«Распутье»

Распутье (fb2) - Распутье (Два мира(Романовская) - 2) 1476K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Викторовна Романовская

Ольга Романовская Два мира. Распутье

Глава 1. Трудности перевода

Свен ошарашено смотрел по сторонам и молчал. Это не могло не радовать: вряд ли маг со средневековым мышлением, которого против воли перенесла в другой мир строптивая невеста-попаданка, скажет что-то цензурное. Но не сомневалась, новоиспечённый жених всё это мне скажет и на галанийском. Надеюсь, таких слов я не знаю.

Да, вот ведь ирония судьбы! Свен — уважаемый маг цеха стражников, меня к нему привели солдаты, когда покойная ведьма выкинула меня из родной Северной столицы в суровый мир средневековья. Не лубочный, где принцы и драконы, а тот, где меня бы сожгли как ведьму, если бы не Свен. Нет, он спас не из доброты душевной, просто банально согласился открыть дверь и проверить на вшивость. Болезненно, между прочим. И мне несказанно повезло, что у Свена оказался амулет, помогавший понимать русский. Но если вы полагаете, будто маг меня пригрел, то трижды ошибаетесь. Свен благотворительностью не занимается, он заинтересовался мной только когда понял, что я Золотая гусыня. До этого же работала поломойкой и свыкалась с грустной реальностью человека, не знающего ни языка, ни обычаев. Всему этому училась самостоятельно, собственно, и к Свену пошла, чтобы попросить помочь в освоении галанийского. Не бесплатно, конечно, бесплатно Свен не пошевелится. А дальше после одного неромантичного инцидента, никак с полами не связанного, проще говоря — очередной попытки водрузить меня на костёр, маг разглядел бюстгальтер — и понеслась. Теперь у нас в Галании собственное ручное производство, клиентура, имя.

А ещё я дизайнер Её светлости, интерьеры разрабатываю… Разрабатывала то есть. Надо же как-то гуманитарию выживать! И невеста вот этого хмурого мужчины, которому не дают покоя мои деньги. Увы, любовью тут не пахло, одна выгода и шантаж. Я согласилась выйти замуж взамен на оправдание любимого — тоже мага, Андреаса. С ним вообще сложно, не буду пока об этом думать. Вряд ли я вернусь, значит, лучше забыть. Первая любовь всегда трагичная, даже если она вторая. У меня ведь Денис был. Есть. Надо бы позвонить, но сейчас не хочется. Сначала вымыться, почистить зубы и переодеться. Надоело чесаться и носить прабабушкины тряпки!

Встаю и тут же едва не падаю: так качает. Ухватилась за шкафчик и потянулась к ручке. Сейчас глотну цитромончика, полегчает

Свен мою руку выпустил, но продолжал сидеть на полу. Даже страшно стало, живой ли. Пощёлкала пальцами перед носом, проверяя реакцию. Моргнул. Уфф, не контуженный! Ладно, у него шок, не буду строгать. Сейчас чайничек поставлю, напою дорогого гостя и попытаюсь узнать, можно ли выпроводить его назад. Может, у нас аномалии какие есть, коридоры времени. Думала и сама себе не верила. Если бы всё так просто было, архиведьма бы воспользовалась, а учитель Свена не ломал голову и не конструировал свой прибор. К сожалению, не запомнила, артефакт он или что-то другое.

«Иранэ?» — растерянно пробормотал Свен и неожиданно резко вскочил, будто за ним гнались убийцы. Вскочил, выхватил меч и едва не испортил мой холодильник. Рискуя жизнью, ринулась к Свену и ухватила за руку. Вот зараза, поцарапал-таки! Я, между прочим, в кредит его купила.

— Сдурел?!

На задворках сознания мелькнула мысль о надписи на надгробии: «Умерла, защищая холодильник». Смешно, но если маг раскроит его, мы умрём с голоду. Ледников в двадцать первом веке нет, как и денег у меня на карточке.

Еле разминулась со смертоносным клинком и только потом сообразила: мог ведь убить из-за простого холодильника. Интересно, за кого Свен принял бытовую технику? За духа?

Стоп, холодильник работает. Значит…

Метнулась к окну, чтобы проверить догадку.

Весна! То есть время здесь и в Галании течёт одинаково. Хм, а кто же здесь живёт? Неужели квартиру сдали новым жильцам? Тогда у нас большие проблемы. Если меня признали мёртвой, то счета наверняка заблокировали, стипендию не начислили, ключи поменяли. Из квартиры теперь не выберешься. Надо проверить, не сменили ли замки.

Свен смотрел как на умалишённую. Он предпринял ещё одну попытку атаковать холодильник, но я встала грудью на защиту бытовой техники и постаралась объяснить, что это.

— У нас тоже есть аналог магии. Называется электричество. Его даёт природа. С помощью него можно зажигать свет и хранить продукты свежими неделями. Не надо, пожалуйста, ничего портить. Это мой мир. Я же не лезла со своими правилами в твоём, вот и ты лучше спроси меня.

Как-то незаметно перешла с «вы» на «ты»: видимо, сказалось возвращение в родной век, где нет сословий. Вроде, Свен не обиделся, хотя, кто его знает?

— То есть мы в Рассеи? — непривычно робко спросил маг и убрал меч.

Никогда не видела его таким. Куда делся языкастый самоуверенный Свен?

Маг с опаской опустился на табуретку и огляделся. Мышцы напряжены, взгляд бегает по кухне. Видно, что Свену некомфортно, жутко не хватает своего средневековья.

Кивнула и, попросив ничего не делать, поспешила в комнату. Может, повезёт, и сохранились какие-то вещи. Или их отдали родителям? Ох, надо же им позвонить! Но сначала узнать, кем меня считают. Если мёртвой, то надо подготовить, а не воскресать с бухты-барахты.

М-де, плохо. Пустой шкаф, только старый спортивный костюм сиротливо валяется на коробках из-под обуви, даже постельного белья в диване-раскладушке нет. Странно, неужели новые жильцы не обжили площадь? Тогда почему холодильник работает? Или эти самые жильцы сейчас нагрянут и привезут мебель? Представила себе немую сцену и нервно рассмеялась. Вот уж подкинула проблем архиведьма Айруна! Доказать, что ты живой, гораздо сложнее, чем признать тебя мёртвой. Сколько меня не было? Меньше года. Я пропала не в горячей точке, значит, по суду срок объявления умершей больше полугода. Это хорошо. Только как воскресать-то и что делать со Свеном? У меня, допустим, документы есть, не выбросили же их, а вот маг тут на нелегальном положении. И общались мы на галанийском. Надо выяснить, работает ли артефакт-переводчик. И переодеть новоявленного жениха. Самой тоже не помешает. Если выйти на улицу в таком виде, точно заберут в психушку. Видимо, придётся надеть то самое розовое китайское чудо. И на ноги бы что-то. Пожалуйста, пусть найдутся кроссовки или шлёпанцы!

Хлопнула дверью в коридор и заглянула под скамейку: там я хранила «убитую» обувь. Увы, выкинули. Ладно, пойдём другим путём. Есть у меня заначка на антресолях.

Бегом вернулась на кухню за табуреткой. Свен стоял там, где оставила, казалось, даже не шевелился. Неужели он чего-то боится? А, нет, глаза-то бегают, настороженно, но с любопытством.

Прихватив табурет, залезла под потолок и с победным кличем извлекла прабабушкины босоножки. Нет, разумеется, никакая прабабушка их не носила, просто выглядели они приветом из прошлого века. Ну, да мне не до жиру. Прихватив босоножки, заперлась в комнате и быстро переоделась. Сдёрнула с головы чепец, кое-как расчесала пальцами волосы, глянула в зеркало — не идеал красоты. С другой стороны, деклассированные элементы выглядят ещё хуже. Ещё бы запах изо рта убрать…

Зубы! Зубы Свена! Ему срочно нужен стоматолог. И ещё хирург: рёбра наверняка неправильно зажили. На заболевания бы тоже неплохо проверить, но это только по полису, либо за деньги, а ни того, ни другого у нас нет. В Галании были, а тут снова разбитое корыто.

Ухватившись за голову, плюхнулась на диван. Задачка явно не для пятого класса. Ладно, паника — верный путь к бездне. Если бы не включила мозги, не выжила бы в другом мире, а тут мир свой. Во-первых, нужно осмотреть антресоли и проверить заначки. Во-вторых, придумать правдоподобную легенду и позвонить родителям. У них можно пожить, они помогут, если вдруг придётся восстанавливать документы. Телефон городской остался? Мобильника-то нет, одна надежда, что новые жильцы не избавилась от атавизма.

— Иранэ? — послышался с кухни настороженный голос Свена.

Минутой позже он возник в дверях. Хмурится, смотрит исподлобья, но меч в ножны убрал. Зато вытащил все свои артефакты и странно поводит рукой в воздухе, будто слепой.

— Свен? — робко окликнула я и на всякий случай приготовилась прыгать. Вдруг маг сотворит какой-нибудь файербол и метнёт в диван, приняв его за дракона. Случай с холодильником показал, со Свеном и не такие фантазии — реальность.

— Ты здесь живёшь? — маг соизволил отмереть. — Странное жилище. И где источник магии, я ничего не чувствую.

— Жила. Называется квартирой. О магии потом расскажу, только не поймёшь, — тут Свен рассмеялся и выразительно глянул: «Я — и не пойму, женщина?»- А источник покажу. Он в коридоре.

— У тебя нет коридора, — фыркнул маг и очень медленно обошёл комнату по периметру. — У тебя вообще ничего нет. Любой крестьянский дом богаче. Или за долги забрали?

— У меня нет долгов, а квартира съёмная.

Свен не понял, пришлось долго, с помощью жестов и доступных галанийских слов объяснять, как у нас живут. Маг только презрительно фыркал, видимо, считал себя жутко важным и богатым по сравнению с ущербной мной. Как узнал, что квартиру снимала вместе с парнем, так и вовсе расплылся в ехидной улыбке.

— И ты ещё носом водила, когда замуж звал? Как только отдалась-то человеку, у которого даже собственного угла нет? Или опять любовь?

Последнее слово он произнёс с презрением.

Свен же продолжал по-своему оценивать мою жизнь. Само собой, я дура, родители мало пороли, а мне так повезло после бедности, брошенной, опозорённой, после какого-то слуги стать невестой уважаемого цехового мага.

— Слышишь, маг, — в родном мире прорезалась смелость и хамство, хотя сам виноват, довёл, — от тебя воняет, как от свинарника, зарабатываешь ты не больше Дениса и без меня здесь, весь такой гордый, загнёшься.

Судя по взгляду, маг половины тирады не понял. Ну да, языковая и культурная разница. Зато не забыл одёрнуть:

— Не смей повышать на меня голос!

— Угу, женщину украшает покорность, — повторила набившую оскомину мудрость прошлых веков.

— Иранэ, — Свен подошёл вплотную и цапнул за подбородок, — не испытывай моего терпения. Я могу и поучить, ты знаешь.

Знаю. Пятая точка пострадала дважды.

— Прости, это нервы, — извинилась я. — Просто ты начал оскорблять меня, Дениса, вот и не сдержалась.

— Денис — это твой любовник? Почему ты не вышла за него замуж? Не похоже, чтобы он взял тебя силой, значит, должен был жениться. Копил деньги на дом? И почему у вас нет детей? Насколько я понял, вы жили вместе, но ты не рожала, точно знаю, — Свен отпустил меня и засыпал вопросами. — Он бесплоден? Или бесплодна ты?

— Свен! — попыталась прервать бесцеремонное вторжение в мою жизнь. — Это наше дело.

— Это моё дело. Мне с тобой жить, и я должен знать, что жена не опозорит меня. И должен знать, способна ли ты рожать здоровых детей.

— Никаких детей не будет, — напомнила я условия фиктивного брака. — Я живу с вами, делюсь своими знаниями, приношу деньги, а потом вы со мной разводитесь и получаете всю прибыль от мануфактуры.

— Будут или нет, решать не тебе, — разбил планы на будущее Свен. — В права мужа я вступлю, а дальше воля Ио. Если ты понесёшь, разводиться не стану. Только выбраться бы из дыры, в которую ты меня затащила! Вот уж глупая женщина! Вернёмся, выпорю, — пообещал маг и присел рядом на диван.

От проповеди на тему грехопадения: я ведь жила с мужчиной, не будучи замужем, и, о, ужас, платила за жильё, то есть даже на содержанку не тянула, Свена отвлекла мягкая мебель. Такой в Галании не было, поэтому логично, что диван привёл мага в бешеный восторг. Тема моего грехопадения тут же отошла на второй план. Свен, как ребёнок, попрыгал, всё ощупал, чуть ли не обнюхал, а потом с блеском коммерсанта в глазах начал расспрашивать.

— То есть у всех такое есть? — недоверчиво переспросил маг, любовно поглаживая потёршийся флок. — Даже у крестьян?

Кивнула и обещала потом показать картинку.

— А как его делают мягким? Чем набивают? — определённо, Свен ошибся с профессией, местом и временем рождения. Стив Джобс и Мавроди рыдали бы от зависти, если бы мага зачали в наши дни. — Шерсть? И почему он принимает форму тела? Мягче перины. Нужно начать это делать, Иранэ. Ты сумеешь объяснить плотнику?

— Сумею, — соврала я, всё равно нужно только общий принцип объяснить, — взамен ты меня бить не станешь. Даже рукой. Полгода.

— Хорошо, — легко согласился Свен и разлёгся на диване.

Я заметила, как медленно, осторожно он опускался на обивку. Не зажило же ничего толком, а я его сквозь время и пространство потащила. Надеюсь, аптечка в холодильнике сохранилась. Хотя бы мазью беднягу намажу и продезинфицирую йодом. Орать наверняка будет, материть, но ему же на пользу. И какого-нибудь «Солпадеина» дам, чтобы от боли не мучился.

— Давай, ты поспишь пока, отдохнёшь, — предложила я, — а я попытаюсь добыть нам еды.

Только бы из дома выбраться! Сомневаюсь, что ключница не пустует, но открыть дверь изнутри можно, а закрывать банально не стану. Попытаю счастья у соседей, вдруг найдётся добрая душа? Но сначала мыться! В Галании не чувствовала, а тут вмиг ощутила себя потной и грязной.

Прошлое моё предложение осталось без ответа, хотя маг и блаженствовал на мягком. Даже глаза закрыл.

— Свен, — осторожно затеребила его за плечо, — давайте только вы чистым спать ляжете? Обернётесь пока в покрывало, я где-то видела, потом одежду вашу постираем.

— Я чистый, отстань! — пробурчал Свен и перевернулся на другой бок, видимо, чтобы глупая женщина не донимала глупыми предложениями.

Но я не сдавалась и упорно тянула мага с дивана. Тот бурчал, даже едва не дал локтем в глаз и напоминал: сама же мыла три недели назад. Вот она, средневековая гигиена! Убедить встать удалось хитростью. Стоило заикнуться, что в ванной полно разных изобретений, как Свен впереди меня побежал.

Краны и трубы его впечатлили, а когда показала, как легко и просто без магии нагреть воду, маг уважительно глянул и крякнул. Дальше пошли эксперименты. Свен всё стремился потрогать, попробовать и признал-таки, наш мир перепрыгнул их Галанию.

— А теперь давай мыться.

Сняла душ, переключила рыжачог и настроила воду. В шкафчике нашёлся одинокий гель неизвестного происхождения и шампунь «Бабушка Агафья». Я такими не пользуюсь. Невольно закралась мысль о неверности Дениса, но сейчас не место и не время.

— Раздевайся и вперёд, — указала на кабинку душа. — Как закончишь, поверни вентили до упора, чтобы вода течь перестала. Если сам не сумеешь, так и быть, позови.

Голым Свена я уже видела, переживу ещё раз. Зато соседей снизу не затопим.

Маг подозрительно глянул туда, куда его пытались запихнуть, понюхал гель и задал гениальный вопрос:

— А мыться зачем?

С минуту хлопала ртом, будто рыба, потом терпеливо объяснила: для здоровья полезно, чтобы не пахло ничем.

— И чем, по-твоему, я пахну? — показалось, или задела мужскую гордость? — Я, к твоему сведению, не грязный бродяга, мою шею и лицо каждый день.

— Свен, пожалуйста, понравится ведь.

Маг сдался и начал раздеваться. Тактично отвернулась, а потом и вовсе ушла за покрывалом. Оно у нас и за полотенце сойдёт.

Насчёт грязнули я напрасно, Свен в этом отношении чистоплотен, насколько может быть чистоплотен средневековый горожанин.

Только бы гель раны не разъел!

И про шампунь объяснять или нет? Нет, пожалуй. Захочет, голову гелем помоет, зато я свои волосы в порядок приведу. Мой самодельный шампунь и настоящий шампунь — абсолютно разные вещи.

Когда вернулась, маг уже разоблачился и залез под воду. Как пользоваться, сообразил, даже шланг подвесил, куда нужно. А я-то беспокоилась, сумеет ли он гель открыть. Сумел.

— Из чего вы это делаете? Запах незнакомый? Это жидкое мыло?

Хоть бы прикрылся! Вообще не стесняется, стоит, голый, с любознательностью трёхлетки вопросы задаёт. Обещала потом рассказать, повесила покрывало на держатель и тактично ушла. Надеюсь, когда я буду мыться, Свен подсматривать не станет.

— Это что за ткань? — полетело мне вслед.

Господи, я с ума сойду!

Взвыв, поспешила укрыться на кухне.

Вот кто его просил так рано выходить из культурного шока? Словарный запас у нас обоих ограниченный, многие понятия даже на пальцах не объяснишь. Ту же синтетику. Кстати об одежде — у Свена-то её нет. Вернее, есть, но с ней только в дурку или… Ира, ты гений! Пусть сейчас не канун Дня всех святых, но странные субъекты в метро периодически встречаются. Ролевиков много, актёров тоже, вот пусть Свен по первости изображает реконструктора. Едем мы на слёт, поэтому и такой прикид. Главное, чтобы это чудо природы молчало и не размахивало мечом, иначе в тюрьму посадят. Какие документы на оружие, у Свена-то обычных нет, по-русски без артефакта не понимает, с ним тоже далеко не всё. Словом, зачем в руку вцепился? Хотя зачем, понятно: моё, никому не отдам. И уже детишки ему, церковь, кухня, твой день — восьмое марта.

В тоске пошарила по полкам, но не нашла даже пакетика чая. Ладно, попьём кипяточку и проверим, наконец, телефон. Разговаривать лучше без Свена.

Длинный гудок. Аллилуйя! Только я, внезапно запаниковав, тут же повесила трубку.

Что я им скажу. Мама, папа, я воскресла? Мама, папа, я в другом мире была? Легенда, Ира, и ещё раз легенда, а без неё только к подруге. Маша — идеальный кандидат. Она любит фэнтези, живёт одна, пусть и в «хрущовке», и с удовольствием познакомится с настоящим магом. Может, даже приглянётся Свену. Какой там канон средневековой красоты? Плоская фигура, большие глаза, белокурые волосы, кроткий взгляд — вылитая Маша. Только она высокая, почти со Свена. Но главное ведь характер, верно?

Звонить со стационарного на мобильный дорого, но выбора нет. Мне нужны деньги, одежда и жильё. Или просто деньги и одежда, если хозяйка ещё никому не сдала квартиру и согласится принять беглянку.

Маша взяла «трубу» на первом аккорде припева очередного танцевального хита. Его не знала, значит, раскрутили во время отсутствия.

— Привет! — как можно бодрее и беззаботнее пропела я и прислушалась: моется ли Свен, не стукнула ли входная дверь? — Это я, Ира. Не ждала?

На том конце провода воцарилась тягостная тишина. Надеюсь, Маша не упала в обморок.

— Ира? — хрипло, явно не веря, переспросила подруга. — Ира Куракина?

— Она самая. Со мной такая история приключилась, закачаешься! Можно к тебе приехать?

— Ира, мать твою, где ты пропадала?! — Маша ругалась и кричала: две абсолютно не сочетавшиеся с ней вещи. — Мы тебя повсюду искали, группу «В контакте» создали, в ментовку заявление подали, а ты… Где ты была-то?

— Похитили меня и пытали, — мрачно пошутила я. — А если серьёзно, то к ведьме угодила. Долго рассказывать, но фэнтези существует. Я тебя с магом познакомлю. Он, конечно, не брюнетистый красавец, хоть и сволочь. Меркантильная сволочь. Жених мой.

— А как же Денис? — кажется, Маша перестала что-либо понимать.

— Думаешь, попаданок спрашивают? Спасибо, не изнасиловал. Он мне очень помог, Маш, без него бы полы в трактире мыла. Но замуж я за него не хочу, поэтому, пожалуйста, похлопай глазками, — шёпотом взмолилась я. — Он хозяйственный, образованный, но жутко патриархальный! Но, вроде, ты и хотела сидеть дома с детишками. Короче, бери учебники и засыпай знаниями.

— Зачем? — подруга окончательно запуталась.

— Потом объясню, главное, покажи, что умная.

— Ира, ты в секту попала? — озарило Машу. — Ты сейчас где? Давай я приеду…

— Лучше я к тебе. У тебя шмотки мужские найдутся? А то Свен у нас, — я хихикнула, — мужчина колоритный. И денег одолжишь, а то я на мели. Отдам, честно!

Послышались короткие гудки. Видимо, меня послали, но к Маше мы всё равно съездим: банально больше некуда деваться. Мою заначку на самый «чёрный день» вряд ли нашли, а там хватит на простенький обед из полуфабрикатов, чаёк и проезд. Ну, и зубную пасту куплю. После моей самопальной настоящая покажется раем.

Свёрнутая бумажка нашлась там, куда я её и засунула, — в щели между плинтусом и стеной. Радостно погладила «фиолетевенькую» и убрала под лифчик.

Как же Свен расплескался! Я тоже хочу.

Но вот, наконец, маг вылез из ванной. В том самом покрывале в цветочек и с мечом под мышкой. Вещи горделивой кучкой валяются на полу. На мой красноречивый взгляд Свен ответил: «Ты хотела постирать, так стирай».

Осторожно заглянула в ванную. Надо же, воду выключил, надрязгал только. А гель понравился, извёл половину. Судя по мокрым волосам, маг теперь образец чистоты.

— Свен, я там в холодильнике, то есть леднике, — тут же заменила незнакомое слово синонимом, — мазь нашла, помажь раны.

— Зажило всё, не суетись, — отмахнулся Свен, сгрузил ношу на диван и направился к окну. Чувствую, его ожидает очередной культурный шок.

— Как же — зажило! Так, что зубы на ухабах сводит, — я решительно кинула на диван тюбик синтамецинки — иного не нашлось.

Маг огрызнулся и тут же затих, замер, будто встретил василиска. Потом и вовсе отшатнулся, едва не запутавшись в занавеске.

— Ты живёшь на небе?! — со второй попытки Свен сумел заставить себя глянуть вниз. — Таких башен не бывает. И вокруг тоже башни, очень странные башни. Это дома такие?

Кивнула, подошла и встала рядом. Просто представила себя на месте мага, страшно ему, непривычно. Как мужчина, он никогда не признается, но я-то вижу. Мышцы напряжены, руки прижаты к туловищу, поза неестественная.

— Понимаешь, у нас людей много, а земля дорогая, вот и строим дома кверху. Я живу на шестнадцатом этаже, а всего в доме их двадцать.

— Двадцать этажей? — в ужасе переспросил Свен. — Как вы это делаете?

— Увидишь.

Строек вокруг полно, пусть Свен посмотрит, вдруг в Галании потом произойдёт резкий скачок технологий?

— А там, внизу, что? — маг ткнул пальцем в проспект.

— Повозки без лошадей. Мы на такой поедем. На той самой магии, которая у нас рукотворная.

— Рукотворная магия? — Свен расхохотался. — Нет у вас магии, так, слабенькие источники, не больше. Я проверил.

— То есть ты не сможешь колдовать? — сникла я.

Неприятно, но переживём. Одной проблемой больше, однако.

— Могу, но мало. Я тебе не Магистр. А тут тоже месяц лугов, или уже лето началось? Солнце сколько над горизонтом стоит?

Сама хотела бы знать. Календаря нет, могу только точное время узнать. Но раз зелено, а возле магазина распустились шапки сирени, то конец мая.

Оставила Свена любоваться окрестностями, сама же отправилась в душ. Мылась я долго, даже умудрилась рот прополоскать и вышла уже в найденном спортивном костюме. Надевать грязное нижнее бельё не хотелось, но нужно. Верх за кошелёк сойдёт.

— Иранэ?

Свен обнаружился стоящим у окна. Глаза безумные, губы шевелятся. А когда разглядел, во что я одета, в лице переменился, будто увидел больного в струпьях. Это из-за штанов? У них же это грех, как, впрочем, и до недавних пор в нашем мире. Тоже охотно камнями били, плевались, на костёр отправляли. Сейчас только неодобрительно косятся люди особых взглядов. А тут полный унисекс, кроссовки надену — и готова ведьма. Хорошо, не в Галании. Там в лучшем случае тот же Свен выдрал, в худшем — сдал бы своему же начальству.

— Что? — невежливо осведомилась я, отжимая волосы. Полотенце бы, но чего нет, того нет.

— Ничего, — хмуро отозвался маг, буравя взглядом. — Что на тебе надето?

— Спортивный костюм, — я пожала плечами и хрюкнула. Свен в юбочке из покрывала — это нечто!

Запоздало вспомнила, что маг не понял ни одного слова, и попыталась перевести. Вышло плохо: мне не хватало галанийского лексического запаса, Свену — русского. Кстати, работает ли артефакт в нашем мире? Судя по всему, да. Надолго ли?

— Это для прогулок, — наконец, выдохнула я. — Местная одежда.

— Сжечь её надо, — авторитетно заявил Свен и зашипел:- На себя посмотри! Так только ведьмы ходят, которые личину меняют с женской на мужскую. Юбку надень хотя бы!

— Обойдёшься! — я показала магу средний палец.

Честно, сил моих нет! Какая вежливость, когда этот ретроград и домостроевец в двадцать первом веке в России, в мегаполисе, командует, что и как мне носить.

Жест оказался распространенным, раз Свена перекосило. Похоже, я его здорово оскорбила.

— Ты в первый и в последний раз так делаешь, — мрачно сообщил он. — Только потому, что иномирянка, прощаю.

— То есть у вас это недопустимо? — немного остыв, решила пополнить знания чужой культуры.

— Жест, указывающий… Ну, — Свен усмехнулся, — если хочешь вызвать человека на поединок или нанести оскорбление — самое то. От женщины же… Как бы тебе объяснить? — маг задумался, подбирая слова. — Это пожелание противоестественного действа и сомнения в том, что мужчина является мужчиной.

Вот оно как! Моё лицо тут же вытянулось, губы сложились в букву «о». Если я всё правильно поняла, то русский «фак» расшифровывается как импотент и гомик. М-да, от такого взбесишься. Свен легко мог бы ударить, сдержался.

— Прости, я не знала, что у вас так, — виновато улыбнулась я. — У нас средний палец означает «пошёл ты!».

Свен нахмурил лоб, беззвучно шевеля губами. Кажется, я опять забыла о языковом барьере. Юбочка чуть сползла на бёдра, обнажая жилистую фигуру, которую неплохо бы откормить. А там одни мышцы и кости. Чувствуется, что цеховой маг стражников — не хилятик. Впрочем, Свен с первого взгляда производил впечатление сильного мужчины.

Надо бы на спину взглянуть, а то живот не очень. В смысле последствий избиения. Вон там рёбро было сломано, ещё чуть припухлое.

— Давай, объясню незнакомые слова? Или ты по-русски понимаешь?

— Ничего я не понимаю! — неожиданно зло ответил Свен и поправил сползший предмет одежды.

— Почему ты злишься, я ведь извинилась.

Подошла к нему и заглянула в глаза. В них не ненависть — растерянность и страх. Так значит это защитная реакция? Свен банально боится, нервничает, вот и срывается. Мужчин ведь учат быть сильными, смелыми, а страх — это позор. А тут женщина, невеста…

— Ты прекрасно знаешь. Глупые женщины, одни беды от вас! — с чувством вполголоса пробурчал Свен и уже громче обречённо добавил:- Похоже, придётся учить твой язык.

— А артефакт, разве он?..

Как же мы общаемся тогда? Я ведь мешаю русский и галанийский.

— Он подпитки требует, Иранэ, — вздохнул маг и плюхнулся на диван, жестом приглашая сесть рядом. — Здесь очень мало магии, или я не умею её чувствовать. Нашёл ведь её где-то этот… Тот маг, который продавал графу оружие из твоего мира. Лучше сэкономить на вещи поважнее. Поэтому учи.

Легко сказать! Покосилась на Свена — сидит, собранный, серьёзный такой. Представляю, каково ему! Помню ведь, как себя чувствовала в первые дни в Галании. А Свен ведь попал не в прошлое, а в будущее.

— Хорошо, я тебе буду называть вещи, а ты запоминай. То, на чём сидишь, — диван. Это мягкая мебель. Все слова понятны?

Маг кивнул и поинтересовался, что там с его одеждой. Совсем забыла, постирать ведь надо! И поесть.

— Слушай, сам постирай, а? Ты ведь умеешь? — Хмыкнул, но кивнул. Оно и понятно, хозяйственный, крестьянский сын, как-никак. — А я за едой схожу. Она тут другая, но извини, чем богаты.

— Хорошо, я сделаю твою работу, только чем и где стирать?

Показала мыло, раковину и оставила в ванной. Не ожидала от Свена, думала, кочевряжиться начнёт.

Дверь-то я открыла, а на пороге задумалась, как закрыть. В итоге позвала Свена, показала, как работает замок и как дребезжит звонок.

— Я дурак? — обиженно воззрел на меня маг. — Тут ребёнок справится, иди уж.

Не выдержав, рассмеялась, вызвав логичное недовольно-шипящее: «Что ещё?» Не стала объяснять, а то обидится, и щёлкнула замком. Разговорилась я, однако, совсем забыла о работающем холодильнике, квартирной хозяйке и новых жильцах. Надеюсь, они не нагрянут, а то не завидую бедолагам.

Как же я отвыкла от шума большого города! Он ударил в уши, едва не оглушил. Постояла немного, приходя в себя, вспомнила, где ближайший магазин, и зашагала туда.

Спокойно, Ира, ты дома. Паника скоро пройдёт, ты привыкнешь.

После Нурбока улицы благоухали. Выхлопные газы? Ха, не помои же, не испражнения! Только люди непривычно одеты, не в шортиках, чепцах и длинных юбках. Сплошные мини, курточки, платьица, джинсы. Как же я от всего этого отвыкла и как по этому скучала!

Ладно, пора вернуться на грешную землю. У меня в декольте пятисотка, дома — выздоравливающий мужик, привыкший к эко-продуктам. А у нас не купишь ничего натурального. Или купишь, но не за три копейки. Но делать нечего, придётся господину Гилаху есть полуфабрикаты. Жаль, на спортивную форму не хватит, наряд Свена совсем-совсем никуда не годится. И обувь.

Толкнула дверь и взяла корзинку. Обвела глазами торговый зал и смело двинулась к отделу с заморозкой. Пельмени — беспроигрышный вариант. К ним — сметана. Далее — чай в пакетиках, самый дешёвый. Вроде, кружки я видела, и то хорошо. Потом хлеба. Немного сыра. Обойдёмся без масла. В подарок от меня — ручка и тетрадка — хочет учиться, пусть учится. Сколько там у нас выходит? Ага, в обрез. На проезд — полтинник. Остается рублей сорок. Куплю яиц. Вроде, всё. Извини, Свен, но тут мы на мели.

С подсчётами не ошиблась и, сгрузив всё в пакет-майку, поплелась домой.

Примет ли нас Маша — вот главный вопрос на повестке дня. Тогда решу вопрос с жильём. А не решить его нельзя, в лесу не поспишь.

Мне повезло: входную дверь открыл какой-то жилец, и я проскользнула вслед за ним. На двести процентов уверена, Свен домофоном воспользоваться не сумеет.

Нажимать на кнопку звонка пришлось долго. Уже раздумывала, не начать ли барабанить в дверь, когда Свен соизволил открыть. Именно соизволил, с недовольно оттопыренной губой и мордой «кирпичом». Весь мокрый — видимо, стиркой сто лет не занимался.

О, а вот и претензии! «В доме женщина, а толку от неё!..» Просить донести пакет до кухни даже не стала, хватит с патриархального героя подвигов. У них ведь женщины мужчин облизывают, а я стирать заставила. Пусть его же вещи, но до этого ведь либо я, либо Агна постирушками занимались.

Заглянула в ванную, впечатлилась и сбежала на кухню. Хоть бы соседей не залил! Чувствую, придётся достирывать самой.

— Будем есть через десять минут, — деловито сообщила я. — Прости, на дорогую еду денег нет. И оставь в покое рубашку, весь пол залил.

— Что такое минута?

Судя по выражению лица, Свен не озвучил кучу «приятного» в мой адрес. Ну да, то постирай, то неумеха. Но, как всякий мужчина, с готовность потянулся на кухню и сунул нос в пакет. Тут Свена постигло жёсткое разочарование, признавать продуктами он мои покупки явно не желал.

— А еда где? — обиженно протянул маг, плюхнувшись на табурет.

— Вот, — указала на горку на столе. — У нас всё такое. Это — мясо в тесте, хлеб, чай, яйца, сметана. Мне — пара яблок. Тебе в подарок — самопишущее перо и бумага. Будешь русские слова туда записывать.

Едва не ляпнула: «Ты ведь грамотный?», но вовремя прикусила язык. По шее бы точно схлопотала.

На пельмени Свен смотрел подозрительно, решился попробовать, когда я умяла половину порции. Не понравилось, но съел. Кривился, давился, но жевал. И не жаловался. Видимо, понял, другого нет.

— Где тут мясо, непонятно, — в конце вынес вердикт Свен. — И то в мягкой банке не сметана. Сметана — это ведь кислые сливки, верно?

— Издержки цивилизации, — пожала плечами и сгрузила грязную посуду в раковину. — Настоящие продукты мало хранятся, их до городов довезти не успевают. Людей много, все есть хотят, всем продуктов не хватит. Вот и придумывают, как накормить их подешевле.

— Людей слишком много развелось, — мрачно заметил Свен. Он развалился на табуретке, привалившись спиной к холодильнику. — А крестьяне слишком ленивые. Они совсем не пашут?

— Пашут, только как ты пять миллионов прокормишь? В моём городе столько живёт.

Дальше мы разобрали, что такое пять миллионов. Свен понял с трудом, пришлось объяснить образно: сто Нурбоков. Маг не поверил. Ладно, выйдет на улицу, поверит.

— Сейчас немного отдохнём и поедем к моей подруге. Только одежду твою подсушим, — поставив чайник на огонь, бодро отрапортовала я. — Может, ты поможешь? Ну, заклинанием каким.

— Над огнём подержи. Или не умеешь? Ладно, сам сделаю. Но ты достираешь. И зачем куда-то ехать?

— Затем, Свен, — вздохнула я, не став вдаваться в подробности.

И повторила правила безопасности:

— Молчи, ничего не бойся и веди себя естественно.

Глава 2. Воскрешение из мёртвых

С «естественно» вышли проблемы. Вернее, они начались ещё раньше. Скажем так, удобства в Галании и в наш просвещённый век разнятся, а спрашивать о таком неловко. Я сначала внимания не обратила, стояла себе, мыла посуду, а потом заметила странные телодвижения мага. Он сушил одежду над газовой плитой (разумеется, включила её я, предварительно объяснив, что синий огонь — это нормально) и как-то странно мялся. И глаза так косились в сторону коридора. Потом бедняга, видимо, обшарил ванную и сильно взгрустнул, не найдя привычных удобств. В итоге печальный Свен вернулся к плите досушивать рубашку. Он уже сменил юбочку из покрывала на исподнее. Смотрелось… Впрочем, я привыкла.

Вода льётся, Свен всё сильнее пританцовывает… И терпит, не спросит. Нашёлся брянский партизан! В итоге я не выдержала, закрыла кран и потащила беднягу в туалет. А дальше тоже изображала рыбу, потому как о таком говорить стыдно. Вот и представьте себе картину: стоят двое перед унитазом, косятся друг на друга и молчат. У меня, кажется, даже уши покраснели.

— Ну, ты, это, вон туда, — наконец, решилась я, ткнув пальцем в недра «белого друга». — Там наверху кнопочка. Хорошо, ты не понимаешь же… — показала. — Надавить, польётся вода. Не пугайся. И дверь закрой, у нас не принято при всех.

Всё это — на пёстрой смеси русского и галанийского. У нас так постоянно: если не знаю слова на языке Свена, говорю на родном. Недавно так «цивилизация» ляпнула. Как потом знание объяснять? Тут ведь всю историю человечества нужно пересказать. «Цивилизация»- это ведь калька с латыни.

Свен смотрел на меня, как баран на новые ворота. Чёрт, ну и ситуация!

— Эм, ты ведь хотел… На улицу ходить не надо, в ведро не надо.

Ощущая себя идиоткой, стала пунцовой.

Аллилуйя, Свен, кажется, понял!

— Ты мне показываешь, где справить нужду?

Да, комплексов у мага нет.

Кивнула и поспешила ретироваться на кухню.

— Иранэ, вы настолько богаты, что делаете это в…? — последнее слово не поняла, наверное, фаянс. Ну да, по логике вещей. Надо запомнить, как звучит: «налатье».

— Ты давай, я не смотрю, — невпопад пробормотала я, вызвав взрыв хохота.

Послал же Ио жениха!

— А туда точно?..

— Можно и нужно! — не выдержав, завопила я. — Там бумага рядом, если потребуется.

Лучше всего моё состояние сейчас описывал смайлик «рука-лицо».

Судя по звукам, туалетом Свен воспользовался по назначению. Дверь, разумеется, не закрыл. Ну да, у них писать на улицах нормально. При женщине тоже. Дальше на минуту воцарилась тишина. Приготовилась к тому, что Свен, как ошпаренный, вылетит из туалета при звуке слива, но нет, выдержал, только от души ругнулся.

Осторожно заглянула в туалет. Эпическая картина: Свен в приспущенном исподнем, разглядывающий унитаз. Сейчас ещё расспрашивать начнёт… Нет, лучше вернуться на кухню. Но вопросы настигли и там, пришлось вернуться и объяснить смысл и принцип действия бытового удобства. Спасибо, маг прикрылся.

— Там точно нет духа? — Свен подозрительно покосился на бачок.

Вздохнув, сняла крышку и показала простоту механизма. Маг успокоился, но вышел из туалета боком. Что с ним на улице-то будет? Да что на улице — как в лифт это чудо запихнуть?

Устроившись с ногами на табурете, наблюдала за тем, как Свени досушивает вещи, и гадала, что делать с оружием. Пока оно лежит на диване: я убедила Свена в безопасности своего бывшего жилища, но ведь, уходя, маг на себя повесит. И всё, здравствуй, кутузка! Без магии никак. Не под рубашку же меч прятать!

— Свен, а ты нож и меч куда-то деть можешь? — обеспокоенно спросила я. — У нас не принято ходить с оружием, только стражникам можно и тем, у кого бумага есть. Без неё в тюрьму сажают.

— Что за мир! — бурча, маг закатил глаза. — Как вас не убили-то?

— К сожалению, убивать мы умеем, — вздохнула я. — Тот человек, мой соотечественник, ну, помощник архиведьмы, легко мог продать графу много плохих вещей. Они без магии убивают десятки человек, никакой щит не спасёт.

— Даже магический? — недоверчиво спросил Свен. Но уши навострил: интересно. Мужчины, они везде мужчины, до старости в войнушку играют.

— Лучше не проверять. Кое с чем даже Магистр не справится.

— Плохо, — нахмурился маг. — Нужно найти Врата и переподчинить себе. И обязательно убить твоего земляка. Как его звали-то?

Свен почесал в затылке, вспоминая имя, и назвал-таки — Владислав. Вот ведь память! У меня из головы вылетело, а раненный маг запомнил, даже не исковеркал. Впрочем, имя для галанийского несложное, вот с «Ириной» у них отчего-то проблемы.

— И торговлю наладим, — продолжал строить планы Свен. — У вас тут столько всего! Братья, отец живы?

— Мои? — глупо переспросила я.

— Не мои же! — рассмеялся маг. — Про своих я знаю. Мне компаньон нужен, да и вообще… Мужчины, они умнее, Иранэ, о том же оружии наверняка не только на словах знают.

Проглотила очередную обиду. Привыкла уже. На вопрос не ответила, вместо этого напомнила об одежде. Оказалось, почти всё высохло. Как только умудрился? Я бы над плитой точно ничего не подсушила, а Свен даже поболтать успел, ничего не спалил.

Выключила газ и отправила мага одеваться. На вопрос зачем, туманно ответила: «На прогулку» и настоятельно попросила спрятать меч. И тот спрятал. Куда, не сказал, только самодовольно улыбался. Не иначе, колдовал. А ведь твердил: «Нельзя, нельзя…»

Зажав в кулаке оставшуюся после похода в магазин бумажку, щёлкнула замком и посторонилась, пропуская Свена. Чтобы подбодрить, похлопала ресницами и спела песню о том, как самой страшно одной ходить по улицам, а он такой сильный мужчина. Теперь распустит хвост и постесняется пугаться. Надеюсь.

Свен скептически осмотрел лестничную клетку и минут пять разглядывал железную дверь и замок. Кажется, не поверил, что такие маленькие штыри остановят вора, но как внутренний запор одобрил: «Лучше щеколды. И дверь хорошая, гладкая такая, в комнаты бы». У всех разное представление о прекрасном.

Чем хороши современные двери — их можно запереть без ключа. Что я и сделала, после поволокла таращившегося во все глаза Свена к лифтам. Да, я заперла дверь. Да, надёжно. Нажала на кнопку вызова и провела маленький инструктаж. Мол, сейчас будет немного шуметь, раскроются двери, нужно будет войти в крошечную каморку и смирно стоять, пока будем спускаться вниз. Ничего не трогать, не сквернословить, не молиться. Свен посмотрел, как на идиотку, а потом отскочил и помянул Глойя: раскрылись двери лифта. Недолго думая, ухватила упирающегося мага за руку и потащила внутрь. Куда там! Слабая девушка против крепкого мужчины. В итоге я осталась стоять у закрытых дверей, Свен же сверлил глазами «демонов сундук». Пальцы как-то нехорошо сложились, как бы заклинание не сотворил.

— Тихо, Свен, это механизм, — протягивая к магу руки, будто собираясь обнять. — Это сделали люди, это мёртвое. Оно поднимает и опускает вниз. Тебе понравится кататься, пойдём. Или хочешь спускаться по лестнице? Устанешь ведь.

— Не устану, — буркнул маг и сделал шажок назад, к квартире.

Струсил-таки.

— Све-еее-н, кто из нас мужчина? — подбоченилась я.

Сработало. Маг, шипя и сквернословя, со второй попытки вошёл в лифт и принял боевую стойку. Пришлось обнять, чтобы немного расслабился. Но когда двери раскрылись, Свен дёрнулся и буквально вжался в стенку лифта.

Улица, как ни странно, немного успокоила мага. Он с интересом рассматривал людей, дома, асфальт, подмечал любые мелочи и шёпотом спрашивал о разных вещах. Я терпеливо отвечала и тянула Свена к остановке.

И тут маг увидел машину…

— Свен! — заорала я, повиснув у него на руке, мешая колдовать. — Свен Гилах, не позорь меня!

А в голове крутилось: «Конец!» К счастью, маг не причинил вреда транспортному средству, хотя заработал порцию подозрительных взглядов. Проходивший мимо мужчина даже покрутил пальцем у виска.

— Это самодвижущиеся повозки, не драконы, не демоны, — раскрасневшись от стыда, отчитывала бешено вращавшего глазами мага. — Ты как дикарь!

— Себя вспомни! — обиженно ответил Свен. — У вас не мир, у вас Глойева колесница. Откуда мне знать, кто друг, а кто враг? На чужбине всё зло.

И то верно. Подошла, попробовала взять за руку — куда там, мы гордые! Так и плёлся рядом к остановке, всем своим видом показывая, какая я сволочь. Улицу держал под контролем, будто заправский охранник. У дороги Свен остановился, видимо, гадая, как перейти на ту сторону. Спасибо, под колёса не бросился! Видимо, понял, погибнет под колёсами. Свен при всех его недостатках умный, уроки усваивает быстро, если только они не связаны с правилами хорошего тона.

— Разве можно так быстро ездить без магии? — маг вперил взгляд в поток машин. — Такое невозможно!

Пожала плечами и напомнила, как Свен не верил в другие вещи, на которых теперь зарабатывал.

— Начертишь, как это устроено?

Свен Гилах не меняется!

Закатила глаза, крепко вцепилась в локоть спутника и велела дождаться зелёного сигнала.

Дорогу перешли без проблем, только Свен по сторонам таращился, а прохожие — на него. Ну да, не каждый день видишь человека в средневековой одежде.

Автобус подошёл быстро.

Свен не артачился, втиснулся в салон вслед за толпой и прильнул к окну, жадно впитывая звуки и виды нового мира. Я мужественно прикрыла мага хлипкой спиной, заплатила за проезд и начала вполголоса пояснять непонятные вещи. Словом, главные страхи не оправдались, автобус не стал главным позором моей жизни. Надо за это Свена чем-то побаловать, устройство какой-то вещицы объяснить. А ещё лучше дать денег, чтобы накупил себе всего. Только где самой-то эти самые деньги взять?

Маг между тем присматривался к окружающим, выглядывал поверх моей головы и порывался выбраться из своего закутка. Машины его пугали. Свен постоянно вздрагивал, рука рефлекторно тянулась туда, где некогда висел меч. Приходилось отвлекать беднягу и пояснять: гудки — это не трубный глас Страшного суда, объявления остановок — приятный сервис, звонки мобильников… Словом, музыка у нас такая. Свен, правда, обозвал её какофонией. Нет, такого слова он не знал, завернул забористое предложение, смысл которого сводился к этим девяти буквам.

На нас ожидаемо косились, но молчали. Только какой-то мальчик дёргал маму за юбку и, тыча пальцем в Свена, бубнил: «Арагорн!» Я-то сходства никакого не видела, не тянул маг при всём уважении на героя бессмертной трилогии. Глумливо хихикнув, мысленно обозвала Свена Голумом. Мальчику же важно сказала, что это Севериус Снейп. Уважения в глазах заметно прибавилось, любопытства тоже. Маг глядел на меня бирюком, требовал объяснений. В ответ лишь пожимала плечами. Не пересказывать же весь курс современной популярной литературы! А так — чистый Севериус, только одет иначе и никакую Лили Поттер не любил, хотя благородный поступок однажды совершил.

— Иранэ! — устав от моего молчания, Свен перешёл в наступление. — Я не пустое место. О чём вы говорили, что ему нужно?

— Ничего. Просто ты выглядишь… — замялась, не зная, говорить ли правду. — Необычно, словом.

— Зато вы выглядите отвратительно, — язвительно ответил маг, зыркнув на пристроившуюся рядом девицу в джинсах и какой-то футболке. — Женщины носят мужскую одежду, обтягивающую все их прелести, не считают нужным прятать руки и ноги. Будто публичные девки! Признай, ты тогда врала, будто оделась для праздника, вы все так постоянно ходите. Неудивительно, что ты сожительствовала с мужчиной без кольца. Во сколько девственность потеряла? В двенадцать?

Я густо покраснела. Нет, это уже слишком!

— В двадцать один. И заткнись! — прошипела я, искренне радуясь, что разговор вёлся на галанийском.

— Сама помолчи, женщина. Что за мир такой, где ни чести, ни приличий. Она же всё напоказ выставила! — Свен ткнул пальцем в одну из студенток у выхода. Ну, юбка до середины бедра, что страшного-то? — И без чулок! И каблуки такие, что шею свернёшь. Волосы непокрыты, взгляд вызывающий, голос громкий.

— Свен, у нас не Галания, — закипая, попробовала прервать поток средневековой морали. — Тут ведьм нет, а женщина не собственность мужчины.

— И сразу видна вся их глупость, — поджал губы маг. — Тьфу, смотреть противно! Ещё и костлявая.

— У нас модно быть худыми.

— И на что мужику в хозяйстве скелет? — скривился Свен, будто я предложила ему съесть дохлую крысу. — Ни хозяйки, ни помощницы, ни матери. Хоть ты нормальная.

Похоже, сегодня краска не сойдёт с моего лица. Попробовала пристыдить — мне прочитали лекцию о нормах морали. Де, такую девицу никто замуж не возьмёт, ей только ноги раздвигать в кабаках, да и вообще, прямая дорога к Глойю в колесницу. Словом, знакомая песня о распущенности, развязности и покаянии. Потом началась другая песня: разве не противно, что все тебя давно мысленно поимели и не мысленно полапали? Как жениху или мужу-то? Это ведь фактически измена: девушка себя другим предлагает, позволяет другим на свои ноги, груди смотреть. Не выдержав, напомнила, как сам тискал и поглядывал. В ответ получила возмущённое: «Я тебе жених и покровитель. Ещё бы ты мне не давала!» Вот она, двойная мораль! И вдогонку: «Да и кто ты? Без роду, без племени. Я же маг. И одета была, смилуйся, Ио, как последняя бесстыжая ведьма». Тут я не выдержала, вскипела.

— Ты не маг, ты козёл. Значит, безродную можно во всех позах, а как показать ноги, так ни-ни!

— Не позорь меня на людях, — прошипел Свен. Действительно, на нас уже косились. — Мы потом поговорим. А ещё лучше к священнику тебя свожу, пусть объяснит, раз меня слушать не желаешь, упрямая женщина.

— Видишь ли, Свен, — сделала пару глубоких вздохов и успокоилась, — я всё понимаю. Мы жили примерно, как в Галании, четыреста лет назад, но с тех пор многое изменилось. Люди стали свободными, женщины равны мужчинам, — тут маг фыркнул, явно не считая это прогрессом. — Мы больше не живём по законам церкви, у нас другая мода, законы. И женщины существуют не только для деторождения. Мы учимся, работаем, занимаемся наукой, поэтому и ведём себя, как мужчины.

— Дикость! — Свен снова проглотил невидимый лимон. — Женщина не может быть равной мужчине. Хотя мужчина может сделать вид, будто это так, чтобы польстить любимой и сделать ей приятное.

После такого захотелось выйти на первой же остановке. Нет, я всё понимаю, иное сознание, иные традиции, религия (хотя тут у них с христианством много общего), но нужно ж проявлять уважение к другим! Протиснулась к выходу и гордо встала спиной к Свену. Я его, конечно, не брошу, это предательство, просто проучу. Подействовало. Уж не знаю, что он там делал эти пять минут, но когда раскрылись двери, и я занесла ногу на ступеньку, маг окликнул. Даже бровью не повела. Пусть думает, что ухожу. И ведь поверил! Выбрался из своего уголка, ухватил за плечо и буквально втолкнул обратно в салон. Глаза бегающие, безумные, уголки рта опущены, кадык чуть подёргивается. Испугался. Улыбнулась, чтобы показать другим, всё в порядке, и шепнула: «Ещё раз дурно отзовёшься о женщинах и их уме, брошу посреди улицы ум доказывать». И тут разверзлись небеса: Свен пробурчал, что постарается привыкнуть к реалиям этого «неправильного» мира. Только в терновый куст не бросай, ага.

Снова начались разговоры о разных вещах, тихие, приглушённые. Мага интересовало, как положено вести себя в гостях и почему нельзя приходить туда с оружием. За осторожный вопрос, уж не оставил ли Свен его на съёмной квартире, заработала смешок и заверение, маг с верными стальными друзьями не расстанется, пока не уверится в собственной безопасности.

Дальше, благо дорога длинная, через полгорода, занялись русским. Тут Свен слушал, не перебивая, и старательно пытался воспроизвести простенькие слова. Разумеется, наша странная парочка вызывала повышенный интерес, но я изображала, будто всё в порядке, иностранца учу. Мнимый иностранец слова коверкал жутко, но запоминал хорошо: три раза повторить и готово. Видимо, профессиональное. Маги наверняка зубрят много.

— Ирьина, — да, именно так Свен сейчас произносил моё имя, Ира в его устах звучало непотребно: «Ирьа»,- а ты уверена, что нас в том доме примут?

Сама хотела бы знать!

Шагая вдоль парадных, старалась не думать, дома ли Маша. После столь странного звонка я бы сбежала.

— А она замужняя? Если нет и одна живёт, то нельзя у неё ночевать, — я обмолвилась, что на ночь устроимся у Маши.

Беседа, разумеется, велась на галанийском: по-русски Свен мог бы воспроизвести только местоимения. Ну и моё имя. Машино оказалось сложным из-за шипящих, поэтому сошлись на «Марьии».

— Она не замужем и всё прилично. И, Свен, пожалуйста, — с мольбой заглянула ему в глаза, — молчи!

Маг понуро кивнул и погрузился в молчание. Даже не верилось. Я же с облегчением вздохнула: давно не приходилось столько говорить.

Двор у Маши примечательный, со «сталинками». Это не мой дом-конструктор, тут и скульптуры, и колонны. Свен оценил, то и дело останавливался, чтобы лучше рассмотреть. Кажется, хотел что-то спросить, но промолчал. Неужели так напугала? Разрешила магу побродить по двору, посидеть на детской площадке, потрогать автомобиль — какой-то «жигулёнок», не оснащённый сигнализацией, и только после этого набрала заветные цифры на домофоне.

Странно, но Маша впустила. Сначала долго проверяла, кто пожаловал под именем Иры Куракиной, задавала разные каверзные вопросы, а в конце, когда дверь уже запиликала, обозвала бессовестной сволочью.

Старый лифт безбожно трясло, но маг держался молодцом, хоть и будто кол проглотил. Кажется, даже дыхание задержал.

На площадке уже ждала Маша… в легинсах и коротком спортивном топике. Чувствуется, Свен сейчас разойдётся: и попу обтягивает, и живот наружу, и грудь подчёркнута. Не оборачиваясь, до боли сжала руку мага. Тот намёк понял, хоть без слов и выразил своё презрение.

— Иришка, живая!

После «немой сцены», сопровождавшейся взаимной игрой в гляделки, Маша с визгом бросилась мне на шею и расцеловала. Ох, как там это в Галании воспринимают? Оказалось, нормально, видимо, геев и лесбиянок нет.

Ох, больно! Это Маша щипала, проверяя, не зомби ли, видимо.

Потом внимание подруги переключилось на угрюмого Свена. Тот бы, может, и поздоровался, но не с такой развязной девицей. Это крупными буквами было написано у него на лбу. Пришлось толкнуть в бок и напомнить, что пока артефакт работает, придётся разговаривать.

— Она кто? — Свен кивнул на Машу. — Чья дочь?

— Ты о сословии или фамилии? — попыталась перевести я, делая подруге знаки не удивляться. — Синицына Маша, двадцать два года, из второго сословия.

Маша прыснула, а Свен церемонно отвесил мелкий поклон. Хорошо, значит, уважает.

— Свен Гилах, маг цеха стражников города Нурбока, — отрекомендовался он и почему-то покосился на меня. Да можно, можно, говори уж. И он сказал, лучше б промолчал! — Жених Иранэ… Ирьины.

Подруга округлила глаза и набросилась с расспросами. Решив не устраивать бесплатное представление, уговорила пройти в квартиру. Там за чашкой чая с тортом «Полярный» и разобрались во всей этой невероятной истории.

Разумеется, Маша ни в какой другой мир не поверила и тихонечко, чтобы Свен не слышал, спросила, не сумасшедший ли он. Так же тихо ответила, нет, просто немного странный из-за воспитания.

— И кто ж его воспитывал? — невежливо громко брякнула Маша. — Сверлит глазами, будто я минимум троих убила особо изощрённым способом. И на грудь таращится. Он у тебя сексуально озабоченный?

— Он сексуально обиженный, — рассмеялась я, радуясь тому, что Свен половины слов не понимает. Вряд ли в Галании есть такое понятие как «секс». — У них религия такая.

— Запрещает? — Маша сочувственно глянула на мага.

Тот сразу напрягся, будто футляр захлопнул. Не хватало только иголок, чтобы ощетиниться.

— Нет, просто у них можно только ночью, раз в месяц, под одеялом и только с женой ради детей.

Если честно, не знаю, как в Галании, но надо же что-то сказать? И как-то объяснить, почему сексуальность будит в Свене ханжеские чувства.

— У вас и такое принято обсуждать? — помрачнев, подал голос маг. — Среди женщин?

Спросил, разумеется, на галанийском. Нет, артефакт бы перевёл, но Свен берёг заряд — или как там назвать то, за счёт чего он работает.

— Ну да, — пожала плечами я, краем глаза заметив, как вытянулось лицо Маши. Теперь она, кажется, поверила, что Свен не русский.

— Тогда скажи, это неправда.

— Э….эм, зачем? — опешила я.

— Затем, — резко ответил маг и потянулся за ножом. Видно, плохо я покормила, раз Свен магазинным тортиком прельстился. Ладно, пусть порежет. — Ты меня полным… — это слово я не поняла, — выставила. Ио ничего такого не запрещает, я тоже не убогий. Если не делил с тобой ложе, это ничего не значит.

Эх, как его проняло! Никак мужскую гордость задела. Пришлось извиняться, объяснять культурные различия. Мол, у нас неприятие обтягивающей женской одежды связано с запретами на секс. Оказалось, в Галании всё не так. Мужчинам можно как угодно, лишь бы не групповые оргии на людях устраивать, единственное, с женой и с проституткой обходятся по-разному. А вот женщинам положено мужчине подчиняться и совсем не интересоваться подобным вопросом.

Всё это скороговоркой выпалил раскрасневшийся от возмущения Свен и добавил, что в первый и последний раз обсуждает подобные вопросы.

— Я вам не мешаю? — покашляв, поинтересовалась Маша. — И расскажи, наконец, куда пропала и где взяла этого иностранца. Не ожидала от тебя. А как же Денис?

Вздохнув, вызвалась налить чай — лишь бы в глаза подруге не смотреть. Нечестно, конечно, по отношению к Даньке, но сердцу не прикажешь. Как там мой Андреас? Отбывает, горемычный, срок. Никогда ведь больше не увидимся…

Хлюпнула носом и напомнила себе: я дома, нужно радоваться. Андреас живой — это самое главное. Он найдёт себе нормальную девушку, а не какую-то попаданку. Андреас ведь красивый, умный, да ещё и маг. А то, что воскресший, так это ничего страшного. Я щупала — тёплый, мягкий.

Маша подошла, обняла за плечи и увела в свою комнату. Я не противилась, без Свена лучше. Пусть он тортик наворачивает немытыми руками.

Сели рядышком и пару минут помолчали.

У Маши в спальне уютно, книг много, на стенах — вышивка. Сплошь фэнтези. Мой любимый сюжет — влюблённые на фоне гор. Я бы не смогла и цветочка вышить, а Маша — рукодельница, она и не такое может.

— Ты, главное, 03 не набирай, ладно? — улыбнулась, прогоняя тоску. — Я сама не поверила, думала, мерещится. В итоге обзавелась довеском в виде жениха-мага. Говорю сразу: я его не люблю, помолвка у нас по расчёту. Поэтому бери, обхаживай.

— Вот ещё! — фыркнула Маша. — Нужен мне сумасшедший, да ещё на двадцать лет старше и с запахом изо рта.

Даже обидно стало. Свен, конечно, не подарок, но не заслужил такого отношения. В итоге начала трудный разговор с мага. Расписала, кто он, как помог, почему жених. Маша слушала, подперев голову ладошкой. Сначала не верила, скептически хмыкала, фыркала, потом прониклась, хоть и не до конца.

— Знаешь, не была бы ты моей подругой, не слышала бы я странный язык, на котором вы общались, ни в жизнь не поверила бы! Фэнтези фэнтези! Только пусть твой Свен наколдует что-то.

Понятно, проверка. Ладно, мы её пройдём. Энергии у Свена пока много, на бытовое колдовство хватит.

Маша живо достала с полки одну из книжек в яркой обложке и любовно погладила переплёт. Глянула на название и улыбнулась: знаем, читали. Там попаданка тоже встречает мага. Они, естественно, сначала друг друга терпеть не могут, постоянно ругаются, а потом женятся. Стандартный сюжет, милый женскому сердцу. Только мне отчего-то прекрасный принц не достался…

— Маша, — перехожу к насущным бытовым вопросам, — ты нас приютишь? А то у меня из одежды только это, с обувью труба и есть не на что.

— Ага, так кушать хочется, что переночевать негде, — рассмеялась подруга. — Ладно, если твой не буйный и сексом тихо занимаетесь, устрою на диванчике.

Поблагодарила, не став уточнять, что за секс Свен получит в глаз.

Вернувшись на кухню, обнаружили пустую коробку. Воистину, у некоторых мужчин волчий аппетит! С чаем Свен прекрасно управился самостоятельно, пил явно не первую чашку, только без сахара: не принято в Галании с сахаром. Обернувшись на шум шагов, маг сонно мазнул по нам взглядом. Умаялся за день, впечатлений-то сколько!

— Свен, Маша не верит, что ты маг. Покажи что-нибудь. Например, я свечу найду, а ты зажжёшь.

Свен не ответил, только губы скривил. Знаю, не фокусник, но надо. Только хотела повторить просьбу, как на столе возник меч и знакомый ножичек. Маша ахнула и отшатнулась, я же поняла, куда делось оружие. Колдовал-таки!

— Этого достаточно, — поднял бровь Свен, — или балаганным шутом поработать?

— Достаточно, — кивнула я. — Маша согласилась нас приютить.

— Благодарю, госпожа Син. иц..ы..на, — маг встал и церемонно поклонился.

Молодец, фамилию выговорил, пусть и запинаясь, но с первого раза. И произвёл неизгладимое впечатление на Машу, та едва на пол не хлопнулась. Опомнившись, подруга смущённо хихикнула, засуетилась вокруг Свена, предложила ужин сготовить. Маг, не будь дураком, согласился. Я же довольно улыбнулась. Шутила насчёт Машиной личной жизни, а, может, напророчила.

Оставив мага общаться с подругой, предварительно рассказав последней о языковом барьере, присела рядом с телефоном. Всё не могла заставить себя набрать номер мамы. Снимала трубку и сразу клала. Под ложечкой сосало от страха. Боялась, маму хватит удар.

Длинные гудки. Может, дома нет, не возьмёт? Как бы ни так! Ничего, нужно смотреть своим страхам в лицо.

— Алло? — голос мамы звучал устало.

Молчала. Хотела бы ответить, но в горле стоял ком.

— Говорите!

Надо, Ира, надо!

— Эт… это я, — с трудом выдавила из себя.

Голос хриплый, осипший, будто не мой.

— Кто я?

Не вижу лица мамы, но знаю, она хмурится. Приняла за хулигана.

— Ира, ма. Я сбежала.

В другие миры родители точно не поверят, поэтому секта.

— Ира? — мамин голос задрожал, она сорвалась на крик:- Где ты? Ирочка, это точно ты?

Долго доказывала, что я, живая и здоровая, живу пока у Маши. Приплела и сказку про секту и с трудом уговорила маму прямо сейчас не срываться с места и не нестись сюда. Завтра приду сама. Ох, и тяжёлый разговор предстоит! Без Свена, разумеется. После обмозговать нужно, что с магом делать. Он ведь лицо без гражданства, даже не бомж. Но ничего, сама устроюсь и его устрою: из-за меня же пострадал. Хорошо бы найти Владислава и заставить вернуть Свена обратно. Идеальный вариант. Каждому человеку — свой мир. Магу тут плохо, а в Галании у него всё: родные, дом, работа. Владислав же по виду не качок, Свен справится. И в качестве компенсации деньги на стоматолога стрясёт. А то скоро маг ничего жевать не сможет.

В итоге мама потребовалась перезвонить сегодня в девять, чтобы отец тоже слышал, и взяла слово никуда из Машиной квартиры не уходить.

Будто камень с души упал. Они ведь мёртвой меня считали, целых полгода. Все морги обзвонили, больницы.

Остался Денис, но с ним я разговаривать пока не в состоянии. Нужно подготовиться и объяснить, почему мы больше не вместе. Хорошо бы он себе девушку нашёл, лучший выход из положения.

— Ну как? — в комнату заглянула встревоженная Маша.

Она живёт одна, хоть тут нечего бояться. А то явились бы Машкины родители, брат, Свен бы совсем опешил.

— Нормально, — одними губами ответила я.

Замечательное слово, помогает скрывать истинное положение вещей.

— А у меня не очень, — пожаловалась Маша, плюхнувшись рядом на диван. — Твой бука какой-то, говорит мало и странно.

— Он боится, — рассмеялась я. — Ты бы бытовую технику ему показала, а то в прошлый раз он на холодильник кидался, вдруг твою микроволновку разобьёт?

— Уже, — загадочно сообщила подруга. — Он как раз нутро этого самого холодильника изучает, а до этого газовой плитой интересовался.

Похоже, Свен нашёл себе игрушку. От души посмеялась, наблюдая за его научными изысканиями. Слава богу, ничего не резал, не ломал, не протыкал, просто щупал. И на лице такое сосредоточенное и одновременно удивлённое выражение, как у ребёнка-трёхлетки.

Спасла бытовую технику и потащила Свена в гостиную, заниматься русским языком. Достала купленную сегодня тетрадь, достала ручку и начала с азов — с азбуки и звуков. А то навечно останусь «Ирьей». Свен мучился, как ёжики из поговорки, но старался. Не капризничал, даже об усталости забыл.

Маша же в это время пыталась решить проблему с мужской одеждой. Сама я переоделась в подружкино, благо у нас разница в полразмера. В итоге Маше пришлось купить в дешёвом магазине джентльменский набор из футболки, бесформенных спортивных брюк и кед. К ним полагались носки неизвестного цвета. Я клятвенно обещала отдать деньги и отправила Свена в ванную переодеваться. Тут-то начались трудности. Маг заартачился и наотрез отказался носить непристойную одежду. Пробовала и так, и этак, в итоге пригрозила раздеть и переодеть сама. Не знаю, что так напугало Свена, но он сгрёб Машины покупки и с чувством оскорблённого собственного достоинства удалился в ванную. Судя по ругательствам, земная мода ему не нравилась, но ничего, переоделся. Маша с размером не ошиблась, подошло.

Оказалось, я рано радовалась. Галанийские традиции никуда не делись, исподнее под штаны Свен не надел. Как догадалась? Оно валялось на полу. Тепло, видите ли, у нас, уже не надо носить. В Галании-то ещё прохладно. Ладно, выброшу эту гадость и куплю Свену нормальные трусы. Только, видимо, надевать самой придётся: маг точно не напялит ни «семейники», ни «боксеры». Ничего, буду напирать на правила приличия.

Исподнее бросила в стиральную машину и потащила Свена гулять: пусть к людям привыкает. Маг за дверь не рвался, но уступил: не хотел при Маше со мной ссориться. Он стеснялся собственного внешнего вида. Послушать Свена, я его ярмарочным шутом нарядила. Сама-то я щеголяла в трикотажном платье. Балетки жали, но ничего, зато своё, родное.

Глава 3. Старая новая жизнь

Свен ночью не приставал, хотя спали мы рядышком, фактически в обнимку. Диван-то узкий, не развернёшься. Маг часов до трёх ворочался, вздыхал. Я тоже не спала: волновалась из-за предстоящей встречи с родителями. Они ведь в сказку о другом мире не поверят, даже Маша до конца не верит, хотя и поняла, Свен «ненашенский». Тут нужно всё тщательно продумать, объяснить, почему позвонить-написать не могла, почему сейчас объявилась, не избитая, не беременная. Тьфу, тьфу, конечно! Просто обычно девочек похищают ради работы в секс-услугах, а тут любой врач подтвердит, никаких контактов у меня не было. И не больна, наркоту не кололи, только гигиену жутко запустила. Словом, вариант с рабством отпадает, упираем на секту. Вот и лежала, придумывала, как угодила в сибирскую тайгу: где ещё до людей далеко, а доступной связи нет?

Свен в очередной раз вздохнул и перевернулся на бок. Всю простыню сбил.

— Успокоительного дать? — заботливо спросила я. — Есть безобидное — травки.

Надеюсь, что есть, я не проверяла.

— Непривычно просто, мягко, — признался Свен. — И опасность чувствую.

— Это потому, что мир чужой. Давай, обниму.

Мне тоже неудобно, не заснуть, пока он вертится.

Думала, гордо откажется — нет, прикорнул, прижавшись. Пусть, мне не жалко. Он сейчас растерянный, дезориентированный. Вот, уважение ко мне и Маше проявил, одетым спать улёгся. Рвался в своё переодеться, но стиральная машинка не отдаст.

Когда открыла глаза, оказалось, Свен уже тихонечко встал. Обнаружила его на кухне, за обе щеки поедающим сырники. Руками. Маша смотрела на это с выражением крайней степени задумчивости. А ведь умеет же вилкой пользоваться, позорище! Руки, надеюсь, помыл.

— Доброе утро! — приветствовала честную компанию. — Свен, мне оставь.

— Сама нажаришь. Хоть раз нормальной еды поем! — не оборачиваясь, отмахнулся маг. — Только молоко у вас дрянь, вода.

Знаю, но где ж другое в городе взять?

Хлопнула дверцей холодильника и призадумалась. Негусто. То ли подруга не запаслась, то ли этот охламон всё выжрал. На кашу бы его, а то балует Маша.

— Сама-то поела? Или этот отобрал? — покосилась на Свена.

Тот недовольно зашипел и с видом оскорблённой невинности заявил, что объедаю в этом доме госпожу Марью (это мы так Марию модернизировали) только я, а он отработал. Удивлённо глянула на подругу. Оказалось, разными мелочами, для которых «мужа на час» вызывают.

Сначала-то сидели, будто воды в рот набрав. Свен изучал исподлобья, Маша делала вид, что не замечает. Потом подружка отправилась бельё на балкон вешать, а маг возьми, да предложи тяжёлое донести. Маша, понятное дело, опешила, я бы тоже в осадок выпала. Дальше Свен верёвку натянул, полку поправил, даже люстру протёр — гулять, так гулять. Словом, проявил чудеса воспитания. Нет, чтобы со мной! Всё это в шутку высказала ему в глаза и получила абсолютно серьёзный ответ: «Дом-то не твой, не тебе за постой платить». Не иначе, Маша понравилась. Совет да любовь, как говорится, только пусть научится манерам и презервативами пользоваться, а то это сейчас Свен милый, потом же: киндер, кирхе, кюхе. Причём, если с «кирхе» в нашем мире получится отвертеться, то первые два пункта маг с блеском реализует.

Звонок в дверь раздался, словно гром посреди ясного неба. Уже!

В панике едва не обожглась кофе и забегала по дому, судорожно приводя себя в порядок.

— Свен, — в походном порядке чистя зубы, крикнула из ванны, — можешь тихонько посидеть, изобразить Машиного знакомого? Мои родители не поймут.

— Приехали твои родители? — с энтузиазмом переспросил маг. — То есть можно по-человечески попросить твоей руки? Благословен Ио, хоть что-то хорошо!

Это хорошо?! Какая свадьба? Это мы в Галании пожениться собирались, а тут Россия. Всё это высказала Свену лицо и наткнулась на железобетонный аргумент:

— Мы помолвлены, а ты слово дала. Вот, на пальце моё кольцо. Или в твоей стране договор — пустой звук?

— Эм, Свен, накой я тебе сейчас? — сплюнула пасту и вытаращилась на приосанившегося мага. Неужели действительно к сватовству готовится? Вся версия псу под хвост, родители решат, будто лгу, сбежала с хахалем, разругаемся. — В Галании, понятно, деньги, но тут-то?

— Я перед лицом Ио слово дал, ты мне тоже — этого довольно. Ты всё равно много разных штук знаешь, пригодится. Если думаешь, будто я тут навечно, то сильно ошибаешься. Найду местного мага, вернёмся в Галанию.

Сказал так уверено, без тени сомнения, что даже возражать не стала. Он ведь думает, Россия маленькая, вроде их страны, ничего о поездах, самолётах, интернете не знает… Надо приобщить, к слову, тогда на компьютере женится. Нервно хихикнув, в последний раз бросила на себя взгляд в зеркало и, цыкнув на Свена: сиди на кухне, отправилась на встречу с неизбежным.

В комнату вошла не сразу, сначала робко заглянула, чтобы посмотреть, с каким выражением лица меня встретят. Нет, не сердятся, жутко волнуются. Мама осунулась, похудела, отец тоже постарел. И всё из-за ведьмы! Ладно, пора! Нацепив на лицо искусственную улыбку, скрывающую волнение, шагнула из-за угла. Тут же мгновенно воцарилась тишина. Мама встала, буравя глазами, отец поджал губы, тоже пристально изучая. Улыбка постепенно сползала с лица, уступая место нервозности.

— Ира? — не веря, спросила мама.

Кивнула.

В носу вдруг засвербело, в глазах тоже, и я расплакалась. Шагнула, чтобы обнять, а потом испугалась: вдруг оттолкнут? В итоге стояла столбом и глотала беззвучные слёзы.

— Ира, доченька?.. — мамин голос дрожал.

А я? Я стояла и глупо кивала.

Минута — и я оказалась в крепких маминых объятиях. Она всю меня ощупала и тоже разрыдалась. Не знаю, сколько бы мы так голосили, если бы отец не взял ситуацию под контроль. Он приказал отставить «сопли» и доложить, где же шлялась блудная дочь.

Так, сидя рядом с мамой, не желавшей ни на минуту отпускать моей руки, и поведала версию о секте. Слава богу, передач смотрела много, а бессонная ночь помогла состряпать правдоподобную версию. Родители слушали молча, не перебивая, вопросы начались позже, когда поток вранья иссяк. Маму волновало, хорошо ли со мной обращались, отца — почему не связалась. Терпеливо объясняла нехитрую схему: гипноз, наркоз, глушь. Потом сбежала, автостопом добралась до дома. Помог хороший человек, пусть и странный — это я так Свена легализовала. Мол, погибла бы, если б на его землянку не набрела. Он из старообрядцев, поэтому со странностями. Слышала, будто бы такие люди даже паспорта не признают, вот и не придётся объяснять, почему документов нет. Родители же люди нерелигиозные, для них что старообрядец, что поклонник Ио, тонкостей не разберут.

— Он здесь? — посуровел отец.

Кивнула и незаметно скрестила пальцы: пронеси!

— Хочу с ним потолковать. Вдруг тоже сектант? Хорошие люди в лесу не живут. А после пойдём в полицию, заявление писать. Я тех ублюдков без наказания не оставлю.

Вот и всё, лопнул мой план по всем швам. Свен ведь легенды не знает, вести себя по-нашему не умеет, ещё и про помолвку брякнет. Но изменить уже ничего не могу, поэтому терпеливо осталась ждать решения собственной участи, рассеянно отвечая на бесконечные вопросы мамы.

Прислушалась. Тихо. Ага, нет, вот и началось! Чихать Свен хотел на прораба, оценил, кто перед ним. Лишь бы папа не оскорбил, маг ведь не спустит, у них разговор короткий. Увы, в поединке папы и Свена ставила на последнего.

А потом всё подозрительно смолкло. Извинившись, прокралась на кухню. Широко расставив ноги, Свен сидел за столом. Выражения лица не вижу, но явно не улыбка. Отец стоит у окна вполоборота, губы поджал, немного растерян и недоволен.

— Он афганец? Десантник? — забросал папа вопросами.

Покачала головой и разглядела синяк на скуле. Свен таки двинул. Вот паршивец!

— Но он с армией связан, — тут же добавила я, чтобы мага не приписали в бандиты. — Пап, не пиши на него заявление! У него характер тяжёлый, а мировоззрение старой закваски.

— Да нормальный у него характер, мужской, — неожиданно ответил отец и приложил к скуле холодный бок кастрюли. — Я ведь сам виноват, полез на рожон. Объясни ему, я его ни в чём не обвиняю. И заодно скажи, почему о женихе промолчала.

Обернулась к Свену и показала кукиш. Надеюсь, по лицу понял, какую глупость сморозил. Жених! Я за него не выйду, тут не шестнадцатый век, где без защитника пропадёшь и не на такое согласишься.

— Ваша дочь дурно воспитана, — с невозмутимым видом выдал этот субъект. — Ей не привили уважения и скромности.

И всё это — на русском. Не пожалел заряда артефакта. Хотя, как иначе с отцом говорить, оба ничего, кроме эмоций, не поймут.

Первым желанием было выставить чересчур ретивого мага, но я мужественно подавила недостойный порыв. Это истерика какая-то, только проблем прибавить. Ничего, сейчас папа одернет нахала. Увы, ожидания не оправдались: родитель подтвердил, что дочь у него выросла далёкая от идеала. Насупившись, глянула на отца. «На правду не обижаются»,- пожал плечами тот и упрямо переспросил, почему скрывала от родных жениха.

— Да не жених он мне! — покраснев, выпалила я. — Если он так считает, его проблемы.

Теперь пришла очередь Свена оскорбляться. Насупив брови, плотно сжав губы, он встал и навис надо мной. Даже испугалась: вдруг ударит?

— Вероломная женская порода! — выплюнул маг. — Я ради неё чуть не сдох!

— Но не из-за любви же! — парировала я и, пресекая дальнейшие разговоры, не предназначенные для чужих ушей, потащила Свена в ванную.

Как оказалось, сама загнала себя в ловушку: рассвирепевший маг зажал в углу, между стиральной машиной и собственно ванной, даже больно стало — так сильно врезался в спину угол.

— Ты меня своей любовью перед всей столицей опозорила! — наклонившись, обдавая несвежим дыханием, вновь ставшим неприятным после возвращения в мир зубной пасты, прошипел Свен. — Жених раненный, а невеста, как шлюха, к тюрьме бегает. Спасибо превеликое за дурака, хорошо поучила! Никогда ни за что ни одной бабе не поверю. Сожгли б тебя, мне же лучше.

И так это зло, обиженно прозвучало, что стало стыдно.

Тяжело дыша, будто загнанная лошадь, Свен сверлил меня взглядом. Руки уперлись в машинку, жилки на них вздулись.

— Кольцо можешь себе оставить, — милостиво разрешил маг, наконец, выпрямившись. — Ио всё равно покарает.

Гордо, будто король, Свен повернулся ко мне спиной. Но уйти не позволила, ухватила за руку и попыталась объяснить ситуацию. Только Свен не хотел слушать, скорчил скорбную мину и нарочито молчал.

— Так, остынь! — мне это надоело. — Я тебя не оскорбляла, благодарна за спасение и всякое такое, но не надо было отцу говорить. Свен, пойми, я согласилась выйти за тебя там, чтобы спасти Андреаса и обеспечить тебя деньгами. Тут другой мир…

— Не слепой! — Сколько же злости в голосе! — Давай уже, выстави. Ничего, не умру. Всяко лучше, чем давать слово и нарушать его.

Ох, как всё запущено, как нас прорвало!

Осмелев, обняла Свена. Тот отреагировал на ласку ядовитым смешком и замечанием о проснувшейся совести. Мол, поздновато.

А рёбра у него побаливают: цедит воздух через зубы, когда касаюсь. Однозначно, идём к хирургу.

— Свен, — заглянула магу в глаза, — зачем тебе невеста тут? Боишься, что брошу одного? Я не такая. Но для этого можно быть просто другом, у нас мужчина и женщина не обязаны состоять в браке или родстве, чтобы тесно общаться, жить вместе.

Свен хрюкнул, будто намекая, знает он это сожительство.

— Они не спят вместе, — тут же уточнила я. — Словом, в Галании я бы деньги принесла…

И тут меня осенило. Ну, конечно, это же Свен Гилах! Этот всегда ищет выгоду.

Нахмурившись, отстранилась, сложила руки на груди, и напрямик спросила:

— Ради чего этот спектакль?

Ага, слова «спектакль» мы не знаем. Хорошо, заменим на «балаган».

Свен как-то странно молчал, нехорошо так чесал кончик носа и косил глазами. Не иначе собирался солгать. Но маг сказал правду: я нужна для выживания и материального благополучия. Свен хотел либо вернуться в Галанию, либо обустроится здесь. Плюс опять же та помолвка: оказывается, её нельзя разорвать просто так, нужно найти вескую причину, сказать священнику, и тот решит, серьёзна ли она или баловство. Разумеется, здесь проделать такое невозможно, поэтому Свен жених, хотим мы оба этого или нет.

— Сразу не мог сказать, а не орать? Смотрю, — я прищурилась, припоминая недавние крики, — осмелел, будто у себя дома. На Машу наверняка бы не кричал. Или она женщина, а я так, невеста?

Маг напряжённо молчал, осмысливая мои слова, и тихо буркнул:

— Я не буду. Дико это, неправильно, но если тут так принято… То-то ты отца не уважаешь, споришь с ним, говоришь без разрешения.

— Чего не будешь-то? — догадывалась, но решила уточнить.

— Кричать на тебя. А теперь мать свою покажи. И как отца зовут, нужно же его как-то называть.

— Господин Куракин, — хмыкнув, выдала я. Пусть язык поломает в качестве мести за дурное поведение. Хотя «Виктор Петрович» для него ещё сложнее.

Свен неумело повторил, сначала по слогам, потом целиком, и огорошил замечанием: отец — человек знатный, раз фамилия из трёх слогов. Пришлось разубеждать.

Странно, а имя и девичья фамилия матери Свена совсем не интересовали, только происхождение. В итоге выяснилось, в Галании жена — придаток к мужу, сама по себе никому не нужна.

Наше шушуканье в ванной прервал стук в дверь и папино ехидное:

— Молодёжь, я вам не мешаю?

Прыснула со смеху и распахнула дверь.

Молодёжь! Хотя, стоп, в Средние века мужчины выглядели иначе, старели быстрее, может, Свен не такой уж старый. Надо спросить. Не при папе, конечно. А потом придётся нудно переводить их летоисчисление в наше.

— Итак? — папа смотрел сурово, исподлобья.

— Ну, — говорила медленно, на ходу подбирая слова и стряпая правдоподобную версию, — ты не так понял насчёт жениха.

— Да-а? — скептически переспросил отец и, ухватив за руку, ткнул пальцем в кольцо. — А это что?

Попала.

В поисках поддержки обернулась к Свену. Давай, жених, выкручивайся.

— Это я подарил, — тот даже не подумал лгать.

— А откуда у вас такие деньги? — теперь папа с подозрением смотрел на Свена. — В тайге-то. Не разыскивает ли вас полиция?

Думала, Свен огрызнётся или, ещё хуже, двинет кулаком, даже приготовилась растащить драчунов, а маг просто выудил из кармана брюк кошелёк и показал его содержимое. Естественно, не из бумажных купюр, а полновесных дукатов. Даже один золотой цехин затесался. Медные ассы не в счёт.

— Я попал сюда не по своей воле, а там, где познакомился с вашей дочерью, у меня были деньги. Много.

Закрыв лицо руками, сползла на пол, гадая, куда нас отправят: в кутузку или психушку. Версия с сектой разбилась вдребезги. Оттуда, с пола, и наблюдала за мужчинами: руки от лица таки отняла.

— Так вы иностранец? — папа повертел в пальцах дукат, проверил на зуб и удивлённо выдохнул:- Не сплав!

— Серебро, — обиженно пояснил Свен. — Да, раньше больше клали, но времена такие пошли…

— Я вызываю полицию. Надоело враньё, пусть сами разбираются.

Папа шагнул в комнату и замер с поднятой ногой. Перевела взгляд на Свена — его рук дело. Значит, догадался, кто такая «полиция».

— Это твой отец, не хочу причинять вреда, поэтому скажи, что можно.

Откуда я знаю возможности Свена, что можно, а что нельзя? В итоге робко спросила, можно ли сделать маленькое внушение. Маг кивнул, пожаловавшись, что угробит на него почти всю магию. Сам виноват, молчал бы.

В итоге папа представил маме Свена как потерявшего документа иностранца, которого, как и меня, похитили сектанты — ничего лучше придумать не смогла, да и время поджимало, маг не мог долго какие-то нити держать. После процедуры внушения он взмок и часто-часто дышал, я даже крепкого чаю ему заварила.

Мама, конечно, посочувствовала бедняжке и предложила пожить у нас, пока всё не образуется. Я эту идею мягко отвергла, прекрасно понимая, во что выльется общение средневекового мага и моих родителей. Жить будем на съёмной квартире, я опять найду подработку, Свена привлеку. Есть места, где паспорт не спрашивают, а потом… Потом, видимо, придётся ему поддельный делать: настоящий-то никто не даст.

Родителям, разумеется, сказала, что Свен останется у Маши, а то они нас поженят. Папе маг понравился, вон, даже устроился в уголке, о чём-то с упоением рассказывает. Прислушалась- а, обычные мужские беседы, во все века одни и те же.

Осторожно спросила про Дениса. Да, искал, да, созванивался. Квартиру ту до сих пор снимает, но на этой неделе переезжает к девушке. Теперь понятно, откуда там работающий холодильник, чужой шампунь и прочие вещи.

Хих, похоже, Свену предстоит попробовать водку: разумеется, моё возращение решили отпраздновать. Вот и хорошо, возьму мага с собой в магазин, пусть осваивается. Заодно покажу местные деньги, объясню, что можно есть, а что лучше в рот не брать.

Глава 4. Госпожа Гилах

Свен отца перепил. Водку, между прочим, выбрал сам, авторитетно заявив, женщины в спиртных напитках ничего не понимают. Я читала состав, маг либо кивал, либо велел «поставить дрянь там, где взяла». Купился он на бутылку в старом стиле, с сургучной печатью. Видимо, о родине напоминала. Вот этого за столом и боялась — что о Галании начнёт вспоминать. Но в Свена влезало много. Зажёвывая краковской колбасой, маг больше слушал, чем говорил и искоса посматривал на меня. Я кивала и подкладывала Свену салатику: сделала простенький из крабовых палочек. На качество продуктов маг уже не жаловался, видимо, в качестве закуски готов был съесть даже сапог.

— Хороший мужик! — протянул отец, громко стукнув рюмкой по столу. — Наш человек!

Мы с мамой переглянулись. Так, папе больше не наливать, и домой придётся ехать на такси.

— А то, что иностранец, — это ерунда, — продолжал вещать пьяный родитель. — Паспорт ему выправим, работу найдёт — сразу видно, умный, рукастый. Повезло тебе, дочка! Только нос не вороти. Знаю я, вы теперь все самостоятельные, разборчивые.

— Папа, перестань! — я попыталась унять поток откровений.

Свен и так невысокого мнения о женщинах, а так и вовсе начнёт презирать. Маг действительно навострил уши и, снисходительно усмехаясь, посматривал на меня.

— Отдадите за меня дочь?

От неожиданности раскрыла рот. Вот ведь… Надо было догадаться, почему Свен сидел с таким хитрым лицом.

— А отдаю! — выпалил отец и хлопнул ладонью по столу. — Хочешь, прямо сегодня поженитесь?

Такого поворота событий я не ожидала. Потом с облегчением вспомнила, что заявление подают заранее, а без паспорта никого не женят. Но отец всё равно хорош- выдать замуж за собутыльника! Какие такие задушевные разговоры они вели, пока мы с мамой суетились на кухне?

— Минуточку, — встала, привлекая к себе внимание, — вы ничего не забыли? Согласие невесты, например?

— Ты его дала, — спокойно напомнил Свен, указав на кольцо. — Но согласие отца важнее.

— Свен, мы с тобой уже об этом говорили, — понизив голос, прошипела я. Как бы прекратить весь этот фарс? — Тебе почудилось, показалось.

Обернулась, ища поддержки у мамы. Всё, теперь, если будем жить в одной квартире, родители нас точно поженят. Мама сидит ошарашенная, но не возражает. Маг глумливо улыбается. Это месть, да? Встала, ухватила Свена за руку и попыталась заставить встать. Внутри клокотала ярость. Я к нему со всей душой, учу, помогаю, а он? Понимаю, если любовь, но тут ей и не пахло! Один голимый расчёт: удобно устроиться в новом мире решил. Куда там, маг даже не двинулся и в свою очередь тоже дёрнул за руку. Не удержавшись на ногах, плюхнулась Свену на колени. Тот будто этого и ждал, обхватил поперёк талии и потянулся за моей тарелкой. Только не говорите, что с рук кормить собрался!

— Посиди тут и успокойся. Волю отца нужно уважать, — выдал на галанийском нахал и спросил, из чего салат, понравился он ему.

Если б не родители, продолжила бы препирательства, но на нас и так слишком пристально смотрели, а объяснять, кто Свен на самом деле, не хотелось, поэтому нагло устроилась удобнее, будто на диване, и потребовала дать вилку. Маг руки с талии убрал, видимо, понял, скандала не закачу, и с готовностью положил «вон этого и вон того». Близость Свена не смущала, я с ним в одной постели спала, на одной лошади ездила, поэтому румянца смущения маг не дождался. Я очень даже бодренько доедала ужин, отсиживая чужие колени. Развратная девица, что с меня возьмёшь? Невеста, она ведь скромная, молчаливая, стеснительная, покорная и даже целоваться не умеет. Интересно, сколько Свен выдержит? Ему же неудобно, а я не пушинка. Но нет, терпел, зараза, ещё на ушко вопросы шептал: об отношениях, еде, непонятных словах. Я сначала отвечала, а потом попросила дать спокойно поесть.

Безмолвствовавшая до этого мама пристально рассматривала потенциального зятя, а потом завалила вопросами. Сколько ему лет, кто он по профессии, кто его родители, почему то говорит по-русски, то нет, как мы познакомились, люблю ли я его — и прочие вещи, которые в обязательном порядке положено сообщить родителям. В заключение и вовсе робко поинтересовалась:

— А как же Денис? Я боялась тебе говорить, думала, больно сделаю, а ты, оказывается…

— Оказывается, — охотно согласилась я, но не стала уточнять, что герой моего романа вовсе не Свен, а сказочный герой, с которым мы никогда не увидимся.

На остальные вопросы ответила обтекаемо, по возможности отделалась отговорками. Мама, кажется, обиделась, хотя не очень, привыкла, что я не балую откровенностью. Но ничего, уверена, папа удовлетворит её любопытство. Не знаю уж, что там Свен наплёл воображаемому будущему тестю, но пусть уж версии совпадают.

— Вот ветреная молодёжь пошла! — крякнул отец. Эй, всё, ему больше не наливать! Свен!

Маг сам виноват, нечего было на колени сажать, очень удобно по руке бить, которой он папе пытался водки подлить. Похоже, я понимаю, почему маг как стёклышко, а отец… Словом, заснёт скоро. Обманщик наливал себе меньше. Для чего? Подозреваю, хотел выпытать правду.

— Свен, можно тебя на минуточку? — улыбнулась я, стараясь не обращать внимания на шипение новоявленного жениха, скрестившего женщин с Глойем. — Или ты уже пьян?

Подействовало безотказно. Меня ухватили поперёк талии и поставили на ноги, а потом поволокли на кухню. Какое там пьян, средневековые мужики крепкие! И, похоже, разговаривать будут со мной.

Стоять, упершись в подоконник, оказалось неудобно. И больно, если придавила туша, двое тяжелее тебя. Свена подобные тонкости не волновали. Маг сердился и не думал этого скрывать.

— Я знаю, это твой мир, — не дав открыть рот, зашипел Свен, — но, может, хватит меня унижать? Я терплю, но всему есть придел. Что тебя не устраивает? Замужество? Ир… — он запнулся, но таки сумел произнести моё имя, — Ирьина, ты уже старая дева, да ещё и брошенная, как выяснилось. Не верная, уже двоим в любви клялась. А я беру, согласен мириться с твоими недостатками, поить, кормить…

— Пока тебя кормлю я, — не удержавшись, вставила шпильку.

— Вот именно, пока. Я на женской шее не сижу. Пойму, что здесь и как, работу найду, а потом в Галанию вернёмся. Если тут Врата есть. А там знаешь, сколько девиц мне на шею вешаться станут?

— Ладно, я поняла, что именно мне предлагают, — оборвала поток самовосхвалений и заёрзала, пытаясь отвоевать хоть немного личного пространства. — Верность ещё забыл, такой, как ты, женщинами не интересуется. Только вот не люблю я тебя.

— Да и я тебя, хмыкнул Свен и наконец-то отпустил. — Тоже мне, помеха! Ты мне местные придумки, я тебе положение. Хороший крепкий брак. Даже на любовника глаза закрою, лишь бы тайно и в подоле не принесла. А так хоть в моём доме, только чтобы ни слуги, ни соседи не знали.

Обалдело уставилась на мага. Такого я точно не ожидала. У них ведь женщин в чёрном теле держат, мораль во главу угла ставят, клеймят за распутство, а тут собственный жених открыто предлагает…

— Будто не знаю, что ты к Андреасу льнёшь, — прочитал мои мысли Свен. — Лучше разрешить, чем разгребать последствия твоей глупости. Заодно перебесишься, хорошей хозяйкой станешь. Ты мне здесь поможешь, я тебе в Галании.

— Отца не спаивай, — отвернувшись, попросила я. — Что-то надо, у меня спроси, а не допрашивай родных хитростью.

Видимо, придётся разыгрывать этот фарс. Действительно, нужно помочь Свену, он один пропадёт. Вот обустроится, разбежимся, благо дальше помолвки дело не зайдёт, а в Галанию мы не вернёмся. Ну, я во всяком случае.

— Ты такого не рассказала бы, — покачал головой Свен и предложил вернуться за стол.

Попив чаю, вызвали такси. Объяснив родителям, что в стране Свена машин нет, крепко вцепилась в руку мага. Сам он присмирел, едва переступил порог квартиры, не осталось и следа бравады на кухне. Опасаясь, что иллюзия спадёт, уговорила привязать меч к спине. Свен мужчина не маленький, даром что средневековый, посидит немного со своеобразным корсетом. Женщины же так всю жизнь ходили. Закрепили оружие эластичными бинтами, а «мелочь» засунули в карманы штанов. Строго-настрого запретила показывать всё колюще-режущее и затолкала мага в лифт. К счастью, мама с папой спустились раньше и не видели этого позора.

— Да нет там никаких демонов! — для убедительности попрыгала в кабинете. Разумеется, легонько, чтобы не сломать. — Это механизм. Очень простой. Потом нарисую принцип действия. Только мы ещё рукотворную магию использую, — так я называла электричество.

В итоге схему простейшего лифта рисовала в такси, в той самой купленной вчера тетрадке. Действительно, ничего же сложного: кабина, лебёдка. Свен тут же предложил использовать этот механизм в богатых домах. Мы с ним сидели на заднем сиденье, рядом с мамой. Вернее, кто сидел, а кого к дверце прижали. В итоге нагло забралась Свену на колени. Тот не возражал, лишь бы окружающий мир объясняла. Как ребёнку, право слово! Зато после очень обобщённого рассказа об авто маг расслабился, даже начал сокрушаться, что в Галании такого не сделаешь. А то и быстро, и тепло, и мягко — словом, тысяча удобств.

Дверцу Свен вызвался открыть сам. Сделал и невежливо вытолкать даму, то есть меня наружу. Тут же вылез сам, завертел головой и с особым интересом глянул на деньги, которыми расплачивалась мама: папа-то задремал. Ещё в магазине маг подержал нехитрые банкноты и подивился, что за кусочки бумаги продают вещи.

— Я знаю, как их сделать, — огорошил Свен.

— Что? — не поняла я.

Беседовали на галанийском, чтобы не пугать родителей. Иностранец иностранцем, но не из Папуа же Новой Гвинеи, чтобы не подозревать об электричестве и авторучках.

— Деньги, — простодушно ответил маг. — Мне только одна бумажка нужна, образец.

Предупредила за ответственность за фальшивомонетчество — Свен рассмеялся и напомнил, в Галании тоже за такое топят:

— Берут металл, которым они серебро подменяли, кладут в мешок и вместе с человеком в реку. Чтобы не всплыл, багром помогают.

Ну и обычаи! По сравнению с таким тюремный срок — сущие пустяки.

— У вас магов нет, чеканить ничего не надо, попробую. Расскажешь, какие у вас тут особенности, чтобы на мелочах не попасться. Способ нечестный, но ты ведь в Нурбоке никому не скажешь?

Свен вперил в меня пристальный взгляд. Репутацией маг дорожил. Оно и понятно, без неё нет денег. Заинтригованная, пообещала молчать и добыть образец.

Думала, Свен забудет, но, оказавшись в квартире, он потребовал дать банкноту и заперся с ней в моей бывшей комнате. Пришлось терпеливо ждать под дверью, не имея возможности переодеться. А это, разумеется, вылилось в задушевные разговоры с мамой. Та пыталась выпытать детали нашего со Свена знакомства, историю неземной страсти и дату грядущего торжества. Я стоически молчала, а потом и вовсе притворилась спящей. Нужно скорее съезжать!

Из псевдосна пробудила рука Свена. Маг жаждал показать труды своих рук.

Я долго смотрела на сторублёвки, пытаясь понять, какая фальшивая, какая настоящая. Даже серии разные! Не знаю, существуют ли такие, но на месте продавца не засомневалась бы.

— Нравится? — не скрывая гордости, спросил Свен.

Кивнула и похвалила. Маг пообещал сделать ещё и, замявшись, попросил отвести «в нормальную лавку готового платья». Ладно, хочет рискнуть, пускай. Сделаю вид, что мы посторонние люди.

Выгнать Свена из комнаты не удалось, переодевалась при нём. Вернее, попыталась, но на глаза магу бельё попалось раньше, чем перекочевало в мои руки. Хорошо, раздеться не успела, стояла в галанийских трусиках и лифчике.

Бельё у меня оказалось игривое. Проще говоря, кружевной бюстгальтер и стринги. Я бы надела другое, но ничего по-быстрому не нашла. Мама забрала мои вещи из съёмной квартиры и разложила по-своему.

Вертя интимный предмет гардероба в руках, Свен перевёл задумчивый взгляд на меня ниже пояса. Сообразив, что сейчас попросит любопытная Варвара в штанах, покраснела и решительно заявила: «Нет!».

— Но ты же это носишь, — продолжал настаивать Свен, — я хочу понять, как. Или это для особых случаев?

— Брачной ночи! — выпалила я и вырвала трусики из загребущих рук. — Отвернись и не копайся в моих вещах!

— Между прочим, если б не копался, ты бы полы мыла или ворон кормила, — мстительно напомнил маг, но отвернулся-таки.

Быстро сменила бельё и потянулась за юбкой, когда поняла, что рано обрадовалась.

— Действительно для брачной ночи, — Свен без стеснения взял за попу и потрогал место, где треугольник переходил в тонкую полоску. — И не больно? Точно ведь натрёт. Повернись, я спереди хочу посмотреть, там тоже интересное.

— Ничего интересного, просто пуш-ап, то есть подушечки для увеличения груди подложены. И руки убери, пожалуйста.

Чёрта с два! Паршивец недвусмысленно стиснул мягкое место, опробовав, действительно ли оно мягкое. В голове тут же всплыло, что у него порядком секса не было, то есть чёрт в кубе! Лишь бы без меня с проституткой развлёкся, а то туго придётся.

Попыталась двинуть под колено и поняла, что влипла. Собственно, когда тебя попой прижимают к тому самому, а рукой лезут под лифчик, трудно не понять.

— Свен, тихо! Не надо!

Буравчиком попыталась выскользнуть из его рук, но маг не собирался отпускать. Теперь его интересовала тесёмочка трусиков. Собственно, дальнейшие пункты программы понятны: вступление в супружеские права до свадьбы.

— Свен Гилах, или ты сейчас же оставишь меня в покое, или выставлю из дома. Сам знаешь, через сколько стража заберёт.

С трудом отбила нападение на собственную грудь, хотя потискать её маг успел. Нервно поправила бюстгальтер и ударила по всё ещё лежавшей на попе руке. Неохотно, но отпустил. Уфф, вот за это ценю Свена: у него до мозга в любой ситуации можно достучаться.

— Чего хотела, то и получила, — буркнул Свен в ответ на мои обвинения. — Да и после голодного пайка и не на такое польстишься.

Тут уж не стерпела, обиделась, вызвав нездоровый смех мага. Тот заверил, польститься есть на что, раздобрела на харчах, поинтересовался, действительно ли такое под одеждой тут носят. Кивнула и на следующие десять минут превратилась в манекен. Свен пристально осмотрел и ощупал бельё, запоминая, как сшито. На этом не остановился, всё расстегнул, приспустил, чтобы уж точно каждый шов не пропустить. Моё возмущение вылилось в раздражённое:

— Чего я там не видел? Грудь как грудь, попа как попа. Всё равно моё, привыкай.

Вот так и вернулся прежний Свен. Если честно, обрадовалась. Этот головой думает, а не другим местом.

Бюстгальтер маг назвал «ловушкой для мужчин» и прикинул, что галанийки за такой подерутся. Трусики же посоветовал такие не носить: «Тебе без надобности, мужика и так получишь, а другого проку нет». Зато другим носить оказалось можно, Свен тут же прикинул, сколько заплатят жёны за соблазнённых охладевших мужей. После детальному осмотру подверглись все мои наряды. Приходилось одновременно торопливо одеваться: понятия не имею, насколько самообладания Свена хватит, среагировало там всё, как надо, и объяснять, что для чего.

Убедить купить трусы Свена так и не удалось: тот решительно отказывался «преть» в тёплое время года, зато в остальном шоппинг прошёл успешно. Рубашка, пара футболок, брюки, носки, обувь. Боялась, фальшивки распознают, но нет, кассир раз за разом спокойно пробивала чек.

Потом Свен изъявил желание купить что-то мне, и я разжилась предметами личной гигиены. Купила и магу, на свой вкус: запах мужского пота не вдохновлял, а на улице не холодает.

По дороге сообразила: так мы и к стоматологу сходить можем, только надо пятисотками разжиться. Объяснила Свену, что есть доктора, делающие новые зубы. Думала, заартачится — нет, согласился пойти. Значит, мучили последствия избиения. Знаете, даже обидно стало: я тут кучу аргументов приготовила, а Свен с первого раза согласился.

После обеда познакомила мага с интернетом. Абсолютно случайно: проверяла аккаунт в соцсети, писала, что жива, на почту ответила, а Свен в монитор заглянул, да так и остался сидеть рядом. Живые картинки и бесконечное море информации привели мага в восторг, а меня в уныние: отныне придётся учить Свена не только языку, но и компьютерной грамотности. Средневекового человека — интернету.

Нет, разумеется, началось всё обыденно, с традиционного вопроса: «Это что?». Вот не сиделось же Свену на диванчике! Маг недоумённо смотрел то на монитор, то на мои пальцы, быстро печатавшие сообщение. «Там ведь буквы, да?»- Свен ткнул пальцем в экран. Попросила быть осторожнее: хрупкий, мол. Маг оказался сообразительным, понял, что я нажимаю на буквенный символ, и он отображается на «святящемся листе». А потом Свен увидел меня. Ну, как меня — фотографию на аватарке. Я там на море, в бикини. Шок длился долго. Меня подвергли детальному осмотру и сравнению с девицей на песочке, а потом, хмурясь, спросили: «Ты на людях в белье?» Так словарный запас Свена пополнился словом «бикини», хотя маг всё равно стоял на своём: такое позволяют рисовать (я не стала разубеждать, что это фото) только развратницы. Хотела купаться, так купайся, но не соблазняй мужчин. Видите ли, вокруг люди. А как самому при мне голышом мыться — это нормально! Странная мужская логика. Хотя, догадываюсь, дело в инстинкте собственника и боязни рождения детей «от соседа». Именно поэтому в Средневековье ценили чистоту невесты. Плюс всякие первородные грехи и скрытые желания.

Потом Свен заинтересовался, почему песок такой жёлтый, а вода голубая. Показала ему Турцию — и понеслось. Какая там соцсеть, какая почта, сплошное «покажи». Ему бы планшет, чтобы оставил мой компьютер в покое.

Но самая главная проблема — язык и общее развитие. Положим, первому я его научу, букварей в магазинах навалом, а вот со вторым выйдут проблемы. Невозможно вложить в голову человека знания за пятьсот лет за пару месяцев. А если этот человек и вовсе из другого мира, где ни христианства, ни Древнего Египта, зато магия на каждом шагу, и вовсе задачка для докторской.

— Занятная у вас магия! — покачал головой Свен, вернувшись на диван. — Но бесполезная. Тратите на всякие картинки и книги.

Пожала плечами и вернулась к почте.

Открыв вкладку, задумалась, стоит ли писать Денису. У него другая, он уже забыл… Выбрала из адресной книги нужный адрес, а потом стёрла. И так три раза. Наконец решилась и набрала ровно две строчки: «Привет! Я жива, уже дома. Не обижаюсь. Захочешь, позвони. Ира». Нажав на иконку конвертика, отправила письмо и выключила компьютер. Всё, на сегодня хватит! Нужно отдохнуть и приготовиться к завтрашнему дню, когда начнутся бесконечные расспросы. Но они начались уже сегодня.

— Ира, — раздался с кухни голос мамы, — можно тебя на минуточку? Одну.

Включив Свену радио: пусть приобщается к нашей культуре, и в общих чертах объяснив, что это такое, отправилась на зов. Предчувствие подсказывало, мама хочет вовсе не попросить поставить чай. Так и вышло, она хотела поговорить о моём исчезновении и Свене. К счастью, разбор полётов проводился пока без папы: тот спал, но ведь и у него схлынет эйфория встречи.

— Ира, скажи мне правду, — мама нависла надо мной с перекинутым через руку полотенцем. — Кто такой Свен, и где ты пропадала полгода?

— В другой стране, — эту правду я могу сказать.

— Тебя продали в рабство?

Покачала головой. Да, версия соблазнительная, но не хотелось пугать маму. Лучше секта.

— Ира, — мама опустилась передо мной на карточки и сжала ладони, — доченька, кто тебя так напугал? Я ведь вижу, что ты говоришь неправду. У тебя грязные ногти, на тебе была странная одежда, у тебя…

— Только не говори, что в волосах вши! — взмолилась я.

В Галании всё возможно, там страшная антисанитария, но расставаться с отросшей гривой я не желала. Если уж завелись паразиты, выведу народными средствами. Или пусть Свен выводит, у него-то голова чистая, точно знаю, возилась ведь, пока в постели валялся.

— Этого ещё не хватало! — всплеснула руками мама и тут же бросилась проверять.

Я мужественно терпела и нервно ожидала вердикта.

— Нет ничего, — с облегчением выдохнула мама, выпрямившись, и тут же, нахмурившись, повторила:- Ира, где ты была? Где водятся вши, люди не моются и не чистят зубы?

— В секте, мам, я уже говорила, — с лёгким раздражением повторила прежнюю ложь. — Они поклоняются языческим богам и не признают благ цивилизации. Я возвращалась из клуба, меня усыпили, очнулась уже в машине.

— Какой машине? Они тебя изнасиловали?

— Не помню, я в багажнике лежала. Нет, я местному главному понравилась, он меня в невесты богу готовил, всякой гадостью поил. А потом я научилась хитрить, сбежала. Вот Свен мне помог.

Дальше терпеливо пересказала старую сказку, стараясь не запутаться в деталях. Надо, пожалуй, записать, а то забуду, сколько раз ещё повторять придётся. И Свену полезно выучить, его ведь тоже наверняка спросят. А мама задавала всё новые и новые вопросы. Я начинала нервничать и мечтала о конце допроса. Но оказалось, главное испытание ждёт впереди — поход в полицию. Родители ведь написали заявление, завели дело. Оно, естественно, шло ни шатко, ни валко, превратившись в «висяк». Следователь наверняка собирался закрыть дело, а тут я объявилась. Ох! Обхватила голову руками. Я-то ладно, как-нибудь, не посадят ведь, свалю всё на амнезию, а вот Свен… У него ни документов, ни родных, ни даже знания языка. В лучшем случае — КПЗ, в худшем — Скворцово-Степанова.

— Мам, может, не надо никуда идти? — взмолилась я.

— Ира! — мама даже ногой топнула. — Я уже в отделение позвонила, договорилась. Свена своего тоже возьми, с ним тоже побеседовать хотят. И расскажи, наконец, кто он и что он. Дочь выходит замуж за чёрти кого!

— Свен, он…эээ… хороший, — после минутного молчания выдавила из себя.

Негусто, скажем прямо. Вот и мама так считала, потому что потребовала полного отчёта. Пришлось, немного видоизменив, рассказать всю подноготную Свена: из крестьянской семьи, сам выучился, спас от погони, пострадал, вылечила, предложение сделал. По мере рассказа мамино лицо светлее, в конце она и вовсе прослезилась, назвав нашу историю романтичной. Я не стала спорить, пусть и дальше думают, будто у нас совет да любовь. На радостной волне решила закинуть удочку:

— Мам, а у тебя из знакомых никто квартиру не сдаёт? Просто нам не совсем удобно у вас жить.

Мама сначала пробовала возражать, а потом догадалась, смутилась и пообещала поискать. Я же поспешила сбежать обратно к себе, включила компьютер и отыскала давно забытую школьную приятельницу. Как и многие другие, я добавляла в друзья всех, с кем училась, работала, пересекалась где-то, а то и вовсе случайных людей, которые приглянулись. Вот и Наташа из таких: с днем рождения поздравишь, а в жизни не общаешься. Вспомнила я о ней по одной простой причине: Наташа работала в органах. Тех самых, которые грозились упечь Свена за решётку. Как туда занесло привлекательную худенькую девушку, большой вопрос, но сейчас меня волновали только её погоны.

Отыскав нужный контакт, начала быстро писать сообщение. Надеюсь, Наташа ответит и не повесткой.

Ой, она в сети! И даже пишет ответ.

— Иранэ, — подал голос Свен, — когда ты уберёшь этот визг?

Понятно, радио ему не понравилось. Маг красноречиво кривился, будто от зубной боли. Наедине он называл меня старым именем: ещё плохо выговаривал русские звуки. Оно и понятно: всего пару дней в этом мире. Свен и так молодец, столько всего выучил и не ноет.

Сползла с кресла и повернула ручку. Радио замолкло, а вот Свен оказался за моей спиной и вновь уткнулся в монитор. Потом и вовсе нагло облокотился о плечи, чтобы лучше видеть. Я не стала делать замечания: ему же просто интересно.

Наташа ответила удивлённым вопросом, пришлось объяснять: есть де человек без документов и без гражданства, имя, фамилия такие-то, можешь проверить. Нужно ему какую-то справку выправить, чтобы не экстрагировали. «Только его и выслать некуда, родины нет». «Так не бывает, — возразила Наташа. — Привирает». Хорошо, пусть проверит. Я ничего не теряю, хуже точно не будет. То, что написала Наташе, всё равно всплывёт на допросе в полиции.

«У него проблемы с законом?»- пришло после минутного молчания очередное сообщение.

«Нет, — уверено ответила я. — У него проблемы с паспортом. Не в космос же его отправить из-за отсутствия бумажки! Наташ, помоги, пожалуйста. Он умный, он России пригодится»

«Ладно, — смилостивилась Наташа, — пробью по базе. Если действительно чистый, у нас и там, то подумаем. С тебя магарыч».

Да не вопрос!

Радостно потёрла руки и сообщила Свену, что скоро ему выдадут справку. Тот не понял, с чего вдруг такой переполох, пришлось просветить насчёт паспорта, вида на жительство и разрешения на право работы.

— Серьёзная страна! — уважительно отозвался о родном государстве маг.

Только хотела выключить компьютер, как высветилось уведомление о новом сообщении.

«Фотографии его пришли, — писала Наташа. — Надеюсь, внешность славянская?»

Глянула на Свена. С натяжкой да. Европеоидная.

— Свен, замри, пожалуйста!

Воспользовавшись вэб-камерой, сделала портрет мага и выслала Наташе. Та взяла тайм-аут на раздумья, обещав переговорить с одной знакомой.

«Только запомни, документы у него сгорели! Я его беженцем из Сирии сделаю, там сейчас Ад творится».

Да хоть горшком, лишь бы справку дали! А по ней потом и паспорт получить можно. Да, придётся подождать, годика три, не меньше, но зато никаких проблем с законом.

С чистой совестью вышла из сети и растянулась на кровати с книгой в руках. Свен пристроился рядом, бурча о моём дурном воспитании. В ответ напомнила о том, кто сейчас решает проблемы обоих — замолк. Правда, упорно смотрел не туда, куда надо, даже руками полез, пришлось по этим самым рукам дать и сесть. Спать в одной комнате нам, определённо, нельзя, Свену бельё покоя не даёт. Хитрюга-маг тут же плюхнулся на освободившееся место. Не стала сгонять и, усевшись по-турецки в ногах, пересказала выдуманную легенду, которую сочинила для родителей. Предупредила и о разговоре со следователем. Маг пообещал сказать то, что нужно, и таинственно намекнул на возможность больше не встречаться с данным конкретным представителем закона. Интересно, как?

Глава 5. Привет из прошлого

Никогда не разбиралась в погонах и прочих знаках отличия, поэтому понятия не имела, кто меня допрашивал. Зато точно знала, ещё немного, и я задохнусь. Душно же! И домой хочется. Куда угодно хочется, лишь бы выйти из этого кабинета.

На вопросы оперуполномоченного уже не реагировала, банально клевала носом, вертела в руках завязки ветровки и откровенно косилась на дверь. Я нашлась, живая, здоровая, закрывайте дело, что ещё нужно? Какая разница, где и с кем была, это моя личная жизнь.

Разумеется, лгать про секту не стала: станут проверять, ложь всплывёт, а это уже не шутки. Вдруг считается оговором и дачей заведомо ложных показаний? Просто раз за разом повторяла, что ничего не помню, очнулась там-то и там-то, добрые люди подобрали. В качестве места внезапного пробуждения выбрала родной Петербург: опять-таки наверняка проверять начнут, а тут нашу странную парочку видели. Почему одежда не та? Переоделась. Не ходить же в костюме ведьмы! Кто такой Свен Гилах? Друг. Ой, кстати…

— А магическая деятельность сейчас лицензируется? — огорошила вопросом полицейского.

Тот замычал, почесал голову и кивнул.

— Не отвлекайтесь, девушка, и так целый день с вами вожусь, — раздражённо добавил он.

Так сами виноваты. Состава преступления нет, закрывайте дело. Никто меня не похищал, не грабил, не насиловал. Хотя… Сумочка-то моя в клубе осталась, а там кошелёк, плеер, проездной, студенческий. Пожалуй, всё же грабили. И клофелину подлили. Вот и правдоподобная версия амнезии, заодно оперу приятно: хоть что-то знакомое и милое сердцу.

— Я и не отвлекаюсь, я хочу, чтобы друг бизнес законный открыл. Какие там документы требуются, куда подавать? И я про клуб вспомнила. Я коктейли пила, после них-то ничего и не помню. Рядом ещё женщина сидела, мы разговорились, — описала архиведьму, надеясь, что она не стёрла память всем посетителям. Если виновница моих бед жила на Земле, то наверняка кому-то запомнилась.

Опер всё внимательно записал, буркнув:

— Давно бы так, а то сказками кормит!

Ладно, про колдовство потом в интернете посмотрю. Разумеется, нужно ИП создать, наверное, лицензию на услуги получить. По логике — в Министерстве здравоохранения. Это ведь медицинская деятельность? Или нет? Свен ведь порчу не наводит. Ладно, выясним в налоговой, когда комплект документов соберём. Но это уже после получения удостоверения личности, без него, по липовому, я его рабочим устроить могу. Только сначала к хирургу свожу, чтобы спину посмотрел. Если там плохо, будет листовки раздавать. Тут знание языка не нужно, а заставить взять бумажку Свен, думаю, сумеет.

Честно описала сумочку и её содержимое и с облегчением вырвалась из кабинета. Хорошо, паспорт в тот вечер не взяла, а то намучилась бы. Теперь можно спокойно позвонить в банк, разблокировать карту и получить стипендию. Надеюсь, мне её за октябрь начислили, а не забрали обратно по причине пропажи без вести. Я честно тот месяц отучилась. Это, конечно, на словах всё хорошо, а не деле ждать придётся долго, кучу справок собирать.

Завтра в институт ехать… Интересно, восстановят? Задолженностей нет, экзамены сдам. В деканате ведь в курсе, что я не гуляла, а числилась в списках пропавших без вести.

В коридоре скучал Свен. К сожалению, занять его было нечем, но вечером букварь купим и пару детских фильмов. Чем быстрее язык выучит и научится существовать в современном мире, тем легче. И ему, и мне.

— Очевидно, сейчас тебя мурыжить будут, — плюхнулась рядом и с тоской скользнула взглядом по советскому блёклому плакату.

Зелёные стены, мигающая лампочка, жёсткая скамейка… И даже книжки почитать нет. А уйти, оставив Свена одного, нельзя, он не выйдет. Тут ведь свои порядки, помнится, паспорт получала, и то просила дежурного выпустить.

— Я не знаю этого слова, — напомнил маг о разнице нашего лексического запаса и мстительно добавил: — Я тоже могу не обращать внимания на твоё знание галанийского. Поверь, ты его в совершенстве не выучила.

Объяснить значение слова «мурыжить» не успела: Свен скрылся в недрах кабинета.

Со скуки начала играть сама с собой в слова и чуть не пропустила момент, когда отворилась дверь, и маг с самодовольной усмешкой на лице плюхнулся рядом. Так быстро?!

— Твой мир располагает к жульничеству, — объяснил Свен и с досадой добавил: — Только от резерва почти ничего не осталось. Нужен источник, либо придётся сидеть без магии месяца два.

— А он?.. — испуганно покосилась на дверь.

— Живой. Я просто заставил его думать, что наши показания совпали. Другого выхода нет. Ты каждый раз говоришь разное, а мне не нужны неприятности. Магов тут нет, никто не заметит отблеск чар в зрачке.

— Определённо, цеховой маг — уважаемый человек, — с восхищением протянула я. Надо же повысить мужскую самооценку? Впрочем, Свен действительно молодец. — А я-то полагала, будто вы только мечом машете и нечисть кромсаете.

Свен фыркнул, глянул «на глупую женщину» со своей недосягаемой высоты и предложил выбираться из караулки — так он называл отделение полиции.

Нас выпустили, и, как обещала, повела Свена по магазинам. Тот пришёл в восторг от обилия и доступности книг, едва оттащила его от полок с подарочными изданиями. Зато теперь знаю, какой подарок дарить на день рождения. Узнать бы ещё, когда этот день рождения. Всё, чего смогла добиться, туманное — осенью.

— Ну откуда мне знать? — наконец, разозлившись, буркнул Свен. — Священник записал месяцем дождей, седьмым днём лунного цикла, но один Ио ведает, сколько я на тот момент прожил. Отец мог не сразу позвать, подождать, пока окрепну. Кому же хочется платить за запись мёртвого ребёнка?

С ужасом глянула на мага, а потом вспомнила: Средние века, высокая детская смертность. Но всё равно страшно! Осторожно спросила, что делали с умершими младенцами. У нас без крещения не хоронили, а в Галании — легко. Без имени, просто в земле рядом с родными. Разумеется, молились Ио за удачное перерождение души и скорейшую беременность жены.

Потом долго выясняла, что за месяц дождей и лунный цикл: надо же точное число установить? Вышло, родился Свен в октябре, остального без календаря не скажешь. Маг не помнил, на какой день лунного цикла пришлось в тот год новолетье.

— Дома бы посмотрел, таблицы есть.

И никаких календарей. На вопрос, как же празднуют, Свен удивлённо пояснил: как же, месяц и лунный день ведь известны. То есть день рождения у него каждый год разного числа.

Кстати, вот и повод поговорить о счёте и временах года. Взяла у кассы календарик и начала на пальцах объяснять, заодно и месяц рождения Свена показала. Он слушал, слушал, а потом огорошил вопросами:

— Почему месяцев двенадцать, а дней именно столько? И почему месяцы неравной длины?

Я хоть и гуманитарий, внятно ответить не смогла. Тут ведь нужно астрономию и историю затронуть, а маг ни того, ни другого не знает. Вернее, не знает земного, потому как по родным звёздам так ориентируется, что любой владелец телескопа позавидует. Волшебнику положено.

— Лучше ты передачу послушаешь, — выкрутилась я, — а то объясню неправильно.

Свен фыркнул и перевернул календарик. На обороте оказался Летний сад. Ну да, маг не ошибся, королевский парк, на выходных посмотрим, благо он бесплатный. Заодно приобщу к культуре: сходим в Эрмитаж. Я там сто лет не была, с удовольствием освежу в памяти. А ещё пройдусь по Мойке, постою на любимых горбатых мостиках, помашу рукой экскурсионным корабликам. Можно в Дом книги заглянуть. После реставрации он похож на храм науки, пусть Свен порадуется, полюбуется на дорогие альбомы. Попьём кофе, посмотрим на Невский проспект. Лучше вечером, когда включают подсветку. Сейчас ведь уже запустили фонтан в Казанском садике. Красота! Замечтавшись, едва не проворонила, как Свен взял с полки фантастическую книгу. Улыбнулась: ну да, знакомое увидел, мага с файерболлом.

Оказалось, Свен не умилялся, а пытался понять, какой идиот изобразил так мага, и заодно насколько идиот сам маг, что-то там напортачивший в формуле. Оказывается, в нарисованной свободной одежде, да ещё с длинными волосами волшебника тут же признают профнепригодным.

— Сама посуди, — втолковывал Свен, — руку себе отрубить или голову подпались — раз плюнуть. А шар и вовсе сейчас взорвётся, кишки по всему полю собирать придётся.

Тут маг неожиданно замолк и, больно сжав плечо, оттеснил к книжным полкам. Чтобы не кричала, ещё и рот зажал. И так, мелочи, коленом придавил на случай попыток дёргаться. Осторожно повернула голову, глянула туда, куда смотрел Свен. Ничего особенного, какой-то мужчина. Не понимаю, чего так бояться. Даже на братка не похож. Тут у мужчины зазвонил телефон, и я поняла, поход за книжками вышел удачным. Как говорится, привет из прошлого, даже с тем самым злодейским смехом. Похоже, Владислав нашёл нас первым, или всё же совпадение? Он ведь целенаправленно к кассе за ручкой подошёл, расплачивался уже и нас не видел. Притворялся?

На нас начинали коситься, но Свена это, казалось, не волновало. Он всё крепче прижимал меня к стеллажам, попутно загораживая от Владислава, и буравил друга покойной архиведьмы недобрым взглядом. Не выдержав, заёрзала, пытаясь хоть как-то напомнить о своём существовании. Свен намёка не понял, пришлось воспользоваться более доходчивым средством — коленом. Увы, магу моё пихание — что коню дробина. Ладно, прибегну к крайним мерам.

Маг ругнулся на галанийском и отскочил, старинным дедовским способом останавливая кровотечение. Да, я его укусила и судя по всему перестаралась. Стыдно, не спорю, но как иначе объяснить, что мне больно?

Владислав! Только сейчас сообразила: Свен выдал себя из-за меня. Галанийский! Тут же юркнула за стеллажи, молясь, чтобы чародей не увидел. Так и есть, услышал, обернулся, рыщет взглядом по магазину. А где Свен? К счастью, тоже успел спрятаться. Как выяснилось, за моей спиной. Сильные мужские руки ухватили за талию и потащили к полкам с женскими романами. Не знаю, почему не закричала тогда, не иначе интуиция сработала. Как иначе догадалась, что нахал — это Свен?

— Дура! — прошипел маг, убедившись, что Владислав не кинулся на розыски.

Из ладони всё ещё сочилась кровь. С виноватым видом протянула ему платок. Свен даже не пошевелился, пришлось самой перевязать. Маг стоял с лицом мученика, мысленно наверняка всеми грязными словами обозвал.

— Зачем? — Это уже прогресс, Свен снизошёл до вопроса.

— Я пыталась объяснить иначе, ты не желал понимать.

— И это вместо спасибо! — маг возвёл очи горе.

— Между прочим, ты мне руку сильнее прокусил, — перейдя в нападение, напомнила об эпизоде месячной давности. Я тогда хотела осмотреть зубы Свена.

— Хватит! — сердито оборвал обмен любезностями маг. — У нас другие заботы. Этот ушёл? Тебе виднее.

Осторожно выглянула и убедилась, Владислав расплатился и ушёл. Стоило сказать об этом Свену, как тот сунул в руки свои фальшивки и поспешил к выходу. Понятно, решил проследить.

Подумав, кинула в корзину ещё один диск, по всемирной истории, и, не удержавшись, книгу о ведьме себе, прошла на кассу. Казалось, или окружающие шептались? Конечно, не каждый же день в магазине устраивают такое представление. Чтобы не задерживаться тут ни на минуту дольше, сунула кассиру собственные, вернее, родительские деньги и, подхватив пакет, поспешила выйти на улицу. Повертела головой в поисках Свена. Не видно. Что ж, постою рядом с магазином, подожду. Бесполезно искать мага в толпе, ещё попадусь на глаза Владиславу. Да и незачем усложнять жизнь Свену, он и так в городе плохо ориентируется.

Маг объявился через минут двадцать, злой, как чёрт. Отмахнулся от моих вопросов и потащил «куда-нибудь выпить».

Кабаков у нас не водилось, в ресторане дорого, поэтому устроились в кофейне. Я заказала капучино, Свен — водки. После второй рюмки маг соизволил заговорить. Владислав ушёл, судя по всему, юркнул в маршрутку. Номер Свен запомнил, вернее, как запомнил — зафиксировал в памяти изображение цифр, которые воспроизвёл на салфетке, но земной чародей явно заподозрил неладное.

— И всё из-за тебя! — маг удостоил меня очередного злобного взгляда.

— Не я же вопила на галанийском, — спокойно вытащила из кружки ложку и положила на салфетку. — Лучше скажи, что делать.

— Ждать, — пожал плечами Свен. — Он проявит себя. Увы, без магии я ничего не могу, так бы нашёл паршивца. Тут точно нет источников силы?

Предложила погулять по городу, поискать. Говорят, Петербург — место мистическое, может, и источники в нём есть. Начать, наверное, нужно с кварталов Достоевского: где, как ни там, притаиться энергии? Потом сходим в крепость и к Михайловскому замку. Может, Свен сам маршрут предложит: чувствуют же маги энерготоки.

Но ждать пришлось недолго. Не успели мы дойти до перекрёстка, как Свен ухватил под руку и потащил в дворы. «Беги!» — рыкнул он. Обернувшись, увидела, что пространство изменилось, будто поплыло в мареве. Я перехватила удобнее пакет и попыталась сдать стометровку за установленный юмористом норматив. В голове пульсировал вопрос: «Неужели догадался и собрался убить?» Посреди улицы, днём, в Петербурге! В голове не укладывается!

Свен, безусловно, бегал быстрее. Намного быстрее. Но, молодец, не бросил, видя, как я, задыхаясь, телемпаюсь по асфальту. Гаркнул, чтобы шевелилась, ухватил под руку и потащил.

— Так, — Свен фактически втолкнул меня в домик на детской площадке, — найди его. И как назло, магии нет! Глойева колесница!

Маг раздражённо сплюнул и нервно оглянулся на надвигавшийся туман. Я тоже осторожно выглянула из-за его плеча.

Дыхание сбилось, бока болели. Надо фитнесом заняться, а то совсем расклеилась в Галании.

— И как мне его искать? — против воли голос звучал визгливо.

— Глазами! — так же нервно ответил Свен. — Хоть бы меч-то был, так нет, нельзя! Теперь сдохнем тут на пару.

Чудная перспектива? Как-то резко вновь захотелось в Галанию: там, по крайней мере, маг в полной силе.

— Если серьёзно, то я отвлеку, а ты ищи силовые нити. Они тянутся к рукам создателя. Владислав где-то рядом, у него силёнок не как у Магистра. Найдёшь, хотя бы камнем в голову запустишь. На это-то ты способна?

Свен глянул так, будто я рафинированная барышня, падающая в обморок при виде мыши. Может, и была такой, но в Галании пришлось убить человека. Ради Андреаса. Похоже, снова придётся защищать мужчину. Хотя, он ведь меня спасал. Мог бы бросить, сбежать, так нет.

— Обходи облако справа, оно не такое уж большое, — посоветовал Свен, хотел дать ещё какие-то указания, но вместо этого закинул себе за спину, прижав к доскам.

Я не сопротивлялась, понимала, так мне жизнь спасают. Надеюсь, не ценой своей собственной.

Марево плыло уже по детской площадке. Мы угодили в ловушку: ушлый Владислав сжимал кольцо вокруг домика. С ужасом наблюдала за тем, как искажаются, будто в кривом старом зеркале, очертания горок, скамеек, берёз. Ещё пара минут и… По телу пробежали мурашки, внезапно стало так холодно. Мёртвой хваткой вцепилась в мага, уткнулась лицом в его плечо. Свен напряжённо молчал. Судя по движениям пальцев, пытался выжать из себя остатки магии.

— Кричи! — неожиданно приказал Свен. — Что есть мочи!

— Зачем? — не поняла я.

— Затем, что внимание привлечёшь. Сомневаюсь, будто у вас разрешены магические убийства. Да, Владислав будет знать, что это мы, зато есть шанс. Прости, ничего серьёзного сделать не могу, защиты хватит на пару минут. А так стража подоспеет. С такими повозками быстро доберутся.

Мне бы такую веру в нашу полицию!

Туман подплывал всё ближе, и я малодушно закрыла глаза, тесно прижавшись к Свену как к единственному живому существу, способному защитить. Кричать не могла, просто ждала смерти. Но она отчего-то не спешила. Приоткрыв один глаз, убедилась, дымка исчезла. У меня галлюцинации.

— У него силы кончились, — злорадно шепнул Свен и осторожно выглянул из домика. — Не знал, где мы прячемся, и распылил энергию. Значит, не сильнее меня. Уже хорошо. Он ведь сбежал тогда, Иранэ, а сбегают только трусы.

С трудом понимала смысл слов мага. В голове вертелось: «Вот сейчас, сзади, из-за угла!» К счастью, дурные предчувствия не сбылись. Владислав не спешил нападать, а за пределами детской площадки текла обычная жизнь. Вот и мамы с колясками появились.

— Свен, оно закончилось, да? — всё ещё не веря, спросила я.

Маг кивнул и отпустил.

— Ну и людишки у вас! — с лёгким презрением пробормотал он. — Даже врага убить не способны.

Свен выбрался из укрытия и огляделся. Я покидать спасительные стены не спешила, хотя умом понимала, они магии не помеха. Так бы, наверное, и сидела, если б не маленький мальчик. Он внезапно возник в проёме окна. Большие глаза, футболка с каким-то мультяшным героем. Только тогда поняла: всё, прошло, и расплакалась.

— Повезло, — озвучил общую позицию Свен. — Если б знал, где мы…

Маг колоритно провёл ладонью по горлу.

— И что теперь? — испуганно спросила я. — Домой не возвращаться?

— Отчего ж, — пожал плечами Свен. — Он не знает, где ты живёшь, и не узнает, если не проследит.

То есть? А как же туман? Владислав ведь нас вычислил или нет? И откуда Свен знает его имя? Ах, ну да, он ведь сразу не полез в бой, послушал, а там и имя в разговоре промелькнуло. Наверное, потому как доподлинно не знаю, оставалось только предполагать. Или у Свена спросить.

Не обращая внимания на осуждающие взгляды мамочек, очевидно, принявших нас за уединившуюся парочку, маг осмотрелся. Потом и вовсе странно развёл руки, словно статуя Христа в Бразилии, и замер, закрыв глаза. Первым порывом было дёрнуть за рукав, но я благоразумно воздержалась. Вряд ли Свен просто медитировал.

— Трусливый, — наконец презрительно хмыкнул Свен и придал телу нормальное положение. — Так перепугался, что досуха себя выпил. Он и тогда сбежал, бросил графа. Оно и понятно, с ведьмами приличный мужчина не свяжется.

— И что это даёт?

Я благополучно пропустила мимо ушей размышления о людской сущности. Свен ещё в Галании доходчиво объяснил, что ведьма — ухудшенный вариант женщины, с ней даже переспать зазорно, не то, что сотрудничать. Кстати, ко мне маг потеплел, давненько дурой не называл, рот не затыкал и не наказывал за разные провинности. Средневековая мораль, средневековые методы воспитания. Мне ещё повезло, детишек розгами стегали, а жён палками потчевали. Я-то сильнее всего пострадала во время публичной порки, Свен же только дважды прошёлся по мягкому месту.

Свен глянул как на умственно отсталую и закатил глаза.

Да, я не понимаю, я не маг. Или Свен всех по себе меряет? Тогда пора его за каждый шаг высмеивать, он ведь с точки зрения современного человека беспомощнее ребёнка.

— Колдовать он не сможет, — снизошёл до ответа маг, — а я его найду.

Сказал так уверенно, что все сомнения отпали.

— Так, для начала в лавку вернёмся. Ты хозяйку отвлечёшь, я полки погляжу.

Маг уже сделал шаг вперёд, когда остановился и хлопнул себя ладонью по лбу:

— Он ведь в куртке остался. Иранэ… Ирьа, ты куда мою одежду дела?

— Дома лежит чистая, — пожала плечами я и попятилась к домику. Что же такое у Свена в кармане такое ценное лежало, раз он за слово «выбросила» убить готов?

— Значит, быстро домой. Принеси.

— Эм-м? — удивлённо уставилась на Свена. Я правильно поняла, это приказ?

— Не «эм-м», а принеси, — повысил голос маг и плюхнулся на свободную скамейку. — Одна нога здесь, другая там.

Не стала спорить и покорно потрусила к дому. Да, я не девочка на побегушках, но у Свена менталитет другой, плюс разумнее послать того, кто в волшебстве ни бум-бум. Пока бегаю туда-сюда, маг может что-то найти. Обернулась через плечо и похоронила веру в исправление Свена. Ничего он не искал, банально развалился на скамейке, даже не пошевелился, когда женщина сесть хотела. О, кажется, ему замечание сделали. Естественно, маг и не заметил. В его мире мужчины главные, а женщины, в данном случае, я с пакетами на средние дистанции бегают.

Страшно, между прочим. Вдруг Владислав где-то рядом? Может, магии у него и нет, зато руки никуда не делись. И этими руками можно столько всего сделать, что любой палач позавидует. Прибавив шагу, лихорадочно вертела головой по сторонам и пыталась вспомнить внешность Владислава. И вспомнила — то, что я этой самой внешности не помню. Голос, если напрягусь, опознаю, а вот со всем остальным беда. Нет, чтобы рассмотреть пристально в магазине, а то только взглядом мазнула. Ну, рубашка, ну, джинсы, ну, шатен — маловато. Плохо-то как! То есть абсолютно любой прохожий может оказаться врагом. Вон, сколько вокруг шатенов.

Потом вспомнила, как стирала вещи Свена, и всерьёз задумалась об уходе по-английски. Интересно, маг сам дорогу к нашей квартире найдёт? Может, нет? Очень не хочется умирать во цвете лет: я ведь карманы не вывернула. Знаю, идиотка, но что уж теперь. Спасибо, машинку не сломала. А вот та вещица в кармане точно не пригодна к употреблению. Как говориться, беда не приходит одна, а писец всегда подкрадывается незаметно.

Нет, безусловно, можно солгать, что не нашла куртку, но Свен ведь всё равно узнает. Не выход. Ладно, принесу, пусть убивает. Помнится, папа в детстве говорил, что следует отвечать за свои поступки, а не делать вид, что ты не хозяин своим словам и делам.

Задумавшись, не заметила, как налетела на кого-то. Извинилась и хотела бежать дальше, но что-то напрягло. То ли джинсы, то ли шатен. Рубашки нет, вместо неё толстовка, но интуиция вопила: «Беги!» Я бы и послушалась, только разум воспротивился. Вдруг Владислав меня в лицо не знает, а я сама себя бегством выдам? Свен ведь от коллеги по ремеслу загораживал, после же сам разыскивал. Вероятность мала, но всё же, поэтому не стала шарахаться и запоминать внешность для фоторобота, а изобразила, будто уже забыла об инциденте.

Так, Ира, веди себя спокойнее. Вот так, перехвати удобнее ручку пакета и не оглядывайся. Чтобы проверить, не следит ли, подойти к магазину и якобы причёску поправь. Трюк старый, киношный, зато волосы у меня действительно растрепались.

Идёт. Кипец! А Свен сидит на скамейке и в ус не дует. Видимо, придётся прыгать в маршрутку, но где гарантии, что Владислав в ту же не сядет.

Вот же она, гарантия, в кармане! Мобильный телефон! Родители дали старую Нокию, пока своим не обзаведусь. Мой-то сотовый сгинул в ночном клубе. Дрожащими пальцами набрала номер и, стараясь не запинаться, с натянутой улыбкой проворковала: «Да, мама, всё купила, уже иду домой. Через десять минут буду». Вот так, теперь побоится. Главное, чтобы не слышал, что трубку никто не взял. Можно, конечно, маме на работу позвонить, но зачем лишний раз тревожить?

Нервно убрала телефон в сумочку и, помолившись богам обоих миров, зашагала кратчайшим путём к дому. Взгляд Владислава обжигал спину и заставил перейти на бег. Не могу, пускай всё неправильно, но такова уж психология жертвы.

— Девушка, вы торопитесь?

Крепкая мужская рука сжала запястье. Допрыгалась, Ира.

Так, вдох, выдох. Куда надо бить? В памяти всплыли указания из популярного молодёжного сериала: «Глаза, горло, пах». Но я почему-то предпочла ноги. Оказывается, если с замаха ударить книжными обрезами по коленям, это больно. А если ещё по животу добавить и по лицу попытаться съездить, и вовсе можно вырваться и убежать. Не ожидал Владислав от меня такой прыти, думал, завизжу или вовсе от страха онемею.

— Помогите, насилуют! — огласила я двор фальцетом.

Почему насилуют? Не знаю я, честно, неважно было, что кричать, лишь бы люди заметили. Общественное внимание — мой союзник, не станет Владислав на глазах у всех нападать. Магии, если верить Свену, у чародея не осталось, значит, планировал действовать привычными методами: кляп и кулак.

Выдохнула только тогда, когда двери лифта закрылись, и он начал подниматься. Спасена! Только Свена не предупрежу. Вот был бы у него мобильник… О чём я говорю, мага бы просто научить говорить.

Прижавшись спиной к стенке лифта, считала глухие удары сердца и думала, думала, думала.

Из квартиры теперь точно ни ногой. Лишь бы только Свен живым остался! Положим, физически он даже после ранения и болезни сильнее, в лицо Владислава знает, но ведь на стороне Владислава фактор неожиданности. Вдруг у него дружки рядом, вдруг артефакт какой, заначка силы, пистолет, наконец. Владислав ведь с графом Скордео не в бирюльки играл, а торговые связи налаживал. Да, не оружием, но кто знает, какие у него планы: вдруг после собирался гонку вооружений в чужом мире организовать? Если так, у него на нас крупный зуб. И кто знает, что носит с собой земной чародей, которого быть не должно, однако ж существует.

Открывшиеся двери заставили вздрогнуть. Похоже, становлюсь неврастеничкой. Осторожно выглянула и, убедившись, что на площадке не караулит Владислав с сигаретой в зубах и пистолетом в руках, проскользнула к двери родительской квартиры.

Куртку Свена я всё же нашла, карманы осмотрела. Оказалось, весь сыр-бор из-за маятника на кожаном шнурке. Такой часто используют для определения биополя. Ну, знаете, берёте шайбу, нитку — и вот вам простейший инструмент для определения благоприятных и неблагоприятных зон в квартире. Правда или нет, не знаю, но в определённой среде популярно. Я тоже в детстве баловалась.

Сжав находку в руке, осторожно подошла к окну и выглянула во двор.

Владислава заметила сразу: он сидел на качелях и не сводил глаз с парадной. Караулил. И на память чародей вряд ли жаловался.

Словом, ситуация виделась безвыходной, но по прошлому опыту знала, выход есть всегда и везде.

Глава 6. Спасение утопающих дело рук самих утопающих

Владислав не собирался никуда уходить. Более того, достал сигарету и закурил. Смотрел он на входную дверь парадной, хоть это радовало, я могла беспрепятственно наблюдать за ним из окна. Незавидная перспектива — домашний арест. И Свен там остался один… Он ведь беспомощнее ребёнка, его любой пикет заберёт. Пару раз порывалась позвонить Маше, чтобы приехала, забрала мага, но каждый раз напоминала себе, что причинила подруге и так слишком много хлопот. Не обязана она бросать учёбу и мчаться через весь город. Да и языка не знает. В итоге решила дождаться прихода соседей и попросить их забрать. В самом крайнем случае обращусь к маме, но тогда придётся всё рассказать, чего бы очень не хотелось.

В очередной раз выглянув в окно, поняла, что недооценила Свена. Тот не только нашёл дорогу, но и устроил Владиславу весёлую жизнь. Пока чародей наблюдал за парадной, Свен выследил его. Уж фигуру-то мага я узнаю, да и вряд ли кто-то другой станет красться через детскую площадку.

Пулей, благо не раздевалась, метнулась вниз.

Видимо, Владислав заметил мага, потому что, открыв дверь, застала драку. К счастью, ножа или пистолета чародей с собой не носил, а вот Свен запасся веткой. Шейный захват, и Владислав, хрипя, повалился на колени, чтобы получить удар по голове.

— Ты его убил?! — в ужасе спросила я, опрометью кинувшись к магу.

— Лучше помоги, — отмахнулся Свен и обвёл глазами двор. — Вроде, никто не видел, но поручиться не могу.

Кивнула и помогла дотащить Владислава до парадной. Тот оказался тяжёлым, и, видя, что от меня никакого толку, только мешаюсь, Свен отправил на подсобные работы: подержать дверь, вызвать лифт.

— Дохлятик, а не баба! — брюзжал маг, заталкивая обмякшее тело в подъезд. — И вечно в неприятности вляпается! Скажи спасибо, у меня память хорошая, нашёл-таки дом. Ну а эту рожу, — Свен, проигнорировав беспомощное состояние противника, заехал ему кулаком в челюсть, — я издали узнал.

— Спасибо! — искренне поблагодарила я, нервно поглядывая по сторонам.

Вот сейчас войдёт или спустится кто-то, вызовет полицию.

Свен же побаивался лифта. Когда раскрылись двери, вздрогнул и попросил меня войти первой. Следом к моим ногам полетел Владислав, а потом, воздав славу Ио, будто в горящий дом, запрыгнул маг и прижался к стеночке.

— Это мёртвое, Свен, оно тебя не тронет, — попыталась успокоить я и нажала нужную кнопку.

На самом деле, прежде всего, успокаивала себя.

Двери закрывались слишком медленно, а в парадную, кажется, кто-то вошёл. Сердце сжималось от страха, тут ещё Владислав пошевелился… Едва не завизжав, вжалась в угол, инстинктивно прижав руки к груди. Сообразив, что меня так напугало, Свен ударил чародея под рёбра и свистящим шёпотом велел

— Помалкивай! Вякнешь, шею сверну.

Не знаю, как Владислав, а я поверила. У мага было такое лицо…

— Кто ты и как тут очутился? — зло спросил чародей и попытался встать.

— Вопросы тут задаю я.

И удар в живот. Владислав захрипел и замолк.

Отвернулась: не люблю неоправданной жестокости. Почему нельзя просто руки ему заломить?

— Так, Иранэ, тащи нож, — стоило лифту остановиться, приказал маг. — И верёвку. Петлю из неё сделай.

— Зачем? — холодея от ужаса, спросила я.

— Быстро, женщина!

Подпрыгнув, икнула. Свен никогда так не кричал. Он вообще спокойный, шипит, огрызается, но редко орёт. Бочком протиснулась мимо живописной группы на полу и поспешила в квартиру. Вслед полетели ругательства. Ну да, половые сношения популярны во всех языках, и мужчины щедро попотчевали ими друг друга и немного меня. Свен тоже кое-что пообещал, но я как-то не готова к столь тесным отношениям с друзьями.

Разумеется, никакую петлю делать не стала, нож взяла кухонный. Умом понимала, Свен не пугать собрался, но надеялась на благоразумие мага. Только поножовщины мне не хватало!

Лифт по-прежнему стоял на нашем этаже. Оседлав Владислава и крепко сжав его голову коленями, Свен дожидался меня. Завидев, буркнул, что только за смертью посылать, и велел подстраховать.

— Нож ему к горлу приставь. Рыпнется, не роняй, а кровь пусти. Чай, он тоже тебя прикопать собирался.

Об этом, конечно, лучше спросить у чародея, но намерения у него явно были далеки от дружеских.

Стянув руки Владислава верёвкой, Свен выволок его на площадку и пинками погнал к квартире. Чародей ругался, шипел, даже пробовал звать на помощь, но очередной удар в живот и кляп из любезно одолженного носового платка свели его попытки на нет.

На пороге квартиры Свен замешкался, а потом потащил Владислава в ванную. Логично, там никто не услышит. Ох, что-то страшно мне! Свен ведь нож из рук вырвал.

— Не надо его убивать! — взмолилась я, скидывая кроссовки.

Как назло, они не желали быстро сниматься. Свен же, разумеется, и не подумал разуться: не принято в Галании.

Маг отмахнулся и велел записывать «всё, что этот выродок скажет».

Да, воистину, когда человек хочет, учится быстро. Особенно дурному. Пока бегала за тетрадкой и ручкой, Свен успел включить воду и фактически топил Владислава в ванной. Поневоле закралась мысль, что маг мстил за подвал. Люди графа тогда зверски избили Свена, не знаю, как жив остался и драться смог. Да ещё простыл, последствия болезни маг до сих пор расхлёбывал.

— Итак, выбор у тебя небольшой: либо ты отвечаешь на мои вопросы и подыхаешь быстро, либо я отвечаю на них сам, и ты дохнешь на костре после знакомства с инквизицией. Поверь, — хук в челюсть, — Врата я найду и приложу все усилия, чтобы доказали твоё сношение с архиведьмой. Как не противно-то с падалью спать!

— Очень даже приятно, — зло ответил Владислав, сплюнув кровь. Он шамкал, значит, Свен выбил ему зубы. — Если ты со своей бабой пробовал, тоже оценил. Умелые шлюхи!

Чародей закашлялся после очередного удара, а я задумалась. Выходит, Архиведьма с Земли, раз Владислав сравнивал её со мной. Или думал, будто я не местная. Возможно, кстати, мы ведь до этого дня не встречались, а Свен при нём назвал галанийским именем. Да и общались мы на галанийском… Словом, вряд ли Владислав соотнёс пленницу-иномирянку со спутницей мага.

— Где Врата? — холодное острие ножа коснулось горла чародея, оставив неглубокую царапину. — В городе, за городом? Где берёшь силу? Сколько Врат в Галании?

— Не слишком ли много вопросов? — хрипло рассмеялся Владислав. Казалось, он совсем не боялся смерти. — Сам ищи.

Нож надавил на горло сильнее. На толстовку потекла кровь.

Я вцепилась в дверной косяк и не сводила взгляда с затылка Свена. Выражения лица не видела, но догадывалась, что там мрачная решимость.

Вмешиваться в мужские разборки не спешила, только рискую получить сгоряча фингал, поэтому смирилась с ролью пассивного наблюдателя.

Невольно вспомнились 90-е с утюгами и паяльниками. Что-то подсказывало, Свен умел не хуже.

Что-то хрустнуло, и Владислав заорал благим матом. И тут же забулькал. Вытащив его за шкирку из воды, Свен повторил вопрос о Вратах.

— В Каменке! Урочище там есть, — хрипло ответил Владислав, с трудом зацепившись за бортик ванной. Свен его знатно избил, видимо, без меня добавил.

— Какое урочище? — нахмурился маг и встряхнул свою жертву.

— Сейчас! — пискнула я и побежала к компьютеру.

Так, нам нужна карта Ленинградской области. Ну, давай, загружайся же! Есть!

Рядом с Каменкой ничего не нашла, а вот южнее обнаружилось некое урочище Берёзово. Судя по карте, там одни болота. Дорога грунтовка, речка Дегтярка и ни души. «Дунай» восточнее. Добирался Владислав явно не по железной дороге, а по трассе через Озерки. Открыла фото. Ага, вот и лес. На вид — обычный, а не обещанный картой парад инвалидов. И турбаза имеется. То ли врёт Владислав, то ли рискует.

Пересказала всё Свену, и тот ожидаемо продолжил выбивать показания.

— Иди уж, — сжалился надо мной маг, вытерев потный лоб. — Сам запомню. Потом пол вытрешь.

— Ты только… Не надо его здесь убивать, — взмолилась я. Собственный голос показался жалким писком.

Свен не ответил. Что-то мне это не понравилось. Шутки шутками, а ведь убьёт! И как потом от трупа избавляться? Молчу о моральном аспекте дела. Разумеется, я против убийства, но прекрасно понимаю, человеку со средневековым менталитетом бесполезно рассказывать о гуманизме. Да и Владислав сам наверняка убьёт. Ох, вот уж задачка!

Чародей захрипел, извиваясь в цепких руках Свена. Тот так сдавил ему шею, что Владислав посинел.

— Свен, не убивай его! — не выдержав, ухватила мага за плечи. — Соседи услышат, нас арестуют!

Свен зашипел и двинул мне локтем, чтобы не лезла. Воспользовавшись тем, что хватка мучителя ослабла, Владислав вынырнул из воды и даже попытался сбежать, ударив мага связанными руками в кадык. Ну, туда, где он ориентировочно был. Попал, к сожалению. А следующая я… Вот, спрашивается, зачем лезла!

Отделалась синяками, и то половину заработала сама, когда в сторону шарахалась. Свен успел ухватить Владислава за ноги и повалить на пол.

— Садись! — потирая шею, мрачно приказал маг, указывая на спину поверженного врага. — Хоть какая-то польза!

Покорно оседлала матерившегося Владислава, ощущая себя участником родео. Чародей не желал лежать смирно, то и дело норовил скинуть.

Наградив ударом под рёбра, при этом едва не попав мне по ногам, Свен склонился над Владиславом и зло поинтересовался:

— Ну, правду говорить будем?

— А что мне за это будет? — деловито поинтересовался чародей и хмыкнул: — Сила-то вернётся.

— Не доживёшь, — «добро» предупредил Свен и присел на корточки, чтобы видеть лицо противника. — У меня ведь тоже восстановится. И в отличие от тебя, я не дрых в тепле и уюте, чеканя монеты чужим трудом. Меч у меня с собой, дырки делает отменные. Тут и магии не надо. Познакомить?

Владислав покачал головой и зло прошептал:

— Под Лугой. Могу показать. Всё равно там опасно, «свирепый азиат» утащить может.

— Это кто? — маг предпочитал сразу выяснять подробности.

С облегчением вздохнула: кажется, разговор наладился, и никаких трупов в родительской квартире не предвидится.

— Дух. Он туристов стращал.

Маг презрительно хмыкнул. Напугали, мол, какими-то духами. Задумавшись, Свен предположил:

— Нам нужна лошадь или одна из самоходных повозок. Если у Луги лес, а Иранэ… — тут он запнулся, но не стал поправляться, — видела лес, то это далеко. Ира, ты можешь найти?

— У меня есть машина, — подал голос Владислав.

— Тебя не спрашивают, — отрезал Свен. — Я тебя хорошо свяжу, не сбежишь.

Час от часу не легче! Только ленивый не заявит о похищении человека в полицию. Похоже, придётся объяснить Свену законы нашего мира. Это в Средневековье можно перебросить человека через седло и увезти чёрти куда, а у нас это статья. Попыталась растолковать простейшие истины Свену. Тот удивился и пробурчал, что мир сошёл с ума. Затем нехорошо так хмыкнул и потянулся к ножу. Похоже, чёрных пакетов не избежать…

— Свен, он же адреса не сказал! — в отчаянье попыталась остановить мага.

— А есть выход? — вскинул бровь Свен. — Связать нельзя, отпустить тоже. Сам закопаю.

Меня затошнило. Соскочив с Владислава бочком протиснулась мимо мага. Вслед мне неожиданно полетел голос чародея: «Не уходи!» Видимо, Владислав сообразил, что только я способна продлить его существование в этом мире. Свен тоже обернулся ко мне: решай. Он по-прежнему сжимал в пальцах нож, нетерпеливо так.

— А мы сделку заключим! — выпалила я. — Вы, — ткнула пальцем во Владислава, — Врата нам покажете и какой-нибудь источник силы, а мы вас отпустим. Совсем-совсем. И Свен ничего инквизиции не расскажет. Он уйдёт, а я останусь и тоже не скажу, что вы соучастник той женщины. Дело-то завели. Поверьте, мне совсем неважно, чем вы занимаетесь, пусть даже чёрной магией, лишь бы меня это не касалось.

Не сговариваясь, мужчины прыснули. Свен, наконец-то, убрал нож и позволил Владиславу встать на колени. Тот отряхнулся, вытер разбитую губу и уставился на меня, как на дурочку.

— Ты действительно думаешь, что всё так просто? — чародей очень медленно, не сводя взгляда со Свена, поднялся на ноги. Его покачивало, руки дрожали от напряжения. — Что он меня отпустит, а я не трону, когда он уйдёт?

— Она уйдёт со мной, — неожиданно заявил маг, крепко сжав мою руку.

Оставалось только ахнуть. Пробовала возмутиться, но Свен так стиснул запястье, что слова застряли в горле. Из глаз брызнули слёзы. Сломает же! Показалось, или действительно что-то хрустнуло? Взвыла, надеясь хоть так пронять мучителя, но тот остался глух, только ослабил хватку.

— Дверь надёжная? — совсем не этих слов я ждала.

— Ох. ммм…нет.

Больно, очень больно. Меня-то за что? И зачем про дверь спрашивал? Оказалось, хотел запереть Владислава. Для верности, чтобы не высвободился, привязал к змеевику. Да что там, приковал! Чародей пошевелиться не мог. Выглядел он паршиво: синяки, запёкшаяся кровь. Но, признаться, меня больше волновало собственное запястье. Когда сошли красные следы пальцев, на коже начал разрастаться синяк. Дуясь на Свена, кривясь, ощупала пострадавшее место. Надо бы лёд приложить.

— Поговорим? — поднял бровь мучитель.

Со вздохом покорно вышла за ним в коридор. Свен проворно принёс их кухни всю доступную портативную мебель и забаррикадировал дверь ванной. После вновь ухватил за руку и, цыкнув, когда назвала его бешеным идиотом, осмотрел запястье.

— Да ничего страшного, больше шуму, — пальцы начали массировать синяк. От их прикосновений боль постепенно уходила — Иначе бы точно развопилась, а Владиславу знать подробности незачем. Да, Ира, — он выразительно глянул на меня, намекая, приказ обжалованию не подлежит, а ему, большому и умному, виднее, — ты уйдёшь со мной. Иначе не проживёшь и дня. Либо придётся прикопать дружка архиведьмы, но ты ведь категорически против. Выбирай!

Угу, из двух зол.

Тяжело вздохнула, понимая, что убить Владислава всё равно придётся. Как бы во мне всё не противилось этому. Даже если я совершу немыслимое — уйду вместе с Свеном в Галанию, то никто и ничто не мешает Владиславу сделать то же самое и расправиться с нами. Живые мы ему не нужны.

— Ну, поняла, каково принимать решения? — так и не дождавшись от меня ответа, менторским тоном подытожил Свен и приложил-таки к пострадавшему запястью ложку. — Так что помалкивай и не лезь, у тебя мужчина имеется.

— И оближи ты, наконец, синяк, сойдёт быстрее, — с лёгким раздражением добавил маг. Только сложно сказать, на кого: себя или меня. — Да, не рассчитал, бывает, но ты ж рот всегда не вовремя откроешь!

Вздохнула и промолчала. Сожалеет и ладно, заботится даже. И прав Свен, не моё это дело. Хотя бы потому, что именно маг притащил в квартиру Владислава.

Ладно, Ира, это лирика. Нам нужна машина. Водительские права у меня есть, правда, навыки растрачены, но ничего, медленно, осторожненько. Задумалась и пошла звонить дяде. Помнится, у него был старый Жигуль, на котором я, собственно, и училась пугать пешеходов по выходным. Другую, хорошую, машину мне не доверят, а «рабочую лошадку» для перевозки картошки с дачи — в самый раз. Жигулёнок на ходу, бензин купим, благо мне выдали карманные в счёт скромных накоплений на карточке. Надеюсь, банк не станет долго тянуть, в конце концов, умершей меня не признали, а паспорт сохранился. Только бы Свену тоже не помешало документы получить: мало ли что? Спокойнее. А мне — быть вписанной в страховку. Уж не помню, когда истекал срок старой. Вряд ли дядя внёс бы меня, пропавшую без вести, снова.

Владислав, разумеется, времени зря не терял: слух уловил мерный шум из ванной. Как его Свен связывал?! Сейчас всполошатся соседи, вызовут полицию. Маг, похоже, тоже услышал, потому что пулей метнулся к ванной. Вот уж подкинул проблем!

С ногами взобралась на табуретку, гадая, где найти молчаливого водителя. Дядины Жигули — это хорошо, только стопроцентно в страховку не вписана. Такси вызвать нельзя, если только…

Метнулась к домашней аптечке. Так, где тут снотворное? Помнится, отец принимал, врач от бессонницы выписал. Если ещё осталось, дадим Владиславу. Тогда можно спокойно упаковать чародея в сумку. Свен сильный, дотащит.

Есть! Чуть ли не плясала от радости, когда вытаскивала заветные таблетки. Папа, как и многие мужчины, не помнит, что и где лежит, легко поверит, будто снотворное кончилось.

Вытащила инструкцию, чтобы не убить несчастного. Нет, я понимаю, Владислав не жилец, но он должен показать Врата. Вычитала максимальную дозу и решила дать чуть меньше. Нужно, чтобы чародей проспал часов пять.

Ссыпав в ладонь горсть таблеток, запаслась стаканом воды и подкралась к ванной. Там уже воцарилась тишина: Свен угомонил слишком активного пленника. Постучалась и сквозь щёлочку объяснила магу свой план. Тот одобрил и пустил к подопытному кролику.

Владислав привалился к краю ванной. На скуле пунцовел новый синяк. Чародей смотрел исподлобья, волком. Суставы вывернуты. Не удивлюсь, если связывая, Свен сломал врагу запястья.

— Открой ему рот, пожалуйста, я всыплю таблетки, — попросила я, опасливо косясь на Владислава: не откусит ли пальцы?

— Легко! — хмыкнул маг и шагнул к чародею. — Ну, сам откроешь, или помочь?

— Помочь — это свернуть челюсть? — усмехнулся Владислав.

То же вопрос: почему не кричит, не зовёт на помощь? Загадка! Я бы верещала так, что в соседнем квартале услышали.

— Догадливый! — осклабился Свен и демонстративно размял пальцы, пару раз сжав в кулаки. — Быстро учишься.

С опаской протиснулась к чародею с горстью таблеток. Ни на секунду не сомневалась, глотать добровольно не станет. И не ошиблась: Владислав ударил ногой по колену. Взмахнув руками, рухнула на бортик ванной, расквасив нос. Стакан, разумеется, тоже выронила, чудом не поранилась. Ах ты, скотина! Свен жестоко отомстил: стиснул Владиславу горло, чтобы не орал, и пару раз врезал по почкам. После собрал рассыпанные таблетки и безо всякой воды буквально вколотил в рот чародею. Тот попытался выплюнуть, но маг оказался настойчивым, снова засунул в рот и настоятельно попросил проглотить. После Свен обратил внимание на меня, поднял на ноги и утёр нос.

— Не везёт тебе! — сочувственно протянул маг. — Иди, полежи, пока этот засыпает.

С трудом доковыляла до кровати и с благодарностью приняла помощь — затычки в нос, чтобы остановить кровь. Не ожидала от Свена такой заботы, как и того, что маг принесёт рюмку водки и заставит выпить. Без закуски. По мнению Свена, алкоголь лечил все болезни. А если бы мне за руль было садиться? Лишь бы не захмелеть! И лишь бы родители не вернулись до того, как мы уедем. А то будет и звездец, и трындец, и прочие прелести жизни. Потерпевшая станет обвиняемой.

В очередной раз наведавшись в ванную, Свен сообщил: клиент заснул. Кое-как сползла к кровати и поплелась в кладовку, искать спортивную сумку. Отец с ней на военные сборы ездил, а потом на рыбалку брал: удочки влезают. Сумка нашлась, разумеется, в самом дальнем углу, между грибной корзиной и подшивкой журналов «Новый мир». Надеюсь, Владислав поместится. Придётся сыграть роль одного из друзей Оушена, но тут уж сам виноват. Не стал бы на нас нападать, не ехал бы в лес в спортивной сумке.

Свен оказался мастером своего дела, упаковал беднягу и перетащил в коридор. Я же, поминутно косясь на часы, набрала номер такси. Машину обещали подать через полчаса, но цену заломили несусветную. Придётся выложить все карманные деньги. Ничего, обратно на электричке доберёмся, на Свеновы бумажки.

Владислав не подавал никаких звуков, не дёргался, сумка подозрений не вызывала, но мне всё равно казалось: догадаются. Вот сейчас позвонят в дверь и зычным: «Откройте, полиция!» поставят точку в этом деле. Чтобы хоть как-то себя занять, убралась в ванной. Погром, который там устроили мужчины, непременно привлечёт нездоровое внимание. Собрала осколки, вытерла всё, расставила баночки, так и время пролетело незаметно.

Трель телефонного звонка заставила подскочить. Сердце ушло в пятки. Уфф, это таксист.

Вместе со Свеном кое-как спустили сумку и погрузили в багажник. Никаких подозрений. На шутку: «Кирпичи везёте?» ответила: «Туристское снаряжение и продукты». И всё, никаких вопросов. К счастью. Свен по моему наущению молчал, переговоры вела я. Соврала, будто едем на дачу, назвала адрес самого близкого к нужному месту садоводства, благо хватило ума глянуть. Почему не на электричке? — Сами видите, какой багаж тяжёлый, а у мужа спина больная. Чистая правда, между прочим.

Весёленькие мелодии радио никак не вязались с тягостной атмосферой, царившей в салоне. Каждый думал о своём. Я о том, как бы не попасться, Свен, наверное, как открыть Врата. Всё прислушивалась, не подаёт ли Владислав признаки жизни. Словом, сидела как на иголках. И в «пробку», как назло, угодили. Спасибо любимым дорожникам!

Но вот и конец пути. Машина свернула на просёлочную дорогу и остановилась перед первым домом, который я на пару минут присвоила себе. Пока Свен перетаскивал сумку к калитке, расплатилась с водителем и с облегчением перевела дух. Пока машина не скрылась из виду, изображала бурную деятельность по поиску ключей, а потом вопросительно покосилась на Свена: куда дальше? Тот промолчал, взвалил сумку на плечи и зашагал к ближайшему леску. Я трусила следом, поражаясь, как маг до сих пор не взвыл от боли. У него же не всё там зажило! Но нет, идёт, несёт не меньше восьмидесяти килограмм и не жалуется. В этом, пожалуй, достоинство средневековых мужчин: они привыкли к трудностям и умеют их преодолевать.

Пару раз оглянулась на свой псевдодомик. То ли хозяев нет дома, то ли они не заметили копошения перед калиткой. И к лучшему!

Оказавшись под прикрытием ветвей, Свен сбросил сумку на землю. Я расстегнула «молнию» и отшатнулась, опасаясь, что Владислав вскочит и набросится на меня. Но он мирно спал. Надеюсь, что спал. Проверила пульс и убедилась: живой.

— Сейчас разбудим, — с мрачной усмешкой пообещал Свен и со всего размаха ударил беднягу по щеке.

Затем попросил принести воды. Угу, в чём? Ни кружки, ни ведра.

Пришлось сесть в кружок вокруг спящего тела и дожидаться, пока Владислав соизволит прийти в себя. Тем для разговоров нашлось немало. Я рассказала Свену о нашем транспорте, деньгах, продолжила обучение русскому языку. Вместо доски воспользовалась землёй и веточкой. Чертила буквы, слова, читала их по слогам, а Свен повторял. Словом, когда-то точно так же я осваивала галанийский, только, без лишней скромности, учитель из меня лучше храмовых росписей и повара. Заодно пополнила свой словарный запас парой новых слов. В итоге мы окончательно перешли на галанийский и так увлеклись обсуждением современного общества, что чуть не пропустили пробуждение Владислава.

Глава 7. По ту сторону Врат

Владислав очнулся поздно вечером. Свен успел соорудить костерок, поэтому не замёрзли (петербургская погода коварна, а уж майская и подавно), даже перекусили. Уж не знаю, где и как маг раздобыл хлеб, ягоды, которые лично я бы съедобными не сочла, даже первые грибы где-то раскопал. Поневоле зауважала средневекового человека, который, в отличие от меня, способен выжить в дикой природе. Словом, мы поужинали, поспорили о разделении социальных ролей, когда чародей соизволил разлепить веки. И, наверное, принял нас за ненормальных. Согласитесь, культурологические дискуссии в лесу — вещь необычная.

Свен первым заметил шевеление и мгновенно напрягся. Владислав тоже притих, буравя мага недобрым взглядом. Может, не надо вытаскивать кляп? А то ведь закричит, ненужное внимание привлечёт. Но у Свена было собственное виденье проблемы. Он отряхнул руки, достал нож, тот самый, свой, и приставил к горлу Владислава.

— Либо сделаешь то, что хочу я, либо сдохнешь, — равнодушно инструктировал маг, с каждым словом чуть надавливая на кожу жертвы. — Закричишь, попытаешься сбежать — сдохнешь. Всё понятно?

Владислав промолчал, всем своим видом демонстрируя презрение. Свен пожал плечами и повторил вопрос ещё раз, сопроводив реплику ударом в живот:

— Тебе всё понятно?

Тут уж Владислав согласно замычал. Маг убрал нож. На память от него у чародея осталась кровоточащая царапина. Я даже испугалась, не умрёт ли. Но вряд ли Свен сумасшедший, Владислав нужен ему живым.

Убедившись, что чародей согласен с предложенными условиями, маг вытащил кляп и рывком поднял Владислава на ноги. Тот пошатывался и выглядел как фашистский военнопленный из советского кино. Ну, или персонаж бандитского сериала.

— Врата, — напомнил Свен, поигрывая ножом.

Сделал эффектную паузу и добавил:

— Меч у меня тоже с собой, могу показательную казнь устроить.

Нахмурилась. Когда это Свен успел его прихватить? С момента попадания мага в наш мир, оружия я не видела. Вроде, Свен его заклинанием замаскировал, но ведь оно не вечное, без подпитки, наверное, долго не продержится. Тогда почему меч как бы есть, но по факту его нет. Не под рубашкой же Свен прячет?

— Да, напрасно я с вами связался! — запоздало пожалел о содеянном Владислав. — Может, забудем? Мир большой, всем места хватит. Только город мой, — сразу предупредил чародей, — я слишком долго устраивался.

— Угу, и покровителей искал, — буркнула я.

Вот ни на секунду не сомневаюсь, Владислав зарабатывал на жизнь именно магическим трудом. Держал, наверное, салон, снимал порчу, ворожил, заговаривал на удачу… и отстёгивал энную сумму «крыше». Без этого бы сразу начались проверки, а то и дело завели.

Владислав метнул на меня быстрый злобный взгляд, но промолчал. Значит, в точку попало. Но тут не надо быть семи пядей во лбу.

— Иранэ, не вмешивайся! — недовольно приказал Свен, ставя точку в не начавшейся толком беседе.

Видимо, старая форма имени в стрессовой ситуации привычнее.

Владислав с трудом сделал шаг и покачнулся. Чародея вырвало — последствия приёма таблеток и езды в багажнике. Свен равнодушно наблюдал за тем, как беднягу выворачивало на кустики, а потом поволок в лес. Я поспешила следом, стараясь запомнить место, где бросила сумку. Отец не обрадуется, если потеряю.

Не понимаю я, куда так бежать, если Свен не знает, где Врата. Вряд ли успел сориентироваться на местности по скудным рассказам. Оказалось, мы всего лишь отошли от жилья, чтобы Владислав наверняка не устроить переполох.

— Итак? — Свен остановился и прислонился спиной к берёзе.

Владислав пошатывался, тоже бы с удовольствием облокотился об опору, но ему не предлагали.

— Километра три будет, — сквозь зубы процедил чародей и, переборов стыд, добавил: — Я сам не дойду.

— Нести предлагаешь? — зло рассмеялся Свен, вытащил рубашку из штанов и показал повязки. — Помнишь? Работа твоих дружков и…

Покраснела, когда маг употребил крепкое словцо в адрес архиведьмы. Так называли падшую женщину самого низкого пошиба. Это даже не тха, а намного хуже. Затем, судя по всему, прошёлся по Владиславу, цветасто расписав все его достоинства как мужика, получавшего удовольствия от столь сомнительной связи. Я половину слов не знала, но догадывалась, к лучшему. И так уши покраснели.

Похоже, Владислав владел галанийским, потому что переменился в лице. По щекам заходили желваки, глаза налились кровью. Позабыв обо всём, чародей ринулся на Свена, но, не удержав равновесия, рухнул на прошлогоднюю листву.

— Заткнись, урод грёбанный! — сплёвывая кровь, прорычал он.

— Надо было думать, с кем спишь, — презрительно, будто при виде таракана, скривился маг. — С ведьмой!

Ну да, по мнению Свена, даже секс с чародейками леса — тягчайшее преступление. После признания в грехе Владислав наверняка перестал быть для него человеком. Сами посудите: маг — с ведьмой!

Владислав промолчал и кое-как сел. Он буравил Свена тяжёлым взглядом. Маг отвечал брезгливой миной на лице. Не знаю, сколько бы ещё они играли в эту игру, если бы я не напомнила о цели нашей поездки. Кому как, а мне не хотелось бродить в темноте по бурелому. «Белые ночи» — это хорошо, но не такие уж они и светлые. К тому же, мы намного южнее Петербурга, почти на Псковщине. Ну, не совсем почти, но от Луги до города путь не близкий.

Свен кивнул и жестом фокусника извлёк из-под рубашки меч. Взял-таки! На вопрос зачем, покрутил пальцем у виска.

Владислав плёлся впереди. Свен шагал следом, поторапливая беднягу остриём меча. Я замыкала шествие, вздрагивая от каждого шороха. Долго ещё? Не выдержав, спросила.

— Я же сказал! — огрызнулся Владислав.

Пожала плечами и смахнула с лица паутину. Бэ, гадость какая! И завизжать-то нельзя, приходится молча отплёваться.

Наконец, Владислав остановился. Зазевавшись, едва не налетела на Свена. Хорошо, успела вовремя затормозить, иначе бы чародей пострадал: получил клинком под лопатки.

Огляделась. Я уже смутно помню, как выглядело место, из которого слуги графа Скордео носили ящики, но в принципе похоже. Лесок, прогалина. Сейчас тут полно зелени, а я видела ту сторону Врат галанийской снежной весной.

— Давай! — поторопил Свен. — Открывай!

— Без магии? — хмыкнул Владислав.

— Так источник же есть. Я не мальчишка, меня не проведёшь.

Замотала головой в поисках того самого источника. Не знаю, как он выглядит, но в моём представлении это ручеёк или менгир. Помнится, в долине, где Свен с Андреасом подпитались энергией, было полно воды. Тут же даже болота не наблюдается.

Владислав клацнул зубами и плюхнулся на валежник.

— Вот и ищи сам, раз такой умный!

— Хорошо, — пожал плечами Свен и зашёл за спину чародея. Тот занервничал, вывернул голову, стараясь разглядеть, что делает маг. — Значит, ты мне больше не нужен.

— Эй! — Владислав вскочил на ноги и просительно вскинул руки. Глаза бегали, руки отчаянно пытались избавиться от пут. — Ты не сумеешь, я тебе нужен!

Я тоже нервно облизнула губы, сообразив, что задумал Свен. Один маг сохранял полное спокойствия, готовясь привести приговор в действие. Руки крепко сжимали рукоять, ноги устойчиво стояли на земле. А вокруг тишь да благодать, птички поют…

— Свен, погоди! — не выдержав, решила вмешаться.

Ну да, слабая, ну да, жалостливая. Хотя бы не на моих глазах-то!

Маг недовольно глянул исподлобья: мол, чего тебе? Воспользовавшись обстоятельствами, Владислав припустил прочь. Он прыгал и петлял, как заяц. Но, самое поганое, чародей звал на помощь!

Свен зыркнул так, будто хотел убить взглядом, и включился в спринтерский забег. Мне досталась роль наблюдателя. Представляю, что устроит Свен, если Владислав уйдёт! Придётся срочно обзавестись девятью жизнями и магическими способностями. Ладно, незачем жалеть о сделанном, гораздо полезнее заняться делом. Владислав сказал, тут Врата и источник, так? Нужно вспомнить, что я испытала в энергетической долине, и попытаться найти нужное место. Кажется, кожу пощипывало, кружилась голова — в любом случае, хотя бы качать начнёт. Бросила ещё один взгляд на парочку любителей стипль-чеза и отправилась прочёсывать подлесок. Лишь бы во Врата не угодить! Надеюсь, их нужно как-то активировать, потому как жутко не хотелось провалиться обратно в Галанию.

Свежая высокая трава манила снять обувь, и я поддалась на провокацию природы. Ну да, знаю, клещи, муравьи, змеи, но так приятно! Шла и постепенно успокаивалась. Мелькнула даже шальная мысль: а не бросить ли этих сумасшедших магов? Мелькнула и исчезла, погребённая под доводами здравого смысла.

Это место я нашла абсолютно случайно. Уже обувшись, топала по лесу, стараясь не заблудиться. Ногу неожиданно пронзила острая боль. Вскрикнув, запрыгала. Казалось, будто я стою на горячих углях. С каждой минутой жжение становилось всё сильнее. Сначала подумала, что меня ужалила змея, закатала штанину, сняла носки — ничего. Даже красного пятнышка нет. Муравьи? Тоже нет. Не комары же вздумали отомстить мне за все прегрешения рода людского! Вот они, зызыкают себе, жалят помаленьку и только.

К жжению между тем присоединились лёгкие судороги. Что за напасть!

И тут будто током ударило: источник! Или Врата, тут уж я не специалист, но нужно пометить место и найти Свена.

Стараясь не замечать неприятных ощущений, воткнула в землю палку и начала пятиться, ломая ветки на своём пути. Чувствовала себя героиней фильмов про индейцев: они точно так же оставляли знаки в лесу. Ещё лучше повязать ленточки, но чего нет, того нет.

Свен жертву догнал. Может, Владислав и моложе, и здоровый, но бегать не умеет. Не кормят волка ноги. Маг оседлал его и стягивал конечности несчастного, так, чтобы тот не мог пошевелиться. Во рту «красовался» кляп.

— Явилась! — зло буркнул Свен. — Одни проблемы от вас, дуры!

Не обиделась: заслужено. Бочком подошла к мрачному магу. Бока Свена вздымались от тяжёлого дыхания, лоб вспотел. Как бы плохо не стало! Я ведь так врачу его и не показала, хотя, каким образом, без полиса-то. Тут только за деньги в платной клинике, а мы на неё не накопили.

— Свен, я его нашла, — сразу выпалила важную информацию.

— Кого? — нахмурился маг, на время оторвавшись от своего крайне увлекательного занятия.

— Что, — поправила я и боязливо покосилась на Владислава. Может, он и связанный, но чародей, вдруг сможет вырваться или проклясть? Сейчас у Владислава такое выражение лица, что невольно становится не по себе: «Я тебя запомнил, деточка, найду и устрою море проблем». — Источник. Меня там поджарило.

Свен с резвостью молодой лани вскочил на ноги и набросился с вопросами. Потом ухватил за руку и потащил к лесу. В итоге не я, а он показывал дорогу. Наконец, мы поменялись ролями. Тут-то я и ощутила всю свою ущербность как разведчика и следопыта. Приходилось десять раз оглядываться, чтобы сообразить, той ли дорогой мы идём. А тут ещё Свен. Ему ведь не молчалось, ехидные замечания сыпались как из рога изобилия. И слепая я, и тупая, и кривоногая. Легче перечислить, какими недостатками меня не наградили небеса.

Наконец, мы пришли. Жжение повторилось, вскоре к нему присоединились судороги. Мучитель Свен не спешил оборвать мои мучения. Он стоял с задумчивым видом, будто перед витриной универмага.

— Да, действительно источник, — пожевав губы, изрёк Свен, когда я уже отчаялась прекратить свои страдания, и взял меня на руки.

— Это чтобы не умерла, — тут же пояснил своё поведение маг, чтобы даже не заподозрила никакой романтики.

А я что? Я ни в одном глазу. Свен Гилах не принц на белом коне, он даже на демона из любовно-фантастического романа не тянет. И ко мне-то точно никаких чувств не питает. Ну, кроме лёгкой симпатии, жажды наживы и робких зачатков совести.

Свен поставил меня на пенёк и велел с него не слезать. Сам же блаженно прикрыл глаза и смело шагнул в ничем не примечательный кустарник. Завертев головой, пыталась разглядеть ручеёк. И увидела-таки — крохотный, едва заметный. Знала ведь, без этого источников не бывает.

Маг скинул футболку и, крякнув, умылся коричневой водичкой. Фу, я бы побрезговала! А Свен чуть ли не пил. Облился с ног до головы, штаны начал снимать. Это-то зачем? Но маг не стал заниматься эксгибиционизмом, он всего лишь омыл раны, а потом замер, погрузив ладони в лесной ручеёк. Подумал и окунул туда артефакты с шеи. Надеюсь, не пострадают, но Свену виднее.

Блаженно цокнув языком, маг неохотно подошёл ко мне. Показалось, или последствия давних ранений затянулись?

— Рот! — всплеснула руками, озарённая очередной догадкой.

Если источник лечит, то может помочь с зубами. Попытка не пытка.

Свен уставился как на умалишённую, пришлось объяснить. Маг пожал плечами, зачерпнул горсть воды и прополоскал рот. Я замерла в ожидании: сработает или нет? Казалось, прошла целая вечность до тех пор, как Свен сплюнул. Подалась вперёд и попросила улыбнуться.

— Да лучше мне! — отмахнулся маг в типичной мужской манере и напомнил о главной цели нашей поездки.

— Пойдёшь со мной, — безапелляционно заявил Свен, натягивая футболку. — Нужно проверить, как там дела, покажешь новенькое… Хотя бы ту ловушку для мужчин.

Видя, что не понимаю, маг пустился в путаные объяснения. В результате выяснила: речь о стрингах. Свен полагал, будто они до сих пор на мне. Спасибо, проверять не полез. Разочаровала мага, категорично отказавшись возвращаться в Галанию. Но Свен оказался хитрым: завёл речь о деловых обязательствах. Мол, мы партнёры, несём одинаковую ответственность за бизнес, а если я решила уйти, то должна выкупить свою долю.

— Свен, а не жирно тебе будет? — не поддамся на его манипуляции. — Ты и так в деньгах купаешься.

— Кто? Я? — маг расхохотался и взвалил себе на плечо. Брыкаться не стала, только устроилась удобнее, чтобы подбородком о лопатки не биться, и спокойно разговаривать. — Да амбарная крыса богаче! Я свои деньги потом и кровью добыл, это ты белоручка. Как посмотрю, у вас тут никто не работает. Думаешь, лёгкое у меня ремесло?

Эк Свена-то проняло! Говорил зло, с обидой, будто я оскорбляла. А ведь действительно, если разобраться, магу достаток потом и кровью достался. Он ведь из крестьян, не босяков, но и не зажиточных «кулаков». Представляю, сколько трудился, чтобы в ученики к магу податься.

— Свен, успокойся!

Примиряюще погладила его по щеке. Щетина уже, однако, надо побрить. Кстати, а не взять ли в Галанию наши станки? Точно такие же тамошние умельцы не сделают, но всё равно усовершенствуют «опасные бритвы». Заодно и Свену копеечка.

Однако удобно на мужском плече путешествовать! Маг ведь так и нёс, не сбросил. Редкость для него, надо бы чем-то поощрить. Например, подарить земную вещичку. Хихикнув, подумала, что можно снять с Владислава часы. Пусть развивается цеховое мастерство! Если правильно помню, в Средние века часами занимались ювелиры.

Маг фыркнул, но ничего не ответил, только перехватил под попу.

— Так, раз такая умная, ищи Врата, — выбравшись из леса, Свен, наконец, поставил на ноги и размял плечо, будто оно затекло. Ещё скажи, я тяжёлая! Сам ведь твердил: худая, ешь!

Растерянно огляделась по сторонам. Как их искать-то, по каким признакам?

— Никак? — ехидно осведомился маг.

Понятно, просто хотел проучить. Иногда зла не хватает!

— Топай к тому магу, обыщи его. У меня не было времени по карманам шариться. Я пока поброжу.

Понуро побрела к Владиславу. Похоже, домой затемно мы не вернёмся: солнце уже клонится к горизонту. Ещё бы, столько ехали, потом пешком шли.

Чародей напоминал барашка на алтаре. Свен скрутил так, что пошевелиться не мог. Зато недобро зыркал исподлобья. Опустилась на колени и начала обыскивать. Ничего интересного: зажигалка, неполная пачка сигарет, ключи от машины, квартиры, кошелёк, чек из продуктового магазина. Всё это честно выгребла и сложила рядышком на траве.

— Напрасно вы связались с архиведьмой, — я сочувственно глянула на Владислава. Пусть он и гад, но не получалось злорадствовать. — Она вас обманула и бросила.

Судя по выражению лица чародея, он придерживался другого мнения. К счастью, кляп лишал возможности насладиться всей палитрой ненормативной лексики.

Казалось, прошла целая вечность до того, как вернулся Свен. Маг довольно улыбался, значит, нашёл.

— Подъём! — он грубо вздёрнул на ноги Владислава и покосился на кучку вещей на траве. — Ирья, возьми то, что дорогое и полезное, остальное выброси.

Полезное для кого? Хмыкнув, распихала по карманам всё, кроме ключей — их вернула Владиславу. Дождавшись, пока я закончу сортировку, Свен зашагал вперёд, волоча несчастного чародея. Развязать его маг не соизволил: то ли опасался, что тот сбежит, то ли не считал нужным. Разумеется, это порядком затрудняло движение и не добавляло положительных эмоций Владиславу.

— Сейчас поможешь открыть Врата, — Свен говорил на ходу и даже не задыхался. — Учти, источник я нашёл, магия при мне. Ты же выложился.

Владислав замычал, выражая своё категоричное несогласие с политикой партии.

— Хорошо, — с готовностью согласился маг, повертев головой, иду ли я, слабое и бесполезное существо, — сам открою. Тогда молись Ио, чтобы в колесницу коренником не угодить.

Речь шла об упряжке Глойя — самом серьёзном наказании для грешников. У нас Девятый круг Ада, у галанийцев — колесница Верховного демона.

Свен резко остановился и пнул Владислава под рёбра. Тот глухо застонал. Маг же спокойно потянулся к рукояти меча. Он прямо тут Владислава казнить собрался?! У меня дежавю, бедняге уже собирались отрубить голову полчаса назад. Оказалось, это метод психологического воздействия, чтобы враг проникся, задрожал и согласился сделать то, что от него просили. Владислав оказался не столь крепок, как Свен, не расколовшийся под пытками, и мимикой показал: поможет.

— Крыса! — чуть слышно резюмировал маг.

Видимо, он придерживался правила: умри, но покажи врагу фигу.

Свен развязал Владиславу ноги, вытащил кляп и для острастки, чтобы доказать возвращение магии, зажёг и втянул обратно в пальцы крохотный огненный шарик. Впечатлило. Владислава, похоже, тоже. Тот сразу помрачнел, засопел, понурился. Плечи поникли, взгляд потух. Облизав разбитые губы, чародей хрипло спросил:

— Может, заключим сделку? Я помогаю открыть Врата, сообщаю ключ, отдаю артефакт, помогающий ходить сквозь миры, а вы сохраняете мне жизнь.

— Чтобы ты меня тут же прикончил? — рассмеялся Свен и покачал головой. — Я не дурак. Сам бы убил в такой ситуации. Да и ты ясно дал понять, что очень не рад нашему появлению.

— Я поклянусь, — продолжал увещевать Владислав и отчего-то поглядывал на меня, видимо, как самую жалостливую. Но я крепилась, держалась. Милосердие милосердием, но мозги нужно иметь. Они же кричали: чародей за милую душу всех нас прирежет, включая моих родителей — так, для гарантии. — Слово мага дам!

Свен фыркнул, обронил неопределённое: «Посмотрим» и приказал приступать.

Я на всякий случай отошла подальше, чтобы ненароком не угодить в Галанию. Вдруг Врата — это воронка, в которую затягивает всё живое? Даже моих скромных познаний в физике хватало для того, чтобы понять, при открытии точно образуется мощный поток воздуха. И понятия не имею, как они работают. Помнится, в доме учителя Свена достаточно было прикосновения после активации артефакта.

Увы, Свен заметил мои поползновения и велел далеко не уходить. Но и не приближаться, что тоже хлеб. Смилостивившись, он связал руки Владислава иначе: спереди и не так туго. Значит, чародею потребуются какие-то жесты.

Маги стояли на одной линии. Владислав, помедлив, опустился на колени, Свен замер рядом, пристально следя за каждым движением. Меч на всякий случай занесён над головой врага. Оно и понятно: развязанный Владислав представлял опасность. Пусть я выгребла всё из его карманов, а сам чародей временно лишился сил, он легко мог сбежать или напакостить.

Владислав странно водил связанными руками над землёй, будто силился нащупать некую вещь. Я сначала решила: паясничает, тянет время, но потом поняла, чародей и не думал. Бормоча под нос ругательства в наш адрес, он ползал от кочки до кочки, не обращая внимания на тыкавшее в спину оружие. Наконец, Владислав остановился и начал энергично раскапывать дёрн. Давалось это ему тяжело: мешали путы. Заинтересовавшись, подошла ближе и увидела край блеснувшего диска. Неужели тоже артефакт? Как занятно-то! Владислав между тем откопал бронзовый кругляш размером с большую тарелку и цепко сжал в пальцах.

— Без магии никак, — чародей обернулся к Свену.

— Не надейся, — осклабился тот, — сам сделаю.

— Артефакт чужой, — не унимался Владислав.

Тому всеми правдами и неправдами хотелось не выпустить из рук находку. Сбежать собрался, не иначе! Свен это тоже понимал, потому что без лишних слов отобрал предмет и посоветовал не спорить с артефактором. Владислав сразу скис и, не скрывая злобы, уставился на мага. Тот спохватился: «Чуть не забыл!» и обездвижил чародея. И вовремя — Владислав как раз тянулся к ножу. Ну, Свен, весь арсенал прихватил! Чародей тоже хорош — связанный, да удалый.

— Ирья, — не оборачиваясь, поманил маг, — тащи сюда то, что у него в карманах было.

Владислав расхохотался и злобно прошипел:

— Бесполезно, там нет ключа!

— Есть, — кончик меча Свена коснулся лба чародея. — Твоя голова. Я просто хочу глянуть, что пригодится, а что можно выкинуть. Ну, — маг соизволил бросить взгляд через плечо и хмыкнул, — или Иранэ заберёт. Женщины безделушки любят.

От этого пренебрежительного тона закипела злость. Угу, великая честь — копаться в том, что его величество посчитало хламом. Когда, наконец, Свен избавится от своих гадких привычек! Ведь, вроде, немного притих, набрался манер, куда всё ушло? Верно говорили преподаватели, культура с человека слетает очень быстро.

В итоге Свен забрал всё и, жадно пожирая глазами каждый предмет, с неохотой убрал в карманы брюк. Понятно, осталась я без подарка, хотя не больно-то и хотелось, чай не абориген из Новой Гвинеи. Видимо, маг считал иначе, или на лице отразилась досада, потому что Свен ободряюще обещал заказать мне что-то у ювелира.

— Ты заболел? — беспокойно заглянула в глаза магу. — Мне — у ювелира? Ты ж за прошлогодний снег удавишься.

Тут обиделся Свен, сверкнул глазищами и прошипел, чтобы не позорила при посторонних. А у ювелира — это так принято. Я теперь не поломойка, не приживалка, при мужике, в богатых домах бываю, с герцогиней беседую, негоже в ушах ничего не носить. Не хочу в ушах — так хоть на шее или — тут Свен поморщился, видимо, подсчитывая убытки — на пальцах. Словом, статус обязывает.

— Ты за него замуж вышла? — до этого молчаливо слушавший Владислав не удержался от изумлённого вопроса.

— Вроде, нормальная, — не дождавшись ответа, начал рассуждать чародей, — не романтическая дурочка. Значит, силой взял. Беременная, да? Пряталась тут, а он нашёл.

Вспыхнув, гордо заявила, что разборчива в половых связях.

И надо ж Свену было взглянуть на мою руку! Ту самую, с кольцом. Которое не надела. Видимо, хотел показать Владиславу, убедить, что у нас всё чинно и благородно. И сразу потемнел лицом.

— Где? — Свен грубо ухватил за руку, сжал так, что едва кости не хрустнули.

— Отпусти, дурак! — шипя от боли, свободной рукой ударила в грудь мага. — Не выбросила я его, дома осталось.

— Ты обязана носить! — продолжал бушевать Свен, немного ослабив хватку. — Ты моя невеста, зачем изображать свободную? Чтобы все надо мной смеялись, как тогда, когда ты дневала у тюрьмы?

Изумлённо уставилась на мага, даже злость ушла. Почему он так бурно отреагировал?

А Владислав смотрел и хихикал.

Оказалось, не принято в Галании ходить без кольца. Будто я Свена обманывала, давала клятву и не сдержала. Люди в Галании глазастые, сразу заметят, есть ли колечко. Нет, значит, никудышный из жениха мужик, раз женщина ещё до свадьбы рога наставила: для чего же ещё кольцо снимать? Всё это мне рассказали после клятвенных заверений в уважении к магу. Заодно просветили, что церковь очень сильно подобных фокусов не одобряет, с обручальными, а тем более свадебными кольцами даже моются.

Не нравится мне Свен в последнее время, слишком настойчиво хочет жениться. О детях заговаривал, а ведь у нас фиктивный брак. Или маг вознамерился не разводиться, создать полноценную галанийскую семью, тем самым убив двух зайцев: обеспечить себя наследниками и деньгами. И всё это — именно за мой счёт. Чувствую, пора нам поговорить.

Закончив брачные разбирательства, Свен повертел в руках отобранный кругляш и довольно крякнул.

— Это привязка, — уже благодушным тоном сообщил чересчур настырный жених. Объяснял, разумеется, мне, Владислав и так знал. — Без неё не перейти. Магии никакой, обычная тарелка.

— А где артефакт? — глупо спросила я.

Это тарелка? С сомнением уставилась на медное нечто. Ну, возможно, лет семьсот… нет, девятьсот назад. Даже в Галании такого нет.

— Нет никакого артефакта. Этот, — маг кивнул на Владислава, — цену себе набивал, сбежать хотел. Обмануть артефактора! Ха!

Свен аж хрюкнул от смеха. А, может, он иначе смеяться и не умел, на моей памяти маг впервые проявлял подобные эмоции. Усмешка — пожалуйста, сколько угодно. Хмыканье, чавканье, чихание, но не смех.

— Врата вот, — Свен махнул на пустое пространство перед нами.

Странно, а где артефакты, камни, алтари и прочее? Если верить магу, порталы в другие миры, или Врата, мановением руки не откроешь, это крайне трудоёмкое занятие.

— Давай, помогай, — кивнул Свен Владиславу и снял с того обездвиживание. — Черти входные знаки.

Чародей пару минут не двигался, а потом неохотно вывел на земле две загогулины. Сразу стало не по себе. Вроде, ничего не изменилось, а дышать тяжело.

Свен тоже не стоял в стороне: развёл руки, будто силился объять необъятное. Между пальцев засеребрились нити. Они всё множились и множились, пока не сплели подобие сетки размером два на три метра как раз перед Владиславом. Чародей же чертил уже третью пару символов. Как только умудрялся со связанными руками? Хотя кисти-то относительно свободные, Свен руки ниже лучевой кости стянул.

Сообразив, чем может обернуться излишняя близость Владислава к пока не оформившимся Вратам, Свен оттащил его на безопасное расстояние и скрутил по-настоящему. Затем плюхнулся на колени и погрузился в подобие медитации. Я терпеливо ждала, чем всё закончится. Порой казалось, будто Свен банально не знает, что делать дальше, и тянет время. Но нет, оказалось, он концертирует силу, чтобы, когда я меньше всего этого ожидала, буквально выплеснуть её из себя.

И тут появились Врата. Ещё мгновение назад ничего не было, и вот уже они пульсировали, как в фильмах о Космосе. Ну, знаете, где голограммы, прозрачные сенсоры и звездолёты. Я собственными глазами видела нечто подобное: практически прозрачную бледно-голубую субстанцию, по которой пробегало подобие электрических разрядов. Красиво и страшно одновременно.

Памятуя о правилах безопасности, отступила на шаг. Отсюда тоже всё хорошо видно, зато дальше от Врат. Подобными вещами лучше любоваться на расстоянии.

Врата между тем заполнили пространство, которое оплёл паутиной Свен, стали чуть ярче. От них повеяло холодом и отчего-то запахом навоза. Приглядевшись, поняла, что Врата отражали место, в которое вели. Пока контуры замкового двора вырисовывались смутно, блёкло, разглядеть их можно было только под определённым углом. Затем изображение дрогнуло и исчезло. Врата стали матовыми, будто зеркало, и, наконец, и вовсе слились с окружающим пейзажем, только контуры чуть подрагивали маревом.

Мне стало не по себе. Получается, архиведьма заранее открыла Врата в женском туалете ночного клуба, а потом банально толкнула меня в них. То есть я стояла, красилась и ничего не видела. Представления, почерпнутые из фантазийных книг, рушились, как карточный домик. Там колдуны и злобные ведьмы открывали телепорты и порталы мгновенно, по щелчку пальцев, тут же требовалось немало времени, чтобы привести Врата в рабочее состояние. И они не гудели, не пугали тьмой, не искрились, даже уже ничем не пахли. Из них не тянуло ни холодом, ни жаром, по коже не бегали мурашки. Абсолютно ничего! Если б я не знала, что вон там Врата, ни за что бы ни догадалась. Только приложив немалые усилия, заметила бы рябь воздуха.

— Доволен? — подал голос Владислав.

Он сидел на земле и неприязненно смотрел на Свена. Сам маг тоже устало опустился на корточки. Лицо его посерело, по вискам струйками стекал пот. Показалось, или грудь вздымалась от тяжкого дыхания? Тяжело ему дались Врата!

— Почти, — облизав пересохшие губы, ответил маг и заставил себя встать.

Свена пошатывало, но он не желал показывать слабости перед врагом.

Владислав напрягся, когда маг остановился напротив него. Я тоже замерла, затаив дыхание.

— Остался только ты.

Вскрикнула, когда Свен занёс над чародеем меч. Тот тоже занервничал, напомнил об уговоре.

— Уговор? — изогнул бровь маг, обойдя вокруг жертвы. — Это после того, как ты пытался нас убить? Думаешь, я поверю, что ты не попытаешься сделать это снова, первым делом не кинешься к источнику. Или просто испортишь контур, чтобы нас сплющило в пространстве. Покажи руки!

Я вздрогнула от этого окрика, даже чуть не упала от неожиданности.

Лицо Владислава перекосила презрительная гримаса. Он нарочито медленно начал поднимать связанные руки, а потом с неожиданной быстротой и ловкостью попытался повалить Свена. Подсечку сделал отменную, ещё и сведёнными ладонями добавил.

Меч, он же сейчас перережет верёвки! Но, оказалось, они и так держатся на честном слове: ослабленные путы сыграли злую шутку.

Одна часть меня рвалась на помощь Свену, другая удерживала на месте. В итоге я дёргалась, снедаемая тревогой и раздираемая противоречиями.

Мужчины сцепились. Увы, Свен оказался внизу. Владислав же сжимал его горло и опасно близко подобрался к оружию. Ещё мгновение — и кончено. Но я недооценила мага. Тот собрался, ударил противника коленом в живот и, воспользовавшись моментом, позволил напороться на нож. Дважды. Владислав дрогнул и затих. Свен брезгливо скинул с себя обмякшее тело и тяжело поднялся. На футболке расплылось ржавое пятно крови. С таким без вариантов, в «обезьянник». Ох, надеюсь, это кровь Владислава!

— Свен, ты ранен?

Кинулась к нему, но, не добежав всего пары шагов, остановилась.

— Нет. Время дорого, Ирья, потом! — отмахнулся маг.

Однако от меня так просто не отделаешься. Налетев, как ураган, ощупала Свена с ног до головы, даже температуру померила. Тот недовольно фыркал, пытался отпихнуть, но в конце сдался. Показалось, или даже хмыканье стало довольным?

И тут меня будто током ударило: Свен навсегда уходит, я его больше никогда не увижу! Глаза тут же заблестели от слёз. Отвернулась и украдкой шмыгнула носом. Маг, конечно, порядочная сволочь, но моя сволочь, то есть близкий человек. Мы с ним много чего пережили, он, если разобраться, мне на костёр помог не попасть, языку учил. Да, пусть не с самого начала, пусть ради выгоды, но учил! И от Владислава мы вместе прятались, если б не Свен… Словом, я расчувствовалась, да так сильно, что даже обняла эту заразу и чмокнула в щёку.

— Ира? — от удивления он даже имя моё правильно выговорил. — Что случилось?

Да, не привык Свен к моим нежностям. Хотя, сдаётся, он вообще к ним не привык, и сам подобные чувства проявлять не умеет.

— Как что? — смущённо отвела глаза и вытерла кулачком слёзы. — Ты уходишь. Счастливой долгой жизни в Галании! Жаль, ничего подарить тебе на память не успела, разве что…

Да, это мародёрство, да, это нехорошо, меня все осудят, но зачем Владиславу после смерти часы? Преодолевая накатывавшую дурноту, склонилась над трупом и, стараясь не глядеть на ранения, потянулась к браслету. Он никак не хотел расстёгиваться: видимо, пальцы дрожали. Ещё бы, я ведь снимала часы с мертвеца! Холодная кожа, брр! Даже если она тёплая, воображению виделось иное. С грехом пополам расстегнула, дёрнула, высвобождая из-под безвольно лежавшей руки, и отпрянула, победоносно сжимая добычу. М-да, после знакомства с галанийцами мои моральные убеждения претерпели значительные изменения.

— Вот, — я протянула часы Свену. — Они показывают время. Только заводить надо. Вот так.

Показала, как это делается. На моё счастье, Владислав носил механику. Затем рассказала, куда надевать, и, ещё раз хлюпнув носом, напомнила:

— Тебе пора.

— Нам пора, — поправил Свен и, прежде чем успела сообразить, что происходит, сграбастал в охапку. — Ты идёшь со мной.

Пробовала возмущаться, вырываться — маг и слушать не желал. Он волок к Вратам, приговаривая, что мы сюда ещё вернёмся. Слабо верится!

Бедные мои родители! Только нашли дочь, как тут же потеряли.

— Время, Иранэ! — недовольно прикрикнул Свен и первой толкнул во Врата.

Глава 8. Старая новая родина

— Свен Гилах, я тебя ненавижу!

Бесполезно, маг делал вид, будто не слышал. Я вновь и вновь колотила его по спине, стараясь вызвать хоть слабые угрызения совести. Даже о головной боли и слабости забыла.

Переход между мирами дался нелегко, ноги до сих пор подкашивались. Нас выбросило во дворе замка графа Скордео, вернее, бывшего замка Скордео: после истории с архиведьмой всё его имущество отошло казне. Приземлились не слишком удачно — в корыто с кормом для свиней. Спасибо, не в навоз! Хуже всего пришлось мне: летела-то первой. Всё лицо оказалось в дурно пахнущей смеси: Свен ведь придал ускорения, чтобы не извернулась и не осталась на Земле. Ненавижу мерзавца! Даже то, что он меня поднял и отряхнул, вины не убавило.

Свен разговаривал с управляющим, а я бессильно бесновалась. Потом махнула рукой — что толку, если на меня не обращают внимания? Маг просил дать нам лошадей, исподволь выяснял, сколько времени прошло после вынужденной поездки в другой мир. Я тоже прислушалась. Две недели. Что ж, уже хорошо. Хотя чего хорошего во всей этой ситуации? Я опять пропала, родители с ума сходят, вокруг Галания. Убить засранца мало! Знал ведь, как я хочу остаться, на собственной шкуре прочувствовал, каково это, когда лишают родины, но Свен Гилах только о себе думает! А я ещё жалела его, обниматься полезла, часы с руки мёртвого Владислава сняла. Дура!

— Иранэ? — вырвал из пучины самобичевания оклик Свена.

Знаю, глупо, но я женщина, могу позволить себе дуться. Вот я и обиделась, демонстративно повернувшись спиной к магу.

— Я потом всё объясню, — неожиданно сказало это чудовище и положило тяжёлую руку на плечо. — Пойдём. Не здесь.

Засопела и не сдвинулась с места.

— Ох уж эти женщины! — пробурчал под нос Свен и насильно развернул к себе. Пальцы сжали подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. — Вы там в Россеи умные, но простейших вещей не понимаете. Туда ты вернёшься, ведь это хочешь услышать? А теперь не испытывай терпения управляющего, мы и так отрываем его от дел.

Покорно поплелась вслед за магом, ощущая неприязненные взгляды. Кажется, пара человек обозвали шлюхой и ведьмой. Оно и понятно: моя одежда нарушала все местные правила приличия. В джинсах, в футболке, с непокрытой головой! На костёр, однозначно! Спасибо, юбку не надела, а то бы ещё и сальные мужские взгляды заработали. Хватит того, что отвешивали комплименты попке. Неприятно, между прочим. Свистеть боялись: Свен отбил охоту. Приставил нож к горлу и многозначительно сказал: «Моя женщина». Сам он, к слову, нормы морали не нарушал: штаны мужчины испокон веков носили, а футболка сошла за рубашку. Вот женщинам в этом отношении не повезло. Помнится, одно из обвинений Жанны д'Арк состояло именно в «одёжном святотатстве»: та надела брюки. Да что там Средние века, ещё в двадцатом веке Марлен Дитрих бросала вызов обществу именно брючными костюмами. Они казались жутко аморальными. Почему? Корни нужно искать в христианстве. В подробности вдаваться не стану, да и сама плохо знаю, но ношение одежды другого пола жёстко каралось.

Интересно, однако, почему тут день, когда как у нас уже ночь? По логике, планеты вверятся с разной скоростью. Кинула взгляд на солнце — клонится к закату, но до горизонта ещё далеко. Часов пять, наверное. Хотя, тут «белых ночей» нет, поэтому четыре.

— Я попросил принести тебе одежду. Немного ушьёшь, подтянешь и сойдёт. Как переоденешься, ступай на кухню, тебя покормят. Я же напишу учителю и извинюсь от твоего имени.

— За что? — удивилась я и резко остановилась, дёрнув Свена за руку. Не ожидавший подобного манёвра, он покачнулся и едва не упал.

— За беспокойство. Надеюсь, ты ничего не сломала. Сама понимаешь, учитель полжизни трудился, делал…

— … а тебе оплачивать, да? — зло закончила мысль.

Вечно у Свена только звонкая монета на уме!

— Да в задницу ему мои деньги! — неожиданно грубо ответил маг, сверкнув потемневшими глазами. — Уж не знаю, что ты там любишь, но представь, что ты посвятила этому всю жизнь, а какая-то девица сломала. Как?

Понурившись, кивнула. А ведь я даже не задумывалась над этим. Тоже только о себе думала. Надо бы узнать, извиниться…

— То-то же! — назидательно поднял палец Свен. — А ещё ты его переживать заставила. Опять же сестре бы надо отписаться, а то могла сорока на хвосте принести, будто умер. С людей станется меня похоронить!

Навострила уши. Так, это уже что-то новенькое! В голосе мага звучала злоба. Сдаётся мне, он имел в виду конкретного человека.

— Кто-то метит на твоё место? — догадалась я.

По-моему, самая правдоподобная версия. Кому ещё выгодны слухи о смерти Свена?

Маг угрюмо кивнул, но тему развивать не стал, пробормотал только: «Пожалуй, учителю нужно не письмом сообщить — как бы чего ни случилось!» Интересно, очень интересно. Вроде, на Свене нет никакого шнурка или медальона связи, каким же образом он собрался связаться со столицей? Почему я так уверена, что медальона нет? Да потому, что иначе бы Свен при мне им пользовался. Значит, какая-то вещь имелась в замке. Этакий средневековый телеграф. Поневоле пожалеешь о гуманитарном образовании. Увы, дизайнер в моём лице не способен ни наладить даже оптический телеграф, ни тем более телефонную связь. И даже мобильник в кармане не поможет. Бедняжка разрядится через пару дней.

В голову пришла безумная мысль. Вытащила мобильный и попыталась набрать маму. Свен нахмурился, но промолчал, заслонил от зевак. Что-то новенькое, не одёрнул, а потворствует ведьме, так сказать. Ведь если дозвонюсь, точно Глойю душу продала. Маги женщинами не бывают, значит, ведьма.

Увы, чуда не произошло, аппарат сообщил: «Вне зоны доступа». Но я всё равно, на всякий случай написала маме эсемеску, что жива и здорова, уехала знакомиться с внезапно объявившимися родственниками со стороны жениха. Отправила безо всякой надежды на успех и выключила телефон.

Одежда, разумеется, оказалась не по размеру: велика. Ну да, дамы тут пышных форм. Пришлось прибегнуть к помощи верёвок и шнурков, чтобы она с меня не свалилась. Чепец самый обычный, крестьянский. Такой я носила, когда только что попала в Галанию. Не удержавшись, оживила его цветочком и в таком виде спустилась вниз. Свен уже сидел там и уплетал за обе щеки. Жир стекал по пальцам. Фу!

— Держи! — маг щедро отломил куриную ножку и протянул мне. — Всё в порядке, цело. Нас ждут. Магистр тоже, — помедлив, добавил он и скривился, будто съел неспелое яблоко.

Я тоже не обрадовалась. Знаю, какого рода интерес у Магистра! Его волнует попаданка — зверушка, которую так удобно препарировать! Одно радует: Свен на моей стороне. Он, конечно, сволочь, и мы об этом ещё поговорим, но не бросит в пасть льва.

Кстати о разговоре. Посторонних на кухне не наблюдалось, можно смело выяснять отношения.

— Свен, ты ничего не хочешь мне сказать? — вкрадчиво поинтересовалась я, вертя куриную ножку в пальцах.

Маг удивлённо вскинул на меня глаза, а потом, догадавшись, о чём речь, пожал плечами.

— Ты мне нужна, Ирья, я не собирался уходить один. Но в свой мир ты вернёшься. Не насовсем, но вернёшься. У меня есть кое-какие мысли, если учитель поможет, станешь самой богатой женщиной в Нурбоке. Перед твоим отцом я при случае извинюсь.

— А передо мной? — насупилась я.

Или женщина — существо подневольное, утёрлась и пошла дальше?

— Хорошо, — неожиданно согласился Свен, — я был не совсем прав. К тому же я кое-чем тебе обязан, поэтому выбирай подарок. О деньгах не думай, куплю.

Замерла с раскрытым ртом, даже дышать забыла. Свен Гилах извинился и добровольно согласился пожертвовать самым дорогим — золотом. Я не ослышалась?

— Свен, — всё ещё не веря, спросила я, — а вдруг мне дом приглянётся?

— В пределах разумного, — тут же ограничил размеры подарка маг.

Но я рано расслабилась, потому что буквально через минуту он добавил:

— А дом куплю, если замуж за меня выйдешь. Присмотрел уже, могу и тебе показать.

Едва не подавилась, изумлённо уставившись на Свена. Тот спокойно продолжал жевать. Весь в жиру, ещё руки о штаны вытрет. Интересно, ведь умеет же есть аккуратно, за обедом у герцогини и салфетку на колени положил, и не чавкал. Или это при мне можно?

Видимо, чавканье стало катализатором. Припомнив всё, что сотворила эта скотина, потянулась за оловянным половником. Маг среагировал мгновенно, не иначе, предполагал нечто подобное, вскочил и отгородился от меня столом. Но курицу не бросил, продолжал жевать. Ничего, я не гордая, я и побегаю. Или тарелкой запущу.

— Иранэ! — попытался одёрнуть Свен, когда схватила первое попавшееся блюдо и запустила ему в голову.

Эх, промахнулась! А блюдо ничего, крепкое, не разбилось. Хотя, что ему, медному, сделается. Не глядя, нашарила за спиной кувшин и прицелилась.

— Хватит! — гаркнул Свен, наконец, расставшись с едой. Глаза потемнели от гнева.

Что, не нравится? Нечего было красть! И я с чистой совестью запустила в мага кувшином, добавила тарелкой и в довершение бед ринулась с половником.

Свен проявил чудеса ловкости: поймал оба брошенных предмета. Не иначе оплачивать ущерб не хотел. Зато встречи с половником не избежал. Ударила я от души, шишка на виске вскочила знатная. Свен зашипел, вырвал из рук половник и приложил к пострадавшему месту.

— Ещё не женился, а уже все прелести вкусил! — пробормотал он и, кривясь, отнял холодное от виска. — Этим убить можно, между прочим!

— Силёнок не хватит, а жаль!

Я поискала глазами другое оружие. Сковородка! Получится, как в «бородатом» анекдоте, но этот поганец заслужил наказание. Или думал задобрить домиком, серёжками и обещаниями жениться? И я ему ещё помогала, лечила, соучастницей убийства стала! Только сейчас поняла, вернись я на родину, мигом оказалась бы под следствием. А ещё лишилась доверия родителей, да что там, с родителями этот самоуверенный петух меня навечно разлучил! Из-за него я превратилась в служанку, меня вышибли из института, допрашивали в милиции… Словом, счёт тянет на удар сковородкой.

Перехватив мой взгляд, Свен подозрительно начал пятиться к выходу. Испугался! Я же, будто воительница из древних саг, с трудом удерживая чугунное оружие, двигалась следом. Магии не боялась: Свен выложился и наверняка пуст, иначе бы давно спеленал чем-то.

— Ирьина, положи!

Ага, щас! И я удобнее перехватила оружие, замахнулась — и тут же оказалась прижатой к столу. Руки заломлены за голову, маг навалился на них всем телом. Со злости изловчилась вывернуться и дать Свену ногой в живот. Жаль, слабо, только дёрнулся мужик.

— Хватит! Я могу и больно сделать.

— Уже сделал, — злобно прошипела я и попыталась укусить поганца. — Всю жизнь мне испортил, урод!

А шишка-то вздулась! Хорошо я его приложила.

Хмурый Свен разжал мои пальцы, и сковородка с глухим звоном упала на пол. Жаль, не на ногу магу. Свен отпустил мои руки, но только чтобы обхватить вокруг талии и, игнорируя поток ругательств, разумеется, русских, усадил за стол. Да не просто так, а себе на колени.

— Выпить тебе надо, — авторитетно заявил Свен и вздохнул, украдкой потерев шишку.

— Однако не ожидал! — хмыкнул он и покрепче обнял, чтобы не сбежала. Одновременно потянулся к кувшину и щедро плеснул из него эля. Не мне, себе. — Что деревенская баба!

Если я что-то понимаю, это комплимент. Странные они, галанийские мужчины, ударишь — начинают уважать.

Злость постепенно улеглась. Жутко захотелось пить — обычная реакция организма на чрезмерное напряжение связок. Второго стакана я не видела, а к первому присосался Свен. Почувствовав, что я успокоилась, он ослабил хватку, но с колен не ссадил. В отличие от многих героинь фэнтезийных книг, меня это не напрягало. Если да то пошло, я практически голая с ним спала, чего ж после стесняться на коленках ёрзать?

— Характер есть — это хорошо, — крякнул Свен, утерев ладонью рот, и, пренебрегая всеми правилами гигиены, предложил выпить из того же стакана. — Хотя твоё упрямство давно из всех щелей лезло. Но в сковородкой в следующий раз не надо. Ты, конечно, слабенькая, с трудом подымаешь, но вдруг Глой поможет? У нас за убийство вешают. А эта штучка, — маг покосился на валявшуюся на полу сковородку, — любому череп проломит.

Эля я выпила, не побрезговала. Он оказался горьким и крепким.

А дальше случилось то, чего я точно не ожидала: Свен начал приставать. Открыто и вовсе не словесно. Сначала рука погладила бедро, затем стиснула грудь. В довершении маг и вовсе полез за корсаж и ловко так, сразу под бюстгальтер. Глаза замаслились, свободная рука всё теснее прижимала к себе. Не выдержав, укусила наглеца и попыталась вырваться. Куда там!

Мама дорогая, в первый раз вижу, чтобы мужики так от сковородки возбуждались! Он мазохист?

Ладно, положим, Свен и раньше тискал, ту же попку, но я до этого его не била.

А маг разошёлся, добрался до желаемого и собственнически присвоил.

Ох, судя по взгляду, меня сейчас прямо на этом столе сделают госпожой Гилах.

— Свен, хотя бы до свадьбы потерпи! — взмолилась я, решив не уточнять, что замуж за мага не собираюсь. — Тут служанок полно, наверняка кто-то даст. Свен, какая муха тебя укусила?

Похоже, маг принадлежал к породе людей, которые заканчивали ссоры в постели. Разбудила льва, называется! Физически Свен сильнее, своё получит, тут я иллюзий не питаю. И прекрасно знаю, как смотрит церковь на подобные вещи: замужество или позор. Местные нормы близки к христианским, главной добродетелью женщины считается честь.

Точно, честь!

Упёрлась в грудь Свена и выкрикнула то, для чего, несомненно, он всё это затеял:

— Я выйду за тебя!

— Так нам и до ничего не мешает, — пожал плечами Свен, на время оставив меня в покое. — Даже если понесёшь, покаемся, живот твой освятим и всё, ребёнок рождён в законном браке. Ну же, не мнись, ты не девственница. Вы там все с мужиками любите.

Вместо ответа влепила ему пощёчину и поспешила вернуть бюстгальтер на место. Ишь, шлюху нашёл!

— Если ты ещё раз… — воинственно начала я, но договорить не успела.

Губы Свена оказались обветренными, дыхание — ожидаемо несвежим. А вот поцелуй каким-то странным: и не нежным, и не страстным. Точно так же он поцеловал во время помолвки. И это мужик, который собирался досрочно исполнить супружеский долг! Он целоваться-то вообще умеет?

— Успокоилась? — отстранившись, равнодушно поинтересовался Свен и отпустил.

— А ты? — настороженно ответила вопросом на вопрос я и, воспользовавшись дарованной свободой, привела себя в порядок.

— Родится сын, успокоюсь, — нагло заявил Свен. — Думал, приятно, когда мужик под одну юбку заглядывает, а не по всем побирается. Опять же не шептались бы за спиной, что жених неласковый, значит, невеста плоха. Но не хочешь, как хочешь, найду, чем заняться. До полудня не ищи.

И ушёл, оставив обиженно сопеть вслед. Нет, я вовсе не жаждала предаваться любви с магом, но когда тот сообщает, что приставал ради общественного мнения, а потом и вовсе признался, что пошёл по бабам, на душе как-то муторно.

Однако, ну и нравы! Живёшь в одном доме с мужчиной — вся улица презирает, чуть ли не плюётся вслед, даже если не блудишь. Наденешь на палец кольцо — то же самое, только за то, что не блудишь. Или это в деревнях так?

Но, как бы там ни было, со Свеном нужно проявлять осторожность. Шутки шутками, а забеременеть при полном отсутствии предохраненияпредохранении легко, и тогда госпожа Гилах до гробовой доски. На месте Свена я бы себя изнасиловала пару раз, а потом довольно поглядывала на растущий живот. С точки зрения местных законов и морали всё в порядке, я иллюзий не питала, помнила, каковы сексуальные отношения на этом этапе развития. Свен ещё молодец, только тискает. Любой другой… Стоп, Ира, Свен — поганец, нечего в нём хорошие качества искать.

И правильно, не стоило. Маг оказался лгуном. Он пьянствовал! Нет, рядом вертелась какая-то девушка, Свен в отношении неё целомудрием не блистал, но изменял мне явно с бутылкой, да ещё в тёплой компании. Он устроился с местным управляющим, офицером стражи, каким-то чиновником и священником, чтобы распивать графские запасы, травит байки и похабные шутки.

Комната — бывший кабинет Скордео — сотрясалась от хохота. Звенели бутылки, хихикала девица, просил прощения у Ио за маленькие слабости священник.

При виде меня, абсолютно случайно заставшей всё это сборище, — а незачем хором петь на весь замок! — Свен нахмурился и потребовал:

— Оденься!

А ничего, что я не голая стою, а всего лишь простоволосая и без верхнего платья? Зато поверх шаль, ничегошеньки не видно. Вот как разбудили, так и пошла искать источник шума.

Взгляды остальных мужчин тоже обратились на меня. Девица неохотно слезла с колен Свена, видимо, самого перспективного «папика» из всей компании, и тоже не преминула оценить, кто я такая. В ответ скорчила рожу и фыркнула. Мериться не собираюсь, отдаю корону первой красавицы без боя.

— Собственно, я всего лишь хотела попросить так не орать. Доброй ночи!

Развернулась и с чувством выполненного долга закрыла дверь. Сомневаюсь, будто мужчины внемлют просьбе, но надо ж было что-то сказать?

— Ирина, вернись! — понеслось мне вслед.

Ого, даже без запинки выговорил! Спьяну, не иначе. Разумеется, никуда возвращаться не собиралась, наоборот, припустила прочь. Хватит на меня сегодня Свена!

Маг заявился под утро, мягко говоря, не трезвый. Проснулась от его ругательств и стука сбрасываемых сапог. Потом скрипнула кровать, и Свен завалился мне под бок. Тут же отодвинулась к стене: перегаром несло!

— Куда? — тяжёлая рука хлопнулась на грудь.

— Свен, давай ты протрезвеешь? — я попыталась предотвратить дальнейшее развитие событий.

Вон, уже вторая рука под рубашку лезет. Чем ему та девица не угодила, почему вдруг я?

— Почему? — хрипло спросил маг.

Ой, а вот это плохо, Ира. И штаны-то на полу, а исподнее Свен в тёплое время года не носит. Сейчас прижмётся и… И ведь прижался, правда, пока без последствий. Губы начали шарить по шее, руки попытались стянуть рубашку.

— Свен! — возмущённо вскрикнула я и двинула мага локтем. — Я с пьяным не стану!

— Да понял я уже! — огрызнулся маг и неожиданно отпустил. — Вечно нельзя, вечно не дам. Нет, чтобы пожалеть!

— Служанок и крестьянок много, — напомнила я, отодвигаясь.

— Угу, под носом у священника, с помолвочным кольцом на пальце! Иранэ, ну что тебе стоит дать? — Свен давил на жалость и пробовал ласкаться: гладил тыльной стороной ладони по щеке. — Всё равно женюсь ведь. Ладно бы девушка, так с мужиком жила.

— С пьяным не стану, — твёрдо повторила я.

— А если протрезвею? — уцепился за мои слова Свен, постепенно продвигаясь всё ближе к вожделенной цели.

Угу, полгода воздержания, Ира, алкоголь и маленькая ты. Как думаешь, чем всё закончится?

Промолчала, но маг требовал ответа, пришлось пообещать. Мол, если сумеет протрезветь до рассвета, порадуется.

Вот кто меня за язык тянул? Нет, сначала я обрадовалась: Свен, ворча, ушёл, можно поспать, но потом поняла, вот поспать-то мне не дадут. Маг вернулся мокрым и трезвым, даже почти не пах. Сдёрнул одеяло, разбудил и напомнил о данном обещании.

— Хорошо, — неохотно согласилась я. Вот ведь загнала себя в ловушку! — Но чтобы детей не было! Так что ищи овечью кишку.

Вроде, в Средние века так предохранялись. Есть ещё один способ, только мужики в процессе обо всём забывают, да и медицина доказала: бесполезно, не действует.

— А я не против детишек, — усмехнулась эта сволочь и серьёзно, глядя в упор, добавил: — И командует в доме мужчина, надоело повторять. Розгами бы другой поучил, я же зад берегу, потакаю, даже не прикрикну лишний раз.

Призадумалась. А ведь он по-своему прав. Это по нормам двадцать первого века Свен — тиран, домостроевец, а для Галании — чуть ли не человек передовых взглядов. Не без достоинств. Попала б к другому, неизвестно, как судьба бы сложилась. Ладно, пускай! За Владислава и спасение жизни.

Средневековый секс оказался не таким гадким, как я себе представляла. Конечно, о женском удовольствии тут слыхом не слыхивали, зато без нахрапа и не сразу, а поцеловать, приласкать. В качестве благодарности не стала изображать брёвнышко: раз уж в одной постели, надо мужика за старания поощрить.

А уж какой Свен остался довольный! Обогатил мой словарный запас незатейливыми комплиментами, частично непристойного свойства. Я не обиделась, даже прониклась. От Свена такого не ожидаешь услышать. Вообще, получив желаемое, маг раздобрел, расщедрился и разрешил устроить пышную свадьбу.

— Отличная ж ты баба, когда не капризничаешь! — поглаживая мои бёдра, уже сонно пробормотал Свен и, клацнув челюстью, зевнул. — Умная, ласковая, красивая, только поперёк мужчины вечно сказать или сделать норовишь.

Кажется, он хотел ещё что-то добавить, но захрапел. Не перелезть, не обойти. Придётся привыкать к местным реалиям и мыться, когда обстоятельства позволяют.

Глава 9. Столица

Не скажу, что обрадовалась, вновь увидев Мархаз — столицу королевства Галания. И даже многочисленные замки в окрестностях, так напоминавшие картинки из приключенческой книжки, не вывели из состояния хандры. Свен вскользь намекнул, что, скорее всего, нам придётся побывать в одном из них.

— Наверняка господин Меладах тоже пожелает взглянуть, — маг неприятно хрустнул пальцами и мимикой красноречиво выразил отношение к Верховному инквизитору. — Хотя дом мэтра Алидиса не лучше. Заклинаю, только молчи! Знаю я твой длинный язык! Ты запомни, Ирьа, Магистру достаточно пальцем щёлкнуть, чтобы от нас избавиться, — обернувшись, мрачно добавил он. — И магии не надо, простые застенки сойдут. Говорить буду я и только я.

Кивнула. Я помнила и Магистра, и Верховного инквизитора — встречались из-за истории с артефактом «Глаз дракона» — и не горела желанием вновь оказаться в их тёплой компании. С лихвой хватило магического допроса и вида скамьи для пыток. От них спасла только ложь Свена, а так гореть бы на костре как пособнице преступников и ведьме. Хорошо, если б ещё анекдот не сбылся о красивой преступнице! Со Свеном в этом отношении, тьфу-тьфу-тьфу, гладко. Удовлетворившись в замке, маг больше не приставал, хоть мы и спали в одной постели. Не поручусь, правда, что Свен не сотворил чего прошлой ночью. Я устала так, что заснула прямо за столом. Но если так, пусть уж останется на совести мага.

Путешествовала я с комфортом, если таковой вообще существует в Галании. То есть тряслась в седле, а не подпрыгивала на крупе позади Свена. Мага изрядно потешали мои попытки держать равновесие. Я злилась. Сам бы попробовал в юбке, боком и на жёстком! Когда же тут изобретут дамские сёдла? А ещё лучше рессоры, без них поездка в экипаже — кромешный Ад.

— Всё так плохо? — с тревогой поинтересовалась я.

Может, хватит уже неприятностей? Раз уж судьба, скалясь, вернула в Галанию, то пусть уж добавит ложку мёда.

Свен неопределённо пожал плечами и философски заметил:

— Всегда нужно готовиться к худшему.

— А твой учитель, он не может?..

— Что? Сам разберусь! — резко ответил маг и пустил коня в галоп.

Видно, задела больные струны души, раз вскипела злость. Ничего, остынет, вернётся. Странно, что не обозвал никак. Кажется, или после возвращения с Земли Свен спокойнее стал? Зато вот в чём не изменился, так это в жажде наживы. Я для него пару рисунков сделала, бизнес-проект, так сказать. Один родился после нашей совместной ночи. С утра ведь Свен вспомнил разговоры про кишку, пристал с вопросами, зачем это. Я и раньше знала, с контрацепцией в Галании туго, но чтобы настолько! Мужик и понятия не имел о подобном способе не иметь детей. Свен, впрочем, заявил, что ему это не нужно, потомство он намерен оставить, однако быстро смекнул, сколько мужчин не желает внебрачных проблем после развлечений. Вот и предложил делать такие штучки и тайком, чтобы церковь не «вызвала на ковёр», продавать. Религия запрещает, а потребность-то есть, столько скандалов из-за бастардов! Самое гадкое, изделие наверняка предстояло тестировать производителям. Вот это совсем не радовало. Ладно, может, найдём иных добровольцев.

Ещё нарисовала стринги и бюстгальтер пуш-ап, который так приглянулся Свену. Тут уж выразился категорично: чтобы носила! Кивнула, а за спиной показала «фигу».

Свен же хотел разобраться с часами. Он долго сидел над ними, прилежно изучая. Кажется, не сломал — с артефактами привык иметь дело, как-никак.

Словом, бизнес наш расширялся.

На столичную поездку маг взял в долг у управляющего, поэтому не голодали. Ещё бы одежду приличную, по размеру. Свен обещал сводить к портнихе и в лавку готового платья. И про ювелира напомнил — обещал, мол. Интересно, где он на это деньги достанет? Очередную долговую расписку напишет? Положим, в Нурбоке у мага капиталец, но в Мархазе он гол как сокол. Впрочем, это не мои проблемы. Признаться, даже приятно, когда за тебя платят.

Доскакав до ближайшей речушки, Свен вернулся. Бросил быстрый взгляд на тащившую по обочине повозку и поставил перед фактом:

— Пойдём на бал старейшин.

— Куда? — не поняла я.

— На танцы с вином и жратвой, — как маленькой, пояснил маг и, закатив глаза, пробормотал: — Как в печи всю жизнь провела, прости Ио! В День семи мучеников в Ратуше проводят бал. На него собираются все главы цехов и гильдий с семействами, а так же приходит всякий, кто состоит во втором сословии и имеет доход более тридцати цехинов в год. Маги, само собой. Его величество и её величество по традиции открывают бал, выступают с речью, принимают и, если захотят, раздают подарки. Дворяне тоже не чураются. Сама понимаешь, тридцать цехинов — сумма солидная, обычный подмастерье не скопит.

А мне эти самые цехины, золотые то есть, щедрой рукой за один заказ сыпанула герцогиня.

— Свен, а у тебя сколько? — всё же решилась озвучить вопрос.

Маг задумался, почёсывая подбородок.

— Ну, жалование, наше дельце, мелкие заказики… Больше ста наберётся, теперь, пожалуй, и двести, если полезные знакомства заведём. Я для этого тебя красиво одену, а ты уж в грязь лицом не ударь? — Свен пристально заглянул в глаза.

Я сглотнула, гадая, в чём подвох. Если маг просит, а он именно завуалированно просил, как умел, то дело серьёзное. Разумеется, потребовала объяснить. Оказалось, женщина в Галании не только для уборки, постели и деторождения, но и для налаживания деловых связей. Надеюсь, не через постель: больно уж подозрительно прозвучало: «Ну, обаяешь парочку аристократов, к которым мне не подобраться. Женщине это проще, возможностей больше». Осторожно прояснила этот вопрос и натолкнулась на бурю негодования, сводившуюся к двум постулатам: рога несовместимы со Свеном, а мне уготовано спать с одним мужчиной. Признаться, опешила и нахмурилась. То ли у мага ко мне чувства, то ли просто собственник собственник во всём. Ещё один повод для размышления. Но это пока, а сейчас я с готовностью согласилась поулыбаться и потанцевать. В конце концов, не одному Свену это надо, а совместить приятное с полезным. Когда ещё попаду на бал, если вообще попаду?

Словом, настроение несколько улучшилось, не портил его даже бурливший желудок: не все завтраки одинаково полезны, особенно средневековые.

До Бала старейшин оставалось три недели, и Свен активно намекал, что неплохо бы пожениться до этого срока. Почему он так торопился, узнала позже, но сейчас подумала, просто желает прийти с супругой, а не невестой. Солиднее.

За разговорами добрались до знакомых двойных высоких стен. Арбалетчики с дозорных башен никуда не делись, решётка по-прежнему грозила страшной смертью всякому, кто не понравится стражникам. Её держали приспущенной, так, чтобы прошёл человек, но не проехал всадник.

— Теперь придётся сложнее, — вздохнул Свен и потянулся за кошельком. — Хорошо, знак прихватил.

Обиженно фыркнула. Сама, между прочим, перед стиркой отцепила и Свену отдала. Маленькую такую бляшку меча в паутине. Означала она, что перед вами цеховой маг стражников.

— Но нас ведь Магистр ждёт, — робко напомнила я, косясь на невозмутимых стражников, каждый на голову выше меня.

— Ждёт, — согласился маг и тут же спустил с небес на землю. — На словах. А нет письма, плати деньги.

Свен с неохотой спешился и сунул в протянутую длань пол серебряного дуката.

— Э, вас же двое! — запротестовал стражник, ткнув пальцем в грудь мага. — И лошади. Целый давай!

— Обойдёшься! — огрызнулся Свен. — И так переплачиваю. Видимое ли дело, в столицу перестали пускать магов! Куда только глаза Ио смотрят! Вот дойдёт до короля…

Детина как-то сразу сник, покосился на капрала и вернул монетку.

— Неохота связываться! — буркнул он, выразительно глянув на цеховой знак.

Свен довольно хмыкнул, взял лошадь под уздцы и смело прошёл под решёткой. Мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Как и в первый раз, втянула голову в плечи и помолилась местному двуликому богу, являвшемуся то в виде мужчины, то в виде женщины. Пронесло, стражники не отомстили.

Дальше змеилась знакомая улица, на которой устраивали ярмарки. Сегодня повезло, иначе бы пришлось протискиваться между возами и лотками.

Снова залезть на лошадь оказалось проблемой: то нога соскальзывала, то юбка задиралась. Пробовала так и эдак и, наконец, с мольбой взглянула на Свена. Он-то уже нетерпеливо постукивал пальцами по луке. Маг подъехал, подхватил, как котёнка, и усадил в седло.

— Будешь учиться ездить верхом, как положено даме, — пообещал Свен.

Сдаётся, последнее слово не случайно, и маг планировал подняться по социальной лестнице. Но тогда и ему придётся заняться манерами. Хотя может же, если захочет!

— В гильдейскую гостиницу? — обречённо спросила я, когда копыта вновь зацокали по мостовой.

Знаю я эти гостиницы! Опять тюфяк на полу да в лучшем случае рукомойник. Жить в таком номере с мужчиной противопоказано. Скорей бы в Нурбок вернуться! Там комната, мебель…

— Нет, к учителю. Его зовут мэтр Орас. Жена его на сносях, тебе полезно пообщаться. Да и, признаться, домашнего уюта хочется, — неожиданно признался Свен.

Сама бы не отказалась. Надеюсь, мэтр Орас не станет ругать за самовольное обращение со своим изобретением? И на Свена кричать не станет. Не виноват он.

Дом с железной паутиной — знаком мага — я уже знала, как и догадывалась, кто откроет дверь.

На узкой улочке в Старом городе было не развернуться. Если прохожие ещё протискивались мимо наших лошадей, то повозка или тачка уже не проехала бы. Интересно, какими соображениями руководствовались люди, когда так тесно лепили дома? Место экономили? Не иначе, иной логики не вижу.

Свен спешился и, кинув меня поводья, постучал в дверь молотком в виде змеиного языка. Стучать пришлось долго, открывать хозяйка явно не спешила. Наконец блондинка явилась пред светлые очи. Показалось, или она ещё больше округлилась? А ведь не так много времени прошло.

И опять эти двое начали кокетничать друг с другом, играя в молчанку. Свен будто нарочно не отрывал взгляда от пышного бюста в глубоком вырезе платья, а явно довольная столь пристальным вниманием блондинка смущённо хлопала ресницами. Так и хотелось спросить, от кого ребёнок, но я удержалась. Даже не сомневаюсь, отец — кто-то из учеников мэтра, однако вряд ли Свен. Тот давно выпорхнул из-под крыла учителя. Разве только не пригрел молодку, когда бывал в столице наездами. Ещё в прошлый раз показалось, маг врал, утверждая, что давно тут не появлялся. С другой стороны, девица младше него. Да что там, она мне в младшие сёстры годится, значит, только выбрала молодого. Сразу видно, слаба на передок.

— Ревнуешь?

Заданный шёпотом вопрос застал врасплох.

Вздрогнула и встретилась с насмешливыми глазами Свена. За размышлениями о морали юной хозяйки пропустила обмен любезностями и не заметила, как маг подошёл помочь сползти с седла. Значит, сообразил-таки, как мне тяжело.

— Это хорошо, — не дожидаясь ответа, подытожил Свен и стащил на мостовую.

Значит, он специально? Ну, актёр, выставил меня идиоткой, ещё и самолюбие потешил!

— Да нет, — равнодушно пожала плечами. — Для ревности нужна любовь, а я при всём уважении ничего, кроме дружбы, к тебе не питаю.

Свен как-то гаденько хмыкнул, но промолчал. На пороге всё же не удержался и припомнил поцелуи и «весомый аргумент»:

— В постель-то пустила.

Так и знала, добром не кончится.

Вздохнула и напрямик спросила:

— Зачем тебе моя любовь? Я понимаю Андреасу, но ты-то!

— Да мне-то незачем, тебе нужна, — ошарашил Свен и подтолкнул к лестнице.

Это как понимать-то?

Но времени на размышлений мне не дали: с площадки раздалось радостное: «Свенни, живой, хвала Ио!» Подняв глаза, увидела спешившего к нам мэтра Ораса. Свен почтительно поцеловал руку учителю, тот в ответ потрепал его по голове и дал тумака.

— Это, чтобы лучше за невестой следил, — объяснил мэтр и переключил внимание на меня.

На всякий случай поклонилась и замерла, исподлобья наблюдая за учителем и учеником.

— То, что ты сделала, дурно, — нахмурившись, начал отчитывать мэтр. От былого радушия не осталось и следа. — Он, — палец указал на теревшего щёку Свена, — мог погибнуть. Женщина обязана оберегать мужа, а не причинять ему беспокойство. Не женись на ней, Свен, не заслуживает.

Такого я точно не ожидала, как и упрямого ответа мага:

— Заслуживает.

Он набычился, выражая готовность вступиться, если мэтр и впредь станет порочить невесту. Но учитель не стал развивать тему, только тяжко вздохнул и укоризненно покачал головой. Понятно, меня не одобрили. Собственно, это понятно, а вот почему Свен с таким рыцарским рвением встал на мою защиту? Учитель для него авторитет, он ему даже руку целует, будто королю или священнику. Ох, Свен, только не говори, что влюбился!

Покосилась на мага. Тот продолжал пристально, нехорошо так, смотреть на мэтра. Желваки улеглись, но рука по-прежнему лежит на поясе, а там, на минуточку, оружие.

— Она женщина, — наконец произнёс Свен, — существо слабое, учитель, не ведающее, что творит. Нельзя судить её как разумного человека. Для женщины важнее всего семья, Ирина, — при этом имени брови мэтра удивлённо взлетели вверх, — хотела воссоединиться с родителями. Разве это дурно? Наоборот, говорит о дочерней любви, а она, как известно, одна из главных добродетелей слабого пола. Иранэ, — он вновь перешёл на привычную огласовку имени, — хорошая дочь. Я говорил с её отцом, он дурного слова о ней не сказал. Раз так, то и вам не след, учитель. Я сам разберусь, сам накажу, если требуется, но знайте, дурное слово, сказанное Иранэ, — оскорбление её мужу.

— Так вы уже? — взгляд мэтра скользнул по руке Свена в поисках кольца.

— Нет! — нарушая все правила приличия, выпалила я.

Вдруг показалось, нас прямо сейчас поженят.

Абсолютно все, включая супругу учителя, молчаливо наблюдавшей за беседой из уголка прихожей, взглядами осудили мой поступок. Мэтр и вовсе поджал губы, пробормотав:

— Поторопился ты, Свен! Она упряма и своевольна, плохая жена.

— Не вам жениться, — маг продолжал удивлять.

И не только приятно. Шагнув ко мне, он наградил пощёчиной, процедив: «Потом объясню, за что». Ударил несильно, для воспитательных целей. Да я и сама уже поняла, что сболтнула лишнего. Потупила взор, изображая покорность, и надеялась, учитель и ученик не поссорятся. Хвала Ио, нет!

Меня в компании Кайсы, супруги хозяина дома, отправили на кухню, мужчины же поднялись в кабинет, обсудить свои дела. Служанка отнесла туда вина и каких-то то ли шкварок, то ли гренок. Значит, засядут надолго.

Я сидела на табурете, чувствуя себя крайне неуютно под изучающим взглядом Кайсы.

— Готовить умеешь? — оттопырив нижнюю губку, спросила она и тяжело плюхнулась на соседний табурет, жалуясь на духоту. — Вечно потная, вечно пить хочется! И сколько раз ведь ещё придётся! — она указала на свой живот.

Показалось, или в голосе скользнула досада?

Осторожно поинтересовалась, есть ли у мэтра Ораса ещё дети.

— Есть, только девки. Давно замуж повыдавал, — скривила губы Кайса и щедро плеснула себе непонятной жидкости цвета мочи. — А вот с сыночком никак. Поэтому он так Свена и любит.

Ясно. Интересно, конечно, что стало с прежними жёнами, их ведь у мэтра было две, умерли ли сыновья или просто не родились, но по понятным причинам расспрашивать не стала. Вместо этого пристроилась помогать служанке с едой. Кайса же продолжала бездельничать, гоняя по столу шарик из хлебной мякоти.

— Ты ничё, рукастая, — оценила мои кулинарные способности Кайса. — А то сижу и гадаю, чем Свена зацепила. Ни рожи, ни кожи, мужику поперёк лезешь. Хотя, — по губам хозяйки скользнула сластолюбивая улыбка, — некоторым нравится, когда поперёк. Так распалятся, что хоть из дома потом съезжай. Наш Свенни тоже такой?

Меня покоробила от этого «Свенни» в её устах. Ладно, учитель, но эта шмакодявка на каком основании примазывается? Или она меня провоцирует? Если так, надо признать, успешно.

Интересно, когда только Кайса успела так близко узнать Свена? На свадьбе встречались, или успели поспать вместе? Ладно, не только эта красотка умеет задавать провокационные вопросы.

— Не знаю, — пожала плечами, изображая равнодушие. — Может, вы подскажете? Хочу в первую брачную ночь мужу приятное сделать.

Удар попал в цель. Кайса вспыхнула и, чуть не опрокинув табурет, с невероятной для её положения скоростью выбежала вон. С лестницы донеслись её стенания: «Она меня оскорбила!» Хмыкнув, подумала, что глупо обижаться на правду. Значит, Кайса действительно ещё та любительница противоположного пола.

Служанка укоризненно взглянула на меня и предупредила:

— Напрасно вы! Ваше слово ничто против её слова.

Хорошее настроение мгновенно улетучилось. Месила тесто и напряжённо прислушивалась. Вот и шаги, визгливые завывания Кайсы: «Она меня ударила и нехорошим словом назвала за то, что послушанию учила!» Ах ты, дрянь! Внутри закипала злость. Знала б, точно ударила.

Мужчины явились на кухню в полном составе. Кайса трусливо пряталась за их спинами.

— Ударила, значит? — опередив открывшего было рот мэтра, вытерла руки о передник и шагнула к лживой хозяйке. Та взвизгнула и попятилась к двери. — Нужно ведь говорить правду, поэтому иди уж сюда, оплеуху отвешу, чтобы слова с делом не расходились.

Мэтр нахмурился и занёс руку, чтобы защитить жену, но Свен легко эту руку перехватил и вывернул.

— Она этого не делала, — спокойно, будто не назревала драка, произнёс маг и выразительно покосился на меня: иди, мол, отсюда. — Кайсе показалось, Иранэ ещё плохо говорит по-галанийски. А ударить, учитель, тут уж только бабские разборки. Кайса за языком не следила и получила. Да и синяка не вижу, значит, просто пощёчину дала.

Свен отпустил руку учителя и почтительно отошёл в сторону. Мэтр некоторое время хмурился, а потом, вопреки всякой логике, накинулся на Кайсу. Мол, истеричная баба, нашла, по каким пустякам отвлекать, с гостями ссорить. Не умеешь себя вести, сиди у себя и помалкивай. Словом, Кайса разрыдалась и ушла. Учитель же обернулся к притихшей мне и укоризненно протянул:

— Сколько ж от женщин проблем! Диву даюсь, как Ио мог вложить в твою голову столько знаний, но забыл добавить разума. Запомни, в чужом доме хозяйка всегда права, а ты кивай да помалкивай. И за жениха молись, Свен — мой лучший ученик, всех разогнал, а его всегда пригрею. Держись за него крепко, не перечь, нытьём не изводи, и всю жизнь поцелованная Ио проживёшь.

Кивнула и покосилась на Свена. Тот не ожидал такой похвалы и смутился, но тут же сменил тему и завёл речь о делах: сообщил ли учитель в Нурбок, что Свен не умер. Мэтр кивнул и заверил, дом цел, место цехового мага тоже, хотя туда уже собирались взять другого.

— Смотри, осторожнее! — предупредил мэтр, — в столице особо не задерживайся, обязательно письмо у Магистра возьми и первые месяцы на дне посиди. Сам знаешь, местечко хорошее, многие б мечтали.

— Зубы обломают, — самоуверенно хмыкнул Свен. — Не для того столько лет трудился, чтобы первому встречному отдать.

— Ученика заведи, — продолжал наставлять учитель. — Опять-таки, дети пойдут, подспорье.

— Не рановато ли? — в сомнении покачал головой маг.

— Да ладно, Свенни, не вечно ж самому в учениках ходить! — рассмеялся мэтр, вконец позабыв о недавнем инциденте. — Женатому и вовсе несолидно без ученика. Я тебя хорошо натаскал, кое в чём ты меня даже переплюнул. С теми самыми штуковинами из мира твоей невесты. Я бы ни за что не разобрался, как они работают. Старею!

— Полноте, учитель! Возраст — достоинство мужчины. Не мне с вами тягаться.

Какой обмен комплиментами, заслушаешься!

Потом мужчины вспомнили обо мне и потащили в кабинет мэтра. Тот хотел из первых уст услышать рассказ о Земле, о моих ощущениях в ходе перемещения, временных сдвигах и прочих милых сердцу учёного вещах. Былая неприязнь забылась, учитель в нетерпеливом волнении постукивал пальцами по кубку и засыпал вопросами. Что не могла сказать я, переводил Свен. Всё-таки хорошо, что в своё время он выиграл у чернокнижника тот артефакт! Иначе пришлось бы изрядно помучиться, объясняя современные понятия.

— Так ты полагаешь, Врата можно открыть снова? — глаза мэтра блестели азартом. Обращался он к Свену, перед этим изрядно поохав не тему невозможности открытия портала не Магистром.

— Не полагаю, а знаю, — маг отпил из бокала и бросил на меня замаслянившийся от питья взгляд. Я, как и полагается женщине, стояла и, признаться, грешным делом подумывала устроиться на подлокотнике Свена: так подкашивались ноги. — Тот маг не обладал особой силой, но наладил торговлю между мирами. С вашей помощью, учитель, мы могли бы её продолжить и расширить.

Мэтр почесал подбородок и, пробурчав под нос: «Вздор!», пригубил вино. Свен же осушил свой кубок тремя глотками и похлопал себя по коленям. Я сначала и не поняла, что жест адресовался мне. Пришлось магу озвучить словами. На колени не села, зато на подлокотнике с чистой совестью примостилась и включилась в обсуждение идеи. Свен собирался взять меня в долю. Догадываюсь, что ради наживы. Если вести бизнес пополам с учителем, каждому достанется половина доходов, так же Свен заберёт две трети: он же планировал жениться. Но, с другой стороны, отказываться глупо. Кому мешали карманные деньги, и кто ж меня насильно к алтарю потащит? Свен при всех своих недостатках на подобные вещи не способен.

Учитель обещал подумать и настоятельно посоветовал сегодня же наведаться с визитом к Магистру. Маг сразу помрачнел, отставил пустой кубок, затеребил амулет на шее: нервничал.

— Могу я оставить невесту у вас? Не хочу брать её с собой?

— Опасаешься?

— Конечно. Я помню интерес мэтра Алидиса и хочу прежде всё выяснить, а только потом брать Иранэ. Или Ирину — это её истинное имя. Но здесь, в Галании, лучше его не упоминать.

— Сглазят? — вновь попал в точку мэтр.

Маг кивнул.

— Мне-то как плевок, стечёт и делов-то, а к ней пристанет. Ведьм много, всех не переловили, пусть уж на вымышленное имя порчу наводят. Вы и жене не говорите, учитель. Не то, чтобы я сомневался в вашем выборе спутницы, но женщины болтливы, по незнанию иногда разносят беду.

Мэтр кивнул и заверил, он с радостью предоставит нам кров.

— Мой дом — твой дом, Свенни, — широко улыбнулся учитель.

Сидеть на кухне, пока Свен наносит визиты, не хотелось, и я с разрешения мага отправилась бродить по городу. Жених снабдил деньгами и намекнул: неплохо бы приодеться. Вот и прекрасно, пройдусь по лавкам, отвлекусь от дурных мыслей. Ничто лучше шоппинга не лечит женские печали. Наверное, ни один психотерапевт не получает в год столько, сколько какой-нибудь косметический магазин. И, главное, не помогает так эффективно, но, увы, в ущерб семейному бюджету.

Проталкиваясь сквозь толпу, уже привычно орудуя локтями, поглядывая наверх: не выльет ли кто помои, уворачивалась от лотков, повозок и всадников. Привыкла уже, выучила местные правила дорожного движения.

В очередной раз скользнув взглядом по пёстрой толпе, заметила впереди знакомую рыжую шевелюру. Сначала решила, показалось, но потом мужчина обернулся, и, позабыв о степенности невесты мага, владелицы швейной артели и прочая, и прочая, с радостными криками кинулась к Андреасу. Он сильно похудел, а из-под рубашки виден ошейник — мерзость какая! Скорей бы Андреас отдал долг и избавился от него.

Нахмурилась, припоминая, сколько малайонец должен был провести в тюрьме. Неужели срок уже истёк? Или выпустили? То, что не сбежал, однозначно: тогда прятался бы, а не открыто расхаживал по столице. И уж точно без ошейника кабального мага.

— Как дела, братец? Уж не чаяла тебя увидеть! — я помнила ошибки прошлого и старалась создать видимость благопристойности.

Андреас ошарашенно смотрел на меня. Видимо, принял за сумасшедшую. Сначала хотел обнять, но потом передумал.

Какой же он худющий и бледный! Этот лэрд Глие его кормит? Хозяин Андреаса мне никогда не нравился. И внешне, и, особенно, внутренне. Андреас ведь достался ему по наследству, сам лэрд палец о палец не ударил, чтобы получить мага в услужение.

Вместо ответа на невысказанный вопрос указала на след от помолвочного кольца. Андреас разом потемнел и стиснул кулаки. Он смотрел на меня как на предательницу.

— Андреас, ты же понимаешь… — запинаясь, начала я.

— Не здесь, — оборвал малайонец и увлёк в ближайший проулок. Там обнаружился подвальный кабачок, куда мы и спустились.

Внутри оказалось душно и пахло кислой капустой. Зато нет пьяных и не воняет куревом. Низы общества покупают донельзя противный дешёвый табак, от него слезятся глаза. Как хорошо, что ни Свен, ни Андреас не смолят!

По причине раннего часа кабачок пустовал, и мы спокойно устроились в уголке. Андреас заказал пива и, подперев щёку рукой, уставился на меня тяжёлым взглядом. Поневоле испытала чувство вины, словно и не спасла помолвкой его и себя от смерти, а совершила нечто гадкое.

Подавальщица, скучая, поставила на стол кувшин и мазнула взглядом по лицу малайонца. Ошейник заставил молодку скривиться и оставить попытки знакомиться. Ну да, откуда у кабальных деньги?

Андреас взъерошил вихрастую огненную гриву и глотнул из кружки. Я тоже пригубила пенный напиток, но только из вежливости. Местное пойло сошло бы только для посетителей ночных клубов под изрядным градусом. Тем уже всё равно, что пить, лишь бы пить.

— Рассказывай! — отрывисто бросил Андреас.

— А что рассказывать? — пожала плечами. — Свен солгал на суде, меня выпороли, содрали штраф и отпустили.

— Деньги он дал? — в голосе малайонца сквозила холодная ненависть.

— Нет, — покачала головой и, коснувшись напряжённой руки, попросила: — Остынь! Свен хороший, он ни в чём не виноват. Ему изрядно досталось и…

— Ему досталась ты, — упрямо возразил Андреас и со стуком отставил кружку. Зелёные глаза впились в лицо, губы кривились в болезненной усмешке. — Я понимаю, он богатый, уважаемый, а я никто. Долг ещё три-четыре года выплачивать, хотя, видит Ио, я бы из кожи вон вылез, нашёл бы эти деньги, хоть душу Глойю продал, если б ты носила моё кольцо.

Малайонец отвернулся, пряча болезненную судорогу, на миг исказившую его лицо. Мне вдруг стало так жалко его, захотелось обнять, поцеловать, и я даже подалась вперёд, потянулась к Андреасу, но вовремя вспомнила о Свене. Тот не заслужил подобного. Даже у стен есть уши, кто-нибудь да разнесёт по городу весть, что невеста Свена Гилаха прелюбодействовала с другим. И всё, прощай! Ладно, я, в конце концов, снова пойду мыть полы в трактире, а потом уеду с Андреасом, но Свен! Его ж заклюют, заказов не станет. Да и чисто по-человечески жалко. Маг ко мне привязался, относился уже не как выгодному приобретению, даже перед учителем защищал, а тут такой удар в спину. Ничего, подожду. Не маленькая девочка, чтобы без поцелуев умереть.

— Андреас, ты всё не так понял, — мягко возразила я. — Мои чувства остались прежними, у нас со Свеном чисто деловой союз. Или ты категорически против взять в жёны разведённую женщину?

— Он не разведётся, — стукнул кулаком по столу малайонец, привлекая к нам ненужное внимание.

Заёрзала, зашипев: «Тише!», но Андреас не слушал. Он вперился взглядом в стол и до боли сжимал костяшки пальцев. Потом вдруг вскинул голову и попросил: «Расторгни помолвку». Казалось бы, чего проще пообещать любимому человеку такую безделицу, а я не могла. Сидела, кусала губы и молчала.

— Прости, я дала слово, — наконец, когда молчание излишне затянулось, виновато пробормотала я. — Если только он сам раздумает.

— Свен Гилах? — Андреас расхохотался и тут же без тени улыбки пообещал страшное: — Я убью его, если узнаю, что он к чему-то тебя принуждал. Если хоть пальцем притронется. Я стихийник, я сумею сделать аккуратно, выйдет как несчастный случай.

Андреасу подчиняется огонь, значит, он задумал списать всё на пожар! Но ведь пострадают соседи, да что там, легко может сгореть весь город! Не говоря о том, что при всех его недостатках не могла пожелать Свену смерти, тем более, столь мучительной.

— Не делай этого, слышишь! — стиснув руку Андреаса, требовательно заглянула ему в глаза. — Если ты меня любишь, даже не думай!

Малайонец промолчал, а потом завёл речь о моём исчезновении. Оказывается, вся столица обсуждала таинственную пропажу. Докатились новости и до Андреаса, благополучно отбывшего месячное заключение. Посчитала: выходит, его выпустили буквально через пару дней после нашего отъезда. Не дождалась.

Андреас напряжённо выслушал рассказ о переносе и кознях Владислава и искренне порадовался, что тот мёртв. И похвалил Свена за принципиальность. Значит, хоть в чём-то соперник хорош. Затем Андреас с интересом долго выспрашивал о Земле. Я рассказала, что могла, упуская неприятные моменты, вроде знакомства Свена с родителями. В средневековом обществе важно одобрение отца невесты, вдруг Андреас отступится, узнав об успехе мага?

— Прости, мне пора, — спохватился малайонец, залпом допил пиво и бросил на стол монетку. — Ты в гильдейской гостинице живёшь?

Покачала головой и назвала фамилию учителя Свена. Андреас нахмурился, но всё равно пообещал найти, после чего фактически выбежал из трактира. Значит, опаздывал. Ну да, он ведь человек подневольный.

Я тоже не стала задерживаться и, благо Андреас заплатил за обоих, благополучно покинула питейное заведение. На душе было одновременно и радостно, и грустно. Не люблю расставаний и ещё больше не люблю причинять людям боль. А в данной ситуации это неизбежно. Немного отвлеклась, пройдясь по лавкам, и вернулась в дом мэтра Ораса. Свена дома не оказалось, его учителя тоже. Кайса точила лясы с соседками. Задумалась, чем бы заняться. Выбор невелик: хозяйство, работа и учёба. Последнее с сожалением отмела: вряд ли мне позволят взять что-то из домашней библиотеки, первое опостылело за полгода хуже горькой редьки, поэтому уселась выдумывать интерьеры богатых домов. По будущей профессии я дизайнер, практиковаться полезно. Помнится, ещё до попадания в мой мир, Свен говорил о крупном заказе. Планировки помещений и местные вкусы я теперь знаю, можно заранее набросать несколько вариантов и скорректировать на месте. Хорошо бы ещё писчими принадлежностями разжиться, но брать их без спроса опасалась.

Свен объявился тогда, когда я мысленно дошла до рисунков в детской. Не один — с учителем. Тот презрительно покосился на меня, хмыкнул и ушёл. Свен же остался стоять, скрестив руки на груди. Взгляд не сулил ничего хорошего.

— Иди, он тебя дожидается, — сквозь зубы процедил Свен.

— Кто? — не поняла я.

Маг отлепился от стены, шагнул ко мне и влепил звонкую пощёчину. И тут же вторую, разбив губу. Вскрикнув, удивлённо уставилась на Свена: в глазах мага плескалось бешенство.

— Любовник, — не сказал — выплюнул жених и встряхнул за плечи. — Уже до свадьбы изменять мне вздумала? Не потерплю! Хоть какие штуки выкидывай, но чтобы без мужиков. Поняла?

Маг рявкнул так, что задрожали колени. На минуту показалось — убьёт, но Свен быстро взял себя в руки и хмуро повторил:

— Иди. Хуже, если он на пороге стоять останется. Будто не знаю, как ты ему на шею вешалась?

— Кто?.. — облизав кровоточащие губы, хрипло спросила я.

— Значит, действительно шлюха, — с горечью пробормотал Свен и под аккомпанемент моих визгов за волосы потащил к кровати. Повалил на неё, прижал коленом и вздёрнул юбки.

Нет, он не изнасиловал, он наказал. Молча, стиснув зубы, бил ремнём, к которому крепились ножны. Я умоляла перестать, клялась, что ничего не было, но Свен не слушал. Рука мерно наносила удары, и вскоре моя пятая точка потеряла чувствительность.

— Прав учитель, ты меня не стоишь, — наконец зло изрёк маг и прекратил истязание. Сплюнул на пол, демонстрируя всю глубину презрения, и вернул пояс на законное место. — А теперь катись к своему малайонцу.

— А я, дурак, ещё детей от неё завести хотел! — тихо, с затаённой болью добавил Свен. — Все рыжими бы уродились.

Всхлипывая, встала на четвереньки, осторожно потирая зад, и бросила испуганный взгляд на мага. Он стоял ко мне боком и кусал губы. По щекам ходили желваки, руки сжались в кулаки.

— Свен, честно, я…

— Молчи уж! — отмахнулся маг и глухо добавил: — Как этот выплатит долг, разведусь. Только не рассчитывай, будто на суде про Андреаса Лиро смолчу. Во всех подробностях распишу, как ты к нему ночами бегала.

Не дав возможности оправдаться, Свен ушёл, хлопнув дверь так, что задрожала посуда на кухне.

По местным законам, всё в порядке вещей. Имел право ударить. Мог и палкой или кожу содрать, как палач на площади. Только прежде он просто отчитывал за выражение чувств к Андреасу. Вывод напрашивался сам собой. Двое влюблённых мужчин и одна маленькая я посредине. Если допустить, что Свен влюбился, всё становится на свои места. А эта вспышка ярости вместо привычного шипения — жгучая ревность. Свен ведь думает, я ему физически изменяю, бесится. Помнит ведь, с какой неохотой получил желаемое. Ох, тяжело тебе придётся, Ира!

Кое-как привела себя в порядок, утёрла слёзы и сползла вниз. Каждый шаг делала через боль. Свен заперся с учителем в кабинете. Догадываюсь, разговаривать со мной он долго не станет. А вот мне сейчас предстояло побеседовать с Андреасом и убедить его, будто ничего не произошло. Да, ну и задачка! Но решать придётся, только двух сцепившихся магов мне не хватало! Особенно, когда желаешь победы обоим.

Глава 10. Приятности и неприятности

— Свен, посмотри на меня!

Молчание. Маг делал вид, будто не слышит и не видит. На столе валялось новое помолвочное кольцо, Свен швырнул его и с тех пор вообще не двигался. Значит, купил во время прогулки. Красивое, кстати, золотое, с фиолетовыми камушками. Во сколько же оно обошлось?

— Свен, не делай вид, будто меня нет.

Осмелившись, подошла и попыталась заглянуть в глаза. Свен отвернулся и уставился на стену. Потом и вовсе буркнул: «Уйди, мешаешь». Со вздохом надела на палец кольцо и, морщась от боли, присела на край скамейки. Ох, нет, не могу! Пришлось снова встать.

— Какая муха тебя укусила? Ты словно обезумел.

Как же меня бесило это молчание! Свен дулся и наказывал меня тишиной. А ведь это я до сих пор сидеть не могла, даже припарки сделала. И никто, абсолютно никто в доме не встал на мою сторону. Наоборот, осуждали. Кайса и вовсе будто говорила взглядом: «Так тебе и надо, гадина!», мэтр тоже смотрел волком и жалел Свена. По такому случаю они вместе распили бутылку. Собственными ушами слышала, как учитель предлагал найти ученику «хорошую девочку, воспитанную в нашей религии». И вот теперь Свен якобы возился с артефактом — очередным приработком, а я пыталась вызвать жениха на откровенный разговор. Тяжело объяснять человеку, почему он поступил плохо, если с молоком матери тот впитал совсем другое.

— Хорошо, — тяжко вздохнула, — я первой попрошу прощения. Признаю, я повела себя некрасиво, но жизнью клянусь, мы с Андреасом даже не обнимались, дурного слова о тебе не сказали.

— Не надо лгать, и так грехов целое ожерелье, — пробурчал Свен.

— Я не лгу, это ты вбил себе в голову, будто я тебе изменяю.

— Я? — хрипло рассмеялся маг и резко встал. От неожиданности вскрикнула и отступила на шаг. Неужели вновь ударит? — То есть я не только рогатый, но ещё и слепой? Кто бегал к малайонцу в тюрьму, кто носил ему еду, пока раненый жених валялся в постели? Кого поймали во дворе солдаты? Что отводишь глаза, скажи, не было? Было. Я терпел, Иранэ, долго терпел, надеялся, одумаешься, но всему приходит конец. Хотела порки? Ты её получила. Каждый удар заслужила, потому что мне сделала гораздо больнее.

Во взгляде Свена мелькнуло нечто такое, отчего мне стало стыдно. Всё желание ругать его пропало, хотя одну истину я до него донесу.

— Свен, как бы ни было больно, нельзя бить слабого. А уж любимую женщину…

Маг дёрнулся, как от пощёчины, плотно сжал губы и отвернулся. Что, чувства — это слабость? Ну и мужики!

— Ты мне, между прочим, всю кожу содрал, — продолжала гнуть свою линию.

Знаю, у них религия, общественные нормы, но пусть поймёт, что поступил плохо.

— Мазь дам, — сказал — как отмахнулся.

— А извиниться, Свен? — вкрадчиво попросила я. — Ты извинишься, а я тебя поцелую.

Маг скривился и фыркнул. Понятно, номер не прошёл.

В который раз тяжко вздохнула и напрямик спросила, кто и что наболтал про нас с Андреасом. Свен пожал плечами. Догадайся, мол, сама.

— Хочешь, расскажу, как было? Тебе стыдно станет. Просто так избил беззащитную женщину, — я выдавила из себя слезу. — Беременную жену ты бы тоже по навету соседей ударил?

— Не соседей. Учитель видел. Ты повисла у малайонца на шее, и он увёл тебя в тихое место. Ну, скажи, что учитель врёт?

Свен одарил тяжёлым взглядом и потянулся к бутылке с самогоном. Ой, вот этого не надо!

— Мэтр не врёт, но он не так понял. Я даже назвала Андреаса братом, чтобы не запятнать твою честь. И что в награду? — снова всхлипнула.

Не думала, что когда-то придётся прибегнуть к такому сомнительному способу, но лучше действовать через жалость. По крайней мере, со мной уже разговаривают.

— Перестань, я все твои уловки вижу. Забыла, сколько у меня сестёр?

Так, тяжёлый случай. Хорошо, как есть.

— Свен, зачем ты меня избил? Чего ты хотел добиться? Страха? Отвращения? Ненависти? Другого побоями не получают. А я, ты знаешь, воспитана иначе, чем ваши женщины. У нас муж и жена уважают друг друга, и в семье сразу всё хорошо. Поверь, если б, к примеру, супруг Марции не поколачивал её, она стала бы ласковее.

— Угу, вся дурь и дурной характер остались бы, — буркнул Свен.

— А почему ты уверен, что это дурь? Может, это прелестная придурь. Должны же быть у женщины маленькие слабости? Ну чем они могут повредить мужчине? Вот ты, к примеру, из моих выгоду извлёк.

Маг задумался, осмотрел с ног до головы и признал, что немного перегнул палку. Я пристально уставилась на него и протяжно требовательно протянула:

— Све-е-ен? Я кого-то убила, обманула, сделала что-то плохое? Я бросила тебя посреди незнакомого мира, я хоть раз усомнилась в тебе?

Маг недовольно хмурился и молчал. Чувствовала, ему неуютно, внутри шла напряжённая борьба.

— Свен, посмотри мне в глаза и спроси, изменила ли я тебе.

— Изменила, — не думая, выпалил Свен. Ноздри его раздулись. — Раз он пришёл, то…

— … то ты дурак, — закончила я фразу и потёрла саднящий зад. Больно! — Он ворвался в дом?

Кажется, маг понял, на что я намекала. Если бы Андреас узнал, что Свен меня избил, точно бы полез в драку. Ио ведает, каких усилий мне стоило сдержать слёзы и не показать, как мне больно! Как я прятала страдальческую гримасу за усталостью, как тщательно выбирала позу, чтобы Андреас ничего не заподозрил. Мы поговорили ровно пять минут, по сути, малайонец успел только сказать, где живёт. И всё, я ушла, якобы помогать с ужином. Спасибо, на улице уже сгущались сумерки, и тень падала мне на лицо.

— Почему? — озадаченно спросил Свен. — Почему не нажаловалась?

— Потому что ты мой друг, а друзьям не делают больно и прощают ошибки. Ио ведь наверняка тоже учит прощению, — надеюсь, догматы христианства и тут повторяют местные.

Маг подумал и кивнул. Потом прищурился и глухо потребовал:

— Поклянись, что не была у него.

О как! Дело принимает новый оборот. Что же наплёл учитель? Сдаётся, именно он натравил на меня Свена, а Кайса подлила масла в огонь.

— Учитель хотел бы оставить тебе дело? — наугад спросила я. — Если не родится мальчик.

Свен кивнул и недоумённо произнёс:

— Я не понимаю, к чему ты клонишь.

— К тому, что у него есть незамужняя дочь. А тут я. Ну, свяжи факты, Свен! — я нервно расхаживала по комнате, поражаясь собственной догадливости. Ну, конечно, вот откуда такая неприязнь! Мэтр хочет выдать за Свена дочку, тем самым сделав сыном, и передать дело. Ох, недаром маг для него Свенни! — Разве Иранэ шлюха, разве Иранэ кокетка, разве Иранэ способна нарушить слово?

— Нет, — глухо ответил Свен и снова сел. Пару раз порывался что-то спросить, но всякий раз раздумывал.

Я же стремилась развить победу и, заодно, вызвать мага на откровенный разговор.

— Почему ты меня избил?

— Потому что разозлился, — отмахнулся маг и поморщился. Ага, значит, уже сам жалеет.

— Ты решил, что я тебе изменила, верно? То есть предала. Но, Свен, ты и раньше знал об Андреасе, что я люблю его.

— Неважно, кого любишь, когда связан словом, — отчеканил маг и в который раз спросил: — Так было или нет?

— Нет, Свен! — уже теряя терпение, ответила я. — Ты зря приревновал. Запомни, женщину бьёт слабый, тот, кто знает, что не сможет её добиться. Разве ты такой?

Маг недовольно засопел и метнул на меня гневный взгляд. Что, не нравится? Так это правда.

— Порка — это учёба. И лучше ударить безвинного, чем оставить преступление без наказания, — явно процитировал чьи-то слова Свен. — Ты обижаешься на то, что я в сердцах поднял на тебя руку, да ещё готов извиниться за это. Да, готов, — мотнув головой, с нажимом повторил маг. — Ты убедила. А знаешь, сколько били меня? И вовсе не по такому серьёзному поводу. Зато я вырос тем, кто я есть, а не бей меня отец и учитель, ничего бы не добился. И он вправе бить и теперь, потому что мудрее и знает, что для меня лучше.

Вспомнилась недавняя оплеуха. И ведь Свен и слова не сказал, проглотил, хотя на щеке след остался. Как же здесь учат детей? Осторожно спросила и ужаснулась. Не так написал букву — розгами по рукам. Плохо вымыл пол — порка. Был недостаточно почтителен — розги. И иногда до крови. Свен спокойно упомянул о жутком избиении за испорченный артефакт, когда учитель сломал ему ребро.

— Зато больше ошибок не делал. Ладно, — смилостивился маг, — сейчас мазь сделаю, повязку наложу. И, — тут он запнулся и отвёл глаза, — прости. Я не хотел так сильно.

— То есть несильно ты хотел, — насупилась я. — И сколько раз в неделю планировал бить жену? Для острастки, так сказать, чтобы не забывала, кто в доме мужик. Иначе ведь не видно.

Свен аж побагровел и хлопнул самогона. Подумал и выпил ещё стакан, занюхав рукавом. Типичный муж из истории о «бьёт, значит, любит». Только я, вот беда, не желаю примерить на себя образ жертвы.

Что, не нравится? Что, смотришь исподлобья, пальцы сжимаешь и разжимаешь? Правда глаза колет?

Морщась, опустилась на кровать. Боком, разумеется, попой больно и зло продолжила воспитательную работу. Да, пусть я замуж за Свена не выйду, зато будущей супруге помогу.

— Давай, ну, ударь снова, избей! — меня прорвало, обида полилась резкими словами. — Это ж лучший способ доказать свою правоту. А так женщина всхлипывает, ты — крутой мужик, и все довольны. Сам вспомни, приятно было, когда учитель лупил? Нравилось? Или мечтал вырасти и сам ему врезать?

— Перестань! — оборвал поток обвинений маг и встал напротив, буравя хмурым взглядом. — Я же извинился и объяснил, почему так произошло. Ты же говоришь обидные слова.

— То, что заслужил, — пожала плечами. — Поднимающих руку на слабых не уважают.

— Можно подумать, ты до этого меня уважала! — взорвался Свен. — Никакой благодарности! Подлая женская порода!

— Чудесно! — хлопнула в ладоши и кое-как встала. — Прощай и всего тебе хорошего. Завтра схожу к священнику и узнаю, как разорвать помолвку. Собственное дело, так и быть, дарю взамен на проценты. Сколько, обговорим при встрече.

Маг дёрнулся, как от удара. На мгновение окаменел, глядя на меня ошарашенным взглядом, а потом ехидно улыбнулся.

— Иранэ, — голос Свена сочился ядом, — если ты будешь брать от меня деньги, Андреас на тебе не женится.

— Почему? — недоумённо уставилась на него.

Где же тут подвох? Ведь помолвка разорвана, я свободна.

— Потому что ты шлюха. Только шлюха берёт деньги у мужчины, не состоя с ним ни в каких отношениях.

Вот ведь!..

Не выдержав, влепила Свену пощёчину. Подумав, дала и вторую, для симметрии. О, самодовольная улыбка сошла с лица! Больно, да? Больно, я ж сил не пожалела.

Хотела ударить ещё раз, но Свен перехватил мои руки и прошипел:

— Хватит! Я уже понял.

Всё ещё не выпуская запястья, маг уселся на кровать, увлекая упирающуюся меня за собой.

— Я сказал это специально, — отведя взгляд, признался Свен. — Ты меня оскорбила, я ответил тем же. К священнику не ходи: разрывать помолвку для женщины — позор. Сразу поползут слухи.

— И я никак не хотел… ну… бить, просто… — маг окончательно стушевался. — Так все делают. Считается, ум к женщине через палку приходит. А мне очень не нравится, что ты малайонцу на шею вешаешься.

— Хочешь, чтобы шея была твоя? — догадалась я и, успокоившись, попросила отпустить. Но Свен по-прежнему сжимал запястья, пусть и ослабил хватку. — Прости, но таким способом ты ничего не добьёшься, только партнёра и друга потеряешь.

Маг рассмеялся, чем, признаться, сильно обескуражил.

— Ну, женщина! Нет, я понимаю, в твоём мире всё с ног на голову, но чтобы друг, партнёр… Насмешила!

Свен, наконец, отпустил и велел лечь на живот:

— Попу посмотрю.

С некоторой опаской задрала юбки и стянула бельё. Невольно вздрогнула, когда пальцы мага коснулись кожи: как-никак, именно этот человек меня избил. Цокнув языком, Свен подул на попу и забормотал, будто заговаривая. Потом погладил по пояснице и глухо пробормотал:

— Больше не стану. Если вдруг, слово мне припомни. Для мага позор слово нарушить.

— Эм, — я даже растерялась от такой щедрости, — с чего вдруг? У вас же принято женщину палкой учить.

— Дурак потому что. Лежи, сейчас приду.

Свена долго не было, я уже успела замёрзнуть, когда вновь скрипнула дверь нашей комнатки, — учитель поселил нас вместе — и кровать дрогнула под весом мага. Тот потрепал по волосам и пробурчал про женщин, которые вечно сами под руку лезут, а потом жалуются.

В нос ударил резкий травяной запах, а через мгновение я подскочила, заверещав не хуже резаной свиньи: мазь дико щипалась.

— Хочешь, чтобы всё быстро зажило, терпи, — авторитетно заявил Свен, водрузив меня на прежнее место. — Тут трав больше, жиру меньше. Назавтра уже сидеть сможешь.

М-да, уж того, что он попу поцелует, я точно не ожидала. Похоже, моя отповедь всколыхнула его чувства, и маг начал ухаживать. И мазь аккуратно втирает, дует, когда чувствует, что мне больно.

Поверх ядрёного снадобья лёг полотняный бинт — просто кусок холстины.

— Всё, — отрапортовал Свен и вытер руки о штаны.

С опаской одёрнула юбки. Трусы пришлось оставить на полу: они не налезали поверх повязки.

Маг уже снова занялся артефактом, казалось, не обращая на меня никакого внимания.

— Завтра нам к Магистру, — неожиданно сообщил он. — Только ему не брякни, что замуж выходить раздумала. Никакой Андреас не спасёт. Любит Алидис диковинки.

Вздохнула, вспомнив прежний разговор о Магистре. Свен прав, лучше играть во влюблённую парочку. Не хочу весь остаток жизни провести в клетке. И не в переносном, а в самом прямом смысле.

— Ирина, расскажи о ваших мужчинах, — Свен неожиданно отложил артефакт и, подперев рукой подбородок, задумчиво уставился на меня. — Ты упрекала меня в куче странных вещей. Наверное, оттого, что у вас иначе. Рассейские, — он по-прежнему коверкал название России, — мужчины похожи на малайонца? Такие же подкаблучники и неженки? Теперь я понимаю, почему ты такая.

— Какая? — на всякий случай уточнила я.

— Неженственная. Ты думаешь, как мужчина, ведёшь себя, как мужчина, интересуешься мужскими делами и считаешь себя мужчиной. Хотя твой отец показался мне хорошим человеком, держащим дом в строгости.

Закашлялась, не зная, как объяснить. Тут ведь никто не слышал о равноправии, спасибо, на женщине печати дьявола нет, хотя в наличии души богословы ей отказали. Вот и выходит внимательный мужчина подкаблучником, раз бабу слушает.

— Это долго, ты не поймёшь. У нас женщины и мужчины одинаковые. Те и те умные, уважаемые, могут учиться, работать — много чего ещё! У вас всё не так, отсюда и проблемы, — заключила я.

Свен нахмурился и потёр переносицу.

— Как могут быть одинаковыми существа, которые сотворены по-разному? Мужчина появился из божественного дыхания, а женщина… — тут отчего-то маг замолк и не стал развивать богословскую тему.

— Из мужчины? — наугад спросила я.

Нет, вдруг тоже из ребра?

— Нет. Глой опоил Ио вином и…

Да что же это за история такая, раз Свен стесняется рассказать? Изнасиловал местный сатана бога в женском обличии, что ли? Или тут история как с Афродитой: кое-что воду оплодотворило?

Всё оказалось куда прозаичнее. Ио справил малую нужду, и в результате земля породила женщину. М-да, теперь понятно, откуда такое отношение к дамам.

В ответ чуть не поведала нашу версию событий, но вовремя вспомнила, что потеряю с таким трудом заработанный авторитет.

— Поэтому женщина — это женщина. Хотя ты умная и, наверное, получила в подарок душу.

Воистину, Свен сегодня удивляет! Он старался загладить вину, пусть неуклюже, но пытался. Вот, сейчас шикарный комплимент сделал. Значит, всё серьёзно, перешёл мужик в наступление.

Закашлялась, но решила не развивать тему, вместо этого попросила у Свена денег. В долг, разумеется.

— Зачем? — насторожился маг.

— Комнату снять. Сам понимаешь, после случившегося у мэтра Ораса я жить не могу. С тобой в одной кровати спать тоже.

Свен недовольно засопел и категорично заявил: никуда я сегодня не уйду и не сегодня тоже. Виданное ли дело: одинокая девица! Да знаю ли, что с такими случается? Тут не Нурбок, там хоть Свена знают, сто раз ограбят, изнасилуют и убьют, а то и в увеселительный дом продадут. Маг не отрицал, учитель поступил дурно, оговорил меня, но мы ненадолго в столице, глупо транжирить деньги. Хочу другую комнату — пожалуйста, соседний чуланчик свободен. Но чтобы под Свеновым приглядом: не случилось бы чего. Я пробовала возражать — куда там! Не пущу — и точка. Столько сил потратил не для того, чтобы в канаве найти.

— Так деньги я тебе в завещании отпишу. Давай бумагу. Я грамотная, ты только проверь потом.

Мага аж перекосило. Зашипев, он встряхнул, будто плодовое дерево, хотел что-то сказать, но тут же отпустил, сцепив руки за спиной. Видимо, от соблазна.

— Я за тебя, глупую, волнуюсь, а ты — деньги! Оно, конечно, тоже, но… А, — махнул он рукой, оборвав мысль на середине, — спи здесь, сам в чулан переберусь!

С этими словами Свен сгрёб со стола амулет и самогон и хлопнул дверью.

Вот так Свен Гилах признался мне в любви. Сначала избил, потом извинился и, наконец, заявил: я дороже денег. Наверное, я действительно дура, но простила. Хотя бы ради здравого смысла: хочу не хочу, а ему меня защищать, содержать и от общественного мнения спасать, которое ох, как не одобряет самостоятельных одиноких женщин. Андреас ведь на мне прямо сейчас при всём желании не женится, из Галании не увезёт, а в чужом монастыре со своим уставом долго не проживёшь, быстро на место поставят. Тут ведь женское место у печки с кляпом во рту. Поэтому гордость на время лучше подальше запихнуть, как и эмансипацию, иначе те же женщины с радостью уму разуму научат и как ведьму сожгут.

Глава 11. У Магистра

Ночью спалось плохо. Уж не знаю, почему: то ли из-за прошлых, то ли из-за будущих волнений. Попа чесалась и горела, но я мужественно терпела, понимая, это лечебное действие мази. В итоге забылась только перед самым рассветом и безбожно проспала завтрак. Свен отчего-то не разбудил, когда выползла на кухню, обоих мужчин дома не было.

Кайса, по словам служанки, ушла на рынок. На моё робкое недоумение, как можно беременной таскать тяжёлые сумки, женщина отрезала:

— Не принцесса, не помрёт.

И тут же выбранила за дворянские замашки. Мол, балованная невеста у Свена, целыми днями спит, перечит старшим, ничего руками не делает, жених у неё неухоженный, рубашки грязные и тому подобное. В итоге пришлось натаскать воды и устроить стирку, иначе бы служанка со свету сжила. Заодно решила что-нибудь испечь, чтобы поддержать реноме. Дрожжей галанийцы не знали, поэтому пришлось существенно умерить аппетиты. Но ничего, пирог вышел вкусным, даже придирчивой служанке понравился, а Кайса попросила научить готовить. Мне не жалко, поделилась рецептом.

Свен с учителем объявились к обеду, грязные, голодные и уставшие. Маг тяжело плюхнулся на лавку и закрыл глаза. Мэтр же потребовал сидра и выпил полкувшина.

— Ведьму ловили, — учитель бросил на меня быстрый пристальный взгляд. — Твой жених на службе, между прочим, и так долго гулял.

Можно подумать, это я виновата!

Фыркнула, но промолчала. Догадываюсь, злится старый сводник, думал, Свен меня выгонит. Интересно, какова на лицо дочка, которую за мага сватали, и где она сейчас? Дочери ведь живут с отцами, но я ни разу их не видела. Подозрительно. Или дочки вдовые, пригреты семейками мужа?

— Ничего, скоро в Нурбок вернусь, — пробормотал Свен и, не открывая глаз, спросил: — Есть что поесть?

Служанка толкнула в бок: мол, к тебе относится, твой мужик. Ладно, мне не жалко свой пирог поставить и разрезать, а остальное не моя забота. Чтобы не отсвечивать, и вовсе хотела к себе уйти, но Свен удержал. Схватил за руку и усадил за стол.

— Иранэ гостья, учитель, она ведь может посидеть, пока остальные хлопочут, верно? — с нажимом в голосе полувопросительно-полу утвердительно произнёс маг.

Мэтр спорить не стал, ограничившись туманным:

— Как знаешь.

И тут же заговорил о другом: пойманной ведьме. Я слушала вполуха, нервно барабаня пальцами по столу. Зачем забивать себе голову ужасами? Я, увы, лично знакома с подобными колдуньями и слишком хорошо знаю, на что они способны. Нет, безусловно, могли схватить невиновную, меня ведь в своё время дважды принимали за ведьму, но и тогда лучше не слушать. Всё равно помочь не сумею. Вряд ли найдётся какой-нибудь пискси и браунни, который согласится проникнуть в камеру и освободить несчастную. Да, возразите вы, это дурно, нужно всеми силами бороться с несправедливостью, но я труслива и эгоистична, не хочу на плаху из-за незнакомки, которую даже не видела. Особенно сейчас, когда забрезжил шанс обрести личное счастье и сбежать из Галании. Может, из Малайо легче открыть Врата в мой мир? Кстати, что там с торговыми планами сладкой парочки? Костьми лягу, но добьюсь от Свена разрешения пойти с первой партией. А там уж, прости, не вернусь. И хрен ты меня найдёшь.

Свен со мной не разговаривал. Он вообще был сегодня на редкость молчаливым, только косился на мою пятую точку, видимо, проверяя, могу ли сидеть. Могу, его стараниями, хоть и болит до сих пор. Несильно, как после синяка, но неприятно.

— Свенни, Магистр, — напомнил мэтр, первым закончив трапезу. — И постарайся не откровенничать.

Взгляд учителя вновь обратился на меня. Свет клином сошёлся?

Оказалось, мэтр боялся, что я проболтаюсь о Вратах. Это коротко объяснил Свен, когда мы остались одни. Удивлённо вскинула брови. Так Магистр сам узнает, если захочет, благо заклинанием правды, или как там оно называется, владеет. Сама же я не дура, чтобы лишний раз рот открывала. Видимо, Свен это понимал, потому что не стал стращать и зачитывать правила поведения, только велел переодеться в лучшее платье.

— За нами заедут, — туманно обронил он и ушёл.

Плохо. Как бы не отвезли в места не столь отдалённые. Я бы уж точно не отпустила попаданку, вот и мэтр Алидис, похоже, тоже.

Обдумывая пути отступления и защиты, — вдруг ведьмой назовут, в измене обвинят, заставят земные тайны выдать? — переоделась и уселась ждать Свена. Ему ведь тоже ополоснуться и привести себя в порядок надо. Он всё не шёл, и, забеспокоившись, выглянула в коридор.

Из-за двери кабинета доносились голоса. Кажется, мужчины спорили. Надеюсь, не обо мне, потому как, если честно, меньше всего на свете хочу поссорить Свена с учителем и нажить врага. Даже не сомневаюсь, мэтр запомнит, кто погубил кучу нервных клеток и нарушил планы, и руки у него наверняка длинные. Не дай бог, ещё Свену напакостит. Тот, конечно, ещё тот козёл, но учитель — ещё больший.

Едва успела заскочить обратно в комнату, когда дверь распахнулась. Минутой позже появился, разумеется, без стука, разгорячённый Свен. Присмотревшись, с облегчением выдохнула: пальцы в кулаки не сжимал.

— Воды принеси, — маг бросил под ноги грязную рубашку и плюхнулся на кровать, стягивая сапоги. — Потом на меня подуешься. И кольцо надень. Оно так на столе и валяется.

Свен быстро вымылся, причесался пятернёй и полез в сундук за парадной рубашкой и штанами без пятен и залысин от седла. Я тактично повернулась спиной, не желая рассматривать чужие достоинства. Понимаю, у них так принято, но негигиенично же! Пора вводить в Галании новую моду, сами порадуются же. Угу, а целители сожгут: приработка лишила.

Кольцо надела. Уговор есть уговор, да и спокойнее.

Наконец, Свен оделся. Выглядел он презентабельно, пусть и по-военному. Местные щёголи-то в лосинах и шортах щеголяли. Представила мага в подобном виде и прыснула: смешно. Свен изогнул бровь и проверил, не посадил ли где пятно. Пришлось объяснить: смеялась своим мыслям.

— На балу посмотришь, — огорошил маг, поправляя ножны с мечом. — Там как простолюдинам нельзя. И ничего смешного не вижу. Я же молчал по поводу ваших мужчин.

Стук в дверь возвестил: карета прибыла.

Я занервничала. Вспомнился тюремный возок, тюремная камера, боль и липкий страх. Свен обнял за плечи, похлопал по спине и подтолкнул к выходу. А у меня не шли ноги, пришлось магу тащить.

— Да не отдам я тебя! — с лёгким раздражением буркнул Свен. — Вот ведь женщина: то защити, то пошёл вон! Ты учти, Ирина, — склонившись к самому уху, прошептал маг, косясь на провожавшего его учителя, — я ведь могу и на Гедде жениться. Приданое хорошее, да и место в гильдии после учителя тёплое перепадёт. Девушка она хозяйственная, тихая, на лицо не уродина, только в том году невестой стала. Да ещё Ио благословлённая: в обители воспитывается.

«Безусловно, Гедда по всем статьям меня превзошла, но любишь-то ты меня», - злорадно прокомментировал внутренний голос. Сама же я промолчала. Впрочем, ответа от меня и не требовали, так, дали информацию к размышлению.

У крыльца нас действительно поджидала закрытая карета с важным кучером на облучке. Она оказалась такой же неудобной, как и та, на которой доводилось ездить в горестную пору судебных разбирательств, зато богаче отделана и с гербом: щитом с пауком в паутине и мечами, скрещенными в виде буквы «А». С облегчением перевела дух. Вряд ли Магистр послал нам свою карету, если б приказал сразу вести в тюрьму. Ведь всякий, глянув на герб, узнает, кому принадлежит экипаж.

Карета перегородила всю улицу и успела собрать толпу недовольных горожан. Свен успокоил излишне говорливых: банально прикрикнул, и помог мне забраться внутрь.

Хм, а сиденья тут набиты войлоком. Без рессор, конечно, всё равно синяки набьёшь, но хотя бы просто посидеть приятно. Не диван, конечно, но и не жёсткая лавка.

Свен уселся напротив меня, спиной к кучеру, и велел трогать.

Дребезжа, карета покатила по булыжной мостовой. Радовалась, что молчала, а то бы откусила себе язык. Как только аристократы умудрялись вести разговоры?

— Магистр сейчас живёт за городом, — пояснил Свен, скользя взглядом по мелькавшим за окошком домам, — поэтому любезно прислал экипаж. Там замок, я тебе показывал. Хотя, — не удержался от «шпильки» маг, — ты никогда меня не слушаешь.

От меня не укрылась нервозность Свена. Он прятал её за повышенным интересом к городским будням, но я-то видела, как маг напряжён. Его волнение передалось мне, только усилив и без того тревожные опасения, поэтому, когда мы свернули к замку Магистра, я уже верила, будто там нас растерзают собаками.

Загородное жилище мэтра Алидиса возвели в живописном месте на берегу реки. Замок с картинки учебников истории или же любимых Машей и, чего греха таить, мной томиков фэнтези. В меру мрачный, в меру гламурный, он призван был в первую очередь показать статус, а лишь потом защитить. Оно и понятно: когда хозяин — маг, крепкие стены с бойницами отходят на второй план.

На флагштоке развивался знакомый герб. Ну да, кто бы сомневался, что мэтр Алидис принадлежит к высшему сословию. Помнится, когда он возник на пороге пыточной, я сразу признала по одежде дворянина.

Замок пронзал небо острыми башенками. Потемневший от времени и дождей камень добавлял таинственности и солидности.

Запрокинув голову, рассматривала замерших на вечной страже покоя хозяев диковинных существ. Они напоминали горгулий, только с драконьими хвостами.

Бросила косой взгляд на Свена. Тот, сцепив руки под подбородком, погрузился в состояние глубокой задумчивости. Только сейчас заметила, что на пальце у него — массивное кольцо с простеньким камушком. Вроде, агатом. Прежде я его не видела. Помолвочное кольцо тоже поблёскивало на законном месте. Мысли об украшениях вернули меня к сцене знакомства с Магистром. Что-то не сходилось, что-то мне не нравилось.

— Свен, — я, наконец, вспомнила, — а почему Магистр мэтр, а владеет гербом и замком.

— Потому что у магов не бывает светских титулов, — со второго раза ответил маг. Он выглядел так, будто я выдернула его из объятий сна. — У нас своя иерархия, а всех магов называют мэтрами. Как лекарей и судий. Но руку Алидису ты поцелуешь. Надо, Ира.

Последнюю фразу он произнёс с таким мрачным видом, будто речь шла о небывалом унижении. Свен с глухой ненавистью глянул на замки башня и выругался. Вроде, пожелал Магистру скорейшего свидания с Глойем, я не расслышала.

Карета въехала в распахнутые по случаю нашего приезда ворота и покатила мимо служб. Вновь нырнув под арку, она задребезжала по мостовой и остановилась перед двускатным крыльцом, которому позавидовал бы любой повелитель демонов.

— Приехали, — вздохнул Свен и выбрался на нижнюю ступеньку.

Я кое-как выползла следом и немного задержалась, оправляя юбки.

— Прошу, следуйте за мной, — к нам подошёл бородатый мужчина с цепью на шее.

Я напрасно пыталась понять, кто он: слуга или тоже маг. По одежде — мещанин, по замашкам — дворецкий, не меньше. А тут ещё эта цепь… Но времени на раздумья не было, да и, признаться, встреча с Магистром волновала меня куда больше.

Бородач вёл нас по лестницам и переходам. Я потеряла счёт комнатам и поворотам. Высоко же забрался мэтр Алидис! Как оказалось, в башню.

Кабинет Магистра занимал целый этаж. Полупустая комната с парой кресел, огромным камином и столом, заваленным бумагами. Вдоль стен полукругом выстроились шкафы с различными склянками вперемешку с фолиантами. Разумеется, все на пергаменте, в футлярах из редкой кожи, перламутра и кости.

Хозяин дома стоял спиной к двери и грел руки у камина, будто продрог. Не спорю, в замке не жарко, но не настолько. Мэтр Алилис не изменил привычкам и предстал перед гостями всё в том же колете, но на этот раз без меха. Под ним — белоснежная рубашка с воротником-стойкой. Когда Магистр обернулся, увидела, что он прятал тогда в камере. Грудь украшала россыпь амулетов, а ворот скрепляла брошь с пауком. Он казался живым, признаться, я даже испугалась, подумала, мохнатое насекомое сейчас заползёт на лицо.

В остальном Магистр ничуть не изменился. Всё тот же важный, представительный мужчина в летах с проблесками первой седины в волосах. Тяжёлый подбородок, кустистые брови, властность в каждом движении, каждом взгляде.

— Прибыли, значит, — в басистом голосе звучало недовольство. — Я ждал вас слишком долго, ещё весной.

Свен промолчал и покаянно склонил голову. Подумав, я последовала его примеру.

Взгляд Магистра скользнул по лицам и остановился на мне. По телу пробежали мурашки. Брр! Неужели Алидис меня сканировал, или как там у магов называется просмотр сознания?

Наконец Магистр отвёл взгляд и уселся в кресло. Свен приблизился к нему и опустился на одно колено. Интересно, мне тоже нужно? Решила не проявлять инициативы и по-прежнему изучала плиты пола. Занятный у них рисунок, будто шахматная доска.

— Вы едва не разочаровали меня, Гилах.

— Меньше всего на свете я желал бы этого, мессир, — подобострастно заверил Свен и приложился губами к протянутой руке.

Странно, Магистр по-прежнему не носил никаких украшений, кроме перстня с неогранённым камнем. А ведь занимал очень высокое положение в обществе.

— Хорошо, прощаю, — Алидис знаком разрешил Свену подняться и сесть. Ой, на столе-то бутылка вина! Неужели нам? — Благо именно вам мы обязаны уничтожением великой пакости. Вижу, ваша невеста всё хорошеет. Скоро ли ожидать свадьбу?

— До холодов, мессир, — уклончиво ответил маг и опустился на указанное место. — Сами понимаете, дело это хлопотное и серьёзное. Поспешишь — лишишься милостей Ио. Да и дела запустил, надо на службу возвращаться.

Магистр согласно кивнул и обернулся ко мне.

— Ну, подойди. По виду и не скажешь, будто из другого мира. Кровь у неё смотрели? — вопрос был адресован Свену. Тот кивнул. — И как?

— Ничего особенного, — поспешнее, чем следовало, ответил маг. — Обычная человеческая.

— Жаль! — вздохнул Алидис и встал.

Я не ожидала такого поворота событий и замерла на полпути. Магистр обошёл кругом меня, даже пощупал. Я стоически выдержала осмотр, напоминая, для Алидиса я диковинка, а не человек. Не удивилась, когда Магистр попросил открыть рот и очень удивился, увидев там тридцать два зуба.

— Какие они крепкие и белые! — кажется, Алидиса поразило именно то, что зуба тридцать два, а не восемнадцать, как у многих местных красавиц.

— У вас могут быть такие же, — брякнула я, — если чистить зубы и полоскать рот. Очень полезно.

Магистр удивлённо поднял брови, а потом нахмурился и перевёл взгляд на Свена.

— Иранэ делает средство, особый порошок, который придаёт зубам чистоту, а дыханию свежесть, — покорно объяснил маг, делая мне знаки, чтобы прикусила язык.

— И как, действительно перестают выпадать? — всерьёз заинтересовался Алидис.

Так-так-так, неужели у магов тоже бывает пародонтоз? А как же заклинания, великая сила? Хотя, вот он, пример, сидит, ещё пару месяцев назад изо рта тоже благоухало не розами. Теперь, вроде, зубы чистит, во всяком случае, когда целовал, неприятного запаха не почувствовала. А вот мыться товарища надо заставить чаще. Знаю, прежде чистота считалась греховной, а мытьё — расточительством, но надо же развивать в Галании гигиену! Хотя бы среди ближайшего окружения. Свен ведь в последний раз ещё в замке мылся, сразу после нашего возвращения.

Неопределённо пожала плечами и осторожно ответила:

— Без этого выпадают больше.

Не стоит ничего обещать, а то не сбудется, и казнят.

— Сделаешь, — тут же сделали мне бесплатный заказ. — Срок: завтрашнее утро. Итак, — Магистр вернулся к прежней теме, — ты обычная женщина? Ни рогов, ни хвоста, ни шести пальцев. Хотя, об этом, пожалуй, стоит расспросить твоего жениха. Вы ведь осмотрели то, на чём вздумали жениться?

Меня передёрнуло. Я что, вещь? Вонзила ногти в ладонь, чтобы не вскипеть. Свен между тем подтвердил, что я обычная женщина, только родилась в другом мире и воспитана иначе.

— А так ничего особенного, мессир. Упряма, болтлива и глупа, — вздохнул маг.

Сначала не поняла, с чего вдруг такие комплименты, а потом догадалась, Свен специально делал так, чтобы Магистр потерял к диковинке всякий интерес.

Спектакль возымел действие: Алидис вернулся на место, перед этим лениво подсунув руку для поцелуя. Я честно облобызала воздух: по этикету не положено слюнявить. Кажется, этим я удивила Магистра.

— Раньше бывала при дворе? — холёные пальцы легли на локоток, помогая подняться. — Не ожидал. Как тебя там? Иранэ?

— Я много читала. Чем ещё заниматься женщине? Пока сидишь дома в ожидании жениха, всю домашнюю библиотеку перечитаешь, — немного приврала я, чтобы соответствовать образу. — И меня действительно зовут Иранэ, мессир.

Магистр задумчиво почесал подбородок и, усмехнувшись своим мыслям, наполнил мне бокал. Под пристальным, наблюдающим взглядом Алидиса поднесла напиток к губам, понюхала, наслаждаясь букетом, и пригубила. Брови Магистра вновь взлетели. Хмыкнув, он заметил:

— А ты не так проста. Не крестьянка. Будешь на Бале старейшин?

— Да, — вместо меня ответил Свен.

Ему что-то сильно не нравилось. Хоть бы намекнул, где притаилась опасность? Магистр положил на меня глаз? Надеюсь, нет, только высочайших домогательств не хватало!

— Замечательно. Я хочу представить вашу невесту его величеству. Манерам она обучена, изъясняется высоким языком. Осталась одна малость — фамилия. Наверняка дева не безродная.

— Куракина, — честно ответила я.

Не вижу смысла скрывать. Ну не проклянёт же Магистр! Впрочем, что ему мешает сделать это просто по имени? Умений хватит.

Упс, совсем забыла, что русский язык сложен для галанийцев. Даже Свен с трудом повторил по слогам, а ведь мы с ним занимались, буквы, слова разучивали.

Магистр же предпочёл сделать вид, будто прекрасно всё понял, и велел рассказать, где Свен пропадал столько времени. Маг начал юлить, будто уж на сковородке, наплёл про некий артефакт Архиведьмы, который активировался и перенёс на другой континент.

— Сами понимаете, пока оттуда выберешься… Десятью Малыми вратами. А тут ещё девушка, обуза.

Алидис проглотил побасенку или сделал вид, что поверил, только задал пару уточняющих вопросов. Свен экзамен не завалил, ответил. Значит, хорошо знал географию и чужие обычаи. Когда только легенду придумать успел? Так или иначе, я ему благодарна: пусть лучше Магистр не знает о Вратах.

— Надеюсь, впредь вы будете аккуратнее, — Алидис постукивал пальцами по столу. Он так и не притронулся к вину. — А теперь расскажи мне о своём мире, Иранэ. Садись. Времени хватит, вы заночуете у меня.

Вот чего бы не хотелось, так этого. Но выбирать не приходилось. Поискав глазами свободное место, пристроилась на стуле у стены, помолчала немного и начала говорить. Сначала география, потом общественное устройство и достижения цивилизации. Магистр слушал с насмешливой улыбкой. Наверняка думал, будто привираю. Я не в обиде, лишь бы из замка выпустил и в покое оставил. С него станется сделать какую-нибудь гадость!

Кажется, Свен придерживался того же мнения, во всяком случае поза мага говорила о чём угодно, кроме расслабленности.

— Занятно! — протянул Алидис, когда я закончила рассказ. Он с прищуром смотрел мне в глаза, отбивая нехитрый ритм на подлокотнике. — Умные женщины, магия без магии. И кого вы пытаетесь обмануть?

— А? — не поняла я.

— Признавайтесь, госпожа, чья вы дочь. Я навёл справки, господин Гилах изрядно разбогател за последние месяцы. Не удивлён, что он так отчаянно не желал вас терять, — Магистр издал короткий смешок, а меня бросило в жар.

Неужели он знает?! Но как, как Алидис догадался о лжи под присягой?

Стоп, Ира, он провоцирует, хочет, чтобы ты сама рассказала.

Запретив себе паниковать, спокойно ответила:

— Я не госпожа, мессир.

— Мэтр, — поправил Магистр. — Ты можешь называть так. Мэтр Алидис.

— Благодарю, но я предпочитаю соблюдать правила, мессир.

По лицу Алидиса промелькнула тень раздражения. Та-а-ак, это ещё что такое? Чем мы недовольны? Или со мной пытались заигрывать? Искоса посмотрела на Свена. Маг насупился и буравил взглядом пол. Нервничает.

Понимаю, женская фантазия безгранична, особенно по части собственной привлекательности, но учитель Свена в своё время первым делом подумал именно об этой ценности моего тела для Магистра. И не потому, что красивая, а иномирянка. Банально новых ощущений захотелось. Тот же сдержанный Свен залез же. Долго крепился, конечно, а потом аж люблю.

Значит, какой делаем вывод? Правильно, упираем на отсутствие отличий от местных девушек.

— Итак, кто из вас расскажет правду? — Магистр подпёр щёку кулаком и перевёл взгляд с меня на Свена. — Увы, господин Гилах, я знаю об артефакте вашего учителя. Как понимаю, эксперимент прошёл удачно? Не ожидал, признаю, полагал, мэтр Орас просто балуется.

Ни один мускул не дрогнул на лице Свена. Он мастерски разыграл неведение, даже живо поинтересовался, что за артефакт, будто никогда прежде его не видел. Блестящая актёрская игра смутила Алидиса. Совсем не на это он рассчитывал. Однако Магистр тоже прекрасно умел держать себя в руках и не верил на слово.

— Как, — голос Алидиса сочился ядом, — неужели учитель не показывал вам?

Свен неопределённо пожал плечами. Этот жест можно было трактовать и как «да», и как «нет».

— Ладно, сам выясню. Проверю, куда вы там попали, господин Гилах.

Плохо. Даже не так — очень плохо. Судя по хитрым глазкам Магистра, тот уже в курсе. Раз так, Свену влетит за ложь. И мне заодно.

Внутри мага явно шла борьба. Не знаю, заметил ли Алидис подёргивавшиеся пальцы. На раздумья времени не оставили, продолжили пытать. Кто родители, почему по-галанийски так хорошо разговариваю, что ещё умею, откуда грамоту знаю и почему совсем не боюсь мужчин. Последний вопрос поверг в некоторый шок.

— Эм, мессир, не сочтите за оскорбления, а должна? Именно бояться, а не уважать.

Алидис расхохотался, от души так, и поднял-таки кубок.

— Бойкий язычок, ведьмовский! И голова не пуста. Счастливо объездить, господин Гилах.

Закашлялась и покраснела от такого пожелания. Судя по усмешке и взгляду, скользнувшему по груди, речь шла не только об укрощении строптивой. М-да, мужские шутки!

— Уже, мессир, — без тени смущения, втоптав девичью честь в грязь, гордо заявил Свен.

Я тебе припомню! Метнула на мага гневный взгляд. Тот, разумеется, его проигнорировал, зато Магистр странно насупился и отвернулся.

Мозги у меня сработали быстро.

Ах ты, сволочь, сам собирался, а как узнал, что товар порченый, потерял интерес. Выходит, Свену ещё спасибо за ту ночь надо сказать. Не дождётся!

— Всё, что нужно для изготовления порошка, вам принесут, — сухо сообщил Магистр. — Пожалуй, сделайте его сейчас. Жених вам поможет. Сегодня же вечером опробую. Если мне понравится, вам очень повезёт, Иранэ.

Понятно, а если не понравится, в подвале сгноит.

Однако, показательно, что перешёл на «вы». Значит, поднялась в глазах Алидиса со дна местного общества. Или это вежливость кобры перед броском?

— Мессир, — подал голос Свен. Он отставил бокал на стол и встал. — Скажите прямо, что вам угодно.

— Многое, — уклончиво ответил Магистр. — Для начала то, что сказал. Вам ведь необходим покровитель, Гилах, наверняка большие планы. Не поверю, будто вы женитесь только ради любовных утех. Их легко получить с любой девкой. И уж не ради детей. Тут вам ещё некуда спешить. Значит, деньги. И деньги приносит именно она, — палец уткнулся в меня. — Пока это мне не мешает, но если вы научились ходить через Врата, придётся делиться. Не безвозмездно. Я щедр, возьму лишь за слепоту и широкую спину, за которой так удобно прятаться.

— Благодарю, мессир, но вы переоценили мои способности, — поклонился Свен. — И женюсь я по велению Ио, призывавшего соединять души.

Алидис хмыкнул, но промолчал. Позвонив в колокольчик, он вызвал слуг. Им велели провести меня в лабораторию и обеспечить всем необходимым.

— После же жду на обед, господа. Окажите честь.

Вроде, обошлось, только придётся поработать, сделать пару опытных образцов диковинок для Алидиса. Надеюсь, Свен поможет, а то не управлюсь. В его же интересах, между прочим, бизнес можно расширить. Без административного ресурса, увы, никуда. Если Магистр почуял выгоду, с ним нужно договориться, иначе… Костры инквизиции горят, свободных камер полно.

Глава 12. Малайонец

Я придирчиво рассматривала пошитый у портнихи наряд. В нём я походила на благородную даму: бархат, вышивка, кружево на оторочке декольте. Но и стоило платье солидно. Прибавьте к нему чулочки, туфельки, батистовую нижнюю юбку, потому как, видите ли, с обычной нельзя, вылетишь в трубу. Зато к новым же серьгам подходило идеально. И к колье с колечком. Кого там Свен ограбил? Я видела, с каким страдальческим лицом расплачивался маг, но не пискнул. Я тем более. После омерзительной выходки с ремнём Свен мне должен.

Маг целыми днями пропадал на работе, иногда отсутствовал и по ночам. Кажется, мотался в Нурбок серией Малых Врат, порталов, то есть. Я же порхала по примеркам и дрожала в предвкушении встречи с его величеством. Вот скажите, зачем королю со мной знакомиться? Подумаешь, дизайнер, коммерсант, обычная девушка же. Ну попаданка, так не с зелёной же кожей!

Пугал и Магистр. Как он себя поведёт, какую гадость от него ожидать?

А ещё я таки смастерила образцы «Изделия? 2». Теперь требовалось его испытать. Нет, мужчины в окружении имелись, но не подойдёшь же к Свену или Андреасу с такой просьбой? Ответ заранее известен: хорошо, но с тобой. Словом, пылились пока изделия не прошедшими тест на прочность.

И с другой ведь переспать ни Свену, ни Андреасу не предложишь. Даже магу — думала об этом, но неприятно. Как собака на сене: ни себе, ни людям. Ладно, Андреас, но Свен! С чего вдруг такая гадливость от видения его в постели с другой женщиной? Видимо, как жениха воспринимать начала.

Других просить? А кого? От стыда сгоришь раньше, чем к Глойю пошлют. Нет, вот если бы Свен и Андреас дали, тогда, возможно.

Посему довольствовалась механическими испытаниями. Воду не пропускает и ладно.

Сегодня встречалась с Андреасом. Благо мы переехали в гильдейскую гостиницу, и за мной никто не шпионил. Свена по обыкновению не было. И не будет: маг предупредил, чтобы ждала на четвёртый день. Видимо, опять в Нурбоке.

Полюбовавшись обновкой, бережно убрала её в сундук. Драгоценности перекочевали в декольте. Я пришила к бюстгальтеру кармашек, куда и складывала самое ценное за неимением в гостинице сейфа. Боязно без Свена оставлять в шкатулке.

Зубной порошок Магистру понравился, полоскание для рта тоже, и мне милостиво разрешили продавать подобное в столице. Вот и новая проблема: кому поручить всё это делать? Я уже приценилась к одной лавке, планировала купить: не из-под полы же торговать? Значит, нужны смышлёные девчонки, чтобы и истолочь, и продать. Устрою после Бала старейшин собеседование, наберу штат. Подумать только, я, махровый гуманитарий, и организовала свой бизнес!

Бала старейшин я боялась до дрожи в коленках. Он на той неделе. Вдруг опозорюсь, вдруг кому-то перейду дорогу? Сомневаюсь, будто цеховые мастера обрадуются иномирной выскочке! На всякий случай ни на шаг от Свена не отойду. Во-первых, он маг, во-вторых, местный. Вряд ли при нём мне подпалят платье.

Запретив себе думать о плохом, заперла комнату (ну да, будто кого-то эта хлипкая защёлка остановит) и поспешила к Соборной площади: Андреас обещал ждать у правого портала, под рельефом колесницы Глойя. Чудо, что малайонец вообще нашёл свободное время. Хозяин, чувствуя, что добыча постепенно ускользает из рук, стремился выпить из Андреаса все соки. Поэтому обычно малайонец приходил сам, без предупреждения и на пять минут. Мы даже поцеловаться не успевали.

Времени много, вряд ли хозяин отпустит Андреас точь-в-точь по часам. Даже в офисах приняты переработки, а в средневековом мире и вовсе не ведают Трудового кодекса. Решила лучше рассмотреть столицу, а то всё бегом. Заодно разгляжу Ратушу, поверчусь возле королевского дворца и рассмотрю все скульптуры главного собора. И по Старому городу погуляю. Понимаю, он мало отличается от Нурбока, но всё же.

Мархаз — город древний и совсем не приспособленный для жизни. Современной, разумеется. Он напоминал Прагу, только чешская столица чисто прибрана и вылизана, Мархаз же сохранил все «прелести» Средневековья. Подобрав юбки, осторожно переступала через навозные кучи, помойные лужи и груды мусора. Неприятный запах бил в нос, но я привыкла. Когда вернулась в Петербург, всё никак не могла понять, где же эта вонь.

Сегодня я надела парадный чепец и синее платье с красным лифом. Броско? Возможно, но хотелось быть модницей. Надоело ходить бедненько и скромненько. Потребовала свою долю от совместного бизнеса и накупила разностей. А то позовёт богатая клиентка, а я выгляжу как крестьянка.

Эх, вот бы ещё беретик… Обязательно с пером, фазаньим. Андреас бы в обморок упал, спутал с герцогиней.

Глупо хихикнув, представила себя со стороны. Вот о чём ты думаешь, Ира? Воистину, влюблённая женщина — глупая женщина. Но, с другой стороны, как бороться со стрессом? Сначала выдернули из родного мира, в который с таким большим трудом вернулась, потом мэтр Орас чёрте чего наговорил Свену, взвинтив обычно рассудительного мага, потом визит к Магистру, который открыто намекал, без «отката» пойдём по миру. Всё время одна, заняться нечем, потому как заказов нет, Свен до Бала старейшин ничего не давал, вот и дорвалась до лавок.

Вспомнились былые походы по магазинам — с подружками, с посиделками в кафе. Как там родители? Наверное, с ума сходят. И Владислав, тело наверняка уже нашли. Если так, не удивлюсь, если попали мы в полицейские сводки. Мысль неприятно резанула. Получается, я либо опять без вести пропавшая, либо подозреваемая. Второе вероятнее. Сами посудите: девица исчезла без следа, потом явилась домой, ничего правдоподобно объяснить не может, потчует сказками, а затем опять пропадает, да ещё при весьма неприятных обстоятельствах. А именно: затолкнула с дружком человека в подъезд и через пару часов вывезла загород большую сумку в багажнике. То есть в Петербург мне вход заказан. И в Россию тоже.

Дёрнул же дьявол Владислава зайти в тот книжный! Вот чем мы ему помешали? Затаился бы, проследил, убедился, что мы безопасны, и жил себе дальше. Нет же, ему понадобились наши трупы! В итоге погиб сам.

Теперь задним умом понимала, ситуацию можно было разрешить иначе, но что уж теперь! Поздно пить «Боржоми», когда почки отвались. Нет тебе дороги назад.

Воспользовавшись правилом Скарлетт, огляделась. Узкие мощёные булыжником улочки, безвкусные вывески трактирчиков, частенько в подвалах, нависающие над мостовой верхние этажи домов. По случаю лета в окнах цветы. Они оживляли картину, делая её чем-то похожей на открыточные виды. Разумеется, бельё, куда же без него! Целые гирлянды перекинуты через улицы.

Обращала внимание на цеховые знаки, украшавшие дома. Я уже научилась их «читать», легко опознавала сапожников и портных, правда, пока в основном попадались маги. Ну да, столица, все слетаются как мухи на мёд. Могли бы по такому случаю гостиницу получше сделать. Вот возьму и свою открою. По продвинутым стандартам. То есть чистое бельё, полотенца, уборная не во дворе или даже этаже, завтрак в номер по желанию постояльцев, «шведский стол». А ведь и правда! Вот и дело для Андреаса. Он маг, всё хорошо организует, заодно и жильём обзаведётся. Начальный капитал найдётся, скоплю за эти годы, потом малайонец вернёт. Не потому, что мне надо, вовсе нет, просто не примет Андреас такой щедрый подарок, тут от женщины стакан воды-то возьмут только в долг.

Загоревшись новой идеей, начала присматривать место. В итоге на достопримечательности времени не осталось, едва поспела к собору в срок.

Главный храм Мархаза поражал своим великолепием. Он переплюнул многие европейские соборы. Три башни, шесть порталов, многочисленные барельефы, диковинные звери, поддерживающие водостоки… Да по стенам храма можно местную религию изучать!

— Иранэ! — недовольно окликнули меня сзади.

Вздрогнула и обернулась. Андреас в неприметной кожаной куртке с наглухо застёгнутым воротом, чтобы скрыть ошейник, раздражённо буравил взглядом. Он сжимал в руках перчатки, выставив напоказ магический перстень. Для полноты картины не хватало только букета цветов, но местные мужчины не дарили женщинам даже конфеты.

— Извини, засмотрелась, — подошла к Андреасу и присела в шутливом реверансе. — Давно ждёшь?

— Порядочно, — поджав губы, ответил малайонец.

Да что это с ним? За что он сердится?

Бросила взгляд на башенные часы с одной стрелкой — минутная появилась позднее — да нет, вроде, вовремя. С погрешностью в полчаса.

— Может, пойдём куда-нибудь?

Право слово, не возле храма же о житейских мелочах болтать? Опять-таки место нехорошее: тут ведьм казнили. Сейчас ни столбов, ни помостов нет, но всё равно неприятно. Сцена сожжения ведьмы в Нурбоке крепко врезалась в память.

Андреас кивнул и, помедлив, чинно взял под руку, будто бюргер.

— Ты сегодня красивая, — сделал незатейливый комплимент малайонец.

— Спасибо, для тебя старалась.

Улыбнулась и погладила Андреаса по руке. Он ответил укоризненным взглядом и поспешил расцепить наши локти. Ничего не понимаю. Сначала идём словно парочка, затем изображаем чужих.

— На людях нельзя, — мрачно пояснил Андреас. — Во-первых, ты порядочная женщина, тебе нельзя трогать мужчину. Во-вторых, — он сделал паузу и злобно зыркнул на помолвочное кольцо, — ты невеста Гилаха. Знаю, это его брехня спасла мне жизнь, но лучше б он сдох!

— Андреас! — с ужасом одёрнула его. — Что ты говоришь?

Малайонец фыркнул.

— Он только мешает. Галанийская порода — никакого благородства, зато спеси! В этом они все: мнят о себе невесть что, а по сути… Вот приедешь в Малайо, увидишь, как выглядят настоящие маги, а не всякие крестьянские дети. Истинное колдовство в крови, этому нельзя научить.

Мелькнувшая в словах Андреаса превосходство неприятно резануло. Он и раньше позволял себе нелестные высказывания о галанийцах, считал, будто его соотечественники во всём превосходят их. При случае нужно объяснить, к чему приводят подобные мысли. Да прямо сегодня, только отойдём подальше. Хорошо бы за город прогуляться, но у Андреаса наверняка лошади нет, а стражники бесплатно в столицу не пускают, дорогая выйдет прогулочка.

— Андреас, но ведь ты сам не аристократ, — попробовала воззвать к здравому смыслу малайонца. — Прости, но я не вижу разницы между тобой и Свеном. Вы оба сильные маги, оба состоите в гильдии. Поэтому в высшей степени странно, когда ты вдруг начинаешь говорить об истинном волшебстве в крови.

Андреас презрительно скривился и огляделся, будто опасаясь кого-то увидеть. Мне бы тоже следовало. Вдруг нелёгкая принесёт сюда Кайсу или учителя Свена? Тот ведь опять гадостей расскажет, чуть ли не в постель к Андреасу затолкает. Собственно, а почему — чуть ли? Я свободная женщина, захочу — сделаю. Только не собираюсь. Почему? Во-первых, рано. Я в некоторых вопросах старомодная, не считаю секс пустяком. Тут нужно нечто большее, чем просто парень нравится, изнутри, что ли, должно идти, а не потрахались и пошли пить кофе. Наверное, поэтому самая последняя из однокурсниц рассталась с тем, чем современные девушки совсем не дорожат. Во-вторых, непорядочно это по отношению к Свену. Он какой-никакой, но жених. Совсем нетрудно подождать и с чистой совестью на свободу, так сказать.

За размышлениями не заметила, как мы свернули в какой-то переулок. Тут пришлось протискиваться между бочками: неподалёку находилось питейное заведение. Нормально: рядом храм и бражка! Что поделаешь, люди, они живые, и что бы ни вещали священники с амвонов, земные удовольствия ценят больше небесных.

Думала, на этом обсуждение предыдущей темы закончено, — ан нет, Андреас решил ответить. Всё в том же снисходительном тоне. Складывалось впечатление, будто малайонец считал меня неразумным ребёнком, которому нужно вдалбливать прописные истины.

— Иранэ, — Андреас по-прежнему называл в местной огласовке, нужно переучить, — ты из другого мира, где общалась только с людьми своего круга, поэтому не понимаешь. Ты ведь из грамотной семьи, верно? — Кивнула. — Значит, такая же, как я. А Свен Гилах, он другой, он не нашего круга. До совершеннолетия хлев выгребал, а грамоту уже после первой бороды выучил.

— Ну и что в этом такого зазорного? Сейчас-то Свен ничем от тебя не отличается, — не унималась я.

— Иранэ! — закатил глаза малайонец. — Да он в моём возрасте, возрасте тела, — тут же поправился Андреас и на миг помрачнел, будто напоминание о былой смерти до сих пор вызывало боль, — подписывался крестиком. Я же поэмы писал. А ты — нет разницы! Ты бы ещё сказала, будто галанийцы выиграли Сорийскую кампанию!

Хм, я такой не знаю. Видимо, некогда Галания воевала с Малайо, и у обеих сторон своё мнение по поводу. Но не в этом суть — откуда в Андреасе такая спесь? Не люблю расового превосходства, когда одни люди считают себя лучше других. И что плохого в крестьянском труде, чем унизительно научиться читать в двадцать лет — или сколько там было Свену? Он ведь умный, при всех своих недостатках, знает не меньше Андреаса. Вот манерам бы поучился и пошёл на курсы управления гневом.

— То есть если бы Свен был малайонцем и родился в семье горожанина, ты относился бы к нему иначе? — осторожно задала наводящий вопрос.

Надеюсь, Андреас ответит не то, что думаю, иначе тут пахнет национализмом. Тем самым, который погубил столько людей.

Малайонец задумался и пожал плечами.

— Наверное. Он был бы равным.

— Но тогда и я не равная. Я не магиня, из простой семьи. Мой отец дома строит. Вернее, руководит рабочими.

— Мастер цеха каменщиков? Что ж, достойное ремесло. Я же говорил, ты не пара крестьянскому сыну. Ну что он может тебе дать, о чём говорить станете? И родня у него… Такую стыдно на порог пустить. Давай расторгнем помолвку? — Андреас развернул меня к себе и с надеждой заглянул в глаза. — За золото можно. Я достану, Иранэ, хоть украду, но сил нет представлять, как этот галаниец тебя лапает. Скажи, — пальцы малайонца крепко, до боли, вцепились в плечо, — тогда, когда я приходил, он тебя обидел? Одно только слово — и убью поганца!

— Он жизнь тебе спас, — юлила, уходя от ответа.

Пусть Свен заслуживал наказания, но не смерти же! А эти двое, если сцепятся, точно миром не разойдутся. Да и если без крови, обоим туго придётся. Легче, конечно, Свену: его просто сошлют в Нурбок или место цехового мага другому отдадут. Ничего, найдёт работу, в конце концов, частную практику начнёт. А вот Андреас… Он ведь кабальный маг, раб фактически, его ведь жестоко накажут. Может, плетьми, а, может, в темницу бросят. Поэтому молчи, Ира. Сама разберусь. Ещё раз повторится, соберу вещи и уйду. Куда? Да в монастырь. Вроде, тут женские есть. Монахини приютят, а имя Ио послужит защитой. Заодно и помолвку расторгнут. Но не хотелось бы, если честно, вроде, Свен осознал всю мерзость поступка.

Нет, всё же, как сильно изменилась психология людей за пять столетий! За одно и то же сегодня отругают, а веке в пятнадцатом похвалят.

Андреас продолжал сверлить взглядом, требуя ответа, и я солгала.

— Это хорошо, — сквозь зубы процедил малайонец, наконец, оставив в покое моё плечо. — Пусть галанийский слизняк и дальше знает своё место.

Занавес. Даже не знала, что ответить. Просто пялилась в стену, гадая, тут все такие, или это мне достался такой экземпляр. Вернётся Свен, спрошу у него у малайонцах. Вроде, местные тоже ненавидят соседей. Бесит, если честно, когда национальность становится поводом для оскорблений.

Словом, долгожданное свидание началось томно: с «опускания» соперника. Очевидно, я должна была проникнуться и признать неоспоримые преимущества Андреаса. Однако в итоге стало неуютно. Андреас неуловимо напоминал мажора. Выходит, в нашем мире он бы не стал со мной общаться. Прямо «Москва слезам не верит»: помните, как перед героиней расстилались, пока считали профессорской дочкой, и как обращались, узнав, что она лимита? А ведь девушка была умница-красавица.

Впрочем, средневековое общество сословное и не принимает чужаков. Сама на своей шкуре почувствовала, как тяжело жить без родового имени. И то мне повезло: встретила добрых людей, не лезла на рожон в стремлении доказать всем, какая самостоятельная и гордая. Угу, знаем, как это всё кончается. Вот поэтому всегда скептически относилась к попаданкам, которые, оказавшись на улочках средневековых городов, дерзили страже и строили «мужиков». Так и хотелось спросить авторов: «А на каком основании они должны терпеть оскорбления от человека без титула, родни и друзей в этом мире?». Ну да, сначала возможен шок от нестандартности поведения, но он длится минут пять не больше, а дальше вы просто начинаете раздражать. Прожив в Галании полгода, точно могу сказать: ударили бы попаданку, чтобы замолчала, и подхватили под белы рученьки для выяснения личности. Её, разумеется, не установили, и стала бы девушка в лучшем случае бродяжкой, в худшем — ведьмой. Изнасиловать? Да легко! Заступиться-то некому, зачем от бесплатного развлечения отказываться? Вот такая она, суровая правда. И ещё раз хотелось поблагодарить Ио за то, что ни хозяин, ни повар не зажали в уголке. Хватило сальных взглядов посетителей! Они-то были не прочь.

К чему это я? Нить уже потеряла. Ах да, поведение Андреаса под стать миру. Но от этого не легче.

Мы надолго замолчали. Каждый думал о своём.

Мимо мелькали разносчики с лотками. Чего на них только ни лежало: от камней от сглаза до ароматного аналога сбитня. Скрипели колёсами подводы, громко переговаривались женщины. Шли по своим делам прохожие. Изредка, разгоняя толпу улюлюканьем, проносились всадники, отбивая частую дробь по мостовой. Орудовали в толпе мальчишки-карманники. Тут поневоле порадуешься, что прячешь кошелёк за лифом, и проверишь, на месте ли кольца.

Андреас опасался взять меня под руку, да и я понимала: опасно. Он шёл чуть впереди, словно ледокол, раздвигая передо мной толпу. Со стороны казалось, будто гуляет госпожа со слугой. Ну да, выглядела я представительно, как знатная бюргерша. Точно нужно беретом обзавестись: не сочетается чепец с новыми нарядами, пусть он и с кружевными оборками. Да, а ведь когда-то шлёпала по улицам в одежде с чужого плеча. Растёт благосостояние народа! Если так дальше пойдёт, герб заработаю.

Наконец, Андреас остановился и указал на кабачок, притулившийся у остатков старой крепостной стены. Такие атавизмы не редкость в древних городах. Селения ведь как живые организмы, тоже растут, расширяются и вырастают из старых штанишек. Вот и рушат прежние стены, воздвигая новые.

Мы благополучно устроились за одним из столиков. Я согласилась поесть и выпить чисто за компанию, Андреас же с удовольствием за обе щеки уплетал рагу. Совсем не кормят, бедняжку! Надо будет ему что-нибудь испечь.

— Андреас, а ты с кем-то у Глие дружишь? — нужно же знать, через кого еду передать.

— С конюхом и парочкой слуг, — с набитым ртом ответил малайонец и поспешил извиниться: — С вечера во рту крошки хлеба не было.

— Тебя не кормят? — ужаснулась я.

— Ну, какие объедки от лорда останутся, то моё. Я ведь не личный маг, а кабальный. Живу вместе со слугами.

Сочувственно вздохнула и отдала Андреасу свою порцию: ему нужнее.

В перерывах между заглатыванием пищи, малайонец делился новостями: столько-то отработал, столько-то ещё предстоит. Рассказывал о прежнем доме, живописуя, как хорошо мне там будет. Я кивала, слушала и боялась сказать, что ни в какой Малайо не собиралась.

Хм, неплохо бы мужчинам пользоваться дезодорантом. Андреас снял куртку, и сразу пахнуло. От Свена тоже пахло. У нас бы сказали: мужиком, но я предпочитала называть вещи своими именами. Хотя и от меня, если честно, воняет. Мерзко! Однозначно, надо поискать минералы, должны же и в Галании найтись природные дезодоранты, а пока сварить простейший в виде бруска из смеси трав. Пусть от влажности не спасут, зато от запаха избавлюсь. Так, нужна основа, эфирные масла со свойствами антисептика и, кажется, сода с крахмалом. Надо сходить в аптеку, глянуть, что продают, и соорудить из подручных средств.

М-да, порой самой страшно — какой коммерсант пропадает! И где, спрашивается, были мои идеи в родном городе? А тут разошлась, скоро инквизиция коситься начнёт. Осторожнее бы, Ира!

Потом мысли потекли в другом направлении. Андреас ведь давно погиб, ещё в том столетии, потом долго маялся в виде духа, пока восемьдесят шесть лет назад не получил жизнь в обмен на свободу. Малайонец же так уверенно говорит о возвращении на родину, собственном доме. Но ждут ли его там, не примут ли за шпиона? формально Андреас Лиро мёртв, тело давно истлело. Не знаю, как тут подтверждают личность, но у нас бы точно не поверили. Решив не гадать, спросила Андреаса. Тот отмахнулся: потом разберусь, капну крови — и готово. Легкомысленно!

— А если дом продан, и там живут чужие люди?

Не нравился мне подход Андреаса к жизни. Никакого плана, всё на самотёк. Разве можно так? Я и то, попав в Галанию, задумалась, как теперь быть, не просто так подбрела в трактир после чудесного спасения от костра. Сомневаюсь, будто Андреаса ждали с распростёртыми объятиями. Значит, придётся бороться за место под солнцем.

— Как-нибудь устроимся, — пожал плечами Андреас. — В моих местах много пустых домов.

Я напряглась и потянулась за кружкой с пивом.

Что значит — много пустых домов? Он куда меня хочет увезти?!

— Ну, там же горы, нечисти много, я же рассказывал, — с лёгким укором напомнил малайонец. — Зато дом старый, крепкий. Даже не дом, а маленький замок. У нас все особняки так строят. Но ты не волнуйся, — тут же поспешил успокоить Андреас, заметив промелькнувшее по лицу волнение, — это не глухомань, а городок. Не такой большой, как Нурбок или Мархаз, зато уютный. Ты будешь вести хозяйство, рожать детей, я — охранять границу. Не придётся пороги обивать. Женщина о деньгах думать не должна, её дело — украшать дом.

Нахмурилась. Не нравятся мне эти разговоры! Те же яйца, только сбоку, то есть идеология Свена. Нет, не то, чтобы я ярая феминистка, главенство мужа отбирать не собираюсь, но и сидеть сиднем с люлькой не желаю. В голове столько идей, похоронить их, что ли?

Чтобы не возводить напраслину, без обиняков спросила у Андреаса, смогу ли работать для собственного удовольствия. Ну, тот же зубной порошок продавать, быт усовершенствовать, бельё дамам шить. Не сама, конечно, швея из меня хреновая.

— Иранэ, — малайонец посмотрел, как на неразумного ребёнка, и мягко улыбнулся, — у замужней женщины времени на такую чепуху нет. Да и сама не вспомнишь. Деньги есть, забот хватает, любимый муж, дети. Но если уж заскучаешь, у нас женщины каждую седьмицу в церкви собираются, читают, вяжут. Вряд ли что изменилось, из века в век такой уклад.

М-да!

Попробовала объяснить Андреасу, что каждому необходимо хобби, и наткнулась на стену непонимания. Малайонец искренне полагал, что подобные занятия проистекают от женского одиночества и отсутствия рядом мужчины, а уж если очень хочется деятельности, всегда можно рукодельничать и заниматься воспитанием детей.

— Достойное занятие для жены. Согласись, негоже уважаемой женщине работать, это унижает мужа. И уж совсем не подобает надолго уходить из дома, вертеться среди других мужчин. Но, — Андреас подмигнул, — любимой жене позволяют маленькие слабости. Если хочешь, можешь продолжать рисовать.

— А как же личные деньги? — непроизвольно вырвалось у меня. Вот уж дитя двадцать первого века! — Если я, допустим, захочу купить себе новый… эмм… чепец, то нужно просить у тебя пару ассов?

Андреас кивнул. Судя по всему, он не понимал, в чём проблема. Денег у жены нет, всем обеспечивает муж. Если что-то нужно, попроси и получи под отчёт. Ну, если муж любящий, даст на карманные расходы, или, как говорили у нас в прошлые века, на булавки. Не то, чтобы плохо, но… Некомфортно, что ли.

Загрустив, цедила пенный напиток. Никогда его не любила, но на безрыбье… Словом, человек быстро перенимает чужие привычки. Андреас же ел, да так, будто за ним гналась стая волков.

— Тут праздник будет, пойдёшь? — неожиданно спросил малайонец.

Робко так, будто ожидал отказа.

— А что за праздник? — оживилась я.

— Ну, актёры приехали, разыграют сцену из бренной жизни Ио. А потом танцы и Венец влюблённых. Я хочу его на тебя примерить, — замявшись, признался Андреас.

Да что там не так, раз малайонец так переживает? Определённо, какой-то подвох. Стала пытать и узнала: мне предлагают народную помолвку. Церковь подобные вещи не признавала, даже осуждала (подозреваю, по причине бесплатности), но люди всё равно раз в энное количество месяцев ставили на помост импровизированный трон, на который парень сажал девушку и надевал на неё Венец влюблённых. Затем они целовались и в глазах людей считались женихом и невестой. Обычно так поступали низы общества, те, у кого не было денег на официальную помолвку, либо кто по каким-то причинам не мог привести любимую в церковь. Вот и Андреас собирался обменяться со мной клятвами, так сказать, на будущее. Теперь понятно, отчего малайонец мялся: я ведь уже помолвлена. Увидят люди, узнает Свен… При воспоминании о припадке ревности мага зачесалась попа. Не хотелось бы повторения.

В итоге на праздник пойти согласилась, а вот от Венца влюблённых отказалась. Кажется, Андреас обиделся. Насупился, помрачнел, замолчал. Нет, а чего он ожидал? Что я прилюдно стану тха? Той самой, в лицо которой плюют. Одно дело — свидание, другое — прилюдные поцелуи и клятвы. Я ведь теперь поняла, отчего так распсиховался Свен, когда не увидел помолвочного кольца.

Пора бы, на самом деле, взять себя в руки. А то разбегалась, телушка! Но ведь так давно Андреаса не видела, испереживалась. Не стоять же чинно рядом в церкви и молчать!

Однако в тот день Ио явно собирался испытать меня на прочность. Стоило выйти на улицу, как я нос к носу столкнулась с мэтром Орасом. Учитель Свена расплылся в гаденькой улыбочке и многозначительно покосился на Андреаса. Малайонец мгновенно подобрался и заслонил меня собой. Я же… Я поздоровалась и пожелала мэтру доброго вечера.

— И вам того же, — мэтр продолжал сверлить взглядом Андреаса. Зуб даю, опять соврёт, будто чуть ли не застал в постели. — Признаться, не ожидал. Думал, вы к приезду жениха готовитесь, прибираетесь там, еду его любимую готовите… Свен ведь вернётся усталый, ему забота и ласка нужна. А его невеста хвостом крутит.

— Постыдились бы, — презрительно добавил учитель. — Хотя бы перед лицом Ио, — он указал на шпиль храма, торчавший над крышами. — А то как гулящая девка, да ещё с кабальником! Свен ради неё столько мук претерпел, глаза закрывает, а я, милочка, не буду. Не станете вы его женой.

Тут уж я завелась. Знаком приказала Андреасу молчать и смело спросила:

— Свою дочку пристроить хотите? Ту, которую в монастырь упекли. Она ведь наверняка страхолюдина, раз с глаз долой сплавили, по доброй воле никто не возьмёт, а тут безутешный ученик с кучей готовых идей в голове.

Мэтр помрачнел и замахнулся на меня, собираясь дать пощёчину.

— Ах ты дрянь! Шлюха!

Вот тебе и милый учитель! Слетела маска.

Андреас ударил первым. Да так, что едва не сломал учителю запястье. Тот засеребрил было на кончиках пальцев заклинание, но тут же развеял, заметив огненные искорки на ладони малайонца. Решил не устраивать драки.

— Хорошо, — процедил сквозь зубы мэтр, — пусть так, гуляй! Это дело Свена. Но лэрд Глие сегодня же узнает о том, чем занимается его кабальный маг, которому запрещено покидать дом без согласия господина. Вы же, — палец учителя ткнул в мою грудь, — не переступите порог моего дома, пока не извинитесь за оскорбление, нанесённое дочери.

Мэтр развернулся на каблуках и быстро зашагал прочь.

Настроение упало ниже плинтуса. Идти на праздник расхотелось. Андреасу, похоже, тоже. Он смотрел вслед мэтру и сжимал кулаки. Видимо, учитель Свена нажал на больную мозоль. Лишь бы не наказали!

А в дом мэтра Ораса я сама больше не приду. Сыта по горло этой семейкой! И Свена бы нужно держать подальше. С торговлей он сам управится, а то с учителя станет использовать любимого ученика, загребая жар его руками.

Глава 13. Бал старейшин (начало)

Свен объявился с утра, и сразу показался мне необычным. Сначала решила, дело в бороде: отрастил маг лёгкую небритость, впрочем, простительно, при его-то работе. А потом поняла: запах. Свен не издавал непередаваемое амбре из пота: своего и лошадиного, — грязи и бактерий во рту. От него отчего-то пахло ромашкой. Не выдержав, подошла ближе, принюхалась и покачала головой. Уж своё-то мыло я узнаю. И зубки мы не только почистили, но и рот прополоскали. Хорошо, потому как поцелуй неприятных ощущений не подарил.

Надо было оттолкнуть? Да я поздно сообразила, когда Свен уже отстранился. Поцеловал в губы, впервые выказав чувства. Скучал. И, похоже, учитель уже всё доложил: больно маг мрачный.

А щетина колется. Будто ёжик!

— Что-то ещё? — Свен кинул на меня испытующий взгляд. — Побреюсь потом, можешь нос не кривить.

Точно рассказал! Маг стоит, поджимает губы и чего-то ждёт. Я тоже стою и крайне неловко себя ощущаю. Будто провинившийся ребёнок. Ещё эти подарки… Лежат сиротливой кучкой на столе. И кошелёк с моей долей тоже — Свен привёз. Не развалилось наше производство, приносит доход.

— Ладно, я обещал, — после затянувшегося молчания буркнул Свен и устало развалился на табурете. — Даже в храм сходил от соблазна. Только честно, чем тебя эта смазливая рожа прельстила? Ничего за душой, только норов.

— Ясно, мэтр уже рассказал.

Зачем скрывать, если все в курсе?

— Да, — кивнул Свен. — Я не дослушал. Только… Только ты дура, Иранэ. Любят женщины пёстрое, только ведь не оно тебя дважды от костра спасало. Впрочем, — маг осклабился, — малайонца ничего не защитит. Увижу — убью.

Вот так, коротко и ясно.

Даже страшно стало. А вдруг действительно?..

— Там твой порошок понравился, — сменил тему Свен. На меня он больше не смотрел: насупившись, буравил взглядом пол. — Рецепт скажи, надо людей нанять, чтобы делали. И щётки эти зубные. Действительно, болеть всё перестало. И для мытья средство хорошее. Ещё что-то придумала? Если да, на бал возьми, будем показывать.

Придумать-то я придумала, только как показать? Стыдно же. С другой стороны, оба взрослые, а Свену пригодится. Не монахом же он при всей любви ко мне живёт!

Кивнула, достала заготовки «Изделий? 2» и объяснила, что к чему. Свен задумчиво повертел самодельный презерватив в руках, посмотрел на причинное место и хмыкнул. Затем ещё раз глянул на изделие, затем на меня и предложил проверить. Так сказать, чтобы искупила лаской вину за недостойное поведение. Попробовала тактично отказаться — Свен сдвинул брови и встал.

— Мне напомнить, чья ты невеста? На что я закрываю глаза? Видит Ио, терпение моё велико, я пытаюсь походить на мужчин твоего мира, но всему есть предел. Если хочешь завести любовника, сделай это так, чтобы другие не видели. Или мне, женщину, тебя учить?

В голосе Свена сквозила обида. А ещё еле сдерживаемая злость. Маг таки нашёл ей выход: ударил кулаком по столу, да так, что разбил кожу. Выругавшись, Свен облизал ладонь и смурно покосился на меня.

— Всю душу мне вымотала, стерва! — в сердцах пробормотал маг. — Ей под ноги честь бросаешь, она топчет. Хорошо, давай. Не последняя девка в Галании, ещё локти покусаешь!

Свен требовательно протянул ладонь, и я вложила в неё прадедушку презерватива. Маг тут же убрал в карман, буркнув, что надо и другого размера сделать.

— Вот, обещал же, — на стол полетела бархатная коробочка.

Открыла её и ахнула. Вот это серёжки! Если у меня не отвалятся уши, мне очень повезёт. Серёжки весили добрых полкило. Золото и драгоценные камни. Кабошоны, естественно. О том, сколько стоят, старалась не думать.

— Свен, не стоило… — смущённо пробормотала я. — Это слишком дорого!

— Угу, полгода моей работы, — хмыкнул маг. — Но если уж мужчиной не считают, приходится.

Вот так, легко и просто, ощутила себя полным… Словом, Свен постарался. Или это я сама? Вот зачем, зачем, спрашивается, полезла со своей дружбой? У мужчин же такого понятия нет. Ну, в отношении женщин. А я… Но кто же знал, что расчётливый, равнодушный к противоположному полу Свен влюбится? Хотя, может, это обычный страх упустить «золотую рыбку»?

— Свен, зачем ты мне это подарил? — скрестив руки на груди, напрямик спросила я.

Маг изумлённо уставился на меня и почесал затылок.

— То есть? — наконец выдал он.

Странная реакция, будто я спросила, отчего солнце светит.

— Зачем ты сделал мне подарок, — спокойно повторила я. — Помолвочное кольцо, серёжки понимаю: так положено, но сейчас-то? Сам говорил, деньги за полгода. А тебе ведь ещё к балу нарядиться надо, опять же, дело вложений требует. Зачем спускать деньги на ветер?

— Я хотел подарить, я подарил, — жёстко ответил маг. В голосе сквозила обида. Да что такое-то? — Можешь хоть в окошко выкинуть.

— Хорошо, — примиряюще улыбнулась, — понятно, но зачем такое дорогое?

Ответ огорошил, как и угрюмость, с которой Свен его изрёк.

— Я нарушил обещание. Пусть слово дано женщине, но его надо держать. Если не умеешь, плати.

Долго пыталась вспомнить, какое именно обещание имел в виду Свен. Потом сообразила: не бить. Точно, на Земле дело было. Вот уж не подумала, будто маг начнёт из-за такого переживать! В том смысле, что женщину в Галании учат палкой. Мерзкий обычай! Хотя, чего это я, не о твоей попе Свен тревожится, а о своей репутации. Вдруг скажу: «Свен Гилах слова не держит», так все покупатели разбегутся, коллеги руки не подадут.

— К новому платью пойдут, — не глядя, буркнул Свен и подошёл к занавеске, за которой стояло корыто и кувшин — примитивные средневековые удобства. — По знакомству нашёл.

Поблагодарила и примерила серьги. Зеркала в Галании считались предметом роскоши, в гостиницах, пусть даже гильдейских, не полагались, поэтому довольствовалась миской. Видно, конечно, один силуэт, но всё же.

— Твои придумки магам раздадим, — сказал из-за занавески Свен. Сдаётся мне, маг банально от меня прятался. — Понравится — добрые слухи разнесут. Ты там ещё чего-то хотела?

Напряглась, припоминая. Точно, водопровод! Невозможно ж мыться.

Чертовски неудобно разговаривать с занавеской! Уж не специально ли делает? Мол, почувствуй себя виноватой, Ира. Да я и так чувствую: Свен отлично обиженного играет.

— А ведь просто же! — Ура, оживление среди апатии! — Как до сих пор не додумались. Тогда и дом можно обогреть. Я у вас видел, то, на стене, оно ведь для тепла?

Подтвердила предположение и рассказала о центральном отоплении. Свен предложил устроить такое в новом доме. Блин, совсем забыла, он ведь новое жильё присмотрел. Может, не стоит тратиться, если через четыре года разойдёмся? Да и мне легче: ничего морально не давит.

Маг вылез-таки из-за занавески и лёг на кровать, в блаженстве скинув сапоги. В воздухе сразу пахнуло… Словом, делаем освежитель и дезодорант. Лаванды насушу.

— Свен, — я присела рядом, — можно с тобой серьёзно поговорить?

Маг неразборчиво замычал в ответ. Устал, но я много времени не отниму, только выясню.

— Можно, я вместо замужества тебе деньгами и мыслями отдам? Напишу бумагу, заверенную печатями, по которой десять лет все придумки твои. Оформишь патенты, купишь титул. Зачем тебе жениться, разводиться? Так ведь проще. И не надо никого убивать, переживать. Опять же невесту найдёшь знатную, детишек заведёшь.

— Шиш ты малайонцу достанешься — моя! — рявкнул Свен.

Даже сон прошёл, усталость как рукой сняло. Маг сел, буравя тяжёлым взглядом. Потом вздохнул и покачал головой.

— Думаешь, всем так везёт? За кого скажут, за того и пойдёшь, терпи потом, пока не помрёшь, ассы считай. Тут же муж ради неё жилы вытянет, живи себе и горя не знай, верти, как шея голову, если ума хватит.

Свен махнул рукой и лёг обратно.

— До обеда не буди, — буркнул он. — И откупных мне не надо, не возьму.

— Потому что боишься продешевить? — не удержавшись, съязвила.

— Дура! — зло прошипел Свен и перевернулся на другой бок.

Вот и весь разговор. Понимай, как хочешь.

* * *

Я жутко нервничала перед балом. Может, потому, что не умела танцевать? Тут не дискотека, свои движения. Какой-нибудь котильон или менуэт. Мои знания об этих танцах ограничивались названиями. Свен тоже не помощник. Когда я пристала к нему с просьбой показать хоть пару движений, буркнул, чтобы отвязалась, а потом и вовсе признался: такой же неуч.

— А я думала, маги умеют, — вырвалось у меня.

Свен смущённо зафыркал, потупился и пробормотал, что учитель танцев — роскошь для ученика, а после как-то не надо было. Вот мэтр Орас, тот умеет, у него родители богатые, из второго сословия. В итоге мне тоже стало стыдно. Попросила, называется!

— Но ничего, — утешил Свен, — кавалеров много. Ты симпатичная, в одиночестве не останешься.

Я — симпатичная? У меня, как у вороны, в зобу дыхание спёрло.

Точно влюбился! До этого я в глазах Свена особой привлекательностью не отличалась, даже наоборот, недостатков хватало. И старая, и костлявая.

Впрочем, в данной конкретной ситуации хотелось стать некрасивой и незаметной, потому как опозориться в присутствии высоких гостей, которых, между прочим, нужно было агитировать покупать нашу продукцию, совсем не хотелось. Надеюсь, найдутся дамы краше меня. Или танцы окажутся обычной ритмикой.

— А ведь придётся учиться, — отвечая на собственные мысли, пробормотал Свен. — Теперь, если выгорит, на балы, приёмы приглашать станут. Несолидно! Но сначала жениться и дом.

Одевались в одной комнате: негде больше. Впервые увидела Свена в лосинах и местных шортиках с разрезами. Ну, называлось всё это, конечно, иначе, но для простоты именовала так. Маг даже колет раздобыл и шляпу с пером. Сразу вспомнились картины Гольбейна, изображавшего современников Генриха Восьмого. Получилась этакая пчёлка: Свен выбрал чёрный и жёлтый. Рубашка, разумеется, белая. Дорогая, не такая, как он обычно носил. Чуть ли не батистовая.

Я соответствовала кавалеру, блистая в тёмно-синем. Портниха пыталась облачить в алый, но я всячески сопротивлялась: не стоит привлекать внимание, жениха не ищу. И любовника не надо. Кстати, изделия проверку прошли: поговорила со Свеном, он кому-то дал. Нужно немного доработать, и женщины вздохнут с облегчением, не рискуя забеременеть в самое неподходящее время. Да и мужчины лишат священников заработка: некого будет клеймить за оставление с дитём.

Эх, может, сама когда-то воспользуюсь. Не вечно же солдаткой жить собираюсь. Просто сейчас не расположена я к любовным утехам. Либо просто мужчина нужный не попался. Хотя, в Галании не хочется даже пробовать. Единственный опыт доказал, всему придётся учить, только вот вряд ли мужики позволят подобное в этом деле. Бабья забота лежать и не вякать, а удовольствие? Что вы, о таком не слышали.

— Так, — Свен пристально оглядел с головы до ног, — на даму, вроде, похожа. Рот поменьше открывай и о кольце помни.

Больная тема! Он ведь теперь ревностью изведёт. Влюбился на мою голову! С другой стороны, покладистее стал, уже не упирается рогом, не вещает, где место женщины. Опять же в порядок себя привёл, уже почти ничем не пахнет.

Пока помню, надо проветрить бельё и подушки. Желательно на солнышке, чтобы все насекомые, если они завелись, подохли. Ещё лучше бы всё это постирать.

— Мы пешком?

Нацепила на голову берет с пером и ощутила себя первой красавицей Галании. Сбылась мечта идиота, называется! Чепец решительно не смотрелся с нарядным платьем, и, устав от моего нытья, Свен махнул рукой: покупай, только отвяжись!

Маг фыркнул и закатил глаза. Оставалось только добавить нечто о женском уме. На лице ясно читалось, Свен невысокого мнения о моих способностях. Сейчас, во всяком случае.

— Конечно, нет. Ты юбки запачкаешь. Пешком только беднота ходит.

— А мы разве не?.. — осеклась.

Во-первых, обидное спросила. Во-вторых, употребила «мы». Потом, подумав, решила, ничего страшного, но вышло как-то нехорошо.

— Думаешь, я зря столько лет старался? — фыркнул Свен, поправляя перо на собственной шляпе. Сразу видно, надел в первый раз. — Твоими стараниями так и вовсе без цеха жить можно. Пока рано, но… Потом только в магической гильдии останусь.

— Место-то сохранил? — я, свинья, даже не поинтересовалась по приезду.

Маг кивнул и многозначительно добавил:

— Я своё не отдаю.

Ясно, на меня большие планы. И жена, и хозяйка, и компаньон, и любовница.

Ехать в Ратушу предстояло на жутком тарантасе. Свен раздобыл его через гильдию. Душный, обитый потрескавшейся чёрной кожей, жёсткими сиденьями и подушками, призванными компенсировать неудобства. Сесть в экипаж оказалось целым испытанием. Если бы не Свен, не залезла бы. А так тот нагнулся, ловко подхватил мои юбки, позволив обеими руками вцепиться в короб и не подмести грязь подолом. Определённо, придётся учиться. Вряд ли местные дамы так же корячатся. Ох, а потом ещё вылезать! Это у нас тротуары чистые, а тут спасибо, если доски-мостки бросили.

Свен устроился на сиденье напротив и велел трогаться. На вопрос, почему не рядом, ограничился коротким: «Положено». Видимо, зачатки светского образования у мага имелись. Глубоко же он их прятал!

По традиции ехали молча. Оба нервничали, и оба это старательно скрывали.

Но вот и Ратуша — с башней и часами. В честь Бала старейшин её украсили гирляндами из живых цветов.

Сколько же народу у входа! Тут и приглашённые, и зеваки. Последних отгоняет стража, но ушлые мальчишки всё равно прорываются к экипажам.

У меня задрожали коленки и вспотели ладони. В голове вертелось: «Опозорюсь!» Была бы одна, сбежала, но Свена подводить не хочется. Каким бы свинтусом ни уродился, он один из двоих, на кого в этом мире можно положиться.

— Главное, не упади! — наклонившись, шепнул Свен, только усилив мандраж. — Лучше за рукав держись или за карету. Новые перчатки не так дороги, как позор и платье.

Да знаю я, знаю! Вот и вылезай первым, поможешь.

Экипаж остановился.

Вот она, минута казни!

Затравленно огляделась и заёрзала. Словно прочитав вертевшиеся в голове мысли, Свен погрозил пальцем и первым вылез на мостовую. По случаю торжества её немного привели в порядок, то есть подмели. Зато лужи и грязь остались прежними. И до мостков у входа добрых тридцать шагов: ближе экипаж не подпустили, рылом не вышли.

К Ратуше ручейком тянулись те, кто не мог позволить себе карету. Я даже в сумерках оценила предусмотрительность Свена: одежда пешеходов за время прогулки явно сменила цвет. М-да, ведь могут ещё и не пустить…

Из состояния задумчивости вывел Свен. Оказывается, он уже вылез и теперь поторапливал меня.

Кулём вывалилась из экипажа прямо на жениха, который, бурча, подхватил на руки и донёс до настила. А всё для того, чтобы шитьё жидким навозом не испортила. У самого сапоги, обтёр и готово. Только бы не рукавом! Уфф, нет, платком. Последний, разумеется, тут же выбросил.

— Что трясёшься, будто несушка! — тихо шипел Свен, делая вид, будто оправляет мне платье. — К герцогине Сторфе подойти не забудь, ручку поцеловать. Она тоже здесь, я узнавал. Его величество тоже почтит. Поэтому не выпендривайся и улыбайся. Скажут говорить — говори, иначе молчи. Я не нянька, чтобы всё время рядом стоят, у меня дела. Твои, между прочим, тоже. И о приличиях помни. На людях чтобы послушницы скромности позавидовали! Ты на дам не смотри, они при титулах и мужьях, а ты никто, любой прихлопнет. А уж церковь и вовсе мечтает сжечь. Не давай повода.

Снабдив долгим напутствием, Свен выпустил в мир.

Мы пробирались сквозь толпу к угрюмым стражникам, загораживавшим алебардами вход. Выглядели они так, будто с радостью всех перебили и пошли отдыхать в ближайший кабачок.

Свен работал локтями и крепким словцом, я семенила следом, как на буксире. Попутно пыталась не мести подолом настил.

— Свен Гилах с невестой, — отрекомендовался маг фейс-контролю. — Маг цеха стражников города Нурбока. Невеста — девица Иранэ.

Алебарды дрогнули, пропуская. Даже в списки не заглянули! Хотя, какие списки, если стражники наверняка неграмотные.

Двери вели в небольшой каменный предбанник, где жутко пахло ладаном. Затем попадаешь в холл, а из него — в зал. Он уже полнился народом. Я пожалела, что нет веера: свечи нагрели воздух до неимоверной температуры. Тут же дышать нечем, как я тут до утра протяну?

Зал полнился людьми самого разного вида. Они сбивались в кучки по сословиям и интересам. Сразу видно, многие не привыкли к придворной одежде и чувствовали себя крайне неловко. Хорошо, если только переминались с ноги на ногу, а не чесались в самых неожиданных и не всегда приличных местах. Интересно, при короле они тоже будут? Пока высоких гостей не наблюдалось. Оно и понятно: рано. Какие ж аристократы являются к началу мероприятия? Но цеховые старшины уже прибыли. Я узнавала их по массивным цепям с характерными знаками. Значит, скоро и знать подтянется.

Свен уверено продвигался вперёд, явно выискивая кого-то в толпе. И ведь не скажешь, что тоже в первый раз. Или не в первый? Я ведь не выясняла.

По дороге маг то здоровался, то кланялся, а я по незнанию — на гостях титулы и фамилии не написаны — приседала в реверансе. Раз Свен не одёрнул, значит, правильно.

Магистра я заметила издали и тут же сделала вид, будто не вижу. Ага, как же! Мэтр Алидис уже наметил жертву и не собирался её отпускать. Конечно, можно позорно сбежать, спрятаться за Свена, но со стороны это выглядит, хм, по-ребячески. Поэтому я со смирением ждала. В конце концов, не в застенки же меня бросят! Подумаешь, пару минут потерпеть, потом ровно столько же развлечётся его величество, если король вообще пожелает меня видеть, и свободна.

— Доброго вечера, мессир, — первым поздоровался Свен и отвесил учтивый поклон.

Я же молча присела в реверансе. Не спрашивали же, поэтому рот не открывала.

Магистр придирчиво осмотрел каждого и кивнул своим мыслям. Потом соизволил буркнуть приветствие и щёлкнул пальцами, отзывая в сторонку. Как собачонку. Меня.

— Только в моём присутствии, — тут же нахмурился Свен. — Как жених имею право.

Мэтр Алидис поморщился, но проглотил.

Мы отошли к стене, задрапированной полотнищами с разными гильдейскими знаками. Дышалось тут ещё тяжелее: сказывалась близость свечей. Если в середине они коптили под потолком в огромных люстрах, то тут щедро одаривали потом в подсвечниках. Я уже упрела. Догадываюсь, это только начало. Вон, всё декольте в естественном жемчуге. Кстати, чего это Магистр в вырез смотрит? Ну, грудь, ну есть. Не необъятные ж просторы шестого номера! Или впервые фигуру рассмотрел? К нему-то я ездила скромницей, а тут модница. Да ещё в лифчике пуш-ап под корсетом.

Ого!

Рука Свена по-хозяйски на эту самую грудь хлопнулась, намекая кое-кому: нечего глазеть. Потом сползла на талию, там и осталась. Ненадолго: я аккуратно ладонь убрала. Никогда не любила таких жестов собственника на людях.

— Чудесно! — улыбнулся Магистр. — Держится неплохо, можно и представить. Как, Гилах, уже новое дело затеяли?

В глазах мэтра Алидиса плясала усмешка.

Сколько же он возьмёт? Пятьдесят процентов или больше? А не дать нельзя, носом чую!

— Какие дела, мессир, со службой бы разобраться, — вздохнул Свен, проигнорировав намёк.

— И с невестой бы не мешало. Наслышан от вашего учителя.

— С каких это пор мессир верит слухам? — поднял бровь маг. Удар он держал. — Моя невеста чиста и невинна.

Едва не закашлялась от такого спорного заявления, но сдержалась. Иногда молчание — золото.

Магистр скептически хмыкнул, но спорить не стал. И то правильно: мой моральный облик не его дело.

— Это мелочи, Гилах, меня волнует совсем другое. Затеи вашей невесты чрезвычайно занятны, я мог бы рассказать королю. Не просто так, разумеется.

— Понимаю, — нахмурившись, кивнул Свен.

Я тоже. Открытым текстом же. Либо берёте в долю, либо прощайтесь с мечтами и планами.

— Раз так, то я внимательно слушаю.

Даже так! Магистр не страдает от низкой самооценки.

Знать бы ещё, какие тут у них откаты!

— Не здесь же, мессир, — Свен обвёл рукой зал, почтительно склонил голову и сам же заговорил об условиях. — Но позвольте и мне сказать.

— Да? — приподнял брови мэтр Алидис.

Было видно, он терялся в догадках по поводу того, что же ему скажет маг.

А Свен проявил неслыханную наглость: начал торговаться. Он ставил условия Магистру! Я даже рот открыла и, признаться, испугалась. Вот сейчас как рявкнет мэтр Алидис, позовёт стражу, и посадят обоих под замок. В лучшем случае.

Свен требовал покровительства и решения вопросов с Вратами. Взамен обещал треть выручки и помощь с адаптацией к вещам моего мира. Последнее, очевидно, предстояло делать мне, так как маг сам не дружил с телевизорами и холодильниками. Помнится, мой и вовсе хотел порубить мечом.

— Так вы были в том мире? — глаза Магистра загорелись.

Рыбка клюнула. Только не оказалась бы акулой! Помню я разговор в замке и ощущение ловушки. Вёрткий тип, этот Магистр.

— Моя невеста оттуда, — уклончиво ответил Свен. — Она много рассказывала. Я даже немного понимаю их язык.

Приврал. Знания кончаются на местоимениях, а русский без артефакта для Свена — набор букв. Допрыгается ведь, продолжу учить. В качестве мести. А то хорошо устроился, на родине-то, а я? Или мне предлагают довольствоваться счастьем галанийской домохозяйки?

Муж… Вот, честно, не знаю, какой из Свена муж. Нет, человеческие качества я хорошо изучила, но речь о другом. Жених и супруг ведут себя по-разному. Получив же по закону все права на меня, Свен легко может начать поколачивать по субботам. Их тут этому с пелёнок учат, маг хоть и обещал, может забыть. Выдержу ли четыре года такого? А ведь Свен навсегда звал, намекал, мол, только бери.

Эк у меня мысли-то понеслись! Муж, свадьба… Не о том думаешь, Ира, хотя… Если не найду способа вырваться, а самой точно никак, придётся выбирать мужика. Одной здесь женщине нельзя. И не потому, что тяжело, а потому, что просто невозможно. Даже работников не нанять. Надо бы расспросить Андреаса, как и что в Малайо, выяснить, где конкретно он собирает жить. Но никаких намёков на свадьбу! Вдруг представится шанс сбежать, а я тут уже беременная? Иллюзий не питала, замужние женщины здесь рожали в обязательном порядке, никакими изделиями супруг бы пользоваться не стал. В первый же год, как положено, ребёночек, чтобы не шептались о бесплодии. А это всё, путь домой заказан.

Пока я предавалась горьким мыслям о тяжкой женской доле, мужчины успели поспорить и наметить компромисс. Скрепить и развить его полагалось за чаркой, то есть я стала не нужна. Но не судьба: взревели трубы, и народ прыснул к стенкам.

У меня задрожали коленки.

Король, не иначе!

Только не надо меня никому представлять, я глупая, немая и косая. Но мэтр Алидис слов на ветер не бросал и, расплывшись в змеиной улыбке, велел готовиться к судьбоносной встрече. Мол, его величество сам подзовёт. После уплыл навстречу группе пышно одетых мужчин и женщин, входивших в зал.

Свен дёрнул за рукав и зашипел: «Кланяйся!» Я тут же сползла на пол в глубоком реверансе, одновременно чуть ли не подметая волосами пол. Заодно и плиты разглядела. По случаю Бала старейшин их отмыли и посыпали ароматными травами. Ну да, чтобы заглушить зловонье, исходившее от местных дам и кавалеров. Определённо, пора внедрять мыло и ежедневное мытьё. Пока я приучила только одного индивида, но лиха беда начало!

Ноги дрожали, а маг рядом всё ещё продолжал гнуть шею. Ничего не оставалось, как терпеть и надеяться позорно не хлопнуться на пол.

Вновь нестройно заиграли духовые инструменты, самые примитивные, и зал затих.

Да когда же король пройдёт!

Вцепилась в рукав Свена: иначе упаду, и осторожно подняла глаза. Ага, вот и свита. В ней три мага, Магистра, разумеется. Какие-то лорды, разряженные в пух и прах, уже знакомый Верховный инквизитор, дамы… У всех надменное выражение лица. Рядом топает, бряцая оружием, охрана. Объект номер один скрыт от посторонних глаз. Хотя нет, вот он. Уже немолодой, бородатый, тучный. Ведёт под руку женщину, которая в дочери ему годится. Та явно в положении: даже местным фасоном с завышенной талией не скроешь.

Никогда не интересовалась вопросом королевского семейства. Есть ли наследник, как зовут монарха, какой у него по счёту брак. Надо восполнять пробелы в образовании, а то ляпну не то и огребу по самое не балуй.

К счастью, вся эта компания прошла мимо.

По знаку Свена выпрямилась и, пошатнувшись, чуть позорно не рухнула на пол. А всё долгое стояние в неудобной позе!

— Учись! — менторским тоном приказал Свен, рыская взглядом по сторонам. — Теперь частенько придётся бывать. И стульев-то нет: они для благородных, а ты хлипкая… Хоть на себе таскай! А мне к гильдейским надо. Ладно, сейчас танцы объявят, спроважу кому-нибудь.

— Свен, я не умею танцевать! — в ужасе напомнила я.

— Под юбками не видно, — выдал потрясающий аргумент маг. — Семени ногами и повторяй за дамами.

— Тогда сам почему?.. — вырвалось у меня.

Свен засопел и замахнулся, будто дав по уху, только бил по воздуху. Нет, не промахнулся, изначально так собирался. До моей головы порядочно, ладони две.

— Так, — выпустив пар, дал инструкции Свен, — с его величеством, да и со всеми аристократами будь кроткой овечкой. Да, нет, не знаю, и глазками хлопай. Мастеров не обижай, старейшин уважай, остальных не подпускай. Распустят руки, не смотри клушей. Совсем худо, зови.

— Ты меня бросаешь? — ужаснулась я.

Перспектива остаться в одиночестве посреди незнакомых людей не радовала.

А ещё хотелось выпить. Я не любительница, хоть и не трезвенница, но тут уж надо, иначе нервяк не пройдёт.

Кажется, Свен по моему лицу обо всём догадался и, велев подождать, куда-то ушёл. Надеюсь, не сбежал. Но нет, расталкивая толпу, маг вернулся с кубком пунша. Поблагодарив, жадно сделала глоток. Совсем некрепкий, отдаёт ягодами. Зато дамам можно.

Когда допила, просто поставила кубок на пол, и пошла за Свеном.

Заиграли первые такты нехитрой мелодии.

Ох, неужели мы танцевать? Но Свен же не умеет. И я тоже. Опозоримся! Очевидно, маг действовал по принципу: боюсь, но если у дамы тот же страх, пересилю себя и сделаю, ибо мужчина. Надеюсь, этот мужчина знает, что делает, иначе вместо новых клиентов мы лишимся старых.

Для танцев приспособили всё внутреннее пространство зала.

Взявшись за руки, мужчины и женщины выстроились в одну линию. Ближе к стене с гербами благородные, дальше — все прочие. Свен потащил в середину, попутно раскланявшись с парой знакомых.

Хм, а в первый ли раз он на таком мероприятии? Слишком уверен, хорошо знает, что к чему. И не мучается от неудобной одежды, как, к примеру, вот тот господин в кирпичном.

Но мысли о Свене быстро сменили куда более насущные: как и куда поставить ногу, как держать голову и прочие. Я копировала движения других дам. Маг делал то же самое. Свен не обманул, танцевать он не умел, но старался. Словом, из нас вышла отличная пара.

Танец предполагал прыжки. Выглядело это так: взявшись за руки, кавалеры и дамы чинно вышагивали по дуге. Потом остановка, обойти вокруг партнёра, хлопнуть в ладоши и разойтись на две линии. Дальше начиналось самое сложное: триады из двух дам и одного кавалера. Подняв руки, мы выделывали разные фигуры, словно на соревнованиях по фигурному катанию в пятидесятых годах двадцатого века. Моё поколение не помнит, а вот бабушка рассказывала, тогда судьи оценивали не хореографию и элементы, а чёткость рисунка на льду. Вот и мне приходилось. После присесть в реверансе и вернуться к Свену. Музыка убыстрялась. Пары вновь выстраивались в одну линию и по очереди попрыгивали. Смешно? Возможно, но только тем, кто умеет делать это красиво.

Свен вспотел. Уж не знаю, от духоты или волнения. Он старался изо всех сил, но стать надёжной опорой не мог. В итоге я пару раз споткнулась. Маг тоже отличился, едва не налетел на даму и задел плечом кавалера.

«Когда ж это закончится-то?» — с тоской протянул Свен и покосился на музыкантов. Я тоже мечтала скорее закончить пытку.

Ну и длинные в Галании танцы! У нас — три минуты и конец, тут же уже спина болит от напряжения, а музыканты всё наяривают. Фальшивят безбожно.

«Король! — подобострастно шепнул на ухо Свен, скосив глаза на самую ближнюю к стене пару. — Не прыгай, как корова, пожалуйста, вдруг увидит».

Фыркнула, не став уточнять, что и сам маг не грациозный олень. Зачем вообще танцевать полез?

Его величество выбрал в партнёрши не королеву, а некую придворную даму в алом. Она сверкала таким обилием драгоценностей, что рябило в глазах.

Пара присоединилась к танцующим в середине действа. Ради них даже на миг замолкла музыка.

На чём играли? Духовые, щипковые, ударные. Никаких скрипок и контрабасов — лютни, арфы, дудки, литавры, барабаны, трубы. Я не разбираюсь в подобных вещах: к счастью или к несчастью, в музыкальную школу не ходила.

Клавесина нет. Гитары тоже. Значит, ещё не изобрели. И изобретут ли? В церквях хор пел под аккомпанемент лютен.

В итоге рождались странные, но красивые мелодии. От них веяло фэнтези. Ну да, я и есть в том самом фэнтези, только в параллельном мире, который не обзавёлся эльфами и не обязан идти по земному пути.

Музыка резко оборвалась.

Завертела головой, силясь понять почему. Ага, король покинул танцующих, надоело ему. А раз его величество не танцует, никто не танцует. Логично.

— Пошли! — Свен потянул к группке сурового вида мужчин.

— Пить хочу! — капризно надула губы в ответ.

На самом деле я просто не хотела идти знакомиться со старшинами. Они явно женщин ни в грош не ставили, а тут показывай, объясняй, заинтересуй.

— Потом, — упрямо мотнул головой Свен. — Мы зачем тут? Ты ж это делала, тебе и объяснять. Или передумала быть компаньоном?

Что, я не ослышалась? Свен берёт меня компаньоном? А как же женщина не человек?

— Ио простит, — ответил на моё удивление маг. — Ты не клуша, можно и послушать. Или сама раздумала?

— Выручка пополам! — тут же выкрикнула я и поправила растрепавшиеся после прыжков волосы.

Ух, надеюсь, выгляжу представительно. Угу, насколько это возможно, когда пот ручьём льётся. Окна бы открыли! Чёрт, они ведь даже не вынимаются. Плохо. Интересно, сколько дам в обморок упадут от теплового удара? Не хотелось бы стать одной из них.

Старейшины встретили нас настороженно. Оно и понятно, беспечные люди во главе цехов и гильдий не становятся. Значит, привыкли видеть во всём подвох. А уж маг и вовсе просто так не подойдёт. Свен вежливо поздоровался, представился, назвал меня и заявил: есть разговор.

— Благодарю, в ваших услугах не нуждаемся, — пробурчал глава гильдии купцов.

По всему видно, денег куры не клюют, даже перстень на пальце имеется. Золотой.

— Ой ли? — фыркнул Свен. — Ну хорошо, я предложу другим, будете потом ногти кусать.

Мужчина насторожился и кивнул: говорите, мол

Маг покосился на меня, и я потянулась к кошельку на поясе, в который сложила новинки. Те, что не помещались, Свен опишет.

Старейшины загудели, вертя в руках выделанные кишки. Кто-то помянул Глойя, назвал изделие срамотой, а меня блудницей. В ответ Свен жёстко спросил:

— Сколько у вас детей? Всех ли зачали без кружки хмельного? Наверняка пришлось ругаться с женой из-за служанок.

Мужчина сразу смутился, отвёл глаза. Значит, было. Интересно, Свен попал пальцем в небо или подготовился, собрал информацию?

После маг рассказал о мыле, мочалке, шампуне. Судя по лицам, заинтересовались, торговля пойдёт. Тут же на словах заключили пару сделок и отправились беседовать с другими старейшинами: нам же водопровод делать, отопление, бритвы. Да, я решила облагодетельствовать сильную половину прообразом одноразового станка.

Наверное, всё оставшееся время мы бы провели за деловыми переговорами, если бы не Магистр. Он, увы, данного обещания не забыл.

— Господин Гилах! — Маг, как по команде, обернулся к мэтру Алидису. — Вас и вашу невесту ждут.

Кто, уточнять не требовалось.

Глава 14. Бал старейшин (окончание)

Вот, честно, лучше ещё один танец, чем аудиенция его величества!

Мнилось, будто все взгляды обращены на меня. Все перешёптываются, смеются. Бред, конечно, пока не дошли до короля, никому я неинтересна.

Его величество восседал на троне под гербами. Королева сидела рядом, в кресле, и обмахивалась прадедушкой веера. Вблизи она оказалась ещё моложе, совсем девочка. И несомненно беременная, на последних месяцах.

Показалось, или Свен бросил мимолётный взгляд на мой живот? Если так, надеется, что залетела. Ох, скрестим пальцы! Рожать в Средние века — удовольствие ниже среднего, а аборт делать противопоказано. Официально запрещено, неофициально точно умрёшь. Да и не мечтала я о жизни госпожи Гилах.

Магистр велел остановиться в десяти шагах от трона и что-то шепнул королю. Тот кивнул и прищёлкнул пальцами. Свен толкнул в бок, и я покорно сделала шаг, чтобы тут же, по команде, замереть в реверансе. Свен отвесил низкий поклон, чуть ли не пополам согнулся.

— Значит, женщина из другого мира, образованная, — взгляд короля ощупал с головы до ног. — На вид она обычная, Алидис, только держится странно. Как зовут?

Хотела ответить, но, оказалось, вопрос обращён не мне, а Магистру.

— Иранэ, ваше величество. На её языке имя звучит немного иначе, но его, увы, может выговорить только господин Гилах.

— Гилах? — король почесал переносицу, будто силясь вспомнить, кто это.

Теперь изучающий взгляд достался Свену. А чуть позже — разрешение обоим встать и поцеловать руку.

Маг первым приник к высочайшей длани. Даже к двум, потому как королева тоже протянула ручку. И представился, объяснил, кто он. Я же почтительно стояла в сторонке, ожидая, когда дозволят открыть рот. Даже к руке не подошла: не звали-с, со Свеном говорят.

— И как же к вам попала эта девица? — новый щелчок пальцев, и я покорно склоняюсь перед олицетворением закона в этой стране.

— Помните историю с архиведьмой, ваше величество? — вместо Свена ответил Магистр. — Так эта богоотступница, желая спрятаться от вашего правосудия, бежала в другой мир и послала вместо себя девицу Иранэ.

Король нахмурился. Он явно не помнил. Тогда мэтр Алидис услужливо подсказал:

— Кража артефакта и заговор графа Скордео, ваше величество.

— Ах да, припоминаю! Ну, дай на тебя взглянуть.

Монарх встал и ухватил за подбородок, поворачивая из стороны в сторону, будто работорговец на невольничьем рынке. Я не сопротивлялась, хлопала ресницами и думала, что неплохо бы королю обзавестись дезодорантом. А ещё чистить зубы и мыть руки. Пилочку, что ли, ему подарить и лопаточку для чистки. Серебряную, разумеется. Тогда уж сразу щипчики и маникюрные ножницы. Скажу Свену, он кузнеца найдёт, даже не сомневаюсь. А взамен… Придумаю что-нибудь. На самом деле, уже придумала. Я Свену королевские милости, он мне — возвращение домой. Мечты, конечно, учитывая уголовное дело на родине и неожиданно вспыхнувшую страсть Свена. А ведь по поцелуям и не скажешь. Не умеет он, что ли? Или в Галании не принято?

— Милая мордашка, — резюмировал король, уделив внимание декольте. Очень пристальное внимание.

Показалось, или Свен напрягся? Ревнивец!

— И из каких вы мест? Кто ваши родители?

— Из России, ваше величество. Они из второго сословия. Отец — мастер цеха… — какого, млин? — каменщиков.

Ладно, совру. Не объяснять же, что у нас цехов нет, а профессии другие?

— Говорят, вы образованы. Кто учил, зачем?

Король отпустил подбородок и сел, указав на место у своих ног. Свен же остался стоять, почтительно склонив голову.

Заметив интерес супруга к моей скромной особе, королева тоже уделила мне внимание. Сначала просто смотрела, а потом не удержалась от вопроса:

— А чем это от вас так приятно пахнет, почему у вас волосы так блестят?

И понеслась. Рассказала про яблочный уксус, мыло, зубной порошок, самодельную пудру взамен жутких цинковых белил, шампунь из отваров трав и кучу других штучек. Оказывается, королева уже слышала от придворных дам о моём белье и попросила показать. Разумеется, не сейчас, потом. Я же пообещала подарить ей кучу разных новинок. Королева просияла как девочка и велела прийти завтра же.

— Странные занятия для девицы, — ощутила на себе тяжёлый взгляд короля. Ох, как бы инквизиторов не позвал! — Я полагал, мэтр Алидис преувеличивает. Ходите ли вы в храм?

Упс! В последний раз я слушала священника в деревне Марции, сестры Свена. А ведь надо ходить. Или? Маг-то на службах не замечен.

— Моя невеста молится дома, — пришёл на выручку Свен. — У неё другие боги, но она приняла Ио.

Король удовлетворённо кивнул и выразил надежду, что увидит нас обоих в храме на еженедельном богослужении. Значит, зацепила. Вначале смотрел, скучая, а теперь расспрашивать начал: что знаю, что умею. Вместо меня отвечал Свен, сославшись на то, что я ещё пока плохо говорю по-галанийски. Потом эстафету перенял Магистр и ловко так намекнул: есть способ утереть нос соседям. Брови короля удивлённо поползли вверх. Потом его величество нахмурился, опасливо огляделся по сторонам, будто опасался, что кто-то подслушает, и приказал Свену с Магистром явиться завтра к полудню во дворец. Похоже, у меня появился новый заказчик.

Мне оказали невиданную честь: танец с его величеством. И не откажешься ведь!

Натянуто улыбаясь, старалась не упасть. Ненавижу средневековые танцы! У нас они как-то проще были.

Заметив, что я дышу как загнанная лошадь, король прекратил пытку и предложил немного пройтись. Его интересовала Россия, и я в который раз занялась просвещением. Горло пересохло, и по знаку монарха мне услужливо принесли пунша.

— Занятно, очень занятно, — пальцы короля погладили запястье. Я насторожилась, но монарх больше ничего не предпринял. Значит, простой знак внимания. — Я краем уха слышал о вас. От герцогини Сторфе. Это вы ведь переделывали ей замок?

Кивнула.

— Я хочу, чтобы вы переделали мои апартаменты, и даю полную свободу действий. Это спальня, две гостиных, кабинет, гардеробная, караульная и комнаты прислуги. Можете завтра осмотреть, после разговора с моей дражайшей половиной. В деньгах я вас не стесняю, получите любую сумму у секретаря, но такого не должно быть ни у кого из монархов. Спрошу строго.

Кивнула и сглотнула. Тут уж не знаешь, радоваться или грустить.

На этом интерес высокой особы ко мне был потерян. Его величество удалился, не прощаясь, бросив в каком-то тёмном душном закутке, где мы обсуждали «Рассею». Возвращайся, мол, сама, как хочешь.

С облегчением перевела дух и побрела обратно в зал.

С одной стороны, высоко взлетела, с другой — больнее падать. Сидела бы в Нурбоке, эксперименты на Свене ставила — так нет же! И в церковь отныне придётся ходить: открыто намекнули.

Поплутав, вышла-таки в зал и всерьёз задумалась о системе вентиляции. Хотя бы простейшей. И освещении. Неужели нельзя делать некоптящие свечи?

И окна не откроешь… Так, как там выглядят петли? Вроде, просто. Стекло тут умеют делать, пусть и мутное, проблем с оконными переплётами не возникнет. Вот и попробую сделать в королевских покоях новые рамы.

Со свечами сложнее. Не знаю, из чего делают парафин. Из нефти, наверное. Её тут нет, значит, отметаем. Зато есть спирт, можно его на что-то приспособить. В той же аптечной кустарной промышленности. Словом, кину идею Свену, он домозгует. Вот уж повезло с ним! Бука, но ради выгоды атомный двигатель на коленке сварганит, принцип бы объяснили.

Маг рыскал взглядом по залу и, заприметив меня, поспешил ухватить под руку.

— Ну? — нетерпеливо спросил он.

Рассказала о заказе и аккуратно поинтересовалась, что у самого Свена.

— Придётся делиться, зато с Вратами помогут, — коротко ответил маг и потащил к товарищам по гильдии, уже не ради демонстрации диковинок, а обсуждения технических вопросов.

Если честно, я не понимала, зачем Свен заставлял торчать рядом. Для мебели? Я ровным счётом ничего не понимала, стояла и молчала. Под конец уже откровенно зевала в кулак.

Совсем не так я представляла себе балы. На редкость скучное мероприятие! Особенно, когда танцевать не умеешь, а единственный кавалер об артефактах и неких векторах силы спорит.

Естественно, я завертела головой в поисках какого-нибудь развлечения. И тут увидела Андреаса. На полу, в ошейнике, рядом с мерзким пузатым лэрдом. Тот держал его как собаку, только не привязал. Андреас меня не видел, смотрел в пол прямо перед собой. Так жалко его стало!

— Свен! — потянула мага за руку, отвлекая от жаркого спора. — Можно мне подойди, поздороваться?

— С кем? — не оборачиваясь, буркнул маг.

Знаю, не до меня, но сам же требовал соблюдения приличий.

— С Андреасом. А то я всё одна, да одна, тут же бал…

Свен нахмурился и почесал подбородок. Бросил косой взгляд на малайонца, потом на меня.

— Если хозяин даст разрешение, поговоришь. Только в рамках приличий. Один танец, беседа и ко мне.

Кивнула и, нацепив на лицо улыбку, направилась к лэрду Глие. С удовольствием бы вылила на него чан пунша, но нельзя.

Хозяин Андреаса расфуфырился с редкой безвкусицей. Оранжевые выпирающее брюшко, чёрно-зелёный колет, рубашка с прадедушкой жабо и декоративный кинжал на алой перевязи. Разумеется, ножны в драгоценных каменьях. Ну да, надо же бездарности выделяться?

Сдаётся, никуда эта глыба человеческих недостатков Андреаса не отпустит.

Улыбка медленно сползла с лица, когда заметила три параллельных алых полосы на щеке малайонца. Ударили плёткой-«кошкой». Вот уж мразь, этот Глие, простите за мой французский.

Андреас между тем заметил меня и вскочил на ноги. Видимо, не хотел, чтобы видела его униженным. Одежда — никакого сравнения с хозяином. Обычная рабочая, только почищенная. И сапоги новые выдали, видно, они малайонцу не по размеру.

Спиной чувствовала обращённые на меня взгляды, поэтому не спешила. Тут нужно аккуратно, чтобы без скандала.

Интересно, за кого меня приняли? За новую фаворитку? Ну да, король говорил, танцевал, увёл. Надобности свои удовлетворять, ага. Со стороны всё именно так. Значит, считают любовницей. Это и плохо, и хорошо. Но сейчас, к примеру, поможет поговорить с Андреасом.

И почему он сидит? Понурый, избитый. На балу. Позор ведь для Глие.

— Добрый вечер, милорд, — я присела в лёгком реверансе, только ради вежливости.

— Добрый вечер, э…

Лэрд окинул меня пристальным взглядом, силясь вспомнить имя. Заодно одежду оценил, драгоценности. Свен упаковал знатно, я бы так не тратилась. Хотя, с другой стороны, это вложения в дело. Только кавалеры поглядывают. Один уже подбирается.

— Мы не знакомы. Вернее, я вас знаю, а вы меня нет.

Я умильно хлопала ресницами, мысленно желая лэрду всего недоброго. В мечтах уже вертелись планы мести. Вот я прошу в качестве платы за работу голову толстяка. Кровожадно? А он как с Андреасом?

— Откуда?

По лицу Глие расплылась маслянистая улыбка.

Кажется, узнал. Вернее, как — вспомнил, что именно со мной танцевал король.

Не стану разрушать иллюзию, представлюсь леди. А то, что жених — маг, так влюбилась без памяти. Не станем уточнять, как всё на самом деле.

— Позвольте оставить это в тайне. А это ваш маг? Не отпустите его со мной? — очередной взмах ресниц.

— Зачем? — насторожился лэрд.

Андреас отчаянно подавал знаки: «Не надо!», но я знала, что делаю.

— Он ведь малайонец? Моя мать родом из Малайо. Ах, — картинный вздох, — если б вы знали, как тяжело на чужбине!

Для полноты эффекта не хватало только всплакнуть, но выдавить слезу я из себя не могла.

— Андреас раб, ему не пристало общаться с госпожой, — возразил Глие.

— Раб?

Вот это новость! Кабальник и раб не одно и то же.

Вместо ответа лэрд указал на ошейник.

— Какая жалость! Поэтому он сидел на полу?

— Он наказан, госпожа. Рабов нужно держать в строгости.

Тут Андреас не выдержал и, блеснув глазами, прошипел:

— Я не ваш раб! И долг формально тоже не ваш, по наследству получили.

— Сидеть, — тоненьким голоском завизжал лэрд, утратив всю степенность, — или в цепи закую!

— Кабальный маг не раб, — упрямо повторил малайонец. Ох, не надо, нарвётся ведь! И так люди смотрят, а лишние внимание — суровее наказание. — И подам жалобу на ваше самоуправство.

Глие скривился, будто съел что-то мерзкое, и пожаловался госпоже, то есть мне:

— Совсем от рук отбился, никакого почтения! Я ещё милостиво обошёлся, на конюшне не запорол, на бал взял, и вот она, благодарность. Он ведь, госпожа, без разрешения ночью ушёл, невесту уважаемого человека совратил. Из-за этого мерзавца, — лэрд гневно глянул на Андреаса, — столько всего от главы гильдии магов выслушал! Девица-то чародею невеста. Едва откупился! В колодки бы надо потаскуна, да у меня сердце доброе.

Интересно, кто же тот добрый человек, который к Глие приходил? Зуб даю, учитель Свена. Вот уж скотина! Обещал неприятности — устроил. Небось, сам подсказал наказание. Верно, для гордеца худшая кара — унижение. По лицу плёткой не так больно, как на полу посреди Ратуши сидеть.

Нет, мэтр перегнул планку, пора наказывать. Он и Свену жизнь портит. Пока только личную, но с учителя станется и дела расстроить. Или обмануть. Обуреваемым ревностью человеком легче управлять и диктовать свои условия. А если Свен в гневе убьёт несчастную попаданку, так и вовсе хорошо: невеста уже готова.

— Ну, если у вас доброе сердце, может, вы простите своего мага? Ио, несомненно, зачтет, а для провинившегося случившееся послужит уроком.

Лэрд задумался и махнул рукой: ладно, мол, разрешаю снова стать кабальником. Женское кокетство взяло вверх, но свобода малайонца обошлась мне в слюни на руках и перспективу танцев с давно немытым аристократом. И не откажешься. Мыло ему подарить, что ли? Надо же товар продвигать? Хотя бы перестану мучиться от жуткой вони. Нет, привыкла уже с ноября-то месяца, но тут особое амбре: грязь, пот и благовония.

Угу, Ира, сама не фиалками пахнешь. Делай дезодорант. Зимой неактуально было, зато сейчас оценишь.

Андреас скупо поблагодарил хозяина. Я удостоилась куда более бурных излияний и фальшивых же заверений, будто малайонец очень сожалеет о проявленной несдержанности

Увы, сразу поговорить не удалось, пришлось утопать с Глие.

Как вытерпела, не знаю. Наверное, грела мысль об Андреасе. Я видела его: малайонец добрался до пунша, а потом нырнул за занавеску, в проход. Ага, значит, и мне потом туда же, только допрыгаю.

Глаза с груди убери, свинья вонючая! Как же трудно тебе улыбаться, когда мутит!

И Свен нехорошо смотрит. Оторвался-таки от разговоров и следит. Что-то ему не нравится, понять бы что. Ладно, потом.

Пощебетав с лэрдом и, пользуясь его невежеством — да, не все аристократы хорошо учились, — навешала лапши на уши о Малайо. Вспоминала скупые рассказы Андреаса, приплетала фэнтези и реальный средневековый быт и на выходе получала яркую картинку. Лишь бы только не проверил!

Если честно, от Глие я позорно сбежала. Отправила за яблочком с большого блюда и, подобрав юбки, припустила к Андреасу. Скоро уже стол накроют, поговорить после точно не удастся.

Тут стояла непередаваемая духота и запах… Похоже, благородные и не очень галанийцы не всегда успевали справить нужду в положенном месте. На постоялых дворах такое и вовсе в порядке вещей, а в книгах я читала, что камины в замках для этого и предназначены. Пирует, значит, феодал, приспичило, ну и прямо в камин. Воистину, хорошо, что оба моих мужика в этом отношении чистоплотны: двор и кустики.

Моих мужика! Вот и оговорочка по Фрейду, Ира. Пора за собой следить.

— Наконец-то! — Андреас ухватил за рукав, толкнул в какую-то нишу и нетерпеливо прижался к губам, я даже пискнуть не успела. — Думал, не отвяжешься.

— Прекрати!

Упёрлась руками ему в грудь, но малайонец и не думал отпускать. Наоборот, обнял ещё крепче.

— Иранэ, да когда ещё удастся? А я соскучился. Веришь, столько ночей мечтал. Мы быстро, твой жених ничего не заподозрит.

То есть мне так секс предлагают? И не только предлагают, но к активным действиям приступили. К стеночке прижали, юбки задрали, осталось только ножки раздвинуть и штаны приспустить. А что, времени у нас, милая, мало, по-походному.

— Андреас, не надо! — возражения потонули в страстном поцелуе.

— Если уж совращать, то по-настоящему, — обжигая дыханием, шепнул малайонец и коснулся губами выреза платья, от чего по коже пробежали мурашки. — Потом, когда этот олух остынет, сниму комнатку в гостинице.

Вот тебе и романтическая любовь!

Я завязываю, Андреас развязывает шнуровку. Не даёт ему покоя моя грудь. Целует жадно, грубо, нетерпеливо. Секс ожидает такой же. Оно мне надо? По мнению Андреаса, надо. Но ему, конечно, больше: как доказательство любви и верности. Догадываюсь, дело ещё в потребностях тела. Сейчас-то Андреас совсем живой, мужчина в самом расцвете сил, а с момента воскрешения ни одной женщины, вот и бунтуют гормоны. Сначала от властей бегал, потом в тюрьме сидел, у Глие под колпаком работал, когда ж удовлетворяться? А тут темнота, любимая женщина… Словом, Свен номер два.

— Давай потом, не торопясь? — предлагаю я.

Ну не эксгибиционистка, не возбуждает, что в любой момент могут зайти и застукать. Секс — дело интимное, тем более, в первый раз. Можно навсегда всё испортить.

— Иранэ! — обиженно просопел Андреас и поцеловал.

Я ответила на ласку, обвив шею малайонца руками. Экспериментировать, памятуя отношение Андреаса к умеющим целоваться девушкам, не стала, предоставив кавалеру право солировать.

Волосы у него всё такие же мягкие и длинные. Рыжее золото. Перебираю их, пропускаю пряди сквозь пальцы.

Андреас всё теснее сжимает в объятиях, шепчет, как скучал, как думать ни о ком другом не может, уговаривает отдаться. Мол, это нестрашно, не больно, и он осторожно, в залог любви. Ну да, Андреас ведь не знает, что я не девушка.

Поцелуи перемещаются ниже. Я не запрещаю. Андреас воспринимает покорность как поощрение и забирается руками под платье. Да что там платье — сразу под юбки!

Может, сдаться? Люблю ведь его…

В итоге Андреас приспустил штаны и задумчиво уставился на моё изобретение, гадая, как надеть. Для чего оно, объяснила, и категорически отказалась давать без него.

Скажете, шлюха? Но вот, честно, не видела ничего предосудительного. С любимым человеком же.

Место неподходящее, угу, однако малайонец прав, когда ещё наедине останемся. А так хотя бы приятные воспоминания и надежда. Платоническая любовь, она хороша, но до определённого возраста. Мы-то романтичные, а сильному полу разговоры быстро надоедают. Вот и Андреас уговорил.

Кончился наш конфетно-букетный период.

Волнительно. А вдруг всё совсем не так, как представлялось? Нет, не может быть. Андреас, он… Словом, не думай о плохом, Ира.

М-да, у мужика блаженство, а я опять в пролёте. Определённо, местный сильный пол нужно учиться заниматься любовью. Хотя, может, ещё изделие мешает? Женщине это тоже важно.

Угу, резвенько так, бурненько, с поцелуем в губы в конце и обещанием опоясать алым кушаком, как только с долгом разберётся.

А ты пока, милая, рожай детишек. Нет, правда, не изобрети я заново простейший способ предохранения, залетела бы и не раз. Церковь же хоть и позволяет, так сказать, легализовать детей, по головке не погладит.

— Я комнату найду, обещаю, как положено, станем, а не по углам, — пообещал Андреас и ещё раз чмокнул в губы. — Хоть бы к тому времени Гилах помер! Слушай, да травани ты его.

— Что? — округлила глаза.

Андреас предлагает убить Свена, мне не послышалось?

— Или лучше сбеги. Я помогу. Малые Врата делать умею, а потом уж как-нибудь доберёмся до Малайо. Свои не выдадут. Одно твоё слово, Иранэ!

Малайонец крепко сжал руку. Мне прямо сейчас ответить?

Но отвечать ничего не пришлось: нас застукали. Пришлось тут же сменить тему и прижать ногой свидетельство грехопадения. А то сразу узнают, кто тут шалил: эти штучки только я делала и пока никому не продавала, только собиралась.

Мимо чинно прошли двое цеховых, пристально глянули на нас, но промолчали.

Кровь прилила к щекам. А вдруг догадаются? Нет, нужно расходиться и порознь, ведь Свен ещё есть.

Кольнула совесть. Нехорошо поступила, жених ведь. Вроде, даже верный, на словах, а в действительности… Надо было изначально этот вопрос обсудить, но не думала ж. Теперь поздно, теперь маги сцепятся, если им кто намекнёт. Свен обещал убить Андреаса.

Господи, Ира, что ж ты натворила! Он ведь действительно убьёт!

Или Андреас его. А если узнает о ночи в замке, то и подавно. Малайонец и так-то мага не жаловал.

Словом, заварила кашу! Теперь терпи и молчи. И никаких комнаток! Терпи, вот станешь свободной. Человеческая жизнь не стоит удовольствия.

С этими мыслями поспешно распрощалась с Андреасом и поспешила обратно в зал, наказав подобрать и выбросить в выгребную яму использованное изделие. Кажется, малайонец обиделся, но я и так наворотила дел, хватит усугублять. Стояла б рядом со Свеном, от скуки не помирают, а с Андреасом потом бы повидалась, не привлекая излишнего внимания. Хорошая мысля приходит опосля, права народная мудрость.

Вроде, никто не хихикал, не смотрел с осуждением, только с завистью и интересом. Ничего, это мы переживём.

Эх, еду бы скорее подали! Не потому, что голодна, чтобы скорее уехать. Знает кошка, чьё мясо съела — словом, страшно. Всплывёт, не всплывёт? Видели, не видели? Воспитали бы в духе Ио, не мучилась бы теперь. Главное, самой себя не выдать. Вдох, выдох, вы только беседовали.

Кстати, Свен говорил, с Андреасом потанцевать можно. Значит, кабальникам не запрещено. Надо бы разузнать, а то я плохо представляю себе местную иерархию. Какое тут дворянство, как высоко стоят церковники, маги, инквизиторы? Пока поняла, что священники, хоть и властвуют над умами, не правят бал. Словом, найдётся, о чём поговорить на обратном пути. Если, конечно, Свен не напьётся. Осуждать не стану — это нормально. Судя по романам, редко какая пирушка заканчивалась без пьяного дебоша.

И фрейлин по углам щипали. Как меня Андреас. Нормально это для них. Зачем ещё даму пригласить прогуляться, не на цветочки же смотреть? Так сказать, опробовать, а потом, если достойна, в постель. Не достойна — берём следующую.

Хм, интересно, есть ли у короля фаворитка? Нужно бы с ней подружиться, подарок послать. Как известно, ночная кукушка дневную перекукует. Только нельзя выражать симпатию в открытую, а то сменится любовница, и меня турнут. Хотя при такой королеве грех на других женщин смотреть. Но мужчины есть мужчины, а короли и вовсе верность не хранят: по статусу не положено.

Натужно улыбнувшись, степенно, чтобы соответствовать платью, направилась к Свену. Тот стоял рядом с Магистром и что-то пил из тяжёлого медного кубка. Мэтр Алидис тоже не стоял с пустыми руками. Судя по лицам, мужчины вели серьёзный разговор.

— Мессир, жених мой, — парадируя старинные книги, присела в реверансе, приветствуя обоих.

— Волчьей ягоды объелась? — стало мне ответом от Свена.

Он нахмурился и подозрительно уставился на меня.

Только не красней, Ира, только не красней! Ты его не любишь, ты ему не изменяла.

— Я всего лишь пыталась соблюдать традиции этого мира, — пожала плечами и встала чуть поодаль, чтобы не мешать беседе.

Маг хотел что-то сказать, но, взглянув на Магистра, передумал.

— Мы обыскались вас, госпожа, — мэтр Алидис буравил взглядом, отчего казалось, будто он держал свечку в той каморке. — Все хотят вас видеть, узнать, кто вы. Его величество остался доволен и передал вот это.

Магистр потянулся к поясному кошельку, удачно спрятанному под колетом, и достал оттуда брошь. Простенькую, с изумрудом-капелькой.

Свен аж почернел и скрипнул зубами. Показалось, или мечтал раздавить брошь сапогом?

То есть… Не, Ира, только не это!

Очевидно, ход моих мыслей отразился на лице, потому что Магистр гаденько улыбнулся.

— Мне не ведомы намерения его величества, но даже если и так, это большая честь. Наденьте завтра, по этому знаку вас пропустят. Я распоряжусь прислать карету.

Точно, уже в королевскую постель уложил. Сводник! Экипаж он пришлёт! Да я дизайнер, а не шлюха. Комнаты переделать — пожалуйста, плодами цивилизации поделиться — тоже, а ножки раздвигать — увольте! Свен хотел жениться, пусть женится. Так хотя бы церковь заступится.

Вот уж не думала, что так попаду! И, самое обидное, не из-за смазливого личика, а из-за необычности. Попаданку ему захотелось, видите ли! Не показалось, не показалось тебе, Ира, пальчики король со значением гладил. Готовьтесь, мол, госпожа, к принятию моего семени в той самой спаленке, которую якобы ремонтировать будете. Фу, мерзко! И могла бы догадаться, открыто ж намекали: без мужа, в личную опочивальню, очень жду. Жаль, пощёчину дать нельзя. А вот что можно?

Придётся сильно попотеть, чтобы выкрутится. Ложиться под короля я не собиралась. Знаю, это облегчило бы задачу, сразу прибавило заказов, могло бы даже личным дворянством обернуться, только собственное достоинство не продаётся.

Оставалось надеяться, Магистр всё выдумал. Мог. Зачем? Да чтобы не зазнавалась. Место девки — койка, а ты тут в компаньоны метишь.

Завтра узнаем. Но пару отговорок придумаю. Скажу, женские дни, мол, не хочу вас нечистой кровью замарать. Вроде, в Средние века женщины в этот период считались чуть ли не больными проказой. Кстати, пора бы придумать что-то получше, чем тряпицы. Полагаю, женщины на ура раскупят гигиенические средства.

Заочно поблагодарила его величество за подарок и приколола брошь к лифу платья. Пусть все видят.

— Господин Гилах, как, мы пришли к соглашению? — потеряв ко мне интерес, Магистр обернулся к Свену.

Тот пожал плечами.

— Сделки подобным образом не заключаются, мессир, но мне нравится ход ваших мыслей.

— В таком случае выпьем за то, чтобы мы пришли к согласию.

Свен кивнул и вслед за мэтром Алидисом пригубил кубок.

Интересно, какие условия навязал Магистр? Речь ведь о торговле новинками.

— Госпожа? — мэтр Алидис отставил кубок на поднос проходившего мимо слуги и протянул мне руку.

Опять танцы?! С другой стороны, не останусь наедине со Свеном. Интуиция подсказывала: проколюсь, выдам себя с потрохами. Маг ведь начнёт расспрашивать про Андреаса. А так, глядишь, стану первой танцовщицей. Если с королём не опозорилась, то тут и подавно.

Во время танца, как и полагается, если, разумеется, не путается в ногах, кавалер развлекал даму разговором. Вот и Магистр расспрашивал о планах на жизнь. Интересовали его две вещи: духовная и политическая благонадёжность и полезные идеи в голове. В первом случае заверила, что за Ио и короля хоть чёрту в глотку, потому как женщина высокой морали, благодарна безмерно за право жить и дышать. Вряд ли мэтр Алидис поверил, но проверку прошла.

По второму вопросу предпочла отмолчаться, свалив всё на Свена. Жених всем занимается и точка.

Магистр ухмыльнулся. Явно не поверил. Боюсь, с ним возникнут проблемы. Коррупция, ёшкин кот, и тут ничего без «крыши». Да ещё король… Хочу обратно домой. Нет, не в Нурбок, а в Петербург.

— Мессир, — а чего стесняться, если мэтр Алидис в доле, — неужели действительно можно открыть Врата в мой мир? Свен говорил, это сложно.

— Можно. Не вашему жениху, разумеется, — поспешил уточнить Магистр.

Понятно, сил хватит. Только почему раньше не открывали?

А, наглеть, так наглеть!

— Вы уже прежде бывали в других мирах, мессир?

— Не доводилось. Не стоит рисковать без надобности и гневить Ио. Надеюсь, вы проявите главную женскую добродетель? — Магистр пристально заглянул в глаза.

Смирение, что ли? А, поняла, молчаливость!

Согласно улыбнулась: неприятности не нужны, и превратилась в добродетельную галанийку. Но в голове вертелось, крутилось: «Если умеет, почему не пользовался? А если пользовался, отчего скрывает?» Вдруг у мэтра Алидиса свой интерес? Ограбит королевскую сокровищницу, а Свену отвечать? Может, и Архиведьме Магистр помог.

Видимо, думала я слишком громко, потому как мэтр Алидис отвёл в сторону под локоток и невежливо поинтересовался, что там барышня замышляет. И так, на всякий случай, напомнил, кто я есть, кто он есть, и кто с королём нашу сладкую парочку свёл.

— Сколько? — упавшим голосом поинтересовалась я.

Неприятные вопросы лучше решать сразу. Знаю, это работа Свена, как мужчины, но идеи-то мои!

— Я не веду дел с женщинами, да и вам не советую торговать: не поймут. Это не угроза, Иранэ, а именно совет. И свой носик лучше в мои дела не совать. Будто не понял, на что намекаете.

Невинно захлопала ресницами. Ни за что не признаюсь!

— Врата — сложная конструкция, их невозможно открыть так, чтобы никто не заметил, — назидательно заявил Магистр. — Разве только замурованные, созданные другим магом. И ходить по мирам, госпожа, не развлечение, как может показаться вашей очаровательной в женской простоте головке, а великая опасность. Маг, сознающий свою ответственность, никогда не откроет Врата. Только в случае войны, спасая свою жизнь или во благо государства. Торговля вашего мира с Галанией есть благо. Мы не рискуем, имея вас как заложника, толмача и проводника.

Вот и разложил всё по полочкам. Кажется, обиделся, волком смотрит. Шестьдесят процентов заломит!

— У меня и в мыслях не было…

— Хватит! — раздражённо оборвал меня Магистр. — Пустая болтовня утомляет. Ещё увидимся. На днях пришлю нарочного с заказом. Пока вы мне нравитесь, Иранэ, не разочаруйте.

С этими словами мэтр Алидис удалился. Да как — будто король!

Утёрла пот со лба и вернулась к Свену. Пронесло! Вот тебе и повод для волнения, маг ничего не заподозрит. Но впредь надо проявлять осторожность. Беспечные не выживают, а ты слишком расслабилась. Сейчас же твоя нравственность стоит дороже золота: с такими-то заказчиками! И на кону жизнь — с таким-то женихом!

Глава 15. Королевская милость и её последствия

Как же я устала! Пожалуй, этой ёмкой фразой можно было охарактеризовать моё состояние. Причём, это ещё до поездки во дворец.

Началось всё с разговора со Свеном, который мне, сонной, втолковывал, какая я дура. Нет, я бы согласилась, но не в четыре часа утра, когда хотелось только спать. Клевала носом и мычала в ответ. Угу, не так себя вела, угу, рассердила Магистра, слишком заговорилась с Андреасом, заинтересовала Глие.

В голове вместо раскаянья упрямо вертелось: вилка. Нужно вилки сделать, нормальные, а то очень неудобно есть. В Галании знали только двузубый вариант, использовавшийся для нарезания мяса. Есть его полагалось руками, макая в соус. Или подцеплять ложкой. Неудобно. А вилка… Я хоть и гуманитарий, но кузнецу быстро эскиз нарисую. Заодно пару новых столовых приборов подарю, вроде, чайной ложки. Не только аристократы оценят, но и торговцы, повара: легче отмерять станет.

— Да ты слушаешь или нет? — в сердцах прошипел Свен, когда я в очередной раз погрузилась в царство Морфея. — Вот уж Глоева дочь, прости Ио за поганый язык. Ты мне всю торговлю сорвёшь, самой ведь хуже сделаешь. У меня-то заработок, гильдия, а ты женщина, пропадёшь. Ладно бы за мужем — так одна.

— Прости, я больше слова ему не скажу, — сонно пробормотала я и прикорнула на плече мага.

Тот вздохнул, выругался и закончил пытки вопросами. Так и проспала до самой гостиницы. Потом Свен отнёс на руках в кровать и раздел. Ну, это я так поняла, потому что ничего не помнила. Проснулась под боком у мага в одной нательной рубашке, которую тут носили и как ночнушку.

В чём Свен, проверять не стала, хотя догадывалась.

Было или нет, без понятия. В комнате духота страшная, голова же до сих пор от пунша болит. Коварный он, пьёшь и не замечаешь. А за столом ещё и хмельное вино подавали.

Дальше начался сущий ад. Проснулся Свен, увидел, что солнце высоко, и пинками поднял с кровати. Что примечательно, сам умылся, грязь по телу размазал до того, как одеться. Сегодня тоже нарядно, как вчера. Ну да, во дворец приглашены, не на постоялый двор.

Еле добрела до двора по естественным надобностям.

Ох, не стоило вчера пить!

Вернувшись, застала ведро воды и кувшин с элем на столе. Свен, обожаю!

Сам маг копался в моих вещах в поисках экспериментальных образцов.

— Вечно я всё за тебя делать должен! — пробурчал он. — На еду времени нет, по дороге яблоко пожуёшь.

— Так ведь рано ещё, королева не встала, — зевнув, потянулась к самодельной зубной щётке.

— Встала не встала, не наше дело. Время к полудню, а тебя ещё король видеть желал. Опоздаешь, голову оторвут. Ладно тебе — мне-то тоже. Помалкивай и одевайся!

Пока барахталась в лохани, запивая водные процедуры элем, Свен метался по комнате электровеником. Даже в мой закуток заглянул за самодельной мочалкой, за что получил мыльной водой в глаза: нечего на голую смотреть!

В общем, собрались мы стараниями Свена. Он же вместо служанки платье затянул и кое-как волосы расчесал. Больно, но стерпела: сама бы дольше возилась. Не иначе сёстрам косы плёл, пока мать за скотиной ходила или братишек рожала.

Оказалось, Свен не зря торопился. Карета Магистра уже стояла у входа. Ждать кучер, естественно, не собирался.

Мостовые Мархаза заставляли желудок меняться с пищеводом местами. Прижавшись к доскам экипажа, радовалась, что стёкол нет, достаточно только высунуться. Надеюсь, до этого не дойдёт.

— Чтобы я ещё хоть раз тебе налил! — Свен сунул под нос бутылочку, от которой затошнило с удвоенной силой. — Пей, иначе точно казнят. К королеве с твоей рожей — всё равно, что на виселицу.

Пересилив себя, зажала нос и постаралась одним глотком осушить зелье. Ох, гадость страшная, будто смесь какашек с помоями. Зато голова сразу ясная-ясная!

— Свен, — решила прояснить последнюю утреннюю загадку, — а ты меня ночью?..

— Пьяная баба что ведьма, — отмахнулся маг.

Обидеться бы, а я обрадовалась. И удивилась. Как сдержался? Или сам сразу захрапел?

Мне полегчало, а раз так, появился интерес к местным красотам. Большую часть их я уже видела, теперь проверяла память: узнаю или нет, что за квартал?

А вот и королевский дворец. Вернее, замок.

При мысли о том, что мы сейчас въедем внутрь, желудок снова запросился наружу, на этот раз от страха. Но я пересилила себя, ибо надо. Представь, что на вступительных экзаменах и расслабься.

Поздно, конечно, интересоваться, но…

— Свен, ты что взял?

Вместо ответа маг сунул в руки дорожный мешок. Порылась в нём и довольно кивнула. Ничего не забыл, даже женские штучки.

Ох, в зеркало-то на себя не посмотрела!

— Так, — карета уже катила по подъёмному мосту к зияющей пасти парадных ворот, — кивай и улыбайся. Королеве не говорят «нет». Постарайся заинтересовать её, предложи то, чего у других нет. Если получишь заказ, с меня отрез на платье. Ткань выберешь любую, хоть золотом шитую. Такой шанс один раз выпадает, Иранэ, не упусти!

Кивнула и заверила: королева наша.

— Не сглазь! — отмахнулся Свен и, обернувшись к шпилю собора, поцеловал пальцы, помянув Ио.

Мы плюём через плечо, тут пальцы целуют — у всех свои традиции.

Королевский замок подавлял величием. Жилище графа Скордео по сравнению с ним казалось лачугой. Но за мощью скрывалась полная неприспособленность для нормальной жизни. Летом жарко, зимой холодно. Однако, оказалось, дед короля перестроил жилые покои замка, сотворив некое подобие Виндзора эпохи конца Войны Алой и Белой розы. Немногим лучше, но хоть отдельные комнаты, а не огромные залы, где все спали вповалку.

Стража нас пропустила, хватило герба Алидиса.

Внутри царила страшная суета. Море лошадей, людей. Все кричат, спорят.

Вот погнали гусей для королевской кухни. Там привезли овощи, тут — мясо, целый воз.

Живёт своей жизнью дворцовая кузня, воркуют голуби в голубятне. Я никогда таких крупных не видела, здесь тоже толком не разглядела: быстро проехали.

Дальше тянулись уже «приличные» службы. Например, часовня. Я её сразу заприметила, по шпилю. Большая, на всех придворных дам хватит.

Тут уже не катали бочки, не спорили из-за асса, публика стала занятнее: от слуг до знатных господ.

А вот двор ничуть не лучше городских улиц. Свену опять пришлось придерживать подол, чтобы не превратился в половую тряпку.

Дальше мы очутились в душном холле и поднялись по лестнице. Похоже, Свен знал, куда идти, во всяком случае, двигался уверенно. Не иначе, Магистр рассказал, или маг сам разузнал. Мне не оставалось ничего, кроме как положиться на своего проводника.

Сколько же здесь народу! Не дворец, а проходной двор. Все косятся, смотрят неприветливо, порой даже враждебно. Несколько взглядов и вовсе как нож в спину. Что примечательно, от дам. Быстро же распространяются слухи! Вот уже я и числюсь новой кандидаткой в королевские фаворитки.

Наше путешествие закончилось в приёмной. Дальше нас пускать не желали.

Вот они, двери в покои королевы — через комнату, за дверью с пурпурными портьерами. По обе стороны замерли суровые стражи. Алебарды начищены, одежда чистая, опрятная, без пятен — место службы обязывает.

Сесть некуда: кресла, больше напоминавшие стулья, только для благородных, я же к ним не отношусь, хоть какие тряпки надену.

Свен нервно кусал губы и с нетерпением косился на дверь. Вот она распахнулась, и из неё вышел человек в чёрном колете. Низенький, плешивенький, с каплями воска на груди. Посетители дружно рванули к нему, маг в первых рядах. Человек терпеливо выслушал разноголосый гвалт, а потом степенно изрёк:

— Её величество примет, кого нужно.

И всё, ушёл, будто его и не было. По дороге, правда, прихватил несколько писем у просителей.

Это королевский секретарь, да? Точно, вон и перо за ухом.

И снова ожидание. Духота страшная. Веер бы, но чего нет, того нет.

Свен пристроился рядом, пряча сумку: совсем она не вязалась с дворцом и нашими нарядами. Будто калики перехожие.

Разговоры велись самые разные, я не вслушивалась.

— Свен Гилах и девица Иранэ, — прорезался через шум тонкий женский голос.

Поискала глазами глашатаю. Ей оказалась молоденькая фрейлина. Она стояла на пороге и нервно теребила платок. На вид — лет четырнадцать-пятнадцать. Совсем ребёнок по нашим меркам и невеста на выданье для Галании.

Собирая ко двору, родители, видимо, выдали в дорогу все фамильные драгоценности. Тут и жемчуга, и изумруды в ушках. Платье из тяжёлого бархата. В таком сопреешь!

Улыбнулась девчонке. Та лишь гордо вздёрнула нос и велела следовать за собой. Социальное разделение во всей красе. Я ей не ровня, меня нужно не замечать.

Мы шли по анфиладам комнат, мрачных, заставленных старомодной пыльной мебелью. Тут аллергию подхватить недолго.

Наша провожатая оставила нас в комнате, увешанной шпалерами, и, велев ждать, удалилась.

Слава богу, тут имелись стулья, и никто не мешал сесть. Чем я и воспользовалась.

Свен же выглянул в окно, пытаясь разглядеть солнце и на глаз определить, скоро ли полдень: именно на это время назначена встреча с королём и Магистром.

— Женские разговоры — это надолго, — пробурчал маг. — Не успеем. Вот что, ты сиди, жди, а я хотя бы пажа к мэтру Алидису отправлю. Сама понимаешь, раз королеве доложили об обоих, уйти нельзя. И заставить короля ждать тоже. Пусть Магистр за мной пошлёт, тогда смогу откланяться.

Как всё сложно! Не вздохнуть, ни пукнуть, простите за мой французский.

Свен отлучился на пару минут, я же осталась ждать её величество. Голова после зелья уже не гудела, но соображала я по-прежнему туго. Вот ведь, никогда от похмелья не маялась, разве только совсем по молодости, когда вместе с другими поступившими бывшими школьницами решила стать взрослой. И стала. Так стала, что поклялась больше не мешать спиртные напитки и хорошо закусывать. Тут же… Ох, не знаю, из чего варили пунш, но за все последствия отвечал он. И за Андреаса, и за разговор с Магистром, и за мой непотребный вид в экипаже.

Ну да ладно, Ира, хватит себя жалеть! Собралась и вспомнила содержимое мешка. Её величество обязана стать постоянной покупательницей белья, шампуней и зубных щёток. Только высочайшая милость откроет дорогу домой. Когда есть деньги и власть, легко договориться о портале. Поговорю с другим Магистром, мэтр Алидис ведь не единственный на всю Галанию, пообещаю плюшек, суну кошелёк с золотом и… Угу, здравствуй, тюрьма! Тут надо Магистра с собой брать, чтобы проблемы решил, а это дорогое удовольствие. Вот и работай, Ира, если не хочешь стать просто госпожой Гилах. Свен тебя всем обеспечит, на свой вкус, конечно, но вот личностью ты быть перестанешь и дома никогда не увидишь.

Ничего, нарожать магу детей всегда успею, это запасной вариант, который никуда не уйдёт, мы же попробуем провернуть планы А и Б. Во-первых, выкуплю из кабалы Андреаса и скоплю небольшой капитал. Во-вторых, вернусь на Землю.

В самый разгар мечтаний отворилась дверь, и в комнату вошла давешняя придворная дама.

Вот где Свена черти носят?!

— Её величество готова вас принять. Идёмте!

Глаза девушки метнулись по комнате в поисках мага.

Фрейлина наморщила носик, но промолчала. Нетерпеливо махнула рукой: тогда одна иди, нечего ждать.

Подхватила отнюдь не лёгкий мешок и, проклиная Свена, потащилась за провожатой. Но пройти успела всего пару шагов: блудный маг забрал ношу.

— О тебе уже спрашивали, — шепнул он. — Ждут. Улыбайся, Ирьина, даже если мутить будет, улыбайся.

Фрейлина провела в комнату для рукоделия, где придворные дамы под руководством её величества упражнялись в умении держать иголку.

Свен низко поклонился, я присела в реверансе. Надеюсь, с похмелья получилось нормально.

Королева отложила пяльцы и встала. Тяжёлая ткань потащилась вслед за ней по полу. Непросто, наверное, волочить за собой такой шлейф, да ещё беременной. И корсет, похоже, грудь перетягивает. Вредно же! Но в таких вопросах мода неумолима.

Голову королевы украшал занятный головной убор: двурогий чепец. Он выставлял на показ высокий выбритый лоб и полностью скрывал волосы. Это на праздники и, выйдя из дома, дамы красовались локонами и беретами с перьями, а в обыденной жизни скрывали их. Всё, как у нас, не знаю только, по религиозным ли соображениям.

С интересом уставилась на невиданный ранее омоньер — местный вариант женского кошелька. Он крепился к поясу и украшался вышивкой и драгоценными камнями. Королева носила относительно скромный: кожаный, с вышивкой золотой нитью.

— Вы принесли их? — вместо приветствия спросила её величество.

Кивнула и осторожно поинтересовалась, что именно сначала желает увидеть королева.

— Ах, всё!

Шурша нижними юбками, её величество вернулась на место.

Жадные взгляды устремились на мешок в руках Свена. Как бы не разорвали!

Понимала, то, что принесла, придётся отдать. Ничего, во благо дела.

Представление началось.

Свен, уже привычный к женским радостям двадцать первого века, абсолютно равнодушно доставал модели белья и отдавал мне. Я заливалась соловьём, живописуя, какие чудеса творят новинки: и удобно, и мужчины без ума. Хотела жениха приплести, но решила, не надо. Вместо этого поведала о герцогине — моей самой именитой заказчице.

— Да, конечно, наслышана от неё, — улыбнулась королева, с интересом ощупывая швы.

Потом метнула взгляд на Свена и предложила тому выпить чего-нибудь, то есть банально выставила из комнаты. Маг не стал сопротивляться, упомянул его величество и откланялся, пожелав королеве долгих лет жизни и благополучного разрешения от бремени в срок.

— Ио да услышит! — вздохнула королева.

Любопытные женщины хуже цунами! Я не знала, куда деваться, как улыбаться, терпеливо отвечать на вопросы и не завыть.

Содержимое мешка безжалостно вывалили на пол, а благородные дамы, будто малые дети, копались в моих изобретениях. Королева тоже не отставала. Живот животом, интересно же.

Никогда бы не подумала, но пресловутое «Изделие?2» нашло отклик в женских сердцах. Смущаясь, сразу несколько дам попросили изготовить такие. Потом, когда уже уходила, меня догнала давешняя провожатая и попросила сделать и ей. Кивнула, а в голову закралась мысль: не для себя, для королевы. Может, конечно, девочка ранняя, но стеснительная, однако просто так дежурные фрейлины тайком заказов не дают. Её величество молода, король — мужчина зрелый, любви в их браке ни на местный асс, ничего удивительного, что завела любовника и очень не хочет, чтобы тот наградил пузатыми последствиями.

Бельё пошло на ура. Шампуни и мыло тоже. Зубные щётки вызвали скепсис, но королеве я таки одну подарила. Оценит, другие пользоваться начнут.

Плюс ещё по мелочи, разные изобретения, облегчающие жизнь. Особенно женскую.

Остальное для короля. Не оценит её величество, не для местного женского ума.

Преисполненная радости от столь продуктивного общения, сжимая в руках полупустую сумку, торопливо шагала к выходу. К королю опаздывать нельзя, а полдень уже минул.

Внезапно плечо пронзила острая боль.

Сначала я не поняла, что это. Мало ли, ударилась, но потом ощутила, как что-то горячее стекает по руке. Кровь!

Накатила слабость.

Охнув, осела на пол.

И не зажать: не дотянусь.

Повертела головой в поисках злоумышленника, но комната была пустынна, даже топота ботинок или тяжёлой мужской поступи не слышно.

— Помогите! — жалобно крикнула я, кусая губы.

Кому, кому могла понадобиться моя никчёмная жизнь? Новых врагов ведь не нажила, а прошлые уже мертвы.

Больно, очень больно. И не перевязать. Так и истеку кровью, пока не спохватятся.

Пол холодный и дурно пахнет. Чем, не знаю. Мышами, наверное.

А вон там кресло. Не привычное, похожее на трон, а этакий походный низенький вариант, напоминающий туристское складное. Нужно доползти. И снова позвать на помощь тоже нужно. Только где гарантия, что услышат?

Стараясь не думать о боли и хлещущей из раны крови, поползла на четвереньках к креслу. Попутно уронила на пол что-то, вроде пюпитра — подставки для книг. На грохот быстрее прибегут. И верно, вскрикнул кто-то в дверях.

— Лекаря! — не вдаваясь в подробности, попросила я и снова позорно бухнулась на пол.

Пусть холодный и грязный, но не могу.

Рукав весь в крови. Неприятно липнет и пахнет тоже.

Надо отдать должное нашедшей меня девице, уж не знаю, даме или служанке, подмога подоспела быстро. Какой-то мужчина в чёрном колете подхватил на руки и перенёс в комнату, большую часть которой занимала кровать. Кажется, туда распорядилась поместить меня королева: я слышала её голос. Надо же, какая забота! И мужчина ведь не слуга: колет бархатный, поверх него золотая цепь. Может, повезло побывать на руках у какого-нибудь канцлера.

— Её ранили ножом, ваше величество, — мужчина без лишних слов стянул платье с плеча и осмотрел рану. — Она потеряла много крови. Без лекаря никак.

Ай, больно!

Милорд не церемонился, зато не стоял столбом. Не побрезговал остановить кровотечение простейшим способом: повязкой из моей же нижней юбки.

Вокруг причитали женщины на разные голоса, а я гадала, насколько тут развита медицина. О плохом старалась не думать, но мысли упорно лезли в голову.

— Вы помните, кто это сделал? — мужчина в чёрном колете не давал утонуть в спасительном покое.

Цепкий взгляд сверлил меня, будто это я сама преступница.

— К сожалению, — тяжко вздохнула в ответ.

Нет, это не господин Меладах, Верховного инквизитора я помню, даже в таком состоянии отличу. Телосложение не то, голос. Этот мужчина высокий, крепкий, с бородкой. Тогда отчего интересуется? Вряд ли просто так.

— Могли покушаться на её величество, — авторитетно заявил обладатель цепи и бородки. — Нужно провести строжайшее расследование.

Проводите, что угодно проводите, только оставьте в покое. И сделайте так, чтобы не болело.

Не любила хныкать, но тут так захотелось. И чтобы пожалели тоже.

Королева и придворные дамы удалились. Странный мужчина тоже ушёл.

Можно и поспать. Очень хочется.

Наверное, я таки задремала, потому как проснулась от ругани Свена. Он кого-то честил, пеняя за то, что королевские покои должным образом не охраняются.

— Замолчите или я выставлю вас вон, — оборвал Свена незнакомый голос. — Девушке нужен покой.

— Никуда я не уйду, — упёрся маг. — Ни на шаг не отойду!

Лекарь не стал спорить и попросил приподнять больную.

Мужчины в четыре руки меня раздели.

Свен шипел и ругался, обещая лично повесить несостоявшегося убийцу, до этого вдоволь над ним поглумившись, врач ощупывал рану, я же стойко терпела то и другое.

Медицина в Галании оставляла желать лучшего. Никакой анестезии, рану промывали чуть ли не спиртом. Как после такого в живых остаться? Больно адски, будто кожу сдирают.

Потом в рот влили какое-то мерзкое пойло. Надеюсь, не рвотное. Помнится, в Средние века все болезни лечили отворением крови и изгнанием желчи.

Перебинтовали крепко, не вздохнуть.

Одна радость — мягкая перина. Хоть посплю нормально.

Лекарь ушёл, прописав полный покой, Свен же остался. Пристроился рядышком на кровати и что-то забурчал себе под нос: то ли заклинание, то ли молитву. Он ведь маг, наверняка разные способы подстегнуть регенерацию организма знает.

— Убью крысу, — мрачно пообещал Свен и, поколебавшись, погладил по щеке. — Кто-то из местной шушеры. Чьи же интересы мы прищемили, Иранэ? Может, дама какая нос кривила? Ты вспомни.

Ничего я не помнила, я спать хотела. Похоже, маг это понял, потому что ушёл.

Снотворное мне лекарь дал, вот что. Слабость — это от потери крови, а остальное… Додумать не успела. Клацнув зубами, смежила веки.

* * *

Разговаривали двое. Мужчины. Прислушавшись, узнала голоса: Свен и мэтр Алидис. Интересно, даже занятно.

— И это есть ваша обещанная защита, мессир? — тихо шипел маг, не переходя той границы, за которой начинается хамство. — Мою невесту чуть не убили! И где — в покоях королевы!

— Никто не виноват, что любовница короля так ревнива. — И ни грамма сочувствия в голосе! — Его величество ясно дал понять, госпожа Иранэ пришлась ему по вкусу.

В комнате повисло тягостное молчание.

Осторожно приоткрыла один глаз и увидела сжимавшего кулаки Свена. Он стоял спиной ко мне, и я хорошо видела, ещё немного и хрустнут кости.

— Я её увезу, — наконец хрипло произнёс маг. — Женюсь сегодня же, любые деньги священнику заплачу.

— Не поможет, — меланхолично заметил Магистр. — Если король пожелает, брак его не остановит. Не портите девушке праздник, дайте покрасоваться в церкви.

— И подложить под короля? Вы это предлагаете, мессир? — Свен в холодном бешенстве впился ногтями в кожу.

— Вы прекрасно знаете, на всё воля Ио. Или вы собираетесь поспорить с королём? — Магистр чуть повысил голос.

— Нет, как я смею? — Свен покаянно опустил голову. — Просто что бы вы чувствовали на моём месте, когда вашу невесту…

— Это большая честь, — отрезал мэтр Алидис. — И не меньшие деньги. Король щедро оплатит ваши терзания.

Маг промолчал и обернулся. Притвориться спящей не успела, поэтому наши глаза встретились. Во взоре Свена промелькнуло что-то такое… Безысходность и вина. За то, что ничего не может сделать. Всего на минуту, потому что затем маг развил бурную деятельность, выясняя, не хочется ли мне пить или ещё чего. Всё деловито, без намёка на нежности.

А я лежала и думала. О чём? О том, что меня фактически продали и согласия не спросили. Мол, королю захотелось, король взял, а ты утешься золотом. Винить Свена сложно, он согласия не давал, его тоже перед фактом поставили, прекрасно зная, возражать не посмеет.

Но неужели?.. Не хочу, не буду, не дождутся!

Да и кто сказал, что король мной прельстился? Пока никаких намёков, одни слова Магистра, а он — лицо заинтересованное. Чем мы покорнее и забитее, ему лучше. Мне опять же отомстить хочет: вышел разговор о Вратах боком. Мелочно, но в духе человеческой природы. Свена унизил домыслами, показал, что тот букашка, меня опозорил слухами, которые сам же и придумал. Ну танцевал со мной король, ну попросил обстановку переделать — и чего?

«Угу, Ира, — вмешалось услужливое подсознание, — ручку целовал и спальню смотреть звал. Совсем ничего, правда? Иномирная девочка — лекарство от скуки, как не попробовать?»

Настроение сразу упало до плинтуса, рана разболелась ещё сильнее. И ведь не примешь таблетку, придётся терпеть.

А вдруг там заражение или ещё что? Нет, не думать о плохом, не думать!

— Его выстави, — тихо попросила я, покосившись на Магистра.

Нужно поговорить, но со Свеном. Пусть объяснит, пора шить саван или можно подождать. Не знаю, как тут у них дела обстоят, вдруг девушек насильно под короля подкладывают? Угу, а за непослушание смертная казнь.

Маг услышал, кивнул и вежливо попросил мэтра Алидиса уйти. Больной де нужно на судно сходить. Тут я закашлялась, но промолчала. Сама посуди, Ира, как ещё Магистра-то выпроводить? А Свен, он жених, ему можно при таком присутствовать и самому же вылить.

Вот ведь судьба повернулась! Совсем недавно я мага выхаживала, обмывала, подтирала, теперь ему придётся.

Хм, а ведь наверняка он втрескался в меня именно во время лечения. Психология — вещь сложная, но, кажется, принятие чужого увечья во многих культурах считается чуть ли не подвигом. То есть раз не брезговала, то вот тебе моя искренняя благодарность, признательность и прочие плюшки

Магистр неохотно ушёл, пообещав заглянуть попозже. Да можете вообще не возвращаться, нам спокойнее.

Закрыв за мэтром Алидисом дверь, Свен пристроился на кровати, только сапоги скинул. Подогнув ноги, примостился под боком и пристально уставился в глаза: ждал.

— Ну, я как бы всё слышала, — проблеяла я.

Чёрт, как разговор-то начать?

— И? — равнодушно спросил маг.

А у самого взгляд цепкий, напряжённый. Опасается, что от радости запищу.

— Нет, я понимаю, куда мне с королём тягаться! — а вот и эмоции. Нервничает Свен, от бессилия бесится. — Ты и до этого не жаловала, всё по рыжим болталась. Теперь хорошо устроишься, как в своём мире. И денежки, и замок, и слуги.

— Свен, остынь! — прервала поток горькой обиды. — Не нужен мне король. Лучше скажи, можно ли как-то избежать… эмм… милости?

Маг задумался, почесал подбородок и обещал придумать.

— Это хорошо, что ты верная, — похвалил он и, потянувшись к столу, поднёс к моим губам кубок с винным напитком: собственно, вино, вода и травы. — Другая бы радовалась. Но хочешь, не хочешь, а врагов уже нажила. Король, конечно, сошлёт ревнивую сучку, чтобы не позорила: всем ведь известно, кто в тебя нож всадил, но осторожнее, женская месть коварна. Графиня, если захочет, даже из монастыря достанет. Опять же родственники, слуги, другие недоброжелатели. Из тех же купцов. Думаешь, всем ты по нраву? Меня-то трогать побоятся пока: маг ведь, а тебя — за милую душу! Всё же в твоей голове.

Приятная перспектива, нечего сказать!

— Свен, — вернула ему кубок и осторожно сменила положение тела, — а, может, я через Врата домой уйду? Там не достанут. Отсижусь спокойно…

Знаю, нехорошо обманывать, но если тут горло норовят перерезать, обратно в свой мир особенно хочется. Разумеется, я в Галанию не вернулась бы, однако об этом Свену лучше не знать. Жалко его, при всех средневековых закидонах, мужчина толковый, но ничего, невесты с руками оторвут. Теперь-то, с доходом от моих придумок!

Свен покачал головой.

— Нельзя. Ты слабая, да и пути домой заказаны.

Удивлённо воззрела на него, но маг не спешил с ответом. Разлёгся рядом и уставился в потолок. От Свена пахло конским потом. Куда же он ездил?

Ну и едкий же запах! Мыться, что ли, отправить? Но тут королевский дворец, мы в гостях, дозволена ли такая роскошь, или плодите, милые, вшей, водички не положено?

— Я, конечно, потом вернулся, труп забрал волкам на съедение, но ваша стража смекнёт.

— Ты о Владиславе? — догадалась я, осмысливая информацию.

То есть Свен вторично с чьей-то помощью: сам бы не смог, сил не хватало, — открывал Врата и забирал тело чародея? И мне ничего не сказал. Замечательно! Что-то меня терзают смутные сомнения.

— Свен, — я решила всё прояснить, — а можно было открыть Врата из моей квартиры или ещё откуда, и допрашивать Владислава в Галании?

— Зачем? — огорошил маг. — Лишние хлопоты и риск. Врата не дверь, пинком не откроешь, а тот тип помогать не собирался. Да и, — Свен бросил косой взгляд на меня, — ты больно шустрая стала, не удержишь.

Так он специально?

Нахмурилась и озвучила подозрения.

— Да, — не стал отпираться Свен. — Мог бы подумать, источник магии поискать или свою дожать, но не стал. Ты возвращаться не хотела, а, сама понимаешь, жить с женой в разных мирах невозможно.

— Так остался бы в моём! — в сердцах выпалила я и с трудом удержалась от того, чтобы не запустить в мага подушкой. — Язык нормально учить начал, документы бы справили.

— Чужой тот мир, — мотнул головой Свен и встал. — И без магии. Что мне там делать? Да и не пошла бы ты за меня там. У вас женщины… — тут он замолчал, подбирая слова, — на мужчин похожи. И без страха божьего в душе. Зачем такой муж?

С шумом втянула воздух и попыталась успокоиться.

Нет, ну козёл! Не могу, убить хочется! Лишил шанса увидеть родных!

— Так, Свен, от этого зависит твоя семейная жизнь и будущее наследство, — старалась не кричать, но получалось плохо. Уточнять, что брак не продлится дольше оговоренных трёх-четырёх лет, не стала. — Я могу вернуться в свой мир?

Маг пожал плечами.

— Свен, меня там за убийство посадят?! По твоей вине!

Тут Свен не выдержал и взвился. Ударил кулаком по кровати, вскочил и обозвал взбеленившейся бабой. Наверняка бы ударил, но клятва Ио нерушима, поэтому досталось мебели.

— Да он тебя убить собирался, я спас и сам же виноват? Если и повинен, то только в том, что убил подонка не в Галании.

— Угу, и лишил меня родины, сам признался! — в тон ему орала я.

А не стоило: рана тут же ответила болью.

Из глаз брызнули слёзы. Тихо застонала и завертелась, силясь зажать рану рукой.

— Ну, и кому хуже сделала? — укоризненно пробурчал Свен. Он уже успокоился и не смотрел волком. — Лежи, молчи, а то лекарства не напасёшься. Лекарь сказал по ложке в день давать.

Маг извлёк из кармана бутылочку, с деловым видом откупорил и отмерил положенную ложку. После этого, разумеется, сунул мне. Не стала упрямиться, проглотила и тут же попросила воды. Странно, но Свен дал. Непривычно. Забота и он плохо сочетаются.

— Домой тебе можно, — когда решила, что разговор окончен, ответил маг. — Немного помудрить, поколдовать и вперёд. Если Магистр поможет, то и проблем со стражей не возникнет. Не о том сейчас думаешь, о короле надо.

— И? — вздохнула я.

— Тебе нужно забеременеть, — авторитетно заявил Свен. — Чтобы лекарь подтвердил: тяжела. Тогда король забудет и не взглянет. Зачем ему трудности? Коли ты выкинула бы, ему перед церковью отвечать, отцу ребёнка повинную платить, обеты на себя накладывать.

Икнула и пристально глянула на мага. Он серьёзно? Только вот беда, рожать от мага я не собиралась.

— То есть ты мне сейчас ребёночка сделаешь? — на всякий случай уточнила я.

— Нет. Ты раненая, нельзя. Скажешь лекарю, будто уже в тяжести. Хорошо бы и вправду не ушло впустую семя, ну да наверстаем. К началу лета ты у меня родишь, всем скажем, переносила чуток. Иномирянок тут не видели, может, у них иначе всё.

Не нравится мне эта идея, ох, не нравится, но пока другой нет. Соврать про выкидыш всегда успею, благо тут беременность от жениха вне брака не позор, зато короля полгода точно не увижу. Пока, мол, всё заживёт. Только бы Свен взаправду живот не округлил! Тут уж даже не знаешь, что страшнее: идти к ведьме за средством или рожать.

— Свен, они ведь проверять станут, — указала на бреши в плане.

Злость на мага немного улеглась. Если не соврал, пути не отрезаны, то можно и не убивать. Только пусть теперь хоть слово дурное об Андреасе скажет — сразу носом ткну. Блудить открыто не стану, надо поумнее стать, а вот тайно встречаться — за милую душу.

Улыбнулась, упиваясь планом мести. По самому больному месту — самолюбию. Хотел удержать — получай обратный результат.

— А ты изобрази. Женщине не сложно, особенно вначале. То болит, то тошнит. Да и я с лекарем побеседую, покаюсь в грехах, на пригляд за невестой дам, — Свен усмехнулся, намекая на банальнейший подкуп.

Да, этот способ работал всегда и везде. Попробовать? А, не до жиру! Только никаких реальных младенцев!

— Хорошо, — кивнул маг, прочитав согласие на моём лице, — теперь свадьба. Хватит тянуть, пора бы. Как оправишься маленько, вернёмся в Нурбок, сыграем. Платье можешь у столичной швеи пошить. Образцы тканей тебе принесут.

Вот замуж не хотелось. Очень. Но сделка есть сделка, как-нибудь отважу супруга от постели. В крайнем случае, потерплю, пусть раз в месяц утешится. Без последствий, разумеется.

На том и порешили. Я пока лежу, прихожу в себя, Свен готовит всё к свадьбе. Пришлёт кто подарки, не беру: жених запретил. Брать можно только от королевы.

— Что она заказала-то? — в маге заговорила деловая жилка.

Он натянул сапоги и теперь снова сидел на кровати, на этот раз нормально, держа ноги на полу.

Перечислила пожелания её величества и придворных дам. Свен кивнул и обещал устроить, чтобы все остались довольны. После положил ладонь на лоб, проверяя температуру.

— Лёгкий жар. Ничего, отоспишься, пройдёт. Вечером приду, расскажу, что здесь и как. Сущий гадюшник!

Свен скривился, будто килограмм лимонов съел. А что он хотел — королевский двор. Тут выживает не сильнейший, а самый хитрожопый. Хотя Свену ли жаловаться! Вот уж образец человека, который сделал себя сам, да ещё и меня по полной программе использовал. Любовь любовью, а приданое знатное. Поэтому, не сомневаюсь, этот выпутается. Если уж с крестьянского двора до дворца добрался, то изворотливости не занимать. Насколько ж ступенек Свен прыгнул? Между крестьянином и магом пропасть. И напрасно Андреас его обзывал, научиться грамоте в зрелом возрасте — повод для уважения. Возрасте… Хотела ведь лунные таблицы достать, посчитать, сколько будущему муженьку лет. Всё равно лежу, делать нечего.

Свен выслушал странную просьбу и согласился принести. По-моему, ему даже интересно стало. Заодно скажу, сколько мне по-местному.

Глава 16. Каждому по способностям

Лежала и думала. Много думала. А что ещё оставалось делать? Времени свободного много, тем для размышлений тоже навалом.

Не нравилось, что всё за меня решали. И уж совсем не радовали планы Свена. Положим, по местным меркам он хороший муж, но чтобы дети и до гробовой доски? Кто его знает, что после церковного обряда вытворять станет? И придумка с беременностью тоже…

Оказалось, решение, выбранное Свеном, не такое уж дурное. Я уже грешным делом начала думать, что они с Магистром на пару всё устроили, чтобы привязать меня к Галании, но через пару дней убедилась, опасность была.

Я лежала, смотрела таблицы. Они оказались на редкость запутаны, но смогла-таки установить, что Свену за тридцать. Если точнее, годиков тридцать шесть-тридцать семь. Выглядел он, конечно, старше, но в далёкие времена люди внешне старели раньше. Зато здоровый. Вроде бы. Во всяком случае, наш современник в подвале графа Скордео загнулся бы, а Свен выжил и даже хорошенько обидчикам морду набил. Чтобы потом валяться при смерти, но это уже неважно.

Вопрос здоровья больной, кстати. Я иллюзий не питала, знала, сексом после свадьбы заниматься будем. Разумеется, защищённым, лично презервативы проверю. Но неплохо бы узнать, не подхватил ли чего муженёк. И Андреас тоже. Слишком я беспечна, могла ведь подхватить кучу бяк. Вылечить их тут — никакой возможности. С мужчинами же проще в ряде случаев, ведьма-знахарка справилась бы.

Эх, вот знала бы, прихватила из дома Медицинскую энциклопедию. Вот как проводить осмотр? Сами ведь не признаются, к лекарю не пойдут. А осмотреть нужно. Раз уж застряла, монашкой жить не стану, благо есть с кем по взаимному желанию.

Как раз во время обдумывания столь пикантного вопроса как мужское здоровье в дверь постучали.

Удивлённо вскинула брови и дала разрешение войти.

На пороге стоял мужчина. Аристократ: видно по одежде и перевязи для меча — дорогой, вышитой. Оружие отсутствовало. На первый взгляд, разумеется, на второй-то я заметила кинжал: куда ж без него?

Молодой, гладко выбритый.

В руках незнакомец держал шкатулку.

Очень интересно.

— Госпожа Иранэ? — визитёр склонил голову, приветствуя.

А ведь не обязан: я никто, мне первой и здороваться.

— Здравствуйте, к сожалению, не знаю вашего имени, — в ответ вежливо приподнялась, не забыв прикрыться одеялом.

— Виконт Ставиш, госпожа, — глаза мужчины прошлись от лба до пояса и остановились на тщательно прикрываемой груди.

Обойдёшься, не покажу!

— Чем обязана, ваша милость?

Надеюсь, с обращением не напутала. Герцог — ваша светлость, это точно помню, а вот виконт…

Мужчина на торопился с ответом, осматривался. Удивился, заметив книги и свитки на кровати, но ничего не сказал. Затем ещё раз пробежался глазами по лицу и только после этого, широко расставив ноги, сел, водрузив шкатулку на колени.

— Его величество желает знать, как ваше здоровье.

Ого, высочайшее внимание! Банальная вежливость или?..

— Благодарение Ио, не жалуюсь.

Уф, как же тяжело отвечать в духе времени, но надо.

А глазки-то у виконта бегают, так и распирает беднягу подойти познакомиться. Вряд ли по вине моей неземной красоты. Неведома зверушка — Ира Куракина, одна штука.

— Так прискорбно, что злодейство случилось во дворце, — продолжал заливаться соловьём и пожирать меня глазами виконт. Невольно ответила тем же, чтобы не одной стесняться. Этот гад лишь ухмыльнулся, довольно так. — Его и её величество так сожалеют и надеются, этот скромный подарок сгладит дурные воспоминания.

Виконт встал и положил на постель шкатулку. Открыла её, уже зная, что увижу. Ну да, драгоценности. Вот так, тебя уже покупают, милая. Примешь — раздвигай ножки, не примешь — расстанешься с головой.

— Простите, виконт, но я не могу это принять, — решительно захлопнула шкатулку. Как же сложно, безумно сложно идти по лезвию ножа! — Я недостойна столь щедрого подарка, мне хватит уже той заботы, которую проявил его величество.

— Берите, — виконт практически насильно всучил шкатулку обратно.

Склонившись к самому лицу, он прошептал:

— Не надо сердить его величество. Пару разиков и капитал на всю жизнь. Никто не запрещает вам иметь любовника. Я бы сам с удовольствием скрасил ваши дни и, поверьте, оказался бы нежен и щедр.

Ничего себе откровения! И как прикажете отвечать?

— Послушайте, виконт, — растеряв былое раболепие, я перешла к обычному стилю общения с настырными парнями, — я не шлюха. Да, без титула, да, из другого мира, но не шлюха. Это к вопросу о нашем близком знакомстве. Теперь о подарке. Мама в детстве учила не брать ничего от мужчин при наличии жениха.

— Вы говорите о короле, — в голосе виконта звенел металл.

Теперь мужчина смотрел с высокомерным презрением. Ну да, всё, что ты хотел, это переспать. Я отказала — высокородному, поэтому дрянь.

— Знаю, — спокойно ответила я, — и не хочу оскорблять его величество, но король требует невозможного. Я связана словом, у меня скоро родится ребёнок…

— Ребёнок? — удивлённо выдохнул виконт и уставился на меня глазами по пять рублей.

Похоже, Свен со своей выдумкой попал в цель, потому как аристократ сразу перестал метать громы и молнии и поутих в стремлении удовлетворить свои и чужие сексуальные желания.

— Да, — нагло врала я, хлопая ресницами, — именно это и служит главным препятствием. Без него, без жениха я бы с радостью приняла подарок и разделила ложе с королём, но ведь это грех. Да и вдруг его величество окажется неосторожен, зачем ему неприятности?

Исправляй, исправляй ситуацию, Ира, ты слишком перегнула палку, становись снова девицей Иранэ.

Виконт кивнул, осмысливая ситуацию, и нашёл-таки контраргумент:

— Вы можете отдать долг его величеству позднее, после рождения дитя. Или же довериться опытным мужским рукам.

— Вашим? — дерзко уточнила я.

А про себя подумала: «Вот уж репей! За живое задела отказом, теперь не успокоится, пока свою виконтскую милость не удовлетворит. Но шиш тебе, а не секс!»

— Можно и моим, — легко согласился мужчина и, наклонившись, ласково провёл пальцами по щеке. — Приятно, когда кто-то скрашивает долгие месяцы тягости.

А муж не в счёт, да? Товарищ семимильными шагами шагает!

— Когда женщина дуреет, расплывается и теряет всякую привлекательность? — скептически уточнила я и добавила, чтобы окончательно испортить картину: — Её постоянно рвёт, а живот мешает полноценному соитию.

— Ничуть не мешает, — с наглой улыбкой ответил виконт и прежде, чем успела оттолкнуть, потянулся к моим губам.

Зубной порошок, зубная щётка и полоскания, иначе меня безо всякой беременности начнёт тошнить.

— Милорд, милорд, мне очень лестно, — кое-как избавилась от настойчивых губ и отодвинулась подальше, — но нельзя: рана откроется. Крики боли не лучший аккомпанемент для любви.

— Я буду осторожен, — улыбнулся настырный аристократ и перебрался на кровать. — Можно не только на спине, это простонародье иначе не умеет, будто бревно ворочают. Поверь, если и будешь кричать, то не от боли.

— Понимаю, боишься. Совершенно напрасно! — пальцы поймали мой подбородок и приподняли. — Я не зверь и очень внимателен к девочкам. А ты очень красивая девочка. Ещё и грамотная — такая редкость! Найдётся, о чём поговорить в постели.

Виконт, судя по всему, умелый любовник. Пусть и запах изо рта жуткий, а целоваться умеет. И совсем не невинно. Хотя, о какой невинности может идти речь, когда мне сейчас ребёночка сделают?

— Милорд, милорд, я не хочу! — упёрлась коленом ему в пах — виконт уже резво на меня забрался. — Я беременна, у меня жених есть…

— Так наставь ему рога. Ну же, не упрямься, ты ничем не рискуешь, — мы с виконтом отчаянно боролись за одеяло: он стягивал, я натягивала. — Дитя появится в срок, крепенькое и здоровое. Может, потом собственным ребёночком одарю. Я не его величество, не брошу. Ну же, Иранэ, ты мне на балу понравилась.

Сильный, зараза! Только очень уж быть изнасилованной не хочется. Может, виконт и смазливый, хороший любовник, поможет при дворе и всякое такое, но спать с ним не собираюсь. Посему простите, ваша милость.

Виконт взвыл, явно не ожидая удара в пах. А я радостно нанесла второй, благо цель видна: предвкушая скорую победу, аристократ завязочки-то развязал. Стараясь не обращать внимания на слабость и боль, метнула, пока не опомнился, в виконта подушку и во всю мощь лёгких завопила: «Помогите!» На крики прибежала служанка и застала незадачливого насильника в пикантной позе. Матерился он так, что уши в трубочку сворачивались.

— Ты ещё пожалеешь, стерва! — разогнувшись, прохрипел он.

— И шкатулку заберите с моими извинениями и наилучшими пожеланиями его величеству, — как ни в чём ни бывало, ответила я.

Виконт одарил таким взглядом: мог бы, испепелил на месте.

— Такую честь, дуре, предлагали! — он поспешно подтянул штаны. — Моей любовницей, не шлюхой на разок! И домик, и золото, и балы, и вспоможение для ребятишек, титул дворянский, пусть и ненаследуемый. Но хочешь плодиться от цеховой крысы, пусть и мага, плодись.

Зло сплюнув на пол, виконт ушёл, прихватив шкатулку. Я же осталась думать, что это было и во что это выльется. Угрозы или обычная ярость? Увлечение или скука? И отступит ли король? Судя по первоначальной реакции виконта, да. А вот сам виконт не собирался. Значит, интерес имел крупный. Неужели действительно приглянулась? Я ведь почитала, за шашни во время беременности с чужими жёнами мужчин карали. На титул не смотрели. Вот роди, тогда блуди, сколько влезет. Считалось, будто мужчина так кровь ребёнка портит, лишает его благословения Ио.

Женщин тоже по головке не гладили. Некоторых даже публично пороли, хотя, по-моему, вероятность выкидыша в этом случае только увеличивалась.

Ладно, в любом случае, нужно скорее за Свена выходить. Муж не жених, прав больше. А потом… Потом придумаю, разберусь. Заключу со Свеном письменный контракт, во! Мол, жена тебе на четыре года, а потом развод. И права свои пропишу. Чтобы местные законники не придрались, составлю от имени отца: прежде именно родитель дочку мужу продавал на определённых условиях. Подпись подделаю, благо тут многие просто крестиком расписываются, никто не проверит.

Свен долго не мог понять, почему я так радуюсь его появлению. Даже лоб потрогал: не жар ли тому виной? Он принёс банку местного варенья и фигурку Ио, которую велел положить под подушку. Двуликий бог предстал на ней в женском обличии.

— Значит, так, — маг не стал расспрашивать о здоровье, а сразу перешёл к новостям. — Королева весьма недовольна проделками фаворитки. Одно дело, блудить тихо, другое — вот так. Король тоже не в восторге, и отослал любовницу подумать о своём поведении в провинцию. Со шкатулкой — правильно, только что ты виконту Ставишу сказала? Неужели такая дура, что его величеству через посланника нагрубила?

Ну, виконт, ну, сукин сын! Сдержал слово, потаскун! Я не дала, так он королю наврал. И светит мне весёлая жизнь.

— Свен, — я приподнялась на подушках, — честно, я рассыпалась в благодарностях, отказала только из-за ребёнка. Ну, мнимого. А вот виконт, у него на меня зуб. Милорд чуть не изнасиловал, еле отбилась. Вот его, да, оскорбила.

Коротко пересказала магу историю с приставаниями аристократа. Свен слушал и хмурился, в конце и вовсе ругался. Значит, дело дрянь.

— Надо было ему дать? — упавшим голосом поинтересовалась я. — Сжать зубы и терпеть?

Маг покачал головой.

— Нет, правильно сделала. Могла бы и в зубы дать за резвость. Только теперь уезжать придётся. Однако прежде добиться разговора с королём. Меня он принять не пожелает, особенно наедине, а вот ты… Ты пострадавшая по его вине, женщина, можешь попросить. Но через королеву. Её величество навестит тебя сегодня. Мастерицы шьют, в поте лица трудятся, первые образцы уже отдали. Я тут женщин нашёл, сговорился. Тяжеловато, конечно, мотаться между городами, но ради такого заказа… — Свен растёр шею и потянулся. В голосе сквозила дремота. — Свои помогли, не без этого, сам бы столько Малых Врат не наоткрывал. Вот она, сила гильдии.

— Значит, королева пока всем довольна, заказ выполнят в срок? — в голове завертелся план.

Маг кивнул и, зевнув, клацнул зубами.

— А король? Или я ему только как развлечение нужна?

Свен пожал плечами.

— Вроде, окна новые хочет, отопление водяное. Сначала у нас в доме испробую: мало ли? Ах да, я не сказал, — спохватился маг, сбросив сонливость, — я по случаю женитьбы дом прикупил. Все сбережения отдал.

— Свен! — осуждающе прошептала я. — Зачем?

— Чтобы у тебя всё было. Ничего, заработаю. Пока в долг взял, жалование на оплату пойдёт. Зато барыш. И у тебя деньжата имеются, чай, не откажешь мужу, поделишься.

Маг хитро глянул на меня, и я поняла, делиться придётся и всем. Имущество жены — собственность мужа. А уж без брачного контракта…

— Свен, а мы документ какой-нибудь составим? Брачный договор.

Жутко боялась, что маг начнёт кричать, но он воспринял это спокойно, даже похвалил за рассудительность. Разумеется, мне ведь нужна «девичья доля», разные права, обязанности прописать: я ведь иномирянка, со своим делом.

— Я составлю, тебе принесу. Таблицы-то забрать можно? — Свен покосился на разбросанные по одеялу листы. — А то архивариус кругами ходит, требует.

Да, пусть забирает, мне уже не нужно.

Маг сгрёб листы и небрежно кинул на пол. Так-то он о ценных вещах печётся! Сам же устроился подле меня и решительно сдёрнул одеяло.

— На живот перевернись, лопатки посмотрю. Я тут мазь принёс, ты её знаешь. Не то, чтобы я королевскому лекарю не доверял, но надёжнее. Ты как, завтра встать сможешь? Мерки нужно снять.

— На свадебное платье? — догадалась я.

Свен кивнул и похлопал по плечу: переворачивайся, мол. Покорно легла, как просили. Маг задрал рубашку по самую шею и некоторое время, видимо, просто смотрел. Потом аккуратно снял повязку и заменил на новую, пропитанную мазью. Не удержавшись, потрепал по попке и заверил, виконту ничего не перепадёт.

— Если авансы давать не станешь и язычок прикусишь, отважу. Придумал кое-что. Не король, припугну-таки. Маг — это ему не сапожник. А уж если мэтр Алидис поможет, виконт и вовсе на коленках прощения просить приползёт.

Нахмурилась и глянула через плечо. Что там задумал Свен? А он смотрел и гаденько усмехался. Ох, как бы месть не аукнулась!

— Ткань я сам купил, посоветовался с кое с кем и выбрал. Она женщина порядочная, плохого не выберет, — вернулся к насущным проблемам маг, одёрнул на мне рубашку и разрешил лечь на бок. — Дорогая, красная с золотом. Будешь как аристократка. Серёжки те, которые дарил, наденешь. На шейку опять же. Со священником договорился, после утренней службы поженят.

— В том самом храме? — в голове всплыл образ величественного собора на площади, где я учила галанийский по рисункам.

— Да не в деревенской же церквушке! — фыркнул Свен. — Думаешь, просто так все деньги растратил? Пусть все видят. Туда и градоправитель придёт. Я его жене и дочке подарки сделал, — подмигнул маг.

Интересно, какие. Спрашивать не стала, но догадывалась, щедрые, раз градоправитель придёт на свадьбу.

— Я тут к кузнецу и к ювелирам зашёл, — развил деловую тему Свен и растянулся на кровати, как был, на дорогое вышитое одеяло в пыльной одежде. — Помнишь, ты мне штучки разные дарила? Ну, часы, бритву. Так вот, они сделают. Глаза аж горели! Перекупить патент пытались, но поцелуй Глойя им, а не патент! Всё на себя оформил.

И быстрый взгляд на меня. Знает кошка, что нашкодила: изобретения-то мои.

Ладно, прощаю. Женщина ведь, без документов. Кстати о документах: как нас расписывать без них собираются? Оказалось, Свен и тут кому надо подмазал, раздобыл бумажку с печатью. С собой маг её не взял, но обещал завтра же отдать. По ней я значилась девицей второго сословия, дочерью мастера строительной артели и бесфамильной крестьянки. Надеюсь, мама не обидится, что её в работницы сельхозтруда приписали? Фамилия выдуманная, имя отца, матери исковерканы на галанийский манер. Хорошая, однако, у Свена память!

— А с виконтом?.. — вернулась к животрепещущей теме.

— Рога обломает, — зло ответил Свен. — Я свою женщину даже с королём делить не буду.

Вот тебе и установка на будущее. Когда, спрашивается, ревнивцем и собственником стал? Недавно ж сговаривались, в мою сторону даже не смотрел, а тут многодетным отцом стать рвётся, гнёздышко обустраивает, чуть ли не на дуэль за мою честь вызывает.

— Эм, Свен, давай проясним один вопрос, — заёрзала, не зная, как сказать. Тут аж две вещи обсудить нужно, и на обе средневековый мужчина отреагирует бурно и отрицательно. — Только не ори и не ругайся, пожалуйста. У нас такое нормально, хотя ты уже знаешь, что женщина может…

Тут запас моего красноречия иссяк. Краснела и гадала, как сказать-то. А маг сел, уставился и терпеливо ждал.

— Словом, ты у лекаря давно был? — скороговоркой выпалила я и покраснела ещё больше.

— Зачем? — не понял Свен. — Вроде, при тебе ж, сама выхаживала.

— Да я о другом, — потупив взгляд, приготовилась к брани. — Это не то, о чём ты подумаешь, я знаю, у тебя с супружеским долгом проблем не возникнет, но по мужской части бывал?

Маг засопел и ожидаемо нахмурился. Вот и желваки заходили. По самому больному месту, значит.

— По мужской части, значит? — прошипел он так, что я вжала голову в плечи. — Сейчас я тебе покажу мужскую часть!

— Не надо! — пискнула я, предвидя продолжение: животный секс как доказательство состоятельности. — Я о здоровье. Ну, о болячках всяких от женщин. Ты проверял когда-то?

Свен затих, задумался, потом глянул на штаны, снова задумался и огорошил недоумённым:

— А надо?

Застонала и уткнулась лицом в подушку.

Темнота, беспробудная темнота! Пока нос от сифилиса не впадёт, к лекарю не пойдут. И интимной гигиены наверняка никакой.

— Так, штаны снимай, посмотрю хоть. И мойся там чаще. Выделения, сыпь какая случались? Рези, боли?

Уролог из меня как из Свена айтишник. Поверим пациенту на слово и велим подмываться антисептиком. Отваром ромашки, например. Всё лучше, чем ничего.

— Нет, вроде, — неуверенно ответил Свен и прищурился. — А тебе зачем?

— Болезнь подхватить не хочу.

На меня воззрели так, будто я публично групповым сексом занималась. Нет, и до этого, взгляд Свена теплом не отличался. Оно и понятно, на скромной машиной кухне мне объяснили, женщины о сексе не разговаривают, о разнице физического строения полов не подозревают — неприлично. Думай, Ира, об Англии, как, по легендам, завещала королева Виктория, а большего не требуется. Так и тут: муж — заразить? Да кляп тебе в рот за оскорбление!

— Я с дешёвыми женщинами не связываюсь, — обиженно фыркнул Свен. — И если на то пошло, это я у тебя спрашивать о женском здоровье должен.

Вот шовинист! Я ему племенная кобыла?

— Свен, говорю сразу: я не сосуд для семени, — сказала зло, не выбирая выражений. Ибо достало. — И не продукт жизнедеятельности Ио, как учит ваша религия, а человек. Со своими желаниями и планами. И либо ты признаёшь, что я тоже имею права, а ты — обязанности, или извиняйся перед градоправителем: свадьбы не будет. Ты собираешься меня пользовать, а мне, видишь ли, даже знать не положено, чем ты болел. И ради чего, спрашивается? Чтобы тебе хорошо было? А ты, Ира, лечись, умирай, только потому, что один беспечный…

— Заткнись. Схожу. Прямо с тобой, чтобы не зудела, — отмахнулся Свен. — Как быка на ярмарке выбираешь! Твердишь, тебе плохо, а мне, думаешь, приятно? Я бабу хочу, она не даёт, хожу тут, зубами клацаю, пока её малайонцы лапают. Ни ласки, ни доброго слова, вечные отговорки. С виконтом опять-таки Свен. А в награду?

— Иди сюда за наградой, — вздохнула я и протянула руки.

Не переломлюсь, если поцелую, зато успокою.

Насупившийся Свен наклонился, всем своим видом показывая, я нанесла ему неизгладимую обиду. Обхватила это чудо за шею и ткнулась губами сначала в колючий подбородок, а затем отыскала губы.

Зубы мы чистили. И рот полоскали. И ещё хотим, на место виконта. Целуемся неумело, хотя и уверено. Думала, зайдёт дальше — нет отстранился, зато довольный. Улыбка до ушей. Улыбнулась в ответ и заработала ласку — поглаживание выступающих частей тела.

— Скорей бы зажило! — посетовал Свен.

Откуда только желание взялось? Или куда-то прежних женщин сплавил? Глазами ведь пожирает. Откуда взялось? Хотя, помнится, ещё полгода назад, когда на кухне купалась, Свену моё тело тоже нравилось, только тогда переспать со мной было ниже магического достоинства.

— Что ты придумал с виконтом? — на время увела разговор от постели

Маг загадочно улыбнулся.

— Увидишь. Гильдия — великая вещь.

Видимо, виконта ждала коллективная месть. И понос, и золотуха, как говорится.

— А как дела с Вратами?

— После солнцестояния вылазка. Надеюсь, ты оправишься. Прости, но свадьба раньше, — Свен наклонился и снова поцеловал: понравилось. — Ничего, после никаких дел до жнивья. Будем обустраивать дом. Я договорился, капитан городской стражи отпустил. Молодая жена и всякое такое.

Маг блаженно улыбнулся и с неохотой встал. Будь его воля, организовал бы медовый месяц прямо сейчас.

* * *

Я сидела и ела яблоко, когда в комнату, оттолкнув пытавшуюся помешать ему служанку, вломился виконт. Выглядел он так, будто собирался убить на месте. На всякий случая даже нащупала под подушкой кинжал, который оставил Свен. Знаю, убийца из меня аховый, хотя, кажется, защищая Андреаса, взяла грех на душу, но спокойнее так. Пригрожу, вдруг отстанет?

— Ты! — палец виконта упёрся в грудь.

— Я, — с готовностью подтвердила очевидное и крепче сжала рукоять.

— Вели всё это прекратить, иначе пожалеешь! — выплюнул виконт, буравя меня бешеным взором.

— Простите, милорд, я не знаю о чём вы.

Чистая правда, между прочим, хотя догадываюсь, это Свен постарался. Интересно, как же он отомстил?

— О сговоре магов. Это всё твой жених, из-за него сорвался праздник.

Невинно захлопала ресницами и мысленно позлорадствовала.

Только теперь заметила ожог на лице виконта и задумалась, случайно ли. Он говорил о празднике, на праздники часто приглашают магов: шутихи разные устроить. Может, одна так неудачно взорвалась?

— Ты никто, ясно тебе, ты ещё сама ко мне приползёшь! — продолжал бесноваться виконт.

Пожала плечами, решив не спорить. Зачем, всё равно не услышит, только разозлю.

— И пусть мне возместят все расходы, — в заключение выкрикнул аристократ и пулей вылетел из спальни.

Всё, теперь от любопытства помру. Что же там случилось? Надо бы бояться, а я локти кусаю, догадки строю.

Завесу тайны приподнял Свен. Он заявился незадолго до ужина, предупредить о визите королевы и коротко обмолвился: виконт отныне оказался в полной изоляции. Ему не продают амулетов, с ним не ведут дел, отнекиваются, извиняются, но отказывают. Ни один маг в Галании даже фейерверк не устроит. А сорвался праздник оттого, что виконт пообещал доставить гостей в замок Малыми Вратами, а личный маг возьми да потребуй расчёта накануне. Аристократ осерчал, наорал, денег не дал, так чародей ушёл, а после через гильдию потребовал оплаты с надбавкой за моральный ущерб.

Сделанные наспех ремесленниками шутихи не оправдали надежд — словом, виконт опозорился.

— Свен, а это не рискованно? — в сомнении покачала головой. — Он ведь виконт.

— Нет. Магистру виконт уже жаловался, тот ему о заповедях Ио напомнил. Мэтр Алидис, хоть и себе на уме, понимает, без тебя ничего не выйдет. Поэтому забудь. Рыпнется виконт, гильдия устроит ему весёлую жизнь. Сама понимаешь, чем выше положение, тем больше народу хотят тебя убить, — усмехнулся Свен. — Без охраны виконту никак нельзя. А уж без мага и вовсе ноги протянет. Он ведь уже извинился перед мэтром Амшем, жалование вдвое больше положил, лишь бы вернулся. но ты сегодня королеве на ушко пожалуйся, — посоветовал маг. — Не лишнее. Она прислушается.

— Заказ исполнен? — перевела разговор на более приятную тему.

Я не разделяла оптимизма Свена. Аристократы — народ злопамятный, аукнется ещё.

Свен заверил, её величеству всё понравилось, теперь очередь за придворными дамами. Они уже выстроились в очередь, пищат от восторга.

Его величество тоже заинтересовался идеями по облегчению быта. Ушлый Свен уже успел подобострастно подарить ему пару вещиц и теперь ходил гоголем, о предыдущей работе не вспоминал.

Вот ведь причуды судьбы! Всего полгода назад возился с амулетами и трясся в седле, разыскивая ведьм, сегодня же ловил завистливые взгляды и раздавал указания.

Приглядевшись, заметила на пальце Свена перстень с рубином. Оказалось, королевский подарок, его величество с руки снял.

— Я позаимствовал твои деньги, — предупредил маг. — Сама понимаешь, то да сё. Контракт составил, почитаешь, потом обсудим. А теперь вели подать одеваться. Негоже встречать королеву лохматой, в одной ночной рубашке. Дай-ка гляну, что тут есть. И прекрати яблоки грызть, живот вспучит.

Как мамочка, право слово!

Свен между тем склонился над сундуком, куда перетащили мои нехитрые пожитки. Он выбрал самый простой наряд, кинул его на кровать и позвал служанку. Так в четыре руки меня и одели, наскоро причесали — еле успели. Королевы, они не звонят, не предупреждают, а сразу входят в комнату. Вернее, сначала пажи, а затем уже высочайшие особы.

Маг подобострастно суетился вокруг сиятельной красавицы, услужливо предлагая то вина, то воды. Королева благодарила за старания улыбкой и всё вздыхала: как такое могло произойти в замке? Король тоже очень сожалеет и уже наказал виновную, отныне ей нет доступа во дворец.

Я, памятуя совет Свена, поведала о виконте. Со слов мага выходило, она религиозна.

— Как? — насупилась королева. — У него есть невеста, как он посмел! Зная, что вы вскоре станете матерью и поклялись в верности другому мужчине.

Раскрасневшись, её величество погладила животик. Я в ответ склонила голову и положила руку на свой: по легенде тоже носила дитя. Солидарность беременных во всей красе, плюс банальная выгода. Я ведь ей нужна, а если закрыть глаза на штучки виконта, лишится королева милых безделушек. Зато потом, когда новизна прискучит, никто меня защищать не станет, наоборот, спровадят, чтобы на глаза супругу не попадалась. Уфф, хоть здесь пронесло!

Его величество ограничился лишь переданными через третьи руки извинениями и подарками. Последние я вернула, а первые приняла. Вроде, не обиделся, раз Свену перстень со своей руки пожаловал.

— Приятно, когда девушки проявляют благочестие, — вздохнула королева, стрельнув глазами по лицам сопровождавших её дам. Несколько потупились: значит, рыльце в пушку. — Сейчас эта такая редкость, милости Глойя столь привлекательны.

Но ведь и я того самого. Спала с женихом, якобы беременна от него. Или это не считается? Видимо, да. Со своим же женихом, не с чужим.

Королева пообещала поговорить с виконтом на тему недостойного поведения, пожаловала мне пару отрезов ткани и заказала новое бельё. У меня чуть глаза на ум не полезли, когда она показала эскиз стрингов. Боюсь подумать, кого её величество собралась соблазнять в таком виде, да ещё беременной, это её дело.

Паста, зубной порошок, полоскание, тушь — я таки вспомнила её примитивный рецепт, — разные женские мелочи и окна. Королева хотела распахивающиеся и отопление тоже хотела. Обещала постараться. А как иначе, надо.

Глава 17. Семейная жизнь

Нурбок встретил причитаниями Агны. Служанка охала, стенала и постоянно поминала Ио. Кончилось всё тем, что Свен на неё прикрикнул, и велел нагреть мне воды: помыться с дороги.

— Зачем? — Агна подозрительно уставилась на меня. — Вредно же.

— Вредно вонять, как свинья, — огрызнулся Свен. — Ты одежонку-то свою постирай, сама хоть раз искупайся, а то в новый дом не возьму. И, — он выдержал эффектную паузу, — во всём слушайся Иранэ, отныне она над тобой хозяйка. Жаловаться станешь, и слушать не буду.

Агне подобный поворот не понравился. Мы с ней не враждовали, но в доме я столовалась на правах жилички. Отношение соответствующее: терплю, помогаю, но не уважаю. А тут вдруг хозяйка. Понятно же, что старушка не обрадуется.

Служанка оглядела меня с ног до головы. Цепкий взгляд тут же нашёл кольцо. Агна поджала губы, но промолчала. Значит, не одобрила.

— Вы женитесь, господин? — служанка подчёркнуто обращалась только к Свену.

— Именно. И если ты хоть чем Иранэ не понравишься, вернёшься в деревню, откуда и взял.

Агна испугалась, начала целовать пальцы, обратившись лицом к невидимому храму на площади, и запричитала:

— Храни вас Ио, господин, вас и вашу невесту. Полную чашу в дом, большой приплод да тяжёлый кошелёк! Вы столько для меня сделали!

— Вот и трудись. Пойдём, Иранэ, Агна пока подсуетится, вещи перетащит.

Я бы сама, зачем утруждать старушку, но Свен запретил взглядом. Видимо, в воспитательных целях. Или оттого, что для всех я в тяжести. А так — вот какой заботливый жених.

Сегодня должен был прийти нотариус и засвидетельствовать наши подписи под контрактом. После долгих споров я сдалась, убрала оттуда внесённый пункт о супружеских обязанностях, Свен в ответ увеличил мою девичью долю. Маг прав, нельзя прописывать подобное, а то церковь заинтересуется. Я и так иномирянка, лишнее внимание мне ни к чему. А муж… Разберусь как-нибудь. В конце концов, предохраняться, как миленький, станет. А нет — к маме уйду. То есть отправлюсь к Магистру с поклоном в ноги и предложением вести бизнес без Свена. Для мага — это хороший стимул.

В итоге подписание контракта состоялось честь по чести. Свен поставил закорючку сам: нечто вроде галанийского аналога буквы «Г», за моего отца же расписался капитан местной стражи. Ему за денежку состряпали доверенность, или по-местному поручительство, заключить от имени моего отца сделку по продаже меня жениху. Да, контракт — это сделка. Я получаю только девичью долю, отец — процент с бизнеса, плюс детки от Свена наследуют всё движимое и недвижимое имущество даже, если маг разведётся, овдовеет и женится вторично. Я не возражала: по факту всё равно денежки перейдут ко мне, поможет очередное липовое поручительство. По нему девица Иранэ управляла доходами батюшки во время его отсутствия. Мы постарались, солгали, будто отец в плаванье.

Я, как и положено невесте, сидела очи долу в уголке, пока мужчины скрепляли договор подписями и печатями. После же обмыли сделку. Уже без меня, я там лишняя.

Свен заверил, всё по закону, и неожиданно поцеловал в губы. Видимо, чтобы заключительную печать поставить. За этим делом нас и застала Агна. Старушка тут же запричитала: не стыда, ни совести у развратников, так Свен послал нужник чистить. После этого случая разговоры о нравственности сразу прекратились к моему вящему удовольствию. А то Агна нашла презервативы и, прознав, для чего они, грозилась к священнику за волосы приволочь для покаяния.

Свен мужественно не приставал, в постель не лез. Хотя, сдаётся, банально не смог бы найти столько свободного времени. Он постоянно где-то пропадал, порой за целый день ни разу не видела.

Воистину, свадьба хуже пожара! Я жутко нервничала и до дрожи в коленях боялась церемонии в присутствии градоправителя. Вокруг царила такая канитель, что не продохнуть.

Во-первых, примерки. В столице с меня только сняли мерки, выбрали фасон, а шили в Нурбоке.

Во-вторых, бизнес. Времени на него уходила уйма: всё проконтролировать, проследить, чтобы всё изготовили в срок. Иначе нельзя: заказчики такие, что голову отрубят за брак. Свен взял на себя столицу, а я крутилась в Нурбоке. Уставала так, что света белого не видела.

В-третьих, дом. Маг сводил, показал и огорошил: обставляй, мол, сама, отопление тоже на тебе, милая, потому как я общий принцип понял, рабочих нашёл, но частностей не знаю.

Дом по местным меркам оказался шикарным. Настоящий дворец, не сравнить с прежним обиталищем. Два этажа и нечто вроде мансарды, по местной традиции, нависающей над мостовой. Дом стоял неподалёку от Торговой площади, одним боком выходя на бойкую улочку, другим — на тупик. Там, по словам Свена, был въезд во двор со службами: сараем и конюшнями. Представляю, во что вылилась покупка такого домика! Немудрено, что жили мы сейчас на мои сбережения и деньги, взятые в долг у коллег.

Внутри дом оказался внушительным, хоть и мрачным. В душу закралось сомнение: уж не метит ли Свен в дворяне? Слишком уж жильё с претензиями. Интересно, с чего вдруг продали дом? Помнится, в Средние века полагалось всё строить самим.

— Прежний хозяин разорился, а я подсуетился, — Свен буквально лучился от гордости. — Всё выскреб, но купил. Ещё до аукциона. Не иначе сам Ио за спиной стоял.

— А мебель где?

Я озиралась по сторонам, подмечая, что работы тут — непочатый край, а Агна одна не справится. Шутка ли, убрать такую домину! А уж как протопить… Мы сами в трубу вылетим.

— Есть, но вряд ли ты оставишь.

Мебель оказалась древней и жутко неудобной. Жить можно, но не нужно. Повсюду пыль, паутина, дохлые насекомые. Брр! У Свена, конечно, тоже не подарок, но не коровник. Видимо, денег у бывших хозяев не хватало даже на приходящую прислугу.

Словом, придётся поработать, чтобы превратить мрачное логово в семейное гнёздышко. И начать со спальни. Она намечалась одна: Свен не исповедовал образ жизни аристократии, при котором супруги спали отдельно. Я не возражала, хотя и собиралась обустроить комнатку и для себя. Гостевая спальня не в счёт, даже не одна, а целых две, благо площадь позволяла.

Тут же, не теряя времени даром, набросала эскиз декора, показала жениху. Тот хмыкнул, но одобрил

Так, ничего радикального: немного Средневековья, немного Нового времени.

Четвёртая проблема — прислуга. Агна, конечно, протестовала, но я собиралась нанять молоденькую девушку. Не потому, что злилась на старушку, за глаза называвшей кадарой, то есть ведьмой, а потому, что знала: не справится. Агну же намеревалась оставить кухаркой.

Никогда не думала, что найм персонала — это так тяжело. Нет, народу много, а вот выбрать что-то приличное… Плату согласовала со Свеном: тот положил два асса в неделю. Я бы прибавила, но против мужчины в этом мире не пойдёшь.

И, наконец, Андреас. Я ведь не оставила идеи с гостиницей и собиралась в письме всё подробно расписать. Только как и куда его отправить, чтобы не прочитали? Крутила, вертела ситуацию так и эдак, в итоге всё честно рассказала Свену. Так, мол, и так, хочу помочь, отблагодарить. Маг согласился отправить послание каким-то своим способом, но с условием: больше Андреасу не писать. Пришлось пообещать.

Так я и провела этот месяц, даже не заметила, как пролетел.

Стояла, смотрела, как мастерицы подшивают подол готового платья, а в голове крутилось: завтра!

Наряд пошили отличный: богатый, нарядный. Ткань ложилась тяжёлыми складками, сковывая движения, зато смотрелась по-царски. Верхняя юбка распашная, под ней — узорчатая белоснежная парча. До пояса всё облегает так плотно, что не остаётся места для фантазии. Зато дальше свободно, и юбок надевается немерено.

Вырез кокетливо прикрыт белым шарфом. Его снимет муж и бросит собравшимся кумушкам. Которая поймает, ту Ио в этом году поцелует.

На голове — рогатый чепец с плотной вуалью.

На ногах — пыточные инструменты. Ходить на такой платформе решительно невозможно. Напоминает котурны.

Само собой, вышитый жемчугом пояс. Точно такая же нитка пролегла по кромке лифа. Такое впечатление, будто не маг цеха стражников женится, а какой-нибудь граф. Надеюсь, хоть жемчуг речной. Надо было вчера у Свена спросить, мы ведь с ним… Нервишки пошаливали, бокал вина не очень-то помог, второй тоже, а вот жених… Тот с превеликим удовольствием воспользовался моментом. Словом, сегодня бы Агна могла с полным правом назвать тхой.

Тогда же впервые промелькнула мысль: люблю ли я Андреаса, если могу с другим? Промелькнула и затерялась, погребённая ворохом забот.

Пролистала те немногие книги, которые нашла в библиотеке местной гильдии магов — допуск туда организовал Свен — в поисках сведений о свадебной церемонии. Жутко не хотелось угодить впросак. Догадывалась, в храм придёт кто-то из местной инквизиции: на их месте я бы не пропустила столь важное событие. Меня же дважды обвиняли в ведьмовстве, один раз оправдали, в другой сбежала, но в итоге тоже оказалась невиновна. Надо ж убедиться, что девица не грохнется в обморок от воздуха жилища Ио. Тогда ведь её паковать надо и под белы рученьки на костёр.

Но вот хрен дождутся, господа инквизиторы! Задыхаться стану, на ногах устою.

В итоге так ничего путного и не нашла, решила плыть по течению и копировать поведение невест своего мира.

Ночь, естественно, провела без сна. Утром выглядела соответствующе.

Пришедшая будить Агна застала меня, сидящей на постели с замызганным куском пергамента. Я соскоблила с него всё не нужное и теперь старательно чертила схему парового отопления. Ну да, что ещё придёт в голову невесте в четыре часа утра? Представляю, как удивилась старушка, увидев простоволосую девицу в белой ночнушке, с остервенением что-то малюющую. Помянула Ио — это факт, сама слышала. Ведьма же. Я, разумеется. И бормочет, и не спит, и противным женщине делом занимается.

Агна скривила тонкие губы и одарила таким взглядом… Словом, могла бы сжечь, сожгла.

— На ком только женится мэтр Гилах! — не скрывая пренебрежения, пробурчала она. — На найдёныше без роду, без племени, бесстыжей аки демоническое отродье. И занятия-то — ни одного женского! Хоть дитя-то под сердцем от мэтра носишь или нагуляла где?

Служанка уставилась на меня глазами-буравчиками, а я ясно поняла: вместе мы не уживёмся. Даже полгодика. Даже месяц. Я, конечно, уважала старость, но не настолько, чтобы терпеть унижения. Не верю, будто статус госпожи Гилах заставит Агну воспылать ко мне любовью.

Нет, с одной стороны, я её понимаю. Агна — женщина старой закалки, в летах, то есть принадлежит к самой консервативной группе населения. Я на тихую, смиренную рукодельницу не похожа, а ведь именно так должна выглядеть приличная девица по учению Ио, значит, автоматически блудница и ведьма. Даже если всё не так. Не переубедишь старое поколение, бесполезно.

Но, с другой стороны, чем я виновата в чужих заморочках?

Тут вы можете возразить: ломай, мол, себя в угоду обществу, потому как в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Но я не могу и смысла не вижу. Если кому-то нравится красный цвет, пусть его сам и носит, отчего я должна начать его любить?

— Агна, — сказала жёстко, как и положено хозяйке, — ты служанка, если не ошибаюсь?

На «ты» перешла намерено: пусть знает своё место.

Старушка аж покраснела от моей наглости и зашлась в шипящей злобе:

— Да будто не помню, оборванку такую, как на порог к нам заявилась! Мэтра соблазнила, на его деньги польстилась.

— Агна, — взмахом руки прервала поток ругательств и встала, — если кто и польстился на деньги, то мэтр Гилах. Думаешь, на чьи ты сейчас продукты покупаешь? Да если бы не оборванка, как ты изволила меня назвать, Свен так и служил бы цеховым магом, а не получал подарки короля. Так и скажи: ревнуешь, не нравлюсь я тебе.

Служанка захлопала глазами. Похоже, сказанное стало для неё открытием.

Опомнившись, Агна продолжила наступление.

— Да уж как такая понравиться может! Норов кобылий, руками ничего делать не умеет, мэтру перечит. Деньгами попрекает — да постыдилась бы! Полюбовник оставил, а она хвастает! Спуталась там с графёнком каким…

Тут я не выдержала и дала Агне звучную пощёчину.

Слова вырвались сами собой, обидные, хлёсткие.

— Может, это у вас женщины настолько глупые, что деньги только через постель берут и в наследство получают, а у нас женщины на шее у мужиков не сидят, они работают, Агна, и не тряпкой, а головой.

Немного остыв, добавила:

— Я в последний раз это терпела. Ещё раз услышу, уволю. А теперь помоги одеться и что там у вас положено.

Как хорошо, что скоро придёт девочка, которую я наняла в горничные! Иначе, чувствую, осталась бы я без свадебного платья и причёски.

Агна в лучших традициях жанра сплюнула под ноги и пошла жаловаться Свену. Очевидно, надеялась, тот придёт и приструнит нахалку-невесту. Но вышло всё иначе: Агна больше не объявлялась. Я прождала битый час, а потом отправилась выяснять. Заплаканная служанка нашлась на кухне: готовила завтрак.

— Я её рассчитал, к полудню уйдёт, — развеял сомнения Свен. Потягиваясь, он в длинной рубахе стоял на нижней ступеньке лестницы. — Мне склоки дома не нужны. Не в состоянии ужиться с хозяйкой, — путём Ио. А ты давай, поторапливайся, нам ещё службу отстоять.

Помощницы мне нашлись. Пока завтракала — каша сегодня оказалась солёной от слов Агны — подоспела новая служанка. Она же сноровисто, несмотря на юный возраст и хрупкое телосложение, натаскала воды для мытья, обрядила меня в свадебный наряд и уложила волосы в «бараньи» рога. Жаль, зеркала нет, не глянуть, что вышло. Надо озаботиться, побаловать себя. Не всё же деньги на мебель тратить.

Из-за жары обошлась без привычного нижнего белья: оно плохо сочеталось с обилием юбок и низким лифом. Нет, у нас изобретены модели на всякие случаи, но мастерицы пока шить всякие ультра-бра не научились, я же и вовсе довольствовалась самими первыми поделками: новое и красивое мы продавали.

Ладно, пусть мужик в первую брачную ночь порадуется. Главное, чтобы безопасно радовался.

— Вы сущая красавица, госпожа! — заливалась соловьём Фрейя. — Самая прекрасная невеста на свете! А вот мы сейчас вам глазки подведём, губки накарминим — так все мужчины дар речи потеряют.

Я же стояла, боялась лишний раз вздохнуть.

Сердце билось так, что не вздохнуть.

Ведь по расчёту замуж выхожу, через четыре года свободна, считай, на работу устроилась, а нервничаю. Платок искусать готова.

Опять же градоправитель — сделаю, что не так… Ох, зачем Свен пышную церемонию устроил, нельзя было тихонько, как с обручением?

Пока Фрейя делала макияж, — где только научилась? — вертела на пальце помолвочное кольцо. В голове зрела мысль: отказаться, сбежать. Но я всеми силами её гнала. Непорядочно по отношению к Свену, да и к самой себе. Обещала же. Да и куда бежать? До подписания контракта надо было, теперь уже поздно.

Закончив, Фрейя гордо осмотрела проделанную работу и достала пыточную обувь. Я взвыла, но надела.

Белый шарфик задрапировал грудь, вуаль скрыла лицо от посторонних глаз.

По местной традиции жених и невеста ехали вместе, поэтому проблем с транспортом не возникло. Свен загодя раздобыл экипаж, в котором мне надлежало добраться до храма. Сам маг ехал рядом, верхами.

Компанию мне составили две незнакомые женщины, с интересом и, кажется, завистью посматривали на мой наряд. Я бы их не брала, но полагалось: невесту сопровождали мать и сёстры, которые помогали той войти-выйти, держали шлейф и вели к алтарю. Свен выбирал спутниц сам. Кажется, одна жена капитана, другая — супруга одного из нурбокских магов. Женщины-то представились, только я не запомнила: ничего в то утро в голове не задерживалось.

А вот и храм.

Народу-то сколько! Ну да, служба же. И ведь все глазеют, явно нас ждут. Пушной зверёк! Никуда не вылезу, в карете сидеть останусь.

Не вышло: сопровождавшие меня женщины чуть ли не силой вытолкали наружу.

Оправила вуаль, стиснула зубы и, поддерживаемая под руки конвоирами, засеменила к входу. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, начала считать королей на фасаде. Черты лица не разглядеть: вуаль мешает, я только силуэты видела.

Тринадцать королей, сорок пять свитских.

К счастью, ни помостов, ни костров сегодня на площади не соорудили. То ли все ведьмы перевелись, тол ли по случаю свадьбы не стали.

А вон там некогда стоял Андреас… Как живое, встало перед глазами лицо.

Интересно, знает ли Андреас, что у меня сегодня свадьба? Даже если нет, наверняка Свена проклинает. Догадываюсь, малайонец и на балу-то меня зажал от желания получить то, что, по его мнению, безраздельно доставалось сопернику. Бедный! Но ничего, всё ещё у нас будет хорошо. Только четыре года.

Внутри ничего не изменилось: всё та же карта Галании, всё те же росписи, только теперь я не скромно устроилась в уголке, а вышагивала вперёд, к кафедре — или как там у них называется возвышение между нефом и алтарём, с которого священник вещал о грехах? Мог сидя, мог стоя — это как кому удобнее.

Осторожно села, расправив юбки, и приготовилась вытерпеть нудную проповедь и перекрёстный огонь любопытных взглядов.

Свен устроился по другую сторону прохода. Видимо, рядом с невестой сидеть нельзя. Я ведь не успела толком ничего узнать: в книгах напрямую не пишут, а расспрашивать некогда.

Украдкой глянула на Свена. Тот пошил себе свадебный костюм и теперь смотрелся гоголем. Бархатный колет с прорезями для рубашки, вышивка, шорты буфами, белоснежные чулки и остроносые туфли. Поверх расстёгнутого колета — цепочка. Знак мага прикреплён к вороту. Гладко выбрит, причёсан, подстрижен. На руках — новые кожаные перчатки. Словом, судьба компенсировала недочёты при заброске в этот мирок. Я ведь тоже на вид принцесса.

Нервно хихикнула, чем заработала недовольный взгляд капитанши. Та прижала палец к губам и выразительно указала глазами на изображение двуликого Ио. Знаю, надо блюсти благочестивый вид, но волнуюсь же. В первый раз замуж выхожу, да ещё в чужом мире. Хорошо, не по любви, а то бы с ума сошла от страха сделать всё не так.

Храм между тем наполнялся прихожанами. Первые ряды по традиции занимали самые знатные и именитые. Я среди них чувствовала себя… Словом, плохо. Они тоже считали, мне здесь не место. Нет, вслух не говорили, но взгляды… Зато хоть не стыдно за одежду: такой дорогой ни у кого нет.

Градоправителя я узнала сразу, хотя никогда прежде не видела. Всё просто: при его появлении все встали.

Местным бургомистром оказался грузный высокий мужчина, дворянин, разумеется, иных король не назначал. На шее покачивались толстая золотая цепь с символическим ключом от Нурбока и медальон с гербом Галании. Одет мужчины был строго, но нарядно, не хуже, чем гости Бала старейшин.

За ним гордо вышагивала супруга — дама пышных достоинств и высокого самомнения. Её наряды наверняка вылетали в копеечку. Далее — два мальчика, постарше и помладше, и три девочки в сопровождении то ли родственниц, то ли местного аналога гувернанток — по одежде не разберёшь. Один ребёнок и вовсе младенец, с ног до головы укатан в кружевной батист. И это семья родовитого аристократа: пятеро детей. Теперь понятно, отчего герцогиня с её тремя, кажется, считалась нелюбимой супругом. Сколько же здесь рожают? Нет, про крестьян я знаю и понимаю отчего столько, но дворяне! У них тоже смертность огромная или банально от отсутствия предохранения? Тогда моя придумка ударит по генофонду Галании.

Свен протиснулся сквозь толпу и подошёл к градоправителю. Поклонился — достаточно глубоко, чтобы почтить, но недостаточно низко, чтобы лебезить — и завёл тихую беседу. Градоправитель слушал и кивал, затем махнул рукой на место рядом со своей персональной, обитой алым бархатом скамьёй. Ага, Свен теперь почётный гость на богослужении.

— А где ваша невеста? — уже громко спросил бургомистр.

Надо бы подойти, откликнуться, но как? Первое затруднительно по причине обуви, второе — по причине отсутствия внятной формулировки. «Я здесь, ваша милость!», что ли? Вот и мне смешно, а ничего путного в голову не лезет.

Однако градоправитель сам нашёл алое пятно посреди серости и, как ледокол, рассекая толпу, направился ко мне.

Присела в реверансе — чуть не грохнулась — и поздоровалась, тихо, смиренно.

— Наслышан, наслышан о вас, госпожа Иранэ, — градоправитель, наплевав на условности, откинул вуаль и рассмотрел лицо. — И на мордочку симпатичная. Даже не верится, что такая хорошенькая девушка могла столько всего придумать. Ио нашептал?

Он самый, даже не сомневайтесь.

— Второй танец мой. — Заметив, что я туго соображаю, пытаясь понять, откуда взялись танцы, — мужчина пояснил: — После торжества состоится празднество в Гильдейском доме.

Чуть не икнула от неожиданности.

Вот тебе и скромная свадьба, Ира! В итоге танцы, еда, подарки и всеобщее внимание.

Градоправитель отошёл, и я с облегчением перевела дух.

Порой скучная проповедь тоже бывает полезной. Конкретно мне она помогла успокоиться и продумать новый план поведения.

Слова влетали в одно ухо и вылетали в другое. Кажется, священник рассказывал о кознях Глоя и терпении Ио, который всё ещё не прибил всех людей за слабохарактерность и тупость.

Но вот и конец.

Сердце вновь забилось пойманной птицей.

Сейчас, сейчас всё случится! Может, сбежать? Ведь Свен-жених — это одно, Свен-муж — это другое? Он меня на кухне запрёт, нет, в спальне, обрюхатит и запретит все былые начинания. А то ещё и поколотит, если слово поперёк скажу. Снова начнёт затыкать рот, права качать. Вдруг вся культурность слетит? Страшно! Жена ведь собственность мужа. Есть, конечно, контракт, честное слово, но никакой же соцзащиты!

Сидела и кусала губы, пока певчие по очереди славили оба обличия Ио.

Затем священник потребовал тишины и пригласил нас со Свеном на помост.

Ага, тут жених уже имел право подать руку невесте, чем я бессовестно воспользовалась, буквально повиснув на Свене.

Бог ты мой, да он вымылся! Пахнет приятно, даже подмышками. «Перевоспитала», - с гордостью подумалось мне.

Медленно, понимая, опозорюсь, от сплетен не отмоюсь, поднялась на помост и вслед за Свеном приложилась к руке священника. Далее — благословение, оглашение и нудный рассказ о трудностях брака.

Я всё крепче сжимала ладонь Свена, гадая, упаду в обморок или нет. Не от чувств, и не от происков ведьмовской крови — банальной жары. Духота в храме стояла невообразимая. Веер бы. Но чего нет, того нет, будем использовать жениха.

Терпеливо признала, что да, хочу замуж за этого мужчину. Силой не волок, ответственность сознаю. Столь же терпеливо позволила себя обрызгать водой и опустилась на колени перед Ио. Молиться особо не умела — так, бубнила себе под нос.

Потом священник соединил наши руки и зачитал пожелания брачующимся. Некоторые оказались весьма пикантными, вроде: «Пусть же семя мужа произрастёт в жене и принесёт богатые плоды. Чем обильнее, тем любезнее Ио. Да не иссохнет источник жены, да не оскудеют закрома мужа». А ещё бог, церковь!

Далее клятва. Её я зазубрила накануне, благо текст достали. Свен отныне мой кормилец, господин, свет очей и отец потенциальных детей, другим отдавать эти качества — ни-ни, Ио покарает! Магу же надлежало оберегать меня, наставлять и способствовать продолжению рода, а не под чужие юбки лазить. Прямым текстом этого не говорилось, но из намёков понятно.

Традиционное двойное «Беру», и священник откидывает вуаль, чтобы Свен полюбовался приобретением. Отныне ему решать, в паранджу меня закутать или простоволосой гулять отправить.

Массивное кольцо сменяет помолвочное, которое передаётся на вечное хранение мужу: чтобы потом дочери отдать. Свеново кольцо полагается сыну. Вот так и создаются семейные реликвии.

Обручальное кольцо тут широкое, напоминает перстень, и обязательно с монограммой Ио и полоской серебра посредине. Снять такое проблематично. Кажется, или они делаются на полразмера меньше, чем нужно? С намёком: брак нерасторжим, колечко не выбросишь.

Далее поцелуй. Ба, не один — на все четыре стороны света. И то, что с замиранием сердца, азартным блеском в глазах ждут все дамы, особенно одна бледная немощь из свиты градоправителя, — полёт шарфика. Свен не торопится, нарочито медленно развязывает узел, сдёргивает холодящую кожу материю и бросает с помоста.

Ой, да это же цирк! Смертельный номер!

Отпихивая друг друга, женщины бросились в битву за шарфик. Выиграла самая сильная.

«Моя, — между тем шепнул на ухо Свен и усмехнулся. — Кончились твои капризы».

Мне стало не по себе от его слов. Бросила подозрительный взгляд на… мужа. Да, Свен теперь мой муж. Со всеми вытекающими. В средневековом мире это… Нерадостно, в общем. Вот и Свен стоит, посмеивается, довольный. Догадываюсь, что попала, но ещё не знаю, как глубоко.

— Пойдём, жена, — Свен подставил локоть, и я покорно просунула в него руку.

Спустившись с помоста, выслушали поздравления. Отвечал за двоих Свен, я же стояла и помалкивала. Ноги гудели. Хотелось пить и в душ. Мысли сами собой завертелись насчёт сантехники. Туалет тут на жутком уровне, а ватерклозет не так уж сложен. Преподнести, что ли, свадебный подарок мужу? Он ведь ради этого и женился. Ладно, вечерком расскажу.

Но, вот, наконец, и всё. Желающие солгать, как они счастливы за нас, закончились, и мы степенно направились к выходу. Я, как порядочная жена, чуть позади супруга, очи долу.

На выходе из храма Свен взял на руки и донёс до экипажа. Судя по лицу, нести ему не хотелось, значит, традиция. Ну да, платье тяжёлое, плюс мой собственный вес, только мечник осилит. Но Свен — крепкий деревенский мужчина, сдюжил.

— Теперь что? — шёпотом спросила я, когда экипаж тронулся.

— В Гильдейский дом. Там уже столы накрыли. Ты молодец, — скупо похвалил Свен, — хорошо держалась, не запнулась. И градоправителю понравилась, он тебя благонравной назвал. Знал бы, как у вас девиц воспитывают, взял бы свои слова обратно, — хмыкнул маг.

— И чем тебя моё воспитание не устраивает? — насупилась и отвернулась от придирчивого супруга. — Ах да, — внутри клокотала обида, — женщина должна молчать, считать себя дурой и во всём подчиняться мужчине. Ты же столько раз учил, ещё и Агна всю плешь проела.

— Какую плешь? — не понял маг, даже снял чепец и осмотрел волосы. — Нет, не вижу. Густые волосы, гладкие, батистовые…

Свен с видимым удовольствием провёл ладонью до темечка, а потом огорошил первым супружеским приказом:

— Хочу, чтобы в спальне ты их распустила.

Обычно на ночь я заплетала косу.

Ну да, у нас ещё и первая брачная ночь впереди… Судя по всему, горячая, раз супруг уже планы строит. Только я их обломаю. Либо секс по моим правилам, либо выламывай дверь. Лежать и, вздыхая, ждать, пока мужик закончит, не стану.

Объяснила значение непонятной идиомы, выслушала лекцию на тему: «Да, ты должна проявлять больше смирения, потому как теперь жена, тень мужа».

За разговорами доехали до Гильдейского дома. Он напоминал большой сундук: такой же массивный, если такое можно сказать о здании, вросший в землю и до боли никакой. У нас подобными, только с поправкой на время, в советское время делали ДК и разные административные учреждения. Тут же даже монументальной лепнины нет.

Внутри оказалось немногим лучше: мрачно, душно и пахнет спёртым воздухом. А ещё мышами и свечным салом. Как только господа-маги свой Дворец культуры до такого состояния довели? Или большую часть года Гильдейский дом пустовал?

С разрешения Свена отправилась освежиться и, пардон, справить нужду. Разумеется, не одна, со служанкой: должен же кто-то юбки держать? И это хорошо, что на горшок, а не корячится в домике с сердечком. Нет, однозначно, хочу канализацию. Пусть с выгребной ямой, но зато нормальный унитаз. Опять-таки муж теперь, как-то не хочется наблюдать за отправлением естественных надобностей по утрам.

И веер. И душ.

Первое можно прямо сейчас начать делать, второе — обмозговать с кузнецом. Ну и со Свеном, разумеется.

Служанка обтёрла грудь и шею полотенцем, и я с замиранием сердца прошествовала в зал.

Никогда в мою честь не устраивали такие грандиозные праздники, а тут ещё танцы, градоправитель.

Стол ломился от яств.

Мы со Свеном сидели во главе Т-образного стола. Рядом с мужем — градоправитель, со мной — его жена. Детей на праздник не взяли: рано им. Не остались и родственницы, или кто там они: не звали. Зато не забыли городскую стражу, судей, магов, даже инквизитора. Последнего глаза б мои не видели, но приходилось вежливо улыбаться.

Свен отчего-то разбавлял вино водой, когда как другие пили и чего покрепче. Мне и вовсе подавали напиток наподобие медовухи. Всё это очень не нравилось, но озвучивать догадки я не спешила. А потом вспомнила о мнимой беременности и успокоилась. Ну да, странно, если б женщина на сносях хлестала креплёное.

Нескончаемым потоком звучали поздравления, славословия, пожелания и напутствия. Глава местной гильдии магов радовался, что Свен, наконец, остепенился, потому как династия — наше всё. Начальник стражи надеялся, что муж не поторопился и женился на нужной девушке.

Досталось и мне. С терпеливой улыбкой выслушивала наставления умудрённых жён, как вести дом, растить детей и ублажать мужа. За все наставления благодарила и кланялась: так положено. Ничего, я вижу этих людей в первый и последний раз, потерплю.

Танцы хотелось пропустить, но не тут-то было!

Столы раздвинули, заиграли музыканты, и Свен потащил меня прочь от спасительной лавки. Уже не стесняясь, муж обнимал и оглаживал ниже спины, вызывая понимающие смешки товарищей. Мне подобное поведение не нравилось, даже попробовала осадить Свена — бесполезно. Ты моя жена, я твой муж.

Похоже, любезный супруг со времён бала в столичной Ратуше взял пару уроков танцев, потому что теперь неуклюжей клушей смотрелась только я. Свен же двигался пусть неуверенно, но знал порядок движений. Вот ведь жук, мог и меня научить!

Танцевать в галанийском свадебном платье — удовольствие ниже среднего. Я пару раз споткнулась, один раз и вовсе чуть не упала, Свен поймал. В итоге, когда музыканты сделали короткую паузу перед новым танцем, дышала, как загнанная лошадь.

Однозначно, веер. Без него ноги моей на подобных сборищах не будет. Так и сказала мужу, когда тот, сжалившись, принёс воды. Свен задумался и кивнул, тут же предложил нарисовать эскизы для мастериц, чтобы сделали опытные образцы. Разумеется, таких слов, как «опытные образцы», муж не знал, но общий смысл витиеватой фразы такой. Сделаем. И с кружевами, и с перьями, и из батика.

— Свен, я реально сдохну! — канючила, обмахиваясь рукой. — Хоть что-нибудь!

— Ирьа, завтра, — упрямо повторял муж, кося глазами на градоправителя. Ну да, следующий танец с ним танцевать. — Сам сделаю, только не ной!

Ладно, не буду ныть. Благо не смогу долго изображать плаксу.

Присела перед градоправителем, благодаря за оказанную честь. Тот слегка кивнул и взял под руку.

Как выдержала, понятия не имею. Ноги подворачивались, шнуровка душила, тело…чесалось — словом, всё категорически противилось танцам, но я смогла! Нацепила на лицо улыбку и терпела.

Больше я не танцевала. Сидела за столом и скучала.

Свадебные торжества длились до темноты. Гости хмелели, начали отпускать скабрезные шуточки, вроде плескания водички в горшок. Я знала такие по классической литературе. Вспомнилась «Мадам Бовари», самое начало, когда Шарль вёл Эмму в опочивальню. Интересно, как тут всё происходит?

Наконец, Свен обтёр губы постеленной по такому случаю на колени полотняной салфеткой, поднялся и обратился к собравшимся:

— Пейте, гуляйте, мы же с жёнушкой вас покинем.

Народ загалдел, начал выкрикивать советы, один неприличнее другого. У меня даже покраснели уши, хотя, вроде, жила в двадцать первом веке.

Только сейчас заметила: все женщины ушли, остались только мужчины. Пьяные мужчины. Хоть Свен трезвый. Готовился. Ладно, пусть идёт сдавать экзамен. Я не трепетная девственница, слава богу, иначе не завидовала бы себе.

— Сегодня переночуем в гостевых покоях, завтра переберёмся домой, — проинформировал Свен. Он уже вывел меня из зала и помогал подняться по лестнице. — Там уже всё застелили, постель подогрели, даже вода есть. И ты не отвертишься, Иранэ, — злорадно добавил муж. — Супружеский долг исполнишь от и до.

— До смерти только не надо! — пошутила я.

Свен чёрного юмора не оценил, даже обиделся. Мол, я обвинила его в желании избавиться от молодой жены.

Комната оказалась большой. Кровать под пологом — ещё больше. Помимо неё в спальне помещались только сундук, пара стульев и бадья с водой. От неё шёл пар.

На жаровне подогревались две грелки. Свен переложил их под постельное бельё и приказал раздеваться.

— Без служанки, при тебе? — прищурилась я.

— Я твой муж, — напомнил Свен, — и я хочу на тебя посмотреть.

Да, такой явно от супружеского долга отлынивать не станет и мне не даст.

— Помогай тогда, — повернулась спиной к Свену.

Муж опешил, столкнувшись со сложной шнуровкой, но сориентировался. Пальцы у него, конечно, не такие ловкие, как у Фрейи, но ничего не порвал. Добрался до груди и стиснул как хозяин, чуть ли не до синяков.

— Ты бельё не надела? Это хорошо, Ирьа, очень хорошо, — а вот уже и хриплые нотки в голосе.

Процесс моего раздевания застопорился и продолжился лишь тогда, когда Свен вдоволь натискал грудь. Со знанием дела, надо признать. Мужнины ладони прекрасно знали, как обращаться с девичьим бюстом. Только, увы, ради собственного удовольствия, не моего.

Ну вот я и голая, стою, прикрыв самое дорогое, потому как неуютно, когда одетый мужик рассматривает. Ан, нет, уже не рассматривает: шустрые пальцы добрались до бёдер, свободная рука собственные штанишки спускает. Нет, милый друг, так мы не договаривались!

— Я тебе жена или шлюха? — больно дала по рукам и прикрылась рубашкой. — Что, взыграло при виде женского тела? Ничего, потерпишь.

— Иранэ! — рыкнул Свен.

— Что — Иранэ? — я упёрла руки в бока. — Я не вещь, не нравится — вон там дверь.

— Ты моя жена, — упрямо повторил окольцованный баран и, видимо, решив, что без штанов лучше, чем в приспущенных, разоблачился. — И я хочу исполнить супружеский долг.

Ну, вижу, что хочешь, и дальше?

— Сначала я приму ванну и расчешу волосы. А ты пока за мешочками сходи, — так мы назвали презервативы.

Прошла мимо сопящего, рассерженного Свена и с наслаждением погрузилась воду. Даже глаза от удовольствия прикрыла.

Плюх! Это ко мне присоединился супружник.

Бадья небольшая, вдвоём, не касаясь друг друга, лежать невозможно, поэтому пришлось устроиться на коленях.

А Свен не безнадёжен. Бурча, муж начал мыть. Надолго его, правда, не хватило, и вскоре меч нашёл ножны. Без мешочка. Дёрнулась, но Свен тесно прижал к своим бёдрам и напомнил: кое-кому в том году рожать, а внутри ещё пусто.

— Свен, мы договаривались! — всеми силами пыталась достучаться до разума мужа. Пока же реагировала только другая часть тела. — Никаких детей! Немедленно встал и надел!

— Я клятвы не нарушу, — настаивал упрямец, делая своё чёрное дело. — Священник что сегодня говорил? Вот я и не хочу гневить Ио. И короля тоже. Сказано: беременна, значит, живот предъявим.

Ладно, собака, я тебе это припомню!

Если тебя насилуют, расслабься и получай удовольствие. Вот сейчас и поучу доставлять это самое удовольствие.

Свен опешил, даже замер, услышав мои требования. Я же терпеливо повторила что и как. А ты думал посопеть и отстреляться? Вот-вот, трудись, чтобы я тебя захотела.

Трудиться Свен продолжил на постели. Опять без предохранения, но хотя бы мне приятно. Пришлось пойти на компромисс: свободная любовь взамен на удобоваримый секс.

Рожать категорически не хотелось, но вдруг пронесёт? А не пронесёт — хотя бы от Свена. Не самый плохой вариант.

Если честно, меня даже не сам факт беременности не устраивал, а то, что это навсегда к Галании привяжет. Уйти ведь не смогу. И роды… Вот чего я боялась до дрожи. Тут акушерок нет, о кесареве и не слышали. Лежишь в тёмной комнате и тужишься — час, два, три, сутки. Рядом только старая бабка в антисанитарной одежде. Выживешь — хорошо, помрёшь — воля Ио. Умирать очень не хотелось, рожать без врачебной помощи тоже. У меня же другой иммунитет, помру от того, что другим — чих.

Да ещё в первый раз одной рожать — нет, спасибо! Поэтому придётся обустраивать отдельную спальню и тщательно оберегать девичью честь от посягательств супруга. Либо всегда держать под рукой дюжину презервативов и лично надевать на Свена.

А ничего, не безнадёжен муженёк, не зря не пил. Сколько ж готовился? Этак до утра не угомонится.

Кто сказал, что женщины в Средние века только в потолок смотрели? В Галании очень даже не только, и мужчины там очень даже не стесняются. Муж так и вовсе не против участия жены в процессе. А вот советы ему не нравились: он мужчина, он лучше знает. Однако делал же. Сдается, из любопытства, но мне ж неважно, лишь бы делал.

Выяснилось, Свен и не подумал брать в спальню презервативы. Он ребёнка, видишь ли, первенца планировал зачать. Я, разумеется, попыталась избить мерзавца, но проиграла бой хрупкая женщина против сильного мужика. Зато вдоволь поиздевалась над Свеном, оценив способности по ублажению девиц. Разумеется, со злости муж поспешил опровергнуть наветы, и к утру таки научился думать не только о себе. До наслаждения ещё далеко, но всё не так плохо, как в замке Скордео. Процесс пошёл.

Словом, заснула усталая, а Свен, подлец такой, ещё и счастливый.

Глава 18. Боги смеются

Утро для Свена началось с веера. Ну, и со скандала. Я высказала всё, что думала о поведении супружника. Тот сначала делал вид, будто не слышит, а потом прикрикнул.

— Ты ещё на всю улицу растрезвонь! Забыла, какие у стен уши?

И то верно. Наверняка к обеду вся гильдия начнёт судачить о том, что Свен Гилах мозги жене вправить не может.

— Странная ты женщина, Иранэ, — Свен оторвался от дощечек и пристально глянул на меня. — Другая б радовалась, ты ругаешь. Ничего, всё в руках Ио, а уж он проследит, чтобы у меня родился сын. Не сейчас, так чуть погодя.

— То есть ты?..

— Я буду исправно исполнять супружеский долг.

— А я к кузнецу схожу.

Значит, таки план Б.

Вздохнула и натянула рубашку. Мужа не стеснялась: поздно уже. Впрочем, Свен не смотрел. Он как ребёнок увлёкся изготовлением веера и, кажется, собирался сотворить что-то удобоваримое.

— Зачем? — опешил Свен и всем корпусом развернулся ко мне.

— Замок на дверь спальни делать. Свен, — я скрестила руки на груди, — неужели так сложно мешочек надевать? Заметь, я ведь даже из постели не гоню, хотя, прости, не хочу тебя.

— В смысле — не хочешь? — маг окончательно запутался. — Перестань говорить загадками, объясни толком.

Вздохнула и попыталась растолковать. Свен слушал и хмурился. Губы сжались в тонкую линию, глаза нехорошо сощурились.

— Вот, значит, как? — сжавшись в кулак, пальцы стукнули о стол. — Мужа позорить собралась?

— Да как иначе, если ты меня не слушаешь.

На всякий случай спряталась за кроватью. Свен, конечно, слово давал, но в качестве учения и поколотить может, чтобы дурь выбить.

Однако маг с места не сдвинулся, даже пальцы разжал, только продолжал буравить взглядом.

— Я слишком много тебя слушаю, а вот ты меня?

Помолчав и так и не дождавшись ответа, Свен покачал головой и шумно вздохнул. Морщинки на лбу разгладились, линия губ вновь стала прежней.

— Хорошо, обожду с детьми до зимы. Всё равно долгими зимними вечерами нечем заняться, вот ребёночка и сделаем. Ты как раз пообвыкнешь, заказы королевские выполним, дела наладим, можно и семьёй заняться. Родишь осенью, будет мой помесячник.

Занятное слово — помесячник. Так в Галании называли людей, родившихся примерно в одно время.

Решение Свена более чем устраивало. Главное, сейчас обойтись без неожиданностей, а дальше уж завертится дело, магу станет не до детей. Может, и вовсе к осени уже вернусь к себе. Я ведь обещала Свену брак, идеи, а не совместное проживание. Ничего не мешает мужу с помощью Врат наведываться ко мне, затовариваться, так и быть, развлекаться. Не знаю почему, но в сексе я Свену не отказывала. Честно признаюсь, Андреас ему проигрывал. Муженёк ведь расстарался и целовал уже не бездушно. Умеет ведь, отчего тщательно скрывал! И с женским телом знаком, научить доставлять удовольствие можно. В последний раз, когда медленно так, глядя мне в глаза…

Да, мужчина — необходимая часть жизни женщины. Ничего дурного, если я делаю это с мужем, с которым связывают тёплые дружеские отношения. Вернее, это меня связывают, у Свена же любовь.

Забавно, раньше наши отношения считались бы идеальными. Муж любит, жена позволяет себя любить. Совместное дело, общие увлечения. Честно, повезло мне. Могла ведь угодить к какому-то уроду, который бы насиловал, запер в комнате и заставлял под страхом плётки генерировать идеи. Тот же учитель Свена расстарался бы. Мой маг же (да, мой, чего уж там) хоть и средневековый мужик до мозга костей, но нормальный. После культурной обработки можно и подружкам с гордостью показывать. Бизнесмен ведь.

Хихикнула, представив реакцию одногруппниц на Свена. Жаль, не проверю. Или?.. Обещала же ему город показать.

Итак, постараюсь вернуться домой и прожить хотя бы часть оговоренного строка там. Если не выйдет… Стало грустно оттого, что никогда больше не увижу родных.

С ребёнком же что-то придумаю. Вполне могу оказаться бесплодной: знают же ведьмы нужные травы! Разумеется, речь шла о мнимом бесплодии, травить себя я не собиралась. Лишь бы сейчас без последствий. Через три недели узнаю, а пока помолимся Ио.

Доделав веер, Свен отдал его мне, спросил, всё ли так. Внимательно осмотрев игрушку, сделала всего одно замечание: не складывается.

— Сделаем, — улыбнулся муж и обнял, поглаживая ниже спины. — За поцелуй.

Семейный шантаж какой-то!

Потянулась губами к его щеке и тут же оказалась прижата спиной к постели. Свен жадно целовал шею, а потом уже и не шею, потому как нательная рубашка — сомнительная преграда.

— Ты обещал, — напомнила я, когда супруг стянул штаны.

Да, темпераментный мне муж достался! Хотя его можно понять: долго сдерживался, может, через месяц уже успокоится.

— Замолчи и не мешай! — выдохнул в ухо Свен. — Нет у меня с собой мешочков.

Ладно, не можешь изменить ситуацию, измени своё отношение к ней. Я и изменила, занявшись обучением муженька. Туда поцелуй, это погладь. Если сделаешь, жена ласковее станет. Словом, искала стимулы заставить Свена сделать мне хорошо.

Ученик попался любопытный, хоть удивлялся, зачем такие странные вещи, делал. А уж когда результат заметил, и вовсе духом воспрянул. Словом, молодые к гостям спустились поздно. Я — с веером, Свен — с улыбкой на губах. Ещё бы, столько новых впечатлений. По словам мужа, женщины на его памяти так себя не вели.

Гости же не выразили удивления. Выглядели не очень. Ещё бы, если всю ночь пьянствовать, а с утра похмеляться.

А дальше начались трудовые будни.

Начали с самого простого: доработки веера. Понаблюдав за мной, Свен пришёл к выводу: вещь нужна и необходимая. Для зарабатывания денег. И понеслось. Мастерицы трудились в поте лица, насаживая на спицы кружево и ткань. Свен переманил двух подмастерьев-переплётчиков, и они ловко клеили каркасы вееров, обёртывали их кожей тонкой выделки.

В другой артели делали тушь, мыло, зубной порошок, щётки и шампунь по моему рецепту. Третья шила нижнее бельё, в том числе, мужское. Свен таки признал, что мой вариант удобнее и оберегает от болезней.

Моду на верхнюю одежду пока не трогала, только показала, как делать пуговицы и крючки. Вернее, как показала — нарисовала и объяснила. Пусть уж развитие Галании идёт своим чередом, я только бытовую сторону затрону.

После увольнения Агны пришлось искать кухарку. В этом помогла жена капитана, посоветовав одну.

Я ведь и на кухне отличилась, и теперь Нана баловала Свена шашлычком. Ушлый муж, распробовав блюдо, и тут собрал копеечку. Понимая, что Нана, как любая женщина, язык держать за зубами не умеет, всё равно проболтается, продал рецепт одному из трактирщиков.

Далее дом. Я подготовила эскизы оформления и лично расписала спальню. Свен фыркал, но не мешал, благо никаких цветочков и розочек я благоразумно не нарисовала.

Муж занимался канализацией и отоплением. Привлекали к этому и меня, заставляя смотреть, правильно ли столяр сделал стульчак. Для самого унитаза задействовали гончара. В итоге идею воплотить-то воплотил, только пахло и текло очень, поэтому пришлось дорабатывать.

С отоплением вышло проще: по всему дому протянули трубы, которые гоняли тёплый воздух печей. Я до такого не думалась, хотела водой греть, — это Свена Муза посетила. Уж сколько он с печниками ругался, пока результат не устроил! Я бы точно так не смогла: не умею настаивать.

О королевских заказах тоже не забывали, крутились, как белки в колесе. В таких условиях супружеская жизнь поневоле становилась бедной. Страсти первой ночи и следа не осталось, хорошо, дважды в неделю, быстренько, для здоровья. На большее даже у Свена не хватало желания. Впрочем, он мужчина спокойный, выдержанный, а не латинос. Добрался и доволен. Жена, супружеский долг, вроде, отдаётся обеими сторонами и хорошо.

Зато разговаривали с мужем много, пусть и по делу. Как это лучше сделать, как то.

Памятуя о том, что я якобы в положении, не забывала временами жаловаться Фрейе на тошноту: должна ж девушка исправно поставлять улице сплетни? Вспомнить бы, на каком месяце живот появляется и какого размера, а то местные кумушки вмиг раскусят.

Свен подыгрывал, хотя наедине предлагал устроить всё естественным путём. Увы, безрезультатно: я раз за разом отвечала отказом. Вопреки опасениям, муж нотаций не читал, только смотрел укоризненно. Списывал всё на дурость. Ну как ему объяснишь-то, что дети и Галания — вещи не совместимые, и почему я от него и у себя рожать не хочу? Обидится ведь, не поймёт.

И Андреас тоже не поймёт. Я ведь тоже не собираюсь от него в этом мире рожать. Тем более, в первый же год. Столько всего надо сделать, а тут ребёнок! И за одним — другой: мужа не остановишь. Превратишься в этакую племенную кобылу. Идеи? Да кому нужны твои идеи, рожай десятого, дорогая, и будь счастлива, ибо единственное твоё счастье — каждый год беременной ходить. На соседку посмотри: её муж не любит, детей всего двое. Знаю я средневековую логику: киндер, кирхэ, кюхе. Не хочу!

О детях вообще задумывалась только в долгосрочной перспективе. Когда-то, нескоро. И уж точно в России, а не в Галании. Пока же материнский инстинкт спал.

Малайонец так и не отписался. Свен заверил, письмо отправил. Я верила: муж не врал. Да, прочитал, да, проверил, не собираюсь ли наставить рога перед свадьбой, но не выбросил. Даже понял, почему я не поведала о задумке с гостиницей законному спутнику.

— Долг ему вернуть хочешь? Что ж, в самый раз. Вот тебе подарочек и оставь в покое. Откажется, я не гордый, подберу.

Ничего, скоро всё узнаю из первых уст. Мы со Свеном собираемся в столицу. Во-первых, заказы отвезти, всё покупателям объяснить, во-вторых, сделать вылазку на Землю. Маг по своим каналам связался с Магистром, и тот заверил: собирается открыть Врата.

Видела, что Свен нервничает. Чем ближе день отъезда в Мархаз, тем раздражительнее становился маг, срывался с поводом и без повода, доводил до слёз служанок. Полагала, это из-за Врат — оказалось, из-за меня. Свен опасался, что я останусь в России и поставил перед фактом: одна никуда не пойду, ни шага не сделаю. И первой вернусь в Галанию, ещё до Свена.

— Ничего, артефакт заряжен, справлюсь. Морок поможет походить на ваших. Ты, если хочешь чего, — смягчился муж при виде моей кислой физиономии, — скажи, поищу.

— Свен, — прищурилась я, — а чего ты так боишься?

Неужели догадался, что внесу изменения в устный договор?

— Я тебя знаю. Только отпусти, обратно не затянешь, — отвернувшись, пробурчал Свен. — И кольцо тебе не помеха, доказала уже.

Это муж припомнил историю с помолвочным кольцом. Да, некрасиво, сейчас осознала, поняла.

— Свен, я не сбегу, но потом уйду. Навсегда. Одна, не одна — неважно. Четыре обещанных года и всё. Ты за это время исполнишь давнюю мечту — разбогатеешь, получишь титул…

Сумрачный маг глянул исподлобья и огорошил:

— Ты мне нужна. И не ради денег.

Вот так, коротко и ясно, три слова вместо других трёх слов.

Видимо, чтобы добить, Свен отвернулся и с досадой добавил:

— Люблю я тебя. Угораздило же!

Странно, но я растрогалась, даже улыбнулась. Просто Свен и эмоции — вещи несовместимые, а тут…

Мужчины, по-моему, редко признаются в любви. Может, втемяшила в голову штампы, может, ещё чего, но удивилась.

— Спасибо, — невпопад брякнула я, не зная, что на такое отвечать. — Но я четыре года потерплю, а потом… Прости, но вспомни, как ты себя чувствовал в моём мире. Мне к родителям хочется, в родной дом, к друзьям…

— Дом у тебя есть, — отрезал Свен. Он хмурился и смотрел вовсе не ласково. Злился, наверное, на себя за минутную слабость. — Ты замужем, теперь дом там, где супруг. Отец не примет.

Угу, конечно! Это в Средние века замужняя дочь — отрезанный ломоть, а в наши времена дети остаются для родителей детьми до седых волос.

Стоп! А ведь я не замужем. То-то удивлялась, почему Свен так переживает. Пусть договор только на словах, а в брачном контракте сроков нет, но у мужа нет оснований подозревать меня в бесчестности. Свен не параноик, а прагматик, просто так волноваться не станет. Значит, знает причину по которой я не вернусь.

— Свен, что с телом Владислава? Отчего ты начал в любви признаваться? — уперев руки в бока, уставилась на супруга.

Тот наверняка что-то натворил. Это как в анекдоте: если благоверный назвал солнышком, жди беды.

— Сгорело, — спокойно ответил муж и потянул в рот кусок хлеба. Разговаривали мы на кухне старого дома. — А зачем сказал, не знаю. Глой попутал. Женщину нужно в строгости держать, а ты теперь под каблук загонишь.

— Тебя? — рассмеялась я, попытавшись представить бесхребетного Свена. — Не говори ерунды!

— Вот, уже началось! — пробурчал маг. — Сначала тихо сидела, потом рот разевать начала, сейчас и вовсе указываешь, что делать.

— Молчу, Свен, молчу! — вскинула руки я. — Просто я не галанийка, меня иначе воспитали, и именно за это тебе и нравлюсь.

— Понравишься больше, когда женственнее станешь и перестанешь перечить мужу. Если сказал: не пойдёшь, значит, не пойдёшь. Не хватало ещё потом тебя искать!

Попыталась выяснить значение женственности в понимании Свена. Оказалось, мне нужно стать попышнее, ходить в храм, учиться шить и вышивать, стать тише и скромнее, ну и ублажать мужа. Не только в спальне, но и в быту. Устал — помогла сапоги снять, накормила, воды нагрела. Захотелось черничного пирога — испекла. Не понравилось платье — отдала соседке.

И это ещё хорошо, у Свена родители умерли, а то бы пришлось им прислуживать. Безо всяких шуток. Как бы высоко ни вознеслась, свёкор и свекровь — боги.

Правила поведения не нравились, но придётся пойти на уступки. Свен ведь ради меня от ряда привычек отказался, а мне нужно парочку приобрести.

В общем-то ничего необычного. Обычная патриархальная семья. У меня, конечно, иные идеалы, но тут Галания, будь любезна.

Собственно, по дороге в столицу и началась моя истинная супружеская жизнь. Муж приходит на всё готовое, а ты организуй. Стирала, если надо, готовила, решала бытовые проблемы, тешила по ночам мужское самолюбие, а поутру, пока Свен ещё спал, бегала на кухню за завтраком.

Мужу нравилось.

Путешествовали мы, как и прежде, на одной лошади, в обнимку. Только теперь Свен не отмалчивался и что-нибудь рассказывал. Интересно, между прочим. О Галании, соседних странах. Обсуждали и мой мир — переходы-то длинные, заняться всё равно нечем. Вот и развлекались единственно доступным способом. Зато в голове Свена множились проекты. Такими темпами он самым богатым промышленником станет. И ничего, что в Галании заводов и фабрик не существует, Свен уже о железе и графите подумывал.

Пока ехали, уже иначе смотрела на мир, пыталась применить полученные знания. В частности, вести себя соответственно положению и сословию.

А ещё я познакомилась с Малыми Вратами. Раньше как-то не до того было, мысли совсем другое тревожило, а теперь насладилась всей полнотой ощущений. Статус имею. Защитник перед законом есть, в ведьмовстве и пособничестве не обвиняют, даже с государством по штрафам расплатилась. Андреас тоже не в тюрьме. Плохо, конечно, что в кабале, но идея с гостиницей должна помочь. Прислуга в Галании дешёвая, на первых порах можно с хозяином постоялого двора в долю войти, чтобы не покупать помещение. Лишь бы только Андреас согласился, а то с него станется не принять помощь от женщины, пусть даже нематериальную.

Хм, а ведь совсем о рыжем маге не думала. Закрутилась, вся в делах. А по ночам другой мужчина. И не противно мне с ним. Не особо приятно, но и не противно. Нехорошо как-то, но ничего поделать не могу. Как и с тем, что тепло его рук привычно, а под боком спокойно. Пока Свен рядом не ляжет, не засну.

Малые Врата — так тут называли локальные телепорты — оказались занятным аттракционом. Свен протаскивал через них не только меня, но и лошадь. Животному предварительно завязывали глаза, мне просто велели зажмуриться.

Ох, странные ощущения! Будто волна холодка и мурашки по коже.

Свен посмеивался над моими охами и заверял: никуда не затянет.

Столица встретила неприятным сюрпризом.

Мы как раз собирались к Магистру, я ещё мысленно сетовала, что неудачное время выбрали, и тут…

Нет, конечно, не факт, но настроение резко испортилось. А ведь я как раз придумала, как облегчить жизнь в такие дни, думала испытать.

Ладно, Ира, не дрейфь, ещё только утро!

Вечер тоже успокоения не принёс.

Обхватив голову руками, сидела за загородкой гостиничного номера и гадала, не ошиблась ли в расчётах. В итоге сорвалась на Свена, едва ли не в глаз дала, когда муж потянулся за лаской. Тот оторопело уставился, потирая скулу, даже дар речи потерял. Потом нашёлся-таки:

— Ты белены объелась? Андреаса своего будешь бить, а я не позволю!

Пришлось долго извиняться, прощения просить. И выслушивать долгую нудную лекцию на тему женского поведения. Свен даже пригрозил отправить на учёбу к Марции, если выкину ещё один фортель.

На себя ведь злилась. Свен-то что — он ведь не насиловал… Могла ведь тогда и коленом, и в тот же глаз, не стала ведь. Не с постным лицом лежала, очень даже поёрзала.

И в замке Скордео опять-таки пусть необдуманно, но согласилась дать. Не младенец, обязана знать о последствиях. Сама бы послала за мешочками служанку, а с мужем бы хоть в кости поиграла, пока та бегает.

Фортель я таки выкинула. Ровно через три дня, когда ожидания не оправдались. Глупо и дальше надеяться на чудо, когда до этого как часы.

Просто подошла и молча влепила мужу пощёчину. Нет, не на улице, без свидетелей, чтобы не позорить, и начала собирать вещи. Куда идти толком не знала, но очень хотелось уйти.

Разумом понимала — глупо, в случившемся и моя вина, однако ведь Свен тоже не ангелок. Мы заключали договор, он его нарушил. Значит, и я ничем магу не обязана. Пойду блудить, пусть на развод подаёт.

Буду скучать? Буду, только не желаю становиться пузатой госпожой Гилах!

Он мне ребёнка осознанно делал, как кобыле! Вот за это и пощёчина. Ладно бы случайно, после того же замка. Поплакала бы, поругала себя и тихонечко к ведьме пошла. И теперь пойду, мне «подарков судьбы» не нужно.

— Стоять! — Свен ухватил за руку и сжал так, что взвыла от боли. — Какая бешеная собака тебя искусала? Как приехали, сама не своя. А нам послезавтра в твой мир идти. Только, ей-ей, лучше рискну и пойду один, чем с…

Кажется, дальше следовало ругательство, но муж в последний момент раздумал обзывать. Просто цыкнул и дал подзатыльник. Несильный, в обучающих целях.

Попыталась вырваться — куда там, Свен и вторую руку перехватил. Всё, что могла, — это отвернуться. Не хотела смотреть мужу в глаза, боялась, догадается. А это всё, конец, на Землю точно не отпустит, только после рождения ребёнка, чтобы «якорь» образовался. С одной стороны, понимаю Свена. Если любишь, держишься обеими руками. С другой — за горло хватал липкий страх. Это в книгах и фильмах беременность — всегда радость, а в жизни очень часто трагедия. Даже если муж любящий, хороший, пусть и средневековый.

Старательно отворачивалась, а Свен так же старательно пытался заглянуть в глаза. В конце концов, не выдержал, ухватил за подбородок и развернул к себе. Но я и тут схитрила: глаза прикрыла.

— За что ты меня ударила? Я ничего не сделал.

Молчала.

Сделал, но никогда не узнаешь.

— Ира! — муж повысил голос. На эмоциях даже имя почти правильно выговорил, только чуть картавил.

Вздохнула и повинно опустила голову, благо Свен оставил подбородок в покое.

— Отпусти, пожалуйста! — тихо попросила я.

— К малайонцу? — чуть ли не рыкнул Свен.

На миг показалось — ударит, но нет, наоборот, выполнил просьбу, разжал пальцы.

Отважилась открыть глаза и встретилась с обвиняющим взглядом мужа. Он молчаливо обвинял в измене. Брови насупились, кадык подёргивался.

— Мне надо побыть одной, — осторожно начала объяснять я, стараясь уйти подальше от опасной темы. Причинять боль Свену не хотелось, хотя, наверное, проще было соврать про измену. Но не могла. Сердце то колотилось, как бешенное, то замирало. — Понимаешь, у женщин иногда такое случается.

— За что ты меня ударила? — упрямо повторил Свен. — Ты учила, этого нельзя делать без причины. Я сдерживался, когда даже поводы были, ты же посчитала нужным без повода.

— Повод есть, — чуть слышно ответила я, не вдаваясь в подробности. — Очень серьёзный, Свен. И дай мне уйти.

Попыталась отстранить мужа со своего пути, но маг даже не сдвинулся. Толкнула в грудь, сначала слабо, потом со всей силы — с тем же результатом.

Так, да? А я всё равно уйду. Возьму деньги и к ведьме.

Метнулась к обустроенному в кровати тайнику и принялась лихорадочно шарить рукой под тюфяком. Ничего! Неужели обокрали!

Потный холодок пробежал по спине.

В отчаянье переворошила всю постель — пусто!

Свен наблюдал за моими действиями со спокойным равнодушием. Стоял, скрестив руки на груди, и делал вид, будто не замечает метаний.

— Деньги, Свен, мои деньги! — в отчаянье взвыла я, обхватив голову руками.

Мне по зарез нужен дукат: меньше, чем за золотой, ведьма и связываться не станет. Она и так под колпаком инквизиции, зачем напрасно рисковать? То ли дело дукат — огромная сумма. На неё можно полгода прожить, если не шиковать. Голодать не станешь, но и гусями в маринаде не побалуешься. Сами посчитайте — служанка в месяц едва половину серебряного наскребёт.

— У меня твои деньги, — наконец, когда градус моего волнения достиг максимума, и я постыдно выла, свернувшись калачиком на постели, снизошёл до объяснения муж. — Тут ведь любой найдёт. Скажешь зачем, отдам.

Помотала головой. Не скажу.

Обычно такие большие суммы с собой не брали: опасно, либо обходились векселями: их тут уже изобрели. Свен предлагал и мне прежнюю, полученную до замужества долю, отдать в прообраз банка, но я всё сомневалась, а потом поездка в столицу, необходимые закупки… Пользоваться векселями ведь не умела, не хотелось позориться. Вот и бряцала дукатами. Кошель вышел увесистый и оттягивал бельё: я по-прежнему доверяла сейфу под названием бюстгальтер. Ходить целый день так тяжело, поэтому и решила припрятать в гостинице. Место проверенное, порядочное: при гильдии магов же. Припрятала!

— Так, рассказывай, — тяжёлая рука мужа легла на плечо. — Пока я ничего не понимаю. Ведёшь себя странно, мечешься, то в крик, то в слёзы…

Упрямо сжала губы и уткнулась в подушку.

— Отяжелела?

Догадливый! Только откуда, как? Я ведь не в первый раз истерику закатываю — во второй. В замке и вовсе сковородкой замахнулась.

— Иранэ, ты понесла? — а в голосе надежда.

Замотала головой и солгала, будто просто нервничаю перед открытием Врат, злюсь на Свена за подставу с Владиславом. Получилось неубедительно, сама не поверила.

Муж сел рядом, касаясь бедром моего колена, сжал ладонь, и вкрадчиво предложил:

— Пойдём к лекарю, Иранэ? Тут хороший есть, маг. Он просто посмотрит, даже раздеваться не надо. По знакомству и вовсе бесплатно.

— Не надо, — со вздохом сдалась я. — У тебя действительно будет ребёнок. Только если думаешь, будто я в восторге, — голос почти перешёл на крик, — то глубоко ошибаешься.

Свен помотал головой и оторопело уставился на меня. Потом на всякий случай, видимо, чтобы снова не ударила, прижал ладони к постели и обескураживающе спросил:

— Почему? Это ведь благословение Ио. Ты замужем, опять-таки не молоденькая, чтобы тянуть, и королю живот представить нужно. Я не понимаю, отчего ты так сердита?

— Оттого, что беременна.

— Ты от него детей хотела? — имени Свен не назвал, но я прекрасно поняла.

Ответ окончательно перевернул модель мира супруга.

— Я ни от кого детей не хотела. А ты вообще даже спрашивать не стал, оплодотворил и доволен!

— А надо было спрашивать? — брови Свена поползли вверх.

— Представь себе! — огрызнулась я и боднула мужа, чтобы отстал.

Ишь, держит, собственник! Но не орёт, не читает нотации — уже хорошо. Понять пытается, только не поймёт.

Вновь захлестнула обида, и я разрыдалась.

— Женщина всегда хочет детей, а жена их рожает. Или у вас не так?

— У нас… у нас мужчина, если обещал, держит слово. Ты говорил: без детей! Ты знал, я не хочу детей, ты обо мне вообще не думал! — обличительно выплюнула в лицо Свену и дёрнулась, высвободив руки.

Так хотелось снова ударить, аж ладони чесались. А муж сидит, как телёнок, глазами хлопает. Не понимает.

А потом всё расхотелось. Улечься бы в уголке, и чтобы никто не трогал. Неужели беременность уже сказывается? Кажется. У будущих мамочек жуткие перепады настроения, гормоны скачут. Что мы и имеем. Вместо адекватной Иры — то ревущая дура-корова, то психбольница на выезде. Что же дальше-то? Мне уже страшно.

Свен шумно вздохнул и сграбастал в объятия. Провёл ладонью по животу, потом по подбородку и уставился в глаза — пристально, внимательно.

— Иномирянки совсем другие, — задумчиво пробормотал муж, поглаживая по мокрой коже. Скорее рассеянно, нежели лаская. — И что мне с тобой делать-то? Может, у вас и рожают иначе? К лекарю всё равно сходим. Я здорового наследника хочу и живую жену.

Икнула и в ужасе спросила:

— Многие родами умирают?

И тут же заголосила:

— Свен, я не хочу! Не хочу тут рожать! Знаю я, запрут в тёмной комнате, чтобы срок долежала, а потом вместо лекаря — одна сумасшедшая бабка. Лежишь одна, мокрая, в темноте, от боли едва жива, а она на кухне настойку пьёт.

— Не будет пить, — теперь муж погладил вполне осознанно. — Как миленькая по первому знаку бегом примчится.

— Она же не лекарь! — продолжала гнуть своё. Картина средневековых родов, почерпнутая из романов Грегори, как живая, встала перед глазами. — Начнёт бормотать молитвы, лоб смачивать. Просить тужится. Разве это поможет? Я скорее подохну, чем рожу. А если роды сложные, а если что-то пойдет не так, а если… Да ни в жизнь! И ты ещё удивляешься, чем я недовольна. Даже без анестезии, тьфу, обезболивания рожать!

Свен задумался и, наконец, выдал:

— Я с мэтром Алидисом посоветуюсь. Если в твоём положении можно через Врата, то потерплю твой мир.

— Не поняла? — недоумённо замотала головой.

— Со своим лекарем родишь, — пояснил маг и забрался под рубашку, к животу. Видимо, полагал, уже что-то есть.

Нет, ещё рано, Свен, обождать придётся. Не раньше осени нащупаешь.

Обещание мужа успокоило. На Земле всё хорошо будет. И конкуренты не угробят, и зараза никакая не пристанет. Опять же ребёнка привьют, нормальное свидетельство о рождении дадут. Только на месте отца — прочерк. Свену это точно не понравится. Но уж больно муж у меня приметный, документы ему получить тяжело. А после Владислава — почти нереально. Только поддельные покупать. Но тоже напрасный риск.

Ох, что родителям скажу? Нагуляла, в подоле принесла. Штампа ведь в паспорте нет: галанийский брак не считается. Подумают ведь, что Свен поматросил и бросил.

Искоса посмотрела на мужа. А тот увлечённо поглаживал вместилище своего наследника, даже улыбался. Желанный ребёнок, а не просто для галочки — такое сразу чувствуется.

До чего же милая картина! Не думала, что увижу Свена таким. Признаться, таким он мне гораздо больше нравится. Многие бы обзавидовались. И не надо мимишного умиления, пафосного: «У нас будет малыш!» и мишек с тортиками.

— Успокойся, ты не умрёшь, — муж перехватил мой взгляд и, наклонив, поцеловал. — Тебя Ио любит. От костра уберёг, в мой дом привёл.

— А денег не дам, — сверкнул глазами Свен и пригрозил пальцем. — Даже не думай!

— Догадался? — я виновато отвела взгляд.

Маг фыркнул и выпустил из объятий. Сразу стало холодно и неуютно.

Сейчас начнёт кричать!

— Ишь, чего удумала, грех на душу брать! Я бы понял, если б в подоле принесла или в переулке прижали, но от мужа ж! Или я тебе настолько постыл, что травануться рада?

Свен напрягся, будто струна, а я сидела и молчала, покраснев, как рак. Стало стыдно. Со стороны ведь так и выглядело: муж настолько омерзителен, что хоть из окошка.

— Ну, Ирина, — имя произнёс чётко, даже с непривычными для галанийцев твёрдыми согласными, — как ко мне относишься? Тошнит, и нос воротишь?

Давить маг умел, смотрел не хуже инквизитора, и я, не знаю уж, почему, запинаясь, брякнула:

— Я тебя люблю.

Свен сглотнул и уставился на меня, будто на диковинный экспонат в музее. Потом тяжело плюхнулся спиной на кровать и простонал: «Ио, за что мне это?!»

— Что — это? — осторожно переспросила я.

— Твоё враньё. Ирина, я тебе не верю: у тебя глаза холодные. Какая уж тут любовь?

— Обычная, — обиделась я и испуганно добавила — хватит уж на сегодня необдуманных слов: — К другу. Я тебя как друга люблю.

— Угу, мужа как друга! — пробурчал Свен и отвернулся. — Сначала обнадёжила, потом шмяк по морде. Но хотя бы ребёночек… Авось, его ты любить будешь: женщина, как-никак.

Так мы и посидели-полежали в молчании пару минут, а потом маг вскочил, и завертелось. Меня отправил умываться, утирать сопли и слёзы, сам принялся собирать сумку. Дела никто не отменял, нам ещё к мастерам идти.

— На обратном пути к лекарю заедем, пусть тебя посмотрит. К Магистру сейчас голубка отправлю. Пусть скажет, можно ли тебе через Врата идти.

Надеюсь, можно. Я очень хочу снова увидеть родные просторы.

Глава 19. Дом, милый дом

Успокоившись, сочиняла список того, что предстояло взять в родном мире. Рядом стояла кружка тёплого напитка, схожего со сбитнем — очень захотелось и купила у уличного разносчика.

Беременность подтвердилась. Срок небольшой, зачатие аккурат в первую брачную ночь. Это с важным видом заявил сухонький крепкий пожилой мужчина — тот самый маг-целитель. Судя по тому, какие господа сидели в приёмной, его услуги стоили не просто дорого, а очень дорого.

Нас со Свеном сначала не хотели пускать без записи, но стоило мужу шепнуть важному помощнику пару слов и покрутить перед носом цеховым знаком, как двери открылись. Посидеть, правда, всё равно пришлось, но зато на приём попали в тот же день.

— А я и не знала, что у вас магией лечат, — сидя на высоком табурете, рассматривала Малую приёмную — так называли комнату, смежную с той, в которой пациенты всем скопом дожидались своей очереди. — Никогда не слышала и не видела.

— И не увидела бы, пока не спросила, — хмыкнул Свен встал за спиной и положил руки на плечи. — Они вывесок не вешают, в цехах врачевателей не состоят.

— А по домам ходят? — насколько помню, средневековые лекари приходили на дом, тут же наоборот: к ним приходят.

— К аристократам, если те совсем плохи. Маги же, а не сброд ходячий, — маг погладил по подбородку и принялся разминать мою шею.

Приятно. Пальцы у него умелые — сразу видно артефактора! Но мозолистые от оружия.

Только интересно, чего Свен добивается? Чтобы разомлела от его ласк?

Обида за ребёнка немного улеглась. В конце концов, вина тут пополам. Травить плод тоже уже не собиралась. Не по этическим соображениям, а из-за заботы о здоровье. Местные аборты наверняка схожи с самоубийством. Да и без денег куда пойдёшь? Свен ведь кошелёк отобрал, оставил только мелочь.

Одни проблемы в твоей жизни, Ира. Это ж надо: придумать презерватив и залететь! Но хотя бы без общественной травли, тут, наоборот, всячески поощрять станут.

— Свен, перестань! — ударила мужа по руке, когда тот слишком увлёкся. — Не надо подлизываться!

— Да что ты за жена такая! — обиделся Свен. — Бьёшь — плохо. Приласкаешь — плохо. Что тебе вообще надо? Я пытаюсь понять, Иранэ, но ты переменчивее ветра.

Задумалась. А ведь интересный вопрос, чёрт побери! И если б я знала ответ… Как определить ту грань, за которой поведение Свена раздражало? С чужими проще.

— Прости, я сейчас нервничаю, — решила не продолжать неприятную тему и извинилась. — Я не хотела ребёнка… — тут запнулась и не стала обижать Свена: — …так быстро.

Молодец, правильные слова нашла!

Муж сразу перестал сопеть и заверил, бояться нечего, рожу здоровенького и в срок.

Тут как раз отворилась дверь в смежное помещение, откуда и вышел тот самый мужчина. Вопреки ожиданиям, он не носил мантий и кучи амулетов. Посмотришь — обычный горожанин, только с шеи шнурок со стёклышком, предком очков, свисает. Пенсне? Не совсем, но похоже.

— Ну и шуму вы наделали, мэтр Гилах! — целитель вежливо улыбнулся, но глаза остались холодными. — Весь Мархаз бурлит.

— Дам, дам я вам, — правильно истолковал витавший в воздухе намёк Свен и шагнул из-за моей спины вперёд. — Бритву безопасную подарю и наручные часы, если с женой всё хорошо будет. Гляньте, сделайте милость, тяжела ли, капель каких выпишите, чтобы не плакала.

Взгляд целителя скользнул по мне, пристально изучая.

— Перестарок она у вас, — маг неодобрительно поджал губы. — Или уже замужем была?

— Так беременна? — настойчиво повторил Свен.

Похоже, его уже не волновало, что взял в жёны не молодуху. Помнится, прежде это ставилось мне в укор. Мол, детей рожать не смогу. Угу, в свои двадцать с хвостиком! Свен ведь в своё время проверил фертильность и наличие мужчин, так сказать. Без моего ведома, разумеется.

Целитель кивнул и жестом предложил пройти в кабинет. Тот оказался занятным: чучела зверей, кости, песочные часы разных размеров, колбочки и прочие вещи, которые скорее уместны в жилище ведьмы, а то и некроманта, нежели у врача.

Меня усадили на кушетку. Полагала, придётся раздеться, но целитель всего лишь присел на корточки, пару раз провёл ладонью по животу и кивнул.

— Странно, конечно, — пробурчал он, — в таком возрасте первый, — при этих словах Свен встрепенулся, как боевой конь, — и без проблем.

Дальше целитель вновь начал водить по мне руками, бормоча что-то себе под нос, и назвал седьмицу, в которой произошло зачатие. Разумеется, лунного цикла: тут всё так считали.

— Жена рожать боится, повитухам не доверяет, — уже когда уходили, — приём занял от силы минут пять — обмолвился Свен. — Не могли бы вы… Я говорил, в долгу не останусь.

— Женские капризы! — нахмурился целитель. — Сама ж справится, здоровая, сильная, но если вы, мэтр, желаете…

— Желаю, — твёрдо ответил Свен и обнял.

Я же задумалась, хочу ли я рожать с таким врачом. Но, может, он специалист хороший. В любом случае, лучше, чем с повитухой.

На обратном пути поинтересовалась, много ли магов-целителей в Галании. Оказалось, это штучный товар, оттого и услуги дороги, доступны только высшему свету. Свен точно не знал, сколько человек владеет секретом мастерства, но на всю столицу магов-целителей двое. Один — личный врач короля, другой принимает простых смертных.

Наши же дела спорились. С боем удалось заставить цеховых мастеров снизить расценки за свои услуги. Спор несколько отвлёк от собственных горестных мыслей.

Нет, я честно пыталась сидеть в уголке и помалкивать, но не выдержала. В итоге, активно жестикулируя, в поте лица доказывала матёрым дядькам, что они зажрались. Свен не мешал, наоборот, своей поддержкой придавал весу словам. В конце концов и вовсе оказалось, что он молчит, а я говорю. И ничего, слушают!

В итоге у нас расширилось производство. Затраты тоже.

— Так к ростовщику идти не хочется! — вздыхал Свен. — Но, как ни крути, придётся. Под залог старый дом оставлю.

— Свен, даже не думай! — встрепенулась я.

В памяти тут же всплыли страшные рассказы нашего мира о должниках по кредитам. Лучше уж у друзей занять под расписку.

— Не переживай, — муж обнял и притянул голову к плечу. Не стала противиться: хватит на сегодня ссор. Хотя, честно, лучше б на руки взял: устала, как собака. — На улице не останемся.

Пальцы Свена ласково прошлись по щеке. Вообще супружник несколько изменился, судя по всему, очень радовался грядущему отцовству. Всё норовил приласкать, обнять.

Не забыть бы поговорить о родах. Что там промелькнуло о маге-целителе? Не желаю я с ним рожать, намучаюсь. Нет, только на Земле. Хотя, иногда о роддомах такие ужасы рассказывают, что сомневаешься.

Свен изменился. Порой совсем его не узнавала. Куда делся тот маг, который некогда тащил проверять ведьму? Хотя, говорят же, женское присутствие меняет мужчину. Вот и мой (по закону) тоже перья распушил. Отмытый, выбритый, всегда накормленный, с вылеченными зубами — а к стоматологу всё равно пойдём, — подстриженный, Свен стал предметом зависти многих кумушек. Он и раньше смотрелся достойно, а теперь такой представительный мужчинка. Крестьянское происхождение вовсе незаметно.

Хмыкнула, представив нас со стороны. Этакая парочка зажиточных бюргеров.

Только вот дом закладывать мужу не позволю. Знаю я эти ломбарды, ростовщиков и прочие кредитные организации! Бизнес у нас процветающий, немного планы ужмём, и всё завертится.

Ну вот опять — руку под живот. Не терпится уже.

Изменился, изменился, Свен. Я его ударила — он стерпел, даже синяков не оставил. Да что там, после приступа ревности и нашего разговора Свен учился держать себя в руках, кричать кричал, хоть и реже, без оскорблений, но не трогал. Сначала, видела, тяжело давалось, рука-то замахивалась. Теперь терпит. Ругается, скрипит зубами, но никаких побоев.

— Свен, — бережно сняла его ладонь с живота и переместила на талию, — давай, ты будешь со мной советоваться? Ну, насчёт денег.

Муж изумлённо уставился на меня и настороженно так спросил:

— Зачем?

— Ну, — столь же осторожно развила скользкую тему, — это наши общие деньги.

— Это мои деньги, — поправил Свен и, заметив моё молчаливое недовольство, добавил: — Не то, что я тебе не дам на булавки и затеи всякие, но действительно мои. За исключением твоей доли. Мы её обговорили, я к ней не прикоснусь.

— Хорошо, — ладно, тут патриархальное общество, не возмущайся, — но могу я знать, на что ты их тратишь?

— На дело. Не беспокойся, я обещал, значит, слово сдержу, — поставил точку в денежном вопросе муж. — Раньше сводил концы с концами в трудные времена и сейчас сведу. Ты о ребёнке думай и не волнуйся по пустякам.

Хорош пустяк! И, между прочим, я имею полное право участвовать в управлении семейным бюджетом. А то как идеи обсудить — так пожалуйста, а как с амбарными книгами возиться — отдыхай.

— Свен, — завела разговор на вторую волновавшую меня тему, — ты меня рожать домой отпустишь? Просто этот целитель… Я ему не доверяю.

— Домой — это к родным? — уточнил Свен и сразу как-то подобрался. Значит, отпускать не хочет. — А ты вернёшься? Я разрешу, помню, разговор был, если не сделаешь вдовцом при живой жене. Ваш мир мне чужой, я при всём желании не смогу тебя найти.

— А искать будешь?

Не знаю почему, а сердце замерло в ожидании ответа.

— Глупостей не спрашивай! — непривычно резко после мягкого тона былого разговора осадил Свен. — Да или нет?

— Да, — ответила я, предпочитая не уточнять, что именно.

Хотя, с другой стороны, договор. А с третьей — любовь Свена. Он не отпустит, опять же вторым ребёнком озаботится. Не ожидала, что это так быстро. Я-то думала, в первую брачную ночь только в книгах получается.

Свен хмыкнул и демонстративно прижал к себе. На глазах у всей улицы. Не просто так, однозначно. Смысл я просекла и мысленно похвалила мужа. Жук, он и есть жук!

Муж между тем огорошил: мне надо учиться ездить верхом. Угу, беременной! Это так он меня любит!

— Да не стекло, не разобьёшься, — отмахнулся от наветов Свен. — Бабы до последнего работают, в поле рожают.

— И ты хочешь, чтобы я в поле? — не удержавшись, подкольнула.

— На перине, со всеми лекарями, которых только в дом притащишь, — немного раздражённо ответил Свен. Похоже, надоела я ему с темой родов. — Ну не вечно ж тебе на конском крупе трястись? Несолидно. Опять-таки без меня только пешком — чего ж хорошего? Будто простолюдинка. Любой толкнёт. А так спокойно. Ребёнку опять-таки лучше. Знаешь, как в толпе локтем могут двинуть? Ты слабенькая, от выкидыша помереть можешь. И куда ж мне потом? — с затаённой тоской добавил он.

И куда ж мне потом?.. Хотела Ира романтики, жаловалась на отсутствие принцев — получи и распишись.

Дальше заговорили о делах приземлённых: заказах, покупке второй лошади, организации лавки. Свен одобрил идею своего магазинчика, как и то, что место нужно выбрать бойкое. Со скепсисом встретил только идею о девушках-продавщицах, но я быстро втолковала: женщина у мужчины бельё не купит. Да и сильный пол больше потратит в лавке с улыбчивой девчушкой. Закон психологии сработает: придёт пофлиртовать и прихватить что-нибудь.

Мешочки же лучше продавать через травников — местный аналог аптекарей. Они всё равно ставили бы палки в колёса. Да и с церковью проблем не возникнет. Она ведь размножаться велела, а тут такое вмешательство в божественное. А тут с меня взятки гладки, я ничего не продаю, а чего там богохульники всякие делают без моего ведома, без понятия. Я только игрушку сделала, а они её людям продавать начали. То есть сыграю в дурочку. Да и не верю, будто травники церковь не прикармливают, иначе бы сожгли давно. Они парни ушлые, выпутаются.

У гильдейской гостиницы нас поджидал сам хозяин.

Мысленно приготовившись к худшему, на всякий случай спряталась за спину мужа.

Оказалось, всего-то прилетел голубь от мэтра Алидиса. Не знать Магистра хозяин гостиницы не мог, поэтому отнёсся к птичке со всем почтением, равно как и к адресату послания.

Свен поблагодарил, развернул бумажку и пробежал глазами.

— Ты идёшь, — обронил он мне, не оборачиваясь. — Мессир утверждает, пока безопасно. Но ненадолго: проверить всё же нужно.

С трудом сдержала радостный крик. Дом, я снова его увижу!

Собственно, на этом приятности кончились и продолжились унылые будни. Поездка хороша на словах, а на деле нужно к ней подготовиться. А к вылазке тем более. На мне лежала важная обязанность: подобрать одежду и проинструктировать первопроходцев. В условиях Средневековья и то, и другое проблематично. Свен уже бывал в России, с ним проще, а вот остальные… Тот же Магистр. Идти с ним бок о бок не хотелось, но не откажешься. В итоге кое-как подобрала гардероб: простые штаны и рубахи. На ноги — сапоги. Смотрелось дико, в стиле «а ля рус», но в аристократических туфлях ещё хуже. В них мужчины походили на клоунов — с такими загнутыми носами-то! Туфель, разумеется.

Дальше инструктаж. Проводили его в замке Магистра. За нами заехала карета, и я вновь ощутила на себе прелести галанийского бездорожья. Невольно задумалась о рессорах. Что это вообще, в смысле конструкции? Пружина? Наверное.

Несмотря на подушки, весь зад отбила и, плюнув на всё и вся, решила, у мужа на коленях мягче. Понимаю, он воспримет это как ласку, но всё равно, честное слово. Прилично ли? Так уже беременная, поздно о приличиях думать. Заодно пожаловалась Свену на тряску. Тот согласился: у самого все внутренности к горлу подскакивали.

— Иноходца тебе куплю. На нём будто на перине, — пообещал муж, попытавшись устроить меня так, чтобы меньше трясло.

Иноходец… Кажется, это лошадь, которая при движении выбрасывает вперёд то левые, то правые конечности. И, если верить романам, стоили такие лошадки очень дорого. Рождались тоже редко, потому что, по большому счёту, это отклонение.

— А, может, поглядишь, как наши повозки устроены, и сделаешь мягкие? — подкинула идею я. — Прости, Свен, но верховая езда — это не моё. Особенно в платье. Или давай я женские штаны сошью. Знаешь, широкие такие.

Юбка-брюки называются. Только слишком уж революционно для Галании. Вот и супруг нахмурился, вынес вердикт: нельзя.

А что можно-то?

Сёдел дамских тоже нет. Интересно, а как женщины в мужских ездят? Не то, чтобы я жаждала сидеть в женском — упаду к чёртовой матери, — просто картинка в голове возникала пикантная и болезненная одновременно. У мужчин штаны, а у женщин под юбками? То-то и оно. На месте церкви сжигала бы любительниц верховой езды пачками.

Оказалось, женщинам делали сёдла другой конструкции: более мягкие и с высокой задней лукой. И юбок они надевали больше, чтобы ветерком не осрамило. Слезать приходилось с чужой помощью по той же причине.

Подкинуть, что ли, идею дамского седла? А, подкину! Не ездить же бедняжкам таким варварским способом?

Словом, дорогу до замка провели с пользой. Заодно успела убедить Свена, обучение верховой езде в пикантном положении — не лучший вариант. Сколько дамочек вот так упали? Хорошо, если выжили. Не, со средневековой медициной никаких экстремальных видов спорта! После — да, займусь. Форму надо восстанавливать, а физические нагрузки полезны. Только ходить на занятия планировала не в Галании. Свену об этом пока не следует знать. Он, конечно, стал гибче, уже не махровый средневековец, если так можно выразиться, но до прогрессивного двадцать первого века далеко.

В замке заставила мужчин переодеться в подготовленную одежду и сама сменила «шкурку». Специально надела короткую юбку — обрезанную нижнюю, чтобы приучить к другой моде. Сверху тоже сплошной разврат: самодельная маечка. По моим подсчётам, в Петербург таки пришло лето, уже за двадцать.

О, подумала о родном городе и вспомнила. Зонтик! Надо обязательно купить и делать тут, а то капюшон не спасает от дождя.

Мой внешний вид впечатлил. Мужа особенно. Нет, не в плане разврата, а в плане привлекательности. Чувствую, сплошной супружеский долг начнётся.

Пока Свен мечтал о том, что под бесстыжим нарядом, Магистр кривился и чуть ли не плевался. В итоге и вовсе шлюхой обозвал. Тут муж встрепенулся от эротичного ступора и рыкнул, чтобы кое-кто за языком следил. Магистру!

Трусишка я, наверное, но за те две минуты тишины уже похоронила Свена и себя заодно.

Нет, хорошо, наверное, дерзить и качать права, сидя на диване с книжкой в руках. Сама, каюсь, этим баловалась, осуждала героиню-мямлю. А когда оказалась на её месте в жёстких условиях сословного общества, смелости разом поубавилось. Потому что тут смертную казнь не отменили, адвокатов нет, а язык могут спокойно укоротить. В прямом смысле этого слова. Знаете, как-то сразу становишься тише, когда на твоих глазах сжигают человека просто потому, что кто-то признал его ведьмой. Меня саму тоже чуть не сожгли — всего-то за маскарадный костюм и незнание языка.

Тут обошлось. Мэтр Алидис только злобно зыркнул и уточнил, действительно ли так ходят в моей стране. Сказала чистую правду и получила в ответ вопрос о нравственности. Пришлось коротко рассказать об общественных устоях, о равноправии полов и прочих страшилках двадцать первого века для средневекового общества.

— Я сам пришёл в ужас, — поддакнул на магистерское «фэ» Свен и покосился на меня: прикрылась бы, пока тут, а то смущаешь.

Пожала плечами и напомнила: это урок, а не вызов общественным нравам.

Потом пришла очередь мужчин напяливать свои шмотки. Смотрелись они вполне пристойно, но, увы, для Галании. Ладно, этно-стиль моден, перекантуемся.

— Прикройся! — Свен кинул мне свою прежнюю рубашку. — Нечего на тебя посторонним мужчинам глазеть. Простите, мессир, даже вам.

Обернувшись к мэтру Алидису, маг отвесил лёгкий поклон. Магистр фыркнул, но промолчал.

Дальше занялись правилами поведения. Говорил больше Свен, с оглядкой на меня, я только поправляла и дополняла. Правда, нашёлся раздел, где пришлось превратиться в докладчика: отношения между людьми. То есть как, что и кому говорить. В итоге пришли к выводу, что в качестве исключения переговоры в первый раз проведу я. Свен постоит рядом, поучится. Магистр сам хотел, но муж наотрез отказался отдавать артефакт и с гордостью сообщил, что неплохо ладит с местными. Опровергать похвальбу не стала, просто хмыкнула в кулак.

Не, я хорошая жена, я мужа не позорю, сам сумеет.

Скорректировав список товаров для закупки, обговорили денежную сторону. Разъяснила какие у нас деньги и предложила обменять золото в ломбарде на подлинные банкноты. Нет, Свен может подделать, но страшно. Вдруг поймают? С другой стороны, для обмена нужен паспорт, а заходить к родителям нельзя. Очень хочется, но пока нельзя: в дурдом отправят. С третьей стороны, без документов накроется вся наша коммерция.

Положим, исхитрюсь я купить образцы для серийного воспроизводства в Галании, только вот жить где? Мы туда не на один день. На улице спать? Вот-вот, подруг тоже стеснять нельзя, поэтому гостиница. То есть паспорт. Замкнутый круг.

Ладно, решим по обстоятельствам, главное, домой попасть.

* * *

Открыв глаза, огляделась. Надеюсь, нас не посреди улицы выбросило? Хотя тогда бы нас уже оглушило гудками и давно задавили: вряд ли автомобиль способен так быстро затормозить. Но звуков не было никаких.

Хм, пустырь. Разрушенный сарай, ржавый остов мотоцикла. Похоже, у Магистра вышла накладка: я представляла совсем другое место. А ведь мы воспользовались устройством учителя Свена.

Жутко не хотелось идти к этому типу, но пришлось. Думала, мэтр Орас опять разорётся, обвинит в чём-то, выгонит, но обошлось. Учитель просто глянул исподлобья, скупо поздравил и пожелал здоровья малышу. Уже разнесла сорока на хвосте!

Кайсы я не видела. Судя по срокам, уже в родильной комнате заперли. Знаете, раньше женщину на девятом месяце запирали в тёмном помещении, куда могла заходить только повитуха. Я уже не помнила точно, но делалось это из-за предубеждения насчёт родов. Мол, нехорошее это дело, а роженица — нечистая, чуть ли не сосуд дьявола.

Спрашивать не стала: с женой учителя мужа я ладила ещё хуже, чем с сами учителем, и вслед за мужчинами поднялась наверх.

Наверное, всё же нужно помириться с этим типом, не вечно же враждовать. Да и зря тогда я его дочь обозвала, немудрено, что мэтр Орас взбеленился. Я ведь Гедду никогда не видела, мыслила стереотипами.

Не откладывая дело в долгий ящик, набрала в грудь больше воздуха и прыгнула в омут.

— Мэтр, можно к вам обратиться?

Учитель даже головой не повёл. Пришлось повторить, добавив немного лести. На этот раз мэтр обернулся, только глянул так, будто вместо меня видел змею.

— Я поступила глупо и хотела бы извиниться. Ваша дочь, несомненно, достойная красивая девушка и найдёт себе лучшего мужа, чем Свен Гилах.

М-да, перед одним извиняюсь, как бы второй не обиделся. Но, вроде, Свен понял, ради чего я всё затеяла, правда, не верил в успех предприятия. Вон, как хмыкнул в кулак.

Учитель промолчал и отвернулся. Понятно, меня игнорируют. Хорошо, заметьте, я делала шаг навстречу.

И вот после того, как вчетвером: я, Магистр, Свен и мэтр Орас, — взялись за руки, и мессир активировал артефакт, мы очутились здесь.

Велев мужчинам немного обождать, направилась к сгоревшему сараю. Показалось, или за ним дорога? Так и есть. А ещё кладбище. Уже хорошо. Нет, не потому, что кладбище, а потому, что сориентироваться можно. Во-первых, по табличке, во-вторых, у людей спросить. Главное, чтобы спутники не вмешались.

Хотя, есть у меня догадки… Они подтвердились, когда мы тряслись в маршрутке. Вот в чём польза магов, так это в том, что они способны убедить водителя, будто мы заплатили.

Старая «газель» безбожно подпрыгивала на ухабах, а мои спутники жадно всматривались в лица людей, их вещи, пейзажи за окном. В маршрутку они тоже садились с боязнью, несколько раз переспросили, не опасно ли. В итоге первым запихнула Свена как уже знакомого с автопромом, велев провернуть незаконную манипуляцию с водителем.

Ладно, до города мы доберёмся. А вот дальше надо думать. Как ни крути, лучше заехать домой. Четыре нелегала — это перебор. Да и одеться нормально хочется. И деньги этим шалопаям показать надо. Попробую-ка я для начала обменять пару монет на деньги в ломбарде. Много не дадут, зато узнаем, как тут к галанийским деньгам относятся, сколько в них реального золота. Если спросят, откуда такие монетки, совру, будто ради баловства в клубе реконструкторов делали. Не запрещено, это ведь подделка настоящих денег преследуется по закону. А так — просто украшения, в ломбарде же и вовсе лом драгоценных металлов.

Присмотрелась к лицам спутников — зеленющие. Надеюсь, не вырвет.

— Ира, а это что? — шёпотом спросил Свен.

Он сидел так, будто аршин проглотил. Пришлось сжать руку, чтобы немного успокоился. А вот Магистр и мэтр Орас обойдутся.

— Это общественная повозка, только частная. Соединяет разные кварталы города, называется маршруткой, — терпеливо объяснила я. — Стоимость проезда написана вон на той бумажке, — указала на объявление в начале салона. — Или у водителя, то есть того, кто управляет повозкой, можно спросить.

Вполголоса, чтобы не привлекать излишнего внимания, обсудили виды общественного транспорта и номиналы денежных средств. Магистр с мэтром тоже навострили уши, но рук с невидимых кинжалов не убрали. Спасибо Свену, это он уговорил их спрятать оружие, меня эта парочка слушать не желала. Как же, убьют их, зарежут!

Так и доехали до метро, а дальше начался ад. Я и ругалась, и плакала, но никак не могла уговорить спутников подойти к турникетам. А ведь мы с таким трудом добыли жетоны.

— Трусы! — шипела я. — Вот возьму и брошу здесь. Тоже мне, великие маги!

Мужчины хмурились, ругались, но не двигались с места.

А, пёс с ними! Возвращаюсь домой, и пошла эта Галания! Забуду, как о страшном сне.

Развернувшись, решительно зашагала к турникетам. На полпути меня догнал Свен, ухватил под локоток и прошипел, что никуда не отпустит.

Маг внутренне подобрался, когда по моему примеру бросил жетон в прорезь. И замер в ступоре, пришлось даже прикрикнуть.

Представляю, что о нас думали остальные. Парочка сумасшедших! И ещё двое мнутся у стены.

Миновав турникет, Свен оглянулся, задумчиво глянул на него и как ребёнок пробормотал:

— Надо же, поворачивается!

Видимо, испугавшись, что мы уйдём без них, учитель с Магистром тоже приблизились к турникетам и, подсмотрев, как делают другие, преодолели-таки это препятствие.

Дальше — больше.

Свен судорожно вцепился обеими руками в поручень. Глаза у него были безумные. Я, стоя спиной по ходу движения, как могла, успокаивала мужа, приводила в пример маленьких детей, которые едут и не боятся.

А тут ещё голосовая реклама, объявления дежурной, море людей…

Бедняга молился. Про себя: видимо, не хотел ещё больше опозориться, и так я ругала.

Пародируя влюблённые парочки, шагнула на ступеньку выше и прижалась к Свену, обнимая. Постаралась покрепче, чтобы чувствовал поддержку. Вроде, лицо спокойнее стало, дышать начал не через раз.

Поглаживала по спине и шептала, что всё хорошо, люди по делам спешат, а голос — это не демон, а обычная женщина, говорящая через специальное устройство. Она разные услуги рекламирует.

Свена заинтересовало новое слово — «реклама», вот и нашла, чем отвлечь мужа от тягостных мыслей.

«А те двое пусть мучаются, — мстительно подумала я, глянув на окаменевшую, истово молящуюся уже вслух парочку. — Нечего было на меня орать, унижать и прочие нехорошие вещи делать».

Когда сходили, подхватила Свена под руку, чтобы не упал.

А вот те двое споткнулись. Хмурились и нехорошо так на меня смотрели. Видимо, из-за того, что со Свеном вожусь. Извините, тут титулов нет, всеобщее равенство. Кстати, надо бы напомнить, а то включат аристократов. Впрочем, народ быстро на место поставит. Им всё равно, дворяне, маги ли. Только не хотелось жертв среди населения. Честно, если б Магистр с учителем угодили бы в «обезьянник», не всплакнула бы, я о соотечественниках пеклась.

До платформы дошли с приключениями. Маги прилипли к мраморной облицовке, гадая, сколько денег на это потратили и как же богата наша страна.

Дальше велела всем взяться за руки и безропотно выполнять мои команды, даже если непонятно и страшно.

Ох, надеюсь, в поезд файерболл не запустят и с платформы не упадут!

— Никакой магии, никакой агрессии! — зло прошипела я, обращаясь к Свену. — Остальным тоже передай. Без моей команды даже не дышать. Начнут возмущаться — вперёд, обратно в Галанию.

Свен кивнул и отвёл мужчин в сторонку, что-то втолковывая. За это время успело пройти два состава. Один загудел — так маги аж подпрыгнули. Руки рефлекторно вскинулись, но, к счастью, без последствий.

До меня донёсся обрывок разговора:

— …но она же женщина! Какой позор! Я понимаю, вы, Гилах, но мне!

Кто бы сомневался, мэтр Алидис и здесь хотел командовать. Даже интересно, сколько прожил бы до того, как застрелили.

Что-то я кровожадная. Всё из-за нервов. Даже захотелось подойти и пригрозить, что скормлю чудовищам. Поездам, то есть.

— Глойева колесница! — Свен не ругался, он констатировал факт.

Муж опасливо жался к столбу и не сводил взгляда с зева туннеля. Остальные стояли тут же, заняв круговую оборону.

М-да, станция открытая, представляю, как им страшно.

— Ты мне веришь? — сжала руку мужа и заглянула в глаза. Дождавшись кивка, продолжила: — Мы сейчас подойдём к краю платформы и сядем в вагон. Повторяешь то же, что я. Не молишься, не ругаешься, не шарахаешься. Если очень страшно, обними и уткнись лицом в волосы. Остальные пусть тоже не показываю, что боятся. И, самое главное, от меня ни на шаг!

Не знаю, что уж там наплёл Свен, но дальше мужчины вели себя как овечки. Хмурые овечки. Обступили меня в вагоне, отгородив от толпы. Хоть какая-то польза. Обычно все толкают, а тут благодать!

От метро решила прогуляться пешком. Далеко, но троицу нужно с миром знакомить, показывать, рассказывать.

Учитель Свена вскоре забыл, что со мной не разговаривал, и нарушил монополию мужа на вопросы. У меня уже язык отсох отвечать. А вот Магистр больше слушал и поглядывал по сторонам. Он держался чуть в стороне; с лица не сходило хмурое выражение.

Мне же приходилось следить за всеми, словно воспитательнице в детском саду, ставить парами перед пешеходными переходами. Вот за руки не держались, это да, иначе косо бы посмотрели. Вряд ли мужчинам бы понравились обвинения в нетрадиционной ориентации.

Но вот уже и родной двор.

Сердце забилось чаще.

Что там ждёт? Вдруг я или Свен в розыске? Но отступать некуда.

— Тут живут мои родители, — остановившись, объяснила остальным. — И я тоже до недавнего времени жила. Вы — друзья моего мужа. Молчите, ничего не трогаете, копируете, тьфу, — совсем забыла, они такого слова не знают, — повторяете поведение Свена. Понятно?

— Послушайте, госпожа Гилах, — недовольно начал Магистр, но я не желала слушать очередное: «Женщина, твоё место на кухне».

Скрестив руки на груди, заявила:

— Так, либо вы слушаете меня, либо делаете всё сами. И тут вы никто, а я не безродная бродяжка. И магия в решении конфликтов не поможет. У нас есть оружие, которое любые щиты пробьёт.

Мэтр Алидис проглотил рвавшееся с губ ругательство и сплюнул под ноги. Мэтр Орас тоже не обрадовался подобному положению вещей, а вот Свен обнял и ласково шепнул:

— Веди. Никто не спорит, тут ты хозяйка.

Глава 20. Земные радости

Вести всю эту толпу в дом — глупо. Родители и так на нервах, решили, наверное, что Свен похитил и убил. Поэтому если увидят хмурых мужиков странной наружности, точно полицию вызовут. Поэтому со мной пойдёт только муж. Он и с лифтом знаком, и с родителями тоже. Да и разговаривать может.

Вслушиваясь в пиликанье домофона, гадала, чем объяснить своё исчезновение. И следы в ванной, заодно. Нет, вроде, я всё подтёрла, но вдруг остались?

Свен угрюмо молчал, подозрительно посматривая на устроившихся на детской площадке спутников.

Не глядя, нащупала руку мужа и сжала. Тот пожал ладонь в ответ и неожиданно заверил:

— Я помогу, не бойся.

Будто угадал мои страхи.

— Чем же? — устало поинтересовалась я, гадая, ответят ли мне. — Ты нашей жизни не знаешь.

— Я твоего отца знаю. И вообще, это моё дело, Ир…ина. Ирина, — уже без запинки повторил он, будто смакуя моё имя.

В итоге в парадную вошли вместе с собачником. Он косо на нас посмотрел, но впустил. Зная, что выглядим подозрительно, полезла целовать мужа и шептать ему разные глупые нежности. Ошарашенный Свен не противился, а, наоборот, пользовался моментом. Зато собачник успокоился: воры так себя не ведут.

Родителей дожидались под дверью. Я сидела, привалившись спиной к обивке, Свен стоял. Он первым заслышал шум шагов и легонько толкнул меня.

Мама шла из магазина и выронила пакет при виде воскресшей дочери. Она попятилась и закричала. Больших трудов стоило успокоить маму и убедить, что я живая и невредимая.

После внимание родительницы переключилось на Свена. Он узнал о себе много нового и всё на повышенных тонах.

Маг слушал, слушал, а потом впечатал:

— Вы ошибаетесь. И прекратите орать, как торговка.

— Ну, попробуйте, объясните, молодой человек, что вы сделали с моей дочерью, — мама с вызовом упёрла руки в боки. — Или я тут же вызываю милицию. Тьфу, полицию.

— Я спас вашу дочь, а потом женился, — спокойно ответил Свен. — Весной понянчите внука.

Сдал с потрохами!

Взвыла, с укором глянув на мужа. Ну хоть о беременности мог промолчать, хренов счастливый отец!

— Внука? — мама захлопала ртом, как рыба, а потом накинула на меня: — Ира, ты беременна? От этого?! Он тебя изнасиловал, бил, давал наркотики? Доченька моя!

Хм, как бы кое-что из списка правда, но Свен давно рукоприкладством не балуется, осознал и перевоспитался, поэтому на все вопросы честно ответила:

— Нет. А беременна — да. Мы со Свеном в июне поженились. Не в России. Ох, мама, тут только всего произошло! Даже написать было некогда, да и впутывать не хотела. Там такие бандиты!

— Какие? — маме поплохело, если б не Свен, упала б на пол.

Поблагодарив мужа взглядом, предложила обсудить всё за чаем и, помекав, обмолвилась о друзьях.

— Они нам очень помогли, мам, без них бы убили. Видишь ли, я нечаянно в мафиозные разборки вляпалась. Ну, увидела, чего не надо. Они выследили, бежать пришлось. А те ребята… Долго объяснять, но теперь мне ничего не грозит. Можно им будет у нас переночевать?

Родительница закатила глаза, и я решила замять тему. Ничего, побомжуют товарищи. Да и не хоромы у нас. Со Свеном, положим, кое-как на моей полуторке устроимся, благо теперь могу с чистой совестью использовать мужа как матрас, а вот из остальных койко-мест только диван. «Маловато будет!» — как говорил герой одного известного мультфильма.

Попросила Свена поднять и донести пакеты, а сама протиснулась в дверь вслед за мамой.

Эх, опять врать! Но нельзя не врать, в дурку же сдадут.

Как и предполагала, разговор с мамой вышел сложный. Она кричала, плакала, твердила, что я ей столько нервов вымотала. Мне оставалось только кивать с понурой головой.

Свену рот открывать запретила и, достав нужные продукты, отрядила готовить. Это муж умел, мясо доверить можно. Гарнир сама сделаю. И салатик.

Честно говоря, надо бы и тех двоих во дворе покормить. Как там они? Но домой приглашать нельзя. Значит, пусть Свен еды снесёт.

Чёрт, и как теперь? Ладно, будет им съёмное жильё. Сейчас спросим Яндекс, он знает всё. И пробегусь по страничкам соцсетей, вдруг кто согласится поселить этих оболтусов на даче.

Накричавшись и наплакавшись, мама накапала себе корвалолу и попросила изложить свою версию событий. Только без вранья.

Мы сидели в гостиной. Свен подозрительно притих на кухне. Ох, не поторопилась ли я, не устроит ли благоверный взрыв? Как зажечь, я показала, краткие ЦУ дала, но ведь маг даже не ребёнок…

Забеспокоившись, заглянула и, хмыкнув, всплеснула руками: ест! Сидит и жуёт колбасу. Культурно, заметьте, то есть не батон кусает, а куски отрезает. Шматы даже. Такими темпами этот индивид весь запас продуктов сожрёт.

А про мясо не забыл?

Далее последовало восклицания: «Мама мия!» и «Сама идиотка!» и спасение обеда.

Нет, Ира, сама виновата, с головой нужно дружить, а не пускать готовить средневекового мужика. Ему, кстати, и скормила то, что поджарил. Съел! Порой мне казалось, желудок Свена способен переварить всё, что угодно. А ведь завтракал перед переходом, навернул будьте нате.

— Свен! — простонала я, глядя на то, что осталось от колбасы. — А другим оставить?

— Тебе куска жалко? — обиделся муж. — Ты меня сегодня в гости к Глойю таскала, натерпелся на всю жизнь. Вы точно не демоны?

Свен подозрительно посмотрел на меня и отложил в сторону нож.

Пожала плечами: ему виднее, и продолжила спасать обед. Муж же сверлил глазами спину, потом подошёл и поинтересовался:

— Как?

Судя по тону, опасался, что родные сдадут полиции.

— С переменным успехом. Хочешь, поразвлекай маму, дамский угодник, — хмыкнула я, любуясь выражением лица мужа: сначала недоумение, потом осознание смысла выражения и, наконец, угрюмое: «Через мой труп!» — Расскажешь, как любишь, как женился, ребёночка сделал. Ей с ним сидеть, между прочим, в твоих интересах заручиться поддержкой.

— Зачем сидеть? А ты куда денешься? — Свен туго соображал, не в силах уследить за нитью разговора.

— Учиться буду. Или решил, будто брошу институт, перееду на ПМЖ в Галанию? — я действительно планировала восстановиться и получить диплом. — И ребёнка туда не отдам, пусть растёт в нормальных условиях. Опять-таки тут обучение, здравоохранение…

— Говори проще, я не понимаю, — недовольно буркнул муж. — Специально мудрёные слова выдумываешь, чтобы дураком меня выставить?

Хотела брякнуть: «Зачем выставлять?», но вовремя передумала. Не оценит Свен шутки.

Тут на кухню заглянула мама, искоса глянула на зятя и поздоровалась. Тогда, на лестничной клетке, она на такие мелочи не разменивалась. Это хорошо, контакт налаживается.

Толкнула мужа в бок: давай, мол.

Свен церемонно поклонился, видимо, от волнения, чем вогнал маму в ступор.

— У них так принято, — поспешила объяснить я.

— Ира, Ириша, ты куда попала? — взяв за руку, взволнованным шёпотом спросила мама. — Ты никогда столько не врала, а как познакомилась с этим, — она недобро зыркнула на Свена, — изменилась. Точно, секта!

Во мне боролись сердце и здравый смысл. Последний советовал лгать дальше, чтобы состряпать хоть какую-то правдоподобную историю, второе подталкивало сказать, как есть.

А во дворе Магистр с учителем Свена, впустить бы надо.

И я решилась. Плевать, мама и так истерит, ничему не верит, хуже не будет. В конце концов, муж — маг, энергия пока на максимуме, Врата откроет. Не сам, разумеется, — с помощью товарищей.

Оставив родственников общаться, отправилась за спутниками. Они и так наверняка злятся. Как бы я ни шпыняла и ни командовала, в Галании мэтр Алидис отыграется, с ним нужно дружить. Да и Врата открывал он.

Учитель Свена… Вот его бы оставила ночевать на детской площадке. Крайне неприятный тип. И мириться отказался, принципиальный. Раз так, друзьями всё равно не станем, нечего и пытаться.

Маги встретили шипением: «Где тебя носит!» Магистр сидел на скамейке, широко расставив ноги и положив на них руки, мэтр маячил за его спиной.

Извинилась, объяснила ситуацию и пригласила в гости.

— Госпожа Гилах, — Магистр придержал за локоток и развернул к себе явно не для благодарностей, — то, как вы вели себя в той подземной повозке, вы понимаете, что это не допустимо? Я не ровня вам, госпожа Гилах, — голос его звенел, постепенно набирая силу, — даже не ваш муж. Если тот позволяет женщине командовать собой, его дело, но меня извольте уважать.

— Безусловно, мессир, — согласилась с выдвигаемыми претензиями, — только, боюсь, в этом мире всё не так, вас никто слушать не станет. Но обещаю обращаться к вам со всей возможной вежливостью. Сейчас мы идём в жилище моих родителей. Не хочу вас оскорбить, мессир, но там лучше на время забыть о титуле. Их в нашем мире нет.

Ну да, немного покривила душой, но ведь иначе мэтр Алидис всех «построит». Надо ж с него спесь немного сбить?

В каждом монастыре свой устав. В Галании я молчу в тряпочку и подчиняюсь, тут, извините, не выйдет.

Обоих магов заинтересовал ключ, которым открыла дверь в парадную. Магистр даже выпросил посмотреть и после долго в недоумении вертел «таблетку» от домофона. Учитель Свена с интересом заглядывал через плечо. Мэтр Алидис силился понять, как работает эта штука, проверил на чары и, не доверяя мне, попросил снова закрыть дверь. Открыл уже сам и пробурчал:

— Ничего не понимаю, обычный металл!

— Может, как раз необычный? — мэтр Орас пытливо глянул на меня. — Как, госпожа Гилах.

— Необычный, — не стала спорить. В конце концов, в Галании таких сплавов нет. — Но там ещё секрет. Я его, увы, не знаю, мастера надёжно хранят.

Магистра такой ответ устроил. Он вернул ключ и милостиво разрешил вести дальше.

Хихикнула в кулачок при мысли о лифте и сразу решила: первой не войду, чтобы не пасть жертвой безумных магов, крушащих общедомовое имущество. Если что, я их просто в парадную пустила.

— Это подъёмник. Нужно войти и нажать число нужного этажа, — коротко объяснила принцип действия, махнув на лифт. — В первый раз всё проделаю я.

Маги подходить не торопились, осматривались и вынесли вердикт: холл очень странный. Магистра заинтересовали почтовые ящики, учителя — двери в квартиры, пришлось объяснять. В итоге наш мир обозвали бедным: каждый покупает угол, а не строит дом, и беспечным: вдруг кто тайное письмо вытащит?

В лифт всё же пришлось войти первой: мэтр Алидис настоял. Только убедившись, что меня не сплющило и не съели, маги шагнули следом, быстро так, по-боевому. И так же быстро выскочили на нужном этаже, еле скрывая страх. Ладно, помнится, Свен больше пугался.

Квартира тут же подверглась нещадной критике, но тут Магистр добрался до дивана и на некоторое время потерял дар речи. Свен же, мявшийся в дверях кухни, утащил учителя в ванную — показывать блага цивилизации. Хорошо, он уже этим пользоваться умеет, других научит, а то мне как-то неприятно объяснять незнакомым мужчинам принцип работы душа и унитаза.

— Это кто? — мама ткнула пальцем в новых гостей.

Задумалась, гадая, как их представить, но мэтр Алидис успел опередить. Спасибо, назвал маму госпожой, а не женщиной, с него сталось бы. Помнится, в фильме «Пришельцы» так к особам слабого пола и обращались.

Мама опешила, а потом поманила меня на кухню. И первым вопросом, разумеется, стало сказанное шёпотом, чтобы не услышали мужчины:

— Они сумасшедшие?

— Да нет, мам, — вздохнула я. — Если бы! И муж мой маг, и эти тоже. Самый настоящий, не фокусник. И, увы, я ничего не курила.

Чтобы добить, добавила:

— Они из другого мира, а там средневековье, поэтому телевизор пока не включай: испугаются?

Мама осела на табуретку и попросила новую порцию корвалола. Затем ощупала мой лоб и вкрадчиво предложила вызвать доктора и полицию.

— Свен, — крикнула я, — мама не верит, что ты маг. И что из Галании тоже. Деньги покажи, подарки, меч. И наколдуй чего-нибудь. Например, Малые Врата открой из кухни в гостиную и маму проведи.

— Не надо! — вскрикнула родительница, с неописуемым ужасом косясь на Свена. — А ведь нормальным человеком казался, пусть и со странностями. Ох, Иронька, за кого ты замуж вышла!

Пожала плечами. Не до выбора было.

— Так делать? — нетерпеливо переспросил муж.

Даже возмущаться не стал, видимо, понял, не из баловства прошу.

— Делай, — вздохнула я, — только меч мне в руки дай, чтобы мама тебя за маньяка не приняла.

На стол, звеня, высыпались монеты, на колени матери легли подарки со словами: «Для уважаемой тёщи». Я сама выбирала: сапожки, которые и у нас зимой носить можно, браслет и отрез шерстяной ткани.

Меч оказался тяжёлым, удержать не смогла, пришлось опереться.

А вот идти в воющую дыру мама категорически отказалась, зато захотела выпить. Я по известным причинам компанию составить не могла, да и родительнице не дала, отпоила чаем.

— Убедилась?

Мама молчала. Ошарашенно щупала ткань, разглядывала самодельные швы на обуви, деревянные гвоздики, грубую чеканку монет, а потом пощупала Свена. Тот стоически выдержал, только выразительно косился на меня: нормально ли?

— Человек — это уже хорошо, — пробормотала мама. — То-то так странно разговаривает… Но он точно не того?

Она растерянно взглянула на меня, потом бездумно провела пальцами по лежавшей на коленях материи.

— Появление вашей дочери, госпожа… — Свен отчаянно пытался вспомнить мамино имя, пришлось подсказать, — Ельена Анат…

Мотнул головой, сделал глубокий вдох, но вымучил по слогам:

— Ельена Ана-тьо-льевь-на, для меня тоже стало полнейшей неожиданностью. Мы её за ведьму приняли.

Кажется, Свену тоже полегчало оттого, что не приходилось врать. И нахальства в муже прибавилось: жадно облизывался на мясо и хватанул-таки кусок хлеба.

— Ты его не кормишь? — нахмурила брови мама.

Вместо ответа пригрозила Свену: не позорь, и получила в ответ:

— Вряд ли твоей матери жалко еды для зятя. Но если даже так, я заплатить могу.

И всё это с видом оскорблённого достоинства.

— А те, за стеной, кто? — мама вспомнила о других гостях.

И шёпотом, наклонившись, добавила:

— Если они бандиты, моргни, полицию вызову.

Улыбнулась и заверила, гости — хорошие люди. Один учитель мужа, другой — важная шишка в мире магии.

— А беременность? — упавшим голосом спросила мама. — Надеюсь, он тебя не?.. Просто так рано, неожиданно.

Сколько всего свалилось сегодня на её плечи! Жалко, но сама же правду просила.

С ребёнком сама понимаю, кому, как не маме, знать, что замуж я до окончания института не планировала, а тем более рожать. Но человек предполагает…

— Все вопросы к мужу, — кивнула на Свена. — Ничего такого он не делал, наоборот, провернул в лучших традициях: в первую брачную ночь. До этого ни-ни! Какое там изнасилование, не целовались.

Погрешим немного против истины, но совсем чуть-чуть ведь. До свадьбы всего один раз было и то после бегства. Поцелуи, ими Свен тоже не баловал, до помолвки вовсе, после тоже не особо.

— Хоть что-то! — поджала губы родительница. — Когда рожать-то?

Подсчитала по пальцам: в конце февраля — в начале марта. Точнее в Галании скажу, по таблицам, когда день свадьбы узнаю.

— Ясно, — мама кивнула. — Совсем недавно, значит.

— Неизвестно от кого — и сразу беременная, — неодобрительно пробормотала она и сгрузила подарки на диванчик.

— Послушайте, — не выдержал Свен и угрожающе скрестил руки на груди, — я не позволю отзываться о себе в таком тоне. Ирина, — может же, шельма, — моя жена пред очами Ио, я её не насиловал и способен обеспечить достойное существование. Если на то пошло, я люблю её.

Мама кивнула — а что ещё на такое скажешь? — и предложила мне сходить в магазин, докупить еды.

— А то не прокормлю эту ораву. Они ведь ненадолго? — с надеждой спросила она.

Кивнула и обещала: всего на пару дней, пока закупки делают.

В магазин отправились вместе со Свеном. Рискованно, конечно, оставлять галанийцев наедине с мамой, но нести тяжёлые сумки не собираюсь, а ни мэтр Орас, ни тем более мэтр Алидис палец о палец не ударят. Заодно для дела полезно: не таскаться же мне постоянно с этой компанией, пусть Свен привыкает.

Мама же сообразила для гостей простенькие закуски и отнесла в гостиную. Надеюсь, они её не съедят. Достопочтенные мэтры маму. Но, вроде, Магистр не грубил с порога, да и с его положением мозги должны быть.

Лишь бы папа до нашего возвращения не пришёл! Ему я объясню ситуацию лично и под маминым прикрытием.

Набрали всего, в основном мясного. Ну, и выпивки для мужчин: они привыкли к алкоголю.

Свен с интересом вертелся возле полок, даже позволил превратить себя во вьючное животное. Его поражало всё: разнообразие, свет, упаковка, а вот вкус вызывал скепсис: вспомнилась колбаска, да и тут разрешила сок попробовать, всё равно оплачу. Ещё бы, маг привык к натуральному. К сожалению, нашей цивилизации оно не по карману: слишком дорого и слишком много народу нужно накормить малыми средствами.

Стоя на кассе, неодобрительно посматривала на мужа. Он, как маленький, вертел головой, не стоял на месте. Приходилось постоянно отлучаться и рыскать в поисках любопытной Варвары в штанах. И если б только рыскать — отбирать всякие блестяшки, которые брал Свен.

— У вас шоколад едят? — я вертела в руках плитку известной марки, недорогую, но съедобную.

На Земле шоколад узнали после открытия Америки, но, может, в том мире какао-бобы растут? Есть же, вроде, картофель. Вернее, некий овощ, очень похожий на картофель.

Оказалось, ничего такого нет, и я смело положила плитку в корзину. Дома ещё кофе всем сварю.

В квартире царила атмосфера настороженности. Все сидели в гостиной и молчали. Поднос с закусками опустел: не побрезговали.

Мама обрадовалась моему приходу, забрала покупки и радостно сбежала на кухню. Я же осталась в пасти льва, то есть с тремя галанийским мужиками.

Диван оккупировали мэтры, но я таки нашла выход: устроилась на подлокотнике со стороны Магистра. Сесть рядом не решилась. Вот пригласит, тогда.

Свен телохранителем замер сзади.

— Занятные люди! — после некоторого молчания протянул Магистр. — Только отчего твоя мать так на нас смотрела? И на каком языке она говорит?

— На русском. У Свена артефакт есть, он понимает, а вам, если хотите общаться с местными, мессир, придётся учить язык. А смотрела мама так потому, что никогда прежде не видела магов. В нашем мире магии нет.

— Совсем нет? — подал голос учитель Свена. — Ты хочешь сказать, — он обвёл рукой комнату, — сделано без магии?

Кивнула.

— Ну да, у нас наука развита. Есть бытовая магия. Электричество называется. Ей любой может пользоваться.

— Так уж и любой! — недоверчиво хмыкнул Магистр. — Даже ты?

Вместо ответа встала и включила свет. Эффект вышел ошеломительным. Маги подскочили, кинулись что-то проверять, только Свен стоял спокойно. Он-то уже видел. Я же с облегчением плюхнулась на диван. Сами встали, он теперь свободный.

— Это невероятно! — пробормотал мэтр Орас, позабыв, что со мной не разговаривает.

Обернулся ко мне с горящими глазами и незамутнённым восторгом ребёнка. Указал на люстру, сиявшую электрическим светом, и выдохнул:

— Как?

— Сила человеческого разума, — гордо заявила я.

Учитель Свена уважительно глянул на меня, хотел ещё что-то спросить, даже рот открыл, но передумал.

Магистр же ощупывал и осматривал каждый предмет в комнате. Заинтересовался телевизором? Хорошо, сейчас включу, только мужа за руку возьму, он мне ещё нужен. Хотя бы для того, чтобы вырастить ребёнка.

Эффект вышел ошеломительным. Маги вскрикнули и упали на пол, вознося молитвы Ио. Магистр даже выставил вперёд руку с непрозрачным сгустком-заклинанием. Приглядевшись, заметила похожие в пальцах учителя Свена. Да если б заранее не предупредила, от техники одни уголёчки остались.

И только муж стоял более-менее спокойно, по крайней мере, не собирался мебель крушить, поглядывал с настороженным интересом.

Ой, мамочки, они ведь действительно сейчас!..

Мужественно бросилась на защиту телевизора с криками:

— Это не демоны!

Что произошло дальше, не поняла. То ли Магистр успел нейтрализовать магию, то ли это сделал кто-то другой. Я же лежала на полу, прижатая Свеном. А он тяжёлый, между прочим, весь воздух из лёгких выбил.

— Слезь! — прохрипела я, заёрзав.

Так недолго и ребёнка лишиться. Не то, чтобы я сожалела бы, если честно, ещё не успела определиться с отношением к собственной беременности, но муж же так детей хочет.

— Зачем? — ответил вопросом Свен, но таки слез.

— Затем! — огрызнулась я и села, оправив задравшуюся футболку. Хорошо, успела в спортивное переодеться.

— Это, — ткнула в телевизор, — мёртвое. Тут всё мёртвое, но дорогое. Если дом спалите или что-то испортите, будете покупать. Сами.

Видимо, угроза вышла нешуточной, потому как маги смирно устроились на диване, подозрительно косясь на телевизор. Ох, намучаюсь я с ними!

Магистр попросил сесть рядом с собой и шёпотом завёл беседу об окружающем мире. Теперь он вёл себя вежливее, чем прежде, не допускал высокомерных интонаций. Я терпеливо рассказывала, что знала. Остальные прислушивались к нашему разговору. Так незаметно пролетело время до прихода отца.

Кстати, я придумала, как сбыть наше золото: пойдёт как лом цветных металлов. Это полуподпольный бизнес, принимают всё и не спрашивают, откуда у тебя вещички. Объявлений полно, можно сходить. Для охраны же взять двоих мужчин. Маги не хлюпики, со шпаной справятся. Ножом их тоже не испугаешь, сами на кусочки порежут.

Встала и вышла навстречу отцу. Свен тенью маячил за спиной.

— Только не кричи, пожалуйста! — вскинула руки в предупредительном жесте. — Я всё объясню. Мама в курсе.

— Ира? — отец осел на пуфик.

Ой, как бы ему плохо не стало!

Метнулась в кухню за водой и всучила оторопелому родителю. Он долго не верил, что я — это я, потом начал кричать, напоминать, как они волновались, а я, нехорошая такая, — и далее по списку. Стояла, кивала и со всем соглашалась: всё равно бесполезно сейчас что-то говорить. Мужа щипала за руку, чтобы тоже молчал, все ноги отдавила, потому что этот защитник порывался спорить. Потом милостиво позволили говорить мне, заодно и мама из кухни вышла.

Разумеется, папа сначала решил, что я вру. Тут уж досталось Свену: он-де виноват в том, в кого превратилась его дочь, а ведь отец считал его порядочным человеком. Стоило маме заикнуться о моей беременности, как тучи над головой мужа окончательно сгустились. Пришлось показать кольцо — какое счастье, что в Галании тоже окольцовывают! С лица папы схлынул праведный гнев. Не блудила — уже хорошо. А плохо, что тайком замуж вышла. Значит, обязана повторить церемонию, но уже здесь, в России. Этого по понятным причинам мне не хотелось, разве что без ЗАГСА. Свен, он, конечно, хороший мужик, жить с ним можно, возможно, даже долго и счастливо, только… И даже не в Андреасе дело, во мне.

Потом пришла очередь знакомить папу с мэтрами. В магию он не верил, поэтому назвала мужчин высокопоставленными коллегами мужа. Магистра — начальником, учителя — куратором.

Мужчины стояли плечо к плечу и настороженно смотрели на отца. Тот тоже недоверчиво взирал на нежданных гостей и не обрадовался, когда я попросила приютить их на ночь. Нахмурился, засопел, но неохотно согласился. После поманил меня на кухню, мрачно попросив прихватить мужа.

— И долго это терпеть? — шёпотом поинтересовался Свен.

Судя по тону, ему тоже всё на свете не нравилось.

— Себя вспомни, когда я к тебе ввалилась, — посоветовала мужу и взмолилась: — Только без рукоприкладства и ругани! Он переживает, войди в положение.

— Станет оскорблять, отвечу, — упрямо возразил муж.

Разговор вышел долгим и неприятным. За это время отец пару раз порывался вызвать полицию и позвонить 03. На мою сторону неожиданно встала мама, которая убеждала, раз ребёнок жив и здоров, пусть живёт и делает, что хочет. А мне теперь волноваться нельзя и всякое такое. Честно, впервые обрадовалась беременности: она потушила поток отцовского гнева.

Естественно, настояли на том, чтобы рожала. Это я намекнула, что, может, и не стоит, рановато. Шикнули все трое, а Свен ещё и ноздри от гнева раздул. Рожать, разумеется, в Петербурге, а не у чёрта на куличках. Тут уж муж согласился, я же с облегчением выдохнула.

Далее повторили демонстрацию магии, и Свен стал считаться иллюзионистом — увы, папа в волшебство не верил. А вот мама поверила. Мы, женщины, существа впечатлительные и доверчивые.

Тут и ужин подоспел, а ссориться за ним — вредить здоровью. Поэтому выяснение отношений временно отложили. Зато я добилась милостивого разрешения оставить магов до утра. Мужу жить можно дольше, но поговорить они поговорят.

Свен фыркнул и смерил отца оценивающим взглядом. Судя по всему, «поговорить» он понял как «выяснить отношения кулаками». Хотя, наверное, папа и имел в виду мужской разговор.

Мэтры явно не привыкли есть на кухне, в тесноте. И наша пища им не нравилась. Оба ковырялись в тарелках с видом: «Фу, какая гадость!» Можно подумать, средневековая кухня — мечта гурмана! Ну да, у нас полно соли, специй, улучшителей вкуса и красителей, но чтобы так кривиться! И манеры… Я чуть со стыда не умерла. В итоге плюнула и начала учить элементарному этикету. Помнится, Свен во время прошлого визита тоже аккуратностью не отличался.

Под удивлённые взгляды родителей мужики осваивали вилку с четырьмя зубцами, салфетку и нарезание мяса мелкими кусочками. Ничего, научились.

За столом напряжённо молчали. Представители одного мира изучали представителей другого. Потом Магистр, кашлянув, осторожно, следя за реакций, похвалил отца за хозяйку: мол, хорошую жену взял, готовит вкусно, благочестива.

— Они из секты? — шёпотом поинтересовался папа.

Закатила глаза и напомнила: в Средневековье религиозное мышление.

Понятно, плюс один к проблемам. Родители мои — люди совсем далёкие от веры, отец так и вовсе недолюбливает абсолютно все конфессии. Мама в этом отношении терпимее: пока не трогают, все хороши. Я пошла в неё, наверное, поэтому и прижилась в Галании.

А хорошо бы мужчин на отца спихнуть! Он и про рессоры, и про другие мужские штучки расскажет, цемент делать научит, если до сих пор не умеют. С меня же всякие бытовые и женские мелочи, услуги толмача. Но пока — мечты, мечты. Полезешь ты, Ира, сама в интернет ликвидировать пробелы в образовании. Заодно, глядишь, механиком и физиком станешь.

Словом, знакомство состоялось, но стороны пока приглядывались друг к другу.

Глава 21. Здесь и обратно

За эти дни я успела почувствовать себя полной дурой. Какое там прогрессорство, если прогрессор не знает законов физики, механики и строение автомобиля? Ведь я так и не смогла объяснить суть электричества, в голове упрямо вертелись только электроны. Ну и что с этого магам, им на пальцах ведь надо. Я же максимум старый добрый опыт показать могу. Тот самый, где берут эбонитовую палочку и кусок шерсти. Или статическое электричество. Для этого сошла мамина шуба. Крой, кстати, Свена заинтересовал, он попросил зарисовать. Похоже, галаниек ждёт очередной сюрприз, а нашу семью — прибыль.

Статическое электричество оставило неизгладимый след в душах магов, и они целый день потратили на то, чтобы разгадать тайну магии без магии. Не смогли, и мне пришлось лезть в интернет. Тут уж Свен пристроился рядом. Компьютер его, в отличие от телевизора, не пугал. Оно и понятно: одно дело — говорящий ящик с демонами, другое — необычная книга.

Магистр тоже заглядывал через плечо, пытался понять, что же я делаю. Муженёк же даже буквы узнавал. Какая ж у него отличная память! Мы ведь всего ничего русским языком занимались, а, гляди ты, алфавит запомнил!

Раздобыла цифровой вариант физики для младших школьников, накачала разных выкроек, рисунков инструментов. Отыскала и рессоры. М-да, гуманитарий я гуманитарием! Навешала бы лапши на уши.

Распечатала всю эту уйму информации и встала перед серьёзной проблемой: Свен с помощью артефакта понимал русский, а вот читать на нём не мог. Придётся нам с мамой по очереди читать, Свен же перескажет остальным. Как же хорошо, что родительница согласилась помогать! А вот папа не верил. Фокусники и фокусники, магии нет и быть не может, даже если тебе сто пятьдесят раз обратное докажут. Упрямый он, что поделаешь. И нам со Свеном заявил: нормально распишитесь и точка. Распишитесь… Так не стребуешь же потом с мага развода. Договор договором, но что-то подсказывало, Свен извернётся и найдёт способ его не выполнить. Самое простое — организовать мне новую беременность. Не знаю, как в Галании, а во многих странах беременных не разводили. Вот так наделает десяток детишек, и всё, сама не уйдёшь.

Словом, идти в загс мне совсем не хотелось, а вот документы Свену справлю. Я тут подумала, раз мы организовали фирму по товарообмену между мирами, то нужны склад и гостиница для галанийцев. Не в родительскую же квартиру снова тащить! Хватит с них этой орды.

С трудом устроили гостей на ночь, наслушавшись ворчания. Вдвоём, видите ли, они спать не будут, подавай две постели. И чтобы вода стояла для умывания. Угу, и ночной горшок. Последнего не просили, это я утрировала.

В итоге спихнула мэтров на Свена. Муж уже разгуливал в папином спортивном костюме и, как ребёнок, дёргал туда-сюда «молнию». Чувствую, начнётся прорыв в местной одежде. Главное, чтобы оборудование не подвело. Не знаю, насколько искусны галанийские кузнецы.

Поди ж ты, раньше кривился на местную мужскую моду, а теперь таскал и нормально. Ещё бы бельё приучить носить — негигиенично, хоть и модно среди некоторых особей мужского пола.

Отчего так волнуюсь? Да мало приятного, когда это чудо без штанов в ванную топает. У меня мама тут, знаете ли. Почему в штанах не хочет? А мочить не желает и лень обратно забирать.

Свен с душем подружился. Забирался добровольно, мылся каждый день. Мэтры смотрели на него подозрительно: мол, зачем так часто? Муж даже признал: самому нравится, когда от него приятный запах.

Свен же водил товарищей на экскурсию в туалет, обсмеивал их страх перед сливным бочком.

Ладно, ничего, разберёмся на досуге с образованием. Надо бы перевести труды интернета на галанийский. А что, писать я на языке второй родины умею, бумаги в родном мире — завалились, перепишу как-нибудь. Самое трудное — синонимы для сложных слов подобрать. Некоторых в галанийском и вовсе нет.

Связалась я и с Наташей. Надо делать Свену документы. Пусть квартиру снимет, бизнес легально наладит. Авось через пару лет и гражданство получит.

Сбыть золото нехотя согласился помочь отец. Он обсмеял идею с ломбардом, где «обдерут, как липку и ментов вызовут». Как собирался реализовать сам, не знаю, но назавтра он уже принёс первые деньги. Себе оставил долю за посредничество. Никто не возражал: понимали, сами не смогли бы.

Получив наличку, отправились за покупками. Вопреки стереотипам мужчины отправились за одеждой. Не иначе Свен настоял. И точно — этот груздь хватал всё, что ни попадя, лишь бы с «молниями», на пуговицах и с капюшоном. Приходилось тщательно всё сортировать, иначе вылетели бы в трубу.

Затем бельё. Тут уж мне дали конкретное задание: «Купи то, что с верёвочками» и хлопнули по заду. Я же в отместку купила мужу «боксёры». Подумала и взяла парочку в качестве образцов.

Потом строительные магазины. Маги таки разжились мешком цемента, понабрали гвоздей, клещей, пил и зачем-то олифу.

Наконец, бритвы, лезвия, зубная паста и зубные же щётки, постельное бельё. Вещей набралось немало, и, посовещавшись, маги решили всё переправить. Сами же собирались с отцом прогуляться в ещё одно место. В какое, не сказали. Вроде, Свен договорился, нашёл контакт.

Отправить с вещами собирались меня. Почему, догадывалась: хитрый Свен догадался, что не хочу возвращаться. Но молчаливо подчиняться не собиралась. Здесь не Галания, я не собственность мужа. И проиграла. Свен с кристально чистыми глазами, не допускавшими и мысли о лжи, заверил: я ещё сюда вернусь, просто вещи нужно рассортировать, объяснить всё мастерицам. Он не сумеет, а вот я… И домик, там мебель, пусть уж хозяюшка займётся.

Меня поцеловали на прощание и отдали на руки Магистру и учителю.

Мэтр Алидис присмирел, уже не задирал высокомерно нос. Врата предложил открыть прямо в квартире, чтобы не тащить по городу груду вещей. Да и боялись мэтры общественного транспорта. Вопреки моим увещеваниям, ещё раз проехаться на метро маги отказались.

Свен же взял на себя родителей, начал клясться, что они ещё меня увидят, что мы де тут домик тоже устроим, но, сами понимаете, нельзя хозяйству без пригляда. А в качестве извинений за столь скорый отъезд я им подарки привезу.

Мама плакала, обнимала меня, отец хмурился и просил оставить адрес. Ладно, я оставила, только предупредила, почта там голубиная, а из этого мира в тот послания не доставляют.

— Да какой тот мир?! — не выдержав, рявкнул отец. — Хватит лгать-то!

Не верил он в существовании Галании. Что ж, придётся показать. Надеюсь, Магистр сумеет перебросить его туда ненадолго и вернуть обратно.

Пошушукалась со Свеном. Муж протестовал, но я настояла-таки. Вот с мэтром Алидисом пришлось сложнее. В итоге предложила отца в качестве носильщика. А что, мэтр Орас здесь останется, подстрахует. А папа в Галанию всего на пару минуточек.

Ритуал открытия Врат вызвал у отца здоровый скепсис. Он советовал не «устраивать дешёвые фокусы», а дать копию паспорта, чтобы, если я пропаду, было кого искать. Зато когда проход между мирами открылся, и папа увидел сквозь водоворот в пространстве, из которого тянуло холодом и жаром одновременно, один из залов замка Магистра, ему стало резко не до документов. Отец попятился, прижимая руку к сердцу, и всё в страхе повторял: «Как же это, нельзя же так!»

Мэтр Алидис презрительно глянул на бывшего неверующего Фому и смело шагнул внутрь с первым пакетом. Затем спокойно вернулся и кивнул отцу: мол, чего стоишь, неси. Пришлось взять папу за руку: иначе он идти не хотел. Так вместе мы и шагнули во Врата.

Первым делом, немного оправившись от шока, отец ощупал пол, мебель и пакет из нашего мира и, не веря, пробормотал:

— Надо же, настоящее!

— Угу, — подтвердила я и отодвинула пакет подальше, чтобы не мешал.

Похоже, запахи чужого мира пришлись отцу не по вкусу, иначе стал бы он зажимать нос?

Папа обследовал зал, а мы таскали. Правда, терпение Магистра быстро кончилось, и он прогнал тунеядца домой. Заклинанием поднял в воздух и придал ускорение, так сказать. Папа не особо сопротивлялся, так, поругался для порядка и, буркнув нечленораздельное прощание, скрылся в спальне. Испугался.

Мама и вовсе не кухне сидела, тоже боялась.

Но вот все пакеты и мешки перетаскали, Врата с грохотом закрылись — у меня даже уши заложило, — и я осталась одна посреди груды вещей. Свен сказал, дня на два, не больше. Радовало одно: Магистр распорядился, чтобы меня отвезли в гостиницу. Покупки же временно оставались у него. Потом рассортируем, часть пойдёт на образцы, а часть продадим.

Огляделась. Как-то холодно, неуютно. Одним словом, Галания. И Свена рядом нет. Привязалась я к мужу, привыкла всегда чувствовать его плечо рядом. А так — никакой поддержки.

Магистр тоже остался на Земле. Не то, чтобы он жаждал меня защитить, совсем нет, просто мэтру Алидису я выгодна живая и здоровая.

Андреас тоже не помощник. Он кабальник, без дозволения хозяина шагу за пределы дома не сделает. Не сможет Андреас меня охранять.

Нет, я не трусиха, просто вокруг Средневековье, я — женщина, а куча народу меня терпеть не может. Например, тот виконт, который пытался завести контакты третьей степени, а потом пострадал от гильдии магов. Он не дурак, два и два быстро сложит, поймёт, кто ему так подкузьмил.

И нож во дворце тоже хорошо помню. От фаворитки. Кто сказал, что под соусом ревности меня не пырнут снова? Чужие деньги всем покоя не дают. Словом, тревожно. Тут ещё беременность эта, с ней я ещё уязвимее. Вот чем Свен думал, когда спешил с наследником? Ну, помер бы он через год, что ли? Крепкий ведь мужчина, здоровье бычье. Другое дело, что через год я бы тоже никого не родила, но зачем сразу же, что за средневековый менталитет?

Хотя понятно, чем Свен думал. Полетела система запретов. Насколько поняла, по религии до брака нужно проявлять сдержанность, а муженёк терпел и хотел. Помню ведь, как сдержанно целовал сначала — издержки воспитания. В этом наши религии схожи. Во всяком случае, в варианте пятисотлетней давности.

Уфф, что-то я мнительная стала! Наверное, беременность сказывается. Слышала, будто женщины во время неё изменяются до неузнаваемости.

Оглядела тюки, пакеты и сказала поджидавшему у двери слуге, что возьму с собой. Он, похоже, не пришёл в восторг от самоуправства, вякал что-то о хозяйском недовольстве, пришлось соврать, будто это имущество гильдии. На самом деле там лежали мои вещи и опытные образцы. Не хочу оставлять подобное в руках Магистра, а то он быстро найдёт мне со Свеном замену.

Гостиница после родительской пусть и тесной, но уютной квартиры показалась купе поезда. Нет, даже плацкартом, потому как в купе двери надёжные. Тут же — одно название.

Немного полежала, отдохнула и припрятала пакеты. Громко сказано, конечно, прятать-то негде, мебели с гулькин нос. А слуги вороватые. Нет, конкретно этих я пока ни на чём не поймала, но успела изучить галанийцев.

После отправилась к дому лорда Глие: может, встречу Андреаса? Соскучилась по нему. После Ратуши ведь мы так и не общались, да и там рыжему малайонцу не до разговоров было. Как подростки! Вот бы нормально, и хоть немного нежности… Да, пожалуй, именно этого мне сейчас и хотелось: тепла и нежности. Глупых слов, объятий, заботы, внимания. Чтобы не тащить всё на себе, не решать проблемы и ни о чём не думать.

Подумав, оделась скромно. Я замужняя женщина, нечего подкладывать Свену свинью. Себе тоже: общественное мнение по стеночке размажет. И бизнес рухнет — единственная ниточка, удерживающая наплаву. Оборвётся она — не станет покровителей, никогда не вернусь домой.

Из гостиницы постаралась выскользнуть незаметно, но, в то же время, не привлекать внимание излишней осторожностью. Пусть случайные свидетели думают, будто отправилась по делам.

На руку повесила корзинку — для конспирации. На свидание с любовником с пакетами не бегают, если тот, разумеется, не сидит в тюрьме.

Признаться, ни на что не надеялась. Вряд ли Андреас сидит у ворот и поджидает меня.

И на письмо не ответил. Получил ли?

В волнении остановилась напротив дома Глие. Я была тут однажды, но каким-то чудом нашла дорогу.

Разглядывая суровые стены палаццо — больше всего особняк напоминал именно жилища аристократов Венеции, — гадала, как быть дальше. Стоять и ждать? Так лучше табличку на шею повесить: «Неверная жена ждёт любовника». Но и уходить не хотелось, и я решилась подойти, спросить об Андреасе. Ложь ещё никто не отменял, а малайонец не дурак, сообразит, кто его разыскивал.

Неторопливо подошла к воротам и постучалась. Через пару минут мне открыл привратник или сторож, не знаю, как тут называются главного по двору. Не здороваясь, как и положено даме моего положения, положения, — жена мага — это не простая горожанка — спросила, могу ли видеть Андреаса Лиро, мол, он мне должен, а скрывается. Что именно, уточнять не стала: так солиднее.

— Нет его, с милордом уехал, — развёл руками привратник, мгновенно став предупредительным.

Он снова и снова окидывал меня взглядом, пытаясь понять, какую птицу занесло к воротам Глие.

— Так передай, чтобы сегодня же явился. Иначе вернётся муж, и не поздоровится даже мэтру Глие, — как можно суровее ответила я.

— Как доложить-то? — беднягу окончательно сбили с толку.

— Он знает. Или наплодил кучу долгов? В гостинице его жду.

Вот и всё, повернуться и уйти с гордо выпрямленной спиной.

Куда дальше? Да на рынок. Раз взяла корзинку, наполню её чем-то.

Отчего-то потянуло на варенье, и я накупила местной ягоды, отдалённо напоминавшей голубику. Только она не синяя, а оранжевая. Зато по вкусу — точь-в-точь! Потом, точно в порыве беспамятства, спустила деньги на плетёный браслет и масло для волос. Если дальше так пойдёт, заражусь шоппоголизмом. А всё проклятое волнение!

Меньше всего на свете ожидала встретить у гостиницы Андреаса, да ещё в новой, с иголочки, одежде.

У коновязи фыркал конь. К седлу приторочены сумки.

Интересно. Не припомню, чтобы кабальные маги так шиковали.

И тут поняла: ошейника-то нет!

Андреас поздоровался и забрал у ошеломлённой меня корзину. Но улыбка на устах малайонца мгновенно померкла, стоило ему увидеть обручальное кольцо.

— Значит, таки вышла за него, — нахмурился Андреас.

Пожала плечами. Экая новость! Моё замужество — неизбежное зло, малайонец об этом прекрасно знал. Или до последнего надеялся, будто Свен откажется от меня?

— Подождала бы всего пару недель! — с досадой пробормотал Андреас. — Ведь ты из-за меня во всё это влезла.

— Разведись с ним, прошу! — ухватив за руки, взмолился малайонец, требовательно глядя в глаза. — Я помогу, всё устрою, ты только застукаешь его и поднимешь шум.

Замотала головой. Что-то мне это не нравилось. Андреас явно хотел опозорить Свена. Нет, я планировала развод, но по обоюдному согласию. Да и теперь кто мне его даст, пузатой-то? Все же знают. Кроме Андреаса.

Внутренний голос подсказывал, говорить об «интересном положении» пока не стоит. Зачем портить человеку радость? Он и так расстроен, добивать не стану. А вот прояснить, куда делся ошейник, стоит.

— Андреас, давай войдём?

Не хотелось говорить на столь пикантные темы на улице. В гостинице тоже не стоит, прислуга разболтает Свену, с кем супруга уединялась. И фиг потом докажешь, что между нами ничего не было. Дальнейшее предсказуемо: скандал, пощёчины (надеюсь, только они) и розыски Андреаса с целью убийства. Неплохой способ стать вдовой — всякое возможно, всё в руках Ио, — только мне он не подходил, я вообще не собиралась вдоветь. И терять Андреаса тоже.

Малайонец замер на мгновение, видимо, не расслышал вопроса, задумавшись о своём, потом обмозговал и кивнул.

— Даже не знаю, куда можно пойти, — задумчиво протянул он, почёсывая подбородок. — Тебя хорошо в столице знают?

Пожала плечами. В квартале магов, среди цеховых мастеров — да.

— Значит, прогуляемся по предместью.

— А как же деньги? — за выезд и въезд в город нужно платить.

Андреас отмахнулся и пренебрежительно ответил:

— Подумаешь, пара ассов! Мог бы вообще не платить, если согласился вступить в гильдию.

Очень интересно! Когда это малайонец перестал нуждаться в деньгах, а местные маги звали под своё крыло? И плата не такая и маленькая, не пара медяков, между тем, Андреаса это совершенно не волнует.

— У меня теперь есть деньги, Иранэ, — словно прочитав мои мысли, ответил малайонец и, отвязав от пояса, подбросил увесистый кошелёк. — Не надо никому ничего платить.

Градус удивления всё возрастал, вопросы нарастали как снежный ком. Но не здесь и не сейчас.

Заметив гостиничную служанку, тут же сменила выражение лица на нейтрально-приветливое и затараторила о разных мелочах, изображая, будто встретила знакомого. Затем забрала корзинку, чуть поклонилась и чинно вошла внутрь, успев шепнуть: «Следующий бой часов у восточных ворот». Надеюсь, успею.

Ворот в столице много. Как назывались те, возле которых я назначила свиданию Андреасу, не знаю. Может, львиные: на них горельеф с этими хищниками. Львы угадывались только по схематичным признакам: гривы, морды, лапы. Остальное — фантазия художника.

Я пробиралась к восточным воротам, словно вор. С другой стороны, так оно и есть. Как замужней, мне полагалось общаться только с супругом, а без него изображать слепую и немую.

Сердце часто-часто билось. От страха, не от предвкушения встречи. Странно, тогда, в первый раз, когда мы сидели в кабачке, я волновалась куда больше, так хотела увидеть Андреаса, поцеловать. Теперь же желала поговорить. Очень. То ли романтики во мне не осталось, то ли конфетно-букетный период закончился.

Нет, Андреас по-прежнему вызывал очень тёплые чувства. Я всё так же переживала за него, он казался столь же привлекательным, его прикосновения не стали неприятными, просто исчезла восторженность.

Оделась как можно неприметнее и всеми силами старалась слиться с окружающим ландшафтом.

Нестерпимо воняло тухлой рыбой и мочой, но я терпела. Отвыкла уже от зловонья, а Средневековье, оно такое.

От самой пахло чистотой. Я и одежду часто стирала, к всеобщему недовольству, что мужа, что служанок. Они не понимали, почему бельё нужно менять каждый день. Но за деньги служанка безропотно уносила грязное и приносила чистое.

Рука инстинктивно проверяла, на месте ли кошелёк и ножичек, который взяла на всякий случай: так спокойнее.

Наконец, показался Андреас. Приехал верхами, всё на той же лошади. Отыскал взглядом, подъехал и, перегнувшись через седло, усадил впереди себя, на луку. Неудобно, между прочим, но вариантов немного: либо так, либо на крупе, а говорить удобнее, глядя друг другу в глаза.

Мы благополучно покинули Мархаз и углубились в грязь предместий.

Свободная рука Андреаса сжимала мою, дыхание обжигало ухо. Пару раз губы нежно коснулись кожи, едва уловимо, чтобы не заметили прохожие. Их оказалось немало: крестьяне, торговцы на скрипучих повозках, нищие. От последних отворачивалась. Читала, они специально наносили себе увечья, чтобы потом клянчить подаяния. В столицу их не пускали: своих хватает, вот и сгрудились у городских стен.

Андреас уверено правил лошадью. Значит, мы не просто гуляли, а куда-то ехали. Так и есть — небольшая таверна с парой столов под открытым небом, во дворе. Над ними распластала ветви старая яблоня. На частоколе сушились глиняные кувшины.

С помощью малайонца кое-как сползла на землю и присела под яблоней, благо желающих выпить эля нашлось немного. Андреас привязал лошадь и присоединился ко мне. Сделав заказ, малайонец подождал, пока уйдёт полная хозяйка, и начал расспрашивать, как мне жилось.

Показалось, или он ожидал жутких рассказов о Свене? Тогда отчего поджал губы, услышав, что с мужем у нас лад?

— Значит, довольна. — О, точно недоволен! Даже злится. — Знакомства, деньги, при дворе порхаешь, пока я на конюшне полбу ем.

— Андреас! — его слова покоробили.

Можно подумать, я в чём-то виновата.

— Но ведь ты на свободе, а я здесь, — напомнила хмурому малайонцу.

Слава богу, принесли сидра, нашлось, чем занять руки, а то вся извелась. Слишком уж тяжело смотрел Андреас, сумрачный, будто грозовое облако. И не пил, даже не притронулся к кружке.

— Да, я свободен, — медленно повторил Андреас и сдул прядь с носа. — Милостью Ио. И я хочу тебя забрать. Приезжаю — а она замужем.

— Подожди четыре годика…

— Четыре года? — малайонец рассмеялся, но не весело, а горько. — Скажи ещё, пока галаниец не умрёт. Зачем ты вышла за него?

— Я дала слово, — разве это не очевидно?

Андреас промолчал и отпил-таки из кружки. Мышцы на его лице постепенно разгладились, и я с облегчением вздохнула. Только скандала мне не хватало!

— Ты отдал долг? Открыл гостиницу, как я и предлагала?

Малайонец покачал головой.

— Твоя идея… Прости, Иранэ, но маги таким не занимаются. Это удел второго сословия. Твой муж, он… Словом, исключение. Происхождение сказывается. Мне просто дали деньги.

— Кто? — навострила уши я.

— Неважно, — ушёл от ответа Андреас. — Разумеется, я их отдам, теперь это проще.

— Вижу, процветаешь, — указала на одежду собеседника, на время оставив щекотливую тему.

А в голове крутилось: «Откуда? У него же нет знакомых в Галании, он чужак».

Андреас кивнул и обмолвился: он теперь при месте, маг при одной особе. Ясно, оттуда и деньги. Правда, что за особа, малайонец говорить отказывался. Это настораживало, но, может, договор ещё не подписан, Андреас боится сглазить?

Оказалось, окончательный расчёт с лэрдом Глие произошёл как раз сегодня. Когда я приходила повидать малайонца, он как раз подписывал соответствующие бумаги с бывшим хозяином.

Кивнула, а в голове по-прежнему крутилось: «Откуда деньги?» Вряд ли в Галании развита благотворительность, значит, взял в долг. Тоже у кого, на каких условиях? В счёт жалования? Я же помню, сколько Андреасу полагалось отдать Глие. Плюс издержки за досрочное освобождение, так сказать. Малайонец ведь должен был отработать определённое количество лет.

И лошадь, одежда — ничего этого у Андреаса прежде не наблюдалось.

Хмурясь, поинтересовалась, где же малайонец нашёл такую неподъёмную сумму.

— Часть скопил, часть одолжили. Да какая разница, Иранэ, главное, свобода!

Андреас блаженно вытянул ноги и неторопливо потягивал из кружки. Он уже успокоился, стал вальяжным, умиротворённым. Я же, наоборот, вертелась, как уж на сковородке.

— Насколько уехал твой муж? — неожиданно спросил малайонец.

— А что? — настороженно ответила я

Всё пошло не так, долгожданная встреча оказалась совсем не такой, как представлялась. Сплошное напряжение в воздухе, недомолвки, волнение и, увы, не сердечное.

— Хотелось бы знать, — с горьким смешком пояснил Андреас и заказал ещё эля, — когда ты снова убежишь к нему. Иногда мне кажется, что ты его любишь, а не меня.

Тяжко вздохнула и попыталась объяснить сложившуюся ситуацию: мол, он мой муж, у нас совместные дела. Малайонец слушал и кивал, только во взгляде читалось: не верит ни одному слову. Он перекатывал кружку в ладонях и молчал. Когда пауза стала давящей, неприятной физически, я не выдержала и тихо спросила:

— Чего ты хочешь?

— Ты знаешь, — Андреас упрямо вкинул огненную голову. — Мне это всё надоело, Иранэ. Ни женщины, ни любви, ни дома. Надоело оглядываться по сторонам, не подгладывают ли друзья твоего муженька. Надоело встречаться по углам, ходить под угрозой публичного порицания. И твои обещания тоже надоели. Четыре года! — он, качая, помотал головой. — Ещё скажи, пока он не умрёт! И я всё это время обязан терпеливо ждать, пока ты с ним…

Малайонец не договорил и угрюмо уставился в кружку.

Он прав. Сама понимаю, ситуация неприятна, даже унизительна. И мне не меньше, чем Андреасу, надоело жить на два дома, но что поделаешь!

Развод. Да, я не планировала прожить со Свеном до гробовой доски. С Андреасом? Не знаю, теперь я ничего не знаю. Может статься, лучше жить одной. И, разумеется, не здесь. В Галании женщинам делать нечего. В Малайо тоже — хрен редьки не слаще. Только в своём мире.

Вот бы притащить Андреаса с собой! Он бы мог остаться, уладил бы как-то дела с таинственным хозяином. Я бы помогла обустроиться, работу бы малайонцу нашла.

Только ребёнок. Что ты с ребёнком делать будешь, Ира? Родишь и бросишь? Оставишь Свену, подсунешь Андреасу? Словом, головная боль. И всё из-за чьей-то безалаберности. Сил и ума у неё не хватило мужика оттолкнуть или хотя бы за мешочками отправить.

Задумавшись, забарабанила пальцами по столу.

Без ребёнка всё легко.

Здесь — не обсуждается. Я жить хочу, да и Свен заживо зароет. Помню ведь, как требовал обещания не трогать.

Исключительно так и без мужа. Только он, зараза, одну не отпускал, чуял, сбегу.

Значит, Андреас.

— Ты Врата открывать умеешь?

Малайонец изумлённо захлопал глазами, а потом выдал:

— Зачем?

— Домой уйти, — честно призналась я.

Андреас задумался и нахмурился. Потом покачал головой. Лицо его сделалось сумрачным, мгновенно состарив на добрый десяток лет. Если до этого малайонец походил на молодого человека, то теперь превратился в сурового мужчину. А ведь, если подумать, ему уже больше сотни лет! Душе, телу-то меньше. Первое погибло в самом расцвете сил, второе только начинало жить.

— Подумаю, — наконец, сухо ответил малайонец и с остервенением вгрызся в бараньи рёбрышки.

Показалось, или думать Андреасу совсем не хотелось?

— Ты съездишь со мной в одно место? — малайонец расправился с рёбрышком и посмотрел на меня. Губы влажно блестели от жира. — Я так давно тебя не видел…

Это он так на интим намекает?

Теперь пришло моё время хмуриться.

Даже не знаю, хочу или нет. Тут как со Свеном: и не противно, и потребности не испытываешь. Посему зачем заниматься.

— Иранэ, — Андреас наклонился и сжал мою руку, — пожалуйста! Если ты меня любишь.

На мгновение решила: сейчас он меня поцелует. Слишком уж близко оказались губы, слишком блестели глаза. Но Андреас внезапно отпрянул и вскочил на ноги. Одна рука легла на перевязь меча, вторая сжалась в кулак, лелея пламя.

Ничего не понимая, огляделась. Что же так встревожило малайонца? Обычная пасторальная картина.

— За тобой следят, — злым шёпотом сообщил Андреас. — Наверняка ревнивый муж приставил. Чтоб ему не вылезать из колесницы Глойя!

Промолчала: для малайонца это больная тема. Вместо препирательств на тему брака попросила показать или описать того человека.

Обычный. Мужчина. Одет? Да как все одет, не лезь, Иранэ! Угу, а ещё лучше сиди и не высовывайся.

Стоило заикнуться о недругах, как началось! Со мной бы такого не случилось, я свою жену в сомнительные предприятия и чужие постели не таскаю. А сейчас на защиту встану, раз уж благоверный не сподобился, на золото променял.

Андреас велел сидеть, где сижу, и решительно двинулся в сторону соглядатая. Тот, разумеется, дал дёру, но разве от мага сбежишь! Первый же огненный плевок очередью под ноги, и мужик заголосил, заметался, чтобы оказаться в цепких руках Андреаса. Тот лихо заломил ему руки за спину, да так заломил, что наблюдатель завопил от боли. Так недолго и запястье сломать!

— Говори, кто тебя послал! — рыкнул Андреас и грубо встряхнул за плечи.

Мужик ответил ругательством, за что получил под рёбра. После малайонец повторил вопрос, правда, с тем же успехом.

Завязалась драка. Победителем из неё вышел Андреас. Он моложе и маг. Ножом тоже, как выяснилось, владеть умеет. Выбил оружие из рук нападавшего и немного пощекотал ему бока. Я не одобряла подобных методов допроса, но понимала, с гуманизмом в Галании делать нечего. Помнится, Свен тоже не жалел Владислава. Как там он, кстати? Свен, разумеется, Владислав-то умер. Не вляпался ли куда? Ох, загребут их честную компанию в полицию, и останусь я тут одна, беременная.

— Ну, как? — тоном палача осведомился Андреас.

Мужик, кривясь, исподлобья посмотрел на него и напрямик спросил:

— Сам бы сказал? Мне деньги нужны.

— Я дам, — подала голос вопреки тому, что женщине полагалось молчать. — Что и кто тебе приказал?

— Не вмешивайся! — цыкнул на меня Андреас.

Похоже, его задело, что я предлагала тому типу деньги. Нет, не сам факт перекупки контракта, а то, что я отняла сию прерогативу у мужчины. Деньги принадлежат сильному полу, ему и решать все проблемы.

— Так кто? — малайонец вновь стал за главного.

— Человек один. Велел проследить, где девица ходит, с кем якшается и умыкнуть по-тихому, чтобы потом в лесочке… Дело житейское!

Вот и сбылись опасения. У меня снова появились враги в Галании.

С невыносимой силой захотелось домой и чем скорее, тем лучше.

Глава 22. Месть подаётся холодной

Андреас затащил несостоявшегося убийцу в погреб. Тут было темно, повсюду бочки с вином, сидром, элем и прочими напитками. Без лучины или масляной лампы ничего не разглядеть. Пахнет пылью и спиртовыми парами. А ещё полно паутины. Она тут повсюду, едва ли ожерельями не свисает.

Я сидела на пороге и ждала, пока Андреас решит свои «мужские дела». Сердце было не на месте, вздрагивала от каждого шороха.

Со двора доносились голоса посетителей таверны. Вот средневековые люди, восприняли произошедшее как должное, только глянули лениво и вернулись к еде. Никто стражу не позвал. Впрочем, это и к лучшему, только вмешательства властей нам не хватало.

Звуки глухих ударов бередили воображение. Память восстанавливала картины в собственной ванной. Наверное, Андреас занимался тем же: выбивал показания из того человека. Соглядатай ранил его: легко, несерьёзно. Я наскоро перевязала малайонца, чуть ли не на бегу, в этом же погребе, и то только потому, что настаивала. Андреас считал такую царапину не стоящей внимания.

Кто же приказал меня убить? Цеховые? Учитель Свена, так и не простивший оскорбления? Виконт, который из-за строптивой попаданки оказался в щекотливом положении? Очередная фаворитка чёрт знает кого, которой привиделась соперница? Ох, не зря ты боялась оставаться одна, Ира, шестое чувство-то работает! Радуйся, что ножом не пырнули, в толпе сегодня десять раз могли.

— Иранэ, — наконец, позвал Андреас, — иди сюда.

Встала и на ощупь, скользя пальцами по пыльным бочкам, побрела к кругу света от мигающей лампы. Пора бы Галании обзавестись нормальными светильниками. Только, хоть убей, не помню, как делают керосин. Кажется, тут нефть нужна, но неизвестно, есть ли в Галании нефть. А если и есть, добывать её дедовским методом опасно.

Опять-таки прогресс. Далеко не всегда он идёт во благо.

Обо всём этом я думала, пока шла по узкому проходу.

Андреас сидел на корточках возле окровавленного мужчины. Приглядевшись, поняла, у него разбиты нос и губа. Неприятное зрелище!

— Тебе знакомо имя виконта Ставиша? — глядя в упор, угрюмо спросил малайонец.

Значит, таки виконт. Ожидаемо. Даже вдвойне ожидаемо. Аристократы — подлые и трусливые люди, немудрено, что не забыл нанесённую обиду. А ещё клялся, обещал золотые горы! Представляю себе горы: поматросил ночку-другую и бросил.

Кивнула, не вдаваясь в подробности.

— Иранэ, что у тебя с ним? — на лбу Андреаса залегла глубокая морщинка.

Фыркнула. Бог ты мой, ревность мужчин порой не знает границ!

— Я верная жена.

— Чья именно: моя или Гилаха? — с издёвкой поинтересовался малайонец.

Опешив, промычала нечто нечленораздельное. Затем спохватилась и напомнила, что замуж за Андреаса пока не выходила.

— А собираешься? — день выяснения отношений продолжался.

Неопределённо пожала плечами. Признаться, не думала об этом. Не сторонница я скоропалительных браков, ничем хорошим они не заканчиваются. Вот и Свен тому яркий пример.

Андреас засопел, но тему закрыл, вновь заговорил о виконте. Попытался выпытать, где живёт, бывает, на что зуб имеет и прочую информацию. На осторожный вопрос зачем, ответил: «Чтобы отомстить, разумеется».

— А тот человек, он?..

Попыталась заглянуть за плечо малайонца, но он проворно вскочил, загораживая от меня нутро погреба.

— Что ты будешь делать?

— Убью, — равнодушно ответил Андреас и попросил: — Подожди меня снаружи, я быстро.

— А хозяйка?..

Худшие подозрения оправдались, страсть к убийствам у средневековых мужчин в крови.

— За деньги промолчит. Да и кто там? Так, наёмник. А я маг на службе…

Андреас резко замолчал, едва не разболтав имя таинственного господина. Подозрительно. Теперь я весь мозг сломаю, изведусь от любопытства.

— На службе кого? Ну же, Андреас, похвастайся! — пошла я на женскую хитрость, чтобы выпытать правду. — Я никому не скажу, а тот человек всё равно умрёт.

— Потом! — отмахнулся малайонец и повторил свою просьбу.

Ничего не оставалось, как поплестись к выходу. Не оглядывалась, даже зажала уши руками, а в голове крутилась навязчивая мысль: Андреас меня обманывает.

Малайонец вышел через пару минут, утирая пот со лба. Моя повязка сползла, кровавое пятно расползлось по рубашке.

Посетители лениво покосились на Андреаса и вернулись к прерванным разговорам. Малайонец же, обойдя меня, кинул хозяйке серебряную монету — неслыханная щедрость! — и приказал: «Скажешь страже, наёмного убийцу порешил, пусть заберут». Женщина вздрогнула, испуганно глянула на дверцу погреба и закивала, будто китайский болванчик.

— На стол мечи! — Андреас развалился на прежнем месте под навесом и скривился: видимо, беспокоила рана. — И вина давай. Только не мочи, не балованного.

— Будет сделано, господин маг! — пискнула хозяйка и прыснула на кухню.

Я же не понимала, как малайонец после такого способен есть. И ведь ел же, аж за ушами трещало! Я, вот, не могла: представляла труп в погребе. Бедная хозяйка, ей пришлось туда спускаться, чтобы принести вина.

Наконец, Андреас вытер губы рукавом и встал. Лицо его пылало решимостью поквитаться с виконтом. К сожалению, это были не только мои догадки: малайонец подтвердил, он собирался в замок Ставиша.

— Эмм-м, по-моему, это не самая лучшая идея, — осторожно пыталась удержать от безумства.

Но если мужчина что-то вбил себе в голову, оно там засело навсегда. В результате мы тряслись неведомо куда, зато с заранее известным результатом: очередным тюремным сроком для Андреаса, а то и вовсе надгробной плитой. Сомневаюсь, будто слуги виконта не вступятся за господина, да и замок наверняка полон солдат. Словом, настроение было паршивое. Вдвойне паршивое оттого, что малайонец отмахивался от моих попыток воззвать к разуму. Неужели у Андреаса настолько сильный покровитель, раз он ничего не боится?

Хватит, надоели безумства! Да и имя Свена не хочется полоскать, его репутация и так зыбка. Моя же… Лучше не думать и надеяться, что кумушки, вроде Агны, не оставят от неё лишь воспоминания.

Словом, твёрдо решила: никакого замка! И лучше бы в город вернуться. Не знаю, как тут наказывают за супружеские измены, проверять как-то не хотелось.

Может, я старомодная, но заводить любовника до развода не собиралась. А именно это мне припишут, если задержусь с малайонцем. Или он этого и добивался? Чтобы разразился скандал, и Свен в сердцах выкинул на улицу?

— Андреас, я никуда не поеду! — в десятый раз заявила этому самодовольному типу. — Пожалуйста, верни меня в город. Неужели ты не понимаешь, что меня только ленивый обсуждать не станет?

— Ничего, я сумею рот закрыть, — заверил малайонец, даже не думая натягивать поводья. На ходу, что ли, спрыгивать? — А ты нужна. Ты же жертва.

Застонала. Устроил игры в опознание!

И платка-то нет, а чепец на лицо не натянешь. Значит, прыгать. Лошадь бежит рысцой, максимум что-нибудь сломаю, зато дёгтем не измажут.

Вот ведь упрямые мужчины, их тут штампуют, не иначе!

Андреас вовремя заметил мои поползновения и натянул поводья.

Кряхтя, словно столетняя старуха — а вы сами в седле потряситесь, мужском, в юбке и на луке, — кое-как сползла на землю и высказала всё, что думала о беззаботном малайонце. Тот отчего-то обиделся и заявил: я его женщина, а мой брак — ошибка, которую он собирался исправить.

— Как именно? — мои сомнения начинали обретать почву под ногами.

Оказалось, этот паршивец действительно хотел, чтобы народная молва ославила меня на всю Галанию. Зачем? Чтобы Свен со мной развёлся, я бы перестала заниматься неженскими делами, и ничто бы больше не разлучало нас с Андреасом.

Сказать, что я рассердилась, — это промолчать. Я пришла в бешенство, обозвала малайонца идиотом и, подобрав юбки, зашагала к Мархазу. Во всяком случае, предполагала, что туда, потому как слабо ориентировалась среди полей. Ничего, доберусь до ближайшей деревушки, выясню.

Андреас догнал буквально через минуту, преградил дорогу лошадью и предложил не капризничать.

— Если кто тут и ведёт себя, как ребёнок, так это ты. Как избалованный ребёнок, который ни о ком другом, кроме себя, не думает, — взвилась я, нарочито повернувшись спиной к малайонцу.

Зла на него не хватает! Вот, скажите, почему не существует мужчин без недостатков? Андреас ведь смелый, готовый прийти на помощь, умный, но эгоистичный до жути. Вроде, и любит, но жить готов так, как сам привык.

Опять же идеи мои, для Андреаса они — попытка избежать безденежья. Малайонец их в укор Свену ставил: мол, что за мужик, раз при нём баба работает. А, может, мне интересно, нравится? Но Андреас и мысли не допускал. У него рыцарская мораль. Увы, быть прекрасной дамой хорошо только в книжках, в реальности же это жуткая скука и вечная вынужденная беспомощность. Ты женщина, тебе не положено, сиди и сияй. Не спорю, кому-то такая жизнь по нраву, но не мне.

— Ну же, Иранэ!

Андреас наклонился и погладил по щеке. Потом и вовсе перегнулся через луку и поцеловал — нежно, бережно, как прежде.

— Пойми, — сильные руки ухватили за талию и вернули в седло, — мне хочется, чтобы ты скорее рассталась с галанийцем. Четыре года — слишком большой срок. Он и в первый-то год на дворянство заработает, довольно. Знаю, ты его не любишь, но ведь лежишь в одной постели. При мысли, что он, а не я, лежит на тебе, сжимаются кулаки. И ведь не отпустит же, вцепится, как клещ, высосет все соки. Так не лучше ли всё оборвать? Пусть болезненно, но сразу. Какая разница, что станут шептать в Галании, если мы переедем в Малайо?

— А как же твой хозяин, разве он тебя отпустит?

Слова Андреаса зародили сомнения, но я всё равно ощущала: это неправильно, то, что он предлагает, и мне не хочется участвовать в его плане.

— Отпустит, — не раздумывая, заверил малайонец и по очереди поцеловал руки. — Я отныне не кабальник.

— А долг? — я отчаянно противилась попыткам усыпить разум поцелуями.

— Напишу расписку. Думаешь, в Малайо работы не найдётся? — усмехнулся Андреас и заключил моё лицо в ладони. — Иранэ, просто скажи «да», и тебе не придётся больше терпеть Свена Гилаха, — горячо добавил он.

Казалось бы, ответ так и вертится на языке, а я задумалась. Малайонец терпеливо ждал. Улыбка постепенно выцветала на его лице, уступая место мрачной угрюмости.

— Ты его любишь? — не выдержав, спросил он, громко сопя.

Даже если бы не видела лица, знала бы, Андреас сердится. Мышцы челюсти напряглись, губы поджаты, глаза сузились.

— Нет, — и это чистая правда.

Малайонец с облегчением выдохнул и пустил лошадь трусцой. На вопрос куда, ответил: «К гильдейской гостинице. С виконтом разберусь сам. Ты права, неженское это дело, да и слушать всё это тебе ни к чему».

Подобный вариант событий тоже не казался оптимальным. Во-первых, я предпочла бы, чтобы Андреас не связывался с виконтом. У меня есть муж, законный защитник. Как показала практика, его титулы не смущали, только мстил Свен не лично, а окольными путями, не подвергая себя риску. Разумно, по-моему.

Во-вторых, везти меня к гостинице всё равно, что публично поцеловать. Обвинение в прелюбодеянии гарантировано.

Но спорить не стала, найду способ расстаться с Андреасом пораньше. Женщины любят ходить за покупками, вот туда и направлюсь. Заодно малайонец не обидится.

* * *

Визитёры объявились с утра, ворвались бесцеремонно, без стука, вырвав из объятий сна.

Потирая глаза, испуганно уставилась на троих мужчин, посетивших меня в неурочное время. Двое встали на стрёме, у двери и у окна, явно, чтобы не сбежала, а третий, увы, знакомый, сдёрнул с меня одеяло.

Стало не просто страшно, а жутко, потому что я знала, что сейчас сделает виконт Ставиш. Более того, сделает не один. И плевать он хотел на мою беременность.

Поджав ноги, покрывшись пятнами стыда, натянула рубашку на колени и отползла на самый край кровати.

Ну да, можно подумать, в углу ты в безопасности! Но куда ещё бежать-то?

— Допрыгалась, сучка? — неласково осклабился виконт. Породистое лицо перекосило от ярости. — Сама ножки раздвинешь или помочь?

Ситуация выходила патовая, но я всё равно заорала. Вдруг найдётся добрая душа и придёт на помощь? Звукоизоляция в номерах плохая, может, повезёт. Или объявится какой-нибудь брауни и уведёт тайными ходами в безопасное место?

Удар по лицу оборвал крик.

Виконт не церемонился, ухватил за рубашку и рванул вверх. Ткань затрещала, оголяя тело.

Я отчаянно завизжала и вцепилась в сиятельную руку зубами. На боль в разбитой губе старалась не обращать внимания, моя задача — выжить. И я собиралась с блеском её реализовать. Чёрт с ней, с рубашкой, другую куплю.

В ход пошли локти и колени. Я отчаянно молотила ими виконта, пополняя словарный запас бранью из высочайших уст. Но силы, увы, оказались неравны, Ставиш повалил на спину и потянулся к завязкам штанов.

Казалось бы, всё, но тут я вспомнила об азах психологии и попробовала применить их на практике.

А галанийцы — трусливые твари, хоть бы один откликнулся!

— Милорд, разве разумно пользовать меня без защиты? Вдруг я чем-нибудь заражу вашу милость?

Виконт замер со спущенными штанами в полной боевой готовности. Похоже, сия мысль его не посещала.

Я же, окрылённая успехом, продолжила наступление:

— Да и не противно ли вам слушать указания от слуг, что и как со мной делать?

— И? — уставился на меня Ставиш.

— Выставите вы их за дверь, а сами развлекитесь. Или вы желали, чтобы они присоединились?

Говорю спокойно, а сама в ужасе представляю это «присоединились». Я же не выживу.

— Им после достанется. Мы тебя ублажим, дрянь, довольна останешься, — зло заверил виконт и приготовился начать незамысловатый процесс, но я опять помешала.

— Вы уже нашими «мешочками» пользуетесь, милорд? Они очень удобны для сношения. Удовольствие то же, зато никаких дурных болезней. Да и пристало ли одаривать такую, как я, вашим семенем? Если угодно, я вам «мешочек» подарю, и вы спокойно всё сделаете.

— Давай! — неожиданно согласился Ставиш и слез с меня, отпустив руки.

Этого-то я и добивалась — свободы. И плевать на то, что остальные двое мысленно уже во всех позах изнасиловали, главное, из комнаты выбраться.

— Одну минутку, ваша милость, они у мужа в сундуке.

Начала изображать лихорадочную деятельность по поискам самодельных презервативов, а сама шажок за шажком приближалась к двери в смежную комнату. Мы держали её закрытой на щеколду.

Шанс у меня один, другого не дадут.

Шаг, ещё шаг. Я всё ближе к заветной цели.

Сердце замирает, готовясь к прыжку.

Резкое движение, и я едва сдерживаю вопль счастья. Не заржавела, поддалась!

Юркаю за дверь и едва успеваю запахнуть её за собой. Приходится бороться с чужими ногами и пальцами, но победа остаётся-таки на моей стороне. Немало ей поспособствовал табурет, подпиравший дверь.

С этой стороны тоже щеколда, но надолго ли её хватит?

Как есть, в костюме Евы — некогда прикрываться, мчусь в коридор, надеясь опередить виконта и компанию. Фора — всего пара секунд, пока они не сообразят.

Бегу и истошно зову на помощь.

Слава Ио, глухие обрели слух, и сюда кто-то бежит!

Хозяин гостиницы!

Голая женщина — несомненно, чарующее зрелище, но вон те парни гораздо интереснее.

Юркаю за спину хозяина и сбивчиво объясняю в чем дело. После лечу на кухню, собственно, куда послали, а мужчина остаётся хрупким заслоном на пути слуг виконта. Хотя с хрупким я поторопилась: хозяин — косая сажень в плечах.

На кухне долго не могу отдышаться и, завернувшись в плед, пью горькую настойку на травах. Вздрагиваю от каждого шороха и всё жду, что вот-вот сюда ворвётся виконт.

Значит, Андреас таки нанёс визит Ставишу, а тот решил разобраться с виновницей всех бед лично.

Губа кровоточит, болит ушибленное плечо, но это всё мелочи, это пройдёт.

Скорей бы Свен вернулся! Пожалуй, теперь, как никогда, я радовалась замужеству. Супруг бы это не спустил, супруг бы помог, а после ранки мазью смазал. Может, поцеловал даже. С ним спокойно.

Эх, сколько Свена ещё дела на Земле продержать могут? Не сидеть же все эти дни в гостинице? Да и, как показало сегодняшнее утро, номер небезопасен. Значит, надо послать весточку Андреасу и ходить с ним. У меня же дела, заказы…

А ещё я королеве на виконта пожалуюсь. Хватит, надоело! Пусть найдут на него управу.

Вместе с увеличением количества алкоголя в крови — настойка крепкая, сделана на совесть, пусть по градусам до водки и не дотягивает — уходил страх и возрастала решимость устроить виконту «счастливую» жизнь.

План мести родился легко. Злорадно ухмыляясь, сделала ещё глоток и начала припоминать содержимое гардероба. Для этого визита мне понадобится самое скромное, самое матронистое. Хорошо бы ещё ликвидировать пробелы в знаниях местной религии, но ничего, справлюсь. Тут ведь как в христианстве, чем тише, тем лучше.

Пожалуй, впервые порадовалась собственной беременности. Она делала меня примерной богобоязненной женой, повышала престиж в глазах святых отцов, а именно к ним я и собиралась. Если не способна защитить светская власть, поможет духовная. Ещё неизвестно, чья сила больше.

Сам виконт Ставиш отныне вызывал не страх, а омерзение. Какой там аристократ, последний крестьянин лучше.

Однако, что же ему сказал Андреас? То, что он добрался до сиятельной особы, я поняла, иначе отчего бы высокородный так взбеленился.

На кухню робко заглянула служанка. Руки у девочки дрожали и комкали грязный передник.

— Ну? — накинулась на неё хозяйка, на время прервав утешение моей особы.

— Ушли, — с облегчением выдохнула служанка. — Хозяин хочет с госпожой Гилах поговорить, к себе звали.

— Обойдётся! — отрезала моя утешительница и как-то странно покосилась на меня.

Неужели решила, будто супруг решил продолжить начатое виконтом? Ну да, мужик впечатлился, но не дурак же озабоченный. Полагаю, речь пойдёт о репутации гостиницы. Начнёт просить, чтобы мужу ничего не говорила.

Классическая, однако, пара. Она — большая, дородная женщина, он — тоже немаленький мужчина. Настоящие хозяин и хозяйка.

— Ладно, схожу, — отставила кружку и попыталась встать.

Запоздало вспомнила, что из одежды на мне только плед, и плюхнулась обратно.

М-да, если так пойду, то хозяйка точно обвинит в прелюбодеянии. В итоге попросила принести чего-нибудь из вещей. Сама возвращаться в ту комнату не хотела: отныне она вызывала неприятные воспоминания. Нужно переехать в другую.

— И вещи потом перетащите. Не могу там жить.

— Эмм, так это… Комнат-то почитай нет, — промямлила хозяйка.

Угу, нет. Видимо, я слепая.

Развивать эту тему пока не стала. Это дело Свена, он мигом всю гостиницу на уши поставит. Даже гордость за мужа взяла. Тут уж как за каменной стеной. Ещё бы эта стена не давала волю рукам и языку… Хотя в этом отношении подвижки есть. Но понимаю, многовековую культуру и воспитание из головы не выбьешь.

С помощью служанки переоделась за занавеской и отправилась на рандеву с хозяином.

Как и думала, тот начал с извинений. Заверял: ничем не мог помешать, отсутствовал, на конюшне был. А слуга испугался, когда ему к горлу приставили нож. Сделала вид, будто поверила. Вернее, вмешиваться не хотел. Оно и понятно: кто я, а кто виконт.

Далее тоже ожидаемо: не говорите мужу, а я взамен за комнату плату не возьму.

Боится, а раз боится, то опасается наказания. Интере-е-есно! Я-то полагала, изнасилование тут — фигня, сама виновата, заслужила. Или дело в статусе? Раньше-то я была безродной, ведьмой, бродяжкой, теперь же жена мэтра Гилаха, не последнего человека в гильдии. Моими стараниями, но вежливо помолчим.

Ничего обещать не стала, изобразила дурочку, воспитанную в русле местных традиций. Ох, ничего не знаю, не понимаю, а мужа обманывать нельзя.

Хозяин нахмурился, а потом залился соловьём. Мол, зачем Свена отвлекать по мелочам, давайте договоримся.

И тут я скинула маску, брякнув:

— Сколько?

Мужик опешил и вновь завёл пластинку о бесплатном проживании. Глаза же нет-нет, да останавливались на груди. Вроде, одета, вырез скромный, а всё равно руки норовили прикрыться. Вот ведь засело в голове! Ещё хозяин этот… В итоге не выдержала и напомнила о святых заветах брака. Вроде, просто так, в контексте честности с мужем, но хозяин понял, глаза с груди убрал.

В итоге мы сговорились.

Нет, я не собиралась оставлять Свена в неведении, но бесплатная комната на дороге не валяется. А так мало ли, откуда муж узнал. Мир не без добрых людей.

Как уж хозяин объяснит причину неслыханной щедрости, его дело. Ему надо, пусть и старается.

Настроение чуть улучшилось, как раз до того градуса, когда месть зовёт на бой.

Переборов гадливость и страх, поднялась к себе.

На кровать и разгром после визита виконта старалась не смотреть, иначе распсихуюсь. Моя цель — сундук, вот на нём и сосредоточилась. Отыскала подходящий наряд, повязала чепец, прикрыла грудь и, придав лицу смирение, отправилась в храм.

С галанийской церковью у меня отношения изначально не сложились. Она встретила меня запахом костра и писком мышей. Но теперь, вроде, мы в одной лодке, во всяком случае, священник не косился, не хмурился, когда венчал, или как это тут называется? Да и службу я посещала, пусть нерегулярно и слушала в пол-уха, думая о своём, но ведь ходила. Главное — видимость, а остальное неважно.

Правда, по мере того, как приближался шпиль, таяла моя уверенность. Последние шаги и вовсе делала через силу.

С трудом толкнув тяжёлые двери, вошла.

В храме пахло благовониями, оплавившимися свечами и сыростью. Во время службы к этому «букету» добавлялся запах пота. Не всё, не всё население ещё охвачено моими товарами, нужно лучше продвигать их в массы. А то что это такое: дама в атласе, плюше, кружевах — и потом разит не хуже портянок прапорщика.

Замешкавшись на пороге, зашагала мимо расписанных красками стен с изображением добродетелей Ио к прохожу между скамьями. Помнится, священник должен сидеть в маленькой комнатке слева от королевской ложи — так я называла специальные обитые бархатом и отделённые от всех прочих места перед самым алтарём.

В голове старалась выстроить цепочку будущей беседы.

Ничего, справлюсь. Должна справиться, потому как не желаю новых неприятностей. Право слово, я тоже что-то могу, не беспомощная овца.

— Милости Ио, святой отец, — заметив спину священника, поправлявшего цветы у статуи Ио, поспешила приветствовать его первой.

Пастер обернулся, смерил взглядом. В ответ низко поклонилась и смиренно сложила руки на груди.

Да, не ждали меня здесь, вон, как брови на лоб поползли. Наверняка ведь знает, кто я. Маги не последние люди в Галании, поэтому все на перечёт, как и их жёны.

— Да прибудут они с вами, — наконец отмер священник.

Принял.

Засеменила к нему, включила режим «бедная и несчастная» и затопила потоком жалоб. Расписала всё так, что виконту икалось. И как с раненной лез, и как угрожал, и как муж приструнил, а аристократ снасильничать и убить приказал. Дальше — больше. Склонял меня к противоестественной связи с ним и двумя слугами в отсутствии мужа. Отказала — так повалил и… Насилу вырвалось. А ведь беременная я.

Священник слушал и проникался. Даже в жилетку, то есть в плечо разрешил поплакать, когда я для особой патетики выдавила слезу. Похлопывал по спине и заверял: церковь этого так не оставит.

Интересно, с виконтом проведут воспитательную беседу или отлучат от храма? Анафема бы поставила жирный крест на будущем аристократа, тут ничем не отмоешься. Конечно, после такого Ставиш помчится мстить, но хрен достанет. Я ведь и к королеве схожу, и от матушки-церкви защиты потребую.

Новая попытка расплакаться и новые жалобы.

Ах, виконт — такой могущественный, я новой мести боюсь. За добродетель, святой отец!

— Тебе окажут помощь, — оборвал пастор нескончаемый поток и поспешил отгородиться от меня барьером королевской ложи.

Достала мужика, зато цели добилась, вышла из меня беспомощная благонравная женщина. Тут ведь не любят сильных и смелых, считают их подружками Глойя. Настоящая женщина — мямля, из-за спины мужа выглянуть боится, грамоты не разумеет, зато вкусно и много готовит. М-да, в этом направлении мне ещё работать и работать. Разумеется, безрезультатно.

Чтобы усилить эффект, оставила храму небольшое пожертвование и, окрылённая, поспешила… в свою лавку. Там пока ничего не готово, но работа, как известно, лучшее средство, чтобы забыться. Я же, сколько бы ни выпила, всё ещё вздрагивала при виде мужчин.

Мнилось, будто за мной следят, сейчас накинут петлю на шею и всё. Затеряться в тёмных переулках легко, особенно, если знаешь, куда бежать. Стража подоспеет не скоро, а никто из местных не станет рисковать и ловить преступника.

Постепенно шаги мои замедлялись. Я жалась к стенам, выискивая в толпе потенциальных убийц.

Городской шум бил по ушам. Какие ж неприятные голоса у уличных торговок! Как скрипят колёса, свистят бичи, кричат дети.

Так, стоп, это всего лишь паническая атака. Нужно глубоко вздохнуть и выкинуть из головы страхи. Сумасшествие мне не поможет.

Однако в лавку ввалилась так, будто за мной гнались все демоны Глойя.

Мирно обедавшие на полу рабочие удивлённо воззрели на меня. Грязные, оголённые по пояс и потные. Мы ведь переделывали доставшуюся от разорившегося шорника лавку наподобие земных магазинов. Сегодня, к примеру, рабочие сбивали прилавки.

— Госпожа?

Приятно, когда тебя уважают.

А жевать не перестали.

— Я пришла посмотреть, как идут дела, и выбрать цвет для покраски стен. Они ведь зачищены?

Язык оказался слишком сложен для простого люда, пришлось переводить. Тут выяснилось, что штукатурить в Галании нормально не умеют, а о красках, помимо темперы и природных красителей для тканей, не слышали. Побелка и только побелка.

Ухватившись за голову, начала расхаживать по пыльной лавке, постоянно переступая через мусор и доски.

Нужно вспомнить, как ровняют стены под краску. На лавке опробую, потом внедрю в интерьеры жилых домов. Не всё же деревянными панелями и примитивными обоями стены обивать.

В итоге вспомнила.

Старой краски на стенах нет, сдирать ничего не нужно, зато имеется плесень и пятна неизвестного происхождения. Под потолком — копоть. Нужна сода. Где её взять? Из воды пресной воды. Нужно спросить, наверняка тут известны щёлочи — варят же стекло, значит, добавляют. Помнится, древние египтяне добавляли туда соду.

Спросила — закивали. Уже хорошо. Значит, растворяем большую ложку соды на чан воды и протираем этим раствором стены. Потом готовим гипс. Его рецепт я посмотрела в интернете во время последнего визита в родной Петербург, поэтому продиктовала без запинки.

Поверх этого можно уже и красить. Не штукатурка, но сойдёт.

Работа действительно помогла. Ругаясь с рабочими, которые активно противились тому, чтобы ими командовала женщина, на время забыла об утренних событиях. Нет, страх ещё накроет, воспоминания вернуться, но потом. Сейчас же я спокойна и занята делом.

Глава 23. Правда

Свен всё не возвращался. Я в одиночестве ворочалась в постели, прижав к животу простыню, временно заменившую одеяло: жарко. Уже успела привыкнуть обнимать мужа! Ну, справедливости ради, сопеть под боком Свен начал ещё до женитьбы. Уж и не помню, когда во время путешествия спала в одиночестве. А вот теперь пришлось.

Хозяин устроил меня в лучшей комнате гостиницы, которую держал для почётных гостей, то есть на неудобство не пожалуешься, а не спится. Волнуюсь и страшно. Очень, до зубовного скрежета. Всё мерещатся шаги, кажется, вот-вот с треском распахнётся дверь, и ворвётся разъярённый виконт Ставиш. Не насиловать, а убивать. Хорошо, если просто придушит, а не исколет кинжалом.

В итоге так и не выспалась.

Какие черти носят мужа? Они там в загул ушли? Или Магистр задумал какую-то аферу?

А что, если им Врата не открыть?

Страхи множились как снежный ком.

Завтрак не лез в горло, в итоге выпила только молока.

— Вам бы кушать хорошо надо, — с укоризной глянула хозяйка и настойчиво подтолкнула тарелку с кашей. — Малыш иначе здоровым не родится.

Ребёнок. Я совсем о нём забыла! Что ж мне с тобой делать-то?

Прислушалась к собственным ощущениям: ничего. А как же материнский инстинкт, тепло, необычные ощущения, желания? Не чувствовала я внутри новой жизни и на солёненькое не тянуло. К счастью, и не рвало. Хоть без токсикоза обойдусь, на этом Свену спасибо. Похоже, ему светило стать отцом. Аборт в Галании — либо костёр, либо погост. Дома бы выпила таблеточку и всё.

А вот стану ли я матерью, вопрос. С подобным уровнем медицины смертность во время родов наверняка зашкаливает. Уж молчу о горячке и других прелестях нелёгкой женской доли.

Свену-то хорошо: женится снова, наделает детишек. Его дело маленькое — зачатие. Кстати, если верить книгам, с этим у него должно были возникнуть проблемы: доступные женщины и всякое такое, но нет, как по часам. Видимо, Галанию обошли стороной беды средневековой Европы.

Нет, хочу домой. Туда, где никакой виконт не достанет.

Увещевания дородной хозяйки не возымели действия. Я не проглотила ни кусочка.

Сердце прыгало мячиком, стремясь залезть в горло. Желудок тоже скручивало узлом от беспокойства.

Свен Гилах, вот как ты мне нужен, так тебя нет!

Ох, да всё ли с ним всё хорошо? Вдруг действительно Врата не открыли или?..

Содержимое желудка стремительно рванул наружу. Чуть не опрокинув табурет, рванула во двор, в уборную. Хозяйка решила: из-за беременности и поспешила следом, успокаивая.

Обошлось.

Постояла немного, отдышалась и заверила: всё в порядке.

На воздух мне надо, к людям. Ох, вот к людям совсем не надо. Толпа — лучшее место для убийства. Никто и не заметит. Это как в любимом отцовском фильме, только там футбольный матч был, и не Средневековье, а предвоенная Польша. Но принцип тот же.

Сидеть в номере тоже не вариант, все ногти сгрызу от нервов. Значит, нужно навестить рабочих, проверить, правильно ли они всё поняли или пустили на самотёк, раз баба просила. В Галании же женщина кто? Угу, вспомним историю об Ио.

В итоге, взвесив все за и против, решила-таки выйти на улицу. Заодно ткань подберу, кружево закажу для заказов высокородных. А в провожатые возьму Андреаса, заодно узнаю, что он натворил. Да, с точки зрения местной морали не комильфо, но мне защитник нужен. Разговаривать буду подчёркнуто вежливо и отстранённо, не придерёшься. Да и не до флирта с поцелуями сейчас, с виконтом бы разобраться, мужа дождаться.

В расстроенных чувствах вышла за порог. Бдительно проверила, нет ли подозрительных личностей, и лишь потом слилась с толпой.

Шагала я быстро, чуть ли не бежала. Кошелёк больно бился о грудь. Наверняка синяки останутся, но лучше так, чем стать жертвой ограбления.

Я бы и не заметила их, если бы то и дело не сканировала толпу. Андреаса, помогающего некой даме выйти из экипажа. Они вместе вошли в церковь — небольшую, цеховую. Даже не церковь, а часовенку. Заинтересовавшись, задержалась. Чтобы не затолкали, юркнула в щель между домами, заваленную всяким хламом.

Ждать пришлось долго. Андреас и его спутница явно не торопились. Наконец, вышли. Дама прятала лицо под вуалью, крепившейся к берету. Значит, блюла инкогнито. Одета богато, аристократка. Одна вышивка на платье чего стоит. А ещё кольца, даже отсюда видела, как они блестят.

Полноватая, невысокая. Молодая? Пожалуй. Женщины в те далёкие времена никаких «палеттов» не знали, максимум отвары. Басмы с хной тут тоже не видела, хотя красят же как-то ткани? Словом, из-под берета выбивались смоляные кудри.

Интересно, кто это и почему Андреас ей улыбается? Склонился в поклоне, ручку целует. Незнакомка что-то шепчет в ответ и… Потёрла глаза. Нет, не показалось — она ему ладонь погладила. Чужому мужчине! Не брату, не дяде, не мужу!

Стоп, Ира, дыши глубже. Ты ничего не знаешь, а уже ревнуешь. Нужно расспросить, узнать всё, а потом ругаться.

Впившись глазами в парочку у экипажа, кажется, даже дышать перестала.

Вот Андреас помог даме сесть в карету, вот забрался следом.

Я отчаянно метнулась из укрытия и успела рассмотреть герб на дверце: горностай или ещё какой-то пушной зверь с рыбиной в зубах. И над всем этим баронская корона. О, вот что-что, а геральдику я помнила, в подобных тонкостях разбиралась.

Баронесса, значит, госпожа.

Внутри закипала злоба и желание выдернуть этой даме все кудельки. Знаю я, зачем таким маги!

Но и малайонец хорош! Почему не насторожилась, когда он отнекиваться начал, имени хозяина не назвал? А вот почему.

Снова глубокий вздох и мысленный удар по щекам.

Карета, прогромыхав, скрылась из виду. Разумеется, следить за ней не стала: зачем, если и так знаю, где живёт малайонец, он сам сказал. Вот туда и направилась. Простою, сколько надо.

Ждать пришлось долго. За это время успела поесть: поразмыслив, решила не отсвечивать под окнами. Даже не спросила, дома ли Андреас: и так понятно, что нет.

Богато живёт, однако! Дом свой, а не закуток. Скромный, но отдельное жильё. И это у мага, который совсем недавно ходил в ошейнике! Хорошее жалование у Андреаса, раз и домик купил, и долг отдал. Мне, между прочим, не сказал, куда перебрался, просто адрес назвал. Галанийский, разумеется, без всяких там улиц и номеров домов. Но я давно навострилась находить все эти «дома со львами у суконной лавки в квартале суконщиков у самых ворот». У Андреаса адрес, разумеется, другой, тот я взяла для примера.

В итоге пришлось прогуляться и дойти-таки до лавки.

Странно, но рабочие трудились, а не валяли дурака. Они грунтовали стену по моему рецепту! Даже не верилось. И говорили так вежливо: «Госпожа Гилах». Видимо, зауважали за познания в строительном деле. Баба, она же дура, а тут вдруг не просто брешет, учит, чего не умеет, а дело говорит. Приятно! Даже настроение улучшилось. Чем шельмы и воспользовались. Чувствовала ведь: лапшу на уши вешают, а повелась, прибавила смету.

Мысли невольно возвращались к баронессе и Андреасу. Какое у него было выражение лица? Он улыбался? Да уж не кривился! И руку не отстранил, позволил сжать пальцы. Это не двадцать первый век, тут подобное интимнее поцелуя.

Не выдержав, сорвала чепец и взъерошила волосы, растрепав плетение косы.

Стало жарко, очень жарко. Щёки горели, не хватало воздуха.

Что между ними? Я обязана знать, иначе задохнусь.

— Вам плохо? — заметив резкую перемену, обеспокоенно спросил один из рабочих.

Кивнула и попросила воды. Принесли. И на табурет посадили.

Сделала глоток и чуть не разрыдалась. Треклятые гормоны, я же никогда не куксилась без причины.

Ладно, три глубоких вздоха, и ты успокоишься. Нельзя разговаривать на эмоциях. Ты ведь ничего не знаешь?

Он сел в карету, он сопровождал её в церковь, как родственник.

Стоп, прекрати себя накручивать! Андреас — маг баронессы. Или и вовсе её мужа. Вот наверняка на пальце кольцо. А маг — это как доктор, он бесполый. Шлялся же со мной Свен. «Угу, — некстати напомнил о себе внутренний голос, как всегда откопав, казалось бы, надёжно похороненную правду, — и женился. Между одиноким мужчиной и одинокой женщиной, которые слишком долго общаются, обязательно что-то случается, и это что-то не дружба».

Сжала виски и покрутила кольцо на пальце.

С одной стороны, хорошо, что Свена нет. Увидь он меня в таком состоянии, голову бы Андреасу открутил. Что-что, а в этом отношении муж — рыцарь. Именно поэтому, даже если всё не игра воображения беременной женщины, ничего не расскажу.

С другой стороны, муж внезапно оказался нужен, с его неуклюжей любовью и практически полным отсутствием нежностей. Зато Свен надёжный, не приведёт в дом любовницу. Ему и в голову не придёт обманывать. Речи о продажных женщинах, разумеется, не идёт — тут я не обольщалась, да и не верила в средневековую мужскую верность. Воздержание для мужика на войне — как право голоса для женщины в пещере, то есть абсурдно. Пусть себе, лишь бы предохранялся. Взял, надеюсь, мешочки? А то у нас девки… Мне такого в супружеской постели не надо. И болеть ему тоже не нужно.

Заверив, что всё дело в запахе побелки: мол, беременным от него дурно, вышла на улицу и вновь зашагала к дому Андреаса. Ничего, подожду, иначе с ума сойду. Репутация и так ниже плинтуса.

Ничего, придумаю что-нибудь. Например, дело. Может же у меня быть дело к магу? Мужа нет, его учителя тоже, я никого из гильдии не знаю. Представляли, конечно, на свадьбе, но имена в голове не удержались. Я тоже осталась для чародеев всего лишь госпожой Гилах. Квиты.

Словом, мне нужен артефакт. Какой? Защитный. Ребёнка жду, на жизнь покушаются и всякое такое. Одна одинёшенька в городе, малайонец же — давний знакомец.

Разврат? Ах, оставьте! Мы на «вы», у меня кольцо на пальце, заветы Ио чту.

С этими мыслями завернула за угол и замерла, увидев то, что предпочла бы сразу забыть.

Карета с баронской короной стояла у самого крыльца. Дама же поднималась по ступенькам, держа Андреаса под локоток. Мало того, доверительно наклонилась, едва не касаясь лица.

Малайонцу это нравилось! Выпрямил спину, улыбался, предупредительно дверь отпер.

Постоять бы, остыть, но чувства опередили разум.

Подобрав юбки, чтобы не испачкаться по уши: улицы-то никто не убирает, кинулась наперерез отъезжавшему экипажу, чуть не угодив под колёса. Кучер едва успел натянуть поводья и наградил цветастой руладой. А, плевать, лишь бы успеть до того, как дверь закроется!

— Андреас! — понимая, что проигрываю по времени, безбожно проигрываю, на целую вечность, в слепой мольбе окликнула малайонца.

Тот дёрнулся, будто от удара, и обернулся. Лицо пылало раздражением. Руку с локтя баронессы не убрал, на считанные мгновения, пока не сообразил, кто я, не убрал. Этого довольно, не дура.

Язык жестов — самый верный. Поза женщины и твой жест сказали так много.

Остановилась посреди улицы, чтобы отдышаться.

Карета уже укатила. Улица относительно безлюдная, можно и поговорить.

— Пожалуй, я пойду, мэтр, — опомнившись, баронесса поправила вуаль и спустилась на мостовую. — Не стану вам мешать. Обсудим вечером, когда освободитесь.

Показалось, или это намёк? Во всяком случае, меня аристократка окатила презрением. Специально прошла рядом, оглядела свысока и, фыркнув, укрылась за веером. Моим веером! Эта нахалка пользовалась модными новинками и считала их создателя вошью!

Не ударила только потому, что разум сработал вовремя.

Зачем тебе тюрьма, Ира? За оскорбление дворянки штрафом не отделаешься.

В итоге стерпела, даже в реверансе присела. Разумеется, высокородная не удостоила ответом — да что там, взглядом, и горделиво удалилась. Чувствуется, не в первый раз дамочке по улицам гулять. Ничего, подзовёт экипаж, поедет с комфортом.

— Иранэ? Что ты тут делаешь? — отмерло каменное изваяние Андреаса.

— Это я тебя хотела спросить. Только не на улице.

Бросила взгляд по сторонам. Ну, конечно, улица безлюдная, а уши всегда найдутся. Да и разве утаишь что-то в средневековом городе, который — большая деревня?

Малайонец хрустнул пальцами. Он нервничал и злился. Губы подрагивали, глаза смотрели непривычно холодно. Неужели и впрямь помешала страстному сексу?

— Кто это?

Раз меня в дом не зовут, побеседуем на улице.

— Кто? — Андреас изображал слепого, но уже перестал хмуриться, хотя напряжение никуда не делось. — С тобой что-то случилось?

— Случилось, — не стала отпираться. — Любимого человека с другой застукала!

— Иранэ, — скривился малайонец, отчего его красивое лицо превратилось в крысиное, — давай не будем на людях!

То есть меня на улице обнимать можно, а мне о той женщине спросить нельзя?

Развернуться бы и гордо уйти, но слова полились неудержимым потоком. Злые, нехорошие, глупые, больно ранящие. Наверное, сказалось напряжение последних недель, неудавшееся изнасилование, «интересное положение», претензии Андреаса — много чего. И баронесса стала последней каплей.

Я говорила много и бессвязно, плакала, и малайонец в конце концов, шипя, уволок в дом. Правильно, потому что на нас уже начали смотреть. Вот тебе и безлюдная улица. Хотя, чего уж беспокоиться, от моей репутации давно ничего не осталось.

Андреас потащил на кухню и чуть ли не насильно усадил за стол. Сам встал напротив и, упершись руками о стол, угрюмо буркнул:

— Ну?

— Что — ну? — не поняла я.

Немного отпустило, и теперь я сожалела о собственной несдержанности.

— Глойева колесница, ты язык прикусить не могла? — взорвался Андреас.

Он никогда прежде так на меня не кричал, даже страшно стало. Всегда милый, всегда улыбчивый, мягкий. Средневековые мужчины обманчивы, даже воскресшие.

— Не кричи на меня, пожалуйста, — прошептала я, на всякий случай нашарив взглядом выход.

Кухонька маленькая, необжитая. На стене — медная посуда. Не новая — значит, покупал у старьёвщика. Вряд ли сам, служанке поручил. Где она, кстати?

— А твоя кухарка, она?..

— Её сегодня нет, — резко, не скрывая недовольства, ответил Андреас и плеснул мне воды из кувшина. — На, успокойся.

Мелкими глотками осушила кружку.

Странно малайонец на меня смотрит, напряжённо. И не покидает ощущение, что я ему мешаю, даже раздражаю.

— Она твоя любовница? — отставив кружку, тихо спросила я.

Сердце болезненно сжалось.

Пусть скажет сам.

— Она моя госпожа, — градус недовольства Андреаса повысился, но малайонец, наконец, перестал нависать надо мной и сел. — Из-за тебя я лишусь выгодного места. Ещё с муженьком твоим разбираться придётся… А, это к лучшему. Убью галанийца, чтобы не мешал.

Сказано это было… Словом, действительно убьёт.

— Андреас, я не дура, я видела, как вы в дом заходили.

Неприятно, больно, но нужно дойти до конца. Не хочу терзаться в сомнениях, подозревать, следить.

— И что? — хмыкнул малайонец и пожаловался: — После твоих сцен выпить хочется. Не подозревал, будто ты ревнива.

Пожала плечами. Речь сейчас не о том.

— Андреас, я хорошо знаю местные нравы, не отпирайся, она не просто госпожа.

— Она меня выкупила.

В кухне повисло вязкое молчание.

— Баронесса ссудила тебя деньгами? — начиная осознавать произошедшее, переспросила я.

Ну да, Андреас симпатичный молодой мужчина, умный собеседник, маг. Холостой. Вот и понравился. Но это же неправильно как-то, разве можно брать деньги в такой ситуации? Мне бы гордость не позволила. Знаю, многие девушки высмеяли бы, но если ты берёшь, становишься должна.

— По-твоему, я должен был и дальше гнить у Глие? — взорвался малайонец. — Тебе-то хорошо, пригрелась под боком мужа, в деньгах купаешься. А знаешь ли ты, что такое кабальник? Это хуже собаки. Та хотя бы не осознаёт собственную несвободу.

— Андреас, я понимаю, — успокаивая, положила руку на его локоть. — Просто странно, отчего баронесса вдруг…

— По-твоему, никто, кроме тебя, на меня не посмотрит? — огорошил Андреас.

И ни тени раскаянья. Нагло смотрит прямо в глаза, даже руку не скинет. Я сама убрала, потому что противно стало.

— Иранэ, я молодой мужчина, мне тоже надо. Или мне принять обет целомудрия и терпеливо ждать, пока ты с мужем накувыркаешься и разведёшься? А тут ещё и свобода, должность. Только дурак бы не согласился.

Такого признания я точно не ожидала. Подозревала, но до последнего гнала мысли о том, что Андреас — банальный альфонс. Он клялся мне в любви — и спал с другой женщиной. А ведь я предлагала честный способ заработать эти чёртовы деньги. Но как же, штаны расстегнуть легче! На работу он устроился! И кухарку отослал, чтобы вдоволь дамочку натискать. На той же кровати, на которую потом уложил бы меня, потчуя сказками об алом кушаке.

На глаза навернулись слёзы. Отвернулась и зло утёрла их кулаком.

— Какая ж ты мразь, Андреас, а ещё в любви клялся! — не сдержалась от ёмкой характеристики любимого.

А любимого ли? Он славно постарался, чтобы превратиться в чужого человека.

— Да не люблю я её! — ударил кулаком по столу малайонец. Аж посуда задрожала. — Трахаю только. Брошу потом.

— Потом — это когда?

Обернулась к Андреасу. Хочу видеть его лицо.

— Когда ты кольцо снимешь, — еле сдерживаясь, ответил раскрасневшийся Андреас. — Повторяю, я мужчина, Иранэ, мне женщина нужна. Ты со мной не хочешь, сама отказалась и теперь верности требуешь? Ты, которая по ночам стонет под мужиком!

— Андреас!

— Что — Андреас? — на повышенных тонах повторил он и пнул ногой табурет. — Ты его предпочла, его целуешь, а я жду, как побитая собака, пока Иранэ Гилах соизволит меня приголубить. Или ты думала, я четыре года рукоблудием заниматься стану? Мне для здоровья нужно, и если любимая женщина не желает, я найду нелюбимую. Баронесса нам полезна, у неё связи, деньги. Ты ведь не хочешь прозябать в дыре, Иранэ?

— Но есть же честные способы заработать? — возразила я.

— Как твой муженёк? — презрительно усмехнулся малайонец. — Позор гильдии магов! Крестьянская порода из всех щелей прёт. Подумать только, жену заставил работать! Торгаш! — в устах Андреаса это слово прозвучало как оскорбление.

— И ты тоже хороша, — обрушился на меня собеседник. — Мараешь руки, якшаясь с рабочими, мастерами, бегаешь по будуарам.

— Лучше как ты? — вскипела я.

— Лучше. Я своей чести не ронял.

Шумно выдохнула, не зная, что на такое ответить. То есть спать за деньги и милости — это благородно, а честно работать — позорно. Мы со Свеном пашем, а Андреас только снимает штаны и пару минут ублажает дамочку. Потом одевается и идёт на свидание со мной.

И так противно стало. И малайонец вдруг стал тоже противен.

— Ты… ты… Как ты можешь после такого говорить о любви? — в сердцах вскочила и толкнула Андреаса в грудь. — Все вы мужчины одинаковы! Кобели треклятые! Один бабу нашёл, другой обрюхатил

— Что?! — взревел малайонец и встряхнул за плечи. — Повтори, что ты сказала. Ты беременна?

— Беременна. И руки убери.

Попыталась высвободиться — куда там! Вцепился мёртвой хваткой. А глаза бешенные.

— Шлюха! — кожу обожгла пощёчина. — Так-то она меня ждала!

Я окаменела, а малайонец, брызгая слюной, продолжал орать. Столько всего я о себе услышала! Суть сводилась к тому, что чья бы корова мычала, то есть молчи, Ира, и о претензиях не заикайся. Андреас же святой, сомневался ещё, принимать ли предложение баронессы, честно терпел до прошлого новолунья, хотя от недотраха даже болеть начал. Но как же, он верность хранил потаскушке, которая обманывала несчастного большого мальчика. Обещала ждать и любить, а сама, задрав хвост, спешила под другого.

Никогда бы не подумала, что Андреас способен на такое, что его лицо исказит гримаса ярости. Что он ударит, оттолкнёт и велит просить прощения.

— Мне ещё думать, что с твоим ублюдком делать, — не сказал — выплюнул малайонец. — Отцу оставь. Чужой крови нам не надо. И, — он выразительно глянул на меня, раздавленную, потерянную, — мы сейчас пойдём в спальню, и ты там будешь долго и обстоятельно доказывать, что я должен на тебе жениться. По первому моему требованию станешь доказывать, пока не поверю. А сейчас я не верю, Иранэ.

И это стало последней каплей.

Оттолкнула Андреаса и ринулась вон. Тот попытался остановить — я припустила ещё быстрее.

Не желаю его видеть!

А в ушах всё ещё стояло: «Шлюха!» Да, Андреас сказал в запале, но это его не оправдывает.

Щека пылала: оплеуха вышла знатная.

Вот и малайонец меня ударил. Они со Свеном уравнялись. Сработала женская истина: «Все мужики одинаковые». А раз так, хочу к мужу. Он хотя бы не изменял и любил. Наверное. Теперь я ни за что не могла поручиться.

Глава 24. Распутье

Не знаю, сколько в тот день я проплакала. Просто лежала и ревела в подушку. Даже не ела: кусок в горло не лез.

Кажется, приходил кто-то: слышала, как хозяйка не пускала. Мелькнула мысль: Андреас! И другая: хорошо, что не пустили. Видеть его не желаю.

Потом, наконец, свернувшись клубочком, заснула. Каюсь, просыпаться не хотелось. Даже появились мысли о таком своеобразном самоубийстве.

Меня разбудили.

Шум. Режущий глаза свет. Недовольный громкий мужской голос. Кисловатый запах пота.

Заворочалась, но глаза не открыла. Не хочу.

Кровать скрипнула и прогнулась под весом тела.

Запах пота усилился. На меня упала капля воды, заставив вздрогнуть. Холодная.

— Иранэ? Я знаю, ты не спишь.

Свен. Вернулся, значит.

Вздохнула и неохотно разлепила глаза. Тон мужа подсказывал, он не ласкаться собирался. Так и есть: сидит, скрестив руки на груди, смотрит исподлобья. Потный, грязный, в верхней одежде.

Мешки с покупками свалены в углу. Однако, хорошо же муж прибарахлился!

— Оденься! — отрывисто приказал Свен.

— Зачем? — испуганно пискнула я.

Не нравилось мне выражение его лица, очень не нравилось!

— Потому что замёрзнешь. Разговор-то долгий.

— Знаешь, — помолчав добавил Свен, — не дай я слова и не будь ты беременной… За такое палкой учат и на хлеб-воду сажают.

— За что? — начиная осознавать суть преступления, уточнила я и на всякий случай отползла на дальний край кровати, подальше от мужа.

Тот мои телодвижения заметил и хмыкнул:

— Не бойся, не ударю. Руки чешутся, но не ударю. Свен Гилах слово держит. А вот ты своё нет. Стоило уехать, как сукой к малайонцу рванула. Хоть бы о ребёнке подумала, шалава, раз честь мужа для тебя — пустой звук.

И опять это тягостное молчание.

Он смотрит, я виновато опускаю глаза и наощупь тянусь за платьем: спросонья в одной рубашке холодно.

— Молчишь, значит, — мрачно процедил Свен, встал и со всего размаху ударил кулаком по стене. Доска треснула, на костяшках пальцев мужа выступила кровь. — Признаёшь. А ей подарки привёз, порадовать хотел. Порадовал. Не вернулся бы, обрадовалась, да?

Маг обернулся и одарил обвиняющим взглядом. Выражения лица не видела: по-прежнему изучала смятую простыню.

— Ничего не было, — прошептала я, ощущая себя раздавленной мошкой.

Сначала Андреас, сейчас Свен. Хоть бы ударил! Хотя за что? Не изменяла я ему, это мне изменили. Знала бы…

Уронив голову на руки, разрыдалась и зачем-то пожаловалась:

— У него другая. Знатная.

Ответом мне стал очередной треск: Свен вымещал гнев на мебели. Потом звон — миска. Сейчас разобьёт кувшин.

Слёзы застилали глаза. Я тоненько скулила. Никогда не понимала, как так можно, считала это некрасивым, а теперь поняла: организму не прикажешь.

— Что в гостинице случилось? Почему ты здесь?

Свен взял себя в руки и прекратил громить номер.

— Виконт… — сквозь спазмы рыданий пробормотала я. — У хозяина спроси. Не могу!

И в отчаянье, осмелившись взглянуть на мужа, выкрикнула:

— Я с ним не спала, я его видеть больше не хочу!

Свен замер, замотал головой. Видимо, не сложились кусочки головоломки. Неверная жена ведь должна обожать любовника.

— Тебя видели с ним, — взяв себя в руки, продолжил обвинительную речь муж. — Вы с ним обедали, ругались. На глазах у всех! Ты чуть ли не в любви ему призналась! А теперь представь, каково мне? Шёпотки за спиной, грязные намёки. Ждала жена, называется! Так ждала, что к другому в постель прыгала

— Прекрати! — не выдержав, взмолилась я. Слёзы душили, спазмами сковывая горло. — Бей, если хочется, только замолчи! А после уходи. Я, — всхлип, — я и сама выживу.

Свен замолчал. Что делал, не видела: снова постыдно рыдала в подушку.

Рядом с рукой легло что-то шуршащее. Его подтолкнули под пальцы, настойчиво так. Целлофановая упаковка.

— Что этот малайонский ублюдок сделал? — абсолютно спокойно спросил Свен и вновь устроился рядом.

Молчала. Зачем говорить, пусть и дальше думает, что я гулящая. Все же думают.

— Иранэ, что произошло? — уже мягче спросил муж и коснулся волос.

Вздрогнула и отмахнулась.

Тихое:

— Ира?

И Свен взорвался:

— Что, Глойева колесница, произошло?! Ты вся в соплях, дрожишь. Думал: изменила, боишься. Так ведь отродясь не лгала, призналась бы.

— Ничего. Просто меня едва не убили, чуть не изнасиловали три мужика, а после рухнула личная жизнь, — апатично прохрипела я: осипла от рыданий.

И плевать, что Свен ничего не поймёт.

Но понял.

— Малайонец — труп, — и тон такой, что не обсуждается. — Не знаю, как до слёз довёл, но за всё ответит. Второй раз не воскреснет. Насильничал кто? Ребёнок?..

Задрал подол — будто там видно, беременна или нет.

А, нет, проверяет на выкидыш. Пускай, мне всё равно.

Рассказала о подосланном убийце, визите к виконту Андреаса и пережитом ужасе. Муж слушал, скрипя зубами. Поход в церковь за помощью одобрил и обещал привлечь мерзавца к суду.

После же меня начали гладить, настойчиво так. И целовать. Отчего-то в основном в живот.

— Свен, я не хочу, — сообразив, чем всё закончится, заёрзала на простыне. — Понимаю, ты хочешь, но давай не сейчас?

Муж сгрёб в охапку, прижал к груди и шепнул:

— На подарок-то хоть взгляни. Твоя мать сказала, понравится.

Он с мамой обсуждал, что мне купить?! Даже не так: Свен обо мне там думал?

Обернулась, глянула на подушку. Духи! Диоровские! Я… я давно на них облизывалась, хотела на Новый год купить.

— Нравится? — Свен пристально, настороженно наблюдал за мной.

Кивнула и, помедлив, обняла мужа. Тот сразу засопел, полез с поцелуями. И не только.

Женщину не завёл. Скучал. Торопится, но пытается чуть приятнее сделать. Учить и учить. А я? Я лежу и смотрю в потолок, потому как антиромантическое настроение.

С победным рыком — это что-то новенькое — удовлетворив желание, Свен сполз с меня, позволив лечь на бок. И тут же начал требовать подробностей пережитых гадостей. Потом пошёл-таки мыться, хотя, по-моему, уже поздно, дело сделал. Плескался долго. Кажется, не столько мылся, сколько ругался и придумывал план мести. Потом вернулся, бережно укрыл меня одеялом и задул свечу.

Неприятный холодок воздуха по коже, и ещё влажное мужское тело прижимается к моему. К счастью, не ради супружеского долга.

— Завтра обговорим, — шепнул в ухо Свен. — Они ещё пожалеют!

После обнял и засопел в ухо, спокойно так, будто до этого не бушевал. Ох, надеюсь, гостинице нанесён поправимый ущерб, не хотелось бы отдать все сбережения хозяину.

Свен спал, а я мучилась от бессонницы. Лежала и думала, как жить дальше.

Хорошо Свену, для него всё просто: учился, женился, ребёнка сделал. Вот она, я, отчего-то нужная и любимая, хотя, честно, не понимаю, зачем ему такая девица. Хозяйка из меня по галанийским меркам никудышная, капризная, своевольная, безбожная, распутная. Только за деньги и можно взять. Лицом тоже не Катрин Денёв, чтобы влюбиться без памяти. А он влюбился, не ударил даже сегодня, сам поранился. Ой, а ведь заражение может случиться, надо бы глянуть.

Кое-как выбралась из объятий мужа — тяжёлый, зараза! — и затеплила свечу.

Свен заворочался, забурчал что-то недовольно.

Пол холодный, и в душ хочется. А душа нет. Хожу тут теперь, мужем пахну, всем и сразу.

— Ты куда?

Проснулся-таки, подслеповато смотрит.

— Тебя лечить. Руку покажи. Вот зачем мебель крушил? — укоризненно покосилась на разбитый табурет и осколки глиняной миски. Как только за дебош не забрали? Хотя, тут такое — мелочи жизни.

Свен замотал головой, силясь понять, о чём я вообще. Потом сообразил и велел не заниматься глупостями.

— Надо и в столице угол завести, — зевнул муж и призывно распахнул простыню: иди, мол, под бок. — Хотя бы над лавкой. Ты как, смотрела её?

— Угу, всё хорошо.

Говорить о делах совсем не хотелось. Спать тоже.

Игнорируя недовольное сопение мужа, сотворила из подручных материалов бинт и потребовала выдать заживляющую мазь.

— Я тебе баба, что ли? — обиделся Свен, даже весь сон слетел. Сел и буравил взглядом. — Ложись, говорю.

— Свен, — назидательно начала я, — многие болезни передаются…

— Трахну, — пригрозил супруг и мстительно добавил. — И с утра тоже.

Смекнул, что я это дело не очень люблю, теперь пугает. Да пусть его, не так уж плохо. Словом, угрозу проигнорировала. Тогда Свен выполз из кровати, сграбастал и насильно водрузил на супружеское ложе. Только к долгу приступать не спешил. Не выдержав, даже спросила, в чём дело.

— Что толку-то, если ты в потолок смотришь. Вот одного не понимаю, — Свен потушил свечу и привалился плечом, — чем малайонец лучше?

— Ничем, Свен, — вздохнула я и закрыла глаза. — Ничем он не лучше, — повторила, прислушиваясь к ночным шорохам, — порой даже хуже.

Муж напрягся, весь обратился в слух. Ну да, всегда ведь был Андреас, а теперь свергли кумира с пьедестала.

— Ты лучше, успокойся, — чуть улыбнулась, хотя настроение для улыбок неподходящее. — Любящий, верный, хозяйственный. И честный. А это самое главное, без честности всё — карточный домик.

Именно так. Как только перестала верить Андреасу, перестала любить. Остались только угли.

Теперь точно знала, замуж за малайонца не выйду. И видеть его не желаю. Не нужны оправдания, красивые слова.

А ведь всё начиналось, как в романе. И Андреас был такой хороший, благородный. Бескорыстно спасал, защищал, боролся. Ради меня, не ради денег, как Свен. А в итоге Свен чужие юбки не задирает, а Андреас за выплату долга баронессе продался. И ведь погасил бы он его, за пару лет бы честно заработал, опять-таки я идею подарила. Но нет, альфонс проклятый! Ещё я виновата: не сплю с ним, значит, можно других баб водить. И плевать он хотел на мою честь, только о себе и думает.

Тихонечко разрыдалась, оплакивая разбитые мечты.

Говорят, первая любовь несчастная, а я умудрилась потом проштрафиться.

— Свен, — приподнявшись, повернулась к мужу. Знала, он не спит. — Ты не убивай его, пусть просто уедет. Видеть не могу.

— Убить надёжнее, — возразил Свен и неуклюже погладил по голове. — Тут уж я разберусь, одно скажу, плакать мою женщину всякая тварь не заставит. А ты успокойся, а то больное дитя родишь.

Ну да, есть такая примета: мать ревёт, ребёнок с проблемами. Только вот мне всё равно.

— Я его не люблю, — продолжим вечер откровений, раз уж начали.

— Это я уже понял, — Свен поцеловал, засопел в ухо. — Поумнела-таки!

— Я о ребёнке.

— Потом полюбишь, — безапелляционно заявил муж. — После второго, так обязательно. У женщин всегда так.

— Я тебя не люблю.

— Полюбишь, — заело пластинку.

— После второго? — съязвила я.

— До. Причин не любить не вижу. А теперь заткнись и спи. Мне завтра к королю и малайонца убивать.

Да, воистину, средневековое чудо! Спокойно так, буднично. Как в булочную за хлебом. И не возразишь, сразу услышишь: «Молчи, женщина!»

День начался буднично. Встала, поехала, пошла к мастерицам. Виконта отчего-то больше не боялась, после вчерашнего потрясения устала переживать, словно отмерло что-то. Ходила, как зомби, смотрела, рисовала, проверяла. Ребёнок не беспокоил: хоть какая-то радость! Не хватало токсикоза для полного счастья.

Потом разобрала покупки мужа, отсортировала. Притащил он много хлама, но и полезные вещицы нашлись, наладить производство можно.

Духи тоже понюхала: зря Свен покупал, что ли? Запах по-прежнему нравился, только напоминал о доме. Не о том, что в Нурбоке, а в Санкт-Петербурге. И пускай там сейчас дожди, всё равно туда хочу.

Шурша целлофановой упаковкой, размышляла, как бы попасть на родину. И придумала. Королеве наверняка нужны разные женские штучки, мужчины в таком не разбираются, да и не сумеют купить. А я заодно жизнь местных бедняжек облегчу, сама намучилась в определённые дни. Нагружу попутчика, а сама не приду в назначенное время к Вратам. После же перееду. Куда? А, по обстоятельствам.

Жестоко, конечно, по отношению к Свену, он изведётся, бедняжка. Отчего-то верила: плохо будет, если пропаду. Значит, письмо напишу, где всё объясню. Потом, когда переболеет, можно встретиться. Сомневаюсь, будто Свен перестанет ходить в наш мир, слишком прибыльный бизнес. Не хотелось бы с ним навсегда расстаться, успела привязаться. Пожалуй, могла бы и жить, если бы… Но бы-то было, Врата существовали.

Притащить в наш мир? Смысл? Чтобы и там его женой стать? Понимаю, здесь, но там…

Многие бы пальцем у виска покрутили. Такими мужиками разбрасываться! А у меня ничего не дрогнет, когда он со мной сексом занимается. Ничегошеньки. Люблю как друга, но не хочу. Готова защитить, накормить, обогреть, приласкать, только вот не как жена.

Свен говорил, стерпится. Но разве это нормально? Брак — союз двух любящих людей, а не выбор из-за безнадёги, чтобы «старой девой» не остаться.

И ребёнок. Если помедлить с месяц, придётся рожать. Начнётся: «Ребёнку нужен отец», и здравствуй, Свен, и ещё десяток карапузов, потому как на одном муж не остановится, от и до выполнит средневековую норму рождаемости. Ему-то что, в удовольствие только, а мне рожать. Неправильная я, не радует меня перспектива постоянного материнства, тошноты и боли. И самое главное — материнства, помимо моей воли. Нет, я не против детей, но отца-то ребёнка позвольте выбрать. Чай не племенная кобыла.

Подобные мрачные мысли роились весь день, отравляя существование.

А ближе к вечеру на кухню, где я варила себе ромашковый чай, ввалилась перепуганная служанка. На ней лица не было, полотно и то румянее.

— Госпожа Гилах, ваш супруг!.. — только и выдохнула она.

Сердце ёкнуло, предчувствуя беду.

Лишь бы не умер!

Рука машинально метнулась к животу. Чёрт, уже жесты беременных!

— Да что с ним, дурёха?! — опомнившись, ухватила служанку за плечи и хорошенько встряхнула.

Меня же родимчик хватит!

— Он, он…

Ничего членораздельного изо рта девицы не вырвалось, пришлось рыкнуть:

— Веди!

Кое-как повязала чепец, подхватила накидку и поспешила за служанкой. По дороге узнала, что та узрела благоверного случайно, на тот момент у него уже имелись проблемы. Только вот какого размера? Служанка никак не могла определиться со степенью увечий.

Девица привела к Рыночной площади. Там собралась изрядная толпа, подбадривая кого-то криками.

Слышались ругань, лязг оружия и пахло палёным.

Растолкав локтями зевак, поняла, лучшее средневековое развлечение — мордобой. А ещё лучше — убийство.

Свен сдержал обещание и собирался укоротить Андреаса на голову. Потный, сбросивший рубашку, чтобы не мешала, он атаковал, подозрительно пряча левую руку за спину. Сначала подумала, она ранена, но потом поняла: бережёт для кинжала или магии.

На щеке у мужа красовался порез. Этим, к счастью, его увечья и заканчивались.

Не менее потный и растрёпанный Андреас, тоже голый по пояс, защищался и контратаковал.

Ой, плохо дело! Ярость застилает глаза, как бы Свен не поплатился!

С минуту молча наблюдала за тем, как противники сходятся, как поёт сталь, а потом издала крик вопиющего в пустыне:

— Почему их никто не разнял?

С таким же успехом могла промолчать.

Меня толкнули в бок, попытались оттеснить от импровизированной арены, но я уходить не собирать. Лезть под горячую руку поклонников тоже.

Ой, мамочки!

Оказалось, быть зрителем тоже опасно. Нож, брошенный Андреасом, едва не отрезал ухо бородатому мужику. После этого толпа отхлынула, я в одиночестве осталась на передовой. Банально не успела отшатнуться.

— Пошла домой! — не оборачиваясь, приказал Свен.

Пируэт, и теперь черёд Андреаса упражняться в ловкости, уходя от рубящего удара. Чуть без руки не остался!

— Она ко мне домой пойдёт, крыса! — сквозь зубы сплюнул Андреас. — Что б ты ещё в тюрьме сдох, Гилах!

— А ты у чернокнижника в лапах, — прорычал рассвирепевший Свен, тесня противника к телегам с тюками неизвестного происхождения. — Кровью заплатишь за её слёзы. Ира, домой!

Я и шагу не сделала, застыла, напряжённо всматриваясь в пальцы Андреаса. Отчего-то ничего другое сейчас не интересовало, только когда он прибегнет к магии. И стоило заметить искорки, истошно завопила, обращая на них внимание Свена.

Муж ударил сам, без подготовки, с размаху.

Поверьте, это страшно. Разум соображает уже после того, как происходит действие.

Стон Андреаса, и тот припадает на одну ногу, держась за локоть. Из-под пальцев сочиться кровь. Но Свен не касался его мечом. Или касался? Или магия? Пожалуй. В воздухе странный запах, будто после грозы.

Народ за моей спиной притих и начал растекаться по улицам, то есть банально сбежал. Магия — это серьёзно, не удар меча.

— Давно мечтал! — осклабился Свен и, шагнув к противнику, замахнулся.

Лезвие меча метило в горло.

Сверкнула сталь.

У меня перехватило дыхание.

Вот сейчас голова Андреаса скатится к ногам победителя, будто срубленный кочан капусты.

Руки тряслись. Время замедлилось в тысячу раз.

Но Андреас увернулся, перекатился по мостовой и контратаковал. Меч едва не вспорол Свену живот. Тот слишком увлёкся местью.

Малайонец пружинисто вскочил на ноги и, превозмогая боль, потянулся раненной рукой к поясу. Что у него там? Нож? Сейчас метнёт, как в «Графине де Монсеро».

Меч Свена со звоном отскочил от воздуха. Щит? Ого, игры кончились.

— Остановитесь! — предприняла ещё одну отчаянную попытку предотвратить кровопролитие. — Вы из-за меня дерётесь, так меня и слушайте!

— Ира, не мешай! — сошлись во мнениях противники, только Андреас Иранэ назвал.

Ну уж нет, мальчики, пусть тут и Средневековье, но молчать не стану. И фиг, куда уйду!

— Прекратили оба! Идиоты малолетние! — перешла на визг. — Один ревнует, другой думает, будто я к нему вернусь. Да через мой труп, Андреас! Всё, раскрыл глаза.

Так, мне бы ведро воды на них вылить, а то по-прежнему делают вид, будто я пустое место.

И тут появилась стража. Не знаю, кто её позвал, но обрадовалась. Всё-таки слабой женщине двух мужиков никак не разнять.

— Именем его величества, оружие на землю! — гаркнул капрал.

По его знаку солдаты оцепили место поединка, заодно оттеснив меня за «живую стену».

Раздражённый Свен ткнул в цеховой знак и посоветовал:

— Глаза разуй! Перед тобой маг.

— Два мага, — сплюнув, в тон добавил Андреас, на время солидарный с противником в желании избавиться от стражи. — Я личный чародей Её сиятельства баронессы Ноэль Амбрийской.

Так вот, как зовут ту сучку? Прости Ио за поганый язык, но сука — она и в Галании сука.

— И чего? — флегматично поинтересовался капрал.

Угрозы явно не подействовали.

— Проблемы будут, — пообещал Свен. — Из цеха вылетишь, обещаю. А теперь пшшшёл отсюда и не мешай делам чести.

Но капрал помешал, не проникся потенциальной страшной участью и отдал приказ арестовать обоих дуэлянтов. Это оказалось нелегко, потому как маги горели желанием выяснить отношения хотя бы со стражами правосудия, раз уж с друг другом не дали. Что конкретно там творилось, не видела: меня насильно «затёрли» к стене ближайшего дома, пригрозив, что если полезу вмешиваться, в соседней камере с мужем окажусь — то, что жена, сказала. Лучше бы в одной…

Количество победило. Вызвав подмогу, капрал утихомирил драчунов. Связав и обезоружив, их отправили размышлять о жизни в тюрьму. Судя по разговорам, скоро выпустят, если только судья не постановит иного.

Я со злостью шагала по тюремному коридору, стараясь не обращать внимания на жуткие запахи и крики из-за тяжёлых дверей с отодвигающимися окошечками. На локте покачивалась корзина со снедью: Свен маг, в фаворе, разрешили принести. Я ведь чуть ли не с боем пробилась, столько порогов обегала.

Вот зачем полез? Ну сволочь Андреас, и чего? Теперь на лице шрам останется, штраф присудят, а то и тюремное заключение. Стоит того Андреас? Нет, конечно. Нравится ему с баронессой спать, пусть спит. Хотя мне на её месте было бы противно. Ясно ведь, что перепихон из-за денег.

Но Свен! Дурак, ну не надо из-за меня лезть. Не гордая, переживу плевок в душу. А теперь ещё и мужа из тюрьмы вытаскивать. Лестно, конечно, что он из-за меня дрался, в первый раз такое. Наши мальчишки к рыцарству не склонны. Тут же благородная дама, честь… Всё равно дурак. Лучше бы иначе отомстил, как виконту Ставишу. Гораздо эффективнее.

А что, если Андреас бы убил? Он ведь сильный маг, молодой, не ослеплённый гневом. Мне потом, как в песне из известного мюзикла, «уж лучше в склепе, чем вдовой»? Перекрестилась. Аж дважды: по-нашему и местному.

Свен ведь действительно убить могли…

И так холодно, зябко стало.

Замотала головой, отгоняя дурные мысли, но червячок тревоги всё равно грыз дальний уголок сердца.

Факел в руках стражника нещадно чадил. Стразу видно, дешёвые материалы. Надо бы усовершенствовать, а то узники и их церберы погибнут от угарного газа.

Наконец мы остановились.

Лязгнул засов, повернулся ключ в замке.

На меня пахнуло сыростью и мышами. А ещё нужником — удобств заключённым не предоставляли. И тут держат моего мужа — да лошади в конюшне живут лучше!

Свен сидел на узкой койке, прикованной цепями к стене — прогресс после цепей в замке графа — и вертел в руках хлебный мякиш. Сразу вспомнились сцены из многочисленных сериалов с узниками «Крестов». Отчего-то все уголовники обожали катать мякину.

Так, хотя бы вода у него есть, или пытают жаждой?

Взгляд обежал комнату и с облегчением констатировал наличие кружки.

— Жёнка к тебе, — стражник подтолкнул в спину. — Бой-баба, самого коменданта уломала.

Вошла, осмотрелась и попросила оставить факел. Провожатый неохотно согласился и воткнул его в специальный держатель.

Дождавшись, пока лязгнет засов, поставила корзинку рядом с Свеном и коротко приказала: «Ешь!»

— Иранэ, — недовольно начал муж, но договорить не позволила.

— Ешь, я сказала! — кричала от волнения, а сама осматривала лицо. Потом и вовсе не выдержала, ощупала, расцеловала. Даже слёзы на глаза навернулись. — Только волнуюсь за зря, Свен Гилах! А я беременная. Хочешь ребёнка, не лезь в драки.

Уфф, царапина только! Надо бы обработать.

Нет, ещё раз проверю: тень падает. Царапина. Точнее порез. Обошлось!

Заглянула Свену в глаза: может, совесть проснётся, перестанет выкидывать коленца — и порывисто обняла за шею.

Я так испугалась тогда, так испугалась!

— Вот зачем, зачем, я тебя спрашиваю? — отстранившись, присела рядом, удовлетворённо наблюдая за тем, как муж сокращает запасы. Вкусно ему после баланды-то! — Жил бы себе, никому ж не мешал. В итоге тюрьма. И чего, кому лучше? Положения лишишься, денег, а всё из-за мужского самолюбия.

— Это честь, Ира, — с набитым ртом ответил Свен.

— Всё, дал ему по роже и хватит! Не смей больше мстить, — грозно велела я и, поддавшись нахлынувшим чувствам, обняла, прижалась щекой к плечу. — Я как увидела, что вы дерётесь, чуть сердце не остановилось.

— За малайонца переживала?

— Нет Андреаса, никуда я больше не бегаю.

— Совсем? — судя по тону, муж не верил.

Промолчала. Не знаю, честно, не знаю. Домой хочется, то есть в Санкт-Петербург, в Россию. Она мне по ночам снится. А вот Денис совсем не снится. Как попала в Галанию, так отрубило. Сначала выживала, потом Андреас, теперь о Свене беспокоюсь: не нужен ли врач, не застудится ли, не оголодает ли. А Денис… Честно, совсем не волновало, кто его новая девушка. Ничего не осталось, абсолютно ничего. А ведь я к нему переехала, мы считались парой. Мой первый мужчина. Значит, ошиблась.

— Ира? — муж, оказывается, ждал ответа.

— К мужику? Нет, успокойся, — снова поцеловала.

— Поняла-таки? — самодовольно хмыкнул Свен, отложил еду и усадил себе на колени. — Глупая ты женщина, Иранэ.

— Что поняла? — я заёрзала, пытаясь слезть.

Просто сейчас стражник вернётся, а муж в декольте лезет. Заниматься сексом при посторонних — это слишком, даже если не раздеваясь. Пусть до дома потерпит, победитель. Заодно управится не за пару минут, а вспомнит о наличии жены, которой не надувной куклой для утех лежать хочется.

— В чём твоё предназначение, — пальцы мужа настойчиво лезли под бельё, а губы начали путешествие по шее. — Ио мудр, а ты пыталась с ним спорить.

— О чём это? — нахмурилась и встала-таки.

Всё романтическое настроение разом улетучилось.

Свен расстроился, но сам виноват. Зачем завёл старую пластинку?

Шестое чувство подсказывало: сейчас начнутся поучения. И не обмануло. Мне поведали о месте женщины в мироздании и цели её существования, которую начну реализовывать через уже неполных девять месяцев раз пять, не меньше. На моё возмущённое «но» Свен парировал:

— Ты любимая жена, у любимой жены много детей.

— Угу, тогда твоя мать тоже была любимая, — фыркнула я. — Рабочую силу производила. Нет уж, предохраняйся!

— Подумаю, — загадочно ответил Свен и снова сграбастал в объятия. — И отчего это мы порадовать мужа не хотим?

— Хотим, но не через расстёгнутую же ширинку! Если ты про сейчас, — смущённо добавила я, поздно сообразив, что спрашивать могли не о сексе, а детях.

— В глаза мне посмотри, — последовал странный приказ.

Я посмотрела, гадая, что такое желал узреть супруг. И немного страшно стало. Вроде, тон негрозный, вроде, не нашкодила, но мало ли?

— Моя, — по непонятным признакам удовлетворённо вынес вердикт Свен и вновь уделил внимание корзине.

Я же сидела, соприкасаясь с мужем бёдрами, смотрела и гадала, как сложатся наши отношения. В том, что их надо как-то складывать, уже не сомневалась. По сути, Свен — лучшее, что могло случиться со мной в этом мире. Романтика — это хорошо, но от костра не спасёт, гарантии и надёжности не подарит. Только вот ещё бы и любовь найти… Муж, он хороший, явно за юбками бегать не станет. Опять же общность интересов. Свен не воротил нос от диковинок, а жадно к ним присматривался. То есть вариант жёсткого домостроя отметается. Работаю ведь, хотя по нормам Средневековья должна сидеть под замком.

Мысли скакнули с достоинств супруга на обстановку камеры.

Одеяла нет, кровать жёсткая, холодная. М-да, тут и заболеть недолго, хоть в ножки именитым заказчикам, чтобы супружника выпустили. А то застудит чего. Нет уж, пусть содержат, как положено. Сомневаюсь, будто аристократы в Тауэре сидели, как уголовники. Какого чёрта?! Я такой скандал устрою!

— Что-то не так? — Свен заметил, как я пристально рассматриваю доски и проверяю лежанку на предмет сквозняков.

Стряпню мою умял, даже спасибо не сказал. Средневековый мужчина…

— О здоровье твоём беспокоюсь, — не видела смысла лгать.

Свен самодовольно улыбнулся.

— Ну вот, а говорила: не люблю. Гордая ты, Ирина.

«Ирина» он произнёс чётко, почти без акцента.

Видимо, муж полагал, я либо признаю его правоту, либо начну яростно спорить, а меня собственное имя натолкнуло на мысли о родине и занятиях Свена на этой самой родине. Возвращаться бы пора, а мужа с собой взять. Ничего, язык выучит, торговым представителем станет. Заодно и проясним вопросы дальнейшего сожительства.

Ладно, это потом. Сейчас нужно Свена освободить. И чем скорее, тем лучше.

Подскочив, метнулась к двери.

— Иранэ? — полетело вслед недовольное.

— Поцеловать, поласкать? — мигом, по выражению лица, раскусила причину хмурой мины.

— Поблагодарить и прощения попросить, — поправил муж, хлопнув по коленям. — Долго и обстоятельно, Ира, чтобы забыл о малайонце.

Начинается! Теперь каждый раз начнёт Андреасом попрекать.

— Я вытаскивать тебя отсюда пошла, — вздохнула в ответ на требования супружеского долга в экстремальных условиях: иначе «долго и обстоятельно» трактовать не могла. — К Магистру. Ты в прошлый раз ходил, я в этот.

— К вечеру отпустят, — отмахнулся Свен. — Пожурят маленько и всё. А вот малайонец, — гаденькая улыбка тронула его губы, — задержится. Я его в совращении жены обвинил.

Большое спасибо! Теперь начнут допрашивать, грязное бельё наружу вытаскивать. Не думала, что Свен такой дурак.

Вслух ничего не сказала, но муж и так понял, по выражению лица.

— Я хочу, чтобы он лишился покровительства, — глухо пояснил свой поступок Свен. — Смешать с грязью. Ты — жертва, он тебя соблазнил, использовал.

Поджала губы и вздохнула.

Андреас, конечно, виноват, но не настолько. Пусть живёт со своей баронессой. Только Свену ничего не сказала, а то решит, будто малайонца люблю. А я?

Вот он, прекрасный принц… Ладно, не прекрасный и не принц, но всеми остальными качествами обладает, чтобы считать главным героем любовного романа. А именно: любит, детей хочет, женился, не бедняк, защитник, и прочее, и прочее. Нам положено сейчас изнывать от страсти, а я к Магистру бегу.

Кто же мне Свен? И не друг, и не любовник, нечто среднее. Целовать не противно, хоть сотню раз, заботиться нетрудно, да и переживаю всякий раз, когда куда-то лезет. Словом, всё ничего, кроме детей и постели. Мужу хочется, мне только под утро, когда Свен навострится. И если с последним можно что-то сделать, например, научить Свена больше обо мне в постели думать, а не удовлетворять только своё величество, то к ребёнку никаких чувств не испытывала.

Словом, распутье самое настоящее!

Глава 25. Выбор

В столичный Дом правосудия идти совсем не хотелось. Казалось неправильным судить человека за то, что мы с ним слишком разные. Это как Денис бы на меня в суд подал за остывшие чувства.

Жизнь — слишком сложная штука, а найти свою половинку — порой непосильная задача. Но в Галании считали иначе. Чувства регламентировались законом. Можно подумать, я полюблю, если так постановит суд. Смешно! И грустно оттого, что Андреаса собирались назвать прелюбодеем. Я опасалась, как бы он не попал в лапы инквизиции. Свен зачем-то ходил в церковь, явно не за молитвами. При всём воспитании и показной религиозности муж службы не жаловал, в обыденной жизни молился ровно столько, сколько требовал минимум. Оно и понятно: смётка не уживается с фанатизмом. И это мне нравилось, с религиозным фанатиком бы сама в петлю полезла, до того, как он на костёр отправит.

Так же весь вечер о лавке спорили, что и как расставить, как гостей встречать. Я предложила поставить специального человека, который бы приветствовал потенциальных покупателей и помогал сориентироваться в полках. Свен возражал — и так увидят.

Ещё я службу доставки организовать хотела. Не такую, как теперь, когда заказчик сам забирал, или мы ему привозили, а вполне земную, с наёмными работниками и точными сроками. Свен обещал подумать. Прикинул в уме, во что это обойдётся, плюсы и минусы и признал, польза есть, но пока непонятно, приживётся ли. У всех же слуги.

— Но мы не только с аристократами работаем, — напомнила супругу. — Мелочь, а приятно. Ещё друзьям порекомендуют.

Об Андреасе не вспоминали. А придётся: завтра в этот чёртов Дом правосудия. Если не пойду, судить уже будут меня как нарушительницу брачных обетов.

Наказание за прелюбодеяние в Галании суровое — публичная порка. Слишком хорошо помнила, каково это, чтобы повторять. И не желала, чтобы муж волок туда за волосы, а потом сажал в храме на хлеб и воду. Только сегодня видела наказанную женщину в боковом приделе. Её посадили на цепь, будто собаку, под ноги кинули миску, и каждый, проходя, мог пнуть или оскорбить несчастную. Из разговоров поняла, это жена молочника, изменившая ему с молоденьким подмастерьем. И не просто изменившая, а с отягчающими последствиями.

После отбытия наказания женщина останется на улице: муж разводился, не желал воспитывать чужого ребёнка.

Свен тоже, нехорошо глянув в глаза, поинтересовался, его ли дитя ношу под сердцем. Мы как раз стояли и смотрели на лохматую прелюбодейку. Полагаю, муж подвёл к ней для острастки. Сочувствовать запретил: не достойна. Даже сплюнул под ноги. Спасибо, не в лицо узнице, как какой-то толстяк.

Вот он мир во всей его красе! Мужчинам дозволялось изменять и иметь внебрачных детей, Церковь лишь слегка журила, в худшем случае накладывала покаяние и денежный штраф, женщин же сажали на цепь. И ведь никто её на работу не возьмёт, женской работы в Галании и так раз, два и обчёлся, один путь — под фонарь.

В церковь мы пришли ради разговора со священником: узнать, как продвигаются дела с виконтом. Хорошо продвигались: Ставиша ждала профилактическая беседа с местным иерархом и королевским судьёй. Свен уже подсчитывал барыши: сколько получит в качестве компенсации. Оказалось, немало. Дорого тут обходится изнасилование (в моём случае, к счастью, попытка изнасилования) особы в фаворе у королевы. Ей тоже доложили об инциденте, и по словам Свена её величество пришла в ярость. Волноваться женщине в положении вредно, выкидыш может случиться, поэтому король не закрыл глаза, а велел наказать. Наследник — это серьёзно, а королевская беременность не чета беременности молочницы. Последняя ещё нарожает, даже если нет, баб много, всегда заменить можно. С королевой сложнее. Нет, её тоже отцу вернуть можно, развестись там, голову отрубить, как Генрих Восьмой, но втихаря не получится, да и базу нужно основательную подвести. Поэтому-то и не видать виконту Ставишу дворцовой жизни, хотя тот всего-то на Иранэ Гилах покусился. Впрочем, жена мага — это тоже серьёзно, а гильдия — это сила.

Одно непонятно, отчего маги до сих пор власть не забрали. На месте Магистров я бы давно короля свергла. Значит, проблемы у них с мощностью, так сказать. Я заметила, маги в Галании вовсе не всемогущи. Они не умеют, как в книгах, косить врагов одной левой и очень даже смертны. Зависят от источников силы, имеют ограниченный резерв. И подчиняются инквизиции. Значит, та обладает абсолютной властью и широкой поддержкой среди масс. Ну да, простой люд на магов смотрит с опаской, подстрелить может или ножичек метнуть. В фэнтезийных книгах волшебники бы эту проблему вмиг решили, тут же предпочитают не устраивать гражданских войн, жить мирно и относительно дружно. Оно и понятно: победы малой ценой не выйдет, магов немного, а соседи спят и видят, как ослабленную Галанию к рукам прибрать. В том же Малайо чародеев хватает.

Всё это, разумеется, в усечённом виде, пронеслось в голове после вопроса Свена. Предпочла не отвечать, с сочувствием глядя на закрывающую лицо руками женщину. До того, как приковать, её избили. Собственный муж! Беременную! А любовник не заступился. Уверена, даже не зашёл ни разу, потому как боялся наказания. Трус!

А ведь и меня Свен мог так избить, полное право имел. Поднял же руку тогда, когда я зашла слишком далеко с Андреасом. Больше никогда так не делал, сильно изменился, но вдруг?

Отчего-то этот вопрос интересовал сейчас больше всего. Не выдержала и спросила, указав на жертву местного правосудия:

— Ты бы тоже так поступил?

— Нет, — без запинки ответил Свен. Значит, не лгал. — Дал бы пощёчину и выгнал к нему. Развёлся бы, само собой, потому что позор. Так от кого ребёнок?

Пальцы ухватили за подбородок и развернули лицом к себе.

Сомневался, нервничал. Плохо. Неужели со стороны я похожа на шлюху? А ведь всегда считала себя правильной девочкой.

И до сего дня Свен не сомневался в отцовстве. Неужели кто-то о бале рассказал? Говорила же Андреасу, но мужик крепок нижним умом. Неужели догадались? Помнится, мне попался кто-то навстречу? Чёрт, только Свен успокоился, у нас наладились отношения.

— Твой, — ответила тоже без промедления, глядя Свену в глаза.

Потом решилась сказать всю правду. Хватит, пусть знает. И так подозревает, раз подобные вопросы задаёт. Не хочу лгать, изворачиваться, противно это. Не желаю обманывать Свена.

Любимые духи нашёл и привёз. Это для нас просто, а для него целый подвиг. Свен плохо наш язык понимает, без артефакта и вовсе беспомощен, а уж в магазине и подавно. Тут же обо мне думал, порадовать хотел, выпытал у мамы, чего хочу. Только она знала, вместе вокруг витрины крутились.

Вот и стал этот флакончик, большой, кстати, муж не поскупился, лучшим доказательством чувств. Я упаковку сохранила, даже целлофан, душилась, когда на улицу выходила: Свену приятно. Спрашивала: да, аромат нравится, тут таких не делают. Заказчицы тоже пришли в восторг, похоже, ассортимент будущей лавки пополнится ещё одной позицией.

— Я спала с Андреасом, — выпалила, пока не передумала. — Ещё до свадьбы. Но мы были помолвлены. Один раз спала, мне не понравилось. Ты лучше.

Последнее — спорный вопрос, у обоих мужчин всё по принципу: посопеть и отстреляться, но эмоционально — да, Свен и только Свен. Второй раз бы с Андреасом не стала. Никогда.

Пожалуй, именно с бала старейшин всё и началось. Ниточка истончалась, истончалась и, наконец, оборвалась.

Свен засопел. Пальцы болезненно сжали подбородок, будто собирались сломать челюсть. Пришлось напомнить, что мне больно.

А в глазах — злость. Они аж почернели.

Порез на щеке набух кровью.

Стало страшно. Дооткровенничалась! Не могла промолчать, правдорубка! Сейчас пополнишь список жертв правосудия.

— Свен, не надо, пожалуйста! — взмолилась я, силясь разжать пальцы мужа. Ох, больно-то как! — Я просто не хотела лжи. Вдруг Андреас на суде скажет, неужели приятно от него узнать?

— По-твоему, мне вообще приятно это знать? — выплюнул Свен, но отпустил, только брезгливо отряхнул руку.

— Ты ведь тоже женщинам за услуги платил, пока мы не поженились, — парировала я, потирая челюсть. — И после наверняка тоже.

— Нет, Ирина, я терпел, потому как Ио не велит. Ради тебя терпел, пока ты с малайонцем кувыркалась, — зло ответил Свен. — Знал бы, плюнул на благочестие.

— Но ты ведь со мной это тоже делал, — напомнила о «терпении» тогда ещё жениха.

Да, на непостоянной основе, но Свен сбрасывал напряжение.

— То есть ты ещё оправдываться смеешь?!

Повернувшись спиной, муж стремительно зашагал к выходу. Подхватив юбки, кинулась за ним. Насилу догнала! Ухватила за руку, призывая выслушать, — стряхнул.

— Свен, да стой же! Давай поговорим, — наплевав на зрителей некрасивой сцены, вновь повисла на благоверном. — Ты не так всё понял. Я не хотела, просто Андреас сказал…

— Развожусь, — прогремело под сводами церкви. — Сегодня вечером не жди. За вещами потом пришлю. И на Гедде женюсь. До осени женюсь.

Такого поворота событий я не ожидала. Понимала, сказано на эмоциях, но всё равно ножом резануло по сердцу.

Пальцы безвольно скользнули по предплечью мужа. В глазах потемнело. Чудом удержалась на ногах, не упала.

Не вернётся домой, разведётся. Как это, что же мне делать? Куда мне теперь?

Смятение, горечь и страх завладели сознанием.

Не отпущу!

Свен отталкивал, а я цеплялась. В итоге добилась того, чтобы взглянул, и спросила, тоже зло, потому что иначе не могла:

— Тоже решил стать подлецом?

Понимаю, сейчас ударит, может, даже несколько раз, но пусть уж, зато высказалась.

На глаза навернулись слёзы, в горле стоял комок.

Я ведь всего лишь хотела, чтобы между нами не было тайн, в итоге же рисковала вернуться к тому, с чего начала. Только вот в дверь Свена Гилаха уже не постучишься. Умерла я для Свена Гилаха, хуже ведьмы стала. За что?

Опять в подавальщицы, терпеть скабрезности посетителей и молиться, чтобы живот не мешал работать как можно дольше. А дальше на крыльцо храма, потому как нигде больше роженице не помогут.

Клиенты отвернутся, в этом не сомневалась. Новых денег не видать. Опять же неизвестно, отдаст ли Свен накопленные сбережения — девичью долю. Допустим, заберу её, но дальше-то? Всё опять упирается в местные законы, по которым женщина — обслуга.

Хотя это не так важно, хуже остаться одной. Совсем одной. Без Свена. Он успел стать частью моего мира. Пусть не принц, не единственный, но…

Сердце болезненно сжималось, ладони холодели. Даже дурнота накатила. Ну да, я забыла, что беременна. И это ещё… Свен ведь хотел ребёнка, очень хотел.

Ощущая себя героиней дешёвой мелодрамы, разрыдалась и отпустила мужа.

Пусть идёт. Я гордая, сильная, смелая, я такое дело открою! А ему счастья пожелаю. Хотела развестись, вот и разведёшься. Немного досрочно, зато больше свободного времени останется.

Не оборачиваясь, быстро зашагала к выходу, даже побежала. Толкнула тяжёлые створки и жадно глотнула воздух.

Я задыхалась.

Желудок тоже пришёл в движение. Начало мутить. Вцепившись в холодный камень стены, отчаянно боролась с организмом. Только б не вырвало! Не хочу после отстирывать, идти через весь город в непотребном виде.

Куда пойду? Не в гостиницу — там всё напоминает о Свене. Отправлюсь к Магистру. Нужно возвращаться домой, к родителям. Свен теперь не муж, а там хорошо, там меня любят. Раз уж здесь разлюбили и выкинули, как собаку.

И ребёнка не будет. Не собираюсь рожать от предателя, который вот так бросил беременную жену.

Любил он, как же! Развесила уши, Ира! Денег он хотел, секса хотел с иномирянкой. Только и всего. И чтобы она больше никому не принадлежала, потому как у вещи один хозяин.

Ребёнка тоже сделал, чтобы не ушла, навеки осталась привязанной к Галании, к дому. А я уйду! Сегодня же уйду. Из вещей ничего не возьму, ни с кем прощаться не стану. Да и с кем? Кто обо мне взгрустнёт? Муж? Так он первым обрадуется. Слуги? Сомневаюсь, будто они ко мне привязались.

Никому я тут не нужна, всем я тут чужая.

Меня всё же вырвало. Успела упасть на колени, поэтому не запачкала платье.

Снова и снова, пока желудок не перестал заходиться спазмами.

В голове стоял туман. Слёзы солёной дорожкой текли в рот, смешиваясь с рвотными массами.

Пальцы скрючились. Спина сгорбилась.

Кажется, мне что-то недовольно выговаривал нищий. Наверное, на него попало. А что я могу? Даже выпрямиться не способна, потому как очень плохо. Может, даже давление скакнуло, иначе откуда молоточки в висках?

Больно-то как! Внутри больно. И холодно, очень холодно.

Сначала Андреас, потом Свен… А я им верила, верила! Ио, за что мне это?!

— Заткнись, падаль! — раздался позади грозный голос Свена.

Кто падаль? Я? Правильно, переспала с любимым тогда человеком — значит, падаль.

Ну, ударь же, Свен Гилах, избей, как молочник! Мы с его женой обе беременные. Мы обе вам не нужны, обе не люди. Давай, больнее уже не сделаешь.

Оказалось, падаль — это нищий. Он полетел с лестницы, стоило только снова открыть рот. Затем Свен вздёрнул меня на ноги и с неожиданной тревогой спросил:

— Ты чего? Ребёнок?..

Замычала, мотая головой, и оттолкнула его. Не желаю, чтобы он меня трогал. Всё, развёлся, иди к своей Гедде! А я… Да умру я, ты не вздрогнешь.

Муж оказался настырным и сильным, спокойно поволок прочь. Потом и вовсе перекинул через плечо.

— В суд несёшь? — спросила, немного успокоившись.

— К лекарю, — не сбавляя шагу, ответил Свен.

— Зачем?

— Тебя рвало. Вдруг это для ребёнка плохо?

— Какая тебе разница? — кисло улыбнулась я. — Новая милка десяток нарожает.

— Какая милка? — недоумённо переспросил Свен и остановился.

— Как же, новая жена. Ты же со мной развёлся, — вылечила чужую забывчивость и отвернулась, сглатывая слёзы.

Муж засопел, сгрузил с плеча и, поставив так, чтобы видела его лицо, твёрдо заявил:

— До того, как Глой признает Ио, развода ждать будешь. Поняла?

Испуганно кивнула.

Свен же продолжал:

— Чтобы ничего за моей спиной! Всё получишь, всем обеспечу, только никаких малайонцев!

А дальше снова поволок к уже знакомому магу-целителю. Я пробовала возражать, Свен не слушал. Мрачный, серьёзный, пробился в приёмную, а потом и к магу. Представляю, во сколько это Свену обойдётся! Золотые успокоительные капли.

Муж выдохнул только, услышав, что дитя живо и здорово. Я тоже, только очень сильно переволновалась.

— Женщины — существа истеричные, — равнодушно пояснил целитель, вытирая руки. Можно подумать, я грязная, что пощупал и сразу мыться! — Вы слишком много воли ей даёте. Пусть шьёт себе, дом ведёт и место своё знает, тогда и ребёнок появится в срок.

Понятно, дискриминация по беременному признаку.

— Может, её в деревню отправить? — задумчиво протянул Свен. — Там тихо, спокойно.

Только не в деревню! Я не переживу общества Марции, её мужа и детей. Хватит с меня весенней муштры!

Видимо, испуг отразился в глазах, потому как муж тут же передумал.

А вот лекарю идея понравилась. Он живо ухватился за неё, а, узнав о существовании замужних золовок, и вовсе просиял.

— Самое то! Опытная женщина всему научит, заодно характер исправит. Слишком уж у вас слабая на чувства жена, умеренности бы ей. А то покоя в доме не будет. Опять же теперь из-за ерунды время и деньги тратите. Мой вам совет: не обращайте внимания. Пусть плачет себе. День порыдает, другой и успокоится. Вот что значит с детьми тянуть, — лекарь отчего-то с укором посмотрел на меня. — И истерики-то ваши оттого, что природа уже дитя принимать не желает, увядает. Вот у крестьянок никаких истерик, а всё потому, что регулярно рожают.

Так гадко, противно стало.

Его послушать, так женщина — племенная кобыла. Спаривай её почаще, и будет ей счастье. А ещё маг, лекарь! Судя по выражению лица мужа, он частично согласен с врачом. Хотя Свену ли не знать, отчего у меня истерика.

Хотела ответить, но промолчала. Средневекового мужика не переспоришь. Племенная кобыла — и точка. Немудрено, что мать Джульетты в тридцать лет считалась старухой. Если с тринадцати лет рожать, на шарпея станешь похожа.

Меня напоили горьким отваром, и мужчины принялись обсуждать предстоящие роды. Лекаря волновало, позовут ли его. Из корыстных соображений, естественно. Только я точно знала: этого человека даже в соседней комнате не будет.

Свен ответил обтекаемо: в другом городе, мол, родим. Мне-то он обещал Россию. Надеюсь, слово сдержит.

— Если передумаете, заезжайте, обговорим, — не терял надежды лекарь.

Свен кивнул, поблагодарил за советы и глянул на меня: как, мол?

Как-как, хреново. И очень спросить хочется, зачем так в храме поступил. Жестоко ведь, до сих пор больно, даже питьё не помогло. И спросила, когда лекарь отлучился в соседнюю комнату, за порошком. Их велели растворять в воде и пить по утрам.

— Чтобы наказать, — с жёсткой прямолинейностью ответил муж. — Почувствовала, каково мне? Очень хорошо, зато теперь больше никогда не повторишь.

Посмотрела на Свена. Губы поджаты, на меня нарочито не смотрит, подбрасывает на ладони кошелёк. Когда вернулся лекарь, забрал порошки и щедро сыпанул монеты на стол. Посчитала и присвистнула: целый дукат. Подумал и добавил немного ассов.

Дождалась, пока выйдем в приёмную, и несмело коснулась руки супруга. Наверное, нужно обнять, поцеловать, я бы и сделала, только суровость Свена пугала. Он дулся и явно не собирался прощать. А ведь я просто не хотела лгать!

Осмелев, чуть погладила локоть супруга, и разрыдалась — запоздалый стресс. Вцепилась в Свена и натурально завыла. Так страшно стало, что бросит. Это на словах хорошо: сама, сама, а в реальности? Помню ведь, каково в первые месяцы пришлось, чего мне стоило добиться права работать. И ребёнок, в Галании ведь пособий нет, на матерей-одиночек смотрят косо, а то и вовсе презрительно. Забыла ты, Ира, что общество патриархальное.

Да и Свен. Представила, каково это, вдруг остаться без него. Привыкла ведь уже, хоть и ворчала. Свой он, родной и по-своему незаменимый. Лучше без денег, зато с надёжным плечом.

— Перестань! — руки мужа обвились вокруг талии. — Тебе нельзя — ребёнок.

— Вечно ребёнок! — заскулила я, судорожно вцепившись в плечи мужа. — Тебе ничего, кроме детей, не нужно, будто я кобыла. Только рожай и рожай, моего мнения не спрашивают. Может, я молодая, может, хочу поработать, в Россию вернуться. Но вы, средневековые мужики, — тут, каюсь, сорвалась на отвратительный фальцет, — только о себе думаете! Хочу — и всё.

Свен заморгал, засопел и потащил на улицу, на ходу буркнув:

— В гостинице поговорим!

— Хрен тебе, а не поговорим! — я разошлась не на шутку, вырвалась и гордо шагнула к входной двери. — Сам сказал: развожусь, вот и иди к учителю, полы лбом протирай. А на меня в инквизицию заяви. Нет жены, нет проблем. Вдовец — вещь почётная, ещё посочувствуют.

Не знаю, чтобы ещё наговорила, если б Свен не ударил. Несильно, но чувствительно, влепил пощёчину.

— Доиграешься! — прошипел муж. — Племянницу выпишу за тобой присматривать. Супружеский долг каждый день велю исполнять, как лекарь прописал. Даже дважды в день, чтобы времени на мысли не оставалось. И приданое младенцу начнёшь шить. Распашонки там, чепчики.

Потирая щёку, показала Свену палец. Плевать, что рассвирепеет, на всё плевать. И зло присовокупила:

— Каждый день не сдюжишь, к Гедде топай. Вот учитель-то обрадуется!

Слёзы вновь заблестели на глазах.

Новая волна истерики накрыла с головой, погребая под собой разум.

Охнула, когда вторая пощёчина красным пятном разлилась по коже.

Вцепившись в запястье не хуже клеща, Свен полок прочь, расталкивая прохожих. Выглядел он как разъярённый дракон, едва ли пламя из ноздрей не шло. Но, спасибо, молчал, только синяков ручищами наставил.

Я упиралась сначала, а потом поняла: лучше идти.

Так и добрались до гостиницы. Там его сиятельство муж втолкнули в номер и подпёрли дверь могучей спиной. Сложив руки на груди, Свен смотрел исподлобья. Бык быком.

— Я говорил, ты опять сделала. Никаких жестов! — сквозь зубы выдохнул муж. — Теперь о долге. Смогу.

— Ага, виагры купишь и умрёшь от разрыва сердца, — не удержавшись, съязвила.

А самой страшно, очень страшно, потому как, чую, Свен сейчас изобьёт. Перешла я границу терпения, знаю, но так обидно за себя стало, так плохо, что само наружу вылилось. Ведь правда же, Свен насильно обрюхатил, решил, что и как буду делать, потом, как собаку, вышвырнул за правду и вдруг заявил: шутка, мол. Жаль, выкидыш не случился. Тогда бы понял, нельзя так с человеком.

— Не знаю, о чём ты говоришь, но я ещё долго проживу, — осклабился муж и шагнул ко мне, чтобы уже чуть спокойнее, но всё равно зло спросить: — Чего на тебя нашло?

— Рожать не хочу, — сегодня, похоже, день откровений. — Рано ещё, погулять хочется, учёбу закончить, лавку открыть. Но ты ведь действительно не спросил, только о себе подумал, а потом удивляешься, отчего мы ссоримся. Брак, он для двоих, и эти оба равны.

Свен застонал и плюхнулся рядом на кровать.

— Я устал объяснять, Ира, что мужчина и женщина разные. Муж и жена не могут быть равны. Любить друг друга могут, уважать, но разными всё равно останутся. В твоём мире ведь так же. Или твоя мать обладает всей полнотой прав отца?

— Обладает, — положила на лопатки средневековую логику и, нащупав подушку, подложила под поясницу. Так лучше.

Странно, покричала, поплакала и легче стало. А то уже испугалась, что навеки останусь ревущей истеричной особой. Гормоны скачут? Не припомню, чтобы до беременности меня мучили столь резкие перепады настроения. Эх, как бы пригодился интернет! В местной литературе вопросы беременности либо вовсе не освещены, либо сводятся к простейшей физиологии и богословию. Вроде того, что ребёнка носят чуть меньше десяти лунных циклов.

Интересно, Свен позволит ходить через Врата? Очень надо. И ему, между прочим, тоже. Мы ведь, что бы там ни ворчал муж, партнёры, без меня весь бизнес накроется.

Углубилась в составление плана на ближайшее будущее и пропустила монолог супруга, уловила только последние предложения:

— Женщина создана для продолжения рода, тебе же давно пора обзавестись потомством. Даже лекарь сказал: поздновато уже для первенца.

— Угу, помню, — саркастически улыбнулась я, гадая, с чего ж у Свена случился откат к схоластике. — Беременная, босая и на кухне. У нас такое тоже практиковали, лет двести назад. С тех пор прогрессивная общественность шагнула далеко вперёд. Образованные люди то есть. Стыдно магу-то! И то, что старуха, тоже помню. Видишь, — запустила пальцы в волосы, — седая вся, беззубая. Ужас какой, целых триста четырнадцать лун! В гроб пора, однозначно.

Рассмеялась, представив себя беззубой старухой. Нет, реально, так страшно собственный возраст в лунах звучит. Ох, а, может, я древнее? Считала в уме, могла ошибиться.

Свен смотрел как на умалишённую, а я смеялась. Наверное, тоже стресс, но хотя бы плакать не хочется. А хочется выбраться отсюда и пойти прогуляться. Без Свена. Пора решать, что с ним делать. Вернее, не так: брать или нет с собой на Землю?

— Ты себя хорошо чувствуешь? — наконец не выдержал супруг.

Пожала плечами. Так себе, между нами говоря.

Хочу к маме! Свенова любовь родителей не заменит. Не Свенова тоже. Родители — вещь особая, с ними никто не сравнится. Тут же, судя по всему, иначе. К примеру, для Свена сёстры — отрезанный ломоть. Наверное, и родителей не любил. Ещё бы! Одна вечно рожала, болела и с мелкими нянчиться вынуждала, второй бил и ишачить в поле заставлял. Конечно, не зная родительской любви, не любя братьев и сестёр — Свен ни разу ни о покойных, ни о живых без дела не помянул, — трудно понять, отчего я так домой рвусь.

И в институт тоже хочу. Столько пропустила, не знаю, как догонять-то. Вот декан обрадуется! Только восстановилась и сразу в академ. Но восстановиться надо, с каждым годом учиться всё сложнее: знания забываются. Тот же Корел. Сколько я в нём уже не сидела?

Кстати, пора бы приобщать нежданного мужа к всемирной паутине. И для коммерции полезно: в интернет-магазинах покупки дешевле, а уж оптовикам — рай. Приобретёт дешёвый планшет — и вперёд, к славе. А я скромно рядышком постою, как вдохновитель.

Однако хорошее у целителя средство! Забористое. Был нервный срыв, а тут уже планы на будущее строю, варианты просчитываю.

— Свен, а когда вы снова через Врата пойдёте?

Муж спасовал перед вопросом. Видимо, ожидал истерики. Ну да, врач сказал, значит, будет. Это я известный анекдот про морг перефразирую. Устроила браваду, чтобы не думать о случившемся. Сейчас, честно, промолчала бы. Заверила, что ребёнок Свена, что чистая правда, и ушли бы из церкви под ручку гулять. В итоге сидишь тут на иголках и гадаешь, как дальше жить будешь.

— Для ребёнка вредно, — недовольно засопел муж.

— А в тот раз невредно было?

Похоже, меня банально не хотят отпускать. Плохо дело.

— Свен, ты сам понимаешь, я там нужна. И я по родным соскучилась, опять же рожать ты там разрешил.

Молчание. Так, мы, что, передумали?

Нет, разрешил и родишь с мамой, как хочешь, лишь бы родила. Со вторым ребёнком обождём, первый же сейчас нужен, иначе что за брак такой, никто не поймёт. Рожать много Свен не заставит, четверых достаточно. Зачем так много? Так умрёт половина. И подожди немного, разберусь тут, возьму в Рассею.

Словом, обнадёживает, только вопрос с детьми ещё обсудим. Я четверых рожать не собираюсь. Честно, одного за глаза хватит. Свену тоже, если мальчик, наследник обеспечен, а если девочка, то даром не нужно. Знаю ведь о майорате: передача всех благ в средневековом обществе идёт исключительно по мужской линии. Девочки же обуза: корми, одевай, приданое давай. Хм, даже интересно, сорвал Свен джек-пот или нет. Когда там пол ребёнка узнают?

— А дела ты когда уладишь? — задала уточняющий вопрос и на всякий случай предупредила. — Я тут до самых родов торчать не стану.

Свен вздохнул, плюхнулся рядом и пожаловался:

— Брак хуже колесницы Глойя!

— Я вопрос задала.

Принципиальный, между прочим, краеугольный в наших отношениях. Если заартачиться, как ни тяжело, как ни стану скучать, а придётся расстаться. То есть сбежать. А если пойдёт навстречу, разводиться не стану. В России брак всё равно недействителен, а тут не мешает, одни плюсы. Свободной в Галании, как это ни парадоксально, хуже, нежели замужней. Разумеется, если супруг нормальный, а не какой-нибудь целитель, регулярно брюхатящий жинку и плевать хотевший на её имя, не то что на потребности. Мой-то не такой и в постели не животное.

Однако Свен отвечать не пожелал, приподнял моё лицо, заставив посмотреть в глаза, и серьёзно так сказал:

— Я у тебя золото, Иранэ, тебе нужно за меня ежедневно Ио молиться, благодарить, отбивая поклоны. И меня холить и лелеять, потому как плётка по тебе плачет. Заслужила. По-хорошему нужно действительно запереть. Дом у нас в Нурбоке большой, ему хозяйка нужна. Мне — справная одежда, еда, чистый пол и полная поленница. Тебе, как супруге, надлежит за этим следить, ноги под мужем раздвигать и детей в срок рожать, сколько Ио велит. Всё это предписано законом, всё это я вправе стребовать, а уж за блуд и вовсе наказать. До свадьбы или нет, моя уж была. Но слаб человек, а мужчина перед любимой женщиной вдвойне.

— Ну, и как это понимать? Я тебя прощаю или ты должна мне по гроб жизни?

М-да, глубокое беспросветное Средневековье. Вернуться бы сюда с командой юристов, психологов и врачей. К примеру, как бы здесь пригодился пенициллин! Сколько бы жизней спасли! Вот что надо брать, а не шмотки. А то воспринимают высокую смертность как данность. Мол, ничего, нарожаем побольше, кто-нибудь да выживет. Нет — так на всё воля Ио! Да тут гриппом заболеть страшно, не то, что рожать. Ладно, положим, последнее в больнице, а не с грязной повитухой в тёмной комнате, только после-то что? Без прививок — в этот свинарник?..

А эти советы «добрых мам»? Знаю я, какими средствами людей прежде воспитывали! То есть даже няньку нанять нельзя, она ребёнка покалечит.

Да тут лбом о стену биться впору, особенно, когда в душе мужа вновь поднял флаг домостроевец. Недолго музыка играла. Или это тоже наказание?

— Это значит, что ты передо мной виновата.

Кивнула. Есть такое дело, хотя ведь и Свен постарался.

Муж молчал, красноречиво намекая, что нужно сделать. И я сдалась, потому что саму камнем давило. Поэтому и ляпнула про Андреаса в церкви: само рвалось наружу.

— Прости, — пробормотала, отвернувшись к стене. — Я действительно дурно поступила, рассказав о близости с Андреасом. Рассказала, потому что хотела, чтобы между нами не было лжи, чтобы ты не верил слухам. У нас с Андреасом всё. Как увидела его с той женщиной, даже думать противно. А тут ты… Это больно, Свен, очень больно, а когда женщине больно, она частенько говорит гадости.

— Не надо меня на кухню, Свен, — потёрлась щекой о его руку. — Понимаешь, женщины, они разные. Есть такие, которые бабы, у них детей рожать хорошо получается. А есть те, которые с ума сходят, когда их дома запирают. И мужу они полезнее, когда помогают. Я тоже могу, сам видишь, не дура. Не такая умная, как ты, — тут польстила мужскому самолюбию, — но всё же. Давай я этого ребёночка рожу и пока всё? Потом, может, мне второго захочется, но пока хочу работать. И я очень сильно по родным соскучилась. Отпустишь?

Каюсь, немного переиграла, покривила душой, но именно в притворстве сила женщины. Хочешь вернуться на Землю, изобрази покорность и мнимое поражение. Не следует Свену знать, что я не вступила под стяги домостроя.

Запрокинув голову, заискивающе посмотрела на мужа. Тот поцеловал и хмыкнул. Глаза хитрющие! Неужели раскусил? Да нет, я старалась, интонации выбирала.

— Кто в доме хозяин?

Пошло закрепление материала! Или проверка — тут с какой стороны подойти.

А голос довольный-предовольный!

— Ты, — на провокацию не поддалась.

— А кто хозяйка?

— Я.

А вот следующий вопрос напряг:

— Что надлежит делать хозяйке?

— Стирать, вышивать и рожать? — обречённо переспросила выигравшего словесную игру Свена.

— Мужа любить, — обескуражил он ответом. — Повидаешь ты родных, в середине сенокоса пойдём, если целитель разрешит.

Йес, сработала стратегия!

А лекарь пусть попробует не разрешить, порошки в рот засуну. Этот хмырь мою жизнь не испортит.

Перед глазами встали знакомые пейзажи. Скоро увидимся. Эх, будь моя воля, прямо сейчас бы рванула! Одна. Так в былую жизнь окунуться хочется! С подружками в кино сходить, с мамой по магазинам. И не видеть больше Галании. Никогда. Но нельзя, Ира, придётся сюда наведываться, жить на два мира. Правда, тут я мысленно улыбнулась, Свен пока не догадывается, как часто я это планирую делать. Увы и ах, даже большой дом в Нурбоке не заменит тесной квартирки в Петербурге.

Рука мужа легла на живот, погладила. Затем к ней присоседилась вторая. Тепло, приятно.

— Эм, — с издёвкой спросила, — а как же «работа-мужское-дело-марш-на-кухню»?

Свен продолжал загадочно молчать и гладить.

— Что ты хочешь? — сдалась я.

Нервировало это многозначительное молчание.

— Ну поцелуй уж, — нагло заявил супружник.

Поцеловала, даже обняла.

Свен больше не сердился, пальцами в волосы залез и вполголоса выговаривал за распущенность, несдержанность и несоответствие канонам супруги. Бурчал, но любя, я-то чувствовала.

От сердца отлегло. Кажется, киндер, кирхэ, кюхэ отменяются, а родители-институт-Петербург намечаются.

А в голове вертелось: аптекари, поговори с аптекарями насчёт лекарств. И прибыль, и полезное дело. Сколько жизней спасу, а мир цивилизацией не погублю. Это не оружие, одна польза.

Вот ведь, даже из личного выгоду извлеку! От мужа научилась.

Глава 26. Viva!

Я горделиво рассматривала себя в самое настоящее зеркало — прихватила с Земли. По сравнению с тем, во что гляделись местные модницы, китайская поделка казалась верхом качества и символом роскоши. Так, обычная голубенькая пластмасса, кругляшек зеркала. Механизм крепления непрочный, через годик развалится, но неважно. Главное, стеклодувы уже бьются над тем, чтобы получить точно такое же зеркало. Свен по моему наущению поговорил с мастерами цехов стекольщиков и ювелиров: амальгаму могут сделать только они.

Сам муж заинтересовался пластмассой, извёл вопросами, что за лёгкий материал такой, как получить. Увы, ответа я не знала, а Всемирной паутины под рукой нет.

— Хорошо, — неохотно буркнул Свен, — откроем Врата, поглядишь в библиотеке своего мира. Магистр доволен, думаю, поможет. Ты ведь, — он метнул на меня грозный взгляд, — не собираешься сбежать?

Оставила вопрос мужа без ответа и продолжила наводить марафет. Повод серьёзный — я приглашена на аудиенцию к его величеству. Личную аудиенцию. С супругом, разумеется, то есть встреча деловая. Догадывалась, речь пойдёт о крупном заказе. Прежний, пробный, пошёл на ура. Королева чуть ли не пищала от восторга, рассказывая, как хорошо и привольно в её положении в новом белье. Ещё бы, корсет так сжимал грудь, а у беременных она постоянно меняется. Вот и моя чуть-чуть, но выросла. Самую малость. Или это сила воображения? Рано на таком сроке, всего третий месяц ношу. Если точнее, два месяца и одиннадцать дней, потому как ребёнка Свен заделал в первую брачную ночь. Надо бы, конечно, врачу показаться. Неизвестно, чем ещё муж наградил. Не доверяю я средневековой мужской гигиене, в том числе, в отношениях.

Счёт времени вела по самодельному календарю. Сделала его на основе местного летоисчисления по лунным циклам и данным реального времени на Земле.

Август уже, месяц сбора урожая. У людей появляются деньги, они спешат их потратить. Вот и предоставим им возможность избавиться от честно заработанного. Завтра открывалась лавка. Мы наконец доделали её. Всё, как я хотела, но с учётом местного менталитета. То есть никакой кричащей рекламы и манекенов, зато скромные продавщицы, швейцар у двери и прилавки, к которым можно подойти и всё попробовать.

Бельё в соседнем зале. Мужское и женское. Я ведь заставила Свена носить трусы! Смех смехом, а ведь это грандиозная победа. Сколько баталий пришлось выдержать, сколько всякой чуши выслушать! Мол, ношение белья летом вредно для мужского здоровья, сопреет, видите ли, у него там всё, нагноится и отвалиться. Когда в первый раз услышала, со смеху прыснула. То есть зимой не отвалится, а летом — так обязательно. Пришлось заняться просвещением и в красках расписать, почему надо беречь своё достоинство. Только Свен не впечатлился и выдвинул главный аргумент: нужду справлять неудобно.

— Так и скажи, что просто не хочешь! — взорвалась я. — Хочешь заработать кожные болезни и импотенцию, то есть мужское бессилие, не носи. А всё это от грязи.

— Так и скажи, что просто не хочешь! — взорвалась я. — Хочешь заработать кожные болезни и импотенцию, то есть мужское бессилие, не носи. А всё это от грязи.

В итоге победа — трусы надел. Те самые, которые успела купить во время забегов по петербургским магазинам. И, знаете, ничего так, соблазнительно смотрелся. Боксёры так всё обтягивали, любо дорого смотреть.

Свену тоже понравилось. Непривычно, портки-то у него другие, на завязочках и свободные, зато тешит мужское эго. А уж когда жена говорит, что сразу на супружеский долг потянуло… Да, приврала маленько, зато своего добилась.

Потом-то Свен оценил, разрекламировал среди товарищей по гильдии. В итоге мужское бельё земного образца стало популярным товаром, символом статусности и синонимом респектабельности.

Церковь, разумеется, подобных вещей не одобряла. Во время службы на нас косились, злобно шипели, а потом и вовсе поставили вопрос ребром: либо сжечь всё непотребство, либо добро пожаловать в лапы инквизиции.

Догадываюсь, господин Меладах уже потирал руки, представляя, как повторно допросить иномирную ведьму, то есть меня, но спасло вмешательство властьимущих. Тему сразу замяли, священник снова приветливо улыбался, только прихожане из низших слоёв общества мнения не изменили.

От слов перешли к делу. Сначала попытались закидать тухлыми яйцами, затем — поджечь лавку. Даже дверь номера дёгтем измазали. Пришлось принять меры. Безопасность обеспечила стража. Мой покой — Свен, который эффектно, без рук, проучил зарвавшихся бед. Священника тоже привлекли, пусть с амвона урезонит зарвавшихся прихожан. И урезонил же, во всяком случае, вернул к стадии словесного недовольства на кухне. Цитаты из откровений Ио — и труселя тут же стали пристойной любому мужу одеждой. Догадываюсь, бог ничего такого не говорил, просто мэтру Алидису очень захотелось её услышать. Потом узнала, они с Верховным инквизитором — давние друзья. Тогда понятно, почему вдруг Церковь отказалась от желания поджарить мне пятки.

Всё-таки не зря мы взяли в долю Магистра! Он свой процент отрабатывал.

Чтобы забылся «мужской стыд», народу подкинули кость — ведьму. Несчастная женщина торговала каплями от беременности. И вот на службе обсуждали уже «тварь, лишавшую жизни малюток в угоду развратницам».

Волновалась жутко. Казалось бы, уже бывала во дворце, но тогда меня к королю не пустили, ходил Свен, я же «окучивала» королеву. На правах существа неизвестного происхождения, поэтому вечно согнутого в поклоне и общающегося только через фрейлин.

Короля видела, это да, но рта не открыла.

Теперь же… Я Иранэ Гилах, супруга мага. О том, что маг цеховой и как бы работать в Нурбоке должен, Свен уже не вспоминал. Не припомню, когда в последний раз страже амулеты чинил или ведьм ловил. Жалование же получал исправно. Догадываюсь, вместо мужа в поле бегал другой, борзый и молодой, Свен же оказывал капитану стражи услуги другого рода — вещичками снабжал. Видела пару раз, как муж в узелок откладывал разные новинки. Кому, не говорил.

Надо бы прояснить этот вопрос, со службой, в смысле, а то проблемы могут возникнуть.

— Свен, а как цех стражников в Нурбоке поживает? — поправляя тончайший шарфик на декольте, поинтересовалась я.

— Здравствует.

Муж тоже хлопотал, затягивая тело в узкие одежды. Уже не те, что на бал. Вышивка по рукаву, узорчатый колет, лосины в тон и так веселившие меня шорты-буффы. Если у мужика кривые ноги — прости, Свен, но не балерун, — смотрелось забавно. А они у всех не как у Аполлона, если только мужчина хоть раз садился в седло. Кавалерийская походка в Галании — вещь привычная.

— Без тебя?

— Без меня, — подтвердил Свен, справившись, наконец, с застёжкой колета. Подтянулся, расправил плечи и глянул на меня: ну как? Хорошо, да и как иначе, если на заказ сшито. — Я теперь вольный, просто покровительствую.

— Это как? — не поняла я.

— А так. Платят мне за имя. Ну, за советы разные. Если что серьёзное, конечно, помогать придётся, а просто так — младший маг есть. Он теперь грязь сапогами месит. А я его учу.

Удивлённо подняла брови.

До дистанционного обучения в Галании века четыре, не меньше, а Свен заявляет, будто завёл ученика.

— Знакомый один, — пояснил Свен. — Помочь надо было. У него с деньгами туго совсем, согласен хоть кобылой, хоть собакой по полям прыгать. Официально числится учеником, фактически цеховым работаем. У нас с работой туго, нашёл, держись зубами. Вот и я своё не отдам. Вдруг чего?

Правильный подход. Милость властьимущих и мода переменчивы, а так всегда кусок хлеба. Судя по прежнему достатку Свена, ещё с колбасой и маслом.

Нет, вот она, крестьянская смётка! Додумался провернуть аферу! И не придерёшься. Нашим и вашим. Наверняка в гильдии знают, не могут не знать, и одобряют.

— Ученика тоже беру, — поправив пояс, сообщил Свен. — Один с гильдейской рекомендацией, двое других сами нашли. Погляжу, кто поумнее и оставлю. Ты тоже глянь, кто в хозяйстве сподручнее.

— А это тут причём? Не служанка же.

Свен рассмеялся, подошёл и мимоходом чмокнул в щёку, попутно разглядывая.

— Вот уж дурочка! За что ученика кормить-то, если только зубрить умеет? Бесплатно только при церкви кров дают, а за мой надо платить.

Ясно, дармовая рабочая сила. Наверняка всю чёрную работу поручают.

Сразу вспомнился Оливер Твист. Пусть это и более поздние времена, но принцип тот же: тебя не сколько учат, сколько эксплуатируют.

Но это дело мужа, я не вмешиваюсь. Не хватало ещё в чужой монастырь со своим уставом лезть, и так разворошила пчелиный улей своими модными реформами.

Внизу ожидал гильдейский экипаж. Садилась я в него как королева — чинно, благородно. Муж следил, чтобы юбками всю улицу не подмела. И чтобы — позор какой! — чулок не показала.

Зато тело абсолютно так же, как в прошлый раз, прочувствовала все выбоины. Решено, выпускаем рессоры! Чертежи распечатала, но замоталась, мужу не отдала.

А, может, ещё и велосипед?

— Свен, дай, пожалуйста, мой альбом и уголёк, — в очередной раз едва не раскрошив зубы при повороте, попросила я.

Муж прихватил во дворец мои зарисовки. Специально показывать не собирался, но мало ли, вдруг его величество заинтересуют? Там и наброски, и разные схемки — словом, пёстрая смесь черчения и изобразительного искусства. Физика и лирика.

Носил Свен и уголёк, зная о моих внезапных озарениях.

Над карандашами мы работали. Графит нашли, а вот заключить его внутрь деревянного короба никак не получалось.

Быстро зарисовала велосипед и показала мужу.

— Как думаешь, ездить станут?

Свен скептически хмыкнул, разглядывая нехитрую конструкцию, и пожал плечами.

— Мальчишки разве. Взрослому мужу не пристало.

Хорошо, пусть мальчишки, главное, чтобы ездили. Полагаю, многие быстро оценят удобство велосипеда. Не везде проедешь на лошади, да и она живая, с характером, двухколёсного друга укротить легче. А ещё его не надо кормить. Единственный минус — зимой не воспользуешься. Но ничего, у нас тоже в январе только фанаты рассекают.

— Давай королевскому племяннику предложим?

С некоторых пор я интересовалась составом монаршей семьи, поэтому знала о существовании у его величества сестры. Её сын пока числился наследником трона. Но, уверена, королева своего произведёт. Если не с первого раза, то с десятого. Средневековые мужики упорные, своего добьются.

— Новую игрушку, — напирала я, видя, что Свен колеблется. — Подарим. Понравится, так и его кузенам можно. Мы ничего не теряем.

— Угу, кроме головы, — мрачно пошутил муж и засунул рисунок в альбом. — Упадёт, шею сломает.

— А я покажу, как ездить.

Ты?! — у Свена чуть глаза из орбит не вылезли. — Ира, я понимаю, у вас можно носить мужскую одежду и показывать все свои прелести, но здесь… У тебя юбки задерутся, а поза… Кхм, так только с мужем можно.

Ага, значит, можно. То-то мне легче станет! Свен, знаете ли, не лёгкий.

Кажется, по многообещающей улыбке муж догадался, во что влип, но слова не вернёшь, придётся терпеть унижения. Отчего-то средневековые мужчины в этом деле жутко консервативны. Зато наконец-то покажу, как не отрабатывать супружеский долг, а заниматься любовью.

— В общем, ты ничего показывать не будешь, — резюмировал Свен. — Запрещаю.

Состроила кислую мину. Запрещает он! Попробовал бы Свен мне в Петербурге что-то запретить!

Но ладно, сейчас соглашусь, только семейных разборок во дворце не хватало.

Убедившись, что я выкинула (якобы выкинула) вредную идею из головы, маг успокоился. Он лениво скользил глазами по мелькавшим за окошком домам и поглаживал кольцо на пальце. Не свадебное — магическое. Догадывалась, нервничает. Я сама как на иголках, и велосипед этот — чтобы отвлечься.

Эпипаж остановился у внешних ворот дворца, возле угрюмой стражи. На козлы тут же запрыгнул слуга в одежде королевских цветов, и нас беспрепятственно пропустили.

В этот раз стоять и ждать нигде не пришлось: нас встречал секретарь его величества. Слуга тоже никуда не ушёл: он разгонял народ, прокладывая дорогу нашей скромной процессии.

Придворные перешёптывались и провожали завистливыми взглядами. М-да, змей-то сколько! Куда тебя понесло, Ира?

Старалась держаться поближе к мужу. Случись нападение, защитит. Но воспоминания о вонзённом в спину ноже не давали покоя. Кто мешает в этой толчее повторить покушение?

Беспокоил и виконт Ставиш. Наказали ли его, выслали ли из столицы? Даже если да, родственники и друзья явно не восторге и захотят отомстить. А всё из-за чьей-то половой невоздержанности и мужского эго.

Свен первым шагнул за портьеру, я, как и полагается жене, следовала тенью. Не спорю, средневековые порядки не нравились, да и аудиенция это моя, но в чужом монастыре своим уставом лучше не размахивать, а то быстро в склепе окажитесь. Нет, сначала нахрап может сработать, но потом обязательно вызовет защитную реакцию. Агрессивную. И в одиночку вы не выстоите, каким бы умным, сильным и распрекрасным ни были. Менять мужа — пожалуйста. Чем я и занималась. В итоге имела совсем не то, что в первые месяцы нашего знакомства. Меня не били, меня не оскорбляли, у меня появились права. Пусть мало, но появились. А у супруга обязанности.

Кабинет оказался большим и напоминал схожие помещения в царских пригородных резиденциях. Несколько зон: рабочая, гостевая и библиотечная. Мебель массивная, из дорогих пород дерева. И неудобная. Подушки на этих лавках — язык не поворачивался назвать иначе диванчики, на которых набьёшь синяков, — явно не лишние.

Два окна. Оба витражные. Сюжет традиционный — гербы. В простенке — картина. Хм, фривольного содержания. Инквизиция явно смотрела сквозь пальцы на едва прикрытую прелестницу, кормившую птиц. Лицо художник прорисовал плохо, зато уделил повышенное внимание вторичным половым признакам, поставив модель в неудобную, неестественную, но крайне соблазнительную для мужчины позу.

Без ложной скромности, рисовала я лучше. Это же годилось только… Впрочем, может, для того и создавалось: помочь отдохнуть после утомительного трудового дня.

Странно, конечно, в Галании примерно наш пятнадцатый век, а ни намёка на ван Эйков. А ведь полно аристократов, им, вроде, искусство интересно, витражи прекрасные, фрески, а с живописью полный швах.

На полу — ковёр. Такой, что ступать жалко. Персидские отдыхают. Явно заморский: галанийские ткачи, увы, подобного не делают.

Король восседал в кресле.

Секретарь склонился к царственному уху и что-то шепнул, указав на нас. Его величество лениво повернул голову. Свен склонился в низком поклоне, прижав ладонь к груди, я же попыталась изобразить глубокий реверанс.

— Оставьте нас, — король махнул рукой, и секретарь скрылся за дверью.

Вот это честь, однако! Личная аудиенция.

На несколько минут воцарилось молчание. Король пристально осматривал нас, мы же терпеливо ждали.

— Мэтр Свен Гилах с супругой? — наконец спросил его величество, будто до этого нас не представили.

— Точно так, сир, — Свен вновь поклонился, я же отметила новую форму обращения. Прежде она не звучала.

Ну да, если есть мессир, должен быть и сир. Занятно, иной мир, а слова французские. Или это коллективное знание? Ну, помните теорию Юнга о коллективно-бессознательном?

— Подойдите.

Чувствую себя музейным экспонатом.

Стоять, вытянувшись в струну, неудобно. Ещё неудобнее постоянно приседать, ожидая, когда тебе разрешат встать, и не смотреть королю в глаза: по этикету не положено. Хорошо, надела удобную обувь, а то бы давно позорно грохнулась.

Спина болит.

Вроде, как я в положении, мне бы сесть. Или это не полагается? Спасибо, муж смекнул, незаметно поддерживает под локоток. Ну да, драгоценный наследник во чреве. Свен отчего-то убеждён, будто я рожу мальчика. Уже и имя ему придумал. От меня держит в тайне: сглазить боится.

Удовлетворив любопытство, король позволил отмереть. Мне даже скамеечку предложили — неслыханная честь! Я тут про беременных ныла, а ведь по этикету стоять должна: мещанка ведь.

— Когда состоится радостное событие? — его величество ткнул пальцем в мой живот и скептически заметил:- Как-то он мал.

— В срок, сир, — туманно ответил Свен, сопроводив реплику очередным поклоном. Я тоже рыпнулась встать, но король удержал. — Лекарь заверяет, всё как должно.

— Это хорошо. И то, что вы замужем, госпожа Гилах, тоже хорошо. Торопливый вам попался жених! — его величество рассмеялся собственной шутке, нам тоже пришлось.

— Ваши поделки нравятся её величеству, — началась деловая часть разговора. — Двор так же высокого мнения об их ценности. Я солидарен с ним. Ваши подарки оказались полезны и необычны, как и все ваши идеи. Я хочу, чтобы вы стали моим поставщиком.

— Почту за честь, ваше величество, — потупила взор.

— И дворец. Сделайте тёплую воду и тёплые комнаты зимой.

— Конечно, ваше величество.

— А ещё, госпожа Гилах, вы будете отдавать мне четверть дохода, — огорошил король, но тут же подсластил пилюлю, — взамен на право пользоваться моим именем и пользоваться моим покровительством. Согласитесь, это малая плата за столь богатые возможности.

Ну да, а ещё есть Магистр, он тоже не бесплатно работает. И учитель Свена. Что же нам останется?

— Одну пятую, ваше величество, — я осмелилась спорить.

Двадцать процентов тоже много, но меньше нельзя, не поймёт.

Свен больно ущипнул. Знаю, нарываюсь, но в его же интересах поторговаться.

Король нахмурился. Очевидно, ожидал излияния бурной благодарности. Угу, за то, что бабла срубил на халяву. У нас такое называется административным ресурсом.

— У госпожи крепкая хватка, — сквозь зубы произнёс король и встал.

Мне, естественно, тоже пришлось встать. И глаза в пол опустить, чтобы не провоцировать.

А голове же крутилось: «Мои деньги, не отдам!»

— Признайтесь, госпожа Гилах, ведь вы у кого-то украли эти идеи? — вкрадчиво поинтересовался монарх, остановившись против меня. Взгляд будто собирался прожечь дыру в макушке. — Не могла женщина оказаться столь разумной.

Опять шовинизм! Да когда ж дойдёт, что слабый пол умнее табуретки! Эх, о чём я говорю, в двадцать первом-то веке самое популярное изречение: «Бабы — дуры». Только зачем мужикам дуры — вопрос. Да ещё двадцать четыре часа в сутки. Интересно, говорят ли сторонники этой позиции девушкам на первом свидании, что они априори тупы, как пробка, потчуют ли дурами мам, бабушек, жён и дочерей. А если да, как у них сложилась жизнь? Если же нет, то что их смущает?

— Безусловно, вы правы, ваше величество, — вот и Свен перешёл на полную форму титулования, — это не изобретения моей жены, она всего лишь приспособила их для нашего мира, немного доработав. Но, заверяю, супруга ничего не крала, прекрасно рисует и обладает богатой фантазией. Она не раз ещё порадует ваше величество.

Король хмыкнул и коснулся пальцами подбородка, вынуждая поднять голову.

— Хорошо, госпожа Гилах, из уважения к вашей храбрости — десятая часть, и все новинки мне первому.

Спорить не стала, да и не предусматривал тон возражений.

Во всём ищем хорошее. Вот и тут будем ставить королевский герб на продукцию, повысим продажи.

Поблагодарила за высокую честь, присела в реверансе и с готовностью поцеловала протянутую руку. Хм, а Свену руки не дали. И вначале аудиенции тоже к длани не прикладывались. Странно, мне казалось, обязаны по протоколу, а выходит, это тоже честь, заслужить нужно.

После король сел, махнул рукой: мол, тоже садитесь. Относилось это ко мне — Свен терпеливо стоял. Даже засомневалась, права ли с шовинизмом. Беседа велась со мной, женщиной, я, женщина, сидела. Какой вывод? Похоже, уважали только меня. Чуть-чуть. На шовинизм не тянет, совсем не тянет.

Искоса взглянула на Свена. Муж хранил горделивое молчание, только губы кривил. Каково ему терпеть унижение? ведь Свен мужчина, муж, это с ним нужно разговаривать, а я сидеть в качестве мебели. До этого всегда так было, даже до брака. Женщина не может работать и вести дела, это неприлично, непринято, смешно — и куча других отговорок на базе местных норм поведения. И тут вдруг первое лицо государства обсуждает сделку с госпожой Гилах, а господин Гилах стоит бодигардом.

Мои взгляды через плечо не остались незамеченными. Король, усмехаясь, поинтересовался, о чём хочу спросить мужа.

— Если позволите, я хотела бы задать вопрос вам, ваше величество, — учтиво склонила голову и приподнялась для пущей убедительности. — Насколько я успела изучить законы Галании, супруг считается главой семьи и ведёт все дела жены, отчего же вы беседуете не с ним?

— С ним, госпожа Гилах, я обсужу всё остальное, — странно, но монарх не рассердился. — Мне хотелось узнать, так ли вы отличаетесь от прочих женщин, как говорят, глупы вы или умны, образованы или просто удачливы. Я это узнал, и довольно.

Понятно, намекает на то, чтобы молчала.

Только сейчас заметив в руках Свена альбом, король заинтересовался, попросил показать. Рассматривая скреплённые верёвочкой эскизы, его величество то и дело удивлённо поднимал брови. Потом не выдержал и начал расспрашивать. Интересовало его всё: от того, где я научилась рисовать, до того, что изображено.

Вот напрасно Свен скептически фыркал, понравился велосипед. Я его презентовала в качестве игрушки. Детям можно то, что нельзя взрослым, но, глядя на лихо рассекающее на велосипеде чадо, родители тоже могут захотеть покататься. И я ни при чём, меня не обвинишь во всех смертных грехах. Не я же им идею сделать велосипед побольше нашептала, не я за руль посадила. Словом, попыталась внедрить в Галанию законы маркетинга. Сработают ли?

Его величество пожелал сделать такую игрушку для будущего сына. Пусть развивается физически. Свен согласно закивал: сделаем. Детали обсуждал уже он: я, как и велено, украшала интерьер.

Ну вот, всё, как положено. А то прогрессом повеяло. Ещё немного, и женщины бы получили право заниматься бизнесом.

Потом король расспросил о лавке и изъявил желание её осмотреть.

Мы со Свеном переглянулись. У обоих мелькнула мысль об обмороке «от чуйств», но оба её отвергли.

Удача? Нет, это удачище! Да у нас отбоя от покупателей не будет, едва прознают о высочайшем визите. По разным причинам, разумеется. Свен — пола, я — переигрывать не хотела.

Муж мысленно примерил дворянский титул, я подумала о возможности избавиться от компаньонов. Не нравился мне Магистр и всё тут. Об учителе Свена и вовсе молчу. Ничего хорошего от мэтра Ораса ждать нельзя, особенно при его острой нелюбви ко мне.

И в конце, как десерт, уже прощаясь, король оборонил:

— Не желаете ли занять должность придворного мага, мэтр Гилах, с возможностью присвоением титула по заслугам?

В кабинете разыгралась гоголевская немая сцена. Иногда молчание красноречивее слов, а уж сколько в нём эмоций?

Да, Свен пока не дворянин, но может им стать «по заслугам», то есть если работа устроит хозяина. А должность придворного мага? Сказка же! Ну да, ну да, не зря меня сам бургомистр Нурбока с замужеством поздравлял. Будто чуял, шельма, полезное знакомство заводит.

Закралась шальная мысль: а вдруг под бургомистром стул качается?

Нет, бред, чем Свен поможет хозяину города? Смешно!

Свен чуть ли в экстазе припал к королевской длани. Я ограничилась реверансом. Лучше помолчу, а то всё испорчу.

Руку для поцелуя мне тоже протянули. Не побрезговала.

После нас выпроводили в руки секретарю, который вручил необходимые бумаги. Одна — патент на должность придворного мага, вторая — договор на отчисления в казну энного процента. Что любопытно, там значилась цифра десять. Это наводило на любопытные мысли. То ли секретарь подслушивал и оперативно дополнил бумагу, то ли король изначально планировал такую долю, а со мной просто играл. Увы, выяснить это не удастся.

Подписывал всё муж, я скромно стояла в уголке, чиркнула только в строчке: «С оным согласна». То есть не возражаю, чтобы Свен все дела вёл.

Супруг же заявил права на патенты изобретений всех вещей, которые мы продавали. Обещали подготовить и выдать.

Ладно, я не вмешиваюсь, я витражи изучаю.

* * *

Открытие лавки прошло на ура.

До официальной церемонии, на которую уговорила Свена нанять музыкантов, облизывали его величество с фавориткой. Официально она пришла с мужем, но тот подозрительно затесался в дальних рядах, когда как дамочка тестировала новинки.

Её величество в силу скорых родов приехать не смогла. Мы упаковали ей подарки и отправили с нарочным.

Волновалась, когда король отправился осматривать бельевой зал, даже пальцы на удачу скрестила. А ему понравилось! Свен по секрету вечером в спальне шепнул, король забрал трусы… для увеличения мужественности в глазах дам. Когда сообразила, о чём он, прыснула в кулак.

Муж сразу расслабился, а то изводил мрачными взглядами и напоминаниями: «Ты беременная». Долго соображала, к чему он, а потом поняла: ревнует. Решил, будто собираюсь прыгнуть в королевскую постель. По логике Свена, просто так делать комплименты король бы не стал и уж точно бы не позволил спорить. Спасибо, не обвинял в том, что мы уже спали.

И только мой смех над «святым» убедил Свена: изменять не собиралась. Вот ведь мужское самолюбие! Пришлось даже поклясться, что король не привлекает ни как мужчина, ни как покровитель, ничего я ему не обещала за милости. И лучше стану нищей, чем позволю к себе притронуться. Само собой, люблю мужа. как люблю? А вот так. Ещё? Ладно, ещё.

Но обошлось, осталась в глазах супруга честной женщиной.

Прознав о визите высочайшей особы, на открытие лавки потянулись аристократы. Фыркали, кривились, но стремились быть не хуже короля и его фаворитки. Ничего тайного при дворе нет, поэтому весь список покупок стал достоянием гласности через пару часов.

Свену пришлось дать приём: новая должность обязывала. Скромный такой, в Гильдейском доме. А ещё задуматься о жилье в столице: в гостинице придворному магу жить не пристало. Даже не представляю, как Свен и его, и наше гнёздышко в Нурбоке потянет.

От меня требовалось блистать и улыбаться. Новое платье шить не стала: дорого, и переделала. Вышло простенько и со вкусом. Драгоценности надела те же, что и на бал. Свен обещал новые, даже порывался купить, но я отказалась. Лучше потратиться на покупку дома. Я и в прежней жизни отрицательно относилась к кредитам, а тут и подавно. Ростовщики честными не бывают, даже если банк гильдейский.

Дамы оценили мой парфюм, мужчины — выгодность женитьбы. Иномирянка оказалась ценным вложением, куда более ценным, чем богатое приданое. Я принесла супругу и должность, и вход в высшее общество, и деньги, а в обозримом будущем и титул.

Да, обширные перспективы открываются! С такими темпами к тридцати годам первой дамой королевства стану. Не помню, кто там из героинь прибрал к рукам всю промышленность. Только, вот беда, честолюбив Свен, а мне просто интересно. Ну не прельщает меня несусветное богатство, мне достатка хватит. И власти не надо. Свен хочет? Пожалуйста. Договоры на его имя. А я же просто мечтала сделать жизнь лучше. Опять-таки лекарства привезу.

Врата откроются через три дня. Свен ещё не знает, но я не вернусь до конца лета. Потом расскажу, как и что работает, погляжу, что с домами, лавкой — и домой! К маме, питерскому ветру и серому заливу.

А муж… Надеюсь, он не окапается в своей средневековой Галании и будет навещать. Заодно складом озаботится: невозможно держать весь этот хлам в родительской квартире. Свена я легализую, благо знакомые есть. Помнится, ему беженцем предлагали стать? Вот и станет. Разрешение на работу оформим — лишним не бывает, пропишем и на законных основаниях завести бизнес по межмирной торговле.

Петербург, жди! Осталось только три дня.

Эпилог

— Да тише ты, сына разбудишь!

Я отчаянно пыталась вразумить голодного с необитаемого острова, одновременно на ощупь убирая подальше игрушки, которыми теперь полнился дом. Раньше и подумать не могла, что для младенцев столько делают.

Возня в гостиной наверняка разбудит Славика. Маме таких трудов стоило его уложить! Неугомонный, весь извертелся, искричался, словно знал, отец приедет. Хотя вряд ли Славик его помнил: мал ещё, всего четыре месяца от роду. А вот Свен сына до этого видел, сразу после выписки из роддома. Тогда муж аж целых две недели со мной прожил, пытаясь освоиться в нашем мире. Выходило с переменным успехом. Тяжело всё же со средневековым менталитетом.

Ещё тяжелее было отвоевать право остаться в России, а не прыгать вместе с мужем и новорожденным во Врата. Проспорили всю ночь, на утро же Свен забрал вещи, которые планировал продать или скопировать в Галании, и отбыл по делам службы и нашего семейного бизнеса.

Я к Свену тоже приезжала, ещё до родов. Как и планировала, вернулась в конце августа и честно помогала строить быт до самых холодов. Новая должность — всегда ответственность, не могла уехать и бросить. Да и лавка требовала внимания, торговля, королевский водопровод, отопление. Повсюду не успевала, пришлось привлечь ученика, благо Свен разрешил эксплуатировать его в хвост и гриву. Пучеглазый мальчишка, но умный, ни разу ничего не перепутал.

Потом же живот намекнул: пора ближе к роддому, и Свен превратился в гостевого мужа.

Славик у нас крепыш. Когда рожала, думала, помру. В Галании бы точно концы отдала. Тут же жива, здорова, готова к покорению новых вершин. К примеру, съездить завтра с мужем посмотреть квартиру, которую планировали использовать как перевалочную базу. Хватит уплотнять родителей, пора свою жилплощадь иметь. Они и так вошли в положение. Например, сейчас мама тактично ушла, оставив нас вдвоём. Я заранее предупредила: сегодня встречаю мужа. Координаты Врат теперь стабильны, беру машину и забираю честную компанию. Да, я теперь вожу: жизнь заставила стряхнуть пыль со старых прав. Машина, правда, советский автопром, но как рабочая лошадка в самый раз.

Работников — мы теперь сами тюки не таскаем — отправили в хостел на окраине под присмотром недовольного Магистра. Что поделать, кроме него и Свена с нашей цивилизацией никто не знаком. Мэтра Ораса по понятным причинам уже не берём, а без мэтра Алидиса пока не обойтись.

Муж, по понятным соображениям, собирался ночевать со мной, поэтому с готовностью на время пожертвовал артефактом. Свену он теперь не нужен: муж худо-бедно говорит по-русски. И одевается уже не в средневековое. К примеру, сейчас в джинсах и майке с иллюстрацией прав мужчин. Увидел в переходе, понравилась и купил.

Свидетельства о рождении сына Свен не видел. Тот родился, когда муж крутился белкой в колесе при дворе. Должность обязывает. Зато явился не с пустыми руками — с полными карманами золота. Не чистого, разумеется, а виде ювелирных украшений. Подарки за рождение сына. Наследника. Только переименует его Свен, как пить дать! Он предупредил, научится Славик ходить, заберёт. Надеялась, передумает. Заболеет сын в средневековой антисанитарии. Вот сделаю все прививки, тогда и покажу Галанию. Пусть отец своему ремеслу учит. Может, сын тоже магом родился.

Почему Вячеслав, Славик? Подсознание сработало. Муж — Свен, сын — Славик.

Только не до наследника сейчас супругу, ждёт нас дикий и необузданный секс. Чуть ли не с порога на диван завалил, целовать начал.

— Я полгода терпел, — обиженно буркнул Свен, оставив в покое лифчик, и плюхнулся рядом.

Даже обидно стало. Только что хотел и всё? Я, может, настроилась, может, я тоже хотела. Или только Свен скучал?

— Так и терпел? — поддела мужа.

Знаю я мужскую верность! Девицы лёгкого поведения скрашивали жизнь без вероломной жены, которая фактически сбежала на Землю.

Ой, какой скандал тогда был! Но ничего, забылось. И обидные слова, и обещания развестись. Не разведётся, не сможет. И я не позволю, потому как вон, сопит в соседней комнате хомячок с папашкиными глазами. Если уж родила, то не от чужого человека. Свен прекрасно знает, что нужен, и тоже ходит гоголем.

Бизнес в Галании процветал. Мы сумели договориться с аптекарями, теперь дезодоранты, зубной порошок с зубными же щётками, предметы женской гигиены, «мешочки» и простейшие лекарства, не вызывавшие кучи побочных эффектов, продавались и у них.

Пару раз пришлось побеседовать с иерархами Церкви. Один раз с инквизитором. Я как раз тогда в Галанию вернулась, уже с пузом. Носить весь тот ужас, который навязывала мода, не могла, обрядилась в земное, вот и провели профилактическую беседу. Но я победила, добилась права носить миди-платьице в цветочек. И невольно ввела среди замужних дам в моём положении моду на такие же. Весь высший свет ходил!

— Терпел! — огрызнулся Свен и избавил-таки от бюстгальтера.

Приятно, когда на полу валяются не только твои трусики, но и их мужские собратья. Значит, слушает жену. Ещё приятнее, что эту самую жену не насаживают на кол, а целуют.

А потом Свен доказал, что скучал.

Славика мы, наверное, разбудили, потому что, как выяснилось, супружеский долг оказался приятным. С удовольствием бы ещё задолжала.

Полезно, ох, полезно, оставлять мужика одного, сразу думать начинает.

На Земле мы не расписаны. Я твёрдо сказала «нет». Пусть докажет, что наш вынужденный брак в Галании вовсе не брак, а союз, вот тогда и поставлю штамп в паспорте. И перееду в Галанию.

Откинувшись на диванную подушку, прислушалась. Уфф, спит!

Блаженствуя, Свен ласкал грудь, но я быстро направила мысли мужа в деловое русло. Раз уж я совладелица бизнеса, должна знать, как он поживает.

Вернусь ли в Галанию? Вернусь. Навсегда? Нет. Останусь до гробовой доски тут? Тоже нет. Мой удел — жизнь на два мира. В одном — я и сын. В другом — муж. Когда-то они соединятся, надеюсь на это, но пока так. Я должна всё обдумать. Сейчас же…

Мысли лениво уползли. Я прикрыла глаза и превратилась в покладистую галанийскую жену. Только со ездящую на велосипедах, учащуюся на дизайнера, носящую брюки и не реагирующую на команду: «Твоё место на кухне». Фея уюта Галании, законодательница моды и супруга придворного мага может себе позволить на досуге. Мира-то у неё два, и в одном она просто Ирина Куракина. В другом же, так и быть, примерю чепец.

Конец.

Оглавление

Глава 1. Трудности перевода

Глава 2. Воскрешение из мёртвых

Глава 3. Старая новая жизнь

Глава 4. Госпожа Гилах

Глава 5. Привет из прошлого

Глава 6. Спасение утопающих дело рук самих утопающих

Глава 7. По ту сторону Врат

Глава 8. Старая новая родина

Глава 9. Столица

Глава 10. Приятности и неприятности

Глава 11. У Магистра

Глава 12. Малайонец

Глава 13. Бал старейшин (начало)

Глава 14. Бал старейшин (окончание)

Глава 15. Королевская милость и её последствия

Глава 16. Каждому по способностям

Глава 17. Семейная жизнь

Глава 18. Боги смеются

Глава 19. Дом, милый дом

Глава 20. Земные радости

Глава 21. Здесь и обратно

Глава 22. Месть подаётся холодной

Глава 23. Правда

Глава 24. Распутье

Глава 25. Выбор

Глава 26. Viva!

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg