«Преданные»

Преданные (fb2) - Преданные [СИ] (Связанные - 1) 997K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алена Воронина

Алена Воронина Преданные

Пролог

Верховный Совет Федерации Планет Галактики Биита.

2860 год по человеческому летоисчислению.

— Уважаемые Верховные Советники, следующий вопрос на повестке дня — маги. Надо как-то решать эту проблему! Рождаемость подобных существ неуклонно растет. Самые высокие показатели среди уитриманов, корван и импартов. Про людей сказать не могу, они отказываются предоставить данные.

— Напряжение в обществе растет. Многие опасаются мутантов. Мы не можем допустить зарождения касты отверженных и получить сильного врага в будущем. Нужна систематическая обработка населения. Привлеките этих… Как вы их назвали, генерал? Магов! Великие Силы! Даже смешно! К службе, к участию в урегулировании внутренних конфликтов. Пусть будут особым подразделением. Не вы ли мечтали об универсальных солдатах? Все в ваших руках! Для всех они будут защитниками, это снизит остроту восприятия существ с подобными силами.

— Да-да! Пусть сначала будет пряник: высокий доход, послабления, звания. Потом сделаем службу обязательной с возможным применением санкций к уклонистам. Маги смертны. Просто смерти их стоят дороже. Но им есть, что терять, как и всем нам. Патриотические настроения тоже бы не помешали! Пусть слышат о долге перед Федерацией чаще, и не только маги, остальным тоже не повредит.

— Как быть с выявлением?

— Статистика показывает, что способности проявляются в девяноста восьми процентах случаев у детей и подростков до пятнадцати лет. Контроль перед выпуском из школ, в том числе для тех, кто учится дистанционно. И повторный контроль для подстраховки при замене личного датчика, тут у всех возрастные цензы разные. Отсеивайте совсем слабых, но держите на контроле.

— Вы же понимаете, уважаемые Верховные Советники, что проверка номинальная! Никто и ничто почувствовать силу в другом существе не может, если тот ее сам не проявит. Тотальная слежка? Могут появиться те, кто захочет обмануть систему.

— Появятся. Не сомневайтесь! И ваша обязанность, генерал, чтобы таковые, после того, как «обманули систему», сидели тише воды. Наказание за ложное предоставление данных о способностях и их уровне должно быть крайне суровым.

— Могут начаться волнения…

— У нас не начнутся. А те, кто придут на наше место, будут решать вопросы по мере их поступления.

— Как быть с людьми?

— Да… С людьми будут проблемы.

Глава 1

Столица Федерации — Планета Нейтис.

3060 год по человеческому летоисчислению.

Эдита Ру-э.

— Не успеешь! — Идри скорчила страшную рожицу, скосив глаза к носу. — Шефка на подлете! — указательный палец моей сослуживицы взметнулся вверх.

— Ха! — мои пальцы в этот момент порхали по клавиатуре. Осталось около десятка фамилий. Перезапуск программы. И… И… Да!

Последние данные были поглощены окошком новой системы, которую нам поставили в понедельник, и в которую требовалось до пятницы внести данные по завещаниям хотя бы за истекший год. А их у Нейтисского нотариуса Юэдо не меньше двадцати тысяч. Мы, а точнее, я и еще три зама, поделили весь объем работ, стараясь не нагружать секретарей, и так по четырнадцать часов глаз от текстов не отрывавших. Девчонки, конечно же, все сделали заранее, в спокойной обстановке. А вот я со своими пятью тысячами дотянула до последнего, потому что «бухала» всю неделю, отмечая приезд, пребывание и отъезд двух старых подруг, решивших навестить «столичную» сторону нашего дружного еще с Академии «треугольника». В итоге базу перекатывала две последние ночи под батарею бутылок с пивом, чередуемых с чашками кофе. Ужас!

С утра в пятницу перед своими законными выходными с опухшим, бледным лицом и синяками под глазами выглядела я, как утопленник. Спасала прическа: прилично отросшая челка делилась на две объемные пряди, обрамлявшие… нос!

Шефка, увидев меня в четверг, решила, что такие синяки ну никак не могут быть от недосыпа. К слову, тогда мое состояние еще не было столь удручающим. Пришлось долго уверять, что Каро никогда руку на меня не поднимал. А если ему с чего-то сие пришло бы в голову, летел бы он в направлении границ галактики своим ходом. Вру, конечно! Летела бы сама, я же в его доме живу. Но моего корван спасло то, что он уже неделю как в отъезде.

До старта пыточ… Ой! Пятничного рабочего дня оставались считанные секунды. Уже мерещился перестук каблучков главной, Идри рванула в свой кабинет, а я лужицей растеклась по столу. Господи, как хорошо, что в выходные не моя смена!

Спать! Долго! С наслаждением!

Флаер, высадив главу нашего гигантского офиса, удалился, царапая тенью по небоскребу. Атмосфера рисования губок, причесывания, повествований о парнях, мужьях-детях, диетах мгновенно растаяла. Босс в здании!

Четыре кабинета замов, располагавшихся друг напротив друга, создавали некую перемычку между Олимпом, где царствовала шефка, то есть нотариус, Элитта Юэдо и секретарской с ее вечным галдежом, запахом кофе, сигарет и недорогих духов.

— Доброе утро! — послышался из этого самого коридора голос начальницы.

И мимо моей двери пронеслась, как всегда блистательная, черноволосая, смуглая корван. Шефка была хороша. Холеная, невысокая, красивая женщина, с фигурой, точно песочные часы. Всегда затянутая в дорогущие костюмы лучших марок, пережившая смутные времена из трех мужей, бывших далеко не простыми представителями фауны расы корван. Ныне же она наслаждалась свободой, которой совершенно не мешала толпа любовников. Имела сына-оболтуса, в котором, как и всякая мать, пыталась разглядеть талант за блажью, но в своем деле эта женщина обладала исключительным чутьем и мозгами.

Устроившись к ней на работу и будучи великовозрастной провинциалкой, я от ее нападок просто рыдала. Она меня гоняла и в хвост, и в гриву. Приползая домой, я клялась и божилась, что это был последний день, и завтра же уволюсь. Но утро встречало меня зубной щеткой, после которой зубы стискивались до скрипа (от чистоты, хочется верить), и я опять шла сюда привыкать к ритму, учиться принимать решения быстро, просчитывать, когда можно чуть уступить, а когда нельзя, и к каким последствиям может привести это «чуть». Законы законами, а ситуации бывают разные.

Освоившись, в начальницу я просто влюбилась. Самое главное, она даже самодурствовала в меру! Если четко разделять работу и жизнь вне ее «стен», все будет отлично. Хотя шефка иногда баловалась желанием причислить любимых работников к членам семьи, отчего радовала сообщениями за полночь с предложением поболтать.

Каро, мой хм… молодой человек, он меня, правда, старше на четверть века, но с корван по-другому никак. Представители мужской половины этой расы обременять себя долгоиграющими отношениями предпочитали после пятидесяти, уже имея за плечами запас опыта и денег. Ведь жили они в сравнении с людьми дольше, лет так на пятьдесят. Так вот, Каро, который, кстати, был постоянным клиентом шефкиной конторы. Бизнес свой он строил на сдаче в аренду небольших апартаментов в части жилого небоскреба, принадлежащей его компании, единственным собственником которой он и являлся. Ну, так вот, Каро первое время эти разговоры просто не понимал. Сразу делал из глаз две щелочки, складывал руки на груди и возмущенно сопел. Потом свыкся, даже интересоваться начал, что же там, в «нотариусихиной мыльнооперной» жизни, происходит. Болеть прямо-таки стал за тех любовников шефки, которых знал. Чувствую, мог бы ставки принимать или информацию сливать заинтересованным лицам, но совесть не позволяла.

Прием уже начался. Симколы с текстами для проверки появлялись и исчезали, а я была благодарна Элитте за годы тренировок. Мозг работал автономно от тела, помирающего от усталости. Как хорошо, что Каро улетел к родителям на Гаркон. Есть шанс выспаться! Я уже предвкушала гигантскую пиццу, диван, плед, темноту и баночку пива, наверное, чтобы хорошенько расслабиться и спа-а-ать!

— Дит, синячок мой, ненаглядный, загляни-ка!

Хуже нелюбви начальства, может быть только любовь. А что делать? Эдита — конторский раритет, никто столько лет у одного и того же нотариуса не работал, а я пахала уже пятый год.

Выбравшись из кресла, где засела, поджав одну ногу, протопала в начальственный кабинет.

— У! Видок тот еще! — у главной сегодня было благодушное настроение.

— Система готова! — пропела я, широко улыбаясь и лелея надежду перевести тему.

— Да, видела! — женщина оторвалась от разглядывания моей «замаскированной» физиономии и, выбрав один из симколов, веером раскинувшихся на столе, кинула мне. — Хочу, чтобы ты этим занялась.

Страдалица в моем лице начала делать длинный тяжелый вдох.

— В понедельник! — сорвалось помилование с губ в кроваво-красной помаде.

— Слава Богу! — выдохнула я, плюхнувшись в кресло.

Корван усмехнулась и начала давать ценные указания.

— Не зря же я тебя столько лет натаскивала?! Смотри! Клиент новый, особый. И хорошо бы его сделать нашим. Он — юрист, но специфика другая. С ним быть предельно вежливой, корректной. Советы, если сам спросит!

— Мне уже страшно.

— Мне тоже, поэтому ты поедешь! — расплылась в широкой улыбке главная.

Вот подстава!

— Отлично, я — смертник. А кто он? — меланхолично поинтересовалась приговоренная.

— Генерал Свердо Тралори.

— Импарт, — тяжко вздохнула я.

— И чего люди так недолюбливают эту милую расу? — шефка усмехнулась.

— Наше свободолюбие сталкивается с их богоподобностью, — пробубнила я.

Корван воздела глаза к небу и застонала.

— Сира Элитта, а вы уверены, что не хотите сами с ним встретиться? — прощупала почву на предмет побега я.

— Встречусь-встречусь. Не переживай! Он желает, чтобы документ был удостоверен нотариусом лично, но на первоначальную консультацию и ознакомление с вариантами согласен и через моего зама. Генерал желает завещание и договор дарения на племянника.

— Уже потрошат дядюшкину тушку? — просматривала я списки объектов, среди которых имелись не хилые такие апартаменты на двух ближайших планетах, акции пары крупных компаний и прочее-прочее.

— Видимо, — усмехнулась начальница.

— Все поняла. Со всем ознакомлюсь. Адрес — Здание Циво. В одиннадцать. В понедельник, — отчеканила, встала, поклонилась. — Свободна?

— Да, — бросила шефка, не отрывая взгляда от зависшего перед ней текста.

Я почти добрела до двери, когда со стороны большого стола черного импартовского дерева пришла благая весть.

— Дит, вали домой! И чтобы до генерала показала мне свое выспавшееся лицо.

Видимо, действительно выгляжу убойно!

Возблагодарив шефку, я доплелась до кабинета, и, прихватив сумку с планшетом, попрощавшись с девочками, пошла к лифтам. Маленькая уютная кабинка принесла меня на первый этаж, а огромные двери выпустили на улицу, в мир теплых лучей, металла, редких, аккуратно подстриженных деревьев в специальных боксах и выходных.

* * *

Утро понедельника не задалось. Я честно встала в семь, уложила волосы, косметики по минимуму, а то импарты в сильно накрашенных дамах — человечках принципиально видят доступных барышень. Да, и офисный стиль не предполагает броской раскраски. Черный брючный костюм, тонкий пенал для планшета и двух симколов, личный датчик. И я готова!

А вот дальше начались проблемы.

Кофе капнул на лацкан пиджачка, пришлось серому костюму сменить черный. Но серые туфли к новой одежке лишились каблука, когда я пыталась допрыгнуть до нашего с Каро кота. Бесстыдник восседал на самой верхней, декоративной полке и методично сваливал оттуда мою коллекцию симколов с моими же литературными трудами, а они от глаз смертных тщательно скрывались. Кот же считал себя бессмертным, отчего и позволял своей божественной персоне трогать мое самое сокровенное. Мы вообще с Котом часто воевали. Любимец Каро даже имел совесть жаловаться на меня хозяину. Зараза волосатая! У него даже клички не было, просто Кот.

В конце концов, серый костюм превратился в красный с юбкой, а Кот вышвырнут в ванную. От выслушивания возмущенных воплей и вызова такси меня оторвал сигнал датчика. Шефка.

— А говорила, что импарты не нравятся! — съехидничала начальница. — Красное! Юбка! Генерал, конечно, ничего, но…

— Слишком броско? — промямлила я, предвидя очередное переодевание.

— Оставь, так ты лучше запомнишься. Но волосы твои меня просто убивают! — покачала головой главная.

Ммм. С волосами все было весело. Не так давно знакомый стилист предложил мне попробовать новую спрей-краску. На мой блондинистый оттенок, сказал, хорошо ляжет. Лег отлично — я стала седой. Стилист схватился за голову, за свою, а я подумала и решила так походить. Каро, узрев это великолепие, бутербродом подавился. Корван очень чувствительны в вопросе волос, у них это необходимый для организма орган, что-то там поглощающий из воздуха. Мой домашний главнокомандующий заявил, чтобы в его присутствии я их в пучок собирала. Он, видите ли, такого безобразия перед своим носом не потерпит. Неженка!

— Прочитала? — шефка сузила глаза.

— Да, сира Элитта. Одного в толк не возьму. Чиновники его уровня без совета своего адвоката, простите, в туалет не ходят, а генерал лично желает все сделать. В документах ничего необычного нет. Проверила фирму и недвижимость. Судебных дел тоже не ведется. В чем подвох?

— Возможно, он не хочет, чтобы адвокат знал, что и куда ушло? — предположила главная.

— Но и так узнает. На носу уплата налогов, а адвокаты вперед бухгалтеров суммы проверяют у таких личностей, — призадумалась я.

— Логично, — шефка задумалась тоже. — Лети, возможно, сам генерал что-то прояснит.

С благословения начальства, подхватив свой нехитрый скарб, я уселась в флаер-такси и решила подремать. Вывел меня из глубоко сна голос таксиста — крея, уже терявшего терпение. Дико извиняясь, я выбралась из флаера и, скользнув через огромные двери, оказалась в одном из зданий военного ведомства.

Путь к генералу начался с поста охраны. Меня с пристрастием досмотрели, проверили всю подноготную, включая штрафы за парковку, и только после этого я стала обладателем второго датчика, отслеживающего мои параметры, а также перемещение внутри здания. Лифт вознес на трехсотый этаж, где и находилось логово высокопоставленного клиента.

За стойкой секретаря сидел лысый молодой импарт с косой в военной форме и что-то мудрил на планшете.

— Доброе утро!

Голова парня вскинулась, и он, приняв должный вид, предварительно окинув меня оценивающим взглядом, кивнул.

— Меня зовут Эдита Ру-э. Я записана на прием к генералу Тралори на одиннадцать.

Импартовский выхухоль сделал вид, что он тщательно изучает расписание босса, которое я прекрасно видела со своего места, и на сегодня была записана только моя персона. Через минуту он важно кивнул.

— Да, сира Ру-э, присаживайтесь. Как только генерал освободится, я вас приглашу.

Освободится?! Как же! Он наверняка еще даже на работу не прилетел!

Крайне вежливо поблагодарив секретаря, я прошла в холл и села на диванчик у окна, откуда открывался вид на огромный Нейтисский парк. Вокруг него теснились исключительно правительственные здания, где располагались офисы советников, генералов и иже с ними.

За дверями в преисподнюю, под названием «Кабинет Тралори» послышалось шевеление, и одна из створок, тихо отъехав в сторону, явила миру представительного уитримана в темном костюме с короткими, белыми, как снег, волосами, направившегося прямо к секретарю. Тот вскочил, оправив форму.

— Вам вызвать флаер, Советник? — молодой импарт поклонился.

— Будь добр, — последовал тихий ответ.

— Флаер Советника Атолии к выходу шесть! — гаркнул секретарь в датчик на столе. — Одну минуту, Советник.

Непростой посетитель! По работе я в основном сталкивалась со звездами шоу-бизнеса, спортсменами, автографами последних забивала папочку, учтиво подложенную мне Каро, а вот Советников вижу так близко первый раз. Это иной уровень. Наша шефка до него не доросла и вряд ли дорастет. Там свои нотариусы, подписывающие не глядя то, что составляют адвокаты Великих.

Пользуясь случаем, я бессовестно пялилась на уитримана, который, кивнув секретарю и задумчиво крутя в длинных пальцах симкол, подошел к окну возле стойки, профессионально делая вид, что он один во вселенной. Узкие глаза, высокий рост, широкие плечи. Подтянутость, уверенность, властность, опасность и… страх. Он был страшный, не в смысле лица, оно-то у него по уитриманским меркам привлекательное, но, как по мне, так чересчур холодное и угловатое. После секундного размышления решила, что он чем-то напоминал на Кота, который задумал пакость. А котов я не…

Мысль была прервана секретарем.

— Сира Ру-э, проходите. Генерал ожидает вас, — сообщил мне, все еще стоявший по стойке «смирно», секретарь.

Схватив пенал с планшетом, я поспешила в кабинет Тралори, выкинув из головы Советника.

* * *

В офис летела в приподнятом настроении. Генерал оказался душкой. Он не был старым, не был заносчивым, обожал четкость и краткость. Мечта! В общей сложности я пробыла у него всего час, составив полностью удовлетворяющие клиента экземпляры договора и завещания.

А что касалось неучастия адвоката, так все оказалось просто. Проворачивая какие-то свои махинации, племянник попросил дядю поспособствовать. Объекты были приобретены Тралори на свое имя, дабы не уйти к «левым» гражданам, а может, чтобы жена любимого родственника в долю не влезла. Теперь же генерал возвращал то, что не его, по сути, и было. Логика прослеживалась, и не мне в этом копаться.

Радостно впорхнув в кабинет шефки, предварительно заручившись ее «Войдите», я положила на стол симколы с готовыми документами.

— Очаровала, значит, бедолагу, — усмехнулась начальница. — Когда он готов подписать?

— В любое время. Он оставил код вызова личного датчика.

— Ты ж моя умница! А у меня для тебя сюрприз. Ты летишь на Рас-с-дон!

Радость вкупе со счастьем медленно стекли с моего лица. Ну и сюрприз! Это ссылка в Тмутаракань!

— Что за выражение лица, Дит? — шефка загадочно улыбнулась. — Жительница Нейтиса, находящаяся сейчас там, желает составить завещание. Точнее два. Одно на имущество, а одно… на информацию, — брови начальницы забавно запрыгали, намекая на что-то интересное.

Я округлила глаза. Завещание информации — большая редкость!

— Клиентка оплачивает все расходы и бонус — десять тысяч рю! Они — твои! В конце концов, годовая премия! — наблюдала за моей реакцией главная.

Она не прогадала, в глазах у меня плясало озвученное количество нулей. Десять тысяч федеральных рю — это моя не потраченная зарплата за год без налогов. Это погашение оставшихся процентов по кредиту за маленькие апартаменты, которые я купила втихую ото всех, правда, Каро помог слегка… А самое главное, шефка — это шефка! Премию она мне бы и так заплатила, но не столько. А так, даже не из своего кармана. Десять тысяч! Две недели полетов того стоят!

Бывают такие клиенты, обычно относящиеся к персонажам с определенными «бзиками», и как они считают, вполне оправданными тратами. Но будоражило и само завещание. Читать его умеет право тот, кто удостоверяет, то есть я. Информация обычно крайне щекотливая и должна лишь не являться государственной тайной, на предмет которой текст оценивает специальная программа. Субъект, готовый выкинуть такие деньги, желая, чтобы нотариус, удостоверяющий его завещание, был с планеты его постоянной приписки, явно не рецепт пирога возжелал передать потомкам.

Ох, люблю я тайны! Правда, за разглашение сведений, если о таковом станет известно, для должностного лица наказание — сметная казнь. Тайна такого завещания хранится пожизненно. В общую систему вносятся только завещатель и исполнитель завещания, последний обязан известить будущего счастливого обладателя тайн и секретов о наличии документа, дающего ему право со всем этим ознакомиться. Как вам? Наличие для зама такого завещания в послужном списке — большой плюс.

— А может, кто из девочек? — поныть надо для приличия.

— Дит, дорогая, у тебя нет мужа, и семеро по лавкам не сидят. Они мне тут потоп устроят, стеная по поводу брошенных семей! — может и не устроят, если шефка им премиальные озвучит.

Все замы Элитты — одногодки с возрастом почти под тридцать, и к тому же дамы семейные, и только я еще не обзавелась мужем и детьми. И если к первому я относилась более-менее спокойно, то ко второму, мысли уже стали подтягиваться. Грустно то, что Каро на роль мужа и отца не подходил. Дети, как он неоднократно заявлял, это не его. Да и если бы вдруг стало его, мне кажется, мужчина-корван все-таки будет искать девушку своей расы. У них понятие любви, оно своеобразное, скорей подходящее под описание «комфортно — не комфортно». Хотя с возрастом я все больше их понимаю.

Зачем я продолжала отношения с Каро? Это вопрос звучал уже неоднократно. Его озвучивали все: шефка, понимавшая сущность корван лучше других, мама, замужние подруги и не замужние тоже. Но прийти к решению — собрать манатки, я никак не могла. Корван мне нравился. Очень.

— Когда вылетать?

— Закажи билет на послезавтра.

Отлично, Каро меня застанет. А то, куда Кота девать?

* * *

Каро вернулся поздно ночью во вторник. Я услышала краем уха, зарывшись в подушку, шепот домашней системы о появлении хозяина. Через полминуты возни в гостиной послышались шаги уже в спальне. Он остановился рядом со мной, блаженствовавшей между сном и явью до такой степени, что говорить и шевелиться не хотелось. Легко чмокнул в щеку, откинув прядь волос с лица, и удалился в ванную, а затем на кухню — лопать нейтисский «яд», как его мама именует сушеное прокопченное мясо с зерновым хлебом, и пить кофе.

Я не слышала, как он лег. Утром, проснувшись от тихой вибрации датчика, обнаружила, что пристроилась на плече корван, еще и закинув обе ноги на его согнутую. Мужчина спал, а я, выбравшись из их совместных с одеялом объятий и приняв душ, пошла готовить кофе и закидывать остатки вещей в сумку.

В процессе готовки бутербродов мне на бедра опустились руки, а губы Каро осторожно прокладывали дорожку из поцелуев от уха к плечу свободному от майки, сползшей на один бок.

— Быстросекс? — промурчали за спиной.

Я обернулась и обвила руками его шею.

Корван, по мнению большинства людей, самая красивая раса в Федерации. Они гармонично сочетали все, что людям нравится. Передо мной стоял весьма приятный образчик, на него капали слюнками многие. Каро был чуть выше меня, но имел приятную ширину в плечах, узость в бедрах, роскошные черные локоны до пояса, целая грива, причем не прилизанная при такой-то длине. Шевелюра напоминала скорее упругую густую шерстку. К тому же он был обладателем огромных карих глаз, волевого подбородка и тонких чувственных губ.

Собственно, это предложение от моего мужчины я предвидела, посему и встала пораньше. «Быстросекс», как мы его шутливо именовали, в большинстве случаев был нужен исключительно корван, я больше предпочитала для этого дела никак не утро, а вечер и ночь… Но что нам стоит доставить мужчине радость?!

Все случилось прямо на кухне, и я, поцеловав его, помчалась на ванную.

— Такси вызвала?

— Нет еще.

— Я тебя довезу.

— Спасибище, — возвращение обратно, поцелуй и опять забег в ванную.

Через час я и Каро с моей сумкой спускались в подземную парковку флаеров.

— Эдрис связывался? — поинтересовался корван о своем агенте, поставлявшем ему жильцов, разумеется, не безвозмездно.

— Приходил, принес кучу договоров. Я их проверила и подготовила. Как тебе удобно будет — свяжись с Идри, — отвечала я, пытаясь завязать волосы в узел на затылке.

— Отлично, — Каро вылетел со стоянки и, быстро встроившись в скромный поток тех, кто либо опоздал на работу в среду, либо вообще не работал, полетел к космовокзалу.

— Как родители? — нанося крем-пудру на мордашку, поинтересовалась я.

— Хорошо! Бегают за внуком, — не отрывая негодующего взгляда от плетущегося впереди флаера, пробормотал мужчина. К слову, мы с Каро были любителями погонять, агрессивный стиль вождения нам был свойственен. Но после получения штрафов на семьдесят рю мы решили «притормозить».

— Надо будет встретиться с Листаж и Викой, когда вернешься. Кстати, объявился пропащий Ато, представляешь! Пригласил на Раут. Он там себе пару бунгало прикупил, — делился новостями Каро.

— Что, прямо возле Лилового океана?

— Ну, по его словам…

— Он заливает! — насупилась я.

— Вы с ним два сапога пара, — рассмеялся корван.

— Не правда! Автографы множатся…

— Ну, так и бунгало тоже.

— Врет он все! — проигрывать в нашем пари с Ато, другом детства Каро: три бунгало у теплого океана против ста автографов звезд спорта, мне совершенно не хотелось, на кону стоял отличный коньяк.

— Выиграешь, гарантирую! — Каро улыбнулся. — Если что, спалим одно, — коварная такая усмешка и подмигивающий карий глаз, на секунду оторвавшийся от дороги. — Нитро с родителями приедут погостить на Праздник Единения, — спустя мгновение сообщил мне корван.

Отлично, придется снимать гостиницу! Мне! Каро ведь для мамы с папой живет одинокой холостяцкой жизнью. Сестра в курсе, но что это меняет?! Разница в отношении к жизни, к семье и к совместному проживанию особей разного пола у всех рас приличная. Корван, кстати, одна из тех рас, где разрешено многоженство и многомужество. Тут все зависело от решения партнеров. Но все должно быть официально с обязательствами и личными подписями. Сначала мне казалось унизительным следовать некоторым их «правилам». Но прожив на Нейтисе уже порядка пяти лет и немного разобравшись в природе корван, которые на моей родной Одетте практически «не водились», осознала, что ничего страшного в этом нет. А может, просто свыклась.

У корван мужчинам жениться до сорока — моветон, как с младенцем переспать. Каро уже пятьдесят один. За глаза в беседах с подругами-человечками, я ехидно именовала этот возраст «недавно вылез из подгузника». На самом деле Каро был толковым мужиком. У него, с помощью родителей, конечно, получилось с отличием закончить финансовую академию, проработать финансистом в хорошей компании почти пятнадцать лет. За это время скопить на первоначальный взнос для выкупа огромного нежилого помещения, привести его в порядок и теперь собирать сливки.

Хех! До сливок было еще далеко! Ведь астрономический кредит на помещение гасился пятьюдесятью процентами дохода, тридцать уходили в налог, пятнадцать на ремонт и поддержание должного состояния помещения, ну и обслуживающий персонал. И лишь пять шли в карман, правда, четыре сразу же исчезали в утробе другого банка — очередной кредит на апартаменты, в которых мы и жили.

— Я успею убрать вещи.

— Дит, — он как-то весь подобрался. — Я понимаю, тебя это напрягает…

— Все нормально.

Я скосила глаза на Каро. Помнится, после очередной пьянки я поставила вопрос, скажем так, ребром. Точнее, сказала, что мне двадцать семь, и что пора бы уже… И раз ему религия/менталитет/характер не позволяют, я ни в коем случае не виню, просто тогда мы того… Тут не гостиницу надо снимать, а переезжать в свои апартаменты, там, правда, ремонт никакой и от работы далече. Я сглотнула и отвернулась к окну. Господи, одно дело думать, а другое, делать. Мысли ушли в глубокое грустное пике.

Надо, надо, надо поговорить, надо решиться!

Ладно… Поговорю… Как вернусь…

Глава 2

Планета Артания — Транспортный узел Ха-Тисали.

3060 год по человеческому летоисчислению.

Ревекка Ридон-ва.

Космовокзал планеты Ха-Тисали представлял собой огромную ярмарку. Судя по данным выложенным на информационном табло, чтобы ее обойти, потребовалось бы не меньше пяти дней, и то, если нигде не задерживаться. Оставшуюся пригодную для застройки часть планеты занимали склады и ангары для судов. Это все было накрыто куполами, и сверху, при спуске в капсуле с военного корабля выглядело, как устрашающее насекомое с тысячей фасеточных глаз и раззявленной пастью, чья набитая утроба терялась в сумерках.

Сама по себе небольшая планета, непригодная для жизни, могла похвастаться разве что гравитацией. Но удобное расположение подстегнуло одну из крупнейших компаний сотворить тут разношерстный базар, выгоду от которого получали: все от налогов для бюджета, до удобного пересадочного пункта для простых граждан.

Попросив служащего при проверке личного датчика отправить мою сумку сразу на сталтер «Волшебный», я проследовала в зал ожидания в поисках своей знакомой по межгалактической сети, стараясь выглядеть сосредоточенно и отрешенно, а то еще подумают, что я — жуткая провинциалка. Хотя, по сути, так и есть.

Моя, надеюсь, будущая подруга и сокурсница притулилась в кресле рядом с тремя сумками, превышавшими ее по весу раз в шесть, у самого выхода из зоны прилета и заинтересовано, но чуть насторожено, озиралась по сторонам.

Настя — уитриманка. Это чувствовалось даже без расовых особенностей. Одета девушка была со вкусом, а у этой расы, похоже, идеальный подбор косметики и одежды на генетическом уровне закладывался. Уитриманы у нас в галактике были законодателями моды.

Подойдя к ней, я вежливо позвала.

— Уважаемая Найстиль?

— Рива! — девушка подпрыгнула в кресле и с явным облегчением улыбнулась.

Настя встала, и мы официально поприветствовали друг друга полупоклонами, принятыми между учениками высших учебных заведений.

— Как же я рада! Подумала уже, что ты призраком окажешься, — голос у нее был на удивление низкий. Роскошное расплавленное серебро волос струилось по плечам. Уитриманка была чуть выше меня, хотя я от природы ростом не обижена. Против ее алебастра мой загар казался коричневым.

— Извини, пожалуйста. Военный корабль, на котором я прилетела, решил погонять пиратов и задержался, — я развела руками.

— Ничего страшно. Просто… испугалась. Не важно. А где твои вещи?

— Сдала при проверке, чтобы сразу переправили на «Волшебный».

— А что, так можно было? — румянец мгновенно залил лицо девушки. — Вот я — тупица!

— Ну что ты?! Просто мне дядя все мозги побластерил информацией о перелетах, — улыбнулась я.

— Это здорово, когда есть, кому информацией делиться. Мои родители никогда планету не покидали. Ну, Маркель, доберусь я до тебя! Мог и предупредить! — девушка топнула ножкой и опять зажглась румянцем.

— Не переживай, я помогу, — я нагнулась к ее сумкам, примериваясь как бы подхватить удобнее.

— Зачем? — замахала руками уитриманка. — Не надо, Рива! Мы же маги. Забыла? — Найстиль улыбнулась, сверкнув мелкими зубками, вытянула руку в сторону одного из столбов, возле которого сгрудилась отара тележек для багажа. Одна из них, откликнувшись на зов, сама покатилась к нам. Вторая рука уитриманки взметнулась вверх, сделав пас и заставив одну из сумок приподняться над полом, правда, действия эти заставили девушку нахмуриться.

— Ух, телекинез! — чуть не захлопала в ладоши я.

— Тренируюсь, но пока тяжко.

— А как же не афишировать свои способности? — в приглашении УИБа было указано, что распространяться о магии и демонстрировать ее публично, не желательно. Это может повлечь негативные последствия, ведь, где есть сторонники и поклонники магов, там есть и противники.

— Ой, да ладно! Всем все равно! — девушка махнула рукой. — Тем более, это рекомендация, а не обязаловка.

Вскоре все три сумку перекочевали на тележку, а на лбу Насти выступили бисеринки пота.

— Уф! Будто айсберг передвинула, — уитриманка всплеснула руками, подхватила дамскую сумочку и потолкала тележку к входу в зону отлета. А я, все еще завороженная этим чудом, последовала за ней, с грустью осознавая, что степень моих умений даже близко не стоит с Настиными. И что, возможно, первый год обучения станет для меня последним.

Сдав Настин багаж и пройдя предполетный досмотр, мы погрузились в капсулу, доставившую нас на сталтер, где стюард — крей вручил нам ключ — схему и проводил в нашу каюту.

Креи — раса, зародившаяся на соседней с моей спирали галактики. Низкорослые, тоненькие, с огромными влажными глазами, они были похожи на фарфоровых кукол, даже на фарфоровых манекенов, волосяного покрова на голове не имелось. Иногда, даже страшно было их задеть ненароком, такими хрупкими они казались.

— А у тебя какая магия? — Найстиль, усевшись на кровать в нашей двухместной каюте и покопавшись в сумочке, выудила расческу, принявшись переливать серебро волос через зубчики.

— Оружейник.

— Серьезно? — девушка удивленно вскинулась. — Круто. Редкий дар. Точно! Читала же об этом в поспектах! По-моему, он только у вас, аркантов.

— Да… Только я — очень слабый маг. По шкале всего 10, — вздохнув, закусила губу я.

— Ты же и летишь учиться. Пишут, заполучить в отряд оружейника — огромная удача. Может свой создадим?

— Отряд?

— Ты что, не читала проспекты?

— Нет, оставила на сладкое, неделю же лететь. Тем более, так информация лучше отложится.

— А, почитай, там все и по классам и по расам. Я — стихийник. Температура ниже нуля. По шкале 45.

— Ничего себе.

— У тебя когда проявился дар?

— В три. А у тебя?

Настя расплылась в улыбке.

— Помнишь, я тебе писала про своего троюродного брата, он сейчас на последнем курсе учится. Маркель, его зовут. Он вечно припоминает, как у меня проявились способности. Приезжает он такой, весь из себя, девятилетняя звезда школы с даром, а мне тогда пять было, и я ему волосы склеила льдом, одну сосульку такую сделала, представляешь! Как же Марк орал! Хотя, вообще-то, он прикольный. Особенно сейчас. Красивый, — мечтательно закатила глаза девушка.

— Он тоже заморозка?

— Ага. Дядя говорит, что он на очень хорошем счету в университете, и еще, мне кажется, родители хотят свести его и мою старшую сестру.

— У вас договорные браки приветствуются?

— Какой это договорной! Так… Не принуждают, конечно. А у тебя есть парень?

— Неа, а у тебя?

— Тоже, пока нет. Наверняка у Маркеля полно взрослых друзей. Заодно и тебе парня найдем. Магам с магами все же проще.

— Ну-ну.

— Арканты, говорят, замкнутые. Но ничего, прорвемся.

Найстиль улыбнулась и кинула в меня подушкой.

— Не кисни, Рива. Справишься ты со своей магией.

Чувствую за оптимизм и авантюры, я ответственного в своей жизни нашла на ближайший год точно.

* * *

Меня зовут Ревекка Ридон-ва. И я — аркант.

Раса моя не особо многочисленна по сравнению с теми же уитриманами, корван и уж тем более людьми, и занимает седьмое место по численности в Федерации из одиннадцати возможных, выделяясь нежным прозвищем «Янтарная».

Виной тому яркие желтые глаза, похожие на затвердевшую живицу, которые, по мнению половины населения Федерации, еще и светятся. На самом деле, никакого свечения нет, просто устройство глаза у некоторых рас так воспринимает нашу радужку. Выделяемся мы и волосами. У женщин они золотого цвета. Мужчинам природа даровала больше разнообразия в цвете шевелюры от яркости и переливов солнечного камня до темно — русого оттенка. Поменять цвет волос было невозможно. Любое окрашивающее средство смывалось не оставляя и следа. Побеждала только седина. Анатомия наша практически идентична человеческой, взятой за основу градации рас, что странно, люди присоединились к Федерации последними, триста с лишним лет назад.

Расовой особенностью аркантов является умение блокировать боль. Конечно, подобные механизмы защиты присущи любому живому организму, но у нас это особо ярко выражено. Мы чувствуем лишь первоначальный укол, если можно так выразиться, а потом в дело вступает гормон, вырабатываемый особой железой. Он и снимает «неприятные» ощущения. К сожалению, на первых порах это было катастрофой. Блокаторы глушили не только боль от внешних и внутренних повреждений, но и болезней, которые из-за этого не диагностировались вовремя.

На каком этапе эволюции появилась эта особенность, и что стало ее причиной, не ясно. И мы вымерли бы, наверное, но природа вмешалась и даровала аркантам крепкое здоровье, способность женщин чувствовать постоянную боль при родах, что позволяло воспроизводить потомство, специальные лекарственные препараты, глушившие уже выработку гормонов, временно, или постоянно, и характер, способствующий выживанию. Хотя, по мнению всей галактики арканты есть крайнее проявление занудства. Я себя утешаю мыслью, что это от зависти. Мы всё привыкли делать по правилам, правильно и до конца. Мы спокойны, уравновешены, не слишком эмоциональны на фоне других рас. Вот почему соотечественники были и остаются ценными работниками, и, чтобы галактика не думала, во многих вакансиях строчка «желателен аркант», говорила о многом.

Разумеется, Федерация была крайне заинтересована в подобного рода бойцах. Возможность заглушить боль и, тем самым, сохранить боеспособность, дорогого стоит. Но тут с правительством сыграло злую шутку собственное нежелание вводить обязательную воинскую повинность для других рас. А по иному принудить аркантов к обязательной службе не получалось. Даже большие деньги, которые сулит армия, не увеличивают число наших в ее рядах.

Единственным исключением стали маги. Правительство, правда, позиционировало это, как способ снизить возможную ожесточенность населения против одаренных, сделав из них своеобразный символ того, кто служит и защищает.

Деятельность магов по возможности сильно не афишировалась, но сообщения о героических поступках того или иного отряда в ходе урегулирования какого-нибудь конфликта, в новостях мелькали и не редко. К тому же, со времен обнаружения одаренных не случалось или тщательно скрывалось все, что могло негативно сказаться на репутации «защитников». И к ним настолько привыкли, что уже относились, как к должному, без всякого трепета.

Арканты хоть и редко, но все — же порождали магов, поражавших воображение галактики — мы могли быть только оружейниками, то есть творить оружие, не превышающее по весу двух — трех килограммов на момент призыва. Чем выше мастерство, тем больше арсенал. Но создавать можно было лишь разнообразное холодное оружие и лучевое (бластеры), что стоят на вооружении у современной армии. Жалко, что с взрывчаткой не получалось! Почему материальность обретает только такое оружие, не понятно.

Магия вот уже почти триста лет ставила в тупик ученых. Все сошлись лишь в том, что дар большинства магов есть способность к телекинезу — возможности воздействовать на определенный объект на расстоянии силой мысли. По мнению ученых, почти все маги — телекинетики, но каждый применять свои способности может лишь на одной из стихий: огонь, воздух, заморозка, электричество. Оружейники же стояли обособлено, являясь неким чудом природы.

Однако же, «чудо природы» в полной мере не могло стать мечтой подпольного оружейного барона или быть ходячим арсеналом: передать созданное оружие было возможно только другому магу и то не надолго, и при хорошем уровне навыка. Все остальное исчезало, как и то, что оставалось в теле жертвы.

Я читала, что продвинутые маги могли по своему желанию заставлять созданные предметы испариться. Ведь любой вид оружия в период существования тянул энергию и, чтобы не ждать его исчезновения, а тем более, когда требовалось призвать новое оружие, маг способен был его растворить. Для меня же это звучало пока весьма фантастично.

Дар проснулся, когда мне было три годика. Я создала вилку и тыкала столовым прибором своего брата, Рудика. Ему тогда было пять, и он был крайне зол, выбивая из слабых детских ручек блестящую вилочку с зубчиками, и, уже через секунду, получая укол новой. С тех пор, к сожалению, как я не пыталась, набор призываемых предметов сильно не увеличился. Получались кухонные ножи и вилки, небольшое мачете и настолько крохотный охотничий нож, что желобки для стока крови больше на узоры походили. Способность испарять созданное, мне была не подвластна. Это убивало.

Учить меня было некому. Доступной литературы не было, кроме измышлений ученых о нашем «мутантизме». Я могла лишь неоднократно просматривать выложенные случайными свидетелями редкие ролики с мест битв подобных магов. Но, во-первых, качество съемок «от очевидца» оставляло желать лучшего. Ведь сами режиссеры улепетывали, сверкая конечностями, дабы не попасть под раздачу. А, во-вторых, правительство об операциях с участием магов не распространялось, по понятным причинам, ведь маги — элитный отряд, тактическая единица, сравнимая, по мнению журналистов, с маленькой армией.

На сегодняшний день на всю огромную «нашу» галактику было только два оружейника, не считая меня. Все старше, и все с моей планеты, как не удивительно, но из других Пределов. К слову, Пределами у нас назывались материки. Их было четыре и, не мудрствуя, их назвали Северный, Южный, Восточный и Западный. Я с Южного.

По словам Талеса, служившего в военном комиссариате на Артании, знакомого отца, где-то на просторах Федерации боролись, жили, и, надеюсь, жили не плохо Северянин и Восточник. Но более подробной информации о них было не получить. Конфиденциальность!

Приглашение на обучение в Университет Истории Битв, созданный при вооруженных силах Федерации и готовящий боевых магов, не повергло меня в панику. Дар открылся рано, время подготовиться к этому было. Правда, тот же Талес сказал, что не создай я перед комиссией охотничий нож в последний момент, сидела бы дома со своим «маленьким» даром.

Но приглашение пришло, и его нельзя было проигнорировать, я считалась военнообязанной, и должна была прибыть для рассмотрения дальнейшей возможности обучения и службы. Службы в армии! Приглашение, кстати, было на настоящей бумаге. А ее используют исключительно для всяких международных и межгалактических соглашений. Внутри конверта был информационный носитель с перечнем всего необходимого, информацией о магах, магии и самом университете в кратком изложении. Дальше списка предметов я читать не стала, оставив на десерт — недельный перелет до Нейтиса.

День, когда мне предстояло покинуть дом и отправиться на учебу, наступил. Вещи уже давно были уложены и не раз перепроверены. Предполагаю, мама внесла свои коррективы в содержимое моей небольшой сумки. Ценные советы получены, некоторые даже под запись.

Мой отец — Варрик Ридон-ва, с непроницаемым лицом везший меня на космовокзал, был военным, вышедшим в отставку в должности капитана с несколькими наградами и хорошей пенсией, позволявшей содержать всю семью. И он, знавший, что такое армия не понаслышке, с чистым сердцем заявил, что женщины хоть и служат по контракту, но не их это место. Отец и мать, опечалились, поняв, что предстоит их ребенку, они ведь мечтали о спокойной семейной жизни для своей дочурки, но долг есть долг.

Если я смогу развить дар и окончить УИБ, то буду служить боевым магом в вооруженных силах, а это предполагает участие в настоящих военных действиях, боевых операциях, там, где увечья и смерть были нормой. Это напрягало, но, ни в коей мере, не было основанием для того, чтобы придумывать способы избежать выполнения своих обязанностей. Ведь мне дана возможность защищать. Льстила мысль побыть неким сверхсуществом и, возможно, даже не плохо зарабатывающим. Земли или богатых родственников у нас не имелось, рассчитывать приходилось только на себя.

А еще я, как и все в молодости, хотела посмотреть мир, завести друзей. Ведь жили мы в малюсеньком городке, где детей, близких нам по возрасту с братом не было. Учились мы на дому, дистанционно, под присмотром старших. Только в Равели — крупном материковом городе, имелся пансион для девочек, где я проводила три зимних месяца каждый год, начиная с шести лет. Там нас обучали традициям, танцам, манерам, водили на спектакли, концерты, а когда мне исполнилось пятнадцать, у нас появилась преподаватель — уитриманка, заставлявшая наших отцов покрываться пятнами от негодования, но приоткрывшая нам дверцу во вселенную косметики, нарядных платьев, причесок, маникюра. Мы ее просто обожали.

В поисках общения же я шерстила просторы Галактинета. А когда узнала о приглашении в УИБ, то на одном из огромных чатов, нашла тему о поиске новичков, которые в этом году должны быть зачислены на первый курс Университета. Из кучи закрытых и перезакрытых профилей удалось выудить девушку — уитриманку, которую звали Найстиль. Я скромно напросилась в друзья, не слишком ожидая чуда, но чудо свершилось. Девушка оказалась именно девушкой и претендентом на зачисление.

Она была моей ровесницей. Жила в небольшом городе на своей родной планете Рас-с-дон, с родителями, старшей сестрой Алари и собакой Трассой. Настя доложила, что у нее в УИБе, есть родня — на последнем курсе учится троюродный брат. Вредный зазнайка с самомнением «от собственных тапочек до звезд». И самое главное, ей тоже надо было делать пересадку на Ха-Тисали, где и состоялась наша встреча.

Летела я до Ха-Тисали на военном сталтере, который патрулировал наш сектор галактики и по окончании смены отбывал на базу. Лично для меня это ознаменовалось безвылазным сидением в каюте в целях соблюдения режима секретности.

Вообще-то, использование для передвижения военного сталтера, было бонусом правительства для аркантов. Ведь планету, столь щедро поделившуюся с нами своими ресурсами и теплом, редко покидали ее «коренные жители», за исключением молодых, улетавших на учебу, но сейчас большинство уже отбыло в свои альма-матер, а представителей других рас проживало у нас крайне мало.

Рейсовые сталтеры при таком скромном пассажиропотоке к нам захаживали редко. Пятьдесят лет назад по указу Совета Федерации Планет Галактики Биита любые суда, совершавшие остановку на Артании, брали на борт желающих выбраться из нашего захолустья, под названием Девятая Спираль, до ближайших транспортных узлов, в том числе и военные, если не находились на задании, или не было объявлено состояние войны. Пассажиров обычно было не больше десятка. И вот теперь мне, преспокойно прожившей в глубокой провинции семнадцать полных лет, представилась возможность оценить дальновидность Совета, ведь ближайший рейсовый сталтер прибыл бы к нам лишь через месяц, и ко дню начала занятий я не успела бы.

На Ха-Тисали мы с Настей погрузились уже на пассажирский сталтер «Волшебный», понесший нас к планете Нейтис, столице Федерации и месту расположения закрытого учебного заведения — Университета Истории Битв.

И вот сейчас, раскинувшись на кровати, я слушала рассказы уитриманки, параллельно пытаясь успокоиться и собраться с мыслями, ведь при всем угнетающем состоянии моей магии, неизвестность манила приключениями и подвигами, которым, я надеялась, положила начало эта встреча с Настей.

* * *

Из информации о магах, предоставленной Университетом Истории Битв:

«Маг — стихийник с эффектом заморозки, пользователь сильного подвида магии, распространенного среди уитриманов и ими наиболее полно и раскрытого. Дар позволяет замораживать предметы вплоть до придания хрупкости, создавать ледяные щиты небольшой площади, но по прочности равные ксетону (один из самых прочных металлов), покрывать ледяной коркой поверхности предметов площадью до 200 кв. м.

В связки с оружейником маги этого подвида могут накладывать „касание холода“ на оружие, дающее тот же эффект что и прямое прикосновение мага заморозки, вызывая резкое понижение температуры и придавать хрупкость объекту».

«Маг — оружейник, пользователь сложного гибридного подвида магии, по виду боя совмещающий при высоком уровне умения дальний и ближний бой. Дар позволяет создавать различные виды холодного и лучевого оружия. Боевые навыки и хорошая физическая подготовка для данного мага необходимы. Усиливает эффективность данного мага развитый уровень телекинеза.

По расовой принадлежности характерен только для аркантов. С чем это связано, определить пока не удалось. Но в связи с этим, маги этого подвида крайне редки.

Единственный подвид, который позволяет использовать способности других магов. То есть накладывать эффекты огня, холода, электричества, и прочая на оружие».

«От учащихся первого курса требуется со второго семестра обучения создать отряд, состоящий из пяти членов, что аналогично боевой единице магов в вооруженных силах. Командир отряда регистрирует его состав, который можно менять до третьего курса включительно.

Каждый год, начиная со второго курса, производится отсев отряда, не прошедшего по итогам годового боя. С третьего курса тех, кто не прошел, направляют на службу в вооруженные силы соразмерно их умениям с продолжением обучения по профилю.

В конце первого года обучения боев не проводится, отсев производится на основании измерений способности к магии, по шкале от 1 до 100. Отчисляются курсанты, набравшие десять и меньше баллов».

Глава 3

Планета Алюра.

3060 год по человеческому летоисчислению.

Итирина Маккой.

Мы познакомились на борту пассажирского сталтера с пророческим названием «Будущее», курсировавшего между Нейтисом и моей планетой, крутившейся вокруг звезды Линда в Шестой Спирали.

Родная Алюра была открыта и заселена почти триста лет назад. Люди и уитриманы споро поделили чуть ли не правилам древнего людского Дикого Запада благодатную землю. И ныне сухопутная часть принадлежала фермерам, а подоспевшие квадри умудрились заполонить водный мир, там сейчас процветали аква — фермы по разведению различных сортов рыб, водорослей и других глубоководных деликатесов, поставляемых на стол высшей аристократии и Совета Федерации.

Моих будущих однокурсников звали Амир и Крейн. Мы только что закончили каждый свою школу, и, пройдя отборочный экзамен под единодушное прицокивание языками своих преподавателей — оценщиков, оказались обладателями приглашений в высшее военное учебное заведение, благодаря своим магическим способностям.

Амир — чистокровный уитриман, высокий, жутко худой и жутко спокойный парень с жемчугом коротких колючих волос, и синими, раскосыми глазами.

Раса уитриманов зародилась на планете Ультири, в третьей спирали. У них было безумно холодно и снежно. По мнению людей, населяющие ее существа должны быть при таком суровом климате огромными, кряжистыми, с грубой кожей. «Обломитесь!» — сказала матушка — природа. И создала их до чудного похожих на эльфов из романтических книженций. Правда, если видеть издали. Потому как уши у уитриманов нормальные, маленькие даже, глаза узкие, и надменность вкупе с гордостью заменены склонным к позитивному взгляду на жизнь легким характером. Не у всех, конечно… Вск, что роднило их со сказочными персонажами — светлые кожа, светлые же волосы и высокий рост. Да и красивыми они не были, с острые чертами лица, точно высеченные изо льда и снега, их даже загар не брал. Отец Амира был из середнячков — фермеров. Парень — единственный ребенок в семье, что необычно для уитриманов, и тем более для фермера.

Крейн — человек. Невысокий, худой подросток с кучей прыщей, маленькой толикой застенчивости, голубыми глазами и копной рыжих кудряшек на голове. Его отец и мать были учеными — биологами. И проводя всю свою жизнь в лаборатории, где, видимо, и был зачат этот забавный индивид, как-то подзабывали рассказать сыну, что там, за стенкой, есть другой мир. Занятия в школе же шли на износ: за восемь лет надо было вложить в наши головы гигантское количество информации, так что с миром Рыжик начал знакомиться только сейчас. Но делал он это с большим энтузиазмом. И как я посмотрю, мир благосклонно принял новичка.

Меня зовут Итирина Маккой. Я тоже человек. Самая старшая в семье, обладательница трех сестер и двух братьев. Мой отец, один из пятидесяти управляющих крупнейшего фермера на Алюре, чьи владения приравнены к площади некоторых планет.

Папа — ценный работник, отличный руководитель и агроном, соответственно, деньгами мы были не обделены. Мама обожала путешествия. Часто, разумеется, без трудоголика — папы, она летала с нами на крупные межпланетные ярмарки, курорты, особенно с развивающими центрами для детей. Мы были даже в столице нашей Федерации — Нейтисе, куда ныне я с моими «сопланетниками» и была выслана на учебу в Университет Истории Битв.

По сложившейся традиции быть магом в нашей галактике очень круто, ну если не учитывать тех, кто желает нас прихлопнуть, причисляя к порождениям зла.

Маг — существо, наделенное неким даром. Он может управлять огнем, воздухом, электричеством, а есть даже оружейники, которые создают настоящее оружие. А уж если тебе выпала честь учиться в УИБе, можешь считать, что жизнь удалась! Но никто не обещает, что она будет долгой и легкой, а вот короткой и трудной — запросто!

Маги военнообязанные до достижения определенного законом для каждой расы возраста. Для людей это 50 лет. И мы обязаны служить, проявлять героизм, спасать Федерацию от внешних и более насущных внутренних проблем. Только вот мне не этого хотелось! Совсем! Я мечтала закончить художественный факультет Найнинской академии, попасть на исследовательский корабль, открывать планеты, делать ролики красот природы и космоса. Рисовать! Многим нравились мои рисунки. И если лет до десяти это были упражнения с графикой на планшете, то в одиннадцать я получила сертификат на обучение в художественной школе и настоящий набор художника в подарок: высококачественную, очень дорогую бумагу, холсты, кисти и краски.

Как же у меня тряслись руки, и замирало сердце! Запах красок будоражил фантазию, как свежая сдоба аппетит. Первое, что я нарисовала, был букет ромашек в вазе. Обычный натюрморт, но отец с гордостью повесил его в гостиной над камином, где вечерами собиралась вся семья. Самое забавное, чем глубже я постигала эту науку, тем с большим раздражением смотрела на свои старые работы, горько вздыхая над собственной криворукостью, но эта картина совершенно не раздражала. Я прекрасно видела ошибки, которых там было в изобилии, но помнила непередаваемое чувство первого прикосновения кисти к холсту, словно точка отсчета, словно рождение вселенной. С тех пор рисование и съемка стали моим хобби и мечтой.

Но кто-то великий решил все за меня, и под грустные взгляды своих домочадцев, даже не пытаясь вытереть слезы, струившиеся по щекам, я закидывала вещи в чемоданы и кляла судьбу за такую подставу.

Дар во мне проснулся по всем меркам очень поздно, когда девочка понимает, что она уже плавно превращается в девушку, в 13 лет. Помню, я тогда с подругами зубрила историю к годовому экзамену. Ладно бы, это случилось где — нибудь на ферме! Ведь у нашей семьи прекрасный отдельный дом, и никто бы не увидел. Возможно… А тут! Так не повезло!

Сидя знойным полднем в тени раскидистой ивы у большого школьного фонтана и пытаясь вникнуть в конфликт между уитриманами и корван, спровоцированный открытием новой планеты, и желанием обеих рас занять на ней главенствующее положение, я отгоняла, как назойливую муху, Ралота, громко именовавшего себя моим парнем. Он, не унимаясь, звал меня на вечеринку в конце недели. Идти я туда не собиралась, Ралот — выпускник, а я училась только на пятом курсе. И зная проделки старших, надо быть полной дурой, чтобы стать там добровольным посмешищем.

Разозлившись, он схватился за планшет, лежавший у меня на коленях, желая отобрать, дабы я обратила на него внимание. Пребывая в ярости, махнула рукой в надежде, что он отпрянет. Он и отпрянул… метров на шесть, приземлившись животом и носом на каменную дорожку. Швырнув планшет на землю, я понеслась к нему, помогла встать, даже отряхнула и со слезами умоляла меня простить, не сообразив поначалу, что сделала. Бедолага же с ужасом от меня убежал.

О происшествии через двадцать минут знала вся школа, еще через пятнадцать военный комиссариат на Алюре, ну и в конце, еще минут через пятнадцать — родители, которые немедленно вылетели ко мне.

— Боже, Алек, что теперь будет? — шептала мама, сидя в кресле перед кабинетом главы комиссариата на Алюре. Мамочка у меня была бесподобная, красивая в свои 35 и при шести детях. Сейчас же щеки ее были бледны, под глазами круги. Отец хмуро ходил от двери до кресла, где, сжавшись, сидела жена. Он, возможно, и был бы горд, но военная карьера для девушки! И не в штабе с данными работать, а участвовать в боевых операциях! Кровь, смерти. Для маленькой хрупкой девочки, его солнышка, его первенца! Это было ударом! У нас среди родственников не было тех, кто имел хоть какое-то отношение к службе в армии.

— Не знаю, Миама, — он опустился в соседнее кресло и спрятал лицо в больших мозолистых ладонях. — Ине надо найти выход, она умненькая. Мы же не знаем их правил. Может быть, есть…

Они умолкли, потому что первое, о чем информируют новоявленного мага и его родных, это статья об уклонении от службы.

Я решила не опускать руки и заняться поиском способов, как не попасть в УИБ. Когда пришло официальное приглашение на дорогой бумаге с гербами и вензелями, его прошерстила от корки до корки, разве что в анализатор не отправила для поверки состава бумаги и чернил. И единственный способ, который пришел мне на ум — завалить экзамен по силе своих способностей в первый год. Это давало право уйти из-под статьи за уклонение.

Но самое противное — это стихия! Моя стихия — воздух. Мне! Художнику! Воздух! Издевательство! Когда мой дар обнаружился, я познакомилась со Стирром, магом — стихийником, выпускником другой школы, и видела, как он творит заморозку. Это было красиво! А как можно управлять тем, чего не видишь? Стоило иногда в задумчивости махнуть рукой и получить хороший такой порыв ветра. Как тут скроешь силу?

Закинув сумки в каюту сталтера, я, пребывая в крайней степени опечаливания над своей горькой судьбой, обуреваемая желанием сделать все, что бы вылететь из УИБа, шла в столовую. В комиссариате мне сказали, что со мной летят еще два таких же страдальца, как я. Вот прямо так и сказали! Страдальцы! Что ж, пора познакомиться!

Я не относилась к людям, мучающимся излишней стеснительностью, и если мне был кто-то интересен, не задумываясь, подходила и знакомилась первая. Если это не импарт, или какая — нибудь шишка.

Подхватив поднос с чаем и булочками, углядела двух парней, которые, уткнувшись каждый в свою тарелку, сидели за самым дальним столиком. Они были единственными, на забитом до отказа сталтере, по возрасту подходившими мне. К ним я и устремилась, морально готовясь к встрече. По дороге чуть не опрокинув поднос на высокого седовласого мужчину, который, слава Богу, спас и меня и мою ношу, по-доброму улыбнулся и пропустил неуклюжую, посторонившись. Так, Ина, давай уже приходи в себя!

— Привет! — поздоровалась я с уитриманом и человеком. — Вы в УИБ?

Оба вскинули головы.

— Привет. Да, — кивнул уитриман и представился. — Амир, — встал, пропуская меня к креслу рядом с собой.

— Крейн, — кивнул человек, с копной рыжих волос и кучей веснушек. — Привет.

— Итирина. Ина! — я плюхнулась на стул.

За столом повисло молчание. Амир нарушил его первым.

— Ну как, Ина, готова к подвигам? — чуть иронично заметил Ледок, как я его сразу окрестила.

— Не особо, если честно. Планы на жизнь были несколько другими, — пробубнила я с булочкой во рту.

— Странно, что девушки тоже военнообязанные полностью! Я думал, что для вас есть послабления, — Крейн сделал круглые глаза. — Ты, кстати, кто?

— Воздух? А вы? — обратилась я парням.

— Электро, — отхлебнул кофе уитриман.

— Тоже воздух, — удивленно посмотрел на меня Рыжик.

— Серьезно? А сколько тебе баллов поставили? — наши способности оценивали по шкале от 1 до 100.

— 15, а у тебя?

— 27, — я всячески старалась, чтобы было ниже, но эта дурацкая стихия!

— Ничего себе! — Крейн склонил голову к плечу и стал похож на рыжего котенка. — Воздух — не особо популярная стихия. Я слышал, они больше 20 не ставят за него. Значит, ты крута.

— Если б я была крута, было б ноль, и я бы ехала в Академию, — погрустнела я.

— Бесит это принуждение! — зло проговорил вдруг Амир. — Я в Университет Управления хотел попасть, — грустно так усмехнулся.

— Дорогое заведение, — присвистнули мы с Рыжиком.

— Да, но мне там давали стипендию, полную. А теперь…

Да! Теперь, то самое! То, о чем принято говорить вслух с гордостью. У нас же дар! ДОЛГ перед Федерацией!

Слово «долг» лезло изо всех щелей, как поднявшееся тесто у нерадивого повара. Долг, патриотизм, ответственность, обязанность! Для всех! А для магов это надо было помножить на тысячу! Ведь, как писали ученые мужи, нам от рождения дана возможность защищать!

Объяснить семнадцатилетнему подростку, почему он кому-то что-то должен, и почему из-за недосмотра природы он обязан положить всю свою жизнь на то, что ему совершенно не нравится и не хочется, никто не мог, да и невозможно это!

За уклонение от службы, если твой дар оценен на достаточно высоком уровне, любому магу назначалось наказание — выдворение на двадцать лет на осваиваемые планеты. А это страшно! Это не просто: прилетел, взял замеры, сделал снимки и до свидания. Новая планета — своя сила гравитации, свое излучение звезды и не только звезды. Там не жили, там выживали. Так еще и запрет на любое общение с семьей. Немыслимо! Так что, либо это, либо служба в армии. В сводках о погибших при исполнении обязанностей маги значились не часто, исключительно, в силу своей малочисленности.

Ребята погрустнели. Крейн тоже не особо горел желанием геройствовать. Если говорить честно, люди отличались от других рас большим свободомыслием. Я вот, например, читала, что арканты, есть такая раса, так вот, у них совершенно другое отношение в долгу. У них это правильно — пойти и умереть за великие идеалы. Даже ребенку. Даже подростку. Это даже не быть героем, это быть нормальным членом общества. Я не хочу наговаривать на людей! Понятно дело, если нас припрет, мы будем, как сталтер без тормозов! Но чтобы ставить долг во главу угла?!

Мы немного помолчали и в итоге заговорили о Нейтисе, где, как оказалось, Амир бывал часто (его дядя занимал какой-то очень крутой пост в Совете Федерации и желал подключить к этому племянника). Крейн тоже был частым гостем в столице, и с видом знатока попытался доказать уитриману, что статуя Крешула — Объединителя рас, стоит в Капитолии. На что Амир заявил, что оригинал все же в Здании Верховного Совета Федерации находится. Крейн, возжелав проверить, достал планшет, и я, краем глаза заметив девайс, ойкнула. Навороченная версия, позволяющая создавать трехмерные изображения с огромным спектром цветов, я на него такими глазами смотрела на сетевом рынке. Но наличие братьев и сестер и их повальное поступление в хорошие школы было накладным для родительского кармана. Мы даже продали несколько моих картин на холстах. Мой учитель предложил их знакомым, и те приобрели за неплохие деньги. Все полученное я спустила на братьев, сестер и поездку на Виндро, знаменитый флаердром, где и проторчала до отбытия в УИБ. Очень не хотелось видеть грустные лица родных. Там можно было поучиться летать на флаерах и даже получить лицензию, если в конце курса сдам экзамен. Его я, правда, провалила.

Крейн передал мне планшет безоговорочно и через полчаса проиграл спор, но получил свой «акварельный» портрет в трехмерном изображении. Работа была сделана наспех, но несомненное сходство присутствовало. Разумеется, со всеми нюансами программы рисования для качественного портрета пришлось бы разбираться не один день.

Но оба парня смотрели на меня широко открытыми глазами.

— Училась? — поинтересовался Амир, вращая касанием пальца изображение.

— Да, но я больше по пейзажам, натюрмортам. Лица мне как-то не очень даются.

— Я тут красивый, — выдал Крейн.

— Ну, ты и так ничего вроде, — заметила я, от чего щеки рыжего вспыхнули чуть ли не под цвет волос.

— А у тебя еще работы есть? — Крейн попытался скрыть румянец за собственным изображением.

— Да, — я достала свой планшет и показала парням снимки.

В нашем сильно «отехнологиченном» мире рисуют в основном программы. Но в них нет такого налета жизни, хотя они, несомненно, четче и ярче. А вот хороший художник может дать изображению ту необходимую частичку души.

— А меня нарисуешь? — улыбнулся Амир.

— Конечно, хотя, это же не мой девайс, — смутилась я. — Если только хозяин позволит?

— Давай меняться? — выдал вдруг Рыжик. — Я все равно с планшета только читаю.

— Ну, ээ, если только на время поездки…

— Конечно, и потом можешь брать.

— Потом, я чувствую, будет некогда.

Я с благодарностью взяла шедевр инженерной мысли, передав ему свой, после чего мы решили пошататься по кораблю. Я сделала несколько снимков ребят, чтобы потом можно было в одиночестве разбираться с программой и начать рисовать Амира и исправлять Крейна. Рыжик скрылся в своей каюте, а я замерла перед каютой второго «страдальца».

— Атолии. Знакомая фамилия, — задумчиво выдала я.

На табличке каюты уитримана значились его данные.

— Советник от Алюры — мой дядя, — улыбнулся Амир.

— Вау! Я думала, что с такими связями тебя не запрягут в УИБ без твоего согласия?! — прошептала я, округлив глаза.

— Все возможно, но в дальнейшем такие способы могут всплыть и негативно сказаться на карьере, — скривился уитриман.

— А ты хотел сделать карьеру в политике?

— Хотел… — Амир как-то замялся, опустив глаза. — А вот тебе бы художественный факультет не помешал.

— Я только о нем и думаю. Ладно, спокойных снов.

— Ты спать?

— Нет, хочу разобраться с программой, и руки чешутся начать рисовать.

— Ну, тогда приятного рисования, — он махнул рукой на прощание.

За Амиром закрылась дверь. Табло переключилось, известив, что хозяин каюты на месте. Забавный он, взрослый не по годам, воспитанный… и грустный.

* * *

Из информации о магах, предоставленной Университетом Истории Битв:

«Маг — стихийник, умеющий генерировать и направлять электрический ток, относится к одному из сильных подвидов магии, это связано с тем что, данный вид воздействия, может выводить из строя технику и летательные аппараты любой сложности, а также некоторые виды оружия, все зависит лишь от мастерства и мощи самого мага.

По частоте появлений не является редким, однако, мощных магов не так много.

Один из самых затратных по энергии подвидов магии, в связи, с чем желателен для рас корван и импартов, так как и те и другие регенерируют энергию в бою на порядок быстрее остальных.

В связке с магом — оружейником, может накладывать на оружие „электрический сдвиг“ сильный электрический заряд способный вывести из строя нападающего, не убивая…»

«Маг — стихийник, способный управлять „воздухом“ и направлять воздушные потоки, относится к сложным и, к сожалению, плохо контролируемым подвидам магии, это связано с тем, что в космосе, безвоздушном пространстве, использование бесполезно. Создание воздушных потоков же в помещении не всегда возможно контролировать, и тем самым увеличивается вероятность причинения вреда самому отряду. Это вспомогательный подвид магов, который используется от случая к случаю. Однако, не все аспекты данного подвида магии изучены, поэтому остается шанс, что способности такого мага могут приносить больше пользы.

В связке с магом — оружейником не применялся».

Глава 4

Планета Нейтис — пересадочный узел Ха-Тисали.

3060 год по человеческому летоисчислению.

Эдита.

На космовокзале я и Каро слились в долгом сладком поцелуе. У меня даже сердце дрогнуло. Давно такого не было, видимо, я, и правда, близка к мысли о серьезном разговоре.

Помахав ему на прощание, и в очередной раз подтвердив, что взяла теплую куртку я поспешила к выходу на посадку в капсулы, доставлявшие на сталтер. С некоторых пор власти ввели запрет на посадку больших сталтеров на Нейтисе из-за проблем с занимаемой площадью, а иногда и торможением.

Помню, как Каро надо мной глумился, когда я заявила, что чем больше сталтер тем медленнее он должен лететь. Но, как оказалось, мои познания в физике и механике были равны минус миллиону. Крупные сталтеры летали быстрее и добирались до нужного мне пункта за шесть дней, и стоили, кстати, дороже, в отличие от маленьких судов небольших компаний, которые преодолевали тоже расстояние за десять дней, но стоили значительно дешевле.

Заселившись в каюту, в которой мне предстояло прожить почти неделю, я приступила к самому важному занятию — сну!

Из каюты я выходила только в буфет. Сталтер был забит под завязку. Пересадочный пункт Ха-Тисали, был крупным транспортным узлом. И многие, так же как и я, с него уже будут расходиться к своим пунктам назначения. Я даже увидела представительниц редкой расы — аркант. Моя каюта — «середнячковая» находилась рядом со входом в вип-зону. И обычно те, кто покупает билеты в эту зону, оттуда и не выходят. У них свой буфет. Однако же пару раз я натыкалась на двух мамочек с детьми. Аркант с дочкой и уитриманка с сыном. Малышам было около двух лет, может, чуть больше, забавные, милые, воспитанные. Мальчик держал девочку за руку, хотя был явно младше ее, с таким видом будто охраняет. Симпатичные молодые мамы, почему-то, навевали мысль об армии. Вместе с ними летела, видимо, бабушка мальчика, пожилая уитриманка, однако не забывшая что такое элегантная одежда, прическа и макияж.

А в целом это был почти отпуск. Я спала, ела, слушала музыку и творила очередной рассказ — мысли о корван. Я, конечно, никому не давала читать то, что проецировал мой больной мозг на симкол, но как ни странно сочинительство мне самой порой помогало прийти к так необходимым правильным выводам и решениям. Заодно вносила в базу сведения о договорах залога, которые мне девочки по доброте душевной всучили. Каро писал редко, разгребал дела после своего двухнедельного отсутствия. Заявив, однако, что скучает, и пожурил за то, что опять обижала Кота. Как тот наябедничал, интересно?

Спустя шесть дней спустившись в капсуле на огромный ха-тисалийский «рынок», я, закинув сумку на плечо пошла прогуливаться. До отлета моего сталтера на Рас-с-дон было больше пяти часов. Куча магазинчиков: одежда, обувь, всевозможные побрякушки, да, давно я такого не видела, на Нейтисе все в основном заказывается и привозиться прямо на дом. Я откопала национальную рубашку корван с ручной вышивкой! Не удержалась, купила. После чего рискнула приобрести креевский деликатес — запеченное по особому рецепту водоплавающее их планеты. А ничего, вкусно. В самом приподнятом настроении потопала обратно к залу ожидания. Путь мой, указанный владельцем тележки с этим самым деликатесом, был самым коротким и пролегал по аллее закрытых на ремонт отсеков для торговли.

От мыслей отвлекло золото, резанувшее глаза на фоне серых стен. Малышка-аркант с моего сталтера рядом с которой стоял мальчик-уитриман. Оба с заплаканными мордашками. Дети топтались возле запертой двери одного из отсеков и размазывали кулачками слезы. Я чуть не подавилась этим самым водоплавающим.

Коридор был абсолютно пуст. Мамаш не наблюдалось. Потерялись? Я приблизилась к ребяткам.

— Маленькие, вы потерялись? — опустившись на колени возле деток, протянула к ним руки, они же, прижавшись друг к другу, со страхом смотрели на меня. Я прикупила связку бананов и, вспомнив об этом, потянулась к сумке, выуживая их, и усевшись прямо на пол протянула малявочкам по желтому фрукту. Те с недоверием смотрели на меня.

— Не бойтесь, лапочки. Ваши мамы с ума, наверное, сходят, вас ищут! Так что, кушаем бананы, успокаиваемся и идем искать мам!

Мальчик подошел первым и, взяв фрукт, уселся мне на одну коленку.

Они еще не понимали, что есть и уж тем более садиться к незнакомым, нельзя. Слава Богу, я их встретила. Стоило крею накинуть деньжат за совет, а то шла бы в обход. Мелкие умяли бананы моментально, я же аккуратно вытерла салфеткой сопливые мордашки, поняв, что детей уже очень хочу.

Малыши начали клевать носом. Я, отряхнувшись, встала взяв на руки мальчугана, который уже вовсю пускал пузыри на мою рубашку, девочка была повзрослее и пошла сама, перед этим доверчиво протянув ручку. Мы двинулись потихоньку до поста службы безопасности космовокзала. Идти пришлось долго. Как они только осилили такой путь, ума не приложу! Малышка от усталости начала плакать. Я подхватила ее во вторую руку, но оба весили килограмм по двенадцать-тринадцать, с такой ношей не тренированной мне пройти много не получиться, понятное дело.

— Нарожала столько, что рук не хватает! — ехидный мужской голос заставил меня вздрогнуть.

Импарт! Без косы! Отвергнутый родом! Такие, как он были одной из причин, почему эту расу не любили. Они были неадекватны, грубы, наплевательски относились к законам социума. В пустом коридоре я одна с двумя малышами на руках. Неприятная встреча. Но тут надо как с собакой, главное не показывать страха.

— Дети потерялись. Вы не подскажите, далеко ли до поста охраны? — руки уже отваливались, но я крепче прижала малышей к себе.

Мужчина уже с интересом посмотрел на меня.

— Не врешь? Может, сперла? — губы скривились.

Мда. Я осторожно обошла мужчину и пошла дальше.

— Давай помогу! — он вдруг оказался рядом. Ростом он был с меня, но коренаст, как и все импарты, и от того шире раза в три. Весь из костей и мускулов.

Девочка, увидев его, обхватила мою шею руками и крепко прижалась. Мальчик сладко спал.

— Если вам не трудно, помогите с сумкой, пожалуйста. Они не пойдут к вам, испуганы сильно, — вздохнула я, судорожно вспоминая, где у меня симколы с документами. Мужчина нахмурился, но осторожно расстегнув пряжку ремня, снял с меня сумку.

— А ты умеешь держаться руками? — спросил он девочку. Та поняла и кивнула. Импарт протянул к ней руки.

— Я посажу тебя к тете на плечи, тебе так будет удобнее, — она опять неуверенно кивнула и через секунду сидела у меня на плечах, крепко вцепившись в седой хвост. Да, так было значительно легче. Мужчина пошел за мной с моей сумкой.

— Тут недалеко.

Выйдя из этого бесконечного коридора, мы оказались на огромной площади, почти рядом находился пункт охраны, где наблюдалась суета, бегали люди и корван. Я к посту подходила уже на последнем издыхании, давая себе обещание заняться физкультурой.

— Марк! — женский крик разнесся по залу, и к нам из толпы вылетела та самая молодая мамочка со сталтера — уитриманка с посеревшим лицом. А за ней летела аркант с не менее диким выражением и с шепотом «Лит».

— Мама! — заголосила девочка.

Уитриманка оказалась возле меня, и я протянула ей мирно посапывающего сына. Я таких глаз еще никогда не видела, столько облегчения в них было. Девочку помог снять импарт и протянул женщине — аркант. Я же устало опустилась на своеобразный поребрик, ограждавший небольшое пространство перед входом в пост охраны.

Обе женщины, обливаясь слезами, обнимали малышей. Импарт все еще топтался возле меня.

— Спасибо большое, — сказала я тихо и потянула руку за сумкой, и он вложил ремень мне в ладонь.

— Ладно, бывай! — мужчина исчез в толпе.

— Спасибо вам, — возле меня оказалась уитриманка. — Спасибо огромное. Где они были?

— Они далеко ушли, я наткнулась на них в коридоре, где все отсеки закрыты на ремонт, — я кивнула в нужную сторону, достала из сумки баночку с соком и приложилась к ней, ополовинив.

Аркант тоже подошла к нам, малышка обнимала маму и сладко сопела.

— Спасибо, — глухо произнесла золотоволосая женщина, она ощутимо дрожала, видимо шок проходил.

— Да, ну что вы. Главное, что с ними все нормально. Я им по банану дала, надеюсь, диету не нарушила ни у кого, — женщины переглянулись и заулыбались сквозь слезы.

— У нас проблема с багажом возникла, отвернулись на секунду, а их и след простыл. Те мы с тобой еще мамаши, Ани, — горько усмехнулась уитриманка.

— И не говори.

— Я — Нияна Алькара, — представилась уитриманка. — Моя подруга — Анита Корел, — кивнула Нияна в сторону аркант.

Алькара, хм, где-то попадалась на глаза мне эта фамилия, хотя она у уитриманов распространенная. Почему-то вспомнился посетитель генерала Тралори.

— Эдита Ру-э.

— Очень приятно, Эдита, и спасибо вам еще раз, — уитриманка протянула руку, а за ней и аркант, и мы обменялись крепкими рукопожатиями.

— О, лед! Сталтер отходит через пятнадцать минут, — спохватилась Ния.

Я замерла. Глаза пробежались по табло.

— Вы на Рас-с-дон?

Обе кивнули.

— Я тоже, — я улыбнулась.

* * *

— Папа, все хорошо! Нет, прилетать не надо! — успокаивала своего отца Нияна, до этого аналогичная беседа состоялась у нее с мужем, как и у Ани.

Женщины были расстроены и опустошены. Я ни в коем случае не оправдываю их, но в жизни всякое случается. И раз все хорошо закончилось, надо успокоиться.

Меня уговорили пообедать. Так как есть я действительно хотела, а у них в вип-каютах было несколько иное обслуживание, отказываться не стала. Странно, на дамочек из высшего света они похожи не были совершенно, даже наоборот. Они явно были дружны очень давно, и связывало их что-то помимо шопинга и стилиста.

Когда я пришла в их общую на две каюты гостиную, малыши уже были накормлены, вымыты и спали. А Ния с влажными длинными волосами расставляла на столе вкусную снедь и шампанское в стеклянной дорогой бутылке.

На мое предложение помочь я была послана на диван, и уже оттуда не удержалась и поинтересовалась.

— Прошу прощения за бестактность, но вы случаем не родственница Советника Этуша Алькара?

Ния улыбнулась, кивнув. Я опешила.

— Я думала, семьи Советников только с охраной передвигаются?

— Охрана нам не нужна. Я лучше всякой охраны, — скривилась женщина, — а вот гувернантка не повредит, — задумалась Ния, переставляя вазочки с нарезкой. — Хотя после сегодняшнего… Мужья нам мозги промоют конкретно.

Заметив мои округлившиеся глаза, опять улыбнулась.

— Я — маг, военный, ну сейчас уже не военный, но была. Огневик.

Ох, ты. Неожиданно. Прямо как Ледж… Мой ненаглядный братец уродился с таким же даром и в этом году загремел в Военную школу.

Ужин оказался удивительно приятным. Женщин чуть отпустило, они разговорились, шутили, и оказались приятными собеседницами. Обе на пару владели небольшим центром физподготовки на своей родной Синдаре, а Ани преподавала там бой на мечах.

В самый разгар трапезы в каюту вошла та самая пожилая уитриманка. Мы дружно вскочили и чуть поклонились, проявляя уважение к матери Советника.

— Сира Алькара, — поприветствовала Ния, — проходите, пожалуйста.

Уитриманка же удивленно на меня воззрилась.

— С малышами все хорошо? — голос у нее был низкий и приятный, несмотря на возраст.

— Да, — кивнула Ния. — Благодаря сире Ру-э.

Узкие глаза сиры Алькара заблестели.

— Я очень рада, что вы оказались рядом, сира Ру-э. Совершенно случайно вас зовут не Эдита? — она потянула узкую белую ладонь.

— Вы правы, сира Алькара, — удивилась я.

— Я рада, что все сложилось столь удачно. Не буду вам, молодым, мешать. Пойду к себе прилягу. Приятно познакомится с вами, Эдита. Сколько живу, а все равно не устаю поражаться мудрости вселенной, — загадочно улыбнулась уитриманка и исчезла за дверью. Мне показалось, что в глазах ее мелькнула грусть.

Глава 5

Университет Истории Битв — Планета Нейтис.

3060 год по человеческому летоисчислению.

Ревекка.

Нас было пятьдесят. Пятьдесят! С целой галактики! С более чем двухсот населенных планет.

Двенадцать импартов стояли отдельной кучкой, с некоторым превосходством взирая на нашу пеструю толпу. Коренастая невысокая, но при этом очень ладная раса, особенностью которой был скелет, наделенный природой гибкостью и прочностью, близко расположив к поверхности кожи. Они были точно спиральки, от подбородка расходились лучи — кости, образуя нижнюю челюсть и скулы. Смотрелось красиво, сходство со статуями было необычайным. Именно, благодаря этому, по мнению ученых, они были очень сильными магами — стихийниками.

Все хорошо у спиралек, кроме характера… Импарты были на большинстве руководящих постов, бессовестно пользуясь тем, что сотворили их предки. Ведь именно они одарили остальные расы нашей галактики способностью передвигаться с такой скоростью в космосе, что далекие звезды стали достижимы. Но это развило в них царские замашки, которые с поколениями не искоренялись, как бы все остальные десять рас не старались.

Были корван с длинными волосами различных цветов и оттенков, чем гуще и длиннее шевелюра, тем сильнее маг. Разумеется, они в случае поединка держались за всеми, потому как с такими волосами не повоюешь, а собирать их в пучок — все равно, что лишать их воздуха, ведь так они поглощали из окружающей среды энергию.

Люди, конечно. Они последними вошли в Федерацию, но в отличие от большинства рас, им все пришлось делать самим. Их никто не трогал, пока они первыми не явились к уитриманам, «обрадованным» научным прогрессом через импартов.

Пара раскотов — сильных в ближнем бою, но поразительно прытких существ, в спокойном состоянии напоминавших фигурно подстриженные кусты.

Пара квадри — ящероподобная раса с высокой степенью прочности кожного покрова, умеющая дышать под водой. Раса их зародилась в воде и продолжает там пребывать, совмещая два мира.

Куча уитриманов, куда же без них?! Из аркантов только я.

Вселенная забавно раскидала расы. Например, нашей галактике были присущи двуногие, двурукие, прямоходящие существа, представители женского рода были живородящими, а вот ближайший сосед к нам — Галактическое Объединение Каорие, там такие экземпляры водились, что глаза на лоб лезли. Зато делить с ними нам ничего не приходилось. Пока…

Я топталась рядом с Настей, бывшей в толпе своих соплеменников, как рыбка в воде. Восхищенные взгляды парней на мою новую подругу следовали за нами по пятам, она считалась у них красивой.

— О, лед! Ты посмотри, какая симпатяжечка! — глаза Насти заблестели. Она кивнула в направлении высокого, но, по мне так, жутко худого уитримана, на сгибе локтя которого лежала рука стройной невысокой девушки с длинными черными, как ночь волосами и яркими зелеными глазами, рядом с ними стоял рыжий парень — человек.

— Надо познакомиться! Пошли! — Настя потянула меня в сторону троицы.

— Привет, — подруга оттормозилась в непосредственной близости от плеча худышки — симпатяжки.

Тот улыбнулся.

— Привет, — перевел взгляд на меня, и жемчужные брови поползли вверх. — Аркант?

— Да, моя подруга — Рива! А я — Настя! — уитриманка кокетливо похлопала ресничками.

— Амир. Итирина и Крейн. Мы все с одной планеты, — уитриман кивнул на черноволосую и рыжего.

— Приятно познакомиться, — мы с Настей чуть поклонились, как и положено, и наши новые знакомые сделали то же в ответ.

— Какие красивые глаза! — прошептала Итирина, глядя на меня. — Будто, и правда, янтарь. Даже изнутри светятся. Я думала, над снимками аркантов колдуют профи, что это эффект, а оказалось, нет, просто поразительно!

— Ина — художник, — поведал всем Рыжий.

Девушка погрустнела. Настя в это время весело щебетала с Амиром о каких-то уитриманам понятных вещах. А я заметила, что многие наши уже отправились занимать места в малом зале приемов.

— Пойдемте! Скоро куратор придет, — я кивнула на вход в зал, где исчезали наши сокурсники.

Все согласились, и мы гурьбой направились в зал. Девушка, кстати, не зря вцепилась в локоть уитримана, она ощутимо хромала. Сесть вместе нам не удалось: из свободных мест осталось по два кресла в разных концах небольшого зала, остальное пространство уже заняли, разбившиеся по группам курсанты.

Мы с Настей заняли кресла сзади, Амир и Ина наоборот в первом ряду, ей хромать туда было удобней, а рыжему пришлось ютиться возле импартов.

— Вот же угораздило такой толпе на одной планете с ним родиться! Ладно, еще не вечер. Буду охмурять! — сделав воинственное лицо, озвучила свои планы главная по мальчикам в нашей компании.

— А я думала, ты рассматриваешь только парней постарше? — припомнила я Настину философию о покорении, подробно изложенную мне на борту сталтера.

— Одно другому не мешает! Практиковаться надо на всех! — посмотрели на меня с возмущением раскосые глаза.

— А тебе не кажется, что он худоват? — зачем-то ляпнула я.

— О, лед! Рива! Ты уж должна разбираться в комплекции! Обрастет через пару лет. Зато рост какой! У нас редко когда мужчина ощутимо выше женщины. Мне кажется, это создает ощущение защищенности, — мечтательно выдала подруга.

— Ты так много понимаешь в парнях, в их конституции, причем, будущей…

В это время на сцену из-за кулис быстрым шагом вышел седовласый импарт, затянутый в черный комбинезон, облегавший его спортивную фигуру. И сильный голос с кафедры разнесся по залу.

— Приветствую вас, сиры, в Университете Истории Битв. Меня зовут, сир Аломади. Для вас я — куратор, сир Аломади. А вы для меня — не подростки, вы — будущие боевые маги. Поблажек не ждите. Да, сиры импарты, вам не повезло, весь ваш поток — мой.

Мы все дружно скосили глаза на поникших обладателей, усиленных природой скелетов.

— Чувствую, они его знают, и явно в шоке, — зашептала Настя. — А уж если они в шоке, то нам можно умирать.

— Именно так, сира Алт! — мы обе разом сглотнули и уставились на куратора. Как он услышал?!

— В этом наборе спустя четыре года у нас особое пополнение. Сира Ревекка Ридон-ва, маг — оружейник!

Очень мне не понравилось выражение лица куратора. Я втянула голову в плечи под удивленными взглядами моих сокурсников, но глаз от Аломади не отвела.

— К сожалению, наслышан, что кроме ножичков и вилок вы творить ничего не умеете. Плохо, сира Ридон-ва. Вам потребуется все ваше упорство и трудолюбие, чтобы не вылететь с первого курса. Возможно, даже чудо. Маги — оружейники, как вы все должны знать, редкая и крайне ценная единица в отряде, если, конечно, эта единица не швыряет во врагов Федерации столовые приборы.

Так! Собравшись с духом, бросила взгляд на окружающих. У всех в глазах плескалась жалость, но, что приятно, не ко мне, а к себе любимым, сейчас любой мог попасть под раздачу.

— Напомню вам кратко информацию, изложенную на инфодисках, отправленных вам вместе с приглашением. Вы — курсанты высшего военного учебного заведения Федерации. Вы — солдаты. Ваша основная обязанность — защита граждан и вашего государства. Вы — будущие офицеры, а, значит, на вас лежит ответственность за личный состав, который будет под вашим командованием. Только после этого вы — маги. Это значит, что приказы тех, кто выше вас по званию, маги это или нет, вы выполняете беспрекословно. Хотя, тут отмечу, что боевые операции, в которых вы будете принимать участие, разрабатываются и контролируется магами, но, как показала практика, иногда придется вести бой совместно, возглавляя или подчиняясь отрядам, в которых магов нет, обычным боевым группам. Особенно, если это связанно с передвижением в космическом пространстве. И я вам скажу больше, забудьте, что вы — какая-то там элита! Если понадобится, вы — боевая единица, такая же, как и остальные. Вы — военнообязанные. Все! Пол и сексуальная ориентация не имеют значения. Среди вас присутствуют представители аристократических родов. Да, господа импарты, господа квадри, возможно, там, откуда вы родом, это имеет значение, но здесь вы такие же, как и все!

Аломади сверкнул глазами в сторону бедолаг.

— Ваше обучение длится пять лет. За это время вы изучите общие предметы, которые обязаны знать имеющие высшее образование граждане нашей Федерации, начиная от философии, истории, общих положений права и заканчивая необходимыми курсами математики, химии и физики. Далее профилирующие предметы: стратегия, арсеналы, оружие, техника, используемая при ведении боя, и прочее. И, конечно же, физподготовка! Общая для всех, а для контактников будут введены отдельные профилирующие занятия с преподавателем. Если кто-то изъявит желание, может пройти улучшенные способы защиты и нападения с использованием различных видов оружия, примкнув к занятиям контактников.

Мне показалось, или, правда, что пара гигантских квадри с каждым изложенным пунктом становились все меньше?!

— Живете и обучаетесь вы за счет государства, вам также оплачивается перелет домой на предоставляемые два раза в год отпуски, по тридцать нейтисских суток каждый. Вам выделяется стипендия, она зависит от уровня успеваемости.

Деньги — это хорошо!

— Никаких неуставных отношений на территории университета между курсантами одного или разных полов быть не может. Драки, оскорбления, угроза применения своего дара в отношении курсанта, преподавателя, посетителя — наказание, с занесением в личный файл информации, а это будет сказываться на ваших будущих званиях и доходе. Единственное допущение для магов, которое выдумано кем-то в Совете — вечера соответствующего статуса на территории учебного заведения. То есть, тут на ваши обжиманцы глаза закроют, но до определенных границ.

Бедная Настя!

— Вы занимаетесь шесть дней в неделю, с девяти утра и до шести часов вечера, первая половина дня — теория, вторая половина — физподготовка. Свободное время до десяти вечера, далее отбой. Выходной — возможность выезжать в город Артис. Ваши личные датчики будут фиксировать передвижение. Снять при выходе с территории университета не сможете, только уничтожить. Уничтожение датчика — наказание аналогичное внеуставным отношениям.

Мы в заключении на пять лет?! Или на всю жизнь?

— Проживание по два человека одного пола. Волосы и ногти коротко состригают все, кроме корван. Разбивайтесь и определяйте соседа. А пока, прошу вас всех следовать за мной. Я покажу вам тренировочный зал, комнаты для семинаров и лекций, ваши апартаменты, раздам расписание и носители с информацией. На выход!

Мы потянулись за Аломади, тяжко вздыхая и подумывая о возвращении домой, все поголовно, а может даже и об осваиваемых планетах и ссылку на них, которая уже не казалась такой ужасной.

— А ты, правда, маг-оружейник? — рядом со мной возник худощавый представитель людского племени. — Меня Ледж зовут, Леджер Ру-э, — представился человек.

— Рива, — кивнула я удивленно. — Судя по словам куратора, именно это я и есть.

— Куратора, сира Аломади, сира Ридон-ва! — это мне откуда-то спереди. — Вы должны произносить звания и имена полностью и четко, это армейский порядок, и лучше сразу его затвердить! — а это уже всем.

— Да, куратор сир Аломади! — не особо дружно пробубнила толпа.

Мы долго топали по длинным серым коридорам. Куратор вещал о важности строго подчинения порядкам университета, нашем долге перед народами и прочее и прочее. Настя показала пальцем на свой датчик, стоявший в режиме перманентной записи.

— Может, что ценное скажет, а мы от всех этих переживаний пропустим.

Я благодарно кивнула, оценив прозорливость подруги. Стать предметом нападок куратора в первый день было не особо приятно, отчего мысли немного путались.

Неприметная дверь перед куратором отъехала в сторону, впуская нас на балкон, погруженный в сумерки. Свет шел снизу из огромного зала три, а то четыре этажа в высоту. Мы рассредоточились вдоль парапета и замерли, ожидая пояснений Аломади.

— Зал тренировок. Вам предстоит провести тут больше половины учебного времени. Провести, сир Сентирент, значит, работать, вкалывать, пахать, делать все, чтобы не стать последним отрядом и не вылететь в конце года. Естественный отбор в действии. Расписание тренировок строго регламентировано. Придете чуть раньше или задержитесь после тренировки, попадете под раздачу от старших курсов. Сейчас тренировку ведет последний курс. Вы должны сформировать отряд, состоящий из пяти членов. Этой командой вам предстоит пройти до пятого курса, где вы будете сдавать конечную битву. У нас тут на курсе есть представитель магов-оружейников, сира Ридон-ва.

Что?! Опять?!

— Я понимаю, вам подобные высоты не светят, но все же, приблизьтесь хотя бы на дюйм к совершенству, — Настя сжала мою руку, а я начинала тихо закипать. Леджер как-то успокаивающе ткнул меня в плечо и задорно улыбнулся.

Вот за что мне все это?!

— Наши жемчужины — отряд Стара! — в голосе Аломади скользнули нотки гордости. — Как правило, отряд берет название от имени лидера. Тут в лидерах маг-оружейник, сира Ридон-ва. Сейчас начнется тренировочный бой. Смотрите внимательно. Помните, вам ничто не угрожает. Стены помещения защищены.

Я буквально прилипла к стеклу. Настя положила руки на поручень рядом и вдруг хмыкнула.

— Ты смотри-ка! Маркелюша тут! Вот сейчас и посмотрю, как этот гад огребет за все мои страдания! — и подруга прижалась к стеклу.

Внизу на ровном бетонном полу стояли десять рослых представителей различных рас. Определить, кто из них Маркелюша, труда не составляло. Единственный уитриман с жемчужной гривой волос, заправленных в тугой короткий хвост, был в команде, стоявшей к нам спиной. Хм. Кто там, что про длину волос говорил?!

Он и трое его товарищей: два корван и импарт образовывали полукруг вокруг пятого, высокого с темно-русыми волосами. Собственно, это все, что мне удалось пока увидеть.

Их противники — все сплошь импарты, кидали злые взгляды на позиции врага и о чем-то шептались.

— Стар! — окрик нашего куратора, заставил всех дружно подпрыгнуть.

Аркант, а это оказался именно он, задрал голову.

— Да, сир Аломади.

— Зайди потом ко мне. У меня для тебя подарочек.

— Если хороший, отдашь мне, а? — весело крикнул один из корван и, взмахнув иссиня-черно гривой, ткнул арканта кулаком в плечо.

— Сир Мадо, бесподобный. Но вам не потянуть, — пробасил куратор.

И я даже знаю, на кого куратор смотрел в этот самый момент. Пятерка внизу весело заржала. Почему-то очень странно зачесалось под ложечкой. Я украдкой все-таки кинула взгляд на куратора. Но в темноте мало что разглядишь.

— Как скажете, сир Аломади, — донеся до нас приглушенный голос Стара.

В это момент начался бой. Импарты решили, что пока лидер отвлекается, стоит и попробовать. Перегруппировка отряда русоволосого была мгновенной. Четверка отскочила ему за спину на приличное расстояние, перед ними засияли щиты заморозки, их переливающиеся ребра сверкали в свете ламп. В то же время рослый аркант рванул вперед, в руках у него материализовались бластеры странной модели, одевающиеся прямо на кисть, я такие только в роликах видела.

Он несся к команде противника, не стреляя, уворачиваясь от сгустков пламени и острого, как нож льда, которыми в него безостановочно швыряли два мага-импарта. Аркантовский же отряд не двигался.

Стар был точно барс, плавный, стремительный. Когда его отделяло от соперников расстояние не более пяти метров, те резанули воздух ладонями, возводя дополнительные щиты с ярко-синим отливом. Не пробить бластером. И в следующее мгновение в руках мага мелькнули длинные мечи, а по ним побежал лед, оставляя в воздухе парок. Аркант ударил мечами в центр щитов, не пытаясь их пробить, а давая себе импульс для прыжка, и перекувыркнувшись в воздухе, приземлился перед лидером отряда соперников, стоявшим центре. Смертоносные лезвия замерли в сантиметре от его шеи.

Двое из окружения «приговоренного» ударили стылыми, сочлененными изо льда, плетьми. Но аркант использовал поверженного противника, как очередной трамплин и взмыл вверх, откидывая мечи в стороны, которые истаяли в момент в воздухе. В руках у него материализовалась длинная плеть с огненным шаром на конце. Этой цепью еще в полете ее хозяина и огребли представители ледяной стихии.

— Адрет, ты бы хоть двигаться начал! Мне же скучно! — аркант приземлился, заставил цепь исчезнуть и сложил руки на груди.

Лидер отряда импартов был в ярости, он даже не пытался участвовать в бою. Поднявшись после того, как аркант попользовал его в качестве трамплина и, отряхнув штаны, злобно так прошипел: «А ты не надейся, Стар, что я для тебя чего нового не придумал. Мы берем в команду квадри!»

— Что? — возмутился вдруг наш куратор. — Не позволено менять отряд. Это возможно в случае гибели или отстранения от учебы члена команды.

— Ректор подписал приказ. Дестан, — импарт, сверкнул глазами в сторону одного из своих, — уходит!

— То, что у вас нет воина ближнего боя, не основание выкидывать своего постоянного товарища. Не проще ли сменить тактику? — подал голос импарт из отряда Стара.

— Алдор, вот я тебя только не спросил, что мне делать! — процедил Адрет, и, плюнув на пол, пошел в сторону неприметной двери, на выход.

— Вот же нехороший импарт какой, — покачал головой корван Мадо.

Тот, кого именовали Дестан, сник и поплелся за уходящими сокурсниками.

* * *

— Быстро на выход! — гаркнул куратор. То, что случилось на тренировке, похоже было из ряда вон, и седовласый импарт пребывал в бешенстве.

Я же была под впечатлением от увиденного. Действия Стара просто добили своей недостижимостью: мгновенное создание оружия нескольких видов и двойном количестве, его растворение, наложение эффекта другими магами, я уж молчу про физподготовку и телекинез. А они ведь даже не говорили? Да, я тут буду просто смешна.

Экскурсия по УИБу никогда не была такой быстрой, наверное. Куратор летел по коридорам, указуя перстами на то или иное помещение, вкратце поясняя, что нас там ждет. Инфодиски были розданы, как и расписание, за секунду. Но по мере продвижения сир Аломади успокаивался и к концу путешествия, завершившегося в жилом крыле, он уже был адекватным, и по его меркам, наверное, добрым.

— Сира Ридон-ва, подойдите!

О, еще не конец экзекуции!

— В шесть вечера жду вас в свое кабинете.

— Есть, куратор, сир Аломади.

Инквизитор всем пожелал приятного «устройства» и величественно уплыл к лифтам.

Комнаты между сокурсниками были поделены на удивление быстро. И мы с Настей пошли осваивать свою, оказавшуюся угловой и имевшую целых два окна с бесподобным видом на соседние небоскребы.

Я заметила, что сильно хромавшая Ина тоже разместилась в нашем крыле, как и Амир, Крейн, Леджер. Соседкой Ины стала Лита, уитриманка-электро, знакомая Насти. Они жили в одном городе на Рас-с-доне. Через несколько минут в общем коридоре появились наши сумки, встреченные радостным визгом девчонок. Растащив свои сокровища, все занялись самым важным — обустройством гнезда на ближайшие лет… Ну, время покажет на сколько!

* * *

— Сира Ридон-ва, заходите, садитесь.

Я тихо просочилась в кабинет куратора и опустилась на краешек кресла с высокой спинкой. Черный цвет мебели и полумрак наводили на мысль о причастности хозяина помещения к вампиризму.

— Стар сейчас будет. Умный, сдержанный маг. Выслушайте внимательно все, что он расскажет. У вас есть возможность поучиться у мастера, пока он тут.

Я вздохнула. Теперь у меня еще и замкуратора имеется.

Сир Аломади тихо заговорил.

— Сира Ридон-ва, я хочу, чтобы вы правильно восприняли мои слова. Вы молоды, и моя задача не угробить вашу жизнь и тех, кто в боевых условиях будет от вас зависеть. Ваша магия — это привилегия, быть лидером, командиром. Наличие мага вашего подвида — повышение шанса выживания группы и достижения поставленной боевой задачи на порядок. Это огромная ответственность. Вам будут идти на уступки исключительно из-за того, что вы — женщина. До этого женщин-оружейников не было. Возможно, их уровня не хватало для того, чтобы пройти отбор. Физическая подготовка у вас не сильно отличается от остальных первокурсников, а оружейник, чтобы вам красиво не писали в научных трактатах, это тот, кто получает основную массу урона. На нем лежит безопасность группы. Единственное, что успокаивает, арканты — выносливая раса. Мне кажется, именно здесь и кроется тайна появления таких способностей только у вас. Но как вы справитесь с такой нагрузкой, никто не знает. Плюс к тому, планирование действий в ходе операции, моментальное изменение поведения, смена целей, принятие решений в режиме боя. И, к тому же, это чисто психологически тяжело. Жизни — это не игра.

— Можно вопрос, куратор, сир Аломади? — поинтересовалась я после того, как импарт замолк.

— Слушаю.

— Согласно проспектам в отряде обычно один воин с ориентацией на ближний бой. Не лучше ли иметь двух? Они отведут угрозу и смогут прикрыть друг друга.

— Это наиболее распространенная и удобная схема. Хотя, тут все зависит от тактики самого отряда. Был в истории отряд Кролеса, там было четверо квадри и один огневик. Действовали они весьма успешно, но их бонус состоял в том, что все четверо были братьями-близнецами, имевшим уникальную способность — ментальную связь. Да и… — он задумался на секунду, — вы не видели сегодня нормального поединка с отрядом Стара. Его дар позволяет вести дальний бой, не только стреляя из бластера. Он способен создавать холодное оружие на расстоянии от себя и, используя телекинез, задать ему импульс и направление.

— Телекинез? Но у меня его нет.

— Я это знаю, сира. Поэтому у вас будет два года на то, чтобы понять, сможете ли вы быть хоть кем-то!

— Два, куратор, сир Аломади? — я удивленно вскинула поникшую голову.

— Приказ еще не обнародовали, но теперь все переходят на следующий курс независимо от уровня магии. Не согласен с этим, но вынужден признать его необходимость в связи с ростом количества боевых действий и потерь. Подумайте и примите правильно решение, сира Ридон-ва!

— Сир Аломади, к вам курсант Семон-ва, — донеслось из датчика на руке куратора.

— Пусть войдет.

За моей спиной послышались шаги и щелчок двери.

— Стар, спасибо, что пришел, — куратор поприветствовал вошедшего кивком. — Мне необходимо, что бы ты взял шефство над молодым магом до своего отбытия. Сира Ридон-ва, познакомьтесь с сиром Семон-ва.

Я встала с кресла, высокая спинка которого спасала от «замкуратора», и, повернувшись к арканту, как и положено, поклонилась. Высокий, широкоплечий, с короткими темно-русыми волосами, чуть грубоватыми чертами лица, уже мужчина, уже воин. Он поклонился в ответ, замер и удивленно перевел взгляд на импарта.

— Оружейник? — голос у него был приятный. Это хорошо. Когда орать на меня начнет, хоть не так противно будет. Хотя, если на тебя орут, любой голос бесит, даже самый красивый.

— Крайне слабый, — ответствовал Аломади. — Объяснить ваш подвид магии стоит предоставить тому, кто им владеет. Дай девочке толчок к развитию.

Меня окинули задумчивым взглядом.

— Хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать. Сира Ридон-ва, жду вас в малом тренировочном зале сегодня в восемь вечера, — в ожидании моего согласия янтарные глаза изучали меня.

Кивнула.

— Я нужен еще? — перевел взгляд на куратора оружейник.

— Нет. Спасибо, Стар, можешь идти.

* * *

— С тобой сходить или сама? — Настя распаковывала вещи после ужина и была крайне удручена тем, что у старшекурсников сегодня тусовка, а мелких не берут. Хотя она вовсю наяривала круги вокруг Маркеля, смотревшегося на фоне первогодок богом, снизошедшим до смертных.

Уитриман, желавший поприветствовать «родню», взлохматил рукой макушку Насти, вызвав тихое злобное рычание, на которое обратил столько же внимания, сколько слон бы уделил комару. Выразил соболезнования насчет кураторства Аломади, который слыл плетью университета. Заявил, что будет присматривать за нерадивой сестрой, опять же, проигнорировав шипение о том, что сестра троюродная. И, помахивая передатчиком на ремешке, который стоил как легкий скелт, покинул «первокурсовое» взиравшее на него с обожанием общество, сообщив невзначай, что ужин сегодня раньше, нижний этаж от первокурсников должен быть свободен, ибо сегодня будет вечеринка у последнего курса по случаю начала последнего года. Суть в том, что пятый курс появлялся в университете только на вручение диплома, большую часть времени проходя практику в полевых условиях. Так что, времени у них под крышей УИБа осталось мало.

— Если у них праздник, зачем было меня еще сегодня добивать? — я вздохнула, скинула кофту на кровать, и, засунув в шкаф голову, начала искать среди свалки вещей куртку университета.

— Ему же куратор приказал, — пробубнила Настя, расставляя тучу баночек и бутылочек с кремами на тумбочке у кровати.

— Мде…

— Думаю, быстро тебе что-нибудь покажет и разбежитесь, — у подруги, видимо, была своя баночно-кремовая система, и сейчас в нее закралась ошибка, потому как баночки постоянно меняли места, но новым положением вызывали еще большее недовольство хозяйки.

— Пошла я на очередную казнь…

— А! Это не честно! Я хочу быть в центре вечеринки с самым классными парнем!

Ах, вот в чем проблема!

— Иди-иди. Встретишь Маркеля — воткни ему вилку в…

— Как вариант легкой смерти рассмотрю, — улыбнулась я и поспешила оставить разобиженную уитриманку наедине с армией косметики.

Выйдя в коридор, пошла к лифтам, потому как спускаться надо было на тридцать этажей вниз.

Здание университета было крестообразным, сорокаэтажным, не большим, что удивительно, ведь земля на Нейтисе безумно дорогая. Верхние этажи были отданы под жилье студентов и преподавателей. Средние для занятий и лаборатории, еще ниже столовая, и в самом низу большой тренировочный зал и несколько малых.

Чтобы пройти к лифтам в залы тренировок приходилось делать пересадку на этаже, где сейчас гремела музыка и сновали старшие курсы, которых, конечно же, пригласили на праздник.

Разодетые девушки и совершенно по-хулигански выглядевшие парни. Вот что значили слова Аломади про статус вечеринки!

— О, златовласочка какая! Не хочешь с нами потусить? — вихрастый уитриман материализовался прямо передо мной. Четвертый курс, судя по нашивке на куртке. За его спиной выстроилась компания из трех четверокурсников и двух третьекурсниц.

— Аркант? А это не новое поступление магов, дающих всем по заднице? А, златовласочка? — заржал в голос мускулистый импарт с третьего курса, отрываясь от стены и делая шаг в мою сторону.

— Оружейник? Серьезно? Как Стар? — пронесся по компании удивленный шепоток.

— Я слышала, что она вилки хорошо создает, — потянула уитриманка, приобняв старшекурсника.

Все заржали. Я была на сегодня сыта по горло издевательствами пусть даже и из добрых побуждений (если Аломади вспомнить), и вступать в полемику тоже смысла не видела, потому, обойдя компанию, молча, проследовала к лифтам.

— Эй, янтарная! Я с тобой говорил, вообще-то? — импарт каким-то образом материализовался рядом и схватил за руку. А с учетом того, что силы он приложил немерено, меня чуть ли не юлой закрутило. Тут на все глаза закрывают?!

— Ты бы поосторожней, Криге! — на руку импарта, который вцепился в меня мертвой хваткой, легла широкая ладонь. — Вдруг огребешь от нее, как от Стара?

Компания за спиной Криге опять прыснула.

— Алдор, думал, вы уже где-нибудь в центре наслаждаетесь сбором сливок из баб? — Криге явно был зол.

— Как видишь, предпочитаю приглядывать за тобой, брат, — скривился подошедший.

Алдором оказался импарт из отряда Стара. Криге мою руку выпустил и недовольно, но без возражений, уставился на брата.

— Первому курсу тут делать нечего! — Алдор раздраженно посмотрел на меня. — Что тебя сюда принесло, сира аркант?

— Я ищу сира Семон-ва по просьбе куратора, и мне надо в тренировочный зал.

— Пошли, — он развернулся и, даже не смотря, последовала я за ним или нет, направился в центр зала. Он напоминал головной военный крейсер на рейде, все кто попадались на пути импарта, сливались в сторону. Я же старалась не отставать, топая за ним след в след.

— Стар, отвлекись! — он так резко остановился, что я практически впечаталась носом в затылок провожатого.

Алдор чуть сдвинулся в сторону, и моим глазам предстало зрелище в духе мечтаний Насти. В центре зала стоял фонтан, возле него столики и диванчики, на которых расположились в живописном порядке «жемчужины» университета с дамами.

В обнимку с черноволосыми Мадо сидела ослепительная блондинка, правда, под тонной косметики невозможно было даже расу определить. Маркель коротал вечерок, мило улыбаясь двум уитриманкам, похожим, как две капли воды, в ниспадающих синих платьях. Второй корван стоял рядом с девушкой у стойки бара и о чем-то шептался. А мой замкуратора по пыточной части сидел на диване, на одном колене его пристроилась красавица-корван с длинными белыми волосами, заложив ножку за ножку и обнимая арканта. Наклонившись, она прошептала что-то ему на ухо, и, когда он повернул лицо, страстно приникла к его губам. Он в принципе не отставал. Оригинально! Надо Насте рассказать про статус таких вечеринок! Я думала, офицеры так себя не ведут. Хотя, Настя, чувствую, знает…

Но чтобы сдержанные арканты столь открыто проявляли свою… хм… заинтересованность!

— Стар! — Алдор явно был не в духе. — Девочка тебя ждет.

— Еще рано! — прошипели с дивана женским голосом.

— Она чуть не попалась на обед старшекурсникам во главе с Криге. Разберись уже и возвращайся!

Оторвавшись от губ девушки, Стар лениво исследовал глазами пространство, пока не наткнулся взглядом на несчастную меня. Мой вид его впечатлил и он, легко переместив корван на диванчик со своих колен, встал и направился ко мне.

— Пойдем.

Замкураторство прошествовало мимо, и мне пришлось в очередной раз смиренно ползти следом за чьей-то спиной.

— Стар, кстати, может она серебряные вилки делать умеет? Соберем сервиз на свадьбу, — гогот перекрыл даже музыку.

И я даже знаю, кто это сказал, и я даже буду мстить вместе с Настей этому бабнику.

Стар обернулся, удивленно приподнял правую бровь, задумчиво посмотрел уже на злую меня и пошел дальше.

Слава всему и всем, когда мы спустились в тренировочный зал, я успокоилась настолько, что щеки перестали отчаянно краснеть.

— Что за история с вилками? — вдруг спросил меня му…учитель.

— А вас не проинформировали, сир Семон-ва? Я профессионально создаю ножи и вилки. Чем, в принципе, мой дар и ограничивается. Если бы они не имели свойства растворяться со временем, я открыла бы магазинчик, а так боюсь получить статью за мошенничество, — процедила сквозь зубы.

Стар захохотал. В голос! Запрокинув голову! Мне сначала захотелось вилку ему по совету Насти воткнуть в…, но он так заразительно смеялся, что я не удержалась и тоже улыбнулась.

— Хоть чувством юмора ты не обделена. Давай уже без сиров. Как ты коротко себя величаешь?

— Рива.

— Хм. Рива? Ревекка?

Кивнула.

— Откуда?

— Артания, Южный предел.

— Землячка. Я с Восточного.

О, а вот и первый из двух оружейников.

— Стар, — представился мужчина. — Как говорится, своих не бросаем. Аркант — редкость, а уж тут. Так значит, на вилках специализируешься? — он улыбнулся.

— Да. Остальное не под силу. И не уверена, что будет, — приуныла я.

— А вилки с узорчиками или без? — черти в янтарных глазюках так и плясали.

— Издеваетесь? — уже даже не смешно.

— Немного. Покажи.

— Эээ. Я… Как бы…

— Давай, янтарная! — сменил он тон на преподавательский. — Время поджимает. Мне надо понять, что ты из себя представляешь, чтобы заняться тобой вплотную, как вернусь. Меня неделю не будет, сборы. Аломади не хочу подводить, он хороший препод.

Я вытянула руку, и на ладони появилась вилка с четырьмя зубчиками, хищно поблескивающими в свете ламп.

— Растворять не умеешь? — задумчивый такой вид.

Мотнула головой.

— Тогда, покажи мне скорость.

Я чуть наклонила ладонь, как только новая вилка слетала вниз, на ее месте уже была новая. Под ногами образовалась горка, которая с шелестом начала исчезать.

— Скорость отличная. Для тебя и для вилок, — опять ухмылочка. — А две сразу?

— Не умею.

— Из оружия что?

— Мачете и охотничий нож. Ма-а-аленький.

— Как ты проецируешь мысль?

— Просто представляю предмет.

— Обрисуй.

— Ну, вилку, например, вижу, что тут обрисовывать? — не поняла я.

— Вилку на фоне чего?

— Э-э-э.

— Ты должна абстрагироваться от пространства, потому как подспудно твоя магия пытается создать и интерьер, что невозможно. Вилки и ножи ведь на фоне чего-то?

— Как можно представить пустоту в виде фона?

Парень сложил руки на груди, как перед тем импартом после боя, и я почувствовала себя полной дурой.

— Боевой нож-аданит, знаешь, как выглядит? — вздохнув, вопросил замкураторство.

— Смутно.

— Мда, — аркант закатил глаза. — За неделю все виды боевых и охотничьих ножей трех рас нашей, импартов и уитриманов. И попытайся увидеть именно свою пустоту, только это позволит создавать два и более предмета.

— Более? — я распахнула глаза.

Он улыбнулся. Но улыбка в этот раз была добрая без всякой насмешки. Он вытянул руку и через мгновение в пространстве материализовался короткий меч или кинжал, я даже не знаю в чем отличие, и швырнул его вверх. Кинжал начал делиться прямо в воздухе. И вот перед нами парили больше тридцати смертоносных идентичных орудий, нацеленных на манекен.

Челюсть нижняя моя отправилась в полет до пола.

— Обалдеть!

— Все получится, Рива. Ты же не глупая девочка.

Блестящий металл растворился в воздухе.

— До следующего понедельника. Проводить?

Кивнула под впечатлением от увиденного, не задумываясь.

Стар пошел со мной, благополучно сопроводя до лифта, ведущего на верхние этажи, через бушующее море танцующих, кивнул напоследок, и я отправилась в полет к жилым этажам. По мне так лифт должен был лететь с такой скоростью, чтобы преодолеть гравитацию. Жалко, что даже это не помогло бы от грустных мыслей.

* * *

Первое утро новой жизни началось с оглушающего писка датчика. Подъем!

Мы с Настей, потирая глаза, поковыляли в ванную. Там предусмотрительно были устроены две душевые кабинки и две раковины. Спать хотелось страшно, полночи я докладывала подруге в мельчайших подробностях о вечеринке, а та, коварно потирая руки, придумывала способы шантажировать Маркеля с его двойняшками. Он, как оказалось, познакомившись со старшей сестрой Насти, проявил заинтересованность и часто связывался с Алари. А сам! С двумя! На каком-то этапе планирования военных действий, мне стало беднягу жалко, но доброе чувство было раздавлено воспоминаем о серебряном сервизе.

Первым по расписанию в восемь утра был завтрак. А уже в восемь тридцать следовало находиться по своим лекционным кабинетам.

Первая половина курса — общие предметы: философия, политология, военное право, история, естественные науки, курс регулировки собственной внутренней энергии. Обед. А с двух до четырех часов общая физподготовка а вот с пяти часов, когда все остальные могут сесть за домашку или отдохнуть, у меня начиналась моя личная физкультурная пытка.

Все лекции были вводными, преподаватели знакомились, объяснили общие направления, и я, попросив Настю поставить все на запись, и уже начиная задаваться вопросом, когда все это прослушивать, полезла в информационную базу по боевым и охотничьим ножам.

Когда у меня на коленях засияли трехмерные изображения более чем полсотни ножей трех рас, зародилось бешеное желание при следующей встрече с замкуратора создать все это и всадить в него. Я прямо-таки чувствовала бурление силы.

Каждая раса — это своя планета, своя жизнь, своя история, своя физиология, и способ достать до болевых точек, которые у различных представителей фауны, конечно же, разнились Тем более убить. Импартов, например, не убить, если резануть по шее ножом у них там находятся костные наросты, их только если разрубать. А так, просто кожу поцарапать.

Но все это можно было выучить легко, на память не жаловалась. Но как создать это? Суть оружейника в том, что ты четко вот также трехмерно, представляешь и создаешь оружие. Это мне еще Талес донес. Но что за бред про пустоту? Я не могу в пустоте. Чушь! Даже космос — это не пустота.

Единственным приятным достижением стало создание кпитье — тонкого, как шило, охотничьего ножа импартов, предназначенного для разделки туши ашока, длинного, похожего на червя, представителя их удивительной фауны.

А нормальный большой нож не получалось. Представить себе всю его трехмерную схему в деталях и удержать это в сознании, было невозможно. Я уж и вообразить не могла, как создать бластер. Это же надо быть гением оружеестроения.

Настя, пока я убивалась собственной никчемностью, а датчик усердно писал, вовсю покоряла сокурсников и уже даже имела пару поклонников на старших курсах, бессовестно оперируя своей близостью к местной звезде. Маркель о такой наглости и не подозревал. Настену это не останавливало, тем более среди всего курса она сразу себя зарекомендовала сильным стихийником. Уитриманка не оставила попыток причислить Амира к своей армии парней, и теперь мы часто встречали троицу с Алюры.

Кстати, Ина и рыжий Крейн оказались воздухом — забавная магия, сильная, а бестолковая, и мне кажется, Ину это злило, в каком-то смысле я ее понимала. А вот Амир добил Настю своим электро. Когда она увидела его в ореоле электрических разрядов, мозг помахал рукой и полетел обратно на Рас-с-дон. И, если честно, я ее понимала. Он не был так темпераментен, как большинство уитриманов, и, возможно, именно это делало его таким необычным. Уверенный, спокойный, он умел себя преподнести, а это не всем дано.

Настя таскала меня за собой везде и всюду, когда меня можно было поймать за руку. И к концу недели я пришла с хроническим недосыпом, горой домашки, синяками размером с кулак по всему телу, которые не болели, конечно, но раздражали, вечным чувством голода, неосвоенным списком ножей и тремя малюсенькими ножиками, которые все-таки я научилась создавать. Видимо, от переутомления даже магия пыталась от меня отвязаться, правда, на создание каждого уходило не менее десяти минут.

Выходной! У кого-то они есть, но это явно не я.

Подруга, посмотрев на меня с утра, махнула рукой и отправилась на флаере в Артис за покупками и развлечься.

А я, завернувшись в одеяло и забив на завтрак, умывшись только, засела за учебу. После двух часов разбора завалов из текстов и записи лекций, когда я таки добралась до отчета — теста по истории, в дверь постучали.

Подушкой швырнула в кнопку открывания двери и уткнулась в тест. Наверняка Настька с набитыми руками приехала! Она, судя по списку, собралась весь город скупить.

— Мадо, ты посмотри, какие вороны пошли умные! Вьют гнезда из золота на свалке из одеял, — гогот Маркеля наполнил комнату, и напомнил мне о том, что я даже не причесалась.

Я была голодная, злая, поэтому с грохотом сомкнула челюсти. Юмористы от бога пришли. Или от богов. Что там за религия у альбиносов?

— Да, поумнели, и сейчас ворона интересуется, какого вам туда надо, уважаемый сир Маскот? — я даже оборачиваться не стала.

— Будешь шибко разговорчивой, янтарная, парня не найдешь! — припечатал уитриман. — Скажи мне лучше, где моя ненаглядная сестрель?

— В городе. Если надо что-то передать, говорите, — я пыталась решить вопрос, когда у нас стали использовать военные крейсеры в качестве щита в случае удара по незащищенной планете.

— 234 год с момента подписания договора о слиянии, — откуда-то сверху послышался приятный мужской голос.

Я запрокинула голову. Мне, сидевшей на полу в обнимку с планшетом, улыбался тот самый черноволосый корван, что так хотел заполучить подарочек.

— Забавно, вся раса с янтарными глазами, — выдал он задумчиво. — Хотя цвет волос мне твой больше нравится.

Галочка, означавшая верный ответ, засияла на экране, переключив на следующий вопрос.

— Передай моей «кровинушке», что у нас сегодня закрытый праздник, коим она пробластерила мозг всем и вся. И если она так хочет прийти и получить дозу унижения после своего шантажа, может присоединиться к нам на флаере в девять вечера сегодня, — сообщил мне Маркель.

Ага, она его таки достала!

Я обернулась, шантажируемый стоял, прислонившись к косяку, и изучал собственные ногти.

— Она не маловата для ваших взрослых вечеринок? И как же отбой, и датчик, и выговор? — они с ума сошли!

— Уитриманки взрослеют быстро. Тем более, что все знают, она моя почти родня, так что воздержание ей обеспечено. А что касается выговоров и прочих наказаний, я намекну, выходной… преподов нет… охрана минимальная и сговорчивая. А флаер будет летать над зданием, не выходя за границы периметра. Опробовано не первый год, — уитриманское превосходство просто за край переливалось.

— Все равно опасно, — пробубнила я.

— А ты тоже приходи. Твою безопасность гарантирую я, — корван присел возле меня на корточки и улыбнулся.

— Спасибо, пожалуй, воздержусь, от отчисления и унижения.

— А хорошая идея! — Маркель сверкал глазками и потер руки в предвкушении. — Из янтаринки отличный балласт выйдет, она не даст моей сестрель вляпаться хотя бы в половину того, во что та влипает обычно. Зайдем без двадцати девять! — какова наглость!

Оба, не дожидаясь ответа, вышли.

Ага, как же! Размечтались!

Но в результате размечталась все-таки я. Настя проела мне плешку на голове о необходимости похода туда, разложила по полочкам все факты, притащила девчонок с третьего и четвертого курсов, которые уже бывали на подобных вечеринках и приглашены на эту. Дамы в один голос заверяли, что ничего опасного нет, никого за руку не поймали. Главное — не напиваться! И… там же парни! О свет! Это был самый главный их аргумент.

Я понимала всю абсурдность ситуации, но мне очень не хотелось терять дружбу Насти. А еще вспомнились слова отца, что у магов темперамента от природы больше, даже если он — аркант.

На мое предположение, что нас могут заложить, заговорщицы единодушно фыркнули, заявив, что говорить могут все что угодно, но пока датчик не сработал, мы все спим по своим комнатам. Обалдеть, порядки в военной школе!

Была не была! Если меня через два года отсюда выкинут… Что я теряю?

* * *

— О, лед вездесущий! Что наде-е-еть?

— Шестнадцать видов ножей.

— Чего? Рива, ты спятила? Одевайся немедленно.

— Во что?

— Я у тебя видела синее платье.

— Как скажете, генерал.

— Прическу сделай!

— Неа, у меня еще шестнадцать видов ножей.

— Рива! Не позорь меня! Прическу хоть сделай!

— Смешно.

— Ай! Ладно! Забей! Твои волосы и так украшение. Расчеши и закали с висков повыше, и хватит с тебя, бездарь! — отрезать наши прекрасный локоны куратор, сир Аломади, решил с начала второго семестра, когда начнется боевая подготовка, полоса препятствий, определятся отряды и физподготовки будет в два раза больше.

— А можно…

— Нет! — рявкнула Настя. — Ты пойдешь! Мне одной страшно. И ты прикольная.

— Что это вдруг?!

— Ну, ты — зануда, а это не обычно, как-то по-взрослому. У тебя даже есть грудь.

Вот тут я не выдержала и засмеялась, глянув на свой первый размер под кофточкой.

— Да, действительно.

— Надо тоже походить на твои индивидуальные тренировки, — задумалась Настиль, очень пристально изучая меня.

В дверь постучали. Дикий ужас, неготовой к встрече с мечтой женщины, мелькнул в глазах подруги, пытающейся одной рукой накрасить ресницы в серебряный под цвет волос (зачем это делается, не пойму, ресницы и так вроде серебряные), а второй натягивающей туфлю на шпильке, сделавшей бы честь кпитье по остроте и длине.

Я нажала на кнопку, и моим глазам предстало потрясающее зрелище. В очередной раз за эту неделю! Перед входом стоял уитриман с жемчугом волос по плечам во всем белом, а рядом с ним корван с черными, как ночь волосами в черной же рубашке и брюках. А сзади! Ууу! Пытаясь слиться со стенами, дверьми, кадками с растениями стояли девочки: первый, второй курсы и даже третий попадался. Мужчины благородно изображали, что не видят обожания, восхищения и, вообще, наличия иных женских сущностей в коридоре. А вот я заметила и потрясенно выдала, глядя за спины этой парочки.

— Умереть и не встать!

Поначалу мужские особи приняли это на свой счет, возгордясь своей ослепительностью, красотой и значимостью в довесок, но, проследив за моим взглядом, хмыкнули и вошли в комнату. Дверь захлопнулась, отрезая плотоядные взгляды от парней.

— Златовласочка, тебе идет наш цвет, — отвесил комплимент Маркель.

— Чего это он ваш? — удивился Мадо.

— Он признан официально Федерацией десять лет назад цветом нашей расы.

— Пфф, вы все подстроили.

— Как я выгляжу? — прошептала Настя.

— Ослепительно! — пробубнил Маркель. — Ну, идем уже, красотка.

Он галантно протянул ее руку. Настя с видом царицы пяти планет взялась за локоток и последовала к выходу, преобразившись полностью, словно плывя по воздуху. Мадо указал мне на свой локоть, и я осторожно положила ладонь на сгиб его руки, вдруг заволновавшись. Это было приятно, очень. До этого я только несколько раз была на танцах, но танцевать с аркантами, все равно, что с заводной куклой.

— А сир Стар тоже будет? — тихо спросила я у корван.

— Стар?! Нет. А что такое? — лукаво поинтересовался Мадо.

— Слава изобилию. А то бы пришлось в темный угол забиться.

— Почему? — удивленно выдал мой сопровождающий.

— Он же меня курирует, как оружейник, и неделю назад надавал заданий, которые, скажем так, слегка не готовы.

— Ааа, — усмехнулся корван. — Соболезную. Зная вашу расовую уникальную способность к занудству, он из тебя все вытрясет.

— Мы — не зануды! — обиделась я за всех аркантов.

— Конечно, конечно, — сразу согласился мой провожатый, состроив самую невинную рожицу во вселенной.

Оказывается, попасть на летательный аппарат, можно было рядом с нашей комнатой, где за декоративной ширмой располагался специальный выход к большому балкону. Говорят, в дорогих апартаментах столицы у каждого такие выходы, личные.

Мы уже готовы были вознестись к небесам по трапу, если бы не ехидный голос за спиной: «Сир Маскот, а вы ничего не забыли?»

Глава 6

Университет Истории Битв — Планета Нейтис.

3060 год по человеческому летоисчислению.

Итирина.

Когда мы прибыли на Нейтис, я собиралась впопыхах (как обычно, впрочем!), ибо оторваться от любимого занятия да еще с таким волшебным девайсом не могла. Вот и вылетела в коридор, волоча в зубах сумку с планшетом и по чемодану в каждой руке, когда почти все пассажиры уже покинули сталтер.

Слава Богу, есть Амир! Он ждал у трапа и успел перехватить меня вместе с ношей, прежде чем я и сумки дружненько попытались скатиться вниз. Тут меня осенило, что личный датчик я оставила в каюте. Хорошо, что сталтер маленький, и ему разрешена посадка на Нейтисе, а то бы… Ууу!

Амир и подоспевший Крейн подхватили сумки, в том числе и мои, сойдя со сталтера, дожидались растеряшу-забывашу. Повезло же мне с парнями-однокурсниками.

Датчик-то я захватила, но с трапа съехала кубарем, потому что ногу таки подвернула и хорошо так подвернула, хруст был слышен отчетливо. Хоть плачь! Хорошо без планшета! А то еще и в долги бы пришлось влезать, чтобы возместить Рыжику потерю.

Постояв с круглыми глазами на одной ноге после незапланированного полета и поняв, что все плохо, опять возблагодарив небеса за Амира и Крейна, которые тащили вещи, я поковыляла к местным маршрутным флаерам. Делала я это о-о-очень медленно. И, конечно же, парней из виду потеряла. А когда опомнилась, в столичной давке разве их найдешь?

Плюхнувшись на скамью возле зала прилета, занялась проклинанием всего и вся.

— Прошу, сира Маккой? — веселый голос выдернул из грустных мыслей о планах моего дальнейшего передвижения.

Я вскинула голову и, увидев «это», начала хохотать.

Возле меня стоял Амир с тележкой для багажа и с видом водителя дорогих флаеров у импартов-аристократов.

— Сир Атолии, Федерация выражает вам благодарность за проявленную смекалку! — я с довольным видом плюхнулась на тележку. Амир изящно поклонился и покатил меня к выходу.

— Мы сняли флаер и загрузили вещи, отлет через пятнадцать минут, сира Торопыга.

— Вы с Крейном — самая большая моя удача за последний год, это точно! В УИБе же есть медпункт?

— Смешная шутка. Целое медицинское крыло.

— Надеюсь, мы с тобой не будем сильно привыкать к такому сервису.

Амир улыбнулся, мысль мою он понял. На сталтере мы долго болтали и пришли к единому мнению, что попытаться завалить экзамен по уровню силы в конце года — это единственный шанс вылететь из УИБа, заниматься тем, что ближе сердцу и не попасть под статью об уклонении от военной службы.

* * *

В холле университета толпились наши будущие, точнее уже нынешние однокурсники.

Самодовольные импарты, энергичные уитриманы, молчаливые квадри, корван, правда, какие-то не в меру спокойные, обычно они не отстают от «эльфов», и чем-то похожи на них, только волосы невообразимых цветов, рост пониже и глаза у них дико красивые.

В толпе мелькнуло золото, даже глаза от удивления потереть захотелось. Через пару секунд его обладательница вместе с подругой-уитриманкой остановилась возле нас.

«Эльфийка», которую звали Настя, представилась и завела разговор с Амиром. А я даже думать не могла, и в этот раз не от боли, потому что в медпункт мы все же доковыляли, там мне вправили, как оказалось, вывих, вкололи гадость, от которой чувствительность пропала во всей конечности, и заявили, что на физподготовку мне неделю нельзя. Я во все глаза смотрела на подругу Найстиль.

Настоящая аркант! Настоящая! Эти глаза невозможно было забыть, я даже не представляю, как их передать на картине! Мягкое золотое сияние, теплое. Просто сказка. Что я и не преминула озвучить.

Крейн угадал, куда меня понесло, и объяснил девочкам, что я — художник. А мне вдруг поплохело, мысль о том, что я не скоро смогу сесть за любимое занятие, была, как ушат на голову.

Рива, так звали златоглазку, предложила всем пройти в зал, что мы и сделали. Обидно, что Рыжику места не хватило. Все расселись, как попало, и трех свободных кресел вместе не было, пришлось Крейну топать к импартам. Мне было стыдно перед Амиром, он как-то незаметно взялся меня опекать. Жутко воспитанный малый. И из-за этого было еще неудобнее. Ведь уитриманка на него так смотрела, что, думаю, съела бы прямо в холле, да и вообще, тут его «соплеменников» полно. На что мне заявили, чтобы не переживала, пообщаться он еще успеет.

На сцену вышел наш куратор и поголовно всем, даже мне, которая отсюда мечтала свалить первая, стало жалко сначала Риву, потом себя, а потом даже бедных импартов. Год будет тяжелым, это факт!

Моя, как оказалось, будущая соседка Лита была дочкой каких-то давних знакомых отца Амира, еще до того, как он приобрел ферму на Алюре, хотя не отца, а отчима. Как же все сложно у парня!

А вообще, уитриманы, как пчелы. Они могут жить на другом конце галактики и не видеть друг друга ни разу в жизни, но обязательно найдется у них точка соприкосновения в родне, друзьях, знакомых. Просто удивительно!

Все это выяснилось после лекции куратора на тему «Вы — балбесы. Идите и учитесь!» Мы потопали на экскурсию по УИБу, и, собственно, тогда я с Литой и познакомились. Девушка заявила, что раз такое дело, то она с радостью будет моей соседкой. Какое такое дело, я не поняла! Видимо, оно было в том, что Амир ей тоже понравился, он в это время помогал мне не грохнуться и не вывихнуть еще одну ногу. Дамочка наивно полагала, что я поспособствую их более тесному общению. Пфф!

При огромном разнообразии рас, и тем, что ограничений никто никаких не ставил в отношениях, подобных браков было мало. Люди все равно тянулись больше к людям, уитриманы к своих, корван к своим. Менталитет — такая вещь, не всегда себя переборешь ради другого. Плюс ко всему, у рас прилично разнились сроки жизни. Например, корван живут в среднем около ста пятидесяти лет, а люди сотку еле натягивают. Грустное соотношение для пары одногодок.

Амир мне определенно нравился, но он уитриман все же. Да и не только в этом дело. Мы оба собрались из УИБа «свалить», и мне хотелось сохранить с ним дружбу после этого. И попытка завести отношения, чтобы потом с треском разбежаться, совсем не способствовала бы таковой. Да-да, меркантильная я! Дядя — Советник! Это вам не хухры-мухры!

Тренировочный бой, свидетелями которого мы стали, не вызвал во мне таких бурных восторгов, как у большинства однокурсников. За сегодняшний день столько всего случилось, и вообще, я своего будущего тут не видела.

В итоге доплелась до выделенной комнаты, обнаружила, что аркант и ее подруга тоже в моем крыле, как и Крейн с Амиром. Сердечно поблагодарив уитримана, я пошла спать, махнув рукой на обед, ужин и разбор вещей.

Проснулась, когда уже стемнело, Лита, лежа на кровати, читала. Тут меня осенило, что планшет то я Крейну вернула, а он мне мой нет, я же за датчиком помчалась, а потом с ногой мучилась.

Лита проинформировала, не отрываясь от текста, что Рыжик поселился с квадри в начале коридора, и я, накинув кофту, потопала за девайсом, очень надеясь, что Крейн еще не спит. По дороге столкнулась с взъерошенной Ривой, девушка летела вперед, ничего не замечая.

Рыжик не спал и быстренько планшет вернул, долго извиняясь, что забыл. А еще он нашел доработанный его портрет и портрет Амира, над которым я билась, целых шесть дней. Но так и не получалось. Он выходил обычным семнадцатилетним парнем, в глазах не читалось того, что видела я.

Неделя прошла в кошмаре! Нога проходила медленно, все доставало, и, вообще, я была уже вся в мечтах о художественном факультете. Даже с Амиром не удалось поболтать, хотя на лекциях мы сидели вместе. После обеда у них были тренировки, а я валялась с планшетом на кровати и читала всякую чушь.

Конец недели выдался грустным. Все разъехались, даже Рыжик, а я, проспав до обеда, не обнаружив Литы, умотавшей в Артис, нацепив черные джинсы и черную же майку под кофту (ненавижу форму!) потопала в медкрыло. Мне сняли фиксаторы и размяли ногу. Вот с этого момента мне полегчало! Обедала я практически в одиночестве, доделала домашку в библиотеке и часов в восемь поплелась в жилой сектор, где и обнаружила мечущуюся по комнате разодетую соседку. Удивленно похлопала глазами, но спрашивать не стала.

— Вечеринка! На флаере! — торжественно, но почему-то шепотом, возвестила уитриманка.

— А! — глубокомысленно ответила я и плюхнулась на кровать с яблоком в зубах.

— Ты представляешь, Маркель пригласил на вечеринку эту парочку с аркантшей!

— Настю с Ривой? — догрызала я аппетитный фрукт.

— Ага! Нет, ну ты представляешь, он, видите ли, этой дылде родственник какой-то дальний.

— А кто такой Маркель? — я удостоилась такого взгляда, что чуть не подавилась.

— Лёд! С кем я живу? — закатила глаза Лита.

— Вопрос риторический? — парировала я.

— Это уитриман из отряда Стара, — снизошла богиня просветить меня глупую.

— Ааа! А ты тогда куда?

— На эту вечеринку, конечно!

— У тебя там тоже родственник?

— Да нет же! Я сказала Маркелю, что сдам девчонок.

— Подленько, — усмехнулась я.

— Зато подействовало. Да и не собиралась я этого делать, я же не идиотка. О, они идут! — шантажистка метнулась к двери, заслышав голоса и нажав на кнопку, вылетела в коридор.

Уже оттуда послышалось возмущенное шипение:

— Сир Маскот, а вы ничего не забыли?

— Ой, Литочка, прости, забегался!

Судя по голосу, уитриман ничего не забыл и все сделал специально. Парни даже удрать не могут!

— Ну?! — возмутилась моя соседка.

— А где подружка? — уже другой голос.

— Но я… — замялась Лита.

— Без подруги не возьму, это было условие! — кажется, уитриман нашел лазейку.

В следующую секунду меня сдернули с кровати почти за шкирку и выставили в коридор на обозрение Маркеля под руку с Настей и корван на локте, которого лежала рука Ривы. Но мне было интересно другое: откуда у хрупкой Литы появилась такая силища? Желание попасть на вечеринку дало поразительный эффект?

— Вот! — выдала соседка. — Знакомьтесь, моя подруга Ина!

— Соседка, — поправила я, и, развернувшись лицом к нахалке, в бешенстве зашипела. — Что за дела?

— Пойдет! — выдал уитриман.

— Никуда я не пойду! — рявкнула я.

И тут Лита взмолилась.

— Иночка, умоляю, пожалуйста, ну очень прошу! Что хочешь, для тебя сделаю!

Я уже открыла рот, чтобы выдать все, что думаю о таких соседках, но…

— А выговора не боишься, ветреная, строгого? — широко улыбнулся корван.

Это был вызов! Нельзя кидать такое в лицо человеку, у которого туча братьев и сестер.

— Строго выговора… — я застыла. Просто театральная пауза получилась. — Домашку по физике и химии! Весь семестр! — Лита засияла и, подцепив меня под руку, повлекла к двум парочкам.

Маркель и корван посмотрели на меня уже с любопытством.

— А как на счет платьице натянуть? — лениво пропел уитриман.

— Обойдетесь! — я мило улыбнулась. — Вот думаю, что прогадала! Надо было больше домашки запросить.

Парни заржали. Рива с Настей прыснули, а Лита залилась краской и стала похожей на зрелый помидорчик.

Мы тронулись к выходу на посадку, и тут только я заметила, что весь коридор был запружен нашим курсом, с восхищением взиравшем на нас, а кое-кто уже и с завистью. Меня одно порадовало, что Амира не видно. Чувство, правда, было двояким. Жалко, что его нет, но и хорошо, хоть этого кошмара не видит. Но… донесут ведь!

Глава 7

Университет Истории Битв — Планета Нейтис.

3060 год по человеческому летоисчислению.

Рива.

— Забавная человечка! — заметил Мадо, оглядываясь на двух новеньких.

Лита, похоже, что-то не поделила с Настей, но как ей удалось заставить Маркеля взять ее на вечеринку, мне было очень интересно. Наверняка корван знал, но предпочел молчать.

Мы поднялись на флаер, где гремела музыка, танцевали старшие курсы и витал запах алкоголя. Хм.

— Так, девочки, — перекричал музыку Маркель. — Сейчас пройдем в комнату, я вас проинструктирую, как себя вести.

— У нас уже боевая операция? — ехидно поинтересовались голосом Ины.

— Даже хуже! — мотнул волосами корван с самым серьезным выражением лица.

Нас привели в небольшую комнату, на одной стене которой помещался большой экран, всю вторую занимали круглый диван с высокой мягкой спинкой и круглый же стол. Настя начала сверлить глазами Литу, а я села рядом с Иной. Одета человечка была в черные обтягивающие брюки черную майку и кофту, и с распущенными черными волосами смотрелась весьма экстравагантно на фоне разодетых, ярких нас.

— Одну минуту! — озабоченно пробубнил уитриман и, подхватив друга, вылетел в коридор, закрыв за собой дверь.

— И как ты это проделала? — прошипела Настя, глядя на бедную уитриманку.

— Не твое дело! — сделав не менее воинственное лицо, выдала Лита.

— Сказала вашему Маркелю, что вас всех сдаст, — буднично выдала Ина. — Блефовала, конечно же.

— Что?! — Настя была в ярости.

И тут девочки заговорили, язык был мне не знаком, какое-то уитриманское наречье, явно, чтоб арсенал ругательных слов был пошире.

— Как ты думаешь, если они подерутся, кто выиграет? — усмехнулась Ина, глядя на парочку сцепившихся блондинок.

— Мы.

Ина хмыкнула и завертела по сторонам головой.

И тут началось!

— Девочки, — насмешливый голос Маркеля, и лицо во весь экран. — Располагайтесь поудобнее, в этой комнате вам придется сидеть до-о-олго, пока идет вечеринка.

Обе уитриманки замерли. Ина рядом тихо ухахатывалась. Тут и меня осенило.

— Вы же не думали, особенно ты, сестрель, что я позволю семнадцатилетним соплячкам крутиться среди взрослых и пить, не дай лед! — рявкнул уитриман с экрана. — Я обещал унижение, вот, наслаждайтесь! Комната заперта, приду часа через три, а вы пока задумайтесь о том, как плохо шантажировать взрослых мальчиков. Златовласка! Ведьмочка! Вы тут для компании, но чтобы тоже поняли, на примере этих двоих, что возмездие рано или поздно приходит.

Экран погас, Маркель не стал дожидаться ответа.

— Черт, надо было планшет взять, ведь была же мысль! — пробубнила Ина.

— Это ты во всем виновата! — завопила Настя.

— Ты тоже его шантажировала! — Лита не отставала.

— А завтра на занятия, — тяжко вздохнула я.

Наступила тишина, извне звуков не доносилось. Так мы просидели минут десять, жалея себя.

— Хм, это же караоке! — Ина встала и, быстро подойдя к экрану, с которого недавно вещал подлый уитриман, нажала ладонью на неприметную панель. Перед ней открылся встроенный планшет.

— Ммм, — задумчивое мычание и еще одно нажатие, и перед нами бар, полный бутылок и закусок.

— Вау! — тихий стон из угла уитриманок.

— Мне кажется, ваш Маркель об этом не знал или забыл, — усмехнулась Ина и достала бутылку шампанского. — Так что, гуляем?

Через два часа в комнате управления флаером.

Стар-тик Семон-ва.

— Я не думал, что приедешь. С Никой все плохо? — Алдор приложился к высокому бокалу с пивом.

— Много хочет девочка! — разговаривать о корван, с которой последнее время были одни ссоры, арканту совершенно не хотелось.

И тут мужчины заметили, что пилот, а его звали Пише — человек, которого часто нанимали на подобные праздники, что-то весело показывает официанту, принесшему ему кофе. На панель управления были выведены камеры со всех помещений огромного флаера. Алдор приблизился и, заглянув через плечо пилота, чуть не подавился пивом.

— Девчонки зажигают круче, чем вся вечеринка! — загоготал пилот.

Стару стало любопытно, а вот импарт поспешил вызвать по датчику Маркеля. Собственно, то, что предстало глазам мужчин, Марка просто убило. Он, как рыба, выкинутая злобным рыбаком на сушу, воздух ртом начал хватать.

На экране была одна из комнат флаера, где четыре семнадцатилетние девчонки, а то, что они семнадцатилетние, Стар знал абсолютно точно, среди них были его недооружейник-аркант и сестра, пыхтящего от злости Марка. Компанию им составляли черноволосая человечка, которая в данный момент, стоя на столе в черных облегающих штанах и черной же майке с микрофоном за ухом и бокалом чего-то в руке, самозабвенно пела, и уитриманка. Три оставшиеся дамы тоже танцевали с бокалами, причем, танцы были весьма откровенные. Очень даже…

Девочки были не в курсе, что за ними наблюдают. Аркант, которая по логике вещей, не должна под это все подпасть в силу характера, не далеко ушла, виляя пятой точкой.

Маркель завис.

— Откуда у них алкоголь? — замогильным голосом вопросил друг.

— Так из бара. Вы же не просили его закрыть.

— Твою ж… Сколько они взяли?

— Пять бутылок шампанского! — сообщил пилот.

— Пять! — походу Марка сейчас должен был хватить удар.

И тут заиграло что-то из современного людского. Среди рас, входящих в состав Федерации только люди предпочитают открыто демонстрировать сексуальность. Но! Вместе со спрыгнувшей со стола черноволосой девчонкой остальные начали слажено двигаться, эротично выгибаясь, похоже, так танцевала певица в ролике, парни его видеть не могли, камера помещалась над экраном. Ритм музыки ускорился, движения стали еще более откровенными, грудь и попы были на месте… Если бы они тут такие танцы устроили…

— Пише! — завопил Марк, хлопая по пульту и закрывая картинку. — Не пялься! Это статья, между прочим. Они несовершеннолетние.

— Ты сам их притащил, — человек даже не обиделся.

— У меня только один вопрос. Зачем? — поинтересовался Стар.

— Проучить хотел, — буркнул Маркель. И с криком «Вот дуры! Пять бутылок!» вылетел из комнаты управления.

Рива.

— А давайте напьемся, чтобы это гад знал… — начала Настя.

— Ага, начинай! Заимей сразу строгий выговор. Забыла про медосмотр? — зло шикнула Лита.

— А давайте бутылку на четверых! Со ста пятидесяти граммов ничего не будет, просто расслабимся, — на лице Ины гуляла очень коварная улыбка. — А остальные бутылки возьмем в УИБ. Мало ли что отметить придется?! А алкоголь проносить нельзя, на входе сканер.

— Давай! — ох, Настя!

Опять пришлось идти на поводу у желания подруги, заколотив крепко накрепко дверь, из которой рвались аргументы, что я творю полный абсурд. Бутылки оказались без длинных носиков и втиснулись в сумочки, а свою Ина завернула в кофту.

После чего, покопавшись в планшете, девушка предоставила нам выбирать песни. А часа через два все поняли, что на голодный желудок даже сто граммов алкоголя — это сильно! Ина даже умудрилась на столе сплясать. И вот когда мы все дружно (даже я!) танцевали и пели под весьма фривольный ролик, в комнату ворвался Маркель.

— Вы! — прохрипел уитриман в бешенстве.

— О, смотрите, какой красавчик заявился! — Настя, успешно изображавшая очень пьяную девушку, подошла к троюродному брату и закинула ногу ему на бедро. Маркель превратился в ледяную скульптуру. Хотя, казалось мне, что воздух вокруг него начинает дрожать от жара его негодования!

— Не правильно ты делаешь! — возмутилась Ина, а она оказалась еще большей авантюристкой, нежели Настя.

И в следующую секунду подошла с другой стороны и закинула ногу на второе бедро мага, а ее ладошка проникла под ворот расстегнутой рубашки уитримана. Настя повторила ее маневр, правда, в области шеи, и обе призывно так выгнулись, удивительно точно попав в ритм музыки.

— Какой интересный способ проучить? — в дверях в своей излюбленной позе с руками, сложенными на груди и каменным выражением лица, стоял мой заминквизитора. Вот тут я струхнула!

А две нахалки звонко и совершенно трезво засмеялись, глядя на ошарашенного Маркеля, решив добить несчастного, обняли и прижались с поцелуями к его щекам.

— Помни, Маркелюша, я за тобой слежу! — страстно и громко прошептала Настя. — Ведь тебя ждет Алари! — и обе опять прыснули и отскочили.

Нас выдворял с флаера весь отряд Стара, они действительно решили, что мы напились, и нас теперь ждет в лучшем случае строгий выговор. Грустные лица парней мы еще долго обсуждали в нашей комнате, вместе с Иной и Литой. На следующее утро ничего, конечно же, не случилось. Мы с чинным видом проследовали в столовую и на семинары в форме, гладко причесанные, умытые и довольные, прошедшие медосмотр.

А вот вечером мне было не до веселья. Сообщение на датчике от замкуратора с приглашением прибыть в восемь в тренировочный зал, застало меня в обед.

Аркант был хмур, как осеннее небо. Дождался, когда я сделаю два ножа из трех, которые у меня получались, правда, с интервалом минут в пять, не преминув заметить, что все очень плохо. После чего показывал ножи, а я должна была их назвать со всеми особенностями строения. Тут я проявила эрудицию. Правда, не помогло. Он злился все больше. Хотя чисто внешне это никак не проявлялось, тут я верила своей интуиции. Затем заставил до одури стараться создать две вилки одновременно. Отъюлить и притвориться не получилось бы, он как-то умудрялся видеть, что воздух вокруг меня будто сгущался, когда я пыталась что-то создать. Да мне и самой хотелось. Безумно хотелось научиться чему-то, а не быть неумехой.

Через тридцать минут попыток итог был печален, ничего кроме взмокшей майки на спине не получилось. Он заставил встать и пробежаться по залу, причем, скорость мне пришлось увеличивать так, чтобы не чувствовать воздушную волну от проносившихся за спиной предметов из арсенала Стара.

В конце этого издевательства мне насмешливо заявили, что попу надо уменьшить, потому что бегаю медленно. Я задохнулась от возмущения настолько, что… создала две вилки, по штуке в каждую ладошку. Обнаружив это и, что обидно, даже не поняв как, я в шоке смотрела на Стара. Тот хмуро заявил, что в следующий понедельник это должны быть два боевых ножа, а лучше кинжала, и вышел из зала. А я плюхнулась на пол, пытаясь отдышаться, только сейчас осознав, как устала.

В следующий понедельник у него были внеочередные сборы! Слава свету! Потому что я не могла воспроизвести и двух вилок, что уж говорить про ножи! Зато пополнила арсенал еще двумя новыми объектами.

Глава 8

Планета Нейтис — Планета Алюра.

3060–3061 года по человеческому летоисчислению.

Ина.

Я была в шоке! Абсолютном!

Первый семестр благополучно завершился, и мы разъехались на свои законные тридцать суток, из которых больше половины отдано дороге. Амир остался на Нейтисе у дяди, за ним прилетел шикарный флаер. К Крейну приехали родители, по своим научным делам им надо было в столицу, и Рыжик отбывал на Алюру с ними чуть позже.

На космовокзал я отправилась вместе с Ривой, Настей и Литой. Мы сильно сдружились за этот семестр. После наших приключений на флаере, и особенно, когда стало понятно, что Лита просто разводила всех и не пошла бы доносить. Девушке отчаянно хотелось быть в центре университетской «светской» жизни, а она чуть не стала изгоем. Уитриманке было так стыдно, что даже Настя сжалилась. Уж кто-кто, а они друг друга поняли прекрасно!

И вот, когда мы прощались, Рива просто выбила почву у меня из-под ног, заявив, что экзамены в конце первого курса будут только теоретические, и физподготовка. За их несдачу не отчислят, просто переведут на другой курс «с долгами». Уровень способностей проверять не будут, расчет на то, что за дополнительный год курсанты смогут раскрыться. Потребность армии в магах растет.

После этих слов я с девочками прощалась на автомате. Точно робот, прошла контроль, погрузилась в сталтер, и, только заняв место в каюте, отправила сообщение Амиру.

Уитриман добавил гвоздиков в крышку гроба, ответив, что знал о приказе, но пока тот официально не обнародован, не хотел расстраивать. Кошмар!

Кстати, после выходки Маркеля, мы получили, что хотели, точнее, хотели Настя с Литой, а я с Ривой популярность поимели за компанию. Весь первый курс и еще часть второго наблюдали, как мы уходили на флаер. А когда нас веселящихся и довольных обратно вернули пятеро звезд УИБа, видели почти все младшие курсы, кто не был допущен на вечеринку. А если и не видели, то им в таких красках описали, что те искренне считали, что сами там присутствовали. Странно, что преподы не пришли поаплодировать.

Почему-то мне было за это стыдно, и почему-то перед Амиром! Хотя его в момент нашего эпичного возвращения не было. Верю, он слишком воспитан, чтобы присутствовать на подобных сборищах, глазеть и осуждать за что-то. Но, явно, был наслышан о наших приключениях, потому что в глазах у него плескалось… осуждение? Надеюсь, все же мне показалось.

Что же такого в жизни у него произошло, если он в семнадцать лет пошел против природы своей расы, полной бравад, авантюризма, веселья, и так рано повзрослел?

К сожалению, мой друг оставался неразгаданной тайной, возможно, поэтому его портрет так и не желал получаться.

Каникулы я провела, пиная балду, рисуя, гуляя и общаясь с девочками по сети. У всех на первый приезд было столько планов, но как только разобрались с объятиями и поцелуями, захотелось обратно. Несмотря на все мое отношение к УИБу, он затягивал, отрицать глупо.

Первые пять дней я провела у родителей, а оставшиеся в Зарьяле — столице нашей планеты, переобнимав подруг по школе и сестер с братьями, которые ныне были учащимися высших школ, выслушав кучу душещипательных и не очень историй о первом учебном годе в институтах и школах.

Обратно мы летели с Крейном. Он, походу, влюбился, потому что безбожно витал в облаках. По дороге обсуждали все, от рисования до новых книг. Рыжик был поклонником фэнтези. На это я заметила, что Рива подрастет, и такое фэнтези всем обеспечит, размахивая мечами. Забавно, мы живем в век технологий, а во многих случаях как решала проблемы сталь, так и продолжает решать.

Я писала Амиру, но он был занят, а может просто не хотел общаться, отвечал односложно. Я перестала мучить уитримана, первый семестр стал переломным, жаль, что насчет дружбы с ним я ошиблась. Грустно.

Вернувшись в университет, мы снова погрузились в учебу. Но до начала семестра я выяснила одну вещь, которая кардинально поменяла мое отношение к этой самой учебе. Оказывается, если закончить курс с отличием, а потом тебя отчисляют по причинам, не зависящим от успеваемости, а в связи с несостоятельностью, как мага, на художественный факультет берут сразу на второй курс. Надо только на собеседовании сдать черчение, но это плевое дело, ему я обучалась.

Пришлось засесть за учебу. А еще, чтобы отвлечься от грустных мыслей и разбавить рутину зубрежки, я решилась на необычный шаг для мага, который бьет исключительно издалека, и в исключительно редких случаях — пошла с Ривой на дополнительные тренировки по владению холодным оружием. Познавательное это занятие, хотя и крайне болезненное особенно первые месяца три. А я ведь просто попросила у Ривы разрешение посмотреть, потому как при рисовке тела в движении у меня были явные проблемы. А после курса анатомии по расам, совсем взгрустнулось. И вот решив подтянуть свой уровень, пришла я такая вся из себя с планшетиком и начала рисовать их с преподавателем упражнения с мечом, который, правда, заменяла палка из полутвердого пластика.

Сир Ридрик, квадри, преподаватель Ривы, дав задание ученице, присел рядом и взглянул на мои зарисовки. В тот момент я узнала о себе много нового. Да-да! Те, кто преподают подобные вещи, не сильно стесняются в выражениях. Оказывается, я нарисовала мышцы, которых в природе нет, и нога слишком короткая, и руку так отвести невозможно и вообще…

— Встала, курсант! Взяла палку, пошла на площадку и изогнулась в ту позу, что изобразила! — рявкнул квадри.

Я, разумеется, сего проделать не смогла. А уж попытка нарисовать самого учителя при проведении одного из приемов вызвала у него гомерический хохот. В итоге, Риву посадили отдыхать, а меня гоняли по площадке, показывая, причем, не слишком тактично, какие мышцы, где напрягаются при каком движении. Под мои громкие «ой», сир Ридрик приговаривал, что если я хочу нормально рисовать, надо свое тело, хотя бы, знать. Так мы и стали ходить вместе.

Рива с каждым днем грустнела все больше. Магия ее не слушалась. Вызвать небольшие ножи у нее получалось только минут через десять сильнейшего напряжения. И энтузиазма к обязательным занятиям, к тому же бою на мечах, у нее не было вовсе.

Она молчала, но и так всем все понятно было! Настя по секрету шепнула, что Стар перед отлетом «обрадовал» девушку заявлением, что она ничтожна, как оружейник, и ей пора задуматься об отъезде. Как я поняла, арканты хоть и сдержанные, но амбиции и честолюбия у них в достатке. Когда не получается у них что-то, они ломаются.

Чтоб эта «жемчужина» (это мы с Настей о Старе) опять на дно океана спустилась и заползла в раковину. Рива по характеру относилась к тем, кто вызывает симпатию. В нашей группе она была оазисом спокойствия в бурном уитримано-человеческом море, и, как ни странно, вызывала желание ее защищать. Стару повезло, что он на нас с уитриманкой не нарвался. За словом в карман мы обычно не лезли. Настя, правда, по доброте душевной и в целях выпустить пар, написала Маркелю, что он — придурок, без пояснений, тот две недели маялся вопросом, что он сделал не так.

Помимо этого, на сердце тяжким грузом лежали две проблемы.

Во-первых, требовалось вступить в отряд. А так, как я — маг непопулярного воздуха, а Рива не владела силой, мы с ней оказались на задворках. Как и Крейн.

Стандартные отряды у нас получались двух видов. В первом был один контактник и четыре мага разных подвидов. Во втором было по паре магов с одинаковыми стихиями и один, как правило, сильный электро.

Когда всех разобрали по отрядам, остались я, Рива, Крейн, Надежда, девушка Крейна, слабенький маг огня, и Валькор, уитриман, тоже маг огня и тоже очень слабенький.

Настя разрывалась между желанием быть с нами и тем, что развивать способности ей тоже хотелось, как и быть в сильном отряде. Ее уровень был весьма высок, а куратор был слишком приставуч и ехиден, и Настя, опустив глаза, пошла в команду к квадри, делившему комнату с Амиром, и, как оказалось, и отряд. Странно, что Амир решил показать силу. К чему были все эти разговоры на сталтере?

Рива все это переживала, крепко сжав зубы. Когда курс тренировался, отрабатывая совместные приемы, мы сидели в своем малом тренировочном зале и ничего не делали. А ведь, по логике Аломади, Рива должна была стать лидером сильнейшего на курсе отряда. Но она настолько пала духом, что даже не старалась предложить какую-то тактику. То, что наша пятерка — первые кандидаты на вылет через год было очевидно. Вот только куда мы вылетим? Ректорский указ, оставил надежду исчезнуть из поля зрения армии. Закон никто не менял.

Вторая проблема — Амир. Но чуть позже проблемой он быть перестал.

Уитриман практически со мной не общался, так «привет-пока». А я терялась в догадках. В одно из воскресений, вылетев в холл, конечно же, опаздывая к флаеру в Артис, который держали девочки из-за меня, я стала свидетелем интересной сцены. Возле ректора стоял Амир, а рядом с ним девушка, держа его под руку и почти что повиснув на нем. Девушка-корван, дочь ректора! А! Ну теперь все ясно! Амир, кажется, меня заметил, побледнел и быстро отвернулся. А я ощутила горько-сладкий вкус свободы от переживаний, что могла его обидеть чем-то неосознанно.

Так и закончился первый год. Теорию мы все сдали на ура, как и физподготовку. Я в отличницах! Правда, Лита помогала с физикой и химией, тут я — не асс. Все опять разъезжались по домам.

Крейн сообщил, что на Алюру не полетит. Они с Надей решили полететь на Крайтер — планету с недорогими курортами для молодежи, и на прощание всучил мне свой планшет, пояснив, что у него времени не будет, а я найду применение. Получив крепкие объятия и поцелуй в щеку, парень убежал с моим планшетом готовиться к отлету.

Я, конечно же, почти опоздала на сталтер на Алюру, влетев в последний момент, испугав своим диким видом каких-то милых старушек-корван. Раскидав вещи по каюте и возблагодарив всех кого можно, что ничего не забыла, решила, затарившись едой, засесть за книгу. Посему, подхватив карту с валютой, собралась в буфет. Дверь открылась, и я… впечаталась носом во что-то теплое. Точнее в кого-то. Отлететь назад не дали руки, которые удержали меня за плечи. Вскинув голову, я замерла. Передо мной стоял осунувшийся и совсем посеревший Амир.

— Привет, — вышла я из ступора.

— Привет, — тихо ответил уитриман, почти прошептал.

За год он изменился, стал еще чуть выше, чуть шире в плечах и взрослее. А в синих глазах такое количество… Неужели боли?

Он стоял, опустив руки, точно ждал моего решения, как приговора, что выгоню, или оттолкну.

А я сделала то, что подсказало сердце: взяла его за руку и потянула в каюту. Он двигался, как плохо сработанный робот. Сев на кровать Амир поднял на меня глаза.

Мне стало страшно.

— Посиди тут, я быстро! — вылетев в коридор, помчалась к буфету, и, купив шоколада, булочек, четыре банки горячего кофе, еще быстрее вернулась обратно.

Он сидел в той же позе. Вскрыв банку, практически всунула в его руку, заставив сделать пару глотков. Парень пил, обжигаясь, большими глотками. А потом весь как-то сгорбился и, поставив баночку на пол, закрыл лицо руками. Тишину нарушала только тихая музыка, лившаяся из динамика планшета.

Так мы сидели долго. Я тоже потихоньку прихлебывала кофе из баночки и украдкой следила за парнем.

— Я могу тебе рассказать кое-что? — заговорил Амир.

— Если для тебя это важно, то да, — старалась я говорить спокойно.

Амир глубоко вздохнул и поднял на меня глаза.

— Это касается меня. Советник Атолии, он… Он на самом деле не мой дядя, а… мой отец.

Он точно выплюнул это, а я перестала дышать.

— Моя мать в молодости была влюблена в него, но их брак одобрен не был, слишком разными были социальные статусы семей. Но мама забеременела, а отец, — горько усмехнулся уитриман, — потребовал, чтобы она сделала аборт. Но мама наплевала на него и уехала в Зарьялу, где я и родился. Тут она познакомилась с моим отчимом, и он заменил мне отца. Его я и считаю настоящим отцом. И все бы хорошо было, если бы Советник Атолии ни подхватил некое заболевание, которое больше не позволило ему иметь детей, а своих он завести с официальной женой не успел. Тут он вспомнил обо мне. И даже это было бы ерундой. Если бы не авария сталтера и… — Амир зажмурился. — Мама получила травму мозга. Это невозможно вылечить. И чтобы ей более-менее полноценно существовать, нужны деньги, большие деньги. Лекарственные препараты, постоянная реабилитация и уход. Деньги моего отчима закончились, продать ферму значило лишиться последнего дохода. И тут из глубин вселенной показался, так не желавший меня, отец. Оказывается, он навел справки и был в диком восторге, учился-то я блестяще, получал тучи призов на соревнованиях, особенно, по юридической тематике. Он сказал, что оплатит все расходы на лечение и содержание матери, если я буду делать то, что он велит. Смешно, он предложил мне будущее и нормальную жизнь для мамы, а я чувствую себя рабом, которого купили. Только выбора у меня нет. Мой истинный отец безумно любит маму, он все сделает ради нас, но они оба по миру пойдут… И вот теперь я — собственность своего отца.

Амир вдруг соскользнул с кровати и присел на корточки возле меня, взяв мои руки в свои горячие ладони.

— Ина, я хочу, чтобы ты меня услышала. Многое из того, что мне приходится делать, не мое желание. Я не могу по другому, пока не смогу сам обеспечивать маму! Ина! Ты же мне веришь?

— Конечно, верю!

Боже, вот тебе и тайна. Ужас! Мне стало так стыдно за себя и свои глупые мысли. У парня такая проблема. Не знаю, чтобы я делала, окажись на его месте. Наверное, на пузе бы ползала.

В таких ситуациях сразу начинаешь думать, как помочь. Но Амир далеко не глупый, если бы был выход, он бы его нашел! А потом… Боже… Я его обняла.

— Все будет хорошо, — шептала я, сама себе не веря. Хотя, в тот момент я поверила во все, только бы он не грустил.

Он поднял голову, и в его глазах я вдруг увидела самую настоящую дикую надежду.

— Все будет хорошо, правда, — я улыбнулась. А он вздохнул свободно, как узник, выпущенный на свободу.

— Знаю, что это звучит глупо, но если могу чем-то помочь… — прошептала я, смотря на уитримана, сидящего передо мной на корточках.

— Ты уже помогла, — грустно улыбнулся Амир, слегка сжав мои пальцы. — Когда за тебя решают, что и как делать, с кем говорить, куда пойти, и у тебя нет права отказаться, и все надо хранить в тайне — это тяжело.

— Ты можешь рассчитывать на меня, Амир. Я никому не скажу. Мы ведь друзья! — уверено сказала я.

Он вдруг замер.

— Спасибо, Ина.

Весь вечер мы провели вместе, смотрели старый фильм, трескали шоколад и перекидывались замечаниями по поводу героев и сюжета.

Вся оставшаяся часть перелета прошла в спокойном дружеском общении. Амир немного оттаял, а я успокоилась.

Правда, в один из вечеров, когда я пыталась заставить себя сесть за заданный на каникулы материал, а Амир ушел к себе, не выдержала и полезла в сеть.

Меня политика мало интересовала. Люди, присоединившись к Федерации, каких-то ущемлений не перетерпели. Мы оказались золотой серединой в этом смешении народов. Кто-то был сильнее нас, кто-то слабее, в чем-то лучше, в чем-то хуже. И мне было совершенно все равно, кто у нас представитель от планеты в Совете Федерации. Я лишь порой слышала от отца замечания, что вот, мол, если бы они снизили акцизы на то-то, было бы легче.

Советник Ниир Атолии был похож на змею. Нет, разумеется, внешне отец Амира не имел ничего общего с пресмыкающимся. Даже наоборот.

Многие ошибочно считают уитриманов добрыми и пушистыми, на самом деле, они, изначально, воины. Их родная планета не позволяла расслабляться. Уитриманы раньше были выше и тяжелее. И только переселение с планеты на планету, изменение силы гравитации, климата меняли расу. Но отец Амира напомнил тех первых уитриманов, к которым в ореоле научного прогресса прибыли импарты… и огребли! Огребли такое сопротивление богам науки и техники, что быстренько смотав удочки, удалились, заявив, что им ультирийский климат совсем не подходит. Кстати, не думайте, что уитриманы бегали в звериных шкурах и с копьями. Нет! Их прогресс был на уровне двадцать второго земного века истории, они летали на соседние планеты, даже там что-то строили. По сути, самым важным даром импартов стали технологии, позволяющие набирать скорость космическим судам.

Сходство между Советником и Амиром было на лицо: хищные раскосые глаза, тонкая линия губ, короткая аккуратная стрижка, цвет правда не жемчужный, тут, наверное, Амир в маму пошел, у отца волосы — чистый белый снег. Советник казался внушительным, массивным, без намека на лишние килограммы. Я бы не смогла представить, что хрупкий тонкий подросток Амир может превратиться в такое. Но судя по последнему году, все шло к этому. О Ниире Атолии было написано множество противоречивых отзывов от гениального политика до самодура, невежественного проходимца. Но в целом рейтинг его был один из самых высоких. Да и не удивительно, ведь он занял пост пару лет назад, и сейчас был одним из самых молодых парламентариев. Амиру было в кого пойти, это факт! Биологическому отцу моего друга пророчили блестящее будущее и высокие рейтинги с возможным креслом Председателя Совета. Но для меня он все равно был змеей, потому что я была стороне Амира.

Папа, правда, мне всегда говорил, что понимание некоторых поступков родителей приходит лишь с опытом и возрастом, только, когда сам проживешь определенный этап или жизненную ситуацию, а пока их стоит просто принять. Но разве в восемнадцать это просто?

Выйдя в зал ожидания на Алюре, я попала в кольцо рук моего огромного семейства, едва успев махнуть Амиру, которого встречал седовласый уитриман. К сожалению, из-за страшной толчеи я не смогла представить своего друга родителям. Но судьба дала мне шанс исправиться через пару дней.

Глава 9

Планета Нейтис — Планета Артания.

3060–3061 года по человеческому летоисчислению.

Рива.

— А думать своими головешками вы не пробовали? — орал Маркель, размахивая руками и беснуясь, как океан в шторм.

Мы с Настей, сидя на диванчике в холле здания суда, изображали пациентов кабинета психолога, подвергаемых гипнозу, честно следя глазами, как он, точно маятник, бегает туда-сюда по бежевому покрытию.

— Ладно, эта — дура! — ткнул пальцем в Настю Маскот, от чего подруга подпрыгнула в возмущении. — Но ты, янтарная, куда полезла? Ты же оплот спокойствия и рассудительности, цитадель здравого смысла!

Тут нахмурилась я.

— Чего это вдруг?

— Ты — зануда. Стар — зануда, и ты тоже должна быть занудой! Это расовая аксиома.

— Вы перегибаете, сир Маскот! — начинала злиться я.

— Я перегибаю?! — Марк остановился и прищурился, глядя на нас.

— А мы бы и сами справились, — Настя сложила руки на груди и обиженно отвернулась.

— Ага, под теми тремя типами вы бы справились точно! И точно со всеми тремя! — ядовито прошипел Маркель.

— Я бы попросила, — взвилась Настя. — И вообще, мы почти ушли.

— Почти, это как?

— Ну, мы треснули мужика по голове бутылкой, когда двое его дружков пошли за выпивкой и побежали.

— Надеюсь, он выжил? — жемчужные брови взметнулись вверх.

— Не знаю, но за нами бежал и возмущался! Он же нас полиции и сдал, — заскулила Настя.

— Скажите спасибо, что вы к нему ним свои способности не приложили, а то…

Цифровой голос объявил:

«За совершенное правонарушение — причинение легкого вреда здоровью гражданина Федерации группой лиц, на Настилью Алт накладывается наказание — штраф в размере 500 рю или сутки ареста, на Ревекку Ридон-ва накладывается наказание — штраф в размере 500 рю или сутки ареста, с занесением в личный файл».

— Ничего, что это они к нам приставать начали! — возмутилась Настя.

— Ничего, что вы, сами к ним притащились! — сложил руки на груди Марк.

— Ничего что мы — учащиеся, и денег у нас нет! — пробубнила подруга.

— С четырнадцати лет вы для всех взрослые и с деньгами, — рявкнул Маркель. — Выродившаяся сила! У меня на счете 700 рю.

— В личный файл? — Настя замерла. — Нас, что, накажут?

— Не знаю, — хмурый Марк кому-то отправлял сообщение.

Я, молча, встала и направилась к двери, где уже ждал представитель полиции.

— Рива! — заверещала девушка. — Маркель!

— Настя, все нормально! — и я шагнула за полисменом, туда, куда ни один уважающий себя аркант не попадает, по мнению нашего богоподобного уитримана, в камеру предварительного заключения.

* * *

Учебный год стал для меня пыткой. Я уговаривала себя, что все наладиться. Я старалась изо всех сил. Но магия, как была на нуле, так и осталась. Первый семестр первого года я провела точно в тумане. Из заторможенного состояния перед самым отъездом домой меня отлично вывел сир Семон-ва.

Он назначил встречу в тренировочном зале. Последнюю встречу перед моими каникулами и своим отбытием на базу в какой-то галактической глуши, где у них начиналась практика.

Когда воин бодрым шагом вошел в зал, я встала, уже предчувствуя, что мне скажут.

— Мне жаль, Рива! Ты же сама понимаешь, что это бесполезно. Нет у тебя дара, это так, издевательство! Прежде всего, над тобой, — он говорил, глядя мне в глаза, говорил правду. Жутко талантливый, жутко любимый учителями, жутко правильный Стар.

Больше за семестр я так и не смогла создать двух предметов одновременно, да и мой арсенал вырос всего на пять ножей. «Жемчуг» прав, но как с этим смириться?

— Возможно… — я попыталась сказать, что, может быть, все получится, у меня ведь еще есть время на тренировки.

— Ты никчемна в магии, янтарная! Прими это! — отрезал аркант. — Это не конец вселенной, есть куча мест, где ты сможешь быть полезной, значимой и даже незаменимой.

Он подошел вплотную, взял меня за подбородок.

— Все будет хорошо, янтаринка!

Мне вдруг показалось, что он доволен. Чем? Что я ничего не умею? Вырвавшись, пошла к лифту. По-моему, Стар окликнул, а может и показалось, проверять я не стала.

Потолок в моей комнате, на который я пялилась всю ночь, лежа в кровати, ободряющего ничего сказать не мог. На этой печальной ноте семестр и закончился.

Возвращение в УИБ на второй семестр стало продолжением унижения. Даже хуже!

Все стали разбиваться на команды. Безотрядными остались никчемная я, Ина и рыжий Крейн (никто непопулярный воздух брать не хотел) и два мага огня, тоже очень слабых: Надя и Валькор.

Настя, дико извиняясь, пошла в сильную команду квадри Топура, где были Амир и Леджер.

На тренировках Ина рисовала, Надя и Крейн обсуждали биологию, а Валькор переписывался с друзьями из клуба любителей флаеров. От меня если чего-то и ждали поначалу, то, поняв, что это бесполезно, даже настаивать не стали.

Видимо, ребятам тоже не особо нравилось сидеть с маленьким или никому не нужным даром в УИБе, все уже планировали завалить бой, вылететь и, наконец, заняться, кому чем нравится. Устав УИБа, хоть и подправленный указом ректора нам это позволял, без подпадания под статью об уклонении.

Самое жуткое, что из-за этого дурацкого указа, обнародованного в конце семестра и вызвавшего бурный восторг отстающих, мне предстоял еще целый год мучений!

Занятия посещала просто, потому что надо. На доптренировки по владению холодным оружием со мной попросилась ходить Ина, я была не против. В итоге, видимо из-за моего «фонтанирующего энтузиазма», сир Ридрик стал больше заниматься с подругой, исключительно ради рисунков напросившейся.

По окончании первого учебного года прилетев домой, я постоянно спала, вызвав у мамы приступ паники. Она сразу же начала звонить доктору Эл-ва. На мои заверения, что все нормально, никто, разумеется, не реагировал.

Доктор, которого я помню с того, момента как вообще начала что-то понимать, прибыл, осмотрел и осуждающе так взглянул на меня, заявив, что зря я родителей пугаю, маме же было сказано, что у девочки стресс.

Я прекрасно осознавала, насколько правдивы слова Стара о том, что это не конец вселенной, да я и сама предвидела, что этим кончится. Но одно дело думать…

Дурацкий указ!

Обратно в УИБ я возвращалась в состоянии полной апатии, подумывая о том, чтобы такого сделать, чтобы меня просто отчислили, даже если по статье. Мне было на все плевать.

В один из выходных, Настя решила вытянуть меня в город, сходить куда-нибудь, посидеть. Ну, мы и пришли в какое-то злачное место, о котором подружка услышала от старших курсов, где и нарвались на трех парней, которые слова «нет» не понимали.

Результатом посиделок стала легкая потасовка с участием одной бутылки и одной нарвавшейся на нее головы, и, как итог, встреча с полицией и приезд Маркеля, который еще не улетел после какого-то собрания обратно на базу, и арест на сутки, с занесением в личный файл. Отчисление… Долгожданное… Настю жалко. Но возможно у нее будет шанс, она — сильный маг.

* * *

Я понуро шла за полисменом, затянутым в бронекостюм с притороченной к бедру кобурой для бластера. В голове шел смертный бой между моим «занудно-правильным» характером, надеждой на конец унижения и грустью, что подруг я потеряю.

На выходе из зоны, где располагались камеры, нам пришлось пропустить выходящего полицейского и женщину. Я удивленно уставилась на ее высокие сапоги из кожи крамана. Настина наука о моде, методично просачивающаяся в потоки информации, просигналила мне, что цена этих сапог превышает у работников полиции годовой заработок. А хотя, какая мне разница? Шли мы, кажется, километры. Полисмен, подойдя к одной из камер, представляющих собой бетонный короб с энергетической решеткой, просигналил рукой о моим немедленном водворении. Но сделать даже шага я не успела, рука мужчины легла на плечо и развернула к выходу.

— Освобождена. Штраф оплачен. На выход.

— Что за…

Опять коридоры. Правда, в этот раз гораздо быстрее. От сердца как-то отлегло, все-таки правильная я чересчур.

Через пять минут я оказалась под звездным небом Нейтиса, ища глазами подругу и ее брата, уверенная, что это их рук дело.

Но мне на встречу, отделившись тенью от стены, шагнула женщина в тех самых сапогах.

— И, правда, арканточка.

Я удивленно уставилась на нее.

— Это я штраф заплатила, радость моя. Не переживай, возвращать не надо. И, кстати, информация о твоем участии тоже уничтожена. Так что, наказание и тем более отчисление по этому поводу тебе не грозит, твоей подруге тоже, — она прошла от стены к дереву, растущему на другой стороне тротуара в специальном контейнере, покачивая бедрами. Человечка.

— Зачем вы это сделали? — обломался мой отъезд.

— Тебе надо встретиться с одной весьма интересной персоной. После этого можешь творить, что вздумается, если хочешь вылететь из УИБа. Пойдем, — она кивнула головой в сторону соседнего здания.

— А я обязана с вами идти? — ничего себе вечерок.

— Нет. Но я думаю, тебе интересно узнать о магии, которой ты как бы обладаешь, а по факту, мало что можешь, — дама усмехнулась.

К сожалению, кроме расы я о ней ничего толком сказать не могла, капюшон растворял ее лицо в густых сумерках.

— Откуда…

— У меня хорошие связи в УИБе. Так тебе интересно или нет?

Она не ждала от меня ответа. Женщина щелкнула пальцами, и из темноты тихо выплыл флаер с потушенными габаритными огнями. Очень дорогой флаер. Почему я так поступила, не знаю. Против природы ведь шла! Но я проследовала по низкому трапу за человечкой и уселась в первое у двери кресло, с удивлением понимая, что авантюры, похоже, мой бич.

Флаер взлетел и, набрав скорость, помчался на север.

* * *

— Личный датчик заблокирован, не пугайся. Нам не нужны лишние глаза и уши, а тебе проблемы с географией, — женщина показалась из кабины управления, едва флаер коснулся земли.

Открывшиеся двери заставили меня отшатнуться: мощные стволы деревьев едва касались корпуса летающей машины. Лес! Настоящий хвойный лес, тонущий в темноте, и безумно кружащий голову запах хвои.

Женщина спустилась по трапу, и я заворожено последовала за ней. Отойдя на десяток метров от флаера, она остановилась на маленькой прогалине и топнула ногой. Земля под ее сапожками разверзлась, открывая вход, будто в пещеру, где древние разбойники прятали награбленное.

Пещера, правда, оказалась высокотехнологичной. Земля над нами опять сомкнулась, но для нас это были уже металлические пластины потолка.

— Проходи, располагайся, будь, как дома — не оборачиваясь, выдала незнакомка.

Незаметная дверь отъехала в сторону, гостеприимно приглашая в удивительную комнату. Стены ее были обиты темно-синей с черными узорами тканью. Умело расположенные светильники придавали помещению уют и, как ни странно, тепло, несмотря на холодный цвет стен. По центру кабинета красовался стол из дерева, массивный с резными узорами и огромный шкаф с настоящими книгами.

Напротив стола расположились три кресла, черные кожаные с низкой спинкой, в них можно было утонуть, наверное. Комната-сказка.

О том, что я еще в своем времени нахожусь, говорило лишь мигание датчика и витающие над столом тексты и символы.

— Ревекка Ридон-ва.

Она появилась, точно из стены. Высокая, подтянутая, очень красивая… аркант. Золотые волосы стянуты в большой узел на затылке, глаза, обведенные и накрашенные рукой мастера черной тушью и темными тенями, придавали ей вид и загадочность кошки.

Женщина двинулась ко мне, и невозможно было не отметить плавность ее движений, она скрывала за легкостью недюжинную силу. Хозяйка уселась за стол и указала мне рукой на кресло.

— Присаживайся. Давно не видела девочек-аркантов. Прости, что так разглядываю.

— Мне восемнадцать. Я — не девочка, — поправила я.

— Еще какая девочка, юная моя сира, — она тепло улыбнулась. — Ждешь, что я объясню тебе, что происходит?

Я кивнула.

— Происходит то, что я хочу заполучить еще одного сторонника, компаньона, друга или того, кому наши отношения могут быть так же выгодны, как и мне.

— Меня?

— Да, сира Рива, тебя. Твой дар делает тебя лакомым кусочком для многих. Но, как и у меня, у тебя должно быть право выбора.

— Боюсь, сира… вы ошиблись. С даром у меня как раз все не очень хорошо. Так не хорошо, что мне грозит отчисление.

— Зови меня «Нижи». Рива, с твоим даром все в порядке. Ты просто поздний цветочек, как и я.

— Вы — оружейник? — глаза мои помимо воли округлились.

Женщина кивнула, и тут случилось, то от чего я выпала в осадок: от нее, точно круги по воде, разошлись волны оружия. Они парили в воздухе, хищно нацелив острия и зеркала на всю комнату, защищая хозяйку. Их было больше сотни.

— Мамочки… — икнула я. — Интересно, а Стар так может? — просто сорвалось с языка.

— Стар-тик Семон-ва умеет многое, я думаю, тридцать — сорок предметов он призовет. Он еще молод, а у нас с тобой должно быть преимущество, — мягко поговорила Нижи. — Ведь в ближнем бою с такими, как он, нам тяжелее. Он не стал тебя посвящать, как я понимаю.

— В смысле? — куда уж больше удивляться.

— В особенности нашей магии.

— Он считает меня никчемной, — погрустнела я.

— Что, так и сказал? — Нижи с улыбкой взглянула на меня.

— Да.

— Рива, это политика мужчин-аркантов, и магов и немагов, это их негласная договоренность. Они, похоже, не успели засечь тебя до оценочной комиссии, и решили вывести таким способом из-под надзора армии, — сообщила мне Нижи.

— Как это?

— Так они защищают нас. Чтобы не дать маленьким девочкам пропасть в тех кровавых ужасах, в которые бросают магов.

Я была поражена. Так вот почему о женщинах-оружейниках нет информации, и в УИБе таковые не учились. Значит, Стар специально ничего толком мне не объяснял.

— То есть о вас никто не знает? Вы, как оружейник, официально не существуете?

Женщина кивнула.

— Значит, остался еще один. Мне говорили, что с моей планеты двое магов, не включая меня.

Нижи нахмурилась.

— Да, Рива, есть второй. Но, не дай Свет, ты с ним встретишься!

— Почему?

— Мы поговорим об этом в другой раз, если захочешь. Сегодня у нас другие планы. Я хочу, чтобы ты меня выслушала, Рива. Выслушала и услышала. Оружейник с развитым даром — ударная пешка Правительства. Тебя будут посылать туда и заставлять делать то, что лежит за пределами законов и правил, прикрывая это долгом перед Федерацией. Без права отказаться, иначе трибунал. А трибунал отразится, прежде всего, на близких тебе существах. Сейчас ты можешь покинуть УИБ без лишней лжи, имеющей свойство всплывать, когда не надо. Все думают, что магией ты не владеешь.

Нижи вздохнула, встав с кресла, обошла стол и уселась возле меня.

— Мне это доходчиво объяснил другой… маг. И я, если честно, при всем уважении к действиям мужчин, не могу понять, почему Стар просто не мог донести до тебя эту мысль, а попытался доказать твою несостоятельность, как мага. Неправильный подход. Ты могла сорваться на экзамене. Тем более, аркантов угнетает недоделанность, неспособность… Это жестоко. В любом случае в армии тебе делать нечего. Особенно сейчас! Лучшие времена Федерации давно позади. То, что сейчас происходит в наших верхах, наводит на мысль о скором… О смене власти. Но это, опять же, не тема сегодняшнего разговора. Я хочу показать тебе то, что ты можешь, а ты уж сама решишь, надо тебе это или нет. И, кстати, оценка силы, Рива, производится номинально. Пока не начнешь творить, никто не узнает твой потенциал, все эти приборы, которыми тебя окружают на проверке — просто пустышки. Лишь оружейник может понять, что другой оружейник творит магию.

Я застыла, забыв даже как дышать.

Нижи, чуть подумав, начала говорить, говорить такое, от чего мое сердце вдруг забилось во сто крат быстрее.

Магия, сила, которая не хотела даваться, ускользая от меня, она оказалась такой до логичного простой и совершенной. Я лишь выполняла команды, даже не задумываясь, точно следуя за янтарным взглядом Нижи, и вот передо мной весь мой арсенал. Мой, заученный по настоянию Стара, арсенал, который из шестнадцати видов ножей,!

Я думала, что совершенно не разобралась в схемах и свою «пустоту» так и не нашла, но все оказалось проще. В любой момент я могла меня формулу, менять форму, рисовать узоры по длинному лезвию кинжала. По лицу катились слезы облегчения, потому что я корила себя за глупость и неумелость, а на самом деле мне просто нужна была подсказка.

— Магия мужчин и женщин отличается, Рива. Мужчины видят мир по другому. Он для них четкий, выверенный, в их памяти закладывается образ идеально созданного оружия, и они уже не трогают его, лишь машинально воспроизводят то, что прочно забито в подкорку. Им важен результат. А мы видим мир живым, текучим, нам интересен сам процесс, — Нижи вытянула руку, и в ее ладонь лег длинный изогнутый полумесяцем клинок, однако, в руках хозяйки потек, точно ртуть, превращаясь в маленькую острую шпагу.

Со всем можно было экспериментировать, не надо ничего четко заучивать. И я сама не заметила, как обнаружила то, что мне даже и не снилось. Мои произведения искусства парили в воздухе остриями от меня.

— Телекинез! Но у меня же нет… — я в обморок готова была упасть.

— У тебя его и нет. Это управление в пространстве только тем, что ты создаешь. Но при должной тренировке это очень даже удобно, не телекинез, но все же.

Стоявшая на столе старинная чернильница была поддета широким клинком, поплыла к женщине и мягко опустилась ей на ладонь.

— Знаешь, Рива, я всегда мечтала о дочке. Чтобы тоже в глазах любовь и восхищение, — вдруг грустно сказала женщина, с очень усталыми желтыми глазами. — А теперь попробуй, вбери обратно.

Я просто вздохнула, и все предметы испарились. Больше сдерживаться я не смогла, и, уткнувшись в ладони, заревела в три ручья, как делала только в глубоком детстве.

Глава 10

Планета Нейтис — Планета Алюра.

3061–3062 года по человеческому летоисчислению.

Ина.

Оповещение системы о посетителе разбудило меня среди ночи, как и подушка, прилетевшая со стороны кровати Литы.

— Это к тебе, — разъяренный шепот разбуженной электро.

— Чего это вдруг? — прошипела я в ответ.

— Вряд ли Амир пришел ко мне, — последовал «обиженный» ответ.

Амир! В два часа ночи!

Я свалилась с кровати, запутавшись в тонкой простынке, которой укрывалась, увлекая за собой все подушки и швырнув одну из них в Литу, на четвереньках отправилась к двери. Когда створка отъехала, там никого не было, лишь тихий шелест шагов. Вывалилась в коридор, как-то подзабыв, что босиком и в коротеньких шортиках и майке.

— Амир? — парень, удалявшийся по коридору, остановился. Он был полностью одет в темную форму университета, и в блеклом свете, лившемся с потолка и слегка разгонявшем мрак, переливались лишь его волосы.

Я подошла и застыла в метре от стоявшего ко мне спиной, друга.

— Амир? — снова позвала я.

Парень резко развернулся, и через секунду я оказалась в его объятиях. Он сжал меня крепко-крепко и уткнулся лицом макушку с ежиком коротких волос. Плечи его содрогнулись.

— Она умерла.

Я замерла, а потом, обхватив руками его талию, прижалась к нему так-же сильно. Слезы хлынули из глаз.

— Мне так жаль…

* * *

После высадки со сталтера, где у нас состоялся достопамятный разговор с Амиром, и приезда домой, я дорвалась до ванны! На Нейтисе вода — большая дороговизна, а потому только душ и только полторы минуты. А тут! Я набрала большую вмонтированную в пол купальню обжигающе горячей водой и решила попросить у мамы еды. За вкуснятиной пришла в полотенце, мама с папой, стоявшие на кухне вместе с младшей сестренкой Никарой, ошарашено уставились на меня.

— Ничего себе! — выдал папа.

— Что? — оторвалась я от созерцания богатых внутренностей холодильного шкафа.

— А неплохо вас там гоняют, я смотрю, — улыбнулась мама.

— Да что такое-то? — я начала себя оглядывать. Синяки от моих упражнений успели сойти вроде. Пугать больше нечем. Костлявой я тоже никогда не была….

— Это мускулы или мне кажется? — сестренка схватила меня за руку и вытянула в сторону. — Ну-ка, напряги!

— Брысь, малявка!

— А на животе, небось, кубики? — ехидно так было сказано уже от двери.

— Сейчас на заднице у кого-то кубики появятся! Я же мухобойку возьму!

— Бе-бе-бе!

— Но в чем-то она права… — задумчиво выдал папа.

— Кубиков нет! — рявкнула я, в конец застеснявшись.

Схватив поднос с соленым крекером, фруктами и маленьким пакетом молока, потопала в ванную, где, включив музыку, объедаясь и наслаждаясь книжкой, периодически добавляя кипяточка в свое ложе, провалялась целый час.

Выдернул меня из состояния блаженства сигнал датчика.

— Неужто родственники требуют освободить комнату? — удивилась я вслух.

Но вызывал Амир.

Так как я сидела в воде, пришлось погрузиться по самый подбородок, придвинув пенку рукой.

— Привет, — поздоровался мой уитриманский друг. — О, я не вовремя!

— Нормально все! Просто любитель я в ванной валяться!

— Поздравляю! Дорвалась! — улыбка стала шире. — Хотел спросить, есть ли у тебя какие-то планы на послезавтра?

— Э! Да нет, никаких. А что такое? — удивилась я.

— Я… — замялся Амир, — хотел пригласить тебя в гости и… чтобы ты нарисовала маму и отца.

— Амир, — я была ошарашена. — Я же не профи. Я не смогу это сделать качественно.

— Не смеши, я видел твои работы. У тебя очень живые лица получаются. Ну, конечно, если ты не хочешь…

— Нет-нет! — торопливо заговорила я. — С радостью попробую. Тем более Рыжик мне оставил свой планшет. Только потом, чур, без закидывания тухлыми яйцами!

— Я тогда за тобой в полдень залечу, нормально будет? — воспрял духом Амир.

— Конечно, я вышлю координаты.

— Тогда, до послезавтра. Пойду яйцами запасусь, — хмык.

— Эй!

Но экран бессовестно погас. Я тут же скинула координаты. И… что-то петь захотелось, чем я и занялась, врубив список любимых песен, орала во все горло. Хорошо, что звукоизоляция отменная, а то домашние повесились бы.

Послезавтра подкралось незаметно на фоне встреч с родственниками, обедов и ужинов.

В полдень я уже маялась у себя в комнате в платье по колено, изумрудном под цвет глаз (это я себе льщу!), пытаясь придать хоть какой-то порядок коротким волосам, они меня просто убивали. Я так привыкла к длинной шевелюре. А тут! Впору задуматься о парике.

С посадочной площадки у самого дома послышался шум. И я, подхватив сумочку с планшетом и мамин пирог, который она специально приготовила, полетела через черный ход к площадке.

Как всегда опоздала, конечно! Мама, папа и Амир стояли возле выхода со стоянки. Уитриман был в легкой белой рубашке и брюках, короткие волосы сияли в лучах Линды.

— Я, как всегда, — собравшиеся дружно кивнули и улыбнулись.

— Мама, папа — это Амир Атолии, мой сокурсник. Амир — это Алек и Миама Маккой. Дабы предвосхитить твой вопрос папа, Советник Атолии — дядя Амира.

Глаза папочки округлились.

— Приятно познакомиться, Амир! — он протянул руку.

У уитриманов такой традиции нет. Они обычно слегка кланяются, скорее даже слегка склоняют голову к левому плечу. Но Амир спокойно ответил на рукопожатие. Мысленно дала себе затрещину, забыла, откуда родом мой друг! Он прекрасно знает, уж основные человеческие правила общения точно, и то, что на Алюре признают уитримано-людские традиции в равной степени.

— И мне, сир Маккой, сира Маккой, — парень все же поклонился.

— Ферма вашей семьи далеко, Амир? — спросила мама.

— Около получаса лета. Если вы не против, я верну Ину к вечеру, около девяти.

— Нет, конечно. Судя по тому, что мы наблюдали недавно, Ина может… — тут папа получил тычок локтем в бок от мамы.

— Заглядывайте к нам, Амир! Будем рады познакомиться с вашими родителями.

— Спасибо, сира Маккой. С удовольствием.

— Иночка, дочка, ты ничего не забыла? — все многозначительно воззрились на меня.

— Нет. А что?

Озарение пришло мгновенно! Вот черт! Я так привыкла за пару дней шастать без обуви, что про босоножки, конечно же, забыла. Прямо видела ухмылочку на лице уитримана. Краснеть начну, нет, не начну, нет, начала все-таки!

— Амир, я взяла на себя смелость передать вашим родителям пирог с викрой.

— Спасибо, сира Маккой, с радостью примем подарок.

— Подержите, пожалуйста, коробочку, вот, и планшет. Ина, пойдем! Без обуви в гости соваться не прилично.

И мило улыбаясь, мама уволокла меня в дом, оставив Амира с папой, коробкой и планшетом.

— Какой милый мальчик! — запела мама в гостиной.

— Мама! Он друг и однокурсник!

— А жаль… — мама воздела глаза к потолку.

— Ууу! Я пошла!

— Иночка, больше ничего не забыла? — подозрительно-хитрый взгляд мамы в мою сторону.

— Нет, вроде. Если ты намеками говоришь, то мозг взяла! — что за намеки!

— Ну-ну! Пирог не помни!

* * *

Амир открыл дверь маленького флаера и галантно предложил руку помощи, которой я и воспользовалась. Усевшись, забрала у друга коробочку и сумку, и через пару секунд он уже сидел рядом. А еще через секунду мы взвились в небеса и помчались на восток.

— Как отдыхается? — через минуту, установив автопилот, повернулся ко мне парень.

— Нормально, если не учитывать ежедневного обжорства, — я хмыкнула, глядя на пролетающие облака под нами. — Амир…

— А?

— А как зовут твоих маму и от… папу?

— Отец — Мирто Стерн, мама — Алае Атолии.

— А почему у вас с мамой и от… Советником одна фамилия, а не с отчимом?

— Когда мама забеременела, об это узнал брат отца. Он тоже был влюблен в маму. И после… В общем, он значится моим отцом официально.

Как же все запутано!

— Мда, а где он теперь?

— Он умер много лет назад. Ина, — Амир запнулся, — я хочу тебе сказать о маме, чтобы ты не пугалась. Она ориентируется в окружающей действительности, но реагирует на все медленнее, и может иногда выпасть из реальности, а, потом, забыть то, что было недавно.

— Я поняла.

Мы пару минут молчали.

— Ты, правда, стала заниматься боем на мечах с Ривой?

— Да, правда, цель была другая. Я хотела научиться рисовать тело в движении. Но Ридрик поднял меня на смех и заставил бегать с палкой, чтобы в курсе быть у кого, где и какие мышцы, и как-то втянулась. Необычно это, в нашем мире размахивать железками.

— Я пробовал, мне тоже понравилось, но решил, что рукопашный бой все же полезнее.

— Ты в отряде Топура? — хотя, я и так знала.

— Ага, забавная, я тебе скажу, вещь — работать в команде. Для меня сложно.

— А мы ничего не делаем, вот надеюсь… попасть на художественный через год.

Амир как-то странно посмотрел, будто обрадовался.

— Значит, слухи правдивы, и вы вообще не тренируетесь?

— Смысла нет. Показывать силу не хочу, да и Рива, сам знаешь… Мне ее жутко жалко, она к этому как раз стремится, но у нее ничего не выходит.

— И хорошо, чем меньше девчонок в армии будет, тем лучше, — уверено заявил уитриман, глядя на бортовой монитор.

— Ты против женщин на службе?

— Конечно, это мужская обязанность, а уж никак не ваша. Если у меня когда-нибудь будет возможность, обязательно представлю такой проект.

— Проект?

— Я работаю на каникулах, да, если честно, и во время учебы с Советником, он оформил меня, как общественного помощника. Суть в том, что Советник на заседании может предложить проект закона, но требуются доказательства, обосновывающие необходимость его принятия. А это целое искусство. То, что приемлемо для одной расы, может быть отвергнуто другой. Те же арканты — они ведь помешаны на долге, им сложно будет объяснить, почему женщинам нечего делать в армии, даже если у них дар.

Ах, вот почему Амира никогда не видно! Теперь понятно!

— Ты вроде хотел тоже уйти из УИБа. Тогда зачем тренируешься? — решилась поинтересоваться я.

Амир промолчал, бросив на меня задумчивый взгляд. Загадочки!

— Мы на месте! — пальцы уитримана забегали по кнопочкам, и мы плавно опустились на маленькую площадку возле небольшого дома, утопающего в винограде.

Амир помог мне выбраться и, забрав сумку и коробочку, повел меня к дому. К нам на встречу вышли тот самый высокий седовласый уитриман, встречавший сына на космовокзале, и совсем невысокая уитриманка, до удивления красивая, с огромными глазами, тонкими чертами лицами, со струящимися жемчужными волосами, собранными в хвост. В ее крови явно были замешаны другие расы. Явно корван. Полукровка. Вот она была настоящим эльфом. Даже белая полоска шрама, пересекавшая лоб, ее ни в коей мере не портила.

— Мама, папа, — Амир остановился рядом со мной. — Это Итирина, моя подруга и однокурсница. Ина, это Мирто и Алае, мои мама и папа.

Я поклонилась и улыбнулась.

— Мне очень приятно познакомиться.

Мама Амира вдруг протянула мне руку, и я осторожно коснулась ее тонких пальчиков.

— У тебя очень красивая подруга, — ее голос журчал, как ручеек. Медленный ручеек. А я зарделась, чувствую по щекам. Вообще-то красавицей я не была, черты лица самые обычные.

— Нам тоже очень приятно, — мягко улыбнулся Мирто. — Пройдемте в дом, тут жарковато.

Пара развернулась и медленно вошла в дом, Мирто бережно придерживал жену за локоть.

А я… Как обычно! Пока мы летели на флаере, я сняла датчик с руки, от жары кожа под ремешком прела и, разумеется, его забыла. Извинившись, побежала назад, когда вернулась, Амир ждал меня на пороге.

— Не говори, что я безнадежна, и так знаю!

— Не скажу, — еще шире улыбнулся Амир. — Пойдем.

— У тебя безумно красивая мама, — тихо пошептала я.

Друг кивнул, пропуская меня в прохладный полумрак дома.

* * *

Мы уселись на крытой террасе. Точнее, мужчины усадили нас с Алае, а сами пошли за чаем и вкусностями.

— Амир сказал, что вы — художница, — прожурчала мама моего друга, сложив руки на коленях, отчего выглядела она удивительно юной. Я понимаю, почему Советник потерял от нее голову, как и его брат, как и отчим. Поклонников у нее, наверное, было целое полчище.

— Я училась несколько лет. И до того, как узнала о даре, очень хотела попасть на художественный факультет.

— Это жестоко — принуждать к тому, чтобы служить в армии, есть дар или нет! — лицо Алае погрустнело, она наверняка про сына в этот момент подумала.

— Амир попросил меня нарисовать ваш портрет и уважаемого сира Мирто, если позволите?

— Мне было бы приятно. Вот уж не думала, что придется позировать в жизни, — она улыбнулась, но вдруг резко нахмурившись, приложила тонкие пальцы ко лбу. Я испугано подалась вперед.

— Сира Алае, все хорошо?

— Да. Не волнуйтесь, иногда голову резко пронзает. Амир рассказал вам, что со мной произошло?

— Про аварию?

Алае медленно кивнула.

— Он просто сказал, что таковая была.

— К сожалению, вот уже пять лет мои мужчины вынуждены обо мне заботиться, а я для них, что хрустальная статуэтка. Это ужасно — быть обузой.

— Сира Алае, вам не стоит себя корить.

Она горько улыбнулась, в эту минуту на веранде показались мужчины. Амир с чашками и чайником и его отец с нарезанным пирогом и конфетницей.

Они были удивительно гармоничной парой и очень легкой. Меня расспрашивали о моем даре, о родителях, об урожае, об отце, про которого сир Мирто был наслышан, причем, только хорошее. Я же, выпив чашечку ароматного фруктового напитка, с разрешения супругов достала планшет и принялась за дело. Алае сидела рядом с Мирто на маленьком диванчике, от чего оба представляли идиллическую картинку.

Работа мне совершенно не мешала принимать участие в разговоре. Амир в это время рассказал про УИБ, занятия, его отряд.

— Странно, — удивился Мирт. — Мне всегда казалось, что там, где воздух есть, он — самая сильная стихия?

— Возможно и сильная, но контролировать я ее не могу. Не понимаю, как можно призвать и управлять тем, чего не видишь, — я улыбнулась.

— Я представляю, как переживают ваши родители. Мы с Алае были в шоке, ведь Амир для нас самое ценное!

«Самое ценное» в этот момент залился краской, вот, правда, взял со своей белой кожей и покраснел.

— Ну, я надеюсь их порадовать скорым отчислением, если повезет, — я подмигнула Амиру, и тот расплылся в улыбке.

— То есть, вы тоже… Как и Амир… — Мирто замялся.

Я кивнула. Родители друга понимающе переглянулись.

— А какое ваше любимое время года, Ина? — вдруг спросила меня сира Алае.

— Весна, которой я не увижу, — улыбнулась я.

— Как это? — удивился сир Мирто, Амир округлил глаза, сира Алае не понимающе застыла.

— Понимаете, на нашей коренной планете, Земле, я читала, была страна, Япония. Там в почете были вишни, особый сорт деревьев. Когда они зацветали, весь мир погружался в туман, лепестки нежно-розового оттенка устилали все вокруг, порхали в воздухе. Я видела старые снимки, это было потрясающе красиво. Огромные сады сакуры. Для целого народа это был праздник.

— Да, наверняка красиво. Дух уитриманов всегда был ближе к зиме, к снегу. Как далеко бы мы не уходили от Ультири, наши корни всегда с нами, вот и тоскуем мы по зиме, — сир Мирто нагнулся к маме Амира. — Дорогая, все хорошо?

— Да, — она коснулась его щеки, и устало улыбнулась.

— Сира Алае, вы позволите сделать ваш снимок, и я смогу закончить самостоятельно. А то я вас утомила сидением на одном месте, — извиняющимся тоном попросила я.

— Ничего страшного, Ина, все хорошо.

— Мы можем отпустить маму? — спросил Амир.

— Да, разумеется! — кивнула, загружая полученные снимки в память.

— Тогда с вашего позволения я пойду, прилягу, — улыбнулась уитриманка. — Мне было очень приятно с вами познакомиться, Ина. Очень надеюсь увидеть вас вновь, и не раз.

Я улыбнулась.

Амир и Мирто помогли Алае встать, и сопроводили женщину-эльфа в дом.

* * *

Амир вернулся минут через пять с влажными волосами и в другой рубашке. Я пока допивала чай, пытаясь подобрать палитру для портрета.

Друг сел рядом, налив себе остывшего напитка и закинув конфету в рот, стал смотреть за моей работой.

— Вроде смотришь, все просто, а если самому попробовать, так кошмар выходит. У меня с черчением прямой линии-то проблемы, — признался Амир.

— Я думаю, ты просто не практиковался. Кстати, видела на стене твою коллекцию наград. Ты, похоже, победил на всех соревнованиях по обществознанию и праву для подростков на нашей и пяти планетах в окружности, — улыбнулась я.

— Не на всех, — опять начал краснеть. — Не хочешь прогуляться? У нас красивый старый сад.

— С удовольствием. С сирой Алае все хорошо? — заволновалась я.

— На удивление, да! Просто устала. Мама не привыкла бодроствовать больше трех часов к ряду.

— Ох, я же…

— Не переживай. Все хорошо. Раз она столько сидела, значит, ей было приятно, теперь она отдыхает, и срывов не было. Это отлично!

Мы спустились по маленькой лесенке в сад. Здесь царила тень и прохлада.

— Тут есть пруд? — удивилась я.

— Да, дальше за виноградом. Как догадалась?

— Тянет свежестью.

— Да, отец следит за садом, пруд почти каждый год чистят, так что затхлости нет.

Мы прошли по узенькой выложенной круглой узорчатой плиткой дорожке мимо высоких стволов. Удивительно, тут росли сосны, и запах хвои был просто сногсшибательным. По коре одной из сосенок стекал когда-то ручеек смолы, а теперь застыл, и сейчас сиял в свете заходящей звезды, точно глаза Ривы. Надо будет попросить аркант позировать. Мимо такого волшебства грех пройти. Не то чтобы Рива была эталоном красоты, у нее было высокий рост и телосложение было не субтильным. Но все в ней было как-то гармонично. Как и в Амире. Почему-то я споткнулась об эту мысль и украдкой глянула на друга. Амир шел по траве, предоставив мне топать по дорожке, тоже размышляя о чем-то своем, и, как оказалось, тоже поглядывая на меня. Наши взгляды встретились, и мы улыбнулись друг другу.

— Можно вопрос? Если не хочешь — не отвечай!

Амир кивнул.

— Мне кажется, или твоя мама, она не знает о тебе и о… Советнике? — осторожно начала я.

— Да, не знает. Мы с отцом решили не говорить. Слишком тяжело ей давались воспоминания о его предательстве, чтобы сейчас знать, что она существует на его деньги, — горько и зло прошептал Амир, пнув носком ботинка камушек в пруд.

— Это скорее твои деньги. Он должен был обеспечивать тебя, он же отец, а он пальцем и не пошевелил.

— Я бы с радостью обошелся без этого, — Амир запрокинул голову и уставился в темнеющее небо.

Больше я не поднимала эту тему.

Гуляли мы до темноты. Я узнала, как отчим купил этот дом, и сколько труда вложено во все это. Узнала о маме, оказывается, Алае была до травмы высококлассным врачом-педиатром. А я поведала о шалостях сестер и братьев, о натюрмортах, о портретах, о истории Земли. Моя жизнь, она была гораздо проще и легче.

В этот вечер я была счастлива, и когда мы погрузились в флаер, предварительно попрощавшись с сиром Мирто, я попросила у Амира разрешение включить музыку, чтобы продлить очарование. Красивая мелодия, грустная и радостная одновременно заполнила пространство салона. Друг выключил свет, и мы, будто без машины, парили над облаками, свет далеких звезд — это все, что освещало наш путь. Было сказочно. И молчание было совершенно не гнетущим, а спокойным, таким, каким и должно быть.

* * *

Амир вернулся через неделю после сообщения о смерти сиры Алае. В таких случаях ученикам УИБа разрешают перемещаться на военных кораблях, что в разы сокращает время в пути. Военные мы или нет, все-таки!

Он прилетел днем, и я лишь успела заметить, как уитриман с небольшим рюкзаком прошел через холл к лифтам, ведущим на жилые этажи. Я даже окликнуть его не успела. На физподготовку и лекции он не приходил.

А когда перед занятием с Ривой я забежала к ним с Топуром в комнату, там никого не оказалось. Поздним вечером, а это была суббота, день накануне выходного, я пришла с занятий, вымывшись в душе и переодевшись, заглянула к девчонкам.

Настя обрабатывала Риву, надо-де завтра сходить в город. Желательно в бар «Алтемон». Рива, находящаяся с начала семестра в подавленном состоянии, была согласна на все. Поразительно, какая упертая раса! Чуть что, причисляют себя к никчемным. Самое поразительное, что правильная Рива согласилась на предложение Насти, на что я ей и намекнула. Но аркант лишь пожала плечами. Совсем сдалась.

Я же была слишком расстроена тем, что произошло с мамой Амира, чтобы в авантюры ввязываться. Было уже ближе к десяти и по идее отбой, когда я вышла от девчонок и пошла к своей комнате. Возле самой двери, вдруг поймала себя на мысли, что, возможно, Амир у себя.

Подойдя к их с квадри жилищу, обнаружила, что курсант Атолии на месте, в отличие от курсанта Дрог — Туе, который куда-то умотал, несмотря на отбой, хотя уже в концу первого учебного года, мы поняли, что к магом все же лояльно относятся.

Постучалась. Прошло не меньше минуты, прежде чем дверь открылась, и я увидела удаляющуюся спину Амира, Он явно работал, с планшета и симколов на столе проецировались несколько текстов, и автором одного из них, похоже, являлся он.

— Привет, — поздоровалась я.

Амир взял банку с кофе и, запрокинув голову, выпил ее залпом, и все еще сглатывая, посмотрел на меня и кивнул.

— Как ты? — почему-то ощутила себя лишней и уже подумала, что зря пришла так поздно. Ему и так нелегко.

— Сойдет. У тебя все хорошо? — дежурный вопрос.

— Да. Я… тебе помешала, прости, хотела узнать, как ты? Ладно, я пойду.

— Подожди, Ина. Мама… Она, оказывается, хотела сделать тебе подарок, — он порылся в сумке на кровати и выудил оттуда небольшую квадратную коробку. — Вот, — и протянул мне ее.

Я удивленно воззрилась на уитримана, но, взяв подарок, аккуратно отогнула краешек упаковки. На подушечке лежал стеклянный шарик, внутри которого был заключен весенний сад, где тихо кружились лепестки сакуры.

Хлюпнула носом. Это было так трогательно. Она помнила наш разговор о весне.

— Спасибо.

— Ты ей понравилась, — грустно улыбнулся Амир.

А потом он вдруг подошел и дотронулся до моего плеча.

А меня снесло! Не знаю чем, наверное, тем, что я чувствовала вот уже больше года к нему, какую-то странную симпатию к его сдержанности и загадочности, воспитанности, всей его ситуацией, его прекрасными родителями, которые не заслужили той участи, что им выпала. А еще пирогом с викрой, ночным перелетом на флаере, нашими посиделками на сталтере. Я приблизилась к Амиру вплотную, осторожно коснулась свободной рукой его лица и вдруг потянулась к его губам, пришлось встать на цыпочки, и осторожно коснуться его губ. Амир замер. И когда я уже начала чувствовать себя дурой, а в мозгу засветилось табло с надписью, что пора сваливать, его губы ответили. Сначала осторожно, будто не веря, проверяя и перепроверяя, а потом… потом его рука аккуратно забрала у меня коробочку и поставила на стол, и я оказалась в его объятиях, а мне ничто уже не мешало обнимать его. Глаза я решила не открывать. Мое сердце выплясывало нечто невообразимое. Целовалась я не первый раз, в школе у меня были ухажеры. Но с Амиром все было как-то необычно. Может быть, потому что я никогда не целовала уитримана, только людей, и никто из них мне не нравился так, как Амир.

Несмотря на свою худобу, он был сильным, точно собранным из острых углов, и солоноватым, и мне это безумно нравилось. Сладкое никогда не было в числе моих любимцев.

В какой-то момент мы оба поняли, что задыхаемся и, прижавшись лбами друг к другу, пытались восполнить недостаток воздуха, смешивая наши дыхания.

Колени подгибались и вообще, еще хотелось. И убежать хотелось. И… я сама потянулась к нему опять, но в этот раз губы Амира были уже настойчивее и первыми накрыли мои.

— Кхе-кхе!

Мы отпрянули друг от друга, и я, даже не глядя по сторонам, схватила коробочку и вылетела из комнаты, чуть не сбив стоявшего в дверях соседа Амира, что забавно, квадри был раза в два больше меня.

Ворвавшись в нашу с Литой комнату и плюхнувшись на кровать, под недоумевающим взглядом соседки я заревела. От жуткой печали по замечательной женщине, которую я видела лишь раз, и чей портрет на фоне обвившего террасу винограда и цветов получился настолько живым, что, казалось, жемчуг волос ее вот-вот чуть колыхнется от легкого сквознячка, огромные синие глаза моргнут и улыбка станет чуть шире. От жалости к Амиру, ведь ему приходится терять и обретать столь ценное не в то время, и от счастья, что он есть. Черт подери, все-таки я в него влюбилась!

Глава 11

Планета Нейтис.

3062 год по человеческому летоисчислению

Рива.

Мы с Настей проснулись одновременно, слетев с кроватей. Звук сирены бил по ушам. Система безопасности по всему зданию сходила с ума. В следующий момент завизжали установки энергетических щитов, накрывая здание университета.

— Что происходит, лед все покрой? — подруга, пыталась сбросить остатки сна, потерла лицо руками.

— Вторжение! Вторжение! Вторжение! — бесновалась система. — Тревога не учебная!

Откуда-то снизу пришел звук взрыва. Мы с уитриманкой застыли, боясь вздохнуть, казалось, даже это может привлечь беду.

— Что за… — Настя, сбросив оцепенение, подбежала к окнам, а я к двери, заблокировав ее, как того и требовал устав.

— Что там? — мы быстро натянули форму университета. Руки тряслись, как в лихорадке, голова отказывалась соображать, а звуки чего-то страшного, того, что сейчас происходило на нижних этажах, заставляли ноги подгибаться, а слюну во рту становиться вязкой, словно патока.

— Вспышки на территории внутри купола. Кто додумался напасть на военную школу посреди Нейтиса? — Настя дрожащими руками натягивала куртку.

— Старшие курсы, начиная с третьего, сейчас на сборах. Мы тут в количестве ста человек, из которых еще воины и маги как из… — сбивчиво поясняла я. — Если это и правда нападение, отпор дают только оставшиеся преподаватели и охрана.

— Рива! — одернула меня испуганная Настя, голос подруги спустился до шепота.

Уитрианка сорвала личный датчик и впечатала его в стену рядом с кнопкой открывания дверей. Панелька отъехала, в небольшой нише оказался маленький передатчик за тонкой энергетической сеткой, пропускавшей только курсантов из нашей комнаты, ориентируясь по ДНК и физическим показателям, говорящим о том, что обращающийся жив.

По стенам прошла ощутимая вибрация. Мы сглотнули.

— А здание не рухнет? — в глазах Насти плясал ужас.

— Включай! — прошипела я.

Подруга, выхватив передатчик, в один шаг оказалась возле меня, и мы услышали тихое:

«Внимание! Тревога не учебная! Всем спуститься в подземный бункер, повторяю всем спуститься в подземный бункер. Вход в большом тренировочном зале. Спуск через лестничные пролеты западного крыла».

От удара в дверь мы дружно вздрогнули.

— Это Ина! — Настя рванулась к двери, и я, схватив передатчик, последовала за ней.

В коридоре царило тихое замешательство. Бледные лица курсантов в мигающем свете красной лампы под потолком, были похожи на застывшие маски. Ина была уже одета, девушку ощутимо трясло, Лита стояла рядом, сжав челюсти.

— Двери с этажа заблокированы. Как мы спустимся? Это же самоубийство! Там бой идет! — Антриг, импарт, а все импарты жили в нашем крыле, стукнул кулаком по перегородке.

— Лестницы западного крыла не имеют выхода к другим этажам, они ведут от жилых секторов вниз, прямо в малые залы. Когда тревоги нет, двери к ним заблокированы, — пробормотал Салькон, еще один импарт.

Все смотрели на закрытую намертво дверь из нашего жилого сектора.

— Настя, — позвала я. — Ты можешь попробовать снизить температуру?

— Тут дверь в двадцать сантиметров толщиной из кретона. Сил не хватит! — подруга обхватила себя руками за плечи.

— Может, тут останемся? — подала голос одна из импартов.

— А если они попытаются взорвать здание? — Тупор заставил всех вздрогнуть и замолкнуть.

— Может, это проверка какая-то? — жалобно проскулил кто-то.

— Хорошо бы. Но сомневаюсь.

— Ина! — прошептала я. — А где Амир?

В зеленых глазах подруги стоял ужас.

— Он внизу! — голос девушки дрожал, она с трудом выговаривала слова.

— В час ночи?

— За кофе всегда можно спустить. Мамочки… — она спрятала лицо в ладонях.

Ничего успокаивающего сказать я не могла, внизу творился ад, и ад расширял свои границы.

— Давайте попробуем! У нас нет другого выхода. Почему они заблокировали двери, но прислали такое сообщение? — Настя тряхнула коротко стриженой головой, стараясь успокоиться и призвать силу.

К двери подошли она, Сверта-корван и два импарта из отряда Савой. Приложив ладони к перегородке, заморозки взялись за дело. От их пальцев по металлу побежали дорожки льда. Мы же и стояли в полной тишине. Ребята у двери задышали чаще, будто бежали стометровку на время. Сейчас им тяжело, они вкладывали огромное количество силы, стараясь торопиться, звуки взрывов снизу подгоняли.

— Держитесь, еще чуть-чуть! — постаралась обнадежить я. И, незаметно явив маленький кинжал, надавила рукоятью на металл, покрытый коркой льда, легкий треск сказал, что идет то все хорошо, но площадь покрытия была слишком маленькой, огромная толщина двери не давала развернуться.

И, как приговор, в одной из комнат раздался звон разбитого стекла.

— Перегруппировка по отрядам! — засуетился квадри Стоб. — Держимся, не даем пройти к заморозке!

Ина встрепенулась.

— Назад, к двери все! Крейн, иди сюда! Коридор узкий и длинный. По идее пройдет без того чтобы вас задеть, — прошептала девушка.

— Воздух? — удивился Стоб.

Спорить не стали, споро сгрудились, загородив заморозок, из последних сил налегавших на дверь. Ина и Крейн вышли вперед, оставив между нами расстояние метра в три. Обоих трясло, но они стояли. Я физически почувствовала, как воздух потянулся к ним.

— Курсанты! — разнесся по коридору знакомый голос. — Не бить!

— Куратор! — мы выдохнули, а Настя внезапно начала сползать по двери, я кинулась к подруге, но лидер отряда, в котором состояла девушка, квадри Топур, подхватил обессиленную уитриманку на руки.

Из-за дверного проема нашей с Настей комнаты осторожно выглянул куратор и бегом приблизился к нам, несмотря на свою габаритную фигуру, двигался он легко и плавно.

— Собрались! Держаться за моей спиной, делать то, что прикажу и быстро, соблюдать тишину!

Тут я заметила, что одежда сира Аломади местами пропиталась кровью.

— Вы ранены, ку… — спросил кто-то из нашей обалдевшей толпы, такой же глазастый.

— Прижались к стенам, и присели! — рявкнул импарт.

Мы беспрекословно подчинились. Рядом оказались Ина и Крейн. Топур опустился на пол вместе с Настей, загораживая ее свои телом от двери.

Аломади приложил ладонь к блокированной двери, руки его засияли, и по металлу, покрытому толстым слоем инея, побежали электрические заряды. Куратор был электро, и, говорят, очень сильным.

За дверью, слава Свету, никого не было, и мы вынырнули в общий коридор к лестницам и лифтам. Куратор поднял руку, и все замерли. Через мгновение дверь в соседнее жилое крыло отъехала и показалась вторая половина нашего курса во главе с сиром Сиреисом, ведущим у нас арсеналы и виды оружия, являясь по совместительству магом-огневиком. Он был потрепан сильнее, чем Алмоди, прижимая к боку сломанную руку.

— Далеко прошли? — спросил Алмоди коллегу.

— Когда уходил, были в столовой, они рвутся к залу, — Сиреис сжал кулак здоровой руки. — Задействовав купол, они отрезали нас от помощи извне.

— Ты думаешь, смертники? — Аломади выглядел спокойным, как скала. А вот у нас началась тихая паника.

— Уверен! Взрыв внутри зала сложит здание, какие бы прочным оно не было. Крыло, точно! — зло выплюнул преподаватель арсеналов.

— Бункер?

— Не пройдем, Рик. Я думаю у них…

— Бомба?

— Да, они что-то прикрывают и несут это к залу.

У всего курса вытянулись лица. Как-то не верилось, что все это с нами происходит.

— Сколько?

— Я насчитал тридцать боевых магов разных уровней, двух очень сильных, и не менее 40 боевиков, только в столовой.

Аломади заковыристо выругался.

— Вырываться, смысла нет. Они нас у купола просто расстреляют. — Единственный способ…

Повисло молчание.

— Ударить по ним! — вдруг сказал Леджер, и в гнетущей тишине его голос прозвучал, как удар хлыста. — Мы ведь и так и так покойники.

Я заметила, как Ина вздрогнула, а Настя закусила губу до крови. Никто не истерил, пока…

— Нам надо собрать оставшихся преподавателей и курсантов.

— Первый курс еще не пришел, а они должны подняться сюда по общей лестнице.

— Отряд Топура в полном составе? — рявкнул куратор.

— Электро внизу, — сдавленно произнес квадри.

— Амир? — Аломади отшатнулся даже.

— Да.

— Кровь всех открывателей! Отряд Савой?

— Все тут, куратор, сир Аломади, — отрапортовал тот самый Савой.

— За мной! Сиреис, открывай двери, и начинайте спуск!

Аломади развернулся и поспешил к общей лестнице, а за ним пошел отряд из пяти импартов.

Сиреис же подошел к стене, которую мы обходили, чтобы добраться до лифтов, и в ней от прикосновения преподавателя, обозначилась, а затем тихо отъехала дверь.

— Спуск по одному на двести ступеней. Армик! — скомандовал преподаватель, из толпы вылетел бледный корван, — Идешь первым. Считаешь и тормозишь! Пошел!

Корван, на секунду замешкавшись, рванул во тьму, зажигая на ходу в руке огонь. Наши поспешили следом.

Я застыла, возле меня все еще маялась бледная Ина.

И тут с лестницы, куда ушли отряд и куратор, послушались крики и удары. Я рванула туда, Ина последовала за мной. На рев Сиреиса внимания я не обратила. Зачем я это сделала? Не знаю. Нижи все же права, я — порождение своего народа, системы, твердившей, что маг призван защищать.

Мы слетели на два лестничных пролета и замерли. В дверях на этаж первокурсников лежал преподаватель истории, сир Лесто, держась за бок, из-за угла виднелось бледное лицо сиры Амеди, преподавателя первой помощи, а вот на лестничном пролете творился кошмар. Отряд Савой, прижавшись к стенам, старался достать четыре, одетые в темное, фигуры. Между ними, взяв на себя функцию щита, стоял Аломади, как он держался, не представляю. Все, что спасало куратора, это щит одного из импартов.

Мы замерли выше на пролет, и пока никто «подмогу» не видел.

— Можешь их сдуть? — зашептала я Ине.

Та с ужасом взглянула вниз.

— Наших задену. Аломади точно.

— Я его уберу! — и призвала три метательных ножа.

Глаза Ины расширились, но она, сбросив оцепенение и пробежав вперед, встала прямо над группой внизу и перегнулась через перила.

Я же очень рассчитывала, что с Аломади фокус сработает. И, схватив один их ножей, швырнула. Сталь чиркнула по полу в метре перед куратором, за первым последовали и остальные, заставляя импарта отступать.

Расчет оказался верен, Аломади отпрыгнул назад, и все, включая противников, которые не прекращали попыток достать преподавателя и курсантов огненными плетьми и пульсарам, завертели головами.

Меня обдало ветерком, подруга, будучи сейчас эпицентром этого ветра, взмахнула руками, направляя непослушные воздушные струи. Двое противников, будто поскользнувшись, рухнули на пол, размахивая руками. Оставшиеся двое ударили огнем по девушке, перегнувшейся через перила, куратор и отряд Савой же сообразили и направили все силы на врагов.

Я кинулась к Ине, отлетевшей к стене. Отпрянуть подруга успела, но под ее ногами часть бетонной площадки взорвалась, осыпая все кусками камня и пылью. Девушка, врезавшись спиной в стену, хватала ртом воздух.

— Круто! — я схватила подругу за локоть и потянула из угла на пару шагов выше, а сама побежала вниз, перепрыгивая через две ступени разом. В руках появились два длинных кинжала.

Двое из отряда Савой были ранены. Не страшно, но из боя выбыли. Двоих оставшихся противников (тех, что полегли от ветра Ины) добили наши, остальные больше ждать не стали и направили все силы на Аломади. Моего появления тут никто не ждал. От чего один из нападавших, отшвырнувший едва стоявшего на ногах куратора, лишился кисти и взвыл, а второй попал на обед к разъяренным импартам.

Затянутый в черное маг без кисти замахнулся огненным щупальцем, я призвала широкий клинок дабы закрыться хоть как-то от удара, понимая, что тут мне ничего не поможет, но в следующий момент нападавший отлетел в стену, хорошенько о нее приложившись головой, и мешком осел на пол.

Я посмотрела наверх, откуда пришел ветер, и увидела, как Ина падает на колени, вцепившись пальцами в решетку ограждения.

Это было здорово. Пожалуй, воздух сильно недооценили… все!

— Ридон-ва? Маккой? — куратор точно видел нас впервые. Слава Свету, ругаться не стал.

Он, держась за стену, махнул рукой, через мгновение сира Лесто подхватил и положил себе на спину раскот с первого курса, и белые мордашки первокурсников потянулись мимо нас наверх.

* * *

Как же я благодарна Нижи!

Мы встречались каждый выходной, и она учила меня. Учила всему, что знала, корректируя приемы боя, рассказывая уловки, показывая варианты и возможности, дающие преимущество перед контактниками-мужчинами. Ведь я все же слабее и меньше.

Она рассказывала про то, как другие маги действуют на наше оружие. Женщина в дорогих сапогах, привезшая меня в тот вечер к оружейнице, оказалась магом огня. Ее звали Миа. Она иногда помогала нам в тренировках, сначала нехотя, а потом, втянулась и начала получать удовольствие, заявив, что давно так не разминалась.

Аркант поясняла тактику, к которой обычно прибегали, чертила схемы. Это было поразительно. Нам, разумеется, показывали подобные схемы, на примере действующих отрядов и Стара, но они не описывали даже половины того, что мне поведала Нижи. Не знаю, смогла бы я сама до всего этого дойти!

Воскресенье стало моим самым любим днем. Я удирала из УИБа раньше, чем Настя открывала глаза. Подруге было до жути любопытно, но я решила последовать совету аркант и пока держала все в секрете. Настя сначала надулась, а потом пришла к единственному (по ее мнению) выводу, что я влюбилась! Лицо у меня было, по ее словам, весьма и весьма одухотворенное, хотя подруга использовала несколько иное словесное выражение. Но в чем-то она была права, я влюбилась в Нижи, в ее профессионализм, осведомленность, знания, силу, до которой мне было пока, как до соседней галактики.

Нижи много говорила о том, что мне было даже невдомек. О случаях когда, магов посылали выполнять пожелания кого-то из Верховных по уничтожению или устрашению неугодных личностей и даже их семей, о том, как за отказ исполнять приказ, страдали семьи самих магов, о нынешнем затишье перед бурей. О вещах, которые повергали в ужас мою правильную натуру и рушили систему, которую нам вдалбливали с детства.

Я не была наивной, но такого и представить не могла. Складывалось впечатление, что власть нас ненавидела и швыряла во все черные дыры, из которых выбраться было крайне сложно. Оружейница умоляла не показывать силу, которая просто распирала. И я, обещавшая ей поразмыслить до конца семестра, все больше и больше понимала, что аркант права! А если все так, как она говорит, то вместе выполнения долга перед жителями Федерации и их защиты, я превращусь в орудие урегулирования споров между сильными мира сего и всем остальным миром. Мне было жаль лишь одного: дар появился рано, и я настраивалась на службу и учебу, иного себе и не представляла, в отличие, например, от Ины. Девушка хотела убраться из УИБа, у нее были мечты и талант художника. А что я умею? Вот вышла я за ворота университета, и куда мне податься? Сидеть тихо и забыть о способностях?

Нижи заявила, что мой дар нельзя глушить, это кощунство, а работать можно на благо своих семей и себя. А когда я назвала это эгоизмом, женщина лишь с усмешкой потрепала меня по щеке.

Мне очень хотелось узнать, чем же они занимаются. Понятно, что они выполняют какие-то заказы, очень хорошо оплачиваемые, судя по одежде, флаерам и прочим примочкам. Но кто нанимает их? Женщина один раз расщедрилась на объяснения. Во-первых, новостью стало то, что практически у всех рас, кроме людей, есть те, кто выступает за недопущение девушек с даром до армии, это была принципиальная позиция. Сейчас же в рядах «защитников» произошел сбой. Ведь обычно на курсе было две-три девушки, из тех, кто сам соглашался на это. Но на нашем потоке их была половина — невиданное количество. Где система по выявлению и скрытию данных о магах дала сбой, понять никак не могут! И зачисленный в этом году первый курс был также не обделен девушками — их было пятнадцать. Во-вторых, такие как оружейница, неучтенные сильные маги, среди которых было много женщин, брали заказы, конечно же, от тех же верхов, но ставили свои условия и действовали своими методами, исключающими, по словам янтарной, причинение лишнего вреда. Вот тут я опять зависала. Единственная разница получается в оплате, и в том, принуждают тебя или нет?!

Но после всего услышанного, покой и здоровье моей семьи стало для меня на первое место. Ведь откажись я от совершения определенных действий, служа в армии, они могли пострадать. Один раз я спросила Нижи, а почему тот же Стар на это пошел? Женщина сообщила, что у него выбора не было. Кому-то надо там быть, чтобы видеть все, так сказать, с вражеской стороны. То есть, Стар — шпион?

Я, как и обещала, решила подумать до конца семестра, но поговорить на эту тему было не с кем. А жаль! Я не все понимала, некоторые вещи, на мой взгляд, вообще были взаимоисключающими. И пока ответ в моей голове рождаться не хотел. Но я честно держала слово. И вот до экзамена оставалось чуть больше месяца, когда мы Настей проснулись от воя сирен.

База Гай-Лето.

3062 год по человеческому летоисчислению.

Стар.

— Твою ж…! Ал, куда ты прешь? — отряд уже сотый раз пытался провести совместный прием, но, то один косячил, то другой не успевал. Последние выходные парней расслабили и Стара это раздражало.

— Это нереально повторить в условиях боя. Даже если подхватит один, другие не все успеют среагировать, — Алдор устало упер руки в колени, пытаясь отдышаться.

— А вы напрягитесь! Этот прием достанет маленький сталтер, — аркант повел плечом. Чуть потянул, когда не слишком удачно приземлился. Больно, разумеется, не было, но арканты научились очень четко реагировать на все ощущения.

— А давайте прервемся на полчасика? Я похавать не успел с утра, — Мадо перекинул волосы через плечо и умоляюще посмотрел на лидера.

В принципе не повредит! Обычно после перерыва отряд работал слаженнее. Мозг — такая штука, которая должна информацию переработать.

— Тридцать минут! — смилостивился глава отряда.

— О, величайший, благодарю тебя! — Маркель, отвесив шуточный поклон, первым понесся к базе. Остальные пошли следом.

— Стар, ты уходишь слишком далеко! У меня моментами возникает мысль, что не дотягиваюсь, — Тип потирал ушибленный локоть.

— Есть такое! — поддакнул импарт.

Стар задумался: схема была неплоха, но если чуть поменять расстановку отряда…

— Тогда вам надо шире разойтись. Причем, по бокам должны быть Марк и Ал. Можно попробовать! Я…

К совещающимся мужчинам с безумным лицом бежал Марк.

— На УИБ напали! — все застыли, точно вмерзли в лед, которым и была покрыта это планета, а потом ринулись за товарищем внутрь базы.

В холле сгрудился командный состав и пятый курс, проходивший тут практику. Все ловили каждое слово с экрана, транслировавшего инфоканал.

Репортаж вели издалека, подходить не позволяло оцепление. Здание Университета тонуло в блеске и переливах, но даже сквозь энергетический щит были видны всполохи взрывов.

«Невиданный акт. Террористы напали на Университет Истории Битв и сумели, накрыв энергощитом, отрезать школу от внешнего вмешательства. Требований террористы не выдвигали, однако, как мы можем судить, внутри идет бой. Понять, к какой группировке относятся напавшие, так же не представляется возможным. По нашим данным там находятся лишь младшие курсы, молодые курсанты в возрасте от 17–18 лет, и лишь треть преподавательского состава. Источники так же считают, что террористы являются смертниками…»

Все точно отпрянули от экрана. Тишина стояла оглушающая.

— Вылет через десять минут! — объявление цифрового голоса взбудоражило это застывшее море, превратив его в бурный океан.

У меня в голове билась лишь одна мысль, мысль о девочке, которую он так хотел уберечь!

Глава 12

Планета Нейтис.

3062 год по человеческому летоисчислению.

Дит.

Со сна плохо соображая, я тупо уставилась на экран. По инфоканалу вещали о каком-то захваченном университете. Я никак не могла понять, что не так?! Почему так задевает? Даже вздохнуть нормально не могу.

— Дит! — заорал в ухо Каро.

Мужчина отвернул меня от экрана и тряхнул за плечи. А я все равно не могла понять, что не так! Почему чешется рука, на которой крепился личный датчик?

Вывела из ступора легкая пощечина, которую мне отвесил корван.

— Дит! Сестра вызывает тебя! Ответь!

Сестра? Какая се… Ледж! Господи, там же Ледж! В этом дурацком университете! Ледж!

Похоже, процесс осознания происходящего отразился на моем лице в мельчайших подробностях, потому что Каро выглядел уже чуть испуганным.

Датчик замигал, и сестра ответила почти мгновенно.

— Ню, как мама? — выше шепота подняться я не могла.

— Забрали в больницу. Что там происходит? Может, Леджа там нет? — прохрипела бледная сестренка.

Глупое предположение!

— Разгар учебного года, Ню! О чем ты?! — руки дрожали, как с похмелья.

Вспомнился наш последний разговор с Леджем. Оболтус решил избежать маминой опеки и на каникулы остался у меня. Наивный! За все его выходки на прошлых каникулах он еще от меня нагоняй не получил. Человеку уже восемнадцать! Учится в высшей военной школе! Природа даже этим идиотским даром наделила! А мозгов не дала!

— Леджер Ру-э! — я в мельчайших подробностях помнила день разноса моего младшего братца. — Ты попал!

— Дит, ладно тебе! — единокровная дылда, сделав испуганное лицо, пятилась от напирающей меня в сторону дивана.

— Маме и так не сладко! Вся на нервах из-за этой твоей чертовой магии! А ты еще и связываешься раз в месяц. Ты чем так занят? Я уж молчу, про то, что ты учудил в последнее пребывание дома!

— Мама отказалась деньги брать, — погрустнел брат.

— Конечно, отказалась! Она еще и тебе присылать из своих крох будет, ты же любимый сын! — прорычала очень злая я.

Этот… в последний прилет на Одетту решил покрасоваться перед подружкой и чуть не спалил дом! Я все прекрасно рассмотрела, хотя мама всячески старалась это скрыть. Гостиная пострадала прилично!

Наша интеллигентная мамочка-учитель младших школьных групп, надеюсь, даже таких слов не знает, какие я тогда «вывалила» на Леджа.

— Голову включать пора! Мама тебя слишком разбаловала!

Парень шлепнулся на диван и понурил голову, уставившись на свои ботинки.

— Деньги на ремонт я отправила, а ты мне, пожалуйста, пятьдесят процентов стипендии на счет. И вот только попробуй по успеваемости скатиться! Или маме об это брякнуть! — прошипела я. — Да что б тебя разорвало, Ледж!

Накаркала!

Мама растила троих детей фактически одна. Отец не сильно баловал нас своим присутствием. Да что говорить, вообще не баловал. А уж когда родился Ледж, папаша, быстренько проанализировав свою тяжелую жизнь, заявил, что семья — вещь неподъемная, и скрылся на просторах галактики. Мне тогда было одиннадцать, Нюше — пять, а Леджу — годик.

Мама не сломалась, не озлобилась. Она дарила нам столько тепла и любви, что поражала этим всех, кто знал о наших семейных трудностях, с усмешкой комментируя удивленные взгляды, что вся ненависть в любовь ушла, и что в жалости она не нуждается. Но я уже была в приличном возрасте, чтобы понять, что случилось между ней и отцом, и как ей тяжело.

Она жутко нас баловала, даже не пытаясь журить двух младших спиногрызов за их шалости, и, видя это, строгую часть воспитания взяла на себя я. Мама поначалу головой качала. Но заметив мой неоспоримый авторитет у подрастающего поколения, доверилась. Может зря?

Дети, правда, получились — загляденье! Нюша закончила летную академию и сейчас пилотом стажировалась на пассажирских сталтерах. В женихах у нее симпатичный первый пилот, к которому прикрепили молодую практикантку.

А Ледж… Он тоже умница! Хорошо закончил школу, обожал спорт и неплохо себя в нем проявил. Смазливая мордашка от отца перепала. И все бы хорошо, если бы не эта дурацкая магия!

Во всем виноват папаша, как пить дать!

Дар огневика проявился у брата в двенадцать лет, и мать тогда месяц с таблеток не слезала. А я только закончила юридическую академию и бороздила просторы Нейтиса без денег, перебиваясь между работами от официантки до няни, стараясь попасть всеми правдами и неправдами к нотариусу на стажировку.

Каждый день связывалась, умоляла, ругала, но мать все равно довела себя, чуть ли не до сердечного приступа. Сына она никак в армию отдавать не хотела. А кто хочет? Но избежать этого, законного способа не было, а на незаконный не было связей и денег. Да и не понятно, существовал ли он вообще, этот способ? Магов среди людей было так мало, и помощи ждать неоткуда, даже совета спросить!

А этот дурень еще и тренировался. Его это заводило, видите ли. Ему нравилось чувствовать мощь своей стихии. Он хотел быть сильным, добиться чего-то на этом поприще. Упертость тоже от папани перешла! И нам с Ню лишь оставалось обнимать плачущую маму.

Теперь же, вспоминая все это, меня трясло. Вместо того, чтобы сказать, как его люблю, я на него наорала. Каро, слушавший тогда мою воспитательную беседу, потом удивленно поинтересовался, неужели такая милая и добрая я буду у брата деньги забирать?

— Еще как буду! Открою ему счет, и складывать начну! А по окончании университета отдам! Его надо проучить! — сопела я обиженно.

— Что ты хочешь от восемнадцатилетнего ребенка?

— Это у вас в восемнадцать еще дети, а у нас — мужики, некоторые детьми даже обзаводятся!

Ой, больная тема!

Да, я так и не собралась с духом, чтобы расставить все точки на i в наших с Каро отношениях. А последнее время, так вообще, всячески от этой мысли пряталась за горой планов и проблем. Тем более у корван возникли трудности со сдачей помещений в аренду, и, если оплатить кредит на часть жилого небоскреба мне было не под силу, то помочь влачить кабалу за наши апартаменты я могла. Свои же я сдала в аренду, хотя мне этого жутко не хотелось. Скажите, что дура? Возможно…

Пояса пришлось утянуть серьезно; брать дополнительные смены, с согласия шефки работать у другого нотариуса. Давно я не пахала столько. Иногда по две-три недели домой заглядывала часов на семь, чтобы поспать и переодеться. Уже боялась, что ходить разучусь. Кресло — флаер — кровать и в обратном порядке. Спасла начальница с годовой премией, ею можно было гасить кредит три месяца. И, наконец-то, выспаться!

В один из моих «отдыхательных» дней произошло это!

Тогда я первый раз почувствовала страшную безысходность и полное бессилие. Когда все отдашь, все сделаешь ради спасения родного существа, как и все те люди и нелюди, сгрудившиеся вместе со мной перед экраном в здании мэрии городского района Артис. Они тоже хотели быть на месте своих детей! Только никому эта жертва была не нужна. Там, в мигающем и сотрясающемся здании, под переливами энергощитов, «глушивших» все внешние и внутренние потоки связи, таяла чья-то жизнь, обрывалась чья-то судьба.

Маму держали на сильнейших успокоительных, Нюша не отходила от нее. Родные пытались связаться с ними и со мной, но им было не до того, а у меня не хватало сил ответить. Я могла лишь обхватить руками ладонь Каро, прижать ее к щеке, глотая слезы, когда в очередной раз вспоминала, как Ледж рос, и молиться.

По верхним открытым балконам-коридорам прошли двое советников с тучей охраны, которая могла, кажется, прокопать эту планету насквозь, чтобы добраться до здания УИБа. Помощью их прилет не ознаменовался, лишь полным ужаса шепотом, с которым смешались женские причитания и истерика, пролетело по толпе слово «смертники».

Кошмар длился бесконечно, убивая надежду.

И когда щит, укрывавший университет от помощи извне, пал, и в здание под камерами журналистов понеслась толпа магов и военных, никто не поверил. Я перестала дышать. Все, кто находился в огромном зале приемов, дышать перестали. Оглушающая тишина, окутавшая помещение, была сродни той, что, наверняка, царила в великой пустоте до зарождения вселенной.

Прошла вечность, целая вечность, прежде чем из здания в сторону передвижного военного медкрыла стали выбегать первые бойцы, неся на руках или летающих носилках выживших. Камеры приближали лица пострадавших. И где-то в зале среди тишины раздались всхлипы облегчения.

Теперь каждый ждал свое родное существо. Не знаю, сколько ждала я, вцепившись в подлокотник кресла, сколько всего я пообещала небесам, когда из здания, прихрамывая, вышел Ледж, придерживая голову золотоволосой девушки, лежавшей на руках у военного мага.

Глава 13

Планета Нейтис.

3062 год по человеческому летоисчислению.

Ина.

Мы шли цепочкой по крутой, убегающей по спирали в темноту, лестнице, слыша лишь шорох шагов и хрипловатое дыхание ближайших соседей. В этой узкой трубе гнетущее ощущение, что я заперта, и дышать мне нечем, росло в геометрической прогрессии, хотя клаустрофобией раньше не страдала. Было страшно, казалось, вот-вот свалюсь и подняться уже не смогу.

Тряхнув головой, уткнулась взглядом в макушку Ривы, шедшей впереди, и постаралась ни о чем не думать, об Амире особенно, иначе точно рухну. Глухие звуки, доносившиеся извне, будили желание лечь и биться головой об пол, чтобы эти самые звуки заглушить. А мысли все равно неуклонно возвращались к уитриману.

Мы встречались уже три месяца, и я жила в сказке. Вот она — первая настоящая влюбленность. Мне надо было быть с ним все чаще, на занятиях, после них, слышать, видеть, ощущать. Последние пару недель мы расставались лишь на короткие часы ночью, на время тренировок отрядов, которое я посвящала домашним заданиям, и на время занятий с Ривой у Ридрика, их решила не бросать. Амир в это время пытался сделать то, чем заваливал его отец. Когда он успевал делать домашку, даже представить себе не могу.

Вдобавок, благодаря «добрым» подружкам, начала подозревать в себе склонность к навязчивости, от чего впала в панику, и, по совету Насти на пару с Литой, что надо быть с парнями мудрее, переселила себя и решила сократить время пребывания в обществе парня.

Амир подарил мне после этого целый взрыв эмоций, под названием «розовые сопли». Он терпел мое «равнодушие» целых два дня, после чего заявился ко мне в комнату, выставил Литу, которая многозначительно хмыкая, удалилась в столовую под руку с импартом по имени Лик с третьего курса, которого успела подцепить, и принялся выяснять отношения.

— Ин, что происходит? Я тебя чем-то обидел? — он взволнованно крутился вокруг меня, сидевшей с опущенной головой на кровати. В последнее время уитриман стал больше походить на представителей своей расы, темперамент в нем просыпался тот еще! А здорово все же, когда встречаешься с другой расой, они к тебе трепетнее относятся что ли. Или мне кажется?

— Ина! — он обнял за плечи, притянул к себе и принялся целовать волосы, макушку, виски, и уху еще досталось. — Скажи мне хоть что-нибудь?!

Что я ему скажу? Что считаю себя липучкой?

Позориться не хотелось, и, пообещав себе больше никого не слушать, я обняла его и прижалась к губам. За поцелуями время и пролетело до прихода Литы, которая, судя по мечтательному выражению лица, занималась приблизительно тем же, отчего была в благодушном настроении.

И все бы хорошо, но… Это же Амир! Он еще три дня пытался вытрясти, почему я так себя вела! Заставляя сердце замирать от мысли, какой он замечательный, и от собственной глупости в дополнение.

* * *

Крики снизу заставили нашу колонну замереть. Мимо пробежал Аломади, перепрыгивая через две ступеньки. А импарт едва держался на ногах, это было видно даже в этих гнетущих сумерках, разгоняемых лишь далекими «факелами» огневиков.

— Маккой, Ридон-ва, за мной! — послышался хрипящий от напряжения голос куратора.

Страха не было, всплеск адреналина губил на корню инстинкт самосохранения, а может из-за того, что впереди все-таки был куратор. Мы, подчиняясь приказу, поспешили за ним, протискиваясь между стеной и курсантами, старающимися уступить место и при этом не свалиться. Звуки, достигавшие ушей, спутать с чем-то было сложно, там шла битва.

Лестница была своеобразной, будто от стен не зависела, и вибрация по металлу от того, что творилось внизу, шла по ней ощутимая. По пути мелькнуло застывшей маской лицо Крейна, и сжатые в нитку губы Литы. А потом снизу послышался душераздирающий крик, лестница дрогнула, скрежет металла резанул по нервам. Колонна ребят поддалась назад, а мы побежали еще быстрее. Оглушительный грохот в узком пространстве саданул по ушам, пахнуло гарью и паленой… Боже! Неужели плотью? Я застыла, Рива дернула за руку, заставляя двигаться дальше.

Там, на один виток спирали ниже нас, лестницы больше не было. До пола первого этажа было метров десять не меньше. Рядом со мной припал на колено огневик Леджер, воздух со свистом вырывался через его стиснутые зубы, с ладоней срывались сгустки огня, устремляясь вниз, но эти смертоносные снаряды разлетались о переливающиеся щиты заморозки, не причиняя вреда.

Там внизу, где должна была закончиться эта проклятая лестница, помещение расширялось так, что стен видно не было, на полу валялся остов рухнувшей конструкции, будто сплющенной рукой великана, и тела.

Там же, отрезая всякий путь к спасению, стояло шестеро в черном. Трое — точно заморозка, их щитов хватало, чтобы прикрыть всю группу. Остальные — огневики или электро. На действия Леджа внимания они не обращали.

— Маккой, попробуй повторить трюк. Щиты не пробить! — оттянул меня наверх под прикрытие ступеней куратор.

— Слишком высоко, я не смогу создать поток такой силы, — свой сиплый голос я даже не сразу узнала.

Глаза импарта сверкнули в пламени, творимого Леджем.

В этот момент живая преграда внизу развернулась и бегом направилась в сторону выхода, исчезнув из видимости, их торопливые шаги были слышны еще пару секунд.

— Что за черт? — побормотал огневик у моего уха.

— Это плохо, надо вниз! — заволновался куратор.

Но как? Десять метров — это сломанные ноги, как минимум.

— Куртки! — пробормотала Рива.

— Что?

— Куртки университета, они из прочного синтетического материала, как и швы, их заливают тем же составом.

Аломади крутанулся и исчез в темноте. Я, Рива и Ледж стянули свои куртки. Куратор же вернулся через минуту с ворохом, связывать решил сам, нам не доверил. Металлическая штанга, торчавшая из стены чуть ниже того места, где мы сидели, послужила опорой.

— Первым пойдет заморозка! Ликкай! — рявкнул в темному Аломади. Уитриман беззвучно возник около нас. С бледной, даже для их расы, кожей, он осторожно начал свое путешествие вниз, руки скользили по материалу, и движения его походили скорее не на спуск, а на попытку затормозить. Леджер призвал в каждую ладонь по сгустку огня, а перед Ривой зависли с десяток ножей, когда до пола уитриману оставалась пара метров.

Когда подруга этому научилась? Я была удивлена, как и Аломади, судя по его сузившимся глазам.

Ликкая никто не тронул, и он махнул рукой.

— Чисто!

— Ру-э! — приказ куратора, и спуск начал огневик, вслед за ним Рива, а потом я.

Внизу, возле останков лестницы на полу лежали пятеро, один из которых, тот самый огневик, что ушел первым — Армик. И преподаватель Сиреис. Они мертвы, даже не надо было проверять. Меня передернуло. Волосы огневика корван раскинулись саваном, укрывая парня, а глаза безжизненно смотрели на кусок арматуры. До крови закусив губу, отвернулась. Вскоре возле нас оказались, Лита и Топур, Сверта.

Аломади спустился с трудом, практически упав на руки Ликкая и Леджера.

— Собрались. Топур, все твои тут без Амира?

— Да.

— Лита, в отряд.

Девушка сглотнула и кивнула, я сжала руку подруги, она дрожала.

— Двинулись тихо, вдоль стен.

Куратор шел первым. Отряд Топура двигался за ним, квадри топал впереди. Их особый дар позволял им быть своеобразными щитами, отбивающими направленные на них атаки: пульсары, предметы, типа Ривиного холодного оружия, но мощные ящерицы были еще и очень сильны в ближнем бою.

Коридор тонул во тьме, звуки справа сверху, там, по логике, столовая, библиотека и лестничный спуск к тренировочным залам. А впереди маячил в густом сумраке выход в большой спортивный зал, в котором лишь перемигивание красных маяков системы безопасности под потолком на доли секунды побеждало мрак. Силуэты шедших впереди курсантов замерли. Сзади были слышны осторожные шаги наших.

В следующее мгновение мы ослепли. Взрыв пламени потряс, кажется, сами основы здания, ударная волна и пришедший обжигающий жар валили с ног. Нас ждали!

Топуровцы перегруппировались, Лита отскочила за спину Леджера. Как они устояли на ногах, не знаю, я лично хорошо приложилась боком о стену. А еще через мгновение я забыла обо всем. Пять фигур вынырнули из тьмы, три огневика в центре, проводя руками, создали зависшие веером огромные сгустки огня с синеватым отливом.

Мир впереди размылся от щита заморозки. Настя? Не может быть, она же еле шевелилась? Но это была уитриманка.

Удар магов, и защита Насти покрылась расползавшимися трещинами. Рива дернула меня за руку и кивнула в сторону выхода. Отряд Топура стоял на границе зала, и мы могли выйти из тоннеля под их прикрытием.

Леджер творил огонь быстро, но его уровень даже близко не стоял с тем, что могли враги.

— Ина, давай!

Я понимала, что хочет оружейница, но ужас перед этими монстрами затопил мозг. Я дернулась назад, замотав головой, и получила по зубам от Ривы. Ударила она слабенько, но губу мне разбила.

— Давай! Их положат же сейчас! — прошипела подруга.

Не знаю, что придало мне сил: страх или злость за такое обращение, или губы корван там, у лестницы, которые уже никогда не улыбнутся, но я вырвала руку из ладони Ривы и пошла вперед. Кто-то что-то кричал. Рива явно не того от меня ждала. Щит уитриманки от очередного пульсара разлетелся вдребезги, обдав нас колючими льдинками, девушка судорожно призвала новый, а я, оказалась между новым щитом и блестящими в полумраке глазами магов-убийц.

Огромный зал, недосягаемый потолок, тонущие во мраке стены. И воздух! Есть, чем дышать. Первый порыв ветра заставил противников замереть, но лишь на долю секунды, и уже через эту долю секунды пачка пульсаров полетела в мою сторону. Я заворожено смотрела на них, а они летели все медленнее, точно завязая в густой смоле. Опомнившись, поняла, что я даже не дышала. Но стоило сделать вдох, и огненные снаряды точно сорвались с цепи. Опять перестала дышать, смерть опять замерла. Пульсары остановились. Взбешенные маги уже создавали новые. И тут из-за моей спины ударил шквал, а сверху кто-то навалился, вцепившись в меня мертвой хваткой. Аломади. И хорошо, иначе меня просто унесло.

Застывшие сгустки пламени вернулись к владельцам, разбившись об их щиты, выставленные заморозками. Насколько же они — мощные маги? Их защита, в отличии от Настиной, лишь поиграла бликами от ударов огненных ядер, не потеряв своей прозрачности и прочности.

И тут у меня созрел план. Как я не люблю свои планы!

Повторим! Сзади Крейн, больше некому. Я верила, что он поймет!

Откатившись в сторону от куратора, побежала к магам, занятым новой угрозой.

Удивительным образом проявившая особенность, только не исчезни! Не дышать! Смотреть!

Опять десять огненных шаров, только теперь они застыли ближе, почти перед щитами. Только бы получилось! Гладкий пол тренировочного зала радостно принял меня в свои объятия, а нападавшие явно не ожидали такой наглости и прыти. Я оказалась прямо под сверхпрочным льдом и руками тех, кто его творил. Заморозки рухнули, кто на спину, кто на живот, под хороший такой шквалистый порыв ветра, а пульсары врезались в толпу, оставшуюся без защиты. Крейн, ты лучший!

В след за ними прилетели тонкие острые ножи Ривы, всполох молнии и огненные пульсары Леджа, отбросившие огневиков в темноту и прикончивших заморозку. Я же оказалась лежащей и смотрящей в потолок с абсолютно пустой головой. Ни одной мысли. Хотя нет, был вопрос. Легко ли убить живое существо? Я не убивала, пока… Я себя этим утешала! Добивали другие! А я бы смогла? Там, где сейчас лежит Армик, темно, безжизненные глаза видят лишь мрак. Где-то там Амир, я верю, что живой! Верю, потому что другого не остается, и мне очень не хочется, чтобы его глаза тоже смотрели в темноту. А еще, я не хочу, чтобы убивались мама и отец.

Мимо меня пронеслась Рива, захватив с собой в порыве ветра все мои мысли. Я подскочила, узрев оружейницу, которая поднырнула, точно рыбка, под руки боевиков, уходя из под лучей бластеров. Бластеры же их остановили, грозное оружие, появившиеся в обеих руках подруги резануло по солдатам, оставив дымок и этот чертов отвратительный запах.

Размышлять стало некогда, боевики повалили из боковой двери, что вела в подвал. Но это всего лишь простые существа, да, с бластерами, но щиты заморозок прекрасно их блокировали, а вот им заблокировать огонь, удары молний было нечем, и оружейницу им было не остановиться. Я понятия не имела, как так вышло. Ведь для полностью разуверившейся в себе девушки практически без магии, Рива сейчас показывала, если не то, что тогда Стар, но весьма близкое к нему. Да что там, даже лучше. Веер клинков разлетался, сверкая молнией, поражая цели не хуже.

И все-таки страх пришел! Он пришел, когда луч бластера слегка задел плечо, когда тьму прорезали пульсары новых магов-убийц, спешивших вслед за боевиками к нам на огонек. И когда я не успела.

А ведь я неслась, как ветер, и я успевала… Но Рыжик начал заваливаться на бок, а я упала рядом с ним, успевая лишь подхватить голову с чуть отросшими кудряшками, заглянуть в широко открытые добрые глаза. Крейн умер мгновенно, грудь была разворочена пульсаром. Запаха обгоревшей плоти я уже просто не чувствовала.

— Ина! — крик Леджа над самым ухом. — Ина, вставай, отходим!

Он дернул меня за шиворот, а я тоже начала заваливаться, точно кукла, не в состоянии встать на ноги, не веря, что Рыжика нет больше.

— Помоги, — мой шепот сквозь грохот, стоны, крики, не понятно, кому.

— Ина, он мертв, вставай! — зло рыкнул огневик и рывком поднял меня на ноги, делая шаг назад в толпу наших, отчаянно бившихся за свои жизни.

А я вижу только широко раскрытые удивленные глаза Крейна. Ледж отпустил мою руку, и по его пальцам пробежали всполохи огня такой силы, что у меня обдало волной жара, а рванувшийся к нам боевик уже корчился на полу в агонии с обоженным лицом.

— За спину! — гаркнул квадри, одной лапой оттаскивая нас вглубь толпы.

Ледж толкнул в грудь, и я отлетела под прикрытие Насти, уже стоявшей на одном колене и натужно дышавшей.

Думала, что закричу, заплачу, буду биться в истерике, но что-то в сознании перещелкнуло. У стены лежала Лита. Она волосы любила укладывать в прическу, подруга так оплакивала потерянные длинные локоны… Грудь электро прожжена лучом бластера. Это же не правда? Амир ведь тоже…

Впереди Рива под прикрытием квадри вытворяла что-то невообразимое, импарты, забыв свою величественность, прикрывали друг друга, корван, уитриманов. Но они все тоже…

Я отпрянула от Леджа, он, если и заметил, держать не стал. Я на негнущихся ногах подошла к Лите и осторожно закрыла глаза подруги. Пусть лучше спит с закрытыми, так ведь удобнее. Облегченно вздохнув, я позвала то, что жило в моих руках, в моем дыхании, в моих легких. И воздух ответил, потянулся ко мне теплой волной.

В нашу толпу полетели пульсары, квадри и заморозки выставили щиты, а я затаила дыхание. Пульсары привычно застыли и начали гаснуть, как догорающие свечи, чьи фитили тонули в расплавленном воске.

«Воздух никогда не являлся боевым видом магии, скорее вспомогательным… Ваша обязанность помогать отряду…»

У воздуха четкие границы, я видела их теперь также ясно, как красные мазки на выбеленном холсте. Отчим Амира был прав, там, где есть воздух — он силен!

Я потянулась к тому месту, где стояли враги! Что происходило, когда я вот так вот переставала дышать, не знаю, но пульсары гасли! Их огню стало неуютно в моем воздухе.

Глава 14

Планета Нейтис.

3062 год по человеческому летоисчислению.

Рива.

Только теперь я поняла, о чем говорила Нижи, чему пытался дать определение отец. Голова была абсолютно чистой, сердце стучало размерено, хотя повреждений было предостаточно, но боли не было. Я видела все, вплоть до мельчайших подробностей. Когда в Литу попал луч бластера, и подруга, как подкошенная, рухнула на пол. Видела, как Ина упала возле Рыжика, которого огромный пульсар пробил почти насквозь. Наш спасительный гормон действовал не только на тело, но и на душу.

Я очень хотела жить, хотела обнять родителей и брата, очень хотела еще раз увидеть мою наставницу. Про смерть, про убийства, про месть не думалось вовсе.

Вокруг меня как-то совершенно неожиданно сплотились все, даже Аломади. Но ближе всех стояли мои подруги. Ина, творившая истинные чудеса, не уступавшая ей Настя. А еще огневик и квадри. И я знала, что щит Насти закроет от магического огня, знала, что спину прикроет мощный Топур, что огонь Леджа сметет боевиков с их бластерами, и что воздух Ины не даст причинить вред отряду.

Огромный зал, где пульсары разрывали полумрак, превратился в место страшного побоища. Мы, то откатывались к узкому тоннелю, из которого выбрались, то опять наступали. Противники кучковались у дальней стены, до которой наши, к сожалению, редеющие ряды добраться никак не могли. Но именно там находились вход в бункер и комната управления энергощитом — наш единственный путь к спасению. И там же, возле самого входа, сидели наши со скрученными руками и с мешками на головах, как и на нижнем балконе. Почему их не убили, оставалось загадкой.

Младший курс, до этого испугано жавшийся в тоннеле за нашими спинами, видимо, собрал свою смелость, и огневики, не слаженно, но остервенело, закидывали позиции врага пульсарами.

Но нас все равно становилось все меньше, и надо было что-то делать. Я нашла глазами Аломади и поняла, куратор готов отдать приказ об отступлении. Только ему не дали такой возможности, потому что нас всех смели.

Большая, не менее двух десятков магов и двух десятков боевиков, группа подоспела на помощь своим. И там были монстры. Один огневик, чьи пульсары скорее были похожи на маленькие бомбы, выворачивающие плиты пола и курочащие стены, чего стоил. Эта огненная смерть была настолько мощна, что единственной защитой стала Ина, способная хоть как-то тормозить огненные шары, давая нам шанс уйти из зоны поражения, но затушить их у девушки не получалось, да и силы у подруги были на исходе. Мы быстро отступали обратно в тоннель, где и угнездились, прикрыв вход щитами заморозок.

А потом начался настоящий ад. По щитам изредка прилетали слабые пульсары, а вот попытки выбраться встречались шквальным огнем этого кошмара, причем кошмар, явно, был человеком.

Минуты отчаяния складывались в часы. И здесь бы сказать, что нас ждала неизвестность, но ведь эта не правда. Все шло только к одному страшному исходу.

Курсанты жались друг к другу, стараясь быть подальше от тел наших у обвалившейся лестницы. Было жарко и душно, хотелось пить и спать.

Ина сидела возле меня, прикрыв глаза и запрокинув голову. Ледж и квадри тоже не далеко ушли. Настя клевала носом у ледяной преграды.

Не знаю, сколько прошло времени, сколько ситуация за щитом продолжала кормить нас беззвучием, когда Аломади, кряхтя, опустился рядом со мной на пол.

— Я не буду интересоваться вашим двухлетним фарсом, Ридон-ва. Итог таков. Погибших у нас тридцать: восемнадцать с вашего курса и двадцать два с первого, тех, кто не с нами, тоже буду считать погибшими. Им, — куратор ткнул пальцем в сторону выхода из тоннеля, — нужен бункер.

— Может, они хотят взорвать УИБ, а сами укроются там? — подал голос Ликкай.

— Глупо. Они выживут, но их схватят сразу после этого.

— Ну, тогда они — смертники, просто желающие взорвать УИБ и не пустить нас в бункер.

— Тогда чего они ждут? С момента захвата прошли почти сутки. Да и не похожи они на смертников. Поведение совершенно иное. Мне кажется, они даже на этот бой не рассчитывали. Маги среди них очень сильные, но не военные, а, значит, из неучтенных. Боевики-наемники. УИБ — закрытый объект, внутреннее расположение бункера и «щитовой» засекречено. Вы узнали о них в связи с нападением.

— Вы хотите сказать, что они здесь зачем-то другим?

— Да. Только зачем? Но теперь выхода у них нет. А там еще и наши в плену.

— Ребят, — подал голос Кретис, с первого курса один из заморозок. — Не подумайте, что я спятил, но, кажется, что их стало меньше.

— В смысле? — мы все дружно посмотрели в сторону воздвигнутых щитов на входе в тоннель, там, прижавшись ко льду, стоял корван и пытался рассмотреть то, что творилось за преградой.

— Там стояла большая группа, и она исчезла, понимаете. Силуэты не разошлись, не сели, хлоп и все. И нет силуэтов. И уже не раз! — парень судорожно сглотнул.

— Бред…

В эту секунду здание содрогнулось, а мы все похватались за стены, пол и за плечи соседа. Ледяная стена на входе заиграла красным, желтым и оранжевым.

— Что-то взорвалось в бункере!

Нас всех начало трясти. Мы смотрели на куратора, ожидая приказов. Импарт с трудом поднялся и, обведя нас взглядом, прошептал.

— Собрались, курсанты!

Все повскакивали на ноги и повернулись лицом к выходу.

— Щиты убрали! — голос Аломади обрел силу.

Защита спала, явив немного не то, что мы ожидали.

Небольшая группа магов у противоположной стены, возле наших, с занесенными пульсарами!

— Амир! — прошептала вдруг Ина и сорвалась с места, воздух последовал за ней. Она меня испугала, я никогда не видела подобного. Люди часто действовали на адреналине, на эмоциях, но это бесстрашие! Может у них тоже есть какой-то гормон?

— Наст, щит! — рявкнула я.

Перед Иной засветился и обратился льдом «защитник». Уитриманка держала его телекинезом, было тяжело, но Наст, сжав зубы, терпела. Сильная она и талантливая. Никто из знакомых заморозок так не мог. Противостоящие нам огневики, готовые швырнуть до этого пульсары в пленных, сейчас развернулись, чтобы ударить по человечке всеми силами, но та удивила, она вдруг взвилась вверх. Это был не просто прыжок! Ина подлетела метра на три, не меньше, и на захватчиков поверх выставленных щитов обрушился шквал. Он сбивал с ног, тащил ошарашенных боевиков, отделяя их от пленных, которых, правда, тоже хорошо приложило об стену. Да, ребятки, не привыкли вы к воздуху.

Я следовала за Иной, давая воздуху фору метров в пять, квадри сопел рядом. В тот момент, когда ударил шквал, Ина, перекувыркнувшись, оказалась за нашими с Топом спинами.

Жалость за эти часы из меня выбили, и я резала и крушила все, не задумываясь, даже то, что лежит и не шевелится. Перед глазами были те, кто убьет, стоит лишь оступиться, чуть помедлить. И надо быть первыми. Краем глаза подмечая, как Ина, справившись с силой, помчалась в бок к узникам. Умничка! Мысли читает!

Маги вскочили на ноги и призвали силу. Квадри только и успевал вставать между разящей мной и их ударами. Минута, и откуда-то сбоку пришли молнии. Аломади, Амир и Террик, в ореоле сияния, словно древние боги.

Я посмотрела на Настю. Девушка закусила губу до крови, руки вцепились в стылую плеть, помогая Леджу. Ина! Где Ина?

А мой воздух в этот момент показывала чудеса эквилибристики, пытаясь добраться до балкона, туда, где сидели связанные преподаватели и пара курсантов. Пришлось следить усерднее, чтобы девушку не тронули.

Я прозевала, увлеклась так, что даже укол не почувствовала, а отреагировала только на крик Аломади. Уже в полете взмахнув руками, приземлилась со всего размаху на пол, покрытый бетонной крошкой и подпалинами. Правая нога ниже колена превратилась в обугленную головешку. Я смотрела на свою отсутствующую конечность, и поверить никак не могла. Щит квадри просел под ударами.

— Назад! — надо же, я орать умею.

И выпустила весь свой испуг, и почти сорок смертоносных орудий завращались в воздухе и ударили в оставшихся магов. А меня подхватил на руки квадри и отступил назад.

Но я держала, держала оружие, крушащее убийц моих сокурсников, пока внезапно там, где стояли террористы, не полыхнуло серебром, и последнее, что выхватило сознание перед погружением во тьму, были серые глаза мужчины, в которого вцепился один из нападавших.

Территория оцепления УИБ.

Стар.

Когда энергощит спал, первый ударный отряд магов помчался вперед. Стар со своим отрядом был в третьей волне.

Падение защиты и глухой звук взрыва могли означать и то, что есть еще взрывные устройства, и они могут сработать в любой момент. Но тех, кто сейчас летел навстречу судьбе, это не волновало, все положились на датчики и интуицию. Ярость, жажда мести, желание спасти тех, кого еще возможно и холодность в принятии решений, это все, что руководило бывшими курсантами.

Стар надеялся, что Ревекка смогла выжить, смогла защититься! Он в это верил! Только, ох как мало на это надежды! Арканты за спинами других не прячутся. А значит, девушка со своей смешной магией уже мертва.

Те из нападавших, кто находился в столовой, похоже, были не в курсе падения щита. Появление первых двух волн боевых магов их просто выкосило, оставив трупы тех, кто попытался сопротивляться и жалкие скрюченные тела тех, кто не успел ударить или хотел хоть недолго, но пожить. Отряды, повинуясь приказу командования, рассредоточились, и аркант с друзьями во главе с первым боевым поторопились в тренировочный зал, где и разворачивалось самое страшное.

Семон-ва физически чувствовал ярость своего отряда, она холодной волной шла от Маркеля, обжигающим жаром от Типа и Мадо. Импарт, как всегда, был выдержан, но, судя по глазам, эта выдержка ему тяжко давалась.

На самом подходе к залу лидер первого боевого поднял руку, и все замерли на мгновение, а потом пошли медленно и тихо. На встречу из-за угла показался силуэт, маги огня ударили пульсарами, силуэт успел отпрянуть.

— Боевые?

— Да, — отозвался глава первого боевого отряда.

— Аломади, — послышался из-за угла знакомый голос.

Маги опустили руки, но остались настороже.

Куратор курса Ривы вынырнул из-за поворота, живого места на нем было мало.

— Чисто! — пробормотал он, прислоняясь к стенке возле лидера первого ударного. Стар, предоставив Мадо и Типу заняться импартом, поспешил за остальными. То, что сейчас представлял собой тренировочный зал, мало походило на то, что хранилось в памяти арканта. Вырванные обугленные куски обшивки стен, вывороченный бетонный пал, полутьма, от уничтоженных ламп обугленные круги. Трупы… и около дюжины курсантов и несколько живых преподавателей.

Стар заметил Настю, сестру Марка, ткнул друга локтем, указав в ее направлении. Лед помчался к ней. Аркант же обшаривал взглядом помещение, внутренне содрогаясь при мысли о Риве. Мужчина заметил черновласку с флаера, придерживая ее, сидевшую на полу, рядом стоял на коленях уитриман.

И в этот момент взгляд уперся в человека, который отпрянул от того, что лежало на полу. Золото коротеньких волос спутать было не возможно ни с чем! Ноги сами понесли. Девушка была без сознания. Правой ноги ниже колена фактически не было.

— Держись, янтарная, ты столько сделала, только держись! — шептал парень возле нее.

Стар отпихнул человека, подхватив бесчувственное тело на руки, помчался к выходу, к врачам, которые пока не торопились сюда. Думая лишь о том, чтобы сердце аркант не остановилось.

Глава 15

Планета Нейтис — Планета Алюра.

3062–3064 года по человеческому летоисчислению.

Ина.

— Ты умом тронулась, Ина? Что ты наделала? — Амир был в бешенстве. Я даже представить не могла, что такое вообще возможно.

— Я не могла поступить иначе! После всего этого… — в изнеможении опустилась на стул.

— Не могла?! Ты решила пополнить собой список трупов? А твои планы? Как же твое будущее? — он носился по комнате, как ветер, от стены к окну от двери ко мне.

— Это все же наш долг, — прошептала я.

— Долг?! — горькая усмешка.

Уитриман скривился, а я сжалась, приготовившись к удару — жестким злым словам, которыми мой Амир владел мастерски.

— Ты понимаешь, что тебе просто повезло?! Ты бы легла рядом с Крейном! — рявкнул Амир. — Твоя магия не способна защитить носителя. О каком долге ты толкуешь? Не место бабе на войне, Ина, пойми ты это! Во всех ударных отрядах одни мужчины, и среди них нет ни одного воздуха. Это первый такой набор, где треть девушки.

— Но ты — мужчина! — я встала, и посмотрела в глаза уитриману. — И ты уходишь?

— Потому что не хочу, чтобы за меня решали, когда я должен умереть и кого уничтожить, потому что знаю то, что случилось, можно было предотвратить, только никто этим не озаботился. И я знаю, что мое место не здесь! — уверено сказал Амир. — И твое тоже, Ина!

— Твое место как раз с теми, кто нами будет управлять, кто будет посылать нас на смерть. И, я полагаю, отец тебе в этом поможет, — выплюнула я. — Наткнулась в сети на информацию от тебе… Первый же твой проект даже взяли на рассмотрение в Совете и с переработками приняли. Немыслимый случай для общественного помощника! Дар явно нарушил кучу твоих планов. Только знаешь, Амир, это твоя жизнь, а это моя!

Уитриман отшатнулся. Я была не права, я обижала его, и знала это, но остановиться уже не могла.

— Хотя результатов расследования пока нет, ты, надеюсь, понимаешь, то, что случилось, было первым звоночком. Против нас действовали маги, которые не значились в единой базе, маги, которые вылетели с первого курса с формулировкой «Низкий уровень умения». И они вернутся, Ина, потому что зреет что-то, и если эта смена власти, вы попадете под это первыми. Вас будут пытаться либо убить, либо перетянуть, — Амир схватил меня за плечи и почти тряс.

— Может тогда такой власти и стоит смениться, раз она допустила то, что случилось! — я вырвалась из его рук и отступила к двери.

— Ина! — глухо позвал уитриман.

— Прощай, Амир! Прости, я верю, что твое место не здесь, и если ты сможешь, хоть как-то поменять ситуацию, я буду бесконечно рада.

Я, не оборачиваясь, вышла. Сердце вдруг защемило, и слезы, такие не прошенные, подступили к глазам. Как же больно было его терять, очень больно. Ноги понесли в комнату Ривы и Насти, дверь открыла аркант, удивленно уставившись на меня, за ее спиной маячила уитриманка с таким же выражением на лице.

— Привет, — тихо сказала я, — можно?

— Да, конечно, — девушка отступила и, когда я вошла, закрыла дверь. Я же опустилась на пол и заревела.

* * *

— Ты видела? — подсунула мне под нос планшет Настя, через три месяца после начала учебы.

Статья в правительственном ежедневнике гласила:

«Обнародовано Решение Совета Федерации о том, что в связи с нападением на УИБ и самоотверженным действиями первого и второго курсов по противодействию террористам, Совет Федерации определил наградить посмертно погибших курсантов с назначением ежемесячных выплаты их семьям пожизненно».

— Это здорово! У Литы — мама, и та уже в возрасте, да тут у многих так, — грустно улыбнулась подруга.

А я достала планшет Крейна и полезла в полный обзор закона. Так и знала! В списке выдвинувших законопроект и доказавших его необходимость, шли, в том числе Советник от Алюры, Ниир Атолии, и общественный помощник А. Атолии. Черт, Амир! Мне тебя жутко не хватает.

Почти полгода УИБ был закрыт, с нами сначала работали врачи, потом психологи, вперемешку со следователями, военными и прокурорами. После череды больниц и кабинетов я уехала на Алюру к водопадам горько-сладких слез и теплым, родным объятиям. А когда сообщила, что не приняла предложение Аломади устроить мое отчисление, отец погрустнел, тихо сказав, что понимает мое решение, хотя и не может с ним согласиться. Как и Амир, папа считал, что девушкам на такой службе не место. Я сама это понимала, но если мне казалось, что я предам память Литы и Крейна, если уйду.

Съездила я и на Зарьялу к родителям Рыжика, желая передать им планшет. Его мама и папа приняли меня, как родную (Крейн рассказывал о нашей дружбе) наотрез отказавшись забирать дорогой девайс. Мама принесла фотографию в рамке, как раньше делали, с нее смотрели трое улыбчивых людей, фото было сделано перед первым отъездом Рыжика в УИБ. Всего два года назад его родители выглядели гораздо моложе…

Амир! Мысль о нем сидела занозой в сердце. Он не писал и не связывался. Жутко подмывало самой написать, но глупая обида, причем, не понятно на что, давала по рукам. Хотя нет! Обида была не глупая, она наитупейшая! Я надеялась, что он останется в УИБе. А с какой радости он должен был это делать? Да и все, что он сказал о магах, о политике… Я прекрасно понимала, что уитриман прав. Но решение принято, и отступать было уже некуда.

— Сира Маккой, — голос куратора вывел из задумчивости.

— Да, куратор, сир Алмоди! — я поднялась, как и положено поприветствовав обратившегося преподавателя.

— После занятий загляните ко мне в кабинет.

— Есть, куратор, сир Аломади.

Хм, зачем я ему понадобилась?

Вечером, пройдя по велению секретаря в «логово вампира», как его именовала Рива, я опустилась в кресло и приготовилась услышать что-нибудь нелицеприятное. Однако…

— У меня есть сведения, что вы хорошо рисуете, сира Маккой, — не отрываясь от чтения текстов, заявил куратор. Мои округлившиеся глаза выражали в тот момент полное недоумение. — Я поощряю у курсантов творческую жилку. Вы, кстати, знали, что профессор, сира Рода Ван-Том закончила художественный факультет Теской Академии по классу изобразительного искусства. Это ее, так сказать, хобби. Я показал ей некоторые ваши работы, и она согласна вести для вас индивидуальный курс, если вы, конечно, хотите?

— Я… Эээ… Куратор, сир Аломади, буду очень рада!

Откуда мои работы у него?

— Тогда свободны, курсантка.

— Есть, — я почти дошла до двери, но поняла, что умру от любопытства.

— Куратор, сир Аломади?

— Слушаю.

— А… как вы узнали о рисовании?

Он оторвал взгляд от текстов и посмотрел на меня, а вдруг хитро улыбнулся, от чего колени мои подкосились.

— Есть у меня один информатор. Да, и, кстати, если говорить между нами, выбора у него не было, у вас был, а у него не было! Даже если он считает по другому. Его бы все равно забрали отсюда.

Я вылетела из кабинета, думая о том, что Амиру я все-таки напишу первая! Напишу, что он — самый бесстыжий, самый лучший болтун на свете. Топнув ногой, сделала это еще в приемной Аломади. На что, через секунду, получила удивленный смайл. А еще через секунду, смайл с хитрым прищуром. А еще через секунду, широкую такую лыбу.

Жизнь вошла в свое русло. Хотя, о чем это я? Выбора у нее особого и не было, у жизни в смысле. Мы потихоньку начали общаться с Амиром, даже встречаться, вырываясь иногда по выходным.

Он рассказывал о житье-бытье, о Совете Федерации, функциях помощника, о приемах, на которые ему удалось попасть, о своем взгляде на знаменитых персон нашей Федерации от звезд шоу-бизнеса и спорта до политиков. А я рассказывала о магии, которую начала контролировать, об учебе, уроках рисования с Родой, о своей тесной дружбе с уитриманкой и аркант. О том, как пришлось после нападения перекраивать отряды, и я теперь в отряде Ривы, вместе с Настей, Леджером и Топом. Многие крутили пальцем у виска, Риву на ковер даже ректор вызывал с вопросом: «Зачем вам воздух?» Рива молчала, но когда с учений прибыл четвертый курс, попросила у ректора разрешение вызвать официально на бой лучший их отряд, и мы выиграли, мы действительно выиграли.

Рива отступала от многих правил и привычных тактических ходов, давала нам простор в действиях, и получалось… круто. Возможно, то, что случилось в тренировочном зале, нас сплотило. По-другому мы стали относиться к себе, к жизни, к магии. Больше уже не было детского наивного представления о добре и справедливости, и амбиции были задвинуты в дальние уголки души. Мы просто знали, что от действий каждого из нас зависит жизнь остальных.

Я во многом стала лучше понимать Амира. Он взрослел быстрее нас, и тоже набивал шкаф скелетами. И с каждым годом это было все виднее. Я очень боялась утерять эту дружбу, но она, на радость мне, наоборот крепла, и ни расстояние, ни разница в социальном положении, которая только ширилась, ни редкость встреч не мешали нам каждый раз, тепло поприветствовав друг друга, говорить обо всем на свете. Ему я, не скрывая, рассказывала то, что было у меня на душе, и я верю, что он поступал также.

Он действительно окончил университет экстерном, и уже через два года после отчисления из УИБА щеголял дипломом с отличием юриста-управленца. Практически сразу же был официально зачислен в первые помощники Советника Атолии. К слову, Советник у нас не переизбирается, как было раньше, а ежегодно проводилось голосование. «Согласны ли вы с политикой и вопросами, которые решает ваше избранное лицо?» — тот единственный вопрос, что бы в электронном бюллетене.

Атолии уже на протяжении пяти лет был несменным представителем от Алюры с самым высоким рейтингом и метил в Председатели Совета Федерации. Зная, в скольких проектах засветился мой друг, я не преминула заявить, что отец должен молиться на своего вундеркинда. Уитриманская вредина долго смеялась над моим предположением.

Самое главное же было в том, что Амир был прав. В Федерации действительно начались брожения, подняли головы все: от несогласных с наличием импартов у власти, до недовольных всем подряд. Участились случаи столкновений с требованиями смены Верховного Совета, в котором из десяти членов девять были импартами.

Амир пояснял, что это вызвано монополизацией и рейдерским захватом крупных компаний представителями это неугомонной расы, вечно жаждущей власти и денег, а отсюда и безработицей, которую они повсеместно увеличивают, а это все покрывается Верховными Советниками в чьих руках армии их спиралей.

Но самое интересное, что выяснить причину нападения на УИБ, так и не смогли. Как и то, куда и как исчезло большинство магов. Версий были десятки, а доказательств, подтверждавших хотя бы одну их них, не нашлось.

Так и пролетело почти два года. Я любила Амира своей тихой любовью, получая взамен теплую дружбу, наслаждалась учебой и рисованием. И, если бы я тогда знала, что принесет нам последний курс УИБа, я бы бежала без оглядки даже под угрозой трибунала. Но выбора судьба нам не оставила.

Глава 16

Планета Нейтис — Планета Кредт — Планета Одетта.

3063–3064 года по человеческому летоисчислению.

Дит.

— Синячок мой, ненаглядный, ты не поверишь!

Сказать, что начальственная корван светилась, значит, оскорбить. Она сияла, как вновь рожденная звезда. Я свела глаза к переносице, предчувствуя очередной закидон с командировкой.

— Помнишь, пару-тройку лет назад к нам обращался генерал, этот, как его! — шефка защелкала пальцами, пытаясь возродить в памяти имя армейской душки.

— Импарт?

— Маразм подкрался незаметно. Как его звали?

— Свердо Тралори.

— О, точно.

— Он еще что-то желает?

— Он — нет, а вот его друг — да!

— Очередной дворянин желает завещать свой маленький замок? — зевнула я, прикрывшись ладошкой.

— Бери выше! Король желает назначить потомков на трон, и вполне возможно, что королевство скоро станет империей.

— Эээ…

— Советник… — с придыханием выдала шефка, — …Атолии.

— Этот жуткий уитриман?

— Ты его знаешь? — задохнулась главная.

— Боже упаси! У Тралори и видела, пока приема ожидала.

— Ааа. Так вот, он желает сделать закрытое завещание.

— Только не это! — заподозрив неладное, замахала руками я.

— Первая консультация — твой конек. Проверено не первый год. Милая человечка, такой не отказывают, на такую не орут.

— О такую просто ноги вытирают!

— Что-то не припомню, чтобы об тебя кто-то что-то вытер!

— А я вот помню. Генеральный директор компании Таврис орал, что я не знаю законов, ведь жена, по его мнению, никаких прав на совместно нажитое имущество не имеет, и это в отсутствие брачного договора.

— О, прародители! Да он туп, как… Даже сравнить не с чем!

— Туп, но жалобу на меня накатал.

— Признали необоснованной. И поверь, лучше на тебя. Меня же пропесочат обязательно. А то ты не знаешь, что нотариат на Нейтисе, тот еще бокс со скорпионами. Короче, все опишешь, разложишь по полочкам.

— Вы смеетесь? Кто я, и кто он? Да он со мной говорить не будет, вас сразу потребует.

— Он — избранное лицо от планеты. Слушать «простой народ» мало того, что умеет, он должен это делать. Так что, не боись!

— Пожалуйста, можно не я?!

— Нельзя. Он хочет встретиться в офисе Тралори, а генерал тебя похвалил. Неужели ты не хочешь лет эдак через десять-пятнадцать заполучить вакантное место?

— А вы дадите мне развернутую рекомендацию?

— Да, — хитрая улыбка.

Мда, мало у кого из замов есть в послужном списке общение с Советниками. Генерал был лапушкой. Может и этот не укусит? Начальник у нас разленилась, она со своей фигурой и манерами уместнее бы смотрелась. Хотя, что это я? Я — секретарь, по сути. Пришла, пояснила, ушла.

— Красное одень! — крикнули мне вдогонку.

— Да ни в жизнь!

— Встреча завтра в пять вечера.

— А у меня выходной!

— А мне все равно! — блеснула зубками шефка.

* * *

Не верилось, но так и получилось! Остался только красный костюм! Два других я умудрилась так заляпать, что там не спец-выводитель нужен, а новые придется покупать. Костюмы — удовольствие весьма не дешевое, особенно, если приличный синтетический материал брать. Эх!

В четыре я была на работе в красном, можно сказать, «счастливом» костюме и наблюдала довольное кивание «главной» головы.

Охрану здания, в котором располагался офис генерала, я проходила с видом дембеля, снисходительно озирая толпу новичков, с круглыми глазами заполняющих бланк электронной анкеты.

За стойкой в этот раз импарт не сидел. Его место занимала симпатичная корван, тоже в форме, и, да не обидится на меня весь феминистский женский род, смотрелась она тут более уместно.

Девушка улыбнулась, поприветствовала и сразу предложила присесть. Ведь есть же нормальные личности! Ей и так снизу сообщили, что я прибыла, а кто-то в прошлый раз выпендривался.

Я разместилась на давешнем диванчике. Прошло ведь уже прилично, года три с лишним, а офис генерала так и остался по-армейски аскетичным, но с прекрасным видом на парк.

— Сира Ру-э, — позвала корван, — проходите!

— Спасибо.

Я на всякий случай постучала, и дверь мгновенно отъехала в сторону.

— Сира Ру-э, — бодрый голос генерала для вечера последнего рабочего дня на неделе приятно удивил. — Рад видеть!

— Благодарю вас, генерал Тралори. Очень приятно, что вы нас помните и рекомендуете.

Кабинет, кстати, был пуст. Король всея Алюры еще не прибыл.

— Вопрос весьма и весьма щекотливый. Не хочется вмешательства третьих лиц, — генерал указал на кресло, в которое я и угнездилась.

— Но, надеюсь, Советник понимает, что тот, кто удостоверит завещание, все равно с ним ознакомится?

— Да, знает. Однако, Ниир крайне щепетилен в вопросах сокрытия своей личной жизни от посторонних глаз…

— Я все понимаю, не переживайте.

— Мне бы так же хотелось…

В этот момент в дверь кабинета постучали, обычно таким стуком сообщают, что дают фору, чтобы успеть спрятаться. Дверь открылась, и шаги известили о прибытии важной персоны.

Генерал поднялся, и мне тоже пришлось.

Я обернулась и воззрилась на Советника, который в это время приветствовал друга поклоном. После чего мужчины обратили внимание на меня.

— Ниир, позволь порекомендовать тебе, сира Эдита Ру-э, первый заместитель нотариуса Элитты Юэдо, очень толковый юрист в своей сфере.

Я поклонилась, как и положено у уитриманов.

Советник сдержанно кивнул.

— Спасибо, что согласились приехать, — он положил свой планшет в соседнее кресло и уселся в ближайшее ко мне.

Генерал тоже опустился в свое, и, только после того, как попы великих попрали собой сиденья, в кресло плюхнулась я. В нашем мире в выборе между статусом и полом побеждает статус. Как говорят мужчины, хотели дамы равных возможностей — кушайте, не подавитесь! Равных, как же!

Если честно, я находилась под впечатлением. Уитриманы ростом не обделены от природы, но Атолии был особенно здоровым. Даже худощавость не делала его менее внушительным. Ростом метра под два, наверное. На его фоне маленький коренастый импарт смотрелся дворфом из сказок. Мужчины перебросились парой фраз о каком-то только им понятном деле, после чего Советник достал симкол и вручил его генералу, извинившись, последний вышел, оставив нас одних.

— Итак, сира Ру-э, как вы знаете, я хочу составить закрытое завещание. Мне бы хотелось знать детально процедуру сего действа? — холодные синие глаза изучали меня из под белых ресниц, а губы приобрели вид тонкой линии.

Общение с богами никогда в мое любимое времяпрепровождение не входило, но выбора не было. Вздохнув, начала докладывать, и правда, почувствовав себя его секретарем.

— Закрытое завещание должно быть полностью изложено вами на бумаге собственноручно на общем наречии. При желании, можете продублировать его на уитриманском, однако, тогда удостоверяющему лицу потребуется «чтец» для перевода, чтобы удостовериться в идентичности текстов. В «шапке» указываются ваши полные данные, согласно личного датчика, далее, описываются данные лица, которому вы желаете завещать имущество либо информацию, далее, реквизиты объекта или сами сведения, которые не могут содержать государственную тайну. При вас завещание запечатывается в конверт, на нем указывается исполнитель. Конверт опечатывается, помещается в металлический контейнер и направляется в Федеральный Резервный банк, в ячейку, арендованную для такого случая на двоих, вас и удостоверяющего нотариуса. Вам передается один ключ. Вы можете изъять контейнер в любой момент, подобное действие будет расцениваться с нашей стороны, как отмена завещания. Ответственность за тайну завещания несет лицо, его удостоверяющее, нотариус или заместитель с ограничено по времени действующим приказом. Наказание за разглашение до и после смерти завещателя — казнь. Даже если вы не отменили завещание. В случае вашей кончины нотариус, на чье имя, в том числе, арендована ячейка, или которому перешел архив, направляет сведения о нем вашему душеприказчику.

— У вас есть образцы подобных завещаний?

Меня не спрашивали, ко мне требовательно протянули руку с длинными пальцами.

— Да, одну секунду, — выудив симкол, я вложила его в ладонь Советника, по возможности, стараясь не дотронуться до нее. Мне казалось, она тоже же обжигающе-холодная, как и его глаза.

— Проецирование текста на бумагу возможно?

— Только в отношении информации, которую вы завещаете.

— Почему?

— Это сделано для изобретателей и писателей, считающих, что они не успеют оформить патент или авторское право при жизни, передача информации в таких случаях в письменном виде весьма проблематична ввиду объема.

— Но вы все равно читаете это! — усмехнулся Советник.

— Не я, а удостоверяющее лицо, — парировала я.

— Цена вопроса?

— 20 рю, если вы совершаете данное действие в офисе нотариуса.

— Это неприемлемо. Я как раз и хочу снизить максимально лишние уши и глаза. Флаер заберет вас завтра, откуда скажете. Удостоверить хочу дома, и удостоверять будете вы. Решите вопрос с приказом. Завтра в одиннадцать. Текст я подготовлю к вашему прибытию. Всего доброго, сира Ру-э.

Один из двухсот десяти великих встал и направился к двери. А я тихо спросила, но тишина кабинета мой голос будто усилила.

— В одиннадцать чего?

— Утра, конечно, — пришла насмешка от двери.

Попрощавшись с генералом, я отбыла в офис ругаться, на чем свет стоит, с шефкой. Это выглядело приблизительно так.

— За что же вы так с верным рабом вашим, верой и правдой на вас трудившимся столько долгих лет?

Оставшись без ответа на свои стенания, зато получив конверт, ключ от ячейки и временные рамки приказа на подпись, улетела к себе. С горя хотелось выпить. Но я решила дождаться завтра и со спокойной совестью отметить три месяца, как живу одна, без Каро, решив изменить свою жизнь.

* * *

Я расслабилась по настоящему, давно такого не было. Девчонки, отчаянно перебивая друг друга, рассказывали о мужчинах, карьере, проблемах, шутили. А я была счастлива. Праздник трех месяцев без корван. Каро был моей личной, красивой мечтой, но у нее «хеппи-энда» не предвиделось, и я это знала, но закрывала глаза, надеясь, что вселенная изменится.

Мы с подружками виртуально чокнулись. Музыка тихо, но бодренько зазвучала, и я закружилась с пустым бокалом, который опрокинула, даже не заметив. Представилась малышка-корван, которая в один из дней разделит с Каро его жизнь, его жилище и Кота. Опять стало больно, хотя, нет, не больно, скорее тоскливо. Тоска похожая на ту, что ощущаешь, когда смотришь в иллюминатор сталтера, удаляющегося от планеты, где тебе было хорошо. И ты понимаешь, что уже не вернешься сюда, а если и вернешься, тех чувств уже не будет.

Девочки о чем-то спорили, я упустила нить, когда позвонили в дверь. Пиццу развозили креи, а им по барабану кто и как выглядит! Очень правильная раса! Я проследовала к двери в короткой сорочке, которая даже не прикрывала трусики, зато с отличными чаевыми. Дверь отъехала и, собственно, я вместе с ней.

В тускло освещенном коридоре моей новостройки возвышался Атолии. Клянусь Богом, я пыталась хоть что-то сделать: одернуть не в меру короткую сорочку, отодвинуть за пределы его взгляда пустой бокал, перестать чувствовать себя с какого-то перепугу виноватой, испариться. И оторвать от него взгляд тоже пыталась. Только все было безуспешно.

Он в один шаг оказался так близко. Мне показалось даже, что мы оба шагнули друг другу. Я, видимо, за тем, чтобы трусики не видно было, а он… Его руки жестко зафиксировали мою талию. Большие и сильные руки. А губы точно знали, что делать, как и все остальное. А алкоголь в моей крови вообще был самым гениальным. Я на краткий миг пришла в себя, когда обхватила его талию ногами. Ему не составляло никакого труда идти, причем, он безошибочно знал куда, снимая с себя пиджак, а мне целовать солоноватую кожу уитримана, вдыхая его запах, смесь горячей кожи и чуть тяжеловатого парфюма, но запах был такой, что захотелось оказаться под ним, целовать, раболепствовать.

И эта ночь была потрясающей. Почти выпитая бутылка вина помогла забыть, кто передо мной, наслаждаясь умелым и сильным мужчиной другой расы, с которой у меня не было столь близких знакомств.

Проснулась утром от тихого постанывания датчика. Тусклый свет лился сквозь затемненные стекла огромного окна спальни.

Что-то не так! Голова была абсолютно пустой. Так, сегодня воскресенье, моя смена. А еще надо слетать к Леджу в УИБ, очень надо. Советник спит на моей подушке… О Господи, это был не сон?

Он спал на боку лицом ко мне. Я замерла, рассматривая упрямое лицо, совершенно не понимая, что теперь делать. Тихо выбравшись из-под одеяла, захватив одежду, выскользнула из спальни, очень радуясь тому факту, что ванная располагалась в коридоре. Это были самые скоростные сборы в истории. Еще более скоростная уборка гостиной и кухни. Мгновенное опрокидывание обжигающего кофе в желудок.

Мужчина продолжал сладко спать, откинувшись на спину, когда я, обозначив для системы пребывание постороннего и прихватив планшет с симколами, выскользнула в коридор, нос к носу столкнувшись с двумя огромными квадри с непроницаемыми выражениями на лицах. А вот мне так не повезло, я почувствовала, как щеки залились краской.

На работу пребыла в состоянии «Да, что такого страшного произошло? Ну, переспала я с Советником. Точнее, он со мной переспал. Ну, захотелось королю разбавить свой уитриманский секс человечкой!»

Шефкой сегодня была я. Сразу проследовав в начальственный кабинет, постаралась погрузиться в работу, и если бы не подробности ночи, которые бессовестно всплывали в памяти, я бы уже успокоилась.

Идри и Санура засекли мое состояние. Но говорить им о том, что произошло, я не могла. Никому… не могла. Пусть все это считается сном. Меньше остальные знают, я крепче сплю.

Я тогда все же удостоверила завещание. Ничего предосудительного в нем не было. Обычно «раскидывание» имущества между неизвестными мне лицами. Одно лицо я, правда, знала, точнее, слышала — Амир Атолии, племянник Советника, собственных детей у завещателя не было, хотя, какие его годы. Ему сорок шесть. По уитриманским меркам мужчина в самом начале возраста самого расцвета сил.

На работе я засиделась почти до одиннадцати, успев переделать то, до чего руки месяц не доходили, и даже начать статотчет. И лишь в десять минут двенадцатого флаер-такси с усталым водителем-человеком понес меня домой, где ждали гулкая пустота и не заправленная постель.

Вздохнув с облегчением и поняв, что весь день провела на кофе и чае, пошла на кухню, заваривать кашу в стаканчике. Планшет засиял, выдав театральный помост, на котором разворачивалась сцена из древней пьесы нашей расы, о том, как люди любили, страдали, верили. Как мало изменилось в мировоззрении за последние тысячи лет! Мы все также ищем свою половинку, себя самих, место в этом мире, только, кажется, стало это гораздо сложнее, так сильно увеличился этот самый мир. Легкий отголосок тоски непрошеным гостем прошмыгнул в сердце. Так мы и не научились управлять своей «химией».

На этой усталой ноте я, прибравшись на кухне, пошла спать, заскочив в душ на минутку. Уснула мгновенно. Сны верткими змейками ускользали, мелькали размытыми образами, погружаясь во тьму. Из очередной попытки ухватить призрачное видение меня выдернуло оповещение системы о посетителе. Час ночи! Неужели? Я, завернувшись в одеяло и потянув его, как шлейф, за собой пошла к двери. За которой стоял Каро, пахнущий ночью и алкоголем. Хотя по виду пьян он не был.

Три месяца назад я больше не смогла себя обманывать. Особенно, после ужина с его родителями во время их очередного визита к сыну, на который меня пригласили в качестве друга. Его мать притащила троюродную племянницу — «сладкомордашковую» корван с неистребимым чувством собственной неотразимости. Каро улыбался, сжимая мою руку под столом, но молчал. Промолчал о нас.

После отъезда его родителей, обратно в его апартаменты я уже не вернулась. Он, кажется, воспринял это спокойно. Я уже неоднократно к этому подводила. Были больно и пусто, ведь мы вместе были больше четырех лет.

И вот он стоял передо мной. Родной, близкий, но уже не мой.

— Я войду? — голос его звучал глухо.

Отодвинулась, пропуская его в дом. В прихожей он замер, ожидая, пока закрою дверь, и последовал за мной в кухню, освещенную лишь иллюминацией города, создающую приятные сумерки.

Сев на стул, он напряжено следил за тем, как я поставила две чашки в кофе-машину, все еще кутаясь в одеяло. Кофе быстро сварился, заполняя комнату ароматом терпкости и грусти. Мы ведь с ним часто сидели на кухне, до утра обсуждая что-нибудь, играясь, играя, любя. Я поставила перед ним чашечку, и, захватив свою, заняла место за крохотным столиком напротив. Это был наш ритуал. Какой наш?!

— Что-то случилось? — первой нарушила я тишину.

— Дит, — он напрягся. — Я тут подумал… Ты говорила о том, что ребенка хочешь… Что тебе нужна семья…

Я посмотрела в глаза корван, если честно, не понимая, к чему он клонит. Или очень хорошо понимая.

Три месяца назад он прошептал, что не готов. Не готов к ребенку, не готов быть в оппозиции собственной семье, потому что брак с человечкой для его родителей, оказывается, проблема. Причем, Каро ни в коем случае не был маменькиным сынком. Он тридцать лет, как жил один, фактически с момента поступления в академию на Нейтисе. Но родителей корван безумно любил и не хотел расстраивать. Похвальное чувство для сына. Я не могла обвинить его в этом. Я свою маму тоже любила, как и сестру с братом, а еще я любила себя, и свою семью тоже хотела. Посему, поцеловав корван в щеку, ушла. Мы больше не звонили друг другу и не встречались. Его друзья, которые в какой-то момент стали моими и мои друзья, ставшие его, старались нас не пересекать. Но иногда мелькал улыбающийся Каро на снимках в профилях подруг в обнимку с той самой обаяшкой на курорте или вечеринке.

— Знаешь, я… — он замялся. — Я все понимаю. Просто, я серьезно не задумывался об этом, мне нужно время…

Дошло до меня не сразу. А когда дошло, я удивленно воззрилась на мужчину.

— Я знаю, что для тебя это важно, знаю, что еще не готов, но не хочу тебя терять. Без тебя невыносимо.

Его ладонь накрыла мою, и я встретилась с карими глазами. Он оказался каким-то магическим образом возле меня. Я замерла, а он наклонился и поцеловал. Что там сегодня с магнитными бурями, парадами планет?!

Боль и радость накатывали волнами. Радость от того, что он чувствовал что-то ко мне, а боль, потому что у этого чувства продолжения не будет. Нет у меня столько времени, сколько есть у него! Я опустила голову, мне надо было это сказать, только язык отказывался, сердце сладко мурчало о том, как хорошо нам вместе, и только мозг пер в маленьком авангарде здравого смысла. Три месяца — достаточный срок для того, чтобы решить и решиться. Если сдамся, то вернусь к тому, с чего начинала.

— Прости, Каро, нет.

Он опустился на корточки рядом со мной, обхватив руками мои ладони.

— Дит, прошу! Мне плохо без тебя.

— Мне тоже, но это ничего не решит. Оставим все как есть.

Каро сильнее стиснул мои пальцы. Было больно, но я терпела, эта боль была легче той, что сейчас разрывала сердце.

Он долго смотрел мне в глаза, будто пытаясь найти в них союзника своему желанию. После чего встал и ушел, за ним с мягким стуком закрылась входная дверь, а, я, уронив голову на стол, уткнувшись лицом в ладони, старалась сдержать рвущийся крик. И когда система объявила о посетителе, рванула в коридор, все еще волоча одеяло за собой, сейчас я была готова на все, на все, лишь бы Каро…

За дверью стоял Ниир Атолии. Я отпрянула, всхлипнув. А он, войдя в прихожую, сжавшуюся от его присутствия, впился руками в мои плечи и губами в мои губы.

Это ночь стала бы повторением предыдущей, если бы не я, с таким отчаянием отвечавшая на все его движения, стараясь забыть, погрузиться в состояние, когда все хорошо, когда все равно, уговорить себя, что я все сделала правильно.

Он заснул уже на рассвете, прижав меня к себе. А я водила пальцем по его руке, обнимавшей мой живот, и смотрела, как меняются цифры на часах датчика, как уходит время, даже не пытаясь себя за что-то осудить, корить, или, хотя бы, разобраться в том, что я творю.

Ушла также тихо, как и в прошлое утро. Но с одним отличием. Перед уходом я укрыла уитримана съехавшим одеялом. В коридоре даже не взглянула на ящероподобные статуи, хотя краснеть желания не возникло. Я уже давно не школьница! Смешно! Я — тридцатилетняя баба с отсутствующей личной жизнью.

* * *

С той ночи прошло три дня. Советник больше не появлялся, как и Каро. Оба исчезли, оставив после себя хаос мыслей и воспоминаний. Даже не могу определиться, кто внес большую лепту. Молчаливый секс с первым, всегда получавшим то, что хочет. Или второй, которого так хотелось забыть. Но как выкинуть из головы столько лет жизни, столько лет надежд на счастье?!

Спасла шефка и старый добрый клиент — Энергетическая компания Скинфел, чей офис находился на планете Кредт, что крутилась вокруг… забыла какой звезды, в пяти днях лета от Нейтиса.

Клиент оставил заявку о необходимости присутствия «любимого» нотариуса. Я же почти выпрыгнула из штанов, желая быть добровольцем, и так, впрочем, зная, что вызывают они меня, обычно ведь я к ним и летала. Все удивленно приподняли брови, девчонки так только рады были, никто не любил командировки.

Прибыв на Кредт, я была встречена флаером компании, поселена в отличную гостиницу и извещена, что сегодня могу отдыхать, а завтра с утра прибудет за мной флаер и повезет работать.

Я прилетела почти в десять утра, у меня целые сутки на себя. Кредт был знаменит своими магазинами с хорошей одеждой ручной работы. Разрешив себе определенную сумму, я отправилась лечить нервную систему, а вечером на концерт Ори Эрд — популярной уитриманской певицы. Билет пробила через Идри самым бессовестным образом (супруг второго зама шефки был одним из ее звукооператоров). Уитриманка отлично пела, на нее было приятно смотреть. Я представляю, как спела бы некоторые песни человечка, создавая эффект присутствия в стрип-клубе. Но с другой стороны, раскованности уитриманам не хватало. Хотя был тут один, чересчур раскованный… Теперь эти ночи с Советником казались нереальными, будто выдернутыми из другой жизни.

В общем, я отлично провела время, даже потешив свою гордость тем, что ко мне клеился парнишка-корван. В гостиницу вернулась в отличном настроении.

Утром за мной прилетел Некл, постоянный пилот флаера, его при каждом посещении ко мне и приписывали. Я от него была просто в восторге. Корван был удивительным собеседником, мужчина в возрасте с серебристыми нитями седины в длинных темно-синих волосах, был кладезем информации. Выбрав не пыльную работу, все свободное время он посвящал чтению, с ним было безумно интересно общаться, мне казалось временами, что он — знаменитый писатель, а работа в Скинфеле — прикрытие.

Мы прибыли к главному зданию, обсуждая эпоху Лейтц у импартов, вновь вернувшихся к аристократической форме. В офисе меня ждала Алла — бессменный секретарь главы юридической службы компании с кучей вопросов, проблем и документов. С Аллой мы сдружились еще в мое первое посещение. Ей с ее ритмом работы и в связи с тем, что она, как и я, приехала на Кредт из глухомани, с друзьями не так повезло. Мы обе были человечками и возрастом приближались друг к другу, она была чуть старше. Посему по сети мы часто общались и связывались и крепко подружились.

Вынырнула я из всего этого мелкого и крупного кошмара только к десяти вечера. Изменения в уставы основной и дочерних компаний, смены директоров и замов, перепродажи компаний и личные просьбы глав и заместителей от брачных договоров до простых доверенностей. Кредт находился под юрисдикцией Нейтиса и считался с ним единым объектом в плане действия законодательства. Было еще несколько планет с аналогичным статусом, представляющих собой важные стратегические объекты для Федерации.

Сделав всю мелочевку, отправила на подпись шефке. А вот с договорами продажи компаний я зависла. Их были цепочки, компания просто шла по рукам. Зачем, почему? Не ясно. Алла выгнала меня в десять вечера в гостиницу, заявив, что моей смерти на рабочем месте шефка не одобрит и разобидится. Подписание договоров назначили на восемь вечера следующего дня, когда прибудут все заинтересованные лица. Я сгрузила симколы с проектами договоров в сумку и отбыла в гостиницу. Где, закинув все это добро в кресло, пообещав себе завтра с утра сесть и разобраться, плюхнулась в ванную с планшетом. Заказала легкий ужин и, в одиннадцать вечера завалившись на диван, хомячила омлет с салатом, запивая большой кружкой чая.

Была почти полночь, когда стук в дверь выдернул меня из полудремы. Алла должна привезти симкол с последними документами. Бедненькая!

— Вы шутите?! — выдала я воротнику Советникова пальто, в который мой нос уперся, едва открылась дверь.

Я не была пьяна и не была расстроена, и про секс в последнюю очередь сейчас думала. Господи, что я несу, какой вообще секс с ним?! Что он тут делает?

Упершись в его грудь руками, попыталась остановить продвижение на мою территорию. Смешно! Меня снесли просто. Одной рукой Атолии обхватил мою талию, подтянул к своему лицу и уже целовал, выворачивающуюся и возмущенно пищавшую меня, второй рукой закрыл и заблокировал дверь.

Он издевается?! Нельзя же просто заявиться и…

— Прекратите, пожалуйста! — возмущенно выдохнула я, потому как на что-то большое воздуха не хватало.

Меня не слышали или не слушали, а мои руки просто завели за спину, открыв простор для творчества. Я извернулась и отступила на шаг. Лицо Атолии стало вдруг злым и опасным. Я испугалась, вдруг вспомнилась мама, ходившая с синяками, до того, как папаша отчалил в свое далекое путешествие. Тут все хуже. Никто не будет связываться с Советником. Тем более, там, снаружи, сто процентов дежурят гиганты-квадри. А звукоизоляция тут шикарная.

— Тебе же нравится, в чем проблема? — на лице Советника мелькнуло… презрение.

И что тут ответить? Сама начала.

— Мне может и убивать нравится? Это тоже не проблема? — начала наглеть я от испуга и злости.

— Денег дам, не переживай, — он попытался притянуть снова.

Я дернулась, зашипев от боли, его пальцы запутались в волосах.

— Не нужны мне ваши деньги! — выдернув прядь из его ладони, я отскочила на шаг.

Он начал наступать, я пятиться, не знаю, чем бы все закончилось, если бы на его руке не запищал датчик.

Мужчина скривился, но ответил, тихо заговорив на уитриманском, ему не вняли, тогда Советник что-то рявкнул, открыв дверь и вылетев в коридор, умчался в сторону лифта. Вслед за ним бежали верные собачки-квадри.

Я заблокировала дверь, прижавшись к ней спиной и пытаясь отдышаться. Надо срочно поговорить с тем, кто хоть дельное что сказать может! Я была уверена, шефка еще не спит. Она ответила практически мгновенно.

— У меня проблемы, сира Элитта! — срывающимся голосом проговорила я.

— Что такое? — она моментально стала собранной и какой-то грозно-красивой.

— Я… В общем, Советник Атолии… Он… того…

— А конкретнее?

— Хочет, чтобы я ним спала.

— Что? — начальница чуть не упала. — Рассказывай!

— После того, как я ему все удостоверила, он ночью ко мне приехал… И мы с ним…

— О, довселенский хаос! — корван шлепнула себя ладонью по лбу.

— В свое оправдание хочу сказать, что я была слегка навеселе.

— В твоем случае это уже не оправдание, милочка! Общество анонимных алкоголиков по тебе плачет. Дальше!

— И на следующую ночь он тоже пришел…

— Ты рехнулась?!

— До этого Каро приходил и просил съехаться! — опять начала оправдываться я.

— И ты опять напилась?

— Нет, мне просто было плохо.

— Дура. Если у тебя проблемы в личной жизни, еб*я могла бы попроще найти! — взвилась корван.

— Что мне делать?

— Он сейчас к тебе в гостиницу приехал?

— Да. Не пойму, как нашел?!

— Тут понимать не надо, у него и не таких находят. Дит, ты — дура! У мужиков его круга, понимаешь, проблемы по определению с этим. У них на что встало, то и трахается, без возражений со стороны контрагента, так сказать! Пойми меня правильно. Уитриманы — отдельная песня. Они либо всех под себя гребут, либо избирательны. А ты сама дала добро!

Я очень горестно вздохнула.

— Ты ему сейчас отказала?

— Да, но если бы его не вызвали, меня бы ничего не спасло.

— Деньги предлагал?

— Да.

— По здравым размышлениям выходов видится два.

—..?

— Первый, ложись, раздвигай ноги и молись, чтобы у него запал прошел быстрее, заодно учись язык за зубами держать, и мозг включать. Это самый просто способ. Отказывать таким, как он, себе дороже.

Чувствую истерика на подходе!

— Второй, завтра удостоверишь договор, берешь отпуск и летишь к мамочке на Одетту. Отпуск неоплачиваемый, заодно статотчет сделаешь, гоняться за тобой по всей галактике он не будет. Поживешь пару неделек. Потом вернешься. И за девочек все смены отработаешь.

Я сидела, понурив голову.

— А если он сейчас вернется?

— Алла же тебе предлагала у нее погостить. Собирай вещи!

— Но…

— Сейчас! — рев начальницы совпал с отключением связи. И я начала действовать. Покидав в сумку все вещи, решила оставить их в номере, гостиница оплачена до завтра, заберу перед отлетом. Быстро одевшись, схватила рабочий костюм, симколы и вызвала флаер-такси. Через минуту датчик оповестил о его прибытии. Я выскользнула в коридор и спустилась по пожарной лестнице, благо, этаж был не высокий, пробежала забитое народом фойе (в гостинице проходил форум), я вылетела на улицу и, усевшись в такси, понеслась к Алле.

Утром вместе с приютившей меня самаритянкой мы прилетели в офис, где я в закуточке проработала до восьми вечера. Договоры были поправлены и подписаны, оплата переведена. Шефка улыбалась, когда не видела меня, а когда видела — еще шире улыбалась. Довольные клиенты разъехались, а я попросила Некла слетать за моими вещами в гостиницу.

Алла устало опустилась в кресло, попивая чай.

— Фуф, ну и неделя. Завтра очередной забег с налоговиками, потом можно вздохнуть и расслабиться.

— Мда, мудрите вы тут!

— А все ради налогов! Слышала, что если ты в течение года владеешь благотворительной фирмой, которая участвовала в программах помощи, Советом продвигаемых, то налоги на твои доходы снижаются на три процента?!

— Ах, вот в чем дело! То-то фирма пошла по рукам. Что, даже пара секунд владения значение имеют?

— А налоговой программе все равно, хоть сотую долю. Понятно, что это поправят и прикроют, но пока — это дыра, через которую утекают деньги.

— А почему фирма одна?

— Она единственная аккредитована. Это протолкнул Атолии, теперь заслуженное поклонение приехал получать, — усмехнулась Алла, снимая туфли.

— Советник Атолии? — голос мой как-то глухо прозвучал.

— Ну да. Наше верховенство на него молится. Интересно, какой у него процент со всего этого? — Алла хитро блеснула глазами.

— Он здесь?

— Да, вчера прилетел в обед.

Ах, вот как он меня нашел! Наверняка, видел. Значит, не специально искал. Фух!

— Ты в порядке? — Алла, встревожено глядя на меня, подалась в кресле.

— Да-да. Приезжай на Нейтис, у тебя когда отпуск?

— Смеешься. Какой отпуск?! У меня кредит!

— О, как я тебя понимаю!

Мы попрощались, и я умчалась на флаере фирмы на космовокзал, где загрузившись в сталтер, отбыла в сторону Одетты со спокойным сердцем!

* * *

Отдохнула я отлично. Столько лет так не высыпалась, а уж как отъелась и нагулялась на свежем воздухе. Мама, увидев меня на пороге, первым делом выкинула из дома весь кофе, испекла пирожков, как в детстве. Она сильно сдала после произошедшего в УИБе, каждый день молясь, чтобы с Леджем ничего не случилось. А теперь ее радовала Нюша, которая обзавелась малышом. Карапуз в подгузнике бегал по бабушкиному саду, пугая птиц и насекомых, и Ариона нарадоваться не могла, что хоть одна из дочерей пристроена.

Мама психику мою тоже подлечила, и обратно на Нейтис я летела спокойная и заметно поправившаяся. В офис спустя три недели заявилась с румянцем и готовым статотчетом.

Мы с девочками быстро поделили смены (мне предстояло работать не три через три, а шесть через один, целый месяц, но это совершенно не огорчало). А отпуск шефка мне все-таки оплатила. Приятная сумма за Скинфел, оценив которую я решилась на авантюру: после работы поехала и купила в кредит маленький флаер. Да, вся в кредитах, зато с транспортом. Ух, какая я!

Тем более в моей новостройке паркинг для флаеров шел обязательным приложением к апартаментам, а я его сдавала семье с двумя летательными аппаратами.

Завтра выходной перед шестидневкой, и я решила насладиться покупкой и полетать, уговаривая себя не разгоняться, дабы штрафов не нахватать. А то на их погашение тоже придется кредит брать.

Датчик призывно замигал, и голос бухгалтера шефки, уитримана Гжеля, заполнил салон.

— Ру-э, лед тебя закуй, ты мне отчет по доходам обещала!

Черт! Не отправила! Забыла!

— Сир Гжель, сейчас вышлю! Простите, замоталась.

— Кредит я подтвердил. Что, из одного вылезла и сразу во второй полезла? Думал, ты зареклась?!

— В смысле?

— Ну, погасила же кредит на апартаменты. Документы, кстати, до сих пор не подписала.

— Я ничего не гасила, там еще восемьдесят тысяч рю! Откуда у меня столько денег?!

— Ничего не знаю. Кредит погашен пять дней назад.

— Ошибка какая-то! Завтра свяжусь с банком.

— Пфф. С моими кредитами кто бы так ошибся. Отчет пришел. Бывай.

Я удивленно хлопала глазами. Что за бред? Ладно, разберусь. И отдалась полету. Далеко внизу проносились здания банков, представительств крупных фирм, жилые районы, тонувшие в свете окон, огромный парк, где хвоя густым ковром укрывала землю, там было темно и безлюдно. А вдалеке уже виднелся Нейтисский океан, покрытый густой сеткой зданий на опорах в виде пчелиных сот, оставляющих огромные свободные пространства с видом на темную океанскую воду.

К дому я подлетела около двенадцати. С трудом припарковав флаер с непривычки, забрала с пассажирского кресла пакет с едой и бутылочкой текилы и, пританцовывая, потопала к лифтам. На площадке в ожидании этого вида транспорта стояли мои соседи: Грег — молодой человек лет двадцати семи и уитриман — Алед, слегка постарше.

Эта парочка была «милашками» нашего этажа. Они снимали апартаменты вдвоем, чтобы дешевле выходило. Бравые молодцы были закадычными друзьями и очень хорошими соседями. Не раз я являлась к ним с грустным лицом, когда что-то ломалось, а еще чаще со счастливым, приглашая парней посидеть за стаканчиком и хорошей домашней едой. Беда в том, что оба были проглотами, а готовить не умели, да и денег не всегда хватало на качественную еду. И приглашенные летели вперед меня за стол, вместо полуфабрикатов и всякой химической чуши наслаждаясь даже пастой с сыром так, что за ушками потрескивало.

— Какие люди! — Грег расплылся в улыбке.

— Хех! — пританцовывала я с сумкой. — Здравы будьте, соседи!

— Давно тебя не видно было. Смотри-ка, Лед, у нее щеки есть! Неужто наела в отпуске?!

— Умеешь ты комплименты делать, — засмеялся уитриман.

— Поэтому с девушками мне и не везет, они моего правдолюбия не терпят, — ухмыльнулся человек.

— Мальчики, а у вас планы есть? У меня тут отличная вырезка, овощной салат, бутыль текилки. Повод — я купила флаер!

Алчный блеск голодных глаз был мне ответом.

— Все понятно! — хмыкнула я.

— О, богиня! Да сократят людские боги дни твоего очередного кредита! — Алед склонился в шутовском поклоне, забирая у меня сумку и пакет. Пританцовывать стало удобнее.

К слову эти двое были спортсменами и вдвоем имели клуб «качков». С деньгами было сложно, переехали на Нейтис они не так давно и пока только мечтали занять хоть какую-то нишу.

— Что за модель?

— Искатель-3290, — отрапортовала я.

— Женщина, зачем тебе столькисильная машина? Она скушает весь твой бюджет на топливе, — прогремел Грег на весь наш коридор.

— Люблю, когда под крылом зверек, — махнула я рукой.

— Не мешай человеку праздновать! Ты смотри, как завлекательно танцуют вырезка и салат! — заржал Алед.

— Эй!

— А давайте потом куда-нибудь завалимся? — выдал Грег.

— Не против! — кивнул Алед.

— Я тоже! — кивнула уже я.

— Ты сейчас на все готова! — засмеялся уитриман.

— О, а точно! Эй, Ди, давай за меня замуж?! — Грег попытался опуститься на одно колено, но был за шкирку поднят другом.

— Ты с ума сошел? У нее два кредита!

— Зато попка отменная!

— Ну вас! Сейчас… Сейчас без салата останетесь, — я развернулась к нахалам лицом и пошла спиной вперед.

— Угрожает?

— Смешно, — Грег был, кстати, очень симпатичным. По нему сохла моя соседка справа, уитриманка. Ее нос обязательно торчал в коридоре, если мы с парнями решали какие-нибудь проблемы.

Мы бы еще препирались, но в этот момент глаза «вечно голодных» округлились, а я налетела на кого-то спиной.

— Ой, прости…те!

Слова застряли в горле. В коридоре возле входа в мое жилище стоял Атолии, за ним, и это при его-то росте, еще и возвышались двое квадри. Я же почувствовала, как земля начала уходить из-под ног. Неужели не все?!

— Сумку девушки! — тихо приказал Советник, сложив руки на груди. За него руку протянул тот квадри, что стоял слева.

В этот момент я оказалась за спинами Грега и Аледа.

— С какого перепугу? Вы кто?

— Я дважды повторять не буду, — еще тише сказал Атолии.

У меня по спине пробежал холод. Квадри парней порвут, какими бы спортсменами они не были, их не учили убивать, да и с такой мощью, телохранители ребят инвалидами оставят. Ледж меня просветил по поводу их «образования» и способностей.

— Ребята, потом посидим!

Я, протиснувшись между соседями, встала перед Советником со свитой, и, взяв из рук застывшего Аледа пакет и сумку, подошла к своей двери. Мужчины все еще буравили друг друга взглядами.

— Ди? — голос Грега первым нарушил гнетущую тишину. — Все хорошо?

— Все нормально, не волнуйтесь. Это мои… знакомые.

— Если что, ты знаешь, где мы.

Я скрыла горькую усмешку и кивнула.

Парни вернулись назад по коридору и через секунду исчезли в своих апартаментах.

Уитриман развернулся ко мне и махнул рукой, оба квадри направились к лифтам. Как только их спины скрылись за углом, Советник шагнул к двери.

— Я смотрю, ты начала входить во вкус, — его голос был полон иронии.

Меня почтили такой честью, как разговор?!

— Прошу прощения? — я прижалась спиной к двери, пакет и сумка чуть не соскользнули на пол.

— Флаер уже оплачен, — бросил Атолии.

— Простите? — начала повторяться я.

— Ты раньше на слух не жаловалась, — опять сыронизировал он. — Я говорил, что денег дам. Кредиты за квартиру и флаер оплачены. Ты довольна?

И вот тут меня переклинило, страх, удушающим цунами топивший сознание, вдруг отхлынул, а ему на смену пришла ярость.

— Как вы посмели? Я согласия не давала! — топнула ногой.

— А мне надо спрашивать твоего согласия? — Атолии усмехнулся.

Поставив сумки на пол, я выудила из кармашка куртки ключ-схему, которую так бережно уложила в прозрачный футлярчик, и шагнула к Советнику. Оттянув верхний карман его пиджака, аккуратно вставила туда ключи, разгладила складочку, проведя ладонью по настоящей натуральной ткани, почувствовав, как мужская, далеко не слабая грудь под моей рукой напряглась.

— Поздравляю, Советник. Вы только что купили себе флаер. Откаты надо вкладывать с умом. Деньги за апартаменты вам будут переведены завтра.

Развернулась и пошла в гостиную. Не дошла… Сильные руки дернули, а неумолимые губы впились в мой рот. Блузка затрещала, ударив в грудь уитримана очередью пуговичек. Я же оказалась под ним, больно приложившись головой о покрытый глянцем пол. Звездочки закружились перед глазами, я начала хватать ртом воздух, и в какой-то момент пришло осознание, что тьма затягивает. Через секунду я отключилась, последнее, что запомнилось, голодные руки, шарящие по моему телу.

* * *

Всплывала я из тягучей, липкой тьмы с трудом. Хорошо, что хоть боли не было, только отупение. С потолка мерно лился неяркий свет, глаз не резал, но водить ими было неприятно. А пришлось! Отдельная палата, система контроля сердцебиения и состояния мозговой активности. Больница. Вспомнилось обстоятельство, благодаря которому я здесь. Мозг ничего глупее придумать не мог, как озадачиться вопросом: «А закончил ли Советник начатое?»

Пока я боролась с собственными мыслями и аккуратно исследовала собственное тело, в палату вошел врач-уитриман.

— Сира Ру-э, — голос у него был приятный. — Меня зовут доктор Эрониро. Как вы себя чувствуете?

— Не знаю. Живой, — прогнусавила я.

— Это не может не радовать, — улыбнулся доктор. — У вас сотрясение мозга. Ничего страшного. Реакция организма нормальная. Так что, к вечеру мы вас выпишем.

— Сегодня воскресенье?

— Да, девять утра.

— То есть я почти девять часов была в отключке?

— Было бы меньше, вы начали приходить в сознание, но мы дали лекарство, чтобы с головной болью потом не ходить.

— А где я?

— Моушеновский госпиталь.

Это же самая дорогая клиника! Ее ни одна медстраховка не покроет!

— Вы меня пугаете, пациентка. Как можно так сереть на глазах?

— У меня нет средств, чтобы тут даже в туалет сходить, — прошептала я.

— Не понял.

— Мне не по карману ваше заведение.

— Лед вездесущий, не волнуйтесь, уже все оплачено Советником Атолии. Он вас нашел и привез сюда, — нахмурился доктор.

Нашел, значит! Гад!

— Здесь ваши вещи, — он указал на шкафчик. — Через час принесут завтрак, поесть надо обязательно. Отдыхайте. Если что, кнопка вызова справа.

Мужчина улыбнулся и вышел.

Я же честно лежала и честно ела, все еще размышляя над сложившейся ситуацией. В четыре часа заглянул доктор Эрониро, бегло осмотрев готовую сбежать пациентку, улыбнулся и сказал, что я могу гулять, отсыпав три капсулы в упаковку — таблетки от головной боли.

Я вызвала флаер и стала одеваться. Вместо блузки почему-то была майка. Под ворохом вещей лежал ключ-схема от флаера, который я отдала Атолии. Долго смотрела на кусочек пластика, с грустью осознав, что теперь меня мало радует «леталка». Датчик запищал, сообщая, что такси ждет.

— Я отвезу, — холодный голос Советника из-за спины обрушился на меня, как кувалда.

Резко развернувшись, я покачнулась, а он осторожно поддержал, сразу убрав руку.

— Прости, — тихо проговорил Атолии, не отрывая от меня взгляда. — Пойдем. Просто поговорим.

Я последовала за ним, спорить сил не было и смысла тоже. Может, раз предлагает поговорить, есть надежда, что это будет наша последняя встреча.

У Советника был потрясающий флаер, не чета моему. Блестящие бока мощной машины заслоняли город внизу, утробный приятный гул двигателей не достигал салона, но я знала, как он сладок для любивших скорость. Как ни странно, мы были одни, сзади пристроился флаер с охраной, его я заметила еще на парковке у госпиталя.

Советник явно не ко мне домой летел, я искоса посмотрела на Атолии, но промолчала. Одет он был не в костюм, а в свитер и брюки, все темное на контрасте с его кожей, смотрелось как-то по-особенному, хорошо. Флаер он посадил на личный балкон в низко-этажном дорогом районе, утопавшем в зелени и прохладе. Периметр над домами был оцеплен, и охраны было, как у здания капитолия. Вдоль «забора» толпились флаеры доставки, охраны, журналистов. Но никто не попросил Атолии для досмотра его гостью. Смертников не нашлось.

Советник покинул машину, я же сидела, как пришибленная, в этом богатом и красивом мире я чувствовала себя такой же лишней, как стекляшка в короне, усыпанной истинными бриллиантами. Нет, с самооценкой у меня все в порядке. Но границы знать в нашем мире весьма полезно.

Неужели ему мало тех, кто по щелчку пальцев готов бежать и радовать Советника? Пожалуй, действительно проще лечь и раздвинуть ноги.

Ко мне протянулась рука уитримана, помогая покинуть аппарат. Я сделала так, как он хотел, вложив свою похолодевшую ладошку в его. Руку он не выпустил. Я следовала за ним по серым плитам парковки-балкона мимо высоких, искусно подстриженных кустов в кадках в большую гостиную в серо-белых тонах.

— Будешь что-нибудь? — спросил он, усадив меня на большой диван и до сих пор удерживая мою руку.

Хотелось водки, но нельзя, да и вообще…

— Воды, пожалуйста.

Советник через полминуты вернулся с водой в одноразовых баночках и пузатым бокалом для себя с янтарной жидкостью на дне. Открытую баночку передал мне. А она была такая маленькая, что при всем желании я не могла избежать прикосновения к его руке.

— Я хочу извиниться. Не ожидал такого от себя, — пробормотал Атолии, смотря куда-то поверх моей головы. — Все одно к одному сложилось.

Он закружил по гостиной, пока через минуту не застыл возле меня с таким выражением лица, будто принял какое-то решение.

— Я хочу тебя, Эдита. Полагаю, по первым двум ночам это было понятно, — когда он заговорил, я чуть водой не подавилась. Эх, мужики, вот хоть бы толику романтики добавили, и жизнь казалась бы приятнее! — Не хочу предлагать никаких сделок. Я, вообще, ничего кроме денег тебе предложить не могу. Но мне бы хотелось… — о, как ему было тяжело! Он просить не умел, ну, разучился, точно, — чтобы ты была со мной добровольно, столько сколько захочешь.

Захочешь? Ну-ну! Первый вариант. Шефка была права. Поставив баночку на столик из стекла, я встала и, приблизившись к нему, положила обе ладони на его грудь, сердце Советника билось быстро и мощно. Хищные глаза чуть расширились. И я потянула его на себя за свитер, приникая к губам. Мужчина обратился в статую, пока я целовала его чуть солоноватые губы, осторожно водя пальцами по линии подбородка. Но статуя ожила. Он судорожно вздохнул и обнял, сжимая все сильнее. Через пару минут поцелуев, меня подхватили на руки и понесли куда-то. «Куда-то» оказалось спальней. Аккуратно уложив свою ношу на кровать, Советник наклонился и поцеловал в лоб.

— Тебе надо поспать! — приказ, я не возражаю. — Я часа на два-три отлучусь. Тут все в твоем распоряжении.

Хотела с эти утверждением поспорить, но решила опять благоразумно промолчать.

— Тебе нужно что-то из дома?

Непонимающе посмотрела на него.

— Побудь здесь ночью сегодня, — Советник укрыл меня тонким одеялом. — Со мной.

— Мне на работу надо… — начала я, но на меня так посмотрели, что я опять заткнулась.

— Эрониро связался с твоей начальницей. Ей передали, что ты еще сутки будешь в больнице. Так что, завтра на работу тебе не надо.

Все решил и нигде не засветился. Профи. Махнув рукой на все, я закрыла глаза и мгновенно уснула.

* * *

Мы договорились, что рабочие будни я буду проводить у себя, а выходные с ним. Все это на фоне того, что я пыталась свыкнуться с новой для себя ролью. Любовница… Содержанкой я себя не считала, решив потихоньку копить, а потом, когда он наиграется, мирно разойтись. Покупать или дарить ничего не просила, а он и не настаивал, когда связывает только постель, это нормально. Можно сказать, Советнику повезло, ему досталась самая неприхотливая любовница.

Но угнетало то, что все было хорошо. Ниир Атолии был личностью неординарной. Он был умен, расчетлив, умел вести за собой, притягивать, качество для политика необходимое. Посему количество его поклонников и почитателей росло. Многие планеты предлагали ему пост от себя, вряд ли подозревая, что Советника интересовало гораздо более заманчивое кресло в Верховном Совете. Я, разумеется, не входила в круг посвященных в его планы, но урывки разговоров, один взгляд на тексты, что порой витали перед ним, плюс все то, что плавало в содержании новостей и галактинете, вело к этому. С ним было интересно, он был отменным юристом, конечно, не в моей сфере, хотя и ее знал не плохо. Иногда, когда я гладила его спину или массировала голову, от чего Советник почти мурчал, узнавала много интересного про законодательство, про лоббирование, про взаимные уступки. Я подозревала, что политика — болото то еще, но чтобы настолько!

Мужчина не торопился насытиться моим обществом. Секса в нашей с ним жизни было много. Временами мне казалось, что уитриман слегка фанатичен в этом вопросе, но любовником он был прекрасным и представлял собой тот экземпляр мужчины, за которым, как за стеной, и где-то не только в переносном смысле. Он умел преподнести себя женщине даже в моем статусе, что она у него — единственная. Это было самое грустное, пожалуй! Ниир был прекрасным актером, в игру которого верилось, хотелось верить.

Мозг женщины так устроен, ну… большинства женщин, когда рядом с тобой такой мужчина, какими нереальными не были бы мысли о будущем с ним, они предательски заползали в голову, и в какой-то момент ты понимаешь, что находишься в эпицентре быстро формирующегося циклона под названием «привязанность», и я начала сходить с ума от того, что она медленно, но верно переходила в любовь.

Глава 17

Планета Нейтис — База Лик-Ар.

3065 год по человеческому летоисчислению.

Ледж.

— Сын водных паразитов, ты когда-нибудь соберешься? — Топ уже был готов выцарапывать огневика из ванной. — Это у вас у людей болезнь такая? Вы же не водоплавающие, в конце концов!

— Чего ты нудишь, прямо, как Рива! Учти, Янтарная право имеет, а ты нет!

Ру-э высунулся из двери ванной, ослепительно улыбнулся и швырнул в уже готового друга мокрым полотенцем, за что получил отборную ругать.

— Девчонки все равно вовремя не соберутся, чего торопиться?!

Но, ведь, правда! Бабы они и в армии бабы! Так, все быстро и четко, но как доходит до косметики и платьев, так мозги испаряются.

В конце концов, под возмущенные вопли квадри Ледж собрался и выполз в коридор, где из-за углов выглядывал первый курс. Как же забавно складывается жизнь. Четыре года назад, они, первокурсники, вот так же смотрели на тех, кто готовился к громкой вечеринке по случаю последнего семестра под сводами родного УИБа. Тогда блистала команда Стара. А теперь, Ледж даже хмыкнул, кто бы мог подумать, отряд Ривы — звезды, жемчужины. Самый сильный отряд: Ив, Ин, Наст, Топ и он.

Вспомнилось, как Рива пришла «уговаривать» Топа присоединиться к ее отряду. Переговорщик, конечно, из нее еще тот! Но результат на лицо!

— Топ! — тряхнула отросшими за время каникул волосами златовласка.

— Рива! — квадри тоже бы тряхнул, если б было чем.

— Ты же знаешь, зачем я пришла!

— Знаю, но согласиться не могу.

— Ты в этом уверен?

— Кто будет лидером?

— Я!

— Вот поэтому и не могу.

— Самому хочется?

— Рива, это не шутка, это будущее, наше. Ты же понимаешь, что с точки зрения тактики странная команда получается.

— Привычной тактики, ты хотел сказать. Она получается сильной, Топ, и ты знаешь это.

— А ты уступи лидерство мне?

— Нет, лидер — я, и это не обсуждается.

— Я так понимаю еще воздух, лед, огонь. Мои лед и огонь!

— Все правильно понимаешь! — она даже не соизволила смутиться.

— Ина мне по нраву, и я понимаю, что она — козырь, наряду с тобой. Вот только ты уверена, что стоит брать ее в команду?

— Уверена!

— Знаешь, Рив, я, пожалуй, откажусь все же.

— Твое право, Топ. Право быть лидером сильного отряда, но не быть частью сильнейшей команды.

— Ууу, а у тебя, я смотрю, амбиции появились…

— Они всегда были, не хватало умения.

Девушка развернулась и направилась к двери.

— Рива! — вдруг пробасил квадри.

— …?

— Я согласен!

— Завтра представление отрядов.

— Ты можешь на меня рассчитывать… всегда!

И с тех пор квадри принадлежал Риве, полностью и всецело.

* * *

Разумеется, когда парни вышли, девчонки еще сидели по своим комнатам. На встречу шел отряд Савой, импарт Лиррана шаловливо провела по груди огневика пальчиком и улыбнулась.

— Смотри-ка, принарядился!

— Все исключительно для тебя, родная! — Ледж приобнял девушку.

На их курсе никто не враждовал с импартами, после всего того, что пришлось пережить, выжившие ребята были очень дружны между собой. А к ныне четвертому курсу, который так же значительно поредел, все относились по-отечески. Отряд Ривы же все уважали. Девушка покорила своим упорством, талантом, трудолюбием, умением превращать недостатки в достоинства.

Но куда же без дружеских подколов! Тут никто никому спуску не давал. Но это было на таком уровне умиления и заботы, что и подколами не назовешь.

— Тер, вскрой двери, а? — Ледж поймал, спешащего к лифтам, электро.

— Ага! И огрести от неготовых девчонок! Я уже от Ирианы получил! — уитриман махнул рукой.

— Мда! Дела…

И вот, когда человек на пару с квадри уже готовы были к боевым действиям, двери комнат Ривы, Наст и Ины, где девушке разрешили разместить мольберт и заниматься живописью без соседей, наконец, отъехали в стороны, явив…

— Э… А какого вы делали там столько времени? — Топ был в полном недоумении.

Три коротко-стриженные особи стояли перед нами, затянутые в облегающие костюмы университета.

Девчонки хмыкнули.

— Мы так и не решили, что одеть! — Настя страдальчески прикрыла глаза и театрально приложила руку ко лбу.

Топ и Ледж переглянулись. Уговор был ждать свой отряд, но сейчас огневик осознал с грустью, что мест нормальных им в зале не достанется из-за трех бесстыжек.

— А, Ледж, ты же не в курсе! — Рива покачивая бедрами прошла мимо, обдав легким ароматным парфюмом. — Сильнейшие всегда в центре, место неприкосновенно, нерушимый закон.

Парни опять переглянулись, горестно вздохнули и пошли за тремя вредными, опаздывающими, ругающимися, но такими родными и прекрасными созданиями.

* * *

Вечеринка уже набрала обороты. Пятый и четвертый курсы развлекались. Но когда отряд Ривы вошел в зал, все, точно волны, расступались перед ним. В конце остановившись возле фонтана, Рива усмехнулась, похоже, вспомнив, как она первый раз попала сюда, когда искала Стара. А как тогда сюда мечтала попасть Настя?! Аркант с улыбкой посмотрела на подругу, которая умело блистала в облегающем черном костюме, и не портили ее короткие серебряные колючки на голове. Она была центром, заводилой. Как и Ин. Такие разные, и в чем-то такие похожие, и ничего, что уитриманка почти на голову выше подруги. Да, Ин оказалась самой маленькой, но гибкая и сильная, с уникальной способностью, магов с которой теперь с не меньшим вожделением ждут в УИБе, чем оружейников.

Друзья прошли к пустым диванчикам в центре, это было лучшее признание. Ледж и Топ в ореоле обожания девушек, мечта сбылась.

Вечер явно удался. Многие подходили, с ними все хотели выпить, притом, что алкоголя не было, за будущее, а для них оно имело особый привкус. Ведь, если бы они все тогда не сплотились, никто мог и не дожить до этого дня.

В итоге традиция была полностью порушена, и на «жемчужном пяточке» крутилась тьма народу.

— Так что, все в силе? — глаза Наст светились бешеным нетерпением.

— А то, — прихлебывая сок, отозвалась Ин, возле которой пристроился корван Олек, который вот уже два курса безответно вздыхал по девушке.

— Так, когда начнем? — не унималась подруга, закинув руку на плечо Тера.

— Что вы там удумали? — Топ насторожился.

— Рива? — девочки посмотрели на аркант вопросительно, а она улыбнулась и кивнула. Троица встала и, раскланявшись перед обществом, направилась к диджею.

— О, сейчас что-то будет… — зашептались со всех сторон.

— Пора новые традиции придумывать, — пропела Настя.

Рива наклонилась и о чем-то зашепталась с корван за пультом, тот удивился, а потом расплылся в широченной улыбке. Риве был вручен маленький микрофончик, который она закрепила за ухом.

После чего девочки пошли в центр зала и замерли там. Лучи прожекторов играли в их коротких волосах, весьма соблазнительно ползая по костюмам.

— Привет, народ! — Рива улыбнулась, и толпа одобрительно загудела.

— На первом курсе, нам повезло, мы попали на взрослую вечеринку с нашей, тогда еще живой подругой, Литой! Которая хотела бы быть сейчас с нами, и была бы, но кто-то три года назад решил, что наши жизни стоят дешево. Мы доказали обратное! Мы все! И Лита, и Крейн, и Армик, Торрис, Алвек и все ваши и наши друзья! Они всегда с нами. Их души — наши крылья, наш огонь.

Толпа заволновалась.

— На той, первой вечеринке на флаере мы танцевали с Литой. И сейчас мы бы хотели сделать тоже самое. Станцевать с вами в честь тех, кто помог нам стоять тут сейчас, дышать, строить планы на будущее: наших друзей, соседей, младшего курса, который был не менее сильным, чем мы.

Толпа взорвалась.

Зал затопила мелодия, заводная, искристая, яркая, и девушки начали двигаться. Плавные покачивания переходили в удивительные сложные совместные па. И зал подхватил этот ритм, песню, о том, что жизнь лишь раз дается, что лучше жалеть о том, что сделал, чем забиться в угол и бояться собственных мечтаний.

Девушки двигались красиво, завораживающе. И в момент особого накала музыки три головки изящно кивнули, и по плечам танцовщиц рассыпались длинные волосы, в свете прожекторов засияло золото Ривы, серебро Насти и тьма Ин. Толпа заревела, и никто не заметил, как одежда превратилась в короткие облегающие платья под цвет волос.

Под замирающие аккорды девушки застыли, а толпа сорвалась на аплодисменты, рванувшись к ним. Они действительно были жемчужинами.

Стар.

Стар с удивлением смотрел на то, что происходило внизу. Никогда он не видел такого единения. Все двигались вслед за девушками, повторяя их движения: вечно задирающие нос импарты, любившие кучковаться корван, обожавшие быть в центре внимания уитриманы, все, как один, следовали движениям трех граций.

Его «недооружейница» выросла и изменилась. Похоже, общение с человечкой и уитриманкой дало свои плоды. Она двигалась расковано, но пошлости в ее движениях не было, а вот привлекательности море.

Эти девочки увидели кровь и смерти раньше многих, так близко подойдя к границе, из-за которой не возвращаются. Не сломались. Да, дуры, что не ушли. Но за это тоже следовало их уважать.

Музыка затихла, и зал затопили аплодисменты, радостные голоса, все смешались.

— Ну что, капитан, возьметесь тренировать?

Аломади, попивая что-то из пузатого бокала, хитро взглянул на Стара.

— Согласен, но только отряд оружейницы.

— Да, я знал, что ты так скажешь. Многие заявили, что им хочется забрать их, но тебе я уступлю.

— Сир Аломади, любимчикам любимчиков доверяете? — хохотнул капитан Лоркте, корван, на год старше выпуска Стара.

— Можно и так сказать.

Будущие тренеры отрядов пятого курса направились в кабинет куратора, обсудить детали. Оглянувшись напоследок, Стар безошибочно нашел расплавленное золото волос Ревекки.

Ина.

— Нам назначили куратора практики! — возвестил Леджер, ворвавшись с Топом в комнату Ривы и Насти, едва не сбив меня. Точнее даже сбил, но реабилитировался, подхватив и закружив по комнате. — Это Стар-тик Семон-ва!

— Быть не может! — в раз побледнела аркант.

— Может-может! Он, кстати, уже капитан.

— А не рановато ли ему капитана дали? Сколько он там служит? Три года? У меня отец двадцать лет за это звание пахал! — губы Ривы недовольно поджались.

— О, приготовились, сейчас ведущая войдет в состояние берсерка! Ив, расслабься, столько времени прошло, а ты все еще на него дуешься! — Настя расплылась в улыбке.

— Не дуюсь, даже наоборот, но очень хочу доказать на сколько не состоятелен он!

Мне действительно показалось, или глаза оружейницы засияли, а лицо обзавелось выражением предвкушения чего-то сильно пакостного.

Стар тогда ее сильно словами о никчемности приложил. И хотя для нас так и осталось тайной, где и у кого Рива научилась тому, что умела, да она и не прекращала посещать своего тайного учителя, но Стара она предпочитала не вспоминать, лишь однажды бросив, что, с одной стороны, он ее умилил, а с другой, по заднице бы она ему надавала. Видимо, второе желание все-таки пересилит первое.

В любом случае послезавтра мы улетаем на базу Лик-Ар, где будем целых полгода проходить практику, смотреть на реальные боевые операции, и курировать конкретно наш отряд будет этот самый аркант, а он относился к той небольшой когорте одушевленных и не очень предметов, которые могли вызвать столь яркие эмоции у нашей главы.

* * *

Добирались мы трое суток, хотя база для обычного пассажирского сталтера находилась в почти трех неделях лета, вот оно превосходство военных во всей красе.

Встретила нас ледяная планета, так похожая на исконное жилище уитриманов, снегом, морозом, вызывающими желанием залезть в обжигающе горячую ванну, и крайне хмурым руководителем практики.

И, судя по тому, как они сверлили друг друга взглядами с Ривой, нас ждало противостояние, и чувствую, оставшиеся многострадальные мы окажемся между молотом и наковальней.

Рива терпеть не могла, когда ее пытался учить тот, кого она не уважала. В Старе она видела профессионала, но аркантская упертость и злопамятность мешали ей двигаться дальше.

Привычный ритуал приветствия ведущая сократила до граничащего с неприличием кивания головой и, подхватив сумку, направилась к флаеру. Забавно было то, что когда девушка находилась в крайне неуравновешанном для себя состоянии, мужчина, шедший сзади, мог бессовестно наслаждаться виляющими бедрами, ничего не подозревавшей златовласки. Чем Ледж, помниться, очень хорошо промышлял на третьем курсе, пока они встречались. А когда он соизволил это Риве озвучить, неделю гордо дефилировал по УИБу с синяком под глазом.

Хмурый пилот флаера, по совместительству наш куратор на сборах, был тоже не лыком шит. На поведение аркант он не отреагировал никак. Сражение двух лидеров началось. Что-то мне подсказывало, что Рива тут продует, уж больно высокий уровень мастерства был присущ главе первого боевого магического отряда.

Разместив нас на базе, Семон-ва объявил, что ждет отряд в полной готовности на полосе в четыре и удалился. Меня, Риву и Настю поселили в одной комнате, мальчиков в другой вместе с импартом из другого отряда.

Поев и раскидав вещи по местам, мы, одевшись в теплые костюмы из тонкого специально созданного материала, побрели на поле.

Там нас уже ожидал хмурый же аркант. У него другое выражение лица вообще бывает?

— Лучший отряд УИБа! Ну что ж, посмотрим, насколько вы хороши. Боевая ситуация на полосе препятствий. Я — боевик. Задача: найти, окружить, сверхзадача, — он усмехнулся, — задержать.

— Простите, куратор сир Семон-ва, — голос Ривы практически перебил арканта. — Можно вопрос?

— Слушаю, курсант.

— А вы хоть раз имели опыт битв с магом воздуха?

— Нет, не имел. Выстраиваете тактику, сира Ридон-ва?

— Да, куратор.

— Время на совещание — 5 минут. Вы начинаете с этого места, я дам себе фору, — он опять усмехнулся.

Аркант развернулся и не спеша пошел к полосе.

— Ина, — подала голос Рива, когда куратор отошел на достаточное расстояние, — порви его.

— Тактика?

— Схема шесть.

— Максимально позволишь нам действовать самостоятельно? — Топ был удивлен.

— Да, он привык к тому, что он командует, и, в процессе боя реагировать будет на мое поведение, считая, что даю указания я. По идее, чем менее слаженно, мы будем выглядеть, тем больше у нас шансов. Он будет следить за мной, а он — прекрасный тактик и наблюдатель. Я читала его личный доступный файл. Он все же не зря капитана получил. Процент удачных выполненных боевых задач — 75, это очень высокий показатель. Он будет выводить из строя вас, и начнет, полагаю, с Насти. Потом Топ, это минус щиты, потом Ина, от которой он ждет неприятностей, потом Ледж, как самый мощный. Ну, а я на десерт, ведь он знает принцип действия оружейников. Три, два, один…

Мы побежали к полосе. В руки каждого лег столь привычный нам вид оружия. Настя и Ледж замахнулись плетьми, у Топа широкий короткий клинок у меня саи, у Ривы катана и бластер.

Стар никогда не тратил силы на вооружение своих, лишь в критический момент призывая для членов команды бластеры или широкие клинки.

Рива на нас силы тратила. И всегда это оправдывалось. Раньше оправдывалось.

* * *

Полоса препятствий — ледяной лабиринт полный ловушек.

Мужчина был где-то здесь, и он знал, где будем мы, а вот наш отряд как раз прибывал в неведении о ловушках и месте нахождения «боевика».

— Ин!

Саи врезались в толщу льда, а воздух, дувший прямиком в спину, ускорил и облегчал подъем на стену.

И вскоре мои бежали внизу, а я балансировала на одном из ребер лабиринта.

— Никого.

— Устройства ловушек мы не знаем, как и местоположение врага. Топ, вперед!

Квадри поднырнул под руку Насти и пошел впереди. Воздух вокруг него будто сгустился, это я старалась, ведь откуда ждать неприятностей, было не понятно.

Первой среагировала Рива, тонкие мечи вонзили лезвия в закругленный угол лабиринта шага на четыре впереди Топа. Квадри застыл, однако в следующий момент отпрянул, за ним точно из-подо льда вырос наш куратор, пара молниеносных приемов, и Топ летит в ледяную лужу, гигантский квадри на голову выше нашего куратора. Обалдеть!

Рива не стала подходить, за мгновение до того, как по месту, где стоял куратор, ударили два хлыста и пять дротиков Ривы, капитана там не было, он точно испарился. Да, полоса интересная, если ее знать досконально.

Вид сверху — плеть Леджа летит в лужу, и Топ вылетает от резкого рывка огневика. Как это у них получалось, не знаю. Квадри весил на пару десятков кило больше человека. Наши сгрудились, а я краем глаза заметила движение и побежала по ребру, грозя свалиться со скользкой узкой полосы льда. Вовремя! Сзади появился Стар с ухмылочкой. Ухмылочку я точно заметила! На прямой я для него — легкая мишень, взмах руками и я вихре слетаю вниз, приземлившись почти рядом с нашими, едва успев избежать встречи с тупым дротиком куратора. Шесть пульсаров Леджа веером врезались в опору, на который стоял куратор, только его самого там уже не было. Остались лишь зияющие дыры.

Еще секунда и нас накрывает дождем оружия, Настин щит прикрыл ее и Леджа, квадри откинул все сам, Рива отбила катаной, а я просто отпрыгнула назад из зоны поражения. И оказалась в жестком захвате, привычный маневр не прокатил, меня пригвоздило просто, а потом, приложило током, не сильно, но из строя вывело.

Как мне потом доложили мои дражайшие спутники, остальных вывели из строя в течение пяти минут, и только с Ривой у оружейника быстро не получилось, но все-таки получилось….

Вечером ведущая сидела за столом в столовой на ужине, и через ее сцепленные зубы еда в желудок попадать отказывалась. Она была в бешенстве.

Это был разгром. Ликкай рассказал, что их отряд куратор вынес минуты за три. И это нормально. Тут свои уловки и свои схемы, опыт и знание местности, конечно. Но Рива у нас была не любительница проигрывать, и, будучи крайним проявлением перфекционизма в нашей галактике, теперь страдала за всех. Кстати, с поля нашего поражения куратор уходил первым. И, мне кажется, будь он бабой, отмстил бы Риве за ее сногсшибательную походку по прилету. Но девушке хватило и его здоровой спинищи, о которую она и приложилась в последний раз, как наглядный пример своего унижения.

А если представить, что весь отряд Стара противостоит нам, мы были бы сметены на подступах к лабиринту, даже не заметив этого.

— Слишком много свободы, курсант. С учениками эта схема проходила за счет непредсказуемости, но для меня вы, те, кто существуют без тактики. Ваш расклад должен быть таким, чтобы даже зная, что вы будете делать, у врага не было иного выхода, как следовать вашим правилам, — назидательно бубнил Стар на следующий день. — Иначе, вы — рыбки в аквариуме. Прихлопнуть вас проблем не составляет. Вы ограничены водой, размерами стеклянной коробки, и, тем, что вы — рыбы.

Рива.

Тренировки изматывали меня психологически, но от этого и физическая составляющая сильно хромала. Я никак не могла прийти к пониманию того, что собой представляет Стар, и как к нему относиться.

После того, как я очнулась в медкрыле возле раскуроченного УИБа, опутанная проводами, с телом, погруженным в специальный раствор который позволял наращивать ткани, создавая мне новую ногу, судьба решила, что мало мне было приключений за последние сутки и продолжила подбрасывать все новые испытания. Хотя, некоторые события испытанием не назовешь.

Например, когда пришел огневик, хромавший с перебинтованными руками и, наклонившись ко мне, прошептал: «Ты удивительная!»

Я замерла, а Ледж осторожно коснулся моей ладони, его пальцы были такими горячими, и, кажется, чуть подрагивали. Я скользнула своими пальцами по его, и парень опять наклонился и осторожно поцеловал, а потом прижался щекой к моему лбу.

Там, внутри, глубоко-глубоко, вспыхнула искорка, название которой я дать так и не смогла, но она была очень и очень приятная. Я Леджа часто видела, никогда не думала о нем в таком ключе, но это был первый мой поцелуй. И лишаться его после всего пережитого, мне совсем не хотелось.

— Я зайду попозже, — огневик осторожно поцеловал мой нос, стало так щекотно. — Сестра меня ждет.

Я кивнула, и когда за ним закрылась, дверь поймала себя на мысли, что лежу и глупо улыбаюсь.

Потом пришел куратор с предложением, от которого я чуть в растворе не утонула, исчезнуть из рядов УИБа. Я была в шоке, а Аломади смотрел на меня вполне серьезно и ждал, пояснив, что у меня есть отличное основание — уровень магии слишком низок, а все произошедшее, если кто-то из курсантов проболтается, можно списать на шок.

Но я не могла уйти. Ведь Настя, еле стоявшая на ногах, но живая и здоровая, девочки с первого курса, которые приходили меня поддержать и поблагодарить, все оставались. Нижи будет в ярости.

Аломади наблюдавший мои недолгие терзания, тепло улыбнулся, пожал мою руку и ушел.

А потом пришел Стар!

— Аломади же сказал, что прикроет! Куда ты полезла? — маг рычал, как зверь.

— Вы знали? — сделала удивленное лицо я.

— Конечно, знал! — рявкнул Стар. — Мы не допускаем женщин сюда. Нечего вам тут делать! Тебе что, смертей мало было при захвате УИБа?

— Но…

— А знаешь ли ты, что у Аломади дочь погибла при проведении подобной операции, и он рискует положением, вытаскивая таких, как ты?

— А вы знаете, что там погибли мои друзья?! Вы бы стояли в стороне? Не вам мне указывать. Предложение я выслушала. Отказаться мое право.

— Безмозглая.

— Если оскорбления закончены, не могли бы вы выйти? Я немного не в состоянии сейчас выставить вас вон силой.

Да, была злость, была обида на всего его вранье, на мое унижение на первом курсе, которое вроде бы и на благо мне должно было пойти. Но сейчас это было что-то другое. И это черте что, как Ина любит приговаривать.

Он был самым страшным куратором из всех, остальные отряды обходили его по широкой дуге, нас он гонял как рабов, безжалостно тыкая носом в ошибки, даже незначительные. Он не орал, не возмущался, но одного его презрительного взгляда хватало, чтобы представить себя полным ничтожеством.

Спустя месяц практики после очередной тренировки он постучался к нам в комнату, девочки в это время были в столовой, а я хотела связаться с родителями. Стар даже разрешения не спрашивал войти, просто шагнул в комнату.

— Ты же понимаешь, — начал он с порога, — Рива, я знаю, чьи тактики ты используешь, но тут они не подходят. В большинстве случаев у тебя не будет эффекта внезапности. А так, ты быстро угробишь отряд, и сама погибнешь! — Стар сел передо мной на корточки и, ожидая реакции, смотрел в глаза.

Я была близка к панике. Почему мои так легко пролетают? Почему? Ведь не важно, что мы еще ученики. И, конечно, не важно то, что случилось в УИБе. Там стимул был несколько иной. А тут? Парни вздыхали на Стара глядючи, как две влюбленные старшеклассницы. Настя с Иной откровенно потешались и надо мной и над парнями.

Но лично меня пугало то, что победить капитана становилось моей навязчивой идеей. С точки зрения логики он был прав, тактики Нижи тут не пройдут, но я понимала, что и с его тактикой мы не выстоим, я не смогу выдержать того урона, который приходился на капитана, даже от моих. Он тоже это понимал, но к консенсусу мы прийти не могли.

Шел третий месяц нашего пребывания на базе. Способности росли у всех, а вот оптимизм погибал в страшных муках.

Праздник Единения Рас был выходным у всех, кто не был на военном дежурстве, и в зале приемов базы должен был состояться вечер. Многие офицеры жили на базе с семьями, а тех, кто служил по контакту и магов спас наш курс, на котором девушек было не счесть. Ину пригласил один из офицеров, Настю Маркель, который странно поглядывал на девушку, у них, кстати, с сестрой подруги ничего не получилось. И Алари давно и благополучно уже была замужем, растя малыша.

Я идти никуда не собиралась, и, позаимствовав у Ины планшет, а у подруги было эпичное собрание музыки, книг, фильмов роликов и прочего, достала из заначки, которую мама собрала, шоколад и приготовилась к приятному вечеру, когда мне не надо думать о схемах, о том, как врезать уитриману, который на голову меня выше, и видеть этот вечно недовольный взгляда куратора.

Датчик замигал, связь требовала Ина.

— Псст, подруга, к тебе Стар идет!

— Что? Зачем?

— Приглашать, видимо, весь такой из себя сексуальный… Готовься!

— Я сплю.

— Он видел с балкона, как ты кофе натырила и улепетывала в комнату пять минут назад.

— Вот невезуха!

Стук дверь прервал донос подруги. Пришлось вставать. На пороге действительно стоял Стар и действительно очень так привлекательно выглядящий. Черный цвет ему шел. Костюм обтягивал мускулистые плечи, узкие бедра.

— Ридон-ва, пошли.

— Куда?

— На вечер.

— Но я…

— Это приказ.

— Сир кура…

— Живо. Пять минут на сборы.

Дверь захлопнулась, и я осталась стоять с круглыми глазами от такой наглости.

— Хороший способ у него девушек приглашать!

Вот же ж! Ина так и осталась висеть на связи.

— Собирайся, там у меня косметика под подушкой.

— И пусть мое желтое платье оденет! — пробубнила откуда-то из-за спины Ины Настя.

— Да «щас»!

Я нацепила ту же форму что и на капитане. Единственное, по отъезду из УИБа, я не стала опять подстригать волосы, и сейчас они уже лежали по плечам, у аркантов они быстро растут. В таком виде и с крайне хмурым лицом, копируя руководителя, вышла в коридор к капитану.

Он глаза сузил, а потом взял и улыбнулся, предложив локоть, я была обезоружена этой улыбкой и руку на предложенный локоть положила.

Как ни странно, вечер был отличный, оказывается аркант мог быть галантным и говорить не только о схемах, оружии и тактических приемах и даже умел улыбаться, я-то думала, что хмурое выражение это у него уже вариант нормы от тяжелой жизни. Мельком видела девочек, которые улыбались своим спутникам и были в весьма приподнятом настроении.

— Так, как ты познакомилась с наемницей?

Я чуть не подавилась соком.

— О чем вы, куратор?

— Ты знаешь о чем, Ридон-ва. Я говорю о даме с волшебным именем Нижи. Время я сам могу приблизительно прикинуть. Твои подвиги в УИБе и твой уровень на первом курсе, значит, конец первого, начало второго.

— Она сделала то, чего не пожелали сделать вы, — я поджала губы.

— О да, затащила тебя в ад. Какая молодец! — сарказм ему шел.

— Это было мое решение. Нижи настаивала на том, чтобы я вылетела с третьего курса.

— К себе она тебе пойти не предлагала?

— Предлагала.

Он замолк, отхлебнув шипучий напиток. Я же начала осматривать зал и в итоге наткнулась на его изучающий взгляд.

— Ну-ка, пошли, прогуляемся!

Капитан встал и пошел к выходу, пришлось оставить недопитый сок и тащиться следом.

Мы вышли из здания базы на холод, и, отойдя шагов на пятьдесят, замерли среди ледяной пустыни под черным ночным небом, полным звезд. Холодно мне не было, костюм отлично грел, но как-то тревожно на душе. Когда он вот так близко, и мы одни.

— Если я устрою так, что ты сможешь уйти из-под статьи, ты послушаешься? — вдруг спросил Стар.

Я удивленно замерла.

— Зачем вас все это, куратор? Зачем столько попыток?

— Чувствую вину, что где-то не дожал, а где-то не подумал.

— Я не могу уйти, по крайней мере, не сейчас. Я прекрасно знаю, чем мне это грозит и тем, кто мне дорог, но мы осознанно пошли на это. Я — не смертник. И Нижи мне все объяснила по… о той роли, которую могут играть маги по велению вышестоящих. Но то, что мне дано, я не хочу растратить, как Нижи, лишь на обогащение. Природа ведь не зря все это затеяла со способностями. Верю, что во всем этом есть смысл.

— Идеалистка какая. Не понимаю я тебя.

— А я вас не понимаю. Какое вам дело до меня?

Он окинул меня злым взглядом и, махнув рукой, пошел обратно в сторону базы.

Где-то на середине повстречав Настю и Ину, которые безуспешно делали вид, что их тут нет. Девчонки подбежали ко мне, когда тренер скрылся в дверях базы.

— Что? — выдохнула Ина.

— Что? — вторила ей Настя.

— Что-что? — улыбнулась я. — Предложил свалить из армии.

— Ахаха, не сомневалась в аркантах, вы в психов превращаетесь, когда у вас что-то не получается, — Настя воздела глаза к звездам.

— Не получается… — я застыла. — Ну, конечно же! Вызывайте Топа и Леджа на полосу.

— Ты с ума сошла? — девчонки отступили от меня на шаг.

— Нет! У меня отличная идея.

Следующее утро удалось! Ибо мы завалили своего куратора! Почти не запыхавшись даже. Он застыл на одном колени в окружении моих клинков, под дружеские хлопки его отряда.

Он ведь был ограничен в своих действиях, и причинить нам ощутимый вред не имел права. Собственно, этим я и воспользовалась. Это было не очень честно, но зато сняло остроту зацикленности на Старе. И мы уже спокойно начали разрабатывать тактики и схемы.

Нижи была права, у женщины тактика должна быть отлична от мужской, и мы день за днем шли по пути освоения, перестроения. Даже сам Стар находил для себя что-то новое. И у нас получалось. А еще мне казалось, что наш куратор ищет любые способы, чтобы обезопасить мой отряд по максимуму, и особенно меня. Мы уже даже не раз сталкивались на тренировках с первым боевым.

Со всем отрядом мы, конечно, не справлялись, пока. Но прогресс был на лицо: трое выводились из строя легко. Проблема оставалась в Алдоре и капитане. С мощным электро вкупе с оружейником было сложно. Но я чувствовала, что вопрос победы над этой парочкой только в Ине, с электричеством могла тягаться лишь она.

В конце четвертого месяца нам предстоял конечный бой с одним из наших отрядом, которые натаскивались ничуть не хуже. Даже интересно, каким уловкам учили их! Наш соперник определился путем жеребьевки. Команда импартов и корван: электро во главе с двумя замороками и двумя же огневиками. Знакомые все лица, среди которых был Ликкай и Сверта.

Бой был чуть усложнен по сравнению с прошлыми годами: надо было не просто победить соперников, но и захватить и удержать маяк. Последнее было возложено на Ину.

Полосу препятствий мы начинали разрозненно, каждый с отдельного входа. А Ина могла позволить себе чуть больше, благодаря своей стихии, до маяка она добралась в кратчайшие сроки. Мне же пришлось столкнуться с заморозкой, Леджу с огнем, а Насте досталась вторая огневичка.

Я разобралась быстро, но как я не рыскала по лабиринту, найти двух оставшихся членов отряда соперников не могла, пока не увидела, как в черное от туч небо ударило, расколов его, торнадо.

Я, Настя и квадри бросились туда, по пути подобрав Леджа.

Это и было самое настоящее торнадо посреди ледяной пустыни, его сила нарастала, а в его эпицентре стояла хрупкая человечка, через которую и проходила эта мощь. Она сдержит соперников, но добить надо, иначе, когда Ина выдохнется, соперники заберут маяк. А это ничья, даже если мы побеждаем захватчиков девайса.

Воздух и ее соперники стояли в оке бури, и подруга притягивала ветер, будто опускала края воздушного конуса, он становился ниже, она надеялась, что я рядом и что я перескачу к ней, уже порядком вымотанной, с ребра лабиринта. Но мне не забраться быстро по ледяной стене без ее помощи.

И я решилась на то, что практиковала втихую. То, о чем говорила Нижи, но женщина твердила, что это практически не осуществимо. Можно сдвинуть сталтер, а вот поднять себя — эта проблема. Оружейница поведала по секрету, что так мог только один аркант на ее памяти. Кто это был, она почему-то уточнять не стала.

Колебаться времени не было, и я оказалась у самого края смертоносного ветра и призвала широкий клинок с зазубринами, он был «из набора» расы уитриманов, которые в древности любили махать такими неподъемными штуками. Хотя, если у тебя рост за два с лишним метра, меч не так уж и огромен. Моя ступня становилась на него поперек практически полностью. Оружие появилось на земле, и я встала ногами на клинок.

Сейчас, самое трудное! Оружие дрогнуло, а я согнула колени. Надо только подняться, и чуть пролететь вперед. Спрыгнуть смогу метров с шести. Брр!

Было непомерно тяжело, как будто действительно сталтер поднимаешь, причем, руками. Подлетев метра на два, я чуть не рухнула, но постаралась забыть обо всем, и вот нужная высота, но дышать было уже трудно, и меч не хотел двигаться вперед. Команда соперников подбиралась к Ине. И я уже отчаялась, и почти выдохлась, когда в широкую гарду ударил сгусток огня. Под ногами точно что-то взорвалось, и меня швырнуло вверх и в сторону Ины, прямо за спину заморозки. И уже через секунду Ликкай лежал на льду. А Ина отпустила ветер.

Когда буря улеглась, а мы с подругой поздравили друг друга, тем, что привалившись друг другу сами сползли на лед.

— Я даже спрашивать не буду, как ты это сделала, Ридон-ва, — подошедший Стар был поражен. И это было неимоверно приятно.

Победители еле доползли до своей награды, честно, мы бы радовались кроватям и еде больше всяких красивых фигурок и пафосных высказываний.

Я сдержано поклонилась, но сама понимала, что на ногах еле стою и сейчас вот тут на ледок прилягу и уже не встану.

Глава 18

Планета Нейтис — Планета Одетта — Планета Кредт.

3064–3065 года по человеческому летоисчислению.

Дит.

Алирка, подруга Каро еще со школы, с которой мы знакомы уже целую прорву лет, порадовала меня приглашением на праздник после рабочей недели. И я рискнула выйти в свет, который с момента нашей с Советником «договоренности» был мною заброшен. Сообщив Нииру, что я не смогу приехать по личным обстоятельствам, и, насладившись посещением салона красоты, отправилась на встречу.

Клуб «Бравада», где мы решили собраться, был популярным местом. Его редко посещали те, кто вызывал трепет и гасил веселье одним своим присутствием, но и возрастной ценз был весьма высок — для людей не меньше тридцати лет. А это значит, что контингент подбирался из молодых «середнячков», уже чего-то добившихся в жизни, но обычно еще не обремененных семейными узами. Ожидалось около двадцати наших друзей с подругами и подруг с кавалерами, больше половины из которых я знала, с остальными точно встречалась. Али сообщила, что Каро почтит нас своим присутствием вместе с официальной невестой. Угадай, кто? Но я настолько далеко ушла от наших отношений с корван, что к этой встрече относилась спокойно, очень надеясь, что неловкости не возникнет.

И вот в одиннадцать вечера я погрузилась в флаер-такси и понеслась веселиться.

Темно-синее платье, почти доходившее до коленей, высокие каблуки и крохотная сумочка, витые серьги и волосы цвета расплавленного серебра, я решила оставить это замечательный цвет, и так с ним свыклась, что ничего менять не стала.

А в «нашей» части огромного зала, тонувшего в полумраке и мягкой музыке, уже праздновали воссоединение после долгой разлуки знакомые лица.

— Дит! — вопль Диандры возвестил о моем появлении лучше королевских глашатаев импартов.

Я расплылась в улыбке.

— О, наша пропащая человеческая душа! — Ато притиснул меня к себе в дружеских объятиях. — Ты, кстати, проиграла! Где мой коньяк?

— Ничего подобного, это ты мне должен! — возмутилась я наиграно, обнимая вечного спорщика.

— Ты так зачетно выглядишь, что я, так и быть, готов признать себя продувшим в пух и прах.

— На колени, побежденный. Листаж, Вика!

— О да, моя девочка наконец-то принесла свой симпатичный «нотариусовский» зад, а то совсем про нас забыла! — расплылась в улыбке Вика.

Череда объятий прервалась на Каро, улыбаясь, протянувшему мне руку, которую я с радостью пожала и внутренне выдохнула. Он стал чуть старше, чуть спокойнее, чуть привлекательнее. Рядом с ним сияла, как новый флаер, та самая корван. По виду этих двоих можно сказать, помолвка пошла им на пользу.

— Ари, ты же знакома с Дит? — встряла Али.

— Да, — кивнула официальная невеста. — Встречались пару лет назад. Приятно видеть вас, Эдита, — девушка склонила голову.

— Мне тоже. Для вас просто «Дит». Я, наверное, буду последней, кто вас поздравит с помолвкой?!

Девушка улыбнулась.

— Не страшно, вы же знаете, сколько она у корван длится! — подмигнула Ари. А то! Не меньше пяти лет приглядываются друг к другу представители этой расы.

А она не так и плоха, когда не конкурентка, или, точнее, когда я — не конкурентка.

И веселье продолжилось. Шампанское, музыка, танцы, разговоры, смех, сообщения, мигающие датчики, воспоминания, объятия. Прибывали новые клиенты клуба, которые стороной обходили нашу большую и шумную компанию.

— Дит, а куда ты пропала? — эротично слизывая с канапе сырок, поинтересовалась Али, стреляя глазками по сторонам.

— Да, дела-заботы, кредиты, работа.

— Не пудри мне мозги! Завела себе хахаля и молчишь! — вытянув губки, обижено пробубнила Вика.

— С чего ты так решила?

— Ты выглядишь удовлетворенной, а ты понимаешь, в каком плане я говорю «удовлетворенной».

— Пфф.

— Не пфыкай, я запах хорошего секса за версту чую. Вот только себе такого активного никак не подберу, — пригорюнилась красавица-корван.

Я улыбнулась, очень надеясь, что улыбка не будет выглядеть горькой. Мне столько секса не нужно, а вот… Так, стоп! Я отдыхаю!

А потом началось то, чем мы обычно с девочками пугали ханжескую «составляющую» любого клуба — мы пошли танцевать в центр зала, перед этим осушив не один бокал, отчего настроение было лучше, движения чуть развязней, мысли значительно легче. Каро терпеть этого не мог, помнится. Первый же танец мы закончили в кольце рук каких-то милых уитриманов, видимо, постоянных клиентах клуба.

— Каровская невестушка считает, что мы ведем себя, как проститутки! — топая в наше «крыло», покинув своего погрустневшего партнера, пропела Вика.

Да, девочки переобщались с человечками. Ну, любим мы повилять попой и потрясти грудью, причем, в семидесяти процентах случаев без задней мысли, просто танцевать нравилось. Но остальные расы взирали на это несколько… ммм… Не могли они к такому привыкнуть, не могли понять, что танец — это лишь выражение твоего мироощущения в тот момент, чувство тела, а не попытка доказать, что женщина готова к спариванию. Но чем больше появлялось людей, особенно в «распущенной» столице, тем больше молодых представителей других народов перенимали наше отношение к открытой демонстрации доступности, как ее ошибочно называли противники сексуальной распущенности.

А я и без танцев в последнее время по своему внутреннему ощущению — основная представительница древнейшей профессии. А какие были мысли глобальные! Семья! Ребенок! Чувствую, Каро со своей обаяшкой меня обставят.

Корван танцевал медленный танец с невестой. А я, отвергнув двух пригласивших, обязавшись, правда, следующие танцы обязательно отработать, сидела и уже привычно листала новостной канал. Я ждала обнародования Положений «о посещениях», которые урегулировали бы вопросы взаимоотношений вопящих адвокатов по наследственным делам и моей «нотариусовой» братии, которые сильно накалились в последнее время.

Мелькнувшая картинка под пальцами зацепила взгляд, вернув статью, я сглотнула.

«Советник Ниир Атолии сегодня на собрании Ассамблее представил свою будущую супругу, Бату Асаиль, ведущую модель и…»

Яркий снимок под заголовком, где рядом с уитриманом стояла изящная снегурочка с холодной, до нельзя красивой улыбкой. Оба в черном, оба с блестящими белыми волосами. Надоело! Я швырнула, уменьшившийся до размера в пол ладошки, планшет, привычно успев запаролить вход, и опрокинула остатки вина, надеясь, что нужная доза алкоголя уже рядышком, чтобы перестать думать.

Музыка медленной тягучей водой затопила зал, и ладонь давешнего уитримана оказалась перед моим лицом. В итоге его руки замерли на моей талии, а мои на его плечах в центре зала, среди таких же прижавшихся друг другу танцоров.

— Вы тут без мужчины? — послышался вопрос.

О, сейчас снять захочет. Смотрю, уитриманы не сильно от импартов отличны.

— А вы наблюдали?

— Каюсь, да.

Мы замолчали.

— «Дит» от какого имени сокращение?

— Эдита.

— Красивое имя, — мужчина перехватил мою ладонь и прижал ее к своей груди. — Не хотите после праздника побыть в моем обществе, Дит? Я заинтересован в вас.

— Я даже не знаю вашего имени.

— Аторин.

— Что же мы будем с вами делать, Аторин?

— Можно посидеть в более спокойном месте за бокальчиком вина, можно…

— Пожалуй, можно, и только озвученное, — прервала я измышления уитримана. Надеюсь, границу он уяснил и отстанет.

Больше разговоров не было. Умный мальчик. Когда музыка угасла, он провел меня к моему месту и чуть поклонившись, исчез. Праздник закончился ближе к четырем утра. Я заметила, что Аторин со своими друзьями уже давно ушел, а мы все сидели и говорили. В итоге из клуба мы с девочками вышли последние, Каро с невестой вообще сбежал часов в двенадцать.

Подумав, решили заказать один флаер и всех развести. Топчась на посадочной площадке возле клуба, мы ожидали, когда флаер-такси по сигналу маячка спустится к нам, и в этот момент мне на плечо легка теплая рука. Я удивленно обернулась и встретилась с голубым глазами Аторина.

Он был ниже Ниира, но шире в плечах, и под пиджаком чувствовалась неплохо развитая мускулатура. Он был моложе Атолии, возможно, даже мой ровесник. И улыбка у него была заразительная, мальчишеская.

— Вы долго, Эди. Так, как насчет раннего завтрака?

Тычки под ребра от девчонок, которые меня просто выпихнули чуть ли не объятия уитримана, были ощутимы и грозили синяками, а Али еще и открыла рот, чтобы выдать очередное свое пошловатое пожелание, но Ви перехватила подругу и утащила к маячку, мило улыбаясь и показывая, что со мной свяжется.

— Куда желает сира? — Аторин чуть наклонился ко мне.

— Полагается на вкус кавалера, — улыбнулась я.

Он подставил локоть, и мы не спеша пошли в сторону занимавшегося рассвета по широкому проспекту Арго.

Ресторан, приютивший нас, назывался «Юльде». Отдельные кабинеты намекали на дороговизну и респектабельность клиентуры. Я заметила, что Аторин был явно не беден: личный датчик дорогой модели, костюм известного дизайнера, лаковые кожаные туфли, кольцо на мизинце с арморитом, а это крайне редкий камень. Что такой состоятельный уитриман делал в «Браваде»? Я напряглась, интуиция зашевелилась, отплевываясь от алкоголя. Но мужчина вел себя непринужденно и вроде бы выбивать из меня секреты не собирался.

Он заказал бутылку красного вина и фрукты.

— У вас веселая компания, — начал разговор Аторин, когда официант, поставив бокалы и наполнив их рубиновой жидкостью, исчез за дверью.

— Мне повезло, они могут расшевелить даже мертвого.

— Вы не похожи на труп, Эди — улыбнулся мужчина, играясь с моим именем, точно пробуя его на вкус.

— Смерть бывает разная.

— Но она всегда означает конец существования, дыхания, желаний. Я сомневаюсь, что у вас нет желаний, Эдита.

— Врать не буду, есть и не мало.

— А какое самое сокровенное?

— Мы не настолько знакомы, чтобы делиться самым сокровенным.

— А если я угадаю?

— Попробуйте.

— Стабильность?

— Возможно.

— Конец неопределенности?

— В целом, пожалуй, да. Но догадаться легко, если представлять себе что такое женщина-человечка в большом городе без мужчины.

— Вы правы, — он улыбнулся.

У него была забавная привычка выстукивать легкую дробь костяшками пальцев о поверхность стола, будто злых духов отгонял.

— Вы же понимаете, что у уитриманов с людьми немного разнятся взгляды на отношения?

— К моему стыду в моей жизни уитриманов было мало, и мне, к сожалению, не пришлось оценить ваше отношение к… отношениям, — почти не солгала.

— Я могу помочь вам в познании, Эди, — Аторин потянулся к моей руке.

— Меня преследует мысль, что за это обучение придется заплатить.

— Любое знание стоит дорого, — хитрая, но такая обаятельная улыбочка.

— Траты тут излишне, она тебе не поможет, — голос Ниира от двери заставил уитримана дернуться, а меня откинуться в кресле с абсолютно спокойным лицом. Я-то к его появлениям привыкла.

— Советник Атолии, какая честь! — мужчина чуть поклонился, сверкнув льдом из-под ресниц.

— Эди, в флаер! — тихое за моей спиной.

Я встала.

— Сир Аторин, спасибо за прекрасный вечер, — уитриман встал, осторожно сжав мою руку, и победно улыбнулся.

— Мне тоже, Эдита.

Вышла, плотно закрыв дверь, деревянную, такие раньше были, веков так десять назад. К флаеру Ниира я не пошла, попросив служащего провести меня через черный ход, попала на улицу Кратич, флаер-такси тут ожидали клиентов на земле у ресторана. Сев и мгновенно взмыв в небо машина полетела в сторону Университета Истории Битв, я жутко соскучилась по брату.

* * *

— Почему ты не послушалась? — Ниир, сложив руки на груди и стоя у окна своих апартаментов пристально следил за пролетавшими облаками.

— Я устала. Мне хотелось поведать брата. — я опустилась на диван сцепив пальцы.

— Аторин больше не появится, он явно решил прощупать почву на предмет использования тебя.

— Значит, для кого-то уже не секрет, что ты со мной спишь?

— Для кого-то это с самого начала не секрет. Эдита, у тебя есть интуиция, ты же поняла, что с ним что-то не то?! — он реко повернулся ко мне.

Я судорожно вздохнула.

— Ниир, ты говорил, что мы будем встречаться, пока я смо… захочу.

Мужчина застыл.

— Я прошу тебя освободить меня от исполнения обязанностей.

Ниир горько усмехнулся.

— Я для тебя работа?

— Я для тебя развлечение, — парировала я.

— Ты хочешь уйти?

— Да.

— Хорошо. Иди.

— Спасибо.

Вещей моих у него не было, за столько времени мне не предложили даже собственную расческу положить на зеркальную полочку в ванной. Я развернулась и пошла к площадке к парковке, а он остался стоять возле окна, положив руку в карман брюк и опершись второй о стекло, точно о воздух.

Улетала я быстро, моя машинка, почувствовав состояние хозяйки, стрелой взмыла в небеса. Домой сил лететь не было. И я пустила флаер в режиме автопилота, уливаясь слезами, потому что… Потому что дура!

— Сира Элитта, не отвлекаю?

— Нет, давай, синячок.

— Я решила вернуться домой.

— Ты с ума сошла, Ру-э?

— Нет, правда. Я прошу прощения, вы — самый лучший начальник на свете. Но домой хочу безмерно.

— Знаешь, а я знала, что так и будет, — грустно и чуть зло пробормотала шефка. — Не надо было тебе связываться с Каро. Из-за него все и пошло наперекосяк. Прилетай, заберешь рекомендацию. Премию дам. И жду, если одумаешься.

— Спасибо.

Залетев и получив почти 500 рю, заказав билеты на сталтер и грузовой отсек для флаера и вещей, я вернулась домой. Связавшись с Али, попросила сдать мое жилье. Покидав вещи и заскочив по дороге отдать подруге ключи, поспешила на космовокзал. Через три часа сталтер «Великий» уносил меня прочь от моей жизни на Нейтисе, от апартаментов, от друзей, брата и от Ниира, который из работы стал необходимостью.

Мама в этот раз была в шоке, понимая, что не является дочь от хорошей жизни обратно домой. Я неделю наслаждалась покоем. Писали только девочки из конторы с вопросами: где и что. Шефка взяла нового зама, парня-корван. Тот схему моих мыслей понял, но кое-какие вопросы остались.

А я пыталась все это время выкинуть из головы безразличное «иди». Мама видела, как я чахну. Она понимала, что Одетта — не мое место уже. Но поделать ничего не могла.

И тут со мной связалась Алла. Она была в шоке, ибо желала видеть меня, а приехал какой-то расфуфыренный корван. И заявила, что у нотариуса рядом с их офисом есть вакансия, и что Скинфел перейдет со мной туда, хотя шефка расстроится от такого, так что этот вопрос можно и обсудить. И уже через неделю я вовсю покоряла Кредт. Мне понравилась планета: нет того ритма, что на Нейтисе, куча парков, жилье, с учетом сданного в столице, бесплатное, еще и остается. Зарплата с моим опытом по меркам Кредта баснословная. И Алка. Молодая женщина, старающаяся не потеряться в этом холодном мире и дающая руку потерянной мне.

Планета жила исключительно за счет Скинфела, все было подчинено ему. Крупнейшая энергетическая компания производила топливо для кораблей, как гражданских, так и военных.

Спокойная работа, спокойная размеренная жизнь, пять месяцев покоя. Про Ниира я не думала, навсегда закрыв для себя этот вопрос. Он денег не принял, и они вернулись на мой счет. Но и связываться не пытался. А за политическими новостями, кроме новых законов, я не следила.

Но мир, который я оставила на Нейтисе, не хотел отпускать. Прошло полгода и в один из моих рабочих дней Иритис, мой секретарь, сообщил, что ко мне посетитель.

Когда клиент вошел в кабинет, я старалась быстро заполнить таблицу с данными, от того вежливо поздоровалась, не отрывая глаз от висящего перед глазами текста, и предложила присесть.

— Вам, Эди, можно ставить при жизни памятник. Вы удостоились звания самой долгой внебрачной любовной связи Советника Атолии, будучи человечкой, — кривая ухмылка очень знакомого утриманского лица заставила меня сначала сглотнуть, а потом впасть в тихую ярость, придавшую мне максимальную вежливость.

— Сир Аторин. Приятно видеть. Насчет последнего, оставлю на ваше усмотрение.

Уитриман прошел к столу и опустился в кресло, по-хозяйски закинув ногу на ногу.

— Он вас защищает, странно, это на Ниира совсем не похоже. Обычно про бывших он забывает. Да что там говорить, он и про нынешних не всегда помнит.

Аторин буравил меня взглядом голубых глаз, заставляя в очередной раз дать себе пинка, что полезла в этот мир мужчин, которые делают и говорят, что хотят.

— Если вы приехали пообсуждать советника, то хочу вас разочаровать, я с ним не имею ничего общего вот уже полгода, — бросила я и вернулась к текстам.

— Я в курсе. И что же послужило причиной того, что Ниир Атолии уже полгода выносит мозг всем, ввиду своей сексуальной неудовлетворенности, видимо? — очень кривая улыбочка.

— Надеюсь, вы ответа на вопрос не ждете?

— Почему же?!

Он встал, наклонившись и перегнувшись через стол, что с его ростом труда не составляло, приблизился вплотную к моему лицу.

— Вы очаровательны, Эди, когда злитесь. Я всегда знал, у отчима отличный вкус на женщин.

— Отчима? — сердце ухнулось в пятки.

— Да, а вы даже не поинтересовались о семейных связях вашего любовника?! Как же он хорошо платил? Хотя, тогда не понимаю, почему вы работаете.

— Слушайте, сир Аторин, я не хочу показаться невежливой… но!

— Покажитесь.

— Идите вон! — рявкнула я, закипая.

— Даже так, — широкая такая мальчишеская улыбка. — А я хотел поинтересоваться, может у вас есть свободное время, потому что у меня как раз есть свободные деньги. Эди, хотя я — не Советник, но пару недель оплатить смогу.

Я вскочила.

— Убирайтесь немедленно!

— А скидку родственникам предоставляете?

Кофе из чашки потекло по его рубашке, заставив уитримана отпрыгнуть и зашипеть.

— Да, предоставляю, на химчистку могу дать. Прощайте, сир Аторин.

Весь день я провела на иголках, представляя, как сжимаю бычью шею уитриманского гада. Хотя, о чем это я?! Длины моих пальцев явно бы не хватило, чтобы ее обхватить, но я бы постаралась!

После работы, заехав в магазин с хорошей натуральной едой, и закупившись на всю дневную получку, поехала к себе.

— Решил все-таки попросить скидку на химчистку!

В коридоре стоял Аторин, а точнее, сир Аторин Солии, сын Скальды Солии — первой жены советника Атолии и генерала Солии, уитримана, погибшего тридцать лет назад в ходе военной операции, мага, кстати. Тридцати шестилетний бабник — прокурор городского округа Стер Планеты Нейтис, прославившийся тем, что выходил сухим из кучи мало приятных и опасных для репутации, да и для жизни, ситуаций. А так как девочки всех рас обожают муд… плохих мальчиков, не бедных, конечно же, имевший в любовницах половину светских львиц Нейтиса, ну городского района Стер, точно. Наследство ему досталось от деда — Короля Фармацевтов. С учетом количества претендентов — процент был не велик, но размер распавшейся после смерти Стура Элириана империи был весьма неплох, и денег у внуков хватало на «покутить». Хотя, справедливости ради стоит отметить, что прокурор Солии «честно» отслужил и даже получил статус капитана, и, судя по внешнему виду, не погиб смертью храбрых в кабинетах за работой с текстами, а иногда даже где-то участвовал, вместе с представителями иных правоохранительных органов.

И вот этот… коротко стриженный с жемчужными волосами, бровями и ресницами, мощный представитель ведомства, при словах о котором всех пробирала дрожь, стоял передо мной.

Чего они так любят поджидать в коридоре, точно хищники жертву в засаде?

— Пожалуйста, — я уже взмолилась, — оставьте меня в покое, я вас умоляю.

— Не хочу! — он мило улыбнулся.

Вот так вот просто: «Не хочу!». Действительно, кто я, чтобы просить о таком?

— Разрешите войти?

Он взял из моих дрожащих пальцев ключ-схему, приложив к запору и открыв дверь, насвистывая, пошел внутрь моих апартаментов, положив ключ на столик у входа. И все это под моим ошарашенным взглядом. Гостиная была чуть дальше по коридору. Там его спина и исчезла. Значит, война! А казался таким милахой! Не разбираюсь я уитриманах. И в мужиках! И в людях!

Я прошла на кухню, поставив пакет с едой, и решила забыть, что ко мне в гости «приперся» этот сын… И как раз вытаскивала яблоки, которые умудрились раскатиться по всему пакету, когда мне на груди легли мужские ладони.

— Приятный размерчик.

Сработал рефлекс. Первым в ход пошел каблук, уитриманская нога совершенно не ожидала такой подставы! Я резко развернулась (Ледж меня все-таки научил чему-то), но вот тут вышел облом. Мужчина вздрогнул от боли, но вместо того чтобы порадоваться свободе, я оказалась в железном кольце его рук, этот захват мог преодолеть либо профи, либо маг, ну уж определенно не я, которая до плеча ему едва доставала. Если честно, я подумала, что сейчас прилетит мне. Но Аторин сцепил зубы.

— А если б рука дернулась?

— Побои бы сняла, клиника двадцатью этажами ниже.

— Полагаешь, был бы толк?

— По крайней мере, погибла бы с достоинством.

— У меня один вопрос, и я, так и быть, возможно, оставлю вас в покое, Эди!

— Возможно?

— Возможно, если ответ мне понравится.

— Слушаю?

— Вы его любите?

— Это не ваше дело.

Хмык.

— Я вам вот что скажу, Эди, — одна его рука дернула заколку, сдерживающую мои волосы, и они разметались по спине и его рукам. — Сейчас вокруг Советника начнется буря, и выйдет ли он из нее живой, не известно. К вам пожалуют люди, но вы — девочка разумная. На провокации не поддавайтесь, — он наклонился. — Зачем я вам это говорю, не знаю. Может, вы мне, и правда, нравитесь?!

Он отступил. Я в шоке воззрилась на прокурора.

— Жалко, что Ниир прервал тогда, хорошо ведь сидели, — он улыбнулся, чуть склонив голову, и вышел. Система оповестила об уходе непрошеного гостя.

Глава 19

База Лик-Ар — Планета Артания — Планет Алюра.

3065 год по человеческому летоисчсилению.

Рива.

— Курсант Ридон-ва, готовы?

Я удивленно подняла голову. На пороге моей уже комнаты, так как девочки еще вчера улетели на каникулы, а я готовилась отбыть сейчас, стоял тренер.

— Готова, куратор.

— Сумка где?

Я ткнула пальцем в свой рюкзак, который он и подхватил.

— Отлично, пошли!

— Куда?

— На сталтер, куда же еще?

— Есть, куратор. Но меня нет необходимости провожать, и сумку я донести могу.

— А я и не провожаю, я тоже лечу на Артанию.

— Оу.

— Домой, в отпуск, Ридон-ва.

Это мне уже доверительно сообщила спина куратора, удаляющегося в сторону выхода с моей сумкой.

— Ну, ладно, — пожала плечами и потопала налегке.

Сталтер военный и летел очень быстро, но даже ему необходима была неделя на преодоление расстояния до нашей планеты.

Каюты были маленькие с махонькими кроватками, махоньким душем, но у меня наличествовало большое желание поспать и расслабиться, так что на размеры мне было плевать.

Обследование, которое арканты проходят раз в три дня, либо после каждой тренировки, дабы исключить возможность внутренних повреждений, показало, что у меня небольшая трещинка в кости большого пальца ноги, и я пила специальное лекарство и обязана была валяться все шесть дней.

По окончании этих каникул нам предстояло уже участие под руководством куратора и его отряда в реальных боевых операциях.

Однако, «уже почти некуратора» мое желание отдохнуть волновало меньше всего. Он постучался через два часа после отлета и велел топать в столовую. Своим приказным тоном он начинал меня раздражать. Но я стоически держалась. Он поинтересовался за обедом, что я читаю и смотрю. И как оказалось, он это читал и… не смотрел. Вот уж не ожидала, что куратор увлекается художественной литературой. Я думала, он только статьи по технике и вооружению штудирует.

После обеда меня, тактично поддерживая под локоток, без всякой нужды, кстати, довели до моей каюты и сказали, что зайдут перед ужином. Тут мое терпение кончилось. И я заявила, что выпью препарат и залягу спать да утра. Смешно, какое в космосе на таких скоростях утро?! Хотя, это даже не скорость, это нечто невообразимое.

Стар кивнул и, обождав пока за мной закроется дверь, утопал в неизвестном направлении.

А на утро меня ждал подарок, под дверью опять дежурил куратор.

Меня усадили за стол и лично принесли завтрак, к сожалению, на военном корабле выбора еды никакого, но все затмил большой стакан сока, моего любимого, ирисового. Откуда он его достал?

А потом… Все началось с легкого волнения, которое волнами прокатывало по телу, и не давало возможности связно думать. Я попыталась, и полежать, и почитать, и даже просто размяться в маленькой комнатке, не тревожа сильно палец, но ничего не помогало. Я даже хотела прогуляться по кораблю, но, если честно побаивалась наткнуться на куратора и осталась в каюте. Душ немного привел в чувство, и, выпив препарат, который давал снотворный эффект, завалилась на кровать подремать. Но тело взбесилось, и его примеру последовал разум. Я сходила с ума. Внизу живота все горело, требовало, звало, и я к ужасу своему знала, кого, конкретно, так жаждало мое тело. Не выдержав, связалась с Настей.

— Настенька, милая, что мне делать? Я с ума схожу.

— Лед вездесущий, что случилось? У тебя вид, как у наркомана в период ломки, — подруга встревожено смотрела на меня.

— А разве бывает такое, что очень хочется…?

— Чего? — встревоженность Насти начала мягко переходить в удивление.

В это время я грызла край одеяла и пыталась не думать об… об…

— Ну… того…

— Чего того? — удивление теперь стало не так плавно, и гораздо быстрее перетекать в раздражение.

— С-секса.

— О!

— Угу!

— С кем-то определенным или вообще? — лукаво поинтересовалась подруга.

— Это имеет значение?

— Еще какое.

— Да, ладно! Да что же такое? У меня даже живот болит, разве такое вообще возможно? — слезы готовы были уже пролиться водопадом.

— Стара?

— Что?

— Ты хочешь Стара?

— Ну… технически…

— Иди, предложи.

— Ты что, рехнулась? Уважаемый сир-куратор, а можно я вас… залюблю? Меня выпрут быстрее, чем я собственное имя произнесу.

— Во-первых, он сейчас в отпуске, во-вторых, он не женат, в-третьих, ты — почти двадцати двух-летняя баба, у большинства ваших в это возрасте уже по двое детей. А ты не можешь мужика на секс уломать?

— Как будто ты можешь? — огрызнулась я, отшвыривая одеяло.

Огромная лыба на весь экран.

— А то! Мой троюродный братец уже копытом бьет под дверью.

— О, свет всемогущий! До чего ты опустилась?!

— И, кстати, мне кажется, что наш тренер к тебе не ровно дышит. И уже давно.

— Ага, при виде меня уже пять лет у него тахикардия! А может, я чего-то не то съела?

— Мужика тебе надо! Давно уже! А то, как было с Леджем в меховых-снеговых годах, так и все.

— Никакого от тебя… сочувствия…

— А ты сходи к Стару, он тебе столько поз сочувственных покажет…

— А как же неуставные?

— Наверняка они покрывают там друг друга, одни мужики же, и не на боевом вылете, а просто следуют в порт. Тем более, куратор в отпуске, и он еще тренер твой. Мало ли зачем вы решили уединиться у него в каюте, может, тактику разрабатываете?

На заливистом смехе я отключила датчик и чуть не швырнула им в стену.

Стар мне нравился, он был такой… такой… Такой, какой в моем понимании и должен быть мужчина.

Очнулась я у двери его каюты, пряча глаза от встречных членов экипажа и следящих камер. Это был трындец. Мозг бессовестным образом подсовывал картинки и подделывал ощущения.

Я постучала, и после фразы «войдите», нажала на кнопку открывания двери.

Стар сидел в кресле спиной ко мне. Перед ним в воздухе парило несколько текстов, которые он периодически менял, на столе стоял недопитый бокал, явно с алкоголем и по-царски раскинулись длинные ноги.

— Слушаю, — от его голоса засосало под ложечкой и ниже гораздо…

— А… я хотела спросить, может вам что-то надо, я просто собиралась пойти поесть? — что я делаю?

— Спасибо, я не голоден.

Он сидел в той же позе, тексты перед ним быстро перематывались по велению хозяина, от чего реально создавался эффект гипноза. Наверное, это было единственное, что побудило меня тихо пролепетать следующее…

— А может, стоит со мной переспать?

Стакан со стола полетел на пол от того, что длинные ноги нашего тренера дернулись, и сам он начал медленно поворачиваться ко мне.

Пискнув, мозг осознал то, что ляпнул язык, я вылетела из помещения и помчалась по коридору к своей каюте. Спрятавшись в крохотном убежище, зажмурилась и прижала ладони к лицу, чтобы хоть чуть-чуть снизить температуру щек и затолкать сердце, которое билось где-то у самого горла, на ему положенное место.

Я все еще пыталась отдышаться, когда меня развернули знакомые руки, отняв к тому же и ладони от лица, лишив последней защиты. И я с перепугу уставилась в янтарные глаза. Такое впечатление, что до этого глаз я таких не видела. Я в них вязла, как муха в смоле. А потом забыла, как думать вообще, губы мага накрыли мои, а его руки, не встречая никакого сопротивления, заскользили по моему телу.

Вот теперь у меня точно заболело внизу живота.

Он подхватил меня на руки и практически швырнул на кровать, при этом в полете умудряясь расстегивать кофту и брюки.

Только сейчас я поняла, насколько он сильнее меня. На тренировках, когда в крови бушует адреналин, все подчинялось желанию сломить его и нащупать границы его силы. Но здесь… Здесь тоже был адреналин, но границ не хотелось, казалось, он мог сломать меня, как тростинку. И мне очень хотелось, чтобы ломал. Я сорвала шнурок с его волос, от чего мужчина зарычал и впился в мою грудь, которая каким-то волшебным образом была уже свободна от белья… Как, впрочем, и я вся.

Я прижала его голову еще сильней, запустив пальцы в короткие сверху волосы и длинные у шеи, мягкие как шелк…

Когда он оказался между моих ног и замер, точно не решаясь, я выгнулась ему на встречу, позволяя скользнуть в меня. Его стон смешался с моим. Его имя, которая я так исступленно шептала, вплелось в мое, которое с упоением шептал он. Я просила, я умоляла, я целовала, я металась руками по его спине и бедрам, стараясь вжаться в него еще сильнее.

Я просто сходила с ума. Я помнила только янтарные глаза…

В какой-то момент он дернулся и покинул меня, заставив горло выдать почти звериное рычание. Он вздрогнул и, подхватив меня на руки, понес куда-то. Про то, что расстояние без него казалось мне огромным в моей маленькой каютке, как-то не вспомнилось. Все равно куда, лишь бы снова…

Я ласкала его плечи губами и руками, чувствуя его силу, жилистую мощь не перекаченного атлета, а настоящего воина.

Душ окатил нас теплой волной, и через мгновение я была зажата между холодной стеной и горячим телом. Когда он снова скользнул в меня, застонала, обхватив его ногами, усиливая связь.

Мир тонул в нежности и силе, в каплях воды и в легком парке, в моих стонах и его руках. Моя кульминация не заставила долго ждать. Почувствовав, как сердце заходится, а мозг теряется в сигналах нервной системы, я потянулась к его губам и, выдохнув его имя, обмякла, будто провалившись в пустоту.

* * *

Я проснулась в своей кровати под одеялом, однако, и без того небольшое по ширине спальное место безжалостно съежилось за счет сопящего рядом мужчины, на спине которого покоилась моя голова, на ногах моя нога, а на бедрах моя рука. Сердце вдруг окунулось в такое радужное, переливчатое, заполняющее все вокруг счастье.

На запястье тускло поблескивал тонкий витой браслет, такой мужчины-арканты одевали девушкам, с которым рассматривали лишь серьезные отношения. От едва сдерживаемых эмоций я завозилась, запутавшись в одеяле, перевалившись через спину Стара, не рассчитав, шлепнулась с кровати. В этот момент русая голова повернулась ко мне, и любопытный сонный взгляд нашел мои не в меру радостные глаза.

— Вот прямо так? — улыбнувшись, вопросила я.

— А ты чего ожидала? Я и так слишком долго терпел.

Стар зевнул, уткнувшись лицом в подушку. Я же себя уговаривала не улыбаться во весь рот, не блестеть глазами и не делать такое лицо, как будто мне подарили звезду. Хотя, сейчас я чувствовала себя богаче владельца звезды.

— Ридон-ва, тебя не учили, что высыпаться в отпуск это святое? — пробубнили из-под кусочка одеяла, который достался магу.

Какой спать? Да я летать могу быстрее сталтера. А потом закралась бессовестная мысль. Я хитро сощурилась и кровожадненко улыбнулась. Кажется, у кого-то хорошо с интуицией, голова оторвалась от подушки, и настороженный капитан уставился на меня…

— Нет…

— Да!

Пожалуй, Настя была права.

* * *

Капитан Семон-ва доставил меня домой лично. Когда он сажал арендованный флаер на площадку возле моего дома, нас уже встречали дорогие мне люди: мама и папа. Мне подали руку и взяли мою сумку. И, почему-то, это безумно умиляло. Нет, меня все умиляло. О свет, чувствую себя влюбленной дурой!

Мама с папой были несколько удивлены, но виду не показали.

А вот браслет на запястье все-таки заставил маму округлить глаза.

— Капитан Семон-ва, — папа сдержанно поклонился, как и положено.

— Капитан Ридон-ва, сира Ридон-ва, — Стар ответил тем же.

Я, конечно, предупредила родителей, с кем приеду, и даже намекнула, надеясь, что мама поймет в каком качестве, но с намеками у меня плохо, надо у Насти мастер-класс взять.

— Нам очень приятно познакомиться с вами, — улыбнулась мама. — Давайте пройдем в дом, а то, что на улице стоять?!

Мама с папой развернулись и пошли к дому, стараясь не коситься на нас. Мой придурковатый от счастья вид их больше всего изумлял, не привыкли родителей к таким ярким эмоциям. А я не могла переселить себя и стереть с лица это «светящееся» выражение полного и абсолютного блаженства.

Вот не думала, что до такого дойдет. А еще Ине советы давала! Да она по сравнению со мной просто ксетон спокойствия.

Стар по дороге до крыльца связался с матерью, предупредив, что задержится.

— Я так не могу! — я затормозила, выдернув руку из его ладони, когда мама с папой скрылись в доме.

Стар удивленно уставился на меня.

— Ну не могу я с таким выражением лица ходить, как будто мне пять лет, и я первый раз шоколад попробовала.

Капитанская бровь поползла вверх. Стар усмехнулся, притянул к себе, и вместо того, чтобы сказать что-нибудь успокаивающее и отрезвляющее, приник к губам, когда меня отпустили, я уже почти задыхалась.

— Мда… Я знал, что аркантам нельзя столько с людьми общаться. Хотя что-то в твоей страстности определенно есть, — прошептали мне на ушко. Я распахнула глаза и вцепилась в мужчину, вокруг меня сияли в лучах утренней звезды хищные лезвия, вращающиеся вокруг своей оси. Около семидесяти смертоносно красивых произведений искусства разных рас. Я даже не чувствовала, как призвала, не чувствовала утечки энергии. Только страсть и желание, чтобы поцелуй не заканчивался.

— Ну вот, с ошалевшим лицом ты мне еще больше нравишься, — улыбнулся Стар, вытянул руку, и над каждым моим, почти касаясь, появились его, точь-в-точь такие же творения. Как он это сделал, не представляю. Но это было сказочно и интимно. Настолько интимно, словно он коснулся самой глубины души. Оружие мы испили почти одновременно, он прикусил мою нижнюю губу. Ему тоже было не оторваться, и это заставляло меня гореть.

Слава Свету, мама с папой у меня понимающие. Когда раскрасневшаяся я под руку с капитаном зашла в дом, заметила лишь улыбку мамы и взгляд отца, в котором не читалось осуждение.

Нас уже ждал обед, который по случаю моего приезда приготовила мама. Стар прекрасно знал, чем ему это грозит в кругу моей семьи, но сбегать не собирался. В итоге обычный прием пищи превратился в застенки человеческой инквизиции. Мама с папой вовсю допрашивали моего мужчину, тот предельно честно отвечал, а я сидела, спрятавшись за стакан с маминым морсом, чтоб хоть глуповато-счастливая улыбка не так в глаза бросалась.

— Я так понимаю, Стар-тик, вы решили все делать так, как и положено. А то, в последнее время многие отказываются от традиций, — строго проговорил отец, хотя, по нему было видно, что маг ему понравился серьезностью, уверенностью.

— Да, сир Варрик. Рива мне очень дорога и мне бы не хотелось, чтобы она могла неправильно истолковать мои намерения в отношении нашего будущего.

Вот же ж! Тресните меня кто-нибудь по голове. О свет, я еще краснеть сейчас начну!

— Дочь? — родители вместе со Старом многозначительно посмотрели на меня.

— А… Конечно, для меня это так же важно, и я ответила согласием. Однако, пока мы находимся в статусе куратор — курсант, мы официально о чем-либо объявить не можем.

— Понимаю, это правильно. Но самое главное, что ваше решение обоюдное и добровольное.

Дальше его бесстыжее тренерство начало расхваливать меня, покоряя этим родителей, и без того радостных, что на голову их непутевой дочери свалилось такое серьезное счастье. Рудик то уже был женат, ну вот и дочь пристроили! И за кого!

Через три часа флаер Стара скрылся вдали, оставив горячий тренерский поцелуй и предложение для меня и родителей посетить его дом послезавтра.

Ина.

Каникулы в этот раз, были безрадостными, все, что можно, было против меня. Особенно Рива и Стар, мне настолько глубоко затронул их никак не начинающийся роман, что я саму себя страшиться начала. У них все было так легко, так просто и открыто, так искренне. Все обиды прощаются, когда есть взаимное желание быть рядом, развиваться, давать что-то друг другу, заботиться, а Стар заботился о ней. Когда нет лжи и тайн, и любимый не целует других по велению родственников. Настя была права. Они будут вместе. Пусть сама аркант еще до этого никак не дойдет.

А вот я, которая так стремилась сохранить и наладить отношения с Амиром, теперь о них устала.

Я очень надеялась, сначала, что он переборет обиду, потом, что добьется первого проекта, поста зама, что он, наконец, скажет о своих чувствах, потому что мои крепли день ото дня. Рива с Настей жутко ругались, заявив, что я сбрендила, и что на нем не сошелся свет клином, но я не могла переселить себя и посмотреть на кого-то другого. Настолько он был дорог мне. Но даже такая любовь без подпитки угасает, а еще, от того, что он на снимках в колонках светской жизни появлялся под руку с разными красавицами, потому что, то тут, то там, мелькали предположения о скорой помолвке.

Прошло слишком много времени, даже для уитримана, чтобы сказать, либо да, либо нет. И раз «да» не сказано, то надо смириться, что кроме дружбы у нас ничего не будет. И я решила смириться.

Помниться, мне попалась в галактинете статья какого-то сильно любившего поразмышлять журналиста. Он рассуждал о том, что же привнесли люди за триста с лишним лет в Федерацию. Статья начиналась весьма красочно и радостно, а заканчивалась паникой и страшными пророчествами.

Люди, по его словам, несли в себе что-то близкое каждой расе, и в то же время отличное ото всех. Незаметно поникая во все сферы жизни Федерации, они успели за триста лет сделать то, что тем же уитриманам не удалось и за шестьсот. А все потому, что мои сорасовцы принимали традиции других рас, а когда им начинали доверять, впускали их в круг, люди меняли все под себя, под свои традиции и устои, нравы и понятия. И мирно пасущимся, не привыкшим к подобному народам ничего не оставалось, как принимать правила игры. Они становились слишком зависимы от людей. Ведь за этот срок в Совете появилось больше тридцати советников-людей, за триста лет, на двести десять мест! Крупные компании, военные посты, все мягко перекочевывало в руки «новенькой расы». Люди покоряли, порабощали! Бояться надо людей, а не импартов, вопил каждой строчкой автор статьи.

Вопрошал поборник удаления людей от власти и о том, как же могли люди залезть в семейные устои? Ведь там, у каждой расы, царил свой особый порядок, правила. Большинству народов Федерации исконная людская Земля показалась бы раем, климатом, атмосферой, ведь остальным приходилось выживать в более суровых условиях, и в семье, в роду, в клане, не стоял вопрос о тонких чувствах, о романтике. И вот люди пришли, и что же? Молодежь тянется к человеческой расе, как мотыльки к огню. И обжигается, ведь там, где романтика, там ложь и игра, люди легко встречаются и легко расстаются, другим расам такое не под силу.

В общем, нес журналюга чушь несусветную. Но его явно не просто так не стерли с просторов галактинета любители скрытой цензуры, ведь высшие круги, в которых жил Амир, не допускали межрасовых браков, даже люди следовали пока этим правилам, и те, кто был при власти, сочетались браком лишь со своими.

В одном прав был журналист, мы живем чувствами больше других рас, мы верим в чудеса, в невозможное, в невероятное, наша надежда — это огромная вселенная. Но даже она имеет свойство разрушаться.

И в разрушении надежд у меня нашлись ярые помощники.

* * *

— Посетитель, — цифровой голос системы выдернул меня из задумчивого созерцания схем, которые набросала Рива.

Посетитель? Время за полночь.

— Статус?

Незамедлительный ответ.

— Сир Атолии, гость.

Амир? Этого быть не может. Я отложила планшет и, быстро подойдя к двери, нажала на рычаг запора.

Это, действительно, был сир Атолии, только не Амир. Передо мной стоял Советник от Алюры, Ниир Атолии. Тот, чьи снимки я рассматривала в статьях пару лет назад после достопамятного разговора с уитриманом на сталтере.

Он не спрашивал, можно ли войти, пролетев мимо меня в комнату и встав у окна, сложил руки на груди. Я первый раз так близко наблюдала Советника. Он был впечатляющ, выше Амира, то есть я ему ниже плеча гораздо, сразу зародилась мысль, а как с таким драться? Он был молод по их меркам, то есть около сорока пяти-пятидесяти, а уитриманы в среднем топчут землю лет эдак до ста двадцати. Короткие аккуратно уложенные волосы, хищник, он и есть хищник и на меня он смотрел, как на жертву. Я застыла на месте, не зная, как на это вторжение реагировать.

— Сира Маккой, не желаете закрыть дверь? — послушалось от окна.

Я вышла из ступора.

— Нет, не желаю, сир Атолии, вам еще уходить, — прошипела я, было страшно, но внутри клоколтал гнев.

— Судя по вашему тону нормального разговора не получится, — вздохнул мужчина.

— Не я врываюсь ночью в чужой дом без приглашения.

— Сира Маккой, как вы смотрите на ужин?

— Что? — я опешила.

— Я приглашаю вас поужинать со мной в хороший ресторан и обсудить несколько важных для нас с вами вопросов.

— Вы шутите?

— Итирина, я очень устал, я добирался на Алюру на двух военных судах, чтобы в кратчайшие сроки увидеться с вами.

— Со мной? Надеюсь, с Амиром все хорошо? — забеспокоилась я.

Ниир Атолии устало улыбнулся.

— Да, за это не переживайте, но я хочу, чтобы ему еще лучше было. И в этом, похоже, можете помочь только вы.

Заинтриговал, ничего не скажешь. Сердце вдруг наполнилось предвкушением, надеждой. Взяв личный датчик, я мотнула головой в сторону двери. Через пару минут мы погрузились в личный флаер Советника, а еще минуты через три, были в центре Зарьялы, на верхнем этаже одного из пятиста торговых и бизнес-центров. Я слышала об этом ресторане. Как говорят люди — клубный ресторан, вход в который только для своих.

Перед Советником распахнулись двери небольшого уютного зала, и он, даже не смотря в сторону появившегося метрдотеля, направился к одной из дверей, которая радушно перед ним открылась. Это был отдельный кабинет без окон, отделанный в темно-зеленых тонах. С черным импартовским столом и двумя стульями с высокими резными спинками и подлокотниками. Метрдотель отодвинул стул для меня, и пришлось принять предложение. Сам Советник сел напротив и возвестил: «Как обычно, и Сан-до», отослав бедного взмокшего уитримана кивком.

Атолии молчал, откинувшись в кресле и закрыв глаза. Я тоже к беседе не стремилась. Через минуту в кабинет вошел официант с подносом, на котором стояли два высоких фужера и бутылка, стеклянная, значит, очень дорогая. Подождав, пока вино, а это было именно оно, будет разлито по нашим бокалам и официант удалится, Советник одним глотком осушил бокал. Я брать свой не торопилась.

— Итирина, вы ведь понимаете причину нашей встречи? — начал Атолии, сузив глаза, от чего они стали сверкать, как сапфиры в неярком свете лапм.

— У нас с вами одна единственная точка соприкосновения — Амир.

— Да, Амир, — его голос вдруг потеплел, — я полагаю, не стоит ломать комедию и притворяться, что вы не в курсе наших с ним родственных связей. Амир молод и неопытен. Многие мои действия он истолковывает по-своему. Так что, возможно, в его глазах я выгляжу в крайне негативном свете. Однако, все что я делаю, только ради его блага. У него, как у вас, у людей это называется, светлая голова, по-моему. Вы — девушка не глупая, сами понимаете, что у него блестящее будущее, если он его не загубит своими руками.

Я продолжала молчать, но бокал взяла, надо было что-то подержать в руках.

— Я скажу вам честно, я понимаю чувства Амира по отношению к вам, вы имеете на него, на мой взгляд, огромное влияние. И мне бы хотелось, чтобы вы донесли до моего сына одну важную вещь.

— Амир мой друг, и он достаточно взрослый, чтобы сам принимать решения, тем более я не буду советовать того, что не понимаю или не принимаю.

— Друзья? — белая бровь взлетела вверх.

— Вас что-то задевает в нашей дружбе?

— Даже и в мыслях не держал. Просто удивлен. О друзьях, Итирина, так не говорят, об их мнении так не заботятся.

— Мы с Амиром дружим достаточно давно. И вообще, на что вы намекаете?

— Я прошу у вас помощи. Я не могу обнародовать данные о том, что он мой сын. Это отразиться на всем. Для верхов нужен статус, статус семьи. Чтобы Амира допустили туда, куда ему хочется, к высшим ветвям власти.

— Ему хочется или вам?

— Для карьеры Амира, для его резкого взлета, ему требуется жениться. Жениться на той, которая ему благоволит, на той, которую я ему предложил. И это надо ему в первую очередь. Вам ли не знать его мечты?! А у нас судят по делам родителей, для них Амир — внебрачный сын моего брата.

Я замерла, почему-то сердце сжалось до невыносимой боли.

— Если вы — его друг, и если вы знаете, насколько он амбициозен, вы сможете ему указать верный путь. Путь, который предлагаю я.

— Советник, можно поинтересоваться?

— ?

— Неужели вы бы отказали в помощи матери Амира тогда, если бы он не принял ваши условия?

— Вы считаете меня неспособным на такой шаг? — у него была странная манера, иногда его нос чуть вздрагивал, как будто учуял неприятный запах, точно у кота, которому подсунули черный перец.

— К сожалению, считаю.

— И правильно. Еще вопрос? — холодная улыбка.

— Нет.

— Так что вы мне ответите?

— Я всегда буду на стороне Амира, решение принимает он.

— Вы знаете, я ему уже по-доброму завидовать начинаю. Женщина-друг, которая защищает и отстаивает интересы, дорогого стоит. Теперь я понимаю, почему он к вам так привязан. Но это не тот случай, Итирина. Подумайте о моих словах, если Амир вам дорог.

* * *

Они решили устроить мне персональный ад. Сначала Советник, а теперь эта уитриманка. Язык не поворачивается назвать ее девушкой. Она заявилась в мою квартиру на Зарьяле, покачивая бедрами и блистая шелком серебряных волос, и была предельно воспитана, не позволяя себе враждебности. От нее пахло деньгами и властью. Она пришла говорить о деле. И, видимо, надеялась на мою адекватную реакцию. Тут не пахло нежностью и беззащитностью, молодостью и отсутствием опыта.

— Амир, как вы понимаете, сира Итирина, сейчас крайне важен, для уитриманов. Потому что мы, к сожалению, теряем позиции в Совете Федерации, а в Верховном нас нет вообще. У него огромное будущее. Будущее, где ему предстоит занять место Атолии, в то время как с такой основой и сам Советник сможет попасть в Верховный круг. Но для этого Амиру нужна поддержка нашего сильного круга. Как вы понимаете, это сделает только замужество. Я не буду отрицать, что Амир мне нравится. И я уже давно к нему приглядывалась. Ниир сообщил, что у вас с Амиром весьма близкие отношения, и, возможно, именно вы и есть загвоздка. Хотя Амир проявил ко мне заинтересованность, но он, будто чем-то скован.

Та самая загвоздка в данный момент сидела и хлопала глазами. Проявил, значит…

— Сира Одари, я буду говорить откровенно. Между мной и Амиром ничего нет, простите за конкретику, но дальше поцелуев в то время, когда он еще учился в УИБе, дело не заходило, и то, что мы сейчас иногда, подчеркиваю, иногда общаемся, не повод считать, что я могу его как-то сковывать. Скажу вам так же, что — да, я не была бы против отношений с ним. Но Амир, после определенных событий, каких-либо действий не предпринимал. Поэтому, прошу вас оставить меня с Советником в покое, и решать вопросы с Амиром лично.

Дамочка удалилась в весьма приподнятом настроении.

А вечером приехал Амир — апофеоз кошмара.

Он влетел в мой дом и забегал по нему, как ошалелый, время от времени тормозя, и заглядывая мне в глаза, с таким видом, будто хотел сказать что-то важное, то, что накипело…

— Ты знаешь, что отец хочет объявить о моей помолвке с Одари? — он уставился на меня синими глазами.

— Уже поздравлять?

— Ина, тебе все равно?

— Да, черт подери, мне все равно!

Он отшатнулся. А я… Я устала, устала ждать от него хоть чего-то, устала, что меня заставляют уговаривать любимого жениться на другой, и никому невдомек, что мне больно. Я устала от секретов, вечных проблем, я достаточно ждала, что он сделает шаг на встречу. Но он не сподобился.

— Уходи, Амир. Делай то, что считаешь нужным. И прошу больше никогда, никогда не пытайся связаться со мной! В свою очередь я не побеспокою тебя! — я заставила себя сказать это, смотря ему в глаза, видя как они леденеют, а по рукам бегут искры зарядов. Он пятясь, боясь, наверное, что я ударю в спину или скажу что-нибудь эдакое, вышел за дверь.

Господи, дай мне больше никогда его не встретить, Господи, пожалуйста. Никогда больше!

Дома у меня хранился портрет мамы Амира, я рисовала его на холсте, потому что образ уитриманки, действительно, был сказочным. Достав его и завернув в коробку, аккуратно надписала адресом бывшего друга на Нейтисе и сдала в службу доставки по дороге к военному сталтеру, чтобы уже навсегда расстаться с прошлым.

Рива.

Разумеется, я о Старе все рассказала Насте, которая сокрушалась, что не может лицезреть всего воочию, а то ведь зрелище, где я тупею и млею, уникальное природное явление, которое хотелось бы запечатлеть для потомков.

В середине разговора пришел сигнал от Ин.

— Привет, дорогие!

— Привет, ну что, с Амиром встретилась? — с места в карьер. Ну, Настя!

— Наст, — одернула я.

— Не парьтесь, с Амиром все кончено. Ко мне тут его будущая жена пришла. Поинтересоваться, когда же я свалю с ее дороги. Я ж загвоздка.

— Ты серьезно? — Настя уставилась на Ину, так округлив глаза, что я уж испугалась за подругу.

— Угу, а заодно, забежал Советник и посоветовал уговорить его золотого мальчика последовать умному совету и жениться на дочери, забыла кого! Забавно, как часто в моей жизни звучит слово «совет» и производные от него!

— Жестоко, но ожидаемо, прости Ин, — Настя опустилась на какой-то предмет мебели.

Повисла гнетущая тишина.

— А он, что, не пришел? — уитриманка все никак не могла успокоиться.

— Пришел, спросил, все ли мне равно?

— Дела…

— Да, я — дура, я знала, кто он и чего он хочет, а после смерти матери он вообще с цепи сорвался. И, собственно, после ухода из УИБа его влюбленность прошла. Просто, я жила какой-то глупой надеждой.

— А Рива и Стар переспали, — сменила тему заморозка.

— Настя! — возмутилась я.

Ина улыбнулась, и улыбка было открытой и доброй.

— О, наконец-то!

— Ну вас! Как там, кстати, Марк? — сделав честное лицо, спросила я уитриманку.

— А ты откуда знаешь?

— Не только у тебя осведомители по амурным делам имеются.

— Стар — зараза!

— Он ничего не говорил, я слышала, как он общался с твоим «сладким виноградиком».

— Вот болтун! Мужики — самые большие болтуны!

Мы все трое дружно закивали и разразились смехом.

— Ты мне, кстати, портрет должна, дорогуша, проспорила! — Настя потирала руки.

— Ну, должна, так будет тебе морда лица тридцать на двадцать, — ухмыльнулась Ина.

— И о чем же вы поспорили? — меня терзали смутные сомнения.

— Ну… — девчонки замялись и стали отводить глаза.

— Так… Колитесь!

— Ну что ты и Стар.

— Как ты догадалась, Наст, если я сама только осознала?

— Пффф! — Настя разразилась смехом. — Проблема в том, что вы с Иной, простите, дорогие мои, при своих талантах в личной жизни бестолковые, как и не знаю кто! Одна никак не могла отлепиться от совершенно бесперспективного Амира, вторая, так втюрилась в Стара, что только и думала, как бы его завалить во всех смыслах. Я ж вижу, как ты на него на тренировках смотрела, чуть ли слюни не пускала.

— Что? Да ничего подобного.

— Я просто не ожидала, что ты решишься! Ты ж любитель тянуть резину, и Стар это знает. Интересно, как он это провернул? Ух, уважаю мужика. Все обстряпал!

Мы же с Иной уже хмуро смотрели на «победительницу» и строили коварные планы мести.

* * *

Мать Стара мне понравилась. Спокойна уверенная женщина, с гордостью взиравшая на сына. Небольшая гостиная их дома была вся увешана и уставлена наградами ее детей. У Стара тоже была своя «стенка». Как и у его отца. Эрион Семон-ва был пилотом пассажирского сталтера и погиб больше десяти лет назад при столкновении своего судна и грузового перевозчика. Он сумел развернуть аппарат так, что удар пришелся по его кабине, это сохранило жизнь большинству пассажиров, а сталтер перевозил детей с одной планеты на другую.

Мы просидели за столом всего с полчаса, а потом по традиции ушли, оставив родителей обсуждать, каким они видят наше будущее. И видят ли они его вообще. Разумеется, это была лишь дань прошлому, но мне было приятно провести время со Старом. Слушать его рассказы о жизни.

У него были две сестры и брат. Сестры жили на Аркантине и были учителями в финансовой академии. А брат пошел по стопам отца и пилотировал пассажирские суда. Стар был младшим из детей. Но мама его за обедом цвела и пахла от мысли, что он первый подарит ей внуков. От чего мои брови ползли под самую челку.

Почти все каникулы мы провели вместе, он прилетал почти каждый день, и мы гуляли, летали в большой город. Я была счастлива, хотя от скорости, с которой наш роман развивался у меня слегка кружилась голова. И все равно, все казалось таким правильным. Хотя, почему быстро? В этом было наше аркантовское забавное отличие. Уитриманы и корван, которые несомненно более эмоционально реагировали на все, я уж не говорю про людей, томили друг друга годами, проверяя, выдержит ли партнер? Арканты считали, что проверит жизнь. И если есть взаимное ощущение тепла и комфорта, а уж тем более, желание, то тянуть, значит, терять время. И я отдалась этому чувству, понимая, что когда я прибуду обратно на службу, все это придется на долгое время засунуть глубоко, в какой-нибудь уютный уголок сердца.

Обратно мы летели вместе. И мне казалось, что на нас смотрят все, но как-то понимающе. Я парила в радужных облаках, пока однажды Стар не потряс мою вселенную своим признанием. И я сразу припомнила нашего отрядного уитриманского пророка.

— Ты что сделал? Ты мне виагру подсыпал тогда? Да как ты мог!

— Ну, ты бы еще года три думала.

— Ты! Ты!

— Твое золотце, сама говорила! — спрятался за подушкой лидер первого боевого магического отряда.

— Ты — кретин, никаких отношений! Ты даже не приложил никаких усилий! Я все сама сделала!

— Ты же любишь быть первой, Ридон-ва, разве нет? Я даже тут пошел тебе на уступки.

— Знаете что, куратор, очень хорошо, что я закончила обучение, попрошу послать меня на другой конец галактики, чтоб вас больше не видеть. И вообще, не прикасайтесь ко мне.

— Не могу.

— Смогите!

— А я все же не могу! Нравишься ты мне очень сильно. Прямо очень-очень сильно! — на меня надвигалась эта… этот… У меня даже словарный запас кончился! Да как он мог?!

— А если бы я на кого другого на сталтере заглядывалась?

— Труп его бы не нашли. Все было продумано.

— Руки уберите.

— Не могу, уже сказал.

— А если делаю больно.

— Сделай, заслужил! — понуро опустив голову, сказал капитан, а у самого глаза так и сияли. И свет меня забери, кажется, и правда любовью.

— Зачем так со мной было поступать?

— Когда по восемь раз на дню душ ледяной принимаешь от того, что курсантка виляет задом, прикасается и даже врезает тебе по роже, это… достает.

— Что достает, не расслышала? Душ или по роже?

— Рива!

— Что?

— Ну, прости, я так тебя хотел, а ты же начала бы придумывать пути отхода.

Тут он был прав, не поспоришь, в здравом уме я бы на такое не согласилась сразу.

Меня обняли и нежно целовали ухо и шею.

— Прости, маленькая, сладенькая моя…

— И это значит я с человечками переобщалась… А ты с импартами, значит…

— Скорее с корван…

— Даже так…

— Простишь?

— Прощу, но мстить буду страшно.

— Чем же?

— Воздержанием.

— Виагра?

— По попе? Лицо трогать не буду, нравитесь вы мне куратор, очень-очень, — и я потянулась за законным поцелуем!

* * *

Датчик назойливо пищал под самым ухом. Теплые руки Стара прижали сильнее. Мой янтарек что-то возмущенно прошипел. Глаза открывать не хотелось и уж тем более покидать объятия, особенно на узенькой кровати в каюте. Но сам приборчик не заткнется. Поцеловав спящего соню, я выбралась из-под одеяла и поползла к краю кровати, надеясь добраться до пищащего засранца, не выходя за границы этого прекрасного мира под названием постель.

«Явиться через четыре дня на космодром Риверн».

И красивая красная звездочка в конце сообщения.

Что за ерунда? Мы и так туда должны попасть через десять дней, после посещения УИБа. Я скосила глаза на Стара и удалила сообщение. По идее он так же служил в войсках и считался нашим официальным тренером. Но политика конфиденциальности, вдалбливаемая нам с первого курса, возымела действие. Уверена, что он и так все узнает.

— Давай еще поваляемся, так не хочется вставать, — пожаловалась я одному приоткрывшемуся любопытному глазу и приподнятой русой голове.

Нырнув под одеяло, опять напросилась в объятия, которые мне и так радушно открыли. И замерла, наслаждаясь теплом любимого. Потом, не удержалась и начала лезть с поцелуями, меня сначала, в целях предотвращения раннего пробуждения хозяина, сжали сильные руки, но проникнувшись Стар начал отвечать и так активно, что о странном сообщении я вспомнила только, когда разливала кофе, принесенный из столовой магом, по кружкам часа через два.

Мой нежный чмокнул меня в макушку и погруженный чтение удалился в свою каюту, а я, достав датчик, набрала Настю, вставив наушник в ухо.

— Получила?

— Что думаешь?

— Попа чует подвох! — в разговор вклинился Ледж, позевывая и почесывая грудь. — Ты у своего не спросила?

— Ты ему сказала, Настя? — я перевела гневный взгляд на подругу.

— Конечно, пусть ревнует, — страх Найстилья потеряла.

— Чего это я должен ревновать? — возмутился Ледж, который сейчас отдыхал у матери на Одетте.

— Так, ладно! Значит, вызывают весь отряд. Странно все равно.

— Присоединюсь.

— Аналогично, — Ледж опять зевнул. — С Топом сам свяжусь, он вчера вроде на тусняк какой-то собирался, спит, небось.

— Может, спросишь у Стара? — Настя как-то настороженно посмотрела с экрана. — Маркель, не думаю, что знает.

— Не могу, если он не курсе, значит, спросит, а тогда возникнет вопрос, как узнал… Мало того, что разглашение, а ты знаешь его манию, выдернуть меня из армии, так еще и неуставные.

— Мде…

— Ладно, до связи. Свяжешься с Иной?

— Ага, — задумчиво выдала подруга и отключилась.

* * *

— Ты чего такая серьезная? — Стар уткнулся носом в шею, нежно целуя, так что стада мурашек бессовестно бродили по телу.

— Задумалась… А что происходит после официального извещения с требованием прибыть на военный космодром в первый раз?

— Знакомится высший командный состав, и, обычно, отряд прикрепляется к определенному кораблю. С ним и он и будет осуществлять операции, — Стар закинул в рот кусок яблока и замер. — Надеюсь, ты понимаешь, что я не допущу твоего участия в этой мясорубке. Диплом и сразу вылет.

— Мда… Каким образом? — я лукаво взглянула на мужчину.

— Живо в кровать, женщина, я тебе сейчас вкратце обрисую!

— Вкратце? — я обижено надула губы.

— А у нас в армии так, быстро, четко, но повторять приходится часто…

— Быстро? — не смогла не съехидничать я.

Стар больше не разговаривал, до кровати мы так и не добрались.

Глава 20

База Стил-Кро — Планета Нейтис.

3065 год по человеческому летоисчсилению.

Стар.

Лично доставив Риву в УИБ и едва сумев оторваться от нее, особенно после того, как удалось из янтарной выбить волшебное «люблю», Стар поспешил на базу. Отряд уже был там. Весь состав прибывал в предвкушении, что вот-вот разразится буря. Происшествий давно не было. Мелкие стычки или дележки пиратами своих зон влияния не в счет. Кажется, что «великан» под ногами готов был зашевелиться. Уж больно долго не было никаких «весте» от неучтенных.

В полночь через пару дней пришло сообщение от Нижи.

«Береги отряд и сильно не лезь».

Обычно, это означало, что оружейнице поступил заказ, и Стару с ней, возможно, придется схлестнуться.

Ровно через сутки сталтер, к которому был приписан отряд, вылетел на Стил-кро по сигналу о захвате заложников.

Небольшая военная база на отдаленной планете. Кому она там понадобилась, не понятно.

Может там у какого-то богатого импарта был скрытый сейф — Верховные промышляли подобным.

Подозрения подтвердил генерал Стро-ва — командующий флагманом, пригласив в свой кабинет.

— Капитан, как ты уже понял, что-то назревает, — аркант всегда страховал Стара и отряд. Даже шел на разглашение некоторых секретов, он, разумеется, был замешан во многом по самые уши, являясь фаворитом верховных, но у него «овцы» целыми щипали травку, и сытые «волки» по кустам спали. За что Стар ему весьма был благодарен. — Наверху, скоро начнется разборка. И чтобы не оказаться в куче дерьма, вседержители решили либо что-то подчистить, а может что-то не поделили, не знаю, — лукавил, конечно.

Генерал прошелся вдоль карты, на которой сияла Галактика Биита.

— Ситуация такова. Эта база ничего интересного не представляет, спектакль с захватом будут проводить боевики без магии. Но! Рядом у базы есть официальная новая строящаяся секция. Официально строящаяся! На самом деле все давно функционирует. Так вот, основные события будут разворачиваться там. Туда пойдут маги, я так понимаю, также наемники, данные по ним засекречены. Что они там будут делать, знать не могу и не хочу. У тебя с отрядом на твою «спасательную операцию» отводится час, после чего, ты уводишь всех. На базе не должно остаться ни одной живой души.

— А мы узнаем, чем закончиться то, что будет происходить там?

— Нет, у вас не будет сведений об отряде. Они для вас не существуют. Не рискуй. Вы мне нужны. Пусть тот, кто заварил эту кашу, сам ее расхлебывает своими же силами. Они также должны уложиться в час. После чего, флагман ударит по всей базе.

— Какие методы в ход пошли! Понял, генерал! — Стар был удивлен.

* * *

По прибытии на планету отряд встретил песок, удушающая жара и маленькая база с гарнизоном из пятидесяти боевиков, трех пилотов и двадцати человек персонала, закрытых на территории замкнутого купола.

Магов действительно не было, лишь около сотни захватчиков, с которым все уладили очень быстро. Все было как-то слишком просто. Даже зная, что сообщили Стро-ва и Нижи.

Стара поражала эта женщина! Как она умудрялась решать все эти дела? Где она набирала боевиков и смертников? Что обещала? За какие идеалы они шли умирать?

Но факт есть факт. Она была персональным наемником верхушки.

База была зачищена за сорок минут. И флаеры быстро эвакуировали и живых захватчиков и освобожденных заложников, отряд улетал последним.

Подлетевший военный флаер принял на борт.

— Капитан, сир Семон-ва, с вами пытаются выйти на связь, говорить будете? — голос пилота разнесся по кабине боевого флаера, в который только что загрузился отряд.

— Давай, пока не занят, — Стар сел в кресло рядом с люком.

Динамик в ухе оглушил голосом плачущей женщины.

— Стар! Стар, сынок!

— Сира Ридон-ва?

— Стар, где Рива? Скажи, молю, скажи, что она с тобой!

— Сира Ридон-ва, успокойтесь, все хорошо, она в университете.

— О всемогущий свет! Стар, ее нет, — мама Ривы кричала, срывая голос. — Ее нет там! Там нет и Насти, ее родители в панике, как и отец Итирины! Он тоже…

— Что? — Стару показалось, что воздуха вокруг не стало.

Флаер пошел на взлет.

И тут что-то кольнуло сердца. Настоящая боль.

«У вас не будет сведений об отряде…»

— Мы все получили письма из штаба только что! — плакала мама Ревекки. — Что при выполнении…

Аркант рванулся к зияющему люку и прыгнул вниз. Вопли пилотов и отряда ударили в спину. Сердце замерло…

«Давай еще поваляемся, так не хочется вставать…»

Удар о землю он сумел смягчить лишь отчасти.

«А что происходит после приглашения на военный космодром в первый раз…»

К лагерю, где все еще гремели взрывы, мужчина успел сделать лишь один шаг, когда с неба ударил столб света, уничтожая все и всех, кто там бы.

Стар рухнул на колени, его потащило прочь от сметенной базы, но через мгновение, отрезая от какофонии ветра, огня и боли, которой он никогда не знал до этого, накрыл щит Марка.

«Данные засекречены».

Всемогущий свет!

Писк личного датчика на руке, и цифровой, бездушный, оглушающий голос.

«Тренер — Капитан Стар-тик Семон-ва. Вооруженные силы с прискорбием сообщают, что сегодня при выполнении долга перед Федерацией и своим народом погибли Ревекка Ридон-ва, Настилья Алт, Леджер Ру-э, Итирина Маккой, Топур Дрог-Туе. Да прибудут их души в свете и покое».

Звериный рев Маркеля бился где-то на границе абсолютной тишины, а сознание затопила тьма.

«Я тебя люблю, янтарек мой…»

Ина.

Как же страшен огонь. Не убежать от него. Не вздохнуть. Только кричать, выталкивая из легких неимоверную боль. Только кричать. И я кричала. Кричала, пока не кончился воздух, а потом пришла тишина…

Последнее, что сохранила память, это рывок Ривы в направлении солдат. Вираж из огненных клинков. Ледж и Настя в едином порыве ударяют в стороны огненными и стылыми ото льда плетьми. Топ, формирующий щит. Я в конце, прикрывая сзади. Одним уголком сознания увеличиваю плотность воздуха вокруг стрелков у стены, они, хватаясь за грудь, начинают оседать на пол, не в силах сделать вдох. Но внимание мое полностью переключается на безумно красивые серые глаза мужчины на полу. Пришельца. Я не видела никогда рас, у которых от кончика носа вверх по переносице и далее по лбу расходились бы, образуя треугольник тоненькие наросты, будто покрытые узорами. Из бедра его торчала рукоять чего-то явно длинного и острого, пригвождая к полу. А на шее блокирующий ошейник. Раб? Что-то заставило шагнуть к нему с протянутой рукой, дабы помочь, встретив удивленный взгляд. Но в этот момент пришла волна огня. И мы умерли…

Нейтис, апартаменты Амира.

— Амир, Амир! — Советник Ниир Атолии опустился на колени рядом с сыном, тряся за плечи, но молодой человек не реагировал.

В принципе, что происходило в жилище сына, было понятно и так, вокруг валялось с пяток бутылок из-под крепкого импартовского вина.

А ведь, ответственный Амир никогда ничего не упускал, не опаздывал, всегда четко выполнял поручения, наполняя гордостью сердце отца, и когда с утра его не оказалось на рабочем месте, Ниира это насторожило. А когда сын не вышел на связь, вот тут отцовское сердце заговорило совсем по-иному. Врагов было достаточно, и Амира могли использовать в качестве прекрасного аргумента в шантаже неугодного Советника.

Увидев бесчувственное тело у окна, представилось худшее, но Амир дышал, находясь в глубоком забытьи. Система зависла на новости по инфоканалу с прошедшей ночи.

«Погибли…» Атолии Старший запустил перезагрузку системы и вновь присел возле сына, слегка похлопывая по щекам.

— Амир! — молодой мужчина с трудом разлепил глаза. — Сын, что произошло?

Уитриман не смог ответить, в глазах стояло полное не понимание.

— Амир! — уже зло прикрикнул Советник, — Погибли те, кого ты знаешь? Маги?

Сын сел и схватился за голову, запутывая и без того свалявшиеся волосы.

— Она не могла умереть! — шептал он исступленно. — Не могла! Ее там вообще быть не должно! Это бред! Она же выпускник! Этого не может быть! Лед, пожалуйста только не это! — Амир взвыл.

Более вразумительного ответа от сына добиться не удалось. Но «она»…

Советник застыл, а потом резко выкрикнул: «Система! Вызов по базе! „Итирина Маккой“».

Холодный цифровой ответ пришел незамедлительно: «Вызов невозможен, запрашиваемый субъект мертв».

В комнате повисла тишина. Амир замер, будто ожидая, что бездушный голос скажет волшебное «но».

— Система! — хрипло и уже тихо позвал советник, опустившись на диван. — Вызов! Генерал Тралори. Эфир только на меня! Посторонние звуки глуши! О попытке вмешательства сообщать!

— Соединяю!

— Ниир, — на большом экране возник импарт, с поджатыми губами и усталостью, плескавшуюся в черных глазах.

— Свердо, я по одному… вопросу! — повисла многозначительная тишина.

— Понял, можешь говорить, — генерал чуть скосил глаза.

— Ночью, как я понял, у вас там что-то стряслось, погибли маги.

— Есть такое дело, — нахмурился генерал.

— Ты же знаешь, мой… племянник учился в УИБе два года, — протянул Советник.

— Я понял твой вопрос, Ниир, но в данной ситуации действует право «клее».

— Даже так! — Ниир изумленно откинулся на спинку дивана.

— К сожалению, мой друг. Операцию проводил Стро-ва, даже у меня нет допуска к этой информации, он взял карт-бланш у Верховного, — генерал криво усмехнулся.

— А можешь мне прояснить один момент? Когда выпускник за ночь становится полноправным военным, с допуском к «такой» операции?

Генерал скривился.

— Когда требуется определенный подвид магии с достаточно высоким уровнем пользователя, как правило, редкий, обычно для сохранения более ценной боевой единицы, которая уже находится на службе.

— Понятно, — горько усмехнулся Советник. — Благодарю, друг мой.

— Ниир, — импарт чуть склонился к экрану, будто хотел сообщить какую-то тайну. — Мой совет, судя по тому, что я вижу, — опять скосил глаза генерал, — соваться еще и в это тебе не надо. Код 3300, ты понимаешь, о чем я…

Ниир ошарашено замер.

— Я тебя понял, — хрипло прошептал советник. — Еще раз благодарю.

Когда экран погас, советник повернулся к сыну.

— Ты об этом забудешь сын, — лицо Советника Атолии стало каменным, губы сжались в тонкую линию.

— С чего бы? — зло выплюнул Амир. — Они не имели права привлекать ее к операции! Их всех. Редкая магия — значит Рива.

— Код 3300 — удар главного боевого корабля спирали из всех орудий, — с содроганием произнес отец.

Амир пошатнулся.

— Они… Они должны были получить разрешение Совета…

Мужчина схватился рукой за спинку дивана.

— Право «клее», — пробормотал Советник.

— Что за…?

— Совет просто информируют, ни о каком разрешении речи не идет! Разрешение дают только Верховные.

— Разве такое возможно? — Амир был в шоке. — Ведь удар по планете такой мощи!

— Крайне редко, но возможно. Если считают, что затронуты интересы всей Федерации или, — задумчиво прошептал Атолии, — если надо что-то скрыть.

Амир отвернулся к окну.

— Оставайся сегодня дома, проспись, сожми зубы и живи дальше, я понимаю, она — друг…

— Она не просто друг, — прорычал сын. Когда мать умерла, голос был таким же.

Ниир поздравил себя с тем, что хоть не перестал разбираться в «людях».

— Не просто друг? — советник горько усмехнулся. — Ты же приезжал к ней после Одари. Полагаю, Ина сказала, что ты можешь делать все, что пожелаешь. И ты ушел, ушел потому что убедил себя, что так будет лучше. Посчитал, что она не пойдет с тобой по жизни единственной возможной дорогой через неофициальный брак! Не поймет, и не простит. И я уверен, что не пошла бы. Она была молода, верила в любовь, в то, что нельзя делить мужчину с кем-то, в том числе с его амбициями и с законными женами. Так что, не говори мне «не просто друг». Да сейчас, это уже и не важно. Итирина Маккой мертва.

Амир застыл. Лица на нем не было. И жизнь в глазах, что била ключом, вдруг потухла.

— Повторяю. Не лезешь, не копаешься, иначе заблокирую все, сошлю на Алюру до пробуждения здравого смысла. Это — не шутка, сын! — грубо одернул Советник. И подхватив плащ, покинул апартаменты.

Уже усевшись в флаер, Ниир вздохнул, горестно и в то же время облегченно. Ему было жаль девушку, она вызвала симпатию своим отношением к Амиру. Облегчение же было от того, что сын сейчас подавлен, а посему, легко внушаем и управляем, а значит, у него есть все шансы, сделать так, как он хотел, а это поднимет его потомка на скоростном лифте на самый верх, туда, куда даже не мечтают попасть, бредущие по лестнице.

Глава 21

Планета Кредт — Планета Нейтис.

3065 год по человеческому летоисчислению.

Дит.

Сообщение о гибели Леджа в ходе боевой операции по освобождению заложников застало меня дома на Одетте, где брат не так давно гостил. Мы с Нюшей не отходили от мамы, а сами не верили, что наш любимый обалдуй сгинул, оставив лишь снимки и ролики, награды на полочках и пустое место за обеденным столом.

Я — взрослый человек, должна уже научиться принимать удары судьбы, но в такие моменты становишься совсем маленькой и беззащитной перед ее жестокостью. Свое одиночество ощущаешь еще сильнее, как и беспомощность.

Все эти беды совпали у меня с кризисом среднего возраста. Мысли о собственной несостоятельности с мазохистской настойчивостью лезли в голову, донимая вопросами: «А что я такого сделала в жизни?» Ответы были более чем грустными. Ничего полезного. Даже детей нет. Ледж, я бы с радостью поменялась с тобой местами.

Надо было брать деньги, которые предлагал Ниир, а не тешить собственную гордыню. Столько людей, которым бы они пригодились! Да, тем же родственникам! Завтра я тоже могу погибнуть. Вон постоянно в новостях сообщают, то флаеры разбиваются, то сталтеры взрываются.

Душа утешалась, лишь глядя на Отина, который не понимал еще, почему плачут мама и бабушка, а тетя может и не плачет, но у нее такой вид… Лучше бы плакала!

На Нейтис за вещами брата я летела, как на собственную казнь. В холле УИБа, выпускником которого брат так и не стал, стояли двое аркантов — родители Реввеки, по которой брат вздыхал целый год, двое уитриманов — родители Найстиль, квадри — представитель рода Дрог-Туе, и двое людей, родители Итирины. Мы все были такие разные, с разных планет, разных рас, но с одной общей судьбой — потерей тех, кто для нас так много значил.

Хмурый импарт, поприветствовав нас, пригласил в свой кабинет. Сир Аломади хорошо знал отряд, с ним вместе он выжил при захвате УИБа. Он сказал столько теплых слов о ребятах, найдя для каждого свою характеристику, свою изюминку, яркий лучик, что было очевидно, как привязан он к своим курсантам.

В комнате Леджа, которую брат делил с квадри, уже стояли аккуратно сложенные сумки с эмблемами университета. Мужчина быстро забрал вещи и вышел. А я села на кровать, ноги не держали. Мне так хотелось, чтобы брат остался хоть в чьих-то воспоминаниях, кроме наших. Ведь живешь-живешь, и вроде столько знакомых, друзей, а нет тебя, и кто вспомнит о человеке через месяц, кроме родных?

И всплыл в памяти тот злополучный счет, открытый мною, когда Ледж спалил мамину гостиную. Он аккуратно отчислял туда половину стипендии, даже не подозревая, что деньги «ожидают» его выпуска. Сумма была не большая, но я набрала Нюшу и предложила внести ее в какое-нибудь благотворительное заведение от имени Леджа. Сестра с мамой согласились. Вскоре сумма была переведена на счет детского воспитательного сада на Одетте для малышей, чьи родители погибли в военных операциях.

Вернувшись на Кредт, я погрузилась в работу, в который раз надеясь обрести хоть какой-то покой, но жизнь уже раскрутила колесо, и буря, о которой предупреждал Аторин, грянула через два месяца после смерти брата.

Я собиралась на работу, не сильно прислушиваясь к бормотанию цифрового голоса инфоканала, но вдруг застыла с сумкой в руке, не поверив своим ушам.

«Сегодня утром был арестован и водворен в тюрьму при Совете Федерации Советник от Алюры, Ниир Атолии, по обвинению в разглашении государственных тайн, использовании служебного положения в корыстных целях, хищении в особо крупных размерах. В свете принятых недавно законов, сильно ужесточивших наказание за подобные преступления, мы можем стать свидетелями первой в истории ссылки на тяжело-осваиваемую планету столь высокопоставленной персоны, с лишением статуса и имущества. В ходе обысков было обнаружено…»

Я начала судорожно рыться на просторах Галактинета. Новость вызвала резонанс. Понятное дело, Ниир далеко не святой. Но те, кто решил прижучить Советника, явно, гораздо хуже. Как и многие, я склонялась к тому, что дело против него было сфабриковано. Ниир более чем умен, и не мог попасться на детских схемах отмывания денег.

С государственными тайнами все сложнее. Законы людей, кои нам преподавались в Академии в курсе истории права, жестко карали преступников, пойманных на разглашении секретов, но лишь вступив в Федерацию, моей расе стало понятно, что люди по сравнению с соседями по галактике просто дети в желании защитить свои тайны. Ведь нам хватало тюрьмы, конфискации, общественного порицания. Здесь же все решалось гораздо проще. Выдал — умри. И это касалось не только государственных тайн, а любой информации, которой кто-то, даже от балды, присвоил соответствующий статус.

Людям, тысячелетия изводившим бумагу и пиксели в борьбе за отмену смертной казни среди своих, нажимая на все болевые точки от морали и этики до религии, пришлось тяжко. Но изменений в этой сфере не предвиделось, законы лишь ужесточались.

За жизнь и честь Ниира сражалась армия адвокатов и Амир, его племянник, которому, помнится, по завещанию почти все и отходило, если что-то останется после этих «разборок».

Вся эта ситуация легла на плечи тяжким грузом, я не могла даже вздохнуть нормально, было до жути тяжело, будто придавили плитой.

В течение недели меня преследовали сообщения с предложением встретиться от тех, о ком говорил Аторин, тех, кто знал о нас с Нииром, тех, кто не рыпался, пока Советник был при власти. Однако, лично никто посетить не пытался. Почему? Об этом думать совершенно не хотелось.

В конце недели со мной связалась удивленная сестра, заявив, что на ее имя пришел бокс, а в нем маленькая коробочка полная симколов с моим именем на каждом, симколы были запаролены. Наш дядюшка, мамин брат, летел на Кредт по делам и прихватил странную посылку.

Почерк на девайсах крупный, размашистый, уверенный, четкий. Ниир. Но зачем? Он мог это сделать, только чтобы информация не попала в чужие руки. Дата и время отправки — за десять минут до ареста. Он полагал, видимо, что меня обыскивать и допрашивать не будут. А уж тем более мою сестру. Что делать?

Если там сведения, которые могут мне угрожать? Этой же самой статьей! Первым порывом было их уничтожить. Но, черт возьми, рука не поднялась. Знакомый техник, которого я попросила «вскрыть» один из информационных носителей, почесал макушку, похмыкал и заявил, что надо мне память поднапрячь, ибо даже бюджета планеты не хватит на аренду у государства суперкомпьютера на расшифровку информации. А если вдруг меня кто-то облагодетельствует подобной суммой, при своей жизни я вряд ли дождусь результатов обработки.

Я, конечно же, «авторитетно» заявила, что не бывает таких программ шифрования, и что наверняка есть способы выудить данные. На что мне сунули под нос статью про патент на изобретение какого-то корван, который в интервью любовно обозвал свою программу «находкой для шпиона».

Чуть расслабившись и обмозговав ситуацию, я решила, что, возможно, симколы стоит передать Амиру Атолии, или хотя бы сообщить о них. Ведь существует вероятность того, что информация на носителях может помочь Нииру.

И я, простившись с Аллой, вылетела на Нейтис, решив заодно продать свои апартаменты. В столицу я не планировала возвращаться.

Амир Атолии.

Он стоял на пороге дома своего сводного брата. Богатых апартаментов богатого мужчины, у которого была богатая фантазия, богатое прошлое, но он для Амира был нищ. Аторин считал, что в жизни его матери Советник Атолии сыграл роковую роль. И целью существования прокурора ныне была лишь месть. Судьба подкинула ему в руки спасение отца, единственного, кто остался у Амира из близких. И Аторин понимал, что Амир пойдет на все, чтобы вытащить Советника.

Кривая усмешка прокурора заставила кулаки сжаться, в руке сира Солии блеснул симкол.

— Что там?

— Жизнь и свобода Атолии — дюжина военных секретов, щедро сдобренных финансовыми махинациями, незаконными военными операциями. Цепочка сделок и решений, подставивших твоего папашу под удар, и делающих парочку Верховных импартов еще богаче и еще неприступнее.

— То есть, то за разглашение чего — казнь.

— У нас такое законодательство, друг мой! Оно так печется о конфиденциальности, что даже странно, что мы все до сих пор живы. И, кстати говоря, твой папочка приложил все силы к его ужесточению, прикрывая импартов, которые скоро начнут делать тайну из похода в туалет и отрыжки после ужина. Забавно, он так стелился перед ними, желая занять место в Верховном, усиленно роя яму, в которую сам и свалился.

— Тебе так нужна моя смерть? — Амир с такой легкостью это сказал, что даже сам себе не поверил.

— Смерть? — усмехнулся Аторин. — Я не настолько кровожаден. Ты же слывешь «умнягой»? Думай, братец. Вытащить это на обозрение Совета, — он подбросил симкол, — для прохожего с улицы — смерть. Не тупи, — губы прокурора презрительно скривились.

— Положение об ограничениях, — прошептал Амир.

— О, мозг проснулся! Вы — «Нижний Совет», можете лишь благоговейно вздыхать, тайно открыв какой-нибудь документик «Верхних». Они ведь даже вас обложили запретами на допуск к своим тайнам. Действительно, чего проще повесить гриф «секретно» на цель какой-нибудь военной операции, являющейся, по сути, рейдерским захватом крупного предприятия или целой планеты, чем пытаться оправдать собственную алчность. Кто полезет в драку в Десятью, в чьих руках военная мощь спиралей?! А вы читайте и трепещите! И только попробуйте вякнуть! Но не могут же Верховные каждый раз выкашивать своих верных слуг снизу, которые убирают за ними экскременты. И Советничков защитили правом получать доступ к такого рода тайнам без права их оглашения. Знайте, что прикрываете, но молчите. По мне так соучастие на лицо, — Аторин брезгливо скривился. — А так как у многих Советников дети в составе их штаба и других родственников до кучи, замам тоже дан особый статус, ведь они представляют работодателей на заседаниях, в том числе и там, где обсуждаются государственные, коммерческие и личные тайны и даже дела Верховных. Так что, любезный мой братец, какое там наказание?

— Лишение статуса пожизненно, невозможность занять какую-либо государственную должность, — память услужливо выудила текст закона.

— Если ты не используешь информацию в личных целях, конечно, — мило улыбнулся прокурор. — Все-таки, обожаю наши законы. Это для тебя, и правда, смерть, карьерная. Потому что «Положение о тайне» для правительства есть необходимый документ, и менять его ради Ниира не будут, как еще власть имущие смогут собственные промахи и грехи прятать. Вы же с Нииром живые и здоровые полетите со своего пьедестала вверх тормашками, возможно даже прихватив кого из Верховных, — Аторин усмехнулся. — Мне этого достаточно. Это, то к чему я, собственно, и стремлюсь. И, кстати говоря, возможно для тебя все и не будет так плохо. Многие оценят то, что ты готов пойти на все ради Советника. В общем, большая политика для тебя будет под запретом, а вот большой бизнес…

— А тебя не снесет волной этой информации?

— Нет, не снесет, — мужчина улыбнулся. — Импарты не входят в число моих предпочтений, они так испугались, что Атолии влезет в их песочницу, что готовы были пол Федерации разворотить, чтобы не дать ему такой возможности. Они начали наглеть, все гребя под себя, как ошалелые.

— За Ниира выступят планеты, ты же знаешь, что он для них идол. Круг родов тоже будет не в восторге.

— Выступить в защиту фактически трупа? Вряд ли. Потому что Верховные лично подберут Нииру такую планетку, на которой он и месяца не протянет. Да его из зала заседания не выпустят без конвоя до края галактики. Чтобы за него вступились, нужен крупный общественный резонанс, что-то душераздирающее! А что касается заступничества, Ниир, конечно, многим угодил, но собственные задницы дороже. Да и тех, кто его ненавидит, не мало, он не очень любил делиться.

Амир сглотнул, прокурор говорил правду. Путь в Верховный лежал не только через рукопожатия и взаимные уступки, но и по врагам и завистникам, а также тем, кого «кормить» было уже не с руки. Отец жестко отсеивал такой контингент. Для Верховного он не опасен, но для того, кто не дошел, не дополз — критично. Многие Советники, чьи проекты Ниир и его «сторонники» среди парламентариев не поддержали, не выступят в защиту коллеги.

— Зачем тебе все это?

— Власть для него все. И ты тоже. Твое будущее. И вы все это потеряете. Месть, братик. Ты прекрасно знаешь нашу историю. Он отобрал у меня мать! С момента их встречи она не думала больше ни о чем, а он ее поимел, получил то, что хотел и помахал рукой. А она сошла с ума. У тебя, Амир, хотя бы мать была, а у меня никого.

Амир вздохнул. Ниир прошел по многим жизням смертоносным военным сталтером, круша и уничтожая. Отчасти и по его жизни тоже. Хотя, Ниир помог матери. Причем, Советник не спрашивал, какая сумма требуется на лечение Алае, перечисляя гораздо больше, никогда не требуя отчета. И как видел теперь Амир, отец многое сделал для образования и становления Амира, как мужчины. Конечно же, он не заменил уитриману Мирто, детские воспоминания об играх, чтении книжек у камина, первом полете на флаере вряд ли возможно вытеснить. Но только сейчас Амир осознал, насколько близок и дорог ему стал отец.

— Обнародовать сведения может любой.

— Нет, — взгляд Аторина стал жестким, — симкол будет только в твоих руках и не раньше, чем приговор будет оглашен в зале Совета. Мне жаль. Ты — нормальный парень. И меньше всего мне хотелось, чтобы за грехи Ниира отдувался ты. Но жизнь не справедлива. Он отобрал у меня самое дорогое, а я отниму у него. Если ты, конечно, на это пойдешь?

Дит.

Закинув в апартаменты, уже свободные от арендаторов, вещи, которые даже не стала распаковывать, я вызвала флаер-такси до офиса Атолии. Хотелось сразу встретиться с Амиром и передать симколы, в тайне надеясь услышать хорошие новости о положении Ниира.

Однако, сигнал датчика сообщил, что со мной желают пообщаться виртуально. Своеобразная форма связи, где, надиктовывая сообщение, ты, как правило, не знаешь с кем общаешься, лица не видишь, голоса не слышишь, канал связи закрыт, такое «удовольствие» оплачивалось и не дешево.

Символы, выстраиваясь в ровные строки, побежали по спроецированному датчиком экрану.

— Приветствую. Кто вы?

— Я знаю, что вы удостоверили закрытое завещание от имени Скальды Солии.

Я застыла. В памяти всплыла уитриманка с бешеным блеском в глазах, трясущимися руками. Она могла бы считаться красавицей, но мне тогда показалось, что она была больна, от того выглядела, точно труп ходячий. То самое завещание на Рас-с-доне. Неужели? Солии!

— Откуда Вы знаете?

— Я была близкой подругой Скальды и в курсе всех ее дел.

— Была? Она мертва?

— Да, вскрыла себе вены полгода года назад. И вы тому причина.

— Что за бред вы несете?

— Ей хватило снимков от очередного доброжелателя, где вы и Ниир вместе. Никогда не видела столько ненависти, разочарования и отчаяния в живом существе. Всю свою жизнь до и после их развода она посвятила мести ему. Поставив во главу угла это замечательное чувство даже у собственного сына.

Аторин! Значит, правда. Он видел нас вместе с Нииром. Но не мог же он… Хотя, как оказалось, не только Аторин был в курсе моих отношении с Советником. Ниир конечно пекся о своей личной жизни, посему за все время, пока мы были вместе, никто не рискнул сообщить в открытую о нашей связи. Это была моя просьба, в том числе. Но, как показала жизнь, стоит тому, кто держит в руках ниточки, этой самой руки лишиться — все начинает всплывать.

— Я удивлена тем, что вы не раскрыли Советнику тайну завещания, уж он бы нашел способ обойти все табу.

— Я не понимаю, о чем вы?! — я даже подумать не могла, что та уитриманка — его бывшая жена.

— Атолии умудрился нажить себе столько врагов. А худший враг-женщина, сошедшая с ума от неразделенной любви, женщина, обладающая властью и деньгами, женщина с детства привыкшая получать то, что хочет. Они познакомились, когда Нииру было двадцать шесть, а ей тридцать три Она была звездой в своем круге и уже побывала замужем за военным, от кого и имела ребенка. Своими родственными связями и деньгами Скальда давала ход мечтам честолюбивого Атолии, у которого с родословной, к сожалению, были проблемы, и денег таких не было, какие необходимы, чтобы на пороге хотя бы потоптаться у власти, к которой он так стремился. А вы знаете, каков он! Политик, актер, он был таким рожден. Он прогнется там, где надо прогнуться, он будет камнем там, где надо им быть. Скальда влюбилась. Зная о разнице в возрасте, видя, как он покоряет женщин ее круга. Любовь превратилась в одержимость. Она шпионила, проверяла, выгоняла из его постели красивых и богатых проституток. И вот спустя семь лет брака она, получив очередное сообщение об очередной любовнице Ниира, окончательно спятила. Детей они так и не завели общих, но она прекрасно понимала, как он желал встать во главе своей империи. Она ударила по самому больному — по его способности продолжать род. Для мужчины, который пер, как астероид, наверх, к своей мечте, давя и калеча неугодных — это стало ударом. Она его травила. Потихоньку. Постоянное количество одного препарата, убивало в нем мужчину. Когда у него возникли проблемы, он списывал это на усталость и нервотрепку. Если бы он тогда понял, еще бы мог спасти свое будущее. Но он тоже был одержим гонкой. Пока не осознал, что своих потомков у него не будет, так он еще и с женщинами стал бессилен.

Мигающий курсор завис, ожидая, когда мысли собеседника обретут форму в словах. Через минуту символы снова побежали по экрану.

— Полагаю, сейчас его способность восстановилась. Вряд ли молодая женщина держалась бы рядом, не имей она удовлетворения, даже от такого мужчины. Хотя деньги и не такое могут!

— Завещание… Банк хранения! — вспомнилось мне.

— Да, она была сумасшедшей, но не дурой.

— Сбор биологического материала. Она собрала его сперму и в банк хранения положила?

— Догадливая. Да, мечта Ниира может быть исполнена. Не совсем, правда, естественным путем. Но искусственное оплодотворение — не редкость, особенно в межрасовом мире. Она хотела, чтобы он был ее, и дала бы ему его детей.

— Зачем вы мне это рассказали?

— При всем сумасшествии Скальды она была потрясающей женщиной, но слабохарактерной. А он сломал ее, хотя должен был холить и лелеять. Без нее Атолии не получил бы ничего и не стал бы тем, кем стал. Я ее любила, она была мне, как сестра. Но я и перед ним чувствую свою вину. Если бы я остановила ее тогда, не дала ей упасть в этот омут, все могло бы быть иначе.

— Почему вы рассказали мне это? — повторила я вопрос.

— Он не будет слушать, и верить не будет. Да, ему и не до этого. Но если он спасется — можете передать наш разговор.

— Разглашение — смерть.

— Я не буду требовать. Код 442856. На имя Аторина Солии.

— Аторин знал? Ему должны были сообщить.

— Я — исполнитель завещания. Да, я должна была, но не стала. Аторин не знает о том, что делала Скальда. И я не хочу давать ему еще одно оружие мести в руки, у него и так его предостаточно. Я всем сердцем надеюсь, что он не пойдет по стопам своей матери…

* * *

Офис Атолии я видела только на снимках, и, пребывая сейчас в тонувшем в холодном голубом свете, огромном шестиэтажном помещении с общим холлом, чувствовала себя, как в ледяной пещере.

Меня встретила хмурая уитриманка и, услышав имя, сразу провела в кабинет зама Советника.

Амира вживую я раньше не видела, но, как правильно предположила, он знал обо мне.

При близком рассмотрении его схожесть с дядей еще больше бросалась в глаза. Он был молод внешне, но взгляд выдавал в нем существо с нелегкой судьбой, что удивительно, для столь юного уитримана. Я мало знала о нем, все, что касалось Советника, всегда было тайной.

Зам встал, что было весьма благородно с его стороны, обычно не высокопоставленных любовниц так не приветствуют.

— Сира Ру-э.

— Сир Атолии.

— Вы настаивали на личной встрече со мной?

— Да, я нахожусь в некоторой растерянности. Сир Атолии, я не хочу тратить ваше время на «раскланивания». Вы же знаете, кто я?

— Да, мне известно о ваших отношениях с дядей.

— Это сильно облегчает задачу.

— Вы хотите денег?

— Нет, что вы? — я удивлено взглянула на холодное и хищное лицо Амира. Кот! Точно, как дядя.

— Понимаете ли, я имею некий предмет, руку к которому приложил ваш дядя. Возможно, он хотел бы, чтобы я передала его вам.

В глазах зама загорелось удивление и любопытство.

— Хм, не желаете ли пообедать где-нибудь?

— С удовольствием.

— Пойдемте.

Выйдя из кабинета, мы быстро пересекли холл и на лифте перенеслись на парковку, где загрузившись в флаер, полетели на восток.

Я, было, открыла рот, но Амир поднял палец и покачал головой. Ресторан, куда мы прибыли, больше походил на дешевую забегаловку, однако, охрана на входе разве что ДНК не проверяла, осмотр на предмет жучков и прочей шпионской лабуды был еще тот.

— Так, что же это? — мы уселись за маленький столик в крохотном кабинетике.

— Целая коробка симколов, подписанных рукой Ниира. Данные на них зашифрованы и запаролены.

— Где они?

— Я оставила их в арендованной ячейке космовокзала.

— Вы кому-то сообщали о них?

— Они пришли на имя моей сестры на Одетту, оттуда мне коробку привез дядя. В них я уверена.

— Какую сумму вы за них хотите?

— Мне не нужны деньги, сир Атолии.

— Что вам тогда нужно?

— Ничего. Ниир… Он мне доверился, и я не хотела бы его разочаровать.

— Вы же уже более полугода не общались.

Какая осведомленность!

— Это не помешало ему отправить мне девайсы, а мне не помешает поступить так, как он хотел, надеюсь.

Я достала ключ-схему от сейфа и, введя в память устройства право доступа Атолии к ячейке, протянула ключ Амиру. Тот выглядел несколько обескураженным, он явно предполагал, что я начну торговаться.

— Да, я удивлен. Вас же смутил мой вид?

— Сир Атолии, можно задать вопрос?

Амир кивнул.

— Насколько все плохо… для Ниира?

— Настолько, что я готов заплатить любые деньги и пойти на все, что угодно, чтобы предотвратить худшее.

Я судорожно вздохнула.

— Но разве такое возможно, чтобы…

— Показательная порка от Верховного Совета, которому не понравилось то, что Ниир туда рвался, а его хорошо подталкивали и сильно поддерживали, — Амир резко встал и подошел к окну с видом на стену огромного небоскреба, к которому притулилось сие загадочное заведение.

— Даже не верится.

— Я просмотрю симколы, возможно, там есть то, что предназначалось вам. Приходите завтра в офис часам к одиннадцати.

Сил хватило только на кивок.

* * *

— Вот уж не думал, что увижу тебя тут!

Знакомый голос застал меня, выходящей из здания, в котором размещался офис Атолии. На симколах для меня ничего не было, и, судя по лицу Амира, того, что могло помочь Нииру, он пока тоже не обнаружил. Однако был воодушевлен и поблагодарил.

— Сир Солии.

Прокурор отлепился от стены и вальяжным шагом направился ко мне. Народу было мало, мы стояли практически в одиночестве на пороге громадины правительственного здания, это было удивительно для Нейтиса.

— Что ты тут делаешь, Эди? — сбросив маску главного галактического пофигиста, рявкнул Аторин. Его лицо поменялось совершенно. Передо мной стоял взрослый опытный мужчина с металлом во взгляде, поджатыми губами, и почему-то жутко красивый от этого. Я начинаю привыкать к уитриманам.

— Хотела узнать, как дела у Советника, — вполне честно ответила я.

— Вы его все-таки любите? — скривил губы Аторин. Он переходил от «ты» к «вы» с такой легкостью, что зубы сводило, и мне кажется, «вы» использовалось прокурором исключительно в оскорбительных целях.

— Вы знаете, в моем возрасте уже трудно верить в любовь. Возможно в уважение, в симпатию, но не в любовь, — мне совершенно не хотелось с ним конфликтовать. Особенно после общения с поверенной его матери. У него были причины ненавидеть Ниира, вполне понятно, что ему не нравилась и я.

А он вдруг улыбнулся.

— Значит, симпатизируешь бывшему любовнику?

— А вам было бы приятно, если бы вам симпатизировала бывшая любовница? — усмехнувшись, вместо ответа поинтересовалась я.

— Хм, хороший вопрос. Если она вдруг хотела бы помочь, то вполне. И что это за критический возраст такой у тебя, Эди? — лукаво поинтересовался прокурор. — Сколько тебе? Двадцать пять?

— Вы не очень хороший врун, сир Солии. Прекрасно знаете, сколько мне. Личный файл, полагаю, изучили сразу, после знакомства в «Браваде».

— Чуть позже.

И мы оба улыбнулись. Как он умудрялся делать это, так по-мальчишески открыто, не представляю, но у него получалось.

— Не желаешь все же пообедать со мной?

Я удивленно воззрилась на него.

— Если вы хотите что-то у меня выведать, то я ничего не знаю. Ниира я не видела, как вам и говорила, уже больше полугода.

— Я хочу продолжить то, что мы начали в «Браваде», — Аторин закатил глаза, — а, именно, разговор за бокалом вина, чтобы ты не пугалась.

— А вы знаете, не откажусь, — отношения с ним портить не хотелось.

— Не прошло и года, — пробурчал прокурор.

— А года, и, правда, не прошло.

— Здесь, кстати, есть хороший ресторан, пойдем? — он протянул мне руку, и я вложила свою в его горячую ладонь.

Когда мы уселись за столом в отдельном кабинете, с полным ощущением дежавю с моей стороны, и сделали заказ, Аторин начал с бессовестно откровенно меня рассматривать.

— Я боюсь, поесть не смогу, — выдала я.

— Почему?

— Под вашим пристальным взглядом у меня кусок в горло не полезет.

— Так и быть, когда принесут обед, я буду делать перерывы на твои глотки и пережевывания, — смилостивился Аторин.

— Сир Солии…

— Раньше ты меня по имени называла.

— Аторин, — я сделала паузу. — Я так понимаю, у вас с Советником не очень близкие отношения?

— Да, не очень. Я его ненавижу, — буднично заявил прокурор.

— Откровенно.

— Это и не секрет. Мне было двенадцать, когда мать вышла замуж за того, кто был младше ее на девять лет. Нииру ничего не было нужно. Кроме денег и связей, конечно. Это нормально для наших высших родов. Но мать была в него влюблена до такой степени, что забыла про всех остальных. Все, что я слышал в детстве, это: «Ниир умен! Ниир великолепен! Ты должен любить и почитать Ниира, как бога!» Почти сразу мою мать заменили школа, военные лагеря, и я не видел никого из родных, потому что Нииру не нравилось, когда «чужой» сын крутится у него под ногами, за это я ему особенно «благодарен»!

— Мда…

На моей руке запищал датчик, вызывала Нюша.

— Прошу меня простить. Мне надо ответить, — я хотела встать, но Аторин поднял руку и, достав из кармана пиджака пачку сигарет, вышел.

Когда он вернулся, я сидела, уткнувшись лицом в ладонь, и пыталась сдержать слезы. Маме становилось все хуже.

— Эди! — позвал взволнованный голос. — Что случилось?

— У меня брат погиб недавно.

Аторин сел рядом, пододвинув стул, и крепко сжал мою ладонь.

— Соболезную.

— Спасибо.

— Как это произошло? Расследование проводили? — он вдруг стал профессионалом.

— Он — военный маг. Боевая операция была…

— Их работа и опасна и трудна.

— Вы меня извините, Аторин, я все-таки пойду.

— Я знаю, что тебе плохо, Эди. Останься. В одиночестве еще хуже. Расскажи мне о нем.

И я начала рассказывать. Аторин вызывал непонятное мне желание ему довериться. Он был живым, не холодным, не молчаливым. Были у нас с ним конфузы, но с учетом его отношений с Нииром, это вполне объяснимо. Хороший получился обед. Мы оба поделились своими детским воспоминаниями, и мне становилось легче, будто Ледж оживал с каждым из них и был где-то рядом, стоит лишь протянуть руку. А к концу трапезы расположивший к себе Аторин сумел сорвать с языка вопрос, ответ на который я так хотела услышать.

— Можно вопрос?

— Давай, — с любопытством воззрился на меня прокурор.

— Тогда в «Браваде» вы уже знали, кто я?

— Ну… — мужчина скосил глаза и стал поглаживать шею.

Все понятно. Еще один артист. Я опустила глаза, но, услышав вымученный стон, вновь взглянула на уитримана. Аторин смотрел на меня без насмешки, вполне серьезно.

— Нет, не знал, и появление Ниира было, лед его закуй, крайне не вовремя.

— …? — приподняла я бровь.

— Да, я подумывал затащить тебя в постель, Эди! Уж больно наглядно вы там с подружками… отжигали.

— А намека моего услышано не было, что я согласна только на общение?

— Люблю добиваться своего.

— Правда, что у неженатых уитриманов не меньше трех… дам? — вот язык мой!

— У женатых не меньше, — поддевая палочкой кусочек мяса и задумчиво его изучая, ответил главный бабник округа Стер.

— В смысле?

— Когда уитриманка обзаводится потомством, она становится на некоторое время крайне неприветливой. И у нас норма: пока жена не разрешает быть в ее постели, мужчина может обвешаться любовницами. Никто, конечно, не снимает с него обязанности содержать семью и спонсировать тех, с кем он проводит время, если в этом есть необходимость.

— И жена согласна?

— Да, мужские потребности никто не отменял.

— А женские?

— Если у мужчины проблемы со здоровьем, со временем, или с мозгами — тоже самое. Женщина может быть как спонсором, так и содержанкой. Разводы у нас редки, хотя отчим даже тут впереди всех.

— Знаете, я сейчас жутко благодарна судьбе, что та убрала меня с дороги уитриманов. Всегда знала, что надо человека искать. От наших хоть знаешь, чего ожидать, — многовато я отхлебнула вина.

— Что ты говоришь?! Мы хоть честно заявляем об этом, а у вас мужики в сугробы зарываются или, как там у вас… про кусты и подворотни что-то! Это ты называешь «знать, что ожидать»?

— Туше.

— Так, как насчет…

— А вас не напрягает, что я спала с вашим отчимом, к которому вы явно не питаете расположения?

— В этот раз я очень не хочу думать о том, что ты с ним была и о… О нем в целом. Как было бы хорошо, если бы тогда, в «Юльде», нас не прервали, и чтобы ты никогда не встретила его.

Аторин вдруг подался вперед, моя щека согрелась в его теплой ладони. А я не могла отвести взгляда от его губ. Они у уитриманов бледно-розовые, что в принципе на фоне очень светлой кожи, смотрится нормально, но безумно горячие. Его прикосновения захватили, кровь прилила к голове, вкус стал ярче, как и запах. Я не двигалась, не касалась его руками. А его язык как-то неожиданно обнаружился там, где я и не ждала, в моем рту. Он был сладким, безумно сладким, и я почти поддалась этому меду, но мысль о том, что я опять наступаю на те же грабли, забилась в мозгу пойманной птицей. Я отпрянула, удержав потянувшегося за мной Аторина, и, вскочив, понеслась в туалетную комнату, где и зависла, борясь между желанием сбежать и пойти обратно.

Решилась вернуться, когда прошло минут двадцать. Кабинет, где мы обедали, был пуст, только официант убирал столовые приборы моего спутника.

— Сир просил передать, что все оплачено. У него было крайне важное дело, и ему пришлось удалиться. Он попросил извинения.

— С-спасибо.

— Вы можете спокойно закончить обед, сира.

— Да, еще раз спасибо.

* * *

Я упаковала почти все свои пожитки. Покупатель, привезя часть своих вещей, возносил мне хвалу, что все так быстро с передачей апартаментов устроено. Мне осталось на Нейтисе провести всего одну ночь.

Достав из шкафчика неупакованную чашку и сварив кофе, я уселась за стол. Приятно смотреть на огромные жилые многоэтажки за окном. Внизу клубились облака, окрашенные огнями подсветки, окна перемигивались. Там жили и надеялись на лучшую долю уитриманы, корван, люди, арканты, креи, раскоты, и даже аристократы квадри и импарты. А я покидала эту планету одного гигаполиса, потеряв веру в любовь, которую по молодости так искала, в привязанность и в то, что я могу что-то изменить.

Датчик на руке запищал, разрушая повисшую тишину, в которой так хорошо было философствовать.

Вызов от Аторина Солии. Я не видела его с того самого обеда. И, если честно, не хотела видеть. Он пробуждал чувство, которое я не испытывала лет с восемнадцати — томление. Я знала, что причина тому одиночество. Но мне не хотелось, сейчас, когда я была точно льдинка, плавиться от желания его ощутить, которое меня бесило своей неконтролируемостью! При наличии всего двух мужчин, с которыми у меня были серьезные отношения, да и несерьезные тоже, я начинала считать себя какой-то затасканной игрушкой. Алла очень хорошо вправила мне мозг за последние полгода.

Вызов шел и шел, парок клубился над обжигающей чашечкой. А за окном повалил снег, настоящий снег. Огромные и все же легкие, белые хлопья кружились в танце. Нейтис был полностью искусственным, даже погоду тут делали те, кто обладал мозгом и руками. Забавно! Можно летать со сверхсветовой скоростью, можно управлять погодой, можно владеть магией, можно быть очень умным и очень богатым, но от разочарований не спасет ничто. Уитриманка, которой так нравился Грег, так и живет одна, а сами «качки» вернулись на Шитор, устав, наверное, бороться за место под звездами, а может, поняв, что нет смысла биться за все это, когда можно прекрасно жить там, где ты действительно нужен.

Теперь, спустя столько времени, я понимала, что надо было всеми силами уходить от Ниира раньше, гораздо раньше. Чтобы не привязываться к сильной личности, для которой я была лишь постельной составляющей. Так получилось, что по какому-то физиологическому стечению обстоятельств ему было со мной в сексуальном плане хорошо. Но он не любил, уж тем более не уважал, просто насыщался. Да и о какой любви идет речь? Никогда не пошел бы он на обнародование наших отношений. Это сделало бы его белой вороной. Как и в случае с Каро. Но среди корван все-таки встречались все чаще те, кто вступал в брак с людьми. Уитриманы были слишком консервативны.

А еще, я была уверена, что Ниир выберется. Он все же не пешка. Не дадут такому сильному представителю расы сгинуть. Амир тоже верил в это.

Система оповестила о прибытии посетителя.

— Статус? — тихо прошептала я.

— Сир Солии.

Я обвила остывающую чашечку, согревая пальцы, и отвернулась к окну. Он ушел через пять минут, а я отправилась спать, вздохнув спокойно.

Алдор Трум.

Пустая бутылка из-под виски, описав красивую дугу, вращаясь, как у заправского жонглера, приземлилась в открытый бокс для отходов.

Импарт передал полный до краев бокал Маркелю, иного друг вот уже который месяц не воспринимал. Хотелось Алдору, чтобы и Стар делал также. Но аркант сидел в кресле, запрокинув голову с прилично отросшими волосами и придерживая руками полный бокал со спиртным уже не первый час, и такое происходило уже не раз. Убивало и злило одновременно его полное безразличие. Обычно глава отряда пугал таким выражением лишь в моменты глубокой задумчивости. Ныне же он постоянно пребывал в этом состоянии. Алдор признавался сам себе, что не любил еще так женщину, чтобы понять друзей в полной мере. Разумеется, он знал Риву и Настю, по последней, как оказалось, сохнет Марк. И Алдору было бесконечно жаль потерять этих прекрасных представительниц женского пола и приличных магов. Но… Он мог понять то, как убивается Маркель по Насте: тот пил и спал, чередуя сии действия. Но за Стара импарт боялся. Оружейник всегда был основой команды, ее стрежнем, он принимал решения, он брал на себя ответственность. Но сейчас Стар был похож на сломленное ураганом дерево, несколько корней все еще давали ему пищу, чтобы жить. Хотя, не жить — существовать скорее. Разве это жизнь?

— Стар, — позвал импарт друга.

Аркант повернул голову. Лучше бы он этого не делал, его хотелось встряхнуть, ударить, в конце концов.

— А ты не считаешь, что их подставили?

— Это разве важно теперь? — ответил аркант, не меняя позы.

— Важно! Завтра на их месте окажутся другие, и их уничтожат точно также. Не много ли раз слово «секретно» мелькало в этой операции?

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю вылезти из вашей скорлупы и начать думать! Разобраться!

— А что мы можем? — подал голос Маркель.

— В данный момент вы оба не можете ничего, потому что сидите в болоте собственных воспоминаний. Девчонок это не вернет. Боеспособность отряда подрывает. А что касается возможностей… Мы — первый ударный. У нас есть друзья, бывшие однокурсники, наставники, ученики, те, кто должен нам и те, кому должны мы. Вы думаете, мы не сможем обойти все это секретное дерьмо.

— Ал, — аркант посмотрел на друга с таким выражением, что тому захотелось испариться. — Если ты не заметил, по ним всадили из флагмана. Не мелочились. Если я полезу, вы можете пострадать. Еще хуже, если они доберутся до наших семей.

— То есть, ты сдаешься?

Стакан врезался в стену за спиной импарта.

— Я ее любил, и она вряд ли была бы «за», если бы все ваши семьи уничтожили, потому что я решил потешить самолюбие, — Стар был в ярости. Кулаки сжались так, что костяшки побелели.

— Извини. Хотя я не понимаю твоей уверенности. Заметь, все пошло в обход Совета. Как думаешь, не захотят ли они заиметь козырь против Стро-ва, если он действовал так, чтобы что-то скрыть?

— Ты слушал Амира про право «клее». И до сих пор уверен, что Верховные не замешаны? — горькая усмешка Стара неприятно холодила спину.

— Это паршиво, когда вместо мести, надо думать о других. Хреново быть тобой!

— Уж поверь, сам не в восторге.

Амир Атолии.

Не привык уитриман себя жалеть, хотя порой очень хотелось. Это опасное чувство позволено было ему только с Иной и только раз, когда он поведал ей правду об отце. Она, как и всякий человек с добрым сердцем, откликнулась на этот грустный рассказ. И в тот день стала тем, с кем легко говорилось обо всем: о будущем, о мечтах, о желаниях, отбирая и очищая их, точно зерна от плевел, от амбиций и шелухи. С ней даже молчать было легко. А потом, она поцеловала, сама! Хотя, что скрывать? Это было ему приятно. Тогда, это была еще не любовь, скорее влюбленность. Юношеская, первая, собственническая.

Когда она решила остаться в УИБе после нападения, и это после того, как он умолял отца помочь, а Амир делал это лишь раз и лишь тогда, чтобы ее под предлогом отсутствия способностей отчислили. Он был в бешенстве, ведь она поставила ему в укор его мечты, заявив, что они к тому и ведут, чтобы отправлять на смерть таких, как она. Амиру очень не хотелось терять что-то необычно теплое, что было между ними, но ее слова задели. Он себя убийцей не считал.

И вот, спустя почти год, когда он, получив одобрение своего первого личного проекта, праздновал победу, пришло ее возбужденное послание. Что-то про «самый-самый». Амир сначала не понял, и лишь позже вспомнил, что раз оговорился про ее творческую жилку Аломади. На этой почве она постаралась восстановить общение, а он пошел на встречу. Но не было больше поцелуев, были разговоры, обсуждения, споры. Она пыталась понять его точку зрению, порой, да, что там порой, часто не одобряла, возмущалась. Но, Амиру казалось, что она делала его чуть лучше, даже не лучше — чище, помогала чувствовать острее, он ведь начинал привыкать, к тому, в чем были схожи животный мир и политика: надо просто вывалиться в грязи, обрасти коркой, чтобы избежать укусов комаров: соперников, конкурентов, глупцов, и уколов совести и чувства справедливости, которое в нем еще не умерло. Это чувство иногда больно прихватывало, заставляя Амира совсем в другом свете видел «свой» мир, где все продаются и покупаются, где интересы миллиардов противостоят желаниям кучки и часто проигрывают последним, даже не осознающим этого.

В какой-то момент он обнаружил, что Ина стала ему необходима, как воздух. Он поймал себя на том, что ждет сообщений, редких встреч, думает о будущем с ней. Но тут отцу приспичило затащить непризнанного сына в высший круг.

Женитьба. Одари — женщина со статусом, считавшая свое тело божественным, свой ум острым, свое положение таковым, что имела права решать судьбы других. Амир готов был подписать контракт, по которому она получала статус жены и получала ребенка — официального наследника, а он с помощью ее положения шел выше, увеличивая предоставленный капитал и усиливая ее род, соглашаясь на ее внебрачные отношения. Она же принимала условия, где в его жизни была Ина, постель делилась только с ней, без огласки отношений, как и то, что часть имущества отходила его человечке и их будущим детям, которым, к сожалению, по «родовым» законам не придется быть признанными отцом официально. Но Одари оказалась той еще собственницей, ей нужна была полная отдача, полное подчинение. Неофициальная Ина для нее была костью в горле. Помнится, отец рассказывал ему, что у него были те же проблемы с матерью Солии.

Глаза его девочки после их встречи он запомнил навсегда, они были полные не сочетаемых вещей — боли, пустоты и дикой усталости. И ее слова, что ей все равно… Он тогда точно рухнул в пропасть, осознав, что слишком долго ждал, слишком долго думал. Слишком боялся услышать, что она не пойдет с ним одной дорогой. И боялся оправдано, она не понимала, что больше чем «гражданской» женой, она стать не сможет, она будет любимой и единственной, но незаконной.

Когда ее не стало, Амир вымерз изнутри. Ему так хотелось спросить у того, кто в ответе за нити судьбы: «За что?». Почему из жизни уходили один за другим дорогие для него существа? Ина. Даже сейчас он ловил себя на мысли, что ждет ее сообщений.

Когда зародилось желание отомстить, он не знал, упустил момент, работал, стараясь забыться. Когда же жгучее чувство больше не могло прятаться за отговорками и усталостью, выбора не осталось. Он захотел отомстить. Ведь кто-то всегда виноват! Может, так будет легче жить? И первым, всплыло это проклятое согласие, скрытое за черной дырой грифов «секретно», согласие, которое подписал капитан Стар-тик Семон-ва, допустивший до задания еще не прошедших выпуск курсантов: вторых оружейника, мага огня и заморозки, отправляющий отряд Ривы на смерть. Он — один из тех, кто виновен? Или один из тех, кого подставили?

Момент, когда он решился полезть в это, Амир помнил прекрасно.

— Система! Запрос! Личный файл. Боевой маг, аркант, капитан Семон-ва Стар-тик!

— Найден, — оповестила система.

— Установить связь! О попытках прослушивания сообщать.

На экране появилось усталое, осунувшееся лицо арканта.

— Приветствую, заместитель Советника Атолии. Чем могу быть полезен?

— Хотелось бы с вами пообщаться.

— Мы знакомы?

— Виделись, но теперь, есть желание углубить знакомство и поговорить.

— Тема?

— Ваше согласие на участие Ревекки Ридон-ва в боевой операции!

Капитан Семон-ва вздрогнул, точно очнулся, взгляд стал цепким и жестким.

— Надо встретиться без лишних глаз и ушей, — Амир жалел, что никто еще не изобрел телепортацию, он бы с радостью сейчас по щелчку пальцев оказался возле Семон-ва и вытряс бы из него правду. Но зам терпеливо ждал ответа от того, кто, по идее, должен быть более осведомлен о том, что произошло.

— Вас известят, — Семон-ва отключился.

Амир же подошел к окну, засунув руку в карман брюк.

— Уж поверь мне, Ина, я выясню, что там произошло!

Где-то через неделю, после общения со Старом, когда Амир уже начинал выходить из себя при мысли об арканте, произошло то, чего он так ждал.

— Сир Атолии, к вам посетитель, сир Алдор Трум, — сообщила секретарь.

— Вопрос?

— Он сказал, что вы сами просили о встрече с представителем военных магов.

— Просил, — Амир замер. Да неужели?

— Да, Ди, пригласи, пожалуйста.

Крупный, невысокий импарт вошел в кабинет, бросив на зама Советника любопытный взгляд, и, принимая молчаливое приглашение, сел в кресло.

— Вы хотели видеть моего друга, сир Атолии?

— Да, сир Трум.

— Я так понимаю, что вы заинтересованы в одном известном нам деле. Вы располагаете какой-то информацией?

— Возможно, — кивнул Амир, терпеливо ожидая, пока импарт изучал его глазами — угольками.

— Что ж, ваше участие в данном предприятии будет весьма полезным. Соблаговолите ли быть моим гостем в доме моего рода на Стоде?

— Почту за честь.

— Тогда, ожидаем вас в субботу в шесть вечера.

— Непременно буду, светлых дорог.

— И вам.

По прилету Амира встретил тот самый импарт, в одежде своего дома, оказавшегося весьма не бедным, но не аристократом. Заказанный флаер-такси сел на ухоженную площадку среди ярких (из-за сочной желтизны) травы и деревьев. Любили импарты все желтое. Но лично у Амира в глазах от их планет рябило, как и у большинства рас, уживаться вместе с ними было невозможно. Советник и тут был исключением, его лучшим другом был импарт, с Тралори они были знакомы чуть ли не с рождения.

— Сир Атолии, — поприветствовал Трум. — Пойдемте.

Амир почувствовал, как воздух вокруг пальцев стал потрескивать от разрядов. Слишком много тайн, слишком много недоговоренности, секреты и это согласие! Ну не мог же он… Не мог же сам пустить Риву в расход. Он же маг. Такие, как он, особенно арканты, берегли своих. Мозг вопил об этом, накопленные же ярость и отчаяние сжигали самоконтроль. И когда лидер первого ударного магического отряда встал на встречу Амиру, сдержанность дала сбой. Все-таки, уитриман не железный. Удар пришелся точно в скулу, глаза оружейника округлились, когда он свалился обратно на диван. В плечо Амира вцепился, но резко отпрянул от удара током импарт. Вскочил на ноги хмурый «сорасовец», именовавшийся Маркелем.

— Скажи мне, ты же не знал, что подписываешь? — заорал Амир.

— Стар, — позвал импарт, — о чем речь? Атолии, вы же не желаете выйти отсюда частями?

Оружейник, опомнившись, вскочил, в его руках вспыхнули длинные, тонкие катаны.

— Ты — труп, Атолии!

— Я еще поспорил бы, кто тут труп! — оба дышали тяжело, следя за малейшим движением противника.

— Я тебя видел, ты учился на одном курсе с Ривой, — прошипел аркант.

— Рад, что у тебя такая хорошая память, — съязвил Амир.

— Откуда ты узнал обо мне? Хотя, погоди, ты вроде бы общался с Воздухом. Что ты там сказал про подпись?

— А ты не в курсе, капитан? — Амир все еще пытался подавить свою стихию, к силе которой так давно не прибегал, от чего волосы соседа-уитримана начали намагничиваться.

Погасив силу и достав из брошенной при входе сумки планшет, зам советника выудил информацию и швырнул девайс оружейнику. Тот перехватил, испив один меч. Лицо его по мере чтения серело, удар мечом разрубил илистинский стол, заставив две половинки чуть ли не «схлопнуться».

— Твари! — он почти взвыл.

— Стар? — осторожно позвал Алдор. Маркель же застыл, глядя на текст.

— Согласие на допуск к операции второго мага оружейника, второго мага заморозки и мага огня. Ответственная подпись — капитан Семон-ва, — пробормотал заморозка.

— Я не знал… Я бы не смог… Никогда… — Стар рухнул на диван, выронив девайс, и сжал голову руками.

— В чем была истинная цель операции, если по планете ударили из флагмана, даже не получив согласие совета? В чем, Стар? — зашипел Амир.

— Военная тайна.

— Ааа! — протянул уитриман. — Для тебя явно тоже тайна, как ты умудрился подписать приговор девчонке-аркант.

Стар вскочил, глаза у него были дикие. Алдор поспешил встать между ним и Амиром.

— Ты бы полегче, Атолии.

— Когда решите поделиться, сообщите! Я намерен разобраться, почему главный военный штаб погряз во вранье и прикрытии своих и чужих делишек за счет моего дорогого человека в том числе. Я уверен, что дело было явно не о заложниках и вирусах.

И развернувшись на каблуках, Амир вылетел из дома в направлении флаера.

С того никто не пытался связаться с Амиром. Стар молчал, да и времени у сына Советника не стало: последовал такой ожидаемый и такой неожиданный удар тех, кто испугался прихода к власти отца. Да еще, это вылезшее из своего ледяного ада, существо — Аторин Солии. Он нес спасение за немыслимую ныне цену. Амир не мог потерять отца и лишиться права отомстить тоже не мог. Значит, надо, чтобы кто-то донес симкол до Совета. Нужен тот, кто принесет себя в жертву, не только ради его отца, но и ради справедливости, ради миллионов и миллиардов тех, кто стоял за Советником, верил в него. Ведь лишение статуса и ссылка Атолии вызовут обрушение сложной системы, полетят тысячи голов. Всем прекрасно известно, что происходит со старой властью и ее приверженцами, когда она сменяется таким образом. А это был отличный спектакль, цель которого — стереть сильного. Опять заставить уитриманов откатиться от цели, приза, к которому они шли поколениями — места в Верховном. А тех же людей это заставит прекратить на время попытки залезть туда же.

Не мог Амир подставить и Аторина, сводный братец был умен, и он — прокурор, причем, прошедший военную службу и бывший в звании капитана; доступ к военным тайнам у него имелся. А, если он их не разглашает, он не виновен. В качестве информации Амир не сомневался. Братец хотел всех смести с дороги. Он бы не стал предоставлять ложные сведения.

Судьба подбросила ответ сама, на счет персоны, которая донесет информацию до Совета.

Эта женщина, бывшая любовница Ниира, и, как оказалось, еще и Аторина. Амир был зол, ведь она, поначалу, расположила к себе: никакого зазнайства, открытый взгляд, даже меркантильностью от нее не пахло. Купился! Но когда Амир увидел ее в обществе Аторина в ресторане, все поменялось. Она так мило ворковала с этой мстительной падалью. А братец ее просто глазами пожирал. Сира играла на два лагеря, или даже против Советника, доверившего ей важную информацию. Она тоже могла быть замешена во всем этом. С отцом поговорить Амир не мог, но, вполне возможно, симкол, который сейчас был у прокурора, передала ему она из отцовского хранилища. Советник не мог оставить себя без подстраховки. Это абсолютно исключено. Ниир Атолии никогда не позволял себе действовать без плана «Б».

Но откуда она узнала пароль? Ниир, как мог судить Амир, тяжело переживал расставание с этой женщиной. Разумеется, в эту сферу своей жизни Атолии старший сына не посвящал. Но Амир видел, что пока они были вместе, отец, как будто, даже был счастлив. Неужели он доверил ей такую важную информацию? Хотя, все ошибаются.

Что ж, с ней Амир могу наступить Аторину на горло, вытащить отца и убрать змею из его окружения. И если у отца к сожалению шансов вернуться в политику не будет. У Амира они останутся. Ведь он не будет замешан во всем этом.

Вот только, как дать ей добро на вход в зал Совета? Ведь присутствовать на оглашении приговора и тем более просить слова, могут лишь родственники? И как заставить человека разгласить государственную тайну и пойти тем самым на верную смерть? Как правильно заметил его сводный родственничек, она — прохожий с улицы. Такого рода тайны она может и могла бы узнать, раздвинув ноги, и то маловероятно, в любом случае она держала бы язык за зубами.

Ударом стало другое. Она оказалась сестрой Леджера Ру-э, его бывшего однокурсника и члена отряда Ривы, который и погиб вместе с Иной. Амир знал Леджера, он даже был с ним в одном отряде. Как возможно такое, что его сестра оказалась такой тварью?

Стук в дверь прервал его терзания.

— Амир, можно войти?

— Да.

В кабинет тихо скользнула Наори, уитриманка, одна из работников юридического отдела отца.

— Вот то, что вы просили. Вы же понимаете, сведения негласные!

Амир кивнул, девушка же протянула симкол и, чуть поклонившись, удалилась.

Отчет вспыхнул, пробегая рябью серых переливов. Сердце даже не екнуло. Он сделает любовницу женой — мученицей, и с этим поможет Икрис. Есть у него прекрасный экспериментальный образец, который он так мечтал опробовать на ком-то, а комната правосудия следов не оставит.

Мигнул и погас, переданный Наори отчет, датированный вчерашним числом, о переводе на имя Эдиты Ру-э пятиста тысяч рю с засекреченного счета. А уж если банковские друзья Наори «не увидели», откуда пришли деньги, значит, тот, кто перевел их, имеет доступ к маячкам на счета, и он явно не ниже чем в должности прокурора. Конечно, за переданную информацию ей заплатил совсем другой клиент.

Но еще важнее было короткое сообщение «Согласен» с подписью «Стар».

Дит.

Космовокзал был запружен представителями всех рас. Я уже зарегистрировалась на рейс, но время оставалось и, решив перекусить, потопала в маленькую кафешку.

— Сира Ру-э.

Я удивленно обернулась и узрела племянника Советника. Молодой уитриман был в длинном черном пальто, блистая жемчугом волос, он осунулся, и угловатость, присущая его расе, стала видна еще сильнее.

— Сир Атолии. Добрый день.

— Хотел вас проводить, улыбнулся чуть натянуто Амир.

Я захлопала глазами.

— Вы ведь с дядей были близки, а при нынешних обстоятельствах трудно было ожидать, что вы передадите мне то, что содержалось на симколах безвозмездно.

— Я — не сторонник такой коммерции, сир Атолии. И я… Ниир доверил мне эти сведения, я бы не хотела пренебречь его доверием, как я и говорила.

— У вас есть время до отлета?

— Да, еще почти два часа.

— Не хотите по чашечке кофе выпить?

— Как раз собиралась.

Мы зашли в дорогое кофе для ВИП-персон, Амир настоял. Я не возражала, желание поесть уже испарилось, а чашка кофе не так и дорога.

Мы сделали заказ, и я, извинившись, пошла в дамскую комнату, а когда вернулась, чашечки уже дымились, источая божественный аромат, и фруктовое пирожное, будучи произведением кондитерского искусства, так и желало оказаться на языке.

Амир завел разговор об УИБе, в котором он, как оказалось, учился целых два курса, он даже знал Леджа. Я опять чуть не разревелась, но мир вдруг стал каким-то до безумия большим и страшным, сердце заколотилось, в голове роились назойливыми мухами мысли, одна бредовее другой. Я засекла лишь момент, когда начала падать, и протянутые руки уитримана, правда, он не успел подхватить, а может, и не захотел, уж больно злыми показались синие глаза.

* * *

Зал Совета Федерации походил на огромный атриум, убранный красным и черным. Гигантский потолок транслировал нейтисское небо в ярких лучах звезды, тонувшие в облаках верхушки ближайших небоскребов, поблескивающие флаеры вдалеке, спешащие по своим маленьким делам.

А тут, в «сердце» целой галактики, вершились дела большие. В вихре длинных красных одежд отделанных золотом, мигавших текстов, тихих разговоров на ушко, хитрых прищуров, незаметных жестов, которые могли дать добро миллиардам, или отказать им же в милости.

Двести десять балконов советников по кругу в пять рядов. Когда появлялась новая планета, увеличивающая число этих сосредоточий желаний и проблем огромного количества граждан Федерации, здание увеличивалось на этаж, правда эта новая планета имела право лишь совещательного голоса, пока ей не «справляли» официальное пятидесятилетие в Совете.

Внизу, в партере, сидели те, кто не относился к «повеливающим», но имел право должности, право богатства, право связей, право знаний, присутствовать на заседаниях: военные, прокуроры, судьи, консультанты, промышленники, предприниматели, общественные деятели.

В центре же, в круге света, располагалось место Председателя Совета Федерации — ныне сия функция была возложена на уважаемого Советника от Астириана, корван, Адоло Артана.

Я сидела на одном из балконов рядом с Амиром и размышляла над самым важным вопросом в жизни. Как долго можно не моргать? Силишься-силишься, а все равно больше минуты не выходит. Особенно, если смотреть на Ниира, стоявшего в центре круга света. Неприятно становится, и все плывет. Голова кружилась от небывалой легкости и в тоже время, чтобы держать ее вертикально, требовались огромные усилия, как будто весила она целую тонну.

Совсем не помню утро. А что было утром? А нет! Помню! Я проснулась, и голос сказал мне, что если я смогу защитить Ниира — мой брат вернется. Он куда-то пропал! Если я защитю… Нет, защищу… Интересно, а как правильно?

А вдруг Ледж разлюбил пироги с мясом? Быть не может, не разлюбил! А они у меня получаются даже лучше, чем у мамы. Как домой хочется с Леджем! Чего же так долго? Эй, шепот, долго еще? Когда уже спасать? Нам еще домой с Леджем лететь! А зачем лететь? Может мы уже дома?

— Представленные доказательства неоспоримы. Ниир Атолии. Вы признаетесь виновным в разглашении государственной тайны, хищении в особо крупных размерах. Приговариваетесь к…

«Если поможешь Нииру — твой брат вернется!» — проснулся шепот.

Неужели?! Наконец-то!

— …к лишению всех должностей и званий, всего имущества, права жить на обжитой планете, права видеться с родными и ссылке на тяжело-осваиваемую планету! — голос Председателя Совета разнесся по залу.

Амир вздрогнул и, резко встав с кресла, начал спускаться в зал по образовавшейся лестнице, ведя меня за руку. Я послушно шла следом, и почему-то была абсолютно уверена, что на нас никто не смотрит, и с легким сердцем показала язык Советнику от Стимба, чей балкон был не так далеко от нашего, скорчив смешную рожицу. Этот гад вечно придумывал какую-нибудь процессуальную гадость, которую весьма успешно проталкивал, вредившую всем, кроме адвокатов!

Сын Советника замер возле одного из кресел с высокой спинкой в партере. Сидевший в нем меня со своего места видеть не мог, как и я его, впрочем.

Чушь! Амир — не сын Ниира? Или сын? Они так похожи! У всех сыновей Ниира жемчужные волосы. Стоп! Какие жемчужные?! Аторин — не его сын. Солии. У него даже фамилия другая. И возраст. И он сладкий. На вкус, как мед! А я люблю мед!

Амир протянул ладонь, и в неё блестящей каплей упала гладкая поверхность симкола. Он, выпустив мою ладонь, перекинул ее в другую руку, и вытянул в мою сторону.

«Спаси Ниира — спасешь брата!»

Да, точно, вот оно! Я прошла мимо Амира, взяв из протянутой руки симкол, и почти побежала в центр зала, подгоняемая шепотом. Быстро-быстро, как велел голос! Эх, Ледж, ты обещал больше не поджигать мамину гостиную! Ты поклялся!

Мне показалось, что передавший Амиру симкол, вскочил со своего места, отшвырнув Советникова зама, попытался ухватить меня за руку, но не успел, щит окружавший главу Совета, приговоренного и стражу, сомкнулся за моей спиной. Здесь, в круге было тихо, никаких внешних звуков, только хриплое дыхание Атолии, он уже на коленях со склоненной головой.

«Спаси Ниира — спасешь брата!»

Да спасу, спасу. Заладил!

— Я прошу слова! — голос мой отразился от стен и побежал волнами по огромному залу, те, кто был за стеной, меня прекрасно слышали.

Ниир вскинулся и впился в меня безумным взглядом.

— Не смей, не смей, не смей! — шепот, это все что могло выдать его горло, скованное ошейником приговоренного. Он дернулся мне на встречу, но двое квадри удержали.

Странно, я знаю его, я чувствую это. Он соленый на вкус. Он для меня был дорог? Или до сих пор дорог?

— Кто вы? — Адоло Артан был при ближайшем рассмотрении гораздо старше и суровее. И, кажется, он был сильно расстроен.

— Меня зовут Эдита… Атолии, — датчик мигнул в подтверждение слов. — И у меня есть доказательства невиновности моего мужа!

— На заявленных сведениях должен присутствовать с учетом обвинений гриф секретности, к которым вы не допущены, — мужчина пристально изучал мою скромную персону.

— Да, он там есть, — я улыбнулась, а Ниир рядом захрипел.

— Перекрыть доступ журналистам, прекратить трансляцию. Слушание объявляется закрытым до вынесения решения! — кажется, уважаемый сир Артан был в панике. — Как вы добыли сведения? — прошипел мужчина через минуту.

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.

— Кто продал вам сведения? — рявкнул корван.

— Вы же понимаете, то, что симколе, стоит много выше возможностей любого Советника, — повторяла я за «шепотом». — Всех Советников, кроме Верховных! Тот, кто передал информацию, не нуждается в деньгах. Он не хотел, чтобы над Нииром Атолии учинили показательную расправу, хотел навредить его врагам, и своим, хотел показать, что есть силы, способные противостоять Верховной власти, если она попирает закон, которому должна подчиняться.

Сир Артан сузил глаза, создав целый веер морщинок в их уголках.

— Вы понимаете, на что идете? Незаконное получение сведений составляющих государственную, коммерческую или личную тайны для того, кто не имеет к ней доступа, а вы не имеете, очень жестко наказывается. Для вас это смерть, сира Атолии. Несмотря не то, что этим возможно вы выведете на чистую воду, — он кашлянул, — кого-то из Верховных Советников. Вы также совершили преступление!

Конечно, понимаю! Леджа же спасаю! Смерть? Погодите-ка, а что такое смерть?

— Будущее миллиардов важнее жизни одного.

Мне жутко надоел этот шепот, и я подчинилась ему беспрекословно. Если подчиняешь, он замолкает, а тишина так сладостна.

Скорей бы Ледж был рядом. А брат знает, что такое смерть? Надо будет спросить, как увижу!

Симкол замигал крохотным зеленым диодом, и первый же текст вызвал беззвучный взрыв в зале Совета. Я бы лучше его послушала, чем этот назойливый шепот. А дальше шли, текли, ползли тысячи часов. Приходили и исчезали воспоминания, где Ледж бежал мне на встречу, неся в руках грязного кота, где у него впервые в кулачке зарождается огонь, где мама печет на кухне пирог, радостно докладывая об успехах внука, где я обнимаю оболтуса, после захвата УИБа и даю ему хороший подзатыльник, под смех Каро. А кто такой Каро? Почему-то вспомнился Аторин, он когда зол — красивый. Он же лапал меня на кухне и советовал никуда не лезть. А еще Ниир. От него привкус был горько-сладкий. Это его глаза сейчас впились меня. Он меня будто запоминал, изучал, его глаза были обжигающе горячим льдом сейчас.

— Советник Атолии полностью оправдан.

Ура, я увижу Леджа! Я его так давно не видела. Хм, странно. Он же только в школу пошел. Хотя нет, не пошел, у него же магия уже… А когда она появилась?

— Сира Атолии, с прискорбием сообщаю, что вы приговариваетесь к смертной казни, за получение сведений составляющих государственную тайну, без соответствующего доступа к ней.

— Адоло, это смешно! Закон наказывает того, кто вывел на чистую воду зажравшихся свиней там, наверху?! — кричал Ниир. — Отсрочь исполнение наказания, я прошу два дня!

Стена, окружавшая нас загорелось ярко-ярко. Мужчина с красными волосами, забыла, как его зовут, впился взглядом в Советника.

— Ниир, ты сам голосовал за ужесточение закона. Я предсказывал, что в вопросах тайн, не стоит быть настолько параноиками, но ты добился вместе с Верховными принятия закона. Казнь свершится.

— Артан, я умоляю! — Ниир уперся руками в кафедру Главы Совета.

— Прости, Ниир. Вы так легко распорядились судьбами миллиардов, видимо, не думая, что это палка о двух концах.

— Что скажет народ?

— Народ? — взвился корван. — Ты о нем не думал, когда голосовал за принятие закона, голосовал за то, что можно подбросить любому сведения, которые элементарно составляют твою персональную информацию, и этот гражданин будет стерт с лица вселенной. Наслаждайся! Когда ты пришел сюда со своими стремлениями, со своими идеями, я поверил в тебя, уитриман, я пошел за тобой. Потому что первый раз вижу сильного, думающего лидера. А что сделал ты? Ты подложил себя и свои идеи под верхи, ты прогнулся под них, надеясь, что они примут тебя. Но, как видишь, для них ты — опасная выскочка! — рявкнул корван.

— Адоло, я ошибся, но у меня есть шанс исправить все это, не тронь ее, молю. Она же даже не понимает, что делает!

— Да, и если ты не хочешь лишиться еще и племянника за применение запрещенного подчиняющего наркотика, ты примешь мое решение. Взять!

Возле меня материализовались двое квадри. В глазах Ниира плескался ужас. Ему не идет бояться, он так не похож на короля, а когда не боится — похож. Ему, уже свободному, не дали приблизиться ко мне.

— Вам есть еще что сказать, сира Атолии?

Я кивнула.

— Лично мужу.

— Говорите.

Квадри остались рядом, но нас с советником отгородило еще одной стеной света.

Я вдруг вспомнила про тайны! Завещание. Шепот хотел, чтобы я спасла, но ведь и это тоже его спасение. Откуда я знаю про завещание? Что это вообще такое? Аторин наверняка знает.

— Твоя бывшая супруга, она тебя травила. Яд, который она давала в течение нескольких лет, и привел к бесплодию. На имя ее сына в банке— хранилище на планете Айзера с кодом доступа 442856 хранится твой биологический материал, согласно завещанию ныне покойной сиры Скальды Солии. Исполнитель завещания не стал разглашать тайну и не оповестил Аторина.

Лицо Ниира посерело. Я облегченно улыбнулась. Вот теперь, я сделала все, что надо!

Под конвоем двух квадри я пошла по коридору, окруженному энергетическим щитом.

Ух, мы теперь заживем! Никто больше нас не разлучит с Леджем и с мамой.

В зале началась какая-то возня. Советники размахивали руками со своих балконов, и в своих смешных длинных красных одеяниях были похожи на индюков. Почему-то там был и Аторин с бешеными глазами, он шел параллельно мне, вдоль щита, почти касаясь его рукой. Это же больно. Не надо так! Я ободряюще улыбнулась прокурору, а он застыл вцепившись в подлокотник кресла.

Коридор закончился странной комнатой, серой, с зеркальными плитами на потолке, в которую ящеро-люди входить не захотели. В голове вдруг взвыли сирены. Я упала на колени, зажав руками уши. Почему так больно? Я же все сделала.

Воздух заклубился, быстро нагреваясь. И мир наполнялся слепящим светом, обжигающим жаром и серыми переливами.

Эпилог

Зал Совета Федерации Галактики Биита.

3065 год по человеческому летоисчислению.

Амир Атолии.

Зал совета опустел. У советников было пять часов передышки перед новым заседанием.

Уже почти час он сидел на ступеньках. Мимо него шелестели красные одежды Советников, стучали каблуками дорогие ботинки. А он все не мог поверить, что только что убил человека. Как бы она не была виновата, как бы она не хотела подставить его отца!

Амир все ждал, когда Ниир выйдет из круга, но он так и сидел на полу, обхватив голову руками. Когда зал покинул Председатель, и стена света пала, Амир собрал силы и подошел к реабилитированному Советнику. Ему хотелось коснуться плеча отца, но поднятая вверх ладонь остановила.

— Могу себя поздравить, — раздался глухой голос. — Я вырастил достойного наследника. Ты далеко пойдешь, сын, — он говорил это, не таясь.

— Я хотел вытащить тебя, — оправдывался Амир, стоя одной ногой в состоянии паники. Да, там, в УИБе он убивал, тех, кто угрожал Ине, друзьям, ему, но никогда по его воле не казнили человека. — Она продала информацию с твоих носителей Солии, на ее счет пришли полмиллиона.

Горький смех больше походил на карканье ворона, от которого по коже молодого уитримана пробежал озноб.

— Это были мои деньги. Доверенный человек перевел их, когда стало ясно, насколько я близок к краю. Я так верил, что утрясу все это и увижу ее. То, что на симколах… У меня и двадцатой доли сведений не было. Да и какой толк ей от симколов, если она не знала пароль.

Боль накатила резко, как и понимание. Он, Амир, убил! Убил сестру Леджера! Того, кто защищал Ину! Его Ину!

— Я видел, как они встречались с Солии! — он не мог ошибиться!

— Они познакомились давно. Она не знала его, а он не знал, кто она, тем более, что она — моя, — простонал Советник.

— Я видел, как они встречались! Она была его любовницей! — Амир почти кричал, желая доказать, что не виновен, миру, отцу, но больше всего самому себе.

— Если бы Эди была ею, я был бы этому рад, — по ступеням спускался прокурор. — Но те, кто следил за ней, исправно докладывали твоему папаше, что до постели с ней дело не доходило. Она — умная девочка. Была. Чтобы лезть в дерьмо, едва из него выбравшись. Правда, Атолии? — голубые глаза резанули льдом по Нииру и вернулись к Амиру. — А ты убил ее. Ты хоть подумал, на что обрекаешь человечку?! Выродок. Копия папаши. Это у вас семейное — уничтожать женщин, которые умудряются в вас влюбляться, несмотря на ваши мерзкие душонки.

Отец поднял голову и взглянул на пасынка.

— Что, тоже влип? — горькая усмешка.

Аторин дернулся, как удара. В его глазах горела ненависть.

— Мне плевать, что вы корчите из себя богов, и плевать, что, судя по возне в галактинете, вы богами только что стали, но ее вы, оба, не имели права трогать! Как и я впрочем, — губы сводного брата скривились. — Но уж поверь, если то, что я передал тебе, ублюдок, — прокурор остановился возле Амира, — досталось мне случайно, то теперь я вас обоих уничтожу. Это я вам обещаю.

В мозгу Амира билась лишь одна мысль, изгоняя все прочие: «Ина! Что же я наделал? Неужели, ты была права?»

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg