза следила за выражением её лица. Она заметила, как пожилая женщина поджала губы, потом нахмурилась, и, наконец, отбросила листок в сторону. Её голос звучал обманчиво спокойно:

— Первое письмо за два месяца от госпожи Темзен! И ни малейшего интереса к нашим делам! Вместо того, чтобы упрочить наше положение при дворе, девчонка пускает по ветру состояние, которое пока ей не принадлежит! И, если глаза меня не обманывают, она не только не вышла замуж, но даже не помолвлена…

— Бабушка, — попыталась успокоить её Прим, — вы забываете, что Темзен уехала всего несколько месяцев назад. При дворе объявили годовой траур из-за смерти… — она сглотнула, с трудом произнеся это имя, — Изабель и предыдущего консорта. Наша семья тоже в трауре. Кто станет думать о помолвке и свадебной церемонии в таких печальных обстоятельствах?

Леди Инесса неопределенно хмыкнула. Прим не поняла, согласна ли бабушка с её словами, и поторопилась добавить:

— Я уверена, что у Темзен, как у новой леди Тэнгу, много поклонников. Её замужество — только вопрос времени. Возможно, она просто ждет выгодного предложения — например, от наследника трона…

К её удивлению, леди Инесса резко помрачнела при упоминании правителя Тэнгурина и отвела взгляд. Её длинные пальцы нервно теребили край атласного покрывала.

— Темзен писала тебе об этом? Или, может, вы общались с помощью зеркала? — после непродолжительного молчания осведомилась леди Тэнгу.

Прим захотелось сделать реверанс, словно она в чем-то провинилась:

— Нет, бабушка. Как вы сами видите, моя кузина пишет редко, а связь с помощью зеркал после… известных вам событий… так и не восстановилась.

Леди Инесса прикрыла глаза, глубоко задумавшись. Её губы шептали, но так тихо, что до Прим донеслись лишь отдельные слова:

— Нет, это всего лишь слухи… Совпадения… Сбои в магическом фоне… Это не связано…

Прим негромко кашлянула, привлекая внимание. Когда бабушка недовольно повернулась в её сторону, она сказала:

— С вашего позволения, я пойду. Уже поздно. Вам нужно отдохнуть.

— Уже наотдыхалась, — отмахнулась Инесса. — Если доживешь до моих лет, девочка, то поймешь, что самое плохое в старости — это долгие бессонные ночи, когда никого нет рядом. И ты медленно перебираешь всю свою жизнь, день за днем, год за годом… Думаешь, где и в чем оказалась неправа, или совершила ошибку… Жаль только, что ничего уже не исправить…

Прим наклонила голову, скрывая подступившие к глазам слезы. Несмотря на то, что имя Изабель в семье почти не упоминалось, и её сестра, и бабушка всегда знали, когда кто-то из них думал о ней. Прим только не ожидала горького признания, слетевшего с губ Инессы:

— Это мне следовало пойти на Одинокий холм в тот ужасный день. Я вырастила Изабель, а защитить её не сумела…

«Возможно, это ничего бы не изменило», — беззвучно вздохнула Прим.

Она сама часто вспоминала тот страшный полдень, в одночасье превратившийся в глухую ночь. Иссиня-черные тучи, скрывшие небо. Сбивавший с ног ветер. Вихри пыли в воздухе, не дающие сделать вздох. И леденящее душу, ощущение ужаса, которое охватывает человека перед близкой смертью. И не только своей, но и смертью близких. Неотвратимой и беспощадной.

В тот день Прим не смогла даже выйти из дома. Она до сих пор с трудом представляла, как тяжко пришлось Изабель, и с чем она встретилась там, на вершине холма…

Теплые пальцы сжали её ладонь. Прим вздрогнула всем телом, встретив испытующий взгляд бабушки:

— Не стоит думать об этом, — с непривычной мягкостью произнесла леди Тэнгу. — Тогда ты была обычным человеком, без малейшей капли силы. Твое присутствие на холме ничем бы не помогло Изабель. А я потеряла бы еще одно дитя…

«Я ни в чем не виновата, — едва не вскричала Прим. — Тогда почему же мне так больно?»

— Лучше принеси мне перо и бумагу. А также толстую книгу, на которой я могу писать, — уже холоднее распорядилась леди Тэнгу.

Прим машинально выполнила приказ. Она даже принесла свечи. Девушка предполагала, что леди Инесса, для порядка пожурив старшую внучку, пришлет ей бумагу, по которой можно получить золото у кого-то из ростовщиков. Но леди Тэнгу её удивила.

Написав несколько коротких фраз, Инесса сложила письмо и запечатала его. Затем добавила вслух — скорее для себя, чем для сидевшей рядом Прим:

— Я приказала Изабель возвращаться обратно. И чем быстрее, тем лучше.

Письмо едва не выпало из рук Прим. Конечно, она думала, что бабушка разозлится, но не до такой же степени!

— Может, не стоит принимать поспешных решений? Подумайте о чести нашей семьи! Что скажут при дворе консорта, если наследница Тэнгу вдруг уедет без всякой причины? К тому же, Темзен расстроится…

— Последнее меня мало волнует, — отрезала леди Тэнгу. — И это — не поспешное решение, как ты думаешь. Скажу лишь одно: у меня есть причины не доверять новой власти. Чем раньше Темзен окажется дома, тем лучше для всех.

Прим вышла из комнаты бабушки в растерянности. Ей показалось, что леди Тэнгу недоговаривает о важном, или же просто боится. Последнее звучало глупо. Женщины их рода, обладавшие силой, почти никого и ничего не боялись. Они могли не только сделать землю плодородной, но и обрушить её под ногами врагов, или же завалить их камнями.

«А Изабель? — мелькнул в голове противный голосок. — Непобедимая Изабель… Всё же нашелся противник, сильнее её!»

Глава 2

Прим проснулась от сильного ветра, распахнувшего окно в спальне. Она несколько мгновений сидела, съежившись, в глубине кровати, не в силах пошевелиться. Ей показалось, что всё повторяется, словно она вернулась в тот страшный день, несколько месяцев назад…

Но когда по подоконнику застучали крупные капли дождя, Прим подняла голову и прислушалась. В тот день, несмотря на низкие чёрные тучи, на землю не упало ни одной капли. А, значит, это всего лишь буря…

Прим заставила себя подняться и подойти к окну. Представшая перед ней картина, хоть и смотрелась пугающей, но была таковой без всякой мистической причины. Дождь лил стеной, деревья в саду раскачивались и стонали под порывами ветра. Звук его можно было принять за вой жуткого зверя. В воздухе клубилась пыль вперемешку с ветками и сухими листьями. По дорожке, прикрывая лицо от дождя, пробежал садовник с плотной тканью в руках. Видимо, спешил укрыть редкие цветы.

Прим глубоко вздохнула. Ничего страшного. Бури случались и раньше. Но её пальцы дрожали, пока девушка закрывала окно.

На секунду ей показалось, что она, как и Изабель, привлекла чужое недоброе внимание…

«Глупости, — пыталась успокоить себя Прим, — у меня нет силы Тэнгу. Кому я вообще нужна?»

Настойчивый стук в дверь заставил её обернуться. Прим почти не удивилась, увидев на пороге бабушку. Леди Инесса выглядела безупречно: седые волосы зачесаны назад и скреплены серебряным гребнем, черное шёлковое платье без всякой вышивки или других украшений, на плечах — шаль из тонкого кружева. Как будто их встреча состоялась не ранним утром, когда за окном буря, а в шестом часу вечера, во время приема гостей.

— Бабушка, доброе утро, — Прим присела, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом леди Тэнгу. Она представляла, как нелепо сейчас выглядит: босая, с разметавшимися по плечам светлыми волосами, и в платье, небрежно натянутом поверх ночной рубашки.

На морщинистом лице леди Тэнгу промелькнула улыбка. Она шагнула вперед и спросила, прижав девушку к груди:

— Всё в порядке? Я беспокоилась за тебя. Буря началась так внезапно.

Прим резко высвободилась из объятий. Теплое чувство, охватившее её при виде бабушки, сменилось раздражением. Зачем она пришла? Неужели для того, чтобы утешить внучку, такую слабую и беспомощную, что может испугаться легкого ветерка?

Словно в ответ на её слова послышался грохот: ветер бросил в окно толстую ветку. Прим непроизвольно вздрогнула и прижала ладони к ушам.

— Я понимаю, чего ты боишься, — донесся до неё голос леди Тэнгу. — Но всё уже закончилось. Всё прошло. И ты ни в чем не виновата. Иногда буря — это просто буря. За ней не стоит никаких магических сил.

Инесса позвонила в колокольчик, велев заспанной служанке принести свечи и разжечь огонь в камине. Потом подошла к окну, проверив, плотно ли оно закрыто, и завесила шторы. В комнате сразу стало тише.

Леди Тэнгу опустилась в кресло, с удовольствием протянув ноги к огню. И негромко призналась:

— В старости у нас остается так мало удовольствий. Одно из них — смотреть на огонь, наслаждаясь его теплом. Другое — находиться рядом с родными людьми. Почитай мне, дорогая.

Прим исполнила её просьбу, взяв с толки первый попавшийся томик. Это оказались стихи, написанные почти сто лет назад. И их автор, и возлюбленная, к которой он обращался, сравнивая её красоту то с отражением луны в озере, то с лепестком розы, давно стали прахом. А строчки остались, и дышали тем же чувством и страстью, что и век тому назад…

Прим сначала читала машинально, прислушиваясь к вою ветра за окном, но потом увлеклась. Переворачивая очередную страницу, она нашла засушенный цветок, и задумалась, кто же его положил.

«Примула… Та самая, в честь которой я получила имя… Какое странное совпадение…»

Захлопнув книгу, Прим прислушалась к ровному дыханию бабушки и поняла, что та задремала. Тогда она тихо встала и, взяв с кровати плед, набросила его на плечи Инессе. А сама отошла к окну, отстранённо наблюдая, как ровные струйки дождя стекают по стеклу.

«Ничего уже не изменить, — так сказала бабушка, — ты не виновата».

Но, что, если не всё так просто?

Буря не напомнила Прим о том дне. Просто потому, что она и так о нем никогда не забывала. В течение долгих месяцев она пыталась найти ответ на вопрос: что случилось бы, если бы она тогда не испугалась? Если бы пошла вместе с Изабель? Или, хотя бы, не стала ей мешать…

Прим провела рукой по лбу, стирая влажный пот: «Прости меня, Изабель. Я не такая сильная, как ты!»

Следующий день Прим провела в саду. Буря повалила несколько деревьев, сломала кусты роз и акации. А вырванных с корнем цветов и молодых саженцев и сломанных веток оказалось так много, что пришлось в помощь садовнику отправлять еще слуг.

Внимание Прим привлек тонкий прутик, надломленный у самого основания. Она мягко провела по нему пальцами, словно от её прикосновения могло что-то измениться.

— Какая жалость, госпожа, — почтительно заметил садовник, присев рядом с ней на корточки, — это единственный саженец Сенитской розы. Говорят, её цветы снежно-белого цвета, без малейшей примеси. Они необычайно красивы.

— Сенитская роза — такая редкость? — спросила Прим, по-прежнему сжимая тонкий стебель.

Мужчина кивнул.

— Да, госпожа Прим. Разве что в саду консорта найдутся такие цветы. Но садовник Его Светлости не любит делиться черенками.

Прим вздохнула. Ей стало жалко погибший цветок не потому, что тот оказался редкостью. Но тут её окликнули с другого конца сада, и девушка, выпрямившись, поспешила на зов.

…Садовник проводил её взглядом, потом нагнулся к черенку розы, собираясь его выбросить. И удивленно замер: место, где стебель надломила буря, исчезло. Увядшие листья снова приобрели темно-зеленый цвет.

Мужчина подсыпал к корням розы новой земли и старательно полил цветок. А потом долго стоял, не замечая ничего вокруг.

Об этом случае он никому не стал рассказывать.

* * *

Вернувшись в свою комнату, Прим едва успела ополоснуть руки после работы в саду, как появилась горничная. Леди Тэнгу хотела видеть внучку.

К некоторому удивлению Прим, горничная проводила её до рабочего кабинета хозяйки дома. Инесса сидела за массивным письменным столом, сделанным из дуба еще полсотни лет назад. Её голова едва виднелась из-за кипы книг, свитков, счетов и тому подобного. Она то и дело обмакивала перо в чернила, и не оторвалась от своего занятия, даже заслышав шаги Прим.

Девушка, с любопытством оглядевшись по сторонам, опустилась на край стула. В детские годы ей и сестрам запрещалось заходить в кабинет. И эта комната представлялась малышкам самой загадочной и таинственной в доме.

Но сейчас Прим видела только просторную комнату, отделанную в желто-коричневых тонах. Вдоль одной из стен тянулись книжные шкафы, на другой — висели портреты прежних лордов и леди Тэнгу. Приглядевшись, Прим заметила справа картину, краски которой не потускнели. Сердце пропустило один удар — девушка узнала улыбающееся лицо Изабель.

Инесса отложила в сторону очередной свиток.

— О, Небо! Кто бы знал, как мне надоели эти счета! Да и переписка со знатными дамами почти со всего Тэнгурина ничуть не легче. Пожалуй, я передам хотя бы часть этой работы тебе, Прим. Привыкай к скучным обязанностям женщины нашего круга.

— С удовольствием, бабушка. Только потом не упрекайте меня, если ваши подруги перестанут вам писать. Я не обладаю легким слогом, в отличие от Темзен, — лукаво отозвалась девушка. Она прекрасно знала, что, для леди Тэнгу нет большего удовольствия, чем получить весточку из столицы.

— Кстати, о Темзен. Ты отправила ей моё письмо?

Помедлив, Прим кивнула. В глубине души она надеялась, что бабушка передумает, и кузине не придется покидать столицу.

Повисла пауза. Инесса, постукивая пальцами по краю стола, смотрела в сторону. Прим думала о том, как расстроится её сестра, получив приказ возвращаться домой. Наконец леди Тэнгу произнесла:

— Не хочу, чтобы ты считала меня вздорной особой, которая легко меняет решения. Я понимаю, что Темзен не создана для тихой деревенской жизни. Я бы даже простила ей расточительность и полное неумение выбирать друзей. Но есть нечто важное, чего ты не знаешь. Пожалуйста, проверь, закрыта ли дверь, Прим.

Удивлённая такими предосторожностями, Прим выполнила её просьбу.

— Я давно почувствовала неладное, почти с самого отъезда Темзен, — начала леди Тэнгу. — Изменившийся магический фон, ощущение неясной опасности… Правда, мне казалось, что это — всего лишь последствия той страшной битвы, которую пришлось выдержать Изабель вместе с молодым драконом.

Прим опустила голову, изо всех сил пытаясь казаться спокойной.

— Разве этого недостаточно? Или вы боитесь, что печать, поставленная моей сестрой, ослабнет?

— Нет. Дело в другом. До меня дошли странные вести: некто в Тэнгурине проявляет интерес к артефактам, а также людям, обладающим необычными способностями. Уже несколько знатных семей лишились своих реликвий. Кого-то запугали, другим предложили кучу золота за древнюю безделушку. А кто-то просто стал жертвой воров, причем, кроме артефакта, ничего ценного не взяли.

Прим молчала, обдумывая её слова. Потом неуверенно произнесла:

— Вот почему вы приказали Темзен вернуться домой. Вы думаете, что леди Тэнгу тоже угрожает опасность?

— Причем большая, чем другим. Люди преувеличивают как силу нашей семьи, так и магическую мощь предметов, хранящихся в доме Тэнгу. Темзен слишком молода и неопытна, чтобы справиться с искушением или избежать ловушки. Представь, что случится, если негодяю придёт в голову использовать её в качестве заложницы…

Прим невидящим взглядом уставилась в окно. Картина вырисовывалась мрачная. Как бы бабушка ни осуждала её кузину, сомневаться не приходилось: при малейшей опасности леди Тэнгу пожертвовала бы всем, от артефактов до последней серебряной монеты, чтобы спасти Темзен.

— Но зачем кому-то собирать артефакты? — спросила Прим. — Это не только опасно, но и глупо. Насколько я помню, они помогают определенному роду, и могут лишиться силы, перейдя в чужие руки.

Леди Инесса, поежившись, поправила лежащую на плечах шаль.

— Хороший вопрос. Жаль, что ответа у меня пока нет. Но я хочу, чтобы ты отныне держалась осторожно, Прим. Если узнаешь новости, что покажутся тебе необычными — хотя бы о том, что у нас появились новые соседи — сразу же сообщи мне. Не нанимай новых слуг без рекомендаций! И не выезжай никуда одна.

«Замечательно. Дом и так напоминал темницу, а теперь он станет ей на самом деле!» — грустно вздохнула Прим, но спорить не стала. В глубине души она понимала, что бабушка права.

В комнате стало очень тихо. Решив, что разговор закончен, Прим поднялась, подошла к бабушке и поцеловала её в щеку. Та на мгновение накрыла её пальцы сухой ладонью:

— Подожди минуточку. У меня есть для тебя подарок.

С трудом поднявшись, леди Тэнгу дошла до шкафа, украшенного затейливой резьбой, и открыла его. Вернувшись к столу, она положила перед Прим небольшое зеркальце в серебряной оправе.

— Это же… — Прим прижала ладони к покрасневшим щекам.

— Да, оно принадлежало Изабель, — леди Тэнгу провела пальцем по гладкой поверхности. На мгновение её глаза увлажнились, но голос звучал по-прежнему ровно. — А теперь я хочу, чтобы его взяла ты.

Прим покачала головой, но пожилая женщина с неожиданной силой вложила зеркало ей в руки.

— Пусть оно покажет тебе то, что ты хочешь увидеть, и даже то, чего боишься.

Глава 3

Прим вернулась к себе в расстроенных чувствах. Рассказ бабушки о загадочных событиях, происходящих в Тэнгурине, не слишком её заинтересовал. Даже если слухи правдивы, и кто-то действительно собирает магические предметы, ему (или ей) не добраться до хранилищ семьи Тэнгу. Но вот зеркальце, подаренное бабушкой, жгло руку…

Прим хотелось в него заглянуть, но эта возможность пугала. И как всегда, когда упоминалось имя Изабель, девушка вздрагивала, заново переживая тот далекий день.

Упав лицом в подушку, Прим некоторое время лежала неподвижно. Зеркальце, брошенное на туалетном столике, служило ей молчаливым укором. Девушке вдруг захотелось выбросить его или же спрятать подальше, в один из глубоких ящиков шкафа. Усилием воли Прим отогнала эту мысль: даже если бы зеркало не обладало никакой силой, она не смогла бы избавиться от вещи, принадлежащей сестре.

Вздохнув, девушка села на кровати и выпрямилась. Потом очень осторожно взяла зеркальце, словно боясь порезаться, и посмотрела в него.

Ничего не произошло. Она увидела только собственное отражение: покрасневшее от волнения лицо, разметавшиеся по плечам пряди длинных волос, темные глаза, мерцавшие, словно угольки.

Прим провела пальцем по поверхности зеркала, на миг, представив, как Изабель смотрелась в него, причесываясь перед приемом гостей или балом. Рано начав выезжать в свет, она любила повеселиться.

«В отличие от меня», — горько улыбнулась Прим. Впрочем, кто знает, как сложилась бы её жизнь, если бы не Черный полдень, болезнь бабушки, и накрывший её семью траурный покров.

Прикрыв глаза, Прим попыталась восстановить в памяти лицо сестры. К сожалению, его черты казались смазанными, словно на старом портрете. Блондинка, высокая и стройная, со смеющимся взглядом синих глаз. Бабушка и слуги говорили, что сёстры очень похожи друг на друга. Но голос Изабель она помнила хорошо: нежный, словно звучание колокольчика, он становился холодным и даже жёстким, когда девушка сталкивалась с несправедливостью.

«О чем ты думала, Изабель, когда последний раз смотрелась в это зеркало? О нас с Темзен и бабушке? О людях Тэнгурина? Или же о Гидеоне, с которым только-только обручилась? Или ты просто вышла из дома, где провела детство, и ушла, не оглянувшись…»

Прим вдруг безумно захотелось увидеть сестру. Она снова повернула к себе зеркальце и хриплым отчаянным шепотом позвала её по имени.

Полированное стекло затуманилось. Прошла минута, другая. Прим с бьющимся сердцем вглядывалась в зеркало. Оно же непростое, верно? Оно может связать её с Изабель!

Наконец, Прим поняла, что ждет напрасно. Она уронила бесполезное зеркальце на колени и долго сидела, глядя перед собой невидящим взглядом…

Ей вдруг вспомнилось утро того далекого дня, позднее названного Черным полднем. Название, как сейчас думала Прим, очень точное: впервые за долгие века солнце не взошло. Странная мгла заволокла небо, словно отделив от земли. Ни один луч солнца не смог пробиться сквозь эту завесу. Воздух, душный и вязкий, пах дымом. Внезапно налетевший сильный ветер с легкостью ломал толстые ветки, с корнем выворачивал молодые деревца и кустарник.

Прим хорошо помнила, о чём думала тогда: «Что же творится по всей территории Тэнгурина, если даже в нашем поместье, защищенном силой рода, чувствуются отголоски стихии?»

Прим не знала, что её разбудило: то ли стон ветра за окном и комья грязи, ударившие по стеклу, то ли неясное предчувствие беды. Но что или кто мог угрожать ей здесь, в доме Тэнгу, девушка не представляла.

Дверь в спальню была неплотно прикрыта, и Прим услышала едва различимый скрип ступенек, а затем легкие, очень осторожные шаги. Так ступают люди, которые очень хотят остаться незамеченными.

«Что происходит? Слуги так рано не поднимаются. Темзен обычно спит до полудня, если бабушка не прикажет разбудить её. Да и сама Инесса вчера приехала очень уставшая. Они с Изабель долго разговаривали. Может, в дом проник вор?»

Прим даже улыбнулась абсурдности своего предположения. Слухи о силе её семьи, зачастую нелепые и преувеличенные, расползлись по всему Тэнгурину, до самых границ. Она с трудом представляла воришку, рискнувшего украсть у них даже серебряную ложку.

Распахнув дверь, Прим ожидала увидеть горничную, которую также разбудила буря. И оказалась совершенно не готова к встрече с сестрой, уже полностью одетой, в длинном плаще до самого пола и шляпе с широкими полями, скрывавшими лицо.

Изабель чуть заметно вздрогнула и прижала палец к губам, призывая к тишине. Она проскользнула в комнату Прим, прикрыв за собой дверь.

— Изабель! Что случилось? Куда ты собралась в такую рань? Не видишь, что на улице творится? — обрела дар речи Прим. Она даже махнула рукой в сторону окна, словно надеясь, что всё это — не более, чем дурная шутка. Сейчас Изабель улыбнётся, скажет, что передумала, и вернётся к себе.

Изабель сняла шляпу, и её волосы, уложенные в две золотистые косы, упали на плечи. Сейчас, в простой одежде, предназначенной для путешествия, она показалась Прим еще более красивой, чем во время балов и приемов. Синие глаза горели внутренним огнем, на щеках проступил румянец, движения порывистые, словно девушка с трудом сдерживала себя. Прим ощутила исходящую от неё силу, и впервые признала в сестре не просто очаровательную и умную девушку, даму из благородной семьи, а настоящую леди Тэнгу в сиянии красоты и величия.

«Она достойна занимать трон Тэнгурина и править вместе с консортом», — промелькнуло в голове Прим.

— Именно из-за этой бури мне придется уехать, — негромко ответила Изабель.

Повисла пауза. Прим недоуменно смотрела на неё, потом выпалила:

— Но бабушка вчера сказала…

— Знаю, — нетерпеливо отмахнулась Изабель. — Но чувствую, что медлить нельзя. Ты знаешь, что случилось на Одиноком холме?

Прим промолчала. Сознаваться в собственной неосведомленности не хотелось. Она слышала только обрывки разговоров о том, что в районе Одинокого холма образовался некий разрыв, ведущий в другой мир. Но к чему это могло привести, не знали ни жрецы, ни даже леди ИнессаТэнгу.

«Неужели эта буря тоже не случайна?» — осенило девушку. Подняв голову, она прочитала ответ в печальных глазах сестры.

— Да, Прим, — прошептала та. — Бабушка сказала, что наш мир — не единственный. А существа, которые населяют другие миры, не всегда доброжелательны к людям. Чаще всего, наоборот. Поэтому попытки прорыва в Тэнгурин происходят постоянно. Но подобной бури не случалось уже несколько столетий. А ведь завеса еще не разрушена…

— Что же делать? — Прим вдруг показалась себе маленькой и слабой. Да, у неё нет ни капли силы Тэнгу, но это не значит, что она должна просто сдаться и ждать, пока мир вокруг не уничтожат.

— Для начала, не терять надежды, — Изабель на мгновение прижала её к себе. — Люди не настолько слабы, как считает эта тварь. Мы с Гидеоном пойдем туда.

Тогда Прим всё поняла: и осторожность сестры, её раннее пробуждение, старания не разбудить никого в доме, и даже эти торопливые объяснения. Изабель уходила. Одна, навстречу тому неведомому и страшному врагу, чья сила чувствовалась даже здесь, в родовом гнезде Тэнгу. Она не собиралась ни с кем прощаться или просить помощи. Не собиралась ждать, пока бабушка изучит старые книги или достанет из хранилища артефакты. Потому что время слишком дорого.

Уходила, чтобы не вернуться назад.

Прим застонала, точнее, заскулила, словно побитый щенок, и обеими руками обняла сестру.

— Это безумие, — лихорадочным шепотом произнесла она, — идти туда в одиночку! Изабель, умоляю тебя…

— Со мной будет Гидеон, — напомнила Изабель, пытаясь высвободиться из крепких объятий.

— И что? Вы оба совершенно не обучены. Он получил силу лишь месяц назад, а ты… Это же глупо, Изабель. Ты же понимаешь, что не сможешь ничего сделать! Пожалуйста, послушай меня…

Еще немного, и Прим затопала бы ногами и подняла бы шум на весь дом. Сбежались бы слуги, потом Темзен и бабушка. Они бы не позволили Изабель уйти.

Но теплая ладонь коснулась её губ, и голос перестал слушаться Прим. Как и ноги. Повинуясь взмаху руки Изабель, девушка опустилась на кровать.

— Прости меня, Прим, — виновато прошептала Изабель. — Но так надо. Однажды ты поймешь, что я права. Иногда нужно идти, даже если ты не в силах ничего изменить.

Она резко повернулась, задев Прим краем плаща. И вдруг замерла, о чём-то размышляя. Потом расстегнула плащ и сняла с шеи изящное ожерелье, сделанное в виде венка полевых цветов.

Прим зажмурилась. Фамильное украшение ослепительно сверкало в руках Изабель. Искусно выкованные из золота лепестки цветов соединялись ограненными драгоценными камнями: синими, красными, зелеными. Ювелир нарушил негласный закон, запрещавший использовать в одном украшении рубины и сапфиры, но ожерелье от этого только выиграло. Равного ему в Тэнгурине не было, даже в сокровищнице консорта.

Но дело заключалось даже не в стоимости ожерелья. Оно передавалось в их семье из поколения в поколение, и, как знала Прим, обладало чудесными свойствами. Например, увеличивать силу леди Тэнгу.

Но Изабель без сожаления сняла его. Провела пальцем по лепесткам золотых цветов, отчего те ярче заблестели, и, шагнув к сестре, застегнула ожерелье на шее Прим.

«Что ты делаешь?» — хотелось закричать Прим. Но она не смогла, и только наблюдала, как леди Тэнгу повернулась и направилась к выходу.

— Береги себя, малышка Прим, — прошептала она, не оборачиваясь, — и бабушку.

… Придя в себя, Прим машинально провела рукой по груди. Конечно, ожерелье исчезло. Девушка не считала себя вправе носить его, не являясь новой леди Тэнгу. К тому же, украшение постоянно напоминало ей о сестре.

«Почему Изабель ушла одна? Почему не взяла артефакты Тэнгу — бабушка потом всё проверила — и даже оставила ожерелье? А вдруг оно помогло бы ей там, на Одиноком холме? И почему я повела себя, как ребенок? Почему не подняла крик, не разбудила всех в доме, как только поняла, что задумала Изабель?»

Прим глубоко вздохнула. Какой смысл ворошить прошлое, если ничего уже не изменишь! Но почему же так больно даже слышать об Изабель, а не то, что держать в руках её вещи?

«Я не виновата, — в сотый раз думала Прим. — Невозможно остановить человека, который принял твердое решение. И всё же…»

Чувство вины перед Изабель не отпускало её, несмотря на прошедшее время. Прим казалось, что это навсегда.

Глава 4

Солнечные лучи, пробившись сквозь плотную пелену облаков, освещали маленькую рабочую комнату. Прим сидела у окна, в окружении отрезов шёлка всевозможных расцветок, и мотков ниток в корзинках, аккуратно расставленных вокруг стола. Девушка, чуть нахмурившись, рассматривала свою вышивку.

Как часто случалось, придуманная ей картина была гораздо лучше исполнения. Нити при дневном свете казались бледными. Да и зоркий глаз Прим заметил несколько неровных стежков.

«Что ж… Не переделывать же из-за них всю вышивку», — вздохнув, Прим заправила в пяльцы ткань, и склонилась над корзинкой, выбирая нити для следующего стежка. Её руки ловко и быстро вышили полураспустившийся бутон розы, несмотря на то, что мысли Прим витали далеко от работы. Неудивительно, что спустя полчаса, закрепив иголку с ниткой, девушка поднялась из-за стола.

В доме царила тишина. Леди Инесса не вышла из своей комнаты, передав через горничную, чтобы её не беспокоили. Кухня и подсобные помещения находились в задней части дома, поэтому Прим не слышала даже голосов прислуги. Казалось, во всём мире она осталась одна.

«Странно… Почти весь этот долгий год после того, как Темзен уехала в столицу, я провела одна. Бабушка часто болела, из-за траура нас никто не навещал. Пора бы и привыкнуть. Почему же сейчас мне так тоскливо?»

Прим понимала, что её жизнь, протекавшая в четырех стенах, неестественна для юной девушки. Иногда она напоминала себе полевой цветок, перенесенный по чужой прихоти в теплицу, который, несмотря на заботу, вянет без солнечного света и ласкового ветерка. Даже холодный дождь благоприятнее, чем прозябание в закрытом помещении — без малейшей опасности, но и без радости, без возможности проявить свои силы. Не считать же занятием бесконечную вышивку, ответы на письма и проверку счетов.

В глубине души Прим чувствовала, что она создана для большего. Словно птице, запертой в клетке, ей хотелось расправить крылья и взмыть высоко-высоко, в самое небо. Даже если этот полёт обойдется ей слишком дорого…

В комнату, постучав, заглянула горничная Элис и сказала, что обед готов. При мысли о том, что придется снова в одиночестве сидеть за большим столом, у Прим сжалось сердце. Уж лучше она пообедает в своей комнате, без внимательных, полных скрытого сочувствия взглядов слуг и дворецкого.

Отдав распоряжение накрыть стол в соседней комнате, Прим вдруг подумала о Темзен. Ей стало интересно, чем занята сейчас кузина. Готовится к выходу из дома? Или, зевая, ждет, пока горничная поможет ей одеться? Получила ли Темзен письмо бабушки? Может, она, не скрывая недовольства, собирает вещи?

Достав из ящика стола зеркальце, Прим прошептала имя кузины. Она не слишком надеялась на успех, после того, как отчаянно пыталась связаться с Изабель. Возможно, после гибели леди Тэнгу её зеркало тоже утратило силу.

Но полированная поверхность вдруг засветилась. Перед удивленной девушкой появился зал, освещенный множеством свечей. Потолок, украшенный барельефами, поддерживали массивные колонны. Узкая ковровая дорожка вела к возвышению, на котором находилось кресло с высокой спинкой под балдахином. Прим даже почувствовала разочарование: ей казалось, что трон консорта обязан выглядеть роскошнее.

Только несколько месяцев спустя Прим узнала, что видела в зеркале вовсе не Тронный зал. Предыдущий консорт, Гидеон, погиб. А его наследник ещё не стал правителем Тэнгурина и, согласно этикету, не мог занимать трон, приказав выделить для официальных приемов другое помещение.

Прим повернула зеркальце. Картинка сдвинулась, показав толпу придворных, рассредоточившихся по залу. Слышались шутки и смех, голоса сливались в один ровный гул. Большинство придворных дам показались Прим красавицами, несмотря на бледную кожу и равнодушные, скучающие взгляды. Словно они находились не во дворце, а в убогом домишке. Их наряды, сшитые по последней моде, усыпанные драгоценными камнями, с широкими пышными юбками, так, что в дверь приходилось проходить боком, выглядели тяжелыми и неудобными. Прим задумалась, как же знатные леди танцуют, да и просто передвигаются, не сгибаясь под тяжестью платьев.

Прим жадно всматривалась в толпу, надеясь увидеть сестру. Но женщины казались похожими друг на друга, словно куклы в дорогой лавке. Почти каждую сопровождал мужчина, чаще всего средних лет. Скорее всего, муж или отец. Но Прим почти не обратила на них внимания — она не знала ни одного мужчины при дворе.

«Даже наследника консорта, — невесело усмехнулась Прим. — Темзен несколько раз обещала прислать его портрет, но так и не сделала этого. Но его точно здесь нет, иначе бы придворные не вели себя так непринужденно».

Внезапно сзади, из-за спин придворных, послышался хриплый голос: «Красный карлик заставляет себя ждать!» Прим, внимательно смотревшая в зеркало, заметила, как вздрогнула красивая светловолосая дама и поспешила отойти в сторону. За ней последовали и другие мужчины и женщины, в результате вокруг говорившего образовалась пустота. В наступившей тишине до Прим донеслись обрывки слов:

— Какая наглость…

— Настоящее безумие…

— Эрих, как всегда, пьян… Но это не дает ему права…

«О чем они говорят? И что за „красный карлик“?»

Человек, вызвавший всеобщее возмущение, стоял, прислонившись к колонне. Его одутловатое лицо, обрамленное редкими прядями волос, показалось бы Прим некрасивым, если бы не пристальный взгляд серых глаз, светившихся умом и отчаянной решимостью.

— Трусы… — презрительно бросил он, глядя на отступившую от него толпу. — Вы все думаете то же самое, только никогда не посмеете озвучить. Останься Гедеон вживых…

Прим не сразу поняла, что же её удивило в облике молодого человека. И только приглядевшись, заметила его костюм из темно-серой ткани и чёрную ленту, повязанную на шее. Среди придворных он оказался едва ли не единственным, кто носил траур.

Неизвестно, что еще собирался сказать Эрих, но тут к нему подошла седая дама. Взяв его за руку, она осторожно подтолкнула его к стене, подальше от чужих глаз.

Прим расслышала её шепот:

— Достаточно, Эрих. Если тебе не жаль себя и своего будущего, подумай, хотя бы о семье.

Что ей ответил молодой человек, Прим так и не узнала, потому что в эту минуту тяжелые золоченые двери распахнулись, и громкий голос объявил о появлении наследника консорта.

Придворные расступились, освобождая дорогу мужчине в роскошном костюме из светлого бархата. Он вел под руку стройную девушку. Взглянув на неё, Прим едва не вскрикнула, потому что узнала кузину.

Темзен Тэнгу ступала медленно, высоко держа голову, словно уже увенчанную короной. Каштановые волосы были высоко зачесаны и закреплены золотистой сеткой, один непослушный локон касался её щеки, оттеняя нежную, словно алебастр, кожу. Губы кривились в заученной улыбке, глаза, искусно подведенные черной краской, казались большими и выразительными. Платье из светло-голубого шелка, под цвет глаз, мягкими складками ниспадало до пола. Темзен явно купила его в столице, и Прим могла только гадать о стоимости прекрасного наряда, как и цене серег в ушах кузины, а также широких браслетов, сверкавших на запястьях её рук.

«Откуда у Темзен деньги? Бабушка, конечно, выделила ей часть дохода, чтобы жить в столице, но этого бы не хватило на новые наряды и украшения».

Пока Прим размышляла, правитель и его спутница пересекли зал. Мужчина выпустил руку Темзен и слегка поклонился. Девушка ответила глубоким реверансом и нежной улыбкой. И только в это мгновение Прим, до того лишь мельком взглянувшая на наследника, смогла его рассмотреть.

Ульв — его имя Прим знала — выглядел крепким коренастым человеком. Несмотря на обувь на высоком каблуке, он казался ниже спутницы, и если бы не его титул и уверенность в собственном превосходстве, они с Темзен могли бы вызвать насмешки злоязычных сплетниц. Длинное лицо наследника, обрамленное прядями темно-красных волос, казалось угрюмым, тонкие губы были брезгливо поджаты. Казалось, этот человек не умеет ни смеяться от души, ни радоваться жизни. Его взгляд не стал теплее, скользнув по Темзен, и Прим задумалась, как же он в действительности относится к её очаровательной сестре.

«Красный карлик, — вдруг пронеслось в голове Прим. — Точное, хоть и не слишком лестное прозвище».

Прим почувствовала себя обманутой. Неужели этот неприятный человек — тот самый, о котором Темзен писала с восторгом, откровенно намекая на скорую помолвку? Это правда и есть будущий консорт Тэнгурина?

«Нельзя видеть мир в романтических красках», — одернула себя Прим. И судить о человеке, только по внешности, не сказав с ним и двух слов, тоже глупо. Кто знает, может Ульв окажется замечательным правителем и любящим супругом для её двоюродной сестры.

И всё же Прим не могла не вспомнить Гидеона, предыдущего консорта. Вот кого судьба одарила и внешностью, и благородством, и даже силой дракона! Жаль только, что щедрости фортуны хватило ненадолго, и камни холма, а не Тронный зал, стали для него пристанищем.

В этот миг, словно прочитав её мысли, наследник повернулся. Прим отшатнулась от зеркала, словно он мог её увидеть. Она наблюдала, как молодой человек поднялся на возвышение и сел в кресло, подняв руку в знак того, что желает говорить.

«Как хорошо, что я — не новая леди Тэнгу. Иначе он стал бы первым претендентом на мою руку. И вряд ли я смогла бы отказать консорту… Бабушка бы этого не допустила».

Но все мысли подобного рода вылетели у Прим из головы, когда Ульв заговорил. Его речь не отличалась выразительностью, напротив, голос звучал устало и монотонно, поэтому Прим расслышала лишь некоторые фразы:

— Скорбная дата приближается… Мы никогда не забудем тех, кто отдал жизнь за нашу свободу… Они навсегда останутся в наших сердцах…

У Прим сжалось сердце. Она без труда догадалась, о чем говорит будущий консорт, потому что и сама никогда не забывала о Черном полдне. Конечно, «скорбная дата приближается», и во дворце запланированы памятные мероприятия.

Но, несмотря на заученные фразы и печальное выражение лица наследника, Прим сомневалась, что сам Ульв и его приближенные страдают из-за Гидеона и Изабель. Сестра и её жених стали прошлым, а до прошлого никому нет дела. Кроме, возможно, Эриха, одного из немногих придворных, носившего траурную одежду.

Внезапно картинка в зеркале изменилась. В толпе мелькнуло голубое платье, и Прим поняла, что её кузина решила незаметно скрыться. То ли ей надоело слушать наследника, то ли она решила воспользоваться паузой и проверить, всё ли в порядке с её лицом и прической.

Темзен остановилась у большого, до самого потолка, зеркала в золоченой раме. С её лица исчезла привычная улыбка, глаза смотрели холодно и настороженно, словно ожидая подвоха. Поправляя волосы, Темзен сделала гримасу, явно кого-то передразнивая. Но Прим, хорошо знавшей кузину, показалось, что той совсем не весело.

«Что случилось, Темзен? Почему ты злишься?» — вслух спросила Прим, надеясь, что сестра услышит её. Не зря же та стала наследницей Тэнгу после Изабель. Но Темзен и бровью не повела. Она явно никого не видела и считала, что находится в полном одиночестве.

«Ничего не понимаю, — растерялась Прим. — Изабель могла общаться на расстоянии с кем угодно. Почему же Темзен…»

Кузина поправила висевшее на груди ожерелье в виде венка из цветов и повернулась, чтобы уйти. Но тут за её спиной появилась женщина, заставившая Прим удивленно распахнуть глаза, а Темзен — нахмуриться от недовольства.

Почти такая же высокая, как Темзен, но значительно крупнее, с ног до головы одетая в чёрное, она казалась уродливым пятном на фоне богато украшенного зала. Незнакомке приблизительно от сорока до пятидесяти лет. Её волосы скрывала повязка из черного бархата, на бледном лице выделялись темные, словно угли, глаза. Сначала Прим приняла её за служанку — из-за скромной одежды и привычки смотреть в сторону — но сомнительно, что слуги допускались на столь важный прием.

По лицу Темзен скользнула тень — эта встреча её явно не обрадовала.

— Добрый день, леди Тэнгу, — женщина присела, но не слишком низко.

— Добрый день, Хлоя, — небрежно кивнула Темзен. — Ты искала меня?

— Прошу прощения, леди Тэнгу. Но мне нужна ваша помощь. Пожалуйста, пройдемте со мной.

Женщина осторожно взяла Темзен за руку. К удивлению Прим, её капризная кузина позволила себя увести, хотя, судя по тому, как она кусала губы и оглядывалась по сторонам, девушка с трудом удерживалась от резких слов.

Они прошли к дальнему углу зала. Здесь, на выложенном плиткой полу, находился глиняный горшок, с тонкой торчащей из него веточкой.

Хлоя, указав рукой на растение, объяснила, что это — любимый цветок наследника, который начал вянуть без видимых причин. Не согласиться ли добрая леди Тэнгу помочь, прибегнув к своей силе?

Темзен едва слышно вздохнула.

— Хлоя, кажется, я уже говорила тебе…

— Да, госпожа, — перебила её женщина. — Но Его Светлости действительно дорог этот цветок, ведь его посадила мать господина Ульва. Я понимаю, что вы не можете тратить силу на пустяки, но прошу сделать исключение для наследника. Поверьте, он этого не забудет.

Темзен явно колебалась. Она немного нервным движением поправила ожерелье на груди. Прим даже показалось, что загадочная Хлоя устроила леди Тэнгу проверку. И, возможно, уже не в первый раз.

Чуть слышно вздохнув, Темзен протянула руку к тонкой веточке. Между её пальцами словно промелькнула искра, мгновенно погасшая. С цветком не произошло никаких заметных изменений, но Хлоя рассыпалась в благодарностях:

— Это так мило с вашей стороны, госпожа…

Облегчение, промелькнувшее на лице Темзен, сменилось привычной высокомерной маской. Она холодно кивнула женщине, повернулась и исчезла из поля видимости Прим.

Хлоя проводила её тяжелым взглядом. Казалось, её что-то тревожит. Она словно прислушивалась к очень слабому или очень далекому звуку, и не могла определиться, почудилось ей или же нет. Вдруг она резко повернулась к зеркалу и впилась в него немигающим взглядом.

Прим охватил ужас — ей показалось, что женщина её видит! Разумеется, это невозможно, ведь даже её кузина, принадлежащая к роду Тэнгу, не ощутила присутствия Прим! А тут служанка, пусть и довольно близкая к консорту…

Холод подозрения сковал тело Прим. Дрожащими пальцами она перевернула зеркальце и только потом смогла перевести дыхание. Почти минуту она сидела в тишине, пытаясь успокоить отчаянно бьющееся сердце. Потом снова посмотрела в зеркало.

Разумеется, всё исчезло — тронный зал, Темзен, консорт и его придворные, и даже эта загадочная женщина, Хлоя. Но Прим по-прежнему чувствовала на себе тот холодный, оценивающий взгляд, и от души порадовалась, что Хлоя находится за десятки миль от неё.

Впервые Прим подумала о том, что дворец консорта в столице — не такое уж и весёлое место. И, в любом случае, совсем не безопасное, судя по тому, как осторожно ведут себя придворные, боясь сказать лишнее слово, или с какой неприязнью одна из приближенных правителя общается с её сестрой. Да и сам молодой консорт не выглядит как ожившая девичья мечта или, хотя бы, как рассудительный и преданный своему долгу правитель Тэнгурина…

«Бедняжка Темзен… Нелегко ей приходится. И я сомневаюсь, что, даже выйдя замуж за консорта, она станет счастливее. Деньги и власть — желанные игрушки, но они ровным счетом ничего не значат, если приходится жить с нелюбимым человеком».

Прим казалось, что, окажись она на месте Темзен, ни минуты бы не осталась во дворце, среди неприятных и даже опасных людей. Но её кузина не стремилась никуда уезжать и вовсе не выглядела несчастной леди, принесенной в жертву ради интересов семьи.

«Все люди разные, — любила повторять бабушка, — и то, что подходит одному, другому покажется хуже пытки или даже смерти».

Сегодня Прим сама в этом убедилась.

Глава 5

Проснувшись на рассвете, Прим долго лежала в постели, не открывая глаз. Как бы ей хотелось, чтобы этот день никогда не наступал! Или уже закончился, и она снова вернулась бы в свою комнату, чтобы, упав лицом в подушки, беззвучно плакать, пока не станет чуть легче.

«Зачем всё это? — думала она, разрывая на мелкие клочки тонкое кружево с отделки наволочки. — Пышные церемонии, торжественные речи… Это всё равно их не вернет. Они даже не узнают об этом! Если даже зеркальце Изабель не в силах отыскать след своей хозяйки, потерявшийся во времени!»

Скрипнула дверь. Элис, заглянувшая в комнату, всплеснула руками:

— Вы еще не встали, госпожа! Леди Тэнгу сказала, что выезжает через час.

— Леди Тэнгу может делать всё, что ей угодно, — проворчала себе под нос Прим. На секунду у неё мелькнула мысль сказаться больной или хотя бы начать одеваться так медленно, чтобы бабушка, устав ждать, уехала без неё. Но Прим прекрасно понимала, как по-детски это выглядит. Тем более, что леди Инесса в любом случае не оставила бы её дома.

— Я принесу вам горячей воды, госпожа. Ваше платье в шкафу. Позавтракать вы уже не успеете, но я положила вам в сумку несколько пирожков и фрукты.

— Спасибо, Элис, — вяло поблагодарила Прим.

Её охватила апатия: не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать. На короткий миг девушка даже пожалела, что это Изабель, а не она, навсегда осталась на Одиноком холме.

«Иногда продолжать жить куда труднее, чем умереть. И это требует гораздо больше мужества», — размышляла Прим, спускаясь по лестнице.

Леди Инесса, сидевшая в кресле, окинула её внимательным взглядом. Прим торопливо опустила на лицо вуаль. Ей не хотелось, чтобы бабушка заметила её покрасневшие глаза или сероватый оттенок кожи. Впрочем, старшая леди Тэнгу выглядела не лучше: маленькая худенькая фигурка в траурном платье из черного бархата. Её пальцы, сжавшие локоть Прим, заметно дрожали.

— Нам пора, дорогая.

Двигаясь машинально, как кукла, Прим вышла из дома и подошла к карете. Леди Инесса отдала последние распоряжения дворецкому и кучеру, затем с видимым трудом преодолела ступеньку. Прим последовала за ней.

Они обе молчали. Прим бездумно смотрела в окно, словно надеясь найти новизну в знакомых с детства невысоких холмах, поросших травой. Леди Инесса крутила в руках золотой браслет, пока острая грань одного из камней не порезала ей кожу. Тогда, словно очнувшись, женщина подняла голову: «Если бы время повернуть вспять… Я бы сама пошла туда…»

Леди Инесса не слишком бы удивилась, узнав, что внучка думает о том же.

* * *

Если для Прим и её бабушки наступившее утро выдалось тоскливым, то для Темзен Тэнгу этот день потерялся в бесконечной череде приемов, начавшихся с тех пор, как она появилась в столице.

Конечно, Темзен не забыла о печальной годовщине Черного полдня. Попробуй, забудь, если придворные и сам консорт то и дело высказывают свои соболезнования! Но, к счастью, в высшем свете всё недолговечно: траурные церемонии быстро сменяются веселым балом или охотой.

Знать не отличается хорошей памятью. И те же самые люди, что вздыхали по безвременно ушедшему консорту и его невесте, теперь приветствовали Ульва и новую наследницу Тэнгу.

Темзен подавила вздох. Как ни противно думать об этом, но, если бы не Черный полдень, и не это чудовище из другого мира, она никогда не получила бы силу. А значит, никогда не появилась бы в этом дворце, как потенциальная невеста консорта Тэнгурина.

Нет, разумеется, она не завидовала Изабель. Разве что самую малость. И никогда не мечтала о том, чтобы занять её место. Но раз уж так распорядилась судьба, Темзен приложит все усилия, чтобы стать достойной высокого положения, чтобы бабушка и Ульв могли ей гордиться…

При воспоминании об Ульве девушка нахмурилась. Этот человек с непроницаемым взглядом, холодный и отстраненный, стал причиной её постоянных сомнений. Он оказывал ей уважение, подобающее леди Тэнгу, приглашал на все праздники, проходившие во дворце, расспрашивал о семье и родных — но ни разу не дал понять, что за этим вежливым интересом кроется нечто большее. Порой Темзен казалось, что глядя на неё и улыбаясь её шуткам, консорт думает о чём-то совсем другом.

«Или о ком-то», — от неприятной мысли кольнуло в сердце. Темзен вздрогнула и оттолкнула служанку, укладывавшую её волосы в высокую прическу.

— Нельзя ли поаккуратней?! — резко бросила Темзен.

— Простите, госпожа, — девушка склонилась в низком, почти до самого пола, поклоне. Про вспыльчивый нрав леди Тэнгу при дворе консорта ходили легенды. — Уже почти всё.

Темзен поднялась и расправила складки платья. Как же бледнит её этот серый шелк! Но выбора нет, на церемонию памяти не пойдешь в белом или розовом платье. А ведь этот день очень важен. Она встанет рядом с Ульвом, в стороне от прочих лордов и леди. Возможно, они даже останутся наедине, на короткое время… Такой шанс нельзя упустить!

Окинув себя критическим взглядом, Темзен протянула руку за ожерельем Тэнгу.

— Если вы позволите, госпожа, — подала голос служанка, — то это ожерелье… Вам лучше выбрать другое украшение.

Темзен с любопытством взглянула на нее и криво улыбнулась:

— Совет от деревенской девчонки. Как мило. И давно ты начала разбираться в драгоценностях?

Покраснев до корней волос, служанка помотала головой.

— Нет, госпожа. Но к этому платью ожерелье не подходит, оно кажется слишком тяжелым. Может, возьмете жемчуг?

«Точно я сама не вижу, — рассердилась Темзен. — Но я не могу расстаться с фамильной драгоценностью Тэнгу!»

Не удостоив девчонку ответом, Темзен развернулась и, шурша платьем, направилась к выходу. Её мысли вернулись к консорту. Встретит он её у входа в Зал памяти? Или же ей придется дожидаться вместе с другими придворными? Темзен поежилась, представив себе любопытные взгляды и полные наигранного сочувствия слова…

«Настоящий клубок змей. Только покажи им слабость, и они набросятся на тебя и разорвут на части. Почти каждый лорд мечтает занять место правителя, и каждая женщина — стать женой Ульва. Но это мы еще посмотрим!»

Темзен снова задумалась о том, почему же её чары никак не действуют на Ульва. Она недостаточно умна или красива? Или не нравится ему как женщина? Но браки среди знати редко заключаются по любви. Скорее уж, по взаимному расчету или договоренности, когда необходимо приобрести союзника или расплатиться с большими долгами.

Но для того, кто только унаследовал корону консорта, нет лучшей невесты, чем наследница Тэнгу. И Ульв, не слишком добрый, не особо популярный среди народа и знати, не мог не понимать этого. Но причины его медлительности оставались для Темзен загадкой.

«Ничего страшного. Возможно, Ульв посчитал неприличным делать предложение во время траура. Мне нужно просто немного подождать… Я обязательно стану его женой».

* * *

Если бы Темзен могла перенестись в комнату наследника Тэнгурина, то усомнилась бы в своем прекрасном будущем.

Ульв медленно тянул вино из высокого бокала, наблюдая за тем, как по полу скользит солнечный луч. Письменный стол перед ним был завален бумагами, хотя он все утро посвятил тому, чтобы разобрать хотя бы самые срочные из них.

«А сейчас, вместо того, чтобы отдохнуть в тишине, мне придется идти в Зал памяти, чтобы в очередной раз напомнить собравшимся лордам, каким замечательным человеком и консортом был Гидеон…»

Ему вдруг захотелось запустить в стену пустым бокалом, или хотя бы сжечь все надоевшие свитки с печатями. Вместо этого Ульв поставил бокал на стол и поднялся: ему послышались осторожные шаги. Скрипнувшая за спиной дверь доказала, что он не ошибся.

— Вы еще не готовы, мой господин? — в голосе Хлои слышалось сдержанное осуждение. — Лорды уже собрались.

— Им полезно немного подождать. Чтобы не забывали, кто новый правитель Тэнгурина.

Женщина покорно склонила голову. Она давно привыкла к резкости наследника, не без оснований подозревавшего почти всех при дворе в дурных замыслах. Выждав немного, она решилась напомнить:

— Конечно, мой господин. Но, если вы опоздаете на церемонию, люди скажут, что вы боитесь сравнений с прежним консортом. Или что вы никогда не любили лорда Гидеона, и рады тому, что …

Ульв обернулся так резко, что край его одежды смахнул часть бумаг со стола. Его лицо стало мертвенно-бледным:

— Забавно, что это говоришь ты, Хлоя. Ты, единственная, кто понимает меня в этом дворце!

— … и я останусь вашим другом до самой смерти, Ваша Светлость, — прошептала женщина.

— Что же тогда болтают мои враги? Что я избавился от Гидеона, чтобы занять трон? Или устроил пресловутый Черный полдень? Они явно преувеличивают мои способности. Ты же знаешь, Хлоя, что у меня нет никаких сил, кроме…

Женщина в два шага оказалась рядом с ним и прижала ладонь к его губам.

— Тише, мой господин. Не забывайте, что и у стен есть уши.

Ульв пренебрежительно пожал плечами, но промолчал. Долгие годы, проведенные при дворе, приучили его к осторожности. Но разве мог он подумать, что, даже получив титул наследника, ему придется ломать голову над каждым словом, или улыбаться, встречая холодные и осуждающие взгляды?

Хлоя словно прочитала его мысли.

— Подождите немного, мой господин, — прошептала она. — Когда вы займете трон, все эти заносчивые лорды склонятся перед вами. И только вы будете решать, кому из них жить в столице, а кому — отправиться в изгнание или… в ещё более далекое путешествие…

Ульв понимающе усмехнулся и сменил тему:

— Говоришь, одежда для церемонии уже готова? А где Руфус? Разве он не должен помочь мне переодеться?

Хлоя отвела глаза в сторону, но правитель всё равно успел заметить промелькнувшее в них недовольство.

— Кто знает, где носит эту безродную шавку… — пробормотала она себе под нос, но так, чтобы Ульв услышал.

Наследник и бровью не повел. То, что двое самых доверенных слуг ненавидели друг друга, его вполне устраивало. Так меньше шансов, что они сговорятся между собой. Каждый из них необходим Ульву, каждый является лучшим в своем деле. Вот только молодой человек не собирался говорить им об этом. Ему нравилось играть с людьми, то приближая к себе, то отталкивая. И наблюдать за тем, как Руфус и Хлоя наперебой пытаются заслужить его улыбку.

«Даже не обладая силой, можно стать неплохим правителем. А если к этому добавить способности и артефакты рода Тэнгу…»

Ульв, направившийся к выходу из комнаты, вдруг остановился:

— Хлоя, объясни мне, что там за история с моим якобы любимым цветком? Зачем ты притащила сухую ветку в зал, полный придворных?

— Ничего важного, о чём бы вам следовало знать, мой господин, — Хлоя поклонилась.

— Давай я сам решу, что для меня важно, а что — нет, — сухо отозвался Ульв, неприятно хрустнув пальцами. — Что за игру ты затеяла? Зачем побеспокоила леди Тэнгу?

Женщина склонилась еще ниже.

— Прошу прощения. Наследница Тэнгу должна обладать огромной силой. Я всего лишь хотела убедиться в этом…

— И как? Убедилась?

Хлоя отрицательно покачала головой.

— Не совсем, мой господин. Меня что-то беспокоит в леди Темзен, а что именно — не могу понять. В одном я уверена — эта женщина совсем не похожа на госпожу Изабель, свою кузину.

Глаза Ульва вспыхнули, подобно уголькам догорающего костра.

— Чтобы заметить это, не нужно устраивать проверку способностей, — обронил он, и, не добавив больше ни слова, покинул комнату.

Глава 6

Одинокий холм еще только показался вдали, а Прим уже ощутила сильную усталость. Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, она сидела, облокотившись на обитую бархатом спинку сидения и закрыв глаза.

Её охватила досадная апатия. Не хотелось ни думать, ни говорить. Голову словно сжал тяжелый обруч, на висках выступили капли пота. Ей отчаянно захотелось повернуть назад.

«Нам нельзя туда ехать! — мелькнула в голове паническая мысль. — Это очень опасно!»

Она попыталась окликнуть задремавшую леди Тэнгу, но из горла вырвался только слабый хрип. Прим не представляла, с какой опасностью можно столкнуться на холме, если бабушка уверяла, что печать, созданная Изабель, по-прежнему цела. Незнание порождало страх.

Покачнувшись, карета остановилась. Это заставило леди Инессу открыть глаза.

— Кажется, приехали, — без всякой радости сказала она, выглянув в окно. — Поднимайся, Прим.

Леди Тэнгу распахнула дверцу кареты, позволив проникнуть внутрь свежему воздуху. Прим сделала жадный вдох:

— Бабушка, — она схватила пожилую женщину за руку, — послушай меня. Я не могу… мы не должны идти туда… это может плохо закончиться…

— Да что за глупости! — леди Тэнгу резким движением вырвала руку. На её лице застыло неприятное выражение — нечто среднее между жалостью и презрением. — Из-за болезни я несколько месяцев не могла посетить Одинокий холм, чтобы попрощаться с внучкой и её женихом. А теперь ты предлагаешь повернуть назад?!

— Бабушка! — попыталась остановить её Прим. — Я любила Изабель не меньше, чем ты. Но её больше нет. И вряд ли сестра хотела, чтобы, придя сюда, мы разрушили печать, которую она создала ценой жизни.

Повисло тягостное молчание. Прим с надеждой смотрела на бабушку. Неужели та, тоже принадлежащая к роду Тэнгу, не чувствует никакой угрозы? Но её надежды рухнули, когда леди Инесса повернулась и, тяжело ступая, вышла из кареты:

— Я не настаиваю. Можешь остаться здесь, если хочешь. Жаль, мне казалось, что в нашем роду трусов не было.

Кровь бросилась Прим в лицо. Не сказав ни слова, она торопливо последовала за леди Инессой, при этом запнувшись о приступок кареты и едва не растянувшись на земле. Бабушка только укоризненно покачала головой.

«Ну, давай же, — захотелось крикнуть Прим, — снова сравни меня с Изабель! Скажи, что та никогда не споткнулась бы на ровном месте!»

От того, что пожилая женщина не произнесла ни слова, Прим не стало легче. Придерживая край длинной юбки, она пошла вслед за леди Тэнгу по еле заметной тропке. После ночного дождя трава и камни намокли, и ступать приходилось осторожно.

Подняв голову, Прим с любопытством и долей страха огляделась по сторонам. Одинокий холм вырастал из предрассветного тумана, высокий и величественный. Он напоминал увитую растениями башню, оставшуюся от прежде гигантского замка.

«Как в древних легендах… Бабушка рассказывала, что прежде на территории Тэнгурина жили люди-великаны. Но всё, что осталось от этого народа— высокие холмы, служившие крепостями. Наверное, с вершины открывается отличный вид. Но мне совсем не хочется подниматься туда, чтобы это проверить».

Идти стало сложнее: тропинка круто поднималась вверх, к тому же она оказалась частично завалена мелкими камнями. Прим пришлось поддерживать леди Тэнгу за локоть, чтобы та не поскользнулась и не упала.

В глубине души Прим надеялась, что дорога станет еще хуже. Им обязательно встретится крупный камень, который они не смогут обойти, или широкая расщелина. Тогда бабушке волей-неволей придется повернуть обратно.

Юбка Прим намокла, к подолу прилипли комки жидкой грязи. Длинные ветки кустарника, от которых она не успевала уклониться, оставляли на лице мокрый след. Поэтому, когда поворот тропинки вдруг вывел их на ровную площадку, Прим не смогла даже обрадоваться.

Леди Тэнгу резко остановилась. Её лицо ещё сильнее побледнело, стали заметнее морщины в уголках глаз и вокруг рта. На вопросительный взгляд внучки она кивнула.

— Да, — глухо произнесла Инесса, наклоняясь и касаясь рукой земли. — Это здесь.

Прим окинула площадку внимательным взглядом, но не заметила ничего примечательного. Свежая трава скрыла следы трагедии. Только камни кое-где оплавились — то ли от заклинаний Тэнгу, то ли из-за дыхания дракона — да в земле остались ямки, после дождя заполнившиеся водой.

А это что такое? В нескольких шагах от Прим находился каменный столб, сплошь увитый веревкой. Окружавшее его слабое сияние вдруг стало ярче, стоило девушке к нему приблизиться. Протянув руку, Прим ощутила исходящее от него тепло.

«Как странно… Почему я так боялась? Здесь нет ничего страшного! Ничего, что может причинить боль…»

— Прим! Стой!

Громкий окрик разорвал воздух подобно удару кнута. Холодные пальцы вцепились в запястье Прим, оттаскивая её назад. Девушка, с трудом повернув голову, рассмотрела встревоженное лицо леди Инессы:

— Что ты творишь! Это же печати! Тебя могло бы убить, коснись ты их, или случилось бы что похуже…

— Прости, бабушка, — едва ворочая языком, ответила Прим. — Но он такой красивый… Этот столб так сияет…

Леди Тэнгу, нахмурившись, пощупала её лоб.

— Нет здесь ничего красивого. Просто старые камни, обвитые веревкой. Обычная ловушка, но очень действенная. Тем более, — её голос стал тише, — скрепленная кровью леди Тэнгу и дракона. Морог не сможет из неё вырваться…

Словно в ответ на её слова, налетел порыв ветра, поднявший кучу пыли и песка, перемешанного с сухими листьями. Леди Инесса торопливо отступила назад, складывая пальцы в защитном жесте:

— Старость — не радость… Я тоже забылась, нарушив правила… Нельзя произносить имя врага, тем более, рядом с местом, где он заточён… — пошатнувшись, она упала на колени.

Прим, помогая ей встать на ноги, почувствовала дрожь, пробежавшую по телу женщины. Но леди Инесса быстро справилась с собой:

— У тебя ничего не получится, — громко произнесла она, не отводя взгляда от каменного столба. — Никогда. Обещаю, как леди Тэнгу!

Она добавила еще несколько слов, смутно знакомых Прим, и вдруг обмякла в руках внучки. Несколько бесконечно долгих мгновений они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Затем пожилая женщина отстранилась.

— Пойдем, — произнесла она так тихо, что Прим пришлось наклониться, чтобы услышать, — нам здесь больше нечего делать.

— А как же прощальная церемония? — растерялась девушка.

Она ничего не понимала. Леди Инесса проделала долгий путь, так хотела совершить церемонию именно на Одиноком холме, и теперь просто уходит?

— Здесь слишком опасно, Прим. Несмотря на то, что прошел целый год, наш враг по-прежнему силен. А что касается Изабель и Гидеона… Я верю, что близкие с нами всегда с нами, пока мы помним о них.

Ссутулившись и словно став ниже ростом, леди Инесса скрылась за поворотом тропинки. Прим ненадолго задержалась, чтобы мысленно попрощаться с сестрой. Здесь закончился земной путь Изабель. Она ступала по этим камням, смотрела в низкое, затянутое черной мглой, небо…

В глазах защипало. Прим смахнула с ресниц слезинки:

— Прости меня, — прошептала она, — я никогда тебя не забуду. И спасибо за всё!

Взгляд Прим зацепился за каменный столб. Он больше не сиял. Обычный холодный камень, к которому совсем не тянуло прикоснуться.

«Что происходит? Обман зрения? Или подействовали слова бабушки?»

Погруженная в свои мысли, Прим повернулась и начала спускаться. Она не заметила, как от камня отломился крохотный кусочек, и, ослепительно сверкая, покатился к тому месту, где она стояла… Спустя мгновение он впитался в землю, оставив за собой черный след.

И снова стало тихо.

* * *

В отличие от Прим, которой пришлось проделать долгий путь до Одинокого холма, Темзен провела утро не так уж плохо: смеясь и болтая с придворными во дворце консорта. Легко ступая, она передвигалась по залу, от одних мужчин и женщин — к другим, для каждого находя ласковое слово или приветливую улыбку.

Несмотря на то, что повод для встречи оказался печальным, наряды женщин поражали блеском драгоценностей и переливами шелка и бархата. Почти каждая леди считала своим долгом задержать Темзен в своём кругу, чтобы похвастаться новым платьем, колье или хотя бы серёжками. Мужчины вполголоса обсуждали недавние приобретения — дома, лошадей и оружие — значительно преувеличивая их стоимость.

«Кажется, эти люди забыли, зачем собрались здесь», — промелькнувшая в голове мысль была до того неприятной, что Темзен постаралась быстрее забыть о ней. Тем более что она прекрасно понимала: ей нельзя ни с кем ссориться. Чем больше друзей и союзников появится у неё при дворе, тем легче знать примет её в качестве супруги консорта.

«Кстати, о консорте… Ульв опять опаздывает. Мог хотя бы предупредить об этом, тогда бы я знала, что отвечать, когда меня спрашивают», — Темзен вонзила ногти в ладонь, стараясь удержать на лице спокойное выражение. Какое несчастье, что после Чёрного полдня связь с Островом драконов прервалась! Правда, жрецы утверждали, что ненадолго, но Темзен не верила в это.

Правитель драконов не появится в Тэнгурине, чтобы выбрать себе невесту. А предательство нагов, поддержавших Морога, едва не уничтожившего весь мир, еще не скоро забудется. То есть выйти замуж за одного из этих магических созданий, славившихся не только силой, но и красотой, наследница Тэнгу не сможет.

«Разве что в Ульве проснется магическая сущность, — хмыкнула про себя Темзен. — Всё же, он родственник предыдущему коносрту. Но это вряд ли. Как болтают слуги, он и в детстве не проявлял ни малейших способностей. Какое жалкое зрелище — бескрылый правитель Тэнгурина!»

Темзен поспешно оборвала мысль, вспомнив, что она не одна. Ульв, конечно, обычный человек, но среди его подчиненных могут найтись одаренные люди, или владеющие артефактами, позволяющими читать мысли. Что за глупость — осуждать будущего консорта! Ей следует вести себя осторожнее…

В зале стало душно. Голоса сливались в один, стоял гул, не позволяющий расслышать слова. Кивнув немолодой, но роскошно одетой леди, Темзен уклонилась от поцелуя в щеку и поспешно отошла в сторону. Голова немилосердно болела, больше всего хотелось присесть в уголке и выпить стакан воды. Ей казалось, что хуже уже не будет.

— Доброе утро, леди Тэнгу, — раздался за спиной безукоризненно вежливый голос. — Хотя простите, конечно — ничего доброго в печальной годовщине, которую мы сегодня отмечаем, нет.

Темзен медленно повернулась, с трудом удерживая на лице холодную улыбку. Хлоя, одетая, как всегда, в скромное черное платье, невозмутимо встретила её взгляд.

— Ты права, — обронила Темзен, которой больше всего хотелось кликнуть стражу и вытолкать нахалку вон. Какая наглость — приходить в зал, где собрались лишь избранные лорды! И тем более — обращаться к леди Тэнгу, как к равной! И что значит «мы отмечаем»? Какое отношение эта женщина имеет к погибшему консорту и его невесте?!

— Я очень благодарна тебе, Хлоя, за теплые слова, — медленно произнесла Темзен. — Но, полагаю, твое появление здесь не случайно? Ты здесь с поручением?

Темзен проигнорировала мимолётную усмешку на лице служанки.

— Я просто пришла сказать, что Его Светлость сейчас выйдет. Он бы хотел, чтобы вы встретили его у двери, чтобы сразу же направиться в церемониальный зал.

Темзен отвела глаза в сторону. Ей не хотелось, чтобы проницательная служанка заметила, как они потемнели от едва сдерживаемого гнева.

«О чем Ульв вообще думает? Я — леди Тэнгу, а не прислуга, готовая выполнять его приказы ради нескольких золотых монет! Может, просто повернуться и уйти?»

Но так поступить Темзен не могла. Несмотря на то, что Ульв не слишком ей нравился, он всё еще оставался наследником трона. Если она не хочет похоронить себя в глуши, в маленьком замке, где прошло её детство, ей нужно стать его женой.

Темзен не хотела себя ни в чем ограничивать, поэтому даже не рассматривала возможность предложения руки и сердца от других лордов. Зачем довольствоваться частью пирога, когда можешь получить все? Всё-таки она — новая наследница Тэнгу!

«И первое, что я сделаю, став правительницей, — пообещала себе Темзен, — сменю всех слуг консорта. А эта тетка сразу окажется за воротами, без права вернуться в столицу!»

Коротко кивнув, девушка последовала за Хлоей, сверля взглядом её спину. Ну почему ей так не везет?! Её кузину Изабель приняли при дворе с радостью. Да и Гидеон выглядел куда привлекательнее «красного карлика»…

«Но везение Изабель закончилось на том холме. Лучше уж выйти замуж за богатого и знатного карлика, чем стать безликой тенью… Живая собака лучше мертвого льва».

Подав руку будущему консорту, Темзен пересекла зал под завистливыми взглядами придворных. Она жалела, что не может увидеть себя со стороны: достаточно ли ровно она держит спину, не выбился ли локон из прически, не помялось ли кружево на платье? Другой рукой она то и дело касалась висевшего на груди ожерелья Тэнгу, которое придавало ей уверенности.

«Всё хорошо, — думала она. — Ульв сегодня мрачнее, чем обычно, но это понятно. Не каждый день проводишь прощальную церемонию!»

Темзен почти не вслушивалась в то, что говорил будущий консорт. Её вдруг охватило нелепое предчувствие близкого несчастья. Как будто всё, о чем она мечтала и к чему готовилась, должно рассеяться, как утренний туман после восхода солнца.

Глава 7

Ульв скривил губы в усмешке, рассматривая подарок, сделанный одним из самых богатых лордов Тэнгурина. Близкие к наследнику люди — такие, как Хлоя — старались держаться подальше, когда он так улыбался. Потому, что это означало только одно — приближается буря.

— Как мило, — чуть слышно прошептал Ульв, касаясь рукой статуи, целиком сделанной из золота. — Как думаешь, Руфус, если переплавить этот кусок металла, золота хватит, чтобы отремонтировать дворец? Не хочется жить в комнатах, где даже обивка стен и картины напоминают о Гидеоне…

Маленький человечек — он едва доставал наследнику до плеча — неуклюже семеня ногами, торопливо подошел к Ульву. Подняв голову, он преданно заглянул правителю в глаза, затем повернулся к статуе. На его лице застыло выражение мучительного раздумья, словно он не понимал, как лучше ответить на заданный ему вопрос:

— Мой господин, вы совершенно правы… Эта статуя очень ценная…

— В чем я прав? В том, что её нужно сохранить, как раритет, или в том, чтобы отправить на переплавку? — прищурился Ульв.

Не дождавшись ответа, он взмахом руки отпустил слугу и повернулся к неподвижно стоявшей у стены Хлое:

— А ты что скажешь?

— Мой господин, — степенно ответила та, — я думаю, что избавиться от статуи, изображающей леди Изабель и дракона, вы всегда успеете. Но не забывайте, что это — подарок одного из самых влиятельных лордов Тэнгурина. Вряд ли ему понравится, что такую дорогую вещь превратили в бесформенный кусок металла…

Ульв бросил в её сторону яростный взгляд, потом внезапно улыбнулся. Хлоя всегда давала верные советы.

— Хорошо, подождем немного. К тому же, если отрезать этого уродливого дракона, то статуя окажется не так уж и плоха.

Хлоя тактично отступила назад, как и Руфус. Они достаточно изучили наследника, чтобы понимать, когда следует притвориться невидимыми.

Взгляд наследника остановился на стройной девичьей фигурке, стоявшей на небрежно изваянном куске скалы. В одной руке девушка держала цветок, другую положила на голову дракона, лежавшего у её ног. Разумеется, неизвестному скульптору пришлось уменьшить размеры дракона, но девушка казалась окаменевшей копией леди Изабель: длинные косы, разметавшиеся по плечам, тонкие черты лица и даже легкая улыбка, притаившаяся в уголке губ.

«Именно так она смотрела на меня… Стоя рядом, в двух шагах, смотрела ласково и приветливо, но при этом совсем не видя… Конечно, зачем ей несчастный карлик, если рядом есть Гидеон?.. Почему судьба так несправедлива? Одному достается всё — трон, богатство, красота и сила, и даже самая прекрасная девушка Тэнгурина? А другому — жалкие объедки с чужого стола!»

Ульв резко отвернулся. Он не любил показывать слабость даже перед слугами.

«Если бы не Чёрный полдень… Гидеон, ты можешь гордиться собой. Ты ушел победителем, как и жил. Но я никогда не прощу тебя за то, что ты вовлёк Изабель в свои героические игры! За то, что ты забрал её с собой… Впрочем, если бы не Одинокий холм, я никогда не стал бы наследником. Но как же обидно, что в этой жизни нельзя получить всё, что хочешь!»

Можно лгать другим людям, но не себе. Ульв полюбил Изабель Тэнгу с первого взгляда, с той минуты, как она вошла во дворец, как невеста консорта. И с той же минуты он возненавидел Гидеона.

Интересно, что уродство — как физическое, так и душевное — часто тянется к красоте. Девушка воплощала всё, чем его обделила природа: обаяние, привлекательность, волшебную силу и доброту. Её душа, полная любви к людям и миру, казалась ему непонятной, загадочной, но не менее желанной, чем её тело.

Именно поэтому, став наследником, Ульв попросил леди Инессу прислать ко двору другую внучку. Если девушка окажется хоть немного похожей на Изабель, он женится на ней, не раздумывая, и тем самым хоть немного облегчит боль потери…

Его ждало разочарование. Несмотря на то, что Темзен Тэнгу слыла красавицей, ничем — ни внешностью, ни характером — она не напоминала свою двоюродную сестру. Ульв чувствовал себя обманутым, словно ребенок, которому пообещали дорогую игрушку, но вместо этого преподнесли тряпичную куклу…

«Да она и есть кукла! — в минуты раздражения думал Ульв. — Глупая девчонка, помешанная на нарядах и украшениях. О, в этом она прекрасно разбирается, недаром же спустила целое состояние на безделушки после приезда в столицу! Или я слишком пристрастно к ней отношусь? При дворе её любят, насколько вообще это возможно. Но она — не Изабель, и никогда ей не станет».

Ульв позволил себе тяжелый вздох. Потом, бросив последний взгляд на изображение наследницы Тэнгу, накрыл статую белой тканью. Словно простился навеки.

Когда он повернулся к ожидающим приказаний слугам, его голос звучал ровно:

— Руфус, принеси мне чернила и бумагу. Я хочу написать записку леди Темзен.

Когда слуга со всех ног бросился выполнять приказ, Хлоя подошла к наследнику.

— С вашего позволения, Ваша Светлость…

— Ничего не говори, — оборвал её Ульв. — Я принял решение. С прошлым покончено. Я — будущий консорт. Чтобы укрепить власть и привлечь на свою сторону простой народ, мне придется жениться на наследнице Тэнгу. И чем скорее это произойдет, тем лучше.

«Разумеется. Вопрос только в том — кто сейчас наследница Тэнгу?» — женщина покорно склонила голову. Когда наследник говорил таким тоном, только безумец попытался бы его остановить.

— Разрешите спросить, Ваша Светлость. Вы хотите пригласить леди Тэнгу на обед? — Дождавшись утвердительного кивка, она продолжила, — в таком случае, позвольте мне находиться поблизости. Вы знаете мои способности. Вдруг они пригодятся?

Наследник внимательно посмотрел на неё. При дворе удивлялись его привязанности к женщине из простой семьи, ничем не примечательной. И только он знал её тайну: не обладая волшебной силой, Хлоя могла чувствовать её в людях и артефактах, что делало её бесценной помощницей.

Поэтому Ульв не стал возражать.

* * *

Темзен пребывала в отличном расположении духа. Пока служанка причесывала её, девушка улыбалась и напевала вполголоса. Она даже подарила девушке серебряную монету, хотя обычно не любила поощрять слуг.

Причиной такого поведения стал кусочек бумаги с золотыми уголками, с печатью консорта, лежавший на туалетном столике. Темзен не променяла бы короткую записку, начертанную неразборчивым почерком, на груду золота или драгоценностей. Получить приглашение, написанное рукой Ульва, а не его слуг, уже являлось большой честью. Но её звали не на обычный прием, где собиралась вся знать, а на маленький обед в присутствии нескольких наиболее знатных в Тэнгурине лордов и леди.

Разве это не значит, что наследник выделил её среди других знатных дам? И, возможно, даже собирается сделать предложение…

К щекам Темзен прилила кровь. Внимательно оглядев себя в зеркале, девушка осталась довольна: розовый шёлк оттенял свежесть лица, каштановые локоны в легком беспорядке спускались на обнаженные плечи. Декольте платья, чуть более смелое, чем предписывалось модой, позволяло любоваться линией груди. Глаза, опушенные темными ресницами, светились в предвкушении.

«Наконец этот день настал!»

Темзен уже собиралась выходить, когда её остановила служанка с письмом в руке. Пришлось снова подниматься в комнату. Возможно, потребуется срочно писать ответ. Бабушка никогда не простила бы ей пренебрежения.

Вскрыв печать, Темзен развернула листок и пробежалась глазами по строкам. Но ей пришлось сделать это дважды, прежде чем она поняла, что старшая леди Тэнгу не только не послала ей денег, которые крайне нужны, но и требует, чтобы Темзен немедленно вернулась домой!

Буквально упав на обитую бархатом скамейку, девушка невидящим взглядом уставилась в окно. Что за нелепость! Неужели так бывает, чтобы все надежды и мечты, все честолюбивые планы рухнули в одно мгновение?! И почему? Из-за глупой старой женщины, которая по недоразумению считается главой семьи?

Темзен стиснула руки так, что костяшки пальцев побелели. Представив, что ей, после блеска и роскоши столицы, придется возвращаться в замок на самой окраине Тэнгурина, она едва не разрыдалась. И это сейчас, когда у неё впервые появился шанс стать супругой консорта!

Темзен убрала письмо в ящик стола и заперла его на ключ. Потом прошлась по комнате, обдумывая сложившееся положение. Одно письмо — это еще не страшно. Всегда можно сослаться на плохое самочувствие, препятствующее долгой поездке. Вряд ли бабушка заставит больную внучку трястись в карете десятки миль. В любом случае, Темзен выиграет время.

Хуже с деньгами. Темзен, уверенная в близкой помощи леди Тэнгу, наделала много долгов. И хотя пока, из уважения к семье, кредиторы её не беспокоили, но всё могло измениться. И ей всё равно придется платить слугам и за аренду дома в столице.

«Что же делать? Расстаться с частью драгоценностей? Но по Арно поползут слухи о леди Тэнгу, которая так обеднела, что продает свои кольца и серьги. Но если другого выхода не будет…»

Темзен судорожно стиснула руки. Потом решительно поднялась и прошлась по комнате, шурша платьем. Все заботы могут подождать до её возвращения. Что-то подсказывало ей, что сегодня — решающий день. Она должна присутствовать на закрытом обеде веселой и ослепительно красивой, чтобы обворожить наследника и занять место, принадлежащее ей по праву!

«Сожалею, бабушка. Я больше не ребенок, которого можно запереть в доме Тэнгу. Я вернусь в наш замок, как победительница. Или не вернусь вовсе».

Глава 8

К огорчению Прим, поездка на Одинокий холм плохо сказалась на здоровье бабушки. Леди Инесса переоценила свои силы. Только железная воля помогла ей добраться до замка Тэнгу. Но едва оказавшись в своих комнатах, она потеряла сознание.

Испуганные слуги бросились за Прим. Несколько долгих часов до приезда целителя девушка провела у постели больной: меняла компрессы, готовила и подносила питье, или просто сидела, сжимая в ладонях горячие пальцы, прислушиваясь к хриплому дыханию. Она старалась не думать о худшем, о том, что случится, если бабушка всё же не придет в себя.

«Не уходи! — хотелось ей крикнуть. — Не бросай меня!»

Но она только кусала губы, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы. Так прошла почти вся ночь.

Когда приехал целитель, Прим стало немного легче. Она вышла в комнату, примыкавшую к спальне бабушки, и села у окна, равнодушно наблюдая, как небо окрашивается в золотые и алые тона. Ужасно хотелось спать. Облокотившись на локоть, Прим не заметила, как задремала.

Скрип двери, а затем звук тяжелых шагов заставил её вздрогнуть.

— Госпожа Прим? — Целитель, уже немолодой мужчина с круглым, обрамленным бородой, лицом, склонился к ней. — Как вы себя чувствуете?

— Я в порядке, — отмахнулась Прим, — лучше скажите, что с бабушкой?

Взгляд целителя стал печальным.

— Я сделал, всё, что мог, госпожа Прим. Но вы должны понимать: леди Тэнгу уже пожилая женщина, и всего год назад перенесла тяжёлую утрату. А поездка на Одинокий холм напомнила ей об этом…

Прим прикрыла рукой глаза. Ей почудилось осуждение в голосе целителя.

— Я просила её не ездить туда, — скорее себе, чем мужчине, ответила Прим.

— Я понимаю. Вы не должны винить себя, госпожа. Леди Тэнгу известна упрямством. Сейчас главное для неё — полный покой. Ей нельзя читать письма, подписывать счета или принимать гостей. И, конечно, покидать дом и использовать силу Тэнгу. Список лекарственных зелий, которые она должна принимать, я оставил на столе.

Прим с облегчением выдохнула. Какое счастье! Всё оказалось не так плохо, как она думала.

— Она поправится? — с отчаянной надеждой спросила Прим.

— Я не могу ничего обещать, — замялся целитель, но, поймав умоляющий взгляд девушки, добавил, — если вы в точности выполните мои указания… Леди Тэнгу — сильная женщина. Она справится. Главное для неё сейчас — никаких волнений.

— Спасибо, — тихо обронила Прим, и, расплатившись с целителем, вернулась в спальню бабушки.

В комнате витал острый запах трав. Приоткрыв окно, девушка долго стояла, вдыхая полной грудью прохладный утренний воздух: «Надеюсь, обойдется. Бабушка поправится. Если бы Темзен была здесь…!»

Прим почувствовала солёные капли на щеках. Ей вдруг показалось, что она осталась совсем одна.

* * *

Темзен вошла в столовую с улыбкой на лице. Она приветливо кивнула поднявшимся при её появлении лордам, и протянула наследнику руку для поцелуя. Затем заняла место за столом справа от него. Девушка окинула присутствующих быстрым, но внимательным взглядом. В глазах женщин она прочла неприкрытую зависть, на лицах мужчин — восхищение, граничившее с раболепием. Никогда прежде на неё так не смотрели, словно она — уже признанная правительница Тэнгурина.

Сердце Темзен отчаянно забилось. Она опустила глаза, стараясь выглядеть скромной и взволнованной, как и подобало молодой девушке в кругу высоких особ. Она отвечала, только когда к ней обращались, что случалось не так уж и редко, потому что мужчины наперебой осыпали её комплиментами. Даже обычно молчаливый Ульв похвалил платье молодой леди Тэнгу.

Время тянулось очень медленно. Краем глаза наблюдая за Ульвом, девушка заметила, как тот несколько раз опускал руку в правый карман брюк. Казалось, он собирается с духом перед важным решением.

Темзен поняла, что он приготовил для неё коробочку с кольцом. Но никак не может решиться вручить. С каким удовольствием Темзен бы помогла ему! Но ей оставалось только ждать и стараться выглядеть так, словно она ни о чём не подозревает.

«Что за нелепый обычай! Почему предложение делает только мужчина! — Темзен резким движением смяла в ладонях кружевной платочек. — Почему я, леди Тэнгу, должна сидеть и ждать, пока этот глупец произнесёт все положенные слова?! Всё равно у него нет другого выхода!»

Приглашенные на обед знатные дамы не улучшили настроения Темзен. Напротив, они точно специально стремились задеть будущую невесту консорта, при этом не сказав ничего обидного или неприятного.

— Вы, наверное, очень горюете по сестре, леди Темзен? — участливо спросила одна. — Я хорошо вас понимаю. Она была самим совершенством. Красавица, умница, обладавшая необычной силой, и, к тому же, такая добрая. Она никому не отказывала в помощи, даже простолюдинам.

— Вы правы, — холодно кивнула Темзен. — Мне действительно очень не хватает Изабель. Этот ужасный Чёрный полдень…

Девушка прижала платочек к глазам, словно стирая слезу. Она надеялась, что этого достаточно, чтобы дамы переключились на обсуждение погоды или новинок живописи.

— К счастью, у леди Темзен есть еще одна сестра, младшая, — ангельским голосом заметила другая леди. — Поправьте меня, если я ошибаюсь. Возможно, она — ваша кузина?

Темзен захотелось выдернуть клок волос из прически блондинки. Вместо этого она взяла бокал вина и одним глотком его осушила. И тут Темзен заметила, что наследник с интересом прислушивается к их беседе.

— Сестра? — Ульв повернулся к ней. — Вы никогда не говорили о ней, дорогая. Я думал, что вы — единственная внучка леди Тэнгу.

«Потому и не говорила! — разозлилась Темзен. — Еще не хватало, чтобы ты попросил и Прим явиться ко двору. Девчонка не слишком хороша собой, зато очень похожа на Изабель. Люди начали бы сравнивать и гадать, кто из нас — наследница силы Тэнгу…»

— Не представилось подходящего случая, — пожала обнаженными плечами Темзен. — К тому же, Примула — еще совсем дитя. О ней заботится бабушка.

— Примула? — повторил один из лордов. — Какое необычное имя.

Женщины переглянулись, затем самая старшая из них ядовито заметила:

— Неужели? Я два месяца назад получила письмо от госпожи Инессы. В нем она упоминает, что её младшей внучке исполнилось восемнадцать. Подходящий возраст для того, чтобы начать выезжать в свет.

Темзен принужденно рассмеялась, и немного нервным жестом поправила висевшее на груди ожерелье.

— Надо же, как быстро летит время. Но для меня она осталась малышкой Прим. И я бы выпила еще вина.

— Конечно, дорогая, — кивнул наследник, делая знак слугам, и, повернувшись к одному из лордов, заговорил о планируемой охоте. Темзен получила небольшую передышку.

Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Какая жалость, что она — до сих пор не невеста наследника, и не может выставить за дверь этих заносчивых женщин. Но всё еще впереди! Она не забудет и не простит им этого унижения. Дайте только срок…

Погрузившись в мысли, она не заметила, как в комнате повисла тишина.

— Леди Темзен! — повторил наследник.

Девушка вздрогнула, подняла голову и только тогда заметила, что все на неё смотрят. Ульв поднялся из-за стола и явно собирался что-то сказать.

— Простите, — Темзен постаралась мягко улыбнуться, — я немного задумалась.

— Надеюсь, о приятном, — Ульв улыбнулся краем рта. Гости угодливо рассмеялись. — Но сейчас я хочу попросить всеобщего внимания. Потому что это касается не только меня и очаровательной леди Темзен, но и всех, живущих в Тэнгурине.

Сердце Темзен отчаянно забилось. Перед глазами всё расплылось. Голос Ульва сливался в едва различимый шум. Она видела только раскрытую коробочку с золотым кольцом, лежавшую на ладони наследника. На темном бархате сверкал крупный бриллиант.

— Моя дорогая леди Темзен, — негромко произнес наследник, — я давно хотел вам сказать…

Отчаянный крик прервал его речь. Гости обернулись к Темзен, которая, вскочив, металась по комнате, пыталась сорвать с шеи тяжелое ожерелье.

— Помогите! — отчаянно повторяла девушка. — Оно жжётся! Я не могу этого терпеть!

Один из лордов, сидевший рядом с леди Тэнгу, бросился к ней и попытался расстегнуть ожерелье, но тут же отдернул обожженную руку.

— Это невозможно, — прошептал он, дуя на покрасневшую кожу, — никогда такого не видел…

Ульв обернул руку салфеткой и с силой дернул ожерелье вниз. Застежка сломалась, и фамильная драгоценность Тэнгу упала на пол, на глазах превращаясь из красивого цветочного венка в нечто блестящее и бесформенное…

* * *

Прим находилась в спальне бабушки, когда со двора донеслись тревожные крики. Затем громко хлопнула входная дверь — девушка отлично слышала это сквозь приоткрытое окно — и всё стихло.

Посетовав на нерадивых слуг, которые шумят, даже когда их хозяйка больна, Прим вернулась к разложенным на столе счетам. Она не слишком любила возиться с бумагами, но сейчас, когда целитель запретил беспокоить леди Инессу, другого выхода не нашлось.

В дверь торопливо постучали. Прим подняла голову и увидела застывшего на пороге дворецкого. Её неприятно удивило его бледное лицо и дрожащие руки, которые он тут же спрятал за спину.

— Что ещё случилось, Ристи? — шепотом, чтобы не разбудить больную бабушку, спросила Прим.

— Я знаю, вы запретили беспокоить вас, госпожа. Но дело срочное. Не пройдете ли вы со мной?

Позвав горничную бабушки, Прим поручила ей присмотреть за леди Инессой, и пошла за дворецким. Он привел её на задний двор, где, окруженный слугами Тэнгу, стоял молодой парень. Его одежда была вся в пыли, сапоги испачканы грязью. Взгляд Прим скользнул по его лицу, и девушка вздрогнула: ей показалось, что она уже раньше видела это лицо, обрамленное спутанными светлыми волосами, и яркие синие глаза. Но девушка тут же отбросила эту мысль.

«Глупости… Я из дома почти не выезжаю… И к нам из-за траура никто не ездит».

Она не заметила удивления, промелькнувшего на лице молодого человека. Впрочем, незнакомец быстро справился с собой и, поклонившись, сказал:

— Госпожа… Но я хотел видеть леди Инессу Тэнгу.

Сердце Прим сжалось от дурного предчувствия. Простые люди редко приходили в дом известной на всю страну семьи. Но если приходили, то не за тем, чтобы пожелать леди Тэнгу доброго дня.

— Мне очень жаль, — стараясь выглядеть спокойной, сказала она. — Моя бабушка заболела. Может, я смогу вам помочь?

Отчаяние, отразившееся на загорелом лице парня, заставило Прим вздрогнуть. Его явно привело сюда не желание вылечить сломанное дерево или редкий цветок.

— Госпожа… — он растерянно оглянулся, словно ожидая подсказки.

— Можете называть меня Примулой.

— А я — Дайсен. Леди Примула, прошу, не обижайтесь, но вы слишком молоды и неопытны. Я боюсь, что мне может помочь только ваша бабушка. Я путешествовал по Тэнгурину и остановился на ночь в деревне, которая находится недалеко от Одинокого холма. После Чёрного полдня почти все жители, кроме трех семей, уехали оттуда. Но оставшиеся заново отстроили дома и засеяли поля. До недавнего времени они жили спокойно. Но два дня назад с холма начал спускаться туман. Он сжигает всё на своем пути, оставляя вместо зеленой травы сухие проплешины. Одна из крестьянских коз попала в полосу тумана и сдохла. Люди напуганы. Они не понимают, что происходит!

«Два дня назад… Почти сразу после того, как мы с бабушкой побывали на Одиноком холме? Вряд ли это совпадение!»

— Как долго держится туман? И насколько далеко распространяется? Может, людям из деревни лучше просто держаться подальше от Одинокого холма? Ведь непосредственной угрозы нет?

Парень опустил голову.

— Они бы так и сделали. Но туман становится всё более густым. И с каждым утром он всё ближе подходит к деревне.

Послышались испуганные возгласы. Слуги жались друг к другу, дворецкий озабоченно покосился в сторону холма, словно пытаясь рассмотреть на расстоянии туманную завесу. И хотя Одинокий холм находился на расстоянии десятка миль, всем стало не по себе. Люди хорошо помнили то, что случилось год назад.

— Прошу вас, леди Примула, — парень умоляюще протянул к ней руки. — Позвольте мне поговорить с леди Тэнгу. Уверен, она что-нибудь придумает.

Прим отрицательно покачала головой.

— К сожалению, моя бабушка сохранила лишь малую часть своей силы. К тому же, как я сказала, она больна, и не сможет даже доехать до Одинокого холма. А новая леди Тэнгу, моя кузина Темзен, сейчас в столице.

— И что же? — воскликнул Дайсен. — Людям теперь умирать? Или снова бросить родной дом и сбежать? А если туман усилится… вдруг он распространится по всему Тэнгурину?

Ему никто не ответил. Дворецкий опустил голову, размышляя. Слуги, вдруг вспомнив о незаконченных делах, постарались незаметно скрыться.

— Прошу вас… — повторил Дайсен. — Леди Тэнгу никому не отказывали в помощи! Если вы позволите встретиться с вашей бабушкой…

— Нет, — ледяным тоном отрезала Прим. — Это невозможно.

Повисло напряженное молчание. Не добавив ни слова, парень повернулся и, с трудом передвигая ноги, направился к выходу.

Что-то словно подтолкнуло Прим в спину. Возможно, последний, полный молчаливого укора, взгляд Дайсена. Возможно, воспоминание об Изабель, год назад ушедшей навстречу неизвестности… Разве Прим может позволить, чтобы её жертва оказалась напрасной?

— Прикажите оседлать мне лошадь, — бросила она дворецкому. — Я поеду на Одинокий холм.

Глава 9

На фоне безоблачного неба четко вырисовывалась каменная громада холма. Придержав поводья, Прим некоторое время вглядывалась вдаль. Тумана, о котором говорил Дайсен, не наблюдалось, зато она сразу заметила его следы: на ровном, покрытом зеленой травой, лугу, виднелись коричневые проплешины. Спешившись и сорвав пару сухих травинок, Прим с огорчением поняла, что не знает ничего ни о странном тумане, ни о том, как ему противостоять.

«Бабушку бы сюда… — с тоской подумала Прим. — Или хотя бы Изабель».

Хоть Прим и принадлежала к роду Тэнгу, многие тайны её семьи оставались для неё скрытыми. Согласно традиции, управлению силой земли обучали только наследницу.

На мгновение ей захотелось повернуться и уехать назад. Переговорить с бабушкой, послать гонца в столицу к Темзен, попросив её срочно приехать. Всё равно от Прим не больше пользы, чем от Дайсена, который сейчас с такой надеждой на неё смотрит. Но именно этот взгляд, полный преклонения перед волшебной силой Тэнгу, и наивная уверенность в том, что девушка из этой семьи обязательно поможет, и остановил Прим.

«Я просто поднимусь на Холм, — пообещала она себе. — Всё равно нужно рассказать бабушке и кузине, что здесь происходит, и лучше бы — не с чужих слов».

Услышав за спиной осторожные шаги, Прим поняла, что спутник идет за ней.

— Оставайтесь здесь и присмотрите за лошадьми, — не оборачиваясь, приказала она.

— Но, госпожа Примула… Я хочу помочь.

— Вы ничем не поможете. Одинокий холм, где запечатано зло — не место для простых людей.

«И таких, как я, неудачниц из знаменитой семьи», — горько добавила она про себя. Но в глубине души Прим чувствовала, что холм — или кто-то на его вершине — ждёт именно её. И пропустит. А для обычного парня, пусть даже довольно сильного на вид, эта прогулка станет последней.

Ощущая спиной чужой взгляд, Прим выпрямилась и уверенно зашагала по едва заметной в траве тропинке. Несмотря на напускную храбрость, она чувствовала, как отчаянно колотится сердце. Прим казалось, что она отдаст всё на свете, лишь бы кто-то согласился пойти вместе с ней, разделив трудности пути на двоих.

«Хватит жаловаться! — мысленно прикрикнула на себя Прим. — Всё равно это ничего не изменит».

Внезапно Прим остановилась. Уже знакомое ощущение — словно тяжелый обруч сжал голову, причиняя боль — охватило её. Но всё прошло гораздо быстрее, чем в прошлый раз, когда она приехала на холм вместе с бабушкой.

«Неужели меня действительно ждут? И больше никаких неприятных сюрпризов?» — мысленно спросила она. Ответа не дождалась, если не считать вдруг обломившейся веточки цветущей акации, упавшей к её ногам. Посчитав это согласием, Прим начала быстро подниматься наверх.

Только один раз она остановилась и с тревогой прислушалась, когда внизу, у подножия холма, с гулким шумом прокатился камень. Но поскольку больше ничего не произошло, никто не пытался помешать ей ни магически, ни обычным способом, Прим посчитала упавший камень случайностью, и продолжила путь.

Когда за поворотом тропинки показалась ровная площадка, девушка двигалась уже с трудом, тяжело дыша. Несмотря на холодный ветер, она то и дело вытирала выступившие на лбу капли пота, несмотря на холодный ветер.

Выглянув из-за большого камня, дававшего ощущение защиты, Прим осмотрелась. Она думала, что готова к любому развитию событий, вплоть до камнепада, огненной атаки или появления чудовищного зверя. Но то, что предстало перед её глазами, было совершенно неожиданным.

Камень Одинокого холма светился всеми цветами радуги, за несколько мгновений меняя свой цвет с ярко-красного до насыщенного фиолетового. Повинуясь чужой прихоти, в воздухе возникали различные узоры. Присмотревшись, в них можно было различить изображения птиц и зверей, фигурки людей, и даже целые картины, изображавшие то спокойные волны реки, то залитый солнцем луг, то темные пещеры… Потом перед изумленной Прим предстали события, давно ставшие историей: строительство Арно, восхождение на трон консорта, кровопролитная битва, где, кроме людей, участвовали драконы и наги…

— Нравится? — спросил мягкий голос.

— Это поразительно, — призналась Прим, прежде чем поняла, с кем разговаривает. Она нахмурилась, вытащила из-за пояса короткий кинжал — своё единственное оружие — и настороженно огляделась по сторонам.

Серебристый, очень приятный смех, был единственным ответом на её действия.

— Девочка, ты такая наивная. О чём ты думала, придя сюда с этой железкой? Я в любой момент могу скинуть тебя со склона или опустить камень на твою хорошенькую головку. Впрочем, даже обладай ты всей силой Тэнгу, тебе бы это не помогло… Как не помогло твоей сестре.

Упоминание Изабель подействовало на Прим, как удар хлыста.

— Лжешь, гад! Изабель запечатала тебя, и тебе никогда не выбраться!

Ветерок прошелестел в ветвях кустарника. Потом голос прозвучал вновь:

— Возможно, возможно. Я её немного недооценил. Но, дорогая Прим, зачем вспоминать прошлое? Даже капли моей силы, просочившейся сквозь камень, достаточно, чтобы оборвать твою жизнь. Или разрушить деревню, которую ты так самонадеянно пришла защищать! А если я подожду еще немного — сотню-другую лет — мой туман распространится по всему Тэнгурину.

Прим ударила кулаком по камню. Картинки, висевшие в воздухе, вспыхнули прощальным огнем и исчезли.

— Не выйдет! Я тебе этого не позволю!

— Люди, какие ж вы самоуверенные, — вздохнул Морог. — Ваша жизнь — лишь миг по сравнению с вечностью, но вы упорно считаете себя венцом творения. Но твоя сестра хоть что-то из себя представляла. Сила, пусть и маленькая, у неё была. Правда, она никогда не победила бы в честном бою, поэтому предпочла нанести удар в спину. А ведь я ей почти поверил…

— Лжец!

— Хочешь, покажу тебе наш последний бой? — бормотал враг. — Это даже забавно. Леди Изабель Тэнгу, которой ты так восхищалась… Воплощение благородства и честности… Та, которую постоянно ставили тебе в пример… Твоя горячо любимая сестра… погибла по собственной глупости… Могла бы править миром, и не одним — а вместо этого гниёт в земле…

Прим молчала, стиснув зубы так, что они скрипнули. Её пробивала дрожь — то ли от ветра, то ли от полных жестокой издёвки слов Морога.

— Нечего сказать, дорогая Прим?

— Отчего же, — медленно проговорила девушка. — Как ты и предлагал, забудем о прошлом и обратим свой взор в настоящее. Это ведь ты находишься за печатью, а я — на воле. И Тэнгурин по-прежнему существует, благодаря моей сестре и Гидеону. Так кто из нас двоих проиграл?

Волна тумана, похожего на едкий дым, окатила камень, за которым стояла Примула. Девушка едва успела присесть на корточки.

— Все твои слова, Морог, — это ложь. Но даже если это не так, мне нет до этого дела. И если ты убьешь меня, это ничего не изменит. За мной придет настоящая леди Тэнгу, и завершит то, что не успела Изабель. Тебе не выбраться с этого холма.

Высокие каменные столбы, опутанные веревками, снова засветились. Прим, случайно бросившей взгляд в пространство между ними, показалось, что поверхность камня на мгновение стала прозрачной, показав мелькнувшую внутри черную тень. Настолько безобразную, что Прим ощутила, как горлу подкатил комок.

Порыв ветра ударил её в спину, толкнув прямо на ровную площадку перед столбами. Разноцветные огни снова вспыхнули в воздухе, образовав вокруг Прим сверкающую сферу, напоминающую большой мыльный пузырь.

— Ты сама выбрала свою судьбу, дорогая, — прошипел голос, утративший всю свою мелодичность. — Когда придет настоящая леди Тэнгу, я постараюсь с ней договориться. Тем более, что леди Темзен не похожа на тебя или Изабель. Бессмысленная смерть не является пределом её мечтаний. А ты для меня бесполезна! Прощай, малышка Прим.

Девушка почувствовала, как сфера медленно начала сжиматься вокруг неё. Стало трудно дышать. Прим упала на колени, схватившись рукой за горло. Перед глазами запрыгали красные пятна…

«Воздуха… — отчаянно молила Прим. — Хотя бы один глоток…»

Сфера внезапно увеличилась в размерах. Прим ощутила, как в легкие хлынул холодный, пахнущий пылью и сухой травой, воздух. Но каким же сладким он ей показался!

Она дышала и не могла надышаться. На глаза навернулись слезы, по спине стекала струйка ледяного пота. Прим вдыхала воздух полной грудью и не верила, что всё еще жива…

— С возвращением, дорогая, — ехидно протянул Морог. — Как себя чувствуешь? И не надо благодарить меня за спасение. Ты так долго распиналась о том, что лучше умереть, чем изменить долгу! Так гордилась своей смелостью, хотя, на мой взгляд, это просто глупость! Ну, и как оно — умирать?!

Примула молчала не потому, что сухие губы не могли произнести и звука. Она не знала, что ответить врагу. Девушка с ужасом представляла, что ей придется пройти через подобное вновь. И очень скоро.

«Почему он не убил меня сразу? Решил поиграть? Или я всё же зачем-то ему нужна?»

К немалому удивлению Прим, враг не стал скрывать своих планов:

— Думаю, ты уже достаточно пришла в себя. Хватит детских глупостей, Прим. Поговорим как взрослые… хм… люди. Видишь, я уже почти отождествляю себя с вами. Дурное влияние Изабель, не иначе…

— Не смей… — выдохнула Прим, — не смей произносить этого имени своим грязным ртом…

Сфера, окружавшая Прим, чуть заметно колыхнулась, но её размер не изменился. Видимо, Морог решил не обращать внимания на мелкие человеческие придирки.

— Как скажешь, дорогая. Перейду к делу. Думаю, тебе не понравилось умирать. А мне совершенно не нравится находиться взаперти. Только тьма и камень — ничего интересного. Может, договоримся?

— Я не собираюсь заключать никаких сделок!

Сфера сжалась, и девушка поспешно замолчала.

— Так-то лучше. Я обещаю сохранить тебе жизнь, Прим. Более того, я значительно увеличу твою силу. Ты станешь полноценной леди Тэнгу, если захочешь. Если нет, проживешь свой век, как обычная женщина.

— А Тэнгурин? — Примула почти ненавидела себя за то, что слушает врага. И хотя она понимала, что ни одному его слову нельзя верить, слабая часть души отчаянно молила её согласиться. Морог оказался прав в одном — ей не понравилось умирать.

— Ваш жалкий мир? — в голосе послышалось пренебрежение. — Я тут на досуге подумал и решил, что он не стоит таких хлопот. Есть тысячи миров, где я могу проявить себя. Так что, пожалуй, я подарю Тэнгурин тебе, в знак моей доброй воли.

Прим невесело усмехнулась. «Добрая воля», надо же! Морог перегнул палку в своей щедрости, особенно если учесть, что его ненависть к людям лишь увеличилась за время заточения…

«Он здесь камня на камне не оставит… Но что же мне делать? Если я откажусь, он просто убьет меня и дождётся прихода Темзен. А моя кузина не откажется от соблазнительного предложения».

— Все еще сомневаешься? — спросил Морог. — Напрасно. Ты же принадлежишь к древней семье. Разве тебе не говорили, что есть клятвы, которые нельзя нарушить? Я готов принести любую из них.

«Может, это не так и страшно? — мелькнула у Прим предательская мысль. — Он оставит нас в покое, уйдет в другой мир. Чтобы уже там сеять смерть и разрушения. Но какое мне дело до других? Я же обычный человек. Мне бы хоть кого-то спасти…»

Прим глубоко вздохнула. Медленно повернулась, бросив взгляд назад, где у подножия холма простирались зеленые луга. Где-то за ними, окруженный тенистым садом, находится её дом. Примуле вдруг стало очень грустно при мысли, что она его больше не увидит. И бабушку тоже.

«Зато будет не стыдно смотреть в глаза Изабель, когда мы с ней встретимся!»

Ободренный её молчанием, Морог продолжил:

— Я не требую от тебя ничего особенного. Чтобы освободить меня, тебе нужно взять алый камень, лежащий у твоих ног, и коснуться им одного из обмотанных веревкой столбов. Только одна из рода Тэнгу может это сделать.

Прим выпрямилась и закрыла глаза. Ей казалось, что так будет проще умереть. И хотя внутри всё сжималось от боли и страха, а рассудок продолжал твердить, что она совершает глупость, отказываясь от сделки, Примула подняла правую руку, сложив пальцы в жесте, выражавшем крайнюю степень отвращения.

Кем бы ни являлся Морог, значение человеческих жестов он понимал прекрасно. Камень под ногами Прим дрогнул, по площадке пронесся порыв ветра, поднимая ворох сухих листьев. До слуха девушки донесся полный ярости вой, идущий из глубины.

«Ну, вот и все», — обреченно подумала Прим. Она скорее почувствовала, чем заметила, как пленившая её сфера начала сжиматься. Спустя несколько мгновений ей снова стало не хватать воздуха. Прим старалась дышать как можно медленнее. И всё же, когда свинцовая тяжесть снова сдавила грудь, а губы приоткрылись в судорожной попытке ухватить хотя бы глоток воздуха, её охватило отчаяние.

«Пожалуйста, помогите! — мысленно кричала она. — Кто-нибудь, на помощь!»

Примула пошатнулась и начала оседать на землю. И вдруг почувствовала, как её подхватили сильные и теплые руки. Кто-то заботливо прижал её к груди, отбросил с лица длинную прядь волос. И потом прильнул к её губам в долгом и глубоком поцелуе…

Но это оказался не простой поцелуй, он имел целительную силу. Человек не только поделился с ней своей нежностью, он дал ей то, в чем она в тот миг больше всего нуждалась, — воздух… А, значит, и саму жизнь.

Прим, распахнувшая глаза, пораженно наблюдала, как Дайсен медленно оседает на землю у её ног. Его лицо приобрело багровый оттенок, гаснущий взгляд синих глаз был обращен к ней. До её слуха долетели слабые слова:

— Пожалуйста, Прим. Сделай все, что сможешь.

«Удивительно. Он всё-таки пошел за мной. Но как он смог пробиться сквозь сферу, созданную Морогом?!»

Времени на размышления не оставалось. Она не могла спокойно стоять и смотреть, как рядом умирает человек, отдавший ей самое ценное. Она уже потеряла Изабель. Больше никаких потерь!

И твердая решимость сделать всё и даже больше, которой ей так не хватало ранее, стала ключом к собственной силе. Точнее, силе её рода. Примула ощутила её, как теплую волну, омывшую её тело. Каждая клеточка наполнилась невероятной энергией. Девушке казалось, что она способна не только разрушить заклятие врага, но и сровнять с землей весь Одинокий холм.

Сфера рассыпалась на мелкие осколки. Подкравшийся к Прим туман был развеян по ветру. Погасли созданные иллюзией врага разноцветные узоры. Перед девушкой снова появилась обычная площадка на вершине холма.

В глубине сознания Примула услышала голос бабушки, поздравлявшей её, и еще более далекий голос Изабель. А потом появилась и сама сестра, в длинном белом платье и венке из полевых цветов.

«Малышка Прим выросла…»

Сестра взмахнула рукой, прощаясь навсегда, и исчезла.

Глава 10

Первое, что сделала Прим после того, как всё закончилось, — подняла с земли алый камень, о котором говорил враг, и внимательно рассмотрела его. Это оказался неправильной формы булыжник, испещренный трещинами. На первый взгляд в нем, кроме цвета, не было ничего особенного.

Но, став наследницей Тэнгу, Прим ощущала таившуюся в нем опасную силу. Камень пульсировал в её руках, как живой. Девушка понимала, что оставлять его на Холме глупо.

«Отнесу бабушке. Она что-нибудь придумает», — решила Примула, спрятав камень в свою сумку, и отнесла её за пределы площадки. Затем вернулась к молодому человеку, чье неожиданное появление спасло ей жизнь.

Дайсен сидел прямо на камне, запрокинув голову, и изо всех сил пытался восстановить дыхание. Склонившись над ним, девушка вдруг заметила большую ссадину, пересекающую его лоб и сочащуюся кровью.

— Вы ранены! — испуганно воскликнула Прим. Её взгляд встретился со взглядом Дайсена, и девушка поспешно отвела глаза.

«Что со мной творится? Я даже Морогу смотрела в лицо, не смущаясь…»

Дайсен провёл рукой по лбу.

— Не стоит волноваться. Это просто царапина. Когда я пошел за вами, случился камнепад, и тропинку засыпало. Мне повезло, что я находился довольно далеко. Меня задело только осколком камня. Но пришлось искать другую дорогу, ведущую на холм. Простите, что задержался.

— Ну что вы! — горячо запротестовала Прим. — Если бы вы не пришли, не знаю, что бы я делала. Я вам жизнью обязана, Дайсен.

— Я не сделал ничего особенного. На самом деле, это я и весь Тэнгурин перед вами в долгу. Как и перед вашей сестрой, — тихо добавил он, поднимаясь и бросая взгляд в сторону каменных столбов. Потом осторожно коснулся теплой ладонью руки Прим.

Несколько мгновений они стояли рядом, взявшись за руки. Примула слышала его неровное дыхание, ощущала тепло, исходящее от его тела, и чувствовала себя на редкость спокойно. Словно нашла то, что так долго искала.

«Так странно… Мы едва знакомы. Почему же я чувствую себя так легко рядом с ним? И, поцелуй он меня вновь, разве я смогу его оттолкнуть?»

При воспоминании о поцелуе кровь бросилась в лицо Прим. Она осторожно высвободила ладонь и отступила на шаг.

— Я думаю, — произнесла она, запинаясь и не глядя на Дайсена, — что нам пора идти. Мне не по себе рядом с этим местом. Даже если сейчас нам ничто не угрожает.

Она скорее почувствовала, чем заметила, что Дайсен кивнул, и ей снова стало грустно. Волшебство не вечно. Минута, когда они были рядом, их сердца бились в унисон, и она чувствовала его дыхание на своих губах, больше никогда не повторится. Они спустятся с холма, и каждый пойдет своей дорогой. Заторопившись, чтобы не передумать, Примула пересекла площадку, взяла сумку с камнем и собиралась спускаться. Но на её плечо легла сильная рука.

— Простите, Прим! — Девушка обернулась, удивленно глядя на него, и Дайсен смешался. — То есть, я хотел сказать, леди Примула… Это бестактно с моей стороны…

Девушке стало смешно, впервые за весь этот трудный день.

— Можете называть меня, как хотите. Тем более, что сегодня мы нарушили все правила приличия. Но они ничего не значат, когда стоишь на краю пропасти.

Улыбка озарила лицо Дайсена, сделав его необыкновенно красивым. Впрочем, Примула боялась смотреть на него, потому что каждый брошенный взгляд только делал его образ ярче. И девушка знала, что это причинит лишнюю боль, когда им придется расстаться.

— Я хотел сказать, что мы не сможем спуститься по тропинке — её частично засыпало. Придется немного пройти, чтобы пройти к левому склону: он более пологий. Я пойду первым. Ступайте осторожно, вслед за мной.

Прим на мгновение представила, как она поскользнется на каменистом склоне, и Дайсен её поймает. Но тут же отогнала эту мысль: нет ничего романтичного в том, чтобы подвернуть себе ногу или удариться о камень.

«Уцелев после встречи с Морогом, глупо пострадать, спускаясь с холма», — думала девушка, двигаясь вслед за Дайсеном. Идти оказалось не так уж трудно, потому что её спутник часто останавливался, проверял каждый камень, прежде чем ступить на него, и советовал, за ветки какого кустарника лучше ухватиться, а какой — обойти стороной. Он внимательно наблюдал за девушкой, и Прим не сомневалась: если она всё же оступится, Дайсен успеет её поймать.

От этого на душе Прим становилось теплее.

«Какой он заботливый», — думала девушка, ощущая себя почти счастливой. Впервые за долгое время она не одна.

* * *

Когда Темзен открыла глаза, то увидела высокий потолок, украшенный золотой лепниной. Она лежала на мягком диванчике, какие обычно ставили в гостиных; под голову чья-то заботливая рука подложила подушку.

Темзен пошевелилась, и это движение привлекло внимание сидевшей на стуле женщины.

— Как вы себя чувствуете, леди Темзен? — спросила Хлоя. Её голос звучал ровно, словно в том, что знатная дама неожиданно лишилась сознания во время обеда, нет ничего особенного.

— Плохо. Голова болит. Что произошло?

— Может, выпьете укрепляющего? Или позвать целителя?

Навязчивое внимание служанки не понравилось Темзен, и она повысила голос.

— Хватит юлить! Говори, что случилось? Я помню только, что обедала вместе с наследником и его гостями. И… да, конечно… Ульв же собирался сделать мне предложение…

Темзен резко села.

— Где Ульв?

Служанка отвернулась, желая скрыть усмешку:

— Прошу, госпожа, не пренебрегайте требованиями этикета. Его Светлость сейчас в рабочем кабинете. Возник вопрос, требующий его личного присутствия. Но он приказал мне позаботиться о вас, что я и сделала. Если вам не нужен целитель, возможно, вы хотите вернуться домой? Я прикажу подать карету…

Глаза Темзен засверкали от ярости. Бабушкино письмо с требованием вернуться, исчезнувшие гости, Ульв, бросивший её на попечение служанки, сорвавшаяся помолвка — не слишком ли много для одного дня? Но если бы не слабость после обморока и не охватившее её разочарование, девушка смогла бы сдержаться…

— Старая ведьма! Знаю, ты терпеть меня не могла с самого первого дня в этом дворце. Но мне это надоело! Я немедленно иду к наследнику. Пусть решает, кто ему нужен больше: безродная старуха или леди Тэнгу!

Темзен резко поднялась и тут же ощутила сильное головокружение. Перед глазами замелькали черные полосы. Ей пришлось снова опуститься на диванчик.

— На вашем месте я бы не делала этого, леди Темзен, — ухмыльнулась Хлоя. — Что, если вы свалитесь от слабости в одном из коридоров дворца? Какой скандал, какой удар по репутации! Боюсь, после этого не только наследник консорта, но и самый последний лорд на вас не женится.

Повисло молчание. Темзен смотрела прямо перед собой, не в силах поверить в случившееся. Неужели конец всем её мечтам?

— Не понимаю, — прошептала она дрогнувшим от слез голосом, — что случилось с Ульвом? Неужели всё это — только из-за моего обморока?

Темзен машинально провела рукой по груди, ощутив легкую вспышку боли. Чего-то не хватает… Какого-то украшения… Внезапно она вспомнила, как ожерелье Тэнгу, которое она постоянно носила, ослепительно вспыхнуло, а затем обожгло её…

— Мое ожерелье? Где оно?

Хлоя покачала головой.

— Если вы о том куске золота, что остался на полу в столовой, то вам его вернут. Только вот никакой силы в нем больше нет. Исчезла. Или, как я думаю, вернулась к истинной леди Тэнгу.

Темзен потерла влажные виски. Её лицо стало таким несчастным, что даже Хлоя сжалилась на ней:

— Ну, не расстраивайтесь вы так, леди Темзен. Подумаешь, волшебная сила! Зато проживёте жизнь, как тысячи обычных женщин, без особых забот и опасностей. Правда, супругой консорта вам не бывать. К тому же, Его Светлость очень не любит, когда его обманывают.

По спине Темзен пробежала дрожь, едва она представила себе яркую картинку: Ульв говорит, что не желает её видеть. И вот её с позором выгоняют из столицы и отправляют назад, в старый замок, к леди Инессе. И больше никаких развлечений, балов и приемов…

— Я не обманывала! Я действительно считала себя леди Тэнгу!

Хлоя покачала головой. В глубине души она верила Темзен: девчонка недостаточно умна, чтобы вести такую сложную игру. Похоже, она решила, что стала избранной, после ухода Изабель. А фамильная реликвия давала ей силу, которой хватало для повседневных фокусов — таких, как оживление засыхающего цветка.

Но сегодня всё закончилось. Сила Тэнгу вернулась к той, кто в ней больше всего нуждался. За пределами столицы случилось что-то очень серьезное, и наследник должен как можно скорее выяснить, что именно.

А пока следует успокоить девчонку. Всё же она принадлежит к семье Тэнгу, и ещё может оказаться полезной.

— Леди Темзен, — как можно мягче произнесла Хлоя, — вы неправильно меня поняли. Никто не винит вас в том, что случилось. Вы просто заблуждались относительно своей силы. У Его Светлости доброе сердце. Он искренне к вам расположен и даже собирался сделать предложение. Я уверена, он найдет выход, который устроит всех.

Темзен тяжело вздохнула, её плечи поникли. Ей было неприятно выслушивать слова утешения от женщины, которую она считала врагом.

Хлоя отлучилась ненадолго и вернулась с длинным плащом в руках.

— Наденьте его. Ваше платье немного пострадало после неприятности с ожерельем. Я провожу вас до кареты, леди Темзен. Возвращайтесь домой, и постарайтесь хорошенько отдохнуть. И еще одна просьба: не рассказывайте никому о том, что сегодня произошло. Это в ваших же интересах.

Глава 11

В чистом, словно только что вымытом, небе, ослепительно сияло солнце. Дурманящий медовый аромат наполнял воздух. Трава мягко шелестела под ногами Прим. Полевые цветы тянули к ней свои головки, пытаясь коснуться, но девушка этого даже не замечала. Прикрыв рукой глаза, она всматривалась в даль. Там медленно оседала пыль после умчавшегося всадника.

Ей так не хотелось, чтобы он уезжал. Прим казалось, что он забрал с собой частицу её сердца.

— Вам действительно нужно ехать в столицу? — решилась спросить Прим, после того, как они спустились с холма.

Дайсен бросил на неё быстрый взгляд.

— К сожалению. У меня срочное дело, и от его успеха зависят жизни многих людей.

Эти слова напомнили Примуле о том, что она почти ничего о нем не знает. «Кроме того, что он хорошо целуется», — промелькнуло у неё в голове, и Прим почувствовала, что снова краснеет.

Да что за глупости! О чем она вообще думает! Какая может быть романтика на пороге смерти! «Он поделился со мной глотком воздуха. Точка. Это благородный поступок, и не нужно искать в нем никакого скрытого смысла!»

Прим остановилась:

— Дайсен, скажите, почему вы пошли за мной? И главное — как смогли попасть внутрь сферы, созданной Морогом?

Повисла пауза. Примула с беспокойством ждала ответа. Люди, обладающие способностями, редко встречались в Тэнгурине. Скорее уж, Дайсен владеет необычным артефактом.

«Почему он молчит? Он мне не доверяет?»

У Прим упало сердце.

Молодой человек осторожно сжал её пальцы.

— Это долгая история, Примула, а у меня совсем нет времени. К тому же я и сам не во всём разобрался. Одно могу сказать точно — я пошел за вами, потому что не в моих правилах бросать девушку в беде.

— Вы могли погибнуть. У вас же нет магической силы, — не сдержалась Прим. — Об этом вы не подумали?

— Вы тоже пришли на Холм безоружной, — широко улыбнулся парень, но сразу стал серьезнее. — Если бы я знал об этом раньше, ни за что не повёз бы вас туда. Вы очень храбрая девушка, Прим.

В его словах звучало такое неприкрытое восхищение, что Прим даже смутилась. Никто прежде не говорил ей ничего подобного. И никто не относился к ней с такой заботой, даже бабушка. Леди Инесса, от природы сдержанная и даже немного холодная, прежде всего следила за тем, чтобы её внучки ни в чём не нуждались, а также получили хорошее образование. К тому же, все её время занимала Изабель, как будущая наследница Тэнгу. А с Темзен у Прим так и не сложились доверительные отношения.

— Мне очень жаль, Прим, — ворвался в её мысли голос Дайсена, — но я действительно должен ехать. Однако я уверен, что наследник консорта меня надолго не задержит. Я обязательно вернусь, дорогая, обещаю.

Легкий поцелуй в щеку, и Дайсена уже и след простыл. Прим, не в силах пошевелиться, стояла и смотрела, как он уезжал.

Плохое предчувствие кольнуло девушку прямо в сердце. Некстати вспомнилась Изабель, которая год назад так же уходила, не обернувшись.

«Не все обещания, данные людьми, можно сдержать. И не всегда по вине тех, кто их дал».

* * *

Вот уже несколько дней во дворце консорта царила непривычная тишина. Наследник отменил все запланированные встречи и заперся в своих комнатах. Даже подготовку церемонии коронации пришлось отложить. А ведь все, от высших лордов до последнего поваренка, понимали, как много эта церемония значит для Ульва.

Стать полноценным консортом, приказы которого не обсуждаются! Заставить людей если не забыть об их любимчике Гидеоне, то хотя бы не вспоминать о нём вслух! Начать новую страницу в жизни Тэнгурина!

Все понимали, что есть веская причина для такого серьезного решения. Люди болтали разное, но достоверно никто ничего не знал. Даже Руфус, близкий слуга, сидел у дверей покоев наследника, как неприкаянный, и не отвечал ни на один вопрос. Лорды только даром тратили золото, пытаясь привлечь его внимание.

«Может, Ульв просто заболел? — шепотом спрашивали друг у друга жители Арно. — Тогда почему он не вызовет целителя?» Многие также заметили отсутствие леди Темзен, которая до того появлялась во дворце почти каждый день.

Только один человек, кроме самого Ульва, мог ответить на эти вопросы. Но Хлоя тенью скользила по дворцу, еще более неулыбчивая и строгая, чем обычно. Слуги видели, как она забирала на кухне подносы с едой, или, прижимая к себе, несла тяжелую сумку, направляясь в комнаты наследника. У неё тоже пытались выяснить, что происходит, но с тем же успехом можно пытаться разговорить камень.

…Женщина толкнула тяжелую дверь и боком протиснулась в комнату. Несмотря на то, что за окном давно рассвело, в спальне царил полумрак из-за тяжелых штор, спускавшихся до самого пола.

Ковер на полу, вышитый вручную, стоил целое состояние. Обитые шелком стены, маленький камин в углу, круглый столик, придвинутый вплотную к широкой кровати. На нём находилось не меньше десятка банок с различным содержимым и несколько золоченых бокалов.

Хлоя втянула носом воздух и нахмурилась, почувствовав кроме запаха лекарственных настоек аромат тонкого вина.

— Вы опять пили, Ваша Светлость? — без обиняков спросила она. — Вы же знаете…

Со стороны кровати послышалось невнятное бормотание, перешедшее в ругательства:

— Если не можешь помочь, хотя бы заткнись, Хлоя. И без тебя тошно.

Ничуть не обидевшись — за долгие годы службы женщина навидалась всякого; и грубость, и даже побои не могли её удивить — Хлоя опустила сумку на пол и подошла к постели наследника. Осторожно приподняв прозрачный тюль, она всмотрелась в бледное до синевы лицо Ульва.

— Очень больно? — с сочувствием спросила она.

Ульв кусал тонкие губы.

— Сегодня даже сильнее, чем обычно! — неохотно признался он. — Небо, сколько же это будет продолжаться?! Почему именно я?..

— Там, где я раньше жила, считали, что судьба посылает испытания только тем, кого любит. Чтобы закалить их характер и сделать достойными дальнейших почестей…

Ульв рассмеялся — если хриплый каркающий звук можно считать смехом.

— Забавно, что это говоришь ты. Пригретая из милости нищенка… Хлоя, скажи, сколько всего тебе пришлось пережить до того, как ты попала во дворец? Неужели мягкая перина, вкусная и сытная еда, золото, которое я тебе плачу, хуже, чем одиночество и опасности кочевой жизни? Если ты так хочешь испытаний, добро пожаловать за ворота!

Хлоя прижала руки к груди. Впервые она испугалась. В голосе Ульва прозвучала что-то такое, что не позволяло принять его слова за неудачную шутку.

«Он вполне способен меня выгнать», — в растерянности думала она. Её не так страшили скитания и голод, как то, что она снова станет никому не нужной. Как до встречи с Ульвом…

Впрочем, трудно сказать, кому из них двоих тогда больше повезло. Маленькому мальчику, запертому в роскошных комнатах, одинокому, несмотря на множество приставленных к нему слуг — или женщине, искавшей приют в холодную зимнюю ночь. Откуда ей было знать, что она постучалась в дом, принадлежащий самому консорту? Слуги и стража наверняка выгнали бы её, если бы Ульв не заступился…

«Но Ульв давно вырос. И больше не нуждается в моей заботе…», — мысль горькая, но Хлоя не любила себя обманывать. Наверное, будь она обычной женщиной, её бы попросили покинуть дворец после совершеннолетия Ульва. Но только она знала его тайну, и только она могла найти средство, чтобы помочь ему. А перегибать палку все равно не стоило.

— Прошу прощения, Ваша Светлость. Я забылась, но больше такого не повторится.

— Отлично, — хмыкнул молодой человек, убирая со лба отросшую прядь волос. Хлоя снова отметила их необычный оттенок. И пусть многие жители Арно считали, что красный цвет волос приносит несчастье, и даже прозвали Ульва «красным карликом», Хлоя всё равно считала наследника самым лучшим на свете, родным и близким. Почти сыном, которого небо ей не подарило.

— Что ты принесла? — сменил тему Ульв.

— Два небольших исцеляющих артефакта. Семья Дорони уступила их по сходной цене.

Наследник понимающе кивнул. На самом деле его не интересовало, каким образом служанка достает такие редкие вещи. В конечном счете, он — будущий консорт, ему по праву принадлежит всё самое лучшее.

Ульв сел на постели, с любопытством рассматривая артефакты, сделанные из глины. Формой они напоминали немного помятые груши. Ульв сжал их в ладонях, с удовольствием ощущая, как по телу пробежала теплая волна. Спустя несколько мгновений боль отступила…

— Прекрасно, — прошептал он, запрокинув голову. — Пожалуй, сегодня я смогу покинуть комнату. Надоело валяться в постели.

Словно в ответ на его слова артефакты вспыхнули, обжигая ладони, и осыпались песчаной крошкой.

— Что за…?

— Артефакты сделаны из глины, Ваша Светлость, — пояснила Хлоя, — а это — очень хрупкий материал. На время приступы утихнут.

Ульв помрачнел, рассматривая свои руки. Потом негромко произнес, словно разговаривая сам с собой:

— Подумать только: все эти безделушки не понадобились бы, если бы я получил силу Огня, как Гидеон. Кровь дракона излечивает любые хвори.

Хлоя тактично промолчала. Она не хуже наследника знала, что его желание невыполнимо. После короткого молчания Ульв осведомился, что происходит во дворце, и что говорят люди по поводу его болезни.

— Болтают разное, как всегда. Но вам не о чем беспокоиться, мой господин. Никто не подозревает правды.

Заметив, что Ульв протянул руку к серебряному колокольчику, чтобы вызвать слуг, обязанных помочь с переодеванием, Хлоя торопливо продолжила:

— И все же, Ваша Светлость, я бы не советовала вам сегодня выходить из комнаты. Артефакты оказались слабее, чем я думала. Вдруг ваши ноги снова…

Ульв смерил её уничтожающим взглядом, и женщина осеклась на полуслове. Но потом, собравшись с духом, храбро продолжила:

— Можете выгнать меня, Ваша Светлость, но я всё же скажу. Вам нельзя так рисковать! Если случится приступ, и кто-нибудь узнает вашу тайну… Вы не только не станете консортом Тэнгурина, но, возможно, лишитесь жизни… Люди жестоки к тем, кто не похож на них. Тем более что после Чёрного полдня они никому не доверяют.

— Как досадно, — прошептал Ульв. — Вместо силы Огня получить то, что никогда не сможешь использовать. Абсолютно бесполезный дар, или, скорее, проклятие…

— Не говорите так, мой господин. Я найду средство, которое исцелит вас, обещаю. Но сегодня вам лучше побыть в одиночестве. Если хотите, поработайте с бумагами — их скопилось слишком много. А завтра встретитесь с лордами и советниками.

— Еще немного, и я решу, что это ты у нас — новый консорт, — буркнул Ульв. Но он был достаточно умен, чтобы прислушиваться к чужим советам, даже если те ему не нравились.

Хлоя склонилась в низком поклоне, потом повернулась и направилась к двери, пообещав принести обед. Наследник остался в одиночестве.

Некоторое время он задумчиво рассматривал стену, украшенную гобеленами с изображением драконов. Каждый раз, когда он видел этих существ, раскрывающих крылья и взмывающих в синее небо, его охватывало раздражение. Возможно, он просто завидовал им как человек, который, несмотря на всю свою власть и богатство, обречен ползать по земле.

«Бескрылый консорт… — вспомнилось ему одно из прозвищ, данных людьми. — Или фальшивый консорт. Хорошо еще, что из-за Чёрного полдня прервалась связь с драконьим Островом и Подземным миром нагов. И то, что после Гидеона никто не унаследовал силу Огня. Иначе мои права на трон оказались бы под угрозой!»

Ульв нехорошо улыбнулся, представив себе парящего над Арно дракона. Ну уж нет, пока он правит Тэнгурином, то не допустит появления ни одного из этих монстров! Он достаточно насмотрелся на Гидеона, который после получения силы резвился в небе, как мальчишка. И даже катал леди Тэнгу на своей спине.

Ульв со злостью отшвырнул покрывало. Довольно воспоминаний! Как бы он хотел стереть всю память о Гидеоне и драконах! Чтобы никто больше не смел сравнивать его с погибшим консортом!

Для начала достаточно навсегда отделить Тэнгурин от мира нагов и драконьего Острова! Хлоя утверждала, что это — вполне возможно, стоит лишь заручиться помощью наследницы Тэнгу.

Медленно одеваясь — поскольку он не планировал встречаться с лордами, то решил обойтись без помощи слуг — Ульв размышлял о том, что произошло незадолго до его болезни. Парадный обед, и едва не состоявшаяся помолвка с фальшивой леди Тэнгу…

Хоть в чем-то ему повезло. Если бы не внезапное разрушение фамильной драгоценности, он бы еще долго не узнал о том, что Темзен — не та, за кого себя выдает. И, возможно, даже женился бы на женщине, к которой ничего не испытывает, и которая для него абсолютно бесполезна…

Легкая усмешка скользнула по губам Ульва. Что ж, с девчонкой, которая рискнула водить его за нос, он ещё посчитается. Например, выдаст её замуж за самого жестокого и грубого из своих приближенных. Госпожа Темзен хотела титула и богатства? Пусть хлебает их полной ложкой. А заодно терпит ругань и побои дражайшего супруга…

Но самым важным для наследника являлось то, что настоящая леди Тэнгу всё же проявила себя. И, судя по тому, что смогла на расстоянии вытянуть силу из фамильного украшения, она ничем не уступает Изабель.

В конечном итоге всё сложилось не так уж плохо. Он упустил красавицу Изабель. Но новая наследница Тэнгу принадлежит ему!

«Темзен говорила, что её кузину зовут Примула. Примула… Какое чудесное имя! Сразу вспоминается нежный цветок. Наверное, она — блондинка, как Изабель».

Внешне холодный и даже жесткий, Ульв не был лишен сентиментальности. Один раз привязавшись к кому-то, он не скоро забывал о своих чувствах. Ни разу не видев девушки, он уже готов был влюбиться в неё, как ближайшую родственницу Изабель, и наследницу её силы.

«Пригласить её в столицу? Нет, лучше самому поехать к ней, предварительно устроив свадьбу Темзен. Не хочу, чтобы обманщица путалась под ногами. Я многое могу предложить Примуле Тэнгу!»

Настроение Ульва стремительно улучшилось. Даже в личный кабинет он зашел без привычного раздражения к бумажной работе. Ему хотелось как можно скорее покончить с делами, чтобы в одиночестве помечтать о скором и счастливом будущем.

Глава 12

Возвращение в замок Тэнгу оказалось для Прим совсем не победоносным. Слуги никак не отреагировали на её появление — за исключением дворецкого, тактично напомнившего, что леди Тэнгу запрещала покидать дом, и Элис, которая сразу начала причитать над испачканным грязью платьем своей госпожи.

А бабушка встретила новую наследницу совсем неласково:

— Подойди, Прим, — Инесса с трудом села в кровати, подложив под спину подушку. — Что ты такое творишь, хотелось бы спросить?

Примула растерялась. Она не ожидала подобного сухого тона.

— Наверное, выполняю свою работу. И не надо меня благодарить за защиту Тэнгурина…

— И не собиралась! — оборвала её леди Инесса. — О чем ты вообще думала? Поехать на холм одной, не обладая никакой силой, и даже не взяв с собой ни одного артефакта! Вопиющая глупость! Почему ты меня не разбудила?

Вместо ответа Прим прижалась к ней, уткнувшись головой в плечо, как в детстве. Бабушка, тяжело вздохнув, провела дрожащей рукой по её волосам.

— Если бы с тобой что-то случилось, я бы этого не пережила…

— Но всё же обошлось… — робко заметила Прим, на минуту становясь маленькой девочкой, которую бранили за сломанную игрушку. — Кстати, почему ты мне не сказала, что я унаследовала силу земли?

Леди Инесса осторожно отстранилась. Перевела взгляд на свои, сложенные на коленях, руки.

— Ты была не готова к этому, Прим. Ты так сильно переживала за сестру, что принятие силы нашего рода могло тебя уничтожить. Ты бы не справилась с ней, и, рано или поздно, потеряла контроль над собой. Самое малое, что тебя ждало, — это потеря памяти. В истории нашей семьи такие случаи были. Но об этом стараются не говорить вслух. Поэтому я заблокировала твою силу и отправила Темзен в столицу, позволив той считать себя наследницей. Кстати, она ведь увезла с собой фамильное ожерелье? Шустрая девочка решила, что артефакт ей не помешает… Только, к сожалению, сила Тэнгу не зависит от артефактов, и сама выбирает истинного носителя…

Леди Инесса закашлялась. Прим, оглянувшись по сторонам, подала ей стакан воды.

— Я наблюдала за тобой, ждала, когда смогу открыть тебе правду. Но мне и в голову не приходило, что ты сбежишь на Одинокий холм, чтобы в одиночку противостоять врагу!

«Не совсем в одиночку», — подумал Прим, но не стала говорить об этом вслух. Ей не хотелось даже бабушке рассказывать о Дайсене. К тому же, кто знает, вдруг он совсем не вернётся…

— Знаешь, что мне сказала на прощание Изабель? «Иногда нужно идти, даже если ты знаешь, что не сможешь ничего изменить».

Леди Инесса кивнула, отметив про себя, что внучка впервые вспомнила об Изабель без отчаяния и боли. Только со светлой грустью…

— Тебе нужно отдохнуть, Прим. Ты впервые использовала свою силу, тем более, без подготовки. Поговорим потом.

* * *

Следующее утро девушка провела в саду. Она медленно шла по узкой, усыпанной гравием, дорожке, то и дело останавливаясь у какой-нибудь клумбы, чтобы полить цветы или просто наклониться и вдохнуть нежный аромат. Её восхищало всё: от яркой окраски лепестков и насыщенной зелени листьев — до блестящих круглых камней, выложенных на берегу пруда. Всё казалось ей необыкновенно красивым, и Прим с трудом верила, что это — тот же самый, с детства знакомый, сад.

«Такое чувство, что прежде его скрывала пелена. Неужели получение силы так на меня повлияло?»

Девушка задумчиво провела пальцами по лепесткам разноцветной ромашки. Эти цветы были особой гордостью их садовника, уверявшего, что никому в Тэнгурине ещё не удавалось вырастить ромашку с лепестками всех цветов радуги. Но сейчас Примуле захотелось сорвать цветок, чтобы, как в детстве, погадать: «любит — не любит».

— Госпожа Примула? — раздалось у неё за спиной.

Прим вспыхнула до корней волос и поспешно опустила руку, словно её уличили в постыдном. Она поспешно обернулась и встретилась взглядом с Элис. Горничная поклонилась:

— Вас ждет леди Инесса, госпожа.

Следуя за девушкой, Прим думала, что горничная держится куда почтительней, чем раньше. Видимо, известие о том, что третья внучка леди Инесса обрела силу, уже ни для кого не секрет.

«Интересно, что-нибудь еще изменится?»

Ответ на этот вопрос она получила от старшей леди Тэнгу. На этот раз Инесса чувствовала себя гораздо лучше и приняла внучку в рабочем кабинете, а не в своей комнате.

— Здравствуй, дорогая, — улыбнулась она Прим. — Присаживайся.

Присмотревшись, Примула поняла, что бабушка взволнована. На столе перед ней лежал чистый лист бумаги. Женщина сжимала в пальцах перо с такой силой, словно хотела сломать его.

— Я хотела серьезно поговорить с тобой. Скажи, Примула, ты понимаешь, что такое — быть леди Тэнгу?

Прим пожала плечами. Она не так давно получила силу, чтобы задумываться над подобными вещами:

— Поддерживать мир и порядок в Тэнгурине. Помогать другим: не важно, людям или магическим существам. Следить за ростом растений, защищать землю, если потребуется… А что еще?

Леди Инесса вздохнула. Казалось, ей совсем не хочется продолжать беседу.

— Всё это правильно, Прим, но этого недостаточно. Как леди Тэнгу, ты должна выйти замуж за подходящего человека и родить ребенка, чтобы наш род не угас.

Прим вскочила так резко, что едва не опрокинула стол.

— Нет! — крикнула, догадавшись, о чем думает бабушка. — Нет и нет!

Леди Инесса приподняла бровь.

— Я тебе еще ничего не предложила, а ты уже отказываешься?

— Отказываюсь, потому что знаю, о ком ты думаешь.

Повисла пауза. Две женщины — зрелая и совсем юная — смотрели в глаза друг другу, и ни одна не желала уступать. Леди Инесса первой отвела взгляд.

— Наверное, я всё же плохо воспитала тебя, Прим, раз ты забыла девиз нашей семьи: «Долг прежде всего». Что тебя не устраивает? Ты не хочешь спешить? Или вообще не собираешься становиться женой и матерью?

— Я хочу сама выбрать «подходящего человека».

Пожилая женщина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она подумала, что совсем не знает свою внучку. Внешняя мягкость и уступчивость Прим обманчива, и, если она приняла решение, переубедить её сложно.

Конечно, можно просто приказать ей. Инесса — всё еще глава рода, и обладает всей полнотой власти. Но женщине не хотелось прибегать к этому средству. Во-первых, она любила внучку и не хотела видеть её несчастной, во-вторых, если Примула разозлится, её недавно полученная сила может выйти из-под контроля. Нежелательно, чтобы на месте замка Тэнгу образовалась огромная яма.

— Дорогая, клянусь, если бы ты не стала наследницей, я бы позволила тебе выбрать мужа самой. Но та, что владеет мощью земли, не может думать только о себе. Рядом с сильной женщиной должен быть сильный мужчина, чтобы, при необходимости, поддержать и защитить, а также не завидовать, замечая, что его жене дано больше, чем ему.

— Но Дайсен не такой! — воскликнула Прим, не сдержавшись, и тут же прикусила язык.

Брови леди Инессы поползли вверх.

— Так-так. Очень интересно. И кто же такой Дайсен? Среди известных мне лордов человека с таким именем нет. Ничего не хочешь мне рассказать?

Прим упрямо молчала, понимая, что бабушке не понравится, что она свела знакомство с мужчиной, о котором ничего не знает. И который, скорее всего, не обладает ни титулом, ни состоянием. В противном случае он представился бы, как полагается.

— Примула, — уже мягче продолжила бабушка, накрывая её руку своей, — не забывай об осторожности. Ты молода, плохо разбираешься в людях, да и не хочешь видеть в них дурное. Такая слабость для леди Тэнгу может стать роковой. А что касается твоего замужества, давай договоримся так: я дам тебе время, чтобы привыкнуть к этой мысли. К сожалению, из-за того, что связь с драконьим Островом прервалась, у тебя не будет особого выбора женихов. А за одного из нагов я бы сама не позволила тебе выйти после того, как они чуть не уничтожили вместе с Морогом наш мир. Так что остаются только люди… И первый среди них — наследник консорта Ульв.

— Бабушка! — негодующе воскликнула Прим. Ей не нравилось чувствовать себя товаром на ярмарке. И уж тем более не нравился первый претендент. — Ни за что! Я не люблю его.

— Ты его даже не знаешь, — возразила леди Инесса. — Хотя мне Красный карлик тоже не по душе. Скользкий он… Как я понимаю, в столицу ты ехать не хочешь? Что ж, есть и другой способ выбрать себе пару. Как насчет небольшой игры, Прим?

Наклонившись к девушке, она шепотом изложила свои предложения. Примула внимательно слушала её со слабой улыбкой.

— Самое главное, что ты сможешь ближе познакомиться с человеком, ничем при этом не рискуя. Если он тебе не понравится, ты в любой момент прекратишь эти встречи. Заодно проверим, выберет ли твоя магия мужчину в соответствии с его богатством и положением в обществе, или же повинуясь голосу сердца.

* * *

Когда внучка, поцеловав её на прощание, ушла, леди Инесса долго сидела, уставившись в одну точку. Она не слышала ни голоса горничной, которая принесла завтрак, ни дворецкого, тихо постучавшегося в дверь. Погруженная в невеселые мысли, женщина только отмахнулась от слуг.

Она не сказала Примуле всю правду о том, что на выбор пары можно повлиять. Девушка ушла радостная, явно мечтая о том, что скоро увидит своего Дайсена, хотя бы во сне. Но Инесса не собиралась полагаться на волю случая и уж тем более — позволять наследнице Тэнгу связать судьбу с незнакомцем.

Медленно ступая, она подошла к шкафу и достала маленькую деревянную шкатулку. В ней, на потемневшем от времени бархате, лежало колечко. Инесса взяла его в руки, сразу ощутив заключенную внутри частицу силы.

«Пожалуйста, выполни мое желание! Найди для Прим самого могущественного человека на данный момент!»

Когда кольцо, вспыхнув, исчезло, Инесса ещё долго рассматривала деревянную шкатулку, размышляя, правильно ли она поступила. Но отменять приказ было поздно.

«У Прим слишком узкий круг общения. Она почти не видела молодых людей до появления этого Дайсена. Так что пусть уж пообщается с кем-то еще. Большой беды не будет, правда?»

Глава 13

Ульв, проходя по залу, выхватил взглядом из толпы придворных стройную женскую фигурку в платье из синего шелка. Он тут же нахмурился, подумав о предстоящем объяснении. Темзен, сделав реверанс, выпрямилась, и их взгляды встретились.

— Вы сегодня очаровательны, леди Тэнгу, — улыбаясь, как обычно, произнес наследник. Но Темзен всё равно почувствовала оттенок пренебрежения в его голосе.

— Благодарю вас, Ваша Светлость.

— Не уделите ли мне несколько минут? Я бы хотел кое-что обсудить, — не дожидаясь согласия, мужчина направился к сделанной в стене нише, где два человека могли разговаривать на виду у всех, и в то же время— не опасаясь оказаться подслушанными. Девушке ничего не оставалось, как последовать за ним.

Мужчина облокотился рукой о деревянную панель. Он не предложил Темзен сесть, хотя совсем рядом находилось удобное кресло.

— Сегодня вы без вашего знаменитого ожерелья, не так ли? — ядовито поинтересовался наследник.

Темзен вспыхнула, машинально прижимая правую руку к груди.

— Я — всё еще одна из Тэнгу, Ваша Светлость.

— О, разумеется, — кивнул Ульв, — только вот без силы, присущей вашему роду, вы мало кому интересны. Так, девушка из хорошей семьи, привлекательная, но без особого состояния. А если люди узнают о вашем маленьком обмане, а также о сделанных вами долгах, боюсь, у вас не останется ни одного поклонника.

Темзен молчала, кусая губы. Она давно знала, что не нравится наследнику, но тот держался предельно тактично. И вдруг — резкие слова, почти оскорбления, брошенные прямо в лицо…

— Улыбайтесь, леди, — приказал Ульв, — на нас все смотрят. Никто не должен знать о нашей размолвке. Ведите себя естественно.

— Вы жестоки, — наконец выговорила Темзен, стараясь не разрыдаться. — Как вы можете, так холодно говорить со мной на виду у всех? Могли хотя бы договориться о личной встрече…

— И тем дать повод для новых сплетен? Я думаю и о вашей репутации, леди. Благодарите Небо, что на обеде, когда я решил сделать вам предложение, присутствовало только несколько человек. Они будут держать язык за зубами. Так что ваша судьба теперь зависит только от вас. Надеюсь, кроме лицемерия, в вашей голове найдется немного ума, чтобы понять то, что я скажу.

Темзен опустила глаза, стараясь выглядеть как можно более беззащитной.

— Вы ошибаетесь, Ваша Светлость, — прошептала она. — Я не хотела вас обманывать. Я всегда относилась к вам с искренней симпатией…

— Достаточно. Не стоит объясняться мне в любви, леди Темзен, всё равно не поверю. Скажу прямо — без силы Тэнгу вы для меня бесполезны. Супругой консорта вы уже не станете. Но, если захотите, можете стать его сестрой.

Девушке пришлось вонзить ногти в ладони, чтобы удержать на лице приветливое выражение. Её охватила целая гамма чувств: от злости и гнева — до зависти к Прим, которая, не шевельнув пальцем, получила всё, о чём можно мечтать. Подумать только, Темзен провела при дворе целый год, пытаясь угодить всем: от консорта и его приближенных — до последней служанки, такой, как Хлоя. А на её кузине Ульв готов жениться, даже ни разу не увидев её!

— Вы очень добры, Ваша Светлость, — на самом деле Темзен хотелось его ударить или выцарапать глаза. — Но, боюсь, моя кузина слишком молода и не готова к замужеству. И вы ни разу не встречались. Что, если она вам откажет?

Ульв подумал, что еще не видел девушки, которая отказалась бы от трона Тэнгурина. Но Темзен знала сестру лучше, чем он. Значит, следовало подготовиться к неприятным сюрпризам.

— Пусть это вас не заботит, леди Темзен. Главное, чтобы вы не вздумали мне мешать. Выполните мою просьбу — я дам вам приданое и возможность выйти замуж за одного из самых богатых лордов Тэнгурина. Откажетесь — вернетесь в свой замок без гроша в кармане. И можете забыть о своих планах сделать хорошую партию.

Темзен спиной чувствовала любопытные взгляды. Завтра вся столица будет обсуждать, о чем наследник так долго говорил с леди Тэнгу. Люди ожидают объявления помолвки…

Девушка заранее сгорала от унижения при мысли, что помолвка состоится вовсе не с ней.

— Итак, что вы решили? — поторопил её Ульв.

— Я принимаю ваше предложение, Ваша Светлость.

Темзен потребовались все силы, чтобы ответить. В этот миг она ненавидела и себя, и Ульва, посмеявшегося над её честолюбивыми планами, и даже Прим, находившуюся от неё за десятки миль.

— Отлично. И не вздумайте меня снова обмануть, леди Темзен. Я буду наблюдать за вами! С этой минуты вы выполните любой мой приказ, каким бы странным он вам ни казался. Всего хорошего.

Обойдя присевшую в реверансе девушку, Ульв быстро пересек зал и скрылся за дверями. Он так и не оглянулся, проигнорировав полные любопытства шепотки за спиной. Что скажет Темзен лордам по поводу этой внезапной аудиенции, его не волновало.

…Поднявшись по лестнице, Ульв собирался вернуться в свои комнаты, когда его остановил взволнованный голос. Обернувшись, он увидел Руфуса. Слуга двигался так торопливо, что казалось — ещё немного, и он перейдет на бег.

— Мой господин, срочное сообщение… — отдышавшись, проговорил он.

— Ну, что там еще? Явились драконы с Острова? Или наступил новый Чёрный полдень?

Не обладавший чувством юмора Руфус растерянно заморгал, потом вытянулся и доложил:

— Нет, мой господин. Просто у Северных ворот появился незнакомец, который просит о немедленной встрече с вами.

Наследник пренебрежительно пожал плечами:

— Всего-то? А я уж подумал: война началась. Передай стражникам — пусть гонят бродягу прочь. Если они не могут справиться с такой простой задачей, за что я вообще им деньги плачу?

Руфус собирался сказать, что Гидеон никому не отказывал в приеме, но вовремя остановился. Ульв не выносил сравнений с прежним консортом, и вполне мог рассчитать слугу за одно случайное замечание.

— Мой господин, этот человек, боясь, что вы слишком заняты и не захотите встречаться с ним, просил передать вам одну вещь.

Немного заинтригованный, Ульв взял из рук слуги бархатный мешочек. На свет появился круглый медальон на золотой цепочке. Ульв похолодел, меняясь в лице.

— Приведи его ко мне, — коротко приказал Ульв, которому оставалось надеяться, что слуга не заглянул в медальон. Слуга кинулся выполнять приказание.

В ожидании гостя Ульв, заложив руки за спину, мерил шагами комнату. Если бы Хлоя или кто-то из лордов увидели его в этот момент, они бы не поверили глазам: жесткое лицо наследника словно осветилось изнутри. Забывшись, он взлохматил рукой тщательно уложенные пряди красных волос.

Прошлое оживало в его памяти. Давно отгоревшее лето… Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву деревьев в парке… Шумные игры и шутливые потасовки, которые с трудом могли остановить взрослые… Звонкий смех, разносящийся далеко вокруг…

Неужели всё это было? Чувствовать радость только от того, что ты живешь! Бежать наперегонки по лужам, оставшимся после ночного дождя, не боясь порвать чулки или испачкать новые брюки! Залезать на дерево и опасно раскачиваться на толстой ветке (Хлоя, увидев это, начинала громко причитать)!

Куда всё это ушло? И почему он не может припомнить лица мальчишки, что служил ему постоянным верным спутником? Слишком много прошло времени. Слишком многое пришлось выучить и затвердить Ульву, чтобы в памяти сохранились столь незначительные детали. Хотя имя он всё еще помнит…

«Дайсен… Дайсен…»

Хлопнула дверь. Послышались быстрые шаги, и кто-то, нарушая все приличия, сжал его в крепких объятиях. На мгновение Ульв растерялся. С той минуты, как он стал наследником, никто не смел вести себя столь бесцеремонно. Больше того, никто, кроме Хлои, не приближался к нему ближе, чем на пару шагов. А этот парень…

Ульв сделал попытку отстраниться. Не потому, что в чужих объятиях неприятно или неловко. Скорее, наоборот. Тепло, исходящее от сильного тела, расслабляло, давало обманчивые надежды, что счастье и покой, которые он испытывал в детстве, еще вернутся.

Но Ульв уже давно не верил в сказки.

— Привет, дружище, — парень наконец-то разжал руки и улыбнулся. На Ульва взглянули глаза — синие, как полуденное небо.

«Дружище?! — хмыкнул про себя застывший в дверях Руфус. — Кто ж так обращается к наследнику? Надеюсь, господин прикажет выгнать этого деревенщину вон!»

— Здравствуй, Дайсен, — холоднее, чем хотел, ответил наследник. — Рад тебя видеть.

Повисла неловкая пауза, во время которой друзья детства искоса рассматривали друг друга. Ульв с неудовольствием отметил высокий рост Дайсена, его широкие плечи, которые не мог скрыть плащ, и сильные руки. И лицо, обрамленное светлыми волосами: красивое, и в то же время, мужественное…

«Наверное, от женщин отбоя нет, — вздохнул про себя наследник. — Везет же некоторым! Гидеон был таким же…»

Настроение испортилось. Ульв уже жалел, что, поддавшись порыву, приказал Руфусу привести старого друга.

В синих глазах Дайсена читалось удивление. Казалось, он ждал совсем другого. И наследник, едва достававший ему до плеча, насупленный, недовольный, с растрепанными красными волосами, ничем не напоминал веселого и шустрого мальчишку, с которым он бегал по коридорам этого же дворца…

— Твои волосы, — нарушил молчание Дайсен. — Они изменили цвет.

«Поразительная наблюдательность! — мысленно съязвил наследник. — Мы не виделись пятнадцать лет, а всё, что тебя волнует, — это цвет моих волос?»

— Неудачный опыт с лекарственными зельями, — не вдаваясь в подробности, ответил Ульв.

Он не собирался раскрывать правду даже лучшему другу, так неожиданно свалившемуся на голову. К тому же, сам Ульв за прошедшие годы изменился почти до неузнаваемости. Что мешало Дайсену сделать то же самое?

Вспомнив об обязанностях хозяина, Ульв предложил присесть, и приказал Руфусу принести вина и фруктов.

— Ты только что приехал, и, наверное, голоден. Могу распорядиться, чтобы подавали обед.

Дайсен покачал головой. Он явно чувствовал себя неловко, сидя в мягком кресле в дорожной одежде и испачканных грязью сапогах:

— Не стоит беспокоиться. Я понимаю, что прибыл внезапно, без приглашения, и прошу за это прощения. Мне бы не хотелось доставлять вам, Ваша Светлость, какие-либо неудобства.

Обращение на «вы» резануло слух. Ульв одновременно испытал грусть и легкое удовлетворение. Хорошо, что парень всё же понял свою ошибку.

— Можешь обращаться ко мне, как прежде, — не предложил, а приказал Ульв. — Мы же старые друзья, к чему церемонии…

Неловкую паузу нарушил Руфус, расставивший на стеклянном столике бокалы, бутылку вина, фрукты и сладости. Разговор продолжился, но уже без прежней непринужденности. Ульв то вспоминал детские проказы, то расспрашивал друга о его жизни на северо-восточной границе Тэнгурина — там, где равнины сменяла черед гор.

— Не представляю, как вы там живете, — разломив печенье, произнес Ульв. — Плодородных почв почти нет, да и с водой проблемы… К тому же, в горах очень холодно. Ты же родился в Арно, Дайсен. Мог бы жить в столице, не зная хлопот.

— Я привык. Люди там очень хорошие. Не могу бросить их на произвол судьбы. После смерти родителей я унаследовал эти земли и стал их лордом.

Эти слова заставили Ульва кое-что вспомнить. Мать Дайсена Роули приходилась двоюродной сестрой консорту Гидеону. Значит, при определенных обстоятельствах — например, смерти Ульва — Дайсен может претендовать на трон.

«Не потому ли ты приехал так внезапно? — наследник сузил глаза. — Если это так, никакие воспоминания детства не помешают мне отправить тебя на виселицу!»

— Я рад, что мы снова встретились, Дайсен. Не представляешь, как здесь скучно. Даже поговорить не с кем. Почти каждый лорд стремится занять место повыше, должность — выгоднее, и почти каждая женщина мечтает оказаться в моей постели. Я никому не могу довериться. Надеюсь, ты погостишь подольше?

Дайсен явно смутился, и наследнику показалось, что его друг что-то скрывает.

— Прости, Ульв. Должен признать, что я и сам явился сюда, как проситель. И, если возможно, не хотел бы задерживаться. Меня ждут дома.

Ульв окинул его насмешливым взглядом. Пожалуй, он зря тревожился. Дайсену никогда не хватало хитрости и лукавства. Он не смог бы приехать, похлопать друга по плечу и организовать заговор против него.

«Как жаль, Дайсен, что такие честные люди, как ты, всегда проигрывают таким, как я. Но ты не смотришь мне в глаза. Если не заговор, то, что же за этим кроется?»

— Я тебя слушаю, — Ульв поставил бокал на столик, — и, если это в моих силах, обещаю исполнить твою просьбу.

Всё оказалось проще, чем он думал. После Чёрного полдня Тэнгурин сильно пострадал, особенно досталось восточной и северо-восточной областям. Немногочисленные плодородные участки земли, где жил Дайсен, оказались засыпаны камнями. Также обвал похоронил под собой водные источники. Людям грозил голод.

— Мне нужны деньги, чтобы разобрать завалы, купить продовольствие, построить новые дома взамен разрушенных. Кроме тебя, мне не к кому обратиться. Я прошу в долг, Ульв. В течение десяти лет я верну тебе всё с процентами.

Назвав примерную сумму, Дайсен с тревогой ждал ответа. От решения наследника зависело многое, не только то, будет ли кров и пропитание у людей Дайсена. От него зависело будущее целой области Тэнгурина.

Ульв неторопливо чистил спелый апельсин и думал. Конечно, деньги никогда не бывают лишними, тем более перед коронацией и близкой свадьбой с прекрасной Примулой Тэнгу. Но и отказывать Дайсену не хотелось. К нему обратился не просто друг детства, а лорд и фактически наместник одной из областей. И он просит золота не для своих прихотей. Неразумно, только вступая на трон Тэнгурина, настраивать простых людей против себя…

— Хорошо, Дай, — наконец, произнес наследник. — Будь, по-твоему. Я передам тебе золото под простую расписку. Но сам понимаешь, быстро такую сумму не собрать. Тебе придется задержаться в Арно, хотя бы на месяц. Если хочешь, живи у меня. Мы сможем чаще видеться.

— Спасибо, Ульв, — синие глаза вспыхнули от радости, снова напомнив Ульву мальчишку, которого он знал в детстве. — Я знал, что ты не откажешь. Если я смогу что-то для тебя сделать…

— Например, убить дракона, — улыбнулся Ульв, наблюдая за вытянувшимся лицом друга. — Шучу, шучу. Дорога в Тэнгурин этим монстрам закрыта — по крайней мере, сейчас.

— Зачем ты так? — тихо упрекнул его друг. — Вспомни Гидеона… А леди Тэнгу…

«При чем здесь леди Тэнгу?!»

Молодые люди замолчали. Ульву померещилось, что, говоря о леди Тэнгу, Дайсен имел в виду не только Изабель, и наследнику это не понравилось.

Будущий консорт поднялся, вдруг вспомнив о том, что у него есть неотложные дела. А он сидит и теряет время в беседе с человеком, которого не видел пятнадцать лет. Как глупый ребенок…

«Ты плохо влияешь на меня, Дайсен. Мне хочется верить тебе, а это — непозволительная роскошь для правителя».

— Я прикажу, чтобы тебе отвели комнаты во дворце. До скорой встречи, Дай.

Глава 14

Ульв вошел в комнату, где обычно отдыхал после обеда, и поморщился: кто-то из слуг, убираясь, опять оставил окно раскрытым. Солнечные лучи образовали настоящий коридор света, отражаясь от зеркал на стенах и позолоты, украшавшей мебель.

Быстро подойдя к окну, Ульв захлопнул его и тут же задернул тяжелые шторы. Стало немного легче. С некоторых пор солнечный свет причинял ему боль, вызывая резь в глазах. Наследник старался не думать о том, что это, возможно, — одно из проявлений его «болезни».

«Скорей бы уж Хлоя нашла лекарство, или хотя бы достаточно сильный артефакт!»

На звон колокольчика явился Руфус, и, как всегда, по-собачьи преданно, уставился на хозяина.

— Уволить слугу, который убирался в этой комнате! — приказал наследник. — И напомни другим, чтобы не смели открывать окна в моих покоях.

Руфус поклонился, но не спешил уходить.

— Что-то ещё? — раздраженно спросил наследник.

— Ваша Светлость собирались принять торговцев, чтобы разрешить их спор. Они ждут уже с самого утра.

«О, Небо», — едва не застонал будущий консорт. Разве об этом он мечтал, наблюдая за Гидеоном, и завидуя его, казалось бы, неограниченной власти? Кто бы мог подумать, что работа консорта заключается в бесконечной проверке бумаг, сборе налогов, контроле над слугами и приближенными, а теперь еще и в разрешении мелких ссор…

Но у Гидеона имелись советники, на которых он мог положиться. Ульв же пока не решался никому доверять.

— Почему торговцы не обратились в суд?

— Одного из них не устроило решение суда, Ваша Светлость. Он уповает на вашу справедливость и беспристрастность, — угодливо ответил слуга.

Ульву оставалось только вздохнуть. Прибегнуть к суду консорта с давних времен являлось неотъемлемым правом каждого жителя Тэнгурина.

«Наверное, пора изменить старые обычаи. Пусть каждый занимается своим делом».

Наследника злило обилие мелких проблем, которые ему приходилось решать. Не только на отдых, но и на важные дела времени почти не оставалось. Например, на подготовку коронации, или же поездку в дом Тэнгу для встречи с Примулой… Может, для начала послать ей письмо или подарок?

Раздумывая, Ульв прошел несколько богато украшенных комнат и оказался в зале приемов. Подойдя к креслу, которое он обычно занимал, мужчина вдруг заметил, как на столике, стоящем рядом, что-то блеснуло. Это оказалось гладкое металлическое кольцо.

— Что за дешевая побрякушка? — Ульв повертел кольцо в руках.

Руфус, уловив раздражение в голосе господина, тут же оказался рядом.

— Не знаю, Ваша Светлость. Может, знатная леди забыла?

— Леди не носят даже серебряных колец. А это, судя по всему, сделано из железа. Скорее всего, служанка потеряла, когда вытирала пыль.

К несчастью для наследника, его верная Хлоя в этот день отправилась на встречу с торговцем древностями. Она бы сразу ощутила в обычной на вид безделушке частицу силы, и не позволила бы от неё избавиться. Но ни Ульв, ни его слуга такими способностями не обладали.

Под немигающим взглядом лорда Руфус сжался, словно пытаясь стать ниже ростом. Поскольку все слуги во дворце подчинялись ему, каждый их промах он переживал, как свой собственный.

— Простите, мой господин, — он осторожно забрал кольцо с ладони Ульва. — Этого больше не повторится.

— Надеюсь! В противном случае тебе придется искать другое место. Я не люблю нерадивых слуг, Руфус. А теперь пригласи сюда торговцев.

* * *

Руфус мечтал сегодня оказаться подальше от наследника. Когда за посетителями закрылись тяжелые двери, он, с трудом переставляя ноги, побрел по коридору и остановился у открытого окна. Холодный ветер, ударивший в лицо, немного прояснил мысли.

Напрасно Ульв считал, что слуги ничего не чувствуют. От того, что им приходится постоянно молчать, скрывая эмоции, только хуже. Руфус злился и почти ненавидел сейчас своего господина, но боялся сказать хоть слово. Ему требовался человек, на котором он мог бы сорвать злость.

Но вокруг царила тишина. Ни одной горничной или даже мальчишки-посыльного. Конечно, Руфус мог спуститься вниз, в столовую, где готовили обед, или же пойти в хозяйственную пристройку. Но он боялся, что внезапно потребуется господину. Не найдя его рядом, Ульв еще больше разозлится, и может выполнить свою угрозу, наняв кого-то порасторопнее…

Место личного слуги консорта не только престижное, но и довольно выгодное. Не из-за щедрости Ульва, конечно, а благодаря богатым подаркам его лордов. Руфус не раз и не два продавал секреты своего господина, получая за это приличные суммы…

Всё еще глядя в окно, Руфус заметил молодого человека, прогуливающегося по внутреннему двору. Он остановился, чтобы покормить голубей, и слуга смог рассмотреть его лицо.

Руфус поджал тонкие губы. Этого человека он невзлюбил с первого взгляда.

«Деревенщина, который посмел обращаться с моим господином, как с равным! И лорд Ульв не выгнал его за это, даже приказал поселить его во дворце. Нет в этом мире справедливости! Я много лет служу моему господину, выполняю все его прихоти, и что? Он ни разу не сказал мне доброго слова. А этот наглец, приехавший неизвестно откуда, почти каждый день болтает с господином!»

Руфус с такой силой сжал в ладони кольцо, что оно оцарапало кожу. Он растерянно посмотрел на кусочек металла, и вдруг, повинуясь внутреннему порыву, размахнулся и швырнул колечко в окно. Он целился в голову Дайсена, желая отплатить тому за свои обиды.

Разумеется, слуга промахнулся. Колечко, сверкнув на солнце, покатилось по земле и остановилось у ног Дайсена. Руфус заметил, как тот наклонился и поднял его.

Выругавшись сквозь зубы, слуга захлопнул окно и поспешно отошел. Кольца, даже железные, с неба не падают. Не хватало еще, чтобы гость наследника понял, кто именно его бросил.

* * *

Дайсен с удивлением рассматривал находку. Колечко оказалось совершенно гладким, без всяких символов или драгоценных камней. Вряд ли оно стоило дороже медной монеты. Но что-то в нем Дайсена заинтересовало.

Он поднял голову, окинув взглядом окна дворца. Все они оказались закрыты. Как и следовало ожидать. Вряд ли ему хотели всерьез навредить. Наверное, просто неудачная шутка кого-то из слуг.

Дайсен собирался сунуть находку в карман, и забыть о ней, как вдруг почувствовал нечто странное. Кольцо нагрелось в его руке. Когда он разжал пальцы, то заметил слабое свечение вокруг металлического ободка.

«Как тогда, на Одиноком холме. Снова необычная сила? Только тогда она подчиняла, внушала ужас, а сейчас — спокойная и умиротворяющая. Чем-то похожа на ту, что исходит от неё…»

Дайсен прикрыл глаза. Он не думал, что будет так сильно скучать по девушке, с которой провел всего один день. И которую видел второй раз в жизни…

«Я не должен думать о тебе, Прим. Не должен внушать себе ложные надежды. Если бы ты была девушкой из обычной семьи, даже не слишком знатной и богатой, я бы не раздумывая женился на тебе. Но ты — наследница Тэнгу, и можешь выбирать между самыми влиятельными лордами, не считая магических существ… Зачем тебе бедный парень с окраины?»

Дайсен вздохнул. Сердце не слушает разумных речей. Оно рвётся к той единственной, что стала смыслом и целью жизни. Даже больше — воздухом, без которого он не мог обходиться. С той минуты на холме, когда Дайсен поцеловал её, их связала особая нить. Даже на расстоянии он мог чувствовать, грустит Прим или улыбается…

А сейчас вдруг ощутил частицу силы Примулы в этом колечке.

Улыбаясь собственной глупости, Дайсен надел кольцо на мизинец: для других пальцев оно оказалось слишком маленьким. Коснулся полированного металла.

«Я бы хотел, чтобы это было обручальное кольцо. И ты сама надела мне его на палец».

* * *

Примула закрыла глаза и опустила голову на подушку. Впервые за последние месяцы она засыпала с ожиданием чуда, а не просто проваливаясь в тяжелый сон. И хорошо, если ещё без видений, связанных с сестрой или Черным полднем…

Её понравилась игра, предложенная бабушкой. Увидеть места, где в реальности никогда не бывала, встретиться и поговорить с кем-то, кто находится за десятки миль от тебя: «Даже если это только сон, он сделает меня немного счастливее…»

…Первое, что она ощутила, — это аромат цветов. Медовый запах кружил голову, создавая иллюзию того, что Прим окунулась в бассейн, наполненный сладкими духами.

Девушка открыла глаза и не сдержала восхищенного возгласа. Никогда прежде она не видела такого луга, простиравшегося, казалось, до самого горизонта. Тысячи и десятки тысяч цветов — крупных и маленьких, с яркими лепестками и совершенно белоснежных, хорошо знакомых и тех, о которых Прим читала лишь в книгах, — все они создавали удивительную картину, невероятно прекрасную, и в то же время гармоничную.

Художник, который смог бы передать на своем полотне малую часть этой красоты, — хотя бы один-единственный цветок, — прославился бы в веках.

Желтый цветок, напоминающий ромашку, только гораздо крупнее, коснулся ноги Прим. Девушка наклонилась и машинально провела пальцем по атласным лепесткам. Длинный стебель склонился перед ней, словно в благодарность за ласку.

Осторожно, стараясь не помять цветы, Прим пошла вперед. С помощью силы Тэнгу она чувствовала каждое растение на этом лугу, каждую травинку. От цветов словно протянулись к ней невидимые нити. Прим понимала, что ей здесь очень рады.

«И даже больше того… Ты — наша госпожа… Проси, о чем хочешь. Мы любим тебя, мы готовы служить тебе!»

«Благодарю вас, — мысленно отозвалась Прим. — Вы очень добры. Я раньше боялась своей силы. Мне казалось, что волшебство Тэнгу, способное всколыхнуть землю и противостоять даже Морогу, очень опасно. Спасибо, что показали мне и другую сторону — созидание растений, без которых мир кажется голым и пустым».

Прим вдруг захотелось увидеть как можно больше — желательно, весь огромный луг. Не успела она подумать об этом, как появились качели, представлявшие собой толстые стебли, увитые цветами и листьями. Они спускались сверху. Девушка подпрыгнула и ухватилась руками за стебли. Качели легко взмыли в небо. Ветер разметал волосы, прохладной волной освежил лицо.

«Здесь чудесно… — вдруг подумала Примула. — Но всё же чего-то не хватает».

Словно в ответ на её невысказанную просьбу, качели на мгновение замерли, прежде чем взмыть еще выше. Теплые ладони накрыли пальцы Прим, чужие губы коснулись её виска. И в этом легком то ли поцелуе, то ли прикосновении заключалось столько нежности, что у девушки сладко заныло сердце…

«Дайсен», — прошептала она.

Раньше Примула не любила чужих прикосновений. Люди, подходившие к ней слишком близко, вызывали тревогу и смутное раздражение. Только рядом с бабушкой и Изабель она чувствовала лёгкость и спокойствие. И вот теперь появился еще один человек.

Покрепче уцепившись рукой за стебель, Примула ловко повернулась. Её глаза встретились с синими глазами Дайсена, и Прим почувствовала, что краснеет.

— Добрый вечер, — произнесла она, злясь на себя за смущение. Это — всего лишь встреча, точнее, иллюзия встречи. Совершенно не о чем волноваться.

— Я рад, что мы встретились снова, Примула. Я скучал по вам.

— Даже несмотря на то, что мы расстались несколько дней назад? Неужели в столице настолько неинтересно? — лукаво спросила Прим. Ей очень хотелось знать, что скрывается за словами Дайсена: простая вежливость или искреннее чувство.

— Даже час, проведенный вдали от вас, превращается в вечность, — без тени улыбки ответил он. И Прим вдруг расхотелось шутить. Ей стало радостно и грустно одновременно. Радостно от мысли, что он думал о ней. А грустно — потому что, несмотря на кажущуюся близость, их разделяло слишком многое: расстояние, обязанности, положение в обществе, её титул новой леди Тэнгу.

«Это всего лишь сон, — подумала Прим, — и когда он закончится, мы вернемся в реальность. И, возможно, даже не вспомним, что здесь произошло. Ведь люди обычно не помнят снов, даже самых ярких. Неужели и взаимная любовь подобна сновидению, исчезающему с первыми лучами рассвета?»

— Скажите, Примула, что это за место? Как мы здесь оказались? — вторгся в её мысли голос Дайсена. Он чуть присел, раскачивая качели, и те взлетели еще выше.

— Ах, да, — спохватилась девушка. — Вы же ничего не знаете. Это всего лишь сон, Дайсен, созданный моей силой Тэнгу. Бабушка называла его «сон среди цветов». Иногда его использовали, чтобы связаться с человеком, находящимся очень далеко, и если связь с помощью зеркал не действовала.

О том, что «сон среди цветов» помогал найти пару или просто родственную душу, Прим решила скромно умолчать.

— Вы ведь получили кольцо, Дайсен?

— Кольцо? — казалось, Дайсен смутился. — Да, я нашел кольцо и надел его на мизинец.

— Если вы захотите увидеть меня, то вам будет достаточно снова его надеть.

Примула подняла голову, вглядываясь в лицо стоящего напротив неё человека. В глазах Дайсена светилась такая неподдельная радость, что её страхи — оказаться нелюбимой и ненужной — отступили.

— Должна вас предупредить, Дайсен, что кольцо обладает довольно большой силой. Спрячьте его и никому не показывайте. Бабушка говорила мне, что кто-то в Тэнгурине собирает артефакты. Будьте осторожны.

— Не беспокойтесь за меня, Прим, — он впервые назвал её уменьшенным именем, словно спрашивая разрешения, и девушка согласно кивнула. — Я никому не отдам ваше кольцо. К тому же, думаю, во дворце консорта воров нет.

Она крепче сжала стебель, и там, где скользнули её пальцы, распустились желтые цветы. Очень похожие на примулу, только совсем крохотные.

«Я должна ему это сказать, — повторяла про себя Прим. — Некрасиво скрывать такие важные вещи».

— И еще одно, Дайсен, — едва слышно произнесла леди Тэнгу. — Кольцо, как я уже сказала, очень сильное. Оно не только позволяет людям общаться, но и связывает их незримой нитью. С каждым новым свиданием здесь чувства крепнут сильнее. Если вы не хотите этого или же не свободны, вам лучше…

Пальцы Дайсена скользнули вниз, накрывая её ладонь.

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — перебил он. — Но, думаю, мне уже поздно бояться навязанной волшебством любви. Потому что я еще на холме влюбился в самую прекрасную девушку Тэнгурина. И эти чувства никто и ничто не изменит.

Прим наклонилась вперед, её волосы коснулись щеки Дайсена. Закрыв глаза, она ответила на его поцелуй — первый, если не считать того, что случился на холме — мечтая только об одном: чтобы «сон среди цветов» никогда не заканчивался.

Глава 15

Несколько дней спустя, вечером, непривычно взволнованная Хлоя появилась у дверей комнат наследника. Кивнув хорошо знакомым стражникам, она собиралась войти, когда её окликнул раздраженный голос. Это был Руфус.

— Мне очень жаль, Хлоя, но господин запретил его беспокоить. Кажется, у него встреча с лордом Дайсеном.

Последнее имя слуга практически выплюнул. Хлоя, от которой ничто не могло укрыться, внимательно посмотрела на него. Потом поманила за собой в боковой коридор, подальше от стражников.

— У меня важное сообщение для господина Ульва. И, если ты не забыл, я могу входить к нему без доклада.

Слуга покачал головой, заранее предвкушая удовольствие оттого, что хотя бы раз щёлкнет по носу эту женщину.

— Только не сегодня, Хлоя. Лорд Ульв отдал строгое распоряжение. Тебе лучше зайти к нему завтра утром или вообще через неделю.

— Завтра — поздно, глупец! — Хлоя повысила голос. Потом глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — Послушай, Руфус. Ты же тоже не любишь этого лорда, с которым господин проводит почти всё свободное время? Который явился неизвестно откуда, и сразу стал близким другом наследника?

Мрачное выражение на лице слуги говорило само за себя.

— Так вот, у тебя есть отличный шанс проявить себя. Позволь мне переговорить с господином Ульвом. Думаю, после этого лорд Дайсен недолго останется его любимчиком.

Подумав, Руфус кивнул.

Прошло примерно полчаса, и тяжелая, украшенная позолотой, дверь отворилась. Когда Дайсен скрылся за поворотом коридора, служанка торопливо вошла в хорошо знакомую комнату.

Наследник сидел в кресле у камина, протянув ноги к огню. На его лице играла особая улыбка — Хлоя не помнила, когда он в последний раз так искренне улыбался, — морщинки на лбу разгладились. Ульв казался довольным собой и почти счастливым. Служанка подумала, что вздумай она попросить половину дохода Тэнгурина, Ульв бы сейчас не отказал: «Какая жалость, что придется разрушить эту идиллию».

Женщина окинула неприязненным взглядом стеклянный столик, на котором находились фрукты и два бокала.

— Мой господин, надеюсь, вы помните, что вам нельзя много пить?

Ульв повернул голову. Улыбка на его лице погасла:

— А, это ты, Хлоя. Ты знаешь, что похожа на ворону в этом черном платье? Снова пришла, чтобы накаркать мне беду?

Женщина сложила руки на груди. Слова Ульва её задели.

— Может, я и слыву вестницей несчастья, но только из-за преданности вам, мой господин. И всё же это лучше, чем петь вам о своей дружбе, пряча за спиной кинжал.

Ульв медленно поднялся. Его движения наполняла неуверенность после выпитого вина.

— О чём ты, Хлоя?

— О вашем друге, лорде Дайсене. Вам не кажется, что он что-то скрывает?

— Хлоя… — предостерегающе поднял руку наследник. Но женщина перебила его:

— Мой господин, лорд Дайсен прибыл к вам с просьбой, которую вы милостиво решили удовлетворить. Вам не кажется, что простая благодарность обязывает его быть с вами искренним? Между тем, он не только не сделал этого, но и скрыл от вас некую вещь. Довольно сильный артефакт…

Ульв пару минут молчал. Его лицо приняло привычное холодное выражение.

— Не вижу в этом ничего особенного. Иметь артефакты в Тэнгурине не запрещено. К тому же, Дайсен не знает о моей… «болезни» и поисках того, что может исцелить. Он не обязан дарить мне фамильные ценности.

— Даже если эти ценности связаны с леди Тэнгу? — коварно спросила женщина, с удовольствием заметив, как вздрогнул наследник.

— Объяснись, Хлоя, — в голосе Ульва зазвенела сталь. — Я сыт твоими намеками по горло! Если не предъявишь доказательств, окажешься за воротами, несмотря на все прошлые заслуги.

Хлоя, побледнев, склонилась в низком поклоне. Таким разгневанным она наследника еще не видела, и испугалась, что может навредить не только Дайсену, но и себе.

— Мой господин, вы знаете о моей способности чувствовать в предметах волшебную силу. В вашем дворце нет артефактов кроме тех, что принадлежат вам. Но вскоре после приезда лорда Дайсена что-то изменилось. Он постоянно носит с собой некую вещь. И, готова поклясться, от этой вещи просто несёт энергией Тэнгу!

Ульв побарабанил пальцами по спинке кресла.

«Неужели это то, что ты скрывал, Дайсен? Подарок от прекрасной леди, которая должна стать моей невестой!»

Кольнувшая в сердце боль оказалась для Ульва неожиданной. Ему не хотелось верить, что старый друг стал его соперником в борьбе за сердце Примулы Тэнгу.

— Ты уверена? — не глядя на служанку, спросил он.

— Да, мой господин. Я хорошо помню силу, исходившую от ожерелья леди Темзен. И сейчас почувствовала её снова. Скажу больше — между лордом Дайсеном и леди Тэнгу существует особая связь, созданная артефактом.

Ульв снова опустился в кресло. Потом одним движением руки смахнул со столика пустые бокалы. По комнате проплыл короткий жалобный звон.

Глядя на наследника, Хлоя вдруг пожалела о том, что рассказала ему правду. Ульв действительно привязался к своему другу. Нельзя отбирать у человека последнюю иллюзию, последнюю надежду, что его любят и принимают таким, какой он есть. Не ради власти, титула или богатства… Не желая получить что-то взамен…

Всё складывалось не так, как она думала. Правитель не забудет и не простит, причем не только бывшего друга, но и её, Хлою. Не зря же в прошлом тому, кто приносил дурные вести, отрубали голову.

— Мой господин… — решилась она нарушить молчание. Но Ульв только отмахнулся от неё.

— Тише, Хлоя, я думаю.

И снова повисла тишина. Ульв сидел в кресле, уронив голову на грудь. Хлоя стояла, не смея пошевелиться, и наблюдала, как по полу, среди осколков бокалов, растекается красная лужица, похожая на свежую кровь. Хлою охватило недоброе предчувствие. Словно она своими руками приблизила смерть. Прислушавшись к ровному дыханию наследника, женщина сделала шаг назад.

«Он устал и, к тому же, много выпил. Может, заснёт? Лучше поговорить утром, на свежую голову… В кои-то веки Руфус оказался прав».

Но прежде чем Хлоя коснулась рукой двери, её окликнул повелительный голос:

— Где ты там прячешься? Подойди ко мне.

Под немигающим взглядом наследника Хлоя почувствовала себя неуютно.

— Я благодарен тебе за верную службу. Но доведи дело до конца, принеси мне вещь, которую скрывает Дайсен.

Женщина вздрогнула, и это не укрылось от Ульва. Он усмехнулся уголком рта:

— Или не можешь?

— Мой господин, забрать артефакт, принадлежавший леди Тэнгу, не так уж легко. А если эта вещь зачарована только для лорда Дайсена? Она может испепелить вора.

— Я дважды не повторяю. Можешь использовать любые артефакты или зелья, но эта вещь нужна мне как можно скорее. И я больше не задерживаю тебя, Хлоя.

«Ну, вот и всё. Вот мы и вернулись к началу. В этом мире нет ни любви, ни дружбы, ни преданности— только собственные интересы. Каждый сам за себя. А ведь я почти поверил тебе, Дайсен. Поверил, что ты — не такой, как все. Хотя нет, ты — хуже. Мои лорды только грабят меня или же пытаются свергнуть, правда, безуспешно. А ты в благодарность за помощь, за золото, которое я тебе предложил, решил забрать мою будущую жену. Что, в Тэнгурине мало красивых девушек? Или кто-то не знает, что леди Тэнгу, обладающая силой, может выйти замуж только за правителя?!»

На самом деле в течение веков случались исключения из этого правила. Но Ульв, охваченный злостью и ревностью, отогнал эту мысль.

«Что же мне делать с тобой, Дайсен? Обвинить в измене и казнить? Ну нет, слишком просто! Я придумаю для тебя что-нибудь особенное. Ты проклянешь день, когда приехал во дворец, и, конечно, тот, когда первый раз встретил леди Тэнгу!»

* * *

Часы, стоявшие на каминной полке, показывали два ночи, когда дверь беззвучно отворилась. Женщина в чёрном платье, с небольшой сумкой в руках, вошла в комнату и остановилась у порога.

Её взгляд быстро обежал помещение, не упуская ни одной мелочи. Отделанная в синих и золотых тонах, роскошно убранная, но безликая, она была одной из многих, часто пустующих, гостевых комнат. Впрочем, с точки зрения Хлои, для Дайсена достаточно и каморки в хозяйственной пристройке дворца.

— Лорд Дайсен! — на всякий случай позвала она. Ответа не последовало, и женщина подошла к широкой кровати, занимавший весь левый угол комнаты. Остановившись возле столика, женщина вдохнула исходящий от свечи дым и довольно улыбнулась: подмешанное к воску сонное зелье ещё действует. Дайсен не проснётся, даже получив смертельную рану.

Хотя Хлоя и не собиралась делать ничего подобного. Всё, что ей нужно, — это артефакт, переданный молодому человеку леди Тэнгу. Сложность заключалась в том, что женщина не представляла, как он выглядит, и что за сила в нём заключается.

Она склонилась над спящим, рассеянно подумав, что Дайсен действительно красив. Догоравшие в канделябре свечи бросали желтоватые блики на лицо спящего на кровати человека. Светлые волосы разметались по подушке, лицо казалось спокойным и безмятежным. В уголках губ пряталась улыбка, словно молодому человеку снилось нечто очень хорошее.

Неудивительно, что его выбрала леди Тэнгу. И неудивительно, что Ульв так злится…

«Хотя что он может сделать? — задумалась Хлоя. — Ни силой, ни лаской, ни угрозами, ни подарками чужое сердце не покорить. И если Примула Тэнгу не похожа на свою кузину, то даже трон оставит её равнодушной. Единственное, чего добьется Ульв, — это сделает всех троих несчастными».

Вздохнув, Хлоя постаралась отогнать ненужные мысли. Прикрыв глаза, она сосредоточилась, пытаясь ощутить чужую силу.

«Есть!»

Дайсен лежал на спине, вытянув руки поверх одеяла. На мизинце правой руки поблескивало простое металлическое кольцо.

Хлоя победно улыбнулась. Половина дела сделана. Осталось только проверить, сможет ли она снять кольцо без неприятных последствий для себя.

Она вытащила из сумки салфетку, смоченную специальным зельем и испещренную защитными знаками. Торговец уверял: если обмотать руку этой салфеткой и сунуть её в огонь, не обожжёшься. Женщина осторожно коснулась кольца, готовая в любой момент отдернуть руку.

Но ничего не произошло. Колечко легко сдвинулось с пальца Дайсена, и Хлоя с облегчением вздохнула: «Обошлось. Кажется, в кольце нет разрушающей силы. Тогда для чего оно?»

Она с любопытством посмотрела на спящего мужчину. Дайсен дышал глубоко и ровно. Его лицо словно светилось изнутри, на губах всё ещё блуждала легкая улыбка. Вот он шевельнулся — Хлоя поспешно метнулась за столбик кровати — прошептал «Примула» и протянул руки вперед, словно собираясь кого-то обнять.

Хлоя едва не рассмеялась. Она-то придумала себе невесть что — и мощный атакующий амулет, и защищающий от яда и стали — а это оказалось всего-навсего колечко, предназначенное для свиданий. Такими кольцами обладала не только семья Тэнгу.

«Как романтично. Встречи во сне. Ульв будет смеяться, когда узнает!»

Уже без всякого страха женщина подошла к Дайсену и сняла кольцо с его пальца. Молодой человек глубоко вздохнул и заметался во сне. Его губы шевелились, словно он отчаянно звал кого-то.

«Простите, лорд Дайсен, что испортила вам последнее свидание. Но оно действительно последнее. Вы больше не увидите Примулу Тэнгу ни наяву, ни во сне. Это так же верно, как то, что меня зовут Хлоя!»

Женщина повернулась, чтобы уйти, и вдруг почувствовала смутную тревогу. Точно она пропустила нечто важное. Отголосок волшебной силы, ещё далекой, не пробудившейся…

«Что это? Еще один артефакт? Или же это связано с самим лордом?»

Хлоя еще внимательней всмотрелась в лицо Дайсена. Потом её взгляд скользнул ниже… Плечи, предплечья, изящные, и в то же время сильные кисти рук… А это что такое?

Запястье правой руки украшал сложный узор из переплетающихся линий. Он показался Хлое знакомым, но женщина никак не могла вспомнить, где она его видела. В какой-то книге? На старинном портрете? Или на крышке шкатулки в сокровищнице консорта?

Задумавшись, Хлоя дотронулась пальцем до поверхности узора. В следующее мгновение он вспыхнул, и непонятная сила отбросила женщину на несколько шагов назад. Хорошо еще, что за её спиной не оказалось мебели, иначе она могла бы и покалечиться.

С трудом поднявшись на ноги, Хлоя провела дрожащей рукой по лбу и подумала о том, что пора уходить. Главное, кольцо Тэнгу у неё. Но снова приближаться к Дайсену опасно. Надо сначала выяснить, что за необычный узор у него на руке…

«Вы полны загадок, лорд Дайсен! Но боюсь, мне не хватит времени, чтобы их разгадать. Мой господин уничтожит вас раньше».

Глава 16

— Прекрасная работа, дорогая. Только объясни мне, пожалуйста, почему ты вышила розы чёрным шелком?

Прим, не заметившая прихода бабушки, вздрогнула. Иголка с длинной нитью едва не выпала из её пальцев.

— Ой… Надо же! — по-детски воскликнула Прим, рассматривая вышивку. Хотя стоило признать — черные розы на белоснежной ткани смотрелись не так уж плохо. Торжественно и немного печально…

Леди Инесса села на стул рядом с Прим. Её младшая внучка не изменилась, даже получив силу Тэнгу. Лучше бы тренировалась, читала старые книги или изучала артефакты, чем тратила время на вышивку.

— Что-то не так, Прим? — тихо спросила бабушка.

— Нет, я в порядке.

— Не надо считать меня слепой, леди Примула Тэнгу! В последние дни ты сама не своя. Это из-за моего подарка? Колечко не оправдало твоих ожиданий?

Удивившись проницательности бабушки, Прим неохотно кивнула.

— Мне понравился мир, созданный «цветочным сном». Там очень красиво. Хотя мне кажется, что с Дайсеном везде хорошо…

На лбу старшей леди Тэнгу пролегла морщинка. Снова Дайсен! Неужели к этому загадочному парню попало кольцо свиданий?

Но вслух она ничего не сказала. Просто слушала рассказ Прим о её последнем свидании, так неожиданно прервавшемся…

— Я не понимаю, что произошло. Дайсен вдруг исчез, даже не попрощавшись. Я каждую ночь возвращаюсь в «цветочный сон» и жду его. Но он так и не приходит…

Примула, всхлипнув, опустила голову на плечо бабушки. Та погладила её по волосам, потом мягко отстранилась.

— Одно из двух: либо кольцо потеряло силу, либо молодой человек его лишился. Например, потерял или выбросил…

— Дайсен не мог этого сделать! — с горячностью воскликнула Прим. — С ним что-то случилось.

— Кто знает… — леди Тэнгу не разделяла убежденности внучки. — В молодости люди легко влюбляются, и легко остывают. К тому же, в столице много красивых женщин. Дайсен мог встретить другую…

— Нет! Это невозможно!

— В таком случае, почему он не написал тебе? Он знает, кто ты, и где живешь. Не нравится мне эта таинственность. Если хочешь, я могу сделать так, что ты больше не увидишь «цветочного сна».

— Я не откажусь от этого, — твердым голосом сказала Прим. — Я дождусь Дайсена.

* * *

Ульв наблюдал за танцующими парами с верхней галереи дворца. Сам он не любил праздники из-за шума, присутствия во дворце едва знакомых людей и слишком яркого света, но был вынужден устраивать их, чтобы нравиться знати. Еще одна традиция, с которой он собирался покончить, заняв трон Тэнгурина.

К счастью, этикет требовал его присутствия на балу первые полчаса. Покружившись в танце с любой знатной дамой — Ульв заранее выбирал партнершу, исходя из политических соображений — наследник через потайную дверь уходил к себе. Но этим вечером он поднялся на второй этаж и, опираясь на перила, не сводил взгляда с гостей.

Музыка звучала приглушенно, но Ульв всё равно с раздражением потер виски. Леди в бальных платьях с высоты казались одним ярким пятном, кое-где разбавленным мужчинами, одетыми более строго, преимущественно в серой и темной гамме. В этой толпе наследника интересовали только два человека. Одним из них был Дайсен Роули, который появился на балу не столько по собственному желанию, сколько по приказу.

Злая усмешка скользнула по губам Ульва. Этот бал сделал Дайсена объектом внимания прекрасных дам и зависти всех лордов, потому что наследник всячески подчеркивал свое благоволение к другу детства. Он не отпускал его от себя ни на шаг, лично представил его почти всем гостям, потом предложил разделить ужин за особым столом.

Все присутствующие отметили хорошее настроение наследника. Ульв шутил и смеялся больше, чем за весь прошлый месяц, словно не замечая коротких ответов друга и его печального взгляда. Ему доставляло удовольствие вновь и вновь задевать Дайсена, мучить его то беседой с кем-то из лордов, то знакомством с юной девушкой. Единственное, чего Ульв не смог добиться — так это заставить Дайсена пригласить на танец какую-нибудь красотку.

Ульв прекрасно понимал, что чувствует в эти минуты бывший друг. Сожаление о потерянном кольце Тэнгу. Тоску по любимой девушке. Боль от внезапного одиночества. И его не хуже петли душили навязчивая забота наследника, а также шум и многолюдье бала.

Но кроме желания помучить соперника у Ульва нашлась и другая цель. Ему хотелось, чтобы лорды возненавидели человека, который оказался так близок к наследнику. Тогда, если с Дайсеном что-то случится, это можно списать на козни завистников. И приближенные консорта только вздохнут с облегчением…А сейчас… можно продолжить игру.

— Ты плохо выглядишь, не заболел? — заботливо спросил Ульв, протягивая другу бокал вина. Тот отрицательно покачал головой.

— Если честно, я хотел бы вернуться к себе. Я не привык к таким праздникам, Ульв. Я здесь чужой.

— Неужели ты бросишь меня в одиночестве? — наследник поднял брови, изображая возмущение. — Мне тоже несладко, но я же терплю. Присутствовать на балу — одна из моих скучных обязанностей. Кстати, ты заметил, какие красивые девушки при дворе? Здесь собрались лучшие невесты Тэнгурина. Ты же ни с кем не помолвлен? Почему бы не присмотреться к ним?

Дайсен сделал вид, что не услышал. Его равнодушный взгляд, скользнувший по молодым леди, которые только что закончили танцевать, вызвал раздражение наследника.

«Какое благородство — хранить верность женщине, которую отнял у друга и правителя! Но я знаю, как заставить тебя показать эмоции!»

Подозвав слугу взмахом руки, Ульв шепнул ему что-то. Дайсен ничего не заметил.

— Кстати, — наследник сделал вид, что его только что осенило. — Чудесная мысль! Ты увезешь из Арно не только золото, но и невесту. Сколько можно жить одному? Породнишься с какой-нибудь знатной семьей. Я даже готов стать твоим сватом…

— Нет! — рука Дайсена, державшая бокал, дрогнула, и капли вина упали на скатерть. — То есть я хочу сказать… Благодарю вас за оказанную мне честь, Ваша Светлость. Но я пока не собираюсь жениться.

— Неужели? — Ульв повертел пустой бокал в руках. — А я бы сказал, что наоборот. Ты ведешь себя, как человек, который уже дал обещание одной-единственной женщине.

Повисло неловкое молчание. Взгляды друзей скрестились, но если в синих глазах Дайсена читалось удивление и грусть, то глаза наследника потемнели от злобы.

Впрочем, это продолжалось только мгновение. За спиной Ульва послышались шаги. И, поднявшись из-за стола в ответ на реверанс дамы, он уже улыбался:

— Леди Тэнгу! Какой приятный сюрприз!

По телу Дайсена пробежала дрожь. Он вскинул голову, глаза вспыхнули безумной надеждой. Которая тут же угасла, стоило ему рассмотреть стоящую перед ним женщину…

— Добрый вечер, Ваша Светлость! Добрый вечер, лорд… — она вопросительно повернулась к Ульву.

— Лорд Дайсен Роули, мой старый друг, — обронил наследник. — Леди Темзен Тэнгу.

Если у него еще роились сомнения относительно чувств Дайсена, то они развеялись при появлении Темзен. Лицо друга, печальное и отстраненное в течение всего вечера, вдруг вспыхнуло от радости.

«Ты думал, что это — Примула, так, Дайсен? Какое разочарование… Я тоже не знал, что существуют две молодые леди Тэнгу. И только одна из них нужна нам обоим».

Ульв ждал, не выдаст ли друг знакомства с двоюродной сестрой Темзен. Но тот только молча поклонился. И наследник решил, что пора заканчивать комедию. По крайней мере, на сегодня.

— Спасибо за компанию, Дайсен. Если хочешь, иди к себе, отдохни. Увидимся завтра. Леди Темзен, вы не подарите мне следующий танец?

Девушка ответила мягкой улыбкой. Наследник взял её за руку и повел в центр зала. Когда Ульв обернулся, приготовившись танцевать, то увидел, что место Дайсена за столом опустело.

«Иди-иди. Спокойных снов, Дайсен. Хотя это несбыточное пожелание. Ведь заветное кольцо Тэнгу теперь у меня!»

— Я знаю, Ваша Светлость, что не вызываю у вас добрых чувств. Но разве стоит посвящать в это окружающих?

Укоризненный голос Темзен вторгся в его мысли. Ульв, заставив себя улыбнуться, склонился к партнерше:

— Прошу меня простить, леди. Но разве что-то для вас изменилось, кроме сорвавшейся помолвки? Вы по-прежнему получаете приглашения на все приемы и праздники.

«Конечно, потому что лорды видят в тебе будущую правительницу, — мысленно хмыкнул Ульв. — Но это закончится, как только в Арно появится Примула. Тебе неплохо бы поторопиться и выйти замуж до этого дня».

Вслух же Ульв сказал:

— Я помню о своем обещании, леди. И исполню его, если и вы поможете в достижении моих целей. Вы принесли то, о чем я вас просил?

Темзен явно колебалась. Ульв почувствовал, как дрожат пальцы девушки, и успокаивающе провел рукой по её спине.

— Могу я спросить, что вы собираетесь делать с этой вещью?

— Нет, — голос наследника похолодел, — но не волнуйтесь, я не причиню вреда вашей сестре. Мне она нужна живая и невредимая.

Темзен ответила неуверенным взглядом. Затем ловким, почти незаметным движением, девушка сунула в карман брюк наследника атласный мешочек. Ульв кивнул в знак благодарности.

До того, как прозвучал последний аккорд музыки, они больше не разговаривали.

… Четверть часа спустя Ульв прохаживался по галерее второго этажа. В руках он сжимал носовой платочек, украшенный затейливой вышивкой в виде цветков примулы. Со слов Темзен, её кузина увлекалась рукоделием.

«Вещь, сделанная своими руками, хранит частицу энергии этого человека, — размышлял Ульв. — Тем более это справедливо для леди Тэнгу. Даже если это не артефакт, Примула, вышивая, потратила часть своих сил. И я могу это использовать. Обратить силу Тэнгу против её хозяйки. Так, чтобы разрушить её связь с Дайсеном и перенести внимание на себя».

Глава 17

Из полуоткрытого окна лился лунный свет. Дайсен никак не мог заснуть, несмотря на усталость после бала. Его томило предчувствие близкой опасности… Случись это месяц назад, Дайсен бы только посмеялся над своими страхами. Он не верил ни в судьбу, ни в существование людей, наделенных особой силой. Даже артефакты в той части Тэнгурина, где он жил, почти не встречались. Разве что в легендах, которые матери рассказывали детям.

От своей поездки в столицу Дайсен также не ждал ничего особенного. Он был уверен, что друг детства не откажет ему в займе, и не придется обращаться к ростовщикам. Все казалось таким простым и ясным до той ночи вблизи Одинокого холма, когда он впервые столкнулся с миром непонятного, опасного и не поддающегося логическому объяснению!

«Туман Морога… Даже капля его сжигала зеленую траву. Хорошо, что люди не пострадали».

Когда крестьяне попросили его обратиться к леди Тэнгу, он подчинился с неохотой. Несмотря на то, что до него доходили слухи об Изабель, он не верил, что земная женщина способна противостоять тёмному заклятью. Но у старшей в роде Тэнгу могли храниться защитные артефакты. И Дайсен рискнул — тем более, что другого выхода он не видел.

Встретившая его девушка слабо напоминала могущественную волшебницу. Более того, она сразу призналась, что не является наследницей Тэнгу. Если бы Дайсен больше знал об этой семье, он бы догадался, что повез на холм совершенно не обученного человека, мало чем отличающегося от него самого.

И всё же… Что-то было в непреклонном голосе Примулы Тэнгу, в сияющих внутренним светом карих глазах! То, что не позволяло усомниться в её силах, и в то же время бросить её одну на дороге к Холму. Поднимаясь вслед за ней, Дайсен боялся только одного — не успеть, и найти девушку холодной и недвижимой. Он десять раз пожалел о том, что привез её сюда. И когда увидел переливающуюся всеми цветами сферу, в которой задыхалась Прим, сделал единственное, что пришло в голову: бросился вперед, и, набрав в грудь как можно больше воздуха, передал его девушке.

«Она не должна умереть, — билась в голове мысль. — Только не она!»

Дайсен до сих пор не знал, как ему удалось пройти сквозь сферу Морога. Прежде он не обладал никакими способностями. И единственное объяснение, приходящее в голову, казалось настолько нелепым, что лорд не решился его озвучить. Ну не может же он владеть силой Огня, которая даже наследнику трона неподвластна?!

Дайсен вздохнул, вспоминая прошлое. Кто бы мог подумать, что всего за несколько дней, он столкнется с Морогом, едва не погибнет и встретит самую лучшую на свете девушку?

«И потеряет её», — мысль огорчала, но Дайсен не любил себя обманывать. После исчезновения кольца свиданий ему казалось, что он и леди Тэнгу привлекли чужое недоброе внимание. И что ловушка вот-вот захлопнется…

Дайсен, не отдавая себе отчета, боялся за девушку. И с радостью бы покинул Арно, если б не наследник, вдруг решивший возобновить старую дружбу. Он окружил молодого лорда такой заботой, что тот чувствовал себя словно в золотой клетке.

Он опустил голову на подушку. Глаза слипались. Но хоть он и не надеялся увидеть во сне Примулу, отдых казался ему необходимым. Чтобы утром начать действовать. И, уже находясь на грани сна и яви, Дайсен вдруг услышал голос Прим. Девушка звала его. С ней что-то случилось!

* * *

Примула перебирала цветы, лежавшие на коленях. Она часто жалела о том, что не может забрать ни одного цветочка из сна в реальный мир — настолько те поражали яркостью и красотой. А с их восхитительным медовым запахом не могли соперничать ни одни духи…

И всё же Прим грустила. После исчезновения Дайсена «цветочный сон» потерял для неё половину своего очарования. Но она всё рвано приходила сюда. Ей казалось, что здесь она немного ближе к нему. И, бродя в одиночестве по цветущим лугам, она по-прежнему надеялась, что снова его встретит.

Вдруг ей показалось, что ветви шиповника, растущего в нескольких шагах от неё, зашевелились. В мире «цветочного сна» нет птиц или зверей, поэтому девушка насторожилась. Спустя несколько мгновений послышался шорох, и Прим с ужасом увидела узкую голову змеи, поднявшуюся над травой. Её глаза поблескивали желтым огнем.

Примула закричала, почувствовав, как по её ногам скользнуло что-то холодное. Она попыталась встать, но не смогла пошевелиться. Взгляд змеи словно околдовал её.

«Я должна бежать… Нет, это же всего лишь сон! Мне нужно проснуться, только и всего».

С трудом пошевелив рукой, Прим ущипнула себя за запястье. Ничего не произошло. Она по-прежнему находилась на цветочном лугу, глядя в глаза змеи.

«Не бойся, — вдруг услышала она низкий, довольно приятный голос, совсем не похожий на шипение. — Я не причиню тебе вреда».

Прим попыталась повернуть голову. Безуспешно. Змея — точнее, человек, который ей управлял — по-прежнему удерживала её взгляд.

«Кто ты? — выкрикнула Прим. — Как ты попал сюда? Что тебе от меня нужно?»

Змея начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, вызывая у Прим головокружение.

«Столько вопросов! Скажем так: я пришел, чтобы увидеться с леди Примулой Тэнгу».

«Увиделись. И что дальше?» — резко ответила девушка.

Змея молчала. Прим стало страшно. Кем бы ни был её загадочный собеседник, он обладал большой силой, раз смог удержать леди Тэнгу в её же сне.

«Что ж, вы такая, как я себе и представлял, — Прим послышался смешок. — И очень похожи на Изабель».

«Изабель — моя сестра», — прошептала Прим.

«Я знаю. Но я должен вам кое-что рассказать. Вы давно ждете одного человека, леди. Того, кто носил ваше кольцо свиданий. Так вот, он не придет».

«Что ты с ним сделал?» — Прим дернулась, сразу же почувствовав, как невидимые путы впиваются в тело. Но она не обратила внимания на боль. Страх за Дайсена затмил всё.

«Пока ничего. Хотя он заслуживает жестокой кары за то, что посмел поднять на тебя глаза. Кстати, ты знаешь, что кольцо попало к Дайсену случайно? Оно предназначалось для меня, вот почему я так легко проник в „цветочный сон“».

«Не может быть! Я не верю тебе!»

«Не хочешь — не верь, — легко согласилась змея, — это неважно. Скоро ты забудешь Дайсена, забудешь вашу встречу и этот „цветочный сон“. Какая разница, что произойдет с незнакомым тебе человеком?»

Прим хотела ответить, но поняла, что голос не слушается. Её охватила сильная усталость. Она попыталась закрыть глаза, но что-то не позволило ей это сделать.

«Смотри мне в глаза, Примула, и слушай. Этого сна никогда не существовало! Как и человека по имени Дайсен. Ты всегда одна…Посмотри, как засыхают цветы в твоем чудесном сне. Как листья чернеют и падают на землю. Ты придумала себе красивую сказку, Примула. Но жить нужно в реальности. Когда ты проснешься, будешь чувствовать себя спокойной и счастливой. Ты будешь ждать перемен в своей судьбе. Того, кто сможет окружить тебя богатством и роскошью. Того, кто вознесет тебя на вершину власти!»

Прим чувствовала, как по щекам стекают соленые капли. Она пыталась сопротивляться чужому внушению, но это оказалось не так просто. «Цветочный сон» расплывался прямо на глазах, словно картина, на которую плеснули водой… И, вместе с ним таял образ человека, для которого и был создан этот иллюзорный мир.

«Дайсен, — закричала девушка, — Дайсен! Помоги мне, прошу! Не позволяй мне забыть!»

«Он не придет, — змея приблизилась к ней вплотную. — Вы никогда не будете вместе».

«Не решай за других, мерзкая тварь!» — голос, прозвучавший сверху, заставил змею зашипеть и пригнуться к земле, как перед прыжком. Но она не успела ничего сделать. Огненный шар, пущенный с большой силой, ударил её точно в основание хвоста.

Полыхнуло жаром. К удивлению Примулы, огонь не только не опалил её, но и не оставил ни малейшего следа на коже. Она пошевелилась и поняла, что свободна.

«Дайсен!» — снова позвала она. Но молодой лорд исчез, остался лишь звук его голоса.

«Уходи, Примула. Здесь опасно, „цветочный сон“ вскоре будет развеян».

Прим вздохнула. У неё возникли тысячи вопросов, но она понимала, что сейчас не время их задавать. И как бы ей ни хотелось остаться, и хотя бы на минуту увидеть любимого, девушка смирилась с необходимостью.

«Приходи ко мне в реальности, Дайсен. Я буду ждать».

Глава 18

Хлоя смочила чистую ткань в растворе, ускоряющем заживление ран, потом подошла к наследнику, и, наклонившись, перевязала ему ногу. Лицо Ульва перекосилось от боли:

— Нельзя ли поосторожней?! Убить меня решила?

— Простите, мой господин. Придется немного потерпеть… У вас не простая рана, а нанесенная силой Огня. Хорошо ещё, что это случилось во время волшебного сна, а не наяву.

Ульв коснулся рукой повязки. Кожа под ней воспалилась и горела после ожога.

Наследник прошипел сквозь зубы что-то злобное в адрес драконов и бывшего друга. Кто бы мог подумать, что тщательно разработанный план с проникновением в «цветочный сон» леди Тэнгу обернется сокрушительным поражением! Итог — несколько разрушенных артефактов, из которых наследник черпал силу, рассыпавшееся мелкой крошкой кольцо Примулы, и ожог ноги Ульва.

— Я всё равно не понимаю, как это произошло, — словно говоря сам с собой, начал Ульв. — Допустим, сознание человека принимает «цветочный сон» за реальность. Поэтому все раны, нанесенные там, проявляются, когда приходишь в себя. Но я появился перед Примулой не в своем настоящем виде…

— Это не важно, Ваша Светлость, — торопливо вставила Хлоя. — Когда лорд Дайсен уничтожил созданную вами змею, вы тоже ощутили боль.

Наследник перевел на неё тяжелый взгляд.

— Не помню, чтобы спрашивал твоего мнения, Хлоя. Но, раз ты такая умная, объясни, как Дайсен смог попасть в волшебный сон без кольца Тэнгу? И главное — откуда у него сила Огня?!

Последние слова он почти прорычал, заставив служанку попятиться. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями:

— Я могу только предполагать. Кольцо Тэнгу связало лорда Дайсена и леди Тэнгу особой, невидимой, но, тем не менее, прочной нитью. Поэтому он почувствовал, что девушка в беде, и смог её найти. А что касается силы Огня… Не думаю, что сам лорд понимает, что с ним происходит. Я читала старые свитки, и в них говорилось, что сила Огня может быть передана обычному человеку. Он не владеет ею с рождения, как лорд Гидеон, но использовать может. И если будет тренироваться, то со временем станет настоящим драконом.

— Не станет, — мрачно пообещал Ульв. — Я этого не допущу. Если уж сила Огня не досталась мне, никто другой в Тэнгурине её не получит! Кстати, Хлоя. Ты совсем не удивилась, когда меня ранили. Ты знала, что он владеет силой Огня?

— Я? — женщина пыталась изобразить изумление, но голос все равно дрогнул. — Откуда, мой господин?

— Хлоя, — очень мягко сказал наследник, — если не скажешь правду, то умрешь раньше этого предателя. Мне не нужны слуги, скрывающие от меня важные вещи.

— Нет, мой господин! Клянусь, я не виновата. Я ничего не знала о лорде Дайсене… но подозревала, что с ним что-то не так. Я видела узор у него на запястье. Мне он показался знакомым, но я так и не могла вспомнить, где его видела. Я бы никогда не сделала ничего, что может навредить вам…

— Убирайся!

Хлоя не заставила просить себя дважды. Едва не опрокинув круглый столик, стоявший у кровати, она повернулась и бросилась к выходу.

* * *

Только оказавшись в своей комнате — маленькой и скудно обставленной, находящейся почти под самой крышей дворца — женщина перевела дух. Сняла с головы платок, вытащила шпильки из густых волос. И присела на кровать, взяв руки чашку с остывшим чаем.

За прошедшие годы она неплохо изучила характер наследника. Но сегодня перед ней предстал совершенно другой человек. Жестокий, капризный и непоследовательный в действиях, опасный даже для тех, кто его искренне любит.

«Я посвятила ему всю жизнь, но он всё равно мне не доверяет. Равняет меня с Руфусом, который падок на богатые подарки? Или с лордом Дайсеном, который всего за месяц из друга стал злейшим врагом?»

Странный звук — не плач и не стон — вырвался из груди Хлои. Она сидела, уставившись в одну точку, и думала о том, что, наверное, совершила ошибку много лет назад, позволив себе привязаться к одинокому ребенку. Её чувства так и остались односторонними, и никакая помощь, никакая жертва не могла этого изменить.

«Даже если я отдам ему эту вещь, самое дорогое, что у меня есть… Ульв станет сильным, как всегда мечтал. Но что будет дальше? Ведь артефакт не меняет сущности человека, разве что в худшую сторону. Не увидит ли Тэнгурин второго Морога?»

Хлоя не так уж сильно любила страну, ставшую ей вторым домом. Скорее, её волновала собственная судьба, которая при Ульве, достигшем предела могущества, стала бы печальной. Сейчас она это ясно понимала.

Но если она, Хлоя, не отдаст артефакт нагов Ульву, тот, скорее всего, проиграет в стычке с Дайсеном и леди Тэнгу. Победить людей, наделенных силой, не так-то просто даже консорту.

«Что же мне делать?» — шептала Хлоя, глядя в темноту за окном, словно надеясь получить ответ. Так ничего и не решив, женщина легла в постель и забылась тревожным сном.

* * *

На следующее утро, сразу после завтрака, наследник послал Руфуса узнать, чем занят его друг. Тот вернулся быстро и сообщил, что лорд Дайсен гуляет по саду. Ульв подумал, что это отличная возможность «случайно» встретиться с ним и выяснить, как много тот помнит из событий «цветочного сна». В частности, подозревает ли Дайсен, кто подослал змею к леди Тэнгу.

Запретив слугам следовать за ним и отослав стражу, Ульв спустился в сад. Бывшего друга он нашел сидящим за столом в деревянной беседке. Дайсен, задумавшись, обрывал листья с ветки акации, которую держал в руках.

Ульву бросилась в глаза бледность друга. «Кажется, не только у меня выдалась тяжелая ночь!»

Наследник порадовался, что рана на ноге оказалась несерьезной, и не мешала ему ходить, иначе даже у простодушного Дайсена могли возникнуть подозрения.

— Кто-то решил оставить меня без цветов? Это почти преступление, Дай!

Только Ульв знал, каких усилий стоил ему этот шутливый тон. А легкую улыбку на его лице вызвала мысль о медленной казни бывшего друга, желательно в присутствии леди Тэнгу.

«Какая жалость, что ты обрёл силу Огня! Мне придется избавиться от тебя как можно быстрее, не получив от этого ни капли удовольствия».

Дайсен поднял голову. В синих глазах промелькнуло сожаление и что-то еще, чему Ульв не мог дать названия. Как будто его друг потерял что-то очень важное для себя и пытается смириться с этим.

— Прошу прощения, Ваша Светлость. Я не знал, что обычный кустарник так вам дорог.

— Ты многого обо мне не знаешь, Дайсен, — сказал наследник, садясь напротив него. — Хотя, наверное, это неизбежно. Время проходит, и люди меняются. Мы давно уже не те, что в детстве.

Повисла пауза. Потом Ульв неожиданно спросил:

— Ты бледный сегодня. Плохо спалось?

Дайсен отрицательно покачал головой. Его лицо осталось таким же спокойным, не выражая ни малейшей тревоги или страха. По-видимому, он даже не почувствовал подтекста в словах Ульва.

Легкая усмешка промелькнула на губах наследника:

— Впрочем, я хотел поговорить о другом. Я приготовил сумму, которая тебе нужна. Можешь написать расписку и получить золото у казначея.

Дайсен с такой радостью сжал его руку, что на мгновение наследник поверил в его искренность. Лорд отвел глаза в сторону, не в силах выдержать открытого взгляда друга.

— Спасибо, Ульв. Я знал, что могу положиться на тебя. Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал.

— Надеюсь, — со странной интонацией произнес наследник.

«Ты просто не успеешь забыть, Дайсен. Жаль, конечно, золота, но это не слишком большая цена, чтобы избавиться от тебя. В Тэнгурине найдутся люди, готовые убить за горсть монет, а не то, что за целый ларец…Ты силен, Дайсен, но не сможешь противостоять банде разбойников. Если верить Хлое, ты всё еще не настоящий дракон».

Теперь, когда решение принято, Ульв хотел только одного — чтобы Дайсен закончил выражать признательность, и как можно скорее уехал. Каким бы жестоким ни был наследник, даже ему, оказалось, нелегко находиться рядом с человеком, которого он обрёк на смерть.

Наконец, спустя четверть часа, Дайсен поднялся, собираясь попрощаться. Ульв с облегчением пожал ему руку… и вдруг ощутил сильную боль. Тело скрутило так, что он не смог удержаться на ногах и буквально рухнул на скамейку.

«Проклятье… — сжав зубы, чтобы не застонать, подумал он. — Только не сейчас… Только не при нем!»

Дайсен с беспокойством склонился над ним.

— Ульв, тебе плохо? Послать за целителем?

— Уходи… — прохрипел лорд. — Убирайся прочь!

Дайсен присел рядом.

— Я не могу оставить тебя, когда ты в таком состоянии. И куда пропали слуги? Обычно кто-то из них вертится поблизости…

Ульв судорожным движением сорвал с шеи серебряный свиток и протянул ему.

— Позови Хлою… — прошептал он. — Только она в силах помочь…

Выполнив его просьбу, Дайсен осторожно сжал плечо наследника:

— Хочешь воды?

Но прежде чем наследник ответил, его окутало слабое сиреневое сияние, исходившее снизу. Потом послышался треск разрываемой ткани. Дайсен машинально опустил голову и увидел, как ноги Ульва словно срослись вместе, на несколько секунд превратившись в длинный змеиный хвост.

— Это невозможно, — выдохнул лорд. Его глаза расширились от удивления. — Твои ноги… Ты что-наг? Змея?

— Нет, полукровка, — раздался голос за его спиной. Дайсен обернулся и увидел лицо Хлои, мрачное, как никогда прежде. — Господин Ульв не способен превратиться полностью. Но кровь его предков иногда просыпается, вызывая изменение тела и причиняя боль.

Дайсен медленно переводил взгляд с неё на друга.

— Значит, эти приступы, о которых шепчутся при дворе…

— Да, — в голосе Хлои послышалась мольба. — Лорд Дайсен, прошу вас, не говорите никому о том, что видели. Господин Ульв не виноват, что родился таким. Он не сделал ничего плохого. Но после Чёрного полдня люди в Тэнгурине боятся и ненавидят нагов. Мой господин может пострадать.

Дайсен отступил в сторону, позволяя женщине подойти к Ульву.

— Я никогда не раскрывал чужих секретов, тем более — секретов моих друзей. И считаю неправильным осуждать целый народ за действия нескольких, одержимых властью и могуществом, негодяев. Не волнуйтесь, госпожа Хлоя. Я никому не скажу. Но Ульву требуется помощь. Может, всё же позвать целителей?

— Не стоит, — отказалась женщина. — У меня с собой зелья, которые помогут господину. Отправляйтесь к себе, лорд Дайсен. И… благодарю вас.

Последние слова она произнесла так тихо, что Дайсен едва расслышал. Несмотря на категоричный отказ, он всё же не ушел далеко. Покинув беседку, он остановился так, чтобы видеть пересечение аллей, и при необходимости задержать человека, который ищет наследника.

«Бедняга Ульв, — думал он. — Как же тяжело такое скрывать! Можно не сомневаться, лорды воспользуется его тайной, чтобы поднять мятеж. Я должен вернуться как можно быстрее, чтобы поддержать его».

Спустя несколько минут Хлоя еще раз попросила лорда уйти. Пожалев о том, что так и не простился с другом как следует, Дайсен направился в свою комнату. Ему предстояла подготовка к отъезду.

Глава 19

Первым, что увидел Ульв, придя в себя, оказалось лицо склонившейся над ним Хлои. В руках женщина держала бокал с резко пахнущим настоем.

— Что за гадость! — выдохнул наследник, сделав глоток. Глаза женщины сверкнули в полумраке.

— Мой господин, не время для капризов. Эта настойка поможет вам быстрее встать на ноги!

«Лучше бы ты нашла способ полностью исцелить меня», — подумал про себя лорд, но бокал всё же осушил. Горячая жидкость обожгла горло.

Ульв обвел глазами комнату и нахмурился. Хлоя, заметив это, торопливо сказала:

— Мой господин, когда приступ прошел, я вызвала слуг, чтобы перенести вас во дворец. Не волнуйтесь, никто из них ничего не заподозрил. Я сказала, что с вами случился солнечный удар.

«Просто чудесно. Теперь по Тэнгурину пойдут слухи, что наследник трона — изнеженная барышня!» — тут Ульв вспомнил о том, что взволновало его куда больше пустых слухов. Дайсен, его бывший друг и соперник, который оказался с ним незадолго до приступа.

— Дайсен, — в бессилии сжимая кулаки, прошептал наследник. — Он всё видел?

— Не понимаю, о чем вы, Ваша Светлость, — попыталась уйти от ответа служанка. Но, заметив, как разозлился Ульв, обреченно кивнула. — Мой господин, думаю, вам не стоит переживать из-за этого. Лорд Дайсен пообещал, что никому не скажет, а он — человек чести.

Ульв с нескрываемой иронией посмотрел на неё.

— Хлоя, ты провела при дворе столько лет, и до сих пор так наивна? «Человек чести», ха! Тот, кто скрыл от меня важный артефакт. Тот, кто ранил меня в «цветочном сне». Тот, кто пытается увести мою невесту. А я сам дал ему оружие против себя. Ты всерьёз думаешь, что он им не воспользуется?

Женщина подавленно молчала.

«Придется менять планы, — тем временем размышлял Ульв. — Если Дайсен поймёт, кто натравил на него разбойников, и перед смертью хоть словом обмолвится о том, что будущий консорт Тэнгурина — наг, для меня всё закончится. Люди поверят, они же знают о моей „болезни“. Я никогда не взойду на трон. Дайсен должен умереть в одиночестве. Так, чтобы от него не осталось даже следов. И, кажется, я знаю, как это сделать».

Наследник повернулся к Хлое, приказав принести карту Тэнгурина. Разложив на коленях потемневший от времени свиток, он некоторое время изучал его, пока, наконец, не улыбнулся. Похоже, ему повезло.

К северо-востоку от столицы располагались пустоши. Эти земли — настолько неплодородные и каменистые, что даже леди Тэнгу не смогла бы развести там сады. Согласно легендам, на этом месте в прошлом случилось кровопролитное сражение. Но чем оно закончилось, и кем были противоборствующие стороны, сейчас уже никто не помнил. Уже много десятков лет в пустошах никто не жил. Но через них проходила прямая дорога от Арно к землям, принадлежащим семье Дайсена.

«Дайсен слишком ответственный. Он не станет разъезжать по Тэнгурину с ларцом, полным золота. Его люди нуждаются в помощи, и как бы он не любил леди Тэнгу, он сначала вернется домой. Он поедет через пустоши!»

— Ваша Светлость, — Ульв вздрогнул, он совсем забыл, что не один. Послышался шорох — это Хлоя опустилась перед ним на колени.

— Мой господин, я служила вам много лет. И сейчас умоляю меня выслушать.

— У меня нет времени на глупости, Хлоя.

— Это не глупости, — женщина поймала руку Ульва и поднесла её к губам. Наследник почти сразу же отдернул ладонь. — Вы же знаете, у меня бывают верные предчувствия. Прошу, забудьте о лорде Дайсене. Этот человек обладает силой, которая может уничтожить вас. Вы уже столкнулись с ним — и проиграли. Зачем снова испытывать судьбу? Позвольте ему уехать. Вдали от столицы он не станет для вас угрозой. Ему не нужен трон…

— … зато нужна леди Тэнгу. А я очень не люблю делиться. Какая радость считаться правителем, если не можешь получить всё, что хочешь?

Ульв всё решил для себя, не собираясь слушать советы няньки. И в подтверждение своих слов он приказал ей забрать из сокровищницы одну ценную вещь.

— Золотой браслет с рисунком в виде танцующей змеи, — воскликнула Хлоя, — это же одно из самых дорогих украшений!

«И одно из самых опасных, — мысленно продолжил наследник. — В процессе изготовления к расплавленному металлу добавили сильный яд нагов. При соприкосновении с кожей браслет нагревается, и яд медленно, по капле, проникает в тело. То, что нужно. Дайсен умрет через несколько дней, среди пустоши, по дороге домой. Жаль только, что я этого не увижу».

— Передай лорду Дайсену мои наилучшие пожелания, — приказал Ульв. — Принеси мои извинения за то, что я не смог проститься с ним лично. И пусть он примет этот браслет на память о нашей дружбе.

* * *

Примула устало улыбнулась обступившим её селянам. Больше всего ей сейчас хотелось вернуться домой и отдохнуть, но пришлось выслушивать слова благодарности. И не только слова. Жители маленькой деревеньки, находящейся в десятке миль от Одинокого холма, не хотели отпускать леди Тэнгу, не угостив её.

«Надеюсь, они не так наивны, чтобы думать, что сила Тэнгу сделает всё за них. И будут хорошо ухаживать за посаженными деревьями».

Идя по цветущему лугу, вслед за жителями деревни, Прим машинально сорвала ромашку и вдохнула горьковатый аромат. По её лицу пробежала тень — девушка вспомнила медовый запах цветов в своем сне и их насыщенную окраску.

Она жалела, что «цветочные сны» так быстро закончились. И хотя появление в последнем сне змеи напугало её, Прим не отказалась бы вернуться в созданный кольцом мир еще раз. Только бы снова увидеть Дайсена: «Он защитит меня от любого врага. Так же, как сделал это на Одиноком холме».

* * *

Прим пила горячий чай, пахнущий малиной, и рассеяно кивала в ответ на пространные рассуждения старейшины деревни. И вдруг словно тонкая игла кольнула в груди. Девушка закашлялась и, поднявшись, покинула дом. Не отвечая на испуганные вопросы людей, бросилась к своей лошади. В дорожной пыли остались только отпечатки копыт.

Примула спешила изо всех сил, то и дело пришпоривая уставшую лошадь. Ей не требовалось прибегать к силе Тэнгу, чтобы понять, что случилась беда. Она на расстоянии чувствовала боль, терзающую Дайсена.

«Как хорошо, что бабушка подарила мне кольцо свиданий. Если бы не оно, я бы не узнала, что с Дайсеном что-то не так. И, конечно, не смогла бы его найти!»

Несколько часов спустя быстро сгущавшиеся сумерки перетекли в ночь, тихую и безветренную. В безоблачном небе светила полная луна. Благодаря ей Прим могла продолжать путь, не боясь сорваться в яму или вылететь из седла, если лошадь споткнётся о камни. Но ехать всё равно пришлось медленнее, внимательно глядя вперед.

Чем дальше она продвигалась к северо-востоку, тем пустыннее становилась местность. Последний поселок, который Прим объехала стороной, остался позади час назад. Ровная широкая дорога сменилась едва заметной тропкой, луга — каменистыми сухими полями, поросшими колючим кустарником.

Девушка остановилась у ручья, который тихо журчал, огибая большие белые камни, и, спрыгнув на землю, с удовольствием напилась холодной воды. Потом дала напиться лошади. Вытащила из сумки бутыль, наполнила её. И продолжила путь.

Погоняя лошадь, Прим думала о том, как изменилась её жизнь всего-то за месяц. И дело заключалось даже не в силе Тэнгу и не в столкновении с Морогом. Она сама изменилась, словно из гусеницы вдруг появилась бабочка или из невзрачного плотного бутона — ослепительно красивый цветок.

Прежде ей бы и в голову не пришло уехать ночью, в одиночестве, неизвестно куда. Не сообщив об этом бабушке, которая наверняка запретит такое безумство. Уехать просто потому, что ей послышался отчаянный призыв о помощи, который многие, даже обладая силой, просто проигнорировали бы или сочли игрой воображения.

«Мы крепко связаны, Дайсен! Ты не бросил меня на Холме, а я не могу оставить тебя сейчас!»

К полудню следующего дня совершенно измученная девушка заметила вдали, посреди серо-желтой пустоши, что-то живое. Это оказалась лошадь черной масти, неторопливо щипавшая чахлую травку.

Сердце Прим сжалось — она узнала лошадь Дайсена. Подъехав ближе, Прим увидела тянущейся среди песка след, словно бы здесь прополз человек. Взяв поводья чужой лошади, девушка направилась по следу.

Искать пришлось недолго. В тени огромного валуна, напоминавшего основание башни, с закрытыми глазами сидел Дайсен. Воздух с хрипом вырывался из его груди. Лицо и руки покрывали коричневые пятна.

«Что это? Болезнь? Не похоже».

— Дайсен! Дайсен! — со слезами воскликнула девушка, спрыгивая на землю. Привязав обеих лошадей к ветвям кустарника, она поспешно подошла к лорду и опустилась на колени.

— Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? Пить хочешь?

Ресницы Дайсена дрогнули, позволяя увидеть покрасневшие глаза. Он с жадностью припал губами к поднесенной Прим кожаной бутыли и выпил почти всю воду.

— Прим… — прошептал он. — Спасибо, что приехала. Я хотел увидеть тебя… в последний раз.

Девушка вспыхнула от гнева:

— Да что за глупости! «Последний раз»? Я не дам тебе умереть из-за нелепой болезни!

Наклонившись ближе, Прим внимательно осмотрела его. К своему стыду, она не знала, чем болен Дайсен. Но сдаваться ещё рано.

— Когда появились первые признаки?

— Через два дня после того, как я покинул столицу, — с трудом ответил лорд.

— А когда ты находился в Арно, ты хорошо себя чувствовал?

Получив утвердительный ответ, Прим задумалась. Для любой известной ей болезни требуется гораздо больше времени, чтобы свалить полного сил и энергии человека: «Больше похоже на отравление. Причем хорошо продуманное!»

Взгляд девушки остановился на левой руке Дайсена, почти полностью покрытой красными пятнами. Её украшал широкий золотой браслет, вдавившийся в кожу.

— Откуда у тебя эта вещь? — Прим машинально отодвинулась.

— Прощальный подарок от наследника трона…

— Снять сможешь? Погоди, я дам тебе чистый платок, чтобы обернуть руку, — в ответ на удивленный взгляд Прим охрипшим от волнения голосом продолжила, — я думаю, что ты не болен, Дайсен. Тебя отравили с помощью этого браслета.

Дайсен не хотел в это верить. Не имел сил поверить. Он переводил взгляд то на девушку, то на браслет — подарок друга, и словно каменел.

«Почему, Ульв? За что? Неужели только из-за того, что я случайно узнал твой секрет?»

Не дождавшись никакой реакции, Прим сама обернула платком ладонь и сдернула браслет. Под ним оказался широкий красноватый след, как от ожога. Побледнев, девушка швырнула браслет как можно дальше, и он наполовину исчез под слоем песка.

— Нужно противоядие, и срочно. Но я не знаю, каким ядом тебя отравили, — с улыбкой, хотя ей хотелось расплакаться, сказала Прим. — Подожди немного, я свяжусь с бабушкой и попрошу совета. Она обязательно нам поможет.

Вытащив из сумки зеркальце, принадлежавшее её сестре, Прим отошла на несколько шагов и прошептала имя леди Инессы. Полированная поверхность засветилась. До лорда донесся взволнованный голос пожилой дамы, явно отчитывающий внучку за безрассудство.

Потом голос стал тише. Прим и её бабушка о чём-то совещались. И, когда девушка вернулась к нему, её лицо напоминало маску — такое же бледное и безжизненное.

— Ничего не получилось, верно? — спросил Дайсен, стараясь говорить, как можно тверже. — Противоядия не существует? Или уже слишком поздно?

— Нет. Бабушка сказала, что ты отравлен ядом нагов, который действует на людей по-разному. В небольших дозах он приводит к болезни. Но ты носил этот браслет несколько дней! Единственное средство — это кровь дракона. Но связь с драконьим Островом нарушена… Если бы в Тэнгурине остался хоть один дракон…

Не сдержавшись, Прим горько, отчаянно зарыдала, закрыв лицо ладонями. Ей показалась невыносима сама мысль о том, что любимый человек умрёт у неё на руках, а она ничего не сможет сделать, несмотря на всю свою силу.

«Это несправедливо! Как же это несправедливо!.. Почему именно Дайсен?!»

Чужие пальцы осторожно коснулись её волос. Прим подняла голову и не поверила своим глазам: Дайсен улыбался. Слабой, но по-настоящему искренней улыбкой.

— Прости меня, Прим, за то, что сразу не сказал тебе. Я долго сам не мог в это поверить и принять. Я всегда был далек от мира волшебства, даже драконов-то считал легендой — в наших краях их нет. А уж в людей, обладающих необычными способностями, и подавно не верил. Но… Как бы сказать? Драконы обладают силой Огня, верно? Так вот, у меня эта сила тоже есть. Как думаешь, из меня получится новый дракон для Тэнгурина?

Прим молчала, лихорадочно дыша. Песок под её ногами вздыбился. В воздухе закружилась мелкая пыль…

Сила земли грозила выйти из-под контроля. Но это последнее, что волновало сейчас Прим.

— Ты, — прошипела она, вскочив на ноги и указывая пальцем на Дайсена, — отвратительное, глупое чудовище… У тебя нет сердца! Да я едва не умерла, когда услышала от бабушки про кровь дракона. Я уже простилась с тобой! А ты… «новый дракон для Тэнгурина», надо же! Превращайся немедленно, чтобы потом, когда исцелишься, я лично могла тебя наказать!

— Прости, Прим. Но я ещё ни разу не превращался. Посмотрим, получится ли у меня.

Глава 20

Тем вечером Ульву не спалось. Отпустив слуг, он долго сидел у окна, глядя на темнеющее небо и гадая, где сейчас находится Дайсен. Добрался ли он до пустоши? Не захромала ли его лошадь? А вдруг он решит переночевать или задержаться в деревне по пути? Слишком много случайностей, которые консорт не мог учесть в своих планах, и на которые, увы, уже не в силах был повлиять.

Но одно Ульв знал точно — он больше не увидит соперника. Хлоя лично вручила браслет молодому лорду, и тот надел его на руку. Яд нагов уже проник в тело. Вряд ли Дайсен догадается, с чем связано плохое самочувствие. Скорее, спишет всё на усталость после долгого пути.

А потом будет слишком поздно. Далеко не все целители знакомы с ядом нагов. Вряд ли кто-то сможет его спасти.

И всё же Ульв беспокоился. Весь день он провел, как на иголках, умудрившись поругаться с лордами, готовившими церемонию коронации, разбранив и едва не ударив слуг. Последнее его мало тревожило, но со знатью следует вести себя осторожнее, иначе можно и не дожить до возложения короны на голову.

«Почему я не могу забыть о тебе, Дайсен? Ты дважды заслужил смерть, как тот, кто знает мою тайну, и как мой соперник в борьбе за сердце леди Тэнгу. Смешно… Неужели муки совести? У меня? Этого только недоставало!»

Внезапно Ульв вспомнил, что за весь этот день ни разу не видел Хлою. Это его удивило — служанка, несмотря на занятость наследника, всегда находила минуту, чтобы поговорить с ним. Её присутствие в его покоях казалось таким же естественным, как любимого кресла или мягкой подушки.

«Она что, забыла о своих обязанностях?»

Прежде Ульву не приходило в голову навещать Хлою. Несмотря на помощь, которую она ему оказывала, женщина оставалась одной из десятков слуг, и обращаться с ней, как с равной, казалось унизительным. Но сейчас наследнику совершенно не хотелось оставаться одному.

Выйдя из комнаты, он повернул налево и вскоре оказался перед неприметной дверью. Снизу пробивался слабый свет. Ульву и в голову не пришло постучать. Распахнув дверь, он вошел, готовый увидеть Хлою или в кровати с книгой в руках — женщина любила читать — или же за скромным ужином. Он представлял, как её некрасивое лицо озарится радостью, и она произнесет «мой господин» с такой лаской, словно имя любимого сына.

Ульв оказался совершенно не готов к тому, что служанка, вскрикнув от ужаса, попытается что-то спрятать за спиной.

Наследник, нехорошо прищурившись, прикрыл за собой дверь.

— Так-так. Добрый вечер, Хлоя. Вижу, ты меня не ждала.

— Мой господин, это такая честь для меня… — пролепетала женщина, отступая назад. Её взгляд метался по комнате, руки дрожали, словно у воришки, пойманного с поличным.

— Вот как? Но ты не особо рада такой «чести», — хмыкнул наследник. — Будь добра, покажи, что у тебя за спиной.

— Прошу вас, господин…

— Отдай немедленно, — рявкнул Ульв, заставив женщину содрогнуться всем телом.

Медленно, с явной неохотой, Хлоя подошла к нему и протянула венец, сделанный из чистого золота. Он представлял собой двух змей, которые переплелись между собой, с глазами в виде крупных изумрудов. Даже при тусклом свете свечей венец сиял так ярко, что причинял боль глазам.

— Не может быть, — в восхищении прошептал Ульв, взяв украшение в руки. — Какая роскошь! Даже древняя корона Тэнгурина не настолько прекрасна. Чувствуется работа мастера, змеи как живые. Откуда это у тебя, Хлоя? Только не вздумай врать, что купила у разорившейся знатной семьи.

Женщина молчала. Её глаза наполнились слезами, но наследник не обратил на это ни малейшего внимания.

— Корона? Я прав? И её сделали не в Тэнгурине. Люди не способны создать что-то настолько прекрасное. Все их поделки грубы и неприятны для глаз. А этот венец — само совершенство! Его выковали наги, не так ли? Почему ты скрыла его от меня?

— Мой господин… — Хлоя медленно подбирала слова. — Это действительно старинный венец нагов. Когда-то он принадлежал правителю. Я забрала его с собой, когда уходила из Подземного мира.

— Уходила? То есть ты…

— Да, Ваша Светлость. Я, как и вы, полукровка. Наполовину наг, наполовину человек. За это меня презирали в Подземном мире. Меня не раз пытались убить сородичи. Однажды я искала место, где бы спрятаться, и набрела на древнюю гробницу. Там, кроме шкуры давно похороненного правителя нагов, я и нашла венец.

— И сбежала с ним в Тэнгурин, — кивнул Ульв. — Правильное решение. Уж лучше жить под солнцем, чем ползать во тьме. И тебе повезло, ты никогда не страдала от обращения. Наверное, в тебе меньше змеиной крови, чем во мне. Даже я не заподозрил в тебе нага.

— Поэтому я и осталась с вами, Ваша Светлость. Я с первой встречи почувствовала, что вы — такой же, как я.

Ульв расхохотался. В наступившей тишине его смех прозвучал почти жутко:

— Такой же, как ты? Да ты бредишь, Хлоя. Я — будущий консорт Тэнгурина, а ты — всего лишь глупая полукровка, не имеющая ни семьи, ни дома, ни родины. Как ты смеешь равнять себя со мной?! И ты солгала мне, женщина. Ты скрыла от меня великое сокровище Подземного мира.

— Мой господин, — Хлоя умоляюще сложила руки, — если хотите, спрячьте венец в сокровищницу, или отправьте на переплавку. Только, прошу, не надевайте его! Вещи, сделанные нагами, очень опасны…

Ульв повертел в руках венец. Выражение холодной ярости на его лице напугало служанку.

— Как интересно. Так это — не просто фамильная реликвия змей? Ты же чувствуешь волшебную силу, заключенную в предметах. Ты давно знала, что венец — сильный артефакт, и всё равно скрывала его! Не ожидал от тебя, Хлоя…

— Я просто не хотела, чтобы вы пострадали, — ответила женщина, понимая, что её никто не услышит. Ульв уже записал её в предательницы.

Тем временем Ульв осторожно надел венец на голову и нахмурился. Он воображал, что артефакт сразу же сделает его сильнее. Но ничего не произошло.

— Ты же всё знаешь, Хлоя. Скажи, что мне сделать, чтобы использовать силу венца?

Женщина стояла перед ним, равнодушно глядя перед собой. В этот момент она жалела только об одном — что не выбросила украшение, когда сбежала из Подземного мира.

— Впрочем, я и сам могу догадаться. Все тёмные артефакты — а среди тех, что созданы нагами, других нет — активируются принесенной жертвой. Давай проверим это, Хлоя?

Женщина не успела понять, что он собирается сделать, когда одна из золотых змей вдруг подняла голову и зашипела. Из её глотки вырвался пар, окутавший служанку. И спустя мгновение на полу остались лишь несколько обрывков черной ткани.

Ульв брезгливо пнул их ногой:

— Просто отлично, мои змейки. Теперь Тэнгурин принадлежит мне. А потом разберемся с Подземным миром и Островом драконов.

* * *

Вернувшись к себе, Ульв собирался спрятать венец в сокровищницу, как вдруг ему в голову пришла новая идея. Наги создавали сильные артефакты поиска. А что, если проверить, сможет ли он с помощью артефакта на расстоянии почувствовать Дайсена? Может, бывший друг уже умер?

Ульв хотел выяснить правду не только из любопытства. Прежде чем действовать дальше и пытаться расширить границы Тэнгурина, нужно убедиться, что не оставляешь врагов за спиной.

«Дайсен тоже обладает силой, — вспомнились ему слова Хлои, — но вряд ли этот любимчик судьбы выживет после отравления ядом!»

Снова надев на голову венец, Ульв закрыл глаза, мысленно представив соперника. Он готовился к тому, что ничего не получится, или же его взору предстанет бездыханное тело, лежащее на песке. Но, к его ярости, перед глазами возникла совсем другая картинка.

Бескрайняя пустошь, кое-где расцвеченная серыми, поросшими мхом, камнями и колючим кустарником. Юная девушка в одежде, запылившейся от долгого пути. При всполохах костра её волосы отливают золотом.

Девушка стоит, склонив голову набок и опустив руку на голову дракона. Так спокойно и уверенно, как будто находится рядом не с огромным чудовищем, один хвост которого способен её уничтожить, а с домашним щенком. И улыбается, негромко выговаривая своему «подопечному»:

— Потерпи еще немного, Дайсен. Пока кровь дракона не разрушит яд в твоем теле.

Не сдержавшись, Ульв выругался, и картинка тут же исчезла. Видимо, он потерял концентрацию. Сорвав с головы венец, наследник некоторое время сидел неподвижно. Дайсен снова обвел его вокруг пальца! И, что самое плохое, рядом с ним сейчас Примула Тэнгу, а значит, никакого внезапного нападения организовать не получится.

«К тому же, о проклятье, он превратился в дракона!.. Пусть совсем неопытного, но всё же. Теперь он раскроет людям мой секрет! Одного этого хватит, чтобы потерять корону. А если Дайсен расскажет о яде нагов, от меня отвернутся даже ближние лорды… Пусть они сами не без греха, но никто не захочет служить убийце», — Ульву казалось, что стены комнаты давят на него. Словно ловушка, которая вот-вот захлопнется. Полчаса назад он считал себя самым могущественным человеком в Тэнгурине, сейчас — завидовал последнему бродяге. У того есть шанс обрести пристанище. А что ждет его?

«Не стоит паниковать, — приказал себе Ульв, — еще ничего не потеряно! Примула устала после долгой дороги, а Дайсен ещё не восстановился после отравления ядом. Если избавиться от них сейчас…»

Ульв подавил тяжелый вздох. Что за злая судьба! Он должен пожертвовать женщиной, которая ему очень нравится. «И которая любит другого», — напомнил себе наследник. Примула сама виновата. Осталась бы в доме Тэнгу, ничего бы с ней не случилось. Впрочем, если девочка окажется неглупой, он даст ей шанс выжить…

Но об этом потом. Не время думать о любовной прихоти, когда на кону — жизнь и корона! Сначала дело, а потом удовольствия.

Захватив с собой венец, Ульв вышел из комнаты и отдал Руфусу приказ никого завтра не принимать. Потом спустился по боковой лестнице во двор и направился к конюшням.

«Это только для отвода глаз, чтобы выехать из города, — думал он, вскочив на коня. — Венец увеличит мои силы. С его помощью я смогу превратиться в полноценного нага и быстро найти беглецов. А там…» — на его губах заиграла усмешка. Ульв верил, что эта ночь станет последней для его друга и соперника.

* * *

Небо на востоке начало светлеть, когда Прим вдруг услышала рядом шорох. Она подняла голову, сонным взглядом окинула пустынную местность, и, наверное, снова задремала бы, если бы звук не повторился.

Девушка насторожилась. Внутренний голос буквально кричал о приближающейся опасности. Подобное она испытывала, находясь на Одиноком холме. Она толкнула локтем Дайсена, уже принявшего человеческий облик. Лорд с трудом поднялся на ноги, опираясь рукой о камень.

— Что тут у нас? Лорд-дракон и прекрасная леди Тэнгу! Какой сюжет для баллады. Жаль только, что про вас её никто не сложит. Потому что люди не узнают о трагической гибели последней волшебной пары Тэнгурина.

Дайсен помрачнел, узнав этот голос, и шагнул вперед, закрывая собой девушку.

— Хватит, Ульв! Всё это только между нами, леди Тэнгу здесь не причем. Если ты не трус, выйди на свет и сражайся, как подобает мужчине!

— Какие вы, драконы, самоуверенные. И, пожалуй, сильнее не только людей, но и нас. Вы парите в небесах, а нам, несчастным нагам, уготовано ползать по земле. Но зато мы — терпеливые. Главное для нас — добиться цели. А уж насколько праведным способом, не имеет значения!

Прим протянула руку, призывая силу земли. К её ужасу, песок лишь слабо колыхнулся под её ногами, тут же оседая вниз. Она пыталась снова и снова. Но ничего не получалось.

— Дорогая леди, — обратился к ней Ульв, — не тратьте напрасно силы. Здесь на многие мили — бесплодная пустошь. Даже будь вы опытной леди Тэнгу, это бы вам не помогло. Песок поглотит всю вашу силу…

Дайсен метнул кинжал в сторону, откуда доносился голос. Но наследник только рассмеялся:

— Из тебя получился жалкий дракон, Дайсен. Где пламя, где крошащиеся под лапами камни и разящий удар хвоста, как в древних легендах? Ты не в силах защитить не только себя, но и свою девушку. Кстати, леди Тэнгу, хотите остаться в живых? Зачем вам этот неудачник? Переходите на мою сторону. Если вы принесете мне клятву верности, я не только пощажу вас, но и надену корону на вашу голову.

«Морог был щедрее, — с презрением подумала Прим, — он предлагал мне целый мир».

Короткое молчание вновь нарушил голос Ульва:

— Ну, что ж, Примула, я дам вам время подумать, но не слишком долго. Ровно до той минуты, когда силы окончательно вас покинут. А сейчас разрешите показать, на что способен венец правителя Подземного мира…

Из темноты послышалось шипение. Мельчайшие частицы песка поднялись в воздух, закружившись в диковинном танце. Песчаная стена медленно приблизилась к Дайсену и Прим. Пыль и песок оседали на лице, руках и одежде.

Девушка попыталась смахнуть их, но они словно прилипли к коже. И почти сразу же Примула ощутила упадок сил, словно только вернулась с Одинокого холма или обошла пешком половину Тэнгурина.

«Что со мной? Ноги подкашиваются», — Прим тяжело опустилась на каменистую землю. Рядом застонал Дайсен, когда песок попал в оставленную ядовитым браслетом рану на руке.

— Наверное, вы в недоумении, — почти нежно протянул Ульв. — Почему я просто не убил вас? Но это не так интересно. Вы, мои дорогие, проведете в песчаной ловушке несколько часов. Не слишком комфортное существование, не так ли? А когда встанет солнце, последует кровавая расплата. Вы поймете, что чувствуют глиняные фигуры, когда их запекают в печи. Но и это еще не всё. Сила Огня, сила земли… Потерять их — такое расточительство. Я заберу их у вас, капля за каплей. Думаю, вам будет приятно умирать, зная, что послужили основой моего могущества. Когда к силе нагов, которую дал мне венец, добавятся ваши силы, мне не найдётся равных ни в Тэнгурине, ни за его пределами…

«Он просто сумасшедший! Такой же, одержимый ненавистью, как Морог!»

Прим повернулась к Дайсену. Тот, едва дыша, прошептал:

— Мы не можем этого допустить. Обладая подобной силой, он утопит Тэнгурин в крови!

— Ты что-то придумал? — тихо спросила девушка, отплевываясь от песка, попавшего в рот.

Взгляд Дайсен помрачнел:

— Нам придется рискнуть. Даже если всё получится, нас может задеть магической отдачей. Если нет, мы перестанем существовать, рассыплемся пеплом.

Примула подняла руку и накрыла ладонь Дайсена. Потом кивнула в знак согласия: «Всё лучше, чем умирать, зная, что поможешь чудовищу в его безумных планах!»

Дайсен немного помедлил. Всё, что он придумал, основывалось на древней памяти драконов, полученной в момент превращения. Не раз и не два этих существ пытались подчинить или же забрать силу. Они придумали, как защититься от этого, но сам способ… Лорд ненавидел себя за то, что собирался причинить боль любимой девушке.

Словно почувствовав его колебания, Прим сжала его пальцы:

— Делай, что решил, Дайсен. Всё равно назад дороги нет.

В следующий миг её руку пронзила острейшая боль — Дайсен пробил её и свое запястье ударом кинжала. Хлынула, перемешиваясь, кровь. Прим закричала так отчаянно, что даже неумолимый Ульв замер, прислушиваясь. И на мгновение потерял концентрацию…

* * *

Прохладный утренний воздух привел девушку в чувство. Закашлявшись, она некоторое время лежала, глядя в светлеющее небо. Правое запястье по-прежнему жгло огнем.

— Дайсен! — позвала она.

Лорд провел рукой по её волосам, смахивая песок.

— Прости меня, Прим. Я не хотел причинять тебе боль…

— Что произошло? — девушка села и огляделась. Вокруг простиралась всё та же пустошь, только почерневшая и обугленная, словно после большого выброса энергии. И никаких следов Ульва…

— Обычное следствие человеческой жадности. Ульв захотел слишком многого — и уничтожить нас, и получить силу Огня и земли. Но такие заклятия требуют серьезной подготовки и предельной собранности. Малейшая ошибка, и неосторожного просто размажет объединенный поток магических сил. Когда я нанес тебе и себе удар кинжалом, наша сила резко возросла. Ульв такого не ожидал и оказался не готов к последствиям. Он, что называется, откусил больше, чем смог проглотить.

— Я думаю, — тихо закончила Прим, — что силы не зря разделили между представителями трех рас: людей, драконов и нагов. Мы призваны дополнять друг друга и жить в мире. Никто из нас не является избранным, и не должен владеть силой в одиночку.

— Ты права, Прим, — с нежностью отозвался лорд.

Потом они долго стояли рядом, переплетя пальцы рук, и смотрели на восходящее солнце. Начинался новый день, и Прим мысленно просила, чтобы он оказался счастливым не только для них, но и для всего Тэнугрина.

От авторов

Дорогие друзья! Вот и подошла к концу третья история о волшебном королевстве Тэнгурин. Надеемся, вам понравилась книга «Драконья примула», и её главные герои — Прим, Дайсен и Ульв. Мы возможно продолжим серию однотомников «Драконьи травы» (напоминаем, что в серию уже входят три книги «Драконья мята», «Драконий зев» и «Драконья примула»). У нас в планах «Драконья фиалка», и есть вероятность, что мы однажды напишем продолжение к «Драконьей мяте». Так или иначе, продолжение будет зависеть от читательской реакции — комментариев и добавлений в авторскую группу в контакте . Если вы хотите поддержать цикл наших книг «Драконьи травы», пишите в комментарии к книге на ЛитРес.

(с) Татьяна Абиссин и Фэй Родис

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

От авторов Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg