«Выбор за тобой (СИ)»

Выбор за тобой (СИ) (fb2) - Выбор за тобой (СИ) 711K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алена Воронина

Алена Воронина Выбор за тобой

Пролог

Пожелав Дее и Риану приятного вечера, я удалилась в предназначенные мне комнаты, не видя смысла мешаться у них под ногами, и, что уж говорить, просто устав. Я и так всю официальную часть приема молчала, кивала, улыбалась, не показывая зубов, ходила за супругами Тьер, будто привязанная за ниточку, и когда все разбрелись по группкам, продолжая кидать в мою сторону заинтересованные взгляды, мечтала только об одном — дорваться до эльфийского всерьез, не ограничивая себя той тройкой бокалов, которые опрокинула в самом начале, морально готовясь к встрече с элитой магического мира.

Закрыв двери в свои апартаменты, я стянула перчатки, доходящие до самых локтей, а ощущение от них было схоже, наверное, с перетягиванием черепа у девочек в Африке, и швырнула пыточные аксессуары на кушетку, за которую они благополучно и завалились.

Над столицей властвовала теплая южная ночь. Сквозь открытую створку окна тянуло ароматом каких-то местных растений, пряных до такой степени, что даже на языке плясала сладковатая горечь, и морем, его запах будоражил больше всего.

За моей спиной послышался щелчок замка.

Что за черт?!

Самое забавное, что я точно знала, кто вошел без спросу, не надо было даже смотреть. Но вежливость превыше всего.

— Магистр Эллохар? — я обернулась к седовласой наглости, почтившей меня своим присутствием и даже не озаботившейся тем, чтобы постучать.

Он скользил по глянцевой поверхности пола точно кот, что-то звериное, первобытное было присуще его движениям, заставляя подбираться внутренне, бояться, что клыки его могут оказаться слишком близко к моей шее, и я ничего не смогу этому противопоставить.

— Проверял, донесешь ли ты ноги до своего логова, — его губы чуть скривились. — А то глазки блестят, щечки горят. Не приболела ли ты часом, радость моя?

Мелькнул в памяти его приход в обнимку с женой, странный взгляд и поджатые губы.

— Вы не поверите, магистр, но хотела спросить вас о том же весь вечер. Вы белы, как… как… Не знаю слОва! И хоть бледность, конечно, вам к лицу, но не до такой степени. Может в баньку? — Эллохар сейчас был для меня олицетворением толпы, все еще «наслаждавшейся» праздником в доме племянника Императора. И за все их взгляды в бальной зале дворца Тьеров, за их холодное любопытство, хотелось укусить хоть кого-нибудь, обидеть, как они обижали меня своим неверием, высокомерием и непониманием того, как близко к ним опасность.

— Ты пьяна, — практически рык, но если в нем и была злость, то только на самого себя.

— Нее! Это я еще в порядке, заначка даже не распечатана, — кивнула в сторону крохотного столика, на котором игрались переливами магических фонариков два фужера и тускло поблескивала темным стеклом бутылка вина. — Присоединитесь?

— Ты иногда просто отвратительна!

Я бы сказала, что его улыбка стала презрительной, но нет, чуть уловимой «ироничной» границы она не перешла.

— Неужели?! Даже для демонов? Забавно. Кстати, магистр, раз уж вы мне не собутыльник, не соблаговолите ли вернуться к своей жене! Боюсь, ваша маленькая Найрина…

В один гигантский шаг он пересек комнату, приблизив свое лицо к моему, почти касаясь носом моего лба.

— Ты бы осторожней в высказываниях была, — глаза сузились до сапфировых щелочек.

Я же улыбнулась, уверена, вышло чуть горьковато и насмешливо. Самовлюбленный блондинчик привыкший к страху и лизоблюдству такого не ожидал, даже чуть отпрянул, как от чего-то малоприятного. А может даже не поверил, что женщина способна так смотреть. Темный… Демон!

Мысленно махнув рукой, отвернулась, и, выдернув заколку, со вздохом облегчения распустила отросшие до не позволительной и непривычной длины волосы, они платиновой шалью укрыли плечи. Тишину нарушил лишь один звук, кто-то громко сглотнул за моей спиной. В следующую секунду он крутанув меня волчком, заметался губами по моему лицу, шее, груди, заставляя запрокидывать голову. Колено как-то неожиданно оказалось между моих ног. Я же наблюдала за этим точно со стороны. Перед глазами стояла его Найриша, маленькая девочка, жена демона.

— Рэн…

Он застыл, а я, высвободившись из его ослабевшей хватки, обняла руками его плечи и приникла на мгновение к губам. Он судорожно вздохнул, пытаясь совладать с собой и всем клятвами, которыми богата его кровь. Еще один вдох. Принц Хаоса умел властвовать, но не подчиняться. Я замерла, мужчина же запрокинул голову и дышал тяжело и быстро. А я, стоя от него неимоверно близко, пыталась ответить на вопрос: 'Да, мое тело жаждет ласки и тепла, но Эллохар ли предмет моего желания?'

Глава о грустном

Что любовь это дар, книги, конечно, лгут…

К. Султанова

За восемь месяцев до описанных выше событий.

Зимние месяцы — не самая приятная пора в нашем городе: дождь и снег играют в пятнашки, а ветер привносит еще больший азарт в эту холодно-мокрую трех, а то и четырехмесячную эстафету. И постоянная тьма. Утро не начинается, вечер не заканчивается. Сказала бы, что ненавижу, но промолчу. Зачем гневить Бога, для меня сейчас это единственное место, где я чувствую себя спокойно. Машина завелась легко, лобовое стекло с подогревом быстро подсушило итоги погодных игрищ, оставив кляксы грязи, но в салоне все равно темно и холодно. Только болтовня радиоведущих вносит некую дисгармонию в холод и тьму.

Темные дворы, многоэтажки с припаркованными друг на друге машинам, редкие фонари, освещающие лишь пяточки перед парадными и бесконечная ночь. Миновав узкие проезды и выехав на магистраль, я с удовольствием 'втопила' педаль газа в пол, непрогретый двигатель мне, конечно, спасибо не скажет за пять тысяч оборотов, но как-то наплевать.

Люблю играть в шашки на дороге. Да, черт возьми, я знаю правила, знаю, что кругом нерадивые пешеходы, за рулем мамаши и папаши с дурацкими значками «ребенок в машине». Все понимаю и осознаю, но чем напряженнее ритм музыки, тем ближе педаль газа к полу, тем меньше уходит времени на размышления, куда повернуть руль и перед носом кого проскочить. Я ведь не нарушаю правила, почти… Я вас бужу! Вы же, как сонные мухи, ползаете по мокрому асфальту! Так и хочется растормошить, показать вам, как близко жизнь от смерти ходит, и как мало на что вы сможете повлиять, если за рулем в соседней машине будет сидеть обкуренный псих.

Езда — мое маленькое удовольствие. Двадцать один километр до работы. Время, когда можно не думать, не вспоминать, просто дышать. Хорошо, что дома бабушка и сын, я рада, что мое сердечко не один.

Все как-то сложилось… Плохо…

Я ведь действительно не нарушала правила, делала так, как и положено любящей женщине и хорошей матери — все только для них. Я ждала его с работы, встречая поцелуем, я сидела рядом с ним, завернувшись в один плед с чашкой чая за просмотром сериала, зажигала свечи и приносила вино и яблоки в теплую, пахнущую мятой ванну, я родила прекрасного сына, так похожего на него. А потом… Зимняя ночь далеко за городом, снег, мороз и черный остов сгоревшей машины.

Я так рада, что ты успел дать мне сына!

Работа, звонки, бумаги, люди, проблемы — карусель, которая не останавливается ни на минуту, и даже кофе приходится пить на бегу. А вечером надо вынырнуть из светлого офиса, пропахшего сигаретами, рассказами о том, что муж опять что-то натворил, ребенок притащил двойку, а свекровь опять неправа, и вновь погрузиться в темноту и слякоть, потому что Новый год может и на носу, но зима как-то не в курсе этого события.

И опять полететь по холодным, запруженным машинами дорогам, но зато домой, к лапушке, от этой мысли расстояние всегда короче.

Пришлось забежать в гипермаркет и затовариться едой, не забыв прикупить вина. Слава Богу, зарплата позволяла мне сие удовольствие. Удовольствие, которым я до ужаса боялась начать злоупотреблять. Но это не мешало, когда Антошка наиграется с машинками, скушает под песенку кашу и, посмотрев любимый мультик, с улыбкой отправится в путешествие по снам-сказкам, налить себе огромный бокал. Тот из Икеи. Мы купили два таких бокала еще до рождения Тоши! А ты разбил один, любимый мой, разбил и сказал: «Это на счастье».

Смешно…

Подъехать к дому после восьми вечера не представляется возможным, потому парковаться пришлось далеко. Выгрузив пакеты из машины, я промаршировала по лужам и грязи (в общем, по тому, что именуется громким словом «газон») на тротуар и начала пробираться к парадной.

Ветер возле домов вырывал из рук сумки и, закрутившись, подгонял в спину. Еле достав ключ, я открыла «таблеткой» общую дверь и вошла в подъезд. Лифта пришлось ждать долго. А когда он героически дополз до первого этажа, пришлось посторониться, прижавшись со своей поклажей к стене: из него показались молодые мама и папа с коляской для близняшек, ребятня в ней радостно возилась, напоминая ванек-встанек в своих необъятных теплых курточках. Семейная идиллия. Раньше бы вздрогнула, сейчас уже легче от подобных им, от их нежных взглядов и тихих голосов.

Наконец, заняв лифт, нажала кнопку. Двадцатый этаж. Как муж говорил, что это почти пентхаус. Пахло мужской туалетной водой и резиной. Кабина плавно остановилась на нужной мне отметке и, издав мелодичный звук, приветливо распахнула двери, и я, подхватив пакеты, которые до этого сгрузила на пол, шагнула в пустоту…

Глава о темноте

Шмяк получился знатный. Сумки улетели куда-то в темноту, а колени с локтями отозвались острой болью. И это притом, что длинный пуховик все же смягчил неприятное приземление.

И что за темень такая? У нас, конечно, дом не самой высокой культуры быта, но новостройке повезло с управляющей компанией: в общих коридорах было тепло, светло и чисто. Странно! Хотя… Перед Новым годом самое время аварий. Жильцы умудряются так нагрузить сеть, что пробки выбивало часто.

Пол был жутко холодным и влажным. Брр!

Хвала мне, что засунула телефон в карман, ведь обычно в сумку кидаю. Андроид радостно осветился заставкой с летним солнечным днем, и, пощелкав приложениями, добыл мне свет. Серый бетонный пол… или каменный? Что за ерунда?! Где наша родная кремовая плиточка?! И я точно знаю, что от лифта до противоположной стены два метра, но свет фонарика тонул во тьме, никак не желая порадовать хозяйку кремовой же стеночкой. Оглянулась назад, мазнув спасительным лучиком у себя за спиной, но блестящих, точно хромированных, дверей лифта, тоже не было. Я в испуге застыла, ведь помню же, там шахта и двадцатый этаж. Животу стало неуютно, по позвоночнику пополз холод.

Топ-топ-топ!

До меня только дошло, что никаких других звуков я, стоявшая уже пару минут как в ступоре, не слышала, а ведь это многоэтажка! Тут тишины дождаться невозможно даже глубокой ночью.

К «топ-топ» прибавился еще один звук, напоминающий гудение рассерженного улья, далекий, но, кажется, становящийся все ближе.

— Какого лешего! — выдала я шепотом.

В этот момент неопределенное «топ-топ» превратилось в шаги: кто-то ступал обутыми ногами по металлу, и если раньше пытался делать это как можно более бесшумно (но не особо результативно), то теперь решил активизироваться.

Где в лифтовом холле металл, по которому можно идти?! Я же стою! Нет! Должна стоять в комнате два на три метра, справа дверь на общий балкон, слева в общий с четырьмя квартирами коридор. Никаких лестниц! Но лучик фонаря тонул во тьме: помещение, где я находилась ныне, было гораздо больше.

Через секунду метрах в пяти от меня по полу растекся тусклый кружок света, он плавно описывал круг за кругом, точно несущий его спускался по винтовой лестнице, и свет становился все ярче.

Я прижала телефон к груди, прикрыв пуховиком свет фонарика, не додумавшись нажать на кнопку. Через десяток ударов моего, бьющего как у зайца, сердца показался мужчина, он точно вынырнул из потолка. Только в потолке действительно была дыра, а в стену, вдоль которой двигался неизвестный, были вделаны тонкие полосы, похоже, металла, по которым и ступал, как по ступенькам, мужчина, держа на вытянутой руке шар, пульсирующий как живой, испускающий холодное голубое сияние и то самое жужжание.

Я могла поклясться, что человек меня видит, хотя стояла, замерев, даже не дыша, за границей действия его странного «источника света». Он, спрыгнув на пол с последней ступени, направился ко мне и шел уверенно. Однако, чем ближе он подходил, тем дальше мне хотелось оказаться. Невысокого роста, с острыми чертами лица, с кожей цвета… Да ладно! Это даже не цвет! Кожа как оникс, черно-синяя, блестящая, золотая грива волос, точно золотая, даже при этом жутком мертвом свете, и огромные глаза. От ужаса я даже моргать боялась.

Он сделал еще один шаг, и свет его шарика пополз по моему пуховику, забираясь все выше, примораживая меня к полу. И вот я уже вся освещена, и скрыться мне некуда.

Сил хватило лишь на осторожный шаг назад, а потом еще один. Он же расстояние увеличивать не пожелал, так мы и шли, точно в танце: его шаг вперед, мой назад, я вытянула руку, очень надеясь, что он замрет, но как-то не сработало. А паника накатывала все сильнее.

Таких не бывает мужчин! Таких фонарей тоже не бывает! Я сплю! Головой приложилась и сплю.

В любом случае эта ситуация странному существу вскорости надоела. Он остановился, улыбнулся и произнес какую-то лабуду, явно вкладывая в эту самую лабуду смысл.

По-английски я говорила хорошо, у меня даже диплом переводчика имелся. Немецкий пыталась одно время изучать, и, хотя я вряд ли сейчас что-то пойму, но по звучанию германская языковая группа не имела с этим ничего общего. Впрочем, с итальянским и испанским тоже. Сестра мужа переводчик с этих языков, и мы не раз наблюдали с Андреем, как она общается, особенно когда отдыхали у нее в Испании, кажется, жители этой темпераментной республики принимали за свою улыбчивую блондинку, поражаясь отсутствию акцента.

Мужчина передо мной чуть наклонил голову вправо, я зачем-то повторила его движение, не прекращая, впрочем, пятиться назад. В тот момент удивительному незнакомцу надоело улыбаться и быть вежливым, и он сделал несколько быстрых шагов в мою сторону, а я в ужасе просто отпрыгнула назад, за что и поплатилась. Нога соскользнула, и темная бездна за спиной жадно разверзлась в ожидании жертвы. Похоже, там действительно была шахта!

Его рука мелькнула в сантиметре от моей ладони, но он не успел. А я с горечью подумала, что утром не успела поцеловать Тошу, тот еще крепко спал. Полет мой, правда, был не долог, голова врезалась во что-то очень твердое, и вот тогда-то и пришла настоящая тьма.

* * *

— Незаконный мигрант — человек?

— Я бы сказал «да», но что-то не то с ней.

— Мотивируй.

— Рост. Люди не бывают такими высокими, я, по крайней мере, людей таких не видел раньше, женщин-человечек в смысле, она с меня, а я же дроу.

— А я думал, ты — полукровка.

— А пинок не желаешь под зад?! Дальше! Одежда! Я никогда такой ткани не видел. А пряжки, застежки?! Ты видел застежки?! Моя драгоценная сестра помешена на шмотках, поверь мне, я частенько выслушиваю лекции о том, что лучше шелк или бархат, так что о тканях и прочих побрякушках имею некоторое представление. А эта штука у нее в руках? Подумал артефакт! Но никакой магии в нем нет. Ну, и на сладенькое! Я в ней самой магии не чувствую! Энергетического источника нет. В людях есть хоть какой-то ресурс, да вон хоть в Дее. А в этой ничего. Она как… Я даже не знаю! В сухих дровах есть хоть толика магии, а в ней пустота.

— Я ничего не чувствую.

— Еще бы, ты же вампир, тебе бы кровушки…

— Переходим на личности?

— А ты слыхал, что лекарь сказал?

— Да, слышал.

— Это меня в тупик ставит. Как так может быть, что ее невозможно вылечить? Как может такое быть, что магия на нее попросту не оказывает воздействия? Такого не бывает! Ты же понимаешь, что это значит?

— Не особо, если честно. Но тебя я знаю, ты преувеличивать любишь!

— А вдруг она — это какой-то новый вид оружия, подосланный из других королевств? Ведь если на нее не действует магия, то противопоставить ей нечего.

— Тут ты загнул! Она ударилась, и кровь у нее очень даже хорошо течет.

— Ты сам пойми, одно дело нашим Темным лордам «шандарахнуть» магией и выкосить так целую армию, а совсем другое, если тебе надо с каждым бойцом дело иметь лично с оружием.

— Что будем делать?

— Ждем Шейдера. Сообщение я ему отправил. Вернется из дозора, решит. Тут может быть вопрос государственной безопасности.

— Твоя подружка, сам знаешь, за кем замужем, может ей расскажешь?

— Дея на девятом месяце и постоянно сидит в Ландгрене. Дергать я ее сейчас не буду. Это Шейдеровская компетенция, пусть сам разбирается.

— Ты растерял свою удивительную способность совать нос везде и всюду?!

— Очень смешно! Я теперь знаю, что нос могут укоротить за глубокое погружение в государственные тайны, а я частями тела дорожу, особенно своими.

Юрао Найтес еще раз посмотрел на спящую на кушетку женщину с бледным лицом и обмотанной тряпицей головой, и вышел из лазарета, оставив Тарила, ночного стража, присматривать за пациенткой. Его не отпускало ощущение, что приближается что-то крайне опасное, и «иммигрантка» эта тут появилась не случайно.

Глава о правильном поведении

Было больно лишь мгновение. А потом пришло тепло.

И такой замечательный сон. Наконец-то! Мне давно не снилось ничего хорошего. А тут!

Теплый пар окутывает все белесым туманом. Я стою под струями воды, согревающими и дарующими наслаждение коже. Запрокидываю голову, вода бьет прямо в лицо, и я просто млею от удовольствия, обожаю душ, особенно горячий, почти кипяток. Теперь меня только он способен согреть. Дыхание вдруг чуть сбивается и накатывает сладкая дрожь, теплые струи тут совсем не причем. Чувствую, кто-то подошел сзади. Я точно знаю, что это мужчина. Но мне не страшно. Совсем наоборот. На мои груди ложатся большие ладони. Так приятно, я стремлюсь навстречу этим рукам, мечтаю, чтобы они сжали сильнее. Теплые струи ласкают губы и лицо. Его пальцы, точно хозяин их умеет читать мысли (хотя тут не надо быть семи пядей во лбу), сжимают соски, заставляя выгнуться. Его правая рука вслед за водой устремляется вниз, скользя по коже, бросая в дрожь. Я вдруг понимаю, как долго не было в моей жизни мужчины. Целых два года… Тело не слушается, меня тянет к нему, руки хотят обнять, но он сильнее и не дает развернуться. Резкий толчок, и, чтобы не упасть, приходится упереться руками в холодную стену, которая появилась точно из неоткуда. Спину же продолжает омывать горячий водопад. Мужские руки стиснули мои бедра. И я застонала… от обиды, чувствуя, как сон ускользает. Я цеплялась за него, как утопающий за спасательный круг. Мне так хотелось, чтобы струи и руки согревали и дальше. Но пробуждение уже началось, и, как я ни старалась, остановить его, уже не могла.

А возвращение в реальный мир было не из приятных. Резко накатила головная боль, да так, что даже во мраке, царствовавшем вокруг, мне было сложно открыть глаза.

Но пришлось…

Помещение было огромным, погруженным во тьму. Вдалеке горела крохотная лампочка, наверное на выходе сидела дежурная сестра.

Надо было встать, но шевелиться неприятно.

Боже, сколько же я здесь?! Мама ведь беспокоится! А мелкий, небось, ищет меня, бегая по квартире с любимой машинкой в руках, мы ведь с ним никогда не расставались больше чем на десять рабочих часов. Черт!

Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

Надо дойти до медсестры! Что за больница отсталая?! Кнопочки для вызова медперсонала даже нет! Кровать странная, тумба пустая, моих документов и сумки нет, телефона тоже. Неужели сперли?!

Справа и слева ряды таких — же кроватей и тумбочек и они пустые, заправленные темными одеялами, зашторенные окна пропускают лишь тонкие лучики света с улицы. Все уныло и мрачно!

Надо позвонить домой, дать знать о себе. Там же теперь жуть что творится! Мама всех на уши подняла!

Я с трудом села, ощупала голову, та была крепко перебинтована, и только сейчас стало понятно, что мутит меня прилично, и даже в полумраке перед глазами рои черных мушек водят веселые хороводы. Вся моя одежда и обувь были на мне: теплые джинсы, свитер и зимние высокие сапоги. Ничего себе больница! На спинке кровати висел какой-то темный мешок, который на ощупь оказался моим пуховиком, шарф канул в неизвестность.

Встать получилось раза с пятого, приблизительного с того же раза удалось попасть в рукава пуховика (в помещении было жутко холодно). Штормило прилично, пришлось подышать немного с закрытыми глазами, стараясь успокоить разбушевавшееся сердце, будто не с кровати встала, а на десятый этаж бегом бежала. Наконец, собравшись с силами, я тронулась к той самой заветной лампочке, горевшей впереди, аки путеводный маяк для заплутавших кораблей, отгоняя мысль, о том, что палата совсем не больничная…

За столом положив голову на руки, дремал человек в темном пальто, даже капюшон на голову натянул. Еще бы! Устроили тут северный полюс! На столе перед ним было пусто, ни бумаг, ни телефонов, никакой канцелярии, только подсвечник, который венчал тусклый золотой шарик.

Вот тебе и лампочка.

Тошнота резко усилилась.

— Какого черта?!

Сей риторический вопрос я озвучила достаточно громко, отчего спящий подскочил, но запутавшись в собственном, как оказалось, длинном одеянии, свалился назад вместе со стулом. Героически выпутавшись из своей хламиды, он встал на ноги, что-то бурча, сорвал капюшон с головы и взмахнул рукой. Шарик ярко вспыхнул. С непривычки свет больно резанул по глазам, пришлось крепко зажмуриться. Открыть глаза я смогла спустя минуту, и мы с моим «световым мучителем» уставились друг на друга в немом изумлении.

Уж не знаю, что он там думал, но я была крайне удивлена. Передо мной явно было двуногое прямоходящее мужского пола, причем возрастом так хорошо за сорок, по моим меркам, судя по седым прядям. Но дальше шли одни «но»: он был ниже меня на голову, имел большие непропорциональные уши, огромные карие глаза, гигантский нос, широкие плечи, ладони-лопаты.

Несуразица какая-то! Помнится, так в Варкрафте, коим любил побаловать себя в субботние вечера за банкой пива муж, дворфов изображали. С животиками пивными! У этого, чтобы не выбивался из канона, животик тоже имелся, обтянутый кожаным жилетом, из-под которого выглядывал толстый серый свитер.

Я была в таком шоке, что приземлилась на стул, который в ожидании меня угодливо стоял у стеночки.

— Какого хрена, мать вашу, тут происходит?

Существо, обойдя стол и с любопытством взирая на меня, протянуло руку, коснулось моего лба и закрыло глаза. Я от такой наглости рот открыла, даже инстинкт самосохранения не сработал, а так бы улепетывала, сверкая пятками.

Сначала на лице мужчины (так все-таки вежливее) мелькнуло удивление. Он распахнул свои огромные очи и посмотрел на меня так, как я наверное смотрела бы на привидение.

— Кьюрист асналь тем? — грубоватым баритоном поинтересовался дворф.

— Что? Не понимаю, — я нахмурилась, голова сразу откликнулась болью.

Брови его поползли вверх. Он вытянул руку вперед, жест явно означал «замри», и нырнул куда — то в темноту. Вернулся он с глиняной кружкой, которую торжественно протянул мне.

Ммм… Знакомый запах!

Я пригубила теплый отвар. Трава? Расторопша! У бабушки был рак, она пыталась ею лечиться, говорят, многим помогало, но не ей. Помню, чертополох был заварен в куче баночек и стаканов. Запах этот мне был хорошо знаком, после ее смерти он долго преследовал меня и маму, кажется, въевшись в нас самих.

— У вас тут ролевые игры? — горячая вода в желудке пробудила интерес к разговору и чуть уняла тошноту. — Дайте телефон, пожалуйста. Мне очень надо домой позвонить!

Мужчина слушал внимательно, потом мотнул головой и опять исчез в темноте. Он появился через минуту, и уже не один. И когда я увидела, кого он привел, кружка выпала из ослабевших пальцев и покатилась по полу.

Человек с ониксовой кожей! Я резво вскочила, и стул, жалобно проскрежетав по стенке, завалился на бок. Поторопилась! Мир заплясал перед глазами, и я начала заваливаться вслед за бедным стулом. Оникс рванул ко мне и подхватил под руку.

— Ильо турес мето? — выдал мой спаситель от близкого знакомства с холодным полом.

— Крит нетто, — пивной животик, развел руками. — Руде нискальзи то Шейд.

— Евато, — опять бросил Оникс, и, обняв второй рукой за талию, настойчиво потянул меня в темноту.

Идти с ним совсем не хотелось, но и оставаться не хотелось тоже. Да и выбора, по чести сказать, не было.

Под тканью его рубашки чувствовалась развитая мускулатура, а больше всего напрягали ножны, из которых торчала внушительная рукоять какого-то холодного оружия. Но больше всего хотелось понять, что же за дерьмо со мной случилось в очередной раз!

* * *

Шли мы долго. Я потеряла счет коридорам, каменной кладке, дверям и ступеням. Но становилось теплее, это, пожалуй, единственное, что радовало. В конце очередного тоннеля замаячила приоткрытая дверь, из-за которой доносились гул голосов, металлический звон и смех.

Живые люди! Это радует!

Но когда Оникс открыл дверь и под локоток сопроводил меня в огромный зал, радоваться я резко перестала, и с горечью решила, что, похоже, спятила. Передо мной ходил, сидел, разговаривал и даже спал полный набор персонажей фэнтезийного мультика. Бледные с красными глазами и проглядывающими клыками вампиры, один — стопроцентный эльф с длиннющими волосами и тонкими чертами лица, дворфы, даже люди были. У большинства высокие сапоги, плащи, форма (одеты они были одинаково), и у всех большие дымчато-красные камни на груди. Никто в нашу сторону не смотрел, одни бродили с бумагами в руках, хмуря брови, вторые чистили оружие, длинные то ли мечи, то ли шпаги. Некоторые вообще стояли, уткнувшись лицом в стену, и разговаривали сами с собой. Апокалипсис в дурке! И я тут походу дела главный пациент.

Мне так захотелось «поистерить» от увиденного: разрыдаться, покричать, но голова болела все сильнее, даже переводить взгляд с одного сумасшедшего на другого было больно. Я закрыла глаза и просто следовала за Ониксом, благо он придерживал меня за руку, лавируя между встречными особями, лавками и столбами.

Остановились мы возле одной из отделанных металлом дверей. Постучав костяшками пальцев по косяку и получив что-то громкое и злое в ответ, Оникс распахнул дверь, и мы шагнули в большой кабинет, круглый, с высокими узкими окнами, парой деревянных стеллажей для книг, столом у одного из окон с развернутым на нем свитком, очень похожим на карту, коллекцией кристаллов на подставках, и камином, сейчас вычищенным и холодным, хотя рядышком притулилась кучка дров.

Кабинет начальника, не иначе! Не совсем ясно, правда, начальника чего и где…

За столом сидел смуглый черноволосый мужчина с очень уставшим лицом. Подняв глаза от бумаг, он кивнул, разрешая посетителям разместиться. Оникс подвел меня к деревянному креслу с высокой спинкой, куда я опустилась, голова уже даже не болела, перед глазами крутился детский калейдоскоп, да такой, что Оникс и Начальник в единую картинку из кусочков мазайки уже не собирались.

Спустя несколько минут главный поднял голову, ощупал меня колючим злым взглядом и заговорил. Чувствовалось, что он и так не страдал добрым нравом, а теперь просто закипал от ярости. Достигнув апогея бешенства, Начальник выбросил в мою сторону правую руку. Оникс, стоявший рядом со мной, дернулся в сторону и гаркнул что-то.

А потом повисла благословенная тишина. Мужчины удивленно воззрились на меня, даже чуть приоткрыв рты. Видимо, я должна была по мановению начальственной длани осыпаться горкой пепла, а тем, что осталась сидеть и наслаждаться отсутствием звуков, которые больно били по раскалывающейся черепной коробке, крайне разочаровала первого и ввела в ступор второго. И в самый ответственный момент, когда в головах ребят шел сложный мыслительный процесс, еще и добила, широко зевнув, культурно прикрывшись ладошкой.

Злость испарилась, теперь шеф смотрел на меня с любопытством, он опять махнул рукой и один из кристаллов с подставки поплыл к нему, загоревшись нежным серебристым светом, и застыл перед Ониксом, тот, спохватившись, аккуратно взял его двумя пальцами и протянул мне. Хватать странные вещи в странном месте из рук странных людей и нелюдей мне было не свойственно, но я чувствовала, что эти двое будут настаивать, поэтому, прикоснулась к камню указательным пальцем. Кристалл кусаться не стал, улегся в мою протянутую ладонь, мигнул и рассыпался стеклянной пылью.

Тишина стала оглушительной, начальник, который как раз открыл рот, собираясь что-то выдать, так и застыл, зато мой провожатый хмыкнул. И эти двое завели долгую тихую беседу, напрочь забыв обо мне. Чем я и воспользовалась. Стряхнув пыль, засунула руки в рукава пуховика, чтобы согреться и закрыла глаза. Нам говорили, что нельзя спать, если у тебя сотрясение мозга, но голова так болела, и до жути, до крика, до слез хотелось обнять сына…

Я даже не заметила, как уснула.

* * *

— Количество перебежчиков увеличилось втрое. Мы потеряли двоих стражей. Отступники устроили на границе резню, там же ошиваются гончие, нечисть прет. Мне некогда с этим разбираться! Случай неординарный! Кристалл должен был считать ауру, определить государство и языковую принадлежность, — Лорд Шейдер сцепил пальцы и склонил голову, пытаясь размять затекшие мышцы шеи.

— Может, сообщим Тьеру? Он вроде бы сейчас в Академии, — предложил Юрао Найтес, а это был именно он, кивнув на заснувшую женщину.

Суставы пальцев Лорда-Начальника Третьего Дозора щелкнули, у Юрао от этого сводило зубы.

— Никакого Тьера, ты меня понял, Найтес! Это дело Ножной Стражи.

— Она поглощает магию.

— Ничего она не поглощает. Я не вижу в ней концентрации. Обычный человек, правда, магические атаки не ощущает.

— Ничего себе не ощущает. Вы, кстати, сейчас превысили полномочия, если бы заклинание подействовало, женщина бы пострадала, — прошипел дроу.

— Я действовал в рамках инструкции по отношению к субъекту, магических свойств которого определить не могу. И, знаешь ли, не мне перед тобой отчитываться, — злобно выплюнул маг. — Итог. Документов у нее нет. Нашел ты ее в подвале дома мастера Рагнеса, почти в пяти милях от Ардама, граница близко, почти не наша юрисдикция, никаких магических всплесков не почувствовал. Речь она не понимает. Извещение отправляй в столицу, а ее пока в лазарет, пусть голова заживает. Если ее и заберут, то не раньше чем дня через три.

— А вещица ее, которая свет давала?

— Ты же в курсе, что человеческие королевства любят всякую ересь изобретать. Очередная поделка. Найтес, вот не до этого мне сейчас. Приложи к делу и все. Тебе что, без Леди Тьер скучно стало? Иди, работай! Или тебя в пару дополнительных дозоров назначить? А если любопытство разыгралось, напомню, тут инициатива не оплачивается.

В наступившей тишине оба буравили друг друга взглядами. Молчаливый поединок был прерван гулом пространственной воронки во дворе. Юрао, поняв, что препираться с обиженным на весь белый свет магом бесполезно, помянул Бездну и отвернулся.

Шейдер уткнулся в бумаги, а Ножной Страж подошел к женщине, осторожно тронул за плечо, та тяжело вздохнула и медленно открыла глаза. Появилось ощущение, что она ожидала другое увидеть, и теперь расстроилась и готова была разреветься. В этот момент общую залу огласили крики и проклятия, кристаллы-амулеты мигнули алым, Шейдер и Юрао, не сговариваясь, сорвались с места, забыв о женщине.

Около десятка стражей стояли вдоль стены, а у входа на противоположном конце зала лежало, дергаясь в агонии, тело Ночного стража. Возле него, вцепившись в руку умирающего, плакал ребенок. Двухлетка или чуть старше. Мальчик, добротно одетый и явно завернутый до этого в плащ, на котором он теперь сидел у ног Стража. Сероватая кожа, ушек было не видно за темными волосами, а глаза и без того были красными от слез.

— Тьма забери, это же Пожирающий! Ралис притащил Пожирающего! — пронеслось по залу.

Ребенок, коего причислили к одному из опаснейших кланов Хаоса — Пожирающих Жизнь, и который, скорее всего, упал вместе с потерявшим сознание Стражем, больно ударился, да еще и испугался, заплакал еще сильнее.

— Уничтожить! — прогремел приказ Главы Второго Дозора.

— Погодите! Стойте! — Юрао поднял руки, встав на линии огня. — Дея говорила, что Пожирающие за убийство своего могут уничтожить целый город. А этот… Он еще питается прикосновением. Его можно просто оттащить.

— Найтес, он выпил Стража! С дороги! Познания леди Тьер впечатляют, но нечисть подлежит уничтожению, — злобно прошипел Лорд Шейдер, и в его ладони вспыхнул огненный шар, который маг молниеносно швырнул в ребенка.

Дроу отскочил с траектории удара, понимая, что сделать он уже ничего не успеет, и мальчик, считай, уже труп.

* * *

Я еле сдержала слезы, когда это порождение тьмы опять предстало перед моими глазами. Когда же я уже нормально проснусь, и весь этот кошмар закончиться?!

За спиной в большом каменном зале, который мы пересекли по дороге в кабинет Начальника, послышались крики, и парочка моих галлюцинаций (а иных обзываний не приходило в голову) рванула к дверям. Я опять тяжело вздохнула. Оникс же не зря будил, все равно потащит куда-нибудь, поэтому встала сама, стараясь делать это крайне медленно, и вышла в огромный холл.

Сцена, представшая моим глазам, заставила испариться и сонливость и апатию.

С десяток здоровых мужиков всех возрастов и мастей с оружием, включая двух моих спорщиков, прижались к стенам, с ужасом взирая на ребенка, плакавшего навзрыд посреди зала, вцепившись в лежащего на полу мужчину.

Малыш выглядел как-то не так, но голова соображала с трудом, да и я уже, если честно, свои бредовые видения начинала воспринимать как должное. Оникс вылетел перед черноволосым, размахивая руками, пытаясь что-то донести. Но злобный шеф вытянул руку, на которой (ой, как здорово же я приложилась головой!) появился сгусток огня.

Он же не… Не в ребенка же…

Но этот гад размахнулся и швырнул огонь в Оникса, тот, разумеется, уклонился, а вот ребенок, которому этот смертоносный снаряд и предназначался, проделать того же фокуса явно бы не смог. Не знаю как, но я оказалась быстрее. Упав на пол и схватив рукой край плаща, на котором сидел малыш, я дернула его на себя. Слава Богу, ребенок удержался и не завалился назад, а шар, ударившись всего в паре десятков сантиметров от жертвы, отбросил малыша прямо ко мне в руки. Ребенок взвыл от боли и испуга. Я вскочила на ноги, прижав его к себе, мальчик крепко вцепился в воротник пуховика, дрожа всем телом. Ткань его пальтишка была плотной, похожей на хорошо сваленную шерсть, и достаточно прочной, как оказалось, я провела по спинке малыша рукой, одежка осталась целой.

Мальчуган уткнулся лицом мне в шею и надрывно всхлипывал, я же повернулась к стаду идиотов, очень надеясь, что по мне они не ударят (глупая надежда, с учетом происходящего). Сумасшедшие убийцы!

Никогда бы не подумала, что с такой головной болью и в такой патовой ситуации смогу прийти в такую ярость!

Когда родился Тоха, я поняла, что мои замужние и обзаведшиеся детьми подружки имели в виду, когда говорили о материнском инстинкте, когда слышишь плач ребенка, и сердце сжимается. Я уж молчу, если свой плачет. Очень надеюсь, что мое выражение лица сказало этим кретинам все, что я о них думаю. Толку сотрясать воздух не было, я не понимаю их, а они меня. А эти бараны застыли, аки статуи, с выражением дикого изумления.

Малыш на руках опять захныкал, я прижалась губами к теплой щечке и начала тихо напевать мелодию, вот уж благо, сынуля меня выдрессировал, песенки из мультиков вошли в мой репертуар, распеваемый даже в душе.

Первым отмер Оникс, он быстро полез за пазуху, выудил цепочку, с которой свисала какая-то нитка и, воздев глаза к небу, а точнее к потолку, с явным выражением мольбы и надежды, дернул эту самую нитку.

Ничего не происходило ровно полминуты, все уже с интересом, включая меня, ждали результата, когда перед Ониксом из ниоткуда вдруг полыхнуло яркое синее пламя, и из него шагнул высокий худощавый мужчина с белыми, как снег, волосами, одетый в… полотенце!

Видимо, местный бог, или какой-то очень крутой Начальник!

Новоприбывший сложил руки на груди и уставился на Оникса с таким выражением лица, что впору было ушастому повторить маневр с ниткой в обратном порядке. Все в очередной раз замерли, ожидая, судя по выражению лиц, теперь уже конца света.

Глава о первом взгляде

— Деечка, радость моя, что ж Тьер с тобой сделал? — кривоватая ухмылочка предназначалась исключительно Юрао. — Ай- яй- яй, располнела, почернела, мешки под глазами!

— Да у меня ни грамма лишнего жира, — возмущено прошипел Найтес.

— Да тебя сейчас вообще не будет, ушастый! Ты оборзел?! Я из чистого любопытства на призыв ответил. И из научного интереса, говорят, отрубленная голова дроу минут пять может возмущенно орать, — глаза Магистра Смерти загорелись синим огнем.

Ночной Страж икнул, помянув проклятую бездной неоплачиваемую инициативу, и сделал осторожный шаг назад.

— Я просто так дергать бы стал, уважаемый магистр. Дея на всякий случай браслет оставила, чтобы…

— Ах, какие сердобольные адептки пошли! Так о Ночных Стражах беспокоятся!

— Ммм, магистр, а вы не могли бы… — мягко «капитулирующий» в сторону стены Найтес ткнул за спину взбешенного Темного Лорда пальцем.

— Весьма неудачная попытка отвлечь меня от разборок с твоей дроувской персоной! Больше фантазии и экспрессии, Найтес, — пропел Магистр, медленно скользящий в сторону бедолаги.

— Пожирающий… — начал Найтес, чувствуя, что спина скоро встретится со стеной.

Магистр резко обернулся и через секунду присоединился к толпе Ночных Стражей, то есть от удивления открыл рот.

— Ребенок клана Микхара! Что тут у вас творится?

— А вот если б мы знали? Дея говорила, что вы ей хм… говорили, что их опасно уничтожать! — облегченно вздохнул Юрао.

— Да, Найтес, говорил. Но меня сейчас интересует еще и экземпляр, который мальчугана на руках держит. Человек без магии и не лежит замертво рядом с вашим Стражем-раздолбаем. Хм. Пожалуй, Найтес, у тебя еще есть время на молитвы всем Богам.

Магистр Эллохар галантно шагнул к женщине, прижавшей к груди вцепившегося в нее ребенка.

— Не бойтесь, душенька, мальчик не пострадает, — это был самый добрый тон, который Юрао слышал от Принца Хаоса.

— Она не понимает, — подал голос лорд Шейдер. — Кристалл не определил ее принадлежность и язык, мы обязаны сообщить имп…

— Даже так?! А вот это уже совсем интересно. Облегчу вам, господа, жизнь, я их заберу. Все вопросы к Тьеру, — Эллохар стремительно подошел к женщине и ребенку, и все трое исчезли в реве синего пламени, в котором потонул и возмущенный окрик Главы Третьего Дозора.

* * *

Беловолосый, нет, пожалуй, скорее даже седовласый из костра и Оникс мило беседовали, хотя, судя по выражению лица последнего, Ушастик этого разговора не особо желал, а потому, как он пятился назад, так вообще стало ясно, что он сейчас где-нибудь в другом месте хотел бы оказаться. Седовласый же мне не понравился. По выражению лиц присутствующих было очевидно, что они его боялись. Реально боялись. Божок местного разлива, а куда ж без них… Даже в мире галлюцинаций! На мой же взгляд, он относился к категории людей, которые ездят на Каенах по встречке или по непредусмотренным разметкой рядам. Им плевать на остальных и их мнение, и все им обязаны, по той простой причине, что у них есть деньги и связи, в данном случае еще какая-то магическая составляющая, позволяющая ему появиться из огня.

А что это в глазах окружающих? Уважение? Страх? Это тоже подобных ему мало волновало. Соответственно и законы у этой элиты свои. Я не страдала завистью или ненавистью к таким людям, мне вообще было на них глубоко плевать, потому, что я к их миру, как и они к моему, прикасалась столь мимолетно, что даже запоминать не всегда получалось. Единственное что бесило, это наглость. Если честно, я сама была нагловатой и хамоватой. Иногда… Слава Богу, Андрей и мои друзья меня такой принимали. Но тяжко встречать того, кто может тебя «перенаглеть». Хотя страх перед этим седовласым, все же присутствовал, но он был связан скорее с неизвестностью. Наше общество хоть и довольно жестоко, но все-таки на улице редко увидишь, как здоровый мужик избивает женщину с ребенком. Это отличие в нормах морали, нравственности и человеческого общежития, мне потом часто аукалось в этом странном мире. Но в тот, момент я об этом не задумывалась. И вообще, тогда я больше думала о малыше. Седовласый мог причинить вред ребенку, как и это собрание недоумков. Возможно, для этого его и вызвали. Может, у него лицензия на отстрел!

Поэтому, пока Оникс и Божок продолжали разговор, я тихо отступала назад, стремясь добраться хотя бы до одной из каменных колонн, благо остальные участники этой сцены изображали манекенов, забыв, что нужно иногда моргать. Однако в какой-то момент мужик в полотенце (как ему не холодно только) резко обернулся. И лицо его оправдало все мои ожидания — хищное, нос с горбинкой, глаза горели синим, (явно магия) ну и бонус — выражение а-ля «хочешь жить — не возражай и делай все, что прикажу», хотя через секунду, он тоже открыл рот от удивления. Еще немного пообщавшись с разношерстной компанией, синеглазый изящно, как артист балета, шагнул в нашу сторону, и что-то выдал таким елейным голосом, что аж в ушах зачесалось. Ответа он явно ждал от меня, но пришел он от черноволосого Главного. Голос из елейного стал заинтересованным, и, что-то бросив господам в форме, он прямо-таки телепортировался ко мне с малышом, испугав до чертиков. Положив руку мне на плечо, что-то ободряющее сказал ребенку, и в следующее мгновение нас обступило синее пламя, а меня вместе с малышом просто приподняли и переставили в неизвестность.

* * *

Скажу честно, не заорала я только потому, что было очень страшно. Огонь — вещь, с которой не особо пошутишь. Но, как ни странно, малыш на руках был совершенно спокоен, и уютно устроив головку на плече, даже начал тихо посапывать.

Мы оказались в просторном кабинете с гигантским окном, гигантскими стеллажами с книгами, гигантским камином и все тем же 'чуваком' в полотенце. Повязка от моих прыжков с переворотом со лба съехала еще в том каменном мешке, где чуть не прикончили малыша. И седовласый это заметил. Он положил большую теплую ладонь на мой многострадальный лоб, который решили пощупать все мои галлюцинации, через секунду нахмурился, а я почувствовала, что по щеке от виска прокатилось что-то горячее, оставляя влажную дорожку. Кровь опять пошла, похоже, рана на голове разошлась.

Мужчина злобно зашипел и прошел к столу, начал выдвигать ящики, потом плюнул и рявкнул что-то. Да простят меня все местные боги, нервы мои сдали, ибо в считанных сантиметрах от меня материализовался силуэт в черном балахоне. Знаете, когда вы мало спите, вы находитесь непонятно где, вас через пламя куда-то переправляют, это приводит к определенным последствиям!

Я взвизгнула и со всей дури ударила ногой в так неожиданно проявивший себя объект. Попала в бедро. Черный балахон к такому явно не был готов, и в итоге отлетел, правда, удачно, в кресло, которое составляло своему собрату компанию у огромного пустого камина.

Да, кстати, я вообще-то среднего роста, но, скажем так, дамочка с формами, а если учесть адреналин, и то, что тут попадаются индивиды не особо высокие, сами понимаете, какой получился мощный выпад.

Силуэт вскочил с кресла и скинул капюшон. Бледный, ушастый, клыкастый, причем при оскале, злой, он рванулся ко мне мстить… И был перехвачен за шиворот мужиком в полотенце. Который, вдобавок ко всему, его приподнял, встряхнул и поставил на место. И двое представителей сильной половины недочеловечества уставились на меня.

* * *

— Салидр, ты охренел?

— Она меня ударила!

— Даже если бы она тебя изнасиловала, поджарила или есть в сыром виде начала, в моем кабинете убивать имею право только я.

— Простите, магистр, у нее мой брат Вирдок!

— Твой брат цел, невредим, и как я понял, исключительно благодаря этой леди. Ты сейчас заберешь братишку, вернешься в клан и по возвращении пояснишь мне, какой Бездны у вас там творится! Потому что мальчика нашли в Ардаме. И если бы не она, его бы уже поджарили Ночные Стражи.

Пожирающий вздрогнул, и через серую кожу явно проступила бледность.

— Стой тут, с этой леди тоже не все понятно! Хм, как же тебя объяснить, чтобы ты отдала ребенка…

— Отобрать, — голос из-за спины.

— Можно, но не нужно, — Эллохар шагнул к женщине, и в его раскрытой ладони материализовались маленькие дымчатые фигурки, он указал пальцем на ребенка и на маленьких двигающихся призраков на своей руке, которые в данный момент разыгрывали пантомиму.

Женщина отдает ребенка мужчине в плаще, появляется фигурка женщины в длинном платье, и ребенок тянет к ней руки. Дамочка сузила глаза, в которых читалась крайняя степень недоверия и закрыла ребенка собой от Магистра Смерти. Всех спас мальчик, повернув головку и увидев Адепта Салидра, улыбнулся, протянул к нему руки и весело что-то пропищал.

Женщина выглянула из-за плеча Эллохара, бочком обошла Магистра и передала ребенка в протянутые руки старшего брата. Тот, слава богам, сообразил поклониться, и, прижав к груди малыша, исчез, растворившись темным туманом. Женщина задумчиво тронула рукой облако.

— Забавная ты, не боишься. Другие уже бы валялись в обмороке, — Эллохар подошел и коснулся кровавой подсыхающей дорожки на ее щеке.

Женщина дернулась, и он поспешно убрал руку, изобразив жест, что больше не тронет.

— Как же тебя вылечить, если магия на тебя не действует? И как, интересно, обучить нашему языку? Ладно, — Магистр Смерти жестом указал на кресло и исчез в синем пламени, пришла пора поменять форму одежды, поесть и решить, что же это за новый экспонат для музея Школы Искусства Смерти

Глава о вреде алкоголя

Приняв ванну и наконец-то одевшись, Магистр переместился в столовую, где, не спеша, насытился, даже успев совместить приятное с полезным, а именно, разобрать пару жалоб и письмо одного достопочтенного темного эльфа, который за обучение своего бездарного сынка платить отказывался. Да, была такая «элитная» категория в Школе Смерти, их держали в небольшом количестве, не допуская, так сказать, до самого вкусного, но именно на них и держались те, кто блистал талантом и знаниями. Вот такая она, реальная экономика.

Заботиться о пропитании женщины в его кабинете Магистр и не думал, требовалось максимально ослабить ее для надлежащего допроса. Возможно, на ней проклятие, возможно, щиты, в любом случае что-то новенькое, и эти знания он собирался получить первым, отдавать такой интересный экземпляр Императорским магам-недоучкам Эллохару не хотел. Таким образом, проведя весьма приятно почти три часа, единственное, что омрачило их — неудавшаяся попытка достучаться до Найриши, жена сидела на занятиях и призыв игнорировала, Магистр, прихватив бутылочку вина и, насвистывая, переместился в свой кабинет.

Собственно, там ему пришлось открыть рот опять. Такой наглости никто еще в его жизни себе не позволял. Девица разожгла камин, натаскав дров из короба у дверей, разжигала магическим фонарем, и не одним и не с первого раза, потому что осколки лежали и в камине и у стены, где должен был находиться светильник. В кабинете было сумрачно, от недостатка магического освещения. Женщина расстелила свою верхнюю одежду на полу, поближе к теплу, и сладко спала в обнимку с его коллекционной бутылкой вина из его закромов — скрытого за изящной ширмой у одного из книжных стеллажей шкафчика. Пустой бутылкой!

Еле сдерживая ярость, он опустился на корточки возле спящей, и удивленно заметил, что женщина в принципе достаточно молода. Короткие до плеч волосы явно не ее природного цвета, однако, приличного платинного оттенка сейчас рассыпались по черному плащу, длинные ресницы, хмуро сведенные брови. Даже ничего так на вид. Было в ее внешности что-то такое, за что цеплялся, но не взгляд, а память, как будто он уже где-то встречал незнакомку.

В любом случае она выглядела гораздо моложе, чем в башне Стражей. Он ошибся, а это неприятно. Он не привык ошибаться.

Положив ладони под щеку и прижав колени к груди, дамочка сладко сопела, хотя надо сказать, что была она крайне бледна, рана на голове затянулась лишь слегка и могла разойтись от любого движения.

Принц Хаоса вскинул руки и решил провести первый осмотр, сейчас это было удобнее всего, никто не мешал, хотя он понимал, что грубое вторжение в ауру ее быстро разбудит. Хотя, после бутылки вина… Сила зазмеилась по рукам Темного Лорда и… ничего, ауры нет! Крайне интересно. Такого он никак не ожидал. Энергия, эмоции, магия, каждое живое существо было наполнено ими в той или иной мере. Даже умертвия, даже камни, даже деревья, но не она. А это значит, что кристалл, который должен помочь ей с освоением речи тоже не поможет. Кстати, Шейдер что-то там вякнул про это.

Заново изучив спящую, магистр отметил, что одета она так, как ни одна женщина в людских Королевствах, да и в Империи, не одевается: темные плотные брюки, короткий свитер, тонкий на ощупь, но теплый, женщины, особенно с Севера обычно предпочитали носить длинные свитера, почти до колена. В ушах маленькие серьги из золота, как гвоздики, на пальце кольцо — золотой ободок, не артефакты и не амулеты. Обувь, явно кожаная, но таких застежек он не видел, сцепление мелких металлических вроде как крючков. Задумчиво оторвав взгляд от сапог, которые в данный момент изучал, он натолкнулся на подозрительно его самого изучающую, отчего даже приподнявшую правую бровь и совершенно не сонную неизвестную. Ее глаза в свете огня были болотной тиной — зеленые с насыщенными крапинками коричневого. Ведьма!

* * *

— Оригинально, вот тебя, дорогой, я в последнюю очередь хотела бы увидеть, — выдала моя разбуженная светлость седовласому. — И вообще, ты — негостеприимный козел, даже поесть не предложил. Я тебе больше того скажу, очень приятно говорить всяким гадам, что они — гады, а эти самые гады даже поспорить с этим не могут, потому что ни черта не понимают!

Все это я проворковала, гаденько улыбаясь. Бутылочка была хороша, особенно с голодухи. Я все переживала, что отдала малыша серому, молясь, что не сделала ошибки, видно было, что внешне они похожи, да и мальчик тянулся к нему. Может родственники? Похоже, что да.

Когда мужчина с малышом испарились, у меня это уже практически не вызвало изумления. От усталости и головной боли, мало что соображая, я все-же очень надеялась, что мне что-то пояснят. Хоть как-нибудь!

Наивная!

Огонек в полотенце заграбастал своими пальцами мой подбородок, а на скуле, как оказалось, еще и синяк был, я отпрянула, дернувшись от боли, а он поднял руки отошел и испарился.

Я честно ждала, долго, скромно сидя в жутко неудобном кресле, но холод и жажда подступали все ближе, уж молчу про голод. И я отправилась исследовать кабинет безжалостного хозяина, начав с дверей, которые были, конечно же, заперты. Книги с закорючками, неизвестный мне алфавит, иллюстрации. Мини-бар нашелся, вот вам крест, совершенно случайно! И, ура, там была откупоренная бутылка, слегка начатая (с выбиванием пробок я никогда не дружила).

Намочив край свитера вином, а на вкус это было именно оно, я вытерла лицо и, шипя, приложила к ране. После чего отправила пару хороших глотков в желудок. Полегчало через минуту.

Порадовало и энное количество дров за ширмочкой у входа.

У каминов вроде должна быть заслонка в трубе, для того, чтобы бы перекрывать дымоход, когда очаг не используется, угореть все же не хотелось. Она нашлась, но на такой высоте, что пришлось двигать дорогую деревянную мебель и безжалостно ее топтать. Проблемы возникли и с розжигом. В кабинете было шесть фонарей, типа того, что я видела в подвале с кроватями, только ярче. Но, если я касалась такого шарика, потянув за длинный фитилек — огонек затухал, на третьем только сообразила, что надо просто бить хрупким стеклом, в котором они были заключены, о дрова. Пламя занялось только на пятом фонарике, и то после того, как я подсунула ему чистую бумагу со стола. Огонь настоящий, родной, в этом вечном холоде был даром богов. Я плюнула на кресла, расстелила пуховик на полу и уселась возле огромного камина. Вино и тепло сделали свое дело, я разревелась. Слезы лились, а я никак не могла их остановить, размазывая по щекам, шепча только одно: «За что?»

Я не знала, что делать, мне никто не мог помочь, я никому не могла рассказать, кто я, здесь было холодно и страшно, а страшно, потому что я одна.

Тошенька… Андрюша!

Я обхватила себя руками, стараясь справиться с истерикой. Чуть позже, свернувшись в комочек на пуховике, мне удалось погрузить в сон, где было лето, много солнца мой сын и мой муж, которого нет даже в мире моих галлюцинаций. Проснулась от того, что кто-то сосредоточенно сопел под ухом. Один открытый глаз передал мозгу забавную картину. Слава Богу, одетый седовласик чуть ли не обнюхивал мои сапоги, точнее молнию на них, с видом крайне заинтересованности, вместо того чтобы накормить ту, которую притащил не понятно куда. Так что тирада моя про гадов шла от чистого сердца. Я могла поклясться, что, не поняв ни единого слова, смысл моих эмоций он уловил верно. И тут до меня дошло, что я для него игрушка, предмет неодушевленный.

Его боялись те люди в башне, явно тоже не обделенные магией, с подобострастием кланялся серый. Ход моих мыслей он не преминул подтвердить. Резко дернулся и, сжав мои запястья, опрокинул меня обратно на пол, нависнув сверху. К моему замаху ногой он тоже был готов в отличие от серого. Накатила злость. Он наклонялся все ближе.

От соприкосновения его горбатого носа с моим лбом меня спас звук открывшейся двери. Седовласый резко отпрянул, и на его лице читалось явное недовольство, обращенное к тому, кто вошел, а вошел очень красивый темноволосый мужчина.

Глава о семье

— Иллар, какой приятный сюрприз! — Магистр сложил руки на груди с видом грозного учителя. — В очередной раз поражаюсь тому, что даже Дед стучится, и только бесстрашная троица: моя ненаглядная сестричка, Тьер и ты, имеете наглость врываться.

— Прости, Великий, ты же понимаешь, у меня с воспитанием туго и происхождение не ахти, — мужчина широко улыбнулся, блеснув клыками.

— Мда, а еще язык без костей, и уважение к почтенным принцам прихрамывает. И как я тебя терплю, ответь на милость?

— Исключительно благодаря своему доброму сердцу. У Вас тут, кажется, важный разговор с леди, могу подождать снаружи, пока вы… хм… закончите, — наглая улыбочка.

— Мы с леди еще и не начинали. Кстати, ты же вроде прослушал общий курс по проклятиям в Тьеровской Академии?

— Я больше курс по общению с хорошенькими адептками освоил. Связи, так сказать, налаживал с тамошней местной фауной.

— Хорошо, что Тьер женой по уши занят, иначе бы ввел дополнительные занятия специально для тебя, курс выживания в условиях крайнего бешенства директора, называется. Ладно. Не зря ж ты сюда тащился. Минуту.

Магистр пересек комнату и исчез в коридоре.

— Ох, мои манеры, Иллар Сверт, — вампир театрально откинул плащ, и поклонился женщине, которая, вскочив при его появлении, схватила какой-то мешок с пола и, прижав его к груди, сейчас стояла спиной к огню. При звуке его имени она дернулась и отступила на шаг, задев ногой пустую бутылку из-под вина.

— Мда… — задумчиво промурлыкал вампир, ибо ответа так и не дождался, его наблюдения за этим странным субъектом и новыми предпочтениями отца были прерваны дверью, которая с грохотом распахнулась, и в кабинет Директора Школы Искусства Смерти влетел сам ее незабвенный глава, прибывавший сегодня явно не в духе, за ним следовала дама, преподавательница-человек.

Она подошла к женщине у камина и, положив руку ей на плечо, потянула за собой к выходу, дамочка с мешком, вздрогнула, но подчинилась. И когда обе скрылись в коридоре, дверь за ними плотно затворилась.

— А зачем тебе проклятийник? — удивленно выдал гость, уставившись на закрывшуюся за женщинами дверь.

— Схему срисовать, — магистр задумчиво поднял бутылку с пола и поставил ее на каминную полку. — Я тебя слушаю, невежливый ты наш…

Мужчина, точно сбросив личину, принял вид истинного вампира с бледной кожей, острыми ушами и красными глазами, в чьей крови, однако, «плескались» и люди, что не делало его хуже, наоборот сглаживало острые углы, оттого вампиршы не лишали Иллара Сверта своих знаков внимания, чем последний часто пользовался.

Вмиг посуровевшее лицо говорило о том, что случилось действительно что-то из ряда вон.

— Из кланов Хаоса стали пропадать дети…

* * *

Мужчины, один из которых был сволочью, а второй вампиром, умеющим маскироваться под симпатичного мужика, мило беседовали. А единственная мысль, которая мучила меня в тот момент — забрать с пола пуховик, но белобрысый гад стоял рядом с ним, а к мужчине подходить совсем не хотелось. Закончив разговор, седовласый зыркнул в мою сторону и вышел из кабинета, а я получила возможность добраться до верхней одежды, с ней было как-то спокойнее. А вот второй участник беседы остался и с любопытством меня рассматривал. Насладившись моим растрепанным видом, откинув черный плащ с видом мушкетера ее величества, добывшего алмазные подвески, поклонился, и, как я поняла, представился. Иллар Сверт. Интересно, как у них тут отвечать положено, наверняка реверансом. Что за отсталый мир!

Сделала шаг в сторону, но под ногами оказалась улика моего времяпрепровождения до прихода горбоносого, которая с громким «звяк» опрокинулась на пол и покатилась к камину. И пока мы оба с интересом наблюдали за ее путешествием, в кабинет вошел седовласый и женщина небольшого роста, симпатичная в длинном прямом платье и забранными на затылке в узел волосами.

Окинув меня изучающим взглядом, сразу найдя дырку в черепе, а я ее именно так и представляла, дама положила руку мне на плечо и потянула за собой, весьма сурово поглядев на седовласого, тот, конечно, даже бровью не повел. Не знаю, куда она хотела меня увести, но в любом случае подальше от… этого, хотя бы на время. Правда, то, что ждало меня за дверями, могло быть в разы хуже.

Воспротивиться? Инстинкт самосохранения подсказывал, что я тут чужая, и за гонор получу что-нибудь типа увечий в лучшем случае, посему, сцепив зубы, пошла за дамой в зеленом.

Мы оказались в сером коридоре-тоннеле, оба конца которого тонули во мраке. Скупость архитектора и хозяина хорОм впечатляла, никаких украшений, картин, мебели. Аскетизм во всей красе.

Женщина все время пока мы шли, молчала, похоже, была осведомлена о том, что я ничего не понимаю. Да и ушли мы не так далеко от кабинета, буквально метров через пять, она распахнула передо мной неприметные, в тон со стенами створки, и мы оказались в спальне, по крайней мере, кровать тут наличистовала, как и два высоких стрельчатых окна, стол, пара кушеточек, еще одна неприметная дверь. И тепло. Даже без горящего камина! И везде фонарики! Женщина исчезла за той самой незаметной дверкой, и звук зажурчавшей воды просто заворожил. Пить, туалет и… пить! Вернувшись обратно в спальню, она вручила мне большой кусок толстой ткани и указала на дверь, из-за которой доносились такие заманчивые звуки.

Ванная, а это была она, облицованная серым камнем похожим на мрамор на потолке леечка, из которой била горячая вода, создавая вокруг волшебные облачка пара, дырочка в полу за невысокой ширмочкой, по типу наших общественных туалетов. Чистота, теплота!

Скинув одежду прямо на пол, я встала под обжигающие струи, для регулировки давления был обычный рычаг. На мраморной полочке обнаружились две склянки, запах приятный, травяной, по консистенции — наш гель и пенится хорошо. Кожу на голове нещадно щипало даже от простой воды, а вымыться очень хотелось, но голову мыть не рискнула, похоже, при падении в темноте, я рассекла кожу, но в этом мире как-то туго с зеркалами и рассмотреть свои повреждения я не могла.

Завернувшись в полотенце, назовем так эту простынь и, собрав ворох одежды, вернулась в комнату. Дама раскладывала на маленьком столике бинты и пузырьки, жестом указала на кровать. И как только пациентка приземлилась, начала обрабатывать рану. Я, сжав зубы, терпела, только до ломоты в пальцах вцепилась в одеяло. Закончив, а повязку она делать не стала, дама-лекарь протянула мне пузырек, жестом показав выпить. Я с сомнением посмотрела на нее. Она сложила ладони и приложила их к щеке «заснешь». А я, сделав испуганное выражение лица, провела пальцем по горлу и показала на себя. Женщина, покачав головой, осуждающе зыркнула на меня.

В этот момент в дверь постучали (я вздрогнула, испугавшись, что придет седовласый и разрушит такое хрупкое спокойствие) дама ушла открывать, вернувшись обратно с подносом. На нем стояли тарелка с чем-то похожим на гречу и с чем-то напоминающем мясо, маленький чайник с пустой чашечкой, маленький ножик и миленькая трехзубчатая вилочка, все в вензелях, сверху точно купол, все это накрывала белая салфетка. Поставив сие богатство на кровать и сдернув салфетку, женщина отошла к софе и притащила платье, темно-зеленое. Хотя, как оказалось, это не платье, а брюки и длинная туника с разрезами и капюшонам. Разложив все это передо мной, она указала по очереди на одежду, поднос с едой и грозно ткнула в пузырек. После чего направилась к выходу. И вдруг, как будто что-то вспомнив, вернулась, осторожно протянув ко мне руки, взяла мое лицо в ладони и изучающее на меня смотрела минуты две. Глаза чуть поблескивали зеленью. А брови ползли вверх. Задумчиво хмыкнув, она вышла. Щелкнул замок.

Даже проверять не буду, наверняка заперли.

Я же осталась сидеть на кровати в окружении еды, одежды и с мыслью, что надо было еще бутылочку из запасов горбоносого прихватить.

Еда оказалась вкусной. В чайнике травяной отвар, опять чертополох. Да они издеваются что ли?! Хотя, где-то читала, что его пьют те, кто много «пьет», для печени полезно. А уж, сколько пью я! И если это кошмар не закончится, хорошо бы вообще… Я мотнула головой, отгоняя страшные мысли. После еды и душа, опрокинув в себя еще и пузырек, я перевесила одежду на высокую спинку кровати, залезла под одеяло голышом, скинув полотенце на пол. Стирать одежду не было сил. А головная боль, которая до этого чуть поутихла, вернулась с новой силой.

В сон я провалилась практически мгновенно, очень надеясь проснуться дома.

* * *

— В течение месяца поступили сообщения о четырех пропавших, вчера вечером стало известно о пятом — ребенке из клана Пожирающих, о нем, как я понял, ты уже знаешь. Есть кланы, которые не вмешивают в свои внутренние дела никого со стороны, соответственно, пропавших может быть больше. Статистика такова: пропадают дети от года до пяти лет, и до вчерашнего дня мы не могли выявить иной взаимосвязи, теперь же стало ясно, что это уже проявившие магические способности или особенности своего рода. У первого пропавшего ребенка, сына младшего отпрыска ветви Создающих Кошмары, исчезли все магические способности, напрочь. И как ты понимаешь, если для Кошмаров, это не так принципиально, то вот для тех же Пожирающих — это конец. Если ребенок лишится магии — он просто умрет с голода. Троих пропавших нашли в Империи, как и последнего мальчика, еще двоих обнаружили в границах третьего и седьмого королевств. Все фамильные амулеты и артефакты на детях, собственно, по ним их и находили, физически не тронуты, только испуганы.

— А память? — магистр выгнул затекшую спину, точно большой кот, и, отодвинув кресло, закинул ноги на свой огромный стол.

— Годовалые матерей узнают, дети постарше и других родственников, но три дня в течение которых они отсутствуют, ничего, даже при магическом вмешательстве. Но тут сложно, дети — маленькая и, в то же время, огромная сфера воспоминаний. Для них кресло в столовой, как горы Шаргент, они все воспринимают более масштабно.

— Как происходили похищения?

— Это самое загадочное. Мать могла идти по саду за ручку с дитем, отвернуться на мгновение, а его уже не было. Это и напрягает. Для клана Растьер — это в двойне трагедия, у них дети рождаются раз в двести — триста лет, так еще и прорыв безопасности у начальника по безопасности, — Иллар невесело усмехнулся.

— Дед в курсе?

— Поставлен в известность вчера.

— Ты лично видел мальчика Кошмаров?

— Нет, осмотр проводили твои доверенные маги, дословно сказали, что живой, сердце бьется, ест, пьет, смеется, но он, как зола, даже энергического запаса не ощущается.

— Меры?

— По возможности приняты. Оповещены все кланы. Многие мамаши выехали в свои владения в Империи, надеясь избежать новых похищений. В Темной столице будет «многонелюдно», — Сверт зажмурил глаза, видно было, что он устал, но отдыхать времени не было.

— Известно о подобном со взрослыми?

— Нет, пока.

— А вот мне, кажется, уже известно.

— …?

— Пока не все еще проверил, когда разберусь — извещу. Кстати, а как на похищенных лекарская магия действует?

— Прецедентов не было. Состояние детей не требовало лечения.

— Проверь, пусть попробуют. Раз семьи выезжают в Империю, следует известить Императора и Тьера. Тьером я сам займусь, знаю, как вы друг друга «любите».

— Он не дал согласия представить меня в Орден Бессмертных, — глаза вампира блеснули в свете единственного оставшегося фонарика и потонули во тьме.

— А ты крайне беспринципен в отношении женщин, а ты знаешь, Тьер у нас на страже нравственности.

— Я ж не Алсэр!

— И слава всем демонам ада и деду. Иначе я сам приложил бы к тебе руки. Запустил я тебя и разбаловал сверх меры. Жениться тебе пора и остепениться, — выдал Эллохар, посмеиваясь над побелевшим от подобной перспективы, вампиром.

— Пожалуй, озабочусь этим в твоем возрасте, папа, — вампир опять стал человеком, с хитрым выражением на красивом лице, взъерошил короткие черные волосы, улыбнулся и растворился в воздухе.

Глава о сне

Выудив из шкафчика бутылку хорошего белого, Эллохар с наслаждением опрокинул залпом целый бокал, и, подойдя к окну, замер, наблюдая, как по двору Школы в свете магических фонариков разгуливают адепты. Сейчас у них свободные часы, и стайки «детворы» решали совсем иные, отличные от учебы проблемы: кто кому мил, кто сильнее, кто богаче. Волшебное время. Время, когда сбываются самые радужные мечты, и разбиваются самые крепкие сердца. Когда-то давно тут учились те, кто стал его семьей: Тьер, Верис, Иллар, который был его маленькой тайной для целого мира, только Дед и Тьер знали об истинном происхождении вампира.

Его мать была полукровкой, вампир и человек боролись в ней до последних секунд жизни, когда она, сойдя с ума от запаха крови, голода, сдерживаемого годами, выпила всю семью, и только появление Эллохара спасло малютку от смерти. Она была безумно красива и безумна. Может, это в ней ему и нравилось. И, может быть, поэтому он никогда не расскажет Найрише эту историю.

Домой совсем не хотелось. Да он так и не определился, где был его дом. Ведь дом там, где спокойно. Но Найриша не хотела жить в Аду, не хотела жить в Империи, а ему не нравилось Третье Королевство. Для них Темный Лорд всегда будет венцом зла и разрушения. Люди запоминают плохое гораздо лучше хорошего, чтобы они не говорили. Он любил жену, безумно, ему нравилось сжимать ее в объятиях, вдыхать ее запах, для демона это было важно. Это было демону нужно. И все бы хорошо. Но иногда, точно змея, вползали в мысли о Риш с ее кривой ухмылкой, грустный взгляд деда, как будто оба что-то знали, но решили молчать до последнего, и слова Тьера: «Тебя никто не любит».

Завтра у жены экзамены. Зубрежка до утра. Он устал от этого. Поэтому в дни ее экзаменов предпочитал дома, точнее в огромном особняке, который он купил в столице Третьего королевства, не появляться, проводя ночи здесь. Жена знала и не возражала. Бутылка как-то быстро опустела. За ней последовала вторая.

Иллар возглавлял в Хаосе его личную службу безопасности. Как страховка деду. Да и его самого они не раз выручали. Восемь спокойных месяцев подошли к концу. Опять кому-то неймется. Надо разобраться. А хотелось, чтобы в руках сейчас были не бутылка и бумаги, а та, которая согреет и подарит наслаждение.

— Найриша… — почти стон.

Кстати, о делах, магианна Соер сказала, что дала незнакомке хорошую дозу снотворного. Не лечится, не говорит на общем языке, но явно адекватна, возможно, она как раз первая из взрослых особей, в цепи похищений. Ведьма из какого-нибудь королевства. Если попробовать порыться в голове, пока спит? Экстракт валерианы. Обычно если человек после него засыпал, можно у самого уха его устраивать драконьи побоища, не проснется.

Прихватив третью бутылку, магистр, насвистывая, направился в комнату неизвестной.

* * *

Спальня была погружена во мрак. Вообще-то это его комната, он ей пользовался, когда ночевал в Школе. Тут было жарко, а дамы почему-то крайне не любили тепло, это портило все, от прически до настроения. А он любил.

Подойдя ближе, Магистр замер. На его кровати раскинулась незнакомка, она лежала на спине, чуть склонив голову, будто спасаясь от света из окон, волосы расплавленной платиной разлились по подушке, одна рука под подушкой, вторая терялась в одеяле. Это же бесстыжее одеяло сползло, обнажив одну грудь. Пальцы невольно сжались от желания прихватить сосок. Кожа светлая без загара, длинные ресницы на щеках. И запах его мыла для волос. Это взбудоражило сильнее всего.

Он опустился на край кровати и коснулся волос на подушке. Она будто почувствовала что-то, губы чуть приоткрылись, и она глубоко вздохнула, грудь в такт дыханию приподнялась и медленно… выдох…

Бездна!

Рука сама тянулась, чтобы накрыть, причем он знал, что эта большая грудь идеально уместится в его ладони. Точно проснувшись, Эллохар отпрянул, бутылка выскользнула из пальцев, соприкоснулась с полом, но не разбилась. От звука удара женщина поморщилась и повернулась на бок, натянув одеяло почти до подбородка. Даррэн же пятился к двери, он вдруг понял, что мысли о жене точно вымыло из головы. Магистр практически вылетел из спальни. Вспыхнуло синее пламя, и принц Хаоса шагнул к кровати, где на животе лежала с книгой жена. Опустившись рядом, он поймал ее губы своими, закрыв глаза дабы не видеть удивленный взгляд, хотя чего врать, не видеть профиль незнакомки, которая сейчас заняла его спальню в Школе Искусства Смерти.

Но, пожалуй, глаза надо открыть пошире!

Глава о размышлениях

Мне снился самый замечательный сон. Я думала, что уже пережила это, но нет.

Яркими бликами играет первое лето в жизни Антоши, еще когда Андрей был… Мы с сыном провели его у родителей, в огромном доме в Испании с садом, горячим воздухом, яблонями, гнущимися под тяжестью медовых, румяных, летних плодов, которые помимо лазурного безоблачного неба, становились прекрасным фоном для веселых фотографий. Запах ели у беседки. И ночная красавица, дурманящая вечером лучше всяких духов. В конце лета за нами прилетел Андрей, и мы с сыном и мужем, которого сначала Тоха отказывался признавать, размахивая маленькими ручонками, купались в огромном душе, я пела песенку, сынуля плясал на руках, дрыгая ножками в такт, и смеялся, когда отец начинал мягкой детской мочалкой водить по нежной коже. И можно было целовать его, всего в мыльной пене, целоваться самим. И быть самыми счастливыми.

Я распахнула глаза. Над головой тонул в темноте высокий потолок. Странно, но слез не было, лишь приятное тепло. Голова не болела, и мысли, перестав роиться, точно навозные мухи, наконец, выстроились и ровненьким строем помчались, все ускоряясь, в итоге разбежались все, кроме одной единственной.

Надо что-то делать! Надо как-то понять, я сошла с ума или действительно куда-то попала? Причем, я даже не знаю, что из этого хуже. Там, за пределами мозга или этого мира, там сын! Это мое все! Надо что-то делать! А что делать? Надо договориться с собственным разумом, может это какая-то ловушка, в которую я сама себя загнала от тоски? Ведь когда Андрея не стало, мне пришлось многое решать самой. Слава Богу, мы не бедствовали, деньги были. И работать я вышла, отдав малыша в сад на три дня, исключительно, чтобы не свихнуться. Опять же, Слава Богу, Тохе понравилось. Что я делала последние два года с момента, когда моя жизнь изменилась?

Сначала дикое горе, потом обида, потом жуткая злость на него, а потом та же злость, но в свой адрес, и вина, куда ж без нее! Да, я была виновата, я так хотела, чтобы он приехал быстрее, и Андрей выехал в ночь зимой. Хотя такое бывало не раз и не два. Большая мощная машина, производители которой кичились ее безопасностью, аккуратный водитель, и один метр до перепаханного поля, покрытого мягким снегом. Он мог спасти ему жизнь, но машина ушла в занос на повороте и, сделав три оборота, врезалась в деревья.

Я всегда водила лучше! Я бы справилась!

Вот справиться бы сейчас!

Решительно свесив ноги с кровати, наткнулась на бутылку. Да ладно! Я вчера очень хотела выпить, может, тут я тоже маг?! В мире своих галлюцинация можно побыть кем-нибудь всесильным?

Бред, конечно!

Но бутылка лежала на ковре открытая, горлышко запуталось в складках покрывала, что и не дало вытечь вину. А может кто-то приходил?

Я потянула горлышко к губам.

А стоит ли? Столько проблем!

Замерла, испугавшись того, что рука с бутылкой двигалась независимо от приказов разума. Мотнув головой, почти побежала в ванную и вылила вино на пол под лейкой.

Разберусь! Выберусь! Обниму сыну! Закажу тучу роллов и коньяк! Да, именно, в таком сочетании. Надо с чего-то начинать!

Когда я вернулась в комнату, все восемь фонариков радостно приветствовали меня, вспыхнув. Не зная, что предпринять, чисто из любопытства подергала дверь и обомлела, она была открыта! Неужто не предполагают, что я опасна?! Или могу убежать?! Или тут слишком опасно, чтобы пленница додумалась высунуть нос?!

Я заметалась по комнате. Одежда моя? Нет, лучше та, что дали! Выделяться буду меньше!

Туника и брюки оказались приятными на ощупь и теплыми. Правда, туника оказалась узковата в груди, вздохнуть было поначалу страшно (судя по крою, она было мужской, видимо, из-за моего роста женский вариант мне предложить пока не могли).

План уже созрел: надо найти бумагу или что-то похожее, и то, чем можно писать. Надо как-то донести, что я тут чужая в прямом и переносном смысле. Главное, чтобы захотели выслушать. Они же что-то типа магов?

Единственное место, в котором я видела бумагу — кабинет Эллохара («обезболенная» голова начала таки реагировать на происходящее более-менее адекватно, я несколько раз слышала, как к нему обращались именно так). Имя, фамилия, титул? Он сильный маг, и видимо главный, пока что он не сделал мне ничего плохого, напугал только. Что он на самом деле собирался делать в кабинете, не ясно, но вряд ли покусился бы на честь, забравшейся в его бар девицы. И мальчика он вроде отдал родственнику. Будем исходить из того, что он нейтрален. Может, он даже нам с мальчиком жизни спас от той толпы… В любом случае в его кабинете я видела бумагу и вещь так похожую на карандаш. А при наличии этой атрибутики я придумаю, чтобы такого изобразить.

Кабинет рядом со спальней, сейчас ночь, есть шанс не нарваться на кого-нибудь. Если кабинет не заперт, конечно. А вот это, как ни грустно, вероятней всего.

Я выглянула в коридор. Там царили мрак, пустота и тишина. То, что надо!

На цыпочках, чтобы не стучать каблуками, пошла по направлению к заветной комнате с книгами и баром. Дверь в спальню даже закрывать не стала, вдруг придется быстро убегать. Долго не решалась открыть створки, прислушивалась и молилась, чтобы там было пусто и, наконец, собравшись с духом, нажала на витые рычажки дверных ручек и шагнула в погруженный во мрак кабинет.

* * *

Найриша прижалась к нему, уткнувшись носом в плечо, тонкие ручки обняли шею, пальчики запутались в его волосах. На нее было так приятно смотреть!

Эллохар, лежа на спине, рисовал пальцем узоры на теплой коже ее плеча. Мысли точно большие слизни лениво ползли, перемежая планы на день с задремавшим, но подающим признаки жизни желанием разбудить жену.

Тьеру он отправил сообщение. Завтра надо будет переговорить с Дедом. Иллар прибудет с отчетом. Вызвать Тесме. Разобраться с женщиной. И не ночевать больше в Школе! У него есть Найри. В конце концов, бегающая с кучей книг в руках и повизгивающая от возмущения жена являет собой самый вожделенный объект. Он повернулся на бок и крепче прижал Найрину к себе, вдыхая аромат ее волос.

Они так и не дождались сияния всей нитки жемчуга. И инициатором была она сама, заявив, что нельзя мерить силу чувств магией. Пригрозив всем демонам Ада, всеми демонами того же Ада, что если муж не соизволит стать мужем, придется искать мужа на стороне. Наверняка Риш в стороне не стояла!

Это было сказано с такой наивностью и детской непосредственностью, что он сначала хохотал, как сумасшедший, а потом… А потом он был только рад.

За окнами царила летняя ночь. Свет от городских фонарей и факелов проникал в спальню вместе с легким ветерком. Хороший выдался день!

* * *

Иллар ненавидел этот день. Всей душой, всем телом! Он прожил без матери всю свою жизнь, даже не узнав той, что эту жизнь ему даровала. А отец ничего не говорил о ней, точно взяв обет молчания. Но любопытство и упрямство — отличительная черта любого потомка Темных Лордов в гипертрофированных размерах. Это было противно и трудно, копаться в том, к чему нет допуска, в любовницах отца. А когда он нашел то, что так искал, пожалел.

Варийса, жительница Темной Империи, внебрачная дочь старшего сына главы Клана Сибтар. Ненавидящая то, что сделал с ее матерью вампирский ублюдок, жаждавшая крови, но не смевшая ее вкусить, ибо ее семья, ее религия, ее моральные устои не позволяли этого. Она сорвалась дважды: первый раз, когда встретила своего Темного Лорда, он стал для нее богом, силой, он дал ей своей крови, крови демона, а эта кровь пьянила сильнее гномьей водки.

И Эллохару она нравилась, но ему не нравилось ее вечное «нельзя», ее попытки уничтожить собственную уникальную сущность. Вампирская распущенность в ней боролась с крайне жестким воспитанием обычного человека. И когда она забеременела, она ненавидела всех, включая Эллохара, предложившего ей дома, деньги, себя, в той мере, которая была доступна Принцу Хаоса. И тогда пришел второй раз. Девять месяцев ненавистных взглядов, непонимания, роды, кровь, запах младенца, получившего в наследство от отца силу демонов, а от деда — вампирскую. Она разбила все оковы, которыми сама себя сковала!

Отец спас, и Иллар был благодарен ему за это, вампир любил жизнь. Несмотря ни на что!

Лишенный семьи матери, которую та уничтожила в считанные секунды, и деда, который не захотел принять жалкого бастарда во втором поколении в клан, он обрел Эллохара и Прадеда, Повелителя Ада, о чем не должен был говорить никому. И если раньше, будучи ребенком это больно било по гордости вампира, то теперь он был даже рад. Иллар был за многое благодарен отцу, но иногда ему хотелось его убить, редко, но хотелось. Ведь, как бы благородно ни старался поступить Эллохар с его матерью, лучше бы он не пытался пополнить ею свою коллекцию трофеев.

Иллар сидел в темноте отцовского кабинета в огромном резном кресле темного дерева, закинув ноги на подоконник, и смотрел в темное небо и пил вино. И повод имелся, нет, не день рождения. Это был день когда, отвергнутый кланом ребенок стоял на пороге под проливным дождем и становился взрослым быстро — быстро. И темная высокая фигура лорда, которого не смущал дождь, протянула ему руку. Это был именно тот день, жизни и смерти одновременно.

Ход его мыслей был нарушен скрипом дверей и тихим шорохов шагов. Кто-то проник в кабинет главы Школы Искусства Смерти, кто-то очень смелый, потому что еще не нашлось ни одного самоубийцы на это способного. Отмечая свой личный праздник, Сверт прилично выпил и сейчас с азартом прислушивался, предвкушая дальнейшее. Кабинет был заполнен заклинаниями — ловушками для нерадивых адептов. Однако, ни одна из них пока срабатывать не спешила.

Вампир выглянул из-за спинки кресла, в лившемся из окон свете двигалась фигура, женская, с такими формами, которые и потискать не грех, одежда была маловата в груди.

Бесстрашная какая!

В школе действовал закон «Каждый сам за себя», каждый имел право применять к другому адепту силу и магию, если считал его действия неправомерными. Это еще и искусство выживания.

Ну что, детка, повеселимся!

Клыки выдвинулись, и он провел по ним языком в предвкушении.

Поиграем!

Иллар, умевший в силу своей профессии и способностей двигаться бесшумно, тенью скользнул за спину, рывшейся на стеллажах фигуре.

Высоковата, кровь покажет ее принадлежность. Иллар надеялся лишь, что она не тролль. Убивать, конечно, ее вампир не собирался, но за незаконное проникновение надо платить. И, возможно, его ждет дегустация изысканного напитка, смешение крови в ней определенно присутствовало.

Правая рука резко перехватила ночную гостью под грудью, вторая нежно и твердо отклонила голову вправо, обнажая беззащитную шею, в которую он с наслаждением и впился. Девчонка от испуга даже не сопротивлялась!

Иллар сделал первый большой глоток. Сначала вампир ничего не понял, а потом пришла боль, неожиданная, острая, и он, выпустив жертву, мешком рухнул на пол к ее ногам, забившись в агонии.

Глава о доверии

Всегда хотела спасти человека, вот честно, это у меня была сокровенная мечта. Любопытное чувство, когда ты — второй день рождения для кого-то. Да, это тщеславие.

Поколение воспитанное на супергероях.

И меньше всего думалось, что придется спасать того, кто собрался тебя убить. Хотя, изначально о спасении речь не шла.

Я почувствовала, как хватка монстра за моей спиной мгновенно ослабела, и он заскользил вниз, рухнув на пол, весь задергался, голова запрокинулась, а глаза широко раскрылись, это даже во мраке кабинета было видно.

Тот самый вампир! Гость Эллохара! Иллар Сверт! Перепутать смазливую мордашку было невозможно даже в такой темени.

На шее мерзко саднило кожу, текла кровь, но не сильно, а ведь должна бить фонтаном. Или не должна? Всегда завидовала медикам. Это для меня была каста удивительных людей, дружащих с высшими силами.

Я так испугалась, что развернувшись и узнав своего мучителя, врезала ногой по лицу так нечаянно поверженного врага и вылетела из кабинета.

Правда, возле своей комнаты притормозила и помчалась обратно.

А если меня обвинят в его смерти?

Влетев обратно в кабинет со скоростью кометы (жить очень хотелось!) я (руки просто ходуном ходили) замерла, не зная что предпринять.

Как же страшно!

Он втягивал воздух со свистом сквозь плотно сжатые зубы и корчился от дикой боли в животе, лежа на боку. А я, я честно не знала, что делать. Единственное, что пришло на ум — схватить со стола Главного фигурку дракона с длинным изогнутым хвостом и замереть. Но в этот момент глаза у вампира закатились, и я, немедля более, втиснула узенький хвост между зубами и надавила, раздался треск (надеюсь, это были зубы!). Он судорожно разжал сведенные челюсти, и я засунула ему статуэтку в рот чуть ли не целиком, надавив на корень языка. Он дернулся, засопел, его вырвало. Запах убийственный, в чистом виде спиртяга, аж глаза защипало. Мужчина рванулся, пытаясь освободиться, но я легла коленом на его плечо, надавив всем своим весом, не давая встать, кое-как удержала, стиснув статуэтку, он судорожно закашлялся, продолжая выплевывать сгустки, но глаза закатываться перестали.

Я выдернула бедного дракончика, отшвырнув его в отвратительную лужу и отвалилась назад, только тут поняв, что я сама сейчас упаду. Мою многострадальную голову спасли от соприкосновения с полом и от очередной травмы чьи-то руки.

* * *

Уютная спальня была освещена лишь светом огня в камине. Легкий запах принесенных с мороза дров и терпкого чая создавал уют и желание никуда не уходить и ни о чем не думать.

— Даже не знаю, а ты как считаешь?

— Запаха кариссы был бы самым приятным, определенно.

— Духи?

— Цветы.

— Ух, такой сильный, как тебе не больно? Тебе ж больно!

— Не волнуйся, это потрясающе, это все терпимо, Риан.

— Дея, я же предупредил, есть сотни способов снять боль…

— Сделать так, чтобы Руд все время спал?! Это все равно, что заковать тебя, например. Он живой, сильный, здоровый. И хватит уже с леди Тьер устраивать вокруг меня пляски с бубнами. Вы даже маленького Руда пугаете!

— Руда? — усмехнулись чувственные мужские губы.

Тихий смешок.

— Просто я так его зову для себя, ему нравится, — Дея Тьер насторожилась, заметив перемену в лице мужа. — Что-то случилось, Риан?

Нежный поцелуй.

— Все отлично, родная, вернусь через минуту, — адово пламя вспыхнуло, поглотив лорда Тьера, но оставив беременной жене запах кариссы, который она ощущала все острее, и тепло ладони на огромном животе, в котором копошился неугомонный потомок императорского рода.

* * *

Адово и синее пламени вспыхнули одновременно в коридоре Школы Искусства Смерти. Мужчинам, которые не раз прикрывали друг друга в битвах, не нужно было слов, чтобы начать действовать.

Эллохар первым влетел в кабинет и узрел происходящее, с этого момента для него существовал только сын. А вот Риан занялся вторым участником данного действа.

Женщина как раз убрала колено с плеча, лежащего на полу Иллара, и попыталась встать на ноги, но была не в состоянии и начала заваливаться назад. Он подхватил и поднял ее на руки. Наблюдая, как друг чуть подрагивающими руками пытался привести в чувство вампира.

— Защитный Артефакт? — хриплый голос Эллохара разрушил тишину.

— Да, почувствовал.

— Спасибо, не ожидал, что придешь сейчас, когда Дея…

— Все нормально. Как он?

— Не могу понять, но по общему фону неплохо, хотя имеются следы отравления.

— Твоя адептка спасла ему жизнь странным способом, правда.

Оба мужчины уставились на дракончика.

— Каким смогла, и не адептка, это та женщина, о которой я тебе отправил извещение. И еще не ясно, кто тут кого спасал…

— У нее укусы на шее.

Эллохар злобно выдохнул и, приложив руки к груди сына, всадил в него сильнейший магический заряд, вампир словно надломился, закашлялся и часто задышал, болезненное лечение, но действенное.

— Унеси ее в мою комнату.

— Твою? — Риан чуть округлил глаза.

— Я ее там пока поселил.

— Давайте, вы тут сами разберетесь, а я пока заберу ее с собой.

— Иллар не будет мстить.

— Ты знаешь, Рэн, мы с ним в вопросах отношения к женщинам не сильно сходимся. Как разберемся, так верну.

— Мы разберемся.

— Нет, Рэн, когда МЫ разберемся.

Вспыхнуло адово пламя, поглощая лорда Тьера и странную ведьму, которую принц Хаоса так и не успел изучить.

Глава о доброте

Никогда не хотела оказать в заключении (и никто бы не хотел). По работе приходилось иногда ездить в изоляторы. Хотя адвокатская практика моя и не была связана со сферой применения уголовного права. Слава Богу, тюрьмы видеть не пришлось. Но даже там, в изоляторах, было крайне неприятно.

Твое появление приводило в действие сложный, но работающий как часы, механизм: куча бумаг, подписи, хмурые мальчики с автоматами и собаками, коридоры, постоянные щелчки замков за спиной, двор, фонари, камеры, красные маячки, собаки, проволока, заборы, мальчики с автоматами, мальчики, мальчики, деревянные полы, почему-то выкрашенные в рыжий цвет, маленькая комната, крохотное зарешеченное окно, стол, стул, а в углу маленькая решетка-клетка, в которую и заводят человека, уже признанного виновным и ожидавшего отправки в места отбывания наказания, или находящегося под следствием, и это, если преступление не тяжкое, когда оно тяжкое, вас будет разделять бОльшее количество решеток.

Но самое страшное — люди. Перед тобой за тремя решетками сидит щуплый, лысоватый, небольшого роста мужичок, он обвиняется в изнасиловании, но тебе не страшно, и дело не в том, что там мальчики с собаками и автоматами, а просто не верится, что этот тщедушный человечек с печатью всех возможных несчастий на лице, мог что-то подобное совершить, да и в голове крутится мольба матери передать ему письмо, да, ведь помимо насильника он еще и сын, и она свято верит в его невиновность.

Хорошо, что с годами обрастаешь цинизмом, как второй кожей, это значительно облегчает жизнь.

Похоже, красавчик сдох. Говорю так, потому что не чувствую вины, ничего не чувствую. Я очень смутно помню то, что случилось в кабинете. Помню лишь ту надежду, с которой я входила в поглощенное мраком помещение в поисках бумаги и карандаша. Хотя, погодите! Помню, как вампир бился в собственной рвоте на полу. Как с испуганным лицом склонился над ним седовласый. Похоже, этот Сверт был не из плебеев. А за убийство такого члена неизвестного мне мира скорее всего смерть. Странно, что не сразу убили?

Я очнулась на маленькой кроватке в той же одежде, с задубевшим от крови воротником, правда с новой повязкой. Теперь уже на шее. Даже смешно. Может превращение в мумию — залог возвращения к сыну. Тогда я согласна, ломайте что хотите. Комнатка три на три, серые стены, серое от запорошившего его снега и намерзшего льда окно, серое белье на маленькой серой кровати, в принципе, если учитывать, что я оказалась в чужом мире, это должно было стать конечной точкой гораздо раньше. Так что, мне везло. О да, мне всегда везет. Я не ною! И не иронизирую! Серьезно!

В комнате не было двери, той которая вела бы за пределы серых стен. Выхода не было. Еда появлялась в нише в углу рядом с неприметной дверкой в туалет. Там же в углу стоял и стоит кувшин с водой. На второй день моего заточения его несчастный собрат влетел в окно, не затронув целостность последнего. А на утро, когда я сомкнула на секунду глаза, осколков не было, а новый абсолютно идентичный кувшин стоял на положенном месте, будто время назад отмотали.

На третий день я просто легла спать, но не на кровати, а, забившись в угол и сжавшись в комочек, больше не прикасаясь к еде. Только к кувшину. Это было три дня назад, вроде. Шестой день заключения в комнате, где кроме серого из цветовой гаммы присутствую только я, но и я уже близка к слиянию с обстановкой, ни одно существо не появлялось. Безумие и безысходность плавно перетекали одно в другое. И я уже плавала среди галлюцинаций, которые к этому миру не имели никакого отношения.

* * *

— Это ведь о ней рассказал Юрао? Риан?! — требовательный голос жены, оторвал Темного от бумаг. Дея стояла в дверях, уперев руки в бока, прекрасные длинные волосы цвета спелой вишни рассыпались по спине, во время беременности она не укладывала их в прическу и даже не заплетала косу. И сейчас с огромным животом, раскрасневшаяся, она была бесподобна.

— Дея, родная, ты же не будешь думать об этом сейчас?! — Тьер придал голосу всю возможную твердость, на которую был способен, глядя на любимую.

— Как ты смог забрать ее у Лорда Эллохара? — как говорится, если повозки гномов выехали на ярмарку торговать, их не остановит и конец света.

— Он самовольно забрал ее с территории Империи, соответственно, я имел право вернуть ее обратно, до выяснения всех…обстоятельств.

— А неофициальный вариант этой истории?

— А ты, леди-следователь, не успокоишься, пока все не вытрясешь?

— Ты же сам знаешь! Пожалуйста, расскажи мне, — добравшись до кресла перед столом мужа леди Тьер устроилась поудобнее и сделала самое умоляющее лицо.

Первый Меч Империи, Магистр Темного Искусства, Великий и ужасный Лорд Риан Тьер понял, что попал, и не отвертеться ему теперь от не в меру любопытной жены, которая в ее положении должна сидеть у камина с книжкой и ждать родов с минуты на минуту, в то время как она перетрясала весь замок в поисках информации о женщине, которую он принес. Так они еще и с Найтесом связь поддерживают! Это лорда Тьера сильно… огорчило. А как это огорчит Найтеса, когда он до него доберется?!

— Ее обнаружили почти на границе, ты знаешь кожевенную мастера Рагнеса?! Странно одета, со странным предметом в руках, непохожим на артефакт или амулет. Нашел ее твой обожаемый дроу, которому я любопытный нос точно как-нибудь укорочу. На нее не действует магия, лекарская в том числе. Она не говорит на нашем языке и не понимает его. Думаю, ушастый тебя просветил по поводу Пожирающего и Эллохара. Рэн забрал ее к себе для исследований, я, если честно, не возражал. Своих забот хватает. И у него, если она представляла бы угрозу, было бы удобнее с ней разобраться. Ночью она зачем-то пробралась в кабинет Рэна, а там, каким-то мистическим образом, оказался Сверт. Он решил проучить, как он считал, зарвавшуюся адептку. А ты знаешь, какие законы в Школе. В итоге он глотнул ее крови. Эффект как для человека уксуса выпить. Девица сообразила и заставила его расстаться с содержимым желудка, что и способствовало выживанию.

— Мне всегда казалось, что между Илларом и Эллохаром есть какая-то связь, — задумчиво выдала жена, поглаживая животик. — Хотя не об этом речь. А почему дух- хранитель Школы не спас Иллара?

— Ну, Эллохар вопросил тоже самое, в ответ получил заявление, что вампир и девица не являются учителями и адептами, поэтому пусть свои проблемы решают сами.

— Иллар же вампир, он же не простит покушения на свою персону?!

— Этот вопрос они как раз решают с Эллохаром.

— А можно ее увидеть? — глаза любимой загорелись.

— Родная, не переходи границы.

— Ты всегда говорил, что я вижу то, что вы не видите…

— Дея, прошу, давай я сам со всем разберусь. Тебе сейчас требуется беречь себя.

— Изображать обиженную жену? — красавица озорно улыбнулась.

— Изображать заботливого мужа? — бросок из-за стола и крепкие, но нежные объятия, а также жаркий поцелуй закончили разговор.

Риан так думал. Дея была иного мнения…

* * *

Меня разбудил шелест ткани. Обняв себя руками за плечи покрепче, я зажмурилась, стараясь вернуться обратно к блужданию на границе света и тьмы. Но шелест повторился. Я, с трудом приподняв голову, приоткрыла глаза и подумала, что брежу. В метре от меня стояла очень симпатичная и очень беременная девушка, приложившая руки к щекам и с откровенным ужасом взирающая на меня.

Оригинально! Я все-таки свихнулась! Ладно, постоит, ей надоест, и она уйдет. Я закрыла глаза и вздохнула.

Однако беременное видение не желало пропадать и развило вокруг меня бурную деятельность. Девушка опустилась на колени и приложила прохладную ладонь к моему лбу. Послышалось возмущенное бормотание, копошение и, наконец-то, благословенная тишина!

* * *

— Унар, немедленно перенеси ее в мои покои, — Дея готова была закипеть от злости.

— Боюсь, я не могу этого сделать, леди Тьер, как и позволить вам более появляться в камере, — дух-хранитель рода заискрился в комнате перед очи хозяйки.

— Она больна! Вы ее там оставили умирать! Риан!!! — нитяной браслет на запястье порвался, и спустя мгновение в гостиной стоял озабоченный муж.

— Родная? Началось?

— Да! Началось! Начали появляться неоспоримые доказательства того, что ты все- таки Темный лорд! — Дея сжала кулаки и возмущенно уставилась на оторопевшего мужа. — С каких пор, Риан, ты потерял свое чуткое отношение?! Ты же стольким помогал, а теперь? Да что с тобой?

— Унар, что здесь происходит? — вкрадчивый голос Магистра Темного Искусства перекрыл даже возмущенное сопение жены.

— Леди Тьер ходила в Камеры… — Унар медленно тонул в полу, пока лицо лорда Тьера менялось с озабоченного на взбешенное.

— Что? Дея! Мы договорились!

— Нет, мы не договаривались! Это ты так решил! Она больна, Риан! Она — человек! Вы ее убиваете.

Риан резко приблизился к жене, схватив ее за руку и поднеся ее ладошку к своему лицу.

— Ты к ней прикасалась?

— Да, у нее жар.

— Бездна, Дея, ты чем думаешь? Здоровый вампир с примесью Темного лорда чуть не вернулся в Бездну благодаря ее крови, а ты беременная полезла к ней! Унар, я тебя уничтожу!

— Риан! Сделай что-нибудь, она умирает!! Пожалуйста, я просила тебя прислушиваться ко мне, и ты сказал, что будешь!

— Ты роешь себе могилу, а я должен помогать?! Ты могла заразиться чем-нибудь!

— Риан, со мной все нормально. Я прошу тебя, пожалуйста, позаботься о ней. Без твоего приказа никто не будет этого делать!

— А ты не подумала, что она может представлять опасность не только для тебя, но для всей империи?

— Тот, кто защищает ребенка, вставая под огнем Ночной Стражи, и тот, кто пытается спасти вампира, который чуть ее не убил, вряд ли может представлять опасность для кого-то. Если бы вы не зациклились на выдуманной вами же опасности, вы бы увидели страдающего человека, — слезы брызнули из глаз. Дея никак не могла понять, почему Риан так настроен.

Внезапно она, схватившись за живот, согнулась по полам и застонала, муж рванулся, подхватив, падающую возлюбленную.

— Дея? — голос Темного дрогнул.

Отдышавшись, Дея подняла глаза на мужа и пролепетала: «Началось!»

Глава о рае

Сутки, целые сутки ада, его личного Тьеровского ада.

Дея не могла разродиться. Схватки шли и шли, время, то увеличивалось, то сокращалось. Бледное, осунувшееся лицо жены со сжатыми от боли зубами стояло перед глазами. И он ничего не мог сделать! Ничего! Он хотел быть с ней, но она шепотом попросила его уйти. Ей было еще тяжелее видеть его переживания.

Его и ее матери и отцы были тут, лекари, маги. Но ничего не помогало!

Это цена, которую человеческая девушка без магии платит за любовь Темного лорда. Сильный ребенок, магически сильный, уже готовый к рождению, и уже отторгаемый организмом матери, точно не желал приходить в этот мир, держась и совершенно бессознательно применяя сильную магию. Демонесса — мать вытолкнула бы ребенка, но Дея — не демонесса, даже не маг.

Внешнее вмешательство могло повредить и ей и малышу. Выхода кроме как ждать не было. И от этого Риан сходил с ума. Вскоре после начала схваток прибыли и Рэн с Найриной, которая сразу же ушла к Дее, но пока тоже ничего не могла сделать, кроме вливания по толике силы в роженицу.

Риан и Эллохар сидели в коридоре перед спальней, где страдал дорогой для него (да что там говорить, для них) человек во всех мирах. Магистр Смерти с мрачным выражением на лице методично вливал в себя спиртное.

— Она сильная, Тьер, она справится. Должна справиться.

— Эта присказка мне уже не помогает.

— Я могу чем-то…

— Нет, Бездна! — Риан растер лицо руками. И эти сильные руки дрожали. Он был близок к тому, чтобы сорваться, и Эллохар это чувствовал.

— Каково это быть беспомощным, Тьер? — задумчиво выдал Принц Хаоса. — Как падать в Бездну без крыльев.

В коридоре появилась леди Тьер с озабоченным лицом, проходя мимо сына, она вдруг остановилась.

— Риан, иди пройдись! Даже без магии Дея чувствует, до чего ты себя довел!

— Я никуда не пойду!

— Риан, когда вы… ты познакомил меня с Деей, я тебе сказала, что могут возникнуть трудности! Ты сам должен был это осознавать. Но вы приняли свою судьбу, так идите по ней. Риан, если что-то… пойдет не так, тебе придется выбирать!

— Что? — таких глаз мать у сына не видела никогда, безумие и безнадежность- это все что осталось в его душе.

— Сам знаешь что! А теперь иди! Дее нужен покой. А ты не можешь ее даже поддержать. А вас, Даррэн, просит спуститься вниз Найриша, — свекромонстр исчез в спальне Деи, а Эллохар стал спускаться по лестнице.

Из спальни послышался громкий полный боли стон. Сердце сдалось, взревело адово пламя. Риан шагнул в серую комнату, где на полу в углу уже в полной бессознательности лежала женщина.

Он грубо подхватил ее на руки и вновь прошел сквозь огонь, выйдя на берегу соленого моря, где солнце щедро делилось теплом с землей и водой. Огромные чайки парили над прибрежными скалами. А вдали маячили корабли. К боку могучего утеса притерся добротный каменный дом. Умный хозяин его обеспечил надежную защиту своему логову. Сильные штормы и ветры были не страшны, и от палящего летнего солнца можно было найти укрытие под сенью скалы.

На пороге появился коренастый мужичок в залихватски заломанной шапке, с пушистыми усищами и хитрющими глазками, придававшими ему вид откормленного домашнего кота.

— Никак это сам господин лорд Тьер! Вот так гости! — всплеснул руками мужчина.

— Лаври, здрав будь, как и все твои родственники, — традиционная фраза-приветствие у народа Карди, живущих на самом юге Седьмого Королевства.

— Ох, с вашими пожеланиями, господин лорд Тьер, мне наследство от некоторых моих зажившихся родственников не светит, — рассмеялся мужичок.

Тьер вымучено улыбнулся.

— А кто это у вас такой? — кивнул мужчина на ношу лорда Тьера. — Жинку вашу я вроде видел, не она то.

— Дея дома. Роды начались.

— О, так у женщин-то все непременно хорошо будет. А уж у такого уважаемого лорда, так вообще все пройдет как по маслу. А это кто тогда?

— Помощь твоя нужна. Магия на нее не действует. Что с ней, не знаю! Да и не досуг разбираться сейчас! Я помню, ты хорошо лекарствовал даже без магии.

— Дак жеж…

— Попробуй вылечить. Языка она тоже нашего не знает.

— Вы же сами хорошо справлялись, и травах вы разбираетесь, — удивился Лаври.

— Сейчас не до этого. Дея просила и… — Риан мотнул головой. — Загляну позже, а пока пусть у тебя будет, за расходами не постою.

— Господин лорд Тьер, обижаете. Что я так немощен, что девку не потяну?! А если вылечу, сколько вас ждать?

— Если через три месяца не приду, отпускай на все четыре стороны.

Риан понимал, все решится для него гораздо раньше. Только ему, тому кто был ответственен, кто просчитывал сотни ходов и старался предвидеть последствия своих и не только поступков, было все равно сейчас, что случится с женщиной, Королевством, Империей и Самой Бездной, если Деи не станет.

— Хотел еще сказать о…

И тут Риан точно окаменел. Издалека пришел зов-крик матери. Он практически швырнул бессознательное тело на руки старого друга и исчез в сполохах адового пламени.

* * *

Я же говорила, что мне везет! Не знаю, сколько спала — бредила, но когда проснулась в распахнутое окно, что было напротив моей кровати, заглядывало горячее солнце, и мне было хорошо. Тело легкое, как перышко, волосы на подушке, отросшие прилично, заплетенные в тугую косу, значит, корни уже темные, мой-то натуральный цвет был каштановый.

А какое небо безоблачное, так красиво, и дышится так свободно!

Мне подумалось, что я умерла, и это рай, где покой и тишина. Только мысль о сыне червячком заползла в светлые мечты о вечном покое. Но в рай пока было рановато, а вот передышку между серостью и холодом мне судьба даровала. Уже четыре прекрасных месяца я жила в семье. В огромной семье! Я бы даже сказала, в целом роду, где несколько поколений под одной крышей стоят друг за друга горой, любят друг друга до безумия, мирятся с этим миром и друг с другом. И все это вместе! Причем, страстная любовь к усатому мужу совершенно не мешала Лавривой жене, Акталине, женщине дородной, статной с огненными волосами без намека на седину, с яркими синими глазами, передавшую всю стать да красоту дочерям, гонять мужа веником под двору за выпитую с мужиками полушку самогона, припасенного для праздника.

Пятеро детей: трое сыновей и две дочки-красавицы, восемь внуков. Престарелые родители жены, и самого Лаври — врачевателя, которые за обедом тоненько кряхтели от натуги, поднимая полные ложки горячей похлебки, а за амбаром ругались, размахивая клюшками за мухлеж в картах.

Огромное хозяйство: кони, коровы, лошади, домашней птицы было не счесть. Вот каким богатым был мой хозяин — Хитрец Лаври, которого уже всей деревней уговаривали возглавить общину, и который находил миллион причин, чтобы в очередной раз увернуться от чести занимать эту должность.

Он действительно поднял меня на ноги. Даже больше, он даровал мне и жизнь и желание жить. Верить в то, что шанс вернуть есть. Ведь был мост сюда, значит, есть мосток и отсюда.

Почти месяц пролежав в кровати, я, опекаемая этими прекрасными людьми, начала осваивать их язык. Хорошо, что такого рода учеба мне в принципе легко давалась. Да и если хочешь есть или объяснить, где у тебя что болит, по неволе начнешь запоминать слова и обороты. Как я поняла потом, их речь в большинстве своем была сродни нашей народной, и тогда, чтобы не портить мне представление о нормальном произношении, или, говоря словами Лаври, чтобы у леди (а они почему-то упорно считали, что я аристократка) голова не забилась «обзывалками-присказками», моим обучением занялся старший сын Лаври, его гордость и боль.

Сталитт был возрастом где-то как я, наверное, может чуть моложе, он один из семьи закончил какое-то местное учебное заведение и даже обладал некими задатками в магии. Внешне был первым парнем на деревне, по которому вздыхали все деревенские красавицы и вдовицы. Да что там, и жены тоже. Высокий, с темными как у отца волосами до плеч, с темными глазами, и с некоторым налетом матерости и загадочности, который так притягивает женщин. Но беда в том, что он наотрез отказался жениться, о чем ежемесячно извещал отца, который ежемесячно же предпринимал попытки подсунуть ему невесту. Лаври — бедолага просто сходил с ума от этого. По секрету сестра Сталитта, Артиса, рассказала, что он любит какую — то знатную даму, которую встретил в Академии, но она безнадежно замужем.

В любом случае он оказался прекрасным учителем, что я ему и выдала после трех месяцев муштры, с заявлением, что из него вышел бы прекрасный преподаватель для деревенской детворы. Глаза мужчины округлились, а через день Лаври бегал с криками, что бесплатно учить негоже, да пусть хоть по курице принесут. Я в тот момент усердно делала вид, что говорить и понимать так и не научилась. А жена хозяина усмехалась, замечая, что в роду мужа и кровушки гномов намешано, коим присуще деловая хватка даже в бездоходных делах.

Вторая дочь Лаври была замужем за сыном местного главы, который так мечтал скинуть должность на тестя, и, будучи вдовцом, успевал еще и строил глазки Акталине. Двое младших сыновей были женаты на двух сестричках же, дочках местного кузнеца, в общем, все у Лаври было схвачено. Когда я чуть освоилась с языком, то попыталась донести до Лаври и Сталитта, что я, так сказать, не местная. Про другой мир я решила сначала не говорить. Они же наперебой попытались мне рассказать про Империю, Королевства и Хаос, подумав, видимо, что у меня с памятью проблемы, а я после их рассказов поняла, что волосы на голове у меня умеют шевелиться и в безветренную погоду сами по себе.

На вопрос, как я тут очутилась, Лаври пространно пояснил, что принес меня имперский лорд, его старый друг по приключениям молодости, хотя какой молодости, не ясно, ибо сам он, по словам жены, основательно осел в деревне лишь несколько лет назад, до этого лишь набегами показывался, контролируя жену и хозяйство, не забывая заделать очередного постреленка, чтоб жена, не дай боги, не пошла налево.

Лорд же и сказал, что если три месяца не заберет, то я могу делать все, что захочу. Сталитт позже прочитал мне целую лекцию про Темных лордов. А на вопрос, слышал ли он что-нибудь об Эллохаре, чуть не упал со стула. Оказалось, что седовласый даже не совсем Темный лорд, он есть страшный принц Хаоса. Демон. Моя очередь падать с кровати. Выяснилось, что все Темные лорды отчасти демоны, они умеют обращаться в монстров. Под впечатлением я ходила долго. А потом перекрестилась левой пяткой, что никто за мной не пришел.

Поведала я своему спасителю и о том, что у меня сынок, к которому я никак не могу попасть. Рассказ вызвал такой депрессняк, что захотелось скоренько помереть. Лаври же обнял за плечи, прямо как дочку, зарыдавшую меня, и сказал, что жизнью стоит стремиться к тому, что для тебя дорого, все остальное значение не имеет, даже если не дойдешь, лучше пытаться. Он, конечно, не знал, как далеко лежит мой путь, и что, возможно, пути-то назад и нет, но жить надо. И я все — таки любила жизнь и верила, что моя прекрасная мама позаботится об Антохе, может даже и лучше меня.

В тот вечер, придя из деревни с пустой корзиной, а я относила по просьбе хозяйки зелень к столу прибывшего кузнеца, я попросилась к Лаври жить так сказать насовсем, и готова всячески работать за это. На что хитроусый мужичонка, пряча улыбку, заявил, что меня, старую деву, еще и замуж выдаст и приданное даст. Почему я так приглянулась ему — не знаю, есть в мире такие странные чувства, доброта и щедрость. Они и в моем мире встречались. Только редко.

И вот пошел уже пятый месяц моего пребывания в деревни Кластцы, и на носу был праздник урожая. Решено было закатить в деревне целое пиршество, особенно с учетом двух вещей: первая, карди «сдюжили хороших харчей», как заявил глава общины, косо глядя на тестя, который в очередной раз отказался от столь щедрого предложения, как вкладывать в общак больше будучи главой, а второе, приезд губернатора, очередной.

На поляне перед общим домом, где хранился общак деревни — запасы на зиму, развернули большие столы, добротные деревянные скамьи. Приготовили три больших костра для ночных гуляний. Установили вертел, на котором поместилась огромная туша свиньи. И, как только колокол в деревне пробил полдень, разряженный народ начал собираться.

Карди чем-то напоминали мне казаков, описанных в книгах Шолохова, добротных хозяев, сплоченных, веселых, удалых, любящих свою землю и готовых за нее драться. Благо руководство забыла какого… Седьмого королевства усвоило быстро то, что даже без магии эти люди способны отстаивать свои права, и оставило их в покое, обложив минимальным налогом. Участником этого давления был и мой добрый хозяин, за что и пользовался особым почетом в деревне.

Староста пригласил губернатора их квалта, по типу наших областей, потом что последний был женат на красавице-карди из местных. И пока госпожа — губернаторша, сбросив городскую спесь, выплясывала на поле вместе с толпой молодежи, сам же уважаемый губернатор и глава общины чинно заседали, опрокидывая рюмку за рюмку. Я сидела за столом семьи Лаври рядом со Сталиттом, так как мы оба были не семейные. Вирта, средняя дочь, перешила мне нарядное платье из своего старого, правда к нему пришлось пришить волан, так как женщина по фигуре была схожа со мной, а вот ростом мне по плечо. Да с ростом у меня были проблемы тут явные. Лаври даже заявил, что может у меня в крови тоже чуточка Темных имеется, так как демонессы в людском обличье высокие. Если б он знал, как я далека от демонесс.

Мы с моим учителем чокнулись и распили отличное пиво, оно здесь было невероятно вкусным. Дочери Лаври затянули веселую песню молодой девушки, влюбившейся в кузнеца, который ничего кроме подков не видел. Песня ритмичная, да и мне нравилось петь, так речь даже лучше усваивалась. Маленькая дочка Вирты, Ликка, подбежала к нам и, схватив за руки меня и дядю, потянула в центр вихря из танцующих пар, как ни странно, ученый муж важно прошествовал к «танцполу», чем вызвал массовое замирание сердец, и вскоре мы с ним уже кружились в ритме, меняя партнеров, а я вовсю подпевала, хлопая в ладоши и притопывая.

Теплое солнце, вкуснейшее пиво, и такие хорошие люди вокруг. Я, наверное, сияла. И вот идя по очередному кругу, я повернула голову и… запнулась, чуть не упав, благо партнер поддержал и с улыбкой повел дальше. Рядом с губернатором сидел крайне знакомый мне тип, тот, кого я в своей жизни видеть бы не хотела никогда, и губернатор ему что-то весьма подобострастно рассказывал. Живой, здоровый, при свете солнца еще более смазливый и крайне мрачный вампир. Иллар Сверт. Что-то подсказывало мне, что моей райской жизни пришел конец.

Глава о надежде

Веселая песенка подходила к концу, и я оказалась совершенно неслучайным образом на противоположной стороне поляны, подальше от стола старосты и от стола семейства Лаври. Подхватив Ликку на руки и вжав голову в плечи, чуть ли не на цыпочках, пошла в сторону стола кузнеца и его семьи, где сидели сейчас обе дочери Лаври.

Понятное дело, если вампир здесь по мою душу, то, если даже в подпол залезу — не спасусь. Но Сверта похоже больше интересовал разговор со старостой и губернатором. Я притулилась на самом дальнем конце лавки за широкоплечими мужчинами. Отпустила девочку, дав ей медовый леденец со стола, и чуть не окосела, глядя в сторону поляны, где восседал Иллар.

— Да не видит он, не бойся!

Напротив меня сидела молодая девушка, очень красивая с потрясающей фигурой и роскошным золотом волос и умильно уплетала внушительный кусок свиньи с огромным ломтем хлеба.

— Кто? — удивленно взглянула я на собеседницу.

— Вампир, кто же еще?!

— А вы знаете откуда, что я от вампира прячусь?

— Хех, — девушка улыбнулась, блеснув зеленющими глазами. — Так ведьма я, вот и ведаю.

— Ведю? — повторила я незнакомое слово.

— Не ведю, а ведаю, знаю, то бишь, — проинформировала меня сильно оголодавшая соседка.

— Я про вас не слышала раньше. и не видела…

— Так я тут и не живу, к родственнику приехала.

— Кузнецу?

— К старосте! — она облизала пальцы.

— А чего вы за их столом не сидите?

— А ты что за Лаврив стол не пошла? Повод у нас тут с тобой сидеть один.

— Вы его знаете? — кивнула я в направлении, где вампир и разместился.

— Кого? Упыря недоделанного? Только рожей природа-мать и не обделила. Тьфу, пропасть! И так болезный кучу лишней крови нахватал! Нет, не знаю его, оттого и стерегусь. Любят маги ведьм!

Ее речь я понимала через слово, если честно, и то, больше по эмоциям, но вот выяснить, что такое «упырь недоделанный» взяла на заметку.

— Почему?

— Пить они нас могут, ведьмы — источники Я, конечно, инициирована. Но вдруг позарюсь на морду его смазливую.

— Он же вампир.

— Да, только он еще не только кровь пить может, но и энергию, если я позволю.

— А что он тут делает?

— Карди знают, как одну травку искать в лунные ночи. Темным эта травка ох как нужна.

— Курить? — дурная мысль конечно моментально на язык попала.

— В смысле курить? — ведьма удивленно на меня воззрилась.

Я закинула руки вверх и повращала глазами, надеясь правильно донести образ невменяемого человека.

— А! Нет! На них такое не действует. Винцо — пивцо — водочка, чистый спирт гномий, а это нет. В ритуалах ее каких-то используют, и покупают они ее, ох как дорого.

Ну, теперь понятно, откуда в деревне столько добротного жилья и скота. Знать, травка-то бесценная.

— А ты интересная, высокая, точно их Темная леди, а магии в тебе ни на грош, если на тебя правильно смотреть, будто в пустоту падаешь.

— Я не отсюда, — пожала плечами.

— Да уж понятно, что не тут родилась. Только дальше ты чем «и не оттуда». Я много видела, ты на мое лицо не смотри. Ведьмы знают, как молодость и красоту хранить. Лечить тебя тоже нельзя магией, ведь так?

— Лаври говорил, что да, — осторожно кивнула я.

Ведьма задумалась, вытерла руки о салфетку, порылась в переднике и вынула оттуда маленький тканевый мешочек.

— Ну-ка, возьми.

Руки я тянуть не спешила.

— Да не бойся, это магическая вещь, он в сумку большую превращается.

На мою ладонь лег мешочек, ведьма что-то зашептала, и мы обе с интересом ожидали результата

. -Вот это да, испортила ты мне мешок, — она взяла крошечку в руки потрясла, горестно покрякала и вернула его обратно в передник.

— Простите.

— А ты знаешь, как лорды перемешаются? — ведьма перегнулась через стол и хитро на меня уставилась.

— В огне?

— То есть переносили тебя. Хех. А внешнее воздействие, на прямую тебя не трогающее, не глушишь, получается.

— А можно попроще? Я язык плохо знаю.

— Ты вроде как магию не воспринимаешь. Точно нет ее вокруг тебя. А лорд, он портал открывает… Хотя странно! — она призадумалась, прикрыв глаза.

А я смотрела на ведьму во все глаза, и вдруг зародилась во мне надежда. Знаток же сидит! А вдруг! Терять мне все равно нечего! Залпом влив в себя остатки пива из кружки, я выпалила: «Я из другого мира, там нет магии». Благо остальные за столом были заняты разговорами и песнями. Глаза ведьмы круглыми не стали, но она чуть подалась вперед и хитро так сощурила глаза.

— То есть, как это нет? Не может такого быть?

— Нет и все.

— Да вы просто пользоваться не умеете, хотя, если там такие как ты, какая уж тут магия?!

— Уважаемая ведьма, вы можете мне помочь вернуться домой?

— Я, девонька, в шоке сижу от твоих слов прежних. Да я и не о таком ведать должна. Тебе тут маги нужны. В столицу надо. И то, как бы еще в Хаос не послали. Вот бы я покаталась бы по полу от смеха при виде физиономий всех тех местных жителей, которые решили к тебе магией приложиться.

Я чисто машинально потерла шею.

— Да неужто вон тот, упырь смазливый, от тебя перетерпел? — глаза ведьмы загорелись.

— Я не хочу об этом говорить!

— Аххха, хотела бы я посмотреть на его лицо.

— Он чуть не умер! — вырвалось у меня.

— Даже так?! То есть кровь твоя интересными свойствами обладает. Ты молчи об этом. А то знаешь, сколько охочих до тебя будет! Знаешь, я с главной свяжусь. Подумаем-придумаем что-нибудь! А ты, девонька, отправляйся-ка в столицу, завтра туда обоз выйдет из Кластцов с мясом и шкурами, и ты «едь», там и встретимся! Есть на окраине таверна да постоялый двор при ней называется «Гроздь винограда», вот туда и топай.

— А почему я должна вам верить?

— Потому что домой хочешь, — уже без смеха сказала мне ведьма. — Наша роль ведьминская в этом мире — помогать людям, а уж бабы, так вообще должны друг друга держаться.

— А этот? — я кивнула в сторону старостиного стола.

— Упырь? Так ушел давно, девонька, и них разговор короткий, а уход быстрый. Так что ступай, веселись, а потом, переговори с Лаври. Да, кстати, зовут меня Владимира Севрежевна, но для тебя просто Влада.

Ведьма встала из-за стола и, отряхнув от крошек передник, пошла, помахивая концом цветастого платка и повиливая бедрами, отчего все окрестные мужики с интересом следили за ее продвижением.

Место, которое Сверт занимал подле старосты и губернатора, пустовало, да и оба мужичка сидели в расслабленных позах и потягивали пиво да капустой закусывали. А я призадумалась, от напасти попасться на глаза вампиру избавлена, но, может, есть шанс у меня домой попасть! Тьфу пропасть, еще как ведьма, заговорю! Тряхнув головой, я направилась к Лаври, который после ухода вампира, пересел за стол к старосте и губернатору. Мне предстояло опять просить хорошего человека мне помочь.

Глава о послушании

— Можно войти? — постучав костяшками пальцев по косяку, Иллар Сверт шагнул в кабинет Магистра Смерти, предварительно дождавшись утвердительного кивка его хозяина.

— Ты начал спрашивать разрешение войти? Это пугает, — усмехнулся Эллохар, стоявший лицом к окну.

— Позволите присесть, Магистр? — глубокий поклон, предназначенный для венценосных особ.

— Может, хватит ерничать?! Видок у тебя еще тот! Вина?

— Не отказался бы, — вампир опустился в кресло перед большим начальственным столом и устало выдохнул.

— Где был? — наполняя бокалы, поинтересовался принц.

— Выполнял ваши поручения, — мужчина устало покрутил головой, расслабляя мышцы.

— А что так долго?

— Пришлось забрести на Взморье Седьмого королевства, — принял свою чарку вина вампир.

— Я, конечно, тебя послал, но не так далеко! Ты, я смотрю, не только меня радуешь своим трудолюбием. Что ты там забыл? — Эллохар внимательно изучал сына исподлобья.

— Это к нашему делу не относится, — не повел и бровью отпрыск.

— Денег нет? — усмехнулся проницательный принц.

— Вы не поверите, уважаемый Магистр, но, действительно, нет. Я не лорд, не чиновник, у меня нет клана и семьи, поэтому мне приходится работать, — Иллар уселся поудобнее и вытянул ноги.

— Может, хватит? Если тебе нужны деньги, достаточно сказать! Я же не подачку тебе предлагаю, а то, что тебе принадлежит по праву, — Эллохар подошел к столу и с грохотом переставил свое кресло ближе к окну.

— Спасибо, в следующий раз так и поступлю, — иронично протянул вампир. Потому что иначе как подачку, это и не расценивал. В этом вопросе он был непоколебим. Раз не признал сыном, значит, все, что даешь сверх платы за выполнение обязанностей — отцовская попытка откупиться или подкупить. Вампир не знал, правда, что Принц совершенно искренне считает, что быть его родней гораздо проблематичнее, чем стоять за пределами круга избранных, которые вечно находятся под угрозой. Риш ведь права, его никто не любит, а враги, так особенно.

— Что там с делами? — Эллохара сыновье упрямство иногда сильно раздражало, но и поделать тут он ничего не мог, его кровь, а значит это самое упрямство и гордыня замешанные в дикий коктейль, надо учитывать.

— Начну с… А пока не забыл! Ты решил любовниц отсылать подальше?

— Что? — Эллохар удивленно приподнял бровь.

— Помнишь, я информировал тебя по поводу похищения детей, а до этого у тебя была приватная беседа с женщиной- человечкой?

— Ну… — протянул Магистр Смерти, вытянув губы трубочкой и воздев глаза к потолку.

После происшествия с Илларом, принц подзабыл, что сын видел незнакомку в кабинете накануне вечером, причем сам вампир ее в покусанной «адептке» не признал. А Эллохар его информировать не стал. Смысла не видел, после того как Тьер утащил женщину в свое логово. А потом все навалилось и Дея, и дела, Найри, с которой опять начались недопонимания.

— Что ну? Ты же в курсе, что она живет на Взморье в Кластцах. Я удивился, думал, она… местная, — окончил предложение на многозначительной ноте Сверт.

— Да, как интересно. Что еще ты подумал? — сделал непроницаемое лицо магистр.

— Подумал, что ты опять не удосужился меня просветить на сей счет. Мог бы хоть сказать, что есть, мол, любовница, а то вдруг ненароком… жена! Хоть прикрою!

— Слушай, клыкастенький мой, то, что я считаю нужным, я тебе сообщаю! — опасно сощурил глаза принц.

— А из увиденного я делаю выводы самостоятельно, — осклабился Сверт в ответ.

— И какие же выводы ты сделал? — сцепив длинные пальцы в замок заинтересованно уставился на сына Эллохар.

— Леди Найрина Сайрен, ныне ваша супруга, мне очень нравится, как человек. Если бы она мне не нравилась, я бы так не заботился о ее душевном равновесии, а зная вас, о нем заботиться необходимо.

— Не желаешь поединок чести на мечах?

— Нет. Боюсь выиграть.

— Ну, поздравляю, ты обнаглел вконец!

— О делах говорить будем, или ты сорвешь на мне злость из-за того, что с утра поссорился с обожаемой супругой?

— Это так заметно? — нахмурился принц.

— Да, надпись шириной в ваш мудрый лоб, Магистр. Бедолаги курсируют по стадиону с двуручниками вместо ста уже трехсотый круг, число поклонников твоих врагов растет, папа.

— Мда, я как-то к этому не привык, раньше проще было.

Иллар улыбнулся, но комментировать не стал то, что раньше и настоящих жен не было. Вообще-то, отец приблизил его к своей жизни более чем достаточно, что бы улавливать его настроение и от этого, так сказать, плясать. Да и сам вампир неплохо разбирался в характере Темных лордов, и демонов, ведь всю жизнь он должен был скрывать свои родственные связи, правда, потом детство, отрочество и юность пришлось потратить на доказывание силой и мозгами, что он достоин занять в этой жизни свое место. И этому способствовало в том числе и предвидение настроения и поведения будущей жертвы. Он же отчасти и демоном был. А кто такой демон? Хищник. Отца он не боялся. Уважал, как превосходящую силу, это да. И тайной за семью замками для него характер отца не был.

Эллохар же видел в нем себя с годами все больше. И его самого это пугало.

— Слушай, а последи-ка ты за ней!

— Ага, как ты себе это представляешь? Заявляется Темный в человечью деревню, садится на скамеечку и начинает бдеть?

— Тебя поучить личины менять?

— Да нет у меня времени, сейчас других дел по горло, а вот Крассу заняться нечем. Он же два месяца уже отдыхает, вот и поручи ему.

— Хм, не занят, значит, ну, пусть работает, цель слежки — я хочу понять кое-что об этой дамочке.

— И что же ты не успел выяснить? — усмехнулся Сверт.

— Ну, чтобы это пояснить, надо бы тебе напомнить тот забавный случай в кабинете, — Эллохар лукаво так посмотрел на сына.

Вампир напрягся, мгновенно меняя ипостась. Да, он был тогда близко к тому, чтобы отправиться в Бездну.

— …?

— Это ее ты укусил. Ее кровь тебя чуть к прародителю не отправила. И, собственно, она тебя и вытащила с моей, разумеется, скромной помощью. И мне кажется, она как-то связана с похищениями. Скорее всего, она была так же похищена и лишена магии и памяти, думаю, она была человеческим магом или ведьмой. Но лишение ее силы дало странный эффект ее крови, ты глотнув ее, чуть не отбросил копыта, клыки, крылья и чего там у тебя еще в арсенале имеется, потому что кровь стала глушить твою магию. А вот как это происходит, я бы и хотел понять.

— И ты хочешь мне сказать, что столь опасный субъект на свободе? Ты ее отпустил просто так? — Иллар старался не смотреть на отца как на умалишенного, это было чревато. Тот после случившегося всячески уходил от разговора о том, что случилось с той «адепткой», и куда она пропала. Сам же Сверт вспоминал происшедшее в кабинете с трудом.

— Я утащил ее вместе с найденным ребенком Пожирающих от Ночной Стражи в Ардаме, строго говоря, самовольно, по законам Империи, она являлась их собственностью, а после всего того, что случилось ночью, ее забрал Тьер.

Глухой рык со стула показал все отношение Сверта к Риану. Эллохар очень сожалел, что они никак не могут сойтись с его другом, очень надеясь поправить это, так как будущее для Иллара он планировал и неплохое.

— Неужели Тьер разобрался и промолчал? Невозможно. Он был почти месяц невменяем, сходя с ума от беспокойства за жену. Но Дея оклемалась и с ребенком все нормально. Правда, Тьер до сих пор не покидал пределов Ландгрена и от дел отстранился. Угроза потерять Дею стала для него серьезным испытанием. Но надо приходить в норму. Может, задать племяннику Императора вопрос? А может и не стоит. Карди удачное место, Риан не глуп. К ним лишние не суются, — задумчиво выдал Эллохар. — Так кто будет следить? Мне надо знать к кому портал открывать.

— Красс, — вампир поджал губы.

— Скажи ему, что бы маги человеческие вообще не подходили, с остальными выше его уровня, чтобы сразу связывался со мной. А вот интересно, отразили ли стражи ее обнаружение в отчетах? Уж больно тихо в Империи. Надо поинтересоваться у Найтеса.

* * *

За полчаса до этого разговора один уз служащих-гномов пропустил в кабинет лорда Шейдера Темных Лорда и Леди для приватного разговора.

— Господа, чем могу быть полезен вам? — Шейдер встал из-за стола и сдержанно поклонился. Лорд и Леди представились не своими именами, законы Империи позволяли при наличии разрешения Императора не называться. Мужчина к тому же еще и скрывал лицо.

Леди же была крайне хороша собой, с яркими янтарными глазами, что для Темной было, скажем, слегка необычно. Полукровка?

Шейдер устал, в последний год творился кошмар и в его жизни и в его работе, которая в последнее время и стала его жизнью, он даже спал на рабочем месте. И теперь, глядя на столичных напыщенных индюков, готов был воспользоваться правом Стража на срыв печати инкогнито, просто так из вредности. Показать, что в его руках тоже есть некая власть.

Леди чинно уселась в предложенное кресло, изысканным жестом откинула полу плаща и сложила руки в ажурных черных перчатках на коленях, мужчина садиться не стал, а встал позади ее кресла. Говорить, видимо, будет исключительно она.

— Лорд Шейдер, просим прощения за беспокойство, однако того требует безопасность государства. Вы могли бы предоставить нам сведения более развернутого характера об одном эпизоде, произошедшем около пяти месяцев назад.

— Что вас конкретно интересует?

— К сожалению, отчеты скупы на информативность и пришли в столицу с серьезным опозданием. Но нас интересует обнаруженная на территории вашего ведомства женщина без имени, без документов. В отчете имелась пометка, что она возможно имеет отношение к Пожирающим жизнь, так как взяла на руки ребенка их клана и не получила шокового высасывания в отличие от Ночного стража?

— Такой эпизод имел место, — сдержано произнес глава Третьего Дозора.

— Почему сведения о дальнейшей судьбе женщины отсутствуют?

— Потому что Принц Хаоса с попустительства Лорда Тьера творит в Империи, что хочет, — выплюнул Шейдер.

— А почему это не отражено в отчете?

Шейдер взрыкнул.

— Потому что наши высокопоставленные лорды сами решили разобраться, вот пусть об этом отчет и предоставляют.

— Вы осматривали женщину?

— Общаться с ней было проблематично, она не знала языка. Использование кристалла для определения ее принадлежности привело к уничтожению магического исследователя.

— Было ли в ней что-то необычное?

— Еще бы, — хмыкнул лорд Шейдер. — Я использовал на ней Дар Зла, а она зевнула.

— То есть, не подействовало?

— А как вы думаете?! После этого человек обычно в отключке сутки как минимум.

— А было что-то при ней похожее на приборы? — глаза леди удивительного цвета будто ожили, и расплавленный янтарь золотом потек по кругу.

— Приборы? — лорду Шейдеру вдруг стало сложно сосредотачиваться на мыслях, ее глаза манили.

— То, что похоже на функциональную вещь, но она не содержит магии, и вы не знаете ее назначения, и как она работает, — пояснила женщина.

— То, что было, должно было быть отправлено вместе с отчетом, — пожал плечами Глава Третьего Дозора. Он помнил что-то про артефакт, о котором прожужжал ему все уши Найтес, но был слишком занят изучением необыкновенных глаз.

В дверь постучали, и вошел дроу — причина Шейдеровских проблем, которого по прибытии сразу же направили в кабинет главы Третьего Дозора, вежливо поклонился посетителям.

— Это офицер Найтес, он и нашел ее.

Женщина кивнула. Мужчина же за ее спиной продолжал изображать статую.

— Офицер, вы могли бы пояснить, что было при найденной вами женщине, а также, почему в отчете вы отразили, что она магию высасывает?

— Ну, с высасыванием я погорячился. Но с магией точно что-то не то было, мы даже лечить ее не могли. А что касается вещей, то странный предмет при ней был, похож на маленькую плоскую коробочку неизвестного материала, в подвале он излучал яркий свет.

— Куда же делся сей предмет? — спросил мужчина.

Шейдер удивленно дернулся, он определенно где-то слышал этот голос. Это даже отвлекло главу дозора от восхитительных глаз Леди.

— Был приложен к отчету.

— Вам известно что-то о судьбе женщины?

Найтес чуть помялся. Лорды к сожалению могут чувствовать ложь, как и он.

— Я знаю, что она была изъята по праву Империи лордом Тьером у лорда Эллохара, дальнейшее мне не известно.

Мужчина положил руку (жест этот был на грани общественного порицания, ибо был весьма интимен) на плечо женщины, наклонился и что-то прошептал.

— Что ж, господа, благодарю вас за сотрудничество, — встав и расправив складки платья и плаща, леди кивнула, а Шейдер и Найтес почтительно поклонились и просто упали на пол без звука.

— Тебе не кажется, что это было лишним?! — Темный приобнял женщину за талию.

— Нет, — задумчиво сообщила та.

— То, что ты делаешь подчас хуже смерти. И мы можем быть лишены преимущества внезапности.

— Ты начал тормозить, — в ее голосе сквозила злость. — Пять гребанных месяцев! Как можно было не узнать о таком! Если девка просекла ситуацию, это сильно усложнит задачу! Чем ты занимался? Не вылезал от шлюх? Я ждала этого десять лет! — она обернулась и в упор посмотрела на спутника, пальцы которого на руках от боли свело судорогой. — Надо бы подсократить твою подкормку!

— Моя госпожа забывает, что и так отказывает мне в своем внимание, — прорычал мужчина, пытаясь разжать пальцы.

— Надо же, тебя не обидело сокращение пайка, а вот постельный вопрос задел. Займись делом! — она жестко дернула мужчину за ворот рубашки, и оба исчезли в черном пламени.

* * *

Обоз состоял из шести гигантских крытых телег, на шести колесах каждая, запряженных тягловыми быками. Оказывается, мясо местных коров было чем-то сродни нашей мраморной говядине, и высоко ценилось поварами в столице, они даже оплачивали мага, который поддерживал туши в задубевшем состоянии, лучше любого холодильника.

Мне выдали лошадку по кличке Плюха, смирненькую, серенькую. И очень меня радовал тот факт, что обоз ехал крайне неторопливо, потому, что ездить верхом я не умела, пара походов на ипподром в детстве не в счет. Попа вечером даже от такой неспешной езды просто погибала, я уж молчу про ноги, казалось, все суставы вывернуло наизнанку, так что я по большей части шла за фургонами рядом с двумя охранниками и вела Плюшечку под уздцы. На это мне было заявлено сыном кузнеца, Кардишом, который управлял последним груженным транспортом, что так я никогда ездить не научусь.

Не очень-то и хотелось!

Из семьи Лаври в этот раз с обозом никто не пошел. Сам же мой добрый хозяин сказал, что ожидал, что я таки решу попытать счастье, и, обняв меня, пожелал счастливого пути. Прощание было трогательным, я очень надеюсь понять когда-нибудь то, как эти люди открывают сердца чужакам. В моем мире это непозволительная роскошь, по крайней мере, по моему опыту. Да, меня принес и просил позаботиться его друг, но три месяца давно миновали, и обязательства выполнены. Ничто не мешало Лаври выпнуть меня за порог и помахать ручкой на прощание.

В дорогу были собраны сыр, яблоки и хлеб, а еще я получила в нагрузку пару платьев и плащ. Из моего лично, принесенного еще, так сказать, из дома, были только сапоги, но и те на ладан дышали.

Лаври притащил мешочек, в котором позвякивали монеты, я бы и хотела отказаться, но денег не было, и слезно благодарила пропахшего морем и табачным дымом мужичка. Он дал мне адрес своего знакомого в столице, заявив, что ведьмы не обманывают, конечно, но мало ли что, и наказал возвращаться, если не сложится.

* * *

Дни тянулись похожими друг на друга как капельки воды, привал был только на ночь, когда фургоны ставили в круг. Остальное время обоз двигался с восхода до заката. Маг, а его звали Кладин, оказался молодым веселым парнем, который сам еще учился, а так подрабатывал, семья обеспечить полностью его не могла. Он был словоохотлив и любил вымогать у возниц заначку, нагло заявляя, что все студиозы должны поддерживать имидж и пить в день не менее бутылки. Меня он расценивал исключительно как объект, которому можно доложить много всего интересно, потому что охранники и кучера на него внимания обращали мало. А я и рада, тем более он спокойно относился, если я просила пояснить слово или показать, что оно означает. Он мог творить таких же маленьких признаков- объектов, как и Эллохар, хотя, конечно, не так изящно и быстро, и не в динамике. И он к моей ауре совершенно не приглядывался. Пока, по крайней мере. Я для него была своеобразной деревенской дурочкой, не умеющей даже толком говорить.

Путь в столицу занимал в среднем около двух недель при хорошей погоде. Это, кстати, удивительно, так сохранить качество мяса, что оно в цене не падало. Я попыталась спросить, но Клад так ушел в терминологию, что я плюнула где-то на середине второго предложения.

И все бы хорошо, но стоило удалиться от дома Лаври всего лишь на два дня пути, как начались неприятности.

В середине дня, когда мы с Кладом пытались вникнуть в политическое устройство их мира, точнее он разглагольствовал, подкрепляя слова картинками-призраками, а я слушала, открыв рот про полную бесправность женщин, кроме магинь. Последняя телега, на облучке которой мы и сидели, резко остановилась. Клад вдруг весь как-то подобрался.

— Там маг впереди.

Подошедшие охранники и мы с магом — адептом уставились вперед, желая таки увидеть сию загадочную личность. Кардиш же, сплюнув табачную жвачку под ноги быку, заорал во все горло.

— Чаво встали?! Мясо протухнет!

С соседней телеги прокричали в ответ.

— Посадили человека в первую телегу, ему с нами по пути.

Через минуту обоз опять тронулся. Клад предложил сходить вперед, но получив весьма расплывчатый отказ, помчался один знакомиться, а вот я потускнела, после всего пережитого маги воспринимались мною как опасность. Спрыгнув на землю с облучка, я подошла к Плюше и двум охранникам, Фетту и Кирру, которые и замыкали шествие обоза. Вскоре показались две фигуры, одна явно принадлежала Кладу, а вот вторая, возвышающаяся над юрким юношей, похоже магу.

Блондин, симпатичный, одетый в светлую рубашку, темные брюки и высокие дорожные сапоги. За спиной из ножен торчала рукоять чего-то явно большого и острого. На вид чуть постарше меня, но это же маг, он, как я поняла, и в сто мог так выглядеть. Лыбился он во все тридцать два зуба, или сколько их тут у них, знакомясь со всем обозом. Забавно, я думала маги-снобы. А этот, ничего так и даже весьма снисходительно относился к прыгающему вокруг него Кладу. Подойдя к нам, Клад кивнул и сначала представил охранников, а потом меня.

— Это госпожа Вера из деревни Кластцы, она едет в столицу по… — молодой маг замялся.

— К лекарям, — выдала я глухим голосом, поглубже зарывшись в капюшон и плащ, что при стоявшей жаре было совершенно неуместно.

Глаза мага на мгновение сузились, но ответ похожу его удовлетворил.

— Маг Крассис Вастранин к вашим услугам, госпожа. К сожалению не лекарь, а то с удовольствием бы предложил свои услуги. Я пока к вашей честной компании присоединюсь, мне тоже надо в столицу.

— Странно, что пешком? — послышалось с облучка Кардиша.

— К сожалению, уважаемый, семейное состояние имеет свойство кончаться, вот и иду работу искать, — выдал маг.

— Вас главный зовет, просит к нему подойти, — прохрипел подбежавший охранник с головы обозы.

— Госпожа не желает присоединиться? — Крассис опять блеснул кошмаром стоматолога.

Я покачала головой, сказав, что стараюсь держаться знакомого семьи и ткнула пальцем в Кардиша, тот мрачно кивнул. Вот мужик же толковый попался! И оба мага удалились в сопровождении охранника А я вздохнула с таким облегчением, да так громко, что на меня обернулись и Фет, и Кир, и даже Кардиш с Плюшей.

Путь телег к тому времени пролегал по лесу со странным названием Сычевой. Жара и мошкара донимали просто ужасно, Кардиш авторитетно заявил, что завтра будет большая деревня. Ура! Я себя чувствовала просто поджаренным овощем и уже загнившим, с набором всех возможных паразитов. На мое счастье на ночлег остановились засветло, и я облегченно свалившись, уж простите за честность, с лошади, достала и сумки запасное платье, привязала Плюшу и, сообщив Кардишу, что пошла искать кустики, нырнула в лес, на что мне вдогонку покричали, чтобы под ноги смотрела.

Клад с приходом мага переместился в начало обоза и сейчас вовсю кашеварил на образовавшейся стоянке. Блондинчика видно не было.

Я — житель очень большого города, поэтому, леса для меня неизведанная территория. И звуки тут совсем по-разному разносились. На сколько не отойди, все равно казалось, что все видят, и все всё слышат.

Через пару десятков метров моего путешествия обнаружился маленький родничок, бивший из земли, конечно, умываться из лужи то еще удовольствие, особенно с учетом того, что вода даже в жару ледяная, но выбора не было. Провозившись с полчаса, я переоделась в свежее платье и, накинув плащ, пошла обратно. Начало смеркаться, и я, призадумавшись о своем нелегком житье- бытье, споткнулась о корень, торчавший из земли, по инерции схватившись за ветку, однако та явно не на меня рассчитана была, и я, взмахнув руками, кубарем покатилась в небольшой овраг, который прятался за кустами колючей ягоды, так что, еще и руки поцарапала.

Пискнула я от неожиданности только на самом дне оврага, когда обе ноги погрузились в мутную жижу. Ругалась шепотом, но всем известным мне матом. Мои чуни-сапоги, выданные семейством Лаври, завязли в этой жиже, и чтобы не утопить ненароком, сначала пришлось выдернуть одну ногу осторожно, а потом… А потом я уже ничего не могла, жижа зашевелилась, и выросло на пару метров над поверхностью мохнатое щупальце. Я была в таком ужасе, что застыла и смотрела, как оно безошибочно рвануло к моей не освобожденной ноге и, обхватив ее, погрузилось в лужу, потащив меня за собой.

Успев только пискнуть, я моментально ушла с головой в зловонное болото, щупальце тянуло и тянуло вниз, будто там не было дна, я забилась, но плотная масса вокруг не давала сделать должного толчка. Грудь сдавило. Безумно хотелось вдохнуть, а это была верная смерть.

Вот так попасться!

Я отчаянно лягалась, попадая больше по собственной ноге, но все же попала по врагу пяткой, а может просто повезло, щупальце разжалось, и я точно сквозь кисель пыталась продраться к поверхности. Рука уже почувствовала свободу от этой гадкой каши. Но в следующий момент мы с, как оказалось, подкрадывающимся и не ожидавшим такой подставы тентаклем взлетели вверх, будто подбросило взрывной волной. Пара секунд невесомости дала возможность судорожно протереть лицо от грязи, открыть глаза и обозреть картину в деталях, не иначе как благодаря адреналину.

На берегу стояли Клад, охранник и, собственно, тот, кто этот неоплачиваемый полет мне и устроил.

Крассис, сложив руки на груди, являл собой изваяние, полное спокойствия и презрения к моей жалкой персоне. Мысль, что я к лекарям, лечащим от тупости, направляюсь, была им прекрасна передана приподнятой бровью и уголком губ. В итоге щупальце подумало и удалилось в глубину лужи, откуда собственно и торчала только его часть, а меня выбросило на берег к ногам блондина. Если честно, я была счастлива, ибо умирать как-то не планировала, а ведь скорее всего я не опередила бы тварь, и она уволокла бы жертву вглубь уже безвозвратно. Я закашлялась, пытаясь избавиться от пустоты в легких, отвратительного привкуса болота и страха во рту.

Маг поднял руку, и Клад с охранником почему-то тихо попятились и скрылись в зарослях.

— Госпожа не знает про трясину? — послышался мне сквозь шум в ушах холодный надменный голос, да, в первую встречу он мне нравился больше.

— Теперь знает, — отплевываясь, прокаркала я. Меня начало колотить от пережитого ужаса.

— Раздевайтесь!

— Что? — я даже кашлять перестала.

Он спорить не стал, подошел и, схватив за ворот платья, рванул на себя, ткань послушно разошлась по швам. Я осталась стоять в одном лифчике и трусиках, которые он, не задумываясь, отправил туда же. Плащ остался в луже. А потом на меня обрушился поток теплой воды, смывая грязь, но мне как-то было не до этого, разглядывая из-под слипшихся волос этого ублюдка, подумалось, что я, конечно, не магиня, и прав никаких не имею, но это перебор! В моем мире ты бы сел, гад! На пятнадцать суток точно! Я уж молчу про моральную компенсацию!

Поток воды был такой силы, что я еле удержалась на ногах.

— Так-то лучше, госпожа, — заявил этот… этот… — За одеждой, полагаю, дойдете сами. Возьмите мой плащ.

А я вдруг поняла великую вещь, а мне по барабану, что я голая.

— Спасибо вам за заботу о нас жалких, — злобно выплюнула любимую фразу Лаври ему в лицо и, откинув назад его протянутую с плащом руку и мокрые волосы, гордо голышом прошлепала мимо. В конце концов, чего он там не видел у баб. Сисек или задницы? Я думаю, их в его жизни было предостаточно, если он, конечно, не склонен к мальчикам, а то блондины — они такие.

Сзади послышался хмык, я швырнула, не глядя, на звук комок грязи со склона, конечно, не попала, потому что вскоре пришел второй хмык, но сверху откуда-то.

— Чтоб тебе на том свету провалиться на мосту, спаситель хренов, — выдала я на родном русском.

Кое-как выбравшись из леса (слава Богу, промокшие насквозь башмаки хоть при мне остались) я наткнулась Кардиша, тот стоял спиной к лесу и держал в вытянутой руке мою сумку. В тот момент я прониклась еще большей благодарностью к этому мрачному человеку. Быстро одевшись и вымыв ноги из фляги, гордо подошла к костру, у которого уже стояла и лыбилась белобрысая магическая мужская особь, и, удостоив, его нижайшим реверансом заявила, не поднимая головы: 'Хочу вас еще раз поблагодарить, лорд господин маг, за вашу доброту и за спасение моей жалкой жизни. Прошу простить за то, что от пережитого не смогла себя держать в руках и кинула в вас грязью, еще раз прошу прощения'.

Слова честно просила дословно мне повторить Клада, раз пятьдесят, заучила как стих. И, даже не смотря в его сторону, улеглась, расстелив покрывало, завернулась в плащ, выданный Кардишем. И хорошо, иначе бы увидела, как почернели и стали, точно два бездонные колодцы с алыми всполохами, глаза мага.

Глава о страхе

— Юр! Боги, да что же это?! Риан, пожалуйста, пожалуйста, помоги! — Дея рыдала навзрыд, прижимаясь к груди мужа.

От увиденного ее трясло. Юрао Найтес больше не был собой. Тем, кто умудрялся шутить в самые тяжелые моменты, кто находил выход из безвыходных ситуаций, кто стал Дее больше чем другом или партнером по бизнесу, он стал частью ее семьи, ее сердца.

А теперь это был лишь призрак. Невозможно было предположить, но черная кожа способна бледнеть, а прекрасная золотая шевелюра тускнеть, он превращался в старичка с каждой минутой, будто для него время ускорилось в сотни раз.

— Родная, любимая, — пытался докричаться до жены Темный. — Я сделал все, что мог, но то, что происходит вне моих возможностей. Я не могу вернуть ему магию, как и Шейдеру.

— Он… Он умрет?

— Нет, но если магия не вернется, жизнь его сильно изменится, хорошо, что в нем жил более-менее чистокровный дроу. По крайней мере, организм жизнеспособен без магии, — Риан понимал, что даже так дроу не сможет долго протянуть, лишиться того, что дано с рождения это не просто подрыв здоровья — это и подрыв психики.

— А Лорд Шейдер?

— Он… сходит с ума.

Дея отстранилась от любимого, пытаясь собраться с духом, и начала дышать, как тогда, когда было очень больно, когда рождался Руад Тьер. Дышать, чтобы совладать с собой, чтобы голова прояснилась, только так можно было попытаться спасти целую Империю, которой сутки назад кто-то очень страшный бросил вызов, и дроу, друга, за которого стоит бороться. Хотя, как оказалось, далеко не сутки, а гораздо раньше.

— Дети исчезают, возвращаются без магии уже и в Империи и в королевствах.

— Я даже не буду спрашивать, откуда ты это знаешь.

— Я прошу защитить… — ее голос чуть дрогнул, но она собрала всю свою силу и волю.

— До Руда никто не дотронется, — он сам себе верил с трудом, но знал, что пока дышит, сын тоже будет жить.

— Мне страшно, Риан.

Темный прижал к себе жену. Он знал, что такого еще не было, были зарвавшиеся Темные, демоны мечтающие получить все, полубоги, выползавшие из Бездны за своей данью, но не было тех, кто забирал все просто так, ничего не прося, не требуя, и от этого становилось страшно даже ему.

Его пугала любая отлучка из дома последние месяцы, и теперь он не мог оторваться от жены и малыша, потому что удар мог последовать в любой момент. Руад — потомок сильнейшего рода, смеси охотников и демонов. И он, еще даже не родившись, сумел проявить себя магически, доставив огромное беспокойство отцу. Но то, что было лордом Тьером отодвинуто и забыто, то, что ранее было его долгом перед Империей, напомнило, кто он есть.

Убитые горем матери, дети которых без магии могут не выжить!

И как бы силен не был Тьер, он мог оказаться на их месте. Единственным решением было обезопасить Руда и приступать к своим обязанностям, чтобы найти того, кто страшнее всех прежних врагов в тысячи раз, ибо покусился на самое ценное.

И перво-наперво надо было наведаться к Лаври.

* * *

Найрина поджала губы, и хоть по позвоночнику бегали мурашки, лекарь не прекратил осмотра.

Перед ней на кровати в крохотной светлой комнатке с белыми занавесками и окном, в которое стучалось утреннее солнышко, сидел человек, которому было хоть здесь в уюте и тепле хоть в Бездне совершенно одинаково. Мир вокруг он не воспринимал. Иногда он даже на легкие уколы боли не реагировал.

Лорд Шейдер Менос был когда-то хорош собой, но одна встреча изменила для него все. И таких как он в больнице Третьего Королевства, где Найрина и работала и училась, было уже больше десятка. Лорд Тьер и Даррэн доставляли их сюда, среди них были и высокопоставленные чиновники и простые жители и не только Империи, но и Королевств, разных рас, что сильно смущало остальных служащих больницы, потому как к вампирам и, как они считали, нечисти многие из них отказывались подходить.

Темным лордам пришлось их доставлять сюда и выставить охрану, потому как многие представители родов, к котором они относились, считали их заразными и требовали уничтожить. И если принц Хаоса и Глава безопасности Темной Империи видели в это разбазаривание улик и свидетелей, для лекаря они были живым дышащими и когда-то думающими существами. Убийство душе Найрины претило, какими благородными ни были бы цели.

Она приходила к ним каждый раз, когда выдавалась свободная минутка, исследовала под разными углами, заглядывала в самые дальние уголки, но способа помочь не находила.

Люди и нелюди представлялись ей остовами кораблей, потерпевших кораблекрушение и выкинутых на берег. Глаза мужчины перед ней были широко открыты, но вряд ли он что-то видел, иногда его губы шевелились, но разобрать слова было невозможно.

— Не повезло ребятам — старый профессор Итинур тоже частенько наведывался с ней в палаты, прицокивал языком, горестно качая головой и совершая магические пасы. Но, как и она, не находил ответов, как бедолагам помочь.

— Я перепробовала все: магическое вливание, простейшие артефакты, сложные артефакты, — Найрина склонилась к пациенту, аккуратно убрав прядку волос, упавшую мужчине на лицо.

— Да, леди Эллохар. Я сам не раз все это пробовал, для лекаря неспособность помочь, как кость в горле.

— Мне кажется, они страдают внутренне, — вырвалось у Найрины.

— Может вы и правы. Да, страшно быть бессильными. Но надо пытаться госпожа — лекарь. Для этого нас боги и наградили даром. Надо думать, искать выход. Пока есть время… — прошаркал профессор к двери.

Найрина наклонилась, чтобы поправить съехавшее одеяло, укрывавшее ноги больного, и легкий ветерок донес до нее мольбу-стон, заставив женщину замереть.

— Дея…

Глава о смятении

Когда я проснулась, ночь правила миром и было еще далеко до рассвета. От прохлады там, за пределами одеяла, нос заледенел, но голова была настолько ясной, что сразу стало понятно — не засну. Такое бывало, когда появился Тоха. От волнения или переутомления, а может от гормонов, я часто не могла заснуть. Сперва просто лежала в кровати, ворочаясь, до победного пытаясь выиграть битву за сон, прислушиваясь к сопению маленького носика, а потом сдалась и обнаружила, что лучше большая чашка травяного чая и книга или хороший старый фильм, чем это ночное мытарство, так что в обнимку с подушкой, пледом и радио-няней, я уходила в гостиную и там наслаждалась спокойствием. Да и жаловаться было бы грех, Андрей давал мне шанс, даже когда сынишке был месяц, выспаться и понежиться в кровати. Что и говорить, мне повезло с ним. Он работал как проклятый, любил как сумасшедший. Может поэтому и ушел так рано, слишком идеальным и сказочным был. Хотя, это теперь так кажется, тогда я находила поводы ныть и возмущаться.

Эх, сейчас кофе бы пригодился. И книга. Но ни того ни другого в наличии не имелось. Лагерь тонул в тишине, мужчины спали под телегами, быки стояли за кругом на границе света у большой перевязи, обратившись статуями, даже не переступая громадными копытами во сне. Где-то даже бродил охранник, который должен был сторожить лагерь, но его видно не было. Костер еще не прогорел, возле него, сгорбившись, точно коршун над добычей, сидел маг. Светлые волосы скрывали его от мира, перед ним на земле что-то лежало, и этим чем-то он был явно увлечен. Память услужливо нарисовала позавчерашнее происшествие. И почему-то нахлынуло чувство вины за свое поведение. Он, конечно, сволочь редкостная, но вроде как мне жизнь спас и даже вымыл, если уж на то пошло. Понятное дело, те, кто обладают силой тут, не сильно переживают о том, какое мнение о них складывается у простых людей. Откинув одеяло, я выбралась из-под телеги и пошла к костру.

— Сяду? — у нас вроде как принято интересовать из вежливости, хотя костер общий. Сгорбленная фигура не пошевелилась. Чувство вины быстренько растворилось. Ну и ладно!

Перед магом действительно лежала книга. Что же, не буду мешать. А то вдруг процесс медитации прерву. Взяв чайник, а его ставили на угли, оставшиеся после того как прогорали первые дрова в небольшую ямку, отчего вода оставалась теплой, я уже предвкушала возможность погреть руки и нос от теплой кружки. Но тяжелый котелок тоже решил меня игнорировать, как и маг — вода литься не желала, будто носик заткнули. Я открыла крышку. Да нет, вода на месте, носик чист, наклоняешь… А она наклоняется вместе с чайником, будто лед.

Что за чертовщина!

И тут на меня накатила ледяная волна ужаса. Грудь сдавило. Я смотрела на Крассиса и понимала — маг не двигался, вообще, даже будто не дышал. А мое собственное дыхание, оказалось, сливалось с шепотом, ненавязчивым, ничего не просящим, ничего не требующим, он складывался в простую нежную, но жуткую мелодию. Опустив чайник, застыла, я знала откуда шел шепот. Он окружал, пропитывал, но направление, откуда он приходил, можно было определить безошибочно.

Тишину нарушил хруст. Будто кто-то разгрыз огромную кость. Поворот головы в ту сторону дался мне нелегко и привел в еще больший ужас, накинув как ловчую сетку — оцепенение: тени за границей круга из телег, они колыхались в такт с костром, единственным вместе со мной продолжавшим жить, будто танцевали. На пути одной из теней стоял бык, приблизившаяся тень, точно большая клякса, растеклась по туше, и животное тут же лишилось части огромного тела, но продолжало, как ни в чем не бывало, стоять на оставшихся двух передних ногах. Кольцо призраков вокруг нашего привала сужалось.

— Просыпайтесь! — прохрипела я. — Просыпайтесь! Вставайте!

Голоса запели-зашептали, чуть ускорив ритм, оттого он стал угрожающим. Я упала на бок и, путаясь в юбке, подползла к магу, откинув его волосы, отпрянула, голубые глаза Крассиса были широко раскрыты, будто он увидел что-то удивительное и так и заснул.

Кольцо ужаса сузилось еще сильнее, нечисть уже добралась до головной телеги обоза, а под ней спали охранники. А где же тот, кто сторожил? Я заорала во все горло.

— Вставайте!

Тишина поглотила крик, а призраки стали еще чуть ближе. Колесо телеги, к которому прикоснулся черный туман, затрещало. Шепча единственную молитву, которую помнила, я схватила из огня только разгоравшийся кусок дерева и швырнула его между телегами в колышущуюся тьму, она поглотила огонь и полено, не оставив и следа. Тошнота захлестнула, я начала пятиться и споткнулась обо что-то, едва не рухнув в костер, это была вытянутая нога мага. Я подползла к Крассису и, вцепившись в его плечи, начала трясти что есть мочи и орать, уже не стесняясь. Не помогло. Я обхватила ладонями его лицо, и глаза его вдруг закрылись, мужчина обмяк и повалился на спину. Схватив его за ворот рубашки, я с испугу отвесила ему пощечину. И, слава Богу, маг вздрогнул и резко выпрямился, чисто инстинктивно пытаясь отбросить угрозу рукой, толкнул меня в грудь, да так, что я отлетела. Но взгляд его стал осмысленным, а через мгновение, я бы даже сказала, испуганным, потому что он увидел тьму, приближающуюся к нам.

Вскочив на ноги, Крассис со всей силы впечатал каблук сапога в землю. Твердь вздрогнула под нами. Вокруг мага закрутилась серебряная пыль, глаза засияли тем же серебром. С рук мужчины сорвалось что-то, чего я не видела, но, пролетев над моей головой, оно ударило в призрака. Певшие голоса взвыли, сгусток тумана истаял, оставляя в воздухе рваные черные клочья. На меня же обрушилась тьма звуков: лес, ветер, треск костра, и песня все еще звучавшая в голове, лишившись одного из певцов, она точно зияла дырами, которые разрушали ее слаженность и гармонию.

Мужчины вскочили, отбегая к костру туда, где стоял маг. Кто-то закричал, я услышала голос Клада. Все сразу поднялись и засуетились. А я так и осталась сидеть, слушая мелодию шепота и понимая, что среди всего этого кошмара, я засыпаю. Ощущение было сродни тому, как отпускает после долгой болезни и высокой температуры, организм победил, но сил на празднование не осталось. Я отключилась, так и не увидев, как серебро, изрыгаемое голубоглазым магом, уничтожило черноту ночи.

* * *

— Иллар, ты слышишь!

Зов канул в пустоту, а потом пришел ответ.

— Что случилось?

— Передай, Принцу, творится что-то странное. Мы с девицей чуть не отправились в Бездну. В Седьмом крезы.

— Что за бред! Она не пострадала?

— Нет. А стая большая, семь особей.

— Как вы выжили?

— Не знаю. Она разбудила, сняла ловушку.

— Когда ты сможешь открыть портал?

— Не раньше столицы. Что происходит?

— Кто-то объявил войну. Нападения происходят почти каждый час. В Столице Империи паника.

— Я продолжаю все по плану?

— Да. Как смогу, я тебя вытащу. Призыв Эллохара только в крайнем случае.

— А это ты за крайний случай не считаешь?!

Ответом была тишина.

* * *

Лорд Риан Тьер стоял посреди огромной приемной залы императорского дворца, в котором проводились шумные балы, яркие приемы, а ныне стояла зловещая тишина. Император, застыл у огромного стола, на котором раскинулась идеальная магическая карта Империи, маленькими огнями-светляками горели места, где были похищены и лишены магии люди и нелюди. Самой яркой точкой сиял Ардам. Ночные Стражи были почти полностью уничтожены, с магией остались только двое из корпуса защитников Приграничья. Императорские Гончие, направленные туда, кажется, их становилось все меньше, не смогли выйти на след. Он лично исследовал весь город и окрестности, всю башню Стражей. Ничего. И эта пустота пугала больше всего.

— Риан, — зов Эллохара оторвал Темного от горестных дум. — Крезы в Седьмом королевстве.

— Что? — Риан вздрогнул, вспоминая бездушный черный туман.

— Монстры Хаоса начали мигрировать.

— Сколько?

— Известно о семи.

— Они пожрут все королевство.

— Эти семь уничтожены.

Тьер был удивлен, зная о силе ловушек крезов, вырваться удавалось единицам. Крезы — древнейшие убийцы, но они слабы, если их иллюзию разбить.

— Я хочу взглянуть на пустоши, возможно крезы от чего-то бегут. Спрячь Дею и сына.

— Где?

— У ведьм. У них единственных пока не пропал никто. Риш поможет.

* * *

Владимира собрала копну золотых волос и, подняв, заколола украшенным изумрудами черепашьим гребнем, он так шел к ее глазам. Обнаженная, прекрасная она с удовольствием разглядывала себя в зеркале. Она была уникальной. Обладая магией и развивая ее, она была еще и ведьмой, самой себе источником. Красива и богата. Но чем больше имеешь, тем большего хочется. И она хотела быть сама себе хозяйка, хотела власти, которую передаст своим последователям Леди перед уходом, хотела заполучить единственного мужчину, которого считала достойным себя.

Леди привела в действие свой план, как обычно, не поставив никого в известность, и по этому плану мужчина Влады должен быть уничтожен, как сотни других магов, давая возможность хозяйке, наконец, добиться того, что ей надо. Но ведьма не даст пропасть тому, кого так вожделела. Риан Тьер лишенный магии и воли будет принадлежать ей, он выживет, она приложит все силы к этому. О, а еще, она, как и положено ведьмам, спляшет на костях своих врагов. И первым умрет Иллар Сверт! За свой длинный нос, длинные руки, и своего покровителя, который не раз вмешивался в ее планы!

Вампир умрет от ее руки! В этом она поклялась Бездне!

Осталось лишь доставить иномирянку к Леди, которая ей так необходима, и договориться о награде.

Глава о правде

Я очнулась в головной телеге. Только в ней половина выделена под перевозку вещей, еды и воды. Опять властвовала ночь и опять тишина. Внутри все заледенело от страха. Реальность и то, что рисовало испуганное подсознание, слились на секунду. Я суматошно подползла к бортику и выглянула наружу. Телеги опять стояли кругом, опять в центре весело потрескивал костер, и звезды мерцали на фоне черного бархата неба. Но на этом сходство закончилось. У костра никого не было. Из-под телеги раздавался заливистый храп и бормотание. С соседнего дерева сорвалась и растворилась в ночи птица. Пальцы страха разжимали сердце очень медленно.

Пить, очень хочется пить!

Я привстала в телеге, чтобы перебросить ногу и спрыгнуть на землю, но в следующую секунду меня кто-то подхватил на руки. Страх, что так медленно отпускал сердце, сжал его с новой неимоверной силой.

На плечах высокого мужчины, чьи руки удерживали меня над землей, лежал белый снег волос. Серые глаза с усмешкой смотрели на меня. Эти глаза я хорошо помнила, столкнувшись с ними после того, как очнулась в его кабинете в обнимку с пустой бутылкой вина. Сейчас он, не торопясь, шел от телеги к костру, но ничтожное расстояние в несколько метров мне показалось вечностью. Не знаю, что на меня нашло, но взяв одну из прядей с плеча, я пропустила шелковые нити между пальцами, они были чуть жестковаты, но от этого не менее приятны на ощупь и как будто холодные. Он тоже смотрел на свои волосы в моих пальцах. И усмешка из глаз уходила. Я почему-то с огромным сожалением выпустила прядь, а он так и смотрел на мою руку. Поставив свою ношу на ноги у костра, он замер, и я замерла, так мы и стояли, изучая друг друга, как экспонаты в музее.

И если лорд передо мной был абсолютно спокоен и расслаблен, то я была на адреналиновой волне. Воспоминания о том, как попала в этот мир, с постоянным холодом и неприветливыми его представителями проскакали перед глазами, как краткое содержание предыдущих эпизодов в сериале. Этот тоже отличился, хотя не так как все остальные.

— Наконец-то познакомимся? — первым нарушил тишину мужчина.

— Принц Хаоса, Демон, магистр Темной Магии, лорд Эллохар, — я чуть поклонилась, как учили меня в семействе Лаври, конечно, не так, как положено кланяться таким персонам, но и ситуация была не стандартная, и я была все же из другого мира, где падать ниц не принято.

— Спасибо, что напомнила, а то я закрутился, забывать начал, что все-таки принц, а не мальчик на побегушках, — улыбнулся мужчина.

— На побегушках? — переспросила я незнакомый оборот. Но в глазах седовласого обладателя сотен титулов застыл вопрос. — Вера Аверьянова. Вера — имя, — уточила я на всякий случай.

— Вера, — повторил Эллохар. — Очень приятно.

Он внимательно изучал меня, а я приготовилась пятиться, убегать, делать все что угодно, лишь бы не вернуться обратно в его кабинет. Лишь бы попасть к ведьмам! Лелеемая мной надежда на возвращение домой стоила этого. Стоила всего!

— Если бы знала, кого встречу, приоделась бы, — знакомый голос из-за спины стоявшего передо мной мужчины, прозвучал как удар хлыста.

— Владимира? — выдохнула я почти счастливо. А вот Эллохар, Директор Школы Искусства Смерти оторвал от меня заинтересованный взгляд и повернулся к новому персонажу, и лицо его не предвещало ничего хорошего.

На поляне возле телеги, из которой меня только что забрали, стояла прекрасная ведьма из Кластцов. В глазах ее плясали веселые искорки, и напрочь отсутствовал страх.

— Владимира, — глубокий низкий голос сказал это почти ласково, даже интимно. — Я даже не могу предположить, что ты тут делаешь? Точнее, не хочу.

— Что весьма странно?! Вы же исследователь, — красивые губы скривила усмешка. — Она пойдет со мной, Вера пойдет со мной, — обратила ко мне свои лучистые глаза женщина.

— Правда? — голос демона стал вкрадчивым.

— Правда, — кивнула ведьма и мило улыбнулась.

— Милая Владимира, ты что-то путаешь, — совершенно беззлобно сообщил Эллохар.

— Ну что вы? Я же училась у вас целых три года. Позвольте поаплодировать вашему таланту преподавателя. Уроки выживания в Школе Искусства Смерти свели к минимуму возможность того, что я могу что-то путать, особенно если от этого зависит моя жизнь.

— Хочу сделать ответный комплимент, даже в молодости глупостью ты и не страдала, но вот самомнение и чрезмерные амбиции способны загубить даже лучших из лучших.

— Знаешь, Эллохар, — ее голос стал во истину ведьминским, волосы на голове зашевелились, будто живые змеи. — Я бы с радостью с тобой подискутировала, но, во-первых, сейчас к твоему уровню не готова, а, во-вторых, впереди меня очередь из желающих тебя прихлопнуть, а мне не хотелось бы их лишать удовольствия, так что я просто заберу свое!

— Попробуй, — Эллохар был спокоен, как удав.

А Владимира вытянула руку и двинулась к нам. Шла она неторопливо, ничего не предпринимая, но магистр напрягся, через мгновение он глухо зарычал и рухнул на одно колено, точно ему на плечи упала непомерная тяжесть, и чем ближе женщина подходила, тем сильнее пригибался к земле мужчина, кланяясь ей. Белые пряди коснулись вытоптанной земли.

Я вот замешкалась. Она была ведьмой. Она сказала, что у меня есть надежда. Но тогда в Кластцах и сейчас передо мной были два абсолютно разных человека. Тогда в ее глазах не плескалось столько ненависти и алчности, а я, уж поверьте, знаю, как они выглядят. Предвкушение близкого отмщения во всех мирах одинаково на вид. Она хотела его убить. И, кажется, была к этому близка. Возможно, есть за что, судя по его норову и статусу, он далеко не паинька. Но…

— Что ты делаешь? — вырвалось у меня.

До ответа она не снизошла. Все ее силы были отданы 'подчинению' демона.

— Вера, пойдем, — последовал приказ от ведьмы.

А вот это было зря! Приказы я воспринимаю крайне негативно.

— Куда?

Я вам не теннисный мячик, и, если честно, сейчас ее я боялась больше, чем демона на земле.

— К тому, кто поможет тебе вернуться домой!

— К тому, кто ворует и уничтожает детей, ты это хотела сказать? Или может быть к тому, кто выкосил всю ночную стражу Ардама? — прохрипел Эллохар с колен.

Я непонимающе посмотрела на Демона, но слова 'уничтожение' и 'дети' были мною услышаны. Владимира же была на последнем издыхание. Ее лоб покрылся бисеринками пота. Дышала она натужно. Видя мое замешательство, ведьма злобно прошипела: 'Спорить некогда!' Вторая ее рука нырнула в один из мешочков, притороченных к поясу, и через секунду в меня полетела блестящая пыль. Эллохар зарычал, а я закашлялась и замахала руками. На зубах скрипел песок. Но больше ничего не произошло.

Проморгавшись, я обнаружила, что Владимира удивленно смотрит на меня, забыв даже об Эллохаре. Не надолго однако, и в ее руке свернул кинжал, которым она и замахнулась.

— Ошибочка вышла, — голос еще одного участника спектакля заставил всех вздрогнуть, а ведьму замереть с занесенным над головой оружием. Более того, она развернулась и помчалась прочь от нас в сторону леса, за ней из-за моего плеча метнулась тень. Золото волос растворилось среди листвы и ночи, а за ней следовал черный расплывчатый силуэт.

Лорд Эллохар упал ничком на землю, тяжело дыша, я опустилась возле него на колени и с трудом перевернула на спину. Он дрожащей рукой перехватил мои пальцы и приложил к своей груди. Сердце его билось как сумасшедшее. Я заозиралась по сторонам в поисках помощи, но почему-то никто не проснулся. Опять магия?! Точно мы одни в целом мире. И где блондин? От Клада, понятное дело, тут ожидать нечего. Когда в поле зрения появилась пара сапог, я шарахнулась в сторону. Но Иллара Сверта мало интересовала моя персона. Опустившись на корточки рядом с принцем, он протянул ему руку, я же свою поспешно отдернула. Когда их пальцы соединились, мир будто дрогнул. Вампир делился магией, как мы переливаем кровь.

— Ты понял? — хрипло спросил Эллохар.

— Она поглощала все, что ты творил и чем больше творил, тем быстрее магия уходила. Но она не могла использовать твою магию, просто, как губка, ее впитывала.

— Да, губка наполнилась, и она ничего уже сделать не могла. Как-то быстро стали развиваться события, слишком быстро. Как они узнали, где ее искать?

— Не знаю, — покачал головой вампир.

— Она сказала, что ведьмы могут мне помочь, — прошептала я.

Две пары заинтересованных глаз уставились на меня.

— Ну, госпожа Вера, может, вы нам объясните, что происходит? — демон был еще бледен, но у него хватило сил усесться и, приняв из рука вампира флягу, выжидательно смотреть на меня.

Глава о принадлежности

Темноволосый мужчина развернулся и, придавая себе ускорение толчком ноги, обрушил удар длинного тонкого одноручного меча на противника, но получив блок, словно подсекая жертву снизу нанес с замаха удар небольшим топором, но соперник извернулся и молниеносным движением обвил его ногу своей и всего лишь чуть сдвинулся, лишая мужчину опоры, к тому же перехватив руку, еще и не дал ему сделать перекат, повалив на спину, и оба лезвия длинных кинжалов, хищно поблескивая, нацелились в незащищенную грудь.

— Знаешь, Алрикс, когда ты поддаешься, это заводит, — насмешливый голос, и красивая с длинными сильными пальцами женская рука была протянута ему. Он, обхватив ее ладонь своими, почувствовав, как по телу пробегает точно искра, вожделение. Он хотел эту женщину, но она лишь иногда удовлетворяла, но не его, а свои потребности. Без ласки, сильно и почти до боли, позволяя входить в себя. Позволяя! Ему! Темному лорду! Аристократу с тысячелетней историей и бездной предков с чистой кровью! Она не отдавалась, она брала то, что хотела.

Он потянул женщину за руку к себе, но та выдернула ладонь, приподнятый уголок губ насмехался над его зависимостью.

— Леди, Владимира просит, — произнес невидимый ему слуга.

Как он ненавидел сейчас их всех и ее, свою Леди, особенно, так же сильно, как и хотел. Она мазнула пальцами по лбу, откидывая челку, черные волосы блеснули в свете фонарей, и, сверкнув янтарными глазами, опустила оба кинжала на стол остриями к себе.

— Впусти нашу ведьмочку, — Леди прикусила нижнюю губу, будто сдерживала улыбку.

Владимира была явно не в форме, грудь пересекал длинный покрасневший порез. Леди уселась в кресло, закинув ноги на стол. Алрикс встал позади нее. Ведьме он никогда не доверял. Всем было понятно, что златовласая поставит свои интересы и свою жизнь выше общих целей. Но Леди она нравилась, хотя скорее всего Влада была винтиком в механизме планов Хозяйки.

— Ты решила заполучить мою добычу и попросить награду, но, мне кажется, тот, кого ты так ненавидишь, не дал тебе насладиться Тьером в твоей постели.

Леди залилась смехом, в то время как ведьма, молча, склонила голову.

— Она с тобой не пошла?

— Нет… — последовал сдавленный шепот.

— Что ж, я очень рада этому. Израсходовала весь резерв. Кто?

— Принц.

— Еще слаще, — Леди облизнулась. — Опиши мне ее.

— Высокая, но не как вы, ниже на пол ладони. Волосы до плеч темно-каштановые с желтыми концами, зеленые глаза. Фигура такая… женская. Возраст, я не могу сказать, Леди, вас сложно считать, ну около тридцати. В вашем мире у нее остался ребенок.

— Моя девочка, — глаза Хозяйки затуманились. — Все так просто, — женщина будто очнулась от приятного сна. — Тран, принес-ка одну, нет, две ампулы!

— Моя леди… — удивленно выдохнула ведьма.

— Теперь они будут ее прятать, но я найду способ пообщаться, пора запустить реакцию. Вон, — совершенно беззлобно женщина махнула рукой в сторону двери, и ведьма моментально испарилась.

Леди же встала, обойдя кресло, приблизилась к мужчине, стоявшем в ожидании одного ее слова, и начала медленно снимать мужские брюки и рубаху, через пол минуты она стояла перед ним обнаженная. Поджарая, высокая, настоящая кошка, и довольная, в глазах ее плескалось самая настоящая радость.

Взяв его ладони в свои, она положила их на свои груди, это заставило мужчину среагировать почти мгновенно, притянув ее к своему телу.

— Давай попробуем что-нибудь новенькое!

— Как пожелает моя Леди.

* * *

Мы так и сидели у костра, пока усыпленные магией спали возницы и охранники, тихо посапывал под повозкой Клад. Вампир и Демон — хорошая компания для иномирянки, правда, собеседником стал только один из них. Иллар в разговор не вступал, сидел, запрокинув голову и закрыв глаза, будто спал. Но я была уверена, он все слышит.

Эллохар, оклемавшийся после нападения ведьмы, попивал неприятно пахнущий напиток из фляжки, не вино, что-то крепче, и тоже по большей части молчал.

— Ребенок. Сын?

— Да, — я закрыла глаза и вздохнула.

— Ради него стоило бросить уютную жизни у Кадри и топать в неизвестность?

— А ради чего еще?

— Сложный вопрос, — хмыкнул Эллохар, бросив быстрый взгляд на вампира.

— Вы можете помочь?

— Другие миры, да еще без магии. Это для меня как страшный сон. Не буду обещать, но попробую вызнать у того, кто к этому ближе. Но ответь мне на вопрос?

— …?

— Ты не пошла с Владимирой. Почему?

— Вы менее страшный.

— Шутишь? — глаза его округлились.

— Я ошиблась? — вопросительно приподняла бровь и посмотрела на мужчину.

— Укол в самое сердце, — закатил глаза Эллохар. — А насчет того, ошиблась ты или нет, время покажет! Но, по крайней мере, кое-что стало понятным. Ты нейтрализуешь магию.

— Не. тра. зуешь? — попыталась я повторить незнакомое слово.

— Обнуляешь! — подобрал другое Эллохар, по мне так еще более непонятное.

— …?

— Хм, — развел руками демон, — ну, нет ничего! Пустота. Там где ты — нет магии.

— А! — стало до меня доходить.

— А ведьмы могут помочь? — поинтересовалась я после минутной паузы.

— Нет, они не маги. И в Хаос, где переход в другие миры, они доступа не имеют. Ну, кроме одной. Владимире надо было вытащить тебя от Карди. И я почти на сто процентов уверен, что она — приспешница Леди, — он задумчиво чертил палочкой на земле лишь ему понятные символы.

При этих словах, вампир, изображавший до этого статую, резко выдохнул и открыл глаза.

— Вы говорили что-то о детях и что их уничтожают, — я внимательно следила за Демоном.

Теперь уже Демон закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Я все тебе объясню, но позже. Ты пойдешь с Илларом. Он не опасен. Не бойся. А я попытаюсь выяснить, кто же такая эта загадочная Леди. Похоже, именно она и стоит за похищениями и смертями. И может быть, ты станешь нашим козырем в этой войне.

— Козырем? — это слово я не раз слышала от престарелых родственников Лаври, карта, которая бьет любую другую по правилам их игры. Вот только я человек, и во всех мирах, положение такого человека весьма шаткое, ибо всегда появится тот, кто захочет либо тобой обладать, либо тебя уничтожить.

Глава о цене

Мое прощание с обозом было тем еще представлением. Когда начало светать, и Эллохар объяснил мне на пальцах, почему выгодно сейчас держаться ото всех подальше, демон просто свистнул.

По лагерю будто прокатилось цунами. Мужчины подскочили в своих импровизированных спальничках, хватаясь за оружие. Клад, вывалившись из повозки, где прикорнул среди мясных туш, завернутых в плотную ткань, начал творить какую-то магию, озираясь кругом и никак спросонья не в состоянии обнаружить врагов. Но вскоре взгляд сонного мага набрел на ухмыляющегося Принца Хаоса. Клад подпрыгнул, да так, что многие наши прыгуны с шестом бы позавидовали. Боялись жители королевств эту персону из непонятного мне места под названием Хаос.

Кардиш был недоволен моим решением, но спорить не стал, считая, что не ему вмешиваться. Но сказал, что нажалуется Лаври на мое поведение, хотя чего еще ждать от Темной леди (он упорно продолжал считать меня аристократкой).

И вот так мы отбыли вместе с вампиром в странствие по направлению к границе Империи, а демон, поворковав с возницами, а вступать в разговоры с простым людом он, похоже, любил, исчез по своим делам.

Мы ехали уже неделю, нигде не задерживаясь, но и никуда не торопясь. Мне достался самый «веселый» попутчик из всех возможных. Иллар Сверт молчал. О, как он молчал! Особенно старательно он молчал, когда выяснилось, что перемещаться с помощью магии со мной он не может. Фишка была в том, что тот же Эллохар открывал своеобразную дырку в то место, куда хотел попасть, а вот вампир просто сам перемещался туда, куда надо. Ну, это как я поняла. Пара попыток и почесывание лба минут на тридцать. И пришлось топать пешком, точнее на лошадях. И все бы ничего, я тоже не сильно болтливый человек, но молчать постоянно было странно. Сначала это смущало, потом раздражало, а потом я забила и радовалась каждому населенному пункту, где можно было сытно покушать, выпить вина и послушать живую речь. И все это даже оплачивалось не мной. Хотя, вчера произошла революция. Вампир выдал целых хм… наверное, слов двадцать. Заявив, что тут (а это «тут» было небольшой таверной и постоялым двором) безопасно, если высовывать носа из комнаты не буду, ему надо уйти на сутки, ибо дела, а другого он приставить не может. Браслет, который мне попытался дать принц, на мне тоже не действовал, став обычной ниткой, которую принц, хмыкнув, вернул в свой карман.

Как и обещал, Иллар испарился рано утром, сказав, что завтра мы опять тронемся в путь, и строго наказал сидеть в комнате и еду заказывать туда же. Я была не против; окно моей опочивальни выходило на дорогу и крытые конюшни, и можно было слушать разговоры, песни кучеров и пытаться штопать платье, которое порядком у подола износилось. Однако, первый осенний месяц выдался крайне знойным, духота стояла страшная, и меня, как человека видевшего иголку исключительно на уроках труда классе эдак в шестом, глодала мысль о покупке брюк и чего-то типа такой же туники, как мне выдали в школе Эллохара. У меня ведь оставались нетронутыми деньги Лаври.

Девочка лет десяти, бывшая для меня и горничной и официанткой, сначала сделала круглые глаза, но после пяти минут объяснений на пальцах, перемежая это теми словами, которые я знала, а словарный запас был скудноват и таял из-за усиленной неразговорчивости моего провожатого с каждым днем, мы с ней таки выяснили, что недалеко от постоялого двора есть деревня, где можно купить или починить одежду. Но, как оказалось вампир был гадом и запретил хозяину таверны меня из нее выпускать. Ну-ну. Так же из разговора стало ясно, что девочка прекрасно понимает, кто такой Иллар, и связываться с ним никто не будет, то бишь, обсуждать его просьбы-приказы. Вот мне бы еще понять, кто он такой! Вряд ли просто наемный работник Эллохара, я думаю, друг все-таки, ну или партнер… по их темному бизнесу, травку, например, скупает для шефа.

Девочка на мой вопрос о том, кто он такой, посмотрела на меня как на умалишенную и выдала что он- страшный лорд из Ада. Подставлять никого не хотелось, особенно себя, и я показала девочке на подол, иглу и позвякала мешочком с деньгами. Та удивилась, а потом радостно кивнула и сказала, что придет вечером. Что меня вполне устроило, и я, наевшись от пуза, завалилась спать. Солнце уже закатилось за горизонт, когда пришла моя спасительница, звали ее, кстати, Лая. Мой зарок не бухать канул в Лету и я, попросив ее принести мне большую кружку местного напитка, напоминающего сидр, вручила ей платье. Лая хитро улыбнулась и вынула из свертка, который принесла с собой брюки, самые настоящие и рубашку, рубашка явно была мужская, что меня не сильно волновало. Я искренне всей душой не любила платья и юбки. И очень радовалась, что не родилась в те периоды истории, когда надо было себя во все это облачать. Зато джинсов и брюк у меня было всех цветов и оттенков… дома. Подруги ржали, припоминая меня в платье только на свадьбе. Я протянула девочке мешочек с деньгами, та выбрала несколько монет, а остальное протянула мне. Не буду говорить о честности, все равно не знаю, что сколько стоит.

Вечер проходил в приятной обстановке: я примеряла вещи, попивая сидр, а Лая трудилась над подолом. Когда руки из нужного места растут, справляешься быстро, и где-то за полчаса девочка сделала, на мой взгляд, невозможное, кайма по низу платья была как новая. Девочка собрала швейные принадлежности и поинтересовалась, нести ли мне ужин? Но сидр и брюки ударили в голову, и я решила посидеть в общем зале. В конце концов, я нарушила запрет лишь чуть-чуть. Девочка пожала плечами и ушла, а я надела платье, причесалась и пошла вниз. Лая указала на столик у окна и принесла мой оплаченный ужин.

Народу было немного: за широкими столами посреди зала сидело четверо мужчин, явно из одной компании, и у противоположной стены жалась к теплу камина семейная пара в возрасте.

И когда я уже потягивала сидр, сытно откушав, в таверну вошли двое мужчин. По крайней мере, мне сначала так показалось. Один из них прошел к стойке хозяина, и второй опустился за соседний со мной столик и откинул капюшон. Это оказалась женщина, красивая, брюнетка с короткими волосами, она обвела взглядом таверну и, встретившись взглядом со мной, улыбнулась. Красавица, встав, направилась к моему столу, вопросительно указала на свободный стул напротив. Я была, скажем, крайне удивлена, но кивнула.

— Путешествуете?

— Простите?

— Вы проезжая? — голос у нее был приятный, низкий.

— Проезжая.

— Я так и поняла сразу. Меня зовут Анна.

Я вздрогнула и посмотрела на нее. Это было сказано далеко не на местном наречии. Чистый английский. И это имя…

— А тебя, Вера, не так ли? Русская? — она сняла перчатки и положила на стол ладони с длинными тонкими пальцами и аккуратными ухоженными ногтями, отчего мне мои руки захотелось спрятать под стол.

— А вы?

— Моя мать русская, эмигрировала в Великобританию в Хрущевский период, — а вот это было сказано на чистейшем русском, правда, с акцентом.

— Вы понимаете, что от разговора с вами мне не по себе?

— Это нормально, Вера. Страх — показатель здравомыслящего человека, — она улыбнулась. — Если бы ты знала, как я тебе рада. Я ждала прибытия человека почти десять лет.

— Зачем?

— Выбраться отсюда! Я, как и ты, хочу назад, скажу даже больше, мне очень надо обратно!

Сердце кольнуло чувство опасности.

— Это вас называют «Леди»?

— Похоже, что меня.

— Вы из моего мира и тоже обладаете некими способностями здесь?

— Я, как и ты, изначально создавала ауру, в пределах которой не действовала магия, сейчас я смогла свои способности… улучшить, — она изучала меня из-за полуприкрытых век. — Мне вот любопытно, ты уже прочувствовала, кто ты для них?

— В каком смысле?

— Полгода — хороший срок, чтобы более-менее мир, где ты оказалась, исследовать и понять. Ладно, вернемся к этому чуть позже. У тебя наверняка ко мне уйма вопросов.

— Как вы меня нашли? — собственно, это единственное что меня сейчас интересовало.

— Вера, я, скажем так, даже в нашем мире была необычной, а тут, тут все стало даже легче.

— Поясните.

— Я — доктор, имею несколько степеней по медицине, закончила Йель, в двадцать. Тебе это о чем-то говорит?

— Светлая голова в купе с талантом и деньгами, — выдала я, но внутри у меня все сжалось.

— Можно и так и сказать, — улыбка стала шире с толикой самодовольства.

— И какова же ваша специальность? — я откинулась на стуле и открыто рассматривала свою землячку.

— Не особо люблю, точнее, раньше не особо любила кровь. Моя специализация — психология.

— Управляете людьми? — не могла криво не улыбнуться я.

— Умею с большой долей вероятности прогнозировать то, что будет делать тот или иной индивид. Я предположила, что если ты осталась с принцем, то он будет таскать тебя по королевствам, не предъявив общественности, пока не выяснит, какие бонусы ты несешь конкретно для него, своеобразие мужской логики, которая не спешит делать выводы и принимать решения, основываясь на неполной информации. Он даже драгоценного друга своего не поставил в известность. Рассчитать направление и приблизительную скорость вашего передвижения, так же, не составило труда. Вампиры любят север, и Сверт пошел на север, к тому же ему, так или иначе, надо затащить тебя на территорию Империи. Перемещаться с тобой он не может, а ты, наверняка, не умеешь ездить верхом. Поэтому передвигаетесь вы крайне медленно, давая Эллохару возможность нарыть то, что ему надо, и все это обмозговать, — она мило улыбнулась.

— Что вы от меня хотите? — стало не до шуток.

— Сейчас, просто поговорить. Узнать, как тебе мирок? Прониклась ли ты им? — усмехнулась Анна.

— Прониклась, — грубо бросила я.

— Нет, милая, ты даже по-настоящему не осознала, где находишься. Тебя окружают люди и нелюди, но ты не чувствуешь в них угрозы, ну разве что Стражи чуть напугали, да ведьма показала парочку своих фокусов. Так ты даже не пошла с ней, хотя она предложила тебе помощь, а вот с тем, кто не сделал ничего, осталась. И ты ведь не осознаешь, что, например, с тобой рядом уже неделю трется вампир, настоящий, не актер, не личина, даже с учетом невозможности применить к тебе магию, он по первому слову своего хозяина сломает тебе шею, не задумываясь, не обращая внимания на мольбы. Или лапочка- Эллохар, кто он для тебя, человек? Девочка моя, он тут как бы бог, и он поступит так же. Здесь нет адвокатов, наших законов морали и нравственности, если ты оскорбила аристократа — ты умрешь, если ты загородила солнце магу — ты умрешь. Запомни, этот мир опасен и лжив. Каждый в нем ведет свою игру. Все будут тебя бояться и ненавидеть, потому что ты- не часть их мира и не даешь им использовать то, к чему они привыкли — к магии! Они наркоманы магии и, когда у них отнимают то, что для них есть необходимость, они начинают нервничать. Я могла бы забрать тебя с собой, но делать этого не буду. На меня они охотятся, так что с ними, как это ни забавно, ты в большей безопасности, чем со мной.

Я с удивлением воззрилась на нее, но Анна, как ни в чем не бывало, продолжила.

— И я еще не разобралась с тем, что происходит. Твое появление привнесло в этот мир нечто большое, и что это такое мне пока неведомо.

— Владимира сказала, что вы знаете, как вернуться домой, — я подалась вперед.

— Скажем, я по крупицам собираю сведения о том, что есть ритуал перехода, но множество нюансов пока скрыто от меня, — Анна сцепила руки в замок. — Уже десять лет копаюсь, как археолог в забытой старине.

— Десять лет, — я чуть не завыла.

— Да это срок, но у меня полно времени! — ее улыбка была полна спокойствия и даже какого-то блаженства что ли!

— Не понимаю!

— Я же тебе сказала, что я совершенствую свои возможности, — она улыбнулась. — Видишь девочку за стойкой, — Леди указала взглядом на Лаю. — Если я хочу поменять цвет своих волос или изменить их длину мне достаточно просто избить ее.

— Что? — я отпрянула.

— Да, она не маг, но имеет энергетический запас, я сейчас могу не только просто нейтрализовывать магию, но и впитывать ее или энергию, и преобразовывать в то, что хочу, даже отражать. А ты представляешь, сколько энергии выделяет человек, которого бьют плеткой по голой спине, рассекая кожу? Плата за жизнь, молодость и силу в сотни раз выше.

Она вдруг привстала и, наклонившись, поцеловала меня в лоб.

— Ты даже не представляешь, как ты еще пахнешь нашим миром. Этот запах для меня, как кровь возлюбленной для вампира — лучший афродизиак. Надеюсь на скорую встречу. И… береги себя.

Она направилась к выходу оставив на столе перчатки, ее спутник, который все это время стоял у стойки и попивал пиво, последовал за ней. А меня трясло. Если она сказала правду, то мне даже страшно представить, что же там за ритуал такой! Убить сотню, тысячу, таких какая Лая? Детей? Вряд ли достаточно будет развести костер и попрыгать с бубном, как якутский шаман. Если тут есть боги, они вполне могут требовать жертв. Господи, что за жуткий мир!

Сумерки уже накрыли Седьмое Королевство. И тишину нарушали лишь похрапывание лошадей в конюшне, и редкие выкрики из таверны внизу. Я застыла посреди комнаты, не зная, что и делать. В голове был полный бардак: тюрьма, дети, магия. Мне до жути захотелось быть подальше от всего этого. Я переоделась в брюки и рубашку, накинула плащ, и, загасив свечу, села ждать у окна, когда таверна стихнет.

Хозяин вышел глубоко за полночь, запер конюшни на засов и, позевывая, вошел в дом. Я выбралась через окно на примыкающую крышу, и по ней пробралась прямо до высокого забора, ограждавшего двор, свесившись на руках, спрыгнула на землю и пошла в сторону деревни, считая собственные шаги, чтобы не удариться в панику от того, что узнала.

Глава о смене приоритетов

Очень легко встать и уйти, особенно под влиянием минуты. У меня была такая дурацкая привычка, когда мы спорили с Андреем. Считая себя абсолютно правой, я могла развернуться и уйти, могла бросить трубку, в то время как он пытался донести до меня свою точку зрения. Неуважение… Темперамент… Дурь!

Я шла в сторону деревни в лунном свете, растекшимся по земле точно расплавленное серебро, мир потерял краски и стал черно-белым, как и мои мысли. Мое имя было полной моей противоположностью. Я мало кому верила. Моя работа научила меня этому. Каждый что-то скрывал, каждый делал все исключительно ради своих интересов, и мне, как адвокату, это было ясно. Мне даже не всегда нужна была их честность. Наоборот, честность иногда могла настроить меня против того, кто платит деньги. Да и, что такое правда? Она, как ни крути, у каждого своя.

Леди считает себя очень умной, у нее есть основания для этого: мозги, опыт, знание, сила. Мне показалось, что она чего-то не договаривает о ритуале, что она знает суть, но не хочет делиться. Ведь странно. Мы с ней из одного мира, нам бы вместе держаться. Я, как никто другой, заинтересована в возвращении. Хочет использовать то, что я под опекой Эллохара и вампира? Надеется заиметь шпионку на 'той' стороне? Одни вопросы, а ответов ноль. Ненавижу, когда меня пытаются использовать, мало того что без согласия, да еще и без ведома. В одном она была права, я действительно после житья у Лаври относилась ко всему, как к какой-то навязанной сказке. Нереальности… Но без злобы.

Я остановилась и, запрокинув голову, вдохнула всей грудью пряный осенний воздух, напоенный влагой и приближающимися холодами. Справа среди зарослей шумела вода. Быстрая узенькая речушка несла черные воды в неизведанные для меня дали. Удивительно, но берега были чистыми и ухоженными, обсажен водоем был искусственно, ровненькими рядами невысоких деревьев. Я села под одним из них и задумалась.

Люди из моего мира не подстраиваются под среду, они ее меняют под себя. Полагаю, Анна не была исключением из правил. Судьба дала мне бонус. Магия на меня не действует. А значит надо научиться использовать этот бонус, и тоже менять, так сказать, среду под себя. И не важно, смогу я вернуться домой или нет! Я не хочу, чтобы меня использовали!

Я так и просидела под деревом у воды до самого рассвета.

* * *

Иллар стоял посреди обеденного зала, в котором не так давно состоялась встреча двух иномирянок, и являл собой образец памятника архитектуры в стиле готики, напоминая большого злого горгула с крыльями! А рядом, привалившись к стене, стоял принц, ему в принципе даже не имело смысла во что-то перекидываться, хватало синего огня, который тихо растекался по стене и полу. Хозяин постоялого двора, стоя на коленях, уткнулся лбом в пол и выл.

Эту сцену пыток средневековой инквизиции я и застала. Дверь даже не скрипнула, и на меня внимания никто не обратил, оба великих были заняты травлей бедного хозяина. Пришлось покашлять. Мужчины одновременно резко развернулись в мою сторону. В двоих из них сразу же произошли разительные перемены, ипостась вампира, в прочем больше похожая ныне на демона, схлынула с моего провожатого, и он обратился в красивого крайне злого мужика, а вот магистр Эллохар широко так улыбнулся, по — доброму, втянул огонь в руку и демонстративно так, стряхнув капли огня, направился ко мне.

— Веруся… гуляла?

— Веруся гуляла, — подтвердила я.

— Предупреждай, а то мы тут зря людей пугаем, — он кивнул в сторону хозяина, который задом уползал за стойку.

— Писать не умею.

— Нам тут сказали, что ты общалась Леди? — улыбка с губ не сходила, а вот глаза были ледяными.

Иллар поджал губы и смотрел на меня весьма подозрительно.

— Да, — не стала отпираться я.

— Ты не… — начал было демон.

Я прервала его совершенно неуважительно.

— Иллар сказал, что мы должны ехать утром.

Принц, сложив губки бантиком и замычал. Вампир же так странно на меня посмотрел, что интуиция, которая редко меня посещала, подсказывала, что так обычно на самоубийц смотрят.

— Едем? — это я уже вампиру. Гнем свою линию. — В Империю эту вашу!

Мужчины переглянулись. А я призадумалась. Как диктовать свои условия, если знание языка такое хреновое? Я пошла на конюшню, в конце концов, не раз видела, как Иллар и семейство Лаври седлают лошадей, Так что повторить действия труда не составило. Плюше не очень понравилось, но и возразить мне она не решалась, я сегодня была в ударе. Краем глаза я заметила на выходе из конюшни двоих мужчин, сложив руки на груди, подпирающих плечами каждый своя косяк. Демонстративно прошла мимо, ведя лошадку под уздцы. Вскарабкавшись, разумеется, без аристократической грациозности на Плюшу, попыталась сообразить куда ехать, на мое счастье со сторонами света тут был порядок, да и вообще… кучер во дворе, до того, как мне войти в таверну и застать эпичную сцену «избиения младенцев», подробно начертил на песочке, как ехать в Империю. И я с самым умным лицом тронула лошадку, и та легким шагом пошла на северо-восток. Можно было попросить магистра по идее открыть портал, но мне торопиться было некуда. И нужно было осмыслить все, что сказала Леди.

* * *

— Она, определенно, начинает мне нравиться, — морщинки украсили уголки глаз Эллохара, когда он улыбнулся, заметив удалявшуюся верхом на лошади женщину.

— Ты всегда страдал склонностью к мазохизму, — дернул плечом Иллар.

— Ладно тебе, женщины много говорят, а из этой сложно слово вытянуть. Старею, от разговоров уставать начал.

— Не ты ли распинался, какая Дея молчаливая была?

— Замужество портит людей, по сравнению с этой леди Тьер ныне оратор на базарной площади.

— Вернем? — вампир тоже смотрел в след женщине, чуть сощурив глаза.

— Нет, мы не можем ее обезопасить от нашего врага, но, может, она нас от него сама обезопасит. Если женщины — не подруги, сын, они — враги, ну, соперницы точно. И, мне кажется, Леди подругу не заимела, если Веруся, решила топать в Империю, к своим истокам, так сказать, надеясь найти там ответы на то, как вернуться домой. Будем просто наблюдать. Доставь в Ардам, и твоя миссия закончена, а я попрошу Тьера выделить ей в Академии комнату и учителя. Похоже, она еще сама боится своего решения, даже не попросила портал. Полагаю, язык ей пора подучить, хотя… тогда все очарование молчания закончится. Эх…

— А почему в Школу не возьмешь?

— Да, ты знаешь… спальня, мне там все-таки нужна.

Глава о правильном отдыхе

— Прости…те, что заставляю те… вас так мучиться!

— Надеюсь, мне это зачтется в Бездне.

Я была безжалостна целых две недели. Я забыла, что такое сострадание. Я заставляла бедолагу Сверта говорить. Объяснять по сотому разу. Показывать по тысячному. И поминать Бездну в миллионный. Педагог из вампира был никакой. Но мне ли к нему придираться?

После института была возможность пойти в аспирантуру, но с обязательным преподаванием. Я даже пошла и целый год! Целый год мне хотелось совершить треть описанных в уголовном кодексе преступлений: зевающие и болтающие мордочки на семинарах просто бесили, и, в принципе, я понимала некоторых своих коллег, которые, не парясь, тащили с собой ноуты и, дав задание на весь семинар, занимались своими делами вплоть до просмотра сериалов.

В общем, высказывание из глубин интернета, а может и зародившееся до него, про мышей которые кололись и плакали, но продолжали жрать кактус — это случай Иллара. Но надо отдать должное, он стоически терпел. Хотя, один раз не выдержал и, свернув на своем огромном черном коне по кличке Скальд, с дороги, умчался в поля, где они с конем просто отдались шуму ветра в ушах и грохоту копыт, а я всего лишь попыталась сымпровизировать на тему «Меня зовут Вера, мне почти тридцать, и я из другого мира» Даже обижаться не стала.

А он вернулся через полчаса и сходу выдал все мои ошибки. Память, как назло, оказалась отменная, я надеялась, что хоть половину слов правильно произнесла. Ошиблась. Поутешала себя тем, что память у меня больше зрительная, нежели слуховая. Правда, была у него ежедневная передышка, он куда-то пропадал на три — четыре часа, оставляя мне своего коня, который лучше меня знал, куда идти и что делать. Важные дела вампира случались, как правило, когда мы находились в границах какого-нибудь поселения. Да и седьмое оказалось весьма густо населено и более-менее безопасно. Побаивались разбойнички магов, которые неплохо справлялись с ловлей их собратьев. А с учетом того, что на ночь мы обязательно останавливались в таверне, то, если бы не туалет на улице, прогулка на свежем воздухе в приятной компании была бы не так уж и плоха, только посиделок с песнями у костра не хватало. Но мы и за восемь часов, проведенных вместе, уставали друг от друга так, что на костре, думаю, просто уже друг друга поджаривали бы. Вот вроде красивый мужик, но глаза-колючки, ухмылочка кривоватая, хотя, что говорить, он меня просто недолюбливал. Видимо, все началось с неудачной той попытки покушения в кабинете, а потом я ему костью в горле встала со своими путешествиями, так что спасибо, что не послал с моей просьбой помочь с языком.

А еще, пока он отсутствовал, я пыталась научиться ездить галопом, ну чтобы совсем его мнение о себе не портить, и, честно скажу, не слышать за спиной два ржания, причем одно из них явно будет не лошадиным. С меня хватило парочки крестьян, которые смотрели на меня как на… Короче даже вспоминать не буду. Ну не пойму я, как можно под такой ритм подстроиться или, тем более, все время ноги так напрягать, чтобы не улететь? Вот это, я понимаю, тренажер для бедер! Один раз даже свалилась, слава Богу, скорость была не большая, и ехала я по краю дороги, в итоге кусты стали моим ложем, на мое счастье не колючие. Лежала я в этих самых кустах, орала матом и плакала, не столько от боли сколько от обиды. Скальд прошел мимо, он был умным конем, что сказал хозяин, то и делал, я прямо видела, как он, копируя Иллара, приподнял одну лошадиную бровь, а я уверилась, что они у них есть, посмотрел на орущее чудо из другого мира, и пошел дальше.

Вернувшийся вампир одну бровь тоже приподнял, видимо, копируя Скальда, очень подмывало ему сказать, что я героически отбилась от шайки разбойников, посему это героическая грязь и героические дыры на одежде. Но, пробурчав, что неудачно упала, побрела по дороге в направлении дымка, который ознаменовал приближение кровати, еды и спасения от насмешливых презрительных взглядов.

* * *

— Полгода, демоновых полгода! И мы ни на шаг ближе не стали! За истекший период пропало тридцать два ребенка, и пятьдесят три ночных стража лишены магии. Исчезло и найдено без магии двадцать восемь женщин и сорок мужчин разного возраста, положения, магического уровня и расы. И это только в Империи, я молчу про Королевства и Хаос. И НИ-ЧЕ-ГО! — магистр Эллохар решил порадовать себя распеканием работников своей же секретной службы безопасности.

— А где таскается Сверт? — пробурчал смуглый и злой оборотень, крайне не любивший вампира, ибо в его компании невозможно было завести знакомство ни с одной девицей.

— Сверта не трогай, он делом занят, и еще успевает что-то помимо этого делать, — Красс закинул ноги на стол, но под взглядом Эллохара быстренько уселся, как подобает прилежному ученику.

— Конечно, он успевает три часа в день проводить в кабаке в Хаосе, в вашем любимом… клея все что в юбке!

— Вот такое тяжелое у него дело! — Эллохар сокрушенно покачал головой.

— Вы знаете?

— Конечно я в курсе, я ж его туда отправляю.

— Ааа… — оборотень приуныл.

— Нет, ну если ты настаиваешь, я могу лично пойти добывать информацию, но перед моей женой оправдываться будешь сам. Скажешь, что-де блюдет работодатель мой честь работников, и дабы не растлить юношей смазливой вампирской наружности, которым глубоко за сорок, и не кидать их в объятия распутных дев, сам магистр кладет себя… тьфу пропасть… подкладывается… В общем, придумаешь что-нибудь помягче, ибо в должностной инструкции это не прописано!

— Я все понял! — обижено просипел оборотень.

— Да ладно, а я только в раж вошел! Красс? — повернулся к новой жертве магистр.

— К Леди приближен Темный лорд, очень Темный, — отрапортовал маг.

— Не ниже главы рода, значит, — призадумался Эллохар.

— Да.

— Откуда информация? — глаза демона блеснули.

— От одного артефактора. Лорд, как оказалось, несколько лет назад в Хаосе искал артефакт, называется кристалл Арканолы, никогда и никто про такой не слышал. Я и Герт перерыли все, что было в архивах, нам такой не ведом, даже упоминаний нет. Артефакторы знакомые тоже разводят руками.

— Станар? — обратился к темному дроу принц Хаоса.

— Нападения и похищения прекратились семнадцать дней назад. Более зафиксировано не было, иные пропажи граждан Империи раскрывались по горячим следам и не были связаны с деятельностью интересующей нас Леди.

— Хм, наелись или решили передохнуть? — демон побарабанил длинными пальцами по столу. — Риш передала, что Владимира покинула круг Ведьм, точнее просто исчезла со всеми вещами. И ее видели в Хаосе, недалеко от моего домена, — принц обозрел собрание перед ним, ожидая каких-нибудь реплик. — Как интересно… Вы, значит, не в курсе. А я вот новую соседку с удовольствием бы навестил с дарами, так сказать. Выкопать из-под земли, да хоть в Бездне, но найдите мне Владимиру!

* * *

Я сидела в теплом зале таверны, озаботившись едой и ночлегом для лошадей и для себя. В то время как вокруг меня творилась самая настоящая свадьба, зал был огромным, половина его была отдана шумной толпе, которая веселилась, пела и плясала, поздравляя молодых, сидевших в центре стола с замученными, но счастливыми лицами.

Мелодии, которые играла компания из трех музыкантов, были такими ритмичными, что я сама, поневоле, притопывала ногой в такт, а самое главное, понимала, о чем песня почти без оговорок. Я уже и подпевать готова была, когда дверь таверны отворилась и в вошел… Красс. Ох ты! Он оглядел зал и, заметив меня, так приветливо улыбнулся, что я на всякий случай оглянулась, чтобы удостовериться, что сзади меня стена, и улыбка предназначалась мне.

— Темных Вам, госпожа Вера.

— Меня ваши «здравствуйте» пугают.

— Привыкните, — он опять широко улыбнулся. — Иллар занят, я за вами буду пока присматривать.

— В комнате за мной смотреть не надо, а я уже спать собиралась.

— Обижаетесь на тот случай? — понимающе так загрустил маг.

— Вспоминаю… его иногда, — если бы иногда!

— Давайте забудем, я чуть погорячился. Устал тогда. Предлагаю по кружке сидра, как вы?

— Ну, давай…те.

Официантка пошла к нему еще до того, как он начал оборачиваться. Еще бы! Сейчас еще попу подставит Ну вот, я же говорила! Неоднократно подобное наблюдала с Илларом. Это забавляло. Но ни шлепка, ни щепка попа не удостоилась. И обладательница неиспользованной филейной части уплыла исполнять заказ. И вы не поверите, вечер начал мне нравиться, Красс, умел улыбаться в отличие от вампира и говорить, и он оказался весьма обаятельным. Я так растаяла, что даже простила ему тот случай. Почти…

Кружка сидра превратилась в две, а потом в три. Он рассказывал что-нибудь, а потом просил пересказать, а это был тот еще повод для смеха, благодаря моему косноязычаю. Да и сама атмосфера таверны располагала к легкой веселой беседе. Музыканты заиграли веселую ритмичную мелодию, и улыбчивый блондин вдруг предложил руку и потянул в круг. Танец был до смешного простым: партнеры расходились и сходились по кругу, соединяя руки и меняя направление вращения. Только ногами надо было притопывать. Куда уж тут изыскам наших клубов. А когда музыка утихла, мы бегом кинулись к столу пить.

— О, вот это нормальная!

— Она медленная, неее!

— А ты (мы как-то резко перешли на «ты») меня слушайся, и все получится.

— Господи, что это?! — узрев движения танца, закатила я глаза.

— Простой народ иногда пытается перенять танцы у знати, вот и получается такое… — мужчина усмехнулся, — но играют совсем неплохо.

Он подхватил меня и легко так повел, ноги и руки «развязались» от сидра, и голове легко было, как не было давно.

И все было бы хорошо, если бы утром я ни проснулась от того, что с грохотом открылась дверь в мою комнату, и на пороге стоял Иллар, взгляд которого с неприветливого а-ля «нам пора» превратился в ядовитый. Он скривил губы и вышел.

И что вообще за мода такая — врываться без стука?!

Но самая настоящая наглость спала рядом со мной, перетащив на себя все одеяло и сладко посапывая. И это был не Красс, это был Магистр Эллохар.

Глава о переменах

Голова очень болела, а от грохота, учиненного Свертом, так, вообще, звон стоял подобно набату. Видимо, поэтому, мужчина в моей постели меня совершенно не смущал. Смущала скорее его личность. Очень смутные воспоминания, точно дымка стали пробегать перед глазами. Вот мы танцуем, и черты лица белобрысого мага расплываются и сливаются уже в снежноголового Эллохара. Я рассмеялась и, подумав, выдала, что этот цвет ему больше идет, очень его удивив, он даже не почувствовал, как личина сползла. Тогда это было весело, а сейчас хотелось закрыть лицо руками и все благополучно забыть. Уж не знаю, что там вообразил себе занудный вампир, но мы после пятой кружки сидра (а принц так после десятка не меньше) еле доползли до кровати и, не поделив одеяло, битву за которое я проиграла, заснули.

Слегка помяв королевскую особу, пока перелезала, я кое — как встала и пошла вниз умываться. Возле здания постоялого двора в ряд стояли несколько бочек с чистой водой, которая с утра чуть подернулась ледком, он хрустнул, как печенье, под ковшиком. Набрав в ладонь холодной воды и хлебнув еще из ковша, так, что свело зубы, а головная боль еще сильнее стала рваться наружу, я плеснула жидкий мороз в лицо.

— Я, конечно, не всегда понимаю мотивы поступков некоторых, а уж особенно Магистра. Но сейчас, по-моему, он перебарщивает, — от стены отделился Иллар.

Я вскинула голову и наткнулась неприязненный взгляд.

— Мы…

Он вдруг шагнул ко мне, и, выхватив ковшик из рук, швырнул его далеко за спину. Я испугано отступила, впечатавшись спиной в стену.

— Пропадают и погибают дети, лишенные магии сходят с ума, по миру ходит тварь способная, уничтожать и подавлять силу даже в Темных лордах. У нее на посылках сильные ведьмы и те, кто хочет власти. И вместо того чтобы использовать, Эллохар позволяет тебе прогуливаться и наслаждаться жизнью!

— Я не понимаю…

— Тебя надо было… — он приблизился к моему лицу, и уже его лицо начало меняться, будто из воды проступали новые черты.

Он схватил меня за запястья, источая злобу. Я моргнула и вдруг осознала, что у него тоже была личина, а под ней мужчина с черными глазами и бордовыми, как запекшаяся кровь зрачками, нос его, явно, когда-то прямой и тонкий, аристократический, чуть свернут в сторону на переносице, ломали его и не раз, а по левой щеке от виска к подбородку шли две белые полосы давно заживших шрамов. Он был матерее, старше, злее.

— Ты… — его нос почти коснулся моего лба.

— Так хорошо делал, что даже я не замечал, — голос Эллохара заставил нас обоих замереть. Иллар повернулся, исподлобья взглянув на Магистра, и, отступив от меня, снова стал красивым до зубной боли.

— Свободен, Иллар, миссия закончена.

— Но…

— Я все сказал. Возвращайся в домен, я дам указания позже.

Вампир развернулся и исчез в черном проходе конюшен. Я обхватила себя за плечи. Шутки кончились.

— Пойдем, я собрал твою поклажу.

Магистр шагнул ко мне.

— Спасибо, — тихо прошептала я.

— За что?

— За… время. Но теперь мне бы хотелось… понимать все, что происходит вокруг меня.

Эллохар прикрыл глаза на мгновение.

— Иллар сказал правду. Тебя бы давно заперли, исследовали, возможно, уже убили бы, но хочешь, называй предвидением, но я чувствую, что твоя жизнь даст больше, чем смерть, не подведи меня, Вера.

Сказал он это больше для себя, оправдывая себя, потом что большинство слов оставались для меня загадкой.

От взмаха его руки пространство загорелось, и там, где оно пожирало саму ткань бытия, вырисовывался совсем другой пейзаж.

И вот мы стоим на мощенной камнем дорожке перед пятиэтажным серым зданием, окруженным аккуратными деревьями и подстриженными кустами, вдалеке стояли еще несколько похожих строений. По дорожкам ходили, бегали люди… в большинстве своем, и нелюди, это явно было какое-то учебное заведение. Магистр со мной появился прямо перед входом, и все, кто находился в поле его зрения, просто магическим образом исчезали, похоже, его тут тоже побаивались. Но любопытство пересиливало все: носы и головки показывались и из окон и из-за деревьев.

— Тьер так и не снял ограничение, вот упертый. Пойдем, — кивнул магистр и галантно предложил свой локоть.

— Магистр Эллохар, вы рано! — голос шел, будто из пустоты, и заставил мурашки толпами летать по моей спине. Магистр развернулся, и мне пришлось тоже. Лучше бы не делала этого! Лучше бы спала в кровати в теплой таверне даже без одеяла!

Призрак, Дух, как хотите, называйте, женщина, неживая…

— Дара! — поприветствовал Магистр Эллохар.

— Мама, — это уже я, пятясь назад.

— Нет, Веруся, это не мама, это хранительница спокойствия сего Бездне угодного заведения! Дара, это- госпожа Вера. Ее не обижать, охранять, и не трогать. Дара, в прямом смысле не трогать, судя по тому, что я видел, госпожа Вера может сделать с легкостью своим прикосновением то, что не могли сделать все твои враги, вместе взятые.

Мы с призраком переглянулись, и я почему-то поклонилась, а призрак почему-то одобрительно кивнула.

— Она может представлять опасность для адептов и преподавателей, лорд директор должен быть извещен о вашем прибытии, — глядя на магистра, пробурчала призрачная хранительница.

— Извещай и скажи, чтобы снял запрет на доступ в комнаты Деи для меня.

— Ммм… — Дара получила указания, но плыла за нами.

— Любопытство, зайка моя возрожденная, наказуемо! Тебе ли, призрачная моя, этого не знать? — ухмылочка у Эллохара была полна добра любви и понимания, а у меня от его тона засосало под ложечкой.

— Ммм! — привидение было немногословно.

— Дарочка, все ли в порядке с твоим посмертным здоровьем?

— Эллохар! — нам на встречу вышла высокая женщина с чуть заостренными чертами лица, что придавало ей некое сходство с кошками.

— О, отлично все в сборе! Шаена, дорогая, как муж поживает? — раскланялся Эллохар. Ответа он, как водится, не ждал.

— Верочка, это Леди Шаена Верис. Или как ты там теперь звучишь?! — махнул рукой в сторону женщины — кошки магистр. — Шаена — твой учитель. Шаена, это Вера, еще раз говорю, руками Верусю лучше не трогать. Хотя, полагаю, для тебя это не так критично, как для Дарочки. А! Совсем забыл! Никому Веру, а вы знаете о ком я, не трогать руками, — голос усиленный магией прогремел, кажется, на весь мир.

Студенты, вроде уже расслаблено подглядывающие за нами, снова попрятались, как тараканы. А я почувствовала себя изгоем.

— Ты бы уже табличку на нее повесил, — заметила шествовавшая к нам женская греза, темноволосая, высокая, сложенная так… как надо. От мечты веяло мужской силой и властностью, и я, похоже, не одна это чувствовала, потому что попрятавшиеся студенты женского пола высунули носы и следили за грезой с обожанием, позабыв про демона, который никуда уходить не собирался.

— Риан! Вот теперь точно все в сборе! — Эллохар театрально похлопал в ладоши. — Веруся, это лорд Риан Тьер, многоуважаемый директор этой Академии, ты с ним знакома заочно.

— Заочно? — переспросила я.

— Ну, ээ, Шаена потом объяснит значение этого слова! — кивнул Эллохар.

— Это вы отдали меня Лаври? — я пристально посмотрела на черноволосую грезу.

Он смутным призраком маячил в горячечных воспоминаниях. Но я уверена, это был он. А значит, он — такое же скопище грехов, как и Эллохар, по меркам этого мира. Аристократ, маг, повелитель всего и вся. Он так же пристально посмотрел на меня и кивнул. Серая комната, где было холодно и одиноко. Прежде чем отдать, он запер и забыл. Тюремщик!

Магический фонарик рядом с одной из дверей разлетелся тысячью искр, а дверь рядом с ним, скрипнув, отворилась. Наступила тишина, в которой было слышно, как шуршит от сквозняка портьера на окне в коридоре. Магистр Эллохар хмыкнул.

— Ты почувствовал, Тьер?

— Нет, — тот чуть качнул головой.

— В этом ведь и есть самое интересное! — хитро улыбнулся Эллохар. — Дара? Шаена?

Те отрицательно покачали головами.

— Веруся, ты сейчас о чем-то подумала? Что-то расстроило тебя, радость моя?

Он издевается что ли? Я осмотрела в упор на лорда Риана Тьера, и тихо сказала:

— О серой комнате.

Мужчина сузил глаза, и мы бы продолжили играть в гляделки до следующего погибшего фонаря, если бы не леди Шаена. Она, приобняв меня за плечи, буквально выдернула из рук Эллохара и повела по коридору. Подойдя к одной из дверей, женщина что-то, прошептала, и мы шагнули в темную комнату.

— Дыши, — послышался над самым ухом сочувствующий голос. Я сделала глубокий вдох и отпустила пружину, которая сжалась внутри от «приятных» воспоминаний. В этот же миг комната осветилась светом магических фонариков. Гостиная, диванчик, камин, дверь в спальню, потому как была приоткрыта и открывала прекрасный вид на кровать. — Будем на «ты», так проще, — женщина положила узел с моими вещами на диванчик.

Я кивнула.

— Это комнаты жены лорда Тьера, пока она в академическом отпуске, ребенок у них.

— У нее волосы красные? — вдруг вспомнила я свой бред из серой комнаты.

— Не красные, а как вишня. А откуда ты знаешь?

— Видела. Как называется, если тебя… держат в…. замок на двери?

— Заключение.

Глаза Шаены блеснули. Но она решила не комментировать пока…

— Что от меня хотят? — я устало опустилась на диван. Вспомнилась злоба Иллара, за нее было особенно обидно, ведь я даже не понимала, за что он меня так ненавидит.

— Пока, чтобы ты научилась сносно говорить, тебя будут исследовать маги, будут брать кровь, когда мы придем к каким-то выводам, особенно, если это поможет победить, Эллохар и Тьер постараются устроить твою жизнь тут или отправить домой, если это будет возможно.

— Зачем им помогать мне?

— Я понимаю, тебе пока не сильно везло на знакомство, но Тьер и Эллохар, они не похожи на обычных Темных лордов, они… Дея, жена Риана, чистая хорошая девушка, именно за это она его и полюбила. Они могут помочь.

— Мне везло, — обиделась я за Лаври. — Я жила четыре месяца в семье карди.

— Карди… — нахмурилась леди Шаена. — Да, хороший народ. Сейчас отдыхай, сегодня тебя никто трогать не будет, занятия начнем завтра.

— А я могу гулять? — поинтересовалась я, когда женщина была уже у дверей.

— Да, по территории Академии свободно. За тобой присмотрит Дара.

Я кивнула. А в голове, как карусель, крутились серая комната, слова Иллара про то, что умирают дети и слова Леди, что они все будут меня ненавидеть. Я прошла в спальню, свалилась на заправленную кровать в одежде и моментально уснула.

* * *

Когда Шаена вышла в коридор, там стояли и беседовали два Темных лорда. Оборотню показалось, что при всем том времени, что она провела рядом с ними, она так и не узнала, что Риан Тьер может быть тюремщиком. Судить она его не могла, ибо не знала всех нюансов дела. От Эллохара же она могла ожидать всего чего угодно, но поддонком он не был.

— Ну как? — поинтересовался демон.

— Заснула. Я проинструктировала, — Шаена почему-то была крайне зла на этих двоих, развернулась и скрылась в своих покоях.

— Мне кажется, из-за Веруси на нас все наши женщины ополчатся, — задумчиво пробурчал Эллохар.

— Я тогда не слишком мог соображать. Дея… — Риана передернуло от воспоминаний, о том времени, когда он чуть не потерял жену и сына.

— Знаю. Ладно, раз новостей больше нет, я пойду. Сними запрет уже.

— Я поставил запрет на всех кроме Дары и Шаены. А то, знаешь ли, ты можешь появиться в неурочное время, и тогда магическим фонариком дело может не закончиться, — высокомерно заявил лорд Тьер, не забыв, однако, ухмыльнуться напоследок.

— Засранец ты, Тьер, — рявкнул Эллохар и исчез в сполохах синего пламени.

* * *

Я проснулась ночью. Спальня тонула во мраке, но стоило лишь пошевелиться, как загорелся крохотный магический фонарик на входе. Я уже давно поняла, что они работают, как-будто в них наши датчики движения встроены.

Тишина. Подойдя к окну, я уселась на широкий подоконник и уставилась в темноту за окном. Выдохнув на стекло теплый воздух, в появившейся дымке стала рисовать ромашку, мы так веселились с Антохой, рисовали машинки, флажки, самолетики. Мне было очень страшно, страшно понять когда-нибудь, что я никогда не увижу своего малыша, не обниму. Эти мысли не отпускали меня вот уже пять месяцев. Они не меркли, не утихали, стали капельками воды, которую не может сдержать сломанный вентиль в кране. Кап-Кап. Сын… Тоша…

Это также, как свыкаться с мыслью, что не стало Андрея. Не свыклась.

Слезы потекли двумя горячими ручьями.

— Солнышко мое…

— Дочь? — я подпрыгнула и обернулась, посреди комнаты витала Дара.

— Сын!

— Не бойтесь, — Дара опустилась на край кровати, будто и правда могла ощущать реальную материю.

— Знаете, я сейчас боюсь только, что не увижу больше сына. Остальное меня уже не пугает.

Заявление, как показало время, было весьма смелое.

— Хотите есть? — дружелюбно спросил дух.

Такая резкая смены тема и настроения меня выбила из колеи.

— Можно попить горячего.

Дары не было лишь секунду, и на столике у кровати уже стоял чайник и булочка с черным кремом поверх в виде розочки.

— Сспасибо.

— Меня терзает то, что сказал Эллохар, про прикосновение. Я так хочу коснуться, — Дара аж руки потирала, будто готовилась.

— Не надо. Иллар сказал, что из-за наших с… моих способностей, я могу покалечить. А вдруг я могу вас… убить!

— Иллар? Иллар Сверт? — дух аж заискрился.

Кому я тут про смерть рассказываю?!

— Да. Он самый.

— Откуда ты его знаешь? — шустро они тут на «ты» переходят.

— Он… Он… со мной гулял… месяц…

— В смысле гулял? — челюсть духа отвалилась.

— Я не знаю, как это слово звучит, магистр Эллохар его попросил путешествовать со мной.

— Сопровождал в качестве охранника, — додумалась Дара.

— Ну, наверное.

На лице хранительницы появилась крайне мерзопакостная улыбочка.

— А ты заметила в нем что-нибудь странное?

— …?

— Как он говорит с Эллохаром?

— Ну, как друг говорит.

— А может как родственник? Я изнываю от мысли, что он его сын!

— Сын?

— Ну да, это была бы новость столетия, нет полутысячилетия. Но он, гад, скрытный!

Дух-сплетник, отлично!

— А если и сын и что? — удивилась я.

— Это надо быть особого склада характера, чтобы не признавать себя даже бастардом принца Хаоса.

— Бастардом? — переспросила я, приподняв бровь.

— Ладно, еще наговоримся, — сжалилась Дара, а взгляд в мою сторону кровожадный- кровожадный. — Думаю, тебе стоит лечь и основательно выспаться!

— Да, спасибо, — это я уже сказала почти испугано. Дух испарился, а я удивленно почесала затылок. Ну, правда! Если и сын, то что? Да хоть кто! Если он прав насчет детей, это ужасно!

Выпив чай, вкусный травяной, и съев пол булки, я сняла все кроме рубашки и белья и завалилась спать.

* * *

Иллар Сверт сидел в одном отлично известным всем холостякам и не холостякам Империи заведении, под названием «Перышко дракона». С чего ему дали такое название, никто так пока и не догадался, хозяин хранил секрет с лукавой улыбкой. Очень немногие лорды и маги имели доступ к кругу счастливчиков, вхожих в это царство удовольствия. Иллар был особым гостем. Он не имел титула, но был темным, и он оказывал услуги хозяину и его клиентам. Встречали вампира здесь всегда с распростертыми объятиями. И сейчас нечастому, но крайне желанному гостю, в связи с накопившимися заказами, была предложена одна из лучших комнат, подано лучшее вино и выделена красавица- Орита. Он часто заказывал именно ее.

А девушке Иллар нравился, он молчал, никогда не обижал и хорошо платил. Вино исчезало, а девушка с примесью крови эльфов массировала напряженную спину и напевала тихую нежную мелодию. Опрокинув остатки вина, вампир закинул руку, поймав ее шею, нежно наклонил и приник к трепещущей жилке. Девушка знала, что делать, и уселась поудобнее, давая все, что было. Его руки скользили по ее спине и бедрам, заставляя забывать, что кровь ее убывает. Она знала, что он остановится, когда надо, с ней все будет в порядке, а его руки ей дарили приятные ощущения, этим ощущениям она и отдалась.

А же сам вампир не замечал, как волосы девушки под действием его магии окрасились в темно-каштановый цвет.

* * *

— Нариша, давай не будем об этом, мы уже не раз это обсуждали, — Даррэн откинулся на спинку стула и запрокинул голову, устало прикрыв глаза.

— Я понимаю, но ты обещал подумать, — леди Найрина смотрела на мужа с мольбой.

— Я скажу тебе откровенно, да я тоже не горю желанием от этой перспективы, но и отказаться не могу.

— Придумай что-нибудь, родной, — тонкая ручка скользнула по его длинным пальцам.

Он перехватил ее ладонь и прижал к губам.

— Я постараюсь, дыхание мое.

Подхватив хрупкую любимую статуэтку, он направился в спальню, жена была прекрасна, и все мысли сейчас были только о ней, кроме одной, глупой и маленькой, что одеялом надо было поделиться.

Глава о силе

Школу я лично не любила, как-то не сложилось у меня с ней, в отличие от института. С первого по десятый класс я была жуткой зубрилкой, и подружки подобрались такие же. Возможно, поэтому, институт стал местом хорошего время препровождения. И вот уже два месяца как я чувствую, что вернулась в школу, потому что зубрю. Забавным мне теперь казался вопрос о прогулках, я не то, что выйти, я спать-то не всегда успевала. Вперемежку с учением приходили маги, они брали кровь, волосы, даже ногти (что посущественнее не оттяпали и то хорошо) в баночки, колбочки, флакончики, таскали какие-то вещи, просили подержать, подышать (хорошо не лизнуть) хмыкали, уходили, приводили представителей кучи рас, которых я в самых диких фантазиях представить не могла, оттого при виде очередного посетителя просто старалась придерживать челюсть в должном для нее положении.

Шаена была суровым учителем и гоняла, гоняла, гоняла. Правда, она оказалась еще и очень изобретательным магом. Ее задумка сильно облегчила нам жизнь. Новшество работало по типу словаря для меня. Только дотрагиваться мне до магической вещицы было нельзя. Первый раз я взяла маленький кусочек янтаря, и он «умер». После чего леди- преподаватель обогатила мой лексикон руганью на местном наречии. Так что, кристаллик теперь стоял на подставке в гостиной, и мы с Шаеной в конце занятия составляли свод слов моего языка и их. Если я забывала слово, то говорила его на своем языке, а кристалл выдавал голосом Шаены аналог с их языка, если, конечно, был уже внесен в кристалл. Такой своеобразный компьютер.

В конце второй недели я поняла, что учеба начинает сказываться на мне весьма плачевно, ибо девиз мой был прост «Зубрежка и еда», чувствовалось, еще неделя, и не влезу ни в одну из вещей. Я вообще-то жуткая сладкоежка, и бестселлеры и книги по работе повышали прибыль на продаже шоколадок в ближайшем к моему дому магазинчике в разы. Но там, в моем мире, мне приходилось бегать по работе и дома делами заниматься, я уж молчу про беготню за шустриком — сынулей. А тут?!

В одно утро я проснулась от жуткого звука, которым будили студентов Академии, да и все окрестности заодно и, выпихнув себя из кровати, решила сходить на построение, потому что заставить себя делать что-то наедине со сладкими чаями да булками было невозможно. Шаена, увидев меня, улыбнулась одобрительно. И… мне понравилось. Бегать я, правда, особо никогда не любила. Но в качестве разнообразия, почему бы и нет.

Ребятки смотрели на меня сначала как на… Как мы на НЛО! А потом привыкли и даже приветливо кивали. Преподаватели, кстати, тоже приходили. Третьей моей победой стало возвращение в блондинку. Я, опять же, попросила Шаену помочь. Она сначала удивилась, а потом мы встали в тупик, потому что магией мои волосы менять цвет отказывались, а таких химикатов, как у нас тут, ясное дело, не использовали. Но Шаена была дамой упертой, и спустя три дня экспериментов преподаватель (которая, кстати, оказалась оборотнем) победно вручила мне раствор, и вонял он как и надо — перекисью. После окраски волосы получились очень приличного оттенка, действительно, как платина, даже с каким-то удивительным отливом, которого наша краска не давала. Это был натуральный цвет волос моей мамы, никогда не забуду фото, где молоденькая красивая инженер с таким богатством по плечам нежно улыбается на камеру. Папа очень любил эту мамину фотографию. Шаена, увидев меня утром, выронила все, что несла, а Дара, появившаяся на шум, медленно погрузилась в пол…

— Здорово, у нас с таким цветом никто не ходит, — прицокала языком оборотень.

— А с высокой прической будет смотреться шикарно! — послышался голос эксперта из пола.

На том и сошлись! Никто из лордов и их приближенных меня не посещал. Полагаю, им исправно докладывали о моих успехах. И уверена, что Шаена, была моим самым главным исследователем. А лорд директор предпочитал к тому же сохранять в целостности осветительные приборы в своем учебном заведении.

К слову, мой учитель оказался для меня настоящим даром. Терпеливая, умная, женщина с характером и принципами. Она всегда оставалась спокойной, и я старалась держаться ее линии поведения. Но вечерами две дамочки, а именно, Шаена и Дара, где-то через три недели начали у меня устраивать веселые посиделки, в которых вовсю выведывали секретную информацию о моем мире.

— Вы же не летаете? — попивая чаек, поинтересовалась как-то оборотень.

— Еще как летаем, но не на животных, как вы, а на больших машинах, один самолет может перевозить до трехсот пятидесяти человек, насколько я помню. И летят они очень высоко и очень быстро. Быстрее звука. Хотя вот так вот, как ваши лорды, телепортироваться не можем. Пока… Но это не магия, это наука, а она на месте не стоит.

— Триста пятьдесят! Одновременно! Удивительно!

Запомнился мне разговор о тенденции в моем мире к тому, что женщина работает, а мужчина сидит с ребенком. Если честно, я сама (ради шутки) это Андрею предложила, а он (ради шутки) выдерживал с малюткой один полный день, а потом мужское терпение от «папапа» и «кутькутькуть» иссякло. Женщина и призрак же смотрели на меня округлившимися глазами.

И вот, наконец, настал местный праздник Смерти Зимы, я не стала вдаваться в подробности, чего это зима помирать собралась, но звучит забавно. Два дня выходных! Без магов, без зубрежки. Без прогулки по пустым коридорам Академии или парку, а это собственно все, что мне было дозволено. В праздник Академия опустела. Шаена тоже уехала. Так что мы с Дарой остались фактически одни. Тоска и серость, ведь даже Ардам был под запретом. Но тут мне несказанно повезло. Лорд Тьер (и я полагаю не он один) пришел к выводу, что я могу себе позволить прогулку в праздничный день в город наводненный народом. Можно, конечно, предположить, что тюремщики смилостивились, но по-моему они рассчитывали изловить Леди, которая наверняка за мной следит и захочет повидаться.

В любом случае, я была рада. Дара мне дала кучу напутствий, так как никаких магических опознавательных знаков на мне не уживалось, лорд Тьер выписал бумагу на случай проверок (как будто у них там не все схвачено) к разрешению на передвижение прилагалась традиционная коробочка конфет с поздравлениями.

Я надела форму Академии, так как все в городе знали, что адептов и преподавателей трогать нельзя, это грозило личными разборками с директором, а он, как я уже поняла, был крайне опасен. Господин привратник, который первое время вызывал у меня гомерический хохот и прознавший об этом от Дары, крайне косо на меня посмотрел. Но я ж хитрая! Коробочка конфет перекачивала в руки заулыбавшегося господина Жловиса. И «человеку» приятно, и не обожрусь опять на ночь. И в приподнятом настроении я тронулась в Ардам — первый крупный город в этом мире, увиденный мной.

Он мне напомнил улочки Старой Праги, только более обжитой и украшенной в праздничную мишуру. Кругом царило праздничное настроение. Нарядно одетые горожане гуляли по улицам, заведения зазывали вкуснейшими запахам, а магазинчики — выставленными сезонными подарками. И кругом витала магия. В общем, хоть люди хоть, нелюди, а все одно, праздник есть праздник. Вызнав у Дары про магазинчик, где можно купить хорошего вина на вечер и вкусняшек, я потопала в нужном направлении, глазея по сторонам. Посидеть в их тавернах сопровождалось большим количеством условностей. Нет бы, прийти, наесться и вперед! Ан, нет! Туда не ходи, тут женщин одних не обслуживают. Средневековье. А там, где дама могла прийти одна, требовалось иметь либо титул, либо повышенную магическую силу. Хотя, чего это я?! Антимагическую силу не желаете? По крайней мере, запасы волшебных фонариков придется пополнять.

Пробродив по городу часа два и затоварившись вином (ноги с непривычки гудели), я неспешным шагом тронулась в сторону Академии. Проспект уводил меня в сторону от шумных гуляний и, помахивая кульком, я шла и вдыхала свежий морозный воздух. Мне навстречу шли двое, женщина и мужчина. Разумеется, теперь-то я знала, кто такие дроу, а это были именно они, но сказать по чести, они для меня как китайцы были, все на одно лицо. Один из путников был молодой женщиной, а второй… Вот хоть убейте, как будто я его уже где-то видела.

Кожа у мужчины болезненно серая, а не черная, точно выцвела, он горбился, золотые волосы тусклыми свалявшимися прядями лежали на плечах, шел он неровно, почти полностью переложив свой вес на женщину. Я посторонилась пропуская пару, женщина мне вымучено улыбнулась.

— Юрао, чуть-чуть осталось.

Юрао… Юрао! Каменное здание после подвала, коридоры, больная голова… Оникс! Неужели это тот, кто вел меня по коридорам?! Встречные здоровались с ним и называли… Юрао! Это же он, тот, кто меня нашел! Я застыла посреди улицы не в состоянии оторвать взгляда от путников. Пара тем временем дошла до здания с вывеской.

Черт меня дернул!

— Простите, — крикнула я.

Мужчина прислонился к стене, пытаясь отдышаться, а его спутница обернулась ко мне, и нетерпеливо ожидала продолжения, видя, что мужчине худо.

— Вы меня узнаете? — я вышла на свет фонаря, и Оникс поднял изможденное лицо, посмотрел на меня, как вдруг весь затрясся, начал отступать, но сзади очень не кстати оказалось крыльцо соседнего входа, и он запнулся и начал падать. Мы с девушкой обе рванули к нему. И когда моя рука обхватила его ладонь, я почувствовала, что внутри мужчины что-то взорвалось. Дроу закричал от боли, а я испугано выпустила его руку.

Девушка упала на колени рядом со своим спутником, и, обхватив его голову руками, отчаянно звала мужчину по имени. Я же начала пятиться, и спустя пару шагов сорвалась на бег. Удивительно, но меня никто не тронул, не окликнул даже. Пакет с вином остался рядом с ними. Но о возвращении не могло быть и речи. Я думала лишь об одном, все время вспоминая слова Иллара. А если я убила Оникса? Пролетев мимо вышедшего поприветствовать меня господина Жловиса, я остановилась посреди парковой дорожки и упала на колени, почти сразу же появилась Дара.

— Дара, я… Я, кажется, убила… — дух засиял и испарился.

Через минуту посреди обледенелой аллеи стоял мрачный лорд Тьер. Я постаралась кратко изложить то, что произошло, а это сложно, если зубы, как Высоцкий пел, танец с саблями стучат. При имени Юрао лорд Тьер окаменел и, подойдя ко мне вплотную, открыл портал, и, схватив за руку, потянул за собой. Выбора у меня не было, мы шагнули и оказались в чье-то доме.

Нам на встречу вышла та самая девушка, заплаканная, с опухшим лицом. Увидев нас, она огласила дом полным ярости ревом и рванулась ко мне. Темный лорд едва успел ее перехватить. И, перекинув в другую руку, подальше от меня, велел отвести его к Юрао. Она, злобно щерясь, указала на дверь. Темный пошел вперед, а мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. В комнате, где мы оказались, находилось несколько представителей семейства дроу. Я замерла на пороге, готовая ко всему, может не к смерти, но к наказанию, точно.

Приблизившись к дроу, без сознания лежавшему на диване, директор вытянул руки и, приложив ладони к груди больного, дал импульс, как тогда у костра Иллар поделился магией с Эллохаром. Юрао вздрогнул и глубоко вздохнул, и лорд Тьер вдруг улыбнулся и обнял, подбежавшую к пострадавшему девушку.

— Теперь все будет хорошо, магия к нему вернулась.

И все кто был в комнате разом выдохнули и загалдели.

Про меня все забыли. А я привалилась плечом к косяку и чувствовала себя так, будто по мне проехался каток, причем не по разу.

* * *

После объявления новости и, уже не дожидаясь реакции толпы оторопевших родственников Юрао, лорд Тьер открыл портал в мою комнату и велел не волноваться и отдыхать. Видимо, Даре он тоже все пояснил, потому что из меня сейчас рассказчик был тот еще. Дух сияла, сияла (а даже по ее посмертному выражению лица было понятно, что у нее ко мне куча вопросов), в итоге исчезла и вернулась с пакетом! Моим пакетом с вином! Я его пила как воду, и, только вылакав полбутылки, меня отпустило. Спать я, конечно, не могла. И говорить не хотелось. Где-то через час, когда я сидела на подоконнике и смотрела в ночь, взревело алое пламя и из него выбежала та самая женщина с волосами цвета вишни. Увидев меня, подбежала и порывисто обняла. Маленькая, хрупкая вся в слезах, уже без живота. Она только всхлипывала и повторяла «спасибо». Я ее тоже обняла, искоса глядя на довольного духа и лорда Тьера, который, сложив руки на груди, смотрел на нас с намеком на добрую улыбку. Дара меня уже просветила, что жена директора и этот самый Юрао Найтес большие друзья. Девушка, наконец, успокоилась и, отстранившись сразу, смутилась.

— Дея, — протянув мне руку, сказала она.

— Вера, — улыбнулась и протянула свою в ответ.

— Рад, что не ошибся — голос магистра Эллохара, заставил нас обеих вздрогнуть. Темный как раз входил в гостиную. — Значит своеобразный паразит, который постоянно качал магию. Хм…. Ну что ж, Веруся, придется сегодня еще чуть поработать, а потом отдохнешь по-королевски.

Дея опять умоляюще на меня посмотрела.

— Что надо делать?

А что мне оставалось делать?! Вряд ли у меня был выбор.

* * *

Это был лазарет для тех, кто болеет больше умом, нежели телом. Большая теплая комната с окном и слишком большим количеством белого, с добротной кроватью посередине и крепкой дверью, обитой тканью. На кровати сидел спиной к нам человек. И я уже знала, кто это. Тот самый Главный, который обсуждал меня вместе с Ониксом. Худой, бледный, он был ныне, с глазами, которые смотрели, но не видели.

— Коснитесь его, Вера, — тихо попросил лорд Тьер и приблизился первым.

Мужчина, до этого сидевший неподвижно, вдруг взвился и бросился на директора. Темный перехватил занесенные для удара руки, а я, шедшая за мужем Деи след в след, не мешкая, схватила человека за запястье. Тот же взрыв, и мужчина, как подкошенный падает на пол, упал бы, если бы не Лорд Тьер, который аккуратно опустил его на кровать и проделал тоже самое, что и с Юрао, дав ему магический заряд.

Дея стояла рядом с Магистром Эллохаром, зажав ладошкой рот. Сам же Магистр смерти был внешне спокоен и лишь поджатые губы, говорили, что он напряжен.

— Не зря ли мы это делаем, Тьер? Если он не восстановится, то будет опасен с магией для окружающих.

— Попробуем восстановить, а потом, сам знаешь… — кивнул Темный на Дею, которая чуть дрожа направилась к мужчине на кровати.

Лорд Тьер не одобрительно посмотрел на жену, но препятствовать не стал. Девушка осторожно взяла в ладони лицо больного. Мужчина, почувствовав ее, потянулся к ней и накрыл ладонью ее тонкую руку. Муж рядом напрягся, готовый среагировать в любую секунду, глаза его заволокло тьмой.

— Лорд Шейдер, вы меня слышите? — дрожащий голос Деи нарушил тишину.

— Дея…

— Все, Дея! — Темный лорд обнял жену, и, подняв ее на руки, отступил на шаг, девушка благодарно улыбнулась мне и привалилась к груди мужа, и оба они исчезли в пламени.

Мы остались с Магистром и, провалившимся в бессознательность лордом Шейдером. Принц подошел ко мне и, положив руку на плечо, развернул к себе.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не героем…

— Хм, тебе многое предстоит теперь. Таких, как этот, десятки, и если ты сможешь им помочь — спасешь кучу жизней. А насчет героизма… Он ведь, Вера, в разных видах бывает.

— Можно мне в сад Академии? Хочу подышать и одна побыть, — я подняла на него глаза.

Магистр хмыкнул, но возражать не стал и воздержался от привычных комментариев, портал открыл, сам же, слава Богу, за мною не пошел, оставшись со спасенным, если конечно я его и правда спасла.

* * *

Вдоль высокой каменной ограды росли высокие деревья и тропинка, протоптанная неизвестным смельчаком, петляла среди сугробов. Крохотное замершее озерцо в окружении невысоких кустарников летом наверняка было уютным местом, если в этой местности бывает лето. Я в этом начала сомневаться. Взморье казалось мне раем по сравнению с Ардамом, хотя сезона штормов я там так и не увидела.

— Тебе надо расслабиться, — раздался над самым ухом знакомый шепот. — Ты бледная, как раз под цвет волос. Решила подражать мне? По-моему каштановый тебе идет больше. Но могу своего парикмахера посоветовать, а то оттенок не соответствует.

Я не удержалась и улыбнулась. Все-таки пришел.

— Ну вот, уже лучше. Как на счет таверны с сидром? — Эллохар стоял рядом, заложив большой палец за ремень и распахнув плащ. Как ему не холодно только?!

— А вас дома не ждут? — я приподняла бровь вопросительно.

— Ждут, но хочу вернуться героем, спасшим девушку от страшных чудищ под названием одиночество и непонимание. Я даже далеко ходить не предлагаю. Тут есть прекрасная таверна за углом, точнее за забором. Заодно прогуляемся.

Я бы и отказалась, но живот решил за меня, громко заурчав. Демон усмехнулся и кивнул в направлении сторожки Жловиса. Прогулка помогла. Магистр вел со мной непринужденную дружескую беседу, таверна действительно находилась недалеко от входа в Академию. Правда привратник выпускал нас с таким лицом, что я испугалась за его психическое здоровье. Жловис чуть не окосел, глядя на Эллохара. Тот его вниманием не удостоил. И вот уже до нас донесся аромат похлебки и веселые голоса. Я шла рядом с ним и чувствовала то, чего сама от себя не ожидала, что я скучаю, скучаю по теплым рукам, нежности, которая принадлежит только мне, силе, которая призвана защищать только меня, по мужчине. А я ведь столько времени себе уговаривала, что мне это не нужно…

Глава о пустоте

— Хочешь узнать про ритуал? — Анна была… довольна. — Что ж, теперь я могу описать тебе его в точности! Нужны двое. Жизнь одного за переход другого. Вот и все. Умирает тот, кто обладает чистой кровью нашего мира, она — код к замку, другой отправляется туда, и не важно, откуда он, и где рожден. Но есть одно 'но', жертва должна быть добровольной.

— То есть? — я не верила, хотя оснований к этому не было. Безжалостнее выхода не придумать.

— То есть, не сработает, во-первых, если я просто тебя убью, ты сама на это должна решиться, ну или хотя б согласиться, а во-вторых, моя смерть не перенесет тебя домой, потому что я изменила свою кровь. Она больше не принадлежит нашему миру, в той мере, в какой нужна для ритуала.

— Подстраховалась?

— Подстелила соломку там, где надо, сама того не ожидая. Вокруг меня при появлении принцев не оказалось. Что плохого в желании выжить? Это инстинкт — он присущ всем живым существам. Кроме глупых людей.

— Мы застряли с тобой тут.

— Почему же! Кровь менять ты не сможешь, не тот уровень (снисходительная улыбка), а у меня есть время и желание заставить тебя открыть мне проход.

— Я, знаешь ли, не страдаю склонностью к суициду.

— От этого задача только интересней.

— Ты всегда была такой бессердечной?

— Я могу дать нашему миру не в пример больше тебя.

— Не уверена, что нашему и без того циничному миру нужны еще и твои познания — как убивать. Профессионалов, по — моему, и так хватает.

Мы стояли друг напротив друга на холме недалеко от Академии под холодными порывами ветра. Мелкий и колючий снег бил исключительно по мне, ее непогода словно обтекала. Беседа была непродолжительной, но содержательной, после нее у меня сложилось впечатление, что сына я больше не увижу. И сейчас мне очень хотелось ее убить. Просто убить. Это не была ярость, паника или страх. Нет, Только холодное желание в этом холодном, холодном мире.

После того как я смогла «вылечить» Юрао Найтеса и Лорда Шейдера, мы с Лордом Тьером и Магистром Эллохаром посетили всех: взрослых я освободила от повинности дарить кому-то свою силу (а как оказалась, именно по этому они никак не могли выздороветь). А вот детям… Детям я помочь не смогла… И это было ужасно. Каждый новый дом, род, семья, полные надежды взгляды родителей и родственников приносили только боль и разочарование. Мне казалось, сначала, что я не то что-то делаю. Но дело не во мне было. Почему-то, от этого становилось еще горше. Я часами бродила по заснеженному парку, стараясь снизить до минимума общение с кем бы то ни было. А потом пришла она. Опять тогда, когда хотела. И полагаю лорды опять не в курсе событий.

И не думаю, что ей был смысл лгать насчет ритуала. Все козыри были на руках у Леди. А у меня осталась одна безысходность. Смутная надежда, которую я лелеяла где-то глубоко в душе, скрылась во мраке. Умереть! Мыслишка, как юркая мышка, ее невозможно было изловить, она пробегала, шурша хвостиком и стуча коготками, будто шепча, что это может даст шанс, нет, не ей, а тем чьи жизни она гробила, выкачивая магию, детям! Анна относилась к типу гениев-злодеев, которым были интересны эксперименты, а морально-этический нормы отбрасывались во благо науки и будущего. Она позиционировала себя, как некое божество в сравнении со мной, да и всеми в двух известных ей мирах. Мелочиться она не станет. И попытка заставить меня следовать ее плану — это не шантаж, это будет что-то пострашнее.

Если бы пошла с Владимирой чтобы мне грозило? Заключение? Пытки? Это могло озлобить и возможно даже пойти на то, что она хочет, но вряд ли это считалось бы доброй волей с моей стороны.

А вот дать мне в руки ключ к спасению тех, кто для среднестатистического человека является весьма ценным объектом — детей, это гораздо более действенный способ. А лишить меня надежды увидеть своего собственного сына…

То самое крохотное озерцо со скамеечками по берегам, сейчас запорошенными снегом, стало моим спасением ото всех. Парк был тих, пуст, и уже начинавшиеся сумерки гасили то небольшое количество света, что дарило зимнее солнце. То, что надо. Я села на скамейку, ее скрывали от дорожек огромные кусты, а сейчас голые ветви все в инее. Даже слезы, и те не хотели приходить. Было безумно пусто и мерзко внутри.

Совсем стемнело. И пошел снег, он падал огромными хлопьями, будто сами облака крошились. Я вытянула руку и застыла, огромные белые пуховые снежинки опускались на ладонь и рукава теплого свитера. Я родила Тоху в сочельник. Под вечер. И когда нас привезли в палату с теплым пыхтящим кульком, за окном шел такой же снег. И было так хорошо. Я никогда не плакала на людях. Но глаза нещадно жгло. Я часто моргала, но жжение не сдавалось, а слезы так и не хотели облегчить мне эту боль. Да я бы сейчас умерла за то, чтобы прижать сына к груди. Холод пробирал до костей, а в душе, наконец-то, начала пробиваться сквозь лед злость.

Утереть нос этой самовлюбленной выскочке? Помочь ей расстаться с ее кровью, коей она так дорожит, и посмотреть, так уж ли она не подходит? В любом случае хотя бы освободить этот мир от нее, если не поможет.

Во мне проснулся азарт смертельно больного. И как же было хорошо не так давно, всего каких-то полторы недели назад. Человек с некрасивыми, но такими притягательными чертами лица открыл передо мной двери таверны, где было тепло, пахло простой вкусной едой. И счастьем. Он был предусмотрителен и весел, рядом с ним было светло на душе. Хотя, он на секунду стал озабоченным и, усадив меня за стол и снабдив целой тарелкой вкуснейшей похлебки и кружкой сидра, исчез на минуту.

А потом все было просто замечательно. С ним хорошо молчалось, когда хотелось молчать, говорить он начинал тогда, когда мое сердце это просило. И мне было безумно жаль, что это не мой мир, а значит, нельзя влюбляться. Я бы никогда не променяла мужчину на сына.

А еще он женат. Я всегда придерживалась мысли, что женщина не может увести мужчину из его семьи, аки барана за рога из одного стада в другое, ведь эти же мужчины считают себя разумнее женщин (наивные!). Сам захотел — сам ушел. И если ему начхать на все остальное, то кто сказал, что завтра он тоже не помашет тебе ручкой. И хоть тут слишком много нюансов и оговорок, не хотелось бы оглядываться и «отмываться» от презрительных взглядов. Но Эллохар при всей своей доступности был недосягаемым, оттого и казался еще более притягательным, и правильным. Он в этот раз не приглашал танцевать, да мы и не пили много. Я, наверное, впервые столько говорила. Обычно мы ведь с заинтересованным лицом слушаем повести и рассказы мужчин об их удивительной насыщенной жизни. Этот 'тактический прием', как ни странно, помогает завоевать их тщеславное сердце. Но тут, тут было совсем по-другому. Я в жизни столько не говорила, особенно с учетом того, что фразы приходилось формулировать на чужом языке, используя крайне скудный словарный запас, и с трепетом ожидать его реакции.

Я рассказала ему многое о своей жизни о гибели мужа, о сыне, о мире, где, несмотря на горе, все-таки хочется вернуться. И сидя с ним за одним столом, я металась между желанием почувствовать длинные сильные пальцы на своей коже, услышать его чуть ироничный голос, а с другой стороны, я не хотела бы быть там, на другом конце мира, быть женой, неоправданно (а может и вполне оправдано) верящей в то, что он принадлежит только мне. Разрушать идеальный образ этого «человека» мне не хотелось. Тогда! А сейчас после слов моего «земляка» мне хотелось всего! Всего того, что я себе запрещала!

Риан Тьер и Дея, которая стала частым гостем в моих, а точнее говоря в своих комнатах в Академии, известили, что хотят меня представить императору официально. Судя по мрачным выражением лиц лорда Тьера и зачастившего Эллохара, они не могли найти Леди и не видели способа предотвратить новые нападения. О существовании Анны и Веры, как я поняла, была в курсе лишь небольшая группа особо приближенных. Но теперь лорд Тьер считал необходимым познакомить всех сильных магов с угрозой, которую несу я и моя землячка. Прием был назначен через две недели, потому что директор, который оказался еще и главой безопасности Империи (как он все успевал?) ожидал прибытия магов еще и из Королевств и делегации из Хаоса.

О приходе Анны и об ее откровениях я никому ничего рассказывать не стала. Мне было страшно при мысли, что меня могут заставить, сделать то, что хочет Леди, считая что это может прекратить нападения. Но я прекрасно понимала, что Анна только начала свой «ритуал», и я в одиночку могу не выдержать такого давления.

Глава об обещании

Мне определенно нравился Юрао, было в нем приятное сочетание легкости и в тоже время какой-то стабильности. Наведывался в Академию он часто. Я подозревала, что он приходит к партнеру, которого муж Деи запретил пускать даже на порог их детективного агентства, пока малышу Руаду не исполнится… Дея сквозь зубы процедила как-то, что возраст с каждым разговором увеличивается, посему надо как-то запротоколировать слова мужа под роспись. На что Дара с с Шаеной ухмыльнулись, и Юрао очень театрально и опечалено вздохнул. Но исправно в каждый свой приход снабжал Дею тучей папок, чтобы та не теряла хватку. А Леди Тьер втихаря уносила их домой читать, под прикрытием тучи вещей, которые представлялись мне для примерок. Короли конспирации! Эх, лорд Тьер, а вы и не знаете, какие дела творятся у вас под носом.

Подготовка к приему шла своим ходом, он должен был пройти в доме Тьеров в столице, куда будет приглашен весь честной народ, надо же узреть чудо, на которое магия не действует, главное не проводить параллели с зоопарком в моем случае. Первый, кто меня поразил из растущего круга моих знакомых — это свекровь Деи, Леди Тьер старшая. Шикарная женщина во всех отношениях. Сочетание опыта, красоты, мозгов, характера и харизмы. Такие женщины всегда вызывали уважение и желание приобщиться к их особенному миру. Это все было на первый взгляд, а потом она открыла рот.

— Хм, это вызов, — идеальные брови чуть дрогнули.

— Спасибо, леди Тьер, за оценку, — не удержалась я.

Но полностью осознать, как я попала, мне удалось лишь спустя неделю. У меня в защитниках Риана Тьера не было, а Деина родня, видимо, скучала и решила оторваться по полной.

Парикмахеры, швеи, сапожники, советчицы по стилю и нарядам, ногти, кожа, волосы… На третий день этого измывательства я сбежала в комнату к Шаене, оставив всю эту свору на так вовремя подвернувшегося дроу. Я вообще не видела смысла в этом. Зачем устраивать спектакль там, где готовится война. Но это прокатило только два раза, на третий явилась сама Госпожа Икона Стиля Темной Империи, и мне пришлось тащиться в комнату.

Я была очень благодарна, очень-очень, но надо же и меру знать. Спа-курорт был как-то не в тему в нынешние времена.

Эллохара я если и видела, то в образе очень занятого начальника, у которого не было времени даже бросить взгляд по сторонам. Вампира не видела вообще. А вот Лорда Тьера созерцать приходилось ежедневно, постоянная пропажа людей и их дальнейшее обнаружение в состоянии близком к смерти, на них сажали магического паразита, постоянно пожирающего магию. И почти каждый день приходилось путешествовать чуть ли не по всей территории Империи, чтобы разрушать то, что породил изощренный разум Анны.

Да, какие паразиты! Есть вещи похуже!

Учитель танцев, например! Первое впечатление было весьма приятным: маленький грациозный человечек впорхнул в комнату, где я наслаждалась чаем и конфетами, но как и с леди Тьер Старшей он был бесподобен до первых слов. Мне было заявлено, что после такого количества конфет, я не то, что танцевать, я встать не смогу должным образом. Ну, а это был уже личный вызов мне! Поэтому нацепив туфли, а эту пару в силу моих анатомических особенностей на прием было решено не одевать, я, повиливая бедрами подошла к нему. Да-да, каблуки десять-двенадцать сантиметров где-то! Учитель был мне по подбородок. Я сейчас была ростом с Иллара и Тьера и чуть-чуть не доставала до Эллохара. Ах, мужское самолюбие! Какой там! Размечталась!

Я не выходила за пределы Академии, кроме как с лордом Тьером. Мне не представлялось, что может учудить моя милая соседка по планете Земля. Однако, спустя полмесяца моего добровольного заточения в один приятный денек, Дея очень захотела прогуляться, вырвавшись из дома, пока малыш занят с бабушкой и дедушкой, Шаене надо было что-то прикупить в гномьей лавке, а Юрао, Юрао 'просто так' пришел, и опять просто так принес кучу бумаг, и опять у девушки с волосами цвета вишни «просто так» глаза загорелись. Интересно когда он работает?

Мы дружной толпой пошли в Ардам до магазинчика (Шаена была и воином и магом, и за пределами Академии отвечала за меня), посидеть в таверне, где говорят, кашеварил очень хороший повар, друг Деи. Погодка была действительно хороша. Юрао и Дея шли чуть впереди, обсуждая свои важные следовательские дела, а Шаена, чуть отстав, гоняла меня по грамматике, давно махнув рукой на мое произношение.

Магазинчик, куда и привела нас оборотень, торговал какими-то магическими канцелярскими принадлежностями, я заходить не стала, боясь что-нибудь попортить, и получить разгневанные вопли хозяина, и счет для того, кто за это будет платить. А я полагаю, за пару моих прошлых шалостей платил Лорд Тьер. Дея и Юрао, увлеченно болтая, пошли дальше, а я, ожидая моего преподавателя, засмотрелась на витрину с книгами. Дивные переплеты, мы в мире ярких обложек уже отвыкли, а некоторые так даже и не видели в силу возраста, красивейшее ручное оформление книг, выделанная кожа с рисунком, все было сделано с любовью и особым вниманием к деталям. Книги явно дорогие, не простые.

Витрина, возле которой я и остановилась, была огромной от мостовой и почти под балкон второго этажа, начищенная до блеска, отражающая залитую солнцем улицу, прохожих, черный силуэт, крутивший в руках знакомую вещицу. Меня как молнией ударило. Мой телефон!

Я резко развернулась, а силуэт, закутанный в плащ, двинулся прочь, лавируя в толпе спешивших по делам горожан. Пластик и стекло, ничего нестоящие, абсолютно бесполезные здесь, кусочек моего мира, моей памяти. Я, ускоряясь, пошла за человеком, уносившим частичку моей прежней жизни. Ловушка или нет — неважно! Уже!

Нырнув в толпу, я услышала, как вышедшая из магазина Шаена громко окрикнула меня, но силуэт с телефоном ускользал все быстрее, теряясь среди людей и нелюдей, а и так оборотень с помощью нюха могла меня найти.

Мы уже перешли на бег, петляя по улицам Ардама, я протискивалась между снующими горожанами и скользила на льду, пытаясь вписаться в каждый поворот и не упасть. Пару раз я почти теряла его из вида, и вот, наконец, силуэт мелькнул на входе в здание — башню, я помчалась за ним. Дверь не заперта, наверх вела широкая лестница, деревянная со вбитыми в стену огромными брусьями, чередуясь пролетами. Сверху сыпалась пыль, значит, человек уже поднимался. Стараясь не обращать внимание на коловший правый бок, я побежала вверх по лестнице. Других выходов на этажи не было, только на самом верху было виден свет.

Этот самый «верх» оказался обычным чердаком с двумя окнами, увешанным какими-то странными металлическими штуками по стропилам, на полу солома. Третий или четвертый этаж, и вид на Ардам.

Я застыла на самой последней ступеньке, пытаясь отдышаться, уже предугадывая, что ничем хорошим моя затея не кончится и, заметив посредине круглого помещения стоявший спиной к окну силуэт с моим телефоном.

— Быстро бегаешь, — знакомый насмешливый голос, и силуэт становится золотоволосой красавицей-ведьмой и весьма необычном для этого мира наряде: облегающие штаны и такая же куртка. На поясе болталось несколько мешочков в одном из них по контуру явно затесалась не принадлежащая ей вещь. — Даже хорошо, я не люблю ждать! Леди урезала паек, а это нарушает мои планы!

— Так это твоя личная инициатива, — усмехнулась я. — Магии стало не хватать, пиявка?

— Какая осведомленность.

— Отдай мой телефон.

— Ты мне приказываешь? Стоя тут? Одна? Наглость какая.

— Так отдашь?

— Если ты не поняла, я сюда не говорить пришла, а прикончить тебя.

— Леди Анна не погладит по головке за это.

— Может быть, но я рискну.

— Она тебя сама убьет за это.

— Леди страдает болезнью под названием «Слишком много загадок и недосказанного». А я не люблю ходить голодная, — она подняла руку, и на ладони замерцал длинный кинжал.

Пятиться было некуда и прятаться не за что. Если только с лестницы упасть.

А вдруг прокатит?!

— Ты, кажется, забыла, что магия, магические вещи умирают коснувшись меня.

— Да что такое-то?! — всплеснула руками Влада. — Все обо мне такого низкого мнения! Кинжал настоящий, ковался даже людьми, которые магии отродясь не ощущали в селении одного из Королевств. Правда, дорогой?

Рядом с ней от стены отделился второй силуэт, мужской.

— Надеюсь, в твоем мире не надо молиться богам напоследок! — женщина усмехнулась.

А мужчина, молниеносно выхватив кинжал из ее рук, швырнул его в меня с убийственной точностью. Я бы ничего не успела, даже упасть. Он летел точно в грудь, но замер в сантиметре от меня. Рука в черной перчатке, остановившая смертельное оружие, сжала его и, подкинув, перехватила за рукоять. Я все еще следила, как завороженная за этой рукой.

— Ты?! — голос Владимиры поднялся до визга, и я скосила глаза. Что же молиться можно начинать… на Иллара. Он стоял рядом, подкидывая кинжал и с презрением разглядывая ведьму. Спутник ее решил, что надо переключиться на вновь прибывшего, и в вампира полетел второй кинжал, явно уже магический, потому как материализовался в ладони мужчины за долю секунды до броска. Иллар чуть передвинулся и оружие, со свистом пролетев мимо, дзинкнуло о каменную стену и затихло в соломе.

— Займись выродком! А я поговорю с нашей милой гостьей, — ведьма кровожадно облизнулась. — Только дай мне потом его добить!

Вампир похоже понимал, с кем ему предстоит сражение, и, вытащив из ножен за спиной меч, стал переступать в бок, отводя от меня своего противника, черный силуэт в плаще последовал зеркально его примеру, а вот Владимира направилась ко мне.

— Постарайся выжить, пока я решу вопрос, Вера, — выдал мне любитель носить маски.

— Ты смотри-ка, дорогой! Тебя достойным противником не считают, — ведьма засмеялась.

Ее спутник, схватившись рукой за палку, похожую на черенок от лопаты, торчавшую из толстенной деревянной опоры, вырвал ее и кинул женщине. В руках Влады палка замелькала со скоростью, которой профессиональный жонглер бы позавидовал. А вот это уже не смешно!

— Я знаю, милочка, что бегать ты умеешь, посмотрим как ты уворачиваешься.

Она резко без замаха ткнула в меня палкой, ее движение стало для меня неожиданностью. А еще удивило, что крохотная женщина, едва мне до плеча достававшая, могла быть такой сильной. Я отлетела к лестнице, поняв, что еще один пропущенный удар и свалюсь с приличной высоты. Влада же в боевом запале уже замахивалась снова, удар пришелся на предплечье, но вторая рука успела вцепиться в ее оружие, и по инерции я дернула на себя шест вместе с ведьмой.

Мужчины тоже были заняты. Однако их драка не напоминала нашу возню в песочнице, поверх головы Владимиры было видно, как они кружились в смертельном танце, от которого мне бы хотелось держаться подальше.

Иллар решил, что магией пользоваться нельзя, и сейчас ему предстояло доказать, так ли он хорош в чистом бою, не давая противнику сосредоточиться и начать применять то, что сделала тогда Влада с Эллохаром. Ведьма же оказалась крепкой, сумев выдернуть палку из моей хватки. Ее новый удар пришелся в плечо так, что искры из глаз посыпались. Зараза! Она что меня забить на смерть решила?! Я отмахивалась и старалась увернуться, но получала все новые и новые синяки. Слава Богу, Влада драться тоже не умела, как бы красиво до этого шест в руках ни плясал, в отличие от противника Иллара, который теснил вампира к стене.

Но уже через секунду мне пришлось забыть обо всем. Потом что удары посыпались градом. Между этими градинами я просто рванулась к ней и сбила на пол, зря, я не заметила, что за ее спиной была лестница. Не удержавшись, мы покатились вниз, вцепившись друг в друга. Владимира закричала, скользя руками по стене и бревнам-ступенькам, но либо ей действительно магии не хватало, либо я мешала, остановить падение она не могла. А вот палка ее нас спасла, застряв между брусьями, вцепившись в нее мы и затормозили.

Вскочила я первая, чтобы заметить как мимо сверху пролетел меч, с учетом того, что это было оружие Иллара (его противник был вооружен, чем-то типа секиры) похоже, красавчика лишили его опасной «игрушки». Я понеслась вниз по лестнице, меч все-таки меч, против палки… и такой же неумехи как я! За мной слышался топот и проклятия ведьмы.

Я не успела! Точнее, мы обе не успели. На последней ступени я затормозила так, что Владимира, не успев остановиться, врезалась мне в спину и шлепнулась задом на ступеньку. Сверху рухнули, сцепившись, Иллар и мужчина, смуглый с длинными волосами и уже без плаща. Он был массивней моего защитника. Но Иллар проворнее. Даже думать не буду, как они не переломали ничего и остались в сознании после такого, ведь по идее, магией они не пользовались. Хотя по разгоряченным лицам, понятно, что мужики вошли в боевой азарт.

Вампиру, похоже, драться в рукопашную было сподручнее, потому что также лишенный своего оружия его противник, отступал к двери, которую он через секунду и выбил своей же спиной. Пропустив опасность, мы с Владимирой, вспомнили друг о друге, а я еще и о телефоне, и, развернувшись, схватила нужную сумочку и дернула (как ни странно, та осталась в моей руки) и помчалась к выходу. Ведьма, не успевшая достать меня своим грозным оружием, последовала за мной. О мече пришлось забыть, Иллар швырнул его на улицу.

Я скатилась с крыльца и чуть не подвернулась под удар Темного Злого, Иллару получить удар пришлось за меня, а мне споренько отползать, едва успев увернуться от шеста разъяренной дамочки, который с глухим стуком врезался в камень мостовой перед моим лицом. Вампир и его противник как по волшебству были уже на противоположной стороне улицы, а Влада как раз заносила палку для нового удара, когда нас почтили вниманием, спасенные мною не так давно, и оттого по идее опять же благодарные, Ночные Стражи.

Однако когда между нами и ими было метров десять, камни стражей полыхнули красным, а соперник Иллара вдруг как-то воспрял.

— Назад! — гаркнул вампир, который кстати дрался без личины. Удивительно, но его послушались и быстро отошли за невидимую границу, где камни не реагировали. Влада же впала в такую ярость, что с остервенением, ничего не замечая, видя только меня, шла в наступление. При ее очередном замахе, между нами возникла очень знакомая фигура. Перехватив занесенное оружие, Эллохар схватил ведьму за горло, приподнял и встряхнул. Этого она явно не ожидала, но сдаваться не собиралась. В следующую секунду ее рука коснулась запястья Принца, и тот отшатнулся, выпуская жертву, а с ее ладони сорвался шарик огня, который рванулся вперед и ударил в грудь Принца Хаоса…

Ударил бы, если бы ее руку не дернул, возникший из неоткуда, Иллар. Он и принял на себя магический удар, последовавшего за рукой шара. Оказывается, пока мы были заняты, он своего противника уже одолел. А потом в секунду уложилась целая жизнь: вампир начал заваливаться, ведьма, взвизгнув, сделала потрясающий скачок назад и помчала от нас в здание, Эллохар же в секунду оказался рядом со Стражами, которые стояли четко на границе действия силы, блокирующей магию, поверженного соперника Иллара, чья рука была пригвождена лезвием меча к мостовой, не давая двигаться. Принц открыл портал, в один шаг оказавшись рядом с поверженным, но все еще впитывающим магию Темным, сильным ударом лишив того сознания, и с невероятной силой швырнул его в огонь. Одновременно из портала шагнули три затянутые в черное фигуры, а я в это время ловила вампира, грудь которого дымилась и сквозь обугленную кожу и мясо, показались кости, он задыхался.

Да что же такое?!

Я обхватила сведенное судорогой боли лицо руками!

— Только не умирай, пожалуйста!

Эллохар был возле нас через долю секунды.

— Вера, отпусти его! Ты глушишь магию, он должен начать регенерацию!

Одна из теней качнулась к нам, капюшон спал, явив миру прекрасное лицо темной эльфийки с роскошным темно-каштановым облаком волос. Она упала возле Иллара на колени со всей силы пихнула меня в грудь рукой.

— Отойди, человек.

Я опустила голову вампира (и она оказалась на коленях женщины) и встала. Руки были все в крови и тряслись, как в лихорадке. Практически сразу же вампир задышал ровнее. Эллохар опустился рядом с парочкой, теперь он помогал Иллару своей силой. А я пятилась…

Из-за куска пластика чуть не погибла и Эллохар чуть не погиб. И, возможно, вампир…

— Иллар, как ты? — голос девушки дрожал и был полон нежности.

Тихий стон был ей ответом. Эллохар облегченно вздохнул.

— Отлично. Оставляю вас, дети мои. Кстати, Сверт, ты бы закусил… Это ускорит процесс. А за то, что полез, потом взбучку устрою! — магистр ухмыльнулся и направился ко мне. — А с вами, леди, мы сейчас побеседуем на тему безопасных прогулок. Он открыл портал, и я шагнула туда, мазнув на прощание взглядом по вампиру и эльфийки. Девушка склонилась над ним, а его черные глаза провожали нас с Магистром, до того момента пока огонь не разорвал связь между двумя точками пространства.

Я оказалась в тепле, густом пару и запахах благовоний.

— Добро пожаловать в Рилийские Бани, будем отмываться, дорогая. Обещаю, тебе понравится.

Глава о желаниях

— Это шутка? — я стояла посреди клубящегося пара и смотрела на Эллохара.

— Нет. По крайней мере, про отмываться. Посмотри, все руки в крови. Вон там, — он махнул рукой в сторону, — бассейн, вода прохладная, обещаю быть тактичным, воспитанным и не подглядывать.

— Ваш друг чуть не умер, вас самого чуть не убили, и вы, вы предлагаете мне расслабиться?

— Я тебе предлагаю только смыть кровь и, возможно, предложу вина и поесть, если ты будешь хорошей девочкой и вымоешь руки перед едой.

— Я просто в шоке.

— Еще один повод умыться, холодная вода освежает голову.

Спорить было бесполезно, я нырнула в указанном направлении в пар и чуть не свалилась в бассейн. Вода оказалась прохладной и пахнущей целым букетом трав, опустившись на колени, начала смывать с рук кровь вампира, которая никак отмываться не желала. Я с остервенением терла ладони. От нахлынувших воспоминаний, задыхавшегося Иллара и запаха горелой плоти тошнило, и росло раздражение от постоянного старания не намочить одежду.

Они тут все больные! А я самая больная! Оглянулась назад, но кроме клубов пара ничего не увидела, сняв штаны и длинную кофту, и скинув обувь, сошла по ступеням в бассейн. Дивный аромат масел и трав усилился, хотя вода была кристально чистой. Все тело горело от ударов, и очень хотелось льдом обложиться, я погрузилась в воду с блаженным вздохом, наплевав на намокшее белье. Аж чуть не прослезилась, как приятно было коже.

А вот голове блаженства не хватало. Мысли крутились вокруг того, чтобы Иллар сильно не пострадал, хотя суда по взгляду, которым он нас с Магистром проводил в портал (явно не одобрительному) с ним все хорошо! Уже готов приступить к защите любимого начальника. Или отца, по предположению Дары.

Было жутко обидно и за то, как со мной обошлась вампирская эльфийка. Я, конечно, туповата в их магическом мире, но ведь навредить я ему не хотела.

Ай, да ну их всех!

Я подошла в ступенькам и начала подниматься, когда сверху перед моим лицом распахнулись объятия большой простыни в руках тактично смотревшего на потолок магистра Эллохара.

— Спасибо.

— Другая бы намекнула на обещание не подглядывать? — усмехнулись серые глаза.

— Другая бы не попала в те ситуации, в которые попадаю я, из большинства которых меня вытаскиваете вы или ваши… подчиненные.

— Благодарность? — хитро сощурился принц.

— Она самая.

— Пойдем, у меня есть отличное вино, — он по-дружески приобнял и повел сквозь завесу пара в неизвестность, которая оказалась уютной крытой террасой. Мои вещи аккуратно весели на спинке кушеточки, а на низком столике лежал предмет, из-за которого почти отправился на тот свет Иллар Сверт.

— Что это? — кивнул головой в его сторону магистр.

— Крайнее проявление моего идиотизма, — я опустилась на кушетку, все еще завернутая в простыню.

— А если опустить самокритику?

— Вещь, по которой можно говорить с другим человеком на расстоянии.

— Ты так дорожишь этим предметом, что полезла в драку с Владимирой?

— Это она полезла. Там просто много всего… В общем, неважно уже. Он бесполезен. Просто там все…

— У людей есть удивительная привычка переносить свои воспоминания на вещи, хранить их, и из-за этого становиться крайне уязвимыми. Иной раз читаю доклады, где-то кто-то ценой жизни отказался отдавать какую-нибудь побрякушку грабителям, мотивируя это бесценностью сего предмета. Все же вот здесь! — Магистр наклонился ко мне и коснулся пальцем лба.

Я пожала плечами и, взяв со стола заветную коробочку с воспоминаниями, нажала на кнопочку включения. Просто так, по инерции и замерла. Экран осветился, заиграв логотипом производителя. И в следующую секунду заполнился мелкими иконками и огромными серыми глазами с задорной улыбкой сына. Я прижала телефон к груди и рассмеялась, счастливо сквозь слезы.

Эллохар обошел кушетку и сел рядом, протянув руку, и я вложила в нее яркий румянец и смешного слона в правой руке ребенка, веселые песенки из мультиков, и огромные арбузы с довольным перемазанным лицом на переднем плане.

Кучи фотографий, роликов, музыки, то, на что никак не поднималась рука удалить, и то, что не было времени перенести на стационарный компьютер, то, из-за чего, мне упорно не хватало диктофона в суде, полная память счастья. Я показала, как 'листать' фотографии, а дальше он уже сам делал, что хотел. А я сидела, смотрела через его плечо и пила вино из высокого холодного бокала. Почему-то это стало такой радостью. Глупость, но сердце забилось с такой силой, будто я вот-вот увижу все то, что так бережно хранил мой телефон, в живую.

Эллохар хмыкнул и повернулся, желая показать на что-то, а тут я с глупой счастливой улыбкой. А, он, уронив телефон на колени, обхватил мое лицо своими длинными теплыми пальцами и приник к моим губам. Стада мурашек курсировали по спине от его дыхания и ласки. Я не думала о сексе, пережитое все еще стояло перед глазами, да и не дал бы он даже толики того, что давала простая нежность. Его сердце так сильно билось, что хотелось обнять крепче, и не отпускать эту дикую птицу. Он вздохнул и отстранился. Я не испытывала ни смущения, ни раскаяния. Его рука запуталась в моих волосах. Он потянул и я, повинуясь, запрокинула голову, и он заскользил по моей шее губами, а я, вцепившись в его плечи, закрыла глаза и отдалась теплу и неге.

— Останови меня, Вера, — полный отчаяния стон. — Я не смогу сам.

Я его услышала и с сожалением обняла руками его лицо, склонившееся над моей грудью и, поцеловав в лоб, легонько оттолкнула, он выпрямился, но руку с моего плеча убирать не спешил. Я взяла со столика бокал с вином и встала, почувствовав на секунду, как его пальцы до боли сжали мои руки и отпустили. Обойдя столик, села на пустую кушетку, а Эллохар, склонившись, спрятал лицо в ладонях.

— Простите, Магистр Эллохар, я…

— Даррэн.

— …?

— Меня зовут Даррэн.

— Спасибо, Даррэн.

— За что?

— За все, что вы для меня сделали и делаете.

— У меня в этом свой интерес, ты уже заметила, полагаю!

Он встал и исчез в клубах пара. Вернулся он минут через десять. В рубашке, брюках и босиком, я к тому времени успела одеться, и, закинув ноги на кушетку, листала странички телефона, зарядка была полной! Чудо просто!

— Я догадываюсь, но, может, ты расскажешь мне, почему ты почти месяц ходишь сама не своя, это даже с учетом того, что с тобой происходит, видно? — Мы месяц почти не разговаривали, откуда вы знаете, как я хожу? Ладно, глупость сказала! — я опустила телефон и вздохнула. — Анна описала мне ритуал.

— Ты с ней встречала и ничего никому не сказала? — лицо Даррэна стало опасным.

— А я думала, вы и так все знаете, — не смогла не поддеть я.

— Вера, это не повод для шуток. Что с ритуалом? — он встал и заходил широкими шагами по террасе.

— Смешно, но в конце останется только один, этот один и вернется домой и, судя по словам Анны, это буду не я, — сказано это было абсолютно спокойно, даже почти без эмоций.

— Что же в этом смешного? — он остановился и подозрительно на меня уставился.

— Да так, вспомнился один… хм… спектакль из моего мира.

— Чем она обосновала это? — продолжил курсировать по кругу Эллохар.

Я рассказала магистру все, что мне поведала Анна, почти дословно, и почему-то во мне это никакого отклика не вызвало, ни злости, ни страха.

— Я бы не стал верить ей на слово, — Даррэн устало вздохнул и потер лицо руками.

— А я и не верю.

— Боевое настроение? — грустная усмешка коснулась его губ.

— Можно и так сказать, — я кивнула.

— Вера, ты имеешь представление о том, что такое Хаос? — спустя минуту молчания поинтересовался Магистр.

— Смутное, — я оторвалась от экрана.

— Помнишь призраков, которые напали на обоз, когда ты спасла Красса?

— Да, но это он нас всех спас.

— Он заснул вместе со всеми, если бы ты не разбудила его, вас бы всех пожрали. Ну, возможно, кроме тебя.

— Отлично, — скривилась я.

— Крезы живут в одной из областей Хаоса, в Ледяной пустоши. Они жили там с незапамятных времен, и у них не было проблем с живыми, а у живых с ними, пустошь обширна и непригодная для теплокровных Но они уходят оттуда. Там что-то творится. И я думаю, Анна там. Я сунулся туда, но… — магистр развел руками. — Механизмы действия твоей блокировки и ее силы разнятся, и я хочу попробовать сделать что-либо, когда ты будешь рядом. Поможешь мне?

— То, что она делает отвратительно, и если есть призрачный шанс ее остановить, я постараюсь помочь. Идем? — я встала.

— Торопыга какая, — он улыбнулся. — Когда мы будем готовы, Вера, я приду. И по поводу…

— Даррэн, я вам скажу честно, вы мне симпатичны. Но давайте забудем, что произошло.

Он закрыл глаза и медленно выдохнул и протянул мне наполненный бокал.

— Там на картине… твой муж?

— Да.

— Вера, мы слишком мало знаем, чтобы терять надежду. Возможно, у тебя еще будет шанс вернуться домой.

Я закрыла глаза. Мне не хотелось говорить об этом. Если Анна права, шанс есть, у всех кроме меня.

— Расскажи мне о себе, Вера, — он протянул мне наполненный бокал.

Я удивленно подняла на него глаза.

— Даррэн, вы готовы рассказ мой слушать по нескольку раз? Я уже и так за кружечкой сидра вам поведала чуть ли ни все, что сама о себе знаю.

— Правда? Все? — его глаза блеснули.

— Правда — правда.

Глава о радости

Кабинет деда окутывала первозданная тьма. Разумеется, Эллохар знал, как выглядит бог, но только сейчас, не видя, демон в полной мере ощутил ту огромную силу, способную раздавить его, как букашку, что исходила от Арвиэля. Эта сила ощупывала его, проверяла. Из тьмы, не мигая, смотрели три полных адового пламени глаза.

— Уничтожь этих тварей! — голос, подобный тысячи шепотов, зазвучал в голове.

Говорить было тяжело, сила Повелителя уничтожала воздух, так необходимый, чтобы выдавить из горла хоть слово.

— П… почему?

— Я редко прошу, внук, но сейчас мне надо, чтобы ты послушался. Обе пришедшие должны быть уничтожены.

Магистр Смерти прекрасно знал, кто он и кто такой дед — сама Смерть во плоти, но удивление, перераставшее в непонимание и злость зажгли в нем демона.

И перед Повелителем Ада стоял уже не человек, а тот, с кем приходилось считаться, возможно, не верховному Демону, но деду, который любил внука, точно.

Синее пламя прожигало тьму, каждому было неприятно, один требовал правды, другой повиновения.

— Скажи!

— После этого ты сделаешь, так как я прошу?

— Скажи, прошу!

— Это было до Тени… До этого мира и все остальных. Она была моей, должна была быть… От глаз, в которых плескалась магия, до кончиков когтей, которые я готов был целовать. До того как я низверг Хаос… Задолго до всего, что ты знаешь. Девять демонов, четверо женщин, пятеро мужчин, и она была моей, — стол треснул, как тростинка, под рукой Повелителя, и мгновенно собрался в новый. — Моей! Но смотрела она не на меня. А я не мог смириться и не мог ничего сделать. Арканола…

— Артефакт, они ищут артефакт Арканолы, — выдохнул внук.

Повелитель Ада засмеялся. И его смех заставил всех демонов, чьих ушей достиг сей глас, исходить ужасом.

— Арканола — это род, Рэн, род демонов. А она его основатель. Они были… поэтами, бардами, архитекторами, изобретателями, учеными. Слабый род, сделавший знание и умение своей силой. О, как она входила в Круг Совета… прекрасная, сильная и слабая одновременно. Я ощущал неземное блаженство, когда она была рядом. Ты чувствуешь, да, внук, ты чувствуешь, но твои чувства лишь песчинка во вселенной моих ощущений.

— Ты знаешь, что твориться со мной? — Эллохар неверяще тряхнул головой.

— Кровь откликнулась, — демоническая улыбка скользнула по губам прекрасного мужчины, в рассеявшейся тьме, и Рэну показалось, что мрак был к месту, к такой улыбке деда он был не готов. — Я поклялся своей кровью, что буду желать ее вечно. И твоя кровь кричит об этом, это не любовь, Рэн, принуждение, которое молодой глупый демон наложил на себя. Ты отвечаешь ее потомкам!

Под когтистой рукой столешница снова треснула, как хрупкая хрустальная игрушка, и снова собралась.

— Я хотел ее! Как никого… Да простит меня…

Перед внутренним взором Эллохара возникло видение, смутное: уровень демонов прошлого превосходил нынешних в неисчислимое количество раз. Прекрасная женщина и не женщина одновременно, она словно мигала, ежесекундно превращаюсь в демонессу. Она стояла на коленях в окружении мужчин и женщин демонов, а рядом дед, молодой, сильный, он будто метался между нею и остальными.

— Все подчиняются одному закону, незыблемое правило!

Вскинув прекрасное лицо к небесам, демонесса засмеялась, коснувшись тонкими пальцами Арвиэля, на это прикосновение — зов спустя века и тысячелетия откликнулось и сердце Принца Хаоса.

— Нет! — Арвиэль рванулся к ней.

Но время застыло и пространство замерло.

— Ты не имела права покушаться на закон мироздания — от этого голоса внутри Эллохара всколыхнулся древнейший ужас и почтение.

— Я хотела исправить твою ошибку, — демонесса смотрела в небеса озаренные светом, не жмурясь, наслаждаясь своей правотой.

— Что же, значит жить и твоим потомкам и потомкам твоих потомков и всему твоему роду в новом мире без этой моей ошибки.

Демонесса застыла.

— Без магии! — злая усмешка одного из демонов, окруживших прекрасную женщину, резанула по сердцу Эллохара желанием убить того, что так смотрит на «его» женщину. — Вы это готовили для нашего мира?

Прекрасная и обнаженная предательница встала с колен. Она сияла, как солнце, чуть ли ни затмевая небеса.

— А ты не боишься, что мы даже так победим? — обратилась она к Древнейшему.

— Время покажет. Мне нужен ответ, — голос не оставлял времени для раздумий, а ее и не нужно было время.

— Согласна! — демонесса усмехнулась и взорвалась, осыпавшись тысячью солнц. А демоны, что окружали их, вдруг отпрянули и заголосили. Но договор был нерушим, даже если боги проигрывали, а их сменилось много с тех времен.

Эллохар очнулся на полу, его голову поддерживал дед.

— Кровь потомков, она зовет тебя и всех наделенных моей кровью из-за клятвы. Но даже это сильное притяжение не взаимно. Потому что это магия, которой Арканола лишилась.

— Почему… — пытался отдышаться Эллохар, — ее изгнали?

— Она создала артефакт, который помог бы выйти победителями из любой схватки. Разрушающий магию. Он стал частью крови ее рода, ибо только кровью Арканола смогла его создать, поправ законы вселенной. И теперь все потомки ее подавляют магию. Ты понимаешь, что будет, если ей подобные придут сюда? На магии держатся врата и переходы. Сила тут необходима. Они разрушат саму основу существования.

— Так она Темная…

* * *

— Я смотрю, ты быстро оклемался. Эльфийская кровь целебна, — Эллохар закинул ноги на стол и с прищуром осматривал вошедшего сына. В руках магистра играл синий нитяной браслет, ставший простой безделушкой после Вериного прикосновения.

— О моем здоровье, Магистр, вы могли бы поинтересоваться и без призыва, — Сверт, севший до этого в кресло возле стола, вдруг резко встал и отошел к камину.

— Ты прав. Сегодня днем ты, я, Красс и Тьер, идем в Пустоши, а ну и, конечно, Вера.

— Тащить человечку, которая загнется от любого пинка, в Ледяной Ад мудро, по-твоему?

— А мудро ли прикидываться мной и распевать с ней сидр в таверне? Я попросил тебя приглядывать, а не совершенствовать свое мастерство. Что происходит, Сверт? — Эллохар знал, что происходит, но ему надо было это услышать от Иллара.

— Приглядывал, — спокойно ответствовал сын.

— Оказавшись рядом, когда напала Владимира, ты тоже приглядывал?

— Именно.

— Ты что-то чувствуешь, Иллар? — глаза магистра загорелись синим огнем, а из голоса ушла вся насмешка.

— Усталость, голод и желание напиться.

— Это все?

— Я выполняю свою работу.

Эллохар кивнул.

— Встречаемся в Академии завтра после полудня.

Вампир растворился в воздухе, а Даррэн тяжело вздохнул. Его напрягала вся эта ситуация, и выходов из нее было лишь два, и в обоих случаях Вера должна была умереть. И пока он не решится на это, ему остается лишь надеяться, что Иллар не почувствовал «зова» Темной из другого мира. Но понимал, что сам себя обманывает.

* * *

Принц Хаоса наблюдал за звездами, которые, словно угольки, тлели на черном бархате неба.

Такой подлянки судьбы Эллохар не ожидал. Он, разумеется, считал себя бабником в понимании простых людей. Но Найрина стала светом, его личным светом, который он так долго искал. Он любил и желал жену. И совершенно не хотел терять. Но и Вера вызывала в нем желание. Он пытался сравнить это ощущение с желанием обладать вещью, но сравнение не шло. Это было глубже и сложнее. Нет, не любовь, любовь была одна, с прекрасными русыми волосами и нежной улыбкой, с книгами, разбросанными по всему дому и с принципами, собранными в одной маленькой женщине.

Но магнит притягивает железо, не важно, хотят ли того же магнит и железо.

Он должен подавить это в себе.

Сын появился тихо, не мешая раздумьям Принца.

— Неплохо научился врать. Я почти поверил, — вместо приветствия произнес магистр Смерти.

— Поясни, — Сверт замер на границе света звезд и тьмы, что отбрасывала каменная стена, примыкавшего к парку здания учебного корпуса Академии Проклятий, где располагалась когда-то комната Деи, а теперь там жила Темная. И как бы Эллохар хотел ошибиться… но сын был здесь. Он всегда был рядом с ней. И это надо было прекратить.

— Ты солгал о Вере.

Лорд Эллохар развернулся к вампиру, и, сжав пальцы в кулак, выбросил руку вперед, его и Сверта, точно кокон, окутала магия, отсекавшая любую возможность услышать и увидеть то, что говорил своему собеседнику Принц Хаоса.

— Слушай меня внимательно, Иллар. Дед поведал мне одну историю, полагаю, он о многом умолчал, и нам досталась краткая версия. Демонесса, которая могла претендовать на его место, имела на него некое влияние, видимо, связанное с их общим происхождением. Она создала артефакт, способный нейтрализовывать магию, и вживила его в свою кровь и кровь своего рода, это должно было стать козырем в войне. Ты понимаешь, магия древняя, это не просто Тьеровская глушилка. Но проиграла, и была изгнана в закрытый мир, мир Веры. Сила артефакта множилась и росла, и род смешивался с теми, кто уже жил в том мире, а потомки получили ту же способность, поэтому и живут без магии. Дед считает, что они могут угрожать и нашему миру и всем иным мирам. Поэтому, требует их уничтожить, Леди и… Веру, — Эллохар смотрел на сына в упор.

— И что ты решил? — лицо Иллара оставалось абсолютно равнодушным, для всех кроме Демона внутри Эллохара, он почувствовал, как бессознательно сработала кровь сына, вспенившись при мысли о том, что кто-то покусится на его женщину.

— Ты все-таки солгал о Вере, — Эллохар сощурился, распрямил пальцы, и Сверта изнутри озарило голубоватое сияние. — В том, что твое тело не ответило на нее. Но это игра, сын, игра крови Деда. Это не любовь. И никогда ей не будет.

— Можешь не беспокоится, отец, если твоя кровь — обязательное условие желания с ней переспать, то у меня его нет, — глаза Иллара наполнила тьма, и она, точно опрокинутая в воду баночка с краской, заполняла голубоватое свечение чернотой.

— Интересно, как это так? — Эллохар довольно улыбнулся. Сверт лгал, он тоже желал Темную. Но у него хватало ума и силы не лезть, как он полагал, в «гнездышко» Эллохара, а это значит, зов крови вампира не так силен. Теперь же он будет вдвойне осмотрительнее. Да и сам Даррэн облегченно вздохнул, он придумал, как решить, самую насущную проблему с Найри.

— Хочешь сейчас заняться изучением, или все же ответишь, что ты решил? — аура вокруг сына погасла, давая ему возможность слиться с ночью.

— Дед, если захочет, сам может вмешаться, пока он этого не делает, нам надо решить проблему с Анной, это даст нам возможность выбора. Но боюсь выходов будет два… — Принц Хаоса опустил руку и криво усмехнулся.

— …?

— Смерть и смерть! У меня нет оснований не доверять Повелителю Ада. Если она будет угрожать Найри, чтобы там не хотела моя кровь, я не позволю разрушить мой мир, — память-предательница услужливо выудила воспоминания о глазах и руках, которые обнимали его среди облаков пара. Это бесило своей недостижимостью.

До ушей демона донесся звук, очень похожий на усмешку.

— Так каков план?

— Я постараюсь до минимума снизить количество контактов, на тебе ее безопасность. А пока нас ждут пустоши.

* * *

Я дорвалась до музыки и целое утро наслаждалась. В дУше, за завтраком, честно, надеясь, что звукоизоляция тут хорошая. Дара всплыла из пола с круглыми глазами и туда же скрылась, поняв, что в таком настроении она меня не видела еще. А настроение было преотличное. Я ходила по комнате с телефоном в руках, танцевала и распевала песни.

Слава Богу, сборник их у меня внушал уважение количеством и ужас качеством, все от рока до самой завалящей попсы. Но самое лучшее, что аккумулятор не садился, маленькая белая батареечка словно застыла и не желала пустеть.

Я решила чуть прибраться, а то ведь «высокие» господа пожалуют, да и вообще, у меня было состояние свернуть горы.

Ну и танцы из разряда тех, когда вы одни, никто вас не видит, в руке воображаемый микрофон, и попа как-то сама вилять начинает, вот так я и скользила по периметру комнаты, параллельно раскладывая, собирая, подтыкая, короче разбирая, весь тот кошмар, который вчера устроила на радостях.

И все бы хорошо, если бы не поворот головы в сторону двери. Где столпилась крайне благодарная публика. Дея, которая кусала губу, чтобы не рассмеяться, Шаена, которая откровенно ржала, Дара, которая с серьезным видом кивала собравшимся, будто только что защитила диссертацию по неадекватности иномирян. Но отдельного описания заслужили Юрао с Илларом. Точнее сказать, я даже не смогла с первого взгляда оценить, что эти лица означают.

Однако, сдается мне, позавчерашнее вино, которым Даррэн потчевал в банях, еще не выветрилось, и от этого смущения была ни в одном глазу.

Я скользящей походкой подошла к обалдевшему дроу, галантно протянула ему руку. Тот, видимо, опешил совсем и руку протянул, и я, подхватив Юрао, как партнершу, вытащила на середину комнаты и закружилась, благо, двигался он потрясающе. И, поймав совсем незнакомый ему ритм, и поменяв руки на положение должное мужчине, он широко улыбнулся, и мы с ним отличненько так закончили песню.

Забавный он. А к цвету кожи привыкнуть можно.

Заиграла другая мелодия, и дроу, как ни в чем не бывало, подхватил меня и удостоился прохода по всем своим ногам! Предупреждать же надо!

Шаена зааплодировала. Дея присоединилась. В общем, в комнате стояла только одна бука. Тут меня тюкнуло воспоминание про то, что случилось в башне, и я, быстро подойдя, обняла вампира, живого и даже здорового. Иллар застыл, и попыток ответить не предпринял. Да мне и не надо было. Я просто рада была, что с ним все в порядке, подняв голову, благодарно улыбнулась. Я действительно была рада. Музыка сменилась, став медленно-лиричной. Сзади раздался мелодичный смех Деи, Юрао в шутливом поклоне приглашающим жестом подхватил партнера и закружил по комнате. Мою руку тоже кто потянул, я ожидала увидеть Иллара, но наткнулась на серые смеющиеся глаза.

Руки Даррэна легли мне на талию, и мы присоединились к Дее и Юрао.

Магистр Эллохар двигался еще более грациозно. Хотя мне сейчас все казалось восхитительным. Я так долго существовала в какой-то пустоте. А в его руках все было просто. Хорошо быть принцем, ему нечего смущаться, ему плевать на мнение окружающих, хорошо быть мной, если отринуть все то, что навалилось. Потому что я тоже училась быть главной самой для себя.

— У тебя очень красивая улыбка, — прошептал на ухо Даррэн.

— Спасибо, я даже забыла, как это делается.

А от дверей же послышался полный недовольства голос.

— Идем?! Или я займусь своими делами?

Глава о снеге

Замечательное утро с не слишком приятным концом. Танцы резко перетекли в сборы: сборы Деи и Юрао, которых откровенно выпроводили, сборы одежды для меня — два толстых свитера, теплые брюки и сапоги, и плащ и шарф. И глаза Принца, почему-то холодные. Странно, вот так за секунду…

Переход прямо из моей гостиной открыл Тьер. И мы оказались в мире льда, снега и холода, захотелось зажмуриться от тысячекратного отражения солнечного света в мириадах снежинок.

В маленьком лагере посреди которого мы собственно и появились, нас ждал Красс, закутанный по самые глаза в шарф, и несколько… демонов.

Мне неоднократно поясняли, что сам Эллохар- демон, но, все равно, для меня это стало просто шоком. Уж не помню, входила ли в школьную программу или нет «Божественная Комедия» Данте, но книга, которую я смогла достать, была очень хорошо проиллюстрирована, и если меня мало волновал политический и любовный подтекст, то демонов, мучающих грешников и круги Ада, затронули на «ура», ибо описаны и прорисованы были прекрасно. Разумеется, вариант книги без картинок уже не давал того эффекта.

Демоны этого мира были страшными, у них тоже были крылья и хвосты и даже рога и копыта, но все же они, после моего детального изучения исподтишка, не вызывали того отвратительного чувства, которое поселил во мне талантливый художник.

И все же неприятный осадок остался.

Сами существа поклонились Принцу и занялись своими делами, собственно одним делом, стоять и пялиться по сторонам.

— Снимаем все магическое, все, что может быть испорчено и уничтожено. Амулеты, артефакты. Транспорт — простые лошади, — инструктировал Магистр Смерти.

Из-за палатки показались лошадки, среди которых был знакомый мне любимец Иллара, вороной Скальд.

Лорд Тьер стянул с пальца кольцо и браслеты с рук, сжал в ладони, и они исчезли, затем, выбрав серого крепкого конька, уже запряженного, он, молча, забрался на него и протянул мне руку. Ох, где моя Плюша? Ногу пришлось засунуть в пустое стремя, и через секунду я оказалась за его спиной.

— Поедем быстро, — супруг Деи, повернулся и, склонив голову назад, вдруг чуть улыбнулся. — Не переживайте, ехать не далеко.

— Пыталась научиться ездить верхом, но у нас с лошадьми как-то не сложилось, — грустно сообщила я уже его спине, и, обхватив его за талию, приготовилась к кошмару.

Красс и Эллохар также выбрали себе лошадей: Даррэн оседлал белого коня, и вот магу досталась пегая кобыла, почему-то сразу было понятно, что это — девочка.

Демоны нам отсалютовали, и лошади с места рванули в заснеженную даль.

Впереди несся вампир, за ним почти стремя в стремя Эллохар, потом мы с Тьером, и замыкал шествие Красс, который параллельно размахивал руками, творя какие-то заклинания, хотя видимого эффекта они не давали.

Ехали мы с полчаса, хотя мне показалось вечность. В итоге, когда мы остановились, я уже была в невменяемом состоянии, до одури желая встать на твердую почву и свести ноги вместе, мышцы ныли неимоверно. Так что, услышав приказ Эллохара остановиться и спешиться, я — первая оказалась на земле, но только лишь спустя пару минут начала соображать.

Вокруг нас была все та же ледяная пустыня. Ничего необычного, кроме колышка вбитого в лед и обвязанной вокруг него алой ленты.

— Красс, отведи лошадей вон к тому маяку. — Эллохар махнул рукой куда-то в сторону. — Вера подойди. Ничего не чувствуешь?

— Нет, — покачала я головой.

— Протяни руку.

Я послушно вытянула руку и наткнулась в воздухе на что-то невидимое, холодное и гладкое на ощупь.

— Как стекло.

— Оно пропускает воздух, снег, лед, но нас нет, — лорд Тьер подошел к нам. Иллар остался стоять возле колышка, а я продолжала водить руками по невидимой преграде.

— Я уверен, что Анна там. Но как в антимагическом пространстве она создала магическую стену? Вот вопрос, — Даррэн сам провел рукой по «стеклу».

— Вопрос, как вообще антимагическое пространство создала, если кровь свою преобразовала, — задумчиво пробормотал супруг Деи.

Мужчины начали общаться на каких-то о каких-то непонятных мне вещах, а я, положив руку на преграду пошла вдоль нее, ноги гудели, и голова от тряски разболелась. Хотелось есть, потому что с утра я не успела даже чаю попить.

— Странно, что вы не можете ее уничтожить, — голос за спиной вывел из раздумий.

Иллар стоял недалеко, задумчиво глядя туда, куда не могли попасть лорды из-за этой самой невидимой стены. Я убрала замерзшую руку под плащ и подошла ближе к вампиру. Вид, несмотря на реплику, у него был абсолютно равнодушный, а, помнится, раньше он проявлял больше эмоций. Тогда, на постоялом дворе вообще убить готов был, да и в схватке с ведьмой и Темным тоже. Его эльфийка- невесточка-любовница, тоже по эмоциональности не уступала суженному-избранному, толчок в грудь я тоже помнила преотлично.

— Странно, что вас невеста отпустила в столь опасное путешествие при вашем-то ранении.

Бровь-то дернулась! Я, конечно, безмерно рада, что ты жив, но я, право слово, не заслуживаю этого и презрения.

— Странно, что вас беспокоит согласие моей невесты?

— Странно, что я хочу не получить еще один пинок в случае вашего очередного ранения?

Он мудро решил не продолжать со мной приператься и, сверкнув глазами, пошел в сторону Эллохара и Тьера.

А я осталась. Что такое со мной творится? Я же вроде уравновешенный человек, а состояние начинает приближаться к желанию всех отколошматить.

— В гости пришла? — насмешливый голос заставил меня подпрыгнуть и резко развернуться. Там, за невидимой границей стояла Анна, одна, и смотрела на нашу милую компанию с довольной ухмылкой.

Разговор за моей спиной мгновенно стих. Послышался хруст снега под сапогами, мои спутники приблизились к нам, встав почти за моей спиной. Я даже слышала чье-то дыхание совсем рядом и могла поклясться, что это вампир.

Анна изменилась, волосы стали длиннее, ниже локтей и ярко рыжими, что ей несказанно шло, интересно, сколько она людей для этого замучила, если не солгала, что это для нее «удобный» способ менять внешность.

Откинув полу своего черного плаща, Леди протянула ко мне руку.

— Пойдем, неприлично держать людей на холоде.

Сзади послышался треск, я обернулась и застыла, мужчины замерли, их тела были вмурованы в лед. Я начала медленно пятиться назад. Улыбка Анны же становилась все шире.

— Трусишка. С ними ничего не случится. Вернемся и снимешь.

Отличная шутка!

— Я приглашаю тебя посмотреть на интересное зрелище. Хочешь увидеть казнь?

Глава о красном

— Пожалуй, откажусь, — я отступала, а Анна неспешным шагом приближалась к границе.

— Неужели тебе не любопытно? — она откинула рыжие пряди с плеча и посмотрела мне за спину. — А я — то думала, ты насладишься кончиной Влады… Уж она-то эту участь заслужила.

— Нет, — внутри все сжалось. — Не любитель издевательств, даже над такой, как Владимира.

Я почувствовала, как уперлась спиной в одну из ледяных статуй, это был Тьер. Его рука в момент заморозки была протянута к нам с Анной, за нее-то я и схватилась. Схватилась! И ничего! Лед как был льдом, так им и остался. Меня накрыла волна паники. Я опустила обе руки на грудь, застывшего рядом Иллара, но лед даже трещинками не пошел.

— Что ты сделала? Я не могу снять твое колдовство!

— Если честно, я сама не ожидала такого эффекта, — Леди взмахнула рукой, и рядом с ней мгновенно появился темный силуэт мужчины, это при ярком-то солнце, он был сгустком черного дыма, хотя появился он не магически за спиной Леди стоял гигантский ледяной торос из-за которого донеслось тихое похрапывание.

— Расколдуй их, — я почти кричала, приложив руки к тонкой корке льда, скрывавшей щеки Принца.

— Пожалуй, в этот раз откажусь я, — женщина улыбнулась, и эта улыбка испугала еще больше.

— Даррэн! — взывала я к серым глазам.

Черный силуэт ее спутника вынул из ножен меч, заигравший узорами и изысканной рукоятью.

— Неожиданно, но приятно. Пожалуй, зрелище подождет. От такого угощения грех отказываться! — она усмехнулась и прошла сквозь барьер, который на секунду мигнул красным светом, волнами разбежавшимся к горизонту, точно электрический заряд. Мужчина следовал за ней.

— Две титулованные головы и одна, совавшая нос куда не следует. Начну с Тьера. Владе понравится сюрприз, ей будет за кем следовать в Бездну, — низкий голос черного силуэта обдал холодом.

— Нет! — я рванулась к нему, но идея была глупой, я получила по лицу рукоятью меча и упала в снег, он отмахнулся от меня как от мухи.

— Хотя, надо сделать пробу! — мужчина обогнул, стоявших кучкой Тьера, Эллохара и вампира и направился к Крассу. Замахнувшись, черный призрак резанул по шее мага. Я перестала дышать. Тонкий лед разлетелся блестящими стекляшками и вслед за ним покатилась голова с так и застывшими навечно глазами. Боже!

— Отлично.

— Анна, останови его, прошу тебя, — я сплюнула кровь на снег и попыталась встать.

— Ну, а теперь Тьер. Хотя до меня тут дошел слух, что ты и принц, кажется, развлекались в банях… Тебе обаятельный Эллохар приглянулся? — полюбопытствовала Леди.

— Не надо! — я поднялась с места и, путаясь в плаще, и замерла между тьмой и Эллохаром.

— Прошу, пожалуйста.

— Ты думаешь, я убиваю просто так? Нет, — Анна сочувственно покачала головой. — Когда я попала в этот чертов мир, я просила, я умоляла, чтобы мне помогли, но кто я для них была тогда? Ничтожество! Что я только ни делала, у кого только ни просила помощи, меня никто не воспринимал всерьез, считая обезумевшей бабой. Ты даже не представляешь, чего мне стоило получить высокою аудиенцию этих господ. Принц, который был слишком занят своими делами, убиваясь по поводу того, что достойные женщины обходят его стороной, и ему было плевать на все. Он пил как распоследний алкаш. А Тьер слишком подозрителен и еще не так опытен, как хотелось бы. И, знаешь, что они решили? Решили, что меня легче убрать, ножом по горлу и нет проблем. И тогда я сбежала. Я скиталась, я перетерпела достаточно. И я не простила, не забыла, но месть — это слишком расточительное чувство. Пусть другие наслаждаются, — кивнула Анна на своего спутника.

— Это невозможно, они же не знали о тебе? — неужели мне опять соврали.

— Знали, — женщина сказала это абсолютно спокойно. — Но забыли, зачем им помнить про балаганную фокусницу, по их высочайшему мнению. Я же тебе сказала, я для них тогда была ничтожеством. Сумасшедшей. Им было не досуг разбираться. Это теперь… — она улыбнулась.

— Теперь ты всесильна! — подытожила я.

— Я не всесильна, Вера, я поглощаю и преобразовываю ровно столько, сколько они мне дают.

— Почему же я не могу нейтрализовать тебя?

— У нас все же одна кровь, хоть моя ныне не так чиста, как твоя. А теперь, дай моему другу сделать то, чего он так жаждал! Не убей! — это уже не мне.

Мужчина, стоявший передо мной, выбросил руку вперед и схватил меня за горло, пальцы оказались безумно сильными, они сдавили шею, удары по руке не причиняли не малейшего вреда и от каждой моей попытки высвободиться, эти «жвала» только крепче сжимались. Я начала задыхаться. Все мысли кроме желания вдохнуть и образа Тошеньки улетучились. И чем больше хотелось вдохнуть, тем ярче перед глазами вставал образ сына.

Мир вокруг нас взорвался с такой силой, что земля задрожала. Пальцы мужчины разжались мгновенно. Я рухнула на колени, в ушах стоял звон, а перед глазами роилась тьма мушек. Земля опять задрожала. И нахлынуло ощущение, как при съезде с высокой горки, сердце замерло. Мушки перед глазами все роились, а я на ощупь пыталась найти ледяную статую за спиной. Но наткнулась на чью-то руку. Под руками заструились волосы Даррэна с крупинками льда.

— Боже, Даррэн, ты меня слышишь, Даррэн?!

Стало резко темнеть, до меня донесся удивленный возглас Анны и злобная ругань ее верного убийцы. Откуда-то сверху пришла волна жара, земля продолжала мелко дрожать. Эллохар не приходил в себя. Рядом в таком же состоянии лежали Тьер и Иллар.

Рот наполнился кровью от удара рукоятью, и я сплевывала на снег соленую красную жижу. Черное небо окрасилось в алый цвет. И с него начали спускаться демоны, не шедшие ни в какое сравнение с увиденными в лагере. Это были монстры, они кружились, снижаясь по спирали и их были тысячи. А в центре этой огромной воронки летел человек! Хотя человек ли?!

От него шла волна такой силы, которую даже я, не чувствующая магии, ощущала всей кожей.

Повелитель Ада!

Он в представлении не нуждался!

Меня придавило к земле ужасом и мощью, и я, обняв Эллохара, прижалась к нему и закрыла глаза. Может быть, я опять чему-то мешала, но отстраниться не было сил.

Глава о ярости

— Просил же уничтожить их обеих, но ты опять решил поиграть, — голос был подобен сотне шепотов и звону набата. Хотелось сжать многострадальную голову руками и биться об лед лбом. Яростный, опаляющий ветер, точно пришедший из пустыни, мешал дышать и терзал тело даже под одеждой. Я до боли вонзила ногти в ладони, чтобы не сойти с ума.

Кровь все еще наполняла рот и, как ни странно, отрезвляла. Приподняв голову, прищурив слезившиеся глаза, я заметила, что Анна и ее спутник застыли, ужас на лице моей землячки был отражением моего собственного состояния в тот момент. Она стояла на четвереньках, и, как и я, задыхалась, как и я, ждала, понимала, что это конец. Ее спутник под гнетом силы тоже рухнул на колено и тоже выглядел жалко.

Даррэн должен был убить! Меня!

Эта мысль, как раскаленная игла, засела в мозгу.

Убить меня! Анна была права.

Повелитель опустился с пылающих небес, но его ноги не коснулись бренного льда, он поплыл к нам по воздуху, и от его силы древние ледяные торосы шли трещинами и плавились.

Три страшных глаза остановились на нас, я это почувствовала, хотя смотреть на него не могла, голова просто не поднималась.

— Тварь! — голос озвучил приговор для Анны и для меня.

Он лишь шевельнул пальцем, и в сторону Леди понеслась волна, обращающая в тлен все, чего касалась, оставляя огромную борозду во льду. Не уклониться, не уйти. Анна лишь широко распахнула глаза и смотрела на свою смерть. Однако, ее спутник оказался сильнее нас всех. С рычанием вскочив на ноги, преодолевая давление силы Верховного Демона, мужчина выкинул руку вперед, и с нее сорвался клин черного огня, он вошел в приближающуюся смерть, разрывая ее, точно волнорез. В следующий момент черный силуэт уже стоял между Анной и Повелителем. Это было удивительно. Он защищал ее. Защищал от бога…

И, женщина, точно выйдя из транса, выпрямилась и положила руки ему на плечи, их окружила стена черного огня, наполненного голубыми искрами.

Первые ряды демонов рванулись к этому клубку, но вдруг застыли, точно время замерло…

Я была в таком шоке, что, когда меня подхватили чьи-то руки, приподняли и поставили на ноги, даже не смогла среагировать. Лишь в ужасе сжалась, готовясь к боли, но это был Тьер. Он запрокинул мою голову, бегло осмотрев, мотнул головой и передал, как игрушку, Иллару. А сам понесся к огню, замершие демоны его не смущали. Супруг нежной Деи начал меняться прямо на ходу: раздались плечи, темнела кожа, он становился монстром, движения которого были грациозными, как у хищника, почуявшего добычу. С когтей потек алый огонь, который и ударил по черному пламени, скрывшему Анну и ее защитника. Он кромсал эту черную стену своими невероятными силами. И это было страшно.

Тут и Повелитель тоже начал свое движение, и время вновь двинулось, сорвалось вскачь. Я опустила глаза, тела Эллохара не было. Вцепившись в руку вампира, которая прижимала меня к его телу, я заозиралась вокруг, ища принца.

Белые пряди, точно парившие в воздухе, а за ними и Даррэн на коленях возле тела Красса в ореоле синего огня, были обнаружены совсем рядом. И где-то глубоко внутри меня тоже вспыхнула искра. Искра обиды. И боли. И злости. Я вырвалась из рук вампира и отбежала на есколько шагов. Вся эта сила и магия перестали оказываться на меня влияние. А может и не оказывали. Я сама позволила себя испугать.

Передо мной с небес рухнул огромный крылатый демон.

— Я не шутил, внук, — раздался глас Повелителя.

От Трехглазого кошмара в мою сторону полетела похожая волна тлена. Я заметила, как Даррэн стал оборачиваться, как чуть замер на миг, неистово стегавший огнем огонь, Тьер, как сделал ко мне шаг Иллар.

Вампир — верная собачка! Волна предназначается мне! А он проконтролирует, чтобы она мимо не прошла! Ему вреда не причинят!

Я подняла глаза на Иллара и сглотнула, в его глазах, человеческих, их не поглотила тьма, в них плескался страх. Он был в шаге, когда волна ударила мне в спину. Я приготовилась к боли, но летящая смерть разлилась отвратительным пыльным облаком у моих ног. А Иллар уже был рядом, и страх в его глазах сменился яростью, вампир дернул меня за плащ, который трепал беснующийся ветер и прижал к себе.

Просто свернет шею, как и предсказала Анна.

Но судьба дала мне шанс! В следующий миг пламя вокруг Леди и Темного спало. А на его месте стоял гигансткий демон с крыльями, закрывавшими половину неба. Он, как черная молния, сорвался с места, отшвырнув со своего пути Тьера и еще нескольких монстров, пересек пространство, разделявшее его и Повелителя, и бог рухнул на лед.

Твердь под ногами качнулась, и небеса смешали краски крови и ночи, погружаясь в истинный хаос.

Объятия вампира ослабли, а я, что было сил, рванулась в сторону упавшего Верховного Демона. Дура и идиотка! Я сделала это, даже не думая, просто по наитию. Крылатый ужас пошел на вираж, намереваясь добить, я неслась к рухнувшему с неба богу, а в моем сознании билась одна единственная мысль. Она отразила! И то, что сейчас летит, это отраженная магия Повелителя Ада, отраженная Анной, потому что впитать такую мощь невозможно. Как же она сильна?

Я оказалась быстрее только за счет того, что часть пути проехалась на животе по льду. Черный монстр опоздал лишь на долю секунды, огромная туша врезалась в нас с Повелителем, но вместо того, чтобы раздавить в лепешку хотя бы меня, растворилась в воздухе черным всполохом…

Трехглазый мужчина рядом со мной чуть приподнял палец, и мир завертелся у меня перед глазами и стал погружаться в абсолютную тьму. Он убивал меня! Я вскочила на ноги, тьма, сгущавшаяся вокруг, разлеталась клочками под порывами ветра.

— Жалкий неблагодарный бог!

Он пытался раздавить меня, а я, с каждой секундой чувствуя все большую легкость, наклонилась к нему. Лед под нами трещал и стонал. Небо сходило с ума, рисуя черным и красным.

— Убить хотите? Ну, давайте!

Рука сжалась в кулак. Прекрасное лицо без эмоций, три глаза — провалы в бездну, легкое удивление.

Ярость заполнила сознание, я чувствовала, как кожа горит и одновременно вся в мурашках от холода, мне вдруг захотелось убить, почувствовать какого это, когда от твоей руки гибнет целая вселенная.

Я замерла над телом Повелителям, прекрасно понимая, что остановить меня некому. Я могу сделать все, что захочу! Никто даже подойти не сможет! Они же созданы из своей жалкой магии. Они — нелюди!

— Вера, — голос Эллохара совсем рядом.

Я развернулась, намереваясь, коснуться Демона Эллохара, показать ему, какого это приговаривать кого-то к смерти. Но между нами точно из-подо льда вырос его верный слуга, вампир, перехватив мою руку. Иллар посерел от боли, сосуды в человеческих глазах мгновенно полопались, заполнив белки кровью. Его била сильнейшая дрожь, но он держал мою руку в своих ладонях, бережно, не причиняя вреда.

— Вера, — его хрип был едва различим, — прошу, выслушай…

Я бы убила его, просто оставив свою руку еще пару мгновений, если бы буйство стихии вокруг нас вдруг не прекратилось, будто кто-то нажал кнопку «стоп».

— Достойный повод, чтобы пересмотреть клятву, правда, Арвиэль? — низкий красивый женский голос заставил нас всех вздрогнуть, а меня рухнуть на колени, спасая Иллара.

Наши взгляды обратились на прекрасную женщину, парившую над Повелителем. Женщину способную вызвать вожделение у обоих полов. Богиню-призрака. Она смотрела на Верховного Демона и улыбалась. Это было невероятно, но в ней сквозили черты моей матери, моих подруг, даже мои собственные. Возможно, поэтому, она и была так прекрасна, она была похожа на всех сразу, беря лучшее.

— Я пришла дать тебе надежду, Вера.

Глава о границах

Я хохотала долго и истерично, схватившись за живот, мой смех отражался от замерших кровавых облаков, покрытых, точно шкура гепарда, пятнами абсолютной тьмы, ото льда, от всех живых и не очень существ, которые меня окружали.

Пожалуй, так хорошо мне еще никогда не было, ярость, заполнившая весь мир, отступила.

Я видела, как Анна убежала от всесильного местного бога, не пролив и капли своей крови, почти уничтожив этого самого бога. Я видела, как защитник Анны пошел на все, чтобы спасти ее. Мне даже было интересно, а почему у меня никогда не было защитника. Мне все хотят дать надежду, работу, но никто не хочет сказать, что-нибудь типа: «Расслабься девочка, я все возьму на себя».

Подняться с колен сил не было, меня выжили как лимон, я откинулась на лед и посмотрела на очередную торговку надеждами.

— Надежду? Дамочка, вы хоть в курсе, что это? У вас хоть раз отбирали самое дорогое? — я сказала это на родном русском.

Призрак заискрился и ответил… на нем же.

— Твой сын… Жаль, что на него свалилось столько всего, а он еще на самом раннем этапе развития, когда закладывается самое важное: уважение, любовь. Ты все еще можешь вернуться к нему.

— Кого же надо убить за это? Сотню других детей, пол этого гребанного мира или может быть весь? Повелителя ада?

— Я объясню тебе все чуть позже, а сейчас самое важное. Говорить через твою кровь невыносимо больно, и времени у меня мало.

Усевшись Верховный Демон, касался пальцами ран, нанесенных Анной, и они исчезали, даже дыры в одежде пропадали. Но сейчас его глаза были устремлены на видение. Эллохар тоже подался вперед и замер, Тьер стоял точно громом пораженный, а Иллар, который был до сих пор бледен, весь превратился в слух.

Женщина-призрак заколебалась и опустилась на лед. Босая нога коснулась холодного зеркала и будто обрела плоть, преобразуя все ее тело, и вот через мгновение перед нами живая представительница семейства демонов-богов.

— Сила артефакта долго впитывалась в кровь. Любое существо моего мира наделено силой артефакта. Но его мощь лишь растет. И эта сила уже начала разъедать ткань печати на вратах, Арвиэль. И скоро ничто уже не спасет Хаос. И остальные миры будут под угрозой, — женщина опустилась на колени рядом с повелителем, говорила она уже на местном наречии.

Его глаза горели, горели так сильно, что объект его желания обратился бы в пепел, если не был бы самой богиней.

— Тебе не под силу его уничтожить?

Она грустно улыбнулась.

— Ты так и не понял? Я сама стала им.

Повелитель вздрогнул, он протянул руку и коснулся ее лица, но рука прошла сквозь такую реальную, кажется, теплую и нежную кожу.

— Артефакт должен был спасти Хаос, а не уничтожать, и уж тем более не вселять ужас. Он должен был даровать всем равную силу, уравновесив выходцев из Бездны, не давая кому-то большего преимущества перед другими. Я пожертвовала душой, первородной кровью ради этого. Я влила себя в артефакт. И я хочу сказать тебе Арфиэль, что мир может жить без магии. Но равноправия в нем все равно не будет.

— Древнейший все знал, — голос Арвиэля был полон почти осязаемой боли.

— Ткань миров хрупка, Арвиэль Она рушится под действием артефакта. И если его не уничтожить, границы будут разъедены им, как кислотой. Это уничтожит все миры, и править будет только Бездна. Отпусти, меня мой демон. Твоя клятва настолько сильна, что не дает мне уйти. Ей не помеха даже мир без магии. Но пока я там, артефакт не разрушится. Неужели ты и, правда, так любил.

— Клятва? — лорд Тьер непонимающе посмотрел на Повелителя.

— Я поклялся, что всей своей кровью буду вожделеть ее, — мягкий голос Арвиэля был полон боли.

— Значит, Эллохар и Иллар… — Тьер нерешительно посмотрел на директора Школы Искусства Смерти и вампира.

— Да, мой друг, — горько усмехнулся Даррэн. — С трудом представляем, почему мы все еще не в постели с Верусей, один из нас, по крайней мере. Потому что демонической ревностью и собственничеством наш уважаемый предок с нами тоже щедро поделился.

Арвиэль опустил голову, отчего длинные светлые волосы упали на лицо, скрыв его чувства от окружающих. Я же решила вообще про это высказывание забыть, оно мне казалось полным бредом! Но кое-что было определенно интересным, так значит Дара права, и Иллар сын Эллохара!

— И как уничтожить артефакт? — я сама удивилась, мой голос изменился, стал ниже и будто звенел.

— Отринуть клятву! — пропела богиня с грустной нежностью смотря на Повелителя.

— И как же я могу это сделать? — Верховный Демон поднялся на ноги.

— Все просто, — грустно улыбнулась женщина. — Ты должен понять что, я никогда не хотела от тебя такого поклонения. Ты был другом, соратником, но никогда не был моей любовью.

* * *

— Она сказала, что ее кровь не сможет открыть врата, — я стояла, закрыв глаза: смотреть на какую-то часть богини, которая когда-то была всесильна, а теперь не может помочь сама себе.

— Откроет. Как бы она не хотела, она часть твоего мира, Вера, — мелодичный голос успокоения не принес.

— Но если условия о добровольности жертвы она назвала правильно, я все равно проиграла, — горько усмехнулась я.

Заставить женщину облеченную властью, способную посягнуть даже на Повелителя Ада, женщину у которой ясный разум, принципы и дичайшее желание жить, пожертвовать собой ради другого человека… Анну, которая способна причинять вред детям. Это невозможно. И сообщение о том, что ее кровь тоже подходит для ритуала, меня совершенно не обрадовало. Даже наоборот.

Но была еще одна проблема, Анна представляла угрозу для этого миру, особенно после случившегося сегодня. А значит, все силы будут брошены на то, чтобы ее уничтожить. Что и озвучил лорд Тьер. И возможно, единственный способ это отправить ее назад… за мой счет. Хотя вслух этого никто не произнес!

— Я соберу все магические силы. Темная Империя и Хаос на нашей стороне, я знаю, что придет помощь из Королевств. Анна должна быть стерта с лица земли, иначе мы все обречены.

— Ты видел, она смогла противостоять даже Деду, — Эллохар задумчиво смотрел за горизонт, сложив руки на груди.

— Я знаю, — рявкнул Тьер. — Но она смертна, а у нас нет выбора. Выиграет тот, кто нанесет удар первым. Я так понимаю, ей нужно время, чтобы оклематься. Значит, все надо делать быстро. И у нас есть Вера.

— Я ничего не могу против нее, — покачала головой я.

— Против нее возможно и нет, но против ее приспешников… — подал голос Иллар.

Глава о дружбе

Я стояла перед огромным зеркалом в выделенной мне спальне столичного особняка семейства Тьер и пыталась привести в порядок мысли. Длинное черное платье в пол с тончайшей накидкой того же цвета, в моем случае вызванной необходимостью скрыть синяки, изящная высокая прическа, искусный макияж, пожалуй, если бы я была в менее растрепанных чувствах, порадовалась бы своему отражению.

Но все случившееся никак не укладывалось в голове. И в то же время, стало легче, мне нужна была определенность, какой бы болезненной она ни была. Я не вернусь домой. Я не увижу сына.

В конце концов, прийти в себя окончательно мне помог покойный ныне Красс, именно его тело, которое по приказу Эллохара один из огромных демонов забрал, когда Повелитель и его не пригодившаяся армия уходили. Надеюсь не в ад. В тот момент, как никогда, захотелось верить в существование рая для улыбающегося мага, которого я видела всего несколько раз, который не сделал мне ничего плохого, не решал умереть мне или жить. И я могла быть на его месте, но не оказалась. А значит, этой удачей надо пользоваться. Один бокал прекрасного эльфийского вина был уже пуст, рядом стояла початая бутылка и еще одна, которую я оставила про запас.

Два магических фонарика по бокам зеркала мигнули и погасли. После случившегося два дня назад я вполне осознанно могла протягивать свою, такую необычную силу к любым магическим предметам и к живым существам. Хорошо, что те, кто придут сегодня на прием, а точнее на сбор военной мощи Темной Империи, не знают об этом.

Стук в дверь вывел меня из задумчивости.

— Войдите.

В зеркале, в котором отражалась вся комната, показался знакомый силуэт.

Иллар. Он остановился на пороге, тоже разглядывая меня в отражении. А я смотрела на него. Высокий, коротко стриженный в отличие от здешних любителей длинных шевелюр. Во всем темном. И он был без личины, удивительно.

— Разрешишь?

О, мы перешли на «ты». На обратном пути по ледяной пустыне он молчал. Красс был его другом, и то, что случилось с магом, стало для вампира серьезной утратой. И с тех пор я Иллара больше не видела, до сего момента. Как оказалось, когда Анна заковала их в ледяную тюрьму, они все прекрасно видели и слышали. Изощренная пытка — все видишь, а сделать ничего не можешь. Для всемогущих магов это удар.

— Вы уже вошли.

— Хотел узнать, все ли у тебя хорошо? — он чуть призадумался. — И сказать «спасибо», что ты не отправила в Бездну Повелителя и меня.

— А вы бы меня убили? — я повернулась к нему и посмотрела в упор.

Взгляд он выдержал, не моргнув, не отведя глаз.

— Да, если бы ты представляла угрозу, — он сказал прямо, но, кажется, слова эти ему дались с трудом.

— А я не представляю?

— До Пустоши ты была угрозой для себя самой, а теперь, ты изменилась. Приняла то, что с тобой случилось, — он остановился так близко, что я чувствовала жар его тела. Очень не вовремя вспомнилась это глупая клятва, в которую я абсолютно не верила. Как можно навязать любовь?

Он протянул мне руку.

— Я знаю, что напугал тебя на постоялом дворе, но с тех пор многие изменилось, и я хочу, чтобы между нами не было вражды. Хочу, чтобы ты знала, что можешь рассчитывать на меня.

Союзник?! Что же! Я вложила свою ладонь в его, горячую и сильную. Вампир посмотрел на меня, и на секунду крепко сжал мои пальцы, потом кивнул и вышел из комнаты. А моя рука все еще ощущала прикосновение чуть грубоватой кожи его пальцев.

* * *

Я направилась в сторону изящной воздушной парадной лестницы, уже слыша голоса прибывающих гостей, тех, кто должен был выступить с нами против Анны.

Внизу, в огромном зале украшенном белыми резными колоннами и мозаичным черно-белым полом уже прохаживались самые первые гости. Лорды и леди, красавцы и монстры, люди и нелюди. Я спустилась по лестнице, не привлекая лишнего внимания, и направилась к супругам Тьер, которые переходили от одной пары или группы гостей к другой и приближались к высоким двустворчатым дверям, чтобы приветствовать прибывавших.

По дороге я натолкнулась на Иллара и давешнюю эльфийку. Оба посмотрели в мою сторону и чуть склонили голову в вежливом приветствии, я последовала их примеру, но подходить не стала.

Когда я уже была возле Деи и Риана, двери распахнулись, и в зал вошел Эллохар, бережно придерживая тонкую руку своей спутницы. Одного взгляда на нее и него хватило, чтобы понять, что он будет бороться до последнего со всеми клятвами, Аннами, артефактами, богами и ради этой милой девочки, его жены, Найрины.

Надеюсь, Повелитель разрешил свои проблемы с богиней и с проклятием, которое сам на себя наложил. На меня же обрушилось одиночество.

Глава о праве сильнейшего

Пожелав Дее и Риану приятного вечера, я удалилась в предназначенные мне комнаты, не видя смысла мешаться у них под ногами, и, что уж говорить, просто устав. Я и так всю официальную часть приема молчала, кивала, улыбалась, не показывая зубов, ходила за супругами Тьер, будто привязанная за ниточку, и когда все разбрелись по группкам, продолжая кидать в мою сторону заинтересованные взгляды, мечтала только об одном — дорваться до эльфийского всерьез, не ограничивая себя той тройкой бокалов, которые опрокинула в самом начале, морально готовясь к встрече с элитой магического мира.

Закрыв двери в свои апартаменты, я стянула перчатки, доходящие до самых локтей, а ощущение от них было схоже с перетягиванием черепа у девочек в Африке, и швырнула пыточные аксессуары на кушетку, за которую они благополучно и завалились.

Над столицей властвовала теплая южная ночь. Сквозь открытую створку окна тянуло ароматом каких-то местных растений, пряных до такой степени, что даже на языке плясала сладковатая горечь, и морем, его запах будоражил больше всего.

За моей спиной послышался щелчок замка. Что за черт?!

Самое забавное, что я точно знала, кто вошел без спросу, не надо было даже смотреть. Но вежливость превыше всего.

— Магистр Эллохар? — я обернулась к седовласой наглости, почтившей меня своим присутствием и даже не озаботившейся тем, чтобы постучать. Он скользил по глянцевой поверхности пола точно кот, что-то звериное, первобытное было присуще его движениям, заставляя подбираться внутренне, бояться, что клыки его могут оказаться слишком близко к моей шее, и я ничего не смогу этому противопоставить.

— Проверял, донесешь ли ты ноги до своего логова, — его губы чуть скривились. — А то глазки блестят, щечки горят. Не приболела ли ты часом, радость моя?

Мелькнул в памяти его приход в обнимку с женой, странный взгляд, поджатые губы.

— Вы не поверите, магистр, но хотела спросить вас о том же весь вечер. Вы белы как… как… Не знаю слОва! И хоть бледность, конечно, вам к лицу, но не до такой степени. Может в баньку? — Эллохар сейчас был для меня олицетворением толпы, все еще «наслаждавшейся» праздником в доме племянника Императора. И за все их взгляды в бальной зале дворца Тьеров, за их холодное любопытство, хотелось укусить хоть кого-нибудь, обидеть, как они обижали меня своим неверием, высокомерием и непониманием того, как близко к ним опасность.

— Ты пьяна, — практически рык, но если в нем и была злость, то только на самого себя.

— Нее! Это я еще в порядке, заначка даже не распечатана, — кивнула в сторону крохотного столика, на котором игрались переливами магических фонариков, два фужера и тускло поблескивала темным стеклом бутылка вина. — Присоединитесь?

— Ты иногда просто отвратительна!

Я бы сказала, что его улыбка стала презрительной, но нет, чуть уловимой «ироничной» границы она не перешла.

— Да неужели?! Даже для демонов? Забавно. Кстати, магистр, раз уж вы мне не собутыльник, не соблаговолите ли вернуться к своей жене! Боюсь, ваша маленькая Найрина…

В один гигантский шаг он пересек комнату, приблизив свое лицо к моему, почти касаясь носом моего лба.

— Ты бы осторожней в высказываниях была, — глаза сузились до сапфировых щелочек.

Я же улыбнулась, уверена, вышло чуть горьковато и насмешливо. Самовлюбленный блондинчик привыкший к страху и лизоблюдству такого не ожидал, даже чуть отпрянул, как от чего-то малоприятного. А может даже не поверил, что женщина способна так смотреть. Темный… Демон!

Мысленно махнув рукой, отвернулась, и, выдернув заколку, со вздохом облегчения распустила отросшие до не позволительной и непривычной длины волосы, они платиновой шалью укрыли плечи. Тишину нарушил лишь один звук, кто-то громко сглотнул за моей спиной. В следующую секунду он, крутанув меня волчком, заметался губами по моему лицу, шее, груди, заставляя запрокидывать голову. Колено как-то неожиданно оказалось между моих ног. Я же наблюдала за этим точно со стороны. Перед глазами стояла его Найриша, маленькая девочка, жена демона.

— Рэн…

Он застыл, а я, высвободившись из его ослабевшей хватки, обняла руками его плечи и приникла на мгновение к губам. Он судорожно вздохнул, пытаясь совладать с собой и всем клятвами, которыми богата его кровь. Еще один вдох. Принц Хаоса умел властвовать, но не подчиняться. Я замерла, мужчина же запрокинул голову и дышал тяжело и быстро. А я, стоя от него неимоверно близко, пыталась ответить на вопрос: 'Да, мое тело жаждет ласки и тепла, но Эллохар ли предмет моего желания?'.

Весь вечер я ловила себя на мысли, что слежу глазами за Илларом и его эльфийкой. Он первый, кто совершенно искренне предложил мне руку. И было в это искренности что-то близкое и знакомое.

— Мне кажется, вас ждут, магистр. Не стоит оставлять супругу одну надолго, — я отстранилась и сделала шаг от Эллохара, его руки последовали за мной, не желая отпускать. — Пришлите-ка мне своего неженатого сына. Не хочу испытывать угрызения совести… Вы вроде бы от клятвы этой глупой еще не избавлены…

Он дернул за руку, заставляя врезаться в его тело, и схватил за волосы.

— Пусть только притронется… — алчный взгляд и такой голодный шепот. — Убью.

— Его?

— Тебя!

— Это решение многих проблем.

Он вдруг будто очнулся и, отпустив меня, вылетел из комнаты со скоростью бугати последней модели.

* * *

Я очень хотела быть подальше отсюда. И даже не дома, как бы кощунственно это ни звучало. Осознание того, что на несколько лет я точно умерла для себя, было крайне болезненным. Я все забыла, кроме Тохи, работы, книг. Редко встречалась с друзьями, которые, не сдаваясь, пытались вытащить меня куда-нибудь. Я даже не помню, когда последний раз в магазины за одеждой заглядывала, это было так мимолетно, джинсы с полок хватались даже без примерки, вместе со строгими блузками, обычно, когда я гуляла с сыном и старалась прикупить своему маленькому принцу, что-нибудь королевское. Я забыла, что такое модная прическа, волосы кромсались под давно выбранный стиль еще при Андрее, из косметики — тоналка, блеск для губ, из украшений — маленькие сережки и кольцо, обручальное, которое я не снимала. Да, в моей жизни случилось то, что случилось, и мне отвыкание, смерть то или просто расставание, давались всегда очень тяжело.

Всего пару часов назад из зеркала на меня смотрела королева, а теперь усталая женщина с рассыпавшимися по плечам волосами, бледная кожа, круги под глазами, сжатые в нитку губы.

Все строили на меня планы, но я себя ощущала ненужной. Чужой. Одинокой на столько, что хотелось выть. Схватив теплую шаль, которую я взяла с собой из Академии, я выбежала в коридор, и чуть не упала, столкнувшись с кем-то. Даже не глядя, извинилась и поспешила к лестнице. Судьба хоть здесь была на моей стороне. Я не встретила Эллохара и Иллара, зато очень быстро нашла лорда Тьера, попросив его открыть переход в Академию. Он был несколько удивлен, но стоявшая рядом с ним Дея, чуть сжала руку мужа, и через мгновение магия прожгла пространство (мне, правда, пришлось затаить дыхание, моя сила росла, начиная действовать на окружающее все активнее, я думаю они это понимали, но пока принимали как есть, а что будет потом), дав возможность мне оказаться в одиночестве и в тишине комнат в заснеженном Ардаме.

Только вот боль и одиночество не хотели отпускать. Вылив воду из кувшина в таз для умывания, я обмакнула в нее ладони, кожу закололо от холода. Даже не думая, схватив деревянное блюдо, опрокинула его на ледяную воду. Дыхание перехватило, и вместо холода кожа загорелась. Как и положено.

Но облегчение было секундным. Подойдя к окну, я распахнула ставни и впустила ледяной ветер с примесью мокрого снега, и зажмурилась от холода, держась за открытую створку, глубоко вдыхая морозный воздух.

Продрогнув окончательно и впав в так необходимое мне состояние апатии, которое только и позволит шагать дальше, я потянулась к ручке окна, но сильная горячая рука легла поверх моей и кто-то, резким движением вжав мои заледеневшие пальцы в металлическую щеколду, закрыл окно и затем развернул.

Иллар! Я опешила, обратившись в статую, а он сдернул с меня мокрую шаль, которую я так и не сняла, рванул платье на груди, тончайшая ткань легко распалась на лоскуты в его руках, осыпаясь на пол. Собственно через пару секунд кромсания моей одежды я осталась без ничего. Он сгреб меня в объятия, согревая своим теплом и прижался к моим губам, его губы требовали, язык мой его языку сражение во рту мгновенно проиграл. Руки сильные и горячие метались по телу, сжимая груди, лаская. Я даже не помню, как мы оказались на кровати. Он навалился сверху, одетый полностью, моя бледность на фоне его черной рубашки и брюк смотрела так возбуждающе беззащитной, желание охватило с такой силой, что я не могла не включиться в эту сказочно-прекрасную игру. Оттого прижалась сильнее, что для вампира стала более чем очевидным приглашением. Когда он начал двигаться, я перестала дышать, выгнув спину, подстраиваясь, идя навстречу, иногда чуть выскальзывая, что вызывало судорожное сжатие объятий, он уткнулся лицом в мою шею, целуя, кусая, а я вдыхала аромат его волос, кожи, наслаждалась мускулами, перекатывающимися при каждом движении под тонкой тканью рубашки.

Почувствовав, как он убыстряет ритм, я обхватила его голову руками, зарывшись пальцами в короткие волосы. Выдержал он недолго, замер, тяжело дыша, а я прислушивалась к его прерывистому дыханию и грелась в его тепле. Иллар перекатился на бок, но объятий не разжал.

— Я так давно этого хотел. Я так давно хотел тебя…

Мне только сейчас стало понятно, сколь недолго длился секс, и все равно мне было безумно хорошо.

— Ты меня убить собирался, — усмехнулась я.

— Это совершенно не мешало хотеть тебя.

— И давно ты так мучаешься? — меня эта ситуация начала забавлять.

— А с тех пор как ты в меня грязью удумала швыряться.

А вот это уже совсем не забавно!

— В смысле? — я чуть отстранилась. — Когда это такое было?

— Когда сыч решил тобой перекусить.

— Там же был… — я сощурила глаза. — Крассис.

— Когда напали крезы, там был Красс, но до этого мне пришлось под его личиной побыть, чему я очень рад. Такое зрелище грех было упустить.

Я замолчала, уставившись в потолок. А он совершенно без стеснения, кажется, считая, что у него есть полное право на это, скользнул рукой вниз по моему животу.

— И где еще был ты?

Его рука замерла. Он прекрасно понял, что я имела в виду.

— Много где, — уклончиво ответил вампир.

— А подробнее?

— Я должен был знать, что ты не спишь с Эллохаром.

Я откинула его руку и приподнялась на локте.

— И когда ты в этом удостоверился?

— В таверне в Ардаме, — честно ответил Иллар.

Я думала лишь мгновение.

— Это все из-за этой странной клятвы вашего Повелителя.

— Может быть, — не стал спорить вампир. — Но ты ведь тоже этого хотела, а на тебе обязательств, взятых предками, нет. Это лишь секс, Вера. Лишь секс.

Глава о планах

— Каков итог?

— Нас поддержат почти все семьи и кланы. Завтра у Императора военный совет. Мы должны определиться, что нам делать. Удар надо нанести первыми. Повелитель согласен?

— Да. Такого масштабного паломничества Темных в Хаос давно не было. При всей кошмарности ситуации, деда это забавляет.

— Веру завтра возьму с собой. Император должен встретиться с ней лично и понять, с чем мы столкнулись.

— Я думал, ты его просветил на сей счет.

— Ты же знаешь, что он предпочитает все пощупать и попробовать на язык.

— Похвальное качество для дегустатора. Он перестал доверять тебе на слово? Боится, что захочешь на трон?

Риан Тьер кинул на друга осуждающий взгляд.

— А что? Ты сам заявил, что быть мне императором, когда ты поведешь за собой легионы Ада.

— Как много изменилось с той памятной авантюрки ведьмы из Хаоса.

— Ты задумался над вопросом, а надо ли оно тебе?

— Я до некоторого времени был на распутье, моя женщина к власти ни коим образом не рвется, да и я, знаешь ли, жутко устал решать чужие проблемы, которые вынужден принимать очень близко к сердцу, а оно у меня хоть и демоническое, но все ж таки живое. Но знаешь, Риан, а мы с тобой сможем ли без этого, без власти?

Лорд Тьер опустился на стул и пригубил вина.

— Нам с тобой некогда было о таких вещах задумываться.

— О том и речь. Но я для себя кое-что решил…

— Его не примут домены, — что и говорить, Тьер был проницательным.

— А меня кто-то принимал? Сила всегда и все решала. Ты это знаешь. А кровь в нем та, что надо.

— Иллар — Повелитель Ада. А ты удалишься в хижину у озера с женой, забавно. А ваши дети, они будут иметь прав на престол больше, нежели бастард.

— Это будет решать Дед. Я должен знать, поддержит ли Империя в твоем лице моего наследника?

— Ты знаешь, со Свертом у нас нет понимания.

— Он еще молод, жизнь и мы с тобой «сгладим острые углы», — Даррэн закинул ноги на стол и потягивал вино из высокого бокала.

После того, как он вылетел из комнаты Веры навстречу жене, ему потребовалось полночи и две бутылки хорошего белого вина, чтобы заглушить желание вернуться. Надо было действовать и быстро. Он уже не был уверен так в своей способности противостоять зову Темной иномирянки, особенно если чувствовал ее запах или ощущал исходящее от нее тепло. А теперь к этому прибавилось еще и равнодушие, которое она источала, она будоражила, заставляла вступить в борьбу, точно кидала ему вызов. А Дед все никак не мог расстаться с тысячелетней мечтой, не давая внуку возможности избавиться от болезненной тяги.

— Пойду посплю, до рассвета меньше трех часов, — лорд Тьер поднялся и направился к двери.

Эллохар задумчиво кивнул и уставился в окно в ожидании рассвета.

Глава о бездне

С милой вечеринки прошло почти две недели. И, как ни странно, они были приятными, каждое утреннее пробуждение не несло привычной тоски и пустоты. Ночи я не проводила в слезах в подушку, как сопливая девчонка, и была вполне себе бодра и весела.

Я могла себя корить, конечно, но не хотелось.

К тому же я воспользовалась предложением вампира. Отношения без обязательств. Хм. Что-то в этом есть. По крайней мере, холода в постели не было. Эллохар не появлялся. А может быть сам Иллар решил свести наше общение с принцем к минимуму.

Основную часть времени я проводила с Деей, малышом и Леди Тьер, отдыхая душой в обществе прекрасных умных женщин и наслаждаясь малышом, карапузик Руд был самое очарование, точная копия папы. С забавными глазенками, в которых уже сейчас горел исследовательский огонек. Но все было под зорким оком отца и бабки.

Теперь стало понятно, что в армию против Темной землянки, вступят большинство воинов и магов, а когда путь уже определен, дышать становится легче. У меня так всегда было с экзаменами — страх до момента, когда заветный билет оказывается в руках.

Так или иначе, все должно закончиться.

Демоны Ада, маги Империи и дружественных Королевств землю носом рыли в поисках пропавшей Леди. Особенно воинственное настроение усилилось, когда снова стали пропадать маги — Анна пыталась подкормить своих приспешников, и теперь Риан практически ежедневно переносил меня для излечения очередного зараженного. А вот если пострадавший находился в пределах столицы — меня в карете сопровождал Иллар.

Что приятно, он больше никогда не носил маску при мне, и хоть убейте, озвучив, что все что между нами лишь секс и клятва, старался, как мог, стать ближе. И меня это беспокоило. Я начинала привыкать к его обществу и теплу. Но если Повелитель, наконец-то, разрешится от бремени клятвы, что будет тогда? Если, правда, я доживу до этого великого дня.

Я старалась уйти от мыслей на эту тему. И, будто предчувствуя конец, старалась насладиться этим миром по полной. Ведь в магии тоже есть свое очарование, как и у любой силы, которая сама по себе лишь сила, она ни черная и не белая, она такая, какой ее делают люди. Магия в хороших руках была радугой, в ней прятались плавающие сады большого Императорского парка с водопадами и фонтанами, в ней лазурное небо рассекали золотые, сияющие в лучах солнца, драконы, в ней прикосновение пальца мага могло излечить серьезную рану и даже спасти жизнь.

После посещения одного из выпитых магов, я попросила Иллара разрешить мне покататься по столице, которую могла наблюдать только из окна дома Тьеров. Он удивился, но просьбу выполнил. Мы катались по прекрасному южному городу почти весь день. Я смогла оценить весь размах и красоту, у архитекторов этого мира помимо законов физики была в спутницах возможность быть более раскрепощенными в воплощении своих идей. Мы даже посидели в маленькой уютной таверне на набережной. Мне было хорошо в компании вампира, ведь от природы он был разговорчив и обаятелен, просто раньше я не относилась к кругу тех, с кем он был настолько щедр. Одна лишь мысль мучила — эльфийка… С другой стороны, это просто секс… Если я выживу и останусь здесь, мне придется жить с этим, привыкать к этому. А может, просто вспоминать… В конце концов, я запуталась в придумынных оправданиях и «если» и решила наслаждаться моментом.

А что касается Рэна… Не знаю, что у них произошло, но об Эллохаре вампир говорил с каким-то затаенным чувством обиды. Может, это и раньше было, просто я так зациклилась на собственных переживаниях, что не замечала, да и не говорили мы с ним на подобные темы.

Как-то вечером лорд Тьер «обрадовал» меня сообщением об очередной аудиенции у Императора. Военный совет надеялся, что я, будучи с Анной из одного мира, смогу предугадать ее дальнейшие действия. Видимо, он зашли в тупик в поисках. Но, на мой взгляд, это было глупо. У нас были разные менталитеты, разные представления о жизни и ее ценности, и здесь, в этом мире, она живет уже достаточно долго, чтобы отойти от стереотипов поведения, принятых в нашем мире.

Но хоть военное положение, в котором находилась вся Темная Империя, ежедневно ужесточалось, ее обитатели все равно старались жить и смотреть в будущее. И оказывается, завтра супруги Тьер должны будут представить юного Руада императорской семье и двору официально, как наследника рода Тьер. После этого Дея с сыном должны были отбыть в безопасное место, которое держалось в строжайшей тайне. И я искренне надеялась, что такое место существует, потому что за малыша с розовыми щечками, темными волосиками, и забавным носиком-пуговкой было страшно, как и за прекрасного человечка — Дею.

Ко входу в императорской дворец мы переместились толпой. Лорд Тьер держал на руках малыша. Дея в красивом платье под цвет волос развлекала Руда песенками. Лорд и Леди Тьер Старшие о чем-то шептались. Рядом с Магистром Темного Искусства топтались двое мужчин странного вида, определенно его подчиненные и в немалом ранге. Из полыхнувшего синего пламени, шагнули Эллохар и Иллар. И показалось мне, но между ними будто кол вбили. Я очень надеюсь, что колом была не я. Иллар улыбнулся уголком губ, Даррэн крайне вежливо склонил голову в приветствии, но глаза его полыхнули синим.

Все Великие и Высокие Лорды и Леди величественно поплыли по лестнице к дверям, размер которых сделал бы честь триумфальной арке.

Я и Иллар, который по-джентельменски предложил мне свой локоть, последовали за ними. Этот жест вампира вызвал ощущение теплой волны. Но крайне недовольный взгляд Принца то и дело пытался заставить меня споткнуться.

Дворец был громаден, чуть мрачен и грандиозен, как собор Святого Петра в Риме, все сделано для того, чтобы пришедший почувствовал себя букашкой, только в моем мире упор делался на Бога, а тут, ну, а тут даже не знаю, с их силами, Темные тут и есть боги.

Шаена рассказывала, что дворец собран из плит особого камня, который глушит магию, как внутри так и снаружи. Не знаю, по мне, так обычный мрамор.

Тронный зал был огромен, и почти безлюден, лишь на ступеньках возле трона стоял сам Император рядом с ним весьма похожий на него Темный Лорд помоложе- сын, и несколько десятков мужчин, особо приближенных к трону, один из которых бросался в глаза темной кожей, светлыми волосами и яркими голубыми глазами.

Все почтительно замерли в нескольких метрах от ступенек, ведущих к трону. Лорд Тьер с малышом и Деей сделали шаг к Императору.

— Приятно, что в столь тяжелые для страны времена, мы все же находим время на то, чтобы заботиться о нашем будущем, — вещал грозный голос Темного Императора. — Новый Темный Лорд, клинок и защита трона, да будут дни его долгими, мудрость безграничной, а сила достойной великого рода.

Все одобрительно закивали.

— Дар Императорского Дома, — на уровне руки Риана засиял меч. Даже я, которая в оружие мало что понимала, вздохнула в восхищении. Он был весь точно из тьмы с яркими, будто живыми, всполохами пламени. Царский подарок.

Многие из свиты с удивлением смотрели на дар Императора. А Лорд Тьер сомкнул длинные пальцы на дымчатой рукояти, заставив меч будто подстроиться под него. Оружие стало чуть длиннее и тоньше, не теряя своей туманности. Дея, взяла малыша на руки. Голос Магистра Темного Искусства, отражаясь от стен, проскакал по залу древней клятвой верности рода Императору.

Эхо клятвы еще гуляло, отскакивая от стен, когда адресат сего священного действа вдруг побледнел и рухнул как подкошенный на ступени, скатившись к ногам Тьера.

— Брат! — закричала срывающимся голосом леди Тьер.

Все точно заледенели, все, кроме Риана, который рванулся к дяде. У наследника престола в глазах заплясало недоброе золотое пламя.

Но тут жернова судьбы закрутились со скоростью, не дающей оценить ситуацию должным образом.

— Браво, какая церемония, какой пафос! — такой знакомый голос заставил всколыхнуться волне переживаний, которые так хорошо спали последнее время.

И вот уже платиновая блондинка, Анна стояла… возле Деи, положив ладонь на плечо застывшей молодой женщины.

Риан побелел, меч выпал из ослабевших пальцев, глаза сделались дикими, он рванулся к жене и сыну, но был перехвачен Эллохаром. Отшвырнув принца Хаоса, Темный Лорд обезумел, он почти хрипел, рухнув на колени.

— Не смей!

Маги, которых тут было прилично, шагнули к женщине, но в следующий момент за спиной Леди возникли темные силуэты, их появление вызвало хрип уже в толпе готовых атаковать магов — силуэтов было не меньше дюжины и у большинства были дети, все без сознания, безвольными куклами повиснув на руках похитителей.

— Да-да, ты опоздал, мой лорд. Вы все опоздали, — Анна крутанула девушку, сильно дернув за плечо, и Дея отлетела в руки двух темных фигур.

— Новый император Дарг, наслаждайся, — пропела женщина. — Ты же так боялся не получить свою игрушечную корону и куколку-человечку, — Леди кивнула на дрожавшую, как осиновый лист, Дею.

— Ты, — захрипел один из магов из свиты. — Как ты мог, ты же…

Темный Лорд, столь непочтительно отнесшийся к персоне нового Императора без единого звука, осел на пол.

— Кто еще желает отбыть в Бездну? — иронично приподнял бровь наследничек.

Желающих не нашлось.

Глаза Леди впились в меня и голос, с ленцой, растягивая слова, промяукал.

— Здравствуй, радость моя.

И с чего это я решила, что все будет идти по плану Темных? Что у них есть время, что все будет хорошо? Разве в моей жизни все было когда-нибудь хорошо?!

Глава о детстве

— Здравствуй, радость моя. Искренне рада тебя видеть. Как тебе мой новый цвет? Решила попробовать твой.

Леди абсолютно безбоязненно, плавно покачивая бедрами, направилась к нам. Иллар потянул меня за локоть, становясь между зеленоглазой Пожирательницей жизней, а она, как никто другой, была этого звания достойнаи мной.

— Милый вампирчик, неужели ты думаешь, что даже если бы Верочке требовалась защита, ты бы осилил такую ношу?

Иллар молчал.

— Время игр закончилось, — голос демона Эллохара наполнил зал.

— Да, Рэн, ты как всегда прав. А хотя, что это я, ты не всегда прав. И не всегда честен. — Анна улыбнулась монстру, в которого обратился Принц Хаоса. — Да, кстати, твоя милая женушка передала привет из Бездны.

Вмиг посеревший Эллохар в облике демона метнулся к женщине, его рев, полный обжигающей, как адово пламя, боли оглушил всех. Я же пребывала в каком — то заторможенном состоянии, пытаясь поверить, что все это не порождение ночного кошмара. Что я вот-вот проснусь.

Иллар откинул меня в сторону и шагнул навстречу ужасу, тонувшему в сполохах синего пламени, обращаясь в нечто подобное ему.

— Стой, отец, она убьет остальных, она убьет всех! — кричал вампир, пока демон рвал его плечо клыками под заливистый смех Леди.

И всё…

Рухнувшиеся на колени представители рода Тьер, распластанный Риан, который выл от бессилия, прижатый невидимой силой к полу и скребущий ногтями по мрамору, ломая их, оставляя кровавые дорожки. Подошедший к Дее Дарг, выхвативший из рук женщины, плачущего Руда, ее крик, ее протянутые руки. Отвратительные руки убийцы собственного отца, сжимающие крохотную ручку ребенка и с полным отвращения взглядом, взирающего на малыша. Ринувшиеся к похищенным детям обезумевшие отцы, оседавшие на пол, успевая сделать лишь пару шагов. Лица малышей, на руках похитителей стремительно бледнеющие от того, что их «выпивали».

Воспоминания хлынули словно цунами: родители лишенных магии деток с алчной надеждой следящие за моим прикосновением, голова Красса, покатившаяся по льду, серая комната, полная холода и безнадежности, прожженная грудь Иллара, сын, приносящий мне машинку, чтобы поиграть, и машина, перевернутая, смятая крыша, сгоревшая, тело на снегу, все в крови, так много крови. Кровь Андрея! Демон, кромсающий собственного сына, ради убийства. И кровь Иллара на мне. На мне так много крови…

Я заорала, запрокинув голова и вонзив ногти в ладони. Чтобы только не видеть, не чувствовать, не слышать!

Треск камня заглушил все эту какофонию. Огромные трещины побежали по стенам и полу, по потолку, по трону, по лицам присутствующих и их эпицентром, их истоком была я.

— Я помогу, — успокаивающий ласковый голос Анны. — Ты же хочешь, чтобы все это закончилось? Пойдем со мной, дорогая.

Я — хорошая девочка, послушно протянула ей свою руку, как маме в детстве, и мы с Анной шагнули в черный огонь. Больше я ничего не слышала и не видела.

Не видела, как сыпались с потолка куски камня и позолоты, как ворвалась охрана, потому что блок на дверях с исчезновением Леди спал, как исчезли темные силуэты, растворяясь, точно призраки, как соскальзывали с их рук на пол малыши, как откинувший каким-то неимоверным усилием отца, Иллар с почти оторванной рукой одним прыжком оказывается возле Дарга, ломая одним движением хребет предателя. Как подхватила падающего ребенка Дея, как поднялся на ноги освобожденный лорд Тьер. Как из всполохов адского огня выбежала Найрина, кидаясь к мужу, обхватившему голову руками.

Все это было уже не для меня. Я чувствовала, как меня обняли теплые руки и нежный, добрый голос рассказывал мне сказки. И лишь шепот глубоко внутри, заставлял чуть хмуриться: «Очнись, родная, очнись…»

Почему-то захотелось в ту сказочную таверну на берегу моря с необычно вкусным пирожными и улыбчивым Илларом с человеческими глазами.

Глава о выборе

— Мам, блинчиков! А знаешь, еще так вкусно получается, если ложечка какао, ложечка сухого молока, ложечка сахала и ложечка воды. Мням. И батончик с маслом и сахалом посыпанный.

— Веруся, сладкоежка ты моя. Давай только блинчики?

— Мамочка, можно еще батончик, пожалуйста…

— Карась хитрый, вот бы тебе жизнь такую сладкую! Вымогательница.

* * *

Держись, не слушай никого, я скоро…

* * *

— Мамочка, почему мне нельзя играть с Иркой?

— Верусь, она — нехорошая девочка, она же тебя камнем ударила, зачем с такой дружить?

— Она не хотела. Ну, мама, она больше не будет. Ну, правда же!

— Она не хотела, а у тебя кровь, да еще и по голове.

— Ну ммааммаа, она хорошаяяяя…

* * *

— Найри, милая, живая.

— Все хорошо, Рэн, все хорошо. Вот, видишь, я тут. Мы с Повелителем и Риш не могли достучаться!

— Девочка моя. Я не смогу. Не смогу отступить, не смогу.

— Что?

— Ты — дыхание мое, но я тот, кто я есть.

— Рэн, я… Я знаю про клятву. Повелитель отринул ее, Рэн. Теперь все будет хорошо!

— Нет, родная, не в клятве дело! Я стану тем, кем должен, и если ты не захочешь быть рядом, твое право уйти.

— Рэн? О чем ты?

— Я не предам Деда, я не откажусь от власти, потому что я был для этого рожден, я не буду искать уловки и отговорки, перебрасывать эту ношу на плечи того, чью жизнь и так испортил. Ты встанешь рядом, будешь плечом, на которое я обопрусь, станешь воздухом, которого мне будет так не хватать. Ты родишь мне детей. Если ты не готова, если хочешь прожить свою человеческую жизнь, я не буду держать. Решай сейчас, Найри, я слишком много ошибался, больше времени нет.

— Рэн…

* * *

— Мамочка, можно я тут посплю?

— Что такое, опять кошмар приснился?

— Нет, просто темно, я боюсь, когда темно.

* * *

— Риан, что же… Что же теперь будет? Она уйдет в их мир?! Как же Вера?!

— Не знаю! Бездна, я не знаю! Я бессилен, милая, прости меня. Есть вещи, который никто не может изменить.

— Главное — мы вместе.

— Да, главное — мы вместе

* * *

— Шестой диспетчеру. Новостройка по Скусова, дом 6. Молодая женщина, ранение в области сердца. Вызывайте бригаду.

— Диспетчер шестому, повторите адрес.

— Диспетчер, Скусова дом шесть, третья парадная, двадцатый этаж. Холл у лифта.

— Шестой понял вас, бригаду отправлю.

* * *

— Я думал, когда откажусь от клятвы, это пройдет. Ведь это демон говорил в тебе.

— Я слишком многое, Повелитель. Но на нее ответил не демон, а человек.

— Ты точно уверен, что хочешь этого? Пути назад уже не будет. А ее может… скорее всего…

— Уверен. Главное, чтобы цена для тебя не стала непомерно высокой.

— В таких случаях цена значения не имеет.

— Спасибо. Еще встретимся?

— Бездна одна на всех…

Глава о начале

Это сон был, только и всего,

Но с тех пор я в нём души не чаю,

Вдруг во сне вы встретите его,

Передайте- я о нём скучаю….

Полгода я приходила в себя после случившегося, почти три месяца пытаясь совместить реабилитацию собственной жизни с потугами забыть то, что произошло, пугаясь самой себя в отражении зеркал. А потом, потом начала понимать, что не могу жить в этой девятимесячной серости ради трех месяцев синего неба вперемежку с дождем.

Антошенька. Когда я обняла сына, мне показалось, что мой рухнувший мир наконец-то собрался по кусочкам: родной запах, нежные волосики, огромные, серые глаза. Они, конечно, объявили меня в розыск, и был близок первый суд о признании безвестно отсутствующей. Я успела. Спасибо Анне.

Я не запомнила боли, ударив кинжалом в собственную грудь, лишь бы избавиться от страшных воспоминаний и мучений, на которые обрекала Анна и я сама себя. Даже больше я, чем она. Леди действительно не принуждала, просто нашла, чем меня сломить. И победила. Только я оказалась тут, а Анна — нет. И я не понимала почему! Может быть, когда не принадлежащее тому миру тело умирает, его возвращают домой какие-то великие силы. А по словам врачей я пережила клиническую смерть. А может что-то ещё…

Находясь в больнице, я долго копалась в интернете и нашла сведения о том, что существовала такая Анна Вадов, была она крайне умна, крайне титулована, но вот уже десять лет, как считалась погибшей, исчезнув с катера у берегов Австралии, где отдыхала с любовницей.

Мысли обо всем случившемся не покидали, но делиться ими, значило прослыть спятившей. Посему, для себя я решила, считать это очень страшным сном, который закончился. А что до остальных, так для них я страдала амнезией.

И все бы хорошо, но порой я ловила себя на мысли, что молюсь за Риана и Дею с малышом, за Рэна, за Иллара, за последнего особенно, почти до слез… почти до слез разываясь между желаниями, чтобы он был и сном и явью.

После того, как уладилось большинство проблем и даже поработав три месяца, я решила, что жизнь — одна, и надо пользоваться тем, что есть. Мы подумали-подумали с мамой и решили уехать жить в тепло к родителям и сестре мужа в Испанию. На недвижимость в Питере были составлены договоры аренды с агентством. Сын и бабушка уже улетели. А я собралась совершить контрольный забег по подругам: холод, мороз, хорошая водка, теплые воспоминания.

Мы зависли на всю ночь. Подвыпившие бабы, орущие на весь двор «Ай вил олвейз лав ю» — то еще зрелище! Но нас поддержали с соседних балконов аплодисментами. Успех был на лицо!

Утром было тяжко — на таблетках пенталгина, а на запивку кофе. Объятия, сигареты. Объятия. Самолет через семь часов.

Отыскав машину среди сугробов, и отогрев руки и стекла, я понеслась на другой конец города.

Ранее утро воскресенья, пустые улицы и яркие лучи зимнего солнца, искорки снега из-под колес. Я поехала через город, совсем не хотелось маяться с КАДовским развязками, а старые улицы Питера пленили пустотой и тем, что я ними прощаюсь. Может, не на всегда, но…

Впереди показалась любимая развязка. Одиннадцать секунд зеленого. вжала педаль газа в пол, чтобы успеть, радостно вздохнув, потому что радио без еще не проснувшихся ведущих дарило только музыку без болтовни.

Я почти проскочила перекресток. Только сердце сработало быстрее мозга. Я ударила ногой по тормозу. Со скорости в восемьдесят на ледяной дороге. Страшно? Нет, не страшно! Машину начало разворачивать, зад занесло, но все-таки крепкий швед сделал свое дело, и благодарность судьбе, что не было других машин. Меня развернуло поперек широкого проспекта. Но это мало волновало, мои глаза смотрели в спину мужчине. Он на секунду повернул голову, бледное лицо, длинные ресницы, мозг мог ошибиться, сердце нет.

Я вылетела из машины, даже не закрыв дверь, и помчалась к нему, не крича, не прося обернуться, просто бежала, а, настигнув, схватила за руку и дернула на себя, разворачивая.

Бледный, очень худой, изможденный, с ледяной кожей, но это был Иллар.

Он точно в замедленной съемку повернулся ко мне. Мы смотрели друг на друга, и хотя на его лице кроме полной апатии ничего не отражалось, но это было он! Он! Два шрама белыми полосами по моему сердцу! Я потянула его за руку, и он послушно шагнул за мной, не узнавая, не замечая, доверяя.

Я аккуратно усадила его на переднее сиденье, пристегнув ремнем.

Черная тоненькая кожанка и под ней рубашка, мороз минус двадцать! Тонкие черные брюки.

Меня била дрожь, я не знала, как вести машину. Из окна одного из домов послышался окрик: «Женщина, вы что, оего сбили?»

Так и хотелось сказать: «Только бы не на смерть!»

Красавица Вольво блеснула дисками, развернулась и понеслась дальше, я никогда так осторожно не водила. Хотя нет, вожу так, когда Тоха со мной.

Самолет через шесть часов. Уже и забыла об этом! Сейчас волновал только врач!

Когда я подлетела к дому, скорая уже была на месте, а там Антон, знакомый с МЧСовской, потрясающий доктор, в честь которого мы с Андреем и назвали сына. Я словно заводную куклу вывела Иллара из машины, и его погрузили в скорую.

Истощение, сильнейшее воспаление легких и всего до кучи. Десять суток реанимации и лишь на одиннадцатые дыхание стало стабильным. Все это время я моталась между клиникой и домом, сама с температурой, с не проходящей не отпускающей дрожью. На десятые сутки придя домой и поставив звонок на максимум, не раздеваясь, я рухнула на кровать. Спала до утра, пока не разбудил Антон.

— Тут твой друг, вроде как, тебя зовет, у него, правда, с речью проблемы. Мне жаль, Верунь!

— В смысле проблемы? — спросонья я не понимала о чем речь.

— Он говорит лабуду непонятную, МРТ не назначали, но как бы… повреждения мозга не было. Да и с документами как теперь быть?

Я засмеялась. Нет! Просто ржала как лошадь до икоты и собравшись за считанные секунды рванула в больницу. Припарковавшись, как последний мудак, я летела по коридорам клиники и только у палаты замерла, пытаясь отдышаться, собрать остатки сил и постучаться. Дверь была приоткрыта и я чуть толкнула ее ладонью.

Иллар стоял у окна в больничной одежде. И при всей худобе и изможденности, при всей его человечности, без всяких приукрашиваний, для меня он был прекрасен. Я знала, что в нем достаточно силы и достаточно чувств, раз он решился на такое.

Мужчина почувствовал, что в палате уже не один и обернулся.

Встретив его взгляд, все благие мысли про его ко мне чувства вымело из головы порывом ветра, наполнив сердце страхами, что он тут не за этим, что мир его Анна уничтожила, что все было зря, что он мстить пришел, что я для него никто, что мы никогда…

Я так и стояла бледнея, холодея и сочиняя в голове варианты один хуже другого, а он пересек комнату и опустил голову мне на плечо, согрев горячим дыханием шею. Мир закружился, но через удар сердца замер, как сложившийся паззл, и стал таким, каким и должен быть, когда появляется тот, кто и есть недостающая часть твоего мира.

Когда-нибудь он расскажет мне, что Анну убил Темный Лорд по имени Алрикс, не простивший того, что она хотела променять все на переход в свой мир, и что ее кровь все же открыла для меня портал, что Риан, Дея и малыш в порядке, что Рэн и Найри остались вместе, что Повелитель Ада ради правнука нарушил закон, за что и примет свое наказание в свое время, и что нельзя уходить под руку с врагом в неизвестность, не оставляя надежды тому, кто готов отдать очень многое, чтобы защитить тебя.

Оглавление

Пролог

Глава о грустном

Глава о темноте

Глава о правильном поведении

Глава о первом взгляде

Глава о вреде алкоголя

Глава о семье

Глава о сне

Глава о размышлениях

Глава о доверии

Глава о доброте

Глава о рае

Глава о надежде

Глава о послушании

Глава о страхе

Глава о смятении

Глава о правде

Глава о принадлежности

Глава о цене

Глава о смене приоритетов

Глава о правильном отдыхе

Глава о переменах

Глава о силе

Глава о пустоте

Глава об обещании

Глава о желаниях

Глава о радости

Глава о снеге

Глава о красном

Глава о ярости

Глава о границах

Глава о дружбе

Глава о праве сильнейшего

Глава о планах

Глава о бездне

Глава о детстве

Глава о выборе

Глава о начале Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg