«Женщина на корабле приносит Не счастье»

Женщина на корабле приносит Не счастье (fb2) - Женщина на корабле приносит Не счастье [=Невеста по доверенности или сбежать из-под венца] (Равновесие - 5) 489K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Екатерина Руслановна Кариди

Екатерина Кариди Женщина на корабле приносит Не счастье

Глава 1

Девица лет восемнадцати внимательно вглядывалась в происходящее за окном. Полускрытая занавеской, она наблюдала за тем, как в гавани швартуется чужеземное судно. Фигурки моряков виднелись на палубе, она даже могла различить того, кого посчитала капитаном. На нем были высокие сапоги и черная рубашка. Но долго думать на эту тему не пришлось.

— Леди Анхелика, где вы? — недовольный голос. — Вас давно ждут. Выходите немедленно! Или вы думаете…

Юная леди досадливо поморщилась, слушать нравоучения ей хотелось меньше всего. Открыла дверь и вышла в коридор. Ее дуэнья, незамужняя тетка по отцу леди Гелис, стоявшая за дверью, замерла на полуслове и уставилась на нее, разинув рот.

— В чем дело? — невозмутимо спросила Анхелика и прошла по коридору вперед.

Тетка опомнилась. К ней вернулся дар речи.

— Леди Анхелика! Если вы думаете, явившись в непотребном виде, сорвать переговоры и этим нарушить волю батюшки, у вас ничего не выйдет!

— Посмотрим, — буркнула про себя Анхелика.

Честно говоря, именно сорвать переговоры она и собиралась, потому что переговоры шли о ее замужестве. Дуэнья нагнала ее, продолжая кипеть возмущением, Анхелика не слушала. Девушка перебирала в уме варианты, как бы избежать безвыходной ситуации. Однако время на размышления закончилось. Они пришли. Тетка Гелис, в последний раз оглядев неприязненным взглядом внешний вид подопечной, недовольно цыкнула и постучала в дверь.

— Войдите, — услышала Анхелика голос отца и на мгновение зажмурилась.

А потом леди Гелис, натянув на лицо чопорную улыбку, открыла и буквально втолкнула ее в кабинет.

— Да, лорд Абдорн, передайте принцу… кхммм… — голос князя Ларнакского, отца Анхелики, сорвался от неожиданности.

Взгляд его сурово прошелся по фигуре дочери, одетой в мужской костюм. Однако он быстро овладел собой и продолжил:

— Передайте принцу, что я согласен. Позвольте представить, — сдержанный жест рукой в сторону Анхелики, стоявшей с отсутствующим видом. — Моя дочь.

Только сейчас Анхелика посмотрела на гостя, с которым разговаривал ее отец. Высокий сухой темнокожий мужчина лет сорока. Худое лицо, проницательные глаза, тонкие ироничные губы, крючковатый нос. В темной одежде простого покроя и странном головном уборе мужчина смотрелся богато, вероятно, этому способствовали гордая осанка и многочисленные перстни, которыми были унизаны его пальцы.

Девушка невольно напряглась под его оценивающим, чуть насмешливым взглядом. Он едва заметно кивнул князю и проговорил:

— Прелестное дитя. И очень остроумное. Принц будет доволен.

Доволен?!

Анхелику распирало от желания сказать какую-нибудь гадость, однако отец пронзительным взглядом из-под бровей тут же пресек это ее желание. Ответил гостю:

— Я рад, что вы так считаете, лорд. Что ж, мы можем приступать к подписанию брачного договора. Леди Гелис, уведите Анхелику, пусть ее подготовят к бракосочетанию.

— Но отец! Я не хочу! — вскрикнула девушка. — Могу я хотя бы узнать…

— Можете, дитя, — не дослушал ее мужчина в темной одежде. — Я здесь, чтобы заключить брак по доверенности. Договор будет подписан сегодня, а вечером мы отплываем к вашему супругу.

— Я не буду ничего подписывать! — выдохнула Анхелика, заливаясь краской от негодования.

— Вам и не придется, дитя, — губы гостя чуть заметно дрогнули в улыбке. — Вместо вас договор подпишет ваш отец.

Мышеловка захлопнулась.

Анхелике показалось, что она сейчас позорно рухнет посреди отцовского кабинета на колени и забьется в рыданиях. Но нет. Никто не увидит ее слез. Она вдруг вся подобралсь, выпрямив спину, и улыбнулась присутствующим:

— Благодарю.

Склонилась в церемонном поклоне и вышла раньше, чем тетка Гелис успела схватить ее за руку. Уходя, краем уха услышала, тихий смешок и реплику человека в темном:

— Изумительная детская строптивость.

Господи… Анхелику передернуло. Как же это было оскорбительно и унизительно… Как… Ей словно отрубили руки. Тетка Гелис выговаривала под ухом.

— Тебя ждет прекрасная судьба. Замужество — это то, о чем должна мечтать каждая порядочная девушка.

От слов тетки у девушки сводило зубы. Так и хотелось сказать:

— Вот и исполните сами эту мечту, и выходите замуж за того сухого таракана, что сидит сейчас в кабинете моего отца!

Впрочем, Анхелика все время забывала, что даже не тот, взбесивший ее своими насмешками, мужчина в темной одежде должен стать ее мужем. Нет, он просто курьер, посредник, который осуществит доставку к тому, кто ее купил. А отец с чистой совестью продал. За какие-то льготы, за право беспошлинного прохода судов, да черт еще знает за что! Почему ее жизнь должна быть разменной монетой в чьих-то деловых интересах?!

Анхелика остановилась.

— Леди Гелис. Прошу, не омрачайте мне последние часы в отцовском доме.

Тетка осеклась. Поджала губы. В комнату Анхелики они прошли молча.

На пороге девушка остановилась, как вкопанная. На ее постели было разложено пышное свадебное платье. Наверное, платье было красивым, потому что тетка Гелис заахала, всплеснув руками от восхищения. Но Анхелике оно показалось отвратительнее червей, копошащихся в гниющих отбросах.

В ней волной начала подниматься злость и паника от безысходности. А в мозгу раненой птицей билась мысль — бежать. Спасаться. Но как… как… ей же никто не позволит выйти…

Взгляд упал на окно. Точнее, на гавань, видневшуюся за окном.

Родовой замок князей Ларнакский возвышался на скале прямо над гаванью. Отражение его розоватых каменных стен дрожало в воде, смешиваясь с отражением окрестных скал, облаков. Судов, стоявших в гавани. То самое чужестранное судно, что привлекло ее внимание тогда… Оно явно готовилось к отплытию.

Мысль еще не успела оформиться, а решение уже было принято.

— Тетя Гелис. У меня к вам просьба, — проговорили Анхелика. — Последняя.

Даже у тетки Гелис, ее сухой холодной дуэньи при этих словах дрогнуло сердце.

— Анхелика… дитя мое. Не надо так говорить…

— Я прошу, пожалуйста, дайте немного, хотя бы полчаса побыть в одиночестве.

— Хорошо, — помедлив, сказала дуэнья. — Я не буду пока присылать прислугу. Можешь посидеть одна.

Тетка Гелис ушла. Но предусмотрительно заперла снаружи дверь.

Анхелике казалось, что сердце выскочит из груди от волнения. Получилось! Получилось. Теперь надо делать все очень быстро!

Свадебное платье (очень пышное, кстати, по последней моде) было сшито из тяжелого плотного шелка. Многослойная юбка с тысячей складок и оборочек, кринолин на китовом усе и узкий корсет, который должен выдавливать грудь из выреза, так словно это фрукты на блюде. Она ненавидела такие платья. Хорошо еще, полупрозрачная фата должна была хоть как-то прикрыть подобное безобразие!

К счастью, подумалось Анхелике.

Потому что сейчас имел значение только шелк, которого было много. Подергала дверную ручку, убедившись, что дверь заперта. Однако обезопасить себя от внезапного вторжения все-таки стоило. Дверь открывалась наружу, девушка с мрачной усмешкой заклинила ее ножкой стула, и кинулась к тумбочке, где у нее среди прочих дамских штучек хранился нож для разрезания книг.

По всем канонам ножу полагалось быть тупым, но только не у Анхелики. Отрезать юбку было нелегко, руки тряслись от волнения, но все сделалось быстро. Теперь надо было распустить шикарные, расшитые жемчугом полотнища юбки на полосы, скрутить в жгуты и связать их вместе. Получилась довольно длинная шелковая веревка.

Но, примериваясь из окна, Анхелика понимала, до воды веревка не достанет. Придется лететь еще метров десять, а то и больше. Ее девичья горница эркером выдавалась из стены, нависая над водами залива. Черт… Слишком высоко… Но хорошо, хоть торчащих из воды камней не видно под окном.

Закрепила веревку, привязав к ножке тяжеленной кровати. Взгляд скользнул по комнате. По постели, на которой валялись останки раскромсанного подвенечного платья. Кринолин! Его она отбросила за ненадобностью. Плотный, как купол! Это была спасительная идея, пришедшая ей в голову очень вовремя, потому что за дверью послышался голос тетки Гелис.

— Еще пять минут! Прошу тетя! — прокричала Анхелика, в отчаянии выглянув в окно.

А чужеземный корабль-то уже отошел от пристани! Что ж они, на минутку, что ли тут остановились?! Пообещала себе подумать об этом позже. И вообще, позже подумать обо всем! Схватила кринолин, быстро нацепила на себя, кое-как закрепив на талии ремнем, и прыгнула в окно.

* * *

Капитан «Маркленда» заходил в гавань Ларнак только передать почтовый пакет и кое с кем обменяться парой слов. Это заняло чуть больше пяти минут, а потом он сразу же отдал команду отчалить снова.

Покидая гавань, пинас «Маркленд» должен был миновать горловину бухты, слева от которой высился на скале розовый замок князей Ларнакских.

Сейчас капитан стоял на палубе, глядя на нависающий над водой эркер. Он уже несколько минут наблюдал забавную картину. Сначала открылось окно, и из него выглянул какой-то парнишка, явно примериваясь прыгнуть вниз. Капитан даже чертыхнулся, неужели прыгнет, до воды-то далеко, расшибется в лепешку.

Парнишка снова скрылся в окне, и капитан вздохнул с облегчением, но в душе отчего-то возникло легкое сожаление, будто что-то интересное и важное в его жизни не состоялось.

И тут парень возник в окне снова. Но теперь на нем красовался кринолин, а в руках веревка.

О! Капитан пришел в восторг.

Как он сиганул из окошка! Капитан даже присвистнул от удовольствия. На это стоило посмотреть — сбегает же мальчишка, сбегает из дома! Бедовый, совсем как он когда-то… Ностальгическая грусть по ушедшей юности мягко коснулась сердца, и он проникся к беглецу глубокой симпатией.

Чтобы достать до воды, веревки не хватило примерно на одну треть. Видимо, для этого парнишка и запасся кринолином, потому что немедленно выпустил конец и последние метры летел уже на раздувшейся юбке. Однако, удар о воду все равно вышел чувствительный.

Капитан сразу понял это, по тому, как парнишка ушел под воду.

«Маркленд» практически поравнялся с башней замка. За борт тут же полетели спасательные канаты. Убедившись, что беглец уцепился за один них, капитан даже не стал дожидаться, пока его втащат на борт. Ясно же, когда сбегают так, за этим непременно следует погоня.

Предвкушая неплохое приключение, он дал полный вперед, и корабль, развернув все свои паруса, с попутным ветром рванулся из гавани в открытое море.

* * *

Оглушенная падением и ударом о воду, Анхелика не сразу пришла в себя, оказавшись в воде. Все-таки прыжок с более, чем тридцатиметровой высоты, это не со стула свалиться. Однако времени терять было нельзя! Корабль уже проходил мимо нее, если ее не заметят, и он пройдет мимо… Ей даже думать не хотелось, что будет. Сейчас или никогда!

Заметили. С корабля в воду рядом с ней полетели канаты, за один которых она и ухватилась. Ее стали подтягивать на корабль, и слава Богу, потому что самой не хватило бы сил карабкаться. Просто вцепилась в конец каната что есть силы и повисла на нем, словно плод на лиане.

Мокрая юбка тянула вниз, но мощные руки моряков тянули ее из воды, а корабль явно ускорялся, уходя дальше от Ларнакской бухты. Ей все удалось, измученная напряжением Анхелика блаженно прикрыла глаза.

Это было прекрасно… Какое счастье, что по последней моде на каждый их трех слоев свадебных юбок уходит по тридцать метров шелка! И что окно в ее спальне трехстворчатое! И что с корабля ее заметили сразу!

Но все прекрасное закончилось, стоило ей вывалиться на палубу.

Анхелику встретил гогот, несущийся из множества глоток. Казалось, тут столпилась вся команда.

— Эй, парень, юбка не жмет? — выкрикнул какой-то умник и потянул за нее.

Анхелика тут же подобралась, несколько иного она ожидала. Хотя, вообще-то, чего она ожидала? Похоже, ее приняли за парня, это даже лучше.

— Спасибо, что вытащили, — выговорила отдышавшись.

Но гогочущая команда все не успокаивалась, насмешки так и сыпались, все обсуждали ее прыжок из окна, пока не подошел капитан.

Ох… Анхелика даже немного растерялась, вблизи он оказался куда привлекательнее, чем это виделось издалека.

Грубоватый, заросший, но такой мужественный и красивый, настоящий морской волк… Чтобы не пялиться на него, разинув рот, начала что-то говорить, но тот перебил:

— Эй, парень, тебе повезло, но никогда больше так не делай. Ты мог убиться. Неужели нельзя было придумать более цивилизованный способ, если уж так хотелось сбежать из дома? — спросил он, иронично выгнув бровь.

Укол достиг цели, Анхелика покраснела:

— Простите, у меня не было времени, чтобы искать другую возможность.

Капитан, скептически наблюдавший за ней, хмыкнул и покачал головой:

— Ладно, парень. Можешь…

Анхелике уже хотелось выть от идиотизма ситуации. Ну чего они все столпились и на нее уставились! Еще капитан этот как-то странно на нее смотрел, будто решал в голове что-то. Что непонятного, человек бежит от неприятностей?!

И тут он выдал, уперев руки в бока и прищурившись:

— Девица?!

Гогот на палубе мгновенно стих, а потом разразился с новой силой.

— Тише! — гаркнул капитан, а сам шутовски поклонился ей. — Добро пожаловать на борт леди…

— Анхелика, — ответила она, понимая, что скрывать уже нет смысла.

— Женщина на корабле! — зашумела команда.

— Приносит несчастье?! — весело воскликнул капитан и рассмеялся, обнажая крепкие белые зубы.

Толпа начала расступаться, и она наконец увидела, что вся палуба заставлена какими-то бочками. И поняла, что ее все время подспудно раздражало — запах рыбы!

А капитан проговорил, протягивая ей руку:

— Позвольте представиться, капитан Конрад. А это моя посудина. И… — он обвел взглядом бочки на палубе. — И моя треска.

Понятно теперь, почему от этого запаха ей хотелось повеситься.

— Не желаете переодеться в сухую одежду, леди Анхелика?

Странный вопрос, конечно, она хотела.

— Благодарю, вы очень любезны.

— В таком случае, позвольте проводить вас в каюту? — преувеличенно вежливо спросил тот.

При этом толпа моряков вокруг почему-то заржала, но один взгляд, и все дружно смолкли, даже стали расходиться по местам, странно посвистывая. В этом явно был какой-то подвох. Анхелика невольно насторожилась.

Когда вошли, капитан вытащил из шкафа комплект чистой одежды и протянул ей со словами:

— Вот. Переодевайтесь и располагайтесь. Здесь вы можете чувствовать себя как дома. А мне нужно на палубу.

— Спасибо, — автоматически ответила девушка, осматриваясь.

Как дома… Хммм… Каюта оказалась на удивление уютной и чистой. Тут даже рыбой не пахло. Но везде мужские вещи. И всего одна кровать!

— Подождите! Капитан Конрад, — поторопилась окликнуть она.

— Да? — он обернулся уже в дверях.

— Чья это каюта?

— Моя, — невозмутимо ответил тот и вышел.

Это ей сейчас показалось, или он правда смеялся?

* * *

В Ларнакском замке в это время творилось невообразимое. Поняв, что дочь сбежала, тем самым сорвав ему выгоднейшую сделку, князь пришел в ярость. Тетка Гелис своими глазами видела, как ее выловили из воды и подняли на борт проходившего мимо судна. Немедленно был отдан приказ начальнику форта расстрелять его из всех орудий.

Но пока приказ дошел до начальника форта, пинас «Маркленд» уже был уже вне досягаемости пушек и стремительно удалялся, все быстрее набирая ход. Чтобы вернуть беглянку ничего другого не оставалось, только выслать в погоню хороший быстроходный корабль.

О чем князь и сообщил лорду Абдорну, представлявшему здесь принца Валида, наместника Перкиссы*, северо-восточной провинции Магрибахарта*. Понимая, что надо как-то смягчить гостя и сгладить ситуацию, князь постарался уверить представителя, что интересы принца не пострадают. Его дочь будет доставлена в ближайшее время, чтобы согласно договору отправиться к жениху.

Лорд Абдорн выслушал все объяснения с невозмутимой улыбкой. Договор-то подписали. Теперь князь будет отвечать перед Валидом, ему платить неустойку.

— Как вы собираетесь ловить свою дочь, уважаемый князь? — осведомился он. — И кто после этого поручится за ее репутацию?

Князь побагровел и пошел пятнами от гнева.

— Я поручусь, — заносчиво ответил он. — Или моего слова недостаточно?

— О, что вы, простите мою бестактность, как я могу сомневаться, — не без ехидства ответил темнокожий лорд, приложив руку к сердцу.

А до князя только начал доходить весь драматизм ситуации. Он не в том положении, чтобы становиться в гордую позу. Этот темнокожий змей в любой момент мог расторгнуть брак, сославшись на то, что девица скомпрометирована. Тогда прощай беспошлинная торговля на черном берегу, прощай защита от пиратов, которую ему обещал Валид в обмен на его дочь.

Поэтому он заговорил совсем иначе:

— Э… Лорд Абдорн, надеюсь, это досадное недоразумение останется между нами?

Тот приподнял одну бровь, вполне понимая, что именно князь имел в виду. А князь с намеком повторил, прикидывая размер взятки:

— Надеюсь, мы сможем договориться?

— Разумеется, — ответил лорд Абдорн, раскланиваясь.

Но он не собирался удовольствоваться взяткой, он собирался забрать себе и деньги за молчание, и девушку. Не в качестве жены, конечно. Но как наложница она бы ему очень подошла. Лорд Абдорн любил обламывать таких вот строптивых молоденьких гордячек.

— Теперь я вынужден вас покинуть. Мой корабль отплывает сегодня. Как только вернете леди Анхелику, дайте мне знать, — проговорил он и отправился готовиться к отплытию.

Но перед тем как уйти, лорд Абдорн пожелал увидеть комнату Анхелики. Сказал, что хочет четко представить себе, как это произошло.

В разгромленной спальне рыдала леди Гелис, прижимая к груди искромсанное подвенечное платье. Там он долго не задержался, обошел комнату кругом, выглянул в окно. Потом подобрал с пола нож для разрезания книг и сунул его во внутренний карман своего просторного одеяния.

Еще один взгляд в сторону кровати, и он вышел. На самом деле лорд Абдорн имел способности к магии, а тут ему нужен был слепок ауры и какая-нибудь вещь девушки.

Теперь он точно сможет отыскать ее, как бы далеко она не забралась.

* * *

Князь остро переживал досаду, сидя с бутылкой вина в своем кабинете. Темнокожий ушел, а неприятный осадок остался. Такая сделка может сорваться из-за капризов девчонки! Теперь еще придется выкручиваться, чтобы заставить Абдорна молчать. Ведь если до принца дойдет, тот расторгнет брачный договор.

Конечно, отец беспокоился за дочь, он просто не позволял себе мыслей об этом. Вот и чего ей вздумалось сбежать?! Подумаешь, не спросили согласия…

Вообще-то, его и самого немного коробило, что дочь станет второй женой принца Валида, и ей предстоит жить в гареме. Но деловые интересы Ларнакского княжества, живущего исключительно морской торговлей, стоили этой жертвы. К тому же принц Валид сказочно богатый и совсем не старый мужчина. В конце концов, эта судьба не хуже смерти!

Безутешная дуэнья Гелис все еще рыдала в комнате Анхелики. Может быть, она и была сухой и язвительной старой девой, но сердце-то у женщины доброе. И в глубине души тетка Гелис ужасно завидовала Анхелике.

А в голове между тем рождались крамольные мысли…

*Магрибахарт — страна на южном «черном» берегу Полуденного моря

*Перкисса — ее северо-восточная провинция

Глава 2

Дверь капитанской каюты закрылась, а Анхелика со стопкой одежды в руках осталась одна. Мысли пронеслись в голове мгновенно. Бросив одежду на стул, рванулась к двери и выкрикнула, открывая ее:

— Капитан! Сударь! Подождите!

Тот уже удалялся, но остановился не оборачиваясь:

— Слушаю, леди Анхелика.

— Э, простите, а нет ли другой, свободной каюты?

Спина его сначала чуть заметно напряглась, а потом расслабилась. Капитан повернул голову, губы его изогнулись в ироничной улыбке:

— Простите, но нет, — он умудрился шутовски поклониться, стоя спиной. — Другую каюту делят мои офицеры. Их четверо, леди. Хотите жить с четырьмя офицерами?

Она затрясла головой.

— Нет? Я так и подумал, — и уже собрался идти дальше.

Убийственный запах трески с палубы начал просачиваться в каюту. Недовольно поморщившись, Анхелика вышла в узкий коридор и прикрыла за собой дверь.

— Но капитан, может быть, есть еще какая-нибудь каюта? — с надеждой спросила она.

Теперь он развернулся к ней всем корпусом и сделал два шага, неожиданно оказавшись совсем близко:

— Есть еще кают-компания, леди.

Анхелика даже растерялась. Он вдруг показался ей таким… Даже не было слов, чтобы описать. Как морской ветер, как штормовой прибой. Неукротимый и опасный. От него пахло соленой свежестью и еще чем-то приятным…

Заполняя собой все небольшое пространство коридора, капитан стоял рядом и снисходительно улыбался, а в глазах плясали насмешливые огоньки. Он продолжал говорить:

— Но там мы обедаем и ужинаем. Ввосьмером. Вы, конечно, можете устроить свою спальню в комнате, где ужинает восемь голодных мужчин… — глаза его весьма выразительно прошлись по ее мокрой фигуре, ясно давая понять, что голодные мужчины голодны во всех смыслах.

Все лучше и лучше.

— Э… нет, спасибо, — выдавила из себя Анхелика

— Нет? — он еще немного придвинулся, изображая насмешливое удивление.

— Может быть, найдется хоть какая-нибудь чистая каморка? — последняя попытка.

— Увы, — мужчина покачал головой, становясь вплотную. — Все занято рыбой.

Она отодвинулась по стенке, воскликнув в сердцах:

— Неужели на этом корабле…

— Единственное чистое место в моей каюте, леди, — ответил он раньше, чем прозвучал вопрос.

А потом добавил:

— Будьте умницей, идите в каюту и переоденьтесь. Справитесь сами или вам помочь?

И нагло облизнулся. Как барбос на сахарную косточку!

Анхелика покраснела от злости, моментально скрывшись за дверью.

Вслед ей несся его смех. Негромкий, но такой издевательский! А слова, прозвучавшие затем, и вовсе возмутительные!

— Я скоро вернусь и принесу вам поесть. Поторопитесь, леди, если не хотите, чтобы вас застали в неглиже. Впрочем, если хотите, можете не торопиться…

О!!! Анхелика кипела, судорожно мечась по каюте. Она только что с ужасом обнаружила, что в двери нет ключа, он унес его с собой. Значит, даже запереться не удастся. И войти сюда могут в любую минуту! Этот капитан теперь не выглядел ни учтивым, ни милым. Язвительный, беспардонный ловелас!

Однако запал быстро прошел. До Анхелики стало доходить, что ситуация с побегом не такая уж радужная, как ей сначала показалось. Сбежать из одной безвыходной ситуации в другую…

Но ей как-то надо попасть в ближайший порт, значит, выход найти придется.

Девушка уселась на стул, ворчливо бормоча под нос:

— Будьте умницей! Как же!

В итоге, оптимизм, свойственный молодости, победил. От переживаний захотелось есть. К тому же мокрые штаны неприятно холодили. Действительно надо переодеться, и сделать это поскорее. А заодно придумать, как обезопасить себя от капитанского повышенного внимания.

И кажется, она придумала.

* * *

Не прошло и часа, а из Ларнакской гавани в погоню за судном, на котором сбежала из-под венца княжеская дочь, были высланы два галеаса. Капитанам предписывалось нагнать корабль «Маркленд» в кратчайшие сроки и взять на абордаж. А князя о своих действиях постоянно информировать голубиной почтой, чтобы он мог немедленно прибыть на место.

Имея на руках свой экземпляр подписанного Абдорном брачного договора, князь решил доставить Анхелику в Перкиссу лично. Раз уж так неприятно вышло, лучше будет, если он опередит Абдорна и успеет создать у принца Валида правильное отношение к ситуации.

Другой корабль, отошедший на полчаса позже, звался «Федаки». Принадлежал он лорду Абдорну и был превосходен во всех отношениях. Лучшие судовых дел мастера Перкиссы строили этот галеас, сообразуясь с весьма своеобразным вкусом лорда, пожелавшего иметь на судне кроме обычных кают, еще и специальную лабораторию. Ибо лорд Абдор в свободное от работы на принца время занимался алхимией и магией.

В своих расчетах лорд Абдорн не полагался на скорость, он планировал дождаться ночи, чтобы провести некий ритуал. Вещь Анхелики у него имелась, слепок ауры тоже. Оставалось лишь уточнить, в какой стороне вести поиск. А еще лучше — предугадать направление, устроить засаду и спокойно дожидаться там.

В любом случае Абдорн уже потирал руки, предчувствуя, что беглянка скоро сама придет ловушку, которую он собирался расставить. Это будет отличным дополнением к тому сундучку с монетами, что он получил от старого князя, отца Анхелики. Корабль «Маркленд» лорд собирался пустить ко дну, предварительно сняв с него все ценности. А князю и принцу Валиду всегда можно сказать, что девушка погибла в кораблекрушении.

Однако эти великолепные планы грешили неучтенными деталями.

А как известно, любая неучтенная мелочь способна обратить победу в поражение. И наоборот.

* * *

Команда «Маркленда» долго изощрялась в шуточках, сопровождая своего капитана до самого входа в коридор, пока тот не положил этому конец, обведя всех многозначительным взглядом. А для убедительности добавил, понизив голос:

— Надеюсь, вы помните, что у всех есть, чем заняться?

Разумеется, у команды было, чем заняться, но никто почему-то не расходился, с надеждой поглядывая на дверь капитанской каюты. С камбуза появился кок, неся на подносе суп из свежевыловленной макрели, испускавший дивный аромат. Впрочем, тянувшийся с палубы убийственный запах трески, примешивался ко всему, создавая невероятную смесь, и уже не совсем понятно становилось, чем в действительности тот суп пахнет.

Принимая у кока поднос, Конрад проговорил:

— А теперь прошу не беспокоить меня ежеминутно по разным неотложным вопросам.

— Да, кэп, безусловно, кэп. Как скажете кэп. Вы конечно правы… — топтавшейся команде ничего не осталось, кроме как согласиться со словами капитана.

Но вздохи и легкий ропот неудовольствия, прокатившийся среди его людей, свидетельствовали о том, что именно это они и собирались делать — заглядывать в его каюту каждые пять минут, чтобы поглазеть на девицу. Ну, интересно же.

— Вот и отлично, — сказал капитан, ожидая, когда все любопытствующие покинут помещение.

Никому не хотелось, но разойтись все же пришлось.

А Конрад направился к себе в каюту, предвкушая удовольствие от словесной игры. Выводить девицу на эмоции было легко, она так забавно реагировала, смущалась, злилась. Это вызывало у него улыбку.

Открыл дверь, и только собрался сказать что-то провокационное, да так и замер с подносом в руках, чуть не подавившись от удивления:

— Какого черта…?!

Однако внешне это никак не проявилось.

Капитан Конрад, тертый морской волк, закаленный в боях, вполне мог сохранять видимость спокойствия, обнаружив вместо уюта и образцового порядка, всегда царивших в его каюте, выросшие ниоткуда баррикады. Девицы не было видно, однако из-за его стола, поставленного вертикально и превращенного с помощью пары стульев и прочих подручных материалов в корявую перегородку, доносилось пыхтение.

Брови капитана дернулись, он закрыл за собой дверь стараясь не шуметь и, положив поднос с едой на постель, пошел посмотреть, что там за перегородкой происходит.

* * *

Анхелике пришлось изрядно потрудиться, пока наконец удалось превратить каюту, которую ей предстояло в течение как минимум нескольких дней делить с капитаном, в две раздельные комнатки. Одну побольше, ту, что с кроватью, она оставила капитану. по справедливости полагая, что хозяину как бы положено преимущество.

Хотя это тоже был спорный вопрос, потому что она все-таки дама. Но так и быть, она согласна ютиться в каморке и спать на полу. Но подушку и покрывало Анхелика позаимствовала. А простыня, завешенная на ножках стола, прекрасно служила ширмой вместо двери.

Был еще один щекотливый вопрос… Куда ходить эээ… Короче говоря, ночного горшка нигде не наблюдалось. Но этот вопрос разделения хозяйства она решила поднять позже. А пока, с удовлетворением оглядев дело своих рук, решила таки переодеться. Теперь можно было не спешить. И она спокойно, не опасаясь вторжения, стала стягивать с себя начавшую уже подсыхать сырую одежду.

Выданные ей штаны и черная рубашка с рюшами лежали рядом. Анхелика отметила, что щегольская рубашка из тонкой, прочной ткани идеально выглажена. Несомненно дорогая вещь, да и парфюм, которым она ненавязчиво пахла, на удивление приятный и дорогой.

— Все-таки не такой уж он мужлан, как хочет казаться, — подумалось Анхелике. — Но уж очень крупный…

К этому времени она уже успела натянуть штаны. Их пришлось несколько раз подворачивать и подвязывать, а на талии они гофрились не хуже пышной юбки. Представляя, как смешно она в них выглядит, Анхелика вздохнула. Зато сухие.

Прежде чем надеть рубашку, хотелось получше рассмотреть. Держа ее на вытянутых руках. девушка покачивала головой, рубашка явно была велика, наверное будет почти до колен…

И тут совсем рядом, прямо над ней возникло лицо капитана.

Секунду они стояли, потрясенно уставившись друг на друга. Анхелика первая пришла в себя, метнулась назад, прикрываясь рубашкой, и запустила в него чем-то, что попалось под руку.

Честно говоря, Конрад смог опомниться, только получив мокрой тряпкой по физиономии. Неизвестно, чего он ожидал, но увиденное надолго выбило его из колеи.

Голая по пояс девица разглядывала его рубашку, забавно покачивая головой. Это бывалый моряк охватил взглядом мгновенно. Привычка в считанные доли секунды оценивать ситуацию не раз выручала его. Но потом он просто завис, засмотревшись на прекрасное в своей цветущей юности тело.

Так что, можно сказать, шлепок по лицу он заработал заслуженно. Нечего было пялиться на девчонку.

Незамедлительно отвернулся и закрыл глаза. А та теперь пыхтела уже злобно и как-то вызывающе. Конрад отошел. Прокашлялся, запуская пятерню в волосы.

С одной стороны, до смешного нелепо. С другой, а чего он ожидал?

Женщина на корабле — известное дело…

Однако впечатление от увиденного как-то не рассеивалось, и полуголая девчонка так и стояла перед глазами. Отошел еще на несколько шагов, взгляд его упал на поднос, оставленный на постели. Мысли сразу приняли правильное направление, в конце концов, ситуация глупая до безобразия, но мог повернуть ее в свою пользу.

— Э, леди, позвольте спросить, чем вам не угодил мой стол? И стулья? Я понимаю, что вы собирались поразить меня своими прелестями…

Тут она наконец вынырнула из-за своей загородки. Гордо вздернутый подбородок, вся натянута как струна, разве что не светящаяся от праведного возмущения.

— Я вовсе не собиралась никого поражать, — отчеканила Анхелика.

Конрад на секунду залюбовался. Его черная рубашка смотрелась на ней как платье, почти доставая до колен, а вырез шнуровки спускался низко-низко. В этот вырез было видно больше, нужно, но гораздо меньше, чем ему хотелось бы. И вообще, в его одежде она смотрелась так органично и уютно…

Так! Немедленно прекратить подобные мысли!

— Леди Анхелика, — парировал он. — Я понимаю, что лишить капитана его рабочего стола как бы в порядке вещей… Кстати, куда вы дели мой судовой журнал, карты и навигационные инструменты?

Анхелика покраснела, пожалуй, он был прав, с его рабочим столом она обошлась сурово. Только собралась сказать что-то извиняюще-примирительное, как услышала:

— И на чем теперь обедать? На постели?

Она с взглянула на поднос с тарелками, лежащий на кровати. Во взгляде явно читалось раскаяние.

Конрад был отомщен. Теперь-то он наконец почувствовал себя в своей тарелке. Шагнул к ней и вкрадчиво произнес:

— Нет, я конечно не против как можно скорее перевести наше общение на постель…

— Вы невыносимы, — вспыхнула она, сжимая кулачки.

— Это я невыносим?!

О, эта его ироничная улыбка и мягкий ласкающий тембр!

Он шагнул еще ближе, практически нависая над ней, и промурлыкал, скосив глаза в вырез рубашки:

— Я оставил вас на четверть часа, а вы устроили погром в моей каюте. Еще и залепили мне по лицу мокрыми панталонами. Нет, я ничего не имею против дамского нижнего белья…

— Вы… Вы…

— Я…

У Анхелики не было слов. Одни эмоции. В чем-то несомненно был прав, но черт возьми! Что делать, что… О! Спасибо школе тетки Гелис, блестящий выход был найден!

— Ни минуты больше не останусь в вашей каюте! — гордо выпалила она и выскочила в коридор, чуть не зашибив дверью троих притаившихся у замочной скважины членов команды.

* * *

Немая сцена продолжалась несколько секунд, пока захваченные на месте преступления моряки переглядывались с кипевшей праведным гневом девицей, опасаясь взглянуть в сторону открытой двери. Потом она возмущенно фыркнула и вылетела на палубу, а трое нарушителей остались один на один с капитаном.

— Я кажется просил не беспокоить? — спросил Конрад, подойдя к двери.

Для него эти несколько секунд тоже оказались необходимы, чтобы обрести всегдашнюю уверенность и спокойствие.

— Э… кэп, мы тут. подумали… Может, вам нужна помощь? — промямлили они, с любопытством оглядывая следы погрома в его каюте.

— Ах помощь? — Конрад упер руки в бока. — Да, мне тут понадобится помощь в уборке. Пришлите юнгу.

Юнга тем временем уже успел объявиться сам, видимо, тоже поджидал где-то под дверью, и деловито протиснулся в каюту. Конрад обернулся, оценивая, сколько человек понадобится, чтобы устранить последствия катастрофы. Сзади послышались сдавленные смешки.

Капитан невозмутимо перевел на них взгляд, глазах его загорелись нехорошие огоньки.

— Я кажется, напоминал, что у вас есть чем заняться?

— Так мы уже…

— Так вот, господа, я вижу, вам нечем заняться. Поэтому отправляйтесь строить гальюн.

— Это еще зачем? Мы и так прекрасно обходимся…

— Потому что женщина на корабле! — рявкнул Конрад, надвигаясь на них.

И вид у него при этом был весьма пугающий, капитан как будто увеличился в размерах и вырос на целую голову:

— И драить палубу, и мыть пустые бочки от рыбы!

— О, только не бочки от трески! — раздался общий жалобный стон.

— Выполнять, живо! — гаркнул капитан.

— Есть кэп, — прозвучал унылый ответ.

— Кэп, позвольте обратиться, — неожиданно подал голос юнга.

— Чего тебе?! — обернулся Конрад.

Фэрги, паренек лет четырнадцати стоял посреди завала, недоуменно держа на вытянутых руках мокрое белье Анхелики. Уходившие было моряки тут же снова прилипли к двери, во все глаза разглядывая диковинную вещь. Конрад беззвучно застонал, понимая, что у него начинают нестерпимо болеть все зубы и даже волосы.

— Положи туда, где взял! И сначала отнеси обед леди, потом вернешься и все здесь доделаешь.

Потом повернулся, грозно взглянув на своих людей, как бы говоря:

— Вы еще здесь?

Те тут же развернулись на выход, понимая, что кэпа сейчас лучше не злить. Вслед за ними выскочил и юнга, неся на подносе уже изрядно остывший суп из макрели.

Конрад закрыл дверь и наконец остался один. Прошел в каюту, оглядывая дикий беспорядок, потер лоб, тихонько расхохотался и стал снимать рубашку.

Дверь снова с грохотом открылась.

В каюту влетела запыхавшаяся девица и остановилась как вкопанная. Уставилась на него по-детски разинув рот. Конрад и сам застыл от неожиданности с наполовину снятой рубашкой в руках. Честно говоря, он в первый момент растерялся, не зная чего ожидать, и на всякий случай напрягся. Но девушка уже пришла в себя и начала говорить, отчаянно запинаясь:

— О, простите… Я… не хотела вас тревожить…

Много чего хотелось сказать Конраду, но он промолчал.

Вид у девушки теперь был смущенный. Она старательно отводила глаза, чтобы не видеть его наготу, но не и уходила, продолжая стоять на месте и теребить рубашку. Жест какой-то детский, но, тем не менее, держалась девица с достоинством.

Настоящая леди, со странным удовольствием отметил про себя Конрад. И его настроение самой собой улучшилось, вдруг захотелось смутить ее еще больше.

— Чем могу быть полезен, леди?

* * *

Вылетев тогда из каюты капитана на палубу, Анхелика опять наткнулась на всю команду в полном составе. Все они с таким видом столпились вокруг, будто им обещали какое-то диковинное зрелище. Нетрудно было догадаться, что этим зрелищем являлась она.

Анхелика сжала кулачки и прищурилась, готовясь отбиваться от насмешек.

Но, надо отдать морякам должное, никаких насмешек или других нескромных реплик не последовало. Все как-то быстро разошлись по сторонам, давая ей дорогу. Чем она и воспользовалась, тут же забившись между бортом и бочками с рыбой. В тот момент рыба была ей безразлична, главное, что она тут была одна, и ее никто не беспокоил.

Однако буквально через несколько минут рядом с ней появился юнга с тем самым подносом, который Анхелика видела на постели в каюте капитана. Подросток отводил глаза, топчась на месте, и бубнил:

— Леди, капитан велел передать, чтобы вы поели.

А есть и правда хотелось.

— Спасибо, давай сюда, — сказала, забирая у мальчишки поднос. — Но тут две порции… Это что же получается, капитан без обеда останется?

Как-то вдруг стало неудобно.

— Не беспокойтесь, леди, ешьте, капитан сам отказался, — парнишка осмелился взглянуть на нее и взъерошил растрепанную рыжую шевелюру.

— А может, ты хочешь? — спросила она, с удовольствием поедая свою порцию остывшего супа.

Юнга старательно косил глазами по сторонам и отнекивался, но стряпню, что кок готовит специально для кэпа, ему всегда хотелось попробовать. А потому он немного помялся для приличия, но уже через минуту сидел рядом с Анхеликой и уписывал капитанский обед за обе щеки.

— Мммм…! Вкусно! — проговорил, блестя глазами.

А потом словно что-то вспомнил, вдруг отложил тарелку и спросил:

— Леди, а что делать с вашим бельем? Его бы надо выстирать, а то задубеет от соли.

— Что…?

Вот сейчас Анхелика пришла в ужас. Ее белье!!!

Она чуть не подпрыгнула при мысли, что… Оооо! Тетка Гелис убила бы ее на месте. Бросить свое нижнее белье в комнате мужчины… Какой конфуз!

Не обращая внимания на изумленные вопли юнги, понеслась в капитанскую каюту. А когда влетела, замерла, понимая, что оконфузилась еще больше.

И вообще, сегодня день сплошных конфузов и нелепых ситуаций.

Потому что этот капитан и не подумал прикрыться. Наоборот, не торопясь, снял рубашку, обнажив рельефный торс, и голый по пояс лениво двинулся в ее сторону. А она, взглянув раз, уже не могла отвести от него глаз.

Анхелика готова была провалиться сквозь землю, понимая, что глазеть на полураздетого мужчину неприлично, благородные девицы так себя не ведут. Но ничего не могла с собой поделать.

Как сквозь вату услышала:

— Чем могу быть полезен, леди?

И хорошо, что он заговорил, потому что стояла бы она там столбом и пялилась на него еще долго.

— Простите… эээ… я могу забрать свои вещи? — выдавила, заливаясь краской.

— Вы о тех мокрых… — он хотел сказать панталончиках, но сжалился. — Поищите, юнга должен был оставить их там.

И указал рукой на возведенную ею баррикаду-загородку. Анхелика постаралась скорее взять свои вещи и сразу исчезнуть. Но первое, что она увидела, вынырнув оттуда с мокрой одеждой в руках, был сам капитан.

Теперь этот полуодетый тип возлежал на своей постели и смотрел на нее странным, мерцающим взглядом. И она снова зависла. А его губы странно дернулись, казалось, кончики вот-вот поползут вверх в самодовольной улыбке.

Анхелика почти бегом сорвалась, еле успев буркнуть:

— Спасибо, — и выскочила за дверь.

Вслед ей опять несся его негромкий смех. В коридоре Анхелике встретился юнга Фэрги, недоуменно проводил ее взглядом и пошел наводить в капитанской каюте порядок.

А снаружи опять толклись матросы, опять глазели. Но Анхелика, не обращая ни на кого внимания, прямиком пошла к облюбованному ею закутку среди бочек с рыбой. И устроилась там, зарывшись в ветошь и обрывки канатов, и затихла. Да так и заснула.

Пусть треска воняет так, что мутится разум, зато подальше от капитана.

* * *

Корабль лорда Абдорна не спеша продвигался на северо-запад. Постепенно стемнело, близилась ночь, и лорд счел, что время проводить ритуал поиска настало.

Уже был очерчен магический круг с пятью лучами, символы выставлены четко по лучам. А внутри вещь девушки — тот самый нож, для разрезания книг. Лорд начал мысленно концентрироваться на энергетическом слепке ее ауры и творить поисковое заклинание. На первый раз он надеялся получить хотя бы направление. Его укажет нож, повернувшись в сторону, где находится хозяйка. А потом последует более тонкая подстройка, отслеживание места по карте и прочее. Желательно вообще привязку выставить…

Но чем больше сил он прилагал, стараясь достигнуть концентрации, тем сильнее ощущался отвратительный запах рыбы, который начал просачиваться в лабораторию непонятно откуда. Лорд Абдорн не выдержал, запах оскорблял его деликатное обоняние и мешал концентрации.

В конце концов, ругаясь на чем свет стоит, выскочил проверить, кому пришло в голову вбрасывать мусор рядом с его лабораторией. Однако никакой рыбы нигде не наблюдалось.

Досадуя, что пришлось прервать такой энергозатратный ритуал, лорд вернулся в каюту-лабораторию. Стал концентрироваться снова. И все повторилось! Стоило ему начать входить в контакт, как запах рыбы вторгался в сознание, сводя на нет всю работу мага.

В конце концов, он плюнул в изнеможении и просто улегся спать.

Глава 3

Два корабля, посланные князем Ларнакским в погоню за сбежавшей дочкой, странным образом умудрились потерять друг друга еще ночью. Хотя и сильного тумана не наблюдалось, и шторма не было. Просто наваждение какое-то.

Впрочем, наваждению тому было имя лорд Абдорн.

Небольшое заклятие, почти безвредное и незаметное, что он бросил, проходя мимо кораблей, спешно готовившихся к отплытию. Заклятие путаницы. В итоге, то снасти запутаются, то паруса хлопают, то еще какая напасть. В планы лорда вовсе не входило, чтобы леди Анхелику нашли раньше, чем это сделает он. теперь он не собирался везти девицу к принцу, а нарушенный договор — проблемы княжества Ларнак. И как князь те проблемы будет решать с принцем Валидом, меньше всего его волновало.

В итоге, преследование беглянки несколько затормозилось.

С утра два Ларнакских галеаса продолжали плавание порознь, каждый надеясь прежде всего найти друг друга, а потом уже пинас «Маркленд». Потому что взять его на абордаж в одиночку представлялось сложным и сомнительным.

А сам князь, проведя ночь в размышлениях, пришел к интересной мысли. И навела его на эту мысль леди Гелис. Которая так и не утешилась после драматического побега племянницы. Увидев с утра пораньше свою незамужнюю сестру с красными от пролитых ночью глазами и опухшим носом, он вдруг подумал, что…

Идея была так хороша, князь даже боялся просто ее обдумывать. Слишком уж авантюрная. Эту революционную идею надо было еще хорошенько переварить.

* * *

Ночью Анхелике снились странные кошмары, будто ее против воли несет в какую-то воронку, в мутный водоворот. Казалось, слышался шепот и пение нараспев, и от этого пения из ее души как будто отделяется тонкая нить. эта нить вытягивается, блуждает и тянется к воронке.

Но даже во сне Анхелика понимала, нельзя, чтобы это произошло, потому что тогда ее затянет навсегда. Пытаясь выкарабкаться из сна, из этой воронки, вертелась полночи, пока не заснула в изнеможении.

А утро началось со странного звона и скрежета. С трудом заставив себя разлепить глаза, долго не могла понять где она. Сначала вообще показалось, что в аду. Причем за грехи ее сослали в такой странный ад, где везде бочки, какая-то ветошь и жутко воняет рыбой. Потом, конечно, вспомнился вчерашний день с ее драматическим побегом из-под венца и счастливым водворением на этом корабле.

Поняв, что спать больше удастся, стала выбираться из своего укрытия. Бочки, кстати, оказались прикрыты свешивавшимся почти до деревянного настила куском парусины, так что спала она вроде как в палатке. Оглядывая эту импровизированную палатку, Анхелика пыталась вспомнить, когда она это сделала, но парусина никак не всплывала в памяти. Махнув, рукой, решила разобраться с этим позже.

Теперь надо было срочно умыться и постирать свою одежду.

А металлический звон и скрежет с палубы все не прекращался. О, ей очень хотелось, чтобы он прекратился, потому что звук буквально ввинчивался в мозг, заставляя морщиться. Еще и все бока отлежала, и солнце начинало палить немилосердно. Попыталась облизнуть пересохшие губы — удивительно неприятный привкус. Анхелика оглядела себя, везде, на губах, волосах, на одежде выступила соль. Бррр…

Потихоньку выбралась на палубу.

Вот тут то и стало понятно, что это за звон и скрежет. Капитан упражнялся в фехтовании. И он, и его противник, оба голые по пояс. А вокруг полно моряков из команды. Некоторые из них видимо тоже ожидали своей очереди, потому что в таком виде были многие.

Ужас. Столько голых мужчин Анхелика не видела за всю свою жизнь. Что сказала бы тетка Гелис, окажись она тут?!

И что еще ужаснее, она опять застыла, открыв рот и во все глаза глядя… Конечно же на капитана. Невозможно было не признать, что он красивее всех и лучше всех двигается. Так легко, изящно, словно танцует. Она поняла, что любуется, только когда в очередном переходе он подмигнул ей и улыбнулся.

Анхелика тут же отвернулась и решительно зашагала в поисках…

Да, в поисках…

О, вот это было по-настоящему ужасно! Что делать женщине на корабле, где полным-полно мужчин??? Она застыла на месте, оглядываясь по сторонам, и не зная, где девушке можно было бы укрыться, чтобы как-то уединиться…

Словно в ответ на ее моральные мучения, сзади опять раздался смех капитана.

Нет, она никогда не была набожной, но как тут не подумать о наказании за грехи!

А он подошел, полуголый, блестящий от пота, снисходительно улыбающийся. В одной руке капитан держал рубашку, а в другой тонкий клинок. Анхелика опять смотрела, безуспешно пытаясь отвести глаза. И невольно поймала себя на мысли, как это ему удается так хорошо пахнуть, когда все вокруг пропиталось рыбой?

— Леди Анхелика, — негромко проговорил он, поглядывая на моряков своей команды. — В ближайшие полтора часа моя каюта будет свободна. Можете воспользоваться ею.

Он даже чуть заметно поклонился.

— Никто не войдет. Поверьте.

Это было весьма благородно с его стороны, помочь даме в беде. И очень кстати. Анхелика даже собиралась сделать книксен и поблагодарить его как положено, но тут он шевельнул бровью и совсем тихо добавил:

— Кроме меня.

И он опять над ней смеялся. Вот как так можно! Однако принять предложение пришлось.

Анхелика сердито буркнула:

— Спасибо, — и быстро пошла в каюту, соображая по дороге, как теперь обезопасить себя от вторжений.

Впрочем, войдя в каюту, Анхелика поняла, что ей ничего и не придется делать. Угол, отгороженный простыней, был явно подготовлен для нее. Девушка невольно прониклась признательностью к капитану. Он хоть и выводил ее из равновесия своими намеками и фатовскими репликами, но все же не был лишен порядочности. Это невозможно отрицать. К тому же он явно о ней заботился. Не говоря уже о том, что спас и помог избежать отвратительного брака.

Все эти мысли пролетели в ее голове, пока она, осторожно пробираясь, словно на полу каюты было полно ловушек, шла к углу, занавешенному большим куском ткани. А зайдя за занавеску, опять застыла в ступоре, не зная, как реагировать.

За самодельной ширмой стояла большая бадья, наполненная теплой водой. Рядом льняное полотенце, кусок ароматного мыла и сменная одежда. А из-за нее выглядывал…ооо… Из-за бадьи виднелся ночной горшок. Тут Анхелика сделалась пунцовой. Однако смущение смущением, а за заботу она была чрезвычайно благодарна.

Но! Тут же на веревке сушились ее выстиранные вещи! Спохватившись, хотела бежать, проверить, там ли они, где ей пришлось спать, но чего бежать — очевидно же. Кто-то взял ее одежду, пока она спала, и постирал. Судя по тому, что белье сушилось в каюте капитана, сам капитан и взял.

Глядя на свое нижнее белье и представляя, что сказала бы на это тетка Гелис, Анхелика думала, что лучше было бы ей сразу утонуть или умереть на месте. Долго боролась с желанием пойти и то ли устроить ему сцену, то ли разрыдаться, потом поняла, что все равно опозорилась дальше некуда. Ничего уже не исправить, значит, нечего и переживать. Надо отнестись философски. И наконец сделать свои дела и помыться!

Умммм! Помыться…

Кто бы мог подумать, что сама мысль принять ванну в таких варварских условиях будет казаться блаженством?

Перед тем, как влезть в бадью, Анхелика огляделась вокруг, подумав, что, наверное, не мешало бы чем-то отплатить капитану за доброе дело. На кровати валялась брошенная им рубашка, надо полагать, грязная. Да и та одежда, что он ей дал, тоже нуждалось в стирке. Смешно сказать, но брала она его рубашку с опаской, что ее сейчас застукают на месте преступления.

Ничего ужасного, к счастью, не произошло. Анжелика в очередной раз отметила, что у него вообще-то слишком хорошая одежда для человека, который промышляет перевозкой сушеной трески. Все дорогое, красивое, высокого качества. И парфюм, и дорогое мыло, благоухающее бергамотом… Как-то это все не соответствовало образу.

А рубашка в ее руках изумительно пахла, она даже позволила себе уткнуться в нее носом и поглубже вдохнуть. Потом неодобрительно посмотрела на ту, что была ней, всю в разводах соли и чешуе, и полезла в бадью. Мыться, стираться, блаженствовать.

Но не забывать о времени! Он сказал полтора часа.

Однако, стоило девушке погрузиться в воду и смыть с себя соль и рыбный запах, как та воронка, что мучила ее во сне, внезапно ворвалась в сознание. Опять это ужасное состояние, когда из души как будто вытягивается нить.

И на сей раз, у нее не было сил бороться. В ушах звучал хриплый голос, произносящий нараспев непонятные слова, лишал воли. Мутное марево надвинусь на нее, чтобы поглотить.

Анхелика потеряла сознание.

* * *

Лоб лорда Абдорна покрылся испариной. Колоссальное напряжение сил, которого требовала концентрация, выжимало из него все соки, но дело стоило того. Он не только смог засечь направление, почти удалось установить привязку! Абдорн плюнул на местонахождение на карте, если удастся навесить ей ментальную привязку, где бы она не была, он всегда сможет ее найти. Еще чуть-чуть, еще. Он напрягся из последних сил и…

Тут он явственно ощутил воду. Как она заливается в открытый рот, нос и в уши. Ощущения были настолько реальны, что ему показалось, он и впрямь тонет. От неожиданности Абдорн хрипло вскрикнул, хватаясь за грудь и пытаясь вздохнуть поглубже. А потом еще долго пытался отдышаться.

Концентрация конечно сорвалась. Все труды насмарку! В сердцах он запустил стаканом, попавшимся под руку, в стену. Ругаясь на чем свет стоит, случайно увидел тот нож для разрезания книг. Он изменил свое положение на столе и теперь его острие строго указывало на одну точку на карте.

Есть! Получилось!

Чертова девчонка, столько его крови выпила. Ну ничего, доберется до нее, она ему за все ответит. Абдорн уже мысленно представлял, как будет наказывать строптивую малышку, ощущал ее нежную юную кожу под рукой. Но усилием воли отогнал страстные картины. Надо было проверить, может быть ментальная привязка все-таки закрепилась, потому что он был почти у цели, почти.

Он сконцентрировался снова, мысленно проходясь по той энергетической нити, что ему удалось протянуть к ее ауре. Лорд возликовал. Есть! Очень слабая, но есть!

Но попытка усилить связь провалилась. Его словно обдало вспышкой нестерпимо яркого света, и ослепленное сознание отключилось.

* * *

Отправив девушку в каюту, чтобы она могла привести себя в порядок, Конрад подспудно испытывал странное беспокойство. А в последние минуты беспокойство стало нарастать до какой-то паранойи. Ему почему-то казалось, девчонке грозит смертельная опасность.

Конрад вообще не мог понять, почему испытывает эту острую необходимость о ней заботиться. Убеждал себя тем, что как капитан, принявший кого-то на борт, несет за нее ответственность. Но то, что он чувствовал, далеко выходило за рамки простой ответственности капитана судна за пассажира. Ничего похожего. Ему хотелось защищать, беречь, дразнить. Смотреть. касаться…

Это были чувства мужчины.

Возможно, только зарождающиеся, неосознанные. Он не придавал им серьезного значения, считая игрой, невинной, легкой, даже галантной. Игра была увлекательной, она затягивала…

Осознай Конрад всю опасность, немедленно понял бы, что пропал. Однако бравый капитан был уверен в себя. Уж он-то точно неуязвим, против стрел любви у него иммунитет.

В каюту он вошел, предварительно постучав два раза. Подозрительным показалось уже то, что она никак не отреагировала. Вошел — тишина, позвал. Не откликнулась.

Тут уж он не раздумывая шагнул за тряпичную ширму. И испугался по-настоящему. Девушка лежала без сознания, скрючившись на дне бадьи, опоздай он на пару минут, могло быть поздно. Схватил ее как была, в его мокрой рубашке и вытащил из воды. Она все не приходила в себя, но была жива.

— Леди! Леди! — тряс бесчувственную Анхелику Конрад.

Потом прижал к себе, озираясь, куда бы ее положить, и тут девушка пришла в себя:

— Что…? Куда вы меня тащите?! — стала вырываться. — Да отпустите же меня, вы, варвар!

От неожиданности и несправедливости обвинений Конрад опешил, спустил ее на пол и отошел. Ему стало обидно, спросил едко:

— Объясните, пожалуйста, леди. Что за странная привычка терять сознание в ванне?

Она смешалась, понимая, что была не права. Проговорила запинаясь:

— Простите… И… благодарю вас за спасение… И вообще… благодарю за спасение… Простите.

— Пустяки, — ответил Конрад, его гнев уже улетучился.

А настроение шутить вернулось. Отряхивая рубашку, которую пришлось намочить по ее милости, спросил:

— Вы всегда купаетесь в одежде?

— Видите ли, — отводя взгляд, ответила она. — Это хороший способ постирать ее в условиях эээ… эээ… ограниченной безопасности.

Слова почему-то царапнули Конрада. На самом деле, именно о ее безопасности он и заботился. Скользнув по ней взглядом, проговорил:

— На моем корабле вам ничего не угрожает, леди.

Ситуация вдруг перестала казаться игрой. Конрад был серьезен. Весь подобравшись внутренне, поклонился, и покинул каюту.

Анхелике ужасно хотелось расплакаться. Ей было стыдно, что она доставляет этому человеку одни лишь проблемы. И что предстала перед мужчиной в совершенно непотребном виде. Он смотрел на ее голые ноги! Уже даже не стала думать, что сказала бы тетка Гелис.

Капитан сказал, ей ничего не угрожает на его корабле? Анхелика охотно верила его словам. Ей не о чем беспокоиться.

Но больше всего ее спокойствию угрожал он сам!

Девушка тяжело вздохнула и осмотрелась, на полу мокрые следы, скомканная простыня. Совесть подсказывала, что надо как-то прибрать тот беспорядок, что она тут устроила.

Тетка Гелис, растившая ее после смерти матери, была дама строгих правил и придерживалась того мнения, что юная леди должна уметь все. Мало ли как жизнь повернется. Сама леди Гелис воспитывалась в монастыре, замуж так и не вышла, и как могла, пыталась выровнять ершистый характер племянницы. Но видимо, из ершей форели не получаются. Анхелика так и осталась упрямой девчонкой с мальчишеским характером.

* * *

Спустя час хмурый капитан вернулся. Перед тем как войти постучал. Сухо сообщил, что обед ей принесут сюда, и ушел.

Вслед за ним появился Фэрги, принеся вареного мяса, свежего хлеба и фрукты. Анхелика удивилась свежему хлебу, но Фэрги сказал по секрету, что капитан велел коку испечь хлеб специально для нее.

Это было неожиданно и приятно. Парнишка собрал посуду и ушел, оставив ее в задумчивости. Неожиданно раздался стук в дверь, Анхелика вздрогнула.

— Войдите.

Вошел капитан, по-прежнему хмурый.

— Леди, меня не будет до ночи, можете располагаться. И ложиться спать.

— А вы? — промямлила удивленная Анхелика.

— Не волнуйтесь, я вас не стесню, — проговорил он, поворачиваясь, чтобы уйти.

Но ей необходимо было высказаться:

— Капитан, сударь, спасибо… — окликнула Анхелика.

— Не стоит благодарности, леди, — поклонился и вышел.

Теперь он был так сух и вежлив, так замкнут и недоступен…

Анхелика присела за стол в замешательстве, не в силах разобраться в себе, неужели тот язвительный ловелас нравился ей больше?

Но потом ее внимание привлекла карта. И остров на ней, помеченный кружком. Она подошла поближе и склонилась, рассматривая островок, похожий на лягушку и маленький крестик, означавший, как она поняла, их корабль. Судя по тому, как был проложен курс, корабль шел именно туда.

От нечего делать Анхелика стала рассматривать предметы, лежавшие на капитанском столе. Все тонкой работы, очень дорогое, новейшие разработки. Анхелике приходилось бывать на судах отца и видеть их оснастку и навигационные приборы. Карты у этого капитана были намного точнее и подробнее, на всех металлических предметах марка. Марклендская сталь. И корабль его новый и быстроходный. И называется «Маркленд». Интересно…

И при всем этом — треска?

Кстати, что поразило ее в первый момент. Такая простая и малозаметная вещь, как крепления для мебели. Все крепления тоже были выполнены из марклендской стали, и по конструкции чем-то напомнили ей спусковое устройство арбалета. Перевод запорного механизма в другое положение, а потом небольшое усилие — и крепления легко раскрывались. Обратная процедура тоже была несложной. А вместе это обеспечивало надежность и легкосъемность.

Не то что на кораблях отца — все намертво привинчено болтами. Но от постоянной качки гнезда болтов расшатывались и тогда все начинало отчаянно скрипеть.

Собственно, удобные крепления и помогли ей в такое короткое время разворотить всю обстановку в каюте капитана. Тут Анхелика невольно улыбнулась, вспоминая его физиономию, при виде баррикад. Но тут же сразу покраснела, потому что помимо баррикад, он вчера увидел еще и ее обнаженный бюст. А сегодня голые ноги.

Этак, скоро у нее от него не останется никаких тайн!?

И вообще, с точки зрения правил приличия, она должна была показаться этому капитану отвратительно невоспитанной девицей. Анхелика снова вздохнула. Она хоть и была сорвиголовой, но все же привыкла считать себя леди. Получается, он еще очень по-рыцарски к ней отнесся. А она его обидела.

Вообще, посидеть в одиночестве оказалось не вредно. Много полезных мыслей родилось в голове девушки. Например, что сбежать из-под венца несомненно хорошо, но что теперь-то делать? Понятно, что становиться второй женой принца Валида Анхелика не имела никакого желания. От мысли, что ей пришлось бы всю жизнь прожить взаперти среди сотни наложниц бросало в дрожь.

Ей приходилось слышать, что на черном берегу процветает работорговля. Пираты похищали девушек и продавали их в гаремы за огромные деньги. И какой будет потом жизнь несчастной рабыни, зависело только от господина, купившего ее. Для Анхелики это было равносильно смерти.

И то, что собственный отец продал ее на черный берег, прикрываясь словами о благе государства, было крайне унизительно и больно. Больно осознавать, что ты всего лишь товар. От этого наворачивались непрошенные злые слезы.

Это все в прошлом, сказала себе девушка, вновь вернувшись к карте.

Надо как-то попасть в Таргас. Из Таргаса родом была ее мама, там жила бабушка Анхелики, леди Эухения. Главное до нее добраться, она укроет ее, поможет скрыться и от отца, и уж тем более от разных там принцев с их лордами Абдорнами.

При воспоминании об этом темнокожем лорде Абдорне, Анхелика передернулась. В его взглядах и репликах было столько неприкрытого и пренебрежительного сексуального подтекста, ей даже стало страшно.

И сразу неприятное предчувствие поселилось в душе. Будто какой-то голос нашептывал, что они еще встретятся.

Вот зря это она, не стоило его вспоминать. А теперь мысли неотступно лезли в голову.

Чтобы отвлечься, Анхелика стала думать о капитане. Конрад… красивое имя. И сам он так… не просто красив, а…

О да! Мысли о капитане помогали. К тому же Анхелика могла бы сказать, что по сравнению с тем, о ком нельзя вспоминать, вся его язвительность была безобидным подтруниванием.

Хорошенько поразмыслив на досуге, девушка пришла к выводу, что следует извиниться за свое поведение и просить капитана отвезти ее в Таргас. Но курс, проложенный по карте, показывал, что движутся они в прямо противоположную сторону.

Постепенно наступил вечер. Небо за окном каюты начало темнеть.

За весь день капитан так и не появился, как и обещал. Держит слово.

Когда раздался стук в дверь, девушка тут же встрепенулась. Но то был юнга, принес ей ужин. На вопрос о капитане уклончиво помялся, но в конце концов выдал крохи информации.

Их преследуют, а надо еще зайти на остров Раноччо.

Зачем не ответил. Быстро забрал поднос и ушел, но перед этим сказал:

— Капитан просил вас из каюты не выходить.

Стало тревожно. Теперь Анхелика ждала капитана с большим нетерпением.

Глава 4

Весь день капитана прошел на палубе, он даже обедать не ходил со всеми в кают-компанию, так и поел прямо на мостике. Словно дав себе слово не приближаться к девице, находившейся сейчас в его каюте, выполнял его буквально. Видя своего обычно жизнерадостно-язвительного капитана молчаливым и хмурым, команда сначала пыталась как-то это исправить.

Однако усилия пропали даром. Они даже построили гальюн и даже гордо его опробовали, но все без пользы. Капитан Конрад только отдавал короткие распоряжения и продолжал хранить угрюмое молчание. Обескураженные моряки стали приставать с расспросами к юнге. В чем дело?

Юнга единственный имел дозволения от капитана входить в его каюту, а значит, мог видеть возмутительницу спокойствия и разговаривать с ней. Фэрги засыпали самыми невероятными расспросами, тот смущался, не зная, как отвечать. Это тянулось бы еще долго, если бы капитан не решил проверить, что это за странное скопления народа на камбузе. После этого очень многие отправились драить палубу, кое-кто уже по второму разу.

Команда пришла к выводу, что во всем виновата та странная пассажирка. Известное дело, женщина на корабле… Вот уж действительно, так расстроить их любимого капитана! Но выражать свое мнение вслух больше ни у кого не было желания.

Особенно, после того, как выяснилось, что их преследуют.

Замечено это было еще днем. Впередсмотрящий засек нечто, напоминающее легкие облачка на горизонте. Ближе к вечеру Конрад, глядя в подзорную трубу, уже мог различить на двух кораблях, шедших с ними параллельным курсом, цвета Ларнака. Как только выяснилось, кто их нежданные сопровождающие, Конрад сам встал у руля.

С другого фланга незаметно, но довольно быстро подбиралось еще одно судно. Сейчас оно напоминало крохотную мушку на горизонте, но по опыту Конрад знал, что эта мушка может быстро превратиться в корабль у него на хвосте.

Двигаясь галсами, можно было намного сбить с толку ларнакцев, к тому же их галеасы были куда менее маневренными, чем пинас «Маркленд». Однако капитана волновало третье судно, державшееся в отдалении. Инстинктивно Конрад чувствовал исходящую от него опасность.

Впрочем, ему лично на опасность было плевать. Беспокоился он за девушку.

Потому что много ума не надо, чтобы сложить два и два и понять, что корабли из доблестного флота княжества Ларнак преследуют их не просто так. Да еще и тот третий, что незаметно подкрадывался издали.

Вспоминая, каким образом леди Анхелика покидала Ларнакский замок, остается сделать вывод, что погоню выслали именно за ней. А за кем обычно высылают такую погоню? Либо за особо опасными преступниками, либо…

Правильно, за чьей-то сбежавшей дочерью или невестой.

И почему-то капитан склонен был принять обе версии, хотя юная леди Анхелика на преступницу никак не была похожа. Но ведь преступления бывают разные. Вот, например, так мучить его досадным ощущением незаслуженной обиды — настоящее преступление!

К ночи от преследования вроде бы оторвались, но на всякий случай Конрад приказал сменить все паруса на черные, чтобы удобнее было уходить в темноте.

«Маркленд» взял курс на Раноччо.

А сам капитан отправился в каюту, надеясь, что его гостья уже будет спать.

Его тянуло сюда весь день, но точно с такой же силой и отталкивало. И сейчас, он медлил, потому не вполне был готов встретиться с девушкой и не знал, как она себя поведет. Но увидеть ее хотелось. Конрад не отдавал себе отчета и не хотел задумываться, однако постоянно ловил себя на том, что думает о ней каждые пять минут.

Перед дверью остановился, решив на всякий случай постучать. Мало ли в каком она там виде. Все-таки женщина на корабле…

На тихий стук никто не ответил. Конрад вздохнул и, чувствуя в груди странный холодок, толкнул дверь. В первое мгновение даже показалось, что уши заложило, словно нырнул глубоко, но это ощущение сразу рассеялось. Вошел, охватив взглядом каюту, ища девушку.

Она спала. В его постели.

Неслышно подошел, взглянуть поближе. Укрылась так, что один кончик носа виднелся из-под покрывала и темноволосая макушка. А маленькая ступня с розовыми пальчиками торчала наружу. Ему вдруг пришла в голову совсем мальчишеская мысль — пощекотать голую пятку. Улыбнулся, представляя ее реакцию.

Хорошо, что она спит, лучше отложить все разговоры до завтра. Вдохнул полной грудью, и почему-то стало очень легко на душе. В шкафу у Конрада хранился походный матрац с подушкой. Вытащить их постарался без шума, расстелил на полу сбоку от кровати. Лег, закинув руки за голову, и покосился на маленькую ножку, которую ему было видно отсюда.

— Кто же ты? — прошептал неслышно. — Почему тебе пришлось бежать? И почему тебя преследуют?

Закрыл глаза и постарался заснуть. Однако заснуть как-то не удавалось, Конрад не привык спать в одежде. А тут и не разденешься. В конце концов, устав вертеться, решил снять с себя хотя бы рубашку.

О, сразу стало легче. Но, помня, как она реагирует на полураздетого мужчину, на всякий случай прикрылся ею сверху. Так вышло почти прилично.

И наконец заснул, тщетно пытаясь решить задачу, почему так получается, что одна маленькая женщина способна создавать в жизни мужчины столько разных проблем?

* * *

У князя Ларнакского сегодня был один из отвратительнейших дней в жизни. Еще со вчерашнего вечера он как на иголках сидел у себя в замке, с минуты на минуту поджидая известий от капитанов кораблей, посланных вдогонку за тем морским проходимцем, на котором сбежала его дочь.

И ведь с самого начала этот корабль показался ему подозрительным! Слишком хорош и быстроходен, такие хищные обводы! Слишком хорошая оснастка, все слишком. Черт, не будь он так поглощен переговорами с этим темнокожим змеем Абдорном, непременно обратил бы на него пристальное внимание.

Потому что торгующие рыбой посудины не заходят в порт на несколько минут, передать пакет. Капитан даже не сошел представиться. Ясно, что он не тот за кого себя выдает. Пират? Слишком свободно для пирата маневрировал в порту, никаких признаков тревожности. Зато уходил от погони как заправский пират! По части кораблевождения его капитанам с ним трудно сравниться.

И то, что вестей до сих пор нет, только подтверждало эту неприятную истину. А стоило представить размер неустойки, которую в случае чего придется платить принцу Валиду, да еще и потерю привилегий…

Князь досадливо морщился, потирая грудь. Сделка срывалась к чертям, и от этого у него разболелось сердце. Точнее, если уж говорить правду, сердце у князя было каменное, болели ущемленные чувства обманутого в своих ожиданиях дельца.

Конечно, у него был некий запасной вариант…

И он обдумывал его с самого начала.

Просто надеялся, что прибегать к крайнему средству не придется. Но теперь, когда уже наступил вечер второго дня, а от посланных не было вестей, видимо, время пришло. Осведомился, где находится его сестра, леди Гелис, и вызвал ее к себе в кабинет.

Младшая сестра князя как раз собиралась молиться перед сном в своей комнате, когда ей передали повеление. Явилась она немедленно.

— Вы хотели меня видеть, брат, — чопорный поклон.

Князь, кивнул, приглашая ее войти. Леди вошла с прямой спиной, руки сложены, локти чуть отставлены, губы поджаты. Никогда раньше он не приглядывался к сестре так внимательно. Но сейчас даже малейшие детали — все имело значение. Семейное сходство с дочерью в ней явно просматривалось. Кожа у сестры была гладкая и довольно белая, конечно, не совсем как у Анхелики, но фигура еще сохраняла стройность. Глаза большие, карие, совсем как у Анхелики.

Лицо конечно не девочки, но, в общем и целом… да…

— Гелис, — он решил начать издалека. — Что ты думаешь о поступке своей племянницы?

У Гелис изогнулись брови. Думала она очень много разного, но озвучить решила только одну версию.

— Что я думаю? Я думаю, это недопустимо!

— Правильно, Гелис. Совершенно недопустимо. А почему?

Вообще-то, он никогда раньше не интересовался мнением сестры, это было несколько подозрительно. Да и сам вопрос был довольно странный, ибо он явно должен был наводить на какие-то мысли, возможно, не совсем благочестивые. Гелис прокашлялась, едва заметно повела шеей и начала:

— Потому что порядочная леди не должна сбегать из-под венца, покрыв позором честь рода.

— Да! — восхитился князь.

Он встал из-за стола, прошелся и, повернувшись к ней лицом, вкрадчиво спросил:

— На что ты готова, сестра моя, ради чести рода?

Как-то подозрительно это прозвучало. Леди Гелис насторожилась.

— Э… кхммм… На многое. Если это не противоречит правилам благочестия — на все.

— Вот именно! Именно. Правила благочестия предписывают незамужним леди выходить замуж, чтобы исполнить свой долг перед семьей, либо…?

— Э… я не совсем понимаю, вас брат, — промямлила леди Гелис.

Уж не собирается ли он отправить ее в монастырь???

— Гелис, я буду откровенен. Готова ли ты исполнить свой долг и спасти честь рода?

Глаза у леди Гелис расширились еще больше, смысл загадки доходил до нее, но она очень боялась ошибиться. На всякий случай кивнула.

— В таком случае, тебе придется занять место Анхелики и выйти замуж за принца Валида.

О…!

Замуж…?!

Да еще за баснословно богатого заморского принца, у которого целый гарем…?!!

У Гелис слегка помутился разум. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

— Согласна, — прошептала она.

— Вот и отлично! Немедленно собирайся, мы отплывем в Перкиссу этой же ночью.

— Но… — разум все-таки включился. — Но я же намного старше… А вдруг принц догадается…

— Гелис? Ты сейчас хочешь меня расстроить? Сорвать сделку и опозорить честь рода?

Честь рода? Никогда.

Леди Гелис встала и гордо приосанилась.

— Я готова.

В конце концов, главное — выйти замуж. А с принцем и его гаремом можно разобраться как-нибудь потом.

* * *

Лорд Абдорн, будучи человеком далеко не легковерным, подозревал князя Ларнака в двойной игре, а потому озаботился тем, чтобы оставить на нем небольшое следящее заклинание. И сейчас вместо того, чтобы спокойно спать после трудов праведных, вынужден был в ярости метаться по своей каюте-лаборатории, шипя совсем не лестные эпитеты.

Подумать только, подобный ход не приходил в голову даже ему! И ведь с точки зрения политической целесообразности замена вполне допустимая. Принцу обещана девица княжеского рода — девицу княжеского рода он и получит. Правда не ту, но это уже проблемы принца.

И самое обидное, что Абдорн работал как проклятый весь день, и на след корабля и девчонки вышел. Оставалось только не спеша приблизиться. Правда, когда он получил от девчонки нежданный откат и отключился, сбились настройки заклинания путаницы, и теперь они путались под ногами, но это все мелочи.

Вероломный и беспринципный князь, вот кто вызывал у него волну возмущения. Еще бы, ведь Абдорну теперь пришлось форсировать события, а соваться снова к девчонке после вчерашнего он опасался. Однако выхода нет, сделать это пришлось.

Час ушел на подготовку, еще полтора часа на медитацию, чтобы собраться с силами и восполнить резерв. Все, пора приступать. А приступал он осторожно, аккуратно тянулся по тоненькой нити ментальной связи. Вот… Вот же… Еще чуть-чуть и…

Оооо! В этот раз откат был хуже прежнего, его снова оглушило и ослепило вспышкой. Уплывая в обморок, лорд подумал, что прикует противную девчонку цепями в подземелье. Но связь понемногу крепла, хоть за это и приходилось каждый раз платить здоровьем.

И в самый последний момент на границе сознания Абдорну почудился голос мужчины!

— Мужчины?!! — мелькнуло в мозгу и он отключился.

Глава 5

Посреди ночи Конрад проснулся от резко нахлынувшего чувства опасности. В первую секунду не понял, в чем дело, однако стоило повернуть голову в сторону кровати, как сразу стало ясно. Анхелика. Девушке снился кошмар, она металась и тихонько стонала во сне. У Конрада сжалось сердце.

По опыту знал, сон надо прервать. А потом желательно, чтобы она рассказала, что именно ее мучает, тогда кошмар уйдет. Надо разбудить, дать ей воды, успокоить. Немедленно оказавшись на ногах, легко потряс за плечо и позвал. Но девушка не реагировала, продолжая метаться. Потряс сильнее:

— Леди, леди! Проснитесь!

Ничего похожего, кошмар никак не отпускал ее из своих тисков, стоны сделались громче и мучительнее.

— Анхелика?! Что с тобой! Очнись!

Конрад встревожился не на шутку. В таком состоянии у нее может начаться сердечный приступ. И действительно, Анхелика вдруг странно вытянулась, мелко-мелко задрожала и затихла. Открыла невидящие глаза, белки закатились.

Ему вдруг показалось, что девушка умирает. Не дышит! С ним как-то в детстве случилось нечто подобное, когда во сне он не мог вдохнуть, и казалось, что он умрет, так и не проснувшись. Не долго думая, схватил ее в охапку, разорвал рубашку на груди и стал давить на грудную клетку.

— Очнись! Дыши! Слышишь!

Прижал ухо к груди, вслушиваясь, неосознанно желая поделиться жизненной силой. Очнулась. Задышала.

Дернулась в его руках, жалобно застонала. От облегчения у Конрада словно огромный камень с души свалился. Он безотчетным движением прижал ослабевшее тело к себе крепко-крепко и стал целовать, приговаривая:

— Умница, очнулась, дыши девочка, дыши… Дыши…

А девушка постепенно пришла в себя. Зашевелилась в его руках, поднося руку к глазам. Конрад бережно переложил ее на одну руку, а другой поднес стакан воды:

— На, возьми, выпей скорее.

Но та вместо того, чтобы пить, вдруг напряглась и стала вырываться.

— Что… Что происходит? Что вы со мной делаете?!

— Ничего, — ответил растерянный Конрад, меньше всего он сейчас ожидал услышать упреки. — У вас был кошмар, леди.

Он отпустил ее, немедленно встал с постели, в очередной раз испытывая смесь обиды, досады и сожаления. Пригладил волосы, отворачиваясь, потому что девица тут же схватилась за ворот своей рубашки и шарахнулась к изголовью кровати, подальше от него. Видеть этот страх и недоверие в ее глазах было неприятно. Но он пересилил себя, заговорив спокойно:

— Вам снился кошмар, леди Анхелика. А потом вы и вовсе перестали дышать. Надо было как-то разбудить вас. Простите, если был неловок.

Говоря это, он мельком взглянул на девушку, она сидела в задумчивости.

— Простите… — пробормотала, наконец.

— Пустяки, — ответил Конрад, все еще испытывая досаду и неудовлетворенность. — Вам надо выпить воды. А потом постарайтесь вспомнить, что вам снилось.

Он не смотрел на девушку, потому что в ту минуту действовал не задумываясь, а сейчас, когда момент опасности прошел, пришли совсем другие чувства и ощущения. Некстати напоминая ему, что он мужчина. Тело помнило, каково это, держать ее, касаться обнаженной кожи.

Чтобы чем-то занять руки, он обхватил себя за плечи, осознав в тот момент, что тоже наполовину голый, и она смотрит на него каким-то странным взглядом. И под этим взглядом его стало заливать душной волной, отнимая дыхание, заставляя сердце гулко стучать, а после сладко замирать в груди. Конрад отвернулся, надо было как-то справиться с собой.

— Расскажите, что вам снилось, — сказал, когда смог говорить нормально.

— Мне… — неуверенно начала она спустя некоторое время. — Мне снилось… Это так страшно, будто кто-то вытягивает из меня душу. Кто-то черный и страшный. И он говорит, что я должна принадлежать ему.

Анхелика передернулась от отвращения.

— Простите… Я причиняю столько хлопот.

Девушка выглядела такой несчастной, так явно нуждалась в утешении. Но Конрад не решился подойти ближе, слишком хотелось снова почувствовать ее тело в своих руках, он не был уверен, что сдержится.

Надо говорить о чем-то нейтральном. Поэтому отошел к столу и спросил:

— Эти кошмары связаны с вашим побегом? Или начались раньше.

Анхелика задумалась.

— Пожалуй, вы правы. Раньше мне ничего такого не снилось, — ответила задумчиво.

— А теперь ответьте мне, леди, почему вы сбежали. Да еще столь необычным способом? Не каждой девушке придет в голову прыгать с тридцатиметровой высоты в воды залива, согласитесь.

Она вертела в руках пустой стакан.

— Да, не каждой, вы правы.

Анхелика вскинула на него взгляд, понимая, что момент истины настал. Придется рассказать капитану все, потому что только он теперь в состоянии ей помочь. Если, конечно, не захочет воспользоваться ее беспомощностью. Впрочем, в его непорядочность она не верила, если бы хотел, давно уже мог воспользоваться.

— Я единственная дочь князя Ларнака. Наследница. А бежать таким образом мне пришлось, — тут она горько поморщилась. — Потому что отец продал меня.

— Как это продал? — не понял Конрад, невольно подавшись вперед.

— Вы знаете, что такое договорной брак, который заключается представителем жениха по доверенности?

Он кивнул:

— Имею представление.

— Ну вот… — она развела руками, озираясь, куда бы девать стакан.

— Еще воды? — спросил Конрад, подходя, чтобы забрать его у девушки.

— Спасибо. А нельзя ли мне чуть-чуть вина?

Молча налил ей треть стакана и подал. Анхалика пригубила и продолжила:

— Отец подписал такой договор и отдал меня второй женой в гарем принца Валида, наместника Перкиссы. От лица наместника договор подписал его представитель лорд Абдорн, который и должен был доставить меня в Перкиссу и сдать жениху. Как товар, как тюк в упаковке. А за это отец получал право беспошлинной торговли и защиту от пиратов для кораблей Ларнака, — она вздохнула. — Разумеется, моего мнения никто не спрашивал. Вот и пришлось спасаться самой.

Рассказ Анхелики объяснял многое. Теперь вполне понятно, почему их преследовало аж три корабля. Значит, политическая и экономическая выгода. А расплатиться за это можно всего-то одной девушкой. Неплохо.

Девушка сидела подавленная, Конрад подошел поближе, забрал у нее пустой стакан. А после вернулся и присел на краешек кровати. Его давно уже потряхивало страстной дрожью, но собственные чувства и желания он держал в узде.

— Вы позволите?

Кивнула, уткнувшись взглядом в покрывало.

— Анхелика, — мягко проговорил он. — Давайте поговорим о вашем будущем. Что вы собирались делать, после того как сбежали? Был же какой-то план?

Она подняла него глаза, полные благодарности, а Конраду стоило огромных усилий, удержать свои руки при себе.

— Мне нужно попасть в Таргас, к бабушке. Она спрячет меня.

— А потом?

— Не знаю, — она покачала головой. — Я ведь теперь вроде как замужем.

— Прятаться всю жизнь? — спросил Конрад.

— Наверное, как-то можно разорвать этот договор, — неуверенно начала она. — Но как, сколько это потребует времени… Я не знаю…

Из глаз Анхелики потекли слезы. Застывший взгляд девушки не отрывался от ладанки на груди Конрада, Старая, потертая кожаная ладанка, на простом кожаном шнурке. Как во сне Анхелика прошептала:

— Знаете, оба раза из кошмара меня вырвал ослепительный свет. И оба раза вы прижимали меня к груди. Наверное, этот свет от вас…

От ее слов сердце у Конрада заколотилось, он замер, лишившись способности говорить, в душе сладко затрепетали потаенные струны. Когда к нему вернулась способность говорить, Конрад сказал:

— Все будет хорошо. Я отвезу вас, куда захотите. А сейчас ложитесь спать, не надо плакать, леди. А то завтра с утра глаза будут как щелки.

Она фыркнула, недовольно стрельнув в него взглядом из-под ресниц. Уныние прошло, и боевой настрой к ней вернулся быстро. Конрад невольно засмеялся.

— Спать.

— А вы?

— А я на палубу. И чтобы когда я вернусь, вы уже десятый сон видели, леди.

Она виновато улыбнулась, залезая под покрывало. А ему нужно было и впрямь подумать. Закрыв за собой дверь, Конрад вышел на палубу, освежить голову соленым ветром. Запах от бочек с треской, конечно, здорово перебивал свежесть ночного бриза. Но Конрад сейчас не обращал внимания на запахи.

Слишком много разных мыслей. Но важно лишь одно.

По всему выходило, что девушка в его каюте, чужая жена. А он в нее влюбился. И как тут быть? Понимал, что надо отвезти ее до места и отпустить. Отпустить, дать исчезнуть из его жизни… Это было бы правильно.

Однако в глубине души он уже знал, что не отступится.

* * *

В каюту Конрад вернулся уже глубокой ночью. Анхелика спала спокойным сном. Присутствие девушки ощущалось так остро, словно все нервы оголены и настроены на нее. Наверное, это была ошибка с его стороны, спать с ней в одной каюте.

Да что там, конечно, это была ошибка! Ему следовало сразу же переселиться куда-нибудь, хоть к черту на рога. Но капитан бы мог сколько угодно проклинать себя за глупость, а отказаться от этого дразнящего ощущения ее тела рядом — никогда.

Девушка пошевелилась во сне, закидывая руки за голову. Так спят младенцы. Руки у Анхелики были тонкие, изящные, красивые. Еще Конрад помнил, что у нее удивительно красивые, точеные щиколотки и колени. Мог даже вообразить.

Все время приходилось бороться с собой, хотелось прикоснуться, лечь рядом. Но нельзя. Она снова шевельнулась, повернула голову. Стройная белая шея изогнулась. Спит. Манящая нежная мерцающая в полутьме кожа в вырезе черной рубашки. Грудь тихо поднимается от дыхания. Все это действовало на него убийственно.

Если бы девушка вела себя как-то иначе, обозначила бы кокетство или сексуальный интерес, он давно бы уже отбросил все условности и дал волю своему желанию. Но беззащитная во сне, окруженная своей доверчивой невинностью, как коконом, она была неприкосновенна. Вот она рядом, только руку протянуть, а недоступная. Нельзя.

Целомудрие. Конрад нашел определение тому, что же делает ее такой.

Анхелика… Темные волосы рассыпались по подушке, одна прядь прилипла к губам. Рука потянулась и застыла в миллиметре. Усилием воли отвел руку, сжал пальцы. Нельзя касаться.

Мужчина понял, что ходит по острию ножа.

Нужно было отстраниться, отойти, чтобы дать время себе и ей.

Долго смотрел на спящую, а после опустился на свой походный матрац, оберегая ее сон. Прикрыл глаза, а губы растянулись в улыбке.

Она сказала, от него исходит свет? Хммм…

* * *

Конраду надо было завершить то дело, ради которого он и загрузил свой корабль бочками с сушеной треской.

Так уж вышло, что капитан «Маркленда» знал наместника Перкиссы лично. При всем своем обаянии и богатстве принц Валид был не из тех правителей, что пользуются особой популярностью в народе. Репутация жесткого и жадного дельца, закрепилась за ним по всему бассейну Полуденного моря от Таргаса и Ларнака до Версантиума.

Поговаривали, что большая часть морских разбойников на черном берегу подчиняется как раз наместнику Перкиссы. Немудрено, что принц мог обещать князю Ларнака беспрепятственный проход через воды, изобилующие пиратами, когда главный пират и есть он сам. По этой же самой причине князь Ларнака тоже симпатии у Конрада не вызывал. А о лорде Абдорне, правой руке принца, Конрад был наслышан не меньше. О нем вообще ходили разные темные слухи, неизвестно, какая часть из них являлась правдой.

От них предстояло обезопасить Анхелику. Но, по счастью, у капитана были свои каналы и тайные резервы. В голове сами собой начали выстраиваться хитроумные планы, как освободить девушку от брачного договора. И сделать это тонко и без последствий.

На острове Раноччо капитана «Маркленда» и его груз ждали с нетерпением. У наместника Перкиссы, северо-восточной провинции Магрибахарта, давно уже было вооруженное противостояние с оппозицией, лидером которой являлся сын прошлого наместника, принц Эджуб. Потому что любимым способом Валида пополнить казну был рост налогов, а недовольных ожидали карательные операции. Вполне естественно, что с каждой такой операцией недовольных становилось все больше.

Вот с принцем Эджубом Конраду там и предстояло встретиться.

* * *

Помимо «Маркленда» воды Полуденного моря в том районе бороздили еще и другие суда. Разумеется, тут были те два корабля, что вышли из гавани Ларнак в погоню за сбежавшей невестой, и корабль лорда Абдорна, и корабль, носивший звучное название «Гордость Ларнака», на котором князь Ларнакский и его сестра, леди Гелис, направлялись в Перкиссу. А также множество пиратских кораблей, каждый из которых преследовал этой ночью свои цели.

Надо сказать, что некоторая часть пиратов, не желавшая подчиняться наместнику Перкиссы продолжала дерзко грабить проходящие корабли, невзирая на все его попытки наложить на них дань и запреты. Но любой корабль, будь он пиратский, или обычный торговец, время от времени должен где-то бросить якорь.

Помимо различных портов, которые контролировали те или иные политические силы, имелись в Полуденном море и нейтральные гавани. Такой нейтральной гаванью был остров Раноччо. на него распространялся закон морского равенства. Тут все суда могли мирно стоять под защитой неписанного закона моряков, однако ничего не мешало топить и убивать друг друга за пределами острова. Все это делало плавание по водам Полуденного моря достаточно рискованным занятием.

Но какой моряк боится риска?

Так уж вышло, что Ларнакские военные корабли, преследовавшие «Маркленд», той ночью сами попались пиратам и после короткого боя были захвачены. Языки пленным развязали быстро, а потому к утру небольшая пиратская флотилия двинулась по следу «Маркленда» и корабля с опознавательными знаками Перкиссы, на котором плыл лорд Абдорн.

По счастью капитанам ларнакских кораблей ничего не было известно о том, что князь на своем флагмане «Гордость Ларнака» отбыл в Перкиссу, иначе его разграбили бы в первую очередь. Добычей пиратов становились и корабли, и все имущество, что на них находилось. А также люди. Работорговля всегда оставалась одной из самых прибыльных статей торговли на черном берегу.

Очень дорого на рынках рабов ценились девственницы. Их покупали в гаремы. А девственницы с северного берега ценились особенно дорого. Из-за длинных волос и белой кожи. Женщины черного берега, как и мужчины, имели очень короткие курчавые волосы и темную кожу. Белокожие наложницы с длинными волосами были мечтой любого мало-мальски уважающего себя магриба*.

Потому, услышав, что на «Маркленде», находится дочь князя Ларнакского, да еще предназначенная в жены принцу Валиду, пираты возликовали. Цена жены принца на невольничьем рынке будет просто заоблачной.

Однако задача усложнялась тем, они значительно оторвались от преследования. При этом «Маркленд» вошел в гавань Раноччо, а корабль лорда Абдорна, державшийся в отдалении, остановился на подступах к острову и укрылся за береговыми скалами.

За обоими выставили плотное наблюдение. Рано или поздно придется покинуть гавань, и тогда они сами придут в руки. Пиратам оставалось только ждать.

Ничего этого не знал капитан Конрад.

Оправляясь рано по утру на встречу с принцем Эджубом, он оставил спящую Анхелику в своей каюте, справедливо полагая, что на его корабле она в полной безопасности.

*магрибы — жители Магрибахарта, страны на «черном берегу» Полуденного моря.

Глава 6

Хоть все и благоприятствовало плаванию, и ветер попутный, и пиратов поблизости не наблюдалось, нервное напряжение не оставляло князя Ларнакского ни на минуту. То, что затеял, было весьма рискованной аферой. Принц Валид отнюдь не отличался мягким характером, точнее, он всегда мягко стелил, но жестко было спать.

Удавить преступника, обезглавить, бросить в зиндан* и забыть о его существовании — все это у наместника Перкиссы было в порядке вещей. Важно удержаться в рамках делового партнерства, и не перейти из потенциальных родственников в категорию преступников. Если принц сочтет, что он его собрался обмануть, зиндана точно не избежать. Конечно же, князь побаивался, ведь сейчас он сам ехал прямо к нему в руки.

Взор его невольно останавливался на сестре. И каждый раз, глядя, как леди Гелис молится, князь убеждал себя, что сестрица, если ее избавить от этого унылого платья, причесать и накрасить, еще очень даже ничего. Так что с этой стороны, никакой аферы почти нет. Дочь рода, незамужняя, девственница… Кхммм…

— Гелис, — не выдержал князь. — У меня к тебе есть один щекотливый вопрос…

— Я слушаю вас, брат, — леди отвлеклась от своих молитв, содержание которых оставалось для князя тайной, ибо молилась она без слов.

— Эээ… сестра моя, ответь… Это очень важно. Эээ… Ты девственна?

Леди Гелис воззрилась на него огромными круглыми глазами оскорбленной добродетели. Судя по тому, как возмущенно вздымалась ее грудь, у леди просто дар речи пропал. Однако он скоро вернулся.

— Вы мой брат и повелитель! И только потому я прощаю вам подобный вопрос! — она гордо задрала нос. — И да. Я девственница.

— Отлично, отлично! — князь даже повеселел, потирая руки.

Пусть она старше его дочери на пятнадцать лет, но девственность есть девственность! У Валида может только одна претензия, что невеста чуточку… Как бы это сказать… В мыслях князя пронеслись разнообразные изящные сравнения, а на лице расплылась улыбка.

Изюм! Может быть и не такой сочный, но зато очень сладкий.

Мелькнувшие мысли о дочери заставили сжаться отцовское сердце. Он ведь понимал, что Анхелика в опасности, и случиться с ней может что угодно. И по-хорошему, ему бы все бросить и разыскивать ее самому, но…

Но. Срывалась величайшая из его сделок, сейчас он не мог позволить себе слабости. А потому противоречивые чувства князя можно было описать словами иномирного поэта:

«О, дочь моя… Мои дукаты…»

А леди Гелис после того разговора с достоинством удалилась в каюту, где и продолжила горячо молиться.

Чтобы не испортилась погода.

Чтобы на них не напали пираты.

Чтобы лорд Абдорн не успел в Перкиссу раньше.

Чтобы не нашлась Анхелика. Конечно не навсегда, пусть девочка найдется, но позже.

Чтобы брат не передумал.

Чтобы принц Валид не передумал.

Короче говоря, чтобы ее замужество не сорвалось.

А после этого пусть хоть небеса падают на землю, мечта всей жизни о белом платье невесты будет исполнена.

Заглянув в каюту сестры, князь увидел привычную картину. Леди Гелис самозабвенно молилась. Ему даже показалось, что он различает нимб над ее головой, князь вынужден был сморгнуть, чтобы наваждение рассеялось. Раньше это раздражало, а он сейчас умилился и проникся гордостью, думая, что наместнику Перкиссы должно быть в диковинку приобрести этот образец добродетели в свой гарем. Сам же он, удовлетворившись увиденным, отправился к себе, тщательно репетировать речь, которой он собирался убеждать принца.

* * *

Конраду найти Эджуба на Раноччо было несложно. Однако это только потому что канал связи хорошо отлажен. На самом деле, пришлось сменить несколько трактиров, перебираясь из одного в другой, и каждый раз звучал новый пароль и отзыв. Потом небольшой переход подземным ходом, и он оказался в одной из потайных комнат большого дома, выстроенного на холме, возвышавшемся над гаванью.

Эджуб встретил его с распростертыми объятиями.

— Друг! Ты приносишь радость и надежду!

Конрад тоже был рад видеть молодого мятежного принца.

У Эджуба была сильно загорелая, темная, но не черная кожа, тонкие, благородные черты лица, живые серые с зеленью глаза. Волос, скрытых головным убором видно не было, но так же, как и у всех магрибов, короткие волосы Эджуба курчавились колечками. Он не скрывал своей зависти, глядя на шикарную густую шевелюру Конрада, которому достались темные волосы отца и зеленоватые глаза матери. Несмотря на принадлежность к разным народам, они были довольно похожи. Благородством, молодостью, внутренней силой, статью и светом, горящим в глазах.

— Я привез то, о чем ты просил, — проговорил Конрад, усаживаясь за стол. — К выгрузке можно приступать прямо сейчас. Хотелось бы выйти в море сегодня же.

— А куда ты так спешишь? Друг? Отдохни у меня, — предложил Эджуб.

Конрад хмыкнул, качнув головой:

— Нет, спасибо, друг мой, я ценю твое предложение. И очень благодарен, но… Мне нужно торопиться.

— Куда торопится Вольный Ветер? — шутливо прищурился Эджуб.

В ответ Конрад только уклончиво шевельнул бровями, при этом взгляд его странно погрузился в себя, а губы тронула неуловимая улыбка.

— Все ясно, — притворно вздохнул Эджуб, понимая, что друг спешит неспроста, и там наверняка замешана женщина.

* * *

С корабля лорда Абдорна было хорошо видно, что происходит в порту. Но это исключительно потому, что лорду удалось воспользоваться скоплением судов на рейде и укрыться за ними. Двигаясь потихоньку и не выходя из-под прикрытия, он смог подобраться достаточно близко.

Лорд постоянно наблюдал за всем, происходящим на судне, и как только убедился, что капитан сошел на землю, бросился в свою каюту-лабораторию. А там действовать пришлось очень быстро. Он выложился до предела, но смог подчинить девчонку. Она сделала то, что ему было нужно, взяла шлюпку и ушла с «Маркленда».

Теперь надо вести ее, чтобы добралась до его корабля, это оказалось настолько тяжело, что Абдорн помертвелый до полуобморочного состояния сполз на пол. Последние метры до его корабля он уже практически отключился, и когда ее подняли на борт, потерял сознание.

Капитан был предупрежден заранее, корабль отплыл сразу, как только рыдающая девушка оказалась на палубе. Ее немедленно заперли в каюте. Ослабевшей от рыданий Анхелике осталось только дожидаться, когда кто-нибудь разъяснит ей, что произошло.

Зачем она сделала это??? Почему не смогла противиться, хотя старалась сопротивляться из всех сил?

Очень страшно, что с ней теперь будет…

Но горше и страшнее всего было представлять, что подумает Конрад.

* * *

Возможно, будь капитан Конрад в тот момент на своем корабле, обратил бы на него внимание, но он отсутствовал по делам, был на встрече с мятежным принцем. А команда занималась поспешной разгрузкой бочек с рыбой. И делалось это с большим воодушевлением, ибо проклятая треска отравляла им существование больше двух месяцев. Свободным от работ оставался юнга Фэрги, именно он и видел, как спускала шлюпку на воду Анхелика.

Конрад спешил на корабль, Эджуб прощался, посмеиваясь над его нетерпением, а у того от тревожности почему-то сердце сжималось. Вернувшись, первым делом поспешил в каюту. К ней. Никого.

Следом за ним, виновато морщась, вошел юнга Фэрги.

— Капитан…

Конрад резко обернулся, глядя на него:

— Что?

— Я знаю, где она…

— Где?! Говори!

— Она уплыла. Взяла шлюпку и уплыла.

— Куда, зачем…? — пробормотал Конрад, зарывшись пятерней в шевелюру.

Он отказывался понимать, потому что творилось что-то несуразное.

— На тот корабль, — ответил Фэрги, показывая рукой на стоявшее на отшибе судно.

К нему действительно только что подошла шлюпка. С борта спустили веревочный трап. Конрад бросился на палубу, чтобы своими глазами увидеть фигурку Анхелики в его черной рубашке. Увидеть, как она взобралась на борт.

Дальше смотреть он уже не мог, у него помутилось в глазах.

Все ложь.

Целомудрие, честный, доверчивый взгляд. Ложь.

Она просто использовала его, а на самом деле торопилась к любовнику.

Конрад стоял как громом пораженный. Так больно ему еще никто никогда не делал. Казалось, в груди медленно умирает сердце.

Сзади его обступила команда. Видя состояние капитана, старший помощник осторожно предложил:

— Кэп, давайте мы возьмем его на абордаж?

— Зачем? — чужим голосом проговорил Конрад. — Леди сделала свой выбор.

Потом развернулся и пошел обратно в каюту, бросив напоследок:

— Отплываем.

Его проводили молча. Выждав, когда дверь за капитаном закрылась, боцман проговорил свистящим шепотом, назидательно подняв при этом палец:

— Женщина на корабле приносит несчастье.

Возразить на это было нечего.

— Чего встали? — бросил старший помощник, оглядев команду. — Отплываем, сказано же.

— А куда? — поинтересовался кто-то.

— Куда-куда, — буркнул боцман. — Известное дело. За ним!

И указал в сторону корабля, увозившего Анхелику.

* * *

Много сил пришлось потратить магу, чтобы заставить девушку повиноваться его воле. По идее, обычная девчонка просто не могла так яростно сопротивляться внушению, маг дал себе слово разобраться в этом. Но позже. Сейчас он лежал в полном изнеможении на полу в своей лаборатории. Слышал, как мимо провели по коридору всхлипывавшую беглянку. На измученном, покрытом испариной лице Абдорна отразилось удовлетворение. Тонкие ироничные губы чуть изогнулись. Маг открыл глаза.

Наконец-то девчонка в его власти.

Только сил ни на что нет, черт бы ее побрал! Весь резерв высушила. Впрочем, он и не собирался трогать ее. Пока что. Пусть как следует помучается страхом. А позже он покажет строптивой кобылке, кто ее хозяин. Сейчас Абдорну с трудом удалось оторвать бренное тело от пола и дотащиться до стола. В запертом ящике стола хранились различные зелья. Лорд перебрал их все и остановился на огненной воде высокой перегонки. Пара глотков, и он мог бы соперничать по выхлопу с драконом. Лорд Абдорн уселся в кресле, криво улыбаясь, кровь уже быстрее бежала по венам, возвращая его к жизни. Через минуту он встал и, предупредив капитана не беспокоить, направился в каюту, где заперли девушку.

— Вы? — испуганно прошептала Анхелика, стоило магу войти.

— А ты думала, дитя, что сможешь от меня убежать?

Абдорн чуть склонил голову набок и негромко расхохотался. Девушка напряглась еще больше. Но выпрямилась и, стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила:

— Вы собираетесь доставить меня к принцу?

Он расхохотался снова:

— Зачем? Ты уже мертва для Валида.

От его смеха Анхелике стало жутко, потому что ее кошмарный сон оживал наяву. И все же девушка не желала смириться с судьбой. Должен же быть какой-то выход.

— Но я жива, — ответила она.

— Я рад этому, потому что теперь ты принадлежишь мне.

Он сделал шаг, другой. Не спеша, очень медленно надвигаясь. Губы кривились жестокой ухмылкой. Анхелика не могла поверить, что это происходит в действительности. Хотелось проснуться. Господи, пусть этот сон прекратится!

— Конрад! Где же ты!!! — кричала она мысленно, понимая, что на сей раз обречена.

Никто ее не услышит.

Но стоило кораблю лорда Абдорна скрыться за одним из мысов острова Раноччо, как наперерез ему немедленно двинулось несколько небольших, юрких пиратских кораблей. Чтобы уйти от погони, подняли все паруса, а гребцам пришлось изо всех сил налечь на весла.

Какое-то время дистанция сохранялась, но вскоре пираты начали их нагонять. А с наветренной стороны вдруг неожиданно возник «Маркленд», корабль, который они преследовали эти дни. Он шел в их сторону короткими галсами, ловя ветер развернутыми парусами и неотвратимо приближаясь. Ситуация обострилась до предела.

Хоть приказ Абдорна и гласил, не беспокоить ни при каких обстоятельствах, капитан решился потревожить уединение своего хозяина.

— Мой лорд! — окликнул он под дверью. — Ситуация на борту требует вашего присутствия!

— Что. Еще. Произошло?! — злобно прошипел Абдорн.

Он только-только начал получать удовольствие от униженного положения пленницы, как его опять отрывают из-за какой-то ерунды. Бросил Анхелике:

— Я скоро вернусь. Не скучай, без меня, — вышел и запер за собой дверь.

Минутная передышка. Шанс.

Вот что это было для Анхелики.

Шанс, который она не могла упустить.

Мозг работал с бешеной скоростью. То, что лорд Абдор использовал черную магию, она уже поняла. Каким-то образом ему удалось установить привязку, теперь он может ее контролировать. Привязку надо разорвать любым способом!

Но как? Но как…

Взгляд ее блуждал по комнате, цепляясь за малейшие детали. И вдруг мысль молнией мелькнула, а в уме сложила мгновенная картинка. Анхелика помнила, как маг снял с шеи и положил на стол какой-то медальон. Бросилась к столу. Действительно, большой медальон из мутно-опалового синего минерала, а на нем какие-то древние письмена и знаки. И магическое око! Вот оно! Вот!

Она даже зажмурилась от облегчения. Медальон немедленно надела на шею, мстительно думая про себя:

— Поколдуй теперь, сушеный таракан!

Но это было еще не все, мало пользы повесить на себя это украшение, маг явится через полчаса и отберет его, он сильнее, ей с ним не справиться. Анхелика озиралась по сторонам, судорожно размышляя, что же делать. И вдруг замечательная догадка!

Надо просто воспользоваться старым испытанным способом. По счастью в каюте имелось окно и выходило оно не на палубу. А прыгать в воду с высоты ей не впервой.

Но тут Анхелика нахмурилась. Уходить просто так… Она же будет беспомощна в море. Ее опять же быстро выловят и водворят на место. Нет, тут надо действовать наверняка. Надо как-то отвлечь всех, чтобы на нее не осталось времени.

В углу каюты стояла жаровня с углями. Анхелика мрачно усмехнулась. Маг проявил заботу, чтобы она не мерзла посреди лета? Отлично.

Разметала угли по полу, а самую большую кучку у входной двери. Подкормила занимающиеся огоньки тряпками, ветошью и всем горючим, что смогла найти. Пламя быстро вспыхнуло, перекинулось с пола на переборку. Очень хорошо!

Теперь надо высадить раму в окне. Это оказалось непросто, удалось только с пятой попытки. А пламя уже вовсю лизало деревянную переборку, дым полз по каюте, заставляя кашлять, заслезились глаза. Пришлось замотать лицо куском тряпки, чтобы не задохнуться, и продолжила выбивать осколки стекла. А снаружи уже слышался шум, беготня и крики.

Дольше медлить было нельзя. Высадила раму, вытолкнув ногами наружу, а потом. взобралась в проем и спрыгнула за борт.

Глава 7

Выныривать пришлось с усилием, погрузилась Анхелика довольно глубоко, а сбоку нависала корма корабля. Если замешкаться и потерять ориентацию, может затянуть под киль. Но по счастью корабль двигался в другую сторону.

Все это она увидела мгновенно, но одновременно с осознанием того, что она жива и побег удался, на девушку обрушилась картина боя, с грохотом пушек и лязгом стали. Спасаться надо было быстро. Рама, которую она высадила, покачивалась на воде метрах в пяти от нее, Анхелика доплыла до нее и стала барахтаться, пытаясь направить свой маленький импровизированный плот к берегу. Оглянувшись пару раз, Анхелика видела дым и клубы пламени на корме, но совесть ее не слишком мучила. Так Абдорну и надо.

Необитаемый в этом месте, заросший лесом берег Раноччо манил узенькой полоской пляжа, видневшейся меньше, чем в четверти мили. Там была крохотная бухточка между двумя мысами на лапке острова-лягушки. Туда вполне реально было бы доплыть, если бы не корабли, которые заполонили тут все. Они постоянно двигались и обстреливали корабль Абдорна и еще какой-то другой, который она не видела.

Нехорошее подозрение закралось в душу девушки, слишком уж эти корабли походили на пиратские. Однако времени на размышление не было совершенно. Она изо всех сил старалась грести к берегу, но неповоротливая оконная рама продвигалась медленно. Анхелика стала отчаиваться, при таком раскладе остается только ждать, пока ее заметят и поймают снова.

А нешуточный морской бой между тем продолжался, один тех кораблей, что она сочла пиратскими, весь в дыму, тонул, подбитый пушками того корабля, что ей не было видно. Матросы с него спешно спускали на воду шлюпки, а первые уже отплыли к берегу.

С одной из шлюпок ее увидели, шлюпка сделала небольшой крюк и подошла к Анхелике. Ближний из гребцов крикнул, протягивая весло:

— Эй, парень, цепляйся быстро, если не хочешь пойти на корм акулам!

Сначала она хотела обернуться, чтобы посмотреть, к кому он обращается. Но тут поняла, что голова у нее замотана тряпкой как чалмой, и за парня ее принять в мужской одежде вполне естественно. Потом до нее стала доходить вторая половина фразы.

Акулы?! Анхелика и не подозревала, что в этих водах могут водиться акулы! В шлюпку она влезла мгновенно и свалилась на дно, свернувшись в дрожащий комочек. Дыхание постепенно восстанавливалось, а ситуация потихоньку прояснялась в мозгу.

От одной опасности в лице Абдорна, слава Богу, избавилась. Но те ребятишки со зверскими рожами, что сейчас окружали ее со всех строн, на мальчиков из церковного хора никак не были похожи. Пираты.

Черт побери, и почему все так…

— Чч-чтто п-п-ппроисходит? — проговорила она, стуча зубами.

— Что-ч-ч-что-оо, — передразнил один из гребцов. — Потопили нашу посудину!

Дальше заговорили все сразу. Последовал такой набор слов, какие Анхелике раньше не приходилось слышать, а в финале прозвучало пожелание, тому капитану сто чертей и якорь в пикантном месте. И вместе с тем, в словах морских разбойников сквозило неприкрытое уважение. Тем капитаном они восхищались.

Пока это происходило, шлюпка отплыла достаточно далеко, и уже на подходе к берегу Анхелика наконец увидела тот корабль, что был скрыт за остальными до сих пор. Хотела крикнуть, но у нее сжалось горло, а сердце замерло в груди. К кораблю Абдорна подходил «Маркленд».

Там Конрад… Хотелось разрыдаться, крикнуть ему:

— Я здесь! Здесь!

Но Анхелика не могла издать ни звука, умирая от досады и тоскливого чувства, что все испортила своими руками. Она даже подумала броситься обратно в воду и привстала в лодке, но сидевшие рядом тут же усадили обратно:

— Ты что, спятил?! Ты совсем ненормальный, парень!?

Опомнилась. Стряхнула с себя руку говорившего. Буркнула:

— Ничего, — и отвернулась.

Но взгляд ей достался странный. Тем временем шлюпка подошла к берегу, пираты моментально выволокли ее на песок. И вся толпа, таща за собой Анхелику, скрылась в лесу.

* * *

Как выходили из гавани Раноччо, Конрад не помнил. Сердце сжималось болью, а в мыслях билось одно.

Ложь. Все ложь.

Капитана в тот момент словно не было. Настолько оглушительным, убийственным оказалось для него это открытие.

Тревожить кэпа никто не стал, поднять паруса и выйти из гавани вполне могли и без него. Команда привыкла работать слаженно, каждый знал свое место. У руля встал штурман, а старпом взял командование на себя. И как бы там себе не думал капитан, команда была твердо уверена, надо идти за тем кораблем, на котором уплыла леди Анхелика.

Хотя бы ради того, чтобы поглазеть издали, какие она там учинит неприятности. А в том, что неприятности будут, никто из моряков не сомневался.

И как они были правы в своих предположениях…

* * *

Стоило завернуть за мыс, сразу же открылась довольно неприятная картина. Старпом послал за капитаном. Ему это следовало видеть. Сумрачный и хмурый Конрад явился.

«Балкис» — корабль, на котором от него сбежала лживая двуличная девица, окружали четыре пиратских корабля с явным намерением взять на абордаж. Он смотрел, и против его воли все мысли были только об Анхелике. О той опасности, что ей будет грозить, если судно возьмут пираты. Решение было принято немедленно.

Конрад приказал нагнать их и готовиться к бою. Биться в одиночку с несколькими пиратскими кораблями для него было не в диковинку. И до сих пор капитан Вольный Ветер, как прозвали его в этих водах, еще не терпел поражений.

Он собирался принять бой, оттянув основные силы на себя, чтобы дать возможность капитану «Балкис» уйти беспрепятственно. Жизнь девушки, единственное, что заботило Конрада в эту минуту.

Пусть она лжива, пусть… Но пусть останется жива.

И будет счастлива со своим избранником.

Поэтому он дал команду просигналить на «Балкис» и стал методично расстреливать пиратские корабли. Разумеется, в ответ получил залпы из пушек четырех кораблей. Но его «Маркленд» обладал большей маневренностью и имел более дальнобойные пушки. Да и талант капитана к кораблевождению сделал свое дело.

Маневрировал он очень быстро, используя боковой ветер. Каждый бортовой залп накрывал противника в тот момент, когда они перезаряжали свои орудия. И сразу разворот носом или кормой, чтобы свести до минимума мишень, и ответный залп из носовых и кормовых пушек. Следующий разворот другим бортом — и снова залп из всех орудий.

В итоге за полчаса боя один из пиратских кораблей счел за благо поскорее удалиться, другой пошел ко дну, а еще два имели серьезные повреждения. А у «Маркленда» чуть-чуть потрепали снасти и разбили пару рей.

Сражение практически было закончено.

Но все это время, командуя боем, Конрад пристально вглядывался в происходящее на корабле «Балкис», ведь там была Анхелика. Она могла пострадать. Корабль странно двигался из стороны в сторону, почти не участвуя в сражении, но почему-то и не уходил. Конрад никак не мог понять, в чем дело, его непреодолимо тянуло подойти вплотную и узнать, что там происходит.

А когда увидел пожар на корме, похолодел от ужаса. Она же скорее всего будет в кормовой каюте… Боже…

Он еще никогда так не боялся, ни за кого так не боялся. Видя, что бой окончен, Конрад велел дать сигнал и пошел на сближение, понимая, что сойдет с ума, если не убедится, что с ней все в порядке.

* * *

К тому моменту, когда «Маркленд», этот опасный и хорошо вооруженный корабль подошел к ним почти вплотную и выслал шлюпку, в душе лорда Абдорна уже творился невообразимый кошмар. Его! Правую руку наместника Перкиссы! Пытались атаковать какие-то бунтовщики-пираты!

И он хорошо представлял себе, что с ним было бы, не подоспей на помощь тот капитан, будь он неладен. Его бы просто взяли в плен и потребовали выкуп. Или даже еще хуже, могли продать в рабство! У Абдорна буквально руки чесались отрубить всем негодяям головы и выпустить кишки.

Но и это еще не все. Увидев пожар на корме, он пришел в ужас. Побежал туда, спасать пленницу, думал, ей грозит смертельная опасность. А девчонка устроила пожар и сбежала! Дочь Шайтана! Сбежала! Совсем как тогда из отцовского дома.

И уж совершенно чудовищным было обнаружить, что его магического медальона нет на месте. Лорд Абдорн был разъярен и метал громы и молнии, команда носилась, как наскипидаренная, туша пожар и одновременно разыскивая по всему кораблю злосчастный артефакт. А сам он, поглядывая в сторону моря и пытаясь увидеть беглянку, боролся с огнем в своей каюте-лаборатории, где у него хранились различные редкие снадобья, магические книги и артефакты.

И не переставал при этом повторять про себя:

— Воистину говорят, женщина на корабле приносит несчастье!

Она сбежала от него уже второй раз.

Ее наказание будет запредельным, когда он ее найдет.

А в том, что он ее найдет, лорд Абдорн не сомневался. На ней привязка.

Конечно, он беспокоился, что кто-то может воспользоваться беспомощностью и юностью девушки и сорвать цветок ее девственности до него. О, при мысли об этом лорд скрипел зубами, но его утешало одно — девчонка невероятно прыткая и сообразительная. И до сих пор неплохо выпутывалась из разных ситуаций.

Но ничего, он ее все равно найдет, и тогда…

У него мутился разум, а в мозгу рисовались картины одна страстнее и прекраснее другой…

Опять капитан под дверью.

— Мой лорд! У нас гости. Капитан «Маркленда».

— Иду, — процедил Абдорн, понимая, что поиски медальона придется отложить на потом.

Потому что к ним за каким-то чертом пожаловали гости!

Однако встретить капитана, оказавшего такую действенную помощь, следовало по всем правилам дипломатии и морского гостеприимства. Приведя себя в относительный порядок, лорд Абдорн вышел на палубу.

Вообще-то, ему интересно была посмотреть на этого капитана вблизи. Тогда, наблюдая его издали, счел мальчишкой. И отнесся пренебрежительно, решив, что мальчишке не тягаться с ним, зрелым мужчиной, знающим, что нужно женщине.

А теперь, увидев его вблизи понял, что ошибался.

* * *

Конрада, отправлявшегося на тот корабль с красивым именем «Балкис», обуревали смешанные чувства. Он переживал за Анхелику, но видеть ее сейчас, говорить с ней не мог. Было бы трудно. Слишком болезненно для его оскорбленных чувств. Конрад убеждал себя, что это всего лишь проявление ответственности. Вежливость, не более.

Но он же с ума сходил от беспокойства!

К тому моменту, когда они поднялись на палубу, пожар на «Балкис» был почти потушен. Но с кормы еще валил дым, и все пропахло гарью. Сопровождавшие Конрада два его офицера и боцман морщились, закрывая лица шарфами. Так же как и капитан судна, вышедший их встречать. Один Конрад выглядел и вел себя так, словно ни дым, ни ощущение неизвестности его нисколько не раздражают. Он был невозмутим и спокоен.

Церемонное приветствие, изъявления благодарности.

Морская вежливость. Традиции.

Конрад отвечал, а сам в это время судорожно перебирал взглядом, кто же может быть тем, ради которого его оставила Анхелика. Кто? Кто? Спрашивало его сознание, когда он незаметно обводил взглядом людей, столпившихся на палубе. Еще раньше он отметил, что и капитан, и подавляющее большинство команды на «Балкис» темнокожие.

Уроженцы черного берега. Это приводило его в недоумение и порождало сотню вопросов. Но языком магрибов он владел в совершенстве и собирался докопаться до истины.

И тут к ним присоединился еще один участник. Его Конрад узнал сразу. Даже раньше, чем тот представился. Он помнил, как его описывала Анхелика. Высокий сухой темнокожий мужчина лет сорока. Худое лицо, проницательные глаза, тонкие ироничные губы, крючковатый нос. Лорд Абдорн. Тот, кому принц Валид поручил подписать брачный договор по доверенности. И тот, от кого Анхелика сбежала в Ларнаке.

Тревожный сигнал взорвался в мозгу. Однако Конрад не изменился в лице.

— Лорд Абдорн, первый советник принца Валида, наместника Перкиссы, — сухо представился темнокожий лорд.

— Конрад, капитан «Маркленда», — отрекомендовался Конрад, не желая раскрывать лорду, в котором он интуитивно почувствовал жестокого интригана, лишнюю информацию о себе.

Сохраняя достоинство и холодную вежливость, Абдорн поклонился, приложив руку к груди.

— Я приношу вам свою искреннюю благодарность, капитан. Вы защитили нас от пиратов, и этим спасли нашу честь, что даже важнее, чем жизнь. Отныне я ваш должник и должен отплатить за услугу. Просите, чего вашей душе угодно.

Бровь Конрада едва заметно выгнулась. Проигнорировав попытку лорда откупиться от него деньгами, он проговорил, придав голосу нейтральную интонацию:

— Не стоит благодарности, лорд. Я всего лишь поступил так, как считал нужным.

И слегка поклонился в ответ, как равному. Лорд потемнел лицом, кончик губы чуть заметно искривился. Не понравилось. Конраду было плевать, он продолжил светским тоном:

— На самом деле я здесь, чтобы убедиться в том, что леди Анхелика, дочь князя Ларнакского, находящаяся на вашем корабле, не пострадала, — он сделал легкий жест кистью. — Корабль подвергся обстрелу, кроме того, у вас был пожар. Меня беспокоит, смогли ли вы обеспечить безопасность леди.

У лорда были желтоватые глаза. Сейчас его глаза вспыхнули яростью, напоминая глаза тигра. Он прошипел, чуть подавшись вперед:

— По какому праву вы интересуетесь безопасностью леди?

Конрад невозмутимо проговорил с легким поклоном:

— По тому же самому, что и вашей. Я спас леди, когда она случайно вывалилась из окна, а потом предоставил ей возможность добраться на моем корабле до Раноччо и встретиться с вами. Вы ведь, насколько я понимаю, должны отвезти леди Анхелику к при…

— Довольно, я понял, — дьявольская улыбка исказила тонкие губы Абдорна. — Я говорю, что с леди все в порядке. Вам достаточно моего слова?

— О, — язвительно улыбнулся Конрад. — При всем моем уважении к вам, лорд, мне бы хотелось убедиться в этом лично. И пока этого не случится, я не покину вашего корабля.

— А вы не боитесь, мой юный друг, что вовсе не покинете палубу моего корабля? — издевательски прошипел Абдорн.

Конрад давно уже понял, что дело нечисто. Снова и снова оглядывая людей на «Балкис» и самого лорда Абдорна, он приходил к выводу, что никакого любовника Анхелики тут не было. Если, конечно, она с ним не прячется где-то на корабле. Зато этот темнокожий лорд явно представлял для девушки опасность.

Почему она сбежала от него сюда, Конрад решил разобраться потом, сейчас важно было убедиться, что с ней не случилось ничего ужасного. И ради этого готов был рискнуть. Впрочем, капитан вполне оценивал свои шансы и ситуацию в целом. И за ним был «Маркленд».

Потому на эти слова темного лорда он спокойно ответил:

— Нет, нисколько, потому что в таком случае вы и ваш корабль со всей командой будете просто уничтожены.

— Хммм? — вздернул бровь лорд. — А что скажет принц Валид?

— О, — хищно улыбнулся Конрад. — Вероятно, что вас взяли в плен и продали в рабство пираты?

Команда переводила взгляды на мужчин, ревниво решавших сейчас, кто из них круче, а опасность-то становилось все реальнее. Абдорну очень не хотелось вести Конрада в каюту, откуда сбежала Анхелика. Он скрипнул зубами, и что-то прошипел шевельнувшемуся было капитану. Но тут Конрад заговорил снова:

— И мне бы хотелось убедиться в наличии брачного договора.

* * *

Это уже был предел для Абдорна. Он едва слышно зарычал и закатил глаза:

— Хорошо! Идем, вы все увидите сами!

Абдорн был в бешенстве. Дело в том, что брачный договор, подписанный Абдорном и князем Ларнака, как и многие другие важные вещи, сгорел при пожаре. Это был крайне неприятный момент, потому что капитан «Маркленда» теперь не уберется, пока не перероет здесь все носом. И не прибьешь его — силы неравны! Но лорд поклялся, что выпустит кишки заносчивому мальчишке при первой же возможности.

* * *

Конраду показалось, что темнокожий лорд сейчас лопнет от злости. Ноздри его носа яростно раздувались, а грудь ходила ходуном. Но он сухо поклонился и бросил:

— Следуйте за мной, — и прошел в кормовой отсек.

Там все еще было полно дыма, Конраду все-таки пришлось прикрыть нос и рот шарфом. Только он собирался возмутиться, что леди держат в таких условиях, как они вошли в открытую дверь.

— Вот каюта леди, — проговорил Абдорн, отворачиваясь.

— А где сама леди? — спросил встревоженный Конрад.

— Я не знаю! — рявкнул Абдорн, взмахнув руками. — Вышла!

— Куда вышла? Велите перерыть весь корабль! — выкрикнул Конрад, сжимая кулаки.

— Я и так пытаюсь!

Но Конрад его уже не слушал. Он засек бессильный взгляд Абдорна, устремленный на пустой проем, Туда, где раньше было окно. И в мозгу немедленно мелькнула догадка. Он подошел вплотную, выглянул через обожженный проем. Вдали виднелся остров Раноччо, а на воде не так уж далеко от корабля покачивалась оконная рама.

В первый момент его затопило радостью. Конрад закрыл глаза от облегчения и улыбнулся. Сбежала! Но тут же пришла вторая мысль. Пираты!

— Благодарю вас, лорд Абдорн, я видел достаточно. Честь имею. Надеюсь, мы еще встретимся.

— Надеюсь, — процедил Абдорн,

Понимая, что его переиграли. Этот сын Шайтана обо всем догадался.

А Конрад со своими людьми немедленно покинул «Балкис», пожелав капитану попутного ветра на прощание. Уже сидя в шлюпке боцман не смог удержаться от смеха:

— Ну у них и разруха, кэп, нам еще повезло! Женщина на корабле, кэп… женщина на корабле!

* * *

А на другом корабле, именовавшемся «Гордость Ларнака» другая женщина судорожно перебирала весь свой гардероб. И понимала, что пред светлые очи принца Валида ей следует предстать соблазнительной гурией. Или хотя бы как-то отдаленно на эту гурию походить. А ее стародевские глухие чопорные платья начисто отметали все возможные мысли о гуриях и наслаждениях.

Они должны были пристать в порту Перкиссы уже сегодня во второй половине дня, а вечером быть во дворце наместника. Князь и без того извелся, так спешил попасть к принцу раньше Абдорна.

Леди Гелис была близка к отчаянию. Получалось, ей сегодня предстоит показаться жениху, а одеть нечего. НЕЧЕГО!

Но тут ее взгляд упал на сундук с приданным. Приданным Анхелики. Глаза у дамы хищно сузились. Там же должны быть какие-то платья, наряды?! Обязательно должны!

Сундук был распотрошен немедленно.

Какое-то время леди Гелис сосредоточенно рассматривала содержимое, взгляд ее пылал каким-то первобытным женским огнем. Потом на губах возникла победная улыбка. Она представила себя в этом, и глаза сами собой закатились от удовольствия.

И наплевать, что скажет брат! Он ей теперь не хозяин.

Так приятно иногда почувствовать себя свободной.

Глава 8

Они торчали в густых зеленых зарослях уже почти час. Анхелику трясло от нервного напряжения и откровенного страха, сидеть в окружении больше чем десятка головорезов было сомнительным удовольствием. Но дрожь и стучавшие зубы можно списать на липшую к телу мокрую одежду. Главное, не привлекать к себе излишнего внимания. На нее и так странно поглядывали и приставали с расспросами:

— Эй, ты чего трясешься?

— Х-х-хххолодддноо, — отвечала сквозь зубы Анхелика, стараясь плотнее сжаться в комочек.

— Да какое там холодно?! Жара на дворе! Ты парень неженка, совсем как девица! — заржал притулившийся рядом одноглазый бородач.

У Анхелики на миг округлились глаза. Не хватало еще, чтобы они догадались!

— Это у меня н-н-ннервное. С д-д-ддетства, — и постаралась сделать голос как можно грубее.

Тут пираты стали ржать еще громче, выкрикивая:

— Смотрите на него, он нервный! У нас тут у всех работа нервная!

— Тише вы, заткнитесь, — прикрикнул тот, кто среди этой банды оказался главным. — Туда лучше смотрите!

Анхелика и без того давно уже с тоской смотрела на море, где виднелся стоявший на рейде «Маркленд». Она почему-то верила, что Конрад пришел сюда ради нее. Ну хоть убей, а ей так казалось, потому что зачем тогда ему стоять тут и не уходить? А про себя повторяла:

— Только не уходи! Только не уходи! Я здесь, найди меня, пожалуйста!

Но ситуация омрачалась тем, что «Балкис» корабль Абдорна, который она подпалила, тоже не спешил уходить. Если он ее заметит и найдет раньше, ничего хорошего ждать не придется. Анхелика была уверена, что Абдорн не оставит безнаказанным очередной ее побег, да еще и покражу его магического медальона.

Но самое неприятное — пираты. Их сейчас надо было опасаться куда больше, чем темного лорда, потому что они были рядом. И что с ней сделают, если узнают, что она девушка, подумать противно!

И тут… Анхелика даже зубами стучать перестала.

От «Маркленда» отошли две шлюпки с гребцами и направились в их сторону.

Ей показалось, сердце сейчас выскочит из груди. Анхелика готова была бежать на полоску пляжа и махать руками, лишь бы ее заметили. Но стоило ей дернуться, сидевший рядом пират мгновенно схватив ее за руку:

— А ну стой! Ты куда это собрался, парень? Совсем рехнулся, что ли?! Какой ты странный.

Пришлось снова усесться, и сидеть тише воды, ниже травы, пока пираты обсуждали, где лучше подкараулить гребцов с «Маркленда» в засаде. Чтобы перебить всех до единого, забрать их одежду, а после погрузиться в шлюпки, подойти и захватить корабль.

О нет, этого она не могла допустить! Надо было срочно придумать что-то… Надо взять лодку, которая у них была и уплыть на ней, чтобы дать знать Конраду, что на его корабль готовится нападение. Да. Но. Чтобы незаметно захватить лодку, надо отвлечь пиратов и незаметно исчезнуть отсюда.

Идея пришла.

— М-м-ммне н-н-ннадо отойти, — проговорила, клацая зубами Анхелика, и постаралась отползти в сторону.

— Куда собрался? — немедленно спросил старший.

— Мне это… по нужде надо, — с трудом заставила себя выговорить и покраснела.

Внезапно осознав, что ей действительно очень НАДО. Тот мотнул головой, отпуская. А Анхелика, довольная, что маленькая хитрость удалась, бочком-бочком скрылась за непролазными кустами.

Она не успела увидеть, что от корабля Абдорна тоже отошел баркас и направился к берегу. На радость пиратам, потиравшим руки. Два корабля — это уже неплохой выбор! Хоть один-то они смогут захватить.

А также и того, что за ней следом отправился один из головорезов. Проследить.

* * *

Вернувшись на «Маркленд», Конрад немедленно велел спустить на воду две шлюпки и отправился на поиски Анхелики. Он, конечно, надеялся на лучшее, но прекрасно осознавал возможную опасность для нее. При мысли, что она утонула, ему делалось плохо, а при мысли, что ее могли захватить пираты еще хуже.

Он сто раз клялся себе, что как только найдет эту противную маленькую… (дальше его словарный запас выходил за рамки приличных выражений) отшлепает ее по голой заднице так, что она неделю сидеть не сможет! Он ей покажет, маленькой, лживой…

Но куда больше он разозлился, увидев, что с «Балкис» спустили баркас, рыскать в воде у берега. Ясное дело, темнокожий старый черт тоже ищет Анхелику. Конрад сразу заметил его мужской интерес к девушке. От этого ему немедленно захотелось свернуть лорду его сухую, жилистую шею.

Его лицо никаких чувств не выражало, являя собой каменную маску, но от команды, знавшей наизусть все его маски, не укрылось, что у кэпа от волнения ходили желваки, и глаз подергивался. Да и сжимавшиеся время от времени кулаки прямо говорили, что кэп зол, как сто чертей. И только желание поскорее найти девушку удерживает его от хорошей драки.

Заставляя себя отвлечься от баркаса с «Балкис», Конрад обратил пристальное внимание на берег. В какой-то момент ему показалось, что заросли чуть выше пляжа подозрительно шевелятся. Это не могло быть случайностью.

Он тут же скомандовал брать к берегу.

* * *

А на берегу случился большой переполох.

Головорез, которого главный отправил следить, куда направится мальчишка с корабля черномазого лорда, обнаружил одну, но очень большую странность. Тот справлял свои делишки, присев на корточки, как девчонка. Вот тут-то он его и сцапал. Парень стал выкручиваться, пират ухватил его за голову и стянул тряпку.

Парнишка оказался девкой. Беленькой, свеженькой, хорошенькой девкой!

На секунду они застыли друг против друга, потом Анхелика хотела бежать, но не тут-то было, пират оказался быстрее, и с грубым хохотом ухватил ее за волосы. От немедленного изнасилования Анхелику спасло только чудо.

Только чудо и желание головореза поделиться новостью с товарищами. Он потащил ее к своим, громко вопя:

— Смотрите, кого я нашел!

* * *

Шум, толкотня, крики, все смешалось в сознании Анхелики. Ее куда-то тащили, тискали, норовили ущипнуть и облапить. Сдирали одежду. Казалось, эти озверевшие при виде самки скоты сейчас попросту разорвут ее на части.

Худшего кошмара она не могла себе представить, не в силах поверить, что все происходит с ней. Здесь и сейчас. Но кошмар неумолимо становился реальностью.

Похабно раззявленные рты, ухмыляющиеся физиономии. Наземь не повалили, просто потому что были слишком перевозбуждены, им нравилось играть с жертвой, перекидывая друг другу, наслаждаясь ее страхом.

Главарь несколько раз крикнул, призывая к порядку и грозя поснимать с них головы, потому что к острову с моря неумолимо приближались шлюпки. Кончилось это тем, что пираты, бросив жребий, разделились на две партии. Одним, выкрикивая проклятие, пришлось уйти к берегу, высматривать в засаде подходивших с моря, другие могли остаться и наскоро удовлетворить свою похоть. Те, кому повезло остаться первыми, уже развязывали штаны, становясь в очередь и поглаживая себя.

Все это происходило слишком быстро, шансы к спасению утекали, как вода сквозь пальцы. Анхелика с ужасом видела, что шлюпки просто не успеют. Чьи-то жадные скрюченные пальцы, она не могла бы сказать, чьи, все они смешались в одно оскаленное чудовище, в очередной раз вцепились в нее, раздирая рубашку до пояса, обнажая тело. И вдруг гомон и хохот на мгновение смолкли. Дрожащая оглушенная Анхелика даже не поняла почему.

— Откуда у тебя ЭТО?! — прошипел главарь, мгновенно оказавшись рядом с ней и тыча рукой в магический медальон Абдорна, висевший между грудей Анхелики.

Пираты стали роптать, заминка грозила лишить их приятного занятия.

— Молчать! — рявкнул главарь и дико сверкнул глазами, обнажая саблю. — У нее магическое око!

А потом обернулся к ней, щерясь:

— Кто ты?! Откуда у тебя этот артефакт?!

Анхелика на какое-то мгновение оглохла от страха. Но распаленная толпа затихла, а все взоры обратились к ней. И в этот момент будто кто-то шепнул ей, что проговорить.

— Это… свадебный подарок. Я дочь князя Ларнака. Вторая жена принца Валида, наместника Перкиссы.

— Принца Валида? Жена? — загоготали пираты. — Давай ее сюда, пустим по кругу!

— Тихо! — снова рявкнул главарь, взмахнув для острастки клинком.

Потом повернулся к Анхелике, протягивая руку:

— Дай его мне.

Она тут же сняла с себя медальон, он вырвал его из ее дрожащих пальцев и повесил себе на шею.

— Так-то лучше.

Потом прищурился, поглаживая пальцами магическое око. Спросил издевательски:

— А теперь скажи, что ты делала на корабле черномазого лорда Абдорна, если ты жена принца?

Анхелика бросила отчаянный взгляд на море. Еще немного… Шлюпки с «Маркленда» были уже близко. Она даже видела в одной из них Конрада.

Это придало сил.

— Лорд Абдорн от лица принца заключал брак по доверенности! — выкрикнула она. — Это его! Его подарок!

— Да? А почему сбежала?

Ей стало ясно, что переговоры дают драгоценное время. А там, глядишь, Конрад подоспеет. Правда, одним глазом она заметила и баркас, посланный Абдорном. Разные варианты спасения вертелись в голове. Но главное было, пока ее слушают, тянуть время как можно дольше. Однако и пиратский главарь понимал, что минуты утекают.

Рявкнул:

— Ну?!

— Так пожар же случился, — невинно округлив глаза, пробормотала Анхелика.

— Она врет! — заорали в толпе.

— Не врет, — ответил главарь. — Я видел у черномазого этот медальон. И даже знаю, как он им пользовался.

Видя, что главарь пиратов задумался, шевеля губами и теребя магический медальон Абдорна, Анхелика быстро прикинула ситуацию и решилась предложить:

— Вы можете получить хороший выкуп… Если продадите меня вон тому капитану, — и указала на шлюпку, в которой видела Конрада.

Толпа возмущенно зашумела. Пираты все-таки хотели получить свое удовлетворение. Однако вожак быстро угомонил распаленных похотью любовничков. Алчные огоньки уже зажглись в его глазах. Да и остальные, осознав ценность жертвы, понемногу остыли. Похоже, в борьбе похоти и жабы победила жаба.

— Хе-хе! Тому капитану, говоришь? А почему не Абдорну?

— Ну, мы с ним немного поссорились… А потом я устроила небольшой беспорядок и нечаянно подожгла корабль, — замялась Анхелика, изображая дуру. — Он на меня сердится…

— Еще бы! — дружно заржали пираты. — Женщина на корабле — к несчастью!

Обидный хохот несся со всех сторон, но Анхелика наоборот, была в восторге. Главное, что удалось потянуть время. Нетерпеливое движение, и главарь перехватил ее взгляд, брошенный на шлюпки, и нехорошо осклабился:

— Нет, милая. Мы сделаем кое-что получше! Мы продадим тебя принцу Эджубу.

На его слова праты одобрительно загудели, понимая, что мятежный принц выложит за ценную пленницу гораздо больше какого-то капитана. Потому что для наместника будет страшный позор, если его жена окажется в руках врага.

Однако до принца Эджуба надо было еще добраться, а шлюпки с «Маркленда» уже почти пристали к берегу. Да и баркас был на подходе. Пираты, обнажив клинки, развернулись к берегу.

В этой суете Анхелика попыталась сделать шаг в сторону, но главарь схватил ее за руку и грубо подтащил к себе вплотную. Вид у него был странный, он косил по сторонам, и бормотал какие-то слова на непонятном языке, притрагиваясь поочередно к символам на магическом медальоне. Это казалось Анхелике откровенно пугающим.

Выходит, он колдовал?!

А между тем шлюпки с «Маркленда» уже подошли достаточно близко, не дожидаясь, пока лодки упрутся в песок, команда выпрыгивала в воду и выбиралась на берег. Навстречу им бросились пираты с саблями наголо. Баркас с корабля «Балкис» тоже подходил к полосе прибоя. Завязался бой. Яростный, кровавый.

— Конрад! — закричала в сердцах Анхелика, пытаясь вырваться.

Он, видимо, услышал, потому что встрепенулся и стал прорубаться к ней.

Но в этот момент главарю пиратов наконец удалось то, что он так сосредоточенно делал. С последними словами заклинания рядом с ним открылся портал, в который он и затащил упиравшуюся Анхелику.

* * *

Бой даже закончился раньше, чем баркас Абдорна успел причалить к берегу. Несколько оставшихся в живых пиратов сдались людям Конрада. Сам Конрад в отчаянии сжимая саблю, стоял на том месте, где только что схлопнулся портал, унесший от него Анхелику.

Он не успел.

И это было горше смерти.

Заставил себя вернуться. Надо было допросить оставшихся в живых. Понимая, что обречены, пираты не стали темнить и запираться. На вопрос, где девушка, никто естественно, не ответил, потому что для них исчезновение главаря с ценной пленницей было не меньшей неожиданностью. Но они в один голос заявили, что тот собирался продать девушку принцу Эджубу.

У Конрада немного отлегло от сердца. Если Эджубу, то он сможет получить девушку в целости и сохранности. Эджуб его друг. Не задумываясь больше о судьбе пиратов, Он торопился, к тому же некоторые из его людей были ранены, им нужна помощь. Конрад немедленно покинул остров, оставив горстку пиратов Абдорну, который наконец-то выбрался на сушу.

Они с Абдорном смерили друг друга холодными взглядами и распрощались.

В отличие от Конрада, у лорда Абдорна не было возможности обратиться к принцу Эджубу. Зато он мог, если конечно хорошо сконцентрироваться, найти свой медальон, потеря которого была для него даже более болезненна, чем потеря девчонки. Этот артефакт слишком долго служил ему, и в нем была частица его крови.

Но для концентрации нужно много сил, а его резерв сейчас был пуст. Однако он знал, где взять силы для пополнения резерва. Видеть, как забирают у живых людей их жизненную энергию — зрелище не для слабонервных. Потому он велел связать тех шестерых головорезов, что остались в живых, и отвести в лес. А после отправил своих людей на берег.

Что там произошло, никто не видел. Но вернувшийся лорд был на удивление бодр, двигался энергично и решительно, а глаза его горели странным огнем, словно в глубине скрыты тлеющие угли. Не говоря ни слова, махнул рукой, чтобы отплывали.

Баркас отплыл немедленно, никто не посмел ничего вымолвить.

* * *

Он не был силен в магии, он был капитаном пиратского корабля. И это чудо, что ему с его мизерными познаниями в черной магии, полученными от бабки-колдуньи, удалось с первого раза открыть портал. Очевидно, артефакт слишком силен, да и обстановка способствовала.

Вот только настраивать портал правильно и управлять перемещением он не мог. Потому их с Анхеликой выбросило вовсе не в порту Раноччо, а где-то на задворках, и топать до порта оттуда предстояло огородами. Прежде всего, надо было спрятать девушку, но у пирата нашлись в тех краях надежные люди.

Пытавшуюся бунтовать пленницу он запер в подвале, а сам пошел искать мятежного принца. На счастье пирата, добрался он до принца Эджуба на удивление быстро. Честно говоря, свое везение пират был склонен приписывать магическому оку. И теперь, надеясь получить с принца хорошие деньги за девушку, подумывал покончить с пиратством.

Принц Эджуб принял его. Выслушал предложение.

А потом рассмеялся в лицо.

— Вторая жена наместника? Да, у наместника есть вторая жена, дочь князя Ларнака. Вчера прошла официальная церемония бракосочетания в его дворце в Перкиссе.

Пирату оставалось только хлопать глазами и открывать рот. Но он вовремя спохватился, и пока принц не начал задавать лишних вопрос исчез, проклиная все на свете, а больше всего проклятую лгунью. Но у него еще оставалось магическое око. Да и девчонку можно было продать работорговцам. Что он и сделал, и тут же сел на первый отплывавший с острова корабль.

* * *

Конрад опоздал не намного, всего на полчаса. Увидев его, Эджуб обрадовался, но и удивился. А когда узнал, зачем его друг вернулся, страшно расстроился, пообещав найти того типа, что приходил к нему с предложением купить девушку. Они перерыли весь остров, но увы, пират как в воду канул. Видя чувства друга, Эджуб обещал искать дальше.

Но Конрад не мог усидеть на месте. Просто сошел бы с ума.

Он бросился в море, догонять отошедший тем вечером корабль, надеясь выловить пирата там.

* * *

Услышав от пирата, что князь Ларнака выдал за принца Валида свою дочь, и официальная церемония прошла в Перкиссе, Анхелика была оглушена. Потому, когда тот грубо потащил ее к работорговцу, даже не сопротивлялась.

Мир в голове как-то странно сдвинулся. Ей показалось, что жизнь кончена. Девушка даже не плакала. Ее просто не было.

Не. Было.

Это не ее заперли в какой-то грязный чулан с дюжиной других испуганных, измятых и изгвазданных женщин. Хорошо еще, успела сказать пирату, что она девственница, и он продал ее подороже. Иначе был бы ей прямой путь в портовый бордель.

А наутро Анхелику купил жирный евнух.

В гарем нового господина.

Глава 9

Что были эти дни для Конрада?

Дни, когда он то гонялся за каждым кораблем, показавшим кусочек паруса в том районе Полуденного моря, то кидался обшаривать все рынки рабов на черном берегу. Все бессмысленно. Он зарос, потемнел лицом, похудел, став похож на изможденную копию себя прежнего. Потому что почти не спал, а в глазах горела отчаянная одержимость вместе с безнадежной надеждой.

Корабль, на котором отплыл пират, продавший Анхелику в рабство, нагнали утром следующего дня. Он вытряс из него признание, куда тот дел девушку, и в тот же день вернулся на остров. Конраду хотелось убить подонка. Но отвращение, гадливость. Не стал марать руки.

К тому же у него были дела поважнее, надо было спешить. Проклиная свою глупость, перевернул вверх дном все притоны и рынок рабов Раноччо. Увы, девушки на острове уже не было. Дрожащий от страха работорговец сказал, что ее купил какой-то евнух, и дальнейшая судьба рабыни ему неизвестна.

Чуть больше информации удалось получить в порту, евнуха узнали по описанию, но кто он и откуда никто не знал. Был он на Раноччо проездом на собственном корабле и отплыл сразу.

В тот момент Конраду показалось, что небо обрушилось на его плечи и придавило к земле всей своей тяжестью. Страшно любить и потерять. Но еще страшнее потерять из-за собственной глупости. Как любой честный и деятельный человек, он винил во всем себя. И все-таки в сердце оставалась надежда.

Очень странно звучала новость, услышанная от Эджуба. Что в Перкиссе состоялось бракосочетание принца Валида и дочери князя Ларнака. Был в этом какой-то грандиозный подвох. Не вязалось с тем, что он знал от Абдорна и Анхелики

Конрад поклялся, что найдет девушку, чего бы это ему не стоило.

Потому что она сказала, от него исходит свет. Потому что ей надеяться больше не на кого.

* * *

А Анхелика все это время пробыла в каком-то странном полузабытье, прострации. Когда тело механически делает, что требуется, а разум скован оцепенением. И в этом оцепенении, под коркой, которой она пыталась защититься от внешнего мира, зрела и выстраивалась четкая картина.

Картина, которую Анхелике не хотелось видеть. Будь она слабой, просто закрыла бы глаза, стараясь найти оправдание своих несчастий чем угодно. Но слабой она не была.

Девушка знала, в том, что с ней случилось только ее вина. Вот это вот отвратительное и униженное положение рабыни — есть прямое следствие череды ее собственных спонтанных и необдуманных поступков. И винить ей некого!

С другой стороны, если бы она покорно приняла свою участь, что ее ждало? Все тот же гарем? Душа Анхелики возмущалась при мысли о покорности. Она, во всяком случае, боролась. И проиграла. Бессмысленно искать, где и когда была допущена ошибка. В ее теперешнем положении оставалось ждать, что еще преподнесет судьба. И думать.

Евнух, что ее купил, был немногословен. На нее за все время, пока был у работорговца, может быть, взглянул пару раз. И купил, не торгуясь. О том, что он евнух, Анхелика выяснила уже на корабле, когда он велел ей раздеться и собственноручно вымыл в большой лохани. Сказал, что господину надо представить ее в нормальном виде, а не как шелудивую собачонку.

Анхелика хотела сопротивляться, но, узнав, что он не мужчина, просто позволила ему мыть ее, осматривать мелкие раны, синяки и ссадины. Потом он смазывал ее тело лечебной мазью, а у Анхелики из глаз текли слезы. Она чувствовала себя вещью, чужой собственностью, о которой заботятся, потому что вещь должна быть в сохранности.

Принять эту заботу было крайне унизительно. Не принять — бессмысленно. Да и нельзя.

Все это время он молчал, видимо, тонкая душевная организация и деликатность, подсказывали ему, что девушке надо дать хоть какое-то подобие личного пространства. Потом, когда она успокоилась, а слезы понемногу иссякли, предложил ей покушать. Есть не хотелось, но евнух сказал, что она должна быть сильной.

Это неожиданно прозвучало, не то обычно ожидается от рабыни. После этих слов Анхелика в первый раз посмотрела ему в глаза.

— Меня зовут Ариф, — представился евнух. — А как зовут тебя?

— Разве это теперь имеет значение, — глухо пробормотала Анхелика, пряча глаза. — У меня теперь нет имени.

Тот шевельнул бровями.

— Как знаешь. Я буду звать тебя Лейс. Так зовется небольшой пустынный сокол.

Анхелика промолчала. Евнух показался ей человеком странным. Несмотря на заплывшее жиром тело, он не выглядел отталкивающе. Наверное, от спокойной доброжелательности и ума, что светился в его живых глазах. На языке народов северного берега Ариф говорил чисто, да и кожа у него хоть и была темная, но скорее сильно загорелая, а не черная. Видимо, в его жилах имелась примесь крови северян.

За едой Ариф сидел рядом, и рассказывал, не глядя на нее:

— Мне нужна была рабыня на кухню. Молодая, здоровая женщина, умеющая готовить еду, что едят на северном берегу. А когда работорговец вывел всех вас, я увидел тебя и сразу понял. Ты ведь не из простых, верно?

Анхелика и на этот раз не ответила. Ариф глянул на нее и сказал:

— Я увидел тебя и сразу подумал о своем господине.

Девушка насторожилась, перестав жевать.

— Мой господин молод, благороден и добр. И хорош собой. Ты непременно ему понравишься.

Пища встала в горле комом, Анхелика с трудом смогла сглотнуть.

— Я разве… не попаду на кухню? — проговорила она, запинаясь.

— Думаю, нет, — едва заметно улыбнулся Ариф. — А теперь отдыхай.

С этими словами он вышел, оставив девушку в каюте одну. Анхелика тяжело опустилась на койку и задумалась, глядя в небо за окном каюты. Снова попытаться бежать? Но с каждым побегом ее положение становилось все хуже…

Ей хотелось проклинать судьбу, лишившую ее свободы. Абдорна, за то, что своим колдовством заставил ее уйти от Конрада. Только рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, он дарил ей свет.

Но не было сил ни проклинать, ни бороться.

Тоска сковала сердце. По всему получалось, что Конрада ей больше никогда не увидеть. Из глаз полились горькие слезы, Анхелика тоненько завыла, прикусив кулачок. Жизнь без него виделась пустой. Она просто не могла представить своего будущего.

И все же, помимо ее воли, в голове вертелись мысли об этом новом господине. Каков он, чего от нее захочет… Раз уж ей в любом случае суждено попасть в гарем, то какова на самом деле та судьба, что не хуже смерти?

* * *

Плавание на корабле Арифа длилось почти неделю. Они два раза заходили в порты Магрибахарта, евнух оставлял Анхелику в каюте, а сам отправлялся в город, ему нужно было сделать какие-то покупки. Она не интересовалась, какие, она вообще ничем не интересовалась. В первый раз Ариф спросил ее, перед тем как уйти:

— Скажи мне, Лейс, я могу тебе доверять? Ты не сбежишь, или все-таки запереть тебя?

При этом он смотрел на Анхелику чуть прищурившись, словно знал, что у нее богатый опыт по части побегов. И вместе с тем, спрашивал он девушку, не унижая ее достоинства. Так, словно говорил не с рабыней, а с равной, оказывал доверие. Она не могла не понять, что доверие дорого стоит. Да и желания сбежать, чтобы снова оказаться одной и беззащитной перед насилием, не было.

— Даю слово, что не стану пытаться убежать.

— Хорошо, — сказал Ариф.

И просто на слово ей поверил. Возможно, он и выставил охрану, но дверь запирать не стал. А во второй раз, перед тем как уйти, сказал:

— Я скоро вернусь и принесу тебе лакомство.

Лакомство…

Ей ничего не хотелось, жить не хотелось. Но Анхелика кивнула. Ариф секунду смотрел на нее, словно читал в душе, а потом ушел. Пока его не было, девушка даже из каюты не выходила. Вернулся евнух через два часа. Принес ей еды и обещанное лакомство — лучшие сласти черного берега. Ореховые пирожные щедро пропитанные медом.

Пирожные были маленькие, чуть больше ее пальца, и лежали в специальной коробке. Ариф смотрел на нее и улыбался. И сама не зная как, но она сначала попробовала, а потом съела половину. И удивительное дело, от сладкого уже не так хотелось плакать. Видимо, он понял перемену в ее настроении, потому что сказал, погладив девушку по плечу:

— Не грусти, ты еще очень молода и обязательно будешь счастлива. А теперь надо мыться. С такими сладкими пальчиками и измазанным ртом нельзя ложиться в постель.

Он снова купал ее как ребенка, смазывал синяки и поджившие царапины. Заботливо, как мать. В любом случае, отношение Арифа к ней далеко выходило за рамки ее представлений о гаремных евнухах. Анхелике даже показалось, возможно, он видит в ней ребенка, которого у него не может быть.

* * *

Однако плавание подошло к концу. Судя по солнцу, за которым Анхелика следила в окошко каюты, они все это время двигались на запад. Но пристали не к черному берегу, потому что пустынные, выжженные солнцем земли черного берега не отличались густой растительностью, и всегда были покрыты черноватой блестящей пылью.

А здесь была уютная гавань, подковой окруженная холмами, чуть выше по склону в зелени садов большая белоснежная вилла, крытая красной черепицей. Когда подходили к берегу, Ариф проявлял признаки радости и волнения, будто вернулся в родной дом. Впрочем, место действительно было красивым, и нетерпение Арифа вполне можно было понять. Но для Анхелики это означало совершенно другое. Для нее это означало ту самую судьбу, которая не хуже, а может и хуже смерти.

Увидев, как изменилось от волнения ее лицо, Ариф сказал:

— Господина сейчас нет на месте. И это хорошо Лейс, тебе нужно время, чтобы привыкнуть и перестать бояться. Ничего плохого тут с тобой не может случиться.

Его лицо лучилось доброжелательной улыбкой, и переживания отпустили девушку. Услышав об отсрочке она немного расслабилась. Отчего-то сейчас евнух показался Анхелике доброй мамушкой или тетушкой.

И словно звонок колокола в мозгу вспыхнуло — тетка Гелис! Боже… Она не вспоминала о ней с тех самых пор, как… Вдруг Анхелике стало кристально ясно, кого отдал отец принцу Валиду вместо нее. Представилось выражение лица принца…

Глядя на громко хохочущую девушку, евнух удивленно поднял брови.

— Не обращай на меня внимая, Ариф, просто вспомнила кое-что смешное, — с трудом выговорила Анхелика.

— Пхеее! Тогда почаще вспоминай об этом, — забавно хмыкнул тот.

Весь как-то колыхнулся и проговорил:

— А сейчас идем, корабль вот-вот пристанет, мне не терпится показать тебе новый дом.

За ними прибыла повозка, и четверо всадников сопровождения. Арифа встречали с почетом, из этого Анхелика сделал вывод, что он занимает высокое положение при этом своем принце. А судя по тому, как светлело лицо евнуха, когда тот говорил о своем господине, он к нему явно питал добрые чувства.

Это позволило Анхелике надеяться, что ее новый хозяин не такое уж чудовище. Она одернула себя. Рабыня есть рабыня, а ей к тому же уготована участь наложницы. И тоска навалилась с новой силой.

Ариф провел ее в комнату, сказал:

— Лейс, теперь ты здесь будешь жить.

Ей показалось странно. Потому что комната была большая, светлая, хорошо и со вкусом обставленная, с видом на море.

— А разве я не в гареме буду жить? — заставила себя спросить.

— А разве ты хочешь жить в гареме? — задал он встречный вопрос.

— Нет, — затрясла головой Анхелика.

— Ну вот видишь, — хитро засмеялся тот.

Потом уже серьезно добавил:

— Здесь, в этом доме, живут три наложницы господина, они в том крыле, — указал Ариф пухлой рукой. — Потом ты с ними познакомишься, когда привыкнешь к местной жизни. А основной гарем в другом месте, далеко отсюда.

Видя, что Анхелика не очень понимает, он решил пояснить:

— Этот дом принадлежал матери господина. Она умерла… Я был ее евнухом. Совсем мальчишкой… А господина знаю с самого рождения.

Воспоминания вызвали у евнуха легкую грусть, но он тут же спохватился:

— Располагайся, — я сейчас пришлю тебе прислугу.

— А ты? Ты не придешь? — ей вдруг стало ужасно одиноко при мысли, что надо остаться наедине с чужими людьми.

— Конечно, — улыбнулся тот. — Только переоденусь с дороги.

* * *

Неделя прошла тихо и спокойно. В жизни Анхелики ничего нового и пугающего не происходило. То есть, с ней постоянно что-то происходило, ее одевали, раздевали, кормили, купали, растирали и умащивали. Даже гуляли в саду.

Однажды на прогулке она слышала женский смех, доносившийся из другого уголка сада. Анхелика насторожилась, а Ариф сказал просто:

— Это наложницы нашего господина. Но тебе с ними еще рано знакомиться.

А между тем, настроение у Анхелики почему-то испортилось. Он помрачнела, спросив:

— Наш господин женат?

Ей вдруг представилось, что будь она женой человека, у которого множество других женщин, была бы глубоко несчастна. Собственно, потому и стремилась всеми силами избежать брака с наместником Перкиссы. Но судьба оказалась неумолима, и жестоко шлепнула ее лицом в грязь. Не хотела быть женой, теперь рабыня.

— Нет, не женат. Пока, — ответил Ариф, как-то странно глядя на Анхелику.

В любом случае, гулять ей больше не хотелось. И они вернулись в комнату.

А на следующий день к ней с утра явился Ариф и объявил, взволнованно блестя глазами:

— Господин приехал.

Анхелика мгновенно насторожилась. Глупо было бы думать, что этот день никогда не настанет. Ариф подошел к окну и указал рукой на море:

— Смотри.

В гавань заходил незнакомый корабль. Паруса золотились и отливали розовым в свете солнечного утра. Она вперилась глазами в картину за окном, а перед мысленным взором стоял совсем другой корабль и другой мужчина. Пропахщий соленой морской свежестью, неукротимый и опасный. Как морской ветер, как штормовой прибой…

Губы безмолвно шевельнулись, произнося:

— Конрад…

На глаза навернулись слезы.

— Я думаю, господин захочет встретиться с тобой, — проговорил Ариф.

И ушел. А у Анхелики сжалось сердце. Но и извечное женское любопытство подняло голову. Ариф столько говорил о господине, что поневоле ей стало интересно взглянуть на него. Только взглянуть. Не более.

Ее тщательно и красиво одели, подкрасили и причесали. Теперь из зеркала на Анхелику смотрела какая-то райская дева, в таком виде она просто себя не узнавала. Одежда для нее была непривычной, все такое тонкое, воздушное, колышущееся при каждом движении. Эта одежда мало что открывала, но создавала большой простор для фантазии. Если судить отвлеченно, такая одежда Анхелике даже нравилась.

Потом прислужницы принесли фруктов и сладостей. оставалось только ждать появления господина. Что она и делала, стараясь сохранять достоинство. Но полдня прошло в ожидании, а никто не появился. Даже Ариф не пришел ее проведать!

Как это обычно бывает, сначала Анхелика пыталась настроить себя на игнорирование мыслей, об этом новом хозяине, но здоровое женское любопытство непобедимо, и мысли о нем как назло упорно лезли в голову.

Однако время постепенно шло, а новый хозяин не появлялся. И тогда над всеми чувствами одержала победу досада.

Почему она решила, что этот новый хозяин непременно должен, не успев приехать, прийти знакомиться с новой рабыней, если их у него и без того уже три наложницы? Да еще целый гарем где-то. Подумаешь, одна лишняя вещь, да кому она нужна? Вот и хорошо, что не вспомнил, и пусть не вспоминает дальше!

Теперь Анхелика уже откровенно злилась на себя, считая что вела себя недостойно, проявляя нетерпение. Поражалась, как вообще могла допустить подобные мысли, она, так ценившая свободу, что рискнула удрать из-под венца.

Но, сколько не ругай себя, досада осталась.

От переживаний даже аппетит пропал.

День склонился к вечеру, ей принесли ужин и зажгли свечи. Анхелика с нескрываемым неудовольствием взглянула на изысканную еду на подносе и отошла к окну, выходящему на море. Смотрела на темнеющую синим бархатом тихую морскую гладь, на золотые блестки заката. На малиново — золотое солнце, окрасившиеся золотом и пурпуром деревья на склонах бухты.

Думала, что незачем ей сидеть наряженной как кукла, все равно никто не придет. А лучше просто пойти и лечь спать пораньше. Задернула тонкие занавески и обернулась.

И обмерла.

В дверях стоял мужчина.

Глава 10

От волнения у Анхелики отнялся голос, в ушах шумело, а на задворках сознания вертелась растерянная мысль:

— Надо же, ждала его весь день, а он все равно умудрился подкрасться незамеченным…

Вероятно, вид у нее был соответствующий, потому что мужчина, сделав шаг в комнату, вытянул руку и произнес совершенно без акцента:

— Не бойся, все хорошо.

Ей честно хотелось ответить:

— А я и не боюсь…

Да только ни слова из приоткрытого рта не вышло. Она просто беспомощно сглотнула, понимая, что неприлично уставилась на него. Анхелика потупилась, пряча глаза, и склонила голову, а руки неосознанно теребили одежду. Надо было как-то успокоить бешено колотившееся сердце и выровнять дыхание.

Однако… Мужчина действительно был молод и хорош собой. Ариф не соврал, невольно отметила девушка.

Высокий. Просторный наряд не скрывал, а скорее подчеркивал его развитую стройную фигуру. Анхелика заметила, что кожа была очень смуглой и сильно загорелой, но не черной. Темная кожа и головной убор в виде небольшой чалмы выдавали в нем уроженца черного берега. Тонкие благородные черты лица, серо-зеленые глаза. Красиво очерченный крупный рот.

Когда Анхелика осознала, что все это время на его губы смотрела, покраснела от стыда. Потому что это был чужой мужчина.

Он вошел в комнату, остановился у столика с нетронутым ужином. скользнул по нему взглядом. И снова его слишком яркие на таком смуглом лице глаза были прикованы к ней. Девушке казалось, что взгляд как будто осязаемый. Стало действительно страшно.

Но он словно чувствовал ее состояние, заговорил снова:

— Здравствуй, Лейс.

— Здравствуйте, господин, — заставила она себя выдавить и отчаянно покраснела.

— Ты не поужинала? — спросил он.

— Нет, спасибо, я не голодна, — на грани слышимости прошептала Анхелика.

Ей казалось, сейчас она расплачется, только остатки гордости, помогли удержать достоинство.

— Хорошо, — мягко проговорил мужчина. — Отдыхай.

И пошел к выходу, но у самой двери обернулся.

Так уж вышло, что он засек взгляд, которым его проводила Анхелика. В тот миг ей показалось, что он всю ее вобрал цепким взглядом серо-зеленых глаз, а уголки его губ едва заметно шевельнулись. Кивнул на прощание и вышел за дверь.

Анхелика чуть не села на пол от изнеможения. Она просто не знала, что думать и чувствовать. И как назло, его образ, эта неуловимая улыбка, тронувшая губы, глаза, все настолько врезалось в память, что не стираясь стояло перед мысленным взором. Но постепенно девушка успокоилась, смогла обрадоваться подаренной ей передышке.

Сегодня ей повезло, ее не тронули. Но что же будет завтра…

* * *

Вечером того же дня, когда он помогал другу Конраду искать пирата, похитившего его девушку, принцу Эджубу пришлось отплыть с острова Раноччо. Его дело не терпело отлагательства. Оружие из марклендской стали, что привез Корнад замаскированным в бочках с треской, давно ждали мятежники. И нужно было как можно скорее вывозить груз, пока ищейки Валида не напали на след.

А когда Конрад вернулся спустя день, Эджуба на Раноччо уже не было. И с тех пор они не виделись. Мятежному принцу приходилось метаться между силами сопротивления на черном берегу Магрибахарта. От Конрада у него не было вестей, и честно говоря, за политическими делами Эджуб забыл о том неприятном случае.

Однако вскорости ему пришло письмо от управляющего имения, которое он унаследовал от матери. Матушка Эджуба леди Ирения была любимой и единственной женой покойного наместника Перкиссы. Белокожая леди, уроженка герцогства Энио. От нее принцу Эджубу и достались довольно светлая для магриба кожа, серо-зеленые глаза и земли на западной оконечности северного берега Полуденного моря.

Управляющий имения евнух Ариф, служивший еще покойной леди Ирении, писал, что присутствие господина было бы очень желательно. Эджуб не был в Энио два года. Учитывая это обстоятельство, мятежный принц посчитал, что Ариф не стал бы отрывать его от дел попусту. Видимо, его присутствие действительно необходимо.

Эджуб знал Арифа, сколько себя помнил. Евнух всегда был толстым, доброжелательным остроумным и прозорливым. И замечательно управлял герцогством, принадлежавшим сначала его матери, а потом уже ему. Потому он оставил на время дела в Перкиссе и приехал немедленно.

И каково же было удивление Эджуба, когда тот узнал, ради чего его вызвали.

— Новая рабыня? Помилосердствуй, разве у меня мало наложниц? — переспросил потрясенный Эджуб своего верного слугу. — Ради этого ты меня вызвал?

Арив поклонился, едва заметно улыбаясь:

— Да, мой господин.

На чистый лоб принца набежали хмурые складки. Мысленно он уже был далеко отсюда в окрестностях Перкиссы, где должны были скапливаться его сторонники.

— И ты хочешь, чтобы я непременно взглянул на нее? — спросил он.

Пухлые руки евнуха соединились на груди, он снова поклонился и повторил:

— Да, мой господин.

— Хорошо, — лоб Эджуба разгладился.

Ему не хотелось обижать Арифа, но эту его идею с новой рабыней он считал несвоевременной и несерьезной.

— Я взгляну на нее, раз ты об этом просишь.

Евнух расплылся в улыбке, глядя, как молодой господин стремительно выходит. Он знал, что делал. И знал, что будет. Потому что девушка, которую он спас, выкупив с того омерзительного рынка рабов, слишком напоминала ему покойную госпожу. Такая же нежная, сильная, гордая и прекрасная.

Мальчик непременно влюбится и наконец женится.

Так думал Ариф. У принца Эджуба на этот счет было совершенно иное мнение. Весь день он занимался делами, потом навестил трех девушек, постоянно живших в его имении. И только вечером заставил себя выкроить время, чтобы зайти взглянуть на новую рабыню, удивляясь по дороге, почему Ариф поселил ее в том крыле, где раньше жила его мать.

А увидев ее у окна, освещенную закатным солнцем, понял.

Рабыня? Перед ним была настоящая леди. Благородная, с нежной белой кожей, с изумительными густыми и пышными каштановыми волосами. Лучи уходящего солнца подсвечивали ее фигуру в полупрозрачном одеянии, делая похожей на прекрасную вечно юную нимфу.

Эджуб в первый момент застыл, боясь спугнуть видение.

Но вот она повернулась. Испуг в ее глазах. Желание защитить, укрыть от всего мира шевельнулось в его душе. И девушка сразу перестала быть чужой для него.

Ему вдруг захотелось увидеть не страх на ее лице, а улыбку. Потому и успокоил, понимая, что ей нужно привыкнуть. Видя, как она собирает все свое достоинство, пытаясь не показать, как напугана, Эджуб постарался уйти скорее, чтобы не смущать ее еще больше.

Не удержался, обернулся, ему было безумно интересно понять, какое же впечатление произвел на девушку. Да. Она смотрела ему вслед. Конечно, совсем не так, как ему хотелось, но смотрела.

Выйдя за дверь, Эджуб не ушел сразу, остановился в задумчивости.

Лейс. Сокол пустыни. Гордая, свободная птица.

Ариф оказался прав, ему действительно стоило приехать.

* * *

На другом берегу полуденного моря, в отдельном кабинете одного из домов увеселений славного города Магрих* примерно в это же время происходил некий приятный разговор.

— О господин, ты действительно подаришь мне ту красивую безделушку, что носишь на груди? — игриво спрашивала жрица удовольствия.

При этом пальчики ее поглаживали большой медальон опалово-синего стекла, покоившийся на волосатой груди мужчины бандитской внешности.

— Все будет зависеть от того, как ты меня обслужишь, девочка. Будешь умницей и мне понравится, получишь безделушку. Так что трудись, милая, трудись, — отвечал тот, ухмыляясь.

На самом деле, пират вовсе не собирался не только отдавать шлюхе магическое око, он вообще ничего дарить ей не собирался. Девица о том не знала. и принялась ублажать его с удвоенными усилиями. Но похоже, трудилась она зря, потому что старания ее не приносили желаемого результата.

— Наверное господин устал, — задумчиво проговорила она, морща лобик.

— Не отвлекайся, работай, — резко скомандовал раздосадованный пират.

— О, да, да…

С тех пор, как он обзавелся этим магическим оком, его преследовало странное невезение на любовном поприще. Но зато магические способности усилились значительно. Медальон был просто чудо. Отодвинуть чуть-чуть стену на рынке — и пожалуйста, можно попасть незамеченным в любую лавку. Закрытые двери он тоже открывал. И выносить из домов можно было что угодно.

Но зачем человеку богатство, если он не может потратить его на удовольствия? Вернее, потратить-то он мог, просто удовольствия никакого не получал. И это было чрезвычайно обидно. Столько лет мечтать об удаче, а когда она придет — не иметь возможности насладиться. Нет наказания страшнее…

Пират стал подозревать, что это какое-то проклятие.

И, будучи человеком суеверным (все пираты суеверны), решил проверить предположение на практике. Гурия, ласки которой он купил на ночь, славилась на весь Маргих своим талантом по части удовольствий. В заведении, где девица работала, ее в шутку называли верховным некромантом, потому что она была способна даже «мертвых поднимать из могилы». Но не проклятых, как оказалось.

Теперь он уже окончательно в этом уверился. И хотел уже все тут бросить и уйти, оставив предварительно разгромный отзыв в книге почетных посетителей дома удовольствий, как медальон на его груди вдруг нагрелся и магическое око стало светиться.

А двери комнаты внезапно распахнулись, и на пороге появился темнокожий мужчина. Высокий, худой. Каменное лицо его выражало жестокую решимость. Оглядев комнату, он перевел взгляд на постель. Желтоватые глаза нехорошо сузились, а тонкие губы дернулись, презрительно изогнувшись.

Девица тут же с визгом спряталась под одеяло.

Пират резко сел и потянулся за оружием. Но темнокожий лорд простер руку, и обездвиженный пират с выпученными глазами наблюдал, как магическое око поднялось в воздух. Шнурок, на котором оно висело, вспыхнул искрами и осыпался, обжигая пирату грудь, а медальон поплыл прямо лорду в руки. Пират закричал.

— Зря ты взял эту вещь, — ровным негромким голосом проговорил темный лорд. — Лучше было отдать мне ее сразу. Я бы наградил тебя. А теперь тебе придется заплатить за свою ошибку.

— Я не знал! Не знал, что это такое! Я не знал, что это твое! — завопил пират, потирая обожженную грудь.

— Да? — протянул лорд. — И как пользоваться им, ты тоже не знал?

— Пощади!

— Придумай что-нибудь поинтереснее.

Лорд Абдорн улыбался, глядя, как корчится и иссыхает пират, расставаясь со своей жизненной энергией. Перепуганная насмерть жрица удовольствий застыла с вытаращенными глазами, открытый рот давился немым криком. Покончив с пиратом, маг обратил внимание и на нее.

— Не повезло тебе? — спросил участливо.

Несчастная кивнула по инерции, так и не успев понять, за что ей расставаться с жизнью в столь цветущем возрасте. Но Абдорн был неумолим. Утехи ему не требовались, так же как и лишние свидетели, а вот жизненная энергия для восстановления потраченного резерва даже очень.

Покончив и с ней, он открыл портал и исчез из комнаты. И вовремя, потому что на шум уже прибежала хозяйка заведения. И с ужасом вытаращилась на два мумифицированных трупа. Естественно, поднялся страшный визг, всполошенные девицы и их клиенты заметались с криками:

— Пожар! Пожар! Грабят! Насилуют!

И никто не мог толком разобрать, что же там произошло.

В итоге, чтобы не подрывать репутацию заведения, пришлось всем свидетелям предоставить солидную скидку. И все равно, дом увеселений был закрыт на целых три дня, чтобы дать утихнуть общественному мнению.

А лорд Абдорн, получив обратно вожделенный артефакт, вернулся в свой дом. За время вынужденных поисков магического ока у него возникло немало разных идей. Начать их реализацию он собирался с князя Ларнакского.

Но прежде всего попробовал навести порчу на того мальчишку, капитана «Маркленда». И получил такой откат в виде ослепительной вспышки света, что чуть око начисто не выжег. Придя в себя лорд задумался, понимая, что неожиданно получил в его лице равного противника. И это было очень странно, потому что капитан тот не маг.

* * *

Спалось капитану Конраду очень плохо с тех самых пор, как он потерял Анхелику. С трудом мог находиться в каюте, только зайти ненадолго, выверить курс и сделать записи в журнале. Слишком тяжело. Ему все напоминало о ней.

Ложиться на кровать просто не мог, спал теперь на полу. А стоило взглянуть на стол, как виделись те баррикады, что она ему устроила в первый же день. И ведь догадалась, что надо отстегнуть крепления…

Он так и не разобрал ту ширму, что для нее устроил. За ширмой до сих пор стояла большая бадья, а за ней прятался чудом найденный на корабле ночной горшок. Конрад не был суеверен, но ему казалось, если убрать все это, он потеряет Анхелику навсегда.

Однако время шло, а надежда истончалась, превратившись наконец в тоненькую нить, которая тянулась к ней из его сердца. К сожалению, он не знал куда. Куда?! В первый момент казалось, вот немного — и он нагонит, вернет. Но первый момент прошел, и вместо уверенности пришло осознание потери. Но он не сдавался, пока есть эта путеводная нить в сердце, он никогда не отступится. Знать бы еще, где искать…

Днем загружал себя работой. Когда не стоял у руля, как простой матрос лазал по реям. Команда смотреть не могла, как любимый капитан изводит себя, в первое время пытались поговорить, образумить, тот на все советы только мрачно молчал. В итоге команда всерьез уверилась, что женщина на корабле приносит несчастье.

Но это все было днем. А потом приходили ночи. Он все больше коротал их на палубе, подставляя лицо ветру. Разговаривал с девушкой мысленно, пытаясь проникнуть в единственную важную для него тайну, где искать свое счастье? Угрюмый Конрад и сейчас стоял у борта, вглядываясь в бархатную темноту, и вдруг это непонятно откуда взявшееся ощущение…

Словно из глубины сознания потянулись темные щупальца, чтобы поглотить его, лишить разума. И сразу вслед за этим — всплеск! Яркий, немыслимо яркий, радостный свет. Очищающий все вокруг. Конрад толком не понял, что произошло, но сразу вспомнил Анхелику. Именно так девушка описывала свое состояние. Она сказала тогда, что кто-то темный пытается ее поглотить. И еще сказала, от него исходит свет.

Сердце сжалось тоской, и снова отчаянно забилось, он безотчетным жестом сжал в кулаке ладанку, что носил на груди и прошептал в темноту:

— Анхелика…

* * *

Ей снова снился кошмар. Снова темная сила. Но теперь эта непонятная, пугающая темнота угрожала Конраду. Во сне ей было очень страшно, хотелось крикнуть, запретить темноте, закрыть его собой, но ни шевельнуться, ни звука издать не девушка не могла. Мучительный сон, казалось, вытягивал из нее жизнь. И вдруг — вспышка света! И облегчение, что любимый спасен.

Анхелике казалось, что она видит его близко-близко. В ее сне он стоял у левого борта «Маркленда» и хмурясь смотрел в темноту. А потом он ее позвал. Она проснулась в слезах, в ушах все еще звучал голос Конрада, что послышался ей во сне.

Постепенно пришло осознание.

Это всего лишь сон. Конрад далеко. И неизвестно, помнит ли о ней до сих пор. В конце концов, она доставляла ему одни проблемы, он должен был только обрадоваться, что избавился. Но, говоря себе все это, Анхелика сама своим словам не верила. Сердце готово было отдать что угодно, но не эту надежду.

И все же. Она здесь, она теперь рабыня. У нее новый хозяин. И неизвестно, что принесет завтрашний день.

Анхелика встала с постели, подошла к окну и долго вглядывалась в море. Слезы уже не текли, только сердце щемило. Ущербная луна светила ярко, освещая стоявшие в гавани корабли. И виделся ей совсем другой корабль. Девушка даже на минуту прикрыла веки, настолько яркой была вставшая перед глазами картинка, как «Маркленд» входит в гавань Энио.

Она покачала головой и ушла в постель. Свернулась клубочком, заснула. Больше ей ничего этой ночью не снилось.

И как вошел в комнату мужчина, как долго смотрел на нее спящую, Анхелика тоже не знала.

* * *

Поздно вечером, перед сном принц Эджуб вызвал к себе Арифа, надо было поговорить.

* Магрих — столица Магрибахарта, самой большой и развитой страны «черного берега»

Глава 11

Ариф не заходил к Анхелике весь прошедший день. По двум причинам. Во-первых, был занят отчетом господину о состоянии дел, а во-вторых, оставив наедине с собственными мыслями, дал ей свободное пространство. Подумать. О будущем, о прошлом, о себе, о своем месте в жизни.

Говоря честно, Ариф большие надежды возлагал на встречу Эджуба с этой девушкой. И волновался, не без того. Потому что гордый принц не станет прислушиваться к советам старого евнуха, но благородный мужчина с тонкой душой, каким несомненно был принц, должен по достоинству оценить этот бриллиант.

Пожилой евнух очень хотел видеть молодого господина счастливым. Пусть молодой мужчина и считает, что имеет в жизни все, что ему нужно, он даже не подозревает, что такое обрести истинную любовь.

Ариф знал, что это, он такую любовь обрел. Счастье было сладко-горьким, ибо невозможно евнуху познать страсть, но тем чище и светлее чувство. Ариф искренне, всей душой любил свою хозяйку леди Ирению, а после смерти обожаемой хозяйки вся его забота перешла на ее сына. Естественно, увидев девушку, так живо напомнившую ему леди Ирению, он подумал о счастье молодого господина.

Принц вызвал его к себе уже поздним вечером, когда Ариф успел известись от волнения. Пригласил войти, усадил на диван у накрытого столика с легким ужином. Но разговор как-то не клеился. Ариф выжидательно молчал, понимая, что задавать вопросы бессмысленно, мужчина должен сам созреть.

— Знаешь, я и не замечал, как скучал по этому месту, — проговорил Эджуб, глядя на пламя свечи.

— Это оттого, что у вас много забот, господин. Дела в Перкиссе отнимают слишком много времени, — едва заметно улыбнувшись, ответил евнух.

— Почему ты ничего не ешь? — вдруг переключился принц.

Ариф мог бы сказать, что от волнения. А также оттого, что его постоянно несет в толщину, стоит съесть хоть кусочек после восьми вечера. Но он не сказал ничего, только шевельнул бровями и вздохнул, подумав, что диета убьет его раньше, чем ожирение. Ариф всегда любил вкусно покушать, отказывать себе в лакомстве было мучительно. Потому, найдя себе оправдание, с облегчением взял с подноса ароматный мясной рулет, запеченный в тесте.

— Спасибо, господин.

— Угу, — пробормотал Эджуб, тоже решив подкрепиться перед разговором.

С минуту они молчали, жуя вкусности. Потом Эджуб прокашлялся и спросил как можно более равнодушным тоном:

— Ариф, эта рабыня… ты знаешь ее какое-то время. Что она любит?

— А! — подумал евнух. — Зацепила! Так я и знал! Отлично…

Но виду он не подал, вытер губы салфеткой и проговорил с поклоном:

— Она любит свободу, мой господин. И сладкое, конечно же. Все девушки любят сладкое.

— Свободу, — протянул Эджуб, что-то подобное он и заподозрил.

Но это как-то шло вразрез с его планами, потому что отпускать девушку от себя не собирался, она запала в душу с первого взгляда.

— А какие украшения, наряды? Что ей нравится?

— Мой принц, мне показалось, что она равнодушна к нарядам и украшениям, — ответил евнух. — Насколько я мог понять, девушка из аристократической семьи, привыкшая к богатству. привыкшая повелевать. О своей судьбе умалчивает, но я подозреваю, тут кроется какое-то предательство. Вероятно, была похищена, или что-то в этом роде. Она держится с достоинством, однако скрытое в ее душе страдание невозможно не заметить. Думаю, ей нужно время и понимание. Тогда этот дивный цветок расцветет по-настоящему.

Эджуб подскочил, заходив по комнате. Цветок. Нимфа. Время. Все верно…

Остановился у выхода на балкон, глядя на море.

— Лейс, — проговорил негромко, словно пробуя на вкус. — Красивое имя.

— Это имя дал ей я, господин. Она напомнила мне небольшую, но гордую птицу пустыни. Ни истинного имени девушки, ни семьи я не знаю, господин.

— Хорошо, спасибо Ариф, — принц отошел от окна и вернулся к столу.

Евнух, поклонился, приложив пухлые руки к груди:

— Я счастлив, что смог порадовать господина.

Ариф поднялся, чтобы уйти, понимая, что разговор на сегодня окончен, пожелал принцу доброй ночи. Уже на выходе, у самых дверей, его остановил вопрос Элжуба:

— А где ты ее купил?

— На Раноччо, — ответил евнух.

Молнией пронесла в голове Эджуба мгновенная догадка. Подался вперед, спросил резко:

— Когда?

И медленно опустился на диван, услышав, что купил ее Ариф в тот самый день, когда… Конрад!

Очень не хотелось в это верить.

Ариф смотрел на него удивленно. Эджуб овладел собой, понимая, что ведет себя странно. Смог успокоиться и улыбнулся:

— Спасибо тебе, мой друг, спокойной ночи.

Верный слуга, еще раз поклонился и ушел, унося с собой ощущение, что с господином творится что-то неладное, но что именно, понять не мог. Эджуб остался один. Закрыл глаза откинув голову на спинку дивана.

Первая мысль была:

— Я укрою ее так, что никто никогда не узнает.

Вторая:

— Я больше никогда не смогу посмотреть в глаза Конраду.

А после прижал кулак ко лбу, понимая, что не готов сейчас принять решение. Просто не готов. Он только что обрел сокровище. И тут же выяснил, что сокровище принадлежит другому. Его другу.

Никогда еще не стояла перед ним такая жестокая дилемма. Потерять друга и честь, или… Его словно подбросило с места, ноги сами понесли взглянуть на девушку.

Она спала, временами всхлипывая во сне, словно обиженный ребенок. У Эджуба защемило сердце. Хотелось назвать ее своей, утешить, заботиться. Укрыть от всего мира этот цветок, стать для него солнцем, небом, воздухом.

Откуда, как, почему так быстро возникло это чувство? Почему именно сейчас и именно к ней? Эджуб не знал. У него было много женщин, много прекрасных женщин. Они жили в его гаремах, услаждая ЕГО досуг. Но только сейчас мужчина понял, что не знал женщины по-настоящему, не знал каково это, так ощущать…

Совесть подсказывала, что он не должен ее касаться. Ради дружбы, ради уважения к себе. У Эджуба непроизвольно сжались кулаки.

Какое к черту уважение к себе?! Душа возмущалась, требуя получить свое. Свое! Девушка принадлежит ему по праву! Он оставит ее себе!

Но совесть была неумолима. Он не может так поступить с другом.

От невозможности найти выход Эджуб стал задыхаться. Душно. Рука потянулась к вороту. Находиться здесь больше нельзя. Ушел на террасу. Ночной воздух должен помочь привести в порядок растрепанные чувства.

Его терзали противоречивые мысли. Собственно, в глубине души принц уже знал, как поступит. Но чтобы душа могла с этим смириться, нужно время принять неизбежное. Потому что честь и дружеские чувства значили для него слишком много.

Несмотря на молодость, принц Эджуб был очень рассудительным и дипломатичным человеком. Он понял, что должен успокоиться и хорошо все обдумать. Кроме того, были еще и другие аспекты, которые следовало учесть, прежде чем принимать окончательное решение.

* * *

Крайне неприятная ночь была у лорда Абдорна. После его неудачных экспериментов, пришлось пить укрепляющее зелье, а потом в изнеможении ползти до кровати, чтобы заснуть и целебным сном восстановить силы. Но какой там целебный сон! Вместо того, чтобы погрузиться в блаженную темноту без сновидений, его весь остаток ночи преследовали кошмары. Каждый раз во сне происходило одно и то же, ему виделся огромный дракон с раскинутыми крыльями на фоне ослепительной вспышки.

Утром несчастный невыспавшийся темный маг был зол на весь мир. Именно в таком состоянии и начинаются воплощать в жизнь великие планы мести. Надо было действовать, и, как и собирался, лорд Абдорн в первую очередь посетил Ларнак.

Откровенно говоря, князя Ларнакского приезд темного лорда мало обрадовал, однако застать врасплох этого человека было чертовски трудно.

— Приветствую вас в моем доме, многоуважаемый лорд Абдорн. Как ваше здоровье? Вы что-то выглядите бледным, — рассыпался князь, изображая радушие.

— Благодарю за заботу, многоуважаемый, князь, — Абдорн поклонился с каменным лицом. — Давно не имел чести видеть вас. Говорят, вы ездили в Перкиссу?

— О… Да, вот только недавно вернулся. Кстати, принц сетовал, что давно вас не видел.

— Я слышал, принц недавно женился вторично? — спросил лорд Абдорн, разглядывая собственные ногти.

— Да, вы не ошиблись, многоуважаемый. Но ведь помнится, вы сами и подписывали от лица принца тот брачный договор.

Тигриные глаза лорда вспыхнули нехорошим огнем, он подался вперед и вкрадчиво произнес:

— И насколько я помню, в договоре, что я подписал, упоминалась другая женщина? Что если принц Валид узнает об этом?

— Ах, многоуважаемый, — с улыбкой отмахнулся князь и вытащил из ящика стола бумагу с гербами и печатями. — Тот договор, что вы подписали, уже не имеет силы. А этот подписан самим принцем Валидом.

— Как вам удалось обмануть принца?! — вырвалось у Абдорна.

— Обмануть? О чем вы? В договоре значилось, что князь получает в жены дочь князя Ларнакского. Дочь князя Ларнакского он и получил.

Правда не того и не ту. Но эти слова не прозвучали.

Князь завозился в кресле, хлопнув ладонями по столу. Глаза его бегали, а сквозь показную уверенность, просачивалась тревога. Секунду Абдорн испепелял старого интригана глазами, потом прошипел, ткнув в него пальцем:

— Если Валид узнает когда-нибудь о существовании вашей дочери Анхелики, вам не поздоровится.

— Если, многоуважаемый. Если, — прищурился князь. — Я почему-то не думаю, чтобы в ваших интересах было бы рассказать принцу об этом.

— Очень зря вы так не думаете! — рыкнул Абдорн, понимая однако, что князь прав, и роль его в этом деле сомнительна.

Несколько секунд они сердито переглядывались. Припереть князя к стенке не получалось, но можно попробовать договориться.

— У меня есть лучшее предложение, — гордо провещал лорд. — Сейчас мы подпишем новый договор, и вы отдадите свою дочь мне.

Князь оживился, мгновенно просчитав всю возможную выгоду.

— Хорошее предложение. Но договор этот мы подпишем не раньше, чем я увижу свою дочь. Найдете Анхелику и привезете сюда, получите ее, — и подчеркнул. — В жены.

Абдорн закатил глаза, понимая, что его переиграли.

— Хорошо, я привезу девушку, а вы, многоуважаемый, позаботьтесь о достойном приданном, — съязвил он. — Как знать, в скольких руках она уже побывала? Вдруг после того, как найду, я передумаю на ней жениться?

— Я позабочусь, — надменно ответил князь.

Сложно было понять, что задело его сильнее. Необходимость отдать лорду кругленькую сумму, или оскорбительные слова в адрес дочери. Расстались они взаимно недовольные друг другом.

И все же Абдорн был удовлетворен. Девушка и деньги достанутся ему, а князь теперь пожизненно у него на крючке. Потом пришла мысль, что князь вообще-то ему совершенно не нужен. И не навести ли на него порчу? Но при воспоминании о прошедшей ночи Абдорна передернуло. Не скоро ему захочется наводить порчу на кого-то еще…

Куда проще найти девушку. А найти ее поможет тот наглый мальчишка, капитан «Маркленда».

Глава 12

А был ли удовлетворен положением дел князь Ларнака?

Если так посмотреть…

Договор с наместником Перкиссы остался в силе. Ларнак свои преференции в виде беспошлинной торговли на черном берегу получил. И даже защиту кораблей от пиратов.

Увы, не оправдала его надежды дочь… Зато очень удачно все вышло с сестрой!

* * *

Перед официальным представлением будущему мужу Гелис безумно волновалась, понимая, что в свои тридцать три года не может соперничать с красотой юной племянницы. Говорить о гаремных красотках вообще не хотелось. Когда Гелис представляла себе все эти притирания, ванны и массажи, у нее глаза закатывались от восторга.

И вот на фоне всего этого великолепия она. Неухоженная старая дева. В ее возрасте при удачном стечении обстоятельств можно было бы стать бабушкой.

Короче говоря, переживала Гелис ужасно. Ведь если она не понравится принцу, ее сошлют куда-нибудь в дальний угол и никогда больше не вспомнят. И чем тогда ее жизнь будет отличаться от той, что она вела в Ларнаке? А тут в Перкиссе гарем, полный интриг, красивых соперниц, жизни!

Нет, леди была готова бороться за свой шанс.

Принятое ею решение было смелым, можно сказать, рискованным. В другое время брат, узрев свою набожную и чопорную сестрицу в таком виде, просто приказал бы выпороть, но не сейчас. Сейчас он и сам понимал, игра идет ва-банк. А потому, увидев Гелис без покрывала, князь сначала поперхнулся от изумления. Но потом прошелся по ее внешнему виду придирчивым мужским взглядом и удовлетворенно крякнул. Однако велел накинуть наглухо зарытую мантилью.

Наряд леди Гелис состоял из черного кружевного корсета Анхелики, и тонкой нижней шелковой юбки на кринолине. Юбка тоже была черного цвета, ее украшали кружевные вставки и крохотные бантики, такие же как и на корсете. То есть, фактически, леди появилась в нижнем белье. Но в каком белье!

Корсет делал осиную талию и высоко поднимал грудь, оставляя руки и плечи открытыми. Оказалось, что у Гелис вполне аппетитная грудь и гладкие плечи. А под юбкой угадывались не менее аппетитные округлости.

К тому же, у леди были густые длинные каштановые волосы и белая кожа. За волосами она всегда ухаживала, умащивая и расчесывая их перед сном. Они блестели как шелк и были мягкими как пух на голове младенца. Но раньше ее волос никто, кроме нее самой не видел. Теперь же леди с гордостью выставила их на обозрение. Если учесть, что с точки зрения любого магриба, женщина с такими волосами должна была считаться красавицей, это уже было половиной победы.

Лицо конечно выдавало возраст… Но и тут нашелся выход. Смелая косметика. Гелис напудрила лицо и грудь, густо подвела черным глаза. Кроваво красная помада, мушка на левой груди, мушка в углу рта.

Принц Валид был обречен.

Увидев ее, он прошептал одно слово:

— Лилит…

— Эээ… Ангелис, — решился поправить князь.

Но принц его и не слышал. Что сия прекрасная дама не была той юной девицей, обещанной ему, Валид понял сразу. У него был миниатюрный портрет невесты. Откуда он его добыл, не надо спрашивать, но принц легковерным не был, предпочитал всегда заранее ознакомиться с товаром. Однако портретное, вернее, родовое сходство было несомненным. И то, что невеста была не совсем молодой, только добавляло ей прелести в его глазах. Потому что главным было отнюдь не это.

Глядя на красавицу, принц видел перед собой легендарного демона секса. Предания о них, способных подарить мужчине невиданное наслаждение, передавались в Магрибахарте из уст в уста. Правда, согласно легенде, у этих демониц были острые зубы, и они пили кровь мужчин. Но все равно нашлось бы немало желающих рискнуть жизнью за райское наслаждение. А тут живое воплощение!

Когда первое ошеломление прошло, принц вполголоса обратился к князю:

— Пусть леди ээээ… покажет зубы.

О, вот зубы тоже были предметом гордости Гелис, ровные белые. Острые.

Валид смотрел на них секунду… И решил, была не была. Наслаждение стоит риска. Брачный договор был подписан незамедлительно, а новое имя госпожи второй жены наместника теперь звучало Лилит.

Правда, в первую ночь любви принц слегка опасался, что острые зубы Лилит вопьются в его шею, но потом ему стало так хорошо, что ни зубы, ни страхи уже не имели значения.

И теперь в гареме наместника Перкиссы уже который день была единственная тема усиленного обсуждения — вторая жена принца. Сказать, что она вызывала у дам зависть, значит, ничего не сказать. Потому что наместник проводил с ней все ночи. А наутро выглядел помолодевшим и счастливым. Говорили, он даже стал мягче в государственных делах, мог простить долг, не всех преступников казнил, кое-кого и миловал.

Если так дальше продлится, полагали в гареме, то скоро их ждут большие перемены.

Что за перемены их ждут, никто не знал. Но супруга одного из властителей Магрибахарта была родом из страны великой и просвещенной восточной Ши-Зинг, так вот она принесла из своей страны занятное выражение. Звучало оно: «Чтоб вам жить во время перемен», и не сулило ничего хорошего.

Однако некоторые процессы невозможно остановить.

Сама леди Гелис к своему новому положению относилась как к некоему чуду.

И все же, постоянно находясь среди множества женщин, с которыми спал, спит или будет спать ее муж, поневоле задумывалась, что чудо рано или поздно может закончиться. И что тогда?

Ревность пришлось подавить на корню. Во-первых, принцу вряд ли понравятся сцены и разборки, а во-вторых, ревность мешает мыслить логично. И вот, помыслив логично, Гелис обратила пристальное внимание на женский коллектив. Опыт выживания в монастыре и в доме брата, развил у леди аналитические способности.

Она с успехом могла ориентироваться в хитросплетениях дамского коварства. Ведь все сводилось к одному — как заполучить господина в свою постель, а вместе с ним и милости.

А то, что в настоящий момент она была у наместника пусть второй, зато любимой женой, давало прекрасную возможность выбирать, с кем дружить и против кого дружить. А также наблюдать за гаремом и дирижировать интригами на расстоянии.

Гелис пришла к выводу, что весь этот неорганизованный женский мирок отчаянно нуждался в хорошем руководстве, и, скрепя сердце, решила взять эту тяжкую ношу на себя.

Но на фоне наступившего личного благополучия, тетка просто не могла не беспокоиться о судьбе племянницы. Пропавшая Анхелика не выходила у нее из головы. Не удивительно, что однажды ночью она заговорила о ней с принцем. А разговор вышел интересный.

— Мой повелитель, — мурлыкнула Гелис, вырисовывая пальчиком узор на его груди. — У меня есть малолетняя племянница… Совсем глупенькая девчонка…

— Угуу, — промычал блаженно засыпавший Валид. — И что?

— Ну… Она сбежала из дома… — Гелис решила касаться этой темы осторожно. — Точнее, ее похитили пираты… Ты не мог бы послать корабль, чтобы девочку нашли и вернули в Ларнак?

— Угу. Я знаю, я все могу, можешь не беспокоиться… — пробормотал повелитель и уснул.

А Гелис уставилась на спящего и впервые задумалась. О чем он знает?

И о чем можно не беспокоиться?

* * *

Наблюдая за господином, Ариф просто не мог понять, в чем дело. Прошло уже два дня. А между девушкой и Эджубом ничего не происходило. И это было очень странно.

Ведь в тот вечер он ясно видел мужскую заинтересованность принца. На следующий день с утра зашел к девочке, поговорить, понять, как ей пришелся молодой господин. Выглядела она встревоженной, говорила односложно. Напряжена, как натянутая струна. Он не стал донимать ее вопросами, заходил каждый день, приносил ее любимые сладости. Пытался развеселить.

Еще больше его поразил Эджуб. Тот был мрачен, словно в доме покойник. Две ночи провел у наложниц, так, словно новой рабыни и не существовало. И ведь не спросишь, что там между ними не так. Ариф терялся в догадках.

Однако на третий день ближе к вечеру Эджуб зашел к нему и велел подать ему ужин в покоях новой рабыни. Судя по тому, что настроен господин был решительно, евнух сделал вывод, что должно произойти нечто важное.

* * *

Ее снова тщательно одевали, красиво причесывали, пудрили и подкрашивали. Анхелика мрачно смотрела в зеркало, видя, как там постепенно исчезает она и появляется совершенно другая девушка. Прекрасная, дорогая кукла для удовольствия господина. Хотелось закричать, заплакать, но она сидела, каменея, отрешаясь от себя изнутри.

Прислужницы принесли два подноса с изысканными кушаньями. Сладости, фрукты, вино. А потом бесшумно исчезли.

Как и два дня назад, Анхелика опять сидела в своей комнате, томясь ожиданием. Но на сей раз к ее чувствам примешивалось отчаяние безысходности. Так глупо. Так глупо все в ее жизни. Пытается бороться, избежать неизбежного, а оно настигает ее снова и снова, отнимая каждый раз кусок души. Пусть с момента, когда она выпрыгнула из окна Ларнакского замка, прошло меньше двух месяцев, чувствовала себя Анхелика так, словно прошло двадцать лет.

Девушка не сожалела, что сбежала тогда из родительского дома. Если вспомнить свое существование там, могла бы сказать, что все время как будто жила в долг, собственно, потом ее и поставили перед необходимостью этот долг оплачивать. Но только душа противилась!

А дальше был маленький кусочек несказанного везения. Ее свет. Кусок счастья в ее жизни. Конрад.

Но судьбе не было угодно ее счастье. В такие моменты хотелось проклясть свою юность и красоту, и то, что ей не повезло вызвать интерес лорда Абдорна. Будь она уродливой, возможно… Она не знала, что возможно или невозможно.

Это не имело значения. Все уже случилось.

И теперь она здесь. Ждет неизбежного.

Из груди поднялась жгучая тоска. Вот она какая, судьба не хуже смерти.

Это когда вокруг тебя все прекрасно, все сулит наслаждение, а тебе оно горше смерти, потому что ты не хочешь этого. А чего хочешь, получить не можешь. И винить некого.

Она приказала себе прекратить упиваться отчаянием. Надо уметь принять неизбежное, не важно, будет это смерть, или судьба, что не хуже смерти. Мрачно усмехнувшись, подумала, что при иных обстоятельствах влюбилась бы в того человека, что стал ее новым хозяином, не задумываясь.

А еще раньше влюбилась бы в Арифа. Мысль о евнухе, ставшем ее настоящим другом, вызвала у Анхелики добрую грустную улыбку. Ариф о ней заботился как родная мать, которую она не помнила. Искренне желал счастья. Только не будет ей счастья. Потому что ее сердце навеки принадлежит другому. Тому, кого она больше никогда не увидит…

Словно почувствовав что-то неладное, подняла взгляд.

Мужчина, ее хозяин, стоял на пороге и смотрел на нее. Анхелика смутилась и отвела глаза. Сердце гулко стукнуло, а потом словно упало куда-то. Стало досадно, снова она, задумавшись о своем, пропустила его появление. Интересно, сколько времени этот мужчина стоит здесь и наблюдает за ней? Отчего-то почувствовала себя уязвленной, словно он мог видеть ее боль и тайные мысли. Этого девушка не хотела. Пусть она рабыня, то, что скрыто в душе, принадлежит только ей.

Поэтому, собрав все свое достоинство, взглянула на него снова, отстраненно отметив про себя, что мужчина тоже выглядит сумрачным. Стараясь не вникать, отвела глаза, встала и поклонилась. Да так и осталась стоять с опущенной головой.

* * *

Чего стоили эти два дня Эджубу? Два дня непрерывных раздумий и борьбы с собой. То, что он не будет касаться девушки, мужчина принял сразу, потому что честь не позволит ему, совесть потом сожрет. Но думать-то он себе запретить не мог!

Эджуб помнил, как выглядел Конрад, когда в первый раз приезжал к нему на Раноччо. Тогда он светился от тайного счастья. И в каком состоянии был, когда выяснилось, что девушка потеряна. Друг стал похож на безумца.

И было во всей этой истории нечто малопонятное. Сама девушка. Почему она покинула его? Ведь она покинула его сама. Было ли чувство Конрада взаимным?

Эджуб был далек от мысли, что друг стал бы насильничать девушку, в это он не верил. Но любила ли она его? А если любила, то почему ушла?

Потому что если не любила…

Тут начиналась зыбкая почва, на которую принц и хотел, и боялся ступить. Могло статься, что девушка не хотела быть с Конрадом. Могло статься, что он ошибся, и это просто другая девушка. В обоих случаях оставался пусть маленький, но шанс.

Опасной и горячей была эта мысль, что у него есть шанс. Она заставляла Эджуба задыхаться страстью. Он гасил страсть в объятиях наложниц, но, закрывая глаза и лаская их, он ласкал ее. Это ее тело, ее губы и руки дарили ему острое и одновременно горькое наслаждение.

В итоге, промучившись сомнениями два дня, он решил попытаться выяснить все в откровенном разговоре. Вот только как вызвать девушку на откровенность…

Ее настороженность очевидна, и все же принц сделал шаг.

* * *

— Добрый вечер, Лейс, — проговорил он, медленно подходя к накрытом столу.

— Добрый вечер, господин, — заставила себя ответить Анхелика.

Красиво сервированный низкий стол стоял между двумя диванами. Эджубу хотелось присесть рядом, но он указал рукой на противоположный.

— Позволишь? — спросил учтиво.

— Конечно, господин, — Анхелика покраснела.

Эта игра в галантное поведение выбивала почву у нее из-под ног. Они уселись друг против друга за накрытым столом. Анхелика уперлась взглядом в тарелку, а Эджуб не отрываясь смотрел на нее. Какая-то работа мысли отражалась на лице девушки, потом в ней словно выпрямился какой-то стержень, а душа, которую он видел в задумчивом и растерянном лице, куда-то отдалилась.

— Что вам передать, господин? — нейтральная, мертвая улыбка.

Нет, чего бы принц не хотел от девушки, вот этого ему от нее не нужно точно!

— Спасибо, Лейс, но сегодня вечером я поухаживаю за тобой. И зови меня по имени. Эджуб. Хорошо?

— Хорошо. Эджуб, — с видимым усилием произнесла она.

Он наполнил обе тарелки, положив по маленькому кусочку от каждого блюда. С минуту царило молчание. Разговор не клеился, да и аппетита у обоих не было. Эджуб налил немного вина в кубки и произнес, странно и жадно вглядываясь в ее лицо:

— Я рад знакомству, Лейс, хотел бы выпить за это.

— Да, конечно, я тоже рада, — безжизненно прошептала она, опуская ресницы, словно отгораживаясь от него, поднесла кубок к губам и отпила крошечный глоточек.

Ему невозможно было дальше видеть эту мертвую пелену, которой она себя окутала. Чувства противились этому, Эджуб не выдержал:

— В таком случае, не назовешь ли ты мне свое настоящее имя?

Быстрый взгляд как удар.

— Зачем вам это, господин? У меня нет имени, — ответ прозвучал неожиданно резко, понимая это, девушка добавила, понизив голос. — Простите.

— Мне не за что прощать тебя, — ответил задетый принц. — Но я хочу помочь…

Анхелике хотелось расхохотаться и разрыдаться одновременно, хотелось крикнуть:

— Тогда отпусти меня! Или еще лучше, отвези меня к Конраду!

Но ничего этого она не стала говорить, однако Эджуб и так все прочитал в ее глазах.

— Лейс, это важно. Скажи мне, кто ты.

Было в словах мужчины что-то, заставившее ее довериться, даже не в словах, а в том, как он это произнес. Девушка потерла лоб, беспомощно шевельнув плечом, и тихо проговорила:

— Я Анхелика, дочь князя Ларнакского.

Одна надежда умерла. Эджуб слушал, а в груди словно рвались струны. В воцарившейся тишине странным тревожащим звуком звякнула переложенная ею вилка. Эджуб прокашлялся, заставил себя говорить спокойно.

— Расскажи мне с самого начала. Я должен знать, чтобы помочь.

Недоверие, глубоко скрытые искры внезапной радости и облегчения во взгляде девушки сказали больше любых слов. Ее скупой рассказ не оставлял ему никаких надежд. Чем дальше мужчина слушал, тем больше в этом убеждался. Хоть и готовился морально эти два дня, удар был болезненным. Это всегда болезненно, ощущать, как умирает надежда.

Однако, подавив в себе все мужские чувства, Эджуб заставил себя собраться.

Был важный момент, который следовало выяснить как можно более детально. Лорд Абдорн, первый советник Валида. Пожалуй, он все еще мог причинить вред, как понял принц, тот представлял для девушки реальную опасность.

Что касается ее чувств к Конраду, то увы, тут сомнений никаких не оставалось…

Разговор отнял много сил у обоих, Эджуб чувствовал себя опустошенным. Но мужчина должен уметь принимать и победы и поражения. У него не оставалось выбора. Собственно, с самой первой минуты мужчина знал, что именно так и поступит.

Правда, оставался еще один, крошечный шанс. Но об этом он узнает, только увидев друга.

А пока…

— Анхелика, — проговорил он, делая над собой усилие и возвращаясь в реальность. — Я постараюсь помочь.

Он встал, понимая, что разговор окончен. Девушка поднялась, глядя на него все еще с недоверием, но с и надеждой. И с невероятной, огромной, несказанной благодарностью.

Эджуб был мужчиной. Влюбленным мужчиной, который сейчас приносил свои чувства в жертву. Но все же…

Момент истины.

— Анхелика, — проговорил он, сглотнув. — Я прошу всего один поцелуй. Только один. И больше никогда не потревожу вас.

Чтобы узнать, как это могло бы быть. Узнать, чего он лишается. Вся гамма переживаний от недоумения и страха до доверия промелькнула в ее глазах, девушка покраснела и кивнула.

Тишина эхом отдалась в его ушах. Мужчина подошел, оказавшись совсем близко, меньше одного шага разделяло их теперь. Странное ощущение наступившего на миг безвременья и безмирья вокруг. Странное ощущение, когда тебе дается лишь один единственный глоток. Вот сейчас ты получишь его и… И все. Это все, что тебе дано.

Каким будет этот глоток?

Как во сне Эджуб поднял руку, коснувшись ее щеки, а потом губы невесомо прикоснулись к губам и замерли. Один глоток.

Прошел его миг.

Мужчина отстранился, сжав руку в кулак, унося с собой то мимолетное ощущение кожи на кончиках пальцев. Поклонился. Произнес, не гладя на нее:

— Жди.

И ушел.

Что уносил он в своем сердце? Анхелика не знала. Просто слезы текли по щекам, смывая странное щемящее чувство, оставленное чужой любовью, давая место надежде.

Переполненная благодарностью, девушка стояла у окна, с надеждой глядя на море. Из гавани вместе с отливом уходил корабль. Залитый серебристым лунным светом, парусник Эджуба казался нереальным.

Анхелика молилась за него. Чтобы достиг цели, и чтобы никакая злая воля не вмешалась этот раз. О многом еще молилась девушка, думая, как странно складывается жизнь, нежданно сталкивая между собой различных людей, тасуя судьбы. Кому-то достается счастливый жребий, а кому-то — смотреть на чужое счастье.

Глава 13

Эджуб не предполагал, что найти Конрада в море будет так трудно. Он гонялся за ним по пятам уже неделю, и каждый раз, прибыв в очередной порт, слышал, что «Маркленд» покинул его совсем недавно. Впрочем, принц не удивлялся, непросто поймать Вольный Ветер.

Но его и самого поджимало время. Потому что дела повстанцев требовали присутствия, особенно после того, как сообщили, что Валид согласился на переговоры. Честно говоря, мятежному принцу претили война и кровопролитие, и то, что наместник выразил готовность выслушать лидеров оппозиции, имело для Эджуба большое значение. Пусть на Валида падало подозрение в убийстве его отца, принц не преследовал целей мести, он хотел справедливости.

Наконец, в один из тех рейдов, что ему пришлось нарезать в том бассейне Полуденного моря, он столкнулся с кораблем Конрада случайно. Надо сказать, все это время принц и стремился всей душой поскорее найти друга, чтобы сообщить ему радостную весть, и вместе с тем, готов был всеми силами души оттягивать этот момент. Потому что так он хоть на короткое время мог продлить эту горькую радость мнимого обладания. Девушка все равно не его, даже если она его рабыня. Но пока она в его доме, пока он за нее в ответе…

Он мог только горько посмеяться над собой.

А, увидев друга, понял все. Каковы бы ни были его собственные душевные терзания, Конраду несравненно тяжелее. До этого момента Эджуб подспудно боролся с собой, а тут смирился. И от этого на душе стало легко и свободно. Осталась, конечно, грусть. Но она меркла перед предвкушением той радости, что он подарит другу.

Однако Эджуб не был бы магрибом, если б не замыслил каверзу. Предоставив своему кораблю идти рядом, он перебрался на «Маркленд», и там, постоянно находясь рядом, донимал Конрада традиционными магрибскими подначками* и подколами:

— Эй? На что ты похож? Твоим видом можно отпугивать ворон! Могу поспорить, ты и ванну целый месяц не принимал.

Друга и впрямь трудно было узнать, он похудел, оброс бородой. И вообще, выглядел диковато, один взгляд затравленного волка чего стоил. Конрад отмахивался, мол, не для кого наводить красоту.

Это было бы странно, если не знать причин. Потому что молодой капитан всегда был ужасным щеголем. Зато теперь мрачен и угрюм. Но ничего, Эджуб мысленно потирал руки, представляя физиономию Конрада, когда тот поймет, с кем ему предстоит встреча.

— И все же, друг мой, тебе придется сбрить этот кустарник с физиономии и вообще, привести себя в порядок.

— Зачем? — вяло спросил тот.

— Затем, что я собираюсь тебя кое с кем познакомить. Хочу, чтобы ты выглядел достойно, а не как варвар какой-нибудь, — загадочно улыбнулся Эджуб, кивая своим мыслям.

Конрад устало вздыхал в ответ, оставаясь мыслями где-то далеко. Приглашение друга посетить его имение в Энио он принял, но душа все время рвалась искать Анхелику. От этого состояние Конрада было тревожным, и вместе с тем, какая-то иррациональная надежда крепла в сердце, что вот-вот, еще немного — и он сможет найти ее. Поэтому и терпел безропотно, а коварный магирб только посмеивался, да подколками сыпал.

Команда появлению принца Эджуба на корабле возрадовалась, потому что насмешливый магриб вытаскивал любимого кэпа из депрессии, и очень надеялась, что, в конце концов, к тому вернется прежняя веселость и дух авантюризма. Эх, знали бы они, что визит принца грозит их благополучию новым появлением женщины на корабле…

* * *

Плавание почти подошло к концу. Сегодня к вечеру они по расчетам должны были достигнуть гавани Энио. Конрад не мог понять внезапного волнения, охватившего Эджуба, его странной подавленности и порывистого поведения. Капитан «Маркленда» только проводил друга взглядом, когда тот, внезапно погрустнев, решил уйти в каюту. Он был настолько погружен в себя, что не стал анализировать состояние Эджуба, просто принял все как есть.

Конрад стоял у штурвала, вперившись в горизонт, и твердо вел кораблю по назначенному курсу. Немного раздражало легкое облачко на горизонте. На самом деле, то было не облачко, по опыту Конрад знал, что это корабль. И судя по тому, что видит он его уже целый день, корабль шел параллельным курсом. Однако здесь пролегал довольно оживленный морской путь, потому капитан «Маркленда» не стал придавать этому большого значения. Просто глаз привычно фиксировал обстановку.

Когда к одному облачку на горизонте добавилось и второе, поневоле пришлось присмотреться и подать сигнал кораблю Эджуба, чтобы не расслаблялись, а смотрели в оба. Но внешне поведение преследователей оставалось прежним, и Конрад решил, что у него просто паранойя. Однако интуицию обмануть невозможно.

Их явно преследовали. Неприятное ощущение, что все это уже было однажды.

На всякий случай Конрад отдал приказ готовиться к бою.

* * *

Подозрительное чувство, что ситуация повторяется, было не только у капитана «Маркленда». Лорд Абдорн, а это именно паруса его «Балкис» видел Конрад на горизонте, неожиданно обнаружил, что у него самого на хвосте висит преследователь. Да не просто корабль пиратский какой-нибудь, а флагман личного флота принца Валида.

Сюрприз не из приятных.

Совершенно не вовремя. У темного лорда в настоящий момент не было никакого желания встречаться с наместником Перкиссы. И ведь не скроешься, его уже заметили.

Упускать из виду «Маркленд» нельзя. Лорд просто нутром чуял, что они почти у цели. К тому же рядом с ним шел корабль принца Эджуба, вот это в принципе было бы кстати, подобраться поближе и узнать, что замышляет мятежник. Он бы и послушал с удовольствием, но проклятый корабль проклятого мальчишки был словно колпаком укрыт.

В последнее время Абдорна почему-то преследовали неудачи. Магическое око чуть не выгорело дотла и теперь вело себя отвратительно. У лорда сложилось впечатление, что его собственный магический медальон отказывается ему подчиняться. Правда, не во всех случаях, некоторые вещи давались так же легко, как и прежде, но стоило попытаться нащупать связь с девушкой или с тем капитаном, как его просто вырубало, все взрывалось светом. Кошмар какой-то.

Это было еще не все. В его последнее появление при дворе Валида, принц как-то странно к нему присматривался, говорил загадками. Верный признак того, что он впал в немилость. И случилось это после того, как принц женился.

В общем, темный маг собирался тихо провернуть последнее дело, а потом залечь на дно и отсидеться в своем родовом замке, сославшись на возраст, болезни и все такое прочее. Естественно, чтобы не скучно было отсиживаться, лорду необходима была молодая бунтарка.

Правда, Абдорн никак не мог понять, почему она вдруг стала для него так необходима, как будто мало наложниц в его гареме? Настолько, что ради обладания девушкой он рискнул своим положением. И не только положением. Он рисковал жизнью, ради того, чтобы получить ее.

Что же это? Лорд сказал себе, что это просто привычка доводить все дела до конца. Но как быть с той неуемной жаждой обладания, что толкала его на необдуманные поступки? Он называл это упорством в достижении цели. Ему было важно заполучить девушку и добиться от нее покорности.

Покорности? Только ли? Нет… он хотел большего. Хотел…

На этом рассуждения темного мага попросту обрывались. Потому что таких понятий, которое он чуть не озвучил, не было в его словаре. Однако странные чувства-то были! Были…

И этот мальчишка капитан вызывал в нем жгучую ревность тем, что был моложе. И красивее… Маг с удовольствием бы с ним расправился, но тут как назло магическое око заело.

Абдорн понимал, что ведет себя неразумно, а ничего не мог с собой поделать. Наверное, его настигло какое-то проклятие. Он, немолодой, многоопытный мужчина, маг, в конце концов, гонялся по всему Полуденному морю за какой-то малолетней глупышкой. В другое время посмеялся бы над тем, кто подобно ему жаждет добиться расположения вздорной девчонки, мол, седина в бороду, а бес в ребро. Но сейчас ему было не до смеха.

Флагман наместника неожиданно ускорился, нагоняя «Балкис». И просто кораблевождением это не объяснить. Значит, кто-то на корабле Валида использовал магию, кто-то очень сильный. Но кто? Абдорн терялся в догадках. В окружении наместника он один был достаточно сильным магом. Но он не мог позволить себе такого, просто не хватило бы ни резерва, ни сил.

Через минуту его корабль получил сигнал лечь в дрейф, Абдорну — явиться пред ясные очи наместника. Маг напрягся и похолодел. Уйти незамеченным не удастся. Можно попытаться открыть портал и переместиться, но это означало бы конец карьеры при дворе Валида. Наместник неповиновения не простит.

Учитывая недавний грубый прокол, который он допустил с той проклятой женитьбой, это в лучшем случае закончится заточением в замке и конфискацией имущества. А в худшем его ждет смерть. И тут уж Валид проявит изобретательность, чтобы он мог получить как можно больше мучений, прежде чем расстанется с жизнью. Ему ничего не оставалось, как нацепив на лицо невозмутимое выражение, явиться по вызову правителя.

Тот был спокоен и даже вроде бы настроен доброжелательно. Примерно как удав или крокодил по отношению к жертве, которой собирался закусить.

— Абдорн, в последнее время мы редко видим тебя при дворе, — начал наместник в ответ на приветствия своего советника. — Плохо со здоровьем? Или какие-то еще причины?

Это было очень даже в духе магрибов и их подначек. И ссылаться на плохое здоровье, когда его поймали посреди Полуденного моря гоняющимся за кораблями, Абдорн не мог. Однако первый советник наместника тоже за словом в карман не лез. Да и соображал быстро. Он с достоинством поклонился, прижав руку к сердцу, и произнес:

— О нет, я всего лишь наблюдаю за перемещениями мятежного принца Эджуба. Собираю сведения, чтобы доложить вашему высочеству.

Валид слушал, глядя вдаль, и едва заметно улыбался. Брови его шевельнулись.

— Да? И что же тебе удалось узнать?

— Э… — протянул Абдорн. — Мне удалось выяснить, что Эджуб в данный момент находится на корабле «Маркленд», и они вместе направляются в его герцогство Энио.

— Тонкое наблюдение, это не берега ли Энио уже виднеются отсюда? — как ни в чем не бывало спросил принц. — И это все?

— Нет, — проговорил помрачневший Абдорн. — Еще мне удалось узнать, что принц Эджуб с капитаном «Маркленда» поддерживают дружеские отношения.

— Да, действительно, — Валид ухмыльнулся. — Эти двое поддерживают дружеские отношения с шестнадцати лет. Настолько дружеские, что капитан Конрад, или если хочешь, Вольный Ветер, как его зовут в здешних краях, привез на своем корабле «Маркленд» интересный груз для мятежников. Сушеную треску. Ты что-то знаешь об этом? Про то, что в бочках с рыбой было оружие?

Абдорн предпочел не встречаться с принцем взглядом. Помнил он ту треску, отвратительная вонь, всплывшая в сознании, заставила мага поморщиться.

— Я вижу, знаешь, — проговорил Валид и отвернулся.

Магу вдруг со всей определенностью стало ясно, что Валид знает обо всем, и о том, что он утаивал от него сведения о дочери князя Ларнака, и о том, что хотел получить ее себе, в том числе. Новостью для Абдорна стало то, что наместник знал о поставках оружия для его врагов, и так спокойно к этому относился. К тому же его не оставляла тревога, маг никак не мог понять, кто на корабле принца обладает такой силой и познаниями в магии. А если он сам, будучи магом, не может вычислить конкурента, то дела его точно плохи.

— Мой принц, я виноват. Достоин понести любое наказание, — склонил голову лорд.

— Да, — спокойно ответил Валид. — Ты понесешь наказание.

Он вдруг улыбнулся тигриной улыбкой, от которой у Абдорна кровь застыла в жилах:

— Ты будешь участвовать вместе со мной в переговорах.

В переговорах, это не так смертельно, подумалось Абдорну, он спросил:

— Слушаю и повинуюсь, мой принц. Где и когда состоятся переговоры?

— Здесь и сейчас, — ответил принц.

Валид выпрямился и устремил взгляд на корабли, видневшиеся вдали. И вдруг почти мгновенно они оказались рядом, на расстоянии чуть больше пушечного выстрела. Только сейчас Абдорн понял, кем на самом деле являлся его господин. Дракон… А он-то думал, что только в нем одном течет немного крови драконов. Но как, черт побери, как?!

Наместник усмехнулся, глядя на темного мага, и скомандовал дать сигнал, что желает вступить в переговоры. Обращение не открывать огонь к «Маркленду», пусть примут парламентеров. И пока, отмахивая флажками, передавали сигнал, пока на «Маркленде» подали ответный, Валид спросил просто и обыденно:

— Как ты думаешь, почему я решил взять вторую жену? Что, соблазнился молодостью? Или мало женщин у меня было? Или мне за каким-то чертом нужен был договор с Ларнаком? Пффф! Мне нужен был дар. Тот дар, что имеют женщины их рода.

При первых же словах принца у Абдорна волосы дыбом. Проклятие! Он ведь чувствовал, что неспроста его так маниакально тянет к девчонке, но не мог понять почему… Хотел что-то сказать, да ни слова не смог выдавить.

— Они и сами не подозреваю об этом. О том, что могут подарить мужчине. Это сила, мой советник, огромная сила! Ею только надо уметь пользоваться. Ты знал об этом, когда хотел похитить девчонку?

Абдорн упал на колени.

— Повелитель… Я не знал… Я думал…

— Замолчи и поднимайся, — принц брезгливо поморщился, глядя на него. — В тетке, которая благодаря твоим стараниям досталась мне вместо племянницы, этой силы оказалось значительно больше. Я доволен и счастлив, что так вышло! И пусть это все меняет, я готов приветствовать перемены, потому что мне открылся новый мир, полный невероятных возможностей.

Возвышенное лицо принца внушило Абдорну трепет, а новости были ошеломительные. Он-то считал наместника недалеким диктатором, жадным до власти и денег, а вон как все вышло… Теперь трудно было предположить, что этот обретший силу дракон выкинет в следующую минуту. И безумно любопытно, может ли он обратиться?

Валид спустился в шлюпку, которая должна была доставить их на «Маркленд», темному лорду ничего не оставалось, как только последовать вслед ним.

* * *

Переговоры. Шлюпка с парламентерами приближалась.

Конрад видел, что Эджуб напряжен до предела, да и сам он тоже инстинктивно напрягся, чувствуя опасность. То, что Валид собственной персоной возжелал встретиться на его корабле с предводителем мятежников, было неожиданным ходом. Какие у наместника могут быть предложения? Требования оппозиции ему известны, о чем он собирался договориться с Эджубом лично?

Однако времени на размышление не осталось, шлюпка уже подошла к высокому борту «Маркленда». Пора встречать гостей.

Валид оказался темнокожим мужчиной лет сорока пяти, его блестящие черные глаза, будто подернутые маслянистой пленкой, глядели очень проницательно, и одновременно двусмысленно. Тот тип беспринципного политика, что Конрад терпеть не мог. А рядом с ним старый знакомый — лорд Абдорн. Вот кого он с удовольствием отравил бы к чертовой матери. Оба темнокожих гостя вызывали у него тревогу и желание поскорее от них избавиться.

Однако морское гостеприимство требовало соблюдения вежливости. Он вместе с Эджубом приветствовал обоих. Валид едва заметно поклонился, отвечая на приветствие, и произнес:

— Капитан Конрад, могу ли я считать, что, находясь на вашем корабле, нахожусь на земле вашей страны? Ведь вы, насколько мне известно, наследный принц Маркленда и имеете право представлять короля на переговорах.

Конрада неприятно кольнула осведомленность наместника Перкиссы, но он невозмутимо ответил:

— Рад приветствовать вас от лица Маркленда.

— Отлично, благодарю вас, капитан. Мне нужно было встретиться с принцем Эджубом на нейтральной территории.

— Слушаю вас, наместник, — голос Эджуба чуть подрагивал, ему сложно было скрыть волнение, при прямой встрече с убийцей отца.

Валид неожиданно развернулся, и вообще, немного странно повел себя, замявшись, но потом проговорил:

— Я признаю свою вину, что не вмешался, когда узнал о покушении на жизнь твоего отца. Но не я нанял убийц. Не я. Если сможешь, прости.

Эджуб болезненно поморщился.

— Я принимаю ваши извинения. Но это не относится к делу. О чем вы хотели говорить со мной?

— Конечно, — Валид снова стал серьезен. — Мне известны ваши требования снизить налоги, отменить проскрипции и предоставить свободу слова и собраний.

Но умолк ненадолго, потом неожиданно продолжил:

— Я в ближайшее время намерен оставить свой пост.

— Что? — пробормотал удивленный Эджуб.

Этого он ожидал меньше всего, всегда считал, что Валид скорее расстанется с жизнью, чем с постом наместника Перкиссы. А Валид продолжал, глядя на своего молодого собеседника. Эджуб годился ему в сыновья и был моложе почти на двадцать лет.

— Дело в том, что я устал. Точнее, я даже не замечал, насколько бесцельной была моя жизнь. Вся эта борьба за власть… Мышиная возня, суета. Я бездетен. Но я получил дар великой силы, женившись. Меня больше не интересуют дела провинции, они ничто, по сравнению с тем, что я обрел теперь. А потому намерен передать свой пост преемнику и жить дальше в свое удовольствие.

Воцарилось молчание.

— И кто будет вашим преемником? — нахмурившись спросил Конрад.

Малопонятные откровения наместника его сильно беспокоили, Конрад чувствовал, что рано или поздно они поведут разговор и о пропавшей дочери князя Ларнакского.

— А своим преемником хочу видеть…

Тут он обернулся к Абдорну, смерил его взглядом и произнес:

— Принца Эджуба.

Абдорн почернел еще больше, а Эджуб невольно вытаращил глаза, похоже, ему сегодня предстояло постоянно удивляться. Валид оттопырил губу, понимающе хмыкнув, но его откровения не закончились.

— Теперь я хотел бы поговорить о племяннице моей второй жены. Я знаю, где она сейчас находится. Как имеющий право распоряжаться ею согласно брачному договору…

Видя, как напряглись одновременно Конрад, Эджуб и Абдорн, Валид искренне расхохотался. Конечно, его расчет строился на врожденном благородстве мятежного принца, наместнику давно было известно, и кто девушку выкупил, и где она находится. А раз Эджуб не стал предъявлять на нее права, значит…

— Готов выдать девушку замуж, если таково будет ее желание.

— Что?! Что вы сказали?! Где она?! — взволнованно подался вперед Конрад, потеряв всякий контроль над собой.

— О? Неужели ваш друг не сказал вам ничего? — деланно удивился Валид.

Тут вмешался Эджуб и, коснувшись плеча Конрада, проговорил:

— Друг, она в моем замке Энио. Я для того и позвал тебя, чтобы…

Договорить он не успел. Конрад сжал его в объятиях и подбросил в воздух, радостно хохоча:

— Спасибо друг! Но неужели ты не мог сказать об этом раньше?! Черт тебя дери!

— Эй! Эй! Поставь меня! Я всего лишь хотел сделать тебе сюрприз!

— Да, действительно, поставьте его, еще ненароком выроните за борт, а Перкисса останется без наместника, — съязвил Валид. — Я так понимаю, только вы являетесь претендентом на девушку?

Он вопросительно оглядел всех троих. Мрачный Абдорн вышел вперед.

— Я претендую на нее.

Конрад сжал кулаки, совершенно недвусмысленно показывая, что готов сделать со всякими претендентами. Валид испытующе смотрел на Эджуба, словно видел правду в его душе. Тот на секунду закрыл глаза, борясь с собой и… и промолчал.

Тогда заговорил Валид, мгновенно превращаясь из насмешливого магриба в жесткого правителя:

— Трое мужчин. В каждом из вас есть капля крови драконов. Каждый из вас может претендовать на нее, чтобы обрести дар. Кого девушка выберет, тот ее и получит. Я все сказал.

*****************************************************************************************************

магрибские подначки * — национальная черта характера, если магрибы знают о человеке что-то, над чем можно посмеяться или просто досадить ему, будут подкалывать и повторять до бесконечности, пока тот не взбесится.

Глава 14

Перед тем как отплыть на поиски Конрада, Эджуб все рассказал верному Арифу. Тот конечно расстроился, он спал и видел, как его наградят внуками, потому что уже привык считать и Эджуба, и Анхелику своими детьми. Однако его широкое и доброе сердце только одобрило этот шаг молодого господина. Ибо на чужом несчастье своего счастья не построишь.

Потому на следующий день Ариф пожурил Анхелику, что не рассказала ему сразу, а когда та разрыдалась, успокаивал. Отправил прислугу, и весь день ухаживал за ней сам. Предчувствуя скорую разлуку, хотелось подольше побыть рядом. Теперь вечерами они устраивали посиделки. Сплетничали, говорили о разном. Обо всем.

Однажды Анхелика так разошлась, что даже сплясала для Арифа морской танец. Подсмотрела на корабле у Конрада, как моряки отбивали чечетку. Отплясывала она под аккомпанемент собственного пения, а потому скоро запыхалась и, хохоча повалилась на диван. А потом уткнулась в грудь евнуха и долго-долго сладко плакала.

Ариф гладил девушку по голове, незаметно смахивая слезы. Ох, птичка Лейс, щебетунья… Привык он к ней, тяжело расставаться будет.

В тот день, уходя спать, обнял ее и прошептал:

— Пообещай, что приедешь когда-нибудь.

Обещать было легко, Анхелика почему-то была уверена, что они еще не раз встретятся. А ночью ей опять снился Конрад, и почему-то… дракон.

Следующий день начался как обычно — с утра все смотрела на море. Как будто ее горячее желание может сделать так, что корабль, которого она всей душой ждет, сейчас войдет в тихие воды гавани. Однако во второй половине дня на горизонте действительно появились корабли, и тут у Агнхелики прямо сердце готово было выпрыгнуть от волнения, потому что в одном из них она узнала «Маркленд», а в другом «Молнию» — корабль Эджуба.

Но время шло, а корабли так и стояли на месте, почему-то не спеша приближаться. Девушка не знала, что и думать, особенно, после того к их кораблям подошли два других. Тут уж вовсе встревожилась, потому что один из вновь подошедших кораблей был «Балкис» лорда Абдорна, а второй огромный корабль с красными бортами…

Вот теперь ей стало страшно по-настоящему.

В комнату внезапно вошел Ариф. Выглядел он взволнованным, взгляд растерянный. Анхелика повернулась к нему с немым вопросом.

— Один из кораблей «Аль-Тинин» — флагман наместника Перкиссы, — глухо проговорил Ариф, подходя к окну и становясь рядом. — Не понимаю, что могло произойти… Все совсем не так…

Корабли между тем развернулись и полным составом быстро двинулись к берегу. Первым причалил «Маркленд», с него сошли люди, среди четырех мужчин она безошибочно узнала троих, а кто был четвертым, догадалась.

Анхелика стиснула руки. Знакомое чувство, что она в западне охватило ее. Тем обиднее было снова ощущать это, что она ждала совсем другого. Позволила себе поверить надежде, расслабилась. Ее сейчас выдадут наместнику Перкиссы, которому она и должна была принадлежать изначально.

Эджуб будет вынужден…

Брачный договор… Конрад… Не поможет.

— Ариф, миленький… — прошептала она, умоляюще глядя на своего единственного теперь друга. — Ты мне поможешь? Я не могу в гарем к наместнику, я там умру.

Ариф сглотнул и нахмурился. Кивнул.

— Конечно, девочка моя, конечно…

Размышлял, как помочь, а девушка озиралась по комнате.

— Мне надо переодеться. В мужскую одежду. И бежать.

— Хорошо! — внезапно решился евнух. — Пошли со мной.

* * *

Пока шли к берегу, пока причаливали, у Конрада почему-то сердце разрывалось от тревоги.

— Друг мой, ты чего, — проговорил Эджуб. — На тебе лица нет. Все будет хорошо. Она… — тут он странно вздохнул и поморщился, но продолжил вполне бодрым тоном. — Она выберет тебя. Уж в этом можешь быть уверен.

— Не знаю… не знаю… — тряхнул выгоревшей на солнце гривой Конрад. — Я почему-то боюсь за Анхелику.

Ради встречи с любимой он помчался брить бороду, чтобы не пугать ее своим видом, умудрился в считанные минуты помыться. Влажные волосы рассыпались по плечам, их трепал ветер. Эджуб смотрел на друга, физически ощущая его нетерпение и волнение, и радовался за него. Хотя, конечно, в самой глубине души все-таки теплилась надежда, что и у него есть шанс. Пусть один шанс из тысячи, но девушка может выбрать его. Правда, в ту же секунду Эджуб устыдился своих мыслей, отсекая их от себя.

Принц Валид прогуливался по кораблю Конрада, цепко подмечая малейшие детали, пришел в восторг от всех этих мелких технических новшеств, разработанных в оружейных мастерских Маркленда специально для корабля принца. Особенно его поразили крепления. Он даже успел договориться с Конрадом, чтобы ему поставили такие же. На вопрос зачем, Валид отвечал уклончиво, но Конрад с его слов понял, что тот собирается в дальнее плавание. К неким неоткрытым еще землям. Разумеется, Конрад обещал, что заказ его высочества будет выполнен в самое ближайшее время.

Команда «Маркленда», мимо ушей которой не прошли все эти разговоры, и радовалась, что кэп ожил, но на всякий случай закатывала глаза и скрещивала пальцы. Потому что он как пришел в себя, так и нарезал всем задач! И теперь выдраенная в кратчайшие сроки палуба сверкала как каток, но кроме палубы надо было выдраить все. И камбуз, и трюм, и гальюн, начистить до блеска жерла пушек, ободрать киль от ракушек… Всем хватало работы, короче.

Странно выглядел Абдорн. Он стоял у борта в отдалении, одинокий и мрачный, на лице угрюмая решимость, взгляд горел фанатичным огнем. Валид изредка косился на своего первого советника, не узнавая его, и на всякий случай решил за ним приглядывать.

* * *

Сойдя на берег Энио, Эджуб удивился, что Ариф не выехал встречать прибывших. Правда выслал отряд и лошадей. Уже тогда принц заподозрил неладное, однако разбираться решил после, все торопились скорее добраться до замка на холме.

У ворот замка его с высокими гостями встречал верный управляющий. Ариф улыбался, но Эджуб чувствовал за его улыбкой странную тень. Смесь решимости и растерянности. Спросил незаметно:

— Ариф, все в порядке?

Тот взглянул на господина, нечитаемым взглядом и одними губами прошептал:

— Лейс сбежала.

Просто удивительно, как его беззвучный шепот мгновенно услышали все четверо. И заговорили все разом:

— Что? Как?! Как это могло произойти?!

Евнух только руками разводил.

Конрад схватился за голову, уж он-то знал, на то способна эта сумасшедшая девчонка. Эджуб потемнел лицом, пытаясь сообразить, что теперь делать. Странно повел себя Абдорн, похоже, его случившееся даже обрадовало. Глядя на все это, вмешался Валид.

— Скажи мне правду, евнух.

Ариф почтительно склонился перед ним, а выпрямившись, прямо посмотрел в глаза наместнику и произнес:

— Я отпустил ее, ваше высочество.

Все опять заговорили разом, Валид вскинул руку, призывая к молчанию. Проговорил:

— Ты так любишь ее?

Евнух молчал и лишь грустно улыбался. Наместник окинул его задумчивым взглядом и пробормотал что-то понятное только ему:

— Какой прекрасный экземпляр. Жаль, что тебя изуродовали, был бы четвертый претендент…

Вслух же он сказал:

— Девушку надо немедленно найти.

Видя упрямое сопротивление в глазах евнуха, добавил:

— Я на нее не претендую, потому что уже нашел, что искал. Я собираюсь выдать девушку замуж. Видишь этих троих? Пусть выберет одного из них.

— Эээ… — крякнул евнух, показывая рукой на море. Маленькая парусная лодочка как раз отошла от пристани.

Дальше, разумеется была погоня. В конце концов, беглянку изловили и доставили на «Маркленд», который из всех судов оказался самым быстроходным. «Балкис» заведомо отстал, а Валид смотрел на все это издали и посмеивался. Только в последний момент, когда разгневанная пленница была водворена палубу, счел нужным присоединиться.

* * *

Происходившее, казалось Анхелике кошмаром. Ей уже почти удалось сбежать. Почти! И тут ей вдогонку кинулся «Маркленд». А Конрад собственноручно вытаскивал ее из лодки и тащил в лапы Валида! Она не могла поверить, что он вот так способен был ее предать.

Когда он что-то начал говорить, что-то про Валида, не слушала, кричала, затыкала уши. В конце концов, тот, шарахнувшись в сторону, перестал пытаться что-то объяснить.

Но что?! Что объяснять?! Это же очевидно!

Ее вытащили на палубу, а на «Маркленде» к тому моменту уже собрались помимо Конрада и Эджуба, еще Абдорн и как она поняла, наместник Валид. Взглянув на мужчин, Анхелика поняла все.

Посмотрела в глаза Эджубу, проговорила:

— Спасибо за помощь.

Эджуб и Конрад оба бросились к ней, Конрад выкрикнул:

— Ты ничего не понимаешь!

— Довольно, отойдете от нее, — спокойно проговорил Валид, приближаясь.

Закрыла глаза. Мучительно больно. Судьба настигла ее.

Сквозь душевную боль и отчаяние пробился его до странности спокойный голос:

— Так вот ты какая… Здравствуй, Анхелика, дочь князя Ларнака, предназначенная мне в жены.

Собрав последние остатки гордости, Анхелика вздернула подбородок. Никто не увидит ее слез:

— Здравствуйте, ваше высочество.

И тут Валид неожиданно приблизился, негромко и тепло рассмеялся, а потом доверительно проговорил:

— Я здесь по просьбе твоей тетушки, она передавала тебе привет, — и подмигнул.

Анхелика перестала что-либо понимать, желая только одного, чтобы все поскорее закончилось. Ни на кого не было сил смотреть. Тем более на Конрада. Нечего теперь изображать мучения, сам же и отдал ее в руки наместника.

А вот последующие слова наместника были совершенно неожиданными:

— Властью, данной мне, — он поднял руку. — Я, имеющий право распоряжаться судьбой этой девушки, даю согласие, чтобы она сама выбрала себе мужа. Если на то будет ее воля. Если же нет, она отправится со мной, как племянница моей жены. Претендующие на девушку, сделайте шаг вперед.

Вперед шагнули Конрад и Абдорн. Эджуб дернулся, но остался стоять на месте. Валид смерил его долгим взглядом и произнес:

— Смотри, девица. Смотри и выбирай.

— Что? — еле слышно проговорила она, не в силах поверить.

— Что? — повторил он. — Ты можешь выбрать себе жениха. Но если никто не мил…

Он не успел договорить, как она бросилась на грудь Конраду и расплакалась.

По-разному реагировали мужчины. Эджуб грустно и светло улыбался, Абдорн был чернее тучи. Валид проговорил, обращаясь к ним:

— Вот удивительно, ведь доли крови в вас меньше всего, принц Конрад, можно сказать, почти нет.

— Принц? — переспросила сквозь слезы Анхелика.

— Потом, потом, — шепнул он, его не оставляла тревога, что не все еще закончилось.

— Но я понимаю, вам принц, помогает Око света. Великий артефакт.

— Какой артефакт? А, вы об этом, — пробормотал Конрад, вытащив из-за пазухи ладанку. — Это подарок моей мачехи.

— Не простая у вас мачеха, — продолжал Валид.

Конраду это не нравилось, тот явно гнул к чему-то.

— Да, непростая. Она сильфида.

— А, ну вот видите, оттуда и сила. А сейчас еще огромную силу получите от этой милой девушки. Поздравляю, принц, вы выиграли приз!

Смешок Валида резанул Анхелику по живому. Она так и не поняла, о чем речь, но слова наместника заронили в душу ужасное сомнение. Отстранилась от Конрада.

— Так ты… ты просто хотел получить силу… — проговорила с горечью.

— Дура! — выкрикнул он в сердцах. — Я понятия не имел! Мне никакая сила не нужна!

Сдернул с шеи ладанку и бросил на палубу.

— Я хотел только тебя! Тебя! Понимаешь! Ты мне веришь?!

Она была всего лишь молоденькой девчонкой, на которую свалилось множество невзгод, она не знала, не могла понять, что происходит. Но она верила тому свету, что горел сейчас в его глазах.

— Да… — прошептала. — Верю…

— Вот и иди ко мне, — сгреб ее в охапку, прижимая к груди свое сокровище.

Все смотрели на них, и никто в тот момент не обратил внимания на Абдорна. Тот мгновенно метнулся к брошенной на палубу ладанке и нацепил ее на шею, считая, что великий артефакт Око света даст ему ту огромную силу, а с ней он сумеет получить и девушку. Просто возьмет силой. И Валид не сможет ему помешать.

Так думал темный лорд. Но, увы.

В ладанке Конрада действительно хранился великий артефакт — алмаз императорского дома Ши-Зинг. Око света. Письмена, выгравированные на нем, гласили: «Свет несу я тем, кто способен видеть свет». Да еще и благословение, да сила сильфиды…

Нестерпимый свет объял Абдорна мгновенно, заставляя его гореть в этом ярком свечении, корчась и крича от боли.

— Как видите, не всякому дозволенно касаться Ока света, — спокойно проговорил Валид, подходя к несчастному и снимая с него артефакт.

— Можете оставить его себе, ваше высочество, — сказал Конрад, обнимая Анхелику.

— Да? Что ж, благодарю, — хищно улыбнулся тот.

Открыл ладанку, извлек оттуда большой продолговатый алмаз призматической формы, испещренный письменами. Сжал в ладони.

— Вот и я получил то, что хотел, — довольно проговорил Валид, возвращая камень на место, и надел ладанку на шею. — Желаю всем счастья. Настала пора вас покинуть. Надеюсь, нет возражений?

Возражений ни у кого не было.

— Вас, принц Эджуб, я ожидаю в Перкиссе. Как только закончите тут все дела, приезжайте принять должность. А лорда Абдорна… — он покосился на неподвижно лежащее на палубе тело. — Я заберу с собой.

Смазанный взмах просторной одежды — и с палубы исчезли и наместник, и бесчувственное тело его первого советника.

Онемевшие свидетели невероятной сцены наконец обрели дар речи.

— А ты как же? — прошептала Анхелика, глядя Конраду в глаза.

И странное дело, вроде артефакта нет, а она по-прежнему ощущала исходящий от него свет. Конрад ничего не ответил, только улыбался, гладил ее по волосам. Потом прошептал:

— Больше не сбежишь из-под венца?

Она смутилась, покраснела, но покачала головой.

Подошел Эджуб. Они с Конрадом обнялись по-братски.

— Спасибо, друг, ты не представляешь, что для меня сделал… — прошептал Конрад.

Глаза у Эджуба на миг стали грустные, но магриб был бы не магриб, он немедленно отшутился:

— Эй, вот я и поймал Вольный Ветер! Представляешь, что теперь ты мне должен?

— Должен! Что хочешь, все отдам!

Магриб, вздохнул, опустив голову, приложил руку ко лбу и сказал:

— Ну, наверное… Пригласи меня на свадьбу?!

Все разом расхохотались. И даже команда, с замиранием сердца следившая за тем, как развивались события. Поскольку кэпа любили все, то всем, скрепя сердце, пришлось смириться с мыслью, что женщина на корабле приносит эээ… счастье.

* * *

А потом все были приглашены к Эджубу в замок.

Именно там, в Энио, этим же вечером состоялось тихое бракосочетание Конрада и Анхелики. Вместо отца девушку к алтарю вел Ариф, Эджуб был свидетелем жениха. А после — маленький семейный ужин. Потому что грандиозную, устроенную по всем правилам свадьбу предстояло сыграть дома. В замке Кроншейд, где по традиции праздновали свадьбы все наследные принцы и короли Маркленда.

— Эджуб, Ариф, возражения не принимаются, вы едете с нами! — сразу заявил счастливый новобрачный.

Потом подмигнул Анхелике и шепнул, многозначительно поглядывая на Эджуба:

— У нас там столько молоденьких принцесс на выданье, возможно, некоторым повезет?

Ариф, услышав слова Конрада, оживился, а Эджуб только покачал головой и закатил глаза. Но в душе молодого человека мелькнул далекий трепет предвкушения, будто что-то в нем сделало шаг навстречу судьбе.

* * *

Ночевать отправились на «Маркленд». Эджуб, приглашая их к себе, думал обеспечить другу райские условия, но Конраду хотелось в свой дом. А корабль уже долгие годы был его домом. И все-таки он согласился бы провести лучшую ночь в своей жизни здесь, в замке друга. Все решила Анхелика. Когда он, улучив момент, спросил, шепнув на ушко, где бы она хотела спать сегодня, девушка зарделась и проговорила чуть слышно:

— В нашей каюте.

О… В нашей…

Конрад сначала задохнулся, а как пришел в себя, так они сразу же и удрали на «Маркленд». Команда в полном составе попросилась в увольнение на берег, чтобы не мешать кэпу налаживать семейное счастье, Конрад по случаю был широкий и добрый. За исключением дозорных, все остальные устроили забег в ширину по злачным местечкам тихой гавани Энио. Так что корабль остался в полном распоряжении молодых.

Конечно, не обошлось без шуток и подколов, но острое слово, хоть и вызывает румянец, служит для того, чтобы жизнь стала ярче. И посмеяться над собой.

Они еще смеялись, входя в коридор, но смех сам собой утих, сменившись взволнованным предвкушением.

— Пришли… — вздохнула Анхелика, ласково проводя ладонью по деревянной переборке. — Я уже и не надеялась больше сюда попасть.

Конрад стоял сзади, любовался, стараясь не дышать, чтобы не спугнуть ее непосредственную радость. Прикосновение к обшивке казалось ощущал кожей, ведь корабль за столько лет стал как бы частью его самого.

Девушка обернулась, стеснительная улыбка коснулась губ, она пожала плечиками, покраснела и хихикнула:

— Ты помнишь…?

— О, как ты возмущалась по поводу каюты? Конечно помню. Ты тогда показалась мне мелкой вздорной пигалицей.

— Пигалицей!?

— Да, очень симпатичной, мокрой маленькой девчонкой… — промурлыкал он придвигаясь ближе.

— А ты…! Ты показался ужасным ловеласом и язвой! Вот!

— Кхммм… Ну, возможно, я действительно таков? — смеялся Конрад, уворачиваясь от острых кулачков, а потом вдруг обнял ее, захватив всю в мягкий плен, и проговорил: — На самом деле, ты показалась мне такой красавицей… мммм… я чуть не ослеп.

— А ты… ты показался мне неукротимым и опасным… и таким прекрасным… — она закрыла глаза, качая головой. — Как шторм на море…

Конрад застыл на миг, захваченный врасплох обрушившейся на него волной чувств и наплывом желания. Подхватил девушку на руки, она ойкнула от неожиданности, а он проговорил со всей серьезностью:

— Погоди, я должен перенести тебя через порог, как положено.

Но коридор был узкий и маневрировать в нем с девушкой на руках было тесновато. Попав наконец внутрь каюты после смешных манипуляций с дверью, оба хохотали. Анхелика огляделась вокруг, прошептала:

— Будто и не уходила… Надо же, ты так ничего и не убрал?

Он кивнул, нахмурившись, потому что это вызвало в памяти его собственное потерянное состояние:

— Я верил, что ты вернешься.

Тут действительно все оставалось как в тот день, когда она ушла. И матрац на полу, и ширма. Только на столе был сервирован ужин — кок расстарался для кэпа перед уходом. Анхелика стала выбираться из его объятий, и Конрад спустил ее на пол.

Девушке хотелось пройтись по каюте, заново коснуться всего. Сунула нос за ширму.

— Ой, да тут ванна полная! — взвизгнула. — И вода теплая!

Это была приятная неожиданность. Сама собой на его губы наползла улыбка. Анхелика возилась за занавеской и забавно пыхтела. Надо только неслышно подойти…

Опять завис от открывшейся ему юной красоты. А она снова взвизгнула как в первый раз, увидев его лицо над ширмой, и тут же прикрылась:

— Не подглядывай!

— Ммм? Имею полное право, леди жена…

Он уже стянул рубашку. Медленно подошел, встал вплотную. Девушка смотрела, не в силах отвести взгляд.

— Нравится? — прошептал срывающимся голосом.

Кивнула, несмело протянув руку, чтобы коснуться. Несмотря на то, что самого заливало страстной дрожью, стоически терпел, пока она не подняла на него взгляд. Только потом нежно сжал голые плечики, шепнул:

— Как насчет того, чтобы принять ванну вместе?

Наверное, Анхелика была не против, но… она молчала, зачарованная его тихим голосом и волнующими прикосновениями.

— А теперь я тебя вымою…

Низкий шепот вызвал волну мурашек и неведомое сладкое томление. Как забрались в большую бадью, Анхелика не заметила. И места там действительно оказалось достаточно для двоих…

А потом весь мир просто исчез куда-то и стало не до размышлений.

По-разному у людей начинается семейная жизнь.

* * *

Обычно блаженные ночи длятся бесконечно, но всегда быстро заканчиваются.

Анхелика проснулась очень рано, видимо сказалось нервное перенапряжение, множество впечатлений и невыразимая радость. Чувство обретения, что она испытывала рядом с Конрадом. Закрывая глаза в его объятиях, она видела теплый, мягкий и радостный свет, лившийся только для нее. Казалось, он открыл ей дивные сады своей души.

Долго лежала, прислушиваясь к ощущению приятной усталости в теле. На удивление, все у них прошло так, словно кто-то зачаровал две половинки, и когда они встретились, просто приросли друг к другу. Глядя на спящего Конрада, думала о словах Валида. Тот говорил про какую-то силу, которую она должна подарить любимому.

Улыбка сама собой осветила ее лицо. Конрад поерзал во сне и чмокнул губами, совсем как мальчишка. Щеки порозовели, длинные каштановые волосы разметались по подушке. Если и есть у нее какая сила, так это любовь, и она щедро делилась любовью, которой, казалось, хватит на весь мир.

Однако за окном рассвело, и Анхелику от переполнявших ее чувств охватила жажда деятельности. Вчера они тут здорово наплескали по всему полу, да и вообще, порезвились. Изящные бровки девушки нахмурились, глядя на беспорядок, не мешало бы прибраться. Но Конрад спал, а ей не хотелось шуметь.

Сходила за ширму, сделать утренние дела, а после ей подумалось, что вот это вот нужно убрать самой. Все равно на корабле кроме них с Конрадом никого нет. Надела пышный белоснежный пеньюар из подарков Арифа, взяла свои личные удобства и на цыпочках вышла из каюты.

Меньше, чем через полминуты утреннюю тишину прорезали душераздирающие вопли.

Ничего не подозревавший боцман позевывая выбирался из гальюна. И тут он сталкивается с призраком белой дамы, который стремится туда, откуда он только что вышел. Доблестный моряк не ожидал такого подвоха от привидения. Орал он долго и истошно. Анхелика тоже орала благим матом, прижимая к груди драгоценный горшок.

А тем временем на палубу с выпученными глазами вылетела вся команда, потихоньку явившаяся на корабль к рассвету. И слегка прикрытый простыней, растрепанный капитан.

— Женщина на корабле, женщина на корабле… — испуганно крестились моряки.

В то же утро для леди Анхелики были построены личные удобства прямо в каюте капитана. Удобства лепились за кормой, как ласточкино гнездо. Просто, комфортно. И никаких привидений.

Стоит ли говорить, что капитану дружно завидовали, а боцмана подкалывали белой дамой до скончания века. Но суеверия есть суеверия, они неистребимы. И в гальюн моряки теперь ходили с большой опаской.

Так что, некоторые вещи не меняются.

Женщина на корабле всегда приносит эээ… счастье. И ужасно много хлопот.

Эпилог

Из герцогства Энио в Маркленд они отплыли на третий день. Ариф попросил хотя бы неделю на подготовку, все-таки предстояло побывать при стольких королевских дворах, надо же запастись достойными подарками.

Но больше трех дней Конрад дать не мог. Торопился в отцовский замок Кроншейд, чтобы успеть попасть к Новогоднему празднику. Во-первых, хотел сделать сюрприз, а во-вторых, на Новый год в Кроншейд собиралась вся родня. А уж сестер и кузин хорошеньких там будет пруд пруди. Хоть Эджуб и старался скрывать свои чувства к Анхелике, Конрад понял, что друг просто не стал стоять у него на пути. За это был несказанно благодарен. И если другу понравится кто-то из его родственниц…

О, никогда еще он не чувствовал себя свахой!

Когда Ариф услышал про снег, сначала пришел в ужас, а потом ему стало ужасно интересно, как это, когда все кругом укрыто белым покрывалом, словно пирожное сахарной пудрой. И тут же стал запасаться меховой одеждой. Естественно, найти за два дня меховую одежду в стране, где царит вечное лето, задача не из простых. Бедный евнух весь извелся.

Эджуб хоть и посмеивался над ним, но и сам был взволнован. Ему еще не приходилось бывать в северных землях. Дела в Перкиссе решил временно отложить, потому что к мысли, что ему придется стать наместником и возглавлять такую большую и стратегически важную провинцию Магрибахарта, тоже следовало привыкнуть. К тому же Эджуб был совсем молод, и что греха таить, ему просто хотелось новых впечатлений.

А впереди было большое плавание из теплого Полуденного моря по Ветреному океану к Северным морям, где же уже начинался сезон штормов. Королевство Конрада не имело своего выхода к морю, им предстояло почти два месяца плыть до проливов к берегам Игерсхолда, а потом через земли короля Рагнера и лорда Вульфрика добираться по санному пути до родного Маркленда.

В назначенный день «Маркленд» Конрада и «Молния» Эджуба вышли из гавани Энио в открытое море. Курс был на Таргас, Анхелика просила заехать на день к бабушке. Получить благословение леди Эухении, а также пригласить ее на свадьбу в Кроншейд, и заодно узнать кое-какие семейные тайны.

Леди Эухения, троюродная кузина ныне здравствующего князя Таргаса, приняла гостей на террасе своей загородной виллы, где эта достойная леди изволила проживать уже больше тринадцати лет. С той самой поры, как умерла ее дочь Маргарита, мама Анхелики.

Почтенная старушка терпеть не могла своего зятя, князя Ларнакского, и была категорически против брака дочери с ним. Глаз тещи обмануть практически невозможно, ибо теща видит в избраннике дочери все те недостатки, на которые с готовностью закрывают глаза влюбленные женщины. Но увы, юная Маргарита не стала ее слушать.

Взглянув на внучку, леди Эухения вздохнула, к сожалению, после смерти дочери им крайне редко доводилось видеться. Маргарита умерла совсем молодой, Анхелике было чуть больше двух лет. А с князем Ларнака, этим прожженым дельцом, дел иметь не хотела, какими бы не были обстоятельства смерти дочери, она все равно склонна была винить в этом зятя. Однако внучку любила, хоть та и унаследовала внешность родни со стороны отца, но характер, живая непосредственность — все это было у нее от матери.

Нежданные гости предстали перед маленькой сухонькой, но весьма боевой старушкой горделивой внешности и явно сварливого характера.

— Дорогая, — успел шепнуть Конрад на ушко Анхелике. — Ты тоже станешь таким сушеным драконом в старости?

Анхелика прыснула со смеху и шикнула на него, но тут бабуля вмиг преобразилась, и вся стала лучиться радостью.

— Дитя мое, моя маленькая девочка! Я то думала, пожаловал этот прохиндей, мой зять! Дай-ка я посмотрю на тебя, как выросла! Теперь и умирать не страшно.

Она говорила, не умолкая, успевая обнимать и вертеть Анхелику во все стороны и утирать слезы, и смеяться. Наконец, поцеловав внучку, шепнула ей на ушко:

— А я видела вас сегодня во сне. Какие с тобой мальчики… Ммммм! Который из них твой? Погоди, погоди, дай угадаю. Вон тот красавчик, который светится изнутри.

И указала на Конрада. Этот ее жест послужил сигналом, Мужчины подошли и поочередно представились. каждому милостиво было позволено поцеловать сухонькую старушечью ручку, похожую на птичью лапку. Леди Эухения улыбалась всем, произнося благосклонно:

— Очень рада видеть. Очень…

А внучке успела шепнуть сквозь зубы:

— Надо же, два с половиной дракона…

Бабушка расстроилась, что они уезжают немедленно, а вот приглашение на свадьбу приняла с большим воодушевлением. А потом, дамы ненадолго уединились посекретничать. Первое, что Анхелика спросила, когда они остались наедине, было:

— Бабушка, а почему ты сказала два с половиной дракона?

— Ну как же, один них ведь евнух, — брови бабушки в удивлении приподнялись.

— Но как ты поняла про..

— Драконью кровь? Ну это как раз очень просто, девочка моя. Я ведь вижу истинную суть вещей. И ты тоже так сможешь со временем.

Рассказ про навязанное замужество и драматическое бегство вызвал у бабки возмущение. А вот про то, что Валид сам отказался от нее и позволил выйти замуж по желанию, она выслушала очень внимательно. Потом сказала:

— У женщин из Ларнакского дома есть дар великой силы, проявляется он в страсти. Потому Валид и принял твою тетку Гелис, ему ее сила дала все, что он хотел. Но и у тебя есть дар великой силы, только проявляется она в любви к свободе. В любви, дитя мое, — улыбаясь повторила бабуля. — Страсть может служить многим господам, а у любви только один выбор.

Потом хихикнула, совсем как девчонка:

— Ах… Будь я помоложе, того юного темнокожего дракончика ни за что не выпустила бы… Да, о чем это я…

Старушка спохватилась, быстро переключаясь на другую тему:

— Но ты не жалей, девочка, что твой муж отдал алмаз Валиду, алмазом он тебя выкупил. Зато благословения все на нем остались. Око света помогает освободить внутренний свет, если таковой у человека имеется. Это очень древний артефакт, он никогда не задерживается подолгу в руках одного владельца, потому что у света не может быть хозяина.

Потом засуетилась и вынесла большую шкатулку:

— Кстати, я вам кое-что дам в дорогу…

Из Таргаса они уехали с полным набором охранных артефактов на все случаи жизни, бабушкиным благословением, и клятвенным обещанием приехать на свадьбу. При этом глаза леди Эухении так пристально поглядывали на молодго красавца Эджуба, что тот занервничал. Как знать, что эта почтенная дама могла видеть, непорядок в одежде или истинную суть вещей?

В Ларнак не заезжать не стали.

Оттуда далее по курсу был Игерсхолд.

* * *

Почти два месяца непрерывного плавания. В порты заходили всего несколько раз, пополнить запасы воды и продовольствия. Эджуб и Ариф перебрались на «Маркленд» сразу же, потому что путь длинный, а вместе намного веселее. Конрад поселил их в пустовавшей гостевой каюте, которая, как оказалось, все-таки имелась на его корабле.

Анхелика тут же возмутилась, почему он тогда не поселил той каюте ее?! На что Конрад резонно ответил, многозначительно шевельнув бровями:

— Треска. В той каюте хранилась наиболее ценная треска.

— Да, — посмеиваясь, подтвердил Эджуб. — Весьма ценная многозарядная марклендская треска.

Глядя на смеющихся друзей, Анхелике ничего не оставалось, кроме как сменить гнев на милость. А заодно порадоваться, что ни Эджубу, ни Конраду не придется сражаться с Валидом за Перкиссу.

Чем дальше корабли забирались на север, тем погода становилось холоднее. Привычному и к северным ветрам, и к мягкому климату юга Конраду те перемены были не страшны, но вот южане с такой погодой сталкивались впервые. Пригодилась и меховая одежда, и бабушкины артефакты на все случаи жизни. От цыпок, от дурного глаза, от морской болезни, от икоты и так далее, и тому подобное.

Эджуб и Конрад с Анхеликой в силу своей молодости и подвижности от холода не страдали. Более того, мужчины вместе с командой ежедневно устраивали спарринги на палубе. Естественно, голые по пояс, естественно, поразить своими стройными торсами Анхелику. Но та уже давно не поражалась, она и сама подумывала учиться фехтованию.

Зато бедный Ариф откровенно мерз и старался не вылезать на палубу без крайней необходимости, ворча, что их греет молодая кровь, а его старые косточки просто не вынесут такого издевательства. Но стоило ему увидеть настоящий снег, он буквально прилип к борту, издали разглядывая укрытые пушистым белым покрывалом берега.

Но вот бесконечное плавание как-то незаметно подошло к концу, они добрались до Игерсхолда. Корабли оставили в маленькой закрытой бухточке у переправы на Данд. Там Конрад нанял санный поезд и расплатился с бригадой рыбаков за ту самую треску. И пока Конрад отбивался от рыбаков усиленно пытавшихся навязать ему новую партию чудесной сушеной рыбы, южане поражались тому, как благодаря теплым течениям вода в проливах не замерзает, когда в мелких водоемах на берегу давно уже слой льда.

А уж как интересно было ступать по хрустящему снегу, устилавшему землю, касаться руками, играть в снежки. Странно, сказочно, весело. И холодно!

Народ, вечно толпившийся на пристани, с великим удивлением таращился на темнокожих гостей с юга, а темнокожие гости в свою очередь таращились на снег. Однако долго задерживаться там было нельзя. Новый год на носу, до Кроншейда им еще ехать и ехать. И дальше большой санный поезд по заснеженной дороге направился прямо в Маркленд.

* * *

Санный поезд пронесся по утрамбованному тракту, почти не делая остановок. Заснеженный лес стоял стеной по обе стороны дороги, поражая своим сказочным величием. Скалистые горы, высоченные вековые деревья, ленты горных рек, несмотря на мороз, так и не скованные льдом. Суровая северная красота.

Засматривались на нее не только гости с юга, Конрад и сам был безумно рад снова оказаться в родных краях. И горд, что может поделиться своей радостью с друзьями и, конечно же, с Анхеликой.

В Кроншейд они успели как раз к середине новогодней ночи. В самый разгар. Ярко сиявший замок издали манил путников огнями. И хоть гостей посреди Новогоднего праздника не ждали, встретили с большой помпой. Тут были все. И их величества Игерсхолдские, и их светлости Аренгартские, и Ворстхоллские, братья, сестры, кузены, кузины, дядья, тетки. И весь Марклендский двор. Все, кроме короля с королевой, те по традиции удирали в Новый год, справлять праздник только вдвоем.

Но от этого общее веселье не становилось меньше.

Новость о том, что принц Конрад женился, имела эффект разорвавшейся бомбы. С появлением счастливых новобрачных праздник незамедлительно из Новогоднего превратился в предсвадебный. Юную леди Анхелику затискала в объятиях вся многочисленная родня Друзей принца тоже.

Ну а потом, естественно, были танцы.

После чопорного и скованного двора Ларнаксого князя Марклендский двор показался Анхелике сказочной отдушиной. А темнокожие гости, привыкшие к тому, что столь прекрасные женщины никогда не появляются на людях, а сидят взаперти в гаремах мужей и отцов, дивились здешней свободе. Но они и сами тут же стделались объектом повышенного внимания всех красавиц, присутствовавших на празднестве.

В итоге принц Эджуб, он же герцог Энио, побил все мыслимые рекорды популярности. Старожилы двора утверждали, что даже его величеству Дитериксу в лучшие годы не доставалось столько женского внимания. Дамы по углам только и шептались, что о галантном герцоге Энио. Мол, говорят, у него есть гарем, а эти его загадочные серо-зеленые глаза…

Возможно, такой популярности Эджуба способствовали его благородная красота и безупречные манеры? А может быть, темнокожий принц просто выделялся своей необычной внешностью? Как знать?

Все то время, что они добирались до Маркленда, Эджуб хоть и не показывал внешне, но испытывал скрытую тревогу и неуверенность. А сейчас, попав в этот бушующий весельем праздник, вдруг почувствовал, что его наконец отпустило. И снова ощутил себя молодым и счастливым. Особенно, после того как осознал, что стайка молоденьких принцесс расстреливает его глазками.

Из всех принцесс — сестер и кузин друга, а среди них были и юные сильфиды, и даже одна совсем молоденькая оборотница, Эджуб сразу обратил внимание сестру Конрада Анхельд. Возможно, потому что ее звали почти так же, как и Анхелику, а может быть, сказалась капля драконьей крови, что текла в ее жилах.

А может, просто потому что влюбился с первого взгляда? Как знать…

Но она была единственной, кого принц раз за разом приглашал на танец.

Получалось, дело за небольшим, но труднодостижимым — добиться взаимности девицы, обладающей даром читать мысли. Принц Эджуб об этом ее даре не знал, да и времени на ухаживания у него было не достаточно. Но когда один немного дракон, встречает другого немного дракона… то оба они не из тех, кто выпустит из рук свое сокровище.

Однако дела заставили Эджуба вскорости после свадьбы друга вернуться в Перкиссу, чтобы принять должность наместника. Из Кроншейда выехали верхом в первых числах марта, как только начал таять снег. Конрад проводил друга до кораблей.

Сам он вместе с Анхеликой собирался выйти в плавание позднее, хотел показать ей Марклендскую весну. Ариф, успокоившись за судьбу принца, тоже решил задержаться и выехать вместе с ними.

* * *

Дорога до берегов Игерсхолда пролетела незаметно. А вот в маленькой закрытой бухточке у переправы на Данд, где они оставили на зимовку корабли, Эджуба ждал грандиозный сюрприз.

Его корабль «Молния» был доверху заполнен сушеной рыбой. Вся палуба уставлена бочками, весь трюм забит, каюты… Единственное нетронутое место — каюта капитана.

— Как что это? — наивно изумились игерсхолдские рыбаки, взирая на темнокожего принца. — Разве не вам капитан Конрад отвозил первую партию? Вы, сударь, имейте в виду, мы могли бы удвоить поставки, раз уж у вас в жарких странах такой спрос на сушеную треску!

— Эээ… Это добрый знак, друг мой, — с трудом выдавил сквозь смех Конрад, глядя на искреннее потрясение Эджуба. — Поможет тебе наладить семейную жизнь. Мне, например, сушеная треска здорово помогла.

Но каково же было возмущение Конрада, когда он обнаружил, что и его корабль под завязку гружен рыбой…

* * *

А пока Конрад с Анхеликой ждали в Маркленде прихода весны, Эджубу пришлось уехать. Но он уже знал, что там, на севере, его ждет невеста.

Анхельд хоть и не сказала да, однако по всем признакам можно сказать, что да, сказала. Значит, нужно засылать сватов, успеть уладить все свои дела, а заодно и гарем распустить до свадьбы. Большие хлопоты для мужчины, у которого жизнь налаживается.

Но это уже другая история.

P.S.

После свадьбы Конрада Марклендского и Анхелики Ларнакской, на которой принц Валид присутствовал вместе со своей второй женой Лилит, бывший наместник Перкиссы предпринял большое морское путешествие. Открыл новый континент, и несколько архипелагов.

Лорд Абдорн, засаженный принцем Валидом темницу, потратил много лет на исследования. А как известно, исследования плюс медитация могут давать неожиданные результаты. Темной магией он теперь заниматься не мог, зато изобрел некий крепкоалкогольный зеленый эликсир, который благодарные магрибы потом так и назвали по первым двум буквам его имени.

А знаменитый алмаз Око света, доставшийся Валиду от Конрада довольно быстро снова сменил владельца, потому что… просто потерялся. Найден он был на пыльной улице бедным мальчишкой, в глазах которого волшебным светом горела жажда знаний и свободы. Есть подозрение, что этот артефакт сам выбирает себе хозяина.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg