«Пластмассовая магия»

Пластмассовая магия (fb2) - Пластмассовая магия [litres] (пер. Андрей Васильевич Гришин) (Сиони Твилл - 4) 2103K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Чарли Хольмберг

Чарли Хольмберг Пластмассовая магия

Тэсс, сильной женщине, которая прошла через довольно тяжелые испытания и в конечном счете вдохновила меня на эту историю.

Charlie N. Holmberg

THE PLASTIC MAGICIAN

Text copyright © 2018 by Charlie N. Holmberg

This edition is made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing, , in collaboration with Synopsis Literary Agency.

Cover inspired by original design for the Paper Magician series by Will Staehle and Megan Haggerty Разработка серии Андрея Саукова

© Гришин А.В., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Глава 1

Алви была рада наконец-то получить свой аттестат об окончании школы, и как бы она ни волновалась по этому поводу, но все же не могла отвести взгляд от усов мг. Джефферсона. Когда она видела его в прошлый раз – а это было всего лишь два месяца назад, – усов у него не было. Что могло подвигнуть мужчину, тем более уже в возрасте мг. Джефферсона, начать отращивать усы?

Темные, густые, ухоженные усы. «Хорошие немецкие усы», – как сказал бы pater[1] Алви. Она даже невольно задумалась: не было ли у мг. Джефферсона, как и у Алви, немецких корней? И будет ли чрезмерно странным, если она во время своей прощальной речи поинтересуется его происхождением?

Два месяца. За это время усы должны были отрасти как минимум на сантиметр. Десять миллиметров. Примерно шестьдесят дней роста, если предположить, что их не подстригали… получается, что они вырастали на 167 микрометров за день…

Мг. Джефферсон громко кашлянул, и этот звук сразу спутал все числа в голове Алви. Она моргнула и, вернувшись к действительности, перевела взгляд с усов мг. Джефферсона на его глаза.

– Вы вообще слушаете, мисс Брехенмахер? – поинтересовался он.

Она застыла на месте, еще сильнее выпрямила спину и быстрым движением руки заправила вьющийся каштановый локон за толстую дужку очков.

– Да, сэр. То есть я стараюсь.

Сосредоточься, Алви. Выпуск 1905 года был самым многочисленным за всю историю школы, и значит, график встреч мг. Джефферсона с выпускниками был перегружен, и Алви не следовало отнимать у него время, больше отведенного. Ей предстояло выяснить подробности своей стажировки: где она проведет следующие от двух до шести лет жизни и, что еще важнее, под чьим руководством.

Мг. Джефферсон глубоко вдохнул воздух, и, скрестив пальцы, положил руки на стол.

– Как я уже говорил, меня заинтриговал ваш выбор: вы поставили Полиформовку на первое место среди всех магических дисциплин. Чем же пластмасса так привлекла ваше внимание?

Алви улыбнулась:

– Но ведь эта молодая и чрезвычайно интересная наука, не так ли?

Наука и впрямь совершенно молодая – пластмасса являлась новейшим из семи известных классов искусственных материалов, которые можно было использовать как вещество для магических преобразований (закон разрешал работу только с шестью из них). Полиформовка – магическая дисциплина, занимающаяся воздействием на полимерные материалы, возникла всего тридцать лет назад. Именно ее Алви два года прилежно изучала в школе материальной механики Джефферсона. Теперь она рассчитывала получить стипендию на прохождение стажировки и стать подмастерьем мага, а через какое-то время – от двух до шести лет – самой получить степень мага-Полиформовщика. В школе Джефферсона очень серьезные нагрузки и весьма напряженное учебное расписание, да и платить за обучение нужно было очень большие деньги. Если выяснялось, что студент не в состоянии за три года изучить все необходимые дисциплины, быть ответственным, всесторонне подготовленным и морально подкованным подмастерьем, его безоговорочно отстраняли от завершающей части программы.

– В этой области можно узнать очень много нового и очень многому научиться, – продолжала Алви. – Я хочу познать секреты Полиформовки.

Второй дисциплиной в ее списке была магия Рельефа (которую обычно называли Рельефничество) – работа с веществами на основе каучука. Именно Рельефщик первым изобрел полимер. Вполне оправданная вторая позиция.

Мг. Джефферсон слушал ее, кивал и одновременно просматривал какие-то бумаги – может быть, ее табели.

– У вас, конечно, все продумано. Упор на математику и естественные науки в средней школе и очень хорошие оценки по всем предметам магии, финансовая ответственность. Впрочем, я не ожидал ничего иного от дочери Гюнтера Брехенмахера.

Гюнтер Брехенмахер – создатель электрической лампочки. Именно благодаря этому несложному изобретению из металлической нити и стекла семейство Алви получило возможность предоставить своей дочери дорогостоящее обучение в школе Джефферсона. Большая часть славы и денег, конечно же, достались мистеру Эдисону, второму создателю, но и отец Алви получил довольно приличную сумму за добровольное согласие оформить Эдисону патент только на себя.

Мг. Джефферсон перевернул очередной листок, затем поднял руку и пригладил пальцем усы. Алви заставила себя не смотреть на это.

– Я обязан рассказать вам о преимуществах Складывания.

Складывание, или Бумажная магия. Совершенно непопулярная дисциплина. Настолько непопулярная, что Алви, пожалуй, могла бы на пальцах пересчитать всех Складывателей. До нее доходили слухи, что по ту сторону континента, в Англии, студентов насильно заставляли изучать ее.

От этой мысли ее бросило в дрожь. Складывание стояло в ее списке под пятым номером, после него нашлось место лишь Огненной магии. Огненная стихия была слишком мудреной – поэтому Алви побаивалась ее.

– Мне хотелось бы избежать этого.

Алви поправила сползавшие с носа очки и рассеянно потерла ухо. Она носила настолько тяжелую оправу, что уже к полудню у Алви начинали болеть уши.

– Это вовсе не удивительно, – согласился мг. Джефферсон и даже немного улыбнулся.

Сам он был Плавильщиком, тем, кто владел магией Металлических Сплавов. Третий номер в списке Алви.

– Что ж, с удовольствием сообщаю, что совет директоров рассмотрел ваше заявление и утвердил его. Вы также указали, что готовы продолжить обучение даже за границей…

По телу Алви пробежали мурашки. За границей? Неужели ее в самом деле пошлют за границу?

– Я… д-да, сэр.

– В таком случае вот вам еще одна хорошая новость. Вы ведь знаете, что в Англии находится, так сказать, родная сестра нашей школы – школа Таджис-Прафф для одаренных детей магов?

Алви кивнула, отчего ее очки снова съехали на кончик носа.

– Мы узнали, что племянник основателя этой школы недавно выпустил своего подмастерья. Он согласился принять на обучение вас. Его зовут маг Мэрион Прафф.

У Алви от удивления отвисла челюсть.

– Тот самый маг Мэрион Прафф? Создатель Изображариума?

– Да, это он.

Алви едва усидела на стуле. Сильное волнение, словно вода, обрушилось на нее. Мг. Мэрион Прафф был одним из самых известных и уважаемых Полиформовщиков в мире. Он был постоянным автором в «Передовой технологии» и «Магии сегодня» – двух журналах, на которые всегда подписывался ее отец.

– Мисс Брехенмахер?

Алви очнулась:

– Это… это фантастика. Замечательно. Я не… Я и представить себе не могла ничего лучше.

Мг. Джефферсон улыбнулся.

– Вот и прекрасно. Мы для вас все уже распланировали, – он отыскал под бумагами толстый конверт, на котором небрежным почерком было написано имя Алви.

Дрожащими руками она взяла конверт. Ее диплом, перечень знаний и навыков, которыми она должна овладеть за время стажировки, и разрешение на переход через зеркало в Довер, что в штате Делавэр.

– Довер? – воскликнула она.

– Если маршрут вас устроит, мы сможем в любой час приобрести вам пропуск, – мг. Джефферсон скрестил пальцы рук. – Выехать нужно через три дня. Из Довера вы через зеркало переправитесь в Германию, в Гамбург, оттуда на судне доберетесь до Англии и на поезде прибудете в Лондон. Прошу извинить нас за то, что предлагаем вам такой окольный путь, но вы ведь сами знаете, как Великобритания относится к привычному транспорту магов, а во Франции требуется специальный паспорт. Если заказать необходимые документы прямо сегодня, то получить их можно в лучшем случае к Рождеству, да и то если повезет.

Алви кивнула. Великобритания славилась строгими законами о перемещениях магов. Путешествовать при помощи зеркал имели право только Осветители, Стеклянные маги. Алви прекрасно понимала причину такого запрета: переходящий через зеркало может застрять в поцарапанном или надтреснутом стекле, и участь его трудно предвидеть. Но если бы американцы боялись рисковать, Запад так и остался бы незаселенным.

По крайней мере, такой маршрут позволял ей хотя бы мельком посмотреть Германию. Она была на родине родителей три года назад, когда ей было семнадцать.

– Спасибо, маг Джефферсон, – сказала она, сжимая конверт в руках. – От всего сердца. Сбылась моя мечта.

Его усы улыбнулись.

– Рад слышать это, – он протянул руку, и Алви твердо пожала ее, как всегда делал ее pater. – Когда окажетесь на месте, пришлите телеграмму, чтобы мы точно знали, что с вами все в порядке. Мы будем следить за вашими успехами, мисс Брехенмахер. Постарайтесь стать поводом для нашей гордости.

– Mater![2] – крикнула Алви, захлопнув за собой входную дверь их скромного семейного жилища. – Mater, меня приняли!

Мать Алви – женщина с собранными в хвост курчавыми темными локонами – тут же выглянула из кухни.

– Полиформовка? – Сильный немецкий акцент делал ее речь немного непонятной, но придавал ей особое очарование. Алви даже не приходилось пытаться изобразить этот акцент – он постоянно звучал рядом с нею, пока она росла. Но, в отличие от матери, Алви родилась в Огайо и после многих лет обучения в различных местных школах, она говорила точно так же, как и любой другой американец со Среднего Запада.

Алви, чуть не запутавшись в собственных ногах, сбросила на ходу туфли, подбежала к матери и схватила ее за руки.

– Я буду учиться у мага Мэриона Праффа!

– У кого?

Алви вскинула голову и поправила сползавшие с носа очки.

– Изобретателя Изображариума! Племянника Таджис-Праффа!

Улыбка исчезла с лица матери.

– Du gehst nach England? – спросила она по-немецки. Это означало: «Ты уезжаешь в Англию?»

Алви усмехнулась:

– Порадуйся за меня, mater. По дороге я даже успею заглянуть в Гамбург. Я уверена, что меня отпустят на Рождество. Мы добудем новое переговорное зеркало и каждую неделю будем разговаривать.

Мать вздохнула, но снова улыбнулась.

– Алви, я знала, что у тебя все получится. Мы ведь переехали сюда именно для того, чтобы достичь целей, к которым стремимся. Твой pater уже скоро придет. Он будет счастлив, когда услышит эту новость.

Улыбаясь во весь рот и чувствуя себя так, будто ее ударило током, Алви бросилась наверх, в свою комнату. В одном из углов стояли два переполненных книжных шкафа, а над кроватью висели часы. Их она починила когда-то сама, правда, не без помощи отца, – заменив сам циферблат на прозрачное стекло, чтобы были видны все зубчатые колесики и пружинки внутри. Ее платяной шкаф был маленьким и обшарпанным, зато почти антикварным – мать привезла его из-за океана около двадцати двух лет назад. На кровати лежал обычный матрас, который она получила на Рождество два года назад, а на полу перед кроватью – круглый плетеный коврик. И хотя занавески на окнах совершенно не мешали проникать солнечному свету в комнату, она все же щелкнула выключателем на стене: лампы под потолком тут же зажглись и наполнили спальню искусственным светом, словно напоминание о наилучшем достижении ее pater’а. Она тоже очень скоро добьется больших успехов, как во время ее стажировки в качестве подмастерья, так и после нее.

Алви быстро расстегнула пояс юбки, сдернула ее с себя и шагнула к платяному шкафу, позволив юбке упасть прямо на коврик. Она ненавидела носить юбки, терпеть не могла то ощущение, когда юбка прилегала к ее ногам и позволяла пыли или холодному воздуху обдувать их. Даже сидеть в ней можно было лишь в определенных и допустимых позах, Алви же терпеть не могла, когда ей что-то запрещали. К сожалению, в кругу деловых людей отдавали предпочтение женщинам в юбках. Да что там говорить, большинство народа предпочитало видеть женщин в юбках.

Она вынула из нижнего ящика шкафа брюки, надела их и облегченно вздохнула. Брюки становились все популярнее – если, конечно, можно было считать популярностью то, что за минувший год она видела всего лишь однажды женщину в брюках. Впрочем, они ведь жили в самом центре Огайо. Не исключено, что ближе к побережью женщин в брюках можно было встретить намного больше. Эту одежду трудно было отыскать в магазинах – mater шила для нее сама. Но такие штаны смело можно было назвать шароварами, так как им намеренно придавали дополнительный объем, делая их похожими на юбку. Настоящих юбок у Алви было только две, и обе выглядели почти как новые.

Алви принялась наконец разбирать содержимое конверта, который вручил ей мг. Джефферсон, но вдруг она заметила какой-то пакет у кровати. Выхватив из тумбочки перочинный ножик, она вскрыла пакет и пришла в восторг: на дне лежали красный передник и черный цилиндр – облачение подмастерья мага. Она думала, что получит униформу от мг. Праффа, и очень обрадовалась возможности примерить ее сейчас.

И тут же примерила: туго затянула тесемки передника и насадила цилиндр поверх копны курчавых волос, а потом взглянула в маленькое зеркало, висевшее на стене. Шляпа придавала ей несколько клоунский вид, волосы торчали из-под полей, как лохмы старой швабры. Она сняла очки – комната сразу превратилась в набор разноцветных пятен – и протерла толстые линзы углом передника. Вновь нацепила очки на нос. Да, без шляпы лучше. К счастью, одеваться таким образом придется лишь для официальных мероприятий. Тем не менее шляпа и передник – это главный отличительный признак подмастерья, униформа, признанная во всем мире. Алви еще немного покрасовалась перед зеркалом, а потом сняла шляпу, развязала тесемки передника, почтительно свернула и положила все на прежнее место. Полиформовщик. Она. Но ведь это все не сон, верно?

Заставив себя оторвать взгляд от зеркала, Алви повернулась и оглядела комнату. Как мало у нее времени на сборы вещей. Завтра необходимо повидать Абигейл и Люси – ее ближайших подруг – и сообщить им новость. Они жили поблизости, так что можно было обойтись без магических почтовых птиц. Захочет ли mater связаться через зеркало с ее оma[3]? А то Алви доберется до Англии намного раньше, чем письмо, отправленное обычной почтой, попадет в Германию.

Нервно покусывая губы, она достала с верхней полки платяного шкафа чемоданы. Что брать, что брать-то с собой? Она мысленно составила список вещей, а потом начала прикидывать вес каждой из них. Если один человек едет с двумя чемоданами, лучше всего упаковать их так, чтобы они весили одинаково. Иначе просто нет смысла.

Внизу хлопнула парадная дверь, Алви услышала тяжелые шаги pater’а и его голос: отец интересовался тем, что будет на обед. Она оставила чемоданы и сбежала по лестнице, чтобы сообщить ему хорошие новости, оставляя включенные в пустой комнате лампы.

Алви и ее родители стояли перед четвертым терминалом зеркальной транспортировки Колумбуса, в фойе, оклеенном обоями, и ждали, когда проводник-Осветитель назовет имя девушки. По всей вероятности, он был подмастерьем Стеклянного мага, а может быть, не смог окончить учебу. Мало кто согласится после продолжительного – до девяти лет – обучения пойти работать туда, где нужно помогать перемещаться людям через зеркала и выпускать прибывающих. Из всех магических дисциплин только в Стеклянной магии разрешалось работать магам без диплома. Насколько было известно Алви, такое не допускалось ни у Полиформовщиков, ни у Складывателей, хотя многие пожарные имели Привязку к огню. Не переставая удивляться, она поглядывала на проводника. Он казался совсем не старым – всего лет на шесть-семь старше ее. Долго ли он работает на этой должности? Счастлив ли он?

Алви задумчиво поковыряла носком туфли кафельный пол. А что, если она не справится со стажировкой? Ей никак не удавалось придумать хотя бы одно вакантное место для Полиформовщика-недоучки. Алви глубоко вдохнула и стиснула зубы. «Нечего и думать об этом, – сказала она себе. – У меня все получится».

Трудно отказаться от дела, которое ты любишь. По крайней мере, она была уверена, что полюбит эту специальность. В подготовительной школе она изучала теоретические основы всех шести стандартных дисциплин, и Полиформовка была для нее самой интересной из всего остального.

– Еще не поздно попросить что-нибудь поближе к дому, – чуть слышно пробормотал pater, коснувшись легонько своей рукой ее плеча.

Алви прижалась к нему:

– Насколько мне известно, ближайшее место, которое я могла бы получить, находится в Мэриленде. Это ничуть не ближе Англии.

Алви мысленно прикинула. Если она верно помнит географические данные, то ширина Атлантического океана около 3700 миль. Отсюда до Нью-Йорка 535 миль – столько их семье пришлось проехать, когда они в прошлый раз были в Германии. Допустим, Лондон находится в ста милях от западного побережья Англии, то есть отсюда до Лондона порядка 4335 миль, что раз в восемь дальше, чем отсюда до Мэриленда.

Она уже хотела сказать отцу, что ошиблась, но тут же одернула себя и снова задумалась. В восемь раз дальше, чем Мэриленд? Она и впрямь уезжает далеко от дома. Насколько же магия и современные технологии сумеют сократить для нее это расстояние?

У Алви заныло сердце, а ведь она еще даже не покинула станцию. «Но ведь это целое приключение!» – напомнила девушка себе. Она не могла даже мысленно представить ту поездку, которая ждала ее по другую сторону зеркала.

– Алви Бре… – заговорил проводник, но осекся и уставился в планшет, который держал в руках. – Брекенматчер?

Если она не станет женой какого-нибудь обладателя простой фамилии, ей придется всю оставшуюся жизнь слушать, как некоторые люди по-разному коверкают ее собственную.

Она повернулась к родителям, обняла их и часто-часто заморгала, еле сдерживая слезы. Она скоро вернется домой – и даже не заметит, как пролетит время. Сейчас совсем ни к чему плакать, оставляя на стеклах очков пятна от мокрых ресниц.

– Я люблю вас, – прошептала она.

– Gute Reise[4], — шепнула в ответ мать. Pater поцеловал дочь в макушку.

Алви набрала полную грудь воздуха, расправила плечи и разгладила свой форменный передник. Ей не следовало пока что носить его, но передник придавал ей храбрости и напоминал о мечте. Улыбнувшись родителям, она взяла чемоданы и громко сказала:

– Сюда?!

– Проходите скорее, – поторопил ее проводник, указывая рукой на безупречное серебряное зеркало в большой медно-красной раме. Если оно сделано из того же стекла, что и зеркало в ее комнате, оно должно весить…

Алви решительно выкинула из головы все вычисления. Какая разница, верно?

Проводник прикоснулся рукой к зеркалу, и отражение Алви расплылось в серебряном ореоле. Алви протянула ему билет, он сделал на нем пометку ручкой и вернул девушке.

– В Довер. Шагайте уверенно, – проводник снова жестом указал вперед.

Алви еще раз взглянула на родителей, махнула им, насколько это могло получиться с двумя чемоданами в руках, и шагнула через зеркало в свое будущее.

Глава 2

Алви уже много раз путешествовала при помощи зеркал, но ее все еще поражали эти перемещения. Переход через зеркала ощущался так, будто она проходила сквозь охлажденную ртуть, и ни одна часть ее тела не могла избежать таких ледяных укусов. Ощущение холода просачивалось сквозь одежду и пробиралось сквозь волосы, заставляя спину и руки покрываться гусиной кожей.

В глаза ударил совсем другой свет: бледно-оранжевый от стеклянных светильников Огневиков и белый от обычных электрических лампочек. Вокруг раздавались различные звуки: шаги, разговоры людей, смешавшиеся с отдаленным жужжанием, ревом автомобилей и позвякиванием трамваев. Алви несколько раз моргнула, холод постепенно уходил. Она еще никогда не бывала в Довере до этого. Местная станция зеркальных сообщений была куда крупнее и гораздо многолюднее, нежели та, что в Колумбусе.

– Проходите, освобождайте место, – крикнул ей уже другой проводник, намного старше того, с почти седыми волосами и бородой, и нетерпеливо взмахнул рукой. Схватив свои чемоданы, Алви заставила себя вновь сосредоточиться и поспешно отошла от зеркала, на ходу пытаясь найти свободную скамейку, чтобы сложить вещи и сориентироваться. Но все сидячие места были заняты: на одном сидела пара с ребенком, на другом – группа мужчин, которые разговаривали на языке, напоминавшем французский, на остальных – группа подростков – вероятно, школьный класс – в форменной одежде из клетчатого тартана. Пока она шла, несколько человек взглянули ей вслед, но в основном их взгляд останавливался на ее красном переднике подмастерья. Возможно, замечали также ее брюки, но она увидела еще одну женщину в чем-то подобном, так что в этом смысле она не представляла собой нечто особенное.

Она нервно оглядела терминалы – сколько же зеркал! – и начала мысленно прикидывать. Брюки носила здесь всего одна десятая процента женщин. Обычно, если Алви считала, что нужно произвести на кого-то впечатление, она надевала юбку, но путешествовать в таком одеянии терпеть не могла, да и мг. Прафф уже согласился взять ее на стажировку, не так ли? К тому же это были лучшие ее брюки.

Почти посередине станции росло большое дерево – архитекторы, должно быть, решили выстроить здание вокруг гиганта, а не рубить его. Огромный ствол опоясывал шестиугольник из скамеек. Алви заметила свободное место, поспешила туда, поставила чемоданы и вынула конверт с документами, чтобы взглянуть на свой билет.

Она должна была отправиться из терминала 13B в 9.00 утра. На часах уже было восемь тридцать, и поэтому нужно было поспешить с поисками терминала.

Убрав билет и паспорт, Алви подхватила чемоданы и стала пробираться через шумную толпу, заприметив по пути еще один красный передник, – и вскоре отыскала нужный терминал. Она пристроилась в конец длинной очереди, опустила на тротуар чемоданы и вытерла холодный пот с ладоней. Ей никогда еще не доводилось путешествовать одной. И впрямь приключение.

Подошел какой-то человек, проверил ее билет и поставил штамп в паспорте.

– У вас будет шесть остановок: Новая Шотландия, Ньюфаундленд, Гренландия, Исландия, Норвегия, Германия. Вам уже случалось путешествовать через Атлантику?

Алви кивнула. Даже самые большие зеркала, заколдованные самыми умелыми Осветителями, не способны перенести человека за океан в один прием.

Служащий вручил Алви синюю ленту, и она надела ее через шею и плечо. Точно такими же украшениями были отмечены все, стоявшие в этой очереди, и это означало, что все направляются в одно и то же место. Такой порядок гарантировал, что никого из тех, кому нужно в Гамбург, не отправят в Прагу.

Очередь постепенно продвигалась. Алви вновь подхватила свой багаж, старательно сосредоточилась на спине стоявшего перед нею путешественника с синей лентой и вновь шагнула в леденящие объятия зачарованных зеркал.

Хотя Алви и удалось немного поспать на пароме, но на берег Англии она сошла совершенно измотанной. Из-за усталости она равнодушно отнеслась к новому месту, которое ей очень скоро предстояло называть своим домом. Вместе с другими пассажирами она села в автобус, идущий к вокзалу. К счастью, поезд прибыл всего через несколько минут после того, как она вошла на платформу, и очень скоро Алви оказалась в одном из его длинных вагонов.

Оглядевшись, она обнаружила пустое сиденье напротив мужчины лет сорока с чем-то, обладателя обширной лысины, окруженной венчиком темных волос. Над верхней губой у него красовались усы, столь же внушительные, как и у мг. Джефферсона. Он был погружен в чтение газеты. Алви пропихнула в проход свой багаж, села и повернулась так, чтобы ее колени не мешали незнакомцу.

После этого Алви потерла глаза под стеклами очков, глубоко вздохнула и уставилась на сумеречный пейзаж в окне. На отдаленных холмах светились огоньки, но Алви не успела ничего толком разглядеть – поезд быстро нырнул в туннель. Она нахмурилась. Завтра перед Алви, конечно же, откроются куда лучшие виды Англии. Ей так хотелось закинуть голову на сиденье и вздремнуть, но она боялась пропустить свою станцию, и, кроме того, у нее было обильное слюноотделение во время сна. Когда поезд выехал из туннеля, Алви снова уставилась в окно, хотя уже было темно и она почти ничего не видела.

Немного позже она полезла в сумочку и вынула билеты, чтобы еще раз проверить название станции. Ей нужно быть очень внимательной.

– Подмастерье?

Алви повернула голову и увидела, что сосед смотрит на ее красный передник поверх газеты. Девушка улыбнулась:

– Да, но будущий. Я даже Привязку еще не прошла.

– Вот как? И прямо из Соединенных Штатов.

Она удивленно заморгала.

– Ваш акцент говорит сам за себя, моя дорогая.

– О, конечно. Только сегодня утром выехала оттуда.

– Сегодня утром? – повторил он, вскинув густую бровь. – О да, эти ужасные транспортные зеркала…

– Так намного быстрее, чем на пароходе.

– И очень опасно. Но, опять же, вы, американцы, не боитесь опасностей, верно?

– Но ведь не только мы путешествуем через…

– Вам повезло, – перебил ее сосед и, свернув газету, положил ее на колени. – Я ведь тоже маг.

Она приободрилась.

– Правда? И в какой же области?

– Полиформовщик. И, сказать по правде, возвращаюсь из Парижа с довольно важной конференции.

– Полиформовщик! – восхищенно повторила она (магу, похоже, понравился ее тон). – Ах, но ведь это и моя специальность! Ну, будет моей специальностью.

– Должен заметить, что с этими материалами очень трудно работать, – он с головы до ног окинул Алви изучающим взглядом. – Особенно женщине.

Радость и восхищение тут же исчезли с лица Алви.

– Что вы имеете в виду? «Особенно женщине»? – Боже, она не слышала подобных фраз с тех пор, как поступила в школу Джефферсона.

Он встряхнул головой и небрежно махнул рукою, словно отмахивался от ее вопроса.

– Так, ничего, не обращайте внимания. У меня нет учеников, я слишком занят, слишком занят. У опытного Полиформовщика всегда очень много дел. Вы читаете новости?

– Да, сэр.

– Правильно делаете. Возможно, вы слышали обо мне. Я маг Эззелл.

Алви напрягла память, но имя было незнакомым.

– К сожалению, нет.

Он нахмурился:

– И в какой же части Штатов вы живете?

– Огайо.

– Тогда понятно, – он сложил руки на груди и кивнул. – Если бы вы жили в Нью-Йорке, то, конечно, слышали бы обо мне. Впрочем, где мои манеры? Вы ведь только что приехали. Уже бывали в Англии?

– Нет, сэр.

– И у кого же вы будете учиться?

Алви снова улыбнулась:

– У мага Мэриона Праффа.

Выражение лица мг. Эззелла почти не изменилось, разве что глаза. Они как-то странно прищурились, будто он только что съел что-то прокисшее, но не хотел показывать этого, чтобы не обидеть повара.

– Вот как… – его голос прозвучал несколько напряженно. Алви невольно задумалась, что бы это значило. Она не находила в своем ответе ничего плохого…

– Думаю, что он пришлет водителя на станцию, – она выглянула в окно. – Ох, как бы не пропустить мою остановку.

Она давно уже не слышала объявлений.

– Ну-ка, позвольте взглянуть, – он наклонился вперед, выхватил билет из ее рук и нашел нужное название. – Ага, вам везет. Следующая остановка.

– О, спасибо! – ответила Алви, взяла свой билет и убрала его в сумку. – Не терпится поскорее добраться до места и познакомиться с наставником.

Поезд начал замедлять ход. Несколько пассажиров поднялись с мест и направились к двери.

– Боюсь, вас ждет разочарование, – вдруг сказал мг. Эззелл.

Алви несколько раз моргнула от удивления.

– Да?..

Вместо ответа он дернул головой в сторону выхода.

– Вам пора.

– Но… – начала она. Но поезд уже останавливался. Для болтовни не было времени. Алви быстро поблагодарила попутчика, схватила чемоданы и поспешно выбралась из вагона вслед за другими пассажирами. Суматоха напрочь выбила из ее головы вопрос о том, почему же она будет разочарована.

Рельсы с помощью заклинаний Плавильщиков позволяли поезду ехать очень быстро. Алви с удовольствием осмотрела бы пути, чтобы узнать, где заканчиваются современные технологии и начинается магия, но как только мимо промчался следующий поезд, любопытство уступило опасению лишиться носа. По крайней мере, найти скамью здесь было намного легче: Алви села и снова сверила свой маршрут. Ее должен был встретить шофер мг. Праффа, но где, спрашивается, она должна была его искать?

Она оглянулась в поисках часов и обнаружила их на дальней стене здания вокзала. Восемь часов. Уже? Кошмар, ее биологические часы совсем сбились, она думала, что сейчас еще день. Она немного перекусила на пароме, но определенно не отказалась бы от порции братвурста[5] или чего-нибудь еще в этом роде.

Она смотрела на окружавших ее людей, которые болтали, группировались в кучки для посадки на поезд. Все здесь разговаривали так изысканно, так правильно, будто языки у них лежали где-то глубоко во рту. Впрочем, звучало довольно приятно, хоть и не всегда понятно.

Схватив чемоданы, Алви ушла с платформы и зашла в здание вокзала, ища глазами… она сама толком не знала кого. Ей попадалось немало людей, ожидавших с табличками, на которых были написаны чьи-то имена, но ни на одной из них не было надписи «Алви», «Брехенмахер» или «заблудившаяся ученица».

Она побрела обратно на платформу; ветер от промчавшегося без остановки поезда взлохматил ее волосы. Люди собирались в кучки, негромко переговаривались или просто слонялись без дела в ожидании своего поезда. Похоже, никто здесь не искал ее. Алви еще раз проверила свой маршрут, надеясь заметить что-то пропущенное. Естественно, ничего нового она не нашла: черным по белому было написано, что ее должен встретить шофер. Алви чувствовала, как участился ее пульс и ладони начали потеть. Она снова вернулась в здание вокзала, нашла служащего, потом еще одного, расспросила их, но ни тот, ни другой ничего не слышали ни о Брехенмахер из Америки, ни о мг. Праффе.

Уже девять часов. Ее руки предательски тряслись от волнения и тяжести чемоданов, Алви подошла к огромной карте Лондона, висевшей на одной из стен здания вокзала. Там было изображено по меньшей мере три станции в пределах Лондона на этой линии. Может быть, она ошиблась? Но попутчик в поезде говорил с полной уверенностью, что это ее станция. Наверное, придется купить новый билет. Но она даже не обменяла деньги – у нее были только доллары…

Алви подошла ближе к карте. Во сколько прекращается движение поездов? В Штатах они ездят допоздна, но англичане настолько отсталые по части транспорта… Что, если ей придется ночевать на этой станции? Что, если мг. Прафф засчитал ей неявку? Что, если…

Что-то мягкое и сверкающее толкнуло Алви в левый бок с такой силой, что она не удержалась на ногах. Чемоданы вылетели из рук, и она всем телом упала на локоть. Боль пронзила ее руку до самой ключицы. С носа слетели очки, и Алви, подняв голову, разглядела только, как очень большое и очень фиолетовое расплывчатое пятно пронеслось мимо нее в сторону одной из платформ. Женщина в своем безудержном порыве устремилась дальше; громкое и частое клацанье ее каблуков ни на мгновение не сбилось с ритма. Алви стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть. Неужели эта женщина так спешила на поезд, что не могла даже остановиться и попросить прощения?

Алви потянулась за очками, но ее пальцы нащупали только пыльный тротуар. Она поднялась на колени и пошарила другой рукой. Тоже ничего. Даже собственную руку она различала только как нечто пушистое, персикового цвета на приглушенном фоне. Алви еще сильнее стиснула зубы, поползла вперед на коленях, вытянув перед собой руки, и нащупала ручку одного из чемоданов.

Тут она услышала другие шаги – тихие, но более тяжелые, приближающиеся к ней.

– Вы не пострадали? – спросил мужской голос. Алви подняла голову и увидела расплывчатые очертания человеческой фигуры. Она смогла разглядеть, что на нем были темные брюки и белая рубашка, а волосы у него яркие, как солнце. А вот черты лица она уже не могла разобрать.

– Хм… – ее язык будто присох к гортани. Она сглотнула и выговорила: – Я потеряла очки… и… и ничего не вижу.

Алви беспомощно взмахнула руками и, словно мироздание решило подтвердить ее слова, стукнулась головой о скамейку.

– Ужас! И как они выглядели? – спросил он, и яркое, как солнце, пятно стремительно опустилось до уровня ее глаз.

– Хм… – Мысли в голове Алви перемешались и свернулись, как сливки. – Черная оправа. Большие, с выпуклыми стеклами. Их, наверное, трудно не заметить.

– Я видел, как эта женщина налетела на вас, – сказал он, когда Алви, прижавшись ухом к полу, сунула руку под скамью и нащупала что-то липкое, дернув от отвращения плечами. – Ужасно грубый поступок. Мы далеко не все такие.

Алви подняла голову и прищурилась, пытаясь лучше рассмотреть своего собеседника. Ей удалось различить тени глаз и рта.

– Мы?..

– Англичане… по вашему акценту я решил, что вы нездешняя. Ах, кажется, я их вижу!

Он поднялся, быстро отошел на несколько футов, наклонился и что-то поднял. Алви тоже встала и отряхнула колени. Моргнула несколько раз. Пробыв так долго в этом расплывчатом мире, она совершенно потеряла ориентировку. Алви облегченно вздохнула, когда ее спаситель положил находку в протянутую ею ладонь, и она ощутила вес своих очков. Как хорошо, что линзы были сделаны из Осветительского стекла и не разбились! Превозмогая боль в локте, она насадила очки на нос.

– Спасибо.

Ей наконец-то удалось рассмотреть незнакомца, и у нее перехватило горло. Он оказался молодым – всего где-то на пару лет старше Алви, как решила сама она, – и на несколько дюймов выше ростом, с темно-карими глазами и довольно коротко подстриженными сияющими волосами. Ресницы же оказались темными, что было весьма необычно при таких-то волосах. И нос идеальной формы.

Алви почувствовала, что заливается краской, хотя никогда не принадлежала к числу застенчивых женщин.

– Я… м-м-м… очень благодарна вам за помощь. – Она знала, что стекла, сильно увеличивающие глаза, придают ей глупый вид, но лучше уж поблагодарить, нежели просто стоять и красиво молчать.

– Да, кстати, меня зовут Беннет, – сказал он, протягивая руку.

Алви попыталась вытереть свою дрожащую руку о брюки и лишь после этого протянула ее новому знакомому.

– Беннет Купер. – Он выпустил ее руку и поглядел на карту. – Вы заблудились?

– Безнадежно, – призналась она и почувствовала себя воздушным шариком, из которого выкачали весь воздух.

Он улыбнулся. У него были чрезвычайно ровные зубы. Алви подавила в себе странное желание пересчитать их.

– И куда же вы собирались попасть?

Алви порылась в карманах и протянула ему билет.

– В Лондон…

– Что ж, вы на месте, – он внимательно посмотрел в билет.

– Я… я Алви, – прошептала она. – Алви Брехенмахер.

Беннет оторвал взгляд от билета.

– Американская немка в Лондоне. Неудивительно, что вы заблудились.

Она нервно улыбнулась.

– Так, – сказал Беннет, возвращая билет. – Вам нужна станция Фенчерч-стрит. А вы приехали на станцию Юстон.

Алви уставилась в билет.

– Но я думала…

Неужели маг нарочно обманул ее? Нет, быть того не может. Он, должно быть, тоже ошибся.

– Все просто, – мужчина беззаботно улыбнулся, и от этой улыбки тревога, переполнявшая Алви, заметно ослабла. – Нужно всего лишь вернуться на ту платформу, – он махнул рукой, – и дождаться следующего поезда на восток. Пойдемте.

Мужчина наклонился, поднял ее упавший чемодан и потянулся за тем, который стоял рядом с Алви.

– Что вы, я сама донесу, – возразила девушка, подхватывая багаж. – Но все равно спасибо. Вы, наверное, думаете, что перепутать станции – это так глупо.

– С кем не бывает. – Он зашагал к платформе, и Алви последовала за ним. – Какую дисциплину вы собираетесь изучать?

– Э-э?..

Он свободной рукой указал на ее красный передник подмастерья.

– А-а. Э-э… Полиформовку.

– Правда? – Мужчина обернулся и чуть не задел чемоданом, который нес в руке, тот, который тащила Алви. Его лицо просветлело, и Алви не могла не подумать о том, какое оно милое, по-мальчишески милое. А Беннет продолжал: – Я и сам хотел заняться Полиформовкой. Восхитительная наука.

– Вы хотели стать Полиформовщиком? – спросила она, когда они уже вышли на платформу, и окинула его взглядом с головы до ног. – Так вы маг?

– Надеюсь, что скоро буду, – ответил тот, опустил чемодан наземь около скамейки и жестом предложил Алви сесть. Она последовала его предложению, но слишком поспешно и так неловко, что больно стукнулась коленом о чемодан и даже скрипнула зубами, чтобы не показать боль, прострелившую всю ногу. – Мне остался только выпускной экзамен. Складывание.

– Вас заставили? – спросила Алви. Она тут же зажала рот рукой, но поспешно опустила ее. – Простите, это было очень невежливо с моей стороны.

Беннет пожал плечами и сел рядом с нею.

– Пустяки, не переживайте. В общем-то, да. Но со временем мне понравилось. А сейчас я даже рад, что занимаюсь этим делом.

– В США есть закон, запрещающий заставлять студента изучать дисциплину против его или ее желания.

Он слегка улыбнулся:

– Рад, что вы получили то, чего хотели.

Алви нахмурилась:

– Простите. Я снова веду себя невежливо.

– Нисколько.

Она взглянула на него: на его светлые волосы и карие глаза. На станцию с грохотом вкатился поезд, Алви встала, но Беннет остановил ее.

– Это западный поезд. А вам нужно на восток.

– О! – Она опустилась на прежнее место. – Спасибо, – и с облегчением перевела дыхание, поняв, что Беннет решил подождать вместе с нею. Потом снова взглянула на него. – У вас нет с собой никакого багажа. Вы здесь живете?

– Нет, я живу в предместье Лондона у своего наставника. Здесь я навещал сестру.

– Она тоже маг?

– Ах нет. Она в местной больнице.

– О… сожалею, – Алви потерла сложенные руки и поправила очки. – Она больна?

– Нечто в этом роде.

Дальше Алви постаралась придерживаться менее серьезных, более подходящих для светского общения тем, и вскоре прибыл ее поезд. Беннет помог ей войти в вагон, рассказывая при этом о своем наставнике, мг. Бейли. Алви упомянула мг. Праффа, и, похоже, это имя произвело на ее нового знакомого немалое впечатление; это изрядно успокоило ее после той странной реакции мг. Эззелла. Когда же они вышли из поезда, то сразу увидела заметно уставшего человека, который держал табличку с ее именем. Тут-то облегчение захлестнуло ее, как прохладное объятие магического зеркала.

– Вот он! Огромное вам спасибо. – Она взяла свой чемодан у Беннета. – Если бы не вы, мне пришлось бы ночевать на той станции.

Беннет улыбнулся:

– Уверен, что все так или иначе разрешилось бы наилучшим образом. Доброй ночи, Алви.

Алви проводила взглядом удалявшегося ученика Складывателя и, ощутив прилив сил, подхватила чемоданы и поспешила к мужчине, державшему табличку с ее именем.

– Это я! – еще издали крикнула она ему. – Алви! Прошу прощения, я заблудилась и…

– Хвала небесам! – выдохнул шофер, опустив табличку и закатив глаза. Похоже, в не меньшем облегчении, чем Алви. – Я уже подумал, что пропустил вас и теперь вылечу с работы. Ну хорошо то, что хорошо кончается. – Он подхватил оба чемодана Алви, бросив при этом быстрый растерянный взгляд на ее брюки. – Карета здесь, недалеко, мисс.

– Что?

– Автомобиль.

– О, спасибо.

Шофер быстро зашагал, и Алви с удовольствием поспешила за ним; ей не терпелось оставить позади железную дорогу с ее неразберихой и впервые увидеть свой новый дом. Шофер оказался немногословным, зато ловко поместил ее багаж в задней части очень неплохого автомобиля. Он даже открыл перед нею дверь. Ночь уже окутала весь Лондон, но стоило им немного проехать, как темноту вытеснило магическое освещение.

Место ничуть не походило на то, которое ожидала увидеть Алви.

Глава 3

Все поместье было украшено лампами и шарами из Осветительского стекла, сияющими приглушенными голубым, розовым, оранжевым цветами. Хорошо, что Алви приехала так поздно: если бы она увидела свое будущее пристанище при ярком свете солнца, у нее бы закружилась голова.

Маги, как правило, были обеспеченными людьми, и мг. Мэрион Прафф был состоятельным и уважаемым человеком в своей области.

Но что это?!

– Это же дворец, – пробормотала она, пока автомобиль медленно ехал по подъездной дорожке. Остроконечные крыши, высокие шпили, кирпичные и облицованные плиткой стены и множество окон… Она принялась считать эти окна, и ее голова закружилась от такого количества. Боже, тут на каждые двадцать пять квадратных футов стены приходится одно окно! Наверное, на некоторые окна даже наложили заклинания, служащие, может быть, для того, чтобы окрашивать в разные цвета солнечный свет или увеличивать то, что видно сквозь стекла.

Шофер фыркнул:

– Вы преувеличиваете, мисс. Хотя дом и впрямь огромный.

Он остановил машину и, не выключая двигателя, вышел и открыл дверь автомобиля перед Алви. Она вышла, восхищаясь всем вокруг.

– Вот и приехали, – сказал шофер, доставая чемоданы. – Пойдемте, вы еще успеете наглядеться.

Алви кивнула и последовала за ним, но, конечно же, не смогла не обратить внимание на поразительную мощеную дорожку под ногами. Она не была выложена керамической плиткой. Каждая квадратная пластинка отливала металлическим блеском, и они словно перемещались прямо на глазах, как в танце, переливаясь медным, серебряным и золотым цветами. Цвета переставали переливаться за несколько секунд до того, как шофер наступал на тот или иной участок дорожки, и находились в неподвижности до тех пор, пока Алви не проходила эту часть пути тоже. Оглянувшись, она увидела, что световая пляска возобновилась в пяти футах за ее спиной. Будто они шли по реке из жидкого металла, схватывавшегося льдом при их приближении.

У нее перехватило дыхание. Да, в Колумбусе были богатые маги, но такого зрелища она никогда еще не видела. Это, должно быть, обошлось в целое состояние.

Лампы из Осветительского стекла висели возле каждой двери и каждого окна, переливаясь голубым, розовым и оранжевым огоньками, как во время Рождества в центре столицы. Посередине подъездной площадки для экипажа красовался действующий фонтан. Он был сделан из камня, но Алви сумела разглядеть на его ярусах пластмассовые детали. Полиформовка! Неужели пластмасса способна подавать воду без насосов? Или она может сохранять прохладу воды, или нагревать ее? Или менять форму поднимающейся и падающей струи? В ее голове пронеслось множество вопросов, и Алви прямо-таки страдала от того, что не может прямо сейчас углубиться в изучение использования материала. Возможно, если подойти поближе… Сколько же нужно учиться, чтобы суметь делать такие формы?

Шофер громко кашлянул, Алви повернулась к нему и наконец-то заметила выстроившихся около парадного подъезда слуг, глядевших в пространство прямо перед собой. Еще через мгновение Алви поняла, что эти люди выстроились, чтобы встретить ее.

Из дверей показался мужчина в королевском обличье: зеленой форменной одежде с жестким воротником и небольшими фалдами. Униформа Полиформовщика. Алви знали из биографии, что ее будущему наставнику тридцать девять лет, но он выглядел моложе, ростом был шесть футов, возможно, с дюймом, у него были короткие темные волосы, аккуратно разделенные пробором так, чтобы они не падали на лоб, прямой нос и вздернутые брови. Судя по щетине, чуть пробившейся над верхней губой и на подбородке, он гладко выбрился с утра.

Алви поймала себя на том, что уже слишком долго пялится на мг. Мэриона Праффа, и незаметно ущипнула себя за ногу.

– Добро пожаловать! Мисс Брехенмахер, не так ли?

Он даже фамилию ее произнес правильно! Алви взглянула на ухоженную женщину, стоявшую рядом с ним. Его жена? На первый взгляд ей было лет сорок.

– М-м… д…да, сэр. Такая честь…

Мг. Прафф улыбнулся и протянул руку. У него была крепкая хватка. Алви попыталась пожать его ладонь также сильно, но ее руки не слушались и будто превратились в переваренную лапшу.

– Мы очень беспокоились, не случилось ли с вами что-нибудь, дорогая, – сказала женщина, стоявшая рядом с магом.

– Ой! – Алви отдернула правую руку и протянула ей левую. – Мне так неловко! Я совсем не думала опоздать. И изначально ехала точно по расписанию, точно проходила все зеркала и на пароход села вовремя, и в поезд, но вышла не на той станции. Я не слушала объявлений машиниста, и попутчик подсказал мне, где надо выйти, но ошибся, а я оказалась слишком глупа и не поняла, пока…

Мг. Прафф рассмеялся:

– Не переживайте, все в порядке. Мисс Брехенмахер, это моя жена, Шарлотта.

Миссис Прафф не стала протягивать руку, а сделала небольшой реверанс. Следовало ли Алви ответить тем же? Она попыталась.

– Вы приехали издалека. – Мг. Прафф кивнул одному из мужчин, стоявших в шеренге возле парадной двери (должно быть, лакею, как предположила Алви).

Тот, не дожидаясь приказа, взял багаж у шофера, который сразу же удалился по той же дорожке, по которой только что приехали. Алви лишь сейчас сообразила, что не спросила его имени.

– Вы наверняка проголодались. Мы уже обедали, но кое-что оставили для вас, – продолжил маг.

– О, м-м… спасибо. Большое. Гмм… – она сглотнула. – Маг Прафф, я читала все-все, что печатали о вас. Для меня большая честь оказаться под вашей… м-м… опекой.

Ее речь прозвучала отнюдь не так внушительно, как во время репетиций перед зеркалом перед отъездом из Огайо. Если признаться, она напрочь забыла следующую фразу.

– Ваш приезд – честь для меня, – улыбнувшись, отозвался маг и подставил ей локоть.

Алви сначала замешкалась, но все же взяла его под руку. Видимо, этого от нее и ждали, потому что мг. Прафф тут же двинулся вдоль шеренги слуг и стал представлять их одного за другим: экономка, дворецкий, еще один лакей, две горничные. Дворецкий, мистер Хемсли, искоса посмотрел на ее брюки и так сильно насупил брови, что они сошлись в одну линию. Видимо, брюки в Лондоне еще не стали вершиной женской моды.

– У нас трое детей, – сообщил мг. Прафф, ведя Алви в сопровождении своей жены в дом через, э-э…

«Наверное, это называется вестибюлем», – предположила Алви. Справа висело большое зеркало из безукоризненно целого стекла, стены были окрашены в светло-оливковый цвет с золотой каймой.

– Лукас учится за границей, представьте себе, в Токио, а Максимас сейчас в университете. Наша младшая, Марта, недавно вышла замуж и переехала в провинцию. Она всего на пару лет моложе вас.

Восемнадцать и уже замужем. Не сказать, чтобы в этом было что-то необычное. Дело в том, что сама Алви за всю жизнь получила только одно «предложение» – приглашение на танец после окончания школы – и ни разу не целовала мужчину, не говоря уже о том, чтобы кто-то целовал ее. У нее сразу родилось грызущее ощущение, что она и дочь Полиформовщика – не одного поля ягоды.

В противоположность горошинам в стручке. К такой аналогии пришла Алви. Для себя…

Мг. Прафф устроил для нее целую экскурсию, его жене пришлось покинуть их, так как подошла экономка и что-то шепнула ей на ухо. Оставшись наедине с мг. Праффом, Алви снова разволновалась, но по мере того как они следовали из одной комнаты в другую, а потом в следующую комнату, и еще в одну, и еще… она вновь обрела уверенность в себе, хотя дом продолжал пугать ее своей необъятностью. В некоторых помещениях потолки были расписаны фресками с изображением херувимов или садов, в других – каминные доски украшали изысканные венки Бумажной магии. Алви подумала, что это очень глупо держать такие украшения около огня. Впрочем, если Огневик зачаровал огонь, чтобы он не жег бумагу…

На каждом шагу стояли диваны, стульев было куда больше, чем окон, во всех комнатах лежали всевозможные ковры, стены по-разному были окрашены в каждой из комнат, и даже резьба на полуколоннах и карнизах в углах была совершенно несхожей. Алви была глубоко убеждена, что все оформление соответствовало какому-то архитектурному стилю, имевшему определенное название, но – будь неладна ее школьная программа – она не могла вспомнить название этого стиля и поэтому просто шла молча.

– Еще есть обсерватория, а это столовая для слуг, так что в этой части дома вы наверняка будете не так часто бывать, – сказал мг. Прафф.

– А много их? Слуг?

Прилично ли задавать такие вопросы?

– Достаточно для того, чтобы содержать такой дом. С основным персоналом вы уже познакомились возле парадной двери. – Мг. Прафф жестом указал ей на лестницу. – Бриар-холл когда-то принадлежал виконту, но экономика оказалась неблагосклонной к нему. Поэтому он теперь носит имя моего рода, хотя мы и не имеем никакого официального титула.

– А как же звание мага?

– Никакого дворянского титула, – уточнил он.

Они поднялись по лестнице и свернули за угол. Около двери стояла одна из горничных, которых ей представили у входа. Кажется, Эмма? Какая высокая дверь! Когда Алви и мг. Прафф подошли в ней, горничная открыла дверь и шагнула внутрь…

– Это зеленая комната, одна из наших спален для гостей, – пояснил мг. Прафф. – Я решил, что она вполне подойдет для вас, – он указал на свою зеленую униформу.

Алви шагнула внутрь и остолбенела. Комната оказалась просторной, с очень высоким потолком – она не могла понять, зачем надо было делать такой высокий потолок, – окаймленным резным бордюром, на котором были изображены виноградные гроздья. Посередине висел большой светильник-шар с узором в виде листьев. У дальней стены стояла большая кровать с бледно-зеленым балдахином и отливающими золотым блеском покрывалами. Слева от кровати располагался ночной столик, возле которого стояла маленькая скамеечка. На столике стояла стеклянная лампа, сделанная Огневиками, – самая лучшая разновидность магических ламп, внутри которой полыхало волшебное пламя, заставлявшее Осветительское стекло сиять. Эта лампа излучала золотисто-белый свет. Над изголовьем кровати висела картина в бронзовой раме, изображавшая лес, усыпанный цветущими маками. Стены спальни были окрашены в нежно-зеленый цвет, и чуть более темные, но тоже зеленые занавески закрывали, по всей видимости, очень большие окна. Алви испытывала жгучее желание заглянуть в эти окна. Рядом с ними находился еще один предмет мебели, нечто такое, что она никогда не видела, не то полукровать, не то полудиван… чтобы можно было прилечь, если не разбирать постель в своей комнате. Около самой двери красовался полированный вишневый стол. Судя по зеркалу над ним, этот стол предполагалось использовать как туалетный. А еще в комнате оказалась какая-то странная вещь, похожая на пуфик. Но Алви даже представить не могла, для чего она нужна.

– Комната великолепна, – сказала она, и это было действительно так. Спальня была больше, чем любая комната в ее родном доме или в общежитии школы Джефферсона. Обстановка просто очаровала ее. Она стояла, опустив глаза, восхищаясь сложными цветочными узорами на темно-зеленом ковре.

– Брэндон уже принес сюда ваши вещи, – сказала Эмма, и Алви вспомнила, что так звали лакея, который взял ее чемоданы. – С вашего разрешения, я могу развесить вашу одежду.

Она указала на гардероб, который Алви не видела до этой минуты. Хвала небесам, да ведь это отдельная комната! Гардеробная, в которой можно гулять. Совершенно излишняя роскошь.

– Гм… да… спасибо.

Мг. Прафф повел рукой в сторону двери.

– Как я уже говорил, в столовой комнате вас ждет обед, но если вы устали, то можно позвонить, и еду подадут прямо сюда, – он указал на шнур, свисавший со стены у кровати. Его действительно протянули прямо в комнаты слуг? Алви сделалось неловко от одной мысли о том, чтобы беспокоить кого-то звонками, но из-за восторга от дома мг. Праффа, недавнего путешествия через Атлантику – из-за всего этого у нее путались мысли, поэтому она только молча кивнула. Эмма поспешно подошла и дернула за шнур.

– Позвольте поинтересоваться, – вдруг сказал Полиформовщик, – вы никогда не думали о том, чтобы обзавестись магическими линзами?

Алви вскинула на него взгляд. Лишь через секунду она поняла, что он имел в виду ее очки.

– Они обработаны, сэр.

Осветительское заклинание, выгравированное в углу каждой линзы, позволяло стеклу самостоятельно менять свои свойства, если вдруг изменятся медицинские предписания, да и выглядели они заметно тоньше.

Он заморгал от удивления.

– Вы разрешите?.. – и протянул руку.

– Гм… – нерешительно переступив с ноги на ногу, Алви сняла свои очки. Комната сразу превратилась в зеленое пятно. Мг. Прафф совершенно слился с фоном.

– О, и правда! – Она догадалась, что он разглядывал гравировку Осветителей по краям гигантских линз. – Вы не будете против, если я немного повожусь с ними? Буквально несколько минут.

Алви не могла точно сказать, смотрел ли на нее мг. Прафф, пока говорил эти слова, но ей не хотелось пресекать своего наставника в его намерениях в первый же день знакомства. Тем более что она опоздала к нему, и он выделил ей такую замечательную комнату. Она кивнула, и ее наставник – или мастер-маг? – покинул комнату, забрав с собою очки Алви. Почти сразу же пришел кто-то еще, и Эмма дала этому кому-то указание принести обед. Живот предательски заурчал от голода, напоминая Алви о том, что она давно уже ничего не ела.

– Хотите, я повешу ваши брюки вместе с юбками? – спросила Эмма.

– Гм… как сочтете нужным. Я обычно держу их в ящиках.

Алви дошла до размытого пятна, которое являлось стоявшим у стола стулом, села и закрыла глаза, чтобы не кружилась голова. Эмма продолжала молча что-то делать, и Алви задумалась: должна ли горничная говорить с нею, или вести себя так, будто ее тут нет, или как-то еще по-другому? Ей никогда прежде не доводилось иметь дела со слугами. В комнату кто-то вошел в черно-белом одеянии – Алви никак не могла понять, был ли это тот же самый слуга, что и прежде, или какой-то другой, – и на столе прямо перед Алви появился поднос. Она со всей силы прищурилась, пытаясь понять, что ей подали, затем наколола что-то на вилку и сунула ее в рот. Курятина. Восхитительная на вкус курятина.

– Все готово, – сообщила Эмма, едва Алви успела проглотить три кусочка. – Вам нужно что-нибудь еще? Помочь вам раздеться?

Алви чуть не подавилась и с трудом проглотила следующий кусочек.

– Гм, нет. Спасибо.

Эмма исчезла. Алви нащупала на столе какой-то пряный пудинг и, по всей вероятности, груши с корицей.

В дверь постучали.

– Да, войдите.

В комнате появилось зеленое пятно, говорившее голосом мг. Праффа:

– Ну вот… Надеюсь, что верно рассчитал, – он вытянул руку, и Алви неловко ухватила его за пальцы и лишь после этого нащупала очки. Она поспешно надела их, и мир опять сделался блаженно четким.

Алви сразу же обратила внимание на их поразительную легкость, потрогала стекла пальцем, сняла очки. Снова надела их.

– Прошу прощения, но что вы с ними сделали? Я не могу посмотреть, когда они на мне, а без них ничего не вижу.

Он улыбнулся:

– Пластмассовые линзы.

Алви разинула рот. Постучала ногтем по линзе. Она почти не отличалась от стеклянной.

– Пластмассовые линзы? У нас в Штатах нет ничего подобного!

– Это довольно новая вещь; их представили на прошлогоднем Конвенте Изобретателей. Они намного легче стекла, но в то же время намного дороже. Оптики пока что остерегаются торговать ими.

Алви запрокинула голову, наклонила ее, наслаждаясь отсутствием болезненного давления дужек очков на уши.

– Просто замечательно! Спасибо.

Маг положил на стол маленький мешочек.

– Это ваши старые линзы. Я рад, что вам понравились новые. Ко мне приходят не так много людей в очках, чтобы поэкспериментировать над их линзами.

Алви выпрямилась. Встала.

– Кстати, об экспериментах, сэр… маг Прафф. Я пройду сегодня Привязку?

У нее в животе словно порхали бабочки. Алви еще не имела Привязки к пластмассе, а это значило, что она не могла делать с материалом ничего волшебного, хотя была знакома с этим классом веществ благодаря урокам по основам механики материалов и истории материалов в школе Джефферсона. После Привязки у нее никогда не будет возможности творить магию с каким-либо другим материалом. Привязка – это на всю жизнь.

– Обещаю, что сделаем вам Привязку завтра утром. И покажу вам свою полимерную лабораторию.

Алви всплеснула руками:

– У вас есть собственная полимерная лаборатория?

Наверное, в таком огромном доме она должна оказаться очень большой! У Алви даже мурашки по коже побежали от волнения.

– Конечно! И я с удовольствием предоставлю вам возможность работать в ней. Завтра и начнем. И завтра же проведем первый урок, если вы не возражаете.

– Конечно, сэр. Я и сейчас готова.

Он улыбнулся:

– Нисколько не сомневаюсь в вас. Должен признаться, что и мне не терпится начать. У вас, похоже, куда больше энтузиазма, чем у моего предыдущего ученика. Он был несколько туповат.

Алви не знала, что сказать, и поэтому просто кивнула.

– Если вы уже поели, я могу прислать кого-нибудь за подносом.

Взглянув на свою еду (теперь в очках она могла разглядеть), Алви обнаружила, что она выглядит совсем нетронутой, так, будто обедал ребенок, а не она.

– Пожалуй, нет. Можно будет мне самой м-м-м… потом позвонить?

Мг. Прафф кивнул:

– В таком случае до утра. Доброй ночи.

Алви улыбнулась, мг. Прафф удалился, закрыв за собою дверь.

Алви проснулась от того, что ее кто-то ласково звал:

– Мисс Алви! – и Алви обнаружила, что укрыта с головой одеялом.

Она заморгала спросонок от яркого света (перед глазами предстало смутное, трудно распознаваемое видение комнаты), вытерла предплечьем рот. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где она находится. Кое-как сориентировавшись, она пошарила по тумбочке и нащупала очки.

Возле кровати стояла Эмма.

– Очень жаль будить вас, но миссис Прафф сочла нужным проверить, как у вас дела.

– О!.. – Алви посмотрела окно, залитое светом. Эмма, должно быть, раздвинула занавески. – О… – она огляделась в поисках часов и не увидела их. – Который час?

– Четверть десятого.

Алви потерла глаза. Проспать в первый день своей стажировки! Она переползла на край кровати и попыталась соскользнуть с матраса, но запуталась ногами в простыне и свалилась на пол.

Эмма схватила ее за плечи, помогла встать.

– Вы не ушиблись? – отпустила она Алви и отступила на шаг.

Алви убрала прядки каштановых волос, закрывших ей лицо, и поправила очки.

– О… да. Гм…

Судя по всему, этот ответ удовлетворил Эмму, и она повернулась к гардеробной.

– Что вы хотите надеть сегодня?

Алви последовала за горничной, утопая босыми ногами в ковре.

– М… м… так… сегодня посещение полимерной лаборатории и уроки. Может быть, удастся и по-настоящему поработать. Тогда брюки и рубашку.

– Какую предпочтете рубашку?

– М-м…

Эмма скрылась в гардеробе и вышла оттуда с двумя блузками Алви, висевшими на плечиках: белой и лавандовой. Алви указала на вторую. Эмма достала для нее эту блузку и черные брюки и принялась собирать постель.

– Я и сама могу…

Эмма улыбнулась:

– Это моя работа. Вам помочь одеться?

Алви одевалась без чьей-либо помощи уже лет пятнадцать.

– Нет, не нужно.

Эмма взбила подушку, профессионально подвернула одеяла и вновь повернулась к Алви:

– Как насчет ваших волос?

Алви провела рукой по своим непослушным волосам.

– Ох, вряд ли с ними можно что-то сделать.

– У меня есть лосьон, можно попробовать разгладить кудри.

– Ох… если я буду заниматься сегодня, то, наверное, лучше всего будет просто собрать их.

– Какую прическу вы бы хотели?

– А если без… прически?

Эмма терпеливо улыбнулась. Алви привыкла к таким терпеливым улыбкам.

– Если передумаете, звоните. Вам нужно что-нибудь еще?

– Нет.

Эмма кивнула, присела в небольшом реверансе и вышла из комнаты. Алви заметила, что на двери не было замка, но ведь слуги обычно стучат, прежде чем войти, верно? По крайней мере, так было положено…

Она схватила лавандовую блузку и шагнула к высокому зеркалу, которое висело на стене рядом с гардеробной. Ее волосы были взъерошены, впрочем, как всегда это было по утрам. Очки закрывали чуть ли не все лицо, которое, в свою очередь, никогда не отличалось миловидностью. По крайней мере, так считала сама Алви и (в чем она была глубоко уверена) мальчики в средней школе и школе Джефферсона. Зато у нее была хорошая фигура. По крайней мере, так говорила ее мать. Алви стянула через голову ночную рубашку и оделась. Застегнула пояс брюк и обула серые туфли с низкими каблуками. На высоких каблуках Алви не могла сделать ни шагу вперед и назад и тем более в сторону. К счастью, она была не настолько мала ростом, чтобы ей действительно нужно было их носить. Собрав волосы в пучок и завязав тесемки передника, Алви чуть-чуть приоткрыла дверь и выглянула в широкий коридор – приглушенный свет, а на полу лежал роскошный ковер. Она очень смутно помнила то, что ей показывали вчера. Очень уж длинной оказалась экскурсия. Возможно, ей удастся вспомнить, где находится кухня, и что-нибудь приготовить себе на завтрак. Или для завтрака предназначено специальное помещение? Говорили ей вчера об этом или нет?

Выскользнув из комнаты, Алви побрела по дому, глядя по сторонам и наслаждаясь такой незапланированной прогулкой по комнатам. Обнаружив лестницу, она спустилась по двум пролетам и оказалась в главном зале, гигантском двухэтажном помещении, озаренном солнечным светом, проникающим через полукруглые окна, расположенные прямо под потолком. Остановившись, она обернулась, решая, в какую дверь лучше выйти. По всей видимости, это был музыкальный зал – стояли фортепиано и арфа – и им мало кто пользовался. Она уже собралась выходить, как услышала негромкий мужской голос из следующей комнаты. Мг. Прафф?

Она прошла через зал и, открыв дверь, обнаружила узкий коридор, на противоположной стороне которого была чуть приоткрыта другая дверь. Комната без названия, если она верно запомнила. Она открыла шире дверь и заглянула внутрь.

Из мебели в комнате были только стулья кремового цвета и диван в тон им. Мг. Прафф стоял в дальнем углу перед большим роскошным зеркалом и несколькими роскошными канделябрами. Из зеркала на него смотрела англичанка лет пятидесяти. Волосы у нее были почти такого же цвета, как и у Алви, но совершенно прямые и собранные в чрезвычайно тугой пучок. На ее переносице сидели маленькие и изящные очки в серебряной оправе, одета она была в темно-коричневый костюм с жестким воротником и держала руки за спиной.

– …все бумаги готовы, и я надеюсь, что все будет хорошо, – говорил мг. Прафф.

Женщина в зеркале кивнула:

– Рада слышать. Мы прилагаем массу усилий, поддерживая нашу дипломатию – за неимением лучшего слова – посредством этих обменов. Через год или чуть больше я надеюсь получить стажера-Складывателя. – Лицо женщины повернулось к Алви. – Кажется, у нас гости.

Мг. Прафф обернулся. Алви уже открыла рот, чтобы попросить прощение за вторжение, но он заговорил первым.

– Алви, с добрым утром! Вы завтракали?

Она даже не почистила зубы.

– Еще нет. Я решила найти кухню, но заблудилась.

– Вы, без сомнения, изумили бы повара. Вам достаточно было дернуть звонок. – Он жестом предложил Алви пройти в комнату. – Позвольте представить вам магичку Патрисию Эйвиоски, главу департамента образования Магического кабинета Англии.

– О… – значит, очень важная птица. – Гм… Здрасьте, – Алви попыталась изобразить реверанс.

– Мне не терпится увидеть, что вы припасли для нас, мисс Брехенмахер, – сказала мг. Эйвиоски.

Алви невольно задумалась: была ли магичка Осветителем или же мг. Прафф просто выложил большую сумму за это зеркало? Ее отец обещал потратиться на такое же, как только узнал, что Алви уедет далеко и надолго.

– Полиформовка – новая дисциплина, о которой предстоит очень много узнать и сделать очень много открытий.

Алви кивнула:

– Постараюсь не разочаровать вас.

А что, если Алви удастся создать новое заклинание для Полиформовки? Вот это будет здорово! Pater танцевал бы от радости.

– Кстати, мг. Эйвиоски, у меня есть для вас предложение, – вновь повернулся к зеркалу мг. Прафф. – Алви приехала вчера поздно вечером, ее Привязку мы отложили на утро. Не согласитесь ли стать свидетелем, если у вас есть время?

В горле Алви будто запорхали бабочки, и она плотно сжала губы, чтобы они не вылетели наружу. Неужели свидетелем ее Привязки будет чиновница Магического кабинета Англии? Разве можно было мечтать о лучшем начале ее стажировки?

Мг. Эйвиоски задумалась лишь на мгновение.

– Полагаю, это возможно. Я смогу прибыть через час. Мисс Брехенмахер как раз хватит времени, чтобы позавтракать.

– Превосходно. Я встречу вас у зеркала в вестибюле.

Мг. Эйвиоски кивнула, и ее изображение покрылось серебряной рябью, после чего зеркало успокоилось и отражало только мг. Праффа и комнату позади него.

После этого Алви пошла в столовую и позавтракала в полном одиночестве, так как все, кроме нее самой, уже поели. Мг. Прафф оставил на столе свежую газету, и Алви читала ее в дополнение к яйцам всмятку и оладьям. Она прочитала интересную статью о введении нового законопроекта, призывающего запретить в Англии стажировку подмастерьев у магов противоположного пола, но его отклонили под тем предлогом, что он лишает выпускников возможности завершить образование, если вдруг наставников нужного пола окажется недостаточно. Просто замечательно, что отклонили: если бы он вступил в силу, Алви не смогла бы учиться здесь.

Покончив с едой и не зная, что делать с посудой, она оставила ее на столе. Зал находился за стеной, а по другую сторону коридора располагался премиленький цветник, также выходивший в главный зал. По пути она встретила дворецкого Хемсли, который с явным неодобрением уставился на ее брюки. Алви проводила его взглядом, а потом осмотрела свою одежду – не капнула ли она чем-нибудь на себя во время еды – и, ничего не найдя, отправилась в главный зал. А поскольку хозяева уже видели ее вчера в помятых брюках, переодеваться в юбку было совершенно бессмысленно, верно?

Рассчитав время, она вошла в большой зал и услышала громкий стук каблуков. Мг. Эйвиоски уже стояла бок о бок с мг. Праффом. Она оказалась выше ростом, чем предполагала Алви, и казалась очень властной женщиной. Алви будто проглотила язык, хотя она даже не пыталась пока ничего сказать. Самый верный способ не показаться глупой – побольше молчать, и поэтому девушка сложила руки на груди и молча ждала магов.

– Ах, Алви, вы уже здесь. Замечательно. Сюда, пожалуйста, – сказал мг. Прафф и повел их по коридору, мимо какой-то оранжереи, вроде бы сделанной – да-да! – из пластмассы. Когда они подошли к большой двери заднего выхода, один из лакеев поспешно открыл ее перед ними. Алви прошла мимо, он поклонился, и девушка почувствовала себя куда более важной персоной, нежели была на самом деле.

Длинная дорожка, тянувшаяся через ухоженную лужайку и две рощицы из карликовых деревьев, была вымощена такой же металлической на вид плиткой, что и перед главным подъездом, – она тоже переливалась разными цветами и меняла яркость по мере приближения людей. При солнечном свете это выглядело еще эффектнее. Даже мг. Эйвиоски, явно не склонная на комплименты, вслух отметила, что использованное заклинание здесь наверняка очень сложное.

Дорожка упиралась в здание размером с дом Алви в Колумбусе. Сложенное из кирпича, оно выглядело куда проще главного особняка, зато каждое окно закрывал пластмассовый пузырь, впускавший солнечный свет и не позволявший разглядеть, что находится внутри здания. Полимерная лаборатория. Алви от нетерпения прибавила шаг, наступив на пятку мг. Эйвиоски, что-то пробормотала и прижалась к краю дорожки, не отводя глаз от здания. Там она будет заниматься. Там она примет Привязку.

Привязка. Еще несколько минут… Сейчас. Она чувствовала себя так, будто в ее жилах текла не кровь, а воздух. Если бы только ее родители были рядом…

– Прошу, – мг. Прафф вынул ключ из кармана. – Я всегда держу помещение запертым. Еще один ключ имеется у мистера Хемсли и у вас, Алви, тоже будет свой.

– Значит, вы слышали о взломе у Тернера, – сказала мг. Эйвиоски.

– Да, – кивнул мг. Прафф, отпирая дверь. – Но я и без этого всегда старался охранять лабораторию.

Алви вопросительно взглянула на обоих магов.

– Взлом у Тернера?

Мг. Прафф вздохнул.

– В прошлом году ограбили две полимерные лаборатории. Первый случай произошел в доме мага около Ливерпуля. Второй – в «Тернеровских полимерах» – большой организации близ Парламент-сквера, где сдают помещения Полиформовщикам и их ученикам.

– Похоже, что ни одно из ограблений не увенчалось успехом, – добавила мг. Эйвиоски. – Украли очень мало.

Мг. Прафф жестом указал на дверь. Первой вошла мг. Эйвиоски, потом Алви. Внутри, как показалось Алви, было чересчур тепло и сильно пахло нефтью, смазкой и пластмассой. Вестибюль оказался круглым, от него ответвлялось несколько помещений поменьше, и была лестница на второй этаж. С потолка свисала большая пластмассовая композиция из множества прозрачных кругов и треугольников, среди которых затесалось несколько фантастических птиц и черепах. Все сооружение вращалось, хотя ветра здесь совсем не было. В просторном помещении стояло несколько столов и стульев, а также макет человеческого скелета, тоже пластмассовый на пластмассовом постаменте. И выглядел он настолько реальным – казалось, что вот-вот сейчас пошевелится. Были тут и модели пароходов, и планеров, и автомобилей.

Дверь в одну из комнат побольше была открыта: несколько длинных столов на тумбах с множеством ящиков и шкафчиков. Середину занимал большой прямоугольный стол с гранитной выступающей столешницей и несколько табуреток рядом. На столах красовалось множество мензурок и трубок, а вдоль стен стояли стеллажи, весы, баки и еще какие-то вещи, которые были незнакомы Алви.

Она хотела знать, как все это работает.

– Невероятно, – пробормотала она.

– Согласен, – отозвался из-за ее спины мг. Прафф. – И вы получите доступ ко всему этому как моя ученица. Выучиться можно лишь тому, что уже известно, зато потом вы откроете для себя целый мир.

По всему телу Алви пробежались мурашки.

– Невероятно, – повторила она.

– Приятно видеть ваш энтузиазм, – сказала мг. Эйвиоски. – Чем скорее мы сделаем вам Привязку, тем скорее вы сможете приступить к обучению. Мг. Прафф, у вас все готово?

Полиформовщик жестом указал на комнату с другой стороны: намного меньше первой. Там стоял маленький лабораторный стол с двумя тумбами и два небольших шкафа у стены. У противоположной стены находились письменный стол и стул, а также небольшой верстак с лупой и несколькими пустыми флаконами. Освещало комнату одно из окон-пузырей.

– Алви, это будет вашим личным рабочим кабинетом. – Мг. Прафф направился к окну, а Алви даже пришлось ухватиться за лабораторный стол – от восхищения у нее подкосились ноги.

– Это для меня? Мое собственное помещение?

– Конечно.

Мг. Прафф приложил ладонь к окну и произнес:

– Прозрачность!

Выпуклое окно прояснилось и стало прозрачным, как стекло. За ним Алви увидела хорошо подстриженную живую изгородь, несколько ирисов и край постройки, похожей на гараж. Она тоже подошла к окну, окинула взглядом пейзаж, ясное небо и повернулась к пустой комнате, которая вскоре заполнится ее собственными творениями, ее собственными достижениями. Она чуть не расплакалась от счастья.

– По вашему желанию окно может вновь затянуться туманом. – Мг. Прафф открыл один из шкафов, вынул оттуда короткую толстую пластмассовую пластину и пюпитр, а затем поставил все это на лабораторный стол. – Ну вот. Ничего особенного. Полиформовка лишена столь изящной магии, как Складывание или Осветительство… Надеюсь, магичка не обидится за такое сравнение.

Женщина молча кивнула.

– Я… я помню слова.

Это было обязательным условием, без которого нельзя было получить аттестат об окончании школы: нужно знать наизусть слова, которые навсегда свяжут Алви с пластмассой. Породят связь, которую никогда нельзя будет расторгнуть. У нее пересохло во рту.

Мг. Прафф отошел чуть в сторону.

– Прошу вас.

Алви подошла к пюпитру. Подняла руку и приложила кончики пальцев к прохладной пластмассе. Она не колебалась. Именно этого она хотела больше всего на свете.

Она глубоко вздохнула.

– Вещество, созданное человеком, твой создатель призывает тебя. Пребудь со мною, и я пребуду с тобою всю свою жизнь, до того дня, когда я умру и обращусь в прах.

Пластмасса согрелась под ее прикосновением, и тепло, похожее на тепло от дыхания, потекло на ее ладонь, прошло до локтя, до плеча и остановилось, немного не дойдя до ключицы. Пластмасса щекотала ее пальцы.

Она улыбнулась.

Она стала Полиформовщицей.

Глава 4

Или, по крайней мере, ученицей Полиформовщика.

Мг. Прафф начал учить ее элементарным заклинаниям в первый же день, и теперь, через неделю после Привязки, в запасе у Алви их было уже пять. Поднос с пустой посудой после завтрака стоял около двери ее рабочего кабинета. Теперь мистер Хемсли постоянно приносил еду в полимерную, так как Алви не желала тратить впустую время на походы в столовую, когда ей предстояло изучить так много магии. Этим занимался именно мистер Хемсли, а не Эмма, потому что у него одного из всех слуг был ключ от полимерной. На первый взгляд было немного странно, что столь явно дружелюбный человек, как мг. Прафф, был настолько скрытен, но Алви понимала, почему он так ведет себя. И все же она предпочла бы, чтобы еду ей приносила Эмма. Мистер Хемсли был одним из самых несимпатичных мужчин, каких ей доводилось встречать.

Алви взяла плоский квадрат грязно-белой пластмассы и проверила его эластичность, наслаждаясь легким покалыванием в пальцах, которое напоминало ей о том, что по капиллярам струится новая магия. Мг. Прафф дал ей для практики множество таких квадратиков, все различной гибкости. Некоторые полностью разгибались, будучи сложенными вдвое, некоторые ломались на несколько осколков, словно арахис, а попадались и мягкие, неупругие, остававшиеся согнутыми, как будто их половинки склеились.

Потом она задумчиво посмотрела на лежащий черенок яблока, оставленного от вчерашнего ланча, и положила на него пластмассовый квадрат площадью примерно шестьдесят четыре квадратных сантиметра. Черенки, как она уже выяснила, представляли для нее серьезную трудность.

– Размягчись, – приказала она, и пластмасса обрела гибкость. Алви немного пошевелила кусок, пока он оседал на яблоке, и дождалась, когда на ней появится выступ, обозначающий черенок. Потом последовала команда «Плавься!», и пластмасса под ее рукой стала нагреваться. Если бы она грела вещество над огнем или электрической лампочкой, оно обожгло бы ее, что любезно продемонстрировал мг. Прафф на второй день ее официального ученичества. А вот при магическом воздействии пострадать нельзя. Алви решила: это то же самое, что и с Огневиками, умеющими создавать и метать огненные шары и устраивать огненные танцы на изысканных представлениях, относящихся уже не к технике магии, а к искусству. При условии, конечно, что нагрев пластмассы не будет доходить до точки возгорания.

Пластмасса медленно потекла по бокам красного яблока; Алви подхватила его левой рукой и начала медленно поворачивать, позволяя пластмассе растекаться. Замыкающее заклинание так и просилось на язык, но она знала, что если концы плавящегося куска пластмассы не «увидят» друг друга, они не соединятся как следует, а одна бракованная герметичная форма у нее уже есть. Поэтому она ждала, глядя, как пластик медленно растекается по бокам яблока.

– Сомкнись! – приказала она, и тающая пластмасса тут же дернулась и сомкнулась. – Облегай! – и пластмасса прильнула к яблоку, словно Полиформовщица сунула в яблоко соломинку и со всей силы втянула в себя воздух. – Отвердей!

Пластмасса снова сделалась твердой. Алви держала в руке яблоко в пластмассовой оболочке. Полимерное вещество повторяло все его изгибы, но самый кончик черенка все же выглядывал из пластмассы. Почти идеально. Почти.

Она бросила яблоко в постоянно увеличивающуюся кучку упакованных таким образом фруктов.

– Неплохо, неплохо.

Алви дернулась и ударилась коленом о край тумбы стола. С трудом сдерживая проклятие, она повернулась и увидела стоявшего в дверях мг. Праффа.

– Прошу прощения, что напугал вас.

– Нет-нет, все в порядке, – она посмотрела на кучку пластмассовых яблок.

Наставник последовал за ее взглядом.

– Не переживайте, у вас все получится. По крайней мере, яблоки хорошо сохранятся.

Алви робко улыбнулась.

– Это неспешная магия. – Мг. Прафф вошел в узкую комнату и сложил руки на груди. – Конечно, не настолько медленная, как Плавление, но сильно уступает в быстродействии Складыванию, Огню и даже Осветительству. Чтобы усвоить и научиться правильно применять заклинания, требуется много практики.

– Я научусь, – к сегодняшнему вечеру она создаст наконец маленькую герметичную емкость, а потом мг. Прафф покажет ей что-нибудь еще. У нее вскипала кровь от предвкушения новых знаний.

– Потом мы перейдем к формам и промежуточным этапам работы с пластмассой. Как хороший Полиформовщик, вы будете создавать свои мономеры. Сегодня же, ближе к вечеру, я дам вам кое-что почитать об этом. Но сейчас я пришел, чтобы обсудить вашу волонтерскую работу.

Алви резко повернулась к нему:

– Волонтерскую работу?

– Обязательное требование для всех моих учеников, – он вскинул руки так, будто Алви только что возразила ему. – Я знаю, что это не совсем принято, но волонтерская работа воспитывает в человеке скромность и гораздо шире раскрывает перед ним мир. – Он сделал паузу. – Или, по крайней мере, заставляет выходить из полимерной.

– Ах… – Алви почесала затылок. С момента Привязки она проводила в лаборатории гораздо больше времени, чем дома. Отсюда и подносы с ланчем. – У вас было много эгоцентричных учеников?

Но ведь она не была эгоцентричной, верно?

– Вообще-то нет. Но однажды я повстречал Складывателя, столь погруженного в себя, что не мог не задуматься об этом. Я настаиваю на том, чтобы мои ученики уделяли благотворительности по меньшей мере два часа в неделю, и могу помочь в организационных вопросах. Существуют богадельни, столовые для нищих, больницы, дома престарелых, школы… Не знаю, есть ли у вас какие-нибудь предпочтения…

– Можно ли мне быть шофером?

Мг. Прафф моргнул:

– Сомневаюсь. И откуда вообще такая идея?

Алви пожала плечами:

– Я умею водить.

– Неужели? В Америке, наверное, много возможностей…

Она улыбнулась:

– Я не возражала бы против больницы, сэр.

Однажды она пыталась сконструировать двигатель для одного школьного проекта, чуть не отрезала себе палец микропилой, и ей пришлось отправиться в больницу. Там все были чрезвычайно дружелюбными, и все было так… опрятно.

Мг. Прафф потер руки:

– Замечательно. Я постараюсь устроить это для вас. И еще я хотел бы, чтобы вы сегодня, в семь вечера, пообедали с моим семейством; мы почти не видим вас, а сегодня ожидаем к обеду дочь с мужем. Эмма должна подготовить для вас платье.

– Платье?

– Миссис Прафф позволила себе заказать для вас несколько вещей, – он смущенно ухмыльнулся, – надеюсь, вы простите ее вмешательство. Вы не безразличны нам. Возможно, из-за того, что у меня никогда прежде не было учениц, а моей жене хочется женского общества.

Алви медленно кивнула:

– М-м… хорошо. Значит, в семь.

Мг. Прафф кивнул и добавил, уже повернувшись к двери:

– Я рекомендовал бы вам покинуть полимерную в пять.

– Так рано?

Он улыбнулся и ушел.

– И все же это не самая лучшая идея, – сказала Алви, крутясь перед зеркалом.

– А мне кажется, что вы шикарно выглядите, – Эмма подтянула золотой пояс на талии Алви. – Вы похожи на настоящую леди.

Алви вздохнула:

– Простите. Я не имела в виду, что платье мне не нравится.

Эмма погладила ее по плечу:

– А я вовсе не имела в виду, что вы недостаточно благовоспитанны. Просто я никогда еще не видела, чтобы кто-то постоянно ходил в брюках, как вы.

– Вам было бы гораздо легче работать в такой одежде. Вы только попробуйте.

Эмма рассмеялась:

– Сомневаюсь, что миссис Коннвей, – так звали домоправительницу, – одобрит такое нововведение в форменной одежде.

Алви изучила свое отражение. Платье было прекрасным и подчеркивало достоинства ее фигуры. Из легкой материи со светло-свекольными узорами на черном фоне, с расшитыми золотом подолом и воротником. «Воланы на рукавах придают платью совершенно эфирный вид», – решила Алви. Надо же придумать: так наряжаться на обед! А если она закапает платье соусом?

– Вам стоит надеть это платье, когда из Японии приедет мистер Лукас Прафф. Вдруг он на вас глаз положит, – шутливо посоветовала Эмма.

Алви фыркнула и поправила очки.

– Сомневаюсь, что такое возможно.

– Почему это?

Алви лишь пожала плечами и уставилась в зеркало. Сняла очки и прищурилась, но без них она не могла даже толком разглядеть собственное лицо. Поэтому она снова надела их, села за туалетный столик и на десять минут предоставила свои волосы в распоряжение искусных рук Эммы и ее лосьона для волос.

Парадная столовая в особняке Праффов была очень просторной с громадным столом, за которым в тот день собрались пять человек. Лакеи разносили блюда с выпечкой и аппетитно приготовленными овощами. Алви наблюдала за сидящими, чтобы хоть немного узнать, как обращаться с тем или иным блюдом. Она действительно уронила на колени кусочек фазана, но решила, что этого никто не заметил.

– Итак, мисс Брехенмахер, – звонко воскликнула миссис Марта Пил, дочь мг. Праффа, недавно вышедшая замуж, – расскажите о своей семье.

Алви как раз положила в рот очередной кусочек и сейчас перестала жевать, соображая, что делать: выплюнуть его или говорить с набитым ртом, или проглотить сначала. В итоге она очень быстро прожевала его и запила глотком вина, но все же ей показалось, что пауза несколько затянулась.

– Вся семья – это я и родители. Мы живем в Колумбусе.

– Это Нью-Йорк?

– Огайо, – ответил мистер Пил.

Алви кивнула:

– Да, Огайо.

– О! – миссис Пил рассмеялась, хотя Алви не услышала в этом ничего забавного. – И ваш отец – маг?

– Нет…

Миссис Пил кивнула, как будто сочла эту реплику идеально подходящей для завершения беседы, а потом вернулась к своему фазану.

Алви повернулась к мг. Праффу:

– Я обратила внимание, что в вашем доме совсем нет электрических ламп. Не знаю, как в Англии, но в Штатах электрическое освещение обходится куда дешевле, нежели магическое.

– Я предпочитаю магические лампы, – ответила миссис Прафф, – и маг Прафф потворствует мне.

Она прикоснулась к губам салфеткой.

– Современные технологии – это магия необразованных людей, я же хочу, чтобы Бриар-холл получил то, чего заслуживает.

– О, я не согласна с вами, – возразила Алви, и супруги Пил тут же прекратили есть. – Чтобы изучать технологии, требуются очень серьезное образование и практика, возможно, даже больше, чем для магических искусств. Или, по крайней мере, иное образование.

– Хм-м… – миссис Прафф опустила руки на колени. – Несомненно, иное. Для того чтобы создавать технологию, которую потом Осветители и Огневики веками доводят до совершенства, образование должно быть иным.

Алви почувствовала комок в горле; ее плечи напряглись.

– Миссис Прафф, вы что-нибудь слышали о школе материальной механики Джефферсона?

Миссис Прафф ответила не сразу; возможно, ее сбила с толку перемена темы.

– Да, хотя я больше слышала о школе Праффа.

– В таком случае вам известно, что обучение там невероятно дорогое. Около двенадцати тысяч долларов в год, не знаю, сколько это будет в фунтах.

В Штатах правительство в значительной степени субсидировало обучение для иммигрантов или желающих переехать на Запад. Алви не сочли достойной субсидии и не предоставили никакой стипендии.

Миссис Прафф кивнула.

– Я смогла получить образование только благодаря состоянию отца, полученному от разработки технологии, которую вы, кажется, считаете ненужной. Не каждый может позволить себе лампу Осветителя, а электричество способно осветить места, где никогда не появлялся ни один маг. Так что мне эта самая технология дала возможность приехать сюда.

Миссис Прафф чуть заметно покраснела, хотя, возможно, это просто переменилось освещение в зале.

– Я никогда не думала об этом.

– Вы очень красноречивы сегодня, Алви, – сказал мг. Прафф, и Алви поняла, что наговорила лишнего или, может быть, неудачно высказала свои мысли. Она никогда не блистала в застольных беседах.

Она опустила взгляд на скатерть. Возможно, она слишком поспешила. В конце концов, она только-только познакомилась с этими людьми.

Ужин Алви закончила в полном молчании.

На следующий день Алви отправилась в полимерную рано утром; ей не терпелось покинуть дом и окунуться в работу. На сегодня был запланирован новый урок, к нему следовало подготовиться. Быстро позавтракав в своем маленьком рабочем кабинете, Алви сделала вакуумный футляр для карандаша и углубилась в книгу, которую дал ей мг. Прафф. Труд под названием «Химическое закрепление мономеров», написанный очень сухо, предназначался не только для Полиформовщиков, в нем оказалось немало информации из других областей. Алви перевернула страницу и принялась изучать график. Может быть, ей, когда она овладеет Пластмассовой магией, удастся написать новую книгу специально для своих коллег – «Основы работы с полимерами для Полиформовщиков». Тома первый и второй. Алви улыбнулась…

В дверь негромко постучали, затем она открылась, и появился мистер Хемсли. Он ловко балансировал подносом, который держал в одной руке.

– Еще один.

– Спасибо.

Алви улыбнулась, взяла поднос и поставила рядом с книгой. Мистер Хемсли негромко вздохнул и удалился.

Она вернулась к книге и, взяв лист бумаги и расплавив немного пластмассы карандаша, набросала чертеж, чтобы лучше обдумать вопрос. Однако ароматы корицы, яблок и яиц все же заставили ее обратить внимание на поднос. Отодвинув работу в сторону, Алви придвинула поднос, взяла вилку и лишь тогда заметила, что под тарелкой лежит свежий номер «Открытия сегодня». Она вынула журнал и прежде всего посмотрела на обложку. На ней красовалось изображение скелета, очень похожего на тот, что стоял в вестибюле лаборатории, но сделанного из бумаги. Интригующе…

Алви листала страницы, думая между делом о том, кто подсунул ей журнал – мистер Хемсли по своей инициативе или мг. Прафф. Вероятно, второе. Алви прочла статью об электричестве, потом о телефонах, а также новость о ежегодном Конвенте Изобретателей в области механики материалов. Алви как загипнотизированная уставилась на эту статью. Она знала о Конвенте Изобретателей. Там были представлены все магические дисциплины, но для Полиформовщиков это была самая популярная встреча. Конвент следующего года должен пройти в Оксфорде. Изобретатели-маги всех специальностей будут представлять свои достижения и делиться опытом. У ученых появится шанс получить грант на разработку своего проекта, маги могут прославиться, как это случилось с мг. Праффом. Позволит ли ей мг. Прафф побывать там? Чтобы рассчитывать на это, придется получше следить за своим языком при общении с семьей мага.

Перевернув следующую страницу, она увидела черно-белый портрет знакомого мужчины с усами и лысиной, окаймленной венчиком темных волос, одетого в форменный китель мага. Надпись под портретом сообщала, что это маг Роско Эззелл, Полиформовщик. Алви задумалась и через мгновение вспомнила его: это был тот самый попутчик, с которым она разговаривала в поезде. Тот, что высадил ее не на той станции.

Алви пробежалась по первым строкам. Похоже мг. Эззелл экспериментировал с пластмассой для термометров, которая при этом меняет цвет. Всерьез заинтересовавшись, Алви прочитала статью до конца, и оказалось, что никаких заметных успехов маг не достиг. Алви тихонько загудела себе под нос. Ей хотелось изучить как можно больше заклинаний, которыми обладал каждый искусный Полиформовщик.

Тут она услышала скрип входной двери и, распахнув ногой дверь своего кабинета, увидела мг. Праффа в рабочей одежде. Алви схватила журнал и поспешила ему навстречу.

– Вы видели это, сэр? – спросила она, взмахнув «Открытиями сегодня».

Он упер руки в бока.

– Да, видел и хотел, чтобы и вы увидели. Нашли что-нибудь интересное?

– Тут все интересно! Телефоны, термометры, Конвент Изобретателей…

Мг. Прафф щелкнул пальцами:

– Конвент – это просто замечательно. На будущий год он состоится в Англии. Для подмастерья это, бесспорно, замечательная возможность.

Алви стиснула журнал в руках.

– Правда? Мы поедем туда?

– Я стараюсь бывать там каждый год, – ответил мг. Прафф, хотя его голос дрогнул от волнения, он жестом указал на лабораторию, где занимался с Алви, и проследовал первым к центральному столу.

– На Конвенте 1904 года вы представили Изображариум, – сказала Алви. Наставник так и не обмолвился с нею еще ни словом о самом знаменитом своем изобретении, и она надеялась, что это произойдет прямо сейчас.

Прафф улыбнулся и кивнул:

– Значит, вы слышали о нем?

– Это знает каждый.

Он усмехнулся:

– Вы очень любезны. В эту работу было вложено много сил, и ее хорошо приняли.

Хорошо приняли? Это была сенсация! Писали, что комплекс заклинаний создавал иллюзорную действительность и что человек мог войти в Изображариум и ощутить, будто находится в совершенно ином месте.

– А в этом году?

– Я кое-что усовершенствовал и представил его снова. Некоторым понравилось, но…

Они подошли к большому столу с гранитной столешницей, и Алви уселась на один из трех табуретов.

– Что ж, признаюсь: мне нечего показать на Конвенте этой весной. Я, можно сказать, погряз в рутине. Наше ремесло… оно настолько ново и обещает так много открытий, но мне пока не удалось обнаружить что-нибудь новое или кардинально улучшить что-нибудь старое. Надеюсь, что повторение основ вместе с вами может породить идею-другую.

– Я уверена, что вы что-нибудь придумаете. До Конвента еще не один месяц.

Сегодня 26 сентября, а Конвент, если Алви правильно запомнила, должен начаться с 19 марта. Это… это 174 дня. Сколько уроков Алви получит за 174 дня? Сейчас у них бывает в среднем два урока в неделю, и… э-э… двадцать пять недель до открытия Конвента. Пятьдесят уроков. Несомненно, нужно что-то такое, что подтолкнуло бы творческий потенциал мг. Праффа! На каждом уроке она узнает два-три заклинания, значит, она будет знать… ну-ка, сколько же заклинаний она освоит к марту?..

– Алви? Вы меня слушаете?

Алви сосредоточилась, вновь увидела лабораторию, в которой находилась, и словно пробудилась от дремоты.

– Ой. Гм… нет. Простите. Я задумалась о числах.

– Каких числах?

– Гм… Так, ничего важного, – она улыбнулась. Улыбка обычно помогала выбраться из неудобных положений, в которые она то и дело попадала из-за своей привычки неожиданно углубляться в посторонние размышления.

Мг. Прафф положил локти на каменную столешницу.

– Как я только что сказал, эти занятия должны быть полезны для нас обоих. Я должен мыслить шире принятых стандартов, а вам пока следует держаться в их границах.

Он выпрямился, потянулся к одному из ящиков, в котором находилось лабораторное оборудование – склянки и трубки (Алви еще не научилась ими пользоваться) – и вынул несколько длинных и узких, как линейка, кусков пластмассы. Маг положил их перед Алви.

– Думаю, сегодня мы изучим еще пару заклинаний. Возьмите один образец; да, вот так. Теперь вы должны перед заклинаниями формовки дать команду Размягчения, иначе пластмасса просто сломается. Например, так.

Он взглянул на кусок пластмассы, который держал в руках, и скомандовал:

– Скрутись!

Пластмассовая пластинка завибрировала и разломилась на три неравные части.

Маг выразительно посмотрел на Алви и лишь после этого взял новую полоску.

– Размягчись, – приказал он и тут же добавил: – Прекратись! Нам не нужно, чтобы пластмасса сделалась слишком мягкой; в этом случае мы получим лишь бесформенную массу. Скрутись!

Пластмасса свернулась в спираль, похожую на толстый свиной хвостик.

– Отвердей! – приказал Полиформовщик, и пластмасса под его пальцами обрела жесткость и зафиксировала свою новую форму. – Готово. Теперь попробуйте сами, а потом я научу вас регулировать плотность завитка.

Алви делала, как учил ее мг. Прафф, и с радостью обнаружила, что получившаяся у нее с первой же попытки спираль похожа на ту, что сделал наставник. Пластмасса чуть заметно покалывала ей пальцы, как и все пластики с минуты осуществления Привязки.

– Великолепно! Вы также можете сделать более тугую спираль, используя команды: «Туго Скрутись», «Еще Туже Скрутись», «Совсем Туго Скрутись». При последнем варианте витки смыкаются почти вплотную. Но модифицировать пластмассу следует перед этими командами, иначе она свернется в такую вот естественную спираль, проигнорировав все уточнения. Чем мягче пластмасса, тем туже она скрутится. Чтобы ощутить это, необходимо практиковаться.

Алви закивала и записала все наставления.

– Чтобы распрямить…

– Можно вопрос?

– Пожалуйста.

– Когда я буду изучать изменения цвета? Это ведь тоже относится к основам, не так ли? Видите ли, в журнале написано об изменении цвета пластмассы в термометрах…

Мг. Прафф ухмыльнулся, но без тени веселости:

– А-а, конечно. Этим занимается мг. Эззелл.

Алви на мгновение всмотрелась в его лицо, пытаясь понять: приятно ли ему вспоминать о нем или нет.

– Вы его знаете?

– О, мы с мг. Эззеллом хорошо знакомы. Мы с ним, можно сказать, соперники в некотором роде. По крайней мере, он назвал бы это так.

– Соперники? Правда? – Неужели мг. Эззелл не случайно ошибся, когда сказал выйти ей не на той станции? Разве не он предупреждал ее, что Алви будет разочарована мг. Праффом?

Мг. Прафф придвинул табуретку, сел, поставил локти на стол, скрестил руки и оперся на них подбородком.

– Видите ли, Полиформовка – настолько новая дисциплина, что до огромного количества людей, занимающихся ею, пока еще далеко. К тому же большинство Полиформовщиков еще не обладают достаточным опытом. Поэтому развитие нашей дисциплины легко рассматривать как своеобразное соревнование – кто и что сможет первым обнаружить. Кто заслужит наибольшее признание.

Алви усмехнулась.

– Это очень волнующе.

– Можно и так сказать.

– А вы так не думаете?

Полиформовщик поджал губы.

– Н-ну… да, я действительно стараюсь изображать из себя скромного ученого, но, если признаться, это и меня захватывает. Будь по-иному, я не переживал бы так из-за приближающегося Конвента Изобретателей.

– Я не знаю ни одного Полиформовщика, который пользовался бы такой известностью, как вы, мг. Прафф. – Алви поправила сползавшие очки. – Ничего, что я так говорю?

Он улыбнулся:

– Ничего. Проблема заключается в конкуренции. Два, три, даже четыре Полиформовщика могут разрабатывать одну и ту же теорию и разработать в итоге сходные изобретения или составить одно и то же заклинание. Но вся слава достанется тому, кто зарегистрирует свое достижение первым, а это значит, труды всех остальных, направленные на достижение того же результата, пропадут впустую. Это может привести к серьезному разладу между бывшими единомышленниками.

– Так случилось с магом Эззеллом?

Он кивнул:

– Да, именно с магом Эззеллом. У нас с ним схожие интересы, и наши дорожки неоднократно пересекались. Полагаю, что гроб в свою могилу я опустил именно тогда, когда два года назад представил Изображариум на Конвенте Изобретателей.

Алви, нахмурив брови, ждала дальнейшего объяснения.

Мг. Прафф хлопнул себя ладонями по бедрам.

– И маг Эззелл, и я, и еще один коллега по имени Смит исследовали возможные применения визуальных сигналов для пластмассы. В том году, когда я представил Изображариум, маг Эззелл создал своеобразный магический калейдоскоп, основанный на том же теоретическом подходе, но с использованием одной-единственной плитки и сменой всего трех картин при повороте трубки. Он, увы, оказался… в тени…

Алви нахмурилась, пытаясь представить саму себя в такой ситуации:

– Это, наверное, было очень неприятно… но ведь ваше изобретение совершеннее. Вы разложили одно изображение на сотни плиток, с движением и так далее.

На его губах мелькнула слабая улыбка.

– Да, и я потратил на это так много времени, что Шарлотта стала угрожать мне разводом. – Алви побледнела, но мг. Прафф лишь усмехнулся. – У нас все в полном порядке, так что можете не волноваться. Но стоит человеку стать лучшим в какой-либо области, как на него наваливается все усиливающееся бремя необходимости оставаться на первой позиции, поскольку появляется все больше людей, стремящихся перехватить инициативу, – он медленно выдохнул через нос. – Можно сказать, что маг Эззелл еще не разобрался в нюансах нашего искусства. Я предполагаю, что он рассчитывает сделать при помощи этих термометров следующий большой прыжок, но, насколько я разбираюсь в термодинамике полимеров, у него ничего не выйдет. А если и выйдет, то все равно окажется не то, что он хочет. Он не показывал ничего выдающегося уже несколько лет. Интересно, не отчаялся ли он.

Алви выпрямилась на табуретке и схватила со стопки верхнюю пластинку.

– Хорошо, маг Прафф, я готова учиться. Я помогу вам найти что-нибудь новое. Знаете ли, ведь именно поэтому я выбрала пластмассу – из-за того, что всегда есть шанс открыть что-то новое.

На сей раз улыбка Полиформовщика была теплой.

– Очень рад это слышать. В таком случае давайте завершим с выпрямлением. А потом, если в ваших стремительных мыслях останется еще место, пробежимся по теории изменения цвета.

Глава 5

Миссис Прафф уехала с шофером по своим делам, и поэтому Алви пришлось нанимать другой автомобиль, или, как здесь его все называли, «повозку», хотя для нее это слово всегда ассоциировалось с лошадью и телегой. Она вышла из машины у хосписа Вузли без нескольких минут девять утра. Алви все еще не разбиралась в английских ценах, но миссис Прафф все рассчитала для нее заранее и строго предупредила: «Не верьте, если с вас потребуют больше – здесь учтена вся дорога до последнего ярда». К счастью, водитель даже не стал возражать, когда Алви протянула ему то количество монет, которое отсчитала для нее миссис Прафф, так что все обошлось хорошо. Девушка была невероятно благодарна Праффам за то, что они разрешили ей вызвать повозку, хотя неподалеку от больницы находилась железнодорожная станция. Ей ужасно не хотелось повторять события ее первого вечера в Лондоне. Больница занимала довольно большое здание – кажется, именно мг. Прафф рассказывал Алви, что некогда там располагалось аббатство: широкое, прямоугольное, с узкими окнами в желтоватых кирпичных стенах. Поднявшись на крыльцо, она открыла тяжелую дверь. Внутри – отделка из темного дерева, которая явно нуждалась в полировке, но была очень чистой и опрятной. Слева от входа сидела за столом женщина-секретарь, а справа находились деревянная полумягкая кушетка и несколько стульев для ожидающих. В углу, возле двери в коридор, стоял на полу горшок с каким-то высоким растением.

– Чем могу вам помочь? – осведомилась секретарь (примерно ровесница матери Алви).

– М-м… Меня зовут Алви Брехенмахер. Я пришла к вам работать волонтером.

Женщина открыла лежавшую на столе книгу и перевернула несколько страниц.

– О, конечно. Минуточку. – Она достала другую книгу, на сей раз из листов, будто специально порванных пополам. Алви поняла, что это специальный буклет мимической связи, изготовленный Складывателями. Все листы были разорваны пополам, и обладатель второй половины должен был мгновенно получить любое сообщение, написанное здесь. Секретарь открыла страницу, где наверху была написана одна строчка, и зачеркнула ее. Внизу она написала: «Волонтер для медсестры Падсон прибыла к столу дежурного». Подождала несколько секунд, чтобы чернила высохли, и закрыла книгу. Возможно, другая половина этой страницы была приколота где-то к доске объявлений.

Алви расположилась на кушетке и принялась играть ремешками своей сумки, в которой находились деньги, удостоверение личности, несколько пластмассовых бусинок – на всякий случай – и ключ от полимерной. Ключ от дома ей не требовался: у входа всегда дежурил кто-то из слуг, готовый открыть дверь в любое время.

Она сидела и рассматривала ткань своих брюк в тонкую полоску. Сегодня она не стала надевать передник подмастерья. Мг. Прафф сказал, что в этом нет необходимости. «Время, которое вы проведете там, будет посвящено пациентам, а не вашей магии». Достаточно веская причина.

– О, вы новая ученица мага Праффа? – Алви подняла голову и увидела медсестру в голубом платье, белом переднике и белом кепи; ее туфли очень красиво, как показалось Алви, цокали по полу. Алви, впрочем, тут же подумала, что хорошая обувь и белый передник плохо вяжутся с работой, во время которой приходилось много стоять и часто иметь дело с кровью. Она поднялась (не высказывая своей мысли вслух) и протянула руку:

– Да. Меня зовут Алви. Буду у вас делать… э-э… пока еще не знаю.

Медсестра улыбнулась. Ее губы были накрашены блекло-красной помадой, а кожа была смуглее, чем у большинства англичан, и Алви даже подумала, что загар вошел в моду. Судя по виду, женщина была примерно на пять лет старше Алви. Она пожала руку Алви и сказала:

– Я медсестра Падсон. Очень рада знакомству, Алви. Это немецкое имя, да?

Она кивнула.

– Сюда, пожалуйста. Не тревожьтесь, мы не заставим вас заниматься чем-нибудь чрезмерно сложным. Кроме мытья полов, – она рассмеялась.

Алви не поняла шутку, но все же улыбнулась.

– Многие наши пациенты проходят интенсивную терапию или перенесли ужасные травмы. Больше всего на свете они нуждаются в развлечении. В общении. Это лучшее, что вы можете сделать для них.

– В общении?

Медсестра Падсон открыла и придержала дверь в комнату, где находились две большие умывальные раковины и стояли стеллажи, заполненные полотенцами, мылом и другими подобными вещами.

– Именно. Также необходимо заботиться об их удобстве. Сейчас мы с вами совершим небольшую экскурсию, чтобы вы знали, где мы держим постельные принадлежности, продукты, воду и так далее. У нас есть и маленькая библиотека, книги доступны для всех наших пациентов. Если они что-то просят, вы имеете право взять это для них. У некоторых есть ограничения на лакомства, вам нельзя делать пациентам лечебные процедуры, но большинство из них знают это и не будут приставать к вам с такими просьбами. А теперь вымойте руки до локтей.

Алви подошла к раковине, засучила рукава, тщательно вымыла руки, вытерла их, оставила рукава подвернутыми и надела белый передник, который вручила ей медсестра Падсон. А потом началась обещанная экскурсия. Алви с облегчением отметила, что больница Вузли намного меньше, чем Бриар-холл, и там куда легче ориентироваться, тем более что ей предстояло работать в очень небольшой части здания.

– Старайтесь не тревожить спящих пациентов.

Медсестра Падсон ввела Алви в большую палату, где находилась дюжина кроватей, по шесть у каждой стены. Между ними висели белые занавески, служившие перегородкой от ближайших соседей, но позволявшие медсестрам и посетителям видеть больных.

– Это палата для выздоравливающих, где вы и будете проводить большую часть времени. Может быть так, что никому ничего не понадобится; в таком случае достаточно просто быть рядом с палатой, пока кто-нибудь не позовет вас. Если же заскучаете, то у нас всегда имеется стирка, и полы нужно мыть. И посуду.

Алви кивнула и прошла по палате, бросая быстрые взгляды по сторонам. У одного мужчины – он, похоже, спал – была на голове повязка, закрывавшая один глаз. От его вида Алви бросило в дрожь, но она постаралась не показать виду. В конце концов, она сама вызвалась работать в больнице. Другой мужчина, без каких-то видимых повреждений, но до шеи укрытый одеялом, читал потрепанную книгу. Алви так и не смогла разглядеть ее название. В одном из отделений лежала женщина с белокурой косой – она взглянула на Алви, когда та прошла мимо. Рядом лежал еще один мужчина с перебинтованной шеей. Около него сидела на стуле пожилая женщина в роскошной фиолетовой шляпе и жакете и что-то негромко говорила ему.

– Есть вопросы? – спросила медсестра Падсон.

Алви немного помолчала, рассматривая палату.

– Э-э… где вас искать, если они появятся?

– Я буду или в отделении для выздоравливающих, или где-то еще. Если вопрос важный, а меня нет поблизости, можете подняться наверх и посоветоваться с другой медсестрой. В одиннадцать я вернусь в кладовую и буду помогать готовить завтрак. Захотите помочь нам – милости просим.

Формально Алви должна была находиться в больнице как раз до одиннадцати часов, но она все же кивнула.

– Что ж, по вашим словам получается, что ничего сложного тут нет.

Медсестра Падсон улыбнулась и вышла, звонко цокая каблуками.

Алви прошла до конца палаты. Еще двое пациентов спали, еще один читал. Один сидел на кровати и сочинял письмо. Двое пациентов в конце палаты убрали свою перегородку и разговаривали о Наполеоне; что-то в этой теме их очень веселило. У стены Алви повернулась и пошла назад, как ей было предписано. По крайней мере, она хорошо разомнется здесь.

– Вы же волонтер?

Алви замедлила шаг, к ней обратилась блондинка с косой.

– Да. Первый день. Я могу вам чем-нибудь помочь?

Женщина улыбнулась. Алви решила, что она, наверное, сверстница медсестры Падсон. Слишком бледная и выглядит усталой, но, в общем, симпатичная.

– Пожалуй, я могла бы придумать что-нибудь такое, чего мне хочется.

– Принести вам книгу?

Она вздохнула:

– Мне ее не очень-то удобно читать. Трудно держать книгу.

Она вынула из-под одеяла левую руку, и Алви пришлось напрячь мышцы живота, чтобы удержаться и не ахнуть. Рука несчастной заканчивалась чуть ниже локтя. Кисти и предплечья не было; их заменила культя, обмотанная не очень-то белыми бинтами.

– Ох, я так вам сочувствую… – промолвила Алви.

Та пожала плечами и вновь спрятала обрубок.

– Все сочувствуют.

Алви увидела стул возле ее кровати и села.

– Меня зовут Алви.

Женщина улыбнулась – еле заметно, однако и от этого у Алви потеплело внутри.

– Этель. Мне нравится, что вы ходите в брюках. Я надеваю бриджи только на работу, но переодеваться приходится даже там. Наши люди не столь практичны, как в Штатах.

Алви кивнула. Она помнила, что акцент позволял безошибочно определить, откуда она, но еще не привыкла к этому.

– Такая одежда и дома не очень-то популярна, – она задумалась на мгновение. – Где вы работаете?

– Работала, – поправила женщина, нахмурив брови. – У моего отца фабрика материалов для Рельефной магии. Там я и работала. Очень хотелось работать, а это оказался один из самых интересных вариантов.

– Ваш отец – Рельефщик?

– О нет, – рассмеялась женщина. – Он всего лишь владеет фабрикой, которая делает материалы для них. Резиновая нить, резиновые пуговицы, шины и тому подобное. Я контролировала сборочные линии. В тот день читала нотацию новому рабочему, который не слишком уважал технику безопасности. Подошла слишком близко к машине и… – она снова подняла культю.

Алви нахмурилась:

– Очень, очень сочувствую. А этот новый рабочий не пострадал?

– Нет, не пострадал, – кажется, женщину это безумно радовало. – Как я слышала, у него все обошлось.

– Вы правша?

– К счастью, да. Но, Алви, я ведь люблю играть. На фортепиано. А для этого нужны обе руки.

– О!.. – Алви положила руки к себе на колени, пытаясь придумать следующую фразу. Это удалось не сразу; лишь через несколько секунд она ляпнула:

– Все равно, вы и одной рукой будете лучше играть на фортепиано, чем я двумя.

Этель захихикала:

– Ну, значит, вы не музыкант.

– О нет. У меня слуха нет, по крайней мере, так говорит моя мать. Вообще-то я здесь на стажировке, я хочу стать Полиформовщиком.

– Правда? – Этель уперлась ногами и села повыше. – Вот как интересно! Мой брат тоже ученик мага.

– О? И в какой же специальности?

Мужской голос, раздавшийся за спиной Алви, немного испугал ее.

– Прости, Этель, я опоздал. Я только хотел… о, извините. Я перебил вашу беседу?

Алви повернулась и увидела мужчину в чистой белой рубашке и выглаженных коричневых брюках, он держал под мышкой букет розовых гвоздик. Его короткие и прямые волосы прямо-таки светились и резко контрастировали с темно-карими глазами.

Алви заморгала.

– Вы! – Она никак не ожидала, что еще раз встретится с ним, тем более что он, как она помнила, живет в другом районе Лондона. Англия оказалась намного меньше, чем она представляла себе. Алви улыбнулась так широко, что даже щеки заболели.

Лицо Беннета смягчилось.

– Мы знакомы. Станция Юстон, да? Алиса?

– Алви, – поправила его Этель. – Это мой брат, Беннет, о котором я только что рассказывала вам.

– Складывание, – громко сказала Алви, ответив на собственный вопрос. Беннет вопросительно поднял бровь. – Я только что спрашивала вашу сестру о вашей специальности. Но я уже знаю – вы сами мне тогда сказали. Но я, м-м… не знала, что мы говорили о вас. Брат Этель, – она сглотнула и почесала затылок. – Младший брат?

Беннет улыбнулся и, подойдя с другой стороны кровати, протянул сестре гвоздики. Она, широко улыбаясь, взяла их правой рукой.

– Да, младший. Этель в следующем месяце исполнится двадцать шесть. Мне двадцать два.

– Надеюсь, что меня к тому времени здесь уже не будет, но посмотрим. – Улыбка Этель погасла.

Алви поднялась со стула

– Может быть, вам нужна ваза, Этель? Я могу принести.

– Да, пожалуйста. Спасибо, Алви.

Алви кивнула и поспешно выскочила из палаты и потом немного замедлила шаг, чтобы случайно не заблудиться. Во время ознакомительной экскурсии она запомнила, где находятся вазы, взяла одну и на обратном пути наполнила ее водой. Когда она вернулась, Беннет все так же стоял, очевидно, не желая занимать место Алви. Алви переставила несколько вещей на тумбочке близ изголовья койки Этель, пристроила вазу, а потом прокралась в отсек одного из спящих пациентов и позаимствовала оттуда стул.

– Прошу, – сказала она, подставив стул Беннету.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Совершенно не стоило…

– Я волонтер. Это моя работа.

Она улыбнулась и почувствовала в животе легкую щекотку, когда Беннет улыбнулся ей в ответ.

– Не уходите, – сказала Этель. – Вы мне очень нравитесь. Мне так не хватает женских разговоров и других тем, кроме темы моего самочувствия или боли.

Щекотка мигом угасла.

– А вам очень больно? – робко спросила Алви.

Этель пожала плечами:

– Иногда. Иногда я просто… ощущаю, будто рука на месте и болит, но я не могу ничего с этим поделать, потому что… ну, в общем… нет.

Лицо Беннета страдальчески перекосилось, лоб нахмурился. Алви захотелось разгладить его морщины, но ведь это было бы очень глупо, верно? Да, глупо.

– Доктор сказал, что это со временем пройдет. – Беннет перевел взгляд с сестры на Алви. – Ведь прошла всего неделя.

– Восемь дней, – поправила Этель. – Хирурги должны были отрезать больше… о, Алви, простите. Наверное, вам неприятно это слышать.

– Что вы, пожалуйста, – возразила Алви, – если вы сами хотите говорить об этом. Ваш рассказ очень занимателен… – она побледнела. – Ой, прошу прощения. Я не то хотела…

Этель рассмеялась:

– Не волнуйтесь. Вокруг меня все ходят на цыпочках. Прошу вас, не ведите себя так же. Полагаю, тут и впрямь есть своеобразная занимательность. Я только хотела бы… – она осеклась и посмотрела туда, где должны были находиться ее кисть и предплечье.

И тут Алви как ударило.

Идея.

Идея!

По плечам Алви побежали мурашки, потом по рукам и груди, по всему телу, до самых ног. Вот оно! Изобретение. Она знала слишком мало для того, чтобы совершить его, зато мг. Прафф знал все, что нужно. Но возможно ли такое вообще?

– Алви?.. – вопросительно произнес Беннет.

– Гм… Простите. Мне необходимо кое-что записать. Но я скоро вернусь, – последнюю фразу она произнесла Этель. – А вы пока… м-м… побудьте немного вдвоем.

Нужно ли делать реверанс? Нет, она же в больнице. И… о, да ладно! Какая разница?

Алви выскочила из палаты, попросила у секретаря лист бумаги и взялась за рисование.

– Маг Прафф! – крикнула Алви на бегу, как только выскочила из наемной повозки и устремилась к парадному входу Бриар-холла. Распахнув тяжелую дверь, она пронеслась через вестибюль, изумив дворецкого, который проводил ее хмурым взглядом. – Маг Прафф!

С галереи поспешно спустилась миссис Коннвей, домоправительница.

– Мисс Алви! Что случилось?

– Где маг Прафф? – спросила Алви, пританцовывая на месте. Она просто не могла стоять смирно. – Я должна поговорить с ним.

– Э-э… Кажется, я видела его в малом зале…

Алви пронеслась через весь зал, но по дороге остановилась и обернулась.

– Напомните, пожалуйста, где эта комната?

Миссис Коннвей указала, Алви помчалась по коридорам и вскоре нашла нужную комнату. Постучала в дверь. Никакого ответа. Заглянула внутрь, но там никого не оказалось. Смахнув волосы с лица и поправив очки, она поспешила обратно, заглянув по пути в музыкальный салон и соседнюю комнату. Так и не обнаружив наставника, она побежала в полимерную с такой скоростью, что разноцветное свечение металлических плиток дорожки едва успевало за нею.

Дом оказался не заперт. Алви ворвалась внутрь.

– Маг Прафф!

– Алви? – откликнулся он из главной лаборатории.

Алви кинулась туда.

– Вы в порядке? – Он обеспокоенно оглядел ее с головы до пят.

– В полнейшем! Маг Прафф, у меня замечательная идея для Конвента Изобретателей! В больнице я познакомилась с одной женщиной – Этель Купер; с ней произошел несчастный случай на фабрике, и она потеряла руку.

– Это ужасно, но…

– И она играет на фортепиано. Нельзя же играть на фортепиано только одной рукой. Видите ли, ничего хорошего не получится.

– Да, это так, но…

– Маг Прафф! – Алви схватила его за локоть и уставилась прямо в лицо. – Пластмасса легкая, гибкая и поддается управлению при помощи магии. Как вы не понимаете? Мы могли бы сделать для нее протезную руку! Нечто такое, что вернуло бы ей подвижность. Нечто такое, что помогло бы ей чувствовать себя нормально, а если части будут верно двигаться и нам удастся подобрать правильные заклинания, то… в общем, оно сможет двигаться как самая настоящая рука. Вроде этого бумажного скелета из журнала!

Судя по выражению лица мг. Праффа, он плохо понимал, о чем она говорит. Алви попыталась встряхнуть его.

– Ну что же вы? Я не могу сделать это сама: я слишком мало знаю! У меня есть грубый набросок, некоторые соображения и…

– Алви!

Алви закрыла рот и, поняв, что все еще держит наставника за локоть, быстро опустила руки по швам.

Мг. Прафф будто оцепенел; он стоял, переводя взгляд от Алви на свою лабораторию, потом на входную дверь и снова на Алви. Медленно, очень медленно на его лице появилась улыбка.

– Алви, вы гений! – Он быстро шагнул мимо нее к пластмассовому скелету, стоявшему около стены, поднял его и, держа наискось, понес в свою рабочую комнату. Алви устремилась к большому столу, стоявшему посередине кабинета, и принялась судорожно искать в сумочке свои заметки и наброски.

– Протезирование! Я и не думал никогда о протезировании. – Мг. Прафф поставил скелет около стола. – Кисти рук, предплечья, ступни, ноги… с ногами будет проще…

– У Этель ноги на месте.

Мг. Прафф выразительно взглянул на Алви:

– Что бы там ни было у Этель, лучше начать с ноги…

– Нога менее сложна, – Алви прошлась взад-вперед по комнате, указывая пальцем на свою ногу. – Лодыжка, носок… механика здесь довольно простая, не то что у запястья и пальцев. Да, это важно, однако, – она тщательно взвешивала свои слова, – намного легче. Это не будет прорывом.

Мг. Прафф некоторое время наблюдал за ее ходьбой, а потом обхватил подбородок большим и указательным пальцами.

– Да, вы правы. Сложность руки и запястья… такое новшество откроет колоссальные возможности. Ни медицина, ни биология еще не рискнули сунуться сюда. Но, – он снова посмотрел на скелет, – потребуется много работы. У меня уже есть кое-какие соображения. Прежде всего нужно будет сформировать кисть руки – без всякой магии. Как можно лучше изучить ее работу. Хм-м-м… в новом музее Гордона? Возможно… О, еще лучше, в морге!

– В морге? – повторила Алви, с трудом выговорив страшное слово. Но мг. Прафф, казалось, уже не слышал ее.

Он быстро просмотрел записки Алви (она была уверена, что ее нарисованные схемы были куда проще тех, которые складывались у него в голове), потом кивнул и со словами: «Есть одна книга», – направился в вестибюль к лестнице. Он поднимался по ней, переступая через ступеньку, и Алви совсем запыхалась, пытаясь угнаться за ним. Библиотека скромно занимала одну из трех комнат на втором этаже. Мг. Прафф несколько секунд изучал полки, а потом достал серый учебник, стоявший на полке выше его головы.

– Вот. Прочтите это, в особенности главы, посвященные движениям мускулов, суставам, кисти и верхним частям руки. Полагаю, что тут исчерпывающий материал. А завтра утром начнем эксперименты.

Алви взяла тяжелую книгу и прочла название: «Анатомия человеческого тела. Том первый». Еще никогда в жизни она не стремилась к чтению так сильно.

– Вы позволите мне участвовать в этом?

Прафф посмотрел на Алви с таким удивлением, будто у нее вдруг выросли рога.

– Конечно, вы будете участвовать. Вы – моя ученица. И, как-никак, Алви, это ваша идея. Чтобы справиться с этой задачей, нам придется частенько засиживаться допоздна. До Конвента всего шесть месяцев, а я хотел бы представить там, по крайней мере, частично действующую модель!

Алви, уже не в силах сдерживать себя, пронзительно взвизгнула и зажала рот рукой, чуть не выронив учебник.

– Да, конечно, – сказала она сквозь пальцы. – Я сию минуту берусь за чтение.

– Вас ждет контрольная.

– Очень надеюсь! – Прижимая книгу к груди, Алви сбежала по лестнице и распахнула дверь своей рабочей комнаты. Там она положила учебник на стол и открыла оглавление. Она начала читать стоя: кровь у нее бурлила, и она не могла усидеть на месте.

Пробежав оглавление, она нашла то, что хотела, и быстро открыла нужную главу. Поправила очки.

– Глава четыре, – прочла она вслух: – «Мышечная система. Строение мышц».

Как и предугадывал маг, она засиделась до глубокой ночи. И, конечно же, это была первая, но далеко не последняя из таких ночей.

Глава 6

Мг. Прафф на полном серьезе говорил Алви о морге. Ранним утром они вместе поехали в город, где совсем рядом с обширным кладбищем находилось квадратное здание, как будто сложенное из гигантских кубов бетона. Вероятно, мг. Прафф предупредил о своем приезде почтовой птицей или телеграммой, потому что прозектор уже поджидал их.

– Это довольно неординарно, но у нас есть тело, на котором разрешено проводить всевозможные исследования, а оксфордские студенты-медики как раз не особенно интересуются такими частями тела, как руки.

Прозектор повел их вниз по лестнице в помещение, освещенное лампами Огневиков, а не Осветителей. По большей части лампы были стеклянными, но с самым обычным стеклом, без каких-либо магических свойств. Алви предположила, что морг использовал такое освещение, чтобы смягчить холод. В подвале морга было ужасно холодно.

– Было бы хорошо, если бы вы остались с нами и ответили на кое-какие вопросы, – сказал мг. Прафф.

Прозектор дал Алви и мг. Праффу по паре перчаток и подошел к какой-то двери в стене. Затем он открыл ее, выкатил поддон, на котором лежало тело, укрытое белой простыней. Алви почувствовала тяжесть в животе. Ей уже доводилось видеть мертвые тела. Она дважды была на похоронах. Но хотя ее весьма соблазняла возможность без помех изучить анатомию, все же происходящее казалось ей немного… неестественным.

И запах не доставлял никакого удовольствия.

Она смотрела, как прозектор открыл бледную левую руку, объясняя, что процесс окоченения трупа уже завершился. Он рассказывал о работе суставов пальцев и запястья, а мг. Прафф приподнял руку и поворачивал ее так и этак, нажимая на суставы так, что даже смотреть было больно. Именно поэтому ему потребовался покойник.

– Алви, хотите посмотреть сами? – спросил маг, закончив осмотр.

– Полагаю, сэр, что с меня хватит и того скелета, который стоит дома, – ответила она.

Мг. Прафф снял перчатки, что-то записал для себя и задал прозектору кучу вопросов. После этого наконец-то можно было уйти.

– Фред, – сказал мг. Прафф шоферу, как только они с Алви уселись в автомобиль, – не могли бы вы заехать на склад? Мне нужно кое-что взять оттуда перед тем, как поехать домой.

Фред кивнул и повернул автомобиль.

– На склад? – переспросила Алви.

– Хранилище полимеров на западе Лондона. Там находится все, что может понадобиться Полиформовщику для экспериментов. – Он усмехнулся. – Признаюсь, что только наполовину осознаю, что делаю. Мне нужно убедиться, есть ли у меня все разновидности пластмасс, которые лучше всего будут соответствовать суставам. И ученице тоже полезно побывать там. В ближайшем будущем я планирую провести там для вас по меньшей мере два занятия. Пару лет назад к хранилищу пристроили новое крыло, так что здание весьма внушительное.

– Неужели? И много в стране таких складов для Полиформовщиков?

– К сожалению, нет. Но склада на западе Лондона нам вполне хватит.

Дорога заняла около получаса. Склад оказался не настолько огромным, каким заранее его представляла себе Алви. Судя по кирпичному фасаду с несколькими окнами, прежде здесь располагалась фабрика, а позади находилась более поздняя длинная пристройка, сложенная из совсем другого кирпича. Перед складом имелась даже небольшая мощеная площадка, предназначенная для стоянки автомобилей, но Фред подъехал к самой двери, чтобы сократить пеший путь своих пассажиров.

Внутри здание казалось внушительным: работали огромные вентиляторы Плавильщиков, без всяких механизмов, только при помощи магии, и поддерживали нужную температуру. Это обширное пространство заполняли массивные стеллажи, забитые коробками, и поддоны с ящиками и мешками. Возле самой двери помещался простой письменный стол, за которым сидел грузный мужчина в очках, не слишком отличавшихся от тех, которые носила Алви.

– Маг Прафф! – воскликнул он. – Проходите, с вами все хорошо? Хочут документ для ей оформить?

– Нет, пока не надо. Спасибо, Гарри.

Мужчина кивнул Алви, когда она прошла мимо. Она на мгновение подумала, что если бы осталась в Лондоне, то могла бы посещать такие места чаще, и рабочие знали бы ее по имени. Что касается документов, она решила, что они потребуются ей, если придется попасть сюда без сопровождающего, уже в качестве знаменитого мага.

– Суставы, – произнес мг. Прафф, когда они подошли к первому стеллажу, – нам нужно, чтобы они сгибались и разгибались.

– Только мыщелковые суставы, – уточнила Алви.

Маг немного помолчал.

– Я… да, именно так и сказал прозектор. Вы очень внимательно слушали его.

– Я читала книгу, сэр.

Прафф поднял бровь.

– Всю?

– Раздел, посвященный рукам.

Улыбнувшись, он кивнул.

– Алви, с каждым днем вы проявляете себя как все более и более способная ученица.

– Сэр, это чрезвычайно увлекательно. Полностью изменить целое направление медицины…

Мг. Прафф предостерегающе поднял ладонь, показывая, что нужно замолчать, и сказал через ее голову:

– Привет, Роско. Как и всегда, очень рад встрече.

Алви резко обернулась и увидела, что к ним с угрюмым видом, теребя губу, приближается тот самый мужчина из поезда. Вид у него был такой, будто его застали врасплох за каким-то нехорошим занятием. Подслушивал?

Алви сжала губы, надеясь, что он не услышал ее слов. Этот проект может ошеломить всех участников Конвента Изобретателей… если они сумеют сохранить его в секрете. Не сболтнула ли она лишнего?

Скользнув пренебрежительным взглядом по Алви, мг. Эззелл яростно уставился на ее наставника.

– Нацелился на что-то грандиозное, Мэрион?

– Всего лишь демонстрирую моей ученице несколько заклинаний.

– Пф-ф-ф. Ты, как всегда, сама скромность.

– А ты, я бы сказал, как всегда, легок на помине.

Алви растерянно смотрела на обоих магов. Казалось, что воздух в помещении нагрелся на несколько градусов. Она даже взглянула вверх, чтобы убедиться, что магические вентиляторы продолжают работать.

Мимо прошел рабочий в синей рубашке, и маги умолкли. Но стоило ему уйти, как мг. Эззелл указал пальцем на мг. Праффа и чуть слышно пробормотал:

– Твоему царствованию пришел конец. Я предупреждаю тебя заранее, чтобы ты был готов. Я поставлю этот Конвент с ног на голову и заставлю мир забыть о Мэрионе Праффе. Впредь тебя будут упоминать только как племянника твоего дяди.

Мг. Прафф расправил плечи:

– Если тебе станет легче от того, что мое признание – лишь всеобщий знак почтения моему дяде, пожалуйста, думай себе на здоровье.

Лицо мг. Эззелла налилось ярко-алым цветом, но он не утратил чувства самообладания.

– Мы еще посмотрим, Мэрион.

Он резко повернулся и зашагал к двери, приказав рабочему отнести что-то в его машину. Алви проводила его взглядом.

– Какой неприятный тип, – сказала она. – Я надеюсь, что у меня никогда не будет конкурентов.

Мг. Прафф вздохнул:

– Я тоже. Но лучше не разговаривать громко в общественных местах – просто на всякий случай. – Он тут же взглянул на складского рабочего, который в этот момент подслушивал их, но понял, что его заметили, и тут же вернулся к расстановке коробок на стеллаже.

– Но Этель можно будет рассказать, да?

Маг улыбнулся:

– Конечно. Нам ведь потребуется ее участие.

Алви опустила плечи и облегченно вздохнула:

– Замечательно.

– Вернемся к нашей экскурсии. Здесь вы найдете листы пластмассы, полностью готовые к вакуумной формовке…

– Но ни слова никому! – Алви для убедительности сурово погрозила пальцем.

Она чуть не лопнула от нетерпения, дожидаясь, когда же пройдут четыре дня до ее следующей смены в больнице. Мг. Прафф настолько загрузил ее учебой, что она никак не могла выкроить время для внепланового посещения.

Этель приподнялась на локте здоровой руки и уставилась на Алви широко раскрытыми карими глазами – точно такого же цвета, что и у Беннета.

– Вы действительно думаете, что это возможно? Рука, приводимая в движение магией?

– Очень надеюсь на это. Конечно, я знаю о Полиформовке далеко не все, вернее, очень мало, зато я кое-что знаю о механике и о том, как она действует. Мой pater всегда позволял мне возиться со всякими поделками в его мастерской. Если даже не удастся достичь того, чего мы хотим, все равно это будет серьезным продвижением по сравнению с тем, что есть у нас сегодня.

На самом деле Алви не имела представления о том, какие виды протезов рук использовались в настоящее время. Выяснение всех этих подробностей мг. Прафф взял на себя. Оставалось надеяться, что ему удастся раздобыть образцы.

Этель откинулась на кровати. Ее глаза заблестели, но она не плакала. Алви напряглась. Может быть, ей не стоило ничего говорить? Что, если рука получится совсем не такой, какой она ее задумала? Что, если, сказав Этель о своих планах, она пробудила ее надежды, а они окажутся тщетными?

– Я думаю, что вы, Алви, сможете это сделать, – сказала женщина. Ее губ коснулась улыбка. – Это чистая правда. Хотя мы и не слишком хорошо знаем друг друга, но я вижу, что вы полны вдохновения. Люди, наделенные вдохновением, порой совершают удивительные вещи.

Алви скрестила пальцы.

– Надеюсь, что вы правы, Этель. Надеюсь за нас обеих. И за мага Праффа, конечно.

Этель усмехнулась:

– Я буду молиться за него! Ведь больше я ничем не смогу вам помочь, верно?

К ним кто-то приближался. Алви обернулась и увидела Беннета. На сей раз он нес курьерскую сумку.

– Доброе утро, – сказал он с улыбкой, такой же сияющей, как и его волосы.

Сердце Алви забилось чаще, и она приложила ладонь к шее, как будто Беннет мог разглядеть, как сильно пульсирует ее артерия.

– Маг Бейли послал меня с поручениями, и я решил сделать небольшой крюк и зайти в больницу. Алви, рад видеть вас.

Она кивнула:

– Я даже не заблудилась.

Он хохотнул:

– Приятно слышать.

– Беннет, ты не поверишь тому, что только что сказала мне Алви, – начала говорить Этель.

Алви опустила руку и повернулась к пациентке:

– Я же сказала: никому!

– Ну а как же без Беннета? Не можем же мы держать его в неведении.

Этель попыталась приподняться с кровати, но покачнулась влево. Она схватилась за матрас правой рукой и по привычке хотела удержаться левой. Уверенность как рукой сняло.

– Я иногда забываю…

Алви готова была провалиться сквозь землю.

– Простите. Конечно, вы можете ему все рассказать. Ваши родные должны знать.

– Может быть, вы наконец расскажете, что мы должны знать? – спросил Беннет.

Лицо Этель немного прояснилось, когда она вполголоса сообщала Беннету о планах Алви и мг. Праффа насчет протеза. Беннет, слушая, приоткрыл рот от изумления и постоянно поглядывал на Алви. У него действительно были очень красивые ресницы. Наверное, это очень странно так думать о ресницах мужчины. Главное, не проболтаться про это никому.

– Алви, скажите, – спросил Беннет, глядя ей в глаза, – вы серьезно думаете, что у вас получится?

– Мы будем стараться. Мне уже глаза намозолили все эти статьи об анатомии и упражнения по оживлению пластмасс.

Мг. Прафф как раз сегодня показал ей основы оживления пластмассовых творений, а ведь эта тема в ее первоначальном расписании занятий стояла где-то на девятом месяце обучения. Беннет все так же смотрел на нее, и она добавила:

– Я, м-м-м, вероятно, могла бы изменить и цвет пластмассы. Если захотите зеленую руку… Или розовую… Или… Этель, какой у вас любимый цвет?

Этель рассмеялась, и Беннет отвел взгляд. Алви, не зная толком, что делать, сняла очки и стала протирать их подолом блузки.

– Вообще-то синий. – Этель смахнула с лица упавший локон. По крайней мере, так различила Алви без очков. – Хотя сомневаюсь, что мне хотелось бы иметь синюю руку.

Алви аккуратно заправила дужки очков за уши.

– А могло бы получиться смешно, подошло бы… м-м-м… для вечеринок.

– Это другие?

Алви перевела взгляд на Беннета.

– А?

– Ваши очки, – пояснил он, посмеиваясь, и потер свой затылок. – Это другие, да? Я помню, на вокзале они были… э-э… выглядели значительно массивнее.

Алви рассмеялась:

– Маг Прафф дал мне пластмассовые линзы, в которых я не так похожа на муху. Не такая… м-м-м… пучеглазая. Они и намного легче тех.

– Мисс! – позвал пациент, лежавший по другую сторону прохода. – Мисс, нельзя ли воды?

– Да, иду! – Она встала и поправила брюки. Сегодня она надела новые: темно-бордового цвета, собранные у щиколоток так, что, если Алви стояла, держа ноги вместе, почти казалось, что она в юбке. Мать прислала их через зеркальную доставку, когда Алви пожаловалась, что не может найти здесь женские брюки.

– Буду держать вас в курсе, – сказала она Этель и, повернувшись к Беннету, добавила: – Теперь этот стул принадлежит вам.

Беннет рассмеялся, и Алви без дальнейших слов удалилась, чтобы заняться другими пациентами.

Несколько недель спустя Алви стояла в большой лаборатории возле центрального стола, усыпанного узкими и длинными, похожими на линейки, прямоугольными кусками бледно-дымчатого пластика. Мг. Прафф держал один из них кончиками пальцев.

– Размягчись! – приказал он и почти сразу же добавил: – Прекратись.

Пластмасса тут же обвисла.

– Ну вот, если бы мы работали с бумагой, то, чтобы заставить ожить антропоморфное создание, достаточно всего лишь произнести простую команду «Дыши!».

Алви кивнула, но не стала записывать эти слова. В конце концов, она не была Складывателем.

– Но, увы, мы не можем просто создать лягушку или рыбу из пластмассы и рассчитывать на то, что она будет двигаться. Пластмасса слишком тверда, а смягчение ее нарушило бы форму создания. У существа должны двигаться части, а части образуют целое.

Он взял только что обработанный кусок пластмассы за один конец – Алви отметила, что маг размягчил только его середину – и согнул его сначала в одну сторону, а затем в другую.

– Память! – и, отпустив образец, снова приказал: – Дыши.

Пластмасса изгибалась под командами мг. Праффа так, будто двигалась сама по себе.

– Очаровательно! – Алви подалась вперед, и мг. Прафф вручил ей трепыхающуюся полоску.

– Эта лучше всего годится для сустава. Завтра я прочту вам лекцию о том, как формировать шаровой сустав, но хочу, чтобы вы сначала отработали этот этап. Мы немного отступаем от положенного графика, а я не хочу рисковать систематичностью вашего образования ради проекта. Есть вопросы?

Алви посмотрела на свои записи.

– Кажется, я все поняла. – Сосредоточившись на изгибавшейся пластинке, она произнесла: – Прекратись, – и полоска послушно застыла в изогнутой форме.

– Отлично. – Мг. Прафф встал и придвинул стул вплотную к столу. – Теперь идите сюда, я объясню, как функционирует эта часть лаборатории.

Он подошел к длинному столу, который был заставлен различным химическим оборудованием.

– Все это служит для создания и ректификации пластмассы; конечно, куда проще покупать уже готовые материалы, но Полиформовщику часто требуются вещества с нестандартными свойствами, и быстрее бывает сделать их своими руками, нежели заказывать материал и надеяться на то, что посторонние люди все сделают правильно. Итак, – он указал на высокую мензурку, – это называется…

Его монолог прервал стук в полуоткрытую дверь лаборатории. За ней стоял дворецкий Хемсли со сложенными за спиной руками и чуть заметно задранным носом.

– Прошу простить меня за то, что отвлекаю вас, маг Прафф, но к мисс Брехенмахер пришел гость.

– Ко мне? – спросила Алви. Но кто к ней мог прийти? Пока Алви в уме лихорадочно перебирала всевозможные причины для визита, по спине уже бежал холодок. Неужели она обидела водителя повозки (или как здесь его называют?). Или, хуже того, зачем-то пришла мг. Эйвиоски? А что, если их разговор с Куперами в больнице кто-то подслушал и сообщил…

– Алви! – мг. Прафф тронул ее за плечо.

– М-м… – Алви перевела взгляд со своего наставника на дворецкого. – И кто же это?

– Молодой человек, представившийся как Беннет Купер.

Алви выронила блокнот. Она наклонилась, чтобы поднять его, и толкнула бедром мг. Праффа, который, в свою очередь, задел локтем какую-то склянку и повалил ее. Алви поспешно отступила и, зажав блокнот под мышкой, принялась длинно и сбивчиво просить прощения.

Беннет Купер? Здесь? Приехал к ней? И зачем же? Рассердился, что она пробудила в его сестре неоправданные надежды? Захотел сам посмотреть на ее работу? Но ведь ей пока что было нечего показать ему…

– М-можно я пойду? Уверена, что это ненадолго, – сказала она, пытаясь пригладить волосы.

Мг. Прафф кивнул:

– Да, пожалуйста. Тем более мне нужно еще кое-что закончить. Хемсли, вы проводите ее?

– Конечно.

Мистер Хемсли удалился, не удостоив Алви взглядом. Она поспешила за ним, задержавшись лишь для того, чтобы оставить блокнот на рабочем столе. Дворецкий ждал ее у выхода и, взглянув на одежду Алви, выразительно засопел и открыл перед нею дверь.

У Алви сложилось твердое впечатление, что мистер Хемсли сильно невзлюбил ее, но она не могла понять почему. Может быть, потому, что она постоянно ест в полимерной и ему приходится по несколько раз на дню ходить туда? А может быть, просто потому что она носит брюки? Очень глупая причина для неприязни, но еще никто не пялился на ее ноги столько, сколько мистер Хемсли, так что и этот вариант был вполне вероятным. Все равно уже холодало, и она не будет переодеваться в юбку.

Впрочем, Алви, следуя за дворецким к дому, не могла сосредоточиться ни на причудах мистера Хемсли, ни на завораживающей игре света дорожки у нее под ногами. Ее мысли витали вокруг Беннета Купера и причины, по которой он пришел сюда. Беннет Купер, чья несчастная сестра в больнице. Беннет Купер, его светящиеся волосы и улыбающиеся глаза…

Подойдя вслед за мистером Хемсли к лестнице, она поправила очки.

– Где он? – спросила она.

– В гостиной. Мы принимаем гостей именно там.

– О… – она смутно припоминала, где находилась эта комната. Сколько же тут разных комнат для приема гостей, и все называются по-разному. Такое казалось ей чрезмерной роскошью. Но ведь и весь Бриар-холл был чрезмерно роскошен.

Дворецкий открыл дверь, придержал ее пяткой и остановился. Алви шагнула за ним и услышала его торжественный голос, объявляющий: «Мисс Брехенмахер». Мистер Хемсли снова сурово взглянул на нее. Неужели ей следовало дождаться, когда о ее прибытии сообщат, и только потом входить?

Она умудрилась запнуться о носок сияющего ботинка мистера Хемсли. Поспешно выпрямилась. Поправила очки.

Естественно, Алви видела гостиную во время ознакомительной экскурсии, но после этого ни разу здесь не появлялась. Стены комнаты были обшиты полированными деревянными панелями вишневого цвета с резным шахматным узором, а на потолке – бордюр цвета слоновой кости, тоже с резным узором, но настолько сложным, что Алви даже не смогла разобрать отдельные детали орнамента. В гостиной были два – два! – камина и ковры, похожие на индийские, на которых было расставлено множество различной мебели, в основном той, на которой можно было сидеть. Беннет действительно был в гостиной и сидел в оливковом кресле, но когда Алви вошла, он встал. Видел, как она шла в дом? Вероятно.

Она вздрогнула, услышав, как за ее спиной закрылась дверь. Мистер Хемсли удалился. Гостиная внезапно показалась очень большой.

– Гм… привет, – сказала она, заправляя вьющиеся локоны за уши. Непокорные волосы тут же снова вырвались на свободу. За ушами не помещалось ничего, кроме дужек очков. Сердце билось слишком часто, и Алви попыталась успокоиться, но тело слушалось ее куда хуже, чем пластмасса или механизмы. Вот так…

– Простите, пожалуйста, что не предупредил вас заранее, – сказал Беннет, вертя шляпу в руках.

Она еще не видела его в шляпе или хотя бы со шляпой. Зачем человеку прятать такие чудесные волосы под шляпой? Она чуть не произнесла это вслух, но Беннет продолжил:

– Я ведь помню, что вы говорили, что учитесь у мг. Праффа, так что найти вас было нетрудно. Хотя, конечно, стоило послать сначала птицу.

Он имел в виду почтовую птицу. Складыватели умели создавать из бумаги самых разнообразных существ, оживлять их и отправлять с поручениями. Для создания почтовой птицы требовались сложные заклинания, но в плохую погоду от них не было никакой пользы.

– О, не беспокойтесь.

Честно говоря, когда она во время последнего визита в больницу не встретила там Беннета, то была очень разочарована. Нет, ей нравилось общество Этель. Она была, вероятно, лучшей приятельницей из всех знакомых, каких Алви успела завести в Лондоне, хотя они и очень мало знали друг друга. От этой мысли ей стало немного тоскливо. Алви затосковала по дому. За двадцать лет жизни в Огайо она обрела немало знакомств. Теперь ей нужно начинать все с чистого листа, но без вечеринок в школе и тусовок у соседей.

Беннет улыбнулся:

– Приятно слышать.

– Я имею в виду, что для вас это, наверное, затруднительно. Мы живем вдали от цивилизации. А вы, вероятно, очень любите железную дорогу.

Беннет рассмеялся:

– Ничего не имею против нее, но сейчас я приехал на автомобиле моего наставника.

– Правда? – Алви расцвела, будто тюльпан на утреннем солнце. – Вы умеете водить машину?

– Умею.

Она сделала несколько шагов вперед, немного сократив расстояние между ними.

– И какой у него автомобиль?

– У него их два, а я приехал на «бенце».

– На «бенце»? – Алви даже хлопнула в ладоши. – Правда? Прямо сюда?

Его руки, мявшие шляпу, слегка расслабились.

– Да. Машина стоит снаружи.

Мышцы Алви вдруг напряглись.

– О, Беннет, можно посмотреть? Вы не будете возражать?

Он усмехнулся:

– Нисколько. Показывайте дорогу. Сомневаюсь, что я самостоятельно найду выход отсюда.

Алви, с трудом сдерживаясь, чтобы не запрыгать от радости, выбежала из гостиной; Беннет последовал за ней. Они быстро оказались на лестнице и спустились в парадный зал.

– У мага Бейли большой дом? Кстати, я правильно произнесла его имя? – спросила она, когда они вышли в коридор, ведущий к вестибюлю.

– О да. Очень современный. У него мало слуг. Но есть свои определенные странности.

Алви посмотрела ему в лицо. Ей нравился его профиль.

– Он добрый?

Беннет фыркнул:

– Он… компетентен.

Если бы Алви хорошо умела поддерживать светский разговор, то нашла бы этот ответ уклончивым. Но она просто оставила эту тему.

Автомобиль, стоявший на подъездной площадке для экипажа на фоне желтеющих осенних деревьев, и правда был «бенц» 1901 года выпуска. Сама машина была белой, с красивым капотом, и гладким бампером, и с кожаной – нет, из обработанной Рельефщиками резины – складной крышей, похожей на меха аккордеона. В случае дождя крыша разворачивалась сама с помощью заклинания. Руль и поручни были обтянуты кожей. Металл был безупречно отполирован, даже рукоятки. Алви медленно подошла к машине и прикоснулась к Осветительской фаре.

– Это… это самый красивый автомобиль, который я когда-либо видела.

– Хотите прокатиться?

– Я хотела бы взглянуть на двигатель! – Она резко повернулась. – Можно посмотреть?

Двигатель был расположен спереди, а не сзади автомобиля. Весьма необычно.

Беннет немного замешкался.

– Э-э… Конечно.

Алви взвизгнула. Беннет хотел шагнуть к машине, чтобы открыть капот, но Алви опередила его. И она увидела чудо техники. Радиатор оказался совсем маленьким – такого она еще не видела ни в одном автомобиле и, вместе с вентилятором, находился спереди. Трубки, картер, камера сгорания – все как на подбор. И ни одна деталь не была обработана магически. Чистая техника.

Ее рука потянулась через пробку радиатора и нащупала карбюратор.

– Не поймите меня превратно, – сказала она, высвободив руки и вновь твердо встав наземь. – Но я так хочу увидеть все детали отдельно друг от друга, валяющиеся врассыпную.

– Что?

– Это так же увлекательно, как собирать мозаику. Сначала разобрать на мелкие части, а потом собрать.

– А-а… – кивнул Беннет. – Я понимаю вас, хотя мне кажется, что ваш опыт по этой части куда больше моего. Вы удивляете меня, Алви. Ох, ваши руки!..

Алви поглядела вниз. Ее пальцы и одно запястье были покрыты черными и коричневыми пятнами. Она присела на корточки и вытерла руки о траву, прежде чем Беннет успел достать носовой платок.

– Ой, простите. – Она подняла руки, почти чистые. – Я веду себя не очень благовоспитанно.

Он рассмеялся:

– А мне и дела нет.

– Зато я с удовольствием прокатилась бы. Так хочу посмотреть, как работает этот автомобиль. – Она мысленно перебирала все детали и части машины. Ее pater лопнет от зависти, когда она расскажет ему.

– Конечно. Впрочем, Алви, я приехал по одному делу.

Она несколько раз моргнула. Отступила подальше от автомобиля, как будто он вдруг превратился в гигантского паука.

– Ой, простите. Я даже не спросила об этом. Видите ли, у меня пока нет для Этель ничего осязаемого, что я могла бы показать вам, но когда мы чего-то добьемся, необходимо будет точно подогнать все, и я…

– Вы очень добры, что сразу подумали о ней. – Беннет снова принялся мять свою шляпу. – Но, понимаете ли, я приехал не по делам Этель. Понимаете…

Его шея немного покраснела, что выглядело очень забавно, так как на улице было совсем не жарко. На затянутом облаками небе лишь изредка проглядывали клочки синего ясного неба (как часто бывает в Англии).

– Ну… я тут подумал, не согласитесь ли вы завтра прогуляться со мною по Грин-парку. Устроим что-нибудь вроде пикника. Я мог бы даже отвезти вас туда, если хотите.

Он указал на автомобиль, но взгляд Алви, словно под действием заклинания формовки, был прикован к его лицу. Она знала, что глупо разинула рот, но не могла закрыть его.

Беннет Купер приглашал ее на свидание?

Никто никогда не приглашал Алви на свидание. Мальчики уделяли ей время, только если им надо было что-то починить или требовалась помощь в школьных заданиях. Мужчины смотрели на ее ноги только тогда, когда не одобряли ее стиль одежды.

Беннет убрал шляпу за спину.

– Конечно, если вам захочется. Понимаю, что я слишком тороплюсь и вполне пойму, если вы предпочтете отложить это до тех пор, когда мы… э-э… будем лучше знакомы…

– О! Нет. То есть да. В смысле, да – насчет парка, а нет – насчет степени знакомства, – слова так и выливались наружу, словно кипящая лапша из кастрюли. – Я очень хочу пойти в парк. С вами. И на «бенце». Но не только из-за автомобиля…

Беннет рассмеялся. Он расслабил плечи, а шляпа вновь обрела свой изначальный вид.

– Мне уже легче. Можно ли мне заехать в три часа за вами?

Алви сжала нервно дрожащие пальцы.

– Ох, у меня урок в три. Но я могу отменить его…

Беннет поднял руку, останавливая ее.

– Я не хочу нарушать расписание ваших занятий.

– А как же ваши занятия?

Он рассмеялся:

– Маг Бейли составляет расписание моих занятий на месяц вперед; я всегда точно знаю, когда у меня будет свободное время. Сейчас мы в основном повторяем пройденное.

– О! Потому что вы скоро будете проходить аттестацию?!

– По крайней мере, надеюсь на это, – он улыбнулся. – Что вы скажете на то, чтобы перенести прогулку на вечер? На шесть часов?

Губы Алви растянулись в улыбке.

– Да. По-моему, идеально.

Беннет надел шляпу.

– Вы все еще хотите прокатиться?

– О да! – Она быстро забралась в автомобиль. Он оказался широким: два места спереди и еще два позади. Ее так и подмывало сразу сесть на водительское место, но, пожалуй, лучше – и вежливее – было позволить Беннету сесть за руль.

Беннет провернул ручку, отпустил тормоз, сел за руль и стал двигать рычаги и нажимать на педали, разогревая мотор. Алви представила себе, как все части автомобиля работают, перекачивая масло и топливо, как карбюратор смешивает в…

В!..

Вот оно! Насос. Воздух или жидкость, но ведь нужно привести в движение пальцы, не так ли? Интересно, существует заклинание, которое действовало бы как насос или карбюратор, с помощью которого протез бы двигался? И чтобы он был похож на настоящую руку?

– Вот…

– Постойте!

Беннет нажал на педаль тормоза и посмотрел на Алви.

– У меня появилась безумная идея! – Она вскочила с места. – Я должна бежать!

– Но…

– Это касается Этель! Я, кажется, знаю, как заставить ее будущую новую руку работать! Завтра в шесть, да?

Его лицо смягчилось.

– Да. И вы должны будете рассказать мне, что так взволновало вас.

– Расскажу. Обязательно. Только сначала я должна сама понять… начертить… но маг Прафф…

Беннет хохотнул.

– Идите, Алви.

Она помахала ему обеими руками в знак благодарности, выпрыгнула из автомобиля и побежала через главный зал к полимерной. Ей нужно было самой разобраться в своей идее, прежде чем рассказать о ней мг. Праффу… Но если ее выдумка окажется работоспособной, они сделают большой шаг к тому, чтобы действительно помочь Этель.

И станут намного ближе к участию в Конвенте Изобретателей.

Глава 7

На следующее утро Алви расстелила на столе лист кальки и медленно по линейке провела остро отточенным карандашом черту вдоль ее края. Она настолько сосредоточилась на этой черте, что даже не заметила вошедшего мг. Праффа. Алви так резко отдернула руку, что ткнула тупым концом карандаша прямо себе в глаз. К счастью, очки, сделанные из пластмассы с помощью магии, защищали глаза не только от брызг воды.

– Алви! – окликнул ее маг, открыв дверь. – Мы назначили урок на десять тридцать. И почему же вы все еще здесь?

Выпрямившись на стуле (спина протестующе заскрипела от боли), Алви попыталась представить, как выглядит ее рабочий кабинет в глазах мг. Праффа. Переполненная мусорная корзина, на полу валяются смятые листы, на столике разбросаны ручки, посыпанные стружками от карандашей, а рядом с ней лежала левая рука скелета, которую она то ли вынула, то ли выдрала из ее законного места глубокой ночью.

– Гм. – Она попыталась стереть рукавом пятна, которые вечно неизвестно откуда появлялись на ее очках. – А уже десять тридцать?

– Уже одиннадцать… – Мг. Прафф шагнул в комнату. Под его ногой зашелестел один из разлетевшихся листов черновика. Маг поднял его. – И что же это такое?

Алви улыбнулась. Ну никак не могла сдержаться.

– Я обнаружила недостающую часть мозаики, сэр. Это карбюратор.

– Что-что?

Она вернулась к своему рисунку и хмуро посмотрела на пятно, оставленное от карандаша. Положив линейку на место, Алви закончила линию, потом провела еще две. Мг. Прафф ждал, стоя у двери. Алви вручила ему чертеж, хотя он до конца еще не был закончен.

– Я вчера осматривала автомобильный двигатель. «Бенца»! На нем приехал Беннет Купер, чтобы повидаться со мной. Я говорила вам, что он брат Этель? И к тому же Складыватель. Или почти Складыватель. Как бы там ни было, мы подошли к «бенцу», и он разрешил мне заглянуть внутрь. Это просто фантастический механизм, шедевр, да еще и прекрасно ухоженный, чистый…

– Алви!

– Ой! М-м-м… ну, я увидела карбюратор, и у меня родилась идея. Маг Прафф, вы ведь знаете, как работает карбюратор, знаете, да?

Его глаза сверкнули.

– Да. Да, знаю. – Он снова посмотрел на эскиз Алви.

– А если нам удастся использовать тот же принцип в этом протезе? Я пытаюсь начертить полые трубки вроде соломинок, которые управляли бы предплечьем и пальцами, хотя еще не знаю, как лучше сделать это в суставах. Я хотела бы сначала разобраться во всем этом, обдумать детали. Но если нам удастся использовать жидкость или воздух под давлением…

– Чтобы распрямлять и сгибать пальцы, – подхватил мг. Прафф и потер подбородок. – Это… да, в этом что-то есть, что-то есть… Но создать мотор подобного типа, такой маленький… и мы ведь не сможем связать его с нервами руки. Такой шаг – вне пределов магии и технологий. Но, возможно, нам удастся обойти эту проблему. Возможно, нам удастся применить под давлением жидкий полиэтилен. Заклинания… Да, тут потребуется много экспериментов!

Алви соскочила со стула.

– Вы думаете, что может получиться?

– Я думаю, что мы оба останемся на ланч в полимерной. – Полиформовщик усмехнулся. – И еще я думаю, что должен послать магу Джефферсону букет роз за то, что он прислал вас сюда. Алви, вы определенно та искра, которая настоятельно требовалась мне!

Алви зарделась:

– С… спасибо, сэр.

Мысли о ланче сразу же навели Алви на другие раздумья. Сегодня вечером должен был состояться ее пикник в обществе Беннета. Она никак не могла поверить в происходящее. Чтобы мужчина – да еще и с такой привлекательной внешностью, как Беннет Купер, – захотел провести время с Алви? Ведь это свидание, не так ли? Вдруг она ошиблась? Но как можно по ошибке пригласить на пикник?

Следует ли ей надеть юбку?

Мг. Прафф что-то сказал (она пропустила мимо ушей) и вышел из комнаты. Алви была благодарна ему за все переживания и за возможность участвовать в разработке нового проекта. Это немного сдерживало ее эмоции от предстоящего свидания с Беннетом. Алви вошла в лабораторию и увидела, что мг. Прафф что-то ищет в ящиках стола. Он поднял мешок, набитый белыми пластмассовыми бусинками, и высыпал часть на стол. Несколько штук скатились на пол, но он, кажется, не заметил этого.

– Алви, я собираюсь показать вам несколько методов формования. Очень близких к вакуум-формовке. Команды: «Плавься», «Размягчись»… Нет-нет, я не тебе! – Бусинка принялась расплываться в его руке, восприняв пояснение как команду, обращенную к ней. Мг. Прафф приказал ей снова отвердеть и бросил в водопроводную раковину, находящуюся в углу кабинета.

Взяв одну из моделей скелетной руки, которые он создал на прошлой неделе, Полиформовщик сделал несколько измерений, а затем изготовил трубку, которая должна была бы поместиться во взрослую человеческую руку. Она походила на очень тонкую пробирку с плоским донышком. Алви наблюдала как загипнотизированная. Она еще никогда не видела, чтобы мг. Прафф работал так быстро. Сможет ли она когда-нибудь добиться такого же мастерства? Изготавливать и изгибать пластмассу так же, как он, почти без раздумий и не заглядывая в записи? Часть команд, которыми он пользовался, она не понимала. И ей страшно хотелось изучить их.

– Не изменять! – выкрикнул мг. Прафф длинному узкому цилиндру и посмотрел на Алви. – Эта команда запретит отливке реагировать на другие команды, которые вы обратите к иным пластмассовым деталям, когда будете работать рядом. Считайте ее заклинанием, делающим отливку невероятно прочной. Его отменит только команда «Поддаться!» в сочетании с поглаживанием пальцами.

Алви кивнула и мысленно повторила инструкцию три раза; у нее не было блокнота, но она не хотела бежать за ним домой и задерживать работу мг. Праффа.

А тот продолжал делать пластмассовые отливки, из которых потом создавал длинную тонкую соломку. Нужно было следить за их толщиной, но и не делать слишком тонкими. Точные размеры они определят позже. Сгибающее заклинание делало готовое изделие пластичным, не размягчая пластмассу.

– Делайте такие же. Делайте их как можно больше. Я займусь созданием полой детали. – Он взял со стола модель руки с предплечьем.

– Да, сэр! – Алви придвинула стул и взялась за работу. Первая попытка оказалась неудачной, но уже вторая деталь была годной к употреблению, а третья и четвертая – еще лучше. И на каждую следующую соломинку требовалось меньше времени, чем на предыдущую, что было очень кстати, поскольку мг. Праффу нужны были эти соломинки – он крепил их к пластмассовым пальцам, которые формовал, но, часто и почти беззвучно ругаясь, вновь и вновь отбрасывал одну и брал следующую. Алви не могла разобрать ни одного его ругательного слова. Она все еще не могла понять, почему здесь совершенно обычное слово иной раз означает нечто ужасное.

Ланч, который принес в полимерную мистер Хемсли, и Алви, и ее наставник практически проигнорировали. Еда так и оставалась нетронутой, пока хлеб в сэндвичах не зачерствел, – но Алви и мг. Прафф ничего не замечали, лишь рассеянно надкусывали по куску, не отвлекаясь от измерений и плавления пластмассы. Наконец Алви перешла от создания соломинок к изучению «Глоссария заклинаний Полиформовки по состоянию на 1904 год», рассчитывая отыскать там что-нибудь полезное. Она выписала несколько потенциально полезных заклинаний, одно из которых вскоре произнес сквозь зубы мг. Прафф. Алви тут же вычеркнула его из списка.

– Ага! Алви, быстрее идите сюда. Подержите-ка.

Алви подскочила к своему наставнику, и он сунул ей в руку предплечье с кистью руки скелета. Прафф разогнул большой, указательный и средний пальцы модели так, чтобы они стали прямыми, а безымянный и мизинец, наоборот, согнул. Алви придерживала их собственными пальцами в таком положении, а маг формовал пластмассу вокруг. Потом он забрал руку у ученицы и принялся размещать в ней соломинки. Алви вернулась на свое рабочее место и стала готовить новые цилиндрические модели. Подглядев эти действия у мг. Праффа, она втыкала в них железную леску шпильки. Пусть они были гибкими, но это было даже к лучшему – теперь они могут сгибаться, не перекрывая ход жидкости. Судя по тому, что мг. Прафф ничего не сказал на это, то он, должно быть, одобрил ее выдумку.

– Создать давление. Герметизировать. Нажать. Хм-м… – Перед Полиформовщиком стояла мензурка с разжиженной пластмассой, а в руке он держал шприц, при помощи которого наполнял соломинки. – А тут требуется заклинание, которого мы пока не знаем. Алви, поднимитесь наверх и найдите мне справочник!

– Да, сэр! – Алви выскочила из кабинета и помчалась в библиотеку, которую меньше чем за месяц изучила от и до. Найдя справочник на стеллаже около дальней стены, она побежала обратно в их рабочий кабинет и увидела, как в полимерную вошел мистер Хемсли, державший в руках очередной поднос с едой.

Алви замерла посередине лестницы и взглянула в одно из выпуклых пластмассовых окон.

– Хемсли! – крикнула она, вновь сорвавшись с места. – Хемсли, который час?

Хемсли вздохнул:

– Если мне не изменяет память, когда я выходил из кухни, было без пяти минут семь.

Алви почувствовала, как краска отхлынула от ее лица. Подбежав к дворецкому, она схватила его за рукав так, что тот едва не выронил поднос с обедом.

– Беннет! Беннет приехал? Он здесь? Он должен был…

– Мисс Брехенмахер, – ее имя как-то резко и неприязненно прозвучало в устах мистера Хемсли. Он дернул локтем, высвободив рукав. – Я больше часа тому назад заходил в полимерную, чтобы сообщить о приезде вашего гостя, и вы не пожелали выслушать меня. – Он фыркнул. – Вы оба велели мне возвращаться к своим делам.

Сердце Алви резко упало.

– Я… я так сказала? Я не слышала…

– Нет, вы так не говорили. Вы очень умело пропускали мимо ушей мою речь. А теперь прошу меня извинить, моя обязанность – следить, чтобы маг Прафф не голодал. – И он направился с подносом в рабочий кабинет.

Алви очень долго стояла неподвижно, безмолвно, как церковь по понедельникам. Потом она уронила справочник на пол и выбежала из полимерной.

Она мчалась по дорожке, и прохладный вечерний воздух развевал ее волосы в разные стороны. Девушка ворвалась в дом, испугав горничную, и пронеслась через музыкальный зал, парадный зал и вестибюль. И замерла на парадной лестнице, выходящей на подъездную дорожку, где ее приветствовало заходящее солнце.

Автомобиля не было. И след простыл. Он уже уехал.

Алви опустилась на колени. Если бы она не увлеклась работой так сильно… Если бы она посматривала на часы… Если бы она могла отвлечься от своих мыслей хотя бы на минутку, чтобы услышать слова мистера Хемсли!

Она взяла очки за толстую оправу и сняла их, не желая пачкать линзы слезами. Как она ни пыталась сдерживать себя, но она все же проронила несколько слезинок, хотя очень глубоко дышала и до скрипа стискивала зубы.

Глупая, глупая девчонка. Что он теперь подумает о ней? Он вчера проехал такое расстояние только для того, чтобы спросить… А она забыла обо всем на свете, увлекшись изготовлением пластмассовой соломки. Неудивительно, что никто никогда не хотел встречаться с Алви – она невыносима. В груди у нее засела ноющая и пугающая боль. Она вытерла глаза рукавом.

Вдруг Беннет рассказал обо всем Этель – ведь они настолько близки – и теперь та не захочет больше дружить с Алви? Она только-только нашла друзей в этой стране, отделенной половиной мира от ее дома, и сама же все испортила. Возможно, она испортила даже гораздо больше. И все ради того, чтобы делать какую-то соломку, которую вполне можно было сделать и завтра.

О, как нестерпимо Алви хотелось вернуться к своей беспечной и привычной жизни в Колумбусе. Как же она хотела пройти сквозь зеркало и оказаться в своей собственной кровати вдали от этой боли. У нее полностью пропало всякое желание работать, она не могла даже думать о лаборатории. Она долго сидела на дорожке, глядя на солнце, пока оно полностью не скрылось за горизонт и пока холодок не начал пощипывать нос и пальцы. Тогда она встала и вернулась в дом.

Впервые со дня прибытия в Лондон Алви легла спать рано.

Глава 8

Проснулась Алви тоже рано. Но вместо работы в полимерной, она попросила Фреда отвезти ее в город. Девушке пришлось отпрашиваться у самой миссис Прафф, поскольку мг. Прафф все еще работал в лаборатории. Принести свои извинения наставнику можно было и после, но сначала нужно было позаботиться о другом прощении. Всю дорогу к почтовому отделению она ломала голову над этим. Хорошо, что она села на заднее сиденье автомобиля и водитель не мог видеть ее мучений. Она, конечно же, могла отправиться прямо к нему домой. Точнее, в дом мг. Бейли. Отыскать его точно так же, как Беннет отыскал жилище мг. Праффа. Но заявиться в чужой дом без приглашения, искать встречи с человеком, который, возможно, и не захочет видеть ее, – даже от этих мыслей у Алви начинался жар. К тому же Беннет говорил о том, что у него все занятия расписаны очень точно по дням и часам. Что, если она помешает уроку? Что, если она сделает еще хуже? Кроме того, Алви была отнюдь не самым красноречивым человеком на свете. Ей нужно было хорошо продумать и точно подобрать все слова, чтобы… Именно поэтому она придумала самый безопасный план, который должен был сработать. Возможно.

Алви решила отправиться в почтовое отделение и потратить свою стипендию на покупку всех почтовых птиц, которые только были в этом отделении. Она подобрала бы самые убедительные слова, сложила бы из них поток извинений и отправила бы птиц танцевать в небе. Это было бы грандиозное зрелище, а ведь Беннет – Складыватель, не так ли? Он любит бумагу. Вдруг ей удастся его удивить, и он простит ее.

По крайней мере, так все это происходило в ее голове.

Фред остановил автомобиль перед почтовым отделением, оказавшимся несколько более внушительным, чем ожидала Алви. Войдя внутрь, она увидела небольшую очередь. На стене здания висело большое информационное табло, на котором было все подряд: список услуг, объявления о пропавших людях или потерянных животных и различные рекламные объявления. У другой стены располагались почтовые ящики тех граждан, кто привык получать почту в самом отделении, а не дома (как предположила Алви), и прилавок, где продавались бумага, ручки, коробки и прочее. Алви не увидела на витрине почтовых птиц; их, вероятно, доставали только по запросу покупателей.

Алви медленно обошла все здание и в конце концов нашла слева от главного прилавка толстую книгу. «Адреса» – гласило на ее обложке, а чуть ниже заголовка – «Поиск: по имени». Значит, на книгу наложили магическое заклинание. Отлично, легче будет искать.

Алви прикоснулась к обложке и произнесла:

– Поиск: Бейли.

Книга открылась, замелькали страницы, словно ее кто-то перелистывал, и остановились на странице в разделе «Б». Алви нахмурилась. Людей по фамилии Бейли оказалось очень много. И как же звали наставника Беннета по имени?

Закусив губу, Алви закрыла книгу. Немного подумала. И сказала:

– Поиск: Складыватели.

Их должно быть куда меньше, чем однофамильцев.

Книга открылась почти в конце, на разделе «Маги». Подраздел «Складыватели» занимал лишь треть странички. Первым в списке был мг. Притуин Бейли.

Вздохнув от облегчения, Алви вынула из сумки карандаш и толстую тетрадь, записала адрес и пристроилась к очереди перед главным прилавком. Она не могла сохранять спокойствие, подпрыгивала на носочках, пытаясь выдумать самые искренние слова. Или, может быть, умные. Люди любили умные слова. Но Алви даже шутить толком не умела. Удастся ли ей придумать что-нибудь умное, или, может быть, какую-нибудь остроумную шутку?

И хватит ли на почтовой птице места, чтобы записать шутку? Все шутки, которые она знала, рассказывал ей ее pater, но все они были очень длинными и не подходили под ее ситуацию.

– Мисс?..

Алви моргнула и посмотрела на почтового служащего за прилавком. Он показался ей точной копией мг. Джефферсона, только усы другие.

– Ой, простите. – Она шагнула вплотную к прилавку. – Мне очень нужны почтовые птицы. Много почтовых птиц. Сколько у вас есть?

«И еще вам придется помочь мне посчитать, сколько они стоят», – подумала про себя девушка. Несмотря на способности Алви к математике, ей никак не удавалось запомнить соотношение долларов и фунтов.

– Мне очень жаль, мисс, – сказал почтовый служащий, – но птицы только что закончились. Но письма тоже быстро доходят по адресу.

Алви чувствовала, как проваливается сквозь землю.

– Все? Вы уверены? – с обычными письмами не сможет осуществиться задуманное ею магическое представление. К тому же обычная почта, пусть ее доставляли регулярно, все равно шла бы несколько дней. Алви не могла допустить, чтобы Беннет все это время думал, будто она нарочно обидела его!

Мужчина склонил голову набок, и его усы примирительно улыбнулись.

– Боюсь, что… нет, погодите! Похоже, что нам с вами повезло. С добрым утром, магичка Тейн.

Алви резко обернулась и увидела незнакомую женщину.

– Доброе утро, Маркус, – ответила та. Она была на пару дюймов ниже ростом, чем Алви, с рыжими, нет, с ярко-оранжевыми волосами, собранными в пучок. Она не походила на мага (хотя Алви и допускала такую мысль, что маги на вид нисколько не отличаются от простых людей), зато казалось, что она вот-вот лопнет. Женщина была беременной, едва ли не на исходе девятого месяца.

Она несла большой сверток, прижимая его к круглому животу. Маркус, почтовый служащий, хотел подбежать к ней, но Алви поспешно сказала:

– Позвольте мне, – и взяла у женщины пакет, оказавшийся на удивление легким, положила его на прилавок, а Маркус вынул из кармана ножик, чтобы перерезать бечевку.

– Магичка Тейн поставляет нам почтовых птиц, – объяснил он. – Так что, судя по всему, какое-то количество у меня появится.

Алви будто очнулась от оцепенения.

– Правда? Можно я куплю всех?

Маркус замер над распаковкой птиц и уставился на нее. А маленькая и пышная магичка Тейн рассмеялась.

– Вот что, – сказала она, взяв Алви под локоть, – очередь уже сильно выросла. Вы явно не местная. У меня с собой есть немного бумаги, и я сделаю вам несколько птичек даром.

Очки Алви сползли на нос, но она не решилась поправить их.

– Стоит ли? Я могу заплатить за…

– За все сто, которые я только что принесла? И почта снова останется без птичек! – Она улыбнулась. – Нет, дело не в деньгах. Идите сюда.

Алви взглянула на живот женщины, но покорно подчинилась магичке Тейн и подошла к скамейке, на которую уселась Складывательница (несколько боком), потом протяжно вздохнула и положила руку на живот. Поглядев на Алви, она сказала:

– Вас не затруднит придвинуть мне тот столик? Складывать на коленях у меня последнее время не получается – места не хватает.

Алви посмотрела по сторонам, увидела возле прилавка с товарами небольшой столик, быстро подошла и схватила его за края. Он оказался намного тяжелее, чем она предполагала, и когда Алви ухватилась за него, его ножки громко заскрежетали по каменному полу почтового отделения. Но Складывательнице требовался стол, а Алви было необходимо совершить свой великодушный жест, и она решительно поволокла по полу грохочущий стол через весь зал, пытаясь не обращать внимания на раздраженные взгляды людей: двое детей даже заплакали, зажав уши ладошками и что-то крича родителям. Что именно они выкрикивали своим матерям, Алви не могла разобрать из-за шума.

Когда Алви добралась до магички Тейн, та посмотрела на нее не без удивления (интересно, почему) и тут же заулыбалась.

– Значит, вам нужно много почтовых птиц. Но, видите ли, они вряд ли смогут преодолеть океан.

– О нет, я пишу не домой. – Алви уселась на скамью рядом с магичкой. – Я пишу кое-кому, живущему в этом городе. Ну, в пригороде. – Она вынула тетрадь с адресом и показала его Складывательнице. – Я, видите ли, настолько углубилась в собственные мысли, что даже забыла о… м-м-м… ну, в общем, о свидании и чувствую себя ужасно из-за этого, и я подумала, ну, в общем, что раз он Складыватель, то, может быть, оценит… Складывание?..

Магичка Тейн сделала заинтересованное лицо (это по меньшей мере), и Алви добавила:

– Если только вы не сочтете это дурацкой затеей.

– Нет, нисколько. Просто я знаю этот дом. Но не думала, что маг Бейли может назначать свидания, только и всего! Вы, должно быть…

– О! О нет. Это его ученик. Его зовут Беннет Купер. Я постараюсь отправить все послания к нему. – Алви даже побледнела от мысли о том, что ее послания получил бы другой человек. О, привет, Беннет. Мало того что я забыла об обеде с вами, но еще и разыгрываю умалишенную перед вашим наставником. Ла-ди-да, очень по-британски.

Магичка Тейн вновь улыбнулась; на сей раз странной, понимающей улыбкой.

– Теперь все понятно. Давайте посмотрим… – она вынула из сумки небольшую пачку квадратных листов бумаги. Половина была белая, а вторая – разных цветов: оранжевые листы, желтые, розовые, зеленые. – Я могу сделать четыре разновидности птиц, а еще бабочек. По крайней мере, все они вполне стандартные…

– Если можно, и то, и это. Я думаю… двадцать?

Магичка Тейн кивнула и запустила руку в сумку.

– Я могу заплатить вам…

– Ой, бросьте, не нужны мне деньги. Я хочу поспособствовать вашему роману, только и всего. – Она улыбнулась и вручила стопку бумаги – листов двадцать – Алви. – Начинайте писать, а я потом буду Складывать.

Алви кивнула.

– Спасибо. Большое спасибо. – Она вынула карандаш и написала первое, что пришло ей в голову. «Беннет, мне очень жаль, что я не встретилась с вами вчера. Честное слово, я с нетерпением ждала вечера, но потом заработалась в полимерной, и у меня все вылетело из головы. Пожалуйста, простите меня».

Она взяла другой лист. «Мне очень, очень стыдно!»

И еще один. «Обещаю до Рождества отказаться от магии, если вы простите меня. Ах да, кстати, это Алви».

Алви бросила взгляд на магичку Тейн. Ее руки проворно порхали над листами, заглаживая сгибы, формируя крылья и хвост. Алви восхищенно смотрела, как она изготовила певчую птичку, затем журавля, затем бабочку. Насколько же сильно это волшебство отличалось от того, которое выбрала она для себя!

Складывание являлось одним из старейших направлений магии. Сколько же оно имело отработанных заклинаний, а Полиформовка была совершенно новым, неизведанным делом!

Алви хватала лист за листом и размашисто писала на каждом из них извинения. На одном она изобразила свой автопортрет с печальным лицом. Глупо, наверное… Но она не хотела расходовать впустую ни бумагу магички Тейн, ни ее великодушие, и отдала ей и этот рисунок. Складывая его, магичка захихикала.

– Ну вот, – сказала женщина с оранжевыми волосами, закончив свою работу. Бумажные создания заполнили весь стол и всю скамейку. – Я уже вложила туда заклинания, так что вам остается только сказать «Дыши», а потом произнести адрес. Только сначала напишите на крыльях имя Беннета.

Алви кивнула.

– Обязательно. О, огромное вам спасибо. Я, знаете ли…

Ее перебил мужской голос.

– Минуточку, – сказала магичка. – Я уже заканчиваю.

Алви подняла голову и увидела, что в нескольких футах от входа, скрестив руки на груди, стоит мужчина лет, пожалуй, тридцати с небольшим, с волнистыми черными волосами, по которым сложно было понять, короткие они или длинные. На нем было пальто цвета индиго необычного фасона.

– Я встретила подружку Беннета, – сказала магичка и, хватаясь за край скамьи, с усилием поднялась на ноги. – Ей были очень нужны почтовые птицы.

Мужчина улыбнулся, хотя улыбка отразилась только в глазах; губы остались неподвижными.

– Надеюсь, это не то, что было в коробке? – осведомился он, глядя на беспорядок на скамье.

– Это великодушный жест, – пояснила Алви.

Мужчина кивнул и опустил руки.

– Ах, препятствовать великодушному жесту недопустимо. – Он взял магичку Тейн под локоть. – Если ты готова, любимая…

Магичка Тейн улыбнулась. Повернулась к Алви и сказала:

– Желаю удачи! – и скрылась за дверью.

Алви проводила пару взглядом и вернулась к магическим созданиям. Какая невероятная удача – наткнуться на Складывателя в почтовом отделении! Алви уселась за стол и быстро нацарапала имя Беннета на крыльях всех почтовых птиц и бабочек, а потом осторожно, чтобы не помять, убрала их в сумку. Потом она вновь встала в очередь и вынула из кошелька несколько пенсов.

– Желаете что-нибудь еще, мисс? – спросил Маркус, когда подошла ее очередь.

– Пожалуйста, еще одну из почтовых птиц, если можно.

Он достал из-под прилавка и предложил ей на выбор птичек трех видов. Алви выбрала журавлика и вручила ему девять монет; он вернул одну.

Поблагодарив, Алви вернулась к адресной книге и снова открыла раздел «Складыватели». В списке она отыскала двух Тейнов, но оба проживали по одному адресу.

– Раскройся! – приказала она, и птичка развернулась, превратившись в квадрат с ровными Складками. Алви написала на нем: «Благодарю вас за помощь, которую вы оказали мне в почтовом отделении. Алви Брехенмахер».

Потом она приказала птице Сложиться заново и наблюдала, как изгибалась бумага, пока тельце птички не восстановилось. Алви поспешила на улицу; она не хотела заставлять Фреда слишком долго ждать. Отыскав на улице место, где почти не было народу, она вывалила все послания, адресованные Беннету на землю, и произнесла:

– Дыши!

К ее удивлению, все бумажные создания ожили и затрепетали, будто были из плоти и крови. Птицы прыгали по тротуару, а бабочки порхали вокруг ее головы.

Алви продиктовала им адрес, и флотилия волшебных созданий устремилась в небо и неровным строем направилась на запад. Улыбнувшись, Алви подняла руку к лицу, прищурилась и долго следила за их полетом. Потом она достала купленную птицу и уже собралась отправить ее к магичке Тейн, как услышала мужской голос:

– Мисс Брехенмахер, именно вас я и хотел встретить.

Алви почувствовала, как покрывается гусиной кожей, и обернулась так резко, что ее очки чуть не скатились с носа. Она поправила их и увидела мг. Эззелла, который направлялся к ней навстречу. Одетый в явно дорогое и отличного покроя приталенное пальто на пуговицах. Руки он держал в карманах.

Желудок свело. Она оглянулась по сторонам – по тротуару шли под руку мужчина и женщина, но, увы, они уходили, а не шли навстречу. Мимо проехал мальчик верхом на лошади, но он не отрывал глаз от дороги.

– Я уже ухожу, – она сжала оставшуюся почтовую птицу в руке и, отвернувшись от Полиформовщика, зашагала обратно к почтовому отделению и машине, в которой ждал ее Фред.

– Погодите, но грубить-то зачем? – Мг. Эззелл прибавил шагу, обогнал Алви и преградил ей путь. – Неужели ваш наставник представил меня настолько гадким типом, что вы не хотите даже поздороваться со мной?

– Маг Прафф вообще не говорит о вас.

И снова глаза его прищурились – точно так же, как это было в поезде. Теперь она уже не сомневалась в том, что тогда он нарочно посоветовал ей выйти не на той остановке и, без сомнения, получил от этого удовольствие.

Он улыбнулся. Какой-то злобной улыбкой. Во всяком случае, притворной улыбкой.

– О, приятно это слышать. Теперь поведайте мне: о чем вы разговариваете с Праффом?

Он положил руку ей на плечо. Алви стряхнула ее.

– Ничего существенного. Меня ждет водитель.

Вдали послышался шум автомобильного двигателя, но он быстро стих.

– Послушайте, дорогуша, – Эззелл наклонился к ней и понизил голос, – что бы вы хотели, а? Всего за несколько слов о том, что происходит в этой полимерной. Денег? Назовите вашу цену. – Он извлек бумажник, открыл его и стал пересчитывать банкноты. Алви фыркнула от отвращения – ее мать терпеть не могла эту ее привычку, – повернулась и пошла дальше по улице. Какой-то прохожий, переходивший через дорогу недалеко от нее, посмотрел в ее сторону и исчез в почтовом отделении.

Может быть, стоило обратиться к нему? Но что она сказала бы? «Помогите! Этот мужчина пытается вступить в разговор со мной, а мне это не нравится!»?

Мг. Эззелл догнал ее и пошел рядом. Алви хотела толкнуть его прямо в изгородь, тянувшуюся рядом с тротуаром, но, увы, она знала, что не отличается хорошей физической силой.

– Не хотите денег? Как насчет списка заданий для аттестации на Полиформовщика?

Алви остановилась. Он сделал еще полшага и тоже остановился.

– Я ничего не буду рассказывать вам, – проговорила она. – Я не хочу иметь с вами никакого дела. Уходите, пожалуйста.

Ее сердце забилось еще чаще, ладони вспотели. Она стиснула ремешок сумки так, что костяшки пальцев побелели. Часть ее так и хотела ударить Полиформовщика этой сумкой по голове. Другая часть призывала убежать и спрятаться в кусты.

Фальшивую улыбку сменила откровенно злобная мина.

– Послушай, ты, маленькая…

– Я буду кричать.

Он не закончил фразу, только поднял обе руки, как будто сдался. Позади них по тротуару шел молодой человек, а по дороге только что проехал автомобиль. Алви невольно задумалась, понимает ли мг. Эззелл, что тут достаточно многолюдно. Конечно же, преуспевающему магу меньше всего на свете нужны были проблемы.

Он кивнул:

– Всего хорошего. – И шагнул мимо Алви, нарочно толкнув ее плечом. Она повернулась, посмотрела ему вслед, дожидаясь, пока он не удалится на безопасное расстояние, после чего бегом бросилась по улице за угол, туда, где поджидал ее Фред. Она распахнула дверь и вскочила в автомобиль так быстро, что шофер и пошевелиться не успел.

– Поедем отсюда быстрее, – сказала она. – Пожалуйста.

Фред кивнул и включил двигатель.

Высунув руку в окно, Алви выпустила птичку, адресованную магичке Тейн, и смотрела вслед, как та кружилась и набирала высоту, пока машина не рванула с места.

Глава 9

Алви, стоя на коленях, энергично терла щеткой дощатый пол, не пропуская ни одной щели и трещины, грубые доски врезались ей в колени, оставляя ссадины. Хорошо, что больница предоставляла своим волонтерам передники. Свои густые волосы она собрала в тугой узел на макушке; мать называла эту прическу вороньим гнездом. Очки с новыми линзами стали намного легче, но все равно из-за резких движений так и норовили свалиться с носа, и Алви то и дело пачкала лицо мыльной пеной, поправляя их. Когда она вернется в Бриар-холл, обязательно привяжет к заушникам какую-нибудь ленточку, чтобы очки крепко держались на своем месте. Хватит им сползать. Ее знаний в Полиформовке вполне хватит, чтобы сделать это самостоятельно.

Явившись в больницу в положенный час, она попросила дать ей другое задание, вместо дежурства в палате для выздоравливающих. Она была благодарна за то, что ее нагрузили тяжелой работой за те дни, что прошли после того, как она пустила в полет стаю бумажных птиц. Ответа от Беннета так и не последовало. А когда Алви спросила вчера о почте мистера Хемсли, тот и вовсе, похоже, возненавидел ее еще сильнее. Конечно же, завалить человека письмами – вовсе не означает, что тот немедленно простит ее. А может быть, птицы попали куда-то не туда. Или ее «великодушный жест» рассердил Беннета и его наставника и стал причиной вечной ненависти.

– Пф-ф… – Она намочила щетку в ведре с мыльной водой. Как бы там ни было, лучше держаться подальше от мужчин. Ей следует полностью сосредоточиться на занятиях.

Хорошо, что мг. Прафф не рассердился из-за ее внезапного отъезда. Он был так поглощен работой, что Алви до сих пор не успела рассказать ему о странной встрече с мг. Эззеллом. По крайней мере, на этом острове нашелся хоть один человек, который, как Алви и ее pater, так увлекался своей идеей, что забывал про все и всех на свете. Алви не так часто находила людей, которые ее понимали. И если она правильно понимала мг. Праффа, то лучше было подождать, пока гений закончит свою работу, нежели прерывать ее жалобами на его конкурента.

Ее мысли переключились на Этель, и она еще сильнее стала тереть пол. Сегодня она даже не заглянула в палату для выздоравливающих. Она попросила другую работу, чтобы не встречаться ни с кем из Куперов, боясь того, что ее жест был истолкован превратно и Беннет сказал сестре что-нибудь нехорошее о ней. Алви вся извелась, гадая, получилось ли у нее доставить птиц до адресата или нет, пытаясь при этом представить, что же каждый из Куперов думает о ней. Алви не могла уйти из больницы, не повидав Этель. Тем более что ее подругу должны были скоро выписать.

Она опустила щетку. Весь смысл их изобретения заключался в том, чтобы помочь Этель, не так ли? Она была катализатором, источником вдохновения. Каким же изобретателем – и другом – окажется Алви, если возьмет и откажется от своего обещания? Возможно, Этель будет не столь приветливой из-за недоразумения с Беннетом… Но в ее глазах было столько надежды…

– Черт бы это все побрал! – Алви едва ли понимала смысл хотя бы половины бранных фраз, которые засели в ее голове еще с самого первого дня приезда в Англию. Теперь она выкрикивала их вслух, все равно ее никто не слышал. Девушка закончила мыть прихожую, сполоснула ведро, потом руки и переодела чистый передник. О том, что она забыла расчесать свое воронье гнездо на голове, Алви вспомнила, когда уже входила в палату для выздоравливающих.

Мужчина на первой койке, которого она еще здесь не видела, заметил ее и попросил воды. Алви принесла ему кружку. Убедившись, что он может пить самостоятельно, она подошла на цыпочках к кровати Этель. У нее был посетитель, но не Беннет, а немолодой мужчина с большой круглой лысиной и длинными седеющими бакенбардами в виде бараньих котлет. Рядом с ним стоял открытый сундучок, полный рук. Искусственных рук, протезов, конечно. Ведь маловероятно, что он Потрошитель и рассказывает Этель об украденных конечностях. От этой мысли у Алви мороз пробежал по коже. На всех континентах закон строго запрещал магию Потрошения. Когда-то давно открыли эту черную науку: если любой магии подчиняется то, что сделано людьми, то и на самих людей тоже можно воздействовать магией. Ведь каждый человек рождается от других людей, а значит, создан ими. Это была самая темная магия в мире.

– Алви? Вы меня слышите?

Алви отвлеклась от раздумий и увидела, что Этель сидит на кровати и смотрит на нее. Мужчина с сундуком, полным протезов, тоже окинул ее вопросительным взглядом.

– Ой! М-м-м… нет. Простите. Я задумалась о руках.

Этель рассмеялась, и у Алви словно дюжина тяжелых гирь свалилась с плеч – она вдруг почувствовала такую легкость, что могла бы взлететь под самый потолок.

– Вы медсестра? – спросил мужчина.

– Всего лишь волонтер.

– Ну и это сойдет, – мужчина держал толстый рукав, сделанный, по-видимому, из красного каучука с затейливым креплением на конце (Алви решила, что с его помощью протез должен крепиться на культе); он положил его поверх деревянных рук в сундучок и закрыл крышку. – Вы ведь, м-м… дорогая, знаете, где здесь уборная?

– Э-э… м-м-м… – Алви махнула рукой в ту сторону, откуда пришла. – Идите мимо приемной для посетителей до конца коридора. Дверь направо.

Он кивнул в знак благодарности и удалился, оставив сундучок у кровати.

Алви уставилась на него.

– Полагаю, он не стал бы возражать, – сказала Этель.

Алви, усмехнувшись, опустилась на колени и, поддерживая крышку, стала перебирать протезы. Они оказались куда тяжелее, чем она ожидала. И, уж конечно, тяжелее настоящей руки. Кто может захотеть гулять по свету с искусственной рукой, которая больше похожа на дубинку?

Она взяла одну из деревянных рук с несколькими шарнирами и внимательно осмотрела ее.

– Она будет двигаться, если я поверну свой… обрубок… особым образом, – сказала, нахмурившись, Этель. – Но реагирует, только если движения по-настоящему резкие и быстрые.

Этель уставилась в потолок и глубоко вздохнула, часто моргая. О, конечно, ей было очень тяжело. Будь сейчас продавец протезов здесь, Этель, вероятно, пришлось бы покинуть больницу незамедлительно.

Алви положила протез на место и закрыла крышку.

– Мне очень стыдно, Этель, но мы с магом Праффом все еще находимся в самом начале. Я надеюсь, что все получится, но показать вам пока нечего.

Этель чуть заметно улыбнулась:

– Алви, я очень рада это слышать. Пусть даже вашей работой воспользуюсь не я, а следующая бедняга, которая попадет на эту койку.

– Конечно же, вы ею воспользуетесь. Я вовсе не тяну время. Это… если бы только нам удалось составить заклинания…

Ведь должна же существовать какая-то магия, способная заставить протез имитировать все движения настоящей руки; в противном случае Алви предстояло каким-то образом продвинуть науку на пару веков вперед.

– Хотелось бы мне когда-нибудь увидеть ее.

– И увидите! – Алви наклонилась вперед на стуле. – Когда вас выписывают?

Лицо Этель снова помрачнело. Она прикоснулась к обрубку руки с таким видом, будто чувствовала неловкость.

– Завтра.

Алви тоже нахмурилась:

– Но ведь вы поедете домой и сможете больше не спать с незнакомыми мужчинами в одной палате. Это ведь хорошо, правда?

Этель рассмеялась:

– Да, пожалуй. – Она вздохнула и подняла искалеченную руку. – Но здесь это в порядке вещей. Дома с друзьями… совсем не то. – Она уставилась на отсутствующую кисть руки. – Я ее все еще чувствую, будто она есть. Вижу сны, в которых она на месте. Возможно, если бы не эти сны, мне не было бы так плохо.

По шее Алви пробежали неприятные холодные мурашки. Она нахмурилась еще сильнее:

– Ума не приложу, как бороться с вашими снами.

– И никто не знает. Мне кажется, что нужно обзавестись новыми впечатлениями и воспоминаниями, чтобы видеть сны о них. Но здесь нет никаких серьезных волнений. Ничего такого, что могло бы присниться.

– О… Наверное, я могла бы… м-м-м… устроить немного волнений…

Например, перевернуть мусорное ведро или спеть песню Боба Коула; впрочем, у нее ужасный голос. Это усугубило бы кошмары Этель.

Этель улыбнулась:

– Совершенно ни к чему. Мне вполне хватит и завтрашних волнений. Возможно, даже с избытком.

Алви кивнула, и между ними, как снег, повисло молчание, особенно выразительное на фоне болтовни других пациентов.

Этель хотела что-то сказать, но Алви решительно перебила ее:

– Я нехорошо поступила с Беннетом и, честное слово, очень сожалею об этом.

Этель замолчала на полуслове и поджала губы, ее тонкие брови лишь едва заметно насупились.

– Нехорошо поступили с Беннетом? – Ее глаза вспыхнули. – Он искал вас?

Грудь Алви вспыхнула жаром.

– М-м-м… ну… в общем, он действительно приехал за мной.

Этель хлопнула здоровой рукой по постели.

– Неужели? А мне ничего не сказал! – Ее темные глаза пристально смотрели в лицо Алви. – О нет. Нехорошо, говорите?

– Этель, я совершенно бестолковая. – Алви ссутулилась. – Мы собирались поехать на пикник, но я потеряла счет времени и с головой ушла в работу в полимерной. Ну и все такое. То есть я вполне могла уйти. Насчет «ушла» я выразилась метафорически.

Этель кивнула:

– Я так и поняла.

– Я послала ему письмо, – Алви решила не уточнять, сколько писем она послала, – но не получила никакого ответа.

Этель протянула здоровую руку над кроватью и пожала руку Алви.

– Беннет не из тех, кто долго дуется. Если хотите, я замолвлю за вас словечко.

– Правда?

Послышались приближавшиеся шаги продавца протезов. Он улыбнулся девушкам и взял свой сундук.

– Бланк заказа и образец я оставлю в приемной, так что вы сможете взять их домой.

Этель кивнула, и продавец ушел.

Алви кашлянула.

– Правда?

– Правда. Вы нравитесь мне, Алви. А Беннету нужно как можно чаще бывать на людях. – Она сморщила нос. – Его наставник – настоящий домосед. Могу держать пари, что он придет в бешенство, если узнает, что Беннет удрал на свидание.

При этих словах Алви вздрогнула всем телом.

– А я послала птиц в дом мага Бейли.

Этель усмехнулась:

– О, я преувеличиваю. Но очень надеюсь, что Беннет вскоре закончит стажировку и получит аттестат. Он рассчитывает на весну. Одно время говорил про зиму, но потом передумал. Ему не хватает уверенности в себе.

Вошла медсестра Падсон, и Этель выпустила руку Алви.

– Ах, Алви, – сказала медсестра, – вы, оказывается, здесь. Не поможете ли нам перебрать медикаменты?

Алви вскочила:

– Конечно.

– Алви, – сказала Этель, – я оставлю для вас мой домашний адрес на столе в приемной. Навестите меня, когда сможете, – по делу или… просто так.

Алви просияла:

– Спасибо. Обязательно.

Медсестра Падсон выразительно кашлянула, и Алви устремилась к двери, на ходу помахав Этель рукой.

С адресом Этель в заднем кармане Алви направлялась через сад в полимерную и услышала громкий голос, который, казалось, подобно грому, сотрясал землю до глубоких недр.

– Эврика!

Несколько птиц вспорхнули с ясеня – желтые листья, плавно кружась, упали на землю.

Остаток пути Алви стремительно неслась к полимерной. В вестибюле она чуть не споткнулась о пластмассовую трубку, сужающуюся к одному концу. А-а, предплечье. И еще одно, и еще. Несколько выкатилось из двери лаборатории, а внутри весь пол был завален ими. Переступая через заготовки, Алви пробралась к большому столу мг. Праффа.

– Маг Прафф!

Его волосы были сильно растрепаны, машинным маслом был закапан не только лабораторный халат, но и подбородок с двухдневной по меньшей мере щетиной. Он повернулся к ней и растянул губы в безотчетной улыбке. Широко раскрытые глаза налились кровью, веки распахнулись.

– Алви! Алви! У меня получилось! Я нашел! Скорее идите сюда! – Он подбежал к ней как сумасшедший, а под его ногами, как опавшие листья, хрустели пластмассовые детали. Маг схватил ее за запястье и потащил в лабораторию; Алви даже немного испугалась. На сей раз она действительно споткнулась о заготовку, но маг Прафф с неожиданной силой подхватил ее.

В комнате он выпустил Алви и указал рукой на стол, пиная обломки пластмассы на полу.

Алви поправила очки.

– Получилось? – Она расправила плечи и повторила: – Получилось?

– Да, да! – Полиформовщик схватил со стола трубку-предплечье с присоединенной наполовину и расплавленной пластмассовой соломкой. Трясущимися руками, выдающими продолжительную бессонницу, он заполнил каждую из трех трубочек жидкой пластмассой и зажал их концы тыльной стороной ладони.

Дико взглянув на Алви, он перевел взгляд на соломку и скомандовал:

– Нажать!

Алви наклонилась над столом и увидела, как пластмасса в прозрачных трубках потекла и запузырилась. Предплечье забилось под рукой мг. Праффа, как бык на родео. Маг убрал руку, и жидкость брызнула из трубочек на стену, на которой уже были старые подтеки от предыдущих экспериментов.

У Алви челюсть отвисла. Она перевела взгляд от стены на искусственное предплечье, а с него – на ладонь мг. Праффа.

– Вы нашли заклинание, повышающее давление жидкости?

– Да! Да! – Он сжал руки в кулаки и триумфально взмахнул ими над головой. – Еще нужно много что доделать, нет… Но теперь у нас есть от чего оттолкнуться. Хотя даже одно это заклинание произведет сенсацию на Конвенте… А мы должны еще создать пути для передачи давления и научиться пользоваться ими, чтобы рука не взорвалась…

– Взорвалась? – Алви представила себе, как Этель идет по улице и ее протезная рука вдруг вспыхивает ярким пламенем. Девушка улыбнулась. – Но мы сделали… Вы сделали! Есть начало.

– Алви, это уже полпути. – Мг. Прафф схватил ее за плечи. – Это полпути. Мы дошли до середины! Нажать!

Он расхохотался и, как маньяк, схватил протез и держал его над головой, как будто это был только что выигранный в состязании кубок. Он даже совершил небольшой пируэт.

– Вполне достаточно, чтобы начать писать статью. – Он подробно описывал каждый ход эксперимента. – Как у вас насчет статей? Это ведь и ваша работа. Вы могли бы опубликовать статью.

Алви заморгала:

– М-м-м… Как писатель я не очень-то. Я лучше руками.

– Руками? Да, хорошо. Мне очень нужно, чтобы вы скопировали несколько деталей. Я начну на бумаге…

– Маг Прафф…

Полиформовщик уже полез в ящик стола, но поднял голову. Его коротко подстриженные волосы явственно слиплись.

Алви глубоко вздохнула и усмехнулась:

– Восхитительное мгновение. Но я думаю, что было бы лучше, если бы вы немного поспали, прежде чем браться за писания. И, пожалуй, выкупались.

Мг. Прафф несколько раз моргнул. Потом выпрямился и оглядел полимерную, которая выглядела так, будто там побывал торнадо и пробушевал всю ночь.

– Вы правы. За несколько часов я приведу себя в порядок. Я… пошлю за Хемсли.

– Я пока начну уборку.

Мг. Прафф кивнул, пригладил ладонью волосы и шагнул к двери.

– И еще, сэр…

Он оглянулся.

Алви несколько раз хлопнула в ладоши:

– Поздравляю вас.

Наведя порядок в полимерной, Алви немного успокоилась и уже с ясной головой могла оценить открытие своего наставника. Мало того что Мэрион Прафф изобрел новое заклинание Полиформовки, он также нашел ключ к созданию протеза, который будет гораздо больше походить на живую руку, чем все то, что предлагают на рынке протезов. Она взялась за работу: начала заготавливать детали, которые потребуются мг. Праффу для дальнейшей проверки заклинания и его функциональных возможностей в конструкции протеза – регулировки давления в очень узком диапазоне значений. А что это заклинание может сделать, если его применить в большем масштабе? Об этом следует подумать чуть позже. К этому вопросу обратятся все Полиформовщики после того, как они представят свое открытие на Конвенте Изобретателей.

Усмехаясь, Алви отмеряла на длинном листе непрозрачной белой пластмассы нужные размеры и вырезала детали. Подумать только, она подмастерье всего на первом году обучения и будет стоять рядом со знаменитым магом на Конвенте Изобретателей. Она! Мало того что ей удастся оказаться в окружении знаменитых ученых, но еще это событие окажется первым в списке ее собственных научных достижений. Но стоило ей взяться за формирование фаланги безымянного пальца, как в дверь полимерной кто-то постучал. Алви, сидевшая на табурете возле большого центрального стола, хотела встать и открыть дверь, но тут дверь сама отворилась, и в ней появился не кто иной, как Беннет Купер.

– Беннет! – воскликнула Алви, прыгнув с табурета. К сожалению, она зацепилась носком туфли за перекладину и рухнула, не успев коснуться пола. Хотя бы не ступнями. Зато очень даже ощутимо приложилась левым коленом.

Она выругалась сквозь зубы – чисто на американский манер, – а Беннет кинулся к ней.

– Вы целы? – спросил он.

Алви ухватилась за табурет, с усилием поднялась и, морщась от боли, выпрямила ногу. Что здесь делает Беннет Купер? А на столе у нее такой беспорядок. Пол засыпан пластмассовыми бусинами, половина шкафов открыта! Не говоря уже о том, что ему, в общем-то, нечего делать в полимерной… Но, с другой стороны, откуда он мог знать, что ее нужно искать здесь. Наверняка сказал дворецкий или сам мг. Прафф… А это значит, что ему можно входить сюда, так ведь?

– Хм-м. – Алви покачнулась и на всякий случай забралась обратно на табурет. – Всего лишь ушиблась. У меня это не первый раз; бывало и куда хуже.

– Точно?

Она кивнула (пожалуй, слишком поспешно).

– А почему вы приехали? Получили мои письма?

Беннет криво улыбнулся и, наклонившись вперед, поправил очки Алви. Она и не заметила, что они перекосились. Руки и шею Алви словно ударило электричеством.

– Да. В жизни не получал так много почты. Еще и от Этель письмо пришло.

Алви еле сдержалась, чтобы не спросить, что же написала Этель, но подумала, что, может быть, лучше ей этого не знать.

– Простите, что отвлек вас, – продолжил он, – но когда я позвонил в дверь, дворецкий, показавшийся мне встревоженным, сказал, чтобы я сам шел в полимерную. Так я и поступил. – Он отступил на шаг и посмотрел по сторонам. – Совершенно не похоже на Складывание.

– Подозреваю, что да. Гм… – Она зачем-то оправила блузку, потом повторила то же самое с брюками. И волосы, вероятно, тоже нужно было поправить. – Так… Вы получили мои письма…

– Они оказались весьма экстравагантными, что есть, то есть.

– Я вправду про…

Беннет засмеялся:

– Алви, ради всего святого! Если вы снова начнете просить прощения, у меня в ушах зазвенит. Я подумал, что, может быть, неплохо было бы нам с вами попробовать еще разок.

Алви выпрямилась, но невольно поморщилась от боли в колене.

– Еще раз? Пикник?

– Ну, может быть, уже немного прохладно для пикника…

– Давайте отправимся прямо сейчас, – Алви схватила Беннета за руку и потащила из лаборатории, невзирая на боль от ушибленного колена.

– Прямо сейчас? – повторил Беннет.

Алви отпустила его руку и резко обернулась:

– Да! Если мы отправимся прямо сейчас, тогда я точно не забуду! – Она остановилась. – Если только вы не хотите, чтобы я надела юбку; тогда мне потребуется еще несколько минут. Я, знаете ли, собиралась в первый раз надеть юбку. В юбке неудобно идти на пикник, но я хотела выглядеть благовоспитанной. Вам приходилось когда-нибудь надевать юбку на пикник?

Он улыбнулся:

– Чего нет, того нет.

– Заниматься чем угодно, будучи в юбке, – хуже прыща на… гхм… Но если вы не возражаете, давайте отправимся прямо сейчас. Я могу и пешком пойти. Куда захотите.

– Зачем же пешком? Я приехал на «бенце».

– Правда? – Алви даже подпрыгнула. – Тогда чего же мы ждем?

Он рассмеялся:

– Хорошо. Но, по крайней мере, позвольте мне сопровождать вас. – Он взял ее под руку. От прикосновения его теплой кожи у Алви закружилась голова, а в животе сделалось так жарко, словно его набили воздушной кукурузой, а Беннет был огнем, на котором эта кукуруза поджаривалась. Он протянул руку и вынул из волос Алви маленькую пластмассовую бусинку.

– Вам следует предупредить мага Праффа?

– О нет. – Алви позволила Беннету вывести ее из помещения и остановилась только для того, чтобы запереть за собой дверь. – Он как раз отдыхает по распоряжению миссис Прафф. Он совсем рехнулся.

Беннет приостановился:

– Прошу прощения?..

– Нет, не по-настоящему. Ненадолго. О! Беннет, это же чудесно! Мы сделали замечательное открытие, которое поможет создать протез для Этель. Видите ли, я тогда посмотрела на ваш карбюратор, то есть карбюратор мага Бейли, и у меня появилась идея: а что, если бы нам удалось создать в протезе переменное давление, пальцы могли бы двигаться, как настоящие…

Глава 10

Хотя у Алви и не было большого опыта вождения, но ей все же хотелось сесть за руль «бенца». Однако девушка благовоспитанно сидела на пассажирском месте, а Беннет вел красивый автомобиль сначала по подъездной дорожке Бриар-холла, а потом выехал на трассу в город. Он оказался хорошим водителем и соблюдал все правила: остановился и пропустил длинную вереницу школьников, пересекавших улицу. Некоторые из них, проходя, с любопытством глядели на «бенц». Алви немного волновалась, но старалась не показывать виду, сидела, сложив руки на коленях. Наступил час ланча, и город заметно оживился: на улицах стало полно автомобилей, повозок с лошадьми и людей. Беннет остановил «бенц» около Парламент-сквера и протянул Алви свою руку. От этого она сразу забыла о холодном порывистом осеннем ветре.

Биг-Бен пробил двенадцать раз, немного напугав Алви. Она взглянула на башню, пытаясь оценить ее архитектуру.

– Она оказалось не такой большой, как я ее себе представляла.

Беннет тоже посмотрел на часы.

– Полагаю, что в Америке все выглядят куда внушительнее.

Алви немного подумала и согласилась. Дороги там были шире, здания выше и городского пространства больше.

Беннет привел ее к маленькому ресторану на площади – вывеска гласила: «Лососина из Сент-Олбанс», – и уже в дверях он нерешительно спросил, любит ли она рыбу.

– Я все люблю, – ответила Алви. И это было чистейшей правдой.

Официант усадил их за маленький столик в глубине зала – очень уютное и удобное место, – откуда Алви хорошо могла разглядеть и обстановку в ресторане, и шумную площадь за окном. Площадь была практически квадратной и казалась такой старинной, что Алви даже и представить не могла, в каком году ее построили. В Колумбусе все строили ради удобства, а не ради красоты. И Алви все-таки предпочитала удобство и функциональность. Она оглядела ресторан. Помещение освещали электрические, а не магические (к ее удивлению) лампы. Здесь могло поместиться человек тридцать, а если сделать еще и перепланировку, то, пожалуй, и все пятьдесят… Нет, ей не следует углубляться в расчеты, по крайней мере, сейчас, когда у нее свидание. Впрочем, даже краска на одной части стены выглядела новее, чем на остальной. Видимо, совсем недавно ее обновили… Любопытно.

– Вы танцуете, Алви?

Она быстро перевела взгляд на Беннета. Он намазывал масло на кусок хлеба. О, здесь на столе был хлеб. Она взяла ломтик.

– Нет.

Беннета, похоже, ее ответ почему-то удивил.

– Нет?

Она покачала головой:

– У меня это всегда плохо получалось. Ведь танцы – это повторяющиеся движения, и движения довольно простые, но в таком случае я должна следовать за кем-то, кто знает эти движения (я-то их не знаю!), и даже если я выучу их, то кто-то другой обязательно добавит к ним какой-нибудь лишний шаг или поворот, и все, что я выучила, опять окажется неправильным. И вообще, все это бессмыслица. – Она пожала плечами, вспомнив о единственном своем свидании в школе, когда ее пригласили на танцы. – А потом он будет сердиться, что я наступаю ему на ноги, словно я виновата в том, что он нарушил порядок движений.

Беннет усмехнулся:

– Алви, вы необычная.

– Я знаю, – ответила она, намазывая масло на хлеб.

– Это хорошо.

Она поглядела на него и улыбнулась.

Подошла официантка и приняла заказ; Алви попросила креветки с соусом тартар – она никогда в жизни не пробовала ничего подобного. Потом она положила хлеб на тарелку, вынула кошелек и стала считать монеты.

– Алви, вам не нужно этого делать.

Она подняла на него взгляд.

– Гм?..

Он вновь рассмеялся:

– Так не делается. Платить буду я.

– О! Но вы вовсе не обязаны. У меня…

– Алви…

Она умолкла, убрала монеты и опустила кошелек в сумочку.

– Простите. И спасибо. Я никогда прежде не была на свидании.

– Правда? – Он выпил воды.

Она снова пожала плечами:

– Только однажды, в Колумбусе. Я хочу сказать, что я немного рассеянная и не очень симпатичная… Я почти уверена, что ему нравилось не мое лицо, а то, что ниже… поэтому он меня и пригласил. Тем более это были танцы, которые предполагают физическую близость…

Беннет закашлялся и поспешно закрыл рот ладонью. Она протянула ему бумажную салфетку, но он отказался и постарался взять себя в руки.

– Простите, – повторила она.

Беннет пришел в себя и рассмеялся.

– Нет, нет, я просто не ожидал услышать такое, – сказал он, смахивая слезы. – У меня такое ощущение, что с вами я никогда не буду скучать.

Это были, пожалуй, самые приятные слова, которые Алви когда-либо слышала от мужчины, и ее глаза засияли.

Он кашлянул.

– Я, м-м-м… В общем, я думаю, что вы пре…

В эту минуту подошел официант с подносом, и Беннет осекся на полуслове, а когда официант удалился, их разговор о неудачном свидании Алви прервался, и они стали болтать обо всем на свете: о пластмассах, о Франции и о приглашенных преподавателях в Кембридже. Алви уже одолела полпорции, как вдруг вспомнила свой разговор с Этель.

– Вы скоро будете проходить аттестацию? – спросила она.

Беннет перестал есть спагетти и взглянул на нее.

– Аттестацию на Складывателя? Да. Весной. Возможно.

– Почему «возможно»? Вы ведь знаете заклинания?

Он уставился в свою тарелку.

– Н-ну… стоит мне подумать, что все знаю, как тут же оказывается, что что-то я знаю совсем не так хорошо, как следовало бы, а я… н-ну… я хотел бы пройти с первого раза.

– Этель сказала, что маг Бейли – невыносимый тип. Ладно, этого она не говорила. Я немного приукрасила ее слова.

Беннет вздохнул, положил вилку и откинулся на стуле.

– Он педантичен, только и всего.

– Вот и идите на аттестацию. Уверена, что у вас все получится.

– Но откуда у вас такая уверенность в меня? Вы ведь никогда не видели, как я Складываю.

Алви указала на его салфетку.

– Покажите.

Беннет взял салфетку, рассмотрел ее, потом взял другую и положил на колени – Алви не могла видеть, что он там делает. Он работал молча и через минуту преподнес ей прекрасный, разве что чуть вялый, из-за мягкости салфетки, бумажный цветок. Шепнул цветку:

– Дыши, – и лепестки развернулись, как у самой настоящей, живой лилии.

Она улыбнулась и взяла цветок.

– Очень красиво.

– Спасибо.

– Вы бы прошли мою аттестацию.

Он засмеялся:

– Если бы это было так просто. Но… до весны. Я обязательно запишусь на аттестацию весной. Как раз хватит времени подготовиться.

– Весной будет Конвент Изобретателей. О, Беннет, вы должны побывать там, если будет хоть какая-то возможность. Наверняка там замечательно. И вы могли бы явиться туда как полноправный маг!

– Вы уже бывали там?

– Нет, но я знаю, как там будет. Я читала, – она наколола на вилку кусочек креветки, но так и не поднесла ее ко рту. – А когда мы с магом Праффом создадим то, что хотели, то произведем там фурор. Мы не только поможем Этель; мы изменим всю медицину.

Черты его лица смягчились.

– Алви, я искренне благодарен вам.

Внимание Алви отвлекла вспышка, которую отбросила открывшаяся дверь ресторана. Она не обратила бы на это внимания, но в дверях показалась знакомая фигура, и у Алви похолодело в животе.

Мг. Эззелл.

Она опустила глаза. Снова взглянула. Случайно ли он здесь появился? Должно быть. Какой ему смысл преследовать ее? Кроме того, он ведь не мог знать, что она здесь… если, конечно, не наблюдал за домом. Но ведь это нелепость.

Или нет? Он ведь столкнулся с Алви возле почтового отделения. Это произошло случайно или он знал, что она окажется там? По ее спине пробежала дрожь.

– Алви? – Голос Беннета отвлек ее от тревожных мыслей.

– Гм… – отозвалась она.

Беннет посмотрел на нее, а потом быстро обернулся. Мг. Эззелл, глядевший в сторону Алви, тут же перевел взгляд на официантку.

Алви положила вилку.

– Вы его знаете?

– Это маг Эззелл. Он… м-м-м… конкурент мага Праффа. Я совершенно уверена, что он нарочно высадил меня не на той станции. Но за это я на него не сержусь.

Иначе она не познакомилась бы с Беннетом. Ну, пусть она даже попала бы в эту больницу, но они, возможно, так и не вступили бы в разговор…

Он понимающе кивнул:

– У мага Бейли тоже есть такой.

Алви причмокнула. Неужели каждый маг обязательно должен иметь врага?

И хотел ли мг. Эззелл стать еще и ее врагом?

Официантка подошла к мг. Эззеллу и повела его в сторону их столика. Алви посмотрела по сторонам – рядом с ними было два пустых столика.

– Вот этого только не хватало… – прошептала она.

Беннет посмотрел на нее, потом на мг. Эззелла и, быстро поднявшись со стула, предложил Алви руку. Она удивленно поглядела на него.

– Пойдемте, – сказал он. – Мы заплатим на выходе и уйдем отсюда.

– Вам вовсе не…

– Вы хотите уйти?

Она замялась. Официантка посадила мг. Эззелла прямо позади Беннета. Алви кивнула.

Беннет сочувственно улыбнулся ей, и она позволила ему довести себя до выхода. В это время Полиформовщик сел за соседний столик.

Уходя, Алви даже не оглянулась на мг. Эззелла.

Беннет попрощался с Алви у въезда в Бриар-холл. Алви плохо представляла себе, что нужно делать после первого свидания. После того памятного танца парень, который только что обнимал ее, ушел и никогда больше не появлялся на ее горизонте. Но Беннет даже не прикасался к ней. Он смотрел по сторонам, потирал затылок, говорил комплименты, а потом отвез домой. Алви подумала, что пикник прошел относительно успешно… или, может быть, она все неправильно понимает?

Не думай об этом сейчас. Она со вздохом проскользнула через парадную дверь, не позвонив и не постучав, чтобы не тревожить мистера Хемсли. Может быть, он не обнял ее из-за того, что было слишком светло? Ведь зачем обнимать кого-то, когда солнце вовсю слепит тебе глаза? Глупое солнце.

Волоча ноги, она направилась в главный зал и увидела Эмму, занятую уборкой.

– Эмма, маг Прафф еще у себя в спальной комнате?

– Мне кажется, он был в комнате для гостей. К нему кто-то пришел. С вами все в порядке?

Алви кивнула, хотя у нее с трудом хватило сил на это движение.

– Спасибо.

Она прошла через музыкальный зал и очутилась в небольшом коридоре, который вел в гостиную. Дверь была приоткрыта, и возле двери сидел на стуле мистер Хемсли с газетой в руках.

– Маг Прафф занят, – сказал он, увидев Алви.

Девушка кивнула и уселась на другой стул. Мистер Хемсли еще на мгновение задержал на ней взгляд, потом прищелкнул языком и вновь вернулся к газете.

Прошло чуть меньше пятнадцати минут, и, к счастью Алви, из гостиной вышел незнакомый ей мужчина, за ним следовал мг. Прафф. Они обменялись несколькими шутками, после чего мистер Хемсли поднялся и предложил проводить гостя.

Когда они ушли, мг. Прафф, который теперь выглядел отдохнувшим и помолодевшим, поинтересовался:

– Алви, что у вас стряслось?

– Кто это был?

– Старый друг. Мы росли вместе, а сейчас он живет в городе.

– Он живет не в Лондоне?

– Переехал в Ливерпуль после того, как женился.

Алви кивнула:

– Я сегодня видела мага Эззелла. То есть мы с Беннетом пошли в ресторан на Парламент-сквер, и там…

– Вот уж не было печали. – Он скрестил руки на груди. – Надеюсь, он не причинил вам неприятностей.

– Нет. В этот раз – нет. Мы ушли раньше, чем он мог что-нибудь предпринять.

Маг расслабил руки.

– Что значит «в этот раз»?

Она рассказала ему о случае у почтового отделения, о котором, конечно же, рассказала бы гораздо раньше, если бы он не вылетел у нее из головы из-за напряженной работы и уроков. Когда она закончила свой рассказ, у мг. Праффа было очень хмурое лицо, отчего он стал снова выглядеть на свой настоящий возраст.

– Понятно. Это… низко с его стороны. Хотя… когда, вы сказали, это случилось?

Алви мысленно прикинула.

– Два дня назад, – она решила, что мг. Праффа вряд ли интересовало время с точностью до часов и тем более минут.

– Ага… Вы читали газеты?

Алви заморгала от неожиданности.

– Я… м-м-м… в последнее время – нет. А что, я должна их читать? Если у вас сохранились те номера, я могу…

Мг. Прафф негромко хохотнул:

– Это совершенно ни к чему. Но в полимерную мага Эззелла недавно вломились.

Алви выпрямилась на стуле.

– Еще и к нему? – Она вспомнила о двух случаях, о которых мг. Прафф и мг. Эйвиоски говорили в тот день, когда состоялась Привязка Алви к пластмассе.

Мг. Прафф вновь нахмурился:

– Получается, что так. Подробностей известно мало, но у него украли план работы и запасы. Не повезло… – Он вздохнул. – Хотя я не испытываю симпатии к магу Эззеллу, но, возможно, он именно из-за этого был в дурном настроении, когда вы наткнулись на него. Мне очень жаль, что вам пришлось иметь с ним дело. – Мг. Прафф потрогал свой подбородок. – Думаю, что при желании он может вести себя как настоящий джентльмен.

Алви фыркнула:

– Да уж, джентльмен. Джентльмены разговаривают любезно, сэр. Маг Эззелл – пистолет, а его слова – пули.

«Ему следовало бы стать Плавильщиком, – подумала она. – Они умеют делать с пулями что угодно. Хотя, конечно, плохо, что его обворовали».

Губы мг. Праффа изогнулись в едва заметной улыбке.

– Точное описание. Я искренне благодарен вам за вашу прямоту и честность.

– Мой pater сказал как-то, что человек может отдать миру все, что тот потребует, но всегда должен оставаться честным перед самим собой.

– У вас мудрый отец. – Он вздохнул. – Что касается мага Эззелла… Очевидно, нам было бы легче, если бы мы поделились своими целями и замыслом, по крайней мере, с медицинским сообществом, но очень уж сильна конкуренция в Полиформовке, и легко нарваться на неприятности. Лучше подождать, пока у нас не появится годный образец, а Конвент Изобретателей – лучшее место для того, чтобы представить публике изобретение и пробудить в нем интерес.

Он направился в сторону музыкального зала.

– Но если вы не против того, чтобы сократить свой досуг, я хотел бы показать вам несколько заклинаний. Из-за стремления подготовиться к Конвенту и сделать протез для Этель ваше образование идет… э-э, не очень планомерно. Вам необходимо изучить кое-какие элементарные вещи. Я не должен нагружать вас всей этой ерундой, связанной с Конвентом.

– Ой, нагружайте, пожалуйста. Я люблю, когда меня нагружают.

Он хохотнул:

– Ладно. Впрочем, мы забегаем вперед. Идемте в полимерную.

Тем вечером Алви занималась у себя в спальной комнате. Ей захотелось побыть немного в уюте и тепле, тем более что на улице в это время становилось слишком холодно, особенно после заката солнца. Дорога от полимерной до дома была короткой, но этого времени вполне хватало для того, чтобы продрогнуть.

Она сидела на просторной кровати, положив перед собой свои ботинки, к шнуркам которых она прикрепила пластмассовые сережки вроде узких трубочек и осваивала заклинание, которое показал ей мг. Прафф.

– Внимание. Форма! – сказала она и завязала шнурки на сей раз двойным узлом и, закончив, приказала: – Прекратись!

Потом она развязала шнурки и поставила перед собой башмак.

– Внимание. Воспроизвести.

К ее изумлению, башмак сам собой завязался. Она уже в седьмой раз повторяла заклинание со шнурками, но до сих пор продолжала восторгаться им. Подумать только, ей теперь не нужно будет наклоняться, чтобы завязать шнурки! Возможно, благодаря этому она будет меньше спотыкаться. И корсеты! Возможно, Алви удастся вложить немного магии в …

Заколдовав второй ботинок, Алви спрыгнула с кровати и уселась на полу. Взяв несколько пластмассовых предметов: пластмассовое колесико, вешалку-плечики из гардероба, игрушечный пароходик, который сделал мг. Прафф, и простой кусок пластмассы, – она выстроила их в линию, не забыв прикоснуться к каждому, и приказала:

– Движение вперед!

Все предметы сдвинулись с места, словно затеяли гонки. Колесико сразу набрало самую большую скорость и, прокатившись по ковру, врезалось в стену. Потом пароходик, потом вешалка. Позади тащился кусок необработанной листовой пластмассы. Алви скомандовала:

– Прекратись! – и все четыре предмета замерли на месте. Было ясно, почему в гонке все предметы опередило колесико, а следом пришел пароход, имевший гребные колеса. Трение меньше. У вешалки тоже гораздо меньше площадь соприкосновения с полом, чем у необработанной пластмассы, поэтому она и двигалась быстрее.

В дверь постучали. Алви поднялась и стала собирать пластмассовые предметы.

– Войдите.

Дверь открыл мг. Прафф.

– Что же происходит? Только полдесятого, а Алви уже в доме?

– Это будет случаться еще чаще, когда пойдет снег.

Впрочем, ей кто-то говорил, что в Огайо выпадает куда больше снега, чем в Лондоне.

– Не буду долго задерживать вас, но думаю, вам будет интересно узнать, что нашу заявку на Конвент Изобретателей приняли. Он помахал двумя листочками, соединенными скрепкой.

– Правда? Это чудесно!

Впрочем, Алви нисколько не сомневалась в этом. Подойдя к двери, она взяла бумаги у наставника. Первая – короткая телеграмма, извещающая о положительном решении. Описание изобретения занимало лишь страничку, этого было достаточно для того, чтобы решить, достойна ли работа внимания Конвента или нет; детальное изложение работы должно быть составлено позже. Она посмотрела на обложку, где изящным шрифтом было напечатано: «Использование нового заклинания Давления для движения протезов конечностей». А ниже названия чуть помельче красовалась надпись: «Маг Мэрион Прафф и Алви Брехенмахер».

Алви уставилась на собственное имя. Долго смотрела. И еще смотрела.

– Ну как? – спросил маг.

Алви поглядела на него. Поправила очки. И произнесла слабым, как мышиный писк, голосом:

– В-вы поставили сюда мою фамилию?

– Конечно. Это же, в конце концов, была ваша идея. Я только помог воплотить ее.

У Алви совершенно пересохло во рту.

– Но… Заклинанием Давления вы занимались сами…

– Н-да. – Маг зачем-то принялся долго и тщательно поправлять жилет. – Именно поэтому там есть и мое имя.

Алви улыбнулась так широко, что даже скулы заболели. Ее сердце стучало с бешеной скоростью; глаза увлажнились.

– Сэр, это… т-так много для меня значит… Я… спасибо… огромное спасибо.

Он забрал у нее бумаги.

– Это я должен быть вам благодарен. Алви, вы оставите след в мировой истории. А я имею честь сопровождать вас в начале пути.

Она не знала, что ответить на это, и просто кивнула. Мг. Прафф ответил точно таким же кивком и удалился, закрыв дверь.

Глава 11

Алви самостоятельно надела свою длинную ночную рубашку, пока Эмма расстилала постель и прибирала в ее комнате. Затем Алви подошла к окну. Сквозь стекло она видела полимерную. Свет там давно погас, и девушку окутала тоска. Вдруг ей пришло в голову, что она уже много раз работала по ночам и сейчас совсем не чувствует усталости.

Еще раз взглянув в окно, она сказала:

– Я вовсе не устала сегодня. Пожалуй, пойду-ка я в полимерную.

Эмма тоже посмотрела в окно.

– Даже и не знаю, мисс, что вам сказать. Может дождь пойти. Лучше бы вам нынче остаться дома.

На улице было темно, и Алви не могла понять, идет дождь или нет, она просто кивнула и забралась в кровать. Эмма пожелала ей доброй ночи и ушла.

Алви никак не могла уснуть. Вероятнее всего, она разволновалась из-за этого письма, которое показал ей мг. Прафф. Хотя, возможно, это было из-за того, что Эмма постелила вместо хлопчатобумажных простыней фланелевые, а Алви никогда прежде не спала на таких простынях.

Как бы там ни было, когда Алви удавалось задремать, ей снились пластмассовые руки и Конвент, а когда она снова и снова просыпалась, то смотрела на расплывчатые пятнышки звездного света, пробивавшегося сквозь занавески, и пыталась понять, почему же она не чувствует усталости. Около половины третьего, решив, что она не столько дремлет, сколько пялится на занавески, Алви откинула одеяло и оделась. Одно из достоинств обитания в доме со множеством слуг состояло в том, что Алви ни разу не стирала свои вещи, и все же ее одежда была всегда чистой и отглаженной. Нужно не забыть поблагодарить Эмму, когда наступит утро.

К счастью, дождя не было, и поэтому она не должна вернуться домой промокшей и продрогшей. Алви расчесала волосы гребенкой и собрала их в узел на макушке. Потом надела жакет – ведь пальто, которое она носила в Огайо в любую погоду, оказалось слишком большим и не влезло в багаж, – взяла Осветительскую лампу и выскользнула за дверь.

Она частенько засиживалась в полимерной до глубокой ночи, так что ей не впервой было бродить по улице впотьмах. Но в это время она обычно возвращалась домой, а не уходила, поэтому Алви испытывала сейчас другие, странные ощущения. В частности, ей не хотелось ни с кем встречаться. Она снова проверила, лежит ли в кармане ключ от полимерной, шепотом приказала магической лампе гореть ярче, и та послушно залила коридор светом. Она не хотела оглядываться на какие-то тени. Еще Алви не имела ни малейшего представления о том, когда встают слуги, хотя и знала, что миссис Прафф, например, любит поспать.

Подойдя к двери черного хода, она заставила лампу убавить свет насколько возможно и бесшумно вышла из дома. Дорожка из магических плиток походила на воду в лунном свете – слегка волнующуюся и насыщенную какой-то невидимой водной жизнью. Алви несколько мгновений восхищенно наблюдала за дорожкой. Если бы у нее была возможность изучить не одну разновидность магии, а больше! Она ступила на дорожку и увидела, что переливы плиток вдруг прекратились, словно их приморозило осенним холодом. По неведомым причинам это навеяло ей мысль о Беннете. Увидел бы он воду в безостановочном движении узора плиток? Случается ли ему просыпаться среди ночи только из-за желания поработать? Он не выбирал Складывание по собственной воле, но, похоже, со временем увлекся этой магией.

Ему хотелось стать Полиформовщиком – что-то об этом он сказал тогда на вокзале. От этого он еще больше нравился ей.

Еще пара шагов, и Алви приостановилась. Да, он очень любезно обходился с ней на вокзале, не так ли? Был очень мил с самого начала. И в больнице, и дома, и на свидании. Такой вот человек Беннет Купер. Милый человек.

Что, если он только прикидывается милым?

Если бы на ее месте была Эмма, то даже и думать об этом не стоило бы. Миниатюрной хорошенькой Эмме не требовалась ни косметика, ни особые одежды, ни специальный лосьон, чтобы кое-как уложить волосы. А вот Алви, чтобы там ни говорили родители, хорошенькой не была.

Она потрогала свои тяжелые очки. Не так много молодых людей ходили в очках, и тем более не в таких, как она. Большие, неуклюжие, громоздкие, как автомобильные фары. Алви как-то попробовала оправу поменьше – тонкую, как у мг. Эйвиоски. Но они ей не подошли. Слишком толстыми оказались ее прежние линзы для маленькой оправы – они постоянно выпадали. Кроме того, с тонкой оправой и поле зрения у нее оказывалось небольшим. Ей повезло в одном – вместо хорошего зрения у нее были хорошо работающие мозги. Спасибо мг. Праффу, который сделал для Алви линзы тоньше, так что теперь она была не такой пучеглазой.

Холодный ветер покусывал открытые уши, и Алви, поежившись, пошла дальше. Даже если не брать в расчет очки, все равно парни, мужчины никогда не проявляли к ней интерес. Это научный факт. Итак, с какой же стати Беннет Купер, столь видный молодой человек, вдруг нарушил эту тенденцию?

Желудок Алви перехватило спазмом, а в груди стало тяжело. Сунув руку в карман за ключом, она попыталась выкинуть из головы Беннета и подумать о том, не могло ли остаться в лаборатории чего-нибудь съестного, но, к собственному удивлению, принялась гадать, чем же любит перекусывать Беннет, и еще сильнее расстроилась из-за того, что думает о Складывателе больше, чем о пластмассе.

– Ну вот еще! – недовольно пробормотала она.

Но тут Алви услышала что-то совершенно необычное. Даже в эту позднюю пору в саду раздавалось множество звуков: шелест ветвей деревьев, отдаленный стрекот проезжающего автомобиля, – но сейчас она определенно услышала звук шагов и хруст ломающейся пластмассы.

Она остановилась как вкопанная, и переливы плиток дорожки тоже замерли.

– Прекратись! – шепнула она фонарю, и свет погас. Двор окутала темнота. Алви несколько раз быстро мигнула, пытаясь привыкнуть к темноте.

Ни звука. Ей почудилось?

Она сошла с дорожки, позволив заколдованным плиткам вернуться к плавным колебаниям, похожими на течение воды. Шум донесся из полимерной, так ведь? В этом направлении не было больше ничего такого, где могла находиться пластмасса. Только полимерная…

Приглушенные удары молотка. Или долота? Но теперь Алви отчетливо видела полимерную, и там ни в одном окне не горел свет. Любой, кто имел туда доступ, включил бы освещение. По крайней мере, взял бы с собой фонарь Осветителей.

Алви пробрал холод.

О боже, их обокрали?

Она застыла на месте, сжимая фонарь и лихорадочно обдумывая ситуацию. Есть ли заклинание, с которым она могла бы… Конечно, нет, и к тому же у нее нет при себе никакой пластмассы. Нужно бежать в дом, но пока она разбудит кого-нибудь… Ведь там рука Этель! Там все их опытные образцы; что, если…

Она вспомнила о мг. Эззелле и его злобной мине и… завизжала.

Алви обладала множеством талантов. Она умела перемножать в уме многозначные числа, могла стенографировать с невероятной скоростью, если, конечно, не требовалось каллиграфического письма. Она знала почти все элементарные заклинания для Полиформовки и нисколько не сомневалась в том, что сможет, не заглядывая в инструкции, разобрать и повторно собрать двигатель автомобиля за шесть часов и четыре минуты.

И еще она, судя по всему, очень хорошо визжала.

Она визжала настолько громко и пронзительно, что у нее самой заболели уши. И настолько громко, что спавшая на соседнем дереве птица чуть не свалилась на землю. И хотя Алви не была ни оратором, ни певицей, она визжала очень долго. Похоже, под ее внушительной грудью скрывались большие легкие.

Она визжала громко и так долго, что на заднем фасаде Бриар-холла зажглось несколько окон. Когда воздух в ее груди наконец кончился, а в горле началась резь, ей показалось, что она видит большую тень, которая быстро перемещалась от полимерной к забору, окружавшему поместье.

И она завизжала снова.

В промозглые предрассветные часы несколько полицейских в обществе мистера и миссис Прафф, мистера Хемсли и миссис Коннвей рыскали вокруг полимерной. Несколько слуг толкались около черного хода и пытались как можно лучше разглядеть место происшествия. Алви изрядно замерзла, но полиция должна была собрать улики, и поэтому ей не следовало входить в полимерную. Но и уйти в дом, не услышав заключения полицейских, она никак не могла.

Девушка стояла и переминалась с ноги на ногу, сунув замерзшие руки в карманы своего жакета. Волосы она распустила, и от этого голове стало намного теплее.

Один из полицейских с планшетом в руках вышел из полимерной и приблизился к мг. Праффу. Алви поспешила туда же; ее пальцы в туфлях уж ныли от холода.

– Не похоже, будто у вас что-то украли, по крайней мере, из того, что вы перечислили, – сказал полицейский. – Грабитель мало что успел. Он забрался в лабораторию через окно на северной стороне, оттуда вышел в вестибюль, но тут ему пришлось удрать. Да, там беспорядок, но возмещение ущерба вряд ли выльется в большие деньги.

Алви вздохнула. Получается, что злоумышленник забрался в ее рабочий кабинет. Противно. Но повезло, что он не попал в главную лабораторию.

Полицейский вынул из-за уха авторучку и обратился к Алви:

– Вы свидетель.

– Да, сэр.

– Вы можете сказать что-нибудь о преступнике? Или преступниках?

Она покачала головой:

– Я думаю, что человек был один. Я только слышала шум и видела тень.

Полицейский быстро записывал, кивая.

– Вы можете описать эту тень?

– Гм. Черная и расплывчатая?

Он поглядел на нее.

Алви пожала плечами:

– Ставлю двадцать долларов… э-э… против табачной жвачки, что это был маг Эззелл.

– Алви… – в голосе мг. Праффа явственно прозвучало предостережение.

– А что? – огрызнулась она. – Он недвусмысленно угрожал сорвать вашу работу и запугивал меня, чтобы я открыла ему ваши тайны.

Полицейский, похоже, заинтересовался.

– Это правда?

Мг. Прафф вздохнул:

– Боюсь, что да.

– Не знаю, сможем ли мы доказать, что преступник именно он, но допросить его можно. Как я понимаю, речь идет о маге Роско Эззелле.

– Вы знаете его? – спросила миссис Прафф.

– Его полимерную тоже недавно обокрали.

Алви плотно сжала губы. Возможно, это был кто-то другой… но все указывало именно на него.

Полицейский поправил головной убор.

– Мне кажется, ему было бы гораздо проще расплавить одно из пластмассовых окон и влезть в здание. Тише. Быстрее. Эффективнее.

– Если грабитель был бы Полиформовщиком, – уточнила Алви. (По всей вероятности, как раз им он и был.) – Конечно, любой мог бы расплавить пластмассу факелом или чем-нибудь в этом роде, но его выдал бы свет… разве что существует какой-нибудь инструмент, создающий высокую температуру без открытого огня…

Полицейский несколько раз моргнул:

– Э-э… полагаю, что да.

Алви поправила очки:

– Даже в том случае, если бы окно оказалось расплавлено, самым вероятным преступником был бы Полиформовщик. Маг Эззелл наверняка поостерегся бы использовать заклинание Плавления.

– Алви!

Очередное предостережение от наставника.

– Любое доказательство, ставящее под подозрение Эззелла, будет в лучшем случае косвенным, – ответил полицейский. – Мы можем побеседовать с ним, мисс, но не можем заранее считать его причастным к преступлению.

«А я еще как могу!» – подумала Алви, кутаясь в жакет.

– Сейчас посмотрю, – сказал полицейский, обращаясь к мг. Праффу, – можно ли закончить осмотр и вывести людей. Не сочтите за труд записать и сообщить нам, если вы найдете там что-нибудь странное или если чего-то будет не хватать.

– Обязательно сделаю. Спасибо.

Вид у мг. Праффа был совершенно измученный. Возможно, от недосыпа, но, вероятнее всего, из-за этого происшествия с лабораторией.

– Мисс!..

Алви аж подскочила. Рядом с ней стояла Эмма; она тоже казалась уставшей, хотя ее форменная одежда горничной была аккуратно отглажена. Уставшими выглядели все. Алви была уверена, что мистер Хемсли готов был захрапеть в любой момент, если бы только ему удалось преклонить голову.

– Простите, – Эмма присела в быстром реверансе. – С вами все в порядке?

Алви кивнула, глядя вслед Праффам, которые ушли с полицейским.

– Немного устала, только и всего.

– Но с полимерной ничего не случилось?

Она кивнула:

– Только беспорядок. Грабитель мало что успел.

Эмма улыбнулась:

– Ну, это хорошо. Хотите, я вам помогу навести порядок?

Алви невольно вздохнула:

– Я ведь даже не заглядывала еще туда. Ничего, я управлюсь. – Она шагнула в сторону полимерной.

– Вам точно не нужна помощь? – Эмма прикусила губу. – И это… уверены, что там безопасно?

Алви немного расслабила плечи.

– Уверена. Там уже побывала полиция. Спасибо, Эмма. Мы, так или иначе, разберемся.

Но, войдя в лабораторию, Алви нахмурилась. Повод для преступления казался ей совершенно очевидным, впрочем, как и личность преступника, но доказать это ей было нечем. Во всяком случае, отпечатков пальцев и орудий взлома найдено не было. Но, по крайней мере, насколько ей было известно, мг. Прафф не успел никуда задокументировать новое заклинание и даже не описал его в заявке для Конвента Изобретателей. Если бы кто-то решил заполучить его, пришлось бы взламывать не лабораторию, а голову мага (или Алви).

Алви все утро приводила свой рабочий кабинет в порядок, а мг. Прафф собственноручно устанавливал новые замки на дверях и окнах полимерной. Грабитель не ковырялся ни в одном из старых замков, но Алви решила, что мг. Прафф занялся этим больше для душевного спокойствия, чем для какой-то практической цели. Закончив уборку, она вышла в вестибюль, где мг. Прафф вкручивал последний винт в очень прочную дверную защелку.

– На них наложено специальное заклинание Плавильщиков, – сказал маг, не поднимая головы. – У них существует заклинание Отпирания, которым можно вскрыть почти любой замок, если только он не чрезвычайно сложен или не зачарован от этого заклинания. – Он затянул винт и выпрямился. – Готово.

– Выглядит очень дорого.

Маг усмехнулся:

– И не только выглядит.

Алви взялась за ручку и повернула. На первый взгляд обычная дверная ручка.

– Полагаю, что пластмасса тут не подошла бы.

Хотя, если был преступником мг. Эззелл, ничего хуже пластмассы для замка просто нельзя было бы выдумать.

– Нет. Даже самая прочная пластмасса не может сравниться с металлом по долговечности. И, кроме того, мне все равно нужен ключ. Заклинание Отпирания неподвластно Полиформовщикам.

Он сунул отвертку в карман и отошел от двери.

– Пойдемте. Вчера вечером я соорудил кое-что для вас. К счастью, наш грабитель не успел добраться до этого места.

Сгорая от любопытства, Алви поднялась вслед за ним по лестнице, они прошли мимо библиотеки в большую комнату, занимавшую верхний этаж полимерной. Войдя туда, она увидела пластмассовый купол, собранный из тысячи крошечных шестиугольников. На ладони у нее свободно уместились бы штуки три таких. Сооружение было выше роста Алви – футов восемь высотой – и занимало две трети комнаты. Оно походило на странный панцирь; возможно, какой-нибудь звездной черепахи. Грани каждой плитки, казалось, мерцали, как будто сама магия подсказывала ей, что это такое.

Рот Алви сам собой раскрылся, и она закрыла его ладонями.

Мг. Прафф усмехнулся:

– Узнаете?

– Это же Изображариум! – проговорила Алви, не отнимая рук ото рта, и медленно обошла вокруг красивой диковины, всматриваясь в непроницаемую для глаза конструкцию. Чтобы собрать нечто подобное, требовался не один месяц, но Алви отчетливо видела тонкие линии, которые очерчивали секции купола, каждая из которых объединяла несколько мелких шестиугольников.

Вот оно! Вот оно, творение, которое произвело такой фурор на Конвенте Изобретателей два года назад и на несколько месяцев захватившее первые страницы всех журналов и газет, которые выписывал ее pater.

– Можно его потрогать?

Ее наставник рассмеялся:

– Конечно, можно. Я хотел бы, чтобы вы его опробовали.

Алви возбужденно захихикала, попыталась подавить этот неприличный смех, но ей удалось это разве что наполовину. Она ткнула пальцем в свод. Он оказался тверже, чем она ожидала. Алви гладила крошечные шестиугольники указательным пальцем, и у нее под кожей приятно щекотало.

– Правда можно? – спросила она, нерешительно подкравшись к двери футов четырех высотой и тоже состоявшей из шестиугольников.

Он жестом указал на дверь:

– После вас.

Алви на корточках влезла в купол и выпрямилась. Сквозь пластмассу проникало немного приглушенного света, но, как только мг. Прафф вошел в купол и закрыл за собой дверь, там воцарилась почти полная темнота.

– Перед Конвентом научу вас программировать его, – сказал маг.

– Да ну? Вы будете показывать его?

– Конечно. Пусть это, так сказать, старая новость, но она еще не приелась!

Алви видела силуэт его руки на фоне купола.

– Память! Изображение: звездная ночь!

Свет внезапно померк и вновь возродился в темно-синих тонах. Над головой Алви высыпали мелкие искусственные звездочки, мерцавшие как настоящие. Она вновь разинула рот. Шестиугольников больше не существовало. Она как будто стояла где-то под самым настоящим ночным небом. По периметру купола проявились силуэты травинок, поле зрения становилось все шире, пока не уперлось в «горизонт». Поляна. И… вдали – дерево. Трава и ветви дерева чуть заметно шевелились под неощутимым для Алви ветерком. Сияющие небеса медленно вращались вокруг одной звезды, которая висела прямо над головой девушки.

– Это… потрясающе.

– Это четыре года работы, – отозвался мг. Прафф. – А обнародование результата стало одним из лучших моментов в моей жизни. Надеюсь, что второе такое же у нас состоится в ближайшем марте.

– Рука, – сказала она, поворачиваясь на месте и наслаждаясь окружавшим ее зрелищем, – очень серьезный проект. Но это не имеет себе равных. Истинное волшебство.

Никакая технология не могла заменить эту вещь. Для этого требовалась только магия.

И Алви было вполне по силам создавать нечто подобное.

– Но, в конце концов, это всего лишь развлечение. – Мг. Прафф прикоснулся к краю звездного неба и пробормотал: – Прекратись.

Волшебное зрелище, подчиняясь заклинанию, мигнуло и исчезло, оставив Алви переполненной непонятной тоской. Она потерла шею.

– Это искусство, – продолжал мг. Прафф, – это развлечение, это бегство от действительности. Но, Алви, общество вполне может обойтись без всего этого. То, чем мы занимаемся теперь, направлено на улучшение основ самой жизни – движения, возможностей человека. Цель нашей нынешней работы – восстановление функциональных возможностей молодой женщины, считающей, что они навсегда утрачены. Подумать только, что мы могли бы сделать для, скажем, ветеранов…

Алви опустила руку. Волна восторга захлестнула ее. Если бы они могли работать хоть немного энергичнее, хоть немного дольше, они впрямь могли бы улучшить жизнь множества искалеченных людей. А что дальше? У нее даже закружилась голова…

С этими мыслями Алви вернулась в дом, когда мг. Прафф потребовал, чтобы она сделала перерыв. Приближался час обеда, и сегодня Алви предстояло обедать с магом и миссис Прафф. Такие обеды устраивались по несколько раз в неделю, но теперь Алви обходилась без конфузов. Насколько она знала, этим вечером никто из детей Праффов не должен был явиться.

Только она вступила на лестницу, ведущую к ее спальне, позади громко кашлянул мистер Хемсли. Она обернулась.

– Вам пришло письмо. – Дворецкий держал в руках серебряный поднос, на котором распростерся оранжевый журавлик, больше по размерам, чем обычная почтовая птичка. Сердце Алви сразу же заколотилось еще сильнее.

– Спасибо. – Она сбежала вниз по лестнице, схватила журавлика за шею и, прижав его к груди, вновь взлетела по лестнице в свое убежище – спальню.

Не забыв удостовериться в том, что в ее комнате нет Эммы, что она не развешивает одежду в гардеробе и не занимается чем-нибудь еще в этом роде, Алви плюхнулась на стул у туалетного столика и развернула птицу. Ее руки немного дрожали. Изнутри выпала белая певчая птичка поменьше – для ответа. Внутри оранжевого журавлика было написано:

Алви!

Я узнал, что вашу полимерную взломали – мг. Бейли подписан на местную телеграфную рассылку новостей. Вы целы? Я слышал, что кража была неудачной. Надеюсь, что все обошлось благополучно.

Беннет

Алви перечитала письмо. Не прошло и двадцати четырех часов, а о происшествии уже все узнали. Конечно, это должно было попасть в новости: фамилия мг. Праффа была широко известна.

Жаль, что письмо такое короткое. Она даже перевернула развернутого журавлика, на случай если там написано что-нибудь еще. Нет, ничего. Тем не менее он написал ей, и она чувствовала себя счастливой. Алви прочитала записку в третий раз, потом осторожно развернула приложенную птичку и написала ответ:

Ничего не украли, ничего важного не сломали. У нас все в порядке.

Она подумала, что нужно было добавить свои подозрения насчет мг. Эззелла, но, похоже, ни полицейский, ни мг. Прафф не одобрили ее высказываний, и она решила придержать свое мнение при себе… По крайней мере, до тех пор, пока она не сумеет найти прямые доказательства своей теории. Задумавшись на несколько чрезвычайно долгих секунд, она добавила, надеясь, что это будет соответствовать тону послания Беннета:

Как проходят ваши занятия?

Потом она почти так же долго смотрела на птичку, в конце концов приказала ей:

– Сложись обратно! – и подбежала к окну.

Алви еще ни разу не пробовала открыть его, но оно действительно открылось при помощи небольшого рычажка, и в комнату хлынул холодный воздух.

– Дыши, – сказала она, вложив в бумагу заклинание, и птица ожила. Судя по всему, она знала, куда отправиться, потому что решительно вспорхнула из рук и скрылась в холодной ночи.

Алви посмотрела на небо. Девушка надеялась, что в ближайшие минуты не начнется дождь. С учетом того, насколько плохо почтовые птицы переносят сырость, остается лишь удивляться тому, что жители Лондона вообще пользуются ими.

Она закрыла окно и, вернувшись к письму Беннета, прочитала его в четвертый раз. Ее что-то беспокоило, но она не могла понять, что именно.

Это точно не самое романтичное письмо, верно? Совершенно безразличное. Без поэзии и цветов. Просто записка от друга. Или человека, которому не терпелось удостовериться в том, что работа над рукой для его сестры не исчезла безвозвратно.

Алви положила письмо на колени и сгорбилась. Чувство тревоги стало острее, и Алви постучала пальцами по ключице. Пожевала губами.

Он действительно нравился ей. Она сильнее вдавила палец в ключицу. Этого только не хватало! Она почти забыла то неловкое чувство, когда кто-то нравится. Конечно, бывало, что ей нравился тот или иной мальчик, но ни один из них не посмотрел в ее сторону дважды.

Но ведь Беннет не похож на тех, других мальчиков. В конце концов, он написал ей. И пригласил ее… Но, может быть, он и впрямь сделал это только для того, чтобы произвести хорошее впечатление. И, между прочим, он вполне мог сделать это по просьбе Этель; во всяком случае, во второй раз. Алви не была хорошенькой и отлично это знала.

Тяжело вздохнув, она убрала письмо в ящик стола и подошла к противоположной стене комнаты, где возле шкафа стояло высокое зеркало. Поправила на место очки и посмотрела на себя. Заправила рубашку в штаны. У нее ведь тонкая талия? Конечно, Беннету нравилась ее талия.

Она провела рукой по волосам, вернее, попробовала это сделать, и сразу застряла в них. Ее волосы почти всегда путались – слишком они густые и слишком курчавые. Обычный каштановый цвет, не то что блестящие и белокурые, как у Этель, или ярко-рыжие, как у Складывательницы, с которой она встретилась в почтовом отделении. Каштановые волосы, карие глаза. Лицо наполовину закрыто очками.

Алви сняла очки и наклонилась к зеркалу так близко, что чуть не коснулась его носом. Лицо предстало перед ней расплывчатым пятном. Она прищурилась, всматриваясь, но так ничего и не разглядела. Она вновь надела очки. Ни прыщей, ни морщин. Это ведь говорит в ее пользу, верно?

Алви высунула язык и показала его своему отражению. Что переживать-то? Ей совершенно ни к чему отвлекаться на посторонние дела – у нее на носу Конвент Изобретателей. А еще нужно продумать поездку домой на Рождество, до которого осталось чуть больше месяца.

Если бы только сердце согласилось с этими трезвыми рассуждениями.

Раздался стук, и в дверь просунулась голова Эммы.

– Алви, вам нужна помощь в выборе платья к обеду?

Алви вздохнула и отпрянула от зеркала.

– Пригодилась бы.

Эмма улыбнулась и прошла через комнату. Было гораздо проще позволить ей выбрать из гардероба что-нибудь на свой вкус, хотя Алви все еще настаивала на том, чтобы одеваться самостоятельно. В конце концов, ей двадцать лет.

Двадцать – и опыт целых двух свиданий. Двадцать – и ни разу не целовалась.

Она невольно подумала, случалось ли целоваться Эмме. Конечно, случалось. Но это, вероятно, было очень щекотливым вопросом, и она не решилась его задать.

Эмма достала изящное черное платье с кружевными рукавами и воротом.

– Я знаю, что миссис Прафф сегодня вечером наденет синее, так что давайте возьмем это. Не стоит одеваться похоже.

– Ожидаются гости?

– Нет, но…

Алви улыбнулась:

– В любом случае ваш выбор – наилучший.

Эмма кивнула и положила платье на кровать. И нашла подходящие к нему туфли.

– Эмма…

– Гм?

Алви посмотрела на свое отражение.

– Как по-вашему, меня удастся еще причесать к нынешнему вечеру?

Эмма усмехнулась:

– С превеликим удовольствием.

Глава 12

Однажды, в конце ноября, когда вся листва окрасилась в чудесные осенние цвета и с неба моросил холодный дождь, Алви попросила шофера отвезти ее к Этель. Алви наконец-то потратилась на хорошее английское пальто и даже подходящую к нему английскую шляпку. Хотя Фред уверял ее, что знает, куда ехать, Алви внимательно следила за маршрутом и время от времени поглядывала на записку с адресом, которую держала в руке. Если бы в Лондоне разрешили использовать зеркала в качестве общественного транспорта, она уже была бы на месте и ей не потребовались бы ни пальто, ни шляпка.

Они подъехали к скромному дому, который находился в предместье города, но не настолько далеко, чтобы можно было сказать «за городом». Два этажа, стены из красновато-коричневого кирпича с белым узором. Маленькое крыльцо с двумя белыми колоннами и небольшими перилами.

Прихватив большую сумку со всякими необходимыми вещами, Алви выбралась из автомобиля и махнула шоферу, чтобы тот не ждал ее: ей предстояло провести здесь не меньше часа. Как только автомобиль тронулся с места, Алви словно укололи чем-то в макушку. Она обернулась, окинув взглядом улицу. У нее было очень странное чувство, будто за ней кто-то наблюдает, но вокруг никого не было – из-за плохой погоды все сидели дома. Это, должно быть, просто ветер и дождь теребили ее волосы.

Она взбежала по ступенькам и постучала. Ей открыла дверь женщина с тусклыми белокурыми волосами, седеющими на висках, одетая в закрытое коричневое платье. Ее голубые глаза несколько отличались от глаз Этель и Беннета – у них они были карие. Взглянув на сумку Алви, она сказала:

– Да, она рядом, в соседней комнате.

– Гм… Спасибо. – Алви съежилась и попыталась проскользнуть мимо женщины, но все же ударила ее своей необъятной сумкой по колену. Это была, по всей вероятности, миссис Купер. Как только Алви вошла в теплый дом, ее очки запотели, и она отчаянно старалась вытереть их рукавом и не налететь на плохо различимую мебель.

– Алви? – Приветливый голос Этель сразу же снял напряжение, которое стремительно нарастало в душе девушки. Она двинулась на голос и оказалась в небольшой комнате, очевидно, гостиной. Там было два окна и стояли два кресла кремового цвета, кушетка кремового цвета и очень маленький дубовый письменный стол. Все четыре стены были оклеены выгоревшими синими обоями с узором из геральдических лилий.

Этель сидела с ногами на кушетке и держала правой рукой открытую книгу. Алви сразу задумалась о том, удастся ли им с мг. Праффом создать протез с такой точностью, чтобы можно было бы переворачивать страницы. Волосы Этель были собраны в элегантную прическу, сама девушка была одета в платье с цветочным узором, казавшееся слишком веселым для сегодняшней погоды.

– Не сердитесь на маму. – Этель указала на кресло, и Алви села, поставив перед собою тяжелую сумку. – Она сильно сомневается во всем этом.

– Почему?

Этель пожала плечами:

– Потому что вы и маг Прафф – не врачи.

– О! – весьма резонный довод. – Но мг. Прафф постоянно консультируется с одним из них. Я на этой неделе видела, как они трепались через зеркало в зале.

Этель улыбнулась и положила книгу.

– Рада снова видеть вас. Дома душно. Почти не вижу людей.

– Почему же?

Этель снова пожала плечами:

– Вероятно, не знают, что мне сказать.

– Но мозг-то у вас на месте, не так ли? – Алви открыла сумку и извлекла толстую тетрадь, ручку и мерную ленту. – И вы могли бы и сами выйти.

Дождь усилился и звучно барабанил по стеклу.

Алви, нахмурившись, посмотрела в окно.

– Хотя, полагаю, сейчас не лучший сезон для восстановления.

– У меня рука от этого болит. От непогоды. – Этель потерла культю. Она уже не перевязывала ее, и был виден уродливый шрам.

– Моя mater говорит так о своем колене.

– Я всегда думала, что это шутка, но это оказалось чистой правдой. Погода воздействует на тело, даже когда сидишь дома.

Алви подняла мерную ленту.

– Вы позволите?

– О, конечно. – Этель выпрямилась и протянула культю. Алви начала измерять, быстро записывая числа в тетрадь. Ей предстояло также измерить и правую руку – для сравнения.

– Я слышала о краже, – сказала Этель.

– О да. Но это была не настоящая кража. К счастью, ничего не взяли.

– И правда. А то ведь страшно подумать, что могло случиться.

Алви выпрямилась, держа большой палец на мерной ленте, чтобы не забыть число.

– Дело практически закрыли. Нет совершенно никаких следов, позволяющих определить злоумышленника. Но…

– Но?

– Ладно. – Алви поглядела на дверь. – Видите ли, есть такой маг Эззелл, который терпеть не может мага Праффа. И вообще он очень несимпатичный человек.

– О, тот, что заявился в ресторан.

– Д… да.

Неужели Беннет рассказал ей о той поездке? И что же он еще рассказал? Что Алви не умеет себя вести? Что он понял, что между ними не было никакой искры?

– Вы думаете, это был он? – предположила Этель.

Алви вздохнула и записала результаты измерений.

– Да, я думаю, что это был он. У него, конечно, были мотивы, но никаких доказательств его вины нет. Зато, к сожалению, у него имеется твердое алиби. Он был дома, и его жена подтвердила, что во время взлома он находился в кровати и его шофер тоже не покидал дом. Или что-то в этом роде. Я не смогла услышать сообщение целиком. Но его собственную полимерную недавно взломали, так что… – она встала с кресла и опустилась на колени перед Этель, чтобы измерить ее правую руку.

– И больше ничего с тех пор не случилось?

Пауза.

– Алви?

– Погодите. Я считаю.

– О, простите.

Алви уставилась в потолок, сложила дроби в уме и записала получившуюся цифру в тетрадь.

– Ничего больше не случилось? – повторно осведомилась Этель.

– О нет. Мы приняли меры предосторожности. Маг Прафф поменял замки, нанял сторожа и что-то еще сделал, на всякий случай. И теперь он каждый раз запирает протезы на ночь. Это хлопотно, однако лучше перестраховаться, чем жалеть потом. В нынешнем году взломали четыре полимерные, и никто не знает, кто это делает и зачем. – Она вздохнула. – Что вы читаете?

Этель подняла книгу.

– «Повесть о двух городах». Только начала сегодня утром. Вы читали?

– Нет. Я вообще почти не читаю художественную литературу.

– Вообще? Алви, вы обкрадываете сами себя!

Алви взяла свою тетрадь и вернулась в кресло.

– Я читала перед подготовительными курсами, кажется, «Сердце тьмы».

Этель рассмеялась:

– Ни за что не подумала бы, что вы любите романы о грубой прозе жизни.

– Наверное, чтобы узнать, люблю я их или нет, нужно прочитать хотя бы один.

Этель наклонилась поближе, и ее глаза по-кошачьи блеснули.

– Кстати, о романе. Как там мой брат? На мой взгляд, он чересчур скрытен.

– М-м… – Алви посмотрела в сторону и откашлялась. – Я не знаю. Вы должны видеться с ним чаще, чем я.

Лицо Этель вытянулось.

– Вы не видели его?

– За последние недели – ни разу. Но он каждые два-три дня присылает мне почтовых птиц. Он, кажется, полностью углубился в подготовку к аттестации по Складыванию.

Этель кивнула:

– Похоже на то. Не принимайте это близко к сердцу, Алви. Наставник держит его в ежовых руках, а сам он немного застенчив с женщинами.

– Не принимать к сердцу… что?

Он посылал ей записки, но все они были как бы… неромантичными. Не то чтобы Алви много знала об ухаживании, но она сама могла бы написать что-нибудь такое, где было бы хоть немного романтики. Пусть даже пришлось бы обратиться за помощью к Эмме.

Само собой разумеется, у нее не хватило бы смелости послать ту птицу адресату.

Этель всматривалась в лицо Алви. Интересно, почему. Какая-то часть Алви хотела выпалить: «Вы не знаете, у него есть ко мне хоть какое-то чувство? Могло бы быть? Он говорит что-нибудь обо мне? Как вы думаете, из этого что-нибудь получится?» Но она держала язык за зубами. Ей совершенно не хотелось выставлять себя дурой.

Вдруг на лице Этель появилась ехидная усмешка.

– Хотите взглянуть на его комнату?

– К… комнату?

– Его там, конечно, нет. Он живет у мага Бейли. Но его комната…

Этель готова была спрыгнуть прямо с кушетки.

Алви кивнула.

Схватив ее за руку, Этель устремилась обратно через прихожую к лестнице.

– Тебе нужно отдыхать! – крикнула ей мать на полпути, но Этель пропустила совет мимо ушей. Подойдя ко второй комнате слева, она открыла дверь.

– Voilà![6] – Она взмахнула здоровой рукой, спрятав другую за спину.

Совершенно ничего примечательного. Простая комната, маленькая, ничего, кроме необходимого. Чистая, поскольку хозяина здесь давно уже не было. Покрытая пледом кровать Беннета стояла прямо под окном. На подоконнике находился маленький телескоп – Беннет интересуется звездами? Еще там был очень высокий комод, на котором разместилось множество бумажных творений; должно быть, он ставил их туда, когда бывал дома: веер, лягушка, цветок, похожий на тот, что Беннет Сложил для Алви в ресторане. Она держала цветок на полке в своей рабочей комнате, но грабитель опрокинул его, и мягкая бумага развернулась.

На столике возле кровати стоял кораблик в бутылке – Беннет любит море? – и очень старая модель Осветительской лампы. Дверцы платяного шкафа были закрыты. Алви не могла не думать о том, что может лежать за ними. Всегда ли у него был такой скромный и старомодный вкус или он совсем недавно начал так одеваться?

– Что вы там делаете? – крикнула миссис Купер снизу.

– Спускаемся! – отозвалась, усмехнувшись, Этель. Она снова взяла Алви за руку и отвела обратно в гостиную, правда, теперь гораздо неспешнее. Когда девушки снова расположились в кресле и на кушетке, мысли Алви снова вернулись к Полиформовке. Девушка извлекла несколько заготовок пластмассы, которые отформовала вчера. Вновь размягчив пластмассу, она отпечатала на ней культю Этель, а затем воспользовалась заклинанием «Внимание. Образец!» и попросила Этель пошевелить рукой в разные стороны. Отпечатки на пластмассе, которые создавала культя, могут потом использоваться для того, чтобы приводить протез в движение. Эти измерения Алви повторила несколько раз. Чем больше образцов, тем лучше получится окончательное изделие, во всяком случае, так сказал мг. Прафф, когда помогал собирать сумку. Напоследок Алви сделала вакуумные отливки правого запястья и кисти руки Этель – тоже в нескольких позициях. Мг. Прафф воспользуется ими, чтобы создать точную модель.

– Вы промолчали о том, что подумали, – сказала Этель, когда Алви принялась собирать свои вещи.

– Я думаю, что, когда мы перейдем к делу, все хорошо подойдет.

Этель легонько шлепнула Алви по руке:

– Я говорю о комнате Беннета.

Алви отбросила с лица прядь волос.

– Ну… я там вроде бы не живу.

– Пока еще – нет.

Ее лицо полыхнуло жаром.

– Этель!

Этель рассмеялась, и Алви поняла, что не имеет ничего против такой шутки. Было приятно слышать смех подруги.

Алви вздохнула:

– Да, конечно же, он мне нравится. На самом деле нравится.

Этель подпрыгнула на диване. Она явно хотела хлопнуть в ладоши, но в последнее мгновение вспомнила и остановила движение. Ее улыбка исчезла.

– Но, – поспешила уточнить Алви, – я не думаю, что из этого может что-то получиться. Я не думаю… не думаю, что Беннет всерьез заинтересуется мной.

– Почему бы и нет?

– У меня было много времени, чтобы подумать об этом. Проанализировать аргументы, собрать факты. Основная гипотеза…

– Алви!

Алви закрыла рот.

Этель оперлась изувеченной рукой на бедро.

– Нельзя же измерять такие вещи наукой. Мужчины не приглашают женщин на свидания и не посылают им множество писем от нечего делать.

Алви пожала плечами:

– Мой шофер, наверное, уже ждет у двери.

Этель нахмурилась:

– Я ведь не слишком сильно нажимаю, правда?

– О нет. Нисколько. Я ничего не имею против, честно.

Этель взяла ее за руку:

– Алви, вы хорошая подруга. Даже без всякой магии.

Алви пожала ее ладонь:

– Вы тоже, Этель. Даже без руки.

В глазах старшей собеседницы мелькнули и тут же пропали слезы.

– Кажется, именно это мне было очень нужно услышать сегодня.

Этель проводила Алви до самой двери, и, конечно, Фред ожидал в машине перед домом. Однако, пока он обходил автомобиль, чтобы открыть пассажирскую дверь, Алви вновь посетило то же самое колющее ощущение, а ведь дождь и ветер к тому времени уже прекратились.

Она оглянулась по сторонам, посмотрела на деревья, выстроившиеся вдоль улицы с запада. Окинула взглядом соседние дома. И никого не увидела.

И все же, садясь в автомобиль, она не могла отогнать от себя мысль, что за ней кто-то следил.

Глава 13

Алви открыла вторую коробку на столе, стоявшем посреди лаборатории мг. Праффа. Сегодня они, по особому заказу управляющего, готовили посылку для больницы Вузли. И хотя бинты и емкости для хранения медикаментов не несли в себе никакой магии, мг. Прафф складывал туда еще множество пластмассовых заготовок, которые можно было приспособить для любой сломанной конечности, а это сильно облегчало процесс выздоровления больных. Алви наполняла коробку шприцами, которые по ее команде тут же заполнялись нужным количеством жидкости, не допуская образования пузырьков, и виниловыми простынями, подходящими для любого матраса и специально подвернутыми так, что их невозможно было порвать.

– Когда вернемся, я покажу вам разницу между обратимой и необратимой вакуум-формовкой. Вы изумитесь, узнав, сколько народу хочет купить заклинания вакуумной формовки для сохранения продуктов. – Мг. Прафф положил тонкий листок прозрачной пластмассы поверх заполненной коробки и скомандовал:

– Приклейся!

Алви закончила заполнение второй коробки и при помощи того же заклинания запечатала ее пластмассой.

Вошли два лакея для того, чтобы отнести коробки в автомобиль. Алви и мг. Прафф пошли следом, но едва лакеи начали укладывать багаж в машину, как из главного дома показался мистер Хемсли.

– Мисс Брехенмахер, – объявил он, – вас приглашают к зеркалу.

– Меня? – переспросила Алви. Родители не предупреждали, что захотят увидеть ее сегодня. Каждый такой разговор с ними представлял собой непростой трюк: Осветительская магия, позволявшая зеркалам связываться между собой, не могла охватить всего расстояния от Колумбуса до Лондона, и связь поддерживалась через несколько зеркал, установленных на островах Атлантического океана. Поэтому изображения были расплывчатыми, а голоса искаженными. Однако это было быстрее, чем простая переписка. Обычно Алви разговаривала с родителями один раз в неделю, по воскресеньям, ближе к вечеру. Сегодня была пятница.

– Спасибо, Хемсли, – сказал мг. Прафф. – Алви, идите. Мы никуда не опаздываем. Кроме того, я все равно должен проверить, заперта ли полимерная.

Алви кивнула и помчалась к дому мимо дворецкого. Махнув рукой Эмме, которая наблюдала за погрузкой в окно, она пробежала через парадный зал в специальную комнату. Точно, овальное зеркало в далеком углу мерцало магическим светом. Но в нем виднелись не колеблющиеся лица родителей, а четкое изображение Беннета.

– О! – Она прибавила шагу и сразу же споткнулась о собственную пятку.

– Алви? – спросило зеркало.

«К счастью, – подумала она, – Беннет не видел из угла комнаты».

– Здесь, здесь, иду! – Она чуть замедлила шаг и подошла к зеркалу. – Вы не предупреждали меня, что захотите поговорить.

Она не получала его почтовых птиц вот уже целых четыре дня и начала волноваться.

Беннет потер затылок.

– Да… простите. Мне удаются только мелкие безделушки.

– Нет-нет, я не имею ничего против! – Она даже поежилась, услышав, насколько взволнованно прозвучал ее собственный голос. «Полегче, Алви». – А вот дворецкий…

«Отлично выкрутилась, Алви».

– О, простите…

– Не беспокойтесь, ему вообще ничего не нравится. Не стоит переживать из-за него.

Беннет чуть заметно улыбнулся:

– Поверьте, я знаю людей такого типа. Честно говоря, мне нельзя долго занимать это зеркало, так что перейду сразу к сути. Я тут гадал, поедете ли вы домой на Рождество.

Она кивнула:

– Уезжаю пятнадцатого. До… так… из Штатов я отправлюсь поздно ночью второго… часовые пояса… значит, это будет уже третье.

– Пятнадцатого, – повторил он и кивнул. – И будете возвращаться тем же путем, каким приехали? Через ту же станцию?

– Ну да.

– Вы не позволите вас проводить? – Он нервно двигался, будто боролся с собственными руками или что-то делал ими, но зеркало находилось слишком высоко, и разглядеть было сложно. – То есть вы, конечно, можете и сами обойтись…

У Алви от улыбки щеки заболели.

– Я действительно заблудилась.

– Не по своей вине.

– Я буду очень рада, если вы меня проводите. Даже без «бенца».

Беннет перевел дыхание:

– Вот и прекрасно. Я поговорю с магом Бейли… У нас в это время пропасть работы. На праздники заказывают самое разнообразное художественное оформление из бумаги, насколько фантазии хватает. Вообще-то маг Бейли занимается учебниками, но Складывателей вечно не хватает. Да и мне, наверное, практика не помешает. Я могу Сложить двадцать одну разновидность звезд… Хотя сомневаюсь, что это пригодится на аттестации.

Губы Алви сами собою округлились буквой «о».

– Уверена, что они чудесные. Мои родители покупают гирлянды – те, которые сами распутываются с приближением Рождества.

– А-а, такие… Это довольно просто.

– У вас уже есть вопросы к аттестации?

Поодаль от зеркала Беннета зазвучал незнакомый голос:

– Беннет! – Слова звучали резко, но из всего монолога Алви сумела разобрать только слово «доставка».

Алви нахмурилась:

– Это маг Бейли?

Беннет пригладил ладонью свои сияющие волосы.

– Да. Он… раздосадован. Мне надо идти.

Алви ободряюще улыбнулась ему. По крайней мере, ей хотелось, чтобы улыбка выглядела ободряющей.

– Значит, увидимся пятнадцатого. Я отправлюсь поездом в час.

Беннет кивнул:

– Я приеду заранее.

Его рука сдвинулась куда-то к краю зеркала, изображение задрожало, сменилось текучим серебром, и через пару секунд Алви могла видеть только собственное отражение.

Грузовой подъезд в больницу Вузли был расположен в задней части старого здания. Дорога, ведущая к нему, была очень узкой, все места были заставлены машинами «Скорой помощи». Фреду пришлось изрядно покрутиться по соседнему кварталу, прежде чем он смог найти подходящее место для стоянки.

– Мы очень скоро вернемся, Фред. Туда и обратно. – Мг. Прафф выбрался из машины и обошел ее; Алви подвинулась на сиденье, чтобы тоже выйти и последовать за наставником. Другой автомобиль, модели постарше, проехал мимо прямо по луже и обдал грязной водой дверь и туфли Алви и, конечно же, брюки мг. Праффа.

Она высунула язык вслед машине.

– Грубиян!

– Он ехал следом за нами от самого Мейфэра, – сообщил Фред, повернувшись на месте.

– Правда? – удивилась Алви. Неужели тот же? И куда, интересно, этот автомобиль мог направляться?

Шофер кивнул:

– Даже тогда, когда мы кружили вокруг квартала.

Автомобиль тем временем свернул на следующем перекрестке и скрылся из виду.

Алви осторожно вышла из машины и взяла у мг. Праффа одну из коробок, продолжая при этом оглядывать улицу. Коробка была легкой – еще одно преимущество пластмассы.

– Почему так мало запросов на Полиформовщиков? – спросила Алви шедшего впереди мг. Праффа. – Пластмасса легче и более долговечна, чем стекло, и, кажется, может заменить еще много вещей, которые сейчас делают из металла, например столовое серебро.

– Пластмассовое серебро? – рассмеялся мг. Прафф.

– Столовая пластмасса. А почему бы и нет?

– Я думаю, что интерес к пластмассе со временем возрастет, если мы и дальше будем доказывать ее полезность. И будут запросы не только на изделия Полиформовщиков. Многое из того, о чем вы говорите, могут сделать и обычные люди. Не исключено, что очень скоро появится фабричное производство.

Они свернули за угол. Алви наступила в лужу, которую не заметила из-за большой коробки.

– Подумать только, как сильно может измениться мир за какие-нибудь десять лет…

– Стоять! – крикнул позади грубый голос. Мг. Прафф замер на месте; тут же остановилась и Алви.

От металлического щелчка у нее пробежал холодок по спине. Этот звук она уже слышала раньше, на стрельбище возле школы Джефферсона.

Обернувшись, она увидела двоих мужчин в неброской английской одежде; их лица скрывали коричневые повязки, открытыми были лишь глаза. Тот, что повыше, держал в руке пистолет. Второй, маленький и тощий, с натянутой на самые уши шляпой, размахивал ножом.

По всему телу Алви пробежал холодок.

– Ну, ну… – произнес мг. Прафф, тоже поворачиваясь, правда, очень медленно. Они стояли на узкой дорожке, ведущей прямо к заднему входу больницы. Никаких домов, никаких прохожих, разве что редко проезжали машины. Вероятно, воры приехали на том самом автомобиле, который, по словам водителя, следовал за ними от самого Мейфэра.

– У нас нет ничего ценного, – медленно произнес мг. Прафф, – только больничное оборудование.

Высокий грабитель взмахнул оружием, и Алви содрогнулась. Она лихорадочно думала о том, как можно спастись… У нее нет оружия. Она не владела никаким боевым искусством. Она не знала никаких заклинаний, способных помочь в этой ситуации… А если бы даже и знала – Полиформовка являлась вторым по медленности действия видом магии. Вряд ли какой-нибудь грабитель станет ждать, пока она будет не спеша сооружать защиту.

– Бросьте коробки, – потребовал грабитель с пистолетом.

Мг. Прафф опустил свою ношу на землю.

– Но… – начала было Алви.

– Брось!

Она выпустила коробку из рук, и та рухнула на дорогу. Мг. Прафф, который опустил свою коробку аккуратно, выпрямился и поднял руки. Алви последовала его примеру. Сердце в ее груди отчаянно трепыхалось. Неужели такое возможно?

Боже милосердный, неужели она умрет? Ветер обдувал ее леденящим холодом. Она уставилась в глубину проулка – не придет ли кто-нибудь на помощь…

Мужчина с пистолетом шагнул вперед. Алви попятилась и уперлась в каменную стену дома и не смела оглянуться, боясь отвести взгляд от оружия. Пистолет уставился своим круглым черным глазом прямо на нее. Второй грабитель наклонился и ножом, зажатым в дрожащей руке, вскрыл коробку, а потом принялся копаться в ее содержимом, время от времени поглядывая на мг. Праффа. Повязки, шприцы и даже больничные простыни полетели в грязь. С угрюмым видом он перешел ко второй коробке. Его сообщник теперь держал на прицеле мг. Праффа. И опять вещи, предназначенные для лечения больных, полетели в грязь.

Вор, сидевший на корточках, помотал головой. Второй, стоявший с пистолетом, выругался и пробормотал:

– Все это ни пенса не стоит.

Снова щелкнул взводимый курок, и у Алви перехватило дыхание. Обернувшись, она увидела хорошо одетого мужчину, который шел по той же дорожке, по которой только что проходила она с наставником. Без маски. С седоватыми волосами и почти белой, чрезмерно коротко подстриженной бородкой. В руке он тоже держал пистолет.

Воры застыли на месте.

– Ну-ка, брось игрушку, сынок, – сказал незнакомец и кивнул магу: – Мэрион.

– Альфред. – Мг. Прафф поприветствовал его так, будто рядом вовсе не было двух вооруженных грабителей. Алви понятия не имела, кто такой этот Альфред, но он сразу же понравился ей, поскольку прицелился в самого опасного из злодеев.

Вор бросил пистолет наземь и медленно выпрямился. Алви быстро перевела взгляд с одного грабителя на другого и остановилась на том, что поменьше, – ее внимание привлекло то, как сидела на нем одежда. А тот сунул руку в карман.

Алви подпрыгнула на месте:

– Смотрите, он…

Рука грабителя мелькнула в воздухе. Взрыв… конфетти! Когда же все осыпалось наземь, воров уже не было.

Альфред опустил револьвер и вынул из кармана нечто вроде складного зеркальца.

– Всех свободных патрульных – в район Томпсон. Двое сбежавших грабителей. У одного рост сто семьдесят восемь сантиметров, у другого – сто шестьдесят пять. Оба одеты в пальто и коричневые брюки.

Закрыв крышку зеркальца, он пробежал по проулку до другой улицы. «Район Томпсон», – решила Алви. Там он огляделся по сторонам, покачал головой и вернулся.

Послышался полицейский свисток.

Мг. Прафф медленно выдохнул:

– Альфред, вас сам бог послал.

– У меня есть привычка оказываться в нужное время не там, где надо, – ответил тот, улыбнувшись.

– Прошу прощения. – Мг. Прафф провел ладонью по лицу, моргнул. – Алви, это маг Альфред Хьюз. Альфред, это моя ученица Алви Брехенмахер.

Мг. Хьюз кивнул:

– Провожу вас на тот случай, если они решат вернуться или у них есть третий сообщник.

Алви, которую по-настоящему знобило, обхватила себя руками. Ее сердце бешено стучало, а руки дрожали от возбуждения.

– Это С… Ск… Складыватели?

Мг. Хьюз покачал головой:

– Очень сомневаюсь в этом. Маскирующие конфетти – заклинание общего пользования. Вероятно, купили где-нибудь. Но это заклинание не позволяет уйти далеко.

Алви кивнула. Наступила на бинт и, очнувшись, присела на корточки и принялась укладывать обратно в коробку все, что там было, даже промокшее.

Мг. Прафф вздохнул:

– Мы как раз несли в больницу сделанные на заказ товары. Еще раз прошу прощения. – Он покачал головой. Вид у него был тоже встревоженный. – Что-то я неаккуратен в представлениях. Алви, маг Альфред Хьюз – глава Уголовного департамента Англии. Полагаю, эта подробность стоит упоминания, не так ли?

Мг. Хьюз звучно усмехнулся.

Алви отвлеклась от своего занятия и вытаращила глаза на мг. Хьюза.

– Правда? Я… м-м-м… – Она выпрямилась, вытерла руку о брюки и протянула ее магу: – Очень приятно познакомиться, сэр.

Пожилой маг протянул ей свою руку. Его пожатие оказалось крепким. Как ни странно, это помогло Алви расслабиться.

– Взаимно. Как я понимаю, вы недавно здесь?

– Да, с сентября.

– Всегда приятно видеть, как молодая леди сохраняет хладнокровие в трудной ситуации. – Он выпустил ее руку.

Мг. Прафф наклонился и стал собирать разбросанное. Мг. Хьюз принялся помогать ему.

– Что привело вас сюда? – поинтересовался мг. Прафф.

– Я просто направлялся в Парламент, только и всего. Хм-м… – Он поднял рулон бинта и покрутил его в руках. – Как вы думаете, что им было нужно?

Алви сразу вспомнила о взломе полимерных. Была ли у этих уличных грабителей связь с теми кражами? Мг. Прафф определенно считал это возможным и, как только все было сложено в коробки и они направились в больницу, он рассказал о ночном происшествии. Мг. Хьюз услышал эту историю в первый раз, чему Алви не слишком удивилась. У человека, возглавляющего Уголовный департамент – один из отделов Магического кабинета, – вероятно, есть более серьезные причины для беспокойства, чем неудачный взлом лаборатории.

Когда они пересекли Томпсон-авеню и оказались возле грузового подъезда больницы, включилась еще одна сирена.

– Понятно, – кивнул мг. Хьюз. – Держите меня в курсе дел, Мэрион. Я обещаю то же самое. – Он повернулся к Алви и кивнул: – Приятно было познакомиться.

Алви кивнула в ответ. Мг. Хьюз быстро пошел туда, откуда появился. У него где-то там стояла машина или этот Парламент находился неподалеку и он шел туда пешком?

Мг. Прафф постучал в дверь служебного входа и сказал со вздохом:

– Алви, мне очень жаль, что так получилось. Как мы ни стараемся приносить пользу миру, все же бывает, что те, кто считают себя мужчинами, тем не менее ведут себя по-свински.

Алви взглянула на него, потом в ту сторону, откуда они пришли.

– Не только мужчины, маг Прафф.

– Э-гм?..

Она перехватила поудобнее коробку, которую держала в руках.

– Я почти уверена, что маленький грабитель – это женщина. Да, на ней была мужская одежда, но так плохо сидела… И шляпу она натянула так, будто хотела прикрыть волосы.

– Я… Я не заметил.

Алви мотнула головой вслед мг. Хьюзу.

– С какой магией он работает?

– Маг Хьюз – Рельефщик.

– Правда?

Рельефничество – так назвали направление магии, где материалом служили разные виды резины. Эта магия была ближе всего к Полиформовке. Именно Рельефщик первым изобрел искусственную пластмассу. Она тут же подумала о том, захочет ли Беннет услышать об этом – ведь его отец владел фабрикой. Той самой фабрикой, где Этель лишилась руки.

Этель.

Алви скосила глаза на содержимое вскрытой коробки.

Конечно, человек, который вломился в полимерную, и (если ее теория верна) те грабители, которые напали на них сегодня – все они охотились за протезом руки для Этель. Это была единственная, по-настоящему ценная вещь в лаборатории, не считая Изображариума, но кто его создал, знают все, и, значит, никто, кроме мг. Праффа, не может его продать. Но все же до взлома полимерной мг. Праффа воры забрались еще в три такие же лаборатории, где не могло быть никакого протеза! Что же они тогда искали?

«Нечто такое, что можно было бы представить на Конвенте, так ведь, маг Эззелл?» – думала она. Да, все знают, что его лабораторию тоже взломали, но… что-то тут у Алви не сходилось. Это походило на попытку решить математическое уравнение с двумя неизвестными, не имея достаточно переменных, чтобы вычислить второе. К сожалению для вора, она была очень сильна в математике.

Глава 14

Алви аккуратно уложила тщательно завернутые подарки в середину чемодана, окружив их одеждой, чтобы защитить от любых ударов. Английские карманные часы для отца – она заменила золотистый циферблат на диск из крепкой, магически обработанной прозрачной пластмассы, через которую был отлично виден часовой механизм. Для матери она сделала пластмассовую скалку с заклинанием Памяти действия, которая будет самостоятельно раскатывать тесто. Она надеялась, что родители останутся довольны. И как же здорово будет увидеть их снова вживую, а не искаженными изображениями в зеркалах. Не стоит рассказывать им о нападении грабителей или хотя бы о том, как ее на следующий день расспрашивали в полиции. Ей ужасно не хотелось, чтобы они волновались или, что еще хуже, стали бы уговаривать ее перевестись куда-нибудь поближе к дому. Кроме того, у нее самой не было желания вспоминать об этих событиях; думать о родных и каникулах было гораздо приятнее. Она расскажет родителям об этом после Рождества. Возможно…

Подарок для Беннета она запихнула в дорожную сумку, которую носила на ремне через плечо. Для Этель она пару дней назад уже отправила коробку конфет и книгу «Сердца тьмы».

Миссис Прафф ничего не жалела для праздника. Поместье было щедро украшено вечнозелеными ветвями и падубом. Она даже наняла Складывателя, который наготовил множество мелких снежинок, сыпавшихся с потолка и рисовавших в воздухе причудливые узоры. Ночами в коридорах сияли зеленые и красные лампы Осветителей и Огневиков, и за минувшие две недели ни один обед не обошелся без разговоров хозяйки о рождественском меню и о том, что на праздник приедут все трое детей да еще и ее сестра со своим семейством.

– Престон очень хорош собою, – сказала вчера вечером миссис Прафф, говоря о своем старшем племяннике. – Его привлекают умные девушки. Вы точно не хотите остаться еще хотя бы на два дня? Познакомились бы с ним.

Алви улыбнулась и закрыла чемодан. Нет, она не хотела остаться. Ей не терпелось попасть домой, и до отъезда в Гамбург она хотела видеть лишь одного англичанина.

Знакомый негромкий стук в дверь.

– К вам приехал мистер Купер, Алви, – сообщила Эмма, просунув голову в дверь. – Он ждет в парадном главном зале.

– Спасибо. Я сейчас спущусь.

Эмма улыбнулась и закрыла дверь, а Алви повернулась к зеркалу. Ей очень хотелось попросить Эмму сделать ей к этой поездке красивую прическу – вернее, не к поездке, а для встречи с Беннетом, которого она не видела уже несколько недель. Но, с другой стороны, очень уж сильно наряжаться для путешествия не стоило, тем более что часть поездки предстояло совершить на пароходе. Поэтому Алви лишь слегка разгладила свои кудри с помощью лосьона и расчески и собрала их в толстую французскую косу. Она сначала подумала, что из-за этого очки будут выглядеть еще больше, но с этим она ничего не могла поделать.

Однако она кое-что изменила в своем гардеробе. Алви взяла чемоданы и вышла в коридор. Возле лестницы ожидал один из лакеев, который с готовностью забрал у нее багаж. Набрав полную грудь воздуха, Алви последовала за ним; ее темно-бордовая юбка с присвистом шуршала при ходьбе.

Ей очень нравился этот звук. Ради него, пожалуй, можно было иногда отказаться от брюк и носить юбку.

Сначала она увидела его сияющие волосы. Он вроде бы рассматривал вазу, стоявшую возле выхода в вестибюль. Его волосы были подстрижены, и Алви очень расстроилась из-за этого – с большей длиной они куда лучше отражали свет. Беннет был одет в длинное черное пальто. Когда он повернулся к ней, она заметила на нем отглаженные серые брюки и кремовый жилет поверх белой рубашки. Он был без галстука и не застегнул верхнюю пуговицу рубашки. Алви даже удивилась такой небрежности – это совсем не было похоже на Беннета. Беннет встретился с нею взглядом и так улыбнулся, что при виде его улыбки Алви почувствовала себя настоящим магом, а может быть, и кем-то более значительным. Ее трудно было смутить, но от сияния этой улыбки ее щеки определенно порозовели (особенно когда она спустилась с лестницы и оказалась на одном уровне с его улыбкой).

Лакей вопросительно взглянул на Беннета, и тот указал на парадный вход. За окном Алви увидела капот «бенца». Лакей поспешно распахнул дверь, впустив холодный ветер в теплую комнату.

Беннет перевел взгляд на юбку Алви.

– Вы прекрасно выглядите.

Она пожала плечами:

– Сегодня мне нравится ходьба со свистом.

Он рассмеялся:

– Ходьба со свистом?

Она кивнула:

– Если захотите, я, когда вернусь, позволю вам померить что-нибудь из этого, и вы сможете лично попробовать ходить со свистом. Ваши бедра, – добавила она, окинув собеседника взглядом, – вряд ли сильно отличаются от моих.

Беннет улыбнулся, и Алви, просияв, увидела, что его щеки тоже покраснели. Это ведь определенно что-то значит?

– Боюсь, что мне придется обойтись без этого эксперимента. Сознаюсь, что в детстве как-то раз примерил одну из юбок Этель, но потом поклялся никогда этого не делать. – Он подставил Алви локоть. – Не хотелось бы, чтоб вы опоздали.

– Только одна просьба, пока мы еще не ушли. Скоро Рождество, и вообще…

Согнутая рука выпрямилась.

– Гм…

– Гм. – Она ковыряла носком башмака паркетный пол. – Можно мне прикоснуться к вашим волосам?

Беннет сначала удивленно заморгал, а потом залился смехом.

– Вы хотите потрогать мои волосы?

– Ну пожалуйста…

Беннет титаническим усилием попытался согнать улыбку с лица, но безуспешно, тогда он, немного наклонив голову, сделал приглашающий жест.

Закусив губу и поднеся руку к его волосам, Алви будто пропустила между пальцами оживший солнечный свет. Волосы Беннета оказались очень мягкими, как пуховое одеяло.

Она, конечно, не стала говорить ему об этом.

– Спасибо, – сказала она, и Беннет выпрямился. Алви подняла руки и поправила свою прическу.

– Алви, вы уникальная. Но все должно быть взаимным.

Теперь она растерянно моргнула:

– То есть?

Он скрестил руки на груди и склонил голову к плечу, с трудом сдерживая улыбку.

– Вы потрогали мои волосы, а я хотел бы примерить ваши очки.

Алви фыркнула:

– Смеетесь?

Беннет молча ждал.

Закатив глаза, Алви сняла очки и прищурилась, чтобы хоть что-то разглядеть теперь без них. Пятно-Беннет примерил их, Алви очень пожалела, что у нее нет второй пары очков, чтобы можно было посмотреть, насколько дурацкий у него сделался вид.

– Вот это да! – Он снял их через мгновение. – Алви, да вы слепая.

– Более или менее.

Он вернул ей очки, и она снова надела их. Все сразу же обрело четкость. Беннет потер глаза ладонями и рассмеялся:

– Неудивительно, что вы оказались так беспомощны при нашей первой встрече. Я никогда еще не встречал человека со столь плохим зрением.

Алви улыбнулась:

– Мой pater говорит, что Бог дал мне слабые глаза, чтобы я была не слишком идеальной, – и Алви рассмеялась.

Беннет снова предложил ей руку.

– Пожалуй, он знает, о чем говорит. Ну вот, надвигается буря.

Алви, вероятно, следовало бы покраснеть, но она отвлеклась, посмотрев в окно.

– Не опасно ехать в плохую погоду?

– Обещаю, что буду очень внимателен.

Она взяла его под руку, задрожав всем телом от его теплоты (если такое вообще возможно), и позволила ему подвести себя к «бенцу». На улице уже вовсю бушевал порывистый ветер. Беннет помог Алви забраться в машину – проклятые юбки, как же они затрудняют жизнь! – и сел на водительское место. Алви спросила его о Рождестве, и по дороге к вокзалу он немного рассказал о своей семье и мг. Бейли. Пока он рассказывал, Алви любовалась его профилем. Какой же у него красивый профиль! Она надеялась, что он когда-нибудь совершит выдающийся подвиг, скульптор сделает его медный бюст, и этим профилем смогут восхищаться будущие поколения.

На вокзале оказалось куда многолюднее, чем в сентябре, когда Алви приехала туда в первый раз. Беннет решительно подхватил чемоданы; Алви вцепилась ему в локоть – так они и пробирались через толпу. Несколько раз она стукнулась коленом о чемодан, который Беннет тащил в правой руке, надеясь, что ее спутник не слишком сердится.

Они нашли нужную платформу и дюжину других пассажиров, ждавших того же самого поезда. Алви проверила – на месте ли ее билет и остальные документы.

– Я… ну… я кое-что приготовил для вас, – сказал Беннет.

Она с удивлением посмотрела на него. Беннет поставил наземь ее чемоданы, и в руках у него оказался тонкий прямоугольный предмет (должно быть, прежде лежавший в кармане пальто) в оберточной бумаге, перевязанный голубой ленточкой. Сердце Алви трепыхнулось и забилось чаще.

Она поспешно выхватила из сумки маленький, помещавшийся в ее ладонь пакетик, завернутый в мерцающую серебристую фольгу, которую миссис Прафф купила для праздников.

– Я тоже кое-что приготовила вам.

Беннет улыбнулся. Оба немного замялись и неловко обменялись подарками.

– Сначала вы, – сказал он.

Отыскав место на ближайшей пустой скамье, Алви подцепила ленточку мизинцем, а потом осторожно развернула бумагу, удивившись на мгновение тому, что ее края не были заклеены или скреплены как-то по-другому. Наверное, бумага держалась с помощью какого-то заклинания…

– Вообще-то бумагу можно было порвать, – усмехнулся Беннет.

Алви покачала головой:

– А я хочу ее сохранить.

В свертке оказалась книжка – маленькая аккуратная книжка в темной кожаной обложке. Внутри оказались страницы из чистой линованной бумаги и заточенный карандаш.

– Это вам для заметок, – объяснил Беннет. – Я заметил, когда заходил в полимерную, что вы много записываете… а в конце, – Алви поспешно открыла книжку с обратной стороны и увидела, что там вплетено несколько листов нелинованной бумаги с довольно небрежно оборванными краями, – Копировальное заклинание. Вторые половины листов у меня. Это чтобы… если вы захотите связаться со мной, когда будете в отъезде…

Алви так широко улыбнулась, что сама удивилась, как же улыбка поместилась на ее лице. Получить такую отличную записную книжку было очень приятно, особенно если он сам изготовил ее, а вот листы с Копировальными заклинаниями говорили о том, что Беннету хочется продолжать общаться с Алви даже тогда, когда она будет за океаном. Счастье забилось у нее в груди, словно гигантская бабочка.

– Мне очень, очень нравится. – Она закрыла книжку, вскочила и обхватила Беннета за шею обеими руками. – О, спасибо!

Его руки на секунду повисли в воздухе, а потом прикоснулись к ее талии. Это было блаженное, замечательное чувство, еще лучше, чем заклинание и вся книжка. Алви чуть подалась назад и посмотрела Беннету в лицо.

Его взгляд переместился к ее губам, а лицо резко покраснело.

Решив, что он смутился, Алви опустила руки и отступила на шаг.

– Теперь ваша очередь.

Беннет откашлялся и посмотрел на подарок, зажатый в ладонях. Сверток казался невесомым. Беннет снял обертку. Внутри оказался шестигранник из прозрачной пластмассы. Беннет растерянно покрутил его в руках.

– Я видела телескоп в вашей комнате, – сказала она, и Беннет поднял на нее глаза. Она поспешила объяснить: – Этель показала мне вашу комнату… я вела себя вполне прилично, так что не думайте обо мне плохо.

Он улыбнулся.

Алви взяла его руку, в которой он держал шестигранник, в свою и, приложив большие пальцы к пластмассе, сказала:

– Память. Изображение: Орион.

Пластмасса сделалась темно-синей, и на ней появилась россыпь белых точек, изображающих звезды. Любимое созвездие Алви – Орион.

– Это надо же! – чуть слышно произнес он и поднял шестигранник к лицу, рассматривая его.

– Вы не сможете его выключить… Я не знаю, как передавать заклинание. Так что здесь пока останется звездное небо.

Он посмотрел на нее:

– Почему вы думаете, что я захочу выключить его?

Алви улыбнулась и положила ладонь к себе на живот. Она чувствовала такую легкость, словно была воздушным шариком. Тут засвистел паровоз, и окружавшие их люди двинулись к середине платформы.

– Я буду писать вам на этих листах-заклинаниях, – пообещала она. – Буду писать мелко, чтобы поместилось много. И, если хотите, я что-нибудь нарисую.

– Хочу. Очень. И я, конечно, тоже напишу вам.

– И Этель?

Он поднял бровь:

– Боюсь, что для Этель места на этих страничках не хватит. Придется ей подождать вашего возвращения, чтобы поболтать.

За спиной Алви остановился поезд. Двери вагонов открылись, одни люди начали выходить, другие входить. Алви взяла в руку билет и подняла чемоданы.

– Если вы так считаете…

Алви набралась храбрости, чуть подалась вперед и поцеловала Беннета в щеку. Ее пульс отчаянно забился, и она почувствовала себя так, будто ее кровь, как сельтерская вода, наполнилась пузырьками, щекочущими изнутри кожу. У нее даже слезы брызнули на стекла очков, но она надеялась, что он не заметил этого.

– Спасибо и до свидания, – сказала она.

Беннет приложил руку к щеке и кивнул:

– Счастливого Рождества, Алви.

Алви прекрасно проводила каникулы дома с родителями. Хотя несколько дней шел такой сильный снег, что она не выходила на улицу, и, чтобы хоть чем-то себя занять, сидела в своей комнате и читала учебник.

Она совсем не скучала – часами болтала с родителями, играла с подругами и писала Беннету на листках Копировального заклинания очень мелким почерком, чтобы уместилось побольше. Беннет, к ее великой радости, отвечал очень быстро. Он написал, что Этель становится лучше с каждым днем, хотя она все еще не хочет покидать дом. Мать связала носок для ее руки, и ей делают временный протез, очень похожий на настоящую руку, но, конечно, неспособный двигаться. Узнав об этом, Алви еще сильнее захотела вернуться в полимерную и заняться их с мг. Праффом изобретением. Их переписка, конечно же, касалась не только дел. Беннет рассказывал о том, как проходит Рождество, о приближающемся экзамене, о своей семье и о погоде. Однажды, когда они обсуждали английские породы собак, на страницу упало несколько капель воды. Должно быть, они проявились и на странице Беннета, потому что он тут же спросил: «Алви, вы плачете?»

«О нет, – ответила она. – Только что вышла из ванны».

После этого он несколько минут не отвечал, пока Алви не спросила его: «Правда ли, что у вас есть город, прославившийся своими ваннами – Бат?» И он принялся рассказывать ей о нем.

Pater пригласил на Новый год нескольких друзей семьи, и они засиделись допоздна, ели венские шницели, братвурсты, шпрингерле[7]и штоллен[8]. В первый день нового года Алви с матерью отправились по магазинам. А уже второго января, надев новые брюки, подаренные ей на Рождество, Алви совершила продолжительную поездку из США через Атлантику в страну пудингов, фунтов и Полиформовки.

Алви заранее предупредила мг. Праффа о том, что ей не потребуется шофер, и когда она вышла из поезда на нужной станции, молодой человек со светящимися волосами и «бенцом» своего наставника ждал ее на вокзале, чтобы доставить ее во второй дом, ставший уже родным.

Алви просияла, увидев его.

– Добрый вечер! – и неловко поставила свои чемоданы, чтобы обнять его; на сей раз она заметила, что он не так сильно смутился, когда обнял ее в ответ.

Беннет взял чемоданы.

– Дорогая Алви, вы, кажется, стали еще большей американкой, чем я вас помню.

– Неужели?

Несмотря на чемоданы в обеих руках, он предложил ей согнутую в локте руку. Видимо, тот факт, что Алви постоянно задевала чемоданы коленкой, совсем не смущал его.

В Лондоне, как это часто бывает, шел дождь. Беннет сначала побежал к «бенцу» с багажом, а потом открыл дверь для Алви. Она поспешно забралась внутрь и прислушалась, как холодные капли барабанят по складной крыше. Когда Беннет сел за руль, она стряхнула капли дождя с его волос и сказала:

– По крайней мере, снега нет. Ездить по снегу просто ужасно.

– Согласен. – Он почему-то не спешил браться за рулевое колесо. – Алви, мне кажется, что вам следует кое-что прочитать, прежде чем мы поедем.

Она посмотрела на его внезапно посерьезневшее лицо и нахмурилась:

– И что же?

Он вынул газету и положил между сиденьями.

– Это трехдневной давности. Я не хотел портить ваши каникулы и не знаю, как маг Прафф будет вам обо всем рассказывать. Так что лучше узнайте об этом из газет.

Алви побледнела. Что же могло случиться? Украли протез? Отменили Конвент Изобретателей? Или мг. Эззелл тоже изобрел заклинание Сжатия?

Беннет протянул ей газету и указал на первую полосу. Второй заголовок гласил: «Скандал сотрясает Бриар-холл – слуги сообщают о прелюбодеянии».

Она начала читать статью, и ее рот раскрылся сам собой. Публикация в газете показалась ей весьма сомнительной. Имя Мэриона Праффа повторялось почти в каждом абзаце, а вот служанку или любовницу не назвали ни разу.

– Это клевета, – сказала она, дочитывая последние фразы. – С магом Праффом не могло произойти ничего подобного. Он любит свою жену. И вряд ли у него найдется время, чтобы завести любовницу, не говоря уже о том, чтобы проводить с этой женщиной время!

– Мне тоже публикация показалась подозрительной, – согласился Беннет. – Но ее повторило телеграфное агентство новостей и две другие газеты.

Алви опустила газету.

– Кто это написал? Ведь обычно под статьями указывают фамилию автора, не так ли?

Беннет нахмурился, взял газету и пробежал глазами статью.

– Х-м-м… Вы правы, но я не вижу никакого имени.

– Потому что никто не захочет отвечать, когда выяснится, что это фальшивка. – Она скрестила руки и вдруг побледнела: – О нет!

– Что?

– На Конвенте Изобретателей выставляются строгие условия и моральные требования. Только лучшие из лучших. Это покушение на репутацию мага Праффа может помешать ему представить там свою работу.

Беннет тоже побледнел:

– А ведь верно.

Она глубоко вздохнула и попыталась привести в движение все свои шестеренки, которые успели заржаветь. Ее глаза обожгло, но она не плакала. Ее мышцы напряглись, кожа натянулась.

– Пожалуйста, отвезите меня скорее туда.

Он кивнул, сунул газету между сиденьями и вывел «бенц» на дорогу. По пути к поместью Алви думала только о прочитанном и совсем не могла подобрать темы для беседы с Беннетом. Кто из слуг притащил эту сплетню в прессу? Конечно же, это была ложь, ведь Алви знала и мг. Праффа, и его жену, и подобный поворот событий был просто немыслим. Даже если в их браке что-то было неладно, у этого человека просто не было времени, чтобы завести какие-то отношения на стороне. Он так усердно работает, что даже Алви пришлось однажды напоминать ему об отдыхе и сне! Могла ли такая газетная сплетня, пусть даже необоснованная, действительно повредить карьере мг. Праффа?

Могла ли эта сплетня повредить ей?

Нет, нет, прекрати! Она заставила выкинуть эту мысль из головы и пока не думать об этом. Не следует бежать впереди паровоза.

Похоже, Беннета ее задумчивость ничуть не задела. Когда они приехали в Бриар-холл, он сам внес ее багаж в дом, и лишь потом Эмма вызвала лакея, который взял у него чемоданы и отнес их в комнату Алви.

Алви схватила Беннета за руку.

– Спасибо. Я буду… держать вас в курсе происходящего.

Беннет кивнул и попрощался.

– Да, это была серьезная неприятность. – Мг. Прафф одной рукой прикрывал глаза, как будто у него страшно болела голова, таким образом он пытался утихомирить свой пульс в висках. В другой руке он держал ладонь миссис Прафф. Они сидели в салоне на кушетке, обтянутой гобеленом с цветочным узором; Алви расположилась в уютном кресле напротив них. Миссис Прафф, судя по всему, очень сочувствовала мужу, – отчего Алви сразу же выдохнула. Во-первых, потому что беспокоилась о Праффах, а во‑вторых, потому что не смогла бы оставаться здесь в случае серьезного семейного раздора. Если бы такое случилось, ее перевели бы к другому Полиформовщику, а это разбило бы ей сердце.

Она попыталась представить себе обучение под руководством мг. Эззелла и содрогнулась.

Миссис Прафф наклонилась вперед.

– Вам вовсе ни к чему тревожиться из-за этого, моя дорогая. Мы принимаем все возможные меры.

– Но как же я могу не волноваться?! – Алви сжала руки в кулаки. – Это же ни в какие ворота не лезет: печатать такую ерунду.

– Ну конечно, вы правы. – Мг. Прафф убрал руку, открыв глаза. – Но мы не можем найти источник. После взлома в полимерной в имении не было ни одного журналиста; газета, опубликовавшая первой эту историю, наотрез отказывается назвать имя автора, и того, от кого они узнали про это. Мы побеседовали со всеми слугами, и все они клянутся в своей невиновности. Я склонен верить им. Само собой разумеется, мы выдвинули обвинения. Вчера здесь побывал солиситор[9]. – Он вздохнул. – И еще: пока вы были в отъезде, маг Хьюз сообщил мне, что этих треклятых грабителей, которые напали на нас около больницы, так и не удалось найти.

Алви нахмурилась. Не слишком ли много дурных новостей сразу? Вселенная, что ли, ополчилась на них?

Возможно, что не она, а всего лишь один завистливый Полиформовщик. Если бы только удалось отыскать ведущие к нему следы…

– Лучше всего для нас теперь – сидеть тихо, – продолжил он. – Предоставить это дело адвокатам и заканчивать свою работу. У нас, Алви, много работы. Если мы хотим добиться успеха, нужно много работать.

– Но что, если Конвент…

– Остается надеяться, что моей былой репутации и поданного судебного иска хватит для того, чтобы воспрепятствовать любым проискам против меня.

Алви встала:

– Я готова и желаю работать, сэр. С чего мне начать?

Миссис Прафф улыбнулась:

– Уверена, что вы первая будете проситься отдохнуть.

Алви нахмурилась.

Губы мг. Праффа тронула чуть заметная улыбка.

– Ну-ну, Лотти, ты ведь достаточно хорошо знакома с Алви и знаешь ее отношение к работе: если есть достойная работа, то отдых может и подождать. – Он тоже поднялся. – Что ж, позвольте мне показать вам образцы, которые я собрал за время ваших каникул.

Миссис Прафф прищелкнула языком, но не стала возражать, когда мг. Прафф выпустил ее руку и направился с Алви в полимерную.

Глава 15

Алви снова погрузилась в работу над протезом. Ей очень хотелось, чтобы мг. Прафф добился успеха – если ситуация с прессой и судебным иском обернется не лучшим образом, то утихомирить противников можно будет только наилучшим результатом. И в описании этого проекта будет стоять и имя Алви. Ее первое появление на Конвенте Изобретателей должно быть незабываемым, причем в хорошем смысле.

Через несколько дней после ее возвращения в Лондон прилетела почтовая птица от мистера Купера с приглашением покататься на коньках. К сожалению, это случилось как раз в тот день, когда Алви помогала своему наставнику делать модели запястья. Для этого нужно было изготовить вакуумные отливки запястья во всех возможных положениях, даже если они различались между собой на считаные миллиметры. Поэтому Алви отправила птицу назад с многочисленными извинениями и объяснением, что она очень плохо катается на коньках. Эти слова даже несколько приукрашивали истинное положение дел. Она могла в лучшем случае стоять на льду на своих ногах, не падая, а что уж говорить о самих коньках…

Она очень удивилась, когда мистер Хемсли, которому очень не хотелось лишний раз ходить из полимерной в дом и обратно, вскоре вернулся с другой почтовой птицей. Он стоял, кипя от злости, пока мг. Прафф закреплял на предплечье Алви размягченную пластмассу и заставлял материал точно повторять форму запястья. На руке Алви воспалилась кожа, она почти не сомневалась в том, что между костяшками пальцев и локтем не осталось ни единого микроскопического волоска, но не жаловалась. Более того, несмотря на волнение из-за письма, она держалась совершенно неподвижно, чтобы не пришлось повторять весь процесс заново.

Когда мг. Прафф закончил, Алви развернула птичку. Послание оказалось очень простым: «Не тревожьтесь, я буду держать вас за руку».

И внезапно Алви совершенно перестала волноваться из-за того, что сможет сломать ногу на катке.

– Ступайте, Алви, – сказал мг. Прафф, укреплявший пластмассовую отливку. – Вы и так уже очень много сделали сегодня.

– Но Конвент Изобретателей…

Он резко посмотрел на нее:

– Если вы не пойдете, я больше не стану давать вам домашние задания.

Она ахнула:

– Сэр, не очень-то это справедливо.

Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Потом взяла Сложенную бабочку, которую Беннет прислал со своей птицей, и написала, что согласна.

Алви вернулась со своего (первого в жизни!) второго свидания уже затемно; ее лодыжки и ноги болели, но на сердце было легко. Войдя в Бриар-холл, она потерла уши, чтобы немного отогреть их. У нее даже губы замерзли – Беннет много раз посматривал на них, но так и не согрел их своими.

Мг. Прафф возле лестницы вполголоса говорил о чем-то с мистером Хемсли.

Алви так и стояла, не входя в вестибюль, чтобы дать им возможность закончить беседу. Впрочем, разговор продлился совсем недолго. Мистер Хемсли бросил осуждающий взгляд на одежду Алви и зашагал в сторону галереи.

Проводив его взглядом, Алви обратилась к наставнику:

– Все в порядке?

Мг. Прафф вздохнул:

– Полагаю, зависит от того, как посмотреть. Я только что сказал мистеру Хемсли, чтобы он уволил Брэндона.

Брэндон… Брэндон. Ей пришлось напрячься, чтобы вспомнить, кто это из слуг.

– Лакея?

Маг кивнул, уголки его губ опустились, отчего он стал выглядеть гораздо старше своих лет.

– Мне сообщила Эмма сразу после того, как вы ушли. Чуть не плакала, бедная девочка. Судя по всему, она видела Брэндона с репортером прямо перед появлением этой гадкой статьи, но Брэндон был ей симпатичен, и она не хотела ничего говорить. Но, похоже, совесть взяла верх.

Алви побледнела:

– О нет, вы ведь не станете увольнять еще и Эмму?

– Нет, что вы. Она хорошо работает и, полагаю, уже достаточно пережила из-за всего этого. – Он снова вздохнул и оперся на перила лестницы. – Боюсь, что миссис Прафф сделала ей весьма строгий выговор.

Алви расслабилась. Она только-только стала привыкать к постоянному присутствию в своей комнате кого-то, кого можно было попросить помочь ей одеться и сделать прическу. К тому же Эмма была ей симпатична.

– Но зачем он это сделал?

– Гм?

– Зачем Брэндон наговорил о вас таких гадостей? – пояснила Алви.

Мг. Прафф пожал плечами:

– Трудно сказать. Когда-то он просил меня сделать его старшим лакеем, но я нанял на это место нового человека. Возможно, дело в этом. Как покатались на коньках?

Она усмехнулась:

– Замечательно. Но это было больно. Я не очень хорошо катаюсь. Но Беннет был терпелив по отношению ко мне. Некоторые люди совершают такие изумительные прыжки на коньках и так искусно приземляются на лед!..

На следующей неделе, когда прошли многочисленные синяки, Алви пригласила Этель приехать в полимерную. Там она провела подругу по всем кабинетам и завершила экскурсию в лаборатории, где их поджидал мг. Прафф.

– Просто поразительно, – пробормотала Этель, глядя на полки, ломившиеся от разнообразных протезов рук. Новые полки лакеи установили три дня назад, когда выяснилось, что мг. Праффу некуда размещать результаты своих бесчисленных опытов.

– Пожалуй, что так, – сказал мг. Прафф, приветствуя посетительницу кивком. – Очень рад, что вы смогли навестить нас, мисс Купер. Без вашего сотрудничества наши опыты ничего не дадут.

Этель улыбнулась. Она носила протез руки, о котором Беннет упомянул в письме для Алви. Он выглядел слишком большим для ее хрупкой фигурки, а материал был слишком тяжелым. Алви эта рука совершенно не понравилась.

Этель почему-то очень не хотела снимать протез, но и Алви, и мг. Прафф как будто не замечали ее культю, и она быстро успокоилась. Алви подавала мг. Праффу различные образцы и инструменты для изготовления слепков, при помощи которых он подгонял образцы под культю – очевидно, рука Этель могла по каким-то причинам уменьшиться в объеме или распухнуть, и поэтому все предыдущие измерения, которые делала Алви, не могли быть совершенно точными. Завершив с измерениями, они стали проверять функциональные способности руки. После некоторых попыток Этель удалось прикоснуться указательным пальцем протеза к большому.

– Ах! – воскликнула она и поднесла протез к лицу. Глаза ее заполнились слезами.

Алви метнулась вперед и поддержала модель искусственной руки.

– О нет, Этель! Вам больно?

Этель покачала головой, встряхнув белокурыми локонами:

– Нисколько. Просто… Я знаю, что вы еще далеко не закончили, но уже и это – намного больше того, что я могу сделать своим протезом.

Она снова пошевелила рукой, потом еще раз. В конце концов ей удалось повторить то движение, которое создавало давление в большом и указательном пальцах, и она рассмеялась, хотя по ее щекам все еще текли слезы.

Мг. Прафф подошел к большому лабораторному столу и глубоко вздохнул:

– Даже без всякого Конвента это мгновение стоит каждой секунды нашей работы и каждого потраченного на нее пенса.

Этель вытерла глаза.

– Спасибо. Обещаю никому не говорить ни слова до окончания Конвента. Спасибо, о, спасибо вам!

Несколько недель спустя, после завершения опытов по оживлению пластмассовых суставов, Алви решила провести свой эксперимент.

Не с протезной рукой, а с предметом под названием «быстродействующие наручники», представлявшим собой пластмассовую полоску, которая могла обхватить и сжать запястья человека, лишив его подвижности. Дело в том, что Алви во время учебы узнавала ровно столько нового, сколько ее мозг мог переработать за день, и поэтому ее мысли вновь и вновь возвращались к двум происшествиям этой осени – попытке ограбления возле больницы и неудавшемуся взлому полимерной.

Она не любила чувствовать себя беспомощной и беззащитной. Очередной разговор с родителями натолкнул ее на эту мысль. Почему бы не создать такое устройство для защиты, которое помещалось бы в женской сумочке или даже в кармане и меняло свою форму по команде? Мысль о таком изобретении вдохновила ее, и она взялась за работу, используя оборудование, заклинания и собственные руки. Ей нужно было понять очень многое: как добиться, чтоб пластмассовые наручники застегивались по команде, или как, собственно говоря, убедить злоумышленника сложить руки так, чтобы его можно было сковать, – но это все она оставила на потом.

Алви взяла образец. Он походил на огромный шпатель для осмотра горла и немного просвечивал. Бежевый. Жесткий, но весь наполненный невидимыми шарнирами, зафиксированными в открытом состоянии. Она ударила полоской о край большого лабораторного стола, и два конца тут же свернулись, образовав некое подобие бинокля. Она что-то промычала себе под нос и снова выпрямила образец.

Звук ключа, поворачивавшегося в дверном замке, отвлек ее от работы. Подняв голову, она увидела хмурое лицо мистера Хемсли, открывшего дверь перед Беннетом. Сердце Алви забилось вдвое быстрее, отчего у нее даже закружилась голова.

– Беннет! – воскликнула она.

Беннет взглянул ей в глаза и прошел из вестибюля в лабораторию, где царил такой порядок, какого еще не было шесть недель назад, и с улыбкой поинтересовался:

– Вы готовы?

Она заморгала:

– К чему?

Он вздохнул, хотя улыбка осталась на его лице:

– К обеду.

Она еще секунду-другую смотрела ему в лицо – сердце в груди замерло, как остановившийся механизм.

– О! М-м-м… да. Я только должна переодеться.

Беннет задумал этот обед неделю назад, именно тогда он уговорил мг. Бейли дать ему выходной на День святого Валентина. Алви опустила взгляд на свое почти готовое изобретение. Нужно будет вернуться к нему позже.

– Что это? – спросил Беннет.

Она усмехнулась:

– Можно испытать это на вас?

Он смерил ее настороженным взглядом:

– Смотря что оно сделает мне.

Она встала так быстро, что чуть не опрокинула табурет, но Беннет успел поймать его и поставить на место.

– Оно выявляет злоумышленников! Или будет выявлять. Вот. – Она взяла его за руки выше локтей и, наслаждаясь прикосновением, отвела его в сторону от стола. Потом провела ладонями по его рукам и свела его запястья вместе так, что они почти соприкоснулись.

– Я заинтригован, – сказал он, разглядывая ее лицо с таким выражением, что в груди Алви потеплело. На мгновение она почти забыла, что собиралась делать.

– Ах да. Вот.

Она взяла со стола заготовку наручников, отступила от Беннета фута на четыре и велела:

– Стойте неподвижно. – После этого она прицелилась и бросила в него пластмассовую полоску.

Та ударилась о предплечье и упала на пол.

Он наклонился, чтобы поднять ее, но Алви сказала:

– Нет, нет, я сама… – поспешно наклонилась и стукнулась головой о его голову. Поморщившись, она вновь выпрямилась и невольно потерла ладонью ушибленное место. Беннет тер лоб у виска.

– Простите, пожалуйста! – сказала она.

– Это я виноват. – Беннет убрал руку, продемонстрировав красное пятно на коже. – Я не смог стоять неподвижно.

– Ох нет! – Она присела и взяла с пола свою заготовку. – Пожалуй, работа еще не готова к испытанию. Я пойду переоденусь. Простите.

Губы Беннета раздвинулись в легкой улыбке. Он взял Алви за руку:

– Зато у нас будут парные шишки. Как… браслеты дружбы.

– Но ведь мою под волосами никто не увидит.

– Я-то знаю, что она там.

Их глаза опять встретились, и на мгновение в лаборатории стало очень тихо, настолько тихо, что Алви отчетливо слышала, как пульсирует кровь в ее висках. Она прикусила губу, поймав себя на мысли о том, что уже целую минуту не отрываясь смотрит на губы Беннета. И думает о том, что, может быть, он в конце концов поцелует ее. Несмотря на то что она стукнула его по голове своим изобретением.

Молчание затянулось. Чересчур затянулось. Алви беззвучно застонала. Она такая бестолковая в… во всем этом.

– Гм… – первым нарушил тишину Беннет. – У Таджис-Праффа я прошел курс Полиформовки… Возможно, делу поможет, если вы сделаете пластмассу… ну, не знаю… вытягивающейся или что-то в этом роде? Она могла бы утончаться и вытягиваться перед тем, как поразить цель, а потом сократиться и отвердеть…

Алви улыбнулась:

– Блистательная идея. Я спрошу мага Праффа насчет этого… Не очень понимаю, как это сделать. Беннет, из вас получился бы отличный Полиформовщик… Нет, вы, без сомнения, замечательный Складыватель… гм…

Снова наступила тишина, и Алви кашлянула.

– У меня есть кое-что для вас. – Она поспешила в свой рабочий кабинет, положив заготовку наручников на стол. Все равно до завершения Конвента у нее не будет времени проверить теорию Беннета. Затем выдвинула ящик и показала четыре разные валентинки, которые собственноручно изготовила на прошлой неделе, но так и не решила, какую из них она подарит ему. Сейчас она выбрала прямоугольную из темно-бордовой бумаги, украшенную ленточкой, пропущенной через дырочки, пробитые по краям. Посередине находилось послание, написанное чернилами от руки. (Алви трижды испробовала перо на черновиках, записав текст с обеих сторон на каждом листе, и лишь после этого решилась приступить к чистовому варианту.)

Без «Я» и «Ты» всегда любовь была. Вдвоем одно, и в каждом вечно два. И все в любви живет одной судьбой. Любовь в двоих ведь только тем жива, Что меж двоих в одном огонь живой[10].

Эти слова она сочинила не сама, а переписала из стихотворения Кристины Россетти[11]. Алви была не сильна по части стихов и… изящных речей. Она пыталась – еще как пыталась! – но это всегда звучало фальшиво или глупо, или слишком откровенно. А вот цитируя кого-нибудь, она могла высказываться изящно и уверенно; она могла даже решиться использовать слово «любовь». Если Беннет сочтет ее выбор странным, ничего не мешает сказать, что ей просто понравились стихи, к тому же в День святого Валентина не стоит относиться к этим шуткам всерьез.

Она вздохнула. Стиснула открытку в пальцах. Пульс снова зачастил.

Сглотнув, она почти выбежала из кабинета и быстро, как будто бумага горела, сунула валентинку Беннету.

Беннет взял ее, посмотрел на ленточку и мило улыбнулся. По крайней мере, так Алви решила, что он смотрел именно на ленточку. Губы его чуть заметно задвигались – он читал стихи, – и еще через несколько секунд он расхохотался.

Он смеялся.

Алви почувствовала, как половинки ее сердца отдаляются друг от друга, будто скрепляющие их стежки начали рваться. Сжав руки за спиной в кулаки, она спросила слабым голосом:

– Ч… что?..

Перестав хохотать, но все же улыбаясь, он сунул руку в карман пиджака и протянул Алви свою валентинку, которая оказалась очень красивой. Алви бережно взяла открытку двумя пальцами. Она была Сложена в форме сердца, оторочена по краям красной бумагой, похожей на кружева, и не имела ни одного недостатка. Но действительно, чего еще можно было ожидать от Складывателя?

Открыв валентинку, она увидела, что в середине чуть ли не каллиграфическим почерком написаны те же самые стихи, которые были на ее валентинке, приготовленной для Беннета. Ее сердце вздохнуло с облегчением, и разорванные половинки собрались в единое целое.

Она улыбнулась:

– Мне кажется, у нас схожие вкусы.

– Похоже на то.

Она посмотрела Беннету в лицо, увидела в его глазах лукавую смешинку и, подыгрывая ему, спросила:

– И никаких цветов?

Беннет широко улыбнулся:

– Алви, вы… ты ведь не обрадовалась бы цветам. Я придумал кое-что получше. Я позволю тебе порулить «бенцом».

Алви чуть не выронила валентинку.

– Правда? Правда?!

Беннет тяжело вздохнул:

– Да. Только… не говори магу Бейли.

Глава 16

С каждым днем на улице становилось все теплее и теплее, однако приход весны в Лондоне ознаменовался дождями. Хотя Алви никогда не испытывала особого пристрастия к прогулкам, но даже она в конце концов истосковалась по солнцу.

К счастью, за две недели до Конвента Изобретателей из-за туч выглянуло солнце.

Алви сидела в полимерной и штудировала заданные ей свойства клея и его применения в Полиформовке в то время, как мистер Хемсли зашел в кабинет. Остановившись перед открытой дверью, он, немного задрав нос, провозгласил:

– Мистер Купер. К вам. Снова, – и удалился без всяких разъяснений.

Алви выпрямилась на стуле. Беннет вошел в комнату.

Он взял свободный стул, придвинул его к столу и сел. На мгновение их колени соприкоснулись, и по всему телу Алви, от пяток до подбородка, будто прошел электрический ток. В руке Беннет держал лист бумаги.

Алви успела прочесть на нем: «№ 1. Что-нибудь для открывания двери».

– Это вопросы для моей аттестации, – усмехнувшись, пояснил он.

Алви подскочила на стуле.

– Значит, вы… ты решился? Официально?

Он кивнул:

– Я обдумал твои слова и, так сказать, решил решиться. Экзамен назначен на шестнадцатое апреля. – Он тяжело вздохнул. – Я очень волнуюсь. Но думаю, что справлюсь. Мне дали большой список всяких вещей, которые я должен Сложить и представить моему наставнику и другим магам в комиссии. Я мог бы сделать и по два предмета на каждое задание… В правилах это не запрещается.

Она схватила его за руки – осторожно, чтобы не помять лист с вопросами. За несколько минувших месяцев она хорошо изучила его руки. У него хватало смелости взять ее за руку, прикоснуться к плечу… но Алви все еще мечтала о предстоящем поцелуе… и надеялась, что он действительно предстоящий, а не невозможный.

– Ой, Беннет, я так рада за тебя. Ты все сдашь, я уверена.

Он улыбнулся и погладил большими пальцами костяшки ее пальцев. Алви выпустила его руку, он убрал лист бумаги в карман пиджака.

– Надеюсь, что так. Но это значит, что я буду занят. Снова. – Он вздохнул. – Я принес тебе еще и это.

Он вынул из того же кармана небольшой буклет. Алви сразу же узнала листки заклинаний Копирования. Предыдущее они с Беннетом исписали вдоль и поперек, не оставив ни единого свободного клочка.

– Поскольку у меня не будет возможности…

– Прекрасно! – Алви схватила блокнот и провела большим пальцем по неровно оборванному краю чистых листочков. – Я буду писать здесь каждый день.

Казалось, у Беннета полегчало на душе.

– Вы уезжаете на Конвент девятнадцатого? – осведомился он, теребя пуговицу пиджака.

– Восемнадцатого, чтобы хватило времени и доехать, и спокойно устроиться. Маг Прафф сказал, что хочет выехать до полудня.

– Вам потребуется какая-нибудь помощь? Погрузить или понести что-нибудь?

В голове Алви вспыхнула идея, от которой ее губы растянулись в широкой улыбке.

– Да, думаю, было бы замечательно, если бы ты смог вырваться.

– Непременно, – Беннет улыбнулся. Он снова взял Алви за руку, отчего ее улыбка сделалась еще шире. Все казалось таким идеальным: она познакомилась с идеальным мужчиной, и он к ней так хорошо относится… будто она действительно была важна для него.

Тут она поняла, что уже несколько минут смотрит на его губы, Алви покраснела, хотя до этого обещала себе не подавать виду. Этель говорила, что Беннет был застенчив с девушками, но Алви надеялась, что он когда-нибудь наберется смелости и поцелует ее. И, в который раз, от этой мысли у нее все затрепетало.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил он.

Алви кашлянула.

– Значит, в девять часов. – Ей нужно было, чтобы он приехал пораньше – тогда сюрприз сработает как надо. – Приходи прямо сюда, в полимерную. Уверена, что мистер Хемсли будет занят другими делами, а маг Прафф знает, что ты заслуживаешь доверия.

Он кивнул:

– Приду. Обещаю.

Алви почти не спала в ночь перед отъездом, внося финальные правки в демонстрационную модель протеза, а потом еще два часа под руководством мг. Праффа готовила сюрприз для Беннета.

Алви попросила Эмму разбудить ее пораньше, но проснулась она сама, прежде чем явилась горничная. Она приняла ванну и выбрала приличную юбку. Ей наверняка в Оксфорде придется встретиться и с председателем Конвента, и с другими магами – и она хотела произвести на всех хорошее впечатление. Надев красный передник подмастерья, Алви предоставила Эмме причесать ее локоны. Горничная собрала их темно-бордовой лентой с цветочным узором. Это выглядело несколько пестровато, но Алви была не против.

Она тщательно протерла линзы очков и направилась в полимерную.

Мг. Прафф все еще работал там. В феврале они собрали с ним голеностопный сустав, и сейчас он проверял его функциональность на полу.

– Работает? – поинтересовалась Алви.

– Да, и вполне хорошо. – Мг. Прафф выпрямился; при этом его спина несколько раз отчетливо хрустнула. Он покрутил головой. – Ах, в какое интересное время мы живем! Скоро Фред будет заводить свой трейлер. Примитесь за дело, пока не пришел мистер Купер.

Алви кивнула. Мг. Прафф решил снова показать на Конвенте Изображариум, и сейчас детали этого изобретения лежали в ящике в вестибюле. Последнее время Алви потратила много времени, чтобы усовершенствовать купол и внедрить в него новые изображения. Теперь она вынимала детали, сортируя их по крошечным номерам, выгравированным на кромках, и принялась собирать купол. Целиком ей предстояло собрать его на Конвенте, но дополнительная практика никогда не повредит.

Она услышала поблизости звук автомобильного клаксона. Мг. Прафф положил модель голеностопного сустава на большой стол и поспешно вышел – вероятно, чтобы посмотреть, все ли в порядке у Фреда. Алви поставила на место последние части Изображариума и выбралась из него, чтобы посмотреть на свою работу снаружи. Она улыбалась. Следующие несколько дней должны были стать лучшими в ее жизни. В этом она была уверена.

Солнце ярко светило в пластмассовые окна, обещая теплую весну. Алви потянулась и обвела их взглядом. Нужно будет взять лестницу и сделать их прозрачными. Здесь не помешало бы немного больше неба.

Хотя дверь была приоткрыта, Беннет сначала постучал в нее и лишь после этого вошел. Она не видела его уже две недели, не связывалась с ним через зеркала, но писала ему каждый день. Она улыбнулась ему, его теплым карим глазам, сияющим волосам, отличной рубашке, которую он застегнул на все пуговицы.

– Доброе утро, – сказала она.

– Доброе. – Его взгляд перескочил с Алви на Изображариум и потом снова на Алви. – Помилуй бог, ты имела в виду это? Не представляю, как можно запихнуть эту громадину в трейлер.

Она рассмеялась:

– Не волнуйся, он легко разбирается на части.

Беннет обошел вокруг купола, всматриваясь в узор шестигранников, и потрогал один из них пальцем.

– Это то, что ты мне подарила.

– М-м-м… гм…

Он остановился возле Алви и взял ее за руку. Их пальцы сплелись. Другой рукой Беннет прикоснулся к куполу Изображариума.

– Странно подумать, что если бы я стал Полиформовщиком, то мог бы разбираться во всем этом. Ага, вот и швы.

– Ты не сожалеешь об этом, не так ли?

Он посмотрел на нее.

– О нет. Поначалу я немного расстраивался из-за того, что придется стать Складывателем, но потом нашел свои плюсы. Наверное, чтобы чего-нибудь добиться в этой магии, мне пришлось бы побороться с конкурентами. А Складывателей так мало, что, по крайней мере, работа всегда найдется.

Он обошел вокруг Изображариума, увлекая Алви за собой.

– Как думаешь, ты смогла бы сделать точную копию?

– М-м… Возможно. – Алви поправила очки. – Это займет много времени.

Она показала ему низкую дверь.

– Вот, залезай внутрь. Я хочу кое-что тебе показать.

Его глаза заблестели. Он нагнулся, открыл дверь и на корточках забрался в купол. Алви последовала за ним, запутавшись при этом в юбке и чуть не ударившись подбородком об пол. Благополучно оказавшись внутри, она выпрямилась, оправила юбку и закрыла дверь.

Внутри было темно, хотя она могла различить Беннета и узоры на шестигранниках.

– Так. Закрой глаза. Закрыл? Я не вижу.

– Да, – ответил он и хохотнул.

Она приложила руку к панели из шестигранных чешуек прямо над дверью и скомандовала:

– Память. Изображение: октябрь, пикник.

Под воздействием магии сцена ожила. Чтобы как можно лучше восстановить этот день в памяти, Алви даже пришлось снова посетить Грин-парк, причем не в лучшую погоду, а в морозную и промозглую. Ну и немного приукрасить.

– Открой глаза.

Изображение было настолько ярким, что она хорошо могла разглядеть реакцию Беннета. Он раскрыл от восхищения рот и крутил головой во все стороны, охватывая взглядом всю панораму.

Они будто стояли посреди парка у подножия пологого зеленого холма. Рядом рос большой тополь; его треугольные листья искрились в солнечном свете. За границей Изображариума можно было увидеть край пестрой скатерти для пикника, а рядом стояла, склонившись набок, большая плетеная корзина, из которой свисала гроздь винограда. Чуть поодаль, возле белой беседки, маленький мальчик запускал красного бумажного змея. Небо сияло ярко-голубым цветом, но прямо наверху лазурь переходила в сочный индиго. Сияли звезды, среди которых можно было разглядеть созвездие Ориона.

Алви, оглядев всю панораму, подошла к Беннету.

– Тебе нравится?

– Это удивительно, – прошептал он, задирая голову, чтобы лучше рассмотреть звезды. Поднял руки, пытаясь прикоснуться к ним. – Октябрьский пикник?

– Раз я позволила себе пренебречь им в действительности…

Опустив руки, он посмотрел на Алви, полный благоговейного изумления.

– Это создала ты, а не маг Прафф?

Она кивнула.

Он улыбнулся и снова взял ее за руку.

– Это изумительно. А для октябрьского пикника найдется и другая возможность.

Ее сердце забилось быстрее.

– Правда?

Неужели и в следующем октябре он будет точно так же держать ее за руку, приходить к ней, писать записки?

Он всмотрелся в ее лицо. Поднял руку и нежно провел по ее волосам.

– Я очень хотел бы.

Бесконечно долгое мгновение они стояли рядом, глядя друг другу в глаза. Алви еще никогда не видела, чтобы он так на нее смотрел. Еще никто никогда так на нее не смотрел. Ее сердце стучало слишком громко – Алви не сомневалась, что Беннет слышит этот стук.

Он выпустил ее ладони, осторожно сдвинул ее очки наверх – сразу же и он сам, и красочный парк с пикником превратились в расплывчатые пятна, – но это не имело никакого значения. Алви закрыла глаза. Запрокинула голову. Беннет ласково взял ее голову в ладони, а его губы прижались к ее губам, и это было тепло, и сладко, и ох!..

Целоваться оказалось намного приятнее, чем воображала себе Алви. Или это так сладко именно из-за того, что она целовалась с ним. Беннет был не намного выше ее ростом, и поэтому ей не нужно было тянуться к нему. От него пахло чем-то вроде чая с анисом и каким-то лосьоном после бритья – и эта смесь запахов очень нравилась Алви. Она вдохнула ее и улыбнулась в его губы. Одна из его рук переместилась на ее затылок. Ее рука нашла его талию.

Их первый поцелуй, вероятно, растянулся надолго, но Алви не замечала время. Она наклонила голову, чтобы было удобнее, а он целовал ее. Она вздохнула от счастья. Близость, запах, но главное – она желанна и любима и не сомневается в том, что сама любит.

Она прижалась к нему, чтобы стать еще ближе. Он немного отстранился от нее, глотнул воздуха и снова прильнул к ней. Алви, воспользовавшись моментом, запустила пальцы в его мягкие светящиеся волосы. Ох!..

Она могла целовать его вечно. Она совершенно не умела танцевать, но если поцелуй был бы танцем, то – самым простым и желанным. Губы Беннета пошевелились, и она раздвинула свои…

– Алви? – раздался голос мг. Праффа из вестибюля. – Вы там?

Беннет резко отпрянул, и Алви чуть не упала на него; ей пришлось крепко ухватить его за плечи, чтобы устоять на ногах. Она вздохнула.

– Гм… да!

– Хорошо. Не забудьте, что нужно побыстрее упаковать эти панели!

– Да, сэр!

Вцепившись в Беннета, Алви слушала удалявшиеся шаги наставника.

Беннет рассмеялся:

– Пожалуй, это даже к лучшему.

– Не согласна. – Она взялась за дужки очков и вновь надела их на глаза. Беннет улыбался мягко и ласково, так, что ей захотелось лечь рядом с ним и лежать, например с какой-нибудь хорошей книгой. С «Сердцем тьмы».

Он приподнял ее подбородок и поцеловал – очень осторожно, чтобы не оставить следов на линзах.

– Алви, ты единственная в своем роде.

– Мне кажется, мистер Купер, что вы преследуете неблаговидные цели. Теперь я, конечно же, не смогу сосредоточиться на своем показе.

Он хихикнул:

– Очень жаль, что я не смогу его увидеть. – Он поцеловал ее в лоб. – Все пройдет замечательно.

Алви лучезарно улыбнулась ему и подняла глаза к созвездию Ориона.

– Ох, мне же теперь нужно еще разобрать его.

– Я помогу тебе. И покажу тебе настоящее созвездие, когда вернешься.

Она широко улыбнулась ему. Придерживая юбку, Алви вылезла из Изображариума.

Трейлер представлял собой маленький белый домик на колесах. На бампере были выгравированы заклинания Плавильщиков, но Алви не понимала, для чего они были нужны: то ли для того, чтобы меньше трясло при езде, то ли для того, чтобы трейлер было легче буксировать. Казалось, что вокруг трейлера суетились все слуги имения мг. Праффа: кто-то что-то нес, кто-то что-то поправлял. Даже Эмма протирала зеркала. Беннет принес из полимерной разобранный Изображариум, а Алви – пластмассовый контейнер с инструментами, который им пригодится для его сборки. От гаража к трейлеру рысцой бежал Фред.

– Все в порядке, – прокричал он мг. Праффу, облаченному в зеленую униформу Полиформовщика.

Мг. Прафф кивнул (Беннет тем временем погружал коробку в трейлер).

– Ну и ладно.

– Что случилось? – спросила Алви.

Водитель пожал плечами:

– Похоже, я вчера вечером плохо запер гараж. Могу поклясться, что запирал его, но, должно быть, не повернул до конца ключ.

– Почему бы вам не прогреть двигатель перед поездкой? – сказал мг. Прафф и добавил: – А вам, мистер Купер, большое спасибо за помощь.

– Не стоит благодарности, – ответил Беннет.

Тут к трейлеру подошел один из лакеев, который нес образцы протезов для презентации. Алви забралась в трейлер (зря она нарядилась с утра в юбку; нужно было переодеться перед самым отъездом) и начала укладывать все, что туда уже успели загрузить, а несколько лакеев, Беннет и мг. Прафф принесли из полимерной все остальное. Алви уже проверила все по списку вчера, но и сейчас открывала каждый мешок, каждую коробку, чтобы убедиться, что все, что там должно быть, находится на месте. Ей совершенно не хотелось, чтобы в Оксфорде выяснилось, что они забыли что-нибудь важное.

Больше всего места занял Изображариум; протезы для сохранности завернули в губчатую резину, отчего они увеличились в несколько раз. Когда погрузку закончили, трейлер был заполнен только на две трети. Алви закрепила коробки и мешки специальными ремнями, чтобы их не растрясло во время поездки.

Возле трейлера появилась Эмма, заглянула внутрь, быстро, но внимательно осмотрела его содержимое.

– Алви, ну и суматоха! Помочь вам чем-нибудь?

Алви повернулась, чуть не ударившись головой о потолок трейлера.

– О нет, мы уже закончили! – Она выпрыгнула из трейлера; юбка задралась. Отряхнула руки. – Я расскажу вам обо всем, что там будет. Что вы… о, Эмма, что случилось с вашей рукой?

Эмма взглянула на свою правую руку, где на тыльной стороне, у основания большого пальца, красовался ярко-алый след от недавнего ожога, и нахмурилась:

– Увы, обычные издержки профессии. Мне не больно. – Она перевела взгляд на полимерную. Мистер Хемсли запер дверь и направился к автомобилю.

Алви поспешно обняла Эмму.

– Я привезу вам что-нибудь с Конвента.

Мг. Прафф глубоко вздохнул. Проверил карманы. Посмотрел по сторонам. Увидел миссис Прафф в дверях черного хода. Подошел к ней и поцеловал на прощание. Миссис Прафф ни на минуту не усомнилась в своем муже, когда разразился скандал прессы, и Алви восхищалась этим. К счастью, благодаря усилиям хороших адвокатов мг. Праффа клевета не получила дальнейшего распространения. Все ограничилось одной скандальной публикацией. Их участие на Конвенте Изобретателей не отменили.

Вернулся запыхавшийся мг. Прафф.

– Никогда еще я так не волновался перед презентацией. Алви, вы возвращаете мне юность.

Она улыбнулась, а ее наставник отправился лично еще раз проверить ремни багажа.

Беннет, закатавший рукава рубашки до локтя (что очень понравилось Алви), упер руки в бока.

– Тогда я, пожалуй, пойду. Ты взяла записную книжку?

Алви похлопала по сумке, висящей у нее на плече.

– Я буду сообщать тебе обо всем происходящем, а ты потом должен будешь сделать мне еще одну.

– Очень рассчитываю на это. – Он скосил глаза на Фреда, который многозначительно обернулся и залез на водительское место.

Алви поцеловала Беннета в щеку. Потом, оглянувшись и убедившись, что никто не подглядывает, поцеловала его в губы.

– Учись хорошо, – шепнула она.

Он взял ее за руку и пожал.

– Непременно. Будь осторожна.

– Есть, сэр.

Он улыбнулся и зашагал к «бенцу». Мг. Прафф объявил, что все готово. Алви забралась в автомобиль. У него были стеклянные окна и сам он был немного шире, чем другой автомобиль, на котором Алви ездила до этого. Алви мимоходом подумала о том, сколько же всего пришлось достичь мг. Праффу, чтобы иметь возможность обзавестись двумя автомобилями и особняком. Будет ли у нее собственный гараж, когда она станет Полиформовщиком? Собственный «бенц»? Возможно, что к тому времени компания «Форд» разработает новую модель, и у нее будет еще и такая машина. Возможно, ей удастся добавить что-нибудь пластмассовое в двигатель… что-нибудь, помогающее двигаться более плавно и не перегревающееся. А она представила бы это на будущем Конвенте Изобретателей. Какой фурор она произвела бы, въехав на автомобиле прямо в главный зал и…

– Алви?

Алви заморгала и увидела, что мг. Прафф уселся рядом.

– Ой, простите. Вы о чем-то спрашивали?

Он усмехнулся:

– Всего лишь хотел убедиться, что вы взяли все необходимое.

– Да. И трейлер проверила еще раз. Все собрано.

Мг. Прафф хлопнул по спинке сиденья Фреда:

– Можно ехать!

Автомобиль тронулся с места и неторопливо покатил вокруг поместья. У Алви в животе порхали бабочки. Она попыталась отыскать на дороге «бенц» Беннета, но тот уже укатил. Тогда она вынула из сумки новую записную книжку и написала на первой странице: «Мы поехали! Я никогда не была в Оксфорде. Какое приключение!»

После этого она книжку убрала. Все равно Беннет, сидя за рулем, никак не смог бы ответить ей. Они ехали через Лондон, проезжали сначала мимо одного вокзала, потом мимо другого. Алви удивляли все эти старинные здания и мосты. Но домов и магазинов становилось меньше и меньше, и автомобиль двинулся на запад, и вскоре дорогу со всех сторон окружили густые зеленые рощи.

Фред покрепче вцепился в руль, повернул влево и сказал:

– Очень плохая дорога.

Мг. Прафф предался воспоминаниям о прошлогоднем Конвенте Изобретателей. Кого можно было там встретить и как с пользой провести время в перерывах между презентациями – обо всем этом он рассказывал Алви. Гигантский список имен, которые она не смогла бы запомнить даже со второго раза, – она теперь не сомневалась, что Конвент – это одно из самых значительных событий в жизни магов. Каждому материалу – пластмассе, бумаге, каучуку, металлическим сплавам, стеклу, а также огню была посвящена отдельная секция, хотя каучук и пластмасса, как более новые дисциплины, привлекали значительно больше слушателей.

Они беседовали долго, так долго, что Алви устала сидеть на одном месте. Она глядела на зеленые холмы и жалела, что у нее нет какого-нибудь фотоаппарата, чтобы запечатлеть эти прекрасные виды. А Беннет когда-нибудь видел эти холмы?

Она собралась было достать записную книжку и посмотреть, не появился ли там ответ, как вдруг автомобиль резко дернулся влево. Алви сильно ударилась о стенку, плечо пронзило болью. Мг. Прафф схватился за спинку переднего сиденья. Машина затряслась и задергалась. Фред вцепился в рулевое колесо и, страшно чертыхаясь, все же сумел вывести автомобиль к обочине, где и остановился.

– О боже, Фред! – воскликнул мг. Прафф. – Что случилось?

– Не знаю. Треклятая штука вдруг взбесилась. – Он обернулся, и у Алви перехватило дух при виде его крови, которая текла из глубокой раны на лбу.

Мг. Прафф выхватил из кармана носовой платок и сложил его в четыре раза.

– Проклятье! Фред, приложите ко лбу!

Тот прикрыл рану платком. Мг. Прафф вышел из автомобиля. Алви вышла следом.

Автомобиль на первый взгляд был в порядке – колеса целые, двигатель работал равномерно, не было никакого дыма. Даже трейлер выглядел целым, хотя его должно было изрядно тряхнуть.

– Фред, выключите двигатель, – махнул рукой мг. Прафф.

Двигатель смолк.

Мг. Прафф поднял капот. Оттуда в лицо Алви пахнуло жаром, но температура была не выше обычной.

– Не буду трогать, еще…

Мг. Прафф прикоснулся к штанге и отдернул руку.

– Еще горячо, – закончила Алви.

Мг. Прафф вздохнул:

– Хорошо, что мы выехали загодя. Вы разбираетесь в этом?

– Да, сэр. Хотя на первый взгляд все в порядке. Нужно будет залезть внутрь, когда остынет… если проблема с двигателем…

Мг. Прафф вышел на дорогу и прошел назад, вероятно пытаясь разыскать проклятую выбоину. Вернувшись, он покачал головой.

Фред в машине застонал.

– Вероятно, ударился о руль, – пробормотал мг. Прафф, взглянув краем глаза на водителя, после чего оглянулся по сторонам. Они находились достаточно далеко от населенных пунктов – кругом были одни поля.

У Алви желудок словно стянуло в тугой узел. Мг. Прафф подошел к водительской двери.

– Фред, как вы себя чувствуете?

– Голова немного кружится, сэр.

– Вы знаете, где мы?

Он поднял голову; на одном из его век запеклась кровь.

– Думаю, что мы где-то недалеко от Мейденхеда. – Он указал рукой в сторону холма.

«Какое странное название[12] для города», – подумала про себя Алви. Мг. Прафф кивнул.

– Попробую найти помощь. Отдыхайте, Фред. Алви, останьтесь в машине и присматривайте за ним.

– Да, сэр.

Он кивнул:

– Постараюсь вернуться как можно быстрее. – И он быстрым шагом направился прочь от дороги вверх по склону холма.

Покусывая губу, Алви нашла в сумке носовой платок и предложила его Фреду; тот, который был у него, насквозь промок от крови. Она еще некоторое время постояла рядом с водителем – Фред откинулся на спинку своего сиденья, запрокинул голову и закрыл глаза. Было видно, как пульсировала артерия у него на шее.

Постояв так несколько минут, Алви вышла на дорогу и принялась старательно вглядываться в обе стороны, молясь о том, чтобы там показался какой-нибудь автомобиль. Она не увидела ни одного автомобиля, но все же надеялась. Ее устроила бы даже лошадь. Она ломала руки в тревожном ожидании, но никто не появлялся.

Алви тяжело вздохнула. Оглянулась на автомобиль. Двигатель. Она подошла и заглянула под открытый капот. Двигатель еще не остыл, но не был уже таким горячим. Склонившись над капотом, она очень осторожно просунула руки. Ее взгляд скользил по трубкам, клапанам и прочим деталям. Рот скривился. Что же…

Тут она заметила что-то странное возле отверстия выпускного клапана цилиндра в передней части двигателя. Нечто закругленное, словно кто-то прицепил там огромный свиной пятачок из очень толстой, непрозрачной пластмассы. Она напрягла память, но никак не могла понять, какую функцию эта деталь могла выполнять в двигателе. Может быть, мг. Прафф встроил в свои автомобили какие-то особые заклинания, которые должны были улучшить их работу? Сжав губы в тонкую ниточку, Алви осторожно потянулась, чтобы потрогать незнакомую деталь.

Но она задела какую-то деталь и обожглась. Алви зашипела от боли и отдернула руку. Ее пальцы были измазаны жирной черной сажей, а у основания большого пальца вздулся красный волдырь. Она махала рукой, дула на ожог и отошла от машины. Алви нутром чуяла, что этой пластмассы там быть не должно. Фред говорил что-то о незапертом гараже…

Фред! Нужно посмотреть, как он там. Сжимая обожженный палец другой рукой, Алви позвала его. Он не ответил. Подойдя поближе к двери, она повторила:

– Фред!

– Тут я, – устало отозвался он.

Сжав руки в кулаки, Алви направилась к трейлеру. Там могло найтись что-нибудь подходящее для перевязки, а если даже ничего не окажется, она хотя бы проверит багаж. Девушка открыла дверь.

Несколько вещей свалились на пол машины. Скорчив недовольную гримасу, Алви опустилась на колени и осмотрела каждый из них, прежде чем вернуть на место: следовало убедиться, что ничего не сломано. Это занятие успокоило ее настолько, что она перестала обращать внимание на боль от небольшого ожога на правой руке. Она проверяла образцы изобретения до тех пор, пока не заныли колени. Убрав все на места, она поднялась и шагнула к Изображариуму, чтобы удостовериться, что он не поврежден.

В то самое мгновение, когда ее пальцы прикоснулись к большой коробке, дверь трейлера за ее спиной захлопнулась, и Алви оказалась в темноте.

Сердце подскочило, она резко обернулась.

– Фред?

Послышался звук работающего двигателя.

– Фред! – крикнула она. Подбежала к двери – врезалась в дверь! – и забарабанила по ней кулаками. Потом пошарила в поисках ручки, но эта дверь изнутри не открывалась.

– Фред! Маг Прафф! Я здесь, в прицепе! Помогите!

Трейлер дернулся и выполз на дорогу. Алви упала и больно ударилась бедром. Она опять принялась впотьмах барабанить в металлическую дверь и кричать так, что и горло, и кулаки заболели. В трейлере стало душно, хотя на улице был прохладный мартовский день. Выбившиеся локоны уже прилипали ко лбу, а очки так и норовили съехать со скользкого от пота носа.

Когда трейлер повернул, она села на пол. Несколько раз моргнула. В прицепе не было такой уж кромешной тьмы, сквозь щели двери просачивалось немного света. Голова сама собой начала вычислять объем кислорода в кубических футах, но вскоре, громко застонав, Алви заставила себя прекратить это дурацкое занятие. Все равно ничего хорошего от этих вычислений не узнала бы.

Она изо всех сил пыталась вдыхать спертый воздух и, с трудом удерживаясь на ногах, ощупывала стены машины, но трейлер был сделан из прекрасного металла, подпитанного заклинаниями Плавильщиков, а единственный выход был заперт. Возможно, если бы попался подходящий рычаг, то можно было бы повозиться как следует: она могла бы выбить дверь и заставить автомобиль остановиться.

До боли стиснув зубы, она колотила обоими кулаками по двери. Когда трейлер остановился, Алви охрипла, ее подташнивало от духоты, хотя на душе у нее тут же полегчало.

Она услышала приближающиеся шаги. Дверь открылась. Свет на мгновение ослепил ее.

Но дверь открыл не мг. Прафф или Фред, догадавшийся прийти ей на помощь.

Это был мг. Эззелл.

Глава 17

Он удивился, увидев Алви, – впрочем, не меньше, чем она.

– Что за черт?! – бросил он, и Алви одновременно воскликнула:

– Вы?!

Он подался вперед. Алви резко попятилась, уткнулась спиной в Изображариум, запутавшись при этом в юбке.

– Вы! Вор! – Она посмотрела мимо него. Вокруг одни деревья. Далеко ли они уехали? Прошло примерно около часа…

Мг. Эззелл оперся коленом о порог трейлера и попытался схватить Алви за ногу. Она пнула его, но он все же стиснул ее лодыжку и потянул девушку из трейлера. Она отчаянно, хотя и тщетно, отбивалась; очки соскользнули на самый кончик носа, прическа, которую с утра сделала Эмма, растрепалась.

– Уймись! – пропыхтел мг. Эззелл, вытаскивая Алви наружу. Она смотрела сквозь упавшие на глаза пряди волос, пытаясь понять, где же они находятся. Грунтовая дорога, деревья. Автомобиль и трейлер стояли возле какого-то старого бревенчатого дома. Летняя дача? Заброшенное жилье? В любом случае вдали от посторонних глаз.

– Помогите! – крикнула она, и рука мг. Эззелла зажала ей рот. Второй рукой он обхватил ее и поволок прочь от дороги, пинком распахнув дверь, втащил в дом.

– Никто тебя… не услышит, – отдышавшись, выговорил он. Потом еще раз выругался, задумался на секунду и потащил Алви вниз по лестнице. Алви схватилась за перила и снова закричала. Она так отчаянно вырывалась, что мг. Эззелл чуть не свалился с лестницы. Ему пришлось отпустить одну руку, чтобы самому ухватиться за перила. В этот миг Алви запустила свободную руку в свою сумку и нащупала там пластмассовые наручники. Когда мг. Эззелл снова схватил Алви обеими руками, она осела на ступеньку, извернулась так, чтобы его запястья сдвинулись как можно ближе, и бросила на них пластмассовую ленту.

Он зарычал и легко отшвырнул их в сторону. Алви лишь проводила взглядом свое единственное средство защиты, летевшее вниз по лестнице.

Мг. Эззелл схватил ее руку и завернул за спину так, что плечо пронзило резкой болью. Алви вскрикнула, а потом завизжала.

– Заткнись! – рявкнул он и, навалившись на Алви всем весом, уткнул ее в стену. Она врезалась лбом, и у нее на мгновение закружилась голова. Она попыталась вновь вцепиться в перила, но ухватила только воздух. Мг. Эззелл протащил ее по оставшимся ступеням и впихнул в какую-то комнату – пустую, за исключением простого письменного стола и белого квадратного стеллажа, на котором были разбросаны несколько тонких брошюр.

Лишь одно окно, похожее скорее на небольшую щель над землей, откуда проникал тусклый свет.

Мг. Эззелл выпустил Алви, и она повалилась на пол, не представляя даже, как и каким образом могла задраться ее юбка. Волосы упали на глаза. Боль пульсировала в висках. Сердце, казалось, готово было разорваться. Она отбросила волосы назад и поправила очки.

– Что вы делаете?! Фред! Фред ранен, а вы… это вы забрались в полимерную!

Мг. Эззелл злобно осклабился:

– Вот еще. Я редко сам берусь за грязную работу. – Он нахмурился. – Пожалуй, и это не надо было мне делать самому. Не ожидал… встретить тебя.

Он загородил дверь спиной и уставился на Алви, прикусив в раздумье палец.

– Не ожидали? – повторила она, взглянув на окно. Оно выходило чуть в сторону от дороги. По крайней мере, ни дороги, ни трейлера из него видно не было.

Чего же тогда он ожидал? Рассчитывал украсть трейлер, но без ученицы мага в нем. И все же… Откуда он мог знать, что машина сломается именно в это время, именно в этом районе?

Тут она, похолодев, вспомнила о пластмассовом нечто в двигателе.

– Вы что-то сделали с автомобилем.

– Вы что-то сделали с автомобилем, – нараспев, по-ребячески, передразнил ее мг. Эззелл. – Конечно, я что-то сделал с автомобилем, дура. Мне даже повезло, что водитель расшиб себе башку и Прафф пошел за помощью. А вот что ты окажешься в машине, я никак не ожидал. Какой дурак потащит бестолкового ученика на Конвент Изобретателей? Проклятье! – Он обеими руками вцепился в свои волосы.

Тут-то она все поняла. Мг. Эззелл, вероятно, вчера вечером пробрался в гараж мг. Праффа. Засунул что-то в двигатель автомобиля – нечто такое, что при помощи заклинания могло принести вред двигателю. Несомненно, это был тот странный пластмассовый пузырь в двигателе. Фред без сознания, мг. Прафф ушел. Если бы не она – никаких свидетелей.

И мало того что она являлась свидетелем похищения машины и экспонатов, он еще, пусть и сам того не ведая, похитил ее. Двойное преступление. За которое наверняка полагается длительный тюремный срок.

Она закрыла рот руками, ощущая, как все тело покрывается гусиной кожей, будто тысячи холодных игл вонзились в нее.

– Вы убили Фреда.

– Когда я вытащил его из машины, он дышал! – рявкнул маг. – Но это тебя не касается.

Оглядев комнату, Эззелл нечленораздельно зарычал и расстегнул свой ремень, но затем отбросил его прочь и опять шагнул к Алви. Она отступала, пока не уперлась спиной в стену, потом опять закричала:

– На помощь! – и попыталась проскочить мимо Эззелла. Тот вскинул руку, схватил Алви за волосы и так дернул, что у нее шея хрустнула.

– Уймись же ты! – бормотал он, скручивая Алви руки. Она брыкалась и кричала, но мг. Эззелла она не одолела бы в любом случае, даже будучи в наилучшей форме. Он подтащил ее к столу, повалил и, усевшись сверху, чтобы та не сопротивлялась, связал ее запястья ремнем, а второй конец сложил петлей и надел на ножку стола.

Закончив, он стремительно отскочил, и Алви даже не успела пнуть его.

– Что с тобой делать, я решу позже. – Он ухмыльнулся. – А сейчас мне нужно посетить Конвент.

– Ничего не выйдет! – крикнула Алви, отчаянно извиваясь и пытаясь дотянуться до него, несмотря на связанные руки. – Вам не удастся присвоить работу мага Праффа. Он уже представил заявку!

Полиформовщик засмеялся так, словно залаяла собака.

– За кого ты меня принимаешь? Прафф не представлял никому никакую заявку.

Алви замерла.

– Но он… он показывал мне подтверждение.

Мг. Эззелл картинно закатил глаза.

– Я перехватил заявку. Подтверждение прислал я. Никто на Конвенте даже не знает, что Прафф едет туда. На сей раз он увидит, что бывает, когда тебя выставляют дураком.

Алви уставилась на него, ощутив всю тяжесть своего тела. Если у него это получится…

Мг. Эззелл тем временем пошарил в карманах, достал перочинный ножик, открыл его и шагнул к Алви.

– Помогите! Помогите!

– Дура-девка. Никто тебя не услышит. – Увернувшись от очередного пинка Алви, он схватил сумку, висевшую на плече девушки и перерезал ножом ремешок. В сумке находилась книжка для переписки с Беннетом – единственный шанс выбраться из этой передряги.

– Пожалуйста, оставьте мне сумку, – пискнула она.

– Ты читаешь слишком много плохих книг. Наверняка вообразила себя героиней пьесы, но неужели ты на самом деле принимаешь меня за гротескного злодея и надеешься, что я ошибусь и ты сможешь освободиться?

Он фыркнул, бросил сумку к двери, убрал нож, присел на корточки возле Алви и стал шарить по карманам ее юбки. Из левого кармана он забрал несколько фунтов, из правого – авторучку. В переднике ничего не было. Алви корчилась под его липкими руками. Он ощупал пояс юбки, затем чулки – не засунула ли она туда чего-нибудь. Потом его рука на полсекунды задержалась на колене и полезла дальше под юбку, на бедро.

Превозмогая боль от врезавшегося в запястья ремня, Алви вывернулась от мг. Эззелла и пнула его в плечо. Тот выругался, отскочил. Посмотрел на ее туфли. Сдернул их с ног Алви.

– Я же сказал, – тяжело дыша, он отступил к двери, – потом решу, что с тобой делать.

Он забрал ее вещи и вышел, хлопнув дверью. Щелчок замка эхом раскатился по пустой комнате.

– Помогите! – крикнула Алви. – Помогите!

Наверху хлопнула другая дверь. Извернувшись – насколько это возможно, – Алви поднялась на колени; ремень еще сильнее стянул ей руки, они даже посинели. Она изо всей силы дергала, скрипя зубами и чувствуя, как ремень врезается все больнее и больнее. Стол отодвинулся лишь на сантиметр. Он не выглядел массивным, но был очень тяжелым, хотя ящики его были пусты.

Тогда Алви вцепилась в ремень зубами, пытаясь ослабить узлы.

Снаружи заработал двигатель автомобиля.

По щеке Алви покатилась слеза. Она моргнула и заставила себя собраться. Ей нужно было сохранять спокойствие. Она должна была выйти отсюда.

Алви попыталась сосредоточиться, не волноваться и дышать ровно. Ей необходимо было сосредоточиться. Она должна выбраться отсюда до возвращения мг. Эззелла. Она должна была помочь Фреду. Она должна была предупредить мг. Праффа. Она должна была сделать хоть что-нибудь.

Она кусала, тянула и дергала ремень, как собака. Он вроде бы немного ослаб, но потом снова затянулся.

Алви повернулась на бедре, чтобы хоть немного отпустить хватку ремня. Посмотрела вокруг в поисках хоть чего-то полезного, но комната была действительно пуста. Она зажмурилась на мгновение, вновь сосредоточившись на дыхании, заставив его быть медленным и глубоким. Потом перекатилась на бок и тянула, тянула, тянула, пока не почувствовала, что большой палец вот-вот сломается.

Тогда она повернулась на другой бок, боль перешла на вторую руку, и она снова принялась тянуть. Когда же стало ясно, что от этого нет никакого толку, Алви от отчаяния толкнула стол плечом.

Это оказалось больно. Гораздо больнее, чем она ожидала. Алви лишь через несколько секунд сообразила, что именно это плечо она ушибла во время автомобильной аварии.

– Ты справишься, – сказала она себе, стараясь не плакать. – Ты Брехенмахер, черт возьми!

Она снова толкнула стол, стиснув зубы от боли. Повторила, упираясь ногами в замызганный грязно-белый ковер. Он оказался скользким. С немалыми усилиями Алви извернулась по-другому, так, чтобы можно было подтянуть колени к немеющим пальцам и отцепить застежки чулок. Потом кое-как дергая ногами и прижимая их одну к другой, стащила с себя чулки. С босыми ногами упор стал немного лучше.

Она упиралась, толкала, стонала.

Стол наклонился и с грохотом обрушился на пол.

Засмеявшись, Алви отцепила скрученный ремень от его ножки, без особого труда освободила руки и принялась растирать их и сгибать запястья и пальцы. Она так усердно терла, что свежий пузырь от ожога у основания большого пальца правой руки лопнул, и из него просочилась кровь. Алви сначала подула на ранку, а потом промокнула ее передником.

Она поспешила к двери. Нажала на ручку, но та, естественно, не поддалась. Дверь – судя по всему, тяжелая, прочная дверь – была заперта на замок. По крайней мере, так она предположила, приложив палец к замочной скважине.

Отвернувшись от двери, Алви подошла к окну. Оно, во‑первых, не открывалось, во‑вторых, сквозь него не пролезла бы даже ее голова, не говоря о груди и бедрах. Она забралась на опрокинутый стол и, встав на самый угол и держась за подоконник, выглянула наружу. Ее глаза оказались вровень с землей, а буйно разросшаяся трава не позволяла ничего увидеть. Только деревья и трава – вот и все, что она смогла разглядеть.

Будь она Осветителем, ей, возможно, удалось бы что-нибудь сделать.

Осветители. Магия.

– Пластмасса, – прошептала она, спрыгивая со стола и, медленно поворачиваясь, дважды осмотрела комнату. Пластмасса. Что-нибудь пластмассовое. Но ей ничего не попадалось.

Она выдвинула все ящики стола, но нашла только кусок древесного угля. Проверила полки, рассчитывая почувствовать знакомую щекотку в пальцах, но обнаружила лишь бумажную брошюру – путеводитель по Риму и еще одну – подробную инструкцию об использовании телефона. И еще несколько клочков бумаги без каких-либо записей.

Полки были из дерева. Стол – из дерева и металла. Окно – из стекла.

Она проверила ремень мг. Эззелла. Кожа и металл. Проверила свои карманы. Пусто.

Опустившись на четвереньки, Алви осмотрела ковер, водя руками по ворсу в поисках чего-нибудь потерянного. Она нашла скрепку, немного сухих крошек еды. И больше ничего. Даже на ее блузке не было пуговиц, а застежка юбки была металлической.

Она снова вскочила на стол и заколотила кулаком в стекло.

– Помогите, – закричала она. – Помогите!

Прошло несколько минут – и она замолчала. Мг. Эззелл был совершенно уверен, что ее никто не услышит. Она лишь мельком успела разглядеть то место, куда он привез ее, – но не заметила ни одного дома или хотя бы сарая. Далеко ли отсюда до ближайших соседей? Каковы шансы, что кто-нибудь забредет сюда и окажется достаточно близко от этого окна, чтобы услышать ее голос?

Она упала на стол; от беспомощности ее кишки выворачивало наизнанку. На глаза навернулись слезы. Алви вытерла их, испачкав очки.

Ее очки.

Ее очки!

– О, маг Прафф, я готова расцеловать вас.

Она сняла очки с лица. Все вокруг тут же расплылось, но другого выхода у Алви Брехенмахер не было. Она прикоснулась пальцами к правой линзе; щекотка от прикосновения к пластмассе наполнила ее надеждой. С приятным щелчком линза выскочила из оправы.

Алви снова надела очки. Теперь, когда один глаз у нее ослеп, а второй остался зрячим, да еще и оправу чуть перекосило от тяжести одной линзы, она чувствовала себя несколько дезориентированной. Она уставилась на пятно, представлявшее собой линзу, которую держала в руке. Пластмасса. Превосходно. И что дальше?

Алви перебрала в памяти все заклинания, которые знала. «Память. Изображение», «Отвердей», «Размягчись», «Плавься», «Облегай», «Приклейся», «Помутней», «Сомкнись», «Согнись» и «Неизменяемо», «Нажать», «Внимание. Образец». Какое из них могло бы сейчас помочь?

Она уставилась на дверь, наклонив голову так, чтобы видеть больше зрячим глазом. Ей позарез был нужен ключ. Могла ли она сделать его?

Алви быстро подошла к двери и осмотрела замочную скважину. Она представляла собой узкую щелку, сквозь которую нельзя ничего разглядеть. Если бы Алви была Плавильщицей… Плавильщики могли отпереть что угодно, сделанное из металлических сплавов, если только замок не был специально зачарован от вскрытия, вроде тех замков, которые мг. Прафф установил в своей полимерной.

– Размягчись! – приказала она линзе. Та послушно размягчилась, Алви разгладила ее в узкую полоску и дала новую команду: – Отвердей.

Получившуюся полоску она всунула в щель между дверью и косяком и попробовала отжать язычок. Но пружина замка оказалась крепкой, и у Алви ничего не получилось. Пульс Алви вновь начал ускоряться. По телу побежали мурашки. Она должна была справиться. Обязана была. В комнате не нашлось ни еды, ни воды. Если мг. Эззелл задержится на насколько дней, она может просто умереть здесь, так и не узнав, что он решит «делать» с ней. Возможно, именно этого он и хотел… хотя убийство, вдобавок к ограблению и похищению, сделает его преступление еще более тяжким.

Она опустилась на колени, держа в руках погубленную линзу. Думай! Возможно, она могла бы разбить стекло в окне. Тогда ее крики о помощи звучали бы громче, но это не решило бы проблемы. Для того чтобы крики принесли какую-то пользу, поблизости должен кто-то находиться.

Она уставилась на замок. В висках пульсировала кровь.

– Размягчись, – приказала она и разделила линзу на две части; одной она сразу вернула жесткость и отложила ее. Вторую половину она принялась мять, как глину, пока из нее не получилась длинная и тонкая полоска.

– Отвердей! – сказала она и сунула пластмассу в замочную скважину.

Ключ. Ей требовался ключ.

Она схватила брошюру с книжной полки и взялась за кончик своей «отмычки» краем бумаги. Если пластмасса не будет соприкасаться с ее пальцами, она может не выполнить следующую команду, но Алви не хотела терять ни грамма пластмассы. Прикоснувшись пальцем к торчавшему из замка кончику полоски, она произнесла:

– Плавься. – Ей нужно было всего лишь сформировать на краю пластмассы следы зубчиков.

Вставленная в замок часть начала таять, заполняя полость скважины, а второй конец более или менее держал форму благодаря бумаге. Выждав несколько секунд, Алви сказала:

– Отвердей, – и повернула полоску.

Она не пошевелилась. А чего еще следовало ожидать? Она только что заполнила пластмассой весь механизм. О чем она думала?

Алви выпустила кусочек пластмассы, лист бумаги и потерла голову ладонью. Она не думала. Она паниковала. Это была тихая паника, которую она держала глубоко в себе. Но это была паника. Возможно, ей, в конце концов, все же следовало попробовать разбить стекло в окне и докричаться до кого-нибудь. Она отлично визжала. Алви взяла в руку другую половину линзы и несколько раз приказывала ей отвердеть, пока не дошла до предела. Тогда она зажала полоску в кулаке и колотила по стеклу до тех пор, пока оно не треснуло. Алви выломала из рамы осколки, порезавшись несколько раз при этом, и яростно кричала – она почувствовала, что еще чуть-чуть, и у нее вот-вот пойдет кровь из горла.

Никто ей не ответил. Она не слышала, чтоб по невидимой отсюда дороге проезжали хоть какие-нибудь автомобили.

Она немного посидела на столе, отдышалась. Вернулась к двери и просунула под нее пальцы, в надежде найти хоть что-нибудь в пределах досягаемости. Но нащупала только край еще одного затоптанного ковра. Потом она повернулась спиной к двери и несколько раз стукнула по ней пятками, рассчитывая то ли сломать замок, то ли пробить деревянную дверь. Но дверь даже не вздрогнула. Зато Алви изрядно ушибла босые ступни.

Тут она услышала звук двигателя. Алви вскочила, подбежала к окну и забралась на стол. Сдержала, насколько могла, дыхание. И закричала. Но никто не ответил. Она, стиснув зубы, пыталась услышать человеческую речь, но вокруг царила мертвая тишина. Девушка впала в отчаяние.

Тяжело вздохнув, Алви спрыгнула со стола и опять присела перед дверью, уставившись на забитый пластмассой замок. Вероятно, мг. Прафф, вернувшись на место происшествия, обнаружил, что и автомобиль, и трейлер исчезли. Нашел ли он помощь? Успели ли вовремя помочь Фреду? Об ограблении наставник наверняка уже сообщил в полицию.

Она не могла не думать о том, сколько времени понадобится мг. Эззеллу, чтобы доехать до Конвента с добытыми нечестным путем экспонатами.

Этот человек мог выдумать и наврать все, что угодно, но даже если ему удалось узнать заклинание, которое приводит протез в движение, он все равно сделал критическую ошибку. Он нанял кого-то, чтобы украсть опытный образец из полимерной. Лондонская полиция видела протезы в имении мг. Праффа. Неужели этот человек настолько обезумел от зависти, что не мог сложить два и два? Или у него был другой план? Например, имитировать взлом в собственной полимерной?

Мог ли он обвинить Праффа в краже его протезов?

Она задумчиво кусала губы. Полиция видела заготовки протезов в полимерной Праффа, не так ли? А что, если они не видели их или мг. Прафф не сказал полицейским, что, по его мнению, могло понадобиться грабителю?

У нее перехватило дыхание. Случай у входа в больницу. Негодяев интересовали не деньги, а содержимое коробок. «Все это ни пенса не стоит», – сказал один из грабителей. Могли ли они рассчитывать на то, что найдут протезы? Не был ли грабитель одним из слуг Эззелла? «Вот еще. Я редко сам берусь за грязную работу».

Алви стиснула зубы и опустилась на колени. Схватилась за кусок пластмассы и крутила его, пока тот не сломался. Несколькими заклинаниями она восстановила его целостность. Конечно, Этель и Беннет были свидетелями. Но ведь мг. Эззелл мог заготовить и собственных «свидетелей». К счастью, Алви сохранила все свои записи и наброски протеза руки, хотя доказать даты их создания может оказаться не так просто. Возможно, Беннет знает заклинание, благодаря которому можно восстановить дату записи на бумаге. Но на это она могла только надеяться.

– Отменяю, – сказала Алви, надеясь таким образом вынуть пластмассу из замка. Но ничего не вышло. – Размягчись. Отменяю. – Пластмасса не желала слушаться. Алви снова заставила ее отвердеть и сжала губы в ниточку. В Полиформовке имелось множество потенциальных заклинаний, которые еще не были применены на практике. Вдруг ей удастся найти что-нибудь полезное?

– Размягчись. Нажать. – Пластмасса подалась было вперед и тут же поползла из замочной скважины обратно. Алви прекратила ее движение командой «Отвердей».

В доме что-то заскрипело. Алви оцепенела, даже дыхание задержала. Прислушалась. Что, если это место известно не только мг. Эззеллу? Что, если сюда мог явиться кто-нибудь из его… грязных подручных?

И что, если этот «подручный» придет, пока Алви все еще сидит, запертая в подвале? Она вспомнила, как рука мг. Эззелла трогала ее ногу. Что, если?..

Тогда она снова схватилась за пластмассовую полоску, ее пальцы дрожали.

Она должна была выбраться. Она должна была выйти немедленно.

– Стоп. Открыть. Отодвинуть. Изгиб. Размягчись. Стоп. Открыть. Отпереть. Изгиб. Отвердеть. Таять. Стоп! Открыть. Тянуть. Пожалуйста!..

Она шевелила полоской вперед и назад, из стороны в сторону. Снова ломала ее и снова восстанавливала целостность. Кожа на пальцах, казалось, стерлась о пластмассу. Она прижалась ноющим лбом к двери.

– Размягчись. Зацепить. Открыть. От…ворить. Отменить. Отпереть.

И тут язычок замка с приглушенным щелчком втянулся в замок с забитой пластмассой скважиной.

Алви выпустила полоску. Несколько секунд смотрела на дверь.

Прикоснулась к ручке. Взялась за нее, потянула.

Дверь открылась.

Алви вскочила на ноги, учащенно дыша. Но… команда «Отпереть» относилась к магии Плавления…Она совершенно точно помнила слова мг. Праффа о том, что ее нет в перечне заклинаний Полиформовки. Может быть, он ошибся?

А какая разница?

Ну, допустим, разница есть, и серьезная. Но ведь не сейчас же об этом думать.

Придерживая одной рукой юбку, Алви побежала вверх по лестнице. Сейчас она выйдет за дверь, найдет дорогу, по которой мг. Эззелл привез ее сюда и…

Мясистая рука схватила ее за плечо.

– Э, нет, так не пойдет, – произнес низкорослый, но очень толстый мужчина, стиснув предплечье Алви так, что наверняка у нее после этого останутся синяки. Ее горло перехватило таким спазмом, что крик, зародившийся в груди, так и не вырвался наружу. Человек был поистине огромен, не считая длины ног – большая голова, широкий подбородок, толстенные ручищи и грудь, как две шины от «бенца», сложенные вместе. Вокруг глаз темные круги, черная щетина. Нет, она не ошиблась. Алви действительно слышала звук двигателя. К дому подъезжал этот человек, этот лакей.

Тот, кто делает грязную работу. От этой мысли Алви лишилась всяческих сил. Ее колени подогнулись, руки ослабели.

Лакей явно не ожидал, что все 130 фунтов веса пленницы придутся на одну его руку, и качнулся вперед, чуть не упав с лестницы. Чтобы удержаться, он схватился за перила. Алви очнулась и быстро высвободила свою руку.

Единственный путь к спасению – вверх по лестнице и прочь из дома.

И она кинулась мимо своего громадного противника. Только бы добраться до двери…

Он схватил ее за щиколотку. Алви упала ничком на пол и ударилась подбородком. Ее зубы лязгнули, прикусив язык. Во рту почувствовала вкус крови. Алви, ощутив тошноту, поспешно сплюнула.

Лакей перехватил ее ногу другой рукой и стал подтягивать ее к себе, словно вытаскивал рыбу, попавшуюся на удочку. Алви цеплялась ногтями за промежутки между половицами, сломав при этом одну. Прочь отсюда. Она должна уйти отсюда, прежде… прежде, чем он…

Она пнула его свободной ногой; будь на ней обувь, от этого удара, возможно, и был бы толк. Но громила просто схватил Алви за лодыжку второй ноги и поволок по полу на спине. У нее точно останутся синяки от его соприкосновений.

– Помогите! – завопила Алви, ища вокруг что-нибудь тяжелое или хоть что-нибудь, хотя бы клок пыли! Но под рукой не было ничего, кроме второй линзы очков. Лучше уж ослепнуть, нежели то, чего было можно ожидать от этого негодяя там, в подвале… Но если у нее не получится, она так и останется здесь на всю жизнь. Возможно, очень короткую жизнь.

Внезапно лакей подбросил Алви в воздух и закинул на свое широченное плечо. Воздух с хрипом вырвался из ее груди, как из продырявленной волынки.

Лакей пробормотал какую-то гнусность и начал спускаться по лестнице. Алви вцепилась остатками ногтей в его спину, пыталась дотянуться до перил…

…и увидела на краю ступеньки свои наручники.

Пусть модель получилась неудачной, но все же это была пластмасса.

Она извернулась, нащупала пальцами ноги поясной ремень лакея и оттолкнулась с такой силой, что силач потерял равновесие. Оба прокатились по нескольким ступенькам, он на спине, она на животе. При этом Алви удалось схватить правой рукой наручники.

Лакей отвратительно выругался и, резко обернувшись, схватил Алви за талию.

– Ты у меня об этом пожалеешь!

Он снова поднял девушку, и в этот миг Алви сильно оттолкнулась от ступеньки. Негодяй, чересчур резким движением оторвавший ее от пола, по инерции покачнулся и врезался спиной в дверной косяк. Его руки ослабли разве что на секунду, но именно эта секунда и требовалась Алви. Она вырвалась из захвата. Наемник Эззелла выпрямился, потянулся к ней, и тут-то Алви схватила его запястье и прижала к перилам. Держа в руке полоску-наручники, она крикнула:

– Плавься! – и набросила полужидкую ленту на запястье лакея и брус перил. – Отвердей! – приказала она. – Отвердей! Отвердей!

Пластмасса повиновалась и стала прочной, насколько могла.

Лакей зарычал и попытался выдернуть руку, но пластмасса держала его крепко. Он потянулся к Алви свободной мускулистой лапищей, но она отскочила вверх по ступенькам, и он не достал ее.

Она не знала, как долго пластмасса выдержит, и не имела ни малейшего желания остаться и проверить это. Стремление вырваться на свободу толкало ее вперед. Она помчалась вверх по лестнице, выскочила за угол, повернула ручку замка на входной двери, прыгнула наружу и, оставив дверь распахнутой, бросилась наутек. Не обращая внимания на боль в боку, она мчалась по дороге прочь от холмов, туда, где – на это она могла лишь надеяться – осталась цивилизация.

Глава 18

Самая большая ошибка мг. Эззелла заключалась в том, что он оставил Алви очки.

Самым умным было то, что он отобрал у нее башмаки.

Алви бежала по середине дороги, где было больше травы и земля была мягче, но ее ушибленные ступни все равно ощущали каждый камешек, каждый комок глины, каждый выступ и каждую выбоину. Один раз она даже остановилась и попыталась оторвать кусок юбки, чтобы перевязать ноги, но не смогла справиться с добротной тканью подола и решила, что не стоит тратить на это драгоценное время. И она двинулась дальше, то и дело спотыкаясь обо все неровности на дороге. И, конечно, из-за отсутствия одной полноценной линзы в очках.

Но она не могла позволить себе остановиться ни на минуту. Ни в коем случае нельзя было оставаться здесь, в глуши, такой беззащитной и ждать, когда вернется мг. Эззелл или кто-нибудь из его дружков. Нельзя было допустить, чтобы Конвент Изобретателей воздал негодяю и обманщику почести за работу мг. Праффа. Нельзя было сидеть на месте, дожидаясь, пока ее спасут.

Алви вовсе не была спортсменкой – она очень скоро почувствовала, что выдохлась, особенно когда дорога пошла в гору. Она заставляла себя двигаться вперед, переходя на легкую трусцу, когда не хватало сил бежать, взбиралась на покрытые зеленой травой холмы в надежде увидеть хоть какой-нибудь ориентир. Когда мг. Эззелл нечаянно похитил ее, она, находясь в трейлере, чувствовала несколько поворотов, но это было не в самом начале их пути. Некоторое время автомобиль шел прямо – значит, маг вез ее на запад дальше Мейденхеда. Несомненно, этой информации было мало, но лучше иметь хоть какие-то догадки, чем ничего. Алви шла и шла, поминутно спотыкаясь, подол ее юбки обтрепался и отяжелел от пыли и грязи. Но когда солнце совсем склонилось к западу, она увидела другую дорогу. Мощеную дорогу.

Она возблагодарила все на свете и побежала скорее туда. Увидела стрелку с надписью «Рединг». И вскоре почувствовала блаженство, услышав знакомое тарахтенье автомобильного двигателя.

Еще никогда в жизни «форд» не казался ей таким красивым.

Это была открытая машина, без крыши и окон, в которой сидел в одиночестве богато одетый мужчина; ветер развевал его седые волосы. Он совершенно не походил на сообщника преступника, и Алви решила пренебречь осторожностью.

Она выбежала на середину дороги и принялась махать руками и подпрыгивать, хотя ступни и лодыжки у нее отчаянно болели.

– Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь!

Тормоза завизжали, водитель свернул на обочину, чтобы не задеть девушку, и, когда автомобиль остановился, уставился на нее и сердито спросил:

– Что вы творите?

Он говорил с сильным немецким акцентом.

Сердце Алви чуть не выскочило из груди. Несомненно, ей помогали сами ангелы.

– Прошу вас, – ответила она по-немецки, заслужив изумленный взгляд водителя, – ich brauche Hilfe! Sie mussen mir helfen![13] – Она подбежала к машине, схватилась за водительскую дверь и торопливо затараторила, все так же по-немецки: – Мое имя Алви Брехенмахер. Меня похитили.

Глаза мужчины раскрылись еще шире. Он окинул взглядом Алви с головы до ног, естественно, заметив и босые окровавленные ноги, растрепанные волосы и одежду, перекошенные очки без одной линзы. Изумленное выражение его лица явственно говорило о том, что он поверил ей.

– Я ученица мага Мэриона Праффа. Мы ехали на Конвент Изобретателей в Оксфорд, но наш автомобиль сломался. Водитель ранен. Я не знаю, где нахожусь. Прошу вас, скажите, где я?

Незнакомец кашлянул и заговорил мягким голосом, по-немецки:

– Милая девушка, я вам очень сочувствую. Мы находимся около Нью-Хински. Садитесь в машину. Я отвезу вас в ближайший полицейский участок.

– Нет, я должна попасть в Оксфорд!

Водитель даже отшатнулся от ее крика.

– Полиция есть и в Оксфорде. Сэр, я должна попасть на Конвент. Я должна остановить мага Эззелла.

– Мага Эззелла?

– Это он похитил меня.

Выражение лица мужчины смягчилось.

– Я совсем не ожидал этого, выезжая на вечернюю прогулку.

– Я ужасно сожалею. Я понимаю, что это далеко…

– Не так уж далеко, моя дорогая. Не так уж далеко. Я отвезу вас. Садитесь.

Слезы обожгли ее глаза.

– Спасибо, большое спасибо.

Морщась от боли, Алви обошла машину. Испорченную юбку прихлопнуло дверью, но она не обратила на это внимания.

Незнакомец включил сцепление, вывел «форд» на дорогу и, выворачивая руль и сдавая вперед и назад, развернулся в обратную сторону. Но, как только автомобиль тронулся с места, он спросил:

– Вы уверены, что вам так нужно туда? В Нью-Хинкси тоже есть полицейский участок. Там можно и поесть.

– Вы очень добры. Но я обязана попасть в Оксфорд. И отыскать там мага Праффа.

Он кивнул:

– Что ж, хорошо. – Пауза. – Не тот ли это человек, который основал школу?

Отыскать полицию в Оксфорде оказалось слишком просто. Сразу двое полицейских охраняли главный вход в Бодлианскую библиотеку, где проходил Конвент Изобретателей.

Милейший человек, который привез Алви в Оксфордский университет, помог ей дойти до двери. Вид измученной девушки, тяжело опиравшейся на руку чрезвычайно великолепно одетого мужчины, сразу насторожил стражей порядка, а после ее слов о похищении они тут же достали карманные магические зеркала и вызвали своих коллег, препроводивших Алви внутрь. Она даже не заметила, в какую сторону ушел ее спаситель, – этот факт очень расстроил ее. Полицейские проводили ее в маленькую комнатушку в библиотеке, нечто вроде кабинета, но с очень скудной меблировкой и почти без книг, и усадили в кресло. Она разместила ноющие от боли ноги на другом стуле и поправила перекошенные очки.

Алви рассказала свою историю со всеми подробностями, которые только смогла припомнить, начиная от отъезда из Бриар-холла до драки с лакеем и встречей с немцем, водителем «форда», на шоссе; его имя она забыла спросить, но полицейские побеседовали и с ним. Молодой полицейский, с которым она говорила, сначала с недоверчивым выражением лица записывал ее слова, а потом вышел в коридор, чтобы с кем-то посоветоваться. Алви успела заметить через щель в дверном проеме еще двоих мужчин в униформе. Они все-таки принялись за это дело. Отлично.

Когда полицейский вернулся, Алви растирала свои измученные ступни, старательно убирая вонзившиеся камешки и колючки.

– Мы вызвали мага Эззелла сюда для допроса, мисс Брехенмахер, а вот мага Праффа здесь нет. Его имени вообще нет в списке участников Конвента.

– Нет, потому что маг Эззелл перехватил нашу заявку. У нас есть телеграмма, подтверждающая наше участие… Но она находится в Лондоне. – Она вздохнула. Ее израненное и изможденное тело отказывалось повиноваться, внутри билось отчаяние. – Вы должны найти его. И нашего водителя. Его… его, наверное, бросили на обочине дороги около Мейденхеда. О, Фред…

Она заломила руки. Мг. Эззелл намекнул, что не стал убивать Фреда, но она не верила ни единому его слову. Кто знает, сколько у него наемников? Это вполне мог сделать и тот тип, которого Алви прицепила к перилам лестницы. Что, если Фред, уже мертвый, лежит в канаве или умирает, лежа в канаве? От этой мысли все ее нутро пронзила дрожь. Усталость навалилась на нее, все тело было будто сковано тяжелыми цепями.

Полицейский кивнул и вышел. Он закрыл за собой дверь, а с той стороны двери наверняка стоял по меньшей мере еще один полицейский и охранял ее. Словно она собиралась убежать. Словно она могла убежать. Дверь заглушала звуки голосов, но она все же расслышала чьи-то слова: «Найдите Мэриона Праффа». Она сидела, чего-то ждала и пыталась не думать о горящих от боли ногах. К ее большому облегчению, спустя полчаса явилась женщина-полицейский с аптечкой, водой и небольшой порцией мелко нарезанного овощного салата, который, судя по виду, изъяли из запаса к завтрашнему открытию Конвента. Алви поблагодарила и принялась жевать морковь, время от времени дергая ногтями от боли, когда женщина промывала бесчисленные ранки на ее ногах и перевязывала их марлевыми салфетками и бинтами. Ужасно неприятное ощущение, но Алви была благодарна. Женщина удалилась, как только закончила перевязку.

Хотя Алви и предоставили еду, воду и лечение, она нервничала все сильнее. За окном совсем стемнело, вероятно, было уже часов десять. Она поерзала в кресле. Полицейские могли выпустить ее разве что в уборную, да и туда она не добралась бы без посторонней помощи. По крайней мере, у нее был вид жертвы преступления. Это подтверждало ее рассказ, ведь правда?

Вздыхая, она запрокинула голову и уставилась на потолок. Начала измерять его глазами. Восемь на двенадцать футов, возможно, плюс-минус несколько дюймов. В ногах тяжело переливалась кровь, и она начала считать пульс. Ее частота составила примерно семьдесят девять ударов в минуту. Она точно не была спокойна. Алви снова выпрямилась в кресле. Ногтем большого пальца стала чистить остальные ногти. Время, должно быть, приближалось к полуночи. Она вымоталась, но совсем не хотела спать. Ее терзало нетерпение. Тревога. И голод.

Она закрыла глаза, надеясь таким образом облегчить головную боль. Когда же она снова открыла их, ее взгляд упал на руки. Она провела подушечкой указательного пальца по зарубцевавшемуся следу ожога у основания большого пальца – отметки в форме полумесяца, которую оставил ей горячий двигатель автомобиля.

«Увы, обычные издержки профессии. Мне не больно».

Алви припомнила, что Эмма сказала ей, перед тем как Алви, Фред и мг. Прафф выехали из Бриар-холла. Припомнила шрам на кисти руки горничной – след в форме полумесяца, изогнувшийся у основания большого пальца.

Точно такой же след, который сейчас выделялся на коже Алви.

Она почувствовала, что ее руки и ноги покрылись гусиной кожей. Конечно, это было совпадением…

«Похоже, я вчера вечером плохо запер гараж. Могу поклясться, что запирал его, но, должно быть, не повернул до конца ключ».

Алви подалась вперед в кресле. Был ли у Эммы доступ к ключу от гаража?

Ее мысли перескочили от сломанного автомобиля к газете, которую показал ей Беннет, сидя в «бенце». «Скандал сотрясает Бриар-холл – слуги сообщают о прелюбодеянии».

Она сжала губы. Из-за этой клеветы мг. Прафф уволил лакея Брэндона. Но ведь разве не Эмма указала на него? Ведь именно она сказала, что видела его за разговором с репортером.

Мысли переполняли ее, как подошедшее тесто. Эмма уговаривала ее не ходить в полимерную той ночью, когда туда ворвались. Она всячески пыталась попасть туда и помочь навести порядок, хотя горничные никогда не убирали в полимерной. Этим занимался только мистер Хемсли – единственный из слуг, у кого имелся ключ.

Один из грабителей у больницы был женщиной, ростом и комплекцией похожей на Эмму…

Алви снова взглянула на шрам. От этих рассуждений она все больше и больше вжималась в кресло. За дверью послышался разговор – но Алви он был уже не так интересен. «…он… зарегистрирован… пропавших лиц… Мейденхед…»

Дверь распахнулась и с силой хлопнула о стену. В двери стоял мг. Прафф с совершенно растрепанными волосами, выбившейся из брюк рубашкой. При виде Алви он с явным облегчением закатил глаза.

– Слава богу, – сказал он, быстро подойдя к ученице. Конечно же, он сразу заметил и забинтованные ноги, и сломанные очки. – Как вы?

– Терпимо. – Она попыталась улыбнуться, но обнаружила, что ее губы не в состоянии справиться с этим движением. – Где вы были? Что с Фредом?

– Фред в больнице в Мейденхеде. Вернувшись, я обнаружил его, валявшегося без сознания на дороге. Авто и трейлер исчезли, и вы с ними. Я много часов искал вас повсюду. – Он рвал на себе волосы. – Я рад, что вы целы.

– Вы можете показать нам, где этот дом? – спросил полицейский из-за его спины. – Этот вопрос нарушил ровное течение мыслей Алви.

– Гм. Тот водитель все еще здесь?

– Мы опросили его, составили протокол и отпустили его.

– Там, где он нашел меня, – сказала Алви, – есть грунтовая дорога, которая под прямым углом уходит через какие-то холмы. Дом где-то там. Пожалуй…

Она попыталась прикинуть то расстояние, которое промчалась, пробежала трусцой и прошла шагом, затем выделила отрезки, во время которых передвигалась тем или иным образом, вычла остановки, сделанные для того, чтобы попытаться перевязать ноги, внесла поправку на изменения скорости движения – она замедляла ход, поднимаясь на холмы, и вновь прибавляла, спускаясь. Постаралась вспомнить, где находилось солнце в начале ее бегства и в момент встречи с автомобилистом.

– Мисс Брехенмахер… – окликнул ее полицейский.

– Она думает! – рявкнул мг. Прафф.

– Приблизительно от 3,4 до 3,8 мили к северу от того перекрестка, – неуверенно сказала она.

Полицейский заколебался на мгновение, потом записал сказанное.

– Мы пошлем кого-нибудь посмотреть.

– Тот человек может быть все еще там. Но не знаю, надолго ли его удержит пластмасса… и еще там пластмасса в замке, – добавила она, остановив полицейского. – Замок в подвальной комнате. От моих очков. И окно будет разбито. И… можно будет мне получить тот замок?

– Прошу прощения… – произнес озадаченный полицейский.

Она взглянула на мг. Праффа, который тоже явно удивился.

– Когда вы закончите расследование или… Можно будет мне получить замок, в котором осталась моя линза?

– Алви, – начал мг. Прафф, – я сделаю для вас новую линзу.

– Не в этом дело. Я просто… Мне нужно изучить этот замок, если можно.

Полицейский поднял бровь, но еще что-то черкнул в своем блокноте, кивнул и покинул комнату.

– Зачем вам замок? – спросил мг. Прафф.

Несмотря на то что разговор о замке был бы гораздо интереснее, Алви заставила себя перейти к более важной теме.

– Эмма, сэр, – сказала она, понизив голос.

– Какое отношение Эмма имеет к этому замку?

Алви покачала головой и показала ему след от ожога на руке.

– Никакого. Я имею в виду, что Эмма… Я думаю, что она…

Она с великим трудом выдавливала из себя слова. Ей было очень тяжело обвинять женщину, которая так по-дружески относилась к ней с первых минут ее пребывания в Бриар-холле. И она не сделала этого. Вместо прямого обвинения она стала перечислять все доказательства, до которых только что додумалась. Лицо Полиформовщика бледнело и вытягивалось, пока Алви говорила, и она понимала, что он пришел к тому же самому заключению.

– Проклятье! – выругался он, встряхнув головой. – Эмма… Я должен немедленно послать телеграмму. Ее необходимо задержать. И Брэндон… – Он потер глаза, потом провел ладонью по лицу.

– Что касается замка, сэр…

Он поднял голову.

Алви сглотнула.

– Как я оттуда вышла… Я плавила пластмассу в замке, но клянусь, что открыла его с помощью заклинания Плавления, и…

Дверь открылась, и вошла та женщина-полицейский, которая перевязывала ноги Алви.

– Прошу прощения, маг Прафф, но перед тем, как вы продолжите разговор с мисс Брехенмахер, я должна записать все, что случилось с вами.

Полиформовщик поднялся.

– Да. Да, конечно. Сейчас же. Все, что вам нужно.

Она кивнула, мг. Прафф вышел вслед за женщиной, и Алви снова осталась в одиночестве.

– Это же так нелепо! – воскликнула Алви.

Она некоторое время дремала все в том же кресле в библиотеке, а потом полицейские отвезли ее в полицейский участок и выделили кровать. У нее теперь были туфли на несколько размеров больше, куда умещались перевязанные ноги, и лента для волос, но одежда оставалась все та же, грязная, в которой она была накануне, и ходить все так же приходилось в сломанных очках. Чтобы левому глазу было легче, она то и дело моргала им. Рядом с девушкой сидел мг. Прафф, явно переживая и сильно волнуясь. Алви уже знала, что полицейские связались с лондонскими коллегами насчет задержания Эммы, но больше никакой информации не поступало.

Они оба сидели за столом прямо напротив начальника местной полиции. Полицейский только что закончил пересказывать свою беседу с мг. Эззеллом, что и вызвало вспышку гнева Алви.

– Я лишь излагаю то, что услышал, – терпеливо сказал пожилой коренастый и широкоплечий мужчина с пышными седеющими усами и еще более пышными седеющими бровями. – Вы должны понимать, что маг Эззелл действительно представил на Конвент заявку, в которой вписал именно то изобретение, которое, по вашему утверждению, похитил. Мы сейчас пытаемся получить копию документа. У него есть свидетели, подтверждающие его местонахождение вчера. Его собственную полимерную взломали пять месяцев назад, и он утверждает, что среди украденного были проекты разработки этих протезов.

– Изворотливый мерзавец, – пробормотал мг. Прафф.

– Отдельные проекты для каждого протеза? – не отступала Алви. – Я очень хотела бы прочитать эту заявку.

Интересно, мг. Эззелл подал на Конвент от своего имени ту же заявку, которую послал мг. Прафф? Или он каким-то образом утратил этот текст, и поэтому Эмме пришлось пытаться раздобыть другую копию? У Алви сразу возникло так много вопросов, что она буквально захлебнулась в них.

Начальник полиции вздохнул.

– Мисс Брехенмахер, заявку я получу. Мы непременно доберемся до истины.

– А как насчет хижины? – спросил мг. Прафф.

– Да, мы ее нашли, и там все было точно так, как описала мисс Брехенмахер. Мужчины, прикованного внизу лестницы, не оказалось, но мы нашли ленту оплавленной пластмассы, зацепленной за перильный брус. К пластмассе приклеился оторванный кусок материи. На стенке следы от ног, явственно говорящие о борьбе. – Он взглянул на лист бумаги, который держал в руке. – Владельцем недвижимости является некий мистер Гарретт, которого мы также пытаемся отыскать, но никаких других владений, записанных на его имя, пока не найдено.

– Понятно, – сказал мг. Прафф.

Начальник полиции вздохнул еще тяжелее:

– Я должен также сообщить вам, что маг Эззелл очень расстроен этими обвинениями. Он нанял адвоката и начал процесс по высылке из страны мисс Брехенмахер. Он окажется в выигрышном положении, если удастся связать ваше имя с кражами.

Алви почувствовала холодок по всему телу.

– Вы шутите.

У полицейского было серьезное лицо. Нет, он явно не шутил.

– Уверяю вас, – продолжал он, – никаким обвинениям не будет дан ход, пока мы не установим истинную правду. Но я также не могу разрешить никому из вас уехать отсюда.

Алви обхватила плечи руками:

– Но Конвент…

– Ни вам, ни магу Эззеллу нельзя будет посещать Конвент, пока вопрос не разрешится.

Мг. Прафф кивнул с отрешенным видом.

– Ну что ж…

Через несколько часов другой полицейский принес Алви сменную одежду – ее собственную, из гардероба в Бриар-холле. Вероятно, он допрашивал и миссис Прафф, и слуг. Возможно, он даже задержал Эмму; впрочем, на вопросы Алви он ничего не ответил. У Алви все болело, и тело, и душа, но ей стало несколько легче, когда она обнаружила мешочек с парой стеклянных линз, аккуратно уложенный между блузой и юбкой. Должно быть, мг. Прафф сказал полицейским, где их найти. С некоторым усилием она вставила правое стеклышко в оправу. Головная боль почти сразу прошла. Как же замечательно было видеть обоими глазами. Пусть даже если она видела эту страну в последний раз. Дыши глубже, Алви. Она должна была сохранять спокойствие. Должна была доверять полицейским. Мг. Эззелл не мог бесконечно обманывать всех. Ему не удастся связать ее с этими кражами: во время первых двух Алви даже не было в стране!

Только в конце дня – первый день работы Конвента почти закончился – Алви и мг. Праффа вызвали в комнату для совещаний. Там находились несколько полицейских. На дальнем конце длинного стола сидели мг. Эззелл и какой-то мужчина. Алви решила, что это, должно быть, его адвокат.

– Вы! – Он вскочил с места, но его горящий взгляд упал сначала на Алви, а не на мг. Праффа. – Как вы посмели…

Адвокат положил руку ему на плечо, а начальник полиции сказал:

– Сядьте, маг Эззелл, или эта история затянется, а у меня не хватит терпения.

Мг. Эззелл сел. Алви хмуро смотрела на него. Потрясающий актер! Начальник полиции сел на стул, стоявший ровно посередине стола. Алви и мг. Прафф сели ближе к двери, напротив Эззелла. Другие полицейские остались стоять.

Начальник полиции сделал знак молодому лысеющему мужчине в форменном мундире.

– Колдус из управления полиции Северного Лондона входит в группу, занятую серией краж в полимерных, последняя из которых случилась у мага Праффа.

– Та кража, когда преступник так и не был пойман… а единственным свидетелем оказалась мисс Брехенмахер, – ехидным тоном сказал адвокат. – Несомненно, специально устроенная для того, чтобы отвлечь внимание от себя или прикрыть более серьезные преступления.

Алви ощетинилась. Шеф полиции проигнорировал адвоката.

– Прошу вас, Колдус.

– У нас есть письменные показания мага Праффа, в которых было высказано и опасение не только о возможном похищении протезов. У нас также есть и составленная со слов мага Эззелла подробная опись того, что было похищено из его владений в октябре минувшего года, и о протезах конечностей там не было сказано ни слова.

Мг. Эззелл широко расправил плечи.

– Неужели вы думаете, что я мог выдать тайну моей самой великой работы? Чтобы она была напечатана в газете для всеобщего обозрения?

– Мой клиент может предоставить записи, – вмешался адвокат.

Мг. Эззелл наклонился к нему и что-то шепнул. Адвокат кивнул. Ни один из них не добавил ни слова к сказанному.

Сердце Алви трепыхалось, словно пыталось выскочить через горло, но Алви лишь кашлянула в ответ.

Начальник полиции положил на стол образец протезной руки Этель.

– Вы залезли ко мне в комнату? – возмутился мг. Эззелл.

Начальник поднял брови.

– Неужели вы считаете, что я мог сделать это без ордера?

На это мг. Эззелл ничего не сказал. Адвокат шепнул ему что-то на ухо.

– Мы получили копию заявки, представленной магом Роско Эззеллом в оргкомитет Конвента Изобретателей в области механики материалов от ноября прошлого года. В ней сказано о том, что предложенное изобретение обеспечит большой прогресс в медицине, но конкретно о протезах не сказано ни слова.

– Бумаги такого рода часто составляют так, чтобы сам предмет заявки остался неопределенным, – сказал адвокат.

– Это верно, – кивнул начальник полиции.

Алви разглаживала руками складки на юбке, в голове у нее снова проносились произнесенные когда-то слова. Разве не услышала она тоже самое от мг. Праффа на складе полимеров?

Она вцепилась ногтями в стол и пробормотала:

– Возможно, стоит спросить его об Эмме.

– Простите… – повернулся к ней шеф полиции.

Алви откашлялась.

– Я сказала, что, возможно, вам стоит спросить его, сколько он платит моей горничной, Эмме.

Мг. Эззелл побледнел, хотя выражение его лица осталось непроницаемым.

– Я не знаком с вашими слугами, мисс Брехенмахер.

Начальник полиции продолжал говорить что-то о руке, а не об Эмме, но Алви не слышала его голоса; его заглушил гул в собственной голове. Эззелл завладел протезом. Он знал о нем все. Возможно, уже нарисовал чертежи, которые должны выглядеть как предварительные эскизы, чтобы использовать их впоследствии против мг. Праффа и ее самой. Без сомнения, он выкинул куда-нибудь и Изображариум, и любые другие материалы, которые могли бы выдать его. И все же… если Алви и мг. Прафф все это время сидели здесь безвылазно, то и мг. Эззелла не должны были никуда выпускать. У него не могло быть достаточно времени, чтобы изучить протез, узнать о нем больше. Чтобы поэкспериментировать с ним, как Алви экспериментировала с той дверью в его подвале.

Мг. Эззелл тогда спросил Алви, не принимает ли она его за гротескного злодея, который вот-вот ошибется. Но он таким был, и он ошибся. Он идеально подстроил все – спланировал ограбления других полимерных, выставил себя в качестве жертвы, используя для всего этого наемных головорезов, что позволяло ему даже не приближаться к местам преступления. Но появление Алви пустило весь его план наперекосяк. Она не только оказалась свидетелем, но и своим неожиданным присутствием отобрала у мг. Эззелла драгоценное время. Его преступление выбилось из графика.

– Прошу прощения.

Все взгляды обратились на нее, и она поняла, что перебила шефа полиции на полуслове.

– Алви… – укоризненно произнес мг. Прафф.

Она пропустила это мимо ушей.

– Простите, но… если маг Эззелл – истинный создатель этой работы, почему бы не спросить его, как работает протез?

Маска спокойствия наконец-то соскользнула с лица Полиформовщика.

– Прошу прощения… – почти в тон ей отозвался полицейский.

– Эта женщина проявляет неуважение к… – начал адвокат Эззелла.

– Мы не в зале суда, черт возьми, – резко бросил мг. Прафф.

Алви поднялась:

– Если это действительно работа мага Эззелла, то попросите его продемонстрировать, как работает изделие.

Мг. Эззелл фыркнул:

– Но ведь это всего лишь опытный образец.

Она даже не смотрела на него; она словно играла в гляделки с начальником полиции.

– В заявке, которую маг Прафф отправил в оргкомитет Конвента и которая туда не дошла, предварительно сообщалось о неизвестном прежде заклинании Полиформовки. Очевидно, истинный создатель протеза должен знать это заклинание. Так попросите мага Эззелла произнести его.

– Это клевета, – заявил адвокат.

– Это должно стать ключевым моментом моей демонстрации! – добавил мг. Эззелл. – Я просто не могу…

Начальник полиции обратил к нему стальной взгляд.

– Мы отнюдь не широкая аудитория. Сделайте то, что она просит.

– Это предвзятое отношение к моему клиенту, – бросился в атаку адвокат. – Как сказал мг. Прафф, мы не в зале суда и вы не имеете права что-то требовать от моего клиента.

Начальник полиции смерил его негодующим взглядом.

– Я имею право бросить его в тюрьму до тех пор, пока соответствующие власти не найдут времени назначить суд, о котором вы говорите.

Мг. Эззелл схватился руками за край стола. Он гордо вздернул подбородком, как бы говоря об уверенности… или, возможно, решимости идти до конца. Он стремительно поднялся, отбросив стул назад, и, обойдя вокруг стола, остановился напротив начальника полиции. Несколько секунд он смотрел на протез, а потом резко протянул руку и схватил его.

Полиформовщик держал протез обеими руками. Он так и этак вертел его, но все его поведение говорило о том, что ему так и не удалось найти нужное заклинание. Алви опустилась на место и ждала, когда же он заговорит. И все ждали. В комнате стало тихо, как в морге.

Мг. Эззелл протянул искусственную руку вперед, будто она была продолжением его собственной, и произнес:

– Внимание. Направление.

Множество мыслей пронеслось в голове Алви. Неужели он решил испробовать именно это? Давным-давно известное заклинание, которое знает любой подмастерье-первогодок?

Он проиграл.

Рука не двигалась. Он знал, что он проиграл; это уже знали все, находящиеся в комнате. Глаза мг. Эззелла блестели, и Алви было почти жалко его.

Почти.

Начальник полиции поднялся, но прежде, чем он успел сказать хоть слово, мг. Прафф поднялся со своего места и, шагнув вперед, забрал протез из рук мг. Эззелла. Он просто сказал:

– Нажать!

Жидкая пластмасса в пластмассовых трубках искусственной руки усилила нажим на стенки своих вместилищ, и все пять пальцев протеза распрямились.

Алви усмехнулась.

Начальник полиции тяжело и громко вздохнул.

– Артур, арестуйте мага Эззелла за присвоение чужой собственности и похищение человека. Список обвинений дополним позже.

Мг. Эззелл дернулся, как будто его ударили.

– Он каким-то образом все подделал! Никакое это не доказательство! Это возмутительно!

– Тише мистер Эззелл, – уже скучающим тоном ответил начальник полиции. – Или вы дадите мне еще больше материала для обвинения.

Мг. Эззелл замолчал, и одновременно за его спиной встал полицейский по имени Артур с парой наручников.

Облегчение волной накрыло Алви, будто фонтан гейзера. У нее даже голова закружилась. Вскочив со стула, она вскинула руки в ликующем жесте, но израненные ноги подвели ее, и она тут же упала.

Глава 19

Конвент Изобретателей, как и планировалось, продолжался три дня. Утром второго дня Эмма в обмен на смягчение грядущего приговора призналась в сотрудничестве с мг. Эззеллом, окончательно обеспечив Полиформовщику длительное тюремное заключение и пожизненное лишение лицензии мага. К вечеру полицейские отыскали остальное оборудование мг. Праффа и Алви в сарае неподалеку, а автомобиль и трейлер – в канаве возле самого Оксфорда. Один из детективов, занимавшихся этим делом, напал на след головореза, пытавшегося удержать Алви в доме, и рассчитывал вскоре арестовать его. Владельца лесной хижины так и не нашли, что удостоверило начальника полиции в том, что под этим вымышленным именем скрывался или сам Эззелл, или кто-то из его сообщников. На третий день Алви и ее наставнику наконец разрешили посетить Конвент.

Огромный Изображариум привлек внимание множества посетителей, и Алви много часов регулировала очередь, выстроившуюся к нему, и по просьбам зрителей включала одно из запрограммированных зрелищ – звездную ночь, Аравийскую пустыню, Песчаное море и дворец Его Величества. Но если Изображариум и чудеса, которые он всем демонстрировал, вызывали непрерывные ахи и охи, то протезы привлекли наибольшее внимание магов, ученых и изобретателей, которые рассматривали опытный образец и задавали множество вопросов. Зрители даже ахнули, когда мг. Прафф в первый раз перед всеми надел носок поверх своего кулака, сунул руку в «гильзу» протеза, сделанную под культю Этель, и различными движениями заставлял пальцы сгибаться и разгибаться. Каждый раз, когда Алви слышала «Замечательно!» или «Невероятно!», она сияла. Полиформовщики группами приходили знакомиться с новым заклинанием и осваивать его. Они собирались толпой и так бурно обсуждали другие потенциальные заклинания для сжатых полимеров, что Алви пришлось выслушать от посетителей Изображариума множество жалоб по поводу шума, мешающего наслаждаться «театром».

В два часа дня, за четыре часа до закрытия Конвента, мг. Прафф положил ей руку на плечо и сказал:

– Теперь ваша очередь.

Алви поправила очки, которые мг. Прафф, к счастью, починил.

– Прошу прощения?

Он жестом указал на протезы ступни и рук. К демонстрационному стенду уже приближались новые участники.

Алви сглотнула.

– Но это же ваша ра…

– Наша, – поправил он, даже не дослушав ее.

Алви глубоко вздохнула, кивнула и перевязала потуже завязки своего форменного передника подмастерья. Потом протиснулась между зрителями, большинство из которых были мужчины, и сказала:

– Добро пожаловать. Перед вами опытные образцы протезов ступни с голеностопным суставом, предплечья и кисти руки, разработанные магом Мэрионом Праффом и мной.

– И вами? – недоверчиво произнес какой-то молодой человек.

– Да, сэр. Я его ученица.

Последний довод явно не убедил его.

– Как вас зовут?

– Алви Брехенмахер, сэр.

– Вы, наверное, в родстве с тем Брехенмахером, что работал с Эдисоном? – осведомился другой мужчина.

– Да, сэр. Он мой отец.

– Лампочка? – воскликнул кто-то еще.

– Бог с ней, с лампочкой! – выкрикнул четвертый. – Покажите нам пальцы!

Алви улыбнулась, натянула на руку белый носок и сжала пальцы в кулак.

– Внутренняя сторона «гильзы» чувствительна к давлению. Уверена, что вы слышали об изобретении нового заклинания Полиформовки – «Нажать». Как вы видите, эти сухожилия пустотелы и заполнены жидким полиэтиленом…

Алви обсуждала опытные образцы с посетителями два с половиной часа; время прошло быстро, и она наслаждалась каждой минутой, проведенной у стенда, но все же очень разволновалась, когда мг. Прафф вернулся и отпустил ее посмотреть на остальных участников Конвента. Конечно, за отпущенные девяносто минут она смогла увидеть лишь немного, и невозможность рассмотреть и досконально изучить все экспонаты мучила ее сильнее, чем боль в перевязанных до сих пор ногах. Но она не позволила себе впустую тратить время на бесплодные сожаления.

Она начала с секции Полиформовки, где прошлась по рядам стендов, представленных в виде киосков на фоне стеллажей с библиотечными книгами. Один маг создал новую материю для парашютов, а другой изобрел более тонкий, более прозрачный вид ленты. Ей очень хотелось написать обо всем этом Беннету, но ее сумку с книжечкой заклинаний Копирования еще не нашли. Ее не оказалось вместе с остальным содержимым трейлера; Алви представила себе, как мг. Эззелл выбрасывает сумку, ее туфли и остальной багаж перед самым приездом в Оксфорд. Она вздохнула. По крайней мере, там не было ничего слишком сентиментального.

Она осмотрела очень маленькую секцию Складывателей, посмотрела на учебники с движущимися картинками и гигантские висячие витрины, полные порхающих птиц или плавающих рыб, где даже нити были сделаны из завитков пергамента. Огневики представили самозажигающийся камин, огонь которого переливался разными цветами, и самоприкуривающиеся сигары. У Осветителей были широко представлены ювелирные изделия. Мг. Эззелл отобрал у Алви все ее деньги, но мг. Прафф любезно выдал ей такую же сумму, и она купила длинное ожерелье из прозрачных бусинок для Этель и заколку для волос в форме водяной лилии для себя. В секции Рельефщиков она нашла подпрыгивающие шары и купила два – один для своего отца и один для Беннета.

В секциях других ученых и изобретателей проходили поразительные демонстрации, в том числе и без применения магии. Они рассказывали и о том, как работают обработанные магией материалы, а также там имелись механизмы, специально придуманные для того, чтобы выполнять простые задачи необычайно сложным способом. Алви с изумлением глядела, как шарикоподшипник падал в специальный ковш одного из таких затейливых изделий. Первый шаг приводил в движение нить, которая задевала колоду карт, а те, в свою очередь, поворачивали карандаш, тот толкал гирьку, которая опускалась к свече и делала оттиск на восковой печати, подвешенной к письму. Проходя мимо другого стенда, она услышала, как кто-то объяснял группе подростков разницу между рукотворным и природным стеклом. Часть экспозиции составляли красивые, но бесформенные куски стекла, образовавшиеся, очевидно, в результате ударов молний в почву песчаной пустыни. Человек не мог оказать магическое влияние на такое стекло, ровно так же, как естественно зародившийся огонь не подчинялся Огневикам, а химически чистые металлы не слушались заклинаний Плавильщиков.

Секция Плавильщиков была последней на ее пути. Там Алви любовалась на заколдованные железнодорожные рельсы и на магические отмычки и пожалела, что последние не были выставлены для продажи. Они бы так пригодились ей в том доме в лесу. Она содрогнулась от воспоминания, но тут как раз забили часы, извещавшие о завершении работы Конвента. Вскоре состоялся обед, во время которого Алви подумала, что, пожалуй, стоило бы его пропустить и еще немного побродить по выставке. Ну ладно, на следующий год он пройдет вновь. Конвент Изобретателей 1907 года будет в Нью-Йорке. Отличный предлог для того, чтобы съездить домой.

Поздно вечером Алви и мг. Прафф вернулись в гостиницу – маленькую и расположенную довольно далеко; все ближние были заполнены. Алви получила отдельный номер и, перед тем как лечь спать, сразу написала письмо домой. О своем приключении в лесной хижине она расскажет через Осветительское зеркало мг. Праффа, когда вернется в Бриар-холл. На следующее утро она проснулась рано, оделась – к сожалению, опять в юбку – и отправилась домой. Фреда, по словам мг. Праффа, выписали из больницы, но он отдыхал дома и должен был вернуться к работе не раньше следующего понедельника, поэтому Алви пришлось нанимать автомобиль.

Машина подъехала к Бриар-холлу около полудня. Алви не могла усидеть столько часов на одном месте. Ступни у нее еще побаливали, да и сидеть на жестком сиденье было тяжело. Едва успев потянуться, она заметила «бенц», припаркованный чуть в стороне от входной двери.

– Беннет! – Она ворвалась в дом, испугав домоправительницу. На сей раз ей не пришлось долго искать Беннета Купера – он находился в галерее в обществе Этель и миссис Прафф, которая рассказывала им о висевших там портретах.

– Беннет! Этель! – воскликнула она, испугав всех троих. При виде Алви миссис Прафф покинула галерею, вероятно, торопясь встретить мужа. Беннет и Этель остались, и у Алви перехватило дух, когда Беннет обнял ее.

– Ты в порядке? – Его голос звучал приглушенно.

– Ах, Алви, мы так волновались о вас! – сказала Этель.

Беннет отстранился.

– Так вы слышали? – спросила Алви.

Он кивнул:

– Оксфордские полицейские истоптали нам все ступеньки, расспрашивая о работе мага Праффа.

Рот Алви открылся от удивления. Получается, начальник полиции выяснил, что мг. Эззелл виновен, еще до того, как Алви потребовала продемонстрировать заклинание. Мг. Эззелл мог обучить каких угодно свидетелей, но у них-то были Этель, та женщина, которая вдохновила их на эту работу, и ее брат, несколько раз посещавший их полимерную.

– Ты в порядке? – снова спросил Беннет, положив руки ей на плечи. Она кивнула.

– Немного поцарапала ноги, хожу в юбке, но в остальном все хорошо.

Этель рассмеялась, а Беннет сразу же спросил:

– Что случилось с твоими ногами?

Тут-то Алви и рассказала об испорченном автомобиле, закрытом трейлере и подвале. Этель подалась вперед и все это время прикрывала рот ладонью, как будто Алви пересказывала какую-то выдающуюся пьесу. Беннет же чем дальше, тем сильнее бледнел. Алви лишь не упомянула о руке мг. Эззелла на ее ноге.

– Но Конвент был потрясающим! – торопливо добавила она в конце. – Правда, правда. Беннет, я прошу прощения, что не смогла написать тебе.

– О, тебе совершенно не в чем извиняться, – ответил он слегка дрожащим голосом. – Ох, Алви, мне так жаль, что с тобой такое произошло. Если бы я хоть что-нибудь мог сделать!..

Этель взяла брата за локоть здоровой рукой – на левой она все еще носила тот тяжелый неприглядный протез.

– Ты помог оправдать их. Этого достаточно.

Однако в глазах Беннета отчетливо читалось чувство вины. Алви подошла к нему и взяла его за руку, и он чуть заметно улыбнулся.

– Этель! – разнесся по галерее голос мг. Праффа. Алви повернулась и увидела, что маг и миссис Прафф стояли и улыбались ей. – Вас-то, молодая леди, я и хотел видеть. Полагаю, что у меня есть кое-что для вас.

Этель засветилась, как лампочка.

– Правда? Прямо сейчас?

Мг. Прафф усмехнулся:

– Пойдемте. Я попрошу лакеев доставить все это в полимерную.

Улыбка Этель сияла ярче Осветительской лампочки.

Алви просунула руку под локоть Беннету.

– Пойдем. Это будет замечательно.

Три недели спустя из Оксфорда прибыл пакет. Алви отнесла его в свою рабочую комнату, даже не вскрывая. Там она убрала все с лабораторного и письменного столов – новые заклинания и книги. После этого она перочинным ножом вскрыла пакет и вынула замок.

С помощью инструментов она осторожно разобрала замок на части, что было непросто, поскольку пластмасса в нем расплавилась и заполнила все полости.

Сделать пластмассу мягче, чтобы облегчить работу, она не смела – это нарушило бы состояние вещества.

И ее упорство было вознаграждено. Когда она наконец добралась до внутренностей замка, ее подозрения подтвердились.

Пластмасса сплавилась с тонкими металлическими частями.

Расплавилась не рядом с ними, а вместе с ними. Металл деталей цилиндра слился с пластмассой так, будто Алви расплавила и его тоже.

Но ведь она не могла сделать этого. Она не была Плавильщицей, и ее заклинание Плавления не могло пробудить такую температуру, чтобы при этом оказался затронут металл.

Она рассматривала замок, поворачивала его так и этак, а потом начала делать его чертеж. Позже она приступила к изготовлению собственного замка – простой конструкции, целиком состоящего из пластмассы. На это у нее ушло полтора дня. Она пропустила срок сдачи домашнего задания, но не могла заставить себя думать об этом, пока плавила, отливала и формовала.

Для проверки она установила новый замок в дверь своего рабочего кабинета, примерно на фут выше настоящего. Как и следовало ожидать, он заперся. Алви приказала:

– Отпереть! – Но пластмасса не послушалась.

Тогда она начала все сначала и сделала еще один замок, внимательно следя за каждой деталью, чтобы быть уверенной в его однородности. Пропустила еще один срок сдачи задания. Закрепила этот замок выше первого и вновь произнесла это же заклинание.

Пластмасса не послушалась.

Тогда-то Алви взяла свою ежемесячную стипендию и попросила Фреда отвезти ее в магазин. Мг. Прафф наконец поинтересовался:

– Алви, чем вы занимаетесь? По расписанию мы с вами должны через тридцать минут заниматься термодинамикой.

– Я успею, – пообещала она. – Это очень важно.

Мг. Прафф вздохнул, но, согласившись, кивнул. Он лучше всех на свете понимал чувства, охватывающие изобретателя, учуявшего новое открытие.

В результате Алви поехала и купила восемь замков, все одинаковой конструкции, врезные, без защелки. Она тщательно изучала их в своем рабочем кабинете, разбирала, копировала. Делала записи, строила теории. Рассматривала замок из двери подвальной комнаты.

В конце концов в двери ее кабинета оказалось врезано более дюжины замков. Большинство металлических никуда не годилось – их замочные скважины были забиты пластмассой.

Через одиннадцать дней после установки первого замка Алви начала писать статью. На двенадцатый день, около десяти часов вечера, мг. Прафф вошел в ее рабочий кабинет.

– Я вижу настоятельную необходимость установить тут новую дверь, – сказал он, разглядывая замки.

Алви продолжала писать.

– Алви!

– Мне кажется, что я поняла, – сказала она, подняв голову и положив карандаш. Потерла сведенную судорогой руку. – Маг Прафф, у меня есть теория.

Он скрестил руки на груди и облокотился на лабораторный стол.

– О! И что же это за теория, которая держит вас здесь круглые сутки с перерывами только на еду, заставляет забыть о домашних заданиях и испортить эту прекрасную дверь?

Она вручила ему замок из подвала.

– Взгляните на это.

Маг внимательно рассмотрел замок и, должно быть, заметил, как металл и пластмасса сплавились между собой, – насупил брови.

– Так я вышла из той комнаты. Я называю это Смещением, за неимением более подходящего слова. – Она открыла ящик, пошарила среди находящихся там бесчисленных бумаг и вынула лист, на котором была небрежно нарисована круговая диаграмма, где были изображены все семь видов магии, включая Складывание. – Представьте себе мага, который может Сместиться к смежному материалу согласно этой диаграмме – диаграмма неудачная – и управлять им.

Мг. Прафф опустил рисунок.

– Не успеваю за ходом ваших мыслей.

Алви взяла диаграмму из его рук и положила на стол.

– Я думаю, что именно это я и сделала. Я думаю, что, когда была в подвале, каким-то образом Сместилась к Плавлению. Именно поэтому пластмасса слилась с металлом. Почему команда «Отпереть» сработала.

– Алви…

– Это сработало с металлом, потому что они близки по многим свойствам, видите? – Она указала на свою диаграмму. Пластмасса и металл помещались рядом друг с другом. – Полагаю, это сработало бы и с Рельефничеством, потому что эти дисциплины очень близко связаны и используют много одного и того же сырья. Подумайте об этом! Возможно, Плавильщик мог бы исполнить заклинание Осветительства, так как их материалы в значительной части сделаны из камня. Я даже думаю, что Складыватель мог бы сделать что-нибудь из области Потрошительства, ведь их сырье является органическим, а может быть… ну, в общем, все маги из плоти и крови, и…

– Погодите, Алви. Остановитесь, – попросил ее наставник. – В этом что-то есть… – Алви ждала, закусив губу. – Пожалуй, в этом есть смысл.

Мг. Прафф положил изуродованный замок на высокий стол.

– И вам удалось повторить это?

Алви сразу ссутулилась.

– Нет, сэр.

Она предприняла множество попыток, делая точно то же самое, что и в том подвале, произносила те же самые заклинания, даже те, которые оказались бесполезными. Она ломала голову: то ли она что-то забыла, или для этого нужен какой-то особый металл, или старый замок, или она просто не способна прийти к тому же состоянию мышления.

– Но ничем другим это объяснить нельзя, – добавила она.

Мг. Прафф вздохнул:

– Возможно, это была счастливая случайность. Или дверь была заперта не полностью…

– Дверь была заперта полностью.

– …или, возможно, заставили пластмассу нагреться так сильно, что это стало возможным. – Он указал рукой на замок. – Мы можем так и не узнать, какие внешние силы помогли вам сделать это, но пока вы не сможете повторить результат, о теории говорить рано. Хоть в научном мире, хоть в магическом.

Алви нахмурилась. Она, естественно, и сама знала это. Отсюда и такое количество замков на ее двери.

– Нам следует вернуться к нашим занятиям, – сказал мг. Прафф после нескольких секунд молчания.

Алви кивнула:

– Да.

Она потерла глаза. Занимающая ее проблема потребует от нее гораздо более глубокого изучения и гораздо большего количества экспериментов. На это уйдет гораздо больше времени, чем было сейчас в ее распоряжении. И, возможно, когда она овладеет всеми тонкостями Полиформовки, все это станет для нее намного понятнее.

– Все утром. – Он хлопнул ее по плечу. – Отдохните-ка нынче вечером. И я попрошу Хемсли позаботиться о новой двери для вас.

Она кивнула, глядя на захламленный ящик, на листы с грубо оборванными краями, исписанные почерком ее и Беннета. Мг. Прафф повернулся, чтобы выйти, но она окликнула его:

– Маг Прафф?

– Да?

– Подмастерьям разрешают выходить замуж?

Он вскинул брови так высоко, что глубокие морщины прорезали лоб.

– Пожалуй, что да. Это не запрещено никакими правилами.

Алви кивнула.

Мг. Прафф еще задержался на пороге, возможно, ожидая, что еще скажет Алви, но, так и не дождавшись, вышел, закрыв за собою дверь со множеством замков.

Алви еще несколько минут сидела на стуле, не думая ни о чем конкретном и не глядя ни на что определенное. Потом открыла другой ящик, в котором лежали несколько машинописных листочков под названием «Слияние материалов: теория Смещения». Эту работу никогда не издадут и не примут всерьез, если она не сможет повторить то, не знаю что, сделанное в том подвале. Подержав листки бумаги в руках, она хотела положить их обратно в ящик, но замешкалась. Еще подумала. Поглядела на замки. Потом прибавила к ним диаграмму, сложила все вместе в три раза и сунула в конверт, на котором написала имя Гюнтера Брехенмахера и свой домашний адрес.

Обо всем остальном можно будет побеспокоиться позже.

Алви сидела в четвертом ряду огромного королевского Альберт-холла в Лондоне, стиснув лежащие на коленях руки и выпрямив, насколько возможно, спину, чтобы лучше видеть сцену. Осветительские лампы в декоративных люстрах под потолком были притушены, а сцену заливал яркий свет. Ее кресло было обито алой материей в тон ковровым дорожкам, расстеленным в проходах. Позади возвышались вместительные балконы, но там не было ни души. Пусть сегодня происходило великое событие, но оно было не для широкой публики. Алви попросила новую горничную Джейн причесать ее волосы так, чтобы немного укротить кудри и частично скрепить их заколкой в виде водяной лилии, которую она купила в Оксфорде. Она неплохо смотрелась с ее зеленоватыми брюками. Алви собиралась надеть платье, поскольку случай был очень официальный, но Беннет попросил ее не делать этого. «Это будешь не ты, Алви», – написал он в очередной книге заклинаний Копирования, которую Алви надежно уложила в свою новую сумочку.

Рядом с девушкой сидел мг. Притуин Бейли. Он был неразговорчив. Или внимательно следил за происходящим. Его и без того бледное лицо казалось еще белее из-за темных волос. На его носу сидели тонкие очки в серебряной оправе – Алви в который раз пожалела о том, что не может носить такие же маленькие и изящные очки. Она уже пыталась заговорить с ним о пластмассовых линзах, но эта тема, похоже, показалась ему крайне скучной. Зато он слегка оживился, когда Алви упомянула те учебники, которые видела на Конвенте Изобретателей. Они обсудили также вероятную мощность, которая потребуется для освещения королевского Альберт-холла, если Осветительские лампы заменить электрическими.

Она пробовала представить себе жизнь с таким наставником, как мг. Бейли, и решила, что ей как нельзя лучше подходит мг. Прафф, уехавший на всю неделю в Ромфорд, где у него было назначено множество различных встреч. Фред, к счастью, совсем поправился и снова вышел на работу. Он высадил ее около Альберт-холла примерно час назад.

Мг. Бейли внезапно выпрямился. Алви тут же перевела взгляд обратно на сцену. Там с левой стороны – левой для нее – выстроились два ряда стульев, и она улыбнулась тому, чья очередь как раз подошла.

Сидевший на возвышении справа пожилой человек, мг. Таджис-Прафф, дядя мг. Праффа, произнес:

– Маг Беннет Джон Купер, шестой район.

Алви изо всех сил захлопала в ладоши, а Беннет, выглядевший совершенно изумительно в белой униформе Складывателя, поднялся и пересек сцену. Он, улыбаясь, протянул руку мг. Таджис-Праффу и принял от него свидетельство мага.

Он прекрасно прошел аттестацию, впрочем, Алви в этом нисколько не сомневалась. Она продолжала аплодировать, пока он не спустился со сцены и не сел в первом ряду с другими новыми магами, два из которых носили зеленую униформу Полиформовщиков. И она наденет такую же, уже скоро. Нынче утром она рассчитала, что завершит обучение через два года, семь месяцев и одну неделю. Это значит, что ее собственная выпускная церемония состоится в декабре или январе.

Но сегодня был не ее день. Ее глаза следили за Беннетом, чьи волосы блестели даже в столь приглушенном зале. Остальные новоиспеченные специалисты-маги расплывались неясными пятнами. Мг. Бейли, как и Алви, тоже потерял интерес к происходящему.

Как только со сцены спустился последний из молодых людей, мг. Таджис-Прафф обратился к аудитории:

– Леди и джентльмены, давайте еще раз поприветствуем аплодисментами виновников торжества.

Алви хлопала до боли в ладонях.

– Перед этими мужчинами и женщинами лежала длинная дорога, которую они успешно одолели. Чтобы сидеть сегодня здесь, представляя свои дисциплины, они преодолели много разнообразных трудностей. Я считаю, что они достойны самой высокой похвалы. – Он обратил взгляд к сидевшим в первом ряду и откашлялся. – Вам же, маги, я желаю совершить как можно больше открытий. Оставьте свой след в этом мире. Развивайте свое дарование. Обращайте взоры к нуждающимся и стремитесь ввысь. Будьте верны своей магии, уважайте ее, и она ответит вам тем же. Стремитесь к тому, чтобы после вас мир сделался лучше, чем он был до этого. Вас зовет будущее. Теперь вы получили возможность отвечать на его зов.

Присутствующие снова захлопали. Мг. Таджис-Прафф коротко поклонился и сошел со сцены. Его место заняла мг. Эйвиоски, та самая Осветительница, которая присутствовала на процедуре Привязки Алви. Она тоже поздравила магов, сообщила, где находится фойе, в котором любой желающий может познакомиться и побеседовать с новыми дипломированными специалистами, и объявила торжественное собрание закрытым. Осветительские лампы под потолком вспыхнули во всю свою мощь, заставив Алви прослезиться.

Она схватила сумочку и поднялась, нетерпеливо дожидаясь, пока ряд освободится, чтобы можно было выскочить в проход. Мг. Бейли, похоже, не очень хотел покидать свое место, он сидел и на что-то смотрел. Алви проследила за направлением его взгляда, и ей на мгновение показалось, что она видит магичку из почтового отделения. Но ярко-оранжевые волосы, вспыхнув, исчезли в одной из бесчисленных дверей зала.

Наконец-то люди постепенно стали двигаться между проходами, и Алви поспешила по проходу вниз, к сцене, где стояли Беннет и его родные. Она остановилась за спиной его матери, дожидаясь паузы в беседе Беннета с отцом, но он тут же заметил ее, улыбнулся, шагнул вперед, взял за руку и притянул к себе.

– Это Алви, – сказал он отцу.

Его отец был шатеном с пышными усами и еще более пышной шевелюрой. И глаза у него были карие – от него-то Беннет и Этель их унаследовали.

– Ну, наконец-то. Очень много о вас слышал, но никогда не видел. Очень приятно познакомиться, дорогая.

Алви улыбнулась и протянула ему руку, которую мистер Купер энергично и крепко пожал.

– Я тоже рада знакомству.

Беннет представил ее двум другим своим сестрам – Элизабет, средней между ним и Этель, она уже была замужем, и младшей – девятнадцатилетней Хэтти. Только у нее одной волосы были темные, как и у отца. А вот его темные глаза были у всех. С миссис Купер Алви уже встречалась, но все равно позволила Беннету представить ее. Сейчас миссис Купер выглядела намного любезнее, чем в тот дождливый день, когда Алви неожиданно возникла на пороге их дома.

Когда с представлениями было покончено, она с сияющим видом воскликнула:

– Вот и готово! Теперь ты Складыватель. О, Беннет, у тебя столько возможностей! Ты собираешься специализироваться на чем-то определенном?

– Наверное, – рассмеялся он, – но я пока не выбрал поле деятельности. Уверен, что у тебя полно идей.

Алви кивнула, но, глядя на родных Беннета, поняла, что сейчас не лучшее время для разговора о том, насколько многообещающими сферами деятельности являются реставрация древних рукописей или оформление банкетов.

Они еще немного поболтали, стоя в зале, потом мистер Купер повел всех в фойе, а затем в ресторан на праздничный обед. Пальцы Алви и Беннета переплелись, а когда они вышли из просторного помещения, Этель взяла Алви под свободную руку. Пластмассовые пальцы мягко сошлись вокруг ее предплечья.

Алви чуть не подскочила от прикосновения.

– Этель! У вас теперь замечательно получается!

В первые недели пока Этель осваивалась с новым протезом, ее прикосновения были резкими и болезненными.

– Я знаю! – усмехнулась та. – Полюбуйтесь! – Она посмотрела на искусственную руку, выпрямила по очереди указательный, средний и безымянный пальцы – при этом они даже не соприкоснулись между собой – и нахмурилась: – Мизинец никак не слушается.

– Разве мизинец для чего-то нужен? – спросила Алви.

Этель закатила глаза:

– Помилуйте, как же пить чай, не отставляя мизинца?!

– Ты держишь чашку правой рукой, – напомнил Беннет.

Этель пожала плечами.

– Я всегда хочу иметь выбор.

Алви рассмеялась. Ее обрадовал тот факт, что Этель так хорошо справлялась с протезом и что с ним она стала чаще выходить из дома. Пластмассовая рука двигалась недостаточно быстро и была слишком легка для того, чтобы можно было играть на фортепиано, но это лишь пока. Ведь предстояло появиться второй модели, а потом третьей и четвертой. Возможно, именно этим займется Алви, когда станет Полиформовщиком. А потом она создаст что-то новое, что-то неслыханное. Нечто такое, что будет представлено на конвентах по всему миру. Нечто такое, что увековечит ее имя.

В конце концов, здесь речь идет вовсе не о магии. А об открытиях.

Благодарности

Очень много людей оказали содействие в написании этой книги. Меня окружала невероятно сильная поддержка с их стороны, и я несказанно благодарна, так сказать, каждому листочку виноградной лозы. Прежде всего я хочу поблагодарить моего мужа Джордана и моего отца Фила, которые разрешили использовать их идеи и мысли, когда у этой книги существовало лишь одно название – «Полиформовщик», – и я еще боялась говорить кому-либо о своем замысле. Затем, конечно же, я хочу поблагодарить моего агента Марлин Стринджер и моего редактора Джейсона Кирка за энтузиазм, с которым они восприняли этот проект, и за их веру в то, что у меня все получится. Я благодарна Анжеле Полидоро и всем редакторам, корректорам, дизайнерам и другим людям, отполировавшим этот роман до блеска.

В виноградной лозе есть и мои главные читатели, среди которых необходимо выделить Кейтлин Хэйр, Л. Т. Эллиот, Лауру Кристенсен и Рэйчел Мэлтбу. Затем идут мои доблестные и придирчивые читатели: Уитни Хэнкс, Ли О’Нейл, Линн Глентрот и Тереза Гарнер (Тэсс, которой посвящена эта книга). Спасибо, спасибо, спасибо.

Отдельное спасибо моей сестре Алекс; няне моих детей Шелби и моей помощнице Сирене, которые, помогая по дому, позволили мне написать и отредактировать эту книгу (Джордан тоже очень много помогал, но я уже поблагодарила его).

Спасибо моим детям за то, что вели себя не слишком шумно и не отказывались ложиться спать, когда я садилась писать эту книгу. И, как всегда, моя наивысшая благодарность Всевышнему за наставление, милосердие и искры творческого вдохновения, которые Он иногда посылает мне вниз.

Примечания

1

Отец (лат.).

(обратно)

2

Мама! (лат.)

(обратно)

3

Бабушка (нем.).

(обратно)

4

Счастливого пути (нем.).

(обратно)

5

Братвурст – немецкие сосиски, обжаренные на сковороде или гриле (прим. ред.).

(обратно)

6

Вот здесь! (франц.)

(обратно)

7

Шпрингерле – немецкое традиционное рождественское печенье с рельефным изображением (прим. ред.).

(обратно)

8

Штоллен – немецкий рождественский дрожжевой пирог с сухофруктами, цукатами и миндалем (прим. ред.).

(обратно)

9

Солиситор – адвокат, ведущий дела в судах графств Великобритании и подготавливающий все нужные материалы (прим. ред.).

(обратно)

10

Перевод Д. Ю. Густова.

(обратно)

11

Кристина Россетти (1830–1894) – английская поэтесса, сестра художника и поэта Данте Россетти, известного представителя прерафаэлитов.

(обратно)

12

Maidenhead – девственность, непорочность (англ.).

(обратно)

13

Мне нужна помощь! Вы должны мне помочь! (нем.)

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Благодарности Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg