«Алина, пора просыпаться»

Алина, пора просыпаться (fb2) - Алина, пора просыпаться [СИ] 737K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Нина Баскакова

Георгия Чигарина Алина, пора просыпаться

Глава 1

Перед глазами всё плыло. Сознание возвращалось медленно, неохотно. Алина никак не могла вспомнить что-то важное. Вот она ругается с Колей. Потом плачет. Звонок Марины. Поход. Точно. Они пошли в поход. Встреча однокурсников спустя пять лет после выпуска. Костёр. Смех и шутки. Витя признался Марине в чувствах. Костёр и звёзды. Но потом…

— Как ты себя чувствуешь? — откуда-то сбоку донёсся мужской голос. Алина повернулась в его сторону. Мужчина был в белом костюме со специальным шлемом. Лицо закрывало непрозрачное стекло.

— Не знаю. Не помню, — прошептала Алина.

— Скоро память восстановится. Всему своё время.

— Мне надо с ней поговорить! — второй голос ворвался в палату. Алина попыталась увидеть вошедшего, но он стоял где-то вне поля зрения.

— Ещё рано. Пробуждение только началось, — возразил мужчина, который стоял рядом.

— Слишком долго.

— Боишься, что она умрёт прежде, чем ты её допросишь?

— С тремя же это произошло.

— У них были сопутствующие заболевания, которые съели организм. Но эта женщина здорова. Так что тебе нечего опасаться. Подожди в коридоре.

Пиканье датчиков. В голове туман, который начал проходить. Картинки стали яркими. Осознанными. Родители. Дача. Работа. Коля, который ей изменил с соседкой. Поход.

— Мы спрятались от дождя в пещере. Её начало затоплять. А дальше…

— Не торопись. Ты всё вспомнишь. Всему своё время, — посоветовал ей мужчина.

… Алина сидела около костра и смотрела как на небе падают звёзды. В эти выходные обещали сильный метеоритный дождь. Можно было загадать желание. Но не было настроения. За то было просто приятно наблюдать, как звёздочки слетают с тёмного неба, словно кто-то сбивал.

— Представляешь, меня сейчас Витя замуж позвал, — подсаживаясь к ней, сказала Марина.

— Решился? Хорошо хоть не под старость созрел, — спокойно ответила Алина.

— А я ему говорю, куда мне мужа девать? — смеясь, сказала Марина. — Он мне предложил его подвинуть. Ты представляешь? Подвинуть Петьку.

Алина усмехнулась, представив, как субтильный Виктор будет пытаться сдвинуть Петю, который профессионально занимался культуризмом и даже занимал какие-то места на конкурсах.

— Вот и я о том же! — откровенно веселилась Марина. — Больно долго он думал. Вот если бы раньше, лет на пять…

— Когда деревья были ещё мелкими и не такими зелёными. А мы были молодыми и полны амбициями. Да?

— Ну, я и сейчас ими полна. И не считаю себя старой. Нам только двадцать восемь лет. Вся жизнь впереди.

— А такое ощущение, что она закончилась, — призналась Алина, поднимая голову к небу, чтоб загнать выступившие слёзы назад.

— Это потому что ты с Колей рассталась. Рана ещё не зажила, вот тебе и плохо. Время вылечит, — сказала Марина.

— Вылечит. Я на него три года потратила. Три! Всё ждала, когда он мне предложение сделает. Уже о детях думать начала. Только поэтому место работы не меняла, хотя там и платили меньше. Думала, что хоть какие-то деньги смогу в декрете получать. А теперь? Три года упущенного времени.

— Но ты стала умнее и опытнее. Не будешь по внешности выбирать.

— А по кошельку. Я тебя поняла, — вздохнула Алина.

— Не в кошельках дело, — возразила Марина. — Надо смотреть что за человек. Какие у него цели, какие возможности. Есть ли внутренний стержень, как он к окружающим относится. Идеальных людей не бывает. Но можно найти человека, с которым будешь идти по жизни и смотреть в одну сторону. Вперёд. Ты же смотрела лишь на Колю.

— Потому что любила.

— Уж скорее любовалась, как на произведение искусства. А сейчас злишься, что на него любуется другая. Любовь — это другое.

— Что?

— Не знаю, но другое.

— Как у тебя с Петей?

— У нас с Петей скорее договорённость. Ему нравится со мной проводить время, мне с ним. Нам выгодно жить в одной квартире, ездить по родне, которая не задаёт глупых вопросов. Это отношения удобные. Но не думаю, что это любовь, — задумчиво сказала Марина.

— Я бы не смогла жить вот так.

— Каждому своё, — пожала плечами Марина. — Но я могу сказать Вите, что не могу выйти за него замуж, потому что у меня есть Петя. В этом тоже есть плюс.

Алина усмехнулась. Слова Марины заставили задуматься. Скорее всего, так и было. Ей нравилась красота Коли. У него внешность была, как будто он сошёл с обложки журнала. Стоило только взглянуть в его сторону, как ноги подкашивались сами по себе. Алине нравилось с ним встречаться. Она ему многое прощала. Перестала обращать внимания на капризы, а то и истерики. Её не раздражала его несобранность, наивность и малодушие. А ведь если подумать, то он был избалованным, капризным человеком, который страдал нарциссизмом. Алина же его только поддерживала в этом плане своим обожанием. Может не так и плохо, что они расстались…

— Что произошло? — спросила Алина. Прошло два часа, как она открыла глаза.

— Это тебя надо спросить, — ответил мужчина, который всё это время возился с ней, делал уколы, ставил капельницу, снимал показания датчиков. — В документах сказано, что вас нашли в пещере.

— Мы там прятались от дождя, — ответила Алина.

— Ты в состоянии сейчас разговаривать?

— Да.

— Тогда я приглашу следователя, — мужчина отошёл. Алина смогла увидеть палату. Небольшая комната с бежевыми стенами и жалюзи на окнах. Около двери стоял стул и тумбочка. В палату вошёл второй мужчина в таком же костюме.

— Здравствуй. Давай знакомиться. Я Артур Синев, следователь по тяжёлым делам. Как тебя зовут?

— Алина Творогова.

— Хорошо. Теперь ты мне расскажешь, всё что помнишь. Договорились?

— Договорились. Мы с друзьями отправились в поход.

— Какого числа?

— Двадцатого августа две тысячи пятнадцатого года, — ответила Алина. Мужчины переглянулись после её слов.

— Хорошо. Рассказывай что было дальше.

…Утром небо затянули серые тучи. На совете подняли вопрос возвращаться в город или продолжить восхождение. До вершины горы нужно было идти ещё полдня. Голоса разделились напополам. Игорь, Витя и Наташа хотели спуститься. Дима, Алина и Марина проголосовали за продолжение похода. В итоге бросали монетку. Решено было продолжить путь.

Гора была некрутая. Подъём не вызывал сильных трудностей. Дикие места. Природа. Свежий воздух, который пьянил. Чем выше они поднимались, тем больше приходило сил. Недаром в народе эту гору считали местом силы. Сюда приезжали любители всяких шабашей и заговоров, чтоб зарядиться энергией. Алина во всё это не верила, но сама ощущала, как усталость уходит. Вместе с усталостью уходила тоска.

Дождь начался внезапно и сразу полил стеной. Ветер был ураганный. Он сбивал с ног. Марина упала. За ней и Алина покатилась вниз. Хорошо, что Дима поймал её. Схватил за руку и потащил наверх.

— Там пещера! — крикнул Витя. Его слова почти заглушал дождь. Алина пыталась разглядеть куда он показывал, но не видела ничего, кроме стены дождя. Оставалось надеяться на Диму, который тащил её за собой к этой самой пещере…

— И что было дальше? — спросил Артур.

— Мы стали пережидать дождь. А потом всё вокруг задрожало. Начали падать камни. Вход завалило, — ответила Алина. — Вы сказали, что кто-то умер?

— Трое человек не пережили пробуждение. Слишком слабый организм. Но имён я тебе не назову. При вас не было документов, — сказал доктор.

— Мы потеряли их. Потом уже. Когда искали выход. В пещере был туннель. Мы пытались выход откапать, но это было бесполезно. Поэтому пошли по нему. А ему конца и края не было. В итоге совсем обессилили… Не помню, — Алина вздохнула. — Почему вы в костюмах химзащиты?

— В пещере ты подцепила грибок, который оказал изменения на твой организм. Он ввёл тебя в состояние близкой к коме. Все жизненные функции замедлились до состояния близкого к нулю. Так как ты находилась в пещере длительное время, то его концентрация в организме превысила всё мыслимые показатели. На основе его были сделаны открытия, позволяющие продлить человеку жизнь. Замедлить старение. И…

— Теперь я буду вечно молодой и вечно живой? — спокойно спросила Алина.

— Нет, он выйдет из твоей крови. Уже начал выходить, раз ты смогла открыть глаза и прийти в себя, — тихо рассмеялся доктор. — Об этом мы потом поговорим. Сейчас просто перестраховка. Ты слишком долго была в медицинской капсуле. Поэтому…

— Какой капсуле? — не поняла Алина.

— Когда вас нашли, а это произошло в двадцать третьем веке, то поместили в медицинскую капсулу. Тогда технологии были далеки от современных. Оживить вас не получилось. Но сейчас, мне удалось это сделать, — ответил доктор. В его словах были нотки гордости.

— Какой век?

— Вас нашли в двадцать третьем. Сейчас двадцать шестой. Две тысячи пятьсот сорок третий год.

— Забавно. Но такого ведь не бывает? — Алина прикрыла глаза.

— Я тоже в это не верил. Но ведь разговариваю сейчас с тобой.

— Почему-то мне всё равно. Даже волнения нет.

— Из-за лекарств. Пока так нужно.

— Чтоб не сойти с ума? — уточнила Алина.

— Да, ты правильно думаешь. Теперь тебе надо отдохнуть. А разговоры Артур завтра продолжит. Они никуда не денутся.

— Хорошо. Я вернусь завтра, — согласился Артур.

— Алина, я тебе сейчас ещё вколю снотворное.

— Думаешь я не выспалась? — она слабо улыбнулась.

— Просто так нужно. Тебе надо беречь силы. Организм медленно приходит в норму и перенапрягать его не стоит.

— Как скажете доктор, — прошептала Алина, чувствуя, что опять засыпает.

— Уснула? — спросил Артур.

— Да. Видишь кривая стала опять ровной? Она спит и ей ничего не снится. Эксперимент можно считать успешным, — они вышли из палаты.

— Это удивительно. Разговаривать с женщиной из двадцатого века! Понятно почему мы не смогли их идентифицировать. Тогда ещё не пользовались генноданными.

— Угу. А ведь даже ты сомневался, что у меня получится.

— Патрик, но согласись, что это чудо, в которое сложно поверить.

— А я говорю, что чудеса люди делают сами, — возразил Патрик, снимая защитный костюм.

— Когда будешь свою спящую красавицу будить? — поинтересовался Артур, вешая свой костюм рядом с костюмом Патрика. — Завтра?

— Через три дня. Может позже. Я хочу удостовериться, что ничего не упустил и у Алины не будет побочных эффектов после пробуждения. Всё-таки пять веков прошло. Теперь надо доложить Рюреху, что всё хорошо прошло.

— Не боишься, что он у тебя все заслуги заберёт? Как в тот раз?

— А что ты предлагаешь? — спросил Патрик.

— Давай пригласим телевизионщиков. Раструбим новость. В обход Рюреха, — предложил Артур.

— Рюрех будет в бешенстве.

— Но победителей не судят, — ответил Артур.

— Тогда решено. Есть знакомые с телевиденья?

— Обижаешь. Хотя, я предпочёл бы, чтоб их было меньше. А то порой часто мешают расследованиям. Но в этот раз сыграют на нашей стороне.

Патрик не ответил. Его отвлёк звонок. Артур же кивнул ему и пошёл прочь из института. У них должно было всё получиться. Тогда младший брат наконец получит достойную оценку своим работам. Сколько можно быть в тени научного руководителя, который присваивал себе его достижения? Выйдя из института, Артур набрал номер бывшей подруги.

— Линочка, хочешь горячий пирожок подарю? — без предисловий спросил он.

— Хочу! — тут же заявила акула пера и камеры.

— Тогда завтра подъезжай по указанному адресу. И друзей прихвати. Будет интересно, — ответил Артур. Этого было достаточно. Завтра об Алине станет известно всем. Артур так и представил заголовки: «Пятивековое чудо» или «Спящая красавица». Завтра будет весело.

Когда Алина вновь проснулась, то в палате было ещё темно. Она покрутила головой. Датчики запищали. Звук был противным, неприятным. Через три секунды писк прошёл. И опять тишина. Алина пошевелила рукой. Та почти не слушалась. Ног Алина не чувствовала. Было такое ощущение, что её придавило каменной плитой. Тяжесть была непосильной.

— Не хватало только, чтоб меня парализовало, — сказала она в пустоту.

— Ты долго лежала без движения. Мышцы атрофировались. Со временем они придут в норму и ты вновь сможешь ходить. Даже бегать, — донёсся сонный голос со стороны двери. Приглядевшись, Алина увидела силуэт мужчины, на котором уже не было защитного костюма. По звуку мужчина похоже зевнул.

— Вы здесь ночевали?

— Задремал. Не хотел тебя одну оставлять. А то проснёшься ночью. Испугаешься. Да и за приборами надо следить, — он щёлкнул выключателем. Алина зажмурилась, когда свет резанул по глазам. — Как себя чувствуешь, Алина?

— Как будто свалилась с высоты и долго падала. Всё тело болит и не слушается.

— Это хорошо. Чувствительность есть, — ответил доктор. Когда глаза привыкли к свету, она смогла разглядеть его. Это был молодой мужчина лет тридцати. Может меньше. С рыжими волосами и щеками, на которых уже выросла трёхдневная щетина. Невысокий. Где-то около метра семидесяти. С уставшим и невыспавшимся лицом.

— Как вас зовут?

— Тебя. У нас уже лет двести, как вышло из употребления форма обращения «вы». Патрик.

— Но язык не изменился.

— Изменился. Если бы я разговаривал с тобой на нашем современным, ты понимала бы меня через слово. Когда я заинтересовался вашим проектом, то стал изучать вашу эпоху. Тогда и пришла в голову идея выучить старый язык, чтоб понимать вас. Объяснить. После пробуждения может случиться нервный срыв. Психика не выдержит нагрузки. Слишком сложно осознать, что прошло столько времени. Принять изменения окружающего мира и найти своё я в этом новом мире. Нужно, чтоб хоть кто-то мог объяснить произошедшее. К тому же вы мой проект. И мне выгодно, чтоб с вами ничего не случилось, — Патрик говорил занудно, как будто заучил слова.

— А что значит «твой проект»?

— Мы сейчас находимся в Межгалактическом институте, занимающимся научными исследованиями организма гуманоидных существ. Ваши капсулы хранились у нас на складе. Понимаешь, тут такое дело… — Патрик замялся. Когда же он вновь приступил к своему рассказу, Алина не могла поверить в то что слышит. — Двести лет назад вас нашли спящими в пещере. В том месте возводили новый микрорайон с помощью технологий, которые позволяли дома «лепить» прямо на скалах, в том числе отвесных. Строители тогда удивились, узнав что люди, покрытые толстым слоем пыли, были живые. Вас сразу поместили в медицинскую капсулу, которая должна была восстановить организм. Место оцепили и начали проводить исследования. В капсуле вам обновили клетки и кровь, только разбудить вас всё равно не удалось. Когда провели более глобальные исследования, то выявили грибок, который замедляет старение организма, «усыпляя» его. Вакцину против него найти не получилось. Он так плотно прижился в организме, что стал его частью. На базе этого сделали вакцину, которая этот грибок подсаживала в организм человека, делая его самбиотом. В результате увеличивалась жизнь человека до пятнадцати — восемнадцати десятков лет, в зависимости от условий планеты, на которой человек проживал. В следующем поколение дети уже рождаются с симбиотом. Это был большой прорыв в медицине.

— Ясно, я рада за этот прорыв. А что было дальше? — спросила Алина. Патрик закончил с приборами и подошёл к окну. Приподнял жалюзи. Алина попыталась увидеть, что за окном, но не получилось.

— Так как вас вывести из состояния сна не получилось, а исследования на эту тему были прикрыты из-за закрытия института и поглощением его другим, то капсулы с вами потеряли на складе. Три года назад, во время уборки, я их нашёл там случайно. После этого исследования вновь были возобновлены.

— Чувствую себя подопытной мышкой, — призналась Алина. — Как такое возможно? Потерять капсулы с живыми людьми?

— Они автономны и могут работать до ста лет без вмешательства человека. Их делали для пионеров космоса, которые по пятьдесят лет летели в первые колонии. Сейчас корабли намного совершение. Поэтому надобность в них отпала. Капсулы используют теперь лишь в медицине. А потерять… Человеческий фактор. Тем более что вы числились, как биологический материал для исследований.

— Я же говорю, что мышка, — хмыкнула Алина.

— Алина, ты не обижайся. За столько времени…

— Ничего не изменилось. Лучше скажи, мы так и проведём всю жизнь в институте и на нас будут ставить опыты?

— Нет, конечно, нет, — Патрик рассмеялся. — Сегодня представим тебя общественности. Заявим об уникальном эксперименте, который удалось совершить. Оживить человека, который провёл в спячке столько времени — это настоящее чудо. Потом начнутся реабилитационные работы, которые поднимут тебя на ноги. Думаю, что лучшие реабилитолог захотят с тобой работать. В конце тебе сделают документы и ты станешь полноценным гражданином Земного союза. Но на это уйдёт несколько месяцев. Сама пойми, что процесс этот небыстрый.

— Понимаю. Хоть время изменилось, но некоторые вещи остались прежними.

— Даже не поверишь насколько всё здесь другое, — покачал головой Патрик.

— А как удалось меня разбудить?

— Я удалил часть симбиота из твоей крови, снизив его концентрацию. Теперь все показатели в норме. Двести лет назад не было прибора, который может работать с такими мелкими частицами. Теперь он есть, — ответил Патрик. — Сейчас придёт лаборантка и поможет привести тебя в порядок перед предстоящим интервью. Оно будет небольшим. Минут пять. Пару вопросов. Не больше. Надеюсь, ты не против?

— Если это так нужно, то не против, — согласилась Алина. Где-то в глубине души она надеялась, что всё это розыгрыш. И люди с камерами это подтвердят, поэтому и согласилась. Поверить в рассказ Патрика было сложно.

Лаборантка Патрика была милой девушкой с небольшими рогами, которые выглядывали из фиолетовых волос и руками с тремя пальцами. Как Алина заметила, у неё были ещё и аккуратные копыта, которые выглядывали из-под юбки. При виде Пира Алина просто потеряла дар речи. Она понимала, что тупо пялится на неё, но ничего с собой поделать не могла.

— Пира из системы Со-ме. Приехала к нам по обмену, — сказал Патрик. — Понимаю, что выглядит всё необычно…

— Теперь я уверена, что это не розыгрыш, — сказала Алина. Пира ей улыбнулась. Лицо у неё было как у человека. Да и выглядела она как человек, не считая рогов и копыт.

Поговорить с ней у Алины не получилось. Пира её просто не понимала. Но она помогла умыться и надеть симпатичный халат. Алина ещё с трудом могла шевелиться. От простых движений появлялась слабость. Но всё это было интересно. Любопытство было намного интереснее ощущать, чем пустоту в душе, которая появлялась при мыслях о прошлом.

— Как настроение? — в палату вошёл второй мужчина. По голосу Алина узнала Артура. У него были такого же цвета волосы, как и у Патрика, но он был выше ростом и массивнее. Если Патрик походил на ожившее приведение, которое по привычке стремилось куда-нибудь спрятаться от чужих глаз, то Артур двигался уверено, резко, стремительно. И выглядел он старше Патрика. Вот только насколько, Алина не могла понять.

— Нормальное, — ответила Алина, наблюдая, как он берёт стул и садится рядом.

— Ты не волнуйся. Всего будет пять журналистов, которые зададут по одному вопросу. Патрик будет в роли переводчика.

— Я и не волнуюсь. Он меня какими-то лекарствами накачал. Так что у меня любопытство сменяет безразличие, — ответила Алина.

— Хорошо. Главное, чтоб ты не испугалась.

— А зачем тебе всё это?

— Ну я должен был доложить о новом человеке пусть и из прошлого. Но, если честно, то Патрик мой брат, он умный парень, только по жизни не цепкий. За себя постоять не может. Его уже два раза прокатывали с разработками. Он придумывал прибор, а его даже не упоминали в разработке. Проект оживших людей из прошлого — это его личная работа без финансирования, на которую была потрачена большая сумма: примерно стоимость хорошего дома в пригороде и десяти лет безбедной жизни. Я не хочу, чтоб он всё это потерял из-за того, что опять уйдёт в тень, когда его кто-то более сильный подвинет.

— Всё тогда становится понятно.

— В вашем времени были такие же ситуации? — поинтересовался Артур.

— Мне кажется, могут меняться года, но люди остаются прежними, — ответила Алина.

— Как твоя память?

— Пока не восстановилась до конца. До сих пор есть какие-то пробелы. Патрик говорит, что это со временем пройдёт.

— Пройдёт, — уверенно сказал Артур.

Репортёры пришли ближе к обеду. Это было две молодые женщины и трое мужчин. У некоторых были портативные мини-камеры. Другие принесли камеры на штативе. Люди. Без рогов и копыт. Только один мужчина был невысокого роста, крепко сбитый и лысый, а ещё одна женщина выделялась высоким ростом и худой фигурой. А так, обычные люди, которые, не скрывая любопытства, рассматривали Алину. Алина же смотрела на них.

— Так как моя пациентка ещё плохо себя чувствует, то интервью будет коротким, — сразу предупредил их Патрик. Артур стоял за спинами репортёров, сложив на груди руки, и спокойно наблюдал за происходящим. Как он и предупреждал, Алиса не поняла его. Слова были знакомы, но походили на смесь нескольких языков.

— Как скажешь. Давайте начнём, — предложила высокая женщина.

— Давайте, в порядке очерёдности, — согласился Патрик. Он сразу переводил вопросы Алине и её ответы для журналистов.

— «Межгалактическое научное общество», Алина ты понимаешь, что с тобой произошло? Как оцениваешь своё состояние?

— Я не врач, чтоб давать такие прогнозы. Но, да, я нахожусь в здравом уме и твёрдой памяти. Понимаю, что происходит, но с принятием новой действительности у меня проблема. Это сложно понять и принять. Думаю, со временем я смогу адаптироваться, — ответила она.

— «Земные новости», чем ты планируешь заниматься, когда поправишься?

— Для меня всё в этом мире ново. Поэтому не могу ответить сейчас на этот вопрос.

— «Межгалактические новости», собираешься ли ты сотрудничать с историческим научным обществом?

— Я подумаю над этим.

— «Новости системы Логос», где ты планируешь жить?

— Пока здесь. А там надо посмотреть, — Алина усмехнулась.

— «Семейные традиции», ты вспоминаешь о родных? У тебя там была семья? Дети?

— У меня там остались родители. И я о них вспоминаю, — ответила Алина, чувствуя, что на глазах наворачиваются слёзы. Патрик это увидел.

— Заканчиваем интервью. На всё остальные вопросы я отвечу в коридоре, — велел он. Его слова прозвучали так резко, что было сложно представить в нём человека, который не мог за себя постоять.

Алина не понимала, почему плачет. Самое неприятное было в её положение, что она не могла вытереть слёзы. Руки всё ещё слушались её плохо.

— И зачем надо было приглашать «Семейные традиции»? — зло сказал Патрик.

— Затем, что так больше о ней узнают. И о тебе. Межгалактическое научное общество легко может замять новость. Пустит её поздно ночью. А тут тебе обеспечены СМИ в любое время дня, — ответил Артур.

Алина слушала их, проваливаясь в сон. Тоска о родителях, о Коле, про которого она вспомнила в последний момент, сжимала сердце. Но сладкая темнота забытья её звала к себе. Там не было этой боли. Там можно было забыться поддавшись снотворному и успокоительному.

Глава 2

Прошёл месяц после того, как Алина проснулась в новом мире. Реабилитация проходила не так быстро, как хотелось бы. Она занималась каждый день по два-три часа. Пока удалось лишь научиться самостоятельно сидеть и держать ложку. Забавно, что приходилось учиться таким простым действиям. Алина порой ощущала себя маленьким ребёнком, который вновь познаёт мир. Теперь она передвигалась с помощью коляски. Из института её перевели в медицинский центр, где были другие люди и нелюди. К этому тоже приходилось привыкать. Алина редко выезжала из палаты. Ей было страшно. Палата создавала ощущение защищённости, а за её стенами был «опасный» «чужой» мир, к которому она была не готова. С ней пыталась заниматься психолог, но встал проблемой языковой барьер и особенности менталитета. Они друг друга не понимали. Алина пыталась учить язык, но пока с этим было туго. Единственным развлечением в общение были приходы Патрика и Артура, который старались к ней заглядывать через день. Патрик выводил из сна Диму, который тоже выжил. Последней на пробуждение стояла Марина. Алина ждала этого больше всего. С Мариной хотя бы можно было поговорить. Одиночество в последнее время стало тяжёлым грузом. Оно давило, сковывало грудь. Внутри словно поселился клубок, который мешал дышать.

Тренировка закончилась. Тридцать минут в камере, которая давала на мышцы разную степень нагрузки, потом тренажёры, душ. После этого Алина вновь переоделась в больничный костюм зелёного цвета, в котором чувствовала себя кузнечиком-переростком. Надо было возвращаться в палату. В коридоре было ответвление, в котором росли самые настоящие кусты. Под ними были высажены цветы самых разных оттенков. Красивые. А раньше её цветы раздражали. Казалось, что от них нет никакой пользы. Сейчас же они напомнили маму, которая от них была без ума. Цветы в её квартире были и на подоконнике, и на грядках с огурцами. Ей нравилось их везде сажать. Родители. От этого стало плохо. Успокоительные не давали пролиться слезам. Они замораживали ту боль, которая была в душе. Она хоть и становилась льдом, но никуда не девалась.

Конхор возвращался с процедур. Настроение было на нуле. Сегодня доктор сказал, что ему предстоит здесь провести около месяца. Конхор хотел отказаться от шлифовки рубцов, но начальство было непреклонно. От той операции не должно было остаться и следа. Если Конхор выжил, то пусть шлифуется в больнице, убирая последствия. Вот и думай после этого ввязываться в сомнительные операции. Надо было, чтоб корабль министра разбился. Тогда ему не пришлось бы здесь валяться без дела. Но он решил отвлечь на себя огонь. Отец бы поржал, узнав о его глупом геройском поступке. А ведь всё почему? Потому что он вначале делает, а потом думает. Надо сдерживать порывы.

Женщина сидела в инвалидной коляске и невидящим взглядом смотрела в сторону зелени, которая наводняла коридор. Короткие тёмные волосы ёжиком торчали в разные волосы. Слишком худая, до такой степени, что кости выпирали. Для веланцев это был идеал красоты. А вот для землян — неестественно. Она же была землянкой. Слишком хорошо пропорционально сложена. Гармонично. Веланцы были худые, высокие, с длинными руками и ногами, земляне — коротконогие и с короткими руками.

— Чего грустим? — спросил он. Женщина резко повернулась. Посмотрела на него. В глазах отразился испуг. Конхору показалось, что сейчас она захочет от него убежать. Он бы её понял. Выглядел Конхор так, что самому в зеркало глядеться было тошно. Нет, не убежала.

— Я не понимаю язык, — ответила она на ломаном языке Земного союза, чем удивила Конхора. Он спросил её на трёх языках, какие знал, она упрямо повторяла заученную фразу.

— Хорошо. Давай так. Я Конхор, — он приложил руку к своей груди. Потом показал на неё. — А твоё имя?

— Конхор, — она показала на него. Он кивнул, в знак того, что она правильно поняла его. Показала на себя. — Алина.

— Тебя зовут Алина? — переспросил он. Она кивнула. Неожиданно улыбнулась. — Это мы выяснили. Осталось придумать как общаться дальше.

Она достала из кармана переводчик. Нажала на кнопку. Сразу перед ней возникла голограмма. Алина ввела пароль.

— Слова рваные. Плохо понимать о чём речь. Но это лучше, чем ничего нет, — сказала она. Или точнее так перевёл механический голос.

— Согласен, — довольно сказал Конхор. Он сел на скамейку, что стояла рядом. — Откуда ты?

— С Земли. Но я очень много спала. Поэтому не помню язык, — ответила женщина с помощью переводчика.

— А я с Велании, — ответил он, хотя это было понятно с первого взгляда, но Конхор решил уточнить. И опять в её глазах промелькнули страх и удивление.

Алина смотрела на этого высокого худого мужчину и не знала, что делать. Она не хотела общаться с представителями других рас из чистого страха. Всё это напоминало какой-то фильм, которые так любили показывать в кинотеатрах. Теперь же она оказалась героиней такого фильма. Рядом с ней сидел пришелец из космоса и спрашивал как её зовут. Кроме лаборантки Патрика, Алина близко с «чужими» не общалась. Но мужчина не напоминал зелёного человечка с картинок. Обычный мужчина, но высокий. Метра под два. С длинными руками, которые почти доставали до колен. Лицо забинтовано, поэтому о его внешности было сложно судить. А так, два глаза, два уха, две ноги, две руки. На каждой по пять пальцев. Обычный человек, может только немного нескладный. В коридоре появился Патрик, который и спас ее.

— Гуляешь? — спросил он.

— Решила выйти из палаты, — ответила Алина.

— И правильно. Составишь мне компанию? — кивнув в знак приветствия Конхору, предложил он.

— Извини, но мне пора, — попрощалась она с иноземным собеседником.

— Ещё увидимся, — сказал ей на прощание Конхор.

— Да, — она направила коляску в сторону Артура. — Есть какие-нибудь новости?

— Твой друг пришёл в себя. Всё прошло хорошо. А завтра тебя пригласили на телевиденье. Ты ведь не против?

Конхор не услышал, что она ответила. Ладно, развеял скуку, можно и к себе отправляться. Она, наверное, какая-нибудь шишка. Такие не общаются с простым людом типа него. Клинка дорогостоящая. Если бы не та операция, то он бы сюда в жизнь не попал. Надо наслаждаться «плюшками», которые подкинула ему судьба. Так и полковник посоветовал. Но почему-то от этих «плюшек» было тошно. Может, потому, что он был не на своём месте? Ему два раза доводилось лежать в военных госпиталях. Там всё было намного проще. Можно было потрепаться. В карду поиграть. Тут же цветочки, надменные рожи и пустота, которая давила морально. Как монастырская келья, куда на его родине отправлялись, когда стукнет третий десяток земных лет. В течение года уединённой жизни о многом удаётся подумать. Многое осмыслить и решить, что возвращаться туда не хочешь. Так давно прошёл тот возраст. А его насильно о жизни запихнули размышлять. Это нервировало.

* * *

В следующий раз он увидел ее, когда шёл с перевязки. До этого и не вспоминал о странной знакомой. Она стояла рядом с коляской, держась за периллы, которые были вдоль стен всего коридора. Ноги у неё дрожали. По лицу катился пот, но она упрямо стояла, схватившись за периллы с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Он успел вовремя. Поймал её до того момента, когда ноги перестали держать молодую женщину. Придерживать её одной рукой было не совсем удобно. Пришлось прижать к себе. Ее руки вцепились в его больничную куртку. Он слышал, как она тяжело дышала. Ощущал, как дрожит тело от чрезмерной нагрузки. Алина посмотрела на него.

— Получилось, — прошептала она одними губами. Не нужен был переводчик, чтоб понять её мысли. Всё отражалось в ярких глазах, которые так и светились надеждой и победой. Конхор аккуратно подвёл её к коляске и помог сесть.

— Я за тебя рад, но ты могла упасть, — сказал он на земном. Алина его не слышала. Она начала говорить. Быстро, непонятно, помогала себе руками, словно это могло помочь ему лучше её понять. Конхор рассмеялся. — Ты похожа на испуганную птицу.

Алина смутилась. Достала переводчик. Быстро настроила его. При этом поглядывала на Конхора.

— Я думала, что не могу. Никогда. Долго не выходило, — сказала она.

— Понял, — Конхор он попытался улыбнуться насколько позволяли повязки. Сегодня это почти не удавалось сделать: слишком крепко они были наложены. — Но лучше не одной такими тренировками заниматься. А если бы ты упала?

— Поднимусь. Если упаду, то поднимусь, — ответила Алина.

— Хорошо, что ты имеешь цель.

— У меня её нет, — возразила Алина. — Так и не поняла для чего проснулась. Но ходить хочу.

— Будешь. Уже получается. А цель со временем тебя сама найдёт, — сказал Конхор подвозя её кресло к топчану, что стоял среди цветов и кустов больничного коридора. Коляску он поставил рядом, а сам сел на топчан.

— А твоя цель? Она какая? — спросила Алина. — Для чего ты живёшь?

— Мне нравится летать. Космос. Он завораживает, — ответил Конхор.

— Никогда не была там. В моём времени… Мечта. Люди только мечтали. Делали шаги пионеров, — перевёл переводчик её слова. Конхор списал всё это на плохой перевод. Устройство было далеко от совершенства.

— Я как первый раз оказался на орбитальной станции, ещё ребёнком на экскурсии, так решил, что без него не смогу жить, — сказал Конхор. — У вас ведь тоже есть орбитальная станция.

— Я там не была. Пока здоровье не позволяет, — ответила Алина.

— Но это всё временно.

— Надеюсь, — вздохнула Алина и опять в её глазах появилась грусть.

— Плохие воспоминания?

— Что?

— Ты опять грустишь. А минуту назад радовалась, — уточнил Конхор.

— Это всё временные трудности. Мышцы. В норму придут. А родителей… Их не вернуть.

— Погибли?

— Да. Они думали, что меня уже нет в живых. Понимаешь?

— Ты поэтому грустишь?

— Да, — она задумчиво посмотрела на цветы.

— Для меня это чуждо. Переживать потерю родных. Ты должна знать, что на моей родине трудные условия.

— Не знаю.

— Там сложно выжить. У нас хотя и живут долгожители. По вашим меркам. Но маленькая выживаемость детей. У моих родителей было пятьдесят детей. Но в живых осталось лишь семь. Семеро дожили до двадцатипятилетия. Когда постоянно кто-то умирает из родных, то к этому привыкаешь. Проще смотришь. Нельзя проплакать по всем глаза. К тому же мы верим, что человек окажется в лучшем месте. Не таком плохом, как вокруг. И жизнь будет лёгче.

— Рай?

— Да, похоже на ваш рай. Другой мир, где человек будет счастлив. Потому что он здесь настрадался.

— Тяжёлая у вас жизнь.

— За то мы крепкие. Те, кто выжил, — он опять криво улыбнулся. — Не надо плакать по прошлому. Ты их помнишь. Воспоминания останутся. А жить нужно дальше. Что-то приходится оставлять в прошлом, но это не значит, что ты это забудешь. Прошлое оно никуда не денется.

— Знаю. Психолог говорит, что у меня впереди целый мир. Могу выбирать. Она не понимает, почему я прошлым живу.

— Потому что оно привычно. И не такое страшное, чем будущее. Но будущего не надо бояться. Не всегда впереди должно быть всё плохое. Есть и хорошие моменты. И не грусти больше. Твои родители не хотели бы, чтоб ты грустила.

— Почему?

— У нас говорят, что когда много слез в глазах, то они плохо видеть начинают и не замечают важного. Ты можешь пропустить это важное для тебя за слезами, — ответил Конхор. Он приложил руку к груди и голове. — Здесь всё останется о них. Они всегда будут с тобой. Не мешай глазам видеть всё, что тебя окружает.

— Над этим надо подумать, — серьёзно сказала Алина.

— Подумай, — согласился Конхор. И опять их прервали.

— Алина! — на похожей каталке ехал молодой человек. Рядом шёл доктор в халате.

— Димка! А мне не сказали, что тебя сегодня привезут! — воскликнула она.

— Так не хотели. Но я должен был увидеть хоть одно знакомое лицо!

Конхр видел, что он стал лишним и поспешил уйти, надеясь, что встретиться с ней завтра. А сейчас нужно было оставить её с другом. Почему-то он сразу понял, что они только друзья. Усмехнувшись своим мыслям, он пошёл в палату, где включил телевизор. Шла какая-то программа. Ведущая о чём-то расспрашивала Алину. Это заставило Конхора сделать громче звук телевизора…

Дима был такой же худой, как и Алина. Скулы на лице были такими острыми, что создавалось впечатление, будто его не кормили долгое время. Короткие волосы, которые были сострижены, чтоб не мешались и тонкие руки, напоминающие скорее палки. Но это был всё тот же Дима, который тащил её вверх по склону горы во время дождя, а потом отдавал последнюю воду Наташе в пещере. Благородный джентльмен, герой своего времени, как шутили ребята.

— Выглядишь паршиво, — честно сказала она ему.

— Ты не лучше, — парировал он. — Никогда больше не стриги так коротко волосы. Это тебе не идёт.

— Я стараюсь не обращать на внешность внимание. Меня всё время фотографируют, интервью берут. С какими-то профессорами чай пью. Так что звёздам позволительно выглядеть как они хотят.

— Серьёзно? — как-то странно посмотрел на неё Дима.

— Да шучу я. Позже и волосы отрастут и мышцы нарастут. Я уже сегодня стояла!

— Ты молодец. Много занимаешься и какой результат! — сказал ей Патрик.

— Стараюсь. Язык учу. Более лучше стала общаться на современном, но всё равно только общие фразы получается хорошо произносить.

— Уверен, что скоро болтать будешь не хуже нас. Ты целеустремлённая женщина. Как поставишь цель, так идёшь вперёд, не обращая внимания на препятствия. С тебя пример брать надо, — сказал Патрик.

— Это камень в мой огород? — спросил Дима, посмотрев на него.

— Нет. Но думаю, что Алина тебя заразит своей целеустремлённостью и тренировки будут идти лучше, — ответил Патрик.

— Угу, — как-то хмуро ответил Дима.

— Я пока вас оставлю. Нужно решить кое-какие вопросы. Поболтайте пока, — сказал Патрик.

— Как будто мы дети маленькие, — проворчал Дима.

— Иногда у него такие нотки прослеживаются. Для него этот проект — его детище. Вот и отношение такое, — ответила Алина.

— Именно проект. Мы не люди, а подопытные крыски.

— Я себя крысой не считаю. Дим, так получилось, что мы проспали столько лет. Теперь вот проснулись. Значит надо привыкать, приспосабливаться к новой жизни.

— Угу, приспосабливаться, — хмыкнул Дима. — Только не говори мне как тот психолог, что у меня уникальный шанс начать всё вновь. Забыть прошлое и думать о будущем.

— Да уж, я её терпеть не могу. Психолог порой такую ересь несёт. Кстати, не она одна. Как я поняла, многие живут настоящим и будущем. Они как будто смотрят вперёд, но не забывают о себе сейчас. Я сколько раз сравнивала прошлое и это время. Очень много отличий. У нас была гонка. Сам помнишь, какая была программа. Учёба, работа, семья, ипотека, желательно свой бизнес — и вот это всё давило, закручивало колесом. Мы стремились успеть в жизни как можно больше. Сейчас люди так не торопятся. Они могут позволить себе лет тридцать заниматься наукой, а потом всё бросить и уйти в семью. Или развернуть жизнь на девяносто градусов и отправиться покорять космос. Нет такого плана жизни, к которому мы привыкли. Много импровизации. Они ставят себе план, что лет десять будут заниматься каким-то делом, а чем закончится жизнь — не представляют. И к прошлому у них другое отношение. Они его отпускают легче, чем мы, — сказала Алина.

— Я не представляю, как «отпустить прошлое», — процедил Дима.

— Мне тоже тяжело. Но я понимаю про что ты говоришь, — сказала Алина, вспоминая, что Дима всё их блуждание в пещере вспоминал о жене и недавно рождённом сыне.

— Я узнал, что с ним стало. Артур подал запрос в архив. Машу машина сбила. Через месяц после того как мы пропали. А что Артёмкой стало, я не знаю. Его в детдом отдали. Наверное усыновили. Как его жизнь прошла? В нормальную он семью попал или нет?

— Дим, ты всё равно ничего не сможешь изменить. Это не машина времени.

— Ничего, — глухо повторил он. — От этого и становится противно. Я живой, а они нет.

Алина не смогла найти для него нужных слов. Она сама была с похожими мыслями и не знала, как от них избавиться. Легко давать советы, но тяжело им следовать. Помнить и не забывать, но смотреть вперёд. Помнить родителей и надеяться, что жизнь больше не преподнесёт таких сюрпризов. Найти цель и идти к ней. Ей было проще. До похода Алина не знала как устроить свою жизнь. У неё была нелюбимая работа, отношения, которые закончились. Алина чувствовала ещё до похода, что находилась на перекрёстке и никак не могла выбрать куда идти. Сейчас это чувство осталось. Она жила по инерции, но надо было найти цель.

У Димы же в прошлом всё было хорошо. У него была семья, любимая женщина, ребёнок, работа, которая его устраивала. И он всего этого лишился по какому-то недоразумению. Всё чего он достиг — пропало. Понятно, что пережить всё это было сложно.

— Я на два дня улетаю, — сказал Патрик. — Могу похвастаться. Мне профессора дают за научные открытия.

— Поздравляю, — с улыбкой сказала Алина.

— Спасибо. Так что эти два дня отдыхайте. Артур в гости заглянет, если у него будет время. А потом будет Большой круглый стол, на котором придётся побывать. Алин, не морщись. Это уже будет научная конференция, а не телешоу, которые ты так не любишь.

— Мне кажется это глупым. Они всё время пытаются меня подловить. Или спрашивают совсем дикие вещи, о которых я не имею понятия, — пожаловалась Алина.

— Потому что не все верят в то, что с вами произошло. Вот и стараются подловить. Но такие телешоу помогают оплатить вашу реабилитацию. Только благодаря им мы смогли вас определить сюда, — мягко напомнил ей Патрик.

— Я понимаю. Если нужно поехать, то поеду, — согласилась Алина, вздохнув, но всё же улыбнулась.

— Вот и молодец. Дима, программа для тебя написана. Не отлынивай от тренировок. Очень тебя прошу, — сказал Патрик. Дима ему не ответил. Только усмехнулся. Патрик ушёл.

— Пойдём обедать? — предложила Алина. — Здесь хорошо кормят.

— Аппетита нет. К себе пойду. Только узнаю куда меня определили, — ответил Дима. Алина посмотрела ему вслед. Должно пройти время прежде, чем он придёт в себя.

Глава 3

Алина сидела в столовой, уткнувшись в планшет. Так было проще спрятаться от любопытных взглядов. Не замечать их. Люди в центре были культурные. Не приставали с лишними вопросами. Но не могли удержаться от того, чтоб не посмотреть в её сторону. Алину это раздражало, только поделать с этим ничего было нельзя.

— Можно? — к ней подошёл Конхор. Она кивнула, хотя не поняла чего он решил к ней подсесть. В столовой было много свободных столиков. Он быстро выбрал из электронного меню несколько блюд. Небольшой робот ростом чуть выше метра, принёс заказ и помог поставить его на стол. — Алина, хочешь покажу тебе космос?

— Что? — переспросила она, отрываясь от планшета.

— Хочешь слетать на орбитальную станцию? Ты говорила, что там не была, — повторил Конхор, дождавшись, когда она включит переводчик.

— Вот так просто полететь на орбитальную станцию? — спросила Алина.

— Да. Сядем на вечерний рейс «Кометы». Через час будем там.

— Не знаю, — Алиса растерялась от такого предложения.

— Не волнуйся. Красть я тебя не собираюсь. Экскурсия. Будет просто экскурсия, — сказал он.

— Но лечение…

— Я же не говорю тебе его прерывать. Предлагаю прогуляться. Или не хочешь?

— Хочу. Я и города-то не видела. А тут такая возможность, — ответила Алина. — Патрику и Артуру некогда гулять. У них работы много. Я всё ждала времени, чтоб окрепнуть. Встать на ноги. Потом тогда пойти гулять.

— А я предлагаю не дожидаться. Перегрузок там сильных нет. Туда с детьми летают. Так как?

— Надо Артуру позвонить, — наконец ответила Алина.

— Жду ответа у цветов, — ответил Конхор, видя, что Алина убирает планшет и быстро заканчивает ужин.

— Я быстро, — ответила Алина на ломанном языке земного союза.

Конхор сам не понял почему её пригласил. Поверил ли он в её историю, про которую говорила вся сеть? Всё это вызывало сомнение. Но её грусть в глазах была неподдельной. Вначале он хотел докопаться до правды. Нашёл какие-то документы, предоставленные её врачом, который вынес на суд общественности эту историю. Потом были какие-то исторические справки. Конхор вчитывался в них, но неожиданно понял, что ему всё равно правда это или грандиозный обман. Ему просто захотелось с ней погулять.

Алина вернулась в палату. Сомнения. С одной стороны, предложение было очень заманчивым, но с другой — оно поступило от представителя другой расы. А Алина им не доверяла. Опасалась. Вот пригласил бы её человек, то даже мысли бы не возникло сомневаться. От этого же типа Алина не знала что ждать. В итоге она всё же решила позвонить Артуру, чтоб он помог определиться с выбором.

— Веланец? И чего ты боишься? Они не питаются людьми, — ответил Артур на ее опасения.

— А есть те, кто питается?

— Не бери в голову. Лично мне идея нравится прогуляться. Тебе пора самостоятельной быть. Не всё же за нашими спинами прятаться. Это даже хорошо, что ты обзаводишься знакомыми. В центре люди непростые лежат. Так что опасаться, что у него какие-то злые намеренья в отношения тебя не стоит.

— Всё равно страшно.

— Тогда не езжай. Сиди в палате и бойся. Или перебори страх и отправься на встречу приключениям. Небольшие приключения нужны. Я тебе открою разрешение на вход в орбитальную станцию. А вот на вылет с неё разрешение давать не буду. Если решишься, то гуляй спокойно, — ответил ей Артур.

— Но ты советуешь?

— Настаиваю! А пока мне надо бежать. Приятного вечера, — он повесил трубку.

Алина задумчиво постучала пальцами по подоконнику рядом с которым сидела. Почему бы и нет? Ведь она ничего не потеряет. Прогуляется. Пообщается с этим странным пришельцем. Хотя она для него была такой же пришелицей, как и он для неё. При этом его это не смущало. Здесь никого не смущало общение с существами других рас. Это только она трусила при любом таком разговоре.

Он и правда ждала её в зелёном уголке. Высокий, с забинтованным лицом до такой степени, что видны были лишь глаза и кончик носа и рот. Рука на перевязи.

— Решилась?

— Да, — согласилась Алина. — Поедем.

Такси везло их к космопорту, от которого отходили регулярные рейсы на орбитальную станцию. Алина старательно разглядывала город, но они ехали по скоростному шоссе, поэтому всё вокруг сливалось в одно сплошное пятно. В итоге Алина отстранилась от окна, понимая, что ничего не разглядит.

— У нас есть немного времени. Можем проехать по одному из туристических маршрутов, — предложил Конхор. Алина согласна кивнула. Он набрал на навигаторе изменение в маршруте. Такси свернуло с шоссе. Затемнённые окна опустились. Подул тёплый ветерок. — Включать экскурсовод не будем. Ты ведь плохо понимаешь язык.

— Да. Интересно так. Хоть что-то увидеть, — ответила Алина.

Для неё все было необычно. Начиная от машины, которой не нужен был водитель, но к ней она уже смогла привыкнуть так, как она много выезжала на интервью и передачи, заканчивая высокими зданиями, уходящими в небо. Между ними были переходы и мосты, которые соединяли город между собой, деля его на несколько уровней и секторов. Внизу кипела жизнь. Магазины, вывески, люди, которые куда-то спешили. Старые дома порой были «врезаны» в новые. Например, высотка была построена прямо над памятником культуры и наследия. Это выглядело дико, будто высотка пыталась проглотить здание, но оно застряло.

Людей было много. Очень много. Земля была престижной планеты. Здесь многие хотели жить. После того как увеличилась продолжительность жизни, то население быстро увеличивалось. От перенаселения спасло лишь то, что люди улетали к другим планетам. Кто-то искал новых впечатлений, другие верили в лучшую жизнь на новом месте. Но были и идейные, кто упрямо жил исключительно на Земле, как их предки и считали кощунственными мысли улететь куда-то ещё. Правительство всяческие поощряла и рекламировала колонизацию. Так что подрастающая молодёжь уже не так скептически относились к переселению на другие планеты.

— Сильно всё изменилось? — спросил Конхор, наблюдая за Алиной.

— До такой степени, что с трудом понять какой это город был раньше, — ответила Алина.

— Некоторые города на Земле не тронуты высотками. Там запрещено строительство.

— Знаю. Видела фотографии и видео. Но всё равно, они изменили материалы облицовок на современные. И теперь это не те памятники, которые помнила я. Всё это другое. Новое. Непонятное.

— Я тебя понимаю. Сам когда-то удивлялся городам на других планетах. Но потом привык. Хотя я редко на планетах бываю. Больше в космосе. Поедем на космодром?

— Давай.

Окна опять закрылись. И машина свернула в сторону скоростной трассы. Алина прикрыла глаза. Конхор продолжал наблюдать за ней. Сам ловил себя на том, что так и тянет посмотреть на неё. Проследить за её реакцией.

— Пытаешься меня подловить на деталях? — спросила она и открыла глаза, встретившись с его взглядом.

— Нет. Просто любуюсь. Ты красивая, — ответил он. Алина рассмеялась. — Что смешного?

— Не ожидала такое услышать. Конхор, давай договоримся сразу, что просто общаемся. Без каких-либо намёков на что-то большее.

— Ничего не понял, — признал Конхор.

— Просто гуляем.

— Так этим мы и занимаемся, — ответил Конхор. — Мы приехали. Подожди, сейчас вытащи коляску.

— Буду благодарна, — ответила Алина, не отказываясь от его помощи.

Космопорт напоминал обычный аэропорт, только «Кометы» были в разы больше самолётов. Они отстояли очередь на посадку. Алина растерялась, когда у них спросили билеты. Конхор просто приложил браслет к терминалу и там сразу высветились два билета. Потом была «стандартная» процедура опознавания личности. Для этого требовалось приложить руку или палец. Алина уже числилась в базе, поэтому тут вопросов не возникло.

Салон был с двумя рядами кресел. Они нашли свои места. Алине помогли пересесть в кресло, а коляску убрали до высадки. Тут спокойно относились к людям, которым требовалась помощь. Алина невольно подумала, с каким бы проблемами столкнулась в прошлом, если бы она передвигалась на коляске.

— Окон здесь нет. Так что полюбоваться видом не получится. Но есть хорошая обзорная площадка на самой станции.

— Я никогда раньше не летала, — неожиданно вспомнила Алина.

— Совсем?

— Да. На поезде ездила, а на самолёте не летала, — она как-то растерянно улыбнулась.

— Ничего страшного. «Кометы» мягко взлетают.

Мягко. Алина побоялась представить что же тогда жёстко. Салон начал дрожать. Машина набирала ход. Их вдавило в сидения. Конхор взял её за руку. Это отвлекло. Она заворожённо смотрела на его длинные пальцы, которые оплели её. Они были раза в полтора длиннее человеческих. Она хотела вначале отдёрнуть руку, но потом поняла, что ей не противны его прикосновения. Даже спокойнее стало оттого, что он рядом.

Постепенно «Комета» выровнялась и перестало трясти. Стало страшно, что они оторвались от земли и теперь находятся в подвешенном состоянии.

— Не бойся. Падать никто не собирается. Машины редко когда попадают в аварии. И тогда всё равно отсек с пассажирами катапультируется. За двести лет было всего три аварии.

— Откуда ты знаешь? — спросила Алина.

— Это моя специальность. Проходил, когда учился. Да и продолжаю интересоваться данной тематикой. Думаю, что когда решу сменить вид деятельности, то буду пассажирские машины пилотировать.

— А сейчас какие пилотируешь?

— Военные.

— Конфликт в системе «Три-семнадцать»?

— Он самый.

Алина знала о нём, потому что новости только и передавали репортажи с места событий. Это был единственный конфликт в секторе Земного союза. Он заключался в том, что веланцы не поделили таможенную станцию с энарцами. В итоге началась затяжная война, в которую был втянут Земной союз. Он поставлял солдат и технику двум враждующим народам. Так как веланцев было мало, они не хотели быть уничтоженными сильным противником. Из-за этого и обратились к Земному союзу за помощью. А у энарцев была слабая армия, которую они не могли противопоставить наёмникам. Глупая война, в которой воевали земляне, сражаясь на противоположных сторонах за разные народы.

— Вроде люди так далеко шагнули, а всё равно воюют, — вздохнула Алина.

— В космосе не воюют только Норвахи. Сильная раса, к которым все боятся приближаться. Говорят, что они миролюбивые и не любят конфликтов, но отвечают щедро, если кто-то им начинает угрожать. Остальные устраивают мелкие стычки, — ответил Конхор.

— Как всегда, — Алина прикрыла глаза. Слабость и усталость накатили внезапно. Она и не заметила, как задремала посреди разговора.

Конхор откинулся на спинку кресла. Можно было самому вздремнуть, но взгляд почему-то упрямо возвращался к ней. К их сплетённым пальцам. Он так и не отпустил её руку, хотя она уже спала и не нуждалась в поддержке. Странно было смотреть на ладошку, которая тонула в его руке. Несмотря на то, что Алина была достаточно высокой для землянки, а руки короткие. Она так походила на женщин с его родины, что Конхор порой забывался. Обычно он ровно относился к другим народам. Тут же его тянуло к ней. Что тут думать, Алина ему нравилась. Вот что значит долго болтаться в космосе. Теперь его и чужачки привлекать начинают.

Объявили посадку. Алина сразу же проснулась. Оглянулась по сторонам. Отшатнулась от Конхора.

— Извини, напугал. Со сна чего только не увидишь, — прошептала она.

— Всё нормально. Согласен, что выгляжу я не очень в этих бинтах, — ответил Конхор.

— А что есть на орбитальной станции? — спросила Алина, чтоб скрыть неловкость.

— Это большой пересадочный пункт. Грузовой порт. Сюда стекаются грузы и люди с других планет. По всей галактике раскинуты транспортные узлы. Есть большие станции, которые соединяют мелкие узлы из дальних систем. А есть совсем мелкие стации, которые созданы для того, чтоб заправить корабль, пополнить припасы. Около Земли большой транспортный узел. Здесь есть три зала ожидания, сектор магазинов, гостиница, склад, ремонтный отсек, медицинский. Это мини-город в космосе. Но больше всего жителей планет привлекают смотровые площадки, — ответил Конхор.

Они прекратили разговор из-за начавшейся высадки. Станция действительно походила на большой город. Шумный, разноголосый, пёстрый город, где собрались разные люди и существа. Алина испуганно замерла, когда мимо проехало непонятное существо больше похожее на осьминога со щупальцами. Оно было в специальном костюме, который напоминал купол на колесиках. Чуть в стороне спорили двое мужчин, похожих на быков с рогами. Но больше было обычных людей, что её радовало.

— Не бойся. Никто тебя здесь не тронет, — подтолкнув коляску, сказал Конхор.

— Знаю.

Они свернули в широкий коридор, который вёл в сторону смотровой площадки. Конхор явно решил не откладывать в долгий ящик то, зачем они приехали. Потом был лифт, вмещающий в себя сотню человек. Алина так испугалась, когда рядом оказался какой-то непонятный тип, пялившийся на неё, что вцепилась в руку Конхору. Тот ничего не сказал, осторожно погладил её пальцы своими, успокаивая.

Космос. Алина никогда им не интересовалась. Первые ассоциации были связаны с Гагариным, потом почему-то с американскими ужастиками типа «Чужого», а на последнем месте фильм Би-би-си, которые показывали по телевизору на день рождения её бывшего жениха. Тогда она сидела среди его родных, слушала рецепты варенья, смотрела передачу про космос, а Коля убежал в гараж к друзьям, оставив её со своим родственниками.

Она никогда не могла представить, что будет находиться на смотровой площадке, которая представляла собой большое помещение с прозрачным куполом. Народу здесь было много. В центре стояли ряды кресел. Можно было подойти к краю площадки и взглянуть на Землю из космоса. Или просто поднять голову и увидеть чёрное полотно с россыпью звёзд. Оно напоминало небо в ясную ночь где-нибудь за городом, только было намного ближе. Казалось, что протяни руку и можно будет коснуться руками каждой звёздочки. Поймать её и положить себе на ладонь. И тут началось чудо. Вокруг заплясали тысячи звёзд. Алине показалось, что она парит среди чёрного полотна. Корабль пропал. Остались лишь звёзды и пустота. Рядом раздался смех Конхора. Алина повернулась в его сторону. Он сидел в кресле и смотрел на неё, а не на звёзды, которые окружали всё вокруг.

— Как такое возможно? — спросила Алина.

— Эффект полного погружения, — посмеиваясь, сказал он.

— Как 3D?

— Лучше. Тебе кажется, что это всё реально, но на самом деле — это всего лишь картинка. Но красивая картинка.

— Мне показалось…

— Делать панорамное стекло — это угроза для станции и пассажиров. Но картинка транслруется с камер в реальном времени. Вот видишь этот астероид? Он реально пролетает мимо. И тучи над планетой реальные, как и начавшаяся гроза.

— Обман.

— Нет. Не обман. Это всё окружает нас. Мы часть этого. Когда я лечу на корабле, то не вижу звёзд. Я ориентируюсь по приборам. Но я всё равно часть этого. Как и ты сейчас. Мы не на планете, а вне её. Можно сесть на корабль и оказаться на другой планете. Она может совсем отличаться от родной. Познакомится с другими народами. Это здорово, — сказал Конхор. Переводчик не успевал за ним, но Алина вливала общий смысл.

— Ведь всё это можно показать и на Земле.

— Можно посмотреть передачу про море, а можно его увидеть. Почувствовать. Была бы ты на ногах, то можно было бы ощутить невесомость, но лучше не рисковать, — ответил Конхор. Алина протянула ладонь. Светящаяся точка коснулась её. Луч света, а ведь казался настоящим.

— Это всё на сон похоже, — прошептала Алина.

— Нет. Это реальность, — возразил Конхор. Он взял её за руку и пожал её. Они сидели, думая каждый о своём. Пока Алина не нарушила молчание.

— Не понимаю, что такого в этом космосе.

— Всё и одновременно ничего. Это как кто-то болеет небом, кто-то морем, кого-то манят недра, а других планеты.

— Болезнь. Мания, — Алина улыбнулась. — Интересные у тебя ассоциации.

— Какие есть. Перекусить хочешь?

— Не откажусь, — согласилась Алина.

В этот момент закончился сеанс. Экран вернулся на своё место. По куполу прошла обычная картинка. Конхор отвёл её в кафе, что было в одном из залов ожидания. Она с каким-то удивлением смотрела на его заказ.

— Что-то хочешь спросить?

— Ты питаешься обычной едой, — выпалила Алина. У неё тут же появился румянец на щеках.

— А какой должен? Свечками? — развеселился Конхор.

— Мало ли чем, — отводя глаза, сказала Алина.

— Скажу по секрету, у нас еда отличается от вашей. Но я всеяден. Могу и сверчков поесть. Или там червячков, — когда Алина с ужасом на него посмотрела, Конхор не выдержал и рассмеялся.

— Сама сказала глупость, такой же ответ, — сказала она.

— Мне как-то всё равно, что есть. Главное, чтоб питательно было, — ответил Конхор. — Правда, червяков ел один раз на спор в одном баре. Ничего так.

— Хватит, — поднимая ладони, сказала Алина.

— Хочешь, чтоб я тебя на лапатки положил? Солнышко, мы слишком мало знакомы. Я так быстро не могу.

— Я показываю, что сдаюсь.

— Знаю. Изучал ваши жесты. А у нас значит, что ты не против на более близкое знакомство. Когда руки от груди показываешь ладонями в мою сторону.

— Сложно всё как.

— Не очень. Нужно лишь общие правила выучить. Тогда не попадёшь в дурную ситуацию.

— Много чего выучить надо. Конхор, а есть такие профессии, где не надо общаться с другими народами? Иноземными?

— Наверное. Боишься нас?

— Да.

— Зря. Обычно на станциях вполне адекватные существа. С разумом. Просто выглядят непохоже, — ответил он. — А ты и меня боишься?

— Немного.

— А я тебя тоже. Никогда не общался с такими взрослыми женщинами.

— Смеёшься? — Алина посмотрела на него с немым укором.

— Немного. Как и ты, — ответил Конхор, принимаясь за еду. Алина решила последовать его примеру.

— А кем ты раньше работала? — спросил её Конхор.

— Продавала товары. Обзванивала людей и уговаривала их купить ненужную им вещей. Но выходило это у меня плохо. Зарплата была маленькой, — ответила Алина.

— Тебе не нравилась эта работа?

— Нет. Думала, что скоро замуж выйду, поэтому и держалась за это место. Но это уже местные обычаи и законы. Не надо забивать голову.

— Вот честно не хочу гвозди в голову вбивать, — ответил Конхор, переведя, что ему преподнёс переводчик.

— Я другое имела в виду, — рассмеялась Алина.

— Знаю, — ответил Конхор. — Трудности перевода. Свои фразы, обычаи. Но это интересно.

— Не знаю. Вокруг столько происходит нового, что для меня перебор. Устаёшь от этого.

— Ты привыкла жить в городе и не выезжать. Да?

— Что-то вроде того.

— Поэтому тебе сложно, — сказал Конхор. — Мне нравится, когда можно путешествовать. Что-то новое узнавать, а не сидеть на планете, отдавая долги.

— И что значит «отдавать долги»?

— Семья, дети. Когда-нибудь придётся вернуться. Но пока я работаю на страну в космосе, отстаиваю интересы, то мне это не грозит.

— Так говоришь, как будто это что-то страшное.

— Страшное, — ответил Конхор. — Не для слабонервных точно.

Он как-то странно это произнёс. Алина не стала уточнять, чувствуя, что зашла на территорию, где ей не особо рады.

— А я когда-то хотела. Только жених не хотел.

— И такое бывает.

— Сейчас надо решить, что делать дальше. Хочется много всего попробовать, узнать, побывать, но страшно.

— А чего ты боишься? Всегда можно вернуться и начать сначала, если тебе что-то не понравится, — сказал Конхор.

— Это вы так привыкли жить. Я же привыкла, что выбираешь один путь и его развиваешь. Как в игре, вкачиваешь по максимуму.

— Игра. Сейчас на некоторых планетах они заменяют реальность. Там, где тяжёлые условия труда. Люди вечера проводят в игре с полным погружением. Прокачивают скилы, чего-то добывают. Делают всё то, что и в жизни. Но это подмена жизни. Я как-то попробовал. Мне не понравилось. Я лучше вложусь в жизнь, чем в иллюзию, — серьёзно ответил Конхор.

— Согласна с тобой. Это было сказано к примеру.

— Если разбирать пример игры, то даже там можно вернуться на старт и всё изменить. Выбрать другой путь развития. Так и в жизни.

— К этому сложно привыкнуть, — ответила Алина.

— Привыкнешь. Главное не бойся пробовать и начинать. Можно всю сидеть бояться что-то попробовать и сожалеть об этом. А можно попробовать и понять, что это и неинтересно вовсе. Тогда успеешь найти дело по душе. Или попробуешь и только тогда узнаешь, что это и есть твоё.

— Надо об этом подумать.

— У нас есть ещё время посмотреть, как всходит солнце. Хочешь?

— Давай, — согласилась Алина.

В жизни порой происходят случайные моменты, которые могут изменить всё в один миг. Алина это поняла, когда увидела вид сверху на Землю. В первый раз её привлекло внимание чёрное небо и звёзды, а сейчас именно Земля. Города светились яркими огнями. Где-то бушевала гроза и были видны разряды молнии. Со разных сторон к станции подлетали и отлетали корабли. Вблизи они напоминали монстров, а издали яркие точки, которые стремительно приближались или отдалялись.

— Почему я раньше этого не заметила? — спросила Алина Конхора.

— Внутренние камеры считывают твой интерес и его увеличивают. Например, твоё внимание привлёк вон тот корабль. Камера выделит его из общей картинки и приблизит к тебе, чтоб ты могла всё это рассмотреть более детально. Если не смотреть на панораму, то можно наблюдать за картинками, которые заинтересовали людей. Это тоже весёло, — пояснил Конхор. В чём заключалось веселье, Алина не поняла. Может переводчик перевёл криво.

В этот момент начало восходить солнце. Яркие лучи ослепили. Восход и закат — это всегда какое-то волшебство из детства. Тут же оно было так близко и ярко, что захватывало дух. Алина смотрела, как появляется из-за горизонта яркая полоска. Восход в космосе был в тысячу раз ярче, чем на Земле. Красиво и… И почему-то это вдохновляло. Вроде такое простое действие, а в душе появляется надежда, что всё будет хорошо. Что это не конец, а только начало. Всё было впереди. Несмотря на то что Алина находилась в космосе, она почувствовала опору под ногами. В душе появилась уверенность, которой так не хватало всё это время…

Они возвращались молча. Алина так устала, что то и дело боролась со сном. Конхор довёл её до палаты. Забавно было видеть, как она клевала носом всю дорогу. Хотя, Алина была ещё слишком слаба.

— Что нужно, чтоб корабли пилотировать? — спросила она.

— Здоровье, — ответил Конхор не задумываясь. — А потом уже всё остальное.

— Теперь я знаю, что делать дальше, — сонно улыбнулась Алина. — Спокойной ночи.

— И тебе лёгких снов, — ответил он. Пусть мечтает. Это лучше, чем грустить.

Глава 4

Конхор достал форму из шкафа. Вот и прошёл месяц. Он думал, что будет дни считать, а теперь даже с сожалением признавал, что наступил конец лечению. Всё начиналось как развлечение. Разговоры через переводчик. Посиделки в зелёном уголке и выходы в зимний сад. Разговоры про небо, другие планеты, про прошлое и будущие. Алина то улыбалась, то спорила, иногда смеялась, часто смущалось, когда он начинал её дразнить. Мягко, беззлобно. Они просто общались, коротали время между процедурами и ждали, когда организм придёт в норму. Алина много тренировалась, училась. Постоянно куда-то уезжала, но потом возвращалась, чтоб вновь составить ему компанию. Скромная, хорошая женщина, которая теперь мечтала и шла к своей мечте. Ему было интересно узнать, что из этого получится. Она вроде решила связать свою жизнь с космосом. Но для этого предстоял такой долгий путь, что Конхор сомневался, что у Алины что-то из этого получится. Он ей не говорил о своих сомнениях, поддерживал стремления. Это было лучше, чем видеть её грустной.

И вот наступил день отъезда. Сегодня ему сняли бинты. Теперь никто не догадается, что было применено запрещённое оружие. Если бы об этом прознал Земной союз, то его планете бы пришлось туго. Это дело просто замяли. Представили как несчастный случай. По документам он обжёгся хансаментами, которыми заправляли генераторы. Его состав был похож с нионтом, но были и небольшие различия по окрасу повреждённых участков кожи. Непрофессионал ничего бы не заметил. Только начальство решило перестраховаться. Тем более что министр всё оплатил.

От следов на лице и груди не осталось и следа. Новая кожа, выращенная из клеток Конхора, была идеально пересажена. Следы операции отшлифованы. Теперь только не будет бровей. И спереди образовалась небольшая залысина. Только Конхор никогда не носил длинных волос. Чего там переживать о небольшом пятне, которое половиной луны образовалось прямо над носом. Это мелочи.

А без Алины будет скучно. Он к ней привык. Привык разговаривать, касаться её руки как бы невзначай, и ловить её смущённый взгляд. Ладно, надо прощаться. Поразвлеклись и будет.

Она возвращалась с процедур. Пусть Алине и удавалось уже стоять самостоятельно, даже немного ходить, но ноги были ещё слабыми. Узнать в высоком мужчине Конхора было сложно, но она как-то поняла, что это он. Первое что сразу бросалось в глаза, так это выпирающие скулы, неестественно острые для человеческого лица и узкий длинный нос. Узкие губы, которые напоминали тонкую линию. Растительности на лице не было. Короткая стрижка открывала обычные уши со слегка отвисшими мочками ушей. Красавцем его точно было не назвать. Хотя, как посмотреть. Может для своих он выглядел эталоном. Алина каждый день собиралась прочитать про обычаи его народа, но всё время откладывала. То была нехватка времени, то банальный страх, что она разочаруется, прочитав что-то жуткое. Решив, что не стоит портить общение всякой жутью, Алина решила ознакомиться с обычаями позже.

Так как Дима сорвался и два раза пытался покончить с собой, его запихнули в капсулу с игрой полного погружения, чтоб он не смог причинить себе вреда. Там с ним занимался уже психолог, пытаясь вернуть смысл жизни. Марина проснулась. Они даже виделись, но она продолжала оставаться под присмотром Патрика в институте. Он боялся, что с ней повториться то же самое, что с Димой. Всё это время потребность в общении восполнял Конхор, с которым они болтали обо всем на свете. Он был интересным собеседником. Тактичным, весёлым и никогда не заходящий за рамки. Они как-то быстро определили список тем, которых не следовало касаться. Алине не нравилось рассказывать о родителях и друзьях. Он не горел желанием рассказывать о родине. Но ведь оставались ещё тысячи тем, которые интересно было обсудить.

Алина знала, что Конхор сегодня должен был уехать. Знала, что ему снимут бинты, но всё равно была не готова увидеть его лицо. Чёрная форма с серой окантовкой по краям и около карманов, начищенные пуговицы, на поясе кинжал. Фуражку он надевать не стал. В руке держал.

— С трудом узнала, — честно сказала она.

— Так отличаюсь от придуманного образа? — спросил Конхор, не скрывая улыбки.

— А не было образа. Я тебя без бинтов не ассоциировала, — ответила Алина.

— Ну, не всё же с ними ходить, — посмеиваясь, сказал он. Неловкость. Странно, что она возникла.

— Ты в следующий раз будь аккуратнее, — попросила его Алина. — Не надо ничего обжигать.

— Постараюсь, — ответил Конхор. Он рассказал Алине версию с кислотой для генераторов. Надо же было как-то объяснить свои повязки.

— Ты во сколько уезжаешь? — спросила его Алина, так как пауза затягивалась.

— Минут через десять приедет такси.

— Тогда удачи.

— И тебе.

Почему-то казалось, что всё должно было быть иначе. Не так. Часы отсчитывают минуты, а он себя чувствует дураком. И Алина ведь это понимает. Сейчас бы развернуться и уйти, но что-то мешает. Может осознание, что если он уйдёт сейчас, то второго шанса не будет?

— Алина, а если мы продолжим общение? — спросил он.

— И как ты себе это представляешь?

— Есть межгалактическая связь. Можно писать письма. Они будут доходить в течение суток, — ответил Конхор.

— Только я не понимаю…

— Зачем?

— Да.

— А просто так. Как и сейчас общались, — ответил Конхор. Он наклонился к её планшету. Добавил свой адрес к ней в друзья. — Так можем и продолжить. Или немного иначе.

Он посмотрел на неё. Лицо Алины было так близко от него, что сложно было устоять. Простое прикосновение губ. Она попыталась его инстинктивно оттолкнуть, но ладони так и замерли у него на груди. Мягкий ответ, что на долю секунды заставил потерять себя. Скользнуть ладонью по её коротким волосам, запомнить, почувствовать как можно больше и унести с собой. Когда он посмотрел на неё, то встретился со спокойным взглядом Алины. Она не возмущалась, не грозилась на него подать жалобу за недостойное поведение. Просто смотрела на него, а он не мог разорвать этот зрительный контакт.

— Мне пора идти, — сказал Конхор.

— Да, — согласилась Алина.

— Решать тебе. — сказал Конхор. Он всё-таки заставил себя уйти. Никогда такого раньше не было. Всегда голова оставалась холодной, а тут какое-то затмение нашло.

— Я напишу, — услышал он её слова, которые Алина успела сказать ему, до того момента, как Конхор скрылся за поворотом коридора.

— Буду ждать, — он обернулся и улыбнулся ей в ответ.

— Обязательно напишу, — пообещала Алина.

От её слов на душе стало приятно. Он не понял, как всё это произошло. Простые разговоры, шутки, поездка на станцию, а потом… Потом пришла влюблённость. Пусть она растает со времнем, но сейчас на душе она расцветала восходящим солнцем, даря ощущение теплоты. Конхор был уверен, что из этого ничего не выйдет. Они были разными. Да и не собирался он пока с кем-то судьбу связывать. Ему нравилось ощущение свободы. Только сейчас, этот её ответ, лёгкий ответ, который он почувствовал на своих губах, заставил на миг остановиться время.

Конхор воспользовался планшетом такси. Набрал пароль от почты. Нужно было отписаться, что он выехал и через два часа будет уже на станции. Рабочие моменты. Входящие письмо. Алина. Странно, что она так быстро написала. Только открывать письмо он не торопился. Нужно было подумать над его содержимым. Она могла прийти в себя и теперь предъявить претензии. Или всё было иначе. Но тогда, как-то всё оказалось слишком быстро.

«Я не знаю, что это значит. И зачем? Может у вас так принято прощаться, но идея с перепиской мне понравилась. Свой адрес ты мне оставил. Я оставляю тебе свой. Удачной дороги.

Алина».

«После твоего отъезда прошло два месяца. Я теперь могу ходить с палочкой. Представляешь? Не на коляске, а с полочкой! Прям волшебство какое-то. Мне на телевидение предложили вести передачу, про моё время. Это будет что-то среднее между исторической программой и развлекательной. Не знаю соглашаться или нет. Деньги предлагают неплохие. А их понадобится ещё немало. Я ведь так и не отказалась от мечты. Только придётся её отложить. Здоровье не позволяет поступить в этом году на пилота космических кораблей. Я ещё плохо знаю международные языки. Так что боюсь провалить экзамен. Слышала, что опять начались военные действия, поэтому письмо может дойти с опозданием. Или дойдёт оно вовремя, но ты не успеешь его получить. Поэтому поздравляю заранее с днём Космического флота. Береги себя».

Алина отправила письмо. Потом ещё какое-то время смотрела в монитор, наблюдая, как нарисованный конвертик скользит по экрану, удаляясь всё дальше и дальше. Монитор погас. Алина откинула чёлку, которая лезла на глаза, но состригать её Алина не хотела. Она ещё никак не могла привыкнуть к тому, что у нее волосы начали отрастать. Раздался звук отъезжаемой двери. В квартиру вошёл Артур.

— Вернулся? Ужин на столе, — сказала Алина.

— М, уже чувствую как вкусно пахнёт. Как ты появилась в моей скромной берлоге, так сразу по вечерам домой охота возвращаться, — ответил Артур, наливая себе сока из специального кувшина, который поддерживал заданную температуру. — На работе уже шутят, что я женился.

— Так может и правда стоит жениться? Хотя я понимаю твои трудности. Из той череды красоток, которые конвейером проходят через твою постель, выбрать сложно, — поворачиваясь к нему, ответила Алина.

— Это всё так, развлечения. Никто из них не рассчитывает на предложение руки и сердца.

— Так найди ту, которая согласиться.

— Алина, не всё так просто, — садясь за стол, сказал Артур. — Составишь мне компанию?

— Сейчас. Только чай налью. Я раньше поужинала. Не стала тебя дожидаться, — Алина подошла к чайнику.

Когда её выписали из больницы, Артур предложил ей пожить у него. Так как у Артура была двухкомнатная квартира с просторной кухней, которая большую часть времени пустовала, из-за того, что он пропадал на работе, Алина согласилась. Она хорошо общалась с Артуром., закрывая глаза на его череду возлюбленных, которых он тащил к себе, словно клептоман. Несмотря на любовь к женскому полу, Артур ни жестом, ни взглядом ничего не сказал Алине. Они как-то разговаривали на эту тему. Для Артура Алина оставалась проектом Патрика. Не видел он в ней женщину. Алина же видела в нём друга, но не больше. Так они и жили. Алина готовила ужины и завтраки, а Артур брал её с собой на какие-нибудь мероприятия. Часто ему платили за её приход. Так как она до сих пор оставалась чудом, которое открыло глаза спустя столько лет, то люди хотели с ней пообщаться или просто поглазеть. Деньги Артур делил с Алиной пополам. Неплохой такой заработок выходил. Но Алина понимала, что это всё временно. Ей нужна была постоянная работа.

— Мало кто согласиться терпеть мой ненормированный график и образ жизни, — сказал Артур.

— Согласна. Мало кто из женщин готов терпеть рядом с собой конкуренток, — ответила Алина.

— Как там твой пилот поживает? — спросил Артур.

— Не знаю. Он неделю ничего не пишет. Но там бои идут, — ответила Алина.

— И охота тебе всё это? Нашла бы себе кого-нибудь рядом. За кого не надо будет переживать.

— Я особо и не переживаю. Нет, Конхор мне нравится. С ним интересно общаться. Но это не то. Мне всегда симпатичные молодые люди нравились. Он же какой-то страшный. Вот когда закроешь глаза, то кажется с ним можно было бы хоть на край света пойти. Но стоит вспомнить, как он выглядит, то становится не по себе.

— Вот как. Мне казалось, что у вас там всё серьёзно, — заметил Артур.

— У нас общий интерес — это космос. Он мне помог его открыть, — ответила Алина. — Подсказал куда поступить и какие нужно предметы подтянуть. Мы с ним то задачи обсуждаем, то примеры. Это называется репетитор на расстоянии.

— Но ведь общаетесь, — заметил Артур.

— Так же как и с тобой, — возразила Алина. — Это скорее дружба. Правда зачем он меня поцеловал на прощание? Хотя, чего только не могло в голову прийти.

— Про поцелуй ты мне не рассказывала, — прищурившись ответил Артур.

— Так не всё же мне тебе рассказывать, — хмыкнула Алина. В этот момент раздался писк входящего сообщения. Алина тут же включила планшет. Входящие письмо отКонхора.

«Извини, что так долго не писал. Но ответы всё равно отправил. Хотя, не уверен, что это ещё актуально. Раньше не было времени и возможности. Глушили связь. Наверное меня еще какое-то время не будет в сети. Такая вот у нас с тобой переписка. Ты спрашивала сложно ли быть такое долгое время вдали от твёрдой земли? Некоторым сложно. Есть же болезни типа той же клаустрофобии. Некоторые люди психовать начинают, стоит им понять, что корабль улетает в открытое пространство. Это всё выявляют ещё на комиссии перед полётом. Для меня такой проблемы не было. Я замкнутого пространства не боюсь. У нас принято, что по достижении совершеннолетия на год отправляют в монастырь. О жизни подумать и понять, что будет ждать, если не следовать заветам предков и нарушать закон. Холодные стены, изоляция. Скудная еда, молчание и мысли о будущем, прошлом. Единственное развлечение — это чтение старинных книг, которые написаны праотцами. Если нарушаешь устав монастыря, то срок пребывания там увеличивается. Скажу тебе, это хорошо отрезвляет. А на корабле по мне больше свободы, чем там. Хотя порядки строгие. Особо не забалуешь. Но везде можно найти плюсы. Если их искать. Так же как и если искать во всём только плохое, то и будешь это плохое находить.

Недавно к нам перевели одного паренька. Понизили в должности. Раньше он на другом корабле летал. Там больше плюшек. Современнее техника. И вот он столкнулся с нашей. А у нас ведь состав пятьдесят на пятьдесят из земного и веланского. Его посадили на веланский корабль. Так он ныл, что ему такую древность дали. Рядом паренёк отличился и получил возможность пересесть на корабль последней модели. Хотя не понимаю всех этих желаний получить более лучшую модель, более современную. Даже старое корыто можно так отладить, что оно будет работать лучше любой новомодной модели.

Но это всё как и везде. Мы гонимся за чём-то лучшим, далёким, не замечая, что рядом есть вещи, которые ничем не хуже, чем те, которые находятся далеко. Что-то меня в философию потянуло. Будет возможность, напишу ещё. Пока же, целую».

Алина два раза перечитала письмо. Задумалась. Целует. И как это понять? Хотя, может просто фраза, которая ничего не значит или значит слишком многое? Она не хотела бы, чтоб Конхор понял её неправильно. Может ему потом написать, расставить все точки? Тогда она согласилась на дружбу, без всяких поцелуев.

— А разные расы могут в браке состоять? — спросила Алина Артура.

— Хоть за моллюска замуж выходи. У нас свободы. А вот детей могут не разрешить иметь, чтоб мутантов не плодить. Так же живите, любите, спите, если вам не мешают копыта и хвосты, но без потомства, — ответил Артур. — Кто-то замуж зовёт?

— Нет, просто интересно.

— Не советую. Или перед этим зазубри всё законы и обычаи, чтоб в лужу не сесть. У каждого народа свои заморочки. Например, у кастанцев принято первенцев со скалы скидывать в качестве подношения к богам. А серильцы съедают своих жен, когда те принесут потомство.

— Прекрати, — поёжилась Алина. — Я их боюсь и без таких подробностей.

— На Земле действуют наши законы. В большей части территории земного союза основы ратифицированы. Но мелочи отличаются. В любом случае здесь тебе нечего опасаться, — Артур поднялся. — Спасибо за ужин. Пойду немного поработаю.

— Давай. Я пока позанимаюсь, — согласилась Алина. Сама же открыла обычай народов земного союза. Нашла валанцев. Пора было ознакомиться с ними, чтоб не вышло недопонимания.

Глава 5

С каждым днём Алина всё больше убеждалась, что лучше прекращать дружбу с Конхором, только как это сделать не представляла. Общение с виланцеми было тонким. Все ухаживания у них складывались из картинки, похожей на мозаику. Соглашаешься на одно, следом следует другое и так по цепочке. С каждым разом всё больше и больше увязая в ухаживаниях. Алина оказалась на том уровне, когда почти наполовину оказалась с ним помолвленной. Это ей совсем не понравилось. Как-то нечестно.

Она шла из студии. Уже было записано несколько передач. Работа отнимала много времени. Приходилось перепроверять материал, много придумывать самой. Она хотела, чтоб передача была реальной. Отражала её время, а не строилась на домыслах и предположениях. Вроде в двадцать первом веке был век электроники. Информацию отцифровывали. Но какие дебри оставили современники Алины своим предкам! Когда она копалась в исторических сводках, то волосы дыбом становились. Казалось, что история была переписана. Алина же оказалась не в будущем, а на какой-то другой планете, в альтернативном мире, который шёл совсем другим путём развития и с какой-то другой историей, где Куликовская битва произошла на Красной площади, а Бородинского сражения и вовсе не было. Это была лишь красивая легенда.

Алина вспоминала историю, лазила по архивам и откапывала книги, по которым училась сама. Её передача произвела фурор на телевиденье. Когда-то в её время показывали передачи с искажёнными историческими данными, выдавая их за достоверные источники, так и её передача представлялась современным людям чем-то фантастическим.

Сегодня она спорила с одним профессором, который утверждал, что Второй мировой войны не было. Алина накопала столько книг и доказательств, что погребла его под доводами. Она шла довольная проделанной работой. Было поздно. Сумерки накрыли город. Можно было сесть в такси около студии, но Алина решила пройтись. В последнее время она мало гуляла. Ритм города затягивал. Молодая женщина часто ловила себя на мысли, что только учится и работает. Даже вечеринки, на которые таскал её Артур стали казаться работой.

Мимо проходили люди. Торопятся. Всё куда-то бегут. Только Алина медленно плетётся, потому что ноги уже устали. Восстанавливать мышцы было тяжело. Она вроде и тренировалась, но это был процесс не одного дня.

Он налетел на неё, когда выходил из кафе. Не заметил, потому что в этот момент с кем-то разговаривал по телефону. Алина не удержалась на ногах. Упала на асфальт.

— Потом договорим, — сразу сказал он в трубку. — С табой всё в порядке?

— Да, — принимая его руку, ответила Алина.

— Я, как бы, случайно. Не заметил, — сказал он.

— Бывает, — пожала плечами Алина. — Сама по сторонам не смотрела.

Он помог ей поднять палку, с которой она всё ещё не расставалась. Алина посмотрела на него. Где-то с неё ростом, может немного выше. Светловолосы, с серым глазами и добрым лицом, на котором сейчас была растерянность. Алине захотелось успокоить его, потому что показалось, что какая-то неправильная эта растерянность. Несвойственная ему.

— Всё в порядке. Я не ушиблась.

— Твоё лицо знакомо, — выдавил он, словно пытался всё это время вспомнить, где мог её видеть.

— Алина, одна из трёх пробудившихся доисторических людей, — представилась она, как гласил один из заголовков в сети.

— Сегодня на студии тебя видел. А про проснувшуюся троицу слышал, но тебя не узнал, — признался он.

— А я тебя там не заметила.

— Ты тогда увлечённо с одним дяденькой спорила.

— Передачу снимал. Мы рабочие вопросы обсуждали. Меня пытались убедить, что я плохо знаю своё время, — ответила Алина. Глаза зацепились за медаль, которая была у него на груди. И форма военная. Тёмно-синяя с белой окантовкой. — А ты Эрик Самсов. Тебе сегодня медаль вручили за что-то.

— За дурость, — усмехнулся он. — И теперь ее неделю не снять. Хвастаться нужно, чтоб и другие такой дуростью занимались.

— Не думаю, что это так, — мягко возразила Алина. В этот момент начался дождь. Они как-то не сговариваясь спрятались в кафе, из которого только что вышел Эрик.

— Может переждём непогоду? А я заглажу неловкость чаем?

— Можно. Мокнуть не хочется, — согласилась Алина. Через пять минут они уже сидели за столиком. — Что-то я не подумала. Это меня никто не ждет. А у тебя дела могут быть…

— Нет никаких дел. Можно в гостинице сидеть да награждение пересматривать до тошноты. Но это я всегда успею сделать, — ответил он.

На вид ему было около тридцати, но на лице всё ещё оставалось больше мальчишеских черт, чем жёстких мужских. Особенно если на его губах появлялась улыбка. С ней он походил на вчерашнего студента. А когда хмурился, то черты становились жёсткие, уверенные. И в глазах появлялся лед. Возраст, когда человек меняет своим привычкам, получает разочарование в жизни и взрослеет. За последнее время Алина со столькими людьми успела пообщаться, что стала намного лучше разбираться в людях, чем раньше.

— Корабль разбит, команда в больнице, но задания выполнено. Заказчик доволен. Когда выбор был посадить или наградить, решили наградить.

— А ты расстроился?

— Если награда заслужена, то ее носишь с гордостью. Здесь же, как-то стыдно за дурость получать медали.

— Но ведь ты-то понял ошибку? Так чего наказывать? Чтоб совесть успокоить? Чисто взгляд со стороны. Я с тобой незнакома. Не знаю как было дело. Но, если задание выполнено, и сложное задание, значит для этого было сделано все возможное. Пусть нечисто и не идеально, но другой мог бы на твоём месте и этого не сделать. Ты сделал. Понял ошибки. В будущем их не повторишь. Так что награда заслужена. Другое дело, если бы ты сидел тут и хвастался, что специально так провернул, чтоб медальку получить.

— Психолог?

— Что?

— У тебя профессия психолог? — спросил её Эрик.

— Нет. Занималась сделками. Сейчас много с людьми общаюсь, это помогает многое понять, — ответила Алина.

— Я уж испугался, что ко мне психолога внештатного подослали мозг промыть.

— Зачем? Мне кажется, что это бесполезная трата времени, — сказала Алина. На её ответ Эрик рассмеялся.

— Верно. Меня не переделаешь.

— А зачем переделывать? Каждый человек по-своему хорош, — ответила Алина.

Бывает так, что встреченный человек кажется тебе каким-то родным. Разговор идёт непринуждённый, словно он уже когда-то был прерван, а теперь вновь возобновлён. Эрик рассказывал про свой корабль, который пилотировал. Он служил в Военных Космических силах. Сейчас воевал на стороне веланцев.

— Технику они закупили у нас хорошую, но ещё и своей пользуются. А у них настоящие корыта. Старые, ржавые. Еле летают. И ничего менять не хотят. Веланцы сами по себе тяжелые на ногу. Мы предлагали им заменить их лётный парк с минимальной скидкой, так они отказались. Побоялись, что мы туда диверсионной аппаратуры напихаем и конфликт выиграют энарцы. Как будто нам есть дело кто там из них будет владеть этой станцией, — сказал Эрик.

— А почему мы тогда вмешались?

— Потому что каждая из сторон оплатила наших военных и корабли. Хотя веланцы немного поскупились. Они предлагают нам летать на их корытах. Алина, нам то всё равно где и за кого воевать. Главное, чтоб деньги платили.

— И получается, что земляне воюют сами с собой, — вздохнула Алина.

— Не знаю как тебе представляется вся эта картина, но Космические силы — это только звучит красиво. Так мы летаем в консервных банках и стреляем по точкам. Чаще не чтоб уничтожить, а вывести из строя. За время столкновений было потеряно два корабля. По кораблю на каждую сторону. И тут скорее был личный мотив. Капитаны этих судов в баре не поделили что-то. И перенесли конфликт на военную площадку. После этого оба пошли под суд и были понижены в должности. Но заказчики оплатили кораблики. Они как-никак заказали боевые действия. Вот их и получили. Потом ещё долго хвастались что Их сторона одержала победу в этой стычки, — Эрик рассмеялся.

— Глупо.

— И я говорю, что глупо. Серьёзных конфликтов давно не было. Со времён Рейвитов. Они как-то сунулись в наш сектор, получили отпор и больше сюда носа не показывали. Вот мы и дерёмся теперь в песочнице лопатками. Чего смеёшься? — спросил он.

— Представила военных в песочнице с лопатками. Всё равно хочу на пилота отучиться, — ответила Алина.

— Дело твоё. У нас много женщин на флоте. Тут проблем нет. Но многие оттуда уходят. Поварятся в этой каше и улетают на какую-нибудь планету возить рейсы на орбитальную станцию. Или уходят в космос. Тут зависит от сбережений. Можно купить кораблик и перевозить грузы. Мечта многих, — сказал Эрик. Кафе начало закрываться. — Может пройдёмся, если ты не против?

— Нет. Незаметно как-то время пролетело, — ответила Алина.

— Это точно.

— А у тебя какая мечта?

— Домик у озера и красавица жена, — усмехнулся Эрик. Он сказал это так, что было непонятно, серьёзно или шутит. На выходе он как-то сразу приобнял Алину за плечи. Она косо на него посмотрела, но ничего не сказала. Почему-то это показалось естественным. — Летать хорошо вначале. Первые года три романтика из ушей льётся, а потом приходит ощущение пустоты. Иногда кажется, что звёзды и пуста космоса проникают в душу и там остаются.

— После таких слов жутко становится.

— Я не хочу тебя пугать. Но и рассказывать, что там всё радужно и просто — это глупо, — ответил Эрик.

— Я слышала мнение, что желание летать — это как болезнь.

— Надеюсь не смертельная? — рассмеялся Эрик.

— Для кого как, — пожала плечами Алина.

— Ладно, время уже позднее, — они подошли к остановке такси. — Алина, а если я тебя завтра погулять приглашу? Мне неделю ещё награду выгуливать. Одному скучно.

— Можно. У меня завтра во второй половине дня окно, — согласилась Алина. — Правда вечером надо одно место посетить. Туда и вдвоём можно сходить.

— Тогда договорились, — сказал он, помогая сесть ей в такси.

— Договорились, — улыбнулась Алина. И в этот момент поняла, что пропала.

Машина быстро её несла к дому по скоростной дороге. Настроение было мягким, обволакивающим. Когда она вошла в квартиру, то на лице была дурацкая улыбка, от которой она никак не могла избавиться.

— У! Как тут всё серьёзно, — к ней подошёл Артур. Приложил ладонь ко лбу. — Температуры нет, а болезнь налицо.

— Перестань, — уворачиваясь от его ладони, сказала она. — Можно и майку надеть. Чего голым торсом сверкаешь?

— А я забыл о твоём существовании. Прихожу домой, ужина нет, тебя нет, — усмехнулся Артур, но за майкой сходил. — Решил, что ты съехала и теперь я могу вновь свободой наслаждаться.

— Если я тебя стесняю, то могу съехать, — сразу стала серьёзной Алина.

— И куда ты от меня уедешь? — спросил Артур, разогревая полуфабрикаты.

— Сниму квартиру. Я уже могу себе это позволить, — ответила она. — Встречаться на вечеринках будем.

— Нет. Я буду переживать, что тебя кто-то окрутит. Собьёт с истинного пути и увезёт на какую-нибудь далёкую планету, — ответил Артур. — Уже по лицу вижу, что кому-то это сделать удалось. Так?

— Так, — Алина не смогла сдержать улыбку.

— Рассказывай, — Артур поставил перед ней тарелку, а сам сел напротив, подставив кулаки под подбородок. — Кому мне там физиономию править придётся.

— Не надо! Он такой симпатичный… — Алина мечтательно вздохнула, поглядывая на Артура. Тот ей улыбнулся, а глаза оставались серьёзными.

— И что за тип твой «симпатичный»?

— Герой. Медаль получил. Пилот космического корабля, — выпалила Алина.

— Опять пилот. Что-то тебя так и тянет на мужчин этой профессии. Я боюсь как ты с ними работать будешь, когда отучишься, — сказал Артур.

— Нормально работать буду. Мне нравится не форма, а то, что мне раньше не было доступно. Будь Эрик и не пилотом, он мне всё равно понравился бы. Мой типаж. Ничего не могу с собой поделать.

— Ясно, потом дашь его данные. Посмотрю поближе с кем там ты любовь крутить собираешься.

— Вот ещё! Артур, не слишком ли много ты на себя берёшь? Я же не контролирую с кем ты кровать делишь? — возмутилась Алина.

— Я уже в том возрасте, когда головой думать могу. Ты же ещё цыплёнок желторотый. Ничего в этом мире не знаешь. Раз я решил за тобой присматривать, так тому и быть, — ответил Артур.

— Только из-за того, что я твой Клондайк, — выпалила Алина.

— Кто?! — не понял её Артур. Рыжие брови так и взлетели вверх.

— Золотая жила, которая даёт тебе деньги, — пояснила Алина. Артур рассмеялся над её словами.

— Дурёха.

— Почему?

— Потому что это так, приятные мелочи. У меня давно другой источник дохода. За столько лет службы удалось скопить сумму и вложить её в акции, чтоб жить на пенсии спокойно. Правда выходить на нее я пока не планирую.

— Артур, а сколько тебе лет? — спросила его Алина.

— А сколько дашь? — в свою очередь, спросил он. Коротко остриженные волосы, живое лицо, прищуренные глаза, в которых скрывалась хитрость, массивное тело из-за накаченных мышц — Алина смотрела на него и поняла, что точный возраст сказать не может.

— Лет тридцать-тридцать пять, — ответила она. — Угадала?

— Почти, — рассмеялся Артур. — Имя и фамилия твоего симпатического. Пойду перед сном почитаю о герое. Раньше забавляли такие опусы.

— Не надо. Я и сама могу о себе позаботиться, — зевая, ответила Алина.

— Когда выспишься, — посмеиваясь, ответил он. — А пока: имя?

Алина сдалась. Потом решила, что надо будет с ним поговорить о границе опеки. Её раньше родители так не опекали, как Артур. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, то Алина ушла «в свободное плаванье». Родители уже никак не влияли на её решения, давая возможность учиться на своих ошибках. Здесь же была какая-то гиперопека со стороны Артура. И раньше Алина её почему-то не замечала. Но и раньше эта опека не напрягала. Сейчас же захотелось свободы.

Алина о чём-то весело щебетала с Эриком. Артур стоял в стороне, присматривая за ним краем глаза. Подошёл Патрик. Выглядел он неважно. Осунулся, под глазами залегли тени. Такое ощущение, что он не спал несколько суток. На этой вечеринке по случаю юбилея института, где работал Патрик, ученный выглядел приведением, которое забрело сюда услышав шум.

— Выглядишь жутко, — сказал Артур. — Тебе в отпуск надо.

— Не поможет, — поморщился Патрик. Налил себе крепкого кофе. Выпил половину залпом. — Не могу ночью уснуть.

— Так сходи к врачу. Пусть тебе снотворное пропишет.

— Был. Всё равно во снах её вижу.

— Твоя Марина скоро тебя с ума сведёт. Может стоит ей во всём признаться? — покосился на него Артур. — Или тебя опять чего-то мешает?

— Ещё не время.

— А когда оно настанет? — спросил его Артур.

— Я это почувствую.

— И она к тому времени найдёт себе другого. Ты ведь из-за этого ночами не спишь? Тебе бы немного побольше смелости. Все проблемы бы решил давно, — посоветовал ему Артур.

— Что там у Алины? — перевёл разговор Патрик.

— Веселится. Нормально всё у неё. А ты бы разобрался с Мариной до декабря. Нас родители в гости ждут. Так что на декабрь ничего не планируй. У них там юбилей. Надо появиться.

— А мне не писали.

— Потому что ты в почту годами не заглядываешь, — ответил Артур.

— Не понимаю, как ты можешь быть таким спокойным? — поглядывая в сторону Алины, спросил Патрик.

— Так потому что у меня голова холодная. И я не намерен её забивать всякой чушью, — ответил Артур. — Девчонка развлекается. Чем быстрее она разочаруется в своём желание летать, тем лучше. Они же её там сожрут с потрохами. Она этого не понимает. Начнёшь ей запрещать, так будет делать всё назло. А так своим умом дойдёт.

— Мне кажется, что ты к ней предвзято относишься.

— Нет, я вижу на что она способна. Слишком мягкая. Ей передачу вести. Вот самое то. Но не больше. Она же воевать хочет, — ответил Артур.

— Мне порой кажется, что зря с тобой влезли в этот проект, — сказал Патрик.

— Зря? Я так не думаю.

— И тебя не беспокоит, что мы в ответе за эту троицу?

— Насколько я помню, что ты не против был бы отвечать за Марину. Только смелости не хватает ей об этом сказать. Насчёт Алины — девочка самостоятельная. Она быстро влилась в нашу жизнь. За ней достаточно приглядывать одним глазом. Дима на треть прошёл реабилитацию. Так чего переживать? Ты получил звание, льготы, отбил вложения. Можешь открыть свою лабораторию, заниматься чем хочешь. Так что всё в плюсе, — ответил Артур. — Ты бы поменьше сомневался. Всё неплохо складывается. Ладно, у меня ещё дела есть.

Артур бросил последний взгляд на Алину, которая во всю флиртовала с Эриком и ушёл. Он навёл о нём справки. Неплохой малый. За девчонку можно было не беспокоится. А вот за Патрика он переживал. Они с братом были совершенно разные. Патрик всегда был каким-то несмелым. Артур не понимал этой нерешительности. Он привык идти вперёд, не замечая преград. Думал уже по пути к цели. Патрик же десять раз всё обдумывал, а потом решался на очередной шаг. Или не решался. Ума ему было не занимать, только он им пользовался порой слишком много. Даже в тех моментах, когда надо было не думать, а действовать. Невольно он сравнивал брата и Алину, которая на его взгляд была такой же нерешительной, но не стояла на месте. Вперёд шла, даже если чего-то боялась или не понимала. Она шла, а разбилась по пути. Это ему в ней нравилось. Тут в голову и пришла идея намекнуть Алине о чувствах Патрика к Марине. Может она сможет повлиять на ситуацию? А то Патрик ещё долго решаться будет. В итоге Марина узнает, что Патрик работу над проектом начал из-за неё, когда они будут стоять у его могилы, где будет написано, что бедный учёный умер от тоски. Усмехнувшись, Артур сел в машину. Надо было проверить одну информацию, а потом уже домой ехать.

— Может сбежим отсюда? — предложила Алина.

— Я не против. Думаю, что мы достаточно тут глаза помозолили, — согласился Эрик.

— Я знаю одно место, только ночью туда одна опасаюсь ходить.

— Ты всего опасаешься, — заметил Эрик.

— Есть такое. Ничего не могу с этим поделать. Но если проводишь, то не думаю, что буду бояться, — сказала Алина.

— Договорились, — согласился Эрик.

Алина однажды набрела на смотровую площадку, которая располагалась на небоскрёбе, но была там днём. Ночью она не поднималась туда. А хотелось посмотреть видны ли оттуда звёзды. Пусть её и уверяли, что в городе относительно безопасно, но Алина продолжала следовать правилу, что лучше соблюдать осторожность. Да и на звёзды лучше в компании смотреть, чем в одиночку. Особенно с человеком, рядом с которым сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Ветер был сильным. Но так как погода была безоблачной, то небо было всё усыпано звёздами. На площадке было много пар. А ещё здесь было холодно. По-осеннему холодно и зябко. Город отсюда походил на большой муравейник. Алина посмотрела на вверх. Звёзды были так близко, что казалось протяни руку и до них дотронешься.

— Красиво. Мне кажется это даже интереснее, чем на орбитальной станции. Там звёзды спроектированы. А здесь они живые.

— Звёзды не могут быть живыми. Они холодные. Мёртвые, как снег, — возразил Эрик, облокачиваясь на перила и смотря на город.

— А мне кажется снежинки живые. Учёные давно доказали, что вода может записывать эмоции. Снежинки же — это замёрзшая вода. Поэтому они живые.

— Скорее это записывающие кристаллы. Такое свойство имеют многие элементы. Благодаря этому открытию были разработаны карты памяти, которые смогли увеличить рабочую мощность компьютеров.

— В тебе нет романтики, — рассмеялась Алина.

— Возможно, — Эрик посмотрел на неё. — Но в тебе её хватит на нас двоих.

Он выпрямился. Притянул её к себе. Алина закрыла глаза. Поцелуй. Тёплые руки, холодные губы и неприятный поцелуй. От которого захотелось отмыться. Алина не поняла почему пришло такое понимание. Но ей стало противно с ним целоваться. Как будто она с медузой целовалась. Эрик же ничего не замечал, продолжая вторгаться в её пространство, исследуя её губы, прижимая к себе с такой силой, что Алина забыла как дышать.

— Подожди, — попросила она.

— Чего? — Эрик посмотрел на неё. Он явно не понимал почему она против продолжения.

— Мне плохо стало, — соврала Алина. Или не соврала? Ей ведь действительно стало плохо от его прикосновений.

— Может ко мне поедем? — предложил Эрик.

— Нет, лучше домой. Извини, но я не рассчитала силы. Такое бывает. Ещё полностью не восстановилась.

Алина говорила быстро, мечтая поскорее от него сбежать, чтоб остаться одной и подумать. Хорошо так подумать, почему так всё произошло.

Алина услышала шум, поэтому вышла из комнаты. Артур что-то искал в кухонном ящике. Его немного пошатывало. Алина ещё подумала, что он напился. Хотя алкоголь не был в моде на Земле. Но мало ли что бывает в этой жизни. Тут он снял рубашку. Алина увидела, что она у него испачкана в чем-то голубом. Артур рубашку выкинул. Достал аптечку.

— Чего-то случилось? — спросила Алина.

— Зацепили. Царапина, но кровит сильно, — ответил Артур, не поворачиваясь к ней. — Поможешь перевязать? Или вида крови боишься?

— Не боюсь, — ответила Алина. Но стоило ему повернуться, как она поняла, что ей становится плохо. Хорошо, что Алина стояла в дверях. Она просто скользнула по стене на пол. Артур только головой покачал. Начал обрабатывать синеватую рану, которая протянулась у него по левой стороне грудной клетки. После этого убрал всё и подошёл к Алине, которая лежала с закрытыми глазами. Повёл под её носом ваткой с резко пахнущим нашатырём. Алина открыла глаза. Испуганно отпрянула от него.

— Тихо, я не монстр, — ответил Артур, который не смог сдержать улыбки.

— Почему у тебя кровь…

— Голубого цвета? Много меди. Мы же с Патриком не на Земле родились.

— А ты человек?

— Угу, такой же, как и ты. Лишь с другим цветом крови. Так и будем на полу сидеть?

— Сейчас встану, — Алина чувствовала, как кружится голова. В глазах почему-то стояли слёзы.

— У как всё у тебя запущено, — пробормотал Артур. Поймал пальцами её подбородок, заглядывая в глаза. — Обидел кто?

— Нет, — она увернулась от его рук.

— Тогда что случилось?

— Я просто не понимаю. Такое ощущение, что запуталась, — ответила Алина.

— Пойдём ко мне. Расскажешь в чём ты там запуталась. Меня, если честно, сейчас ноги не держат, — открывая дверь в комнату, сказал Артур.

— Может тебе в больницу надо? — сразу встрепенулась Алина.

— Обойдусь.

Он взял со стола пульт. Нажал на кнопку. Диван уехал в стену. На его место выдвинулась кровать. Из шкафа Артур достал постельное бельё. Алина помогла ему постелить, пока он выставлял температуру в комнате. Сразу стало жарко.

— Чего там у тебя случилось? — задвигая жалюзи и включая проектор, спросил Артур. На своеобразный экран стали проектироваться картинки пустыни желтовато-оранжевого цвета под небом, затянутым серыми облаками. Островки травы синего цвета и бурые деревья. Больше всего поражали толстые деревья с листьями цвета металла. Какие-то непонятные животные, то ли ящеры, то ли слоны. Алина смотрела на всё это и забыла про мысли об Эрике.

Дома были круглые и напоминали большие валуны с окнами. А машины стандартные, как на Земле. Люди в лёгких одеждах. Опять серое небо. Ветер, который поднимает столбы пыли. Дождь, что превращает сухую почву в бурную реку. И дома, которые поднимаются над этой рекой с помощью свай.

— Это другая планета? — спросила Алина. — Какая?

— Второй дом. Она так называется среди местных. Вторая планета, которая была пригодна для колонизации. Не скажу, что места там идеальные для жизни, но вполне пригодные. Мы там с Патриком родились. Потом уехали на Землю, а родители там остались.

— Ясно. Завораживает.

— Тебя всё необычное завораживает, — ответил Артур. Он лёг на кровать.

— Ладно, я пойду…

— Куда это? — открывая глаза, спросил её Артур. — Оставишь меня мучиться от любопытства, что там с тобой приключилось? Тогда придётся любопытство удовлетворять, треся Эрика. Я ведь всё равно узнаю, что тебя беспокоит.

— Не трогай бедного парня. Я ему сегодня вечер испортила, — ответила Алина.

— Это хорошо, — опять закрывая глаза, ответил Артур.

— Чем?

— Так лучше ты ему, чем он тебе, — усмехнулся Артур.

— Я не понимаю, он мне вроде нравится. Но стоило с ним поцеловаться на смотровой площадке, как сразу противно стало. Прям до омерзения.

— Это он тебя туда потащил?

— Нет. Я. Там красиво. Звёзды. И город как на ладони. А ещё холодно. Но всё равно красиво, — вздохнула Алина. — Я думала ему понравится. А он как одолжение что ли сделал. Сопроводил. Мне даже показалось, что на веччеринке ему больше понравилось, чем там. Хотя он и ноет, что не заслуженно награду получил, но ему нравится быть в центре внимания.

— Конфликт интересов, — ответил Артур. — Он хочет внимания, ты хочешь внимания. Вот и не поняли друг друга. Тебе хочется звёзд и красивых слов. Он подумал, что ты и так на всё согласна. Так зачем тратить силы на слова, когда можно приступить к действию? Игра нарушена. Не поняли правил. Вот и вышло недопонимание.

— Не понимаю.

— Иди сюда. Объясню, — он похлопал ладонью по кровати рядом с собой.

— Не хочу. Мне и тут хорошо.

— Я тебе секреты рассказывать буду. А их кричать не будешь, — сказал Артур. Поймал её недоверчивый взгляд. Алина не успела и пикнуть, как он потянул её за майку, заставляя лечь рядом. Всё это провёрнуто было как-то больно ловко. — Не дёргайся. А то у меня рана раскроется и будем мы с тобой всё в синей крови лежать. Ты же ещё и в обморок упадёшь с перепугу.

— Что за манеры?!

— Нормальные манеры. Я тебе уже говорил, что хотел бы, то давно тебя к себе переселил.

— Но не хочешь.

— Когда повзрослеешь, тогда подумаю.

— Мне уже скоро тридцать! Я не ребёнок. И если о возрасте говорить, то давай не буду тебе говорить сколько мне веков.

— Это предложение или спор из упрямства? — посмотрел на неё Артур.

— Спор.

— Я так и думал, — он обнял её. Поймал тонкие пальцы. — Вот сама посмотри, выглядишь как цыплёнок. Тонкие ручки, тонкие ножки. Порой удивляюсь, как в тебе душа держится. А ты говоришь, что взрослая женщина.

— Структура у людей разная. Тебе учебник достать?

— Но мышц всё же тебе нужно побольше. Ты же не веланка. Это им позволительно такими быть. К тому же они лишь выглядят такими хрупкими. На самом деле крепкие. Меня одна броском от бедра повалила. А с тобой я боюсь связываться. Сама посмотри, я как медведь. А ты тонкая, маленькая. Завалюсь сверху, так все кости тебе ещё переломаю.

— Прекрати! — рассмеялась Алина.

— Вот сразу, прекрати. Как теорию обсуждать, которую там тебе учебник преподносит, то это нормально. А как разговор о практике, так сразу прекратить. Не, можно конечно и иначе попробовать, но не люблю когда кто-то вверх надо мной берёт. Так что не получится.

— Артур, ты меня секреты позвал слушать, а не рассказы о твоих фантазиях, — смеясь сказала Алина.

— Ну давай о секретах. Вот у нас с тобой граница обозначена. Мы как бы друзья. Если я к тебе сейчас с поцелуями полезу, а я ведь могу это сделать? Или не могу?

— Теоретически можешь.

— Правильно. Мы с тобой не родственники, совершеннолетие, свободные люди. Так чего бы нам с тобой не целоваться? Но мы как бы выставили границы, что друзья. А друзья вроде как бы не целуются. И мои пристования тебя может и не напугают, но ты их не поймёшь. Но мы можем с тобой вот так валяться и болтать. Чёт я как-то не спрашивал, а раньше у тебя отношения то были?

— Мне как бы почти тридцать. Были. Я с одним парнем несколько лет жила. Всё думала, что поженимся. Я тебе вроде говорила.

— Ты говорила, что он был женихом, но что вы и вместе жили, это я не знал. Но не суть. Это всё мелочи, — он осторожно перебирал её пальцы своими. — С Эриком у тебя другая игра была. Ты так на него смотрела, что сразу было понятно… Как бы помягче сказать, ты от него голову потеряла. Вот. Явно не прочь была оказаться у него в номере и продолжить ваш вечер уже в горизонтальной плоскости. Но видимо ты хотела другого.

— Я сама не знаю чего хотела. С Конхором было интересно. С ним разговаривать было интересно. Он так же космос любит как и я. Эрик же больше ноет. Он мне чем-то бывшего напомнил. Тот тоже ныл и требовал, чтоб я его в обратном убеждала. И такой же симпатичный был, — Алина вздохнула.

— Может не надо события торопить и смотреть не только на внешность, но и на самого человека? — предложил Артур.

— Тогда надо обручаться с Конхором, — усмехнулась Алина.

— Прям как будто на нём свет клином сошёлся, — хмыкнул Артур. — Ничего, со временем повзрослеешь.

— Опять ты меня за ребёнка считаешь! — возмутилась Алина.

— Но что делать, если ты так себя ведёшь?

— Вот возьму и утром буду себя иначе вести.

— Попробуй, — улыбнулся Артур. — Я на это посмотрю.

Она не ответила. Смотрела, как меняются картинки с помощью проектора. Артур подумал, что она уснула, но тут Алина подала голос.

— Иногда кажется, что я запуталась. Иду не туда. Делаю что-то не то. Словно я не на своём месте. И понять не могу, что можно изменить.

— Так найди своё место. Время у тебя много. Есть время и на ошибки и на их исправление.

— Как твоя рана? — перевела она разговор.

— Не знаю. Я с ней не разговариваю. Наверное не плохо, раз не брежу.

— Смеёшься?

— Смеюсь.

— А тебе нравилась твоя планета?

— Она мне до сих пор нравится.

— Расскажешь?

— Что?

— Про планету. Я про неё не читала, — попросила Алина.

— Это я тебе должен ещё сказки рассказывать? — спросил он. Алина зевнула.

— Ты меня всё равно считаешь маленькой. У тебя когда-нибудь будут дети. Вот и учись сказки рассказывать, — ответила она.

— Ладно. Расскажу тебе сказку, — согласился он.

Его тихий голос словно оживлял картинки. Алина слушала про сильные дожди, которые идут месяц, про жаркую погоду, сильный ветер, серое небо и редко выглядывающее солнце, про деревья, которые похоже на железо и про людей, которые не побоялись отправиться в путешествие, чтоб начать жизнь на неизведанной планете. Про тех, кто не побоялся диких животных, потерю связи и отсутствие привычно медицины. Кто жил в палатках и строил дома, которые потом сносило водой. На этом Алина уснула. Ровное дыхание. Пальцы сжимают его руку. Артур посмотрел на неё.

— Ребёнок. Нет на ребёнка ты не тянешь. Наивная немного. Неопытная. Но мы с тобой как бы дружим. Лучше так пусть будет, — пробормотал он.

— Согласна, — сонно ответила Алина и продолжила спать.

Глава 6

Утром Алина проспала всё на свете. Проснулась она около полудня. Хорошо, что сегодня съёмки были назначены лишь на вторую половину дня. Артура не было. Он уже уехал. Она не ожидала, что заснёт у него в комнате. Хотя, чего тут такого. Они же друзья. Эрик оборвал телефон. Спрашивал о самочувствии. Алина согласилась с ним встретиться после съёмок. Больно он настаивал. Перед съёмками она заехала к Марине в реабилитационный центр. Марина выглядела не лучше неё, когда она только проснулась. Бледная, исхудавшая с чёрными кругами под глазами и коротким ёжиком волос.

— Какие люди! — обрадовалась она.

— Работы много. С трудом выбираюсь, — извинилась Алина.

— А мне тут скучно. Всё уговариваю Патрика разрешить мне вернуться к нему, а он против. Говорит, что после того, как я навернулась на эскалаторе и ногу сломала, не выпустит меня отсюда до полного выздоровления. Мол здесь я под присмотром нахожусь, — Марина вздохнула.

— Он тебе добра желает. Просто немного перестраховывается.

— Скорее много. От его заботы порой повесится можно. Он мне лишнего шага ступить не даёт, — пожаловалась Марина, Алине.

— Мне кажется, что ты ему просто нравишься, — сказала Алина.

— Ой, только влюблённых заумников мне не хватало. Что же они на меня всё западают? Не хочу я быть женой учёного, — поморщилась Марина.

— А может это судьба? Помнишь как к тебе Толя все клинья подбивал? Он потом лаборантом работал при институте. Хоршев Ванька в каком-то НИИ работал. Да тебе препод Лев Семенович оценки хорошие ставил в институте, всё надеясь, что ты с ним согласишься пойти погулять.

— Я и говорю, что их слишком много в моей жизни. Мне вот Петька больше нравился. За ним как за каменной стеной. Ничего было не страшно. И ночью по улице можно было спокойно пройтись.

— Но ведь ты его не любила.

— Не любила. Но и Патрика я тоже не люблю. Порой уже задумываюсь, а могу ли вообще любить? Может я эгоистка? И зачем в этой жизни кем-то дорожить? По кому-то страдать? Чтоб потом переживать, как Димка? Мне и так неплохо живётся.

— Может ты и права, — задумалась Алина. — Я опять на свои грабли наступаю. Как на горизонте появляется симпатичный или интересный мужчина, так я к нему сразу льну и в рот смотрю. А они не пойми чего придумывают.

— Алина, ты меня рассмешила, — Марина покачала головой. — Все-то тебя жизнь не учит.

— Не хочу никакой любви. Пусть в жизни будет только дружба. Что-то меня от этой любви в последнее время мутит. Надо на учёбе сосредоточиться.

— Что там у тебя с поступлением?

— Пока не отстаю от графика, который сама себе задала. Так что на следующий год смогу поступить.

— И ты будешь космическим пилотом. Алинка, вот раньше никогда бы не поверила.

— А я сама в это верю с трудом, — усмехнулась Алина. — Но очень хочу. А ты чем займёшься?

— Не знаю. Язык мне с трудом даётся. Патрик меня ругает. Говорит, что мне не хватает твоей целеустремлённости. И он прав. У меня нет желания в этом мире чего-то делать. Я утром-то с трудом заставляю себя проснуться и пойти заниматься в зал. О каких тут мечтах может идти речь?

— Это депрессия. Потом появится и желание со смыслом. Нужно только его найти. Я сама долго в растерянности пробовала. По родителям всё скучала.

— Мне в этом плане проще. Я уже своё в девятнадцать лет выплакала по ним, когда они разбились. А Петька вряд ли плакать бы по мне стал. Небось себе сразу новую подругу нашёл.

— Вот и стоит воспользоваться шансом и начать всё сначала. Прошлое не забывать, жить настоящим и думать о будущем, — сказала Алина.

— Говоришь, как они.

— Потому что я уже живу в этом мире. Привыкла, — ответила Алина. — А раз я привыкла, то пора ехать на работу. Не скучай.

— А ты чаще навещай, — сказала Марина.

Алина ехала к студии и думала, что действительно привыкла к новой жизни и к новому миру, который её окружал. Он ведь не особо и отличался от прошлого. Пусть здесь были представители рас, пусть люди летали в космос, а машины ездили без водителей, но люди продолжали жить в домах, ели обычную еду, любили, разочаровывались, дружили, воевали — делали всё то же самое, что и раньше. Наверное, ничего не изменится и в будущем. Может только станут более современные технологии, будут какие-то прорывы в науке, изменяются ценности, но человек как был человеком, так и останется.

Её мысли прервал звонок от Артура. Алина поспешила ответить.

— Я забыл тебе ночью сказать. В декабре у меня родители юбилей справляют. Не хочешь слетать в гости вместе со мной и Патриком? — спросил он.

— Побывать там, где были сняты фотографии? — переспросила Алина.

— Ну да. Так как?

— Ещё спрашиваешь? Хочу. Я ещё с Земли дальше орбитальной станции не улетала, — сказала она.

— Тогда ничего не планируй на декабрь. Поездка займёт весь месяц. Сможешь договориться?

— Смогу. У меня контракт в ноябре заканчивается. А там я всё равно хотела все силы на поступление отправить.

— Лётчица и мечтательница. Посмотрим не откажешься ли от этой идеи когда настоящий космос попробуешь, — усмехнулся Артур.

— Не откажусь.

— Не говори так категорично. Я вот раньше капусту терпеть не мог есть, пока ты её готовить не начала. Так что всё может поменяться. Кстати, приготовишь сегодня пирожки с капустой?

— Не могу. У меня сегодня встреча с Эриком, так что буду поздно.

— Жаль, но ладно. Молодость создана, чтоб гулять.

— Сказал самый древний человек, — усмехнулась Алина и отключилась, так как машина подъехала к студии.

Алина сидела в парке и ждала когда подойдёт Эрик. Так как Земля в городе ценилась на вес золота, то парки стали разбивать на крышах. Это были как открытые площадки, так и зимние сады, где под куполом из матового стекла была комфортная температура в любое время года. В разных районах были разные сады. Поэтому если знать, где какой сад располагался, то можно было насладиться и тропическими джунглями и побывать в лесах средней полосы, послушать как разговаривает ручей среди берёзок, которые были посажены в глубокие кашпо. Были сады и с экзотическими растениями различных планет. Алина думала как-нибудь туда пойти, но откровенно говоря побаивалась. Да и не было времени на прогулке. Жизнь закручивала сильно. Даже сейчас вместо того, чтоб любоваться природой, она проверяла письма. Как раз пришло письмо от Конхора.

«Военные действия перешли на нейтральную планету, Жин-мар. Теперь там почти всё время проводим. Вся война напоминает детскую игру, когда две стороны строят базы и крепости, чтоб потом напасть друг на друга. Разбомбить, уничтожить. Не нравится мне это. Летаем сутками за штурвалами. Все на энергетиках. Потом прилетаешь на базу и сразу спать падаешь. Раньше было легче. Интереснее. Теперь перешло в тупое исполнение приказов. Вроде, когда сижу за штурвалом, думаю что тебе рассказать. Даже есть какие-то мысли, но когда сажусь писать письмо, то понимаю, что и рассказывать нечего. За то приходят мысли, что зря ты сюда лезешь. Не справишься. Вначале мне эта идея казалась забавной, а сейчас откровенно глупой. Думаю, что скоро сам уйду в отставку. Родители на следующий год приглашают к себе. Будет решаться вопрос о том, чтоб остаться на планете или послужить за страну. Так что может случится, что небо для меня закроют.

Говорят, что в следующем году отправят меня в командировку на Землю. Так что ещё получится увидится. Если захочешь. Слышал, что ты теперь свою передачу ведёшь. Даже видел один выпуск. Ты изменилась. Другая стала. Не такая, какой я тебя запомнил. Наверное, теперь и не узнаю. Может и нет уже той девчонки, которая так мечтала о звёздах.

Что-то грустное настроение сегодня. Но это от усталости. Я понимаю твои опасения по поводу наших обычаев. Всё это очень зыбко и долго. Не факт, что чего-то получится. Поэтому я никуда и не тороплюсь. Времени много. От встречи до встречи, от письма до письма. Надеюсь, получится выбраться на Землю. Там и проясним всю ситуацию: останемся друзьями или перейдём на другой уровень. Скучаю, по тебе. До следующего письма».

Алина несколько раз перечитала текст. И всё равно настаивает на продолжение переписки. Может ему просто это нужно? Знать, что где-то есть другая жизнь, где нет этих столкновений? И что на это ответить? Может действительно лучше оставить всё так, как есть, до того, как они не встретятся?

— Выглядишь замученной, — к ней подсел Эрик.

— И тебе привет, — ответила она. — Работы много было сегодня.

— Ты же звезда, — хмыкнул Эрик.

— Это ты к чему? — Алина посмотрела на него.

— К тому. Все вчера гадал, что же это с тобой произошло. Пока справки не навёл. Ты со всеми крутишь, кто подойдёт. Только играешь в холодно-горячо. То подзовёшь, то ведром холодной воды окатишь.

— Неправда всё это!

— Давай только без этого. Звезда со звёздной болезнью. Думаешь, что ты чего-то из себя представляешь? Ведь пустышка, которая ничего не стоит. Но гонора столько, что куда деваться. Терпеть таких девок не могу, — хмыкнул он.

— Первое, я тебе не девка. Второе, ты добивался встречи со мной, чтоб всё это высказать? — спросила Алина, с трудом сохраняя хладнокровие.

— Хотел услышать, что ты скажешь в своё оправдание.

— Ничего я говорить не буду. Оправдываться не собираюсь, — она поднялась и пошла к выходу, стараясь держать спину прямо. И пусть в глазах стояли слёзы, Алина решила, что ему их видеть необязательно.

Прошло два дня. Алина сидела на кухне и смотрела в одну точку, не замечая ничего вокруг. Она словно ушла в себя, забыв о салате, которым они ужинали. Артур косо посмотрел на неё, потом выключил планшет, в котором читал информацию по делу, которым занимался.

— Рассказывай, — велел он.

— Что рассказывать? — не поняла его Алина.

— Вот я у тебя и спрашиваю, что случилось? Сидишь, как будто в рот воды набрала.

— Все нормально, просто…

— Алина, я ведь всё равно узнаю. Давай не будем тратить моё время, — остановил её Артур.

— Говорят, что я зазналась, — упавшим голосом, ответила Алина. Она не выдержала и выложила всё Артуру. И про сплетни, которыми пестрила про неё сеть, и про романы, которые ей приписывались. Она решила проверить слова Эрика и нашла столько о себе всякого вранья, что стало плохо. Алина так была поглощена учёбой и работой, что не видела смысла тратить время на жёлтую прессу. Оказывается, что ей много и давно перемалывают косточки. Ещё и с каким-то извращённым удовольствием.

— И из-за этого слёзы лить?

— Но ведь это всё ложь.

— Ты это знаешь, друзья это знают, а на остальных плевать, — пожал плечами Артур. — Эрик просто разозлился, что потратил время, а тебя в кровать не затащил. У него же уже командировка заканчивается. Вот и наговорил тебе гадостей, чтоб настроение испортить.

— Получается, что я его обманула. Он надеялся, а я…

— Алина, не забивай себе голову ерундой. Не смог он тебя заинтересовать, так это его проблемы, а не твои. Не стелиться же под всех? Или будешь глаза закрывать, но кровать делить из-за того, что кому-то там чего-то захотелось?

— Нет конечно. Просто, может я действительно делаю что-то не то. Как-то себя не так веду?

— Нормально ты себя ведёшь. Алин, ты такая какая есть. И не надо надевать маски, которые тебе не пойдут. Всё равно ведь вернёшься к естественности. Маски могут носить лишь прирождённые актёры. Не думаю, что у тебе будет получаться играть, да и смысла я в этом не вижу. Будь самой собой. Кому не нравится, пусть оставит своё мнение при себе, — сказал Артур. — А то что сплетни ходят… Люди любят поговорить. Пусть трепят. Сегодня болтают, а завтра найдут новую тему и про тебя забудут. Слава не вечна.

— Зачем только вы меня в это во всё воткнули? Можно же было провести всё тихо.

— Не, не получилось. Тогда бы Патрика опять зажали. Да и деньги. Неплохо же получилось заработать. Через год ажиотаж спадёт.

— Они говорят, что у меня и с тобой роман.

— Ну, тут я не удивлён. Вместе же живём, — усмехнулся Артур. — Раз начали разговор о Патрике, можешь про Марину рассказать?

— Что именно? — насторожилась Алина.

— Какой она человек, — ответил Артур.

— Я не понимаю, зачем тебе эта информация, — сказала Алина.

— Она нравится Патрику. Весь проект он начал из-за неё. Рылся на складе, когда его научный руководитель отобрал изобретение, над которым Патрик работал три года. Там и нашёл ваши капсулы. Увидел Марину. Влюбился. Стал разбираться кто она такая. Трое из ваших друзей погибли, когда он их начал пробуждать. Потом тебя удалось разбудить.

— А Марину он будил последней, потому что боялся последствий?

— Да.

— И носится он с ней поэтому? Но я не удивлена. Это заметно со стороны. Ты же, как заботливый брат, хочешь решить его проблемы. Потому что привык решать за него.

— Почти так, — ответил Артур.

— Но тут я не стала бы вмешиваться. Патрик взрослый человек. Он должен научиться сам справляться со своими проблемами.

— Он с ними и справляется. Я лишь иногда подталкиваю.

— Одно дело, когда ты помогаешь ему в работе, а другое дело в делах сердечных. Тут можно надавать советов, он начнет им следовать, но это будет выглядеть глупо со стороны, потому что они для него несвойственны. Фальшь хорошо чувствуется.

— Это понятно. Но если Патрика не пнуть хорошенько, то он не пошевелиться.

— Так может ему достаточно вздыхать по обожаемой женщине по ночам? Если человек хочет что-то изменить, то он меняется. Преодолевает страх и меняет. А если его всё устраивает, то он будет сидеть на месте. Ныть, жаловаться, но ничего не делать, чтоб изменить ситуацию, потому что ему так комфортно. А жалуется он людям, чтоб не выглядеть глупо. Ведь другие его не поймут.

— Патрик не такой. Он почему-то тормозит немного, когда надо действовать.

— И делает все иначе, не как ты. Это вызывает непонимание. А то что вы разные по характеру, ты забываешь. Не позавидую я твоим детям. Представляю как сын будет делать что-то не так, а тебя это будет злить.

— Злить не будет, но сомнений я не понимаю. Проще что-то сделать, чем тратить недели, месяца, года на сомнения, — ответил Артур.

— Так может не было ситуаций, когда решение не в твою пользу могло бы ранить? Я когда в институт поступала, долго откладывала съездить туда и узнать результаты, потому что боялась, что не прошла по баллам. Тогда отец сам поехал и узнал, что я прошла. Сейчас всё это кажется смешным, а тогда таким важным, смертельно важным, — Алина грустно улыбнулась. — А про Марину ты и так много чего знаешь. Собирал же на нас на всех досье. Родители у неё погибли в автокатастрофе. Она поступила в институт. Подрабатывала по выходным. Там мы с ней и познакомились. Потом и после института продолжили дружить. Что тебе сказать? Какие ей ребята нравятся? Так скорее ты больше подойдёшь, чем Патрик. Она терпеть не может учёных. Поэтому оставив их в покое. Сами разберутся. Были бы какие-то универсальные рецепты, то можно было бы. А так, тут только если их любовь в голову не клюнет, вряд ли что-то получится. Порой сходятся же люди, которые совершенно разные по типажам, а нам остаётся только гадать, чего же они общего нашли.

— С тобой проще.

— В смысле?

— Надел форму, покатал среди звёзд и готово.

— Не, ещё нужна рожа смазливая. Так что не всё так просто, — хмыкнула Алина. — И что это за камни в мой огород?

— Думаю, какие женщины сложные и разные существа. Сравниваю, — ответил Артур.

— Как будто мужчины прям лёгкие в понимании.

— И чем же сложные?

— Например, я не могу понять резкое поведение одного любителя званых ужинов, который дома засел.

— О как! Я тебе уже мешаю в своей квартире? — удивился Артур.

— Не мешаешь, но меня твои подруга спросила, куда ты пропал. Больше на тусовки не ходишь. А я стою и думаю, так ведь правда. Сидишь дома вечерами за редким исключением.

— Так работы много. Надо до декабря все завалы разгрузить. К тому же я разобрался с делом, который требовал от меня появляться на всех этих мероприятиях. Даже премию получил за хорошо выполненную работу. Так чего мне теперь там делать? У меня отпуск от ночного образа жизни. Надо иногда и высыпаться, — ответил Артур.

— А я всё гадаю…

— Да и ты вкусно кормишь, чтоб ужины пропускать, — хмыкнул он. — Есть предложение, сейчас продуктивно поработать, а потом, вместо того, чтоб куда-то тащиться, посмотреть кино.

— Согласна, но вначале поработать, — ответила Алина.

Она собрала посуду. После этого они разбрелись по комнатам. Алина занималась на тренажёре, одновременно уча язык. Нужно было много чего запомнить. Потом был душ. Как раз её Арутр позвал кино смотреть у себя в комнате. Так как у него был проектор, то это было весьма логично. Они потом ещё часа два сравнивали фильмы её времени и современные, которые снимались на различных планетах из-за этого они приобретали фантастический вид. Алина рассказывала, что в её время такие эффекты рисовали с помощью компьютерных программ, но они всё равно не могли передать ту красоту, которую передавала камера в естественных условиях, снимая фильм на какой-нибудь другой планете. В итоге они договорись потом посмотреть какой-нибудь древний фильм. Пока решали какой, Алина уснула в комнате у Артура. Он особо и не возражал. Чего в этом такого, раз они дружат?

Глава 7

Алина уже два раза была на орбитальной станции, но в этот раз всё было иначе. Она летела на другую планету. От этого сердце волнительно сжималось в груди. Алина ожидала от полёта чуда, но немного разочаровалась.

Каюты здесь были четырёхместные. Смешанные. Как раз на них четверых. Патрик пригласил полететь Марину. Она согласилась, потому что не хотела оставаться одной на Земле. Без знакомых лиц было как-то страшно. Полёт делился на две части. Первая часть заключалась в том, что люди ложились в медицинские капсулы, которые погружали их в медикаментозный сон на пять дней. Именно столько требовалось времени, чтоб добраться до системы, в которой находилась планета Второй дом. Корабль летел на сверхзвуковых скоростях, совершая гиперпрыжки. Нагрузки были сильные. Чтоб не травмировать людей, их и погружали в капсулы. Всё это время корабль вёл автопилот. Когда же они прибывали в систему, то происходило пробуждение. Вначале пробуждался экипаж. Потом под контролем медперсонала пробуждались пассажиры.

Всю поездку Алина проспала без сновидений. Ещё сутки они сидели в каюте, выходя только в столовую, которую посещали по сменам. Марина о чём-то спорила с Патриком. Прислушиваться не хотелось. Читать что-то тоже. Мозг словно отключился, решив, что в отпуск можно и отдохнуть. Поэтому она просто лежала и смотрела в потолок.

— Чего грустим? — спросил её Артур, которому не мешал отпуск читать книжку.

— Нет. Ничего. Я думаю, — ответила Алина.

— И о чём ты там думаешь?

— О полёте.

— Не всё так радужно оказалось, как в мечтах? — не скрывая улыбки, спросил он.

— Да. Я читала о полётах. Знала всю эту систему. Но почему-то казалось, что будет интереснее. А так, это чем-то напоминает больницу, — призналась Алина. Артур отложил планшет и пересел к ней.

— Романтика — это хорошо. Без неё не было бы совершено многих открытий. Тяга к странствиям, знаниям, чему-то новому — в мечтах выглядит всё намного радужнее, чем в действительности. Когда я мальчишкой был, то зачитывался книжками про пионеров космоса. Ты вряд ли такие читала. Сейчас ведь больше научной и серьёзной литературой увлекаешься. А это лёгкое чтиво, которое помогало развить воображение и представить, что я не одиннадцатилетний пацан, сидящий на диване в доме родителей, а суровый колонист. Из тех, кто высадился на планете и построил жильё, которое засыпало снежной бурей. Или я боролся с дикими тварями, которые меня пытались сожрать и всегда давились, потому что я был, по их мнению, несъедобным. Чего только спрашивается в рот к себе тащили? Но в воображение всё это выглядело логичным. Так вот, такие книги и сподвигли меня с планеты уехать и искать счастья по миру.

— На Землю?

— Это я в последнее время здесь обосновался. А так много где побывал. Так вот, вначале тоже думал, что будет интересно, необычно. Только меня никто не предупредил, что космоса и звёзд в реальности я не увижу из-за большой радиации. Если я не хочу светиться в темноте и женщин не только в мечтах обнимать, то придётся смотреть на космос через камеры, а ориентироваться по приборам. Никто не предупреждал, что каждый день будет походить на другой. А оказаться на другой планете без средств связи и минимальных удобств, окажется самыми страшными днями в моей жизни. И поверь, я тогда меньше всего думал о романтике. Мне в тот момент хотелось не бури усмирять, а оказаться дома на диване. Пусть даже с книжкой. Читать одно, а на своей шкуре всё это испытывать — совсем другое, — ответит Артур.

— Ясно. Но всё равно — это необычно, — упрямо сказала Алина. — Лучше космос покорять, чем на Земле передачи вести.

— Я тебя не отговариваю. Покоряй на здоровье. Только контракт после учёбы подписывай на год, а не на пять лет. А то разочаруешься, потом сложно будет уйти. Придётся пять лет мучиться.

— Ты бы её хоть приёмам научил каким-нибудь подлым, — предложил Патрик.

— Я всё-таки надеюсь, что Алина перегорит и не рванёт во флот. Останется в гражданской авиации, — ответил Артур.

— Она упрямая. Рванёт. Пока не обожжётся, не успокоится. Так что лучше научи, — ответил Патрик.

— Зачем драться подло? — спросила Алина. Её вопрос почему-то рассмешил Артура и Патрика.

— Рафинированная девочка. Ладно, прилетим на место, посмотрим, что можно будет сделать, — оценивающе оглядывая её, ответил Артур.

— Я правда не понимаю, — сказала Алина.

— Так поймешь, — хмыкнул Артур.

Она уснула раньше всех. Чему-то улыбалась во сне. Хрупкая, молодая и полная наивных мечтаний, непонимающая, что в мире есть грязь. Артур задумчиво смотрел на неё, думая, как её переубедить.

— Артур, почему ты не хочешь, чтоб Алина в пилоты шла? — спросила его Марина.

— Потому что там надо уметь за себя постоять, а не глазками хлопать. Обидеть могут. Конечно, смотря на какой корабль попадёшь. И смотря какой капитан. На каких-то дисциплина такая, что чихнуть боишься. На других наберут отбросов, так они сами порядки ставят, а капитан не вмешивается. Когда корабли принадлежали военным — этого не было. Но в последнее время, в качестве борьбы с пиратами, заключают договора с бывшими преступниками. Считается, что пусть они лучше служат на благо союза и воюют под его флагом, чем нападают со спины. При этом Земной союз помогает комплектовать такие корабли. Чаще всего из тех, кто экзамены по границе проходит или из неугодных. И не отвертеться. Я пытался всё это объяснить Алине, но она за своей мечтой ничего не видит. Ещё и характер показывает, — ответил Артур. — Поговорила бы ты с ней.

— Она упрямая. Ей всегда было сложно розовые очки снять и посмотреть на действительность. Поэтому пока не разобьёт колени, не поймёт, что так лучше было бы не делать, — ответила Марина. Артур и так это уже понял. Оставалось лишь придумать план, как девчонку вернуть на верный путь.

Орбитальная станция была намного меньше, чем около Земли. А вот «Комета», которая доставляла пассажиров со станции, была копией земной. Как сказал Патрик, что это стандартная модель, которую особо никто не менял, считая идеальной конструкцией. Алина с нетерпением ждала, когда они спустятся на планету. Первое, что она почувствовала, когда оказалась на улице, то это сильно разряженный воздух. Сухой. С непривычки было тяжело дышать. И это несмотря на то что она приняла специальные таблетки, которые должны были помочь дышать. Многие места Алина узнавала, потому что их видела на фотографиях у Артура. Круглые дома с открытыми окнами, яркая трава, деревья со странными листьями и сильный ветер, к которому трудно привыкнуть. Серое небо над головой. Из-за этого кажется, что вот-вот пойдёт дождь.

Пока Алина смотрела по сторонам, они уже нашли машину, которая согласилась бы отвезти их в другой город. Ехать предстояло около двух часов. Машина не была скоростной, поэтому пока они ехали, то можно было смотреть на проносящиеся мимо пейзажи. Или на стаю странных существ, которые напоминали больших ящеров. Алина так высунулась из окна, что чуть не вывалилась из машины. Артур её схватил за талию и посадил назад.

— Осторожнее, а то весь отпуск проведёшь в больнице, — сказал он.

— Как в кино! Ты этого просто не понимаешь! — воскликнула она. Глаза так и сияли на её лице.

— Ну почему же не понимаю? Понимаю. Ты впечатлительная натура. И любознательная. Только о безапасности забывать не надо, — пристёгивая её ремнём, сказала Артур.

— Первый раз в наших краях? — добродушно спросил водитель.

— Девчонки — да. Они с Земли никуда не вылетали. Вот им и кажется, что здесь всё необычно, — ответил Патрик.

— Непривычно, — поправила Марина. — А так, планета как планета. Та же трава, те же животные, люди. Пусть цвета другие, но никто на голове не ходит и не говорит слова задом наперёд. Небольшие различия есть, но они минимальные.

— А я не соглашусь. Различия — колоссальный. Никогда не видела таких здоровых ящеров вживую! — возразила Алина.

— Даже в наше время были вараны, которые достигали длины до трех метров и весили как взрослый человек. Они были, просто водились там, где мы не жили, поэтому их не видели. Так это не отменяет факт их существования.

— Не отменяет. Только тут я всё это вижу, — сказала Алина.

— Ага, как в деревне. Помнишь, когда ты корову в первый раз увидела в двадцать пять лет? Прыгала около неё, разглядывая со всех сторон, пока корова возмущаться не начала.

— Так она была непривычна к такому вниманию. Стояла бедная в поле и траву жевала. И поговорить ей не с кем было, — ответила Алина.

— Или когда ты дога увидела.

— Я и не отрицаю, что мне нравится всё необычное и красивое. То, что выкидывает из серых дней. Уже пожила по маршруту работа-дом-работа. Больше не хочу. Никакого выхлопа от этого нет. Лучше что-то новое узнавать, — ответила Алина. — Тем более что нам представился такой уникальный шанс. Хочется во всё это окунуться с головой.

— Только твое стремление к необычности может и до беды довести, — сказала Марина.

Вдалеке горы прятали свои вершины за серыми облаками, которые стремительно неслись куда-то вдаль, напоминая дым из трубы. То и дело среди полей возникали домики, которые сиротливо стояли в полях или на опушках деревьев, что издали напоминали железные скульптуры. Было тепло, но нежарко. Комфортная температура. Машина плавно ехала по дороге. Всё это действовало как-то расслабляющее. Или впечатлений было слишком много. Она откинулась на спинку кресла. Спустя минуту уже дремала, не замечая, что голова соскользнула в сторону плеча Артура. Он только покосился в её сторону, но ничего не сказал.

Когда они подъехали к дому родителей, то уже наступили сумерки. Алина первая выбралась из машины. Нетерпеливая. Ей было сложно оставаться на месте. Или это она так срывала неуверенность? Артур поглядывал на неё и пытался разгадать. Для него она была загадкой. Пока он доставал вещи, она пыталась сорвать травинку. Потянула её на себя. Упала на землю, потому что не рассчитала силы. Тут же подскочила на ноги. Начала отрёхиваться. Как раз из дома вышла мама. В свете фар было видно ее взволнованное лицо. Она поспешно вытирала руки об передник.

— Вас и не узнать, — сказала она, заключая поочерёдно Артура и Патрика в объятья. Дом. Здесь всегда ждут, где бы ты ни носился.

— А ты не изменилась.

— Ага, постарела только лет так на двадцать, — отмахнулась она. — Надеюсь, вы представите меня своим дамам?

— Это мой проект, — с гордостью выпалил Патрик. Наступила тишина, которую нарушала лишь отъезжающая машина. Первой рассмеялась Алина. Через секунду смех уже нельзя было остановить.

— Патрик, ну ты ляпнул! — сказал Артур. — Тут просто слов нет.

— Я проект под кодовым названием Алина. А этот проект — Марина.

— Патрик, двадцать лет прошло, а ты такой же… — его мама покачала головой. — Пойдёмте в дом. Надо так представить. Проект. Совсем со своей наукой головой дурной стал.

— Так это же моя идея была разбудить древних людей, — попытался защититься Патрик.

— Теперь ты меня древностью обозвал. Никудышный из тебя кавалер, — хмыкнула Марина. — Вот поэтому не люблю учёных. Когда тебя сравнивают с какой-то бактерией, от которой доктором наук без ума, то хочется пальцем у виска покрутить, а не продолжать общение.

— Я тебя никогда не сравнивал с бактерией. Только с вирусом, который мозг разрушает и мешает думать, — возразил Патрик. Артур закашлялся.

— Оригинальное признание в любви, — шепнул он Алине.

— Я заметила, — ответила она, сдерживая улыбку. — Но так как Марина ему по голове чем-то тяжёлым не ударила, а пытается отшутиться и указать на ошибку юмором, думаю у него есть шанс.

— Посмотрим, — сказал Артур.

Семья Патрика и Артура состояла из родителей Миранды и Лео, а ещё младшего брата Хрона, которому недавно исполнилось двадцать пять лет. Родители в этом месяце справляли юбилей совместной жизни: пятьдесят пять лет. Сложно было поверить, что им сейчас было в районе восьмидесяти. Выглядели они лет на сорок. Неловкость была первые минут двадцать, пока Артур не потащил Алину вещи распаковывать и показывать ей комнату, в которую их поселили с Мариной. Всего в доме было три комнаты, кухня и гостиная. Одну спальню занимали родители, другую спальню отдали Марине и Алине, а третью заняли ребята. Дом внутри был комфортным. Только стены были необычные. Они казалось были заливные.

— Это местная глина, которая подвергается специальной обработки. В результате получается масса по прочности может соревноваться с бетоном, — сказал Артур, наблюдая, как Алина рассматривает стену. — Сверху обрабатывается штукатуркой. С наружней части — глазурью, которая помогает оттолкнуть воду и увеличивает срок службы дома.

— Ясно, — Алина посмотрела на него. В неясном свете лампы он выглядел ещё рыжее, чем обычно. Или это был только отсвет?

— Ты чего?

— Не знаю. Думаю, что на сон вся жизнь похожа.

— Главное, чтоб не на кошмар, — хмыкнул Артур.

Как раз их позвали ужинать. Обмен новостями, который превратился в рассказ Патрика о своём проекте. Марина слушала его, сдерживая смех. Тот же так хотел похвастаться, что начал сыпать формулами, с помощью которых ему удалось отделить симбионта от крови и вывести его из организма подопытных. Тут Марина не выдержала.

— Позволь теперь сказать вирусу, который превратился в подопытную, — перебила она его. — Если вкратце, то он получил грант на открытие своей кафедры, стал профессором, осталось лишь бороду отрастить. Пишет диссертацию, которую мне перед сном читает. Самая хорошее средство от бессонницы. Я там только предлоги понимаю. А так как мы живём вместе из-за того, что подопытному вирусу нужен присмотр, то отделаться от сказок на ночь мне не получается. А ещё у него дурная привычка, когда самому не спится и случаются озарения, так он меня будит и я ему помогаю высчитывать то, чего ему там привиделось. Всё это нудно, скучно и поможет человечеству в дальнейшем.

— Ты не понимаешь всё значение моего проекта! — выпалил Патрик. Его глаза так и светились. Выглядел он как солдат, готовый биться насмерть за свои убеждения. Марина же немного с иронией смотрела на него, словно не верила в его слова.

— Так, разошлись по разным углам. Давайте не будем воевать, — сказал Хорн.

— А мы не воюем. Уже несколько месяцев так и спорим о великих открытиях и формулах, — ответила Марина.

— Патрик, давай мы послушаем о твоих достижениях ближе к ночи, — сказал Лео. — Ты же к нам не на один вечер приехал. Ещё успеешь все формулы расписать. Артур ты в курсе, что Хорн у нас теперь в колонисты подался?

— Нет. Мы с ним давно не общались. Я потерял с ним связь, когда он был контрабандистом, — ответил Артур.

— Это было давно и один раз, — потупил глаза Хорн. После этого тряхнул головой, откидывая медную чёлку с глаз.

— А мы не в курсе, — сказал Лео, поглядывая на сыновей.

— Так это было три года назад. Решил попробовать и попался в первый же рейс. Спасибо Артуру, что вытащил.

— Угу, головная боль была сильная. А потом ты пропал. Я уже думал тебя на какой-то планете держат в застенках. Два месяца базы шерстил.

— Я теперь катаюсь на одну планету. Товары вожу. Всё честно и наполовину официально.

— Хорошо, что не на сто процентов чёрным.

— Нет, я знаю закон. Сидеть неохота и тебя напрягать тоже. Так что только штрафами отделываюсь, — ответил Хорн.

— А у тебя как дела? — спросила Миринда Артура.

— Работаю и по ночам о своих делах девушкам не рассказываю, — хмыкнул Артур, покосившись на Патрика, который опять спорил с Мариной.

— Чего? — оглядываясь, спросил Патрик.

— Ничего, — ответил ему Артур. — Вы лучше расскажите, как живете. А то письма — это одно, а всё-таки реальное общение — совсем другое. Я смотрю в городе наконец постороили нормальную больницу.

— Есть такое дело. Много нового строится. Планета сейчас хорошо развивается, — сказал Лео.

Разговор плавно перешёл на урожаи и последний циклон, который снёс у соседей дом. Алина смотрела на эту семью, на трёх рыжих братьев, которые были похожи друг на друга лишь цветом волос, на их родителей, которые спокойно принимали их такими, какие те есть, и внутренне улыбалась. Было приятно с ними сидеть за одним столом. Уютно.

После ужина Алина помогла убрать посуду и помыть её. Миринда спрашивала её о работе. Алина отделывалась общими фразами. Совсем не хотелось вспоминать о родной планете. Хотелось окунуться в местную жизнь. Необычную и такую знакомую в своей простате, как в деревне, куда она ездила в гости к бабушке Марины. А потом её не стало и ездить было больше некуда было.

— Здесь единственное, что молодёжи почти развлечений никаких нет, — сказала Миринда.

— Только не говорите о развлечениях. Пока меня Артур таскал по всем этим вечеринкам, где было мало знакомых лиц и много шума, я только и мечтала о тишине. В последнее время так приятно дома сидеть и никуда не идти. Мне общения и на работе хватает, — ответила Алина.

— Значит вы с Артуром давно уже знакомы.

— С тех пор как Патрик меня разбудил, так и дружим, — ответила Алина, подчёркивая последнее. — И с Патриком также общаюсь. Но с ним меньше. Как-то сразу так повелось. Но они здорово помогли адоптироваться.

Миринда только кивнула её словам, а сама задумалась. Извинившись, Алина пошла к себе в комнату. Из-за смены часовых поясов тянуло в сон. Из гостиной доносились голоса. Всё это слилось в какой-то шум, похожий на гул. Под него Алина и уснула.

Ей снилась пещера. Они шли уже несколько дней. Это было скорее по ощущениям. Так сказать было сложно. Приходилось часто останавливаться и отдыхать. Шли в темноте, на ощупь. За ними продолжали громыхать обвалы, поэтому было опасно оставаться на одном месте. Темнота и страх, что оседал пылью на высохших и потрескавшихся губах, стали их спутниками…

Алина подскочила на кровати, когда кто-то коснулся её лица. Она села. Сердце готово было вырваться из груди.

— Тихо, это я, — услышала она голос Артура.

— Кошмар приснился. Как мы по пещере шли, — тихо сказала она.

— Это воспоминания начинают возвращаться. Всему своё время, — сказал Артур.

— Наверное. Я давно сплю?

— Нет. Хочу тебя погулять пригласить. Думаю, что тебе понравится приключение, — сказал он. — Пойдёшь?

— С тобой, да хоть на край света, — сказала Алина.

— Ловлю на слове, — сказал Артур. — Только тихо, чтоб никого не разбудить. А то все спят.

Алина не знала куда её ведёт Артур. Она пыталась его спросить, но он отмалчивался. Они шли по полю. Темно было так, что хоть глаз выколи. Как Артур ориентировался, Алина не представляла. Она сжимала его руку, боясь потеряться, потому что понимала: до утра дорогу назад не найдёт. И не факт что найдёт утром.

Прохладный ветер трепал волосы. В воздухе пахло пылью и цветами. Где-то слышалось шуршание. Вдалеке кто-то фыркал. Мимо пролетела птица, оглушая окрестности тоскливым кличем.

— Нас никто не съест? — спросила Алина.

— Нет. Не съест, — ответил Артур. Они вышли к каким-то кустам. — А здесь придётся пригнуться. В конце даже на живот лечь. Только тихо.

— Я поняла, — ответила Алина.

Они обогнули кусты. Дальше был холм. Забирались они на него ползком. За холмом начиналась поляна, которая светилась синеватым светом. Из-за этого трава переливалась сине-зелёным светом, с оранжевыми разводами. Алина пригляделась. На поляне расположилась стая птиц. Обычные птицы. С длинными тонкими ногами и светящимися во тьме оперением. Они бродили по поляне. Что-то клевали. И это в полной тишине. Неожиданно одна из них запела. Протяжно и нежно. Ей вторила другая. Потом третья. Спустя минуту над поляной разносился хор из ровных стройных голосов, похожих на тонкую игру флейты. Мелодия брала за душу. Заставляла на глазах наворачиваться слезы. А потом всё стихло. Птицы опять начали бродить по поляне, что-то ища в траве.

— Никуда не уходи. Сейчас вернусь, — прошептал ей Артур на самое ухо.

Он отполз в сторону. Алина осталась одна. Она положила голову на ладони и смотрела на птиц, которые настороженно поднимали головы к чему-то прислушиваясь. Над поляной пролетела здоровенная птица. И опять раздался её неприятный печальный крик. Спустя секунду над поляной запели чудо-птицы.

— Держи, — Артур протянул ей ветку с ягодами. Вторая была у него. — Попробуй. Не отравишься.

— Надеюсь, — прошептала в ответ Алина.

Сладкая ягода с ноткой кислинки просто таяла во рту. Она чем-то напоминала конфету с кисленькой начинкой, которая не могла перебить сладость, а добавляла только пикантную нотку.

— Вкусно.

— Им тоже нравится. Я когда вспомнил, что сейчас сезон черинки, то сразу вспомнил об урановых птицах.

— Они радиоактивные?

— Нет. Но чудик, которые их впервые увидел, решил, что они опасные, вот и назвал их радиоактивным элементом. Так-то они дальше этих мест гнездятся. Я как-то дошёл до гор. Там есть озеро, в которое падёт водопад. Вода там кажется светящейся из-за кристаллов, которыми щедро усыпано дно и скалы. Там и обитают эти птицы, а сюда прилетают лишь в сезон ягод.

— Красивые.

— Здесь много есть красивых мест. Например море, которое светится ночью из-за рыб. А ещё ночью оно теплее, чем днём.

— Когда ты везде успел побывать?

— Мне давно на одном месте не сидится. Как шестнадцать исполнилось, так из дома сбежал и пошёл по планете гулять, угнав отцовскую машину. Через два года вернулся и уже улетел отсюда.

— Почему?

— Хотелось мир повидать, себя показать. Как тебе. Ты же не хочешь на месте оставаться.

— Не хочу.

— Я тебя понимаю. Молодость часто зовёт горы покорять. Пока не пробьёшься к вершине или не обдерёшь руки, то не успокоишься.

— А ты достиг своей вершины?

— Да. Мне больше лезть никуда не хочется. У меня есть работа, в которой я профессионал. Это непустые слова. Звания, премии, законченные дела говорят, что я не просто так штаны просиживаю. Деньги я заработал. Нагулялся.

— И что теперь?

— Не знаю. Пока думаю. Может куплю здесь участок земли и построю дом. Семьёй обзаведусь.

— Что-то плохо я представляю тебя в роли фермера. Заскучаешь.

— Но не до ста лет мне козлом скакать, — хмыкнул Артур. — Пора и о гнезде думать.

— Я раньше мечтала о семье, детях. А теперь нет.

— Почему?

— Разочаровалась, — Алина откинула пустую ветку, с которой съела все ягоды, и легла на спину, закинув руки за голову. — Мне нужно пока перестать думать о мужчинах. Всё я каких-то странных нахожу. Первый изменял, а я на это глаза закрывала. Больше такого не хочу. Остальные все пилоты, но они странные. Один чуть под венец не тащит, другой гадости говорит. Зачем мне всё это? Лучше уйти с головой в учёбу и работу. А счастье если и есть, то оно и за печкой найдёт.

— Почему за печкой?

— Поговорка такая есть. Если суждено, то сбудется, — ответила Алина. — Если я раньше вперёд бежала, всё его искала, то теперь искать не буду. На месте останусь. Пусть оно ко мне возвращается, раз я не могу его догнать.

— Поможешь с участком и домом? — спросил Артур.

— Я же в этом не разбираюсь.

— Заодно и начнёшь разбираться. А то так я точно не найду жену, если её привести некуда будет.

— Помогу чем смогу, — согласилась Алина.

— Вот и замечательно.

Опять запели птицы. Алина закрыла глаза. Создавалось такое ощущение, что она плывёт где-то на облаках или парит в невесомости.

— А почему они поют?

— Отпугивают хищников. Говорят, что их много. Они крепкая семья, которая отразит нападения любых врагов. Вот и поют.

— Когда есть поддержка, то не так страшно в этом мире, — сказала Алина.

— Да.

— Спасибо, что под крыло взял. Боюсь представить, каких бы я глупостей натворила, если бы не ты.

— Ерунда. Ты осторожная. И глупостей не творишь. Тебя на них подбить сложно, — ответил Артур. — Остальное — это проба сил. Так и должно быть.

Ласковый ветер трепал волосы, закидывая их на лицо. Они провели на поляне всю ночь, пока не начало светать. Тогда птицы поднялись в воздух. Сделали над поляной круг. Несколько перьев полетели вниз. А птицы взяли маршрут в сторону гор и полетели прочь. Светящиеся точки, похожие на сказку. Алина подобрала два пёрышка. Одно протянула Артуру.

— На память о сказочной ночи, — сказала она.

— Знаешь, что самое смешное? — Артур покрутил пёрышко в своих крупных пальцах. — Сказочная ночь с женщиной, которую я даже не целовал.

— Как будто сказка всегда должна заканчиваться поцелуями, — рассмеялась Алина. — Пойдём домой. Не знаю как ты, а я уже проголодалась.

Глава 8

Жизнь на планете была разнообразной и била ключом. Доходило до того, что Алина под вечер просто падала. Артур таскал её с собой куда бы ни поехал, мотивируя тем, что показывает ей достопримечательности. В принципе так оно и было. Алина побывала в местной счётной палате, где он оформлял участок. Он подсказал ей как открыть межпланетный счёт, чтоб деньги были везде, куда бы она ни прилетела, а не только на Земле. Они планировали дом. При этом ещё и помогали на ферме Миранде и Лео. Ни один день не проходил без тренировки, которая часто заканчивалась не заучиванием приёмов, а вознёй на траве. Это были весёлые дни. Тёплые и ясные, несмотря на пасмурное небо.

— Я смотрю у тебя с Артуром всё серьёзно, — сказала как-то Марина, отрываясь от перепечатывания формул, который щедрой рукой накидал Патрик. Он часто писал на пластиковой бумаге, а не на компьютере, мотивируя это тем, что моторика лучше складывается на работе мозга. Марина же всё это перепечатывала как секретарь.

— Ты о чём? — не поняла её Алина, забираясь на кровать с ногами и жуя фрукт, который напоминал яблоко, но рос при этом как огурец.

— О том. Целые дни вместе проводите. Дом строите. Даже Миранда это заметила, только помалкивает. Мы дружим. И всё это по-дружески.

— Угу. Интересная у тебя дружба. Уж мне-то лапшу не вешай.

— Марина, что за наезды? Я просто дружу с Артуром. Так же как и с тобой, с Патриком. Замуж я за него не собираюсь. Жить на планете не хочу. Этого у него идея фикс уйти в отставку и кроликов выращивать. А я не хочу. Меня рано на планете запирать. Я не знаю сколько ему лет, но судя по разговорам Артура уже много где поносило…

— Около полтинника ему, — ответила Марина.

— Тем более. Сколько? — Алина посмотрела на подругу.

— Плюс минус так.

— А выглядит лет на тридцать.

— Ну, если учесть, что сейчас жизнь увеличилась, то по нашим меркам он и был бы мужчиной лет тридцати — тридцати пяти.

— Понятно почему он про отставку говорит. Но я не уверена, что он захочет на одном месте сидеть. Это знаешь, как кризис среднего возраста, когда мне всё надоело, хочу резко поменять жизнь. Вчера был менеджером, а сегодня я панк и полетел прыгать с парашютом. Ему надоела та жизнь. Сюда приехал. Ностальгия. Вот его и глюкануло на участок и дом, — сказала Алина. — Но это временное явление. Давай представим, что нам пришла «гениальная» идея пожениться. Месяц любовь-морковь. Два месяца. Потом пойдёт быт. Я буду мечтать вечерами, смотря в серое небо. Он же будет поглядывать на других баб. Не поверю, что такой бабник, как Артур решит остепениться. Пусть у него и не было никого в квартире в последние два месяца, но я не уверена, что он всё равно прекратил с «подругами» общаться. При той веренице, которая прошла у него через постель пока я жила с ним, можно сказать, что темперамент у мужика зашкаливает. И что будет дальше? Я буду дома сидеть с детьми, а он будет в город мотаться по любовницам. Мне это надо? Я должна потратить второй шанс, который мне дала судьба, на бабника, которому припекло поиграть в семью? Пусть он мне лучше другом будет, братом, к которому можно прийти за советом, но не любимым мужчиной. Я не хочу больше испытывать разочарование. Не хочу видеть, что человек, которого я люблю, извини за выражение, скачет на другой. У меня та картина до сих пор стоит перед глазами.

— Ты про бывшего?

— Да. Он притащил её ко мне в кровать. В ту кровать, которую я только вчера застелила свежим бельём. Знаешь как это противно? — выпалила Алина. — А сколько раз он так делал? Не надо было нам съезжаться.

— Слушай, но такой человек, как твой бывший… Там на лице написано, что он изменять будет. Ему нужно было поклонение. И не только твоё. Он как идол, которому необходимо внимание, — осторожно сказала Марина.

— Думаешь Артур не такой?

— Нет, этот просто кобель, который при виде женщины сразу готов, — улыбнулась Марина. — Я с тобой соглашусь. Главное, чтоб он знал, что ему ничего не светит.

— Он и знает. Мы с ним это обсудили. Только дружба, — ответила Алина.

Артур приложил палец к губам и кивнул Хрону в сторону выхода из дома. Он и не думал подслушивать, пока не услышал своё имя. А тут ещё и Хрон мимо проходил и решил ему компанию составить, чтоб уши погреть.

— Как-то неловко вышло, — сказал Хрон.

— Почему? — спросил его Артур.

— Как бы не всегда хорошо знать, что у них в голове, — Хрон покосился на Артура.

— Зря. Знания вооружают. К тому же она права, — спокойно сказал Артур.

— В каком смысле?

— В таком. Алина умная женщина. Всё верно подметила, — сказал Артур. — На правду обижаться глупо. А вот как всё это повернуть в нужную мне сторону, тут надо подумать.

Праздник удался. Были приглашены соседи и знакомые из города. Столы накрыли перед домом. Для этого подготовили специальную площадку, засыпали её мелким сеном, которое было переработано в стружку. Врыли несколько столбов. Над ними развесили гирлянды из лампочек, которые освещали площадку. Чуть в стороне было организована площадка для детей, с которыми приезжали семейные пары. Несколько девушек вызвались за ними присмотреть, пока их родители детей будут отдыхать.

На противоположной стороне танцевали под музыку, которую играл проигрыватель. Алина вначале не могла понять, зачем было приглашать столько народу на семейное по сути торжество.

— В последнее время молодёжь утрачивает понятие о семейных ценностях, — ответила на её вопрос Миранда. — Слишком много возможностей. Люди торопятся жить. Они стремятся узнать новое, достичь невозможного, забывая о других. Порой достижение своей цели возводится в такой культ, что никто никого не видит и не слышит. Возьмём того же Патрика. Я горжусь его достижениями. Но он словно зациклен на них. Для него стояла цель получить должность. Он её получил. И что теперь? Он может прекратить гонку. Снизить темп. Спокойно и неспешно заниматься новым проектом. Но он днями и ночами только и делает, что говорит о нём, забывая обо всём. Немного его встряхивает и осаживает Марина, словно возвращая в нашу реальность. Забавно наблюдать как это происходит. Он по сторонам оглядывается, как будто забыл где находится и кто мы. Большой выбор и большое количество свобод растворяют человека. Он как бы теряется в потоке информации. Не всегда стремление узнать как можно больше оправдано.

— Хочешь сказать, что люди уходят в карьеру, забывая о семье? — спросил Алина. Она с трудом привыкла обращаться ко всем на «ты», но со временем научилась, хотя вначале было не по себе.

— О тепле. Каждый сам по себе. Я не говорю, что нужно всем после школы жениться и детишек рожать, забывая о карьере. Но ведь всё это можно делать вместе. Что бы кто ни говорил, но семья здорово поддерживает в начинаниях и стремлениях. Мы с Лео рано поженились по современным меркам. Вместе прожили пять веков. Постоянно поддерживали друг друга, даже когда непростые времена были. Когда есть за спиной тыл, то и работа ладится. А сейчас? Понятие счастья искажается. Люди его мерят грантами и правительственными премиями. Не улыбками и гармонией на душе, а материальным. Раньше была такая поговорка, как счастье ни за какие деньги не купишь. Деньги можно накопить. У меня сыновья довольно обеспеченные люди. Но скажу ли что они счастливы? Не скажу.

— Почему?

— Слова могут врать, а глаза нет. Ты посмотри на замученного Патрика. Или загляни в глаза Артуру, когда в них появляется задумчивая грусть. Хрона брать не будем. У него ещё всё впереди. Он не наигрался в молодость. А Патрик и Артур — они словно чего-то ищут. Понимают, что им чего-то не хватает, но понять чего именно не могут. Не умеют. Я могу им объяснить, но разве кто-то будет слушать «отсталую от жизни» мать, которая столько прожила и ничего не понимает? — Миранда грустно улыбнулась. — Приходится ждать, когда сами поймут. А пока будут себе лбы разбивать, мне же остаётся смотреть со стороны. Но ведь это проблема не только моих детей, но и современного общества. Поэтому вместе с мэром и решили праздновать круглые даты. Собирать семьи на юбилеях, чтоб хоть как-то напомнить, что в этом мире не только карьера и коллекционирование денег важно.

— Но ведь в семьях, скорее всего, прививались эти ценности. Я не думаю, что перед глазами не было примеров. Хотя бы твою семью взять, — сказала Алина.

— Мне кажется, что люди стали слишком сильные в моральном плане. Они не могут немного снизить планку в отношение других, поэтому им сложно сходится и жить вместе. Проще встречаться пару раз в неделю, чтоб снять напряжение и разбежаться. Никто не покушается на свободу, не надо учится подстраиваться. Ведь отношения это не только совместное деление кровати, но и умение оказывать поддержку, прощать слабости, радоваться за успехи. Дарить и получать тепло. Знать, что ты придёшь домой с мокрыми глазам и красным носом, а тебя не пошлют, потому что ему нужно подумать над решением очередной задачи, а выслушают и помогут. Или когда ты замолчишь и отойдёшь, видя, что сейчас человек занят чем-то очень важным, пусть это и будет на твой взгляд несерьёзным. В этом и заключается любовь. Не страсть, когда при виде симпатичной мордашки или кубиков на прессе слюни пускать начинаешь, а когда хочется не только разделить близость тел, но и разделить душевное тепло. Может на примере нашего поколения наши дети задумаются над этим. Дойдёт до них.

— Или не дойдёт, — вздохнула Алина, наблюдая, как Артур положил руку на талию какой-то девицы.

— Порой так и хочется ударить его чем-нибудь тяжёлым, — проследив за её взглядом, сказала Миранда.

— Не поможет. Если человек дожил до такого возраста и не набрался ума, то ударом только последние мозги ему отобьём, — ответила Алина.

Музыка, разговоры, смех. Алина улыбалась, общалась, даже немного потанцевала, а сама то и дело возвращалась взглядом к Артуру, который окручивал девицу. Почему-то Алину это злило. А ведь раньше ее не заботили его романы. Просто за этот месяц она слишком сильно к нему привязалась. Появились собственнические нотки. Но разве можно вольный ветер загнать в рамки? Глупо на это наедятся. Вольный ветер так и продолжит гулять, как бы его ни пытались поймать. Только от этого во рту почему-то был горький привкус.

Артур лежал на стоге сена. Шум от вечеринки доносился до этого места, но был приглушённым. Можно было спокойно лежать на сухой траве, положив руки под голову и ни о чём не думать. Или стараться не думать. Чего он добивается? Этот вопрос задал ему отец. Поймал его где-то час назад и прижал к стене разговором, от которого было не отвертеться. Чего он добивался? Морочил голову девчонке? Но это не так. Он не морочил. Даже не собирался.

Тихие шаги нарушили мысли. Алина. Он это сразу понял. Как-то почувствовал. Всхлипывает. Обидел кто-то? Дурная девчонка. За себя постоять не может, а всё куда-то лезет…

— Чего случилось? — спросил он.

— Артур? — она поспешила шмыгнуть носом, словно это могло спрятать её слезы.

— А кого ещё здесь хотела увидеть?

— Никого. Думала, тут никого нет. Я так, просто гуляю.

— Составишь компанию? — спросил её Артур. Темно. На планете ночи были такие тёмные, что почти ничего не было видно, но он как-то давно научился ориентироваться по силуэтам и звукам.

— Ты один? — в свою очередь, спросила она.

— Нет, нас тут много. Разве не слышишь? — хмыкнул Артур.

— Я просто видела, что ты не один. Так зачем мешать…

— Иди сюда и расскажи, чего случилось.

— Ничего не случилось, — она села рядом на недавно скошенное сено.

— А чего ревёшь?

— Не реву.

— А это что? — он коснулся пальцами её лица, скидывая слезинки.

— Устала. Запуталась.

— М, тогда понятно, — он обнял её за плечи и повалил на сено. — Помочь всё распутать?

— Не хочу, — её голова машинально легла ему на плечо. Артур давно заметил, что она при любом удобном случае льнёт к нему и не замечает этого.

— Тогда оставим всё как есть, — легко согласился Артур.

— Так будет лучше. Когда вернёмся на Землю, я съеду, — сказала она.

— Когда мы вернёмся, начнутся вступительные испытания. Так что тебе будет не до поисков жилья. А когда они закончатся, то жильём тебя обеспечат в академии. А я пока это время проведу в отпуске. У меня ещё много дней накопилось неиспользованных. Хоть полгода отдыхать могу.

— А что потом? Вернёшься на Землю?

— Не знаю. Может на Землю вернусь, а может в отставку уйду. Надоело всё, — ответил он.

— Я так и думала.

— Нельзя заниматься одним и тем же делом всю жизнь. Надо менять деятельность.

— Да. Надо, — грустно сказала она.

— Не надо мне приписывать того, чего не было. А если бы и было, то это не твоё дело.

— Ты о чём? — не поняла его Алина.

— О том, как ты смотришь на меня когда в моём окружение появляется какая-нибудь женщина. У меня после этого всё желание продолжать с ней общаться пропадает. Как будто я преступник какой-то. Или обеты семейные нарушил. Чего смеёшься?

— Не знала, что ты так себя накрутил.

— Не накручивал. Но неприятно. Вроде тебе ничего не обещал.

— А я и не настаиваю. У тебя своя жизнь у меня своя. Разные пути. К тому же мы всё обсудили раньше, — ответила Алина. — Мне кажется, что мы с тобой заигрались.

— Возможно. Только в чего?

— В дружбу? — предположила Алина.

— А разве можно играть в дружбу? Она либо есть, либо её нет. У меня есть друзья. Разные друзья. Например, одна женщина с красивым цветочным именем Роза. Так вот, мы с ней один жилой отсек делили год. У меня даже мысли не было её к себе в постель затащить. А ты сама знаешь, что я на это дело не особо принципиален.

— И?

— И! Симпатичная, даже можно сказать красивая, но мы дружили. И до сих пор дружим. Она ко мне несколько раз обращалась за помощью, я к ней. Или вот Тима, с которой мы сегодня болтали. Она просила устроить её младшего сына и приглядеть за ним. Паренёк на кривую дорожку постепенно уходит. Вот стояли с ней и думали, как это организовать. Потом начали молодость вспоминать, как с уроков сбегали. Я к чему, в отношение Тимы никогда не было мыслей о поцелуях. Мы друзья. И воспринимаешь человека, как среднее между сестрой и тем парнем, которому доверяешь. Дружба между мужчиной и женщиной есть. Это проверено. Даже с Тимкой прикалывались как-то. Пытались с ней целоваться. Потом плевались. Это не то.

— Не знаю. Мы с друзьями не целовались. Даже идей таких не было. У нас была небольшая компания. Сошлись в институте. Потом продолжали и по жизни собираться. Это были те ребята, с которыми в поход не страшно пойти было, потому что знаешь, что не бросят. Даже ногу сломаешь, то всё равно не бросят. Ладно ногу, как-то Игорь сломал бедро. Так мы носилки организовали и тащили его по очереди. Или когда у Димки мать заболела, то мы всем миром деньги на операцию собирали. Друзья. Мне кажется, что у нас такая же дружба. И компания как раньше. Патрик, Марина, ты, я. Для меня это привычно.

— Друзей целовать не хочется, а я это давно хочу сделать.

— Что? — тихо спросила Алина.

— Тебя поцеловать, — ответил Артур.

— Тогда поцелуй и проверим нашу теорию, — сказала Алина.

Он не ответил. Коснулся губами её щеки, перешёл на губы. Мягкий поцелуй, от которого сердце начало колотиться намного быстрее, а кровь забежала по венам с удвоенной скоростью. Алина сама не поняла, как начала отвечать на его поцелуй, растворяясь в нём. Её пальцы скользнули в его волосы, коснулись щеки.

— Значит я был прав. Это не дружба, — ответил Артур, отрываясь от её губ и прислоняясь своим лбом к её лбу, словно не хотел отстраняться от неё.

— И что тогда? — спросила Алина, мягко проводя подушечками пальцев у него по щеке.

— Ты права, Алин, — он поймал её руку и приложил её пальцы к своим губам. — Если сейчас поторопимся, то потом возненавидим друг друга. Тебе надо мир поведать. Найти себя. И мне надо понять, как дальше жить. Смогу ли я с тобой до конца остаться или не смогу. Не хочу ни тебя мучить ни себя, потому что если всё официально оформим, то уже до конца. Это серьёзный шаг. Жить же так, я не хочу. С тобой не хочу. Поэтому как мы и решили, ты поедешь свою мечту исполнять, а я тебя подожду. Как готова будешь вернуться, так и будем думать чего дальше делать.

— А если не захочу возвращаться?

— Тогда нам всё показалось, — ответил Артур.

— Согласна. Тогда всё показалось.

Они больше не разговаривали. Лежали на сене и слушали, как заканчивается праздник, пока не уснули, обнимая друг друга.

Глава 9

Учёба. Давно это было, когда Алина готовилась к экзаменам и переживала по их поводу. Она только и делала, что чего-то учила, повторяла. Весь её планшет представлял собой сплошные рабочие ссылки и заметки. Она забыла про еду и сон. Пока перед глазами всё не начало плыть. Тогда она поняла, что такими темпами завалит физическую подготовку и никакие дополнительные балы не смогут ей помочь пройти дальше.

Медицинская комиссия допустила её до первого тура экзаменов. Всего было три тура физической подготовки и два тура экзаменов. Сами экзамены проходили на Земле. Всего было пять лётных академий. Первый семестр обучения был на планете, второй проходил уже на корабле, а третий состоял из практических часов. Полный курс обучения составлял три года, сокращённый — год. Сейчас нужны были пилоты, потому что военный конфликт разрастался. Правда, по сокращённому обучению, пилот мог бы пилотировать лишь лёгкие корабли малой тоннажности. Алина хотела получить развёрнутую специальность. И сдавала именно на неё. Участвовать в военном конфликте она не собиралась. Ей не нужна была слава. Её манил космос. По окончании обучения, Алина планировала пилотировать гражданские суда, но надо было смотреть по результатам тестирования. Из-за военного конфликта мест на полное обучение выделили меньше, чем на сокращённое.

Конкурс был большой. Тридцать пять человек на место, что претендавали на полное обучение и пятнадцать на сокращённое. Всех разделили на четыре потока. Алина была в третьем. Она приехала к началу экзамена и теперь ждала своей очереди. Полоса препятствия. Вокруг ребята с накаченными мышцами, девчонки, которые выглядели профессиональными спортсменками. На их фоне Алина выглядела бледной молью. Они посмеивались над ней, косились. Кто-то узнал в Алине одну из «проснувшихся». Когда Алина услышала смешок в спину, что здесь ей не телевиденье, то удивилась. Ей казалось, что собрались взрослые люди, которые знают на что идут. Потом присмотревшись, Алина поняла, что ошиблась Больше всего было молодёжи, которая недавно окончила школу. Взрослые люди, что решили освоить новую профессию, шли в первом потоке. Алину отправили к вчерашним школьникам, потому что у неё было первое обучение в этом времени. Её прежний полученный диплом в этом времени не считался, потому что его и применить было некуда. Знания безнадёжно устарели. Она могла разве что с историками на эти темы разговаривать.

И вот зал с полосой препятствия. Всё просто. Где-то пробежать, где-то подлезть, где-то перелезть. И нужно показать самое короткое время. На этом этапе отсеивались случайные люди, которые заглянули сюда ради интереса.

Хорошо, что бежать пришлось поодиночке. Стоило раздаться гудку, который означал начало испытания, Алина рванула с места. Она не обращала ни на что внимания. В голове была лишь одна мысль, чтоб не поскользнуться, не упасть, иначе потерянного времени не вернуть. Сердце колотилось в сумасшедшем ритме. Дыхание при этом оставалось ровным. Руки и ноги делали работу слаженно, как механизмы. Забраться по канату. Слететь вниз, пролезть под палками, забраться по стене и слететь с неё, одновременно перекатываясь по матам, от тяжёлых маятников. Она только разогналась, как поняла, что достигла финиша. Результаты обещали вывесить по окончании испытания. Пока же оставалось ждать результатов и начала второго тура.

Алина вернулась в зал ожидания, который располагался в здание крытого стадиона. Именно сюда согнали абитуриентов. Пока она ждала результатов повторяла вопросы к завтрашнему экзамену. Списки прошедших во второй тур пришли на почту. Алина нашла себя в списке показавших лучший результат. Иначе и не могло быть. Она же не зря столько тренировалась.

Вторая часть испытания проходила в другом зале и состояла из умения работать в команде. По сути похожая эстафета, но проходилась она уже в команде. Со старта сразу стартовали три команды по пять человек. К финишу должно было дойти столько же человек. Команду, которая «теряла» по дороге кого-то из участников, дисквалифицировали. Сами команды собирались в случайном порядке прямо перед испытанием.

Алину поставили в команду, где было трое парней и девушка. Они не успели даже имена друг у друга спросить, как прозвучал сигнал приготовиться, а следующим сигналом начался второй этап экзамена по физической подготовке.

Она старалась не отставать. Даже перегнала кого-то. Бревно, стена. Пройти по бревну на высоте три метра. Внизу хоть и была расстелена страховочная сетка, но Алина даже не смотрела вниз. Она пролетела по нему. Оглянулась. Один парень замялся. Паника. Этого не хватало. Пришлось возвращаться, чтоб схватить его за руку. Они шли замыкающими, поэтому больше некому было его вытаскивать. А парень встал, как осел и не мог дальше идти.

— Вниз не смотри. На меня смотри, — прошептала Алина, стараясь, чтоб не сбилось дыхание. Парень послушался. Уставился ей в глаза. Сделал шаг. Алине пришлось пятиться как раку, ведя парня за руку. Она старалась двигаться быстро, но всё равно понимала, что они проигрывают.

Скатиться на маты уже не было такой большой проблемой, как пройти по бревну. Парень это с удовольствием сделал. Её поймал. И вот они бегут вперед, нагоняя команду. Алина же чувствовала, что они проигрывают. Краем глаза она увидела, как кто-то сбоку упал. Девчонка. Попыталась встать, но не получилось. Хотя, Алина удивилась бы, если ей удалось. Нога у девчонки была повёрнута под неестественным углом. Позади уже на пятки наступала другая команда. До финиша осталось не так много.

— Берём раненного, — сказала она пареньку. Решение пришло за считаные секунду. Хорошо, что он не стал спорить. Видимо находился в азарте и плохо из-за этого соображал или понял её задумку.

Они схватили девчонку под руки и побежали с ней к финишу. Около последнего препятствия их дожидалась команда. Тяжелые маятники и финиш. Один парень сразу подхватил девчонку со сломанной ногой на руки и вместе с ней стал обходить препятствия. Алина дождалась когда пройдут всё и пошла замыкающейся. Она не заметила маятника, который сбил её с ног. Перед глазами всё поплыло. Алина увернулась от второго маятника и вылетела на финиш, падая за черту и почти теряя сознание. Ребята оттащили её в сторону. Подбежала команда медиков. Алина пыталась справиться с головокружением и мыслями, что это проигрыш.

— Жить будешь, — услышала она вердикт доктора, который ей вколол что-то по вене. Головокружение начало пропадать. Рядом стояли ребята, с которыми она бежала. Их команда была снята с дистанции из-за потерянного времени и её состояния. Даже дополнительные очки, которые им дали за подобранную девчонку не спасли. Алина прикусила губу, чтоб не расплакаться.

Это было несправедливо. Неправильно. Алина зло прикусила губу. Голова перестала кружиться. Она пришла в себя и теперь понимала, что провалилась.

— Они специально валят, чтоб шли по сокращённому обучению, — сказал парень, которому она помогала перейти бревно. — Спасибо, что помогла.

— Ничего личного, — ответила Алина. Командный экзамен.

— Даня.

— Алина. И что теперь?

— Я пойду пытаться пройти на сокращённое обучение. Потом контракт на год. Отслужу и пойду второй профессией уже на полное, — ответил Даня.

— Служить… Хотя какая разница на каких кораблях летать? — пробормотала Алина. — Пойду тогда перерегистрируюсь.

— Пошли вместе, — предложил Даня. Алина согласилась.

После того как они подали документы на сокращённый срок обучения, им разрешили продолжить экзамен. Следующая часть состояла из проверки организма на перегрузки. Полёты в искусственной невесомости. И опять действия в команде. Оказание медпомощи пострадавшему и доставка его к медицинскому пункту. В этот раз приходилось экзамен проходить парно. И в роли пострадавшего выступали поочерёдно. Все задания шли цепочкой.

— Как её медицинские показания? — спросил Артур, который сидел вместе с комиссией и наблюдал за экзаменами. Алина как раз переносила перегрузки.

— Всё в норме. Она крепкая, хотя выглядит слабой. После удара быстро оклемалась, — ответила рядом сидящая женщина, которая снимала показания.

— Мне всё равно кажется, слабой, — возразил Артур.

— Ты смотри как она напарника на себе прёт. Он же размером с быка. Слишком ты предвзято к ней относишься. Так что физподготовку пройдёт, — хмыкнула женщина.

— А за остальные экзамены я спокоен. Меня только эта часть волновала, — Артур вывел оценки по очередной прошедшей группе. Внёс данные в специальную таблицу.

— Она и на полное обучения могла бы пройти.

— Роза, я не намерен три года ждать, когда она наиграется. А придраться всегда можно, было бы желание.

— Мне-то что, — пожала плечами Роза. — Я не видела большого потенциала в той пятёрки. Командная работа слабая. Личные показатели на нижних уровнях. Меня только Алина заинтересовала. Поэтому я буду рада её видеть у себя. А как я буду рада тебя видеть в этом году. Это же надо было такому случиться, чтоб ты ко мне пришёл и попросился курс вести. Я тебя сколько лет уговаривала.

— Считай, что уговорила, — хмыкнул Артур, вызывая медиков к одному абитуриенту, которому стало плохо. Хотя всё было немного не так.

— Твоя подруга в последний вагон по верхней планке вошла, — сказала Роза.

— Значит, если выживет после аварии, сможет продержаться до помощи, — ответил Артур.

Он приступил к анализу данных по новой паре экзаменуемых. Хорошо, что Роза не особо в душу лезла. Он и так чувствовал себя идиотом, когда пришёл к ней с необычной просьбой. После того как Алина уехала, он продержался два дня, а потом полетел следом. Постоянные мысли, что теперь она останется одна в этом мире, не давали покоя. Он её вроде бы отпустил, но если случится неприятности, даже не беда, а просто неприятность, к кому она обратится за помощью? Он будет на другой планете развлекаться пока Алина будет слёзы в подушку лить? Артуру такие мысли были неприятны. Он до такой степени привык за ней приглядывать, что это вошло в привычку. И приятную привычку. Когда он всё это понял, то решил, что слишком много времени ей дал поиграть в жизнь без него. В ту ночь это казалось логичным. Каких-то четыре — пять лет. Это же почти ничего. Но теперь как-то всё изменилось.

Роза сразу поставила условия, что он будет преподавать, тогда она ему поможет. Мало кто хотел связываться со студентами. Преподавательский состав состоял большей частью из теоретиков. Практики же или продолжали службу, или уходили в отставку, наевшись впечатлениями от службы по горло. А нужно было, чтоб кто-то мог снять розовые очки со студентов, до того момента, когда они столкнутся с суровой реальностью. Артур согласился. Заодно посчитал, что так точно будет в курсе жизни Алины. Самому так будет спокойнее.

Алина лежала на лавочке и не могла поверить, что получилось. Первый этап пройден. Сил нет. Она выложилась на максимум. Теперь оставалось лишь доползти до дома. Начинало смеркаться. Жаль, что из-за города не видно звёзд. Она бы не отказалась на них посмотреть. Ничего. Скоро получится до них дотянуться. Разве о таком можно было раньше мечтать?

— Ты решила здесь остаться? — спросил её Даня.

— Нет. Передохну и поеду, — ответила она. — У нас получилось.

— Пока ещё пройден лишь первый этап. Ещё теория, — Даня сел рядом с ней.

— А я не боюсь за теорию, — ответила Алина.

— А я побаиваюсь. Ладно, до завтра.

— Обязательно, — ответила Алина и вызвала такси.

Дома она после душа забралась в кровать. Можно было бы ещё поучить предметы, но не хотелось ничего. Она столько всего учила за последние дни, что голова настоятельно просила отдыха. Алина проверила почтовый ящик. Там было письмо от Конхора. Она вначале хотела его проигнорировать, но потом открыла.

«Меня отправляют в длительную командировку на Землю. Так что скоро увидимся. Надо всё будет обсудить. Знаю, что ты на всё это смотришь скептически, но я серьёзно намерен за тобой ухаживать».

Алина только глазами похлопала. Что за настойчивый тип! И как его отшить? Сказать, что у неё другой есть? Только кого на эту роль назначить? Не хочется замуж выходить. Алина усмехнулась. Прям сказка про колобка. От Артура убежала, теперь придётся от Конхора убегать. Оставалась надежда, что они мирно поговорят. Она скажет ему, что ей надо отучиться, поработать, а потом уже о семье задумываться. Может он тогда отстанет? Или будет ждать, когда она «созреет» до брака? Решив, что будет решать проблемы по мере их поступления, Алина уснула.

Три экзамена по языкам и два по математике. Физика, астрономия и экзамен по обществознанию, который включал в себя знание политического устройство ближайших секторов и знание жилых планет в системах. Самый интересный экзамен был по поиску информации, где её нужно было найти за короткое время среди многочисленных папок и систем. Когда экзамены закончились, Алина готова была поверить, что у неё голова сейчас закипит. Но нет, дым из ушей не валил. Только в теле ощущалась жуткая усталость. В планшете запиликала рассылка со списками поступивших. Она была зачислена на сокращённый курс обучения по программе «пилот лёгких судов малой тоннажности». Алина смотрела на это сообщение и не верила своим глазам. У неё получилось. Теперь оставалось проучиться и отслужить год.

Она позвонила Марине, но та не взяла трубку. Только потом Алина вспомнила, что Марина должна была Патрика сопровождать на какой-то симпозиум. В последнее время Марина просто жила проектом Патрика или им. Алина молчала, хотя было видно, что Патрику похоже удалось невозможное. Сразу вспомнился Дима. Он уже закончил психологическую реабилитацию. Теперь вновь вернулся в центр и восстанавливал мышцы. Когда Алина в последний раз его навещала, то он выглядел лучше. Теперь хотел заняться разработкой таких реабилитационных игр, чтоб помогать другим. Алина хотела позвонить ему. Но не стала. Они раньше были друзьями. Неплохими друзьями, но сейчас Дима не хотел вспоминать о прошлом. Он постарался о нём забыть и жить настоящим. А чтоб прошлое не напоминало, решил отказаться от дружбы. Это было немного обидно, но это было его решение.

Алина отправила письмо Артуру. Потом проверила почту. Пришло сообщение от Конхора. Он предлагал встретиться, так как вчера вечером прилетел на Землю. Алина не видела его письма, поэтому и ответила на него поздно. Почему бы и нет? Ведь он первый подал ей идею о космосе. С подготовкой помогал. Логичным было бы отпраздновать с ним результат её стараний. Алина написала, что не против встретиться. Конхор сразу назначил встречу на этот вечер в ресторане. Оставалось подготовиться к встрече.

Пока она принимала душ и переодевалась, то начала понимать, что теперь должна будет начаться другая жизнь. У неё была всего лишь неделя, чтоб закончить дела и собрать вещи. Теперь она будет жить в общежитие при академии. Алина никогда раньше не жила в общежитие. Ей повезло поступить в институт, который находился в трёх остановках от квартиры, в которой она жила с родителями. Алина так и проучилась тогда под их крылом. Потом долго жила вместе с ними после института. На какое-то время она переехала к Коле, но все равно могла в любое время вернуться домой и остаться на ночь. А здесь за ней присматривал Артур. Теперь же она осталась одна наедине с миром. Хотя чего удивляться. Она же этого хотела. Только было немного страшно. Несмотря на то что ей было уже тридцать лет, Алина не чувствовала своего возраста. Она по-прежнему оставалась наивной и немного легкомысленной. Может из-за того, что её всё время кто-то сильно опекал? При этом Алина долгое время продолжала ничего не видеть в этом плохого. Теперь же жизнь должна была круто поменяться и это пугало.

Она надела скромное платье кофейного цвета, собрала волосы. Немного макияжа и можно идти праздновать своё поступление. Алина убрала планшет в сумочку и вновь посмотрела в зеркало. Оттуда на неё смотрела симпатичная женщина тридцати лет с мягкой улыбкой и яркими глазами, в которых пряталась любознательность и желание жизни. Но она совсем не походила на студентку, которая скоро будет учиться пилотировать корабли. До этого Алина одевалась проще. Так как у неё долгое время были короткие волосы, то и стиль одежды она выбрала молодёжный, немного легкомысленный. Временами эпатажный. Но Конхор пригласил её в серьёзное заведение, где был определённый дресс-код, которому нужно было следовать. Алина ему и последовала. Теперь же удивлялась своему отражению. А в душе не было ощущения возраста. Хотя, кому какое дело сколько ей лет. Главное ведь насколько она себя чувствует. Вон, Артуру уже под полтинник, а он непрочь и дурью помаяться. Она вспомнила, как он учил её драться и как они вместо этого в траве валялись. Улыбнулась. Но это в прошлом или в будущем. Время покажет. Пока же можно было пойти развлекаться.

Ресторан «Третья звезда» располагался на последнем этаже одной из высоток. Весь его потолок представлял голографическую проекцию. Состоящую из многочисленных звёзд. Алина смотрела на эту красоту и не замечала ничего вокруг. Это что-то напоминало орбитальную станцию со смотровой площадкой, только тут транслировали съёмки туманностей, скопления звёзд, планеты, астероидные пояса.

— Вижу, что тебе моя идея пришлась по вкусу? — спросил её Конхор, который подошёл к ней. Алина только тогда поняла, что стоит с открытым ртом и смотрит на потолок.

— Извини, — покраснела Алина.

— Всё нормально, — ответил Конхор, но улыбки не смог сдержать. Он почти не изменился. Такая же короткая стрижка, залысина половинкой луны. Одет он был в парадный мундир, на котором поблескивали три медали. А в левом ухе на хрящике поблескивали две серёжки в рядок. Выглядел он с ними необычно. — Рад тебя видеть. Пойдём за столик. Там можно будет хоть весь вечер любоваться потолком.

— Хорошо, — согласилась Алина, принимая его руку. От его прикосновения по телу разлилось тепло. Знакомое и приятное.

— А ты изменилась, — сказал он, не скрывая, разглядывая её. — Но глаза и улыбка остались прежние.

— Да, теперь я не напоминаю ходячий скелет. Точнее не ходячий. Тогда же я не могла самостоятельно передвигаться, — улыбнулась Алина.

— Теперь ты больше на землянку стала походить.

— Это плохо? — спросила Алина.

— А знаешь, мне почему-то все равно, как ты выглядишь. Главное что здоровая и счастливая, — ответил Конхор.

— Так я сегодня экзамены сдала! Конечно буду довольной, — ответила Алина.

— Поздравляю! — ответил Конхор, не пряча улыбку. Как раз подошёл официант, чтоб принять заказ. Алина давно репетировала эту встречу. Она ведь чётко хотела дать понять Конхору, что они только друзья. Хотела вести себя холодно, но не получилось. Как можно вести себя холодно с человеком, от которого идёт такое приятное тепло? Она смотрела на его искреннюю улыбку и на душе становилось уютно.

— А ты как? — спросила его Алина.

— После отпуска сюда командировали. Я думал, что уже не вернусь. Закроют выезд и всё, — ответил Конхор.

— Разве так можно?

— Да. У нас всё можно, — ответил Конхор. — Долго думали, стоит ли продлевать контракт, но продлили. Правда из космоса убрали. Так что какое-то время я на Земле буду работать. Сегодня как раз на новое место службы прибыл. Поэтому и в форме. Всё как положено.

— Нам завтра форму выдадут. Вот сколько не думаю обо всём никак не могу поверить, что это реальность.

— Мы сами создаём сказку своими руками. Главное с пути не сворачивать, — ответил ей Конхор. — Алин, можно очень нескромный вопрос. Но так как мы с тобой уже давно знакомы…

— Я читала ваши обычаи. Знаю, что ты меня чуть не сватаешь, — ответила Алина.

— И как ты на это смотришь?

— Может тебя ввёл в заблуждение тот поцелуй, но я тогда действительно растерялась. И мне показалось это скорее порывом. Мне нравится с тобой общаться. Дружить, но идти по жизни рука об руку я не готова, — ответила Алина.

— Ясно, — Конхор внимательно на неё смотрел. Под его взглядом стало неуютно. Алина любой ожидала реакции, но не полного спокойствия. — Но я могу задать тебе свой вопрос?

— Можешь, — кивнула Алина.

— Ты кому-нибудь давала слово? — спросил он. — Или может есть человек, с которым ты встречаешься?

— У меня не получается наладить личную жизнь. Я всё время чего-то не то делаю. Ввожу людей в заблуждение. Как тебя. Они думают, что я настроена уже под венец идти? Но это не так. Меня же кроме дружбы ничего не интересует.

— Какая получилась ситуация, — Конхор немного помедлил, словно подбирал слова. — Ты мне нравишься, но скорее, как подруга. Нет тех вспышек, которые вызывают сильные эмоции. С тобой спокойно, интересно. Но это не любовь. С другой стороны, мы могли бы жить вместе. Неплохо жить. Может со временем и привыкли бы друг к другу, появились бы чувства, но я не хочу для тебя той жизни, которая тебя ждёт на моей планете. Это и сильные таблетки, которые позволили бы тебе адаптироваться к условиям планеты. У нас строгая демографическая политика. Аборты запрещены. Но дети рождаются слабыми. Часто болеют. Не все доживают до семилетнего возраста, а не то что до двадцати пяти, когда вырабатывается стойкий иммунитет. Я не хочу видеть, как ты будешь переживать по этому поводу. Мне ничего не получится изменить. Такая наша раса.

Официант с закусками прервал их разговор. Алина же никак не могла к чему клонит Конхор. Непросто же так он завёл этот разговор.

— Как я уже говорил, — продолжи Конхор. — У нас строгая демографическая политика. Ещё и эта война. У нас есть городской совет, который решает когда кому пора семьёй обзаводиться. Они решили, что мне пора. Только я не готов к этому. У меня есть свои планы на жизнь, которые никто не хочет слушать. В итоге мне пришёл дикий план. Без твоего ведома, я сказал, что ты готова стать моей женой. Но до этого должна будешь отучиться и отработать контракт. Я не успел бы при всём желание сделать тебе предложение до того момент, пока ты не сдала экзамены. Только личное твоё согласие будет действительным. Мне пошли навстречу. Четыре года отсрочки не так уж и много. А тут ещё выяснилось, что всего два, так как ты поступила по сокращённой программе. Пока ты учишься и служишь, то никто не заикнётся о свадьбе. А после службы понадобиться оформить отношения. Тогда нужно будет прилететь на мою планету и предстать перед советом. Подтвердить перед ними своё согласие.

— Что-то я запуталась. Ты вначале говорил, что не хочешь этого, — сказала Алина.

— Не хочу. Но никто же не говорит, что помолвку нельзя разорвать, — хитро улыбнулся Конхор.

— Хочешь сказать, что всё это так просто? — не поверила Алина. — Я никакой информации об обратных шагах после согласия не нашла.

— Это не принято у нас, — ответил Конхор. — Такую девушку будут считать легкомысленной. Ей будет сложно работу найти у нас на планете. Долго придётся восстанавливать репутацию. Но не думаю, что ты стремишься обосноваться у нас.

— Такой идеи не было, — согласилась Алина. — А тебя наш разрыв в будущем не коснётся?

— Коснётся. Но мне нужны эти два года, — твёрдо сказал Конхор. — Очень нужны. Если ты мне их подаришь, то я буду в большом долгу.

— Тогда и я хочу задать нескромный вопрос, раз у нас вечер откровений. Это из-за женщины? — спросила Алина. — Мне не нужны подробности. Раз не получается быть вместе по каким-то причинам, меня эти причины не касаются. Просто чисто для себя.

— Да, ты угадала, — ответил Конхор, после минутного молчания.

— Тогда ещё один вопрос. Меня твоя подруга преследовать не будет? Я не хочу ходить и оглядываться по сторонам, — сказала Алина. Конхор рассмеялся.

— Нет, этого не будет, — ответил он. — Она и не догадывается о моём существование. У нас же будет фиктивная помолвка. Это поможет тебе избежать от приставаний, будет своеобразная защита. Так как ты учишься, то и встречаться мы будем редко. Не думаю, что это будет напрягать.

— Меня не напрягает общение с тобой, — улыбнулась Алина. — Дружить с тобой приятно. Я очень боялась этой встречи, потому что не могу ответить взаимностью. Помочь же, помогу. Ведь для этого и нужны друзья.

— Тогда я тебе сейчас предложение сделаю, чтоб свидетели были? — спросил Конхор разрешения.

— Хорошо, — согласилась Алина. Конхор подошёл к ней. Взял её за руку поднёс к губам. — Алина, ты согласна стать моей женой?

— Да, — ответила она. Хоть и не взаправду всё, а волнительно. И улыбкая глупая на лицо лезет. Конхор улыбнулся ей. Снял с уха одну из серёжек и прицепил серёжку на хрящик уха Алине. Алина думала, что она соскочит, но серёжка была как клипса. Конхор коснулся губами её виска. Со всех сторон послышались поздравления и аплодисменты. Помолвка была зафиксирована невольными свидетелями. Обычаи были соблюдены. Конхор ещё раз поцеловал её руку и вернулся на своё место.

— Спасибо, — сказал он с довольной улыбкой.

— Офигеть, — Артур в этот момент ел салат, который так и не донёс до рта. Вилка упала на тарелку, а Артур откинулся на спинку стула. — И как это понимать?!

— Похоже ты слишком долго думал, — посмеиваясь, ответила Роза, проследив за его взглядом. Они ужинали в ресторане, когда вначале там появилась Алина, с которой Артур просто не мог глаз отвести. Теперь же они присутствовали на помолвке. — Увели твою суженную.

— Да быть такого не может. Она мне говорила, что ничего к нему не испытывает. Что они друзья. И тут такой финт! — выпалил Артур.

— Ты потише. Держи себя в руках, ревнивец, — рассмеялась Роза, наблюдая за его лицо. Таким потерянным она никогда не видел. Он развёл руками. Махнул в сторону Алины.

— Нет. Но как так? Она же моя! — Артур наконец нашёл слова.

— Так ты же ей об этом не сказал. В известность не поставил. Отпустил девочку в свободное плаванье с какими словами? Гуляй. Захочешь вернуться, я тебя подожду. Так жди. Чего возмущаешься? — Роза не скрывала своего веселья. Встретила хмурый взгляд Артура. — Ты как ребёнок, у которого игрушку отобрали.

— Отобрали, — Артур задумчиво подпёр щеку. — И чего теперь делать? Я ей поверил, что она учиться будет. А тут роман.

— Чего ты добивался? Алина взрослая женщина. Ей не восемнадцать лет. Она не связана никакими обещаниями. Так что глупо было надеяться, что пока ты гуляешь, она будет только книгами интересоваться.

— Я не гуляю. Неинтересно, — ответил он, на вопросительный взгляд Розы.

— Как тут всё серьёзно, — она покачала головой. — В любом случае помолвка ни свадьба. Шанс есть, если не перегоришь.

— Но в нокаут она меня отправила, — как-то обиженно сказал Артур, поглядывая на улыбающуюся долговязому веланцу Алину. Выглядела она счастливой. Артур же чувствовал себя так, словно у него почву из-под ног выбили.

После ужина Конхор предложил Алине прогуляться. В одном из парков был праздник. Всё было украшено разноцветными огнями. Играла музыка на трёх площадках. Работал парк аттракционов, на любой вкус от тихих и спокойных, до таких, чтоб себе нервы пощекотать. Праздновали дату созданий Земного союза. Алина ещё подумала, что Конхор символичную дату выбрал для помолвки. И пусть всё это игра, но волнительная игра. От походов на аттракционный, Алина сразу отказалась. Ей хватило экзаменов на выносливость. После них никакой аттракцион не вызвал бы столько эмоций, сколько она испытала, когда учебный корабль показал что такое перегрузка, поэтому они просто прогуливались по парку.

— Всё верно. Романтика — это то, чем ты не занимаешься каждый день, а что-то редкое и далёкое. Каждодневное же занятие убивает романтику, превращая её в рутину, — сказал Конхор, на её воспоминания об экзаменах.

— Но в приятную рутину, — возразила Алина.

— Не спорю. Иногда останавливаешь, чтоб по сторонам посмотреть. Красотой насладиться, но это не каждый день делаешь.

— Мне кажется, что тут всё зависит от того по душе ли занятие или нет. Если человеку нравится его работа, то он будет получать от неё удовольствие, даже когда сил останется, чтоб на кровать упасть и забыться сном без сновидений. А когда оказываешься в профессии случайно и это не твоё, то и возникают такие мысли. Порой человек ошибается с выбором. Оказывается, не там, где ему было бы комфортно, тогда всё в его руках, чтоб поменять, — ответила Алина. — Мы живём, ошибаемся, возвращаемся назад, чтоб исправить ошибку или не возвращаемся. Но это и есть жизнь. А ваши слова, что я лезу туда, куда мне не надо лезть, только подогревают желание попробовать.

— Наши?

— У меня есть друг, который то же пытался раскрыть мне глаза на моё желание учиться и летать. Хотя, с его стороны при этом была поддержка. Вы даже чем-то похожи. Оба не согласны, но оба помогали. — ответила Алина. — Я сейчас нахожу в таком состоянии странном, словно у меня вторая жизнь началась. Вряд ли ты поймёшь. Но в прошлом, сейчас бы на меня давили родители, что мне нужно мужа искать и с детьми сидеть, а не получать второе образование. Я смотрела на себя сегодня в зеркало, и странность в том, что вот она я, прежняя тридцатилетняя женщина, но у меня не было ощущения, что моя жизнь подходит к концу, а я ничего не достигла. Мне кажется, что всё впереди.

— Так оно и есть. Почему ты разрешаешь каким-то цифрам и родным диктовать как тебе жить? Решать-то тебе.

— Общество навязывало определённые установки. Ты сам это ощущаешь на своей шкуре.

— Алин, у нас просто необходимость. На моей планете мало суши пригодной для жизни, поэтому и число жителей на ней меньше миллиарда. У нас нет колонизированных планет. Нам просто некого было туда отправлять. Когда мы открыли космос, то встал вопрос исчезновения нашей расы. Мы начали разбредаться по космосу, забывая о семье и родных. Упала рождаемость. Поэтому правительство и ужесточило меры. И то, мы всё равно находим лазейки, чтобы жить как хочется самим. У тебя же нет таких обязательств. Если подумать, то и раньше не было. Ты сама можешь жить как хочешь.

— Это в теории. Но на практике… Человек живёт в обществе и невольно идёт у него на поводу. Вот сейчас мода на постоянную смену деятельности раз в какое-то определённое количество лет. А раньше была мода на семью и мужа. Потом на карьеру и семью одновременно. Мы все следуем моде.

— Но решаем сами следовать ей или нет, — мягко возразил Конхор. — Также сами решаем идти за мечтой или оставлять её только в своём воображение.

— А ты что делаешь?

— Иду за мечтой и стараюсь думать своей головой, — ответил он.

Свет фонариков окутывал парк в таинственный свет. Казалось, что волшебство прячется за каждым деревом, кустом. Смех, музыка и спокойствие — превращали вечер во что-то невероятное, нереальное.

— Конхор, а ты сейчас где будешь базироваться?

— Пока ещё точно не знаю. Завтра будет распределение.

— У меня неделя есть до начала обучения.

— Думаю, что нам получится ещё несколько раз встретиться. Если ты не против, — сказал Конхор.

— Нет. Расскажешь мне, как учёба проходит? Есть какие-то нюансы? — спросила его Алина.

— Всё узнаешь. Не бойся. Думаю, что всё у тебя будет нормально, — он коснулся её щеки, отгоняя назойливую мушку. Алина смущённо улыбнулась ему.

— И что это такое?! — возмутился Артур.

— Чего? Они жених и невеста. Гуляют. Даже как-то скучно. Страсти нет, — хмыкнула Роза, которая стояла прислонившись плечом к дереву. После того как парочка ушла из ресторана, Артур полетел за ними следом. Роза побоялась, что он наделает глупостей и решила ему составить компанию.

— Я ему покажу страсть, — буркнул Артур.

— Слушай, может хватит устраивать представление? — спросила его лениво Роза. — Вроде не мальчишка, которому кровь в голову бьёт. Тебе надо взять себя в руки.

— Тебе легко говорить.

— Включи голову. Если ты будешь сейчас вести себя как последний идиот, то точно её потеряешь. Женщинам идиоты не нравятся. Так что запихни свою ревность поглубже и подумай как свою суженную вернуть. Я бы для начала спокойно поговорила. Вы ведь друзья. Узнай как так быстро она согласилась на помолвку, хотя, если верить твоим словам, она не собиралась ни за кого замуж выходить. Её только карьера интересовала. Человек редко так круто меняет свои планы.

— Чего он её трогает? Она даже не возражает!

— Артур, я тебе по-дружески сейчас в рожу дам. Пошли ко мне что ли?

— Зачем?

— Затем, что ты дурака изображаешь, — она взяла его под руку. — Слышала, что влюблённые идиотами становятся, но видеть тебя в таком состоянии не готова.

— Это слишком всё неожиданно, — ответил Артур, выходя с ней на дорожку.

— Артур! — услышал он голос Алины. Обернулся. Она торопливо шла к нему. — А я и не знала, что ты вернулся на Землю! Я сдала!

— Поздравляю, — холодно ответил он, но Алина этого не заметила. Она продолжала щебетать.

— Даже не верится. А ты сегодня придёшь домой?

— Другие планы. Слышал тебя можно с ещё одним событием поздравить?

— С каким? — не поняла его Алина.

— Артур, пойдём. Ещё опоздаем, — потянула его за руку Роза.

— С помолвкой. Хотя, наверное, ты в это тоже с трудом веришь. Столько событий сложно пережить в один день, — ядовито сказал он.

— Ну да. Сложно, — Алина поняла, что у него плохое настроение. — Извини, что помешала отдыхать. Ещё увидимся.

Она кивнула Розе и вернулась к Конхору, который ждал её в стороне. Роза рассмеялась, пряча лицо на плече у Артура.

— Ты чего? — недовольно спросил он.

— Артур, ты дурак. Вот честно. Всегда считала тебя умным, но какой же ты дурак, — веселясь, ответила она. — Пойдём ко мне. Так и быть послушаю твои жалобы на несправедливую жизнь.

— Нет, она так всё и светится. Ты видела?!

— А должна плакать? — продолжала веселиться Роза. — Она счастлива. У неё всё хорошо. Это ты тут страдаешь.

— Да нужна она мне… Буду ещё тут о ней думать, — обиженно буркнул Артур. — Но ты представляешь…

Роза только головой покачала. Вечер обещал быть долгим. Но на то и нужны друзья, чтоб поддержать в трудную минуту и оберегать от глупостей. А Артур явно был настроен эти глупости совершить.

Глава 10

С Артуром больше встретиться не получилось. Алина ему несколько раз написала, но он отвечал односложно и явно разговаривать с ней не хотел. Она особо к этому и не стремилась. Чего навязываться? У неё и без этого были дела.

Два раза она встречалась с Конхором. Они гуляли, разговаривали о других планетах, космосе, войне, которой не было ни конца ни края. Конхор не очень любил эту тему. Говорил, что Алина сама всё поймёт, когда окажется в эпицентре событий. Хотя, ей могло и повезти. Тогда она окажется где-нибудь в запасе. И будет проходить службу в мирном секторе. Алина не особо и хотела воевать. Ей хотелось управлять кораблём. А где всё это будет — ни так и важно.

И вот наступило время вселение в общежитие. Академия располагалась на полигоне среди степи. До неё пришлось добираться около шести часов на самолёте. Алина же привыкла к перелётам и перемещениям на такие расстояния. Раньше из города в город было поехать проблемой, а тут каких-то шесть часов. Вот на другую планету слетать, тогда да. Тут же мелочи.

От аэропорта пришлось ещё ехать около часа. И вот Алина входила в ворота академии, которая напоминала скорее военную базу. Длинные двухэтажные дома, ангары, площадки, собственный аэродром, который мог принять, как атмосферный транспорт, как и лёгкий орбитальный. Отметиться. Сдать гражданские вещи на склад. А Алина и не стала ничего брать. Всё в прошлом осталось. Теперь впереди только учёба и служба. Там не до платьев.

Несколько скверов, которые отделяли общежития и учебные корпуса. Они были заполнены студентами, которые или разговаривали, разбившись на группки, или чего-то читали в планшетах. Все учебники загружались в личные планшеты, которые здесь были чуть ли не пропуском и документом. Студенты были разных возрастов. Так что Алина не чувствовала себя здесь белой вороной. Хотя Конхор был прав. Зря она такое большое значение придавала возрасту. Все ограничения лишь в голове.

Её комната находилась на втором этаже. Дверь уже была настроена на её метрические данные, поэтому достаточно было приложить палец, чтоб она открылась. Небольшая комната на трёх человек. Три кровати. Одна двухэтажная, а другая одинарная. Около окна длинный стол с тремя стульями. Сбоку дверь в душевую, которая была совмещена с туалетом. Напротив неё шкаф под вещи с тремя отделениями. Алина скинула мешок с одеждой. Ей уже заранее выдали два комплекта повседневной одежды, парадную и спортивную форму. Ещё два комплекта футболок и шорт. Жить можно. Алина всё это развесила, решив занять место на нижнем ярусе двухэтажной кровати.

Пока было время, она стала просматривать расписание и знакомиться с дисциплинами. Учёба должна была начаться уже завтра. Через тридцать минут появилась её соседка по комнате. Девчонке явно было не больше восемнадцати лет. Два хвостика на голове придавали ей детский вид. Сама она была невысокого роста, где-то метр пятьдесят, с капризными губами на кукольном лице.

— Привет, — она закинула мешок на кровать, что стояла напротив Алины. — Прикинь, у меня косметику отобрали. Говорят, что ей можно пользовать разве только на праздники.

— Изверги, — улыбнулась Алина. — Но это в правилах было написано.

— Всегда же есть исключения, — она посмотрела на Алину. — Твоё лицо знакомо.

— Одна из «проснувшихся», — ответила Алина, которая уже привыкла к таким вопросам.

— А, вспомнила. Точно. Ты ещё передачу какую-то вела. А чего тебя сюда понесло?

— Так нужно же образование получить. Не всё же время куклой быть, — ответила Алина.

— Я тоже так попалась. С отцом поспорила. Вот и поступила, — она вздохнула. — Жанна Корнт, с Треды. Младшая дочка, та что непутёвая.

Алина машинально начала вспоминать, что слышала о Корнтах, но так и не вспомнила. Пришлось призвать на помощь сеть. Жанна же начала раскладывать вещи, пока Алина искала о ней информацию. На трединцы были гуманоидной расой, которая быстро решила войти в Земной союз, поняв, что не сможет с ним конкурировать. Довольно развитая раса, но при этом сохранившая аристократию. Корнты были второй ветвью правящего дома. Жанна и Лиззи были сестрами-близняшками, четырнадцатыми и пятнадцатыми детьми принца Хонгра, брата короля Тредины. Лиззи была умной и скромной. Она недавно вышла замуж. А вот с Жанной постоянно случались скандалы. Желтая пресса так и вваливала разные статьи о её похождениях.

Жанна только закончила развешивать вещи, как в комнату вошёл Даня. Он оглядел комнату, почему-то покраснел. Алина приветливо махнула ему рукой.

— Твоя койка верхняя. Так как ты приехал последний, то выбирать уже нечего, — сказала она.

— Не вопрос, — ответил он.

— Комнаты выбираются лотереей. Так что не угадаешь, кто будет твоими соседями на целый год, — сказала Алина. — Но знакомые лица видеть приятно.

— А вы знакомы? — спросила Жанна.

— Вместе экзамены сдавали. И наша группа завалила поступление на полный курс, — ответила Алина.

— Из-за меня. Я высоты испугался, — сказал Даня.

— Мог бы и не говорить, — сказала ему Алина.

— Так чего скрывать? Страх никуда не делся.

— Но ты здесь. Значит придётся его преодолеть, — ответила ему Алина. — У каждого есть недостатки, с которыми приходится бороться.

— Это может быть проблемой в командной работе, — серьёзно сказала Жанна. Неожиданно легкомысленно улыбнулась и плюхнулась на кровать. — Но мне всё равно. Даже если вылечу отсюда, то не жалко. У нас с отцом была договорённость лишь на поступление, а не на обучение.

— Мы же не всегда будем вместе в связки работать, — начал Даня.

— Дань, ты ведь не отказался от своей мечты? Хочешь перебороть фобию. Так чего ты ноешь? Пришёл — хорошо. А в процессе учёбы разберёмся, — ответила ему Алина и приступила к чтению учебника.

Она не удивилась появлению Дани. Её ещё Артур предупредил, что нет разделения на мужские и женские комнаты. Равенство. К тому же часто в соседе видишь товарища, а не представителя противоположного пола. Одно дело с кем-то грязь месить, а другое дело за ручку гулять. Разница большая. Перед товарищем раскрываешься, теряется загадка, которая так притягивает в отношениях между мужчиной и женщиной. Романы были. Но единицы из сотни заканчивались свадьбами и чем-то серьёзным.

Следующий день начался с побудки и сразу с физкультуры. Почему-то считалось, что пилоты должны быть очень выносливыми. Хотя, так оно и было. В космосе могло случиться что угодно, поэтому организм должен был быть натренирован по максимуму. Алина уже привыкла заниматься каждый день, потому что серьёзно подошла к поступлению, да и восстанавливалась долго, но после занятия она просто с ног валилась в прямом смысле этого слова. Перед глазами летели мушки, дыхание сбилось. И не только у неё. Несколько ребят лишь спокойно отдыхали на травке, когда остальные валялись не в силах поднять руки и ноги. Но полежать им никто не дал. Перемена была нерезиновая. Душ и бегом на занятия.

— Это какое-то издевательство, — сказала Жанна.

— Стандартная тренировка в неполную силу, — ответил Даня. Он был из тех счастливчиков, которые чувствовали себя нормально. — Меня когда отец тренировал, то сильнее норму давал.

— Он тоже пилот? — спросила Алина.

— Да. Только летал недолго. Разбился. Поломался сильно. У него рука и ноги искусственные. Но он всё равно вернулся в строй после реабилитации. Но через три года авария произошла. Короче у него половину черепушки снесло. Пластинами всё закрыли, глаз искусственный поставили, дали медаль и закрыли космос вместе с небом. Ему ничего не оставалось как осесть на одной из планет Земного союза.

— А ты решил пойти по его стопам? — предположила Алина.

— Получается, что так.

— И всё равно, нельзя давать такую нагрузку в первый день, — пробурчала недовольно Жанна.

— Тяжело в учение — легко в бою, — насмешливо ответила женщина, что подошла к ним со спины. Алина машинально вытянулась по струнке смирно, увидев погоны. Пока ещё это было чуждо, но после сегодняшней муштры, тело среагировало быстрее, чем мозг. Знакомое лицо. Парк. Она была с Артуром в тот день, когда Конхор сделал Алине предложение. — Заходим в аудиторию.

Обычный класс с одинарными партами в шесть рядов по десять парт в ряду. Большая голографическая доска. Алина, Даня и Жанна сели рядом. Вместе как-то было уже привычнее. Планшета, клавиатура. Голографическая проекция доски выведенная перед партой для удобства.

— Доброе утро. Приветствую вас в наших стенах. Если для курса полного обучения была торжественное построение с речью и пожеланием дальнейшего обучения, то для вас мы решили отказаться от этого. Времени мало. Пройти надо много. А как показывает практика, знания куда важнее всех этих слов. Год будет у вас тяжёлый. Отчислений не предвидеться. Тянуть будем по максимуму всех. Нам нужны кадры и нужно их много. Обратной дороги в мирную жизнь отсюда не будет. Или вы выходите отсюда сразу пилотами, или пойдёте под суд за дезертирство. А нежелание учиться будет приравнено к нему. Так как у нас свобода слова, то вы можете переписываться с родными, друзьями. Но если хоть какая-то часть информации, что вы узнаёте в этих стенах будет выдана им, то пойдёте под суд за шпионаж. Рекомендую ознакомиться с этим статьями. По дисциплине, выход в город запрещён первые два семестра. Потом будет даны отгулы за хорошие оценки. В ваших интересах учиться хорошо и выкладываться по полной. То, что ваши товарищи проходят за два года, вы пройдёте за один. Курировать вашу группу буду я, полковник Симова Роза. Общий военный стаж у меня двадцать пять лет и пять лет я преподаю здесь. У нас мало военных из преподавательского состава. Поэтому относимся к гражданским снисходительно, если их мнения и мнения опытного состава будут расходиться. Такое бывает. Теория — это одно, а реальность другое. Учить будете обе части в обязательном порядке. В программу вашего курса помимо пилотных навыков будет входить отточка выполнения команд. Вы должны будете научиться сохранять ясный ум в сложных ситуациях, даже если всё вокруг рушится. Понять, что приказ — это важнее всего. Научиться выживать. И последнее. Вы должны забыть, что такое дружба. Для вас важна только команда, то собрана для выполнения поставленной задачи, а не тот парень, который учился вместе с тобой. Или та девчонка, что когда-то жизнь спасла. Есть здесь и сейчас. Прошлого и будущего больше нет, — она мило улыбнулась, явно довольная произведённым эффектом. — Добро пожаловать в академию. А теперь начинаем занятия.

Алина записывала за преподавателем лекцию, а сама думала над её словами. Почему она так сказала? Разве не нужно наоборот воспитывать дружбу, взаимовыручку, командный дух? Или их готовили специально под конкретную цель? Конфликт. Две стороны закупают у Земного союза военные силы, чтоб мерится ими на нейтральной территории. Конфликт перешёл на планету, за которую борются энарцы и веланцы. Они строят базы, захватывают их. Как мальчишки, что играют в войну. Но только играют настоящими самолётами и кораблями, а значит и людьми, которые ими пилотируют. Романтизм слетел сразу после осознания ситуации. Почему-то раньше Алина на эту тему не задумывалась. Теперь же испугалась. Только бояться поздно. Обратного пути нет. Остаётся только учиться по максимуму.

После пары они пошли в сквер. Вокруг было много студентов, которые общались, шутили. Тёплый летний день. Немного даже жаркий. Алина же солнца не видела. Сегодня они вместе сидят за одним столом в столовой, дружат, обмениваются мнениями, а завтра они могут встретиться по разные стороны баррикад, потому что наёмники, которых купили поставили под разные знамёна, чтоб поиграть в солдатики.

Алина лежала и смотрела в галагрофический экран. Нужно было заниматься, готовиться к завтрешнему дню, но не хотелось. Прошла неделя, после того, как начались занятия. Тело продолжало болеть от ежедневных нагрузок, которые пока не повышали, но грозились каждый день это сделать. После этого они шли учится. Знания отказывались укладываться в голове. Вместо того, чтоб думать над решением задачи, голова упрямо мечтала о подушке и мягком, а еще желательно пушистом пледе, кружки с какао и фильме про что-то интересное и мягкое. А голову упрямо загружали цифрами.

Завтра контрольная к которой Алина не была готова и не собиралась готовиться. Даня зубрил формулы. Даже Жанна склонилась над планшетом, что было непривычно. Она не особо стремилась учиться, стараясь выполнять минимум и не больше того. Алина же ничего не хотела делать. Она смотрела ролик по навигации, где наглядно объясняли, как прокладывать курс. Вроде занятие, но если в него не вникать, то бесполезное занятие. Она закрыла глаза. Иначе ей все это представлялось. Совсем иначе.

«Слышал, что ты уже двойки получать начала? Ходишь как в воду опущенная. Чего случилось?»

Сообщение от Артура поставило ее в тупик. Алина задумалась, чего ему ответить. Потом пришла неприятная мысль откуда он мог об этом узнать.

«Подруга рассказала?»

«А тебе не все равно, как я об этом узнал?»

«Все равно. Тогда и тебе должно быть все равно, что со мной происходит».

Алина закрыла глаза. Почему-то подступили слезы. Вот почему так? Вроде бы радоваться надо, а на душе отвратительно и кошки скребут. Еще ощущения, что ее обманули. Грубо так обманули. Светлое будущее. Радужное. А почему тогда ощущение, что в дерьме искупали?

«Приходи через полчаса за ангар C-3. Там и поболтаем».

Это уже было любопытно. Как он пробрадлся сюда? Академия — это военный объект, который находится под охранной. Или для него ничего невозможного нет?

«Так придешь?»

«Приду», — решилась Алина. Все равно ничего не учится.

— Ты куда? — спросил ее Даня, когда она взяла сумку под планшет и приципила ее на пояс.

— Пройдусь, а то совсем голова не работает, — ответила Алина. — Может на свежем воздухе лучше думаться будет.

— Не знаю. Я лишний раз шевелиться боюсь. А то все болит, как будто меня побили, — пожаловалась Жанна. — У тебя же еще силы остаются, чтоб гулять.

— Значит готова к повышенным нагрузкам, — заметил Даня.

— Издеваешься? — хмыкнула Алина.

— Немного, — ответил он.

Из их компании только он не мучился от тренировок. Еще по вечерам ходил дополнительно заниматься на спортивную площадку. Алина и Жанна смотрели на это с завистью. Им обычно сил хватало только до кроватей доползти.

Вечером народу гуляло немного. В основном все занимались. Готовились к следующиму учебному дню. Так как выходных не было, то учеба превращалась в один сплошной непрекращающейся учебный день. Алина кивнула знакомым и свернула в сторону ангаров. В принципе туда часто ходили студенты, чтоб посмотреть издали на машины, которые в скором времени должны были пилотировать. Боты стояли в ангарах. Сверкали деталями на солнце. Специальное покрытие защищало их от влияния атмосферы и перепадов температуры. Алина засмотрелась на них. Они по размеру были как небольшой самолет. Вытянутые, без крыльев, боты напоминали снаряды или ракеты, которые были в ее время. В них спускали десант с космических кораблей, что базировались на орбите. Вмещали в себя такие машинки двух пилотов и одного стрелка, плюс десять человек десанта. Скоро Алине придеться на них высаживать людей, которые будут воевать. От этого становилось противно и грустно.

Она обогнула два ангара. Около третьего огляделась по сторонам. Никого не было видно. Ангар был открыт. Явно, что там кто-то занимался машинами. Алина видела, как сегодня взлетали шатлы. У второго курса была практика. Сейчас должно быть их готовили к завтрашнему дню. Или чинили. Судя по ругани, то последнее.

— Еще раз так сделаешь, то рычагом послужит не нужная часть твоего тела, которая явно думать мешает, — предупредил Артур, какого-то парня.

— Но ведь нам удалось починить, — сказал парень.

— А сколько мы с тобой провозились? Ладно, передай своей подруги, что все починили. Но посоветуй ей нежнее быть. Чего она у нас рычаги отрывает?

— Это чисто моя вина, — продолжал настаивать парень.

— Угу, твоя. Иди уж, — Артур заметил Алину. Из кармана достал тряпку и стал вытирать руки.

— Можно последний вопрос?

— М?

— Чего за это будет?

— Ничего. Запишу, что рычаг сломался из-за изношенности. Там все равно его менять надо было, — ответил Артур.

— Спасибо, — лицо парня расплылось в довольной улыбке.

— Спасибо в карман не положишь. Вали пока. Пол дня на тебя потратил.

— Есть валить и не мешать общаться с дочкой, — выпалил парень.

— А мы так с ней похожи? — насмешливо спросил Артур.

— Нет, но я…

— Хорошо разбираешься в теме, еще бы научился язык за зубами держать и любопытство умерил, то цены бы тебе не было, — хмыкнул Артур.

— Понял. Дурак. Ушел, — он отдал честь и быстро пошел от ангара. Через десять шагов припустился бегом. Алина рассмеялась.

— Я сейчас ангар закрою, и мы поболтаем, — сказал Артур. — Голова уже болит от этого балобола. Представляешь, его подруга рычаг ручного управления сломала. А у нас была отработка экстренной посадки. Хорошая была отработка. Он провода выдернул и рулил ими, контакты поочередно подключая. Всю вину на себя взял. Девчонка в шоке. Мы с ним потом рычаг на место ставили.

— А ты как здесь оказался?

— Так ностальгия замучила по космосу. От тебя заразился, — хмыкнул Артур.

— И поэтому ты оказался в академии?

— Нет. Пришел контракт заключать, а Роза уговорила меня здесь поучить зелень. Вон, рычаги на место ставить с дураками. Не охота мне было штраф платить. Так что пришлось саму проблему устранять.

— А тебе штраф за что?

— Потому что я куратор этих идиотов, — ответил Артур. Он взял китель. Повесил сумку с планшетом на пояс. Закинул фуражку на голову. После этого стал закрывать ангар.

— Меньше всего я тебя здесь готова была увидеть. Думала ты на прежнее место вернешься или продолжишь дом обустраивать.

— Без тебя не интересно его обустраивать. Кровать есть. Кухня закончена. А чего мне еще надо? Где переночевать и поесть.

— Поэтому ты решил все поменять?

— Тебе действительно так интересно покапаться у меня в голове? Дойти до моих мотивов?

— Извини. Это от шока, — Алина растерялась, когда бросила взгляд на его погоны. Полковник, как и Роза. — Ты не говорил, что у тебя есть звание.

— Есть. И что? Или я был прав и тебе просто нравится форма? — насмешливо спросил он.

— Нет. Как к тебе сейчас обращаться. Не знаю.

— Когда наедине то как раньше. А при всех, то официально, — ответил Артур. — Рассказывай, что у тебя произошло.

Алина хотела ответить, что ничего страшного, но вместо этого расплакалась. Она сама не ожидала, что так получится, но слезы просто полились водопадом. И остановить их у нее не получалось.

Глава 11

Каждый день одно и то же. Учёба, тренировки, приёмы пищи и учёба. Каждый день одни и те же лица. Преподаватели ставят всё более сложные задачи. Каждый день приходилось вставать и выкладываться в полную силу. Алина чувствовала непрекращающуюся усталость. То и дело приходили на ум стихи Некрасова про детей, которых если бы отпустили в поле, то вместо игр они отправились бы спать. Она давно не была ребёнком, но с нагрузкой морально не справлялась. Наверное по этой причине Алина и начала болеть. Всё началось с насморка. Потом перешло в кашель. В итоге её отправили в больничку, где диагностировали воспаление лёгких. Пришлось ложиться в медицинскую камеру и ждать, когда она очистит кровь от вируса, вызвавшего пневмонию.

— Я всё пониманию, там всякие обычаи, плюс служба, но как-то странно видеть жениха, который не старается увидеться с невестой, — сказал Артур, который, проходя мимо, увидел Конхора в пустой аудитории.

— А тебе какое до этого дело? — спросил Конхор, отвлекаясь от планшета.

— Прямое, — Артур прикрыл дверь. — Я спрашивал Алину, что это за фиктивная помолвка. Но она упорно молчит.

— Почему я тебе должен что-то объяснять? — потирая подбородок, спросил Конхор. — Ты ей никто. Или хочешь сказать, что она «проект твоего брата» и ты продолжаешь наблюдать за ней, как за подопытной крысой?

— Глупости не говори. Проект, — хмыкнул Артур. — Нет, она никогда не была проектом. Для меня точно. Но Алина в этом мире одна. Просто…

— Ты за ней присматриваешь из самых добрых побуждений? Сколько я про тебя слышал, то ты непохож на доброго человека, который будет кому-то помогать просто так. Без выгоды для себя. Какая выгода в таком «присмотре»? Первое, что напрашивается, эксперимент по «пробуждённым» продолжается. Ты же играешь роль наблюдателя, который смотрит, как Алина будет адаптироваться в новых для себя условиях. Скорее всего, это уже социальный эксперимент.

— Допустим, эксперимент. И ты мешаешь его проводить. Сам понимаешь, что веланцу её отдавать никто не собирается, — сказал Артур.

— Я это предполагал. И даже ждал этого разговора, — ответил Конхор. — Мне Алина нужна для легенды. Она согласилась подыграть.

— Задание?

— Личное. Мне нужно было оказаться в академии, — спокойно сказал Конхор.

— Ты тут оказался и что дальше?

— А дальше… Пока провал, — хмыкнул Конхор. — Но это мои проблемы. Не бойся, через два года помолвка будет расторгнута. На свою планету я ее не потащу. Алина там не выживет. Не для таких цветов те места.

— Для каких же? Что-то наподобие роз? — спросил Артур. Конхор не смог скрыть удивление. Но быстро взял себя в руки.

— Это неважно.

— Роза мне не чужой человек, поэтому важно.

— Такое ощущение, что все женщины в округе для тебя не чужие, а родные и близкие, — не выдержал Конхор.

— Я же не виноват, что ты крутишься как раз около моих женщин.

— Твоих. Звучит-то как. У нас многожёнство запрещено, — заметил Конхор.

— А никто и не говорит про браки.

— Ну да, одна эксперимент, другая для души.

— Если тебе нужна Роза, то действовать надо активнее. Она не будет ждать у моря погоды годами. Это с Алиной можно никуда не торопиться, потому что она не знает чего хочет. Человек в поиске себя. А Роза знает, — сказал Артур. — Лучше подойти с планом и всё объяснить. А там уже точно будешь знать, подойдёт ей этот план или нет.

— Я подумаю над этим, — кивнул Конхор.

— Подумай, — сказал Артур.

Он не ожидал, что разговор примет именно такое русло. Думал, что придётся доводы приводить или надавить, чтоб Конхор отказался от своих притязаний от Алины. А оказалось всё намного проще. И пусть он продолжает думать, что для него Алина — это всего лишь эксперимент. Главное, чтоб Алина об этом не узнала. А то точно обидеться. Эксперимент. Надо же было такое придумать.

Алина открыла глаза после долго сна. Кровать казалась необычайно мягкой. В теле присутствовала лёгкость, какая бывает, когда человек идёт на поправку после длительной болезни. Она потянулась в кровати. Солнце освещало палату. Было интересно наблюдать за пылинками, которые играли наперегонки друг с другом. И дышаться стало легче.

— Ты ещё долго будешь меня игнорировать? — услышала она знакомый голос. Резко повернулась и сразу же села на кровати. Артур сидел рядом, поставив стул перед собой и положив на спинку стула руки. Голову положил на них. Китель висел на спинке кровати. Рубашка натянулась, обтягивая мускулы. В рыжих волосах играло солнце. Внимательные глаза смотрели на Алину, а на губах играла улыбка. — Что-то мне это уже напоминает. Когда-то я уже видел тебя на больничной койке. Что за безобразие? Почему раньше к врачу не обратилась?

— А я и не поняла, что заболела, — ответила Алина.

— Вот как тебя после этого из поля зрения выпускать, если ты не в состоянии о себе позаботится? М?

— В состояние, — тихо ответила Алина.

— Вижу. Я тебе тут фруктов принёс. Составишь компанию?

— Так ты же мне их вроде принёс, — не поняла она его.

— Тогда я тебе компанию составлю, — сказал Артур. На тумбочке стояла тарелка с персиками и мандаринами. Он взял мандарин, а ей протянул персик. — Вот ты мне скажи, почему мне всё приписывают какие-то дикие отношения в твою сторону. Кто-то считает, что ты моя дочка. Хм, но по возрасту, может и подойти, но мы с тобой совсем непохожи. Другие считают, что я за тобой слежу, потому что ты эксперимент Патрика. Уже даже придумали какой. Может Патрику идею предложить для новой диссертации?

— У него и так этих идей много, — ответила Алина, ловя губами персиковый сок, который потёк по руке. После этого посмотрела на Артура. — Или ты теперь в науку хочешь податься, после того, как контракт истечёт?

— Вот этого не надо. Не хочу.

— А чем будешь заниматься? Или ты лет на двадцать в армию вернулся?

— Нет. Года на два. Всё-таки я думаю, что одну оставлять тебя нельзя. Поэтому придётся за тобой приглядывать, пока уверенно на ноги не станешь.

— У тебя слишком повышенное чувство ответственности, — сказала ему Алина.

— Возможно. Привет тебе от дурного жениха.

— Почему дурного?

— Потому что он тебя подставил сильно. Закрыл для тебя часть планет Земного союза. Когда вы помолвку расторгнете по твоей инициативе, то тебя не возьмут планеты, где сильны семейные отношения.

— Тогда буду работать только на Земных планетах, — пожала плечами Алина.

— Наивная ты. И много чего не понимаешь. Самое смешное, что начни я тебе всё это объяснять, то начнёшь спорить, — усмехнулся Артур. — Давай договоримся с тобой, что больше ты таких серьёзных решений принимать одна не будешь.

— Это каких? Руки и сердца? — прищурилась Алина.

— И не только. Контракты в далёкие системы не будешь подписывать. Я тебе ничего запрещать не буду, но хотя бы объясню подводные камни. Ты не видишь ничего плохого в фиктивном браке, но Алин, тебя потом не будут брать на борт даже в качестве пассажира компании, которые придерживаются строгих взглядов на жизнь. Земной союз всячески пытается препятствовать такой дискриминации, но они живут по своим законам и порой на наши законы им плевать. Вроде мелочи, но порой они сильно усложняют жизнь. А таких мелочей может быть много. Ты же вроде уже поняла, что мечтать — это одно, а реальность не всегда похожа на мечты. Поэтому давай прекратим шишки набивать.

— Конхор мне не говорил, что такие нюансы.

— Потому что он о своей пятой точке беспокоится. Ему важен свой интерес, а что с тобой дальше будет — это не так важно. Веланец. Одним словом.

— Ничего такого не слышала про них.

— А что ты хотела найти? Они хорошо чистят правду по форумам. Раса старается следить за своими имиджем. Поэтому ничего плохого ты о них не найдёшь, только по слухам тех, кто с ними близко общался, — ответил Артур. — Если хочешь, то расскажу тебе про них. Например, завтра приходи к ангару, около которого мы уже встречались. Часов в пять вечера. Я опять буду практику принимать у второго курса. Так что буду долго там возиться.

— Приду, — согласилась Алина.

— Тогда, до завтра, — он усмехнулся. Взял китель. Нацепил фуражку, которая лежала рядом с кителем. — И больше не болей.

— Не буду.

— А то у нас с тобой уже в традицию входит встречаться в больнице. Мне такая традиция не нравится, — сказал Артур.

* * *

— Уже десятый случай депрессии, — заметил Артур, просматривая медицинскую сводку. — Три случая суицида. Они не справляются с нагрузкой. Мы слишком сильно давим.

— Нужно по максимуму разорвать их прежние социальные связи. Сейчас ребята будут вымотаны, потом ими легче будет навязать новые установки.

— Роз, а нам это нужно? Вот чисто по-человечески? Я понимаю, что у нас есть приказ и определённая программа. Но сама понимаешь, что это эксперимент. И в любом эксперименте должна быть корректировка. Сколько человек дойдёт до конца обучения и скольких не поедет при этом крыша? — спросил её Артур. Они сидели в кабинете и прописывали план дальнейшего обучения сокращённого курса.

— У нас есть установка, что на списывание должно пойти не больше десяти процентов. Если больше, то плохо, — ответила она.

— Цифры, а за цифрами скрываются люди.

— Артур, ты слишком долго пробыл на гражданке. Забыл, что…

— Ничего я не забыл. Только любой конфликт рано или поздно заканчивается, а после него надо начинать жить дальше. Сколько ребят решат стать профессиональными военными? А сколько девчонок? Сама ведь знаешь, что сюда идут, чтоб получить корочку пилота по льготной программе. Часто для них это единственный путь получить образование. Понимаешь о чём я говорю?

— Нет, — Роза поморщилась. Её прямой взгляд без лукавств заставил Артура продолжить.

— Я знаю, что курс набирала ты. И программа курса составлена тобой. Но давай подумаем ещё раз. Ребят набрали под конфликт. Сколько этот конфликт продлится? Он и так идёт уже третий год? Ну пять лет, семь. Деньги рано или поздно у воюющих сторон закончатся, но у нас останется тысяча отмороженных солдат, которым будет всё равно за кого выступать, но чтоб главное платили побольше. Тебе не кажется, что заказ слишком подрывает Земной союз. По факту мы растим сами себе большую проблему. Когда закончится конфликт, они останутся на улице. Им дорога будет в пираты, бандиты. Один раз уже наступили на такие грабли, так зачем наступать ещё раз? — спросил её Артур.

— План обучения уже утверждён.

— Думаешь это нельзя изменить? Нам нужно провести психологическое тестирование обучающихся. Прошло два месяца после обучения. Уже должны быть первые результаты.

— И что?

— А то. С ними на комиссию. Ещё можно переговорить со спецотделом. Пусть посмотрят, кто такой приказ отдал. Потому что это похоже на диверсию. Мы можем выучить их по этой программе, но что получим в итоге? Кстати, кто её состовлял?

— Я составляла из поставленных задач, — ответила Роза. — Ты понимаешь, чем всё это грозит?

— Отставкой, — ответил Артур. — Но может пора подумать об отдыхе? Сколько ты уже служишь? Ведь забыла, что есть другая жизнь.

— А я ее не знаю, — Роза задумчиво постучала пальцами по столу. — Если я не буду пересматривать курс и продолжу обучать, как постановило министерство? Что ты будешь делать?

— Тебя интересует пойду ли я против тебя? — уточнил Артур.

— Да, — Роза опять посмотрела на него.

— Мы с тобой друзья. И давно договорились, что когда один начинает дурить, другой в праве ему врезать, чтоб в чувство привести. Сейчас такой случай. Роза, это ошибка, чтобы ты не говорила и не думала. Когда заговор раскроется, ты попадёшь под удар. Удар будет больше, чем сейчас. Там уже не отставка будет, а скорее срок тюремный. Никакие заслуги не помогут.

— Это из-за девчонки?

— Нет. Из-за двух, — улыбнулся Артур. — Одна запуталась, а другая не выдерживает. И я не хочу на выходе получить робота-убийцу. Мне жена нужна, а не солдат, что продаст меня за деньги, которые ей предложат.

— А могут предложить хорошие деньги? — поинтересовалась Роза.

— Только не говори, что ты меня продашь, — усмехнулся он. — А что, думаешь у меня врагов нет? Сколько лет я проработал с серьёзными делами.

— Не понимаю, как тебя туда занесло.

— Предложили, я и пошёл. Хорошо в жизнь возвращает. Вроде и занимаешься привычными делами, а всё равно на гражданке. Но тебе советовать не буду.

— Почему?

— Потому что тебе надо что-то другое. Более мягкое.

— Значит ты окончательно решил на ней жениться?

— Да. Только Алина пока не в курсе. И не хочу, чтоб она об этом узнала раньше времени, — ответил Артур.

— Прям паук.

— Иногда я себя так и ощущаю, — ответил Артур. — Роза, в любом случае, я всегда тебя поддержу. И сделаю всё, что в моих силах.

— Поверю на слово, — ответила она и продолжила заниматься прерванным делом.

* * *

Выходной день объявили неожиданно. Студенты приняли его с нескрываемой радостью и дружно попадали по кроватям, не собираясь вылезать из них до вечера следующего дня как минимум. Разве только в столовую нос показывать. Алина вроде выспалась в больнице, к тому же чувствовала себя намного лучше из-за того, что в камере получили отдых мышцы, поэтому не чувствовала себя разбитой, как другие, но сама согласилась поспать подольше. Ведь неизвестно, когда ещё представиться такая возможность.

— Кто знает в чём причина такого подарка? — спросил Даня.

— Я сутки в больничке валялась. Поэтому послушаю ваши предположения, — ответила Алина.

— А ничего не произошло пока тебя не было. Или мы не заметили, — ответила Жанна.

— Может проверка какая, — задумчиво сказала Алина. — Но я только рада, что мы сегодня никуда не бежим, ничего не учим.

— Согласна. Я уже десять раз пожалела, что сюда поступила, — ответила Жанна.

— Ты же вроде спорила с отцом, что сможешь хоть куда-то поступить, так почему именно сюда решила пойти? — спросила её Алина.

— Потому что с сестрой поспорила, что к концу выпуска выйду замуж за ректора, — ответила Жанна. Алина всего три раза видела этого лысого дедушку с всё ещё прямой спиной и довольно цепким пронизывающим взглядом. Насколько она знала, что у ректора уже есть жена, которая заведовала больницей. Она была лет на тридцать моложе ректора, но то же была в сильном возрасте, где-то под девяносто лет. Даня и Алинна рассмеялись одновременно.

— Ты решила его отбить, что ли?

— Смейтесь, смейтесь, а в том году здесь другой мужик заправлял. Весьма симпатичный. Кто же знал, что это временно и его назад вернут на флот? Я когда приехала сюда и наткнулась на этого дедушку, а не на героя с голубыми глазами и светлыми волосами, немного одурела. И как спор выигрывать? Но потом плюнула и продолжила учиться. Всё равно отсюда просто так не выбраться.

— Не повезло тебе, — согласился Даня.

— А я не сильно и переживаю. Как будто на нём свет клином сошёлся. Вон возьму и препода закадрю какого-нибудь. Так, нам нужен военный, поэтому профессора сразу отпадают. А из военных у нас на курсе только одноухий физрук. Нет, придётся идти к соседям и у них мужчин искать, — сказала Жанна.

— Алин, сходишь со мной на тренировочное поле? — предложил Даня.

— И чего мы там забыли? — лениво спросила его Алина.

— Твоя помощь нужна. С высотой в полтора метра я уже смирился, а вот с тремя метрами…

— Ладно, дай только переоденусь, — Алина взяла спортивную форму и пошла в ванную. Как-то так сразу повелось, что они переодевались в ванной комнате или выгоняли Даню.

Вот и повалялась в кровати. Но и другу помочь надо. Что делать, если он панически боится высоты? Алина не боялась. Хотя, целый день в кровати провести то же сомнительный отдых.

Короткие шорты, которые только подчёркивали ноги в многочисленных синяках, белая футболка и волосы, собранные в пучок — Алина почувствовала себя готовой к любым совершениям. Жанна твёрдо заявила, что никуда не пойдёт и раньше обеда точно из комнаты не выйдет. Они и не настаивали.

День выдался солнечным, но вдали надвигались тучи. Казалось, что пойдёт дождь. На площадке почти никого не было. Пять человек продолжали тренировки, несмотря на выходной. Алина посмотрела на небо. Его бороздили флаеры, напоминавшие птиц со стальными крыльями. Один из них резко полетел вниз. Алина замерла, думая, что он сейчас разобьётся, но корабль удалось в последний момент выровнять. Он вновь начал набирать высоту.

— Как думаешь, что могло произойти? — спросила Алина.

— Не знаю, от технической неисправности, до того, что пилот растерялась. А может тренер решил проверить, как пилот поведёт себя в стрессовой ситуации. Флаеры управляются вон из той башни с помощью тренера. Он всегда держит руку на пульсе, — Даня кивнул в сторону девятиэтажной башни, шпиль которой возвышался над всей базой. — Пойдём разминаться?

— Пойдём, — согласилась Алина.

Где-то в этой башне должен был сидеть Артур, который должен был сегодня заниматься со студентами. Или из-за внепланового выходного и у него поменялось расписание? Алина ещё подумала, что стоит спросить у него насчёт вечерней встречи.

Он шёл к ангарам. Были посажены последние флаеры. Теперь оставалось посмотреть в каком они состоянии. Принять их и вместе с механиком подготовить к завтрашнему дню. Иногда Артур жалел, что у него была одна из специальностей механик полной квалификации. И тогда он давал о себе знать, считая, что лучше сам всё проверит, чем пустит на плохой аппарат студентов. Вот так, оглянешься и ужаснёшься сколько всего он успел узнать и как его жизнь помотала. Но это лучше, чем оказаться на месте Розы, которая замкулась в своём мирке и отказывалась из него выходить. К чему это привело? Надо развиваться и отпускать прошлое, а не копить его.

Алина шла по бревну спиной вперёд. За руку держала высокого парня. Он шёл за ней как телёнок на привязи. Где-то Артур эту картину уже видел. На экзаменах. И паренёк тот же. Алина ему что-то говорила, но услышать отсюда её слова не удавалось. Аккуратная, строгая и одновременно милая, а ещё ранимая. Он не заметил, как остановился и просто смотрел на неё, подбирая эпитеты, которыми её можно было охарактеризовать.

— Не слышал, куда Роза так срочно уехала? — к нему подошёл Конхор.

— Вернётся через три дня. Надо новый план согласовать, — ответил Артур. — Когда вернётся, то ей точно понадобится поддержка. Так как я занят буду, то все в твоих руках.

Артур посмотрел на веланца. Тот задумчиво смотрел на Алину, которая поскользнулась на бревне, но удержала равновесие, замахав при этом руками. Ветер донёс её смех.

— Она сильно изменилась, — сказал Конхор. — Раньше намного тоньше была.

— И сейчас не отличается пышнотелостью.

— Я одно время её всерьёз рассматривал, но…

— Роза сильная только на первый взгляд. Её сломать легко, поэтому она близко к себе не подпускает. А с тобой поедет, чтоб выслужиться и вернуть доверие перед начальством.

— Агентом? — спросил его Конхор.

— Нет, любящей женой и матерью, — хмыкнул Артур. — Но вся в твоих руках, чтоб изменить ситуацию. Её надо вывести из игры и мягко вывести. Думаю, что у тебя это должно получиться.

— Я подумаю как это сделать.

— Действиями, Конхор. Только действиями, — ответил Артур. Он пошёл дальше к ангарам, бросив последний взгляд на Алину. Жаль, что приходиться ждать, но всему должно прийти своё время. А ему оставалось только набраться терпения. Посмотреть, что будет делать Конхор. Артур навёл о нём справки по своим каналам. Неплохой человек. Может и правда из его союза с Розой что-то получиться. Или не получиться, но Роза сможет вернуться на прежнее место.

Конхор приходился сыном не последнего человека в правительстве Велании. После отца всё указывало на то, что он должен будет занять его место. Дважды герой войны, участвующий в договорах о поставках военной силы с Земным союзом — на родине он был на слуху. Хотя, здесь представлял собой тёмную невыразительную лошадку, которая больше молчит и наблюдает, чем делает. Он больше косил под дурака, который ничего не знает и ничего не ведает, но Артур сразу понял, что всё не так просто как кажется, когда увидел Кохора в центре реабилитации рядом с Алиной. Но тогда он не представлял опасности. Хотя и сейчас не представляет, если его интерес к Розе искренен. А это похоже на правду, иначе он не стал бы дожидаться, когда Алина учёбу закончит, сразу бы её к себе увёз.

«Артур, мы сегодня точно встречаемся? Или планы изменились?»

«У меня нет. Я в ангаре торчу», — пришёл ответ Алине на планшет.

Значит встреча состоится. Алина почему-то сомневалась, стоит ли ей идти на эту встречу или нет. Наверное, дело в том, что она не хотела разочароваться в Конхоре, о котором должен был рассказать Артур. Только сейчас она начала понимать, что может зря согласилась на помолвку? И почему опять умные мысли приходят, когда уже ничего нельзя изменить? Если верить Артуру, то Конхор её просто использовал.

Настроение испортилось. К вечеру набежали тучи и поднялся ветер. Когда Алина подходила к ангарам её с ног попытался сбить ветер. Это заставило очнуться от тяжёлых мыслей, в которые она погрузилась и ничего не видела вокруг. А погода уже разыгралась не на шутку.

Алина зашла в ангар. Свет мигал, как в фильме ужасов. Откуда-то сбоку донесло бормотание.

— Артур, ты здесь?

— Здесь.

— Ураган начинается, — заметила она.

— Знаем, — донёсся до неё второй мужской голос. Мужчина с седыми волосам прикреплял колёса флаееров тяжёлыми цепями к земле. Из-под одной машины вылез Артур. Подмигнул Алине.

— Не побоялась, что тебя унесёт? — спросил он, тоже начиная зацеплять колёса ближайшего флаера.

— Я думала много, вот и не заметила, — ответила Алина.

— Какая ты рассеянная. Ураган не заметить — это сильно, — хмыкнул он. В этот момент порыв ветра ударил по стенам. Всё затрещало.

— Тут закончишь? — спросил механик Артура.

— Закончу.

— А то в соседнем ангаре не успею всё зацепить, — ответил он, быстро идя в сторону ворот. Стоило ему приоткрыть ворота, как те, сразу вернулись в изначальное положение, а в стену ударило что-то тяжёлое.

— Ир, может оставишь? — крикнул ему Артур. — Погода не для прогулок!

— Ничего, — механик предпринял ещё одну попытку открыть дверь ангара, которую порыв ветра насильно прижимал. Дверь поддалась. Секунда и он скрылся на улице.

— А всё из-за того, что у нас нехватка кадров. Поэтому один механик на два ангара, — сказал Артур. — Корабли же надо закрепить, иначе, если крышу сорвёт, их раскидает по всей академии.

— А может крышу сорвать? — испуганно посмотрела на вверх Алина.

— Так ветер какой. Лучше было тебе в общежитии остаться. Сейчас как улетим с тобой…

— Куда?

— В космос, — усмехнулся Артур, цепляя на привязь очерёдную машинку.

— Тогда я здесь останусь. Мне ещё до космоса полгода, — сказала она.

— Да теперь и уйти не получится. Как я уже сказал, погода не для прогулок, — сказал Артур. Он осмотрел ангар. — Машины мы прицепили, теперь осталось свет вырубить. Алин, забирайся внутрь.

Артур открыл дверь одного из флаеров. Алина зашла внутрь. Как раз в этот момент выключился свет. Стены задрожали под очередным шквалистым ударом. Стало страшно.

— А чего свет не включишь? — спросил ее Артур, поднимаясь на борт. — Или бояться в темноте интереснее?

— Я и не знаю, где тут свет.

— Алина, ты как экзамены сдавала? Ведь учила содержание корабля. Должна по памяти ночью находить, а ты растерялась, — усмехнулся Артур. Он сел в кресло пилота и нажал несколько клавиш. В кабине стало светло. Секунда и свет распространился по всему кораблю.

Флаер состоял из кабины, санитарного отсека, комнатки с двумя откидными лавочками и небольшим столом. Дальше шло место стрелка, который располагалось в хвосте флаера. Алина с любопытством осматривала корабль. До этого на такой машинке ей бывать не приходилось.

— Нравится? — спросил её Артур. Он включил планшет. Разложил голограмму и стал что-то набирать.

— Сойдёт, — ответила Алина.

— Я отметил наше с тобой положение. Чего так удивлённо смотришь? Приказ пришёл, отметиться. Не бойся, всё равно эта информация доступна не всем. Так что слухи не пойдут.

— А я и не боюсь, — пожала плечами Алина.

— Это почему? Ты должна следить за своей репутацией. Ведь невеста…

— Тогда я неправильная невеста, — ответила Алина, проводя пальцами по обшивке корабля. Простое прикосновение пальцев к холодной обшивке дарило уверенность, что это не сон. — И по жизни часто неправильно иду. Ошибок много совершаю.

— Ну, пока я сильных ошибок не заметил. Точнее тех, которые нельзя исправить. Да и насчёт веланца, я же сам разрешил тебе с ним общаться.

— Как будто твоё разрешение или его отсутствие могло что-то изменить, — хмыкнула Алина.

— На тот момент он не представлял опасности. Обычный парень со средними достижениями, который оказался в нужном месте в нужное время. Ему просто повезло. Он тебе рассказывал как ранения получил?

— Нет, — ответила Алина.

— Хотя тогда информация была секретной, но сейчас с неё гриф снят. Так что эту сказку я могу тебе рассказать. Если желание послушать есть.

— Есть, — ответила Алина, садясь в соседнее кресло. Артур отложил планшет.

— В том году один министр из Энарии прилетел инкогнито, чтоб чего-то обговорить с веланцами. Официальная версия, что он летал туда обговорить какие-то детали с повстанцами. Неофициальная и реальная, у него там была любовница. Слышала поговорку, что влюблённые идиоты? Так вот, этот был клиническим идиотом. Не знаю, что у него с его подругой приключилось, но он полетел к ней. А дама была замужняя. Муж возвращается домой, видит довольно популярную рожу, которая часто мелькает в экранах телевизора и начинает стрелять. Министру удалось выбраться из дома, сесть в машину. Как он добирался до флаера — это отдельная история. Но добрался. Флаер взлетает. Но обманутый муж тоже был не последним человеком. Он отдаёт приказ стрелять по министру. Да ещё оружием, которое запрещено на Велании. Слишком мощное и непредсказуемое. Теперь представляешь, что случилось бы, если цель была бы достигнута?

— Нет.

— Алина, думай шире. Погибает министр Энарии на территории Велании, убитый запрещённым оружием. Тогда бы никто не задумался что там этот министр забыл. Разыграли бы монету по оружию. И тогда Земному союзу пришлось бы разбираться с Веланией на эту тему. Большой скандал, сильные штрафы…

— А Конхор при чем тут?

— Он просёк чем грозит ревность начальника для страны и перехватил ракету. Единственное, что сам пострадал. Вначале дело замяли. Положили под сукно. А потом ситуация изменилась. Веланцы добились легализации этих ракет. Министр Энарии погиб, кстати глупо, подавился за столом. Рассекретили этот инцидент и Конхора преставили к награде. А следом и его родня пошла вверх по служебной лестнице. Если они смогли такого сына воспитать, значит чего-то в жизни умеют. Политика местного менталитета, — ответил Артур.

— И теперь получается, что Конхор не последний человек? — спросила Алина.

— Может стать, а может и не стать. Зависит от целого ряда обстоятельств и его стремлений. Если вы разойдётесь, то на его карьере крест не поставят, но на несколько десятилетий он уйдёт в тень. Вернутся сможет со временем. Думаю у него это получится, потому что парень умеет оказываться в нужном месте в нужное время. Он за последние полгода только дважды был удостоен награды. Совет и решил его вернуть на планету, потому что Конхор смог сильно отличиться. Но он здесь застрял. Нашёл лазейку в обычаях. Только всё равно получается некрасиво. Ему всё простят, потому что он герой. И он будет пострадавшей стороной. Ведь помолвку разорвёшь ты. А тебя заденет сильнее. Конечно, можно будет сыграть, что ты всё-таки из прошлого и законов не знаешь, но тогда это выставит в нелестном свете Конхора, что он тебя подловил и не разъяснил всю серьёзность ситуации.

— А в чем серьёзность? — спросила Алина. — Необязательно же жить где-то в колонии…

— Политика Земного союза довольно гибкая. Он против диких обычаев далёких планет, но старается при этом союзников не злить. Веланцы очень трепетно относятся к семейным отношениям, как и ряд планет. Тут всё будет зависеть, кто из вас будет инициатором разрыва. Ещё можно отправиться в Энарию. Там с этим проще. И нравы мягче, а ещё они любят утирать нос веланцам. Так что там точно пристроишься.

— Почему?

— Потому что они захотят тебе доказать, что лучше своих соперников, — ответил Артур. — Что самое интересное, энарцы занимают больше планет в системе, чем веланцы. Они более платежеспособные. Больше всего заказов из их сектора приходит именно из Энарии. При этом веланцы если что-то заказывают, то заказывают основательное и превышающее возможности соседей. У нас получается весь конфликт держится на массовых закупках энарцев и мощных закупках веланцев. Энарцы считают, что бой выиграют количеством, веланцы бьют качеством. Но в итоге и на той, и на той стороне Земной союз. Мы подбиваем корабли, ломаем технику и стараемся, чтоб в этой войне никто не выиграл.

— Потому что Земному союзу это невыгодно?

— Скорее потому что две упрямые стороны должны прийти к выводу, что ничего силой не решат. Вся эта игра нужна, чтоб они не напали друг на друга. У нас нет цели вовлечь в конфликт мирное население. Охота двум сильным народам поиграть мускулами, так пусть играют на нейтральной территории, а не вмешивают в это мирных людей.

— Логично, — Алина вздрогнула, когда послышался жуткий скрежет. Кусок обшивки ангара отвалился и повис на каком-то болте. В открывшуюся дыру что-то прилетело и свалилось прямо на флаер. Его подкинуло, как на волнах. Алине пришла запоздалая мысль, что лучше было бы пристегнуться. Она повалилась вперёд, прямо на Артура. Он тут же её поймал. Тёплые руки, сильные, от них перехватило дыхание.

— Осторожнее, а то кости переломаешь, — сказал Артур.

— Спасибо, — ответила Алина, назад садясь в кресло и пристёгиваясь ремнями, чтоб одновременно и защититься от ударов и спрятать покрасневшие щёки. — Ладно, что сделано, то сделано. Теперь остаётся только двигаться дальше. Артур, а в следующих отношениях на мужчину или мужа, жениха, тоже из-за меня тень на карьеру может упасть?

— Зависит от того, кто это будет. Если человек уже успел себя зарекомендовать, то нет. А если он только в начале пути, то ему сложно придётся. Хотя, разве любовь — это не стимул, чтоб подвиги совершать?

— Не знаю. Я в неё не верю. Хотя, для тебя мои слова дико звучат, с твоим-то любвеобильным образом жизни.

— А я ничего не отрицаю и не оправдываюсь. Почему нет, когда нет обязательств?

— До сих пор думаешь, что если бы ты был женат, то остепенился? — недоверчиво спросила его Алина.

— Возможно. Хотя не так, уверен в этом.

— Или самоуверен, — усмехнулась Алина.

— Нет, если бы я был самоуверен, то я бы не тормозил так долго. Всё было бы иначе, — ответил Артур.

— Ну, как знать… Мы не знаем, что было бы, если бы… — Алина прервалась. Кусок крыши полетел в их сторону и ударил по кабине. Свет выключился. Ничего не было видно.

— Сработала система безопасности. Закрыло щитом окно.

— А почему ты его сразу не закрыл? — спросила Алина, которая вся дрожала.

— Потому что он всё равно сработает. Так зачем закрывать стёкла? — хмыкнул Артур. — Ты чего носом хлюпаешь?

— Ничего. Испугалась.

— А это прекращай. При мне-то можно. Я пойму. А другие не поймут, — Артур включил панель управления. Вывел на неё данные. — Ураган и не думает заканчиваться. Как бы нам ни пришлось здесь заночевать.

— Не может же он длиться так долго?

— Почему нет? Да ладно, у нас здесь можно комфортно устроиться, если качать сильно не будет.

Алина не ответила. Тайком вытерла слёзы. Корабль то и дело качало, как на волнах. Иногда он подпрыгивал вверх. Всё это пугало. Умом она понимала, что корабль выдержит удар стихии. Он специально был сконструирован так, чтоб выдерживать не только непогоду, но и вход в атмосферу. Это же намного серьёзнее, чем какой-то ветерок. Но детские страхи всё равно давали о себе знать.

— Я боюсь грозы, — призналась Алина.

— А чего её бояться? — спросил Артур.

— Не знаю. С детства боюсь. Как-то видела фильм, где во время грозы дом загорелся. Там молния попала. Вот и дом полыхнул как спичка. А ещё бабушка рассказывала, как в неё молния ударила. Но бабушка выжила. Может всё вместе, может по отдельности, но теперь боюсь молнии и грозы, — ответила Алина.

— Говорят, что это природные страхи, которые нам неподвластны. То, что мы не можем изменить, поэтому и боимся.

— Знаю, а всё равно страшно, — упрямо повторила Алина…

— Знаешь, что меня поражает? Ты сказал, что не будешь убеждать меня в том, что я ошибку совершила. А сам подвел меня к черты, что я сама пришла к выводу: Конхор воспользовался мной в своих интересах. Это называется тонкое манипулирование.

— И что?

— Ничего. Просто заметила. Ты ведь меня по сути обманул.

— Небольшая ложь, помогла заманить тебя сюда, — ответил Артур. — Согласись, что если бы я тебе сказал, приходи под ураган, я тебе буду мозг промывать и соперника очернять, ты бы не пришла.

— Соперника? — они перебрались в жилой отсек. Артур сидел на койке, а Алина лежала, положив голову ему на колени, так как подушки не было.

— Я совершил ошибку, когда тебя отпустил сюда. Надо было самому тебе предложение сделать.

— Мы же договорились…

— Договорились, что каждый живет своей жизнью и потом, если будут какие-то чувства, то мы попробуем сойтись. Тебе не кажется, что во всем этом есть слишком много солагательного наклонения? К тому же я был слишком смоуверен. Посчитал, что ты поиграешься и никуда от меня не денешься. А в итоге не прошло и года, как ты уже с кем-то обручилась.

— Артур, я…

— Молчи. Просто спросила, я тебе ответил. Мне скрывать нечего. Ладно бы еще парень был нормальный, но веланец! Они же помешаны на роде, детях и службе родине. Ты там не выдержишь.

— Конхор говорит тоже самое.

— Ну, тут я с ним согласен, — ответил Артур.

— Значит, если бы это был другой, то ты бы смирился с моим выбором?

— Если у тебя глаза гореть будут, то да, — согласился Артур.

— Странный ты, хотя я тебе еще раз повторю. Это не любовь. Скорее ответственность. Повышенная ответственность. Тебе надо семью завести. Детей растить. Знаешь как говорят, что время пришло? Вот у тебя сейчас такое время пришло. Ты для этого созрел. Дом постороил. Участок купил. Решил поменять образ жизни. Сам говоришь, что нагулялся. Это видно, — сказала ему Алина. — Ты и смотришь иначе: более мягче и распалагающе.

— А чего мне воевать? Я свое уже отслужил.

— И все равно вернулся.

— Тут все сложно, Алин. Здесь сейчас две женщины, которые мне по своему дороги. Роза и ты нуждаетесь в поддержки.

— А тебе нечем заняться, — усмехнулась Алина. — Артур, ты путаешь чувства.

— Может быть. Но Конхору я тебя не отдам, — пробормотал он.

— Хорошо, за Конхора я замуж не выйду, — согласилась Алина.

Артур задумался. А может все действительно так? Роза была товарищем. Они вместе прошли ад, в компании, когда их кинули на зачистку одной планеты от враждебных тварей. Это была долгая компания. Они прожили в аду около года по земному исчислению. Потеряли больше половины команды с кем начинали. Потом их приставили к наградам, только эти награды уже потеряли значимость. Следующие четыре года Артур провел как во сне. Он не мог уйти со службы, потому что над ним висел контракт. Но он старался освоить как можно больше профессий. Три раза шел на повышение квалификации, а потом вновь возвращался в командировку на зачистку. У них был приказ, которому приходилось следовать. После того, как контракт закончился, Артур понял, что больше не выдержит. Он просто сорвется. Успокоительные, срывы в увальнительных. Роза же решила остаться. Но она и была скроена из другого теста. С далекой планеты дикой по своему укладу из семьи потомственных военных. Роза с рождения была готова бороться за выживание.

Он сам был колонистом, но с более мягкой планеты. В итоге Артур ушел и лет пятнадцать приходил в себя после той службы, на другой не менее тяжелой и грязной. Только последующие года ему вновь вернули способность мыслить шире. Он научился спать, не вскакивая от каждого шороха и отказался от таблеток. Жизнь наладилась. Сейчас же Роза находилась на грани срыва. Она выдохлась и не понимала этого. Посели ее на мирной планете, она быстро зачахнет. Вся жизнь для нее борьба. Велания для нее была бы идеальным местом для жизни. С одной стороны мирная жизнь, надежный человек, который одновременно не даст соскучится. Почему-то когда Артур думал о Розе и Конхоре, то ревность его не мучила. А вот по отношению к Алине и Конхору, он последнего придушить хотел.

Может причина была в том, что Артур научился разбираться в людях? Видел, что они не пара, а Конхор просто сделает ее несчастной? Алина же и не подозревала о его мыслях. Уснула. Вот он смотрел на нее и видел перед собой несмышленную девчонку, которая жизни не знает. А ведь она был взрослой женщиной, порой которая видит больше, чем говорить. Он же об этом забывал. Похоже он просто о ней ничего не знал. Придумал себе идеал и не замечал очевидного…

Глава 12

Не всегда мечты и реальность совпадают. Алина это убедилась на собственной шкуры. Четыре месяца теории прошли одним днём. Вначале нужно было смириться с тем, что не всё так радужно, как казалось, потом нагнать учёбу, которая была заброшена в первые месяцы. Хорошо, что нагрузку снизили и появился выходной на неделе, который пришлось тратить на учёбу.

Жанна как-то призналась, что думала учёба будет более радостным событием. Когда будет много времени для флирта, или шуток. Она никак не рассчитывала, что будет столько времени за учебниками.

Наконец, наступила практика, которая была последней ступенью перед космосом. Предстояло объединить теоретические знания с практикой. Студенты осваивали пилотирование ботов и флаеров. Поднимали их в небо, выводили в стратосферу и сажали. Алина ждала этого так долго, что в итоге перегорела и начало занятий восприняла уже довольно холодно. К тому же она столкнулась с проблемой, что в теории может легко все рассказать, а на практике знания у неё применить не получалось. Она терялась, путала кнопки. Забывала всё, что учила. Но стоило ей выйти из машины, как знания возвращались.

Артур пытался с ней заниматься, заставлял её приходить после занятий с ещё несколькими несчастными, которые не справлялись с заданиями, но потом отстал от неё.

— У нас проблема с тремя студентами, — сказал Артур Конхору, который занял место Розы и теперь отвечал за курс сокращённой подготовке. Розу понизили до обычного преподавателя.

— И какие проблемы?

— Одного я бы отправил на медицинскую комиссию. Там проблема с головой. Вспышки агрессии, галлюцинации. Странно, что его пропустили. Или крыша уехала во время учёбы.

— Бывает.

— Второго на разбирательство. Он бастует и отказывается учиться.

— Я с ним поговорю, — ответил Конхор.

— Поговори. Может удастся убедить, что это не то место, где стоит характер показывать. Меня человек слушаться отказывается.

— А третий кто?

— Алина. Это какая-то клиника. Она не понимает устройство корабля.

— Но теория сдана, — заметил Конхор.

— Да. В том-то и дело.

— Профессиональная непригодность. Редко, но бывает. Не быть её мечте реальностью.

— Она особо больше и не мечтает, — ответил Артур.

— Я удивился бы, если её запал не прошёл. Пусть переучивается на стрелка. Или навигатора. Сдаёт теорию и практику на симуляторе. После этого её в космос отправляем до окончания курса.

— Одну?

— Артур, заканчивай с опекой. Девочка не пропадёт, даже если уйдёт на какое-то время с твоих глаз, — сказал Конхор. — Зачем ей нервы трепать тем, что у неё не получается. А с компьютером работать она умеет. Координаты рассчитать сможет. С математикой дружит.

— Тогда навигатор.

— Стрелок уже в крайнем случае. Там нервы могут не выдержать, — сказал Конхор. Артур вынужден с ним был согласиться.

Алина лежала в комнате и смотрела в голограмму, где мелькали звёзды и туманности. Это успокаивало. В последние дни всё шло наперекосяк, что раздражало. Артур еле сдерживался, чтоб на неё не накричать за тупость. Но у Алины не получалось, как бы она ни старалась. Из-за этого чувствовала себя настоящей дурой. А ведь всё так вначале хорошо получалось.

— Алин, а как тебе наш преподаватель по практике? — спросила её Жанна.

— Ты про Артура?

— Да. Вроде ничего. Как думаешь?

— Не знаю, — ответила Алина.

— Мне цвет его волос нравится. Редко встретишь.

— Угу.

— Я хочу его на себе женить. Как думаешь? — выпалила Жанна. Алина посмотрела на неё. Губа закушена, глаза горят — с таким видом Жанна экзамены сдавала. Всё или ничего.

— Попробуй, — ответила Алина, не удержавшись от смешка.

— Чего ты смеёшься? — спросила её Жанна.

— Ничего. Мне любопытно будет на это посмотреть, — ответила Алина. — Пока до отбоя час, пройдусь немного.

— Ты думаешь у меня нет шанса? — спросила её Жанна.

— Нет, я так не думаю. Шанс есть всегда, так что дерзай, — сказала она Жанне.

На улице было много народу. Вечер выдался прохладным с серыми тучами. Можно было отдохнуть от жары. Скоро должна была наступить зима. Здесь она была мягкая, но температура падала градусов до двенадцати. Кто-то ходил парочками. Алина смотрела на них с небольшой завистью. В последнее время одиночество всё чаще стало стучаться к ней в мысли. Друзья — это хорошо, но порой хотелось большего, чем дружба. Хотелось какого-то единения с близким по духу человеком. А получалось всё не то. Ей хотелось равных отношений, а не отношений, где её будут считать за ребёнка, который не может сам ни с чем справиться. Так ей на днях и сказал Артур. Или почти так. Было обидно.

Конхор стоял с Розой около административного здания и о чём-то разговаривал с ней. Роза мило ему улыбалась. Даже рассмеялась. Алина удивилась и хотела уже повернуть в сторону, но Конхор её окликнул. С поступления в академию, Алина с ним ни разу не общалась. Даже письма друг другу не писали. Как будто стали чужими людьми. Конхор не стремился эту дистанцию сократить, а Алина не навязывалась.

— Алин, я как раз собирался с тобой поговорить, — попрощавшись с Розой, он подошёл к ней. — Пройдёмся?

— Хорошо. О чём будем разговаривать?

— Я хочу разорвать нашу помолвку, — сказал он.

— Твоя ситуация разрешилась? — спросила его Алина.

— Да. Думаю, что разрешилась.

— Скажешь, что мне сделать?

— Я сам всё сделаю. Скажу совету, что нашёл другую. Вот такой я ветряный оказался и непостоянный, — ответил он, довольно усмехнувшись.

— Но это повлияет на твою репутацию.

— Ничего страшного в этом не вижу. Меня пока всё устраивает. Так что процедуру разрыва помолвки я начну уже сегодня, если ты не против.

— Нет.

— Тогда завтра зайди ко мне, чтоб записать своё обращение к совету. Что ты согласна на разрыв помолвки и такого позора терпеть не будешь. Чтоб как-то смягчить свою вину, я выплачу тебе штраф.

— Не надо.

— Алина, так положено. Тем более что ты правда пострадавшая сторона из-за моей неуверенности. Мне надо было подойти к человеку намного раньше, когда ещё вместе служили на одном корабле, а не ждать у моря погоды. Так что это моя вина.

— Если тебе будет так спокойнее, то как скажешь.

— Я потом должен буду предоставить совету выписку о переводе тебе денег. Это не только моя прихоть, но и буква закона.

— Держи, — Алина протянула ему серёжку.

— Спасибо, что ты меня поняла. Теперь по твоему вопросу. В конце недели будут экзамены по теории. Если ты их сдаёшь, то отправишься в космос навигатором на корабль. Там уже будешь проходить практику. Курс для тебя будет окончен.

— Разве так можно? — удивилась Алина.

— Зачем тебя дальше мучить? Азов вполне достаточно. Там уже посадят тебя с кем-то опытным, так что на практике всё подтянешь. Это не пилотирование, но смежная профессия. Свой космос ты увидишь, — сказал Конхор.

Космос. Такой желанный и такой далёкий теперь был реальностью. Алина ждала, когда прибудет на станцию её корабль, где теперь придётся нести службу. Последние экзамены сданы. Осталось лишь подтвердить свою квалификацию. Артур сказал, что нужно проводить расчёты на компьютере. Ничего там страшного нет. И вряд ли она растеряется от многочисленных кнопок, которые в изобилии были на панели пилотов.

А ведь её предупреждали, что всё так и будет. Звёзд нет. Есть лишь кнопки и данные. Скучно и некрасиво. Монитор пестрит графиками и показаниями, за которыми приходится следить. Никакой романтики. И страх, что она совершит ошибку и корабль разобьётся по её вине.

— Привет, звезда. Давно не виделись, — откуда-то со спины раздался знакомый голос.

Смутно знакомое лицо. В последние года Алина со стольким количеством человек общалась, что запомнить всех было сложно. Тем более что человек был одет в серый костюм, а волосы полностью отсутствовали. Цепкий взгляд, насмешливая улыбка. — Не узнаёшь?

— Нет, — честно ответила Алина.

— Вот так и думал, — ответил он. — Эрик. Гуляли с тобой одно время на Земле.

— Помню. Но тебя не узнать, — ответила Алина, наблюдая, как он перепрыгивает через спинку сидений и садится рядом с ней.

— Да ну? — явно не поверил он.

— Где волосы?

— Подцепил в увольнительной Грихту. Как перхоть, всю голову покрывает корочкой. Пришлось волосы сбрить, чтоб вылечиться.

— Не надо было голову на сомнительные подушки класть, — сказала Алина.

— Да ладно, но было весело. Ты здесь какими судьбами? — спросил он, внимательно разглядывая её.

— Корабль жду.

— Ясно. По форме после академии? У вас вроде обучение ещё не закончилось.

— У меня закончилось. Перевели на навигатора и отправили на практику.

— Что за корабль? — сразу спросил Эрик.

— Лейт-12.

— Значит вместе работать будем. Буду смотреть, как ты интервью брать будешь.

— Прекрати, — одёрнула его Алина.

— Что прекратить? Журналистка — в космосе. Звезда вечеринок будет кораблю курс прокладывать. Самой не смешно всё это слышать?

— Нет, не смешно. С каких пор теперь менять профессию незаконно? С чего такая неуверенность в моих силах? — спросила она.

— А почему ты не стала пилотом? — чуть не мурлыча спросил он.

— Не твоё дело.

— Как это не моё. Нам с тобой вместе работать. И я тебя старше по званию. Так что давай, рассказывай, пока с тобой неформально общаемся.

— Не буду, — сказала Алина.

— Тогда будем общаться официально. Рядовой, документы. И нечего сидеть при старших. Чему тебя учили в твоей академии? — рявкнул он. Алине пришлось встать. Она достала планшет и протянула его Эрику. Ведь ясно, что издевается. И почему все её друзья старше по званию. Ещё и с желанием покомандовать. Эрик быстро читал её дело. Пролистал несколько страниц с характеристиками и оценками, психологическое тестирование. Рассмеялся. — Хранический критенизм — это так называется, если перевести с научного языка причину твоего перевода к нам. Не любит нас начальство. Не любит. Но ничего, мы из более трудных случаев делали нормальных солдат.

— Рада, что мой случай не такой тяжёлый, — не удержалась Алина. Эрик прищурившись посмотрел на неё.

— Посмотрим. Держи планшет. Да садись ты, в ногах правды нет. Нам ещё два часа ждать.

— А ты почему корабль ждёшь?

— Отпуск на месяц был. Корабль на ремонте стоял. Потрепала в последнем бою сильно. Что смотришь так испуганно? Мы не границу патрулируем, а реально сталкиваемся с противником. Или считала, что попала на отдых?

— Ничего я не считала, — ответила Алина.

— Летать будешь на корабле типа протеуса. Чем от флаера отличается?

— Не входит в атмосферу. Предназначен для ведения боя в космосе.

— Правильно, малышка. Бои у нас почти каждый день. Так что скучать не придётся.

— А часто из боя не возвращаются? — спросила Алина.

— По разному. Стараемся без потерь обходиться, но не всегда это получается, — Эрик стал серьёзным. — Пока у нас тринадцать человек остались в космосе на века.

Алина задумалась. Всё-таки, когда всё это далеко, то не так страшно рассуждать о смелости и своих возможностях. Но стоит столкнуться с реальностью, так смелость куда-то уходит, а в голове появляется мысль, что всё это ошибка. Почему она решила, что в будущем всё иначе и цивилизованнее? Как и в прошлом те же законы, те же правила с небольшими местными законами и поправками на время.

— Тяжело тебе придётся, принцесса. Я так и не понял, зачем тебе это всё понадобилось?

— Захотелось, — ответила Алина. — А тебе? Почему ты до сих пор здесь болтаешься? Тебе же не нравится.

— Контракт. Нас всех связывает контракт и обязательства, — ответил Эрик. — Эй, ребята. Хотите я вас со звездой познакомлю? — крикнул он другим мужчинам, что стояли в стороне. Женщин среди них Алина не заметила.

Через минуту Алина оказалась в центре внимания. Кто-то общался весьма мирно, другие насмешливо. Алина отвечала им односложно, а сама думала, что она такого нашла в Эрике. Ведь он чем-то ей тогда понравился. Разве только разговорами. С ним было приятно разговаривать на различные темы. Он много знал о космосе, а тогда Алина им просто фанатела. Ей нравились рассказы, а не сам человек. Всё-таки, хорошо, что она тогда не стала с ним встречаться. Грубость в её адрес, когда она все точки решила расставить, сейчас какие-то непонятные выходки. Тёмный человек. Плохой. Он сидел и улыбался, а глаза были злые, недовольные. Но Алина решила его игнорировать, поставив себе пометку, что надо его опасаться и спиной не поворачиваться.

* * *

Эрик первым делом закинул вещи в каюту. Никого из его команды не было. Он только хотел написать им и поинтересоваться, где они, когда раздался вызов от командира звена. Пришлось отложить поиски команды и идти в комнату инструктажа. Сыч сидел в окружение ещё пяти старшин протеуса. В стороне сидело несколько человек, по которым Эрик лишь мазанул взглядом.

— Садись, — велел Сыч, даже не выслушав доклад. — На ваших кораблях будет произведена замена экипажа. Кого-то перевели на другой корабль, кто-то слишком бурно отдыхал, поэтому вместо вахты остался на больничной койке. Кстати, Эрик, твои ребята прям перед вылетом устроили драку.

— Мы с разных мест летели. Так что я не в курсе событий.

— Тебе стрелком Леш пойдёт. Навигатором и втором пилотом девочку после академии возьмёшь. Натаскаешь.

— Есть, — ответил Эрик, но кислую физиономию скрыть не смог.

После того как экипажи были вновь сформированы, их отпустили. К Эрику подошёл мужик неопределённого возраста. Эрик взял его дело. Боевого опыта лет тридцать. Ну тут хоть не будет проблем. Алина стояла в стороне с каменным выражением лица.

— Чего стоим? Планшет доставай. Сейчас прикрепление оформлю. Или хочешь попросить перевода? — спросил он Алину.

— Чтоб мне лишний месяц службы назначили? Нет, — ответила она.

— Значит правила кто-то читал, — хмыкнул Эрик. — Ты же ведь хотела всю жизнь связать со звёздами? Передумала?

— С чего ты решил? — спросила Алина.

— Так каждый месяц службы считаешь.

— У нас только военная служба связана со звёздами? — спросила она.

— Ладно, пошли в каюту. Там спор продолжим, — сказал Эрик.

— Не буду я спорить, — хмыкнула Алина.

— А чего нам ещё делать? До места лететь три недели. Так что будем соревноваться в остроумии.

— Мы не с капсулами полетим? — спросила его Алина.

— Неа. Говорят, что слишком дорогое удовольствие для нас включать сверхзвук. Так что вариться будем на медленном ходу. Зато можно будет полетать среди звёзд. Покажешь свои навыки. Заодно сработаемся, — сказал Эрик. — Чего глаза закатила?

— Представляю, как нам весело будет.

— Я тоже, — ответил он.

— У тебя сколько стажа лётного? — спросил Леш.

— Десять лет. Три наградные. Одна золотая.

— Серьёзно, — хмыкнул Леш.

— Работаем на грани, но её не переходим. Я не собираюсь на тот свет отправляться раньше запланированного. Медальки по глупости получены и по удаче. Просто повезло. Рисковать лишний раз не собираюсь, — сразу предупредил Эрик.

— Я и не намерен. В командиры не лезу, — ответил Леш.

— Вот и ладненько. Завтра сходим наше корыто проверим. Техники и механики — это хорошо, но я не всегда в них уверен.

— У нас ребят подкупали энарцы, — сказал Леш. — Те выводили из строя корабли и…

— Тебе охота вахту за язык длинный получить? Обсуждаем такие вещи только в каюте или на корыте. Не в коридоре, — рявкнул Эрик. Алина всё это слушала и чувствовала, как холодок прошёлся по спине.

Корабль состоял из пяти палуб. Все они пересекались друг с другом. Длина корабля была семь сотен метров. Много людей. Высшим чинам отдавали честь. Здесь было строже, чем в академии. Это было видно. Строгие лица, выверенные движения. Холод стен. И пластик с железом превращающий корабль в серо-белую машину с примесью голубого и вкраплением зелёного, которыми были отмечены жилые и рабочие отсеки.

— Давайте договоримся с ходу, — сказал Эрик. — Мне наушников не нужно. Я за команду, где не надо следить за словами. Всё что здесь говориться, дальше не уходит. От любых наговоров я отмажусь, ну прибавят мне пару месяцев службы, только человеку, который меня подставит, отомщу. В последний раз такой человек по чистой невнимательности пошёл космос покорять без скафандра. Так что за языком следим, — он посмотрел на Алину и Леша. — Особенно это тебя касается, Леш. Будешь девкам головы дурить, держи язык за зубами. Про цветочки и радугу болтайте, а не про диверсии на кораблях.

— А чего сразу меня? Я не первый год…

— Но косячить начал с первой минуты, — ответил Эрик.

— Ты лучше за девкой следи.

— Не надо мне советы давать за кем следить, а за кем нет. Ей ляпать некому будет. Я с неё глаз не спущу. Но за тобой следить не намерен. Здесь дружить можно лишь с командой корабля. Остальные могут подставить. За твои слова о диверсантах доложат командиру звена. Он нас на ковёр. С какого мы смуту сеем. Тебе, как зачинщику, годокнакинут. Мне полгода. А Алине за компанию пару месяцев. Нам это надо? Не надо. Вся эта инфа известна. Но официально у нас всё оки-чоки. Ясно?

— У нас проще на корабле было. Говорили что думали. И командой было всё звено, а не его единица. Вместе сидели и думали, что делать.

— Другой корабль, другие правила. Тебя сюда почему перевели?

— Конфликт с командиром звена.

— А повод? В деле не написано, что ты такой уж конфликтный тип и лезешь на рожон.

— Личное.

— Бабу не поделили?

— Типа того. — ответил Леш. — Его дочку.

— Принято. Твоя койка снизу. Алина наверху спит.

— Ты даже распоряжаешься кто где спит? — спросила Алина.

— И кто что ест, — ответил Эрик. — Всё просто. Может случиться экстренное отключение гравитации. С верхней полки свалиться при ней легче всего. И получить увечья. Без тебя корыто мы поднимем. Без меня это не сделаем. А если Леш у нас расшибётся, то наш кораблик останется без стрелка и сможет только на таран идти. Это же верная смерть. Поэтому проще тобой пожертвовать, чем нами.

— Добрый, — Алина лишь головой покачала.

— Ага, а ещё очень заботливый, — улыбнулся ей Эрик.

Алина лежала на койке и смотрела на голограмму из звёзд. Леш ушёл в комнату отдыха. Как он выразился, решил разведать обстановку. Алина с ним хотела пойти, но Эрик отрицательно покачал головой. Спорить с ним Алина не стала. Нарываться на конфликт в первый же день не хотелось.

Эрик вышел из санкомнаты, которая была небольшой комнаткой, в которой помещался унитаз, который убирался, стоило нажать на специальную кнопку. Его место сразу занимал ионный душ, из которого вышел Эрик в одних спортивных штанах.

— Чего делаешь? — он подошёл к ней и положил руки на её койку. На руки же положил голову.

— А разве не видно? — огрызнулась Алина.

— Не вижу в этом смысла, — ответил Эрик. — Просто красивые картинки.

— Красивые картинки могут успокаивать нервы.

— Ты нервничаешь? — спросил он.

— Почему ты изображаешь из себя владыку? С какого запреты на выход из каюты? — спросила Алина.

— А всё просто, моя звёздочка. Народ вернулся с отпуска. Ещё не у всех голова вернулась в рабочий режим. Ты же знаменитая и симпатичная. Голову задурят на спор, а потом бросят. Мне твои слёзы видеть не охота. И нытьё на дурную жизнь тоже. Не нужно здесь романов заводить. Коллектив маленький. Об этом рано или поздно будет известно. Особенно если у кого-то будет слишком длинный язык и он решит похвастаться. Зачем тебе такая слава?

— Да разве здесь есть возможность для романов? — Алина посмотрела на него.

— Я давно летаю. Знаю каждый угол этой посудины. Хочешь, можем каждый уголок попробовать, — он рассмеялся. — Не боись, я не люблю таких девиц. Пусть и симпатичных. Слышала поговорку собака на сене? А знаешь откуда она пошла? Если собака на сено забиралась, то скотина его есть отказывалась, потому что псиной воняло. Вот я и буду такой собакой: сам ни ам и другим не дам. Так что гулять у тебя не получится. И головы дурить парням. Заодно и твоя голова целой будет. Ты ведь хочешь отработать свой срок без приключений? Или ты без них не можешь?

— Мне по душе спокойная жизнь, — ответила Алина.

— Тогда мне это так не показалось. Больно яркая у тебя была жизнь, но порой и блёстками можно наесться, — ответил Эрик.

— У тебя обо мне сложилось неправильное мнение. Ты мне тоже не нравишься. Я предпочла бы с тобой не работать вместе.

— Личная неприязнь не повод проситься на перевод. Мне это невыгодно так же как и тебе. Лишние месяцы службы, а то и в звании могут понизить, потому что я не справляюсь со своими обязанностями. Поэтому я не дам тебе добро на перевод. Я хочу в отставку. Очень хочу. Мне всё это надоело. Но так как военное время, то ввели эту систему штрафов. И получается, что не так почесался, не так повернулся и срок увеличился. А нам это надо?

— Нет. Я не собираюсь оставаться дольше положенного на службе, — сказала Алина.

— Куда потом пойдёшь?

— Пока не решила. Но как в Академию поступила, то поняла, что куда-то не туда свернула. Надо поворачивать на другую дорогу. Только путь пока не выбран.

— Из крайности в крайность не надо переходить.

— Так вроде не собираюсь, — ответила она. Эрик потянулся и облокотился об её койку, подперев щеку.

— У меня есть к тебе предложение. Мы заключаем перемирие. Воевать друг с другом — это путь в никуда. Нужно доверие и уверенность, что спина будет прикрыта.

— Я не собираюсь с тобой воевать и подставлять.

— Угу, это хорошо. Поиграем с тобой в пару?

— Нет, опять… — Алина закатила глаза.

— Что опять? — мягко спросил Эрик, сверкая улыбкой.

— Я только разорвала помолвку с веланцем. А ты меня вновь в это втягиваешь.

— И зачем тебе была помолвка с веланцем? Это тот, о котором ты рассказывала?

— А ты помнишь?

— У меня память хорошая. Так с ним?

— Да. По глупости согласилась помочь. Ему нужна была фиктивная помолвка. Потом мне объяснили, какие санкции могут быть ко мне применены. И хотя он разорвал её, а я как пострадавшая сторона, но всё же…

— Да уж, звёздочка. Умеешь ты в неприятности попадать. И я тоже.

— Ты это к чему?

— За нами будут пристально наблюдать. Подозревать в шпионаже. Тут такие подковёрные воины идут… У… Звёздочка, ты правильно сделала, что мне это рассказала. Кто предупреждён, тот вооружён.

— Может хватит пословицами и поговорками сыпать? Объясни нормально.

— А нормально… Веланцы очень редко расходятся. Помолвка у них уже считай свадьба, которая растягивается на время, чтоб к свадьбе подготовиться. Они могут оформлять отношения три раза в год по каким-то праздникам. Вот и ждут жених с невестой того момента. Помолвка не расторгается даже если кто-то передумал, рога наставил, дети на стороне появились. Это всё очень большой позор.

— Мне говорили, что не так всё и серьёзно.

— Не хотели пугать. Я тебе ссылку дам на один ресурс. Там почитаешь про наших союзников. Короче, неофициальная информация составленная солдатами земного союза. Так вот, сейчас расторгаются браки только, если кто-то из пары замешан в шпионаже. Чисто в войне выиграть не получается, поэтому они начали играть грязно. Подкупают наших солдат, как Леш рассказывал. У нас это тоже практикуется, но не афишируется. Порча технике, слабительное в еду, когда всё звено вместо вылета с горшка не вылезает. Вроде мелочи, но порой они помогают выиграть бой или проиграть. Были случаи и серьёзные, когда на корабле вспыхивали эпидемии. Так что нам лучше будет не светиться и вести себя предельно аккуратно, — сказал Эрик. — А с тебя будут проценты за мою головную боль.

Он подцепил её прядь волос и намотал себе на палец. Алина перехватила его руку. Зло посмотрела на Эрика.

— Я тебе уже говорил, что мы только поиграем в пару. Ты не в моём вкусе, звёздочка. Но проценты я найду с тебя взять, — усмехнулся он.

Глава 13

«Как у тебя дела? Прошло уже два месяца после того, как ты покинула Академию. По срокам уже должны доехать до места назначения. Я не спрашиваю, где это. Знаю внутренний распорядок, да и ты его теперь тоже знаешь. Мне интересно как команда? Не сильно над тобой издеваются? Обычно новичками сильно достаётся. Помню, когда свою первую вахту, когда приходилось работать не только за себя, но и за того товарища. Весёлое было время, в кавычках. Но тогда я не понимал, что всё это только потом на пользу пошло. Когда появились сильные нагрузки, то я к ним был уже готов. До сих пор считаю, что это не женская профессия, но ты права: служба в Космических войсках, это самый быстрый и дешёвый способ получить профессию. Жаль, что ты не прошла полное обучение, но и мелкие корабли тебе откроют дорогу к звёздам. Открою тебе тайну, что не прошла ты из-за Артура. Он сделал всё, чтоб тебе сняли балы. Ещё немного подолью масла в огонь, этот ловелас закрутил роман с принцессой. Мало того что это незаконно. Он у них практику преподаёт, так ещё и с принцессой. Чую, что ему на ней жениться придётся. Не знаю, обрадует тебя это или расстроит. Но я не видел у тебя к нему каких-то трепетных чувств. Это у него какая-то мания фикс обязательно на тебе жениться, как будто вокруг баб мало. И чего привязался?

Да, не моё дело. Но всё равно почему-то это неприятно. Он тебе не пара. Посадить на планете и закрыть доступ к звёздам. Не понимаю я этого. Тогда тебе и со мной на Велании было так же, как с этим на забытой планете. И не надо говорить, что она довольно развита. Всё равно деревня. У меня хоть не такая, как у него.

Кстати, деньги я тебе перевёл. Они уже на счёт должны были поступить. Я тебе советую на них купить кораблик, который мог бы летать на дальние расстояния. Нанять кого-нибудь первым пилотом и заняться частными перелётами. Денег должно хватить. Это намного лучше, чем фермера из себя изображать. И никому не давай усомниться в своих мечтах. На Космическом флоте жизнь не заканчивается.

На этом откланиваюсь, целую. Твой Конхор.

P.S. Будет время, напиши пару строк. Надеюсь, что это будет тебе не в тягость».

Алина смотрела на письмо и на глазах начали наворачиваться слезы. Бывает так, что терпение и силы заканчиваются, а хочется опустить руки. Именно в такой момент Конхор и написал ей.

«Я устала. Только это большой секрет, который нельзя никому доверять. Приходится всё время держать спину прямой и носить маску невозмутимости на лице, потому что нельзя показывать слабость. Это хорошая школа, которая в дальнейшем поможет в жизни. Я это понимаю. Помнишь, у меня не получалось пилотировать? Тут пришлось побороть свой кретинизм, как это называет капитан нашего таза. Он просто переключил на меня управление и пошёл чай пить, сказав, чтоб я сама пыталась рулить. Не знаю, что случилось, но в голове просто то-то щёлкнуло. Страх прошёл и знания наложились на практику. Я перестала думать и всё делала на автопилоте. Так теперь я почти всё время пилотирую, хотя я лишь заменять должна. На мне и моя работа и его.

Мы каждый день ковыряемся в корабле. Впору уже ещё одну профессию получать: механика. Почти каждый день вылеты, где мы тренируемся работать слаженно. Хотя, я не понимаю где там тренировка. Я пилотирую, стрелок ликвидирует учебные цели, а капитан пьют кофе в комнате отдыха.

Самое сложное — это вахты. Скучное и бездумное занятие, когда приходится сидеть в корыте и быть готовой в любую секунду к вылету. Так они ещё и учебные вылеты устраивают, а если опаздываешь, то штрафуют. Сейчас штрафуют почти за всё. Где-то на деньги, где-то на дни отпуска или на дни службы. Такое ощущение, что я отсюда больше никогда не выйду, а только и буду, что вечно служить, пока меня не спишут по состоянию здоровья или по выслуге лет.

Несмотря на то что Эрик за мной следит, реально следит, ходит по пятам, проверяет с кем я разговариваю, у него прям какая-то мания, я смогла шапачно подружиться с девчонками из другого звена. Но сейчас соревнования. Сам знаешь, что это такое. Все друзья становятся врагами.

На счёт корабля, это хорошая идея. Надо подумать над этим детально. Но всё равно мне кажется это таким далёким и нереальным. Очень хочу, чтоб всё это закончилось и поскорее наступили мирные будни. Ребята рассказывали, что раньше было намного проще служить. Особенно на границе. Сейчас же давят морально, но это давление я ещё в Академии ощутила.

Про Артура мне ничего не известно. Мы сейчас не общаемся. Точнее перекинулись парой писем, но лишь для того, чтоб сказать, что живы и здоровы. Он говорит, что у него работы много. Теперь понятно почему он такой занятой. О его планах мне ничего не известно, да я и не стремлюсь их знать. Чувствую, что он какую-то игру ведёт, но лезть туда — себе дороже. Проще оставаться друзьями, как раньше. Садиться на планету и растить детишек я не хочу. Мне не так много лет, чтоб думать о семье и браке. Так что я последую твоему совету и куплю корабль, чтоб улететь на нём далеко-далеко отсюда. Куда-нибудь к новым звездам и другим планетам.

Представляешь, летишь куда-нибудь с грузом, вокруг космос, звезды и спокойствие. Мне говорили, что космос — это пустота и холодное ничто. Но это не так. Сколько бы я ни смотрела на звёзды, даже просто на голограмму, то понимаю, что космос — это жизнь. Как вода. Мы смотрим на неё, забывая, что она является домом для многих существ и микроорганизмов. Космос мне представляется именно водой, в которой мы плаваем.

Недавно узнала про планету, которая состоит на девяносто процентов из воды, а местные жители живут в подводных городах. Теперь у меня прям навязчивая идея там побывать. Космос я видела, теперь хочу увидеть и подводный мир.

А как ты? Я узнала, только не спрашивай откуда, что у тебя теперь большие неприятности из-за нашего разрыва. Надеюсь, что ты знал на что шёл. И надеюсь, что у тебя всё получилось.

Алина.

P.S. Мне никогда не сложно написать пару строк. Столько хочется всего рассказать, а некому. Так что я только рада была получить от тебя весточку».

Ответ ей пришёл довольно быстро. Уже на следующий день Алина читала письмо от Конхора.

«А ещё есть не только водные планеты, но и огненные! Вокруг извергаются вулканы. Запредельные температуры, а аборигены живут в прочных домах, которым ничего не страшно. Или где низкие температуры. Там лежит постоянно снег и очень холодно. В таких местах хорошо согреваться с кем-то у кого сердце горячее. Тогда ничего не страшно. Всё это интересно посетить когда-нибудь. Если задаться целью, то можно любые цепи снять и поводок перегрызть, на которой тебя посадили. И легально или немного в ущерб себе, но можно. Главное, чтоб был грамотно составленный план. Например, срок службы сокращают звёздочки. И хотя их не любят, но они могут существенно снизить отработку. Только нужно момент подловить.

У меня всё нормально. Я ни о чём не жалею. У каждого из нас свой путь, своя жизнь и иногда дороги пересекаются. Какое-то время даже вместе идут. Мне импонирует твоя любовь к звёздам и всему новому. В тебе живёт такой же дух исследователя, как и во мне, поэтому с тобой интересно общаться. Только раньше это было сложно. Тогда много было причин, чтоб отказать себе в этом удовольствие. Сейчас этих причин нет.

Ты права, что космос — это не лёд и пустота. Пустота появляется лишь, когда уходит смысл и приходиться плыть по течению жизни, не руководя ею. Ты же до сих пор держишь руку на пульсе, руководя ею, может быть ошибаясь, но не отчаиваясь. Нам ведь для этого и дана жизнь, чтоб ошибаться и признавать ошибки, работать над собой и стремиться идти вперёд.

Про учёбу и практику верно говорят, что тяжело на первых порах. Я уверен, что у тебя всё получиться и ты сможешь сделать так, чтоб твоя мечта сбылась, как и моя. Главное в это верить и надеяться.

Обнимаю и целую,

Конхор»

Алина рассмеялась. Впервые за долгие дни, как попала на корабль, чем вызвала вопросительный взгляд Эрика.

— Письмо читаю. Или это тоже запрещено? — спросила она.

— И кто пишет?

— Один человек из Академии. Я знаю правила переписки и всё их соблюдаю. Тем более что человек сам раньше служил, — ответила Алина.

— Ясно. Не думаю, что тебе надо напоминать, что письма прочитываются?

— Не нужно. Я в курсе. Да это обсуждение планет и поцелуев. Так что не должно привлечь чьё-то внимание, — отмахнулась Алина.

— Будь осторожнее, — предупредил её Эрик, Алина же уже писала ответ.

«Зная ваши правила, то я подумала бы, что ты со мной флиртуешь. Я уже побывала у тебя в невестах. Так что давай поосторожнее, а то пойму, что ошибку совершила и не надо было давать разрешение на разрыв помолвки. Поцелуйчики, обнимашки, горячие сердца — я уже не та наивная девчонка, чтоб не замечать намёков между строк. Будь хоть ты не таким ветреным, как Артур. А то упадёшь в моих глазах.

Если серьёзно, то спасибо за совет, я перечитаю правила. Какое бы ни было разнообразие в планетах, всё-таки на них хорошо бывать лишь в качестве туристов, а бо?льшую часть времени проводить летая между ними. У меня наконец перестали трястись руки, когда я захожу в корыто. Недавно к нам прилетали ваши ребята. Я зашла на корабль веланцев, с виду корыто, но прокачено оно классно. Я заикнулась об этом Эрику, так он меня послал. Наши специально корабли не модернизируют, чтоб новые получить. Представляю, что вы можете сделать с торговыми судами. Это же будет конфетка. На нём ничего не страшно будет. Надо точно, когда буду корабль брать, то возьму какого-нибудь веланца, чтоб он его прокачал, как для себя.

В последнее время постоянно страшно. Сны снятся плохие и тревожные. Никогда не спрашивала, а тебе сняться сны? Не знаю верить ли в предчувствие, но что-то в последнее время… Хотя, всё хорошо. Даже жаловаться не на что.

Скоро начнётся середина вахты. Первый раз в космосе. Наверное от этого и мандраж. Ладно, закончу письмо, а то Эрик смотрит на меня неодобрительно. Ведь точно потом залезет в мою переписку с тобой.

Приятно было общаться, твоя

Алина».

«Я такой, какой есть и меняться не собираюсь. Привет Эрику. Мы с ним как-то пересекались. Увижу вновь, шкуру спущу за то, что над тобой издевается. Последние слова твоего письма приятно греют душу. И пусть ты их написала лишь с целью позлить Эрика, кстати, который мне написал целое письмо с мыслями кто я и кем он меня считает. Ведёт себя как ревнивый жених. Да я себе такого не позволял, когда ты бегала в ангары к Артуру, а при этом числилась моей невестой. И знаю, что ты его считаешь другом, но выглядело это откровенно… Ладно, дело прошлое. Так чего там за тебя так этот трясётся? Прям как будто я тебя подговариваю какие-то пакости строить. Мы ведь планеты и звёзды обсуждаем. Так что пусть он запихнёт свои слова себе назад. Не буду говорить куда. И так поймёт.

Первые бои — это как первый полет: страшно только вначале. Или первые отношения, когда всё в новинку. Потом уходит нерешительность и щёки перестают пылать, когда спадает сорочка или в порыве страсти одеяло уползает на пол. А дальше уже ты летишь спокойно, почти закрытыми глазами, нажимая на кнопки и задавая курс. Или плевать становиться ночь или день, свет или темень — главное ведь, что люди вместе и им хорошо друг с другом. Так что полет и отношения — очень похожи, но бой — это ядерная смесь из двух составляющих, когда ты летишь и получаешь адреналиновую смесь в кровь одновременно. Я бы назвал это очень хорошей любовной утехой, когда уже взрослые люди знают, что хотят друг от друга и знают как это получить. Пройти тебе через это придётся. И уверен, что всё будет нормально.

Потом ещё с тобой будем смеяться на этими страхами. Хотя наивность уйдёт. Но ты мне всё равно нравишься любой.

Обнимаю и целую, Конхор.

P.S. А тому, кто читает у тебя из-за плеча, в рожу дам. Он предсказуем.

P.P.S Рад, что тебя повеселил. Ещё раз целую,

Конхор».

— Тебе только что дали в рожу, — смеясь, сказала Алина.

— Вижу, — недовольно сказал Эрик, который стоял за её плечом и читал.

— А нечего читать чужую переписку.

— Я должен знать…

— Теперь знаешь. Доволен? — продолжая смеяться, спросила его Алина.

— Чего ты ржёшь?

— Больно необычная переписка вышла, — ответила Алина, решив потом подумать над всеми этими полунамёками и откровенными словами. Или это все было так раскрепощённо, что не свойственно веланцем только из-за того, что она была его бывшей невестой? Вряд ли. Веланцы скупы на эмоции. Для них два раза в письме упомянуть, что мужчина думает о женщине и уж тем более целует — знак довольно близких с ней отношений. Только зачем ему всё это надо? Ведь всё не просто так. То он пишет ей письма по нескольку недель подряд, то пропадает. А когда они могли общаться спокойно, так он всячески её избегал, хотя знал о её общение с Артуром. Непонятный этот тип. Прям загадка какая-то, которую разгадывать почему-то было страшно. Или это был страх будущего боя?

— Так и будешь рядом со мной стоять? — спросила Алина Эрика.

— Я жду чего ты ему напишешь.

— Когда напишу, то обязательно дам почитать, а пока буду ответ сочинять.

— Смотри не доиграйся, Алина, — ответил ей Эрик, но отошёл. Алина же вновь включила голограмму звёздного неба и стала любоваться на туманности.

Первый бой. Он наступил на следующий день после того, как Алина получила письмо от Конхора. Они вылетели на патрулирование территории и наткнулись на вражеские корабли, которые явно собирались высадить десант на планету, которую две стороны использовали, как полигон. Пришел приказ остановить высадку.

Нужно было вычислить траекторию, чтоб подобраться к кораблям как можно ближе и одновременно, чтоб не попасть под их пушки. Страшно. Ална понимала, что может не выйти из этого боя. Ступор. Паника.

— Звёздочка, очнись, — насмешливо сказал ей Эрик. — На экран смотри. Представь, что это компьютерная игра. Есть точки, которые не должны тебя задеть. Тебе надо просто не подставиться. А если будет проигрыш с твоей стороны, то мы вернемся на корабль и будем латать там дыры. Никто до смертей доводить не хочет. Каждый из нас знает, что это не наша война. Разве только попадём на матерого патриота или человечка, что хочет выслужиться. Тогда да. Он нас подбить захочет капитально. Но у нас есть скафандры. И выживать мы умеем.

Эрик всё это говорил, прокладывая курс. Высчитывая скорость и угол. Алина смотрела на него со смесью страха, сомнения и восхищения.

— Ты не боишься сбиться?

— Всего пять основных формул. Десять вариантов. Остальное же — это вариации на тему. Так что, чего тут сложного? — Эрик посмотрел на неё. Весело улыбнулся. — Да не бойся ты так. Никто помирать не собирается. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. А у меня сегодня есть определённые планы на вечер. Я книжку не дочитал, поэтому полетаем. Лови управление, навигатор.

Он переключил на неё управление. Точки на экране становились ближе. Эрик вывел на монитор картинку с камер. В них летели пули. Оружия на кораблях было огнестрельным. Алина зажмурилась, но включила двигатели уходя с траектории удара. Эрик перевёл управление на себя.

— Нормально всё. Можно дышать, — усмехнулся он. — Они нам ничего толком не сделают. У них одна пушка, а у нас три. Так что преимущество на нашей стороне. Вот и Леш уже им отвечает. Так, один подбили. Второй. А теперь надо уходить, пока к ним подкрепление не подошло. Сейчас в хвост зайдём… Нет. Не зайдём. Нам сигналят, чтоб возвращались.

— На базу напали!

— Отставить истерику, — добродушно сказал Эрик. — Это стандартный ход. Всё продуманно. Все ходы расписаны.

— Я не понимаю…

— Ты смотрела спектакль? У каждого актёра своя роль. Каждый из нас выполняет эту роль, говорит нужный текст. Иногда приходиться импровизировать, но точно не сегодня. Поэтому не бойся. Какая-то ты нервная и пугливая.

— Я ошиблась, когда выбрала эту профессию.

— Ничего ты не ошиблась, — серьёзно сказал Эрик. — Здесь случайных людей не бывает. Давай, теперь ты управляешь. Тебе бы побольше уверенности и жёсткости. На некоторые вещи глаза лучше закрыть и не воспринимать их серьёзно. Вот смотри, мы подлетели к базе и вражеские корабли отступили. Никому не хочется кровь проливать даже за большие деньги.

— Нас учили отдаваться делу по полной программе, забывая обо всём.

— Я слышал об этом. Но давай включать логику. Тебя интересует кто будет налоги собирать на станции?

— На какой станции? — переспросила его Алина.

— Как на какой?! Ради чего мы воюем? Энарцы хотят на таможенной станции налоги собирать. И веланцы тоже на ней хотят собирать налоги. Никто делиться не хочет. Вот тебя это всё волнует?

— Нет.

— Ты же вроде невестой веланца была. Должна ненавидеть врагов, — насмешливо сказал Эрик.

— Мне вся эта история казалась далёкой и нереальной, — ответила Алина. Не замечая, что довольно уверенно ведёт корабль.

— Угу. Так нам каждому этот конфликт до лампочки, но мы вынуждены здесь болтаться, потому что приказ — есть приказ.

— Я тебя поняла, — ответила Алина. — Но всё равно страшно.

— А ты знаешь, что садясь за руль машины, можно не справиться с управлением и разбиться?

— А при выходе на улицу получить кирпичом по голове или цветком, который упал с балкона, что этажом выше, — сказала Алина.

— Правильно мыслишь. Никто от своей судьбы не застрахован, — ответил Эрик. — Поэтому не думай во время полёта, что это твой последний день. Просто выполняй свою работу. Каждый из нас выполняет свою работу и никто не собирается, чтоб эта работа стала для него последней. О чём ты мечтаешь? Я мечтаю о домике около озёра и красавице жене. Вот отслужу и заберусь куда-нибудь в медвежий угол, буду там жить не тужить. Детишек растить и корзины плести. Ты умеешь корзины плести?

— Нет.

— А я умею. А ещё умею посуду из глины делать. Вот, пока моя мечта не сбудется, я о грустном даже думать не намерен. Я хочу ещё внуков понянчить. Так о чём ты мечтаешь?

— Не знаю. О космосе. Только о мирном космосе, — ответила Алина.

— А такого не бывает, Алин. Здесь слишком много разных рас, слишком много пересекается интересов. Кто бороздит холодные просторы, тот это хорошо знает. Даже если ты будешь избегать конфликтов и летать чисто на миссии по заказу института, но всё равно кто-то как-то втянет тебя в местную политику. К этому надо просто быть готовым заранее и не удивляться, когда окажешься в эпицентре событий, — ответил Эрик, отключая панель. Корабль зашёл в док. — Пойдём на построение и обедать.

— Да. Полёт закончен, — ответила Алина. Она посмотрела на руки. Их била нервная дрожь.

Весь оставшийся день прошёл как во сне. Алина словно и понимала, что происходит, но одновременно отсутствовала. Страх так крепко вцепился ей в сердце, что вырвать оттуда его липкие щупальцы было просто нереально. Она вернулась после тренажёрного зала. В каюте был только Эрик, который лежал у себя на койке и читал книгу.

— Алина, я сейчас тебя стукну, — пригрозил он.

— Что? — не поняла его Алина.

— А ничего, я тебе между прочим вопрос задал, а ты молчишь, как партизан.

— Я не расслышала, — ответила Алина.

— Правильно. Ушла в себя и ничего не видишь и не слышишь. Иди лучше ко мне.

— Мне в душ надо.

— Успеешь. Давай лучше я тебе про книжку расскажу, — Эрик похлопал по койке рядом с собой. Алина вздохнула, но села рядом. С идеально прямой спиной, вежливым выражением лица и пустотой в глазах.

— А мне понравилось как ты написала своему милому: «приходиться ходить с прямой спиной и маской на лице».

— Если ты хочешь меня позлить, то не получится. Я готова выслушать чего ты хочешь мне сказать, а потом хочу пораньше лечь спать.

— Потому что маску носить тяжело? — спросил он.

— Не в этом дело. Просто… — Алина нахмурилась.

— Просто ты устала и всё надоело. А ещё хочется остановить корабль и сойти на ближайшей планете. Можно даже дикой, без признаков цивилизации, но главное, где тебя не будут трогать и будет все понятно, — ответил Эрик. Алина лишь на него вопросительно посмотрела. — Мне лично хотелось сделать именно так. Но контракт на пять лет мешал долгое время. А потом пришла привычка и я решил ещё монеток заработать. А потом на штраф нарвался. Хорошо хоть монетки всё равно за службу капают.

— Эрик, давай сегодня ты до меня не будешь докапываться. Я устала. И нет никаких желаний вести разговоры. И не надо меня вытаскивать на разговор, потому что…

— Почему? — поинтересовался Эрик. Алина молчала. Опять ушла в себя. Плечи поникли. — Я так понимаю, что нагрузка в твоё время была не такой сильной?

— Нет, почему? Мы также много работали. Были стрессовые ситуации, когда хотелось просто всё бросить. У меня работа была не из лёгких. Приходилось порой много нелестного в свой адрес выслушивать, но я как-то справлялась. Коллектив был склочный. Я просто отключалась раньше. Знаешь, как будто делала вид, что все это меня не касается, но можно было прийти домой и там вновь переключиться на нормальную жизнь, где были родители. Был любимый человек. А здесь приходиться в этом вариться круглые сутки. Я даже сплю и во сне мне сниться этот корабль. Или что я пилотирую и совершаю ошибку. Каждый раз одни ошибки. И в отношениях с людьми и по жизни. Меня всё время кидает в одни и те же ситуации, к одним и тем же людям. И создаеться ощущение, что я хожу по кругу. Кажется, что нужно разгадать, что за ошибку я совершаю, и тогда я выйду из этого замкнутого круга. Смогу пойти дальше, — ответила Алина.

— Ты об этом в последнее время думаешь?

— Об этом. И не только. О многом. О жизни и смерти. О том, чего я достигла и что сделала. Вроде живу уже прилично по меркам моего времени, в начале пути по вашим меркам, а ещё ничего толком не сделала. Мне нечем гордиться. Тут же приходит понимание, что каждый день может быть последним. Пусть ты и говоришь, что всё это игра по определённым правилам и поэтому бояться не стоит, но всё равно есть место случайности. Мы не знаем, что нас ждёт завтра. Мы не знаем, какой получим приказ.

— А что ты считаешь поводом для гордости? Медали? Достижения? Деньги? — спросил её Эрик, закрывая электронную книжку. — У меня есть медали. Я командир корыта и под моим началом два человека. На счету достаточно, чтоб купить домик у озера и жить лет десять в медвежьем углу. Но я этим не горжусь.

— А чем ты гордишься?

— Пока ничем, потому что такого момента ещё не было.

— Я хочу перестать сомневаться, стать увереннее. Не бояться решения принимать.

— Тогда у тебя есть поводы для гордости. Ты же не отказалась от своей мечты. Стойко выдержала удар, когда поняла, что ошиблась, а реальность и мечта оказались разные вещи. Ты не истиришь каждый день, за что я тебе выражаю персональную благодарность, потому что истерики слушать каждый день было бы для меня хуже трех вахт подряд. Я тебя не вытаскиваю из чужих постелей и не разбираюсь с теми, кому ты голову заморочила.

— Да откуда такие мысли? Эрик! Раньше эти обвинения было слышать смешно, странно, а теперь ещё и противно. Для тебя все, кто работает на телевиденье — это девицы лёгкого поведения, которые дня не могут прожить без того, чтоб к ним кто-то под юбку бы не залез? Или это только меня такая учесть коснулась, потому что ты под этой юбкой не оказался? Можешь меня оштрафовать за такие слова, но я устала слушать оскорбления в свой адрес. Ты мне скажи, я хоть словом или действием подтвердила твои прогнозы? Или у меня на лице написаны все пороки какие придумать можно?

— Нет. Этого нет. Но мне тогда показалось, что ты несерьёзная, — ответил Эрик. Поморщился. — Есть такие девушки-мотыльки, которым нравятся играть с мужчинами. Вначале они зазывают, потом отталкивают. Ты только успокоишься, а она уже вновь на горизонте появляется. Так может долго играть. У меня такая девчонка в команде была. Я тогда начинал. Она за стрелка была. Мы тогда вешались с командиром от её ухажёров. Они и морду друг другу били около нашей каюты. И устав нарушали. Ей же ничего не было. Она так развлекалась. А слово скажешь, так истерика начиналась. Мы тогда не выдержали и попросили о её переводе. Пусть другим мозг выносит.

— И ты посчитал меня такой? — спросила Алина.

— Да, — спокойно ответил Эрик.

— Ты мне тогда понравился. Романтично рассказывал про далёкие звёзды. Пусть и с небольшой грустью, — сказала Алина. — С тобой приятно было общаться. Такое ощущение, что я брата повстречала, которого у меня никогда не было. А тогда, после того как мы поцеловались, пришло такое ощущение, что это неправильно. Я не могу этого объяснить до сих пор. Но это было неправильно и всё. Я попыталась тебе это объяснить. Артур просто сказал, что я слишком вольно себя веду. Даже друзей слишком близко к себе подпускаю. На непозволительно близкое расстояние. Но я привыкла, что с кем дружу, я именно дружу. Без пошлых мыслей. Я даже не могу представить с кем-то из них в постели. А с тобой я хотела роман закрутить, но не смогла. Наверное, слишком рано тебя записала именно в друзья, а не кавалеры. Не было любви, желания. Только наивная вера в звезды. Только когда чувств нет, то лучше не переходить эту грань, чтоб не жалеть потом. Вот как бы мы с тобой общались, если бы до этого переспали?

— Не знаю. Продолжили бы роман? — предположил он, весело на неё посмотрев.

— А если бы на Земле у нас осталось бы недовольство друг другом?

— Тогда у нас сейчас бы было много времени, чтоб это недовольство перевести в удовлетворение, — ответил Эрик.

— Прекрати! Думаю, что это была бы плохая идея, — ответила Алина. Эрик недоверчиво посмотрел на неё. Она не выдержала и рассмеялась.

— Ну вот, ты хоть заулыбалась. А то я уже испугался. Думал тебя к психологу отправлять.

— Не хочу к психологу, — поморщилась Алина, но улыбку не спрятала.

— И я не хочу. Мало ли что ты там психологу про меня наговоришь.

— Тебе везде враги мерещатся? Это уже начинает паранойей попахивать.

— Я один раз уже получил штраф на два года. Не хочу ещё. Так что приходиться осторожничать.

Раздался сигнал тревоги. На планшеты пришёл приказ явиться на построение в док. Алина сразу кинулась надевать комбинезон.

— Вроде не наше дежурство.

— Всё бывает в этой жизни. Всё бывает, — пробормотал Эрик. Посмотрел на Алину и подмигнул ей. — Не боись подруга. Прорвёмся.

— Как думаешь, что это было? — спросила Алина, когда они уже пять часов провели в патруле, но никаких следов неизвестных кораблей не было и в помине.

— Не знаю, — ответил Эрик. — Сама же слышала, что это были чужаки. Радар зафиксировал их, но они тут же пропали.

— Ушли в невидимость?

— А ты веришь, что Земной союз предоставит нашим аборигенам такие технологии? Чтоб они смогли их скопировать и на нас напасть? Да себе дороже. Тем более что у нас всего три таких корабля.

— Я думала, что эта технология уже на всех, — ответила Алина. — Мы же её проходили, как обязующую составляющую всех кораблей.

— Ага. Даже на нашем есть. Включается на три секунды.

— Серьёзно?

— Алин, не будь такой доверчивой. Невидимость — это слишком дорогая штука, чтоб ставить её на такие корыта. Конечно, в будущем, они будут на каждом корабле. Лет так через цать с хвостиком. Но пока невидимость можно только хитростью добиться. Например, уйти в тень астероида или спутника. Или затеряться в ледяном поясе, выключив реактор.

— Посмотрим? — предложила Алина.

— У нас нет приказа прочёсывать ледяной пояс.

— А мы его и не будем прочёсывать. Просто посмотрим, кто там мог спрятаться. Тебе же самому любопытно, — сказала Алина.

— Мне не любопытно. Я спать хочу, — проворчал Эрик, задумчиво почесав подбородок, на котором уже начала появляться щетина. Слишком долго у них длилась смена. — Леш, приготовься. Может быть жарко.

— Я всегда готов, — последовал ответ стрелка.

— А я уж думал ты там десятый сон видишь, — хмыкнул Эрик. — Поищем тараканов ночью на кухне.

— Отродясь таких не держал животных. Вот крыс — было дело. И здесь похоже крысы, которые умеют таиться, — ответил Леш.

— Чего-то видишь? У нас экраны чистые.

— Помехи. Связь пропадает, — прошипел Леш.

Корабль заглох. Свет отключился. Горела только красная лампочка. Алина тут же надела маску комбенизона. В нём открытый космос не покорить, но продержаться сутки до прибытия помощи, было можно. Эрик колдовал над приборами, которые слушаться его не хотели.

— Выведи картинку с камер, — велел он. — Они на независимом питании.

— Получилось, — ответила она. Космос. Холодный и красивый. Глыбы льда. Камеры начали давать сбой. Экран пошёл рябью. В корабле погас аварийный свет. Система жизнеобеспечения полностью вышла из строя. Стало резко холодать. Алина чувствовала этот холод даже сквозь защитный костюм. Секунды казались вечностью. Корабль тряхнуло. Система жизнеобеспечения вновь заработала. Эрик тут же вывел корабль из ледяного пояса и запросил возвращение по техническим причинам.

— У меня пушки полетели. Их просто разорвало, — доложил Леш.

— Сам как? — спросил Эрик.

— Жить буду. Они прям в меня били.

— Но ничего не было слышно, — сказала Алина.

— Ничего? Мне полкабины разнесло! Я в техническом отсеке валяюсь! — рявкнул Леш.

— Алина, принимай управление. Я посмотрю, что там с Лешом.

— Пришло разрешение вернуться в док, — ответила Алина.

— Без моего приказа не заходи, — велел Эрик. — И не снимай комбез.

Секунды, минуты. Корабль слушался Алину, как ручной. Никаких сбоев, никаких проблем. Уже показалась база, когда вернулся Эрик.

— Глуши мотор, — велел Эрик.

— Ребят, вы меня собираетесь вытаскивать? — спросил недовольно Леш.

— Там дверь заклинило. Потерпи, — ответил ему Эрик и отключил связь с Лешом. — База, Корыто-901 просит эвакуацию и зачистку. На корабле чужак.

— Принято. Эвакуация и зачистка. Заражение произошло?

— Нет. Мы в скафандрах.

— Что случилось? — тихо прошептала Алина.

— Не знаю. Но Леш мертв, а кто с нами разговаривает… Я не знаю, — ответил Эрик.

— И что теперь будет? Какое заражение?

— Когда мы сталкиваемся с чем-то непонятным, то всегда есть риск заражения. Мы же не знаем, что это за ересь, которая очень хочет поговорить, — наблюдая за мигающим значком на панели, ответил Эрик. Леш настойчиво вызывал их.

— Ты видел его труп? — спросила Алина.

— Да. Подключился к камерам. Отсюда они не работают, а напрямую получилось.

— И что там?

— Дыра в обшивке. Похоже там действительно разнесло половину корабля. Хорошо, что сработала аварийная система.

— Мне страшно, — прошептала Алина.

— Не бойся. Всё хорошо будет. Мы с тобой ещё нашу историю не закончили.

Бригада зачистки прилетела через пятнадцать минут. Это стали самые страшные пятнадцать минут в жизни Алины. Их сразу поместили в карантин и взяли показания. Потом накачали лекарствами, провели кучу исследований и оставили в медотсеке ещё на три дня.

— Знаешь, звёздочка, я больше не полечу с тобой нос тараканов ловить. Нужно мне это было? Вот скажи? — нависая над ней, спросил Эрик. Алина сидела на койке и смотрела перед собой.

— Эрик, прекрати. Ты нервничаешь, но на мне не надо срываться. Что тогда произошло? Почему мы ничего не слышали? Радары не сработали. Камеры ничего не видели. С чем мы столкнулись? Они ведь на нас хотят повесить смерть Леша.

— Хотят, — ответил Эрик. Он отошёл от неё. Прошёлся по комнате. Сел рядом. Обнял Алину за плечи. — Не знаю. Алин. Вот честно, я не знаю.

— Но он ведь с нами разговаривал. Это же нам не привиделось? — Алина положила голову ему на плечо.

— Голос зафиксирован. Так что не привиделось, — ответил Эрик.

— Вот так сидеть с тобой приятно, а целоваться ну никак.

— Женщина, что у тебя в голове? — хмыкнул Эрик. — Я тут о серьёзных вещах думаю.

— Я тоже. И не могу понять: почему?

— Не знаю…

— Что они сказали? — спросила Алина, когда Эрик вернулся от начальства. Их уже выпустили из карантина. Эрика вызвали на ковёр, а Алина осталась его дожидаться в каюте. И вот теперь он вернулся хмурым и явно без настроения.

— Забыть, что мы видели. Нам скосили срок службы на три месяца, как пострадавшим, — ответил Эрик. — Через месяц дадут кораблик. А пока у нас неожиданный отпуск. Официальная версия, что произошёл взрыв в боевом отсеке. Леш погиб в результате несчастного случая.

— Ясно, — Алина задумалась.

— Тебя такая версия не устраивает?

— Нет.

— Алина, в наших интересах…

— Спасти свою спину. А как мы её будем спасать, если не знаем с чем столкнулись? Надо найти информацию.

— А я тебе советую, что лезть не надо, — Эрик кивнул куда-то в угол.

— Хорошо, ты прав. Ничего делать не буду. Кино я могу посмотреть?

— Кино можешь, — согласился Эрик.

Алина забралась к себе на койку и включила голограмму с планшета. Надела наушники. Какое-то время они действительно смотрела фильм. Пока в голове зрел план. Если нельзя говорить в открытую, то можно разыграть спектакль, правда Эрик может принять все за чистую монету… Но она должна была поделиться с ним своей идеей. Вот так спокойно лежать и ничего не делать было глупо. А если в следующем бою может случиться то же самое, что и с Лешом только уже с ними?

— Эрик, не могу уснуть, — пожаловалась она, когда он выключил свет и лёг спать.

— А я тебе чем могу помочь? — спросил он.

— Мне правда страшно. Как закрываю глаза, так всякая ерунда в голову лезет, — сказала Алина. Она осторожно соскользнула с койки и села рядом с ним. — Вдвоём ведь не так страшно спать.

— Издеваешься?

— А что? У нас комната в нашем распоряжении… — сказала Алина. — Пустишь в гости?

— Хоть на всю ночь, — откидывая одеяло, сказал он. Алина тут же легла рядом. Ещё и с головой их накрыла. — Стесняешься камер?

— Не собираюсь операторам развлечения добавлять, — прошептала Алина. — Они ведь раньше их не включали. Это из-за того случая?

— Угу, повышенная проверка. Прослушивают тоже, — ответил Эрик, проводя ладонью по её руке, скользя к спине.

— А я тебе на ушко шепну, — сказала Алина. — Хочу Артуру и Конхору написать. Артур точно в этом разбирается. Он раньше планеты зачищал, значит может знать многое о не гумонойдных цивилизациях.

— Думаешь, что мы столкнулись с ними?

— Что-то мне подсказывает, что это так. Так я отправлю письмо? — спросила она.

— И его перехватят, а нам накинут месяцы за разглашение тайны.

— А мы всё не впрямую напишем, а хитро. Они же умные, должны понять, — ответила Алина. — Ты же прочитаешь письмо, чтоб посмотреть понятно там что-то или нет.

— Допустим. И что это нам даст? — прижимая её к себе, спросил Эрик.

— Может узнаем, что произошло?

— Эх, не хочешь ты жить спокойно, — он попытался её поцеловать, но Алина увернулась.

— Я к тебе поболтать пришла, а не целоваться.

— Так мы с тобой и болтаем, Алиночка.

— Прекрати, — уворачиваясь от него, сказала она. Но Эрик повалил её на лопатке, а сам навис сверху.

— Любишь ты дразнить, хвостом крутить, — сказал он. — Вот на что ты наделась? Что я тебе сказку расскажу и отпущу? — Эрик наклонился к её уху.

— А с чего ты решил, что я на что-то больше рассчитываю? — спросила Алина. — Мы с тобой вроде всё обсудили. Друзья…

— А я тебе не говорил, что мы с тобой друзья, — ответил он. Его губы скользнули по её щеке.

— Хочешь сказать, что враги? — стараясь сохранять спокойствие, спросила Алина. Сердце же испуганно колотилось в груди. Он поймал губами край её верхней губы. Это был не поцелуй, а какое-то смакование.

— Эрик… Не надо… — она упёрлась ему в грудь руками.

— Глупая ты, — прошептал он, накрывая её губы своими. Алина закрыла глаза. Ничего, он не будет продолжать. Главное показать своё безразличие. Ему рано или поздно это надоест. Эрик же и не думал отстраняться и прекращать поцелуй.

— Разве приятно целовать, когда тебе не отвечают? — не выдержала она, уворачиваясь от его губ.

— Рано или поздно ответишь, — рассмеялся он, обдавая дыханием её щеку. Повернулся на бок, обнял её. Алина попыталась разжать его объятия, но его руки были словно из камня.

— Отпусти.

— Тебе же одной скучно спать. Так спи рядом. Я не против, — усмехнулся он, поправляя одеяло, чтоб оно полностью скрывало их. — И не надо возмущаться. Ты ведь сама ко мне пришла.

— Это был единственный способ скрыться от камер, — прошептала ему на ухо Алина.

— А в коридоре переговорить, тренажёрном зале? Тебе же надо было всего пару фраз сказать. Но ты решила у меня погреться. Почему? Потому что тебе действительно страшно, а я тут единственный человек, который может тебя обнять. Тебе нужно почувствовать защиту. Только и у меня есть желания. Давно притягивают твои губы. Так что каждый из нас получил что хотел.

— Мне не понравилось.

— Что?

— Целоваться с тобой. Мне не нравится. Лежать рядом нормально, а целоваться — нет.

— Холодное у тебя сердце, звёздочка. Ты похожа на комету, что подлетает к солнцу. Она светит ярко, а внутри ледяная. Так и ты. Но может просто не по мою честь?

— Не знаю. Не надо ко мне приставать.

— А я и не пристаю. Только руку положил. Или уж и обнять нормально нельзя?

Алина не ответила. Уснула. Эрик же долго не мог уснуть. Сложно как-то всё получилось. Когда Алину определили его в команду, то он вначале не обрадовался. Но ему позже поступило предложение скостить срок службы и одновременно получить неплохую сумму на счёт. От такого сложно было отказаться. И пусть в его команде будет девчонка-неумеха. За ней нужно было лишь присмотреть. Провести по всей службе и отправить домой. Присмотреть и не трогать. По возможности обучить. Не получится, то прикрыть спину и исправить ошибки. Простая и лёгкая работа. Только с каждым днём Алина начинала ему нравиться всё больше. Она ему ещё на земле понравилась. Наивная мечтательница с мягкой улыбкой и горячим взглядом. Внутри у неё был стержень, который скрывался за нерешительностью и мягкостью. Из таких хорошие подруги получаются. Верные, преданные. Товарищ, жена, любовница. С каждым днём проведённым рядом с ней он в этом убеждался. Она была умной. Легко всё схватывала. Когда же он нашёл подход к ней, то смог и побороть неуверенность. Всего-то достаточно было её заболтать. Тогда она начинала выполнять задание на автомате, не задумываясь, что сможет совершить ошибку. В последние дни она хорошо управляла кораблём. Он уже думал её послать на переаттестацию на полноценного пилота. Пока они не потеряли корабль. Теперь же придётся всё это отложить.

Эрик сам хотел написать её покровителю и рассказать о случившемся. Но нужно было только осторожнее действовать. Эрик до сих пор не мог понять, какой интерес у Артура к ней. На личный это мало походило. Научный? Политический? С его связями девчонку можно было пристроить рядом с собой и не отправлять в космос. Можно было запихнуть её в пограничную службу тихого сектора, где можно было спокойно летать и наслаждаться видом звёзд с внешних камер. Но он её отправил именно в сектор военных действий. Эрику удалось найти приказ, который был лично подписан Артуром. С любимыми женщинами так не поступают. Зачем тогда?

Диверсии? Алина меньше всего походила на диверсанта и тем более на шпиона. После её последней выходки, когда она забралась к нему в постель, чтоб поговорить, Эрик отмёл эти мысли. Он-то реально решил, что она решила снять напряжение в его компании, а это был предлог. Оказалось, что девчонка просто дура. Пусть и симпатичная.

Мотивы поступка Артура оставались для него загадкой. Если только он не вёл какую-то свою игру. Пусть он и вышел в отставку, но ведь никто не мешал ему работать под прикрытием. Человек расследовал крупные и сложные дела.

А дальше лучше не копать, если не хочется неприятностей. А нос эти неприятности чувствовал. По-хорошему, нужно свой интерес к девчонке и её делам завязать узлом. Продолжать выполнять обязанности, за которые ему обещали деньги, но не больше. Только неприятно, что её используют втёмную. Алина же этого явно не подозревала. Вряд ли она играла с ним или пыталась что-то скрывать. Эрик уже понял, что она довольно простодушна. Или хорошо шифруется. Хотя, зачем разыгрывать спектакль перед ним? Он слишком мелкая сошка.

Надо просто выполнять свою работу. Считать месяца до окончания службы, не нарываться на штрафы и закрутить с кем-нибудь роман, чтоб отвлечься от мыслей об Алине. А дальше время всё расставит по своим местам. После этого Эрик спокойно уснул, продолжая её обнимать.

Глава 14

В космосе было сложно понять, когда наступает утро, а когда приходит ночь. Так как на корабле было дежурство в три смены по стандартным восьми часам, то корабль жил своей жизнью круглосуточно. Это было интересно. У по графику ночь и нужно спать, но стоит выйти из каюты, как повседневная суета тут же охватывает, как вода течением. Корабль — этот тот же большой город. Можно работать в разных сменах и почти не пересекаться друг с другом.

Алина выскользнула ночью из каюты и пошла по кораблю. Вокруг неё народ занимался своими делами. Кто-то спешил, кто-то смеялся и болтал. Пилоты готовились к вылету. Она кивала знакомым, но разговаривать ни с кем не хотелось. На верхней палубе располагался зимний сад. Он помогал снабжать корабль кислородом и одновременно служил местом, где можно было прийти в себя. Подумать, вернуть пошатнувшееся равновесие.

Прошло уже два месяца с того происшествия. Полёты возобновились. К ним в команду перевели нового стрелка, симпатичную девушку, около которой теперь вилял хвостом Эрик. Это сильно разрядило обстановку. Теперь у него просто не было времени доставать Алину.

Густые заросли каких-то растений. Около них что-то в виде скамейки. Алина села на неё. Где-то на другом конце сада кто-то разговаривал. Из-за особенностей строения сада звук слов был не слышен, только если совсем близко подойти.

— Так всегда, на планете мечтаешь о космосе, а в космосе — тоскуешь по земле, — со стороны кустов появился Конхор. Сказать, что Алина удивилась — это ничего не сказать, но взяла себя в руки.

— А я от своей мечты не отказываюсь. Просто это единственное место на корабле кроме столовой, куда можно выбраться из каюты, — ответила Алина.

— Кают-компания?

— Ты там был? — в свою очередь спросила она. В кают-компании было слишком уж фривольное общение, к которому Алина не была готова.

— Недавно.

— Тогда вопросы должны отпасть сами по себе.

— Хорошие девочки не посещают такие места? — усмехнулся он.

— Можно и так сказать, — ответила Алина. — Ты здесь какими судьбами?

— А ты не слышала? — спросил Конхор.

— У нас сейчас полная изоляция. Нельзя даже родным письма отправлять. Я хотела тебе написать, но… — Алина развела руками. Он сел рядом.

— Так нас через одного повыдёргивали. Мобилизация, — ответил Конхор.

— Я вижу, что много новых лиц на корабле появилось, но у нас сейчас постоянные переброски. Так что меня это не удивляет.

— А переброски потому что чего-то готовится, — ответил Конхор. — Так всегда бывает.

— Конхор, а ты знаешь что?

— Догадываюсь, только тебе это зачем знать? — спросил он. Улыбнулся.

— Чтоб спать крепче.

— Не получится, — Конхор взял её ладони в свои. Провёл по ним своими пальцам. — Давай лучше мы сменим тему и поговорим о чём-нибудь более мирном.

— Я видела что-то непонятное. Когда на мой корабль напали…

— Тихо, — он приложил палец к её губам. — Не время и не место.

— Я поняла, — Алина вздохнула. Отвернулась.

— Тебе надо проще относиться к жизни. Намного проще. Это просто такая жизнь.

— А я её не понимаю.

— Потому что ты смотришь прямо, а надо смотреть шире. Расскажи лучше о себе.

— Да рассказывать не о чем. Работаю. Эрик больше не донимает. И ты прав: прям карусель из дней, — ответила Алина.

— Пока в это не окунёшься, то не поймёшь, — рассмеялся Конхор.

— Это точно, — Алина улыбнулась. В этот момент он её обнял, прижимая спиной к своей груди. Наклонился к её уху.

— Я тебе на ушко пошепчу, а ты хоть красней для приличия. Заварушка затевается знатная. Бои будут большие. Обе стороны очень много влили денег в этот конфликт. Потому всё так и активизировались, — прошептал Конхор. Он коснулся губами её шеи, которая была открыта из-за собранных волос. Сердце замерло от неожиданной ласки. Алина понимала, что всё это игра, чтоб отвлечь внимания в случае чего, только ток всё равно прошёлся по телу. — Я только не могу понять зачем Артура вытащили из академии. Он там хорошо так преподавать начал. Прям это его. Но ему приказ при мне пришёл.

— Конхор, — Алина повернулась к нему. Его лицо было слишком близко. Она подтянулась к его уху, стараясь скрыть наваждение. — Мой корабль подвергся нападению какой-то необъяснимой ерунды. Мы видели корабль. И…

Она быстро зашептала, пересказывая ему тот ужасный полёт. Алина пыталась и с психологом разговаривать на эту тему, но тот уверял её, что у них с Эриком возникли массовые галлюцинации из-за нехватки кислорода. Конхор ничего такого не говорил.

— Ты успокойся. Мы с тобой влюблённую парочку изображаем, а ты чего-то разволновалась, — сказал он. Стал мягко гладить её ладони. — Тогда понятно, при чём тут Артур.

— Мы не можем изображать влюблённую парочку. Ты же небось с кем-то обручён…

— А ты такая принципиальная? — спросил Конхор. Почему-то это его развеселило.

— Да. Как ты меня здесь нашёл?

— Увидел в коридоре. Ты меня почему-то не заметила. А я просто следом пошёл, — ответил он, заглядывая в её глаза. Несколько секунд и он наклонился к её губам. Ласковый поцелуй. Приятный и мягкий, от которого на душе стало теплее.

— И что это значит?

— Ты мне нравишься, — ответил Конхор.

— У тебя температура? — спросила его Алина.

— Нет, я совершенно здоров, — улыбка так и не сходила с его губ.

— Тогда головой ударился. Или считаешь, что я буду тебе замена твоей подруги на корабле? У тебя же к ней такая была любовь была! Ты ведь даже аферы устраивал, чтоб с ней остаться.

— Интересно ты шипишь, — усмехнулся он.

— Отпусти! — Алина попыталась от него отстраниться, но он не дал. Прижал её к себе и поцеловал. Голова закружилась. Надо всё-таки не забывать, как дышать. Только в душе столько было чувств поднято, что Алина не смогла с ними справиться.

— Ты мне никогда никого не сможешь заменить. У тебя внешность не в моём вкусе. Меня особо никогда не интересовали землянки. Одно дело краткосрочный роман, а другое дело долгосрочные отношения.

— Тогда что это значит?

— Ты мне нравишься. Я по тебе скучал.

— Конхор, не надо со мной играть.

— Почему? — проводя пальцами по её щеке, спросил он. — Ты мне по всем пунктам не нравишься, но это не мешает мне думать о тебе. А вся эта фикция с помолвкой — так было нужно. Я понижаю репутацию на своей планете.

— Зачем?

— Мне это нужно, — ответил он. — Только тебе зачем засорять голову такими подробностями?

— Не хочу, чтоб мною играли, — повторила она.

— Тогда я тебе ещё пошепчу, а ты послушай, — наклоняясь к её уху, сказал он. — Я не хочу возвращаться домой. Но это очень большая тайна. И если ты кому-то проболтаешься, то меня просто посадят.

— Не понимаю, — прошептала Алина, схватившись за его руку. Слишком остро тело отреагировало, когда его губы подцепили мочку её уха.

— Хочешь весь мой план узнать? А потом меня сдать с потрохами? — спросил он.

— Ничего я не хочу. Ты появился не пойми откуда. Ведёшь себя странно. И…

— Мне дают хороший кораблик. Пойдёшь ко мне под крылышку? Скучно не будет.

— У нас команда уже сформирована.

— А я могу набрать любых людей. Каких захочу. И не людей тоже, — ответил он.

— Надо подумать, — ответила Алина.

— И посоветоваться с друзьями. Например, найти Артура. Ты же сама ничего решить не можешь не выслушав кучу советов.

— Меня не возьмёшь на слабо. Мне нужно знать полную картину. Только тогда я приму решение. Ты меня один раз уже подставил с помолвкой. Мне нет смысла тебе доверять, — ответила Алина. Она посмотрела на него. Это было ошибкой. Жаркий поцелуй напоминал расплавленное железо. Температура зашкаливала. Алина не заметила, как обняла его за шею, отвечаю на этот горячий поцелуй с неменьшей страстью.

— Насчёт помолвки ты не сильно и подставилась. Как будто собираешься на тех планетах жить, куда тебя теперь не пускают. Да ты вроде и не собиралась. Тебя же космос манил. Деньги на кораблик я тебе перевёл, — он наклонился к её уху. — Мы его с тобой как следует модернизируем и он станет бесценный. Как тебе идея?

— Я тебе не доверяю больше. Ты опять что-то задумал.

— Мне нужно упасть на дно.

— Ты хочешь, чтоб тебя лишили гражданства? — не поверила его словам Алина. Для веланца — это было самое страшное наказание. Тогда они оставались без поддержки родных. Все счета закрывались. А отношение было как к преступнику.

— Вот видишь, я тебе уже тайны свои рассказываю, — усмехнулся он, разглядывая её. Алина сидела, прикусив губу. О чём-то думала. — Так что со мной точно будет весело летать. Соглашайся. Хватит всё взвешивать.

Он положил её ладонь на свою. Взвесил и сжал длинными пальцами. Алина наблюдала за его действиями, которые завораживали. Тепло, спокойно и в то же время кровь бежала быстрее, чем обычно в предвкушение.

— Мне надо подумать. Сколько времени ты будешь набирать команду?

— Два дня. Но уже сегодня к восьми вечера я хочу знать твой ответ, — сказал Конхор. — Буду в третьем доке. Так что, пожалуйста, прояви пунктуальность.

— Мне хватит времени.

— Чтоб разобраться в моих мотивах? — рассмеялся Конхор.

— Да, — ответила Алина. Он посмотрел на часы.

— Мне пора работать, а тебе пора спать. И уже давно пора, — подтолкнув её в спину, сказал Конхор. Алина тут же выскользнула из его объятий. Насторожённо посмотрела на него. — Какой взгляд! Прям меня на части разобрать хочешь.

— Я пытаюсь понять…

— А ты не думай. Иногда понимание приходит на уровни интуиции, — ответил он. Последний раз её быстро поцеловал и ушёл, оставив Алину в задумчивости. С ним явно было что-то не то. Конхор на себя не походил. Обычно он был сдержанным. Местами холодным, а тут такие страсти. Объятия, поцелуи и если вначале Алине казалось, что это всё мнимое и наигранное, то теперь она не была в этом уверена. Веланцы сдержанно себя ведут только с чужими. Они редко открывают своё истинное лицо, только перед теми, кому доверяют. Алине он явно доверял. Но зачем тогда было устраивать спектакль с помолвкой и её разрывом? Снизить репутацию. Он намерено делал всё, чтоб порвать с планетой. Медленно, но продуманно и уверенно, основательно. Только ведь опять её будет использовать в своих целях…

Алина вернулась в каюту. Легла на койку и накрылась с головой одеялом. Надо закрыть глаза и ни о чём не думать. Завтра она всё и решит и поймёт. Смех Эрика и их нового стрелка раздражал. Он как-то хвастался, что знает кучу мест где можно уединиться. Так чего в комнате, где она пытается уснуть? Хорошо хоть сон навалился быстро, унося в далёкие дали, где было тепло, хорошо и легко. А ещё были крепкие руки и горячие губы, которые напоминали огонь…

Алина шла с завтрака, когда её вызвали в кабинет третьего помощника капитана, который занимался работой с командой корабля. Она нахмурилась, пытаясь вспомнить, где могла оступиться, чтоб привлечь внимание начальства. В кабинете помимо третьего помощника находился ещё Артур. Картинка сразу сложилась. Она не успела доложить о своём приходе по всё форме, когда третий помощник прервал её.

— Заходи и садись. Времени не так много, чтоб все формальности соблюдать.

— Руз, я здесь справлюсь, — сказал Артур.

— О времени не забудьте. Ей ещё на вылет.

— Не забуду, — сказал Артур. Он сложил руки на груди. Прислонился к боку стола. Дождался, когда они останутся одни. Алина спокойно смотрела на него. — Давай сразу к делу. Расскажи про тот случай с кораблём.

— Я уже рассказывала и не один раз. Ты уже небось прослушал эти записи. Ничего нового я не скажу.

— Может вспомнишь или решишь добавить?

— Эта ерунда напомнила мне фильмы про контакты с иноземными существами, которые нас хотели захватить. Такие очень старые фильмы, когда все инопланетяне землянами считались захватчиками.

— Есть некоторые расы, которые только и думают, как бы кого-нибудь захватить. Они не могут жить без войны, — сказал Артур.

— И в тот раз мы столкнулись с такой расой?

— Это ты меня допрашиваешь или я тебя? — усмехнулся Артур.

— А я на допросе? — спросила Алина.

— Скорее это неофициальный разговор. Или полуофициальный.

— В зависимости от того, что я скажу? — спросила Алина. Артур промолчал. — Ну примерно я это и представляла. Хочешь знать моё мнение для чего эта тварь напала? Она хотела проникнуть на нашу базу. Каким-то образом ей удалось проникнуть на оружейную палубу. Но дальше сработали двери. Они закрываются при разгерметизации корабля. Тварь же хотела проникнуть на место пилота, поэтому она и сымитировала голос Леша. Пыталась нас заманить в ловушку. Когда же ей это не удалось сделать, то она свалила из корабля. Насколько я слышала, команда зачистки ничего не нашла, кроме трупа Леша, который свалился в инженерный отсек. Стена в оружейной палубе была разрушена.

— Я видел отчёты.

— И что? Твой вердикт.

— Да не всё так однозначно, — сказал Артур. — Можно и вам поверить, а можно списать все на конфликт внутри коллектива. Или на несчастный случай, который вы почему-то выдаёте за такие дикости.

— Но до пилотирования нас допустили, — сказала Алина.

— Сейчас кого только не допускают.

— А запись переговоров?

— Стёрта, — ответил Артур.

— Диверсия?

— Не факт. Может халатность. Это не такое уж и редкое явление.

— А если допустить, что я говорю правду, то кто-то может из известных рас такое вытворить? Я пыталась тебе про это написать, но…

— Но связь глушат, — закончил Артур. — В теории может быть всё что угодно, но доказательств нет. А так, мы можем гадать и предполагать всё что угодно. И не факт, что это будет правда.

— Только тебя вызвали сюда.

— Вызвали, — он усмехнулся. — Только не по этой причине. Много у вас странного твориться. А ваше дело одно из многих.

— Диверсии? — спросила Алина.

— Что-то о них знаешь?

— Только слышу про них. Но это скорее обрывки разговоров. У нас не принято сплетничать, — ответила Алина. Артур кивнул своим мыслям. — Я Конхора вчера видела.

— Знаю, что он тоже здесь. Лучше с ним не связывайся. Даже не общайся.

— Почему?

— Потому. На слово поверь. Про Эрика что можешь сказать?

— А что ты знать хочешь?

— Чего за человек. Можно ли на него надеяться. Какие у него планы.

— А почему я должна про него чего-то тебе говорить? — спросила его Алина. — Мы с ним в одной команде.

— Значит есть что скрывать?

— А тебе есть что скрывать? — спросила Алина.

— У каждого есть секреты, — усмехнулся Артур. — Значит, про своих товарищей рассказывать что-то отказываешься?

— Если объяснишь для чего тебе это? Может ты на кого-то хочешь чего-то повесить? А я только это помогу тебе сделать.

— Может быть, — Артур внимательно на неё посмотрел. Алина спокойно выдержала этот взгляд.

— Похоже это всё-таки допрос, а не милая беседа, — сказала она.

— Зависит от тебя, — сказал Артур. Он отошёл от стола. Сделал круг по комнате. — Не такая уж и большая тайна. Кто давно летает, то в курсе. Грядёт заварушка. Будут жертвы. Есть три линии. Сейчас решаем кого отправить на первую линию. Знаешь шахматы? Вот мы и решаем, кто будет пешкой в грядущей партии. Я один из тех, кто должен решить, кем не жалко пожертвовать.

— А совесть мучить не будет по ночам? — не удержалась Алина.

— Ты за мою совесть не переживай. Её давно нет, — он повернулся к ней. — Так теперь расскажешь, что там было?

— Ничего нового добавить не могу. У нас была тихая группа. Эрик настаивал, чтоб мы никуда не лезли и ничего не делали.

— Так чего полезли в ледяной пояс? Приказа не было.

— Я предложила. Потому что мне показалось, что там кто-то может прятаться, — ответила Алина.

— И с чего ты так решила?

— Интуиция. Предположение.

— Так что ты можешь сказать про Эрика, если у тебя интуиция так хорошо работает?

— Ничего, — ответила Алина.

— Уверена?

— Да.

— Какая же ты упрямая.

— Так ведь друзей не предают, даже если кто-то метит на твою шкуру.

— У тебя слишком обострённое чувство дружбы.

— Возможно, но я иначе не могу.

— А если друг предаст?

— Так это его проблемы, а не мои. Моя совесть окажется чистой, — ответила Алина. — Я могу идти?

— Иди. А я буду думать.

— Не надо думать. Много думать вредно, — усмехнулась она. — Сама справлюсь.

Он вытащить её не мог. Неожиданно конечно всё это вышло. Алина думала, что про ту историю всё давно забыли, а оказывается их решили придержать, чтоб потом пустить в расход. Неприятно, но не смертельно. Всё-таки она сюда пришла не чай пить.

Эрик уже был в корабле и готовился к вылету. Он ничего не сказал Алине, потому что времени почти не оставалось, но выглядел он недовольным. И вот раздался последний сигнал, предупреждающий об открытии дока. Последние технические специалисты ушли из дока. Поднялись ворота. Алина всё это видела лишь по цифрам приборов. Картинки не было, да и не до неё было. Данные, курс. Решение элементарных задач. Корабль плавно вышел в открытый космос. Эрик доложил, что они вылетели и легли на курс. Обычное патрулирование сектора. Показать, что эта часть принадлежит их стороне.

— Ты чуть не опоздала, — сквозь зубы процедил Эрик.

— На допросе была, — ответила Алина. Эрик отключил связь.

— И?

— Мне предлагали сдать тебя, чтоб спасти свою шкуру. Почему-то они считаю, что это мы Лешка убили.

— Знаю. Сдала? Просто знать к чему готовиться.

— А я друзей не сдаю.

— Друзей? Не знал, что мы с тобой друзья.

— Так в одной же команде.

— Мне предлагали деньги, чтоб отмазать тебя. Я отказался. Но и сдавать не стал.

— Значит будет первая линия из-за того, что кому-то захотелось крови, — задумчиво сказала Алина.

— Тебя отмажут. У тебя покровители сильные.

— Ты про Артура и Конхора?

— Артур да, Конхор сейчас сам висит на волоске. Его в чём только не подозревают. Только прежняя репутация и спасает. Ты знаешь, что он подставил коллегу так, что ей пришлось уйти в отставку?

— Кого?

— Какое-то время она преподавала вместе с ним.

— Не слышала. И что случилось?

— История мутная и некрасивая, поэтому её замалчивают. Но в итоге она ушла, и её отпустили, несмотря на нынешнюю обстановку. Так что я бы с ним больше письмами не обменивался. У нас проблем и без него хватает.

— Ему объявили бойкот? — спросила Алина.

— Официально нет. Дали корабль. Скорее всего отправят куда-нибудь подальше.

— Откуда не возвращаются?

— Возможно. Я слышал, что доверие он сильно подорвал.

— Спасибо за информацию. Теперь буду знать, — сказала Алина. Сердце почему-то кольнуло. Только понять, что её так взволновало, у неё не получилось.

— Просто будь осторожнее, — сказал Эрик.

Осторожность. Всё говорят про эту осторожность. И что? Теперь ко всем относиться как к врагам? Это же можно и с ума сойти, если никому нельзя будет доверять. А ведь у неё был план уйти к Конхору на корабль, чтоб уйти с первой линии. Пешкой быть не хотелось, а ещё меньше всего на свете хотелось умирать. Оказалось, что и он сам в грязи вымазался. Но он делал это специально. Ещё и за собой людей тянул. Опять её хотел подставить. Иначе зачем было тянуть её за собой?

Хотя, он хотел разорвать все связи со своей планетой. Помолвка. Её расторжение. Он заплатил Алине огромную сумму за подпорченную репутацию. Просто астрономическую. Она ещё тогда подумала, что наверное все деньги вывел со счета или почти всё. Вот и разгадка. Да он таким способом отмыл через неё деньги. Сейчас они лежат на её счету. Он вновь к ней подкатит. Каким-то способом уговорит их перевести на другой счёт, обналичить, во что-то вложиться, но чтоб главным в покупке был он. И свалит, оставив её ни с чем. Аферист! А с виду такой приличный человек! Алина чуть на сидение не подпрыгнула от своей догадки. Отсюда и вновь вспыхнувшая страсть, письма с горячими фразами. Для его расы они были на грани приличия. Он просто хочет получить назад свои деньги. Вот и всё. Её же явно за дуру считает. Решил, что она не поймёт. Да и как тут понимать, когда она должна думать, как жизнь себе сохранить. И по привычке к нему обратиться. Или к Артуру. Артур не сможет помочь. Он ей предложил выход, но она его проигнорировала. Напрямую ничего не говорил. Значит их прослушивали. Может он сам находится под наблюдением. Опять же, человек на его должности может деньги собирать с тех, кто не хочет идти смертниками. Может поэтому он и под наблюдением. Не может с ней в открытую связаться. Иначе бы давно это сделал.

Если один друг помочь не может, то остаётся Конхор. Она пойдёт к нему. Он ей пообещает помочь, а сам вернёт свои деньги. Всё просто. Или всё сложно…

На экране появились вражеские корабли. Намного лучше, чем их корыто. Алина приготовилась к бою. Сейчас будет точно не до Конхора, а до решение куда более сложных задач…

Когда они вернулись в док, Алина смогла выдохнуть. Руки тряслись. Она думала, что сегодня не вернётся из боя. Они еле успели уйти от преследования. Пот стекал по вискам. Было страшно, а ещё почему-то холодно. Она оставила Эрика сдавать корабль механикам и вышла в док. Нервное напряжение медленно отпускало. Заглянув в комнату отдыха, что объединяла несколько доков, она налила себе воды. Народу в комнате отдыха было человек двадцать. Алина села на тапчан, которые здесь служили сидениями. Руки дрожали сильно. Даже стакан с водой ходуном ходил.

— Слышал, что вы попали в заварушку, — сказал Конхор, подсаживаясь к ней. — Теперь и вижу.

— А ты здесь какими судьбами?

— По той же причине, что и ты, — он показал на свою кружку.

— Ясно, — Алина предприняла вторую попытку поднести стакан к губам, но ей это не удалось.

— Поставь пока. И давай свои руки.

— Зачем? — спросила она, наблюдая, как он забрал у неё стакан и поставил рядом со своей кружкой.

— Затем, — он стал мягко разминать её руки. — Сейчас пройдёт. Чего решила по поводу моего предложения? Переберёшься ко мне?

— На эту тему поговорить нужно. Кое-что уточнить, — ответила Алина.

— Пойдём уточним, — согласился он. — Мне нужно завтра сформировать команду, поэтому и тороплю с ответом.

— Сейчас, — она взяла стакан и выпила его залпом, отметив что успокоилась.

Корабль Конхора был на сто человек экипажа. Трёхпалубный. С десятком «корыт» на борту, двумя десятками истребителей, пятью десантными ботами и тремя флаерами. Алина засмотрелась на эту махину.

— Красивый? — спросил Конхор.

— Да, — ответила она.

— Мне эта птичка нравится. Начинка у неё стоящая. С такой можно половину галактики пролететь и не заметить, — он легко взошёл по трапу. Чуть не вбежал. Алина за ним еле поспевала. На корабле пока народу было мало, но было видно, что идёт активная подготовка к отлёту. — Здесь капитанский мостик, но нам пока не сюда, — он свернул в противоположную сторону. Приложил руку, чтоб замок снял отпечатки пальцев. — Проходи.

Каюта была довольно просторной. Две комнаты. Одна по типу гостиной, вторая спальня ещё одна дверь вела в санитарный отсек.

— Неплохо ты устроился, — отметила Алина.

— Хотел бы сказать, что мне привычно, но не скажу. В последний раз приходилось комнату делить с пятью офицерами. Там не повернутся не развернуться было. Тут же просторно, даже в академии комнаты скромнее были.

— И какие?

— Такие же как у вас, только на одного человека. А вначале хотели сэкономить и селить попарно, но преподаватели возмутились, так что пришлось выделять отдельные комнаты, ещё и бурча, что мы военные, должны были привыкнуть к походной жизни. Так что непонятно ещё с какого перепугу мы тут возмущаемся, — ответил Конхор. — Ты садись. Не будем же мы с тобой стоять.

— У тебя прослушка стоит или не в курсе?

— Смеёшься? В курсе. И её нет. Не тот уровень, чтоб меня прослушивали.

— Это как? — спросила Алина, садясь на диван.

— Звание не то, чтоб меня прослушивали как вас. И я ничего такого не сделал, чтоб привлечь внимание сверху.

— Сам же говорил, что играешь с огнём.

— Я границу знаю, — он достал пакет с сухофруктами. Термос с чаем и два небьющихся стакана. — Если действовать аккуратно, то всё получится.

— Как со мной? Сейчас накормишь сластями, нальёшь воды в уши и закончишь аферу? — улыбаясь, спросила Алина, которая взяла цукат и настороженно посмотрела на Конхора. Он же протянул ей стакан с чаем.

— Предпочитаю для воды другие ёмкости, а не девичьи ушки, — ответил он. А взгляд мягкий, как и улыбка.

— Ты хочешь вернуть свои деньги.

— У меня было это в планах, но если не верну, то не вижу в этом ничего страшного, — ответил Конхор. Алина на него вопросительно посмотрела, но он и не думал продолжать. Спокойно попивал чай, сидя рядом и разглядывал её.

— Но я ведь права!

— Отчасти, — ответил он и опять тишина. Глаза в глаза. Понять бы, что он задумал. Алина нахмурилась.

— И как это понять? — спросила она. Ответом было лишь пожатие плечами.

— Ты пойдёшь ко мне на корабль?

— На какой линии будет твой корабль?

— Алина, ну это наглость. Вот честно, — он рассмеялся. — Ладно если бы мы с тобой хоть переспали и тогда ты такие вопросы задавать бы начала. А тут, прям в лоб… Это же секретная информация.

— Не знала, — к щекам прилила кровь. Алина отвела глаза.

— Скажем так, я помирать не намерен. Командировка длительная. Если всё получится, то мы с тобой окончим службу досрочно.

— В тюрьме?

— Туда я тоже не хочу, — ответил Конхор.

— А потом я верну тебе деньги.

— Можешь их себе оставить, но тут ты была права. Я их вывел со счетов таким способом, — сказал Конхор.

— Мне все советуют с тобой не связываться, — сказала Алина. Вновь посмотрела на него. Он как раз потянулся за цукатом. Оказался как-то близко.

— Прям так все и говорят?

— Да.

— Глупые «все». Ничего не знают и не понимают, — усмехнулся Конхор.

— Но раскрывать карты ты не будешь?

— Алин, зачем тебе забивать свою голову этой ерундой?

— А если хочу? — она упрямо посмотрела на Конхора. — Думаешь я такая дура, что ничего не могу понять? Я понимаю, что попала в неприятности. Что помощи ждать неоткуда. Ещё и это обвинение дурацкое, что мы с Эриком Леша убили. Оно тень наводит серьёзную. Ты ведь примерно в таком же положение находишься, что и я. Сам об этом говоришь. Да и друзья напели о том же. Так чего нам друг от друга скрывать, если собираемся работать одной командой?

— Все враги. Никому нельзя доверять, — с улыбкой сказал Конхор.

— Я не враг. Никак не могу понять, почему в вашем времени исчезает понятие дружбы. Это же невозможно так жить. Такое ощущение, что и себе вы не доверяете.

— Понятие дружбы есть, — Конхор покрутил в руках стакан. — Только не ко всем оно применимо.

— Поясни.

— У меня на планете довольно сильно разделение на близких людей и знакомых. Мы редко кому доверяем. Только семье. Чужаки могут войти в круг семьи. Твой аналог дружбы. Но это значит они становятся родственниками. Брат, сестра, тётя, дядя. Никакие отношения, браки и так далее между ними быть не могут. И опять же, у нас не принято менять решения.

— Но ты поменял, — вспомнив о помолвки, сказала Алина.

— Поменял, — согласился он. — И за это меня исключили из семьи. Осталось только лишиться гражданства.

— Для вас ведь это важно, — тихо заметила Алина.

— Знаешь в чём разница с гражданством ты или нет?

— За тебя не заступиться правительство, если ты попадёшь в неприятности.

— Оно и так не заступится, — ответил Конхор. — Нет, адвоката вышлют. Начнут переговоры, но всё равно ты будешь сам по себе.

— Тогда в чём?

— Нет поводка, который держит, — его спокойный ответ заставил Алину вздрогнуть. — Нет приказов, которые нужно выполнять. Обычаев.

— Ты хочешь отказаться от прошлого? Но это неправильно.

— Одно время я хотел изменить что-то. Я понимаю, что если мы не будем тратить большую часть своей жизни на семью и детей, то просто вымрем. Но и это путь в никуда. Надо заниматься исследованиями. Пригласить генетиков, которые смогли бы понять причину такой большой смертности, но у нас есть правила и обычаи, которые мы не можем игнорировать. А это значит, что пусть мы летаем в космос к другим планетам, но должны жить по старинке и не допускать изменений в генах. Я консультировался с учёными. Это всё можно сделать. Но если даже я решусь на изменения, то меня посадят на родине.

— А если тебя лишат гражданства?

— Всё равно посадят, если узнают, — усмехнулся он. — Один плюс, что я не обязан иметь детей.

— Сложно всё это. А родители?

— А что родители?

— Они ведь будут переживать…

— Будут. А тут не знаешь что правильно, а что нет.

— Я как-то раньше об этом не задумывалась, пока родителей не потеряла. Больше о себе думала о своей жизни. Сейчас считаю, что многое упустила, — ответила Алина, ставя стакан на стол.

— Когда-то я тебе говорил, что они всё равно останутся с тобой. В памяти. Прошлое должно оставаться в прошлом и не мешать настоящему. А настоящие не должно мешать будущему. Всё взаимосвязано. Пришлось много времени потратить, чтоб это всё понять.

— Какой-то странный у нас разговор получился.

— Так у нас с тобой всегда какие-то неожиданные разговоры получаются…

— Если ты не изображаешь из себя вежливый интерес, как тот, когда мы с тобой гулять ходили. После помолвки.

— Нужно же было тебе дать понять, что наши отношения фикция, да и не хотелось, чтоб ты меня окончательно в друзья записала. С тобой же нельзя нормально общаться. Тебя сразу в две крайности бросает: ты в женихи записываешь или друзья. Даже непонятно что из этого хуже, потому что ни к тому ни к другому варианту не готов.

— А к чему готов? Мне начинает нравиться человек. Нравится внешне, внутренне. С ним интересно, приятно общаться. И начинаешь с ним целоваться, а в итоге понимаешь, что неприятно. Что тогда делать? Это ведь ошибка. Так и говоришь, что ошибка. Мужчина обижается.

— Потому что не надо целоваться без любви, — хмыкнул Конхор.

— Есть ли в этом мире любовь? Я уже сомневаюсь.

— А что ты вкладываешь в это понятие?

— Когда человек становится небезразличным.

— И в чём тогда отличие от друга? Судьба друга тоже не оставляет равнодушным.

— Так за любимого переживаешь как за себя.

— Не вариант, — он покачал головой. — За друга можно и в огонь прыгнуть и в воду нырнуть.

— Но с другом ты не захочешь просыпаться в одной кровати. Делить все радости и горести.

— Ладно, насчёт кровати соглашусь, а вот радостей и горестей — нет, — не скрывая улыбки, ответил Конхор.

— Тогда что?

— Когда любишь, то отдаёшь часть души.

— Которой нет.

— Душа есть. Она нас делает живыми, — возразил Конхор. Он подвинулся к Алине. — У каждого народа есть похожие легенды, когда человек теряет частичку себя, чтоб найти её в другом человеке. Слышала веланский вариант?

— Нет. Про вас мало что известно. Только большинство слухи.

— Ты много искала информации про нашу расу.

— Откуда знаешь?

— Видел тебя на некоторых форумах и сайтах. Кстати, почему?

— Пыталась тебя понять.

— Удалось?

— Немного.

— Ладно, давай я тебе сказку расскажу, а ты послушаешь, — он взял её за руку. Тонкие пальцы мягко прошлись по её ладони. Очертили линии на запястье.

— Сказку? — Алина недоверчиво на него посмотрела.

— А почему бы и нет? — смотря ей в глаза, спросил Конхор. — Сказки порой многое помогают понять. Не зря их передают из поколения в поколение. Как про одного фермера, который жил в далёкой долине среди гор, — голос Конхора стал мягким и обволакивающим, как вечерние сумерки. — Он там так давно жил, что и не знал, как там появился. Каждый день он вставал с рассветом светила, а ложился с его закатом. Каждый день он обрабатывал землю, которая приносила ему плоды, каждый день он ухаживал за скотиной. Ничего не менялось в его жизни, кроме погоды, пока однажды он не задумался, а что там дальше, за горами. Вот проснулся он однажды посмотрел на горы и задумался, а что там есть за ними. Эта мысль промелькнула у него в голове и убежала, потому что дела отвлекли. На следующий день он задумался над этой мыслью больше, решив, что когда-нибудь обязательно узнает, что там. Каждый день он делал шаг, чтоб приблизиться к мечте. То одежду шил, то ботинки, то готовил припасы, которые возьмёт с собой в дорогу. И вот, когда сошёл снег, он отправился в путь. Долго шёл фермер по горам и тропинкам. Пока однажды не вышел к долине, которая походила на его долину. Такой же домик. Такое же поле. Только там жила женщина. Одного взгляда на неё ему хватило, чтоб понять, что прежней жизни не будет. Она просто забрала кусочек его в своё сердце. Когда он спустился с горы, то женщина встретила его насторожено, недоверчиво. Хотя, я её понимаю. Сколько он там по этим горам лазил. Немытый, небритый — одним словом, существо, которым впору непослушных детей пугать.

— И что было дальше? — спросила Алина тихо рассмеявшись. Конхор одной рукой облокотился об верхушку дивана, а другой продолжал гладить её пальцы.

— А дальше, наверное он себя в порядок привёл, а потом начал помогать ей по хозяйству. Там что-то починил, там помог. А по вечерам стал ей сказки рассказывать. Как-то к ним зашёл страшный зверь, который скотину задирал, так он этого зверя завалил, чтоб его женщину этот зверь не пугал. И в итоге её сердце растаяло. Свет ночного светила осветил их союз. Они прожили вместе какое-то время, когда фермер не решил, что ему пора возвращаться домой.

— И он её оставил?

— Оставил. Она его проводила до порога. Ничего не сказала. Не осуждала, потому что понимала, что словами удержать нельзя. И он ушёл. Долго шёл к себе домой, не понимая, что уже прежней жизни ему не видать. Он просто не сможет так жить, как раньше. Без неё. Она ведь забрала часть души и не вернула. Но вернуться он не мог, так как потерял тропинку по которой нашёл её, свою женщину, с которой готов был прожить всю жизнь. И вот впереди показался его дом. Только счастье его хозяин не испытывал. Подошёл он к дому. Сел на порог и накрыл голову руками. Только тогда он осознал, что счастье было так близко, но он не понял этого. Она шла с реки, неся бельё в большом тазу. Увидела его на пороге дома. Подошла к нему. Присела рядом, положив свои руки на его.

— И?

— И отдала ему часть своей души, которая заполнила пустоту в его груди. Так невидимые нити повязали двух разных существ, заставив их дополнить друг друга. Любовь — это любопытство, сомнения, тепло общения, холод от потери и разлуки, радость от встречи, волнение из-за улыбки, жажда прикосновений. Это всё то, что раскрашивает нашу жизнь разноцветными красками, — он мягко коснулся её щеки. Алина не понимала, что происходит, только на душе стало мягко, расслабленно. Она не могла ему не ответить улыбкой. Тяжёлый вздох.

— Мы с тобой вроде обсуждали мою работу у тебя, а закончили сказками.

— Разве? Сказки — это только начало.

— И начало чего?

— Может чего-то очень большого, а может чего-то маленького, но всё равно приятного.

— Маленького? — Алина рассмеялась.

— У нас есть этот вечер, а есть вся жизнь, — ответил спокойно Конхор.

— Я не могу, — ответила Алина с улыбкой на губах. Она села прямо, уходя от его пальцев, которые ласково играли с выбившейся прядью волос из её причёски. Пришлось отвернуться, чтоб уйти из-под действия его колдовских глаз.

— Чего ты боишься?

— Будущего, неизвестности, предательства. Боюсь, что меня неправильно поймут, как это уже было несколько раз, — не задумываясь, ответила она.

— А разве можно предугадать, что будет дальше?

— Сто процентов не получится, но хочется быть уверенной в человеке, который рядом, — ответила Алина.

— Доверие — это хорошо, но нельзя на человека, которого любишь, вешать свои проблемы рабочего характера.

— А если они отразятся на любимом человеке? Разве это правильно держать его в неведенье? — Алина искоса посмотрела на него. — Вот живёшь, вроде всё хорошо, а потом на тебя выливается ведро холодной воды проблем, о которых ты и не подозреваешь. Это сильно выбивает из колеи. Ты просто морально к этому не готов.

— Я тебя понимаю. А разве правильно требовать от человека нарушить правила и рассказать тайны, которые ему не принадлежат и являются рабочими? Если ты хочешь быть с кем-то, то ему доверяешь.

— И как доверять, когда могут предать? Порой кажется, что проще одной быть.

— Одиночество хорошо, только пока не встретишь того, кто заберёт часть души, тогда как бы ты не убегала, всё равно окажешься…

— На изначальной точке, только не одна, потому что всё это предопределено? Ты это хочешь сказать?

— Мы можем решать нашу судьбу, но при этом не можем отрицать очевидного, — ответил Конхор, разглядывая её.

— И что очевидно?

— А это другая сказка, для которой сейчас не то время и не то место, — сказал Конхор.

— Что-то я сегодня устала. День был сложный и тяжёлый. Нервный, — Алина потёрла лицо ладонями, словно пыталась снять эту усталость. И разговор этот выматывающий…

— Потому что думаешь много, — ответил Конхор. — Иногда нужно доверится интуиции.

— А иногда интуиция молчит.

— Тогда доверься моей, — он обнял её за плечи, заставляя откинуться на спинку дивана.

— Не слишком ли вольно ты себя ведёшь?

— Нет. Всё нормально. Есть сегодня, а завтра может и не быть, так что, почему бы и нет?

— Тебя наверное работа ждёт… — кладя голову ему на плечо, сказала Алина.

— Не ждёт. У меня сейчас ночь по графику, которую я могу провести так, как хочу. А хочу я провести её с тобой. И не одну ночь, — ответил он, перебирая её пальцы.

— Потом ведь обманешь. Вот как можно тебе доверять?

— А тут нет единого рецепта, Алина, — прошептал он. — Сколько я не сравниваю нас с тобой, столько раз убеждаюсь, что мы с тобой совершенно разные. Непохожи друг на друга ни капли: разные расы, разное строение, разная внешность. Это только кажется, что мы похожи, но на самом деле это не так. И почему меня к тебе всё это время тянет? Я так и не смог этого понять. Вроде начиналось всё как игра, когда было скучно лежать в больнице.

— Игра?

— Я тебя не воспринимал всерьез очень долго. Ты давно забрала часть души, а я не воспринимал это никак. Пытался уйти. Далеко-далеко от тебя.

— Но не получилось.

— Почему же? Получилось. Я ушёл. Дошёл до своего дома, а там давно живёшь ты и ждёшь, когда я всё это пойму.

— А я не поняла.

— Поняла. Иначе мы с тобой тут бы так не сидели.

— Думаешь? — она посмотрела на него.

— Знаю, — целуя её, ответил Конхор. В этом поцелуи не было страсти. Мягкость, тепло, признание, что её присутствие рядом с ним оправдано и приятно. Такими поцелуями обмениваются люди, которые уже давно вместе, но при этом огонь тепла ещё согревает их отношения.

— Хорошо, что хоть кто-то из нас что-то знает, — ответила она. Устроилась поудобнее. Закрыла глаза. — А приятно так сидеть.

— Только не говори про дружбу! — сразу сказал Конхор.

— А что в ней такого плохого?

— Ничего. Но я не хочу с тобой дружить и за ручку ходить.

— Это ведь здорово. Не надо переживать, что ты будешь на кого-то смотреть. Ревновать не надо. И переживать так сильно, что кажется сердце на части разорвётся. Дружба безопаснее, — сонно сказала Алина.

— Ты спать собралась?

— Нет. Если ты меня отпустишь, то я пойду к себе.

— Не отпущу.

— Почему?

— Потому что самому нужна, — он достал из поясной сумки планшет. Что-то быстро забил в программу. — А теперь дай-ка свой пальчик?

— Зачем? — приоткрывая один глаз, спросила Алина.

— Оформлю твой перевод к себе.

— Значит, всё это заговаривание зубов было нужно лишь отвлечь моё внимание, чтоб ты перетащил меня к себе. Потом следующим шагом будет тарелка лапши, которая выльется мне на голову, а дальше ты мне подсунешь документы на перевод моих денег на твой счёт.

— Какой я оказывается меркантильный! — тихо рассмеялся Конхор. — Раз ты меня раскусила, то придётся мне придумывать новый план. Пока буду придумывать, то надо тебя не выпускать из поля зрения, а то кто-то ещё умыкнёт богатую невесту.

— Между прочим от которой ты отказался в итоге. Так что… Поезд ушёл.

— Угу, придётся мне ждать следующий рейс, — он коснулся губами её виска. — Давай, моя хорошая, закончим споры. Подписывай.

— А доверять всё-таки сложно. Тащишь меня в какую-то игру. Правил не говоришь… — Алина приложила отпечаток пальца на сканер, активизируя разрешение на перевод.

— Потому что правила в этой игре создаём мы сами, а не следуем чужим, — ответил довольно Конхор.

— Нет, я понимаю, если бы была таким хорошим специалистом, чтоб так меня уговаривать, — вздохнула Алина. — Но ведь это не так.

— Так разве симпатия возникает из-за чьей-то выгоды? Часто нам начинают нравиться люди без причины.

— Это тут при чём?

— При том, что ты специалист никакой. Ниже среднего. Но ты мне дорога, поэтому я не хочу за тебя волноваться и бояться погибнешь ты там без меня или нет. Я же с тобой даже попрощаться не успею.

— Так уж дорога? — не скрывая своего удивления, спросила Алина.

— Очень, — серьёзно ответил Конхор.

Звонок. Он нудно прорвался сквозь сон, заставляя проснуться. Алина попыталась открыть глаза, которые отказывались подчиняться.

— Спи, ещё рано. Это ко мне, — тихо сказал Конхор. Она сразу расслабилась и с удовольствием продолжила видеть сны.

Он за считаные секунды надел комбинезон, по дороге к двери уже его застёгивал. В дверях стоял Артур. Конхор только поморщился при виде этой ищейки, но пропустил его.

— Надеюсь что-то серьёзное? — спросил его Конхор.

— Принёс бумаги, которые ты ищешь.

— Хм, даже так? — Конхор достал планшет. Через секунду уже просматривал документы, которые Артур ему принёс. — И что ты за всё это хочешь?

— Возьмёшь с собой Алину.

— Всё так плохо?

— Они крови хотят. Поняли, что мы затягиваем войну. Поэтому и заплатили процентов так за сорок. Она в первых рядах идёт.

— Я что-то и предполагал такое, — ответил Конхор. — Она уже переведена ко мне. Но документы задачу упростят, если не решишь их забрать.

— Идея безумная, но может выгорит. Пора с этим заканчивать, — спокойно сказал Артур. — Или вам лучше не возвращаться.

— В курсе. Если что, потом вали всё на меня.

— Уж непременно, — ответил Артур. — Пригляди там за ней.

Конхор кивнул. Закрыл за ним дверь, а сам хотел вернуться к документам, но в мысли то и дело врывалась Алина. Её сильно разморило. Может сказалось нервное напряжение, может она, наконец, смогла расслабиться и поэтому её так сильно выключило. Но в итоге она засыпала на ходу. Даже почти не спорила, когда он предложил ей остаться у него. И вот она лежит у него в кровати, а он пытается продумать план дальнейшей операции, только думается совсем о другом.

Как-то всё получилось непонятным. Незаметным. Он всегда думал, что может справиться со своими чувствами. Всегда думал, что знает к чему стремиться. Она же вошла в его жизнь ветерком и осталась. Наверное, тот порыв, когда он первый раз поцеловал её, был началом его истории. Он ещё тогда этого не понимал, а потом было уже поздно. Оставалось лишь начать действовать. Обречь её на страдания он не мог, но и не мог оставить. Вот такой парадокс.

Конхор вернулся в кровать. До подъёма ещё оставалось три часа. Так много времени и так мало. Алина спала. Спокойная, с растрёпанными волосами и круглыми щеками, которые считались совсем некрасивыми на его планете. Она была симпатичной, когда проходила реабилитацию, а сейчас потеряла красоту в его понимании. Слишком сильно натренированы мышцы. Виден даже их рельеф. Слишком полные губы и щёки. Но его к ней тянуло. И тянуло слишком сильно. Алина бы удивилась бы если узнала о его мыслях. Она-то считала, что едва проходит по границе дефицита массы тела. Даже тренировки смогли всё это сдвинуть лишь на пару кило.

Он лишь коснулся губами её губ. Алина сонно ответила ему на поцелуй. Он уже заметил, что целоваться она любит. И к ласки неравнодушна. Легко её принимает и так же легко отдаёт. Естественно. Как будто так и должно быть. Только дальше не подпускает. Ставит барьер, который людей просто отпугивает. Вызывает непонимание. А во всём виноват страх, который хотелось прогнать.

— Может ты мне дашь поспать? Или самому не спиться, так и другим нельзя? — спросила она, открывая глаза.

— Не дам. Такое время хорошее, удобное, а ты спать хочешь, — опять её поцеловал.

— Я не уверена, что нам это всё нужно.

— А я уверен. Вижу это и чувствую, — ответил он, отвечая на её поцелуй. — Ты говоришь одно, а делаешь совсем другое.

Алина и сама это понимала, хотя сомнения не покидали её до последнего. Только разве могут быть сомнения, когда рядом тот, в ком хочется раствориться. Тот, кому хочется доверится. Пусть вокруг будет всё неспокойно, но именно в такое время хочется, чтоб рядом был тот, кто сможет стать якорем среди бушующего штормом моря. И почему-то казалось, что этим кем-то может быть Конхор…

Глава 15

— Конхор, знаешь о чем я думаю?

— Не имею ни малейшего понятия, — пробормотал мужчина, уткнувшись носом в ее волосы.

— Я не люблю инопланетян. У меня фобия. Вы мне не нравитесь совсем. Другой вид и так далее…

— Да ну! — он усмехнулся. — Ты это сегодня прям так и показала.

— Я сама себя не понимаю, — ответила Алина. — И как ко мне можно было приставать? Пригласил в гости. И…

— И ты так соблазнительно выглядела, что я не смог удержаться.

— Я тебя не люблю. Это был порыв…

— Ты хочешь от меня таким образом сбежать? — спросил Конхор.

— Нет. Да.

— Так нет или да? — посмеиваясь спросил он.

— Конхор, вот скажи, ну переспали мы с тобой, а что дальше? — Алина аж подскочила на кровати. Заехала затылком по подбородку Конхору.

— Хватит драться. Больно ты резвая, — он опять поймал её за плечи и вернул на кровать.

— Подожди. Я не хочу лежать… Я…

— Слишком в много тебе энергии. Непорядок, — опрокидывая её на подушку, сказал Конхор. — Ещё и сомнения какие-то глупые. Надо вперёд смотреть, а ты всё куда-то назад…

* * *

— И сколько мы в итоге проспали? Часа три за эту ночь? — спросила она, с трудом справляясь с зевотой.

— Не знаю, — ответил Конхор. Он так и продолжал лежать с закрытыми глазами, несмотря на то, что будильник прозвенел. — В отпуск хочу. И спать, спать. Несколько суток подряд.

— Так что теперь будем делать?

— Работать. До отпуска. А потом купим с тобой корабль и…

— Ты всё-таки со мной из-за денег, — Алина посмотрела на него.

— Да, из-за денег, — вздохнул Конхор. Открыл глаза. Встретился с её настороженным взглядом. — Вот за сегодняшнюю ночь, которую ты провела в моей каюте, тебе придётся заплатить. Я тебе потом счёт вышлю.

— Смеешься?

— Нет, серьезно. Я такой меркальтильный тип, прям жигало, который живёт за счёт женщин. Чего ты смеёшься? Я серьёзно.

— Звучит смешно, — ответила Алина.

— Тогда чего глупости говоришь? — мягко спросил Конхор. — Хочешь про любовь услышать? Я тебе потом эту сказку расскажу. У нас с тобой ещё будет много ночей для сказок. Поэтому ты сейчас пойдёшь за вещами. Перевод твой уже оформлен. До отлёта поживёшь в каюте с девчонками-операторами. А потом переедешь ко мне.

— Это неправильно. Давай после…

— Каждый день может стать последним. У нас нет с тобой времени на потом и после. Поэтому будем пользоваться моментом сейчас. Да не бойся ты так. Всё хорошо будет.

— А я и не боюсь, — ответила Алина.

— Вот и правильно. Страх убивает сильнее, чем любое оружие, — ответил Конхор.

После этих слов стало не по себе. Они оделись молча. Начинался рабочий день, который мог принести всё что угодно.

— Твоя смена будет сегодня вечером. Второй навигатор на капитанском мостике, — сказал Конхор.

— Я не справлюсь. Одно дело корытом управлять, а другое дело такой махиной! — выпалила Алина.

— Никто и не говорит, чтоб ты ей управляла. Задачи остаются те же, что и на корыте. Кстати, я видел ваше «корыто». Корабль на него похож.

— Рада, что тебе понравилась эта кличка, но…

— Алина, ты всего лишь будешь наподхвате в те моменты, когда надо отойти первому навигатору. Перепроверить данные. Будь увереннее. Всё у тебя получится. Тем более что я рядом, — закончил Конхор.

Вот так просто. Он рядом. Алина не стала ничего говорить, решив, что со временем всё решится. Пока же нужно было собрать вещи. Благо их было немного.

Они вылетели в вечернюю смену. Корабль летел в патруль по краю сектора. Командировка была долгой. Сразу шёл отсчёт на месяцы. Первую часть смены, Алина провела за монитором по десять раз перепроверяя данные. Потом немного смогла расслабиться. Конхор был прав: размер корабля не сильно влиял на работу. Те же задания. Такие же задачи. Нужно только чётко всё выполнять и не зевать, хотя спать хотелось. Сильно сказывалась бессонная ночь, о которой думать не хотелось. Конхор даже не смотрел в её сторону. Он был занят управлением и решением насущных проблем.

И как так получилось, что они стали вместе? Хотя вместе ли? Это ещё тот вопрос. Может он действительно таким путём хотел вернуть свои деньги. Как раньше всё было просто. Раньше. В другой жизни, когда она только мечтала покорять звёздные дали. Теперь всё было сложно и запутано. А ещё запутаннее были свои чувства. Она не могла понять, почему ответила ему. Почему согласилась на его предложение. Это был порыв или она давно на подсознательном уровне хотела этих отношений? Но сегодняшняя ночь надолго останется в памяти. Это точно. Столько страсти она раньше и не испытывала никогда. Тут же было столько эмоций, что голова шла кругом от них.

Когда смена подошла к концу, Алина мечтала лишь забраться в кровать и уснуть. Она передала смену другому навигатору и пошла к себе. На планшет пришло сообщение от Конхора.

«Жду тебя с вещами у себя».

Вот так коротко и ясно. Можно было бы сопротивляться, ругаться. Сказать, что она не решила ещё оставаться с ним или нет, но в голове вспыхнула фраза, что у них не так много времени, чтоб его на всё это тратить. Может действительно лучше провести его вместе, раз им рядом комфортно? А ей было с ним комфортно. Спокойно и приятно. Так, как давно ни с кем не было. Она уже до такой степени привыкла к напряжению, что вчерашнее спокойствие показалось свежим ветром в жаркий день.

— А не боишься слухов? — спросила она, заходя к Конхору.

— Нет. Не боюсь. И вижу, что ты их тоже не боишься, — ответил он, забирая у неё мешок с вещами.

— Почему же? Они меня волнуют, — ответила Алина. — Но кажется, что это не так важно, как время.

— Время всегда дороже денег. Его нельзя вернуть, — согласился Конхор.

— Мы погибнем? — спросила его Алина.

— Когда-нибудь это случится, но не в ближайшее время.

— А ведь ты обманываешь.

— Всё бы тебе только меня в чём-то подозревать…

— Конхор, я серьёзно.

— И я серьёзно. Помирать я не собираюсь. Риск всегда есть, но это не значит, что надо по себе заказывать упокойную заранее, — ответил он. Алина только кивнула.

Она думала, что на неё будут коситься. Их роман, который почти не скрывался, но и официально не афишировался был воспринят спокойно. Как будто так и должно было быть. На корабле была дисциплина, но не было жёсткости. На этом настоял Конхор. Он хотел, чтоб люди расслабились и не боялись. По разговорам Алина слышала, что такая атмосфера больше исследовательским кораблям подходит, чем военным. Некоторые проступки были прощены. Не было штрафов.

— Ты так прославишься как самый мягкий капитан, — как-то заметил его помощник.

— А зачем их в страхе держать? У нас ещё будет время для этого, — ответил Конхор. Алина на него вопросительно посмотрела, но он не стал продолжать тему, а на всё её расспросы легко переводил тему.

Они узнали о задание через две недели, когда прибыли на место. Им предстояло взорвать таможенную станцию, из-за которой и началась вся эта война. На это дело было направлено два корабля: один со стороны веланцев, а другой со стороны энарцев. Официально два капитана пошли против руководства и решили прекратить эту войну таким способом. За это грозило разжалование. Снятие всех заслуг. Экипаж корабля выполнял приказы сумасшедших командиров и до последнего ослушаться не мог. Когда Алина всё это узнала, то ей стало страшно.

— Это ведь…

— Считай преступление против Земного союза и своей страны, — спокойно ответил Конхор.

— Но почему ты на это согласился?

— Имя. Я его потеряю, что меня вполне устраивает.

Они лежали в кровати. Тяжёлый день подошёл к концу. Лежать вот так друг напротив друга и смотреть глаза в глаза — в этом что-то было. Если бы Алина верила в магию, то решила, что какой-то волшебник специально наколдовал такое состояние тепла и доверия.

— Ты так к этому стремишься…

— Я тебе уже один раз сказал, что не хочу обрекать тебя на страдания. Не хочу видеть слёз, а ещё как блеск в глазах начнёт тускнеть, душа же начнёт покрываться панцирем, который сложно будет пробить. Душу придётся заключить в доспехи, иначе ты не выдержишь. Да и я не выдержу. Не хочу смотреть, как умирают дети. Это неправильно. Но и тебя терять не хочу. Если мы с тобой всё оформили официально, то пришлось бы вернуться на планету и стать производителями потомства. Я порой даже жалею, что был отклонён закон о выращивание потомства с помощью лабораторий и инкубаторов. Достаточно было бы просто сдать материал и не видеть всего этого. Из десяти погибают восемь-девять. И каждый раз сердце готово на части разорваться. Я помню своих братьев и сестёр. Сегодня с ними играешь, а завтра уже кто-то валяется в горячке из-за того, что организм не справился с вирусом. Мне проще отказаться от гражданства, чем потерять себя и тебя, — ответил Конхор.

— И поэтому ты решил ввязаться в эту аферу?

— Да. Я не хотел тебе давать лишние надежды. Не был уверен, что у меня всё это получится. Зачем тебя привязывать к себе, а потом разбивать сердце? Я этого не хотел. Только ты сама хорошо в неприятности попадаешь. Ещё и судьбы нас столкнула. Так почему бы и нет?

— А ты ведь говорил, что любил одну женщину…

— Тебя. Это была ты.

— Я думала, что Роза.

— Мы с ней хорошо общались. Она поддержала мою игру, потому что ей это тоже было выгодно. Я прикрыл её, она меня. В итоге мы остались с ней в хороших отношениях и довольные друг другом. Я убедил её, что пора уходить со службы и помог подыскать неплохое место на Велании.

— Отсюда все эти тайны?

— Да, — Конхор вздохнул. — Пойми, я не мог тебе это раньше объяснить. Вначале надо было понять, что происходит. Ты как-то мягко вошла в мою жизнь, поэтому я не мог долго понять, что часть души ты у меня забрала. Так и получилась, что одна часть принадлежит космосу, а другая тебе.

— Сказки?

— А как же без них. Сказки должны присутствовать в нашей жизни. Порой только они и помогают нам удержаться в этой жизни, — ответил он.

— Надеюсь, что это задание у нас получится выполнить, — тихо сказала Алина, переплетая его пальцы со своими.

— Я сам на это надеюсь.

— Если что, я с тобой до конца пойду, — сказала Алина.

— Хорошо. Давай спать. Завтра сложный день, — сказал Конхор. На завтра была назначена военная операция.

Наверное, если наблюдать с камер, то всё выглядело бы интересно. А так, Алина следила за цифрами на мониторе. Кто-то отдавал команды. Операторы оружейных установок следили, чтоб никто не подобрался к кораблю. Звенья напали на станцию. Конхор отдал приказ не трогать эвакуационные капсулы, которые покинули станцию. Они разбивали её три часа, потом поступил сигнал о приближение защитников. Оставалось ещё немного времени, чтоб закончить задание, когда на радарах появились корабли, которые не были опознаны ни как свои, ни как чужие. Холод прошёлся по спине Алины. Сразу вспомнился чужак на их корабле. Леш. И голос, что пытался связаться с ними по связи.

Связь пропала. Красная кнопка сообщила о неполадках в системе жизнеобеспечения. История повторялась. Механический голос раздался по всему кораблю. Он что-то вещал скрипуче и неприятно отзываясь эхом по нервам.

— Приготовиться. Выделяем цели в левой части сектора. Все неопознанные корабли под уничтожение, — велел Конхор. — Основное орудие продолжает уничтожать станцию.

Его голос привёл в чувство. Спокойствие. Манёвр. Атаки. Они были, но Алина даже не замечала их. Она смотрела на монитор, решая задачи. Напряжение было сумасшедшим. И больше всего напрягало картинки. Она её не видела, не понимала, что происходит. Сложно было понять, кто выигрывает, а кто проигрывает. Только цифры и мониторы. Называется космос, романтика. Да если она справится с заданием и выйдет из него живой, то больше никаких кораблей. Никаких… Только тихая и спокойная жизнь. Но тогда надо было с Артуром оставаться и детей растить, а не лезть куда её не звали…

Эпилог

Прошло три месяца, когда начался военный конфликт с расой Ин-кан, которая решила занять сектор, воспользовавшись тем, что там две планеты были заняты разборками друг с другом. Ин-кан решили, что смогут быстро захватить сектор, воспользовавшись неразберихой. Они не знали что семьдесят процентов военных кораблей в войне за станцию принадлежали Земному союзу, поэтому они объединились, когда пришла угроза с третьей стороны и быстро её устранили.

С Алины и Эрика были сняты обвинения. Следствие признало, что они столкнулись с Ин-кан и Леш погиб по этой причине. В плане Ин-кан было ослабить базу веланцев. Они хотели захватить небольшой корабль Алины и Эрика, чтоб проникнуть на базу и его подорвать. Но не получилось. Представители Ин-кан несколько раз такое потом проделывали. Они умудрялись проникнуть в систему корабля. Могли копировать человеческие голоса. Ещё у них были хорошие скафандры, которые позволяли находиться в космосе до двух суток. Так ещё и в режиме невидимости. Поэтому радары диверсантов не видели.

Но Земному союзу несмотря на все сложности удалось оттеснить их за пределы сектора и выгнать их за границы. Веланцы и энарцы в результате нападения лишились своей станции, за которую так воевали. Это была официальная версия. Неофициально все знали, что причиной этому была личная инициатива двух капитанов, которые решили дуростью померяться. Но так как капитаны потом реабилитировались в боях, то их не стали отдавать под трибунал, а всего лишь уволили в отставку без наград и пособий.

Конхор же добился своего и лишился гражданства. После этого Алина вернула ему деньги, но он не ушёл, как она думала. Остался.

— Алина, пора просыпаться, — знакомый голос заставил открыть глаза. Артур сидел рядом.

— А я не заметила, как задремала. Все эти перелёты меня выкинули из привычного ритма, — ответила она. — А где Конхор?

— Не знаю. Я приехал, а ты тут сидишь дремлешь.

— Давно мы не виделись.

— Давно. Смотрю, ты даже волосы остригла.

— Пришлось. Волосы сечься стали и ломаться. Реакция на космос и нехватку витаминов. А так здорова.

— Слышала, что мой братец всё-таки женился на Марине. Даже малыша ждут.

— Как только нам контракты закрыли, так списалась с ними. Маринка второе образование получает. Решила ему помогать с наукой. Прям такой энтузиазм. Ты говорят тоже женишься?

— Нет. Моя принцесса наставила мне рога и с красавцем-адмиралом и сбежала. Так что я вновь как ветер свободен и готов вновь отдать своё сердце в заботливые руки. Не хочешь взять?

— Не, у меня такого желания нет. С тобой лучше дружить. А жить… — Алина лишь улыбнулась.

— Жаль. Значит будешь летать и покорять новые горизонты?

— Надеюсь на это. Конхор предлагает купить корабль и заняться грузовыми перевозками. Я не вижу причин отказываться. Гражданские суда — это не космос. Пройду переквалификацию. И…

— Я никуда не тороплюсь. Могу и подождать, пока ты налетаешься, — предложил Артур.

— Не надо. У каждого из нас своя дорога, — возразила Алина.

— Так ему веришь?

— Знаешь, но нет. Не верю. А почему вместе? Не знаю. Наверное, так получилось, — ответила она. Как раз подошёл Конхор. Можно было ехать в гости.

Конхор долго что-то обсуждал с Артуром. Вопрос касался нового гражданства. Артур говорил, что его можно теоретически получить на планете Второй дом. Алина же задумалась. Странно как-то всё вышло. У неё не было явной страсти с Конхором. Ровные, спокойные отношения. Не было ссор по пустякам. Они хорошо друг друга понимали. Может ей это и нужно было всё это время. Тихие и спокойные отношения, разговоры до утра про всё на свете и никаких требований. Она была уверена, что он не изменит. Эта уверенность просто была. Он совсем не походил на Артура, который не мог глаз отвести от очередной девицы. Не походил на Эрика, который давил морально и был откровенно груб. Звёзды, космос и любовь. Или просто мирное существование рядом. По крайней мере он видел в ней человека, который мог что-то сделать. Поддерживал. Она же согласна была поддержать его. Будущее представлялось туманным, но интересным. Её не смущало, что у них не будет детей. Когда впереди перед тобой раскрывает объятие вселенная, то и хочется чего-то такого… Волшебного и интересного. А впереди этого интересного было предостаточно.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg