«Хорошо забытое старое. Книга 3»

Хорошо забытое старое. Книга 3 (fb2) - Хорошо забытое старое. Книга 3 (Хорошо забытое старое - 3) 1030K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Олеся Осинская

Олеся Осинская Хорошо забытое старое Книга 3

Пролог

…Огромное закатное солнце почти скрылось за зыбкой линией моря, но еще дотягивается последними тепло-оранжевыми лучами до лиц моряков и пассажиров бригантины, приятно золотит паруса и мачты. На палубе под музыку аплодисментов высокий крепкий парень, смеясь, кружит вокруг себя красивую молодую женщину. Визгливо скрипят под сапогами доски, пляшет в такт длинная небрежно заплетенная коса, легкая светло-зеленая юбка летает вместе с девушкой, заворачиваясь вокруг ног, связывая танцующую пару.

В стороне от общего веселья, прислонившись к грот-мачте и сложив руки на груди, стоит человек в неуместном дождевом плаще. Из-под широкого капюшона, почти скрывающего лицо, он внимательно наблюдает за парой, пряча легкую улыбку. Со стороны кажется, будто он спокоен и расслаблен…

— Старик, я выиграл, признай это, — молодой человек ненадолго оставляет свою даму и подходит к мужчине в плаще. — Я победил!

Юноша счастливо смеется, танцующим шагом кружит до края палубы, раскидывает руки, подставляя их ветру. Мужчина медленно поднимает голову, позволяя парню встретиться с ним взглядом. Тот мгновенно осекается. За несколько секунд молчания на лице по очереди отражается удивление, понимание, неприятие…

— Я ведь говорил тебе: «Убивший дракона сам становится драконом», — тихо, с тоскливой горечью говорит мужчина.

— Нет! — отшатывается парень, не желая верить. Отшатывается резко, порывисто! Не видя и не слыша ничего вокруг. Не замечая, как бежит к нему матрос, крича про поломки фальшборта и порванный леер. Не обращая внимания на стоящий на пути пульт с приборами. И только падая вниз, в море, до конца осознает происходящее. Осознает, но не принимает — мужчина в плаще знает это. «Прости», — неслышно шепчут его губы, — «будет и на твоей улице праздник». И лишь в последнюю секунду молодой человек отрывает глаза от пристального и одновременно виноватого взгляда, чтобы в последний раз увидеть любимую женщину…

Колин Дрейк очнулся от видения. Он сидел на песке пляжа у калейской базы, уставившись вникуда. Пальцы сами достали спрятанный под рубашкой шнурок с кольцом и бездумно теребили мелкие серебрянные листочки, из которых оно было сложено. Колин посмотрел на кольцо, сжал его в кулаке. Затем легко тронул губами и спрятал обратно запазуху.

— Придет и твое время, — негромко поизнес он, поднимаясь.

Глава 1

КАЛЕЯ.

— Мне никогда не надоест смотреть на них, — произносит Рикар. — Не открывай глаза, сюрприза не выйдет. Свет, потушите свет! Так… тихо-тихо… иди сюда… а теперь смотри…

Темнота. Черная, беспросветная, абсолютная. Какая бывает лишь в наглухо запечатанных помещениях. И тишина, столь безукоризненная, что давит на уши сильнее любого звука. Нет… слышится рядом чье-то дыхание… и стук капель… легкий-легкий, едва различимый, и еще более слабый и далекий шум бегущей воды. Прислушиваются уши, присматриваются глаза. И вдруг… В окружающем пространстве начинают светиться крошечные искорки, бело-желтые, теплые, нежные. Разжигаются ярче и ярче… и вот — ты словно висишь посреди бескрайнего ночного неба с тысячами звезд, и кажется, будто их можно коснуться рукой…

Щелкает кнопка механического фонарика, резкий свет больно бьет по глазам… и волшебство пропадает. Пещера, всего лишь горная пещера… но что это? Тоненькие серые ростки тянутся вверх из земли, из стен и оканчиваются маленькими плоскими тарелочками, будто ножки перевернутых фужеров. Каменные? Похоже… или нет… Наверху каждой подставочки лежит прозрачный шарик с яркой искоркой внутри. Неестественно чистый, прозрачный, яркий. Словно живой. И мягкий на ощупь. Рядом, на земле валяются их упавшие, помутневшие и загрубевшие братья. Из некоторых уже начинают пробиваться маленькие серые ростки…

— Это же звездные камни! — восклицает Наталья. — Они что… растут?

* * *

Слишком много событий, слишком много новостей и сведений свалилось на членов земной команды. Нужно было время все осознать, принять, поверить…

Ребята рвались приступить к работе, однако Колин предложил сделать перерыв на пару дней — Ярику хотелось пообщаться с друзьями после вынужденного отшельничества, Рикару и Наталье надо было многое обсудить, остальным прийти в себя от потрясений.

В первый день Рик, по совету Дрейка, свозил Наталью в пещеры, посмотреть на звездные камни. Следом за ними увязались Саяна с Яриком, Ольга с Андреем и даже редко покидающая пределы станции Барбара Джексон. Затем гуляли по вечерней столице. На второй день посетили курортную Дельрею, купались и дурачились в море как дети. Вернулись в Вилею и устроили общий ужин в «Соленом парусе». Трактирщик привычно всем кивнул, словно ничего необычного не происходило. Только тихо поинтересовался у Ярослава, как его теперь называть. Наталья танцевала… Старый Хак объявил о представлении за пятнадцать минут до начала, и столовый зал набился битком. Но в этот раз публика девушку не интересовала, ее взгляд останавливался только на Каро. Всем было легко и весело. Пили вино, шутили и смеялись. И даже Усольцев незаметно влился в общий коллектив, перестав себя чувствовать чужаком.

Но все хорошее заканчивается. Выделенные на отдых два дня подошли к концу. И наутро команда собралась в общем зале земной базы. Следовало определиться с дальнейшими планами. Поделиться выводами, которые сделали члены команды из имеющихся данных.

— Любая информация о перемещениях во времени с этого момента является секретной. На Земле запущен соответствующий проект. Класс доступа АА+. Вам выделят достаточное финансирование, необходимое оборудование и человеческие ресурсы, — сообщил Дрейк.

Это была хорошая новость. Райдер чувствовал, что давно бы разобрался с местными аномалиями, будь у него такая возможность. Он встал, с помощью силового поля вывел и подсветил голографическую модель оранжевого пятна. В трехмерном изображении оно не было пятном. Это был расширяющийся кверху конус. Насколько высоко простиралось его действие, команда не знала — они проверяли только в пределах выхода пространственного тоннеля и на поверхности моря. Судя по модели, вершина конуса находилась на несколько метров ниже уровня дна.

— Если сконструировать подводные машины-автоматы без искинов, на одной электронике, они могли бы исследовать дно, раскопать центр вершины, куда сходится этот конус. Я даже чертежи когда-то делал. При поддержке Земли, быстро все организую.

Коллеги согласились.

— Я хотела бы съездить туда. Тоннели — и пространственный, и временной — я чувствую заранее, — сказала Волошина. — Надо разобраться в ощущениях, понять, чем они похожи и чем различаются.

Рикар при этих словах недовольно нахмурился — будь его воля, он бы Наталью под замок посадил и не подпускал к опасным местам, но пришлось смириться.

— А я бы не отказалась побеседовать с дикарями из Сахары, — сообщила Саяна. — Если предполагается, что они тоже из прошлого, то могут рассказать, как сюда попали.

— Ими занялись этнологи, создали силовой полог вокруг деревни. И изучают. Теперь ни туземцы не могут оттуда выйти, ни студенты к ним не сунутся. Но я узнаю, что можно сделать.

— А что там делать? — спросил со своего места Ярослав. — Неужели до сих пор никому не пришло в голову поинтересоваться, откуда в Сахаре взялась деревня с дикарями?

— Пришло, конечно, — согласился командор. — Нескольких туземцев на время изолировали и расспросили. Даже с применением гипноза…

Дрейк сделал паузу, обвел всех взглядом.

— И что? — нетерпеливо переспросила Саяна.

— И ничего. Рассказывают о проклятии богини, которая не богиня. О бесах и демонах с горящими глазами и горящими мечами. И прочие познавательные детали, которые в итоге мало что проясняют.

Местная девушка из прислуги принесла кофе, расставила чашки на прозрачный силовой столик и удалилась. Разговор возобновился. Рикар вдруг внимательно посмотрел на Дрейка.

— Получается… У нас есть шанс разобраться в происходящем и вернуть хотя бы часть пропавших людей обратно? Ты это имел в виду, когда говорил, что мой отец вернется?

Дрейк кивнул. Рикар на мгновение закусил губу.

— Ясно. Я просмотрел дневник отца. Там много интересного о жизни пропавших людей. Все исчезнувшие группы попадают в прошлое примерно в одно время с погрешностью в несколько лет. Причем не обязательно те, кто пропал позже, и там появятся позже. Насколько далеко в прошлое их уносит — неизвестно. Все попадают на материк. Кроме того, там есть не только земляне, прибывшие на кораблях, но и калейцы, попавшие к ним из разного времени. Либо когда-то оранжевое пятно располагалось у самого материка. Либо была еще одна такая же аномалия. Получается, поселенцев в прошлом намного больше, чем пропало с кораблей. И да, они единственные люди на континенте. То есть, фактически, это колония, с которой и началось развитие Калейской цивилизации. Это объясняет многие загадки, на которые раньше не было ответов. Например, почему калейцы говорят на диалекте земного всеобщего, откуда здесь появились некоторые земные растения и животные — их завезли первые пропавшие колонисты.

Райдер сделал паузу, дал присутствующим обсудить полученную информацию. Затем продолжил:

— Люди успели там основать несколько поселений. Одно из них, возле Энера, мы как раз недавно раскапывали. В дневнике есть примерные координаты их поселков — они могут пригодиться в будущем. А вот о самом перемещении во времени почти ичего нет — тут записи отца нам не помогут.

— И чем все закончилось? — уточнила Саяна.

— Я не знаю… Если ты имеешь в виду, что в конце написано что-нибудь вроде «А потом явился Райдер-младший с товарищами и всех увез, поэтому дневник я тут прикопаю для потомков»… То нет, ничего такого. Дневник охватывает около двух лет жизни. А потом просто обрывается.

Члены земной команды сделали перерыв на обед и небольшой отдых, давая возможность информации перевариться и разложиться по полочкам. Во второй половине дня собрались снова. Теперь слово взял командор Дрейк.

— У меня припасена еще одна интересная новость. На Земле есть человек, который недавно пытался создать машину времени. Пусть даже только в теории. Это знакомая вам Таис Орейро.

Да, это имя присутствующим было знакомо. Лет пять назад земная команда пыталась подписать с ней контракт. Таис Орейро — талантливейший навигатор, дочь таких же талантливых, даже легендарных, навигаторов. Она могла бы стать штатным сотрудником калейской команды…

Ярик отправился на переговоры в Южную Америку. Однако контракт не был подписан. Родители девушки служили не просто проводниками кораблей, они были разведчиками. То есть теми, кто искал в космосе новые тоннели и исследовал их. Иногда тоннели оказывались односторонними, и тогда навигаторы не возвращались. Именно в это время пропали родители Таис. А она сама отказалась от предложения, заявив, что передумала идти по стопам родителей. Не хочет сгинуть в космосе. Дальнейшая судьба девушки команду уже не интересовала. Но, как теперь оказалось, она поступила в гражданский университет на факультет космической физики и изучала пространственные тоннели.

После слов Дрейка собравшиеся дружно зашумели. И так же дружно замолчали. Во внезапно воцарившейся тишине отчетливо прозвучало негромкое бормотание Ярика:

— Стерва. Испорченная, истеричная дура… — Волошин заметил удивленные лица коллег, смущенно прокашлялся и добавил:

— Извините, это я так… Вспомнилось кое-что…

Все повернулись к Дрейку, ожидая продолжения. И только Саяна подозрительно смотрела на приятеля, гадая, чем же так достала его та девица, если он спустя пять — нет, не пять, для Ярика прошло целых восемнадцать лет — так реагирует на ее имя…

А Дрейк между тем передал слово Оргену. И его беззвучный голос зашелестел в искинах присутствующих.

— Я искал и анализировал информацию в земной сети. О перемещениях во времени. О пространственных тоннелях. Искал подтверждения того, что люди из настоящего попадали в прошлое… А еще искал детали, подобные той, что Аскер забрала у дикарей. И наконец нашел.

Орген умолк. Взамен посреди комнаты появилось голографические трехмерные чертежи различных деталей, в том числе диск с концетрическим кольцами-шкалами. Практически аналогичный тому, что нашла Саяна.

— Точно! Это он, мой диск! — воскликнула она. — Откуда?

— Из работы Орейро. Около месяца назад в сети гражданского Южноамериканского Университета появились авторефераты будущих диссертаций. В том числе диссертации Таис Орейро.

Саяна хмыкнула, вспомнив слова Ярослава. Не такая уж и дура, видать, эта девушка, раз диссертации пишет. Сам Волошин вряд ли бы осилил.

— В автореферате говорилось, что диссертация предлагает совершенно новую теорию пространственных и временных тоннелей. Описывает возможность путешествовать как в пространстве, так и во времени. А также не только использовать существующие тоннели, но и создавать собственные.

Орген сделал паузу, вывел голографическое изображение документа, чтобы желающие могли лично с ним ознакомиться.

— Почему ты раньше не сказал? Месяц назад? — спросил Райдер.

— Хотел дождаться защиты. Чтобы университет выложил полную версию диссертации. Или чтобы она попала в руки правительства — разработки такого плана часто оказываются засекреченными раньше, чем автор покидает зал защиты. Однако… диссертация должна была состояться несколько дней назад. И с тех пор не только не появилась сама диссертация, но даже автореферат изъяли. Больше мне ничего не известно.

— М-да… — пробормотал Рикар. — То годами роем носом землю и ничего, то наваливается все сразу.

Он обвел взглядом присутствующих и сделал заключение:

— Мы с Тани остаемся на Калее. Исследуем оранжевое пятно. Запрос на детали к машинам я уже послал на Землю, и сегодня вечером их получу. Попытаюсь раскопать вершину конуса, посмотреть, есть ли что-то интересное там, где они сходится. Наталья проверит тоннели своими способами. Дальше. Ярик и Саяна. Вы летите на Землю. Сначала разбираетесь с Орейро и диссертацией, потом с туземцами и прочими вещами. Вопросы есть? Если нет, все свободны.

* * *

Совещание закончилось. Команда разбрелась. Волошин в последний момент поймал Райдера в коридоре.

— Давай я лучше здесь останусь помогать? Что-то мне не хочется туда ехать…

Рикар поднял глаза к потолку, вздохнул.

— Ярик, не заставляй меня сомневаться в твоем профессионализме, — ответил он. — А касательно твоего «не хочется», я тебя еще тогда предупреждал, что не стоит смешивать личное с рабочим.

— Кто бы говорил…

— У меня получилось случайно. И я — не ты. За мной не тянется шлейф рыдающих в подушку девиц. Не знаю, что именно у тебя с ней было, но сам накосячил, сам разгребай.

— Я накосячил? Я не косячил! Она сама…

— Ага, — многозначительно заметил Рикар. — В тот раз для разнообразия не ты бросил девушку, а она тебя? Как мило. Тогда тем более не о чем беспокоиться. Она на тебя не в обиде. Может, даже вину свою чувствует, легче пойдет на сотрудничество. Короче, Ярик, ты взрослый мужчина. Неделю назад я бы даже сказал пожилой, солидный и уважаемый, — припомнил Райдер Волошину его бытность Раски Шиноном, — не дело это вспоминать старые обиды. Она тоже девушка взрослая — разберетесь.

Капитан Райдер ушел, оставив недовольного Ярика в одиночестве.

— Ты не понимаешь… мы не очень красиво расстались… — с досадой пробормотал он в пустоту. Стукнул рукой об стену. Вздохнул. — Ну ладно. Действительно взрослые люди, зачем вспоминать старое…

Это случилось примерно пять лет назад по земному календарю. Ярик отправился подписывать контракт с их будущим навигатором. И с первого момента был очарован девушкой. Умная, красивая, талантливая. А главное — необычайно яркая, страстная, порывистая. Его сестра тоже была и яркой, и женственной. Но по-другому. Наталья была как текучая вода — мягкая, пластичная, спокойная. В ней растворялись проблемы и напряжение, с ней было легко. Она никогда не повышала голос, плавно двигалась, в ней был внутренний покой и гармония.

В Таис покоя не было. Один лишь взгляд глубоких черных глаз сразу сулил проблемы. Ее движения были резки и порывисты, ее эмоции били через край, ее страсть обжигала. Ее невозможно было переспорить, от нее невозможно было оторвать глаз, ее невозможно было не хотеть. Девушка состояла из огня. Она притягивала и манила к себе беспечных мотыльков, а потом равнодушно опаляла им крылья.

Волошин не был сторонником длительных отношений. Таис тоже. В этом их взгляды на жизнь совпадали. Между молодыми людьми завязался короткий, но бурный роман. Об этом узнал Райдер, устроил приятелю выволочку, сообщив без обиняков, что ему нужен надежный член команды, а не очередная брошенная озлобленная девица. Ярик предупреждению внял. И начал думать, как бы закончить отношения. Когда понял, что не может этого сделать. Понял, что влюбился. И перепугался — на горизонте замаячили унылые перспективы, знаменующие конец свободной жизни. В это же время поблизости нарисовалась бывшая пассия, и Ярик даже попытался пригласить ее на свидание, чтобы доказать себе, что нет — нет никакой любви, и он легко забудет Таис. Свидание окончилось полным провалом. И Волошин вынужден был признать — все-таки влюбился. Несколько дней он набирался смелости, чтобы сказать об этом девушке, понимая, что его могут послать вместе с его чувствами. Он успел о многом подумать, и постоянные отношения уже не казались концом жизни. Напротив, предчувствие, что они могут жить вместе долго и счастливо, росло и крепло.

Воодушевленный, он явился домой к Таис и… застал ее с другим. Девушка даже не пыталась сделать вид, что ей неловко. Не пыталась объясниться. На его вопрос, что происходит, лишь пожала плечами и спросила, не хочет ли Ярик присоединиться… Собственно, это был последний день, когда он видел Таис. Вот только вместо того, чтобы развернуться и гордо уйти, Волошин сорвался и наговорил такого, за что потом было стыдно. Орейро тоже за словом в карман не полезла. Более того, в искусстве ссор и оскорблений оказалась куда опытнее своего любовника. Парень, который был с Таис, куда-то испарился. В итоге ссора закончилась в постели, где молодые люди не получали удовольствие, не любили друг друга, а мстили за оскорбления, выпускали пар. Не было ни нежности, ни горячей страсти. Была злость, разочарование и желание сделать больно. Только потом Ярик ушел. На этот раз в полной тишине. Ни один из них больше не проронил ни слова…

Душу затопило разочарование, захотелось напиться до бесчувственного состояния, что Ярик и сделал. Было гадко и обидно. И за ее поступок, и за несправедливые упреки. Он к ней со всем сердцем, с чувствами… а она… Подлая, лживая тварь. Шлюха! — весь вечер продолжал накручивать себя Волошин.

Лишь на следующий день, протрезвев, вспомнил, что Орейро должна была стать их навигатором. Схватился за голову. Теперь он вспомнил все, что сам высказал девушке. Стало ясно — переговоры он провалил окончательно. Вряд ли она захочет его видеть. Волошин как раз раздумывал, как сообщить об этом Рикару, когда пришло сообщение о смерти родителей Таис. Ей стало не до Ярика. А через несколько дней Орейро официально ответила калейской команде, что вынуждена отклонить предложение, поскольку передумала становиться навигатором.

Ярик снова вздохнул. Не хотел он к ней ехать. Не простил он ей ни растоптанные чувства, ни проваленное задание, ни собственный срыв. А ведь с нее станется все ему припомнить, намеренно поковыряться в душевных ранах, вытащить на свет застарелую обиду и злость, всколыхнуть забытые чувства.

Глава 2

(на следующий день).

Земля. Северо-Американский Централ

Пытаясь потянуть время, Ярик выторговал для себя два дня отсрочки под предлогом, что он тринадцать лет не был на Земле — соскучился. Дрейк посмотрел на Волошина с подозрением, однако отказывать не стал. Плюс-минус пара дней большой роли не играла. Командор вернулся в офис, мысленно сверился с планом. Два дня и все… Ольгу он еще долго не увидит. Как и Усольцева. Стало грустно. Он достал из бара булылку с виски, налил себе и выпил. Захотелось поговорить с Ольгой. Сильно захотелось. Колин тяжело вздохнул. Мысленно потянулся к искину. Но вместо Ольги вызвал Андрея. Зачем? Сам не мог сказать.

— Если у тебя плохое настроение, почему бы его не испортить еще кому-нибудь? — философски произнес он и снова выпил.

— Как успехи с Ершовой? — вместо приветствия спросил Дрейк, когда Усольцев зашел в его кабинет.

Андрей нахмурился. Дрейк был последним человеком, с которым ему бы захотелось обсуждать Ольгу. Промолчал, глядя на соперника. За полгода, проведенные в офисе, он достаточно насмотрелся на них с Ольгой. Как оживляется ее взгляд, когда тот появляется рядом. Как Дрейк делает вид, что не замечает этого. Он пытался поговорить об этом с Ольгой, но та всегда обрывала его, мол, не твое дело. А Усольцев еще больше злился. На Дрейка.

— Почему ты думаешь, что Ольге будет с тобой хорошо? Потому что ты ее любишь? А она тебя нет, — Дрейк посмотрел в глаза Усольцеву, замечая, как разгорается гнев в глазах парня. — Она всю жизнь о ком-то заботится. С тех пор, как от нее отказались собственные родители, она пытается заполнить эту пустоту. Сначала заботилась о Ярике, потом о подчиненых и студентах, о Наталье… теперь о тебе. Ей не нужен мужчина-еще-один-ребенок, ей нужен мужчина-мужчина. Сможешь ли ты стать для нее опорой? Сможешь ли ты стать человеком, возле которого она расслабится, на кого сможет переложить часть своих проблем? А не еще одним «ребенком», о котором радо заботиться?…

— Конечно! Я…

— Хорош орать. Прежде чем разбрасываться словами, подумай сначала. Ты уверен, что это будет любовь, а не материнский инстинкт, требующий заботиться о младших и слабых? Что ты можешьей дать? Как ты можешь ее поддержать? Что ты вообще можешь? И дело даже не в карьере. И не в адаптации к этому миру. Она взрослее тебя. Она зрелая женщина. Она видит мир по-другому. Сейчас не ты о ней заботишься, а она о тебе. Почему ты думаешь, что это изменится? Ей будет с тобой весело, ты будешь ее забавлять… Забавным может быть и котенок. И котенок может искренне считать, что он главный в доме, но это не так — у него него есть хозяин… Ольге не нужен еще один котенок! Ольга сама как бездомная кошка, которая хочет тепла, ласки и уюта, который ей дадут, и за который не надо бесконечно бороться! За который будет бороться кто-то другой, а она будет счастливо лежать на коленях, щурить глаза и мурлыкать. Чувствовать себя любимой, защищенной, беспечной. Ей надо расслабиться. Она это заслужила…

— Прекрати! Ты тоже ей не можешь этого дать!

— Почему же? Могу.

Пылающие гневом глаза Усольцева натыкались на холодный, колючий взгляд Дрейка. Слова командора безжалостно били в цель, находя слабые места парня.

— А ты даже не котенок. Котенок и цапнуть может. Ты — щенок! Щенок, который умеет только умилительно тявкать и вилять хвостом! Кстати, я тебя оскорбил. Если ты заметил. И что? Что мы можешь? Свердить меня взглядом в бессильной злобе?

— Замолчи!

— Это ярлык, прилепленный на тебя с первой вашей встречи. Еще одна обуза в череде…

Не совладав с собственными эмоциями, Усольцев бросился вдруг на Колина. Тот легко ушел с траектории движения парня, сделал подсечку. Андрей кубарем прокатился по полу. Приподнял голову, с ненавистью глядя на Дрейка. Однако попытки встать и броситься снова не сделал. Как бы не хотелось выпустить пар, он реально оценивал свои силы. И становиться вдобавок посмешищем не хотел. Парень поджал губы, стиснул зубы и громко засопел, сдерживаясь. Колин присел напротив, также глядя в глаза Андрея. На его лице ничего не отражалось.

— Вместо выяснения отношений, лучше бы сходил в тренировочную комнату и позанимался. Ты хоть и спортивный мальчик, но в этом офисе тебя любая девчонка на лопатки уложит.

Андрей медленно поднялся. Очень хотелось ответить что-нибудь резкое, но он сдержался. Лишь глубоко принялся дышать, чтобы успокоиться. И краем глаза продолжал следить за соперником. Колин тоже поднялся.

— А если Ольгу кто-то оскорбит? Будешь с кулаками бросаться? Или пальчиком на него покачаешь? А была бы здесь Ольга — она бы ответила. Так ответила, что у меня бы отпала охота на тебя нападать. Чувствуешь разницу? Кто из вас кого опекает?

— Почему? Почему так несправедливо?! — выкрикнул вдруг Андрей. — Ты старый, бессовестный сукин сын! Почему она тебя любит? За что?!

Увидев сжатые кулаки Андрея, Колин замолчал. Махнул на парня рукой. Только очередной драки ему тут не хватало.

— Я тоже люблю Ольгу, — сказал вдруг он.

Андрей снова вскинул на него глаза. И снова ощутил, как его переполняет гнев. Да как он смеет! Как он смеет говорить, что вообще кого-то любит! Разве у этой машины есть сердце? Разве у него есть душа? Разве он чувствует хоть что-то?! Андрей едва не выпалил все это вслух, но осекся, встретив взгляд Колина. Глубокий, печальный, затравленный… Этот взгляд перечеркивал все, что Андрей видел до сегодняшнего дня в Дрейке. Да, командор все-таки умеет чувствовать. И умеет прятать свои чувства. Андрею стало неуютно. Гораздо легче считать соперника сволочью и негодяем, чем… кем? Возможно, и Ольга знала Колина другим. Таким, каким сейчас увидел его Андрей?

Секунда, и командор Дрейк снова закрылся. Будто и не мелькала в глазах застарелая боль.

— Тем не менее, как видишь, мы с ней не вместе, — равнодушно добавил он, однако это равнодушие уже не могло обмануть Андрея. В этот же момент Усольцев ясно понял, что у Ольги с Дрейком что-то было. Однозначно было. Но они почему-то расстались. Почему? Ревность сдавила сердце. Ревность и страх. А ведь это значит… что если вдруг Дрейк позовет Ольгу обратно, она… Андрей помотал головой. К смеси чувств добавилась обида. Почему мир так несправедлив?

— И я, как видишь, тебе не мешаю, — продолжил между тем Колин. — Возможно, с тобой Ольга будет счастливее. Хотя ты мне тоже не нравишься. Но мы взрослые люди. Нам не обязательно любить друг друга, мы можем быть вежливыми и попробовать относиться друг к другу с долей уважения. Ладно, считай как хочешь. Не повезло тебе, Усольцев. И мне не повезло…

Оба замолчали. Андрей нахмурился, и Колин знал почему. Мысленно он признавал правоту Дрейка и сейчас давал самому себе обещания, что станет настоящим мужчиной — таким, на которого можно опереться. Колину даже интересно стало — а если бы у Андрея и правда был шанс?.. Как могло бы… Они этого не узнают. Потому что шансов нет…

Усольцев ушел. Колин посмотрел ему вслед. Некстати проснулась совесть.

— И чего было парня злить, — спросил он сам себя. И наставительно добавил. — Ревность и зависть — плохие советчики. Чертово виски… Зря я не сдержался…

Колин тоже задумался. Он не хуже Андрея разбирался в людях и их чувствах, но у него было больше жизненного опыта. Он лучше знал Ольгу, и что ей нужно, тоже знал. И в отличие от Усольцева, умел критично смотреть на вещи. Он понимал, что ни один из них не идеален — и у него, и у Андрея есть как слиьные, так и слабые стороны. Вот было бы здорово, смешать их и поделить пополам. Колин мысленно хмыкнул. И все же у него было преимущество. Он знал о своих недостатках. Он готов был с ними бороться. Он снова научится смеяться. Радоваться простым вещам. Научится расслабляться, чувствовать себя свободным и беспечным. Он бросит к черту совет — никогда не хотел быть политиком и стал им исключетельно из-за ненавистного плана жизни, который ему навязали. Он переедет ближе к природе, если Ольга захочет. Или на Калею — поближе к друзьям. Он даст ей столько детей, на сколько хватит их нерастраченной любви. Он будет дарить ей цветы, делать по утрам кофе, носить на руках и благодарить каждый день, проведенный с ней. Она будет заботиться о детях, а он будет заботиться о ней. Он забудет прошлые годы, как страшный сон. И сделает все, чтобы их забыла Ольга.

Она простит его. Возможно, не сразу, но простит. Колин постарается. Он очень сильно постарается…

А послезавтра… Колин нахмурился. Потребность увидеть Ольгу стала почти осязаемой. Сверившись с навигатором, он вышел в коридор — могут же люди в конце концов случайно столкнуться в коридоре.

* * *

Ольга двигалась по безликому офисному коридору. Проходя мимо кухни, притормозила. Показалось, что услышала свое имя. Остановилась, прислушалась. За стенкой разговаривали двое молодых людей. Через открытую дверь был прекрасно слышен их разговор. И говорили действительно об Ольге.

— Да говорю тебе — она с обоими крутит. Ершова только с виду вся такая важная. Сначала с Дрейком… Не мотай так головой. Я еще когда студентом был, они у нас экспедицию в Сахару водили. Они уже тогда, — последовала небольшая пауза. И судя по донесшемуся шороху, говоривший жестами показал, чем в экспедиции занимались Ольга и Дрейк. Ершова быстро сверилась с навигатором — некий лейтенант Таннер. — А сейчас видать выдохся командор, раз Ершова себе молоденького завела.

Послышался негромкий смех.

— Да я бы сам вставить не прочь… фигурка то у майора ничего…

Ольга медленно, но верно закипала. Да, мелят иной раз сотрудники что попало. О ней вообще немало баек в офисе ходит — совершенно разного толка. Однако, на этот раз сказанное задело. Задело своей несправедливостью. Пусть бы у нее с Колином и правда был роман, она бы мысленно посмеялась над коллегами и прошла дальше. Но сейчас… наступили на больную мозоль. Она почувствовала непонятную обиду — и на жизнь, и на Дрейка, и на этих дураков, стоящих за стеной. Сами собой сжались кулаки. Еще секунда — Ольга вошла бы в кухню и коротким движением впечала бы засранца в стену. Может быть, даже предварительно сняв с него защиту.

Но Ольга увидела Дрейка. Он стоял буквально в двух шагах. И не оставалось сомнений, что тоже слышал эту занимательную беседу. Ей вдруг стало неловко и стыдно. Она медленно выдохнула, тяжело сглотнула, разжала кулаки. И пошла дальше, делая вид, что ничего не произошло. Она решит этот вопрос позже.

* * *

Тем временем Ярослав бесцельно мерил шагами свою городскую квартиру. Да, он давно не был на Земле. Да, соскучился. Однако в отличие от Ярика, для его земных приятелей прошли считанные дни. В итоге Волошину оказалось некого даже на пиво вытащить. Заглянув от нечего делать в офис, обнаружил там Усольцева. Парень выглядел невеселым. Ярик разумно решил, что Андрею не мешает выпить и потянул за собой в бар «У хромого навигатора». Заказал пива. Непривычный к алкоголю Андрей захмелел с первой бутылки.

— Что у вас с Олькой? — спросил вдруг Ярик.

Андрей пристально посмотрел на собеседника. И этот туда же. Задолбали.

— У нас с Ольгой… — медленно и многозначительно начал он, сделал паузу… и спокойно закончил, — ни-че-го.

Ярослав хмыкнул. Андрей спросил в свою очередь:

— А что у Ольги с Дрейком?

Волошин тоже сделал внушительую паузу.

— У Ольки с Дрейком… тоже ни-че-го.

Молодые люди снова выпили. Андрей с преувеличенным вниманием изучал стол. Настоящий, деревянный, крепкий. С толстой столешницей, изрытой царапинами и изрезанной надписями.

— Эти столы здесь стоят, сколько я вообще помню, — сообщил Ярик.

Андрей, не поднимая головы, продолжал исследовать надписи.

«Ольга».

Старая, затертая, потемневшая от времени надпись. Перекрытая новыми царапинами. Андрей медленно провел пальцами по буквам. Затем достал ножик, входящий в стандартный набор военной формы, и принялся обновлять буквы. Наконец, надпись снова проступила, выделяясь светлыми полосами на фоне затертой дотемна древесины.

— Ага, и надпись эту помню. Мы еще думали, кто ее оставил… Это было как раз после расследования, что вела Олька с Колином. Они… знаешь их влекло друг к другу с самого знакомства. Потом, вроде, начали налаживаться отношения. Мы думали, они вот-вот начнут встречаться. Ожидали бурного романа со свадебным финалом. Давно это было. Я только Универ заканчивал. А потом… все закончилось.

Ярослав посмотрел на Усольцева. Серьезно посмотрел, взросло, напоминая скорее почтенного Шинона, чем шалопая Ярика. Андрей застыл, боясь прервать Волошина, дыша через раз. Впервые он слышал историю Ольги и Дрейка.

— Никто не в курсе, что именно произошло. Ни Ольга, ни Колин не любят об этом говорить. Ты знаешь, что Дрейк иногда видит будущее? Спонтанный дар предвидения — так это называется. Кажется, он что-то увидел. Не знаю что. Дрейк не ррассказывал об этом. Но, вероятно, что-то очень важное, раз бросил Ольгу. Да, Колин ее бросил. Хотя любил. Сильно любил. Он оставил рейды, занялся нелюбимой политикой. Да что там… он раньше в одиночку за такие задания брался! Легендой был. Такая вот история…

— А Ольга?

— А что Ольга? У Ольки сначала истерика была. Чуть с дуру за Малевича замуж не вышла. К счастью, вовремя одумалась. Мы с Колином тогда знатно подрались, ночь провели в участке. Я опоздал на корабль — мой первый рейс на Калею. Как оказалось, хорошо, что опоздал. Корабль в оранжевое пятно попал. Джон Райдер, отец Рикара, старпом Ларсен, навигатор Даль, команда… все пропали. Стало не до Колина с Ольгой.

Ярик отхлебнул пива, покосился на пустой бокал Андрея, махнул официанту.

— Знаешь, почему я с тобой об этом говорю? Мне Ольку жалко. У нее в голове куча тараканов. И у Дрейка тоже, конечно. Я долго ждал, что ситуация изменится, что они смогут быть вместе, — Ярик вздохнул. — Я потерял надежду на счастливый конец этой истории. Но хочу, чтобы моя сестра была счастливой. Веселой. Беззаботной. Как раньше. Мне все равно с кем. Если ты сможешь ее растормошить, будет здорово. Если ваше «ни-че-го» станет чем-то большим, я за вас порадуюсь.

* * *

Андрей ушел. Ярик остался в баре, продолжая запивать невеселые мысли о собственной жизни, и думая, чего бы еще придумать, чтобы отказаться от поездки в Южную Америку. Из раздумий его вырвал вызов коммуникатора. Рикар.

— Ярик, не дури, — вместо приветствия буркнул Райдер, словно прочитав мысли Волошина. Впрочем, как оказалось, звонил он именно по этому поводу. — Слышал, ты выпросил себе два дня внепланового отпуска.

— Ну да, — привычно подтвердил Ярик и добавил. — Я столько лет не был на Земле, соскучился…

— Заливать будешь Ольге с Саяной, — выдал Рик. Затем смягчился. — Ладно, два дня тебе даю. Но попробуй только новую отговорку придумать. В жизни бы не подумал, что ты какую-то девчонку испугался.

Ярик отхлебнул пива. Орейро — не «какая-то» девчонка.

— Что у вас нового? — сменил он тему.

— Все по плану. За день добрались до вершины конуса тоннеля. Там в иле целая воронка. Раскопали кое как.

Рикар скинул фото. На дне лежала странная обросшая ракушками и водорослями Т-образная штука. Поверху были пририсованы границы тоннеля — тот самый расходящийся от штуковины луч, выходящий из одного края верхнней перекладинки «Т».

— И что это?

— Не знаю. Трогать пока страшно. Наталья говорит, что чувствует этот луч, как тоннель. Только другой… не такой, как пространственный. Нужны новые машины. Как соберем — попробуем перенести эту штуковину. Если луч действительно к ней привязан, он переместится. Сможем открыть выход из пространственного тоннеля, чтобы не было риска для приходящих кораблей.

Приятели еще несколько минут поболтали, и Рикар отключился. Волошин снова взялся за пиво.

«… какую-то девчонку испугался…»

— Никого я не испугался.

Ярик отодвинул бокал, дал искину подтверждение оплаты и вышел из бара.

ДАТА (на следующий день).

Земля. Северо-Американский Централ

На следующее утро Ершова вспомнила о вчерашнем инциденте на кухне.

— Усольцев, вызови ко мне лейтенанта Таннера.

Андрей нехотя включил искин.

— У нас такой не работает, — спустя секунду сообщил он.

— Странно, а вчера, кажется, работал…

Ольга запросила данные. Так и есть. Вчера такой был. А сегодня нет. Вчера лейтенант Таннер почувствовал непреодолимое желание отправиться в колонии. И даже прошел предварительную аттестацию по выживанию в условиях отсутствия силовых полей. Прошел не очень хорошо, после тренировочной комнаты был сопровожден Командором Дрейком к врачу в побитом состоянии. А затем прямо из госпиталя отправился на корабль.

Как интересно…

Спустя пять минут Ершова была в кабинете Дрейка.

— Лейтенант Таннер… — многозначительно произнесла она и выжидающе посмотрела на командора.

Тот поднял глаза, сделал вид, что думает, и покачал головой.

— Первый раз о таком слышу.

— Да ну? Не ты ли вчера подписал ему перевод в колонии, предварительно подписав аттестацию, после которой ему понадобилась медицинская помощь?

— Ах, этот Таннер. Да-да. Молодой человек внезапно понял, что всю жизнь мечтал жить на свежем воздухе. Так просил, так просил… Я не смог отказать.

Ольга продолжала смотреть на Колина. Тот отвечал невинным, если это слово вообще применимо к Дрейку, взглядом. Уголки губ Ольги дрогнули. Она прыснула, затем откашлялась, приняла серьезное выражение лица, хотя глаза смеялись. Дрейк демонстративно уткнулся в стол. Ольга продолжала стоять рядом.

— Майор Ершова? У вас мало работы? — преувеличенно грозно осведомился командор. — Ко мне еще есть вопросы?

— Никак нет, сэр, — бодро ответила майор, шагая к двери.

На лице расплывалась широкая неконтролируемая улыбка.

Глава 3

ДАТА. (на следующий день)

Земля. Южно-Американский Централ

— Навигационная система не находит Орейро, — сообщила Саяна сразу по прибытию в ЮА-Централ. — Дать запрос на аварийный поиск?

— Пока не надо, — ответила Ершова и тоже сверилась с системой. — Можем для начала навестить ее научного руководителя. Он сейчас в университете.

Дрейк сразу попрощался с группой, сославшись на дела в городе, а Ольга с Андреем, Саяной и Яриком отправилась в университет. И прибыла туда как раз вовремя.

— Пришли бы на час позже, уже не застали бы меня, — сообщил профессор Тимроуз. — Я уволился. Решил вернуться на родину. В Англию. Чем могу быть полезен?

Перед глазами Ольги предстал пожилой мужчина лет восьмидесяти. Идеально ровная спина, виски с проседью, прохладная вежливость во взгляде и безукоризненная улыбка. Ах, да — и костюм. Пиджак, рубашка с замысловатым галстуком… ну точно английский джентельмен девятнадцатого века. Еще и фамилия соответствующая — Тимроуз.

Ольга представилась.

— Мы бы хотели поговорить о вашей студентке Таис Орейро. И ее дипломной работе. Правительство, а именно департамент внешней безопасности, заинтересовалось ее исследованиями. Нам бы хотелось узнать, в чем суть работы, и почему девушку не допустили до защиты.

Профессор вздохнул, жестом предложил присесть.

— Орейро уникальна. И ее работа тоже. Собственно, только из-за нее я сидел здесь последние пять лет и не уехал раньше.

Тимроуз создал силовой экран и вывел несколько схем из дипломной работы своей студентки.

— Таис выдвинула теорию, в которой объяснила природу пространственных тоннелей. Сделала предположение, что тоннели можно не только находить и использовать с помощью способностей навигатора, но и создавать искуственно, регулируя и размеры, и точки входа-выхода, и пропускную способность. То есть фактически описала возможность создания телепорта, столь любимого писателями-фантастами. Одного этого уже хватило бы на защиту не одной диссертации. Но даже это еще не все. Таис описала не только пространственные тоннели, но и временные. Она утверждает, что самые сильные навигаторы могут чувствовать их. И природа временных тоннелей сходна с пространственными. А значит, их можно подтянуть к той же теории. То есть… теоретически существует возможность создания не только пространственных тоннелей, но и временных, — профессор Тимроуз обвел глазами присутствующих. — Да-да, Орейро предположила возможность путешествий во времени.

— Только предположила? — донеслось ехидное замечание Волошина. Ярик хотел добавить еще что-то, но Ершова движением руки оборвала его.

— Молодой человек, — холодно ответил мужчина. — К вашему сведению, тот прогресс, которого моя студентка достигла за пять лет, феноменален. Теории подобного масштаба не так легко проверить. К примеру, известный вам Эйнштейн свою знаменитую теорию относительности тоже предложил общественности еще в молодости. А потом всю жизнь работал над доказательствами. А у нас, к тому же, и возможностей почти не было. И так все эксперименты и полеты с космос за свой счет делали. Таис и сама не с нуля начала работу. Ее родители, будучи навигаторами-разведчиками, параллельно занимались вопросом пространстенных полей и тоннелей. Это не было научной работой в полном смысле этого слова, скорее хобби. Однако они хорошо описали тоннели, с которыми сталкивались. Научились различать их структуру. Кроме того изучали «закрытые» тоннели — те, откуда разведчики не возвращались. И выдвинули предположение о существовании временных тоннелей. А затем родители пропали. Не вернулись с проверки. К сожалению, с разведчиками это случается.

Об этом военные знали куда лучше профессора. Именно их коллеги навигаторы искали новые тоннели, проверяли их, осваивая космос. Именно так когда-то была найдена Калея в неизвестной части космоса. Если разведчики не возвращались из исследуемого тоннеля, его закрывали. Предполагали, что тоннель односторонний и обратно вернуться нет возможности.

— Таис в то время и сама собиралась стать навигатором, но после исчезновения родителей передумала. Перелопатила их записи, структурировала. И пришла ко мне. Экстерном закончила базовую программу университета, получила диплом, затем написала диссертацию, — затронув любимую тему, мужчина растерял свою холодную невозмутимость. Глаза загорелись, движения стали порывистыми. — Ее работа, ее теории могут поставить в будущем имя Орейро рядом с Ньютоном или Эйнштейном. Понимаете? А практическая польза… вспомните, какой скачок в развитии сделало человечество после изобретения силовых полей. А электричество? Спустя жалких полтора века после того, как его начали использовать, жизнь людей изменилась до неузнаваемости! Понимаете? Вот и здесь…

— Мы абсолютно не сомневаемся в перспективности работы Орейро. Расскажите, почему ее не допустили к защите? — снова подала голос Ольга, прерывая отвлекшегося профессора.

— Ну… после предзащиты преди профессоров шум поднялся. Слыханное ли дело — студентка взялась за глобальные теории, да не только пространственных тонеллей, а еще и временных. Посмотрели базовые выкладки, ни хр…, простите, ничего не поняли. Заверили остальных, что работа — это фантазии одной недалекой девицы, то есть Таис, и одного старого пер…м-м-м… неважно, то есть меня. И вот. Как выразился ректор, он не для того столько работал над репутацией университета, чтобы теперь коллеги с него смеялись. В общем, работу сняли с защиты.

— Так просто? Не разобравшись? — Ершова удивленно приподняла бровь. — Я видела ваше досье. Вы — один из основных специалистов в области пространственной физики. И к вашему мнению не прислушались? Крайне непрофессионально со стороны руководства.

— Да как вам сказать. Заведующий кафедры тоже известный специалист. И он крайне негативно отнесся к работе. Не знаю, по какой причине. Возможно, не понял ее и не захотел показать этого. Или из-за нашего соперничества. Шутка ли — у них за пять лет студенты основной диплом только защищают, а Орейро уже на диссертацию позарилась. Вот и отмахнулись от нее, как от девчонки малолетней. И, возможно, дело не зашло бы так далеко. Однако, Таис… как и многие южанки, девушка горячая и часто несдержанная. В общем, ей предложили выбросить из работы временные потоки и оставить только пространственную часть. И ей смолчать бы на критику, покивать головой для виду. Таис вспылила, ворвалась в кабинет, обозвала членов комиссии обществом старых слепых маразматиков, что рассуждают в теории о пространственных тонеллях, которых никогда в жизни сами не смогут почувствовать. И они будут рассказывать ей, навигатору высшей категории, что ее теория не верна! Общий градус тут же накалился. И работу срезали окончательно.

— И что дальше?

— Я предложил Таис переехать в Европу и защититься там. Она согласилась.

Ольга бесшумно барабанила пальцами по столешнице. Сбоку тихо хмыкнул Ярослав, покачала головой Саяна. Затем Ершова ненадолго ушла в себя, мысленно с кем-то разговаривая.

— Сейчас здесь будут члены следственной комиссии. По халатности ли не пропустили работу, или по некому злому умыслу — они разберутся. Меня этот вопрос не интересует. Скажите лучше, где можно найти вашу подопечную?

— В студенческом общежитии, я думаю. В последнее вреся она отключает функцию поиска, не хочет никого видеть.

* * *

Когда группа Ершовой в сопровождении профессора приземлились на причале студенчесткого общежития, там их уже ждал командор.

— Ее нет дома, — тут же просветил Дрейк новоприбывших. И замолчал, погруженный в себя. Пытался связаться с искином общежития:

— Ее нет уже три дня. Судя по логам, она последний раз приходила домой (дата). И больше не уходила.

— Как это?

— Не знаю. Согласно местному искину, она исчезла в тот же день. Искин послал соответствующее сообщение в полицейский участок.

Командор сделал паузу, давая мысленно новые запросы.

— В полицейском участке искин общежития числится неисправным. Поскольку регулярно присылает сообщения то о пропаже девушки, то о пропаже ее кота. В первые несколько раз сюда приезжала полиция. Но и девушка, и кот оказывались на месте. Даже устраивали дежурства. В итоге передали дело в управление контроля искинов и перестали реагировать на подобные вызовы. Те пытаются найти поломку, но пока безуспешно, — подсуммировал Дрейк. — Такие дела. Если бы в ее квартире было видеонаблюдение, было бы проще отследить, что там случилось. Однако в частных аппартаментах видеологи ведутся только с согласия владельцев, а девушка согласия не давала.

Стоящий рядом профессор заметно побледнел.

— Неужели она таки сделала это? Неужели собрала прототип… и проверила на себе?.. — неуверенно прошептал он. Дрейк наконец обратил внимание на незнакомого мужчину. Представился.

— Что вы имеете в виду?

Узнав, что делом заинтересовался член совета, Тимроуз побледнел еще больше.

— Я просил Таис подождать, пока страсти ухтихнут. А потом подать работу в другой университет. Таис в запале ответила, что лучшее доказательство, это сделать машину времени и отправить всю профессуру на недельку к динозаврам. Я тогда решил, что она шутит. Тем более, что мы договорились… Она согласилась на европейский университет.

— Думаю, стоит осмотреть квартиру, — подала голос Ольга. — Дрейк, ты можешь узаконить проникновение?

— Легко.

Вся компания двинулась внутрь здания искать квартиру Орейро. Действительно, Дрейк без труда договорился с искином и открыл дверь — его полномочий для этого хватало. Квартира оказалась… студенческой… и девчачьей. Учебные планшеты, приборы для визуализации и прочие незаменимые для студентов устройства были разбросаны в рабочем беспорядке, перемежаясь с различными девичьими безделушками.

Профессор уверенно прошел в соседнюю комнату. Значительную часть ее занимал огромный силовой стол, покрытый псевдо-бумагой с чертежами и формулами. И посреди этого вороха лежал странный прибор, отдаленно похожий на пистолет — неудобная рукоять-цилиндр, под указательный палец ложится нечто вроде курка. Сверху крупная круглая пластина с множеством концентрических колец. И от нее в обе стороны идет короткая расширяющаяся конусом трубка, словно стрелять из этого устройства можно и вперед, и в самого себя. Снизу кнопки. Вдоль колец переключатели. Устройство выглядело пришедшим из дремучего прошлого — ни сенсорного экрана, ни, похоже, искина… А уж количество кнопок и переключателей… Правда, в углублении диска мягко светился звездный камень.

— Ромашка, — выкрикнул профессор, явно узнавая устройство.

— Машинка Рика, — под нос пробормотал Ярик, узнавая по очертаниям штуковину, что показывал Рик.

«Не может быть», — подумал Усольцев и отошел подальше к стене, остановившись рядом с Ольгой.

— Моя деталь! — одновременно с ними выпалила Санька, присмотревшись к круговым шкалам, и рванула вперед, собираясь схватить незнакомый прибор.

Профессор Тимроуз успел схватить Саяну за руку.

— Не приближайтесь! Скорее всего, он включен!

Он осторожно подошел к прибору, стараясь держаться сбоку от него. Осмотрел, выключил. Провел тыльной стороной руки по лбу.

— Теперь можете брать. Только, я вас умоляю, ничего не нажимайте!

Все дружно подались вперед. Саяна вытащила из кармана свой артефакт и принялась сравнивать. Шкалы выглядели практически идентично. Только у Аскер ее деталь была постарше — потертая, в крошечной трещинкой с одной стороны, с затертыми насечками…

— Ничего себе… — пробормотала она. Профессор смотрел с таким же интересом.

— Откуда у вас это, юная леди? — поинтересовался он. Саяна уже было открыла рот, чтобы ответить, но Ольга ее перебила:

— О этом вы еще успеете поговорить. Профессор Тимроуз, я бы попросила, чтобы вы первым рассказали, что знаете об этом приборе. О вашей студентке. И ваши предположения о том, что здесь произошло.

Ершова сделала себе кресло, попросила искин приготовить кофе. Наконец, все расположились.

— А это еще что? Вы слышали? — Саяна повернулась в сторону. По ее запросу стену, стилизованную под дерево, искин вернул в изначальное прозрачное состояние. Там обнаружилась еще одна комнатка, где бегала и мяукала крупная черная кошка. Тонкая силовая стена практически полностью поглощала звук.

Увидев людей, кошка окончательно взбесилась, принявшись кидаться на силовую стену, царапать и истошно орать.

— Голодная, наверное, — пробормотала Саяна. — Хозяйки давно нет. Почему искин ее не покормил?..

Девушка сбегала на кухню, синтезировала порцию кошачьей еды, поставила ее перед стеной и сделала небольшой проход, чтобы оголодавшее животное могло выйти. Однако, вопреки ожиданиям, кошка на еду не бросилась. Взамен этого, она с громким победным мявом запрыгнула на стол и вцепилась когтями в прибор. Затем отбросила его от себя, снова прыгнула, с остервенением полоснула когтями, покатилась вместе с ним по столу. Жалобно скрипнули колесики-шкалы. Слетела со стола одинокая чашка, затем чертежи…

Все произошло в считанные секунды. Сначала в воздухе растворился Ярик. Кошка свалилась на пол, продолжая даже на весу терзать несчастный прибор. С другой стороны к ней бросился Усольцев и исчез прямо в прыжке. Практически одновременно с ним пропала и сидевшая рядом Ольга.

Первым опомнился Дрейк, дав мысленный приказ искину дома спеленать кошку силовым полем. Обездвиженное животное на долю секунды замерло, бросило последний обиженный взгляд на людей и тоже исчезло. Вместе с прибором!

Саяна и профессор молчали, ошарашенные произошедшим. Девушка переводила взгляд с одного пустого места на другое — там, где минуту назад сидели нормальные живые люди, ее друзья… и теперь их просто не было… Профессор не отрывал глаз от места, где последний раз видел прибор.

— Что ж, — еле слышно выдохнул Дрейк. — Теперь понятно, почему в полицию шли запросы о пропажах кошки… И, похоже, самой кошке эксперименты не пришлись по душе, раз она решила отомстить, — попытался пошутить он, но шутку не оценили.

АПД 05.11.17

Пока Саяна с профессором в шоке смотрели по сторонам, Дрейк мысленно прикидывал план действий.

— Отставить панику! — резко произнес он. — Сейчас сверим личные логи. Мы сидели с разных сторон, поэтому восстановить трехмерную модель прибора будет несложно. Повидеозаписям зафиксируем положения шкал и переключателей. По чертежам Орейро соберем новую машину времени и вернем всех обратно. Понятно?

Саяна и профессор Тимроуз дружно кивнули и принялись синхронизировать данные.

Дрейк с помощью силового поля смоделировал и воспроизвел происходившее в комнате. В замедленном режиме присутствующие смотрели, как бросается кошка на» ромашку», как назвал ее профессор, как легко сдвигаются переключатели в хлипком кустарном приборе.

— Профессор Тимроуз? Думаю, нам нужна ваша помощь. Если вы хотя бы в теории знакомы с работой этого устройства, не могли бы вы просветить и нас? А заодно прокомментировать, что здесь происходило? — спросил Дрейк.

Несмотря на обилие настроек, основной функцией прибора было перемещение во времени и пространстве. Прибор полагалось держать за ручку. Над ней располагались шкалы для задания координат со звездным камнем в центре, из-под которых выглядывали две трубки. Оттуда должен был идти луч. Дополнительно настраивалась ширина и длина луча, привязка к органике — перемещать только живые организмы и привязанные к ним вещи, или вообще все, что попадает в зону, опция — переносится ли сама машинавремени вместе с людьми и так далее.

— А зачем столько всего? — логично поинтересовалась Саяна. — Не легче было искин внедрить?

— Искины изобрели не так давно, а если перемещаться во времени, то Таис считала, что лучше иметь машину времени, которую она в случае необходимости сможет починить.

— И все равно… Столько кнопок… Тут черт ногу сломит.

— Ну, знаете, юная леди! Мы ученые, а не промышленные дизайнеры. Я вообще удивлен, что Таис сумела собрать машину времени из подручных материалов!

Саяна замолчала. Все вернулись к недавней записи. Ученый прошелся по ключевым моментам происходившего.

— Так… вот в этот момент прибор включился. Почти сразу качнулась шкала, но не сильно. Есть шанс, что ваш коллега, Ярослав то есть, отправился примерно туда же, куда попала и Таис. Для уточнения времени и места надо будет сделать анализ. Затем… хм… переключатель направления. Теперь сработала обратная трубка. На нее Таис предполагала ставить возврат домой. Но кольца настроек обратной трубки перекрутились… Майор Ершова с помощником… хм… могу только сказать, что попали в другое время. Отдельно от Ярослава. Позже я сверюсь с данными по шкалам и скажу куда именно. Что еще… так… это неважно, это тоже. Ага, вот здесь. От удара сдвинулся переключатель, отвечающий за перемещение ромашки. То есть, машиной времени можно как-бы «выстрелить» в кого-то, а можно в себя. И в таком случае логично забрать машину времени с собой. И снова смена трубки. Поэтому последней пропала кошка вместе с прибором. Показатели те же, что у Ярослава. Вот у него есть реальные шансы встретить в прошлом кошку. Как и найти пропавшую машину времени. Жаль только, что воспользоваться он ею не сможет. Тут в настройках черт ногу сломит. Что еще? Ограничитель на живую органику стоит в среднем показателе. Переносится только субъект и привязанные к нему предметы — одежда, или если что-то держит в руках. Ограничитель по длине луча стоит на минимуме, к счастью, но я бы на всякий случай уточнил, не пропал ли кто в соседних комнатах…

Пока Дрейк слушал профессора, Саяна внимательно смотрела на застывшее изображение прибора, а точнее на диск, задающий координаты места и времени. Она достала изсумки свой, вытащенный из тотема дикарей. Провела пальцем по небольшой трещинке, пересекавшей часть колец. Затем перевела взгляд на силовую модель. Попросилаперекрутить запись в начало. Абсолютно ровный, цельный диск. Появляется кошка, прибор падает, слышится жалобный хруст. Саяна машинально потрогала пол — так и есть. Силовая защита сведена к минимуму. Значит, прибор ударился об пол. Девушка молча показала на появившуюся в модели трещинку, затем на свою деталь. Идеальное совпадение.

— Это не просто такой же диск, — выпалила она. — Это тот же самый диск! Разве так может быть?

— Вероятно, может, — ответил Тимроуз. — Особенно, если это одна и та же деталь, которая, путешествуя во времени, встретила саму себя.

— Практически как Ярик недавно, — для понятности добавил Дрейк. — Да, бедный Волошин… Только из прежнего «путешествия» вернулся, как снова занесло.

ДАТЫ.

Земля. Южно-Американский Централ

В ближайшие дни профессор Тимроуз при поддержке Дрейка и с помощью Саяны расшифровывали координаты, разбирались с чертежами и прикидывали, можно ли создатьновую машину времени. Проблема была в том, что профессор понимал не все записи Таис. Однако попробовать стоило. К счастью, настройку временных и географическихкоординат Орейро описала достаточно подробно. Поэтому при наличии новой машины времени шансы вытащить пропавших из прошлого были реальны.

Выходило, что географические координаты ни у кого не менялись. И Орейро, и Волошин, и Ольга с Андреем очутились здесь же, в Южной Америке, неподалеку от Рио. Спогрешностью разброса до пары десятков километров. Ярик вместе с злосчастной кошкой ушли в прошлое дальше всего. Скачок измерялся тысячелетиями. Затем, лет на стопозже Волошина там должна была появиться Таис. Им двоим не повезло — даже ученые историки не могли сказать точно, что творилось в то время в Южной Америке. Былипричины полагать, что населяющие местность племена агрессивны, да и флора и фауной недалеко от них ушла. А значит, был повод волноваться.

Ольге с Андреем повезло больше. Они попали в начало двадцать первого века, где им вряд ли могла грозить смертельная опасность. Время сравнительно цивилизованное и стабильное. Разберутся.

Координаты прибор задавал точные. Однако… чем больше отрыв во времени, тем больше получалась погрешность. Вот захоти они переместиться на месяц назад — перенесутся идеально с точностью до минуты. На десяток лет назад? Погрешность может составлять уже несколько дней. Если же говорить о тысячелетиях, то там… вообщечерте-что может быть. Зависел разброс и от условий перемещения. Поскольку Ольга и Андрей стояли рядом и попали под один луч, то, скорее всего, перенесутся вместе. Волошин и Орейро пропадали по отдельности. И если в теории между ними был зазор около ста лет, то на практике он может как вырасти в два раза, так и сократиться до нуля.

Одновременно Райдер, получивший, наконец, достаточное финансирование и технику, полностью раскопал источник аномалии. Сначала сконструированная им машина, работающая без искина, извлекла и перенесла незнакомый предмет на пять километров в сторону. Пятно передвинулось следом. Что подтвердило — эта штука действительноявляется источником аномалии! Затем ее по возможности почистили. И обнаружили то, что Ярослав заметил еще в квартире Таис: по форме предмет очень сильно напоминалмашину времени Орейро. Очистить ее полностью от наросших водорослей и ракушек, не задев элементы управления в текущих условиях было невозможно. Добраться довыключателя тоже. Поэтому профессор предложил другой вариант — постараться достать звездный камень из центра диска. С этим управляемый Райдером робот справился. Лучвремени исчез. Оранжевая аномалия, что принесла в прошлом столько проблем, пропала.

Теперь уже появились технические возможности очистить и изучить калейскую машину времени.

И вот, спустя почти месяц после исчезновения Ярика и Ольги с Андреем, перед командой лежала ветхая, потертая, но вполне узнаваемая машина времени. Более того, венчал ее все тот же знакомый диск настройки координат с крошечной трещинкой поперек шкал.

Глава 4

Дата (некоторое количество тысяч лет тому назад)

Южная Америка

Ярик мгновенно понял, что произошло. Вот секунду назад он сидел в своем прозрачном кресле в квартире Таис, а теперь вдруг приземлился попой на землю в прелые влажные листья. Нос забил влажный душный воздух, непривычно теплый, непривычно напоенный множеством запахов. Слух заполонила какофония звуков — орали птицы, пронзительно верещали обезьянки, неизвестные Ярику животные ухали, пищали, шипели… А вокруг шелестела растительность, радуя глаз тысячами оттенками зеленого. Джунгли. Влажный тропический лес.

— Что ж я всегда крайний? — прошептал он, поднимаясь на ноги.

В первые секунды Ярик успел просканировать местность — угрозы жизни не было. По крайней мере пока. Связи с навигационными системами тоже, даже аварийный маячок предсказуемо не работал. Волошин просканировал несколько незнакомых образцов флоры, обнаружил, что большая часть их либо искину неизвестна, либо давно считается вымершей. По известным определил, где находится — все еще в Южной Америке. Знать бы еще «когда». Волошин выключил искин, чтобы не тратить заряд.

Что ж, по крайней мере географически в пространстве его унесло недалеко. А вот во времени… неизвестно. Оставалась слабая надежда, что Рио уже основали, и что он сумеет туда добраться.

В это время рядом с Яриком материализовался в воздухе и упал ему под ноги знакомый прибор. Машинка времени! Ярик мгновенно отпрыгнул подальше. Присмотрелся, не торопясь хватать его в руки. С одной стороны от прибора расширяющимся лучом метра на три вперед зияла коричневыми комьями голая земля. Ни травинки не осталось… Похоже, устройство еще работает. Волошин восстановил в памяти действия профессора. Подошел сбоку — зона действия машинки времени распространялась от трубки вперед. Что же он там нажимал…

На всякий случай, Ярик поймал пару крупных жуков и бросил по одному с каждой стороны от «пистолета». Один исчез. Он бросил еще одного — чуть дальше — и этот исчез.

— Что-то мне это напоминает, — хмыкнул молодой человек, вспомнив, как земная команда определяет границы оранжевого пятна.

Ярик подошел к прибору со безопасной стороны, нажал на одну из кнопок, бросил жука — исчез. Жуки закончились, Волошин перешел на листочки. В какой-то момент листок остался на месте. Не успел путешественник во времени обрадоваться, как широкий луч срезал растительность с другой стороны — новый луч появился из второго «дула». Чертова трубка! Похоже, он ее не выключил, а переключил, и теперь «оранжевая зона» оказалась с другой стороны прибора.

Поминая недобрым словом изобретательницу адского прибора, молодой человек продолжил эксперименты. Наконец, очередной листик остался на своем месте.

— Выключил, — выдохнул с облегчением Ярик. Спустя пять минут машинка времени была благополучно остановлена. Волошин усмехнулся и взял ее в руки. — Хоть бы предохранитель сделала. Дура криворукая!

То, что машинка переместилась вместе с ним — радовало. Был шанс разобраться в этом нагромождении колечек и засечек и вернуться домой. Ярик снова мысленно помянул экспериментаторшу и ее гениальный дизайн. Впрочем, радость Волошина была недолгой, как и его возмущение. Погруженный в эксперименты с устройством, он потерял бдительность. И появление полуголых разрисованных коротышек, ощетинившихся острыми костяными копьями, стало для него полной неожиданностью.

Ярик мгновенно перевел искин в аварийный режим. Поддерживать силовую защиту смысла не имело — слишком быстро сядет заряд. Теперь же при минимальном потреблении энергии искин будет реагировать лишь на действительно серьезную опасность.

— Ай, — ощутимый тычок в спину явно к смертельным не относился. Зато хороший синяк останется.

Волошин почувствовал себя неуютно. Вряд ли он попал в недавнее прошлое — сравнительно безопасное и цивилизованное. Он замер, стараясь не делать резких движений, не показывать зубы, держать на виду руки.

Дикари выглядели как… дикари. С разрисованными лицами, со странными прическами — большая часть волос выщипана полностью, остальные скручены в странные кустики с редким косицами; практически голые — короткий пучок травы, висящий на причинном месте, скорее защищал мужское достоинство от веток, нежели был призван что-то прикрыть. Вооруженные первобытными кольями и копьями, они непрестанно трещали, издавая звуки, напоминающие обезьяньи, прыгали вокруг нежданного гостя, тыкали в него пальцами и палками. Один, с самым большим количеством волос на голове, что-то прорычал, и его собратья примолкли. Туземец снова протрещал что-то на своем языке, ткнул пальцем в грудь Волошина, затем в машинку времени. А затем резким движением вырвал устройство из его рук. Волошин дернулся вперед — его прибор! Его шанс на возвращение! Он уже собирался включить защиту на максимум, перебить туземцев и вернуть машину времени… Но в это время послышался новый звук. Истошно верещащая кошка появилась прямо в воздухе, свалилась на голову главарю дикарей, вцепившись тому в остатки волос.

Началось нечто невообразимое. Прежде чем Ярик успел забрать свой прибор, к сотоварищу рванули остальные туземцы. Одни кричали на кошку, другие пытались ткнуть в нее копьем, что получалось плохо, потому что кошка, не будь дурой, распласталась на голове дикаря, словно собираясь прирасти к нему. Третьи бухались на колени… Сам главарь ревел, не понимая, что происходит. Наконец, сообразил, что на голове сидит какое-то животное и принялся лупить его прибором. И напрасно. Потому что кошка, временно присмиревшая от страха, снова увидела ненавистную машину времени, мгновенно спрыгнула с головы и принялась рвать когтями прибор вместе с державшей его рукой. Туземец с силой отбросил «пистолет». Тот пролетел около двух метров, врезался в ствол дерева и тихим шуршанием провалился в листья невысокого куста. Тоскливый «звяк», сопроводивший удар о дерево, невидимым ножом прошелся по сердцу Ярика, убивая надежду на скорое возвращение домой. Один из туземцев достал обломки машины времени. Может их еще можно сложить вместе?

Волошин с ненавистью посмотрел в сторону джунглей, куда ушуршала бешеная тварюга. И очередной раз нашел повод вспомнить недобрым словом ее хозяйку.

Будущее рисовалось нерадужным.

«Ладно», — прервал Волошин нарастающую панику. — «Пока опасности нет. У меня еще будет время подумать, что делать дальше»… Он послушно дал связать себе руки, понимая, что далеко по джунглям не убежит, и побрел за своими похитителями.

* * *

Дата. Примерно в то же время…

Южная Америка

Красивая молодая девушка с роскошной гривой каштановых волос сидела в комфортабельной персональной хижине — ну ок, настолько комфортабельной, насколько это было возможно в первобытных джунглях. Руки и ноги девушки украшало множество цветных браслетов, мелодично позвякивающих при каждом движении. Девушка вертела в руках небольшую деревянную трубку, пытаясь приладить ее к странному грубо обработанному куску камня. Рядом лежали тонкие глиняные кольца разного диаметра с узором по краю. Наконец, трубка вошла в предназначенный ей паз, сверху легли кольца. Конструкция выглядела кустарно и ненадежно. Девушка со вздохом провела пальцем по округлому углублению в камне в центре колец, затем по тонкому пазу, что от него отходил.

— Безнадежно, — вздохнула девушка, с тоской рассматривая творение своих рук. — Даже если я найду все необходимое, звездный камень мне не достать.

Девушка экспрессивно взмахнула руками, замысловато выругавшись. Хотелось бросить проклятую конструкцию на пол и хорошенько по ней попрыгать.

— Тха-а-ссс… — послышался со входа ненавистный голос местного вождя. — Лик солнца заслоняющая божественная дева…

«Божественная дева» поморщилась — начинается… Она приняла полагающуюся случаю высокомерную позу, взирая сверху вниз на низко кланяющегося вождя. Тот и так был ниже ее на голову, а в таком виде и вовсе — хоть ногу сверху ставь и позируй для картины «Цивилизация покоряет дремучие племена Амазонии». Ну пусть не совсем Амазонии… Кого это волнует? Собранный на макушке хвостик вождя коснулся пола, цветные бусины на руках глухо бряцнули при движении и умолкли.

— Чего тебе смертный?

Вождь в витиеватых фразах, насколько позволял его примитивный первобытный язык, снова принялся славить солнцеликую богиню. Спустя десять минут перешел к делу.

— Завтра праздник посвящения — мой сын становится воином… — привычно начал он…

Продолжение девушка знала. Мальчишке исполняется аж двенадцать! Да уж — почти старость, куда там… Значит завтра посвящение в воины, на котором она должна присутствовать. Затем его на месяц отсылают в джунгли, чтобы выжил там самостоятельно. А после должен состояться еще один ритуал, где мальчик-воин становится мужчиной. В самом банальном понимании этого слова. То есть спит с женщиной. Вернее не спит, конечно, а «становится мужчиной». Причем на виду у всего племени. Остальные в это время подбадривают и дают советы.

И все бы ничего, если бы не твердое желание вождя породнится с «богиней».

Сыновей у вождя было четверо. Один, к счастью, успел стать мужчиной до ее появления. От второго она отнекалась, сославшись на волю богов и даже подгадав, по случаю, небольшое солнечное затмение. На время вождя попустило. И вот опять… Учитывая, что последнему, четвертому сыну вождя всего шесть лет, ждать пока он станет мужчиной, слишком долго… И девушка небезосновательно боялась, что ее могут затащить на ритуал силой или опоить чем-нибудь… Надо было срочно решать вопрос с нежелательным замужеством.

— Встань, доблестный вождь лучшего племени лесов. Ты знаешь, мое заветное желание — породниться с тобой, — девушка проигнорировала довольное лицо вождя, — но моя жизнь мне не принадлежит. Надо спросить волю богов.

Девушка принялась выкрикивать странные слова и приплясывать на месте. Взметнулись в такт прыжкам ее волосы, зазвенели браслеты, голос становился все звонче. Наконец, она остановилась, отбросила со взмокшего лба волосы.

— Я послала запрос, — она ткнула пальцем вверх. — Будем ждать знака богов.

У нее есть месяц, еще один месяц, одна «луна». За это время надо придумать весомый знак. Или создать его… Становиться женой сопливого мальчишки и развлекать его на потеху местной публике девушка не желала. Или не только его развлекать — а вот об этом не хотелось даже думать…

Знак боги послали раньше, чем девушка ожидала. Не успел вождь дойти до своей хижины, как из лесу на него бросилось дикое животное! Маленькое, но юркое, оно спрыгнуло на вождя с ветки дерева, приземлилось на голову и вцепилось в волосы. На мгновение мелькнули пред очами желтые глаза ягуара, грозы и вечного противника человеческих племен. Вождь яростно отмахнулся от животного. То пролетело несколько метров, приземлилось на лапы, помотало усатой мордой и готово было снова броситься на неприятеля. Мужчина удивленно рассматривал пришельца. Для ягуара маловат, для детеныша… не так выглядят детеныши… Он никогда не видел подобного.

— Посланник богов! — раздалось со стороны божественной хижины.

— Посланник богов, — вождь бухнулся на колени, надеясь, что не зашиб животное. Следом за ним на колени попадали члены племени.

И тут же послышался новый радостный окрик богини:

— Фахитос? Фахитос! Ко мне, морда усатая!

Животное мгновенно успокоилось, запрыгнуло на руки девушке и довольно заурчало. Богиня фамильярно гладила посланника, разговаривая с ним на неизвестном языке. Те туземцы, что успели поднять головы, от сцены укрощения божественного зверя снова попрятали глаза, уткнувшись в землю.

Кошка! Ее кошка! Которая оставалась в специальной комнатке. Ее кто-то выпустил… И кошка попала под действие луча машины времени? И не важно, что кошка появилась на три года позже ее. Для такого прыжка во времени — допустимая погрешность. Значит, человек, который ее выпустил, тоже мог сюда попасть. Или… а вдруг это профессор зашел поинтересоваться, куда она пропала? Профессор бы разобрался с устройством. Мог бы организовать ее поиски! Надежда снова пустила теплые ростки, подняв настроение девушки. Тут она заметила, что вождь все еще валяется ниц, а вместе с ним и остальные члены племени. На губах богини заиграла хитрая усмешка.

— К нам прибыл посланник богов! — торжественно возвестила она. — Он ест мясо. Пока сгодится мясо животных, — она особо выделила слово «пока». — И еще — отправьте разведчиков к соседним племенам. Узнайте, не попадались ли им в последнее время чужаки или необычные амулеты. Выполняйте!

Девушка покровительственно махнула рукой и скрылась в хижине. Жизнь начинала налаживаться.

АПД 07.11.17

ДАТЫ. (в сумме около полугода)

Калея. Земная база

Если у кого-то и была надежда, что старую машину времени, извлеченную со дна калейского моря, можно использовать, то профессор быстро всех разочаровал. В приборе было сломано все, что можно сломать. Остался один единственный режим, шкалы координат давно заклинило, не настраивалась ни длина луча, ни степень «органичности» переносимого вещества, ни переключение трубки, ни-че-го. Даже выключатель не работал.

Прибор просветили и просканировали всеми доступными способами. И при желании могли восстановить устройство даже на молекулярном уровне. Но было было не нужно. Строение прибора совпадало с чертежами Таис. Спустя два месяца машину времени восстановили с нуля.

Проблема крылась в другом. По молекулам можно и тело человека собрать. Но оно от этого не оживет. Так выходило и с машиной времени. Она была абсолютно идентична, туда даже поставили диск Саяны, отобранный у туземцев, но устройство не работало. И причину профессор найти не мог, сколько ни бился. Спустя месяц бессмысленных исследований, помочь смогла Наталья. Она сказала, что «чувствует» старый прибор. Но не чувствует новый. Вероятно, проблема крылась в том, что первую машину времени создавала Таис. А она была крайне сильным навигатором. Что-то из разряда эстрасенсорных способностей, что для непосвященного человека выглядит чистой и необъяснимой магией. Теперь надежда была только на Наталью. На то, что она сможет разобраться и восстановить работу Орейро. Тимроуз снова углубился в записи Таис, на этот раз разбирая их вместе с Натальей. Помимо физики, Волошина училась управлять энергетическими полями у опытных экстрасенсов, надеясь, что ей это поможет. Создание машины времени застопорилось на неопределенное время.

От нечего делать, Райдер выпросил обратно старую машину времени и послал в прошлое несколько мешков различных семян, домашнюю птицу, стадо крупного и мелкого рогатого скота. Настройка на живую органику в машине времени стояла почти в минимуме, именно поэтому на старых кораблях нередко человек пропадал, а его одежда оставалась. Но не всегда. Поэтому к животным Рикар привязывал различные полезные вещи — орудия труда, учебники по ведению сельского хозяйства и строительству, пустые бумажные тетради. Пусть поколение, попавшее в прошлое обладает коллосальным багажом знаний. Если им некуда будет эти знания записывать — потомкам они смогут передать очень немногое. Часть «подарков» отправлялась в прошлое, часть нет. Но Райдер был доволен уже тем, что может хоть что-то сделать для пропавших коллег.

* * *

Даты

Земля.

Уже полгода кипела работа. То изучали чертежи и пытались создать новую машину времени, то тестировали, то поднимали ее же со дна океана на Калее. Заняты были все. Кроме Саяны. Поскольку ни к науке, ни к технике душа девушки не лежала, особыми навигационными талантами, как Наталья, она не блистала, то помочь команде ничем не могла. Зато волнение оставалось — и за Ярослава, и за Ольгу… Душа требовала куда-то бежать, спасать, помогать… Видя состояние девушки, Райдер спустя месяц после начала работы отослал ее на Землю к Дрейку с просьбой занять ее чем-нибудь. В итоге за полгода Аскер сходила в два рейда, основательно повысила рейтинг в личном деле, остановившись на пороге нового звания. И уже даже была бы не против передохнуть, как ее снова вызвал к себе командор.

— Всего три недели. В Арктике. Надо силовые проверить. Да это практически отпуск!

— Хм… а я думала, отпуск это когда валяешься на пляже под пальмой. Или хотя бы дома на диване, — возразила Саяна, но спорить не стала. Дело и правда ерундовое.

— Возьмешь с собой стажера?

— Ок.

Стажеры тоже проблемой не были. На такие вот несложные задания их подбрасывали почти всегда — проблем от одного-двух почти нет, это не студенческую группу за собой таскать, а ребятам практика нужна.

— Вылет послезавтра. Детали в распределительной.

На место встречи со стажером Саяна прибыла раньше времени и была уверена, что ей придется ждать. Однако на станции уже кто-то был. Высокий и плечистый мужчина, мало похожий на мальчишек-стажеров, сидел на полу, повернувшись к ней спиной, проверяя рюкзак со снаряжением.

Саяна поздоровалась. Ее спутник замер на секунду, обернулся…

— Привет, детка, — выдал он вместо стандартного приветствия разведчиков, белозубо улыбаясь.

Сердце Саяны забыло, что надо биться. Этого не может быть. Просто не может быть. Не может! Ей же стажера обещали… Она неловко улыбнулась, с трудом переведя дыхание. Попыталась что-то сказать, но не смогла выдавить ни слова. Только стояла и смотрела, то кусая губы, то часто моргая, словно боялась, что Рей ей привиделся. Глаза вдруг защипало от нахлынувших чувств… Возвращаясь из рейдов, она каждый раз искала новости о Шеверсе. Каждый раз с опасением их просматривала, боясь увидеть очередную красотку рядом с ним или услышать о новом романе. Но Рей снова пропал. Сообщил, что временно оставляет карьеру — неизвестно на какой срок. И пропал. И газетчики опять не могли понять куда…

— Эм… ты… ты заплатил Дрейку еще шесть миллионов, чтобы тебя и в тундру сводили? — наконец, выдала девушка.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил Шеверс.

Встал, подошел ближе.

— Насколько я понимаю, неуставные отношения между стажерами и наставниками не приветствуются, — вдруг произнес он.

Саяна в замешательстве обрабатывала полученную информацию… Рей стажер? Звезда Голивуда? Она его наставник?.. Эта информация ломала картину ее мира. Рей тем временем подскочил поближе, сгреб девушку в охапку и закружил.

— Но пока мы не покинули станцию, ты еще не мой наставник… — весело сообщил он, поставил девушку на землю. Прижал к себе и крепко поцеловал.

Время остановилось. Для обоих. Замерло. Исчезло. Остались лишь они двое, их близость, их долгожданная встреча…

Кто-то рядом прокашлялся. Увлеченные друг другом, они не заметили прибытие еще одного пассажирского флакара. Рядом стоял Колин Дрейк с непонятным выражением лица, но Саяна была уверена, что мысленно он широко улыбается.

— Так, молодые люди. Хочу вам напомнить, что вы идете проверять силовые маячки. Я вот заглянул пожелать вам удачного похода. Кстати, если поход немного затянется, я не против.

Аскер смущенно отпрянула от Шеверса, однако тот не пустил. Обнял девушку за талию и привлек обратно. Саяна покраснела и опустила взгляд. Дрейк, наоборот, со вздохом завел глаза к небу.

— Но… как это? — спросила, наконец, девушка.

— Он сам тебе расскажет, — кивнул Дрейк в сторону Шеверса.

После «прогулки по джунглям» Шеверс начал учиться. Даже во время съемок фильма. А последние месяцы провел в северо-американском университете. То валяясь в медицинской капсуле, ускоренными темпами усваивая базовый курс университета. То проводя бесчисленные часы в тренировочной комнате. То засиживаясь по ночам за книгами, чтобы быстрее закрепить знания. Он мало спал, восстанавливая силы энергетиками, ссорился с Джессикой, гробил здоровье, но продолжал двигаться вперед. Идея, родившаяся в конце его путешествия с Саяной, закрепилась в мозгу и навязчиво его преследовала. Ему хотелось другой жизни. Ему хотелось приключений. Ему хотелось свободы. Природы. Путешествий. И хотелось быть рядом с Саяной. По возвращении из джунглей Сахары они с Дрейком долго разговаривали. Командор считал его мечты блажью зажравшегося богача, а увлечение Саяной временным. Дрейк поставил ему условие — доказать, действительно ли он этого хочет. У Шеверса был год. За это время ему нужно было снять фильм, освоить и сдать университетский минимум — хотя бы на уровне теории, практику ему потом обеспечат. И убедиться в своих чувствах к Саяне. Целый год он вынужденно игнорировал девушку. И нет, его чувства никуда не делись. Возможно переосмыслились. Возможно, перешли на другой уровень. Но не исчезли, как боялся командор.

Молодые люди проверили снаряжение и ушли за пределы силового купола станции. У них будет три недели, чтобы наговориться. Или больше. Потом они вернутся, и командор оформит Шеверса в команду Райдера, напарником Саяны.

Дрейк смотрел им в след и в кои-то веки не чувствовал себя мерзавцем. Хотелось улыбнуться. Широко. Радостно. Дрогнул и пополз вверх уголок губ, появилась на щеке крошечная ямочка… Колин весело хмыкнул и, насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию, направился обратно к флакару.

Глава 5

Дата — первая половина 21 века

Южная Америка.

Усольцев смотрел на незнакомую штуку на столе Орейро и не мог поверить. Значит, ему не показалось тогда?.. Ведь он уже видел однажды этот прибор. Кажется. В руках у… Да нет, не может быть. Даже сейчас Андрей не был до конца уверен. А тогда он был оглушен взрывом, находился в состоянии шока от гибели родных…

А затем повилась эта бешенная кошка, прервав его размышления. Сначала пропал Ярик, за ним и Андрей почувствовал знакомое головокружение. И все. Исчезла комната, люди, стол с чертежами… В лицо дохнуло влажным теплым воздухом.

Лес. Опять какой-то лес. Глаза наткнулись на пальму. Андрей шумно выдохнул. И куда его занесло на этот раз? А Ольга… как он сможет ее найти, если его переместило во времени?

Последнее как раз проблемой не оказалось. Андрей наткнулся на Ершову спустя пять минут. Та сидела возле кучи мусора и с интересом его осматривала. Андрей зажал нос.

— А ты по прежнему топаешь как слон, — не оборачиваясь, сообщила Ольга. — Первая половина двадцать первого века. Даже не верится… Значит, прибор работает.

— Откуда ты знаешь?

Ольга покрутила в руках пакет от сока.

— Здесь срок годности пробит. Кроме того, именно в двадцать первом веке человечество окончательно засрало планету и уничтожило значительное количество оставшихся видов животных и растений. К счастью, потом люди одумались. И начали активнее искать способы не только создавать мусор, но и перерабатывать его, — Ершова встала, отряхнулась. Посмотрела по сторонам. — На этом экскурс в историю закончен. Сейчас надо найти Ярика, если он тоже сюда попал. Или, может, еще кого зацепило.

Они несколько часов потратили на осмотр окрестностей. Тщетно. Никого больше не было. То ли при перемещении была большая погрешность во времени и расстоянии, то ли Волошина унесло куда-то не туда… Но поблизости он не появлялся.

— Ярик не маленький. Найдется, если что. А ночевать здесь не хочется. Надо добраться до города. Предполагаю, что нас унесло только во времени, но не в пространстве. Южно-Американский Централ стоит недалеко от старого Рио. Туда и пойдем.

Вскоре Ольга начала злиться. Андрей то и дело останавливался. То птичку увидит, то букашку. Как ребенок! Сама Ершова успела составить план на ближайшее время — добраться до города, найти деньги, найти еду и ночлег. Затем обдумать текущее положение и составить план на будущее. Теперь Ольга привычно настроилась на достиженипе цели, а Усольцев ее задерживал.

— Оль, смотри! Сколько пальм. Это ведь пальмы?

— Конечно, пальмы! Можно подумать, ты их никогда не видел.

— Видел, — покладисто согласился парень. — Картинка в учебнике географии была. И еще в других книгах немного. Только в книгах они черно-белые были. Гравюры. И в Сахаре. Только там не такие были.

Ольга пожала плечами, не замедляя шага. Хочет смотреть на пальмы — пусть смотрит. А потом догоняет.

— Оль, а вот это что?

После невесть какого по счету «что это?» Ершова резко развернулась:

— Усольцев! Мы с тобой сейчас черте-где! Нам надо добраться до людей, надо устроиться, надо решить, что делать дальше и как попасть обратно! А ты со своими пальмами и птичками! Ты вообще о чем-нибудь серьезном думаешь? Или я должна тащить тебя как баласт? Хватит копаться!

Андрей замолчал. Ольгу запоздало кольнула совесть, но быстро умолкла. Наконец-то тишина. Наконец-то можно подумать о важном.

В Рио они попали к вечеру. Из джунглей вышли на автомагистраль, там Ольга оставила парня на обочине, а сама завернула на заправку. Включила ненадолго искин, чтобы сориентироваться в незнакомых вещах. Нашла банкомат и, подключившись опять же с помощью искина, сняла денег. На еду и жилье пока хватит. Узнала, как можно добраться до города. Пока ждали автобус, присела в уголке и включила экстренное изучение португальского языка. Через час встала с жуткой головной болью, но оно того стоило.

Глядя, как Ершова расплачивается в автобусе, Андрей поинтересовался, откуда у них деньги.

— У…

«Украла», — чуть не ляпнула его спутница, но прикусила язык. Ольга, без проблем сказавшая бы правду любому из коллег, вдруг смутилась. Не смогла признаться, что деньги она украла — не поймет Андрей. Ярик бы понял, Саяна бы поняла, Рик или Дрейк — любой из них сделал бы то же самое. Им надо продержаться первое время, прежде чем найдется законный заработок. Но не Андрей. Усольцев идеалист. Раз воровство плохо — значит, плохо. И Ольга, обычно не упускавшая случая уязвить младшего коллегу, вдруг соврала, упустив возможность смутить его очередной раз, увидеть негодование на лице — смешно поджатые губы и взгляд с детской укоризной. Почему? С каких пор ей стало важно, что он о ней подумает? Ершова покосилась на парня, все еще ждущего ответа.

— Продала кое-что… Из вещей будущего.

Усольцев кивнул, поверив. Ольга расслабилась. В глубине души она была рада, что попала сюда не одна. Пусть даже с Андреем. Хотя от Ярика толку было бы больше. От Усольцева помощи не будет. Наоборот, еще за ним смотреть придется. Но все равно — одной остаться в настолько чужом месте не хотелось.

* * *

Дата (некоторое количество тысяч лет тому назад)

Южная Америка

Третий день Ярик сидел в туземной хижине. И думал. Заряд искина был почти полон. А это значит, что при благоразумном использовании его можно растянуть надолго. Благоразумное использование, к сожалению, не включало ни силовую защиту, ни постоянное использование самого искина. А значит, несмотря на свои возможности, он остается достаточно уязвимым. Конечно, военная форма, пусть даже городского образца, не поддастся допотопному каменному ножу. Но от удара по голове не спасет. Как жаль, что он никогда не носил полную форму, как того требовал устав. Там были и запасные батареи, и крошечные шарики силовых полей, и вообще много чего полезного, что ему сейчас ох как пригодилось бы. Собственно, как раз для критических ситуаций весь набор и собран был. Только, кто в последний раз видел в Городе критическую ситуацию? А вот Ольга, наверняка, все это барахло с собой таскает, как и положено. Что ж, в этот раз Ольга оказалась права — вынужденно признал Ярик. Критическая ситуация может застать тебя где угодно. Хорошо хоть силовой нож с собой был. Ярослав снова осмотрелся.

Хижина, куда его посадили, надолго не удержит — с этим проблем нет. Зато здесь три раза в день ему просовывали под дверь еду и питье. Хоть об этом не нужно было беспокоиться.

Для начала Ярик все же включил искин в минимальном режиме, оставив работающий трансворд. В деревне было оживленно. Туземцы то ли отмечали поимку пленника, то ли у них всегда было так шумно, однако трансворд получил возможность анализа языка. И к концу дня Ярик через слово понимал их лепет. Затем, промаявшись два часа от головной боли, он перевел знание языка из пассивного, то есть из памяти искина, в активное. Чтобы иметь возможность понимать туземцев, когда закончится заряд. После такой мозговой встряски он проспал весь остаток ночи и значительную часть дня. Затем начал присматриваться и прислушиваться. Племя жило по лунным циклам и завтра у них намечался праздник — то ли полнолуние, то ли новолуние. Ярик не был силен в истории доисторических племен, однако даже имеющихся в памяти стереотипов хватило — воображение рисовало то огромный костер с дикими шаманскими плясками по кругу и привязанным к столбу пленником, то кубки из музея истории, сделанные из черепов врагов, то аборигенов поедающих Кука… А еще не кстати нарисовались в голове пирамиды майя и жрец, вырывающий сердце у жертвы. А бездыханное тело служки сбрасывают вниз по крутой лестнице… и оно катится, катится, катится по бесконечным ступеням…

— Тьфу-ты! — ругнулся Ярик.

Волошин понятия не имел, к какому типу племени он попал. И проверять на собственной шкре степень их дружелюбия ему не хотелось.

«Пора сваливать», — решил он. — «дождусь ночи и вперед».

Однако его планам сбыться было не суждено. Вечером Ярику, как обычно, подсунули под дверь ужин. Пару сладких фруктов, тонкую пластинку вяленного мяса, похожего больше на старую подметку, ежели на еду. И чашку-тыковку с водой. Ярик оживился — перекусить перед уходом не помешало бы. Съел фрукты, выпил воды, удивившись странному сладковатому привкусу. И спустя десять минут уже не думал ни о завтрашем празднике, ни о побеге — вообще ни о чем не думал. И только переведенный в аварийный режим искин заработал, пытаясь вывести токсины из организма. Напрасно. К утру Волошин, возможно, даже пришел бы в себя, но на рассвете добрые аборигены снова напоили любимого гостя.

Очнулся Волошин следующей ночью. Очнулся в придуманном собственным воображением кошмаре — костер, шаман, пляски… и он, привязанный к столбу. Страха не было, желания спастись тоже — Ярик с трудом понимал, где находится, и что с ним роисходит. Взгляд расфокусированно скользил по голым телам, мечущимся в неровных сполохах огненных отсветов. Тело пульсировало в такт барабанам. Мозг дурманило от сжигаемых на костре трав. Искин, обработав ситуацию и обозначив ее как исключительную, заработал на полную мощность, пытаясь привести хозяина в порядок.

Напротив Волошина остановился шаман. Сгорбленный, с длинными руками, по-обезьяньи касающимися земли, с короной из торчащих вверх листьев. Его лицо скрывала скалящаяся синими зубами размалеванная маска. В одной руке шаман держал полую, высушеную тыковку с горохом внутри и без устали тарахтел ею. В другой показался тонкий, изогнутый костяной нож. Ритуал начался. Туземцы дружно завыли…

Этот момент сознание Ярика выбрало, чтобы окончательно проясниться.

— Твою мать! — заорал он, увидев перед собой нож. Дернулся, пытаясь вызволиться. Безуспешно.

Нож, тем временем без результата скользнул по костюму жертвы. Как раз напротив сердца. Жрец заверещал. И мгновенно ткнул ножом в шею. Ярик успел прикрыть шею и голову частичным силовым щитом, и активнее заработал руками. В планы Волошина не входило полностью израсходовать заряд на защиту. Полный силовой костюм расходует полную батарею минут за двадцать — в планы Волошина это не входило. В офицерском поясе был силовой нож. Он бы здорово помог, но до его еще дотянуться нужно.

От начала действа прошло несколько секунд. Приблизившийся шаман получил двумя ногами в корпус и отлетел на пару метров. Правильно, зачем одурманенной жертве еще и ноги связывать? Шаман отскочил, принялся покачиваться, бубнить заклинания и совать пленнику пучок дымящейся травы. Ярик поставил фильтр в нос. Силовой защитой раздвинул веревки. Руки свободны! Через секунду у него в руках был военный нож! А через две появились новые действующие лица…

Сначала умолк барабан. Ритм, четкий, отрывистый, погружающий в транс, оборвался. Остались лишь визгливые окрики дикарей, но и те мгновенно смолкли. Зато из темноты джунглей послышался боевой клич и вокруг племени высыпали новые туземцы. Этих было меньше, но на их стороне была неожиданность. Несколько воинов и шаман племени упали мертвыми — Ярик не мог с точностью сказать от чего. Завязалась потасовка. Нападающие были хорошо вооружены в отличие от празднующих. Бой закончился за минуту.

Чужие разборки оказались кстати. Волошин, пользуясь моментом, медленно отступал к лесу. И как раз дошел до границы светового круга, как перед ним выросла девушка. Ярослав профессионально оценил фигуру — тонкую талию, крупную грудь и крутые бедра. Единственное лицо женского пола среди нападавших. По плечам амазонки рассыпалась копна вьющихся волос — что на фоне остальных туземцев с их выщипанными лысинами смотрелось впечатляюще. Лицо незнакомки скрывал слой алой краски, лишь по щекам и носу прошла россыпь белых точек.

Волошин метнулся в сторону, пытаясь обогнуть девушку — не убивать же ее, в самом деле. Однако туземка бросилась ему наперерез. Сделала подсечку и броском через себя отправила Волошина на лопатки. А главное — выбила из рук силовой нож и моментально его подобрала. Ярик, не ожидавший подобной прыти от дикарки, вскочил на ноги. Второй раз она его врасплох не застанет. Надо забрать нож и смываться. Он повернулся к девушке, но вокруг той уже столпилась толпа подданых, радостно щерясь кольями в его сторону. Девушка широко оскалилась. Влажно блеснули в свете костра белоснежные зубы, оранжевые блики на алом лице выглядели устрашающе — казалось, лицо полностью измазано в крови. Девушка, заметив рыпнувшегося Ярика лишь поцокала языком и вполне современным жестом покачала указательным пальцем. Волошин не успел удивиться. В это время пара туземцев притащила амазонке упирающегося вождя, а еще один груду непонятных обломков, среди которых Ярик опознал некоторые части машины времени. Что еще удивительнее, их опознала и незнакомка. Она безошибочно отобрала именно их из кучи барахла. Нахмурилась, покачала головой, обернулась к вождю. Сдернула с его шеи подвеску с камнем и снова расплылась в довольном оскале. Взглянула сквозь камень на свет костра.

«Звездный камень!» — понял вдруг Ярик, присматриваясь к предводительнице туземцев. Вот она обернулась к нему, насмешливо глядя темными глазами. Знакомыми глазами, кстати…

Ее спутники за это время успели обшарить хижины на предмет поживы. Связали женщин, детей и оставшихся мужчин и о чем-то с ними договаривались.

«К себе вербуют что-ли…» — подумалось Ярику.

Девушка подошла ближе. Затем и вовсе вплотную к Ярику.

— Таис?.. — выдохнул он. — Ты… здорово изменилась. Решила сделать новую карьеру?

Таис хмыкнула, наклонилась прямо к лицу Волошина, на мгновение застыла, щекоча его своим дыханием. Потерлась оголенным бедром о его руку. Так раскованно, так эротично, как умела только она. Мазнула волосами по лицу, провела губами по уху, отметила, как напрягся рядом с ней мужчина, и, наконец, довольно промурчала ему в ухо:

— Да, решила. Я теперь, видишь ли, богиня. А ты, Ярик, как был неудачником, так им и остался. За два дня и машину времени просрать умудрился, и самого чуть не прирезали.

Таис снова насмешливо поцокала языком, а Ярик почувствовал, как растет в груди знакомое раздражение пополам с возбуждением. Будто и не было тех тринадцати лет на Калее, за которые он, по личному мнению, стал старше и спокойнее. Чертова баба! Он отстранился.

— Я бы и сам справился, — зашипел он, но Таис его уже не слушала. Она, как всегда, оставила последнее слово за собой.

Глава 6

Калея

После Арктики Дрейк послал Аскер и Шеверса еще на несколько небольших заданий. Рею нужна была практика, Саяну надо было отвлечь от грусных мыслей. Зато из путешествий девушка возвращалась довольная, как объевшаяся сметаны кошка. Разве что не мурлыкала вслух. Спустя несколько месяцев, выходя из звездолета, Саяна заметила, что их встречает Райдер. Молодые люди обменялись краткими приветствиями.

— Я за вами. Скоро отправляется корабль на Калею. Профессор Тимроуз и Наталья, кажется, сумели доделать машину времени. Испытания будут проводиться на Калее. Если хотите поучаствовать, у вас есть два часа на сборы.

К тому времени как Саяна и Рей приехали на Калею, машину времени успели проверить на растительных и животных образцах. Географически устройство работало идеально — отправляло образцы по всей Калее с точностью до считанных метров. Временные координаты проверялись только в пределах суток. Теперь надо было проверить прибор и на людях.

Едва встал вопрос о добровольцах, как Саяна первая выскочила вперед. И тут же была разочарована новостью, что испытания начнутся не раньше, чем девушка пройдет специальный подготовительный курс. И по истории Калеи, и по устройству машины времени. На всякий случай. Чтобы если вдруг ее куда-то занесет, она могла сориентироваться и выкрутиться. Хотя без способностей навигатора, Саяна все равно не смогла бы создать новую машину времени. Услышав про «если вдруг занесет», Шеверс заявил, что не отпустит девушку одну. И что ему тоже нужен вводный курс. Мол, либо все пройдет как надо, либо пусть заносит их двоих сразу — вместе им будет легче. Райдер решил, что просьба оправдана.

Подготовка длилась неделю. Вот нужный день настал. Для тестов подготовили специальную площадку в глубине материка. Саяне с Реем прочитали дежурную инструкцию по личной безопасности и по правилам путешествий по времени, главным из которых было — не создавать заведомо иного будущего, не менять известные события. Сначала проверили пространственый модуль. Переместили подопытных на соседнюю площадку. Затем в другую часть материка, недалеко от внутреннего пространственного перехода, чтобы Рикар мог быстро их забрать. Затем на базу. Замерили погрешность.

— Почти нулевая! Как я и говорил, — довольно произнес профессор Тимроуз. — А всего лишь детали изготовили более качественно. Если бы еще диск с координатами сменить! Вообще проблем бы не было!

Однако диск сменить не вышло бы. Именно на него было завязано особое энергетическое поле устройства. Наталья как-то смогла привязать его к новой машине времени, но не была уверена, что сумела бы создать свое…

Новый прибор внешне почти не отличался от старого, но выглядел при этом более добротным. Части машинки смотрелись по-прежнему старомодно и кустарно, но были качественными и хорошо подогнанными друг к другу. Функционально в машине времени изменилось только одно — добавился предохранитель.

После испытания пространственного модуля, пришел черед временного. Начали с малого — перемещение на пять минут в прошлое. Саяна с Реем стали в тестовый круг, куда был нацелен прибор. Выставили десяти минутную готовность. Начался обратный отсчет, перебивающий монотонный бубнеж проверяющей системы. Едва отсчет дошел до пяти минут, как на соседнем тестовом круге, расположенном в десяти метрах, появилась вторая Саяна с Реем.

Новоприбывшие дружно помахали присутствующим.

— Обалдеть! — выпалила «первая» Саяна, уставившись на собственного двойника. С неменьшим интересом рассматривал их и Шеверс.

И лишь у остальных членов команды две Саяны и два Рея не вызвали подобного восхищения. Они уже насмотрелись на растительные и животные образцы. После пяти минут время увеличили до часа, затем до суток, и даже до недели. Проверили и длину луча, и дополнительные настройки, и перемещение людей вместе с машиной времени. Испытания проходили идеально. Затем провели аналогичные тесты на Земле.

— Неделя — это здорово. Однако, вы же понимаете, что это не идет ни в какое сравнение с тем временным отрезком, на которое надо будет переместиться, чтобы вернуть попавших в прошлое людей. По нашим данным, старая машина времени со дна калейского океана перемещает людей более чем на две тысячи лет назад в прошлое. Ярослав и Таис ушли еще дальше. Нужны более глубокие по времени тесты. Хотя бы для того, чтобы определить разброс погрешностей в зависимости от дальности временного перемещения, — вещал профессор Тимроуз. — Мы не можем ждать годы, чтобы переместить испытуемого на соседнюю площадку. Надо отправить кого-то в более далекое прошлое.

— И жить там как Ярик, скрываясь? — переспросила Саяна, на которую все дружно посмотрели после предложения профессора.

— Нет, конечно. Машину времени вы возьмете с собой. Мы проанализируем все данные, чтобы не изменить известное будущее. Отключим вам навигационные модули в искинах, чтобы вас не засекла система базы. Отправим туда, где вы наверняка не встретите никого из команды. Обратно вернетесь самостоятельно.

— Только сначала сдадите тесты по настройке координат, — вклинился в речь профессора Райдер. Тимроуз согласно кивнул.

Было решено отправить ребят в прошлое на три года назад. К этому испытанию, готовились дольше и экипировали их экипаж основательнее. Зато сам тест прошел в долю секунды. Саяна с Реем стали на тестовый круг, девушка подняла машину времени. Оба участника странно дернулись… и поначалу наблюдателям показалось, что ничего не произошло. И лишь потом заметили, что Шеверс машет зажатой в руке газетой трехлетней давности! Они вернулись идеально в ту же секунду, откуда пропали!

Спустя еще месяц испытаний с более глубокими по времени прыжками, было наконец решено, что машина времени достаточно стабильна для использования. А значит, можно думать о ее дальнейшем применении. Профессор Тимроуз, руководивший тестами, снова отошел в тень, уступив планирование Райдеру и Дрейку. Впрочем, последний по большей части молчал.

— Итак, у нас есть три временные задачи, — начал Рикар общее собрание. — Первая — люди, что пропали на Калее. Вторая — Ярослав Волошин и Таис Орейро — временные данные разнятся, но незначительно. Логично будет искать их обоих за один заход. Третья — Ольга Ершова и Андрей Усольцев.

Конечно, планы спасения друзей строили все уже давно. А сейчас обсуждали все за и против. Сначала думали отправляться за калейцами. Все равно испытания проводились здесь. И даже начали обсуждать, кого послать. Логично было бы Райдера. С флакаром. Он смог бы свободнее передвигаться по планете. Однако Наталья, вспомнив слова Шеверса про «а вдруг», сказала, что не отпустит Рика одного. Конечно, на военной службе «не отпустит» звучит смешно. Но тут остальные вспомнили, что творилось с девушкой, когда Рик уезжал на Землю. И пусть проблема сейчас была решена, но мало ли… А отпускать Наталью в прошлое…

— Наталью не отпущу, — заявил Дрейк. — У нас почти не осталось навигаторов достаточного уровня, кто может летать на Калею. Я не буду рисковать Волошиной.

— Я вам больше скажу, — добавил Тимроуз. — Наталья сейчас единственная, кто в случае «а вдруг» теоретически может создать новую машину времени.

Вопрос с кандидатурами Рика и Натальи отпал. Впрочем, вскоре отпал вопрос о Калее вообще.

— Машина времени не рассчитана на перемещение столь больших групп людей. Я не уверен, как она себя поведет и не растеряет ли половину во времени и пространстве, — заметил профессор.

— Но ведь старая переносила команды кораблей! Включая ту давнюю экспедицию с колонизаторами, где было несколько сотен человек.

— А вы уверены, что все они переместились благополучно и в одно и то же время? То-то же… Для спасения калейцев машину времени стоило бы доработать. Но для этого нужна Орейро!

Собственно, это и стало основным пунктом. Будет Таис — можно будет усовершенствовать прибор. А значит, больше шансов, что спасение остальных пройдет гладко. Команда вернулась на Землю и стала готовиться к операции.

* * *

Дата

На поиски Волошина и Орейро отправлялись Саяна с Реем. Их забросили в прошлое намного раньше Ярика. Лет на сто. По предположениям Тимроуза новый прибор должен был дать погрешность не более трех лет даже при скачке на столь огромный отрезок времени. Чего нельзя было сказать о прежней машине времени.

У той погрешность при таком дальнем перемещении могла оказаться значительной — вплоть до десятилетий. А появляться там позже Волошина не стоило. Свершившуюся историю менять нельзя. Не хотелось обнаружить следы пребывания приятеля в виде черепа, украшающего дом какого-нибудь дикаря. Если это факт станет свершившимся, известным прошлым, с ним уже ничего не сделаешь.

По плану Саяна и Рей должны будут освоиться на месте, а затем небольшими скачками во времени продвигаться вперед в поисках Волошина. А затем вместе и дальше — в поисках Орейро.

В отличие от Ярика, Саяна с Реем отправились в прошлое полностью подготовленными. Загруженные как новейшим оборудованием, так и знаниями. Очутившись в прошлом, быстро обустроили лагерь. Установили портативный генератор силового поля, защитив и замаскировав свою мини-базу силовым щитом. Поставили палатку.

Два с половиной месяца Саяна и Рей обсладовали территорию — составили карту местности, изучили расстановку сил и обычаи племен, местные диалекты, рассмотрели образцы флоры и фауны. Силовой генератор и мешок энергетиков, что Саяна притащила с собой, давали возможность не беспокоиться о безопасности или поиске пищи. Кроме того, они получили образцы новейшей разработки — микробатарея силового поля, достаточно мощная, чтобы не только поддерживать искин, но и силовой костюм довольно долгое время.

Время текло спокойно и безмятежно, будто в отпуске. Днем вылазки, вечера на мини-базе в компании друг друга. Ни Саяне, ни Рею больше ничего не было нужно. И если Саяна хоть как-то воспринимала происходящее как работу, то для Шеверса их путешествие было лишь бесконечным приключением.

— Да, реальность иной раз бывает куда веселее придуманного кино. Смотрю я на наши похождения и думаю, а не снять ли мне еще один фильм по возвращении… — выдал он как-то, чувствуя как возвращается к нему вдохновение.

— Зачем? — разомлевшая на солнце Саяна нехотя повернула голову в сторону собеседника.

— Во-первых, это самореализация. Мне хочется что-то создавать, творить… Во-вторых, денег много не бывает.

Саяна вдруг громко рассмеялась.

— Что?

Девушка не заметила угрюмого тона и продолжила смеяться.

— Представила, как много ты бы смог себе позволить со своими деньгами в последние недели.

— Ну да, — хмыкнул в ответ Рей, — здесь можно было бы из монет набедренную повязку сделать. Да и то, если бы у нас до сих пор в ходу были монеты… Кстати, могу даже тебя на какую-нибудь роль утвердить. Правда, из тебя выйдет отвратительная актриса.

Рей засмеялся, а Саяна запустила в него огрызком банана.

* * *

Таис присела на плетеную циновку. Рядом, на травяной лежанке спал Ярослав. За окном зашумел привычный ежедневный дождь. Короткий тропический ливень шелестел по гладким пальмовым листьям, укрывавшим сверху хижину. Влага собиралась крупными каплями, стекала вниз и по прорытым желобкам уходила в сторону. В самой хижине было влажно, но не мокро.

Девушка разглядывала Волошина, вспоминая каким он был раньше. Выглядит старше. Раздался в плечах, с лица пропала детская смазливость. «Мальчишка превратился мужчину», — с досадой отметила Таис, признавая, что новый Ярик ей нравится даже больше. И тут же, рассердившись, оборвала опасные мысли. Хватило ей и одного расставания.

Они оба были молодыми, горячими, оба не собирались связывать себя обязательствами. Идеальный роман — покутили и разбежались. Однако Таис успела влюбиться… а Ярик променял ее на какую-то рыжую девицу. После их размолвки, она некоторое время страдала, затем решительно вычеркнула из своей жизни Волошина. Записалась к психологу, прошла сеансы лечения гипнозом… А все последующие годы если и вспоминала Ярослава, если и грустила, то без того удушающего болезненного надрыва. И вот на тебе! Случайная встреча, и она чувствует, как все созданные барьеры катятся к чертям.

Таис подавила желание погладить парня по волосам. Встала, бесцельно походила по комнате, пытаясь взять себя в руки. Взгляд упал на детали «ромашки», как ласково называла она свое изобретение. Нормальная шкала! Звездный камень! Ключевые части прибора почти не пострадали, а остальные она восстановит.

Еще вчера это привело бы ее в восторг, но сегодня мысли упорно возвращались к спящему молодому человеку. Обернувшись, Таис заметила, что ее гость проснулся и теперь, не стесняясь, рассматривает ее.

— Хорошо выгляжу? — насмешливо осведомилась она.

— Да.

— А вот ты не очень. Что-то жизнь тебя потрепала. Постарел, — не удержалась она от шпильки.

— Твоими стараниями, дорогая, — в тон ей парировал Ярик.

Откинул плетеную рогожку, заменившую ему покрывало, обнаружил, что полностью раздет. Нимало не стесняясь, встал в полный рост, поискал глазами свою одежду.

Таис не попыталась отвести взгляд даже из вежливости.

— Моими стараниями? Только не говори, что страдал от разлуки, — фыркнула она, в глубине души надеясь услышать положительный ответ.

— Страдал? Ну что ты! После того представления, что ты устроила на прощание, я мог только благодарить судьбу, что ты меня бросила прежде, чем я успел к тебе привязаться.

Волошин подобрал свое белье, форму и принялся одеваться. В форме было жарко, однако после вчерашнего шоу, где его едва не прирезал шаман, он вряд ли бы с ней расстался. — Сколько ты здесь уже?

— Три года.

Ярик невесело усмехнулся.

— Три года… значит, три года здесь и еще пять лет на Земле — ты меня восемь лет не видела. Восемь! — форма, наконец, была одета, и Ярик поднял глаза на Таис. — А у меня прошло восемнадцать. Тринадцать дополнительных лет я провел на Калее, в прошлом, благодаря твоей штуковине, — Волошин ткнул пальцем в обломки. — Условия жизни там, конечно, были получше, чем здесь. Но, знаешь, — Ярик подошел вплотную к девушке и навис над ней, заставляя неловко себя чувствовать. Он медленно наклонился к ее лицу, почти как она вчера, но не коснулся. Его губы остановились в миллиметре от ее кожи. — Я бы нашел, как потратить эти годы с большей пользой.

Волошин отстранился, а Таис заметила, как тяжело и глубоко она дышит. Отвернулась, украдкой переводя дыхание.

— Ладно, — примирительно сказал Ярик. — Предлагаю не вспоминать старые обиды. Как ты стала богиней?

— Просто. Волосы и и цацки, — Таис позвенела браслетами. — Это две вещи, что определяют здесь статус. Видел, как они свои лохмы выщипывают? Одни блестящие лысины торчат. Если есть хоть пучок волос — это уже круто. Либо сильный воин, либо приближенные местных авторитетов. Больше всего волос у вождя и шамана. И их отпысков. Остальным нельзя. Аналогично с бусами и бласлетами. Жесткая иерархия… Вот и представь — появляюсь я, вся такая «шевелюристая», обвешанная по рукам и ногам разноцветными камушками. Сначала было обвинили в святотатстве, попытались напасть. Но у меня еще заряд искина полон был. Показала пару фокусов. Сразу в ноги попадали — мол, богиня явилась. А я что? Мне на руку.

— У меня тоже есть волосы! — провел Ярик рукой по короткому ежику.

— Разве это волосы? Хотя… Была бы у тебя борода, чувствую, тебе цены не было было, — засмеялась девушка.

А Ярик вспомнил, какую роскошную бороду носил совсем недавно, в бытность свою Раски Шиноном и вздохнул. Теперь после косметических процедур, она еще полгода расти не будет.

Таис подвинула к нему тарелку — остывшее жаренное мясо, лепешки, фрукты.

— Поешь, силы еще пригодятся. К тому же… не хочу начинать важные разговоры на пустой желудок.

АПД 16.11.17

Дата (21 век)

Едва с самым насущным было покончено, Ольга задумалась о том, что делать дальше. С одной стороны было понятно, что самим им обратно в будущее не попасть. Надо ждать помощи. А в том, что она придет, Ершова не сомневалась. Дрейк обязательно вытащит ее. Ее коллеги поймают кошку, машину времени исследуют до последней молекулы, поймут принцип работы, усовершенствуют и явятся за ними. Надо подождать. Время в этом случае — величина относительная. Сколько бы его не прошло его, ее коллеги смогут переместиться сюда в любой момент, даже если там у них годы прошли. А Дрейк за ней вернется, носом будет землю рыть, но вернется. Правда, оставался шанс, что остальных тоже куда-то занесло… В таком случае еще есть Рикар и Наташка. Рано или поздно они переполошатся. В общем, все образуется. Только неизвестно когда.

Поэтому Ольга для начала выделила два основных вопроса: как дать знать о себе тем, кто будет ее искать, и как прожить до их прибытия. С первым проблем не возникло. Пусть у людей здесь не было искинов с информерами и привычных навигационных систем. Однако был интернет — примитивный, неудобный, но все же хранилище информации. Были социальные сети, средства связи. Ольга сразу завела себе страницы во всех популярных соцсетях и оставила контактные данные.

Затем занялась устройством безбедного будущего. К счастью, крайне педантичная Ольга носила полную военную форму даже в офисе. Усольцев, пытаясь подражать, делал так же. И теперь у них были два пояса с массой мелких, но полезных вещей. Например, крошечные шарики силовых полей и запасные батареи для искина. В крайнем случае Ольга могла была даже сама сделать небольшой силовой генератор. А искин в этом мире — это была реальная сила.

С момента их прибытия в ХХ1 век прошла неделя. Почти каждый день Усольцев пытался куда-нибудь вытащить Ольгу — то океан смотреть, то гору, то статую какую-то. Но Ершова лишь отмахивалась — успеется еще, сейчас много более важных задач, океан никуда не убежит. Ольга сделала им паспорта нескольких стран и офииально из зарегистрировала, подключившись искином к правительственным системам. Сделала себе и Андрею поддельную кредитную историю и взяла кредиты. Затем прошерстила историю на ближайшие годы — оценила политическое состояние в мире, уровень медицины, экономику. Обратила внимание на перспективные, достойные инвестиций, стартапы, что в ближайшем будущем вырастут в крупных ИТ-монстров. И решила, что в целом им повезло. Время достаточно цивилизованное и мирное. И слегка расслабилась.

— Мы обязательно выберемся отсюда, — произнесла Ольга и сообразила, как банально это звучит. Словно она не Усольцева в этом убеждает, а саму себя. Андрей философски пожал плечами. Его и так все устраивало. На Земле почти коммунизм, проклятых искинов нет, города нормальные без этих странных силовых башен, война давно закончилась… А главное, Ольга здесь с ним. И никакого Дрейка поблизости!

Очередным утром Ольга стояла у окна гостиничного номера, держала чашку с кофе и смотрела вниз. Внизу шумел Рио — огромный, живой организм. Так непохожий на Города будущего. Обычные дома, деревья, дороги. Глаз зацепился за старые постройки — невысокие дома, построенные в восемнадцатом-девятнадцатом веках. С лепными завитушками вокруг окон, с башенками в торцах. И тут Ольгу накрыло запоздалое понимание. Она в двадцать первом веке! Нет, то что она перенеслась во времени, Ершова осознала еще раньше. Но до сих пор, это было неудобством, временной проблемой. А сейчас…

— Усольцев! — внезапно с воодушевлением выпалила она. — Мы же в прошлом! Это же уникальная возможность увидеть своими глазами, как жили люди в то время. А памятники архитектуры! Многие из них не дожили до наших дней. А животные! Надо пойти в зоопарк. Тигр! Хочу увидеть тигра!

Ольга засмеялась. Андрей застыл, неверяще глядя на девушку. Он уже неделю безуспешно пытался растормошить ее. Сначала дела, потом развлечения! А такая Ольга ему нравилась — оживленная, с горящими глазами.

— Здорово! В Рио есть зоопарк. Идем смотреть тигра, идем прямо сейчас!

— Ага, — легко согласилась Ольга. — Только почту проверю.

Андрей сник. Он прекрасно понимал, чем закончится проверка почты. Не глядя на Ольгу, он вышел из комнаты, подождал на всякий случай еще час, затем ушел из отеля.

Глава 7

Дата (дремучее прошлое)

Южная Америка

Ярик поел первым. Отошел к углу, где девушка разложила детали машины времени. Таис ревниво следила за его движениями.

— Не трогай, неуч! Ромашку еще можно починить, если ты не будешь тянуть к ней свои солдафонские грабли.

Волошин из принципа схватил первую попавшуюся штуковину, намеренно грубо повертел в руках и с раздражением бросил обратно.

— Твои данные устарели, милая. Я — доктор наук по истории и археологии. Почетный член двух университетов и трех академий…

— Ва-у, — скривившись, перебила его Таис, тоном показавшая, сколь «высокого» мнения она о его достижениях.

— И каких же университетов ты член? — уточнила она, намеренно сделав ударение на последнем слове. Затем, вдруг замялась, пожалев о собственной грубости… Ей надо наладить диалог, а она…

Нет, о грубости она не жалела. Несмотря на объявленное перемирие, старая обида вдруг пробила нарощенный годами защитный слой. Стало жаль себя. Вот чего ему, гаду, тогда не хватало? Чем та рыжая вобла была лучше? А ведь она влюбилась. По-настоящему. Первый раз по-настоящему. Как девчонка сопливая бегала за ним, ища в словах, во взглядах признаки ответного чувства. Надеялась, что их отношения строятся не только на сексе. Сначала она улышала разговор Волошина с Райдером. Капитан был недоволен их романом. Ярика послали заключить с ней контракт, а не развлекаться. «Будет очередная брошенка»… «Мне нужен специалист, а не озлобленная девица»… Как-то так тогда выразился начальник Ярика. Как бы Таис хотелось услышать в ответ, что она — не очередная, что в этот раз все по-другому.

— Я улажу этот вопрос, — вот и весь ответ.

Их роман продолжился, словно и было того разговора. А потом она без предупреждения пришла к нему домой. Хотела сделать сюрприз. Подождала на причале. Увидела, как Волошин вылезает из флакара с какой-то рыжей девицей. Как они начинают целоваться, как тянется рука Ярика к ее груди. Как остается прямо на причале одежда рыжей. Как девица, приподнятая его руками, обхватывает ногами его бедра. Как с предвкушающим рычанием затаскивает он ее в квартиру… Затем Ярик на несколько дней пропал. Таис места себе не находила от ревности. И что? И спустя почти неделю эта кобелина заявляется как ни в чем не бывало: «Дорогая, я здесь!» Если бы взглядом можно было убить, Волошина бы разорвало в клочья. А затем собрало обратно и разорвало заново. Но Таис не хотела, чтобы Ярик увидел, как ей больно. Пусть думает, что застал ее с другим, что она сама его бросила… Пусть она не сможет уязвить его сердце, так хоть по самолюбию проедет! Унизит, как сможет. Расскажет ему, что любовником он был посредственным, что давно ей надоел. Просто никого получше не подворачивалось… Не удивительно, что ссора закончилась в постели, где вместо любви каждый что-то доказывал и стремился добить противника.

Они расстались плохо. Некрасиво. Они не объяснились. Они не сберегли приятельских отношений, они оба остались обижены. Оба затаили злость. Даже если бы Таис не решила тогда посвятить жизнь науке, она не смогла бы уже вступить в команду Райдера.

И сейчас старая боль всколыхнулась. Старая обида. Старая ярость. Она бы с удовольствием придушила гада. Может быть даже предварительно изнасиловав. Но все равно придушила. Но… Таис нужен был Ярик. Как минимум до той поры, пока она не починит свою «ромашку». А сколько это займет времени, она сказать не могла… Девушка несколько раз поднимала глаза на молодого человека, собиралась с силами, чтобы начать разговор и… Тянулась за очередной лепешкой, хотя те давно уже в нее не лезли.

Их трапезу прервало невнятное шкрябание у двери, заменяющее, по всей видимости, стук.

— О, солнцеликая божественная дева, дозволь недостойному… — послышался со стороны входа голос, который она меньше всего хотела слышать. — Я слышал, что твоими стараниями привели ценного пленника.

А вот это уже было нехорошо. С пленниками здесь не церемонились. Их просто убивали. Во славу богов. Единственное, чего смогла добиться «богиня» за время своего правления — чтобы пленников не ели. Чего многие члены племени ей так и не простили. Закон первобытных общин — кто сильнее, тот и прав. И как только дикари обнаружат, что никаких божественных сил у нее нет… Эх… Лучше об этом не думать. Съедят. Наверняка съедят. Или сначала дружно поимеют во славу богов, а затем съедят. Нельзя давать слабину. Нельзя давать ни малейшего повода.

— Уйди смертный. Я сама еще не закончила, — резко выпалила она, откидывая дверной полог.

— Да-да… Я ухожу…, - вождь повел носом, принюхиваясь. — Хотел заодно напомнить, через луну вернется мой сын. Ты, как будущая жена, уже должна начинать подготовку к церемонии.

— Нашел время говорить об этом. Пошел прочь. Мне еще с богами общаться.

Орейро резко взмахнула рукой, прогоняя визитера, и опустила полог.

Теперь она знала, как начать разговор.

— Ярик, у тебя проблемы, — с ходу начала она. — Но я могу помочь. Так сказать услугу за услугу.

— Какие проблемы?

— Ты пленник. А пленникам здесь не очень хорошо живется. Точнее, им вообще не живется.

Таис многозначительно провела ребром ладони по горлу.

— Не вижу поводов для беспокойства, — спокойно ответил Ярик, присматриваясь к девушке. Несмотря на ее браваду, он успел выцепить из ее речи «услугу за услугу». То есть, Таис тоже что-то от него нужно. — У меня искин наполовину полон. Я тоже могу, как ты выразилась, показать пару фокусов.

Таис опешила. Увидев Ярика у ритуального столба, она было решила, что тот тоже исчерпал заряд. Иначе какого черта он вообще позволил себя привязать?

— Заряд не вечен, — философски произнесла она.

— А мне много и надо, — парировал Ярик.

Он заметил ее прикушенную губу. И неуверенность, мелькнувшую во взгляде. И пальцы, нервно теребящие травинку. Почувствовал слабину в браваде девушки. Он тоже успел вспомнить прошлое и жаждал крови. И теперь чувствовал себя хищником, готовым наброситься и добить раненую добычу.

— Я скажу вождю, что тебя послали ко мне боги. Мол, они хотят, чтобы ты был моим мужчиной и жил в моей хижине. Тогда тебя не тронут.

— Прости, милая, в каком смысле твоим мужчиной? — вкрадчиво переспросил Ярик. Таис была абсолютно уверена, что без этого вопроса можно было и обойтись. Она поджала губы, щелчком отбросила травинку, что вертела в пальцах, глубоко вдохнула и выдохнула. Затем столь же преувеличенно-спокойным тоном ответила:

— В буквальном, дорогой, в буквальном.

Ярик нарочито плотоядно прошелся глазами по ее полуобнаженной фигуре, поцокал языком, разве что не облизнулся.

— Хм… какое неожиданное и щедрое предложение, — Ярик протянул руку к груди девушки, сжал ее и схлопотал по пальцам. — А твои местные бойфренды не обидятся? Ты ведь мне это предлагаешь не потому, что беспокоишься за меня. Ты беспокоишься за себя. Верно? Я просто удачно подвернулся? Так в чем проблема? Подумаешь, замуж выдадут. Вернешься домой — разведешься. Всего-то и надо, что пару раз ноги раздвинуть, — закончил он, всматриваясь в бледнеющее лицо девушки.

Таис растерялась — ну конечно, он же слышал разговор с вождем. В груди поднялась горячая волна страха, который она не сумела скрыть.

— Ты не понимаешь! — жарко зашептала она. — Пацан. Двенадцать лет. В этом возрасте они типа становятся мужчинами. Знаешь, что это? Это когда тебя трахает какая-то малолетка на площади посреди деревни, а все желающие глазеют.

— И что? Разве тебе не нравится, когда на тебя смотрят? — едко произнес Ярослав. Таис на мгновение запнулась, в глазах мелькнула боль — да, отчасти она сама виновата. Дурой была, что ж теперь делать… прошлого не изменишь. Уметь мирно расставаться с бывшими — исскуство, которым она не владела. Ее глаза потемнели.

— А потом еще, если новоявленный муж не против, и другие могут принять участие. Обычно до этого не доходит. Но я более чем уверенна, что трахнуть богиню сбежится вся деревня! Да они, небось, еще накануне начнут очередь занимать! — Таис немного помолчала, чувствуя, что скатывается в истерику. — Ну что тебе стоит подыграть? Это не по-настоящему. Между нами ничего не будет, только на публике… Ты понимаешь? Ты поможешь мне? — девушка с отчаянием смотрела на бывшего парня.

«Ей страшно, ей безумно страшно», — понял вдруг Ярик. Злость внезапно испарилась. Черт, он и сам не мог представить, что эту женщину будет иметь какой-то недоносок, не говоря уже о прочих туземцах. Ярик мысленно чертыхнулся. Значит, не понастоящему? Значит, жить в одной хижине, но ничего не будет? На такое он согласен не был. Волошин снова посмотрел на Таис. Она излучала страсть — южную, неистовую. Ее невозможно было не хотеть. И Ярик хотел. Хотел больше всего на свете. Даже после того, что она сделала. Глядя на ее просящий взгляд, Ярик еле сдерживался, чтобы не подскочить к Таис, не схватить ее в охапку… обнять, зацеловать ей лицо, заверить, что он защитит ее. Ярик мысленно себя оборвал, напомнив, что Таис и сама — та еще штучка. Едко усмехнулся.

— Ок, будешь должна ответную услугу. Потом придумаю какую, — покладисто согласился он и заметил, как расслабилась девушка. — Но зачем тебе этот спектакль? У тебя есть детали машины времени. Давай соберем ее и свалим отсюда.

— Хорошо бы. Если получится, так и сделаем. Главное, есть шкала и звездный камень. С остальным проще. Но некоторые детали поломаны. Их надо либо починить, либо сделать новые. Затем протестировать. Обязательно протестировать — иначе нас может размазать во времени и пространстве. На это нужно время. Я боюсь не успеть…

АПД 21.11.17

Дата

Южная Америка — ну очень давняя древность

И снова перемещение вперед по времени. Дерево, стоявшее перед Саяной, подросло и стало толще; подлесок, которому теперь не хватало света, пожиже. Девушка споткнулась, стукнулась о дерево, приложив об него и свой «пистолет». И услышала тихое урчание.

Подняла голову. Прямо над ней на ветке сидела огромная кошка, ягуар, точно такой же, как девушка встречала в Сахаре. Саяна не успела ни о чем подумать — что ее защищает силовой костюм и военная форма, что у нее есть оружие, что ни один хищник этого времени не в состоянии ей сейчас навредить… Она словно наяву почувствовала старую боль от распоротой когтями раны. Паника заглушила разумные мысли. Аскер мгновенно отпрянула. Ягуар потянулся за ней. Саяна, не думая, подняла руку с пистолетоми выстрелила. Животное исчезло. Краем зрения девушка заметила сбоку движение, повернулась и налету сбила еще одного ягуара. И снова движение — с другой стороны. Резкий разворот, пальцы готовы нажать на курок… в последний момент Саяна остановилась.

— Рей…

Саяна тяжело дышало. Подумать только, она едва не отправила Рея неизвестно куда… Шеверс вытащил из ослабевших пальцев девушки машину времени.

— Кажется, у меня появилась фобия. Интересно, как называется боязнь ягуаров?..

Искин тут же выдал справочную информацию — «аклюрофобия» или боязнь кошачьих.

— Я теперь аклюрофобка, — невесело пошутила она. — Вернусь домой, к врачу схожу…

Актер тем временем обследовал машину времени. Расхлябанные колесики прибора от удара об дерево прокрутились и застряли на трещинке. Шеверс проанализировал данные. И вдруг рассмеялся.

— Знаешь, куда ты их отправила?

Саяна угрюмо на него посмотрела, не успев отойти от шока. Она только что вколола себе успокоительное и перенастраивала искин, чтобы в следующий раз при появлении ягуара тот самостоятельно посылал успокаивающие импульсы в мозг.

— В Сахару. Примерно в наше время. 2х50 год с поправкой на погрешности.

— Куда?!

Саяна вскочила на ноги и тоже посмотрела на устройство. Верно, трещинка, на которой то и дело застревали кольца-шкалы, вела именно туда.

— Получается, это те самые ягуары, которых мы тогда встретили?

— Возможно. Если, конечно, ты туда еще парочку не отправишь, — хмыкнул Шеверс. Затем кое-что вспомнил и, смеясь, добавил:

— Вот видишь, я — не зверюга. И эти милые котики погибнут не только по моей вине. Они бы жили долго и счастливо в своей Южной Америке, если бы кое-кто не сменил им место жительства.

Уже несколько месяцев по личному исчислению Аскер с Шеверсом мотались во времени в поисках Ярика. Сначала планировались скачки вперед по полгода, затем, приближаясь ко времени предположительного появления Ярика, они будут сокращаться до двух недель. Перемещения происходили по одной и той же схеме. Ребята быстро сворачивали лагерь, перемещались, разворачивали обратно. Затем тратили пару дней на поиски следов Волошина. Обследовали само место предполагаемого появления, окрестные племена на предмет пленников или новостей. По местному времени шли годы. Перемещения проходили одинаково скучно, пока однажды, приближаясь к туземной деревне, они не встретили местного воина. Саяна вдруг решила, что неразумно ходить часами вокруг деревни, высматривая неизвестно что, если можно взять пленного и побеседовать по душам. А если найдут общий язык, то подарят ему какую-нибудь цацку и получат союзника, который будет снабжать их сведениями и дальше. Сидящий в засаде воин показался неплохой кандидатурой.

Идея сработала. Однако при последующих перемещеиях не всегда получалось найти своего осведомителя. Да и Ярика вполне могли сожрать в одном племени, а другим об этом не доложить. Плюс дикари, как оказалось живут недолго. Поэтому Саяне пришлось искать второго союзника, потом третьего. А потом четвертого…

— Ладно, я в порядке. Разбиваем лагерь и идем искать наших знакомых.

* * *

Дата — древность

Южная Америка

Ярик размышлял над словами девушки. Да… в том, что дикари будут записываться в очередь, Волошин не сомневался. И не потому, что Таис — «богиня». А потому, что на нее даже посмотреть нельзя, чтобы тут же не заныло в паху. Ярик мысленно чертыхнулся, проклиная долгое воздержание. Вот кто ему мешал в бордель сходить, пока возможность была?

Тем временем Таис на минуту выглянула из хижины, подозвала ближайшего мальчишку:

— Скажи вождю, я получила ответ богов на свой вопрос. Пусть зайдет… Нет, пусть соберет племя.

Спустя несколько минут все, кто был в этот момент в деревне, высыпали на улицу, кругом рассевшись вокруг хижины божественной девы. Таис через щель наблюдала, как собираются ее соплеменники, прислушивалась к крикам. На душе было неспокойно.

«Ерунда. Нет причин для тревоги», — осадила саму себя. Затем покосилась на Ярика. Волошину она не доверяла, даже если речь шла о элементарном здравом смысле. Оставалось только надеяться, что он действительно повзрослел и обойдется без выходок. Она последний раз вздохнула, прижалась лбом к переплетенным прутьям. Как же не хотелось идти…

Вдруг сзади ее обняли сильные теплые руки, а Таис оказалась прижата спиной к Волошину. Она дернулась.

— Ты что себе позволяешь? — зашипела она.

— Т-с-с… расслабься, — прошептал Ярик. — Ты ведь собираешься им представить меня как своего мужчину. Кто тебе поверит, если ты будешь шарахаться от меня. Сделай хотя бы вид, что тебе приятны мои прикосновения.

Сделать вид?.. Да она потому и шарахается, что они слишком приятны. Ярик медленно провел пальцами по ее щеке, спустился на шею, прошелся мимо груди. Таис замерла, задержав дыхание. Невольно прогнулась под мужской рукой, потянулась за ней, словно прося продлить ласку. Ярик почувствовал ее движение и улыбнулся — не так она и равнодушна, как пытается показать.

— Это просто физиология, — ответила девушка на его мысли. — У меня три года мужика не было. Но это не значит, что я стану бросаться на кого-попало.

— Да. Конечно.

Ярик повернул девушку к спебе лицом и поцеловал. Таис сначала застыла, затем ответила на поцелуй, затем снова замерла… Ярик безошибочно поймал момент, когда секунда промедления может закончиться пощечиной. Он мгновенно прервал поцелуй, одернул дверной полог и подтолкнул девушку на выход. На встречу с туземцами. Вот такая — раскрасневшаяся, с покусанными губами и расфокусированным взглядом — она и предстала перед дикарями.

— Дети мои, — пафосно начала Таис, одновременно заводя руки кверху и звеня браслетами. — Вы знаете, что наш вождь и я давно хотели породниться.

Туземцы согласно зашумели.

— Однако моя жизнь не принадлежит мне. Она принадлежит богам! Я спрашивала совета. Я ждала знака свыше. И я его получила!

И снова дружный галдеж. Волошин представил вдруг, как он ходит вокруг Таис с табличкой «Аплодисменты!» и время от времени поднимает ее, указывая, когда им галдеть. Мысленно хмыкнул. Изобразил на лице положенное случаю одухотворенное выражение.

— Ко мне явился божественный посланник. Именно он должен стать моим мужчиной!

Таис ткнула Волошина вбок. Тот по примеру девушки тоже поднял руки вверх и немного поскакал на месте. Вся сцена напоминала дешевый розыгрыш… Поднялся шум. Из какофонии звуков Ярик выделил только одно — «когда будет ритуал посвящения мужчины?» Не тот ли это ритуал, о котором говорила Таис?

— Ритуала не будет! Ритуал уже проведен, — сообщила она и, перекрикивая шум, гаркнула, — Богами!!!

Увы, дикарей это не утешило. Похоже, они всерьез рассчитывали попользоваться телом богини… А тут облом. Как бы бунт не начался.

— Будет ритуал, будет! — вмешался Ярик. — Божественный ритуал проведен, однако надо провести еще один. В племени. Но к нему надо готовиться. М-м-м… поститься, беседовать с богами, смотреть, как звезды стоят… и всякое такое. Как только подготовимся, так сразу и ритуал и будет.

Градус общего настроения снова пошел вверх. Таис вздохнула с облегчением. Она уж боялась, что ей прямо на месте ритуал устроят. Волошин тем временем по-хозяйски положил руку на талию девушки, привлекая к себе. Этот жест ее, как ни странно, немного успокоил. Она не одна. Вместе они справятся.

Занятая такими мыслями, «богиня» не заметила, как пристально смотрит на Ярика вождь. Как недобро сверкнули его глаза, как в ненависти поджались губы. И причиной тому были не только сорванные планы…

* * *

Воровато озираясь на центральную хижину, где проживала «солнцеликая», вождь короткими перебежками, насколько позволял излишний вес, поспешил к шаману.

— Демоны, — зло выплюнул он, завидев местного жреца. — Ты был прав. Она привела демона! Того самого! Белые волосы, белое лицо, черное тело.

Глаза шамана зажглись довольным предвкушением.

— А я говорил тебе. Тебе демон, мне девчонка.

— Не-е-е, девка общая. Ты знаешь.

— Знаю. Сначала общая, затем мне отдашь.

Вождь подумал и кивнул.

— Когда?

— Завтра вечером. Мне надо подготовиться к ритуалу. Прикажи воинам следить за ними. Чтобы ни о чем не догадались.

— А если за демоном с белыми волосами придут?

— Как придут, так и уйдут. Мы его не видели, — гаденько захихикал шаман. Следом за ним, тряся тремя подбородками, засмеялся и вождь.

Дата. 21 век.

Южная Америка

— Оль, давай я помогу.

— Нет, не стоит. У меня все под контролем.

— Ты мне не доверяешь?

— Ну…

— У меня достаточно знаний. Я тоже учусь.

Андрей, как и Ольга, тратил заряд искина и запасные батареи на ускоренное обучение. Экономика, знание современных для этого времени систем. Да и разговор этот происходил не в первый раз.

— Если тебе так важна эта работа, я тоже могу ее делать. Ты раньше освободишься, и мы…

— Спасибо, сама справлюсь. Что-то еще?

— Да, я хочу работать!

— Тебе нужны деньги? На карточке достаточно. Но если надо, еще сброшу. Что-нибудь еще надо?

— Нет. Спасибо, ничего.

* * *

Спустя полгода у Ольги была огромная квартира в центре города, по автомобилю для себя и Андрея, приходящая домработница и шофер. А также чертова куча акций крупных компаний. С помощью искина она смогла подключиться ко многим системам — сделала паспорта нескольких стран для них обоих, сделала липовую кредитную историю, взяла несколько кредитов и вложила деньги в акции быстрорастущих компаний. Ее жизнь на ближайшие годы была обеспечена. Жизнь Андрея тоже. Наверное, на этом можно было бы остановиться, но тут Ершову посетила новая мысль. А вдруг их отсюда не заберут? Никогда? И им придется прожить здесь до конца своих дней? На всякий случай стоит подумать и о таком развитии событий. А значит, надо еще немного поработать. И тогда уже…

— Оль, идем на пляж?

— Усольцев, мне некогда. Но ты иди. Иди… — отозвалась она, не поднимая головы. — Не забудь поесть перед уходом.

Стоящий за ее спиной Андрей едва заметно поморщился.

— Оля, ты хоть иногда глаза от компьютера отрываешь? Я бороду отрастил, ты заметила?

Ершова продолжала смотреть в монитор. Затем подняла голову, рассеянно посмотрела сквозь Андрея…

— Бороду? Какую бороду?

Рядом стоял Андрей. Высокий, по-южному загорелый. С идеально чистым подбородком.

— Опять твои шуточки, — с раздражением бросила она и снова уткнулась в колонки цифр. — Я работаю. Не мешай, пожалуйста.

— Да, конечно, мамочка…

Усольцев вышел, громко хлопнув дверью. Однако Ершова и этого не заметила.

Глава 8

Саяна и Рей

Южная Америка — много лет тому назад

И с одним из последующих дикарей вербовка провалилась. Возможно, попадись им другой туземец, замысел Саяны о приобретении очередного союзника снова увенчался бы успехом, но не в тот раз. Ребята присмотрели новую «жертву». Поскольку Рей все еще считался стажером, Саяна дала ему возможность поймать дикаря. Речь местных племен они давно освоили. Быстро сообщили молодому человеку, что от него требуется, посулили взамен несколько безделушек… Не выгорело.

Парень сыпал проклятиями в адрес «демонов», страшно вращал глазами, чьи выпученные белки заметно выделялись на фоне темной кожи. На уговоры не поддавался, на контакт не шел. Физической боли не боялся. Саяна была уже готова сдаться и найти другого, более покладистого, когда Рей достал нож и легким движением укоротил волосы пленника наполовину. Парень замер. Шеверс снова поднял нож, поднес к самой голове, показывая, что в следующий раз смахнет весь остаток волос, оставив лишь стильную лысину.

Воин дернулся. Он по-прежнему с ненавистью смотрел на пришельцев, однако начал говорить.

Никакого белокожего парня с короткими белыми волосами он не видел. И не слышал о нем. А боги обязательно покарают нечестивцев, покусившихся на его честь. Аскер непонимающе посмотрела на дикаря, не понимая, каким образом она успела «покуситься на его честь». Лишь позже Рей заметил, что тот имел в виду подрезанную шевелюру. Волосы-то здесь — признак статуса. И то, что они были лишь слегка подбриты сзади, а остаток собирался в длинный хвост на макушке, означало, что перед ними был как минимум сын вождя.

Парня отпустили.

— Туземцы, конечно, все на одно лицо… но этот почему-то кажется знакомым, — задумчиво выдала Саяна, глядя вслед дикарю. — Надо будет еще его навестить.

В последующие скачки несговорчивый парень Саяне не попадался, она переключила внимание на свою агентурную сеть. А спустя десяток-другой перемещений и несколько лет в исчислении туземцев, они снова наткнулись на знакомого воина. Тот их узнал, попытался удрать. Наивный. В этот раз даже просить не пришлось. Едва Шеверс достал нож, парень, сыпля через слово проклятиями, сообщил, что никакого беловолосого человека здесь не было.

— Но ты ведь нам скажешь, если появится? Не так ли? — сладко спросила Саяна, вглядывась в лицо воина. — Или поможешь ему, если встретишь?

Пленник через силу кивнул. На всякий случай Шеверс таки подкоротил парню прическу. Не сильно, даже почти незаметно, но чтобы не забывал о них.

Следующая их встреча состоялась лет через десять.

За прошедшее время парень успел подрасти, возмужать, стать вождем и отрастить неположенное воину, но положенное вождю брюхо. Увидев Саяну, вождь моментально ее узнал и… потерял сознание. Аскер огорченно поцокала языком.

— Раньше он покрепче был.

Пленника связали и привели в чувство. Выслушали порцию невнятных воплей и оскорблений. Затем присмотрелись…

— Рей, он тебе никого не напоминает?

Теперь, с подросшим брюшком, со слегка раздавшимися щеками и любовно отложенным вторым подбородком вождь действительно им кое-кого напомнил. Это был тот самый дикарь, что когда-то в джунглях Сахары пытался принести в жертву Шеверса. Правда тогда он выглядел еще старше и еще жирнее.

— Это он! Тот самый! — выкрикнула Саяна. — Жирный боров, что хотел тебя убить в Сахаре! Ах ты, гнида! Я тебе сейчас!

Девушка моментально вспомнила их давний поход, когда Саяна впервые встретила Шеверса. И как актер попал к дикарям, и как его едва не прикончили там. И как она, раненная, тащила его прочь, дергаясь от каждого шороха, боясь, что их догонят. Прежде чем Шеверс успел поймать девушку, она подлетела к вождю, одним движением под корень срезала волосы, оставив лысину на макушке и короткие рваные прядки по краям. Затем вдруг по-девчачьи вцепилась когтями в лощеную физиономию туземца. Дикарь сначала верещал, потом тоненько завыл, пытаясь отползти.

— Да я тебя остатков твоих жиденьких волосенок на всю жизнь лишу!

Рей с трудом оттащил девушку от жертвы. Затем дал пленнику кулаком в челюсть.

— Превентивно, — ласково произнес он, скалясь в зловещей ухмылке.

Туземец с бессильной ненавистью смотрел на похитителей. Аскер рвалась в бой.

— Саня, успокойся, — Рей снова перехватил разъяренную девушку. — Не думаю, что в наших интересех наживать здесь врагов столь явно. Он может отыграться на Ярике.

— Отыграться на Ярике? — переспросила девушка, ее глаза сощурились. — Ни на ком этот гад не отыграется! Если я его прикопаю прямо здесь…

— Нельзя. Мы не можем менять прошлое или заведомо известное будущее, ты помнишь?

— А разве я его меняю?

— Да… ему ведь еще как-то придется попасть в будущее, поймать меня там. Понимаешь? Он ведь как-то попал в эту чертову Сахару!

Саяна с бессильной злостью сжала и разжала кулаки. Вождь, не понимающий их языка, с ужасом смотрел то на Шеверса, то на Саяну.

— Ну ладно, — с ласковым оскалом произнесла Аскер. — Прикапывать не буду. Но за Сахару отомщу заочно. А заодно проведу воспитательную профилактическую работу — чтобы мысль равредить Ярику даже в голову не пришла! Сейчас я ему объясню, что с ним будет, если с головы Волошина хоть волосинка упадет.

* * *

Дата (все еще древность)

Южная Америка

Темнело рано и быстро. После захода солнца дневной полумрак хижины грозил в считанные минуты превратиться в полную темень.

— И как вы тут вечерами развлекаетесь? Ночная жизнь? Клубы? Рестораны? — попытался пошутить Ярик. Получилось не смешно.

— Развлечений аж два — либо спать, либо возле костра караулить. Тебе что больше нравится?

Таис указала Ярику на травяную лежанку. Сама же расположилась на неком подобии огромной кровати, занимающей едва не половину хижины. В несколько поперечных слоев сложеные ветки, крытые мягкими шкурами, выглядели гораздо удобнее охапки травы. К тому же, по убеждению Ярика, ее кровать была достаточного размера, чтобы они за ночь вообще ни разу на ней не встретились. Единственное, чего опасался Волошин — а сможет ли он заснуть, зная, что рядом, на расстоянии вытянутой руки спит ОНА.

Волошин со вздохом лег на траву, поворочался. Сон не шел. В комнате окончательно стемнело. Ярик повернулся на спину, закинул за голову руки и чуть не заорал от неожиданности.

— Что это?!

— Где? А… Это… Это мой друг Бася.

Ярик с интересом рассматривал светящийся на своде хижины рисунок. Нечто странное… Светящееся бледно-голубым светом, словно привидение, зубастое, с косыми глазами, с торчащими в разные стороны отростками, иммитирующими руки и ноги. Да, рисование не входило в список талантов Таис.

— А почему Вася светится?

— Бася, Ярик, его зовут Бася. Когда я под луч попала, в меня в руках была банка с прозрачной светящейся краской — с Хелоуина осталась. Поэтому днем его не видно, зато ночью… Вообще, на Басе я тренировалась. Ты еще не видел, что снаружи нарисовано… — хмыкнула Таис и страшным голосом продолжила:

— Демон смерти с пылающим мечом и горящими глазами. Он снизойдет в мир смертных и покарает любого, посмевшего вызвать неудовольствие божественной девы! Ну, в общем, чтобы боялись и поменьше лезли. Жаль только, что рисунок приходится обновлять, а краски почти не осталось. Впрочем, надеюсь, нам тут недолго осталось…

— Да уж…

Вскоре девушка тихо засопела. Ярик, и так проспавший половину дня, уснуть не мог. Земляной пол, сырой и неровный, тоже не располагал к отдыху. Волошин то косился на призрачного Васю, то на кровать, казавшуюся куда удобнее его охапки травы. В конце концов махнул рукой на предупреждения Таис, забрался на ее ложе и лег с другой стороны от девушки. Да, здесь было намного удобнее. Но, как и предполагал Волошин, теперь его смущало близкое соседство Таис. Темнота не мешала ему представлять ее. Он слышал ее дыхание, он помнил ее «одежду», состоявшую из травяной юбки и множества бус, которые якобы прикрывали грудь. Молодой человек подвинулся ближе, потянулся в сторону девушки… И вдруг наткнулся глазами на Васю — тот умудрялся с укоризной смотреть прямо на Ярика, даже косоглазие не мешало. Волошин мысленно выругался. Вася продолжал скалиться зубастой улыбкой. А у Ярика возникло неприятное чувство, будто нарисованный монстр подглядывает. Проворочавшись еще час, и так ни на что не решившись, Ярик, наконец, заснул.

* * *

Дата. Основное время

Южно-Американский Централ

Два часа назад Саяна с Шеверсом отправились в прошлое. Вернутся только завтра. Они так договорились. Неважно, сколько времени пройдет у ребят там. Здесь будет лишь один день… Поддавшись внезапному порыву, вечером Дрейк отправился гулять в верхний парк. Осень. В круге времен он специально выбрал именно ее. Прошелся по желтымдорожкам, собрал несколько ярких, кленовых листьев, связал травинкой. Хмыкнул, оценив получившийся букет. Присел на лавочку. В голову снова полезли непрошенные воспоминания:

Ольга. По-утреннему растрепаная, с трогательным румянцем на щеках, с чашкой кофе в руках… Стоит у раскрытого окна, глядя на открывающийся вид. Справа чуть виднеется силует горы, внизу крыши соседних домов, стекающих цветными стенами вниз к шумным улицам… А дальше полоска океана. Солнце бьет в окно, его лучи теряются в отросших волосах девушки, создавая вокруг ее головы блестящее золотистое облако. Картинка мила и романтична. Но только внешне…

Молодая женщина смотрит в окно, но не видит красот, что стелятся перед ней. Не слышит ни пения птиц, ни криков шумных бразильцев, ни уличного дорожного шума… Не чувствует по-утреннему ласкового солнца, машинально прикрыв глаза рукой. Не обращает внимания на океан. Не замечает ЕГО. Ее мысли заняты работой. Цифры, данные, биржевые сводки… Письма, на которые надо ответить. Документы, которые надо подписать.

Взгляд бездумно скользит по горизонту…

— Оль, через две недели в Рио карнавал. Помнишь? Ты обещала пойти со мной, — говорит ОН.

— А? Куда пойти?

— На карнавал.

— Может, ты сам сходишь?

— Я хочу пойти с тобой. Ты обещала.

— Да-да, обещала.

Девушка оборачивается, закатывает глаза к небу, молча показывая свое неодобрение: «Как же мне надоели твои капризы. Сколько можно отвлекать от работы»…

— Ты обещала, — с нажимом повторяет ОН, глядя в глаза Ольге. Но та смотрит сквозь него…

Со стороны компьютера раздается ненавистный писк, извещающий о появлении нового емейла. Ершова моментально отставляет чашку и бросается проверять почту.

— Йе-е-ес! — довольно выдает она. — Они согласны на мои условия.

Ее собеседник окончательно позабыт. Ольга, уткнувшись в монитор, строчит ответ. ОН еще несколько секунд смотрит на нее, затем на открывающийся за окном вид, вздыхает и выходит, тихо закрыв за собой дверь…»

Дрейк ушел. Опустела лавочка. Только букет из листьев позабыто алел под светом одинокого фонаря…

* * *

Дата — 21 век

Рио де Жанейро

Время шло. Ершова работала сутками. Почти не отходя от компьютера, не выходя из дома. Не чувствуя, как незаметно проходят дни. Да, она привыкла работать в бешенном темпе. Но там, в будущем, это было проще делать. Искин постоянно следил за состоянием здоровья, раслаблял мозг в краткие минуты покоя или во время сна, подбирал сбалансированную еду. Здесь такого не было. Но Ольга работала… Не замечая, как накапливается усталость. Не замечая, что ее движения стали резкими и дерганными, а фразы отрывистыми. Не замечая, что становится раздражительной и нервной.

Усольцев это видел. Хотел помочь. И не мог. Как и говорил Старик, Ольга его просто не слушала. Он для нее был ребенком — заведомо глупым. Чье мнение не берется в расчет. Андрей злился на собственное бессилие. Но ничего не мог сделать. Ершова не реагировала ни на цветы, что он приносил, ни на шутки, ни на попытки ее растормошить… Она вообще ничего и никого вокруг не замечала. Чтобы добиться хоть какой-то реакции, Усольцеву как минимум пришлось бы взорвать офис Гугла. Или любой другой корпорации, куда у Ершовой были вложены деньги, и стоимость чьих акций ее волновала.

— Оль, через две недели в Рио карнавал. Помнишь? Ты обещала пойти со мной.

— А? Куда пойти?

— На карнавал.

— Может, ты сам сходишь?

— Я хочу пойти с тобой. Ты обещала.

— Да-да, обещала.

Спустя еще три месяца Ершова была уже не просто богата, а неприлично богата. Осталось лишь подписать несколько договоров, закончить пару-тройку дел. И все. На этом можно будет расслабиться.

Тогда же произошла их с Андреем первая крупная ссора.

Усольцев, весь день где-то пропадавший, вернулся вечером. Стал рядом с Ольгой. И стоял, пока та не обратила на него внимание.

— Оль, на соседней улице открылось новое кафе. Я хочу тебя пригласить.

— Прямо сейчас? Нет, сейчас не могу.

— Ага. Дай угадаю — ты работаешь. И обеспечиваешь наше настоящее. И наше будущее. Верно? Я ничего не упустил?

Ольга демонстративно отвернулась к компьютеру. Усольцев захлопнул крышку ноутбука.

— Ты что творишь?! — Ольга со злостью выдохнула в лицо Андрею.

— Что я творю? Я?!

Андрей силой сунул в руки Ольге зеркало.

— Посмотри на себя. Ты бледная, худая, с синяками под глазами… На тебя смотреть без слез нельзя. А еще нервная и злая. Может, пора остановиться?

— Я отлично себя чувствую, — раздраженно бросила Ольга.

— Не похоже. Поэтому, сейчас ты оденешься, и мы пойдем в это чертово кафе. Или я тебя туда силой отнесу.

— Силой? Ну-ну, хотела бы я на это посмотреть. Попробуй! Принесу тебя обратно!

Усольцев сжал кулаки. Как для женщины, Ольга была непозволительно сильной. Он отвернулся к окну.

— Ты ведь можешь быть другой, — грустно произнес он. — Я ведь знаю. Видел.

Андрей смотрел сквозь стекло на темную улицу, расцвеченную вечерними огнями, на проезжающие мимо машины…

— Где она? Где та девушка, что прыгала вместе со мной в колодце в Сахаре? Которая гоняла на солокаре на перегонки. Та, которая стояла вот здесь возле окна и с восторгом говорила, как нам повезло оказаться в этом времени. Которая собиралась объехать весь мир? И посмотреть на тигра.

Андрей повернулся к Ольге, взял ее за плечи и несильно встряхнул.

— Где она, Оль? Что ты с ней сделала?

Ершова отстранилась.

— Между прочим, мог бы и спасибо сказать. У тебя есть документы, деньги, машина. Ты можешь сутками пропадать неизвестно где и заниматься чем угодно. И это все благодаря мне! Благодаря тому, что кто-то сидит и работает.

— Да к черту машину! Я могу и на автобусе ездить. Жизнь проходит мимо тебя. Девять месяцев, Оль. Мы здесь девять месяцев! Почти год! А вдруг завтра надо будет возвращаться в будущее? Ты представь. Столько времени пробыла здесь. И что ты видела? О чем сможешь рассказать? Ты ни разу не ходила к океану. Не забиралась на гору. Я даже не уверен, знаешь ли ты, какого цвета стены в других комнатах! Ты зациклилась на деньгах и работе.

— Это не так. Мне надо еще несколько дней и все. Я уже заканчиваю. Мы поедем путешествовать, как я и обещала.

Андрей с сомнением покачал головой.

— Я не верю в это. Нет, мы, конечно, можем поехать. Если ты поставишь себе цель, все распланируешь и занесешь поездку в свой рабочий распорядок. Но… пойми. Поездка не должна быть еще одной задачей в списке твоих дел. Она должна приносить радость. Ехать куда-то, потому что хочется, а не потому что «надо» или «обещала».

— Вот именно. Я хочу куда-нибудь поехать.

Андрей вдруг рассмеялся. Едко, с горечью. Глаза прищурились. Губы сомкнулись. В этот момент вдруг он безумно напомнил Ольге Колина. Что-то такое в выражении лица, в прищуре глаз. Как будто в парне что-то сломалось…

— Ничего ты хочешь, Оль! Давай смотреть правде в глаза. Ты не умеешь быть счастливой. И в этом не жизнь виновата. Ты не умеешь расслабляться. Ты не умеешь отдыхать! Когда ты закончишь с устройством своего будущего на ближайшие десять лет, ты начнешь его устраивать на следующие двадцать. Это ненормально! — голос парня сорвался на крик. Ольга отшатнулась. Стоящий рядом незнакомец не был похож на вечно улыбающегося, милого Усольцева.

— Я умею расслабляться! — рыкнула она в свою очередь.

— Нет! Сколько раз я пытался тебя куда-нибудь вытащить? Я бы силой вынес тебя из комнаты! Но ты права — не факт, что у меня получится. Или компьютер твой разбить? Так через час у тебя новый будет! Что?! Оль, что мне сделать, чтобы расшевелись тебя?!

— Я в порядке! В порядке! — упрямо повторила Ольга, слишком обескураженная и обиженная словами Усольцева, чтобы придумать более достойный ответ.

— Оль, а помнишь, ты обещала пойти со мной на карнавал?

— Конечно! — мгновенно выпалила та, хотя совершенно не помнила этого. — И пойду!

— Ага. Карнавал был два месяца назад!

Ольга запнулась. Красноречие покинуло ее окончательно. Слова Андрея и его тон задели. Хотелось ответить что-то такое… такое… да она сама не знала, какое. То ли уязвить в ответ, то ли накричать, то ли доказать, что он неправ, и она совсем не такая…

— Ладно, я пойду в кафе! — наконец выкрикнула она. — Вот видишь? Я в состоянии выйти из дома!

— Спасибо, не надо. Я уже не голоден.

Андрей вдруг подошел ближе, уверенным жестом зарылся пальцами в волосы Ольги, наклонился и поцеловал. Затем на мновение прижал девушку к себе. И прежде чем она успела опомниться, вышел.

— Андрей? Усольцев! Вернись, мы не договорили! Вернись немедленно!

В ответ послышался стук входной двери.

АПД 24.11.17

Дата — древность

Южная Америка

Таис проснулась первой. Совсем не удивилась, увидев спящего рядом Волошина. Странным скорее показалось то, что он не пыталсяя приставать ночью. Девушка встала, села у крошечного окошка, выходящего в сторону леса. Пока есть свет, надо этим пользоваться. Она снова взялась за машину времени.

Через полчаса чуть сдвинулся полог двери, и местный мальчишка, почтительно склонив голову, просунул в щель поднос с завтраком.

Когда проснулся Ярик, Таис все еще сидела у обломков «ромашки». Молодой человек приоткрыл глаза, не торопясь вставать, и молча наблюдал за работой девушки. Рядом с ней, тихо урча, примостилась Фахитос, потершись носом о бок девушки. И Волошин вдруг позавидовал кошке — он и сам не отказался бы побыть на ее месте.

Делать было совершенно нечего. К деталям прибора его не подпускала Таис. Наружу к недружелюбным дикарям выходить без крайней надобности не хотелось. Взгляд постоянно натыкался либо на кровать, либо на Орейро. Орейро — кровать, кровать — Орейро… В мозгу рождались соответствующие ассоциации. Волошин встал, походил туда-сюда. Если бы он мог хоть чем-то занять себя в этой чертовой крошечной хижине! Но нет, заняться было нечем, кроме как смотреть на девушку. Смотреть и хотеть, чувствуя себя озабоченным подростком. Сама Таис, если и чувствовала его взгляд, то никак этого не показывала.

У нее длинные растрепанные волосы, в которые так хочется зарыться руками… А еще на ней нет белья. Только плотная юбка из какой-то местной соломы. А вместо топа бусы. Бусы! Сквозь которые временами мелькают горошинки сосков. Ярик лег на кровать и уставился в потолок, жалея, что днем не видно Васю. К желанию быстро примешалось раздражение, затем знакомая злость. Волошин мысленно выругался и демонстративно отвернулся, уткнувшись в плетеную стену хижины. Несколько минут рассматривал прутья, шумно дыша. Затем попытался расслабиться, вспомнил, как совсем недавно был Раски Шиноном. Почтенным, уважаемым человеком. Вспомнил свою носатую экономку, которую Рикар обозвал Цербером. Вспомнил, как вел иногда лекции у студентов. Чаще всего после своих путешествий. Делился новыми находками и исследованиями…

— А знаете ли вы, что название правителя «дент», дошедшее до нас, на самом деле является сокращением от слова «президент»…

Ярик расслабился, усмехнулся. Потянулся привычно почесать несуществующую бороду… Бороды не было.

Помедитировал еще минут десять. Затем обернулся. Таис сосредоточенно вытачивала из дерева очередную деталь. Волошин смотрел на девушку и понимал, что весь самоконтроль и напускное спокойствие снова летят к черту. В груди снова заклокотала злость. И не ясно даже, на кого именно — на нее или на себя. Ярик снова встал.

— Скажи, Таис, зачем? — прошипел он, подвинувшись к девушке почти вплотную.

Та на секунду замерла. Лишь спина, ставшая вдруг еще ровнее, показала, что девушка напряглясь.

— Скажи, Таис, зачем что? — перекривляла она Ярика, вскидывая на него свои черные бездонные глаза. Волошин глубоко задышал, стискивая кулаки.

— Зачем ты тогда это сделала?

— А разве я что-то сделала? — с насмешливой улыбкой вернула Таис, ехидно прищурившись, словно бросая вызов: «Ну же милый, сорвись, покажи когти. Я только этого и жду».

— Стерва!

— Да, чертовски умная, красивая, сексуальная стерва, — с улыбкой подтвердила девушка, получая необъяснимое удовольствие от вида того, как бесится Ярик.

Таис встала и томно потянулась, не отрывая глаз от парня. Прекрасно осознавая и то, как на него действует, и то, что играет с огнем. Нитки бус на груди снова зашевелились.

— Почему ты тогда меня бросила? Что было не так?!

— Зайчик, я уже говорила. Я тебя не хотела. Ты был недостаточно хорошим любо…

— Вздор! — выкрикнул Ярик, одновременно подскакивая к девушке, толкая ее к хлипкой стене хижины и прижимая своим телом.

— Ну-ну. Осталось только развалить хижину и устроить разборки посреди деревни на потеху дикарям, — произнесла она, но Волошин не купился на холодный тон.

Он легко поймал ее руки, завел наверх. Орейро слабо трепыхнулась.

— Я все равно сильнее, — предупредил Ярик. — Как ты говорила? Мои солдафонские руки? Ок. По крайней мере их достаточно, чтобы удержать одну дикую кошку.

Второй рукой он медленно и ласково провел по щеке девушки, по шее, спустился на грудь. С удовлетворением отметил, что девушка не смогла сдержать вздох, глаза затуманились, спина чуть прогнулась.

— Глаза выцарапаю, — неубедительно всхлипнула она.

— Теперь скажи еще раз, что ты меня не хочешь, — прошептал он ей в ухо, прижимаясь щекой к щеке. — Или придумай другую причину. Так почему, Таис? Почему ты это сделала?

Его рука тем временем скользнула ниже, прошла по внутренней стороне бедра. Таис сжала ноги, остро почувствовав, как недостает ей сейчас простого белья. Ее беспомощность была сладкой и волнующей. Легче всего было бы сейчас прогнуться под захватчика, доставить удовольсвие и себе и ему. И избежать неприятного разговора… Ведь хотелось, действительно хотелось. Злость на саму себя отрезвила девушку.

— Хорошо, я скажу, Волошин, — выплюнула она ему в лицо. — Тебе бы еще жаловаться! Я, между прочим, за тебя сделала грязную работу. Не хотела становиться очередной «брошенкой» — кажется так меня назвал Райдер? Стоять в очереди, ожидая твоего внимания! Да, я бросила тебя первой. Избавила тебя и от проблемы с начальством, и от своего присутсвия!

Ярик опешил и даже ослабил хватку. Девушка моментально вывернулась и отпрыгнула в сторону, схватив по пути силовой нож Волошина, которым она вытачивала детали. Орейро замерла в позе, готовой к обороне. Глаза метали молнии. Возбуждение, вмешанное с первобытной яростью, дало потрясающий эффект. Лицо раскраснелось, через приоткрытые горящие губы хрипло вырывалось тяжелое дыхание; волосы, казалось, шевелились вместе с хозяйкой, словно змеи. Ярик отпрягнул — с нее станется ножом воспользоваться.

— О чем ты говоришь?!

— Говорю о твоем разговоре с Райдером! Где он ругает тебя за связь со мной, а ты спокойно отвечаешь — да нет проблем, кэп, я все улажу. Одной девкой больше, одной меньше!

— Дура! — в сердцах бросил Волошин, пытаясь зайти сбоку и отобрать нож, но девушка была начеку. — Что ты себе придумала? Я, между прочим, совсем голову от тебя тогда потерял! Хотел предложить тебе нормально встречаться!

Глаза Таис сузились еще больше.

— Голову потерял? Нормально встречаться? — едва слышно просипела она, собираясь. — Мерзавец! Лжец!

Этого Таис уже вынести не могла. С силой запустила нож, надеясь попасть парню в ногу. Ярик успел включить силовую защиту.

— Ненормальная! Я правду говорю!

— Конечно, — преувеличенно ласково процедила Таис, обходя парня по дуге. Достигла низкого столика с едой, схватила тыковку с водой. Быстро ее осушила, не сводя глаз с противника. — Конечно, ты говоришь правду. Именно поэтому ты так долго не приходил ко мне. Именно поэтому одновременно со мной трахал какую-то рыжую курву!

Теперь уже Таис медленно и неотвратимо наступала на растерянного парня.

— И как? Кто оказался лучше?

Орейро подошла вплотную в Волошину, выбросив руку, схватила парня за промежность, с нажимом погладила ладонью, чувствуя, как пульсирует под ее пальцами чужое желание. Ярик тяжело сглотнул. Во рту пересохло.

— Ты все не так поняла!

Таис рассмеялась.

— Фраза, достойная третьесортного сериала. ТЫ сам слышишь, что говоришь? Еще скажи, что ничего не было! Я сама вас видела! На причале. Да вы с трудом до двери добрались! Всю одежду по дороге оставили!

Да, Ярик помнил. Его бывшая… Тот единственный раз, когда он, испугавшись своих чувств, решил, что клин клином вышибают. Да, занести домой рыжеволосуй красотку он смог, а вот дальше… случился полный конфуз. Потому что Волошин не хотел ее. Ни ее, ни кого другого. В голове тут же всплывал укоризненный взгляд любимых глаз.

— Ты видела? Да если бы ты была там, ты бы на месте ей помчалась волосы выдирать.

Да, наверное, так оно и было бы. Девушке действительно хотелось так сделать. Зачем терпеть боль, если нарыв можно вскрыть сразу? Тогда на причале Таис боялась, что вместо положенной случаю яростной истерики она банально расплачется. А вот слезы — это было последнее, что она хотела показывать изменнику!

— Меня кто-то оболгал…

Таис посмотрела на парня как на душевнобольного. Покачала головой. Жажда крови сменилась усталостью и опустошенностью. Она заторможенно присела на кровать, затем легла.

— Заткнись! Просто заткнись. Хорошо, я беру свои слова обратно. Ты был потрясающим любовником. БЫЛ. Все. Я не хочу продолжать этот разговор.

Ярик взял вторую тыковку с водой, выпил половину, смачивая сухое горло. И лишь потом заметил знакомый сладковатый привкус. Тот самый, из прошлой деревни, когда его опоили чем-то дурманящим сознание. Только не это! Вся злость на Таис мгновенно улетучилась. Он обеспокоенно посмотрел на лежащую на кровати девушку.

— Таис? — потормошил он ее. — Таис!

— А? — слабо отозвалась она.

— Ты это пила? — спросил Ярик. И обреченно закончил. — Пила…

Он мгновенно включил искин, пытаясь вывести токчины из своего организма. Одновременно склонился над полом, засовывая пальцы в рот и вызывая рвоту. Затем сделал то же самое с девушкой.

— Нас чем-то опоили? — грустно усмехнулась она.

Ярик кивнул головой. Искин проанализировавший ситуацию, выдал неутешительный вердикт. Отравлена было не только вода. Их хижину какое-то время окуривали дурманящими травами, которые могли вызывать и желание, и агрессию, но в итоге все заканчиваось слабостью, потерей сил и сознания. Это, видимо, и спровоцировало ссору. Ярик поставил фильтры в нос, надеясь, что искин все же сможет очистить организм.

Если их хижину окуривали, значит за ними следили. И уйти прямо сейчас не выйдет. Ярик мог бы пробиться, на несколько минут силовой защиты заряда бы хватило, но вытащить Таис он бы не смог. Волошин посмотрел в щель стены. На площади собирали костер и готовили риуальный столб. Даже не так — рядом с ритуальным столбом ставили еще один.

— Дело дрянь, — поделился он выводом.

— Вот засада. Не сбудется моя мечта прожить до ста пятидесяти и умереть от оргазма в постели молодого любовника, — попыталась пошутить она. Ярик хотел сказать в ответ что-то ободряющее, но не успел. Девушка потеряла сознание.

Что с ними сделают? Убьют? Съедят? Вспомнилось сказанное девушкой о том, что дикари будут в очередь становиться, чтобы… А шаман ведь еще и приводит в сознание одурманенную жертву в самый интересный момент. От этой мысли Волошину поплохело. Ну уж нет! Пусть убьют, но хоть часть планов Ярик им обломает. Волошин вдруг почувствовал слабость. Наркотик все-таки действовал. Пока еще оставались силы, он стащил с себя военную форму и принялся натягивать ее на девушку. Голова кружилась все сильнее, Ярик торопился, боясь не успеть.

— Великовата, конечно, — продолжал он вслух говорить с девушкой, словно та могла его слышать, — но не страшно. Их ножи не справятся. Застежки тоже не осилят… Конечно, форма не помешает им тебя убить, прости, милая, за откровенность. Но по крайней мере, изнасиловась тебя всей деревней они тебя не смогут. Надеюсь, ночью ты увидишь на их лицах разочарование, и это скрасит тебе последние минуты.

Ярик успел. Надел на девушку форму, проверил все застежки. Оставшись в нижнем комбнезоне, нацепил поверх офицерский пояс, вернув на место силовой нож. И лишь тогда отключился.

* * *

Кошмар повторялся. Снова ночь, костер и он, привязанный к столбу. С той лишь только разницей, что теперь его не защищала форма, а рядом была Таис. Девушка, которую он обещал защитить… В голове шумело, в глазах двоилось. Если бы его сейчас развязали, то, возможно, и на ногах бы не устоял. Однако соображал хорошо. Проверил уровень заряда искина — совсем крохи остались… А туземцев много. Кольев и дротиков тоже. Еще и заостренные концы чем-то мажут, гады. Небось, отравой какой.

— Очнулся? — послышался рядом голос Таис. Ярик повернул голову в ее сторону. В отблесках костра она была особенно прекрасной.

— Очнулся, — согласился он, не отводя взгляда от девушки. — Таис, прости меня. Я дурак, — грустно извинился он. — И я говорил правду. Тогда… я просто испугался своих чувств. Подумал, что если… ну в общем, да, дурак был. У меня тогда с той рыжей ничего не получилось. Если бы ты осталась на причале, увидела бы, что через две минуты она уже ушла. Зато я окончательно понял, что не могу без тебя. А потом… с мыслями собирался. Боялся пойти и признаться в своих чувствах. Наконец собрался. Ты не поверишь, я даже кольцо на всякий случай купил. Прихожу, а там ты…

Ярик вздохнул.

— Ладно, — отозвалась Таис. — Раз уж у нас ночь откровений, и нас все равно убьют… У меня тоже с тем парнем ничего не было. Это Данк. Мой друг. Он, кстати, гей.

— В наше время геев нет.

— Это нормальных геев нет, а он идейный. Я неделю бесилась от ревности и строила планы мести. А он заходил несколько раз — проверить, как я. Как раз был у меня, когда ты сказал, что заедешь. Я уговорила Данка раздеться и притвориться любовником. Потом еще год кормила его шоколадом — расплачивалась за стресс. Мол, его психика пострадала как от близости женского тела, так и от страха, когда он увидел, что ты готов ему шею свернуть.

Молодые люди немного помолчали.

— Жаль, что мы не успели отсюда выбраться. Я люблю тебя, Таис. Ты бы дала мне второй шанс?

— Конечно! Я бы не упустила возможность испортить тебе всю оставшуюся жизнь, — хмыкнула девушка. Затем серьезно посмотрела на Волошина. — И ты прости меня. Я тоже люблю тебя. Хоть ты и гад. И… спасибо, что отдал мне форму. С ней умирать не так страшно.

— Ну-у-у, дорогая, — оскалился в ответ Ярик, — после такого признания я просто не могу позволить нам умереть!

Несмотря на громкие слова, Волошин понимал, что ему спастись будет почти невозможно. Один отравленный дротик и все. Однако форму девушки он не пробьет. Если она сбежит сейчас, у нее есть шансы выжить. Ночью спрятаться легче, да и опыта у нее побольше — три года здесь жила. Последним всплеском силового поля, Ярик раздвинул веревки, вытряхнул руки. Поймал момент, когда туземцы забились в приступе священного экстаза, метнулся к девушке, достал из пояса силовой нож и одним движением разрезал ее веревки.

— Беги! — крикнул он, вкладывая нож в ее руку. Девушка замешкалась, в глазах мелькнула неуверенность — было очевидно, что спастись она сможет, только если уйдет одна, без Ярика.

— Беги, твою мать! Скорее! Я что, зря тут жизнью рискую?

Ярик крутанул ее за плечи и пинком под зад отправил в сторону леса. Развернулся, не глядя больше назад, и надеясь, что у Таис хватит ума воспользоваться шансом. Прежде чем туземцы сообразили, что произошло, он дернул одного из них на себя, прикрываясь как щитом. Вовремя. Несколько дротиков одновременно вонзились в тело. Ярик отступил в сторону леса. Туземцы с улюлюканием кинулись его окружать.

И вдруг… сначала стих барабан. Следом за ним смолкли крики туземцев.

— Дежавю, — пробормотал Волошин, горько усмехаясь, и ожидая, что сейчас выскочит новое племя и опять начнутся местячковые разборки.

Он ошибся. Появилось не племя. Появился Бася… Карающий ангел, предсказанный Таис.

АПД 07.12.17

Ярик уставился на появившегося демона смерти, изумленный не меньше дикарей. И нет, это был не тот нарисованный Бася, что украшал стену хижины «божественной девы». Он не сошел со стены, не появился из ниоткуда. Этот был вполне живым и материальным. Невысокая щуплая светящая в темноте фигурка ворвалась в гущу врагов, разметав их. Глазницы, как синие фонари, горели жутким потусторонним светом. В руке вырос тонкий пылающий меч. Туземцы отпрянули.

— Чуть не опоздала, — пробормотал с облегчением Ярик.

* * *

На самом деле Саяна опоздала. В неизвестно какой по счету прыжок девушка пришла к знакомой деревне навестить «любимого» вождя. И обнаружила на месте поселения лишь крупное пепелище. БОльшая часть туземцев исчезла, жалкие остатки прятались по окрестностям. Поймав парочку, девушка попыталась воссоздать произошедшее, отчаянно надеясь, что непоправимого не произошло. По путанным объяснениям перепуганных насмерть туземцев выходило, что беловолосый демон здесь был. Что его вместе с богиней, которая тоже тоже оказалась демоном, хотели принести в жертву… Но потом… Вот это самое «потом» и выглядело самым загадочным. Потому что потом был Бася. На вопрос, кто такой Бася, показания давались путанные и неоднозначные. Демон, призванный богиней для защиты. С глазищами — во! С копьем — во! С огнем — во! А затем стемнело, один из дикарей подвел Саяну к чудом уцелевшей хижине богини и показал Басю. Ситуация не прояснилась, а запуталась еще больше. Как нарисованное нечто могло напасть на туземцев? Откуда вообдще взялось светящееся изображение? Начали расспрашивать про богиню. По описанию выходило похоже на Таис, чьего появления они ожидали только через сотню лет. Значит, они здесь были вдвоем… Таис и Ярик. Самое ужасное, что Аскер так и не смогла понять, принесли их в жертву или молодые люди спаслись. Неужели они опоздали?

— А вдруг их уже «того»? Почему туземцы ничего нормально объяснить не могут? И где теперь вылавливать Волошина с Орейро? — невесело произнесла Саяна, ища у Рея утешения. Тот обнял девушку.

— Сань, так это же здорово, что они ничего не могут объяснить! Раз мы не знаем, что они погибли, значит, можем все переиграть! Надо вернуться на несколько дней назад и помочь им.

Саяна подняла голову, почувствовав прилив сил, желая бежать на помощь прямо сейчас. Шеверс остановил ее.

— Погоди, прошлое никуда не убежит. Нам надо все обдумать и приготовиться.

По словам дикарей получалось, что праздник с ритуалом был три дня назад. Спасатели решили перенестись на день раньше. Разбить неподалеку лагерь. Присмотреться и действовать по ситуации. Действительность внесла свои коррективы. То ли с математикой у дикарей было плохо, то ли у Саяны с переводчиком, однако прибыли они не на день раньше. А как раз в разгар празднества. Саяна выпала из перехода в лесу, метрах в двухстах от деревни, очередной раз приложившись о дерево вместе с машиногй времени. Отблески от костра, мелькающие среди черных деревьев, глухие звуки барабана, странный запах воскуриваемых трав неоднозначно указывали, что она попала как раз на ритуал. Не обращая внимания, где появился Шеверс, она рванула к деревне, надеясь, что не опоздала. Оценка ситуации заняла секунды. Вот Волошин отправляет пинком девушку в сторону леса. Вот он ловит одного из дикарей, прикрываясь им как щитом. Вот летят в него короткие дротики. Надо отвлечь туземцев! Прямо сейчас. Глаз мазнул по толпе, выделив вождя — на груди того тускло блеснула шкала машины времени, затем наткнулся на хижину с нарисованным Басей. Идея возникла мгновенно. Саяна подсветила костюм, удлинила силовой нож и рванула в гущу врагов, надеясь на эффект неожиданности.

— Бася! Бася! — донеслось со всех сторон. Что ж… от Ярика они отвлеклись.

Первым очнулся вождь.

— Демон! Демон! Я говорил, что они демоны! Взять! Убить! — истошно закричал он, не забыв при этом спрятаться за спины приспешников.

Саяна обернулась, оскалилась светящимися силовыми клыками. Усилила звук искином и рявкнула:

— Я тебя предупреждала, смертный!

Туземцы снова отпрянули. Часть попыталась скрыться в лесу, часть попадала на колени. Лишь молодые безрассудные воины продолжали наступать стеной.

— Ты что творишь, ненормальная? — просипел Ярик, глядя со стороны на подругу. — Они же тебя сметут сейчас.

Волошин держался в стороне, понимая, что без силового костюма ничем ей не поможет. Саяне они навредить не смогут. А вот машину времени, которую та держала в одной руке, повредят. Конечно, имея силовой меч, девушка могла бы покрошить в фарш всю деревню за считанные секунды… но Ярик сильно сомневался, что она сможет это сделать. Рядом выросла еще одна фигура. Молодой человек сгруппировался, собираясь защищаться.

— Тихо, я свой, — произнес новенький на земном всеобщем, протягивая Ярику горошинку силовой батареи. За незнакомцем показалась и Таис.

Волошин включил силовой костюм, повернулся в сторону Саяны. Но той помощь уже не требовалась.

Оказавшись в кольце воинов, Саяна на мгновение растерялась, но почти сразу почувствовала непривычный азарт. Губы растянулись в злорадной ухмылке. В глазах читался вызов. Сейчас ей хотелось драки, хотелось адреналина, хотелось, чтобы дикари дали только повод… Смела мечом колья первых нападающих. Срезанные под корень, те торчали унылыми обрубками в руках воинов. Затем ввязалась в драку. Убивать не хотелось. Если она положит воинов, не факт, что на нее не набросится вся деревня. А поднять руку на женщин или детей у Саяны точно духу не хватит. Трещал за спиной костер, метались хаотично тени, бурлила кровь. От одного Саяна ушла, второго отправила в гущу неприятелей. Следующий кувырком покатился под ноги. Еще один завыл со сломанной рукой. Саяна защищалась на автомате, словно в тренировочной комнате. Не думая, что будет делать, когда они набросятся всем скопом. И лишь оказавшись заваленой толпой туземцев, девушка поняла, что осталось два выхода: либо меч и трупы, либо… Она нащупала рукоять машины времени и выстрелила, не глядя. Несколько туземцев пропало. Появилось место для маневра. Аскер подняла руку и выстрелила в другую сторону. Несколько дикарей попыталось сбежать, но луч их догнал. Словно в компьютерной игре, Саяна мгновенно оборачивалась в ту сторону, где мелькала очередная туземская макушка и мгновенно стреляла. Затем повернулась к притихшим женщинам. И тоже прошлась лучом.

— Чтобы вашим мужикам там скучно не было. Где бы это «было» ни было, — скаламбурила она.

Крики стихли. Туземцы пропали. Саяна, тяжело дыша, вытерла рукой лоб.

— М-да… — хором произнесли мужчины, переглянувшись.

Глава 10

21 век. На следующий день после ссоры

Рио де Жанейро

Вчерашняя ссора оставила неприятный осадок. Весь вечер Ольга думала над словами Андрея. Злилась. Мысленно сочиняла десятки ответов. Придумывала все новые и новые аргументы. Убеждала Андрея, что он не прав. Что она не такая. Что на самом деле прекрасно умеет расслабляться. Что она собирается объездить весь мир. И обязательно посмотрит на этот чертов океан. И на карнавал пойдет. В следующем году. И не обязательно зрителем. А даже сможет надеть какой-нибудь хвост с перьями и покрутить попой, дефилируя перед зрителями. Что вот буквально завтра она подписывает последние договора. И будет абсолютно свободна. И он увидит, как ошибался! И еще будет извиняться за свои слова. Кроме того, Ольга ругала себя за срыв, не понимая причин собственной злости и раздражительности. Она, всегда спокойная и уравновешенная, вдруг опустилась до недостойного крика! В итоге Ершова долго не могла уснуть. А затем еще всю ночь ей снилось продолжение разговора. Усольцев то представал перед ней худым заморышем в старой солдатской форме, и она, нависая, вовсю отчитывала его за нарушение субординации. То, наоборот, Андрей отчитывал ее. То ругались изо всех сил, то с такой же страстью целовались.

Встала Ольга поздно — разбитая и невыспавшаяся. Но горящая решимостью прямо сейчас найти Усольцева и высказать ему все, что накопилось.

Увы, Андрея не было, и Ольга понятия не имела, где он пропадает. Лишь остывший кофе ждал ее на столе.

Утро Ершова потратила на подготовку бумаг, с которыми днем надо будет поехать в банк. Мысли то и дело соскакивали с работы на Усольцева. Ольга пыталась сосредоточиться и не могла. Впервые за последние месяцы не могла. Росток сомнения уже пророс — а действительно ли все это нужно? Ершова мигом пресекала крамольные мысли. Нужно! Конечно, нужно! Медицина здесь отсталая, политическая ситуация нестабильна. А деньги могут решить многие проблемы. Он ей еще спасибо скажет!

Ближе к обеду Ершова села в машину, махнула водителю. В банк! Ее БМВ плавно вырулило из двора, влилось в дорожный поток. Ольга бездумно смотрела на проплывающие мимо дома, магазины, парки. Но вот их авто притормозило у светофора. Взгляд мазнул по витрине небольшого кафе, устремился дальше на дорогу… и тут же вернулся обратно. Андрей! Да, Андрей. Ее спутник…коллега? сосед? подчиненный? Ольга никак не могла подобрать нужное слово, кем приходится ей Усольцев. Парень сидел за столиком уличного кафе в компании таких же молодых людей. Разговаривал, смеялся…

— Притормози за углом, — бросила Ершова водителю.

Вышла из машины, двинулась обратно. Стала в тени деревьев, чтобы Усольцев не заметил. Рядом с парнем сидела девушка. Молодая, красивая. С волнистыми каштановыми волосами, с темными глазами, с по-бразильски смуглой кожей. Девушка временами наклонялась к Усольцеву, что-то шепча ему на ухо. Тот улыбался. Рядом, за тем же столиком, сидели еще два парня и девушка. Сказали что-то смешное, и компания дружно рассмеялась. Ольга ощутила укол зависти и раздражения. «Значит, я там вкалываю сутками, а он в это время развлекается». Но еще неприятнее было видеть, как трется возле него незнакомая девица. Ольга в жизни бы не призналась себе, что это элементарная ревность. И даже не та ревность, что могут испытывать из-за любимого мужчины, а скорее нездоровая, родительская… «Я на тебя всю жизнь угробила, а ты бросил маму и сбежал к какой-то пигалице. После всего, что я для тебя сделала».

Ольга глубоко вздохнула. Напомнила сама себе, что подглядывать — занятие недостойное, но с места не сошла. Взамен принялась рассматривать Андрея, словно впервые увидела. Светловолосый, стройный, крепкий. Уверенный в себе.

«Легко быть уверенным в себе, когда живешь на всем готовом», — сказала сама себе Ольга и помотала головой, но не помогло. Наваждение не пропало. Взгляд снова устремился к Андрею. Сильные руки, тонкие длинные пальцы. Волевой подбородок, взгляд серьезный, взрослый… Ольге вдруг стало трудно дышать. Она по привычке воспринимала Андрея мальчишкой. Пусть иногда это восприятие нарушалось, но она упорно за него цеплялась, запрещая себе видеть в нем мужчину. Или верить в серьезность его чувств. А ведь сделай она шаг навстречу, и они могли бы… Дыхание перехватило…в груди противно защемило. Ольга посмотрела сидящую рядом с ним девушку с новой обострившейся неприязнью.

Наконец, молодые люди ушли.

Ершова еще некоторое время стояла на том же месте, сверля взглядом столик, где недавно сидел Усольцев, пока ее не выдернул звонок мобильного телефона. Она опаздывала на встречу.

* * *

Как она ехала в банк и подписывала бумаги, Ольга толком не запомнила. Вернулась домой, села за компьютер, надеясь влиться в работу и забыть о случайной встрече. Но не могла. Глаза не фокусировались на тексте, внимание не концентрировалось. Зато болезненно ощущалось отсутствие Андрея. Поминутно взгляд останавливался на часах. Время текло отвратительно медленно. А Ольга накручивала себя все больше. Впервые за девять прошедших месяцев ей стало интересно, где целыми днями пропадает ее сосед. Впервые она представила его с другой девушкой, и эта мысль ее неожиданно ранила.

И снова взгляд на часы. Где же он, черт побери, шляется, когда она его ждет?! А если с той девицей? Почему она, Ольга, сидит здесь и переживает из-за вчерашнего разговора, а он в это время смеется над чужими шутками?..

Стемнело. Ольга, не шевелясь, сидела в кресле и гипнотизировала входную дверь. Вдох-выдох, вдох-выдох… тщетные попытки успокоиться. Наконец снаружи послышались шаги, щелкнул ключ в замке.

— Где тебя носит?! — в бешенстве выпалила Ольга, едва Андрей показался на пороге.

Усольцев вошел, спокойно убрал ключи в сумку. Посмотрел на девушку.

— И где же меня носит?

Ольга жаждала скандала. Вся накопленная за последние месяцы усталость, нервное напряжение, стресс… все требовало выхода. И Андрей это понял. Понял по внешнему виду Ольги, по яростному взгляду, по напряженно стиснутым пальцам.

— Оль, ты взвинчена. Тебе надо отдохнуть.

В ответ она взорвалась. Высказав неблагодарному все, что думает о его поведении в целом и о поздних приходах в частности.

Андрей устало посмотрел на девушку. Та ждала оправданий. Молодой человек стукнул кулаком по дверному косяку, затем уперся в него головой. Вздохнул.

— Оль, я больше так не могу. Я хочу уйти.

— Никуда ты не уйдешь! Мы не договорили!

— Ты не поняла. Я не от разговора ухожу. Я ухожу совсем. Я. Больше. Так. Не могу.

Повисло тяжелое молчание. Ольга обессилено опустилась в кресло, словно сдутый воздушный шарик. Такого ответа она не ожидала.

— Ты не можешь…

— Почему я не могу?

— Я забочусь о тебе. Ты зависишь от меня!

— А ты уверена?

— Я… я… Я лишу тебя денег!

Молодой человек хмыкнул, пожал плечами.

— Ты спрашивала, где меня носит? Я был на работе. Да, Оль. Я работаю. Уже давно. Спасибо, что наконец поинтересовалась.

Ольга глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя.

— Ладно, извини, я погорячилась. Давай все обсудим! Ты ведь несерьезно? Если есть какие-то проблемы, я все решу…

— Ага. Ты все решишь. Ты. Все. Решишь. Ты решишь! Ты! Вот это и есть проблема! Ты все решаешь. Ты меня кормишь, одеваешь, обуваешь. Работаешь, чтобы меня обеспечить, даже не задумываясь, а нужно ли мне это, — губы Андрея горько скривились. Он отвернулся, прошел к окну и уставился в него, избегая взгляда Ольги. — Дрейк был прав. У тебя гипертрофированное чувство ответственности. Тебе постоянно надо кого-то опекать. И я для тебя как неразумный щенок, о котором ты заботишься, и которого держишь на поводке.

Усольцев обернулся, глядя на Ольгу с непривычной злостью.

— Твоя опека меня душит. И не только душит. Она меня унижает. Оль, я взрослый. Через многое прошел. Я могу выжить и без твоей помощи. Более того! Я мужчина. Я тоже хочу заботиться о женщине, которая мне небезразлична. А не сидеть у нее на шее. Но ты этого не понимаешь. С меня довольно. Заведи себе котенка, если нужно кем-то руководить.

Ольга потрясенно молчала, прижав руку ко рту. Это неправда! Она никого не унижала. Она же хотела как лучше! Она не такая!

— Ты не умеешь доверять. Не умеешь быть слабой. Или боишься быть такой… я не знаю. Я даже удивлен, что ты умеешь сердиться и психовать. У тебя жизнь идет исключительно по плану — в ней нет места сюрпризам и импульсивным поступкам. Ты как робот окружила себя правилами и живешь по ним без возможности сделать шаг в сторону… Я хотел подарить тебе весь мир. Но он тебе не нужен. Вот в чем проблема, Оль. И эту проблему деньги не решат! Тебе врач нужен, а не деньги! Я пытался тебя растормошить. Каждый день пытался. Не смог…

Андрей замолчал. Демонстративно оставил на столике в прихожей ключи и банковские карты. Забрал только паспорт. Налегке направился к двери. Ольга смотрела на него и не могла поверить, что ей это не снится. Целая гамма чувств боролась внутри. Злость на его неблагодарность. Обида и разочарование. Страх, что он действительно уйдет. Ситуация казалась нереальной, взятой из дешевой пьесы. Лишь когда открылась дверь, она поняла — Усольцев не шутит.

— Подожди! Останься на ночь. Возьми карточки, ключи от машины. Вещи собери. Утром поговорим еще раз. На свежую голову.

— Мне ничего не нужно.

Острое чувство обиды затопило Ольгу.

— Ты к ней идешь? К той девице? Я днем тебя в городе видела.

Андрей нахмурился, вспоминая, с кем его могли видеть. Затем безразлично пожал плечами. Какая разница. Последний раз посмотрел на расстерянную Ольгу. В глазах той блеснули слезы, но гордость не позволила бы позорно расплакаться. Андрей не выдержал. Подошел к ней. Сел рядом на пол, обнял ее ноги, с силой уткнулся головой в колени. Глубоко вздохнул.

— Ты знаешь, как я к тебе отношусь. С самого начала, как только встретил. Я не хочу уходить, но нам обоим это будет полезно. Разберись в себе, Оль. Если однажды почувствуешь, что я тебе нужен — нужен как мужчина, а не как ребенок — свяжись со мной. Я буду счастлив тебя видеть.

Он поднялся, качнулся было в сторону Ольги, словно намереваясь ее поцеловать, но остановился. Последний раз ободряюще улыбнулся и вышел.

Глава 11

От момента появления Саяны прошло не более двух минут. А праздник уже закончился. Почти все хижины весело полыхали огнем, треща и выбрасыпая снопы искр. Саяна даже не поняла, когда и как начался пожар. Один ритуальный столб валялся на земле, второй перекосился. Они одного туземца в пределах видимости не было. Если кого девушка и не зацепила, те благоразумно разбежались.

Саяна тяжело дышала, не отойдя от схватки. К ней подошли остальные. Всплеск облегчения и эйфории захлестнул всех.

— Ну ты даешь! — во всю глотку закричал Ярик. Подскочил к Саяне, подхватил ее на руки, закружил. Затем смачно чмокнул в щеку.

Рядом недовольно сузила глаза Таис.

— Не может быть! Рей Шеверс! — преувеличенно восторженно завопила Орейро в свою очередь, бесцеремонно вешаясь актеру на шею.

Теперь недовольно сощурилась Саяна. Волошин с недоумением повернулся. Действительно, Шеверс… Актер, режиссер, звезда… М-да, чудеса. Ярик вовремя заметил опасный блеск в глазах Орейро.

— Ну что ты, милая. Саяна мне как сестра. Правда, Санька?

— Да-да, — процедила Таис. — Ничего страшного. Мы с Реюшкой тоже можем побрататься. Правда, милый? — промурлыкала она в ухо актеру.

Реюшка опешил, непонимающе глядя то на Ярика, то на Саяну. И лишь Волошин вдруг громко рассмеялся. Он оставил Саяну, сгреб в охапку Таис.

— Обожаю твою ревность! — счастливо произнес он и, наконец, сделал то, чего так давно хотел — впился поцелуем в губы.

Шеверс понимающе хмыкнул, Саяна завела глаза к небу. Рей забрал из рук девушки машину времени. Посмотрел на шкалы.

— Ну, так я и думал. Все сходится. Знаешь, куда ты отправила туземцев?

— На несколько дней вперед. По обратным координатам. Мы там пропали, они взамен появятся. Можем переместиться и накостылять еще раз.

Шеверс засмеялся.

— Кольца снова сместились.

— И?

— И туземцы вместе с ягуарами отправились в Сахару. В наше время. Теперь я понимаю, почему они были так рады тебя видеть!

— Да уж… — пробормотала Саяна.

Заодно прояснилось, откуда у них в тотеме была деталь от машины времени. После того, как Таис и Ярик потеряли сознание, вождь и шаман разобрали их пожитки, пустив часть на украшения. Диск со шкалами висел у вождя на груди. Видимо, потом они украсили им новый тотемный столб.

Рей отсмеялся. Саяна тоже. Волошин с Таис продолжали целоваться, ничего вокруг не замечая. Аскер с умилением покачала головой.

— Похоже, походы по борделям у Ярика остались в прошлом. Иначе Таис ему что-нибудь оторвет… что-нибудь нужное. Я имела в виду ноги. А то что ты подумал, ей и самой пригодится, — Саяна несильно ткнула кулаком в плечо Рея.

— Думаю, можно здесь переночевать и отдохнуть. А завтра отправиться домой. Силового генератора хватит, чтобы накрыть и нашу палатку, и хижину Таис.

* * *

В будущее группа отправилась на следующий день. Перемещалась несколькими скачками. Для того, чтобы свести вероятность погрешности к нулю, они сделали несколько прыжков по тысяче лет, затем один в двадцать второй век. И уже оттуда вернулись домой. Профессор Тимроуз, увидев Таис, едва в обморок не упал от радости — в глубине дущи он не до конца верил, что все пройдет благополучно. Пожилой мужчина прослезился, обнял свою подопечную, поздравил с возвращением, затем отругал за самодеятельность, потом снова поздравил… Дрейк пригласил всех в ресторан. Там они заняли защищенную вип-комнату, чтобы разговоры не записывались в логи ресторана, и наконец вдоволь наговорились.

Таис поведала, как ей жилось в племени. Ей в ответ рассказывали, что происходило на Земле и Калее в ее отсутствие. Саяна и Рей тоже суммарно провели в прошлом больше года. И пусть их перемещения были довольно однообразны, но и им было о чем рассказать. Самое короткое путешествие оказалось у Ярика — меньше недели. Зато самое насыщенное.

Ребятам дали отпуск на месяц, который все дружно решили провести на Калее. Затем Орейро с профессором и Натальей должны были заняться улучшением машины времени, чтобы можно было без потерь перебросить большое количество людей из прошлого на Калее. Начало работы должно было пройти на Земле, где легче изготовить детали и провести базовые тесты. Однако полевые испытания договорились проводить на Калее.

Дата. 21 век.

Андрей вышел на улицу, зашел в соседний двор, сел на детские качели. Покачался туда-сюда. В душе было гадко. Оставлять Ольгу не хотелось. В таком состоянии тем более. С другой стороны, возможно, его уход встряхнет ее. Более того, когда рядом не будет младшего и слабого, о ком Ольга считает своим долгом заботиться, может, и ее саму попустит. Некстати вспомнился Дрейк. Чертов Старик! Как всегда, хотелось обвинить его во всех бедах. Но не получалось. Жизнь дала шанс Усольцеву, но он не справился. Стоило это признать. «Пока не стравился, только пока», — мысленно поправил себя Андрей. Хотя… Кто знает, как Ольга довела себя до такого состояния? Тараканы в голове не заводятся так быстро — они зачастую выращиваются годами… Может, и Дрейк в чем-то виноват. И почему его, Усольцева, не забросило в будущее лет на двадцать раньше? Вот бы он тогда Ольгу встретил. Все было бы по-другому.

Усольцев устало потер рукой лицо. Хотелось спать. Хотелось есть. Он отправился в кафе, куда вчера приглашал Ершову. Заказал кофе. А по-утрам Ольге он кофе готовил. Интересно, замечала ли она это? Или по привычке воспринимала, как само собой разумеющееся? Как работу бездушного искина, что выдавал ей кофе дома — там, в будущем? В голову пришла идея. Он подозвал хозяина кафе, переговорил с ним.

Затем пролистал список контактов в мобильном телефоне. Нашел домработницу. Предложил ей доплачивать за присмотр за Ольгой. Нет, не шпионить. А просто следить, чтобы у той хоть еда в доме была. Она ж как дитя малое — ничего не видит за своей работой. Ну и чтобы дала ему знать, если вдруг что случится.

После этих нехитрых манипуляций на душе полегчало. Он подключился к сети. Осталось уладить лишь пару дел. И больше его в Рио ничего не держит. Браузер послушно высветил сайт с поиском авиабилетов…

* * *

Полночи Ольга просидела в кресле, невидяще глядя сквозь дверь. Ожидая, что сейчас она откроется. И Андрей весело прокричит, что это была шутка. Сначала Ершова злилась, затем на смену пришла обида, и впервые за много лет Ольга расплакалась. Слезы принесли апатию и опустошенность. Девушка задремала прямо в кресле. А утро вернуло новую злость.

Ольга раза за разом прокручивала в голове разговор. Вспоминала все обидные слова. Сама же их отрицала. И снова злилась.

— Значит, я ему не нужна! Почти год была нужна, а как встал на ноги, так сразу не нужна!

Она схватила банковскую карточку Андрея, включила компьютер. Ни разу она не проверяла его траты. Ни разу не опускалась до недоверия. Но сейчас…

— Отчет… движение средств за последние полгода… Как ничего? За девять месяцев?

Андрей не пользовался картой. Вообще. Ни разу.

— Но как? На что он жил?…

Ершова выскочила во двор. Стоянка. Машина Андрея. Только сейчас она заметила, что вокруг колес скопились листья и мелкий мусор, словно авто давно не выезжало с парковки. Ольга проверила километраж, сравнила с тем, что был во время покупки автомобиля. Руки опустились. Машину Андрей тоже не брал. Как он говорил, на автобусе может ездить.

— Вот пусть и ездит на автобусе! — Ольга с силой пнула колесо машины.

В этот момент во двор зашла домработница. И тут же получила оплачиваемый отпуск на месяц — Ершовой не хотелось никого видеть.

Ольга снова полезла в интернет, подключила искин. Да, Андрей работал. С самого начала. Строительная компания. Через два месяца с еще одним парнем основали небольшой бизнес — переправка транспортного оборудования в Штаты. Усольцеву пригодился американский паспорт и кредитная история, созданная Ольгой. Оказывается, он тоже брал кредит. Есть свой счет. Не столь внушительный, как у Ольги, конечно. Но да, на автобус и обед в кафе достаточно. И не только. Андрей вполне мог позволить себе и жилье снять, и машину купить. Впрочем, может, у него она и была. Как оказалось, Ольга вообще ничего не знала о своем соседе.

«Значит… ему ничего не было нужно. Значит, вся моя забота, все мои усилия…»

Снова стало себя жалко. Обида и щемящее чувство одиночества затопили ее. Никому не нужна ее помощь. Никому не нужна она сама. Несмотря на жару, Ольгу начало знобить. Она надела теплый свитер, заказала себе пиццу и пиво. Пиво выпила, но есть не хотелось. Она то сидела на одном месте, уставившись бездумно в стену, то начинала ходить, размахивая руками и разговаривая с невидимым собеседником.

— Это я скучная? Это я не способна на импульсивные поступки? Вот пойду в зоопарк! Смотреть на тигра! Прямо завтра!

Ольга достала планшет, вывела календарь на экран и втиснула пункт «Зоопарк» между утренней проверкой биржевых сводок и дневным просмотром почты.

— Вот! — с торжеством выкрикнула она. — Я пойду в этот чертов зоопарк!

«Нет, ты, конечно, можешь поехать в зоопарк. Если ты поставишь себе цель, все распланируешь и занесешь поездку в свой рабочий распорядок. Да-да, это так импульсивно», — послышался в голове издевательский голос Андрея. Ершова посмотрела на календарь и швырнула планшет в стену.

— Ладно, пойду прямо сейчас!

Однако «прямо сейчас» Ольга никуда не пошла. Не пошла ни завтра, ни в один из следующих дней. Она сидела дома, забросив работу. Ела пиццу. Старалась ни о чем не думать. Будь она дитем двадцать первого века, она бы распознала признаки депрессии. Однако людям будущего эта болезнь была малознакома. И Ершова упоно твердила себе, что она в порядке. Через месяц вернулась домработница, обнаружив пивные бутылки и засушенные остатки пиццы по всей квартире. Ольга словно очнулась — она даже не заметила, сколько прошло времени. Попыталась посмотреть на свое жилище глазами прислуги и ужаснулась. Андрей был прав, она сходит с ума.

Заставила себя пойти в душ и переодеться. Вышла на улицу, спросила дорогу до метро и поехала в зоопарк. Долго стояла у каждой клетки, наблюдая за животными. Сделала фото себя с тигром. Выложила в фейсбук, который не открывала с момента, когда только завела страничку. Обнаружила старый запрос в друзья от Усольцева. Посмотрела его страницу. Андрей часто выкладывал фото и заметки. Если бы она поинтересовалась, могла бы и раньше увидеть, что происходит в его жизни. Работа и бизнес в будние дни. Серфинг и прыжки с парашютом в выходные. Друзья и подруги. Даже с того злополучного карнавала был фотоотчет. Андрей ничего не скрывал. Судя по последним постам, парень отправился в США. Ольга читала и понимала, что он имел в виду. У него находилось время и работать, и жить. Ей снова стало жаль себя. Жаль утраченных дней. Жаль утраченной дружбы с Андреем. С ним могло быть интересно. Словно в ответ на ее мысли возле фото появился «лайк». От Усольцева. Ольга потянулась к мессенджеру, собираясь… что? Поздороваться?

«Если однажды почувствуешь, что я тебе нужен — нужен как мужчина, а не как ребенок — свяжись со мной»…

Ольга мгновенно выключила телефон, бросила его в карман. Сердце колотилось, руки неприятно вспотели. В груди теснилось странное чувство, названия которому Ершова не находила.

Вернувшись домой, она открыла ноутбук, ввела запрос. Взяла мобильный телефон.

— Алло, здравствуйте. Я думаю, что… мне нужна помощь. Запишите меня к врачу, пожалуйста. К психологу.

Ольга откинулась в кресле и прикрыла глаза. Первый шаг сделан. Затем вернулась к ноутбуку и ввела еще один запрос.

— Я бы хотела купить котенка… Любого… Хотя, нет. Не любого. Дайте мне такого, которого больше никто не хочет брать. Да, спасибо.

АПД 14.01.18

У меня есть целая куча написанной проды. Но писалась кусками, перед выкладыванием надо собирать, проверять и упорядочивать. А я — человек простой и ленивый Кроме того, на работу пока не хожу, дни пролетают легко и незаметно… Поэтому если проды долго нет, вы о себе напоминайте! Пинайте, не стесняйтесь.;)

Дата

Калея

Спустя месяц в гостиной земной базы собралась вся команда Райдера, включая приписаного к ним Рея Шеверса, а так же профессор Тимзоуз со своей подопечной и командор Дрейк.

— Информации о машине времени присвоен высший класс секретности, — начал Дрейк. — Естественно, мне пришлось поставить в известность мировой совет. На данный момент нам дали добро на эксперименты в рамках разумного, изучение и усовершенствование прибора, а также на спасение всех, кто успел потеряться во времени. Однако я попрошу воздержаться от любых несанкционированных перемещений. Вмешательство в события прошлого должно быть минимальным. И обязательно придерживаемся правила — не изменять известное будущее! Ко мне есть вопросы?

— Да, у меня есть, — поднялся профессор Тимроуз. — А какова дальнейшая судьба машины времени? Вы ведь понимаете значимость открытия?

— Могу дать только предварительное решение совета. Вам разрешат обнародовать разработки по пространственным перемещениям. Более того, выделят финансирование для дальнейшей работы. Возможно, нас действительно в будущем ждет сеть порталов, которая заменит современное транспортное сообщение. Дальнейшие исследования будут проводиться на Калее. Калейскую базу расширят. Если для порталов нужны звездные камни, то спрос на них снова поднимется. У Райдера будет задача выяснить — можно ли камни не только собирать, но и самостоятельно выращивать.

— А временные тоннели?

— Изучением перемещений во времени вы тоже сможете заняться. Но если данные по пространственным потокам можно будет предоставить широкой общественности, но эта работа будет засекреченной до тех пор, пока мы точно не будем представлять, какие последствия может иметь наше вмешательство в прошлое.

В целом, новости присутствующих порадовали. Тимроуз и Таис смогут заниматься любимым делом. Райдер получит финансирование для развития базы. Остальные же могли рассчитывать, что жизнь на Калее станет менее скучной.

Дрейк сбросил всем официальные документ, утвержденный советом, регулирующий те самые «разумные пределы» экспериментов. После их обсуждения, разговор свернул к текущим проблемам. Профессор и Таис предоставили план работ по усовершенствованию машины времени. Райдер — по подготовке спасательной операции. На подготовку отводился почти год. Этого времени должно было хватить, чтобы доработать машину времени, а также подготовить переезд и размещение людей.

— Переместить надо будет двух-трех тысяч человек. Возможно, в несколько заходов.

— Простите, — вклинился вдруг профессор Тимроуз. — Но если эти люди являются родоначальниками калейской цивилизации, то имеем ли мы право их вывозить?

Райдер вздохнул.

— Хороший вопрос, мы над ним уже думали. Судя по записям дневника моего отца, в прошлое перемещались не только члены земного флота, но и рядовые калейцы. Оранжевое пятно не всегда находилось далеко в море. Мы не знаем, как машина времени попала в прошлое, и в какое именно прошлое она попала, но, похоже, ее несколько раз переносило с места на место. И долгое время она находилась недалеко от берега. Например, в окрестностях Вилеи есть утес, до сих пор пользующийся дурной славой — там раньше пропадали люди. Мы изучили местные сказки и легенды и обнаружили еще несколько таких мест. Логично предположить, что жители избегали таких «оранжевых пятен», однако за прошедшие столетия людей пропало немало. Кроме того, с утесом Вилеи связана еще одна легенда, мол, несчастные влюбленные, которым судьба не позволяют быть вместе, могут пойти на утес и получить второй шанс. Плюс потенциальные самоубийцы, пьяные, мальчишки, на спор доказывающие свою храбрость. Мы собираемся забрать в будущее только землян. А так же их семьи, если таковые появились. Это во-первых. Во-вторых, мы не уверены, что сможем найти всех. Предполагаем, что всех выбрасывало примерно в одно и то же время с погрешностью в несколько лет. Но, возможно, кто-то переместился намного раньше или позже. Мы не сможем отследить всех.

Глава 12

Калея

С момента возвращения Орейро и Волошина прошел почти год. Наконец, все было готово. Команда снова собиралась на Калее. Машина времени была усовершенствована и протестирована. Замная база подготовлена для приема и переправки гостей.

Саяна с Реем, вылетавшие из земного космопорта, с удивлением обнаружила у корабря мать и сестру — Джессику Аскер и Валентину Райдер. Обе как положено одетые в военную форму. Они не могли больше сидеть в неизвестности, и Дрейк согласился забрать их на Калею. Если Валентина сохраняла видимое спокойствие, то миссис Аскер заметно нервничала. Это выглядело столь непривычно, что Саяна даже потихоньку поинтересовалась у старшей сестры, все ли в порядке с мамой. Та отвела Саньку в сторону.

— Погнимаешь… — запнулась она. — Ты ведь отца совсем не помнишь, да? Маленькой была… А вель он пропал почти тридцать лет назад.

— Ну и что? У него там меньше времени прошло. Ты же не думаешь, что он забудет маму?

— Нет, но вот Джон пропал позже. К тому же он был намного меня старше. И теперь… мы просто будем одного возраста. А мама… ей почти восемьдесят. Она считает себя пожилой женщиной. И боится, что отец останется молодым пятидесятилетним мужчиной, что она будет слишком старой для него. А она уже не такая красивая как раньше…

— Это не так! Она совсем молодая! Она выглядит моложе своих лет. Она вообще еще ребенка даже может родить!

Валентина грустно пожала плечами.

— Я тоже надеюсь, что все будет в порядке. Я помню, папа очень сильно маму любил. К тому же он знал, что надолго пропадет в оранжевом пятне — его Райдер и Дрейк накануне предупредили. Поэтому я думаю, что он тоже ее ждет.

Саяна вмето ответа перебежала к Джессике и крепко ее обняла.

— Мам, он тебя люблит. Он все равно тебя любит, — прошептала она ей на ухо. — И я тебя очень люблю.

* * *

О том, кто отправится в прошлое, говорили много. И все равно в последний момент участники поменялись. Первым в списке стоял Рикар из-за своей способности перемещаться по материку через внутренние тоннели. Обновленная машина времени позволяла забрать не только людей, но и флакар. А вот кого еще взять с собой? Можно было Наталью. Ее болезненная зависимость от Рикара прошла — это уже проверили, но она знала устройство машины времени, и могла подстраховать, если что-то пойдет не так. У Саяны и Рея был опыт поиска пропавших во времени людей. У Ярика — опыт жизни в прошлом. Пересмотрели практически каждого.

В итоге в последний момент к Райдеру добавили Джессику и Валентину.

Почему их?.. Формально они были военными, окончили Северо-Американский Университет и всю жизнь в нем проработали. Жили в университетском городке почти без силовых полей. Обе работали врачами. Однако никогла не ходили в рейды, не оказывались в чрезвычайных ситуациях, не имели опыта ни поиска людей, ни их спасения — ничего. Да и вообще, изначально с Райдером собирались послать только одного спутника.

За два дня до планируемой отправки пришло сообщение от их штатного историка, продолжавшего раскопки древних поселений возле Энера, где когда-то был обнаружен блокнот Райдера-старшего. Обнаружили еще несколько вещей. Среди них металлическая офицерская нашивка. Номерная. На имя Джессики Аскер. Команда долго обсуждала находку. По всему выходило, что рано или поздно миссис Аскер попадет в прошлое, так пусть лучше сейчас и под присмотром, чем ждать от судьбы неожиданностей. Рикар не хотел брать с собой неподготовленных людей. Говорил, что поскольку они не знают, что там в прошлом на самом деле происходило, то без разницы, как эта чертова нашивка там оказалась. Он вообще может забрать ее с собой, слетать в Энер того времени и лично закопать!

— Рикар, ну ты же сам понимаешь, что звучит это довольно глупо, — отвечали ему.

В итоге Райдер смирился с тем, что придется взять с собой миссис Аскер, как тут подала голос Валентина, заявив, что тоже поедет. На каком основании? На основании, что соскучилась по мужу. Ей объяснили, что здесь, она быстрее его дождется. В один день Райдер отправится за пропавшими во времени, а на второй вернется. В то время как там еще понадобится неизвестно сколько времени на поиски и организацию. Валентина стояла на своем, мол, сердце чует и все. И ей надо ехать. Обсуждение грозило перерасти в балаган. Райдера посетила невеселая мысль, что сейчас еще половина присутствующих под каким-нибудь предлогом попросится с ними…

— Может еще есть желающие на экскурсию съездить, — с иронией поинтересовался он. — Давайте уже всех соберем, что-ли.

— Нет, спасибо, я пас, — моментально отозвался Ярик, махая руками, мол, чур меня. — Мне хватило.

— Нам тоже, — подала голос Саяна, отвечая за себя и Рея.

Валентина не сдавалась. На ее защиту стали Джессика и Барбара, объяснив Райдеру, что интуиция врача, как правило, имеет экстрасенсорные корни, и к ней надо прислушиваться. Рикар беспомощно посмотрел на Дрейка, надеясь на его поддержку, но тот лишь махнул рукой — пусть делает, как хочет. Райдер завел глаза кверху.

В итоге, команда была собрана. Дата перемещения смещена на неделю, потому что надо было подготовить Джессику и Валентину, а заодно переукомплектовать вещи.

* * *

Отправляясь следующим утром к психологу, Ольга чувствовала себя неуютно. Начиталась отзывов о современной медицине и была не лучшего мнения о местных специалистах. Ходить раз за разом к врачу, беседовать, выводить проблемы на осознанный уровень и самой их решать… это было не то, чего хотела Ершова. Она не хотела думать о проблемах, не хотела их пережевывать. Она хотела от них избавиться. И совершенно не была уверена, что душевные разговоры ей в этом помогут. То ли дело в ее время! Пришел к врачу, попил таблетки, прошел пару сеансов гипноза, перенастроил искин — и все. Хочешь быть спокойным и невозмутимым — будь им! Не нужны проблемы — не будет. Или будут, но тебя они волновать не будут. Сейчас же максимум, что могла сделать Ольга — это найти лучшего специалиста, заплатить втрое больше, чтобы ее приняли вне очереди, и надеяться, что из этого выйдет толк.

Секретарша провела Ольгу в кабинет. Предложила присесть в кресло. Ершова пристроилась на краю, готовая в любой момент сбежать. Через минуту вошел доктор. Мужчина лет пятидесяти. В хорошей спортивной форме. Внешне ухоженный. С благородной проседью в волосах. Сеньор Эдуарду Торре.

Психолог молча присел напротив и принялся рассматривать клиентку. «Если сейчас спросит, любили ли меня в детстве родители, плюну и уйду», — решила Ольга. — «Причем плюну, не «фигурально» выражаясь». Но доктор молчал. Время шло. Часы оттикали уже десять минут из часового сеанса. Молчание давило. Раздражение росло.

«Неплохой способ заработка», — сердито подумала Ершова. — «Пришел, посидел, получил кучу денег».

Впрочем, деньги ее волновали в последнюю очередь. А вот на смену раздражению пришло разочарование. И не только в психологе, но и в себе. Надо ж быть такой дурой, чтобы поверить какому-то шарлатану. Зря она сюда пришла! Пора уходить! И тут сеньор Торре подал голос:

— Что вы чувствуете?

— Ничего, — буркнула Ольга.

— А музыка вам нравится?

— Какая музыка?

Лелея собственное напряжение, Ершова даже не обратила внимания на то, что ее окружало. Действительно, в кабинете играла спокойная музыка, перемежаемая звуками природы. На соседнем столике стояли ароматические палочки, давая ненавязчивый приятный запах. В комнате царил полумрак, призванный расслабить клиента.

— Хорошо, — психолог чуть-чуть подался вперед. — Расскажите о себе.

Ольга мысленно успела потереть руки: «Вот оно! Начинается! Вас с детстве не любили… бла-бла-бла… А то я сама не знаю».

Но доктор продолжил:

— Какая вы?

— Я? — запнулась Ольга. Задумалась. Собралась. Спина выпрямилась. Взгляд привычно стал жестким и цепким. — Я спокойная, уравновешенная, сдержанная, — четко, как в отчете для начальства, принялась перечислять она.

— Правда? Вы чувствуете себя спокойной? Сейчас? Посмотрите на свои руки.

Ольга опустила глаза. Она по-прежнему сидела на краю кресла, не позволяя себе расслабиться. Пальцы с силой вцепились в деревянные подлокотники.

— Нет, Ольга. Вы не спокойная, — сообщил доктор, активно жестикулируя руками и подаваясь вперед еще больше, почти вторгаясь в ее личное пространство. Неприятная черта бразильцев, сохранившаяся даже до ее времени. Кто их просит руками перед носом махать? — И не уравновешенная!

Ольга вспыхнула. Да кто он такой, чтобы посидев с ней десять минут, рассказывать, какая она?

— Я вижу в ваших глазах ярость. Я вижу бешенство. Оно бурлит в вас.

Ольга сцепила зубы, не замечая, как ногтями оставляет борозды в лакировке подлокотников.

— Да, вы «сдержанная». Знаете, что значит «сдержанный»? Это тот, кто сдерживается. Вы, Ольга, кипите внутри, как чайник, но сдерживаетесь! Вы сдерживаете эмоции, и они сжигают вас изнутри!

— Нет!

— Да! Вы не чувствуете себя спокойной. Вы бы с радостью сейчас кого-то убили! Разорвали! Растерзали!

Ольга, тяжело дыша, опустила глаза и еще сильнее впецилась в подлокотники. Да! Он прав! Она бы с удовольствием кого-то прибила! И начала бы с этого идиота-врача, который должен был ее успокоить, а взамен только накрутил!

— Ловите! — крикнул Торре прежде, чем она успела поднять глаза.

Мужчина бросил ей небольшую продолговатую подушку. Ершова машинально ее поймала и с недоумением посмотрела на психолога.

— Убейте ее!

— Что?..

— Убейте! Растерзайте! Ну же! Вперед! Отомстите ей!

Ершова неуверенно стукнула подушку кулаком. Затем дернула за кисточку. Потом сильнее.

— Так ее! Так! Ну же! Представьте на ее месте того, кого хотите треснуть на самом деле! Можете даже меня представить!

Ольга, уже не стесняясь, во всю силу дубасила подушку. Махала ею из стороны в сторону, била об пол, пинала ногами. Затем рывком разодрала непрочную ткань пополам, распотрошив подушку и рассыпав мелкие шарики наполнителя по всей комнате. И словно принцесса-воин застыла, тяжело дыша, посреди погрома. Как ни странно, ей полегчало. Злость ушла, оставив спокойное опустошение. Подняла взгляд на доктора. Наткнулась на улыбку и вопросительно приподнятую бровь.

— Еще одну? — в руках сеньора Торре обнаружилась новая подушечка — сестра-близнец недавно скончавшейся.

— Нет, спасибо. Кажется, одной хватило.

Доктор пожал плечами, мол, если что — обращайтесь. Ольга вздохнула, села поглубже в кресло. Осмотрела устроенный бардак.

— Вам подушек не жалко?

— Ну что вы! На тройную оплату сеанса я могу их себе позволить, — нарочито ласково произнес док. — Равно как и услуги по уборке подушечных трупов и устранению нежелательных свидетелей. Как вы думаете, секретарша что-то видела?

Ольга хмыкнула, присматриваясь к доктору. Сейчас и внешностью, и поведением он ей напоминал ее давнего коллегу — Ральфа Сейфорда, погибшего много лет назад.

Психолог откинулся в кресле, позвал помощницу и попросил принести кофе.

— Ну что? Теперь вы готовы к беседе? И давайте перейдем на ты? Меня зовут Эдуардо.

Ершова кивнула. Что ж… может, из этого что-то и выйдет.

* * *

Дата. Две тысячи лет назад

Калея

Рикар последний раз посмотрел на машину времени в его руках. Точка выхода: территория современной Вилеи, две тысячи шестьдесят три года назад. Щелчком большого пальца снял предохранитель.

— Готовы?

Сидящие в небольшом флакаре Джессика и Валентина синхронно кивнули.

— Вперед!

Прошлое встретило путешественников серостью мглистого предрассветного утра, холодным моросящим дождем и порывами соленого ветра. Редкий лесок закрывал обзор, не давая сориентироваться. Райдер-младший поднял флакар в воздух, осмотрелся, сверил координаты. Слева, в полукилометре от них раскинулось море. Впереди справа виднелись на горизонте Марские горы, кое-где проблескивала речка Тулька. И прямо по курсу виднелось место, где она впадала в океан. Там же была различима прореха в равномерной глади древесных крон.

— Поселок должен быть там, — махнул рукой Рикар.

— Вы делали здесь раскопки?

— Нет. Для раскопок пришлось бы половину современной Вилеи снести. Да и сам город столько раз перестраивался… Но если бы я попал в прошлое, то первый поселок заложил бы именно здесь. Пресная вода, теплый климат без холодной зимы, в реке и океане есть рыба, земля плодородная — по крайней мере в будущем…

— Так чего мы ждем?

Обе женщины нервничали. И Рикар их понимал. Пусть они не стали совсем близки, но все же были семьей. После того, как пропал его отец, Рикар чувствовал ответственность за них. Помогал, навещал, когда приезжал на Землю. В шутку называл Валентину то мамой, то злой мачехой, а Джессику бабушкой. Он и сам волновался, но старался этого не показывать.

Рикар подлетел ближе, опустил флакар на некотором удалении от поселка. Если значительную часть населения составляли не земляне, а попавшие в прошлое жители самой Калеи, то не стоило их пугать. Вышли втроем к морю. Береговая линия изменилась за последние две тысячи лет, и Райдер больше ориентировался на речку Тульку.

Наверняка в поселке люди вставали рано, возможно даже с рассветом. Однако утро было ранним даже для них. Миновав очередной утес, Рикар с женщинами вышел к небольшой бухте. Здесь они встретили первых жителей. Пожилой рыбак развешивал сеть. Пара молодых людей укрывала вернувшуюся с ночной лодку. А двое мальчишек перекладывали в корзину скользкую рыбу.

Рикар вышел вперед, поздоровался. Старик окинул взглядом одежду появившейся троицы, мгновенно выдал:

— Новенькие? Недавно к нам попали?

Райдер с готовностью подтвердил его слова. Рыбак назвался Томасом, затем представил своих спутников.

— В прошлое вы попали, значится… — кратко пояснил Томас. Задумчиво поскреб затылок и добавил. — Вам к президенту. Или его заместителю. Они все растолкуют. Оба как раз в поселке. Вчерась приехали.

Слово «президент» не вязалось ни с внешностью рыбака, ни с его просторечным говорком. Рикар не удивился, узнав, что президент и его зам на самом деле Мартин Аскер и Джон Райдер. Первый был самым старшим по званию и имел наибольший опыт в управлении людьми и создании колоний. Его отец, в свою очередь, был координатором Калеи и лучше других знал особенности планеты — географию, климат, наличие природных ресурсов. Жило начальство, как оказалось, в одном доме, но с выходами в разные стороны.

— Что ж. Очень удобно. Вот прямо сейчас их и навестим.

Поселок оказался довольно большим — не менее сотни домов. Жилища выглядели простыми, приземистыми. С обмазанными глиной стенами и крышами из грубой черепицы или соломы. Видимо, глины здесь было в достатке, а для обработки дерева не хватало инструментов — решил Рикар. Окна прикрывались ставнями, без намека на стекла, двери циновками или выделанными шкурами. Дом начальства выглядел лучше — стены, сложенные из бревен, окна затянуты неизвестным полупрозрачным материалом. Две двери с небольшим крыльцом с разных сторон. И одна центральная посредине. Дом выполнял не только функции жилья, но и местом работы президента и его заместителя. Кроме того, как оказалось в последствии, центральную часть дома занимал большой зал с камином. Здесь президент принимал посетителей, решал различные вопросы, устраивал совещания. Днем там устраивали детский сад, по выходным женские посиделки, а в холодные межсезонья там ночевали дети.

Рикар как раз вывернул из-за соседнего дома, как одна из дверей тихо приоткрылась. На крыльцо выскользнула босая и растрепанная женщина лет тридцати на вид. На ходу поправляя одежду и волосы, воровато озираясь, она метнулась в одну из отходящих улочек и скрылась между домами. Спутницы Рикара застыли.

«Президент», — красовалась над входом кривоватая надпись.

Президент. То есть Мартин Аскер. Джессика вдруг почувствовала, что задыхается. Грудь сдавило с такой силой, что она не могла вдохнуть. В голове зашумело. Нет… Этого не может быть… Она столько раз представляла себе встречу с мужем. Она так волновалась, что он подумает о ней, не сочтет ли старой и подурневшей… Но ни разу — ни разу! — ей не пришла в голову мысль, что у него может появиться другая женщина. Ни разу! Ее муж. Ее половинка. Часть ее души…

— Я уверен, этому есть объяснение, — проговорил сбоку Рикар, обнимая Джессику за плечи. — Мы ничего не знаем. Сейчас мы зайдем внутрь и разберемся.

— Нет! — наконец отмерла миссис Аскер. — Я не хочу. Не могу… Не сейчас.

Да, хорошо бы, чтобы все оказалось недоразумением. А если нет? Как она посмотрит Мартину в глаза? Как сможет пережить это? Нет, ей надо успокоиться. Сначала надо успокоиться.

— Тогда пойдем к отцу, — продолжал спокойно говорить Рикар. Теперь уже застыла Валентина. И не надо было уметь читать мысли, чтобы понять. А вдруг и там они найдут женщину? А вдруг и у Райдера-старшего есть любовница? Или даже жена? Сколько вообще здесь прошло времени? Как давно живут здесь их мужчины?

Рикар вздохнул, подхватил обеих спутниц под руки и потянул за собой ко второй двери. Негромко постучал. Им открыли почти сразу. На пороге показался растрепанный, невыспавшийся Джон Райдер. С красными от недосыпа глазами, с витающим в воздухе перегаром от дешевого спиртного. Его расфокусированный взгляд мгновенно остановился на Валентине, игнорируя всех остальных.

— Ну вот. Допился, — констатировал он, не веря собственным глазам.

— Джон? — робко пискнула его жена.

— Валя? Валя! — закричал он. — Ты, правда, здесь?!

Джон схватил в охапку девушку, сжимая так сильно, что она еле могла дышать.

— Валюшка, милая… ты здесь, — повторял он, затаскивая ее в дом, целуя лицо, раз за разом отстранясь, чтобы посмотреть — не показалось ли? Действительно ли это это Валентина, его любимая жена?

Рикар негромко хмыкнул, завел в дом ушедшую в себя Джессику. Райдер старший, наконец, отпустил Валентину. Только сейчас заметив ее спутников. Внимательно посмотрел на Рикара, отыскивая во взрослом мужчине знакомые черты. Последний раз он видел его юношей. Сейчас же перед ним стоял взрослый мужчина примерно его возраста… его сын.

— Рик?

— Рик, Рик! — с усмешкой подтвердил тот. — Рад тебя видеть!

Они пожали друг другу руки, затем Рик первым дернул отца к себе, обнял, похлопал по плечу. Посде чего Джон заметил сидящую в углу Джессику. Вопросительно кивнул в ее сторону, словно спрашивая у сына, что с ней. Рикар и Валентина враз погрустнели и опустили глаза.

— Мы видели женщину, выходящую из двери Мартина. Полуодетую.

Райдер-старший удивленно посмотрел на Рикара.

— Не может быть. Мартин ждал Джессику. Джесс, ты слышишь? Здесь каждая собака знает, что у президента есть любимая жена и две красавицы дочери, — Джон подошел к миссис Аскер, опустился на колени возле нее, взял ее руки в свои. Попытался заглянуть в глаза. — Слышишь меня? Он любит тебя. Он постоянно тебя вспоминает. Это недоразумение… — Джон вдруг запнулся. — Как она выглядела? Может, Луша…

— Он вчера по поздней ночи у меня был. Пили мы, — виновато проговорил он. — У нас двое друзей в горах погибли. Из нашей старой шестерки. Я его посреди ночи оттащил в его половину. Он… в общем, я не знаю, откуда там взялась Луша. Она его дом убирает, еду приносит. Даже если что и было — уверена, это спиртное, он с утра и не вспомнит. Он вчера совсем не в себе был.

Женщина медленно кивнула, не поднимая головы, вздохнула.

— Давай пойдем к нему прямо сейчас?

— Нет, потом. Я сейчас… расстроена. Не хочу, чтобы он меня такой увидел. Я успокоюсь… и тогда пойду.

Рикар, между тем, нашел кухню — глиняный очаг, растапливаемый дровами. Железный котелок, вероятно, пришедший сюда из будущего. Нашел корзинку с травками, заменяющими чай. Разжег огонь, поставил кипятить воду. Зашел Джон, поморщился — голова после вчерашнего болела. Валя, догадавшись, достала из сумки пластинку обезбаливающего и вколола мужу. Тот мгновенно просветлел.

— Значит, вас тоже к нам занесло? — спросил вдруг Джон.

— Не совсем. Мы сами сюда переместились, — ответил Рикар. — Разгадали тайну оранжевого пятна, собрали машину времени… И решили заглянуть в гости.

Рикар с улыбкой посмотрел на удивленного отца.

— Мы пришли за вами. Те из землян, кто захочет вернуться, могут отправиться с нами.

— Вот как… — пробормотал Джон. — Значит, Мартин был прав. Он знал, что за нами придут. Говорил, что к нему перед вылетом Дрейк заходил, предупреждал. Но ему почти никто не верил. Даже я… Просто здесь дни идут за днями. Однообразно. Работа. Поселок. Работа… Ответственность за людей. За их выживание. Та, прошлая жизнь, кажется далекой и ненастоящей. Я здесь шесть лет. Мартин — почти одиннадцать. Сначала я верил ему. Ждал, что за нами придут. Потом влился в рутину. Что-то внутри сломалось. И через несколько лет вера превратилась просто в мечту — приятную, но ненастоящую.

— А Мартин?

— А Мартин верил. Все эти годы верил. И ждал. Делал, что мог, здесь для людей. И одновременно ждал. Потому я и не верю, что он… — Райдер-старший покосился на показавшуюся в дверном проеме Джессику. — Ну вы поняли…

Закипела вода. Джон ловко снял котелок и разлил кипяток по глиняным чашкам. Бросил в каждую щепотку пахучих травок. Предложил присесть на небольшие деревянные колоды, заменяющие стулья. Усадил довольную Валентину себе на колени, раз за разом тыкаясь носом ей в шею.

— О делах потом — когда Мартин проспится, — предложил Рикар. — Рассказывай, как вы тут живете…

Глава 13

давным давно, в далекой галактике

Калея

Следующие два часа Райдер-старший рассказывал о местной жизни. Когда здесь появились первые люди, никто толком сказать не мог. Но все они перенеслись из будущего. Причем земляне составляли менее десяти процентов. Остальные — калейцы, которые попали под действие оранжевого пятна в разное время. Лет двадцать назад их стало достаточно, чтобы начинать устраивать поселки и жить вместе. Чуть более десяти лет назад «миграция» стала массовой. И длится до сих пор. Люди, попадавшие в прошлое были растеряны, не понимали, где находятся, что им делать. К счастью, тогда же начали прибывать земляне. Во-первых, появилась значительная часть людей с волны переселенцев. Это были не просто военные, это были люди, что ехали колонизировать планету. Они были готовы строить дома, заниматься сельским хозяйством, исследовать планету. Они и принялись организовывать разрозненные группки и хуторки. А потом появился Мартин. С ним стало еще лучше — он умел управлять людьми. В действиях людей больше не было хаотичности. Мартин составил планы на ближайшие годы, выделил самое важное и срочное, распределил обязанности. Колонизация стала эффективнее. До недавнего времени основными проблемами были еда и жилье. Не получалось производить достаточно продуктов, чтобы досыта всех кормить, особенно учитывая постоянный прирост населения — как детей, так и новых, пришедших из будущего поселенцев. В последние несколько лет население практически удваивалось ежегодно. На данный момент на Калее жило почти тридцать тысяч населения, из которых две трети составляли дети, которым и десяти не исполнилось. А из оставшихся больше половины — женщины. Даже не так — постоянно беременные женщины. Нормального трудоспособного населения оставалось совсем ничего.

У землян было достаточно знаний, чтобы организовать производство чего угодно — медикаментов, стекла, металлических орудий труда, наладить электростанции, но не хватало ресурсов. Ни человеческих, ни природных.

В настоящее время у них было три основных поселка. Один на месте Вилеи. Тут ловили и солили рыбу. Заготавливали древесину. Делали бумагу — да-да, бумагу. Ее использовали для составления учебников и справочников. Второй поселок, самый большой, находился в глубине материка, в предгорьях — там занимались сельским хозяйством и животноводством. Почва там была хуже, чем возле Вилеи, зато не нужно было корчевать лес. И еще один поселок — тот самый, что Рикар когда-то раскапывал — его основали позже. Нашли залежи железной руды, что можно было добывать открытым способом — людям катастрофически не хватало инструментов.

В поселках жили коммуной. Еду готовили на всех, одежду распределяли так же. По другому пока не получалось. Товарно-денежные отношения были в зачаточном состоянии. Работали все, даже дети. Женщин, как ни странно, сюда попадало больше. Потому и мораль была своя. Нередко создавались семьи с двумя или тремя женами. Или же женщины рожали детей вне брака. Более того, если женщина без мужа хотела ребенка, считалось неприличным ей отказать.

Почти сразу Мартин основал и школы. Во-первых, всех, даже взрослых, учили грамоте и счету. Во-вторых, земляне брали учеников-подмастерьев и по возможности передавали знания. К примеру, вместе с врачом обычно к пациенту прибегал целый выводок подростков-учеников — сразу на практике смотрели, что к чему. По вечерам в главном доме, в зале собирались женщины — тоже учили друг друга. Прясть, шить, вязать. Со многими простыми ремеслами даже дети справлялись.

— А вообще, да, сложно все. Инструментов мало. Ни деревья нормально выкорчевать, чтобы поля засеять. Ни дома нормальные построить. Врачей не хватает. Инженеров не хватает. Никого не хватает… Детей очень много — быстрее бы подрастали. Собственно, средств контрацепции нет, а жизнь тяжелая — всем расслабиться хочется. Вот и рожают почти каждый год. И детства у детей нет. По крайней мере в нашем понимании. Калейцам проще. Многие из них и у себя так жили.

— У нас есть портативный силовой генератор. Вы сможете зарядить искины. И сделать силовые инструменты, — сказал вдруг Рикар. — Думаю, мы можем задержаться здесь на месяц. За это время можно многое успеть.

* * *

Дата — 21век

Рио да Жанейро

На следующий день Ольга проснулась от стука в дверь. Набросила халат, открыла. На пороге стоял мальчишка в красно-коричневой униформе — похоже, работник какого-то кафе. Он моментально расплылся в широкой улыбке и, активно жестикулируя руками, затараторил:

— Наконец-то! Сеньорита! Вы дома! Уже месяц к вам хожу! Что же вы не приходите за кофе?

— За каким кофе?

— За лучшим в мире кофе дядюшки Адальберто! И лучшим в мире пирогом. Сегодня с бананами!

Кофе… Она сто лет не пила кофе. Вернее месяц, что почти одно и то же. Будто наяву почувствовала на языке любимый горьковатый вкус. А ведь раньше она всегда начинала день с этого бодрящего напитка. Ольга легко представила себя, стоящую у окна с чашкой и обдумывающую планы на день. Кофе она помнила, о планах тоже… А кофе… Откуда он брался? Усольцев. Ну конечно. Он делал и приносил ей кофе. Сердце кольнуло чувство вины вместе с запоздалой благодарностью.

Пауза затянулась. Ольга продолжала с недоумением смотреть на мальчишку-посыльного. Он в ответ смотрел на нее. Наконец, не выдержал.

— Деньги же плочены! — выдал он последний аргумент.

Ершова хмыкнула.

— Я не платила за кофе.

— Так не вы. Кавалер ваш платил. Каждое утро кофе и пирог ждет вас в кафе. Я уже месяц к вам прихожу, но вас, верно, дома не было.

Ольга кивнула. Значит, перед уходом Усольцев позаботился о ее кофе. Его забота тронула ее больше, чем она ожидала. Значит, пока она злилась и ругала его, он продолжал думать о ее комфорте. Идти никуда не хотелось. Пусть она накануне выползла из квартиры, чтобы сходить к психологу, а перед тем в зоопарк. Однако, депрессия не проходит по щелчку выключателя. Ольге по-прежнему ничего не хотелось. Да, теперь она осознала, что это ненормально. Да, заставляла себя двигаться и отвлекаться от мрачных мыслей о никчемности собственного существования, но… Больше всего ей сейчас хотелось спрятаться от веселых солнечных лучей, забиться обратно в норку, заказать пиццу и жалеть себя дальше.

— А давай я доплачу, и ты принесешь мне кофе домой?

— Не-е-е, — важно протянул посыльный. — Никак нельзя. Ваш друг сказал, что кофе вы получите, только если сами придете.

«Если сама приду… Если приду сама. Приду сама?» Ольга хмыкнула, затем еще раз и вдруг расхохоталась — впервые за последние месяцы. Значит, он не только о кофе подумал, но и о том, чтобы ее из дома вытащить.

— Хорошо, подожди пять минут, я оденусь, — бросила она мальчишке. — Покажешь, где тут угощают лучшим в мире кофе.

А после завтрака ее ждал еще один сюрприз. Из зоомагазина принесли котенка. Девочку странного некрасивого окраса. Несимметричная смесь рыжих и коричневых пятен поперек морды действительно производили не лучшее впечатление, однако Ольга посмотрела на кошечку с умилением. И даже не пикнула, когда та выпустила когти и впилась в ее руку.

— Вот паспорт на животное. Кошка. Беспородная. Кличка Перла. Все прививки сделаны, — отчитался посыльный.

Затем выгрузил дополнительную коробку — вместе с котенком Ольга попросила упаковать «все необходимое» — дал клиентке расписаться о получении и удалился. А новоиспеченная кошатница погрузилась в изучение вещей. Корм, тарелочка, еще тарелочка, и еще одна…

— Кошку положено обедом их трех блюд кормить? — задумчиво пробормотала Ольга, косясь на питомицу. Та осторожно ходила по комнате, обнюхивая углы.

… Лоток, наполнитель…

— А это что? Какашки?! — ошарашенно выдохнула Ольга. — И… инструкция к какашкам? А! Это, чтобы туалет сразу по своему запаху нашла… Ну, ладно.

Коробка казалась безразмерной. Добрые продавщицы, услывав волшебное «деньги значения не имеют», сложили туда все, что могли только придумать. В последнюю очередь Ольга достала небольшой ошейник с поводком, повертела в руках…

— Значит, будем по утрам вдвоем ходить за кофе, — решила она, представляя, как важно они будут вместе плыть по улице.

Пока Ольга была занята, кошка залезла вверх по шторе и теперь жалобно мяукала, боясь слезать.

— Значит, Перла… — с нежностью проворковала Ольга, снимая ее со шторы. Посмотрела внимательнее. — Чудилка ты, а не Перла.

С вещами было покончено. Лоток установлен. Корм насыпан. Воодушевление прошло. Ершовой снова захотелось прилечь. Едва она добралась до кровати, легла и привычно уставилась в потолок, как в соседней комнате что-то громыхнуло, затем зазвенело осколками и закончилось надрывным мявом. Ольга мгновенно вскочила, готовая бежать на помощь. Тем временем в дверь просунулась недовольная мокрая мордочка. На одном ухе повис слипшийся цветочек, и Перла безуспешно на ходу пыталась сбросить его лапой.

— Мяв?

Ольга сняла цветочек.

— Хана вазе. И моим планам полежать тоже хана. Да, Чудилка?

* * *

Дата — давным давно, в далекой галактике

Калея

Джессика сидела напротив Мартина. Она на более удобной кровати. Он на грубой деревянной колоде. Небольшая плетеная циновка, брошенная на пол посреди комнаты, казалась Джессике ущельем, которое невозможно преодолеть. Вот ее муж — совсем рядом. Протяни они руки, коснулись бы друг друга пальцами. Однако каждый боялся шевельнуться. Каждый хотел что-то сказать, но слова комком застревали в горле.

Сколько раз Джессика мечтала об этом моменте. Сколько представляла, какой будет их встреча… Да, тридцать лет без мужа — это большой срок. Она изменилась за это время. Джессика понимала, что им придется заново привыкнуть друг к другу. Заново притереться. Но они смогут. Ведь это Мартин. Не просто ее муж. Ее половинка. Большой, как медведь, Мартин и маленькая, хрупкая Джессика. Они чувствовали и понимали друг друга с полуслова. Они никогда не лгали друг другу. Они всегда верили, что живут одну жизнь на двоих. Какой могла быть их встреча? Джессика точно не знала. Но была уверена, что бросится к мужу, крепко обнимет его. И будет так стоять долго-долго, наслаждаясь забытым теплом его тела, его запахом, прикосновением его сильных рук. Вот чего она никогда себе не представляла — что будет сидеть, сложив руки на коленях, боясь посмотреть в его сторону.

Мартин жадно рассматривал жену, вспоминая каждую черточку любимого лица. Останавливался то на глазах, то на губах, то на волосах. Хотел броситься к ней, сжать в руках… Но ее холодная отстраненность, ее демонстративно смотрящий в сторону взгляд… Мартин Аскер тоже покосился на циновку, делящую комнату пополам. Он на одной стороне, она на другой.

— Скажи мне! Скажи, что это неправда! — не выдержала наконец Джессика. — Скажи, что у тебя ничего с ней не было. Или было, но первый и последний раз. Что ты напился и ничего не соображал, и что это никогда бы не повторилось… Что не любишь ее…

Она повернулась, посмотрев в глаза мужу. Заранее чувствуя, что ей не понравится его ответ.

— Да, не люблю. Да, первый раз. Да, был пьян… — угрюмо согласился Мартин. — Но не могу сказать, что он стал бы последним. Я здесь больше десяти лет, Джесс. Здесь другая жизнь. Здесь люди пытаются выжить. Здесь не судят за случайные связи. Здесь женщин больше, чем мужчин. И считается нормальным, когда женщина имеет внебрачных детей. Или мужчина содержит двух женщин. Нет, послушай, — Мартин поднял руку, прерывая собирающуюся вмешаться Джессику. — Я не оправдываюсь. Я не говорю, что это правильно или нет. Не бывает однозначно правильных вещей. Я люблю тебя Джесс. Я каждый день вспоминал тебя. Я верил, что встречу тебя снова. А Луша… Она женщина простая и добрая. Она уже пять лет приходит убирать мой дом и готовить еду. И ни разу она пыталась навязываться. Она знала — я жду жену. А вчера… погибли Йохан и Грег. Возможно, ты их даже помнишь. Ребята из моей старой шестерки. Мы с Райдером напились. Я пришел домой поздно. Здесь была Луша. Она узнала, что погибли мои друзья и хотела выразить свои соболезнования, поддержать меня. А потом заснула в кресле. Я вернулся. Увидел ее. И… во мне что-то сломалось. Я понял, что могу прожить в этом времени еще десять лет. Или двадцать. Я понял, что смертен. Что могу в любой момент погибнуть… Могу не дождаться тебя. Понял, что мои годы проходят зря. Что я эгоист. Что я мог бы сделать хоть кого-то счастливым. Пусть даже Лушу. Дать ей детей, которых она хочет. Прости. Да, я не люблю ее. Просто жизнь начинает восприниматься по-другому…

Джессика сидела, вытянувшись, как струна. Глаза саднило от невыплаканных слез.

— Вот как, значит… — еле слышно выдохнула она.

— Джесс, посмотри на жизнь в поседке, пообщайся с этими людьми. Не суди строго. Не суди других за то, что они хотят простого счастья. Что женщины хотят детей. Что мужчины хотят ласки — здесь все работают на износ. Простые человеческие отношения и поддержка друг друга — это единственное, что они могут себе позволишь. Я больше не посмотрю в сторону Луши. Постарайся меня понять. И простить.

Значит… появись они на несколько лет позже, у Мартина была бы семья и дети… И уже было бы неважно, кто кого любит. Джессика едва слышно всхлипнула. Она тоже ждала! Она ждала тридцать лет! Целых. Тридцать. Лет! Она… Да, она помнила друзей Мартина. Но видела их последний раз так давно, что эти воспоминания подернулись дымкой. Это для Мартина они были живыми и настоящими. А для Джессики давно ушедшим прошлым. Не было ей сейчас дела ни до неизвестной Луши, ни до жителей поселка. Сколь сильным было ее ожидание, ее предвкушение встречи, ее мечты, столь же сильным и горьким отказался откат. Разочарование затопило ее. Обида… не на Мартина — на несправедливость жизни. Жалость к себе. Грудь сдавило с такой мощью, что Джессике казалось — вот сейчас у нее разорвется сердце и станет незачем жить. Но сердце упрямо билось. Болело, но билось. Перегорали мечты, оставляя внутри пустоту и апатию. Ушел постепенно комок из горла, стало легче дышать. Болели искусанные губы. Молчание затянулось. Мартин, грустно глядя на жену, жадно ловил ее взгляд, с надеждой ожидая ее решения…

— Знаешь, Мартин, — срывающимся голосом произнесла наконец Джессика. — Когда-то мы с тобой договорились, что никогда не будем лгать другу другу. Но… Господи! Лучше бы ты солгал! Лучше бы солгал!

Джессика выскочила из дома Мартина, чувствуя, что не может больше находиться рядом с мужем. Не может терпеть пытку, когда одна ее часть рвется к нему, а вторая злится и осуждает. Почему он не соврал? Она бы поверила в любую ложь. Она бы сделала вид, что поверила. Зачем она поперлась с Рикаром в прошлое? Почему они не появились здесь на один день раньше? Или на час позже, чтобы не видеть эту Лушу, которую Джессика уже ненавидела. Имя-то какое дурацкое. Луша-клуша. Джессика пересекла поселок, забежала в лес и рухнула на мшистую кочку возле старого толстого дерева. Расплакалась. Горько. Громко. Как в детстве. Свернулась клубком. Она сама не знала, чего желала сейчас. Чтобы кто-то большой и всемогущий взмахнул волшебной палочкой и сделал так, чтобы всего этого не было. Она всю жизнь работала врачом. Лечила и утешала. Одна растила дочек. Заботилась о них. Как давно никто не заботился о ней. В глубине души она сейчас хотела, чтобы Мартин последовал за ней. Сел рядом, обнял, пожалел… Может быть, она бы даже его простила. Но… его здесь не было. Каждый из них сейчас баюкает собственное горе. Она не знала, сколько прошло времени. Вечерело. Наконец, слезы закончились. Джессика задремала.

* * *

Проснулась Джессика утром. На кровати. В незнакомом доме. Рядом стояла кружка с водой для питья. Джесс плеснула воды на руки и умылась. Лицо горело от недавних слез. Зеркал здесь, конечно, не было. Но она и так знала, на кого похожа. Когда-то Мартин называл ее «пандой». Когда она много работала, мало спала, и под глазами появлялись синяки. Панда… Мартин называл… Снова Мартин! Почему все мысли только к нему и возвращаются? Джессика почувствовала сильное желание швырнуть кружку в стену и посматреть, как там опадает на пол шуршащими глинянными черепками. Но нет. Нечего портить чужое добро. Она даже не знает, где сейчас находится.

Вышла, осмотрелась. Похоже, здесь жила семья. Взгляд наткнулся сначала на тряпичную куклу, затем на деревянного солдатика и глинянную свистульку. Крошечная общая комната, она же кухня, столовая и прихожая. Через щели в ставнях пробивается свет — хозяева давно ушли работать. На столе тарелка с остывшей едой. Похоже, гостье оставили. Джессика поела, не чувствуя вкуса. Затем отправилась к дому Райдера-старшего.

Постоянно косясь в сторону второго входа, не желая случайно встретить Мартина, Джессика постучалась в двери Джона и вошла. Застала только Валентину — довольную и счастливую. Оказалось, что мужчины отправились осматривать другие поселки. Благо сейчас, когда у них был флакар Рикара, это было легко сделать. Джессика вдруг ощутила укол разочарования. Она едва не поинтересовалась, не спрашивал ли Мартин о ней. Но прикусила язык. Словно прочитав ее мысли, Валентина вдруг набросилась на мать:

— Ты что вчера удумала? Ушла невесть куда, никого не предупредила. Ночь на дворе, а тебя нет! Только представь, как мы волновались. Отец еле нашел тебя!

Джессика вдруг почувствовала себя так, словно она дочь Валентины, а не наоборот. И теперь ее отчитывают. Впрочем, они давно уже были просто подругами. Даже Санька воспринимала Валентину не как сестру, а как еще одну маму.

— Да я… немного расстроена была. Сама не поняла, куда забрела. А потом заснула.

— Ну мам, я еще понимаю, когда у нас в универском городке подростки под влиянием чувств и обид сбегают — возраст, гормоны, первая любовь и все такое. Но ты то! Нет, я понимаю, что ты была расстроена. Но про нас бы подумала. Я вчера… черт! Я такого успела напридумывать. Здесь же потеряться легко. И темень ночью какая! Даже луны не было. Оступилась бы где-то. Тут и овраги, и утесы над морем. Мам, здесь же люди по-настоящему гибнут! Я вчера…

Валентина замолчала и обиженно поджала губы.

— Прости меня, маленькая, — Джессика обняла дочку за плечи. — Я больше так не буду. Клянусь любимым полосатым носком, — добавила она их шуточную детскую клятву, которую некогда придумала для самой Валентины, а позже ее переняла и Саяна.

Валентина вздохнула, улыбнулась, обняла в ответ маму.

— И ты меня прости. Я очень волновалась. Не представляю, что буду делать, когда дети будут. Это же с ума сойти можно, — Валя погладила маму по спине. Голос скатился в шепот. — Тебе очень плохо было, да? Из-за папы? Мам, а, может, простишь его? Он места вчера не находил себе. Он полночи тебя по окрестностям искал. Если бы с тобой что-то случилось, он бы не простил себе. А потом еще искал, куда тебя поселить. Хотел, конечно, к себе, но сказал, что ты его видеть, наверное, не захочешь, а он твое мнение уважает…

Джессика напряглась. С одной стороны, слова Вали бальзамом лились на душевные раны. А с другой… не готова она пока. Пусть ее обида выглядела детской. Пусть она, как взрослая женщина, как опытный врач, понимала, что жизнь не черно-белая, что иногда нет виноватых, а только жизненные обстоятельства. Но в душе чувствовала себя маленькой девочкой — обиженной, разочарованной. Девочкой, чья мечта в реальности оказалась не такой уж прекрасной.

— Знаешь, я боялась встречи. Я постарела. Пусть с земными технологиями это не так заметно. Сам Мартин без косметической медицины сейчас выглядит не моложе меня. Но… размышляя о том, что он обо мне подумает, я ни разу не представляла, а что о нем подумаю я. А ведь в действительности я тридцать лет лелеяла некий образ. Память отбрасывала плохое, оставляя только лучшие моменты, самые счастливые. Я цеплялась за них, — Джессика вздохнула, отошла от дочери, присела за стол. — А Мартин… он как любой человек. Есть свои достоинтства, свои недостатки. С одной стороны мне нравилось любить ответственного человека, настоящего лидера, бесстрашного героя. А с другой — работа у него всегда была на первом месте. Пока он бросался помогать другим, я в одиночку растила вас с Санькой. Своего отца вы видели лишь изредка, в перерывах между рейдами.

— Но ты ведь могла ходить в рейды с ним?

— Могла. Но тогда у вас не только отца, но и матери не было бы. Жили бы, как остальные универские дети, от визита родителей до визита. А я… мне иногда прибить его хотелось. Накатывала, бывало, и обида, и чувство одиночества. И помощи хотелось, а ее не было. Потом проходило. Я даже не могла с ним толком поссориться. Каждый раз он убеждал меня, что еще пара-тройка рейдов и все. Он останется на Земле, мы будем жить все вместе, долго и счастливо — как в сказке. Тогда я верила. Верила и ждала этого сказочного будущего. Сейчас понимаю — не было бы этого. Никогда не было бы. Тесно ему на Земле. Он привык куда-то мчаться, кого-то спасать, кому-то помогать. Вот и здесь чувствует себя как рыба в воде. Надо все организовать, построить, настроить, обо всем позаботиться. Идеальное место. А на Земле… что мог ему предложить Университет? Место преподавателя? Студенческие походы? Может, с возрастом, шило в одном месте и притупилось бы, конечно. Кто знает?

Валентина подала Джессике чай. Та глотнула и закашлялась, слишком горячим оказался.

— Вот так. Вместе со вчерашним вдруг вспомнились и старые обиды. А какой он, Мартин, на самом деле? Действительно ли я его помню таким, каким он был? Или память успела его идеализировать? Как он изменился за последние десять лет?.. Я не знаю. Я словно… встретила незнакомца с лицом и голосом моего мужа.

— И что ты будешь делать?

— Не знаю…

Глава 14

Давно

Калея

За три дня Рикар с отцом и полковником Аскером облетел весь материк. Они посетили все поселки, большие и маленькие. Заряжали искины. Отмечали по спискам имеющихся землян. Прикидывали, сколько времени займут сборы, и что нужно закончить перед уходом, чтобы оставшиеся калейцы смогли без них выжить. Затем просмотрели неосвоенные территории. Просканировали пространство. Нашли несколько неучтенных поселков, чьих жителей при перемещении занесло слишком далеко. Райдер почти не спал, забывал вовремя поесть и устал как собака. Забеганный, перегруженный новыми впечатлениями, Райдер-младший даже не заметил, что Калея была не той, какой он привык ее чувствовать…

Через три дня он вернулся в Вилею. Лег спать. Проснувшись на рассвете вместе с деревней, пошел вдоль побережья, присел на край утеса и собрался начать день с медитации.

Калея не отзывалась. Рикар не чувствовал привычных потоков энергии. Не чувствовал присутствия духов. Разве это возможно? Он привык воспринимать духов, как древних, едва ли не вечных существ… Рикар встал на ноги, раскинул руки.

— Ласс-с-с… — позвал он.

Но отклика не получил. Вместо этого сильный порыв ветра сбил его сног, едва не сбросив с утеса. Рикар отошел.

— Исс-с… Эх-х? Орген?…

Никого. Ничего. То ли их здесь не было, то ли Рикар не чувствовал. Привычное упорядоченное инфополе планеты сейчас выглядело хаотичным, мечущимся, безумным.

— Б-р-р-р… — помотал головой молодой человек. В таких условиях точно не расслабишься. — Интересно… Надо было Оргена расспросить перед переходом.

* * *

Спустя несколько дней после неудавшейся медитации, Рикару пришла в голову еще одна мысль. Движимый внезапным порывом, он взял флакар и полетел на остров гайтов. Он сам не знал, что собирался там найти… Возможно, еще один поселок — а вдруг кого-то и сюда занесло. Появилось же как-то племя? Но нет, ничего. Остров ничем не отличался от материка. Просто остров, просто лес. Ничего особенного — духовного или энергетического. Рикар сел, расслабился, погружаясь в глубокую медитацию. И вдруг…

У Рика возникло ощущение, что ему взломали мозг. Внезапная боль пронзила висок и ушла дальше по всему телу. Рикар упал, скорчившись, не в силах пошевелиться. Из носа пошла кровь. Бешенный поток информации хлынул в голову через искин.

— Системы повреждены… Моторный отсек… нет связи… Навигационная система — не сответствует серийным требованиям… Система безопасности — повреждена… — бубнил монотонный голос. И масса цифр, данных, непонятных отчетов волной понеслась в голове Рикара.

Голос! Чужой голос! Его не должно быть в голове Райдера. И одновременно знакомый.

— Орген? Орген! Отмена выдачи отчетов! Отмена выдачи текущего состояния! Отмена всех запросов! Кратко — что происходит?

Какофония в его голове враз прекратилась. Благословенная тишина эйфорией накрыла Рикара, он даже забыл о головной боли. Кое-как выпрямил сведенные судорогой ноги, приподнялся и сел. В голове шумело, в глазах двоилось. Молодой человек слизнул с губ соленую влагу. Он машинально вытер рукавом нос, размазывая кровь на пол лица.

— Так точно, сэр! Орген! Капитан Райдер, разрешите доложить. Корабль в неуправляемом состоянии. Нет связи с модулями. Связь с капитаном потеряна. Со штатными офицерами тоже. Вы, как старший по званию, принимаете…

— Постой!

Райдер ничего не понимал… какой корабль… о чем вообще говорит Орген… А тот снова принялся бубнить о системах, повреждениях и потерянной связи. Корабль… корабль… Искин, наконец, взял контроль над организмом, обезболил по возможности. В голове прояснилось. И Райлер понял, о чем говорит Орген. Сводки бортового искина! Он машинально сформулировал запрос:

— Орген! Бортовой и серийный номер корабля! Фамилия капитана. Бортовой журнал.

— НГХХ-4536, НГ-900341, корабль «Ночная гонщица». Капитан корабля — адмирал Мартин Аскер. Бортовой журнал отсутствует.

Райдер лег на траву. Попытался упорядочить мысли. Орген… которого он считал старейшим и самым умным калейским духом… Получается, он вообще не дух? Или… похоже, теперь уже дух…

— Ты искин, — утверждающе произнес он.

— Так точно.

— А твоя биологическая часть?

— Не обнаружена.

— Разве так может быть? Биологическая часть — это и есть искин.

— Так точно, капитан, так не может быть.

— Но ты есть! Ты говоришь! Как?

Последовала заметная пауза. Похоже, искин «Ночной гонщицы» анализировал ситуацию.

— Похоже, что я, потеряв биологическую часть, начал ее искать, и случайно проник в ваш искин. И сейчас передаю данные через него.

— Но… в таком случае, ты какое-то время был без биологической части! Как это возможно?

Рикар не понимал. Биологические искины — это просто искусственный кусочек мозга, выращенный в лаборатории. Улучшенный, отвечающий определенным надобностям. Будь то повышенная вместимость памяти, или умение принимать самостоятельные решения. Разные корабли, разные искины, разные нужды… И калейские духи тоже разные. Неужели в искусственных искинах, как у людей, появляется некое подобие души? Он вспомнил своего приятеля духа Ласса — легкий ветерок, юркий и непоседливый. Неужели, и он? А почему нет? Ласс вполне мог быть небольшим легким челноком.

— Орген?

— Да, сэр…

— А каким ты сам себя ощущаешь?

— Я? — Орген надолго завис, не зная, что ответить.

— Ведь получается, что ты можешь жить без корабля. И без биологической части…

— Это новая для меня информации. Надо проанализировать. Собрать данные. Вы подтверждаете запрос?

— Да. Сейчас ты покинешь мой искин и будешь собирать данные и анализировать. Я вернусь через месяц. Посмотрим на результаты. Только в следующий раз аккуратнее врывайтся в голову.

— Так точно, сэр!

Рикар расслабленно вхдохнул, чувствуя, как Орген его покинул. С ума сойти… Машина времени не только создала калейскую цивилизацию, в смысле людей, но и калейские духи тоже появились благодаря ей!

* * *

Рио. Бразилия. 21 век

Предаваться унынию в последующие дни не получалось. Мешала Чудилка. Маленькая, забавная, она прыгала по комнате, залезала то на шкаф, то на штору, а затем жалобно мяукала, боясь слезать. Один раз Ольга даже сняла ее с люстры. Умаявшись, она забиралась к Ольге на колени, или сворачивалась клубком под боком и мурчала. А Ольга тихо млела от этого звука и думала о том, что не зря кошек считают волшебными животными.

А спустя месяц у Ольги вдруг появилась подруга. Ершова как раз возвращалась из кафе дона Адальберто, когда у соседнего дома остановилась ярко алая машина. Сначала оттуда высыпала орава детишек. Ну ладно, на самом деле их было всего семеро, но шума и суеты производили больше, чем группа курсантов в пятьдесят человек. Следом, цветасто ругаясь, вылезла полноватая бразильянка в разноцветном платье с кучей пакетов.

Дети бегали и пищали, женщина, не стесняясь, выдавала нецензурные выражения, у одного из пакетов разорвалось дно, и по асфальту покатились яркие оранжевые апельсины. Ольга застыла.

— Что стоишь, рот разинув? — незнакомка вдруг уставилась на Ольгу. — Помогай!

И Ершова, всю жизнь привыкшая командовать, вдруг почувствовала себя ребенком рядом с грозной мамашей и бросилась собирать апельсины.

Соседку звали Розой Виеро. Ее собственных детей здесь было двое. Остальные — племянники. Сестра просила присмотреть. И на самом деле она не толстая — она в положении. А муж уже третий день в командировке. Все это Ершова узнала раньше, чем успела открыть рот сама.

Ольгу пригласили в гости. Пригласили тоном, исключающим возможность отказаться. Еще раз напоили кофе, накормили тостами, и за полчаса умудрились как выдать обилие информации о себе, муже и ближайших родственниках, так и расспросить об аналогичном Ольгу.

— Ушел, значит? Мерзавец! — со злостью выплюнула Роза, экспрессивно взмахнув руками, когда Ольга. А затем с надеждой спросила. — А, может, вернется еще?

От такой непосредственности Ольге захотелось рассмеяться. Она в который раз попыталась уйти домой, и ей это снова не удалось. Спустя еще полчаса, она с удивлением обнаружила, что невесть как подписалась посидеть в детьми вечером в ближайший четверг. Что теперь она два раза в неделю будет ходить с Розой в спортзал, ибо «попа — наше все» и «один раз расслабишься, а потом вся жизнь насмарку». И что через два месяца Роза с семьей летит на неделю на Амазонку, и Ольга отправляется с ними.

Вернувшись домой, Ершова упала без сил. Будучи по сути интравертом, она за одно утро получила передозировку эмоций и чувствовала себя уставшей. Уставшей, но довольной.

* * *

Еще полгода пролетело. Ольга немного пришла в себя. Она уже не сидела целыми днями дома, не хандрила по пустякам. Однако… себе она напоминала воздушный шарик. Яркий снаружи и пустой внутри. Она ежедневно проверяла фейсбук — не появилось ли новых записей у Андрея. Ольга знала, что Усольцев взял кредит в банке, что он вместе с каким-то американцем выкупил старую базу отдыха, привел в порядрк. И сейчас они начали принимать постояльцев. Его лента пестрела фотографиями и событими. Пусть зачастую мелкими и обыденными, но если уметь видеть интересное вокруг себя, то жизнь никогда не будет скучной. Ольга вдыхала эмоции Андрея как воздух, на мгновение чувствуя их — переносясь мысленно в другое место, становясь другим человеком.

— Я не чувствую вкуса жизни. У меня нет целей. Меня ничего не радует, — говорила она, сидя в знакомом кресле в кабинете психолога. — Мы с Розой ездили в Игуасу смотреть водопады. Это красиво. Но… я не почувствовала какого-то особого восторга. Или радости. Да, красиво. И что? Словно эмоций не осталось. Мне не плохо, не больно. Мне просто… незачем жить. Не в смысле, что я хочу умереть. А в смысле, что мне все равно. Не к чему стремиться. Ничего не хочется. Никому не нужна, — Ольга откинулась на спинку кресла, бездумно уставилась сквозь висящую на стене картну. — Знаешь, год назад я боялась, что могу заболеть или пораниться. Не то, чтобы сильно боялась. Но опасения были. Рак, например. Или автокатастрофа. Медицина несовершенна, люди часто умирают. Иногда проскальзывала мыслишка — а вдруг я заболею? И становилось не по себе. А сейчас… Скажи мне кто, что я умру через месяц, мне будет безразлично.

— Прямо-таки безразлично?

— Не знаю. Может, конечно, и не совсем… но и нет того желания цепляться за свою никчемную жизнь, как раньше. Словно все чувства и эмоции перегорели внутри. Остался только пепел. Серый. Нейтральный. Никакой.

Эдуардо Торре усмехнулся.

— А ты в курсе, что золой удобряют почву? Да-да. Пепелище — это не мертвая земля. Это отдыхающая земля. Выйдет солнце, прольется дождь. И сквозь пепел прорастут новые цветы. Другие. Краше прежних. Так и с твоими чувствами. Ты отдохнешь, и они прорастут.

Ольга скептически покачала головой. А доктор продолжил.

— Не говори больше, что жизнь тебе безразлична. Ты свободна в понедельник? Я хочу кое с кем познакомить. Тебе будет полезно.

* * *

В понедельник Ольга сидела на лавочке, ожидая Эдуардо. Тот опаздывал. «Мог бы и перезвонить», — подумала она, доставая телефон. — «Разрядился и выключился. Всеясно…» В этот же момент к Ершовой подошла молодая женщина.

— Простите, вы Ольга? Я сестра Эдуардо. Его задержали, но он не смог дозвониться до вас.

Сестра? На вид она ему в дочери годилась. Девушку звали Мария, и она приехала не одна. С дочерью. Девочка лет пяти-шести в яркой алой панамке с волнистыми краямибегала в тени деревьев — то гоняясь за птицами, то перепрыгивая из одного солнечного пятна в другое. Самая обычная девчушка. Но вот Мария позвала дочку, та повернулась к Ольге лицом, подошла ближе.

Кольнула сознание какая-то странность в ее внешности. Ольга присмотрелась. Брови. Брови были нарисованы. Хм… Девочка была симпатичной. Смуглая, как и всебразильянки. С живыми угольками глаз. Подвижная. Портили ее только пухлые щеки и отсутствие волос. Да, девочка на секунду сняла панамку, почесала пальцами лысуюмакушку. Там, где у других детей торчала непослушная волнистая копна, у нее блестела гладкая, обтягивающая череп кожа.

— Это Альсинда, можно просто Алинка. Доча, поздоровайся.

Девочка взялась за края юбки и изобразила реверанс. Затем воспросительно посмотрела на маму, получила в ответ кивок и снова убежала. Со взрослыми ей было скучно.

— Что с ней?

— Лейкемия. Рак крови.

— Рак?! — переспросила Ольга, запнулась на мгновение. — Вы так спокойно об этом говорите?

Мария пожала плечами.

— Ко всему привыкаешь. Мы с Алинкой уже год лечимся. Сначала была и паника, и депрессия. Я по ночам плакала, стараясь, чтобы она не видела — ей и без того тяжело. Ей не нужны мои слезы. Ей нужна моя улыбка, моя поддержка, моя вера.

Последние годы для Марии были тяжелыми. Сначала заболела мать мужа. Тоже рак, хоть и другой. Мария искренне любила свекровь.

— Необыкновенная женщина. Она не думала о смерти. Даже когда было очень тяжело. Путешествовала, рисовала картины. Проводила мастер-классы по изготовлению брошек. Она начала учить английский язык, чтобы навестить в Штатах свою дочь, сестру мужа. Говорила, мол, рак — это временно, а английский пригодится, когда она вылечится. Нечего откладывать дела на потом.

Они боролись несколько лет. Множество операций, химиотерапия, традиционные и нетрадиционные методы. В какой-то момент показалось, что болезнь отступила. Ненадолго. Через полгода ей стало плохо. И снова больница, анализы, исследования. Ненавистное слово «метастазы». На этот раз поражены оказались не только внтуренниеорганы, но и мозг. И очередная операция, которую она не перенесла.

Не успела семья пережить одно горе, как на них обрушилось новое. Альсинда. Их единственная дочь. Лейкемия. На этот раз возникла еще и финансовая проблема. Налечение свекрови ушли запасы семьи. Они собирались продать квартиру. Но вмешался Эдуардо. Он платил за лечение племянницы.

Ольга слушала. Отмечала эмоции Марии. В чем-то сопереживала. И анализировала собственные чувства. Действительно ли это сопереживание? Или привычка? Привычкаделать все правильно. А огорчаться, когда кому-то плохо — это правильно. Действительно ли ей жаль этих людей? Жаль на эмоциональном уровне?

Нет, не было сопереживания к незнакомой умершей женщине. Было уважение. Ольга любила сильных людей. Тех, кто не сдается в сложной ситуации. Свекровь Марии быладостойным человеком. И тут же пришло сравнение. А она сама? Сдалась? Достойна ли уважения сама Ольга?

Мысли повернулись к бегающей девочке. Людям свойственно жалеть детей больше, чем взрослых. Умиляться. Что-то такое… заложенное генетически… Своих детей у Ольгине было, материнский инстинкт ее в полной мере не коснулся. Сопереживала ли она девочке? Наверное. В той же мере, что и свекрови Марии. Потому что это правильно, а непотому, что ее действительно волнует судьба девочки.

«Я черствая женщина. Черствая и бездушная. Как робот», — подумала вдруг Ольга. — «Как же так? Это неправильно. А я всегда старалась быть правильной. Разве я была такойраньше?»…

Но она ведь привыкла заботиться о других. Ольга представила — а если бы на месте этой девочки был кто-то из студентов университета? Пусть не рак, в ее время он легколечится. Пусть серьезная травма в рейде. Голова моментально включилась в работу, выдавая варианты — что делать, куда бежать, как оказывать помощь… Все верно. Еесознание привыкло думать над решением вопроса, а не страдать и пережевывать проблему. Возможно, это и неплохо. Для нее как руководителя. Кто-то должен сохранятьхладнокровие, когда у остальных истерика… Да, привыкла заботиться. Наверное, когда-то это было по велению сердца. А потом… Потому что так «правильно».

А Ольга очень правильная. Ершова вдруг почувствовала незнакомое отвращение к этому слову. Ей расхотелось быть «правильной». Захотелось сделать что-нибудь НЕ-правильное, что-нибудь плохое. Мысли заметались. Кроме как бросить на землю мусор, в голову ничего не шло. А мусорить нехорошо. Если все будут мусорить… Да-да, вот так и мыслят все «правильные» люди. Ольга оборвала саму себя и бросила на землю фантик, который давно держала в руке, ожидая, пока по дороге подвернется урна. Тут же смутилась, сделала вид, что случайно его уронила и поспешно подобрала.

— … у нас хорошие шансы на выздоровление. Процентов восемьдесят, — вырвал ее из раздумий голос собеседницы.

Ольгу невольно передернуло. Это хороший шанс? А Мария начала рассказывать о лечении, о том, как они проводят время в больнице, как быстро взрослеют там дети.

— Недавно у одного мальчика был день рождения. Знаете, что ему желали другие дети? Здоровья. Жизни. Возможности попасть домой к братьям и сестрам. Возможностивыходить на улицу и играть с другими детьми. Они умеют ценить правильные вещи. Посмотрите на мою дочь и на других детей. Пока кто-то орет на весь парк, что ему некупили мороженное, Алинка радуется, что ее ненадолго выпустили из больничных стен. Что она может видеть деревья, солнце, может бегать…

«Умеют ценить простые вещи»… «Радуется тому, что видит деревья и солнце»… «Желают здоровья и жизни»… Ольга смотрела на малышку и в голове вертелись слова, сказанные ее матерью. Только в ее голове почему-то звучал голос Андрея. Усольцеву это подходило. Он мог бы сказать такими же словами.

Да, ей есть над чем подумать. Ершова смотрела и смотрела на девочку. Не понимая толком, что именно ее задевает. Глубоко внутри что-то неприятно шевелилось ицарапалось, пытаясь прорваться наружу, но стены, которые построила вокруг себя Ольга, мешали. Мешали до тех пор, пока Мария не отыскала на смартфоне видео годичнойдавности.

— Алинка не всегда была такой. Ее пухлость — от лечения. Она была худенькой и красивой. Волосы до пояса. Танцевать училась.

Ольга посмотрела на экран смартфона и застыла. Видео почти в точности копировало другое, знакомое — тот давний голографический ролик, что когда-то притащил к ней вдом Волошин. Где танцует маленькая пятилетняя Наташка. Похожее алое платье с широкой, развевающейся юбкой. Копна волнистых каштановых волос. Худенькая гибкая фигурка. Кружится и кружится…

Плотина внутри Ольги прорвала. Сравнение девочки с Наташкой разрушило барьеры. Она по-новому посмотрела на Альсинду, чувствуя, как появляется в горле ком, как начинают щипать глаза непрошенные слезы, как разливается внутри панический страх и запоздалое понимание. У нее же рак! Она может умереть! Девочка, еще пять минут назад бывшая чужой, в мгновение стала своей. Семья! У Ольги есть семья! Есть Наташка, есть Ярик — ее любимые люди, ради которых она готова на что угодно. Эта девочка напомнила о них…

* * *

Домой Ольга ворвалась, напугав домработницу. Помчалась в свою комнату, включила ноутбук, полезла в интернет. И до вечера читала о раке. О самой болезни, о способах лечения. Смотрела статистику выздоровлений. Алинка, маленькая веселая Алинка, напомнившая Ольге Наталью. А вдруг ее не вылечат? И никогда больше не отрастут эти чудесные кудряшки? И она не сможет танцевать? И никогда не вырастет? Ершова, искренне считавшая, что все эмоции в ней умерли, вдруг ощутила такой прилив чувств, что ей стало трудно дышать. Страх, сопереживание, жалость… А каково матери девочки? Когда согласился бы отдать свою жизнь вместо ребенка, но твоя жизнь никому не нужна. Когда видишь, что твой ребенок страдает, что ему больно.

Мысли метались. Чем она может помочь? Деньгами? Деньги не гарантируют выздоровления. В ее время рак лечится. Вот если бы она могла сделать лекарство! Только… это неправильно. Вряд ли она имеет право вмешиваться в историю. Создавать лекарство, которое откроют еще нескоро. Плевать! Плевать на правила! Она ведь не собирается предлагать вакцину широкой общественности. Но спасти одну девочку она сможет!

Ольга мгновенно загорелась идеей. Впервые с тех пор, как ушел Андрей, у нее появилась цель, которая действительно жгла ее изнутри. Ершова принялась вспоминать. Как в свое время появление антибиотиков полностью изменило медицину, так позже ее изменило появление универсальной вакцины от рака. Была ли в ее искине информация об этом лекарстве? Возможно. Но заряд давно сел, а все дополнительные батареи израсходованы. Без искина извлечь неусвоенную информацию из головы было невозможно. Ольга сумела вспомнить, как сделать антибиотик, основные обезбаливающие и антисептики. Но рак? Она легла спать, надеясь, что мозг переварит полученный запрос и утром выдаст хоть что-то… Увы, не выдал. Ольга еще раз перерыла свои старые вещи, прощупала офицерский пояс, надеясь, что где-то завалялась горошинка запасной силовой батареи. Нашла пару шариков со сжатым силовым полем, какие использовались для страховки во время рейдов, но ни одной батареи.

— Андрей! — вдруг выпалила она.

У него могло что-то остаться! По примеру Ольги, Усольцев носил в офисе полную форму, положенную по уставу. На его вещи она никогда не зарилась. Сейчас она, конечно, понимала, что Усольцев тратил свои батареи на то же, что и она — на учебу. Переписывал в мозг из искина информацию, что поможет ему освоиться в этом времени. А вдруг у него что-то осталось…

Ольга открыла ноутбук, зашла на страничку Андрея в фейсбуке. Открыла мессенджер. Пальцы застыли над клавиатурой. Она ни разу ему не позвонила, ни разу не написала. Один раз набралась смелости отметить его фото, и ее «лайк» мгновенно затерялся среди сотни других.

«Если я тебе понадоблюсь»… запомнившаяся фраза смущала и заставляла нервничать. А вдруг он подумает, что она ищет предлог, чтобы написать? И тут же ответное — а вдруг он этого не подумает? А если ему все равно? Ольга нервно рассмеялась.

— Определилась бы уже что-ли, — сказала она сама себе.

Перед глазами снова встала девочка в красной панамке. Это для нее. Это только для нее.

«Привет. У тебя не осталось запасных силовых батарей? Очень надо».

Текст написан. Время идет. А она никак не может нажать на отправку. Затем зажмурилась и быстро ткнула в кнопку. Сообщение ушло. Ольга замерла, забыв, что надо дышать. Прошла секунда, другая… минута… Мир не обрушился, ничего страшного не случилось. Ершова продолжала смотреть на экран, ожидая ответа. Спустя пять минут расслабилась. Да, это не будущее. Сообщение не передается моментально в мозг адресата. Андрей не обязан отвечать ей сразу же. Может, он занят. Может, еще не получил сообщение. В ответ мессенджер тихо пискнул.

«Да, есть одна. Последняя. Только, Оленька, солнышко, скажи мне, что батарея тебе нужна не для работы».

Ершова чуть не подпрыгнула от счастья. Есть! Есть батарея! Осознание этого затмило даже «Оленьку» и «солнышко», на которые она в другой раз непременно бы обратила внимание.

«Не для работы. Но ОЧЕНЬ нужна. Вопрос жизни и смерти».

«У тебя все в порядке?»

«Да, я…»

Ольга запнулась. Ей вдруг захотелось поделиться с кем-нибудь. Своим планом, своим желанием спасти девочку. С Усольцевым? Почему нет? Сделать лекарство — это нарушение законов времени. Этого лекарства не должно здесь быть. И все-таки… именно Усольцев ее бы понял. Гуманист чертов. Но он бы понял.

«Да, я хочу спасти девочку. У нее рак. Хочу сделать лекарство».

Последовала пауза. Зашевелились внизу мессенджера точечки, показывая, что ее собеседник что-то пишет. Затем замерли… Вместо текста пришел улыбающийся смайлик. А следом еще один — поднятый вверх палец.

«Сейчас найду самую срочную доставку».

«Спасибо».

«Удачи!»

Ольга еще некоторое время сидела у монитора. Ждала. Может, он напишет еще что-то? Спросит, как у нее дела, например? Но нет, разговор окончен. Девушка ощутила укол разочарования. Зато следующим утром к ней постучался курьер. Крошечная коробочка. Прозрачная голубоватая горошинка внутри. Ни записки, ничего другого…

Ершова поспешно поставила подпись на подсунутом курьером бланке. И рванула в свою комнату.

Искин включился. Знакомая лавина информации хлынула в голову. Обострилось зрение и слух, побежали сводки новостей и отчеты систем. Ольга мысленно оборвала ненужные потоки. У нее один-единственный запрос. Есть! Информация о лекарстве. О составе, о том, как синтезировать, как использовать. Ольга просматривала данные и осознавала простое — она ничего не понимает. Принялась загружать дополнительную информацию — недостающие знания по химии и фармацевтике. О том, как получить компоненты лекарства.

Половину дня Ершова пролежала, свернувшись на полу, прижав ладони к вискам. Голова раскалывалась. Вечером поток информации прекратился. Ольга приняла обезбаливающее и снотворное. На утро проанализировала полученные данные. Производство вакцины стало более понятным. Теперь надо было разобраться, как его сделать в нынешнем времени с помощью подручных средств. Искин подключился к интернету. Одни компоненты были легкодоступны, с другими было сложнее. Еще хуже с оборудованием, но при наличии денег все проблемы решались.

Ольге понадобился месяц. Месяц на то, чтобы оборудовать дома мини-лабораторию, чтобы законными и незаконными путями найти нужные вещества. И, наконец, сделать лекарство. Она отменила визиты к психологу и спортзал, она отказалась от вечерних посиделок с Розой. В голове была лишь одна навязчивая идея. Вакцина!

Ершова взяла одну из инъекционных пластинок — заменила в ней обезбаливающее на свое лекарство. С Марией они встречались каждую неделю — гуляли в парке около часа. Девушка мрачнела с каждой встречей — похоже, лечениие дочери шло не так хорошо, как хотелось бы. Завтра они встретятся снова. Ей хватит секунды. Прижать пластинку к плечу девочки и все. Если что — скажет, что комарик укусил. Только бы сработало!

А на следующий день позвонила Мария. По ее тихому и грустному «привет» Ольга догалась, что новости ее не обрадуют. Алинка в реанимации. Прогнозы неясные… Анализы плохие… Девочку ждет операция. Даже если все пройдет хорошо, ее в ближайшее время из больницы не выпустят.

— Я хочу ее навестить! Это важно!

— Нельзя. К ней никого не пускают.

Руки опустились. Ну уж нет! Если надо, она незаконно проникнет в больницу и уколет девочке это чертово лекарство! Ольга застыла… Она? Незаконно проникнет? Та, прежняя Ольга, в жизни бы не сделала ничего неправильного. А она? Синтезировала лекарство. Собирается залезть в палату. Прав был психолог. Цветы на ее пепелище растут совсем не те, что были раньше. Она схватила телефон.

— Эдуардо? Мне нужна твоя помощь!

* * *

Спустя час сеньор Торре сидел дома у Ершовой с чашкой чая в руках.

— Ольга, ты понимаешь, что после твоего заявления, я вынужден порекомендовать тебе вместо психолога обратиться к психиатру. Ты ведь несерьезно? Какое лекарство? Какое будущее?

Его собеседница обреченно вздохнула.

— Ладно, я и не ожидала, что это будет легко… — пробормотала она.

Ершова взяла один из шариков силовых полей. Нашла на карте небольшое ущелье в безлюдных местах. Спустя три часа была на месте. Бросила шарик вниз.

— Это силовое поле. С защитными функциями. К сожалению, я не могу его использовать для подзарядки искина. Но для того, чтобы переубедить тебя, его хватит.

Затем Ершова разбежалась и прыгнула вниз. Психолог даже испугаться толком не успел, как Ольга уже махала ему рукой снизу.

— Чуть инфаркт из-за тебя не получил! Я все-таки пожилой мужчина. Предупредила бы хоть!

— Я предупреждала.

— Надо было предупредить так, чтобы я поверил…

Спрыгнуть следом Эдуардо не пожелал. Но нашел пологий склон, спустился, пощупал ногой невидимую пружинистую основу.

— М-да… — только и сказал он. — Пожалуй, мне надо прийти в себя… И как там… в будущем? Психологи еще остались?

Глава 15

Калея. Давно

Пока Райдеры — старший и младший — вместе с Мартином Аскером мотались по материку, Валентина с Джессикой оставались в Вилее. Занятие им нашлось. В городе былвсего один врач на шесть тысяч населения. И его было недостаточно. Здесь, в отсутствие силовых полей, нередки были травмы. Погода располагала к простудам. Надо былопринимать пациентов, готовить лекарства, писать по памяти справочники и учебники, одновременно держать помощников и учить их. Но не это было основной работой. Здесьбольше половины женщин были беременными, здесь постоянно рожали. Немолодой врач мотался по всему поселку, спал и ел, где придется, и был похож на привидение. Поэтому две лишние пары рук оказалась кстати.

Валентина и Джессика взяли на себя часть работы. Валентина помогала с больными. Джессика часть времени тоже проводила в клинике, а в остальное — устроила ускоренныекурсы акушерок, поскольку их не хватало больше всего. А по вечерам они собирали молодых людей с приличным почерком и диктовали справочники, что хранились в искине. Так записывали сразу несколько экземпляров, чтобы запасные можно было отправить в другие поселки.

— С одной стороны, я мечтаю выбраться отсюда, — поделился доктор Ланде — местный врач, выделивший минутку, чтобы попить чаю. — Устал как собака. И в то же время…Если я уеду, Вилея останется без врача! Там, на Земле, врач — существо не самое нужное. Серьезных болезней нет, а мелкие диагностирует и устраняет медицинский модуль вискине. А здесь я действительно спасаю жизни. Я, наконец, чувствую, как это — быть врачом. Чувствую призвание врача! Понимаете?

Женщины синхронно кивнули. Ничего добавить их коллега не успел, потому что прибежал деревенский мальчишка и сообщил, что кто-то снова рожает.

Доктор Ланде обреченно вздохнул.

— Отдохните, я схожу, — произнесла Джессика, повернулась к своим ученицам-акушеркам. — Девушки, за мной.

* * *

На сколько придется задержаться Райдеру в этом времени, никто не мог сказать. Надо было собрать землян, узнать, кто хочет вернуться, переорганизовать работу. Мартинхватался за голову, представляя себе, как самая образованная часть населения вдруг испарится. Что делать остальным? Руководства нет, учителей нет, врачей нет… Несмотря нато, что Аскер ждал, что за ними придут, к отъезду оказался не готов. А ответственность перед людьми чувствовал.

Плюс у Райдера был портативный генератор силового поля. Земляне зарядили искины, зарядили силовые ножи, что входили в состав офицерской формы. Нож легко можнобыло удлинить и использовать как топор, или мачете. Его можно было использовать для чего угодно. Но корчевал деревья, резал дерево и камень, срезал пласты земли. Теперь, с силовой защитой, с инструментами, они за считанные недели могли сделать больше, чем за предыдущие несколько лет. И не только могли, а собирались это сделать, преждечем отправятся домой.

Кроме того, Райдер хотел еще раз облететь на флакаре весь материк, поскольку там могли быть еще люди — из тех, кто переместился далеко от других.

В общем, дел было много. В Централе, как назывался их основной поселок, жители которого занимались сельским хозяйством, Рикар встретил старых знакомых. Людей, которых помнил с детства, что работали когда-то на станции с его отцом, в том числе старпома Ларсена и навигатора Гордона Даля. Ларсен, и раньше тяготевший к природе, наотрез отказался возвращаться, заявив, что его место здесь. Это было даже хорошо. Будет на кого оставить калейцев. Даль, наоборот, рвался обратно. Как навигатор, он непредставлял себе жизни без космоса. А услышав об исследованиях Таис, сразу же захотел принять участие.

— М-да… столько лет у меня не было ни одного навигатора, а теперь будет целых трое! — засмеялся Рикар.

Нашлись и родители Волошина. Рикар познакомился с родителями друга, отметив, что если его собственный отец сейчас примерно его возраста, то Ярик явно старше своихродителей. Если для Волошина прошли десятки лет, включая дополнительные тринадцать на Калее, то его родители пробыли в прошлом совсем недолго — меньше двух лет. Ярика они помнили мальчишкой и скучали по нему. Постоянно распрашивали Рика о его нынешней жизни. И волновались, опасаясь встречи — каким стал их сын? Каково это, когда маленький мальчик, для которого ты был старшим, вдруг становится старше тебя?

У Рикара был список всех пропавших землян. Он скрупулезно отмечал всех, кто проживал в поселках. А также тех, кто появлялся здесь, но погиб ранее. Получалось чутьбольше шестидесяти процентов от общего числа.

— Здесь не все, — резюмировал Рикар. — Впрочем, мы и не рассчитывали найти сразу всех.

Тогда же пришло и понимание, что в прошлое придется наведаться снова. Поскольку Дрейк однозначно приказал свести количество прыжков к минимуму, то, скорее всего, они появятся здесь еще один раз. Всего один. Допустим, лет через десять. Чтобы забрать тех землян, кто появится позже. Тогда же у Мартина Аскера появилась мысль, чточасть землян могла бы остаться здесь на эти десять лет — помочь поднять поселки, выучить молодежь. И только тогда отправиться домой. Мысль пока осталась невысказанной, но прочно заняла в голове свое место.

* * *

Земля. Рио. 21 век

— Нет, я не могу зайти к девочке, — который раз повторялЭдуардо. — У нее завтра утром операция! Даже ее мать туда сейчас не пускают. И одну ее сейчас не оставляют. Возле нее сиделка. Ты не сможешь туда незаметно проникнуть. Разве что после операции.

— А если будет поздно?

Эдуардо вздохнул. Полчаса назад звонила Мария и плакала в трубку. Алинке стало хуже.

— Хорошо. Едем в больницу. На месте сориентируемся.

Вечерело. Ольга обошла здание больницы, нашла окно палаты, где сейчас находилась девочка. Всего лишь третий этаж. Без труда поднялась по стене, чувствуя непривычное волнение. Бурлил адреналин. Желание победить, желание помочь, приправленные остринкой страха, что ее поймают… Ольга заглянула в окно. Рядом с девочкой пристроилась медсестра. Сейчас она листает книжку, однако выглядит уставшей. Если ее не сменят в ближайшее время, она запросто может задремать.

— Надо подождать, — прошипела Ольга Эдуардо, увлекая того к ближайшим кустам. — Спрячемся пока здесь.

Немолодой мужчина сокрушенно покачал головой.

— Мне тоже надо к психиатору. Вместе с тобой. И за то, что поверил в эти сказки. И за то, что как дурак, сейчас по кустам прячусь.

— Не дрейфь, — бодро ответила Ольга, чувствуя себя непривычно живой и деятельной.

Спустя час окончательно стемнело. Ольга снова поднялась к окну, заглянула — так и есть, медсестра задремала. Окно было заперто. Ершова передвинулась на два пролета левее — там окно было открыто. Место дежурного врача. Заглянула — никого. Забралась внутрь. Со стороны коридора послышались шаги. Ольга юркнула за штору. Вошел врач. Ершова мысленно взмолилась, чтобы он не задержался здесь надолго. Ей повезло. Мужчина пошуршал минуту в шкафчике, нашел нужную ему папку и вышел. Ольга выглянула в коридор. Пока никого, но и спрятаться будет негде в случае чего. Из-за соседней двери послышались голоса. Вечерний обход! Значит, в любой момент доктор покинет эту палату и пройдет к Алинке. Ольга рванула к нужной двери. Уже не боясь разбудить медсестру, она подбежала к девочке, прижала к ее плечу пластинку с лекарством. Раздался звук шагов, Ольга метнулась к окну, потянула за ручку. Черт! Заело.

— Что здесь происходит? Почему в палате посторонние? — это дежурный доктор.

— Я не посторонняя. Я… эм… ангел. Пришла спасти девочку. Можете не благодарить, — быстро тротараторила Ольга, не поворачиваясь лицом к доктору. Еще раз дернула за ручку — та поддалась. Ольга перемахнула через подоконник.

Спустя три секунды из окна выглянул молодой врач — никого и ничего.

— Вызовите охрану, — крикнул он медсестре и захлопнул окно.

Медсестра достала телефон, чтобы связаться с охранником… но так и не донесла трубку до рта.

— Добрый вечер. А где мама?

Алинка, в выздоровление которой уже никто не верил, пришла в себя.

* * *

Часы пробили полночь. Эдуард снова был у Ольги. Руки тряслись. К счастью, в доме нашлось виски. Он налил себе полный стакан и залпом выпил. Затем с облегчением вытянулся в кресле.

— Ты сумашедшая, — в сотый раз повторил он. — И я тоже. Стар я для таких приключений.

От охраны убегать все же пришлось.

— Зато теперь все будет хорошо. Вакцину надо будет вколоть еще несколько раз, но теперь к Алинке будет легче подобраться.

Эдуардо грустно покачал головой. Он хотел надеяться. Он и верил, и не верил одновременно. Рациональная часть его существа твердила, что он идиот. И он все больше склонялся к мысли, что это так. От мыслей его отвлек звонок. Мария!

— Эдуардо! Она все еще в сознании! Ей лучше! Поверить не могу, — принялась кричать в трубку она, временами всхлипывая. Эдуардо включил громкую связь. — Ей лучше… Ей намного лучше… Наверное, даже операцию отменят. Меня к ней ненадолго пускали. Она такая бодрая, такая веселая. Сейчас делают анализы, но… Господи! Святая Мария, спасибо. Спасибо, Господи!

— А я тебе говорила, — одними губами произнесла Ольга и приподняла бокал, который держала в руке. В груди разливалось чувство облегчения. Она успела, она смогла. Радость от победы. Понимание ценности жизни. Любой. Альсинды, ее мамы, Эдуардо и даже ее собственной. Она улыбнулась. В этот момент жизнь была по-настоящему прекрасной.

Ольга встала, посмотрела на вечерние огни города. Где-то вдали там чернота ночного океана. Где-то в домах спят люди. Другие, наоборот, веселятся. Алинка тоже сможет все это видеть. И океан, и пальмы, и огни. Впервые Ольга отметила их красоту не машинально, но почувствовала ее. Посмотрела на окружающие ее вещи глазами другого человека.

— Какое счастье, — пробормотала она. На глаза навернулись глезы. И не только у нее. Эдуардо, всегда подтянутый, сгорбился в кресле, уронив голову в ладони. Ольга подошла к нему, похлопала по плечу.

— Тебя что-то беспокоит? Хочешь, теперь я побуду твоим психологом? По стандартным расценкам?

Они дружно рассмеялись.

— Поезжай в больницу. Там Мария. Ей нужна поддержка. Я бы тоже поехала, но, думаю… одного «ангельского явления» на сегодня достаточно.

Сеньор Торре крепко обнял Ольгу.

— Я в долгу перед тобой.

— Не стоит. Я тоже в долгу. Ты был прав. Сквозь пепел начали расти цветы, — сквозь слезы пробормотала она и вдруг хихикнула. — Странные цветы. Я сама себя не узнаю.

* * *

Калея. Давно

Прошло три недели. К этому времени стало ясно, что им придется задержаться здесь месяца на два-три как минимум. К жизни в поселке Джессика так и не привыкла. Нет, еене пугали трудности — холод, простая еда, работа… Она по-прежнему была подавлена. Не хотела разговаривать с Мартином, когда он заезжал в Вилею. Сторонилась людей.

Валентину в поселке сразу приняли и полюбили. Всегда приветливая, доброжелательная, да еще и врач! А Джессика… странная, нелюдимая. Она замечала косые взглядылюдей, чувствовала их неприязнь. То ли они сочувствовали Луше, которую лучше знали. То ли переживали за своего президента, которой столько ждал жену, а та приехала и нос воротит. Джессика не знала. Но чувствовала себя так, словно то ли всем что-то должна, то ли перед всеми виновата. В чем? Не из ее дома по утрам любовники разбегаются. Впрочем, о связи Луши и Мартина не шептались. Как бы ни хотелось назвать соперницу злобной сплетницей и преложить на нее часть вины, но нет — та тоже тихо молчала и, кажется, была совсем не рада, что стала причиной размолвки между супругами. В общем, расслабиться не получалось. Спокойно обо всем подумать тоже. Джессика целыми днями работала, и по вечерам измотанная валилась в кровать, чтобы мгновенно уснуть. В те дни, когда она помогала в клинике, заметила, что люди охотнее шли к Вале. К ней только в случае крайней необходимости. Джессику это задевало еще сильнее. Она все чаще ругала себя за то, что приехала сюда. Мечтала оказаться дома, в универском поселке, на своей маленькой уютной кухне…

Если бы жители поселка отнеслись к ней чуть-чуть душевнее, она была бы не против. Вспоминались книги и кино, где отношение к героине меняется после того, как онасовершает героический поступок. Спасает тонущего ребенка, лечит безнадежный случай, принимает особо сложные роды… И спасать обязательно ребенка! Со взрослымиэмоций меньше. И все — тебе гарантирована всеобщая любовь и почет. Ерунда это. Если тебя не любят, то и героизм не поможет. Скорее уж люди будут бороться сами с собой — с одной стороны надо быть благодарным, с другой не хочется признавать собственные ошибки. Появляется чувство вины и недовольство. А в итоге, тех, перед кем мычувствуем вину, мы все равно не любим. Что бы ни говорили книги.

Ситуация начала меняться через три недели после их прибытия в прошлое. И никаких детей Джессике спасать не пришлось. К ней на прием пришла пациентка. Женщинасредних лет, беременная — куда ж без этого — уставшая, с синяками под глазами, впалыми щеками и потухшим взглядом. Долго расписывала, что у нее болит то ли вот здесь, толи вон там, ну в общем, где-то внутри. Джессика почти сразу поняла, что ничего серьезного у пациентки нет, однако визит к врачу — это возможность ненадолго оторваться отпостылой работы. А уж если пропишут посидеть дома…

— Вы будете меня лечить? — спросила, наконец, она.

— Конечно. Посидите полчаса в кресле и отдохните.

— И все?

— Да, все. Это мой вам рецепт.

Женщина посмотрела на Джессику, прочла ее глазах «Я знаю, что у тебя ничего не болит» и вдруг расплакалась.

— Я не могу больше. Я так не могу! Стирка, готовка, уборка. Стирка, готовка, уборка. Стирка, готовка, уборка. Работа, работа, работа. Единственная радость — вечеромдоползти до постели и уснуть. И почти сразу надо вставать. И работать! Иногда мне хочется уснуть и никогда не просыпаться!

Джессика присела возле пациентки, приобняла за плечи, положила ее голову к себе на плечо, позволяя выплакаться.

— Но ведь у вас есть выходные. Да и после заката никто не работает.

— Да, они как бы есть. Но и в выходные и дети есть хотят. И животные. И… не получаются у меня выходные. Муж с друзьями то на рыбалку, то лежит весь день. У него работатяжелая, физическая. А я? Мне тоже тяжело! И дети малые. И я снова беременна. Я больше не хочу рожать. А муж все равно хочет… ну не в смысле детей, а… вы меня поняли. Я ненавижу свой дом, свою семью, ненавижу работу, ненавижу это ужасное платье!

Разговор по душам помог женщине успокоиться. Она поблагодарила Джессику и ушла. А на следующий день пришла еще одна. И еще. Женщинам не нужен был обычныйврач, скорее уж нужен был психолог. И принимать каждую по отдельности смысла не имело. Надо было решать проблему глобальнее. Во все времена люди много работали, нои время на отдых надо находить. Она поговорила с Валентиной. Мартин и Райдер больше думали о насущном — еда, одежда, жилье — а не о тонких душевных организациях когобы там ни было. А те женщины, что теперь повально пошли к Джессике за утешением, тоже правы. Психика тоже изнашивается.

В один из дней Джессика отправилась в женский дом. Так называлось место, где женщины готовили еду на всю деревню, сообща стирали вещи, плели корзины и шилирубахи. Она поставила стул посредине, нашла в закромах памяти библиотеку любовных романов, усилила звук искином и принялась читать вслух. Женский гомон стих. Джессика читала два часа, затем сказала, что придет через день. И пришла. Три раза в неделю. О, это было сродни любимым во все времена женским телесериалам. Теперь ниодна из работниц не пыталась остаться дома. Напротив. Едва показывалась Джессика, наступала тишина. Все слушали, затаив дыхание, а потом еще два дня обсуждалисобытия. Или хором пересказывали, что было, тем, кто пропустил очередную «серию».

К чтению в женском зале Джессика добавила детские чтения в местном «садике». А затем еще и по вечерам для всех желающих — там лучше шли приключенческие романы. Приходили не только женщины, но и их мужья, и дети-подростки.

Затем Валентина нашла в деревне музыканта. Тот попал в пятно по пьяни вместе с инструментами. Нечто наподобие аккордеона, губная гармошка и небольшой барабан. Всеэто добро пылилось у него дома. Согласовав вопрос начальством, молодого человека освободили от основной работы. Теперь он стал именно музыкантом. Днем игралпоочередно то в женском доме, то прачкам, то чтобы веселее было. По вечерам собирающимся в общем зале женщинам, штопающим одежду, или плетущим сети рыбакам. Днем в детском саду, и детки весело прыгали и готовили выступления для родителей. А на ближайший выходной Джессика и Валентина запланировали праздник — вечер станцами. Идея вызвала необычайный ажиотаж среди населения. Дети натаскали из леса дров, соорудили большой костер. Женщины весь день наряжались — пусть у них небыло нарядной одежды, однако делали друг другу прически, украшали себя бусами и плетеными поясками. Даже праздничный ужин организовали. В обычную кашу добавилиягод и орехов. Достали наливку. Мужчины, сначала скептически настроенные, в итоге заразились всеобщим настроением. Помогли подготовить площадку на берегу. Набилилавочек, чтобы было где сидеть. Праздник удался. Решили проводить такой как минимум раз в месяц.

* * *

Прошел еще месяц. Жизнь в поселке неуловимо изменилась. Пропало ощущение безнадежности. В беспросветном существовании появились отдушины. Людям нужно былохобби, которое разнообразило бы их досуг и быт. Джессика подтолкнула их к нужной мысли. Отдых — это ведь не всегда возможность поваляться на кровати, порой это простосмена деятельности. Кто вспомнил, что в «прошлой жизни» любил петь. Искал единомышленников и теперь вечером из некоторых домов слышались заунывные женскиепеснопения. Кому вдруг захотелось рисовать. Пусть не было красок, зато можно было рисовать по свежей влажной глине. В детском саду подготовили представление дляродителей — танцы, песни и даже разыгранный в лицах рассказ. А еще девушкам вдруг захотелось быть красивыми. Отличаться от других. К следующему празднику с танцамиони начали украшать однотипные платья вышивками, учили друг друга плести венки, делали бусы.

Джессика теперь чувствовала себя нужной. Оттаивала вместе со всеми. Мартин регулярно появлялся в поселке, но Джессике удавалось либо избегать его, либо пересекаться влюдных местах, не давая возможности поговорить наедине. Она не была готова к разговору. Она не простила. Она не хотела принимать решений. Она… сама не знала, чегохотела. Тем не менее, присутствие Мартина ощущалось. Возвращаясь домой вечером, она находила в своей комнате то букетик цветов, то спелое яблоко. Один раз дажеобрывок бумаги с накарябанным стишком собственного Мартиновского сочинения. «Любовь-морковь» и все такое. Это ее повеселило. Джессика и сама не заметила, какулыбается, ложась спать. Не заметила, как подсознательно ждет нового подарка. Как обида начинает отступать, а забитая в дальний угол надежда снова пускает ростки.

Заметили ухаживания Мартина и жители поселка. И следили за развитием с неменьшим интересом, чем за сюжетами романов. Мужчины временами пытались даватьМартину советы, как правильнее ухаживать за женщинами — от романтики до «дубиной по голове и в пещеру». Джессика в свою очередь выслушивала бесконечные дифирамбыв адрес мужа, на которые не скупились женщины.

Глава 16

Земля. США. 21 век. Спустя еще пару-тройку месяцев.

— Андрей, — промурлыкал сбоку томный голос. Красивая женщина лет тридцати подбиралась к нему с бокалом вина. — Ты не покажешь мне дорогу к озеру?

— Простите, миссис Тришел. Уже темно, дорога может быть небезопасной.

— Противный мальчишка, — красавица капризно ткнула пальчиком в грудь Усольцева. И снова призывно улыбнулась.

Андрей вернул дежурную улыбку. Подобные клиентки попадались не часто, но все же бывали. Андрей — красивый и сильный молодой человек, умный и успешный — неизменно привлекал женские взоры, начиная от двенадцатилетних девочек и до пожилых матрон. Вот и миссис Тришел, не стесняясь мужа, откровенно клеилась к Усольцеву.

«Быстрее бы они уже съехали», — обреченно подумал молодой человек. Он подхватил свой бокал, вежливо, но холодно, извинился и отошел в безопасное место — поближе к мужу навязчивой дамы.

Половина одинадцатого вечера. Дети спят. Взрослые пьют вино, общаются. Кто-то играет в биллиард, кто-то гуляет по освещенным дорожкам парка, кто-то танцует.

— Достала вас моя благоверная? — пробасил рядом крупный мужчина лет пятидесяти на вид. — Да не смущайтесь вы.

— Мистер Тришел?

— Вы молоды. Возможно, вам кажутся странными наши отношения. Я люблю жену. Она любит деньги. Я делаю вид, что не замечаю ее измен. Она знает, что я знаю. Всех все устраивает.

Да, такое казалось Андрею странным. Смог бы он делить любимую женщину с кем-то еще? Вряд ли. А если бы не было другого выбора?.. Хороший вопрос. Нет, не смог бы. Наверное…

Андрей вышел на улицу. Пошел к озеру. Сел наверху песчаного обрыва, глядя на тонкую лунную дорожку. Вспомнил Ольгу. Прошел год, как он уехал. Он присматривал за ней в течение этого времени. Чувствовал себя ответственным. Заплатил домработнице, чтобы та время от времени присылала ему короткие отчеты и дала знать, если случится что-то серьезное. Общался с соседями. Нет, Усольцев не собирался шпионить. Ему не нужны были подробности. Он хотел знать, что Ольга в порядке, и ей не нужна его помощь. Андрей был в курсе, что она ходит к психологу. Эдуардо Торре. Хороший специалист. Андрей даже не поленился, съездил на два дня в Рио и лично с ним познакомился.

— О! Так вы тот самый молодой человек? — покивал тогда головой доктор.

— Ольга про меня говорила?

— Конечно…

— А хоть что-то хорошее было в том, что она говорила?

Психолог рассмеялся.

— Врачебная тайна. Это я вам как доктор говорю. А как ее друг… неоднозначно все.

— Как и все в этой жизни, — грустно вздохнул Андрей. — Как вы думаете, может лучше ее забрать отсюда?

— Обязательно. Но не сейчас. Она еще не все переосмыслила.

Андрей не слишком рассчитывал, что Ольга с ним свяжется. В чем-то Ершова была взрослая и опытная, однако в части простых человеческих отношений у нее пробел размером с Гранд Каньон. Надо бы за ней поехать. Забрать ее сюда. Решено, за несколько дней он уладит текущие дела и полетит в Рио. Вытащит ее. Пусть даже силой. Он придумает как. А там будет видно. Он не будет торопиться. Если у него есть шанс быть с Ольгой, он его не упустит. Если нет — что ж, по крайней мере они могут быть друзьями.

Усольцев предвкушающе усмехнулся. Старик все же ошибся. Ему не нужна опека Ольги, он сам сможет о ней заботиться. Андрей снова посмотрел на озеро, на серебристую лунную дорожку… Ольге здесь понравится. Точно понравится.

* * *

В то же время Ольга сидела дома. Смотрела на настенный календарь. Год, прошел целый год…

Сегодня она вколола Алинке последнюю порцию лекарства. Девочка здорова. Да, придется еще восстановить организм, истощенный болезнью и лечением. Но рака больше нет. И он не вернется. Домой Ольга пришла счастливая. Затем вспомнила… Погрустнела.

«Оль, а помнишь, ты обещала пойти со мной на карнавал?..

… Карнавал был два месяца назад!»

Она перевела взгляд левее. Большой плакат с двумя полуодетыми девушками. Она с Розой. На карнавале. Яркие и блестящие купальники цвета морской волны. Сзади огромный, подобный павлиньему, хвост. На голове корона из перьев. Макияж, достойный фильма о пришельцах. Роза, едва оправившаяся от родов, старательно втягивает живот. Они ехали на платформе, принадлежащей школе танцев, куда когда-то ходила Роза. В костюме из дешевой синтетики было жарко, обе потели как лошади, блестки отрывались и прилипали к потным рукам, каркас с перьями оказался неожиданно тяжелым… И все равно они зарядились общим весельем, обе смеются, обе машут руками и крутят попами. Видел бы ее тогда Андрей.

«… Карнавал был два месяца назад!»

Запрыгнула на колени Чудилка, с довольным урчанием подставила спинку — «почеши, хозяйка». Ольга бездумно провела пальцами по мягкой шерстке. Включила телефон, привычно открыла фейсбук. Почему-то казалось, что Андрей должен помнить этот день, что он… А что он? Никаких новых записей или фото. Тем более личных сообщений.

Уже год Ольга не видела Андрея. Год ходила к психологу. Почти год с ней жила любимая кошка невнятного некрасивого окраса. Уже год открывала ноутбук только в случае крайней нужды. Ольга все чаще вспоминала Андрея. Она следила за его страницей в фейсбуке. За его жизнью, за базой отдыха «Редвуд» — его развивающимся бизнесом, за его поездками… Каждый раз глядя на улыбчивое фото молодого человека, в груди Ольги все сжималось. Почему она раньше не видела, какой он красивый? Какой веселый, какой позитивный. Он как солнце. Возле него можно греться бесконечно. Ее тянуло к нему. Она хотела поехать, увидеть Андрея. И одновременно отчаянно этого боялась.

«Если однажды почувствуешь, что я тебе нужен — нужен как мужчина, а не как ребенок — свяжись со мной»... - в который раз вспоминала она слова Андрея.

Не считая единственного случая, когда она просила батарею, она ни разу с ним не говорила. Не писала комментарии к записям, не звонила, не посылала сообщений.

«Если однажды почувствуешь, что я тебе нужен — нужен как мужчина, а не как ребенок — свяжись со мной»… «нужен как мужчина»… «свяжись со мной»…

И вдруг решение пришло. Само. В мгновение.

— Я могу быть импульсивной! Я могу быть слабой. Я могу научиться доверять. Я знаю, что делать!

Ольга согнала кошку с колен, решительно встала и достала ноутбук.

КАЛЕЯ. В прошлом

Мартин уже десять минут ходил вокруг дома, поглядывая на окна. Солнце недавно село, в центральном зале собраний зажглась лучинка. Она там… Точно там. Со своим фан-клубом. Мартин знал о деятельности, что развернула его жена, и одобрял ее. Он уже твердо решил, что останется здесь на следующие десять лет. Хорошо, если бы они помирились. Если бы она осталась с ним. Он вздохнул и снова посмотрел на огонек в окне. Им давно стоило поговорить, но Джесс все время от него пряталась. Может, даже лучше, что она сейчас не одна? Не сможет его за дверь выставить. Мартин сбегал к себе. Они только вернулись из Централа, привезли фрукты. Набросал в корзинку яблок и рванул обратно.

Постучал в дверь.

— Кто-то опаздывает, — раздался внутри женский голос. Дверь распахнулась. Молоденькая девушка стояла на пороге. — О-о! Это вы?

Девушка посторонилась, пропуская гостя. Высокому Мартину пришлось сильно сгорбиться, чтобы войти в комнату. И без того забитое помещение стало совсем тесным. Крошечная лучинка почти не давала света, Мартин сделал в голове пометку, что надо поскорее заняться производством свечей. Или вообще электрогенератор сделать. Женщины разного возраста разместились прямо на полу и на ощупь лущили фасоль. Его жена сидела вместе с ними. Заметив Мартина, присутствующие мигом потеряли интерес к книге и начали рассматривать то его, то Джессику, чьи отношения инетерсовали их не меньше.

Джессика недовольно посмотрела на мужа, однако, как он и предполагал, ругаться перед всеми не стала.

— А я вам яблок принес, — сообщил он, отдавая корзинку. Женщины оживились. Одна достала ножик и принялась нарезать фрукты кусочками, чтобы всем хватило.

Мартин присел в уголке. Джессика продолжила чтение. «Гордость и предубеждение». Его жене нравилась Остин. Женщины внимательно слушали. Когда Джесс уставала, делала перерыв, тогда ее слушательницы начинали обсуждать прочитанное.

Когда земляне попадали сюда, заряд искина всегда использовали на усваивание знаний. У Мартина был список того, чего не хватало поселкам, и новоприбывшие в ближайшие дни мучились от головной боли, но записывали в мозг необходимую информацию, а затем диктовали и записывали справочники. Сейчас у них был портативный силовой генератор. Сейчас можно было извлечь многие знания, но… кому они будут нужны, если почти все земляне покинут это время? А художественные книги? Аскер ни разу не подумал о книгах. А ведь простая текстовая информация достаточно легко усваивается. Они могли бы устроить небольшую библиотеку. Людям и такая «пища» нужна. Рикар обещал оставить ему генератор силового поля. На десять лет, конечно, его не хватит, но на два-три…

Фасоль закончилась. Валентина принесла всем чай. И теперь женщины просто отдыхали, наслаждаясь своим временем.

Через полтора часа члены литературного кружка начали расходиться. Джессика попыталась выскользнуть одной из первых, но Мартин поймал ее за запястье. Джесс несколько раз дернула руку, но ее крепко держали. Не устраивая скандала, вырваться было невозможно. Женщины одна за одной покидали зал, последней выходила девушка, что открывала Мартину дверь. Она бросила лукавый взгляд на мрачную Джессику и, выходя, прикрыла за собой дверь, отрезая оставшуюся пару от всего мира.

Джессика сердито потрясла освободившейся рукой. Недовольно посмотрела на Мартина и отвернулась. Не было у нее настроения на серьезные разговоры. Молчание длилось. Джессика демонстративно смотрела в окно. Мартин смотрел на нее. Наконец, она не выдержала.

— Ты что-то хотел?

— Да. Я видел тебе яблока не хватило. Вот держи.

Он достал еще одно из кармана штанов. Джессика покосилась на яблоко, затем взяла его.

— И это все? — недоверчиво уточнила она. А как же важные разговоры? Выяснение отношений? Разборки, кто прав, а кто нет?

— Все, — легко согласился ее муж.

Затем первым прошел к двери и приглашающе распахнул ее. Джессика почувствовала укол разочарования. В глубине души она ожидала… чего? Очередных оправданий? Заверений в любви?

Мартин вдруг поклонился.

— Я слышал, ты из новеньких. У нас не было возможности познакомиться. Я Мартин.

Джессика с удивлением посмотрела на мужа. Это что? Приглашение начать заново?

— Я… э-э-э… мне мама не разрешает разговаривать с незнакомыми, — неожиданно для себя выпалила она. Мартин с облегчением выдохнул — она включилась в игру, это обнадеживало.

— Даже с президентом?

Джессика хмыкнула.

— Ну если с президентом, то, наверное, она против не будет.

Джессика вышла на улицу. Поселок тонул в ночной темноте. Кое-где теплым оранжевым светом поблескивали в окнах лучинки. Да калейские луны серебрили дома и деревья.

— Поздно уже. Я провожу тебя, — сказал Мартин и первым шагнул вперед, не давая возможности отказаться.

Они медленно и молча шли по проселочной дороге. Джессика вдруг вспомнила такие же провожания. Те, что остались в ее молодости. Когда Мартин провожал ее по универскому городку до общежития. Их родители пропадали в рейсах. Они и сейчас там пропадают, безучастные к судьбе детей и внуков, довольствующиеся редкими встречами. Ненормальные военные семьи…

А они так же тогда шли рядом. У каждого в голове теснились тысячи мыслей и вопросов, и каждый боялся что-нибудь сказать и разрушить хрупкое очарование момента. Молодость всегда волнительна и прекрасна в своих чувствах. Джессика вдруг почувствовала себя молоденькой девушкой, в груди защемило от предчувствия чего-то волшебного. Словно в ответ на ее мысли, Мартин взял ее за руку. Между прочим, словно ничего не произошло, не сбивая шага и даже не глядя в ее сторону. Джессика вздрогнула от этого касания, но руку не убрала.

Мартин довел ее до дома и попрощался на пороге, не пытаясь напроситься в гости.

— На рассвете мы снова уезжаем, — произнес он, глядя мимо нее. Затем поднял голову, поймал взгляд. — Вернемся только через две или три недели. Не хочешь поехать с нами?

Джессика глубоко вдохнула. Да! Да! Хочу! — закричало что-то внутри нее. Она прикусила губу.

— Нет, спасибо, — отвитила она стараясь, чтобы голос прозвучал как можно ровнее.

Мартин вздохнул.

— Ладно. Тогда приглашаю тебя на свидание. Не сейчас. Когда вернусь в следующий раз.

Джессика открыла рот, чтобы ответить, но Мартин приложил палец к ее губам.

— Возражения не принимаются. Всего одно свидание.

Он быстро чмокнул растерянную Джессику в щеку и растворился в темноте.

ЗЕМЛЯ. США. 21 век.

На два дня позже

Раннее утро — серое и сырое. С одной стороны протянулась примыкающая к трассе улочка крошечной американской деревеньки. Одно кафе и два магазина, расчитанныебольше на проезжающих, нежели на местных жителей. С другой стороны — поле, сменяющееся на горизонте то ли лесом, то ли лесопосадкой. И Ольга посредине. Сонная ирастрепанная, в летней футболке, не спасающей от утренней прохлады. С небольшой спортивной сумкой в руках. Повезло, что водитель автобуса согласился высадить ее здесь, а не в соседнем городке, где была ближайшая остановка. Ершова зябко повела плечами, глядя на дверь кафе с табличкой «Закрыто». Впрочем, хозяева уже встали. Наверху горелсвет, а из вентиляции вкусно пахло булочками. К холоду прибавился некстати проснувшийся аппетит. Может, ее пожалеют и впустят?

Ольга шагнула вперед и тут же споткнулась. Ремешок босоножки, не выдержавший переезда, оторвался еще вчера вечером. Ольга пыталась прицепить его одолженнымстеплером, затем приклеить суперклеем… В итоге примотала липкой лентой. Острый залом скотча натер ногу, а ремешок все равно регулярно отваливался. Купить новые туфлиона не могла… Ершова грустно вздохнула, потрогав пальцами последнюю двадцатку, что осталась в кармане. Идея, пришедшая в голову позавчера вечером и вызвавшая такойэнтузиазм, уже не выглядела ни умной, ни удачной. Ольга постучалась в кафе.

Забилась в дальний угол, заказала кофе и завтрак. Поправила оторвавшийся ремешок босоножки. Поставила рядом спортивную сумку, где спала Чудилка. Три пары сменного белья, одна запасная футболка и последняя двадцатка в кармане, из которой половину она сейчас отдаст официантке. Ольга шумно вздохнула. В груди защемило от волнения. Ершова в сотый раз назвала себя идиоткой…

Позавчера вечером, всего сорок девять часов и сорок минут назад, Ольга еще сидела в своей квартире в Рио.

Мысли упорно крутились вокруг Усольцева. Поехать что-ли к нему? Ну поедет она, и что?.. Поздороваются, попьют чай как старые знакомые… Андрей займется работой, а она, Ольга… вернется обратно?

Ну и пусть. Пусть даже просто в гости. Они же взрослые люди. Особенно она, Ольга, майор Ершова! Сколько раз она рука тянулась к телефону, чтобы заказать билеты на самолет и каждый раз останавливалась. Ольге было страшно. Страшно звонить Андрею. Страшно ехать.

«Чего я сама хочу?…» — в который раз спрашивала Ольга саму себя. И где-то в душе знала ответ. Да, она хочет поехать. Хочет с ним встретиться. Дать шанс их отношениям…

Вдруг в голову пришло решение. Внезапное, порывистое, нелогичное, несвойственное прежней Ольге. За считанные часы она избавилась от всего балласта, что стоял между ней и Андреем. Она продала акции. Создала благотворительный счет, перевела туда деньги и отправила данные Эдуардо. Пусть создаст фонд помощи больным раком. Написала дарственные на дом и машину. Раздала вещи. Выбросила банковские карточки. Осталась в джинсах и футболке с небольшой спортивной сумкой. И с минимумом наличных денег — ровно столько, чтобы хватило на дорогу до Андрея. На билет в один конец. Позвонила на прощание Розе, Эдуардо и Марии. Узнала, что она молодец (что едет к Андрею), хоть и дура (только дуры отказываются от кучи денег).

На улице посигналила машина, вырвав Ольгу из раздумий. Ну вот она почти на месте… Кофе оказался слишком горьким. Ольга бросила еще одну ложку сахара и машинально размешала. До Редвуда осталось рукой подать. Семь километров. Она пройдет их пешком. И встретит там Андрея. Ольга не могла подавить волнение.

«Будто экзамен в школе сдавать собираюсь», — подумала она, отодвигая нетронутый завтрак. Аппетита не было.

Ольга сделала глубокий вдох и выдох. Попросила счет, достала двадцатку. Руки ощутимо дрожали. И вдруг…

Открылась дверь кафе, молодой человек — высокий, широкоплечий, загорелый — вошел, загородив собой проход. Андрей? Сердце застучало как безумное. Ольга с трудом перевела дух, облизала пересохшие губы. Замерла в ожидании. Сейчас он обернется и увидит ее.

Молодой человек придержал дверь, опуская вперед симпатичную черноволосую девушку. Приобнял ее за плечи, поцеловал в щеку. Девушка повернулась, Ольга тихо ахнула. Тонкий вязаный свитер многозначительно обтягивал округлый животик. Ершова отпрянула, стараясь спрятаться за редкими листьями фикуса. Как хорошо, что она села в углу, за самый дальний столик.

Андрей не смотрел в ее сторону. Его внимание занимала лишь спутница. Он провел ее к столику у окна, приветственно махнул рукой официантке, даже не озвучив заказ. Похоже, они здесь частые гости. Через несколько минут Андрею принесли кофе, девушке сок. Сидя друг напротив друга, они вполголоса разговаривали, слегка подавшись друг к другу, как люди, которым вместе комфортно. Ольга не слышала слов. Вот Андрей что-то сказал, девушка в ответ рассмеялась. Откинула назад длинные волосы, ласково посмотрела на парня. Протянула руку, стерла с его щеки невидимое пятнышко.

Ольга, едва дыша, наблюдала за парой. Если раньше и были какие-то сомнения, то теперь они исчезли. Ольга поняла, что безумно хочет быть на месте этой девушки. Хочет сидеть в кафе с Андреем, ловить его восхищенные взгляды, смеяться над его шутками.

«Я опоздала», — признала она, чувствуя как что-то внутри обрывается. Глаза невольно наполнились слезами. В груди стало тесно. Ольга опустила взгляд. — «Ничего, я справлюсь. Первый раз что-ли? Я сама виновата. Сама виновата…»

Захотелось сбежать. Подальше. Спрятаться где-нибудь. Укрыться. Только где? У нее сейчас даже на автобус денег не хватит… Ничего, она справится. Поймает попутку до соседнего города. Там найдет работу. Выкрутится… В крайнем случае позвонит Розе или Эдуардо, признает, что была дурой и попросит денег взаймы… Ольга смахнула рукой слезинку.

Снова звякнул колокольчик. В кафе вошел еще один человек. Его Ольга узнала по фотографиям с сайта. Майк Торн — Партнер Усольцева, совладелец базы отдыха. Мужчина лет тридцати с небольшим на вид прошел к столику, сел рядом с девушкой. По хозяйски обнял ее за талию, привлекая к себе. Девушка привычно положила голову ему на плечо. Так это жена Торна…

Ольга не знала плакать ей или смеяться. Не привыкла она к таким скачкам чувств. Не знала, что с ними делать. Снова появилось желание сбежать… Спустя десять минут Майк Торн с женой ушли. Андрей пил кофе, глядя из окна на улицу. Ольга разглядывала парня. Он изменился. Не внешне, но… выглядел взрослым, уверенным в себе. Такого уже не назовешь мальчишкой, как она привыкла делать. Ольга вздохнула.

«Вот он, твой шанс», — уговаривала она себя встать и подойти к Андрею. — «Нет, я не смогу. А вдруг у него есть девушка? Не эта, так другая. Какая глупая была идея»…

Андрей встал, бросил на стол пару банкнот. Ольга пододвинула ногой сумку, намереваясь сбежать, как только уйдет Усольцев. От толчка проснулась Чудилка, обнаружила себя закрытой в сумке и принялась вопить и царапаться. Ершова быстро наклонилась, едва не спрятавшись под столом, надеясь, что Андрей не обратит на нее внимания.

Успокоила кошку, поднялась и наткнулась на знакомый взгляд. Усольцев стоял рядом.

Застыло время, приглушились звуки кухни, смазалась картинка кафе… не осталось вокруг ничего — лишь бешеный стук сердца, затуманенные слезами глаза и немигающий взгляд напротив. Андрей тоже замер, неверяще глядя на девушку.

— Ольга?.. Ольга! Оленька!

В секунду он сгреб ее в охапку вместе с ее сумкой. Сдавил до хруста в ребрах. Бешено завопила в сумке прижатая Чудилка.

— Приехала! Сама приехала! Поверить не могу!

Андрей на мгновение отстранился, посмотрел Ольге в глаза.

— Ты что, плакала?

Вместо ответа Ершова шмыгнула носом, глаза снова покраснели и наполнились влагой.

— Прости. Прости меня. Я была такой дурой.

Андрей снова привлек ее к себе. Ольга уткнулась ему в плечо, чувствуя, как текут слезы. Рука Андрея мягко гладила ее по голове, перебирала пряди волос. От мужского тела шло уютное тепло.

— Тихо-тихо… все хорошо. Молодец, что приехала. Я так рад тебя видеть. А где твоя машина, я не видел ее на улице?

— Нет больше машины. Ничего нет. У меня есть вот эта сумка, кошка, порванные босоножки и десять долларов… — Ольга вздохнула. — Я много думала о том, что ты сказал тогда…

— Ш-ш-ш… не надо. Прости, я не хотел тебя обидеть. Злился и наговорил чего-то. Это все неправда.

— Нет, ты был прав. Я не умею быть слабой и зависимой. Не умею доверять. Не привыкла к чужой заботе. Но я работаю над собой. Я раздала все деньги… у меня теперь ничего нет. Только ты…

Андрей рассмеялся. Ольга, не ожидавшая такой реакции, ткнула его в бок.

— Так значит, у тебя всего десять долларов и кошка? Это же здорово!

Усольцев закинул на плечо сумку с орущей животиной, затем посмотрел на порванную обувь девушки и без предупреждения подхватил Ольгу на руки. Ершова дернулась, но Андрей лишь крепче прижал ее к себе.

— Т-с-с… я прекрасно помню, что ты не только можешь сама дойти до машины, но еще и меня с кошкой донести на плечах. Но зачем? Ты же теперь слабая и беззащитная.

Андрей снова рассмеялся. Ольга несильно его пнула, однако попытки вырваться оставила.

«Я слабая и беззащитная», — мысленно повторила она. — «Я слабая. И беззащитная».

Мысль оказалась неожиданно приятной. Ольга расслабилась и с улыбкой положила голову на плечо Андрею.

Глава 17

Калея. В прошлом

Джессика нервничала. Сегодня вечером снова будут танцы. Сегодня вечером будет обещанное свидание. Она успела расслабиться. Пропало то удушающее, даващее чувство потери и безысходности, что преследовало ее в последние недели. Она была готова снова открыться, поверить, почувствовать себя счастливой. Она не брала с собой платьев, рассматривая перемещение в прошлое, как работу. Однако женщины, невесть как узнавшие о предстоящем свидании, принесли ей одно из тех, что носили в поселке. Только вышитое и украшенное мелкими деревянными бусинами. Джессика растрогалась до слез.

Валентина регулярно рассказывала ей новости. В том числе о том, что Райдер-старший, Мартин, и еще некоторое количество землян хотят остаться здесь еще на десять лет. Что Валентина останется с мужем. Что подготовка подходит к концу. И назначена дата отбытия — через месяц. Джессика нервничала. Валентина успела обсудить предстоящие десять лет жизни здесь с мужем, взвесить за и против, успела привыкнуть к этой мысли. Джессика нет. Их непонятные отношения с Мартином не давали возможности строить планы. Впрочем, это были отговорки. Джессика прекрасно понимала, что все зависит от нее… И одновременно не зависит. Мартин идет навстречу, он хочет соединить семью. А Джессика? Да, она тоже этого хочет — с этим стоило согласиться. А хочет ли она остаться здесь еще на десять лет? Это был очень сложный вопрос. Она не молода. Без современной медицины, она за несколько лет превратиться в старуху. Будет ли Мартин ее тогда любить? А если она не согласится остаться, последует ли он за ней в будущее? Или его гиперответственность оставит его здесь? Джесс не любила таких вопросов. Не любила ставить ультиматумов типа «или я, или работа». Она пыталась просто об этом не думать. Однако мысль все равно неуютно возилась на краю сознания.

Джессика знала, что ее муж приехал утром. И думала, что Мартин придет напомнить о свидании. Но он не пришел. Не прислал даже записки. И к вечеру женщина начала волноваться и чувствовать себя неуверенно. Вот она вырядилась и ждет неизвестно чего. А он, возможно, вообще забыл о ней и обещанном свидании!

Вечерело. До слуха Джессики донеслись первые звуки музыки. «И костер, наверное, уже разожгли», — подумала она, разрываясь между желанием снять, к черту, это платье и желанием пойти на танцы одной и показать Мартину, что он не единственный мужчина в мире. В этот момент в дверь постучались. Сердце замерло. Джессика трясущимися руками поспешно пригладила волосы, испытывая непреодолимое желание посмотреть в зеркало и убедиться, что она хорошо выглядит. Увы, зеркала не было. А нетерпеливый стук повторился. Она открыла дверь.

Мартин… Стоял на пороге и неуверенно улыбался. Протянул Джессике примятый букетик.

— Ты прекрасно выглядишь! — прошептал он.

— Ты тоже…

Джессика заметила, что его рубашка украшена вышивкой идентичной той, что была на ее платье. Похоже, жительницы деревни не только ее подготовили ко встрече. Она шагнула вперед, ожидая, что Мартин привычно посторонится, пропуская ее вперед. Но он не сдвинулся с места, и Джесс врезалась прямо в него. Со сбивчивыми извинениями попыталась отстраниться, но Мартин успел ее обнять и прижать к себе. Она подняла глазза, поймала его взгляд и все мысли пропали. Мартин медленно провел второй рукой вдоль ее скулы, зарылся в волосы, потянул к себе. И спустя мгновение они целовались, позабыв и про танцы, и про костер, и про свидание. Джессика потянула мужа за собой в комнату, он захлопнул за ними дверь. Не отрываясь друг от друга, они переместились к узкой кровати. Треснуло платье Джессики от попытки Мартина его снять. Полетела на пол вышитая рубашка…

К костру Мартин с Джессикой вышли только через три часа. Женщины сначала с неудовольствием заметили, что вместо их платья на Джесс снова оказалась военная форма. Затем заметили румянец и счастливый блеск в глазах и поняли, что свидание таки удалось.

ЗЕМЛЯ. США. 21 век

Усольцев донес девушку до машины и умудрился засунуть ее на переднее сиденье, так и не поставив на землю. Ольга осмотрелась. На заднем сиденье лежал дорожный чемодан.

— Ты собираешься куда-то ехать? — спросила она.

— Собирался, — ответил Андрей, садясь рядом.

Через полминуты он протянул ей несколько распечатанных на принтере бумаг. Электронный билет и посадочный талон. На рейс…

— До Рио?!

— Да, — хмыкнул Усольцнев и протянул ей еще пару листов. Обратные билеты. Но уже на двоих — для него и для Ольги. — Я уже устал ждать, пока ты определишься. Хотел полететь за тобой. И при необходимости вытащить тебя из дома силой.

Ольга представила себе картину, где Андрей вытаскивает ее силой из дома, а рядом выглядывает из окна Роза и дает советы… И негромко рассмеялась. В груди защемило от нежности. Значит, Андрей помнил о ней…

По дороге Усольцев заехал к обувщику. Тот наспех починил босоножки, но предупредил, что долго они не продержатся.

— Извини, в поселке нет магазинов — купили бы новые. Сегодня отдохнешь, а завтра в город съездим.

— Расскажи мне про Редвуд, — попросила Ольга, волнуясь и не зная, с чего начать разговор.

— Тебе там понравится, — ответил Усольцев. — Я надеюсь.

Оказалось, что уехав из Рио, Андрей начал думать, чем ему заняться. Деньги у него были. Его часть бразильского бизнеса приносила неплохой доход. Но без дела сидеть не хотелось. И, одновременно, хотелось чего-то такого, к чему лежала бы душа. В последнее время он все чаще вспоминал детство, родителей. Хотелось к земле, к природе. Он успел напридумывать десятки идей, прежде чем встретил Майка Торна — нынешнего партнера. Майк был старше и опытнее в бизнесе. У него были полезные связи. Он недавно женился и хотел уехать из города.

— Мои дети будут жить на природе!

У Андрея была куча энтузиазма, хорошая кредитная история, небольшой опыт в строительстве. Да и не только. Еще и внушительное количество акций, которые на его имя оформляла Ольга. И пусть Андрей не собирался ими пользоваться, однако для банка, давшего ему кредит, такое финансовое прикрытие было как нельзя кстати.

Молодые люди быстро сдружились. Сама собой пришла идея устроить базу отдыха.

— Домики в лесу… Уже лет сорок как непопулярны. И ездят туда только старушки с вязанием, — заметила Мег, жена Майка. И была права. Отчасти.

— Мода ходит по кругу, — парировал ее муж. — Кроме того… мы изначально нацелимся на другой сегмент. На богатых клиентов, на экологию, на отдых от шума города. Это как… способ снять стресс. Можно ходить за тем же к шринку и платить кучу денег, а можно будет приехать к нам. Не волнуйтесь, первых клиентов я найду. А дальше все зависит от нас — захотят ли они приехать к нам еще раз.

И они втроем взялись за работу. Выкупили существующую базу, переживающую не лучшие времена. Максимально быстро обновили. И продолжали достраивать.

Майк слово сдержал — нашел первых посетителей. Достаточно состоятельных. Мег качала головой, говоря, что никто не станет платить кучу денег за возможность пожить в недостроенном доме. Однако… клиенты не только там жили, но многие с удовольствием взялись за топор и молоток. И приняли посильное участие в работе. Жена Майка удивлялась, качала головой и шла развлекать жен. Майк был прав. Есть люди, готовые заплатить за возможность пожить на природе, помахать утром топором, заготавливая дрова для вечерних шашлыков. Их жены фотографировали раздетых до пояса мужей и выставляли фото в Инстаграм и Фейсбук с подписью «мой мачо».

В общем, в любом стартапе есть доля везения. И Андрею с Майком повезло. Всего за год они не только создали, но и раскрутили свое предприятие. Места были забронированы на полгода вперед. База продолжала строиться и расширяться.

Об этом кратко и рассказал Усольцев по дороге. Среди деревьев показался просвет и машина выехала на территорию базы. Андрей припарковался, помог Ольге выйти.

— Вон там административный корпус. Там же ресторан. Тренажерный зал. Бассейн. Дальше домики для туристов. Мы с Майком и персоналом живем с другой стороны. А вон там, видишь, озеро блестит. Рыбу ловить можно, если захочется. Специально разводим. Сейчас я тебе все покажу. А вон и Майк с женой.

К ним направлялась та самая беременная девушка и мужчина, которых она видела в кафе.

— Андрей, поверить не могу! Ты с девушкой! А разве ты не улетел…

— Знакомьтесь, это Ольга, — перебил приятеля Усольцев.

Выражение лица Майка мгновенно изменилось. Он посмотрел на Ершову как на привидение. А Мег заулыбалась.

— Я знала. Знала! Я выиграла! — засмеялась она. — Я верила, что она существует. Андрей, я так рада, что твоя девушка наконец приехала!

— Та самая Ольга? — обескуражено произнес Майк.

Андрей довольно кивнул. А Ольга нахмурилась.

— Та самая? — переспросила она. Она вопросительно посмотрела на парня, затем на Майка и Джессику. — И что он про меня рассказывал?

— Непростительно мало, — отмахнулся Майк. — Только то, что у него есть девушка, и она обязательно приедет. Но за год, мы уже привыкли считать, что Андрей тебя то ли придумал, то ли просто использует как отговорку, чтобы девицы местные не наседали. Мы вон даже с женой поспорили…

— Кхм-кхм… нам пора, Ольга устала с дороги, — невежливо вклинился Усольцев, взял Ершову за локоть и потянул за собой, пока его приятель чего лишнего не наговорил.

Он отвел Ольгу к небольшому домику на отшибе. Старый, деревянный, со скрипучим крыльцом, он чем-то напомнил Ольге Калею. Окна со ставнями. Девушка прошла внутрь.

— Здесь небольшая кухня, она же гостиная, есть чай и закуски. За нормальной едой лучше в ресторан ходить. Тут ванная. Там моя спальня. А здесь…

Андрей умолк. И Ольга поняла почему. На двери висела деверянная табличка. С ее именем.

«Ольга Ершова», — вслух прочла она. И внизу дополнительная табличка:

«Зарезервировано пожизненно».

Она провела пальцем по вырезанным буквам. Значит, он действительно ждал ее. Ольге вдруг стало неловко. И оттого, что она так долго тянула с отъездом. И оттого, что сейчас понятия не имела, что будет с ней завтра. На что рассчитывает Андрей. Неопределенность, невозможность контролировать ситуацию выбивала ее из колеи.

— Войдешь? — прошептал сбоку Андрей.

Ольга подняла глаза. Парень внимательно следил за ее реакцией.

«А ведь он ждал меня. Готовился. Он тоже сейчас волнуется», — вдруг поняла она. На душе потеплело. Она медленно повернула ручку и толкнула дверь.

Просторная светлая комната с широкими окнами и светлыми занавесками. На полу тонкий коврик. Большая низкая кровать в одной стороне. Небольшой письменный стол в другой. Два кресла на балконе. Дверь в гардеробную. И много-много свободного места.

— Я помню твою квартиру. Не в Рио. А там… Она была пустая. Я подумал, что тебе нравится пространство. И оставил только самое необходимое.

Ольга застыла. Она бы сама не сделала лучше. Андрей был прав. Ей действительно больше ничего не нужно. Она медленно переводила взгляд то в одну сторону, то в другую, рассматривая свой новый дом. Видимо, молчание затянулось…

— Если тебе что-то не нравится, мы поменяем. Прямо сегодня!

В ответ Ольга рассмеялась.

— Не надо ничего менять. Ты прав, это идеальная комната для меня.

Ольга прошла в ванную. После душа без зазрения совести сняла с крючка халат Андрея. Принюхалась к чужому запаху. Почему-то идея носить его вещь вдруг показалась на удивление привлекательной. Вышла, заметила, как проводил ее взглядом Усольцев. В гостиной на столике ждал завтрак. Но Ольга была не голодна. Она вдруг остро почувствовала, что они одни в этом домике. Андрей почувствовал ее неловкость.

— Может, покажешь мне территорию? Или озеро? — спросила Ольга.

— Конечно.

До вечера Ольга гуляла. Сначала с Андреем. Затем, когда он сослался на дела и ненадолго исчез, одна. Она сидела на краю обрыва. Смотрела на спокойную гладь озера и чувствовала, как приходят в порядок мысли и чувства. Ближе к вечеру снова начала нервничать. Как поведет себя Усольцев? Чего он ждет от нее? Однако ничего не произошло. После ужина он проводил ее в комнату, пожелал спокойной ночи и ушел. В комнате Ольга нашла длинную мужскую футболку с запиской:

«У тебя, наверное, нет ночной рубашки».

Девушка улыбнулась. Вообще-то она могла и без нее спать. Однако жест показался трогательным, она надела футболку Андрея и мгновенно уснула.

* * *

В город за покупками они собрались только через три дня. Ершова ожидала, что ее отвезут на машине, но ошиблась. Вместо этого Андрей отвел ее в крытый гараж, сообщив, что у него есть сюрприз. На входе закрыл ей глаза, провел внутрь. Отпустит руки…

— Это… Это то, что я думаю?! — не сдержала возгласа Ольга.

— Да. Это мотоциклы! Вот это твой.

Ершова была готова расцеловать Андрея за такой подарок. Она подняла на него светящиеся радостью глаза.

— А как на нем ездить?

— Не намного сложнее, чем на солокаре. Но опаснее, поэтому быстро ездить не будешь. Я научу.

Андрей протянул ей шлем. Затем вывел по очереди мотоциклы из гаража.

— На сегодня задача добраться до города и обратно.

До города они добрались через два дня. Ольга продолжала чувствовать себя неприлично счастливой. Внутри проснулась несвойственная ей игривость. Хотелось флиртовать, хотелось беззаботно смеяться, хотелось чусвствовать себя раскованной и ветренной. Знать бы еще, как это делается. В магазине одежды она сначала неловко замерла — непривычно было, что кто-то будет за нее платить. Она в растерянности смотрела по сторонам, размышляя удобно ли будет покупать много. А вдруг окажется дорого? От раздумий ее спас Усольцев. Он просто сгреб кучу одежды и затолкал Ольгу в примерочную вместе со всем этим ворохом. А дальше Ершова почувствовала себя героиней молодежного фильма. В каждом новом предмете гардероба она выходила из примерочной. Сидящий рядом Андрей либо улыбался и показывал палец вверх, либо морщился и качал головой. В итоге девушка расслабилась, включилась в игру, и в конце они дружно хохотали, когда та начала строить из себя то поп-диву, то девчушку-оборванку, то еще кого. Усольцев заплатил за все, что подошло и отправил домой курьером. Затем пришла очередь обуви.

Прошло три недели. Ольга совсем освоилась и расслабилась. Да, она по-прежнему временами чувствовала неудобство от собственной зависимости. А вдруг завтра что-то случится с Андреем. А что она тогда будет делать? Ершова гнала от себя такие мысли. Вот будет проблема — тогда и думать о ней будет. Размеренный распорядок дня давал уверенность в завтрашнем дне. Она много гуляла. Иногда одна, иногда с Андреем. Ездила на мотоцикле, купалась в озере. Присматривалась к Усольцеву. Каждый вечер он провожал ее до комнаты, даже не пытаясь напроситься внутрь. Как непохоже это было на того Андрея, каким он был там, в ее мире. Неужели уважал ее желание побыть одной? Не хотел торопить ее? Или что?.. А, модет, он тоже чувствует себя неуверенно? И опасается ее отказа? Ольга, сначала со страхом ожидавшая, что Андреей начнет приставать, внезапно осознала, что страх сменился ожиданием и даже раздражением. Ну чего же он медлит? Или ждет, что она сделает первый шаг? Даже кошка, предательница, быстро почувствовала вкус свободы, наплевала на хозяйку и весь день носилась по лесу, а ночевала на кухне. Несмотря на обилие людей вокруг, Ольга вдруг почувствовала себя особенно одинокой.

Как-то утром девушка проснулась от громких ритмичных звуков. Андрей на улице, прямо возле их дома, колол дрова. Она выглянула из-за занавески. Засмотрелась на голый торс парня. Представила, что могла бы сейчас выйти, коснуться… Дыхание перехватило. Она отпрянула от окна, прижала прохладные ладони к пылающим щекам, чувствуя себя пятнадцатилетней девчонкой. Постояла так несколько минут и снова выглянула. На этот раз Андрей ее заметил, помахал рукой.

После обеда они снова ушли гулять. Разговаривали обо всем на свете. Усольцев все чаще говорил о доме — о том, где он вырос. О своей семье, деревне. О войне. О том, о чем раньше никогда не рассказывал. Ольга тоже вспоминала прошлые годы. В этот раз они забрели довольно далеко. Не заметили, как сгустились тучи и начался дождь. Домой прибежали промокшие до нитки.

— Беги в душ, я тебе горячего чаю сделаю. Не хочу, чтобы ты простыла.

Ольга послушно пошла в душ. Вернулась в полумрак своей комнаты. Cледом зашел Андрей, держа чашку с чаем. Сам Усольцев даже переодеться не успел. Ольга смотрела на мокрую футболку, облепившую грудь парня, на капли стекающие с волос на лицо…

— Я не хочу чаю… — хрипло произнесла она, глядя ему в глаза. Андрей не отводя взгляда, поставил чашку на стол. Сделал шаг навстречу. Медленно, словно ожидая подтверждения, что он правильно ее понял. Ольга развязала халат, подошла ближе, прижалась, обхватив парня руками, чувствуя как холодит кожу мокрая ткань его футболки. А дальше… они бросились друг к другу с голодной, подогретой долгим ожиданием страстью. Без посторонних мыслей, без участия рассудка, потеряв контроль. Только чувства, только ощущения. Задыхаясь от волнения, сгорая в объятиях друг друга, сходя с ума от невозможности насытиться. Они так и не сказали друг другу ни слова. Заснули поздно ночью, не разрывая объятий.

Проснулась Ольга рядом с Андреем, прижимаясь к его теплому боку. Нашла это приятным. Правильным. Гармоничным. Словно наконец нашла свое место. Посмотрела на расслабленное лицо спящего мужчины. Повозилась немного, устраиваясь поудобнее и снова задремала.

Глава 17

КАЛЕЯ. Прошлое

Уже целый месяц Джессика была счастлива. Снова чувствовала себя красивой, любимой, желанной. Поверила, что все у нее сложится. Они так и не говорили с Мартином о том, останется ли она. Наверное, Мартин боялся задать этот вопрос, и откладывал разговор на потом. Он тоже понимал, что Джессике за восемьдесят и без современной медицины ей здесь будет сложно. Завтра Рикар заберет землян в будущее. Но она уже решила — она останется здесь. С Мартином. И с Валей. За десять лет у нее даже внуки могут появиться…

Погруженная в свои мысли, Джессика вышла на край поселка, прошла мимо общей кухни, мимо грядок, где сейчас возилось несколько женщин. В одной из них она узналаЛушу, но в этот раз девушка не вызвала у нее неприязни.

«Я отпустила. Я отпустила прошлое», — подумала Джессика, чувствуя необыкновенную душевную легкость и желание поделиться своей любовью со всем миром.

Луша, между тем, нарвала укропа, повернулась обратно к кухне. Не дойдя нескольких метров, вдруг быстро поставила корзинку на землю и, зажимая рукой рот, бросилась всторону леса. Ей плохо? Джессика последовала за ней.

Луша склонилась над землей. Ее рвало, и она вытирала рот сорванным с куста листом. Джессика похолодела… Конечно, ей и раньше приходила в голову мысль — а останетсяли та ночь, что ее муж провел с Лушей, без последствий. Но прошло три месяца! Если бы Луша была беременной, уже давно стало бы известно! «Господи, пусть это будетотравление. Пусть это будет банальное пищевое отравление!» — мысленно попросила она, склоняясь над девушкой. Та подняла виноватые глаза… вопрос повис в воздухеневысказанным.

А Джессика тяжело опустилась на землю, чувствуя, как больно ранят осколки вновь разбившейся мечты… Что бы они не сделали — по-старому уже ничего не будет.

— Помечу ты ничего не сказала? — глухо спросила она.

— Не хотела вам мешать, — ответила девушка. — Думала, все равно скоро уедете. А я уж как-нибудь тут… Не одна я такая. Без мужа с ребенком. Помогли бы. Всем миром детейподнимаем.

Джессика мысленно застонала. Вот была бы на месте Луши другая — умнее, красивее, стервознее. Можно было бы найти виноватую, обвинить разлучницу. Показать мужунастоящий характер змеюки… Но нет. Луша — простая, глуповатая, домашняя. Многие мужчины были бы рады такой жене. Всегда накормлены, обласканы, дети ухожены, домуютен. На нее даже злиться не получалось. Такая же жертва обстоятельств…

— Не говорите мужу, если не хотите. Я тоже не скажу, что видела вас. Пусть, если что, пусть потом меня винит — я переживу. Зато ребеночек будет.

Последняя фраза прозвучала с нежностью. Луша уже любила своего ребенка.

— Приходи ко мне днем. Посмотрю, как развивается плод, — сказала Джессика напоследок, поднимаясь.

Побрела обратно в поселок. В голове билась мысль: «Надо сказать Мартину». Она прошла до его дома, постояла, не решаясь войти. Походила туда-сюда. «Надо» боролось с» не хочу». В голове крутились мысли одна нерадостнее другой. Мартин не бросит своего ребенка ради нее. А если бросит, то сможет ли она его уважать после этого? Или житьс двумя женами здесь в поселке? Нет уж, пусть для местных это нормально. Но не для нее. Что же делать?! Когда Джессика уже практически решилась сбежать, дверьоткрылась, на пороге показался Мартин.

— Что ты тут круги наворачиваешь? Заходи!

Едва закрылась за ними дверь, Мартин попытался обнять жену, но та увернулась. Указала ему на деревянную колоду, сама села напротив на кровать. Как в их первый разговор, Джессика покосилась вниз. Снова этот чертов коврик между ними.

— Луша беременна, — сразу выдала она. И замолчала.

Мартин тоже молчал. Новость оказалась неожиданной. И несвоевременной. Завтра Рикар забирает землян в будущее. Он с Джоном Райдером решили пока остаться. Он как раз собирался поговорить об этом с Джессикой. Был уверен, что она останется с ним. В крайнем случае был согласен отправиться с ней в будущее, оставив дела на Джона. А теперь сидел в растерянности, перебирая возможные варианты, везде находя недостатки и не зная, что делать.

— Мы с Джоном хотели остаться, — мрачно сообщил он.

Джессика кивнула — она и так давно об этом знала.

— Я тоже. Хотела, — ответила она. — Теперь не хочу. Я… я не смогу видеть ее каждый день. Тебя с ней. Ребенку нужен отец! Ты все равно будешь о нем заботиться. И о ней — она же мать твоего ребенка. Ты будешь опекать Лушу, пока она беременна. А потом ей нужна будет помошь, потому что ребенок маленький. А я… буду ревновать. Я — не такая добрая, как Луша. Я так долго ждала тебя. Я не готова тебя с кем-то делить!

— Джесс, я люблю тебя. Я тоже тебя ждал. Ты важнее всех. Я сделаю так, как будет лучше для тебя. Захочешь, я все брошу. Я отправлюсь завтра с тобой в будущее. А Луше помогут Джон и Валя. Или останусь здесь с тобой и сведу контакты с Лушей к минимуму.

Его слова должны были утешить, но вызвали только злость. Легче всего переложить решение проблемы на нее! Джессика снова вспомнила, как растила детей. Она тоже их растила фактически одна. Когда Валентина была маленькой, Мартин пропадал в разъездах. Затем родилась Саяна. Мартин стал меньше уходить в рейды и чаще бывать дома. Он планировал осесть на Земле. Они хотели завести еще парочку детей. Возможно, они бы все это сделали, если бы не… Саяне было всего три года, когда Мартин пропал в оранжевом пятне. Она была достаточно взрослой, чтобы спрашивать, куда подевался их папа. Почему он больше не приходит? А любит ли он их? Она тоже самостоятельно растила детей! Она заслужила свой кусочек счастья! Она столько была одна. Она хочет на кого-то опереться. Хочет чувствовать заботу и любовь. Хочет, чтобы кто-то решал проблемы вместо нее, а не перекладывал на нее ответственность.

— «Сделаю как ты хочешь», — неожиданно зло перекривляла она. — Значит, если мы останемся здесь, и я не буду чувствовать себя счастливой — я сама это выбрала! Кого винить… Если заберу тебя на Землю, тоже не факт, что все гладко выйдет… мы долго не виделись, нам придется заново привыкать друг у другу. А если что-то не сложится? Кто будет виноват? Джессика! Это она так захотела. А потом вернется Джон, у которого пройдет десять лет и будет тебе рассказывать, какой у тебя тут растет сын или дочь. И у тебя проснется запоздалое понимание, что ты мог бы и сам следить, как растет твой ребенок, воспитывать его. Или, не дай бог, с твоим ребенком что-то случится. Или не с ребенком — с твоими драгоценными поселками и поселенцами. Если в тебе вдруг проснется чувство вины и ответстсвенности — ах, я мог бы быть там и помочь. Кто будет виноват? Я буду! Потому что я потащила тебя с собой. Иди ты к черту, Мартин! Я не тридцать лет жила одна. Я всю жизнь одна прожила, пока ты рассекал космос. Я одна растила Валентину, довольствуясь крохами твоего внимания и обещаниями, как мы совсем скоро будем жить все вместе. Одна растила Саньку. Твое «совсем скоро» таки не наступило. Ты помогал всем — друзьям, коллегам, подчиненным. Ты чувствовал себя в ответе за всех! А на семью… может твоего сердца хватало на всех, но точно не твоего времени!

Мартин ошарашенно смотрел на жену. Ему всегда казалось, что Джессика понимает его. Да что там, Джессике тогда тоже так казалось. Наверное, только сейчас, став старше, она переосмыслила свою прежнюю «счастливую» жизнь.

— В тебе говорит обида. Давай, я сделаю чай. Сейчас успокоимся и все обсудим.

— Я не хочу ничего обсуждать. И видеть никого не хочу. Я привыкла к одиночеству. Я переживу. Оставайся здесь. Вряд ли я буду тебя уважать, если ты снова бросишь своего ребенка!

— Джессика, стой! — крикнул Мартин, но было поздно. Она уже выскочила, не дав ему шансов ни подумать над ситуацией, ни принять какое-то решение.

Он забежал ненадолго к Райдеру и Валентине, поделился новостями. Затем пошел в дом, где жила его жена, надеясь, что она уже остыла, и они смогут поговорить. Но Джессику не застал. Узнал, что она собрала вещи и ушла. Куда? Неизвестно. Мартин снова бросился к Райдеру, но тот Джессику не видел. Самого Мартина тем временем отвлекли — накануне отправки в будущее работы было по горло.

— Ладно, позже поищу…

Валентина через окно посмотрела отцу вслед, дождалась, когда он скроется за поворотом и отдернула ширму.

— Он ушел. Выходи.

Джессика прошла на кухню, присела за стол, взяла предложенную чашку чая. Валентина с укоризной на нее посмотрела.

— Мам, он твой муж, он тебя любит. Ты его любишь! Неужели ты не будешь бороться за свое счастье?

— С кем бороться, Валь? — устало выдохнула Джессика. — С беременной девушкой?

— Да, с беременной девушкой! Здесь каждая вторая беременная! А если не беременная, то с грудным ребенком! Тоже мне проблема!

— Нет, я не смогу остаться.

— Тогда забери его отсюда! За ребенком мы с Джоном присмотрим.

— Валь, ты тоже врач. И психолог. Сама подумай, хорошее ли это решение… Я не могу настаивать. Я вообще ничего решать не хочу. Если ему дорог наш брак, пусть сам думает. А я устала. Я хочу домой. Хочу в Университет. Зря я сюда напросилась.

Валентина села рядом, обняла маму за плечи.

— Все уладится. Я уверена, все уладится.

* * *

До самого вечера Джессика где-то пряталась. Мартин знал, что вещи она перенесла к Валентине. Но ее самой там не было — Мартин лично проверил каждый уголок. Где она собиралась ночевать, он тоже не знал — с нее станется вообще в лесу устроиться. А еще он, адмирал Аскер, столько раз решавший проблемы своих людей, в том числе личные, всегда знавший, что он делает и почему, едва не впервые в жизни чувствовал себя настолько растерянным. Поехать с Джессикой на Землю — все же не вариант. И не только из-за ребенка. Да, она права — из-за ответственности. За всех этих людей. Не за одного, а за пятнадцать тысяч детей, которых каждых год становится все больше! Благодаря ему, все эти дети в последние годы, наконец-то досыта наедаются, ходят одетыми и спят в тепле! Вся административная система на соплях держится. Он не уверен, что Райдер сможет со всем справится. За эти десять лет, они могли бы подготовить не только инженеров и ремесленников, но и хороших управленцев. Да что там — уже на примете есть несколько. А там уже и не страшно будет их здесь одних оставить. И нынешние дети вырастут — будет молодая смена. Его жена права — он не сможет не думать, а как там без него. Он не простит себе, если получит плохие новости. Если будет знать, что мог бы кому-то помочь, кого-то спасти. Он будет винить себя, винить ее. Ему придется остаться. Если бы только Джессика была с ним в это время! Но она точно решила уехать. Не держать же ее силой! Если она будет здесь несчастна…

Впрочем, был еще один вариант. Здесь пройдет десять лет, а там на Земле всего два-три месяца. Рикар и его команда разберутся с новоприбывшими и вернутся за остальными. Джессика ждала его тридцать лет… Он меньше. Если нужно, подождет еще десять… еще десять лет без нее. И вернется к ней. Но тогда Джессика будет ревновать. Вот бы поговорить с ней. Они же взрослые люди. Они могут все решить! Ну что за ребячество? И где же все-таки прячется эта чертова женщина? Мартин снова прошелся по улицам поселка, не заметив, как из-за занавески одного из домов выглядывает заплаканное лицо его жены. Из дома, в котором он бы искал ее с последнюю очередь — из дома Луши.

* * *

ЗЕМЛЯ

21 век. Весь мир.

Шри-Ланка

Андрей лежал на белоснежном песке, закинув руки за голову. Прямо над ним мерно колыхались широкие пальмовые листья.

— А я раньше пальмы только на картинках видел, — тихо проговорил Андрей, — брал книги в библиотеке… И еще в учебнике географии. Правда, я школу не закончил — война началась. Меня в первом призыве не брали в армию — восемнадцать не исполнилось еще. А в деревне все друг друга знают. Тогда я в область сбежал, соврал, что мне уже восемнадцать. Я всегда рослым был, поверили. Мамка тогда так плакала… пускать не хотела.

Андрей вздохнул. Ольга молчала, не перебивая парня — у того редко возникало желание поговорить о прошлом.

— А пальмы казались не просто далекими… Они казались такими же фантастическими и выдуманными, как… Дед Мороз, например, — Андрей вдруг улыбнулся, — а они… совсем настоящие. Просто такое дерево. До сих пор поверить не могу…

— Ты не жалеешь, что попал к нам?

— Нет, не жалею, конечно. Жизнь дала мне такой шанс, — Андрей внезапно нахмурился, — кроме того, к кому мне там возвращаться? Ни мамы, ни сестренки…

Парень помолчал пару минут, затем расслабился и принялся улыбаться.

— А бежим купаться? Давай наперегонки? А? Давай! — Андрень вскочил на ноги и принялся пританцовывать от нетерпения, снова напоминая Ольге непоседливого мальчишку.

«Ну как ему можно отказать?» — с теплотой подумла Ольга. Быстрым обманным движением сделала Андрею подсечку, свалив того на песок, а сама вскочила на ноги и без предупреждения бросилась к морю.

— Давай!

— Стой! Так не честно!

В Редвуде они прожили четыре месяца. Затем Андрей нанял вместо себя управляющего, и поехал с Ольгой смотреть мир. Они хотели все увидеть, все попробловать, все почувствовать… Они никогда не говорили о том, что за ними могут вернуться. Но каждый по-отдельности ждал этого. Ольга с надеждой, Андрей с внутренним страхом. Тем не менее, каждый спешил взять от жизни все. Лишь однажды, задумавшись, Ольга вдруг сказала:

— Это не страшно, если мы никогда не вернемся в будущее. Но я боюсь, что это произойдет только в том случае, если с людьми, которые мне дороги, тоже что-то случится. Например… Если та машина времени забросила невесть куда не только нас и Ярика, а всех, кто был в комнате?

Ольга покачала головой. В ответ Андрей обнял ее.

Ольга с Андреем валялись на кровати, пялясь в монитор ноутбука. Комната для туристов. Не такая безликая, какими бывают номера гостиниц. Аккуратная и уютная, как и должно быть в маленьком гестхаузе. За окном море. Лазурное, солнечное. С белоснежным пляжем, с длинными изогнутыми пальмами, с цветными пятнами шезлонгов.

— Сюда! — выкрикнула она, тыкая в фото с отражающими небо солончаками.

— Нет, сюда! Здесь интереснее.

Андрей в ответ открыл картинку с великой китайской стеной.

— Возможно, интереснее. Но я там была.

— Правда?! Когда успела?..

Девушка замялась.

— В будущем. Великая стена сохранилась и до наших дней. А солончаки пропали. Поедем?

— Ок. Но потом в Китай. И как минимум на три месяца.

— Да-да. Только в Париж по дороге заскочим.

Андрей мученически закатил глаза, затем посмотрел в окно. Пальмы… Просто деревья…

Спустя месяц. Париж

— Как у тебя это получается? — спросил Усольцев, тыкая кисточкой в картину Ольги.

Они стояли рядом с мольбертами, срисовывая выбранную картинку. Мастер-класс «Открой в себе художника». Кажется, Андрей художника в себе открыл. Его море с парусниками выглядело вполне прилично. А вот Ольга…

— Хм… не знаю. Совсем плохо, да?

— Даже не знаю. Я в современном искусстве не разбираюсь. Для абстракции, наверное, неплохо.

— Это пейзаж, а не абстракция! Лавандовые поля в Провансе! Вот! — Ольга ткнула пальцем в распечатанную картинку.

Они хором рассмеялись. Картина Ольги напоминала что угодно, только не лавандовые поля. Сама же Ершова — смеющаяся, растрепанная, со следами краски на руках — выглядела… счастливой. Да, именно счастливой. Такой, какой Андрей ни разу ее не видел раньше — в будущем.

— Нет, абстракция.

— Вот как… Я тебе сейчас покажу, что такое современное искусство!

Ольга хитро прищурилась и вдруг мазнула кисточкой с синей красной по его щеке. Андрей на секунду опешил, потом бросил свою кисть, сунул пальцы в краску и тоже размазал ее по щеке Ольги, спустившись дальше на шею. Та взамен просто приложила всю палитру к груди Андрея.

— Эй! Это была моя любимая рубашка!

— Была рубашка, а стало искусство! — засмеялась Ольга.

Андрей в ответ обвил рукой ее талию и прижал к себе. Девушка задергалась.

— Мое платье!

— Как ты только что заметила, дорогая, искусство требует жертв.

Затем второй рукой провел по щеке, еще больше размазывая краску, наклонился… И спустя минуту они уже с упоением целовались. Именно такую скульптурную композицию и застал вернувшийся преподаватель.

— Семьдесят три — шестьдесят два, — подсуммировал Андрей, оторвавшись от девушки.

— Ладно-ладно, картины у тебя выходят лучше. Но я все равно веду!

В какой момент они начали это соревнование, Ольга сама не помнила. Возможно с очередного «на перегонки до пляжа». Сейчас она чувствовала себя молодой девушкой, перед которой открыт весь мир! Чувствовала себя свободной и беззаботной. Маленькой и хрупкой. Женственной и любимой. Она не стеснялась дурачиться. Не боялась выглядеть смешной. Она чувствовала себя защищенной.

Андрей продолжал работать. Не более двух часов в день, удаленно координируя работу управляющих и не вдаваясь в мелкие вопросы. Он заботился об Ольге. Так, что она чувствовала себя не просто единственной и любимой. Она чувствовала себя идеальной. Богиней. Настоящей женщиной. А Усольцев… она давно не воспринимала его как мальчишку. Мужчина. Взрослый и уверенный в себе. Способный решить любые проблемы и уладить любые вопросы. Способный брать ответственность за свои поступки. И одновременно не разучившийся наслаждаться жизнью.

* * *

Китай

— А давай найдем другого учителя? — протянул Андрей, глядя на разочарованное лицо Ольги.

Та вдруг захотела освоить какие-нибудь единоборства. И проблема заключалась в том, что ни один из тех гуру, которых им рекомендовали, не смог справиться с Ольгой. В буквальном смысле. Через тридцать секунд после начала боя, учитель оказывался прижатым к полу. Ершова была разочарована.

Андрей составить компанию ей не хотел, как и когда-то в будущем, принципиально отказываясь драться с кем-либо. Он бегал по утрам, занимался йогой, отжимался от пола или подтягивался на турнике. С ностальгией вспоминал, как рубил дрова в Редвуде.

— Мне войны хватило. Теперь я пафицист. А для физнагрузки не обязательно кого-то бить.

Но учителя они все-таки нашли. Мужчина средних лет из горного монастыря, где за деньги обучали всех желающих, поднялся с пола после боя, и в ответ на очередное «ищем другого?» произнес:

— Учитель — это не тот, кто сильнее ученика, а тот, кому есть чему научить. Ольга, вы уверены, что вам нечему больше учиться?

Вопрос Ершову озадачил, и она решила задержаться на пару недель. А в итоге они с Андреем прожили в монастыре больше полугода. Вместо боевых занятий, учитель дал Ольге в помощники какого-то мальчишку и послал делать гимнастику и медитировать. И гимнастика, и медитация. И медитация, и гимнастика. Несколько раз она пыталась спросить учителя, какого черта она ерундой страдает. Но каждый раз он поднимал на нее задумчивый взгляд и, прежде Ольга успевала озвучить что-либо, спрашивал, а уверена ли она, что ее вопрос важен? Ольга почему-то тушевалась и уходила. И продолжала медитировать. Но однажды все же спросила, и получила ответ, что единоборства — это гармония, а не только умение калечить людей. С последним у Ольги и так все в порядке. А вот гармонии можно было бы и добавить. Ольга разозлилась, но снова послушно пошла медитировать и делать гимнастику. И в какой-то момент в голове что-то щелкнуло. Она расслабилась, почувствовала ветер на своей коже, увидела свет солнца сквозь закрытые веки, ощутила покой и радость в душе. И любовь ко всему миру. И ей вдруг расхотелось драться и что-то доказывать. Ей захотелось красоты и… да, гармонии. Учитель сразу почувствовал перемену. Подошел к Ольге и впервые пригласил ее на спарринг. И в спарринге не было ни превосходства, ни желания унизить — было уважение к сопернику, было удовольствие от процесса, а не результата. Была гармония. Еще один кусочек ее души сдвинулся и стал на свое место.

Глава 18

КАЛЕЯ. Прошлое

Переход в будущее был назначен на утро. Несколько сотен людей собралось на специально подготовленной площадке. Мартин искал Джессику. Вчера его жена весь вечерпряталась, и он даже не знал, где она ночевала. Сейчас, в толпе, ей было легко затеряться. Поэтому он держал в поле зрения Валентину. Не сможет Джессика уйти, непопрощавшись с дочерью.

Оба Райдера с помощниками тем временем отмечали по списку прибывших, организовывали в группы по пятьдесят человек — именно столько легко помещались в лучмашины времени. Джессику Мартин заметил, когда она отметилась у Рикара и примкнула к одной из групп. Быстро подошла к Валентине, обняла ее, что-то шепнула напрощание и вернулась обратно. Мартин подбежал к ней.

— Джессика!

Его жена снова юркнула в кучу людей, но Мартин последовал за ней, ухватил за локоть и развернул к себе.

— Как это называется? Ты мне даже шанса не даешь поговорить с тобой. Мы могли бы вместе обдумать ситуацию и найти выход.

— Уже поздно.

— Никогда не поздно!

Толпа вокруг зашевелилась.

— Шестая группа — на прощадку! — прозвучал усиленный искином голос Джона Райдера. — Трехминутная готовность. Посторонним отойти от группы.

Джессика выхватила локоть. Мартин чертыхнулся.

— Я люблю тебя, — глухо сказал он. Плечи поникли. — Джесс… одно твое слово… Одно твое слово и пойду вместе с тобой, наплевав на все и на всех.

Мартин продолжал смотреть ей в глаза. Джессика первой отвела взгляд.

— Нет, Мартин, никуда ты не пойдешь. Человек, которого я люблю, не бросит своих людей. Пусть у него много недостатков, но он такай, какой есть.

Джесс подняла голову, в глазах блеснули слезы.

— И ребенок… он не виноват в наших проблемах. Ему нужен отец.

— Тридцатисекундная готовность! — гаркнул Райдер-старший и принялся отсчитывать время.

Мартин сделал шаг назад, Джессика в свою очередь заскочила на площадку. Чувствуя, как отбивает ритм ее сердце, вместе с обратным отсчетом.

Она смотрела в глаза Мартину, пытаясь запомнить его. Все отошло на второй план — и люди, и звуки, и суета… Только его глаза. Грустные. Обреченные.

— Я люблю тебя. Останься!

— Иди к своей Луше.

— Десять… девять… восемь… семь… шесть…

Мелькнула последний раз мысль «а может, стоило остаться». Но Луша… Да, она эгоистка. Да, она не сможет делить с кем-то своего мужчину. Хватит, что она его с работойделила. Теперь она хочет все или ничего. Получилось ничего.

— … три… два… один… Пуск!

Группа исчезла. Джессика тоже. Мартин отвернулся и пошел прочь, не обращая ни на кого внимания.

КАЛЕЯ. Будущее

Дрейк был в числе встречающих. Люди, ответственные за прием прибывших из прошлого, быстро уводили с площадки каждую группу, провожали к регистрационным столам, где их отмечали, отвечали на вопросы. Кормили, размещали во временных жилищах. Колин искал глазами знакомые лица. Вот появился Гордон Даль — с удовольствием с ним поздоровался. Вон там дальше Ярик разговаривает с незнакомой парой — неужели родители? Мелькнула пятерка молодых людей — те самые, кого он отправил в оранжевое пятно во время первого полета Натальи Волошиной. Приветственно кивнул им, ребята отдали честь. Надо будет поднять им служебный рейтинг — заслужили.

Дрейк ждал не их. Он ждал Джона, которого когда-то не предупредил. Ждал возвращения Рикара, которому когда-то дал надежду. Ждал Джессику с мужем. Ее первой он и увидел. Джессику Аскер. С потухшим взглядом. С красными заплаканными глазами. Сломленную и постаревшую. Дрейк мгновенно подскочил к ней. Без вопросов вывел из толпы, отвел к Барбаре. Миссис Джексон вздохнула.

— Ну кто ж себя до такого доводит, милая? Ты же сама врач, должна понимать.

Барбара уколала Джессике успокоительное и снотворное.

— Ей надо поспать. Все разговоры потом.

Дрейк вернулся к прибывающим. В последнюю очередь появился Рикар. Без отца. Без Мартина Аскера. Без Валентины.

— Что у вас случилось? — подбежал он к Райдеру. — Почему ты один?

Координатор Калеи устало махнул рукой.

— Я в курсе, что отправляться в прошлое мы должны как можно меньше, но придется устроить еще одно перемещение. Не все земляне уже появились в том времени. Мы договорились, что следующий скачок будет через десять лет по их времени.

— А Джон? Валентина? Адмирал Аскер? Джессика на привидение похожа. Ее муж жив? Он не мог погибнуть. Я помню… плохо его помню, но, кажется, видел его живым.

— Жив он, жив. Все живы. Отец и адмирал Аскер остались пока там — через десять лет заберем. Валентина осталась с мужем.

— А Джессика?..

— Ой, там все сложно. Я расскажу. Только устал как собака. Тут можно где-то уединиться и выпить?

* * *

Когда Джессика проснулась, рядом сидел Колин и держал ее за руку.

— Давай хоть ты не будешь убеждать меня, что я должна забыть, простить, бороться… слабо улыбнулась она.

— Прости меня, — прошептал в ответ Дрейк. — Прости.

— За что?

— За напрасную надежду. Я был уверен, что Мартин вернется. Но… как сложатся ваши отношения, не знал. Может, если бы не я, ты бы за столько лет нашла себе мужчину, была бы счастлива.

Джессика положила свою руку поверх его.

— Не вини себя. Я взрослая женщина, это мой выбор. Я сделала его самостоятельно. Теперь надо научиться с этим жить. Я ведь знала, что Мартин попадет в оранжевое пятно. И он знал. Не то, чтобы мы были к этому готовы…

— Я могу как-то помочь?

Джессика вздохнула, обхватила себя руками. Было жаль себя, жаль разбитых надежд, жаль той мечты, что поддерживала ее столько лет. Она сильная, она найдет, чем заполнить пустоту.

— Да, я хочу вернуться домой. В университет. Очень хочу.

Дрейк кивнул. Переселенцев будут переправлять на Землю через несколько дней. Но здесь есть корабль самого Дрейка, несколько легких челноков и целая куча навигаторов. Неужели он не сможет отправить подругу домой прямо сегодня?

— Конечно. Если поторопимся, успеем к вечернему раскрытию тоннеля.

* * *

Закончив пятикилометровую пробежку, Саяна на ходу свалилась в траву. Рядом сидели не пожелавшие составить компанию в утренней разминке Наталья и Таис. Бразильянка была новенькой в их компании. Саяна и Наталья, хоть и дружили давно, но исключительно на Земле, потому видели сейчас друг друга в непривычной среде и открывали новые стороны друг друга. Все трое понимали, что теперь большую часть времени им придется жить и работать вместе, а потому было бы неплохо стать если не подругами, то хотя бы приятельницами.

Саяна отдышалась, перевернулась на спину, уставившись в безоблачное голубое небо.

— Нет, ну вы только представьте! Вот водила я Шеверса в Сахару. Сначала на нас напал ягуар, потом это странное племя, потом еще один ягуар. И что, в итоге, получается? Что винить в моих проблемах я могу только себя! Сама же их туда и отправила…

— Ты забыла про пистолет Усольцева, которым я прострелил себе ногу, — послышался сбоку голос Рея. В отличие от девушек, он от пробежки не отказался, только за Саяной угнаться не смог.

— Ага… — задумчиво пробормотала девушка. — Если окажется, что и Усольцева вместе с пистолетом я сюда отправила, будет полный комплект. Но вряд ли. Несанкционированные прыжки во времени у нас запрещены, а на двадцатый век у нас, вроде, планов нет.

— Но переместился ж как-то сюда ваш Усольцев, — сказала Таис, которая не встречала Андрея лично и знала только по рассказам.

— Мало ли… Может, мы там и ни при чем будем, — рассмеялся Рей.

— Там ни причем. А вот Калея! — снова оживилась Санька. — Сколько загадок было с самого начала. Здесь живут люди! Они говорят на всеобщем! Духи вот еще — слышали, что Рик сказал — это искины старых кораблей. А оранжевое пятно! И то же самое… Машинку то со дна моря изучили. Это наша машина времени! Нынешнего образца. Все с тем же треснутым диском координат. Получается, что нам еще и машину времени потерять где-то надо, чтобы в прошлом появилось оранжевое пятно? Сами себе загадок наделали и бодро их решали.

Действительно, выходило именно так. Все эти новости не были новыми для присутствующих, однако осознание и принятие приходило не сразу, и все члены земной команды активно их обсуждали.

— Я бы не парилась, — прокомментировала Таис. — Если машина времени должна попасть в прошлое, она попадет. Мало ли когда это случится. Может быть, пройдет много веков, машина времени будет храниться в калейском музее истории. Туда проберутся воры, чтобы украсть ее. А потом не разберутся с выключателями, что-то нажмут… И вуаля — они уже в прошлом вместе с прибором!

— Как бы, по закону подлости, мы сами там не оказались, — пессимистично резюмировала Аскер.

А Таис, между тем, задумалась. В голове мелькала смутная мысль… Музеи… Загадки… Сами себе создали проблемы… Машина времени идентичная нашей… Все это что-то напоминало…

— … Раньше не знали, откуда звездные камни берутся. В одном месте в Тульке они есть, а дальше нет. Все собрали, а они — опа — через полгода новые появились… — донесся до нее голос Саяны, рассказывавшей давнюю историю со звездными камнями.

Точно! Звездные камни! Несколько лет назад она интересовалась историей космоплавания, первыми найденными тоннелями. На Луне группа студентов-спелеологов открыла новую пещеру. И обнаружила в ней звездные камни. Просто лежащую на земле груду светящихся шариков. И никто не мог сказать, откуда они взялись. Были версии, что их появление там — не природного характера, что их там оставили люди. Или инопланетяне. Не важно. В качестве доказательств приводились какие-то найденные в пещере следы, выплавленные в камне борозды, схожие с теми, что оставляют двигатели космолетов. И даже якобы найденный вместе со звездными камнями браслет — прочная нитка с цветными стекляннными бусинами. Теорию сразу раскритиковали — мол, что мог делать звездолет в пещере? А если он там был, то куда делся. А браслет… Скорее всего кто-то из студентов пошутил и подбросил. Такие браслеты в Италии продают как сувениры уже сотни лет. И даже нашли аналогичное производство. Однако, браслет хранился в музее — как пример произошедшего казуса. Помнится, Таис долго рассматривала выставленные бусины, приглядываясь к каждой и удивляясь — у нее был точно такой же браслет! Впрочем, действительно, если их делают промышленным способом, то идентичность — это не проблема. В мире таких могут быть тысячи!

Однако сейчас в голову упорно лезла мысль. А что если его действительно нашли в пещере? Она машинально перебрала пальцами браслеты, остановившись на нужном. Присмотрелась. Обычные слеклянные бусины. Некоторые прозрачные, с цветами внутри. Другие из разноцветного стекла — скрученные как леденцы. Третьи украшены маленькими капельками поверх… А что если камни тоже перенесли из будущего? Или просто с Калеи?

Ее склонная к авантюрам натура вдруг оживилась. Вот бы слетать на Землю, взять втихаря машину времени и проверить? Координаты пещеры найти нетрудно. Можно смотаться назад в прошлое на какое-то время и проверить, когда именно там появились звездные камни. И есть ли там ее браслет. Задача казалась трудновыполнимой, однако прочно засела в голове девушки. Кроме того, она хотела проверить еще одну теорию — можно ли с помощью машины времени переместиться с Калеи на Землю, используя существующий природный тоннель как проводник?

Таис рассеянно попрощалась с остальными и побрела на базу, обдумывая, как бы реализовать свои идеи.

* * *

В течение последних месяцев, пока команда готовилась к переправке потерявшихся во всемени людей, Таис одновременно занималась в тренировочной комнате, раз за разом проходя калейских тоннель. Затем сдала экзамен. Правда к команде Рика пока официально не присоединилась, так и не решив, хочется ли ей быть военной. Однако дважды в качестве навигатора летала на Землю, отвозя звездные камни. В последнее время рынок насытился ими, и звездные камни упали в цене. Однако правительство не спешило сбывать излишки по дешевке, разумно полагая, что если с их помощью можно будет строить пространственные тоннели, в том числе прямо на Земле — то есть по факту создавать телепорты — то надобность в камнях снова резко вырастет. Потому камни, как и раньше, регулярно собирали. Но на Землю отправляли лишь часть, остальное хранили на Калее. Посылать крупный корабль за ними смысла не было. Можно было обойтись челноком с двумя членами экипажа — навигатором и пилотом.

Вот и сейчас, спустя три дня после переправки людей, когда все на станции были заняты делами, пришел запрос с Земли прислать звездных камней. Таис привычно вызвалась вести корабль. Причин для отказа у Райдера не было. Сопровождающим назначили Ярика. О том, что Таис что-то задумала, Волошин понял лишь в последний момент, когда увидел, как Таис всместо того, чтобы отправиться в навигационную, настраивает свою «ромашку».

— Ты забрала машину времени? С ума сошла?! Зачем?

— Затем, — лаконично ответила девушка. Затем покачала прибором перед носом Ярика. — У меня есть план. На Землю мы переместимся с ее помощью.

— Как переместимся? У нее координаты относительные! Мы не сможем позиционировать Землю относительно Калеи. Ненормальная! Как старший по званию и капитанчелнока, я запрещаю.

— Старший по званию, бу-бу-бу… Я, между прочим, официально не вошла еще в вашу команду. Я — гражданская. Мне твое звание до лампочки. И вообще, победителей не судят.

Ярик метнулся к Таис, но было поздно — та уже активировала машину времени. Их коллеги на базе с удивлением смотрели, как на глазах исчезает космический челнок. Райдер негромко выругался, подозревая, что дело не чисто. И кто в том виноват.

— И Дрейк пытается подсунуть ее в мою команду? — спросил он вслух, ни к кому не обращаясь. Затем повернулся к профессору Тимроузу. — Лучше бы ваша гениальная студентка и дальше наукой занималась. Теоретической! — припечатал он, думая куда опять занесло Ярика.

— Да ладно, — миролюбиво развел руками профессор. Затем одернул неизменный галстук — костюм английского джентельмена на Калее был еще более неуместным, чем в Южно-Американском Централе. — Если она взяла машину времени, то скоро они вернутся, куда бы ей не взбрело в голову отправиться.

Рикар нахмурился. Естественно, навигационная система Калеи не находила ни Ярика, ни Таис.

При пространственном перемещении координаты задавались не абсолютные, как то долгота и широта на земных картах. Они задавались относительно текущего местонахождения. С одной стороны в этом была дополнительная сложность. Без искина и навигационного модуля сделать расчет было сложно. Зато с другой — можно было задавать перемещения не только на Земле, но и на Калее, без поправок на особенности планеты, в первую очередь на диаметр, и без учета размещения планет в космическом пространстве. Потому беспокойство Ярика было оправданным. Одно дело перенестись за несколько километров от текущего местонахождения. И другое — попасть на другую планету, чьи координаты вообще неизвестны. Перемещения между Калеей и Землей проходили только по пространственному тоннелю, и земляне даже не знали, в какой части космоса Калея находится. И тут Орейро пытается переместиться на Землю!

Челнок дернуло, сбив с ног Таис и Ярика, мигнул свет. Волошин вывел на стену силовой иллюминатор. Темнота. За бортом абсолютная темнота.

— Теперь скажи, ненаглядная моя, куда ты нас забросила? — набросился Ярик на Таис.

Та негромко фыркнула, рассматривая машину времени. С досадой поцокала языком.

— Отправила бы на Землю, если бы кое-кто не напал на меня. Я тут настройки чуть-чуть сбила в последний момент. Но мы где-то недалеко.

Искин челнока тем временем исследовал окружающее пространство. Сообщил, что находятся они в закрытом пространстве. Выдал краткий отчет о слабой силе тяжести, отсутствии воздуха и поверхностном анализе каменной породы, на которую челнок приземлился. После чего сделал предварительное заключение, что по полученным параметрам они могут находиться на Луне.

— Вот! На Луне! — довольно выдала Таис. — Я же говорила, что мы недалеко. Отсюда переместимся в открытый космос, а оттуда на Землю. Вот только… Челнок не потянет новые прыжки с таким грузом. Звездные камни придется оставить здесь. Но это не страшно. Я запомню координаты — потом найдем!

— Райдер меня убьет, — обреченно простонал Ярик. Затем глаза зажлись надеждой. — Хотя если я выдам ему тебя, то тебя он убьет первой, спустит пар, и я отделаюсь легким испугом.

Молодые люди сгрузили звездные камни. Забрались в челнок. Орейро поправила географические координаты. И спустя несколько секунд, путешественники были снаружи. Силовые иллюминаторы показывали огромную Луну, занявшую большую часть обзора. С другой стороны висел небольшой голубоватый шарик Земли. Искин челнока выдавал дежурные сообщения:

— С навигационной системой Луны связь не установлена… С навигационной системой Земли связь не установлена… С навигационной системой Калеи связь не установлена… Продолжаю поиск систем…

Впрочем, и без его бормотания было понятно, что связи нет и не будет.

— Потому что мы не только непонятно где, но и непонятно когда! — сообщил очевидное Ярослав, глядя на коричневато-серые лунные кратеры, которых не касалась рука человека. — Терраформацию Луны провели в 23 веке… Ну хоть не в джунгли попали, и на том спасибо.

Орейро снова перестроила «ромашку». Еще один скачок… Наконец-то! Искин Волошина попал в знакомое информационное пространство. Мозг привычно заполнился входящими сигналами. По абсолютному времени с момента их отлета прошло не более двух минут.

Волошин послал вызов Райдеру, справедливо полагая, что тот волнуется. Включил громкую связь.

— Ярик! — раздался в коммуникаторе сердитый рык начальника. — Скажи своей подруге, что она уволена!

Подруга в ответ недовольно прищурила глаза.

— Ярик! — столь же громко крикнула она. — Скажи своему шефу, что я на него и так не работаю! Но как только устроюсь, то уволюсь сама! Первая! Блин, я где-то браслет потеряла. Любимый. Которых похож на тот, что… упс…

Волошин вздохнул. Да, трудно ему будет с Таис… Но такой она ему и нравится.

«Отшлепаю», — беззучно произнес он и многозначительно улыбнулся.

— Кэп, я все улажу. Мы на Земле. Таис с помощью машины времени пробила тоннель на Землю! Правда, здорово? — преувеличенно весело сообщил он, хотя ему как и кэпу сейчас хотелось кое-кого придушить.

— Да-да, здорово, — мрачно подтвердил Рикар. — В следующий раз предупреждайте. Мы волновались.

— Я тоже… хм… волновался.

Райдер внезапно рассмеялся.

— Знаешь закон бумеранга? Это тебе кара за все те годы, что я терпел твои выходки. Отдам Орейро тебе в подчинение. Почувствуешь, как это весело, когда ты отвечаешь за человека, у которого шило в заднице. Извини, Таис, ничего личного. Отметитесь на Земле и сразу возвращайтесь. Вас еще ждет выговор Дрейка и профессора.

* * *

— Значит, звездные камни остались в прошлом. На Луне, — повторил Дрейк, внимательно глядя на Таис и Ярикас, и делая вид, что сердится. — Ну хорошо. Доставать их оттуда мы не имеем права. Вы действительно поставили на место еще один кирпичик этой истории. Однако в будущем я все-же попрошу воздержаться от незапланированных приключений. А теперь расскажите, как при использовании относительных координат, вы смогли перебраться на Землю.

— Да элементарно, — отмахнулась Таис.

Между Землей и Калеей существовал природный тоннель. Машина времени тоже умела создавать и использовать тоннели. В итоге, девушка логично предположила, что если слегка перенастроить прибор, то можно использовать уже существующий тоннель и по нему переместиться к Земле. Что она и сделала. Правда Ярик, попытавшийся в последний момент отобрать у нее машину времени, что-то сдвинул в настройках и их занесло на Луну, да еще и во времени сместило на несколько веков.

Машину времени Дрейк забрал, пообещав вернуть перед повторной отправкой в прошлое Калеи.

— Во-первых, у вас не будет искушения ее использовать. Во-вторых, я верну Ольгу.

— Помощь нужна? — уточнил Ярик.

Дрейк посмотрел на Волошина так, что стало понятно, если помощь и понадобится, то Ярик с Таис будут последними, к кому он обратиться. Тем менее, вслух он вежливо ответил:

— Спасибо, сам справлюсь.

Глава 19

ЗЕМЛЯ.

Дрейк привычно шел по университетскому городку. Два месяца назад он привез сюда Джессику. Хотел остаться с ней, но она не позволила.

— Хочу побыть одна. Мне есть, о чем подумать, — твердила Джессика раз за разом. Колин сдался.

Миссис Аскер открыла ему дверь своего дома, улыбнулась, пригласила войти. Дрейк всматривался в ее лицо. Он не мог приехать раньше. Как прошло для нее это время? Джессика была бледновата, но выглядела спокойной. Вот только… погасло что-то в ее глазах. Колин подошел и вместо приветствия обнял старую подругу.

Спустя час они сидели на любимом пригорке, где и раньше часто разговаривали о жизни, пили чай, смотрели на текущую внизу реку.

— Не жалеешь? — спросил Колин.

— Нет, не жалею. Я оказалась слабой. Я смогла тридцать лет его ждать. Это было несложно и знакомо — жизненная рутина, студенты. Ожидание вошло в привычку и стало частью моей жизни. А как только возникли проблемы, оказалось, что я к ним не готова. Я не привыкла страдать, или жить в неопределенности. Лучше уж знакомая обстановкая, чем все эти перемены, чувства… Старею, наверное.

— И ты уверена, что так лучше?

— Нет, не уверена. Я все равно его люблю… Я просто боюсь. Боюсь, что может быть хуже. И больнее.

Колин промолчал. Он не тот человек, который мог сказать, что надо бороться. Он и сам был похож на Джессику. Привычное ожидание, ставшее частью жизни — как правильно Джессика описала и его нынешнюю жизнь. Скоро и он встретится со своими демонами.

— Но ведь это еще не конец. Мартин вернется. Вам придется встретиться.

— Я не хочу об этом думать. Я даже надеяться боюсь. Я уже знаю, как бывает плохо, когда твои надежды рушатся. Я не переживу еще одного раза. Мне легче думать о худшем и убеждать себя, что хуже уже не будет. Может, он вообще не навестит меня. В конце концов, у него своя семья теперь есть. Может, у него уже не один ребенок там, а трое… Я тут отсижусь.

Колин вздохнул.

— Отсидеться не получится, Джесс. Ты помнишь, почему тебя в прошлый раз послали в прошлое? Потому что на раскопках нашли нашивку с твоим номером. А ты вернулась. И твоя форма тоже. Целая и невредимая. Через две недели Рикар снова отправляется в прошлое. И ты вместе с ним.

Джессика нецензурно выругалась.

— Не знал, что ты так умеешь, — прокомментировал Дрейк. Его собеседница сердито поджала губы.

— От студентов и не такого наслушаешься, — ответила она. Несколько раз глубоко вдохнула, словно то ли воздуха не хватало, то ли собиралась что-то сказать, но никак не могласобраться. — Почему?! Почему я не оставила там этот чертов мундир? Давай я все же его Рику отдам?

Дрейк покачал головой.

— Это глупо.

В ее глазах блеснули слезы.

— Нет! Пожалуйста! Я не хочу! — выкрикнула Джессика и тут же сникла под сочувствующим взглядом Колина. — Я ведь и отказаться не имею права, верное? Чертова служба. Хотя если я прямо сейчас уволюсь и стану гражданской…

— Джесс, не глупи. Один раз. Вы быстро смотаетесь. Можем даже попросить Рика, чтобы не оставлял тебя наедине с Мартином. Если ты так боишься. Туда и обратно. А потом вернешься сюда, в студенческий городок, и спрячешься от всех в своей норке.

Джессика не ответила.

— А как там Ольга? — спросила вдруг он. — Когда ты за ней отправишься?

— Завтра, — погрустнел Колин. — И я тоже боюсь. Удачно ты тему сменила. Один-один.

Приятели посмотрели друг другу в глаза и вдруг рассмеялись. Пусть невесело, но все же это было лучше прежнего унылого состояния. Джессика накрыла его руку своей, пожала.

— Все будет в порядке. У тебя все наладится. Должно же хоть у одного из нас быть все хорошо. Верно?

* * *

Дрейк сидел в своем кабинете. Рядом на столе лежала машина времени. Готовая. Настроенная. 21 век. Соединенные Штаты. Пришла пора отправляться за Ольгой. Он сам это сделает. Сам вернет ее. На этот раз не пошлет в прошлое ни Саяну, ни Райдера, ни кого-либо еще. Не будет долгих подготовок. Но Колин медлил. Вечно невозмутимый и непробивной Дрейк волновался. Руки дрожали. Развязка скоро, совсем скоро. Получится ли финал таким, на какой он рассчитывает? Сколько он не видел Ольгу? Больше года?

Колин вздохнул, достал кольцо, столько лет висящее на шнурке у него на шее. Сложенные внахлест серебрянные листья…

— История подходит к концу, — проговорил он. — Осталось три недели. Всего три недели.

Он откинулся в кресле, прикрыл глаза…

«Венеция. Вечер. Кафе… Ольга в соломенной шляпке. Спокойная и расслабленная.

Звучит трель телефонного звонка…»

Тихо пискнул информер, отвлекая от раздумий.

— Пора, — сказал сам себе Колин.

Последний раз сверился с настройками координат и отправился в прошлое.

* * *

ЗЕМЛЯ. 21 век

При всей гармонии, царившей в отношениях Андрея и Ольги, были темы, которых они негласно избегали. Не говорили о личном — Ольга никогда не заикалась о своих отношениях с Дрейком. Не делилась прошлыми проблемами. Оба боялись слов о любви. Ну и что, что их действия сами говорили за себя. Они избегали этих важных слов, словно они могли связать их. Или сделать уязвимыми. А может, боялись ответной реакции? Боялись разочарований? А вдруг Ольга его любит только потому, что Дрейк далеко? А вдруг для Андрея это лишь юношеская влюбленность, а она, Ольга, как и раньше никому не нужна? Призрак неверия в себя, недоверия к партнеру все равно незримо виталрядом.

Не говорили они о минувших днях, о том времени, когда они были еще там, в будущем. Не говорили о времени, проведенном в Рио. Не говорили о том, что будет с их отношениями, если за ними все-таки кто-то явится…

Думала ли об этом Ольга? Наверняка. Глупо было бы не думать. Думал и Андрей. Сейчас он отдал бы половину жизни, чтобы остаться с Ольгой здесь и сейчас. Насовсем. Поначалу грустные мысли о том, что в любой момент все может измениться, постоянно посещали Усольцева. Каждый день молодые люди проживали как последний, стараясь взять из него все. Не строили долгосрочных планов. На ходу решали, куда поехать, чем заняться, где остановиться. Сначала неопределенность тревожила и не давала расслабиться. Затем к ней привыкли и махнули рукой, как на болезнь, которую нельзя вылечить, но можно смириться и счастливо прожить то, что отмерено.

Два года. Целых два счастливых года подарила ему судьба. Два года, за которые они с Ольгой исколесили весь мир. Два года рядом с любимой женщиной. Они прыгали с парашютами в Австралии, ныряли в аквалангами в Красном море, танцевали танго в Аргентине. Учились гончарному делу в старых городках Европы. Забирались в Гималаи. Занимались йогой в Индии. Ольга продолжала рисовать абстракции и даже умудрилась несколько продать. По всему миру у них появлялись друзья и знакомые. Пока в один день все не закончилось…

Любимая Ольгой Венеция. Теплый летний вечер, уличное кафе, яркие цветы вокруг столика. Узкий канал, что плещется у терассы. И в двух-трех метрах напротив — цветные дома второй стороны улицы. Здесь было тихо и уютно. Ольга любила такие места. Андрей знал об этом. Последние две недели они жили на втором этаже в соседнем доме. Но этот вечер был особенным. На этот вечер у Андрея были грандиозные планы. Втихаря от Ольги он посетил ювелирную мастерскую и заказал два обручальных кольца. Серебрянных — Ольга не любила золото. Изящных. В виде внахлест сложенных листьев. Ручной работы известного мастера, что сделал их в единственном экземпляре специально для Усольцева.

Андрей хотел признаться в любви. Поговорить о них, о их будущем. Хотел сделать предложение Ольге. Он волновался и переживал как малолетний мальчишка. Его девушка была сегодня особенно красивой. Легкий ветерок играл с длинными волосами — когда-то Андрей попросил не стричь их. Тень соломенной шляпки, загадочной вуалью ложилась на глаза, делая их бездонными, усиливая отблески вечернего света. Андрей знал, что совсем скоро опустятся сумерки, зажгутся вокруг кафе теплые желтые фонари. Атмосфера станет романтичной. И тогда… Андрей снова опустил руку в карман, сжал в предвкушении маленькую бархатную коробочку.

Зазвонил телефон, нарушая тихую беседу. Теперь, когда друзья и знакомые у них были по всему миру, им часто звонили. Ольга, все еще смеясь над последней шуткой Усольцева, откинула прядь волос, поднесла телефон к уху. Понадобилась секунда, всего одна секунда, чтобы Андрей понял — вот и все. Он опоздал. За одну секунду его расслабленная, веселая Ольга превратилась в майора Ершову. Собранное деловое безразличие. Сосредоточенное и холодное.

Усольцеву захотелось вырвать из ее рук телефон, зашвырнуть его в канал и поцелуями вернуть лицу своей женщины прежнее счастливое выражение.

— Дрейк?.. Мы в Венеции… Так точно, сэр… Да, сэр… конечно. Я тоже рада тебя слышать, Колин.

«Я тоже рада тебя слышать, Колин», — мысленно перекривлял Андрей, мрачнея. Будто и не было последних лет. Однин звонок и «я рада тебя слышать». Впрочем, возможно, он зря ревнует. Все же их с Дрейком многое связывает. Может, она рада его слышать как друга? Или довольна, что наконец вернется домой? Он пристально смотрел на Ольгу, пытаясь найти ответ в ее глазах, ожидая, что она сейчас расслабится, засмеется, отшутится… Но это не происходило. Ольга избегала его взгляда. В этот момент загорелись те самые чертовы фонарики, которых ждал Андрей. Теперь их свет казался насмешкой над его чувствами. Усольцев послений раз коснулся пальцами бархатной коробочки в кармане, подавил вздох, чувствуя как что-то леденеет в груди.

Не говоря ни слова, расплатился за ужин. Так же молча оба вышли из кафе и поднялись к себе. И лишь там что-то сломалось. Ольга бросилась в его объятия, целуя с такой жадностью, словно это была ее последняя ночь с Андреем, словно прощалась со всеми счастливыми днями, что она провела в этом времени. Уснули далеко за полночь. Ольга, свернувшаяся и прильнувшая к своему мужчине. И Андрей прижавший к себе девушку так сильно, будто ее собирались отобрать прямо сейчас.

Встали на рассвете, в молчании позавтракали и отправились в аэропорт, так и не поговорив. Неловкость, поселившаяся внутри каждого, не давала начать разговор. Сказка закончилась. Пора было возвращаться в другую жизнь.

* * *

Дрейк не мог отвести взгляда от Ольги. Она всегда была для него красивой. Нереально красивой. Собственным эталоном. Но сейчас… Девушка отдохнула, загорела, повеселела. А главное… из ее глаз исчезла затравленность, маскируемая под суровое серьезное выражение, стерлась застарелая боль. В ее глазах он видел отблеск внутреннего счастья, и оно делало Ольгу еще прекраснее.

Андрей заметил его взгляд. Ревнивым собственническим движением обнял Ольгу, без слов объясняя Дрейку ситуацию. Девушка слегка дернулась. С одной стороны, Андрей давно стал ее мужчиной. С другой — столкнувшись с прошлым в лице Дрейка, она была морально не готова смешивать ту старую жизнь и эту новую. Да, и Ольга, и Дрейк бросили бы все и рванули на помощь друг другу, если бы понадобилось… Но не было между ними той легкой дружеской приязни, когда, не видевшись несколько лет, приятели с ходу в трех предложениях выдают все основные события, с легкостью представляют друг другу новых друзей, посвящают в тайны и секреты. Напротив, между ними стояли долгие годы ожидания. Ожидания неизвестно чего. Стояла надежда, которую каждый лелеял по-отдельности. Она, словно общая тайна, висела между Ольгой с Дрейком, мешая девушке сказать вслух, что они с Андреем давно живут вместе. Стояла она и между Андреем и Ольгой. Ершова ни разу не говорила с парнем о Дрейке. Усольцев продолжал ревновать, разрываясь между подозрениями — кого она любит больше, и любит ли вообще…

Дрейк понимал все. Понимал каждого из них троих — участников их нелепого треугольника. А вот взять бы сейчас, да и рассказать все. Вот прямо сейчас. Посмотреть на их вытянувшиеся лица. Дрейк медленно вдохнул и выдохнул. И ничего хорошего из этого не выйдет… Он отвернулся первым. Сделал вид, что настраивает машину времени. Хотя та давно была настроена.

— Готовы?

Переход прошел идеально. Секунда — и они стоят в кабинете Дрейка, с офисе международной безопастности СА-Централа. Ольга вздрогнула. Обвела взглядом знакомые белые стены, на секунду задержалась на окне во всю стену, затем на деревянном столе Дрейка, где лежал блокнот. Ее блокнот — тот самый, что она когда-то ему подарила. Колин часто им пользовался. Вспышка радости оттого, что она вернулась — не об этом ли она мечтала? — погасла почти мгновенно. Она едва вернулась из прошлого, а уже скучала за временем, что провела там. Она была счастлива и беспечна. По-настоящему счастлива. А здесь… сможет ли она быть такой и здесь? Как минимум, ее жизнь уже не будет прежней. Она посмотрела на Дрейка. Ольга была рада его видеть — действительно, рада. Дрейк — часть ее жизни. Он сросся с ее душой, его трудно вырвать из сердца так просто. И Андрей… Андрей — это Андрей. Ее лекарство, ее спасение. Человек, без которого жизнь снова станет серой и унылой. Ольга часто заморгала, чувствуя, что сейчас расплачется. Да, изменилась она, сильно изменилась — раньше бы она никогда… Вот бы с Эдуардо поговорить… Нет. Нет больше Эдуардо. Нет больше друзей, что остались там. И письма не напишешь, и не позвонишь. А она, эгоистка, даже весточки никому не оставила. К душевным переживаниям добавилась горечь новой утраты.

— Выйди, — коротко бросил Дрейк Усольцеву.

Тот выпрямил спину, показывая своим видом, что никуда не собирается.

— Выйди, — с нажимом повторил Дрейк. — Подожди десять минут за дверью. Не волнуйся, верну я тебе твою Ольгу. Ершова от этих слов почувствовала себя еще более неуютно, но Усольцев все-таки вышел. Колин повернулся к Ольге. — Садись.

Ершова послушно села. Колин протянут ей платок. И кофе. Ольга не выдержала, шмыгнула носом.

— Да плачь уже, плачь, — непривычно добродушно бросил Дрейк. — Я сделаю вид, что ничего не видел, Железная Леди.

Кофе подозрительно пах спиртным. Ольга сделала глоток и закашлялась.

— Это кофе с коньяком или коньяк с кофе? — сквозь слезы уточнила она.

Колин вздохнул и сел рядом.

— Помнишь, мы как-то говорили о будущем. Здесь, в этом кабинете. О том, что ты все узнаешь. И что мы начнем все сначала, если… если ты еще захочешь меня видеть.

Дрейк многозначительно кивнул в сторону двери.

— Ты знал про Усольцева, — утвердительно выдохнула Ольга.

— Конечно, знал. Думаешь, я просто так послал тогда в Сахару именно тебя?

— Но…

Ольга не договорила. Взамен сделала еще глоток, покачала головой. А Колин продолжил:

— Посмотри на себя в зеркало, Оль. Ты вся сияешь. Я давно тебя такой не видел.

Ершова хмыкнула. Ну да, сияет — заплаканная, с опухшим лицом.

— Все равно я не понимаю, — ответила она. — Появление Усольцева не объясняет твое поведение все эти годы. Начиная с того момента, как… как…

Ольга замолчала, подавившим очередным всхлипом. Не договорив «после того, как он ее бросил». Накатила вдруг злость.

— Не объясняет, почему ты тогда это сделал… Говоришь, я сияю? Я могла бы сиять уже тогда! Я могла бы сиять все эти годы. Только не говори, что уже тогда тебе было важно дождаться Усольцева!

Ольга вскочила, попыталась стукнуть Дрейка, но тот поймал ее за руку. На мгновение прижал девушку к себе и сразу отпустил, усаживая обратно.

— Важно, очень важно. Подожди пару недель. Я улажу здесь кое-какие дела. Мы отправимся на Калею. К остальным. Ты знаешь, что бОльшую часть землян уже вернули из прошлого? Осталось вернуть остальных и все. А потом… круг замкнется. И я смогу все рассказать.

— Какой круг?

— Временная петля, Оль. Я знаю будущее, я не имею права его менять. Но мое знание заканчивается на определенной черте. Дальше — все. Дальше я смогу жить так, как я сочту нужным. Я перестану бояться, что испорчу что-нибудь. Осталось совсем недолго. А ты…

Колин вдруг поднял руку, погладил кончиками пальцев щеку Ольги.

— Я знаю, что тебя беспокоит. Не волнуйся, все сложится хорошо. Для всех. Ну почти… Живи так, как считаешь нужным.

Ольга вдруг нахмурилась.

— Ты знаешь мой выбор?

— Да. Хотя… есть одно «но». Надеюсь, ты меня простишь. Ну да ладно. Ничего так не прочищает мозги, как работа. Твой кабинет ждет тебя. Я сброшу тебе на искин информацию — можешь посмотреть, чем мы занимались в твое отсутствие.

Ольга поднялась, собираясь покинуть кабинет. В последний момент вдруг повернулась к Колину, порывисто обняла его.

— Спасибо, — выдохнула она ему в плечо. Колин обнял ее в ответ. В его руках было уютно и знакомо. Словно она много раз вот так стояла. Знакомый рост, знакомый запах… Колин отстранил ее от себя раньше, чем мысль успела сформироваться.

— Иди к нему.

— Как я выгляжу? — уточнила Ольга, стирая руками остатки слез.

— Ты… — неловко начал он. «Очень красивая» — хотелось ему сказать. Но слова, которые когда-то так легко слетали с языка, теперь застревали в горле. Отвык он. Смутился вдруг, как подросток. Кажется, даже покраснел. Надеясь, что Ольга этого не заметит, Дрейк поспешно добавил:

— …хорошо выглядишь. Очень хорошо.

* * *

В то же время Усольцев мерил шагами пространство у двери. Полчаса. Уже прошло полчаса. Пальцы нашли в кармане коробочку. Ту самую, с кольцами. Андрей со злостью стукнул кулаком по стене, желая услышать стук, почувствовать боль. Ничего. Снова эти дурацкие силовые стены. Идеально ровные. Идеально белые. Идеально тихие. Из кабинеты Дрейка не доносилось ни шороха.

Андрей чувствовал себя обманутым. Чувствовал себя глупым. Говорят, в парах часто один любит, а второй позволяет себя любить. Неужели у них так же? Мысль была неприятной и отрезвляющей.

Из кабинета вышла Ольга, старательно пряча заплаканные глаза. Андрей подошел ближе, привычно попытался обнять девушку, но в коридоре появились их сотрудники, и Ольга моментально отстранилась. Вот как, значит. Андрей нахмурился. Ольга отправилась в сторону своего кабинета. Усольцев пошел следом. Каждый думал о своем.

Глава 20

ЗЕМЛЯ. ДАТА

Прошло всего несколько дней после возвращения, а Андрей уже серьезно думал о том, что делать дальше. Случилось то, чего он боялся. Ольга вернулась в родную среду, снова нацепила холодную, невозмутимую маску, окунулась в работу. А еще был неудобный Андрей — все-таки нельзя просто вычеркнуть из жизни последние годы. И Дрейк. И Ольга, перед которой столкнулись две жизни, два столь непохожих мира, теперь металась, не зная, что делать и как совместить несовместимое. Андрей это видел. Эмоционально Ольга тянулась к Усольцеву. И одновременно он не вписывался в ее жизнь. По ночам оставаясь наедине, Ольга отдавала всю себя без остатка. На работе делала вид, что они едва знакомы. Чересчур уж демонстративно. А еще был Дрейк. Андрей ничего не мог поделать с собственной ревностью. Правда, научился ее скрывать. В один день заметил Ольгу с Дрейком в коридоре. Они разговаривали на рабочие темы… но то ли стояли слишком близко друг к другу, то ли взгляд Дрейка был слишком красноречив… В Андрее что-то сломалось. Вечером он пришел к Ольге. И с ходу спросил, что она думает насчет их будущего. Девушка замялась.

— Все дело в Дрейке, да?

Ольга застыла, не в силах что-либо сказать, не готовая дать ответ.

— Мне сложно. Я хочу побыть одна. Мне… надо все обдумать… Мне надо время…

Андрей молча кивнул и ушел из ее квартиры. В мозгу Ольги пронеслась другая картинка. Вся эта ситуация один в один напоминала ту, что была когда-то в Рио. Едва закрылась дверь, как Ольга поняла — не надо ей никакое время. Ей нужен Андрей! Выскочила на причал — поздно, его уже нет. Навигатор не отвечает. Коммуникатор тоже.

На ночь Андрей не вернулся. И в следующие дни тоже.

* * *

Усольцев же размышлял, как выйти из этого замкнутого круга. Взял несколько выходных, отправив официальный запрос в офис. Гулял в верхнем парке, думая о будущем. Сидел дома, перекачивая в мозг информацию о нынешнем времени — она ему понадобится.

Прежде всего следовало выяснить собственный статус — насколько законно его пребывание здесь. В мире, где биография человека отслеживается с рождения. Не будет ли у него проблем, если он уволится и останется без поддержки военных. Раньше его этот вопрос не волновал, однако за последние годы Андрей повзрослел. Научился думать глобальнее. И второе — Ольга не сможет смотреть на него как на равного, пока он служит у нее в подчинении. Значит, надо уйти со службы. Пусть денег у него было немного, но это решаемая проблема. Для начала можно устроиться на любую работу. На жизнь хватит. А дальше… Пусть деньги, заработанные в двадцать первом веке ему сейчас и не помогут, но опыт ведь остался. Он начнет все заново. Он умеет учиться, он не боится работы. Он сумеет позаботиться о своей женщине.

Спустя несколько дней, гонимый этой мыслью, он направился к кабинету Дрейка. Конечно, с теми же вопросами можно было обратиться и к Ольге, но меньше всего ему сейчас хотелось обсуждать с ней свое увольнение. И тем более его причины. Усольцев подошел к двери. Дрейка на месте не было. Андрей потоптался на месте, раздумывая, стоит ли его ждать. Прислонился к косяку. Пикнул сканирующий датчик. И вдруг дверь открылась. Усольцев заглянул внутрь — нет, командора там не было. Странно. Молодой человек неуверенно прошел в кабинет. Дверь бесшумно закрылась. Андрей мысленно чертыхнулся. Здорово будет, если он застрянет здесь надолго и придется связываться с Ольгой, чтобы она его вытащила. Нет уж!

Усольцев осмотрелся. Кабинет Дрейка не был похож на рабочие места других сотрудников. В этом мире не было необходимости сидеть за столом, листать бумаги или пялиться в монитор. Работай, как хочешь. Хоть лежа. Включил искин, ушел в себя. Больше ничего не надо. Кабинет командора напоминал Андрею старые времена. Массивный стол — деревянный, не силовой. Кресло. Окно во всю стену. Ковер на полу — тоже настоящий. На столе блокнот. Бумажный! С бордовой потертой обложкой. Андрей подошел ближе, машинально протянул руку. Повернул блокнот к себе, приподнял обложку.

«1 августа. Получил письмо. Потерял Ольгу…

2 августа. Потерял Райдера.»

— И кто тебя учил в чужие вещи лазить?

Андрей вздрогнул, закрыл блокнот и поспешно отодвинул его на место.

— Я… простите, сэр.

Дрейк между тем прошел на свое место, сел за стол и вопросительно уставился на Усольцева.

— Я хочу оставить службу, — с ходу выпалил тот, помолчал немного и добавил. — Но я не уверен, на каких правах нахожусь здесь. Если где-то понадобится моя биография…

Колин внимательно рассматривал Андрея, отмечая малейшие детали. Стал старше, увереннее в себе, опытнее. Эмоции уже не читаются так легко. Перестал краснеть по любому поводу. Вырос мальчишка. Дрейк вдруг почувствовал, как старая неприязнь и ревность ушли. Появилось… что? Сочувствие? «Человек предполагает, бог располагает» — была такая поговорка когда-то. Усольцев строит планы, которым не суждено сбыться.

— Я понял, — спокойно ответил Дрейк. Облокотился на стол, сложил руки, касаясь кончиками пальцев друг друга. — Значит, ты решил остаться.

— Да нет же. Я хочу уволиться.

— Я не о том, — командор многозначительно посмотрел на парня. — Твое место не здесь. Ты из другого времени. Здесь ты гость. Сейчас у нас есть машина времени. Я могу отправить тебя домой в двадцатый век. Или в двадцать первый, где ты не так давно был. Кажется, ты там неплохо освоился.

Усольцев неверяще смотрел на Дрейка. Внутри все похолодело. Верно. Его легко могут вернуть обратно. И Старик с удовольствием это сделает! Почему он раньше об этом не подумал? Надо было все же с Ольгой сначала поговорить.

— Я не хочу домой. Что меня там ждет? Война? Напоминания о погибшей семье?

Андрей несколько секунд смотрел в глаза Дрейка и не выдержал первым. Моргнул, отвел глаза.

— Не отправляйте меня. Что вы хотите взамен? Должна же быть какая-то цена?

Дрейк побарабанил пальцами по столу.

— Хорошо, — лениво протянул он. — Оставайся. Я пока переведу тебя от Ольги к себе. Уволишься чуть позже. Скажем, через месяц. Приходи завтра, займемся твоей биографией. А насчет цены… потом сочтемся.

ДАТА +1 день

— Андрей, я хочу поговорить. Хочу извиниться, — начала Ольга, поймав, наконец, Усольцева в коридоре офиса. Тот посмотрел куда-то сквозь Ольгу.

— Прости, я занят. Тут не место… и не время, — кратко ответил он и заторопился дальше.

Ольга бессильно опустила руки, глядя ему вслед.

* * *

Андрей постучал и вошел в кабинет командора.

— Заходи, садись. Хочешь посмотреть со мной фильм?

Усольцев опешил. Фильм? Какой еще фильм? И ради этого его звал Дрейк? Они, вроде, собирались решать вопрос с его биографией. Молодой человек подошел ближе, заглянул на экран.

— Старый фильм, не голографический. И даже не трехмерный. Зато цветной. В твое время даже таких не было. Называется «Убить дракона».

Усольцев сел рядом, уставившись сквозь экран. Разом нахлынула тоска по дому, которого давно нет. По той жизни — знакомой и привычной. Андрей вздохнул. Словно прочитав его мысли, Колин вдруг поставил на паузу фильм и спросил:

— А ведь ты еще можешь вернуться. Туда, в ту жизнь.

Дрейк выжидающе смотрел на Усольцева. Внимательно, не мигающе, не отводя глаз. Кольнула в груди Андрея непрошенная тоска. Мелькнула на мгновение мысль, что здесь он чужой и навсегда останется чужим. А, может, и правда… махнуть на все рукой и… туда, к родным. И всю жизнь прожить без Ольги?

— Нет, — вырвалось прежде, чем он успел обдумать ответ.

Дрейк ничего не ответил. Запустил фильм и принялся его смотреть. Около получаса они провели в молчании, погрузившись в фильм. Спустя полчаса, как раз тогда, когда киношный герой вызвал на бой дракона, желая убить его, а Усольцев сидевший как на иголках, наконец, расслабился, Колин обратился к Андрею:

— Тебе не надоело со мной воевать?

Дрейк отвлекся от фильма и посмотрел на собеседника. Усольцев не ответил.

— Ты ведь и так добился, чего хотел.

Снова выжидающая пауза и снова тишина в ответ. Андрей тяжело задышал. Не любил он такие разговоры, не хотел их. Не хотел мириться, не хотел думать о сопернике хорошо, не хотел чувствовать себя виноватым или должным, не хотел думать о том, что Колин как-то по своему страдает… так ведь проще… для себя… для совести. И многого ли он добился на самом деле? Уверен ли он в себе? Или в Ольге?

— Раньше я был другим, — продолжил Дрейк. — И Ольга меня любила. Потом я изменился, а ее любовь… я не знаю… оставалась ли она прежней или превратилась в привычку… Ольга — особенная девушка. Я много думал о том, стою ли я ее? Не знаю… может и нет, — Дрейк внимательно посмотрел на собеседника. — А стоишь ли ты ее?

Мужчины напряжено смотрели друг другу в глаза. Где-то на заднем фоне продолжали свои разборки позабытые зрителями герои фильма.

— Я знаю, что с тобой происходит, — с нажимом продолжил Колин. Его глаза сощурились. — Ты боишься. Ты безумно боишься того, что Ольга пришла к тебе только потому, что не могла быть со мной. Боишься, что она стесняется тебя. Что ты не сможешь влиться в ее жизнь. Боишься, что в какой-то момент я поманю пальцем, и она, словно верная собачка, побежит обратно к старому хозяину, — голос Дрейка набирал силу. Командор злился и не скрывал этого.

— Перестань! — не сдержавшись выкрикнул Андрей. — Ольга изменилась. Ты ничего не понимаешь!

— Разве? Я понимаю больше чем ты думаешь! Ольга не изменилась, она просто стала такой, какой была когда-то. Ты дурак — вот что я тебе скажу. Слепой мальчишка. Ты не веришь Ольге, и она это чувствует. И твое недоверие стоит между вами. А не ее страхи. Твои! Боишься, что она сбежит ко мне, стоит лишь ее позвать? Ты совсем ее не знаешь! Ольга сильнее, чем тебе кажется. Она в состоянии принимать самостоятельные решения. В лучшем случае я получил бы вежливый отказ, а в худшем по морде. Ты совсем ее не знаешь… любишь, боготворишь, но не знаешь.

Дрейк запнулся, посмотрел сквозь Андрея. Затем развернулся, встал и направился к столу. Достал бутылку виски.

— Хочешь выпить?

Из голоса ушел гнев, оставив лишь усталость. Андрей кивнул. Колин сделал силовой столик, поставил два невысоких стеклянных стакана и плеснул в оба виски. Один подвинул к Андрею, взял второй и залпом выпил, даже не поморщившись. Андрей взял бокал, сделал большой глоток. Янтарная жидкость на мгновение обожгла горло и приятным теплом провалилась в пустой желудок. Андрей допил виски и почувствовал как постепенно расслабляется.

— Вот скажи, — уже спокойно продолжил Дрейк. — Если бы ты знал, что Ольге без тебя будет лучше… если бы ты заранее знал, что она будет из-за тебя страдать… Если бы у тебя был выбор? Ты бы ушел? Ты бы согласился никогда не попадать в будущее? Никогда не знать Ольгу?

— Конечно! — поспешно выкрикнул Андрей.

Дрейк невнятно хмыкнул. Снова налил им виски.

— Тогда возвращайся домой. Нарушь этот гребаный цикл и, возможно, история пойдет другим путем.

Андрей непонимающе глядел на Дрейка.

— Да, Андрей. Я уже причинил немало боли Ольге. А ты еще причинишь. У тебя еще все впереди, — Дрейк шумно выдохнул, мрачно посмотрел на Усольцева и вылил в себя очередную порцию виски. — Ты можешь уйти сейчас. Потому что потом уже не сможешь. Потому что потом ты предпочтешь просто быть рядом. Решишь, что знать ее, знать, что она существует, что она где-то рядом, в этом мире, что есть шанс быть вместе — это лучше, чем ничего. Потому что потом у тебя не хватит воли отказаться.

— Зачем все это? Я никогда не откажусь от Ольги! Я никогда не причиню ей боль!

Дрейк грустно вздохнул. Собрался было сказать еще что-то, но передумал. И лишь печально покачал головой.

— Постарайся сделать ее счастливой. Хотя бы сейчас. Пока это в твоих силах.

Андрей расслабленно кивнул. После трех порций виски разговор уже не казался таким неприятным. Захотелось и самому пофилософствовать — о любви, о смысле жизни, об Ольге…

— Я знаю, что не нравлюсь тебе, — снова послышайся сбоку хриплый голос Дрейка. — Я знаю, ты предпочел бы, чтобы я вообще исчез из твоей жизни. Я тебе больше скажу — так и случится. Но, знаешь, убивший дракона сам становится драконом.

— В каком смысле?

— В иносказательном, конечно. Штамп, широко применяемый в литературе и кино. Работает по принципу — зло нельзя искоренить полностью. Либо оно неубиваемо. Либо ты его убиваешь, остается вакантное место… и вчерашний герой это место занимает. Не понимаешь? И не надо…

Дрейк снова налил виски. Минут на пять собеседники преключились на кино. Пока Дрейк снова не вклинился:

— В твоей системе мира сейчас ты — протагонист. Хороший герой, положительный, олицетворение добра. А я зло. Все четко и просто как в детских книгах. Белое и черное. Хорошее и плохое, — Дрейк наклонился к Усольцеву, качнул перел его лицом бокалом, словно пытаясь увидеть собеседника через виски. Понизил голос едва не до шепота и продолжил, — только так, мой друг, не бывает. Я уйду из твоей жизни, и ты займешь мое место. Потому что в жизни должны быть не только хорошие и добрые герои, но и старые циничные засранцы. И следующим будешь ты. И кстати, я не старик. Если пройду косметический курс, то буду выглядеть примерно как Ольга.

Андрей, расслабившись, в полуха слушал пьяные бредни шефа. Какие еще драконы? Зачем ему место Дрейка? Командор негромко хмыкнул — едко, без улыбки.

— Наступит день, когда ты вспомнишь этот разговор. И поймешь его. И, возможно, тогда ты пожалеешь, что не воспользовался моим советом и не отправился домой, когда у тебя была возможность.

Усольцев поперхнулся от тона голоса, ставшего вдруг серьезным. Он взглянул на Дрека, в глазах которого не осталось ни намека на выпитый виски. Абсолютно трезвый, серьезный и собраный.

— Выводи алкоголь из организма. У нас еще есть дела, включая твое липовое прошлое. Пойдешь со мной.

— Кстати, отключи навигационный модуль искина. И возьми вот это, — Дрейк протянул Андрею небольшую коробочку. — Это тоже маячок, но не привязанный к системе. Мне будет легче тебя найти, если потеряемся, — объяснил он. Достал и настроил машину времени. — Готов? Отправляемся.

* * *

Дата. Примерно 2х00 год (еще до 1й книги)

Секунда, и вот они стоят во дворе небольшого котеджа. Стоят просто на земле. Не в Городе. С одной стороны высится лес, с другой лужайка сбегает вниз к озеру. Красивое место. Их уже ждут. Молодая пара — мужчина с женщиной приветственно кивнули Дрейку.

— Это он? — спросил мужчина, внимательно глядя на Андрея.

— Да, он.

Усольцев непонимающе посмотрел на командора.

— Твои «родители», — кратко ответил он. — Стивен и Флора. Флора беременна. При регистрации она внесет твои данные вместо своего ребенка. Теперь ты не из прошлого. Ты родился здесь. Вопросы с генетикой я решу.

В этот момент из дома вышла пожилая, даже почти старая, женщина — Рита Дрейк. Судя по внешнему сходству — мать Флоры. Тоже с интересом посмотрела на Андрея. Пригласила в дом на обед. Усольцев, чувствуя себя неловко, прошел бочком в дом. И как ему вести себя с предполагаемыми родителями? Интересно, а когда он вернется обратно в будущее, они ведь все равно будут зарегистрированы как его родственники? А их собственный ребенок? Почему они согласились на подмену? Вопросы вертелись на языке, но Андрей благоразумно помалкивал. Лучше потом у Дрейка спросить.

Через полчаса они попрощались. Старушка вдруг расплакалась. Дрейк положил ей руку на плечо:

— Ну-ну… я же обещал. Я помогу им.

Та вдруг вцепилась в руку Дрейка, собираясь то ли целовать ее, то просто кланяться. Дочь мягко обхватила ее за плечи, отвлекая.

— Мам, все будет в порядке. Не переживай! Идем в дом. Тебе нельзя волноваться.

Дрейк последний раз пожал руку Стивену.

* * *

Короткое головокружение. Новое перемещение во времени. Они стояли в том же дворе. У того же дома. Но в другом времени. Не было встречающих «родителей». Не было старушки. Силовой генератор работал на минимальной мощности, и часть двора, что не попадала в зону его действия, заросла сорняками по пояс.

— А где все?

— Рита недавно умерла, — ответил Дрейк. — Оставила дом в наследство единственному внуку. То есть тебе.

— А Стивен и Флора? А их настоящий ребенок? Здесь ведь, в этом времени так просто не умирают люди? Куда все подевались? И почему они согласились помочь?

Дрейк махнул в сторону лежащего рядом бревна, предлагая присесть.

— Я рассказал им их будущее. Более того, я доказал им его. Взял их ненадолго в другое время. Показал. Флора родит ребенка. Они будут здесь жить. Знаешь, за счет чего они здесь жили? Сельское хозяйство. К этому дому прилагается огромный участок земли. Таких хозяйств сейчас мало, в Городах едят синтезированную пищу, но иногда бывает потребность и в обычных продуктах. Вся работа автоматизирована. Надо лишь присматривать за техникой. Стивен — инженер. Именно он этим здесь и занимался. Затем, ему сделают хорошее предложение. Помочь организовать работу такого же хозяйства. Но не здесь. Ближе к горам. Зимой, еще до сева. Установить и наладить работу оборудования, чтобы весной можно было запустить работу. Там и случится трагедия. С гор сойдет лавина. Настолько мощная, что сметет весь хутор. На тот момент других людей кроме Стивена с женой и ребенком на хуторе не будет. Толща снега будет такая, что даже аварийные маячки не будут прослеживаться.

Дрейк сбросил Усольцеву отрывки из новостной ленты того времени. Андрей быстро пробежался глазами. Стивен и Флора Дрейк погибли…

— Дрейк? Они Дрейки?

— Да, мои дальние родственники, — уклончиво ответил командор. — Так что привыкай. Ты больше не Усольцев.

— Значит, они погибли? — расстроился Андрей.

— Нет. Я обещал, что заберу их и ребенка в последний момент. Отправлю на Калею.

— Но ведь нельзя менять прошлое! Они погибли!

— Нельзя менять известное прошлое. А их тела не были найдены. Их никто не видел мертвыми. А значит, я ничего не меняю. Понимаешь?

Дрейк многозначительно посмотрел в глаза Усольцеву. Словно пытаясь вложить в слова двойной смысл. «Их никто не видел мертвыми»… Усольцев побледнел.

— Вы хотите сказать, что… — начал он, думая уже не о Стивене с Флорой.

— Что я хотел сказать, я уже сказал, — отрезал Дрейк. — Надо делами заняться.

Командор поднялся и направился к дому. Андрей еще некоторое время сидел неподвижно.

— Командор Дрейк! — крикнул вдруг он. — Спасибо. Я ваш должник.

— Ничего. Сочтемся, — негромко бросил тот, пропадая в проеме двери.

Они задержались в доме еще на полчаса. Дрейк законсервировал дом и мини-станцию. Затем сбросил Андрею пачку документов.

— Поставь ментальную подпись. Это документы на продажу дома.

Андрей выполнил требуемое.

— Теперь в СА-Централ. Я перемещаюсь с помощью машины времени. Ты едешь поездом.

— Почему поездом?

— Надо, чтобы тебя хоть где-то видеокамеры зафиксировали, как существующего человека. Пока ты якобы жил на хуторе, это было неважно.

Андрей согласился. Поездом оказался очередной пассажирский флакар, но слегка удлиненной формы, даже близко не похожий на старые поезда.

Через три часа Усольцев снова встретился с Дрейком в центральном транспортном узле СА-Централа. Они переместились обратно.

— Отнеси машину времени в кабинет Ершовой, она хотела с ней разобраться.

Глава 21

Андрей отнес прибор. Ольги на месте не оказалось, и он даже был этому рад. Затем нашел пустую переговорную, сел и ушел в себя, вспоминая день, когда он попал в это время. У него тогда не было искина, с помощью которого можно было бы поднять логи и вспомнить детали. Он был уставшим и измученным. У него было слишком много потрясений для одного дня — и смерть близких, встречи с которыми он так ждал, и внезапное перемещение в будущее, и знакомство с Ольгой… и непонятности, которые он счел слишком невероятными, чтобы в них поверить. Он был оглушен взрывом, плохо соображал, он предпочел посчитать, что ему все показалось… Когда-то и Барбара, и Джессика предлагали ему сеанс гипноза, чтобы лучше вспомнить тот день. Но он не хотел. Он не хотел его вспоминать. Он боялся снова пережить это чувство, когда вдруг понимаешь, что больше нет ни твоего дома, ни твоих близких…

Сидя на полу, Андрей раз за разом прокручивал в памяти тот день. Наконец…

— Спасибо, командор, — прошептал он. Еще день назад он бы ни за что не поверил, что когда-нибудь будет благодарен командору хоть за что-то. — Пусть будет так, как должно быть, — добавил он, не осознавая, что практически повторил фразу, которую так часто произносил Дрейк.

Еще полчаса он потратил на усвоение через искин информации о машине времени, которую ему и Ольге сбросил Дрейк, когда они только вернулись из двадцать первого века. Голова разболелась. Андрей вколол себе обезбаливающее. И не дожидаясь, пока оно подействует, отправился дальше.

* * *

Усольцев собрался быстро. Защитный костюм, поверх него гражданская одежда, базовое оружие. Осталось забрать обратно у Ольги машину времени. Он забежал в кабинет, достал прибор. Просчитал и выставил координаты места и времени. Перевел обратный переход в режим автоперемещения.

— Далеко собрался? — послышался сзади подозрительно участливый голос Ольги. — Машину времени запрещено использовать без разрешения.

Андрей вздрогнул. Обернулся. Ольга стояла сзади. В облегченном защитном костюме. Черном, с тонкими оранжевыми стыками. Так похожем на обычную форму. Слегка запыхавшаяся и раскрасневшаяся. Видимо, только из тренировочной комнаты.

Все верно. Ольга тоже нужна. Действительно. Все складывается как и должно быть. Складывается само, словно сценарий уже давно написан. А ему, Андрею, нужно лишь доверять интуиции…

Молодой человек улыбнулся. Открыто, обезоруживающе, как умел только он, надесь, что Ольга поверит. Сердитое лицо слегка разгладилось. Бровь приподнялась — Ершова ждала объяснений.

Усольцев сделал два шага навстречу. Затем вдруг быстрым движением обнял Ольгу за талию, мгновенно привлек к себе и активировал прибор. Ершова сгруппировалась, выскользнула из его объятий, подсела, и отправила Андрея кувырком через себя. Молодой человек приземлился на спину у ее ног, машина времени отлетела в сторону, ударившись о ствол дерева. О ствол дерева?!

Андрей довольно улыбнулся и посмотрел на снизу вверх на Ершову.

Та озиралась по сторонам. Лето. Лиственный лес. Раннее утро. Слишком ранее. Скорее даже исход ночи. Солнце даже не взошло.

За последние дни Ершова и так успела накрутить себя. Она несколько раз пыталась достучаться до Андрея, но у того постоянно был выключен искин. Она чувствовала себя неловко, злилась, снова пыталась с ним связаться и после очередной неудачи злилась еще больше. И его несанкционированноие использование машины времени лишь подлило масла в огонь.

Ершова рывком подняла Андрея и впечатала спиной в шершавую кору ближайшего дерева.

— А сейчас ты мне все объяснишь, — сердито прошипела она, наклоняясь к парню. Тот продолжал счастливо улыбаться, не обращая внимания на злость Ершовой. Вместо того, чтобы начать извиняться, он вдруг снова обнял Ольгу за талию и закружил вокруг себя.

— УРА! Получилось!

— Чо получилось?! — опешила Ольга. Андрей очнулся, поспешно поставил ее на землю и даже попытался виновато улыбнуться. «Виноватость» вышла плохо. Андрей никак не мог стереть блаженное выражение лица. Ему хотелось танцевать и смеяться.

— Я все объясню, — уверенно произнес он.

Усольцев попытался поднять машину времени, но Ольга была начеку. Носком ноги она отбросила прибор в сторону и сама его подобрала, не доверяя Усольеву. Посмотрела на шкалу настройки. От удара о дерево она снова сбилась.

— У тебя есть тридцать секунд, чтобы объясниться, пока я ее перенастраиваю. Затем мы отправляемся обратно!

Ольга собралась уже выставить новые данные, как ладонь Андрея накрыла ее руку, не давая повернуть шкалу.

— Подожди. Пожалуйста, — тихо попросил он. — Посмотри на меня.

Ольга подняла глаза. Она по-прежнему не понимала, что происходит. Лишь по виду Усольцева, по его горящим нетерпением глазам поняла — нечто важное…

— Мы в России. В 1944 м. Вон там моя деревня. Здесь недалеко. Сегодня будет налет. Сегодня взорвется дом, где живут мои родные.

— И что? — в нетерпении зашипела Ольга. — Ты решил их последний раз увидеть? Решил пострадать еще немного? Ты мазохист?!

Девушка дернулась, пытаясь выдернуть руку с прибором, но пальцы Андрея крепко уцепились за нее.

— Нет! Я хочу их спасти!

У Ольги кольнуло сердце. Она, как никто другой, ценила семью. Как никто другой была бы счастлива помочь… Но…

— Нельзя! Ты сам знаешь, что нельзя! Нельзя менять прошлое, которое свершилось! Это правило! Нельзя!

— Да, знаю. Я ничего не поменяю. Я видел, как взорвался дом. Я не видел мертвых тел и не могу быть уверен, что они погибли. Разве не так?

В глазах девушки появилось сомнение.

— Есть еще кое-что, Оль. Я сейчас все объясню. Только расслабься. Отпусти эту чертову машинку… Мы можем вернуться в любой момент. Пожалуйста. Расслабься. Ты мне веришь?

Ольга смотрела в глаза Андрея. Голубые. Ясные. Честные. Так близко. Он говорил спокойно, уверенно, негромко. Да, ему хотелось верить… Девушка расслабилась, отпустила руку, позволила усадить себя на зеленый мшистый камень. Отпустила прибор, дав Андрею его забрать.

Молодой человек опустился рядом, прямо на траву, пробивающуюся сквозь остатки прелой листвы. Глубоко, с наслаждением, вдохнул. Посмотрел по сторонам — на по-утреннему серый подлесок с черными затяившимися тенями, на высокие кроны деревьев с рваными пятнами светлеющего неба, на Ольгу…

— Какое удивительное чувство, — медленно произнес он. — Я дома. Дома. Здесь даже воздух другой. И звуки, и запахи.

Он на мгновение прикрыл глаза, прислушивась к ощущением. Затем опять посмотрел на Ольгу.

— Я должен еще кое-что рассказать. Кажется, я знаю, как я очутился в будущем.

Ершова заинтересованно приподняла бровь.

— Я сам себя туда отправил. Я вспоминал… В тот день меня оглушило взрывом. Не сильно, но все же. Я был на опушке леса, совсем близко от деревни. Я ведь говорил, что наш дом был крайним? Контуженный, с трудом понимающий, что произошло, заметил какое-то движение. Я увидел тебя. В этом черном костюме. Принял за фашистку. Мне хотелось что-нибудь сделать. Хотелось отомстить. Помнишь, я рассказывал, что долго бежал за тобой? Я уже практически догнал тебя. Собирался стрелять. Вскинул винтовку. А потом ты остановилась, обернулась. И меня кто-то окликнул. Сзади. Оль, я успел увидеть того, кто меня окликнул…

Усольцев сделал паузу. Глубоко вдохнул.

— Это был я. Я сам. Я там был. Тот другой я держал в руках нацеленную машину времени. Я! Я сам себя отправил в будущее! А потом… головокружение… и я снова увидел тебя, но не обратил внимания, что лес стал другим. Смотрел на тебя. И хотел выстрелить, но не мог. Я ведь видел твое лицо. Женское, красивое. Легко стрелять, когда противника не видно. А в живого человека сложно… В общем, что я хочу сказать… Все идет так, как должно быть. Мы не изменим ничего лишнего. Мы здесь должны быть. Потому что мы здесь уже были…

— Почему же ты раньше ничего не сказал?

— Сначала думал, что мне показалось. Слишком многое в тот день случилось. Перебор был, — Андрей невесело хмыкнул. — А потом… потом я просто старался не вспоминатьэтот день.

— Ну, хорошо, ты меня убедил, мы должны быть здесь, — согласилась Ольга. — Но раз уж ты все вспомнил и решил помочь своим, то можно было сразу все сказать?! Прямо в офисе?!

— Прости, эмоции взяли верх над разумом, — покаянно развел руками Андрей. И Ольга поняла, что просто не может на него сердиться.

— Ладно, — махнула она рукой. — Тогда чего мы ждем? Ты… в смысле тот «ты», который еще здесь. Он ведь придет домой на рассвете? Времени осталось совсем мало.

— Да, верно, надо спешить. Идем.

Андрей уверенно пошагал сквозь лес.

— Я здесь вырос. Как говорится, каждое дерево знаю, — ответил он на мысли Ольги. — Вон там уже и деревня. Подожди меня здесь, хорошо?

Ольга смотрела, как Андрей сбежал с пригорка, подошел к крайнему дому. Изба. Старая русская изба, сложенная из бревен. С покрытой соломой крышей, со ставнями на окнах. Через минуту окна тускло засветились.

Андрея там встречают. Его там ждут. Девушка завистливо вздохнула.

* * *

Андрей на секунду застыл у входной двери. Провел рукой по дереву, прижался лбом. Его детство… его прежняя жизнь, с которой он никогда больше не встретится. Постучался. Открыла сестра — заспанная, в тонкой ночной рубашке, сонно потирающая глаза.

— Танюшка!

— Андрей? Андрей! — бросилась она обниматься. Тут же отстранилась. — Ты такой… взрослый… И одежда…

Андрей быстренько втолкнул сестру внутрь.

— Я объясню. А где мама?

Таня зажгла свечу. Взгляд Андрея скользнул по округлившейся фигуре, по характерному жесту, с которым сестра взялась за живот.

— Ты… это..?

— Да, я «это», — с улыбкой подтвердила она.

— А кто..

— Мишка. Он был здесь полгода назад. Их часть разместилась по-близости. Несколько дней стояли.

Мишка? Его лучший друг, живший ранее по соседству. Когда-то они вместе в шестнадцать пытались уйти в армию. Андрея взяли — он был выше ростом, Мишку тогда завернули. А теперь, выходит, и он воюет. Но Танька — совсем девчонка еще. Ей и семнадцати нет. Таня заметила нахмуренные брови Андрея и поспешно добавила:

— Не сердись на него. Здесь… — ее губы вбруг дрогнули, она всхлипнула. — Столько похоронок приходит. Столько мужчин уже погибло. Из твоего класса меньше половины ребят в живых осталось. У Мишки оба брата погибли, он один у дядьки Степана остался. От тебя вестей не было, от отца тоже. Закончится война — останутся одни бабы да девчонки. Кто будет деревню восстанавливать, кто останется после нас? А Мишка мне всегда нравился. Я сама к нему пошла. Я хотела ребенка. Так ему и сказала. Неизвестно, вернется ли он с войны, а если будет ребенок… У меня будет семья. У наших родителей внук. Он отвлечет их от грустных мыслей, будет ради кого жить. А остальное… остальное не важно. Если Мишка вернется, мы поженимся.

Андрей крепко обнял сестру, пораженный взрослостью ее рассуждений. Впрочем, как он когда-то говорил Ольге, у них дети и так взрослеют рано. А во время войны и подавно.

— Ты молодец, — прошептал он ей в ухо. — Ты молодец!

В этот момент в дверях появилась мама. И со слезами бросилась к Андрею.

— Живой! Живой! Проходи, садись. Счастье какое!

Андрей отодвинулся.

— Мам, Тань, меня переводят в одну… очень секретную службу. Подробностей рассказать не могу. Вам, скорее всего, скажут, что я погиб или пропал без вести. Не верьте. Скорее всего, я больше никогда не смогу вас навестить. Но хочу, чтобы вы знали — я жив, у меня все в порядке. Никому об этом не рассказывайте. Это тайна. И еще… — Андрей сверился с часами, — через полчаса будет налет, я хочу, чтобы вы пошли к дядьке Степану и спрятались в погребе. Можете забрать из дома самое ценное.

Мама отмахнулась.

— Да кому нужна наша деревня. Они здесь каждый день туда-сюда летают.

— Деревня не нужна, а вот наш дом случайной бомбой разнесет в дребезги. Я точно знаю.

От его взгляда женщины застыли, внезапно поверив.

— Да как же это… — пробормотала мать, обводя взглядом родные стены.

— Время! — поторопил Андрей. — Тань, беги будить соседа. Мам, показывай, что нужно спасать.

Таня убежала. Мать вместо того, чтобы доставать ценности, принялась снимать со стен фотографии. Андрей покачал головой. Заскочил на кухню, нашел плетеную корзину, и принялся сваливать туда скудные запасы еды. Вот что сейчас ценно. Особенно для Танюшки — ей надо хорошо питаться. Затем теплая одежда — выгреб все их шкафа в одну кучу. Прибежал дядька Степан с женой. Он схватил корзину, она вещи. Таня принялась бегать по двору, пытаясь поймать курицу — последнюю, что у них осталась.

Спустя пятнадцать минут все основные вещи перетащили к соседям. Андрей напоследок зашел в комнату, где когда-то жил. Взгляд упал на маленького деревянного козлика, стоящего на подоконнике. Взял его, сжал в руке, засунул в карман.

— На память.

Подошел дядька Степан.

— Что еще забрать?

Андрей поднял голову. Его усиленный искином слух уловил далекий гул.

— Уже ничего. Бегите в убежище. Скорее.

Он выскочил на улицу. Проконтролировал, что все укрылись. Тоже спустился. Осмотрелся. В погребе еще оставался запас картошки и овощей. И даже несколько банок каких-то старых консерваций.

— Мы картошку в лесу сажали, прятали. И вход в подвал замаскировали, чтобы немцы не нашли, когда здесь проходили. Потому что-то и осталось, — со вздохом пояснил Степан.

Андрей отвел Танюшку в сторону. Вытащил из офицерского пояса тонкие пластинки.

— Возьми. Спрячь, и никому не показывай. Это тебе на крайний случай. Запоминай. Вот эти маленькие — энергетики. Поддержат, если нет сил — от голода или усталости. Война еще не закончилась, а тебе надо о ребенке думать. Дальше. Эти с тонкой синей полоской — универсальное лекарство. Антисептик, обезбаливающее, ранозаживляющее. Используешь, если тебя ранят. Слушай дальше…

Андрей выгреб все, что у него было. Таня послушно сложила в карманы, выслушала, как ими пользоваться.

— И помнишь? Это секретные разработки, их нельзя никому показывать.

Сестра в ответ обняла Андрея.

Рядом раздался взрыв, качнулась под ногами земля, посыпался с потолка песок с комьями грязи. Заплакала мать, оставшаясь враз без дома. Жена дядьки Степана села рядом и принялась утешать. Ну да ничего, соседи приютят — они всегда дружили. А уж сейчас, когда Таня ребенка ждет — их общего внука, то и подавно. Андрей почувствовал, как свалилась в плеч гора. Они живы. Теперь все будет хорошо.

— Мне пора, — сказал он.

— Как пора? — встрепенулась мать.

Андрей пожал плечами. Еще раз всех обнял.

— Помогите им, — попросил соседа.

— Обижаешь! Война — оно такое. Кто-то сам за себя, конечно. Но большинство здесь вместе держатся. Если не помогать друг другу, то что ж будет. А война закончится, отстроим твоей мамке новый дом. Война ведь заканчивается? А? Ты ж служивый, побольше нашего знаешь…

Андрей кивнул.

— Да, потерпите немного. Меньше года осталось.

— Потерпим.

Усольцев с родными выбрался из погреба. Взрыв разбудил и других жителей деревни. Кто-то уже бежал с ведрами, кричал, чтобы пожар тушили. Что ж, дальше они сами справятся. Андрей незаметно отошел и отправился в сторону леса. В душе было светло и свободно. Хотелось плакать от радости, но Андрей вспомнил, что его ждет Ольга. Усмехнулся и подавил в себе этот порыв чувств.

* * *

Время шло. На улице светлело. Солнце пока не взошло, однако серый рассветный туман постепенно расходился. Небо с одной стороны начало окрашиваться в желто-розовый цвет. Сначала было тихо. Но через какое-то время люди в доме засуетились — принялись бегать к соседнему дому и обратно. Вероятно, переносили самые ценные пожитки. Ольга не могла хорошо их рассмотреть — плетень, высокие цветущие мальвы, деревья в саду скрывали людей, показывая лишь мелькающие в просветах тени. В соседнем доме тоже зажглись огни, там тоже засуетились. Снова все стихло. Наверное, в погреб спрятались.

Где Андрей? Ольга поднялась на ноги, вытянула шею, усилила и приблизила с помощью искина визуальную картинку, усилила слух — ничего. Впрочем, это не так. Гул. Знакомый лишь по фильмам, но не собственному опыту. Жужжащий, раскатистый… Самолеты. Ольга посмотрела наверх — ничего не видно. Наверное, это и есть налет, о котором говорил Андрей. Ольга попыталась связаться с напарником, но искин, ожидаемо, не мог его найти без общей системы навигации.

— Где же его черти носят? — раздраженно подумала Ольга, не желая признать, что на самом деле сильно волнуется. — Где его носит?

Гул, между тем, приближался. Ольга приняла решение и побежала вдоль опушки по направлению к деревне. Где же он? За уши сейчас вытащит этого ненормального! Сам же говорил, что дом взорвертся! А вдруг пострадает? Конечно, искин мгновенно включит защиту на максимум, но мало ли что. Прямое попадание бомбы — это не шутка.

И тут показались самолеты. В тот момент, когда до дома было рукой подать. Им хватило считанных секунд, чтобы пронестись мимо. Словно в замедленной съемке Ольга смотрела, как взрывается дом, еще минуту назад выглядевший таким крепким, таким уютным. Как разлетаются обломки. Как проседает остов. Ее снесло волной, протащило по земле. Конечно, взрыв не принес девушке никакого вреда — защита стояла на максимуме. Разве что по грязи проехалась. Ольга снова скочила на ноги. Где этот чертов Усольцев? Может, он зашел в лес в другой стороны?

Утренняя тишина была безвозвратно нарушена. Трещал пожар. Орали в лесу потревоженные птицы. Гудела разбуженная деревня. Услышать Андрея уже было нереально. Ольга двинулась вдоль леса. Сначала в одну сторону, затем в другую. Затем заставила себя умерить волнение и думать логично. Они могут так до бесконечности бегать кругами. Если он в порядке, то будет искать ее там, где оставил. Ольга побежала обратно. Думать о том, что с Андреем не все в порядке, не хотелось.

— Стой, — услышала вдруг она. Наконец-то! Андрей! Сейчас она придушит его собственными руками, чтобы не смел ее больше волновать.

Ершова притормозила. Обернулась. Что? Как? Андрей?

Перед ней стоял тощий парень в желто-зеленой солдатской форме. Худое, заострившееся лицо с размазанной по нему грязью. Запавшие глаза, окруженные усталыми тенями. Слегка расфокусированный взгляд. Красная звездочка на пилотке. Руки сжимают длинную винтовку. Он целится в нее. Взгляд парня падает на ее лицо, решимость в глазах сменяется растерянностью. «Легко стрелять, когда противника не видно. А в живого человека сложно…». Она уже и забыла, каким он был, когда только появился… В груди сдавило от нахлынувшей жалости.

И резкий окрик сзади:

— Андрей!

Мальчишка оборачивается. Позади него стоит Усольцев. Трудно поверить, что это один и тот же человек. Нынешний Андрей уже ничем не напоминает того заморыша… Ольга едва успевает перевести взгляд с одного Андрея на другого. Секунда и парнишка с винтовкой растворяется воздухе. А Ольга с облегчением смотрит на своего спутника. Живой. Невредимый. Поддавшись моменту, она подошла и порывисто, с облегчением его обняла. Почувствовала, как уверенно легли ей на спину руки парня. Почувствовала себя легко, свободно, уютно.

— Горазда же ты бегать, — шепотом произнес он. — Что тебе на месте не сиделось? Еле догнал.

Ольга тут же вспомнила о пережитом. Рука сама потянулась вверх и цапнула Усольцева за ухо.

— Ай, за что? — обиженно выкрикнул он.

— Не смей меня больше волновать!

Ершова отстранилась, посмотрела на место, где минуту назад стоял еще один Андрей.

— И куда ты его отправил?.

— Понятия не имею! Я рассчитывал тебя застать на месте. Как раз хватило бы времени перенастроить машину времени.

— Вот черт! Надесь, ты не в офис к нам его отправил. Дай прибор!

Они вдвоем уставились на концентрические кольца шкал. Пустыня Сахара, 2х51 год.

— Потрясающе, — только и пробормотала Ольга. Осмотрела ромашку. Повертела кольца. — Смотри. Трещинка. Кольца легко вращаются, но здесь застряют немного. Когда прибор упал, настройки сбились. Как раз на эту трещинку. М-да… — Ольга присела на землю, чтобы отдышаться и прийти в себя. — Значит, тот Андрей отправился в будущее. Где я его и найду… Выходит, ты сам себя туда отправил… Да, кстати. Как там твои?

— Все в порядке, — расслабленно улыбнулся Андрей, уселся рядом, достал из волос девушки засохший листик, — они живы. Главное, они живы…

* * *

Калея. Прошлое

Сегодня исполнялся ровно год, как Джессика упорхнула в будущее, оставив его, Мартина. Год, как он ее не видел. И еще долго не увидит. Зря он отпустил ее. Надо было оставить. Вытащить силой, запереть. Ради одной Джессики, Рикар не стал бы задерживать перемещение. А она простила бы его. Просто… все случилось слишком быстро. Известие о ребенке появилось в последний момент, накануне перемещения — не было ни времени, ни возможности все обдумать. У них всегда были партнерские отношения. Он привык прислушиваться к мнению жены. Он никогда не давил. Уважал ее решения. Возможно, иногда стоило бы и не прислушиваться. Особенно, когда в ней говорят гнев и обида.

Когда Джессика исчезла, в первые мгновения Мартина тоже затопила злость. Вот так значит? Оставайся здесь сам? Иди к своей Луше? Как она может говорить такое? Как может сомневаться в его любви? Иди к Луше? Вот и пойдет! А она остынет, одумается и пожалеет! Злость ушла так же быстро, как и появилась. Мартин обреченно покачал головой. Впрочем, к Луше все-таки пошел. Надо было как минимум поговорить. Луша ждала его. Сидела, покорно опустив голову, пряча виноватый взгляд.

— Я не хотела. Я думала, вы не узнаете…

Мартин промолчал. Внимательно посмотрел в милое, хоть и простоватое, лицо. Как ему могло хоть на миг показаться, что у него может что-то быть с Лушей? Для него женщина — это не служанка в доме. Не только любовница. Это друг, понимающий человек. Что общего у них может быть с Лушей? Да им даже поговорить не о чем, кроме как о еде или погоде. Мартин спрятал лицо в ладонях. С момента ухода Джесс не прошло и получаса, а он уже понял, где был не прав. Жену надо было оставить. Ну и что, что ребенок? Помогли бы ребенку. А то и своего бы родили. Ну и что, что Луша? В конце концов, еще вчера утром она собиралась остаться здесь с ним, с Мартином, и Луша ей не мешала. Луша — девушка удобная. С ней любой будет чувствовать себя героем, чувствовать себя любимым и обласканым. Скромная только. А женщин в поселке меньше, чем мужчин. Вот и выходят замуж не самые милые, а самые бойкие. Мартин поднял глаза за ждущую его решения девушку.

— Я заберу тебя в Энер. Позабочусь о тебе и ребенке. А потом… появятся здесь новые поселенцы, выберешь себе кого-нибудь холостого. А я постараюсь помочь.

Луша довольно закивала. Несмотря на некоторую привязанность с Мартину, она его не любила по-настоящему. Скорее уж жили вбитые воспитанием правила: у женщины должен быть муж, должна быть семья и дети, о муже надо заботиться, любить, уважать, лишних вопросов не задавать… Мартин вздохнул — у вот с ней его пыталась оставить Джессика?

И вот прошел год. Мартин налил «виски» — разбавленного спирта, в котором для запаха настаивалась непонятная трава. Выпил. Спирт поселенцы начали гнать раньше, чем поля возделывать или скот разводить. В-первую очередь как лекарство.

— У меня тоже лекартсво, — пробубнил Аскер.

Сейчас он бОльшую часть времени жил в Энере — поближе к рудникам. Перевез сюда Лушу. Здесь родился его ребенок. Мальчик. Они с Джессикой тоже хотели мальчика… Ирония судьбы. Ребенок родился крупным — весь в отца. Серьезный и деловой Мартин весело агукал и играл с сыном. Помогал по возможности Луше. Однако того, чего боялась Джесс, не произошло. Ребенок не заставил Мартина сблизиться с его матерью. Марк. Он назвал его Марком. В честь отца Джессики, с которым они были дружны, и который умер за эти тридцать лет, пока его не было.

Три месяца назад к ним попала группа из двадцати мужчин-землян — молодых и преимущественно неженатых. Их временно поселили в общем доме, где Луша убирала и готовила. А заодно доброе слово могла найти для каждого. Мартин, поставивший себе цель выдать ее замуж, всячески способствовал девушке. И делал это не только для нее, но и для себя. Да, Джессику придется ждать еще много лет. Но… она ведь тоже его ждала. Ждала еще дольше. Это здесь у него пройдет десять лет, а у нее два-три месяца. Пусть увидит, что была не права. Пусть Луша к тому времени будет замужем и с выводком других детей. А он будет ждать ее. Всего-то девять лет осталось.

Глава 22

ЗЕМЛЯ.

Уже который день мысли Ольги метались как сумашедшие, и она была не в силах с ними справиться. Там, в прошлом, ей казалось, что она пришла в норму. Ее жизнь наладилась. Она расслабилась. Она чувствовала себя счастливой. Что же мешает ей быть счастливой сейчас? Почему со сменой места, она снова загнала себя в рамки правил, приличий, зависимости от чужих мнений? Нет, не чужих мнений — на них было плевать. Зависимость от одного мнения. Дрейк! Колин Дрейк.

— К черту! К черту Дрейка! — закричала она вслух.

Ей вдруг захотелось, чтобы рядом был Андрей. Чтобы обнял ее. Чтобы рядом с ним стало спокойно. Чтобы он рассмешил ее и уверил, что они со всем справятся. Да, Андрей! Как она будет жить без него? Она ведь его любит!

— Да, я люблю его! — сообщила неизвестно кому Ольга. Прислушалась к собственным словам и снова прокричала, — я его люблю!

С этими словами словно груз с плеч свалился. А Ершова задумалась. Андрей — сержант. Всего лишь сержант. Она может лично выбрать для него перспективные рейды, чтобы он быстрее поднялся по карьерной лестнице. В крайнем случае, у нее много денег, им хватит. И она может заработать еще.

«Я сам хочу содержать свою женщину»… «Мне не нужна машина, я могу на автобусе ездить»… «Ты не умеешь доверять»… — пронеслись в голове воспоминания. Ольга села и схватилась руками за голову. Она повторяет те же ошибки. Снова. Она должна доверять человеку, которого любит. Усольцев прекрасно устроился в двадцать первом веке, устроится и здесь. Надо просто доверять…

Накануне вечером она даже наплевала на принципы и пошла в его квартиру. Оказалось, что ее давно сдали другим людям. Естественно, их ведь больше года не было. Это у Ольги квартира своя. А Усольцев… перестал платить, и все. А Ольга даже не поинтересовалась, где он сейчас живет. На следующий день, вернувшись в офис, она запросила личное дело Усольцева и наткнулась на запрет. Он вышел из ее подчинения. Теперь для получения информации запрос надо было согласовать с Дрейком. Нет уж… это перебор, решила она.

Сегодня они с ним были в двадцатом веке. Она хотела поговорить, но Андрей быстро перенастроил машину времени и вернул их обратно. Прямо в кабинет. Сунул ей в руки прибор и сбежал. Вот бы он пришел ночью…

Ольга задремала. Сквозь сон, почувствовала, как рядом появился кто-то теплый, вдохнула родной запах…

— Спи, чудо мое, — прошелестел голос на грани сознания.

Утром рядом никого не оказалось. И Ольга списала бы все на сон или расшалившееся вображение, если бы не чашка едва теплого кофе, что ждала ее на кухне.

* * *

Дата. Следующий день.

— Идем со мной. У нас осталось несколько неоконченных дел, — сообщил Дрейк, теребя в пальцах пару запечатанных конвертов.

Конверты! Бумажные! Ккакими здесь уже давно никто не пользовался.

Андрей снова стоял в его кабинете, машинально отметив, что начал бывать здесь чаще, чем ему бы хотелось.

Дрейк достал широкий темный дождевой плащ с капюшоном. Вроде того, что носили рыбаки на Калее. Надел, проверил, хорошо ли капюшон скрывает лицо. В Городе, где никогда не бывает дождя, плащ смотрелся неуместно.

— Там, куда мы отправимся, меня могут узнать, — объяснил Дрейк. Снова напомнил, чтобы Андрей выключил навигационный маячок.

Дата. (прошлое, время 1й книги)

13 декабря 2х33 года. Суббота. Земля.

На этот раз Дрейк ничего не объяснял, отговорившись личными делами.

— Письма надо отправить, — сказал он, помахав бумажными конвертами. — Оставлю на почте. Пусть через полгода доставят. А потом вернусь за тобой. Можешь пока пообедать.

Дрейк арендовал флакар. Привез Андрея в небольшой бар, заказал парню обед. И ушел. Усольцев огляделся. Он знал это место. «У хромого навигатора», кажется… или «косого»… Они здесь с Яриком когда-то пиво пили и о жизни беседовали. Андрей сел за тот же столик, где они сидели в прошлый раз. Бар за прошедшие годы изменился. Пропали с окон скачущие ковбои. И молодого человека с фиолетовыми волосами, что стоял сейчас за стойкой, Андрей не помнил. Зато столы были похожи — крепкие, дубовые, не силовые. Усольцев принялся жадно всматриваться в нацарапанные надписи. Где-то здесь была надпись «Ольга». Нет, надписи не было. Вероятно, она появилась позже.

Бармен принес ему обед, пожелал приятного аппетита. Спросил, есть ли пожелания по поводу канала головизора. Усольцев качнул головой, только сейчас заметив, что здесь есть головизор. Пообедал, заскучал. Снова принялся рассматривать стол. Затем повинуясь порыву, достал нож и принялся заново вырезать имя «Ольга».

Он почти закончил, когда бармен вдруг увеличил звук головизора. Андрей машинально поднял голову. Новости. Широкий причал административного здания, сделанный в старинном стиле — огромная лестница, колонны. Суетятся люди, выделяются среди толпы военные и полиция. На секунду появилось лицо Ольги, махавшей рукой, отдавая приказы своим людям. А рядом бегущий куда-то Дрейк. Ольга? Дрейк? Андрей переключил внимание на экран. Белокурая девица с улыбкой на пол-лица вещала хорошо поставленным голосом:

— … совершено покушение на министра торговли Североамериканского Централа Майкла Денисона. Покушение чудом не оказалось удачным. Что само по себе является неслыханным — как известно, на территории городов убийств не было уже более двухсот лет. Как такое могло произойти? Виновны ли в этом конкуренты по бизнесу, или это попытка устранить министра в предверии выборов в Верховный Совет? Кто же оказался преступником, причастным к покушению? Об этом вы узнаете через несколько минут после рекламной паузы!

Андрей жадно всматривался, надеясь увидеть Ольгу. Надо же. Ее прошлое. Прямая трансляция. Значит, прямо сейчас она там… Экран резко мигнул. Трансляция прервалась. На экране заплясали шоколадки, одетые в новогодние красно-белые обертки. Усольцев разочарованно вздохнул, вернулся к столу. Надпись была почти закончена. Короткий жест рукой, нож смахивает последнюю стружку, добавляя хвостик букве «а».

«Ольга».

— Миленько, — прозвучал сверху знакомый голос. Дрейк вернулся. — Пообедал? Идем. Остался последний визит.

* * *

Дата. (прошлое, незадолго до 1й книги)

1 апреля 2х24 по земному календарю. Земля.

Снова Город, снова Северо-Американский Централ. Только когда он сидел в кафе, там было утро, а здесь время близилось к вечеру. Андрей не знал, в каком времени онисейчас, а спрашивать Дрейка не хотел. На арендованном флакаре они подлетели к знакомому причалу — офис совета безопасности. Там их ждали двое незнакомых мужчин.

— Джон Райдер, — представился один. Худощавый, довольно молодой мужчина. Райдер? Родственник Рикара? Кажется, Джоном звали отца Рика.

— Мартин Аскер, — пробасил второй. Крупный мужчина, не только высокий, но и широкий, напоминающий медведя. А вот это, должно быть, муж Джессики.

Усольцев посмотрел на Дрейка.

— Мы во времени, когда они еще не пропали?

— Да, отчасти. Только Мартин из этого времени. А вот Райдер из будущего — еще более дальнего, чем мы с тобой. Он уже и пропал, и успел вернуться.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Джон успел мне в общих чертах объяснить ситуацию. Выглядит все странно. Но у меня нет причит не верить. Тем более нет причин не верить Джессике.

Андрей снова с недоумением посмотрел на мужчин. Здесь и Джессика была?

«Райдер привез запись, где Джессика обращается к мужу», — пришел мысленный комментарий от Дрейка. — «Завтра корабль Мартина, «Ночная Гонщица» пропадет воранжевом пятне».

«Так вы и его предупредили? И он все равно туда отправится?»

— Хорошо, я сделаю все, как вы просите, — словно в ответ на вопрос Усольцева, продолжил адмирал Аскер. — В любом случае завтра все выяснится.

Аскер позвал за собой Андрея, тот непонимающе посмотрел на Дрейка, поймал его подтверждающий кивок, и отправился за Мартином в офис.

— Значит, сейчас он оформляет парня в свою команду… — произнес Джон, задумчиво поглаживая подбородок.

— Ага.

— А мы-то голову ломали, зачем Аскеру юнга, — вдруг засмеялся Райдер-старший. — У Мартина своеобразное чувство юмора.

— Да… Мартину не зачем. А парню понадобится нормальная биография.

Дрейк вдруг виновато посмотрел на приятеля. В том времени, откуда прибыл он сам, Райдер еще не вернулся. Дрейк собирался прислать его сюда позже.

— Прости, что не предупредил тебя. Я знал, что твой корабль пропадет. Я все вспомнил. Как раз накануне вылета.

Джон вздохнул, затем махнул рукой.

— Что было, то было. Не могу сказать, что мое время в прошлом Калеи прошло зря. Когда-нибудь стану старым, буду вспоминать, что хорошего я сделал за жизнь, чем помог другим людям… Вот Калея и вспомнится.

— А как… Джессика? Ты ведь привез от нее сообщение?

— Она в порядке. Не волнуйся. Они с Мартином помирились.

Колин с облегчением выдохнул.

— А… — он запнулся. Хотелось спросить не только про Джессику. Хотелось спросить про Ольгу, про себя, про вещи, которые сейчас по-настоящему его волновали. — А когда я тебя сюда послал?

— Через полгода после моего возвращения из прошлого. Старую машину времени ты услал неизвестно куда, пока еще сделали новую… — Райдер-старший всматривался в лицо друга, отмечая его реакцию. — Но ты ведь не об этом спросить хотел? Верно?

Дрейк в ответ шумно вздохнул.

— Не волнуйся, — хлопнул его по плечу Райдер. — Простила она тебя, простила.

В этот момент адмирал Аскер и сержант Усольцев, точнее сержант Дрейк, вышли из офиса. Андрей выглядел расстерянным, не понимая, что происходит. Посмотрел накомандора.

— Потом поймешь. Это все еще часть твоей легенды.

— Но Аскер пропал давно. Меня тогда еще и в помине не должно было быть.

— Я решу этот вопрос. Завтра команда «Ночной Гонщицы» пропадет. И ты, якобы, вместе с ней. А там… скажем, что при обратном переносе, тебя не туда занесло и ты ушел не в прошлое, а в будущее. Ярик вон тоже всего на тринадцать лет назад переместился.

— Но Ярик был на Калее.

— Земля, Калея — то уже детали. Таис недавно с помощью машины времени с Калеи на Землю переместилась, так что это возможно. Зато чем дальше будет твое детство, темтруднее будет его проверить.

Андрей с подозрением смотрел на Дрейка. Вся ситуация казалась ему странной. Дрейк то ли что-то не договаривал, то ли где-то врал, и Андрей это чувствовал. Однако, невидя полной картины, обвинить его ни в чем не мог.

Адмирал Аскер тем временем предложил зайти в их городскую квартиру на ужин.

* * *

Дверь открыла Джессика. Поздоровалась. С удивлением посмотрела на Райдера.

— Не знала, что ты на Земле. Ты… странно выглядишь…

— Мы сейчас все объясним.

Мартин представил Джессике Дрейка и Усольцева. Та тепло поприветствовала гостей. Видимо, они переместились в то время, когда командор еще не был знаком с Джессикой — отметил Андрей.

Миссис Аскер посторонилась, пропуская всех в дом. Теперь на свету, Андрей заметил, что женщина выглядит совсем молодой, в то время как он ее знал уже гораздо более зрелой женщиной, если не сказать пожилой. Из гостиной выглянула молодая девушка лет двадцати, в которой Андрей с удивлением узнал Валентину. А следом вылетела… Саяна? Девчушка лет трех на вид, несколько раз пронеслась мимо гостей, кивнула Райдеру. Затем безошибочно выделила Андрея как самого молодого, а следовательно, близкого по разуму, и потянула его за собой. Дрейк кивнул, попросив Андрея посидеть с девушками, пока они поговорят с хозяином дома. Валентина провела их в соседнюю комнату. Предложила чаю с пирожками, пока ужин готовится. Андрей тут же почувствовал себя как дома. У Джессики всегда были пирожки — совсем как у его мамы.

— Идем иггать в дгакона! — запищала сбоку Саянка. — Будешь дгаконом? Или пгинцем? А я — пгинцесса. Меня надо спасать!

Глядя на Саяну, Андрей едва сдержал смех. Ее спасать? Да у мелкой хватит энтузиазма самой всех спасти! Так и вышло. Егоза не долго сидела спокойно. Пассивная роль принцессы быстро надоела. И она по очереди становилась то принцем, то драконом, вполне натурально изображая предсмертные хрипы чудовища. На одном из них в комнату вошел Дрейк.

— Нельзя убивать драконов, — серьезно произнес он. Саяна тут же «воскресла».

— Почему?

— Убивший дракона сам становится драконом.

— Убивший дгакона становится дгаконом?… — непонимающе переспросила девчушка.

— Да. Если рыцарь убьет дракона, то сам им станет.

Саяна неверяще надулась.

— Это неправда! Во всех сказках драконов убивают.

— Конечно. Это же сказки! — подтвердил Дрейк. — А в жизни убивать драконов нельзя. Их… — Дрейк запнулся, пытаясь придумать, что делать с драконом, но младшая Аскер его опередила:

— Тада мы буим ловить дгакона и отдавать в зоопагк! — выпалила она. И тут же добавила, тыкая пальцем в Дрейка. — Тепегь ты дгакон, я — принцесса, а Дгей — пргинц!

Дрейку пришлось присоединиться к игре. Райдер в полголоса продолжал беседовать в уголке с Мартином, изредка бросая заинтересованные взгляды на Валентину — ему было странно видеть свою жену такой юной. Джессика то с непонятным выражением смотрела на Усольцева, то с тоской на мужа. Затем что-то спросила у Дрейка, тот ответил.

Вскоре ужин был готов, Джессика с Валентиной накрыли на стол. Ели в молчании. Джессика выглядела грустной. Наконец, Дрейк поднялся:

— Нам пора. Думаю, Джессике и Мартину захочется сегодня побыть вдвоем.

На пороге Джессика задержалась почему-то возле Усольцева:

— Удачи тебе, мальчик, — шепнула она. — Скоро увидимся.

Молодая женщина снова перевела тоскливый взгляд на мужа. Усольцев проследил за ним. Он давно не видел Джессику, но слышал, что у них с Мартином встреча прошла не слишком удачно. Интересно, а об этом Дрейк им сказал? Или все еще поменяется? Желая отвлечь хоть немного миссис Аскер от грусных мыслей, он нагнулся к ее уху и тихо произнес:

— А вы знаете, что Райдер на Валентине женится?

— Что-о-о-о? — новая мысль отвлекла Джессику. Теперь она смотрела на Джона. Тот в свою очередь искоса разглядывал девушку.

Усольцев усмехнулся.

— Спасибо, — шепнула в ответ хозяйка. — Я всегда буду рада тебя видеть у меня дома.

Это было последним перемещением. Сначала Дрейк вернул Райдера в его время. Затем переместил себя и Усольцева. Андрей посмотрел на часы — в этом времени прошло всего несколько секунд. Здесь только-только начинался рабочий день, а он уже измотан.

— Иди домой, Усольцев. Выспись, — посоветовал Дрейк. — Завтра утром на Калею летим.

На следующий день

Ольге снилось, что ее тошнит. Это странное, ненормальное, давно забытое состояние, с которым она не сталкивалась еще с универских времен. Наконец, она проснулась, но сон никуда не исчез. Ершова прислушалась к противному нудящему спазму в горле и поморщилась.

— Вот же засада. Снится, что меня тошнит. Просыпаюсь — а меня тошнит. Лучше бы мне приснилось, что я конфеты ем…

Как и у любого другого человека, и тем более военного, тело Ольги было напичкано медицинскими датчиками. И она регулярно получала отчеты о состоянии своего организма. Впрочем, ничто не мешало ей до сих пор эти самые отчеты игнорировать, поскольку Ершова считала себя молодой, энергичной и здоровой женщиной. А в последние дни она и вовсе держала половину модулей искина отключенными, потому что отвыкла от такого количества информации. Сейчас же она мысленно вытащила последние медицинские логи — не мешало бы разобраться, чем она успела отравиться, и почему ее организм до сих пор с этим не справился. На Ольгу моментально вывалился целый ворох срочных сообщений и предупреждений. Необходимость полного медобследования, какие-то анализы, измененная схема питания… Ага, а вот и до первопричины добрались.

— ЧТО?! Я беременна?! — вскрикнула Ольга и моментально зажала себе рот рукой. Затем воровато огляделась, словно ее мог кто-нибудь услышать в ее собственной комнате.

Будущая мама еще несколько минут сидела неподвижно в постели, обдумывая свое новое положение, затем неспешно направилась в душ, надеясь, что тот сможет немного прояснить мысли.

Спустя час Ольга прибыла в космопорт. Они отправлялись на Калею. Там уже была Джессика Аскер. Дрейк привез ее. Бледная, осунувшаяся. Она напоминала тень самой себя. Ольга хотела подойти и сказать что-нибудь ободряющее, но не была уверена, что не сделает еще хуже. Она могла бы найти слова утешения для ребенка, оцарапавшего коленку. Но не для взрослой женщины. В самом деле, что тут скажешь? «Твой муж козел»? «Потерпи, само пройдет»? Да уж… Ольга прекрасно знала по себе, что со временем проходит не все… Да и с миссис Аскер они хоть и были знакомы, но подругами никогда не были.

Зато Андрей никакой неловкости не испытывал. Подошел к Джессике, тепло поздоровался, что-то шепнул ей, улыбнулся. И невероятно — Джессика вдруг тоже усмехнулась. Предварительно посмотрев на Ольгу. Ершова нахмурилась.

Андрей, между тем, проводил Джессику до звездолета и передал Дрейку. А сам вернулся к Ольге. Той, в свою очередь хотелось кого-нибудь убить. И смена гормонального фона, и непрекращающаяся тошнота, и Андрей, который игнорировал ее уже несколько дней…

— Что ты ей сказал? — набросилась она на парня. — Почему Джессика посмотрела на меня? Что ты ей сказал обо мне?

Усольцев грустно улыбнулся.

— Как обидно видеть, что мои усилия практически пропали даром, Оль. Ты вернулась в будущее. И ты становишься прежней… опять… — проговорил Андрей, отворачиваясь и провожая глазами Джессику. — Я ей сказал, что она необыкновенная. И что если бы не ты, то я бы влюбился в нее и женился на ней вместо Мартина.

Андрей еще раз взглянул на Ольгу, привычно подставил локоть. Молча повел девушку к звездолету.

В голове Ершовой роилась тысяча мыслей. Ей было стыдно за свое поведение. Ей было уютно рядом с Андреем. Ей не хотелось его отпускать. Ей хотелось сказать, что он самый лучший. Что ей несказанно повезло его встретить. Что она его недостойна. Что она не хочет меняться обратно. Что она его любит.

Слова застревали в горле, не давая вымолвить ни слова. Ольга шла, глядя на Андрея. Андрей смотрел вперед.

У входа в звездолет Андрея позвали, он отпустил ее руку, вежливо и нейтрально улыбнулся и отошел.

Ольга тоже выдавила улыбку в ответ. В груди щемило… Сначала мысли поскакали то в сторону «Андрей — негодяй», затем развернулись обратно в «я сама виновата. Сама она выстроила эту стену». Как же он устал, должно быть, от ее выходок… от ее неуверенности. «Если я тебе буду нужен… как мужчина…» — вспомнились давние слова. Ольга чувствовала, что задыхается без него.

— Андрей! — выкрикнула она, но парня уже не было рядом.

— Пройдите, пожалуйста, на борт. Корабль отправляется через пятнадцать минут, — позвал Ольгу один из членов экипажа. Она послушла прошла внутрь.

* * *

Звездолет приводнился, трансвормировался в бригантину. Через час они причалят к базе. Дрейк вышел на палубу. Ольга стояла у края палубы, вцепившись в поручень и смотрела то вдаль, то вниз на виду. Колин набросил ей на плечи плед.

— Дышишь свежим воздухом?

— Ага, — пробормотала Ольга, скривившись. Тяжело сглотнула. Ее все еще мутило, и от качки становилось только хуже.

— Я отстраняю тебя от работы, — сказал вдруг Дрейк.

— Не поняла?

— Что ты не поняла? Я отстраняю тебя от работы. Как минимум, от любой оперативной. Можешь посидеть у моря, подышать свежим воздухом.

Ольга повернулась к собеседнику.

— Нет, я не поняла с какой стати?

Командор вздохнул, поднял взгляд.

— У меня есть доступ к твоим медицинским датчикам, — Колин внимательно посмотрел на подчиненную, ожидая реакции. Та лишь поджала губы. — Неужели ты думала, что я не узнаю? Я и так уже две недели жду, когда ты, наконец, придешь за увольнительной…

Интересные новости. Дрейк уже две недели ждет, а она сама только сегодня утром заметила…

— И когда ты ему скажешь? — Колин замолчал, ожидая ответа, но его не последователо.

Ольга снова промолчала. «Не твое дело», — ответили за девушку ее глаза. Она резко отвернулась, обиженная на весь мир. «Это просто гормоны», — попыталась утешить она саму себя. — «Просто гормоны. Это они виноваты, что ее так колбасит в последнее время. Хорошо хоть селедки с мороженым не хочется, или еще какой-то гадости». Стоило об этом подумать, как тут же захотелось селедки. И мороженного. Ершова зарычала. Дрейк принявший ее реакцию на свой счет, поспешно добавил:

— Оль? Я ведь волнуюсь за тебя…

— Да неужели? С каких пор?.. — с внутренней злостью процедила та. — А мне то показалось, что за столько лет ты вообще перестал меня замечать. Если бы в какой-то момент на месте твоего ассистента оказался кто-то другой… ты бы и внимания не обратил…

— Это не так. Ты просто обижена. Посмотри на меня.

Ольга медленно, словно не хотя, подняла взгляд. В усталых и постаревших глазах Колина ей почудилось что-то близкое и родное… нежность, беспокойство, или может быть, даже отблеск былой любви?

— Да, я беспокоюсь, — медленно произнес Дрейк. Развернулся, собираясь уходить, в последний момент снова посмотрел на девушку и тихо добавил:

— И ты даже представить себе не можешь, насколько сильно.

Дрейк ушел, оставив в замешательстве Ольгу, растерянно продолжавшую смотреть ему во след. Что ж, по крайней мере в одном он был прав — надо поговорить с Андреем. Впрочем, она и сама была бы не против. Еще бы найти его…

Глава 23

КАЛЕЯ. Прошлое

Обида. Именно с таким чувством Джессика отправлялась на Калею, а затем в прошлое. Обида на жизнь, что и так уже преподнесла ей немало неприятных сюрпризов. Зачемже заставлять ее снова туда возвращаться? Что хорошего ее там ждет? Или судьбе было мало ее слез?

Приезд на Калею почти не отложился в памяти Джессики. Она как зомби вышла из космолета, прошла в комнату, которую ей выделили. Легла спать. Утром встала, послушно оделась в форму, и бездумно прошла на площадку для отправления. Стала словно статуя. К ней подбежала Саяна, обняла, принялась заверять, что все будет хорошо. НоДжессика ее не слышала. Затем кто-то взял за руку. Наталья. В этот раз она отправлялась вместе с Риком. Сам Райдер бегал вокруг, проверяя и перепроверяя все вокруг. Онивезли с собой лекартства, книги, инструменты. Семена и скот. Это будет последняя помощь поселенцам. Дальше развитие калейской цивилизации пойдет своим путем.

На этот раз они отправлялись не в Вилею, а ближе к Энеру. Рикар еще в прошлый визит договорился с Мартином, что им подготовят площадку. Географически Рикарпереместился идеально. По времени — почти. Промахнулись всего на несколько часов, прибыв раньше условленного. Ночью, перед рассветом. Поэтому и встречающихделегаций не было. Только пара спящих дежурных. Рикар расстолкал мужчин, чтобы те провели их до поселка.

Сначала появилось неясное беспокойство уНатальи, следом у Рикара, несколькими секундами позже у Барбары. Райдер, как наиболее опытный, моментально дал командуразойтись треугольником. Втроем они отбежали друг от друга метров на пятьсот и синхронизировали искины.

— Землетрясение! — закричал Рикар. Перед глазами встала картинка — искин нарисовал проекцию очага, эпицентра, кругами расходящиеся изосейсты в баллах. Эпицентрнаходился в Марских горах. Дойдя до предгорий, волна заметно стихнет, однако будет достаточно сильной, чтобы разрушить поселок. А вниз по склону уже видны былипервые дома. Кирпичные, достаточно крепкие — не чета тем, что были здесь десять лет назад. И опасные…

Рикар оказался ближе всех к поселку и теперь мчался вниз. На ходу усилил звук искина.

— Землетрясение! Немедленно покинуть дома! Землетрясение! — но даже усиленного голоса было недостаточно. Да и поселок был большим — больше десяти тысяч человекнаселения. Плюс временно размещеные земляне — те, что готовились к переправке. А на счету каждая секунда.

Дежурные с площадки, бегущие за ним, тоже принялись барабанить в двери, поднимать людей. Затем подоспели и Наталья с Джессикой. Наталья заметила жестяной таз уодного из домов и небольшую кирку. Схватила их и принялась барабанить — этот шум уже сложно было игнорировать.

К этому моменту первые толчки уже можно было почувствовать и без искинов. Люди вставали неохотно, не понимая, что происходит. А когда понимали, начинали собиратьвещи вместо того, чтобы бежать на улицу. К счастью, земляне, бывшие преимущественно военными разведчиками и колонизаторами, действовали более слажено. Значительнаячасть людей уже была на улице, когда произошел первый сильный толчок. И почти сразу еще один. Только теперь жители поселка поняли серьезность происходящего. Людипадали с ног. Вдоль центральной улицы прошла трещина, пока неглубокая. Несколько домов обрушились. В других устоял основной каркас, но падали потолочные балки. Перекошенные двери не открывались, и жители выскакивали на улицу через окна. Появились первые раненые.

Как часто бывает, общее несчастье моментально сплотило людей. Не дожидаясь новых толчков, мужчины помогали выбраться тем, кто застрял дома. Начинали разбиратьзавалы там, откуда слышались крики. Женщины собирали возле себя детей, оказывали первую помощь.

— Здесь есть клиника? Больница? Врачи? — остановила Джессика первого попавшегося мужчину. Тот несколько секунд смотрел на нее, не понимая, о чем его спрашивают, затем кивнул. Указал рукой направление.

— Приносите раненых туда, — дала указание Джессика.

Затем схватила Наталью за руку и помчалась к клинике.

— Там должны быть лекартсва.

На месте она обнаружила Валентину. Здание клиники было разрушено. И ее дочь командовала несколькими мужчинами, разбиравшими завал, чтобы добраться до лекарств. Рядом толпились женщины, начали приносить раненых. Здесь, на краю поселка, было сравнительно безопасно.

Джессика подошла ближе.

— Стройся! — рявкнула она. Как ни странно, присутствующие вытянулись по струнке. Миссис Аскер принялась отдавать распоряжения. За считанные минуты был организованполноценный полевой госпиталь. Мальчишки таскали и стелили одеяла. Девчонки рвали одежду на бинты. Раненых переносили и укладывали так, чтобы к ним легко былоподойти. Умеющие оказывать первую помощь, занимались ранеными. Не умеющие грели воду, кипятили полотенца и были на подхвате. К сожалению, пострадавших быломного. Многие отделались синяками и царапинами, но и пациентов в тяжелом состоянии оказалось немало. Наверняка были и погибшие… Подоспели местные врачи. И сразувключились в работу. Среди них оказался и знакомый Джесике доктор Ланде из Вилеи.

Джессика впервые после прибытия вдруг вспомнила о муже. А вдруг он?.. Нет! Этого не может быть. Потому что не может быть. Он где-то… командует людьми, организовывает спасателей. Забыв старые обиды, она принялась лихорадочно шарить глазами по рядам пациентов. Нет, здесь его нет. Пусть он будет жив! Черт с ним, и с егоЛушей, но пусть будет жив!

Над головой завис флакар Рикара. Райдер-младший оценил обстановку в поселке. Приземлился возле полевого лагеря. Вместе с ним из флакара выскочил и Джон Райдер. Включили силовое поле. Создали защитный купол — максимально большой, что мог вытянуть портативный генератор. Выгрузили лекарства, что они привезли с собой. Джессика получила свой дежурный чемоданчик, с которым почти не расставалась. Затем через громкую связь Джон сделал объявление. Женщины и дети отправлялись вбезопасную зону, под защитный купол. Туда же следовало приносить раненых. Земляне могли зарядить искины и взять запасные батареи — так они смогут использовать силовые костюмы.

И снова толчок. И еще. Они чувствовались даже через защитный купол. Несколько домов, что попали под защиту — уцелели. Однако дальше словно провели невидимую черту- поселок был в руинах. Весь. До последнего дома. О том, что кто-то мог остаться под завалами, даже не хотелось думать. Настроение у всех было тягостное. Женщиныплакали. Некоторые искали родных или детей. Наталья, ничего не смыслившая во врачебном деле, пыталась занять чем-нибудь присутсвующих, чтобы у тех не было временина мрачные мысли. Джессика выхватила глазами девочку лет пяти, забившуюся в угол. В тонкой ночной рубашке, она свернулась в комочек, пытаясь согреться.

— Где твоя мама, малышка?

— Я не знаю, — тихо пискнула она. — Я Рейка…

Джессика сняла камзол, надела на ребенка. Затем взяла девочку на руки и отнесла Наталье. Та быстро перепоручила его одной из женщин.

— Джесс?! Мне нужна помощь, — послышался голос доктора Ланде.

Джессика подошла и замерла. Луша… Верно… Если Мартин здесь, готовился к перемещению, значит, и Луша здесь. Спазм сдавил горло. Не готова Джессика была ко встрече. Она глубоко вздохнула. Сейчас перед ней пациентка, просто пациентка. В тяжелом состоянии. Без сознания. Кровь на голове, рана на боку. Неестественно вывернутая нога. Джессика включила портативный сканер. Показала результаты доктору.

— Оперировать. Немедленно!

Джессика кивнула. Протянула ему свои инструменты.

— Я проассистирую.

Помимо прочего Луша была снова беременна… Неужели это ребенок Мартина? Вряд ли удастся сохранить беременность.

Для Джессики это была первая, но не последняя операция. Следующие несколько суток операции шли одна за одной. Она почти не спала и не ела. Краем сознания отметила вкакой-то момент, что врачей стало больше. На месте полевого лагеря появились палатки. Откуда-то взялась еда и одежда. Толчки давно прекратились. Что-то вытаскивали из-под завалов. Что-то привезли из Централа. Оттуда же Райдер привез врачей. Мартина Джессика не видела ни разу. Она уже знала, что он жив. И совсем не пострадал. Оннесколько раз наведывался в полевой госпиталь, но Джесс все время либо была на операции, либо урывала короткие часы сна. Сейчас Мартин огранизовывал жилье и еду дляпострадавших. Рядом с разрушенным Энером вырос палаточный городок. Джесс ничего не видела. Она не знала, сколько прошло дней…

В этот раз она проснулась сама — неслыханная роскошь. Обычно ее будили, потому что срочно нужна была помощь. И даже почувствовала себя отдохнувшей. Судя посумеркам за окном, сейчас вечер — совсем биологические часы сбились. Она прошлась вдоль ряда своих пациентов, отмечая изменения в их состоянии. Затем свернула к Луше. Доктор Ланде молодец. Он даже беременность сумел сохранить. Луша спала. А возле нее сидел мальчишка. На вид ему можно было дать лет двенадцать — из-за высокого ростаи не по-детски умных глаз. Но Джессика знала, что это не так. Девять. Максимум девять. Сын Мартина и Луши. Его невозможно было не узнать. Отцовские глаза, нос, упрямосжатый рот. Тот самый.

— Я Марк, — представился мальчишка, протягивая руку. Джессика машинально пожала ее. А мальчик вдруг смутился и покраснел. — А ты… Ты моя вторая мама?

— Я кто?

— Ну… Джессика. Моя вторая мама. Мы с отцом тебя ждали.

Джессика окончательно запуталась. А Марк принялся рассказывать. Что у него есть папа, то есть, Мартин. Есть мама, то есть Луша. Есть вторая мама, добрая и красивая, которую они с папой давно ждут — это Джессика. А еще есть братья и сестры. Но они живут с мамой и Джастином. А сам Марк живет с папой. А к маме только в гости ходит. Ну и сестра Валя, но она совсем взрослая. А еще он знает, что есть Саяна — она тоже взрослая и живет в будущем. А еще есть Ники и Алекс — племянники. То есть дети сестрыВали. Ники уже семь — с ней можно было бы играть, но она же девчонка. А Алексу всего три годика. Вот такая у них большая семья. И Марк счастлив, что Джессика наконецтоже приехала.

— У Вали есть дети… У Вали есть дети? Я бабушка? Я бабушка! — Джессика вдруг разрыдалась. Нервное напряжение, усталость, неожиданная радость за Валю — всевыплескивалось слезами. Марк расстерялся.

— Ты не рада?

— Нет, ну что ты. Наоборот. Я так сильно рада, что мне плакать захотелось. У взрослых так бывает.

— А, ну да. Рейкина мама тоже позавчера плакала, когда Рейку нашла.

— А ты знаешь, где они сейчас? Валя и твои племянники?

— Конечно! Я провожу.

Они вышли на улицы, покинули полевой госпиталь. Джессика на минуту остановилась. Посмотрела на небо, вдохнула полной грудью. Они пошли по палаточному городку. По дороге информация, выданная Марком, начала снова прокручиваться в голове. И тут до Джессики дошло…

— С кем, ты говоришь, живет твоя мама?

— С Джастином. Он ее муж.

— И давно?

— Э-э-э…. Наверное. Я всегда помню, что она с ним живет.

— Всегда помню…, - Джессика хмыкнула, подавила желание поправить мальчика. — А сколько лет старшему из твоих сестер или братьев? Ну, кроме Вали.

— Восемь. Нелину восемь лет.

Восемь лет. И Нелин родился уже от другого отца. Самому Марку девять… Получается, не было здесь никакой семьи у Мартина. Может, зря она тогда его бросила? Маркюркнул в одну из палаток. Джессика последовала за ним. И застыла. Мартин? Уставший, как и она сама, постаревший. Такой родной, такой знакомый.

— Па, смотри кого я привел! Наша вторая мама!

Джессика смутилась.

— Мы, вообще-то к Вале шли…

— Ну да, — подтвердил мальчишка. — Мы, вообще-то, к Вале идем. А сюда просто по дороге зашли.

Джессика неловко попятилась назад. Но Мартин вдруг вскочил и сдавил ее в объятиях.

— Ну уж нет! Никуда ты без меня не уйдешь. И сидеть в разных углах комнаты, рассуждая о какой-то ерунде, я тоже не буду. Я дурак, что отпустил тебя в прошлый раз. Ибольше не повторю свою ошибку.

Джессика слабо трепыхнулась, с удовольствием отмечая, как объятия Мартина лишь становятся сильнее. Она тихо всхлипнула, уткнувшись носом в грудь мужа. Неувереннообняла его в ответ.

— Па, ты не волнуйся, — произнес сбоку звонкий голос, разрушая интимность момента. — Женщины могут плакать, когда радуются.

Мартин поднял взгляд на сына. Но тот нетерпеливо постукивал носком ботинка по земле.

— Так мы к Вале идем? Или нет?

Джессика тоже подняла голову и нехотя освободилась от рук Мартина.

— Я — бабушка. Поверить не могу. Я — дважды бабушка! Конечно, мы идем. Надо со внуками познакомиться.

— Я с вами, — отозвался сбоку Мартин.

* * *

Во время этого перемещения Рикар не планировал задерживаться надолго. Пара-тройка дней. В конце концов все должно было быть готово к их появлению. Земляне собраны. Полномочия переданы. Но землетрясение внесло свои коррективы. Пришлось задержаться. Помочь. Обратно собрались лишь спустя месяц.

Марк узнал, что Рикар сын Райдера-старшего. А тот в свою муж сестры. А значит, Рик ему, Марку, тоже брат — решил он… Теперь мальчишка не отходил от него. Постоянно просился во флакар, расспрашивал, как он работает. Успел втихаря что-то открутить. Рикару он напоминал его самого в детстве, с такой же тягой к технике. Ничего, на Земле унего будет возможность выучиться. Он пообещал мальчишке, что когда вернутся, они соберут еще один, такой же, вместе. И Рик научит его летать.

Посетил Рикар с Натальей Вилею. Обнаружил, что там появился храм духов. Рикар проверил координаты — как раз на месте будущей школы танцев.

— Место хорошее, — пояснила ему темноволосая, темноглазая девочка лет двенадцати. — Я Тара. Какая у тебя туника красивая… — со вздохом потрогала она вышивку на рукаве Рика. — У моей бабушки такая же была.

— У бабушки?

— Да, она уже умерла. Ее тоже Тара звали.

Рикар прикрыл глаза, прислушался к Калее. Позвал Ласса — мимо пронесся ласковый ветерок.

— Духи… Совсем дикие были, — поцокала рядом языком девочка. — Играть со мной не хотели. Я их воспитываю.

Рикар засмеялся. Тара, внучка Тары… Возможно и их старая хранительница будет какой-нибудь пра-пра-пра…внучкой.

— Будет, — подтвердила девочка.

— Ты мысли читаешь?

— Да. И будущее чувствую. Только редко рассказываю. У вашей Тары скоро тоже появится ученица. Новая Тара — твоя дочка, — девчонка недвусмысленно положила руку на живот Натальи и улыбнулась. Рикар потрясенно посмотрел на свою девушку. Та пожала плечами, уголки губ дрогнули в хитрой усмешке.

Спустя месяц, наконец, все было готово к отправке. Земляне прощались с друзьями, что оставались здесь, и с надеждой и страхом ожидали будущего.

* * *

КАЛЕЯ.

Дрейк снова, как и два месяца назад, стоял у площадки, куда должны были переправить землян из прошлого. Снова ждал Джессику, опасаясь увидеть ее в еще худшем состоянии, чем в прошлый раз — что бы там Джон ему не говорил. Ждал самого Джона, чтобы извиниться — пусть даже спустя столько лет. Райдер-старший с Валентиной и двумя детишками появились с первой группой. Подошли к Дрейку. Джон поздоровался с ним и Ольгой, подозрительно покосился на Усольцева, обнял Барбару. Миссис Джексон прослезилась.

— Колин, старина, — наконец, произнес он. Дрейк попытался что-то сказать, но Райдер его прервал. — Не надо ничего говорить. Я рад тебя видеть!

Мужчины обнялись, похлопали друг друга по плечу.

— Прости, Джон. Я знал, что так случится. Я не предупредил.

Райдер-старший улыбнулся.

— Я знаю. Ничего.

Валентина в это время говорила со стоящей неподалеку девушкой с двумя смешными куцыми косичками, торчащими в разные стороны.

— Санька? Саяна!

Джон подскочил к ней, подхватил и закружил. Саяна по-девчачьи завизжала. Райдер оставил ее и подхватил Валентину.

— Дома! — прокричал он. Я дома!

Джон отправился здороваться с другими знакомыми. Колин снова обернулся к площадке, где как-раз появлялась новая группа.

Джессика вернулась последней. Вместе с мужем, Рикаром, Натальей и мальчиком лет десяти. Дрейк, через раз дышавший все время, пока ее ждал, вздохнул с облегчением. Джессика держала Мартина за руку. Выглядела уставшей и измученной. Но по-другому. Это была усталось человека, который мало спал и много работал. А не та эмоциональная, что выжигает душу изнутри. В глазах женщины снова появился живой огонек. Она заметила Дрейка, улыбнулась, помахала ему рукой. Тот в ответ показал поднятый вверх большой палец. Затем протиснулся сквозь толпу и пошел в сторону моря. Нашел уединенный уголок, лег на траву, положив руки под голову, прикрыл глаза. Все вернулись… жизнь продолжается…

Глава 24

Последняя для Колина, но не последняя для Андрея…

Несколько дней все сотрудники базы были заняты прибывшими. Обновляли о них данные в системах — за давностью лет, многие были признаны погибшими, остальные пропавшими без вести. Некоторые привезли с собой калейских жен — их регистрировали и записывали на вживление исчкина. Переправляли на Землю, где их адаптацией займутся сотрудники других служб. Наконец, все дела доделали, всех землян отправили. На Калее осталась лишь команда, а также их друзья и родственники. На «Ночной Гонщице» устраивали праздник. Бригантина, украшенная цветами и лентами, дрейфовала в получасе пути от базы. В центре палубы стояли закуски и напитки. Играла музыка. Раздавался смех.

Андрей, вежливо улыбаясь, переходил от одной группы людей к другой, пытаясь найти Ольгу. Ее нигде не было. Он даже включил искин и сверился с навигационной системой. Им давно нужно было поговорить. На палубе Ольги не было. Маячок показывал, что девушка прячется где-то в подпространстве звездолета. Усольцев спустился вниз, однако вместо Ольги наткнулся на Барбару.

— Пройдите-ка за мной, молодой человек, — сказала она, и потащила парня за собой.

— Но я…

— Всего десять минут, и ты свободен. Тебе Дрейк сделал биографию. Осталось обновить идентификатор личности в твоем искине.

— Зачем?

— Ну… понимаешь, раньше тебя система идентифицировала только по искину. А должна и по личным данным — ДНК, отпечатки пальцев, сетчатка глаза и все такое. Сейчас я сделаю привязку. Это недолго.

Барбара приложила к его плечу пластинку. Спустя минуту Андрей спал. Миссос Джексон открыла крышку соседней капсулы.

— Я сделала, как ты просил. Стерла логи. Сделала привязку к новому имени. И привязку к биометрике.

Колин выбрался из капсулы, где провел последние два дня. Подошел к Андрею.

— Орген?

— Да, — прошелестел сдвоенный голос двух Оргенов. Один перемещался в последнее время по искинам калейских звездолетов. Другой уже много лет жил в искине Дрейка.

— Твоя временная петля тоже заканчивается. Спасибо, что был со мной все это время, — сказал Колин одному из них. Дрейвний дух, наконец, покинул его искин. — А ты присмотри за парнем, — обратился к другому.

— Конечно! — Орген, бывший в искине «Гонщице», занял свое место в голове Усольцева.

Колин снова посмотрел на Усольцева. В этот момент он чувствовал вину перед ним. Ему даже было его жаль.

Дрейк спрятался за ширмой, Барбара разбудила Андрея.

— Вот и все, — весело сообщила она. — Беги, празднуй дальше.

Андрей ушел. Дрейк выбрался из укрытия, посмотрел в зеркало, поморщился. Шрамы исчезли. Пропал привычный бордовый оттенок волос и глаз, вернув их природные цвета.

— Терпеть тебя не могу, — сообщил он собственному отражению. Отражение беззучно ответило тем же. Барбара засмеялась.

Колин тоже попытался улыбнуться. В зеркале отразился злобный оскал — мышцы свело от непривычного действия. Колин попробовал снова и снова. Через десять минут улыбка стала более натуральной. Колину стало смешно.

— Да уж — тренироваться и тренироваться еще.

И вдруг рассмеялся. И сами собой поползли вверх уголки губ, приоткрылся рот, появилась на щеке крошечная ямочка.

— Так намного лучше, — заметила сбоку Барбара.

Колин вздохнул.

— Я волнуюсь. Я, наверное, никогда в жизни так не волновался.

Барбара участливо похлопала его по спине.

— Пойдем наверх?

Колин достал свой темный рыбацкий плащ, опустил на лицо капюшон.

— Идем.

* * *

— Оль? Давай поговорим.

Он нашел ее в одной из кают. Ершова сидела у искусственного иллюминатора, транслировавшего море и полоску берега вдалеке, и смотрела вникуда. На лице застыло отрешенно-грустное выражение.

Андрей присел рядом, обнял девушку, привлекая ее к себе. Медленно, с опаской. Боясь, что она сейчас отстранится и снова замкнется в себе. Однако Ольга с готовностью прильнула к его плечу. А затем вдруг разрыдалась.

— Прости, прости меня, — зашептала меня. — Я такая дура. Я обидела тебя, да? Своим отношением. Прости, я запуталась. Я…

Андрей лишь сильнее прижал к себе девушку, гладя по голове, наслаждаясь неожиданной близостью.

— Ш-ш-ш… все хорошо.

— Нет, не хорошо. Я устала от собственных метаний. Я сама себе противна.

— Ты сама лучшая, — шепотом произнес Усольцев. — Тише, маленькая, я с тобой. Мы со всем справимся.

— Прости. В последнее время я была не в себе. Я люблю тебя. Я так люблю тебя. Я тебе еще нужна?

Андрей счастливо улыбнулся, сияющими глазами глядя на свою женщину. Тихо шмыгающую покрасневшим носом, украдкой вытирающую влажные глаза. Но по-прежнему прекрасную.

— Конечно, Оль. Ты самая лучшая. Даже когда «не в себе».

Он отпустил ее ненадолго, достал из кармана коробочку, что носил с собой последнее время. Протянул Ольге.

— Я хотел это сказать еще там, в Венеции, перед звонком Дрейка. Но не успел. Выходи за меня замуж?

Ольга открыла коробочку. Достала тонкое колечко, подставила Андрею палец.

— Да. Да! Конечно! Только… погоди. Я должна тебе еще кое-что сказать. Я… — слова вдруг закончились, Ольге стало неловко. Как Андрей отреагирует на неожиданную новость… — Ты не поверишь. Я жду ребенка!

Андрей застыл. Ольга тоже. Улыбка начала сползать с ее лица. Он не рад? Затем Адрей очнулся. Неверяще посмотрел на девушку.

— Ребенок? У нас будет ребенок?! Вот это да! Мы поженимся! Сегодня! Нет, прямо сейчас! Капитан ведь может поженить нас?

Он вскочил на ноги, схватил Ольгу за руку и потащил за собой. Через трюм, через внутренние палубы корабля, на самый верх. Нашел глазами Райдера-младшего.

— Кэп! Кэп! Вы ведь можете нас поженить? Да, прямо сейчас!

Если Рикар и удивился, то не подал виду. Он привлек общее внимание, присутствующие расступились, став кругом вокруг капитана и Андрея с Ольгой. Церемония заняла всего несколько минут. Рикар зачитал положенные по случаю напутствия, спросил согласия обоих брачующихся. Андрей надел Ольге кольцо на палец. Затем достал второе такое же для себя.

— Нет, не левую. У нас дома на правой руке носят кольцо, — настоял он.

Наконец, Райдер объявил их мужем и женой. Со всех сторон раздались аплодисметы и поздравления. Друзья и коллеги бросились поздравлять. Обнимали Ольгу, жали руку Андрею. Ярик довольно похлопал парня по плечу.

— Молодец! — шепнул он. — Давано не видел Ольку такой счастливой.

Наконец, поток поздравляющих схлынул. Гости снова образовали круг и принялись хлопать в ладоши, отбивая четкий ритм. Андрей подхвалил Ольгу и закружил вокруг себя. Они танцевали — свободные и счасливые. Отросшая коса Ольги то и дело заворачивалась вокруг пары, ее зеленая юбка кружилась вместе с ней. А девушка, сбросившая, наконец, груз сомнений, не могла отвести счастливых глаз от Андрея.

Никем не замеченный, на палубу поднялся Колин. И теперь стоял у самой мачты в дождевом плаще с накинутым капюшоном, скрывая лицо. Стоял и смотрел на танцующую пару. Сколько раз он вспоминал этот момент? Сколько раз благодарил и одновременно проклинал судьбу за него?

Андрей первым заметил его. Оставил ненадолго Ольгу, подошел к Дрейку.

— Старик, я выиграл, признай это. Я победил!

Он счастливо рассмеялся, танцующим шагом прокружил до края палубы, раскинул руки, подставляя их ветру. Дрейк медленно поднял голову, позволив парню встретиться с ним взглядом. Андрей осекся. За несколько секунд молчания на лице по очереди отразились удивление, понимание, неприятие… Он понял, он все понял. Сразу. Но не хотел верить.

— Я ведь говорил тебе: «Убивший дракона сам становится драконом», — тихо, с тоскливой горечью произнес Колин.

— Нет! — отшатнулся парень, не желая верить. Отшатнулся резко, порывисто! Споткнулся, упал, налетев на пульт с приборами, разбил бровь и угол губ. Но по-прежнему не видя и не слыша ничего вокруг. Не замечая, как бежит к нему матрос, крича про поломки фальшборта и порванный леер. Попытался схватиться за ненадежную подставку, где лежала выставленная на всеобщее обозрение машина времени.

И только падая вниз, в море, до конца осознал происходящее. Осознал, но не принял — Дрейк знал это. «Прости», — неслышно прошептали его губы, — «будет и на твоей улице праздник». И лишь в последнюю секунду молодой человек оторвал глаза от пристального и одновременно виноватого взгляда, чтобы в последний раз увидеть любимую женщину…

Ольга бежала к краю палубы. Она видела, как упал вниз Усольцев, как взлетела вверх машина времени, стукнулась о деревянное крепление, крутанулась в воздухе…

— Нет! Андрей! — закричала Ольга, увидев, как растворился в воздухе Андрей, не долетей до воды.

Машина времени, отскочив, ударилась о деревянную палубу, прокатилась, чудом никого больше не задев лучом. Дрейк подобрал ее, прокрутил, не глядя, кольца шкал, поставил переключатель на самоперемещение, перевел луч в сторону от себя, нажал на пуск и подбросил прибор в воздух. Тот подлетел на метр вверх и исчез.

Ершова подбежала ближе.

— Где? Где Андрей? Куда он оправился? Его надо вернуть!

Затем до нее дошло, что Дрейк избавился от машины времени.

— Ты что наделал? — бросилась она к нему. — Ты что наделал?! Как нам теперь его искать?

— Никак, — тихо отозвался Дрейк. — Я и так знаю, куда он отправился.

На палубе воцарилась тишина. Стихли разговоры и музыка. Присутствующие замерли.

— Пятого апреля 2х24 года команда капитана Райдера выловила в море молодого человека, потерявшего память. Неподалеку от оранжевого пятна.

Колин снял капюшон. Ольга неверяще смотрела на него. Светлые, соломенные волосы, голубые глаза. Довольно молодое лицо. Знакомое лицо…

— Ты?.. — прошептала она. — Ты и есть Андрей?.. И ты мне не сказал! Ты! Я… Я… Ненавижу тебя!

Ольга с кулаками бросилась на Дрейка, тот легко ее поймал. Тогда девушка выкрутилась и убежала обратно в трюм, в подпространство звездолета. Присутствующие пораженно смотрели на Дрека. Не выглядели удивленными лишь несколько человек — Джессика с Барбарой, да еще Райдер-старший и Ярик…

— Андрей? — нарушил кто-то тишину.

Дрейк едва заметно качнул головой.

— Увы… того мальчика во мне уже давно нет. Но, — Колин на мгновение запнулся, — я мог бы попытаться снова им стать… Надо только вспомнить, каким он был..

Он достал кольцо, которое столько времени носил на шнурке. Надел на палец. Грустно усмехнулся.

— Моей жене нельзя волноваться… в ее положении… — сказал вдруг он. — Пойду предложу себя в качестве боксерской груши — надеюсь, ей полегчает…»

Колин прошел по палубе, свернул к лестнице. Ветер растрепал светлые волосы, спина распрямилась, словно на ей выросли крылья, на лице расцвела счастливая улыбка, делая его моложе и бесшабашнее…

В последний момент он достал из кармана потрепанные листы бумаги и, размахнувшись, забросил их в море. Ветер подхватил легкую, почти невесомую бумагу и понес над волнами. Постепенно один за одним листы канули в пучину, и лишь последний, не сдаваясь, продолжал качаться на волнах:

«… Я хорошо помню этот день. Когда Ольга сказала, что беременна, я… не знаю, как объяснить. Я никогда не чувствовал себя таким счастливым. У меня крылья за спиной выросли. В этот миг для меня никого и ничего не существовало, кроме Ольги и нашего ребенка. В этот миг я бы, не задумываясь, пожертвовал ради них чем угодно… даже жизнью, даже друзьями, даже совестью… Искорка того чувства так и оставалась во мне все эти годы. Я много раз пытался себя убедить, что все, что я делаю, я делаю ради других — ради Джессики, ради Райдера… Это ложь. Лицемерие, в котором я долго не хотел признаваться даже себе. Я раньше не понимал принципа «цель оправдывает средства». А теперь… если бы речь шла о жизни Ольги, я мог бы пожертвовать всеми…

Всю жизнь для меня существовала она, и только она. И ребенок. И этот непонятный временной круг, разрушив который, я мог испортить все — неизвестно, попал бы я тогда из 20 века в будущее или нет. Смог бы встретить Ольгу или история пошла бы совсем иначе… Я не мог рисковать. Единственная мысль, что жизнь может сложиться по-другому, без Ольги, убивала меня. Пусть лучше мы будем не вместе. Но пусть она будет рядом. Где-то рядом.

И пусть иной раз я вел себя как ублюдок. Но есть одна вещь, которую стоит признать — если бы мне пришлось заново пережить этот виток… я поступил бы так же.

Удачи, Андрей! Ты дождешься своего счастья. Я это знаю.»

КОНЕЦ

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg