«Размах крыльев»

Размах крыльев (fb2) - Размах крыльев (Размах крыльев - 1) 1022K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Надежда Юрьевна Волгина

Надежда Волгина Размах крыльев Книга 1

Пролог

Глупости говорят, что в момент смерти перед глазами проносится вся жизнь. С уверенностью отвечаю, что ничего подобного я не испытывала, стоя на шаткой доске, слыша бурление и шипение под собой и задыхаясь от жара пропасти. А вот как чувствуют себя слепые я поняла сразу же, стоило только плотной повязке опуститься на глаза. Даже серые краски действительности померкли. Их место заняла чернота. Меня лишили зрения, а слух обострился до предела.

Ни единый звук не нарушал тишину, но я слышала ее отчетливо. Она звенела в ушах, отдавая гулом в голове. Все замерли в ожидании захватывающего шоу, но я улавливала их судорожное дыхание, подпитываемое крайним любопытством. Тихо всхлипывала жертва, и это было единственным реальным звуком в пространстве, что окружало меня. Меня ждала верная смерть, а ее избавление от мучений, и все остальные именно этого ждали.

Нога скользнула по доске, по телу прошла судорога страха, которую я сразу же прогнала. Протяжный скрип прорезал тишину. Вот тут обостренный слух обманул меня. То ли застонала клетка с жертвой, то ли рассохшееся от жара дерево под моими ногами. Я перенесла центр тяжести и подтянула вторую ногу. Один шаг навстречу смерти сделан. Осталось еще каких-то пятнадцать-двадцать шагов, и на каком из них все закончится я не могла просчитать. Но и быстро сдаваться тоже не планировала. Хотите зрелищ? Вы их получите, только потом не жалуйтесь, что шоу затянулось.

Я вытянула руки в стороны, подражая эквилибристам в цирке, и сделала еще один маленький шаг. Тело резко повело, бок опалило жаром. Но мне удалось удержать равновесие. Подождала, пока перестанет качаться доска и скользнула дальше. Третий шаг, четвертый… Теперь я точно знала, что скрипит доска подо мной и с каждым шагом все протяжнее. Тринадцатый шаг стал роковым. И хоть я была готова к этому, но испытала секундный шок, когда нога провалилась в пустоту. Вот и все. Именно в этот момент в голове пронеслись мысли, но с такой калейдоскопической быстротой, что ни одну из них я не зафиксировала.

Назад

Глава 1

Я слышала, как ссорятся родители. Закрылись в комнате и орут друг на друга самозабвенно. Спрашивается, зачем было закрываться? Могли бы прийти сюда и пособачиться у меня на глазах. Все равно слышу каждое их слово. Итак настроение паршивое, потому что в универе ничего не успеваю. Понятно, что сама виновата – вовремя все нужно было делать, а ни когда подошло время консультаций и защиты проектов. Я же весь семестр прогуляла, а в конце ноября опомнилась. Еще не хватало, чтобы на четвертом курсе меня отчислили.

Снова попыталась сосредоточиться на том, что читала, но вместо этого прислушалась к очередной едкой маминой реплике:

- Надоело жить в нищете! Я, как могу, пытаюсь отложить эти крохи, а ты и их все спускаешь.

Отец в долгу не оставался – орал что-то на тему, хорошенькая нищета, когда полки в холодильнике ломятся от припасов. Тут я с ним была согласна, продуктов в дом он тащил более чем достаточно. И опять же, в этом вопросе вставала на мамину сторону, что столько нам не нужно. У папы в этом плане был пунктик – колбасы он покупал несколько видов, всегда формировал запас тушенки, рыбных консервов, сгущенки… Ну куда столько? Наверное, это шло из детства, когда они с бабушкой жили впроголодь на ее зарплату учительницы. Но сейчас же и время другое. Не нужно создавать стратегический запас, в магазинах всего полно, были бы деньги. Кроме того, в нашей семье было заведено, что по магазинам ходит он. По началу мама нормально это воспринимала, а потом сопротивляться было поздно – отец ни в какую не хотел менять заведенный порядок. Считалось, что таким образом он избавляет ее от лишних забот, облегчает жизнь.

И дело было даже не в этом. Отец очень хорошо зарабатывал. Хватало бы на все, если бы несколько лет назад у него не появилась тайная болезнь. До поры тайная. Пристрастился он к рулетке – несколько раз в неделю мотался в казино. Частенько проигрывался там в пух и прах. Естественно, спускал все отложенные деньги, которые сам же и зарабатывал. Куда бы мама не прятала их, находил, словно чуйка у него какая-то была на этот счет. И как излечить его от этой пагубной страсти, мы с мамой ума не прилагали. Чего только не перепробовали – к психиатру записывали, к знахарке водили, пытались увещевать. Все бесполезно, в назначенный день он снова отправлялся в казино.

В общем, тут я с мамой тоже была солидарна. Постепенно только полный холодильник и характеризовал нас, как состоятельных людей. А на деле я уже давным-давно не могла покупать себе так часто, как хотелось бы, что-то из обновок. Плату за учебу вносили всегда с опозданием. Мама все чаще перехватывала денег у соседей или родственников до папиной зарплаты. И дома не скапливалось ничего на непредвиденные расходы.

Все чаще я подумывала бросить университет, но мама бы этого не пережила. Если у папы был пунктик по части еды, то у мамы это касалось учебы. Вбила себе в голову, что должна непременно дать дочери высшее образование и запрещала мне даже заговаривать на эту тему. А я откровенно не тянула. Даже не думала, поступая на архитектурный, что будет так тяжело. Я-то думала, что тут сплошное творчество, а на деле оказалось все совсем не так. Мало того, что чертить приходилось до одури, так еще и расчетов делать тоннами. Творчество, мать его! Одно название.

Слава Богу, вроде перестали кричать. Оставалось надеяться, что родители не поубивали друг друга. Не успела подумать, как услышала звук захлопываемой двери. Все ясно – отец ничего лучше не придумал, как снова отправиться в казино. Проклятая зависимость! Маму жалко…

Я вышла из комнаты и отправилась на ее поиски. Мама сидела на кухне, подперев голову и шмыгая носом.

- Не могу так больше, - посмотрела она на меня. – Может, нам развестись?

Она просила совета, а что я могла ответить? Конечно же, я не хотела, чтобы родители разводились, но и понимала, что дальше так продолжаться не может.

- Мам, решай сама, - опустилась я на соседний стул и обняла ее. – Ты же знаешь, что я всегда тебя поддержу.

Но и отца мне было жалко. Я его очень сильно любила, как и он меня. Понимала, что азарт – это болезнь, и ее нужно лечить. Но как, одному Богу известно.

С мамой мы засиделись на кухне допоздна. Распили бутылочку вина, поболтали за жизнь, как частенько делали. Я видела, как она оттаяла и снова с оптимизмом взглянула на жизнь. А что еще для меня может быть важнее? Естественно, ни какой-то там архитектурный проект.

Ночью меня разбудил отец.

- Алина, проснись, - тряс он меня за плечо.

- Пап, ты чего?

Я уселась в кровати и уставилась на него. В темноте не могла разобрать, как он выглядит, но вроде трезвый.

- Тебе нужно срочно уехать, – голос его звучал неестественно глухо, словно он изо всех сил старался говорить тихо, когда хотелось кричать во все горло.

- Куда? Зачем? – я не понимала ровным счетом ничего, как и проснуться до конца не могла.

- Поедешь к тете Лене, в Самару. А потом посмотрим…

Тетя Лена – мамина сестра, жила в Самаре. Это двести километров от нас. Мы частенько наведывались к ней в гости по выходным. Своих детей у нее не было, и ко мне она относилась, как к дочери. Они даже с мамой шутили, что одна я у них на двоих.

Конечно, против возможности погостить у нее я ничего не имела. Но не сейчас же, когда идет защита проектов и на носу зачетная неделя и сессия.

- Пап, я не могу. У меня учеба, - как можно спокойнее проговорила я. Понимала, что эмоции сейчас проявлять нельзя. Отец был явно не в себе. Уж не обкурился ли он травки?

- Ты должна! – повысил голос он, но тут же опять перешел на шепот. – Так надо, доча.

- Да зачем?! Можешь ты объяснить, кому это надо?

Я уже тоже едва сдерживала себя. Мало того, что разбудил среди ночи, а с утра мне к первой паре между прочим, так еще и несет чушь какую-то про отъезд.

- Моя жизнь в опасности, да и твоя тоже… - голова отца свесилась на грудь, словно разом его покинули силы.

Во что еще он влип? Я почувствовала, как на голове зашевелились волосы от ужаса. Уж не мафия ли ему угрожает?

- Пап, давай завтра спокойно все обсудим и придумаем, как лучше поступить…

- Нет! – снова перебил он. – Завтра может быть поздно. Ты должна уехать сегодня же. Я сам тебя отвезу к тете Лене. Надо бы подальше, подальше, - забормотал он, словно забыв про меня. Я даже испугалась, не сошел ли отец с ума на почве азарта. – Это слишком близко, он найдет ее.

- Да кто найдет, пап? Кто? – затормошила я его за плечо. – Папочка, расскажи мне толком, что случилось? Кто нам угрожает и чем?

- Не могу, - совсем сник он и сгорбился, как столетний старик. – Доигрался я, доченька, - чуть не плача, произнес он. – И теперь ты в опасности. Все! Больше ничего не могу сказать. Быстро собирайся, мы едем сейчас же, - он потянул меня за руку, заставляя покинуть такую уютную и теплую постель.

Я зябко куталась в дубленку, пока отец прогревал машину. В салоне сидеть было еще холоднее. Морозы уже держались серьезные, а вот снегу выпало мало. Точнее его не было совсем, лишь тонкая ледяная корка покрывала асфальт и промерзшую землю.

Я с тоской посмотрела на темные окна нашей квартиры, на четвертом этаже. Мама спала крепким после вина сном. Разбудить ее отец не позволил, даже поцеловать на прощание не разрешил. Все время, пока собирала сумку, он стоял рядом и подгонял меня. Постепенно его нервозность заразила и меня. Я продолжала ровным счетом ничего не понимать, но уже жутко боялась. И почему-то в этот момент мне подумалось, что маму я увижу не скоро, если увижу еще вообще когда-нибудь.

По щеке скатилась одинокая слеза, которую я сердито смахнула. Я не знала, что будет с моей учебой дальше. Заручилась только обещанием отца сходить в деканат и оформить академический отпуск. Собственно, этот факт меня волновал меньше всего. Я даже радовалась тайком, что можно целый год даже не вспоминать про универ. Достал он меня ужасно!

- Садись уже, поехали, - распахнул отец переднюю дверцу нашего хюндая.

Ехали мы долго. Трасса была скользкая, и отец не разгонялся. Я сначала пыталась хоть что-то выведать у него, но когда поняла, что он не скажет ни слова, откинулась на спинку сидения и задремала.

Тетя Лена нас не ждала. Отец хоть бы предупредил, позвонил ей. Да и я тоже хороша, не подумала об этом.

- Что случилось? – побледнела она, когда заспанная открыла дверь. Еще не было и шести утра. Конечно, все нормальные люди спят, а не зевают, как я, того и гляди рот порвется.

- Успокойся, Лен, все нормально, - поспешно заговорил отец, заталкивая меня в ее квартиру и закрывая за нами дверь. – С Юлей (моей мамой) все в порядке. И с нами тоже. У Алинки вот только неприятности, - ткнул он меня локтем. – Можно она поживет у тебя какое-то время?

Здрасти, приехали. Оказывается, неприятности у меня. Горазд же ты, папочка, врать. А я, скажите на милость, что буду придумывать, когда тетя устроит мне допрос с пристрастием? Об этом мне сейчас совершенно не хотелось думать. Больше всего мечтала завалиться в мягкую постель.

Тетя Лена устроила меня с комфортом – выделила собственную комнату, застелила диван и велела ложиться спать. Мудрая она у нас, расспрашивать не стала, видела, что я едва стою на ногах. Да и я уговаривать себя не заставила – тут же завалилась спать, решив подумать обо всем спокойно, когда проснусь отдохнувшая. Да и папу можно будет попытаться расспросить поподробнее, авось станет разговорчивее.

Проспала я до полудня и очень расстроилась, когда тетя Лена сказала, что папа уже уехал.

- Так он и не задержался, - успокаивала она меня, в чем не очень-то и преуспевала. – Почти сразу уехал. Ладно, хоть чаем его напоила. Как ни уговаривала отдохнуть, ни в какую не соглашался. Сказал, на работу должен успеть…

На работу. Конечно! Я-то точно знала, что сегодня у него выходной, и удрал он только потому, что не хотел отвечать на вопросы тети. И посыпались они на мою голову:

- А чего это у вас случилось? Какие такие неприятности у тебя, что аж из города пришлось уехать? – подозрительно прищурилась тетя Лена.

Спасибо, папа, тебе еще раз! Вот что мне сейчас плести в твое, между прочим, оправдание?

- Да там такое… - замялась я, придумывая, что соврать, а получилось вполне естественно. – С парнем я поссорилась, а он не совсем нормальный оказался. Ну, ты понимаешь… С головой не все в порядке. Преследовать меня стал, угрожать. Идиот какой-то. Вот мама с папой и испугались, отправили меня к тебе, - врала я самозабвенно и даже не краснела.

Единственно, промелькнула мысль, как папа все будет разруливать? Что скажет маме, когда она спросит, где я? А если мама решит позвонить своей сестре, та начнет рассказывать про меня, а мама и не знает, что я тут… Ох, что-то аж голова разболелась от всех этих мыслей. Пусть уж папа как-то сам разруливает ситуацию. А я лучше воспользуюсь долгожданным отпуском и бездельем.

Правда, чем можно заняться в городе, где у меня нет друзей, я не знала. Поэтому, ничего лучше не придумала, как проваляться с книгой на диване до самого вечера. Потом до ночи смотрела кино, пока меня не сморил сон. Незадолго до этого проводила тетю Лену на работу – сегодня у нее была ночная смена.

Пробуждение свое не могу назвать приятным. С меня просто-напросто сдернули одеяло, когда мне как раз снилось что-то романтическое.

- Киска, - ворвался в сознание противный мужской голос. Вернее, сам голос мог бы быть приятным, если бы не ехидные интонации в нем. – Пора вставать.

В первый момент я даже не сообразила, что вижу рядом с собой мужской силуэт, залитый лунным светом, подающим из окна. Приснится же такое… Но уже через пару секунд я проснулась окончательно. Рядом с диваном стоял здоровенный мужик и разглядывал меня. Лица его я не видела, но поняла, что одет он во что-то типа длинного кожаного плаща. Волосы блестят и зачесаны назад, так гладко-гладко… Это я тоже успела рассмотреть, пока паника не парализовала меня.

Стоило только осознать, что все это мне не снится, и в дом проник посторонний мужчина, как мне стало настолько страшно, что сил хватило только забиться в угол дивана и натянуть до подбородка одеяло. Где-то по касательной пронеслась мысль, как хорошо, что дома нет тети. Значит, она точно не пострадает, а я, по всей видимости, доживаю последние секунды.

- Ты часом не глухая? – вновь заговорил мужчина. – Только этого не хватало… Эй, - помахал он перед моим лицом, - может ты еще и слепая?

Ответа он так и не дождался, учитывая, что от всепоглощающего страха я потеряла способность мыслить, двигаться и говорить.

- Черт! - выругался он. – Прости, брат, - пробормотал тут же. – Час от часу не легче…

С этими словами он схватил меня за плечи и выдернул из кровати. Поставил прямо перед собою. Вернее, хотел поставить, но ноги меня отказывались держать. Это пришлось делать ему. Отстраненно услышала какой-то монотонный звук. С опозданием поняла, что это я подвываю, даже поскуливаю, как подбитая собака.

- Ладно хоть не немая, - усмехнулся мужик, закинул меня на плечо, а дальше… я даже не поняла, что произошло дальше, только мы оказались совершенно в другом месте.

Глава 2

Я просто отупела, даже боли не почувствовала, когда меня, не церемонясь, стряхнули на пол.

В ту же секунду я осталась одна, как поняла по звуку удаляющихся шагов и бормотанию на тему, как надоела ему эта работенка. Кажется, сейчас я должна себя почувствовать виноватой. Только вот я никого не просила куда-то меня тащить. Кроме того, разболелась ушибленная коленка. Да так сильно, что я опять не выдержала и заскулила.

Кругом царила такая плотная темнота, что не будь я уверена в обратном, решила бы, что резко ослепла. Я потрогала то, на чем сидела. Очень похоже на утрамбованную землю, а значит, я на улице. Куда делась, тогда, зима и куча снега? Почему нет запахов, присущих улице, дуновения ветерка, шелеста листвы, пения птиц?.. Ну и что, что ночь. Ведь есть и ночная жизнь, а она тоже издает звуки.

Даже сама не понимала, почему считаю это место улицей. Не только из-за того, что сидела и уже подмерзала на сырой земле. Наверное, еще и потому что тело обволакивала прохлада, свойственная летней глубокой ночи.

Я задрала голову и не увидела ровным счетом ничего. Ни луны, ни звезд – все такая же темнота над головой.

Под тонкую сорочку уже вовсю проникал ночной холод и гладил кожу ледяными пальцами, рождая дрожь в теле. Нужно было хоть что-то предпринять. Встать я не смогла, когда попробовала, и поняла, что ногу прострелила резкая боль, вновь заставившая меня застонать. Тогда я прямо как сидела, на попе, так и принялась ползти, помогая себе здоровой ногой. Новая боль не заставила себя ждать, когда я ударилась пострадавшей коленкой обо что-то твердое.

- Черт! – руганулась я, уже вовсю исследуя препятствие. Каково же было мое удивление, когда поняла, что сижу рядом с огромной кадкой, в которой, по-видимому, растет какое-то дерево. Это я определила, нащупав плотный толстый лист овальной формы.

В тот же миг место, что показалось мне забытым и богом, и людьми, наполнили звуки музыки и громкий смех. Толпа по-праздничному разодетых людей выбежала в распахнутые двери. Воздух прорезал пронзительный свист, и в следующее мгновение небо надо мной взорвалось миллионом разноцветных вспышек. Залпы следовали один за другим. Они взрывались прямо над моей головой, да так низко, что от грохота страдали мои барабанные перепонки, и я боялась оглохнуть. Еще громче смеялись люди, слышались хлопки открывающихся бутылок, звон стекла. И музыка – пронзительная, застывшая на высоких нотах, сводящая с ума.

Я заткнула уши и спрятала голову в коленях, чтобы хоть чуть-чуть стало тише и ничего не видеть.

- Черт, черт, черт… - скулила я. – Куда же меня занесло? И когда же это кончится?

- Кто ты и что тут делаешь? – услышала я строгий голос рядом. В хаотичных всполохах и сквозь слезы, застилающие глаза, удалось рассмотреть мужской силуэт. – Зачем отрываешь меня от праздника?

- Я?.. Я не… - уже начала я оправдываться, как меня снова перебили:

- Чего тут сидишь, обнявшись с вивинтией? Вон смотри, и цветок ее почти лежит у тебя на голове… Удушьем давно не страдала?

Удушьем?! Я задрала голову и практически уткнулась взглядом во что-то темное и мохнатое.

- Одно ее прикосновение, и ты не сможешь нормально дышать две недели, - продолжал напутствовать голос, принадлежащий мужчине, которого я по-прежнему не могла рассмотреть.

Речь об удушье до такой степени меня напугала, что я забыла про боль в колене и отползла от цветка на безопасное расстояние.

- Может все же ответишь, кто ты такая?

- Я… Алина, - не придумала ничего лучше, как назвать свое имя.

- Алина-малина… - передразнил он и уже почти по-свойски огорошил: – Ладно, Алина, пойдем ка отведу тебя в более подходящее место, а то придется стать участницей оргий. А к ним ты, как я вижу, совершенно не готова.

Что-то моя голова уже отказывалась думать. Про какие оргии идет речь? Тут творится что-то непристойное?..

- Может, все-таки скажешь, как ты сюда попала? – вновь заговорил мой провожатый.

Мы передвигались в полнейшей темноте. Я постоянно спотыкалась, хоть он и придерживал меня за талию. Да еще и коленку простреливало при каждом шаге. Очень надеялась, что с чашечкой все в порядке и не придется несколько месяцев провести в гипсе. Ото всюду слышалась музыка, действующая мне на нервы, и смех. Но никаких светящихся окон или чего-либо еще, через что можно рассмотреть праздник, я не заметила. Справа от меня тянулась глухая стена, как определила на ощупь, а слева… даже не знаю что. Я и провожатого-то не видела, только ощущала, как руки мои прикасаются к чему-то из грубой шерсти, и удивлялась, что он летом так тепло одет. О том, что в разгар зимы я оказалась в лете, старалась вообще не думать, рискуя сойти с ума.

- Если бы я знала… Меня выдернул из постели какой-то верзила. Оскорбил по-всякому и притащил сюда.

- Верзила? – переспросил мой спаситель. – Вельзевул что ли? А он говорил что-то?

- Ничего, кроме ворчания, как это все ему надоело.

- Ну точно! Вельзевул – проводник. Он все время недоволен своей работой. А кто ему виноват, если сам подвязался лет сто назад?.. Постой ка! – он резко притормозил. – А для кого он тебя притащил? И зачем?

- Откуда же я знаю! – всхлипнула я, чувствуя, как слезы того и гляди польются безостановочным потоком.

- Так, спокойно, разберемся, - прикрикнул он, не знаю кто, и еще более резво потащил меня вперед, так что раненую ногу я уже практически волокла за собой и слезами захлебывалась уже от боли. – Сейчас я оставлю тебя с девочками, в нашей больничке, а сам разыщу этого нытика и все узнаю. Идет?

Я лишь еще горше зарыдала, не желая во все это верить и мечтая проснуться.

Наконец-то мы остановились. Что-то щелкнуло, и в лицо мне ударил яркий свет, от которого я надолго ослепла. Как не пыталась проморгаться, какое-то время шла наощупь. Вернее, ковыляла…

- Где ты ее нашел, такую замухрышку? – пропел мелодичный, ласкающий слух женский голос. – И что с ее ногой?

Меня передали в ласковые руки, что сразу же бережно усадили на что-то мягкое. Все это время я продолжала ничего не видеть, правда, и глаза мои были плотно зажмурены. Их я просто-напросто боялась открывать.

- Лили, иди сюда. Это по твоей части, - пропел то же голос, и я рискнула приоткрыть один глаз.

Передо мной стояла удивительно красивая девушка. Вернее, женщина. Или девушка?.. Поймала себя на том, что смотрю на нее, открыв рот. А как откровенно она одета! Блестящее платье обтягивало ее аппетитную фигуру, словно змеиная кожа. Более чем откровенное декольте больше показывало, чем скрывало. Ярко-рыжие волосы крупными локонами спадали на плечи. Чувственные губы выделялись ярко-алым пятном на безупречном, с кожей цвета топленого молока лице.

- Нравлюсь? – крутанула она бедрами, и только тогда я догадалась закрыть рот, чувствуя, как лицо заливает жаркий румянец. – Я всем нравлюсь, не тушуйся, - рассмеялась она, и смех ее зазвенел в комнате, которую… мне нужно рассмотреть.

Я резко развернулась и увидела такое, что заставило заорать меня во все горло. Я кричала и не могла не смотреть. Черт! Черт! Черт! Передо мной был самый настоящий черт – с рогами, копытами и хвостом. На хвосте даже разглядела кисточку. Все тело его было покрыто коричневой шерстью. Из предметов одежды – только короткие шорты, что обтягивали… Вот тут я, не переставая орать, округлила глаза. Его гениталии под шортами выглядели так, словно он готов ринуться в бой хоть сейчас. Еле заставила себя перевести взгляд на лицо. С темного, как у афроамериканца, лица на меня смотрели совершенно европейские черные и лукавые глаза. Губы кривились в улыбке, открывая белые и все как один острые зубы.

- Никогда не видела черта что ли? – замахал он руками и процокал копытами (да-да, самыми настоящими) ко мне ближе.

Мой крик уже перерос в постоянную икоту. Я вжалась всем телом в то мягкое, на чем сидела, и затравленно смотрела, как он приближается.

- Разрешите представиться, - протянул он мне мохнатую руку. – Черт Федор – самый популярный и соблазнительный здесь.

- И самый скромный, - хихикнула красавица, что спокойно взирала на нас. Мой крик ее не то чтобы не смутил, а даже позабавил, судя по довольному выражению лица. – Выпей, дорогая, - протянула она мне бокал, наполненный янтарной жидкостью. – Это остановит икоту и поможет расслабиться.

Уговаривать себя не заставила. Да и пить хотелось жутко. В бокале оказалось наиприятнейшее вино - в меру терпкое и сладкое. Осушив бокал залпом, я почувствовала, как по телу заструилось блаженное тепло, а в голове появился легкий туман. Именно он и позволил мне взглянуть на Федора уже без былого страха.

- Умница, - промурлыкала девушка. – Лили! Ну, где ты там?! – гаркнула она так, что я подскочила от неожиданности. Какие же они тут темпераментные. – Федор, иди отсюда! Не нарушай стерильность.

- Да, подумаешь… Не больно-то и хотелось, - развернулся он на своих копытах. – Ее приведите в порядок, - обернулся напоследок. – Чтобы как новенькая была. А я пока Вельзевула разыщу. Узнаю, кто она, откуда и для кого он ее притащил, - и ушел, напевая себе под нос: - Мы в ответе за тех, кого приручили…

Пресловутой Лили по-прежнему не было. А рыжеволосая и вовсе решила забыть обо мне и моей ноющей коленке. Ну тогда и я позволила себе рассмотреть комнату.

Собственно, рассматривать тут было и нечего. Я утопала в белоснежном кресле, и таких кресел тут еще имелся с добрый десяток. Возле каждого стояло по маленькому, типа сервировочного, столика, уставленных всевозможного размера склянками. Из одной такой рыжеволосая себе сейчас наливала ярко-желтую жидкость в бокал. Стены, пол и потолок в комнате тоже были белыми. Я бы сказала, здесь царила абсолютная стерильность. Ярким пятном являлась сама хозяйка этого белого царства, которая, не обращая на меня внимания, пригубила жидкость и аж причмокнула от удовольствия.

- И чего ты горланишь, как ведьма на костре? – с этими словами в комнату вошла женщина, которая показалась мне просто величественно красивой.

Ее черные, как смоль, волосы гладкими прямыми прядями спадали на спину. Огромные синие глаза заволок легкий хмельной туман. Коралловые губы презрительно кривились, открывая взору поистине жемчужные зубы. На ней было ярко-красное платье, тоже облегающее фигуру и струящееся в пол. И что самое странное, ни намека на обувь – из-под платья выглядывали узкие изящные ступни с идеальным педикюром.

- Наконец-то, - встрепенулась рыжеволосая и даже подмигнула мне. – У тебя пациентка.

- И кто это у нас тут? – подошла ко мне брюнетка и поддела пальцем мой подбородок. Повертела голову из стороны в сторону и равнодушно заключила: - Грязненькая, пыльненькая и жутко испуганная… Но толк будет, - расплылась она в улыбке Джулии Робертс. – А теперь займемся твоим коленом.

Она шевельнула рукой, и платье мое само, представляете?!, взлетело по ногам вверх. Я в этот момент едва не лишилась чувств, если бы не выпитый бокал чего-то бодрящего.

- Так-так, - присмотрелась брюнетка. – Здорово ты им приложилась. Но нет ничего, что я не могла бы вылечить, - снова улыбнулась она.

С минуту она проделывала какие-то манипуляции руками над моим коленом. Перестав дышать, я наблюдала, как жуткая на вид рана затягивается у меня на глазах, пока не исчезла совсем. Я перевела взгляд на брюнетку, окончательно потеряв дар речи.

- Не удивляйся, дорогая, - потрепала она меня по щеке. – Перед тобой самые незаменимые гарпии королевства. – Я, как ты уже догадалась, специалист по телесным повреждениям, а Джуди, - с этими словами она привлекла к себе рыжеволосую, уже изрядно набравшуюся ярко-желтой жидкости и с трудом державшуюся на ногах, - просто незаменима, когда нужно заштопать душевные раны. Ты такими не страдаешь, случайно? – участливо заглянула она мне в глаза.

Максимум, на что хватило сил и сообразительности, так это потрясти головой. Догадываюсь, что со стороны это больше смахивало на нервный тик. Наверное, именно поэтому гарпии дружно рассмеялись. А потом и вовсе принялись целоваться у меня на лазах.

Господи, мамочки! Куда же я попала? Черт Федор, гарпии-лесбиянки… Какие еще сюрпризы ожидают меня впереди?

Слава богу, в этот момент вернулся Федор, которому я обрадовалась, как самому родному в мире человеку. Не смотреть на целующихся красавиц я не могла, а само зрелище вызывало во мне рвотные позывы.

- Фу-фу-фу!.. Ну вы бы хоть новенькой постеснялись, - поморщился Федор, громко цокнув копытом по мраморному полу. - Развели тут…

Надо отдать должное гарпиям – при появлении черта они сразу же отошли друг от друга на безопасное расстояние и занялись каждая своим делом. Единственно, брюнетка пробормотала:

- А мы и не обязаны работать по ночам, когда только и можно нормально развлечься.

- Пойдем, Алина-малина, отведу тебя в твои покои, - кивнул мне Федор, сохраняя непривычную серьезность. Даже странно было видеть на его смешливом лице подобное выражение.

Заставлять уговаривать себя не стала. После всего, что я тут увидела и услышала, голова моя шла кругом, и жутко хотелось спать. Федор словно почувствовал мое состояние и снова вывел меня на улицу, где было все так же тихо и пустынно.

- В общем, я все узнал… - начал было говорить он, но резко оборвал фразу.

Я какое-то время ждала, а потом не выдержала и спросила:

- И что?

- Да вот думаю, как бы тебе все помягче преподнести.

Мне стало совсем дурно, и я вынуждена была опереться на его мохнатый локоть, любезно им же предоставленный. Теперь я понимала, отчего он так серьезно выглядел. Видно новости принес не из разряда приятных. Чуть не попросила его больше ничего не рассказывать, так стало страшно. Но потом трезво рассудила, что лучше горькая правда… Но и вопросов больше не задавала, терпеливо ждала.

- В общем, нашел я Вельзевула, - наконец, продолжил Федор, - и, как я и предполагал, перенес он тебя сюда не для себя. Да и зачем этому верзиле баба? Да и тупой он, только с горгульями и находит общий язык… - тут уж мне показалось, что черт говорит сам с собой, забыв о моем существовании. Но я ошиблась, потому что в следующий момент он остановился и заглянул мне в глаза: - Ты сама-то догадываешься, почему здесь оказалась?

Где, здесь, хотела крикнуть я, но из горла вырвался лишь короткий хрип.

- Как видно, нет, - грустно так подытожил Федор. – Ну что ж… видно, мне первому придется сообщить тебе неприятные новости. Твой папаша проиграл тебя в карты. Понимаешь? – снова приблизил он ко мне свое лицо. – Да не кому-нибудь, а самому Асмодею!

По всей видимости, он думал, что я знаю, кто это. Но я даже отдаленно не представляла. Экзотическое имя мне ни о чем не говорило.

- Эй. Ты чего молчишь-то? – потряс он меня за плечо, выводя из состояния транса.

-А-а-а… к-кто это? – только и нашлась я.

- Асмодей?! – тут мне показалось, что меня сейчас испепелит его презрение, что прозвучало в голосе. – Ну если ты не знаешь, кто он… Тогда я вообще не знаю, что с тобой делать.

- Да, говори уже! – не выдержала и заорала я, вкладывая в крик весь свой ужас и панику, вцепляясь ему в курчавую жесткую шерсть на груди.

- Тише-тише… Ладно хоть в себя пришла, - пробормотал черт, припечатывая свою ладонь к моему рту. – Асмодей – это правая рука самого властителя. Он заведует всеми азартными играми. Страшный демон, его тут все боятся. Эх, и не нашел ведь никого другого твой папаша, чтобы такой цветок проиграть, - Федор чуть не плакал, а я вдруг почувствовала такую вселенскую слабость в ногах, что упала бы, не поддержи он меня.

Папа меня проиграл?! Свою единственную дочь проиграл в карты какому-то придурку?! Я отказывалась в это верить. Этого просто не может быть!

- Но ты не волнуйся раньше времени, - быстро-быстро зашептал Федор. – У Асмодея баб, как сорняка в огороде. Авось, не хватится тебя какое-то время, если будешь вести себя тихо, как мышь. Тут ведь главное что – не высовываться по ночам. А днем тут безопасно, гуляй, где вздумается.

- Федя, пожалуйста, молю тебя, отведи меня домой, - я уже вовсю плакала, размазывая слезы по лицу.

- Я бы и рад, Алина-малина, да не могу. Мне ходу туда нет… Да и не сможешь ты уйти, пока сам Асмодей тебя не отпустит. Ну, пойдем, тебе нужно отдохнуть.

От сочувствия в голосе черта мне стало совсем дурно. Я уже не понимала, что делаю, куда иду, ведомая заботливой рукой…

- А где я? – вдруг словно осенило меня.

- Ты еще не поняла? – Федор снова остановился и воззрился на меня, как догадывалась, словно на преступницу. – Ты в царстве властителя тьмы!

- Ты хочешь сказать, что я у Лю…

- Тише ты, дурища! – зашипел он и снова заткнул мне рот. – Его по имени никто не называет. Все зовут его Астрием, в честь отца. Если назовешь настоящим именем, услышит и тут же разорвет тебя. Запомни!

 Мы все куда-то шли, поворот следовал за поворотом, пока Федор резко не остановился и не открыл дверь, ведущую в узкий коридор, залитый приглушенным светом. Звуки музыки сюда еле проникали, веселящиеся остались от нас далеко. И слава богу! Видеть еще кого-то мне не хотелось.

- Это покои Асмодея. Здесь тебе выделили комнату, - пояснял Федор, следуя по коридору, который, впрочем, очень быстро уперся в одинокую дверь. – Я замолвил за тебя словечко, и наш завхоз отвел тебе изолированную комнату…

В этот момент он уже распахивал дверь в мою личную, как догадалась, темницу. Впрочем, комната на первый и очень утомленный взгляд производила приятное впечатление. Из мебели в ней были только огромная кровать под розовым балдахином, от вида которой у меня сразу лицо залило жаром, комод на кривых ножках, пара кресел и что-то типа журнального столика тоже антикварного вида.

- Здесь тебе будет удобно еще и знаешь почему? – пригласил меня войти Федор. – Да потому что у тебя свой собственный выход в сад. Днем ты можешь беспрепятственно передвигаться везде. Я уже говорил… Эта дверь, - он указал на дверь, сбоку от кровати, которую я до этого не заметила, - ведет во дворец. Советую тебе… - он замялся, - в общем, чем реже ты будешь ею пользоваться, тем лучше. Располагайся и отдыхай, - подтолкнул он меня в спину. – И ничего не бойся. Если что, я всегда помогу…

С этими словами черт удалился, и я осталась одна. Мне бы подумать, но сил на это уже не осталось. Жутко разболелась голова и клонило в сон. На кровати я обнаружила кружевную ночную сорочку. Сразу же в нее переоделась, сбросив свою всю в каких-то пятнах прямо на пол. Завтра. Все завтра. Завтра я решу, что со всем этим делать.

Глава 3

Просыпалась я с трудом. Мне все снилось, что я уже не сплю, только глаза почему-то остаются закрытыми. И вот я иду куда-то наощупь… силюсь приподнять веки, но они снова падают. И мне хочется прилечь больше всего на свете, но нужно идти… Куда вот только я иду?

В первый момент, распахнув глаза, я силилась вспомнить… что-то вспомнить. Непонимание длилось несколько секунд, в течение которых я разглядывала розовый балдахин, наслаждаясь приятным пробуждением. Но услужливая память хорошо справлялась со своей задачей – тут же достала нужные воспоминания и преподнесла их мне на блюдечке.

Я резко села и превратилась в сгусток мыслей, что текли по спирали вокруг меня, затягиваясь во все более тугой клубок. Я в царстве Люцифера! Или и в мыслях его нельзя так называть? А ну как услышит. Лучше не буду. Как его там зовут? Кажется, Астрий?.. Значит, я в его владениях. Меня выиграл у родного папочки в карты какой-то всемогущий придурок по имени Асмодей. Что со мной будет дальше даже примерно не представляю. Но нужно что-то делать, как-то действовать.

Я прислушалась. Вокруг царила мертвая тишина. Гуляние, видно, закончилось и все дрыхнут, как сурки в своих норах.

Размышляя так, я и не догадывалась, что уже через несколько минут испытаю новое потрясение. Стоило мне только откинуть пушистое одеяло и свесить ноги с кровати, как с той стороны, где была дверь, ведущая во дворец, послышался гулкий шум и недовольное бормотание нескольких голосов. В следующую секунду дверь распахнулась, впуская приземистых уродливых созданий, несущих тяжеленую лохань, из которой валил пар.

Что это были за существа! Сроду таких не видела, даже на картинках. На их голых телах не было ни единого волоска, а мышцы вырисовывались так рельефно, словно каждая из них существовала сама по себе. Да они были сотканы из этих мышц! Из бугристого, обтянутого кожей, черепа торчали мясистые уши, которыми они прядали, что та лошадь. Стоило мне только взглянуть на лицо одного из них, как я зажала рот рукой, чтобы сдержать рвущийся крик. Огромные круглые глаза, наполовину спрятанные под мощными надбровными дугами, смотрели свирепо. Ноздри широкого носа были вывернуты наружу. Вместо губ тонкая горизонтальная полоска, из которой торчали два длинных клыка. И множество складок… по всему лицу. Передвигались существа на толстых перепончатых лапах. Почему-то их ноги мне напомнили драконьи. Парой точно таких же, но передних лап они удерживали лохань и не переставали угрюмо переругиваться. А когда я заметила за спиной одного из них аккуратно сложенные крылья и толстый, опять же напоминающий драконий, хвост, то и вовсе чуть не лишилась сознания.

И опять на выручку мне подоспел Федор. Он вошел через другую дверь, через которую привел меня сюда вчера. Сразу же оценил мой вид и ситуацию в целом и поспешно заговорил:

- Без паники, Алина-малина. Это всего лишь горгульи, коих здесь видимо-невидимо. Привыкай… Они будут помогать тебе во всем. На вид свирепые, но в душе они мягкие и… влюбчивые.

И надо было мне именно в этот момент заметить у одного из гротескных существ огромный пенис, что практически касался пола. Федор, проследив за моим взглядом, заговорил еще поспешнее:

- Я не то хотел сказать, красавица. Тебя они не тронут, хоть и будут любить в душе. Совокупляются они только с себе подобными. Все остальное им запрещено строго настрого.

И на том спасибо. Его слова меня здорово успокоили, хоть я все еще и не могла смотреть на этих уродцев, что уже вовсю хлопотали в моей комнате.

- Как тебе спалось на новом месте? – заговорил Федор на отвлеченную тему. – Что снилось?

Наверное, что-то снилось, только вот я в упор не помню. Кажется, только закрыла глаза, как уже проснулась.

- Ну и ладно, жених, значит, не приснился, - хохотнул черт, но тут же прикусил язык, встретившись с моим хмурым взглядом. – Так! – нарочито бодро потер он руки. – Сейчас ты позавтракаешь, а потом я тебе покажу наш сад. Идет? Только сначала прими ванну, - кивнул он на лохань, источающую приятный аромат, и возле которой выстроились в ряд коренастые уродцы. К слову, все они были мужского пола, как успела заметить.

Пообещав зайти позже, Федор деликатно удалился, оставив меня в экзотической компании.

Я плотно сжала челюсти, стараясь не кричать, когда горгульи стали приближаться ко мне, обступая со всех сторон. Они без разговоров протягивали свои перепончатые лапы, пытаясь сорвать с меня сорочку. В какой-то момент я устала от них отбиваться и отскакивать, не выдержала и крикнула:

- Оставьте меня в покое!

Они вмиг притихли и исподлобья глядели на меня. Один из них, самый крупный, выступил вперед и хорошо поставленным баритоном произнес:

- Госпожа должна помыться, - и поклонился, низко так, в пол.

Госпожа никому и ничего не должна, - упиралась я про себя, хоть вода и манила как не знаю что. Госпожа! Меня начал разбирать смех. Скажет тоже…

- Но я не могу мыться при вас, - нашлась я с ответом, тоже стараясь выглядеть учтивой.

- Мы должны помогать госпоже во всем, - все тот же горгулья, или как их там, отвечал за всех. – Я – Лемех, - наконец-то представился он, - ваш личный слуга и их начальник. Все мы ваши слуги. Нас не нужно стесняться. Господин нас накажет, если узнает, что мы не помогали госпоже.

Ну что мне с ними делать? Я даже растерялась, сразу же поверив словам Лемеха. Вспомнила рассказ Федора об Асмодее… Такой, и правда, может наказать, мало не покажется. Делать нечего, пришлось мне стягивать сорочку под пристальным наблюдением четырех пар глаз.

Оголилась я очень быстро и сразу же нырнула в ванну. Прозрачная вода хоть и не скрывала моих прелестей, но все же я чувствовала в ней себя намного увереннее.

Откуда-то, как по волшебству, появились мочалки и душистое мыло. Оно пахло, как французские духи. Из чего его тут делают? Горгульи вспенили мыло и принялись тереть меня, невзирая на слабое сопротивление. Они действовали настолько профессионально, что я быстро забыла про стыд и просто наслаждалась обалденным купанием. Двое моих личных слуг сбегали за ведром чистой воды. Когда я была вся покрыта пеной, меня подняли на ноги и окатили водой из ведра. Я отплевывалась, но чувствовала себя почти счастливой, когда горгульи заворачивали меня в огромное пушистое полотенце и вели к кровати.

То, что дальше последовало, понравилось мне гораздо меньше хоть и было куда как более чувственным. Меня распластали на покрывале, и четыре пары рук принялись умащивать мое распаренное тело чем-то пахнущим цветами. Их руки были везде, даже в самых интимных местах. Они вертели меня, как хотели, не замечая, что я уже красная, как рак, и тщетно пытаюсь от них отбиваться. В какой-то момент взгляд мой упал на гениталии одного из самцов. Вот тут мне стало совсем плохо. Я даже забыла о стыде – переводила взгляд с пениса на пенис. Все они были в боевой готовности. Мое тело их явно возбуждало и нешуточно. Но нужно отдать им должное – не один из них не переступил допустимую грань. Через несколько минут меня уже облачали в пышное платье, туго затягивая шнуровку на спине.

Успокоиться окончательно я смогла только тогда, когда уже была при полном параде, и горгульи торжественно уносили лохань с остывшей водой из моей комнаты. И ничего, что чувствовала я себя новенькой наложницей в гареме какого-нибудь султана. Но оказаться настолько чистой и благоухающей было чертовски приятно!

Вернулся Лемех и церемонно, с кучей поклонов, пригласил меня на завтрак. Шурша накрахмаленными юбками, я проследовала за ним в соседнюю комнату, где уже был сервирован небольшой стол. Блюд на столе я насчитала не меньше десяти. Каково же было мое удивление, когда поняла, что все это предназначено мне одной. Да они тут все чревоугодники, причем в такой стадии, когда это уже считается грехом!

Мои горгульи теперь выстроились возле стола, глядя на него голодными глазами. Прислуживала мне горгулья-девочка, как я мимоходом определила, не заметив у нее огромной мужской принадлежности. Даже стало немного легче и захотелось ей улыбнуться. На свою попытку сделать это я получила такой недоуменный взгляд, что больше решила этого не предпринимать. Уж больно они все суровые.

Мара, как представил мне ее Лемех, подносила мне блюда по одному. Торжественно снимала крышку и настаивала, чтобы я его отведала. Пришлось попробовать мясо, запеченное с овощами, что-то типа наших бобов, приготовленных с добавлением большого количества специй, фаршированную чем-то утку… Примерно на пятом блюде я перестала чувствовать вкус того, что пробую. Шнуровка трещала на мне и дышать становилось нечем. Пришлось проявить твердость и от последних трех-четырех блюд категорически отказаться. Кроме того, я больше не могла смотреть, как усиленно сглатывают горгульи. Они разве что не пускали слюни, глядя на изобилующий стол. Наверное, тут так заведено, и стоит мне только уйти, как к трапезе приступят они, поглощая все, что не смогла съесть я. Странные обычаи…

В комнату я возвращалась одна, пошатываясь от обжорства. Там меня уже дожидался Федор, вальяжно развалившись в кресле и вытянув вперед мохнатые ноги, увенчанные солидными копытами. Я даже кокетливые подковы, отливающие серебром, успела разглядеть, прежде чем он вскочил и подлетел ко мне.

- Алина-малина… - протянул он, с восхищением разглядывая меня, - да ты настоящая принцесса! Кто бы мог подумать, что замухрышка… Ой, что это я, - спохватился он, щелкнув себя по носу. – Не обращай внимания. Это все мой чертов язык. Ты выглядишь очень соблазнительно.

С этими словами он приблизился ко мне и заглянул в более чем откровенное декольте. Очень некстати я снова бросила взгляд на его готовое к бою оружие. Невольно попятилась от него, чем заслужила недоуменный взгляд, который, впрочем, сразу же сменила лукавая улыбка.

- Ты что это подумала, девушка? – прищурился он. – Что я запал на тебя? – мне даже стало неловко от такого вопроса. – Не-не-не… Я по другой части. Мы, черти, знаешь ли самые ярые расисты. Предпочитаем иметь дело со своими…

- Хочешь сказать, что ты делаешь это с чертом? – не удержалась я от вопроса.

- Обижаешь, - изогнул он красиво очерченные губы, - с чертихой. Я, к твоему сведению, не голубой. И в партнершах у меня недостатка нет. Но говорю все это я тебе, чтобы не волновалась – с моей стороны посягательств не будет.

А с чьей будет? Вопрос готов был сорваться с губ, но ответ на него я услышать боялась. Поэтому предпочла промолчать.

- Пойдем, красавица, покажу тебе королевский сад, - приобнял меня Федор за талию и вывел через ту дверь, через которую привел вчера.

Глазам своим не поверила, оказавшись на улице. Здесь все утопало в зелени! Да еще в какой! Я таких деревьев и кустов сроду не видела. И повсюду царило буйство красок. Кругом были разбиты клумбы с экзотическим цветами. Между ними вели извилистые дорожки. Под кронами деревьев журчали небольшие фонтаны. Все выглядело таким великолепным, но чего-то не хватало. Не было слышно птичьего щебета. И небо!.. Эту серую поволоку, что простиралась у нас над головами даже небом нельзя было назвать. Создавалось впечатление, что кто-то натянул сверху мутную пленку. Сразу же все очарование от красоты сада стиралось, оставляя горький привкус.

- Почему тут нет птиц? – спросила я у Федора.

- Эх, деточка… Божьим тварям тут не место, - ответ его прозвучал настолько грустно, что мне сразу же захотелось плакать.

Божьим тварям… А кто же я тогда, если место тут мне нашлось?

Федор организовал мне настоящую экскурсию, особенно обращая мое внимание на ядовитые растения.

- Вот эти цветы ни за что не нюхай, - показал он на большой оранжевый цветок, чем-то напоминающий подсолнух. – Его пыльца парализует. В овощ превратишься на несколько дней.

Были тут еще угнетающие цветы, лишающие воли. Одна лиана, усыпанная мелкими яркими крупинками, лишала рассудка, причем навсегда. Федор и про вивинтию мне напомнил, показав то место, где я вчера скулила с разбитой коленкой.

Сад был поистине огромных размеров. Весь его мы обойти не смогли. Время близилось к обеду, и я жутко проголодалась, хоть и думала, что после столь плотного завтрака есть не захочу больше никогда.

- Ты потом сама тут все разведаешь, - проговорил Федор, беря меня под руку и разворачивая в обратную сторону. – Сейчас у меня дела, да и тебе нужно передохнуть…

Назад

Глава 4

После обеда я снова отправилась в сад. Что меня больше всего удивляло, так это то, что сад по-прежнему пустовал, словно здесь все резко вымерли. Что с утра мы с Федором не встретили ни единой живой души, что вторую половину дня я бродила по саду в полном одиночестве. С одной стороны, меня это вполне устраивало, с другой – выглядело странно, даже подозрительно, словно все они, сама не знаю кто, притаились и только и ждут подходящего момента, чтобы выскочить из засады.

На этот раз я решила исследовать размеры сада и что начинается за ним. Шла все время по прямой, чтобы не заблудиться. Я-то шла, а вот сад не заканчивался. Разве что становился гуще, постепенно превращаясь в экзотический лес. И еще ощутимо темнело по мере моего углубления в этот самый лес.

В какой-то момент я до такой степени накрутила себя всякими чудовищами, притаившимися за деревьями, что испугалась и повернула назад. И надо же было случиться такому, что я растерла в кровь ноги. Они у меня уже давно побаливали в тесных туфлях, а последние несколько сот метров я уже преодолела с трудом, скрипя зубами от боли и сильно припадая на обе ноги.

Домой вернулась практически ползком. Как назло, горгульи куда-то запропастились. Скинув неудобные туфли, я босиком отправилась их искать. Из столовой я прошла точно в такую же столовую, дальше следовала еще одна и еще одна… Открывая дверь за дверью я попадала точь-в-точь такую же, как моя, столовую. Все они пустовали и блестели одинаковыми столами. Сама себе я уже казалась Алисой, той самой, что из зазеркалья. Ситуация уже раздражала до такой степени, что хотелось закричать во все горло, а еще лучше, что-нибудь разбить, разгромить.

На мое счастье, столовые закончились раньше, чем у меня начался нервный срыв. Открыв очередную дверь, я оказалась в огромной зале с колоннами в виде обнаженных женщин и высокими, украшенными помпезной лепниной, потолками. Паркетный пол блестел так, что даже узоры с потолка в нем отражались. Я тут же поняла почему – как мухи по нему ползали горгульи и натирали, натирали… По всей видимости, зал этот имел какое-то особенное значение, раз бедняги так старательно его прибирали.

Весь периметр зала был уставлен обитыми бархатом диванами, а центральную, судя по золоченой драпировке, стену украшал массивный трон с множеством золотых набалдашников. Интересно, кто и когда на нем восседает?

А еще тут было много чертей. Именно этот факт в первый момент заставил меня замереть в испуге, едва я переступила порог зала.

На первый взгляд все эти рогато-копытные показались мне совершенно одинаковыми. Но, приглядевшись, я поняла, что половина из них одеты в женскую одежду и двигаются они намного плавнее, сильно виляя бедрами. Вот, значит, как выглядят у них самки? Но все равно, все представители самцов казались мне братьями-близнецами. Интересно, есть ли среди них мой верный друг Федор?

Стоило мне только подумать, как он материализовался прямо передо мной.

- Алина-малина, что ты тут делаешь? – впрочем, недовольства или любопытства в его голосе не было. Напротив, по тону я поняла, что он рад меня видеть.

- Ищу медпункт, - пожаловалась я, показывая ему стертые ступни.

- Вот же угораздило тебя! – посетовал он и подхватил меня под руку. В этот момент я поймала на себе недовольный взгляд пары черных глаз-бусинок.

- Твоя подружка? – спросила я Федора, украдкой кивая на чертиху.

- Одна из… - лаконично не закончил он.

Мы проходили через какие-то комнаты и залы поменьше того, в котором я оказалась первом. Везде суетились горгульи и черти. У меня уже складывалось впечатление, что только они и населяют это место, громко называемое дворцом. Правда, пару раз нам навстречу попались люди, я в этом была уверена. И мужчины, и женщины. Все они куда-то торопились, не обращая на нас внимания. А в одной из комнат мы наткнулись на целую толпу старух, одетых в лохмотья и сидящих несколькими кругами на полу.

- Это кто? – не выдержала и спросила я, до такой степени страшно выглядели все эти женщины.

- А это ведьмы… - равнодушно махнул рукой Федор. – Собрались на совещание перед ночным шабашем.

Ведьмы? Шабаш? В этот момент мне стало так дурно, что я невольно остановилась, ухватившись за Федора.

- Ты чего? Потерпи, скоро уже придем, - неверно истолковал он мою бледность.

Одна из ведьм на меня так зыркнула, что в голове пронеслась мысль: «Ну все! Прокляла!» Хотя, прокляли меня еще раньше, тут же «успокоило» подсознание. А иначе разве попала бы я сюда?

Наконец, мы добрались до медпункта, не встретив больше никого экзотического. Но самое большое потрясение за сегодня ожидало меня именно в стерильной комнате.

Едва Федор распахнул передо мной дверь, как из горла моего вылетел вопль ужаса, и я попятилась, задрожав всем телом. В комнате находились два чудовища, в прямом смысле слова. Совершенно голые, с огромными куриными лапами вместо ног, с узловатыми пальцами на руках, увенчанными длинными когтями, с крыльями, как у огромных летучих мышей, растущими прямо из ключиц, на меня смотрели два существа, в которых только по цвету волос можно было узнать вчерашних Лили и Джуди. Глаза на их уродливых лицах полыхали злобой, а рты ощерились, открывая мелкие острые зубы с двумя парами клыков, как у вампиров.

Одна из гарпий, та что была Лили, с громким шипением метнулась в нашу сторону, отталкивая Федора. Она вцепилась в мою ледяную руку и приблизила ко мне свое мерзкое лицо.

- Что, не нравлюсь я тебе такой? – прошипела она, обдавая меня запахом свежей крови, вызывающим мгновенную дурноту. – Мне тоже больше по вкусу человеческий облик. Но… - тут она шумно втянула своим приплюснутым носом воздух и выдохнула: - М-м-м… какой чудный аромат. Хочу попробовать тебя на вкус…

Все это время я стояла ни жива, ни мертва, удивляясь, что вообще еще до сих пор в сознании.

- Эй-эй… - оттолкнул от меня Лили Федор и загородил собой. – Тут тебе ничего не перепадет. Забыла, чья она?

Гарпию я не видела, но слышала злобное шипение и тяжелое сопение.

- Зачем привел ее?

По всей видимости, это заговорила Джуди. Судя по голосу, из них двоих она обладала большей выдержкой, но точно не была более дружелюбной. Разве что не шипела.

- Ноги она изранила, - с вызовом ответил Федор и отошел в сторону.

- Раззява! – выплюнула Лили и указала на кресло: - Садись.

Стоило мне только приблизиться, как она сама толкнула меня в кресло, пройдясь по оголенным плечам своими когтями и оставляя белые борозды. А потом, не церемонясь, подкинула вверх подол моего платья. А под ним-то у меня ничего и не было. Как я не просила своих горгулий, белья они мне так и не принесли. Лемех ответил лишь, что не положено. Но особо переживать я тогда не стала, поскольку в таком платье чувствовала себя защищенной. Зато сейчас, увидев свое срамное место, я покраснела, как рак, и потянула вниз платье, чем вызвала противный смешок у Джуди.

Не прошло и пяти минут, как мои раны на ногах затянулись, так же как и на колене вчера. Работу свою Лили знала отлично, но это не делало ее симпатичнее в моих глазах. Все же я смогла выдавить из себя «спасибо», поднимаясь с кресла. В следующий момент распахнулась дверь, и вбежал запыхавшийся черт. Тут я невольно подметила, что на Федора он вовсе не похож. Этот был какой-то приземистый, коренастый… В общем, мой Федор на его фоне выглядел красавцем.

- Джуди, срочно лети на нулевой уровень! Бафомет разбушевался!..

- Дьявол! – отозвалась Джуди, группируясь всем телом и высвобождая крылья. – Только этого нам и не хватало…

В следующий миг она взлетела и помчалась вон из комнаты. Да так стремительно, что меня чуть не отбросило порывом ветра.

Когда к моему плечу прикоснулась рука Федора, и я услышала его голос: «Пойдем. Отведу тебя назад», я уже практически ничего не соображала. Лишь титаническим усилием воли подтянула нижнюю челюсть, закрывая рот.

Как мы добрались до моей комнаты, я даже не заметила. Очнулась, когда Федор собрался уходить, пожелав мне спокойной ночи.

- Стой! – вцепилась я в его руку. – Подожди… Кто такой Бафомет и почему он разбушевался?

Федор вздохнул и не хотя уселся в кресло.

- Бафомет – это просто демон, - растягивая слова, заговорил он. Становилось понятно, что ничего объяснять ему не хочется. Но и я решила стоять на своем, пока хоть что-то не узнаю. – Он, ну… В общем, неуравновешенный он по натуре. Как взбредет ему что-то в голову, начинает скакать, как козел. В прочем, он и есть полукозел, - хохотнул Федор. – Но на его сатанинских играх, которые он устраивает раз в полгода, бывает даже очень весело. Я тебя свожу как-нибудь. Хотя… - он с сомнением разглядывал меня какое-то время. – Может и не стоит. Ну, в общем, там решим, - он встал с кресла, собираясь уйти, но я снова его задержала:

- А что такое нулевой уровень?

- А вот этого тебе знать не обязательно, - строго, я бы даже сказала нравоучительно произнес Федор. – Забудь. Просто, забудь. Ты меня поняла?

Он явно дожидался моего ответа, уже забыв, что собирался уходить. И настырно так заглядывал в глаза, как я их ни отводила. Пришлось пообещать ему, что забуду. На всякий случай скрестила за спиной пальцы, потому что забывать я не собиралась. Напротив, решила все выяснить и не позднее завтрашнего дня. Но Федору об этом знать было необязательно.

Засыпала я в растрепанных чувствах. Да еще и объелась на ночь, как тузик на помойке. Если мои сердобольные горгульи и дальше тут так меня будут пичкать, разве что в рот не заталкивать, то через пару дней мою стройную фигуру разнесет, как на дрожжах. А с другой стороны, может это и к лучшему – не понравлюсь Асмодею, или как его там?.. Если, конечно, вообще увижу его когда-нибудь, козла этого.

Тут я, опять же некстати, задумалась о дальнейших перспективах, что могут ожидать меня здесь. И настроение совершенно испортилось, а сон испарился напрочь. Сколько я тут пробуду? Месяц, два? Федор на этот вопрос старательно не отвечал. Он вообще намного хитрее и умнее, чем кажется. Только прикидывается эдаким чертиком-простачком. Может, полгода, год?.. Или мне суждено застрять тут на всю оставшуюся жизнь?

Как там мама, папа? Особенно мама?.. Как она там без меня? Кто поддержит ее, успокоит? Она же у меня такая беспомощная, ранимая. Да и папа – добряк по жизни. Бедные мои родители! Эти мысли окончательно лишили меня самообладания, и я разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку. Так, вся в слезах, я и уснула.

Проснулась от нестерпимой жары. Сразу же поняла, что происходит. Меня буквально облепляли горячие тела. Когтистые пальцы гладили тело. Они его гладили все, о ужас! Какая там сорочка – ее уже и в помине на мне не было. Ноги мои раздвинули, и кто-то карабкался между ними, приближаясь к моему лобку, который уже тоже вовсю гладили.

Вот тут я заорала, как резанная. Горгулий моментально отбросило с кровати, словно ударом электрического тока. Лишь Лемех остался сидеть рядом со мной орущей, гордо выпрямив спину и согнув ноги по-турецки.

- Брысь, брысь, брысь… - как заведенная повторяла я, стряхивая с себя невидимую грязь и пытаясь облачиться в сорочку. Я умудрилась до такой степени запутаться в куске ткани, что беспомощно повалилась на кровать, не переставая бормотать: - Брысь, брысь…

- У нее шок, - донесся до меня спокойный голос Лемеха и распоряжение: - Воды! Быстро!

Все это время я билась в истерике и в сорочке.

- Держите ее!

Несколько пар рук, подняли меня с кровати и заставили сидеть спокойно. Ну, спокойно – это громко сказано. Меня колотила крупная дрожь и сотрясала безостановочная икота.

По приказу того же Лемеха, отданного самым что ни на есть будничным тоном, на меня натянули сорочку и к губам прижали стакан. Только когда я выглотала всю жидкость до дна, разум мой слегка прояснился, и икота перестала мучить тело.

- Что это было? – нашла я в себе силы спросить у Лемеха, который все в такой же безмятежной позе проминал мою кровать. К слову сказать, он даже развлекался в данный момент – теребил свою огромную гениталию.

- Мы хотели тебя приласкать.

- Но Федор обещал, что вы меня не тронете!

- Мы только хотели приласкать, доставить тебе удовольствие, - заглянул горгулья мне в глаза, как самый преданный в мире щенок. – Это наш долг, работа…

Я потеряла дар речи. А что тут у них понимается под словом «тронуть»? Напасть и изнасиловать? Грубо и извращенно?! В растерянности я оглянулась на других моих горгулий, чьих даже имен не запомнила, да и не хотела. Они выстроились в рядок и так же преданно, как их начальник, смотрели на меня. Похоже, они, действительно, не считают ночные события чем-то из ряда вон выходящим.

- Обещай, что больше этого не повториться, - снова обратилась я к Лемеху.

- Но хозяин нас накажет, если узнает, что ты оставалась одна по ночам. Он…

- Обещай! – заорала я, что та иерихонская труба.

Лемех аж подпрыгнул от неожиданности. Наконец-то ему изменила чертова выдержка!

- Как скажешь, - замахал он руками, отодвигаясь от меня.

- Никогда, - вкрадчиво говорила я, придвигаясь к нему ближе. – Никогда, слышишь, вы больше не заберетесь в мою постель. Понял? – сделала я резкий выпад в его сторону, и он с грохотом повалился на пол. – Брысь отсюда все! – отвернулась я от горгулий, забралась под одеяло и накрылась с головой. – Брысь!

Глава 5

Утро началось с традиционного омовения и плотного завтрака. Странные они тут все какие-то. Я вот полночи промучилась. Сначала мысли мешали уснуть, а потом от нашествия горгулий отбивалась и снова сон потеряла. Забылась уже под утро с головной болью. И что бы вы думали. С утра пораньше с меня стащили одеяло. Я даже глаза толком открыть не успела, как несколько когтистых лап принялись снимать с меня сорочку, а потом подхватили и бесцеремонно погрузили в воду. Конечно, я покривлю душой, если не скажу, что ароматная горячая ванна – наиприятнейший способ пробуждения. Но бесцеремонность меня просто выбесила.

Платье в этот раз мне приготовили еще более шикарное. Облачаясь в него, я чувствовала себя королевой, ну или главной фрейлиной оной. Правда, белья мне опять не предложили. И этот вопрос я поставила ребром, потребовав его у Лемеха.

- Не положено, - получила лаконичный ответ.

- Не положено кем и почему? – пристала я к нему, решив что не сдвинусь с места, пока он мне не разъяснят всю дикость этого утверждения.

- Женщины Асмодея белья не носят.

Вот как? И сколько же у него женщин? А еще интереснее, что он со всеми ними делает? Себя я к его женщинам точно не относила и решила, если что, сражаться не на жизнь, а на смерть. В конце концов, я не просила, чтобы меня проигрывали какому-то уроду, да и папа, думаю, уже все локти себе искусал.

- Личную жизнь демонов обсуждать запрещено, - выпрямил Лемех спину и посмотрел на меня как-то уж больно угрюмо и серьезно, так что мне даже стыдно стало, неизвестно почему. – За это нас могут покарать смертью. Поэтому, прошу не задавать больше моим людям таких вопросов.

Час от часу не легче. У них тут, оказывается, еще и казнями промышляют. Я посмотрела на своих суетящихся горгулий и внезапно испытала приступ жалости. Даже слезы на глаза навернулись. Неужели я успела к ним прикипеть душой? Только этого мне и не хватало. Но вопросов больше задавать не стала. Без белья, так без белья. Благо, юбок на мне хоть отбавляй.

Что меня больше всего удивляло, так это то, что несмотря на строгую заведенность и правила, не считая утренних процедур, часов обеда и ужина, все остальное время я была предоставлена самой себе. Ни горгулий, ни кото-то еще совершенно не интересовало, чем я занята. Вот и сегодня, после вынужденного как всегда плотного завтрака, я отправилась воплощать свой план – искать нулевой уровень. Даже не знаю, что именно меня так зацепило. Наверное, таинственность, связанная с ним. Интересно, что же это за уровень такой, про который мне даже думать запрещалось? Теперь главное, не наткнуться на Федора. Но что-то мне подсказывало, что мой друг черт был занят с утра.

Я шла по уже знакомой анфиладе комнат, повсюду натыкаясь на горгулий, чертей… Как и в прошлый раз, навстречу мне попадались и люди. Все они куда-то спешили. Даже закралась мысль, что от безделья тут страдаю я одна, все остальные заняты какими-то очень важными делами.

Одна из девушек мне показалась менее озабоченной и более симпатичной, чем все остальные. К ней я решила подойти с вопросом:

- Не подскажете, как пройти на нулевой уровень?

Что стало с ее лицом! В тот же миг оно из красивого превратилось в жуткую маску из эмоций. Чего там только не было – и гнев, и растерянность, и крайний испуг, граничащий с ужасом, и еще много чего-то, что я даже отказывалась определять. Она замерла на месте, словно на нее наложили заклятие остолбенения. Лишь таращилась на меня и вращала ставшими неестественно большими глазами.

- Девушка, с вами все в порядке? – решилась уточнить я и коснулась ее руки.

В следующий миг ее словно ветром сдуло. Только что была рядом, а потом ее просто не стало. Мое любопытство разыгрывалось все сильнее. Я по-прежнему не испытывала страха, наверное, потому что не верила во всю эту чертовщину. И реакция девушки показалась бы мне смешной, если бы не вызвала раздражения. Ладно, не хотите облегчить мне задачу, я решу ее сама. Но к людям я больше обращаться не рисковала, двигалась дальше, разумно рассудив, что рано или поздно выйду куда-нибудь, что подскажет мне, в каком направлении идти дальше.

Липкий холодок страха прокатился по спине, когда я вновь оказалась в комнате с ведьмами. Те, как и в первый раз, сидели несколькими кругами и что-то бормотали. И как тогда, одна из ведьм припечатала меня взглядом. Только на этот раз со мной не было Федора, и я поняла, что не могу двигаться, загипнотизированная ее желтыми глазами. А потом она и вовсе подняла костлявый палец с длинным загибающимся ногтем и поманила меня к себе.

Ноги сами понесли меня к сборищу этих старух, одетых в лохмотья. Как я ни старалась, остановиться смогла лишь в центре их самого малого круга, в аккурат посередине.

- Кто ты? – прокаркала старуха, что заманила меня. Глаза ее по-прежнему не разрешали мне отвести взгляда.

- Алина, - как робот ответила я.

- Алина… - послышалось со всех сторон. Они произносили мое имя и противно так хихикали. А я уже к тому моменту задыхалась от вони, что тут царила. Не моются они что ли совсем?

- А что ты тут делаешь?

- Ищу нулевой уровень, - оставалась я предельно честной.

Реакция ведьм меня удивила даже больше, чем испуг той девушки. Если бы они не смотрелись до такой степени гротескно и противно, я бы сказала, что они все, как одна, покатились со смеху. Но в тот момент мне показалось, что вокруг тормозят сразу с десяток поездов. Я почти оглохла от скрежета и скрипа, что издавали их беззубые глотки. И сильнее всех скрипела та ведьма, что заманила меня.

- А ты смелая, Алина, - наконец, отсмеялась она и снова припечатала меня взглядом. – А еще ты дура набитая. Именно такая нам и нужна. А теперь, пойдем-ка, прогуляемся… Дамы, нам пора, - обратилась она к своре лохматых подруг.

И я пошла с ними. Шла, как положено быстро, даже бодро. Временами обгоняла старух, тогда меня ведьма-гипнотизер притормаживала, хватая за рукав и с силой дергая назад. Пару раз я упала от такого торможения, но неизменно вставала и топала вперед.

Мы уже удалились на приличное расстояние от дома, размеры которого я даже примерно не могла определить. Даже с такого расстояния он казался огромным, правда низкорослым. Как большая лепешка, населенная всякими существами. Я захихикала от такого сравнения.

- Говорю же, дура, - пробормотала старуха, что выполняла роль стражницы при мне, та что затеяла все это.

- Так отпустите меня, - бросила я ей, очень надеясь, что та снимет невидимые путы с моих ног, что заставляли двигаться вперед. – Зачем я вам такая?

- Так известно, зачем. Пустим тебя в расход – принесем в жертву.

Вот тут даже гипноз не помог – мои ноги подкосились, и я повалилась мешком в траву, такую жесткую и острую, что больше напоминала торчащую вверх солому, правда зеленого цвета.

- Васька, ты зачем ей раньше времени рассказала? – накинулась на ведьму другая, еще более страшная и грязная старуха. – Что теперь прикажешь, на себе ее тащить?

Васька? Уж не производная ли это от Василиса? А разве у таких страшных существ может быть такое прекрасное имя? Так рассеянно думала я, валяясь на земле и безучастно за всеми наблюдая. Двигаться я не могла, спасибо страху – полностью парализовал меня.

- Уймись, Карла, - пробормотала горе гипнотизерша, виновато поглядывая на сестер по несчастью. – Сейчас я ее на крыльях отправлю.

- Не забудь отрегулировать скорость, - вторила ей все та же, исполняющая роль прокурора. – А то улетит, ищи ее потом…

Надо мной простерлись костлявые руки и старческий голос что-то монотонно забормотал. С удивлением осознала, что неведомая сила оторвала меня от земли и понесла по воздуху. Ну вот, теперь я знаю, что испытывают те, кто умеет летать.

Впрочем, парила я совсем недолго, и посадку мне могли бы устроить помягче, а не шлепать с размаху о камень. Зато от удара ко мне вернулись ясность мысли и возможность двигаться. Недолго думая, я соскочила с камня и рванула, куда глаза глядят. Пробежала не больше метра, как меня снова приложило к камню, на этот раз боком, да так больно, что в глазах потемнело. И завалилась я снова на злополучный камень.

Не знаю, как надолго меня вырубило, только очнулась я от протяжного подвывания и грохота, будто кто-то у меня над ухом бил в барабан. Попробовала пошевелить ногами или руками и поняла, что крепко к чему-то привязана. А вой все усиливался, как и барабанная дробь.

- У-у-у… наставник всемогущий, - отчетливо донеслось до меня. – Возьми нашу жертву, дай нам силы и способностей для задуманного. Ты всемогущ, а мы твои верные слуги, что восхваляют и будут восхвалять тебя вечно. Кровь жертвы омоет камень, впитается в землю и доберется до тебя. А мы будем ждать твоей милости молча и послушно.

Чья кровь и какой камень? Уж не про меня ли идет речь и не про то ли на чем я лежу? Судя по тому, как я замерзла, подо мной точно камень. Не успела я как следует даже подумать об этом, как увидела над собой занесенную руку с огромным ножом. Вот тогда я заорала, что было мочи. От собственного вопля у меня заложило уши, и я не сразу различила еще чей-то крик.

- Ах вы старые кошелки! Чего еще надумали? Хотите, чтобы Асмодей вам бошки отвинтил, да забор у себя в саду ими украсил? Вы зачем его наложницу уволокли?..

Федор еще что-то кричал, а я могла лишь счастливо улыбаться. Какой же он замечательный! Самый лучший черт в мире!

- Чего разоряешься тут почем зря? – вновь прислушалась я. – Асмодей даже не заметит ее отсутствия. У него таких, как она, полцарства. У самого хозяина столько нет. Так что, проваливай давай отсюда и не мешай нам колдовать и приносить жертву.

Этого я уже стерпеть не могла, тем более что и Федор сохранял молчание. Мозг мой решил, что он согласился с ведьмами и убрался восвояси. Тогда и я больше решила не участвовать в этом фарсе и потеряла сознание.

Очнулась я от мерного покачивания. Сначала мне показалось, что я на прогулочном лайнере, с родителями в Сочи. И вот-вот у меня начнется морская болезнь. И лишь почувствовав под щекой жесткую шерсть и услышав непритязательную песенку, напеваемую голосом Федора, вспомнила все и поняла, что спасена.

- О-о-о, Алина-малина! Наконец-то ты пришла в себя, - сгреб меня в охапку Федор, чем чуть не раздавил.

Я огляделась. Мы с ним, вернее, он со мной на руках, сидел в какой-то части сада, куда, по-видимому, я еще не забредала. Тут не наблюдалось разнообразие. Все заросло карликовыми деревьями, усыпанными бутонами, формой и цветом напоминающими мак. Только размером превосходящие последний в несколько десятков раз. Но тут было так чудесно, что я моментально прониклась настроением этого места и решила, что на досуге попрошу Федора показать мне сюда дорогу.

- Федор, - подняла я к моему спасителю счастливое лицо, - как же я люблю тебя! – и прижалась к его груди.

- Я тоже тебя люблю, Алина-малина, - как-то слишком серьезно ответил он и погладил меня по голове.

Какое-то время мы просто сидели молча. Я слушала биение сердца в мохнатой груди, А Федор… он, наверное, о чем-то думал, периодически поглаживая меня по голове, словно малого ребенка.

Так хорошо было, спокойно в этой части сада. Даже дома, в привычной жизни, не помню когда еще испытывала настолько полную безмятежность. Диковинные цветы источали тонкий аромат. Мне он нравился, дурманил совсем чуть-чуть, внося трепетную струю в мое настроение. Отчего-то сжималось сердце, словно только что я стала свидетелем невиданного чуда. Не хотелось куда-то идти или что-то делать. Вот так сидела бы вечность, и плевать, что жизнь проходит…

- Послушай, Алина-малина…

Голос Федора нарушил тишину, выдергивая меня из нирваны. Так неожиданно он заговорил, что я даже вздрогнула. Отчего-то сразу же в душе промелькнуло беспокойство. Я подняла голову и встретилась с его серьезным взглядом. Сейчас в глуби его глаз не плясали маленькие чертики, как обычно. Напротив, я видела в них затаенную грусть.

– Я понимаю, что ты попала в тяжелую ситуацию. Все для тебя здесь чужое, непривычное…

Он говорил медленно, растягивая слова и разглядывая мое лицо, которое я и не думала отводить, напряженно ловя каждое его слово. Беспокойство в душе росло, и настроение мое стремительно портилось.

- Но ты должна смириться. Послушай, - прижал он палец к моим губам, не давая заговорить. Из меня же рвался протест – почему я должна с чем-то мириться?! – Подожди, не перебивай, пожалуйста. Я лишь хочу уберечь тебя от опасности и попытаться хоть чуть-чуть скрасить твою жизнь здесь.

Он снова замолчал и отвел взгляд от моего лица. Какое-то время смотрел в даль, о чем-то сосредоточенно думая.

- Ты должна пообещать мне, что ничего больше не предпримешь одна. Я не призываю тебя сиднем сидеть в комнате, понимаю, что это не в твоем характере. Да и так можно точно сойти с ума. Я прошу тебя не искать приключений вот на это место…

В следующий момент я взвизгнула, получив увесистый шлепок мохнатой рукой по попе. Пока я копила возмущение, собираясь дать достойный ответ, Федор продолжил:

- Давай договоримся, если ты захочешь куда-то пойти, что-то проверить или кого-то найти, сначала посоветуешься со мной. Лады? А уж потом будешь решать, проявлять тебе самостоятельность или нет, после того, как я тебя предупрежу об опасности.

Он смотрел на меня и явно ждал ответа. У меня же слова застряли в горле, губы упрямо сжались, а глаза прищурились и пытались прожечь его насквозь. Вот как? Значит, все-таки я здесь пленница? Ну тогда не дождешься ты от меня больше ни слова, раз переметнулся на сторону стражников.

Я демонстративно отвернулась и попыталась избавиться от его рук и его самого.

- Да постой ты! – крепче прижал он трепыхающуюся меня к себе. – Алина, посмотри на меня.

Даже не собираюсь. Я вывернула голову так, что едва не вывихнула шею. Даже больно стало, так ее прострелило.

- Дурочка ты, маленькая, - ласково так, с улыбкой на губах проговорил Федор, поворачивая к себе мое лицо и поглаживая по щеке. – Я же твой друг и желаю тебе добра. У тебя целый сад в распоряжении. Гуляй, сколько угодно. Только вовремя возвращайся в свои покои и старайся не попадаться никому на глаза. Ведь в следующий раз меня может не оказаться рядом, - совсем тихо добавил он.

Я чувствовала, как глаза мои наполняются слезами. И всему виной была жалость, что читала сейчас в глазах Федора. Ну зачем ты меня жалеешь так, словно я самая пропащая на земле? Я же просто хочу нормально жить, пытаться извлекать прелести хоть из такого существования. А получается, что даже этого я не могу себе позволить.

- Не плач, Алина-малина, маленькая глупенькая девочка, - вытер он мои слезы и крепко прижал к себе. – Я очень постараюсь, чтобы тебе было здесь хорошо. Не обещаю, что смогу защитить тебя от всех опасностей, - тут голос его заметно дрогнул, - но очень постараюсь.

И снова мне не захотелось ему отвечать. Да и что я могла сказать? Что верю ему? Я верила, всей душой, понимала, что он единственный мой друг. Что последую его предостережениям и стану послушной затворницей? Наверное, нет… Ну, не могу я ему этого обещать. Не так уж и сильно я ценила такую жизнь, чтобы за нее бояться. Вместо этого я спросила, просто чтобы перевести разговор на другую тему:

- А что это за место? Наверное, оно очень далеко от дома. Я сюда не доходила…

- Дальше, чем ты думаешь, - усмехнулся Федор. – Оно вот здесь, - и постучал пальцем по своему лбу.

- В смысле?..

- В самом прямом. Это мое личное воображаемое место, куда постороннему вход воспрещен. Когда я хочу остаться один, всегда ухожу сюда.

- А… а как ты уходишь, стесняюсь спросить?

Я чувствовала себя все тупее. Вот уж не ожидала, что виртуальная реальность, если я правильно поняла, может выглядеть такой настоящей.

- Закрываю глаза и представляю его.

- А как я сюда попала?

- А вот этого я и сам не понял. Такого не должно было случиться. Но ничего лучше я не придумал, чтобы спасти тебя от этих злодеек. Ведь если к ним кто попадает в лапы, то живым уже не выбирается. Это их жертвоприношение уже у всех, как кость в горле. А когда я схватил тебя, то, наверное, сильнее обычного захотел оказаться здесь. Вот и получилось…

Я снова замолчала, пытаясь переварить услышанное. И такое тут случается?

- А давай как-нибудь еще попробуем сюда переместиться вместе? – через какое-то время предложила я. – Мне тут очень понравилось.

- Обязательно! – широко улыбнулся Федор. – И спасибо тебе!

Глава 6

И потянулась череда похожих друг на друга дней. Не то чтобы я решила послушаться Федора, но от пережитого стресса навалилась апатия и высовываться какое-то время мне не хотелось. Нет, конечно же я не сидела дома, большую часть времени проводила в саду. Я все лелеяла мысль, что если буду идти долго-долго, на сколько хватает сил, то наконец-то дойду до конца сада. И каждый день я забредала все дальше, но впереди маячило все то же многообразие экзотических деревьев и кустарников. По всей видимости, кроме этого дома-лепешки и сада тут вообще больше ничего не было. И еще всегда одинаковое небо над головой – низкое пузыреобразное мутно-серого цвета. Оно, конечно, больше всего отравляло настроение, и на него я старалась не смотреть вообще.

Лемех, видя мое унылое настроение, как мог, пытался разнообразить мои будни. От него я много узнала про горгулий. Оказывается, эти неказистые на вид существа отличались особой гордостью. Их ни в коем случае нельзя было оскорблять. За обиду они платили жестокой местью, потому что страдала их гордость, а ее они ценили превыше всего. Лемех поведал мне историю, как кто-то из его сородичей наказал хозяйку, за то что она унизила его прилюдно, обозвав редким уродцем. Он заманил ее в сад (в какую из его частей, я даже думать не хотела), очаровал песней (забыла сказать, что горгульи, все, как один, обладали исключительными вокальными данными, их песнями можно было заслушаться) и заставил дотронуться до ядовитой плесени. Как уж он это сделал, я не знаю, да и Лемех об этих подробностях умолчал, только красавица после этого была обречена. На нее напала проказа, справиться с которой не смогли даже гарпии, которым по силам было многое из области целительства. Девушка медленно загнивала, изолированная от всех обитателей этого места. Мало того, ей даже никто не прислуживал, так как болезнь эта считалась заразной. Финал истории мне Лемех не поведал, но, думаю, умерла она скорее от голода, нежели от проказы.

Думаю, Лемех не зря мне все это рассказал. Таким образом он меня предупредил, чтобы вела себя с ними осмотрительно. И я ему за это была благодарна, хоть и не собиралась никого унижать.

А еще, чем ближе я его узнавала, тем больше поражалась широте его души и высокому интеллекту. Он мне часто рассказывал об истории древнего Рима, откуда считал себя выходцем. От него я узнала о жестокости бестиариев, устраивающих кровавые зрелища с животными на потеху зрителям. Сколько боли было в его речах, когда он подробно описывал, как стравливали этих бедняг на арене, как зверски убивали потом. Именно он поведал мне о предназначении горгулий. В их задачу входила защита этого мира от хаоса, строгое дозирование зла, что, как поняла, здесь процветало повсеместно. Вот почему, когда Лемех узнал о проделке ведьм, рассвирепел до такой степени, что я даже спряталась под кровать от страха. Думала, что гнев его направлен на меня, и сейчас от меня останется только мокрое место, ну или бесформенные останки. Но он тогда вылетел из моей спальни со словами, что устроит этим идиоткам Варфоломеевскую ночь. Я, конечно, тоже все еще была зла на свору оборванок, но полного истребления им не желала. Все же они считались полноправными обитателями этого места.

И я почти полюбила своих личных горгулий за ежевечерние концерты. Когда они строем заходили в мой комнату, кто с лютней, кто со свирелью, и затягивали какую-нибудь песню, с раскладкой на несколько голосов, моя душа плавилась в прямом смысле слова. В такие моменты я закрывала глаза и мечтала, что нахожусь далеко-далеко отсюда, в своем привычном мире. Рядом мама и папа, мои друзья… И все опять, как раньше. Неизменно они доводили меня до слез своим пением, но каждый раз я была им благодарна за возможность мечтать. В другое время у меня это не получалось.

В общем, зря я думала раньше, что горгульи исполняют тут исключительно роль прислуги. Сейчас я понимала и ценила их гораздо больше.

А еще я занималась исследованием внутреннего устройства этого странного дома. Каждый день в послеобеденные часы, вместо того чтобы наслаждаться приятной негой, как делали тут многие, я отправлялась на разведку. Так я поняла, что дом разделен на огромные отсеки. Каждый из них принадлежал какому-нибудь важному демону. В этих отсеках жили люди, черти, горгульи, гарпии и другие демонические существа, находящиеся с собственности хозяина. Временами численность его челяди разрасталась до такой степени, что он и сам уже не знал, кто ему принадлежит. Тогда он поручал произвести перепись. Вот именно об этом мне и пришел как-то рассказать Федор.

Я его не видела к тому времени уже несколько дней и ужасно обрадовалась визиту. Правда сразу же скисла, заметив угрюмое выражение на его лице.

- Что еще случилось, о чем мне страшно даже спрашивать?

Догадывалась, что каким-то образом новости касаются именно меня.

- Асмодей решил произвести перепись и поручил это сделать своему секретарю. Списки будут готовы через несколько дней.

Федор не смотрел на меня. А потом и вовсе вышел из комнаты. Правда, через несколько минут вернулся с полным бокалом, в котором плескалась янтарная жидкость. Почему-то мне показалось, что это коньяк.

- Ну и что?..

Подумаешь, перепись. Ну стремится мужик к порядку. Ничто в сообщении Федора меня пока не настораживало.

- Он захочет познакомиться со всеми новичками, - припечатал он меня хмурым взглядом.

- И что?..

Я по-прежнему не понимала, что до такой степени его раздражает.

- Как что?! – взбеленился Федор. – А то, что он увидит тебя!

- И что будет, когда он увидит меня?

Я старалась, чтобы голос мой звучал ровно, хоть и чувствовала, как на голове зашевелились волосы от страшной догадки.

Федор подлетел ко мне, схватил за плечи и тряхнул как следует.

- А ты не догадываешься?! - выкрикнул он мне в лицо, и я тупо зафиксировала, что не ошиблась – пьет он коньяк.

Федор ослабил хватку и прошелся руками от моих плеч до локтей и обратно. А потом обхватил шею, поглаживая скулы большими пальцами, и заставил посмотреть на себя.

- Ты хоть осознаешь, насколько красива? – в голосе его появилась хрипотца, а глаза стали еще чернее, если это только возможно. – Да стоит ему только увидеть тебя, как он захочет обладать тобой.

От напряжения, с каким я всматривалась в его лицо, глаза мои начали слезиться, и горло сдавило железная рука страха.

- Он так ужасен, да? – прошептала я.

Лицо Федора исказила гримаса боли, и он выпустил мое лицо. Снова схватил бокал и осушил его одним махом. И лишь потом заговорил, не глядя на меня:

- Это самый жестокий демон темного царства. А еще самый похотливый. В его собственности находится больше всего женщин. Каждую ночь, когда он не на работе, они греют его постель. А потом долго восстанавливаются после его страсти… Он очень жесток с женщинами, Алина-малина.

Федор опустился в кресло и закрыл лицо руками.

- Я так хотел оградить тебя от него, - глухо произнес он.

- Что же нам делать? – приблизилась я к нему и опустилась на корточки.

- Иди ко мне, - убрал он руки от лица и посадил меня к себе на колени. – Мы что-нибудь придумаем, моя Алина-малина, - положил он мою голову себе на плечо и принялся укачивать, как малое дитя. – Обязательно придумаем…

 Я почувствовала, как губы его прижались к моей макушке, но лишь на долю секунды. Его грусть передавалась мне и затапливала с головой. Даже страх отошел на второй план. В его руках было уютно, но в душе поселился дискомфорт и мешал мне со страшной силой. Все и так не очень весело в моей жизни, и я отказываюсь еще и мыслям о предстоящих бедах убивать себя. И потом, я верила Федору, как самой себе. Он обязательно что-нибудь придумает, чтобы не допустить моей встречи с Асмодеем.

Нужно было срочно сменить тему, чтобы развеселить и его, и себя. И я придумала, о чем мы можем поговорить. Тем более что этот вопрос я уже давно хотела ему задать, только подходящей возможности не подворачивалось. Вот уже несколько ночей подряд я слышу музыку, наподобие той, что звучала в день моего прибытия сюда. Волнующая, выворачивающая душу наизнанку. Я просыпаюсь среди ночи и вслушиваюсь в эти чарующие звуки. Они затрагивают самые потаенные струны моей души. Одновременно хочется и рыдать, и смеяться. Никогда раньше во мне музыка не рождала столь сильные эмоции. Об этом я и спросила Федора.

Странная реакция последовала на мой вопрос. Федор встрепенулся и выпрямился в кресле. Я чуть не свалилась с его колен, не поддержи он меня вовремя. Его явно осенила какая-то мысль. И именно она стерла печаль с его лица.

- Музыка, говоришь?..

Он не торопился продолжать, сосредоточенно о чем-то размышляя. При этом он так потешно хмурил лоб и хватался за свои рожки, что я невольно начала посмеиваться. Наградой мне послужил укус в нос, а потом быстрый поцелуй в губы. Я даже растерялась от неожиданности и на время забыла, о чем его спрашивала.

- Вот что, Алина-малина, - улыбнулся он, явно потешаясь над моей растерянностью. – Сегодня ночью я выведу тебя в свет.

Неожиданное заявление. От волнения у меня даже скатилась струйка пота по спине. Я же хотела только про музыку узнать. Вряд ли я готова к светскому приему. Сама себя не узнавала, но в последнее время стала всего страшиться.

- Не бойся, - неправильно истолковал мое замешательство Федор. – Асмодея не будет. Его хозяин отправил в командировку на неделю. Да и тебе нужно развлечься, а то совсем закисла ты тут.

В следующий момент он лизнул меня в щеку, и я таки свалилась с его колен, потому что этого уж точно не ожидала.

Да он напился! – поняла я, когда услышала дикий хохот. Естественно, что может быть смешнее барахтающейся на полу меня? А то что я совершенно запуталась в складках этого дурацкого платья, никого не волнует.

- Может уже поможешь мне встать? – буркнула я, когда от смеха на глазах Федора уже выступили слезы. – Ржешь, как конь, - обиженно отвернулась.

- Не дуйся, Алина-малина, - потянул меня Федор за руку и одернул юбки платья, когда я встала. – Просто, ты так смешно пыталась подняться и так забавно ругалась.

- Да? А кто виноват, что я упала? Чего это ты меня лижешь, как мороженое?!

Возмущению моему не было предела. А то, что он все еще продолжал посмеиваться, так и вовсе бесило.

- Вот так? – снова лизнул меня Федор.

- Да, что?!. Уйди отсюда! – оттолкнула я его от себя и вытерла мокрую щеку. – Лижи своих чертих.

- Они не такие сладкие, - усмехнулся он, но, спасибо, лизнуть больше не пробовал и держался на безопасном расстоянии. – Ладно, Алина-малина. Я тебя оставляю до вечера. Ровно в полночь приду и поведу тебя на бал. Велю Лемеху, чтобы подготовил тебя как положено.

До самого вечера я бродила в саду и устала до такой степени, что в комнату скорее ввалилась, чем вошла. А там меня уже поджидал грозный Лемех. Он стоял посреди комнаты, уперев руки в бока, растопырив свои драконьи лапы и глядя на меня исподлобья. Если бы я уже не привыкла к тому, как он выглядит, то непременно бухнулась бы в обморок, таким страшным существом он казался.

- Где тебя носит? – набросился он на меня. – Мы десять раз грели воду. Ты хоть за временем следишь? Скоро полночь, а ты еще не готова…

- Ладно тебе, - повалилась я на кровать. – Сейчас полежу немного и начну одеваться…

- Начнешь одеваться? – лицо Лемеха вытянулось от изумления. – Начнешь одеваться?! – громче повторил он. – Да кто же в таком виде появляется на балу?! Эх, да что с тобой говорить, - махнул он рукой и вышел.

Вот и славно. У меня уже глаза слипались. Ни на какой бал я не хотела идти. Свернувшись калачиком прямо поверх одеяла, я собралась крепко уснуть. Но не тут-то было. Несколько пар рук меня схватили, усадили и принялись стягивать платье. Как я не сопротивлялась, через пару минут оказалась совершенно голая перед командой моих сердобольных горгулий. Как всегда, моя нагота произвела на них неизгладимый эффект – их крупнокалиберные стволы поднялись, как по команде. Но это зрелище меня сопровождало дважды в день, и я уже успела к нему привыкнуть. Иногда только думала, как они-то справляются со своим возбуждением, не мешает они им работать? Впрочем, на трудоспособности возбуждение никак не отражалось.

Вот и сейчас они меня подхватили и понесли в ванну. В который раз испытала ни с чем несравнимое блаженство, погружаясь в горячую, пахнущую смесью масел, воду. Даже с головой под нее ушла для полноты ощущений.

Мыли меня горгульи на этот раз с особой тщательностью. Даже все мои потаенные места сыскоблили до скрипа, несмотря на яростные сопротивления с моей стороны. Плевать они на них хотели. Их много, значит, на их стороне сила. В конце концов, я вынуждена была уступить, чтобы не делать прежде всего хуже себе.

После ванны меня ждала процедура по удалению волос со всего тела и умащивание кожи ароматными маслами. К чему такая тщательность? Не голая же я буду на балу? А какие торжественные у них лица, словно готовят меня к первой брачной ночи. Эта мысль напугала до такой степени, что я ее сразу же отбросила, как самую бредовую и бестолковую.

Когда на моем теле не осталось и сантиметра, где бы ни побывали пальцы горгулий, и оно горело, словно натертое скипидаром, а лицо пылало от стыда, меня наконец-то оставили в покое. Лемех торжественно внес в спальню платье цвета морской волны с атласным лифом и юбками, состоящими из одних кружев.

- Я подумал, что этот цвет подходит к твоим глазам, - произнес он, раскладывая платье на кровати и любовно разглаживая его руками.

Я не очень внимательно его слушала, с изумлением анализируя собственное состояние. От усталости не осталось и следа. Изнурительные процедуры привели к поразительному эффекту – такому мощному заряду бодрости, какого не испытывала никогда.

- Нужно торопиться. Скоро явится Федор.

Показалось мне, или в голосе Лемеха проскользнули ворчливые нотки? Но додумать я не успела, потому что он, не церемонясь, потянул за пояс моего халата, и в следующий миг я опять оказалась голой. Как марионетка, честное слово! Никого не волнуют мои желания, все вертят мной, как того хотят. В душе всколыхнулась злоба, но и ей не судьба была разгореться – Лемех принялся натягивать на меня платье, и я разомлела от соприкосновения с прохладной нежной и струящейся по телу ткани. Какое-то райское блаженство.

- Ты великолепна! – вынес вердикт Лемех, обойдя меня одетую вокруг и пожирая восхищенным взглядом. – Мне даже страшно за тебя, - чуть тише добавил он.

Я бы с удовольствием пораспрашивала его о бале, о причинах его страхов, но помешал приход Федора. Он вошел в комнату, блестя начищенными подковами, в черных фраке и шортах, в белоснежной рубашке, из расстегнутого ворота которой выглядывала мужественная мохнатая грудь, и застыл на месте. На лице его я наблюдала калейдоскоп эмоций – от радости до… страсти. Да-да, я и себе боялась признаться в том, что сейчас читала на его лице. Как до этого Лемех, так теперь Федор пожирал меня глазами. Он смотрел на меня, молча и не двигаясь, но мне казалось, что чувствую его руки на себе.

- Федор, - не выдержала и позвала его. Под его взглядом я уже начинала чувствовать себя неудобно. – Может, скажешь уже хоть что-то?

- Да он язык проглотил, - хохотнул Лемех. – И поделом, меньше чесать им будет.

И опять мне показалось, что между ними пробежала какая-то кошка. Когда только успели повздорить?

Федор заговорил, только обращался при этом не ко мне.

- Ты зачем ее так вырядил? – набросился он на Лемеха, а в меня лишь ткнул пальцем. – Ее же теперь трудно будет не заметить.

- Извините, - важно выпрямил спину начальник моих горгулий и посмотрел на Федора свысока. Ну не свысока, конечно, потому что был ровно вдвое ниже, но таким казался его надменный взгляд. – Инструкции еще никто не отменял. В правилах сказано, что приготовления к балу – наиболее тщательная процедура, что на балу возможно все. Вот мы и подготовили ее ко всему.

- Лучше бы я ничего не затевал, - с отчаянием посмотрел на меня Федор.

- Да что тут происходит?! – не выдержала и заорала я. – Объясните мне, пожалуйста, зачем сначала они, - я кивнула на Лемеха, - драят меня, как старую кастрюлю, а потом ты, - я вперила злой взгляд в Федора, - ругаешь их за это? Может, ну его нафиг этот бал? Останусь тут и буду продолжать слушать музыку?

- Еще чего! – возмутился Лемех. – Да я тебя пинками туда погоню, такая работа проделана.

- А ты?.. – ждала я ответа от Федора.

- А я… я буду умирать за тебя от страха, - грустно проговорил он.

Ну вот зачем он так смотрит на меня, словно прощается навсегда? На глаза наворачивались слезы, и я рисковала испортить искусный макияж, над которым так долго бился Лемех.

- Ладно, оставляю вас, - деланно-равнодушно пробасил тот. – Устал, как собака, и спать хочу умираю. Сатанинского вам веселья!

С этими словами он вышел из комнаты, а мы с Федором продолжали буравить друг друга глазами.

- Пошли! – внезапно подскочил он ко мне, схватил за руку и потащил из комнаты.

- Ну уж нет! – вырвала я руку. – Я требую к себе уважения! – пришла на ум цитата из какого-то старого кино. – Или ты опять станешь нормальным, или я никуда не пойду.

Сомнительный ультиматум, я и сама это понимала. Догадывалась, что Федор сейчас просто мечтает, чтобы я не высовывала носа из комнаты всю ночь, но слова сорвались с губ и удержать я их не смогла. Ничего не оставалось, как продолжать начатую игру. Именно поэтому я вскинула голову и смотрела прямо ему в глаза.

Федор какое-то время отвечал мне не менее упрямым взглядом, пока лицо его не разгладилось, и он не прервал поединок визави.

- Прости, - подошел он ко мне и провел рукой по щеке, задержавшись на шее. К слову сказать, мои плечи и шея оставались совершенно открытыми. Лемех мне даже не предложил что-то типа газовой накидки. Еще и поэтому я чувствовала себя очень неуютно, словно была голой. – Просто ты сегодня слишком красивая, недопустимо…

Странно так, но с тех пор, как стала замечать в глазах Федора намек на какое-то чувство ко мне, я перестала относиться к нему, как к черту. Сейчас мне казалось, что передо мной стоит обыкновенный мужчина, который собирается меня поцеловать. И, черт меня возьми, я хотела этого.

Лицо Федора все приближалось, и его губы уже практически касались моих. Я даже поднялась на цыпочки, чтобы стать к нему ближе, как он, словно опомнился, и отпрянул от меня.

- Давай не будем ссориться в твою первую ночь здесь, - с усилием сглотнув, произнес он.

Я затолкала разочарование подальше и так же деланно-весело ответила ему:

- А давай! Пошли?

Он мне подставил локоть, под который я его церемонно взяла, и мы, как чинная пара, выплыли из комнаты.

Глава 7

Под руку с Федором я шла через анфиладу знакомых комнат, но почему-то не узнавала их. То ли я так сильно волновалась перед балом, то ли изменилась сама атмосфера. Не сновали деловито горгульи, занятые каждодневными делами, не видно было ни чертей, ни людей.

- А где все? – запаниковала я.

Пустота пугала. Под высокими сводами раздавалось лишь эхо наших шагов. Ни разу до этого я не забредала сюда с наступлением ночи. Днем, когда рассматривала огромные люстры, свисающие с потолка, даже не догадывалась, что они вовсе не электрические, что бесчисленное количество свечей загораются в них, стоит только темноте прийти на смену дневному свету. На стенах тоже полыхали факелы, отбрасывая таинственные тени. Почему-то мерещилось что-то жуткое в их неторопливых сполохах. И этот запах горящего воска… В любое другое время он показался бы мне приятным, напоминая, возможно, наши с мамой посиделки при свечах в те редкие минуты, когда выключали электричество. Но сейчас, почему-то, он внушал опасение, словно предупреждал о чем-то.

- Знамо где, на балу, - ответил Федор, крепче прижимая мою руку локтем.

- А мы?.. Мы опаздываем, значит? – еще сильнее занервничала я. Руки сами потянулись, чтобы поправить лиф платья. Ну кто только выдумал эти дурацкие фасоны?! Нельзя что ли было лямочки сюда приделать? Грудь же того и гляди вывалится на всеобщее обозрение.

- Так, Алина-малина! – резко остановился Федор и повернул меня к себе лицом, удерживая за плечи. – Перестань трястись, как перед судом инквизиции. Я тебя веду развлекаться, а не на скармливание василиску. Расслабься и получай удовольствие. А то твое состояние передается и мне.

- Почему-то страшно, - пискнула я, всматриваясь в лицо Федора, в поисках защиты сама не знаю от чего.

- Ничего не бойся. Я же с тобой и в обиду не дам. Считай, что у тебя появилась возможность познакомиться со всеми поближе, лучше понять наш образ жизни и обычаи. Ночь – это прекрасное время суток, когда возможно все. Это время чудес и исполнения желаний, наслаждения жизнью темного царства…

Я смотрела на лицо Федора и видела, как он воодушевлен. Глаза его горели восторгом, губы растягивались в счастливой улыбке… Как же нужно любить ночь, чтобы с такой экзальтацией о ней рассказывать.

- Сегодня ты затмишь всех, - посмотрел он на меня с такой теплотой, что на глаза запросились сентиментальные слезы, - потому что великолепна! Почувствуй себя королевой, Алина-малина.

Он быстро коснулся моего лба губами, и снова прижал мою руку локтем. Не могу сказать, что его речь успокоила, но, во всяком случае, желание бежать обратно пропало.

Музыка, которую до этого слух едва улавливал, становилась все громче по мере нашего приближения. Казалось, она лилась отовсюду, обволакивая меня, заставляя трепетать потаенные струны души, рождая в голове неясные образы чего-то прекрасного и запретного.

Хорошо знакомый зал, в котором я успела побывать не единожды, преобразился до неузнаваемости. Входили мы в него не через дверь, как привыкла это делать, а через огромные ворота, распахнутые настежь, словно приглашая присоединиться к веселящимся всех желающих. Зал был залит настолько ярким светом, что в первые мгновения он ослеплял, и только потом я заметила, что воздух над головами наполнен миллиардами искр, переливающихся всеми цветами радуги. В их свете мое платье преобразилось, заблестело перламутром, а на черном фраке Федора повсеместно вспыхивали и тут же гасли маленькие звездочки.

Пахло цветами с едва уловимой ноткой ванили. Зал был заполнен народом. От многоцветия нарядов пестрило в глазах. Никогда не видела сразу столько красивых женщин и экзотических мужчин в одном месте. Это напоминало костюмированный бал без строгой тематики. Кого тут только не было! Тут и феи были, и эльфы, и ангелы в белых одеждах с нимбами над головами. Женщины были одеты так, словно явились сюда из разных эпох. Кажется, я даже Мерлина разглядела в толпе.

- Они же не настоящие? – спросила я Федора, когда он усадил меня на диван, возле которого стоял небольшой круглый столик с напитками и легкой закуской.

- Маленькая глупенькая девочка, - с грустью посмотрел на меня он. – Разве таким здесь место? – окинул он взглядом толпу. – Это лишь отражение их прошлой жизни, или то, какими они бы хотели быть. Я же говорю, ночью возможно все – любая фантазия позволяется.

- А днем?

- А днем они становятся самими собой, до следующей ночи.

Вот почему днем тут так пустынно? Все эти существа живут ночью, а днем они прячутся от самих себя. Хотела бы я ошибаться, но что-то мне подсказывало, что так и есть. Легкая грусть поселилась в душе. В этот момент я встретилась глазами с Лили. Конечно же, Джуди была рядом с подругой. Сегодня их облик не кричал броскостью, зато шокировал откровенностью. Обе они облачились в прозрачные туники, не скрывающие совершенства их тел. Воздушная ткань струилась по фигурам гарпий, маскируя газовой дымкой пышные формы. Я замечала похотливые взгляды мужчин, бросаемые на красавиц, и не могла не вспоминать, какими их видела однажды днем. Когда же они настоящие? По крайней мере, сейчас они счастливы, это отчетливо читалось на их лицах.

Джуди отделилась от небольшой группы и приблизилась к нам.

- А я первая сказала, что она настоящая красотка, - обратилась она к Федору, глядя при этом на меня и облизывая цвета лесного ореха губы. – Иди сюда… - потянула она меня за руку, вынуждая встать.

Краем глаза заметила, что на нас стали обращать внимание. Это совершенно не радовало, гораздо больше меня устраивало, когда мы с Федором оставались незаметными.

- Узнаю вкус Лемеха, - рассмеялась она, держа меня за руки и внимательно рассматривая мой наряд. – Ох уж и пройдоха он! Показал ровно столько, сколько необходимо. Я бы, конечно, вот здесь сделала поглубже, - с этими словами она резко дернула лиф моего платья вниз. Я даже сообразить ничего не успела, как грудь моя выскочила из корсета. Соски мгновенно встопорщились и уставились прямо на нахальную гарпию, которая уже заливалась веселым смехом.

 Краска стыда не заставила себя ждать, заливая щеки, лоб и даже шею. Как назло, я поймала взгляд Федора, прикованный к моей груди. Ну за что мне это! Корсет никак не хотел натягиваться назад, или руки мои так дрожали, что ничего толком не могли сделать.

- Ну что ты, глупышка, - проворковала Джуди, проводя заостренным ногтем по одной из моих грудей. – Это же так красиво и естественно. У тебя идеальные формы…

- Убери руки! – прошипела я, распаляясь все сильнее.

Если бы в следующий момент она одним ловким движением не спрятала обратно в корсет мою грудь, случилось бы, наверное, что-то страшное. Даже Федор с облегчением выдохнул, четко уловив мое настроение.

- Никогда больше так не делай! – грозно уставилась я на гарпию. – Слышишь?

- Это была шутка, глупышка, - надула она губы. – Ничего, скоро привыкнешь…

Она ушла, виляя бедрами, а я все еще пыталась справиться с возмущением. Никогда! Никогда я не привыкну к подобным вольностям!

- Выпей, - протянул мне Федор бокал с вином. – И успокойся, ничего страшного не произошло.

 На его реплику я уже даже не смогла ответить, запивая возмущение вином. Что за место, и какие ненормальные нравы здесь царят! Выставлять напоказ свое тело, даже если оно идеальной красоты, лично я считала верхом пошлости. Кроме того, далеко не все женщины так красивы, как гарпии в человеческом обличье. Взгляд выхватил небольшую группу карлиц, держащихся поодаль от всех остальных. Вот, например, как они должны себя чувствовать, глядя на Джуди? Своими соображениями я поделилась с Федором, и его реакция меня, мягко говоря, озадачила. Взглянув на карлиц, он скривился и демонстративно сплюнул.

- Это отбросы, демоницы-отщепенки, - коротко ответил он.

- В каком смысле?

- Наш повелитель сделал их такими за неповиновение. Они образовали движение сопротивления – решили и по ночам оставаться в образах темного царства. А повелитель – большой ценитель красоты. За непослушание он наказал их – заставил по ночам носить уродливую человеческую оболочку.

- Какой кошмар! – пробормотала я. – А он и такое может?

- Ему подвластно все, - просто ответил Федор. – А эти, - кивнул он на карлиц, - сами виноваты. Вот посмотри на ту, что самая толстая и уродливая.

Я сразу поняла, о ком он говорит. На нее, действительно, было страшно смотреть. Лицо вроде и человеческое, но такое ужасное. Глаза вытаращены, словно того и гляди вывалятся из орбит. Зубы не помещаются во рту и два нижних клыка торчат вверх, едва ли не касаясь носа. На голове редкие волосы с большими проплешинами… Одним словом, страх!

- А знаешь, кто это? – отвлек меня от нездорового любопытства Федор.

- Ну конечно! Я же знакома со всеми демоницами-отщепенками с рождения.

- Язва, - усмехнулся он. – Так вот, это Лилит – жена Адама.

- Да ладно?..

Про Лилит даже я когда-то что-то слышала. И уж в том, что она была красива, не сомневалась.

- Вот именно. Не устраивала ее человеческая оболочка. Хотя лично я считаю это ханжеством. Она Адамом-то, будучи человеком, крутила, как хотела. Изменяла ему направо и налево, родила кучу детей от демонов, за что и оказалась здесь. И видите ли, проснулись в ней принципы, захотелось оставаться естественной. Ну не хочет повелитель по ночам видеть рогатых и хвостатых! Неужели, так многого он просил? Раньше она была верховной демоницей тут, сейчас же… ну ты и сама все видишь.

Я смотрела на Федора, уже забыв о Лилит, и пыталась определить, шутит он или говорит серьезно. Не похоже, что шутит.

- А как же ты?.. – вопрос вырвался, не успела сообразить.

- Что я? – непонимающе уставился на меня Федор.

- Ну ты говорил… - почему-то я робела, как будто пыталась сказать что-то неприличное. – Я имею в виду… рога и хвост, - выпалила разом.

- И что? – почесал он затылок в недоумении. – Ах, ты про мои рога и хвост? – осенило его.

- Ну да… Ты же говоришь, повелитель не любит этого.

- Какая же ты темная, Алина-малина, - ласково произнес он и приобнял меня за плечи. – Я же говорил о людях, вернее, тех, кто были ими когда-то. А черти всегда были, есть и будут чертями. Мы нелюди, если так тебе понятнее.

Как-то об этом я не подумала. Даже на «темную» не обиделась, получив справедливый упрек. Мне еще о многом хотелось расспросить его, но нам помешали.

- Любимый, я припасла несколько букетиков для тебя, - раздался за моей спиной мелодичный голос.

Вот уж не ожидала, что принадлежит он чертихе. Но рядом с нами стояла именно она. Я тут же вспомнила, что это она прожигала меня взглядом однажды. Тогда я еще подумала, что эта, с позволения сказать, дамочка, ревнует ко мне Федора. Несмотря на копыта, хвост и рога, выглядела она очень хорошенькой. Ее шерстка, в отличие от густого волосяного покрова Федора, смахивала на мутон, из которого шьют миленькие шубки. Она была так коротко пострижена и выглядела такой гладкой, что хотелось ее потрогать, погладить. И лицо ее было гораздо светлее, чем у Федора. Только вот светло-голубые глаза мне совершенно не понравились, смотрела она не по-доброму.

- Алина, познакомься. Это Софья – моя… хорошая знакомая, - на секунду запнулся он.

- Не скромничай, дорогой, - растянула чертиха губы в издевательской улыбке. – Я его любовница, - проморозила она меня взглядом.

Ответить ни я, ни Федор не успели. После трех громких ударов в гонг свет в зале из слепяще-яркого превратился в призрачно-мерцающий, зазвучала плавная мелодия, и в танце закружились первые пары.

- А вот и мой букетик, - промурлыкала Софья, приникая к Федору всем телом и доставая у него из петлицы три крохотных фиолетовых цветочка. Откуда он только появился? – Дорогой?..

Она смотрела на Федора вопросительно и явно чего-то ждала. Он медлил, на лице его отчетливо читалась борьба.

- Я ненадолго, - наконец, проговорил Федор и нехотя подхватил Софью под руку.

Через мгновение они присоединились к танцующим, а я осталась одна смотреть чужое веселье. Кроме меня не танцевали еще карлицы. Теперь я уже по-другому смотрела на них, наверное, прониклась позицией Федора. Впрочем, меня те тоже удостоили вниманием, буравя периодически злобными взглядами. Не хотелось портить вечер, и я переключилась на Федора с Софьей. А они красивая пара, нужно признать. И фигурка у нее ничего так. А ярко-желтое платье воблипон вообще отпад. И движется так плавно, не скажешь, что вместо ног у нее копыта… И почему мне так неприятно за ними наблюдать? Уж не ревную ли я? Только этого не хватало!

В попытке отвлечься, я поискала в толпе Лили или Джуди. Лучше бы я этого не делала. Эти две гарпии танцевали не в парах с партнерами и даже не друг с другом. Они кружились по залу вчетвером – гарпии и два высоких мужика. Периодически губы их сливались в поцелуях, то с одним, то с другим… Да они лизались безостановочно! Меня аж замутило от подобной распущенности. Если раньше я думала, что гарпии лесби, то сейчас поняла, что те ничем не брезгуют.

От нечего делать и чтобы не пялиться на гарпий, я наполнила бокал вином и прихлебывала его мелкими глотками. Танец закончился, и Федор вернулся ко мне. Но мы даже не успели переброситься парой фраз, как снова зазвучала музыка, и в его петлице появился очередной букетик, теперь розового цвета.

- Откуда они берутся? – изумилась я.

- Черт! – дернулся он и попытался вытащить цветы. Странно, но сделать этого не смог, а вот у Софьи получилось это с легкостью.

- Дорогой, приглашаю тебя на второй танец, - пропела она и, подхватив его под руку, снова увела в толпу танцующих.

Сдается мне, что так и просижу весь вечер одна. Не налить ли еще вина? – размышляла я, чувствуя в голове легкий хмельной туман.

- Такая красотка и скучает в одиночестве, - услышала я рядом приятный тенор.

А вот обладатель его мне совершенно не понравился. Я рассматривала высокого стройного блондина в кричащем бирюзовом фраке, отделанным золотистой парчой, и понимала, что он мне неприятен. С ужасно бледного, почти прозрачного, лица на меня смотрели какие-то бесцветные водянистые глаза. От мужчины веяло холодом, даже поежилась невольно. Даже губы его отливали синевой, словно вся кровь из них ушла.

- Потанцуем? – предложил он, протягивая ко мне белую руку с длинными пальцами и синими ногтями.

Я совершенно растерялась, не зная, что могу сделать или ответить. Только касаться его мне совершенно не хотелось. Казалось, случись это, и я моментально превращусь в ледяную скульптуру. Да и холоднее становилось все сильнее.

- Арктий! – раздался короткий окрик.

Мужчина дернулся и повернулся в сторону приближающейся к нам женщине. Настоящая цыганка! Настолько красива, что глазам больно смотреть на нее. Кудрявые волосы спадают на плечи и блестят в призрачном свете, огромные черные глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, мерцают угрозой, коралловые губы плотно сжаты… Гибкий стан облачен в традиционный костюм с облегающим атласным лифом, переходящим в множество разноцветных юбок, украшенных золотыми монистами. Каждый шаг цыганки сопровождается мелодичным позвякиванием. Кто эта экзотическая красавица?!

- Убери от нее свои когти! – прошипела она, вплотную приближаясь к мужчине и глядя на него снизу-вверх. – Дважды повторять не стану.

Передо мной разворачивался захватывающий и очень опасный спектакль. Я даже дышать перестала, боясь пропустить хоть слово. Лицо Арктия менялось, особенно глаза. Сначала они стали черными, а потом постепенно в них разгорался красный свет, становясь все ярче, пока они не покраснели полностью. Рот ощерился, и из него показались два острых белых клыка.

Я бы уже бежала в страхе от этого чудовища, но смуглянка даже бровью не повела.

- Кого пугаешь, кровосос? – усмехнулась она. – Ее не трожь, понял? – указала она на меня пальцем, продолжая глядеть на бледнолицего.

Я ждала его ответа, но не дождалась. Вместо этого он перевел взгляд на меня и шумно втянул носом воздух.

- Я еще вернусь, - пообещал и исчез. Да-да, именно исчез. Вот только что стоял рядом, как его не стало. Лишь легкий холодок напоминал о его недавнем присутствии.

- А ты молодец! – проговорила цыганка, опускаясь рядом со мной на диван. – Не робкого десятка. Видела я, как ты чуть не растерзала рыжую бестию – Джуди, - рассмеялась она. – Поделом распутнице.

Я залюбовалась ею. Вблизи она казалась еще красивее и какой-то теплой. Но возможно, так думалось из-за все еще витающего вокруг нас холода.

- Не узнаешь меня?

Я потрясла головой, все еще не в силах говорить.

- А мы ведь с тобой встречались. И я едва не убила тебя, потому что ошибалась. Ты совсем не такая, какой кажешься с первого взгляда. Давай знакомиться еще раз – Василиса, - протянула она загорелую узкую кисть.

Ведьма Василиса?! Кажется, я опять открыла рот от изумления, потому что красавица покатилась со смеху.

- Привыкай, деточка, - отсмеявшись, проговорила она. – Здесь все не то, чем кажется. И остерегайся этого Арктия, - уже серьезно добавила.

- А кто он? – наконец, смогла вымолвить я.

- Демон-вампир, кровосос. Боюсь, заприметив тебя, он уже не оставит в покое. Но я теперь буду приглядывать за тобой. Видно, уж больно по вкусу ему пришелся твой запах. Вообще, девочка, остерегайся, - понизила голос Василиса и приблизила ко мне свое лицо. – Под оболочкой каждого, - обвела она глазами зал, - скрывается опасная личина. А ты всего лишь человек…

Всего лишь человек. Кажется, этот факт меня начинал тяготить. Первый раз мне захотелось обладать какими-нибудь сверхъестественными способностями, чего раньше за собой не замечала. А сейчас возникла необходимость защитить себя, если потребуется.

- А можете вы научить меня колдовству? – выпалила я, хватая Василису за руку и стискивая ее.

- Э-э-э… полегче, - высвободила она руку и немного отодвинулась от меня. А потом и вовсе начала придирчиво оглядывать, даже за спину зачем-то заглянула. – А что, это мысль. Можно попробовать, - с улыбкой заключила она. – Чувствую я в тебе потенциал.

А я-то как обрадовалась, едва ли не захлопала в ладоши. Еле удержалась, чтобы не обнять ведьму.

- Завтра и начнем, - подмигнула мне она. – Заниматься будем днем. Я сама найду тебя, не переживай. А пока, - она вытянула руки и направила их ладонями на танцующих, - сделаю ка я так, чтобы сегодня к тебе больше ни одна нечисть не пристала.

Произнеся всего три непонятных слова, она сжала руки в кулаки, а потом словно выбросила что-то и потрясла кистями.

- Ну вот, дорогая, можешь наслаждаться волшебной ночью и ничего не бояться. А я, пожалуй, пойду. Стара уже для такого…

И она исчезла. Да что же это такое! Церемониться тут явно непринято.

Вернулся запыхающийся Федор и грозно произнес:

- Больше никаких танцев! Надоела! – и метнул злой взгляд в толпу, хоть там и не видно было Софьи.

Но танцы итак закончились. Внезапно свет в зале погас и воцарилась пугающая тишина.

- Повелитель идет, - прошептал мне на ухо Федор, опаляя горячим дыханием и рождая стаю мурашек.

Глава 8

- Смотри туда, - снова прошептал Федор, поворачивая мою голову.

Я различила светящуюся точку, которая разгоралась все ярче, становясь все больше. Наконец, образовалось большое световое пятно, в центре которого на небольшом пьедестале просматривался трон с золотыми набалдашниками, который я видела не единожды.

- Трон – это повелитель? – не удержалась я от язвительности. Неизвестно почему, но представление меня раздражало.

- Не отвлекайся и смотри, острячка-самоучка, - укусил меня Федор за ухо, за что сразу же получил тычок под ребра. – Будет интересно. Повелитель никогда не повторяется.

Картинка начала меняться. Трон все больше расплывался, пока я с ужасом не увидела на его месте обыкновенное гинекологическое кресло. Дикость какая-то! Оно-то что тут делает?!

Дальше-больше – на кресле чудесным образом материализовалась женщина.

- Она рожает! – в ужасе прошептала я, чувствуя, как на голове шевелятся волосы.

Ноги женщины были широко раскинуты, а между ними уже появлялась голова ребенка. Он еще не вылез целиком, как широко разинул рот в беззвучном плаче. В зале по-прежнему царила тишина. Все всё видели, но ничего не слышали. Перед нами разворачивалось немое кино.

Картинка снова сменилась. Теперь перед нами была колыбель, а внутри нее черноволосый младенец. А потом кадры начали мелькать так быстро, что я не успевала как следует их рассмотреть. Вот малышу примерно год, и он делает первые шаги. Вот ему пять, и он красив, как херувимчик. В следующий момент на меня смотрел непримиримый подросток с утонченными чертами лица и длинными вьющимися волосами. Последняя картина меня шокировала до глубины души. Я видела красивого мужчину, которого лизали языки пламени. Ему было больно, я это отчетливо ощущала, но он смеялся и что-то говорил. Хотела бы я слышать! Как жаль, что кино немое.

- Да уж, на этот раз он превзошел самого себя, - обдал меня Федор горячим дыханием, прижимаясь губами к уху и кладя обжигающую руку мне на живот.

Это меня и отвлекло от страшного зрелища. Возмущение не заставило себя ждать, когда рука черта коснулась груди. Пока скидывала ее, кадр снова сменился. Собственно, все закончилось. На троне восседал удивительно красивый мужчина, в котором я узнала виденного чуть ранее подростка. Он лениво опирался на подлокотник и поддерживал голову рукой. Глаза были полуприкрыты, на губах играла легкая улыбка. Казалось, он находится в стадии пробуждения от чудесного сна. Одет очень просто – в свободную рубаху с глубоким вырезом на груди и закатанными до локтя рукавами. Рубаха была заправлена в обтягивающие черные лосины, наподобие тех, что носят балероны. Но простота наряда его нисколько не портила. Даже напротив, подчеркивала рельефные мышцы, тонкую талию, узкие бедра… Уф, признаюсь честно, таких красавцев мне раньше не доводилось встречать. Аж дух захватывало от великолепия!

- Это и есть Лю… или как его там?..

- Астрий, - схватил меня Федор за руку в предупреждающем жесте. – Запомни уже – его зовут Астрий и никак иначе!

- Ладно-ладно, отпусти уже, руку сломаешь!

Я же ничего не сказала, вовремя вспомнила.

В этот момент Астрий распахнул глаза, и я поразилась их цвету – молочного шоколада с золотистыми искрами, вспыхивающими то в одном, то в другом. Таких глаз мне тоже не доводилось еще встречать. Он смотрел в темноту, но мне почему-то казалось, что он все видел. Лениво шевельнувшись, Астрий выпрямился в кресле и с силой трижды ударил в ладоши. Вспыхнул яркий свет, и на какое-то время я ослепла.

- Тебе предстоит одно испытание, - уже нормальным голосом проговорил Федор, в то время как и все остальные ожили.

По залу прокатился сначала робкий, а потом все более громкий шелест. Народ зашевелился, послышался смех, приглушенные голоса. Я же пока была занята тем, что пыталась проморгаться и снова начать видеть. Поэтому не сразу и отреагировала на слова Федора.

- Что ты хочешь сказать? – дошло, наконец, до меня.

- Все, находящиеся в этом зале, обязаны поприветствовать повелителя. Тебе тоже придется это сделать, - терпеливо пояснил Федор, протягивая мне очередной бокал с вином. Напоить он меня, что ли, решил для храбрости?

- И как это будет проходить?

- А ты смотри… - повернул он меня к трону.

Я подметила, что середину зала освободили, образовав что-то типа узкого прохода. От гостей отделялись то целыми группами, то парами, то поодиночке. Торжественно приближались к трону. А дальше, кто низко кланялся, кто целовал руку Астрию. Были даже такие, что припадали к ногам повелителя. Последнее выглядело несколько унизительным, ну по крайней мере, в моих глазах.

- Я тоже должна идти туда?

Как-то мне не очень хотелось. Ради этого я даже была готова немедленно покинуть зал, сделав это незаметно. Федор заметил мой вороватый жест, когда оглянулась на дверь, и покачал головой.

- Даже не думай, - предупредил он. – Уйти незамеченной не получится. Другие, может, и не обратят на это внимания, но повелитель будет об этом знать точно. Тебе же будет хуже.

- Я пойду туда одна?!

Паника приближалась нешуточная. Приковать к себе взгляды всех? И прежде всего, того красавца, что в расслабленной позе принимал почести… Подобная перспектива мне не улыбалась. Но и тут Федор поступил решительно. Схватив меня за руку, потащил за собой со словами:

- Пойдем, сделаем это по-быстрому и в числе первых.

От трона как раз отходили Лили с Джуди. Ну кто бы сомневался, что и приветствовать повелителя они будут парой. Ладно хоть самцов своих оставили на время.

Поравнявшись с нами, Джуди улыбнулась и шепнула мне:

- Смелее, детка. Сегодня он тебя не съест.

Я аж споткнулась. Не поддержи меня Федор, растянулась бы на глазах у всех. Впрочем, мое почти падение не осталось незамеченным. Поправив платье и подняв голову, я встретилась глазами ни с кем иным, как с самим повелителем. Он внимательно смотрел на меня, пока Федор практически волок меня к трону. Ноги я передвигала с трудом, попадая под власть все более панического страха. Взгляд Астрия не сулил ничего хорошего.

Только Федор было открыл рот, чтобы произнести слова приветствия, когда мы с ним остановились возле трона, как первым заговорил повелитель:

- Она человек! Что она тут делает?

Вот тебе на! Оказывается, людям тут не место. А предупредить меня об этом Федор забыл.

- Я пригласил ее, мой повелитель, - ответил черт, склонив почтительно голову. Впрочем, подобострастия в его голосе не было слышно, а вот собственное достоинство переливалось через край.

- Вот как? – протянул Астрий. К слову, мне он уже не казался таким уж симпатичным. И золотые искры в глазах внушали опасение, как-то не по-доброму они мерцали. – Чья она?

- Асмодея, - понизил голос Федор.

- Подойди, - обратился ко мне Люцифер. Я, как та ослица, решила, что про себя буду называть его только так. Правилами же это не запрещено? Нет!

Упрямиться не стала, хоть повелительные интонации в голосе и звучали оскорбительно. Приблизилась к нижней ступени пьедестала.

- Поднимись! – поступил очередной приказ.

Преодолев три ступени, оказалась в непосредственной близости от падшего ангела и не смогла сдержать дрожи. От него исходила опасность, я ее прямо кожей чувствовала. Не зря Федор все время пытался мне внушить, что опасней и более всемогущего существа нет. Невольно оглянулась на черта и заметила растерянность на его лице. Такого поворота событий он не ожидал, видно.

Люцифер встал с трона и приблизил ко мне свое лицо. Краем сознания уловила, как в зале снова повисла тишина. Видно, происходило что-то нетрадиционное, рождающее нездоровое любопытство. Эта мысль была последней в сознании, которое стало словно размазываться у меня в голове. Видела перед собой красивые глаза. Только искры сейчас перестали поблескивать в них, а плавно перетекали в меня, проникали в самую душу, рождая галлюцинации.

Теперь я просматривала свою жизнь, которую листали, как страницы в фотоальбоме. Вот я маленькая. Мы с родителями в зоопарке. Мой первый день в школе. Какая я смешная – с огромным белым бантом на макушке и с букетом больше меня в руках. О-о-о! А этот день я отлично помню! Мне тогда исполнилось пятнадцать, и родители подарили мое первое золотое кольцо. С розовым турмалином. С каким счастливым лицом я получаю подарок, как радуюсь первой драгоценности. Вступительные экзамены в институт – я корплю над математикой, грызу карандаш и запускаю пятерню в шевелюру. Ну и прическа у меня! Пугало огородное. Родители устроили настоящий праздник, когда узнали, что я поступила. Как они счастливы, как все мы счастливы!.. Мама с папой ссорятся… они снова скандалят… и опять мама плачет тайком на кухне, а потом набрасывается на папу с руганью, стоит тому переступить порог дома. Когда все изменилось? Как получилось, что наша семья перестала быть образцово показательной. И снова скандал… я запираюсь в своей комнате, громко хлопая дверью. Так нельзя жить!.. И тут я задыхаюсь от ужаса. Вижу свою маму постаревшей, осунувшейся, с красными от постоянных слез глазами. Папа убит горем, костюм на нем висит мешком. Ссутулился и шаркает ногами, как древний старик. Мама!.. Папа!.. Силюсь крикнуть, но ничего не получается. Сознание снова размазывается, и меня выталкивает из омута. Золотистые искры покидают мои глаза и возвращаются к хозяину. Лицо Люцифера отдаляется.

Меня познабливало, как при температуре.

- Твой отец совершил ошибку, за которую теперь и расплачивается, - тихо проговорил он, не переставая смотреть мне в глаза. – Знаешь, почему люди так слабы и уязвимы?

Что я могла ответить? Что это не так, и я далеко не слабая? Я и сама уже ничего не понимала, кроме того, что мне ужасно плохо.

- Они думают, что меня не существует.

Они вообще о тебе не думают! – хотела ответить я, но не успела. Люцифер вернулся на свое место и устало отмахнулся.

- Она может остаться, - сказал он Федору. – Идите, развлекайтесь…

Пока возвращались по проходу, я ловила на себе взгляды. В большинстве из них помимо любопытства угадывалась скрытая радость. И чему они все радуются? Тому, что чувствую себя хуже некуда? Перед глазами стояли родители. Как они изменились, мое исчезновение их пришибло и того и гляди уничтожит.

На глаза навернулись слезы и принялись скатываться по щекам, впитываясь в легкую ткань платья.

- Не плачь, Алина-малина, - взмолился Федор, усаживая меня на диван, опускаясь на корточки рядом и беря за руки. – Дурак я, что привел тебя сюда. Не думал, что все так обернется, и ты до такой степени заинтересуешь повелителя.

Я бы и рада была перестать плакать, да только никак не получалось, как ни уговаривала себя. На нас все еще обращали внимание, теперь уже всех этих существ привлекали мои слезы. Надеялась только, что Люциферу не до меня, да и от его глаз нас скрывала пестрая толпа танцующих.

- Обычно церемония приветствия проходит очень быстро, повелитель практически не смотрит на нас. А сегодня… В общем, я рад, что все закончилось хорошо, - с воодушевлением воскликнул он, вскакивая и наполняя два бокала. – Давай выпьем за тебя. Ты очень мужественная девушка!

Сопротивляться я не стала – осушила бокал до дна. Зато высохли слезы, и в голове зародилась мысль.

- Послушай, - вцепилась я во фрак Федора. – Мне нужно передать весточку родителям. А иначе… иначе они умрут от горя и неизвестности, - голос мой дрогнул, но вроде слезы отступили окончательно. – Ты мне поможешь? – с надеждой заглянула я ему в глаза.

С ответом он не торопился, задумался. Я терпеливо ждала и очень надеялась.

- Я попробую это устроить.

На моем лице мгновенно засияла улыбка, потому что Федор поспешил добавить:

- Я сказал попробую, но не обещал ничего конкретного. Как понимаешь, тут такое не принято. И… давай поговорим об этом завтра.

Завтра! Конечно, завтра! Я напишу родителям подробное письмо, а Федор обязательно найдет возможность передать его им. Какой же он хороший, добрый! И как я благодарна ему!

- А давай потанцуем?! – вино сделало свое дело – в теле появилось легкость, а в голове хмельной туман. – Я тебя приглашаю!

Тут же в петлице Федора появился маленький букетик васильков. Вот, значит, откуда они берутся? Стоит только пожелать с кем-то танцевать…

У меня самый галантный кавалер. Как он подставил мне локоть, вел на середину зала!.. Словно королеву, бросая горделивые взгляды по сторонам. Я же старалась ни на кого не смотреть. Правда случайно скрестила взгляд с Софьей. Ну и естественно, эта самка взирала на меня не по-доброму. Хочет, пусть ревнует, мне-то что. Сейчас я хотела танцевать, тем более умела это делать неплохо. Ну когда-то… когда занималась бальными танцами. Очень надеялась, что навыки еще сохранила, не все забыла.

Танец закончился очень быстро, я только вошла во вкус. А поэтому быстренько соорудила в мыслях еще один букетик. Да и сам процесс мне понравился. Так прикольно было представлять лицо Федора со смешливыми глазами и мысленно дарить ему букетик. На этот раз цветы я выбрала другие – маленькие красные розочки. Их я тоже очень любила. И на Софью, которая, наверное, выпрыгивала из трусов, когда мы с Федором приняли стойку перед вторым танцем, мне было глубоко плевать. Не то чтобы хотела ее позлить, но себя-то я люблю больше. А сейчас я хотела танцевать.

На этот раз зазвучала более ритмичная мелодия, совершенно незнакомая мне, но очень цепляющая, заставляющая ноги пуститься в пляс. Пары сталкивались друг с другом, импровизируя кто как мог. Хаотичные движения пар чем-то напоминали хастл, когда кто-то один из партнеров задает характер танцу, а другой его подхватывает. В нашей паре ведущей была я, а Федор подстраивался, как мог. В какой-то момент он не выдержал, поднял меня в воздух и закружил по залу. Я откинула руки и голову назад и представила себя птицей, парящей в небе. Это было так здорово, что я счастливо рассмеялась. Что же они добавляют в вино? Откуда взялась эйфория, на волнах которой я буквально парила?

Когда мелодия стихла, я поняла, что мы с Федором находимся в круге из зрителей. И сколько мы так танцевали и были в центре внимания? Показалось мне, или даже Федор покраснел? И как я это умудрилась заметить на черном лице черта? Подобная мысль рассмешила, и я опять громко рассеялась.

- Ты привлекаешь к себе слишком много внимания! – выговаривал мне Федор, утаскивая к нашему дивану и толкая на него. – А это тебе совершенно не нужно.

- Я же не виновата, что так весело, - хихикнула я. – Вина мне еще! – театрально выставила руку в сторону столика.

- Перебьешься, - зло буркнул Федор. – Ты уже итак набралась.

- Какой ты противный, - картинно надула я губы. – Хочу еще танцевать!

- Даже не думай!.. – с угрозой произнес он.

А я его и не собиралась слушать – закрыла глаза и представила себе очередной букетик и как засовываю его ему в петлицу.

- И где он? – буравила я глазами фрак Федора.

- Кто?

- Мой букет. У тебя должны появиться ромашки, вот тут, - ткнула я ему в грудь пальцем, отчего меня повело, так что едва не свалилась с дивана.

Тут я увидела руку ладонью вверх. Протягивали ее явно мне, и принадлежала она не Федору. Передо мной стоял Люцифер собственной персоной.

- Я позволил себе перехватить танец, - улыбнулся он, отчего глаза его до предела заполнились золотыми искрами. Мне даже показалось, что сейчас они посыплются из него, прожигая маленькие дырочки на моем платье. Ничего не могла с собой поделать – пялилась на темного властелина и пыталась избавиться от мыслей одна глупее другой. – Позволите?

Я в растерянности взглянула на Федора в поисках поддержки, но сразу же поняла, что ее не будет. Федор выглядел растерянным, как и тогда, возле трона Люцифера.

Делать нечего, пришлось мне вложить свою руку в горячую ладонь и встать с дивана. Естественно, все внимание было приковано к нам. Ни жива, ни мертва я шла за мужчиной, не зная, чего ожидать от него дальше.

В центре зала он остановился, повернулся ко мне лицом, обхватил за талию и крепко прижал к себе. Даже через платье я ощутила твердость его мышц, а лицо опалило горячим дыханием. Ну а уж из плена его золотистых глаз я и вовсе не могла вырваться, тонула в них все глубже. Заиграл вальс, и партнер повел меня по залу. Странный какой-то вальс – ритм его все убыстрялся, пока декорации не начали кружиться вокруг нас. Мне казалось, что я не дотрагиваюсь до пола ногами, что пола под нами и вовсе нет. Исчезло все – зал, гости… Музыка оглушала, а горячие руки, обнимающие меня, обжигали.

Губы Люцифера приблизились к моим, а потом накрыли их жарким поцелуем, от которого я буквально задохнулась. Поцелуй длился бесконечно долго. Он дарил ни с чем несравнимое наслаждение вкупе с крайним возбуждением. Горячая волна поднималась внутри меня. Теперь уже я сама прижималась как можно теснее к этому сильному телу, обхватив его за шею, зарываясь руками в шелковистые волосы. Я хотела большего, гораздо большего… Я уже не отдавала отчета, кто находится рядом со мной. Возбуждение вытеснило все мысли, оставив только похоть, которая сводила с ума.

- Ты обязательно будешь моей, - услышала я жаркий шепот.

Или это был вовсе не шепот?.. Возможно, заявление слышали все. Только где они?.. И где я? Как ни старалась, разглядеть ничего не могла. Перед глазами вспыхивали цветные сполохи, голова кружилась все сильнее. От громкой музыки пульсировало в ушах. Или это биение моего сердца отдавало болью?..

- Алина-малина, очнись…

Кто-то тряс меня за плечо, а потом и вовсе брызнул в лицо водой, да так щедро, что я возмущенно распахнула глаза.

- Федор, черт тебя подери! Совсем офонарел?! И почему я лежу?

Я села на диване, пытаясь навести порядок в мыслях. Только что что-то произошло… Тут я все вспомнила!

- А где?..

- Кто? Опять ты кого-то ищешь? Перед тем, как бухнуться в обморок, ты тоже кого-то искала. С тобой все в порядке? – придвинулся ко мне Федор, заглядывая в глаза.

- Я в порядке, - тряхнула я головой. – Что тут произошло?

- Да ничего особенного. Ты упала в обморок, повалилась на диван, как мешок с картошкой…

- Стой-стой! – скривилась я. – Избавь меня от таких подробностей. А… к нам никто не подходил?

- Например? – аккуратно спросил Федор.

- Ну…

Тут я поняла, что ничего рассказать Федору не смогу. Просто потому, что он не поверит и все припишет моей воспаленной фантазии. Но сама-то я не сомневалась, что только что танцевала с Люцифером, и он целовал меня. А я его желала, как мужчину. Почувствовав, как лицо заливает жаркий румянец, я резко отвернулась. В этот момент в зале опять заметно потемнело, а световое пятно вокруг трона ярко разгорелось, приковывая к нему внимание.

- Неотъемлемая часть каждого бала – сольное выступление повелителя, - прокомментировал Федор.

Я превратилась в зрение и слух, боясь пропустить даже мельчайшую подробность.

Люцифер встал с трона и спустился с пьедестала. Световое пятно последовало за ним, зафиксировал мой мозг. Падший ангел вытянул руку, и я округлила глаза от удивления, когда в его руке появилась золотая флейта, блестевшая, как в лучах яркого солнца. Он приложил ее к губам, и полилась музыка…

Это была она! Именно такую музыку, каждый раз разную, но в чем-то неуловимо похожую, я слышала почти каждую ночь. Именно она лишала меня спокойствия, заставляла нервничать, рождала в душе неясные желания и томление по чему-то. Так вот, кто был ее хозяином?

А дальше началось настоящее светопреставление. Музыка вибрировала в воздухе, звучала диссонансом. Я не могла ее больше слушать. Она выворачивала душу, не давала возможности сидеть на месте. Мне хотелось порвать на себе платье, скинуть его, куда-то бежать… А на моих глазах дамы и кавалеры раздевались и совокуплялись, прямо на полу, извиваясь обнаженными телами. В воздухе запахло сексом и страстью. Я зажала уши и зажмурила глаза.

- Не могу, не могу на это смотреть… - безостановочно бормотала, не слыша своего голоса.

- Так, пойдем ка отсюда. Эта часть бала считается необязательной.

Федор выволок меня из зала. Почти бегом мы удалялись от звуков флейты, но я все равно ее слышала и сходила с ума.

- Маленькая моя, - обнял меня Федор в моей комнате, как только плотно закрыл дверь. – Ты еще не готова к оргиям. Какая же ты наивная девочка!

Так мы и стояли какое-то время, пока мне не стало легче, и глаза не принялись закрываться. Мной одолела зевота, с которой я не могла совладать.

- Ложись, малышка, спать и ни о чем не думай, - подвел меня Федор к кровати, уложил на нее и накрыл одеялом.

К тому моменту, когда он опустился рядом со мной на кровать и погладил по голове, я уже не могла открыть глаза, чувствуя, как проваливаюсь в сон.

- Как же мне защитить тебя от этого места?..

Наверное, Федор говорил что-то еще, но я его уже не слышала.

Глава 9

- Ты еще камнем бухнись мне в ноги.

- И бухнусь, коль надобно будет. Стой, где стоишь, сказал. Будить не дам.

- Да что ж ты непрошибаемый какой?! Дело у меня срочное… Да и время уже обеденное.

- Все равно будить не дам. Как сама проснется, так и решишь свое дело. Это ты довел ее до такого состояния. Пол ночи пропадала, а оставшуюся половину рыдала. Я глаз не сомкнул, сердце кровью обливалось…

Что там происходит? Возня какая-то, сердитый шепот. Я уже окончательно проснулась, но вставать не торопилась, прислушиваясь к приглушенной перебранке. Кажется, это Федор с Лемехом собачатся. И чего не поделили с утра пораньше? Только какое же это утро, если я умудрилась проспать до обеда? И что там говорил Лемех – рыдала я? А мне казалось, что спала как убитая.

- Топай отсюда! – снова забубнил Лемех, и на этот раз в шепоте его угадывалась открытая угроза. – Зачем вином поил?! Это вам, чертям, хоть бочку выпей, все нипочем. А она малолетка еще, да и не привыкшая…

- Последний раз спрашиваю, уйдешь с дороги? – Федор тоже не шутил и собирался действовать решительно.

Как не хотелось еще поваляться, но встать пришлось, а иначе они поубивают друг друга. Порадовало, что вместо шелковой коротенькой сорочки на мне фланелевая рубаха в пол, с глухим воротом. Ай да, Лемех! Какой молодец! Как всегда, четко угадывает мое настроение. Вот и ночью, переодевая меня спящую, правильно оценил ситуацию.

- А я тебя предупреждаю в последний раз. Уходи по-хорошему, а иначе пущу в ход свои способности.

Вот тут я поняла, что оставаться и дальше в постели нельзя, что Лемех не умеет шутить и никогда этого не делает. Раз угрожает применить способности, значит, так оно и будет. О том, чем он обладает и чего я еще не видела, думать не хотелось.

Покинув уютное тепло толстого одеяла, я соскочила с кровати и выбежала на середину комнаты. Моим глазам предстала картина, которая могла бы показаться комичной, не услышь я последнее предупреждение. Лемех стоял спиной ко мне, широко расставив лапы и уперев руки в бока. Низкорослой и коренастой фигурой он перегораживал дверной проем. Его драконий хвост угрожающе-медленно елозил по полу из стороны в сторону. А крылья встопорщились, как будто он готовился их немедленно раскинуть, чтобы прихлопнуть кого-то. Напротив него, через порог и лицом ко мне бил копытом Федор. При этом он зачем-то взял в руку хвост и раскручивал его на манер веревки, словно собирался накинуть на шею Лемеха аркан. Выражение лица черта не сулило последнему ничего хорошего.

- Ты его спасла от смерти, - пафосно произнес Федор, завидев меня и выпуская хвост.

Тут и Лемех обернулся и посторонился, запуская Федора в комнату.

- До чего же горгульи бывают упертыми, - съехидничал Федор, окидывая презрительным взглядом моего верного слугу.

- Работа у нас такая, - не остался в долгу Лемех. – Госпожа, хочешь ли ты принять его? – церемонно поклонился он мне.

- Пусть уж проходит, - переняла я официальный тон, а потом не выдержала и рассмеялась. – Хорошенькое же пробуждение вы мне устроили!

- Пойду, распоряжусь на счет завтрака, - выпрямил спину Лемех и направился во внутренние покои.

- Иди уже, иди, недомерок, - пробормотал Федор, усаживаясь в кресло и вытягивая вперед копыта.

Я подметила, что подковы у него сегодня блестят черным. Ну и франт! Даже такую деталь умудряется менять так часто.

То ли оттого, что выпила вчера лишнего, то ли от пересыпа меня слегка познабливало. Надев теплый махровый халат, я забралась с ногами в соседнее с Федором кресло.

- Рассказывай, - велела. – Что за срочность привела тебя сюда?

- Ну ты даешь! Забыла, о чем просила вчера? – возмущенно уставился черт на меня.

- И?..

- Я нашел способ отправить весточку твоим, - горделиво вскинул он голову. – И времени у тебя не так уж и много. Садись писать письмо.

- И как ты это сделаешь? - встрепенулась я.

- Алина-малина, не это тебя должно волновать сейчас. Так, - встал он с кресла. – Вернусь через полчаса. К этому времени письмо должно быть готово.

Вооружившись листом бумаги и ручкой, я задумалась. Что можно написать родителям, как успокоить? Не могла же я рассказать правду. Тем более не знаю, что сказал маме папа. Да и, скорее всего, всей правды он тоже не знает.

С первых строк я как могла убедительнее попыталась заверить родителей, что жива здорова и у меня все хорошо. Потом нужно было как-то рассказать, где нахожусь. Тут я подключила всю свою фантазию, постаралась написать так, чтобы они поверили, что нахожусь я не так далеко, и никто и ничто мне не угрожает. Дальше начиналось самое тяжелое – я пообещала родителям, что скоро вернусь. Главное, набраться терпения и ждать меня. Поставив точку, уронила голову на руки и разрыдалась. Кого я обманываю? Их? Себя? Я никогда не смогу выбраться отсюда. Никогда! Даже в страшном сне не может привидеться место, куда я умудрилась попасть. Да кто бы еще знал, что оно существует в реальности. В памяти всплыли слова Люцифера: «Люди так слабы и уязвимы, потому что думают, что меня не существует». Ну вот теперь я точно знаю, что он есть. Стала ли я от этого сильнее? Или знания эти я получила слишком поздно?

Усилием воли остановила слезы. Истерики мне сейчас ни к чему. Я же еще планировала сделать приписку только для мамы. «Мамулечка, любимая моя! Смотри, не поддавайся хандре. Я не обманываю, и у меня правда все хорошо. Просто пока не могу всего рассказать. Не моя это тайна. Папу береги, очень тебя прошу. Вы у меня самые лучшие в мире родители. Я вас так люблю, что словами не передать. Всегда думаю о вас, хочу, чтобы вы перестали ссориться. И первая шаг к примирению должна сделать ты».

Все! Больше врать я не могла, а поэтому быстро свернула письмо, даже не перечитывая. Федор еще не пришел. И я задумалась… Как же мне здесь не хватало моих красок и холстов! Пусть в последнее время я забросила живопись, но сейчас мне до боли захотелось вдохнуть запах красок, нанести первые штрихи на чистый лист. Что если попросить Федора принести мне все это? Согласится ли?

- Ну ты вообще! – возмутился Федор, когда я изложила ему суть просьбы. – И как ты себе это представляешь?

- Ну письмо-то ты как-то собирался передать моим родителям? Так почему бы заодно не захватить и краски?

- Ну да. А вместе с ними холсты, подрамники… Что там еще? Мольберт, наверное?..

Он прав. Если уж писать, то мне нужно все. Вряд ли тут можно достать необходимые принадлежности. Не на столе же мне это делать. Да и хотелось запечатлеть сад.

- Ладно, забудь. Вот письмо, - протянула я ему сложенный вчетверо лист. – И… спасибо тебе!

Федор взял письмо и какое-то время продолжал молча смотреть на меня. А потом ушел. Все равно хорошо, что хоть родители получат весточку от меня. Неудобно как-то получилось. Наверняка, он рискует, проворачивая это дело. Вряд ли здесь разрешено свободное общение с тем миром.

После плотного обеда, который Лемех практически затолкал в меня силой, я вышла прогуляться по саду. Грусть овладела мной. Я шла куда глаза глядят, не отдавая себе отчета, как далеко забредаю от дома. Остановилась, когда поняла, что вокруг подозрительно темно. Оглянулась. Странное место. Деревья, кустарники, цветы… все обуглилось, словно после недавнего пожара. Ковырнула носком туфли землю и поняла, что покрыта она толстым слоем пепла. Втянула воздух носом и явственно уловила запах гари.

Решила еще немного углубиться в чащу, найти место, где заканчивается кострище. А все эти ночные гуляния с фейерверками. Вспомнился тот день, когда я попала сюда, как небо озаряли вспышки салюта. Наверное, сюда попала искра и разразился пожар. Сад жалко, такая красота сгорела. Сколько времени теперь уйдет на восстановление?

Темнота все сгущалась, и никакое шестое чувство мне не подсказывало, что нужно поворачивать назад. Так я и шла по усыпанной пеплом земле, пока не набрела на странное сооружение. Похоже на огромный муравейник, метров десять в диаметре и высотой с двухэтажный дом. Строение или объект, не знала, как его называть, было буквально усыпано отверстиями круглой формы. Лишь разглядев их, я впервые подумала, что если тут живут муравьи, то какого они должны быть размера.

Чувствуя, как тело покрывает липкий пот, я сделала несколько шагов назад. Собиралась уже было развернуться и бежать подальше от этого места, как услышала в голове приказ: «Не двигайся!» Говорила женщина. Правда голос у нее был какой-то странный, наполовину шипящий.

Теперь меня уже сковывал не страх, а чья-то воля. Именно она лишила меня движения. Но я все прекрасно видела и слышала. Из круглых «окон» показались женские головы. Все они выглядели бы красивыми, если бы не одна странность – из их ртов высовывались раздвоенные, как у ящериц, языки, и все они, как одна, противно шипели. Дальше я бы обязательно упала в обморок, если бы смогла. Женские головы преспокойненько восседали на туловищах змей, которые и принялись выползать из нор и приближаться ко мне.

Полуженщины полузмеи окружили меня со всех сторон и почти касались моих ног своими языками. Но что-то их сдерживало, словно они сторожили меня для кого-то более страшного.

- Эх ты, дьявол всемогущий! – услышала я возглас, и женские головы повернули в одну сторону и принялись шипеть куда-то мне за спину. – Твари поганые! Вон отсюда!..

Боковым зрением я рассмотрела Василису. Она размахивала огромной корягой и громко кричала:

- Вон, твари! Прочь от нее свои скользкие шкуры! Не уберетесь, превращу вас в деревяшки необструганные. И хозяйка ваша испепелит вас!..

Она продолжала изрыгать проклятья, но женоголовые змеюки не торопились уползать. Они все чаще стали оглядываться на «муравейник», словно именно оттуда ждали поддержки. Но при дальнейшем развитии событий мне не суждено было присутствовать. Костлявые пальцы Василисы обхватили мое запястье и оторвали меня от земли.

- Ты, случаем, мозги дома не выложила? – Василиса постучала костяшками пальцев по моей голове. – Вроде не звенит… - прислушалась она. - Так каково… ты поперлась к химере?!

Драться-то зачем? Я потерла ушибленное место и только потом обратила внимание на место, где оказалась. Как только пришло осознание, с громким визгом соскочила с жертвенного камня, на котором преспокойненько и восседала.

- Ой-ой-ой, какие мы нежные, - закаркала Василиса. Ну то бишь, засмеялась. При этом затряслись все ее бородавки на лице и шее. – Алтаря испугалась. Да не подоспей я вовремя, пришлось бы тебе намного хуже, - снова выпучила она на меня и без того выпуклые глаза.

- Ни к какой химере я не собиралась, - пробурчала я, вставая с травы и отряхивая платье. – Кто это вообще такая?

- А ты не знаешь? И Федька не рассказывал?

- Стала бы я спрашивать…

- Ну так и черт твой, выходит, дурак набитый, раз не предупредил, - процокала языком она. – Подь сюды, - похлопала ведьма по толстому стволу дерева, на котором сидела.

Усаживаясь рядом, я старалась не замечать вони, исходящей от нее. Невольно вспомнила образ цыганки. Снова посмотрела на Василису. Ничего общего! Как может ночной образ настолько кардинально отличаться от дневного?

- А ты думаешь, старость кого-то красит? – прищурилась на меня Василиса. – Да и ведьма я, та, которой детей непослушных пугают. Работа моя гадливая, вот и стала такой. А ты, девка, должна уметь судить о людях не по внешней оболочке.

- Простите, - пробормотала я.

Неловко получилось. Конечно же, я не собиралась выглядеть грубой. Но кто ж знал, что она и мысли читать умеет, ну или так четко угадывать настроение.

- Ну ты еще бабушкой меня назови, - вновь затряслись ее бородавки. – Ладно, харе любезничать. Слухай сюда…

Она подбоченилась, усаживаясь на бревно с ногами. Для древней старухи, Василиса оказалась очень даже гибкой. Видно, не такая уж и старая она.

- Химера, а еще ее кличут Ольгой, фаворитка нашего властелина. Полюбовница, значит, - начала рассказ ведьма. -  После него она тут самая могущественная и сильная. И страшней ее тоже нет тут никого! – уставилась на меня Василиса, словно для того, чтобы я как следует прониклась ее словами. И результата она достигла – меня уже начинало потрясывать от ужаса. – Рассказывают, что когда-то она жила на огнедышащем вулкане, в самом жерле. Сам Сатана сотворил это чудовище для устрашения людей. Взял змей, что кишели у подножья горы, мирно пасущихся коз на склонах и выманил львов из логовища, что хоронилось недалеко от вершины. Из всех них он и слепил Химеру. Голова льва с острыми клыками способна разорвать на части. Из спины растет голова козы с огромными рогами, на которые сажает она непокорных. А хвост венчает изрыгающая пламя и поражающая ядом голова змеи. Летает она на крыльях дракона. Столбенеет тот от ужаса, кто видит ее или слышит ее свист.

Вот, что показалось мне странным в голосе женщины, отдавшем мысленный приказ. Она не шепелявила, как я решила сначала, а присвистывала.

- Очень она охоча до живой плоти, особенно так вкусно пахнущей, - шумно втянула носом воздух Василиса. И она туда же! – Раз в четыре дня выходит на охоту. И не завидую я тому, кто окажется в этот момент в ее лапах, - снова выпучилась она на меня и явно чего-то ждала.

- Хотите сказать, что сегодня как раз такой день? – аккуратно уточнила я.

- Ну знать не полная дурища, сообразила, - удовлетворенно кивнула ведьма. – Ты пришла на ее территорию и стала ее добычей. Таковы тут правила. Сразу бы она тебя не убила, сначала вытянула бы все жилы, свела с ума, а уж потом прикончила. А то, что не доела бы сама, отдала своим верным ехиднам.

Спрашивать, кто это, я не стала. Сама догадалась, что Василиса говорит про женоголовых змей. Стоило вспомнить этих ужасных созданий, как меня передернуло от отвращения.

- Застрелил ее в мире живых колдун из золотого лука. Испустила она дух и попала сюда. Наградил ее повелитель наш неописуемой красотой и сделал своей вечной любовницей. Поговаривают, - понизила Василиса голос до шепота, - что лютой ненавистью ненавидит она свое истинное обличье. Никогда не смотрится в зеркала, во дворец проникает только ночью в образе красавицы. А еще говорят, - уже и вовсе тихо добавила, что мне пришлось до крайности напрячь слух, - что отражение способно ее убить.

Ведьма замолчала, а я задумалась. Конечно, выражение «химера» мне было знакомо. Но люди так называют не чудовище, а человеческие пороки, иллюзии, несбывшиеся фантазии… Оказывается, все монстры, о которых я когда-либо слышала, живут здесь – в царстве Люцифера, о существовании которого еще совсем недавно я даже не думала.

- Ладно, заболтались мы что-то… Тогда как делом пора заняться, - засуетилась Василиса, доставая из-за пазухи небольшой мешочек.

- Подождите! – остановила я ее, осененная внезапной мыслью. – А как же вы? Что будет вам, за то что спасли меня от Химеры?

Василиса снова закаркала. Интересно, привыкну я когда-нибудь к ее экзотическому смеху.

- Ох, деточка… Да кто же захочет мараться об ведьму? Мы тут что-то вроде отбросов. Многие даже считают, что половина из нас повыживали из ума еще при человеческой жизни. И развеивать миф мы не собираемся. Так даже лучше. Творим себе всякие бесчинства и ничего нам за это не бывает. И твое спасение Химера спишет на мою больную голову. Так что, можешь успокоиться. А вот аккуратность нам не помешает. И здесь мы больше встречаться не будем. Найду я потайное местечко, где нас никто не сможет найти. А вот тебе!.. – подняла она вверх узловатый указательный палец. - …Нужно остерегаться.

- Кого?

- Да Химеры же, дурища! – вскричала ведьма. – Не дал твой Бог, видать, тебе ума все же. Учуяла она тебя. И упустила. Такое не прощают. Остерегайся ее мести.

Час от часу не легче. Об Астрии она же меня предупредила. А тут еще и эта… Скоро нечисти придется выстраиваться в очередь, кто первый убьет меня.

- Ну все, давай-ка перейдем к делу. Чтобы лучше понять, смогу ли обучить тебя чему-то, сначала я сама тебя должна изучить.

Василиса схватила меня за руку и со словами «От дурных глаз подальше» поволокла под раскидистое дерево. Под ним толкнула меня на землю и велела не двигаться. Я с интересом наблюдала за ее дальнейшими действиями. Ведьма доставала из мешочка пучки каких-то трав и раскладывала их вокруг меня. А потом и вовсе подожгла. Моментально меня окутала смесь приторных запахов и белый густой дым. Глаза заслезились, и я закашлялась. Но, кажется, мое состояние никого не волновало. Ведьма продолжала ритуал. На голову мне что-то посыпалось, да так обильно, что даже попало в рот. К кашлю прибавилось еще и отплевывание. На вкус похоже на землю… Убить она меня, что ли, решила? Да закопать, не отходя от кассы. А Василиса уже нараспев бормотала какое-то заклинание, периодически хватая меня за руки и ощупывая их своими костлявыми пальцами.

Мне уже грозило самое настоящее удушье от астматического приступа, если бы Василиса одним махом все не прекратила. Дым испарился, даже пепла от сгоревших пучков травы не осталось. Волшебство, да и только.

- Ну все понятно, - произнесла Василиса, деловито пряча мешочек обратно за пазуху.

Я ждала, когда она продолжит, пока не поняла, что продолжать она не собирается. Когда Василиса повернулась ко мне спиной с явным намерением уйти, я воскликнула:

- Куда? А как же я?

Ведьма повернулась ко мне с таким лицом, словно только что вспомнила о моем существовании.

- Иди домой, - велела она.

- Как домой? А подробности? Мне же интересно, что вы там узнали! И как же наши занятия?

- Ох, вот не люблю я этого, - проворчала Василиса, но все же вернулась и опустилась рядом со мной на траву. – Не люблю и не умею рассказывать! – упрямо буркнула она.

А по-моему, очень даже умеет. Вон как про Химеру пела… Складно так, словно легенду пересказывала.

- Очень сильный ангел-хранитель у тебя был, - начала рассказ она. – Под такой защитой в человеческом мире тебе никакая напасть не была страшна. Мать отца твоего… Она, случаем, не промышляла колдовством?

Баба Марина? Да какое там колдовство! У нее такое хозяйство было, что когда только успевала все делать. Скотина, огород… Одних заготовок на зиму делала банок двести. А потом ругалась с папой, когда ехать за ними отказывался. Хорошая она была – ворчливая, но добрая старушка. Я ее любила и сильно горевала, когда умерла она. Каждое лето мы с двоюродной сестрой, дочерью брата отца, отдыхали у нее в деревне. Хорошие времена были!.. Так! Стоп! Я глянула на Василису и поняла, что та беззастенчиво подглядывает за моими воспоминаниями.

- Мне даже напрягаться не нужно, - усмехнулась она. – У тебя на лбу все мысли написаны. Так что? Колдовала бабка?

- Нет, конечно! – тряхнула я головой. – Колдовать не колдовала, но народ лечила. Травы на огороде сама выращивала, а за иными в лес ходила. Помню, меня с собой тоже брала, когда малая была. А когда выросла, другие интересы появились…

Я почувствовала, как губы растягиваются в улыбке. Только грустная она была, наполненная тоской по самому беспечному времени в жизни – детству и отрочеству. Как мы ватагой целые дни проводили на озере, ныряли с дамбы… Чуть постарше стали, женихаться начали. До сих пор помню Мишку – здоровенного деревенского увальня, который тогда мне казался настоящим красавцем. Мы даже с ним одно лето провстречались и целовались, было дело. А на следующий год я уже не приехала к бабушке в деревню. Мишку после того лета не видела.

- Хорошо, что в детство окунулась, - поддакнула моим мыслям Василиса. – Иногда это очень даже пользительно. С возрастом человек черствеет, как забытый в сенях каравай. Забывает, как сам себя вел, других поучать берется. Вот если б чаще вспоминал, так и проблем было бы меньше. – Василиса задумалась, а мне пришла в голову мысль, что она гораздо мудрее, чем кажется на первый взгляд. – Ладно, отвлеклись мы что-то… Бабка твоя была сильна духом. Могла бы стать знатной ведьмой, если б пожелала. Но не израсходовала энергию при жизни и забрала ее с собой. Она и помогает ей быть верным твоим хранителем. Помогала… Сюда она проникнуть не в силах, хоть и знает точно, где ты. Переживает она сильно. Но ты не казнись, - поспешила успокоить меня Василиса. Хоть я и сама не знаю, чего испугалась. Как могут навредить переживания человеку, который давным-давно умер? – Свяжусь я с ней по своим каналам, успокою… Пообещаю, что пригляжу за тобой. Уязвима ты, девка, сильнее, чем думаешь сама, - тяжко так вздохнула ведьма. – Вот тут у тебя самое слабое место, - ткнула она пальцем меня в левую грудь. Больно так ткнула! – Думай, кого впускать туда, а кого лучше на расстоянии держать. Иных пустишь, так потом не отделаешься.

Вот к чему она все это говорит? Уж влюбляться тут я точно не собираюсь. Было бы еще в кого. Но все же уточнить решила:

- О ком выговорите?

- Ишь, прыткая какая! Я-то почем знаю? Тут только ты сама можешь рассудить.

Тьфу ты! Зачем тогда вообще завела разговор на эту тему?!

- Ладно, - решила заговорить о другом. – А колдовать вы меня научите?

- Теперь уж обязательно. Чую я и в тебе потенциал. В бабку ты уродилась – с восприимчивой душой. Только завтра уже…

- Как завтра?

- А так, - ухмыльнулась она. - Дело к ночи, мне пора.

Как к ночи? Я огляделась. Ну точно! Уже вовсю опускались сумерки. Сколько же времени мы тут провели? Лемех, наверное, с ума сходит. Ох и влетит мне от него!

- Пошли, провожу, - поманила меня ведьма, быстро удаляясь. – А то заблудишься еще. Второй раз Химера медлить не станет.

Глава 10

В комнате меня ожидал такой сюрприз, что в первый момент я лишилась дара речи. Федор суетился возле моего мольберта, прислоненного к стене, не зная с какой стороны к нему подойти. При этом он негромко чертыхался, дотрагивался до нехитрой установки и сразу же отдергивал руку, словно та была отлита из чистого золота. В другой руке он держал подрамник с натянутым на него холстом.

- Какой идиот придумал эту треногу! Как она ставится-то?.. – бормотал он, не замечая моего появления.

Рядом в углу были сложены все мои причиндалы для живописи – кисти, краски, грунтовка, чистые холсты и пустые подрамники… Неужели он сделал это ради меня? И даже не сам, а кого-то просил. Я же помню, как он говорил, что путь туда ему закрыт.

- Федя, ты самый лучший!

Черт дернулся и обернулся.

- Ну наконец-то! – подскочил он ко мне и вручил полотно. – Дальше сама справишься…

Что происходит, и почему Федор не смотрит мне в глаза? Суетится как-то странно, пятится бочком к двери.

- Федор, стой!

Нехорошие предчувствия шевельнулись в душе. Подкрался страх, мгновенно лишая спокойствия и прогоняя радость от сюрприза.

- Рассказывай, - велела я, беря Федора за руку и подводя к креслу. Лучше я узнаю сейчас правду, чем буду придумывать всякие ужасы и тихо сходить с ума от неведения.

Федор елозил в кресле, словно его поджаривали на медленном огне. Он по-прежнему избегал моего взгляда, упорно разглядывал мольберт, как сложнейшее инженерное изобретение. Первый раз видела его в таком состоянии, и таким он мне совершенно не нравился.

- Федор, посмотри на меня, пожалуйста, - тихо попросила я, чувствуя, что агрессия не уместна.

В его карих глазах плескалась жалость, и направлена она была на меня.

- Что случилось? Плохие новости?

Я боялась услышать самое страшное, что в беде мои родители. Страшилась задать вопрос, живы ли они, чувствуя, как начинаю дрожать вся изнутри.

- Твой отец тяжело болен. Он в больнице, - поник головой Федор. – Вельзевул сказал, с ним случился инсульт.

У папы инсульт? У моего сильного и здорового папы случилось кровоизлияние? Мысль не укладывалась в голове. Но Федор не шутил, это я отчетливо понимала. Да и кто так шутит?

Что же делать? Как мне быть в ситуации, когда уместнее всего находиться рядом с родителями, поддерживать маму в нашей общей беде… Ведь это из-за меня заболел папа! Не окажись я тут, ничего бы не случилось.

- Мне нужно к ним. Срочно!

Я ждала, что Федор согласится со мной, сразу же придумает, как можно это дело провернуть, но он лишь грустно произнес:

- Это невозможно, Алина-малина. Туда тебе путь закрыт.

- Но почему?! – закричала я и вскочила с кресла. Истерика приближалась семимильными шагами. Из глаз моих уже лились слезы, и всхлипывания мешали нормально говорить. – Почему так случилось, что я перестала быть хозяйкой своей судьбы?! Кто считает, что вправе распоряжаться чужими судьбами?..

Я кричала что-то еще, не отдавая себе в том отчета. Металась по комнате, и Федор безрезультатно пытался поймать меня. Каждый раз, когда мы сталкивались, я вырывалась и принималась кричать и рыдать пуще прежнего. В какой-то момент появился перепуганный Лемех. Он тоже принялся гоняться за мной и что-то говорить. Но их слова не достигали моего замутненного болью разума.

Когда открылась дверь, впуская небольшой отряд моих верных горгулий, я уже и сама чувствовала себя неадекватной. Забилась в угол и смотрела на всех зверем, принимаясь громко визжать, стоило только кому-то сделать шаг в мою сторону.

- Поднимите ее и держите крепко, - строго велел Лемех, указывая на меня подчиненным.

Тут же ко мне подкрались горгульи, схватили за руки, за ноги, не обращая внимания на мои вопли и то, что забилась в их руках, как в предсмертных конвульсиях. Через секунду меня распяли на кровати и крепко прижали, не выпуская рук и ног. Даже голову мою держала чья-то сильная рука. Лишь глаза мои были им неподвластны. Догадывалась, как дико вращала ими в тот момент.

Дверь распахнулась и влетела рыжеволосая гарпия. Джуди зависла надо мной, широко расправив крылья и впилась взглядом в мои глаза, заставляя их сконцентрироваться на ее зрачках. Гипноз длился не дольше нескольких секунд. Я и ее хотела послать лесом, но не смогла вымолвить ни слова, чувствуя как веки становятся все тяжелее, как невозможно и дальше держать глаза открытыми.

Проснулась я среди ночи. В кресле, придвинутом к кровати мирно посапывал Лемех, свернувшись калачиком и закутавшись в крылья. На столике горела одинокая свеча, нервно подрагивало ее пламя, как отражение моего внутреннего состояния.

Я ничего не забыла, сразу же восстановив в памяти последние события, но нервозность исчезла, уступив место холодным мыслям. Я должна спасти своих родителей. И сделаю для этого все. И, кажется, я знала, в каком направлении следует двигаться.

Стараясь не шуметь, я выбралась из кровати. На мне была та же фланелевая рубаха, что и прошлой ночью. Сняв с вешалки халат, я закуталась в него и крепко перепоясалась. Никакой другой одежды в моем распоряжении не было. Каждое утро мне Лемех приносил платье и вечером неизменно его забирал. Где находится гардеробная с моими нарядами, я тоже не знала. Придется довольствоваться тем что есть, хоть подобное облачение и слабо соответствовало тому, что собиралась предпринять.

Лемех пошевелился и что-то пробормотал во сне. Я замерла, не доходя несколько шагов до двери. Если мой верный страж проснется, то ни за что не даст мне даже выйти из комнаты. Прислушалась. Кажется, пронесло, Лемех снова размеренно засопел.

Выйдя за дверь, я прибавила шагу. Через пустынные комнаты неслась со скоростью ветра, желая поскорее добраться до цели. Звуки флейты уловила еще в столовой. По мере приближения к залу старалась отгонять навязчивые видения, что рождала в голове мелодия. Вспоминались недавние оргии, и как чувствовала себя тогда я.

Музыка стихла, стоило мне только приблизиться к дверям зала. Благо, они были приоткрыты, и я смогла заглянуть в щель, чтобы оценить ситуацию.

Не менее пестрая, чем в прошлый раз, толпа гостей суетилась, освобождая площадку в центре зала. Должно быть, планировалось какое-то представление. Люцифер со скучающим видом восседал на троне, не глядя ни на кого. Очень удачно народ столпился и возле двери, спиной ко мне и загораживая трон. Можно попробовать пробраться к нему вдоль стенки, пока все заняты зрелищем.

Я уже почти рискнула протиснуться в щель, как свет в зале приглушили и на «сцену» вышли пять красавиц. Тела их почти не были прикрыты одеждой. Какие-то блестящие нашлепки закрывали соски на пышных грудях, а то, что было надето снизу, я бы даже стрингами не назвала, так, какие-то блестящие треугольнички. Более чем откровенные наряды!

Заиграла музыка, и красавицы пустились в пляс. Что они вытворяли! Гнулись так, словно в их телах костей не было совсем. Никогда не видела до такой степени гуттаперчевых даже гимнасток. Чуть ли не в рогалики скручивались. Порой даже больно смотреть на них становилось. Но и любопытство, что они вытворят дальше, тормозило заходить в зал. С этого места мне было все прекрасно видно.

В какой-то момент девушки образовали большой круг, уселись на пол и принялись плавно изгибаться в такт музыки. Не трудно было догадаться, что на сцену выйдет кто-то еще. Но такого не ожидала даже догадливая я. Красоту девушки, что появилась в центре круга из ниоткуда, невозможно было описать словами. Она буквально ослепляла. Все в ней было идеально – и точеная фигура, и утонченные, с восточным налетом черты лица, и длинные, ниже талии золотистые волосы. Одета она была чуть менее откровенно, чем девушки из подтанцовки, но выглядела, как ни странно, еще более вызывающе. Возможно, такое впечатление складывалось потому, что вырез на лифе коротенького голубого платья был таким глубоким, что открывал грудь ровно до середины сосков. А из-под платья выглядывал ажурный пояс, что держал чулки цвета золота. Никакой обуви на ногах девушки не было.

Я до такой степени залюбовалась красотой танцовщицы, что не заметила, как сзади ко мне кто-то приблизился. Лишь почувствовав ледяной захват на талии и будучи притиснута к крепкому телу, поняла, кто у меня за спиной.

- Арктий, убери руки! – прошипела я, не испытывая ни малейшего страха. Больше не желала привлекать к себе внимание раньше времени.

- И не подумаю, - усмехнулся он, прижимая меня еще крепче и обдавая шею ледяным дыханием. – Без корсета ты такая мягкая, а твой аромат дурманит голову. Так бы и вдыхал его вечно.

У меня же уже по телу толпами бегали мурашки, а мозг лихорадочно соображал, как можно избавиться от этого ледяного кровососа, не издавая лишнего шума. Если начну сейчас брыкаться, то кто-то за дверью обязательно услышит. Впрочем, в следующую секунду я забыла обо всем на свете, завороженная зрелищем. Танец красавицы становился все более неистовым, как и музыка, наполняющая зал. Девушки из подтанцовки так и вовсе впали в какой-то экстаз, синхронно елозя по полу и извиваясь телами, будто змеи.

Когда на сцену вывели молодого парня, я задрожала всем телом уже не от холода, а от предчувствия чего-то ужасного.

- Смотри внимательно. Сейчас начнется самое интересное, - прошептал мне на ухо Арктий, и ухо аж заломило, как от ледяной воды. – Ольга – большая мастерица устраивать феерические шоу.

Ольга? Воспоминания ковырнули мозг, но внимание было занято другим. Взгляд мой был прикован к парню, что стоял белее мела в центре зала и испуганно озирался по сторонам. Ситуация явно забавляла всех, кроме него. А музыка «орала» уже на таких децибелах, что мне хотелось заткнуть уши, а еще лучше, бежать отсюда подальше.

Когда из-под платья танцовщицы появилась голова змеи, я поняла все. Передо мной находилась химера в человеческом обличье. Змеиный свист диссонансом влился в музыку, делая ее невыносимо порочной, отравляющей сознание. Если бы Арктий не держал меня так крепко, я бы, наверное, убежала оттуда сломя голову. Но он настойчиво велел смотреть и даже голову отворачивать не разрешал. Рука его при этом беззастенчиво шарила под халатом. Краем сознания порадовалась, что на мне глухая сорочка, пробраться под которую не так-то просто.

- Сейчас ты увидишь, как она проливает свет, - снова прошептал Арктий и припал губами к моей шее, а потом и вовсе слегка куснул ее, всасывая кожу.

- Что ты?!.

Договорить я не успела, крик застрял в горле, когда змея, на всю длину выбравшаяся из-под платья, изрыгнула пламя, моментально спалив ближайшую вазу с цветами. Девушки, что извивались на полу, подползли к парню и принялись гладить его по ногам. Он пытался отпихнуть их, но ничего из этого не выходило. Их цепкие руки пробирались все выше, приближаясь к паху. Две пары рук уже активно гладили его, и я с ужасом заметила, как набухает его мужское достоинство, как твердеет оно в штанах.

Снова я трепыхнулась в руках Арктия, не желая смотреть на извращение, свидетелем которого, догадывалась, меня сейчас заставят стать.

- Глупенькая, смотри! – велел он, удерживая мою голову руками. – Больше нигде ты не увидишь такой красоты.

Что может быть красивого в насильном возбуждении? Я же видела, как бедняге все это не нравится, как тщетно он пытается скинуть с себя нахальные руки. А те уже вовсю стаскивали с него штаны и рубаху, пока не оставили его перед сотней пар глаз совершенно обнаженным с эрегированным членом. Бесстыдницы терлись об него своими телами, целовали в губы, гладили ягодицы… Одна опустилась перед ним на колени и, о боже! взяла в рот его достоинство. На такое я точно отказывалась смотреть! Но аж застонала от бессилия, когда попыталась закрыть глаза, и у меня ничего не получилось.

Эротический танец, казалось, длится бесконечно. Парень то ли стонал, то ли плакал от крайнего возбуждения. Когда он готов был достигнуть пика, Ольга властным жестом руки велела девушкам удалиться. Сама же приблизилась к бедняге и положила тому руки на плечи. Хвост-змея поползла по его телу и остановилась возле темени, широко раскрыв пасть и к чему-то готовясь. У меня уже от страха темнело в глазах, но я вынуждена была смотреть, что будет дальше. А дальше вспыхнул яркий ослепляющий свет. Тут уж я невольно зажмурилась. Свет так же быстро погас, и Ольга отступила от парня на шаг. Змеи уже нигде не было видно.

- Нет!

Этот крик вырвался у меня, когда поняла, что в центре зала вместо живого человека (а в том, что это был человек, я не сомневалась), застыла статуя в точности такая, каким я запомнила парня. Его член бесстыдно торчал вверх, и я отчетливо поняла, что это уже не живой человек.

- Сумасшедшая!

Арктий сгреб меня в охапку и потащил в угол комнаты. Зажав меня там и загородив собственным телом, он без предупреждения припал к моим губам. Я даже сообразить ничего не успела, как услышала похабное:

- Арктий с новой куколкой обжимается. Не ешь ее слишком быстро, - хохотнул говорящий. - Шоу продолжается!..

Голосу вторил громкий смех, который моментально стих. Я догадалась, что закрыли двери зала. И тут до меня дошло, что происходит. Арктий целовал меня и делал это со вкусом. Я же отвечала на поцелуй, не отдавая себе в том отчета. Процесс до такой степени захватил меня, что я даже не противилась, когда вампир развязал пояс халата и скинул его на пол. Голова моя шла кругом, ледяной поцелуй мне явно пришелся по вкусу.

Когда Арктий уже практически задрал мою сорочку, он как-то странно дернулся, затрясся всем телом и прервал поцелуй. Сначала я ничего не понимала, пыталась прийти в себя и оценить ситуацию. А кровосос продолжал трястись рядом, издавая непонятные звуки, очень похожие на короткие стоны. И тут взгляд мой упал вниз, и я увидела Лемеха. Тот, хладнокровно вцепившись в мошонку вампира, грозно смотрел на него снизу-вверх.

-От-т-пус-с-т-ти… - простонал Арктий, слегка наклоняясь вперед.

- И не подумаю, - спокойно отреагировал Лемех. – Попрощайся с ними.

- Н-не н-надо! – взмолился вампир, и глаза его наполнились кровью.

- Тебе как, поджарить или просто оторвать? – все так же хладнокровно поинтересовался Лемех, оттесняя меня от Арктия.

- А-а-а! – взвыл кровосос. Видно, Лемех посильнее сжал его хозяйство.

Я испугалась, что его вопли снова привлекут к нам внимание. Да и все же он спас меня, как ни крути.

- Лемех, отпусти его, пожалуйста, - попросила я.

Горгулья бросил на меня хмурый взгляд и обратился к Арктию:

- Еще раз тронешь ее хоть пальцем, будешь иметь дело со мной. Понял?

Тот лишь мелко затряс головой. Тогда Лемех отпустил его, а меня, напротив, схватил за руку и потащил за собой. Всю дорогу молчал, лишь сердито сопел. Завел в комнату, плотно закрыл за нами дверь, а потом повернулся ко мне и сколько-то еще буравил меня сердитым взглядом.

- Как это понимать?! – набросился на меня слуга. – Куда поперлась ночью, да еще и в таком виде?

На меня же навалилась апатия. Я опустилась на кровать и спрятала лицо в руках. Сейчас отчетливо понимала, насколько дикой была затея, что решила обратиться за помощью к тому, с чьего соизволения творились подобные бесчинства. До боли было жалко симпатичного парня, над которым сначала извращенно поиздевались, а потом и вовсе убили. Чем он заслужил подобную участь? За какие такие тяжкие грехи, свои или чужие, попал сюда?

- Лемех, как такое возможно? – посмотрела я на горгулью, что пристроился рядом со мной на кровати и терпеливо ждал, когда я заговорю.

- Что именно? – деликатно уточнил он.

- Сегодня на моих глазах убили человека! – простонала я и заплакала, до такой степени мне было жалко беднягу. А еще душу разрывала беспомощность, что ничем не смогла ему помочь.

- Сначала ответь, что ты делала там? Почему не разбудила меня? Почему пошла прямо так? – окинул он меня взглядом.

Пришлось поведать ему, что хотела просить помощи у Люцифера, чтобы спас моего отца. Сейчас я и сама не знала, на что рассчитывала, но тогда мне этот способ казался единственно верным.

- Получается, кровосос спас тебя, - странно отреагировал на мою исповедь Лемех.

Он погрузился в задумчивость и какое-то время сохранял молчание. Потом и вовсе в сердцах хлопнул по кровати и воскликнул:

- А этот… черт! Почему он мне не рассказал все?!

Лемех повернулся ко мне всем телом и настойчиво потребовал:

- Обещай, что в следующий раз, прежде чем что-то предпринять, ты посоветуешься со мной, - он ждал, а я не знала, что можно ответить. – Пообещай! – громче повторил он и придвинулся ко мне вплотную.

Пришлось дать такое обещание, ну и, конечно же, я скрестила за спиной пальцы, как привыкла тут уже делать. Как я могла обещать то, что не собиралась выполнять?

- Сегодня ты рисковала жизнью, понимаешь?! Людям нельзя являться на бал в одиночку. Если бы тебя увидел повелитель, то уже никто не смог бы спасти.

Хотела я сказать, что знала об этом, что действовала на эмоциях, но к чему все это? Я по-прежнему не представляла, как помочь своими родителям, и это меня медленно убивало.

- Беде твоей знаю, как помочь, - произнес Лемех и в следующий момент едва не свалился с кровати, потому что я с такой силой схватила его за руку, что от неожиданности он опасно накренился.

- Как? Лемех, миленький, скажи, как помочь им? – взмолилась я, чувствуя как снова из глаз полились слезы.

- К Ваське обратись за помощью. Тебе она не откажет, - охотно ответил он. – И не плачь. Терпеть не могу женские слезы, - скривился он.

- А она сможет? – не поверила я. Про Василису я подумала бы в самый последний момент, если бы дожила до него.

- Ведьмы гораздо более могущественны, чем про них все думают. И они частенько наведываются в мир людей. Конечно, занимаются они там сплошными бесчинствами, - усмехнулся он, - но не суть… Расскажи ей все, она поможет. Да и в колдовстве сильнее ведьм разве что повелитель.

Лишь бы она не заартачилась, откликнулась на мою просьбу. Нетерпение захлестнуло меня, готова была кинуться прямо сейчас на поиски ведьмы.

- Даже не думай, - угрожающе произнес Лемех. – Ночью никуда не пущу. Это подождет до завтра. А сейчас пойдем со мной…

Лемех ненадолго вышел из комнаты и вернулся с факелом и плащом. Заставил меня надеть плащ, натянуть на голову капюшон и повел за собой.

- Плащ для маскировки, - объяснил он, идя впереди и освещая нам путь.

Ума не прилагала, куда мы идем. На мой вопрос Лемех бросил отрывистое «увидишь» и молча продолжал путь. Впрочем, вскоре он остановился, и я поняла, что находимся мы в той части сада, где я еще не была. Тут ласкало слух журчание воды, и я разглядела огромный фонтан. Внутри него на разной высоте были расположены статуи, по которым каскадом и стекала вода.

- Как красиво! – восхитилась я. – Настоящее произведение искусства.

- Иди сюда, - поманил меня Лемех, пройдя несколько шагов влево по периметру фонтана.

Он вытянул руку, выхватывая из темноты одну из скульптур. Это был тот самый парень, которого я видела сегодня на шоу химеры. Сразу вспомнилось все, и я рванула к первому попавшемуся кусту, зажав рот. Осквернив территорию, я вернулась к Лемеху, чувствуя как от слабости дрожат коленки.

- Зачем ты мне это показываешь?

- Чтоб ты знала, насколько опасна Ольга. Это еще не вся ее коллекция. Много ее «произведений» уносится по домам. Здесь это считается красивым, да и только, - грустно закончил Лемех.

- Я итак знаю, на что способна эта зверюга, - с угрозой в голосе произнесла я, чувствуя, как от злости сжимаются кулаки, желая отомстить химере во что бы то ни стало.

- Откуда? – встрепенулся Лемех.

Сообразила, что только что чуть не выболтала ему о встрече с ехиднами в саду, и как Василиса едва успела меня спасти от плюющейся огнем нечисти. Горгулье этого точно знать не нужно, иначе посадит меня под домашний арест, с него станет.

- Федор рассказывал, - соврала я первое что пришло в голову.

- Рассказал, но не показал, - философски изрек Лемех. – Ну что ж, вполне в духе этого проходимца.

Глава 11

Едва забрезжил рассвет, как я собралась бежать на поиски Василисы. Мне кажется, я и не спала вовсе, все думала, с чего начну разговор с ворчливой ведьмой, как буду умолять ее помочь…

Встав с кровати, столкнулась с вечной проблемой – что надеть. Только тут она воспринималась буквально. Лемех, как всегда, не потрудился приготовить платье заранее, да и ночь выдалась нелегкая. Пришлось мне идти в покои этого противного горгульи, чтобы потребовать одежду.

Жилище Лемеха, еще когда в первый раз посетила его, поразило аскетичностью. Наверное, так выглядят кельи монахов. Узкая комнатушка, не больше пять квадратных метров. Из мебели только кровать, выструганный из дерева и ничем не обработанный стол и одинокая табуретка возле стены. А еще миниатюрный комод, что примостился за дверью и сразу не бросался в глаза. Интересно, что он там хранит?

Горгулья спал поверх одеяла и громко храпел. Бедняга, вымотался, поди, за ночь, нянчась со мной. Но и не разбудить его я тоже не могла. Тихонько приблизилась к кровати и коснулась плеча Лемеха. Моментально оказалась на полу, сметенная небольшим ураганом. Вот уж не думала, что горгульи именно так пробуждаются. Еще даже не открыв в глаза, Лемех взмыл в воздух и принялся кружить под потолком. Правда кружить – громко сказано. Скорее, крутиться на одном месте, задевая крыльями стены. При этом он странно щелкал языком, словно пытался заговорить и никак не мог.

- Лемех, Лемех… - аккуратно позвала я, на всякий случай посильнее вжавшись в угол.

- Кто тут?! – прорычал он, и прозвучало это по-настоящему страшно.

- Я, - испуганно пискнула я и встретилась взглядом с налитыми кровью неестественно выпученными глазами горгульи.

Превращение не заставило себя ждать, как только в его глазах промелькнуло узнавание. Лемех моментально спланировал вниз и приземлился рядом со мной на корточки.

- Ты хоть понимаешь, что я мог тебя убить? – потрясенно заглянул он мне в глаза.

- Нет, - снова пискнула. На этот раз меня напугала возможная перспектива.

- Что ты тут делаешь в такую рань?

- Мне нужно платье, - постаралась храбро ответить. Но писк получился разве что чуть более громкий.

- Сейчас?

- Именно!

Я поняла, что в такой позе не могу выглядеть убедительной и решительно поднялась с пола.

- Я должна сейчас же найти Василису.

- А вот и нет, - тоже выпрямился Лемех. – Васьки сейчас тут нет. Вернется не раньше, чем через час. Так что, ты вполне успеешь принять релаксационную ванну, которую я вчера для тебя запланировал. И позавтракать тоже успеешь.

- Через час? Долго…

- Послушай, еще совсем рано, - вкрадчиво произнес Лемех, беря меня за руку и подводя к двери. – Иди в комнату и жди меня. Я быстро…

За дверью меня уже ждал другой горгулья, имени которого я, к своему стыду, снова не помнила. Лишь заставила себя вымученно улыбнуться, проходя мимо него и шествуя в покои под его конвоем, ну или с эскортом.

Вот это оперативность! Если бы в жизни все так же было налажено, то, наверное, кругом бы царил идеальный порядок и жить стало бы скучно. А тут я уже привыкла к чудесам и даже не удивилась, застав в комнате отряд моих верных слуг и источающую ароматный пар традиционную утреннюю лохань, в неестественно раннее время.

К приходу Лемеха я уже не сопротивлялась установленным порядкам, а вовсю наслаждалась купанием. В этот раз горгульи превзошли себя и добавили в воду лепестки роз. Чувствовала себя Клеопатрой, не иначе. Неизвестно почему, но такая забота была приятна.

После купания не последовала процедура облачения в платье. Вместо этого по распоряжению Лемеха в комнату вкатили длинный стол, наподобие массажных кушеток.

- А это зачем? – удивилась я. Это было что-то новенькое.

- Я взял на себя смелость и пригласил мадам Сильвию, - поклонился Лемех, как делал всегда, когда отвечал на мои вопросы.

- А кто это?

Я по-прежнему сидела на кровати в одном полотенце, а мои горгульи заносили в комнату вазоны с разноцветными розами и расставляли их вокруг кушетки.

- Это великая целительница душ, - важно произнес Лемех, показывая куда ставить очередную вазу. – В мастерстве она превзошла даже Джуди. Ей нет равных во всем царстве. Часы приема у нее расписаны на год вперед, но мне она сделала исключение и уже идет сюда.

- Но зачем?

- Я скромно решил, что на тебя свалилось слишком много потрясений в последнее время, - покраснел он, или мне кажется? – Нужно восстановить душевное равновесие и упорядочить мысли.

Ну что ж… Наверное, мне это действительно нужно. Нервозность зашкаливала. Я ее чувствовала всегда. Именно она мешала мне спать нормально. А днем она рождала в душе гаденькое чувство, что можно что-то сделать, а я упорно бездействую. Из-за этого чувства я не могла сосредоточиться ни на чем, постоянно погружалась в себя и принималась там копаться, словно рассчитывала найти что-то важное. И началось это не вчера, когда Федор принес плохие известия, а гораздо раньше… Едва ли не с момента моего попадания сюда.

Когда дверь распахнулась, и горгульи склонились в низком поклоне, я тоже невольно встала с кровати, придерживая полотенце. В комнату вкатилась очень крупная и тучная горгулья. Лемех по сравнению с ней казался ребенком. Даже не знала, что среди них такие бывают. И эта горгулья была первой, кого я видела в одежде. На мадам Сильвии был надет длинный в пол синий халат с кокетливым цветастым фартуком, какими украшают себя на кухне домохозяйки.

- Почему еще не на столе? – вместо приветствия произнесла она хорошо поставленным голосом оперной певицы.

Тут же мои горгульи меня размотали из полотенца, водрузили на стол и с головой накрыли простыней. Как в морге, - мелькнула совершенно шальная мысль. А потом и вовсе зародились подозрения в намечающемся препарировании.

- Э-э-э!.. Да тут случай, смотрю, запущенный, - услышала я голос мадам Сильвии. – Твоя фантазия работает неправильно. Не те книжки в детстве читала. Дай угадаю… Кинг – любимый писатель?

Надо же! Такого от горгульи я точно не ожидала. И она совершенно права. В подростковом возрасте я Кингом зачитывалась.

- Фантазия дана человеку, чтобы рождать в душе приятный трепет, раскрывать ее для прекрасного и неизведанного. Это та часть разума, куда вход постороннему закрыт, где возможно все. Иллюзии в голове, рождаясь, добавляют по кирпичику в строение внутреннего мира человека, который у каждого индивидуален. И негативу там нет места, его нужно выгонять из подсознания…

Мадам Сильвия продолжала что-то говорить, а я с удивлением прислушивалась к собственному организму и ощущениям. Она даже не дотрагивалась до меня, а я чувствовала, как тело обволакивает приятное тепло, и сразу в нескольких точках несильно покалывает, как на процедуре иглоукалывания. Настроение улучшалось, как от выпитого вина, только хмельного тумана в голове и в помине не было. Откуда-то появилась радость жизни, осознание того, что не просто так я народилась на этот свет, что должна ценить каждый прожитый миг. В душе рождалась эйфория, хотелось бежать и совершить какой-нибудь подвиг.

- Удивительный человек! – снова пробормотала мадам Сильвия. – Ты соткана из крайностей, и это здорово мешает тебе жить. Нужно уметь сглаживать грани, делать их более обтекаемыми. Ты должна научиться видеть не только яркие цвета жизни, а и все подоттенки, которых великое множество.

Мое тело уже будто все было охвачено огнем, но боли не чувствовала, как и стола под собой. Казалось, что я парю в воздухе над ярким пламенем, которое выжигает во мне все ненужное.

Все закончилось мгновенно. Жар спал разом, словно его затушили холодной водой. Я снова почувствовала под собой твердую поверхность, а с лица моего сняли завес. И тут же я увидела мудрые и показавшиеся мне очень старыми глаза горгульи.

- Ты не пустила меня в свое сердце, - очень тихо, чтобы слышала только я, произнесла мадам Сильвия. – Оно у тебя наглухо закрыто от постороннего вмешательства, но и оно же самое уязвимое место. Впереди тебя ждут испытания, но преодолевать их тебе придется самой. В сердечных вопросах ты воин-одиночка. Хочу дать тебе один совет – никогда не бросайся в любовный омут с головой. Именно там тебя и подстерегают опасности. Всегда прежде советуйся с разумом. Он у тебя светлый, а сейчас еще и незамутненный.

Горгулья выпрямилась и обратилась к Лемеху, который стоял рядом с кушеткой по струнке и, казалось, даже дышать боялся. А еще ловил каждое слово мадам, даже ушами смешно прядал. Но от него у меня тайн не было, ну разве что чуть-чуть. Странно, но этого горгулью я считала почти что родственником и даже испытывала к нему дочерние чувства.

- Сеанс нужно повторить. Сама приду, когда наступит время, - пропела мадам Сильвия и важно выплыла из комнаты.

Разыскивать Василису мне не пришлось. В тот момент, когда с трудом переставляя ноги от обжорства я ввалилась в комнату, она, как раз, переступила порог с противоположной стороны.

- Миленько у тебя тут, - огляделась ведьма. – Даже слишком, - добавила, скривившись. – Пошли что ли?

По дороге Василиса рассказала, что нашла отличное место для занятий.

- Беседка эта стоит в заброшенной части сада. Туда почти никто не забредает. Правда там полно ядовитой гадости, но ты, главное, руками ничего не трогай. Сами они не потянутся, я им запретила.

Совершенно не понимала, о чем она говорит, пока мы не прибыли на место. Оказывается, заброшенность сада проявлялась в том, что растения, которые в нормальном состоянии сохраняют неподвижность, тут жили самостоятельной жизнью. А точнее, вытворяли, что хотели. Пока мы двигались по узкому коридору из зелени к маячащей вдалеке беседке, мне разве что кукиши в нос не совали. То огромный синий цветок на длинной лиане выскочит на дорожку и примется танцевать перед нами. То желтые бутончики начинают перемигиваться в тени деревьев и хихикать, а то и вовсе пестики высовывать на манер языков. А одно растение даже сотворило не меня карикатуру из листьев и стеблей и смешно припрыгивало передо мной, подражая моей походке.

 - Не обращай внимания, - отмахнулась Василиса. – Это всего лишь шалости. Обидеть тебя не посмеют, а то химеру на вас натравлю! – грозно прикрикнула она, глядя куда-то в чащу.

Эффект это произвело молниеносный – на короткий промежуток времени все затихло. Но правда на очень короткий. Я даже не выдержала и рассмеялась, когда все вокруг заплясало и задурачилось с удвоенной скоростью.

- Вот же поганцы! – сплюнула Василиса. – Совсем от них спасу нет. Не дают насладиться уединением.

А мне даже нравилось подобное веселье, но и о предупреждении Василисы ничего не трогать руками я не забывала.

В беседке оказалось на удивление тихо и спокойно. Сквозь частые прутья, которые сплетались в причудливый узор, похожий на кружево, не пыталось проникнуть ни одно растение. Да и оплетена беседка была усыпанными мелкими белыми цветочками лианами очень густо.

- Это бисеринка, - кивнула Василиса на вьющееся растение. – Она только с виду такая скромная и спокойная. Но злить ее не советую. И тут она на нашей стороне, я попросила ее быть стражником и не разрешать мешать нам.

Мне захотелось потрогать малюсенькие цветочки, размером с крупный бисер, но сделать этого не рискнула, испугавший какого-нибудь удушья или еще чего похуже.

- Итак, с чего бы нам начать? – задумчиво проговорила Василиса, разглядывая меня.

- С моей просьбы, - храбро выпалила я, решив сразу перейти к делу.

- Вот нутром чуяла, что задумала ты что-то, - усмехнулась ведьма. – Что за просьба?

Я вкратце, стараясь отключить эмоции, рассказала ей о своей беде. Готова была бухнуться в ноги и молить о помощи, но Василиса неожиданно легко согласилась:

- А чего же не помочь? Помогу…

- А… когда? – аккуратно уточнила я.

- Да прямо сейчас и отправлюсь. Где, говоришь, твой отец? В какой больнице?

Я серьезно запаниковала. Этого-то я, как раз, и не знала.

- Не беда, найду по запаху, - с этими словами Василиса больно выдернула у меня несколько волосков и спрятала их себе за пазуху. – Надеюсь, ты понимаешь, что не за просто так я помогаю тебе? – вкрадчиво спросила Василиса.

- Не понимаю…

- И чего тебе не понятно? – прищурилась Василиса. – Услуга за услугу.

- И что должна буду сделать я? – наконец-то, дошло до меня.

- Сначала скажи, готова ли ты оказать мне услугу взамен?

- Готова.

Конечно, я готова сделать все, что угодно, лишь бы спасти моего отца. Да и интуиция подсказывала, что ничего невозможного ведьма от меня не потребует. Да что уж там! Я готова была даже с жизнью расстаться ради такого.

- Ты должна будешь отправиться со мной на шабаш. Через три дня выйдет кровавая луна. Такое случается раз в столетие. Только в эту ночь мы можем использовать одно заклинание. На этот раз нам нужна неискушенная душа, желательно человеческая, чтобы кое-что проверить. Лучше тебя никто не сгодится на эту роль. Да и пойти с нами ты должна по доброй воле. И ты дала обещание, которое мы скрепили кровью!

Василиса обхватила мое запястье и показала на почти затянувшуюся, но все еще свежую ранку. Когда она появилась? Я ровным счетом ничего не почувствовала. Точно такая же ранка была на ее запястье. Чудеса, да и только.

- Теперь ты не можешь забрать слово назад, - победоносно закончила она.

- А вы?..

- Да не боись, вылечу я твоего отца. Здоровее здорового будет. Все, сиди тут и жди меня. Я мигом…

Раздался негромкий хлопок, и Василиса исчезла в густом сером облаке дыма, да такого едкого, что я закашлялась и долго не могла успокоиться.

- Тьфу ты! Устроила тут дымовуху! – донесся до меня смутно знакомый голос, но обладателя его я не могла рассмотреть из-за все еще висящего в воздухе дыма и застилающих глаза слез.

Напрасно Василиса надеялась, что спрятала меня от посторонних глаз. Кто-то особо дотошный нашел меня и здесь. Вскоре я и его самого увидела – из дыма вынырнула высокая фигура Арктия. Я особо не удивилась его появлению. Даже немного обрадовалась, сидеть тут одной было страшновато.

- Все утро ищу тебя, - плюхнулся вампир рядом на скамейку. – Иду на запах, - растянул он губы в улыбке и шумно втянул воздух, наклоняясь к моему лицу так близко, что невольно отпрянула.

Все же он красив, должна была признать. Необычен, даже экзотичен, но чертовски хорош. И одевается со вкусом, как самый настоящий франт века эдак восемнадцатого. Штанишки галифе, атласные отвороты и манжеты, кружевной платок выглядывает из кармана… А его прозрачные глаза с затаенным внутри красным цветом пронзали взглядом насквозь, заглядывали в самую душу. И даже синюшная бледность не портит, а лишь добавляет очарования облику вампира…

- Нравлюсь? – плотоядно улыбнулся он.

Мигом слетело очарование, и я поняла, что этот кровосос бессовестно гипнотизирует меня, старается всеми силами понравиться.

- Еще чего! – отвернулась я и принялась рассматривать плетущееся по беседке растение. – Зачем искал?

Вообще-то, мне полагалось поблагодарить его. Все же ночью он меня спас от… сама не знаю чего. Но что-то подсказывало, что обнаружь меня кто-то за дверью, проблем бы только прибавилось.

- Соскучился, - осклабился вампир.

- А если серьезно? – сурово взглянула я на его смеющееся лицо.

- Еще хотел спросить, что такого ты сделала Ольге, что она объявила на тебя охоту и теперь только и мечтает, что украсить тобой свой фонтан?

Вот тут я чуть не свалилась с лавки, да и глаза Арктия перестали смеяться. Как-то враз он превратился в очень серьезного, и мне даже подумалось, что вампир гораздо умнее и сообразительнее, чем хочет казаться.

- Ночью она учуяла твой запах. Как видишь, не я один так реагирую на него, - он снова приблизил свое лицо к моему, обдавая щеку и шею ледяным дыханием. – Если бы не повелитель, то Лемех не успел бы тебя довести до покоев Асмодея. Благо, туда она не может сунуться. Но есть много других мест, где ей ничто не помешает пролить на тебя свет. Так что ты ей сделала, спрашиваю еще раз?

Пришлось мне рассказать ему, как забрела на территорию химеры и только чудом спаслась.

- Почему-то я даже не удивлен, - задумчиво разглядывал меня Арктий. – Должен предупредить тебя. Днем тебе опасность не угрожает, если, конечно, снова не решишь сходить к ней в гости. А вот ночью советую не высовываться с территории демона. В любом другом месте она моментально учует тебя.

- А зачем ты это делаешь? – решила спросить я больше для того, чтобы отвлечься от грустных мыслей, чем из любопытства.

- Чтобы и дальше иметь возможность целовать тебя.

С этим словами он припал к моим губам, а я, как и в прошлый раз, совершенно обалдев, с чувством ответила на его поцелуй.

- Чую ведьмин дух, - нехотя прервал поцелуй Арктий и повел носом в сторону. – Пока, красавица, - быстро чмокнул все еще обалдевшую меня в щеку. – Не хочу встречаться с этой злюкой. А за тобой буду приглядывать.

Только еще сидел рядом, как его словно ветром сдуло. Только легкий холодок напоминал о недавнем присутствии вампира. А еще губы горели, как в адском пламени, и сама себя ненавидела, что второй раз не смогла правильно сориентироваться и врезать ему по наглой вампирской роже, вместо того чтобы отвечать на поцелуй. И где-то в глубине души теплился приятный огонек, в котором я даже самой себе не смела признаться. Этот огонек говорил, что поцелуи вампира пришлись мне по вкусу. И все равно, это ничего не меняет. Он кровосос, и этим все сказано.

- И чего это с тобой? – вперила в меня внимательный взгляд Василиса. – Чего сидишь вся красная, аки майская роза?

- Нормальная, - прижала я руки к пылающим щекам. – Ничего и не красная…

Но ведьма меня уже не слушала, а к чему-то принюхивалась. Как мне надоели эти нюхачи, со своим обостренным обонянием!

- Так-так-так, красноглазого привечала? – усмехнулась она. – Не советую, детка, связываться с ним. Он ни одной юбки не пропускает.

- Да ни с кем я не связываюсь! - вспылила я. – Он предупредить меня пришел…

Сказала и тут же сообразила, что Василиса-то про мою ночную вылазку не в курсе. Ну и естественно, та от меня уже не отстала. Пришлось выложить ей все, как на духу.

- Дело дрянь, - подвела она черту, молча выслушав мой короткий рассказ. – Значить так, начать нам нужно с маскирующего заклинания.

Глава 12

Мои занятия по практической и теоретической магии начались только после того, как Василиса дала полный отчет о состоянии отца. Причем устный рассказ меня не удовлетворил. Потребовала доказательств, откуда только смелости набралась. Обозвав меня занозой в заднице, Василиса показала моего отца. В прямом смысле слова показала. Иллюзию сотворила из воздуха. Я видела, как он бодренько ходит по больничной палате, наливает себе чай, с аппетитом уплетает булку… Если все это не оптический обман, то за здоровье отца можно не опасаться.

- Ну? Убедилась? – свернула Василиса картинку. – Будем учить тебя защищать себя?

- Угу, - буркнула я, все еще испытывая легкое неудовлетворение.

- Вот же ослица на мою голову!.. – всплеснула руками ведьма. – Гляди…

«Телевизор» передо мной снова включился, и я увидела маму. Она суетилась на кухне, что-то помешивала в кастрюльке. Рядом стоял наш походный термос, как мы его называли, и пустой контейнер. Выглядела мама не то чтобы веселой, но уже не такой осунувшейся, какой показал мне ее Люцифер. Мне даже показалось, что она напевает песенку, хоть «кино» и было немое.

- Теперь веришь? – настойчиво спросила Василиса, словно собиралась убеждать меня, пока не добьется стопроцентного результата.

Прислушалась к себе. Вроде успокоилась немного, сердце перестало щемить. А к тоске, что поселилась в нем давным-давно, я уже привыкла, даже порой не замечала ее. Можно было начинать магические занятия.

- Красноглазый правильно сказал, днем химера тебя не тронет. Только в логово ее не суйся! – подняла Василиса указательный палец.

- Я и не совалась. Ноги сами привели…

- Так смотри, куда ведут они. Голова для чего дадена? Глаза, вроде, тоже не на затылке, - ворчала ведьма, прохаживаясь передо мной. – А вот ночью… с ночью может прийти беда. Даже если будешь сиднем сидеть в покоях, перехитрит тебя Ольга – обманом выманит, потому как охоча она до злых дел даже больше, чем мы – ведьмы.

- Может, есть какое заклинание невидимости или отбивающее нюх? – вспомнила я, что они тут все всех унюхивают.

- Заклинания есть всякие. Только вот от химеры так просто не отделаться…

Ведьма продолжала размышлять, а я вспомнила райский уголок Федора, куда никому, кроме него, нет хода. Вот бы и мне такой заиметь и научиться перемещаться туда. Соображениями поделилась с Василисой и, кажется, идея той пришлась по вкусу.

- Только вот научить тебя этому будет сложно, - тут же охладила она мой пыл. – Одного воображения недостаточно. Место это будет жить только вот тут у тебя, - постучала она костяшкой пальца по моей голове. – При хорошем раскладе ты сможешь переместить туда свое второе я. Но это не спасет тебя настоящую от расправы. Поэтому сначала ты должна научиться прочно связывать дух и тело. Закрой глаза, - велела Василиса.

Я подчинилась, хоть и с каждым ее словом в нашу затею верила все слабее.

- Представь, что тебя две. Одна телесная, а другая духовная – в теле и совершенно прозрачная.

Как ни странно, но тяжелее всего мне было представить вторую телесную себя рядом с настоящей. Духовный облик сформировался в воображении сразу же. Вспомнился старый мультик про русалочку, как она становилась все прозрачнее, когда таяла. Точно так же заставила себя «растаять» и я, остановившись на моменте полного исчезновения. А вот телесная я упорно продолжала сидеть на лавке и ничем не могла ее оттуда сдвинуть, раздвоить.

Обожаю свою избирательную память, хоть временами она меня и здорово бесит, когда на свое усмотрение решает, что прятать, а что оставлять на поверхности. Зато в критические моменты, такие как этот, она подбрасывает нужные воспоминания. Они приходят из ниоткуда и всегда оказываются к месту. Вот и сейчас мне вспомнился фильм со Шварценеггером, не помню как называется, как его там клонировали. Я даже лабораторию представила себе до мельчайших подробностей. Видела вторую меня под стеклянным колпаком, в точности похожую на настоящую, полностью готовую. Когда колпак сняли и меня выпустили, готовую проекцию перенесла в беседку. Старалась не отвлекаться на мелочи, видела только свою копию и место, где она должна оказаться – рядом с прозрачной мной. Пока напрягала память глаза держала плотно закрытыми. Веки уже ломило от усилий, но, кажется, я добилась нужного результата. Перед мысленным взором стояли две меня, одна из которых была полностью прозрачная.

- Отлично! – вклинился в мозг голос Василисы. – Держи их, не выпускай из головы. Представь, что твое тело шагнуло в душу…

Та Алина, что выглядела материальной, сделала шаг в сторону и без труда слилась с прозрачной. Я даже испугалась, что все испортила, что нужно снова начинать себя клонировать.

- Сцепи их пальцы! Быстро! – скомандовала Василиса.

И это у меня получилось. С облегчением выдохнула, когда две пары рук крепко сцепили пальцы в замок.

- Умница девка!

Слышать похвалу ведьмы было приятно, и я чуть все не испортила.

- Не отвлекайся! – тут же прикрикнула ведьма. – Потом лыбиться будешь, когда хоть чего-то получится! Усаживай их на лавку напротив.

И как я это сделаю, скажите на милость? Пинками, что ли, погоню их?

- Силой мысли, дурища! – не заставила себя ждать Василиса. – Направь их силой мысли. Это же ты и есть!

Стоило только представить, что они – это я, как дело пошло быстрее. Я просто развернулась и пересекла беседку. А потом уселась на лавку, возле которой остановилась.

- Открой глаза! – велела Василиса.

Каково же было мое удивление, когда, открыв глаза, я себя обнаружила на другой лавке. В мыслях я перемещала эту сладкую парочку, как уже заклеймила собственных клонов, а на деле переместилась сама.

- Супер! – захлопала я в ладоши.

- Рано радоваться, - проворчала Василиса, но я видела, что и она тоже довольна достигнутым результатом. – Надо как следует отработать эту часть. С остальным покамест повременим…

Упражнение это я повторила, наверное, раз двадцать, пока не довела до автоматизма, и клоны сами из меня не начинали выскакивать, стоило только закрыть глаза. А вот сил на что-то еще у меня не осталось.

- Завтра продолжим, - произнесла Василиса. Выглядела она тоже усталой. – Да и обед уже, Лемех, поди, с собаками тебя ищет. Идем, провожу тебя. Дорогу запомни – завтра сама добираться будешь сюда. Не девка я уже, чтобы за тобой бегать…

Василиса что-то еще ворчала, а я всю обратную дорогу испытывала такой прилив благодарности к ней, что приходилось сдерживать себя, не кидаться на нее с объятьями. Такого ведьма точно не поняла бы, да и не одобрила.

От моего верного горгульи я ждала нагоняя, сурового выговора, но он повел себя более чем странно. Стоило мне только переступить порог комнаты, как он вручил мне этюдник, сумку с инструментами и объемную корзинку с провизией.

- Иди, порисуй на свежем воздухе. И пообедай там же, в корзине есть все необходимое. Нечего сидеть в духоте.

С этими словами он буквально вытолкал меня за дверь, а потом и вовсе защелкнул щеколду на двери изнутри, чтобы я не дай бог не вернулась.

Ничего себе заявочки! Какое-то время я ошарашенно озиралась на пороге собственной комнаты. Сдается мне, что только что меня выставили за дверь, разве что не метлой погнали. Первая мысль была ломиться обратно, но порыв этот я подавила в себе. Не хотелось поднимать шума. Подумав еще какое-то время, я пришла к выводу, что ничего не имею против того, чтобы заняться пленэрной живописью. В конце концов, пора вспомнить все, чему когда-то меня учили.

Далеко забираться от дома не стала. Для натуры выбрала небольшой фонтан, больше похожий на родник в мраморном углублении, вокруг которого росли кусты с мохнатыми бордовыми цветами. Кажется, Федор говорил мне, как они называются, но я этого не запомнила, как и того, ядовитое растение или нет. Благоразумно решила не трогать его руками.

Заботливый Лемех положил в корзину даже небольшой симпатичный плед. На нем я и устроила себе настоящий пикник, даже позволила себе немного вздремнуть после сытного обеда. А потом и вовсе забыла о времени, окунувшись в такую знакомую, но хорошо забытую атмосферу живописи.

Мне не хватало солнца, и я пыталась представить, как бы выглядело это место, будь оно залито яркими солнечными лучами. Как блестела бы вода, отражаясь в гладком мраморе? Какими бы оттенками заиграли бархатные лепестки с сочной желтой сердцевиной? В моем воображении это место превратилось в поистине сказочное, где не хватало разве что райских птиц. Но божьим тварям тут не место, с грустью вспомнились слова Федора, а потом и сам он. Захотелось разделить радость творчества с верным другом, но что-то сегодня его не было видно. Хотя у меня и возможности встретиться с ним не было. Все-таки странно, чего это Лемеху вздумалось гнать меня из дому?

Когда этюд был закончен, и я с удовлетворением подметила, что не растеряла навыки, настала пора возвращаться. Сколько времени провела в саду, могла только примерно догадываться. По легкому чувству голода можно было судить, что приближается вечер и ужин.

Вернувшись в комнату, которая, слава богу, оказалась незапертой, а иначе мне пришлось бы ломиться в нее и привлекать внимание лишним шумом, в ней уже суетились мои горгульи. С удивлением обнаружила свежий наряд и пелеринку. Уж не собирается ли Лемех меня снова выставить за дверь? Обычно он мне готовил накидки именно для вечерних прогулок, когда воздух становился немного прохладнее и сырее.

Глава горгулий снова вел себя как-то странно. На мой этюд, который я любовно показала ему, чтобы похвастаться навыками, едва взглянул и заговорил на отвлеченную тему:

- Чтобы ты не заскучала, госпожа, мы решили тебя сегодня развлечь по полной. Устроим небольшое представление на лоне природы, сразу же после ужина, который, кстати, дожидается тебя уже. Так что давай, быстренько переодевайся и марш в столовую.

- Лемех! Лемех!.. – безрезультатно старалась дозваться его, пока он стягивал с меня перепачканное краской платье и облачал в новое.

Горгулья делал вид, что оглох окончательно. К тому же, он еще и не смотрел на меня. Схватив в охапку грязное платье, вылетел из комнаты со словами, что ждет меня в столовой.

Я же не понимала ровным счетом ничего. Моего верного слугу, который в последнее время стал еще и настоящим другом, словно подменили. Моментально исчезла близость, такая дорогая мне. Он даже не спросил, как у меня дела, как прошел день, добилась ли я хоть каких-то результатов в колдовстве… Такое впечатление, что я резко перестала его интересовать. И пожаловаться на поведение Лемеха мне тоже было некому. Жилетка, в которую привыкла плакать, черт Федор, тоже куда-то запропастился. И где его только черти носят?

В конце концов, безрезультатно пытаясь достучаться до Лемеха и хоть как-то обратить на себя внимание, я тоже решила обидеться. Весь ужин больше ковырялась в тарелке чем ела. Правда аппетит у меня пропал по-настоящему из-за крайнего расстройства. Удивилась, что на этот раз глотающие голодные слюни горгульи даже не ринулись доедать за мной, но даже виду не подала, равнодушно выплыв из столовой. Когда Лемех полностью готовой к прогулке мне подал галантно руку, я и этот его жест проигнорировала. Гордо вскинула голову и первая вышла за дверь. Конечно, можно было бы упереться рогом и заявить, что не двинусь с места, пока не получу объяснения. Но что-то мне подсказывало, что у Лемеха были более чем серьезные причины так себя вести. Умом понимала, что никто не может вот так вот резко измениться на пустом месте. Все осознавала, но и не обижаться не могла. А поэтому, всю дорогу до небольшой полянки усиленно дула губы и смотрела исключительно себе под ноги.

Когда Лемех церемонно усадил меня на пень в центре поляны, словно королеву на золотой трон, и заботливо расправил складки платья, я поняла, что начинаю потихоньку оттаивать. Но виду все еще не подавала, исподлобья глядя на приготовления горгулий. А они навели настоящую суету на поляне. На этот раз их было гораздо больше. К делу привлекли даже женщин-горгулий из моего обслуживающего персонала. Сегодня все они были одеты в костюмы типа гимнастических. В то время как мужчины продолжали оставаться голыми. Каждый раз, как ловила себя на этой мысли, понимала, что с трудом заставляю себя не смотреть на их огромные пенисы. Зрелище вроде и казалось уже привычным, но от этого не становилось менее экзотичным.

Когда началось шоу, я забыла обо всем. Даже обида ушла на второй план. Мужчины заиграли на принесенных с собой инструментах что-то очень красивое и совершенно мне незнакомое, а женщины, как по команде, взмыли в воздух и принялись исполнять самый удивительный из когда-либо виденных мной танцев. Они синхронно кружились, то расправляя крылья, то переплетая их друг с другом. Их танец можно было бы сравнить с фигурами высшего пилотажа, если бы он до такой степени не был пропитан эмоциями. То ли музыка настолько будоражила душу, то ли отточенные движения крылатых танцовщиц, но в какой-то момент я так расчувствовалась, что не удержалась и заплакала. Но это были счастливые слезы, рожденные сентиментальным трепетом, наполняющим душу.

Таких танцев горгульи исполнили несколько. И каждый последующий казался мне красивее предыдущего. Между танцами они жонглировали шарами, кольцами и даже цветами, которые потом складывали к моим ногам. К концу представления в цветах я уже практически утопала. И пусть я не сидела на золотом троне, но чувствовала себя настоящей королевой. Душа моя плавилась от любви к этим неказистым, но таким ловким и умелым созданиям. Место для благодарности не оставалось, она переливалась через край. Мне хотелось обнять и расцеловать каждого, но мешала непонятная робость и мысль, что меня могут неправильно понять.

Лемех стоял в сторонке, и какое-то время я была настолько занята собственными эмоциями, что не замечала слугу. А когда бросила на него случайный взгляд, поразилась скорби в его глазах. Вот тут я поняла, что случилось что-то очень серьезное, от чего горгулья пытается меня отгородить. Стало по-настоящему страшно, но я решила выяснить все до конца. Если даже мне для этого нужно будет стать гирей на его ногах, я сделаю это, но без разговора по душам из комнаты его не выпущу.

Домой мы вернулись, когда на сад начали спускаться сумерки, моментально сгущаясь. Пропустив всех вперед, Лемех зашел последним и снова зачем-то задвинул щеколду на двери. Должна сказать, что не закрывала ее никогда, никто не предупреждал меня об опасности.

Пока соображала, что к чему, горгульи уже покинули комнату, и самым последним намеревался это сделать Лемех. Он как раз открывал дверь во внутренние покои, когда я рванула к нему и вцепилась в руку, как пит буль вгрызается в горло. Решила, что не выпущу ни за что. Если захочет освободиться от меня, придется отрезать пальцы.

- Лемех, нам надо поговорить, - решительно заявила я, протиснувшись между ним и дверью. – Я тебя все равно не выпущу! – взвизгнула, когда он попытался меня отодвинуть от двери, одновременно отцепляя мои пальцы от своей руки.

- Мне совершенно некогда, - снова попытался отодвинуть меня он, но я распяла себя, упершись руками и ногами в дверной косяк. – У меня куча дел и режим, опять же…

- Подождет твоя куча. И один день без режима тоже переживешь, - сдула я выбившуюся из прически прядь волос.

Атмосфера между нами накалялась, того и гляди искры посыплются. Я буравила Лемеха глазами, и он мне не уступал. У него это получалось гораздо страшнее, но и я сдаваться не собиралась, чувствуя, как по спине уже вовсю струится пот. Взмокла я не на шутку.

- Я должен распорядиться на счет ванны для госпожи, - упрямо бубнил Лемех.

- Один день без ванны проживу, грязью не зарасту, - тут же нашлась с ответом я. – Не могу так больше стоять, руки и ноги сейчас поотваливаются! – взмолилась я, не чувствуя конечностей. – Пойдем присядем и нормально поговорим.

Видно, что-то в моем голосе было такого, что дрогнуло горгульечье сердце. Лемех мазнул по мне сердитым взглядом, но сказал:

- Пойдем уже. Мертвого достанешь…

Последнюю фразу он уже пробормотал, направляясь к креслу. Я поплелась за ним, чувствуя, как от напряжения трясутся руки и ноги.

- Чего ты от меня хочешь? – не очень вежливо заговорил он, как только плюхнулся в кресло.

- Хочу, чтобы ты объяснился. Почему ведешь себя так? Зачем выгнал днем меня на улицу? Что, вообще, происходит?! – повысила я голос, чувствуя, как начинаю злиться.

- Как так? – прикинулся дурачком Лемех.

- Послушай, - устало вздохнула я. – Не пытайся меня уверить, что все так и должно быть. Лучше расскажи все честно. Пожалуйста, - совсем тихо добавила.

Наконец-то, с него спала наносная суровость и притворство. Правда и внешне Лемех как-то резко постарел. А в глазах его я опять прочла вселенскую грусть.

- Сегодня, пока ты общалась с Васькой, приходил секретарь Асмодея. Он делает перепись…

Тьфу ты! Об этом-то я совсем забыла. Федор же предупреждал. Но ведь это неизбежно, насколько я поняла? Свой вопрос я поспешила озвучить.

- К сожалению, неизбежно. Но я хотел, как мог, оттянуть, - глаза Лемеха стали еще грустнее. Мне даже показалось, что горгулья сейчас заплачет.

- И чем мне это грозит?

- Асмодей вскоре после переписи знакомится со всеми новенькими, особенно женщинами. А потом…

Лемех замолчал, а я вспомнила рассказ Федора о том, какой страшный этот демон, что он творит с женщинами. Дрожь ужаса не заставила себя ждать.

- Но ты же не можешь прятать меня вечно?

- Не могу, - поник головой Лемех.

- Тогда, может, и не надо ничего делать? Пусть все идет своим чередом, - обреченно закончила я.

Не хотелось мне, чтобы у этого верного и добродушного существа появлялись из-за меня проблемы. Догадывалась, как многим он рисковал. Страшилась даже подумать, что могло грозить ему в случае непослушания.

- Давай так, - на оптимистичной ноте, сама же заражаясь собственным оптимизмом, начала я, - пусть завтра этот секретарь перепишет меня или как там еще. А дальше мы что-нибудь придумаем, но только вместе. Идет?

По глазам видела, что Лемех со мной не согласен, что внутри него идет ожесточенная борьба, но и сказать он ничего не мог, потому что ситуация казалась безвыходной. Никуда я тут от секретаря, который точно знает о моем присутствии, не спрячусь. И долго бегать от него, не вызывая подозрений, тоже не смогу. Как ни крути, а и через эту процедуру мне нужно пройти.

- Уж лучше бы меня оскопили, чем отдать тебя в лапы этого зверя! – взвыл Лемех, и почему-то уставился в потолок. А потом и вовсе заплакал, чем привел меня в совершеннейший ступор. Первый раз видела плачущую горгулью. Он рыдал так, как будто жить ему осталось считанные секунды. Да и сомневаюсь, что случись такое, он пролил бы хоть одну слезинку. Зная, какой Лемех храбрый и выносливый, думаю, до последнего вздоха даже не застонал бы. А тут такой поворот…

- Лемех, миленький, - опустилась я возле него на корточки и погладила по коленке. – Ну не зверь же он. Демон, конечно, но ведь не страшнее других демонов, - каких других демонов имела в виду в тот момент, я и сама не знала. Хотелось во чтобы то ни стало успокоить такого грозного с виду и, оказывается, ранимого внутри горгулью. Ну и мне самой нужны были слова поддержки, которых от него я точно не дождусь. – Я обязательно выкручусь, вот увидишь. Где наша не пропадала! Да я и не в таких передрягах бывала.

А сейчас я что имела в виду? Похоже фантазия моя разыгралась не на шутку. Уж не проделки ли это мадам Сильвии, не внушила ли она мне зашкаливающий оптимизм? Но в тот момент я сама себе верила. Не может быть, чтобы я чего-то не придумала. Посоветуюсь завтра с Василисой. Может она подкинет дельную мысль. Еще есть Федор, который тоже на моей стороне. Кстати, где он? Целый день его не видела. И кажется, я очень сильно соскучилась по своему неугомонному черту.

Глава 13

Мне снился до обалдения приятный сон. Будто нахожусь я на малюсеньком живописном островке, посреди бескрайнего океана. Лежу на необъятных размеров кровати, головой утопая в воздушной подушке (интересно, из чего она сделана в моем сне?), тело приятно холодит шелк простыни. Над головой раскинулся шатер ярко-синего цвета. Откуда-то доносится мелодия, ласкающая слух. Как органично в нее вплетается шелест набегающих на золотистый песчаный берег волн. И вот он – океан! Я могу его увидеть, привстав на ложе и выглянув в распахнутые полы шатра.

Солнечный свет заливает берег, но в шатре царит приятная прохлада. Яркие лучи отражаются в воде, заставляя ее искриться и переливаться всеми оттенками синего. Красота неописуемая! Я даже чувствую ни с чем несравнимый запах – йода и водорослей, присущий только морской воде.

В идеальной атмосфере чего-то не хватает, и я напрягаю память. Должно быть что-то еще, чтобы сон казался достоверным, чтобы можно было насладиться им по полной. Тут же понимаю, чего. Нет чаек, парящих над водной гладью, высматривающих в прозрачной воде мелких рыбешек. Не хватает их пронзительных криков, смешной походки, когда они переваливаются, словно утки, по песку, выискивая выброшенные на берег ракушки с остатками улиток. Это море ненастоящее, и я понимаю, почему. Сон является отражением моей реальности, а она такова, что птицам в ней не место.

Тогда, получается, и рыб нет в этой прекрасной освежающей воде? Червоточинка становится больше, и я ничего не могу с этим поделать.

Но сон есть сон и заказать его невозможно. Тогда, почему бы не насладиться тем, что есть? Попытаться абстрагироваться от реальности и представить, что все тут настоящее.

Я снова откинулась на подушку, закрыла глаза и прислушалась к звукам музыки. Почему только во сне можно услышать совершенно нереальную мелодию, в которую веришь, отлично понимаешь, будто читаешь по нотам? Правда музыку я обычно не слышу, зато частенько вывожу сложнейшие математические формулы, где одно вытекает из другого. Я точно знаю, что будет дальше, действую очень умело… А на утро не могу даже вспомнить, что же в итоге я пыталась доказать.

Шуршание волн становится громче, и я понимаю, что волнение в океанской пучине усиливается. Надеюсь только, что во сне меня не застанет шторм. Да и ничто не предвещает, небо по-прежнему чистое, без единого облачка.

Кажется мне, или я слышу звуки флейты? Той самой, на которой играл Люцифер? И опять она звучит неправильно, раздражающе. Не желаю, чтобы она присутствовала в моем сне! Невозможная музыка, заставляющая елозить, лишающая покоя!.. И что за странная сорочка на мне? Кружевной лиф ничего не скрывал, обтягивая грудь. Возбужденные соски уже нахально торчали и рвались наружу. Атласный низ сорочки едва прикрывал трусики. О боже! Но их-то на мне и вовсе нет!

Я потянула сорочку вниз, хоть и больше всего хотелось снять ее, остаться обнаженной, подставить тело под освежающий ветер, охладить пылающую плоть. Страсть накатывала волнами, и ничего поделать с ней я не могла. Это было сильнее меня и сводило с ума. Когда ощутила горячую руку на своем животе, приписала ее игре разыгравшегося воображения, что рисовало в голове эротические картинки. Немного утешала себя мыслью, что это всего лишь сон, когда возможно все. Что только во сне я могу и хочу никого не стесняться.

Я прикоснулась к руке, ощущая гладкость кожи, понимая, что она мужская. Потянула вверх, накрывая грудь. Кто же ты? Покажись! – мысленно взмолилась. Твои касания дарят радость. Моя кожа плавиться, а ноги все труднее удерживать вместе.

Даже не удивилась, увидев перед собой глаза цвета молочного шоколада с притаившимися внутри золотистыми искорками. Это мой эротический сон, так почему бы не провести его с падшим ангелом?

- Я же сказал, что ты будешь моей, - прошептал он мне в губы, опаляя горячим дыханием. – Ты желанна, красавица. И ты истосковалась по ласкам…

Его рука проникла под кружевной лиф и коснулась обнаженной груди. Губы приникли к соску, язык ласкал его, в то время как я уже не могла лежать спокойно, извиваясь всем телом. Другая рука пробралась под сорочку и устремилась к заветному треугольнику, раздвигая мои ноги и накрывая его.

Поцелуй Люцифера напомнил ту ночь, когда мы танцевали, и все вокруг исчезли. Тогда мне это показалось сном, но я точно знала, что не спала. А сейчас… Сплю ли я сейчас или отвечаю на поцелуи этого сверхкрасивого и сексуального мужчины в реальности, пусть и виртуальной?

Голова пошла кругом. Его руки и губы творили с моим телом что-то невероятное, но мысли одна настырнее другой лезли в голову, мешая отдаваться ласкам.

- Сон ли это? – спросила я напрямик, упершись Люциферу в грудь и с силой отстранив его от себя.

- Есть ли разница? – удивленно изогнул он бровь.

- Конечно! – высвободилась я из его объятий, села на кровати, подтянув под себя ноги. – Разница огромна!

Хоть я и ждала ответа, но подсознательно уже знала, что никакой это не сон, что он заманил меня сюда хитростью. А на такое я не могла согласиться.

- Ты же не меньше желаешь меня, - придвинулся ко мне темный ангел и снова попытался поцеловать.

- Это не сон, - озвучила я свои мысли и снова отстранилась от него. – Так не должно быть.

- Ты мне отказываешь?

На какой-то миг лицо Люцифера едва уловимо изменилась. Губы хищно изогнулись, проступили острые скулы, глаза почернели. Но в следующий момент я решила, что мне это только показалось, когда снова различила золотистые искры.

- Я к такому не привыкла. Все должно быть иначе… по взаимному согласию, а не принуждению или обману.

- Принуждению? – прищурил он глаза, и снова мне показалось, что в них промелькнула тень. – Никто еще не говорил мне подобного. Ни одна женщина не считает мои ласки неприятными.

Я тоже не считаю, и что из этого? Да и вообще, вряд ли ласки такого мужчины могут хоть какую-то женщину оставить равнодушной. Но я привыкла выбирать сама, с кем заниматься любовью, а на кого лучше любоваться с расстояния. И изменять своим принципам не собираюсь, как и растрачивать себя налево и направо.

- Даже так? – усмехнулся Люцифер, и я догадалась, что мысли мои – не тайна для него. – Будь по-твоему. Я оставлю тебя в покое. Но…

Люцифер замолчал, и мне совсем не понравилось, как он на меня смотрит. С толикой брезгливости, что ли, как на нищенку, которой нужно подать милостыню, но очень не хочется этого делать.

- Ты сама придешь ко мне. Будешь умолять о близости. А я еще подумаю, соглашаться ли. Ты не знаешь, от чего сегодня отказалась. Я бы мог стать твоим покровителем. Даже не представляешь, как многие добиваются этой чести. Но с этого момента не советую обращаться ко мне за помощью.

Да я и не собираюсь, хотела ответить, но не успела. Исчезло море и шелест волн, смолкла музыка. Солнце потухло на небосводе, погружая меня в темноту и забирая с собой морской запах.

Очнулась я на собственной кровати в своей комнате. Рядом посапывал Видий – один из моих верных горгулий. Лемех установил новые правила, что теперь каждую ночь кто-то из них несет вахту в моей комнате. Я же заставила себя выучить их имена. Правда вахта носила условный характер, потому что уж очень охочи горгульи до сна оказались. Что Лемех дрых, из пушки не разбудишь, что этот спит себе и в ус не дует, да еще и довольно причмокивает во сне. Но так даже лучше для меня, да и, как выяснилось, от постороннего вторжения дежурство не останавливает.

Чувствовала я себя не очень. Какая-то гадливость осталась в душе после встречи с Люцифером, с примесью страха. Росла потребность с кем-то поделиться переживаниями, посоветоваться. Только вот кто мог сгодиться на эту роль? Василисе я вряд ли рискну рассказать, что отвергла самого повелителя, каковым его тут считают. Ведьма точно меня не поймет, да еще и дурой набитой назовет. Что-то мне подсказывало, что на плотскую сторону отношений мужчины и женщины у этой красивой в ночном обличье ведьмы более чем свободные взгляды. Федор тоже не годился на роль исповедника, потому как его я считала мужчиной и рассказывать о таком мне бы стало элементарно стыдно. Про Лемеха даже не думала, зная, какой он паникер. Тут уже одним дежурством в моей комнате и задвижкой на двери дело точно не ограничится.

Впервые с момента моего пребывания тут мысль об обычном человеческом общении так отчетливо резанула мозг. Вот чего мне ужасно не хватало! Я тосковала по посиделкам с подругами, по сплетням в рекреациях института, по задушевным беседам с мамой на кухне… Но ведь тут есть люди, и я могла бы попытаться с кем-нибудь из них сблизиться. Правда дикие они все какие-то, но, кто знает, возможно, у меня и получится расположить к себе кого-нибудь. Но и в этом вопросе я опасалась действовать самостоятельно. Не стану же снова приставать с вопросами к первым встречным, слоняясь без дела по комнатам и коридорам. И вот тут Лемех как нельзя лучше остальных годился на роль советчика.

Утром, первым делом, еще до принятия ванны, я заговорила с моим слугой о вопросе, что буравил мозг всю оставшуюся ночь, так и не дав нормально поспать.

- Лемех, мне нужна твоя помощь, - выловила я его, когда он распекал Тинка, самого нерадивого, как он считал, из моих горгулий.

- В чем именно? – с неохотой откликнулся он. Я ему явно помешала насладиться процессом воспитания.

- Хочу, чтобы ты посоветовал мне, с кем из людей можно тут познакомиться?

- Это еще зачем? – как обычно, когда ему что-то не нравилось, вытаращился на меня Лемех.

- Ну как ты не понимаешь! – взбеленилась я. – Я соскучилась по болтовне, сплетням. Мне этого ужасно не хватает. Хочу хоть иногда разговаривать с людьми, понимаешь? Вы все замечательные, но вы...

- Не люди, - кивнув, закончил он за меня. – Хорошо. Завтра сходим на невольничий рынок.

- Куда? – теперь настала моя очередь округлять глаза.

- Невольничий рынок. Там ты выберешь себе подходящую девушку. Она станет тебе прислуживать, ну и… наобщаетесь.

Лемех уже не обращал на меня внимания, ринулся распекать еще кого-то, а я так и осталась стоять с открытым ртом. Невольничий рынок?! Неужели там людей продают, как вещи на барахолке? И я буду ходить, с деловым видом выбирать себе такую «вещь»?

Все утро я ни о чем не могла думать, кроме невольничьего рынка. Даже встреча с Люцифером и его угроза отошли на второй план. Отправляясь на занятие с Василисой, я продолжала муссировать в голове мысль, что так не должно быть, что давно прошли те времена, когда людей сбывали с рук самодовольные толстосумы, кого подешевле, а кого подороже, когда им заглядывали в рот и пересчитывали зубы, как племенной лошади. Как может кто-то распоряжаться так чужими судьбами? Уже то, как люди попадают сюда, не является нормальным или естественным.

- Отказываюсь в это верить!

Такими словами я встретила Василису, когда та появилась в беседке, немного запаздывая. Фраза являлась всего лишь отражением моих безостановочных мыслей, и ведьма отреагировала на нее по-своему.

- Подумаешь, запоздала!.. Между прочим, я совет держала с нашей самой старой и мудрой ведуньей. О тебе, между прочим, балакали!

- Что? – встрепенулась я. – Ой, здравствуйте! Я тут задумалась и не заметила вас…

- Так это ты не мне? И во что же ты отказываешься верить?

- Да в невольничьи рынки!

- А что с ними такое? – не поняла Василиса. – Погорели что ли?..

Теперь уже я, наверное, смотрела на нее, как на буйно помешанную. Не выдержала и спросила в более грубой манере, чем хотела:

- А вы считаете торговлю людьми нормальной?

Василиса не спешила отвечать. Опустилась рядом со мной на лавку и только потом заговорила. Голос ее тоже не отличался мягкостью.

- Не тебе менять заведенные порядки, девка! С таким революционным нравом ты только врагов себе наживешь выше крыши. Поняла? Не брыкайся, не высовывайся… Будешь тише воды, ниже травы, проживешь дольше, - жестко закончила она.

Как ни странно, ее короткая отповедь моментально остудила мой пыл. В любом случае, сначала надо все увидеть своими глазами, прежде чем делать выводы. А поэтому я заставила себя успокоиться и сосредоточиться на занятиях, к которым Василиса немедленно и приступила.

- Сначала повторим вчерашнюю науку, - взяла она быка за рога.

Ну с этим делом я справилась без труда – через секунду уже сидела на противоположной лавке.

- Умница девка, - довольно хмыкнула Василиса. – Вот что значит кровь. Кстати, с бабкой твоей я тоже пообщалась, но об этом потом… Место свое представляешь?

С этим делом было сложнее. Сколько раз не пыталась представить себе место, где хотела бы очутиться, все время перед мысленным взором всплывал сад Федора. Как я ни старалась исправить картинку, ничего не менялось. Сейчас правда мне вдруг привиделся пляж из сна, но его я тут же погнала из головы, потому как точно знала, что там не буду чувствовать себя в безопасности.

- Дерьмовенько, - прокомментировала Василиса в своей грубой манере. Впрочем, я уже привыкла и не обращала на ее брань внимания. – Запудрил тебе Федька мозги, а мне теперь расхлебывай. Давай мудрить вместе, чего уж там.

Она взяла меня за руку и велела закрыть глаза. А потом я отчетливо ощутила, как меня заставляют смотреть чужую фантазию. Догадалась, что Василиса «показывает» мне место, куда я могла бы перемещаться.

Ну и вкус у этой ведьмы! Она мне предлагает отсиживаться в этой пещере?! Да я тут моментально туберкулез подцеплю! Сырость и затхлость такая, что с души воротит. А темень кругом, того и гляди ноги или руки переломаешь. И кажется тут пахнет мышами.

Василиса ничего не имела против, когда я высказала ей свои соображения, и тут же предложила мне очередной вариант прибежища. Если в ее пещере мне было находиться противно, то тут я струхнула по-настоящему. Стоя в темном лесу, ощущая под ногами топкую почву, наблюдая за мерзопакостными пауками, копошащимися в огромных гамаках между деревьями, страшась даже смотреть под ноги, я еле сдерживалась, чтобы не удариться в панику. Убеждала себя, что все это ненастоящее, что вижу перед собой чужую иллюзию.

- И лес тебе мой не по вкусу? – скептически спросила Василиса, выдернув меня из фантазии.

Только и смогла потрясти головой. До сих пор казалось, что на мне паутина, а в волосах запутался один из пауков.

- Давай еще попробуем, - вполне добродушно предложила ведьма, тогда как мне уже казалось, что она надо мной издевается. – Закрывай глаза, тепличное растение.

На этот раз я оказалась в крохотной комнатушке. В одном из углов весело горел очаг. Посреди комнаты стоял стол, накрытый белой скатертью. Табурет имелся всего один, гостей сюда приглашать явно нельзя. Зато вдоль стены тянулась лавка, на которой можно было даже вздремнуть при желании. Это место определенно мне нравилось. Единственно, не хотелось выглядывать в окно, завешенное цветастой тряпкой. А ну как за ним тот самый лес.

- Больше вариантов не будет, красавица, - сварливо заявила Василиса, в очередной раз дергая меня за руку и заставляя открыть глаза. – Выбора у тебя нет.

- Я согласна, - поспешила ответить, все еще опасаясь, что она опять куда-нибудь меня зашлет.

- А то!.. Теперь слушай меня внимательно, - посерьезнела ведьма. – Прятаться научиться довольно просто. А вот чтобы воротиться назад тебе нужно будет очень постараться. Каждый раз ты должна будешь возвращаться в одно и то же место, которое надобно запомнить до мельчайших подробностей. Беседка не подходит, иначе тебе придется пересчитать все цветочки бисеринки. Нужно что-то другое…

Она задумалась, и я тоже принялась усиленно соображать. Вернее, я больше делала вид, подражая серьезности Василисы. На самом деле ума не прилагала, куда могу возвращаться.

- А что если мне вернуться домой? – предложила я вариант, показавшийся мне самым подходящим. Уж комнату свою я изучила от и до.

- Умная какая! А ну как Лемех шельмец там похозяйничает. Стул переставит или еще чего… Куда ты тогда вернешься? Дура ты все же! Не кумекаешь, как опасно застрять там.

 Снова напрягла память. А куда мы вернулись с Федором? Да в коридор же! Обычный коридор, соединяющий две комнаты. Там не было ровным счетом ничего, кроме стен, пола и потолка.

- А вот это дельная мысль! – похвалила меня Василиса. – А ну, пойдем.

В дом мы вернулись не через мою комнату, а через какую-то другую дверь. Кажется, их тут видимо невидимо и можно ни разу не повториться, выбирая каждый день новую. А вот заблудиться в этой огромной лепешке запросто. Я почти бежала за спешащей Василисой, удивляясь, какая она прыткая для своего-то возраста.

Наконец, она завела нас до тупиковой стены в одном из коридоров, где была одна единственная дверь.

- Заходи, - распахнула Василиса дверь и втолкнула меня внутрь, - пока никто не увидел.

- А что тут? – с опаской спросила я, пытаясь что-то разглядеть в кромешной тьме.

- А ничего.

Тут же комнату залил неяркий свет от небольшого шарика, что примостился на ладони ведьмы.

- Я тоже так хочу, - едва ли не захлопала в ладоши я.

- Тише, дурища, - цыкнула на меня Василиса. - Так ты не сможешь. С этим нужно родиться.

- Жаль… А где мы?

Я огляделась. В тесной каморке было совершенно пусто.

- Это бытовка, про которую все забыли, - хихикнула ведьма. – А я вот вспомнила. Сюда тебе самое то возвращаться. Ну что, начнем? – довольно потерла она руки и уселась прямо на пол. – Чего застыла? Садись, в ногах правды нет.

Страшно было делать это в первый раз. А вдруг не получится? И это еще полбеды. Хуже будет, если туда я исчезну, а оттуда не вернусь.

Обругав себя за трусость, я закрыла глаза и сосредоточилась. Василиса вышла из каморки, оставив меня одну и в темноте. До мельчайших подробностей восстановила в памяти убранство домика. Кажется, даже услышала потрескивание дров в очаге. И лишь потом приступила к клонированию себя. Ветерок коснулся лица, и я поняла, что уже переместилась. Открыв глаза, уперлась взглядом в знакомый красный цветок, очень похожий на мак. Ни в каком я не домике, а на полянке Федора. С той лишь разницей, что в глуби нее притаилась избушка. Раньше ее тут точно не было. Знаю, что Василиса будет в ярости, если сразу же не перемещусь обратно, но я должна была проверить собственную догадку. И конечно же она подтвердилась. Внутри избушка оказалась в точности такой, какой придумала для меня ее ведьма. Странные фортели порой выкидывает подсознание – поступает по-своему, совмещает виртуальные реальности.

Покинув домик, я осмотрела поляну и нашла взглядом то место, где как малое дитя меня укачивал Федор. Сердце отреагировало неожиданно на воспоминания – будто сжала его чья-то сильная рука. Боль в груди заставила согнуться пополам, и какое-то время я пыталась отдышаться, пока немного не отпустило.

Почему так тоскливо находиться здесь без верного друга? Отчего на глаза наворачиваются слезы, стоит только вспомнить его? Прислонившись к шершавому стволу дерева, я снова закрыла глаза и представила каморку. Через секунду оказалась в темноте и духоте.

- Как все прошло? – тут же появилась Василиса, держа волшебный светоч на ладони.

На рассказ мой, что все пошло не так, отреагировала неожиданно весело. Откаркавшись, заявила:

- Ох и задурил же тебе голову чертяга. Быть такого не должно, ан есть. Ну да ладно. Пусть уж так и остается.

Я же думала о другом. Мысль, что не зря оказалась на поляне черта, что получила какое-то предупреждение, не оставляла. Вот уже второй день, как нет известий от Федора. Он и раньше бывало пропадал, дела какие-то неотложные появлялись. Но почему-то сейчас мне казалось, что с ним приключилась беда.

Глава 14

Несмотря на успехи в колдовстве и на похвалу Василисы, к себе я возвращалась в растрепанных эмоциях. Тревожные предчувствия чего-то плохого не покидали. Как я ни старалась отогнать их, все время возвращались. Как никогда хотелось хоть с кем-нибудь поделиться, но единственный друг, которому могла бы довериться, и был виновником моего плохого настроения. Очень надеялась, что сейчас зайду в комнату и увижу Федора в привычной вальяжной позе развалившегося в кресле. Но ждало меня даже не разочарование, а очередное испытание.

Ни разу до этого не видела рыжих чертей, да еще и в очках. Но именно такой ссутулившись сидел за моим столом и просматривал какие-то бумаги. Рядом с ним, по стойке смирно выстроились мои горгульи во главе с Лемехом. Догадка не заставила себя ждать – ко мне явился секретарь Асмодея.

- А вот и наша красавица пожаловала, - повернулся ко мне черт и проблеял фальцетом.

Именно что проблеял. Да и с лица он мне больше козла напоминал, нежели черта. Даже рога его загибались вперед, а не едва выглядывали, как у Федора. Жиденькая бородка только добавляла сходства. А круглые очки на переносице придавали козлу немного учености, ну или занудства. Ох и не понравился мне этот типок с первого взгляда. А вот я ему, кажется, приглянулась. Вон глазки как заблестели за толстыми стеклами, а и без того тонкие губы вытянулись в подобие улыбки. Ты бы хоть спину выпрямил, дружок, а то того и гляди рогами бумаги свои проткнешь.

- Прошу вас, присаживайтесь, - указал черт на соседний стул, - а то заждался я уже тут…

Лемех вышел из строя и с каменным лицом выдвинул для меня стул. Время близилось к обеду, и после занятий аппетит у меня разыгрался нешуточный, но, по всей видимости, секретаря этот факт не волновал.

И началась бумажная волокита. Когда мне было лет десять, я сломала руку и в гипсе проходила полгода. Перелом оказался сложный со смещением. Мне сделали несколько операций, но кость срасталась очень медленно. В итоге все закончилось хорошо, и я даже не осталась на второй год в школе, но наш педиатр посоветовал нам с мамой оформить инвалидность. Так и сказал, мол, раз есть такая возможность, не стоит от нее отказываться. Так вот вопросы, что задавал мне этот рыжий черт, напомнили мне заключительное заседание врачебной комиссии, где определяли группу инвалидности. О чем он меня только не спросил: и ФИО родителей, где работают, их возраст, мой возраст, вес, рост… Записал цвет волос, глаз и даже форму ногтей. Спросил, чем болела в детстве, с какого возраста пошла в школу, как училась… Нет, пожалуй, он переплюнул даже тех врачей. Тогда мне вопросов задавали меньше и на год присвоили третью группу инвалидности. Через год мы с мамой больше не стали подвергать меня изнурительной процедуре и решили, что как-нибудь без пособия проживем.

- Разденьтесь, пожалуйста, - проблеял черт, и разве что слюна не закапала у него изо рта, такой плотоядный взгляд он в меня вперил. И смотрел при этом не в глаза, а в вырез платья на груди.

- Это еще зачем? – растерянно оглянулась я на Лемеха. Спрашивать о чем-либо козла не хотелось.

- Так надо, - приблизился ко мне горгулья по-прежнему с ничего не выражающим лицом. Единственно, быстро шепнул на ухо, когда я вскочила со стула, готовая закатить истерику: - Не сопротивляйся и все закончится быстрее.

В десять рук мои горгульи, которых я сейчас ненавидела разве что не сильнее, чем этого очкарика, за считанные секунды стянули с меня платье и оставили совершенно голой перед чертом. А он уже трясся всем мохнатым телом, словно на него напала падучая. Этот придурок даже не пытался скрыть как сильно возбужден. Он так вспотел, что на белой рубахе с короткими рукавами расползлись огромные пятна, а я едва не задохнулась от вони, когда он приблизился и приступил к осмотру.

Благо, позор мой длился недолго. Как бы черт ни мечтал рассмотреть мое тело внимательнее, Лемех ему не дал, поторапливая действовать быстрее. А когда секретарь захотел дотронуться до меня, горгулья грозно прикрикнул:

- Руки!

И попробовал бы черт его ослушаться. Даже меня напугала сталь в голосе моего слуги.

Наверное, рыжий пересчитал все мои родинки, потому что потом еще какое-то время что-то сосредоточенно записывал, бросая на меня все еще масляные взгляды поверх очков. Я уже снова сидела напротив него, закутанная в халат.

Я-то думала, что черт закончит писать и уберется из моих покоев, но впереди меня ждало еще одно испытание, пожалуй, не столько позорное, сколько болезненное. Даже не поняла, что произошло, как почувствовала на внутренней стороне бедра резкую боль. От неожиданности вскрикнула и схватилась за это место рукой.

- Не трогай, - отвел мою руку Лемех, - смажешь клеймо.

- Какое еще клеймо? – всхлипнула я.

- Принадлежности Асмодею, - тихо ответил он.

- Что же ты, милейший, даже не предупредил ее? – высокомерно спросил секретарь. Он уже складывал свои бумажки в аккуратную стопочку, но уходить не торопился.

- Закончил? – зыркнул на него горгулья. – Вали отсюда!

Я-то думала, что должность секретаря такого важного демона, как Асмодей, считается чем-то очень почетным. Но Лемех доказал обратное. Он разве что не вытолкал черта взашей, сунув тому бумаги подмышку. А потом сразу же вернулся ко мне и бесцеремонно откинул полу халата, обнажая левую ногу. Клеймо выглядело ужасно, как свежий ожог приличных размеров. Само оно вздулось, что невозможно было рассмотреть картинку, кожа вокруг него покраснела, и болело ужасно. Я едва сдерживалась, чтобы не разреветься.

- Пошли, - подхватил меня Лемех под руку и повел к двери. – Не нравится мне твоя реакция, может начаться заражение.

Путь до медпункта дался мне с трудом. Клеймо пульсировало все сильнее. Ожоги – вещь болезненная, но тут явно примешивалось что-то магическое, боль была просто адская. Временами я вынужденно останавливалась, когда ногу «простреливало» так, что шагу не могла сделать.

- Странная реакция… - бормотал тогда Лемех, терпеливо ожидая, когда я смогу продолжить путь. – Так не должно быть…

Он был явно озабочен и даже не пытался этого скрыть. Мое любопытство тоже не дремало, несмотря на мучения, но сил пока не было даже заговорить на эту тему.

Страшному и кровожадному облику Лили я обрадовалась, как родному. К тому моменту, как переступила порог медпункта, я уже еле держалась на ногах. В глазах темнело, и Лили пришлось подхватить меня подмышки и по воздуху донести до кресла.

Реакция гарпии на клеймо шокировала даже уравновешенного Лемеха. Когда Лили зашипела и едва не вцепилась мне в горло когтями, Лемех подпрыгнул и отскочил в сторону, вместо того, чтобы кидаться мне на помощь. Я же так и вовсе едва не бухнулась в обморок, увидев прямо перед глазами острые белые клыки.

- Непокорная!

Это слово гарпия повторила несколько раз, прежде чем я разобрала его сквозь безостановочное шипение. При этом она указывала на клеймо, но ничего не предпринимала.

- Что это?.. Что это значит?! – взмолилась я, совершенно тупея от боли. – Ты мне поможешь?

- Лили, вылечи ее, - приблизился к нам Лемех, тоже почему-то опасливо косясь на меня.

- Магия тут не поможет, - еще более злобно оскалилась гарпия. – Она непокорная! – снова ткнула она в меня пальцем с загибающимся когтем.

- Ну хоть что-то сделать ты можешь? – просительные нотки в голосе Лемеха выводили меня из себя.

Лили резко развернулась к столику и принялась громыхать склянками, того и гляди расколотит их все. Ко мне вернулась с чем-то белым и желеобразным на небольшой лопаточке. Без церемоний всю эту массу шмякнула на клеймо и умело припечатала марлевой повязкой.

- Повязку меняй каждый день. Болеть перестанет, а за остальное не ручаюсь, - только и сказала она, всем своим видом показывая, что только и мечтает, когда мы уберемся из ее кабинета.

Сунув напоследок Лемеху банку со снадобьем, гарпия выставила нас за дверь.

В коридоре я прислушалась к собственным ощущениям. Боль стремительно утихала, пока не исчезла совсем. А вот вид Лемеха мне совершенно не нравился. Мой горгулья выглядел пришибленным, практически раздавленным.

- Можешь все объяснить? – потребовала я, решив, что не сдвинусь с места, пока он мне все не расскажет.

- А чего тут объяснять? И так все понятно, - промямлил он, явно не желая развивать тему.

- Понятно кому?! – повысила я голос. – Лично я не понимаю ровным счетом ничего! Что значит непокорная?

- То и значит, что ты никогда не покоришься господину, - Лемех чуть не плакал. Мне его даже жалко стало. Но следовало подумать о себе.

- И чем мне это грозит? – решилась уточнить.

- Не знаю. На моей практике такого еще не было, - пожал горгулья плечами и смотрелся при этом как дряхлый старичок. Даже крылья его как-то обвисли и выглядели бесформенными. – Пойдем уже. Чего тут топтаться…

 На обратном пути я пыталась размышлять. Каким-то образом магическое клеймо решило, что я непокорная, что никогда не стану собственностью Асмодея, которого я даже в глаза еще не видела. Интересно, что во мне или моем поведении заставило сделать такие выводы? И какова моя дальнейшая судьба тут? Значит ли это, что едва увидев пятно, Асмодей решит от меня избавиться? Если так, то каким образом он это провернет? Убьет меня или может отправит обратно – в мир живых людей? Вот! Именно на это я и должна буду давить. Зачем ему нужна такая, как я, решившая не смириться, даже сама об этом не догадываясь?

Настроение заметно поползло в гору. У меня прорисовывался план, которому и собиралась следовать. Но эйфория длилась недолго, в одной из комнат нам встретилась компания чертих. Софью я узнала сразу же. Выглядела она примерно так же, как и на балу – в алом платье и с яркими губами. Видно, дамочка не различала дневной и вечерний облики, привыкла везде выделяться.

- Вот она, полюбуйтесь! – крикнула Софья своим подругам, указывая на меня пальцем. Все они тут какие-то неприличные, не знают, что тыкать пальцем считается невежливым. – Потаскуха! – выплюнула чертиха, медленно приближаясь к нам, покачивая бедрами. Группа поддержки следовала за ней, сохраняя дистанцию.

- В чем дело, дамы? – выступил вперед Лемех. От неожиданности он заметно пришел в себя, от былой растерянности не осталось и следа. – Что тебе от нее нужно? – грозно уставился он на Софью, загораживая меня собой.

- Мне?! – взвизгнула она. – В гробу я ее видала! А вот за Федю моего она ответит!..

- Что с ним? – отодвинула я в сторону Лемеха и приблизилась к чертихе. Ее угрозы меня не пугали, а вот где Федор должна была выяснить непременно. – Софья, что с Федором? Где он? – стараясь говорить спокойно, снова спросила я.

Лицо чертихи менялось. Из надменного и злого оно постепенно превращалось в совершенно несчастное. Когда заметила слезы на ее глазах, то испытала настоящий приступ жалости, как только может жалеть женщина другую женщину.

- Откуда я знаю, - громко всхлипнула она и судорожно вздохнула, отчего ее увесистая грудь колыхнулась. – Ночью заявились низшие демоны и уволокли его. И вот уже два дня его не видно и не слышно.

Она уже плакала вовсю, размазывая слезы по симпатичному лицу. Я же боялась даже поверить, что подозрения мои подтвердились, что мой лучший друг в беде.

- Все ты виновата! – снова набросилась на меня Софья. – Уверена, что страдает он по твоей вине!

- Если я виновата, то мне его и искать, - решительно проговорила я, все больше проникаясь смыслом сказанного. – Я найду его и верну тебе, обещаю!

- Так, все, хватит! – без обиняков вмешался Лемех. – Пойдем уже, - потянул он меня за руку. – Никуда ваш Федька не денется.

- Я найду его, - обернулась я напоследок и заглянула в глаза Софьи. Кажется, она мне поверила, или это я сама себе настолько верила, что внушила эту мысль.

- Кто такие низшие демоны? - пристала я с расспросами к Лемеху, когда мы вернулись в мои покои.

- Те, кто выполняют самую грязную работу, - тут же ответил он.

Уточнять, что за работу он имел ввиду, мне почему-то не хотелось. Наверняка, таковой хватало и тут и в мире людей.

- И где может быть Федор, как ты думаешь?

- А почему я должен о нем вообще думать?! – взбесился Лемех, того и гляди глаза из орбит вывалятся. – Делать мне больше нечего! Да и чего ему будет? Черти вон даже в аду не горят!..

- Неужели, и ад существует? – потрясенно спросила, хоть и не планировала отходить от темы.

- А ты думала, только рай есть? – ехидно произнес горгулья. – Ох уж эта мне слепая человеческая вера!.. – пробормотал он, явно намереваясь оставить меня одну.

Впрочем, удерживать его не собиралась, поняв, что в деле с Федором горгулья мне не помощник. И какая только муха его укусила? Но кажется, это верное во многих делах существо ненавидело моего черта всей своей широкой душой.

Лемех ушел, а вот я себе не могла позволить бездействовать. Нужно было что-то предпринять и немедленно. Кроме Василисы, больше ни к кому не могла обратиться за помощью. Поэтому спешно отправилась на поиски ведьмы.

Кучу времени потратила, плутая по дому. Несколько раз спрашивала у встречных горгулий, не видели ли они где ведьму. Ответ всегда был отрицательным.

Почти отчаявшись найти Василису, я вышла в сад. Вот тут меня и осенила мысль, где она может быть. Но как туда пройти, я понятия не имела. Но зато теперь я могла колдовать и перемещаться в пространстве. Недолго думая, опустилась на землю, прислонившись к шершавой стене и закрыла глаза. Жертвенный камень представила до мельчайших подробностей. Такое не забудет никто, кто хоть однажды там побывал. Клонировала себя уже почти автоматически и через секунду очутилась на чем-то мягком. Как поняла еще через секунду, было это не что-то, а кто-то, с кого я и соскочила с громким воплем.

- Это что еще такое?! – услышала я грозный окрик и не сразу нашла в толпе оборванных ведьм Василису.

Та уже активно работала локтями, протискиваясь ко мне. Без разговоров ведьма больно схватила меня за руку и потащила в сторону.

- Ты чего себе позволяешь, девка? – зашипела она на меня, когда оттащила на приличное расстояние. – Чего во время ритуала суешься? Да еще и колдуешь?.. Об этом ведь всем кому ни попадя знать не положено. Хотя, чего уж там, теперь все видели, дурья твоя башка!

- А там?.. Кто?.. – указала я дрожащей рукой на камень. – Там?..

Хотела спросить «человек?», да язык не поворачивался. Только что я сидела на животе кого-то живого, крепко привязанного к жертвенному камню. Даже успела встретиться с ним глазами и прочитать в них такую затравленность, какой сроду не видывала. Мороз пошел по коже, и меня передернуло всем телом.

- А ты думала, мы тут в лапту поиграть собираемся?! – пуще прежнего напустилась на меня Василиса. – Чего приперлась, говори уже? Да, не смотри туда! – силой отвернула она мою голову от камня.

Делать нечего, мне пришлось выбирать. Или я думаю о том несчастном, или продолжаю делать все, чтобы спасти Федора. Торопливо изложила суть дела ведьме. Особо заострила внимание на низших демонах. Даже не дослушав до конца, Василиса перебила меня:

- Все ясно. Давай ка, мотай домой, а я все постараюсь выяснить. Ночью жди с вестями, раньше никак не получится.

Я было снова дернулась, чтобы взглянуть на камень, но и тут Василиса мне не разрешила.

- Глупая девка! Хочешь потерять сон? Не смотри туда… И не рви себе сердце, человек там негодный. Быстро исчезай, пока не выбесила меня окончательно!

Сидя в темной каморке, я пыталась разобраться в себе. Только что я едва не стала свидетелем расправы над человеком. Уверена, что Василиса вовремя прогнала меня. Так почему мня больше заботит судьба черта? Ведь он даже не человек! Живое существо, да, но ведь нечисть. Такая, которой детей пугают глупые родители, про кого сказки сочиняют, выставляя их хитрецами или дураками. А я даже сейчас, когда перед глазами стоит испуганное лицо того бедняги, не могу не думать о Федоре. И ночи буду ждать, глаз не сомкнув, пока не придет Василиса и не поделится новостями.

За то время, что нахожусь тут, Федор стал мне по-настоящему близким существом. Я до такой степени привыкла всем с ним делиться, плакаться ему в жилетку, что не могу уже без этого обходиться. А был ли среди моих знакомых, не считая родителей, конечно, такой человек? Не было. Как ни больно было в этом себе признаваться, но даже среди подруг у меня не было настолько близкой.

Домой возвращаться не хотелось. Стоило представить суровое лицо Лемеха, как вспоминалось клеймо, которое снова начинало побаливать. А про это мне думать совершенно не хотелось сейчас. Следовало восстановить утраченное душевное равновесие. Время близилось к вечеру, и день у меня выдался не самый легкий. Я бы даже сказала чересчур насыщенный.

Отойдя на приличное расстояние от дома, я присела на лавочку, ощущая разбитость во всем теле. Клеймо болело все сильнее. Понимала, что нужно возвращаться, да и Лемех, поди, ждет. Ужин опять же скоро, чувство голода тоже все явственнее напоминало о себе громким урчанием в животе. Но так не хотелось двигаться или о чем-то думать, словно я израсходовала всю энергию, выделенную мне на сегодня. Хотелось прилечь и отдохнуть, что я и сделала с удовольствием. Да и глаза держаться открытыми отказывались.

Мне снился Федор. Мы с ним были на уже ставшей нашей поляне. Там же находился и мой домик, который я тоже разрешила черту считать своими. Федор был таким веселым. Что-то рассказывал мне и смеялся, только вот слов разобрать я не могла, как не напрягала слух. Вообще его голоса не слышала, как и приблизиться к нему не получалось. Он звал меня, махал руками, а я словно к земле приросла, не в силах оторвать от нее ноги.

А потом загорелся мой домик. С ужасом смотрела, как языки огня лижут дерево, как поднимается он все выше… Запах гари проникал в ноздри, душил. Я силилась крикнуть Федору, что пожар можно потушить, нужно только найти воду. Но не получалось выдавить ни звука. Неужели он не видит пожара? Почему все так же весело пританцовывает на месте? И смеется пуще прежнего, будто издевается надо мной и моим горем. Ведь домик сейчас сгорит, и негде мне будет искать убежища!..

Как-то странно шипит огонь… Он же вроде должен потрескивать, а не шипеть, словно пламя понемногу заливают водой, но так чтобы оно не погасло, а горело дольше. Дразнят, подпитывают… Очень неприятный звук, рождающий смутные воспоминания, рисующий расплывчатые образы в голове.

Федор развернулся ко мне спиной и уходил все дальше. В попытке крикнуть я протяжно замычала, отчего и проснулась. Сколько проспала, понятия не имела, только уже здорово потемнело. Надо было спешить домой, потому как совсем скоро опустится ночь, а по ночам в саду опасно, предупреждение Федора я помнила отлично.

И тут я услышала его. Шипело не во сне, а наяву и совсем рядом. И гарью пахло на самом деле. Метрах в пяти от лавки сидела она – химера собственной персоной, в обличье зверя, а не красавицы. Никогда до этого не видела ничего более отвратительного. Приземистое существо на толстых лапах с головой львицы. Из спины выступала наполовину еще одна голова – козлиная с длинными рогами. Драконьи крылья стелились по земле и мелко подрагивали. А хвост, увенчанный головой змеи, извивался и подбирался все ближе к лавке. И конечно же, ее верные ехидны были тут как тут, облепили лавку, задрав свои женские головы с языками ящериц. Шипели они, а химера свистела, и свист становился все пронзительнее.

Змеино-драконья пасть на хвосте распахнулось, и оттуда вырвался огонь, охватывая лавку. Я поджала под себя ноги и подняла края халата, готовясь к спасительному перемещению. А вокруг химеры уже разгорался яркий свет. Она собиралась пролить его на меня, чтобы украсить мною свой фонтан. Ну уж нет, зверюга, это у тебя не выйдет!

Глава 15

Свет вокруг химеры разгорался все ярче. Пятно становилось больше, приближаясь ко мне. Шипение и свист оглушали, сводили с ума. Мне уже давно следовало закрыть глаза и переместиться в безопасное место, но я не могла этого сделать, как ни старалась. Какая-то сила заставляла держать их открытыми, не отрываясь смотреть на разворачивающееся передо мной шоу.

Ехидны выросли вокруг меня, как частокол, извиваясь змеиными телами в экзотическом танце. Казалось, напряги я слух, и раздадутся звуки флейты.

Я отчетливо понимала, что если сейчас не закрою глаза и не уберусь отсюда, то через считанные секунды на меня прольется свет, и тогда мне уже будет все равно, где и в каком виде находиться. Как ни странно, рассудок мой оставался холодным, несмотря на липкий страх, расползающийся по телу. Химера парализовала мою волю, полностью подчинив ее себе. По виду этой зверюги становилось ясно, что она ликует и предчувствует легкую победу. Мелькнули сожаление, что толком не успела пожить, грусть, что не помогла Федору и всепоглощающая жалость к родителям. Я обманула их и никогда не смогу вернуться.

Огонь уже вовсю лизал лавку, касаясь языками края халата. Что случится раньше – пламя поглотит меня или свет химеры, который уже тоже приблизился вплотную? А может меня просто сожрут языкастые ехидны, головы которых уже тоже находились в непосредственной близости от моей. Блестящие кукольные глаза заглядывали в мои, впрочем, я в них не смотрела, прикованная взглядом к мерзкому чудовищу. Прости меня, Василиса, что подвела, что не смогла воспользоваться магией. Наверное, ведьма хоть чуть-чуть погорюет о моей бестолковой душе. Очень хотелось в это верить, потому что я успела к ней прикипеть.

Волна ледяного воздуха налетела внезапно, моментально потушив пламя и раскидав ехидн. Я даже сообразить ничего не успела, как между мной и химерой вырос силуэт, только очертаниями напоминающий человеческий. Он был полностью зеркальным. Я даже увидела себя, сжавшуюся в нелепый комок, в его отражении. Громкий визг прорезал сад. В какой-то момент мне показалось, что барабанные перепонки лопнут, не выдержат натиска. Но потом все стихло. Передо мной стоял один Арктий, ни химеры, ни ее ехидн видно не было. Зеркальность с него сошла, оставляя привычную бледность.

- Детка, - приблизился ко мне вразвалочку вампир. – Только что ты чуть не стала очередной игрушкой Ольги.

Я все еще не могла прийти в себя от пережитого потрясения. Силилась хоть что-то ответить, поблагодарить за спасение, но понимала, что только еще резвее заставляю стучать друг о друга зубы. Да и всю меня трясло нешуточно, как в каком-то припадке.

- Да ты едва жива, бедолага, - опустился Арктий рядом со мной на обгоревшую лавку. – Все, детка, успокойся, - обнял он меня за плечи и прижал к себе. - Ты в безопасности. Сегодня она больше не сунется. На этот раз я успел вовремя, - совсем тихо добавил вампир. И реплика явно предназначалась не мне.

В его объятьях стало еще холоднее, но, как ни странно, трястись я перестала, только зубы все еще выколачивали дробь.

- Успокоилась? – через какое-то время, что мы сидели молча и не двигаясь, спросил Арктий.

- Немного, - нашла в себе силы ответить.

Все еще трудно было дышать и говорить. Запах гари свербел в носу, горло саднило. И перед глазами периодически темнело, как после глубокого обморока.

- Что ты делаешь тут так поздно?

Уже наступил вечер, и лишь редкие фонари освещали сад. Мы с Арктием находились в неосвещаемой части, погруженные в темноту.

- Я уснула.

Чем еще могла оправдать собственную беспечность? Хорошо хоть издевки не слышала в голосе вампира.

- Тяжелый выдался день? – с сочувствием спросил он. Вообще, сегодня он вел себя на удивление серьезно, без привычного выпендрежа. Если бы не ледяные руки и аура, мог бы показаться обычным человеком.

- Не то слово, - с уверенностью ответила я. Не помнила, чтобы какие-то еще дни были такими насыщенными.

- Пойдем, провожу тебя до покоев…

Я позволила помочь ему поднять себя с лавки и непроизвольно вскрикнула. Клеймо снова дало о себе знать. Вернее, оно болело все время, но перед лицом опасности расстаться с жизнью, я про него временно забыла.

- Что такое? – остановился Арктий?

- Клеймо, - простонала я.

- Метка принадлежности? – уточнил он. – И что с ним?

- Болит ужасно…

Вампир снова усадил меня на лавку и бесцеремонно распахнул полы халата. Да что ж они тут все какие наглые?! Совершенно не считаются с правилами поведения, принятыми в приличном обществе. Хотя о каком приличном обществе может идти речь, если вокруг меня сплошные нелюди. Вокруг нас разлилось неяркое сияние. Исходило оно от Арктия. Но таким вещам я уже даже не удивлялась, а вот руки его со своей ноги попыталась сбросить.

- Да подожди ты! Не дергайся! – прикрикнул он и резко сорвал повязку.

Боль не заставила себя ждать, как и крик, вырвавшийся из моей груди.

- Клеймо непокорной, - пробормотал Арктий, внимательно рассматривая рану на моей ноге.

- Может, хоть ты мне объяснишь, что это значит? – сварливо спросила я, испытывая все большую неловкость, сидя хоть и перед вампиром, но все же мужчиной с оголенными ляжками. – Вернее, чем это мне грозит?

- Да я и сам толком не знаю, - машинально ответил он, делая какие-то движения руками над моей раненной ногой. – На моем веку я сталкивался с таким однажды…

Боль уходила, и я с удивлением наблюдала, как рана перестает выглядеть до такой степени ужасно. Она уже не гноилась, и я отчетливо разглядела рисунок клейма, похожий на дубовый лист. Арктий сделал то, что не смогла Лили – он заживил мою рану.

- Как ты это сделал? – потрясенно спросила я, видя, что даже цвет клейма стал естественным, цвета кожи. И покраснение вокруг него тоже исчезло.

- Очень просто – умертвил кусок тебя. Потрогай, - взял он мою руку и прикоснулся ею к клейму. – Что чувствуешь?

Ровным счетом ничего! Я не почувствовала прикосновения.

- Это потому, что кожа здесь у тебя теперь мертвая. Извини, советоваться с тобой времени не было. Рана выглядела ужасно, могло начаться заражение. Пришлось его убить вместе с частичкой тебя.

Я прислушалась к себе и поняла, что ничего, кроме благодарности к Арктию, не испытываю. А поэтому честно сказала ему спасибо, за то что проявил изобретательность и сделал невозможное. О кусочке мертвой себя старалась в тот момент не думать.

- Так что за случай, про который ты говорил? – напомнила я вампиру на обратном пути. – Что стало с той, у кого была такая же метка?

- Ее убили, - спокойно ответил он.

- Как убили?! – стала я как вкопанная. – За что?!

- Если честно, подробностей я уже не помню. Было это очень давно. Но чем закончилось, помню отлично.

- Значит, и меня убьют? – пробормотала я, чувствуя, как от панического страха переворачивается все внутри.

- Послушай меня, - удержал меня Арктий за руку, заставляя остановиться. – Кто бы и что тебе ни сказал, я знаю точно, что клеймо носит условный характер. Все зависит от тебя, от того, что у тебя в голове. Если найдешь в себе силы покориться Асмодею, сделай это. Иначе…

- Иначе он меня убьет, - тихо закончила я.

- Не факт, - удивил меня в следующий момент Арктий. – Возможно я и ошибаюсь, но есть в тебе что-то… загадочное, что ли. Хочется непременно тебя разгадать. Будем надеяться, что и демону этого захочется.

Я не стала уточнять, хочет ли разгадать меня Арктий. И так замечала, что интерес ко мне он испытывает, а вот о мотивах даже знать не хотела. Слишком много этих мотивов развелось вокруг меня в последнее время. Да и было о чем думать, кроме этого.

Возле входа в мои покои я пожелала вампиру спокойной ночи и уже собиралась скрыться за дверью, когда он снова придержал меня.

- А как же должок? – вкрадчиво проговорил он.

- Какой еще должок? – нахмурилась я. К тому моменту я уже ни о чем, кроме ужина даже думать не могла.

- Поцелуй. Я спас тебе жизнь, а ты должна мне поцелуй.

Ничего возразить я просто-напросто не успела. Он прижался к моим губам, настаивая на ответном поцелуе. Посопротивлявшись буквально секунду, я решила, что это будет справедливо, и ответила на поцелуй.  Впрочем, закончился он неожиданно быстро. Наверное, я должна быть благодарна Арктию за деликатность и понимание, в каком находилась состоянии. Но отчего-то снова испытала неудовлетворенность. Сама не понимала, что со мной происходит.

- И где ты шлялась?! – накинулся на меня Лемех, стоило только переступить порог комнаты. – Я с ног сбился в поисках тебя! Я… я… я волновался! – выпалил он, пряча глаза.

- Прости, дружок, - подбежала я к нему и звонко чмокнула в морщинистую щеку. – Я случайно задремала в саду…

Рассказывать о нападении химеры и о чудесном спасении, как обычно, не стала. Мне просто было жалко это чувствительное существо. Узнай он все, места бы не нашел себе от волнения. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь.

После плотного ужина последовала традиционная ванная. Вот тогда мне пришлось немного поскандалить с Лемехом, когда он увидел зажившее клеймо.

- Это что еще такое?! – грозно уставился горгулья на мою ногу.

- А сам не видишь? – аккуратно спросила я, не зная, чего ожидать от него дальше.

- Кровосос рискует шкурой, оказывая тебе такую услугу. В этот процесс нельзя было вмешиваться.

- Лучше, чтобы я умерла от заражения крови? – ехидно уточнила я.

- Не умерла бы, - буркнул Лемех. – Я бы не допустил.

Интересно, как бы он это сделал? Вечными примочками? Впрочем, Лемеха я успела неплохо изучить и видела, что он рад моему чудесному исцелению, только ни за что в этом не признается.

Засыпала я с трудом. Мысли в голове устроили разброд-шатание. Арктий сегодня рисковал жизнью, или что у него там было, ради моего спасения. Потом я целовалась с ним в очередной раз, совершенно не желая этого, но умудряясь получать удовольствие. В лице или морде химеры я нажила злейшего врага. Точно знала, что та не успокоится, пока не уничтожит меня. Что с этим делать, ума не прилагала. На фоне всех мыслей меня неотступно преследовало клеймо в виде дубового листа и возможная кара за непокорность. И я не сделала самого главного – ни на шаг не приблизилась к спасению Федора. Я даже все еще не знала, где его искать. Эта мысль особенно мучила меня. За черта я переживала сильнее, чем хотелось бы, чем отдавала себе отчет. Мне его ужасно не хватало. И я даже подумать не могла о самом страшном, что больше не увижу его никогда.

Ночью меня бесцеремонно растолкали.

- Вставай, соня, есть новости.

Мелодичный голос ворвался в сонное сознание в попытке пробудить меня. Кто это, и что ей от меня нужно? Я так сильно хочу спать, что, кажется, умру, помешай мне это делать дальше.

- Алина, просыпайся… Я узнала, где Федор и кое-что еще.

Федор! Знакомое имя заставило меня мгновенно проснуться и сесть на кровати. Господи! Я и забыла, какая она красивая в образе цыганки, а не безобразной ведьмы. До такой степени привыкла общаться с ее дневной ипостасью…

- Где он? – попыталась сосредоточиться на главном, а не на том, как шикарно выглядит Василиса в ярком одеянии и с распущенными волосами.

- Дело дрянь, девка, - подвинула она меня на кровати, усаживаясь рядом с ногами. – Федор несет наказание, и одному дьяволу известно, чем это может для него закончится. Скорее всего, он будет вечно прикован цепями и уже не выйдет на белый свет. Случайно не знаешь, за что повелитель с ним так сурово обошелся? – прищурилась она на меня.

Неужели то что Федор сделал для меня, повлекло за собой такие последствия?! Но ведь это несправедливо! Если виновата я, так и наказывать нужно меня. Ведь это по моей просьбе он на такое решился.

- А Вельзевул в порядке? – осенило меня.

- А причем тут этот деревенский увалень? – удивилась ведьма. – Что ему будет, тупорылому такому. Вон, ходит себе, грудь колесом. Первый парень на деревне, вся рубаха в петухах… Так-так… чую я, знаешь ты в чем дело. Рассказывай все! – велела Василиса.

Ну я и рассказала про свою безобидную просьбу. Вины за собой до сих пор не чувствовала. Если бы Федор тогда не попросил Вельзевула передать моим родителям весточку, не узнала бы я о болезни отца, не попросила бы Василису о помощи. Все я сделала правильно! А вот Федор пострадал незаслуженно. И что-то мне подсказывало, что не последнюю роль тут сыграл мой отказ Люциферу.

- Да, здорово ж ты замудрила ему голову, раз решился на такое, - проговорила Василиса, внимательно выслушав меня. – Знаешь ли ты, что общаться с миром людей могут только высшие демоны и их верные помощники, как Вельзевул? Чертям строго-настрого запрещено вмешиваться в жизнь людей. И не будь Федька до такой степени очарован тобой, сроду не решился бы на такое. Как вообще такое могло случиться? Черти, они же кроме своих чертих никого и не видят вокруг!

Вот уж о чем мне сейчас вообще не хотелось думать, так это есть ли правда в словах Василисы или нет. Гораздо важнее было другое – как спасти Федора.

- Где он?

- Я же сказала уже… Закован в цепи на нулевом уровне. Держат его там, как отъявленного преступника.

Нулевой уровень! За суматохой последних дней я совершенно о нем забыла, как и о своем желании непременно найти его, чтобы хоть что-то выяснить. Значит, сейчас сам бог велел заняться этим.

- Как туда попасть? – вцепилась я в Василису.

- Ишь, какая прыткая! А кто тебе сказал, что туда вообще есть вход?

- Как это?..

- А так это, - передразнила она. – Нет его здесь, нулевого уровня. Как и входа туда тоже нет. Он поистине необъятен и служит дневным прибежищем для всей нечисти, что обитает в царстве. Прячутся они там от самих себя, отсиживаются, пока снова не наступит ночь и опять они не смогут вздохнуть полной грудью. Нулевой уровень находится в сознании каждого, появляется тогда, когда в нем больше всего нуждаются, укрывает своих питомцев за толстыми стенами от всего… Это место считается страшнее самого ада. В его лабиринтах легко заблудиться. Случайно забредающих туда не существует, как ты уже догадалась.

- А вы там были? – с душевным трепетом спросила я, все еще не в силах осознать то, что только что услышала.

- А мне это зачем? Ведьмы и на поверхности чувствуют себя неплохо. А самое главное я еще не сказала – людям вход туда заказан. Категорически! Проникнешь туда, выбраться уже не сможешь.

Я задумалась, стараясь не замечать, как внимательно за мной наблюдает Василиса. И подумать мне было о чем. Словам ведьмы я поверила каждому. Даже не сомневалась, что рассказывает она мне все это не чтобы напугать впустую, а предупреждает об опасности. Никогда не считала себя храброй или способной на необдуманные поступки. А вот трусихой обзывала себя частенько, когда не могла решиться на что-то из-за боязни. Но то ли место это меня изменило, то ли я точно знала, что кроме меня никто больше не поможет Федору, но чем больше думала, тем сильнее склонялась к мысли, что за собственную жизнь или участь не страшусь совершенно. В конце концов, кроме неестественного существования, тут мне терять было больше нечего.

- Вы мне поможете попасть на нулевой уровень? – спросила я Василису в лоб.

- Не передумала, значит? – удовлетворенно кивнула она, словно раньше меня поняла о принятом мной решении. – Помнишь, что завтра ночью ты отправляешься со мной на шабаш? – уточнила она, а я поняла, что совершенно забыла о данном ей обещании. – Думаю, там у нас будет возможность отправить тебя в лабиринты нулевого уровня. Только… подумай еще… Окажешься там, будешь совсем одна. Помочь выбраться тебе уже не смогу. Время у тебя есть до следующей ночи.

Я лежала в постели без сна и вспоминала Федора. Как я у него впервые спросила про нулевой уровень.

 - А вот этого тебе знать не обязательно. Забудь. Просто, забудь. Ты меня поняла?

Так строго он тогда предупредил меня. И возможно, я бы так и не решилась снова заговорить с кем-нибудь об этом, если бы черт не попал в беду. Скорее всего, ничего у меня не выйдет. Я даже не была уверена, что смогу попасть туда. Но попробовать я была обязана. Кроме меня больше некому, по той простой причине, что тут каждый сам за себя, и до рядового черта никому нет дела.

А самое страшное было, что я даже примерно не представляла, что стану делать, если пробраться на нулевой уровень у меня все же получится. Даже если или когда найду Федора, как смогу освободить его, как мы будем выбираться оттуда?.. В голове были одни вопросы, сдабриваемые страхом, и ни единого ответа. С каждой минутой этой бесконечной ночи миссия моя казалась мне все более невыполнимой.

На следующий день мы с Лемехом отправились на невольничий рынок, как он и обещал.

Совсем, ну совершенно это место на пустой огромной площади не напоминало мне рынки, про которые читала в книгах или смотрела в кино. Скорее это было похоже на осеннюю овощную ярмарку, где обычно составляют в кучи мешки с картошкой, свеклой, луком… Рядом топчется торговец, преимущественно не русский, и покупатели у него интересуются, а хороший ли сорт картошки он им предлагает, много ли в ней глазков, быстро ли разваривается… Здесь роль мешков играли люди, а торговцев – черти. Ну и посетителей на ярмарке было не очень много. В основном деловито сновали горгульи, заставляя «мешки» подниматься с земли, выпрямляться, поворачиваться, расспрашивая о чем-то чертей.

- Почему этих людей сбывают с рук? – спросила я Лемеха.

- Их хозяевам они не нужны, вот и продают, - лаконично ответил он, что-то высматривая на расстоянии и не спеша приближаться к какой-либо из групп.

Я пригляделась повнимательнее. В основном продавались люди в возрасте. Конечно, совсем дряхлых я не заметила, но и молодых тоже не видела. Наверное, молодые хозяевам нужны, а вот те, что постарше, особенно женщины, кто не такие красивые с лица и не очень умелые, сбывались. Грустно становилось от подобных мыслей. Я уже не рада была, что затеяла все это, но Лемех уже направился к одной группе, и мне пришлось следовать за ним.

- Чья она? – указал он на девушку лет восемнадцати с русыми волосами, рябым лицом и испуганными голубыми глазами. Я-то ее и не заметила бы. Как курица на жердочке сидит, вся сжалась и даже голову втянула в плечи.

Здоровенный черт, вдвое мохнатее, чем Федор, назвал какое-то имя, которое я даже повторить бы не смогла, а потом спросил:

- Берешь?

- За что здесь? – снова деловито поинтересовался Лемех.

- Духов вызывать любит, - хохотнул черт. – Вот и решила однажды дьявола призвать.

Вот же дурочка! В этот момент я встретилась глазами с девушкой и такую мольбу в них прочла, что сердце сжалось от жалости.

- Давай возьмем ее, - тронула я за руку горгулью.

Не столько жалость двигала мной, как желание поскорее убраться отсюда. Мне уже казалось, что со всех сторон на меня были устремлены тоскливые, о чем-то просящие взгляды. Выносить этого не могла больше. Кроме того, поняла, что среди покупателей я единственная – человек.

- Эту безмозглую? – скривился Лемех.

- Да ее! – постаралась я вложить максимум уверенности и твердости в голос.

Горгулья только пожал плечами и снова обратился к черту:

- Передай хозяину, что забрал ее для Асмодея.

Глава 16

Всю обратную дорогу моя новая подруга (во всяком случае я очень хотела на это надеяться) вела себя так, словно ее били на протяжении долгих месяцев. Вздрагивала от малейшего шороха, дергалась в сторону, завидев кого-то впереди. В какой-то момент Лемеху даже пришлось на нее прикрикнуть, чтобы взяла себя в руки.

- Тебя не на заклание ведут, а обласкали сверх всякой меры, - строго выговаривал он ей. – Ты теперь ноги должна целовать госпоже Алине, что спасла тебя от другой участи.

О том, что грозило девушке, в случае если бы мы ее не купили, я решила расспросить Лемеха на досуге. А пока взяла девушку под руку и тихо спросила:

- Как тебя зовут?

- Поля, - прошелестела она едва слышно, как осенняя листва от дуновения легкого ветерка.

- Все будет хорошо, - пожала я ее руку. – Теперь тебя никто не обидит.

Сама очень хотела верить в собственные же слова. Надеялась, что спасла ее от более ужасной участи, чем жить тут вечно.

Дома Лемех уже готовился закатить настоящую истерику, когда предложила ему разместить новенькую в моей комнате, но настаивать я не стала. Трезво рассудила, что каждому нужно место для уединения. Свою комнату с натяжкой могла назвать таким местом, потому что и Лемех уже протоптал сюда дорожку и мог заявиться в любой момент, и Федор… Федор, милый Федор. Опять я вспомнила тебя, и сердце сжала рука страха и неизвестности. Так расстроилась, что даже не заметила, как Лемех увел Полю. Одно успела – попросить, чтобы вымыли ее как следует. Пахло от девушки, мягко говоря не по-женски.

Пользуясь тем, что выдалась свободная минутка, я решила отвлечься от грустных мыслей и заняться творчеством. Захотелось мне зарисовать образы тех, что окружали меня тут. Моих верных горгулий, Федора, Василисы в двух ее обличьях, новой и пока еще незнакомой подруги… Но начать я решила с Люцифера. Его красота сама просилась на полотно. Для мужчины, считаю, он непозволительно красив. Дико и очень мужественно.

Карандашный набросок уже обретал узнаваемые очертания, когда в дверь, что вела в сад, легонько поскреблись. Никого видеть в данный момент я не хотела, а поэтому решила не открывать. Да и работу прерывать ужас как не хотелось. Но визитер сдаваться не собирался, и когда в дверь постучали более настойчиво, я с сожалением отложила карандаш и пошла открывать. С недавних пор эта дверь замыкалась на засов, за чем лично следил Лемех.

За дверью оказалась Софья и выглядела она, мягко говоря, не очень. Лицо опухшее от слез, ни грамма косметики. Губы дрожат, словно она вот-вот разрыдается снова, а в руках она нервно мнет какой-то мешочек.

- Можно? – робко спросила чертиха, а я невольно задалась вопросом, куда подевалась ее недавняя дерзость.

- Проходи, - пропустила я ее вперед, все еще ломая голову, что ей нужно.

Чертиха нерешительно сделала несколько шагов по комнате и замерла напротив полуготового портрета Люцифера. Какое-то время она рассматривала набросок, а потом повернулась ко мне и сказала:

- Как живой, только… Ты его изобразила таким, каким хотела бы видеть.

Уголки ее губ поползли вниз, и я снова испугалась, что она заплачет. Торопливо накрыла набросок куском холстины, чтобы не отвлекал от беседы, которая, ума не прилагала, во что выльется.

- Располагайся, присаживайся, - бодро велела я, - а я пойду скажу Лемеху, чтобы принес нам что-нибудь вкусненькое.

- Не надо, - торопливо попросила она и даже шагнула в мою сторону, словно собиралась задержать силой. – Я ненадолго…

Она опустилась в кресло, а я заняла соседнее и терпеливо ждала, когда Софья заговорит.

- Мне все равно, что Федор меня не любит, - тихо произнесла она, продолжая комкать мешочек и разглядывая подол своего платья. – Не знаю, как такое случилось, что он влюбился в тебя, - посмотрела она на меня глазами полными слез. – Людей мы не можем любить по своей природе. Дружить, да, испытывать уважение… Но не любить!

 Я попыталась возразить, но Софья мне не позволила. В любовь Федора ко мне я не верила. Все они подменяли понятия, путали дружбу с чувством гораздо более сильным. Все они не понимали, что бывает и дружба толкает на поступки, за которые потом могут покарать. Именно за такой Люцифер и наказал черта.

- Мне важно знать, что он жив здоров, изредка видеть его рядом, ловить те крохи, что он сам захочет мне кинуть.

Она говорила так грустно и такие вещи, что сердце мое обливалось кровью. Хотелось хоть чем-то ее утешить, но что я могла обещать?

- Знаю, что ты постараешься его спасти, - снова посмотрела она на меня. В глазах чертихи так и стояли слезы, но проливаться она им не давала. – Догадываюсь, что это практически невозможно. И… хочу хоть чем-то помочь.

С этими словами она протянула мне мешочек, который едва не истерзала длинными пальцами.

- Что это? – повертела я мешочек, не рискуя заглядывать внутрь.

Под пальцами ощущала что-то твердое, типа небольшой бутылки. Весил мешочек тоже немало.

- Это зелье, - ответила Софья. – Слушай, - придвинулась она ко мне, облокачиваясь на столик между нашими креслами, - я все знаю. Знаю, как ты собираешься найти Федора. Знаю, где он. В общем, я подслушала разговор ведьм…

Я вспомнила слова Василисы, как она рассказывала, что с кем-то там советовалась. Получается, именно этот разговор подслушала Софья?

- Ты знаешь, где находится нулевой уровень?

- Конечно! Все, кто здесь живут, об этом знают. Так же как и то, что его не существует в реальности.

- Если ты все знаешь, почему сама не попробуешь спасти Федора?

Вопрос задала не из вредности. Уверенность, что никто, кроме меня, не сможет помочь Федору, крепла с каждой минутой. Взыграло нездоровое любопытство.

- Четям нет места на нулевом уровне. Из нас туда попадают только те, обратная дорога кому заказана, - печально проговорила Софья. – Я бы с радостью отправилась вместе с тобой. Но послать тебя могут только ведьмы, а на шабаш чертей тоже никогда не приглашают.

- Но почему? – удивилась я.

Что-то социальное неравенство, царящее в этом мире, все больше бросалось в глаза.

- Ведьмы – те же люди, - усмехнулась чертиха. – Неважно, что все они уже давно перестали жить в твоем мире, но отношение к чертям осталось неизменным. Для них мы – низшая раса.

Не на том я акцентирую внимание. Тряхнула головой, чтобы прогнать ненужные мысли. Следовало сосредоточиться на главном. Именно поэтому я спросила:

- Что это за зелье, и зачем ты мне его дала?

- Ведьмы тебя отправят на нулевой уровень, но как ты собираешься оттуда выбраться и спасти Федора?

Понятия не имела. Скажу больше – я даже примерно не представляла, как выглядит то место, что увижу там, как найду Федора… В голове были одни вопросы, ответы на половину из которых я даже не планировала найти.

- То-то же, - кивнула Софья. – Это зелье поможет вам выбраться. Федору дашь отпить пять глотков, чтобы разрушить чары, которые, как думаю, на него наложены нешуточные. Сама не делай больше глотка. Для людей это зелье опасно. Одного глотка тебе будет достаточно, чтобы выбраться. Я вас буду ждать там, откуда ты отправишься в путешествие, и спрячу Федора. А дальше… дальше посмотрим, что будет.

Я ветрела в руках мешочек, отчего-то не рискуя заглядывать внутрь, словно интуитивно ощущала мощь его содержимого.

- Откуда оно у тебя?

А ведь, действительно, странно, что даже ведьмы не располагают таким мощным снадобьем.

- Все то же недоверие в голосе, - снова усмехнулась Софья. – Вечная проблема людей, что недооценивают они нас – чертей. Неважно, откуда у меня зелье, - вмиг посуровела она. – Важно, что только оно может спасти Федора. Да и тебя тоже… И да, вот еще что! Испив зелья, увидишь несколько дверей. Очень важно выбрать правильную, что потянет тебя со страшной силой. Не сворачивай с пути, все время иди вперед, пока не увидишь меня.

Проводив Софью, я спрятала мешочек и завалилась на кровать. Делать ничего не хотелось, творческий настрой испарился окончательно. Мысли о Софье не собирались покидать голову. А я бы смогла вот так же кого-то любить? Не рассчитывая на взаимность? Ведь хоть я и пыталась ее успокоить, но догадывалась об истинном характере отношения к ней Федора. Да и он прозрачно дал понять, что в вопросах любви довольно распущен, не зацикливается на ком-то одной. Впрочем, они тут все распущенные, наверное. Достаточно вспомнить оргии, свидетелем которых стала однажды. Тем более странно получать подтверждение таким сильным чувствам, как у Софьи к Федору.

За раздумьями не заметила, как задремала. Разбудило меня прикосновение к плечу и голос Лемеха:

- Алина…

Я открыла глаза и сразу же определила, что случилось что-то очень неприятное. Лемех выглядел совершенно раздавленным. Весь ссутулился, щеки обвисли, и даже руки его мелко дрожали.

- Что-то с Полей? – переполошилась я, стараясь прогнать сонливость.

- Да!.. – махнул он рукой, мол, что с ней может случиться.

- Тогда что?!.

- Нужно одеваться, - промямлил горгулья. Даже голос его никогда не звучал так вяло и угнетенно.

- Зачем?

- Господин хочет видеть новеньких. Я приготовил тебе платье… - кивнул он на кресло.

Взглянув на наряд, я от шока на какое-то время потеряла голос. И это он называет платьем?! Изделие из тонкого белого шифона даже нижним бельем можно было назвать с натяжкой, а уж платьем… Да чем идти в таком наряде, лучше уж вообще не одеваться! По крайней мере, все сразу будет отлично видно, а не просвечивать сквозь невесомую ткань, ровным счетом ничего не маскируя.

- Ты издеваешься?! – уставилась я на Лемеха. – Я это ни за что не надену!

- Наденешь, потому что таковы правила. Именно такие требования у хозяина.

- А мне плевать! – соскочила я с кровати и принялась мерить шагами комнату. – Извращение какое-то… - бормотала я. – Даже если мне придется умереть, не сходя с этого места, я ни за что не напялю на себя эту тряпку…

Лемех даже не пытался прервать мою тираду, лишь как-то странно смотрел на метущуюся меня.

- Что?! Что ты смотришь, будто у меня за спиной вдруг выросли крылья? – окрысилась я на Лемеха.

- Ничего, - пожал он плечами. – Просто если не наденешь это платье, меня больше не увидишь. Да и никого из нас, - тише добавил он.

- Как это? – я почувствовала, как лицо мое вытягивается от изумления.

- Господин не прощает такого.

Вот, значит, как? За неповиновение накажут не меня, а этих бедняг? А, собственно говоря, какая мне разница, в чем предстать перед этим извергом? А хоть бы и голой, хуже все равно уже не будет.

- Давай, одевай уже меня, - буркнула я, приближаясь к горгулье.

Ну почему он такой… милый? Почему мне настолько жалко его, что не могу себе позволить причинить ему боль? Ведь он тоже житель этого ненавистного мне мира, гордо именуемого себя царством. А на самом деле, сосредоточие отбросов и разврата.

Уговаривать Лемеха не пришлось. Он даже повеселел, правда самую малость, облачая меня в почти что воздух. Впрочем, веселость его казалась грустной. Пару раз даже заметила, как он украдкой смахнул слезу. А когда горгулья рассматривал меня полностью готовой к показу Асмодею, то добил окончательно основательно напрягшимся мужским естеством. Я поняла, что Лемех сильно возбужден, и едва не растеряла боевой настрой, подумав, какое впечатление произведу на демона.

Когда Лемех ввел меня в небольшую с зеркальными стенами комнату, и я увидела там еще пятерых девушек, то точно поняла, как выгляжу сама. Краска стыда не заставила себя ждать, заливая мое лицо и даже шею. Наши воздушные наряды не скрывали ровным счетом ничего. Даже напротив, некоторые места они лишь слегка маскировали, создавая едва заметную дымку, заставляя хотеть не только рассмотреть их внимательнее, а и, возможно, притронуться. И так думала я, которая даже примерно не пыталась поставить себя на место мужчины.

Нас выстроили в один ряд, ну и конечно же, не обошлось без картинных спецэффектов. Посреди комнаты, прямо перед нами, повторяя очертания окружности, загорелся пол. Пламя разгоралось все сильнее, пока не выросло выше человеческого роста. Я уже догадывалась, что Асмодей появится именно оттуда. Неужели нельзя войти обычно, как все мы, через дверь? Обязательно устраивать из своего появления шоу? Стена пламени становилась прозрачной, зато в центре разгорелся столб, постепенно принимающий очертания фигуры. Пока я видела только довольно крепкую огненную фигуру с широченными плечами и узкими бедрами. Постепенно огонь поднимался вверх, отрываясь от пола. Сначала нам открылись мускулистые ноги, обтянутые черной тканью. Из огня показался край черного, отделанного золотом, камзола и крупные кисти рук, сжатые в кулаки. Постепенно проявилась золотая нашивка в виде дубового листа (теперь мне стало понятно, что это символ Асмодея) на отворотах и лацканах камзола. Наконец-то поистине бычью шею увенчала мужская голова. Вот тут мне впервые стало страшно. С очень мужественного лица на нас смотрели светло-серые, абсолютно холодные и совершенно злые глаза. Мне даже показалось, что я заглянула в душу самому злу. А когда Асмодей мазнул по мне взглядом, обводя им нас всех по очереди, то в лицо пыхнуло жаром, заставляя задрожать всем телом. И резко заболело клеймо, так что я едва сдержала стон, а от гримасы удержаться уже не смогла.

Асмодей вышел из круга, который постепенно догорал, пока не исчез вовсе, и приблизился к нам. На физическом уровне я угадывала страх всех девушек. Каким-то образом он передавался мне, заставляя мелко трястись всем телом. Особенно трудно было сдерживать дрожь в коленях и продолжать стоять ровно.

В поисках поддержки метнула взгляд в сторону и наткнулась на проницательный Лемеха. Он словно просил немного потерпеть, обещал, что унизительная процедура скоро закончится. Как будто у меня был выбор.

- Эту! – раздался глубокий баритон, показавшийся мне даже красивым. – Готовьте к ночи.

Асмодей остановился возле одной из девушек и внимательно ее разглядывал. Бедняга уже стояла вся красная под его беззастенчивым взглядом. А потом он и вовсе взмахнул рукой, и платья на ней как не бывало. Я сама чуть не повалилась в обморок от догадки, что, должно быть, испытала несчастная. Она же и вовсе вскрикнула и залилась слезами унижения.

Повинуясь молчаливой команде господина, выраженной одним единственным взглядом, к девушке метнулись горгульи (не мои, нет, эти были, по всей видимости, ее личными) и под руки увели из комнаты.

Если я думала, что процедура смотрин и знакомства с хозяином на этом закончена, то очень сильно ошибалась. Асмодей медленно двигался в мою сторону, останавливаясь возле каждой девушки, раздевая их, не дотрагиваясь, и внимательно осматривая. При этом лицо его по-прежнему не выражало ничего, кроме затаенной злости. Мне казалось, что даже плотно сжатые губы демона побелели от этой самой злости.

Наконец, очередь дошла до меня. Я к тому времени уже еле стояла на ногах, до такой степени разболелось клеймо. Всех остальных девушек увели из комнаты их горгульи. Остались только мои, их я видела периферийным зрением, в то время как взгляд мой был прикован к приближающемуся демону.

Поравнявшись со мной, Асмодей пронзил меня взглядом. Казалось, он прямиком проник в мою голову и считал там всю имеющуюся информацию. Я же к тому моменту практически отупела от всепоглощающей боли, толком даже не понимала, что происходит, как оказалась перед демоном совершенно нагая. Одна мысль сверлила мозг – почему клеймо так болит, словно его медленно вырезают по живому? Как совершенно мертвый кусочек плоти может иметь такую чувствительность?

- Непокорная, - сквозь туман в голове услышала я и почувствовала, как горячая рука прикоснулась к моей ноге. Тут же испарилась боль, словно ее и не было, а меня какая-то сила снова заставила взглянуть в глаза демону.

Зрительный контакт длился на больше секунды, но какие только мысли не успели за это время промелькнуть в моей голове. И самая главная была, что сейчас поступит приказ расправиться со мной.

- Готовьте ее к балу.

Не послышалось ли мне? Действительно ли Асмодей произнес это? Или больное воображение решило так подшутить?

Как возвращалась в комнату помню плохо. Лемех поддерживал меня под руку, а остальные горгульи семенили за нами следом. Первым делом мне дали выпить какой-то настойки, после которой почувствовала себя гораздо лучше и бодрее. После этого Лемех заставил меня лечь в постель и плотно закутал в одеяло. Постепенно дрожь ушла, я начала согреваться.

- Вздремни немного, - посоветовал Лемех, нежно погладив меня по щеке. – До балла еще прилично времени, успеем подготовиться.

- Почему он меня не приказал убить? – озвучила я вопрос, который неотступно преследовал меня.

- Не знаю, - ответил Лемех. – Но, если честно, не сомневался, что так оно и будет. И очень этому рад.

Он был вторым существом, что сказал мне об этом. Сначала Арктий, теперь он. Знают ли они больше, чем говорят? Или чутье у них развито настолько, что угадывают вещи, которые лично мне не кажутся даже примерно очевидными? Что же теперь будет? И как я могу пойти на бал, если этой ночью ведьмы ждут меня на шабаш, а сама я должна отправиться на поиски Федора?

Совершенно измученная безответными вопросами я провалилась в беспокойный сон. Постоянно вздрагивала и просыпалась, чтобы потом снова проваливаться в какую-то пустоту. Несколько раз мне мерещилась Василиса. Ведьма что-то говорила, отчаянно жестикулируя, но стояла она так далеко, что я не могла расслышать ни единого слова.

Проснулась я совершенно разбитая, чувствуя ломоту во всем теле. Сон не только не пошел мне на пользу, а сделал больной. И только подготовительные процедуры к баллу привели меня более-менее в порядок. Кроме того, Лемех заставил меня плотно поесть и снова напоил настойкой. Оказалось, приготовлена она по его собственному рецепту, которым он ни с кем не делится, и называется настойка пафосно «Эликсир жизни». Получается, не выпей я ее, померла бы что ли? Подобная мысль даже немного развеселила, как и гордый вид моего самого главного горгульи, когда рассказывал мне про чудо-снадобье. А может, в этом и заключается участь непокорных – демоны их пугают до полусмерти, а потом уже организм сам доводит дело до конца?

- Глупости говоришь! – насупился Лемех, когда я со смехом поделилась с ним своими соображениями. – Федьки на тебя нет, вправил бы мозги. Первый раз жалею об этом никчемном черте.

А Лемех-то не так прост, каким хочет казаться. В этот момент я отчетливо поняла, что про участь Федора горгулья прекрасно осведомлен, только вот по каким-то причинам решил не делиться новостями со мной. Ну и я тогда тебе, дружок, ничего рассказывать не стану. Скоро я отправлюсь на бал, с которого постараюсь сбежать на ведьминский шабаш. Как именно это проверну, ума не прилагала, но даже сам Люцифер не сможет помешать мне.

В назначенное время, при полном параде, Лемех вводил меня в комнату, где уже дожидался Асмодей. На этот раз на демоне красовался белый костюм с неизменной золотой вышивкой и эмблемой. Мне подумалось, что подобный прикид выглядит на нем, как насмешка над черной сущностью. Хотя, должна была признать, что сидел костюм на демоне великолепно, искусно подчеркивая достоинства фигуры, но не делая его добрее.

Ледяной взгляд стальных глаз снова встретился с моим, и опять мне показалось, что меня прочитали. Лемех подвел меня к демону и вложил мою безвольную руку в протянутую и горячую ладонь. Она была такая большая, что моя рука буквально утонула в ней. Клеймо дало о себе знать легким покалыванием, которое, впрочем, сразу же прошло.

Не произнося ни слова, Асмодей повел меня к выходу. Я же только и могла, что думать о том, как удрать с бала как можно быстрее.

Глава 17

Едва переступив порог зала, я поняла, что значит явиться на бал с таким важным демоном. Нарядно разодетые дамы и кавалеры расступались перед нами и кланялись. Вернее, кланялись они не мне, а Асмодею, на меня же все больше смотрели кто с ненавистью, кто с презрением. Лили так и вовсе отвернулась, встретившись со мной взглядом. А Джуди повела себя как-то странно. Рыжая гарпия вроде даже обрадовалась моему приходу, но в глазах ее плескалось такое недоверие, словно я воскресла из мертвых. Кучку карлиц-демониц как ветром сдуло при нашем вторжении. Правда я успела поймать полный ненависти взгляд Лилит. Интересно, не была ли она в прошлой ипостаси любовницей Асмодея? Невольно кинула украдкой взгляд на того, кто продолжал крепко удерживать мою руку и вести вперед. Лицо, как из камня высечено. Казалось, проявлять эмоции он совершенно не умеет или веками приучил себя их контролировать.

Да уж, скажу я вам. Это не заявиться на бал с Федором и занять ближайший к выходу диванчик. У высших демонов, как догадалась, были строго отведенные места. И не диванчики, а огромные кушетки в роскошном убранстве из бархата и шелка. Именно к такой в непосредственной близости от трона Люцифера и подвел меня Асмодей. И как я в прошлый раз их не заметила? Точно, ослепла от волнения и переизбытка впечатлений.

Желая поскорее избавиться от жаркого захвата, я опустилась на край кушетки и тут же провалилась в нее, приняв полулежачее положение. Асмодей какое-то время холодно смотрел, как неуклюже я барахтаюсь, пытаясь принять более или менее удобную позу, а потом просто-напросто сдернул меня с кушетки.

- Смотри, как это делается, - равнодушно произнес он, опускаясь на ложе.

Провалился он ровно на столько, чтобы удобно облокотиться на выпуклую часть кушетки, и получилось это у него так естественно, что я даже позавидовала. Сразу становилось понятно, что возлегать демону очень даже комфортно.

Я, конечно же, повторила свою попытку, лишь бы не стоять и дальше, привлекая к себе и без того нездоровое внимание. На этот раз метила в середину, и у меня получилось. Ложе приняло меня как родную, позволив тоже ощутить комфорт. Зря я в этот момент победоносно взглянула на демона. Не сделай я этого, не подметила бы в уголках его глаз издевку. Плюс к тому, сообразила поздно, что плюхнулась слишком близко от него. Обнаженной кожей рук и плеч (Лемех и в этот раз не проявил оригинальность, затянув меня в корсет и оставив верхнюю часть открытой) я чувствовала жар, исходящий от него.

Откуда ни возьмись перед нами появился столик, инкрустированный золотом, уставленный напитками и едой.

- Чего бы ты хотела выпить? – снова произнес Асмодей, даже не глядя на меня, словно действовал не по собственному желанию, а исполняя чье-то приказание.

- Ничего.

Вот тут я заслужила его самую малость удивленный взгляд. Стойко постаралась его выдержать, хоть и содрогалась внутренне от всепоглощающего равнодушия. Как он умудряется так себя вести, что я на физическом уровне чувствую, насколько ничтожна перед ним?!

- Ты не хочешь пить, не хочешь спать со мной, не желаешь подчиняться… Чего же ты хочешь, девушка?

Хорошенький вопрос, ничего не скажешь. Если уж на то пошло, больше всего на свете я хотела сбежать отсюда. Голову ломала, как это можно сделать, и ничего не могла придумать.

- Я хочу домой, - гордо вскинула я подбородок.

В этот момент я, действительно, ощутила, насколько сильно этого желаю. Аж глаза защипало от наплыва эмоций. Задумалась. Предложи мне немедленно оказаться дома и забыть про план спасения Федора, как бы я поступила? К чему бы склонилось мое сердце? Далеко не была уверена, что оно оказалось бы на стороне черта. Хотя тут же мозг пронзила мысль, что если я сегодня не попаду на шабаш, то с верным другом могу распрощаться.

- Я могу многое, но об этом забудь, - голос Асмодея вырвал меня из задумчивости. – И даже самую безобидную милость ты должна заслужить.

Зачем он это делает?! Зачем так низко склоняется надо мной, практически подминает под себя?

- Мне следовало тебя убить, - с угрозой в голосе и очень тихо произнес демон, обдавая мое лицо горячим дыханием. – Но я почему-то этого не сделал. Я мог бы взять тебя силой, но не хочу. Но не думай, что это поблажки. На твоем месте я бы был очень осторожным. Любой неверный шаг и из непокорной ты превратишься в жертву.

Мамочки! Да я едва не описалась от страха. Даже в глазах потемнело. Ни разу в жизни еще не испытывала такого животного ужаса. Если раньше я назвала его опасным, то сейчас считала смертельной угрозой для себя. Слава богу, хоть он и окончательно забыл про меня, Асмодей уже отстранился и, казалось, вообще перестал замечать, что я рядом. Он поманил к себе горгулью, что исполнял роль прислуги на этом празднике и что-то отрывисто велел ему. Слов я не расслышала, потому что музыка в этот момент взорвалась звуками скрипки, и зал моментально заполнился танцующими парами.

Далеко от себя я разглядела Софью и Арктия. Они о чем-то шептались, периодически бросая взгляды в мою сторону. Не иначе, как речь шла обо мне, и что-то мне подсказывало, что эти двое не сплетничают. Заметив в петлице у Асмодея маленький розовый букетик, я сразу смекнула, в чем дело. Софья уже приближалась к нам, плавно виляя бедрами и призывно улыбаясь.

- Не окажет ли мне честь господин, не пригласит ли на танец? - промурлыкала она, опускаясь на колени к демону. И сделала это так привычно, что сразу стало понятно, в каких отношениях эти двое. А еще плела мне что-то о постоянстве чертей! Или это относится только к Федору?

- Не сейчас, мой чертенок, - улыбнулся Асмодей. – Не обижайся, но мне хочется менее волосатого тела.

Если бы мне кто-то сказал подобное, наверное, моментально сгорела бы от стыда, но Софья только еще шире улыбнулась и проворковала:

- Но следующий танец мой. Не обидишь же ты свою верную подданную.

Она легко соскочила с колен и заслужила шлепок по мягкому месту. На меня даже не посмотрела, когда смешалась с толпой танцующих.

Я уже догадалась, что Софья пытается отвлечь демона, чтобы у меня появилась возможность удрать. Невольно задумалась, как сильно она рискует. Ведь догадайся Асмодей обо всем, не сносить ей головы. А еще я понимала, что нужно непременно смыться до появления Люцифера. Потом я этого точно уже не смогу.

Вернулся горгулья, ведя под руку ту самую девушку, что демон выбрал на ночь. Она была бледная и дрожала от страха. Приглушенно вскрикнула, когда прислуга толкнул ее на кушетку. То, что произошло дальше, вообще не хотело укладываться в моей голове. Асмодей привлек к себе беднягу и припал к ее губам. Прервав поцелуй, он распустил шнуровку на лифе ее платья и одним резким движением стянул его с плеч, оголяя девушку по пояс. Мне кажется, она даже дышать перестала, когда он повалил ее на кушетку. Ее глаза дико вращались без единой разумной мысли, пока руки демона гладили ее тело, сжимая полушария грудей, теребя соски…

Я отказывалась на это смотреть, но какая-то сила мешала мне отвернуться. Не появись в тот момент перед нами Ольга, не знаю, чем бы это закончилось.

- Как ты можешь держать непокорную рядом с собой? – с вызовом обратилась она к демону.

Асмодей не хотя прервал любовные утехи и посмотрел на химеру даже злее обычного.

- Уведи, - велел он горгулье, что топтался неподалеку, указывая на девушку.

Думаю, та была благодарна зверюге в красивой ночной оболочке, даже не догадываясь, кому обязана передышкой. А еще я была уверена, что сразу же по окончании бала, Асмодей вернется к этому лакомому телу.

- Отдай ее мне, - прошипела Ольга, кинув на меня поистине убийственный взгляд.

- С какой стати? – протянул демон, снова откидываясь на кушетку и с ленцой взирая на химеру.

- Я убью ее – непокорную, но сначала порезвлюсь как следует.

- А что взамен? – прищурился Асмодей.

- Выбирай, что хочешь, только отдай ее мне!

Повисла пауза, а в зале наступила тишина. Все с интересом наблюдали, что же будет дальше. Я уже прощалась с жизнью, когда демон произнес:

- У тебя нет ничего, что было бы мне интересно. Сделки не будет.

- А она?!. – взвизгнула Ольга, и змея на ее хвосте протяжно засвистела и изрыгнула пламя, которым подпалила подол чьего-то платья. – Она тебе интересна?!

- Она – моя собственность, и только я вправе решать, что с ней сделать.

- Ты пожалеешь об этом, - прошипела химера. – Очень пожалеешь. Забыл, кто я?

И тут произошло то, чего я ну никак не ожидала увидеть не только на балу, но и вообще в жизни. Асмодей встал, и вокруг его ног разгорелся огонь, который очень быстро охватил всю его фигуру. Я даже не успела испугаться, как огонь спал, и на месте демона я увидела кого-то совершенно другого. Еще более высокого и широкого в плечах, с кожей отливающей бронзой и блестящей, словно ее натерли чем-то. Из черных волос выглядывали два блестящих красных рога. Одет он был в длинный красный с черным камзол. Из глаз его лился алый свет, и в тот момент мне показалось, что свет этот сдерживает все силы ада. А в руках демон держал жезл из красного камня, украшенный еще какими-то камнями.

Раздалось мерзкое шипение, и со всех сторон к Ольге повыползали каракатицы, как я их мысленно назвала. Это были ее верные ехидны, только человеческие головы сейчас сидели на женских телах, совершенно голых. И при этом, они не выглядели симпатичнее, чем со змеиными туловищами. Едва ли не по-пластунски они карабкались на четвереньках и громко шипели.

Лишь когда демон заговорил, я узнала в нем Асмодея и поняла, что сейчас он предстал перед всеми в своем натуральном обличье. Таких страшных и одновременно красивых существ мне еще не доводилось встречать. Я во все глаза смотрела, как пятится от него Ольга, как свистит ее змея, уже безостановочно пуская пламя во все стороны, как все ближе становятся ехидны…

- Бежим, - обхватили мое запястье ледяные пальцы. – Лучшего момента и не придумаешь.

Арктий утащил меня к стене и принялся двигаться к выходу, пользуясь тем, что все глаза были прикованы к зрелищу, разворачивающемуся в центре зала. Я бы тоже не прочь была досмотреть его до конца, но вампир прав – сейчас самый подходящий момент, чтобы исчезнуть. Оставалось надеяться, что Асмодей уничтожит Ольгу.

- Еще чего! – расхохотался Арктий, когда мы уже были да приличном расстоянии от дома. – Да это они так развлекаются. Вечно делят власть. Сейчас поплюются огнем, пометают друг в друга заклинания, да разойдутся.

- Жаль, - пробормотала я.

- Нечего жалеть, о себе лучше подумай, как выкручиваться будешь?

- Не хочу об этом думать сейчас, - срывающимся от быстрого бега голосом прокричала я. Мало того, что двигаться приходилось быстро, так еще и начался подъем, который становился только круче. Мы с Арктием взбирались на какую-то гору. – Тебе ничего не будет? – запоздало подумала я.

- Хуже, чем есть уже не станет, - торопливо ответил он, давая понять, что развивать тему не собирается.

Да и я уже выдохлась к тому моменту. Какой там говорить, я уже и дышала со свистом, чувствуя привкус крови во рту. И все же я волновалась за этого вампира, да и за Софью. При желании Асмодей быстренько смекнет, что к чему и накажет виновных.

Наконец-то мы выбрались на более-менее ровное плато. Там нас поджидала Василиса.

- Чего так долго? Луна уже давно вошла в фазу. Вас только и ждем…

Пока Арктий в двух словах рассказывал ей о наших приключениях, я пыталась отдышаться. Ненароком взглянув на небо, поняла, что Василиса называет кровавой луной. Половину мутного небосвода занимал бордовый диск, от которого исходило приглушенное сияние.

Рассмотреть причудливую луну мне не дали. Снова мы куда-то шли, и опять я едва поспевала за Арктием с Василисой.

- Все, - остановилась ведьма. – Мотай отсюда, кровосос.

Ничего не скажешь, ласково она с ним. Но он, по-видимому, даже бровью не повел, лишь усмехнулся:

- Только пару слов скажу ей?..

- Шементом! – гаркнула Василиса и удалилась от нас на пару шагов.

Арктий притянул меня к себе и собирался уже поцеловать, когда я взбунтовалась и оттолкнула его.

- А как же должок? Я тебя снова спас.

- Еще чего! Я тебя не просила. И больше никаких должков, понял, - отскочила я от него, когда он снова хотел прижать меня. – Перетопчешься.

- Это мы еще посмотрим, - добродушно усмехнулся он. – Буду складывать их в копилку.

Все же он поймал меня и притянул к себе, но не для того чтобы поцеловать, а лишь очень серьезно сказал:

- Будь осторожна, детка. Без тебя в царстве станет скучно.

- Шабаш сегодня будет до утра. Выдюжишь? – с сомнением посмотрела на меня Василиса, когда поравнялась с ней.

- Так долго?

- А то! И тебя мы отправим в конце. Дел много накопилось…

Как будто у меня был выбор.

Лес, через который мы могли пробираться только благодаря магическим способностям Василисы, наконец-то, закончился. Я уже ненароком думала, что так и сгину в этой чаще. Да и ведьма заметно устала «раскидывать» деревья и кусты.

- Стала бы я так стараться, если бы не ты… - ворчала она. – Вся нормальная нечисть прилетает на шабаш по воздуху. Одни мы с тобой тащимся пешком…

Ну я вообще-то и не нечисть, как некоторые! Возмущению моему не было предела, но эмоции старалась держать в узде, чувствуя, что силы мне еще понадобятся.

 Мы вышли на большую поляну. Стало заметно холоднее, откуда ни возьмись налетел ледяной ветер.

- Накинь, - протянула Василиса мне теплый платок. – Сейчас и снег пойдет.

И точно, с неба посыпала крупа, только не привычного белого цвета, а грязно-серого. Самой ведьме было все нипочем. Шла себе вперед, расправив плечи и даже не ежилась. Хотела бы и я так, а то, даже кутаясь в шаль, умудрялась трястись всем телом.

Достигнув огромного валуна, Василиса резко остановилась и пронзительно свистнула. Тут же материализовался долговязый мужик в длинной робе.

- Следуйте за мной, - велел он утробным голосом, от которого я снова задрожала.

Еще через какое-то расстояние сбоку от нас я увидела массивный крест, наподобие того, на котором распяли Христа. Как по команде ведьма с мужиком остановились возле креста и смачно плюнули в его основание. Я остолбенела от подобной наглости. Что это было? Демонстрация наплевательского отношения к церковной святыне? В этом и проявляется вся нечисть – в крайней непристойности?

Еще через пару шагов меня ждал новый спектакль. Василиса и долговязый провожатый стали как вкопанные, а потом и вовсе резко согнулись, закрывая уши руками и корча страшные рожи.

- Что случилось? – в ужасе пробормотала я. Казалось они слышат что-то оглушающее, тогда как я ровным счетом не улавливала ни звука.

- Дьявол предупреждает о начале шабаша, - простонала Василиса, все еще продолжая кривиться. – Гул идет из самой преисподней, только ты его не слышишь. Простым смертным это не дано.

И слава богу. Только этого мне и не хватало.

- Бежим! Сейчас будет шестой удар! – крикнул мужик и быстрее ветра помчался вперед.

Мы с Василисой, конечно же, кинулись за ним.

- А что будет, если опоздаем? – проорала я на бегу. Кажется, я уже привыкала везде и всегда передвигаться быстро.

- Страшная порча, - прокричала в ответ ведьма. – Смерть от адских мук. Или тысячелетнее заключение…

Наконец-то, мы добрались до места. К тому моменту я уже еле дышала, даже толком рассмотреть ничего не могла. Да и Василиса спрятала меня в расщелине скалы со словами:

- Сиди тут и не высовывайся раньше времени.

Какой там высовывайся! Я сидела, кутаясь в шаль, и с нарастающим ужасом смотрела на разворачивающуюся передо мной картину. В центре поляны, вокруг большого жертвенного камня были разведены огромный костры, над которыми мужики, наподобие нашего провожатого, укрепляли вертела. Наверное, это какие-нибудь низшие демоны, что прислуживают ведьмам на шабашах. Повсюду уже сидели и стояли ведьмы. Каких тут только не было – всех мастей и возрастов, в пестрых одеждах, с длинными и короткими волосами… И все небо было усыпано ими же. Кто летел на метле, кто на борове. Стоило только приземлиться тем, что на животном, как его тут же передавали хозяину костра, который сразу же закалывал борова и насаживал на вертел. В воздухе разливался запах жареного мяса, который вовсе не казался мне аппетитным. Если бы я знала тогда, что рассказали мне гораздо позже, что вовсе это не боровы, а любовники ведьм, полностью находящиеся во власти их чар, не сидела бы так спокойно. Их зажаривают, мясо съедают, а души попадают прямиком в ад. В общем, хорошо, что тогда я об этом даже не догадывалась.

Еще подметила одну странность – все ведьмы разбились на группы. В каждой из них я насчитала по тринадцать штук. Они так мирно беседовали, словно находились в фойе какого-нибудь театра и ожидали третьего звонка. Обменивались новостями, давали друг другу советы… В стороне от всех стояла молодая красивая девушка. Возле нее застыл демон, как я уже стала называть присутствующих тут долговязых мужиков. Девушка была явно напугана, и я ломала голову, кто она такая. Молоденькая ведьма, которая первый раз присутствует на шабаше? Но почему тогда она одна, а ни в какой-нибудь группе?

От созерцания девушки меня отвлек жуткий грохот. Он раздавался откуда-то сверху и становился все громче. Посреди поляны возник столб дыма, и кого вы думаете я увидела в следующий момент? Люцифера собственной персоной. Но только совсем не такого, каким он предстал перед подданными на балу. Не изменилось разве что лицо, сохраняя утонченность и красоту черт. А вот на голове темного владыки выросли толстенные рога, загибающиеся в стороны. За спиной прорезались огромные черные крылья, которые он сначала расправил, словно демонстрируя их мощь и величие, а потом плавно сложил. Люцифер был в длинном черном плаще из-под которого выглядывали золотые (мама родная!) копыта. Раза в два больше, чем у Федора, но копыта! Так и знала, что есть в нем что-то чертово! Когда увидела длинный гладкий хвост, выглядывающий из-под плаща, то даже уже не удивилась.

Темный ангел был настолько величествен, что и я этим прониклась. Чего уж говорить о ведьмах и демонах, которые замерли, как по команде, и с трепетом и почтением смотрели на своего господина.

Люцифер взмахнул рукой, и я чуть не умерла от неожиданности. А потом и страха. В непосредственной близости от меня появился высокий постамент, а на нем трон, типа того что я уже видела. Скажите пожалуйста, на других мы не сидим. Демон взошел на помост, а вся нечисть подтянулась к нему и расположилась у подножья, прямо на земле.

То, чему свидетельницей стала дальше, шокировало меня, пожалуй, сильней всего на этом сборище. Началась процедура приветствия. Ведьмы подходили к Люциферу по очереди, и какое-то время я не могла разглядеть, что они там у него целуют. А когда догадалась, то почувствовала, как лицо затапливает жаром. Они лобызали его детородный орган! Дико, противно, противоестественно! А поэтому я решила эту часть пропустить и просидела ее с закрытыми глазами, борясь со стыдом за все этих хоть и ведьм, но все же женщин.

Длилось приветствие бесконечно долго, пока Люцифера не «обласкали» все. Потом еще выборочно он вызывал ведьм из толпы, и те отчитывались о проделанной работе. Чаще он оставался доволен, но один отчет привлек мое внимание. Ведьма призналась, что не выполнила задание падшего ангела. Все сразу же затихли. Если бы тут пролетела муха, ну чисто гипотетически, мы бы ее услышали. Я подметила, как ведьма посерела лицом и готовилась к наказанию. И оно не заставило себя ждать. Люцифер даже не шелохнулся, как ведьму объял огонь. Она дико завизжала, а потом словно испарилась. Опять, как узнала потом, провалилась ведьма в огненную гиену, а душа ее была приговорена к вечным мукам. Так Люцифер покарал еще парочку ведьм. На это я уже не смотрела, но не слышать не могла и едва не плакала от жалости к этим несчастным.

Наконец, и это закончилось. Долговязый демон подвел к повелителю дрожащую девушку, и тот усадил ее по правую руку от себя прямо на каменные ступеньки. Пень рогатый! Сам на троне, а ее – на камень! Зла не хватало.

Потом началась процедура посвящения молодых ведьм. Длилась она тоже утомительно долго. Каждая из ведьм подходила к демону, получала «отеческие» наставления и официальное признание статуса. Не всем, но многим Люцифер дополнительно даровал какую-нибудь магическую способность. Вот тут я захотела оказаться на месте одной из них и приобрести, например, способность перевоплощаться или зажигать такой же огонь на ладони, как это умела делать Василиса. И дался мне этот огонь!

Когда Люцифер встал и хлопнул в ладоши, я физически ощутила, как все вокруг меня замерли в ожидании. Жертвенный камень посреди поляны чудесным образом превратился в царское ложе. Меня пронзила догадка, от которой мгновенно затошнило. А девушку уже раздевал низший демон и обнаженную тащил к ложу. Прилюдно и извращенно Люцифер отымел ее. Толпа ведьм и демонов ликовала, когда он показал им окровавленную простыню. Девушка тихо постанывала, сжавшись на ложе, но на нее никто уже не обращал внимания. А потом ее и вовсе куда-то уволок долговязый. Что с ней стало, после того, как негодник лишил ее девственности, я думать не могла, находясь на гране потери сознания. Одно заметила – откровенную зависть во многих ведьминских глазах, устремленных на совокупляющихся.

К тому моменту, когда Люцифер объявил о начале веселья, я уже с трудом держала глаза открытыми. Не мешала даже громкая и разнузданная музыка. Последнее, что помню, как ведьмы и демоны выстроились в хороводы лицом не внутрь, а наружу и принялись кружиться, дико подпрыгивая… А дальше меня разбудила Василиса:

- Глядите-ка на нее! Ты спать что ли сюда заявилась?

Я открыла глаза и пыталась сообразить, где нахожусь. Надо мной нависло сразу несколько патлатых голов. Все они почему-то довольно скалились. Вид раскрасневшейся Василисы сразу вернул мою память в нужное русло.

- Все уже закончилось? – пробормотала я, борясь с зевотой. Больше всего мне хотелось продолжать спать.

- Не для тебя, - кивнула Василиса. – Вставай и пошли.

- Куда?

- Так, девка, давай без вопросов! Ты мне должна, а я тебе помогу отправиться к Федьке.

И опять меня повели, но на этот раз в обратную сторону и подальше от адской поляны. Стоило вспомнить Люцифера, и каким его сегодня увидела, в душе рождалось чувство, характер которого не поддавался определению.

Остановились мы у того самого креста. Я ждала, что кучка ведьм снова начнут заплевывать его, но вместо этого они стали срывать с меня одежду. Как ни сопротивлялась, ничего с этим поделать не могла и вскоре осталась совершенно голая. Замерзнуть мне не дали, потому что тут же начали намазывать какой-то вонючей грязью. Так растерли мое бедное тело, что оно даже гореть начало. Я уже не сопротивлялась, когда меня привязывали к кресту. И равнодушно повернула голову в сторону Василисы, когда она заговорила:

- Алина, - голос ее звучал как-то торжественно. – Только человек может испить зелье разума и не сойти с ума. Мы долго готовили его, а сейчас хотим испытать на тебе.

Ну вот, приехали. Теперь на мне всякую дрянь еще будут испытывать. А если отравят? Но переживать не имело смысла, от меня уже не зависело ровным счетом ничего. Когда к губам поднесли чашу и в рот полилось что-то вязкое и горькое, я с ужасом вспомнила, что забыла пузырек со снадобьем в комнате. Как же мы теперь вернемся, если мне удастся найти Федора?

Когда сознание мое размазало так, что я уже практически ничего не видела, в руку мне вложили что-то твердое и холодное, и голос Василисы произнес:

- Береги его, как зеницу ока, растяпа ты чертова!

Глава 18

- Смотри, она беленькая и такая хорошенькая. Так и хочется пригубить ее.

- Наверное, новенькая. Только упала. И пахнет так чудесно. Может, давай?.. Совсем чуть-чуть. Что ей с этого будет.

Кто-то протяжно застонал. Такая боль и мука коснулись моего слуха, что никак не хотел просыпаться окончательно, продолжая барахтаться между сном и явью.

- Оперение еще совсем чистое, - снова донесся до меня женский голос, который перебил еще более душераздирающий стон. – Да тише ты! – последовал звук удара и стон резко оборвался. – И до тебя очередь дойдет. Барбело, смотри, у нее на шее все еще бьется жилка. Видать, только пала. Давай быстро, она и не поймет ничего.

Прохладные пальцы пробежались по моим волосам, откидывая их в сторону, коснулись кожи. Я понимала, что кто-то пытается сделать со мной что-то нехорошее. Силилась открыть глаза или пошевелиться, но тело продолжала сковывать неподвижность. А вот память постепенно оживала. Я нахожусь на нулевом уровне, куда меня забросили ведьмы. Если, конечно, они все сделали правильно, и перемещение прошло успешно. Рядом со мной двое или трое. Отчетливо слышала два женских голоса, а вот стонал мужчина. Его боль выворачивает душу, а стоны больше похожи на предсмертные муки.

- Давай ты первая.

Холодные губы прижались к моей шее. Прострелила резкая секундная боль, а потом мне показалась, что кто-то потянул за жилу и делает это все с большей силой. Ужасные ощущения! Будто вытягивают саму жизнь. Тело выкручивает со страшной силой. Невозможно терпеть и сделать ничего не получается. К естественному параличу, рожденному сном, примешался чужой приказ не двигаться.

- Ах вы твари холодные! – издалека донесся женский окрик. – Суккубы проклятые! А ну прочь свои грязные лапы!

Голос мне показался смутно знакомым. Вместе с ним пришло избавление. Я почувствовала, как меня оставили в покое. Еще одна попытка открыть глаза увенчалась успехом. Только вот рассмотреть у меня ничего не получилось из-за серого тумана, да и голова все время падала на колени. Одно поняла, что сижу в позе эмбриона, поджав ноги и чем-то закутанная.

- Вам одной жертвы мало?! Решили новенькой полакомиться? А если не сможете остановиться, что тогда? – отчитывала та, которую я все никак не могла вспомнить.

На голову легла чья-то рука, и мозг пронзил разряд электричества.

- Просыпайся, рождайся для новой жизни, раз уж угораздило тебя пасть, - увещевал голос, в то время как мои мысли начинали двигаться более плавно, и туман перед глазами постепенно редел.

Я подняла голову и разглядела знакомый силуэт. Хищный, опасный, но до такой степени уже привычный.

- Лили, - пошевелила я губами, понимая, что пока еще не могу выдавить и звука.

- Ты?! Что ты тут делаешь?! Да еще и в таком виде?!

- Ты ее знаешь? Кто она? Она нарушила правила? Так отдай ее нам… - наперегонки затараторили те, кого я, наконец-то, тоже смогла рассмотреть.

Рядом с Лили застыли две жутко худые женские фигуры с изможденными бледными лицами и ярко-красными губами. У обеих были одинаковые белесые волосы, что жидкими прядями свисали с головы. Под огромными глазами, что лихорадочно неестественно блестели, залегли устрашающие тени. Эти женщины были больше похожи на ожившие мумии. И рядом с ними я разглядела мужчину. Он скорчился на полу и тихо постанывал. Что-то мне подсказывало, что это человек.

- Вон отсюда! – заверещала гарпия, ощерив все свои острые зубы. – Забирайте его и прочь, пока я не призвала демониц ночи!

Последняя фраза подействовала на мумий, как ушат холодной воды. Резко отпрянув от Лили, они подхватили уже не сопротивляющегося беднягу и унеслись со скоростью ветра, не касаясь ногами пола.

- Быстро вставай! – теперь уже на меня зашипела Лили и с силой подхватила и поставила на ноги. – Нужно убираться отсюда. Желающих отведать свежей крови уже много. От тебя чудовищно разит жизнью.

Она взглянула вверх, а я проследила за ее взглядом. Под теряющимися в высоте сводами огромной пещеры мелькали какие-то тени и количество их стремительно увеличивалось.

- Летим отсюда! – снова скомандовала Лили и расправила свои перепончатые крылья, отчего и вовсе стала похожа на огромную летучую мышь.

- Но как?..

- Идиотка! – злобно выплюнула гарпия. – Крылья тебе для чего? Чтобы за спиной болтались? Давай уже, поднимай, пока не стало поздно.

Она с такой силой дернула меня за руку, что сзади что-то зашевелилось и принялось расти. Бросив взгляд за спину, я обомлела, увидев два огромных белоснежных крыла. И только потом осознала, что каким-то непостижимым образом крепятся они у меня на спине, что это я их расправила и чувствую силу, готовую оторвать меня от земли.

Не выпуская моей руки, Лили взмыла вверх и понеслась вперед. Не успела я сообразить, как она разжала пальцы со словами:

- Теперь сама. Тащить тебя не собираюсь.

Я зажмурила глаза и готовилась к стремительному падению и смерти. Каково же было мое удивление, когда поняла, что зависла в воздухе и плавно покачиваюсь.

- Ты летишь? - снова зашипела на меня гарпия, зависнув в паре метров от меня.

Я лечу! Мамочки, я по-настоящему лечу! Мне дали крылья, чтоб парила как птица! Ветер гудит в ушах, а восторг переполняет и мешает дышать. Ощущение свободы рождает счастье в душе. Вот, значит, что испытывают орлы, паря над горными вершинами? Но орлицей я себя чувствовала недолго. Пещера начала стремительно сужаться, переходя в узкий коридор.

- Пригнись! – на лету крикнула гарпия, ныряя в самую узкую и темную его часть.

Снизив скорость, я последовала за ней. Дальше двигалась интуитивно, не видя ровным счетом ничего. Крылья наши шуршали, касаясь стен. Гарпия периодически грязно ругалась, особенно на поворотах. Я так и вовсе несколько раз шмякалась о стены, благо летели мы совсем медленно.

Наконец, мы снова выбрались в не менее огромную, чем та, в которой очнулась, пещеру. Лили стремительно набирала высоту, пока пол пещеры не остался так далеко, что рассмотреть его уже не получалось. Мне казалось, что подъем никогда не закончится, но я ошибалась. Сделав резкий вираж, Лили влетела в просторную нишу и плавно приземлилась. Я постаралась проделать все с точностью, как она, но также грациозно оказаться на ногах у меня не получилось. А вот моей пятой точке досталось по полной, когда со всего размаху плюхнулась на нее. Гомерический хохот гарпии послужил мне наградой за неловкость. Злость не заставила себя ждать, излившись в слова:

- Хотела бы я на тебя посмотреть, когда ты делала это в первый раз.

- Первый раз? – задумчиво произнесла Лили, резко оборвав смех. – А был ли он? Сколько помню себя, всегда была такой.

 Прозвучало это довольно грустно, хоть и менее зверово Лили выглядеть не стала. Стараясь отвлечься и не поддаться жалости, я осмотрелась. По всей видимости, мы в ночном пристанище гарпии. В нише не было ровным счетом ничего, не считая каких-то кольцеобразных выступов на потолке. Повсюду царил серый камень, из которого местами сочилась влага. Унылое зрелище, конечно.

- Удовлетворила любопытство? – с ехидцей в голосе произнесла гарпия. – А теперь рассказывай, что ты тут делаешь, да еще и в таком виде?! – напустилась она на меня.

Только тут мне пришло в голову рассмотреть и себя. Конечно же, зеркал мне не предложили, поэтому выводы могла делать из того, что вижу. А взору моему открывались босые ступни и край белоснежного одеяния. Ну и еще я знала, что за спиной у меня пушистые белые крылья, которые сейчас я аккуратно сложила.

- Я ангел? – посмотрела я на Лили.

- Падший, - кивнула она. – Светлые ангелы сюда не захаживают, как можешь догадаться. А вообще, ты дура набитая! Кто с тобой такое сделал?!

Я смотрела на гарпию и понимала, что она не отстанет, пока не услышит правду. Да и она мне спасла жизнь, как ни крути. А еще я вдруг поняла, что одной мне тут придется очень туго, даже невзирая на крылья. Так и пришлось мне все ей рассказать, не вдаваясь в подробности.

Закончив свой короткий рассказ, я ждала взрывоопасной реакции, но Лили лишь молча и как-то очень задумчиво рассматривала меня какое-то время.

- Что ж они сделали тебя такой заметной? – пробормотала гарпия, и я поняла, что вопрос риторический. – Хотя, наверное, по-другому и не получилось бы… Жди меня здесь, - решительно проговорила она и прямо из воздуха сотворила симпатичный диванчик. – Скоро вернусь.

Гарпия расправила крылья и метнулась из ниши. Мне же ничего не оставалось, как у строиться на диванчике, чтобы обдумать свое безрадостное положение.

Что дальше? Как я буду искать Федора в этом поистине безразмерном и ужасном месте? Влекомая любопытством, я подошла к краю ниши и выглянула вниз. Лучше бы я этого не делала. От пропасти, что разверзлась под ногами, закружилась голова, и я чуть не последовала за взглядом, хорошо, вовремя успела отскочить назад. Вот, значит, где находят дневное пристанище все те, кто так ценят ночную жизнь, кто при свете дня стремятся спрятать свое уродство даже от самих себя? Сердце защемило от жалости ко всем этим потерянным душам. Никто не заслужил такого! Хотя, возможно, они по-своему счастливы, ну или привыкли так существовать. А вот мне тут точно не место. И сейчас я это особенно остро ощущала. И глупость несусветная, что карточный долг является долгом чести. Отец совершил роковую ошибку, которую ему даже не дали исправить. И самый настоящий злодей - Асмодей, что считает себя вправе распоряжаться чужими судьбами.

Я почувствовала, как кулаки сжимаются в бессильной злобе. Окажись сейчас передо мной этот демон, не уверена, что смогла бы сдержаться и не навлечь на свою голову неминуемую гибель.

Приход, а вернее, прилет Лили отвлек меня от грустных мыслей. И конечно же с ней явилась и Джуди. Рыжая гарпия выглядела разве что менее озлобленной, чем ее подруга, но шипела она при этом не менее сердито.

- Глупые ведьмы! Как они вообще повелись на это? – крутила она меня во все стороны, шумно втягивая воздух носом. – Сотворить из нее такого симпатичного ангелочка! Да это же лучшая приманка для ночных демониц. Стоит им только учуять ее запах, как налетят все сразу и места мокрого не оставят.

- Ну где ты там? – не слушая подругу, Лили перевесилась через край пропасти и продолжила: - Давай уже, карабкайся быстрее.

В это момент она мне напомнила сумасшедшую. Впрочем, как выглядят ненормальные гарпии, я не представляла.

- Зачем ему крылья, если только вниз и умеет падать? – возмущенно зыркнула она на подругу.

Если до этого мне гарпии казались самыми злобными существами, то к такому я точно была не готова. В следующий момент я встретилась лицом к лицу со звериной яростью, с королем чудовищ. Когда из пропасти показалась голова быка с ветвистыми рогами и горящими глазами, вопль ужаса застыл у меня на губах. Я метнулась на диван и уже оттуда наблюдала, как вырастает огромное черное тело, бугрящееся мышцами, мохнатые ноги, увенчанные раздвоенными копытами. Именно таким я представляла себе минотавра, когда читала миф «Нить Ариадны». Полубык, получеловек, к тому же угольно-черный и изрыгающий проклятья, которых я сроду не слыхивала, от которых волосы на голове шевелились от ужаса.

В то время, как я клацала от страха зубами, Лили с Джуди противненько посмеивались.

- Познакомься, красавица. Это Бафомет – один из самых злых демонов царства Астрия.

Бафомет? Где-то я уже это слышала! Ах, Федор, ах чертов негодник! Перепутать быка с козлом! Или он тогда образно так назвал этого монстра?

Я все еще не вернула себе способность говорить, да меня и слушать никто не собирался. Вместо этого Джуди обратилась к пышущему злобой демону:

- Вот, посмотри на работу дилетантов. Можно с этим что-нибудь сделать?

Когда Бафомет начал приближаться к дивану, я принялась прощаться с жизнью. Краем уха слышала, как под его тяжелой поступью осыпаются камни по краям ниши и летят в пропасть. Глаза демона горели адским пламенем. Мне даже стало жарко, и липкий пот покрыл тело.

- Ее душа, - проговорил демон низким утробным голосом, и я некстати заметила, что в пасти его тоже горит огонь. – Она прозрачнее воды в роднике…

- Что я и говорила, - поддакнула Лили. – Но ты можешь хоть немного очернить ее? Раз уж эта дура приперлась сюда, не давать же ей теперь сгинуть?

За ворчливым тоном гарпии впервые я различила что-то теплое. Знать, не так сильно она меня ненавидит, раз есть желание помочь и спасти.

- Бафометушка, - прильнула к демону Джуди. – Если не ты, то кто еще? Только ты и в силах помочь нам. А заодно и досадишь Бледной Ночи.

Последние слова гарпии возымели волшебный эффект. Демон встрепенулся и заговорил:

- Чистая кровь и незапятнанная душа – ценное сокровище. О таком демоницы могут только мечтать…

- А я что говорю, - поддакнула Джуди и еще теснее прижалась к минотавру, как я прозвала про себя Бафомета.

- Но такого подарка Бледная Ночь не получит. Как и ее стадо ночных демониц. Я сделаю все, чтобы досадить ей лишний раз. Вот только здесь у меня ничего не выйдет. Мне нужно забрать ее в свои лабиринты, окунуть в темный котел… Может что и получится.

- Тогда убирайтесь отсюда! Да поживее! – изрыгнула Лили. Она снова стала самой собой – злобной гарпией. – И чтобы больше не показывалась нам на глаза, - обратилась Лили ко мне. – Дальше рассчитывай только на себя.

Несмотря на всю ее злобность, я точно знала, что Лили сделала все от нее зависящее. Моя благодарность не имела границ, и даже ругательства гарпии не делали ее меньше. Я смотрела на Джуди и Лили и думала, что сейчас они даже в таких обликах кажутся мне красавицами. Вот уж поистине, добрые дела красят.

- Пошли, - утробно пригласил меня Бафомет и первым ступил за край пропасти.

- Спасибо вам, - посмотрела я на гарпий, чувствуя, как увлажняются глаза.

- Береги себя, девочка, - приобняла меня Джуди. Все же из них двоих она была добрее.

- Держи! – сунула мне что-то в руку Лили. – Если встретишь ночных демониц, покажи им это. Ненадолго, но сможешь задержать.

С этими словами она меня вытолкала из ниши, и полетела я камнем вниз. Хорошо, вовремя вспомнила про крылья и успела расправить их, а то Бафомету и делать ничего не пришлось бы, изменилась бы до неузнаваемости.

Во второй раз у меня получилось приземлиться почти грациозно. Правда в последний момент меня все же повело за крыльями, которые не успела вовремя сложить, и я завалилась набок.  Лапища демона успела подхватить меня и больше уже не отпускала, пока мы не вступили в его владения.

- Следуй за мной, - велел Бафомет и углубился в чернеющий перед нами коридор.

Мы петляли по бесконечному лабиринту. Мозг сверлила мысль, что сама я отсюда ни за что не выберусь. Лабиринт, кроме того, стремительно уходил вниз. Через какое-то время мне уже казалось, что мы достигли самой бездны. Периодически нам встречались настоящие чудовища, заставляющие мое сердце пропускать удары, а то и вовсе останавливаться. Быки с циклопьими головами, драконы с лошадиными телами, огромные ящерицы с бегеможьими пастями… Все они расступались перед Бафометом и меня, слава богу, не трогали. Но смотреть на них было до того страшно, что под конец я стала закрывать глаза при их появлении.

Когда я уже решила, что лабиринту нет конца, мы вышли на просторную арену, в центре которой на высоком пьедестале стоял огромных размеров котел, с чем-то дымящемся внутри. К котлу была приставлена лестница, по которой Бафомет и принялся карабкаться вверх. Ступени под его тяжестью прогибались и трещали. Я испугалась, что вот сейчас одна переломится и полетит этот монстр со всей высоты вниз. Но, как ни странно, лестница выдержала.

Оказавшись наверху, Бафомет простер руки над котлом и принялся что-то произносить на непонятном мне языке. Повалил еще более густой дым, который практически скрыл от меня демона.

- Иди сюда, - услышала я голос демона и вздрогнула.

Осторожно приблизилась к котлу, чувствуя, какой от него валит жар. Неведомая сила оторвала меня от земли и понесла вверх. Даже крыльями не пришлось воспользоваться. Последняя мысль перед погружением в бурлящее чернотой варево была, что сейчас меня сварят, как последнюю креветку.

Очнулась я снова на твердой поверхности. Вокруг меня ходил Бафомет и придирчиво осматривал со всех сторон.

- Теперь ты похожа на демониц ночи, с той лишь разницей, что разит от тебя светом.

- Это как? – не поняла я, пытаясь хоть что-то разглядеть в тусклом свете арены.

Видела серые почему-то прозрачные ноги. Пощупала крылья за спиной, вроде на месте. Разжала кулак и поняла, что рука у меня такая же прозрачная и серая, и я продолжаю в ней держать то, что дала мне Лили. Это был небольшой амулет в виде шестиконечной звезды рубинового цвета. Я сунула его в карман, где хранился пузырек с драгоценным зельем.

- Никакие темные силы не смогут очернить твою душу, девушка, - произнес Бафомет. – Это твоя самая большая ценность, но и великий недостаток. Вряд ли внешняя оболочка ночной демоницы сможет кого-то обмануть. Но на большее моих сил не хватает. Пойдем, выведу тебя из лабиринта и покажу, куда идти дальше.

Обратный путь мне показался короче, как ни странно. Может быть, потому что я уже была близка к цели и сгорала от желания поскорее добраться до Федора? Не знаю.

- Лети все время вверх. Не останавливайся, пока не почувствуешь, что воздуха в легких не осталось. Как начнешь задыхаться, закрой глаза. Откроешь, увидишь огненный коридор. Лети туда. Не бойся, огонь тебя не тронет. Набери побольше воздуха в легкие и смело ступай в него. Дальше все увидишь сама.

Что-то настораживало меня в словах Бафомета. Не трудности пугали или предстоящее удушье. Нет. Почему-то мне казалось, что демон меня обманывает.

- А если там нет Федора?

- Там твой черт.

- Откуда вы знаете?

- Здесь я знаю все!

Бафомет скрылся в своих лабиринтах так быстро, что я даже не успела поблагодарить его. Медлить было нельзя, опасность я чувствовала на физическом уровне, словно она приближалась ко мне со всех сторон. Взмыв в воздух, я понеслась вверх с нереальной скоростью. Когда только научилась такую развивать? Головокружительный полет длился бесконечно долго, пока я не начала задыхаться, как и пророчил Бафомет. С последней толикой воздуха, вылетевшего из моих легких, я зажмурила глаза, борясь с головокружением, боясь отклониться от цели. А когда открыла их, увидела тот самый коридор, объятый пламенем. Подлетев к нему, я поняла, что могу дышать спокойно. Снова не стала медлить и полной грудью вдохнула жаркого воздуха. Будь что будет. Решив положиться на судьбу, смело шагнула в огонь. И пламя передо мной расступилось, открывая проход и светлое пятно впереди.

Свет становился все ближе, по мере того, как я бежала по коридору. Я уже могла рассмотреть знакомый силуэт вдалеке, когда путь мне преградил очередной монстр. Вот о чем меня не предупредил Бафомет – о техглавом псе невероятных размеров, вокруг шей которого двигались и шипели змеи. Сам он грозно рычал всеми пастями сразу, из уголков которых стекала слюна.

Я остановилась как вкопанная. Если бы не толстая цепь, на которой сидел пес, от меня бы уже остались одни воспоминания. Он уже сделал несколько попыток наброситься на меня и разорвать в клочья, и обойти его не представлялось возможности.

Когда я услышала знакомую мелодию и до боли родной голос, то едва не разрыдалась от счастья. Федор пел ту самую песенку, что тогда, в его месте, куда унес меня, спасая от ведьм. Цербер, как окрестила я монстра, повел себя странно. Жалобно заскулив и поджав хвост, он попятился в сторону, освобождая проход. На ватных ногах я сделала несколько шагов вперед, пока не поняла, что меня пес не тронет, что песня Федора на него действует магическим образом. Вот тогда я рванула, только пятки засверкали, пока не оказалась на безопасном расстоянии от монстра, но уже с другой стороны.

Еще не успокоилось мое сумасшедшее сердце, как я увидела Федора. Он сидел прямо на полу в центре небольшой ниши. От одной его ноги тянулась толстая цепь и терялась где-то в каменной стене. Не раздумывая, я рванула к нему, подгоняемая чувством, которое невозможно описать.

- Алина-малина, нет!

Ничто не смогло бы остановить меня в тот момент. Предостережения Федора я просто-напросто не услышала. И уже в следующую секунду покрывала поцелуями такое родное и изможденное лицо моего черта.

- Что ты наделала? – горестно произнес он, отстраняя меня от себя и стирая пальцами слезы, что обильно стекали по моим щекам. – Ты добровольно заточила сама себя. На эту грань, - указал он на едва заметную черту, отделяющую нишу от общего зала, - наложены магические заклятья, преодолеть которые не в силах даже самая умелая ведьма.

- А мы и не будем это делать, - подмигнула я Федору и достала из кармана платья пузырек. – У меня есть кое-что получше.

А потом мне так захотелось поцеловать его, что не задумываясь прильнула к его устам, забывая обо всем на свете, не думая о том, что ждет меня и его впереди. Я была счастлива здесь и сейчас. А все остальное может немного подождать.

Глава 19

Как ни приятно было сидеть, обнявшись с Федором, но время поджимало. Я пошевелилась, но высвободиться он мне не дал.

- Подожди. Давай еще посидим. Так хорошо…

- Нужно уходить отсюда, вдруг кто нагрянет.

Я и сама соскучилась до ужаса. Хотелось наболтаться с верным другом вволю, чего уже давно мы не делали. Понимала, что спасая его, вынуждаю прятаться. Снова мы не сможем видеться так часто, как хотелось бы, как встречались раньше.

- Сюда никто не нагрянет. Удел этого места вечное одиночество, - грустно проговорил Федор. – Разве что вот он составлял мне компанию, - кивнул он на Цербера.

Слюнявый трехголовый пес преспокойненько возлегал в сторонке, лишь змеи его противно копошились и шипели.

- Какой он мерзкий, - содрогнулась я.

- Это ты зря. Среди монстров, населяющих нулевой уровень, он, пожалуй, самый безобидный. Ну и ты еще. Правда ты – совершенно особенная.

Федор поднял мою голову за подбородок и заглянул в глаза. Какое-то время молча рассматривал с непонятным выражением на лице. Непривычно было видеть его, всегда смешливого, настолько серьезным.

- Как ты решилась на такое? – снова заговорил он, поглаживая меня по щеке. – Что двигало тобой?

- Как что? Ты мой друг, и я не могла оставить тебя в беде. Кроме того, пострадал ты по моей вине.

- Друг… - пробормотал Федор, отворачиваясь. – Стоило ли так рисковать. Да и ни в чем ты не виновата. Я сделал то, что хотел сам, что должен был.

Его переполняла грусть, которая передавалась и мне. Слезы подступили к глазам, но пролиться я им не дала. Вместо этого обхватила Федора руками и прижалась покрепче.

- Все будет хорошо, вот увидишь, - успокаивала я больше себя, чем его. - Вот выберемся отсюда, а там… В общем, без тебя мне не справиться.

С чем собиралась справляться, в тот момент я понятия не имела. Но уже одно присутствие черта рядом внушало надежду на светлое будущее.

- Что в пузырьке? – прервал он мои размышления. – И кто тебе его дал?

Вспоминая все до мельчайших подробностей, рассказанное мне Софьей, я поведала об этом Федору.

- Главное не ошибиться и выбрать правильную дверь. Иначе…

А что иначе, я и не знала. Софья мне об этом не рассказала.

- Я слышал о таком зелье, - кивнул Федор. – Если ошибаешься дверью, становишься вечным пленником этого места. Как Агасфер, вынужденный скитаться по свету, наделенный бессмертием. Только еще хуже, потому что света тут нет, и даже мне не известно обо всех тварях, населяющих нулевой уровень.

От слов Федора я здорово струхнула, аж внутри что-то затрепетало, и ладони увлажнились. Но поддаваться панике не имела права, а иначе провалю всю миссию.

- Давай выбираться, - нарочито бодро воскликнула и откупорила пузырек. Руки при этом мелко дрожали, но я старалась не обращать внимания.

- Подожди, - снова остановил меня Федор. – Хочу, чтобы ты знала… - он ненадолго замялся, словно обдумывая следующие слова. – Алина-малина, моя маленькая девочка, если вдруг случится так, что я выберусь, а ты заблудишься, всегда верь, что я обязательно найду способ вытащить тебя отсюда. – Он внимательно, даже требовательно, смотрел мне в глаза, будто дополнительно к словам хотел еще внушить их смысл и силой мысли. – За всю свою долгую и бестолковую жизнь я не встречал людей, подобных тебе, а повидал я их немало, поверь. Даже такое проклятое место, как это, не сможет сломить тебя. Зло, оно настолько ничтожно и трусливо, что отступает перед настоящей добротой. Верь мне, потому что… Я люблю тебя.

Я хотела сказать, что больше боюсь за него, а не за себя, но Федор не дал мне этого сделать, прижав пальцы к моим губам.

- Не надо… Я знаю все, что ты можешь сказать. Лучше я сделаю то, о чем постоянно мечтаю, наверное, с момента нашей первой встречи.

Он поцеловал меня. Отвечая на поцелуй, растворяясь в собственных эмоциях, я не могла не думать, сколько трудностей нас подстерегает впереди. Не могла не бояться за Федора, не трусить сама… Слезы застилали глаза, и даже их я не могла остановить. Почему-то мне казалось, что в следующий раз увижу Федора совсем нескоро, если вообще увижу.

- Не плачь, - осыпал он поцелуями мое лицо, стирая слезы. – Прощание затянулось, - задорно улыбнулся, снова став похожим на моего верного друга с озорными искорками в черных глазах. – Давай сюда твое зелье, Алина-малина. Чур я первый.

 - Ровно пять глотков, - напомнила я, протягивая ему пузырек.

Как зачарованная считала глотки, наблюдала, как движется его кадык, и понимала, что пути назад уже нет. Сделав последний глоток, Федор вернул мне пузырек и больше уже сделать ничего не успел. Действительность стремительно менялась. Стена за спиной черта словно растворялась, а он погружался в нее все глубже, отдаляясь от меня все сильнее. Я видела его до того момента, пока он полностью на слился со скалой, а она вновь не стала, как прежде. Вот и все. Оставалось надеяться, что он не ошибется с дверью.

Мне предстояло глотнуть из пузырька, но я все никак не решалась. Да и Цербер что-то разволновался, видимо, заметив отсутствие Федора. Пес утробно рычал и готовился броситься на меня. В глазах его полыхала злоба, и змеи на шеях тоже приняли боевую стойку.

Не раздумывая дольше, я глотнула из пузырька. Горечь прокатилась по языку и скользнула в глотку. Стены закружились у меня перед глазами, и какое-то время ничего, кроме завихрений, я не видела. Когда все резко закончилось, я поняла, что нахожусь в круглой комнате. Повсюду были двери. Они облепляли стены вплотную друг к дружке. Я пыталась найти хоть какое-то отличие, но понимала, что все они одинаковые, как однояйцевые близнецы. Что сказала Софья? Что я должна прислушаться к себе и выбрать ту дверь, к которой меня потянет.

Став посреди комнаты, я закрыла глаза и мысленно представила увиденную секундой раньше картинку. Вот они, двери, которые только кажутся одинаковыми. На самом деле среди них есть та, что выведет меня отсюда. Так, которая?.. Почувствовав тягу, я сделала шаг, а потом еще один, пока не поняла, что притягивает меня к определенной двери. Сейчас она мне даже показалась едва заметно шире остальных. Значит, я на верном пути. Уже коснувшись ручки двери, я замерла во власти дисбаланса. Точно знала, что выбрала нужную дверь, но тянуло меня почему-то и со страшной силой к той, что располагалась правее.

«Доверяй своей интуиции», - вспомнила я напутствия Софьи. Получается, мне нужна соседняя дверь, а не та, которую я едва не открыла? Не раздумывая больше, боясь, что трачу драгоценное время, я распахнула дверь справа.

В первый момент не поняла, где оказалась, а когда глаза привыкли к полумраку, смогла рассмотреть каменный грот, струящийся по стене водопад, уходящий в небольшое озерце, вокруг которого росли карликовые кустарники с яркими желтыми цветами. Очень даже живописное местечко. Наверное, это часть безразмерного сада, куда я еще не забредала. Нужно будет взять на заметку. Тут царит приятная прохлада, пахнет свежестью, и журчание воды наталкивает на радужные мысли.

Каковы были дальнейшие инструкции? Следовать все время вперед, пока не увижу Софью. И тут я поняла, что столкнулась с настоящей проблемой. Дело в том, что сколько ни крутилась вокруг своей оси, выхода из грота так и не обнаружила. Тут просто-напросто идти было некуда. Какие выводы можно сделать? Да ровным счетом никаких!

Заслышав звонкий девичий смех, я по-настоящему запаниковала. Кто бы это ни был, вряд ли он или они мои друзья. Недолго думая, залезла в кустарник и притаилась, очень надеясь, что спряталась надежно.

- Девочки, тише! – раздался властный голос, и сквозь прореху в зелени я смогла разглядеть красивую, но какую-то странную женщину, просочившуюся прямо сквозь скалу. Она была словно присыпана пеплом. Причем вся – и одежда, и лицо, и волосы… Пепел переливался сталью, но не ярко, а едва поблескивал в полумраке грота. Возле нее столпились девушки, одна прекрасней другой, но тоже с изъяном. Их тела были сероватыми и прозрачными, словно состояли не из плоти. А одеты они были так откровенно, что я даже невольно покраснела. Лишь их интимные места были прикрыты, у кого чем. Розочками, ромашками, плющевыми игрушками, а у одной так и вовсе черепами. За спиной пепельной женщины я разглядела крылья наподобие своих, из перьев. У остальных же сзади торчали перепончатые, как у Лили с Джуди. – У нас гости, - широко улыбнулась пепельная.

Я похолодела изнутри, догадавшись кого она имеет ввиду. Сидела ни жива, ни мертва, боясь даже дышать.

- У-у-у, как вкусно пахнет? – протянула одна из демониц (а это были именно они, их я уже различать научилась) и повела носом. – Что это?

- Этот запах такой соблазнительный, что сил терпеть нет, - вторила ей другая.

Демоницы беспокойно зашевелились, оглядываясь по сторонам, выискивая меня глазами, принюхиваясь к запаху.

- Тише! – вновь повысила голос старшая. – Так пахнет человек с незапятнанной душой. Всего однажды мне доводилось лакомиться таким, - она мечтательно прикрыла глаза.

А в моей голове уже свершалась революция. Догадки, одна страшнее другой, опаляли мозг, рушили баррикады и брали штурмом сознание. Кажется, я столкнулась лицом к лицу с Бледной Ночью, про которую талдычили Лили с Джуди и Бафомет. А другие, по всей видимости, ночные демоницы. Что же получается? Что я все еще на нулевом уровне? Значит, я выбрала не ту дверь?

- Выходи, человеческая душа. От меня невозможно прятаться.

Ни за что! Даже если бы тело не сковал страх, двигаться с места не собиралась. Мне и в кустах уютно!

Только вот и тут меня ждало полное фиаско – куст, в котором я пряталась просто-напросто исчез. Дружный девичий смех лучше всего проиллюстрировал мое глупое положение дрожащего комочка.

- Встань! – прозвучал властный приказ.

Мощная сила подняла меня на ноги и не давала упасть. Страх уже вовсю завладел моим телом, вытесняя из головы последнюю разумную мысль.

- Глупое животное! – выплюнула Бледная Ночь. – Сидит в своих лабиринтах, создает бесполезных монстров и думает, что может обмануть меня. Для чего весь этот маскарад, когда от нее так одуряюще пахнет?

Она взмахнула рукой, и в следующий миг я с головой ушла под воду озера. Опаленная холодом, наглотавшись от неожиданности, я надсадно кашляла и не сразу осознала, что уже переместилась на сушу.

- Такой ты мне больше нравишься, - приблизилась ко мне Бледная Ночь и рассматривала со всех сторон. – Во всем должна быть гармония. Запах жизни требует яркой обертки.

Она снова провела руками вдоль моего тела, и вода отступила, оставляя меня совершенно сухой. Бросив взгляд на ноги, я поняла, что стала самой собой.

- Дети мои! – обратилась Ночь к демоницам. – Сегодня нам преподнесли бесценный дар. Испив ее энергии, мы сможем ничего и никого не опасаться целых сто лет. Моя силы вырастет в разы, разве что повелитель мне будет неподвластен. Но и вас я не обижу. Каждой достанется часть ее жизни.

Кажется, они делят меня, и мой жизненный цикл подошел к концу. Страшно ли мне? Не сказала бы… Не хочется мучиться перед смертью. Предпочитаю, чтобы все произошло мгновенно.

Даже сообразить ничего не успела, как оказалась лежащей на алтаре в окружении демониц. В изголовье стояла Ночь и вид у нее был самый торжественный. Слава богу, мои руки оставались свободными, и я смогла незаметно достать из кармана звезду, что сунула мне в последний момент Лили. Кажется, она сказала, что от ночных демониц спасти звезда не сможет, но на какое-то время задержит их. Возможно, мне и не стоило продлевать муки, но и просто так сдаться я не могла.

 Бледная ночь простерла надо мной руки и что-то нараспев произнесла. Словно миллионы игл пронзили мое тело и так и остались в нем. Что-то из меня заструилось по этим «иглам». Тоска и горе разрывали душу, делая меня совершенно несчастной. Именно в этот момент я подняла руку и поднесла звезду к самому лицу Ночи.

Дикий хохот наполнил грот, и на какой-то момент я почувствовала облегчение. Звезда пылала в моей руке, но демониц она, похоже, лишь забавляла.

- И этим ты решила сразиться со мной? – сквозь смех спросила Бледная Ночь. – Со мной?!

Ответить я не успела, услышав знакомый голос:

- Этим я буду сражаться с тобой.

Приподнялась на алтаре и разглядела черно-красный силуэт. Но не по нему я узнала Асмодея, а по рубиновому жезлу, что все сильнее разгорался в его руке.

- Не отдам! – прорычала Ночь, и уже миллиарды игл пронзили мое тело, причиняя нестерпимую боль, справиться с которой мое сознание уже оказалось не в силах.

Что ж это за гадство-то такое! Почему этот проклятый шрам так сильно болит? Спать не дает спокойно!.. Повернувшись набок, невольно поморщилась и почувствовала, как уперлась лбом во что-то теплое. Распахнула глаза и тут же наткнулась на холодный взгляд. Рядом со мной преспокойненько возлегал Асмодей в демоническом обличье. Обложился подушками и рогом не ведет. Разве что плащ скинул, но по-домашнему от этого выглядеть не стал.

- Где я? – решила поинтересоваться, аккуратно отодвигаясь от демона, стараясь не делать резких движений, потому что клеймо болело все сильнее.

Я уже определила, бросив беглый взгляд, что лежу на огромной кровати под красным балдахином. Так же я поняла, что совершенно голая под одеялом.

- В моих покоях, - спокойно ответил Асмодей.

Напрягла память, восстанавливая последние события. Что стало с Бледной Ночью и ее противными демоницами. Он убил их?

- Мы не убиваем себе подобных, - ответил Асмодей на невысказанный вслух вопрос. – Но тебе они больше не страшны.

- Ты читаешь мои мысли? – спросила я, хоть и совершенно не это сейчас меня заботило, а нарастающая боль в области клейма. Терпеть и не кривиться уже не осталось сил.

- Больно? – хладнокровно поинтересовался демон.

Издевается что ли? Адски больно!

- Таков удел непокорных.

Да что он мне тут втолковывает прописные истины?! Я уже не могла спокойно лежать – сжалась в комок и тихонько постанывала.

Когда рука Асмодея проникла под одеяло и коснулась моей ступни, я вздрогнула от неожиданности. Ласкательным движением он проскользил по ноге вверх и прикоснулся к клейму. Боль моментально утихла, подчиняясь хозяину. Но руку демон убирать не спешил. Он гладил внутреннюю поверхность моего бедра, явно стремясь пробраться еще выше. Этого я уже не могла допустить и решительно оттолкнула его руку, а потом и вовсе отодвинулась на самый край кровати. Конечно же, ожидала демонического гнева, но вместо этого получила неприкрытую насмешку.

- Думаешь, сможешь остановить меня? – прищурился Асмодей.

- Ничего я не думаю, - натянула я до подбородка одеяло и смело смотрела в его прозрачные глаза, которые отчего-то потемнели и увлажнились.

Тут взгляд мой упал на жезл, что преспокойно лежал возле демона. Каково же было мое удивление, когда на нем я увидела точь-в-точь такую же звезду, что дала мне Лили. Кстати, где она? Наверное, выронила, когда потеряла сознание. Но откуда у Асмодея такая же?

Тихий смех вывел меня из задумчивости. Не сразу сообразила, что сидящий рядом демон издевательски посмеивается. Уж не надо мной ли он потешается?

- Только такие наивные души могут столь сильно заблуждаться, - беззлобно произнес он.

- В каком смысле?

Кажется мне, или слово «заблуждаться» в его устах звучит как синоним глупости?

- С самого начала Лили следила за тобой по моему приказу, - продолжал демон. – И звезду тебе дала, чтобы я мог найти тебя здесь.

Что же получается? Еще на балу, а может и раньше, Асмодей знал о моих намерениях?

- Совершенно верно, - ответил он, снова прочитав мои мысли.

- А это шоу с Ольгой?..

- Тут лишь отчасти специально. На самом деле, давно уже хотел проучить эту тварь. Какое-то время она будет тише воды, ниже травы.

Я во все глаза смотрела на демона и отказывалась верить, что все это время он помогал мне. Да и Федор неоднозначно дал мне понять, что более злого существа еще поискать нужно. А уж как он обращается с женщинами, даже думать не хочу. Достаточно вспомнить переживания Лемеха. Тогда что им двигало?

- Спортивный интерес и любопытство, - снова усмехнулся Асмодей. – Не пытайся найти во мне что-то доброе. На такое я не способен. А вот узнать, как далеко ты зайдешь в поисках и вообще решишься ли на это, мне хотелось.

Не очень приятно было осознавать, что кто-то развлекается за твой счет. Внутри зрели горечь и обида. Наверное, несмотря ни на что, мне следовало поблагодарить Асмодея за спасение, но что-то мне подсказывало, что и это он сделал из эгоистических соображений.

- Можно мне одеться? – только и спросила я, засунув свои обиды куда подальше. Здраво рассудила, что в этом мире от них нет никакого толку.

- Одевайся, - милостиво разрешил демон.

Очень обрадовалась, когда он встал и скрылся за балдахином. Не успела подумать, где искать мое платье, как оно появилось у меня в ногах. Кажется, даже к волшебству у меня вырабатывается привычка, потому что уже не удивлялась подобным фокусам. А вот скорость развила космическую, облачаясь в одежду, стремясь поскорее прикрыть наготу.

Какие же покои у Асмодея в ночном пристанище, если даже здесь, где повсюду царит ужасающая мрачность, он умудряется жить в подобной роскоши? Выйдя на середину огромной комнаты, я осматривала убранство, где преобладали любимые цвета демона. Черный мрамор, золотые узоры и рубиновые вкрапления. Вся мебель была тоже черная. Самым ярким пятном являлась кровать. Откуда-то пришла мысль, что Асмодею она нужна вовсе не для сна. И надо же было мне в следующий момент представить его на этой кровати с женщиной. Краска стыда не заставила себя ждать, и именно такой пунцовой застал меня демон, когда вернулся в покои.

В который раз я поразилась его мощи и своей глупости. Как я вообще могла с ним разговаривать? Сейчас, глядя на него, я испытывала безотчетный страх, хоть он пока и не сделал мне ничего плохого.

- Что со мной будет?

Я понимала, что в мире, где и за меньшие провинности следует наказание, мой проступок не могут оставить без такового.

- Ты будешь наказана, - отозвался Асмодей, не приближаясь ко мне.

Я уныло свесила голову, даже не пытаясь гадать, что ждет меня впереди.

- Но не сейчас, - продолжил демон. – Твое наказание я решил приурочить к сатанинским играм. А пока ты будешь под домашним арестом.

- Здесь? – решилась уточнить я, хоть и совершенно не хотелось говорить. Больше всего на свете я хотела выбраться отсюда, где все сводило меня с ума, лишало радости и стремления жить.

- Нет. Я выведу тебя отсюда.

- Как? – еще больше приуныла я.

Ведь ни входа, ни выхода из этого места не существовало. У меня был шанс выбраться, но я его упустила. Наверное, во всем виновато мое упрямство, ведь чувствовала, что открываю не ту дверь.

- Неужели ты думаешь, что я не смогу сделать того, на что сподобились ведьмы и чертиха? – усмехнулся Асмодей и направился в мою сторону.

По мере его приближения я паниковала все сильнее. Что-то мне подсказывало, что его метод перемещения покажется мне еще более неприятным, чем использовали ведьмы.

- Я выведу тебя через свое сознание, - глухо проговорил Асмодей, нависая надо мной. Невольно задрала голову и смотрела на него во все глаза. – Для этого мне нужно будет полностью завладеть твоим разумом, подчинить себе твою волю, лишить тебя возможности мыслить самостоятельно…

Он говорил что-то еще, но слова его уже не достигали моих ушей. Чувствовала я себя премерзко по мере того, как его взгляд проникал в меня все глубже. Видимо, мое тело не может существовать отдельно от разума, и в какой-то момент ноги мои подкосились, и я едва не грохнулась на пол. Сделать этого мне не позволили. Сильные руки обхватили за талию и привлекли к себе. Я уже ничего не видела, кроме наслоения цветных кругов перед глазами. Вскоре и они потонули во все ускоряющемся вихре.

Когда ко мне вернулась способность слышать и видеть, я поняла, что стою в своей комнате. Рядом со мной трясется грозный начальник всех моих горгулий, и Поля плачет неподалеку, бросая опасливые взгляды куда-то мне за спину. Даже не поворачивая головы, я догадалась, что там стоит Асмодей.

- Господин? – склонился Лемех так, что коснулся лбом пола.

- Делай то, что хочется тебе больше всего сейчас, - велел ему демон.

Что началось потом! Лемех, как подкошенный, упал возле меня на пол, обхватил мои ноги и принялся покрывать их поцелуями, приговаривая:

- Госпожа, ты вернулась, - при этом он рыдал во весь голос, а я едва сохраняла равновесие, рискуя тоже свалиться. Хорошенькую же картину мы бы с ним представляли, барахтающиеся на полу. И за всем за этим наблюдал Асмодей. Думать о том, какое сейчас у него выражение лица, мне не хотелось. – Я уж думал, что больше никогда тебя не увижу, не коснусь твоей шелковистой кожи, не вдохну твоего дурманящего аромата… Целый месяц я провел в аду. Все глаза выплакал. Сто раз похоронил тебя в мыслях, воскрешая раз за разом…

Больше говорить он не мог. Рыдания сотрясали его тело, а руки все крепче сжимали мои ноги. В какой-то момент мне даже стало больно.

- Лемех, - попыталась я прорваться сквозь судорожные всхлипывания горгульи. – Лемех! – повысила голос, но он продолжал самозабвенно плакать. – Хватит! – рявкнула я, чувствуя себя извергом, подхватила его подмышки и оторвала от себя. – Успокойся. Я жива и здорова. И я здесь.

Одна мысль не давала мне покоя. Месяц?! Я отсутствовала целый месяц? Но как такое возможно. В поисках ответа я повернулась к демону, зная точно, что он все еще продолжает оставаться в моей комнате.

- Там нет времени, - кивнул он на немой вопрос в моих глазах. – А поскольку оно и здесь у всех течет по-разному, то тебе понадобился месяц, чтобы найти и освободить черта.

Глава 20

Я не могла нарадоваться на себя. Как же правильно сделала, попросив однажды у Лемеха себе подружку! Не пойди мы тогда на невольничий рынок и не выбери Полю, наверное, в эти дни домашнего ареста я бы сошла с ума от тоски. Из комнаты мне разрешалось выходить только в столовую, где Лемех превзошел себя. Он решил кормить меня исключительно изысками. То подсунет глаза в каком-то соусе, то велит приготовить супер витаминизированный салат, на который даже смотреть неприятно, не то что есть, а один раз он торжественно поставил передо мной тарелку с заливным, где «плавали» рыбки. Они были словно живые. Сразу же появились ассоциации с миниатюрным аквариумом и золотыми рыбками, которые мне предлагали вылавливать и пожирать. В конце концов, я решила взбунтоваться и попросить обыкновенной яичницы или жареной картошки. Лемех, конечно, оскорбился, что его старания я не оценила, но дулся не долго. Через пару дней к традиционным блюдам снова добавились кулинарные изыски.

Из столовой каждый раз меня торжественно водворяли в комнату, на которую Асмодей не поленился наложить заклинание непроникновения. Тому, что он в курсе моего нехитрого колдовства, я не удивлялась, поняв уже, что ничто не может оставаться для него тайной. Возмущало другое – даже в сад мне выходить не разрешалось до особых распоряжений, которые неизвестно когда поступят и поступят ли вообще.

Дни напролет я коротала за созданием «монстрической коллекции», как решила назвать ее. В мельчайших деталях зарисовывала тех существ, с которыми тут познакомилась. И центральное место в коллекции отводилось химере, которую я решила запечатлеть в самом крупном формате. Даже сама не понимала, что в ней меня так притягивало. Наверное, редкостное уродство, с которым раньше сталкиваться не приходилось. До сих пор не могла сопоставить дневную и ночную сущности этого порождения дьявола.

И все время рядом со мной находилась Поля. Удивительная девушка! Когда я работала, она тихонько сидела в сторонке и наблюдала. Как ни странно, ее присутствие меня ни капли не смущало, даже наоборот, вдохновляло. Лишь когда я писала химеру, Поля периодически не сдерживала судорожных вздохов. Потом девушка призналась, что даже на холсте образ чудовища казался ей живым. А стоило мне закончить картину, как Поля обратилась ко мне с робкой просьбой:

- Можно я отверну ее к стене?

Я же до этого поставила химеру в центр своей уже приличной монстрической коллекции. Сама рассматривала картину, как удачную в плане достоверности. Даже не подозревала, что запомнила тварь в таких подробностях.

- Зачем? – удивилась я.

- Она меня пугает, - призналась Поля. – Ты ее сделала такой… Боюсь, как бы не навредила.

Лемех, к слову, отреагировал тоже странно. Увидев картину, он стал как вкопанный и какое-то время ее рассматривал, сосредоточенно хмурясь.

- Уродина! – выплюнул он, отворачиваясь и тряся головой, словно стряхивая морок. – У тебя получилось показать ее гнилое нутро. Только я бы ее выкинул, настолько она отвратительна.

- Вот еще! Она лучшая! Пусть остается…

Но Поле, все же, я разрешила поставить картину к стене. Эта девушка хоть и была бойкая по натуре, но очень ранимая в душе, как я подозревала.

Как-то вечером Поля заскочила в мою комнату, когда я уже собиралась завалиться спать после расслабляющей ванны и традиционного горгульего концерта. Лемех решил возобновить представления, чтобы развеять мою скуку. Конечно же, томиться в четырех стенах я меньше не стала, но моему верному горгулье была благодарна. Их музыка неизменно задевала в моей душе какие-то потаенные струнки, заставляя хоть ненадолго забыть, где нахожусь.

Я сидела в подушках и размышляла, о чем можно подумать перед сном. С недавних пор это превратилось в традицию. За неимением других развлечений, я подключала фантазию и мечтала о чем-нибудь приятном. Вот в этот момент и просунулась голова Поли в прореху балдахина.

- Так и знала, что не спишь, - улыбнулась она и проворно взобралась ко мне на кровать. – Мне удалось проскочить мимо Тинка, хотя он храпит так, что маршируй я не услышал бы, - рассмеялась она.

В отличие от меня Поля сразу же выучила имена всех моих горгулий. Теперь они не дежурили в моей комнате, как раньше. Послабления режима я добилась от Лемеха небольшим скандалом. Даже пришлось имитировать мини истерику, чтобы убедить его убрать дежурство из комнаты. Тогда он установил массивное кресло возле двери, и все они по очереди спали в нем.

- Ты чего так поздно? – удивилась я.

- Хочу погадать тебе, - хитро прищурилась Поля и достала из складок платья огромную колоду карт. – Это карты ТАРО. Их я прихватила с собой, когда… В общем, они из моей прошлой жизни, - бодро закончила она.

Я пыталась различить нотки грусти в ее голосе, но, кажется, все было хорошо. Поля тасовала колоду, которая была больше ее миниатюрных рук вдвое, а потом протянула мне со словами:

- Сдвинь от себя левой рукой.

Движимая легким любопытством, подчинилась.

- Тяни две карты, - поступил новый приказ.

Испытывая легкий душевный трепет, вытянула из колоды две карты, плотные и приятные на ощупь. Сразу же отдала их Поле, не разглядывая. Да и все равно, я ничего не понимала в символах на картинках. Она какое-то время молча разглядывала карты, словно тоже видела их впервые. Периодически бросала заинтересованные взгляды на меня, явно о чем-то размышляя. Вот не люблю я все эти гадания! И сейчас пожалела, что поддалась на уговоры. Все равно, ничего путного мне это не даст, а вот если Поля чего плохого наговорит, то буду потом еще долго мусолить ее слова.

- Ну и… что там? – не выдержала я.

- Дьявол и Дурак, - спокойно так ответила Поля.

- И что это значит?

- Я догадывалась, что ты очень необычная, но чтобы настолько…

- Поль, если ты и дальше будешь тянуть резину, прогоню спать, - пригрозила я, чувствуя, как раздражаюсь все сильнее.

- Ладно-ладно, слушай… Карта дьявола отражает твою духовную сущность. Но совсем не так, как ты могла бы подумать.

А я и не пыталась думать. Это она мне должна была растолковать, что и к чему!

- Знаешь, не просто так ты попала сюда, а с определенной миссией, - здрасти, приехали. Только этого мне и не хватало! – Карта говорит о том, что должна ты научить кого-то видеть хорошее в плохом. Слепой, да прозреет и увидит тайную сущность происходящего. Но сложно это, почти невыполнимо. Усилия от тебя потребуются нешуточные, и угроза срыва будет реальной. Будешь ты ходить по грани, сама не понимая, что плохо, а что хорошо. И отказаться от миссии никак нельзя. Кому выпадает такая роль – тот является избранным. Тебя избрала вселенная, и теперь ты не можешь плюнуть ей в лицо! – торжественно подытожила Поля. Ее русые волосы разметались, щеки разгорелись, а в глазах зажегся фанатичный огонь. Похоже, она свято верила в то, что говорила, в то время как меня ее слова больше насмешили. Но я не рискнула подать виду, боясь обидеть эту юную гадалку.

- А что там с дураком? – на всякий случай сменила я тему, боясь выдать себя с головой.

- Дурак тоже старший аркан. В отличие от дьявола он говорит о том промежутке времени, в котором ты находишься сейчас. Лично я считаю эту карту самой отпадной, развязывающей руки, позволяющей все. Даже бог любит дураков и защищает их. Дураки идут по жизни шутя. У этой карты есть другое название – Шут.

- Пока из твоих слов вытекает только то, что я дура, - усмехнулась я. Скрывать иронию уже получалось с трудом.

В следующий момент Поля, которая едва окончила школу и не выглядела сильно умной или образованной, удивила меня так, что я чуть не свалилась с кровати.

- Знаешь, как говорил Сенека про таких, как ты? Не бывает великого ума без примеси безумия. Если тебе выпала карта шута, это значит, что какое-то дело тебе предстоит начать с нуля. Отнесись к этому очень серьезно. Несмотря на то, что порой тебя будет переполнять восторг, веселье и беззаботность, все это время ты будешь находиться в шаге от пропасти. Идя навстречу судьбе, постарайся оставаться такой же наивной и чистой. Только так тебя ждет удача, за которую, правда, ты можешь заплатить слишком высокую цену. Дуракам закон не писан, но и жизнь их ничему не учит. Его бьют, обманывают, а он продолжает верить и надеяться. В этом твоя слабость, но и величайшая сила тоже.

 Смеяться мне как-то расхотелось. В словах Поли я слышала какое-то пророчество. Оно пугало и сбивало с толку. Вот как чувствовала, что наговорит мне эта болтушка с три короба, а я потом думай… Уснуть бы после такого пророчества.

- Поль, давай спать, а? Поздно уже… Если хочешь, оставайся у меня, кровать вон какая огромная, - предложила я, в тайне надеясь, что она согласиться. Почему-то страшновато было засыпать в одиночестве.

- Да ты что! Лемех же меня завтра убьет, если застанет у тебя. А не убьет, так с ума сведет ворчанием. Нет уж, моя великая госпожа, - улыбнулась она. – Давай-ка ложись, а я тебе массаж головы сделаю…

Мягко, но настойчиво Поля заставила меня опуститься на ложе. А потом нажала буквально на несколько точек головы, и мои глаза сами принялись закрываться. Эта девушка не переставала удивлять. Оказывается, и понятие акупунктуры ей тоже не было чуждо.

Мое заточение в четырех стенах привело к ожидаемому результату – признакам зарождающейся депрессии. Ни общество Поли, ни живопись, ни концерты горгулий уже не радовали. Все больше времени я проводила в постели в бессмысленном созерцании балдахина. Иногда мне даже казалось, что в такие моменты я ни о чем не думаю, хоть и знала, что такое невозможно. Если раньше я хоть задавалась вопросом, как долго еще пробуду в заточении, то сейчас меня и это перестало интересовать. Странное оцепенение стало вечным моим спутником. С ним я просыпалась, коротала день до вечера, с ним отправлялась в царство морфея.

Лемех, как ни странно, с ювелирной точностью выполнял указания хозяина. Он не только меня никуда не выпускал, следя за каждым моим шагом, но и ко мне доступ был открыт только Поле и горгульям. Однажды со стороны сада в комнату ломился Арктий, так Лемех его разве что не поколотил. А вот каким-то мощным заклятием припугнул. Только вот колдовать мой горгулья не умел, об этом я уже давно догадалась. Но каждый раз пугая кого-нибудь магией, принимал такой устрашающий вид, что ему невольно верили. Вот и Арктий поспешил смыться от греха подальше. Впрочем, я уже за попытку была благодарна вампиру и даже улыбнулась впервые за последние дни. Правда сразу же после его ухода впала в привычную меланхолию.

В один из дней, заслышав звуки перебранки за дверью, я даже ухом не повела. Опять Лемех с кем-то спорил, и я даже знала, о чем. А вот когда дверь с треском распахнулась, и спорщики переместились в мою комнату, любопытство невольно шевельнулось, настраивая слух. Как обычно я пряталась под балдахином, словно мой мир теперь сузился до размеров кровати.

- Если ты, идиот, не уйдешь с дороги, то можешь распрощаться со своим достоинством, - грозно произнес смутно знакомый голос. – Считаю до трех. Ты знаешь, что напраслину возводить не люблю. Раз… два…

- Стой! – завопил горгулья. – Не трожь! Иди уже, но с хозяином будешь разбираться сама.

- Уж я с ним разберусь…

Голос с нотками угрозы приблизился к моей кровати, и в следующий момент я увидела мадам Сильвию собственной персоной. На этот раз самая мудрая горгулья выглядела совершенно экстравагантно. На голове ее красовался черный парик, как у Бонифация, весь в мелких кудряшках, а тело обтягивало бордовое платье в пол. А губы-то губы! Да они казались размером в пол лица, так ярко она их накрасила кровавой помадой.

- Так я и знала! – покачала она головой. – Сгубить решили девку?! – гаркнула она куда-то в сторону, и я расслышала бормотания Лемеха на тему, мол, ходят тут всякие, мешают выполнять долг… - Вставай, родная, буду приводить тебя в порядок, возвращать к жизни. А ну открывай дверь! – напустилась она на Лемеха, едва стащила меня с кровати. Даже позу приняла соответствующую – уперев руки в бока и склонив голову на манер быка. Не хватало только рогов, на которые она намеревалась насадить упрямого горгулью.

- Еще чего! – подскочил Лемех и метнулся к двери, ведущей в сад.

- Ей воздух нужен, упертая ты башка!

- У меня четкие указания… - начал было Лемех, но Сильвия его перебила, зычно гаркнув:

- Считаю до трех!

- Ладно-ладно, - попятился от двери горгулья, прикрывая свой пенис. – Идите. А я доложу господину, что ты увела его женщину.

Я понимала, почему Лемех так себя ведет. Не хозяйский гнев его пугал. Этот упрямец свято верил, что только так может уберечь меня от опасностей за пределами комнаты. Он трясся надо мной, как наседка над яйцами. И никакие доводы не способны были повлиять на него.

Не обращая больше внимания на хмурого Лемеха, мадам Сильвия вывела меня за дверь и велела Поле следовать за нами.

- Будешь помогать, - кинула она той на ходу.

С непривычки идти было трудно. Ноги плохо слушались, и я поняла, что физическая форма моя пришла в полный упадок. С осознанием проснулась злость на себя. Так нельзя! Я же сильная и должна бороться. Неважно с кем, важно, что я это могу. А что предпочла борьбе? Апатию, вот что!

- Чувствую, как настроение твое меняется, - улыбнулась мне мадам Сильвия. – Сейчас еще проведем восстановительный сеанс в голубой пещере и станешь как новенькая.

До пещеры мы добрались довольно быстро. Сильно запыхаться я не успела. А потом и вовсе забыла обо всем на свете, получая ни с чем несравнимое эстетическое наслаждение.

Голубой пещера называлась потому, что вся она изнутри светилась этим цветом. Им отливали огромные камни, разбросанные в хаотичном порядке. С одной стороны, цвет выглядел холодным, как сияние айсберга, с другой – он согревал изнутри. И именно это несоответствие рождало приятные ассоциации. Почему-то вспомнилось детство, Новый год, когда мы с родителями ходили на выставку ледяных фигур. Там был настоящий терем, сделанный из цельной глыбы льда. Как же мне понравилось тогда бродить по нему!

- Взбирайся на него, - подвела меня Сильвия к самому большому камню.

Глыба только с виду казалась необработанной, но при ближайшем рассмотрении я заметила узкую лестницу, ведущую вверх. Поднялась по ней и поняла, что на вершине камня есть углубление в виде небольшого корыта.

- Садись в него, - снова велела горгулья.

Стоило мне только опустится в корыто, как камень начал разгораться все сильнее, ослепляя, но не позволяя закрыть глаза. Именно через них свет проникал в меня, напитывая энергией. Как сквозь слой ваты я слышала щебетание Поли:

- Как замечательно! Какая красота! Это место похоже на сказку!..

- Цыц, дурочка! Не отвлекай меня! – прикрикнула на нее мадам Сильвия.

Только тут я поняла, что она не просто так стоит рядом, а напевает какую-то чудную мелодию, которую и песней-то трудно было назвать. Казалось, что горгулья произносит первые слоги слов, делая между ними соответствующие по длине паузы.

- Ты силь - … кра - .. - … вы - … - .. - … те - .. на - … - … - .. вы - …. ра - … ве - .. е - .. и - .. за - …

Чудачка какая-то! Поначалу поведение горгульи мне казалось смешным и лишенным смысла, пока в голове не начало происходить что-то странное. То, что казалось бессмысленным сочетанием букв, постепенно складывалось в слова и фразы.

- Ты сильная, красивая, выносливая. Тебя направляет высший разум. Верь ему и следуй за ним.

Поначалу я слышала лишь голос горгульи и слабый отголосок, как едва различимую подпевку. Но с каждым разом, что мадам Сильвия повторяла фразу, подпевка звучала все громче, пока полностью не затмила ее голос. И тогда я поняла, что в собственной голове слышу себя же. Каким-то непостижимым образом я же и внушала себе, что являюсь сильной и все такое.

- Это высшая мантра, дорогая моя, - снисходительно пояснила горгулья, когда все закончилось и свет вокруг меня снова стал приглушенным. – Помоги ей сойти с камня, - велела она во все глаза смотрящей на нас Поле.

- Да я са… - и чуть не полетела на каменный пол пещеры, если бы хрупкая Поля вовремя меня не подхватила.

Мадам Сильвия громко рассмеялась и важно изрекла:

- Как все мы порой заблуждаемся.

- Дурак? – прошептала я и посмотрела на Полю. Та лишь кивнула. Мы с ней друг друга поняли, а в пафосную речь горгульи я решила не вникать. И без того голова полнилась не весть какими мыслями.

Как и в прошлый раз, после восстановительного сеанса мадам Сильвии чувствовала я себя великолепно. Эффект был поистине фееричным. Жаль только Лемех не изменился даже чуть-чуть. Как запирал меня в комнате, так и продолжил это занятие, едва мы с Полей переступили порог. С важным и обиженным видом он прошествовал мимо нас с огромным ключом от двери.

Ко мне вернулось желание творить. Впрочем, и все остальные желания тоже оказались тут-как-тут. Вновь я тосковала по нашему общению с Федором, просто мечтала вернуть то время, когда занималась с Василисой колдовством. Скучала по Артктию и его неумелым заигрываниям. Даже Лили с Джуди увидела бы с удовольствием и не обиделась бы на их дружеские подколки.

Во мне креп дух непокорности, который я не могла подавить, как ни пыталась. Вряд ли мадам Сильвия стремилась именно к такому результату, проводя восстановительный сеанс, но тут уж, как говориться, как смогла, так и смогла. В голове роились мысли в попытке выстроиться в логический ряд. Я и сама их боялась, понимала, что бунт сейчас может обернуться для меня чем-то очень нехорошим. А ведь впереди меня ждали пресловутые сатанинские игры и наказание. В то, что Асмодей забудет про обещание или решит помиловать меня, верилось с трудом. Как никогда мне нужен был совет, получить который не представлялось возможным. Разве что, напрямую спросить у Лемеха, но он тогда точно скончается от разрыва сердца.

В попытке отвлечься я занялась портретом Василисы. В образе цыганки я запечатлела ее одну из первых. А сейчас вспоминала каждую бородавку на лице ведьмы и тщательно прописывала их на холсте.

- Она прекрасна! – с придыханием произнесла Поля.

Я и не заметила, как та подошла вплотную ко мне и какое-то время внимательно рассматривает набросок.

- Кто? Она? – уточнила я, указывая на полотно.

- Да. А кто это?

Я с охотой рассказала ей про наше знакомство с Василисой, как та едва не принесла меня в жертву, а потом спасла на балу от посягательств похотливых самцов. Как все изменилось! Василиса из злой ведьмы превратилась в надежного друга и советчика. Арктий, который с первого взгляда тоже показался мне отвратительным монстром, сейчас неизменно вызывал улыбку. А Федор… Про него я даже вспоминать боялась, каждый раз опасаясь разрыдаться. Моего черта мне не хватало просто катастрофически!

Я поставила рядом с наброском ведьмы портрет в ее ночном обличье.

- Вот тут она красива, - рассматривала я цыганку.

- Нет, - покачала головой Поля. – Ты не понимаешь. Смотреть нужно не на внешнюю оболочку, а на внутренний мир. Мир этой ведьмы великолепен! Сразу видно, что чего она только не повидала за свою жизнь, в каких только переделках не побывала.

Слова Поли заставили меня по-другому посмотреть не на ведьму, а на нее саму. Все же я очень сильно ошибалась, считая эту девушку наивной простушкой. Было в ней что-то даже пугающее, какая-то внутренняя сила. Впервые я подумала, что не зря она тут оказалась.

От размышлений меня прервал Лемех. Он влетел в комнату и проорал:

- Алина, живо идем! Тебя требует хозяин!..

На этот раз меня принимали в господских покоях, а не в зале позорной экзекуции. Наконец-то, у меня появилась возможность оценить их по достоинству. Так странно… На нулевом уровне в покоях Асмодея царило сочетание черного, красного и золотого. Тут же преобладали желтый и зеленый цвета, словно демон стремился раскрасить интерьер вокруг себя под натуральную жизнь, где светит солнце, поют птицы, пахнут цветы… Стараясь не думать о грустном, я тряхнула головой и смело уставилась в глаза Асмодею, что вальяжно развалился на диване и не торопился заговорить при нашем появлении. Лемех, как обычно, вытирал лбом пол. Как у него это только получалось?

- У меня была мадам Сильвия, - заговорил демон. Ну кто бы сомневался, что горгулья удержится от разборок. Губы мои невольно тронула улыбка благодарности к умелой и мудрой целительнице. – Она сказала, что домашний арест плохо сказывается на твоем здоровье.

Все это демон произносил на одной ноте, равнодушно скользя по мне замораживающим взглядом. Даже как-то зябко становилось от такого разглядывания. И естественно, в комментариях моих не нуждались.

- Я решил поменять твой режим. Каждую ночь теперь ты будешь ходить со мной на бал. Лемех, ты знаешь, что должен делать, - перевел он взгляд на горгулью. Тот лишь коротко кивнул. – Я решил показать тебе ночную жизнь во всей ее красе. А там и сатанинские игры не за горами…

Что Асмодей хотел сказать последней фразой, я даже гадать не стала. Уже давно мне становилось страшно от одного названия планируемого мероприятия. Больше смутила перспектива не спать каждую ночь. Как-то не привыкла я к такому. Об этом я и размышляла на обратном пути. Лемех ушел вперед и перебирал по пунктам, что станет делать, чтобы подготовить меня к сегодняшнему балу. На меня он не обращал внимания, увлекшись процессом. Как назло, именно в этот момент я узнала коридор, ведущий к заветной каптерке. То, что свернула в него и помчалась быстрее ветра, было продиктовано, скорее, импульсом, нежели разумом. Только оказавшись внутри каптерки, я поняла, что натворила. Только вот, осознав, я ничего не стала менять, решив положиться на волю судьбы, ну или случая.

Глава 21

Как же я, оказывается, умудрилась соскучиться по колдовству! Пусть Василиса толком ничему не успела меня научить, но перемещаться-то я умела. И состояние приятного транса не забыла, сразу же вспомнила, едва закрыла глаза и начала процесс клонирования. Вот он, сию секундный полет, когда не чувствуешь своего тела, и я оказалась на знакомой поляне. И первый, кого увидела там, был Федор собственной персоной. Стоит себе в трусах и наушниках, орудует шампурами перед небольшим мангалом, почесывая мохнатую грудь. Меня в упор не видит. И что он там такое слушает, что даже глаза прикрыл от удовольствия?

Меня от черта скрывал небольшой куст, от которого я в страхе попятилась, увидев яркий синий цветок. А ну как окажется ядовитым. Решив оставаться неожиданной до конца, я снова закрыла глаза и сосредоточилась. В следующее мгновение оказалась за спиной Федора и бодро хлопнула того по плечу. Ох как зря я это сделала. Подумала бы раньше, не получила бы дыру на платье и небольшой ожог от кончика шампура, который молниеносно оказался упертым мне в грудь.

От неожиданности я споткнулась и повалилась на спину. Тут же увидела, как шампур полетел на землю, а черт бухнулся передо мной на колени.

- Алина-малина, ну кто так делает?! – причитал Федор, зачем-то ощупывая меня. – Я же мог убить тебя… от испуга. Тут же сроду никого нет, кроме меня… Кстати, ты-то как тут оказалась? – престал он меня трогать и ошеломленно уставился в глаза.

- Сюрприз, называется, сделала, - ворчала я, как обычно, барахтаясь в складках платья в безуспешной попытке встать.

Наконец, Федор догадался мне помочь. По традиции, уселся на землю, прислонился спиной к дереву и разместил меня на своих коленях.

- Так как ты сюда попала?

- А ты думаешь, откуда у тебя тут вот эта избушка?

- И откуда? – озадаченно почесал он затылок. – Сам обалдел, когда увидел. А удобно-то как! Живи себе, не хочу. Вон, даже шашлык решил пожарить…

Только тут мы одновременно поняли, что шашлык Федора безвозвратно испорчен – поляну заполнил запах дыма. Ссадив меня с колен, черт залил угли и с улыбкой повернулся ко мне.

- Ну и черт с ним, прости за тавтологию. Мясо ехидны не считается деликатесом.

- Ехидны?! – задохнулась от ужаса я, моментально представив себе эту мерзкую змеюку с человечьей головой. – Ты собирался есть ехидну?

- Ну да… С мясом тут напряженка, сама понимаешь. А голод – не тетка… Да и развелось этих тварей, что аж на частную территорию заползают. Выловил сегодня утром одну, ну и…

- Хвати-хватит! – замахала я руками, не желая слышать подробности. О том, что он сделал с головой ехидны, даже думать боялась. Оставалось надеяться, что не пустил на холодец.

- Как скажешь, - хохотнул Федор и снова вернул меня себе на колени. – Ты что-то хотела рассказать, моя Алина-малина. Как же я соскучился! – и лизнул меня в щеку.

- Прекрати! – отпихнула его я. – Знаешь, что терпеть не могу!.. И дом этот мой, понял? – со злостью выпалила я.

Не так я представляла себе нашу встречу. Думала, что встречусь с дорогим другом, наговоримся мы с ним по душам и обо всем. А он… Напал на меня с шампуром, ожог вон до сих пор щиплет. И вообще, отчего-то я чертовски зла. До такой степени, что хочется поколотить этого черта.

- В каком смысле твой? – деликатно уточнил Федор, перестав, наконец, меня тискать и прижимать к себе не в меру сильно.

- А в таком! Это я его тебе наколдовала…

Очень кратко я ему рассказала про те несколько уроков колдовства, что посчастливилось получить от Василисы, как сама того не желая, упорно перемещалась на поляну Федора, на которой появился этот дом.

- Вот почему мне в нем так уютно, - задумчиво протянул черт. – Значит, он твой… наш.

Наш. Как можно называть нашим место, в котором нельзя даже встречаться, не то что проводить много времени вместе? Федор – нелегал, беглый преступник. А я – вечная пленница демона и сердобольного Лемеха. О каком нашем месте можно говорить! Именно в этот момент тоска до такой степени сжала сердце, что на глазах выступили слезы. Подумать только, что совсем недавно даже в этом забытом богом месте я умудрялась чувствовать себя довольно неплохо, не считая тоски по дому. А сейчас… Что мне осталось сейчас, кроме неугомонной Поли и домашнего ареста?

- Алина-малина, посмотри на меня, - строго велел Федор. К тому моменту голова моя окончательно свесилась на грудь, и из глаз капали слезы. – Все так плохо, да? Это из-за меня?

Из-за него ли? Разве что отчасти. Все изменилось с появлением Асмодея в моей жизни. Федор лишь добавил разнообразия в окружающую меня суровость.

Я отлично понимала, что рассиживаться тут нельзя. Лемех уже потерял меня и, поди, места себе не находит, разрывается между необходимостью доложить хозяину о пропаже наложницы и привязанностью ко мне. Но так не хотелось расставаться. И когда в следующий раз представится такая возможность, даже примерно не могла предположить. Федор тоже истосковался в одиночестве. Хоть он и скрывал все под бравадой, я-то видела, какая тоска порой мелькала во взгляде черта, как он пытался прикрыться напускной веселостью. И самое страшное, ни для себя, ни для него я не видела выхода из сложившейся ситуации. Неужели, он должен вечно прятаться тут, а я страдать от демонического деспотизма?

- Мне пора, - слезла я с колен Федора и отошла подальше, чтобы избавиться от соблазна вернуться обратно. – Ты иди в дом, не смотри на меня…

Так будет проще. Если он останется тут, я не смогу уйти.

Федор приблизился ко мне, обнял напоследок и прошептал на ухо:

- Береги себя. Не делай ничего, что может навредить тебе. Ни ради кого.

Быстро поцеловав меня, он торопливо скрылся в доме, а я опустилась под дерево, борясь с рыданием и всепоглощающей грустью. Закрыла глаза и представила себе каптерку – пустую, темную и такую ненавистную.

Уже давно должно было произойти перемещение, но почему-то я не чувствовала под ногами твердой опоры. Вытягивала руки и проваливалась в пустоту. Вертела головой и не видела ровным счетом ничего. Но кое-что я все же ощущала, как постепенно намокает платье, напитываясь липким туманом, что царил повсюду.

Я находилась в подвешенном состоянии. Могла болтать ногами и руками, но сдвинуться с места не получалась, как ни старалась. Платье становилось все тяжелее, давя на плечи. Почему-то мне казалось, что за спиной у меня огромный рюкзак, в который кто-то добавляет по проблеме. Он становится все более увесистым, давит на плечи и лишает спокойствия. Каким-то непостижимым образом я начинала верить во все, о чем ни думала бы. Только вот мысли мои были одна мрачнее другой. В густом тумане мне уже мерещились монстры, что протягивали костлявые руки, цеплялись за платье длинными когтями. Я слышала, как трещит ткань, разрываемая ими, чувствовала, как когти впиваются в кожу, оставляя на ней рваные раны. Силилась закричать, но даже этого не могла сделать. Стоило только открыть рот, как туман проникал и в меня, перекрывая доступ тому мизеру воздуха, что еще витал вокруг.

Когда от моего сознания остались крохи, которых все же хватало, чтобы понять, что промахнулась мимо каптерки, крепкие руки обхватили мою талию, тело прижалось к чему-то большому и теплому. А главное, сухому! Мои губы накрыли чьи-то, даря возможность дышать, и все закрутилось вокруг, разгоняя туман.

Это было так чудесно – снова почувствовать себя живой! Я прижималась, не зная к кому, так крепко, словно только он мог подарить мне вселенское блаженство. Очень важно было, чтобы он ни в коем случае не размыкал объятий, в которых я чувствовала себя почти счастливой. Глаза мои продолжали оставаться закрытыми. Панически боялась распахнуть их и снова наткнуться на ненавистный туман.

- Все закончилось, - произнес голос Асмодея, пытаясь расцепить на себе мои руки. Но я лишь сильнее переплела пальцы. Теперь я поняла, кто меня спас и дарит теплое убежище, но ничего не могла поделать. Тело отказывалось слушаться, будто мстило за пережитое. – Ты в безопасности.

Странно, но он правильно оценил мое состояние и какое-то время еще разрешил обнимать себя. И даже сам положил мне руки на спину, согревая сквозь мокрую ткань платья.

- Если не снять эти тряпки, то морок вечности проникнет сквозь поры в коже внутрь, и я уже не смогу тебя от него избавить, - спокойно изрек Асмодей.

Это послужило сигналом к действию. Я отскочила от демона и принялась торопливо стягивать платье. Только этого не хватает – гибельного морока! Моментально вспомнила, что рассказывала мне про него Василиса. Беда заключалась в том, что на платье сзади была шнуровка, до которой я и дотянуться не могла, не то что уж справиться с ней. Одним резким движением Асмодей разорвал шнуровку и платье спало с моих плеч, оставляя в одной рубашке. Но и она была насквозь мокрая. Я умоляюще посмотрела на демона, и он все понял.

- С тонкой тканью я справлюсь, - усмехнулся он. – Главное, не двигайся.

Руки Асмодея принялись блуждать по моему телу. Стараясь не обращать внимания на то, что движения скорее кажутся мне ласкательными, нежели врачевательными, я сосредоточилась на том, как ткань сорочки высыхает и становится гладкой и шелковистой. На реакцию своего тела на прикосновения демона я тоже закрывала глаза. Возбуждению здесь просто нет места! Какое возбуждение, если только что я едва не умерла?

- Что это?! – замер Асмодей и гневно уставился на прожженное место на рубашке.

- Это случайно, - пробормотала я, с ужасом подмечая, как топорщатся под тонкой тканью мои соски, и все тело покрывают мурашки.

- Кто это сделал? Твой черт?! Ты ведь к нему бегала?

Стоило только взглянуть в глаза Асмодею, как злостью меня буквально опалило. Руки его так крепко держали меня за плечи, что причиняли боль.

- Отвечай!

- А зачем, если ты итак все знаешь? – вскинула я голову и посмотрела прямо ему в глаза.

- И ты снова сделаешь это, несмотря на то, что случилось сегодня?

На этот вопрос я предпочла не отвечать, отвернулась и уставилась в черно-красно-золотую стену. К слову, находились мы в покоях демона на нулевом уровне.

- Или ты дура набитая, или самая храбрая женщина на свете. И упрямства тебе не занимать, - встряхнул меня Асмодей, снова заставляя смотреть на себя. – Ответь, что такого в этом черте, что ты готова умереть за него?

- Он мой друг. Первый, кто протянул мне руку помощи, когда оказалась здесь по твоей вине.

- По вине твоего отца…

- Нет! Слышишь, нет! Мой отец совершил ошибку, самую роковую в своей жизни, а ты этим подло воспользовался! – выпалила я ему в лицо, не жалея ни об одном слове.

Какое-то время Асмодей молча разглядывал меня, пока я пыталась справиться со злостью, что клокотала внутри.

- Это черт тебе настолько дорог, что ты готова пожертвовать всем? – вкрадчиво произнес Асмодей.

Я лишь кивнула, хоть в тот момент и не испытывала стопроцентной уверенности в собственной правоте. Но упрямство не позволило поступить иначе.

- Я спасу его.

Не может быть! Я искала признаки лукавства или издевательства в лице демона, но кажется говорил он серьезно.

- В обмен на что?

Такие, как он, ничего не делают просто так, в этом я не сомневалась.

- Сегодня, после бала ты останешься со мной.

- В смысле?..

- Именно! Ты отдашься мне по доброй воле.

Зачем ему моя добрая воля, если он может любую женщину взять силой? Именно это про него мне и рассказывали. Но вслух спросить не рискнула. Некстати вспомнила про клеймо. Так странно, впервые при встрече с демоном оно не болело. Мысли мелькали в голове молниеносно, сменяя одна другую. Смогу ли я ради спасения Федора пойти на такое? И почему Асмодей так странно ведет себя со мной? Почему не возьмет силой, не приручит и растопчет потом, как привык это делать? И есть ли у меня выбор, если рано или поздно все этим и закончится. В безграничность демонического терпения я не верила.

- Хорошо, - ответила я, чувствуя, как губы отказываются повиноваться.

- Повтори!

- Я согласна на твое условие, - по слогам произнесла я, глядя в его лицо, но стараясь избегать глаз.

- Слово дано, и обратно забрать ты его уже не сможешь, - торжественно произнес демон, и я почувствовала, как те места, за которые он держал меня, обожгло.

- Это что? Типа ты скрепил клятву? – испугалась я, сама не зная чего.

- Это честный обмен – услуга за услугу. Не думала же ты, что я поверю тебе на слово, - усмехнулся Асмодей одними губами. – Теперь ты даже если захочешь, избежать этого не сможешь.

- А ты? Я должна поверить тебе на слово?

- А у тебя есть выбор?

В следующий момент я очутилась в своей комнате. На этот раз пути с нулевого уровня до своей комнаты я даже не заметила. И конечно же первым, кого я увидела стал Лемех. Горгулья картинно заламывал руки и самозабвенно орал на Полю, как будто от нее я удрала на обратном пути от демона, а не от него. Надо отдать должное Поле, она активно защищалась, и тоже орала на Лемеха. Их вопли оглушали и смешили одновременно.

- Ау-у-у… Я тут, - присоединила я свой крик к их.

Докричаться получилось только с третьего раза. Когда меня услышали, то реакция у обоих орунов была одинаковой. И Поля, и Лемех замерли с открытыми ртами, но продлилось это не долго. Уже через пару секунд они набросились на меня. И если бы не Василиса, что пожаловала в этот момент в гости, оставаться мне глухой до конца жизни.

- А ну тише! – гаркнула ведьма. – Что за базар тут устроили?!

Лемех и Поля переключились на нее. Все так же на повышенных тонах они принялись жаловаться ведьме на меня.

- Да знаю я, угомонитесь вы! – снова прикрикнула она на них.

Я же не могла налюбоваться на свою любимую ведьму. Сейчас она и мне, как когда-то Поле, казалась настоящей красавицей со всеми своими бородавками на лице. Соскучилась я по ней ужасно!

- Брысь отсюда, бестолковые, - погнала она горгулью и мою подружку из комнаты. – Потом разберетесь. А сейчас разговор у меня есть к вашей хозяйке.

Стоило только нам остаться одним с Василисой в комнате, как я бросилась ее обнимать. И даже ведьминская вонь меня не отпугнула.

- Да угомонись же ты! – оторвала меня от себя ведьма. – Время поджимает. Сейчас Лемех вернется готовить тебя к балу.

- А откуда вы знаете?..

- Долго рассказывать… Слухай сюда, красава. Прознала я, что готовит тебе какую-то пакость Ольга на сегодняшнем балу. Что, не спрашивай, только зло она затаила на тебя нешуточное. Не покалечить захочет, убить. Постарайся ни на шаг не отходить от своего демона. В рот ему заглядывай, любой каприз исполняй. Ври, лебези… что хошь делай, только держи при себе. Все поняла? – грозно уставилась Василиса на меня.

- Вроде поняла.

- Вроде или поняла?! – еще грознее прикрикнула она на меня. – Жизнь твоя от этого зависит, дурища! Знаю я твой бунтарский дух. Чуть что не по тебе, так взбрыкнешь еще. Не боишься гнева Асмодея, так опасайся химеры. Коварством и хитростью ее никто не превзойдет.

Василиса даже поблагодарить себя не позволила. Как только убедилась, что поняла я ее, направилась к выходу. На пороге обернулась и добавила:

- Совсем забыла… Каморкой не пользуйся больше. Какие-то дуралеи туда забросили швабры с ведрами… - и покинула комнату.

Ну ладно хоть она не знает о моем позоре, как чуть не сгинула сегодня в гибельном мороке. Теперь хоть я знала, что виноваты ведра и швабры.

После ухода ведьмы я пыталась сообразить, как вести себя дальше. Не сразу поняла, насколько сильно напугали меня ее слова. Неужели эта злыдня никогда не оставит меня в покое? До сих пор не догадывалась, что сделала ей, за что она желает мне смерти. Или ее гнилая натура по-другому к людям и относиться не может? Вспомнился тот парень, на которого она пролила свет. Наверное, тогда я была свидетелем самого гуманного из ее зверств. Наверняка для меня она приготовила что-то особенное.

Приход Лемеха отвлек от грустных мыслей. Явился он не один, а с отрядом горгулий, несших лохань с горячей водой. Ванна оказалась как нельзя кстати. Наслаждаясь теплом и ароматом солей, я чувствовала, как все мышцы расслабляются, как на время плохие мысли испаряются, как не понятно отчего улучшается настроение, словно от сегодняшнего бала я могла ожидать не неприятности, а возможно и смерть, а что-то очень волнующее. Но стоило мне только вспомнить о предстоящем после бала, как хорошее настроение как ветром сдуло. Я даже застонала и ушла под воду с головой. И как я могла о таком забыть?! Не иначе, как временно помутилась разумом. И ведь ничего, ровным счетом ничего не смогу сделать, чтобы избежать позорной близости. С меня взяли слово, которое нарушить я не в силах, даже если очень захочу.

- Что с тобой, госпожа? – выловил меня Лемех со дна ванны и стер с лица пену. – У тебя такое лицо, словно тебя ждет не бал, а гильотина.

- Хуже, Лемех, хуже… - и снова попыталась уйти с головой под воду.

Но сделать этого мне горгулья не дал.

- Говори, если не хочешь моей смерти! – панически закричал он, закатывая глаза и бледнея с лица.

Ну вот зачем я только ляпнула? И что мне теперь прикажете ему врать? Ни про обещанную ночь, ни про химеру рассказать ему я не могла. Вернее, про первое он все равно узнает, но объяснений уже не потребует. А вот про Ольгу Лемех либо не узнает совсем, если все пройдет удачно, либо… О плохом предпочла не думать.

- Я не смогу сегодня надеть платье с открытым верхом, - нашлась я, догадываясь, как глупо выгляжу, улыбаясь и указывая на шрам.

- И все? – сурово сдвинул брови Лемех, явно не веря мне. – Кстати, что это?

- Обожглась, - отмахнулась я, все еще стараясь выглядеть беспечной.

- Не беда. Подберу тебе закрытое платье, - пробурчал Лемех, продолжая бросать на меня недоверчивые взгляды. – Будешь еще краше, чем полуголая.

Скажите пожалуйста! Будто это не он настаивал на таких платьях.

После ванны и массажа с ароматными маслами меня ненадолго оставили в покое. Наконец-то я могла подумать. Кажется, в моей жизни тут наступил переломный момент. Каждой частичкой души и квадратным сантиметром кожи я это ощущала. Лежала под толстым одеялом и дрожала. Не от холода, а от предчувствий, что не оставляли в покое. К тому моменту, как в комнату торжественно вошел Лемех, неся словно сотканное из золота парчовое платье, я уже до такой степени накрутила себя, что чувствовала по-настоящему больной. Тело ломило, а лоб покрыла испарина.

- Ты что, тепловой удар решила получить! – воскликнул Лемех, откидывая одеяло, но не раньше, чем аккуратно разложил платье на кресле и любовно разгладил его руками. – Ты ж красная, как рак!

Он принялся обмахивать меня руками, растопырив перепончатые пальцы.

- Вся работа насмарку, - приговаривал он, проходясь вдоль всего моего тела своими «опахалами». – Зачем, спрашивается, мы тебя отмачивали, терли мочалками, втирали масла?.. Хоть снова в ванную окунай. Да только времени у нас на это и нет.

Экзекуция длилась так долго, пока я не взмолилась оставить меня в покое, каясь и признавая себя виновной. К тому моменту уже успела прийти в себя и даже замерзнуть. А когда Лемех показал мне платье, я поняла, что никогда до этого не видела и не надевала ничего настолько красивого. Даже королева была бы рада такому наряду. Про себя вообще молчала. Единственное, что немного напрягало, так это цветовая гамма. Сразу становилось понятно, что Асмодей решил одеть меня под стать себе. Золото – его любимый металл. Насмотрелась я на него в покоях демона. Да и вся его одежда была декорирована им, как догадывалась. Но и об этом я умудрилась забыть, стоило только Лемеху надеть на меня платье. Удивительное дело, на вид оно казалось тяжелым и даже колючим, а на себе я его почти не ощущала. Легкая ткань струилась по телу, приятно лаская кожу. Особенно радовали закрытый верх и длинные рукава.

Поля зашла, когда я уже готовилась выходить, подвергаясь завершающему осмотру Лемеха.

- Какая ты красивая! – задохнулась девушка. – Прямо светишься вся. Кажется, что изнутри.

- Скажешь тоже, - засмеялась я, даже себе не признаваясь, насколько в этом платье мне удобно.

- Все мужики твоими будут, - огорошила Поля. Откуда только понабралась такой пошлости! Где она тут нормальных мужиков видела? Сплошь демоны, черти, да еще куча всякой нечисти.

- Ой, иди уже отсюда, не загораживай проход, - погнал ее Лемех, но все же она успела подмигнуть мне на прощание.

Асмодей ждал меня в том самом зеркальном зале. И конечно же, он был неотразим. Высоченный, плечистый и, как обычно, суровый. Он внимательно осматривал меня, пока шагала к нему на почему-то негнущихся и слегка трясущихся ногах. Лицо его не выражало ничего. Равнодушие – вечный спутник этого демона. Я вдруг подумала, что сегодня впервые стала свидетельницей его почти гнева. Когда вспышка утихла, в его глазах тоже что-то было, только вот природу того чувства я так и не определила. Хотела бы я знать, о чем он сейчас думает, догадывается ли, насколько мне не по себе. В нашу первую с ним встречу на нулевом уровне он мог читать мои мысли и делал это с легкостью. Сегодня он этого не делал. Не связано ли это умение как-то с его оболочками – демона и человека? Возможно, мысли он может читать только в демоническом обличье. Надо будет поразмыслить об этом на досуге. А будет ли он? – сразу же подумалось. Ведь если верить Василисе, то, возможно, я доживаю последние часы.

- Ты красива, как богиня.

Он ли это сказал? Во все глаза смотрела на демона, все еще не веря, что на самом деле получила от него комплимент, и это не явилось игрой моего воображения. Правда сомневалась я, пока не взглянула на Лемеха. Тот выглядел не менее ошарашенным. Наверное, даже он за долгие годы службы не слышал подобных слов от хозяина. Да еще и кому – человеческой девушке. И о чем это говорило? О том, что я могу начинать гордиться или зазнаваться? Ну а что, уж пару часов я достойна чувствовать себя единственной.

- Спасибо! – решила я быть вежливой.

Асмодей подставил мне локоть, и когда я взяла его под руку, прижал мою кисть к себе сильнее, чем следовало бы. А потом склонился ко мне и прошептал на ухо:

- Надеюсь, ты не забыла про должок.

Все мое радужное настроение моментально осыпалось с меня, как пудра с пончика. Мою красоту подметили исключительно в преддверии первой ночи. Для этого демона я была конфеткой, которую ему скорее хотелось развернуть.

- Забудешь о таком, как же, - буркнула я, отворачиваясь от него.

Глава 22

Шествуя под руку с Асмодеем, не могла избавиться от мысли, что меня используют. Это распоряжение демона о еженощных балах, услуга за услугу, приказ гарпиям следить за мной на нулевом уровне… Зачем все это? Это место и нравы, царящие тут, я успела изучить, чтобы понять, что никто тут ни о ком не заботится, ни о чем не просит, а берет свое. Все они здесь живут одним днем, а вернее ночью. И так от ночи к ночи. И самые низшие существа для них мы, люди. Со мной играли в кошки-мышки, только вот смысла в этом я не видела, как и в чью-либо порядочность не верила, за редким исключением.

Былого трепета, переступая порог бального зала, не испытала, а вот напряжение внутри меня все нарастало. Я высматривала в толпе гостей знакомые лица, пыталась определить, с каким выражением они на меня смотрят. А смотрели на нас все, когда мы с Асмодеем по широкому проходу чинно двигались к его почетному месту у самого величайшего трона. Завидев Федора с Софьей, я невольно вздрогнула и споткнулась. Машинально сделала попытку остановиться, но мне этого не позволили. Асмодей лишь еще крепче прижал к себе мою руку и чуть быстрее повел вперед.

Первый раз на лице этой чертихи я разглядела до такой степени полное удовлетворение. Она прижималась к Федору, как к собственности, которой всецело обладает, словно ей подарили его навечно и заверили, что уже никогда не отберут. А Федор? Как выглядел он? Что означал его задумчивый и грустный взгляд? Кажется мне, или в его глазах я прочитала жалость? Но он не должен быть таким! Мой Федор ни за что не станет меня жалеть! И куда делись чертинки из его глаз, которые я так любила?

Я радовалась, что Федор свободен теперь и даже пришел на бал, но меня не оставляло ощущение, что былой легкости в общении между нами уже не будет. Все безвозвратно изменилось, и теперь я буду скучать по тому времени, что осталось в прошлом. Взгляд мой скользил по красивым женским лицам, мужественным и диковато-красивым мужским, а в душе росла грусть. Один раз только губы тронула улыбка, когда разглядела в толпе Арктия. Вот кто не меняется. Такой же дурашливый симпатяга с пугающе бледной кожей, каким я увидела его впервые. За короткое время этот вампир умудрился отвоевать кусочек моего сердца, в котором ему всегда будет место.

Арктий послал мне воздушный поцелуй и подмигнул. И конечно же все это не укрылось от внимания Асмодея.

- Кровосос тоже в твоих друзьях ходит? – скривился демон. – Это уже попахивает дурным тоном.

Отвечать на его саркастическое замечание не собиралась. Да и к тому времени мы достигли злополучного дивана, на который мне предстояло опуститься и желательно элегантно. Возле столика с напитками и закуской уже суетился горгулья, наполняя бокалы. Музыка набирала обороты, и уже первые пары кружились в центре зала, заражая весельем остальных. Наверное, где-то там Софья атакует Федора, а он активно от нее отбивается. Картинка встала настолько отчетливая перед мысленным взором, что я снова невольно разулыбалась, с опозданием сообразив, что все еще продолжаю топтаться возле дивана, в то время как Асмодей уже давно на нем восседает и вопросительно смотрит на меня.

На этот раз у меня получилось не ударить в грязь лицом, правда оказалась я слишком близко к демону, а отодвинуться и выглядеть при этом не неловко не получилось бы. Так и пришлось мне сидеть, касаясь его локтем.

Ни Люцифера, ни Ольги еще не было. Но это и понятно. Пока еще шла первая половина бала, которая обычно отводилась танцам и свободному общению. Асмодей потягивал вино полулежа на диване и на меня, казалось, не обращает никакого внимания. А вот на него внимание обращали, да еще какое. Дамы тянулись к нам вереницей. Все хотели пригласить на танец демона. Я только и успевала замечать, как меняются букетики в петлице его камзола, как небрежно он смахивает их на пол, отказывая красавицам в танцах. Интересно, почему? Или настроение у него настолько нетанцевальное сегодня? Хотя, возможно, он всегда так себя ведет. А то и вовсе танцевать не умеет и страдает от тайного комплекса. Демонический комплекс. Мысль меня настолько насмешила, что я не удержалась и тихонько прыснула. Тут же убедилась, что из поля зрения меня не выпускают. Асмодей наградил меня таким взглядом, что не будь в зале так жарко, обледенела бы моментально. В ответный взгляд я постаралась вложить всю надменность, на которую только была способна. Демон лишь усмехнулся, окинув меня ленивым взглядом с головы до ног. Тихо порадовалась, что на этот раз платье на мне почти пуританское, хоть и очень красивое.

- Разрешит ли мне высший демон пригласить его даму? – дернулась я от такого знакомого голоса, прозвучавшего совсем рядом.

Федор церемонно склонил голову и ждал ответа Асмодея, не глядя на меня. Тот не торопился отвечать, в упор смотря на черта. Наконец он разлепил губы и соизволил процедить:

- Если дама этого хочет…

Вот тогда я утонула в огромных и таких родных черных глазах, которые предупреждали: «Только попробуй отказаться!»

Решив, что голос может подвести и выдать мои чувства, я ограничилась тем, что протянула Федору руку, за которую он меня и сдернул с дивана. Не выпуская моей руки, он повел меня в центр зала, как поняла, специально, чтобы смешаться с танцующими, если вдруг демону приспичит пристально наблюдать за нами. Напрасные старания. Бросив взгляд в сторону Асмодея, я поняла, что он уже и забыл про нас – мое место на диване заняла какая-то блондинка с высокой прической из взбитых локонов.

- Как же твоя Софья? Глаза мне не выцарапает? – пошутила я, с удовольствием прижимаясь к Федору и плавно покачиваясь в такт музыке.

- Пусть попробует, - буркнул черт, касаясь губами моего лба. – Алина-малина, ответь мне, только честно… - он замялся, явно собираясь с мыслями. – Что ты пообещала Асмодею за мое спасение?

Я молчала и не смотрела на него. Какая теперь разница, что я пообещала? Главное, что получилось спасти его. В конце концов, я всего лишь отплатила ему той же монетой. Ведь пострадал он из-за меня.

- Молчишь?

- Это неважно, - посмотрела я на Федора. Я действительно так думала, а не заговаривала ему зубы. Ну не пообещай я Асмодею провести с ним ночь, ведь все равно оказалась бы в его постели и быстрее, чем могла бы предполагать. А так хоть какое-то разнообразие внесла в его и свою жизнь.

- Так я и думал…

- Федь, давай больше не будем об этом, - попросила я и положила голову ему на плечо. – Так хорошо просто танцевать!..

Я вспоминала наш первый бал. Тогда все было по-другому. Прошло не так много времени после него, но столько всего успело произойти. Мне казалось, что я повзрослела на несколько лет, а Федор и вовсе состарился… Не хочу, чтобы было так! Хочу веселиться, раз уж некоторые притащили силой меня сюда! Как раз музыка сменилась на более ритмичную. Соорудить Федору букетик оказалось парой пустяков, тем более, что отпускать меня он не собирался.

- Предлагаю зажечь, - подмигнула я ему. – Как в прошлый раз, помнишь?

Отказаться или подумать я Федору на позволила – первая пустилась в пляс, увлекая его за собой. Музыка все ускорялась, но и мы от нее не отставали. Как и тогда, я не обращала внимание, как вокруг нас постепенно образуется круг, как все остальные танцующие превращаются в зрителей. Казалось, и Федору передалось мое настроение. Впервые за последнее время я видела на его лице настоящую улыбку. И выплясывал черт так, что мог бы дать фору профессиональному танцору. Жаль, дотанцевать не получилось. Как и в прошлый раз музыка мгновенно стихла, и свет в зале практически погас. Софью рядом я скорее почувствовала, чем заметила.

- Идем уже, танцор диско, - проворчала чертиха, уводя от меня Федора.

Народ как-то очень быстро разбрелся по сторонам, а я еще какое-то время озиралась, пытаясь прийти в себя и определить, в какой стороне диван Асмодея. Его самого увидела не сразу. Сказать ничего не успела, как он схватил меня за руку и потащил на место. На этот раз у меня не получилось элегантно спланировать на ложе, по той простой причине, что демон меня грубо толкнул на него. Оставалось тихо радоваться, что в зале царил полумрак, и мои попытки выглядеть достойно никто не заметил.

Клеймо заболело внезапно и сразу очень сильно. Я успела забыть про него за те несколько дней, что не чувствовала. А тут… Я аж согнулась от резкой боли. Асмодей не обращал на меня внимания, хоть и не мог не замечать, что происходит. Казалось, что болеть сильнее уже не может, но я ошибалась. Когда клеймо начало гореть поистине адским огнем, и я едва не закричала, все закончилось, и демон заговорил очень тихо, с угрозой в голосе, наклоняясь к самому моему уху:

- Еще раз ты позволишь себе подобное и страдать будешь гораздо дольше.

Вот теперь я все поняла. Метка болела тогда, когда этого желал ее хозяин. Сейчас меня наказали за непокорность и, как выяснилось, уже не впервые. Правильно он сказал, что ждать хорошего от демона не стоит. А от Асмодея тем более.

Явление Люцифера народу на этот раз прошло не менее эффектно, чем на первом моем балу. Он влетел в зал на огромных белых крыльях, в белоснежном одеянии. Опустился на трон и расправил крылья, демонстрируя нам их великолепие. Я вскрикнула от неожиданности, когда белые пушистые перья и тонкое одеяние вспыхнули ярким огнем. Зал наполнил хохот. Не сразу сообразила, что смеется падший ангел, объятый пламенем. Когда крылья и одежда на Люцифере сгорели, какое-то время он восседал на троне совершенно обнаженным, давая возможность каждому рассмотреть себя. И лишь потом на нем появилась черная рубаха и такие же штаны, а за спиной выросли еще больше белых черные крылья. Надо думать, сейчас он нам продемонстрировал свое падение. Почему-то меня представление не впечатлило, хоть зрители в зале и ударились в оглушительные овации. Надо отдать должное Асмодею – он тоже даже позы не сменил, как и равнодушия на лице.

Далее началось традиционное приветствие, про которое я умудрилась забыть. Когда Асмодей подал мне руку, не сразу поняла, зачем. Ну и, как и в первый раз, ноги меня переставали слушаться по мере приближения к трону. Да и выражение лица Люцифера не сулило ничего хорошего. На Асмодея он даже не смотрел, а вот меня буквально буравил взглядом.

- Непокорная и живая? – отчетливо проговорил падший ангел, продолжая разглядывать меня. – Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? – перевел он взгляд на Асмодея. – Хотя я такую тоже не стал бы убивать, - тут же усмехнулся Люцифер, а у меня по телу побежали мурашки, так зловеще он пошутил.

- Она будет наказана, - едва заметно склонил Асмодей голову.

- Да? И как же? – подался вперед Люцифер.

- Я придумал нечто особенное, и случится это на сатанинских играх.

- О-о-о, шоу Бафомета… Люблю эти зрелища. Значит, нас ждет сюрприз?

- Да, мой повелитель.

- Ну, зная тебя, я теперь буду сгорать от нетерпения. Хотя… игры уже не за горами. Ладно, свободны, - взгляд Люцифера снова скользнул по мне, и почему-то показалось, что, как и я сейчас, вспомнил он ту нашу ночь, когда явился ко мне во сне.

На обратном пути, ругая про себя по-всякому Асмодея, подбирая самые смычные и бранные слова, ненавидя демона всей душой, я встретилась взглядом с Федором и поняла, что черт слышал каждое слово, произнесенное падшим ангелом. Он выглядел так, словно из последних сил сдерживал себя, чтобы не наброситься на Асмодея. Никогда еще не видела его настолько злым и отчаявшимся. Как могла попыталась послать ему мысленный импульс, чтобы успокоился. Вот уж чего мне точно сейчас не хотелось, так это лишних проблем. Вряд ли смогу спасти его еще раз. Кажется, и Федор это понял, поспешил смешаться с толпой. А может его снова призвала собственница Софья.

Бокалы наши были наполнены. Напряжение внутри меня достигло предела. Нужно было хоть как-то снять его, поэтому, недолго думая, я схватила бокал и не вернула его на столик, пока не осушила до дна. А вот потом без сил повалилась на кушетку, чувствуя, как ноги отказываются держать, а тело охватывает легкий озноб. И в этот момент зазвучала флейта. Неправильная, обескураживающая, изматывающая мелодия влилась в меня, выворачивая душу наизнанку, задевая в ней какие-то струны, которые нельзя было трогать. Реакция на музыку и оргию, что разворачивалась у меня перед глазами, шокировала даже меня. Не отдавая себе в том отчета, я припала к губам Асмодея. Единственная мысль билась в мозгу, что если не поцелую его сейчас, то умру на месте. Понимала, что именно музыка так действует на меня, ненавидела себя лютой ненавистью, презирала того, кого считала злейшим врагом, и целовала его.

Когда руки демона прикоснулись ко мне, подминая под себя, а губы ответили на поцелуй, я окончательно лишилась разума. Никогда в жизни я еще не растворялась в ком-то до такой степени, ни разу до этого поцелуй мужчины не дарил мне настолько полного наслаждения. Я упивалась им, не могла насытиться. Тело желало большего, сгорая от почти неконтролируемой страсти. Остатками разума понимала, что лишь тонкая грань отделяет меня от тех, кто предавался сейчас разврату, и не могла остановиться, чувствуя, как грань эта становится все тоньше.

Когда Асмодей коснулся моей груди, собираясь расстегнуть пуговицы на платье, какая-то сила заставила меня оторваться от его губ и посмотреть направо. Глаза Василисы горели злобным огнем, а в голове звучал ее голос: «Ольга уже рядом! Берегись!»

- Что случилось? – проследил за моим взглядом демон, но в том месте, где я только что видела ведьму в образе цыганки, никого не было. Лишь голос ее продолжал звучать в голове, повторяя все ту же фразу.

- Мне показалось…

Я лихорадочно пыталась придумать ответ. Еще нужно было срочно освободиться от Асмодея. Наваждение ушло, спасибо Василисе, а ненависть разгорелась с такой силой, что я опасалась не справиться с ней. На мое счастье, демон заговорил первый, отодвигаясь от меня:

- У нас вся ночь впереди, - лицо его снова превратилось в холодную маску, хоть я могла поклясться, что еще секунду назад он сгорал от не меньшей страсти, чем я. – Сейчас мне нужно покинуть тебя на время. Повелитель призывает к себе…

Я смотрела в спину удаляющего Асмодея и не понимала, что чувствую. С одной стороны, тело все еще томилось отголосками неудовлетворенной страсти. С другой, мне было дико стыдно за свое поведение. А ведь тут где-то Федор, который мог все это видеть. Я поискала глазами черта, но ни его, ни Софью не заметила. Зато удостоилась дружеской жестикуляции, намекающей на вполне конкретную вещь, от обнаженных гарпий, Лили и Джуди, что переплелись прямо на полу сразу с четырьмя самцами. Ну а с третей стороны, я чувствовала приближение чего-то нехорошего. Интуиция уже вовсю кричала об этом. Становилось все страшнее. В какой-то момент ужас достиг пика, и я едва не бросилась вслед за демоном, но именно в эту секунду они с Люцифером испарились. Трон опустел, а их и след простыл.

 Если бы не Арктий, я бы, наверное, удрала с бала, чем заслужила бы очередное наказание. Вампир появился как раз в тот момент, когда я пыталась встать с дивана. Но тело все еще плохо слушалось, и я валилась обратно, стоило только приподняться.

- Как дела, красавица? Говорят, ты побывала на нулевом уровне и умудрилась выжить? – подмигнул он мне и элегантно опустился рядом. – А я скучал… - потянулся он ко мне губами.

- Лучше помоги встать, - оттолкнула я вампира. – Не могу больше сидеть.

Оргия сходила на нет. Это я читала по расслабленным и довольным лицам приглашенных на бал. Оголенных тел, спаривающих на полу, почти не осталось, и я уже могла почти спокойно скользить взглядом по лицам гостей. Василису я по-прежнему не видела.

- Да ее и не было тут, - ответил Арктий, когда спросила у него про ведьму. – Кажется сегодня ведьм вообще нет на балу. Опять что-то замышляют…

Ответить я не успела. В мозгу снова зазвучал голос, от которого на моей бедной голове зашевелились волосы. «Готоффффьссся к ссссмерти, прессссренная! – шипела Ольга. – Я рядом…»

- Ты кого-то ищешь? Алина?.. И почему ты так побледнела?

Арктий тормошил меня за рукав платья, а я не могла избавиться от шипения в голове.

- Ольга… - получилось выдавить у меня.

- Ольга? А-а-а, ну так сейчас ее выход. Вон, уже и площадку ей готовят.

Только тут я заметила, как народ расступается в стороны, освобождая середину зала. Люцифер уже опять восседал на троне. А вот Асмодея я нигде не видела. Я же должна держаться рядом!..

- Где он?..

- Да кто?! Что с тобой вообще происходит? Набралась ты что ли?

Первыми появились ехидны в человеческих образах. Только вот лица у них оставались такими же кукольными, как и на змеиных телах. Мне даже подумалось, что эти твари, даже будучи людьми, ничего не соображают. Когда из дыма материализовалась Ольга, глаза ее были прикованы ко мне. Шепот пронесся по залу, и я в нем отчетливо различила ужас. Двигаться к тому моменту я уже не могла, чужая сила сковала мое тело. А вот видела все отчетливо, как, например, то, что Люцифер даже не сменил позы на троне, наблюдая, как Ольга с ехиднами приближаются ко мне.

Вот, значит, какое зрелище она приготовила на этот раз? Картинно уничтожить меня, устроить из этого шоу. И никто, ни единое существо не посмеет ей помешать, потому что сам Люцифер позволил это.

В голове гудело все сильнее. Тело вибрировало от чужой энергии, что настырно проникала внутрь меня. По всей видимости, Ольга решила разнообразить способ уничтожения жертвы и припасла что-то более оригинальное и новое для меня, не проливание света. Да и зачем ей моя статуя, только раздражать. Куда как лучше стереть меня с лица земли.

Ехидны закружились в каком-то диком танце, извиваясь телами. В обтягивающих блестящих костюмах они натурально смахивали на змей. По мере того, как Ольга разгоралась красным пламенем, я чувствовала, как жар внутри меня становится все сильнее. Кажется, я поняла – она решила меня спалить изнутри.

Помощь пришла оттуда, откуда я ее не ждала, хоть и могла догадаться. Когда красное пламя практически касалось меня, путь ему преградил Арктий. Выглядел вампир не как в прошлый раз, зеркально, а стал он прозрачным с переливающимися гранями, словно был хрустальным. Ольга зашипела, и я почувствовала, как жар внутри меня утихает. А в следующий момент случилось страшное. Все еще не в силах пошевелиться я с ужасом наблюдала, как пламя вокруг Ольги из красного становится черным и направленно бьет Арктию в грудь. Звон бьющегося стекла прокатился по залу, отскакивая от зеркальных колонн, скользя по стенам и растворяясь под потолком. А потом вампир рассыпался мелкими осколками у моих ног.

Слезы брызнули из глаз. Музыка зазвучала еще неистовей, и вторил ей многоголосый свист, от которого я уже практически оглохла, как и от слез почти ничего не видела.

- Ты, тварь! – пробился сквозь шум в моих ушах звонкий голос. – Смотри сюда, облезлая гадина!

Поля, нет! – хотела крикнуть я, но и голосовые связки сковала воля химеры.

Моя отважная подруга стояла посреди зала и держала перед собой ту самую картину, которая ее так пугала.

- Смотри, рогатая уродина! Вот твое настоящее нутро, а не эта пустая оболочка!

Что она делает?! Ведь Ольга сейчас и ее уничтожит, как сделала это с Арктием! Господи, да помоги ты уже мне!

Пронзительный свист прорезал воздух. Трещина побежала по зеркальной поверхности самой ближней к нам колонне. С Ольгой что-то происходило, и выглядело это ужасно. Ноги ее превратились в лапы, из спины полезли рога. Она согнулась и дергалась всем телом. Волосы с головы падали клочьями, усеивая пол вокруг. И все это время она безостановочно визжала. Казалось, даже ее верных ехидн напугал полу визг полу свист хозяйки. Они сбились в кучу и хлопали ресницами, во все глаза таращась на то, что раньше было Ольгой. Сейчас она не напоминала ни человека, ни химеру, но от этого казалась еще более мерзкой. Пламя вокруг нее тоже меняло цвет с красного на черный. Когда уже смотреть на все это не осталось сил, чудовище посреди зала вспыхнуло, и через несколько секунд от химеры Ольги осталась лишь горстка пепла.

Музыка стихла, ни единый звук не нарушал тишину в зале. Избавившись от колдовства, я первым делом подбежала к Поле, что продолжала держать картину в судорожно стиснутых пальцах и дрожала всем телом. Она казалась до такой степени испуганной, что никак не отреагировала на меня. Я попыталась отобрать у нее картину, но и это у меня не получилось. И в этот момент к нам приблизился Люцифер. Он остановился возле кучки пепла, того, что осталось от его фаворитки, и ковырнул ее носком туфли.

- В последнем шоу она превзошла себя, - проговорил он и посмотрел на Полю. – Ты убила ту, что была мне ближе всех, - глаза его полыхнули огнем, и я невольно загородила собой подругу. – За это ты поплатишься жизнью, - продолжал он смотреть сквозь меня, словно я вдруг стала прозрачной. – Взять ее!

Откуда ни возьмись появились два низших демона, как я догадалась по их пыльным черным крыльям и длинным рогам. Пара таких мелькала передо мной на нулевом уровне.

- На мясо ее! – приказал Люцифер.

- Нет! Нет!.. – цеплялась я за подругу, пока меня не оттащили от нее.

Даже не удивилась, когда обнаружила, что держат меня крепкие руки гарпий.

- Успокойся, пока сама не пострадала, - прошипела Лили. – Ей уже не поможешь.

- Уберите тут все, - велел Люцифер гарпиям. – Бал закончен. Фейерверк на сегодня отменяется. До завтрашней ночи объявляю траур по Ольге. А это я, пожалуй, заберу себе, - поднял он с пола картину и какое-то время рассматривал ее. – Она тут живее живой получилась, - и растворился в воздухе.

В зале все так же стояла тишина. Гости молча расходились, лишь Лили с Джуди сметали то, что осталось от Арктия, и зачем-то складывали в стеклянный сосуд. Вскоре я поняла, зачем они это делали.

- Ладный был любовничек, - произнесла Джуди, отправляя очередную порцию осколков в сосуд. – Безотказный. Скучно будет без него…

- Ничего, сейчас поместим его в новенький инкубатор. Глядишь, за сто лет вырастет, - вторила ей Лили.

Эта информация уже отказывалась укладываться в моей голове. Рыдания душили, но ни единая слезинка не вытекала из глаз, будто выплакала их все до этого. Арктий погиб из-за меня. Полю пустят на мясо тоже из-за меня. Сколько еще преданных мне существ должны умереть, прежде чем я выберусь отсюда? И случится ли это когда-то?

Последней мыслью, перед тем как потеряла сознание, была, куда подевался Асмодей.

Глава 23

- Ты же умер.

Мы с Арктием сидели возле того самого креста на лысой горе, откуда началось мое путешествие на нулевой уровень. Сидели прямо на земле, прислонившись к отшлифованному временем дереву. Дул легкий ветерок, приятно шелестя в кустарнике. Так тихо было вокруг, словно мы с вампиром остались совершенно одни во вселенной. Я понимала, что все происходит не на самом деле, но видеть его была ужасно рада.

- Детка, ты наивная, как сибирский валенок, - хохотнул Арктий.

- Сибирский валенок тупой, - поправила я, ни грамма не обижаясь.

- А ты наивная, - подмигнул он мне. - Сама подумай, как может умереть тот, кто сделал это уже так давно, что и сам не помнит?

- А что же тогда с тобой сделала эта?..

Даже по имени не хотелось называть эту тварь. До сих пор бросало в дрожь, стоило только вспомнить, в какую страшилу она превратилась перед испепелением.

- Да, расщепила, будь она не ладна! И знаешь, о чем я больше всего жалею? – печально посмотрел он на меня.

- О чем?

- Что не поцеловал тебя на прощание, - вздохнул Арктий.

- Ну так поцелуй сейчас, - подставила я ему губы.

- Эх, Алина, Алина… Милая наивная девочка. Если бы я мог поцеловать тебя, не сидел бы сейчас здесь, а уже зажимал бы в каком-нибудь темном углу. Я же лишился телесной оболочки лет на сто, не меньше.

Не смогла удержаться, чтобы не проверить правдивость его слов. Протянула руку и попробовала прикоснуться к вампиру, который выглядел таким реальным. Каково же было мое удивление, когда рука легко вошла в него, и я ровным счетом ничего не почувствовала.

- О чем и речь, - снова горестно вздохнул он.

- А как мы вообще здесь оказались? – оглянулась я, все больше проникаясь нереальностью происходящего. – И тебе вроде как сюда вообще нельзя, - вспомнила я запрет Василисы, когда мы мчались на шабаш.

- Мне теперь все можно, потому что меня нет. И с тобой я больше встретиться не смогу, потому как всего один раз можно использовать энергию воспоминаний, чтобы сделать то, что не успел, - он замолчал и очень серьезно посмотрел на меня. – А я не успел тебя предупредить. Никогда еще, запомни, никогда на моей памяти не было такого, чтобы Астрий хитростью удалял своего высшего демона, чтобы уничтожить его наложницу. Именно это произошло сегодня на балу. Уж не знаю, чем ты так досадила повелителю, только это очень и очень плохо. Астрий очень опасный враг, если он таков для тебя. Хотел бы я ошибаться… Будь очень осторожна и ищи защитника в лице Асмодея.

- Но как?! – я умоляюще смотрела на Арктия. – Как сможет защитить меня тот, кто ненавидит меня едва ли не сильнее самого Лю… - зажала рот рукой, - …Астрия? Все без толку, - понурила я голову.

- Кто знает, девочка, кто знает…

Непривычно было видеть вампира настолько серьезным. А стоило подумать, что вижу его в последний раз, так и вовсе захотелось разрыдаться. Впрочем, вряд ли смогла бы это сделать, ведь если верить ему, мы находимся в месте, далеком от реальности. То есть и меня тут нет.

- Спасибо тебе! – посмотрела я на Арктия. – Никогда не считала тебя другом, а сейчас считаю, - грустно улыбнулась. – И за предупреждение спасибо! Только… меня ждут сатанинские игры, - содрогнулась я всем телом, - и, наверное, верная смерть. Вряд ли Асмодей придумал что-нибудь легкое в качестве наказания.

Вампир явно о чем-то усиленно размышлял, потешно хмуря лоб. А потом посмотрел на меня и заговорил:

- Когда расщепляют тело, дух становится очень силен, особенно в первое время, пока еще не началось воссоединение, как у меня сейчас. Вот чую я, что совсем скоро царство тебя потеряет. Только совсем не так, как ты думаешь, - остановил он готовую заговорить меня. – Ты покинешь этот мир живой. И теперь я даже рад, что лет на сто впаду в забвение. Быть здесь и не видеть тебя было бы скучно.

- Арктий, а ты?..

Я хотела попросить его покопаться еще в своей душе и подсказать мне, как можно выбраться отсюда, но поняла, что сижу под крестом одна. Вампира и след простыл. А потом и вокруг меня картинка начала размазываться, пока не исчезла совсем.

Открыв глаза, я сразу поняла, что нахожусь в покоях Асмодея, причем на нулевом уровне. Ненавижу! – первой зародилась мысль, и только потом я вспомнила, как много потеряла за эту ночь. Арктий, которого я больше никогда не увижу. Поля… Бедная моя Поля! Рыдания сотрясали тело, пока не вылились в бурный поток слез. Я уткнулась в подушку и дала им волю, стараясь заглушать звуки. Как же мне жить дальше с такой тяжестью на душе?! Ведь я же настоящая преступница, раз из-за меня гибнут люди! И почему эта гадина не убила меня? Одной несчастной в этом мире стало бы меньше.

Сколько рыдала, не знала. Только сил не осталось совсем, как и слез. Я продолжала лежать на животе, судорожно всхлипывая и скользя бессмысленным взглядом по балдахину. Ну что ж, до окончательного падения, мне остался какой-то пустяк – отдаться Асмодею. Конечно же, я бы предпочла смерть, только вот боюсь, что не смогу лишить себя жизни сама, даже если найду такую возможность. Но попробовать-то я должна!

Воодушевленная осенившей меня идеей, я соскочила с кровати и принялась исследовать комнату. Очень надеялась, что еще на какое-то время меня оставят в покое, и не заявится Асмодей, чтобы потребовать должок. Почти сразу же я увидела рубиновый жезл. Он лежал спокойненько на пуфике возле прикроватного столика и так и манил к себе.

Взяв жезл в руки, я по достоинству оценила его тяжесть и дороговизну. Складывалось впечатление, что выполнен он из цельного рубина. Только вот загвоздка, жезл был такой гладкий, что убить им можно было себя, разве что шибанув как следует по голове. Но разве хватит у меня сил, чтобы пробить череп? Даже если буду метить в темечко. Тут мой взгляд упал на шестиконечную звезду, при помощи которой Асмодей отслеживал мои перемещения по нулевому уровню. А вот она мне может даже очень пригодиться. Поддев звезду пальцем, я отковырнула ее на ладонь. Проверила заострения. Кажется, должно получиться. Если я нажму как следует, можно порезать краями вены. Осталось раздобыть воду.

Ванную я нашла сразу же, открыв первую попавшуюся дверь. Невольно обратила внимание на роскошь, царящую в уборной. Наверное, даже уборная самого богатого нефтяного магната из Арабских эмиратов уступала этой. Но и на это мне плевать!

Пустив воду, я прямо в одежде забралась в ванну, торопя время. Очень боялась, что струшу в последний момент. Как назло, вода набиралась слишком медленно. А как иначе, если ванна похожа на мини бассейн, в котором можно совершать короткие заплывы. Приложив звезду острием к самой заметной жиле на запястье, я закрыла глаза для верности и… надавила бы, если бы в следующий момент не поняла, что в руке у меня ничего нет. Пытаясь справиться с удивлением и рассмотреть в воде рубиновый камушек, не сразу заметила Асмодея. В демоническом обличье с горящими красной злобой глазами он был поистине страшен. И в этот момент клеймо снова дало о себе знать, да с такой силой, что я не выдержала и закричала.

Даже на балу я не испытывала такого. Боль затмила все остальные чувства. Я кричала, не замечая, как Асмодей грубо хватает меня за шкирку и вытаскивает из ванной, как кидает прямо на пол в комнате. Ни стоять, ни лежать я не могла. Каталась по полу и мечтала о скорейшем избавлении.

- Моли о пощаде, - проник в сознание низких хриплый голос демона.

А я что делаю?! К тому моменту уже даже кричать не могла, лишь скрипела зубами, боясь искрошить их до корней. Да если бы могла, уже бы была у его ног и молила. Когда боль сильнее гордости, она с легкостью заставляет забыть о последней. Но я даже этого не могла, получилось выдавить лишь слабое «Прошу». А возможно, и его я слышала только в своей голове.

Но меня поняли. Когда боль отступила, я без сил продолжала лежать на полу. Оказывается, даже в таком положении можно чувствовать себя почти счастливой, когда еще не до конца веришь, но уже понимаешь, что ничего не болит. Я даже глаза прикрыла от удовольствия, стараясь продлить его как можно дольше, страшась, что передышка окажется слишком короткой. И я не ошиблась. Восторг мой на продлился и нескольких секунд. Как пушинку Асмодей подхватил меня и поставил на ноги.

- Как ты посмела захотеть себя лишить того, что тебе не принадлежит? – услышала я. Смотреть на него отказывалась. Собственная ненависть казалась мне даже сильнее угрозы нового приступа боли. – Отвечай!

Стоять с опущенной головой и рассматривать пол и дальше мне не позволили. Схватив меня за подбородок, Асмодей силой заставил посмотреть на себя. Заглянув в его красные глаза, я буквально задохнулась, такой приступ ненависти испытала.

- А кому принадлежит моя жизнь? Может тебе? – как со стороны услышала свой голос, не узнавая его. – Или тому, кто желал сегодня насладиться зрелищем, как Ольга будет убивать меня?

Демон молчал, и я ошибочно полагала, что придумывает он оправдания. Такие, как он, не оправдываются никогда, как поняла через секунду.

- Здесь все находится во власти повелителя.

- Даже то, что принадлежит тебе по праву, как ты считаешь?

Я понимала, что провоцирую его, но ничего не могла с собой поделать. Ненависть была сильнее меня, и именно она диктовала, что говорить.

- Высший демон, не имеющий реальной власти, - усмехнулась я. – Вампир, который выполнял тут роль шута, и тот оказался сильнее тебя.

- Ты не понимаешь, о чем говоришь, девушка, - с угрозой в голосе, явно предупреждая, проговорил Асмодей, но меня уже невозможно было остановить.

- Для вас люди, как для нас домашний скот. Вы держите нас живыми до поры до времени, пока вам не приспичит развлечься за наш счет, пустить нас в расход себе на потеху. Только даже самые высшие из вас не идут ни в какое сравнение даже с самыми отбросами человеческого общества. Мы выращиваем скот, чтобы удовлетворить естественные потребности, а не утвердиться за счет более слабых, находящихся в нашей власти.

Я ждала новой вспышки гнева и очень удивилась, когда поняла, что злоба Асмодея утихает, что из глаз его уходит пламя, возвращая им привычный серо-голубой цвет.

- Мы такие же, как и вы, только потребности у нас разные.

Слова демона меня озадачили, заставили задуматься, на время отодвинув ненависть в сторону. Какую мысль он пытается мне внушить? Что их потребности, неважно какие, даже самые низшие, можно сравнить разве что с нашими инстинктами? Что такова их природа, и вести себя по-другому они не могут? Но это же чушь собачья!

- Знаешь, тот, кто был когда-то человеком, не может вести себя, как животное, - устало ответила я. Разговор на вечные темы, а в особенности, пафос демона меня изрядно утомили. Да и нервное перенапряжение сказалось с новой силой. Я едва держалась на ногах, чувствуя, как пульсирует в голове боль. – Я бы еще могла простить такое горгульям и чертям, но они оказались гораздо гуманнее вас – падших ангелов. Допускаю, что твой господин сегодня намеренно удалил тебя с бала, чтобы ты не помешал ему привести план в исполнение, не попытался отобрать у него игрушку. Но самое страшное, что ты полностью оправдываешь его поведение.

- Страшное для кого? – задал Асмодей неожиданный вопрос.

- Для меня, - немного подумав, ответила. – Сегодня от химеры меня спасла слабая девушка… ценой своей жизни, - тише добавила, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы, и не желая плакать при демоне.

- А с чего ты взяла, что можешь искать защиты у меня?

Я снова взглянула на Асмодея. Первый раз прочитала в его глазах интерес, а не привычное равнодушие. А ведь он прав! С чего я взяла, что он меня станет защищать? Ну велела мне Василиса не отходить от него ни на шаг, так и что? Это же еще ни о чем не говорит. А может я сама так захотела? Вот он, сильный красивый демон, который, кажется даже испытывает ко мне интерес, уж не знаю почему. А раз так, значит должен он ограждать меня от неприятностей. Но ничего такого и в помине нет. Демоны никогда не встанут на сторону людей.

- Я ошиблась.

- Нет, ты не ошиблась, - огорошил он меня в следующий момент. – Ты, действительно, меня заинтересовала, - тут я поняла, что Асмодей снова читает мои мысли. – В тебе есть то, чего я не встречал в других людях. Только это ничего не меняет. Здесь царят свои правила, которым все мы подчиняемся. И над всеми стоит Астрий.

Бессмысленный разговор, который ни к чему не приведет. Одно то уже было хорошо, что Асмодей меня больше не наказывал болью. Но как же я устала и хотела спать. Пусть меня все оставят в покое хоть на какое-то время. Но сначала я должна вернуть долг, ведь именно поэтому нахожусь в покоях демона.

Без лишних слов, на которые уже и сил не осталось, я принялась расстегивать платье. Да и не нужны были слова, раз он итак знает, что творится в моей голове. Но Асмодей мне и этого не дал сделать, заговорив:

- Неужели ты думаешь, что я захочу тебя такую?

- Какую? – удивленно посмотрела я на него.

Догадывалась, что выгляжу сейчас далеко не как красавица, какой меня многие тут считали. Наверное, от макияжа на лице ничего не осталось после стольких пролитых слез. Платье помялось, правда, совсем чуть-чуть, как показал беглый осмотр себя. А вот прическа, наверное, на самом деле кошмарная, о ней я даже думать боялась…

- Дорогая моя, - прервал мои размышления о собственном внешнем виде Асмодей, снова взяв за подбородок и заставляя смотреть на себя, - от тебя мне нужно совершенно другое, не покорность, которую ты сейчас старательно имитируешь. И я получу это, хочешь ты того или нет.

С этими словами он прижался к моим губам. В первый момент я растерялась до такой степени, что невольно ответила на поцелуй, а потом и вовсе растворилась в нем. Губы и язык демона ласкали, дыхание обжигало, руки гладили спину через тонкую ткань платья. Я чувствовала его всего, каждой клеточкой своего тела. До такой степени всепоглощающее наслаждение испытывала, что самой становилось страшно. Этого не должно быть! – кричал разум, но тело его не слушалось, реагировало на каждое прикосновение. Ты не можешь хотеть своего врага! – предупреждала интуиция, но я продолжала целовать демона, потому что считала этот поцелуй самым прекрасным на свете. Руки мои легли на сильные плечи, прошлись по шее и затерялись в шелковистых волосах. Не отдавала себе отчета, что прижимаю его голову, не желая, чтобы поцелуй заканчивался, мечтая, чтобы длился он вечность.

Все закончилось, стоило только мне открыть глаза и окунуться в его с расширенными зрачками, закрывающими почти полностью радужную оболочку. В следующий момент я оказалась у себя в комнате, совершенно одна. Я стояла и думала, что столько всего сегодня произошло, а еще даже не закончилась ночь. Лемех, наверное, спит себе спокойно, не догадываясь ни о чем. Нет больше злодейки химеры, как и моей верной Поли. Домом Арктия на ближайшие сто лет стал какой-то инкубатор. И этот поцелуй, вкус которого я все еще чувствовала на губах, как и легкое головокружение. Нет! Если я и дальше продолжу все это обдумывать, то рискую сойти с ума. А вот завтра мне от этих мыслей точно никуда не деться.

Когда Лемех на следующее утро узнал об участи Поли, то расстроился гораздо сильнее, чем я могла предположить.

- Бедная девочка, - горестно вздыхал горгулья. – Как же так?! Бедная девочка… А я и не знал ничего и даже не почувствовал.

- Лемех, можешь ответить мне на один вопрос? – отвлекла я его от грустных мыслей и расчесывания моих волос. С ночи он вертелся у меня в голове, но произнести в слух я боялась. Но мне нужно было знать все! – Что значит пустить на мясо?

Спросила и почувствовала, как по спине пробежал холодок. Боялась того, что Лемех подтвердит мои самые страшные догадки. Но он почему-то молчал, а я нервничала все сильнее.

- Ее убили, да? – срывающимся от рыданий голосом проговорила я.

- Нет, - тряхнул головой горгулья.

Слава богу! Что бы не значила эта фраза, но я радовалась уже тому, что Поля жива.

- Пока еще не убили, - добавил Лемех. – К такому приговаривают тех, кто совершил что-то очень серьезное, и только людей. А мясом называют их потому, что на сатанинских играх они играют роль жертвы, что равносильно смерти, - очень тихо добавил горгулья и печально свесил голову на грудь. – Полю уже не спасти. Бедная девочка…

- Раз она жива, значит, надежда есть, - отрезала я, не желая заражаться траурным настроением Лемеха.

- Ты не понимаешь, о чем говоришь…

- Все я понимаю! И не смей хоронить ее раньше времени!

Если бы Лемех и дальше продолжил настаивать на своем, распевая похоронный марш, я бы его точно поколотила, но у него хватило ума замолчать и ограничиться тяжкими вздохами. Меня и они раздражали, но я предпочла не лезть на рожон. Вместо этого думала, размышляла… Поля точно будет жива до сатанинских игр, будь они неладны. Это значит, у меня есть возможность ее увидеть хотя бы еще раз. А еще я могу попытаться спасти ее, только пока даже не представляю как. И единственный, кого я могу просить о помощи, это Асмодей. Только вот надежды, что он согласится, никакой.

После завтрака я развила бурную деятельность. Перво-наперво выяснила, что до сатанинских игр осталось три дня. Думать о том, значило ли это, что и жить мне осталось столько же, я не стала. Лаской и лестью я уговорила Лемеха сгонять на нулевой уровень и испросить для меня аудиенции у Асмодея. Тут меня ждало разочарование, которое показалось полным крахом. Демона в царстве не было, и появиться он должен был не раньше дня, когда состоятся сатанинские игры. Отчаяние, когда поняла, что не смогу спасти Полю раньше, едва не сломило меня. Спасибо Лемеху, привел меня в чувство, разозлив в очередной раз тем, что пытался не выпустить меня из комнаты, хоть арест уже был снят.

А отправиться я решила на поиски Василисы. Она единственная могла если не помочь, то хотя бы дать дельный совет. По пути мне встретился Федор, который вызвался пойти со мной. Вот тут я узнала интересную подробность. Оказывается, его вчера увела Софья непосредственно перед тем, как должно было начаться шоу Ольги. Не значило ли это, что она была посвящена в планы химеры? Хотя отчасти я была ей даже благодарна. Если бы с Федором что-то случилось, этого я бы точно не пережила. Даже подумать о таком было страшно.

Василису мы нашли в том самом зале, где увидела ее впервые. Как и в тот раз она сидела прямо на полу в толпе таких же оборванных и страшных ведьм. А вот нам она не обрадовалась, видно отвлекли мы ее от чего-то важного. Но поговорить согласилась.

- Пошли в сад, а то тут ушей слишком много, - проворчала она, делая нам знак следовать за ней.

Сильно углубляться мы не стали, расположились на первой попавшейся лавочке. Да и сад в это время пустовал.

- Слышала я о вчерашнем подвиге твоей подружки, - первая начала разговор Василиса. – Молодец девка! Настоящий герой! Такая смерть даже среди ведьм считается почетной. Это все равно, что по доброй воле принести себя в жертву…

- Но она жива, - перебила я ее.

- Пока, девонька, пока. Вопрос времени, не боле…

- Есть ли возможность спасти ее? – задала я главный вопрос.

- Никакой, - сразу же ответила ведьма. – Ни малейшей. До самых игрищ будут держать ее в таких казематах, куда нет ходу никому, кроме низших демонов. Даже сам повелитель туда не ступал ни разу. Кормить ее не будут, только поить, чтобы раньше времени не скопытилась. Ну а дальше…дальше пустят на мясо.

- Да что это значит?! – вскричала я, не в силах сдерживаться.

- А ты не ори на меня, - прикрикнула Василиса. – Чего пристала, вон Федьку своего пытай. Он не меньше моего знает…

- Василиса, миленькая, скажите, хоть что-то я могу сделать для Поли? – взмолилась я, отчаянно боясь, что ведьма разозлится и уйдет.

- Ты вообще нормальная? – выпучила она на меня глаза. – Ты о чем вообще думаешь? Кого спасать собралась, когда сама на волоске от смерти находишься?! Хоть ты ей скажи! – ткнула она в бок Федора.

Черт встрепенулся. До этого он был погружен в задумчивость и, казалось, даже не прислушивался к нашему разговору.

- Что бы я ни сказал ей, она все равно поступит по-своему, - по-прежнему отстраненно проговорил он. – Я вот тут думаю…

- Надо же! Черти умеют думать? – хмыкнула Василиса. – А я думала, вы безмозглые и пустые, как бочонки из-под вина.

Василиса перестала бы быть самой собой, если бы не оскорбила кого-то. Я даже порадовалась, что на этот раз объектом ее стал Федор. Не все же мне страдать от ее колкостей. Черт так и вовсе не обратил на нее внимания.

- Почему Асмодей не убил ее сразу? Зачем перенес наказание на сатанинские игры?.. Не потому ли, что приготовил для нее что-то пострашнее?

- Браво, Федька! – захлопала в ладоши Василиса и затряслась всем телом, засмеялась, значит. – Ты самый умный и проницательный из всей вашей тупорылой братии.

Пока я сидела и соображала, похвалила Василиса Федора или обругала, она продолжила:

- По-твоему есть что-то страшнее смерти для человека? Да они боятся ее пуще всего, дурачье! Думают, что жизнь им дадена, как наивысший дар… - не очень было приятно, что Василиса рассуждает о людях так, будто меня рядом нет, но я старалась терпеть, потому что рациональное зерно в ее разглагольствованиях было. – И не я одна так считаю. Высший демон тоже неплохо успел изучить людишек. А теперь подумай своей дурьей башкой, почему он все же не убил Алинку сразу?

- И почему? – почесал затылок Федор, как делал всегда, когда чего-то не понимал.

- Да потому что запал наш сокол ясный на эту голубку, - впервые за все время взглянула на меня Василиса.

Я потеряла дар речи. Все-таки, она издевается над нами. Судя по выражению лица Федора, думает он так же. Ну не могла ведьма говорить все это серьезно.

- А чего ты на меня так смотришь?! – набросилась Василиса на Федора. – Черти вот тоже не влюбляются в людей, но ты же умудрился! Вот и демон наш не устоял… Хотя, как по мне, так за оригинальность он принял обычную дурость, - скептически окинула она меня взглядом.

- Ну знаете! – вскочила я с лавки и принялась вышагивать перед ними, чувствуя, как злость все сильнее переполняет меня. – Если такова демоническая влюбленность, то я от нее отказываюсь! В гробу я ее видала! Да звери, и те нежнее будут…

- И увидишь, - серьезно кивнула Василиса.

- Что именно? – не поняла я.

- Любовь в гробу увидишь, если не подчинишься, не примешь его таким.

Возвращаясь домой после довольно прохладного прощания с Федором и Василисой, я все думала, можно ли принимать слова ведьмы на веру. Невольно вспоминала поцелуй демона, чувствуя, как в душе что-то начинает трепетать. Нет, это все выдумки выжившей из ума старухи. Да и не это меня сейчас волновало, а то, что я ни на шаг не приблизилась к спасению Поли.

Глава 24

В моей жизни наступило странное затишье. На два длинных дня меня оставили в покое. Можно было бы подумать, что я вернулась в те времена, когда только попала сюда. Утро начиналось с традиционной ванны, одевания, завтрака. Потом приходил Федор и мы с ним долго гуляли по пустынному саду. Как раньше, он увлеченно рассказывал мне о диковинных растениях и историях, связанных с ними. Можно было бы подумать, что все вернулось на круги своя, если бы я точно не знала, что в каких-то ужасных казематах томится и голодает бедняжка Поля, ожидая своей участи, что лишь благодаря вынужденному отсутствию Асмодея меня освободили от еженощных балов, отголоски которых я слышала, лежа в постели без сна. Иллюзия спокойствия возможно обманула бы меня, если бы не постоянно скорбное выражение на гротескном лице Лемеха, его горестные вздохи и покрасневшие от слез глаза. Все это вместе на фоне временного затишья указывало на то, что впереди меня ждут серьезные испытания. И сама я казалась себе апатичной, неживой уже.

Сохраняя внешнее спокойствие, я ждала, что же будет дальше. И ни на секунду, даже ночью, мозг мой не переставал работать, искать возможность спасти Полю. Только вот ничего путного придумать я не могла, как ни старалась. Когда мыслям и переживаниям стало тесно в моей голове, часть из них решила переложить на плечи Федора. Ругала себя за это, потому что поклялась больше ни во что черта не вмешивать, но и по-другому поступить не могла, потому как ближе него не было у меня тут существа.

Разговор начала, когда гуляли мы с ним после плотного обеда. До этого чуть не разругалась в пух и прах с Лемехом, когда тот пичкал меня старательно деликатесами, а у меня перед глазами стояло лицо голодной Поли.

- Не могу больше молчать! – резко остановилась я. Сказала это я больше себе, чем Федору, но в итоге не жалела, что он услышал.

- Так скажи, - тут же откликнулся он. – Я же вижу, что тебя что-то тревожит.

- Не могу я спокойно спать и есть, зная, каково приходится Поле.

- Вот ты о чем, - задумчиво проговорил он. – Только вряд ли ей станет легче, если ты себя заморишь голодом.

- Ты не понимаешь, - отчаяние переполняло меня. – Должен быть способ связаться с ней. Не освободить, знаю… Но хотя бы передать еды. Ведь это же дикость держать человека на одной воде.

Я умоляюще смотрела на Федора, пока он задумчиво морщил лоб. Кроме него, помочь некому, в этом я была уверена.

- Пожалуй, можно попробовать, - наконец, проговорил он. – Но обещать ничего не могу. Пойдем, Алина-малина.

Он взял меня за руку и повел за собой как малое дитя. Уже на подходах к дому, я догадалась, что идем мы в медпункт, к гарпиям. Как-то стало не по себе, вспомнив их дневную оболочку. Но если Федор говорит, что другого способа не видит, то и я должна потерпеть.

Как ни странно, застали мы довольно мирную картину. Гарпии расположились в креслах напротив друг друга, попивали кофе, судя по аромату, из маленьких чашечек и мирно беседовали. Даже мое появление не вызвало хищного оскала на их мордах, правда и улыбки я не заслужила. Хотя, может, они и вовсе улыбаться не умеют в таком виде.

- Привет, красавицы! – бодро воскликнул Федор.

Вот его гарпии обшипели. Ладно хоть не побили. Я бы на их месте не сдержалась. Ну кто называет красавицами таких зверюг? Разве что наивные черти. Да они лучше нас осведомлены, какое впечатление производят в дневном обличье. Либо Федор не подумал, либо решил поиздеваться над гарпиями.

- Да ладно вам скалиться, - примирительно разулыбался черт. – Лучше помогите в одном деле.

- Чего надо? – буркнула Лили, вставая с кресла и потягиваясь. Сразу же все мышцы на ее теле забугрились, заиграли, словно жили самостоятельно.

- Передачку отнести для мяса в казематы, - скороговоркой выпалил Федор.

- Черт, ты с ума сошел? – выпучила и без того страшные глаза Лили.

- Джуди, - проигнорировав выпад брюнетистой гарпии, снова заговорил Федор. – Только ты можешь это сделать. Больше туда никто не вхож…

Позже Федор рассказал мне, что каждый день Джуди бывает в казематах с осмотром, не свихнулся ли там кто из стражников или заключенных. Именно она поддерживает эмоциональный уровень жертвы до того момента, как ее пускают в расход. Уж больно чувствительный Люцифер не любит истерик воспаленного сознания. От рассказа черта у меня волосы на голове шевелились от ужаса. Это же каким циником нужно быть, чтобы даже не позволить несчастной жертве сойти с ума перед смертью.

Вот честно, не могла разобраться, то ли Лили выглядела сейчас особенно страшной, потому что шипела и возмущалась, то ли гарпии всегда такие озлобленные. Склонялась к последнему, поглядывая на Джуди, сидящую в кресле, размышляющую и выглядевшую ненамного симпатичнее подруги. А когда она встала и присоединилась к Лили, то мне и вовсе не по себе стало. Пожалуй, только в тот момент я сообразила, что гарпии – одни из самых опасных существ в царстве Люцифера.

- Лили, голубушка, успокойся, - положила руку Джуди на плечо подруги, отчего та резко замолчала и уставилась на нее. – Я сделаю то, о чем меня просит этот черт. Но!.. – остановила она снова зашипевшую Лили. – Сделаю это не ради нее, - ткнула она в меня пальцем, - и, уж тем более, не ради него, - перевела она взгляд на Федора. – А вот та храбрая крошка, что томится сейчас в клетке, заслуживает капельки помощи. Знаешь, я всегда считала людишек чем-то жиденьким, приторным, годным разве что в пищу, - с философским видом рассуждала гарпия. – Я и сейчас с ума схожу от их запаха, - оскалилась она, обнажая клыки и плотоядно разглядывая меня. – Но, оказывается, даже среди них есть особи, достойные почти восхищения. Вспомни, как та малютка держала картину. Ведь она сама умирала со страху, но защищала ту, чья жизнь для нее была дороже своей. Ты бы так смогла? Если бы мне грозила опасность?

Вот уж чего не ждала, так подобного монолога от легкомысленной в человеческом облике Джуди. Мне всегда казалось, что она даже не напрягает себя мыслями, что ее мозги плавают где-то на поверхности, не утруждаясь нырять поглубже. Как-то даже Лили, которая и ночью оставалась опасной и хищной, казалась мне серьезнее и умнее подруги. Но сейчас я поняла, что ошибалась. В рыжей голове гарпии мысли работали в правильном направлении. Мне даже захотелось ее обнять, но искушать судьбу не стала. Ведь ясно же дала понять, как смущает ее мой запах. А ну как не выдержит и вопьется мне в шею своими острыми зубами.

Джуди велела все делать быстро, сказала, что в моем распоряжении не больше получаса. И тут я столкнулась с настоящей проблемой. Лемех категорически отказался мне помогать, когда я попросила его собрать еду для Поли.

- Прости меня, госпожа, но ты самая глупая девушка из виденных мною, - заявил мой горгулья и отвернулся от меня с гордым видом.

Если бы ситуация не была настолько серьезной, я бы рассмеялась, так потешно сейчас выглядел Лемех с гордо выпрямленной спиной с плотно сложенными крыльями, с забранным выше крыши подбородком и скрещенными на груди руками.

- Кто бы сомневался, что тут нас ждет упрямый осел, - пробормотал Федор, хмурясь все сильнее.

- Лемех, я приказываю тебе, - постаралась я вложить в голос побольше стали.

- А ты не можешь мне приказывать, госпожа. Я подчиняюсь демону, - дернул он подбородком, не меняя позы.

Я лихорадочно соображала, что еще могу сказать, как уговорить его, но ничего путного в голову не приходило. Понимала только, что время бежит, и Джуди ждать нас не будет.

- Тогда я расскажу Асмодею, как ты прятал меня от его секретаря, - решилась я на шантаж, чувствуя себя настоящей предательницей.

Лемех медленно развернулся и посмотрел на меня. Слава богу, обиды или презрения в его глазах я не заметила. А вот грусть в них усилилась в разы.

- Ты ведь ни перед чем не остановишься, так? – смотрел он на меня исподлобья. – Все равно сделаешь по-своему? И то, что у тебя и без того проблем выше крыше, тебя не волнует?

- Да никто не узнает…

- Как же ты не понимаешь, что все тут совсем не так, как там, у вас, - показал он пальцем вверх. – Тут нет ничего тайного, что не стало бы явным. Еще до игрищ Асмодею станет все известно, а то и самому Астрию. Да твои же гарпии все и разболтают! Как еще я могу защитить тебя! – вдруг взвыл горгулья и схватился за голову. – А ты?! – переключился он на Федора. – Ты зачем занимаешься подстрекательством, вечно подставляешь ее, вместо того чтобы объяснять?!

Ответить растерявшийся Федор не успел. Я его перебила:

- Лемех, никто меня не подставляет, как и остановить не сможет, - чуть ли не по слогам, так чтобы было доходчиво, произнесла я. – Я сама так решила и поступить иначе не могу и не хочу. Так поможешь ты мне или нет? Мы тратим драгоценное время.

Не говоря больше ни слова, горгулья покинул комнату. Оставалось надеяться, что речам моим он внял. Через пять минут, которые показались мне вечностью, Лемех вернулся с небольшим узелком.

- Вот, - сунул он мне его в руки. – Иди и дальше убивай себя.

- Лемех, спасибо! – обняла я его и поцеловала в гладкую макушку. – Ты самый лучший горгулья в мире!

- А ты, к сожалению, самая глупая девушка в мире, - пробурчал он, чем вызвал мой смех.

Даже если все обитатели царства Люцифера будут считать меня таковой, это ничего не изменит. Одну вещь я тут поняла твердо – никогда нельзя изменять себе.

Джуди ждала нас в медпункте и уже волновалась, как поняла по ее особо свирепому виду. Испытывая душевный трепет, я приблизилась к гарпии и протянула ей узелок.

- Джуди, передай ей, пожалуйста, что она не одна, что я постараюсь ее спасти.

- А зачем? – грозно зыркнула на меня гарпия. – Этого уже никто не сможет, а уж тем более ты.

С этими словами она взмахнула крыльями и помчалась из стерильной комнаты. Мы с Федором тоже молча покинули медпункт. Говорить ни о чем не хотелось. Я понимала, что черт испытывает сейчас примерно те же чувства, что и я. Мне же хотелось плакать, такая грусть переполняла.

Возвращаться в дом не хотелось. По молчаливому согласию мы с Федором снова углубились в сад и гуляли, пока не начали сгущаться сумерки. Но и потом, стоило мне подумать о комнате, куда вечером не забежит Поля с заговорщическим видом и не предложит мне какую-нибудь шалость, становилось так тоскливо, что я предложила:

- Давай еще немного посидим тут.

Мы выбрали лавочку и опустились на нее. Так странно было проводить почти весь день с Федором и практически не разговаривать. Я понимала, что он стремится поддержать меня, все время по возможности быть рядом. Сама я хотела того же. Да и, наверное, кроме Федора в эти дни мне никто не был нужен. Но раньше мы шутили, смеялись, а сейчас грустили, стараясь делать это так, чтобы было не заметно, понимая, что каждый из нас отлично чувствует настроение другого.

- Федор, можешь пообещать мне одну вещь?

Давно уже хотела заговорить с ним об этом, но все как-то язык не поворачивался, будто робела. Но оттягивать и дальше разговор не могла. Скоро наступит завтрашний день. Что он принесет мне, даже примерно не догадывалась, но за долгие часы его ожидания приучила себя к мысли, что ничего хорошего ждать не стоит, что нужно надеяться на худшее.

- Все что угодно, Алина-малина, ты же знаешь… - откликнулся Федор, и голос его прокатился грустным эхом по саду.

- Обещай, что не пойдешь завтра на сатанинские игры, - твердо проговорила я, хоть в последнее время даже про себя боялась называть их так.

- Кроме этого…

- В каком смысле?

- В том самом, что этого я тебе обещать не могу, Алина-малина.

- И почему же?

- Да хотя бы потому, что присутствовать там обязан. Таков закон. Никакие обстоятельства не могут освободить чертей не пойти на сатанинские игры.

- Вот как?

Это очень плохо. Если я буду видеть там Федора, то рискую растерять остатки мужества, по той простой причине, что точно буду знать, как он себя чувствует. Да и в его выдержке я далеко не уверена. А рисковать еще и им категорически отказывалась.

- Да, девочка моя, - обнял меня Федор и привлек к себе, как в старые добрые времена. – На сатанинских играх обязаны присутствовать все обитатели царства.

- Значит, это что-то грандиозное?

- Как тебе сказать… Просто Бафомет очень тщательно и долго готовится к ним. Продумывает сценарий, придумывает что-то интересное. Астрий очень ценит его за это, вот и распорядился, чтобы явка была стопроцентной.

- Я не хочу, чтобы ты это видел, - практически прошептала я, но Федор услышал.

- Алина-малина, - заставил он меня посмотреть на себя. – Я бы жизнь за тебя отдал, если бы мог. Так не лишай меня возможности хотя бы быть рядом…

Я смотрела в глаза черта и понимала, что в душе моей происходит переоценка жизненных ценностей. А ведь он прав. На его месте я поступила бы так же. Да и возможно мне самой будет легче от мысли, что хоть кто-то на моей стороне.

- Получается, и Лемех там будет? – спохватилась я.

- Обязательно.

А вот это уже все усложняло. Зная чувствительность моего горгульи, я не могла ни за что ручаться. Бедный Лемех. Вот уж кому там точно быть не желательно. Ведь истерзается весь.

- Знаешь, Алина-малина, я вот тут думаю… - Федор замолчал, а я его не торопила. Радовало уже то, что мы хоть о чем-то разговариваем. - …О словах Василисы.

О чем это он?

- …И пришел к выводу, что доля истины в них есть.

- Я тебя не понимаю.

- Об отношении Асмодея к тебе, - словно нехотя уточнил Федор.

Я замерла. Не думала, что он коснется этой темы. Сама я нет-нет да возвращалась к тому разговору. И чем дольше не видела демона, тем более неправдоподобным казалось все, что тогда Василиса наговорила про него. Саму себя я убедила, что сказано это было ведьмой, чтобы поддержать меня, обнадежить.

- Я ведь уже очень давно знаю этого демона, и никогда раньше он не проявлял столько терпения к наложнице. Даже наоборот… ну я рассказывал тебе. А тут… все по-другому…

Каждое слово давалось Федору с трудом. Он словно выдавливал их порционно, говорил о том, о чем не хотел говорить. И я не понимала, зачем он это делает.

- Если только Василиса права, - взял он меня за плечи и развернул к себе, - то Асмодей не позволит тебе… - голос Федора сорвался, и он резко замолчал, усиленно сглатывая и моргая.

- Погибнуть? Ты это хотел сказать? – спокойно уточнила я.

В отличие от Федора, я на этот счет была совершенно иного мнения. Асмодей дал четко понять, что хозяин всему тут Люцифер. Никто не вправе ослушаться его или пойти наперекор. И он при всех на балу обещал повелителю, что наказание меня ждет на сатанинских играх. Да и вообще, чем больше думала обо всем этом, тем сильнее уверялась в мысли, что никакой привязанности демон ко мне не испытывает. И то, как он со мной нянчится, связано с желанием развлечься, поиграть. Но Федору об этом знать не обязательно. Хочет он надеяться, что Асмодей не даст мне умереть, пусть так и будет. Поэтому я, как могла, постаралась укрепить в нем эту мысль.

Снова повисла тяжелая пауза. Пора было отправляться домой, чтобы ждать завтрашнего дня. Мне предстоял унылый вечер в одиночестве, а Федору - переживания за меня. Уж поскорее бы все это закончилось, какой бы исход меня не ждал.

Вот уж никак не думала, что вернувшись в комнату, застану там озабоченно вышагивающего Лемеха.

- Ну, где тебя носит? – подлетел ко мне горгулья. – Хозяин вернулся и требует тебя к себе.

- Опять бал?

Вот уж чего я точно сегодня не хотела, так это присутствовать на балу. Видеть всю эту разряженную веселящуюся толпу, ловить на себе любопытные взгляды… Не то что приветствовать Люцифера, даже смотреть на него не хотелось. Да и возвращение Асмодея явилось для меня неожиданностью. Встречи с ним я не ждала раньше завтрашнего дня.

- А вот и не угадала, - хитро хихикнул Лемех. – Господин приглашает тебя на ужин.

А вот это что-то новенькое. Даже интересно стало, каково это ужинать в компании демона. Заодно можно попытаться хоть что-то выведать у него про завтрашний день.

Надо сказать, что приготовления к ужину ничем не отличались от сборов на бал, что наталкивало на определенные мысли. Сразу вспомнился долг, что я так и не отдала Асмодею. Уж не собирается ли он его потребовать?

Чем ближе к концу подходили процедуры подготовки, тем сильнее я нервничала. Встреча с демоном, да еще и за ужином, меня страшила. Даже примерно не догадывалась, в каком он будет настроении. Не представляла, о чем можно с ним говорить. А главное, не понимала, зачем ему все это.

Асмодей ждал меня в своих покоях. В просторной гостиной стол уже был сервирован. Горгульи суетились, наводя на нем последние штрихи, зажигая свечи, поправляя приборы. Атмосфера создавалась довольно романтическая, что тоже не могло не настораживать. Самого демона я по началу даже не заметила. Испугалась, когда он встал с кресла и приблизился ко мне. И едва не потеряла сознание, когда Асмодей взял меня за руку и склонился к моему лицу. В первый момент показалось, что демон меня сейчас поцелует. Что испытала в тот миг не успела понять, потому что он заговорил, всматриваясь в мои глаза:

- Смотри…

Привычное головокружение смазало картинку, стирая реальность, перенося меня в другое место. Я видела своих родителей. Мама суетится на кухне и что-то кричит. Это мне напомнило наше обычное каждодневное утро, когда она готовит завтрак и зовет нас с папой, а потом распекает отца за то, что такой неорганизованный, не умеет класть вещи на место и ищет их все утро. Только в этот раз не было меня. А вот папа, вошедший в кухню, выглядел довольно бодрым. От болезни не осталось и следа. Да и мамин вид меня порадовал. Она сейчас смотрелась даже лучше, чем до моего скоропостижного отъезда в Самару. Потом картинка сменилась, и я увидела родителей в креслах, перед телевизором. Судя по зажженной люстре, это уже был вечер. Именно такими я их помнила с детства, мирно беседующих и грызущих семечки. Ссоры начались гораздо позже, когда отец пристрастился к казино. Но не значит ли это?..

«Кино» закончилось, и я вернулась в реальность. Асмодей все еще держал меня за руку, правда уже не стоял слишком близко и не заглядывал чересчур пристально в глаза.

Я же смотрела на демона во все глаза, понимая, что он только что показал мне моих родителей такими, какие они были сейчас, здоровыми и счастливыми.

- Твой отец больше не играет, - проговорил он низким хрипловатым голосом, и я заметила, как расширились его зрачки.

От волнения горло сжал спазм, и слезы выступили на глазах. Я так много хотела сказать, но не могла вымолвить ни слова. Благодарность переполняла меня. Ведь он это сделал, чтобы порадовать меня, хоть как-то поддержать. И сейчас я была почти что счастлива.

- Давай ужинать? – пришел мне на помощь Асмодей, и легкая улыбка тронула его всегда такие суровые губы, а из глаз исчезло привычное ледяное равнодушие.

Я позволила себя довести до стола и усадить на стул, все еще пытаясь справиться с волнением и не разрыдаться. Горгульи к тому моменту испарились, и в гостиной мы остались одни. Асмодей наполнил бокалы и велел мне:

- Выпей. Это вино позволит тебе расслабиться.

Уговаривать себя не дала, испытывая жуткую потребность снять напряжение и хоть чуть-чуть притупить волнение. Осушила бокал до дна. Вино и правда произвело поистине волшебный эффект. Даже дышать стало легче.

- Спасибо! – наконец-то смогла проговорить я.

- Пустяки, - отмахнулся Асмодей. Мне даже показалось, что он слегка смутился. Но, скорее всего, это явилось игрой моего воображения.

Как ни странно, но стоило только неловкости испариться, как я даже стала получать удовольствие от ужина. Асмодей настаивал, чтобы я попробовала новые блюда, и рассказывал про своего повара. Если верить его словам, то этот горгулья по значимости стоял в царстве на втором месте после мадам Сильвии. Я, конечно, молчала, но своего Лемеха считала лучше всех, хоть и был он не моим, а этого демона.

По мере опустошения бутылки, мой язык развязывался все сильнее. Асмодей задавал вопросы, на которые я охотно отвечала. И интересовала его моя прежняя земная жизнь. В легком хмельном угаре меня это даже не удивляло. Приятно было вспомнить институт, друзей, экзамены. Немного грустно становилось, когда понимала, что все это ушло безвозвратно. И не потому, что я потеряла надежду выбраться отсюда. Как ни странно, но сейчас она вспыхнула во мне с новой силой. Нет. Я точно знала, что даже если вернусь домой, то уже совершенно другой. Настоящая жизнь меня сильно изменила.

- Расскажи мне про завтрашний день, - набравшись храбрости, пьяненько ляпнула я. Сразу же поняла, что допустила осечку. Лицо Асмодея привычно посуровело, словно он вместе со мной находился далеко отсюда, а я заставила его вернуться.

- Ты и сама все увидишь скоро, - с неохотой ответил он.

- Понятно, - разочарованно протянула я. Рассказывать ничего он мне не собирается. Тогда зачем все это? Задобрить перед наказанием?

Очень испугалась, когда Асмодей резко встал из-за стола, приблизился и заставил подняться со стула меня. Алкоголь сыграл свою роль и меня слегка качнуло. Тут же оказалась прижата к крепкому телу демона. И вот тут мне второй раз в жизни дико захотелось его поцеловать. Только вот уже не люциферовская флейта была тому виной. Губы сами потянулись к губам демона. В его глазах я отчетливо читала ответное желание, и радовалась ему, как не знаю чему. Наше дыхание слилось в одно. Руки привычно легли на широкие плечи. Я молча разрешила рукам Асмодея блуждать по обнаженной спине в вырезе платья. А когда он приспустил одну бретельку, чтобы прижаться губами к плечу, то не стала ему мешать, отдавая себе отчет, что желаю большего.

Сегодняшний вечер стал таким, когда я отпустила свои желания в свободное плавание. Я хотела этого демона и не скрывала это ни от себя, ни от него. Платье уже давно упало к моим ногам. Губы Асмодея ласкали мою грудь сквозь тонкую ткань сорочки, а я целиком и полностью отдавалась чувственному наслаждению, что он дарил мне, тихонько сгорала от страсти, что воспламеняли во мне его ласки.

Когда и сорочка присоединилась к платью, Асмодей поднял меня на руки и вынес из гостиной. Пройдя со мной на руках по темному коридору, открыл дверь спальни и опустил меня на синее атласное покрывало. Разгоряченную кожу обдало холодом, что только усилило возбуждение, доводя его до точки кипения.

- Скажи, что хочешь этого, - склонился надо мной демон.

- Я хочу тебя, - послушно прошептали губы.

- Вот теперь ты покорная, - улыбнулся он и накрыл мои губы своими.

Я и не думала, что плотская любовь с мужчиной может быть настолько прекрасной и всепоглощающей. Я забыла обо всем на свете, полностью окунувшись в новые ощущения. Отбросила стыд и страх, дарила и принимала взамен. Достигала пика и низвергалась в бездну наслаждения. Не стеснялась стонать и даже кричать, когда становилось невыносимо хорошо. И все это вытворял со мной демон, которого еще час назад я люто ненавидела.

Когда уставшая и удовлетворенная я засыпала в объятьях Асмодея, он прошептал мне на ухо одну единственную фразу:

- Завтра ничего не бойся.

Улыбка на моих губах не заставила себя ждать. Больше никакие слова мне не нужны были, чтобы я спокойно закрыла глаза и крепко уснула.

Глава 25

Просыпаясь на следующее утро в своей комнате, я почему-то испытала разочарование. Неужели я хотела пробудиться в объятьях Асмодея, в его покоях?! И тут же ответила себе, что да, хотела бы. Эта ночь стала переломной в моем отношении к демону. Я поняла, что уже не ненавижу его. Его образ стоял у меня перед глазами, стоило только распахнуть их и взглянуть на новый день. Воспоминания о нашей ночи заставляли замирать от восторга. Его ласки, поцелуи… все это мне не приснилось, а случилось на самом деле. И кажется, я впервые за долгое время чувствую себя счастливой.

Как же мне не хотелось вставать! Тело приятно ломило, и я точно знала почему. Улыбка цвела на губах пышным цветом, и ничто не способно было ее стереть. Я вспоминала минувшую ночь в мельчайших подробностях. Чувствовала вкус губ Асмодея, мечтала о его прикосновениях. В моей жизни появилось что-то новое, названия чему еще пока не было.

Одна мысль омрачала утро. И не о сатанинских играх, а о том, что ждет сегодня бедную Полю. Чувствовала себя предательницей за то что так счастлива.

Утро пролетело в обычном режиме, разве что Федор не пришел как обычно, после завтрака. Это показалось странным. А потом Лемех меня и вовсе удивил, заявившись в комнату с теплым закрытым платьем и поставив меня в известность, что пора собираться на игрища.

- Как? А разве они не ночью?

- Ночь отводится красоте, а в сатанинских играх ничего приглядного нет, - хмуро профилософствовал горгулья.

А с чего я, собственно, взяла, что игры будут ночью? Да с того, что даже не подумала поинтересоваться этим вопросом. И мне никто не рассказал, потому что все итак это прекрасно знали. Вот тут я испытала безотчетный страх, хоть и готовилась к событию загодя. Сыграл фактор неожиданности.

- Нужно поторапливаться. Опаздывать нельзя, - проговорил Лемех и принялся меня одевать, причесывать… в общем, все как обычно.

Фасон и ткань платья меня порадовали на этот раз. Темно-серое, практичное, значит, трикотажное, оно приятно прилегало к телу и согревало, что было особенно кстати. От предстоящего события меня начинало познабливать.

- Пойдем? – повернулась я на пороге, готовая покинуть комнату и отправиться к месту проведения игр.

Вид Лемеха меня испугал. Горгулья выглядел так, словно прощался со мной навсегда. И вся его скорбная поза кричала о том, что не вернусь сюда я, а не он.

- Лемех, все будет хорошо, обещаю тебе, - вернулась я в комнату и положила руку ему на плечо. – Пойдем уже…

- Госпожа… Алина… я хотел сказать тебе… - он теребил в руках край своего крыла, того и гляди изорвет в клочья, и никак не решался продолжить. Странно было видеть его в таком состоянии. Обычно Лемех за словом в карман не лез. И кажется, он впервые назвал меня по имени. – Ты должна знать… если бы я мог сам выбирать себе хозяина… я бы выбрал тебя и служил бы до конца своих дней.

Его речь растрогала меня до слез, а благодарность этому нелепому на вид существу не имела границ. Подобное признание много стоило, потому что верность Лемеха хозяину я уже давно оценила по достоинству.

- Спасибо, Лемех, - растроганно пробормотала я, борясь со слезами. – Ты тоже самый лучший горгулья из всех, что я встречала. И не хорони меня раньше времени. Я собираюсь бороться, - бодро улыбнулась я. – А теперь пошли, иначе опоздаем.

- Иди одна, госпожа. Тебя ждет хозяин, а меня невольницы…

Вот как? На игры меня будет сопровождать сам Асмодей? Даже не знала, какое чувство из испытанных мною мгновенно было сильнее. Радость от близкой встречи, робость от воспоминаний об откровениях прошлой ночи или безотчетный страх, природу которого еще не поняла.

Асмодей ждал меня в церемониальной комнате. Первая реакция моя была подбежать к нему, обнять и расцеловать. Даже испугалась настолько откровенной радости. А потом и вовсе растерялась, потому что демон смотрел на меня так, словно прошлой ночи не было вовсе. Взгляд его промораживал и рождал в душе нехорошие предчувствия. Теперь я уже сомневалась, что это он вчера велел мне ничего не бояться. Даже одет Асмодей сегодня был не так как обычно, без привычной роскоши и позолоты, в черный костюм. А еще я даже не сразу сообразила, что вижу его в демоническом обличье, в котором он был еще величественнее, чем в человеческом.

- Я готова, - приблизилась я к демону, робея все сильнее, не понимая причины его охлаждения и надеясь, что вот сейчас он улыбнется и обнимет меня.

- Вижу, - окинул он меня равнодушным взглядом. – Иди сюда, - раскинул он руки, приглашая прижаться к себе.

Пока я раздумывала, что бы это могло значить, Асмодей без лишних слов схватил меня за руку и притиснул к себе. Захват был такой крепкий, что на объятья мало смахивал.

- Закрой глаза, - велел он, и я немедленно подчинилась, скорее чтобы скрыть слезы, чем из послушания.

На этот раз я не почувствовала ровным счетом ничего, только через мгновение услышала:

- Можешь открывать.

И тут же в уши ворвались звуки, словно их кто-то включил поворотом тумблера. Я растерялась до такой степени, что в первый момент ничего не могла сообразить. Вокруг меня простирался огромный амфитеатр, превышающий Колизей в несколько десятков раз, убегающий ступенями далеко вверх, теряющийся где-то в сером небе. И весь он был заполнен чудовищами. Я даже подумать не могла, что их столько обитает в царстве. Да я и сотой доли не встречала. По всей видимости, основная масса чудовищ почти не покидала нулевого уровня и лишь изредка выползала оттуда, чтобы присутствовать на сатанинских играх. Куда бы я не смотрела, повсюду натыкалась на морды одна страшнее другой. Чуть позже подметила, что амфитеатр делился на сектора по «расовой принадлежности», как обозвала про себя. Где-то кучковались черти (даже при всем желании, с такого расстояния я бы не смогла отыскать Федора, лишь сердцем чувствуя, что и мой черт где-то тут), горгульи занимали огромную трибуну в несколько десятков ступеней… Крылатые существа всех мастей расположились на большей части галерки. Понятия не имела, кто это, даже смотреть на них было страшно. А кто или что находились на самом верху я и рассмотреть-то не могла.

Нижняя часть амфитеатра отводилась демонам, как я поняла. Я даже зажмурилась от такого зверского разнообразия. Старалась не смотреть на их рогатые головы, но не могла. Меня окружали настоящие чудовища. А ведь часть из них преображается по ночам, получив от Люцифера бесценный дар в виде красивой человеческой оболочки.

Чем ближе к арене спускались ступеньки, тем выше становился ранг демонов. Это подчеркивало все – одежда, атрибуты, крылья… Мы с Асмодеем находились в непосредственной близости от круглой арены, на которую я старалась и вовсе не смотреть, хоть и получалось плохо. От ее вида мне становилось совсем дурно. Почему-то сразу подумалось о гладиаторских боях.

- Тебе туда, - указал Асмодей на каменную лавку за нами.

Этот сектор отводился людям, как сразу поняла. Куда бы я не смотрела, повсюду натыкалась на затравленные взгляды. Страшная догадка пронзила мозг, что именно мы станем главными участниками шоу, устраиваемого на потеху нечисти.

Асмодей опустился в одно из кресел, установленных во втором ряду. Центральное, из чистого золота, пустовало. Не трудно было догадаться, кто его займет в скором времени. Эта часть трибуны отводилась самым почетным гостям – Люциферу и его приближенным демонам. Весь первый ряд амфитеатра занимали низшие демоны, исполняющие роль технического персонала, как поняла позже.

Я присела на лавку, чувствуя холод камня под собой. В этот момент мне показалось, что он идет из самого моего сердца, которое отказывалось биться размеренно, счастье из которого изгнали одним ледяным взглядом. Рядом со мной сидела та самая девушка, которую Асмодей избрал для ночи во время нашего совместного позорного осмотра-представления.

- Привет, - прошептала я, но она на меня даже не взглянула. Только тут я поняла, что бедняжка находится на гране сумасшествия. Глаза ее безостановочно вращались, скользя по лицам монстров, губы кривились, руки тряслись, и мертвецкая бледность разлилась по лицу.

Слава богу, не все люди выглядели так же, как смогла убедиться после беглого осмотра нашей небольшой толпы. Кто-то хмурился, иные сосредоточенно смотрели в одну точку, словно готовясь к чему-то. Были и такие, что выглядели почти нормальными, обычными людьми. Последний факт меня особенно порадовал, как и то, что хоть на короткий промежуток времени оказалась среди подобных себе.

А вот Поли среди нас не было, хоть я и лелеяла тайную надежду на встречу с ней перед началом шоу. Где же она, бедняжка? И какая участь ей уготована? Ведь и Лемех- шельмец, и Федор-поганец знали об этом, но ни один из них не пожелал поставить в известность меня. Именно этот факт и наталкивал на мысль, что уготовано для Поли что-то совсем страшное.

Гул в амфитеатре резко стих, стоило вспыхнуть огромным факелам по диаметру арены. Я поняла, что сейчас начнется шоу. Люцифер появился без привычных спецэффектов, почти скромно. Материализовался возле трона, взмахом руки поприветствовал подданных и занял свое место. Надо отдать ему должное – в демоническом обличье, с рогами на голове и крыльями за спиной, он все равно выглядел до невозможного красивым. Как, собственно и Асмодей, что восседал по правую руку от своего повелителя. За все время, что находились тут, он ни разу на меня не взглянул.

Под оглушающую барабанную дробь на арену вышел Бафомет в сопровождении Цербера, которого даже этот получеловек полубык удерживал с трудом. Трехглавый пес рвался с толстой цепи. Все пасти его скалились, а из глоток вырывалось утробное рычание. Девушка, что сидела рядом со мной, завалилась на меня, потеряв сознание. Пара хлопков по щекам привела ее в чувство. Хорошо, что появление устроителя шоу сопровождалось оглушительными аплодисментами, и моих манипуляций никто не заметил.

- Держись, все не так страшно, - прошептала я девушке на ухо. Ответом мне послужил еще более затравленный взгляд. – Эта псина любит, когда ей поют, - улыбнулась я, в попытке хоть как-то успокоить бедняжку, но кажется и тут потерпела фиаско. Девушка меня просто не слышала.

- Приветствую тебя, великий Астрий, наш повелитель и покровитель, на сатанинских играх! – поклонился Бафомет, останавливаясь напротив Люцифера. – И вы, мои братья, - обвел он взглядом амфитеатр, - добро пожаловать на шоу!

Люцифер дал команду начинать представление, и с самого первого номера я поняла, какую смысловую нагрузку несут вообще сатанинские игры. Все, придуманное Бафометом, служило одному – показать, кто тут главный, втоптать людей в грязь, унизить по-всякому на потеху демонической нечисти, населяющей царство Люцифера.

Несколько низших демонов сорвались со своих мест и подлетели к людям. Они хватали их за шкирку, несли к арене и небрежно скидывали на нее. Первым номером было совершенно дикая эстафета, кто первый прибежит к финишу - сделав десять кругов по арене задом на перед. Мужчины трусили спиной вперед, наталкиваясь друг на друга, падая, вставая и вновь устремляясь к финишу. На трибунах стоял дикий шум. Хохот, визги, топот… И я поняла, что больше всего подобное зрелище забавляло чертей. Они аж из шкур выпрыгивали, веселясь, а вот демоны взирали на происходящее на арене со скучающим видом. Казалось, происходящее их вообще никак не трогает.

Бафомет объявил победителя в этом соревновании, и я очень удивилась, когда поняла, что за победу тут полагается награда. Только вот стать игрушкой гарпий на целый день -  удовольствие, по-моему, более чем сомнительное. Спрашивается, кого наградили, и не выпьют ли гарпии беднягу до дна? Приз за победу я тоже оценила по достоинству.

Пока сатанинские игры больше напоминали клоунаду, устроенную на потеху чертям и направленную на всяческое унижение человека. Бафомет объявлял каждый номер и начиналось клоунское представление, типа драки с завязанными глазами, когда мужики машут кулаками, колотя воздух, а стоит им случайно столкнуться друг с другом, так они валятся на землю и катаются по ней, пока к ним не присоединяются другие, в ногах у которых они оказываются. То черти запрыгивают на спины людей и принимаются гонять их по арене, лупя плетками… Смотреть на все это было противно, да и демоны откровенно скучали. Последний факт особенно настораживал. В воздухе уже чувствовалось приближение чего-то, да и конкурсы постепенно становились менее безобидными и смешными. Я все ждала, когда же меня схватят демоны и заставят унижаться, но этого почему-то не происходило. Уверенность, что уготовано мне что-то особенное, росла с каждой минутой.

Все время я периодически поглядывала на Асмодея, но неизменно видела перед собой его широкую спину. Казалось, демон и вовсе забыл о моем существовании. Да и с чего я взяла, что он должен помнить? Только потому что провела с ним незабываемую ночь? Чем дальше, тем больше убеждалась, что наша совместная ночь имела совершенно разное значение для меня и для него. Холод в сердце становился нестерпимым, а вместе с ним росло равнодушие к собственной участи, подпитываемое жаждой мести. Мне хотелось отомстить демону за все то, что сделал со мной, за то что подарил надежду, которую сам же и отобрал.

Тем временем представление переставало носить безобидный характер. Первые жертвы появились, когда Бафомет объявил скачки на лошадях. Кто бы сомневался, что увидим мы не простых коняшек, а демонических – огромных, свирепых, с мощными мохнатыми копытами. Вновь подлетели демоны и выхватили несколько человек. Я опять не попала в их число. Людей усаживали на коней без седел, задом на перед. Держаться им было не за что, а коней пускали галопом, да еще и били плетками. Конечно же люди падали. И тогда кони принимались топтать их копытами. Победителей в этом соревновании не было. А когда с арены унесли окровавленные жертвы, я уже вовсю боролась с тошнотой и слезами. Как же мне было жалко этих бедняг и до какой степени я ненавидела демонов, в глазах которых прочитала, наконец, заинтересованность. Вот чего они ждали все шоу – кровавой расправы. Вот чего жаждали их души, если вообще таковые имелись, - жестокости.

Следующим номером Бафомет объявил стрельбу из лука. По волшебству на арене прямо из земли выросли столбы. Снова налетели демоны и схватили жертв. Их прикручивали к столбам, а на головы клали яблоки. Черти добровольно вызывались поучаствовать в шоу, чуть ли не дрались, кто первый достигнет арены. Гвалт стоял невообразимый, пока Бафомет не отобрал пятерых чертей из кучи желающих.

Я задрожала от ужаса, когда участникам шоу, стрелкам с луками в руках, демоны завязали глаза и подвели их к месту выстрела, прямо напротив жертвы с яблоком на голове. Надо ли говорить, что в лучшем случае черти промахивались, тем самым продлевая мучения жертвы. Тогда им давали еще по стреле, и они палили, куда попадали. Я старалась не смотреть на мучения бедняг, кому стрелы попадали в лицо, шею, туловище… Если жертва была еще жива, то участник шоу снова стрелял и так до полного поражения цели.

Девушка рядом со мной тряслась всем телом, и дрожь ее передавалась мне. Глаза демонов горели огнем. Они не отрываясь смотрели на арену, следили за каждым этапом шоу. И Асмодей… Его внимание тоже было направлено туда. И хоть глаз его я не видела, но не сомневалась, что и в них прочла бы не меньшую заинтересованность. В этом номере тоже не было победителей, как и выживших, собственно. Слезы застилали мне глаза, стекали по щекам и падали на платье, но я этого не замечала. Жалость к несчастным, что так бестолково лишились жизни, сжимала сердце, не давала дышать. Никогда еще с такой остротой я не осознавала, какое гнилое это место, куда занесло меня волею судьбы.

Когда Бафомет снова вывел на арену Цербера и объявил, что именно эта тварь станет главным участником следующего номера, у меня похолодели руки и ноги от ужаса. В этот момент подлетел демон и схватил ту девушку, что сидела рядом со мной.

- Спой ему, - успела сказать я, не рассчитывая на то, что она меня услышала.

Девушку привязали к столбу, который остался один на арене. Кровавые последствия предыдущего представления успели подчистить. Несчастная уже не только плакала, а и подвывала в голос. Ее страх передавался и мне. Мысленно твердила: «Спой! Спой!..» С другого края арены Бафомет спустил с цепи пса, и тот помчался со всех лап на жертву. Я зажмурила глаза, понимая, что должно произойти, не веря в счастливый исход. А когда зазвучала песня, да такая красивая, исполняемая настолько профессионально, то по трибунам прокатился недовольный ропот. Я рискнула приоткрыть глаза и едва не закричала от радости. Пела девушка, изменившись до неузнаваемости. Да она из испуганной замухрышки превратилась в настоящую красавицу. Пес же довольно улегся в центре арены и облизывался сразу тремя языками. Вот тут впервые я поймала на себя взгляд Асмодея. Не надо быть физиономистом, чтобы понять, что демон меня предупреждает никогда больше так не делать. Ни злобы, ни презрения в его глазах я не прочитала, а лишь пугающую серьезность и предупреждение.

Девушка победила в состязании. Люцифер решил быть благосклонным и велел увести Цербера. А участницу шоу наградили по-царски. Отныне она считалась высшей наложницей у Асмодея. Я могла бы радоваться маленькой победе и одной спасенной душе, если бы все это не было до такой степени мне противно.

Кровавость шоу все нарастала. В ход пошли чудовища Бафомета, которых он выращивал в своих лабиринтах. Они рвали жертвы на куски, не оставляя им ни единого шанса. Количество людей вокруг меня все редело. Я же ждала своей очереди и участи. К тому моменту мне уже было настолько плохо, что толком не соображала, что же творится вокруг. Понимала только, что теперь чертям шоу не так интересно, а демоны наслаждаются им по полной.

В какой-то момент, когда мне казалось, что схожу с ума, я почувствовала прикосновение к плечу и услышала за спиной знакомый голос. Обернулась и увидела Василису, скорчившуюся и прятавшуюся за моей спиной. Благо, весь интерес демонов был прикован к арене, и на горстку людей со спрятавшейся ведьмой никто не обращал внимания.

- Скоро настанет очередь последней жертвы, - приглушенно забормотала ведьма. Мне пришлось наклониться, чтобы расслышать, что она говорит. – Это будет Поля. Ее должны принести в жертву сатане.

Я схватилась за рот, чтобы заглушить рвущийся из меня крик.

- Да не трясись ты! – цыкнула на меня ведьма. – Есть способ помочь Польке, только про него, поди, и забыли уже. Как приведут ее, можешь вызваться спасти ее. Предупреждаю, что, скорее, сгинешь сама, чем спасешь. Но другого пути нет. По правилам игр запретить тебе не могут. Ну а дальше… решай сама, - закончила ведьма и первый раз я заметила в ее глазах неподдельное участие. – Жалко мне тебя, девка, но и житья тебе тут все равно не видать. Точит зуб господин наш, и такое впервые на моей памяти. А коль выживешь, так обретешь свободу, уйдешь отсюда. Решай сама, - повторила Василиса и по-быстрому смылась. Но я успела заметить, как блеснула слеза в старческом глазу ведьмы, и была ей за это благодарна.

Наверно, это и должно было стать моим наказанием на сатанинских играх, которое обещал Люциферу Асмодей, - попытаться спасти Полю ценой своей жизни. Ну что ж. Кажется, к нему я была готова.

Я наблюдала за суетящимися на арене горгульями, как они выносили с нее все, что осталось от предыдущих состязаний. Зрители на трибунах приглушенно галдели и явно предвкушали что-то грандиозное. Среди молчаливых до этого демонов тоже наблюдалось оживление. Я же пыталась прийти в себя и настроиться на, возможно, последнее испытание в моей жизни. Даже не зная пока, в чем оно будет заключаться, я ждала самого страшного.

- Вот и настал черед жертвы, которую ждет мой повелитель, - встал со своего места Люцифер и проговорил, повернувшись к зрителям. – В этот раз ею станет опасная преступница, убившая мою фаворитку Ольгу. Привести ее! – велел Люцифер терпеливо дожидавшемуся распоряжений Бафомету.

Снова пронесся ропот по трибунам, и в следующий момент я увидела Полю. Она сидела, скрючившись в тесной клетке, сколоченной из деревянных прутьев. Бафомет нес клетку так легко, словно та ничего и не весила. Я пыталась определить, в каком состоянии находится моя подруга. Кажется, жива здорова и, судя по блеску глаз, находится в своем уме.

Тем временем Люцифер спустился к арене и простер над ней руки.

- Призываю тебя, господин мой! – заговорил он. – Открой свои недра, прими нашу жертву.

В середине арены появилось отверстие круглой формы, которое становилось все больше. По мере его увеличения изнутри начал вырываться яркий свет в клубах пара. Постепенно вся арена открылась, и я увидела, как на приличной глубине кипит настоящая лава. Она противно хлюпала и булькала. Огонь слепил и манил одновременно. Вот, значит, как выглядит преисподняя, как жерло огромного вулкана, находящегося глубоко под землей.

Я встала со своего места, решив, что наступил подходящий момент для спасения Поли, но только хотела заговорить, как снова прозвучал голос Люцифера:

- Рабы сатаны, выйдите из недр!

Да так громогласно он это произнес, что невольно задрожала всем телом, а потом и вовсе чуть не бухнулась в обморок, когда из пропасти показались сначала головы, потом плечи, а затем и целиком тела двух огненных чудовищ, по форме напоминающих людей. Они выползли «на берег» и поднялись во весь рост. У них горело все, невозможно было разглядеть ни лица, ни остальных частей тела. Чудовища поклонились Люциферу, признавая его превосходство, и направились к клетке с Полей. Вот тут я отчетливо поняла, что момент настал.

- Стойте! – крикнула так зычно, что сама не узнала собственный голос. – Я хочу вступиться за нее!

Понятия не имела, то ли говорю, но слова уже вылетели и забрать назад я их не могла.

Люцифер повернулся ко мне, и в его глазах я прочитала торжество. Одновременно, боковым, но не менее внимательным взором, я увидела лицо Асмодея. Он смотрел на меня так, словно ждал только этих моих слов.

- Ты предлагаешь себя в жертву вместо этой несчастной? – уточнил Люцифер, хитро прищурившись.

В тот момент я больше всего боялась, что тупые огненные верзилы схватят клетку с Полей и утащат ее в лаву. Наблюдала за ними, пока не успокоилась. Вроде они понимали человеческий язык, замерли возле клетки по стойке смирно.

- По вашим правилам я могу попытаться спасти ее, - проговорила я, все еще неуверенная, что веду себя и говорю правильно.

- Такого не было уже так давно, что об этом правиле все забыли, - ответил мне Люцифер.

- Повелитель! – подал голос Асмодей. – Я обещал, что она будет наказана на сатанинских играх. За время нашего общения с ней я неплохо изучил характер этого человека и не сомневался, что именно так она и поступит. Вот почему я ждал окончания игр, чтобы преподнести вам сюрприз напоследок – устроить ей испытания, шанс выжить в которых сводится к нулю.

Сволочь! Гад демонический! Значит, и в ту ночь ты тоже изучал меня? И я для тебя даже не девушка, а всего лишь человек?! Злость затопила меня, моментально сменившись отчаянием. Демон все просчитал и преподнес меня хозяину на блюдечке с голубой каемочкой.

- Что ж, хвалю тебя за находчивость, а тебя, девушка, за храбрость, - медленно произнес Люцифер. – Ты можешь попытаться спасти свою подругу. Если справишься, то вернешься в свой мир, а она будет жить, - указал он на Полю. – Не справишься, все равно спасешь ее, но сама станешь жертвой моему господину. Слово мое верно, - снова повернулся он к подданным, - и оспариванию не подлежит. Будет так, как я сказал!

Вот и ко мне подлетели демоны, подхватили под руки и спустили к Люциферу. Дождалась своего звездного часа.

- Твой поступок достоин уважения, - тихо, только мне одной сказал Люцифер. – Но даже ты не можешь не понимать, на какую глупость сейчас идешь. И ради кого? Ради спасения рабыни?

Он смотрел мне в глаза и явно ждал ответа.

- Для меня она не рабыня, а подруга. А друзей в беде я не оставляю.

Губы Люцифера растянулись в улыбке, а в глазах мелькнула уважение, ну если, конечно, мне это не привиделось. К тому моменту я уже отчаянно трусила.

Из последних сил я заставила себя взглянуть на Полю. Во взгляд попыталась вложить мысль, чтобы держалась и надеялась на удачу. Сама я эту веру растеряла еще в тот момент, когда демоны несли меня к Люциферу. А когда увидела, как над пропастью появилась шаткая и узкая доска, то и вовсе уныла. Оставалось только надеяться, что этого по мне не видно. Такого удовольствия Асмодею я не доставлю. Как и поворачиваться в его сторону, чтобы последний раз заглянуть в глаза еще недавно любимые, а сейчас ненавистные не стала.

Мне завязали глаза и подвели к краю пропасти. Глупости говорят, что в момент смерти перед глазами проносится вся жизнь. С уверенностью отвечаю, что ничего подобного я не испытывала, стоя на краю шаткой доски, слыша бурление и шипение под собой и задыхаясь от жара пропасти.

Ни единый звук не нарушал тишину, но я слышала ее отчетливо. Она звенела в ушах, отдавая гулом в голове. Все замерли в ожидании захватывающего шоу, но я улавливала их судорожное дыхание, подпитываемое крайним любопытством. Тихо всхлипывала Поля, и это было единственным реальным звуком в пространстве, что окружало меня.

Нога скользнула по доске, по телу прошла судорога страха, которую я сразу же прогнала. Протяжный скрип прорезал тишину. Вот тут обостренный слух обманул меня. То ли застонала клетка с Полей, то ли рассохшееся от жара дерево под моими ногами. Я перенесла центр тяжести и подтянула вторую ногу. Один шаг навстречу смерти сделан. Осталось еще каких-то пятнадцать-двадцать шагов, и на каком из них все закончится я не могла просчитать. Но и быстро сдаваться тоже не планировала. Хотите зрелищ? Вы их получите, только потом не жалуйтесь, что шоу затянулось.

Я вытянула руки в стороны, подражая эквилибристам в цирке, и сделала еще один маленький шаг. Тело резко повело, бок опалило жаром. Но мне удалось удержать равновесие. Подождала, пока перестанет качаться доска и скользнула дальше. Третий шаг, четвертый… Теперь я точно знала, что скрипит доска подо мной и с каждым шагом все протяжнее. Я не ждала его, но именно тринадцатый шаг стал роковым. Нога провалилась в пустоту под аккомпанемент разламывающегося дерева. Именно в этот момент в голове пронеслись мысли, но с такой калейдоскопической быстротой, что ни одну из них я не зафиксировала. Наверное, это и была вся моя жизнь, что мелькает в момент смерти. Видно, в моей жизни не было ничего яркого и запоминающегося.

Я ждала смерти, а обрела крылья. Когда они распахнулись у меня за спиной и вознесли меня ввысь, я даже не сразу сообразила, что произошло. Я снова парила как птица, как в тот единственный раз, когда летала на нулевом уровне. Я видела галерку и удивленные рожи монстров, что заполняли ее. Мне дали крылья, чтобы я могла спастись! И медлить я не имела права. Оценив обстановку внизу, пытаясь отрешиться от всего, сконцентрироваться на самом главном – дарованном спасении, я поняла, куда мне нужно приземлиться. Сделала это без труда. Предо мной была стена с размытым посреди нее пятном. Такие я не раз видела в кино и не сомневалась, что это портал в мой мир, в мою привычную жизнь. Один единственный взгляд назад, без которого я не смогла бы жить дальше. Я должна была увидеть его глаза, и я их увидела. Что почувствовала в тот момент, прежде чем шагнуть в портал? Не знаю, честно не знаю… Но сердце мое сжалось в груди и дышать стало нечем. Если это не любовь, то что тогда? А вот, как смотрел на меня Асмодей, я потом не могла вспомнить.

Глава 26

Знаете, нет ничего более странного, чем оказаться в привычном и знакомом с детства окружении, жить как прежде и пытаться делать вид, что ничего не произошло. Я вернулась туда, откуда верзила Вельзевул похитил меня когда-то среди ночи. Прямо из портала шагнула в комнату тетиной квартиры. Можете себе представить реакцию моей тети, когда я вышла из этой самой комнаты и предстала перед ней в длинном сером платье, последнем подарке Лемеха, с замысловатой прической, какие он сооружал на моей голове каждое утро, и с совершенно несчастным выражением на лице.

Примерно с полчаса я приводила тетю Лену в чувство. Сначала убеждала, что никакое я не приведение, потом отпаивала валерьянкой и гладила по голове, пытаясь остановить рыдания, как реакцию на стресс. Ну а как только тетя оклемалась, меня подвергли такому допросу, мама не горюй. Каждый раз, стоило мне только начать врать во благо, как тетя Лена обрывала меня словами: «Не верю! Живо говори правду!» Так и пришлось мне рассказать ей всю мою историю с того момента, как папа разбудил меня ночью. Надо отдать ей должное, слушала она меня внимательно и не перебивала. Временами, правда, у нее было такое лицо, словно готова была сорваться и звонить в неотложку с заявлением, что ее племянница тронулась умом. Но потом она заметно брала себя в руки и успокаивалась. Наверное, именно факт моего необычного появления у нее заставил ее поверить в мою историю.

Дальше мы с тетей Леной разработали план моего возвращения домой и сочинили историю для родителей. Мамина сестра до такой степени обозлилась на папу, что решила сделать его главным виновником моего вымышленного бегства из родительского дома. Типа, таким образом решила я наказать отца за то, что посмел проиграть меня. Ну и еще по официальной версии, мол, достали меня вечные ссоры родителей и решила я какое-то время пожить самостоятельно и дать им возможность решить свои проблемы.

Дикость, понимаю. Никогда в жизни не стала бы я так наказывать самых дорогих моему сердцу людей, да и виновными я их не считала. Но при всей моей любви к родителям, ничего более путного в голову не приходило, как я ее не ломала.

Как ни странно, мама с папой до того были рады моему возвращению, что даже вопросов толком не задавали. Лишь временами ловила на себе грустные взгляды мамы и виноватые папы. Но за неделю, что уже жила дома, я приучила их к мысли, что все нормально и жизнь моя вернулась на круги своя.

А вот сама я томилась и места себе не находила. И даже дело не в том, что я скучала по всем тем, кто остался в царстве и кого я, возможно, больше никогда не увижу. Больше всего меня терзал вопрос, кто же помог мне спастись. Кому я была обязана крыльями? Ведь этот кто-то очень рисковал, помощь его не укрылась ни от кого и в первую очередь от Люцифера. Кто бы это ни был, сейчас он находится на волосок от смерти, в этом я была уверена.

И лишь об Асмодее я себе запретила думать. Такого предательства и лицемерия я не ожидала даже от него. Приласкать, притупить бдительность для того лишь только, чтобы потом принести в жертву, как подарок своему повелителю.

Я смогла запретить себе думать о демоне, но над своими снами была не властна, и по утрам просыпалась в слезах, потому что каждую ночь мне неизменно снился Асмодей.

В доме моем теперь царило полное счастье. Отец излечился от азарта, и к ним с мамой в отношения вернулась та самая гармония, которая была когда-то, в моем детстве и отрочестве. А с моим возвращением они и вовсе расцвели и даже, кажется, помолодели. Мама даже спокойно восприняла мое решение бросить институт. Единственно, поинтересовалась, чем бы я тогда хотела заняться, на что я пока ответить не могла с уверенностью. Мои жизнь и мировоззрение изменились до такой степени, что какое-то время требовалось на осмысление, а уж потом можно было подумать и о будущем. И было еще что-то, в чем я боялась признаться даже себе. Родители этого не замечали, но жила я в ожидании того, что снова явится Вельзевул по приказу Асмодея, чтобы утащить меня обратно в царство Люцифера. Вряд ли высший демон смирится с тем, что принадлежащее ему по праву, как он считал, посмело улизнуть.

Но проходили дни, а в моей жизни ничего не менялось. Каждую ночь я ждала похищения, но его все не происходило. Когда миновала неделя с моего возвращения, в душу начали закрадываться догадки, в которые сама я не верила, но и они же меня пугали. Когда нервное напряжение достигло пика и оставаться дольше в неведении я не могла, у меня состоялся разговор с отцом, в ходе которого обманным путем я выяснила, в каком именно казино он проиграл меня Асмодею. Туда-то я и отправилась этим же вечером, наврав родителям, что иду с подругой в ночной клуб.

Казино оказалась частным клубом. Только за вход в него мне пришлось заплатить кругленькую сумму. И даже тот факт, что являюсь симпатичной, как утверждали многие, девушкой, не сыграл мне на руку. В этом клубе были все равны.

Моей целью был покерный стол, именно в него и проиграл меня отец. С правилами этой игры я ознакомилась загодя по интернету. Оставалось напустить на себя уверенности и мило улыбаться мужчинам. Последний фактор произвел именно то впечатление, на которое я и рассчитывала – мои улыбки освободили мне место за столом, и как заправский картежник я начала свою игру.

Правду говорят, что новичкам везет. Я смело делала ставки и даже умудрялась выигрывать, хоть и не сильно старалась. Целью моего визита в клуб была найти того, кто имеет отношение к царству Люцифера. В том, что не встречу тут самого Асмодея, я была уверена, вот и разглядывала исподтишка всех мужчин на предмет чего-нибудь демонического во внешности.

На второй половине игры я начала испытывать легкое разочарование. Меня окружали обычные люди, разве что каждый из них был болен азартом. Правда кое-какую странность я все же подметила – в одном субъекте я все же вызывала интерес, и взгляды его я периодически на себе ловила. Только вот во внешности этого приземистого и пузатенького мужичка не было ничего демонического.

Когда взгляды мужчины начали меня откровенно доставать, я аккуратно поинтересовалась у соседа по столу, кто он, и очень удивилась, узнав, что он является хозяином клуба. Это уже становилось интересным, и я решила с ним переговорить.

- Мы знакомы? – приблизилась я к коротышке в тот момент, когда он как раз не смотрел на меня, а распекал одного из официантов.

Мужичок вздрогнул и испуганно уставился на меня. Да-да, именно с испугом, мне не показалось.

- С чего вы взяли? – постарался ответить он равнодушно, но получилось это у него совсем плохо. Глазки мужичка так и бегали по залу, лишь бы не останавливаться на мне.

- Что-то мне подсказывает, что вы меня точно знаете, - как можно более располагающе улыбнулась ему я.

- Девушка, вы ошибаетесь. Уверен, что в моем клубе вы впервые.

- Угадали. И я здесь не просто так.

- Ну конечно!.. Сюда все приходят с определенной целью…

Вот тут я окончательно убедилась, что этот пузатенький дяденька что-то от меня скрывает. К тому моменту он уже так раскраснелся, что пыхтел как маленьких паровоз, и бабочка на шее ему явно мешала, ее он то и дело оттягивал, расслабляя ворот рубашки.

- Предлагаю поговорить в более тихой обстановке, - доверительно проговорила я, наклоняясь к самому лицу краснощекого хозяина казино. – И даже не думайте отказывать, потому что я не отстану. А скандалы вам вряд ли нужны.

- Пройдемте в мой кабинет, - возмущенно раздувая ноздри, ответил мужичок и первый скрылся за дверью, ведущей в небольшой коридор.

Через две минуты я уже сидела в кожаном кресле, и хозяин кабинета любезно предлагал мне что-нибудь выпить.

- Спасибо, не пью, - отказалась я, а себе он плеснул щедрую порцию виски, как успела заметить.

- Чем обязан? – повернулся ко мне пузач, отхлебнув предварительно из бокала.

- Вы демон? – спросила я в лоб.

Такого вопроса от меня явно не ожидали, и какое-то время мне пришлось ждать, пока хозяин казино не прокашляется.

- Так да или нет? – уточнила я, когда он снова смог спокойно дышать.

И тут произошли метаморфозы. Мужичок, наконец, перестал притворяться. Он резко опустил бокал на стол и стянул с шеи удавку в виде черной бабочки. А потом и вовсе расстегнул несколько пуговиц на рубашке.

- Значит, я не ошибся, и вы та самая девушка, что недавно покинула царство.

Это было только наполовину вопросом, на самом деле, сказал он это больше для себя, чем для меня.

- Не ошиблись, - решила все же подтвердить я. – И теперь вы мне должны рассказать, что там происходит. А еще, я должна знать, кому обязана своим спасением.

- А вы не знаете? – ошеломленно уставился на меня он.

- Понятия не имею.

- Вот так дела… - задумчиво пробормотал он и прошелся по кабинету. – А ведь спасителя вашего Астрий приговорил к смерти, и совсем скоро приговор приведут в исполнение.

Вот теперь я уверилась, что этот пузач демон. А иначе, что помешало бы ему назвать Люцифера по имени?

- Кто это? – уточнила я, догадываясь, чье имя он назовет.

- Асмодей. Он отдал вам свои крылья, чтобы вы могли спастись. Сатана не получил вожделенную жертву по его милости и обозлился на Астрия. Вы не представляете, что там творилось после вашего ухода… Да я никогда прежде не видел повелителя в такой ярости…

Я старалась сохранять спокойствие, которое потеряла с той секунды, как догадалась, кто же меня спас. Значит, Асмодей пожертвовал собой! Да, он просчитал меня с самого начала, но совсем не для того, чтобы угодить Люциферу. Он хотел подарить мне свободу. Боже мой, что я наделала!

- Мне нужно попасть туда, - решительно проговорила я.

- Девушка, это исключено, - снисходительно улыбнулся пузач. – По своему желанию туда никто не попадает…

- Повторяю, я должна оказаться там и немедленно! – по слогам, глядя в упор в его глаза, произнесла я.

- Но как? – растерянно развел он руками. – Я не могу перенести вас, я не проводник…

- Так вызовите этого вашего проводника! – закричала я, испытав приступ настоящей паники. Нельзя было медлить, ведь в любой момент жизнь Асмодея может оборваться.

Мой вопль мужичка напугал, он даже замахал руками в попытке успокоить меня. А потом задумался, но лишь на мгновение, и проговорил:

- Я могу попробовать вызвать Вельзевула, но и это не гарантирует, что он захочет переместить вас туда.

- С этим верзилой я сама разберусь, - уверенно произнесла я.

Хозяин казино извинился и покинул меня ненадолго. Видимо, вызывать при мне проводника ему не хотелось. Но и я тоже решила воспользоваться возможностью и позвонила из его кабинета домой. Исчезнуть снова, не предупредив родителей, я не могла. Пришлось на ходу сочинять историю про мифическую поездку к каким-то друзьям. Ничего умнее и правдоподобнее я не придумала. И где-то на задворках души билась мысль, что я могу никогда не вернуться обратно. Ведь ничего не мешает Люциферу и меня приговорить к смерти вместе с тем, за кого приду просить.

Демон вернулся с Вельзевулом.

- Привет, красавица! Давно не виделись, - утробным голосом произнес верзила.

Ну тебя-то я и вовсе не разглядела в нашу первую и единственную встречу. Теперь могла только радоваться этому. Более отталкивающую внешность трудно было придумать. Примерно таким я представляла себе Франкенштейна, настолько лицо демона-проводника грубо было сколочено. Разве что шрамов не хватало. Ну и ростом он был чуть ли не вдвое выше хозяина казино. Страшила, одним словом.

Я опасалась, что придется долго уговаривать верзилу перенести меня в царство, но он меня удивил, заявив, что сделает это с радостью. Оказывается, имелся за ним давний должок Асмодею, спас тот когда-то жизнь этому демону. Мне оставалось только порадоваться, что на данном этапе одержала победу.

- Обнимемся? – раскинул руки Вельзевул, приглашая меня в свои объятья. – А ты как хотела? По-другому никак, - хохотнул, видя мое явное нежелание.

Первый, кого увидела, оказавшись снова в царстве, был Федор. Именно за ним отправился Вельзевул, перенеся меня, со словами:

- Жди тут, сейчас за тобой придут.

А вот Федор явно не рад был меня видеть.

- Алина-малина, что ты наделала?! – набросился черт на меня. – Зачем вернулась сюда?

А надо ли было задавать столько вопросов? Кому, как ни Федору, знать меня лучше всех. Да и злость его была напускной, я уже заметила, как он усиленно прячет радость. В конце концов она победила, Федор заключил меня в объятья и крепко прижал к себе.

- Я чертовски соскучился по тебе, - пробормотал он мне в волосы. – Пойдем, отведу тебя к Лемеху…

- Федор, подожди, - остановила его я. – Мне нужно увидеть повелителя.

- Да знаю я! – нахмурился он. – Но не думаешь же ты, что я тебя к нему поведу. Нет у меня ходу в его покои.

- А у кого есть? – приуныла я.

- Не переживай, Лемех что-нибудь придумает.

Реакция горгульи на мое появление уже даже не удивила. Он долго и смачно рыдал, обнимая меня, и трубно сморкался в огромный платок. Я, как обычно, безуспешно пыталась его успокоить. А Федор все это время противненько хихикал. Все-таки черт – он и в Африке черт. Наконец, прорыдавшись и наобнимавшись, Лемех смог заговорить:

- Я бы тебе запретил ходить к повелителю, но знаю, что не послушаешься, а только навлечешь на свою голову новые неприятности. Знаю, кто нам поможет. Скоро вернусь…

Горгулья ушел, а мы с Федором остались ждать его в той самой комнате, в которой я провела столько времени. Казалось, она все еще моя, ничего в ней не изменилось. Только картины мои чья-то (догадываюсь чья) рука заботливо развесила на стену, и теперь комната напоминала художественную галерею, где проводилась «монстрическая выставка». Я бродила среди картин и вспоминала, как писала их. Здесь были все, кого судьба свела со мной, кроме химеры. Но о ней я даже вспоминать отказывалась.

- А как Поля? – спохватилась я. – Где она?

- А что ей будет? – отозвался Федор, отлепляясь от стены и приближаясь ко мне. – Живет себе припеваючи. После того, как спасла ты ее, заработала она себе иммунитет. Теперь ей ничто не угрожает, да еще и к ведьмам примкнула… Теперь она там самая молодая и продвинутая, - усмехнулся черт.

- Надо же… Кто бы мог подумать…

Получается, за Полю я могла быть спокойна. Вот и хорошо! Думать еще и о ней сейчас я не могла.

- Алина-малина, - вырвал меня из задумчивости Федор. Только сейчас заметила, что стоит он совсем рядом, почти вплотную ко мне. Посмотрела на его лицо и испугалась серьезности. – Не ходи туда, - продолжил он, - останься со мной…

- Я не могу, - только и ответила я.

- Любишь его? Можешь не отвечать, сам все вижу…

Как он мог видеть то, что для меня было не очевидно? Неделю назад я тоже думала, что люблю Асмодея, а теперь растерялась. Пережить предательство, которого, получается, и не было вовсе, тяжело. Это оставляет в душе след, хотим мы того или нет. Теперь я точно знала, что Асмодей пожертвовал собой ради меня, и что толкнуть на это отъявленного, самого злого демона могли только очень сильные чувства. Но я сомневалась в его любви, в том что вообще демоны на это способны. А как я могу любить того, кто не любит меня? Считала для себя это неприемлемым.

- Угораздило же меня!.. – усмехнулся Федор, снова привлекая мое внимание. – Мало того, что влюбился в человека, так еще и безответно! Чертовски противно, должен тебе сказать. Но это сильнее меня, - пожал он плечами и выглядел при этом так потешно, что я невольно разулыбалась. – Знаешь, если бы этот демон не был так хорош собой, я бы тебя ему не отдал, - заявил Федор, и я, наконец-то, заметила в его глазах такие родные сердцу чертинки.

- Ты самый лучший черт в мире, и я люблю тебя, - прижалась я к Федору.

- Но не так, как его, и не так, как я тебя, - тихо отозвался он и прижался губами к моей макушке.

На это мне ответить было нечего, и до самого возвращения Лемеха мы так и простояли обнявшись.

Горгулья вернулся не один, а с секретарем Асмодея. Я уже и забыла, как последний противно выглядит. Сразу же вспомнила его неприкрытую похоть во время переписи. Да и сейчас его маленькие глазки за толстыми линзами не выглядели менее масляными.

- Я могу проводить красавицу только к секретарю повелителя, а дальше пусть уж сама упрашивает его устроить ей аудиенцию, - проблеял черт тоненьким голоском. И слово «упрашивает» прозвучало в его устах пошло.

- Ты проводи, - надвинулся на него Федор, и я в который раз подумала, как же он красив, просто чертовски. Особенно это бросалось в глаза при сравнении. – Дальше она сама разберется.

- А я что, я ничего… - попятился от него секретарь. – Следуйте за мной, - кивнул он мне и засеменил к двери.

Я думала мы никогда не доберемся до покоев Люцифера. В какой-то момент даже показалось, что противный секретарь специально петляет и путает меня, чтобы завести подальше и бросить. Обратную дорогу сроду бы не нашла. Когда уже готова была спросить его напрямик, мы, наконец-то, остановились у огромной двери, возле которой казались букашками. Ну естественно, какой еще вход может быть в покои властелина?

- Вам туда, - кивнул мне черт и поспешил удалиться. Мне даже показалось, что он позорно удрал.

Как я ни толкала дверь, открываться она отказывалась. Пришлось поколотиться в нее ногой, но и звук получился каким-то глухим и слабым, сомневалась, что его кто-то услышал. Когда я уже готова была разрыдаться от отчаяния, дверь протяжно скрипнула и плавно отворилась, открывая моему взору гламурную, всю в розовых тонах комнату. А когда я за столом из красного дерева увидела мадам Сильвию, то и вовсе рот раскрыла от удивления.

- А я-то думаю, кто там скребется, - разулыбалась горгулья и поспешила заключить меня в объятья. – Рада видеть тебя, милочка, и уже заждалась. Что-то ты долго соображала на этот раз.

- Так вы?..

- Ну, да, угадала, - перебила она меня. – Я секретарь повелителя, и точно знала, что ты заявишься, - подмигнула мне горгулья. – Но нельзя терять драгоценного времени, - вмиг посерьезнела она. – Иди, повелитель уже ждет тебя. И да пребудет на твоей стороне удача…

Толкая меня в спину, мадам Сильвия подвела меня к еще одной такой же двери. Да какой там одной! Как поняла сразу же, в покои повелителя вели три таких двери. Зачем всемогущему Люциферу понадобилось селиться в бронированном сейфе? Но на этот вопрос мне вряд ли кто ответил бы, да и не он волновал меня в данный момент больше всего.

Вот уж не думала, что внутренние покои Люцифера могут быть такими простецкими. Просторная комната была декорирована в бело-серо-черных тонах. Минимум самой обычной мебели, скромные светильнички на стенах и никаких тебе ковров под ногами, лишь черная глянцевая плитка. Да и сам Люцифер сидел за столом, в махровом халате и читал газету. Рядом в пепельнице дымилась сигара, наполняя комнату приятным ароматом дорогого табака.

- Подойди, раз уж пришла, - не глядя на меня, произнес Люцифер.

Меня же сковала робость, наверное, потому что ожидала увидеть нечто особенное, а не офис обыкновенного начальника на каком-нибудь заводе. Все же я заставила себя сделать несколько шагов. Не тот момент я выбрала, чтобы бояться, именно сейчас мне нужна была вся моя храбрость.

- Зачем пожаловала? – отложил Люцифер газету и посмотрел на меня. Во взгляде его красивых глаз не смогла прочитать ровным счетом ничего.

- Прошу освободить Асмодея, - собравшись с силами, четко произнесла я.

- А зачем мне это? – откинулся на спинку стула Люцифер, не переставая меня разглядывать. - Он очень сильно разочаровал меня, разозлил моего господина… Как я могу теперь помиловать его? Да и, кроме того, я никогда и ничего не делаю просто так.

Вот мы и подошли к самому главному. Теперь я должна сказать ему то, что репетировала всю дорогу сюда.

- Не просто так, - проговорила я, испытывая настоящий приступ паники, готовая бежать отсюда со всех ног. – Я предлагаю себя в обмен на Асмодея.

Главное устоять, главное устоять! – твердила я себе, глядя на то, как Люцифер встает из-за стола и приближается ко мне. Да уж! Этот мужчина даже в халате был до дрожи в коленях хорош собой!

- Ты предлагаешь, чтобы я казнил тебя вместо Асмодея? – спросил падший ангел слишком проникновенно, подойдя ко мне чересчур близко.

- Нет. Я предлагаю себя, в качестве…

Я умоляюще взглянула на Люцифера. Ну не могла я произнести вслух, что добровольно предлагаю себя ему в любовницы. Мне от мысли-то одной о близости с ним плохо становилось.

- С чего началось, тем и заканчивается, - произнес падший ангел фразу, смысл которой так и остался для меня загадкой. – А помнишь, я тебе сказал, что однажды ты придешь ко мне сама?

Разве такое возможно забыть? Только вот я наивно полагала, что этому не бывать никогда.

Пальцы Люцифера коснулись моего подбородка, а потом и глаза окунулись в его шоколадные, взятые в плен золотыми искорками. Я замерла, боясь пошевелиться, пока он «смотрел» меня. Уверена, что ни единая мысль, ни одна эмоция, ни малейшее проявление чувств не осталось для него тайной. Когда зрительный контакт закончился, Люцифер выпустил мой подбородок и отошел на несколько шагов. Я даже смогла с облегчением перевести дух.

- Я мог бы сделать тебя своей фавориткой, но не в силах заставить полюбить себя, - заговорил ангел, и голос его снова был лишен эмоций. – Такая ты мне не нужна, уж извини. В женщинах у меня недостатка нет.

- Тогда убей меня вместо него, - в отчаянии выпалила я, понимая только, что Люцифер отверг меня. И кроме жизни, я больше ничего не могу ему предложить.

- Приведите сюда Асмодея, - сказал он куда-то в сторону совершенно будничным тоном.

Кому он это сказал, если даже я его едва услышала? А уж мадам Сильвия, что сидела через три дверищи от Люцифера и вовсе не в состоянии была этого сделать. Но не прошло и пары секунд, как дверь распахнулась и два низших демона ввели Асмодея.

Мое сердце пропустило удар, а потом принялось трепыхаться в груди, словно и вовсе вырабатывает остатки резерва. Даже исхудавший и изможденный этот демон был самым красивым… для меня.

- Вот, полюбуйся, - указал Люцифер на меня, обращаясь к Асмодею. – Предлагает тебя помиловать, а себя убить.

Я во все глаза смотрела на моего демона, с ужасом понимая, что даже взглядом он пытается оттолкнуть меня от себя.

- А я вот думаю, ты-то мне зачем без крыльев? Ну какой ты теперь демон на ближайшие два года? Они, вон, у тебя только начинают снова прорезаться… А может мне вас обоих казнить?

- Она всего лишь человек, - заговорил Асмодей, в то время как я уже за нас обоих умирала со страху. – Отпусти ее. А я тебе еще послужу.

- Конечно, послужишь…

Люцифер задумался и несколько раз прошелся перед Асмодеем, а потом резко развернулся и приблизился ко мне.

- Я бы мог убить тебя, но не хочу выглядеть зверем в глазах своих подданных, - очень тихо, наклонившись к моему уху, произнес падший ангел. – Слишком многие тебе симпатизируют, а некоторые даже любят. И позволить остаться тебе здесь тоже не могу, потому что ты отравляешь мое царство, лишаешь истиной природы. Поэтому я прогоняю тебя, - громче заявил он. – И забирай его с собой.

- Ты отпускаешь нас? – не поверила я своим ушам, боясь даже смотреть на Асмодея.

- Да, я решил проявить милость, - улыбнулся Люцифер. Только вот улыбка его мне совсем не понравилась. – Освободить его, - велел он демонам, и тут же цепи спали с рук Асмодея. – А ты, - повернулся он к высшему демону, - чтобы даже не смел попадаться мне на глаза, пока не вернешь себе крылья.

Вот и все. Кажется, мы свободны. Так думала я, выходя бок о бок с Асмодеем из покоев падшего ангела. Прощальная улыбка мадам Сильвии, и мы покинули приемную, чтобы направиться… А куда, собственно говоря? Демон молчал и упорно делал вид, что меня нет рядом с ним. Меня это уже изрядно выбешивало, и в какой-то момент я не выдержала, схватила его за руку и заставила остановиться и посмотреть на себя.

- Ты злишься на меня? – в упор смотрела я на Асмодея.

Он сколько-то буравил меня сердитым взглядом, а потом прижал к стене, наклонился к самому моему лицу и практически прорычал:

- Я больше чем зол!

- За то что он даровал тебе жизнь и выгнал из царства? – с вызовом спросила я, хоть коленки мои уже и выписывали круги от страха. – Лучше было бы умереть? – почувствовала я, как слезы скапливаются в глазах, того и гляди прольются.

- Ты ничего не понимаешь. Демоны не могут любить, а я тебя полюбил.

Вот тут ноги мои подкосились, и повалилась бы я на пол, не подхвати меня Асмодей и не прижми к себе. А когда его губы накрыли мои, то я и вовсе потеряла способность соображать на долгие минуты, что длился поцелуй.

- Знаешь, - заглянула я в затуманенные страстью глаза демона. - Всему можно научиться. Любви в том числе. Предлагаю поскорее убраться отсюда и приступить к обучению, - совершенно счастливо улыбнулась я. – Обещаю, что к концу курса ты будешь любить меня еще сильнее, чем я тебя.

Эпилог

Асмодей сидел в кресле перед камином и смотрел на пылающий в нем огонь. Заранее знала, что застану его именно в этой комнате и неизменно в такой позе. Это уже стало своеобразной традицией. Каждый вечер, возвращаясь с работы, я приезжала в этот огромный дом, чтобы только увидеть его, прижаться к нему и подпитать свою любовь. Иногда он заезжал за мной на работу и вез к себе. В такие дни я особенно остро чувствовала, как нужна ему, хоть он и никогда не говорил об этом вслух.

Стоило мне только впервые увидеть его земное жилище, больше похожее на средневековый замок с острыми шпилями и окнами-бойницами, как решение не жить в нем пришло само. Даже в доме Асмодея чувствовалось что-то демоническое. Пугали огромный холл с потолком, расписанным фресками и теряющемся в высоте, широкие лестницы, пустующие комнаты с гуляющим по ним эхом, увешанные картинами коридоры… Даже ярко пылающий огонь в камине не делал дом менее мрачным, а его хозяина более человечным.

Мне достался самый странный мужчина на свете, которого с каждым днем я любила все сильнее. Прошел уже месяц, как мы вернулись на землю, как Люцифер отпустил нас, даровав жизнь. Но лучше Асмодея за это время я не узнала. Когда, преодолевая душевный трепет, я сообщила ему, что не смогу жить в его доме, он отнесся к моим словам с пониманием, не стал спорить. Казалось, он оставил мне свободу выбора, который для себя я уже сделала давно. А вот в свою душу он меня так и не впустил, хоть и ни разу, ни словом не обидел. Я не знала, чем он занимается, о чем думает. Моя жизнь разделилась надвое. В одной половине были работа, друзья, родители, в другой – Асмодей и вечера, проведенные с ним. И каждый раз он отвозил меня домой, даже не настаивая, чтобы осталась на ночь.

Он точно знал, что я пришла, но даже не повернулся в мою сторону, не сменил позы, а все так же продолжал смотреть на пляшущие языки пламени.

- Привет! – приблизилась я к своему демону, преодолевая робость – вечную мою спутницу в его присутствии.

Он взял меня за руку и потянул к себе на колени. Это тоже уже стало своеобразной традицией. И без этого я тоже уже не могла обходиться. Устроившись на его коленях, я прижалась к нему всем телом и нашла его губы. Если бы не поцеловала его немедленно и не поняла бы, что он нуждается в этом не меньше, наверное, сошла бы с ума. Иногда я думала, что целый день живу ради вот этого момента, который считала пиком нашей близости.

- Покажешь мне свои крылья?

Вот уже неделя, как эта мысль превратилась для меня в навязчивую, только озвучить ее никак не решалась. Всего один раз он принял при мне демоническое обличье, по моей же просьбе, когда мы только покинули царство. Тогда я впервые увидела, как прорезаются крылья из набухших на спине шишек. Тогда еще это и крыльями нельзя было назвать, так, маленькие твердые лоскутки, торчащие из спины. Но с тех пор прошел месяц, и я должна была увидеть, насколько они подросли.

По лицу Асмодея видела, как не хочет он этого делать, но и я стояла на своем, твердо глядя ему в глаза. В конце концов, не так и часто я об этом просила.

Теперь я точно знала, как он принимает демоническое обличье. Даже не стала слезать с его колен, растворяясь в собственных ощущениях, наслаждаясь тем, как тело Асмодея становится больше, лицо темнеет и меняется, на голове появляются рога, которые я тайно любила, но боялась ему в этом признаться. В демоническом облике Асмодей меня притягивал даже больше, чем в человеческом. Правда даже себе мне было страшно в этом признаваться. Пугала уже одна мысль, что люблю демона, не человека.

Вид крыльев меня растрогал до слез. Они еще были совсем маленькие, кожистые, без признаков оперения. Так смешно смотрелись на мощной спине демона, что я с трудом скрыла улыбку. О том времени, когда они полностью отрастут и наберут силу, я старалась пока не думать, но точно знала, что оно наступит.

- О чем ты все время думаешь? – рискнула спросить я, набравшись храбрости. До боли в сердце хотелось хоть немного стать ближе к тому, кого я так сильно любила.

Асмодей посмотрел на меня долгим взглядом и прежде чем ответить крепко поцеловал. Не могу сказать, что не хотела того же.

- Я вот думаю, почему Астрий отпустил нас? – заговорил он голосом, от которого у меня по телу неизменно начинали бегать мурашки. – Ни сострадание, ни жалость, ни, тем более, любовь ему не свойственны. Он настолько могуществен, что мог бы уничтожить всех людей на планете. А нас он почему-то оставил в живых… А еще он очень хитер и коварен.

Я и сама об этом думала порой и каждый раз замирала от страха. Что если за свою милость он потребует от нас услуги? И как обычно, эти мысли я гнала от себя. Что-то мне подсказывало, что случится это еще не скоро. А пока я могу и должна наслаждаться жизнью и своей любовью к этому демону.

- У меня есть для тебя сюрприз, - улыбнулся Асмодей, и на сердце моем сразу стало жарко. – Пойдем, - поднял он меня из кресла, взял за руку и повел за собой.

Мы шли по темному и неприветливому дому, и я терялась в догадках, что же такое он мне хочет показать. А когда увидела суетящегося на кухне Лемеха, напевающего какую-то легкомысленную песенку, то едва сдержала слезы радости. Как же я, оказывается, соскучилась по нему!

- Приветствую тебя, госпожа, - как обычно, церемонно поклонился мне горгулья. – Рад и дальше служить тебе на земле, как и моему господину.

В этот момент я впервые подумала, что, наверное, могу попробовать жить в этом доме, что с появлением тут Лемеха мрачность его немного рассеялась.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg