«Избранница Теней»

Избранница Теней (fb2) - Избранница Теней (Код фейри - 2) 878K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Екатерина Васина

Васина Екатерина Код фейри. Избранница Теней

Глава первая

— Он меня убьет, — проговорила я, наблюдая как под кожей медленно гаснет зеленоватое сияние. Прямо по рисунку вен. То еще зрелище, надо сказать. Наверное, со стороны я напоминала человека, который обмотался светодиодными лентами. Хотя здесь подобное зрелище вряд ли кого-то удивит.

— Ты говоришь это уже десятый раз за день. Уже нет того эффекта, — ответила Аерона устало. Она и Джиоллэйдх сидели на одном из десятков камней, что живописно расположились по всей долине. И черт нас дернул выйти на открытое пространство. Путь, называется, решили сократить. В итоге почти сразу на нас напали… напало.

Я посмотрела на тварь, что распростерлась возле моих ног. Нет, убивать мне не понравилось. До сих пор внутри подрагивало нечто мерзкое и скользкое. До последнего надеялась, что тварь передумает и убежит дальше. Но она не передумала.

А потом я испугалась, и все произошло. Опять спонтанный выброс магии, в виде темных дымных лент. Они опутали нападавшую, и буквально высосали ее досуха. Оставив нам любоваться на черные останки, которые и при жизни то выглядели не самым лучшим образом. Представьте себе собачий скелет, увеличенный в два раза, с остатками кожи и горящим внутри огнем. Плюс такая вот «собачка» оставляла за собой след, как комета. Огненно-дымный след.

— Давно я их не видел, — пробормотал Джиоллэйдх. Он опять пострадал больше всех. Тварь успела цапнуть его когтями за бок, где сейчас расплывалось кровавое пятно. Впрочем, рана медленно, но верно, затягивалась. Тут впору применять фразу: «Заживет, как на фейри».

— Кого «их»? — спросила я, опускаясь на теплую землю, где черный песок смешался с оранжевым и серым. Штаны и жилет от этого лучше не стали. За прошедшую неделю они из темно-зеленых с серебряной нитью превратились в нечто темно-серое. Но так даже лучше. Естественная маскировка.

С виду долина выглядела мирно: тут и там бурые и темно-коричневые блестящие камни, разноцветный песок и горы на горизонте. Впереди маячил лес, но это могла быть и иллюзия. Пейзаж в Пустоши был существом необязательным и переменчивым. Я уже успела в этом убедиться.

— Гончих прежней Дикой Охоты, — пояснил рыжий. Он чуть выпрямился и прикусил губу. Может, на фейри и заживало все быстро, но болевые ощущения никто не отменял. А тварь располосовала ему бок основательно.

Аерона после его слов встала и подошла ко мне поближе. Присела на корточки и без тени брезгливости потрогала останки.

— Точно, — проговорила, вскидывая брови, — я уже и забыла, как они выглядят. Значит, бродят еще. Но совсем одичали.

— Погодите, — я аж охрипла от их слов, — вы хотите сказать, что вот это — гончая Дикой Охоты. А кто тогда у Дорана?

— До прихода в Альвехейм, когда мы жили на Земле, Дикая Охота принадлежала Неблагому Двору. И во главе ее стоял Король Неблагих.

— Думаю, он расстроился, когда ситуация изменилась.

— Еще бы! — фыркнула Аерона. — Но сам виноват. Ошибка в переходе и все гончие оказались застрявшими между мирами. Ненадолго, буквально на пару часов. Однако этого хватило, чтобы вектор перемещения сместился и их выбросило туда, где теперь Пустошь. Ну и еще все они почему-то сошли с ума, перестали узнавать Неблагих и разбежались кто куда. Так что теперь здесь их порой можно встретить.

— Но почему, — я мотнула головой и поправилась, — как Доран стал главой Охоты? Если изначально ею владели Неблагие.

Джиоллэйдх чуть поморщился и положил ладонь на рану, побледнел еще сильнее. Обиднее всего, что целители могут лечить других, но не себя. Разве что совсем немного снизить болевой порог, да приостановить кровотечение, что рыжий сейчас и делал. В теории, я могла ему помочь, как в прошлый раз. Но на практике не стала бы. И вовсе не потому, что он, вместе с Хэдином, пытались меня выкрасть из Руадха. Просто мои силы мне не подчинялись. От слова «совсем».

— Так что там с Охотой? — спросила, чтобы отвлечься от кровавого зрелища.

— Да там все просто, — ответила Аерона, все еще сидя на корточках и водя пальцами по гончей. Ее черные волосы чуть шевелились под теплым ветром. — Доран заключил союз с Хаосом и призвал к себе жеребца Дикой Охоты. А раз он явился, значит мой брат — достоин стать главой. Но Неблагие тогда очень злились. Очень.

Имя Дорана болезненной пульсацией отдалось в голове и в сердце. Неделю назад я была вне себя от злости, а сейчас она сменилась глухой и неутихающей тоской. Еще и Аерона не давала расслабиться. Обернулась и спросила с интересом:

— Аврора, ну ты хоть скажи, за что тебя убивать?

Я посмотрела на нее взглядом: «А то ты сама не знаешь»? Аерона в ответ лишь пожала плечами и пояснила с таким видом, словно объясняла простейшие вещи какой-нибудь дурочке:

— Дорогуша, ну не убивают у нас тех, кто предназначен в пару. Максимум, затрахает до бессознательного состояния. Но думаю ты и сама не будешь против.

Я закашлялась и решила больше тем не поднимать. Тем более светло-серое с серебряными всполохами небо постепенно темнело. И пора было убираться куда-то в укрытие. Ночью в Пустошах, если верить фейри, водилось такое, на что лучше не смотреть. Дикая неконтролируемая магия за сотни лет породила самые необычные вещи.

Еще раз посмотрела на гончую и мысленно попросила у нее прощения. Да, знаю, она собиралась нас сожрать. Но все равно, все равно.

С места вынужденного привала мы смогли тронуться лишь спустя двадцать минут, когда у Джиоллэйдха рана затянулась настолько, что он смог идти прежним темпом. Я обратила внимание рыжего на то, что с наступлением сумерек, многие камни начали светиться изнутри бледным оранжевым светом. Словно огромные спящие светлячки-мутанты.

— Не обращай внимания, — последовал ответ.

Когда мы добрели до леса, который, к счастью, остался лесом, уже окончательно стемнело. Хорошо хоть деревья не сильно отличались внешним видом от земных, разве что в воздухе висела нежная блестящая пыльца. И от этого весь пейзаж выглядел несколько нереально. Невольно вспомнился ночной Руадх, и я споткнулась. Но тут же взяла себя в руки. Лишь прикусила губу и постаралась не отвлекаться.

Сейчас надо было найти укрытие на ночь. Тем более в лесу там и тут начинали раздаваться подозрительные звуки. От которых по коже пробегал мороз, а волосы начинали шевелиться сами по себе. Вот справа послышался легкий хруст. Такой могут издавать гигантские стрекозиные крылья. Показалось, что с той стороны промелькнуло нечто тонкое и быстрое. Я вздрогнула и прибавила шаг. Хорошо, что в лесу не было поваленных деревьев и кустов. Все так красиво и чисто, прямо как в сказке.

«Дорогая, ты и есть в сказке. Тут даже Король-тиран вместо прекрасного принца, и заунывный вой вместо нежных серенад. Главное не останься в ней навсегда».

Укрытие мы отыскали неожиданно: деревья словно расступились, и мы увидели несколько огромных валунов, поросших пушистым мхом, в котором сверкали мелкие белые цветы. И вся эта красота образовала довольно глубокую пещеру. Пустую. Аерона предусмотрительно создала блуждающий огонек и отправила его исследовать окрестности. Прежде такие огоньки заманивали симпатичных путников в объятия фейри.

— Чисто, — проговорила сестра Дорана, щелкая пальцами и уничтожая огонек. И я выдохнула с облегчением: тело уже ныло от усталости. А еще хотелось спать. И есть.

— Аерона, что у нас с припасами?

Я устало села прямо на пол, пока брюнетка создавала блуждающие огоньки и отправляла их под потолок. Вскоре пещера оказалась освещенной голубоватым подрагивающим светом. Чисто, на полу все тот же мох, чуть пружинящий и мягкий. Так что спать будет удобно.

— Аерона, так что с едой?

— Сейчас посмотрим.

У каждого из нас был рюкзак из плотной кожи, что не пропускала воду. Вчера закончилась еда, что лежала у меня.

— Недели на две хватит, — проговорила Аерона, доставая небольшие желтые брикеты, похожие на сливочное масло. Внешне, по крайней мере. Сухпаек фейри, кто бы мог подумать. Вполне недурной на вкус, особенно если запивать водой. К счастью, ее в Пустоши хватало.

— Предлагаю отдохнуть, а утром обсудить как двигаться дальше, — предложил Джиоллэйдх. Он скинул одежду и потянулся всем сильным гибким телом. Как и у большинства фейри, оно было безупречным. И как у большинства выделялся один недостаток. Впрочем, вероятно, для кого-то это было вполне себе достоинством. Большим таким достоинством с приличным утолщением на конце. Мне даже плохо стало, когда я увидела его впервые. Вот и сейчас: посмотрела, покраснела и поспешила отвернуться.

— Хорошо, что днем искупались, — проворчала Аерона, стягивая пропыленную одежду, — а то в темноте таскаться абсолютно не прельщает. Хотя я слышала где-то журчание поблизости.

Я доела брикет и допила остатки воды из кожаной фляжки. Она явно была зачарована, так как воды туда набиралось литра три, а вес при этом оставался совсем небольшим. Все, глаза же слипались.

— Я поставлю защиту, — услышала голос Джиоллэйдха, а потом провалилась в сон. Как в темную воду. И спала крепко, очень крепко, до момента, когда что-то словно толкнуло изнутри.

С тех пор, как мы покинули Руадх, я спала нервно. Нет, засыпала быстро, но просыпалась часто и прислушивалась к темноте вокруг. Вот и сейчас: приоткрыла глаза, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце. Под потолком одиноко светил один огонек, оставленный в качестве ночника, вход в пещеру чуть поблескивал магической защитой. А неподалеку раздавались звуки, от которых краска бросилась в лицо. Даже уши запылали. А ведь можно уже привыкнуть. Аерона с рыжим занимались этим каждую ночь.

Я держалась минут пять, потом не выдержала. Украдкой приоткрыла глаза и чуть повернула голову, хотя разум предлагал не совершать подобной глупости. Зачем подглядывать? И все равно меня словно кто-то подталкивал.

В полумраке, наполненном вздохами и легкими всхлипами, двигались два тела. Аерона уперлась руками в грудь Джиоллэйдху и двигала бедрами. Рыжий подавался навстречу, хрипло дышал и поглаживал ею всю. У сестры Дорана оказалась идеальная грудь: высокая, не слишком большая и с напряженными от вожделения сосками. Кажется, рыжему она тоже пришлась по душе, иначе почему он так ее мял.

Все, это сильнее меня. Я зажмурилась и резко отвернулась. Только подумала, что надо и уши закрыть, как услышала мурлыкающий голос Аероны:

— Рора, ну, может, хватит уже? Просто расслабься и присоединяйся к нам.

Мои глаза мигом распахнулись и округлились до размеров блюдечек. Что? Вот так запросто? Машинально развернулась снова в сторону любовничков. Аерона продолжала сидеть верхом на рыжем, а он приподнялся на локтях и очень внимательно смотрел на меня. Зеленые глаза чуть посверкивали в полутьме, как у кошки. Ага, рыжий огромный мартовский котяра с внушительным достоинством ниже пояса. Черт, взгляд туда съезжал сам собой.

— Ч-ч-что? — о, я уже заикаться начала. Плохая, плохая фейри, которая не понимает свободного секса.

— От тебя же пахнет желанием, — хрипло проговорил Джиоллэйдх, — иди сюда. Иди к нам.

Все же голос у ганконера звучал так, что внутри мигом все запульсировало от желания. Я даже прикусила кожу на запястье, чтобы боль слегка протрезвила затуманившееся сознание. Так нельзя, так неправильно! Нельзя поддаваться гормонам только потому, что меня хотят.

— Вам и двоим… — я сглотнула пересохшим горлом, кое-как выдавила, — неплохо. Я… я буду спать.

— Но ты же хочешь! — удивилась Аерона. Я проследила взглядом за тем, как она кончиками пальцем обводит соски Джиоллэйдха и кивнула:

— Хочу, да. Но это будет предательством по отношению к Дорану.

Стоило произнести его имя, и болезненно-сладкая пульсация внутри притихла, спряталась.

— Предательством? — теперь уже изумился рыжий. — Рора, ты думаешь, как человек. Или считаешь, что Король думает, как и ты?

— Важно, как думаю я, — ответила тихо, — приятного времяпровождения.

«Считаешь, что Король думает, как и ты»?

Вот об этом я старалась вообще не задумываться. Гнала от себя подобные мысли, но после фразы Джиоллэйдха они хлынули в голову отравленной волной. А богатое воображение лишь сделало их отчетливее. Как-то уже отстраненно слушая звуки разворачивающихся рядом игрищ, я все сильнее погружалась в самую что ни на есть черную ревность. Доран Король. А при дворе много красоток. Ладно, будем честными, все фейри красотки. И на некоторые недостатки никто внимание не обращает.

Гадкое воображение продолжало подкидывать сцены, от которых внутри все замерзало: Доран и три красотки на его постели. Где он обнимал меня. Почему нет? У них ведь своя мораль, свои взгляды, в которые я не могу вписаться.

С другой стороны, очень хотелось верить, что у Короля мозгов все же больше, чем у среднестатистического фейри. И вся кровь от головы в член не уходит.

* * *

— Мой Король, не мне вам говорить о том, что в Пустоши найти беглецов практически нереально. Серьезные помехи от дикой магии и…

— Кахир, — тихий голос Дорана заставил Тени съежится и замереть в углах просторного кабинета в сиренево-серебристых оттенках, — Я прекрасно осведомлен, какая ситуация в Пустоши.

Он совершенно черными глазами разглядывал нового советника. Тот хоть и побледнел, но взгляд не отвел. Молодец, трус на его посту долго не задержался бы. Но одобрение промелькнуло и исчезло под гнетом совершенно иных чувств. Тех, что раздирали его уже неделю. И которые приходилось скрывать ото всех.

— Моя пара сбежала, — он скрипнул зубами, понимая, что на пределе, — вместе с моей сестрой и рыжим Благим ублюдком. Поэтому просто заткнись и прикажи магам готовить портал в Пустошь. Просто. Заткнись. Кахир.

Советник чуть склонил голову и насчет рассуждений о поисках в Пустоши заткнулся. Только уточнил:

— Портал для Дикой Охоты в полном составе?

— Да.

Кахир явно порывался сказать что-то еще. Но посмотрел на Дорана, замершего у прозрачной стены, откуда открывался вид на Руадх, на Тени и ограничился еще одним кивком.

— Да, мой Король, скоро все будет сделано.

Доран не шевелился, пока советник выходил из кабинета. И лишь за ним закрылась дверь, как с шумом выдохнул и пробормотал проклятие. Впервые кабинет давил на него каменными стенами, мешал дышать. Странное состояние преследовало Короля почти во всем дворце, ненадолго стихая в спальне.

— Я прямо горжусь твоей выдержкой.

Хаос возник посреди кабинета. На этот раз явился в виде огромной, почти полутораметровой совы с круглыми и слегка выпученными глазами. Вокруг него, едва слышно потрескивая, то и дело сыпались искры. Испарялись, не долетая до пола.

Доран промолчал, не желая срываться. Руадх при сером дневном свете напоминал бело-сиреневую, с черными вкраплениями, шкуру дикого животного. Многочисленные Тени сейчас носились по городу. Случись что экстраординарное — сразу доложат Королю.

— Доран, ты не найдешь ее в Пустоши.

— Я ее почувствую.

Хаос совсем по-совиному заухал, выражая сомнение, потом продолжил:

— Ну, допустим, ты их найдешь и даже поймаешь. Дальше что?

— Мне надо убедиться, что она в порядке.

— На твоем месте, — ровным голосом сообщил Хаос, — я бы все же переборол влияние гормонов. И попытался рассуждать логически. Женщина от тебя сбежала, найдя в твоем лице непонимание и упрямство. Может, стоит пересмотреть свои взгляды?

— Я сам решу, что мне пересматривать.

— Ну-ну, — пробормотал Хаос, — хорошо, тогда отвлекись от душевных терзаний и скажи мне: ты узнавал насчет сайфор? Кто это?

— Ни в одной из наших книг, где записана история Волшебного Народа, нет о них упоминания. И это еще один повод отправиться в Пустошь. Там живет Симидх — старый маг, очень сильный. Я знаю, что он изучал самые редкие расы Волшебного Народа, проводил над ними эксперименты, за что и был нелюбим Благими и Неблагими. Возможно, он захочет мне что-то сказать. Ну или я его заставлю.

— Заявишься к нему во всем блеске Дикой Охоты?

— Зато он сразу поймет, что я настроен серьезно. И мне не дает покоя, что с похищением Роры был связан фейри из Благих.

— Думаешь, ниточка может привести к их Королеве?

— Орния — хитрая сука, и изворотливая, но умной ее можно назвать с натяжкой. Тем не менее, я посматриваю в ее сторону.

— Переспи с ней, — посоветовал Хаос, — у вас же это без проблем происходит. А она давно на тебя облизывается. Вроде самочки становятся более разговорчивыми после половой близости?

Как у него это легко выходило. Самочки… близость… разговорчивость. Доран посмотрел на руки и уже без удивления увидел, что кулаки сжаты до боли в костяшках. Но эта боль была лишь хилым отголоском того, что происходило внутри. Где внутренности и кости скручивало и поливало кислотой, жгучей и разъедающей все, включая мысли. Король даже обратился к целителю, но тот, внимательно осмотрев своего повелителя, сообщил, что физически все в порядке. А про психику Доран решил не уточнять. Итак, понимал: с ним что-то не так. И это «не так» началось с появлением Роры в его жизни.

— Если бы Аврора была здесь, — пробормотал Хаос, словно отвечая на его мысли, — то могла бы взять у тебя анализ крови. Могу поспорить, нас ждало бы удивительное открытие. Кажется, люди называют это любовью.

— Это слабость, — разлепил крепко сжатые губы Доран.

— Не буду с тобой спорить, ибо не ведаю, каково это — любить.

«Это ад, судя по ощущениям. Я заживо сгораю снова и снова».

Рора в дикой Пустоши, наедине с рыжим уродом, с нестабильной магией и без законченной энергетической привязки к своей паре. От такого у Дорана на миг потемнело в глазах, уже который раз за сутки. Безумно хотелось схватить Джиоллэйдха за голову и проверить, насколько крепко она держится на шее. А потом оторвать руки, ноги и, самое главное, то, что у него между ног. Одна только мысль о том, что Рора поведется на ганконера заставляла разум мутиться, а перед глазами начинала колыхаться красноватая дымка едва сдерживаемого бешенства.

— Правильно я сказал, — проговорил он с трудом, — любовь — слабость. Она заставляет действовать необдуманно. И ясность мыслей теряется. Я никогда такого не чувствовал. Фейри не ревнуют и не любят.

— Или не любили, — поправил Хаос, — человеческая сущность Роры пробудила то, что уснуло здесь, в Альвехайме. Вы ушли с Земли, где вас почитали. И стали постепенно исчезать из человеческих мыслей и легенд. Видимо, сама природа решила, что вам более незачем существовать. А рядом с Ророй ты ожил. Мне тяжело беседовать на твоем уровне. Я пошел.

— И другие оживут, — процедил Доран, — я поклялся защищать свой Двор.

Хаос вытянулся, превратился с резко похудевшую сову и пропал. Доран остался стоять, по-прежнему глядя на Руадх сверху вниз.

Перед взглядом возникла Тень, мысленно сообщила, что возле кабинета стоит Арин.

— Впусти ее, — вслух ответил Король. Да, он сам велел дворцовому стилисту явится к нему в назначенное время.

Арин, переступив порог, склонилась почтительно, не спеша выпрямилась и цокнула языком. Стилист выглядела как всегда великолепно: стремительная, легкая, в полупрозрачном летящем наряде. В длинных темных волосах сверкали серебристые и сиреневые пряди, глаза казались еще огромнее из-за искусной подводки.

— Мой Король, вы отвратительно выглядите. Давайте я немного приведу вас в порядок. Вы меня за этим вызывали?

Во взгляде Арин горела спокойная преданность. Но и Хэдин когда-то был ему предан. А затем предал. До сих пор внутри свербело, что не смог допросить бывшего советника и целителя.

— Я улетаю с Дикой Охотой, так что не стоит приводить меня в порядок.

— Тогда зачем я вам? — удивилась Арин, — хотя… вы хотите привести себя в порядок в другом смысле? Хотите секса? У вас же есть свои фаворитки.

Доран посмотрел на нее так, то стилист мигом потупилась и пробормотала какие-то извинения за свою глупость.

— Какие слухи во дворце? — поинтересовался Доран.

— Мой Король, вы можете узнать и от Теней.

— Но я спрашиваю тебя. Ты и твои помощницы — самые болтливые фейри при Дворе. Что говорят подданные?

— Если вы имеете в виду Рору, то особых слухов нет, — пожала плечами Арин, — Для многих она по-прежнему в статусе рабыни. А сбежавшие рабы не так важны обществу, как, например, сбежавшая Королева.

— Ну да, — пробормотал Доран, который особо не распространялся о происхождении Авроры.

— Что ей нужно?

— Простите?

— Вы обе женщины, Арин. Как думаешь, что ей нужно? Какого Хаоса она сбежала?

Стилист потянулась к лицу, словно собиралась почесать кончик носа, но в последний момент спохватилась. Поправила волосы, проговорила тихо:

— Король, она воспитывалась людьми, она считала и, скорее всего, до сих пор считает себя человеком. А вы же знаете: людской род всегда славился своими непонятными поступками. Но судя, по всему, ей хотелось свободы. На Аврору слишком многое свалилось, она просто запуталась.

— Хорошо запуталась! — рявкнул Доран, так что Арин подпрыгнула, — и решила удрать. Отличное решение! Достойное пары Короля!

Он махнул рукой в сторону выхода:

— Иди отсюда.

Миг, и Арин след простыл, только в воздухе повис фруктовый запах духов, разработанных ею самой. Приятный, кстати, аромат, волнующий и напоминающий о лете. О настоящем земном лете. Здесь, в Руадхе, смены времен года не было. Всегда сумрачная и теплая погода. Тогда как у Неблагих — стылая зима, а у Благих — приторное лето с бабочками, стрекозами и танцующими единорогами.

Но фруктовый запах быстро исчез, его вытеснил тот, от которого внутри все начинало то болеть, то сходить с ума, а то и вызывал яркую злость. До сжимания кулаков и выплесков магии, чего с ним не случалось уже сотни лет.

Запах Роры. Ее собственный, смешанный с нежным, лавандовым. Именно таким ароматом она предпочитала пользоваться здесь. И теперь он врезался в сердце, остался незаживающей раной. Глубокой и пульсирующей от малейших воспоминаний.

Она не зарастет, пока он не вернет Рору себе. Любовь — слабость. Хотя бы потому, что у влюбленного есть уязвимое место. И пока Аврора вдали от него, она в опасности. Если кто-то из Высших убедится, что беглянка — его пара, то может попытаться воздействовать через нее на Двор Теней. Ставки повышались при условии, что кто-то может узнать о его чувствах. О том, что он научился чувствовать.

Взмахом руки Доран убрал прозрачную стену, в лицо ударил теплый ветер, насыщенный пряными запахами Руадха.

А у стен дворца уже запевала свою песню Дикая Охота. Она звала главаря, приветствовала наступление гона. И от зова внутри закипала кровь, магия начинала звучать в унисон.

Ярче любого оргазма. Ярче самой удачной победы. Слаще любой власти.

Дикая Охота…

Доран раскинул руки и просто упал вниз, чувствуя, как за спиной распахиваются туманные крылья.

Охота звала его сейчас. И еще сильнее был ее призыв, потому что сегодня добычей могла стать Рора. Адреналин и магия растекались по венам расплавленной лавой. И звали вперед, в погоню.

Беги, Рора, беги. Тем приятнее будет тебя поймать и доставить обратно.

Глава вторая

— Я тебя не понимаю.

Фраза настигла меня в тот момент, когда я наклонилась к ручью, чтобы умыться. В итоге дернулась от неожиданности и едва не упала. Рукой угодила в ледяную воду и обернулась с недовольным шипением. Стоявшая позади Аерона невозмутимо на меня смотрела, свежая и выспавшаяся, словно и не занималась сексом всю ночь напролет. Или она от него подзаряжалась? Я отвернулась, плеснула в лицо водой и спросила, отфыркиваясь:

— В смысле?

Забавно, что еще вчера здесь ручья не было. Но это же Пустошь, тут на месте камня через час может озеро образоваться. Я уже понимала Алису, когда та очутилась в стране Чудес. Тот еще сюрреализм.

Аерона присела рядом, прямо на блестевшую от росы траву. Обняла руками колени и проговорила:

— Зачем ты сдерживаешь себя?

— Ты о чем?

— У тебя нехватка секса, Аврора. Энергетическая привязка к паре обычно вызывает выброс гормонов. Поэтому я тебе вчера предложила присоединиться. Знаю же, как может ломать от того, что твой мужчина далеко.

Я стряхнула с рук воду. Аерона рассуждала с точки зрения морали фейри. А для них ничего ужасного в случайном сексе нет.

Может, все бабники немножечко фейри? В душе.

— А я не понимаю в чем смысл каких-то энергетических привязок, если вы все равно трахаетесь с кем попало и как хотите.

— Так это просто секс!

Тон, которым была произнесена фраза, должен был меня смутить. Если верить взгляду Аероны. Но я не оправдала ее ожиданий. Наоборот, накинулась на нее с вопросами. Раз уж я одна из них, то стоит узнать особенности жизни фейри.

— А зачем тогда поиск пары?!

— С парой ты гарантированно родишь ребенка. Так было на Земле, по крайней мере, пока Дерево не замолчало. Но оно опять ожило, раз связало тебя и Дорана. Теперь вы будете чувствовать друг друга с каждым днем все сильнее.

— Так себе перспективка, — пробормотала, вспоминая, что не так давно уже говорила эту фразу. Когда Доран обещал превратить меня в гончую Охоты.

А вообще веселая жизнь у меня началась: то похищают, то парой делают, то угрожают любить до бес сознания, а то предлагают тройничок. А то работа-дом, дом-работа.

— То есть, Доран меня рано или поздно отыщет? Это лишь вопрос времени?

— Ну тут интересная ситуация, — послышался сонный голос. Джиоллэйдх вышел из пещеры, потягиваясь и не стесняясь при нас застегивать штаны. Я покосилась на его словно высеченный из мрамора торс и поинтересовалась:

— Поясни.

— Вы и правда начнете чувствовать друг друга. Но в Пустошах очень сильные магические помехи. Все искажается, включая наше месторасположение. Так что поиски явно затянутся, если мы будем правильно себя вести. Предлагаю быстро перекусить, а я пока посмотрю в какую сторону двигаться дальше.

Он достал флейту, которую вырезал еще в самом начале нашего пути. Оказывается, неважно из чего она сделано. Главное — кто сделал. Магия Джиоллэйдха была в том, что он очаровывал женщин и управлял животными. Я напряглась. Не хотелось попасть под влияние его музыки, но в этот раз мелодии слышно не было. Зато спустя пару минут к нашим ногам буквально свалилось с неба смесь ястреба и собаки.

— Собоястреб? — спросила машинально, отходя в сторону. Подальше от острого загнутого клюва и злобного взгляда раскосых глаз. Но клюв на морде собаки — это сильно, да. Фантазия у Пустоши богатая.

Оба фейри странно на меня посмотрели, но решили, видимо, мои умственные таланты оставить без комментариев. Собоястреб несколько секунд смотрел на рыжего, потом со скрипучим звуком, словно кто-то провел железкой по стеклу, взлетел вверх. А Джиоллэйдх продолжал наигрывать беззвучную мелодию. Ярко-зеленые глаза сейчас закатились так, что видны были лишь белки. Жутковато.

Я продолжала разглядывать рыжего, тогда как Аерона не теряла времени даром. Вытащила из ножен меч, осмотрела его и протерла. Все фейри великолепно владели холодным оружием. И среди них даже ходила поговорка: «В хороших руках магия стали всесильна». Все же магические резервы у всех разные, а холодное оружие в случае чего может стать хорошей защитой.

У меня меча не было. Хотя Джиоллэйдх обещал научить основам. А пока на боку болтался лишь кинжал в коротеньких ножнах. Но им при случае тоже можно пырнуть.

А вокруг в свои права вступало утро. Светло-серое небо в серебристых разводах, низкая трава, мягкая и сочная, шелестевшие кроны деревьев вокруг. На стволах некоторых из них я заметила то и дело появляющиеся лица и указала на них Аероне.

— Дорогуша, кто здесь только не живет, — последовал равнодушный ответ, — просто на всякий случай держись подальше и все. Они в основном безобидны. Агрессивные бросаются сразу.

Я снова покосилась на ближайшее дерево. Из плотной коры отчетливо проступало женское личико с огромными глазами. Затем оно медленно исчезло, а затем снова появилось на полметра выше. Да уж, к такому подходить определенно не захочется.

Я ощутила в груди странное чувство. Словно там начали лопаться сотни пузырьков от минералки. А в следующую секунду раздался крик рыжего:

— Быстро в укрытие! Дикая Охота!

И вот тут я услышала далекий вой. От которого волосы зашевелились, а внутри разом полопались все пузырьки, сменившись ледяными иголками ужаса. Было в том звуке нечто первобытное и такое, от чего хотелось свернуться клубочком и заскулить от страха. Я прижала руки к ушам, но меня уже грубо дернули в сторону.

— За мной! — рявкнул Джиоллэйдх. Аерона уже мчалась впереди. Подобрав и свой рюкзак, и мой. Черные волосы стлались за ней широкой волной.

— Что…

Я не могла говорить на бегу, внутри продолжало все скручивать от воя. А он раздался опять, уже гораздо ближе. Рыжий оглянулся и выругался на незнакомом мне языке.

Мы буквально врезались в чащу и побежали вперед, быстрее и быстрее. Где-то сверху пронеслась тень, на мгновение закрыв часть неба. Пара цветов просто завяли, я успела заметить это краем глаза. А потом снова замелькали деревья. В некоторых из них торчали лица, провожали нас взглядами.

— Вправо! — услышала я вопль Аероны.

Джиоллэйдх мигом сменил направление, дернув меня за собой. Перед глазами мелькнул шершавый ствол дерева, кусок неба, затем какие-то темно-зеленые и блестящие камни. За ними мы и укрылись.

Все вокруг притихло. И даже наше дыхание казалось громовыми раскатами. Такое чувство, что природа ожидала грозу.

Но это просто по небу летела Дикая Охота. И от ее звуков мое сердце грозило свалиться в инфаркте.

— Тут не найдут? — спросила, едва шевеля языком. Получился какой-то жалобный писк.

— Камни фонят, — прошептала Аерона. Она прижималась спиной к укрытию и смотрела на небо, видневшееся между ярко-зеленой листвой.

Не успела я подумать насчет радиации, как рыжий уточнил:

— В Пустоши многие вещи излучают дикую магию. И сильно искажают действительность. В теории, Дикая Охота может нас потерять.

— В теории?!

— На практике не довелось пробовать, — огрызнулся рыжий.

Мы все замолчали, прислушиваясь.

Очередной вой, и я закрыла себе рот обеими руками. Но все равно у меня вырвалось тихое поскуливание. А еще внутри вдруг натянулась невидимая струна. Она рвалась куда-то в сторону, туда, где резвилась Охота.

Доран… наша связь. Он меня чувствует. Если выберемся, точно начну обучаться магии и научусь маскироваться.

— Тролльи члены! — выругалась Аерона, — Бежим!

И первой рванула влево. Я поспешила за ней, ставя рекорд по бегу. А за спиной торжествующе завыла, захлопала крыльями Охота, послышался тонкий звук охотничьего рожка. Я прибавила скорости, хотя, казалось, быстрее уже некуда.

Они дышали в спину. С оскаленных пастей капали слюна, испаряя все живое.

Все ближе и ближе…

И животный ужас, от которого деревенеют ноги.

Джиоллэйдх толкнул меня в сторону, так что я покатилась по траве. Прямо в густые кусты, что одиноко торчали среди деревьев.

— Замри!

Я замерла, стараясь даже дышать через раз. Небо заметно потемнело. Аерона рядом со мной тихо прошипела:

— Наследили.

— Что?

— Наследили магией, вот нас и выследили! Ты вчера гончую прибила, Благой вон тоже сейчас магичил. А Охота знает, кого искать. И наш запах для нее сейчас самый яркий и сладкий.

Я подняла взгляд к верхушкам деревьев и увидела, как в стороне колышется нечто, напоминающее темный клубок из лап, когтей и извивающихся тел. Невидимая струна внутри дергала почти болезненно. И звала меня туда. Всего то встать и сделать пару шагов.

Я резко отвернулась и замерла. Из-за дерева на нас уставились глаза. Большие такие глазища на миниатюрной мордашке, покрытой светло-золотистой шерсткой.

Пару секунд мы ошарашенно друг на друга смотрели, а затем неведомое существо вытянуло лапу с пятью пальцами и поманило к себе. Я молча пихнула в бок своих спутников и указала им на незваного гостя.

— Винки, — пробормотала Аерона таким тоном, словно сама не верила в то, что видела, — вот удача!

— Они хорошие? — уточнила шепотом.

— Да. Пошли.

Дерева я достигла буквально за один прыжок, вместе с моими спутниками. И тут увидела просторный ход, ведущий в подземелье. Он был так искусно замаскирован, что даже в полуметре пройдешь и не заметишь. Винки уже выглядывал оттуда и манил за собой. Аерона с рыжим полезли, не секунды не колеблясь. Я последовала их примеру. И оказалась в просторном и сухом подземелье. Наверное, это было нечто, вроде прихожей: круглое помещение, где земляные стены, пол и потолок были утрамбованы до каменной твердости и украшены множеством крошечных разноцветных кристаллов. Узоры напоминали диковинную паутину.

А нас уже вели дальше, вглубь. Коридоры, в которых приходилось низко нагибать голову, сменялись перекрестками, пока мы не вышли в огромное помещение. Настоящий подземный город, с крохотными домами, улицами и даже растениями. А еще кристаллы. Они росли везде. Длинные и собранные в пучки. Чуть покачивались и издавали нежный перезвон.

Я ощущала себя Гулливером в стране лилипутов. Загадочные винки макушками едва доходили мне до пояса. Поэтому все вокруг было миниатюрное.

Освещение здесь создавали круглые жуки. Они сидели на стенах и потолке. Свет получался чуть рассеянным и приятным. Даже глаза отдыхали.

— Кто это? — шепотом поинтересовалась у рыжего. Аерона тем временем присела на корточки и держала за лапы одного из винки. Их около нас собралось уже много. Просто стояли и смотрели. Ни звука.

— Винки. Когда-то они жили с Благими. Они следили, чтобы человеческие дети вовремя ложились спать, и чтобы им не снились кошмары. А еще были воображаемыми друзьями.

— Но дети и сейчас вроде играют с воображаемыми друзьями.

Джиоллэйдх покачал головой. Во взгляде его застыла непонятная мне тоска.

— Теперь они и правда воображаемые, Рора. Здесь винки оказались не нужны. И Благие просто выкинули их в Пустошь.

— Уроды! — вырвалось у меня.

— Зачем при дворе те, кто не приносит пользу, — парировал рыжий, — я не одобрял выбор Королевы, но винки явно и тут устроились неплохо.

— Под землей?! Кстати, а что с Охотой?

Все это время я подсознательно готовилась услышать вой гончих.

Мне ответила Аерона:

— Охота пока летает над Пустошью, но нас найти не может. Здесь очень сильные помехи.

Сестра Дорана встала и отряхнула штаны. В глазах ее застыла та же странная грусть, что и у Джиоллэйдха.

— Винки предлагают остаться у них до следующего дня.

Я почувствовала прикосновение к коленке. Опустила вниз взгляд. Один из винки трогал меня и явно предлагал пообщаться.

— Привет, — я осторожно села прямо на пол. Ощутила, какой он теплый, словно подогревался изнутри.

Винки обхватил мое лицо лапами и пристально стал вглядываться. Огромные глаза просто искрились. Я завороженно уставилась в их глубину, понимая, что меня обволакивает странное спокойствие. А еще осознала: у меня не было нормального детства, не было поездок летом к бабушкам-дедушкам, но, кажется, сейчас у меня появилось чувство, очень похожее на то, когда просыпаешься утром и знаешь, что за стеной твой любимые родители и родственники.

Винки чуть улыбнулся, отчего мордочка стала выглядеть еще забавнее. И снял с шеи медальон. Выточенный из светло-коричневого камня, на обычном кожаном шнурке. Протянул мне.

— Ого! — тихо проговорил рыжий за моей спиной, пока я разглядывала подарок, — тебе подарили ловец снов. Надень его и кошмары обойдут стороной.

Медальон оказался чуть теплым на ощупь. Он лег поверх жилетки, а внутри меня стало чуть спокойнее.

— И что мы будем делать? — спросила, глядя как винки уходит к остальным жителям подземного городка.

— Отдыхать, — откликнулась Аерона, — тренировать тебя, дорогуша. Благо тут есть возможность скрыть следы магии.

Я встала с корточек и посмотрела на винки. Некоторые продолжали наблюдать за нами, но большая часть уже занялась своими делами. Ну да, спасли и хватит.

— Почему Двор Теней не взял их к себе?

— Они не просились к нам, — пожала плечами Аерона, — а бродить по Пустоши и предлагать всем приют как-то не в характере Дорана. В Двор Теней приходят, но сам он ни за кем не бегает.

Мы прошли вперед и устроились неподалеку от пары домиков, похожих на те, что дети лепят из песка. Джиоллэйдх все время оглядывался и зачем-то то сплетал пальцы, то начинал дергать себя за конец косы, в которую заплел волосы.

— Что с тобой? — спросила, не удержавшись, — Боишься, что счет предъявят, как представителю Благих?

— Внутри неспокойно, — пожаловался рыжий, — грызет что-то. Я же родился незадолго до того, как мы ушли с Земли. И помню винки, когда они жили при Благом дворе. Они всегда возились с детьми. Не только с человеческими, но и с нашими. Я не знаю, зачем Королева их прогнала. Может, глядя на них, вспоминала каким был Благой Двор на Земле?

— Здесь не так?

— Там нами восхищались. Люди складывали о нас легенды, уважали и одновременно боялись. А мы расцветали от внимания. Здесь же… мы просто живем. Хватит заговаривать мне зубы, пора тренироваться.

Ну вот, опять. Нет, научиться контролировать свои новые способности я безумно хотела. Но на практике все выходило как-то не так.

Тренировал меня Джиоллэйдх. Аерона же наблюдала, изредка комментируя. Обычно колкими фразами.

— Аврора, — уже в сотый раз повторял рыжий, стоя напротив меня, — не надо так сосредоточенно сопеть. Магия — часть тебя. Ты же, когда дышишь, не сосредотачиваешься на каждом вдохе-выдохе. Он происходит сам собой. Так и здесь. Просто ощути ее внутри себя.

Легко сказать! Я пыталась представить. И закрывала глаза, и садилась в позу лотоса, и даже пыталась дышать и представлять, что дышу магией. В итоге лишь вновь побыла мишенью для остроумных фраз Аероны. Рыжий едва не дымился от злости, но пока что держался.

— Рора!

— Аврора, — процедила сквозь зубы, мечтая отдохнуть. Голова гудела, а внутри все дрожало.

Стоп!

Я прислушалась к себе, протянула руку в сторону пустого пространства и…

И ничего. Разве что в указанном месте промелькнуло нечто темное и тут же развеялось.

— Твою мать! — вырвалось обиженно. Ну как так-то?!

Джиоллэйдх сделал глубокий вдох, успокаивая себя.

— Аврора, главная твоя проблема, что ты много лет прожила под чужой личиной. И воспринимаешь магию, как нечто чужеродное и непонятное. А это просто часть тебя, вот и все.

— Нам это объясняли с младенчества, — присоединилась Аерона, — а тебе сложнее. У тебя сознание закостенело.

— Спасибо, ты меня подбодрила.

Сестра Дорана пожала плечами:

— Ну если по-хорошему ты не понимаешь, то, может, унижения тебя разозлят. А то правда обидно. Такой потенциал и дуре достался.

Я не разозлилась, а обиделась, так как дурой себя если и считала, то только в личных отношениях. Вечно попадались либо маменькины сынки, либо «гении», либо… Короли фейри. Вот с последним, конечно, особенно «повезло». Влез в сердце и голову.

От таких мыслей внутри меня словно поднялась горячая волна, а в следующее мгновение я оказалась окруженной Тенями. Огромными Тенями с ярко-зелеными глазами. Успела заметить вытянувшиеся лица фейри, глаза одного из мимо пробегавших винки, а потом все закончилось. Так же резко, как и началось.

Я продолжала стоять, боясь шевельнуть хоть пальцем. Тени уже исчезли, но в городе царила паника. Винки носились, размахивая руками и беззвучно крича. И эта молчаливая паника выглядела жутковато. Аерона металась между ними и успокаивала, а Джиоллэйдх продолжал разглядывать меня круглыми глазами. В которых помимо опасения плескалось и восхищение. Вот только мне теперь поклонника в лице рыжего не хватало!

— Как ты это сделала?

— Оно само. Я не поняла, честно, — я повысила голос, чтобы успокоить жителей городка, — Простите! Я еще плохо владею магией, но эти Тени вам вреда не причинят!

Все разом остановились и уставились на меня. Сотни пар огромных глаз. Я сглотнула и продолжила уже тише:

— Простите, что напугала вас. Вы нас спасли, а я вот так… но моя магия правда пока не слушается. Так что если вы нас прогоните, то я пойму.

Аерона покачала головой и закатила глаза. Ну да, наверное, Высшие фейри не разговаривают таким тоном с другими видами. Но я действительно ощущала вину. Меньше всего мне хотелось напугать таких милых существ.

Вперед вышел, судя по всему, старший винки. Тот самый, что подарил мне медальон. Повинуясь внезапному порыву, я опустилась перед ним на одно колено, чем вызвала осуждающий вздох со стороны Аероны.

— Я не хотела вам навредить.

Винки кивнул и широко улыбнулся, после чего обвел руками пространство.

— Это значит, мы можем тут остаться до завтра?

Собеседник кивнул и обернулся к остальным. Жители, разом успокоившись, снова разбрелись по своим делам.

— И это наша будущая Королева, — тихо прошипела Аерона, подходя ко мне, — падает на колени перед кем угодно.

Я спокойно выдержала ее взгляд. И ответила так же тихо:

— Во-первых, я не говорила, что хочу стать Королевой. Во-вторых, свою вину должен уметь признавать каждый.

Мы не поругались, но сестра Дорана некоторое время дулась. Но я не обращала внимание. Тренироваться тоже не рискнула, боясь снова выплеска магии. И занялась тем, что просто бродила по городу. А потом пристала к рыжему с вопросами. Главный из них: правильно ли мы идем. Ведь Пустошь постоянно меняется, и мы можем легко сбиться с пути.

— Я каждое утро проверяю направление. Все нормально, через три дня мы должны дойти до Мирны.

Жалко мы не могли открыть портал. В Пустоши они искажались и могли забросить за сто километров от цели.

В итоге, день прошел слишком спокойно. Не надо было убегать, прятаться, искать ночлег. Мы перекусили своими припасами, так как винки сами ели нечто, похожее на салат из травы. Не то блюдо, которым можно наесться.

В конце концов, в городе стало почти совсем темно, лишь несколько светляков продолжали гореть тут и там. Мы устроились на окраине, где винки соорудили три постели из сухой травы и цветов. Запахи были просо непередаваемыми. Я словно окунулась в жаркое лето. Легла, вдохнула насыщенный медовый аромат и… моментально вырубилась.

Чтобы проснуться от понимания: что-то не так.

* * *

Комната. Я узнала ее сразу. Спальня Дорана, где в какой-то момент я поняла, что Король Теней мне небезразличен. И где потом осознала: мне придется долго доказывать ему, что мое место не только у его ног, в качестве пары и матери будущего завоевателя.

Прямо как в пафосных романах, честное слово.

Сам Король был не один. Да уж, во сне сбывался мой потаенный страх. Доран находился наедине с какой-то фейри: тонкой, изящной, с длинными темными волосами и огромными глазищами. Из одежды — тонкая полоска, заменяющая юбку. А руки уже почти касаются штанов Короля. Незнакомка стояла на коленях и щекой терлась о бедро Дорана.

— Твою мать, — проговорила я громко, — чего и следовало ожидать.

К чести Короля, он не дернулся. Лишь обернулся, на миг мне показалось, что зрачки его расширились. Надо же, даже во сне его копия ведет себя так же, как оригинал.

Да, да, я понимала, что вижу сон. Но менее больно внутри не становилось.

Незнакомку сдуло, словно ураган пронесся по комнате. Доран и бровью не повел в ее сторону. Сделал шаг ко мне и как-то тихо спросил:

— Рора?

— Аврора.

Король проигнорировал мою поправку.

— Где ты? — спросил, продолжая приближаться. Даже во сне настырный.

— В отличном месте, — сообщила, наблюдая за приближением, — а ты, смотрю, не скучаешь.

А что, я во сне. Значит, можно высказаться без особых опасений. Тем более тяжесть внутри становилась все весомее. И очень хотелось ее излить.

— У вас отличные отношения с парой, Король. Идеальные, я бы сказала.

— Рора, где ты?

Он подошел совсем вплотную и протянул руку. Надо было отступить, но… как раз проклятое «но» не дало мне сделать шаг назад. Затаив дыхание, я следила, как его пальцы приближаются к моей щеке.

И проходят сквозь меня.

Я моргнула и все же шарахнулась в сторону. Доран попытался схватить меня за плечо. Но его рука опять схватила лишь воздух.

— Хороший сон, — отметила я, — даже тут ты не можешь до меня дотронуться. Правильно, лучше лапай своих фавориток.

— Сон? — переспросил Доран.

Легкое удивление на его жестком лице вдруг сменилось пониманием. А в темных глазах заискрилось веселье. Не совсем уместное, по мне.

— Рора, ты решила, что видишь сон?

— Да, потому что я легла спать и заснула. Все логично.

Доран негромко рассмеялся. И взглядом обласкал меня так, что даже во сне внутри меня зажегся огонь. Жидкий и растекающийся по телу темной и сладкой волной.

— Но я то не сплю, Рора.

— В смысле? — прошептала, еще боясь поверить в догадку. Это невозможно!

Ага, невозможно в мире, где Хаос расхаживает в виде котенка, а фейри спасают воображаемые друзья? Не привыкла ты еще, Аврора. А пора бы.

— Это на самом деле?!

— Тебе дали медальон, — проговорил Доран.

Он стоял вплотную ко мне, я чувствовала его запах, от которого внутри все рвалось навстречу, и продолжал говорить. Впиваясь взглядом в меня, жадно лаская хотя бы мысленно.

— Ловец снов, если не ошибаюсь. Только он позволяет путешествовать духу, в то время, пока тело отдыхает. А ловец снов есть только у народца винки. Забавные малыши. Значит, вы или у них, или где-то рядом.

Несмотря на то, что внутри все ухнуло от того, как просто Доран решил задачку с медальоном, я кинулась в бой:

— Так ты знал про винки?

— Конечно, — кивнул Король, продолжая улыбаться, — кто о них не знает. Самые безобидные из нас. Спасибо, милая, теперь я знаю, где тебя искать.

— Зачем?

— В смысле, зачем?

— Зачем тебе меня искать? — поинтересовалась холодно, — тебе и без меня неплохо, вон. Любая в постель прыгнет, не задумываясь.

Доран замешкался буквально на мгновение, а потом покачал головой. Протянул руку, но вспомнил, что не может коснуться меня и с силой сжал пальцы в кулак.

— Рора, ты моя пара. А это просто разрядка.

— Где-то я слышала подобное. А, точно, от своего бывшего. Милая, я тебя люблю, а это просто секс. Ничего серьезного. Да, успокаивает, конечно.

— Я надеюсь больше не слышать от тебя рассказы о прошлых связях, — судя по сухому тону, мне удалось его задеть. Но удовольствия это не принесло.

— Рора, я весь день летал над Пустошью, чувствовал, что ты рядом и не мог найти. Вернулся злой. И возбужденный, потому что ты для меня стала наваждением. Представляешь, каково это: знать, что бродишь рядом с тобой. А ты ускользаешь. Мне надо привести мысли в порядок и сбросить напряжение.

— Конечно, конечно, тогда и я тоже сброшу напряжение. Благо, Джиоллэйдх рядом. И точно не откажет в такой малости. Ведь ты моя пара, а это так… водички попить.

Кажется, эту фразу я могла и придержать. Потому что глаза Дорана мигом почернели, а за спиной начало сгущаться нечто темное и дымное.

— Даже не думай! — прошипел он, — Я порву ублюдка на части, поняла? Если он только посмеет тебя тронуть.

— Тебе невыносима мысль о том, что ко мне прикоснется кто-то другой?

— Да. И это странно.

Доран прижал руку к обнаженной груди, где прорисовывались мышцы, проговорил рассерженно:

— Внутри все рвется на части от одной мысли, что ты окажешься с кем-то другим. И хочется разрушить весь мир.

— Это называется ревность. А теперь представь, что чувствую я, видя тебя с другими фейри.

— Я тебя найду и больше мне никто не будет нужен.

— Не найдешь. — мягко проговорила я, — пока не научишься не только иметь пару, но и слышать ее.

Атмосфера в спальне окончательно раскалилась, и в самый напряженный момент я вдруг поняла, что все вокруг расплывается. По изменившемуся лицу Дорана догадалась: я начала исчезать. Он кинулся ко мне, но поздно.

Я исчезла из Руадха, чтобы оказаться опять в подземном городе винки. Только мне показалось, что из одного кошмара в итоге нырнула в другой.

Все вокруг мирно спали, а я пыталась закричать и не могла: горло свело. Только тряслась и смотрела, как мои руки до запястий погрузились в пол, как в жидкую грязь. И от них по поверхности разбегались зеленые светящиеся линии. А внутри становилось все жарче. До такой степени, что вскоре я не выдержала и потеряла сознание.

К счастью, видимо, ненадолго. Потому что, когда очнулась, вокруг по-прежнему спали. Торопливо села и начала разглядывать свои руки, затем ощупала пол вокруг. Нет, ничего подозрительного. Может, мне и правда приснилось?

Но внутри все просто орало о том, что с Дораном я общалась наяву. А это значит, что нам надо убираться отсюда поскорее. Я огляделась и первым на глаза попал спавший совсем рядом Джиоллэйдх. Рыжий раскинулся во всей красе, ладно хоть штаны оставил.

Дорану насчет него я сказала исключительно из упрямства и желания уколоть. Но сейчас все же попыталась взглянуть на рыжего другими глазами. Нет, ну красив, спору нет. Природа явно находилась в отличном настроении, когда создавала его. Широкие плечи и узкая талия, пластины мышцы на груди и тренированный живот. При этом нет чувства тяжеловесности, все гармонично. Ноги длинные, сильные запястья и мужественное выразительное лицо. А огненно-рыжие волосы так и манили зарыться в них пальцами.

Но у меня, как говорят, «не встало».

Поколебавшись, опустила пальцы на пах Джиоллэйдха. И тут же через тонкую ткань штанов ощутила, как мгновенно отвердел его член.

— Ты решила-таки меня соблазнить? — поинтересовался рыжий, открывая ни капли не сонные глаза. Зеленые и наглые. Я убрала руку и сухо проговорила:

— Смотри-ка, хороший способ моментально тебя разбудить. Я говорила с Дораном. Нам срочно надо уходить отсюда.

От пошловатой улыбки рыжего не осталось и следа.

— Где ты с ним виделась?!

Вопрос прозвучал одновременно от него и от приподнявшейся на локте сонной Аероны.

— В его спальне! С помощью этого!

Я приподняла висевший на груди медальон. Мои спутники непонятливо глянули на него, потом на меня.

— Ты хочешь сказать, что связалась с помощью медальона с Дораном?

Глубоко вдохнув сухой воздух, я подробно рассказала обо всем. И с каждым словом на лице рыжего проступала легкая паника. Видимо, он проникся обещанием Короля разорвать его на части.

Аерона же первой вскочила и быстро надела рюкзак.

— Уходим и быстрее, — проговорила негромко, — у Дорана слова с делом не расходятся.

— А винки? — засопротивлялась я, — вдруг он им навредит? За то, что помогли нам.

Сестра Дорана заколебалась, а я усилила нажим:

— Это не благородно: они нас спасли, а мы их подставим. Что можно сделать?

— Ну…

— Как вы с ними общаетесь?

Теперь уже Аерона глядела на меня с удивлением:

— Так образами. Ты не умеешь?

— Умела бы — не спрашивала.

— Сколько же тебе учить придется, — вздохнула фейри, — ладно, сама все сделаю.

Она ушла к дому старейшины, а я продолжила сидеть, думая, откуда внутри непонятная слабость. Не противная, а скорее даже приятная. Накатила внезапно да так, что хотелось лечь и лежать. И мурлыкать от лени.

— Вставай, Аврора.

— Вот вы запомнили, как меня зовут, — пожаловалась я, продолжая сидеть, — а Дорану плевать. И ему там минет делает какая-то шатенка.

— И что? — не понял рыжий, — ну делает и делает, ему надо напряжение скинуть. Ты чего сидишь?

— Сил нет, — призналась я, — видимо, откат после использования медальона. Полежу две минуты и все пройдет.

— Что еще за откат? — нахмурился Джиоллэйдх. Быстро глянув в сторону, куда ушла Аерона, он присел рядом со мной и скомандовал:

— Ложись, посмотрю, что с тобой.

— Не думаю, что что-то серьезное. Я себя нормально чувствую, просто почему-то усталость резкая и все. Может, стресс от встречи с Королем.

— Я думал стресс по-другому выражается, — проворчал рыжий, кладя руки по обе стороны от меня. Медленно заскользил ими вдоль моего тела. Я же лежала, разглядывая высокий потолок со светляками и почему-то не слишком волновалась. Судя по рассказам Дорана и Хэдина, фейри не болеют, да и сама успела убедиться, какая у них шикарная регенерация. Гораздо сильнее волновала и кусала мысль о том, что там делает Доран. Здравый смысл подсказывал, что Король уже собирает погоню. А ревность нашептывала такие картины, от которых сердце принималось кровоточить.

— О, Хаос, — сдавленный голос рыжего вывел меня из ревнивых мыслей. Джиоллэйдх застыл надо мной в каком-то полупоклоне и разглядывал едва ли не с благоговением.

— Судя по твоему лицу, меня ждет сюрприз.

Но рыжий почему-то продолжал молчать. Похоже, потерял дар речи.

* * *

Доран слегка преувеличил, сказав, что в курсе, где живут винки. Примерное направление знал, да, но и только. Но Дикой Охоте достаточно дать образ разыскиваемых. И они отыщут их где угодно. И теперь понятно, почему он не мог точно определить, где Рора. Слишком сильные магические помехи были вокруг.

Король обернулся на скрип двери.

— Вы не отпускали меня, — проговорила Нисса, в прошлом, одна из его любимых фавориток. Прежде Доран обожал смотреть ей в глаза, пока она делала ему минет.

Сейчас же у него внутри кровь кипела от злости пополам с ревностью. Чертова Рора ударила по больному. Сам факт того, что с ними сбежал рыжий ублюдок, заставлял Дорана скрипеть зубами. Ганконеры легко соблазняют женщин. А Рора слишком наивна и доверчива. Да и желания тела не спрячешь.

Гремучая смесь дурманила разум, мешала мыслить трезво. В таком состоянии гнать Дикую Охоту не хотелось. Она могла стать неуправляемой, опасной.

— Иди сюда, — кивнул Доран Ниссе. Лишних слов ей было не надо, она и так знала, что от нее хотят. Послушно опустилась на колени и развязала шнуровку его штанов. Член уже был просто каменный, но вовсе не от прикосновений фаворитки. А от мыслей о Роре. Она совсем недавно была здесь, в шаге от него. И он не смог ее коснуться, хотя кончики пальцев зудели от жажды ощутить ее кожу.

Юркий язычок Ниссы прошелся вдоль члена, губы обхватили его и аккуратно заглотили. Глубже, еще глубже. Доран обхватил затылок фаворитки, уже просто насаживая ее ртом на себя.

Но внутри копилось вовсе не удовольствие. Перед глазами о и дело вспыхивала мысленная картина: вот так же стоявшая на коленях Рора. Только не перед ним, а перед рыжим.

От этого желание даже начинало пропадать.

Разрядка не принесла облегчения, а лишь чуть отрезвила. Бросив взгляд на облизывающуюся Ниссу, Доран рассеянно провел рукой по ее щеке и проговорил:

— Можешь идти.

Внутри почему-то было паршиво.

Глава третья

— Джиоллэйдх, — позвала я уже с некоторой тревогой.

Фейри продолжал смотреть на меня и молчать. Тут уже не знаешь, что и подумать. Я подождала несколько секунд и терпеливо повторила:

— Джи, ау, отзовись. Все хорошо?

— Я так давно этого не чувствовал! — прошептал рыжий, продолжая держать ладони в районе моего живота. И глядя туда же. И взгляд был такой, словно внезапно наткнулся на чудо.

— Чего ты не чувствовал?!

— Ты забеременела! — выдохнул рыжий. — Я просто не могу поверить! У Короля будет ребенок!

— Что?!

У Аероны оказался очень тонкий слух. Это она сейчас замерла в стороне, глядя на меня огромными глазами.

— Ты забеременела, — прошептала сестра Дорана, словно пробуя слово на вкус.

— Э-э-э, вы чего? — я сглотнула, так как про такой диагноз даже не думала. — Народ, я пила таблетки. Противозачаточные. У нас всего пару раз был незащищенный секс. Да и то! После первого меня осматривали лекари и промолчали. А второй был чуть больше недели назад. За такой срок невозможно определить беременность!

— У человека, но не у фейри. Я его чувствую, — рыжий чуть сильнее надавил ладонью на мой живот, — о, да. Тут ошибки нет.

— Господи! — выдохнула я разом побелевшими губами, разом оценив масштаб катастрофы. Просто я — это одно, а беременная я — двойная мотивация Дорану развернуть полномасштабные поиски.

— Дай мне! — Аерона уже оказалась рядом со мной, прикоснулась ко мне.

— Ты все равно не почувствуешь, — проворчал рыжий, — месяца через два — возможно. Когда дитя станет набирать силу.

Я сидела, оглушенная новостью. И беременной себя не чувствовала от слова «совсем». Про аборт тоже не стала всерьез задумываться. Что-то мне подсказывало: здесь такие мысли не пройдут. Так, а как протекает беременность у фейри? Что теперь делать?

И, словно отвечая на мои сомнения, Аерона негромко проговорила:

— Тебе стоит вернуться в Руадх.

Эта короткая фраза резко придала мне сил и бодрости.

— Ты поговорила с винки?

Я вскочила, чуть пошатнулась и тут же выставила руки, протараторив:

— Все в порядке, я не собираюсь падать в обморок. Все хорошо. Слушайте, вы вообще беременных запираете на все девять месяцев и рядом с ними чихнуть боитесь?

— Пять. — поправила меня Аерона.

— Что?

— Беременность фейри длится пять месяцев, протекает легко, только рожать трудно. Но роды проходят легче, если беременная много двигается и вообще ведет активный образ жизни. Винки я все сказала и просила передать сообщение Дорану от тебя.

— Какое?

Аерона чуть замялась, но потом призналась, косясь на рыжего:

— Что ты просишь не трогать их, а наоборот, взять во Двор Теней. Они послужат отличными няньками будущему наследнику. Доран послушается.

Она умиленно посмотрела на мой живот, так что мне захотелось прикрыться чем-нибудь вроде одеяла, и проговорила:

— Если ты вдруг погибнешь, Аврора, то я стану отличной мамой твоему малышу.

— Для начала давайте просто уйдем отсюда подальше. Это не обсуждается! — добавила, глядя в глаза Аерона. Ох уж эти фейри!

К счастью, сестра Дорана не стала настаивать, а молча пошла вперед.

— Пешком мы все таки плохо передвигаемся, — пробормотал Джиоллэйдх, следуя за мной, — да и отличная мишень для многих.

— А тут есть кто-нибудь типа лошадей? — поинтересовалась я, так как тоже считала наше передвижение медленным и довольно выматывающим. Плюс усталость хоть и притупилась, но никуда не исчезла.

— Келпи, — пожал плечами рыжий, — но с ними связываться — себе дороже. И ловить трудно. Это водяные оборотни.

Я слушала его, а сама прокручивала в голове зарождавшуюся идею. Абсолютно безумную. Но не менее безумную, чем мир вокруг.

В конце концов, стоит играть по его правилам, аккуратно используя все возможности.

Из подземного города мы выбрались, когда в Пустоши только — только наступал рассвет. Трава вокруг — тут я поморгала — переливалась мелкими разноцветными каплями росы, листья деревьев едва слышно шелестели. Первым делом Джиоллэйдх изучил окрестности, завербовав мимо пролетавшую стаю мелких птиц.

— Впереди чисто, — сообщил тихо, — местность за ночь не изменилась, но лучше идти быстрее. Я заметил неподалеку следы Лорелеи. Ночью шел дождь, значит она бродила неподалеку.

— Кто такая Лорелея? — поинтересовалась я. Смутные знания легенд подсказывали, что имя как-то связано с морем. И рыжий подтвердил мою догадку, пусть и отчасти.

— Водная дева. Она не фейри, она была создана природой для охраны водоемов, а здесь одичала.

— Нападает?

— Нападает, — кивнул Джиоллэйдх, — к водоему, который ее дом, мало кто подходит. Но она научилась передвигаться вместе с дождем, снегом или градом. Нападает и высасывает всю жидкость из организма.

Я передернулась, просто представив такое зрелище. Нет, убегая в Пустошь, понимала, что здесь много кто водится. Но мое воображение просто спасовало перед реалиями.

А теперь еще и ребенок. Получается, я несу двойную ответственность. И тут уже надо серьезно подумать над многим.

Идти по лесу было легко, воздух вокруг пока радовал прохладой. Это после обеда он нагреется и станет напоминать густой душный кисель. Хотя, может, налететь ураган. Погода в Пустошах из-за магических аномалий была такой же нестабильной, как и пейзаж.

Внутри меня вдруг что-то предупреждающе кольнуло. Несильно, но как-то нехорошо. Я остановилась и прислушалась: нет, все вокруг было вроде в порядке. Даже птица где-то пела. Если хриплое карканье можно назвать пением.

— Подождите…

Аерона с Джиоллэйдхом мигом замерли. В их руках, как по команде, появились мечи фейри: узкие и идеально наточенные, с синевато-зеркальным лезвием.

— Я что-то чувствую, — пояснила в ответ на вопросительные взгляды, — непонятное.

— Что? Опасность?

— Скорее какое-то предупреждение. И чувство, что впереди нечто неприятное. Черт, не могу объяснить!

— Сейчас проверим.

Аерона серьезно отнеслась к моим словам, а не посоветовала принять валерьянку и не придумывать глупости. С мечом наизготовку, прошла чуть дальше и выпустила вперед блуждающие огоньки. Они веселыми искрами рассеялись по округе. И вернулись минут через пять.

— Вокруг ловушки, — сообщила сестра Дорана, — Это братец постарался. Сделаны и настроены на нашу кровь. Так что стоит их задеть и сюда за считанные минуты перенесутся фейри из личной гвардии Короля. Ну или сам Король с гончими.

— В случае с нами, думаю, будет второй вариант, — пробормотала я, холодея от мысли, что мы могли так легко попасться.

— Аерона, а как далеко расставлены ловушки?

— Мои огоньки могут отлетать максимум на пятьсот шагов. И на этой протяженности везде все заставлено.

Я в сердцах выругалась, а сестра Дорана нерешительно спросила:

— Аврора, а, может, вернуться? Нет, я понимаю твои чувства и тоже не позволила бы ограничивать себя. И уж тем более надевать браслет-клеймо. Но обстоятельства изменились. Если кто-то узнает, что ты беременна от короля Руадха… — последнюю фразу Аерона буквально прошептала.

Я перевела взгляд на рыжего, тот пожал плечами:

— В данном случае согласен с Аероной. Ты станешь лакомой целью для всех, у кого зуб на Дорана. А таких очень много в обоих дворах.

— А как они узнают? — спросила мрачно. — Только вы в курсе. Винки? Я так поняла они в принципе не болтливы и с ними никто не общается. Джиоллэйдх ничего не скажет, на нем печать Хаоса. Сболтни лишнее — сгоришь.

Рыжий поежился, а я продолжила:

— Аерона, может, ты жаждешь сообщить кому-то про мою беременность? М-м-м?

— Нет, — спокойно ответила та, — кстати, на твоем месте я бы и мне печать Хаоса поставила. На случай, если мы попадемся и меня станут пытать, она не позволит мне проболтаться.

— Итоге, — подвела я, — о моем положении пока никто не знает. А вот вернись мы в Руадх и все, новость разлетится моментально. И вот тогда Дорану впору меня спрятать в самую высокую башню. И то не факт, что до меня не доберутся. Уже проверено: даже самая крутая охрана может дать сбой. К тому же, мне не нравится сидеть круглыми сутками в окружении Теней и с тоской смотреть в окно. А так и будет. Ибо тут, — похлопала себя по животу, — не просто ребенок, а наследник Короля и будущий завоеватель Земли. А, судя по вытаращенным глазам, про последнее вы не в курсе, да?

Теперь фейри разглядывали меня как бомбу замедленного действия.

— Он откроет портал? — тихо спросила Аерона. Я кивнула и проговорила, сжимая пальцы в кулаки:

— И поведет армию Теней и фейри на Землю. Доран хочет вернуть свой народ. Мы выяснили, что вы перестали рожать потому, что оказались вдали от людей. Я тебе уже говорила это. Симбиоз. И… вера в волшебство.

— Он собирается захватить Землю? — нахмурился рыжий. Сейчас я не боялась, что сболтну лишнего. Все равно Джиоллэйдх ничего не сможет никому передать.

— Погоди! — перебила его Аерона. — А зачем захватывать, если можно просто вернуться и снова жить, как народ Холмов? Или возродить Авалон? Его же не могли видеть смертные. Тем более, я сомневаюсь, что люди станут как прежде почитать нас, явись мы в образе захватчиков.

И тут я сказала то, о чем думала все это время. То, что холодными камнями давило мне на грудь.

— А ему плевать в каком виде предстанет. Главное — заполучить человечество под бок. Я не хочу такой судьбы ни ребенку, ни Земле.

— И собираешься бегать до скончания веков?

— Хотя бы до того момента, пока ребенок сам не начнет принимать самостоятельные решения.

Сказала и сама же поняла, что фраза — сплошная глупость. Не получится так долго бегать. Меня сейчас уже выворачивает наизнанку от тоски по Королю. И даже обида заглушается желанием опять его увидеть, потрогать. А что будет через год, через десять лет?

Сам побег уже не казался хорошей идеей. В конце концов, мы же цивилизованные люди. Могли бы спокойно поговорить. Доран не дурак.

«Если придется — заставлю», — ударили невидимые слова, а следом всплыла картина: Король уничтожает мои таблетки, как бы показывая: его слово — закон.

Смириться с таким? Нет, спасибо, я не понимаю женщин, которые терпят тиранию мужа. Пусть любимого и любящего. Я не феминистка, но и ковриком растекаться не буду.

А самое главное — не дам сделать из своего ребенка бездушное чудовище.

— Идемте, — проговорила через силу, — надо обойти ловушки. И добраться до той фейри, о которой говорил Джиоллэйдх.

Не хочу пока думать, не хочу. Я уже заметила: только в Пустоши отвлечешься и сразу же неприятности.

Нам пришлось пройти километра два вправо, прежде чем внезапно обнаружилась брешь. Причем странно так обнаружилась: вроде только что блуждающие огоньки проверяли и не находили прохода. А потом р-р-раз и он появился.

— Это нормально? — спросила у Аероны. Та пожала плечами и ответила:

— Ничего нормального в Пустоши нет, но тут нам повезло. Идемте.

Мы прошли под ловушками, подземными круглым ходом с осыпающимися стенами и подозрительным чавканьем откуда-то справа. Словно там обедал гигантский червяк. Если это он вырыл ход — спасибо ему огромное. Мысленно. Потому что встретиться с существом, который может сделать такой туннель, я бы не хотела.

Мы выбрались в безопасное место, и тут я заметила мрачные лица спутников.

— Что еще?

— Ловушки, — откликнулась Аерона, — стоят они нехорошо. Заметила?

— Э-э-э, нет.

— Не стала проверять все, но чувство, что Доран обозначил ими определенный участок.

— Выдавливание? — спросил рыжий, а сестра Дорана ему кивнула.

Не люблю чувствовать себя дурой. Очень неприятно.

— Вы о чем?

— Ну, брата я хорошо выучила, так что, кажется, понимаю его тактику. Изучает определенного размера квадрат Пустоши и расставляет там ловушки. Рано или поздно мы наткнемся на одну из них. И вряд ли успеем далеко удрать.

Аерона посмотрела на меня с легким сочувствием и продолжила:

— Так что подумай, Аврора, подумай. Мой брат не зря Король. А ты, конечно, очень сильная, но крайне неопытная и беременная. Силы неравны.

Я сжала зубы так, что стало больно. Не только физически.

— Силы всегда будут неравны. Вернись я сейчас — и Доран решит, что мой побег был глупой выходкой капризной девчонки. Пошаталась и прибежала под крылышко могущественному Королю. В золотую клетку и пылким любовником. Если и быть с ним, то на равных.

— На равных не получится, — вздохнула Аерона, — Он — Король Теней, а ты, хоть и сильная, но… прости, у тебя нет ничего, за что можно смотреть на тебя, как на равную.

Ага, значит, мозги не в счет. Хорошо, запомним: чтобы стать равной Королю надо иметь такое же самомнение и крутую магию. Насчет второго, кстати, кажется, все не так плохо. Тренировки и еще раз тренировки.

— И его Охота, — продолжала Аерона, поглядывая на меня, — нет силы, равной Дикой Охоте. Понимаешь?

— Понимаю, — процедила я.

Остановилась и огляделась. Лес поредел, между деревьев стали появляться нагромождения валунов. Некоторые из них стояли друг на друге так опасно, что казалось еще секунда и рухнут с грохотом. Я заметила бледные тени, вьющиеся вокруг одного такого нагромождения и указала на них спутникам.

— Призраки, — коротко ответил рыжий, — безобидные, если не подходить близко.

— А если подойти?

— Привяжутся и начнут ныть. Голова заболит от их стенаний.

Призраков мы обошли стороной. Я уже поняла: видишь в Пустоши живой объект — обойди стороной. Так безопаснее и меньше головной боли.

Привал мы устроили рядом с одной из куч валунов. Ноги у меня ныли, а по телу опять разливалась усталость. Прежде такого не чувствовалось, да и Аерона с Джиоллэйдхом выглядели не сильно утомленными.

— Это нормально, — перехватил мой взгляд рыжий, — ты сейчас будешь чувствовать приливы усталости. А если учесть, что внутри тебя развивается сильнейший за историю фейри маг… жди сюрпризов.

— Прямо сильнейший?

Рыжий призадумался, потом кивнул:

— Если соединить все, что ты сказала, то да — сильнейший. Последний раз такой рождался в 13 веке по летоисчислению Земли. Его звали Грегориан, и он открывал портал сюда. И то в составе кучи магов.

— А потом?

— А потом портал его иссушил, — коротко ответил Джиоллэйдх, а у меня по спине прошел холодок. Еще и неловкое молчание какое-то наступило после его фразы. Аерона отвела взгляд, но я и так поняла: моего ребенка может постигнуть та же участь.

И Доран это знал!

— Мне нужна защита, — проговорила глухо, стараясь не думать о том, что Король готов ради прихода на Землю пожертвовать собственным ребенком, — такая, чтобы противиться Дорану.

— Против Охоты нет защиты. Мы можем только убегать… какое-то время. Аврора, — сестра Короля коснулась моей руки, ласково произнесла, — я понимаю твои чувства. Но думаю, мой брат все же никогда не пожертвует своим ребенком. Ваш малыш станет правителем, а не только магом, который пожертвовал собой и открыл портал другим фейри.

— Фейри не лгут, но и не говорят всей правды, — возразила я, — Доран не сказал, что наш ребенок станет править долго и счастливо. И не сказал, как полностью звучит предсказание.

— Так спроси его прямо. Ты же можешь видеться с ним во сне. Хотя есть опасность, что он как то вычислит наше местоположение.

— А он ответит?

— А ты спроси так, чтобы не смог увильнуть.

— Вариант, — согласилась я, — Присмотрите за округой. Я хочу потренироваться.

Джиоллэйдх молча встал и вытащил флейту.

— Тренируйся. Если что, мы прикроем. Только помни, что Доран может учуять.

— А выход есть? — спросила с досадой, поднимаясь на ноги. — Или я не тренируюсь и не становлюсь сильнее, или все же рискую. Просто будем наготове, вот и все. Тем более, я надеюсь Дорана отвлекут винки и их магия исказит мой след.

Я хотела попробовать сама. Настроиться. Как там мне говорили: магия требует не сосредоточенности, а принятия ее, как данность.

Обогнула валуны и оказалась в уютном углублении, образованном нагромождением камней. Явной опасности вокруг видно не было, да и я все же полагалась на спутников. И на свою интуицию.

Села, скрестив ноги, и прикрыла глаза. Еще мантры осталось начать мычать. Так, прочь неуместные смешки. Вот совсем некстати вспомнились уроки йоги, на которые я как-то рискнула пойти. Повелась на дешевизну, и в итоге попала к тренеру, который всех женщин оглядывал масляным взглядом. А еще у него была совершенно дурацкая бородка, похожая на козлиную. Я не против, если смотрят на мою грудь, но, скажем так, поощрять тоже не стану лишний раз.

Перед глазами плавали цветные пятна. В голове билась мысль: беременна, беременна, я беременна. Кто будет? Мальчик или девочка? Ну тут одно из двух. А Доран. Нет, про него думать не надо, внутри сразу все начинало болеть, как ошпаренное кислотой. Не думала я, что его действия могут настолько сильно обидеть.

Дыхание постепенно выравнивалось, но вот спокойствия не было. Оставшись наедине с мыслями, я напротив лишь распаляла себя. Поступаю глупо, что бегу? А как правильно? Господи, если бы все знали, как им надо поступить, то в мире все было бы гораздо проще.

И скучнее.

И еще: я не ощущала себя беременной. Ни капли. Не могла поверить, что через пять месяцев стану мамой.

Я и мама! Звучит как-то нереально.

И в животе все сжималось от странных эмоций. Они переполняли меня, бурлили и искали выход. Столько всего свалилось и на одну меня.

Мне не хватает тебя, Доран. До безумия, до дрожи, такой болезненной и нестерпимой. Рядом с тобой я ощущала себя оголенным нервом. А сейчас ты непрестанно в моей голове. Оказывается, это больно, когда любишь и не доверяешь.

Потренировалась, называется. Накрутила сама себя. Я ладонью смахнула слезы с лица и открыла глаза.

Чтобы сглотнуть и превратиться в каменное изваяние. Даже дыхание едва не остановилось. Я бы с удовольствием сказала: «Мама», — да только слова замерзли в горле.

В нескольких шагах от меня стояла дикая гончая прошлой Охоты. Огромная и угольно-черная, с алым сиянием, бьющим изнутри. Оно прорывалось наружу из глаз, ноздрей и между остатками кожи. Скелетообразная милая собачка не отрываясь смотрела на меня.

Я чуть скосила взгляд и увидела замерших Джиоллэйдха и Аерону.

«Что делать»? — поинтересовалась у них мысленно.

Гончая не нападала, а продолжала стоять и исподлобья меня разглядывать. В то время как я бы великолепно могла обойтись без ее внимания.

Наша молчаливая группа продолжала стоять. Пока я не выдержала и не чихнула. Звук оказался необычайно громким. Кажется, вздрогнули даже деревья. А гончая глухо рыкнула. Словно рядом случился небольшой камнепад.

Это послужило сигналом к атаке. Воздух вокруг Аероны задрожал, раскаляясь все сильнее. Ее магия — огненная — была одной из самых сильных. Но слабая сторона: приходилось накапливать силы некоторое время перед ударом. Что, судя по всему, сестра Дорана и делала все это время. И сейчас она пыталась поджарить гончую изнутри. Как в микроволновке.

«Собачка» взвизгнула, отчего у меня заложило уши и прыгнула в сторону Аероны. Мои спутники бросились врассыпную. Одновременно рыжий игрой на флейте старался удержать гончую на расстоянии. Но талант ганконера плохо на нее влиял. Удар лапой, и Аерона вскрикнула, отлетев в сторону. Замерла, прижимая руку к боку, из-под пальцем потекла кровь.

— Замрите!

Окрик Джиоллэйдха остановил даже гончую. Лишь из ее горла рвался глухой рык, вибрирующий и крайне неприятный.

— Чтоб я Неблагим стал, — прошептал рыжий неверящим тоном, — Аврора, да она тебя защищает!

Гончая и впрямь стояла между мной и моими спутниками. Повернувшись ко мне задом и глухо рычала. От этого звука волоски на коже вставали дыбом.

— Как? — прошептала я, борясь с желанием завизжать.

Судя по взглядам фейри, они и сами не знали, как именно. Что тут происходит?

— С-с… — я осеклась, потом продолжила, — с-с-собачка. Кхм, эй!

Гончая повернула ко мне скелетообразную голову и просто уставилась. Горящими огненными глазами.

— О-о-о, — выдохнула тихо, — хорошая с-с-собачка. Не трогай их.

В горле пересохло, как в пустыне. Приходилось то и дело облизывать губы. Гончая продолжала смотреть и непонятно было: изучает она или готовиться атаковать. Но хотя бы больше не рычала. Надеюсь, это хороший знак.

А затем она медленно пошла ко мне.

Я увидела круглые глаза Джиоллэйдха. Он успел добраться до Аероны и сейчас лечил ей рану. Спутники мне помочь не могли. Судя по всему, гончая одним ударом лапы могла сейчас снести мне голову.

Я продолжала стоять на коленях и просто ждала, пока она подойдет. Ждала, закусив губу и боясь даже толком дышать. А гончая подходила, пока не оказалась вплотную ко мне. Так, что я ощутила идущий от нее запах: сера пополам с мускусом. Но даже не поморщилась.

Гончая шумно выдохнула и ткнулась костяным носом мне в живот. Я сглотнула и прошептала:

— Мама…

Меня обнюхивали, то и дело пофыркивая, отчего каждый раз внутри сердце ухало в пятки. Пока, наконец, не рыкнула так громко, что я села на попу и попыталась отползти назад. Увы, за спиной был валун.

Рыжий дернулся ко мне, но гончая лишь на миг повернула голову и рявкнула так, что заложило уши. А потом улеглась у моих ног и замерла.

— Что это? — одними губами спросила я у Джиоллэйдха. Тот посмотрел на Аерону, а она проговорила голосом человека, увидевшего нечто невероятное.

— Она будет его защищать.

— Кого? — выдохнула я, уже подозревая, что мне ответят.

— Ребенка. Она ощутила сильного фейри и хочет служить ему. Гончие изначально были созданы, чтобы находиться рядом с Неблагими. И служить им.

— Но я не Неблагая!

— Мы не знаем, кто ты, — возразил Джиоллэйдх, который быстро приходил в себя.

— Но гончие слушают только Неблагих, — присоединилась к нему Аерона, уже невредимая, только чуть бледнее обычного, — но даже они не смогли их вернуть себе после переезда в Альвехайм. А тут сама пришла. Хаос, Рора, кого ты носишь?

Глава четвертая

Доран чувствовал, как ярость Охоты рвется изнутри и призывает уничтожить тех, кто помог его паре скрыться в прошлый раз. Ведь это так просто: спустить гончих с ментального поводка и через минуту все будет кончено. И все его охотники ощутят на пару сладких мгновений тот экстаз, что приходит каждый раз, когда добыча погибает. В муках.

А тут даже никто сопротивляться не будет. Доран разглядывал застывшие лица винки с огромными глазами и понимал: их жизни на волоске.

Внутри все клокотало и требовало разорвать, загрызть и ощутить себя главарем Охоты. Но сдерживать подобное Доран умел. И поэтому внешне сейчас был спокоен, разве что глаза источали чернильную тьму. Такая же тьма стекали с дымно-серых крыльев за спиной и из глаз гончих.

Он продолжал обдумывать то сообщение, что передали ему винки. От имени Аероны. Сестра сообщала, что у них все в порядке, а Рора очень привязалась к этим пушистым засранцам. И крайне огорчится, если с ними произойдет что-то плохое. К советам сестры Доран не прислушивался уже много десятков лет, с тех пор, как у Аероны психика качнулась в сторону материнства и беременности.

«Рора, Рора, ты готова довериться любому, но только не мне», — мысль отдавала горечью и странным холодом. Тем самым, что поселился внутри, с тех пор как его пара сбежала.

Ярость Дикой Охоты требовала что-то решать с добычей.

И снова Доран посмотрел на винки, некоторые из которых не выдержали мрачной ауры Охоты и упали в обморок. Спрятали его Рору, помогли ей сбежать от него.

С другой стороны, они ведь могли ее спасти и от реальной опасности. Точнее, думали, что спасали. Откуда им знать истинное положение дел.

Крылья за спиной шевельнулись, от них хлынула волна ужаса, направленная на винки. Тот самый первобытный страх, когда просто застываешь на месте.

Пора было отправляться к магу, к которому они собирались попасть еще в первый раз. А с ними… Доран обернулся и отыскал взглядом одного из охотников. Коротко отдал приказ и рыкнул. Гончие, облаченные в туман и тьму, вскинули морды и завыли. Долго, леденяще. Кони взвились на дыбы и спустя несколько секунд Охота уже мчалась по небу. А следом за ней стлался след из зеленых искр.

Про винки Король уже и думать забыл. Его звала впереди новая добыча. А самая главная и самая сладкая была еще впереди.

«Беги, Рора, беги. Я чувствую твой след. Он зовет меня, как и ты».

Маг жил в глубине Пустоши, в самой ее жуткой части. Лишний раз туда старались не соваться. Хаотичное нагромождение скал и плавающих в воздухе камней делало передвижение не самым безопасным. А если добавить к этому временные провалы и магические выплески, то становилось понятным, почему эта зона практически необитаема.

Симидх устроил себе жилище в одном из кусков темно-красного валуна. Просто выдолбил изнутри и сделал дом. Отличное убежище и хорошая маскировка.

Уже подлетая к жилью, Доран ощутил неладное. Никаких магических оповещений, никакой защиты. И самим Симидхом не пахло в прямом смысле. Оставив Охоту кружить вблизи дома, Доран, вместе с парой охотников, вошел внутрь.

И сразу понял, что Симидха тут нет по крайней мере уже несколько дней. И еще… в доме ничем не пахло. Совсем ничем. Сухой стерильный воздух, какой бывает после магической уборки. Король присел на корточки и зачем-то провел пальцами по полу. Идеальная чистота. Тот, кто здесь был, постарался замести все следы. И самое главное: тот, кто здесь был, подозревал, что может нагрянуть Охота. Иначе зачем ему чистить даже запахи?

Почему у него нехорошее предчувствие? Доран тихо прошипел проклятие и, чуя его раздражение, снаружи взвыла Охота. Король обернулся к спутникам, те помотали головой. Никаких следов. Симидха или увезли, или он скрылся сам.

Оставалось лишь скрипеть зубами от злости. Доран выпрямился и молча вышел из дома. Огляделся, хотя понимал: маг не прячется поблизости. Его и правда нет.

Тем не менее, оповещающие ловушки Король расставил. Вокруг дома, на случай если маг все же объявится.

И снова Дикая Охота понеслась над Пустошью, завывая и ликуя. Сейчас она была глазами и ушами Дорана. И он видел то, что проносилось под ними, выхватывая любую деталь. А сам все ждал, что среди диковинного пейзажа вдруг мелькнет знакомая фигура с гривой темных волос и темными глазами. Чтобы схватить, унести прочь и спрятать во дворце. Подальше от всех и от всего.

Охота мчалась по небу, остановившись лишь ненадолго, чтобы отметить очередной квадрат Пустоши ловушками на Рору и ее спутников. Рано или поздно они окажутся в западне.

В какой-то момент сердце вдруг встрепенулось: на мгновение показалось, что ощутил знакомый сладкий аромат. Но он растворился так же быстро, как и возник. Тем не менее, Доран некоторое время покружил над подозрительным участком. Но ничего не нашел. Кроме одичалой гончей прежней Охоты. Жаль, она ему не подчинялась. Он был бы не против присоединить их к себе.

Пришлось возвращаться обратно в Руадх. Где Король сразу же ушел к себе, велев срочные дела передавать через советника или Теней. Такую слабость, как остаться одному, он мог позволить с тех пор, как Двор Теней перестал быть слабым сборищем отверженных фейри.

В кабинете, едва закрылась дверь, с размаху ударил кулаком по каменной стене. Так, что едва не пошли трещины.

— Рор-р-р-ра! — в выдохе-рычании было мало человеческого. Ему сейчас буквально не хватало воздуха от того, что упрямой девчонки не было рядом. Пальцы подрагивали от желания схватить, подмять под себя и услышать тот стон, который до сих пор звучал у него в ушах. Стон женщины, которая отдается мужчине.

И взгляд. От взгляда Авроры в те минуты у него внутри рождалось нечто, чему не находилось названия.

Любовь?

Доран остановился посреди кабинета и просто глубоко выдохнул. Вот почему любовь — слабость. Она мешает думать логически. Вместо того, чтобы рассуждать, где может прятаться беглянка, он как наяву видит ее лицо с чуть вскинутыми бровями. Яркое и словно светящееся изнутри. Такое, что все остальные женщины отступают на задний план.

А потом, как удар наотмашь, ее взгляд в момент, когда он уничтожил проклятые таблетки. И чувство, что совершил нечто отвратительное. Хотя в тот момент злость и ревность раздирали на части. И для него такое ощущать было… странно.

Без энергетической привязки, с нестабильной магией — его Рора сейчас была такой легкой добычей.

Доран хмыкнул и потер подбородок. Нет, рыскать над Пустошью и расставлять ловушки — не выход. Это отменять нельзя, но стоит найти еще другой путь. Рора сбежала и явно горит желанием узнать, кто она такая. Значит, стоит заняться тем же. Но с другого конца. Рано или поздно они встретятся.

Время наедине с собой заканчивалось. Двор Теней ждал своего Короля. И он должен был заняться делами. Но уже в тот момент, когда Доран собирался шагнуть в Тень, он ощутил нечто. Как легкое и нежное прикосновение. А в следующее мгновение в паре шагов от него возникла Рора. И лишь едва заметное сияние по бокам указывало, что его пара опять явилась в не материальной оболочке.

Чуть затуманенный взгляд Роры за пару секунд затвердел. И в нем — тут Доран мог поклясться — мелькнула радость. Впрочем, она ее отлично скрыла.

— Опять ты?!

* * *

Гончая не превратилась в домашнюю собачку. Она следовала за нами, но на расстоянии. И гулко залаяла, когда первой почувствовала приближение Дикой Охоты. Потом уже и мы услышали отдаленный вой и шелест гигантских крыльев. Невероятно повезло, что буквально на пути у нас оказалась пещера, прямо под кристаллом, что пульсировал всеми оттенками красного. Джиоллэйдх молча запихал туда меня и Аерону, залез сам и задумчиво произнес:

— Везет то как.

— Ты о чем? — не поняла я. Почему-то хотелось говорить шепотом. Гончая осталась снаружи и приглушенно рычала.

— С пещерой удачно вышло. Кристалл не даст им нас обнаружить. Да и гончая отвлечет внимание. Рора, ты прямо счастливица.

Сказано это было каким-то странным тоном. Словно рыжий сам сомневался в своих же словах. Я же просто радовалась своей удаче. Попадать сейчас в руки Дорана не хотелось. Эти самые руки потом легко смогут меня подчинить.

— Аерона.

— Да, дорогая. — прошептала фейри. Она сидела в самой глубине пещеры и поблескивала глазами.

— Энергетическая привязка, — я сглотнула, — она подразумевает, что мне будет хотеться?

— Я же тебе говорила. Вы должны с Дораном объединить тело и мысли. А этого не произошло. Вот тебя сейчас и будет корежить.

Уже. Я физически ощущала близость Короля. Внутри тела начинало рождаться мягкое томное пламя, которое ударяло в голову и в низ живота. Абсолютно животное желание. В котором ни капли нежности.

«Нет уж, — я сжала зубы, — я — существо разумное. Потому и подожду».

И тут же ощутила на груди мужскую руку. Соски мигом заострились, в голову ударила горячая волна наслаждения, но на деле я лишь коротко ткнула локтем назад.

Джиоллэйдх резко выдохнул и лапать меня прекратил. Разве что шепнул обиженно:

— Помочь же хотел.

— Один уже помог, — прошипела я, — помощнички!

Меня трясло и от неудовлетворенного желания и от раздражения. Аерона угадала мое состояние и примирительно проговорила:

— Рора, он и правда хочет помочь. Тебе же станет легче, понимаешь? Нет, желание по Королю не уберет, но на время откатит назад.

— Помогу себе сама, — огрызнулась тихо, — не хватало только под мужиков ложиться из-за бешенства матки. Тем более, я беременна.

— Секс очень благотворно влияет на беременность. — совершенно серьезно откликнулась Аерона. Я молча зажала уши и перестала слушать озабоченных фейри. Хорошо еще они не настаивали. Все же уважали свободу воли.

Наконец, в наше укрытие заглянула гончая, громка фыркнула, словно давала понять: все позади.

— Надо ей имя придумать, — пробормотала, осторожно вылезая и оглядываясь.

— Кому? — спросила Аерона. — Гончей? Да ты что?!

— Ну домашним любимцам то придумываете.

— Так-то домашним. А гончая — это сгусток Охоты, особой магии. Она даже не животное.

— Это неважно. Я беременная и у меня капризы. Пусть зовется, — тут я задумалась, потом улыбнулась, — пусть будет Тришей.

— Беременные они такие, да, — проворчал рыжий, щурясь от света после темноты пещерки, — вечно требуют, капризничают. Но при этом не раздражают.

— Ты, как целитель, много их видел? — спросила я и удивилась, как разом окаменело красивое лицо. Показалось на миг, что Джиоллэйдх запнулся. Словно наткнулся на невидимую стену.

— Мало, — ответил коротко и прошел мимо, — идемте, путь неблизкий.

Я покосилась на Аерону, та ответила мне потемневшим взглядом. Да что такое? Я молча, но красноречиво потребовала мне ответить. В конце концов, мы сейчас идем одной командой. И не надо играть в таинственность.

Убедившись, что рыжий ушел довольно далеко вперед. Аерона шепнула едва слышно:

— У него была беременная жена. До перехода сюда.

— Была?

Аерона чуть качнула головой, давая понять, что пока не стоит продолжать. Я же посмотрела на Джиоллэйдха другим взглядом. Страшное слово «была» намекало, что там спрятано такое, о чем не стоит лишний раз болтать. И к рыжему лучше с расспросами не соваться. Пока.

Мы вышли на каменистое пространство, где тут и там торчали перекрученные голые деревья. Временами мимо проносились круглые полые шары, напомнившие мне перекати-поле. И ни души. Хотя… высоко в небе замерла какая-то птица. Я невольно присвистнула, оценив размеры «птички». С самолет, как минимум.

Присела на корточки и коснулась потрескавшейся земли, горячей и твердой. И правда — камень. Ни травинки вокруг, а над головой бледно-серое небо.

— Бедолага, — прошептала, поддавшись порыву. — неужели магия так тебя изуродовала?

— Да, — услышал мои слова рыжий, — мы не знали какой раньше была Пустошь, но, судя по остаткам былого пейзажа, тут росли густые джунгли и бродили совершенно невероятные звери. Ворвавшаяся вместе с нами магия изменила все.

— Как излучение, — проговорила, продолжая поглаживать землю, — жалко. Почему вы не пытались здесь что-то поправить?

— Аврора, ты серьезно? Мы были заняты созданием Дворов. А это… ну ты же не обращаешь внимание на мусорную кучу.

— Обращаю. — возразила, поднимаясь, — особенно если в кучу превратили цветущую клумбу! А вы мне напоминаете зажиточных чуваков, которые построили огромные коттеджи, при этом засрали пространство вокруг и, чтобы этого не видеть, отгородились высокими заборами!

Выпалила все это, и сама же испугалась. Не хотела я обидеть фейри, но такое пренебрежительное обращение и правда задело. Как ситуация с винки. Тоже выбросили на помойку и сделали вид, что все нормально.

— Аврора, — проговорила Аерона, — ты рассуждаешь, как человек. Короли и Королевы в первую очередь восстанавливали Дворы, чтобы поданные не сильно пострадали. Дети, женщины, кто-то сильно ослаб после перехода. А когда обратили внимание на Пустошь, то она уже была неподконтрольна. И магия в ней изменилась. Ее уже не могли подчинить себе ни один из Дворов.

— Мутировала, — кивнула я, — да уж, наделали вы делов.

— Мы… — начала было Аерона, но ее перебил рыжий.

— Какого Хаоса! — его восклицание и вытянутая вперед рука заставили нас замолчать и посмотреть в указываемую сторону.

Впереди, на горизонте, возвышался лес. Правда, я могла поклясться, что до этого там были горы. С другой стороны, после недели в Пустоши, уже нельзя было быть ни в чем уверенной. Лес как лес, похожий на березовый. Издалека особенно не разобрать.

— Что тебя смутило? — спросила у Джиоллэйдха.

Вместо ответа, рыжий достал свирель, и вскоре на беззвучную мелодию спустилась небольшая птица, правда, с крыльями, как у бабочки. Как у черной бабочки с синими всплесками. Она зависла на мгновение перед лицом Джиоллэйдха, а затем рванула в сторону леса. Мы же с Аероной терпеливо ждали результатов разведки.

— Все верно. — выдохнул, наконец рыжий, чьи глаза снова стали зелеными. — там дом Мирны.

— Ты сказал, что нам еще дня два-три идти. — возразила я. Рыжий потряс головой, то ли соглашаясь, то ли пытаясь осознать результаты разведки.

— Говорил. Так оно и было. Но домик Мирны там!

— Это нормально вообще?

Ответила Аерона, у которой вокруг запястий воздух начал подрагивать. Сестра Дорана решила подстраховаться и копила огненный удар.

— В Пустоши нет ничего нормального, Аврора. Давайте посмотрим.

— Триша.

Я не знаю как, но гончая, все это время трусившая на почтительном расстоянии, одним прыжком оказалась возле меня. От пышущего жаром взгляда стало немного не по себе.

— Кхм, Триша, ты можешь побежать впереди нас и проверить, безопасно ли там?

Гончая проследила за моей вытянутой рукой и молча побежала туда. Ну да, чего болтать?

— А ты иди позади, — велел мне рыжий, — в случае чего прячься.

Я оглядела равнину и кивнула с самым серьезным видом:

— Конечно, у меня есть отличные навыки игры в прятки на открытой местности.

Шутила, конечно. Хотя бы для того, чтобы скрыть нервозность. Кто я такая, откуда, зачем — внезапно показалось, что вот прямо сейчас отыщу ответы на все вопросы. И тогда все станет гораздо проще.

От перспектив слегка закружилась голова. Затем сильнее… еще сильнее. Так, кажется, кружится она не от волнения. Я вытянула вперед руку, попыталась позвать спутников, что шли впереди. Но оклик почему-то вышел совсем слабым. Снова накатила усталость, а мир вдруг резко стал темнеть. Уже начиная падать, я увидела, как обернулась Аерона и бросилась ко мне с испуганным лицом. А затем твердая земля начала стремительно приближаться, а я благополучно упала в обморок. Последней мыслью было: надеюсь, нос не пострадает.

Глава пятая

— … тащить по Пустоши. Да вы с ума сошли! Видно же, что она недавно «пробудилась», нестабильная. Отсюда и обмороки.

Ворчливый женский голос был первым, что я услышала, вернувшись в реальный мир. Лежа с закрытыми глазами, вяло пыталась понять, где я и кто я. Хотя нет, кто я такая, вроде помнила: ученый-генетик, любовница Короля Теней и неведомая зверюшка в одном флаконе. А вот где я? Тут пришлось сделать усилие и открыть глаза. Первые несколько секунд перед взглядом плавало нечто мутное и пятнистое. Затем оно постепенно начало приобретать черты: рыжие волосы, зеленые глаза, красивое мужское лицо. Джиоллэдйх увидел, как я моргнула и выпрямился с облегченным вздохом.

— Ты нас напугала.

— Целитель, тебе ли бояться упавших в обморок леди?

Я чуть повернула голову, удивляясь тому, что такое простое движение едва получилось. И увидела обладательницу ворчливого голоса. Высокая, как и все фейри, с копной светлых волос, в длинном платье из плотного зеленоватого материала. Она стояла ко мне спиной и что-то наливала, судя по бульканью.

Аерона сидела рядом со мной и стискивала мои пальцы почти до боли. Правда, воспринимала я это несколько отрешенно. Наверное, так чувствует себя человек после наркоза. Все плывет, сознание туманное и хочется закрыть глаза.

— Целитель, дай ей выпить это. Взбодрит на некоторое время.

Рыжий молча взял у подошедшей большую коричневую чашку, выдолбленную из камня. Аерона помогла мне сесть, а я в свою очередь внимательно разглядывала незнакомую женщину. Что-то не так было с ее лицом. Вроде все на месте, явных уродств нет, как у многих увиденных мной фейри. Но чувство дискомфорта возникало, когда я разглядывала ее довольно приятные черты. Потом только дошло: взгляд. Мутно-желтые белки и темный крохотный зрачок создавали жуткое впечатление. Она зрячая? Судя по тому, как незнакомка разглядывала меня — вполне.

— Глаза мои смущают? — спросила она. Я молча кивнула, так как говорить пока не могла и не хотела. Дикая лень разливалась по телу.

— А у меня были красивые глазки, — продолжила незнакомка, — синие, огромные, в них мои любовники любили смотреть. А потом уже они испортились. Целитель, напои ее.

Я состроила вопросительный взгляд, переведя его на Джиоллэйдха. Тот кивнул и неожиданно мягко проговорил:

— Давай, Аврора, это вернет тебе силы. Я привел тебя в себя, но это все.

— А почему? — вмешалась незнакомка, — а все потому, что не умеют целители лечить то, что здесь.

И она постучала согнутым пальцем по своей груди. Ногти у нее оказались довольно длинные и заостренные, как у хищной птицы.

— Душа у тебя, деточка, не на месте. Да и магия с душой не слишком дружат. Оттого нам, фейри, проще. Я — Мирна. Думала уж, не увижу больше никого из вас.

Я как раз пыталась проглотить довольно горький напиток. Закашлялась и часть вылила на одеяло. Рыжий тихо выругался и велел допить до конца. Пришлось подчиниться, так как валяться безвольной тряпкой мне не хотелось.

И правда, понемногу слабость стала отступать. Не сразу, конечно, но легче мне становилось. Я откинулась обратно на подушки и спросила.

— Кого «нас»?

Взгляд Мирны стал странным, ушедшим в себя. Но она продолжала улыбаться и стоять рядом.

— Вас, деточка. Переход обратно мне немного повредил мозги, но я помню, как ухаживала за вами. Хорошенькие такие, маленькие, плакали редко.

— А кто я?

Мирна пожала плечами и продолжила, чуть покачиваясь из стороны в сторону:

— Девочка, — бормотала она, глядя в никуда, — маленькие такие, хорошенькие… много, очень много. И комната красивая…светлая… белая… с радугами. Много детишек… много… много. Я вас любила… любила и уха… ухаживала.

Аерона подскочила к ней и осторожно, но решительно заставила сесть в кресло, неподалеку от кровати. Мирна не сопротивлялась, она вся ушла в свой мирок. Лишь продолжала говорить и говорить:

— И ведь одна с вами справлялась… одна. Все одна да одна. А вас много.

— Мирна, — позвала я тихо, но рыжий прижал палец к губам и покачал головой, потом ответил:

— Она тебе сейчас ничего не скажет, Аврора. Видишь, у нее психика повреждена. Этого я не мог предвидеть.

— Но может она все же скажет, кто я такая?

— Много деточек, — ввинчивался мне в мозг голос Мирны, — хороших деточек. А потом р-р-раз и все… и я одна. Где мои деточки?!

Она вдруг затряслась, глаза закатились, а изо рта начали вырываться совершенно животные звуки. Отчего я не выдержала и зажала уши. Вопли хоть и не исчезли, но стали тише. Еще и Джиоллэйдх подошел к Мирне, положил ладонь на лоб, одновременно придерживая женщину за руки. И вскоре она успокоилась, обмякла и затихла.

Наступила тишина, в которой я проговорила:

— Мда, все стало прямо предельно ясно.

— Ну теперь мы знаем, что таких, как ты, было много.

— Да ты оптимист, — сообщила я рыжему, — допустим, много. Но теперь появились еще вопросы: где остальные, зачем нас держали в одном месте, кто это задумал, черт подери?!

— Представляешь, как тебе не скучно? — рассеянно проговорил Джиоллэйдх и добавил, — так, расслабься.

Он присел на край постели и положил руки мне на живот. Осторожно, так что я едва чувствовала его прикосновение. Чуть нахмурился и качнул головой. Этого оказалось достаточно, чтобы я заволновалась.

— Что случилось?

— Пока не знаю.

— В смысле? — присоединилась Аерона. — Что-то не так с детьми?

Ну да, кто о чем, а сестра Дорана о детках. Плевать на Аврору, лишь бы потомство было здоровым.

— Срок маленький, — уклончиво проговорил рыжий, продолжая прислушиваться, — но я не вижу ничего ужасного. Просто какое-то странное чувство. Непонятное.

— Я сейчас начну нервничать, — проговорила напряженно, — уже заметила: если тебе что-то чудится, то жди конкретных проблем.

— Успокойся, — неожиданно для всех рыкнул Джиоллэйдх, — я же сказал, что опасного не вижу. Просто пока сложно судить о ребенке. Через неделю-другую смогу точно сообщить, что к чему.

— Через неделю-другую? — не поверила я. — Слушай, у людей лишь через три месяца можно пол определить!

— Аврора, — устало проговорила сестра Дорана, — да прими ты уже тот факт, что люди — на Земле. А тут их нет… за очень редкими исключениями. Ты — не человек. И твой малыш развивается как чистокровный фейри. Так что да, через пару недель сможешь узнать его пол.

Я постаралась представить, но толком не смогла. То ли беременность уже влияла на мои умственные способности, то ли шок мешал принять то, что внутри меня развивается новая жизнь. Я пока ее не ощущала. Или его. Никак.

Аерона с Джиоллэйдхом начали осматривать дом, в надежде отыскать хоть что-нибудь в помощь нашему расследованию. За их поисками внимательно следило нечто круглое и мохнатое, забившееся в дальний угол. Оно издавало странные визгливые звуки, но не нападало. Я смотрела за спутниками, за тем, как они ловко перетряхивают старые книги, обыскивают многочисленные полки, а потом неожиданно для себя уснула.

Чтобы очутиться в Руадхе. Как раз в тот момент, когда Доран собирался выйти из спальни. Интересно, почему мы с ним встречаемся именно здесь? Все по Фрейду? Нас связывает лишь взаимное влечение? Тогда почему при виде его жесткого и сурового лица внутри так заходится сердце и хочется подойти, пальцами разгладить складку между бровями? На деле же я вздохнула и проговорила:

— Опять ты.

Доран замер и подобрался. Ни дать, ни взять — хищник на охоте. Потом проговорил с легким смешком:

— Такое чувство, что ты специально подкрадываешься и пытаешься уличить меня в сексе с другими.

— Так вы же не рассматриваете это как измену.

— Но ты — рассматриваешь.

— Я — да, — сообщила коротко и добавила, — но тебе то что с моих желаний, Король?

Господи, как внутри все плавится от того, что приходится разговаривать таким тоном. Я даже обнять его не могла, чему в душе была даже немного рада. Потому что чувствовала — прикоснусь и уже не смогу отпустить. Как и он меня. Иначе с чего бы ему так сжимать кулаки?

— Рора, нам надо увидеться по-настоящему.

— Не надо. Это опасно для моей психики.

— Для твоей психики опасно находиться вдали от меня. И не только для нее. Если кто-то узнает, как ты дорога мне, то может рискнуть взять тебя в заложницы. И диктовать мне условия. Рора, включи мозги!

От его рева я даже чуть отшатнулась назад и… улетела куда-то. Уже в настоящий сон, где сценарий разворачивался совсем иначе. Где я могла потрогать Дорана и делала это со всем энтузиазмом.

Стальные мышцы, крепкие объятия и длинные жесткие пальцы, скользившие по моему телу. От них исходила темная энергия, проникала в мою кровь, и та начинала пульсировать в такт движениям Короля. То медленно, то сильнее и почти на грани боли, а то вдруг нежно и томительно. Отчего я впивалась ногтями в его спину и лишь раскрывалась еще больше, желая слиться с ним в одно целое.

— Моя Королева. — жаркий шепот, перемежающийся с не менее обжигающими поцелуями. — Судьба моя… жизнь моя!

И взгляд темных глаз, от которого внутри напряжения достигает пика. И я взрываюсь на сотни осколков чистого наслаждения.

И просыпаюсь, понимая, что внутри затихают отголоски самого настоящего оргазма. Ну вот, эротический сон во всей своей красе. Я прислушалась к себе и поняла, что от усталости не осталось и следа.

— Тебе легче, — раздался голос Мирны. Оказывается, женщина уже очнулась и теперь сидела напротив меня. Сидела и не отводила взгляд жутковатых глаз.

— Гораздо, — согласилась я, — а ты как себя чувствуешь?

— Сейчас хорошо. Приступ происходит, когда я пытаюсь вспомнить, что тогда происходило.

— А вы помните лишь обрывки?

Мирна неопределенно мотнула головой и обхватила себя за плечи. Так, а где рыжий с Аероной. Я огляделась и облегченно выдохнула: они спали в другом конце помещения, на широкой постели под плотным балдахином.

— Я стараюсь не думать о прошлом. Кажется, меня хотели убить, но нет уверенности. А потом я очутилась тут и очень долго мне было плохо. Совсем плохо.

Голос Мирны задрожал, а я испугалась, что у нее опять начнется приступ. Но женщина пока держалась.

— У меня в голове теперь каша. Иногда я думаю, что зря сама воспользовалась тем кристаллом перехода. Но мне не хотелось умирать. А сейчас моя жизнь как осколки. Я их собираю, а они режут меня в кровь.

— И ты мне не можешь сказать, кто такие сайфоры?

— Это ты, — улыбнулась Мирна, — и они. Где все остальные, а? Куда они делись? Помню шум, переполох. И глаза… — она застонала и спрятала лицо в ладонях, продолжая бормотать — страшные, страшные глаза. Они меня нарушили.

Джиоллэйдх подскочил к ней, словно и не спал. Как был голый, так и подбежал. Быстро усыпил Мирну и сплюнул с досады:

— Ничего не добьемся, Аврора.

— Ты нас сюда привел. Не знал о ее состоянии?

— Не знал. Имя слышал, знал, что она тут живет и все.

— Ее хотели убить, но потом оставили в живых. Что происходит вообще?

Мои слова прервал звук снаружи, от которого рыжий моментально подобрался, а я побледнела.

Стук лошадиных копыт.

* * *

Странно, я всегда была уверена, что не боюсь привычных звуков. Но Авельхайм заставил меня многое пересмотреть в жизни. И теперь, вместо того, чтобы броситься к окну, я заметалась по дому. В глубине души нарастала паника: это приехал Доран и он меня сейчас заберет.

— Аврора! — окрик Джиоллэйдха вернул мне способность мыслить связно. И я услышала, как к топоту копыт прибавились другие, более неприятные звуки.

Звон оружия.

Странные леденящие хлопки.

И рычание, злое и чуть повизгивающее. Словно его обладатель почти достиг цели, но какая-то мелочь не давала одержать победу.

— Это не Доран, — ответила на мои невысказанные мысли Аерона. Она стояла возле занавешенного окна и осторожно выглядывала в щель между плотной тканью. При этом вокруг запястий брюнетки начинал дрожать воздух от огненной магии внутри нее.

— А кто?

— Понятия не имею, — откликнулась Аерона, — но сражается он великолепно. Хотя и проигрывает.

Тут я не выдержала и тоже посмотрела, чуть потеснив сестру Дорана. Рыжий за спиной вздохнул и пробормотал что-то про женщин.

В стороне от домика Мирны и правда шла битва ни на жизнь, а на смерть. По крайней мере, две огромные твари, похожие на смесь дикобраза и носорога, явно напали не для того, чтобы выразить свое почтение. Я отметила, что длинные топорщащиеся иглы на концах переливались ядовито-багровым свечением. И от их прикосновений как раз и старался улизнуть всадник на огромной серой лошади. Впрочем, верхом он пробыл недолго. В какой-то момент животное жалобно закричало, просто как человек, пошатнулось и упало на бок. Из него торчали две огромные иглы. А меня слегка замутило: теперь всадник стал пешим воином и отступал, осторожно нащупывая ногами неровную поверхность лесочка. «Дикобразы» пока держались на расстоянии, так как меч в одной руке противника и поднятая вверх другая рука их слегка пугала. Но не настолько, чтобы отказаться от добычи.

— Бесполезно, — протянула Аерона, — тут его доспехи не спасут.

Она имела в виду наряд незнакомца: зеркально-гладкие доспехи, облегающие его, как вторая кожа. Я не знаю из чего они были сделаны, но походили на старинное обмундирование, как корова на газель. Что это за металл?!

Лицо воина нельзя было разглядеть из-за темного щитка. Но сам он явно все видел отлично. И продолжал отражать атаки, пятясь к дому Мирны. Один из дикобразов вдруг взвизгнул так, что я чуть не заткнула уши, а в его боку появилась внушительных размеров дыра. Хлынувшая оттуда кровь в сером свете Пустоши выглядела черной и даже, кажется, немного дымилась.

Но перевес сил был недолгим. Одна из «дикобразьих» игл ударила в грудь воина. Не проткнула, но от удара он отлетел на пару метров. С радостным ревом «дикобразы» кинулись для финальной атаки…

Я не поняла, что произошло дальше. Но горячая волна ударила в голову, а потом распространилась по всему телу, вплоть до кончиков пальцев. И прямо через стены, к сражавшимся, метнулись темно-серые ленты. Плотные и потрескивающие злой магией. Краем уха услышала, как рядом вскрикнула Аерона. А сама не сводила взгляда с того, как ленты обвились вокруг «дикобразов». И радостный рев сменился воплем, полным боли и ужаса.

А ленты сжимались. Все сильнее и сильнее. А я продолжала смотреть, хотя внутри все верещало от ужаса и гадливости. Потому что ленты тянулись из моих рук. И потому что я понимала, что произойдет дальше.

Хруст ломаемых костей и всплеск черной крови стали завершающим аккордом. Когда два трудноразличимых и бесформенных мешка, прежде бывшие «дикобразами» упали на землю, ленты исчезли. А я с размаху села на пол, даже не поморщившись от боли.

В домике стояла тишина, снаружи — тоже. Замершие рядом Аерона и рыжий вроде даже вдохнуть лишний раз боялись. Я же тупо смотрела на свои пальцы и пыталась осознать, что произошло.

Такие ленты до сих пор выдавать не приходилось. И мозг пребывал в состоянии шока. Даже мысли пропали.

Пока снаружи не раздался голос. Громкий, с нотками удивления и такой… ну ясно становилось, что этот фейри привык раздавать приказы.

— Кого мне поблагодарить за спасение и отдать долг жизни?

— Сиськи борга! — выругалась Аерона, а Джиоллэйдх пробормотал что-то на незнакомом языке. Я перевела взгляд на них, не понимая такой реакции.

— Ты кого спасла? — простонала сестра Дорана. — Да сдох бы, никто б не рыдал.

Даже так?!

— Мне ответить кто-нибудь? — продолжал спрашивать незнакомец. — Вы спасли меня, я обязан жизнью.

— Так-то прав, — пробормотал рыжий, — может, и обойдется. А выйти придется, иначе начнет ломиться сюда. У них с этим строго.

— У кого у них?

— У Неблагих. Это принц Аодхан.

«Неблагие хотели выкупить тебя, — мигом послышался голос Дорана в ушах, — для своего сына — принца Аодхана».

Глава шестая

Ну почему я такая «удачливая»? Судя по рассказам, ничего хорошего от принца ждать не стоило.

— Мы влипли? — спросила тихо у Джиоллэйдха.

— Смотря как себя поведем. Он здесь один и обязан тебе жизнью.

— Другой момент, если он тебя узнает, — вмешалась Аерона, — я помню, что Доран психовал, когда Королева Неблагих предложила ему выкупить тебя для Аодхана. Если показывала ему твое изображение, то у нас могут возникнуть очень серьезные проблемы. Так как принц привык получать желаемое.

— Мажор… понимаю, — пробормотала, оглядываясь. Потом схватила кусок бордовой ткани, висевший на стуле и обмотала им нижнюю часть лица. Глянула в потускневшее овальное зеркало, что висело неподалеку. Ну вот, похожа на бедуинку, но никак не на Рору — любимицу Короля Теней.

Тем временем Аодхан почему-то не желал удовлетвориться своим спасением и исчезнуть, а настойчиво вопрошал, почему никто не выходит.

— Чего ему надо? — спросила я у Аероны, которая скромно присела в углу, рядом с Мирной.

— Ему надо увидеть того, кому он обязан долгом жизни. Таковы правила. Иначе любой может затем предъявить ему долг. Ну и плюс любопытно, небось, кто там легко убил двух тварей.

— Тогда скажи, что ты спасла? — предложила я Аероне. Но та покачала головой и ответила:

— Аодхан в курсе, какой магией я владею. Ну и… я ее демонстрировала как-то.

— Ты и с ним спала? — уточнил Джиоллэйдх, на что Аерона фыркнула:

— У него лучшие оргии в Авельхайме, дорогой. Тем более, меня приглашали очень настойчиво. И возможности отказаться не было. Джиоллэйдх тоже не сойдет, подобная магия не для Благих. Так что прячь личико и бубни что-нибудь про отшельничество и прочее. Надеюсь, его устроит твой ответ. Главное веди себя спокойно и вежливо.

Спокойно и вежливо — это мы умеем. А еще можем виртуозно врать, если потребуется. По крайней мере, я очень хотела верить в то, что умею врать.

Несколько шагов до дверей показались очень долгими. Легкий скрип отворяемой створки, я сглотнула и проговорила приглушенно и чуть хрипло:

— Входи, принц Аодхан и чувствуй себя как дома.

«Угу и не забывай, что ты в гостях», — не вовремя добавил внутренний голос.

Я на всякий случай отошла к центру комнаты, ожидая подходившего принца. Тот вошел не спеша и тут же окинул взглядом все вокруг. Раздался едва слышный щелчок и щиток с его лица просто исчез, вместе со шлемом.

На меня взглянул… ну если бы падшие ангелы существовали, то Аодхан мог бы стать в их первых рядах. Угольно-черные глаза и копна такого же цвета волос. Густые ровные брови, высокий лоб и четкие черты лица, которые можно встретить разве что у героев любовных романов. Добавьте к этому идеальную кожу, чистую и бледную, без малейших признаков загара и губы, в складке которых чувствовалось нечто, от чего сердце начинало колотиться быстрее. При этом принц ростом и размахом плеч мог поспорить с Дораном, хотя и уступал ему в плавности движений.

— Принцесса Двора Теней, — первым заговорил принц с легкими нотками удивления, — Не ожидал тебя здесь увидеть. Неужели и ты участвуешь в поисках игрушки своего брата?

— Я неплохо выслеживаю добычу. — коротко ответила Аерона.

— Ты много чего делаешь неплохо. — кивнул Аодхан, а я пока радовалась, что меня он не замечает. — И в хорошей компании. Не можешь без мужчин, да?

— Всегда рада хорошей компании.

Аодхан перевел взгляд на Джиоллэйдха, но, видимо, не понял, кто это и общаться не стал. А вот когда взглянул на меня, то я мысленно сказала сама себе «спасибо» за то, что нацепила повязку.

— Это ты меня спасла?

— Я, принц.

— Кто ты такая? Откуда я тебя такая сильная магия, которую я прежде не видел?

— Ты не мог ее видеть, принц Аодхан, потому что я уже очень давно предпочитаю жить в Пустоши.

Ну же, поаплодируйте мне! Я просто ощущала себя актрисой, от игры которой зависит судьба мира. И вру с чистой совестью. Мне можно, я фейри с человеческими генами и кусочками Хаоса.

— Судя по силе твоей магии, ты из Высших. Как тебя зовут?

— Имена здесь не важны, принц. Ты хотел взглянуть на ту, кому обязан жизнью? Ты взглянул.

— Я еще не насмотрелся, — проговорил Аодхан, делая два шага в мою сторону. Я буквально заставила остаться себя на месте. Хотя внутренний голос визжал и требовал бежать.

— Почему ты прячешь лицо?

— На то есть причины.

— Я хочу знать ответ.

— Аодхан, а ты сам что делаешь в Пустоши? — пришла мне на помощь Аерона. — Неужели решил найти игрушку Дорана быстрее, чем мой брат?

— В Пустоши есть множество других вещей, помимо беглой человечки. Я удивлен, что ты здесь оказалась.

— Как ты сказал: в Пустоши множество других интересных вещей.

— Ты хочешь знать, принц, потребую ли я возвращения долга? — вмешалась я, так как не хотела, чтобы Аодхан оставался здесь еще на какое-то время. Красивый сильный мужчина вызывал не восхищение, а легкий страх. В повороте головы, во взгляде прослеживалось нечто жестокое и порочное.

Дальше произошло то, чего я не ожидала. Точнее, подозревала, но надеялась, что принц будет благодарен за спасение и не станет наглеть.

Ошибалась, ох, как я ошибалась.

Аодхан протянул руку так быстро, что я не успела отреагировать. Миг, и повязка оказалась на полу, а я вскрикнула от боли, так как сдернули ее очень жестко. Принц же замер, жадно вглядываясь в мое лицо.

— Аодхан! — рявкнула Аерона, вскакивая с места. Рыжий молча положил ладонь на рукоять меча, делая шаг ко мне.

Но принца это не смутило. На его лице удивление сменялось недоверием, а затем каким-то детским восторгом.

— Ты же игрушка Дорана! — воскликнул он. — Что здесь творится? Но ты же… ты не человек!

В какой-то момент, самый отчаянный, я всерьез подумала над принцеубийством. Удержала лишь мысль, что после такого мне точно лучше будет затеряться в Пустоши. Потому что подобные вещи просто так с рук не сойдут. И вполне возможно, Дорану предоставят счет, так как я — его пара. И ведь даже не узнала тонкости местных законов.

Джиоллэйдх с Аероной тоже замерли. Но сестра Дорана явно с трудом уже сдерживала накопленную магию, а рыжий продолжал касаться пальцами рукоятки меча. Но так как они не спешили покушаться на принца, то и я тормозила. В конце концов, фейри явно предпочитают сначала договариваться, а уже потом пускать стрелы в спину. Потому что какой прок от трупа? Тогда как с живым можно договориться, да еще на своих условиях.

Поэтому мы все играли в молчанку. Только у меня чуть подергивалось правое веко. А раньше такого не случалось…

— Ты не человек, — повторил Аодхан, чей тон стал совсем заинтересованным, как и взгляд, — хм, но ты же была человеком. Мои родители не могли ошибаться! Да и не станет Высшая игрушкой. А в тебе я чувствую Неблагую кровь.

Он глубоко втянул пропахший травами воздух домика и пробормотал:

— Но есть что-то еще. Не пойму.

— Аодхан, ты ей должен, — напомнила Аерона спокойным голосом.

— Я пока не жаловался на свою память… кузина.

Чего?! Я переглянулась с рыжим, тот молча кивнул. Мол, да, кузина.

— Вы родственники? — спросила глупо.

— О, а ты не знала? — вопросом на вопрос ответил принц, чуть вскидывая бровь. — Да, мы родственники по линии отца. И мне интересно, почему кузен скрывал от нас такой сюрприз в твоем лице.

— Я бы предпочла, чтобы оно и дальше оставалось сюрпризом. — произнесла мягко.

Мои спутники сегодня были подозрительно молчаливы. Кажется, выпутываться из ситуации придется мне, как той, которой должен Аодхан.

— Принц, ты понимаешь? — проговорила, догадываясь, что дрожь в голос нельзя пропускать. — Мое происхождение должно оставаться в тайне.

— Это просьба?

— Скорее требование на основании долга жизни. И сохранение тайны покроет его часть. Мне кажется, ты не любишь долго оставаться в должниках.

Одобрительный взгляд зеленых глаз Джиоллэйдха подсказал, что движусь я в правильном направлении. А вот принцу явно не понравилось, что я переглядываюсь с рыжим. И он нахмурился, а голос засочился язвительностью:

— Раз ты не с Дораном, а он тебя ищет, то у вас разлад. Не из-за этого ли ганконера?

— Я не пойду против своего Короля, — кратко ответил Джиоллэйдх, на что Аодхан разразился хохотом:

— То есть, трахать его сестру можно и нужно, а к бывшей игрушке ни-ни? У Дорана к ней особое отношение?

— Ты можешь спросить об этом лично у Короля Руадха, но я бы не стал так поступать.

— А то я не в курсе, что он не в духе! Дикая Охота никогда еще так часто не летала над Пустошью.

Принц снова посмотрел на меня. Черные глаза чем-то напомнили мне глаза Дорана, но более глубокие и холодные. Если во взгляде Короля я тонула и не хотела выбираться наружу, то здесь же холодок пробегал по телу. И вовсе не от волнения, нет.

— Принц Аодхан, твоя жизнь оценивается очень высоко? — спросила я тихо. Аерона перешла к начавшей приходить в себя Мирне и крепко сжала ее руку. Но принцу явно до остальных не было дела. Он продолжал в упор смотреть на меня, словно играл в гляделки. Я же тренировала взгляд «сквозь объект». Так было проще.

— Ну допустим — да.

— Тогда я предлагаю тебе отдать часть долга. Одну треть.

— М-м-м, давай говори.

— Ты забываешь все, что видел и слышал, никому не говоришь обо мне и возвращаешься в свой Двор.

— Столько условий и всего треть долга?

— А ты хочешь сказать, что твоя жизнь столь ничтожна, раз можно оплатить весь долг сразу? И всего лишь в ответ на эти требования?

Аодхан потер подбородок. Слишком деланый жест, рассчитанный скорее на публику, нежели сделанный машинально. Пальцы у него оказались длинными и красивыми. Даже сейчас, когда были в крови и царапинах. И почему-то мне показалось, что чужая кровь на них — явление частое.

— Я не помню, как тебя зовут, — проговорил он, наконец. Мы стояли друг напротив друга и словно на время исключили остальных из круга общения. Они остались за невидимой стеной.

— Аврора.

— Красивое имя.

Можешь не одобрять, не обижусь.

— А ты умная, Аврора, — продолжал принц, — настолько, что я даже рад нашему знакомству. Умная сильная Высшая фейри, да еще с секретом. Значит, хочешь, чтобы я его сохранил?

— Все верно.

— Это будет сложно.

— Думаю, принцу не впервой хранить секреты.

— Не настолько яркие.

Я промолчала, давая понять, что торговаться бессмысленно. Ну за что мне такое? Мало Дорана с Охотой, так теперь еще и это. Пусть он просто уйдет, пожалуйста. Если уйдет, я даже пересмотрю свое отношение к Дорану. Может, даже соглашусь поговорить вживую.

То ли мои мольбы услышали некие силы, то ли еще что, но Аодхан вдруг широко улыбнулся. Зрелище так себе, если честно, несмотря на идеальные зубы. Кстати, у него я пока никакого уродства не увидела.

— Ты мне нравишься, Аврора. Нравишься настолько, что я предлагаю тебе кров во Дворе Неблагих. И клянусь долгом жизни, там тебе ничего не будет угрожать.

Тут он заметил, что я начинаю коситься на спутников и резко щелкнул пальцами:

— Эй, это приглашение только тебе. И отвечай на него сама, без подсказки.

А вот теперь требовалось отказать, да так, чтобы Аодхан остался еще и благодарен мне за отказ. Ох! Я уже тихо начинала ненавидеть фейри с их недомолвками и любовью к словесным баталиям. Ведь куда проще: послал человека и помахал вдогонку.

Здесь же о таком пришлось забыть.

— Мне очень лестно получить такое приглашение, особенно от одного из представителей королевской семьи Неблагого Двора. О котором я слышала столько противоречивых, но любопытных слухов, что любопытство разгорается само собой.

На лице Аодхана улыбка стала совсем широкой. Ага, падок на лесть, это хорошо. Главное, не переборщить. Явно же не идиот. А мне надо выглядеть спокойной, но не трусливой. Как там: фейри презирают тех, кто боится.

— Проблема, принц, в том, что у меня сейчас есть цель, которую я не могу отставить в сторону.

— Я могу помочь вам с этой целью.

Черт, что же ты такой настойчивый? Иди к своим неблагим фавориткам и там настаивай. Я чуть вздернула голову, понимая, что не в мою пользу играет разница в росте. Аодхан, как и Дорн, возвышался почти на голову.

У меня все усиливалось чувство, что шагаю по тонкой и туго натянутой нити, а внизу пропасть с бурлящей лавой. Неверный шаг — и конец обеспечен.

— Принц, я уверена, ты знаешь, что такое — личная проблема.

— Я то знаю, но тогда что рядом с тобой делают ганконер и огненная принцесса?

— Потому что в моем праве взять с собой любых спутников.

— Ну да, — согласился Аодхан почти весело. — Отличный выбор, Аврора. Кузина уже всех во дворце перетрахала, теперь решила взяться за тварей Пустоши? А это, видимо, телохранитель? Круглые сутки охраняет?

Аодхан явно провоцировал, но я ему не собиралась доставлять удовольствие. Лишь пожала плечами и проговорила:

— У каждого свой взгляд на вещи.

— Так что же насчет моего приглашения?

— Прошу прощения, принц, но на данный момент я вынуждена его с сожалением отклонить.

— Аврора…

Его голос звучал как бархат, натянутый на сталь.

— Аврора, я в еще большем восхищении. Более неумелого отказа еще не видел.

Не успело мое сердце рухнуть вниз, как принц продолжил, делая шаг вперед. Самосохранение взвыло сиреной, но я осталась на месте. Лишь прикусила губу, чересчур сильно и, кажется, до крови. Зато держалась уверенно. По крайней мере, надеялась на это. И пока выдерживала взгляд черных глаз, несмотря на то, что они все вымораживали мне внутри.

— Но я все же приму твой отказ. Пока. Уверен — мы скоро увидимся.

Его рука потянулась к моему лицу, я не успела отреагировать, как между моими губами и пальцами принца вдруг с легким шелестом возник клинок. А следом раздался холодный и вежливый голос Джиоллэйдха:

— Прости, принц, но к Авроре запрещено прикасаться. Тем более к месту, где выступила кровь.

Мигом глаза принца налились золотым свечением, а я всерьез заволновалась за судьбу рыжего. Который не дрогнул и руку с мечом не убрал:

— Ты с-с-смеешь останавливать меня? — странно, что в его голосе послышалось шипение.

— На мне клятва Хаоса, поэтому я вынужден остановить любого. Даже фейри королевских кровей.

Браво, Джиоллэйдх! Я бы поаплодировала, только вот сейчас это выглядело бы немного странным. Поэтому просто чуть наклонила голову, что должно было расцениваться, как согласие со словами «телохранителя».

А еще мне очень не нравилось, то что вместе с тем, как наливались золотым свечением глаза Аодхана, он и сам словно начинал светиться изнутри. Не хватало мне только сейчас взбешенного принца.

— Аврора, ты поставила на него клятву Хаоса? Сама?!

Теперь пошлем ему милую улыбку и ответим:

— А разве это сложно?

Принц как-то слишком внимательно на меня посмотрел. Не знаю, что он прочитал на моем лице, но глаза его стали вновь черными. И Джиоллэйдху он больше не угрожал.

— Твое счастье, что я в долгу, — процедил сквозь зубы и добавил, — до очень скорой встречи.

После чего развернулся и вышел. Я ожидала, что Аодхан грохнет дверью изо всех сил, но нет, сдержался.

Я же, когда дверь захлопнулась, просто села на пол. Так как теперь можно было позволить ногам задрожать. Не хочу быть Королевой, если там придется общаться с такими фейри. У меня нервы в лохмотья превратятся через неделю.

— Аврора, — голос Аероны донесся до меня как сквозь глухую вату, — тебе надо вернуться к Дорану. Срочно!

— Почему, — я проглотила ставшей слишком вязкой слюну и повторила, — почему ты пошел против него, Джиоллэйдх? Он же сильнее?

— В разы, — кивнул рыжий, — но на мне печать Хаоса, я не могу не помогать. Аодхан явно собирался попробовать твою кровь.

Меня сейчас стошнит. Я еще раз сглотнула и поинтересовалась, заем бы ему это делать.

— Кровь у фейри — ценный предмет, — сообщил Джиоллэйдх. Он убрал меч и присел на один из деревянных стульев.

— Кровь — золото, — вмешалась Мирна, которая вновь выглядела спокойной. Возможно, потому, что Аерона крепко сжимала ей руку.

— В смысле?

— С помощью всего одной капли можно многое узнать. Целители приносят клятву не вредить, а вот остальные… не всей фейри обладают силой колдовать на крови. Но принц Аодхан знает эту магию, ей обучил его отец.

Тут до меня дошло, чего я избежала.

— То есть, можно навести на другое существо, м-м-м, порчу?

— Ты мыслишь примитивно, — поморщилась Аерона, — вспомни ловушки, что поставил на нас Доран. Они сделаны на основе нашей крови. А теперь представь, что можно сделать амулет, с помощью которого тобой будут управлять, как игрушкой. И это лишь малая часть того, что возможно сотворить. Аврора, надо срочно возвращаться в Руадх.

— Ты боишься его? — прямо спросила у Аероны. Странно, сестра Дорана могла бояться кого угодно, но только не мужчин-фейри, которые млели у ее ног.

Собеседница чуть отвела взгляд и кивнула. Потом проговорила очень неохотно:

— Он просто ужасен, я не хочу, чтобы ты попала к нему.

— Но ты сама с ним была.

Аерона продолжала смотреть куда-то в сторону, а до меня вдруг дошло. И пронзило раскаленной иглой.

— Он тебя заставил?

— Ну… сначала я и правда согласилась сама, так что…

— Сначала?

— Аврора, меня рано выдали замуж. И мужа я полюбила не сразу, а Аодхан он красивый и в юности я на него заглядывалась. Потому и согласилась принять участие в оргии. Я же не знала, что он предпочитает. Ты же видела Догната?

Память мигом подсунула воспоминание о «красавчике» фейри с двумя членами.

— Вижу, что вспомнила, — слабо улыбнулась Аерона, — я вот тоже потом долго не забывала. Мне дали что-то выпить, так что страшно не было. Как в тумане. Зато я знаю, каково быть с четырьмя одновременно. Аодхан был первым, а потом просто наблюдал, развлекаясь с другой партнершей. Он ее трахал и вырезал на спине свои инициалы. Вырезал накладными стальными когтями, представляешь.

Я поняла, что в Неблагой Двор отправлюсь в полной броне и с дубинкой наперевес. А еще с отрядом Теней и Охотой. Кстати, об Охоте. Где Триша.

Я не знала, как звать гончую. Свистеть? Или просто орать имя? Потому лишь крикнула:

— Триша?

Миг, и гончая возникла рядом, обдавая горячим дыханием мне колени.

— Почему она спряталась?

— Чтобы возникнуть, если бы Аодхан все же решил преступить долг жизни, — ответил Джиоллэйдх. Он подошел к Аероне и обнял ее. Неожиданно бережно, с сочувствием. А сестра Дорана лишь закрыла глаза и глубоко выдохнула. Словно выкидывала из головы неприятные воспоминания. А я спросила, понимая, что мне до деликатности, как слону до Арктики пешком.

— Аерона, но почему ты не сказала об этом Дорану?!

— О чем?

— Ну… о том, что случилось.

— А что случилось? — пожала она плечами. — Я пришла сама, на помощь не звала. Да и знаешь, даже если бы Доран решил вызвать Аодхана на поединок, то убил бы его. А это могло развязать войну между Дворами. Не надо войн, Аврора, я насмотрелась на них. Это больно и страшно. Мне проще было отлежаться, а потом все забыть. В объятиях мужа, а затем и остальных мужчин. Зато теперь я управляю процессом, а не меня имеют. Чувствуешь разницу?

— Чувствую, что надо срочно решать, как быть дальше.

— Для меня прозвучит самоубийственно. — пробормотал рыжий, все еще продолжая придерживать Аерону за плечи, — Но я бы посоветовал вернуться в Руадх. Там ты в безопасности. И помни о своем положении. Ребенок Дорана — ценный трофей для многих. Взяв его и тебя в заложники, можно диктовать Королю Руадха любые условия.

Да понимала я это прекрасно. И в душе меня тянуло к Дорану. До безумия, до зуда в пальцах от желания обнять его. И вдохнуть мужской запах, от которого голова опять закружится.

Но услышит ли он меня? Или же запрет в клетке, под предлогом безопасности? А узнав о беременности и вовсе закутает в одеяло и спрячет куда-нибудь подальше.

Я подошла к Мирне, что оглядывалась вокруг и бормотала себе под нос непонятные слова. Наклонилась, так что наши глаза оказались на одном уровне и спросила:

— Ты точно никого не помнишь, кто был с тобой, когда ты воспитывала таких, как я?

— Глаза… — снова завела пластинку Мирна, но я ее жестко перебила:

— Давай без глаз. Кого еще ты видела?

На четкий ответ я и не надеялась. Это был так, всплеск отчаяния. И потому даже не поверила, когда услышала тихое:

— Таллия. Неблагая Таллия.

— М-м-м? — я замерла, надеясь услышать что-нибудь еще. Но Мирна замолчала и ушла в себя. Кажется, частые воспоминания о прошлом ее сильно подкосили.

Нам пришлось оставить ее и выйти наружу. Где я первым делом спросила у спутников:

— Вам это имя знакомо?

— Оно популярно у фейри, — отметил Джиоллэйдх, — а еще у полукровок. Таллия… Таллия. Нет, не могу вспомнить, хотя что-то мелькает такое.

— Почему ты не знаешь того, кто все это заварил? — в сердцах спросила я.

— Хэдин знал. Напомнить, что с ним случилось?

У меня оставалась даже не ниточка, а паутинка, связывающая с тайной происхождения. Что за Таллия? Неблагая, значит, относящаяся к одноименному Двору, я так полагаю. Господи, у меня сейчас голова пойдет кругом!

— Идемте, — проговорила, оглядываясь по сторонам. Та же роща, а за ней — каменистая равнина. Время уже перевалило за полдень, и воздух ощутимо давил, горячий и душный. Хотелось забиться в какой-нибудь безопасный уголок и все обдумать. Кажется, я знаю куда!

— Возвращаемся к винки.

— С ума сошла?!

— Нет, — перебил Аерону рыжий, — все логично. Доран уже наверняка побывал там. И вряд ли оставил засаду. Мы пустим вперед гончую, пусть разведает. Вместе с моими зверюшками. И если там все спокойно, то остановимся и обсудим, как нам дальше быть.

Глава седьмая

— Что-то происходит с Пустошью.

— С ней всегда что-то происходит. — откликнулся Доран, глядя в небо. Ночью оно преображалось. Серая дневная пелена исчезала, и над головой раскидывалась бездна. Темно-фиолетовая, с зелеными и серебристыми росчерками. Изредка там проплывали темные осколки, какие-то тени.

Доран любил смотреть на небо сидя здесь, на границе Руадха и Пустоши, высоко в горах. Так высоко, что у человека бы случилось кислородное голодание, тогда как Королю фейри дышалось вполне нормально. Хотя порой в груди что-то стискивало: то ли от высоты вокруг квадратной площадки, то ли от понимания, что где-то в ночи затерялась его Рора.

Он и сам не мог понять, чего хочет больше: придушить беглянку или зацеловать до потери ее сознания.

Его собеседник, кажется, уловил скептицизм в голосе.

— Пустошь видоизменяется, дышит. А сейчас происходит что-то другое.

— Перышками чувствуешь, Видар?

Собеседник сверкнул взглядом из-под густых бровей. Но Доран лишь чуть устало и мрачно улыбнулся. С этим существом он чувствовал себя достаточно свободно, чтобы не опасаться удара в спину.

— Твои потуги на остроумие в отношении моего вида стали крайне скучны. Придумай что-нибудь новенькое.

Его нос чем-то напоминал клюв хищной птицы, резкие черты лица дышали жизнью и странной одержимостью. Глаза горели пламенем, так же, как и схваченные в хвост волосы. Лишь одежды выглядела самой обычной: довольно потрепанные штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги, да темная рубашка с подвернутыми рукавами и распущенными завязками на широкой груди. Так, что видны были пластины мышц и пара белесых шрамов. У Видара было тело воина, который прошел немало сражений.

— Мои ловушки исчезли. — признался Доран, понимая, что больше не хочет пить. Вино его не расслабляло, а лишь распаляло тоску внутри.

— Они просто исчезли, словно их слизнули гигантским языком.

— Их уничтожила Пустошь.

— Я и прежде расставлял на ней ловушки.

— Потому и говорю, Доран, — терпеливо повторил Видар, — что-то начинает меняться. Медленно, но, кажется, это уже не остановить. Не так давно я ощутил огромный всплеск силы. Настолько огромный, что едва не испугался.

Доран осторожно поставил бокал на холодные камни. Ветер огибал созданную им сферу из Теней, но Королю все равно было холодно. Холод шел изнутри и грыз внутренности.

— Моя Охота никогда так долго не искала ни одно существо.

— Только меня, — довольным голосом произнес собеседник, на что получил откровенно злобный взгляд.

— Мы просто спорили.

— Но твои псы искали меня месяц!

— Но нашли. Ладно, — Доран потер подбородок, проговорил, — Считаешь, моя Рора могла найти в Пустоши надежное укрытие.

— Считаю, что тебе надо поскорее ее отыскать. Я прилетал на место, где был всплеск силы. Но успел лишь заметить твою женщину и ее спутников. А еще с ними была дикая гончая.

Тут Доран поперхнулся и закашлялся. Видар с деланым вниманием постучал по спине, да так, что едва не сломал приятелю позвоночник.

— Гончая?!

— Ага. Шла от них на небольшом расстоянии и нападать не собиралась. Судя по взгляду, ты что-то задумал?

— То же, что и тогда, когда на Руадх пытались напасть. Призову души из Хаоса и усилю Охоту. В таком виде она найдет Рору за пару часов.

— Души имеют неприятную привычку пытаться вселиться в того, кто их вызвал.

— Ничего, Тени им не позволят.

— Осторожнее, Доран, — вдруг серьезно проговорил Видар, — я пока не понимаю, что происходит. Но подобные всплески означают лишь то, что появился кто-то сильный. Очень сильный. И это не всегда во благо. Порой после такого вспыхивали войны.

— Меньше всего мне сейчас нужна война, — кивнул Король Теней, — поверь, я не меньше твоего ценю спокойствие и мир.

— Ой ли? Тот, кто продался Хаосу, не может мечтать о мире.

— Я заплатил цену за счастье моего народа.

Видар поднял ладони вверх, как бы говоря, что не собирается спорить. И первым поднялся, потянулся.

— Удачи, Доран. Найди свою женщину и прекрати нервировать жителей Пустоши.

Голос его стал напоминать клекот птицы, за спиной развернулись огромные перистые крылья, с которых стекали ручьи пламени. Каждый взмах их сопровождался мерным шумом и мириадами искр. Миг, и перед Дораном сидел Феникс во всей огненной красе. Покосившись круглым красным глазом на Короля, он взлетел и вскоре превратился в яркую точку вдалеке. Оставив Дорана наедине с мыслями и сомнениями.

Проблема вызова душ была вовсе не в том, что те потом не желали возвращаться обратно в Хаос. И, кстати, Видар не совсем правильно назвал их. Души у людей, а у фейри — сгустки памяти и энергии. В Авельхайме они отправлялись в Хаос, где проводили вечность. Понятное дело, что многие из них мечтали вернуться хотя бы ненадолго.

Но главная проблема состояла в том, что временное возвращение душ нарушало порядок в Хаосе. Да, звучит странно, но так оно и было. Тем, кто ушел, место за Гранью. И ни к чему их тревожить. Поэтому вызывавший обычно расплачивался частью жизненной энергии. Последний раз Доран вызывал души несколько сотен лет назад, но до сих пор помнил ту пустоту внутри, что долго еще не проходила. И временный упадок магии.

Пойдет он на это сейчас, чтобы вернуть Рору? Да, потому что ей необходимо завершить энергетическую привязку к нему и начать учиться управлять своими силами. Иначе в итоге Рору может просто разорвать на части от нестабильной магии внутри. Такое редко, но случалось. Он пытался сказать это Роре, но каждый раз она просто исчезала.

В Руадх Доран вернулся мрачный и все решивший для себя. Коротко выслушал советника и спустился в подвалы дворца. В самую нижнюю часть, где мрак и холод едва разгонялись фонарями. Лишь в одном месте все ярко освещалось. В зале, где стены пестрели от заклинаний, в которые вкачали огромное количество сил. В зале, где на полу была расчерчена сложная пентаграмма из ярко-зеленых линий. А в центре уже сидел Хаос, ради разнообразия принявший вид грифона с мощными когтистыми лапами.

— Тени передали мне твое решение, — проговорил он. Полупрозрачные когти при этом делали движения, словно царапают пол.

— Король, ты понимаешь, на что подписываешься?

— Я вызову пять душ. Этого будет достаточно для усиления Охоты настолько, чтобы она нашла в Пустоши Рору.

— Пять, — прорычал Хаос, — пять — это нормально. За каждую душу — год жизни, Доран. И один день ослабления магии. Я дам тебе пять душ на одну гонку Охоты. Выберу тех, кто при жизни был сильными фейри.

Потом подумал и добавил:

— Тоже хочу увидеть Аврору. В ней часть меня.

Сам ритуал не был сложным. Основа его лежала в вырезанных вокруг заклинаниях, в пентаграмме и в присутствии Хаоса. От Дорана требовалась лишь кровь, что тонкими струями бежала по зеленым линиям и нужное заклинание.

Воздух в помещении постепенно остывал, на стенах кое-где выступил иней, а изо рта вырывался пар. Хаос неподвижно замер в центре пентаграммы, а вокруг него медленно проступали полупрозрачные фигуры. И в одной из них Доран вдруг узнал Комину. Именно она первой поплыла к границе пентаграммы, когда заклинание прозвучало до конца. Легкий шелестящий голос наполнил холодную комнату:

— Протяни мне руку, Доран.

— Зачем?

Комина не могла ему навредить, но такая просьба несколько смутила Короля.

— Я не утратила провидческих способностей. И всегда хорошо относилась к тебе. Дай мне руку.

Остальные души продолжали оставаться возле Хаоса. И Доран, поколебавшись, все же коснулся пальцами протянутой руки. Прикосновения не ощутил, но его бросило в омут предсказания. Комина решила показать ему то, что увидела сама.

Его спальня во дворце Руадха, непривычно заполненная фейри: маги и целители, Тени, перепуганная Аерона, цепляющаяся за Арин. И все вокруг постели.

Женский крик, полный такой боли, что внутри все выворачивает от страха.

Аврора… имя загорается внутри и начинает обжигать.

Почему она так кричит? Фейри рожают трудно, но не так, чтобы это было настолько страшно.

Обрывки голосов доносятся как сквозь вату:

— …вторые сутки…

— …слишком сильные…

— Влейте в нее еще магии, она слабеет.

— Дора-а-а-ан! — отчаянный вопль, переходящий в хрип.

Почему она так кричит? Почему?

— Дора-а-а-ан!

Его оттесняют новые целители. Почему их так много вокруг? Обычно достаточно одного, максимум двух. А тут минимум двадцать.

— Держите ее!

— Королева… да, вот так, тужьтесь, еще сильнее.

— Опять истощение. Джиоллэйдх, снова кровотечение.

Что с ней?! Что?!

Он не может пробиться сквозь прозрачную невидимую стену и лишь колотит по ней кулаками и тоже кричит. Но беззвучно. Видит самого себя, что склонился над постелью. Видит, как вокруг Авроры просто пляшет зеленое пламя Хаоса, смешивается с магией целителей. А внутри все воет от ощущения неизбежного.

— Нет! — слышит он крик Аероны. — Нет, Аврора!

И стон Королевы, слабеющий и постепенно замолкающий. Чтобы смениться громким плачем ребенка.

Перед тем как выскочить из омута предсказания, Доран успел увидеть себя с перекошенным лицом и тонкую фигуру, буквально утонувшую в одеялах. Замершую и безжизненную…

Доран понял, что упал на колени. С шумом вдохнул ледяной воздух и прохрипел:

— Что это, Комина?

— Будущее, — прошелестела она, — отродье сдохнет, подарив тебе то, чего ты так желал.

— Замолчи!

— Не сердись, Король, но я рада, что твоя пара умрет. — ее слова били хуже ударов самой жестокой магии. — Такие, как она, не должны были появиться на свет. Природа не терпит вмешательства.

Нет, нет, нет, такое не укладывалось в голове. Второе предсказание от Комины напрочь убило всю надежду на будущее. Доран продолжал стоять на коленях, но после последней фразы заставил себя встать. А внутри все продолжало кипеть от смеси ярости и той боли, что он пережил в омуте предсказания.

— Какие такие, Комина?

Полупрозрачное лицо предсказательницы чуть скривилось.

— Король, я бы тебе рассказала, открыла глаза, но даже после смерти связана нерушимой клятвой. Скажу лишь, что до сих пор раскаиваюсь о своем согласии в той истории.

— Ты можешь хотя бы намекнуть? В какую сторону мне направить взгляд?

— Даже я не видела того, кто затеял все это. Почти всех, кто принимал участие, убили. Вот и моя очередь тоже пришла.

— Рора родилась на Земле?

— Да.

— Она не одна такая?

— Надеюсь, что одна. И скоро ее тоже не станет. Совсем скоро.

— Еще посмотрим, — процедил Доран, — всегда есть возможность обыграть предсказание.

Комина покачала головой и проговорила:

— Король, я вижу наиболее вероятное будущее. Но не переживай, эта тварь оставит тебе потомство. Даже в двойном размере.

— Не смей оскорблять мою пару. Что?!

— Тварь она и есть тварь, какие эпитеты ей не приделывай. Да, у тебя будут близнецы.

Доран перевел тяжелый взгляд на Хаос за спиной Комины и коротко произнес:

— Выкини ее подальше.

— Король! — взвизгнула Комина. — Дай мне возможность побыть частью Охоты! Мы всегда…

— Хаос…

— Плюс одна душа, — проговорил тот.

Миг, и Комина с воплем вытянулась в струну и пропала. Навсегда. Оставив о себе на память тяжесть, что легла на плечи Дорана почти неподъемной ношей.

Другие души, к счастью, молчали, пока Король призывал Охоту и отдавал их на подпитку гончих. И сам тоже ощущал, как внутри разливается темная мощь. Готовая рваться вперед и преследовать добычу без остановки. Только вот не было привычного ликования. Лишь мрачная решимость вернуть беглянку.

— И никакой беременности, — прорычал Доран, за спиной которого распахнулись темно-серые дымчатые крылья. Сам не ожидал, что когда-нибудь скажет такое.

Только вот мысль о том, что Рора может уйти туда, где он ее не достанет, пугала. До безумия и внутренней дрожи, которую прежде он никогда не испытывал. До холодной испарины и желания забыть все, что ему показали.

Он даже готов согласиться на эти ее таблетки. Дети будут, но лишь когда Рора окажется вне опасности.

И дернув поводья своего жеребца, Доран первым ринулся в открывшийся портал прямо из подземелья в Пустошь. Следом за ним, с воем и лаем, рванула и остальная Охота. Усиленная, злобная и жаждущая погони.

* * *

Я опасалась, что мы по дороге можем наткнуться на ловушки Дорана, но странное дело: их не было. Специально попросила Джиоллэйдха проверить то место, где мы в первый раз увидели одну из них.

Пусто.

К подземному городу винки мы пробирались едва ли не ползком. Я все боялась услышать звуки Дикой Охоты, но пока все было тихо. Ну насколько может быть тихо в Пустоши. На нас если и пытались напасть, то Триша и Аерона быстро пресекали подобные попытки. В итоге за нашими спинами остались лежать тела двух «дикобразов». Таких же, что атаковали Аодхана, одичавшего большого писки и одного вендиго. Последний так впечатлил меня внешним видом, что я потом еще долго икала от страха.

Магия внутри молчала, как я ни старалась к ней взывать. Из рыжего и Аероны учителя вышли так себе. Одной не хватало терпения, а второй объяснял все настолько туманными фразами, что беситься начинала уже я.

Триша не могла ничего рассказать при всем желании. Она только рыскала повсюду и как-то угадывала, что я от нее хочу. Периодически подбегала и тыкала носом в живот, отчего я едва не подпрыгивала.

— Впереди чисто, — сообщил Джиоллжйдх, который отправил на разведку нескольких птиц.

— Странно, — призналась я, а рыжий покачал головой и продолжил:

— Аврора, чисто это значит чисто. Там даже винки нет. Вообще.

Я рванула было вперед, но железная хватка Аероны удержала меня на месте.

— Сиди! — прошипела сестра Дорана. — Пойдем так же осторожно. Не хватало только из-за твоих глупостей влететь в засаду.

В ушах шумело, а в голову лезли самые мрачные картинки, пока мы пробирались к городу. Нет, я не считала Дорана монстром, но успела понять: для всех фейри убийство кого-то ниже себя — явление нормальное. А убийство равного — едва ли не честь. Специально убивать не станут, но в случае чего и колебаться тоже не будут.

Я почти успела убедить себя не рыдать над телами винки, когда мы вошли в город.

Пусто.

Совсем пусто. Брошенные домики, безлюдные дорожки и мигающие грустные светляки на стенах. В их подрагивающем свете пейзаж выглядел жутковато. Но хотя бы пятен крови не видно.

— Где они? — мой шепот эхом отдавался в сводах огромной пещеры.

— Записки не оставили, — попытался пошутить рыжий, наткнулся на мой взгляд и почему-то осекся, потом проговорил примирительно, — Аврора, вряд ли они мертвы. Тогда бы их бросили тут.

— Да и поймать винки не так просто, — подхватила Аерона. Она ходила неподалеку и заглядывала в домики, — Дорогая, ты не думала, как такие мирные существа выжили в Пустоши? Причем сидя на одном месте, а не прячась по кустам? Все очень просто: винки обладают уникальным талантом прятаться. Так что раз они исчезли, то, скорее всего, добровольно.

Я смотрела на пустой город в неровном слабом свете и чувствовала себя как ребенок, у которого отобрали сказку. Куда пропали милые существа, при виде которых становилось спокойно и тепло?

Доран? Увы, ответ напрашивался сам собой. Слишком большое совпадение. Другой вопрос: зачем ему винки? Показать мне, что он сильнее? Глупо. Взять их в заложники? Еще глупее.

Шум снаружи привлек наше внимание. Дружный топот, от которого даже начала подрагивать земля. Не успела я испугаться, как в город вбежали семь диких гончих. Триша бежала впереди.

— Мама! — вырвалось у меня невольно.

— Тихо! — а это уже шипение Аероны. — Все хорошо, я давно ждала подкрепления.

— Чего?!

— Гончие ментально связаны между собой, дорогая. Где одна — там и другие. Считай, старая Дикая Охота возвращается к тебе. Точнее, к твоему ребенку.

Детские телохранители? Я старалась не дрожать, пока гончие обнюхивали меня. А потом вскинули головы и дружно завыли. И сквозь их вой я услышала то, чего опасалась все эти дни.

Снаружи приближалась Охота Дорана.

И я в глубине души знала, что он придет.

Хотела…

Потому что после встречи с Аодханом испугалась. Да, да, легко строить из себя обиженную и злую, когда ты в безопасности. Но пока мы пробирались до города винки, я о многом подумала. Магия мне не подчинялась, нужен был хороший учитель, преподаватель или кто там у них есть. А ситуация с принцем Неблагих легко разрешилась исключительно за счет везения. Позже, разговаривая с Аодханом, я увидела в его взгляде то, что так боялась заметить в Доране.

Привкус безумия и власти.

— Идемте.

Слово пришлось буквально выдавливать из стиснутого спазмом горла. На мой полухрип-полустон рыжий и Аерона отреагировали одинаково: хором переспросили:

— Ты уверена?

— Нет, но выхода не вижу.

Потому что мне проще договориться с Дораном, чем опять один на один столкнуться с Аодханом. От которого до сих пор мороз по коже при одном воспоминании.

Сложнее всего было сделать первые несколько шагов. Ноги подгибались, так что пришлось мысленно прикрикнуть на себя. Не сказать, что стало легче, но дойти до выхода из пещеры я смогла. Гончие шли, окружив меня и периодически порыкивая. И каждый их выдох обдавал ноги горячей волной. Даже хорошо, потому что меня била дрожь.

Встретиться с Дораном наяву.

С очень злым Дораном. Я прямо чувствовала его ярость. Как же, женщина посмела удрать!

Женщина еще посмела себе собачек завести. Точнее, они сами завелись.

— Аврора, — тихий голос Аероны привлек мое внимание.

— Аврора, — повторила она, — не дай ему убить кого-то из нас.

Она боялась собственного брата. Я смотрела в темные глаза Аероны и видела, за кого она просила на самом деле. И понимала кое-что еще.

Дерево соединяла пары, которые родили бы ребенка. Но не факт, что смогли бы полюбить друг друга. И как много было среди них тех, кто влюбился в другого?

Одну я вот сейчас видела. Может, Аерона и мужа любила, но сейчас волновалась совсем за другого фейри.

— Все будет хорошо, — пробормотала я одними губами, хотя слабо верила в свои же слова.

За то время, пока мы пробыли в городе, снаружи все изменилось. Небо потемнело, поднялся ветер, который кидал в лицо пыль и сухую траву. Так что пришлось прикрыть глаза ладонью и лишь тогда рискнуть оглядеться.

Охота кружилась в воздухе над нами. В разрядах зеленых молний и темных полупрозрачных вихрях. При виде нас гончие взвыли с такой силой, что зазвенело в ушах, а мои собаки ответили дружным рыком.

— Сидеть! — рявкнула я, но голос утонул в звуках вокруг.

Аура Охоты давила, темная и злобная. Джиоллэйдх и Аерона не выдержали, упали на колени, пряча лица. Я же поняла, что меня тоже странная сила начинает опускать вниз. Медленно и неумолимо, требуя подчиниться сильнейшему.

Когда немного очнулась, поняла, что стою уже одним коленом на земле. Охота же окружила нас плотным кольцом, спустившись с небес. А передо мной, буквально в паре метров, возвышался Король Теней.

Огромные рваные крылья, сквозь которые можно было видеть разъяренные морды гончих за его спиной…

Игра Теней и отблесков молний на лице…

Провалы глаз, где огонь и зелень перемешивались…

И хочется сжаться в комок от той волны концентрированного ужаса, что излучает вся Охота.

Я услышала тонкий звук рядом и обернулась: Триша припала к земле и скалилась. При этом поскуливая.

Нас морально размазали даже особо не стараясь.

Взгляд Дорана переместился на склонившегося Джиоллэйдха. И голос, от которого внутри все рухнуло вниз, прогремел:

— Взять!

Я успела услышать крик Аероны, отчаянный и какой-то безнадежный. Именно он что-то задел внутри меня.

И все завертелось. А для меня отпечаталось в памяти, как обрывки видео.

Миг, и Тень в виде крылатой зубастой твари бросается на Джиоллэйдха.

Удар сердца, и мой вопль заставляет Тришу с остальными гончими кидаться ей наперерез.

Визг, рык и треск слились в одно целое.

Краем глаза заметила, как Аерона оттаскивает рыжего в сторону. И в этот момент из меня рванула магия. Так, что я все же упала на колени.

И как гром с небес крик Дорана:

— Назад!

После чего стало тихо. Очень тихо. Настолько, что в ушах зазвенело. Охота замерла, так же как мои собачки. Продолжая смотреть друг на друга, готовые броситься в бой по малейшему знаку.

А я не могла отвести взгляда от лица Короля. Уже твердо стоя на ногах и чувствуя, как дрожит вокруг моя магия.

Глаза в глаза. И пусть мои не горят огнем Хаоса, но твердости в них не меньше.

Губы Дорана, до того крепко сжатые, чуть дрогнули. Попытка улыбнуться?

Но чего я не ожидала, так это его следующей фразы. Которую он произнес, протянув мне руку, затянутую в шипастую перчатку:

— Пойдем домой, Аврора.

Глава восьмая

Я не знаю, что больше на меня произвело эффект оглушения: мое полное имя из уст Дорана или же то, как он произнес фразу про дом. Так спокойно и нежно. Настолько это сильно контрастировало с его внешним видом.

У меня пальцы начали подрагивать от желания протянуть их навстречу руке Короля.

— Ты отобрал у меня дом. — спокойно отметила я. — Дом, жизнь, выбор.

Мне показалось, или его ноздри едва заметно дрогнули? Хотя голос не изменился. Все такой же: низкий и обволакивающий. Темный бархат поверх стальной воли.

— Я отобрал у тебя фальшивую жизнь.

— Не думал, что я там была счастлива?

— Зверь, всю жизнь проживший в зоопарке, тоже счастлив, пока не вдохнет волю.

— На воле такой зверь погибнет.

— Или станет сильным. Иного не будет.

— Так я на воле, — проговорила чуть насмешливо, разводя руками, — Пустошь самая настоящая воля. Тут или выживешь, или нет. А возвращаться в золотую клетку и быть инкубатором… извини, я не согласна.

Глубокий вздох был мне ответом. Но не укоряющий, а скорее просто тяжелый. Словно Доран в чем-то был согласен со мной.

— Обстоятельства изменились.

О, да, и ты не представляешь, как. Кстати, о чем он? Я прищурилась и другим взглядом уставилась на Дорана. Да ладно, вряд ли он в курсе беременности. Тогда бы у нас диалога не было. Схватил, перекинул через седло и с улюлюканьем отправился бы во дворец.

— Да, — подтвердила осторожно, — обстоятельства и правда изменились.

— Я заметил.

Черт! Мы стоим в окружении Дикой Охоты и беседуем как старые знакомые. А у меня мышцы сводит от желания кинуться к нему. Это одержимость и та самая энергетическая привязка или просто глупый порыв дурной женщины? Если второе, то с этим еще можно жить. А вот первое для меня ощущалось чем-то сродни наркотической одержимости.

К наркотикам у меня с юности отношение было одно — строго негативное.

— Аврора…

И еще он меня называет полным именем! Я откашлялась, чтобы согнать с лица расползавшуюся улыбку. Но, кажется, Доран все замечал.

Почему его окружение, кстати, стоит и молчит? Мое тоже молчало, но опасливо, а его — равнодушно. Словно Король Охоты и Руадха каждый день вот так светски беседовал во время гона.

— Аврора, откуда у тебя дикие гончие?

— Приручила. Доброе слово и кошке приятно.

— Вот как, — усмехнулся Доран, — видимо, у тебя особенное доброе слово. Оно всем приятно.

И так посмотрел на рыжего, что я поняла: кое-кто может не выйти из Пустоши, а лечь здесь костями навечно.

Надо было установить кое-какие правила раз и навсегда. Пока мы на нейтральной территории.

— Доран.

— Аврора?

— Не трогай Джиоллэйдха.

И без того пугающие глаза Короля загорелись настоящим пламенем. Мне показалось даже, что их жар коснулся моей кожи. Нет, хватит, меня не запугать.

— Ты просишь за него? — теперь спокойствие в его голосе начало похрустывать льдом. Да уж, огонь и лед в одном флаконе. Просьба не смешивать и употреблять крайне осторожно, ибо смесь взрывоопасна.

— Да, потому что без его помощи я бы здесь не выжила. Без него и без Аероны.

— Он не спал с Авророй, — подала голос Аерона. Она сидела на земле и поддерживала Джиоллэйдха. Так, ему все же досталось. Но раз дышит, то все в порядке.

Доран не выразил никакой радости по поводу такой новости, но мне почему-то ощутимо стало легче дышать. До этого в воздухе чувствовалось напряжение, подобное тому, когда стоишь в темноте и не понимаешь откуда подкрадывается маньяк.

Кстати, он до сих пор протягивал мне руку.

— Аврора, я жду.

— Где винки? — спросила мрачно, косясь на руку. Красивая перчатка. Такой с лица кожу содрать можно за пару секунд.

— В Руадхе.

— Зачем?

Широкие плечи Дорана чуть дернулись: то ли он ими пожать пытался, то ли вздрогнул от сдерживаемого смеха. Правда, я ничего смешного не видела.

— Убивать их я не видел смысла, а тебе винки понравились. Почему бы им не переселиться в Руадх. Они неплохие няньки, кстати.

И помрачнел. Одновременно со мной.

— То есть ты как бы даже не допускал мысли, что я не вернусь?

— У тебя нет выбора, Аврора, — сообщили мне, — без хорошей подготовки, без энергетической привязки тебя просто может разорвать изнутри от магии. Она проснулась и требует выхода.

Даже так. Жить я хотела, тем более сейчас несла ответственность не только за себя. Рука дернулась и едва не прижалась к животу, удержалась в последний миг. Сжала пальцы в кулаке и тихо проговорила:

— Тогда мне придется вернуться, Король. Только вот дай слово, что хотя бы попытаешься смотреть на меня как на равную себе.

После моих слов вокруг все словно замерло в предвкушении ответа. Я разглядывала сжатый кулак и понимала, что в голове звонко и пусто.

Громкий хохот разнесся над Пустошью и взлетел в темно-серое небо. Король смеялся от всего сердца.

— Хаос, Аврора, — он тряхнул головой, — женщина, ты приручила диких гончих, выжила в Пустоши и пряталась от меня дольше недели. И после такого ты еще сомневаешься?

— То есть, ты не станешь пытаться сделать из меня инкубатор, запертый в четырех стенах?

— Нет, — отрезал Доран, — я даю тебе слово Короля, что буду прислушиваться к твоим словам, если дела будут касаться твоей судьбы. Но при этом, Аврора, и ты учитывай мой опыт и долгую жизнь. Даже если мое решение может показаться тебе жестоким, постарайся взглянуть на него через призму взглядов фейри.

— И Джиоллэйдх останется живым и при Дворе Теней?

— Да, останется. Раз он не прикасался к тебе, то я не стану его убивать. Хотя он понесет наказание за побег. Вместе с моей сестрой. И способ выберу я лично.

Что-то мне резко захотелось сглотнуть. Но все же наказание — это не казнь. Главное — мои спутники будут жить.

— Я возвращаюсь.

И в то же мгновение меня подхватили и усадили на огромную черную лошадь, перед собой. Я сцепила зубы, чтобы не завизжать. Пальцы ощутили жесткую гриву и прохладную кожу, под которой бугрились мускулы. Лошадь оказалась материальной, светящейся изнутри зеленым огнем. Она резко фыркнула, и я едва не подпрыгнула. Но сзади меня уже держали, крепко прижимая спиной к широкой груди. Знакомый запах, смешанный с кровью и чем-то горьковатым, ударил в ноздри. И я откинулась назад, понимая, что сдалась. Добровольно, но зато с честью.

Небо рванулось нам навстречу, вокруг завыла Охота и мне показалось, что к ней присоединились голоса моих гончих. Вокруг замелькали зеленые и серебряные вспышки, заметались Тени, превращаясь то в собак, то в чудовищ с распростертыми крыльями, то в туманные фигуры без лиц. А у меня перехватило дыхание: от ветра, от чувства полета и от того, кто сидел позади. И с силой прижимал меня к себе.

* * *

Летели мы все же довольно долго. Я успела слегка задремать, убаюканная свистом ветра и крепкими объятиями. Вздрогнула и выпрямилась, когда Доран горячим шепотом обжег мне мочку уха:

— Впереди Руадх.

Город возник неожиданно, словно до этого кутался в темноту, а теперь вот скинул ее, как шаль. Внизу проплыли заснеженные горы, а я смотрела вперед.

На город, который не переставал завораживать игрой серебра, зелени и фиолетового.

Город, который дышал и выглядел ненормально для любого человека.

И который притягивал меня со страшной силой.

Мы с грохотом пронеслись по небу и опустились на одну из башен дворца. Здесь оказалась ровная площадка, без каких-либо ограждений. И я невольно вцепилась Дорану в руку, так как ветер норовил сбить с ног. А летать я не умела.

Но Король пошел еще дальше. Подхватил меня на руки и поспешил вниз, по винтовой лестнице, к туманной арке, через которую мы попали сразу в королевское крыло. Я успела заметить круглые глаза двух красоток фейри, чья одежда представляла собой прозрачные полоски, а потом услышала низкий голос Дорана.

— Что это такое?

— Король, — послышался грудной голос одной из них, — мы решили развлечь тебя и расслабить.

Видимо, это его фаворитки, которым разрешен доступ в крыло. Я попыталась еще раз на них посмотреть, но мою голову прижали к груди и сурово проговорили:

— Развлекли, спасибо. Идите к советнику.

Я изо всех сил сдерживала нарастающее в груди недовольное ворчание. И ногтями пыталась дотянуться до кожи Дорана, но из-за его доспехов такое было затруднительно.

— Да, Король, — послышалось уже не такое веселое. Небось, ожидали оргии, а вот нечего на чужое рот разевать! Я прикусила губу и едва не охнула, так как задела ранку, которую нанесла сама себе во время встречи с Аодханом.

— И отныне, — продолжил Доран, — если вы хотите навестить меня, то вам следует получить мое приглашение и согласие Королевы.

Изумленное молчание стало им ответом. А Доран лишь теперь позволил мне повернуть голову и уже нормально разглядеть претенденток на секс с Королем.

Ну да, красивые. И голые. И наглые, хотя и растерянные. Это во мне ворочалась ревность, кусалась и шипела гадости. На деле же я просто разглядывала девушек и не знала, как реагировать.

— Но это же… — растерянно пробормотала одна, но вторая ее перебила:

— Мой Король, так это не слухи?

— Все слухи во дворце или глупые, или имеют под собой веские основания, — отрезал Доран, — уходите.

Фавориток словно волной смыло. Вот они стояли и хлопали длинные ресницами, а в следующее мгновение перед нами расстилался свободный коридор. По которому Доран широкими шагами направился в свою спальню.

Или нашу?

В ней ничего не изменилось, кроме цвета постельного белья. Оно сейчас было насыщенного изумрудного оттенка. Доран, не останавливаясь, пересек спальню и ногой толкнул тяжелую дверь, ведущую в ванную.

На меня обрушились сладкие запахи и влажность. Мы оказались в сказочном лесу, в центре которого шумел водопад. Вокруг него плясали крохотные радуги, на камнях стояли бутылочки с моими любимыми ароматами.

Раздался треск: это Доран нетерпеливо раздирал мою одежду, при этом стараясь не сделать больно. Остатки штанов и жилетки упали на короткую мягкую траву, а доспехи Короля растворились, превратившись в клочья темного тумана. Обнаженный и возбужденный, он приподнял меня и шагнул прямо в водопад. А я застонала от блаженства: горячая вода после десяти дней блуждания по Пустоши. Горячая классная вода, которая смывала с меня пыль и, кажется, даже усталость.

Вода стекала по волосам, по лицу, я едва не начала захлебываться, но тут Доран развернул меня так, что теперь голова находилась вне воды. И с хриплым стоном буквально набросился на меня. Его жесткие губы смяли мои, заставили их моментально загореться, а внизу, глубоко внутри, все мышцы сжались в сладком предвкушении.

— Моя… — низкий вибрирующий голос отозвался в моей груди. Сама я говорить не могла, лишь издала странный звук, больше похожий на смесь стона и вздоха. Но от меня и не ждали фраз, а снова начали целовать. Так яростно, словно хотели показать всем, кому я принадлежу. Его губы терзали и одновременно ласкали, покоряли, наказывали.

Я не сопротивлялась, когда Доран уложил меня на один из покрытых мягким мхом камней. Лишь закинула руки ему на шею, но Король начал опускаться ниже, прихватывая зубами заостренные сосками. Чуть вытягивая их вперед, пока не становилось почти больно.

Почти…

Та сладкая грань, где боль и удовольствие сплетаются в темные тончайшие кружева и опутывают все тело.

Его язык обвел окружность вокруг моего пупка, начал спускаться ниже, а я запустила руки в жесткие черные волосы. О, Хаос! Реальность вокруг задрожала, наливаясь тем же томным желанием, что и низ живота.

От его губы и языка, которые творили такое, от чего я всхлипывала и стонала все громче.

От пальцев, проникающих в самую глубину.

От шепота, полного слов, от которых краснели щеки, а внутри все начинало пульсировать еще сильнее.

Ласки то острые, на грани, а то нежные и томные.

Но долго я держаться не смогла. Слишком соскучилась, слишком сильными были чувства, дрожавшие вокруг и окутывающие нас. И поэтому, от очередного прикосновения внизу, я не выдержала и откинула голову. Распадаясь на мириады звезд, крича и содрогаясь от наплывающих волн оргазма.

Я распалась, чтобы затем собраться обратно, уже другой, обновленной. Обмякла, понимая, что лежу тряпочкой. Но даже пошевелиться сил не было. Внутри еще, затихая, продолжая дрожать остатки оргазма.

— Я скучал по тебе, Аврора, — выделяя последнее слово проговорил Доран, нависая надо мной. Странно… я опустила все еще затуманенный взгляд вниз.

Он был возбужденным до предела. И я не понимала, почему Доран не хочет войти в меня. Растягивая до предела, медленно или наоборот быстро и жестко. Чтобы задвигаться, все ускоряя темп.

Я поняла, что остывшее было желание снова начинает подниматься внутри теплой волной. И потянулась рукой, но Доран решил поступить по-другому.

— Иди сюда.

Я опустилась на колени и ощутила, как Доран положил мне руку на затылок. Мягко надавил, заставляя податься вперед. Ответом была странная дрожь предвкушения внутри. Между нами это происходило впервые. Я не выдержала и облизнулась, отчего Доран хрипло выругался и скомандовал.

— Смотри мне в глаза.

Его взгляд опять плавился темнотой, обжигал.

И снова едва слышный низкий стон, когда я провела языком по всей длине, осторожно обхватила губами. Слишком большой, едва заметно подрагивающий и невероятно нежный на ощупь, бархатистый.

Я слышала звуки, что издавал Король и понимала: он в моей власти.

От этого внутри странное ликование смешивалось с желанием. Не таким острым, а скорее тягучим, чуть ленивым.

Его пальцы, запутавшиеся в моих волосах.

Мои руки на его бедрах.

И протяжный низкий стон мужчины, полный удовольствия.

Я лишь бессильно легла прямо на траву. И спросила тихо:

— Почему так?

Мне все еще хотелось ощутить его внутри себя.

— Потому что давно мечтал попробовать твой рот, — проговорил Доран, устраиваясь рядом, — но как-то все не получалось. Ты в курсе, что он у тебя невероятно соблазнительный.

И потерлась щекой о его грудь, вдохнула мужской запах и едва слышно простонала.

— А как насчет обычного секса? Бешеного и на всех плоскостях?

Король молчал. Вдвойне странно. Я подняла на него взгляд и заметила, что и Доран разглядывает меня. Не как удовлетворенный мужчина, а скорее — как задумчивый правитель, столкнувшийся с бунтом в своей обители.

— Что случилось?

— Когда я усиливал Охоту душами, — проговорил Доран медленно, — то мне явилась Комина. Тише, тише, — он прижал меня, вздрогнувшую к себе, — все хорошо. Ну как хорошо, она показала мне будущее.

— И что там?

Тон его голоса мне не нравился. Не должен удовлетворенный мужчина так говорить.

Доран молчал, наверное, с минуту. Я не торопила его, водя пальцами по широкой груди, еще влажной от воды и секса.

Что же случилось?

Почему внутри растет тревога?

— Не думал, что скажу такое, — проговорил он, наконец, — но… тебе пока не стоит беременеть. Она показала мне будущее, в котором ты умираешь во время родов. И это страшно, Аврора. Я понял, что чувствует человек, который впервые не в силах сделать что-то. Несмотря на огромную власть и силу.

Я молчала, так как дар речи куда-то пропал.

— Фейри не умирают от родов, — продолжал Доран, прижимая меня к себе так, что едва не трещали ребра, — рожают тяжело, но всегда это заканчивается благополучно. А тут… я не понимаю, что произошло. Но потерять тебя не могу и не хочу.

— Кесарево, — мой голос прозвучал писком.

— Что?

— Если человек не может родить, ему делают кесарево: разрезают живот и достают ребенка. Это если грубо описывать.

— В любом случае, Аврора, пока мы не поймем, как избежать твоей смерти, тебе не стоит беременеть. Не верю, что говорю но, возможно, придется пользоваться человеческими защитными средствами.

И вот тут я расхохоталась. Истерично и с выступившими слезами. Хохотала и хохотала, понимая, что не могу остановиться. Пока смех не перешел в икание.

— До… Доран, — проговорила, понимая, что большей трагикомедии сложно придумать, — Ты… ты отличный Король. Который действительно готов признавать свою вину и решать проблем разными способами.

Я перевела дыхание. Так, спокойно, хватит смеяться.

— Только вот…

Опять смех, с ресниц сорвались мелкие капли.

— Только вот я беременна, мой Король.

И тишина. В которой я смотрела как лицо Дорана меняется прямо на глазах. Сколько там всего промелькнуло! Он сел, продолжая смотреть на меня одновременно недоверчивым и почему-то сердитым взглядом. Только последнее относилось явно не ко мне.

— Как? — выдохнул, наконец. Понятно, что спросил автоматически. Такое бывает. Когда ты в глубоком шоке, но понимаешь, что надо что-то сказать, иначе твое молчание может напугать собеседника.

— Возвратно-поступательными движениями, — вздохнула я. Смеяться уже не хотелось. Когда на кону собственная жизнь, как-то не до смеха.

А мы с ним оба хороши: после такой новости обмениваемся глупыми предложениями.

— Кто тебе это сказал? Про беременность? Или ты сама ощутила?

— Ничего я не ощущала. Джиоллэйдх меня обследовал после того, как я резко начала уставать. И потом еще дикие гончие. Триша постоянно мне головой в живот тычется.

— Не аргумент! — отрезал Доран.

Он вскочил на ноги и взмахом руки призвал клочья темноты, окутавшие его. Такие же возникли и возле меня, я даже не успела дернуться, как они облепили со всех сторон и превратились в простое длинное платье без рукавов и с летящей юбкой, изысканного темно-фиолетового цвета.

— Волосы! — только и пискнула, когда Доран, уже в штанах и расстегнутой черной рубашке, подхватил меня на руки. Мокрые волосы неприятно прилипли к ткани платья.

— Куда ты меня тащишь?

— В целителям, — прошипел Король, от взгляда которого дверь из ванной открылась с глухим стуком, — к нормальным целителям, а не к рыжему ублюдку.

Меня пронзило невидимой молнией: пока я тут развлекаюсь, Джиоллэйдха с Аероной уже могли подвергнуть наказанию. Только за то, что они мне помогали!

Я попыталась забрыкаться, но сделать это в железной хватке Короля просто нереально.

— Не стоит их наказывать!

— Приказы Короля не обсуждаются!

— Они просто помогали мне! А на Джиоллэйдхе Печать Хаоса. Он не мог сопротивляться.

— Он был в сговоре с Хэдином. Пусть благодарит Хаос за то, что получит в итоге всего лишь наказание.

— Аерона…

Доран, не переставая идти по коридору, бросил на меня взгляд, от которого у меня слова едва не застряли в горле. Но я упрямо продолжила:

— Аерону то за что?

— Она — моя сестра и принцесса Руадха. Ее поведение на виду. И за непослушание своему брату она получит серьезное наказание.

— Она мне помогала, Доран!

— Поэтому после наказание я ее поблагодарю.

— Неужели даже ее муж не заступится? — горько спросила, щекой чувствуя, как сильно бьется сердце Короля.

— Муж ее в отличие от тебя прекрасно понимает, что крайне опасно вступаться за тех, кому наказание назначил я лично.

Вот так вот! Ты — Королева, дорогая, но приказы Короля не имеешь права обсуждать. Я проглотила возникшую было обиду. Аврора, ты не импульсивная девчонка, не надо сейчас задирать нос и дуться.

Через Туманную Арку мы попали в крыло целителей. Здесь я прежде не была. Хэдин осматривал меня в своей лаборатории. А сейчас, открыв рот, начала оглядываться.

Высокие потолки и большие круглые окна, закрытые чем-то, напоминающим полупрозрачную бумагу. Между помещениями не двери, а арки, прямо в стенах выдолблены длинные полки, заставленные книгами. Множество столов, на первый взгляд, хаотично заваленных всякой всячиной. Но, присмотревшись, поняла, что и здесь все упорядоченно. У меня на прошлой работе так же было. Вроде валяется, а на самом деле я точно знаю, что и где лежит.

Сами целители, в бледно-зеленых штанах и жилетках, быстро и бесшумно перемещались по комнатам. Я отметила стоявшие тут и там узкие лежанки, накрытые плотной на вид тканью. На двух из них лежали фейри, без видимых повреждений и погруженные в глубокий сон.

— Уна!

На негромкий голос Дорана из соседней комнаты мигом появилась статная коротко стриженая фейри с огромными глазами. Я взглянула в них и сглотнула: глаза были совиные.

— Да, мой Король, — приятный тихий тон сопровождался низким поклоном.

— Осмотри ее.

Доран, наконец-то, спустил меня с рук и поставил перед Уной. Я постаралась не отводить взгляда, хотя птичьи глаза на человеческом лице смотрелись дико.

— Как я могу обращаться к твоей спутнице?

О как, а целители сама вежливость и тактичность.

— Это будущая Королева и моя пара.

В совиных глазах промелькнул странный блеск, а на губах Уны появилась вполне искренняя улыбка.

— Я рада видеть тебя, будущая Королева. Кажется, тебя зовут Аврора?

— Да.

— Что-то беспокоит.

— Мне сказали, что я беременна.

— Вот как. Давай посмотрим.

Руки Уны мягко легли поверх моего живота, сама целитель чуть прикрыла глаза и впала в подобие транса. Я терпеливо ждала и разглядывала пока, что происходит вокруг. Дорану послала улыбку, но он не ответил. Напряженным взглядом смотрел на Уну и временно словно превратился в каменного истукана.

— Мои поздравления, Король и будущая Королева, — выдохнула целительница, выныривая из транса, — да, беременность есть. Пока сложно сказать, какой пол у младенца.

— Их два.

— Прости? — наш с Уной вопрос прозвучал одновременно.

Так, о чем мне забыли сказать?

— Внутри два ребенка, — повторил Доран, — я видел предсказание. Ты родишь близнецов.

Я поняла, что чувствуют боксеры, когда их отправляют в нокаут.

Два… два! Два ребенка сейчас растут внутри меня. Руки сами собой прижались к животу, то ли в попытке защитить то, что было там, то ли от страха. Я пока сама не могла объяснить то, что бушевало во мне.

Всегда думала о беременности как о чем-то далеком и неопределенном. Мои подруги беременели, рожали, я смотрела на их крошечных орущих детей и удивлялась, насколько они беспомощные. Меня пугало, что они такие маленькие, хотелось их спрятать и не выпускать никуда, пока не окрепнут и не подрастут.

Может, уже тогда во мне говорила спящая кровь фейри.

«Ты не фейри, — напомнил вездесущий внутренний голос, — ты некая сайфора. Вроде фейри, но и не они. Каждой твари по кусочку, вот и вышла Аврора».

— Двое, — прошептала вслух, понимая, что падать нельзя ни в коем случае. Чтобы вот сейчас никаких признаков слабости. Как там у фейри? Они уважают только сильных и презирают больных и слабых?

Теперь же я несу ответственность за троих. Пусть лучше меня боятся, чем относятся… как относились до этого.

— Это величайшая награда, — проговорила Уна, глядя на меня едва ли не с благоговением.

— А ты сама это не ощутила?

— Один или двое можно почувствовать лишь спустя месяц после зачатия, а у тебя дней десять, не больше.

Мой мозг ученой встрепенулся.

— Уна, а как ты понимаешь, когда произошло зачатие?

— Просто вижу, — удивилась фейри, — это мой дар целителя. Мы видим и чувствуем, что происходит с живым существом. Внутри нас — удивительный и сложный мир.

«Который отлично раскрывается путем вскрытия», — мелькнула совершенно неуместная мысль. Так говорил один мой знакомый, работавший в судмедэкспертизе. Конечно, тут я не стала озвучивать ее вслух. Юмор у фейри специфичен, зачем лишний раз проверять их.

— Доран, — обернулась к Королю, который зачем-то зашел мне за спину и положил руки на плечи, — а если мне посетить Землю?

— Зачем?

— Сделать Узи, сдать анализы, посетить гинеколога… ну, женского врача.

Брови Дорана медленно, но верно стали сдвигаться. Ой…

— Ты сомневаешься в моих целителях?

— Я хочу жить. — проговорила прямо, — Ты забыл, что мне вроде как предсказали помереть в родах? Может, стоит обследоваться со всех сторон?

— Прошу прощения, — вмешалась Уна, — фейри не умирают в родах. Это абсурд!

— Значит — я ходячий абсурд. — проговорила с натужным весельем.

— Мой Король! — целительница и правда выглядела встревоженной. — Я понимаю, что информация секретная…

— И поэтому поставила полог тишины, — улыбнулся одними губами Доран.

Какой полог? Я завертела головой и только сейчас поняла: слышно лишь нас троих. Проходившие мимо целители беззвучно шевелят губами.

— Что происходит?

— Уна, оголи плечо, — проговорил Король, проигнорировав мой вопрос. Целительница молча расстегнула мелкие пуговицы на жилетке и чуть приспустила ее, едва не обнажив достаточно пышную грудь. Я молча наблюдала за сценой, уже начиная догадываться, что задумал Доран. И не собираясь вмешиваться.

Когда хочешь выжить, то невольно начинаешь разглядывать все немного с другой точки зрения.

С пальцев Дорана сорвалась зеленая змейка, скользнула к Уне и буквально просочилась внутрь ее плеча. Судя по тому, как побелела целительница, это было довольно больно.

— Все знания о беременности Авроры останутся лишь с тобой. — проговорил Король негромко. — Ты не сможешь их никому рассказать, не сможешь написать про них или сделать хоть какой-то намек.

— Это клятва? — спросила я.

— Нет, это всего лишь моя личная печать, которая запрещает совершать какие-либо действия. В данном случае — рассказывать нюансы твоей беременности. Аврора, Уна еще на Земле приняла роды у многих фейри. Она сделает все, чтобы принять их и у тебя.

— Доран, но думаю ради перестраховки нам стоит посетить и земных врачей. Я доверяю целителям, но методики людей другие. Ведь не зря ты притащил меня сюда, когда хотел, кхм, восстановить рождаемость.

— Аврора, — в тон мне ответил Король, — проблема не в том, что я не хочу показывать тебя вашим врачам. Проблема в том, что не стоит тебе беременной проходить через портал.

— Увы, — кивнула Уна, — когда мы уходили с Земли, то после портала многие беременные потеряли своих детей. Это ужасная трагедия. Прежде такого не случалось. Если фейри беременеет, то донашивает ребенка и всегда рожает. Всегда. После того случая многие потерявшие детей просто покончили с собой. Мне очень жаль, Аврора, но тебе не стоит так рисковать.

Вот так вот. После таких слов мне и самой уже не хотелось на Землю. Но мозг продолжал искать решение. Нельзя попасть к специалистам? Отлично, попробуем обустроить все здесь.

— Доран, а если попробовать как с генетическим анализатором? Сделать аналоги земных приборов, а кровь я сама у себя возьму и проведу анализы. В конце концов, если вы мне принесете нужную литературу, я смогу выяснить, что не так. Если что-то не так.

— У меня другое предложение. — пробормотал Король. — Можно притащить одного из специалистов сюда. Аврора, у тебя есть кто-то на примете?

На примете кто-то, может, и был. Но вот тащить сюда я никого не собиралась, о чем прямо и заявила Дорану. В ответ он нахмурился, да так, что мне уже привычно захотелось расправить пальцем складку между бровями. После чего молча взял меня за руку и куда-то повел. Я лишь обернулась и помахала Уне рукой, чем явно ее удивила. Наверное, Королеве надо вести себя как-то иначе.

Оказалось, тащили меня в кабинет. Огромный кабинет в серебристо-фиолетовых оттенках и с темной мебелью. Одна стена здесь была прозрачной, но занавешенной бледно-серебристой густой тканью.

— Аврора, никогда не оспаривай мое мнение при подданных.

— Извини, но ты не объяснил обязанности Королевы. Ты даже мне не сказал, что я ею стала.

— Еще не стала, но станешь. Завтра утром. И еще, я серьезно насчет специалиста.

— Я тоже, Король, — выделила последнее слово, — помнится, ты сам говорил, что редкий человек здесь выживает.

— Ну пару дней продержится. За это время тебя можно обследовать?

Меня слегка передернуло от этой фейрийской циничности.

— Ты сейчас говоришь о живом существе. Неужели готов убить?

— Ради тебя? Да.

Наш разговор явно заходил не туда, куда я хотела. Ругаться с Дораном? Нет, только не снова!

— Слушай, я ведь и правда могу сама все сделать. В конце концов, я генетик.

— Тогда почему у вас генетики не становятся акушерами?

Логично, черт побери. Я открыла рот… подумала и закрыла. Потом проговорила:

— Не надо убивать ради меня.

— Дорогая, если понадобится — убью. Запомни, Аврора, я видел, как ты умирала. Не хочу пережить это в реальности. Понадобится — притащу сонм ваших врачей. Кто-нибудь да выживет.

— Я тебя возненавижу! — рявкнула в сердцах. Ведь и правда, может притащить. А как мне потом спать, зная, что из-за меня погибли люди?! Погибли ни за что.

Зато выживешь! — рявкнул Доран. Вокруг него тревожно заклубились Тени, а возле моих ног вдруг возникла Триша. Я аж подпрыгнула от неожиданности и выругалась, не сдержалась. Но все же не каждый час рядом, буквально из воздуха, возникает одичавшая гончая, похожая на оживший ночной кошмар.

Гончая чуть присела и уставилась на Дорана. Не зарычала, не попыталась наброситься, лишь смотрела огненными глазами.

— Она сама! — предупредила я торопливо. — Все вопросы к детям!

И ткнула пальцем себе в живот. Да, нехорошая, свалила все на детей. Но ведь Триша вроде как их защищает, а меня постольку, поскольку.

Доран перевел тяжелый взгляд с Триши на меня… уголки сжатых губ вдруг дрогнули. Это попытка улыбнуться? Серьезно? Вместо того, чтобы пытаться убить собачку?

— Аврора, почему ты ухитряешься сделать так, что на тебя практически невозможно сердиться?

— Талант со времен интерната. Помогает выживать.

— Тем не менее, давай спокойно обсудим, что нам делать дальше.

Я огляделась: неподалеку стояло кресло из темной, почти черной кожи, весьма грубой на первый взгляд. Большое и вроде комфортное. Села в него и едва не застонала от блаженства: кожа оказалась мягкой и необычайно теплой, словно кресло было с подогревом. Триша молча улеглась на пол, продолжая смотреть на Дорана. Тот же строго ей сказал:

— Один рык в мою сторону, и я тебя порву. На кусочки. Сам.

Триша ничего не ответила, но чуть склонила голову, словно сообщая, что да, поняла и приняла к сведению. Тогда Доран просто прошел к креслу, поднял меня и сел сам. Я же таким образом очутилась у него на коленях, в плену жесткого кольца из мужских рук.

— Итак, — низкий голос над ухом вызвал внутри сладкий отклик. Но нет, пока не стоит думать об интиме. Иначе переговоров не выйдет.

— Итак, — согласилась осторожно, — лично я против того, чтобы притаскивать людей сюда. И потом, Доран, вряд ли человек, который медленно и мучительно умирает, сможет нормально проводить исследования.

— Логично, — подумав, согласился Король, — но я хотел бы использовать все шансы. Нам надо продумать стратегию, Аврора.

— А разве можно изменить предсказание?

Я так хотела услышать «да»! Серьезно, ну не понравился мне вариант, где моя гибель неизбежна. Понимаю, все мы смертны, но у меня появился шанс прожить дольше обычного. И тут такое…

Аборт я даже не рассматривала. И не только потому, что хотела этих детей. Внутри сидело подозрение, что мне в любом случае сделать его не получится. Не только из-за запрета Дорана. Сами детки наверняка воспротивятся такому решению.

Значит, нам надо перепрыгнуть через предсказание и перекроить будущее по-своему. Нелегко, почти невозможно, но зато есть чем заняться в ближайшие пять месяцев.

Тень возникла внезапно. Я даже подумала, что если все будут появляться вот так, из ниоткуда, то Двор Теней может приобрести Королеву-заику. Нельзя же так пугать!

Доран общался с ними мысленно. Я посмотрела на его лицо и спросила:

— Что случилось?

Судя по его почерневшим глазам и впрямь что-то произошло.

— Тени на границе взволнованы.

— Чем?

— Пустошь. — кратко ответил Доран, встретил мой взгляд и пояснил более подробно. — Они говорят, что с Пустошью творится непонятное.

Ну да, отлично сказал. Я сразу все поняла.

— В смысле непонятное?

— Говорят, там хотят видеть, — тут Доран помолчал, явно выдерживая театральную паузу, — тебя.

Глава девятая

Мне очень нравилось, когда меня хотели видеть. На Земле. Мужчины, к которым я питала симпатию. Но здесь, в Альвехейме, чье-то внимание привлекать категорически не хотелось.

Инстинкт самосохранения, по крайней мере, вопил об этом.

— Кто? — только и смогла спросить, в то время как сотни предположений проносились в голове. Принц? Да он же не самоубийца! Еще одичавшие гончие пришли на поклон? Так, это уже ближе.

Тень как-то неуверенно заизвивалась.

— Они со мной не разговаривают? — поинтересовалась у Дорана, тот кивнул:

— Они разговаривают со мной. А с тобой начнут, когда ты станешь Королевой.

— Но они же со мной общались.

— С тобой общался Хаос.

Я решила не влезать в дебри взаимоотношений с Тенями и повторила вопрос насчет того, кому понадобилась.

— Они говорят, — произнес Доран после небольшой паузы, — что тебя зовет Пустошь. Что вы там успели натворить?

В голосе его звучало скорее любопытство, а не злость. Может, не все там так плохо?

— Мы ничего не творили!

— Когда ничего не делают, Пустошь к ним не взывает.

Я развела руками, как бы показывая: слов у меня нет. Серьезно, я ничего там не делала.

— Мы туда пойдем?

— Мы не можем не пойти хотя бы потому, что прежде такого не было.

Еще лучше! Я вытерла вспотевшие ладони друг о друга. У меня закончились предположения и осталась лишь настороженность. Может, все же гончие, а Тень ошиблась?

На границу Руадха и Пустоши мы вышли через портал, рядом с Ареной. От нее у меня сразу мурашки по коже. Как вспомню Игры, бр-р-р.

Граница обозначилась грядой скал, высоких и неприветливо-серых, с видневшимися кое-где красными разводами. Словно кровь.

Мы оказались в узком проходе, над которым нависали отвесные стены. Здесь свистел ветер, холодный и неприветливый, от которого я сразу начала трястись. Доран чуть нахмурился и тут же вокруг нас образовался тонкий магический слой, что заставлял ветер обтекать нас со всех сторон.

А Теней тут было видимо-невидимо. Мне показалось, что в расщелине разлили чернильный туман. Они извивались, скручивались в кольца или превращались в морды, при виде которых лично мне хотелось перекреститься.

Тени волновались. Я ощущала это каждой клеткой кожи. Все волоски встали дыбом от разлитого вокруг напряжения.

Доран шел впереди, крепко держа меня за руку. Странно, но это успокаивало, пусть и немного. Я все смотрела вперед, но из-за Теней мало что могла различить. Они слишком мельтешили вокруг. А потом вдруг расступились, и мы вышли из расщелины.

Впереди начиналась Пустошь. В прошлый раз я была слишком занята переживаниями и даже не обратила внимание на то, что граница проходит так, словно кто-то невидимый провел четкую линию. Там, где мы стояли, под ногами был сухой темно-серый камень, а дальше начиналась темно-красная земля с пучками травы и кривыми деревьями с густыми кронами. Где-то впереди я заметила полоску леса, но, возможно, через пару часов там появится холм или озеро. А, может, одно из редких поселений местных жителей.

Все, что угодно.

Я огляделась: вокруг, насколько хватало глаз, не было ни души. Лишь в паре метров прокатился серый лохматый куст, который я назвала «перекати-полем».

— И кто меня хотел видеть?

Доран протянул руку вперед.

— Пустошь.

— А… — я посмотрела еще раз и повторила многозначительно, — а…ну да.

— Аврора, ты решила, что нас здесь ожидает делегация?

На самом деле нечто подобное я и представляла. А не пустынную равнину с порывами ветра. Ладно хоть он сейчас не беспокоит.

— Хорошо, делегации нет, а кто есть?

— Пустошь.

Мне кажется или Доран издевается? Пустошь я тоже видела, но что делать дальше — не представляла. Поклониться в пояс? Присесть в реверансе? Что?!

Король решил сжалиться надо мной.

— Аврора, мне кажется, ты можешь просто прикоснуться к ней.

К Пустоши? Зачем? Нет, в Альвехейме все было как-то не по-человечески, не логично. Мое сознание ученого вертело пальцем у виска и уже раза четыре падало в обморок от того, что творилось вокруг.

Ну а я же присела на корточки и прижала ладони к земле по ту сторону границы.

Вы когда-нибудь слышали, как плачет природа? Беззвучно и горько. Я вот услышала, когда пальцы погрузились в рыхлую землю, такую теплую и сухую.

Из горла вырвался всхлип. Так больно и плохо, так безумно тяжело. Через меня молнией проходили чувства, от которых тело сотрясалось, как от разрядов тока.

Пустошь болела. И кричала об этом с того момента, как фейри пришли в Альвехейм, заразив магией природу вокруг. Она кричала, но ее не слышали. Кричала все то время, пока чужеродная магия искажала и уродовало все вокруг. И сейчас вся эта боль обрушилась на меня со всей силой. Пустошь жаловалась мне, той, что смогла ее услышать.

Слишком сильно…

Я не сразу поняла, что звук вокруг — это мой крик. До хрипа и звона в ушах.

Никогда так не кричала. Никогда.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Меня резко дернуло назад, так что не удержалась и упала на спину.

Перед глазами проплывало темно-серое небо Альвехайма. Потом дошло: это не небо, а пелена перед глазами. Поморгала, «небо» стало превращаться в расплывчатые фигуры.

— Аврора… — донеслось словно издалека. Я поморщилась: голос громыхал и перекатывался, бил по ушам.

— Аврора!

Изнутри поднялось мягкое тепло, окутало, а затем так же осторожно рассеялось. Как и пелена перед глазами.

— Хаос! — выдохнул Доран, стоявший передо мной на коленях. — Ты напугала меня, милая.

— Ты меня вылечил?

Король покачал головой.

— Я только собирался перенести тебя во дворец, как ты перестала кричать и расслабилась. Что случилось?

Он провел пальцами по моей щеке и как-то криво улыбнулся:

— Ты изрядно напугала меня, Аврора.

— Я сама испугалась, — мой голос дрожал и звучал сипло, горло болело, хотя боль и затихала. Кое-как села, поддерживаемая Дораном и покосилась в сторону Пустоши.

Она ждала моего решения.

— Фейри любят и ценят природу?

Король кивнул и крепче сжал мои плечи. Я заметила, что он чуть поморщился при движении, а рубашка, что прежде была целой, превратилась в обгоревшие лоскутья. Кожа Короля выглядела обожженной, хоть и затягивалась на глазах. Это я его так?

— Если вы любите природу, то какого черта сотворили такое?

— О чем ты?

Я задыхалась от возмущения:

— Надо же, а еще людей ругают, что они планету загрязняют! А сами ядерно-магический полигон устроили под боком.

— Объясни толком.

— Приперлись в новый мир. — продолжала я едва ли не орать. — притащили кучу магии, которая заразила все вокруг. Я сейчас увидела мельком какой была Пустошь до вашего прихода.

Замолчала, так как перехватило дыхание. Я ведь правда увидела, на краткий миг. Невероятная красота, описать которую едва ли хватит слов. Возможно, так выглядели райские сады.

Волшебная страна, превращенная в загаженный полигон.

Доран посмотрел на Пустошь, в темных глазах мелькнуло странное чувство.

— Аврора, что еще ты увидела?

— Боль и страх. И, — тут запнулась, потом продолжила уже увереннее, — Пустошь жаловалась не совсем мне.

— А кому?

Очень медленно, словно нехотя, а на самом деле боясь ошибиться, я коснулась рукой своего живота.

— Она взывала к ребенку.

— Их там два.

Сглотнула, все еще не уверенная, что увиденное было не бредом. И не галлюцинацией. И не мороком.

— Я видела парня похожего на тебя.

— Будущее?

— Не знаю. Если да, то в будущем Пустошь выглядит нереально красиво.

Я вытерла глаза от слез. Да, да, открывшаяся красота заставила меня немного прослезиться. А вот парень, удивительно похожий на Дорана, правда, с длинными волосами, вызвал непонятные эмоции. Это был мой сын? Пока подобное в голове укладываться не желало.

— А девочка то где? — пробормотала задумчиво. — Ты же сказал, что я рожу близнецов.

— Может, ее там просто не было. Пока не думай об этом.

— Ты прав. И, Доран, я так полагаю, все это, должно остаться в тайне?

Я обвела рукой Пустошь, казавшуюся сейчас притихшей и странно-усталой. Даже облака над ней словно замирали.

— Абсолютно. — отрезал Король. — Пусть это в случае чего станет нашим козырем.

— Ты чего-то опасаешься?

— Скорее, предпочитаю продумывать вперед некоторые вещи.

Я продолжала сидеть, обхватив колени руками. Так что получалось? Пустошь должен восстановить наш сын, а не я? Или как?

— Странно, — услышала голос Дорана.

— Что?

— Очень сильный маг и смерть его матери во время родов. Где-то я слышал такое. Но не могу вспомнить.

— Так, лично я собираюсь выжить. Понятно?

— А я не собираюсь тебя терять. — спокойно проговорил Доран. — Давай возвращаться во дворец, Аврора. Я хочу кое-что проверить, а тебе надо отдохнуть перед завтрашней церемонией. Но сначала пообещай Пустоши, что вернешься.

Мне не хотелось снова касаться земли, остался страх, что снова накатит боль. Но я лишь сцепила зубы и встала на колени.

— Я вернусь, — проговорила тихо, — я поняла тебя.

И кончиками пальцев коснулась теплой земли, мысленно сжавшись в ожидании.

Но ничего не происходило. В смысле, боли не было. Зато появилось стойкое чувство, как кто-то вздохнул с облегчением. Огромный невидимый и крайне уставший. И в ответ изнутри поднялась теплая волна, как несколько минут назад. Она окончательно убрала из тела остатки слабости и дрожи, прояснила голову. Я могу лечить сама себя?

— Доран, что чувствуют во время регенерации?

— Ничего. Ты просто лежишь и думаешь, что вот-вот сдохнешь, но время идет, а ты продолжаешь жить. Потом постепенно уходит боль, срастаются кости и ткани. Но это я про худшие варианты. Простой порез болит, пока идет заживление. И потом еще немного продолжает зудеть. Кожа срастается слишком быстро.

— А тепло?

— Ты сейчас говоришь о целительской магии. Нет, Аврора, регенерация — процесс достаточно мучительный и порой долгий. Знаешь, какие пытки любят Неблагие? Подвесить пленника на крючьях и смотреть, как вокруг стали нарастает кожа. А потом выдергивать их. Боль адская.

Меня аж передернуло.

— Откуда ты знаешь?

— Я не всегда был Королем.

И мое сердце не выдержало. Я просто подошла и обняла Дорана. Без какого-либо сексуального подтекста. Лишь поддержка, идущая изнутри, из самой глубины души.

— Ты когда-нибудь расскажешь мне?

— Только в ответ на твой рассказ. Хотя, думаю, моя история будет несколько кровавой.

— Я уже заметила нездоровую тягу фейри к крови.

— Драгоценная жидкость. — пожал плечами Доран. Он с видимой неохотой отстранился от меня и направился обратно к порталу.

— С помощью крови, Аврора, заключаются самые сильные клятвы, наводятся самые страшные проклятия и создаются самые хитроумные ловушки. Нужны лишь знания.

Раздался легкий хлопок и рядом возникла Триша. Шумно выдохнула и сверкнула взглядом по сторонам.

— Кажется, она специально возникает так внезапно и пугает меня.

— Нет, — Доран с интересом разглядывал дикую гончую, — эти существа используют телепортацию. Если бы она хотела тебя специально напугать, ты бы это сразу поняла. Интересно…

— Что?

— Если у нас близнецы, то кто из них заинтересовал диких гончих?

Мы вернулись во дворец, где Доран велел мне немедленно ложиться в постель и спать. Спорить не хотелось, так как глаза закрывались. Последние дни выдались мягко говоря сумасшедшими.

— Как пройдет церемония? — поинтересовалась перед тем, как скрыться за дверями спальни.

— Расскажу попозже.

Доран чему-то хмурился и, судя по взгляду, думал совсем не о моем вопросе. Король, чего уж там. Вечно в делах, в думах.

— Тени, винки и дикие будут с тобой. — проговорил перед тем, как широкими шагами уйти в сторону Туманной Арки.

— Ничего себе компания, — только и смогла пробормотать растерянно вслед Королю. Кажется, меня всерьез решили охранять со всех сторон.

А теперь представьте каково засыпать в спальне, где вдоль стен скользят Тени в виде осьминогов, винки расселись по всей постели, а три гончие улеглись на полу и изображают огненные статуи.

Так себе засыпается, если честно. Но я сумела. Заснула, мысленно считая прыгающих через загон гончих, чувствуя, как лапки винки гладят меня по голове.

Успела увидеть лишь яркий и короткий сон: молодая девушка, а вокруг нее вихрь огня. Очнулась, понимая, что сижу и дышу коротко и часто. А все мои охранники куда-то делись. Вместо них в спальне находился Доран, снимал рубашку.

— Какого… — пробормотала я, проводя рукой перед лицом. Королю же достаточно щелкнуть пальцами, и вся одежда станет клочьями тумана. А тут он медленно расстегивал мелкие пуговицы, заставляя меня напряженно следить за тем, как обнажается грудь: широкая, с пластинами мышц. Сочетание шелковистой темно-зеленой ткани рубашки и бледной кожи заставляло сердце колотиться все сильнее. Я уже хотела провести по ней пальцами, наклониться и коснуться губами.

— Знаешь, — низкий голос Короля накатывал темной волной, — мне нравится твой взгляд. Хотел проверить, правда ли, что женщины ведутся на такое.

— Чертов экспериментатор, — только и смогла сказать. Доран как раз дошел до пресса, и у меня едва слюни не капали. Вот ведь феромон ходячий.

— Скорее искуситель.

Я встала на колени, продолжая прижимать одеяло к груди. Потом очень медленно позволила ему начать скользить все ниже и ниже. В бледно-золотом свете напольного ночника это должно было выглядеть завораживающе.

Угадала. Теперь Доран уже смотрел на меня глазами, в которых зрачок вытянулся как у кошки, а вокруг него начала собираться темнота.

Рубашка с едва слышным шелестом соскользнула на пол. Одеяло уже приоткрыло верхнюю часть груди. Я услышала сдавленный вздох Дорана и улыбнулась, чуть лениво и интригующе.

Король коснулся пояса на штанах: из черной кожи, с серебряными накладками и чеканной пряжкой. Я позволила одеялу скользнул еще ниже, отчего грудь полностью обнажилась, демонстрируя уже напряженные кончики.

Легкий стук сопровождал падение пояса на пол, туда же отправились и брюки. Одеяло сдалось и кучкой легло на постель, а я лишь едва слышно застонала, глядя на то, как Доран идет ко мне. Широкие плечи, за которые так удобно цепляться, напряженный живот и узкие бедра, между которыми находился уже возбужденный орган.

«Мое, все мое!» — ликующе вопил внутренний голос, в то время как рука сама собой ущипнула за локоть. Да так, что я едва не вскрикнула от резкой боли.

— Аврора?

Почему мне кажется, что его голос ласкает меня бархатной перчаткой?

— Просто иногда мне кажется, что я сплю. Или под наркозом. И ты в любой момент исчезнешь.

Я чуть запрокинула голову, когда Доран подошел вплотную и встал так, что его ноги касались моих. Не удержалась и прикоснулась к чуть подрагивающему члену, в очередной раз поразившись его бархатистости.

— Это похоже на сон? — мягко спросил Король. — Или это?

Он опрокинул меня на простыни, а сам оказался сверху, коленом раздвигая ноги.

— А, может, это? — шепнул перед тем, как губами смять мои губы, заставляя их раскрыться. Я лишь успела простонать ему в рот, ногами обхватывая за талию и выгибаясь.

Танец для двоих, сплетение стонов и лихорадочного шепота, невидимая вуаль ласк, от которых кожа превращалась в сплошной эротический нерв.

Я выгнула спину, желая слиться как можно сильнее. Глубже, с каждым ударом.

Он мой!

Руки, обхватывающие налившуюся томной тяжестью грудь, скользившие по животу и ниже. Мои ногти, царапавшие его спину в тот момент, когда тело взрывалось от вспышек оргазмов. Снова и снова.

Его шепот, трогающий душу и сердце:

— Ты — моя! Моя!

И поцелуи: томные и жадные, захватывающие в плен острые кончики грудей и опускающиеся вдоль бедер.

Я осталась лежать после очередного оргазма, понимая, что сил нет. Полное чувство, что из меня вынули все кости.

— Я — тряпочка, — пробормотала, едва шевеля языком.

Лежавший рядом Доран тряпочкой не был, поэтому повернулся, обнял за талию и…заснул. Везучий! У меня тоже глаза закрывались сами собой, но я держалась. Хорошо, что успела поспать. Так что лежала тихо и смотрела на лицо Короля, суровое даже во сне. Не удержалась и кончиком пальца коснулась едва заметной складки между бровями, словно желая ее разгладить. Потом дотронулась до губ, еще недавно касавшихся меня в самых интимных частях тела. Воспоминание отозвалось легкой дрожью где-то внутри живота. Я не была уверена, что выдержу, вздумай Доран сейчас проснутся и пойти на очередной раунд, но и отказаться бы не смогла.

Пришлось лежать почти час, прежде чем я смогла встать. Мышцы тут же заныли, пришлось немного постоять и мысленно поохать. Потом с грехом пополам натянуть халат, блестящей горсткой ткани лежавший на длинной кушетке. Хорошо, что он не был прозрачным. Обычная плотная ткань и широкий пояс.

Я на цыпочках подкралась к двери, каждую секунду ожидая грозного окрика за спиной. Уже на пороге не выдержала и обернулась. Доран спал, обхватив руками подушку и скинув одеяло на пол. Взгляд невольно соскользнул на его задницу, я почему-то сглотнула и понадеялась, что меня не прибьют.

Если Доран решил, что я забыла про Аерону и рыжего, то он жестоко ошибался.

В коридоре стояла тишина. Охраны здесь я не видела, но оно и логично. Королевское крыло находилось под попечительством Теней. Интересно, доложат или нет. На всякий случай я прошептала в сонную тишину коридора:

— Побег не планирую, с Королем не ругалась. Триша!

Гончая возникла из легкого завихрения воздуха, скосила на меня огненный взгляд. А что, вполне симпатичная собака, если вам по душе скелетообразные животные.

— Сможешь отвести меня в пыточную? Ты найдешь ее?

Триша на миг словно задумалась, а затем вильнула костяным хвостом и не спеша затрусила в сторону Туманной Арки, что находилась за поворотом.

Глава десятая

Здесь мне бывать не приходилось.

Пыточная находилась на подземных уровнях, довольно далеко от Арки, откуда мы с гончей вышли. Сначала обычные коридоры. Много коридоров с низкими потолками и грубыми каменными стенами. А еще тут было довольно прохладно, так что я быстро обхватила себя руками за плечи и зашагала бодрее. Ткань халата выглядела красиво, но тепло не держала абсолютно.

А спустя двести метров, после поворота, в нос ударила жара и вонь. Такая, что я машинально согнулась и часто задышала, стараясь не выплюнуть содержимое желудка. Господи, что это такое?!

Пыточную явно обставляли так, чтобы еще на подходе к ней внутри поселялась паника. Если сами коридоры были погружены в полумрак, разгоняемый лишь редкими светильниками на стенах, то пыточная напоминала раскаленный уголь со своим тускло-красным светом. Я на цыпочках подкралась к распахнутой толстой двери и осторожно заглянуло.

Воняло так, что слезились глаза. Кровь, пот, испражнения и страх. Наверное, так выглядело преддверие Ада, если бы он существовал. Я прижала рукав к носу и постаралась дышать через раз. А вот уши заткнуть нельзя. Сильно пожалела об этом, когда раздался крик. Женский, полный боли и страха. Его я узнала моментально и забыла даже о вони.

Это кричала Аерона. Не знала, что она может так орать. Совершенно животный крик.

Тут уже не до пряток.

— Триша, — прошипела, подбирая полы халата, — если скажу «хватать», то ты хватаешь, но не раздираешь. А если скажу «разорви», то можешь трепать жертву.

Надеюсь, гончая поняла. Взгляд у нее умный, по крайней мере.

Стараясь выглядеть уверенно, вошла в пыточную. Жар и духота, от которых на коже сразу выступили капли пота. Зато к жуткой вони вроде приспособилась.

Первое, что я увидела, огромная спина. Квадратная, словно вырубленная из камня. Бугры мышц и лоснящаяся от пота кожа. Мастер пыток, запамятовала его имя, был занят чем-то интересным и глухо напевал себе под нос.

— Не вертись, принцесса, — услышала я спокойное, — я с тобой крайне обходителен.

И приглушенные рыдания.

Сбоку послышался сдавленный стон. Я мигом обернулась и увидела Джиоллэйдха. Его сложно было заметить среди железа, веревок и красного света. Я даже поморгала, чтобы понять: это рыжий, а не сломанная кукла.

Он лежал на наклонной доске с желобками по бокам. Яркие волосы превратились в сплошной ком из запекшейся крови, пальцы прикованных кверху рук болтались, сломанные и беспомощные. Но хуже всего был живот: слой кожи и мышц оказался полностью срезан, и я могла полюбоваться пульсирующими внутренностями.

Это приказал сделать Доран?

— Ты! — у меня получилось шипение. И мастер пыток его услышал. Медленно обернулся, открывая мне вид на Аерону.

Крик замер у меня в горле.

Я не знаю, как лед не таял в жаркой атмосфере пыточной. Синевато-белая прозрачная глыба, в которую засунули Аерону, так что снаружи торчала лишь голова.

Черные волосы, вмерзшие в лед, посиневшие от холода губы и совершенно белое лицо, на котором слезы замерзали, едва успевая попадать на щеки.

Но зато она не выглядела заживо распотрошенной.

— Ты! — я выдохнула, понимая, что внутри просто плещется холодная ярость. — А ну отпусти!

— Приказ Короля, — безучастно сообщил мастер пыток, у которого на лице был лишь один глаз. Огромный и красивый.

— Королева приказывает отменить приказ! — рявкнула я. Как там? Главное не бояться?

— Я не вижу здесь Королевы. Ты не прошла клятву Хаоса.

— Отпусти их!

— Ух-ходи.

Голос Аероны дрожал от холода.

— Ага, триста раз! — ткнула пальцем в мучителя, — Или ты их отпускаешь, или я скажу своей собачке трепать тебя, пока голова не отделится от тела.

Я бы с огромным удовольствием размозжила бы голову этому уроду. Где моя магия, когда она так нужна? Я посмотрела на свои пальцы, ожидая как из них вылетят серые призрачные ленты, но все было тихо.

Ну вот как так-то!

— Триша, — процедила я, глядя в глаз мастеру пыток, — Разорви его к чертям!

Последнее слово я буквально выплюнула в лицо уроду. Триша прыгнула вперед, собираясь вцепиться клыками в мастера пыток.

Но не успела.

Доран возник, шагнув из клубка тьмы. Взмах руки, и Триша отлетала в сторону, ударилась о стену и забилась в невидимых путах. Второй взмах отправил оттащил мастера пыток в сторону. А на меня уставились черные глаза с вытянувшимися зрачками.

— Что ты здесь делаешь?!

— Думал, я забыла про них?

Доран продолжал сверлить меня неприятным взглядом. Триша все пыталась вырваться из невидимых пут, но пока безуспешно.

— Они получают наказание за предательство своего Королю. Обычно за это казнят, но ради тебя я сделал исключение. Сутки пыток — это ничто по сравнению со смертью, которой подвергают предателей.

— Бесчеловечно! Это твоя сестра, Доран!

Король со вздохом посмотрел на мастера пыток и проговорил:

— Эйб, спроси у будущей Королевы, согласна ли она заменить твоих клиентов.

— Будущая Королева согласна стать на место моих клиентов? — голос у Эйба — так вот как его зовут — звучал совершенно обыденно. Он словно не о пытках спрашивал, а о том, не хочу ли я чаю.

Что?! Я сглотнула и проговорила:

— Вы сейчас пошутили?

— Ты же пришла освободить их? — говорил Эйб, а Доран молчал и с бесстрастным лицом следил за беседой. Это были владения мастера пыток. А еще меня сейчас явно пытались запугать.

— Они помогли мне, — ответила, чуть приподнимая подбородок, — и да, я считаю это жестоко и бесчеловечно.

— Я не человек, — фраза Эйба едва не заставила меня прикусить язык. — я всего лишь карающая рука Короля. И у меня вопрос: ты согласна заменить тех, за кого пришла просить?

Он ведь шутит? Я перевела взгляд на Короля, наткнулась на спокойное лицо. Хотя в глубине глаз мне почудился непонятный блеск.

Холод прошел по спине, не смотря на жару вокруг. Встать на их место?

— Ты освободишь Джиоллэйдха с Аероной, а взамен станешь пытать меня?

Звучало нелепо. Доран ведь не допустит такого, учитывая мое положение.

— Я буду осторожен, будущая Королева, — последовал ответ.

Сердце заколотилось с удвоенной силой. Бежать, бежать отсюда. Или все же розыгрыш?

— Жду ответа, будущая Королева.

«Ты шутишь?» — мой взгляд умолял Дорана ответить. Но в ответ получила лишь ледяное молчание.

Вот так значит?

— Отпусти их, — сказала тихо, продолжая смотреть только на Дорана.

Неужели ты пойдешь дальше, Король?

Внутри все застыло.

— Это «да»?

— Да! — у меня вышло слишком громко.

Рыжий простонал нечто, что можно было расшифровать как «не делай этого». Аерона молчала, уронив голову. Ее огненная сущность мучилась в ледяном плену.

— Эйб, отнеси их целителям. Я сам займусь будущей Королевой.

Голосом Дорана можно было резать металл. Эйб же кивнул и занялся своими подопечными. Я прижала руки ко рту, глядя как он просто снял Джиоллэйдха с деревянного ложа и переложил на подобие каталки. Аерону же перекинул через плечо. А потом вышел, толкая каталку перед собой. Та поскрипывала колесиками, и от этого простого звука я почему-то передернулась.

Мы остались вдвоем. А, нет, втроем.

— Отпусти Тришу.

Доран щелкнул пальцами, освобожденная гончая вскочила и глухо зарычала.

— Пошла вон, — ровным голосом проговорил Король. Триша чуть присела, но не попятилась.

— Триша, выйди, — тихо сказала я, — жди снаружи.

Продолжая исподлобья глядеть на Короля, гончая села ровно на границе между пыточной и коридором.

— Ты понимаешь, на что согласилась?

Я кивнула и лишь спросила:

— Не боишься, что будет выкидыш.

— Не боюсь. Фейри не теряют детей после легких пыток.

— Легких?! — вырвалось у меня.

Доран не стал развивать тему, а лишь махнул рукой в ближайший угол, где багровое свечение от огромного камина и светильников казалось особенно зловещим.

— Встань туда.

Он правда это сделает? Я сделала шаг и поняла, что сейчас позорно развернусь и убегу.

Я боялась боли. Меня к стоматологу то было не затащить, а тут такое!

Передо мной висели кандалы: тяжелые, из черного металла, на толстых цепях, что крепились к потолку. Чуть в стороне, на узком каменном столе лежали инструменты, при виде которых затошнило: острые, колючие и блестящие.

— Руки.

Отданная резким голосом команда заставила вздрогнуть. Я даже заколебалась: ведь меня никто не держит.

И почему моя магия не пытается пробудиться?

— Надо отвечать за свои слова, — словно угадал мои мысли Доран, — можешь уйти, но тогда Джиоллэйдх и Аерона вернутся и останутся еще на лишние сутки.

Они страдают за то, что помогли мне. Я стиснула зубы и просунула руки в кандалы. Те с тихим щелчком закрылись сами собой и уменьшились до размеров моих запястий.

Это я заставила Джиоллэйдха идти за мной. Аерона же просто хотела и хочет ребенка.

«Надо отвечать за свои слова».

Цепи чуть натянулись, так что мне пришлось встать на цыпочки. Дыхание участилось само собой, стоило Дорану приблизиться. Что он будет делать? Я смотрела сквозь него и понимала, что нельзя умолять.

Нельзя.

И все равно в душе не верилось, что Король пойдет на такое. Не верилось и все. Несмотря на его вид, несмотря на мурашки по спине и вздернутым рукам. Несмотря на обстановку вокруг.

— Ты понимаешь, что сделала?

И мой ответ, как выдох:

— Да.

Доран стоял напротив меня и вертел в руках один из инструментов, похожий на большой скальпель. Синеватое лезвие поблескивало крайне неприятно.

— Ты готова понести наказание за своих спутников?

— Да.

— Почему?

— Потому что, — я облизнула губы, продолжила негромко и глядя поверх плеча Дорана, — потому что это я позвала их за собой. Я обещала им защиту и не справилась.

Мы оба замолчали, слышно было как трещал огонь в камине, как где-то в помещении капала вода.

— Ты настоящая Королева, — вдруг сказал Доран, — готовая идти до конца.

Инструмент из его рук выпал со звоном ударившись о каменный пол. А сам Король шагнул мне за спину.

— Но Королева должна знать, что за все надо расплачиваться.

Его руки развязали пояс моего халата, заставляя одежду упасть следом за «скальпелем». Я завозилась, так как обнаженная, да еще со скованными руками чувствовала себя абсолютно беспомощной.

— Королеве надо продумывать свои действия, — продолжал негромко Доран, прижимаясь ко мне так, что я ягодицами ощущала насколько он возбужден.

— То, что я тебе показал, вполне имеет право на жизнь.

Он чуть потерся об меня, посылая горячую волну между ног.

— Ты же не будешь заниматься этим здесь? — пробормотала хрипло. — Не самый возбуждающий интерьер.

Его руки обхватили мою грудь, а сам Доран продолжал:

— Аерона и Джиоллэйдх меня предали. Как люди поступают с теми, кто предал правителей? Раньше их казнили, не думаю, что ситуация сильно изменилась.

Пальцы чуть сжали твердый сосок, и меня прострелило невидимой молнией.

— Аврора, ради тебя я смягчил их наказание. Сутки пыток — это мелочи, тем более они и сами знали, что пошли против меня.

Я все пыталась высвободиться из объятий, что Дорана несомненно веселило.

— Ты при моем поданном бросила мне вызов. Такое нельзя было оставить без внимания.

Кандалы с шелестом расстегнулись, а меня подхватили на руки.

— Это было предупреждение, Аврора, — сообщил Король, выходя из пыточной, — прежде чем что-то делать, подумай несколько раз.

* * *

Думаете, Доран затрахал меня до бессознательного состояния? Как бы ни так. Нарочно раздразнив, он дотащил меня до кабинета, где усадил на огромную шкуру, неподалеку от прозрачной стены.

— Итак, завтра состоится твоя коронация. Надо тебе кое-что рассказать.

— Доран, как ты мог отдать этому уроду свою сестру?!

— Эйб — самый аккуратный мастер пыток, которого я знаю.

— Ты вообще себя слышишь? О чем ты говоришь?

Доран вздохнул и сел рядом. Черноволосый мужчина, одетый лишь в клочья темноты. На фоне призрачно светящегося Руадха. У меня на миг перехватило дыхание, несмотря на плещущуюся внутри злость. Все же рядом с ним нервы обнажались. Только хорошо это или плохо пока не поняла. Но остро — это точно.

— Аврора, у нас нет тюрем. Знаешь почему? Для практически вечно живущего это не наказание. Есть несколько камер, где временно держатся те, чью судьбу предстоит решить. Но в основном все наказания базируются на пытках. Мы чувствуем боль, так же, как и люди. Даже порой сильнее.

— И раздаете пытки направо и налево?

— В Неблагом Дворе — да. Для меня же Эйб — крайняя мера наказания. Дальше только казнь. Аероне я просто показал, как плохо предавать брата, даже ради благой цели иметь ребенка. Заметь, Эйб ее не травмировал, лишь поместил в лед. Где ее огненная сущность прочувствовала все сполна. Что касается Джиоллэйдха.

Доран обхватил мой подбородок и заставил смотреть ему в глаза. В черные глаза, в которых проскакивали отблески Хаоса.

— Он покушался на тебя, Аврора, — в его голосе слышался рык, — покушался на то, что стало мне дорого. За такое наказание одно — смерть. Но ради тебя я его помиловал. Запомни: любой, кто осмелится покуситься на тебя, закончит свои дни в застенках у Эйба.

Он вдруг резко подался вперед. Так, что наши губы едва не соприкасались.

— Вы — мое главное сокровище, — каждое слово выжигалось внутри меня, — ты и дети. И никто не посмеет вас отобрать, ясно?

— Принц… — вырвалось у меня невольно, а брови Дорана чуть вздрогнули.

— Что?

— Принц Аодхан, — виновато произнесла я, — видишь ли, там в Пустоши кое-что произошло.

Я рассказала о том случае, что до сих пор меня тревожил. К моему удивлению, Доран отреагировал достаточно спокойно, разве что за его спиной на пару мгновений возникла Тень, крайне злобного вида.

— Хорошо, что он тебе должен.

Я молчала, зная, что да, хорошо. Кажется, мне тогда безумно повезло.

— Держи его подольше с этим долгом, — посоветовал Доран, — так принц не сможет тебе ничего сделать.

— Он правда настолько отвратителен? Взгляд у него, как у сумасшедшего.

— Аодхан был младенцем, когда Дворы переместились в Альвехайм. Иногда я думаю, что именно переход как-то повлиял на его психику.

— Почему вы не учитывали этот момент?

— Маги его просто не смогли предугадать, вот и все. Обычная небрежность, Аврора.

— И ты хочешь, чтобы наш ребенок опять открывал портал? А если станет еще хуже? Что, если подобные скачки окончательно сведут всех фейри с ума?

— Мы учимся на ошибках. — отрезал Доран, давая понять, что пока не стоит обсуждать столь скользкую тему. — Давай лучше послушай, что ждем тебя на коронации.

Он обнял меня, а я на мгновение зажмурилась, пребывая в полном блаженстве и чувстве защищенности.

Сидим вдвоем, смотрим на Руадх и общаемся. Так мирно, что мурашки по коже. Снова потянуло ущипнуть себя и убедится, что все не сон.

— Так что ждет меня на коронации? Надеюсь, съедать чье-нибудь сердце или приносить жертву не потребуется?

— Ты произнесешь клятву верности своим подданным и мне. А затем сольешься с Хаосом. Если выживешь, значит достойна править.

Я поперхнулась:

— Доран, так внутри меня и так часть Хаоса! Естественно, я выживу.

— Но подданные то об этом не знают.

Я не удержалась и треснула кулаком по каменному плечу.

— Да ты жульничаешь!

— Нет, просто сохраняю кое-какие вещи в секрете.

Доран перехватил мою руку, что продолжала колотить его по плечу и поднес к губам.

— В пять утра тебя заберет Нуала, подготавливать к коронации.

— Осталось три часа, — проговорила я, не в силах отвести взгляда от твердых мужских губ, что едва касались моего запястья. Современной женщине подобное в новинку. Но если после поцелуя Аодхана мне хотелось руку вымыть, то здесь в животе начинало все сладко сводить.

— Поспать тебе не удастся, Аврора.

Доран отпустил мою руку, резко став серьезным.

— Все происходит быстро. Коронация защитит тебя, весь Руадх в случае чего станет защищать свою Королеву. Потом займемся тайной твоего происхождения. Чувствую, в ней скрыта опасность родов.

— Мне назвали имя некоей Таллии, — пробормотала я, — вроде из Неблагого Двора. Все, что пока удалось узнать. А, и я росла на Земле. Нас вроде как было много, потом что-то случилось и я осталась одна. Ну или остальных разбросало по Земле. Этот момент я не поняла.

— Опять Неблагие. — нахмурился Доран. — Ладно, разберемся. Сейчас я расскажу тебе как будет проходить коронация. Запоминай. Все тонкости.

Глава одиннадцатая

— Ты самая красивая Королева! Говорю без лести. А кожа! А волосы! Стой смирно, я добавлю немного Чар вот сюда.

Нуала провела четырьмя руками по моим волосам, добавляя им блеска. Дворцовый стилист работала с магией преображения, которая могла держаться до двух суток.

— Удобно, — проговорила я, стараясь не шевелиться, — никакой косметики. После праздника не надо снимать слой грима.

— И не говори, дорогая, и не говори. Так, эй, милочка, поправь здесь платье. Топорщится.

Одна из помощниц Нуалы — полутораметровая фея со стрекозиными крыльями — торопливо метнулась влево и что-то начала делать с моим платьем.

Меня, как Доран и обещал, забрали в пять утра. Когда весь Руадх гудел, как растревоженный осиный улейй. Коронация — событие, которое требовало особенного размаха. Я не видела как носятся подданные, но Нуала, которая не умела держать язык за зубами, подробно рассказывала что и как меняют во дворце. Ведь прибывали царственные семьи из других Дворов и Высшие фейри, с которыми общался Доран, но которые находились вне Дворов. Немудрено, что у меня то и дело начинали подрагивать ноги, а внутри все сжималось, как во время вступительных экзаменов. На нервах я дико хотела пить, и феи тои дело подносили мне прозрачные кубки с зеленоватым соком. Тот утолял жажду и не давал заснуть. Хотя какой там сон!

— Аврора, главное не нервничай. Ты — Королева. Повторяй это почаще.

— Я сделаю это своей мантрой, — пробормотала, глядя в стену перед собой. Зеркало мне Нуала давать отказалась, заявив, что я увижу только все целиком.

— Нуала…

— Да, дорогая.

— У вас никогда не было Королевы?

Все восемь рук, что возились с моим лицом и прической на мгновение замерли, а затем Нуала проговорила:

— Дорогая, прежде у Короля не было пары.

Но эта странная заминка и легкий сбой в ее голосе.

— А что, Королевами становятся только пары? Или же Король может сделать ею того, кого любит?

Мне показалось, или даже легкое шуршание крыльев фей сделалось тревожным.

— Ну, — медленно проговорила Нуала, — да, иногда мы влюбляемся в тех, кого Дерево не признает нашими парами. Пары ведь складываются из возможности иметь детей. Но не факт, что вы полюбите друг друга. Так что порой некоторые оказываются перед нелегким выбором.

— Доран влюблялся до меня?

И снова какое-то непонятное молчание. Я не выдержала:

— Нуала, фейри не лгут. А я задала прямой вопрос.

— Он… — собеседница явственно сглотнула и произнесла чуть тише, — это только слухи, Аврора.

— Обожаю слухи, — процедила я, — что там было?

— Тогда он еще не был Королем. Ну и увлекся одной, м-м-м-м, Благой. В его защиту, дорогая, Благими сложно не увлечься. Даже на Земле люди в основном слагали легенды о Благих. Те сильнее всех зависели от человеческого восхищения. И, между нами, чаще похищали людей, чем Неблагие.

— Почему?

Нуала стояла у меня за спиной и видеть ее я не могла. Но почему-то показалось, что собеседница пожала узкими плечами.

— Неблагим достаточно ужаса, который они внушали. Людей они презирали, считали слабыми и совершенно лишними в природе. Тогда, на Земле, в их Дворе правил отец Синида, а мать его хоть и считалась Королевой, но предпочитала проводить время в охотах, да в пыточной. В результате, во время одной из охот, нарвалась на гнездо горных троллей. И убила всех детей.

Я вздрогнула и тут же услышала горестный вздох от одной из фей, что поправляли мне платье.

— Прошу прощения.

— Вам не стоит извиняться, Королева.

— Стоит, — покачала я головой, — ты делаешь свою работу, а мне не стоит мешать, ради своего же интереса.

Фея стрельнула в меня взглядом, где читалось… уважение. Да ладно?

— Нуала, она убила детей? Но фейри любят детей!

— Своих. Ну иногда еще человеческих. А тролли для нас всегда были чем-то вроде тараканов. Больших и неуклюжих, еще и грязных. Люди их видели редко. Тролли в основном жили высоко в горах, или наоборот — в ущельях. Людей они сторонились, так как просто их стеснялись.

— Стеснялись? Я думала они злобные и тупые.

— Они и правда соображают довольно туго, но не тупые.

Так, а как мы вообще съехали с темы про бывшую Дорана на тему детей троллей?

— Эй! — я стояла прямо, а вот глазами все старалась научиться смотреть за спину, — Нуала, ты специально отводишь меня от бывшей Короля? Что там с ней?

— Орния обожает окружать себя фрейлинами. Говорит, что так ее красота начинает сверкать еще ярче. Мол, все равно, что бриллиант в оправе из розового золота.

Не зря мне Королева Благих не понравилась. Вот чувствую всеми частями тела, она та еще сучка. Не станем мы с ней подружками, ох, не станем.

— Только не говори, что Доран встречался с ней!

— С Орнией? — Нуала звонко рассмеялась и пальцами поправила мне один из завитков. — Нет, конечно. Тогда он был просто фейри, пусть и Высшим и с королевской кровью. Он не рассказывал тебе о своем детстве?

— Лишь обрывки. А что?

— Тогда и я не буду, дорогая. Лишь скажу, что когда-то Доран принадлежал к Неблагому Двору, его отец был одним из претендентов на трон. С Благим Двором у них всегда был шаткий, но мир. Хватило войн в свое время. И однажды Доран увидел одну из фрейлин Орнии. Не помню я как ее зовут. Но она была просто красавицей.

Я сглотнула непонятно откуда взявшийся горький комок.

— Они были вместе?

— Какое-то время да. Хотя эти Дворы предпочитают не смешиваться. Разная магия, разные взгляды. Но эти двое, мне кажется, готовы были рискнуть. Пока в одни прекрасный день Дерево не выбрало для той фрейлины пару.

Я в душе надеялась все же, что это Доран бросил фейри. А оно вон как все вышло.

— То есть, если бы не Дерево, они бы не расстались. Так, стоп!

— Что? — встревожилась Нуала.

— Ты сказала, что вы влюбляетесь, — проговорила медленно, — а Доран утверждает, что любовь — слабость.

Я ожидала чего угодно, но только не звонкого смеха Нуалы.

— Он тебе это сказал? О-о-о, как я рада, что не принадлежу к Высшим! Какие же они все же увертливые интриганы. И как любят верить своим же легендам. Любовь — слабость! Ну да, когда мы сюда перебрались, то было немного не до любви. А затем и правда разучились испытывать это чувство. А раньше любили, Аврора, сильно любили. Ты не читала наши любовные поэмы?

Я закашлялась и выдавила:

— Как-то не пришлось.

Ну да, я все больше штудировала целительские томики. Там не до любовных романов было.

— Может, мы здесь и правда разучились любить, — грустно промолвила Нуала, — я вот не помню, каково это. Вроде очень приятно. Никто не помнит.

Мне почему-то казалось, что вот сейчас я готова схватить ответ за хвостик. Он где-то совсем рядом.

— На Земле любили, я это уже слышала вроде. А тут разучились. Почему?

— Никто не знает, Аврора. Магам это не надо, а другие заняты более важными делами.

У меня продолжало зудеть на уровне подсознания. Ну вот же она, мысль, вот! Хвостик виднеется.

— Здесь вы перестали рожать, перестали любить, превратили цветущий край в магические отходы… мда, красота.

Мысль поймать так и не удалось: Нуала хлопнула в ладоши и весело проговорила:

— Итак, смотри на себя, будущая Королева.

Ко мне подлетело зеркало во весь рост, в резной темной раме.

А я резко замолчала, лишь выдохнула со странным всхлипом. Потому что сегодня Нуала превзошла себя.

На меня смотрела… смотрело самое прекрасное в мире существо. Я просто не могла быть им.

Не верится.

Цвета Двора Теней — изумруд и серебро. Длинное платье со шлейфом и открытыми плечами казалось сотканным из изумрудных нитей. Словно светящееся изнутри тончайшая ткань, которая подчеркивала фигуру и при этом не выставляла ее напоказ. Серебро на туфлях, на запястьях и в волосах, которые мягкими локонами расплескались по спине.

Я осторожно коснулась своего плеча, не переставая смотреть в отражение. Какая гладкая и слегка отдает серебром. Но при этом я не выглядела статуей, а скорее — чьей-то ожившей мечтой. А глаза… в них откуда-то появился едва уловимый зеленый оттенок.

Продолжала смотреть и отыскивала все новые детали преображения. Вроде и я, а при этом нечто невероятное.

— Нуала…

— Тебе нравится?

— Ты мастер. Ты просто гений!

В отражении я увидела, как губы Нуалы расплываются в нереально широкой улыбке, открывая белоснежные и острые зубки.

— Я и сама довольна, — призналась она, — давай теперь отправим тебя в зал.

— А ты не со мной?

Нуала расхохоталась.

— Ой, дорогая, — произнесла, всхлипывая и вытирая слезы от смеха, — ты такая милая и непосредственная. Представляешь если будущая Королева войдет в зал под руку со стилистом?

— Скандал?

— Еще какой. И в первую очередь он ударит по мне. Я ведь сейчас сижу себе тихо, прически делаю, наряды подбираю. А тут опять волна зависти и все такое.

— А с кем я туда отправлюсь?

— Тени и еще кто-то, кого ты хочешь видеть возле себя. Кто-то, кто подчеркнет твою силу.

— Не испугаешься?

Нуала хмыкнула, но своим феям приказала:

— Вон из комнаты, дорогие, отдыхайте пока. У нас впереди еще Король.

А когда феи с шелестом вылетели, проговорила:

— Показывай.

Я тихо просвистела и позвала:

— Триша!

Гончая возникла «как лист перед травой», пышущая жаром и сверкая огненными глазами. А я почти уже привыкла к ее неординарному виду. В пейзаж Руадха она вообще отлично вписалась.

Нуала не завизжала, но прикусила губу и прижалась к колонне, что находилась неподалеку.

— Не тронет, — успокоила я, а потом попросила гончую, — Триша, мне нужны все вы.

Спустя пару секунд в просторном помещении, выполненном в бордово-золотистом цвете, стало тесновато. Пятнадцать гончих стояли и дышали искрами. В глазах нуалы заплескалась легкая паника, а пальцы всех восьми рук откровенно дрожали.

— Такая свита подойдет? — спросила я с невинным видом.

— Д-д-а.

— Когда я позову вас, вы придете и последуете за мной, — сообщила я гончим. Звук, который они издали, заставил Нуалу на мгновение зажмуриться и сглотнуть. К счастью, после этого гончие исчезли. И стилист смогла нормально выдохнуть.

— Аврора, я помню, когда ты была здесь бесправной игрушкой. А теперь… теперь я почти боюсь тебя.

— Не стоит.

Хотелось сказать ей про беременность, но пока эта тема была запретной. Доран решил сам поведать о ней всему Руадху.

— Что теперь?

— Теперь ты, дорогая, сядешь вот на тот диванчик и выпьешь чаю. А потом сможешь занять себя чтением или ее чем-нибудь. Пока я буду приводить в порядок Короля. Кстати, у меня есть любовные поэмы. Почитаешь?

— Давай.

Мне казалось, что я смогу все же ухватить мысль за хвост. Вместо этого взгляд сам собой соскальзывал на томик в толстой кожаной обложке, что подсунула мне Нуала. Ладно, что там у них с поэмами.

Спустя двадцать минут я поняла, что хрюкать и мычать, пытаясь сдержать смех, крайне неприлично. И книгу захлопнула. Нет, написано красиво, очень литературным языком, с хорошими оборотами и что там еще могут сказать литературные критики? Но меня разбирало от хохота, когда читала описания того, как «жарко сливались в объятиях Король и его возлюбленная». Описания тел любовников заняло три страницы. В конце концов, я запуталась кто и чью грудь там целовал, хихикнула еще раз и решила не продолжать. Вместо того, чтобы читать порно в исполнении фейри, лучше вспомню, что мне рассказывал Джиоллэйдх про магию.

Как там? Расслабиться и представить, что магия внутри тебя так же свободно пульсирует, как и кровь.

Я снова хихикнула, так как сразу же всплыла строчка из только что прочитанной поэмы. Что-то там про робкую девственницу и простыни. Ну классно! Теперь это мне всегда будет в голову лезть?

Пришлось откинуться на спинку диванчика и глубоко выдохнуть. Да-а-а-а, я полностью расслаблена, я чувствую, как внутри меня течет спокойствие и магия.

Ну черт, зачем я это прочитала? Теперь буду смотреть на Дорана и думать про «страстное лобзание» и «трепетные взмахи мужских ресниц». Тут точно можно тогда говорить «не получилось, похохотали и баиньки».

Я подперла подбородок и тихо выругалась. Ну вот, начиталась. Надо срочно подумать о чем-то другом, потому что хихикающая Королева на коронации зрелище точно ненужное.

Гончие…

Я вздохнула поглубже и прикрыла глаза. Да, то, что у меня оказались одичавшие гончие — весьма неожиданно и удачно. Свои телохранители не помешают. После похищения Хэдином я поняла, что не хочу повторения. Да, понимаю, что гончие со мной, пока я беременна, но это и хорошо.

Насчет мрачного предсказания Комины я пока не сильно волновалась. Эта тварь могла специально показать лишь часть будущего. Отомстила таким образом Дорану за то, что он оставил меня.

Кто еще был в прошлой Дикой Охоте? Прикрыв глаза, я пыталась вспомнить те обрывки легенд, что встречала на Земле. Да, основная масса — гончие. Еще были всадники, но тут все понятно, они остались в Неблагом Дворе. Хотя порой в легендах говорилось, что всадниками были неупокоенные души. Кто еще там был? Не помню, но, кажется, какие-то монстры. И лошади. Ну да, лошади, которые несли всадников по небу и ржанием своим заставляли жителей деревушек захлопывать окна и дрожать от страха.

Я прямо как наяву представила огромного жеребца с длинными ногами и костлявой мордой. Почему-то он был закован в проржавевшую броню, в которой тут и там виднелись странные всполохи, а глаза напоминали два черных провала. А копыта… копыта, наверное, огромные и все в потеках крови. Почему? Не знаю!

Кончики пальцев слегка защекотало, как и где-то внутри груди. Такая едва уловимая и приятная щекотка. Я приоткрыла глаза и… примерзла к дивану.

Уже знакомые призрачно-серые ленты извивались, выходя из моих рук. Уходили метра на два вперед, где собирались в странный шевелящийся клубок. И внутри него что-то происходили.

— Э-э-э, — у меня получилось выдавить шепот, — дети, это вы? Это вы играете?

Чуть шевельнула руками, на что ленты послушно двинулись следом. В гуще их переплетения начинало что-то вырисовываться.

Длинные ноги…

Мощное тело с сухими мышцами…

Костлявая морда с обнаженными зубами и подозрительно длинными клыками.

Конь. Перед моим обалдевшим взглядом из гущи лент медленно проявлялся конь-мумия. А как еще назвать то, что состоит из серых ленточек?

Спустя пару минут все было закончено. Самый что ни на есть реальный жеребец тряхнул остатками гривы и заржал, сбрасывая призрачные ленты, которые медленно растаяли в воздухе и оставаясь в остатках некогда блестящих доспехов. Только глаза были не черные, а багровые, как у моих гончих. И такой же огонь просвечивал между мышц и костей там, где не было доспех. Но больше всего меня поразил хвост. Он состоял из… множества тонких и гибких косточек. Физиологически такое вряд ли возможно, но я видела своими глазами: пучок костей, с которых при каждом движении срывались огненные искры.

— Детки захотели себе лошадку, — только и смогла сказать, глядя на фыркающее животное.

И что с ним делать? Жеребец смотрел на меня, я — на него. И понимала — надо как-то отреагировать, а не сидеть с круглыми глазами и открытым ртом.

— Что мне с тобой делать? — пробормотала озадаченно.

Жеребец переступил передними ногами и фыркнул так, что у меня немного зазвенело в ушах. Остатки гривы торчали во все стороны. Я сглотнула и погладила себя по животу:

— Господа дети, вы зачем лошадку создали? Или это я?

Ответа я не дождалась по понятным причинам. А жеребец смотрел на меня и смотрел. Огненными глазами, ага. Такой оживший кошмарик к моим услугам.

— Сивка ты мой Бурка, — вздохнула и встала, — Раз ты здесь, то придумаем, как тебя использовать?

Если честно, подходить было страшно. Почти так же, как в первую встречу с гончей. А мой «сивка-бурка» еще удался и ростом, и статью, да и огонек в глазах продолжал смущать. Тем не менее, крохотными шажками, я подошла к его морде и осторожно протянула вперед пальцы. Жеребец опять фыркнул, но прикоснуться позволил, даже сам первый ткнулся костяными ноздрями мне в ладонь. Холодный такой и одновременно чувствовалось, что где-то внутри пульсирует огонь.

— Сивкой будешь.

Ну вот Аврора, что ты за женщина? Это же жеребец Дикой Охоты, а ты его Сивкой нарекаешь! Взяла и все опошлила.

Странно, но, кажется, зверю имя понравилось. А еще я заметила у него на спине седло: толстое, из жесткой кожи и на вид довольно удобное.

А что если…

Нет, не выдумывай! Лошади во дворце не ходят.

Но торжественный выход…

Доран тебя вместе со всей оравой вниз скинет!

А вот и нет!

— Триша!

Гончая возникла рядом со мной, и тут же вся напружинилась. Изгрызенные остатки ушей даже вздрогнули и чуть приподнялись. Триша явно была удивлена явлением Сивки, но злости или страха не высказывала. Потом негромко рыкнула и села.

— Так, значит, вы из одной команды?

Я стояла и разглядывала пополнившуюся коллекцию дивных зверей. Ну… это будет эффектное появление.

— Значит так, — скомандовала сурово. — сейчас вы исчезнете, а когда я свистну, то появитесь все. Ясно? И будете идти рядом со мной. Никого не есть, не грызть и ни на кого не нападать, если на нас не будут нападать. А теперь уходите.

Не хватало только, чтобы Сивку увидела одна из фей и подняла визг. Тогда и сюрприза не получится. Я вернулась на диванчик, громко произнесла в пространство:

— Теневые шпионы, просьба — сохраните то, что видели, в тайне. Это сюрприз Дорану.

Надеюсь, меня послушают.

Остаток времени прошел мирно. Если честно, в глубине души я надеялась, что ко мне придет Хаос. Но он почему-то не спешил являться.

* * *

Накануне Доран рассказал мне как будет происходить коронация. На самом деле не так сложно, главное — запомнить последовательность действий. Ну и вести себя как будущая Королева, а не как быдло из трущоб.

Сейчас огромные каменные двери, через которые я должна буду пройти, были закрыты. А возле них замерла стража — рослые и высоченные фейри, затянутые в нечто среднее между доспехами и парадным мундиром. Стояли и смотрела перед собой, в то время как я находилась в окружении Теней и старалась не выказывать нервозность.

В честь коронации преобразился весь дворец. Сейчас под потолком помещения, где стояла я, кружились бледно-зеленые светящиеся жуки, натертый пол напоминал застывшее черное озеро, а изумрудного цвета стены оказались украшены непонятными символами и картинами. Еще я заметила, что странные светлые статуи в нишах также почистили, хотя они и до этого грязными не выглядели.

— Будущая Королева!

Голос заставил меня выпрямиться еще сильнее, хотя и до этого осанка была безукоризненной. Но когда ты в таком платье, с такой прической и перед таким событием, то невольно начнешь постоянно смотреть на себя со стороны и пытаться что-то поправить.

Или я слишком стараюсь?

Зычный голос принадлежал церемонимейстеру: плечистому фейри, чей нос выделялся так, что становилось даже неловко.

— Сейчас я объявлю ваш выход, будущая Королева.

Он исчез за приоткрывшимися дверьми, а я глубоко вдохнула прохладный воздухи свистнула.

Стража превратилась в каменные изваяния, стоило появиться моему личному зверинцу.

— Все нормально, — поспешила я их успокоить, — это мое сопровождение.

Судя по тому, как фейри держали копья — демонстрацией они впечатлились.

Я постаралась как можно изящнее вскарабкаться на Сивку, но все равно осталось ощущение, что во мне поселился медведь. Хорошо еще один из стражников опустился на колени, подставляя свою спину. Наконец, я устроилась, разгладила складки платья и сглотнула. Так, только не надо ничему замирать в пятках, ничего не изменить. Значит, надо двигаться вперед.

— Аврора — будущая Королева Двора Теней, пара Дорана — Короля Теней, главы Дикой Охоты и судьи Авельхейма.

Зычный голос, а затем двери очень медленно, явно подчеркивая торжественность момента, открылись.

Я не спеша тронулась, верхом на Сивке. Все гончие двигались синхронно, по обеим сторонам, а рядом с ними скользили Тени.

Новая и Старая Дикая Охота.

Оказалось, у зала сейчас не было одной стены. Он представлял собой сплошной гигантский балкон, заполненный придворными, а внизу собрались остальные жители Руадха. С помощью магических зеркал они могли наблюдать все происходящее.

Я медленно ехала по широкому коридору, образованному фейри. Глядя перед собой, но боковым зрением успевая выцепить отдельные картинки, как слайды.

Много серебра и зелени, много фиолетовых оттенков.

Лица. Лица испуганные, озадаченные, откровенно злые и восхищенные.

Пикси, порхающие над толпой.

Какая-то светловолосая фейри с круглыми испуганными глазами.

Ложа для королевских гостей.

Вытянувшееся лица Неблагого Двора.

Задумчивое лицо Аодхана.

Нет, смотреть только вперед. Туда, где на возвышении теперь стоял не один трон, а два. Два огромных трона, словно сотканных из тумана, тьмы и серебра. За ними метра на три возвышался Хаос в виде ярко-зеленой пантеры. А впереди стоял Доран.

Стоило нашим взглядам встретиться, как мне показалось, что вздрогнуло все пространство.

Невидимая нить между нами стала прочной как сталь.

Он стоял, одетый в темные штаны и темно-изумрудную рубашку, расстегнутую на груди. Стоял с серебряным обручем в волосах и с таким же медальоном, висевшем в вырезе рубашки. Широкий пояс с прикрепленным мечом, высокие сапоги и дымчатые крылья за спиной. Они едва угадывались.

Сердце колотилось уже и в ушах, и в груди, и в кончиках пальцев, что сжимали поводья. Оно грохотало, заглушая остальные звуки. И все громче ревела кровь пополам с магией.

Да! Я чувствовала ее! Моя магия сейчас переливалась как красный бриллиант и рвалась туда, к трону.

К моему Королю.

А он сделал то, после чего я поняла: не отступлю. И выживу. Назло всем.

Он просто протянул мне руку.

Зал просто замер, а я…

А я думала, как мне слезть поудобнее с лошади. Потому что если упаду, то это будет просто эпично.

Доран явно это понял. Пара фейри из его личной охраны шагнула ко мне. И я сама не заметила, как весьма грациозно спустилась. Выпрямилась и медленно поднялась по ступеням к трону. Чтобы вложить свои пальцы в руку Дорана.

Тепло и безопасность — вот первые ощущения от прикосновения.

Я смотрела в лицо стоявшего рядом со мной Дорана. И не могла отвести взгляда от резких черт, хищного разлета бровей и губ, как всегда плотно сжатых. От черных глаз, где сейчас переливалась магия Хаоса.

Я сейчас очень хотела ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться в реальности происходящего.

— Король Доран.

А, нет, и правда все наяву. Резкий голос развеял ту дымку, что на мгновение застлала мне глаза. Сидин — Король Неблагих — встал с кресла и смотрел на нас. Крайне нехорошим взглядом. А еще то и дело косился на окружившую на стаю диких гончих.

— Слушаю тебя, — а вот голос Дорана звучал подобно морскому прибою. Спокойный и при этом сильный.

— Как вышло, что твоя игрушка вдруг стала Королевой? Неужели Двору Теней все равно?

— Королева выбирается не по происхождению, а по силе. Ты хочешь опровергнуть мое решение, Король Сидин?

Я сжала руку Дорана. Ну вот и неприятности подоспели. Неужели у Неблагих до сих пор припекает от того, что они лишились Дикой Охоты?

Судя по взглядам — припекает, да еще как.

— Королями и Королевами могут стать лишь Высшие фейри, а не человечки. Ты идешь против незыблемых законов!

Сколько пафоса! Я сейчас не выдержу и захихикаю. На деле лишь прикусила язык и ждала, что скажет Доран.

— А кто сказал, что Аврора — человечка?

— Я видел ее сидящую у твоих ног, в ошейнике. И она была человеком.

Каким-то шестым чувством поняла: пора вмешаться и показать себя. Чтобы не Доран меня защищал, а я сама. Иначе заклюют. Тут явно вежливость и такт не совсем в почете.

— Я хорошо маскируюсь.

Мой скромный ответ прозвучал как выстрел. Показалось даже, что Сидин дернулся. Но вряд ли, конечно. Зато остальные фейри аж подались вперед, в надежде на шоу.

Смотрите, дорогие подданные, как зажигает ваша Королева.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, король Сидин, что порой лучше не верить глазам своим. Королева не та, что с рождения воспитывалась в шикарных условиях, а та, которая может понять проблемы своего Двора и всегда учитывать интересы подданных. Я стояла на коленях? Не думаю, что это какое-то преступление. А вот почему вы во мне не разглядели Высшую фейри?

— Ни один из фейри не выживет на Земле!

— Значит я очень сильная, — мило улыбнулась и задала встречный вопрос, — тем более, если я человечка, то как мои песики меня не растерзали?

О, ударила по больному. Сидин посмотрел на гончих и на мгновение его перекосило.

— Отец, — раздался ленивый голос Аодхана, — я не знаю, что ты видел, но я встречался с Авророй в Пустоши.

Легкий гул пробежался по толпе, но мигом оборвался. Все жаждали подробностей.

— Она спасла мне жизнь, — продолжал принц Неблагих, развалившись в шикарном кресле, — и ее магия крайне сильна. Гончих я там, правда, не видел.

— Они были в засаде, — ответила я.

Аодхан улыбнулся и сделал движение, словно поклонился сидя.

— Не сомневаюсь в этом, Аврора.

— Я думаю, Король Сидин, — снова взял слово Доран, — что твои сомнения пропадут, после того как право Королевы подтвердит Хаос.

— Он сожжет ее.

— Ты всегда слишком поспешно судишь о других, Король Сидин.

Бархатный голос принадлежал Орнии. Та скромно сидела, в окружении фрейлин, и мило улыбалась.

— Уверена, что Король Теней не стал бы выбирать себе Королевой ту, которая недостойна. Ты же будешь проходить клятву Хаоса, Аврора?

Огромные синие глаза впились в меня взглядом. За очаровательной улыбкой Орнии я ощутила холодный интерес. Как к новому виду животного, которого необходимо вскрыть и изучить.

— Без всяких сомнений.

— Если у уважаемых королевских семей есть еще вопросы можете задавать их сейчас, — проговорил Доран, — у вас минута.

Я за эту минуту успела мысленно обматерить всех Королей и Королев, вспотела, разозлилась и успокоилась. К счастью, больше никто не пытался вылезти с возражениями.

— Принеси клятву Хаосу и Двору Теней, будущая Королева!

Так, сейчас надо было подойти к Хаосу и встать перед ним. Что я и сделала, стараясь не наступить на подол.

Зеленая переливающаяся пантера опустила голову вниз, ко мне. Огромные миндалевидные глаза чуть прищурились, а потом… мне подмигнули.

Нет, правда, Хаос мне подмигнул. Перед тем как из него выстрелили множество тонких зеленых лучей, пронзивших меня со всех сторон.

Со стороны, наверное, выглядело эффектно. По крайней мере тут и там раздавались какие-то возгласы. А я продолжала стоять и все ждать чего-то такого особенного.

Голос Хаоса отдался вибрацией в каждой клетке моего тела, когда тот заговорил.

— Клянешься ли ты, Королева Аврора, хранить верность Двору Теней, всегда и во всем защищать его интересы, действовать во благо подданных и не предавать ни делом, ни словом?

— Клянусь.

— Клянешься отдать жизнь, если потребуется, во благо Двора Теней или ради его безопасности?

Почему у меня чувство, что я участвую в театральной постановке?

— Клянусь.

Светящиеся лучи стали сильнее, у меня даже заслезились глаза, а потом вдруг взорвались. Беззвучно, с кучей ярко-зеленых искр, что поднялись к потолку и превратились в дым.

Судя по возбужденным восклицаниям вокруг происходило нечто из ряда вон выходящее. А довольная рожа Хаоса прямо заставила меня вскинуть взгляд наверх.

Как раз, чтобы увидеть, как над головой появляются два детских силуэта. Буквально на несколько секунд, чтобы затем растаять.

— Какого черта? — я прошипела едва слышно, хотя мечтала заорать. Вроде они решили пока сохранять беременность в тайне?

Взгляд Дорана все же слегка примирил меня с действительностью. Видимо, все шло, как было задумано. Потом, правда, я кое-кого побью.

— Что это?

— О Хаос!

— Дети? Дети?!

— Мой Король, что это?

— Королева беременна?!

После этой фразы раздался неверящий общий вздох, а затем сильный голос Дорана. Он прорезал легкий шум, как нож — масло, и заставил всех умолкнуть.

— Королева прошла клятву Хаоса и выжила. Ее магия была запечатана, пока мы не помогли ей освободиться. И теперь она стоит рядом со мной, как равная. По силе и по уму. Ей покорилась одичавшая Дикая Охота, она смогла оживить наше Дерево Жизни и я надеюсь, что в скором времени наши дорогие жены снова смогут ощутить радость материнства.

Точно, я вот этот тон слышала в трилогии Властелин Колец. Ох, Аврора, нет в тебе трепета. И романтики тоже нет.

— Но самое главное, — продолжал Доран, — у Двора Теней появятся наследники. Наша Королева беременна двумя детьми.

Это был нокаут, судя по вытянувшимся королевским лицам из других Дворов. А я с трудом удержалась от желания показать им всем язык.

— Так что, — Доран выдержал поистине мхатовскую паузу, после чего широко улыбнулся, — поприветствуйте вашу новую Королеву!

Рев всех, кто находился вокруг, оглушил меня и едва не заставил попятиться. Я кое-как удержалась на ногах, посылая всем ослепительные улыбки. Да, ребята, вот ваша новая Королева, которая не понимает, как ухитрилась вляпаться в такое.

Впереди были гулянки весь день и очень много еды. А также очень много поздравлений. Я надеялась, что эта часть пройдет без эксцессов.

Наивная!

Глава двенадцатая

Оказывается, те праздники, что я видела до этого — слабое подобие торжеств у фейри.

Праздновал весь Руадх. Вот просто весь. Это и танцы, и длинные столы, расставленные просто на улицах, и много музыки. А еще порхающие туда-сюда крохотные пикси, которые в честь коронации раскрасили крылья в изумрудно-серебристые цвета, огромные фонтаны на всех площадях, из которых то и дело в небо вырывались фейерверки. Они расцвечивали серое небо яркими красками. Городские статуи светились зеленоватым светом, что выглядело несколько жутко в сочетании с их черными глазницами.

А во дворце празднование тоже шло полным ходом. Оказывается, у фейри приняты не застолья, а фуршет. По крайней мере у Высших и тех, кто приближен ко дворцу. Так что по огромному залу, что сиял от огней, порхали столики с едой и напитками. Интересно, что ничего не падало: тарелки и бокалы удерживались при помощи магии.

Сначала мы сидели на троне и смотрели представление: танцевали Тени, превращаясь в удивительных созданий, пели фейри Благого Двора, чьи голоса звучали так, что сжималось сердце. Я слушала, смотрела и боялась, что придется весь вечер провести на троне, от которого уже начинала побаливать задница. К счастью, у фейри было не принято любоваться на Короля и Королеву издалека. Через какое-то время, Доран подал мне руку и помог спуститься с королевского помоста к гостям. Вокруг нас незримо присутствовали Тени, да и мои гончие находились поблизости, пусть и невидимыми для гостей.

Этого мужчину я раньше не встречала. Он напоминал оживший огонь: яркие волосы, не рыжие, а алые, желтые глаза, ярко-красный костюм с плащом. Лицо хищное, нос с горбинкой, узкие губы, сейчас складывающиеся в скупую улыбку.

— Приношу мои поздравления Королю и Королеве Теней.

Он склонил голову, а затем тихо произнес:

— Вы произвели фурор среди других Дворов. Дергаешь опасность за усы, Доран.

— Аврора, — усмехнулся Король, — это — Видар.

— Из какого Двора?

«Огненный» негромко рассмеялся:

— Я сам по себе, Королева Теней, из Пустоши.

— Он — Феникс. — сообщил Доран. — А еще неплохой собеседник, когда не собирается сгорать заживо.

— Погодите, — пробормотала озадаченно, — Феникс? Это птица, которая возрождается, сгорая в пламени?

— Неплохо разбираешься в легендах, — одобрил Видар, — да, моя вторая ипостась — птица. И живу я вечно. Так это ты разбудила Пустошь?

Его хищный взгляд остановился на моем животе. Я едва не закрылась рукой, но вместо этого чуть вздернула подбородок и проговорила:

— Я и мои дети.

— Сильны, — с восхищением пробормотал Видар. Нет, определенно мне не нравился его взгляд. Слишком расчетливый.

— Спасибо, не жалуюсь.

— Доран, — пробормотала, стоило Фениксу отойти и попасть в компанию полураздетых леди фейри, — такое чувство, что меня стараются поддеть.

— Ты права. Тебя проверяют. На выдержку, на такт, на ум. Это наш Двор принял тебя и теперь ты здесь в абсолютной безопасности.

— Из-за них? — я все же коснулась рукой живота. Интересно, когда он начнет расти?

— Да, из-за них. Двор Теней теперь растерзает любого, кто осмелится хотя бы косо глянуть на их беременную Королеву. А вот остальные Дворы сейчас пытаются понять, что ты за штучка. Приготовься.

К нам приближалась Орния, в золоте и блеске. Совершенная статуя с такой милой улыбкой, от которой зубы начинали поскрипывать. Сейчас ее Чары на меня не действовали, я их явственно видела и понимала, что мне даже немного жалко Королеву Благих. Это же как надо зациклиться на своей внешности, чтобы ставить ее во главу всегда и везде.

— О, Доран, мои искренние поздравления.

Я чуть приподняла бровь. Не поняла?

Король тоже молчал. Так… двусмысленно молчал. Но, видимо, Орния поняла. что не стоит так откровенно наглеть.

— Поздравляю новую Королеву Двора Теней.

И такой сияющий взгляд на меня, что меня едва не испепелили в этом самом сиянии.

— Благодарю, — кивнула сдержанно и улыбнулась, показывая, что мои зубы тоже весьма неплохие.

Орния была не одна, а с двумя фрейлинами. Одетыми во что-то золотистое и крайне легкомысленное. Вроде и платья длинные, и вырезов неприличных нет, только ткань так соблазнительно струится по телу, что мужские взгляды прилипают сами собой.

— А я как всегда со своими девочками, — Королева Благих оглядела свою свиту, что склонилась в поклоне, — Доран, ты вроде даже общался с ними, да? Это Мэрин и Лиоданн.

Та, которая Мэрин, выпрямилась первой. А ведь миленькая. Не красавица, а именно милая. Этакая блондинка с огромными серыми глазами и чуть вздернутым носом. Ее особенностью было то, что среди волос встречались птичьи перья. Но ее это ни капли не портило.

Мне не понравилось другое: взгляд Мэрин, брошенный на Дорана. Так не смотрят на Королей, так смотрят на тех, кого хотят вернуть. Таким взглядом стараются напомнить о жарких совместных ночах, о поцелуях и чувствах, что остались в прошлом.

Это его бывшая что ли?

Сейчас будет мясо.

Шутила, конечно. Пусть Доран разбирается с теми, кого трахал. А я буду наслаждаться зрелищем. Что-то мне подсказывало: сейчас дать волю действий Королю.

— У тебя все фрейлины красавицы, Орния, — спокойно ответил Доран, — все мужчины уже успели это оценить. Ты выбираешь отзывчивых и крайне приятных в общении девушек. Уверен, многие со мной согласятся, кому они уделили внимание.

Я постаралась не хрюкнуть. Негоже так реагировать Королеве. Как изящно Доран опустил всю троицу. И ведь не придерешься.

Орния хоть и сохранила улыбку на лице, но как-то быстро свернула разговор под предлогом, что мечтает пообщаться с самим Фениксом и ушла. Мэрин пару раз оборачивалась, но каждый раз натыкалась на мой ледяной взгляд и дергалась.

Я никогда не скажу Дорану о том, что знаю его прошлые отношения. Было и было. Но если милая фрейлина хоть краешек груди ему продемонстрирует, я ей молчу оторву все, что можно и что нельзя. А потом опять стану спокойной.

— Отойду на пару минут, — проговорил Доран, — общайся и помни: спокойствие и гордость.

— Можно я потом напьюсь?

— Тебе нельзя вина. И впереди брачная ночь.

Меня обдало жаром от его взгляда, столько там было обещаний. После чего Доран отошел к группе каких-то фейри в сине-зеленых нарядах. Кто это, интересно?

— Неожиданная встреча.

Я знала, что он подойдет. И все равно внутри все моментально ощетинилось, как иглы у испуганного дикобраза.

— У Неблагих привычка подкрадываться со спины?

Я обернулась, встречаясь взглядом с темными глазами Аодхана. Затянутый в черный с серебряной вышивкой костюм, принц выглядел ослепительно и опасно.

— Хотел посмотреть на твою реакцию.

— И как?

— Мое уважение.

Не верила я Аодхану ни на грош. Тут лучше вообще никому не верить, спокойнее будет. Тем не менее, в беседу пришлось вступить.

— Приятно слышать. Выглядишь ты бодрее, чем в Пустоши.

— Ты так изысканно напоминаешь о долге?

— Как можно? — удивилась я, — просто говорю правду. Тогда ты был несколько помят. Рада, что наследник Неблагих теперь в добром здравии.

— Повезло Дорану, — проговорил Аодхан, — брюхатая Королева, да еще с близнецами.

Мой свист почти не было слышно, но Триша появилась у ног и молча уставилась на побледневшего принца.

— Мне показалось или я услышала оскорбление?

— Наверное, я неправильно выразился.

— А как ты хотел выразиться?

Интересно, если Триша его порвет, будет дипломатический скандал или нет?

— Я хотел сказать. — медленно проговорил Аодхан, — что Двору Теней явно благоволит удача. Беременная Королева, да еще и близнецами.

Триша исчезла, а я широко улыбнулась.

— Спасибо большое.

Безумно хотелось напиться, а внутри все тряслось и почти падало в обморок. Я хочу уже, чтобы вечер подошел к концу. Я хочу в кровать, к Дорану. Выдохнуть и послать остальные Дворы лесом.

Но вечер только начинался. Хорошо еще, что мой Король почти все время находился рядом. Но все равно мне пришлось отразить немало тщательно замаскированных подколов и оскорблений. Благие и Неблагие словно устроили соревнование. Особенно негодовали те, кто видел меня во время игр, в роли игрушки. На такие тщательно замаскированные подколы я отвечала с невозмутимым видом:

— Обожаю разнообразие в сексуальных играх.

Или:

— Да, наверное, со стороны это смотрелось странно, но мы пытались распечатать мою магию самыми разными способами.

Или:

— Чтоб быть Королевой, не обязательно надевать корону и сидеть на троне. Важно, что в душе.

Вот последняя фраза особенно бесила молодых леди фейри.

А вообще самые искренние поздравления прозвучали от двух существ, не считая подданных нашего Двора, конечно. Это Видар и Догнат — тот самый фейри с двумя членами и зеленовато-серой кожей. Когда он подошел — огромный и весь словно высеченный из куска камня — я едва не попятилась. Хотя в этот раз Догнат выглядел более чем прилично, нигде ничего не обнажалось. Но я то помнила как там у него все выглядит.

— Он… необычный, — только и смогла сказать, когда Догнат отошел, по пути приобняв одну из фейри Двора Теней. Та явно не была против. И направились они к одному из выходов, где явно собрались уединиться. Ну… удачи ей.

— Он не чистокровный фейри, в его жилах течет кровь троллей. Когда мы сюда пришли, то времена настали темные. Много было войн, во Дворах и между Дворами, попадали и те, кто не принадлежал Дворам. В одной из таких войн мать Догната попала в плен горным троллям. Она принадлежала к Неблагому Двору, сумела забеременеть одной из последних фейри и родила Догната. А тот покинул Неблагой Двор уже подростком, теперь живет в горах, вместе с остатками троллей. Тогда их почти истребили.

Я провела рукой по лбу, так как, несмотря на прохладу, стало жарко. Войны. И этот фейри еще собирается возвращаться на Землю? Он вообще понимает, чем это грозит? Там сейчас далеко не средневековье.

— Доран, я насчет Земли…

— Не сегодня, — одернул он меня и приложил палец к губам, — не здесь, Аврора. С завтрашнего дня мы начнем с тобой многое обсуждать, но сегодняшний вечер и ночь принадлежат нам. Кстати, — тут он сделал многозначительную паузу, — думаю, мы уже можем уйти.

Я кивнула и прошептала:

— Хорошо, что у вас нет закона, по которому супруг должны вывешивать простынки с кровавым пятном или первую ночь проводить под одобрительные крики свидетелей.

— Да, я наслышан о таких, — кивнул Доран, — но у нас подобное выглядело бы глупо. Каждый знает, чем будут заниматься Король и Королева. Зачем это демонстрировать? Идем.

Он подал знак церемонемейстеру и тот мигом закричал, перекрывая царивший вокруг шум.

— Король и Королева Двора Теней покидают нас! Жаркой и долгой ночи!

У меня кровь прилила к щекам, хотя я понимала, что для фейри это нормально. Тем не менее, пока мы проходили через образовавшийся коридор, я успела несколько раз упасть в обморок от тех пожеланий, что нам выкрикивали. Они были крайне непристойными. Доран реагировал улыбкой, а я едва могла заставить уголки губ держаться в нужном положении. Нет, не стать мне настоящей фейри.

Лишь выйдя из зала, в широкий и длинный коридор, смогла выдохнуть. Здесь стража ничего не желала, а лишь приветственно стукнула копьями о каменный пол.

— А теперь…

— Теперь я забираю тебя в личное пользование.

С этими словами, Доран подхватил меня на руки и шагнул в созданный им темный портал. Который вынес нас прямо в спальню, при виде которой я ахнула.

Я никогда не скажу Дорану о том, что знаю его прошлые отношения. Было и было. Но если милая фрейлина хоть краешек груди ему продемонстрирует, я ей молчу оторву все, что можно и что нельзя. А потом опять стану спокойной.

— Отойду на пару минут, — проговорил Доран, — общайся и помни: спокойствие и гордость.

— Можно я потом напьюсь?

— Тебе нельзя вина. И впереди брачная ночь.

Меня обдало жаром от его взгляда, столько там было обещаний. После чего Доран отошел к группе каких-то фейри в сине-зеленых нарядах. Кто это, интересно?

— Неожиданная встреча.

Я знала, что он подойдет. И все равно внутри все моментально ощетинилось, как иглы у испуганного дикобраза.

— У Неблагих привычка подкрадываться со спины?

Я обернулась, встречаясь взглядом с темными глазами Аодхана. Затянутый в черный с серебряной вышивкой костюм, принц выглядел ослепительно и опасно.

— Хотел посмотреть на твою реакцию.

— И как?

— Мое уважение.

Не верила я Аодхану ни на грош. Тут лучше вообще никому не верить, спокойнее будет. Тем не менее, в беседу пришлось вступить.

— Приятно слышать. Выглядишь ты бодрее, чем в Пустоши.

— Ты так изысканно напоминаешь о долге?

— Как можно? — удивилась я, — просто говорю правду. Тогда ты был несколько помят. Рада, что наследник Неблагих теперь в добром здравии.

— Повезло Дорану, — проговорил Аодхан, — брюхатая Королева, да еще с близнецами.

Мой свист почти не было слышно, но Триша появилась у ног и молча уставилась на побледневшего принца.

— Мне показалось или я услышала оскорбление?

— Наверное, я неправильно выразился.

— А как ты хотел выразиться?

Интересно, если Триша его порвет, будет дипломатический скандал или нет?

— Я хотел сказать. — медленно проговорил Аодхан, — что Двору Теней явно благоволит удача. Беременная Королева, да еще и близнецами.

Триша исчезла, а я широко улыбнулась.

— Спасибо большое.

Безумно хотелось напиться, а внутри все тряслось и почти падало в обморок. Я хочу уже, чтобы вечер подошел к концу. Я хочу в кровать, к Дорану. Выдохнуть и послать остальные Дворы лесом.

Но вечер только начинался. Хорошо еще, что мой Король почти все время находился рядом. Но все равно мне пришлось отразить немало тщательно замаскированных подколов и оскорблений. Благие и Неблагие словно устроили соревнование. Особенно негодовали те, кто видел меня во время игр, в роли игрушки. На такие тщательно замаскированные подколы я отвечала с невозмутимым видом:

— Обожаю разнообразие в сексуальных играх.

Или:

— Да, наверное, со стороны это смотрелось странно, но мы пытались распечатать мою магию самыми разными способами.

Или:

— Чтоб быть Королевой, не обязательно надевать корону и сидеть на троне. Важно, что в душе.

Вот последняя фраза особенно бесила молодых леди фейри.

А вообще самые искренние поздравления прозвучали от двух существ, не считая подданных нашего Двора, конечно. Это Видар и Догнат — тот самый фейри с двумя членами и зеленовато-серой кожей. Когда он подошел — огромный и весь словно высеченный из куска камня — я едва не попятилась. Хотя в этот раз Догнат выглядел более чем прилично, нигде ничего не обнажалось. Но я то помнила как там у него все выглядит.

— Он… необычный, — только и смогла сказать, когда Догнат отошел, по пути приобняв одну из фейри Двора Теней. Та явно не была против. И направились они к одному из выходов, где явно собрались уединиться. Ну… удачи ей.

— Он не чистокровный фейри, в его жилах течет кровь троллей. Когда мы сюда пришли, то времена настали темные. Много было войн, во Дворах и между Дворами, попадали и те, кто не принадлежал Дворам. В одной из таких войн мать Догната попала в плен горным троллям. Она принадлежала к Неблагому Двору, сумела забеременеть одной из последних фейри и родила Догната. А тот покинул Неблагой Двор уже подростком, теперь живет в горах, вместе с остатками троллей. Тогда их почти истребили.

Я провела рукой по лбу, так как, несмотря на прохладу, стало жарко. Войны. И этот фейри еще собирается возвращаться на Землю? Он вообще понимает, чем это грозит? Там сейчас далеко не средневековье.

— Доран, я насчет Земли…

— Не сегодня, — одернул он меня и приложил палец к губам, — не здесь, Аврора. С завтрашнего дня мы начнем с тобой многое обсуждать, но сегодняшний вечер и ночь принадлежат нам. Кстати, — тут он сделал многозначительную паузу, — думаю, мы уже можем уйти.

Я кивнула и прошептала:

— Хорошо, что у вас нет закона, по которому супруг должны вывешивать простынки с кровавым пятном или первую ночь проводить под одобрительные крики свидетелей.

— Да, я наслышан о таких, — кивнул Доран, — но у нас подобное выглядело бы глупо. Каждый знает, чем будут заниматься Король и Королева. Зачем это демонстрировать? Идем.

Он подал знак церемонемейстеру и тот мигом закричал, перекрывая царивший вокруг шум.

— Король и Королева Двора Теней покидают нас! Жаркой и долгой ночи!

У меня кровь прилила к щекам, хотя я понимала, что для фейри это нормально. Тем не менее, пока мы проходили через образовавшийся коридор, я успела несколько раз упасть в обморок от тех пожеланий, что нам выкрикивали. Они были крайне непристойными. Доран реагировал улыбкой, а я едва могла заставить уголки губ держаться в нужном положении. Нет, не стать мне настоящей фейри.

Лишь выйдя из зала, в широкий и длинный коридор, смогла выдохнуть. Здесь стража ничего не желала, а лишь приветственно стукнула копьями о каменный пол.

— А теперь…

— Теперь я забираю тебя в личное пользование.

С этими словами, Доран подхватил меня на руки и шагнул в созданный им темный портал. Который вынес нас прямо в спальню, при виде которой я ахнула.

А потом началась гонка. От которой я и правда кричала, балансируя на грани болезненно-острого удовольствия. Жесткие и быстрые движения, горячие прикосновения губ к шее, груди, оставляющие следы, пальцы впивающиеся мне в бедра. Я лишь хваталась за шею Дорана, понимая, что он — мое все. Мой новый мир, моя новая жизнь и мои новые проблемы.

А еще кричала до тех пор, пока все вокруг не взорвалось яркими красками пополам с наслаждением. Лишь тогда коротко всхлипнула и обвисла, понимая, что только его объятия не дают мне упасть.

Доран отнес меня на постель, которая оказалась разобранной. Мягкие прохладные простыни заставили мурлыкнуть от удовольствия.

— Моя…

Губы Дорана были совсем рядом с моим. Я чувствовала его быстрое дыхание с привкусом мяты и корицы.

Глаза в глаза, взгляды, где еще дрожали отголоски недавнего оргазма.

— Я… — голос у меня прерывался, — я… я тебя люблю.

Наверное, не стоило признаваться первой. Но плевать, честно!

— Люблю, — проговорил Король медленно, словно пробуя на вкус новое слово, — люблю. Теперь я помню, что это. Да, Аврора, я тоже люблю тебя.

Я уже слышала такие признания. Но не думала, что простые слова могут буквально вскрыть душу. До непрошеных слез и прикушенной губы.

— Нет, Аврора, не смей плакать.

С его голосом тоже что-то творилось, когда он вытирал мне пальцами щеки.

— Ты не будешь больше плакать.

Каждое его слово выжигалось на сердце.

— Я все сделаю, чтобы ты выжила. Теперь я вспомнил, что такое — любить. И не позволю себе потерять это чувство.

Доран прикоснулся ко мне губами, так нежно после недавней вспышки страсти. Дразнящими поцелуями спустился к шее, покрыл ими плечи и начал опускаться все ниже и ниже. Заставляя меня извиваться.

— Доран, я не уверенна…

— Тихо, — прошептал он, на миг приподнимая голову, — я уверен, что у тебя припрятано еще парочка оргазмов.

— Я не думаю…

— Я так думаю.

Он прикоснулся к влажным складкам, и я дернулась, так резко пронзило удовольствие.

Теперь все происходило очень медленно, томно и едва ли не мучительно. Я лишь сминала пальцами простыню и стонала.

Доран двигался сзади. Очень медленно, пресекая все попытки ускорить ритм.

— Черт, Доран!

— Тс-с-с, — он лишь крепче ухватил меня за бедра, продолжая истязать сладкой пыткой, — не торопись.

Внутри меня уже все горело. Я лишь опустила голову, уткнулась лбом в постель и похныкивала. И пыталась податься назад. А чертов Король продолжал держать меня на грани оргазма. И пальцами ласкал внизу, отчего колени уже просто тряслись.

И когда я уже думала, что все, не выдержу такой пытки, он вдруг резко ускорился. И это было последней каплей. Я словно взорвалась, разлетелась по всей Вселенной. И одновременно превратилась в концентрированный сгусток оргазма. Лишь чувствовала, как и Доран содрогается, рукой придерживая меня поперек живота и не давая упасть.

Я не знаю, что будет дальше. Но сейчас мне было просто хорошо. Просто нереально хорошо в объятиях того, кто вначале казался монстром.

Я — Королева.

Я — сайфора, что бы это не означало.

И у меня две задачи: выяснить, что я такое и выжить во время родов.

Конец первой части.

Глава тринадцатая

— Аерона, я предупреждаю еще раз: не факт, что все получится с первого раза.

— Ты говоришь это уже сотый раз.

— Тридцать пятый, если быть точной.

Я обернулась от своего стола, на котором свободного места не было из-за колб, местных аналогов микроскопов, что сделали хогманы, и зеленых кристаллов Хаоса. Они выполняли роль электричества.

Аерона сидела бледнее обычного. Но в темных глазах горела решимость. Черные волосы как всегда безукоризненно причесаны и уложены в прическу, темно-зеленое платье с глубоким вырезом спереди и не менее глубоким сзади. Будь у меня такая же грудь, я бы тоже не стеснялась. И будь еще у меня такое же самомнение.

Месяц прошел после коронации. И этот месяц я чувствовала себя не Королевой, а рабом на галерах. Но сама виновата.

Кто вообще сказал, что Королевам хорошо живется? Мне еще повезло, по словам Дорана. Он сумел выстроить такую политику, что все двигалось само собой, раскрученное в самом начале. И то половину дня Доран точно проводил за королевскими делами. Я находилась рядом и вникала во все. Несмотря на то, что голова уже пухла от такого количества новой информации. Законы, прецеденты, кто и какой пост занимает — это лишь краткий список всего, что я узнавала. Что и где выращивается, разводится, торговля с другими Дворами. Иногда я хотела заткнуть уши и спрятаться под подушку. Но лишь стискивала зубы и продолжала вникать.

А еще никто не отменял мои эксперименты. Я сдержала данное Аероне слово. Теперь мои опыты никто не стремился разрушить, хогманы восстановили генетический анализатор и создали еще пару необходимых мне для опытов аппаратов.

И все это добро находилось в лаборатории Хэдина, теперь принадлежащей мне.

— Аерона, ты в ближайшие сутки будешь под моим наблюдением и под наблюдением Уны, — назвала я целительницу и некогда акушерку. Она лучше всех разбиралась в женском здоровье. И это она наблюдала за моей беременностью.

— Аврора, просто сделай это!

Я со вздохом взяла одну из крошечных колб с плотно притертой крышкой. Внутри плескалась бледно-голубая жидкость.

Экспериментальная вакцина, которая при исследовании показала неплохие шансы на удачу. Жаль нельзя ее проверить на животных.

В нее я добавила кое-что интересное.

Свою кровь.

И чувствовала себя доктором Франкенштейном и другими сумасшедшими учеными всеми вместе взятыми. Во что я ввязываюсь? Зачем это делаю?

Наверное, потому что в глубине души не верю предсказаниям. Для меня всегда будущее определялось поступками в настоящем. И до сих пор я не понимала, как можно видеть то, что еще не произошло.

— Я сделаю тебе пять уколов, — проговорила, подходя к Аероне со шприцем и антисептической салфеткой. Когда я попросила Дорана принести мне это вместе с книгами по генетике и репродукции, он посмотрел на меня как на идиотку. Но спорить не стал. Благо его магия снова работала в полную силу: закончился срок оплаты за вызов душ.

Уколы я решила делать следующим образом: три в живот, один в руку и один в ягодицы.

Хорошо, что руки не дрожали, пока я выполняла их. Зато пот заливал глаза.

Я никогда не проводила опыты над разумным существом. И вначале отказала Аероне, но та устроила истерику. Да и я сама чувствовала вину перед ней и перед Джиоллэйдхом за то, чему их подверг Доран в качестве наказания.

— Все, — проговорила, выбрасывая шприц в каменную вазу, исполнявшую роль урны. Туда же отправилась и салфетка.

— Что теперь?

— Сутки наблюдения, а потом в срочном порядке делать с мужем ребенка. Но помни…

— Да, да, не факт, что получится.

Аерона взяла мою руку и прижала ее к своей щеке.

— Ты чего? — испугалась я. Сестра Дорана обычно не слишком то расточала нежности.

— Спасибо.

— Пока не за что.

— Нет, — мотнула головой Аерона, — поверь, надежда тоже много значит.

Она выпустила мою руку и вскочила. Передо мной опять стояла холодная красивая принцесса Двора Теней.

— Так что же, сегодня я везде буду с тобой?

— Вроде того.

— Не очень то весело, — призналась Аерона, — сейчас у тебя по плану что?

— Уроки магии, — вздохнула я, — с Хаосом. Опять мое самолюбие растопчут лапами и поплюют сверху.

Хаос взялся сам обучать меня магии, мотивируя это железобетонной логикой. Мол, раз во мне его частичка, то я — его дитя в каком-то смысле. А раз он родитель. То будет сам вдалбливать мне все, что касается управления силой.

Ну и вдалбливал. Порой, в прямом смысле слова. Чтобы никто не видел такого унижения, Хаос забирал меня тренироваться в лес на краю Руадха. Кстати, я выяснила, что у каждого Двора — один город, который заодно являлся и столицей, и самим Двором. Почему? Я не знаю, думаю, фейри просто цеплялись за традиции. Как я поняла, раньше все Дворы жили в одном месте, территория была не слишком большая и приходилось ограничиваться одним городом. А выходы к людям были через специальные порталы, открывающиеся в туннелях внутри холмов. Отсюда и Холмы фейри.

Сиренево-голубой лес окружал Руадх с трех сторон, за ним уже начинались горы и степи, а потом — Пустошь. Судя по карте, вся местность вокруг Руадха представляла собой Пустошь с редкими поселениями существ. Благой и Неблагой Дворы находились в этом же мире, но в другой плоскости. Вот это пока в голове плохо укладывалось.

Полянка находилась в центре леса. Абсолютно круглая, окруженная красивыми резными фонарями, что напоминали мне диковинные цветы. По самому краю поляны едва заметно светились магические символы. Их начертили Тени по приказу Хаоса для того, чтобы я во время тренировок случайно не разнесла все вокруг. Ну и чтобы никто не мог наблюдать за нами.

Доставляли меня туда или мой Сивка, или созданный Хаосом портал. Если честно, Сивка меня устраивал больше. Проходя через портал Хаоса, я всегда чувствовала, как меня разбирает на молекулы, а потом собирает обратно.

Благо сегодня мы ехали на Сивке. Ну как ехали, вместе с Аероной сели на него на крыше дворца, и жеребец скакнул в воздух. На мгновение екнуло внутри, в лицо ударил упругий порыв ветра. А Сивка уже легко скакал по воздуху, перебирая копытами. Крыльев у него не было.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила, когда мы спрыгнули на поляну.

— Как всегда, — пожала плечами Аерона, — обязательно ждать сутки?

— Я должна убедиться, что у тебя не будет какой-то нежелательной реакции. Вакцина экспериментальная, я не знаю, что может вылезти.

— Аврора, я могу выпить кислоту. Мне будет плохо, но ожоги затянуться.

— Кислота одно, а тут все идет на другом уровне. Не спорь, Аерона. Ты ждала сотни лет, подождешь и сутки. Тем более, твой муж вроде сегодня в городе до позднего вечера. И во дворце не появится.

Аерона кивнула и торопливо перевела тему. Насколько я поняла, к мужу она как-то резко охладела. Особенно после того, как он не попытался заступится за нее, когда Аерону отправили в пыточную. Хотя, теоретически, мог предложить себя вместо нее. И я знала, что Аерона надеялась на это.

Она за время замужества сумела привязаться к нему.

Пока не смогла любить.

Я продолжала «копать» в этом направлении и убеждалась: фейри и люди связаны. Памятью, незримыми нитями природы, чем-то еще.

Фейри могли любить и рожать только на Земле. Когда рядом были люди.

Симбиоз, мать его. Хотя, если подумать, что дарили взамен фейри? Чего лишились люди, когда волшебство покинуло Землю?

Я не знаю.

Дальше думать мне не дали. Легкий ветерок подсказал, что сейчас будет плохо и больно. Краем взгляда успела увидеть зеленый комок, летевший справа и упала на траву.

Месяц тренировок, после которых меня можно было использовать в качестве коврика, все же дали результаты.

Перекат, а затем вскочить, одновременно выбрасывая из рук призрачно-серые ленты, внутри которых заискрились зеленые всполохи.

Моя магия — Хаос.

Удар одной лентой вперед, а второй в сторону. В ответ лишь сердитое шипение и зеленые искры от разорванных в клочья шаров.

Но это лишь разминка. Замерев, я стояла, прислушивалась. Ленты стекали с пальцев, чуть подрагивая, словно тоже выжидая.

Хаос сказал, что я могла ими стрелять хоть из глаз, хоть из пятой точки. Но подсознание почему-то заставило их вылететь из рук. К моему огромному счастью!

Время шло, никто не нападал. Но я не думала расслабляться. И как в воду глядела: внезапно вокруг разлился бледно-зеленый туман. Что-то новенькое. И неприятное, так как в нем я вдруг ощутила такую слабость, что колени подогнулись сами собой.

Я не могла двигаться. Лежала в тумане и могла лишь дышать и вращать глазами.

Так, это просто тренировка, без паники. Что говорил Хаос в прошлый раз? Атака и защита у меня идет неплохо, но я не умею пользоваться магией незаметно. Там, где достаточно отмычки, я беру бензопилу и с грохотом разрезаю дверь.

Может, сейчас мне следует применить «отмычку»?

Двигаться я не могла, но вот мозги то работала. Я мысленно позвала магию, представила, что она является не в виде лент, а в виде такого же тумана. Бледно-серого с зелеными искрами.

Сначала ничего не происходило. Я же лежала и просто спокойно внушала себе, что все в порядке. И сейчас получится, обязательно получится. Магия — продолжение меня. Это все равно, что шевелить рукой или ногой, даже сосредотачиваться не надо. Просто лишь сделать легкое усилие.

Постепенно среди зеленого тумана появилось нечто серое. А затем я снова смогла шевелить руками и ногами.

— Не так отвратительно, как в прошлый раз.

Хаос возник в виде пантеры. Изумрудной пантеры с огромными глазами. Прошелся по поляне, кинул взгляд на Аерону и присел рядом со мной.

— Запомни, Аврора, магия — это ты. Просто дыши ею, как воздухом, а не пытайся сосредотачиваться. Ты ешь, спишь, магичишь. Поняла?

— В миллионный раз отвечу да.

— Ты должна не повторять это себе, а принять. И тогда сразу станет легче. Сейчас ты напоминаешь фейри, которая так сильно заигралась в человека, что забыла свою истинную сущность. Хорошо, что твои дети помогают.

Я коснулась рукой все еще плоского живота. О да, дети помогали. Иногда даже чересчур. Если бы не Доран с Хаосом, я бы не смогла понять где и чья магия.

Их все же было двое. Девочка и мальчик.

Сейчас развивалась их магия. Буквально два дня назад Уна определила их пол, а сейчас меня интересовало еще кое-что.

— Какая у них магия?

— А ты не поняла?

Обожаю, когда отвечают вопросом на вопрос.

— Если бы понимала, то не спрашивала бы.

Хаос зевнул во всю пасть, демонстрируя длиннющие клыки. Играл на публике в лице меня и Аероны, которая даже не смотрела в нашу сторону. Принцесса блуждала взглядом по пейзажу вокруг и порой слегка улыбалась. Имя будущему ребенку что ли придумывала? Ох…

— Мальчик силен, — лениво произнес Хаос, укладывая морду на лапы, — такого потенциала я не встречал уже тысячелетия. В его силах будет открывать постоянные порталы или стирать в порошок города. Наверняка будут нюансы, но их я не вижу. А вот у девочки целительская магия. Тоже сильная, яркая. Но мальчик… он просто слепит. И это как раз плохо.

— В смысле?

Хаос вздохнул, вокруг нас на миг вспыхнула зеленая завеса.

— Между нами, Аврора. Твой сын настолько силен, что в какой-то момент его магия начнет подавлять твою жизненную энергию. Вы связаны сейчас. Твоя дочка, скорее всего, даст тебе времени выносить их. Но потом…

— Что потом?

Странно, что паники и страха не было. Только бесконечное неверие в то, что может произойти.

— В момент родов дети переживают сильный стресс. Очень сильный. Их магия сожжет тебя изнутри. Точнее…. Его магия.

Что вы ощутите после новости, что ваш же ребенок вас и убьет? Пусть и неосознанно.

Я по-прежнему отказывалась верить в подобное будущее.

При желании можно изменить почти все.

— Я думаю можно отыскать возможность блокировать его магию. В конце концов, он же не может быть сильнее тебя!

Я смотрела на Хаос… с надеждой. Ну серьезно, он же — суть всего изначального или как там?

А вот мой собеседник выглядел несколько напряженно. Странно для того, кто практически всесилен. Или я что-то пропустила?

— Теоретически так оно и есть. Но ты немного упустила основное, Аврора. Я не всесилен.

— Не понимаю. — мотнула головой, — во мне есть часть тебя. Теоретическая, в детях тоже она может быть. Почему ты просто не воздействуешь как-нибудь?

— Аврора, Хаос не дарит жизнь. Моя суть — беспорядок и разрушение. При всем желании я не смогу никого вернуть к жизни. Сущности фейри Теней уходят ко мне, когда погибают. Если бы я мог оживлять, поверь, Доран бы уже этим воспользовался.

— Из тебя же появилось все живое.

Согласна, прозвучало глупо и беспомощно. Даже Хаос посмотрел на меня с легкой жалостью.

— Не все легенды правдивы, дитя мое.

— Но должен быть выход!

— Должен, — согласился Хаос, — осталось четыре месяца, чтобы его найти. Хотя нет, думаю, три.

— Почему три?

— Последний месяц ты, скорее всего, мало на что будешь способна. Магия сына уже начнет сжигать тебя изнутри. До этого времени лучше отыскать средство.

Я молчала, глядя на траву под ногами. Мягкая, бледно-сиреневая. В воздухе летала сверкающая мелькая пыльца, от которой иногда хотелось чихать.

Об аборте не могло быть и речи. Я успела полюбить детей и понимала, что они не виноваты в том, что должно произойти. Да и вряд ли они позволят себя убить.

— Тренировки закончены? — спросила, хотя уже знала ответ.

Хаос мучил меня еще часа четыре. Пока я буквально не свалилась на траву, выжатая до предела. Зато магия звенела внутри меня, пела свою песню. Которая мне нравилась все больше и больше. И правда, ею надо жить.

Обратно я едва держалась, сидя на Сивке.

— Вот он тебя мучает.

Аерона заговорила лишь когда мы вернулись во дворец и оказались в королевском крыле.

— Порой мне кажется, что он знает о чем-то, но молчит.

— Это же Хаос, — в голосе собеседницы слышался трепет, — он все знает.

— Ну — ну, — я была настроена более скептично, — Значит так, давай я схожу в душ, а потом мы с тобой встретимся на ужине. Только не в залах, а внизу, в подвале.

— А еще Королева, — беззлобно хмыкнула Аерона, но продолжать не стала, а куда-то торопливо удрала. Ох, чувствую, не удержится она и раньше затащит мужа в постель.

Я успела принять горячий душ и как раз выходила из ванной, когда в спальню вошел Доран. В черных штанах, заправленных в высокие сапоги и наглухо застегнутой темно-изумрудной рубашке со стоячим воротом.

— Ты здесь, — проговорил он, — отлично. Аврора, ты говорила, что есть еще одна нить к твоему происхождению. Фейри из Неблагого?

— Некая Талисса, да.

— Ну вот скоро сможешь ее найти.

— Что случилось?

Доран смотрел на Руадх за прозрачной стеной. Теперь у нас всегда было подобное зрелище, я полюбила город. Мне даже нравилось по ночам прижиматься к невидимому барьеру и смотреть на улицы, дома, ночной воздух, который чуть фосфоресцировал. На светящиеся жуткие статуи.

— Послезавтра в Неблагом Дворе пройдет коронация Аодхана, — сказал он наконец, — конечно, мы приглашены.

— Но…

— Король Сидин сегодня трагически погиб во время Охоты в Пустоши, куда они с сыном отправились поразвлечься.

— Аодхан его убил!

Слова вырвались быстрее чем я подумала и зажала себе рот. Круглыми глазами уставилась на Дорана, но тот лишь вздохнул.

— Хорошо, что ты делаешь успехи в обучении, Аврора.

— Ты о чем? Эй, погоди, ты думаешь, нам там грозит опасность? Серьезно? Но тогда мы просто не поедем и все.

— Это будет прямое оскорбление. Раньше за такое могли объявить войну.

— А сейчас?

— Сидин бы объявил. — подумав, ответил Доран. — Насчет Аодхана пока с уверенностью не могу сказать. Он достаточно темная лошадка, хотя вроде бы и как на ладони со своими пристрастиями.

— Думаешь, он лишь играет отмороженного садиста?

— Нет, садистское начало в нем есть, и он отлично сумел его развить. Тут другое. Аодхан явно давно хотел занять трон, но Сидин не собирался ему отдавать власть.

— Боялся, что тот доведет Неблагой Двор до ручки?

— Нет, сам любил править. Насколько я знаю, Аодхан не раз предлагал ему изменить некоторые законы Двора, считая их устаревшими. Но Сидин консерватор. Например, он не согласился создать новую Охоту, воспользовавшись услугами хогманов. У Аодхана была идея сделать аналог Охоты, но из механических существ, оживленных магией.

Я присвистнула:

— Реформатор порой пострашнее консерватора. Но идея неплоха.

— Неплоха, — кивнул Доран снисходительно, — только это будет бледной тенью Охоты. Просто хорошая армия искусственных существ. Не он первый, по правде говоря. Так что сейчас придется смотреть в сторону Неблагих более внимательно. Дорогая, а куда ты собираешься?

Я перевела взгляд с Короля на платье, что держала в руках. Меня безумно радовало, что в Неблагом Дворе не считали Короля и Королеву беспомощными существами, которые сами пояс на платье завязать не в состоянии. Нет, у меня был штат фрейлин, но их я предпочитала мучить вопросами об истории фейри, о последних слухах, сплетнях.

— Я безумно хочу есть после занятий с Хаосом.

Доран отобрал у меня платье и отбросил в сторону. В его ладонях появился клочок тьмы, который он буквально размазал по моему телу.

— Что ты… — прошептала, понимая, что от его горячих прикосновений внутри мигом все воспламенилось.

— Личный наряд от Короля, — шепот заставил чуть вздрогнуть, настолько сладостно сжались мышцы внизу живота.

Тьма превращалась в платье. Длинное платье с летящей юбкой и длинными рукавами. Воротник-стойка заставлял держать подбородок чуть выше обычного, темно-сиреневая ткань приятно облегала тело. Я чуть скосила взгляд вниз и ахнула: юбка лишь на первый взгляд казалась сплошной. При малейшем шаге ноги обнажались почти полностью из-за скрытых разрезов. По сути юбка представляла собой несколько широких полос, скрепленных на талии.

— Да я задницей сверкать буду!

— Тебя серьезно все еще волнуют такие вещи?

Я разглядывала туфли, тоже созданные из тьмы. На невысоком изящном каблуке, со множеством ремешков. Красиво. Вкус у Дорана определенно есть. На Земле мог бы стать скандальным стилистом.

— Я буду в кабинете, с Кахиром, — назвал он имя советника, — надо дать ему распоряжение на то время, пока нас с тобой не будет. И обсудить дальнейшую политику поведения с Неблагими.

Меня поцеловали так, что на мгновение забыла, как дышать. Горячий поцелуй, почти огненный.

— До скорой бессонной ночи, моя Королева.

Соски сжались сами собой от этих намекающих слов. Из комнаты я выходила едва не покачиваясь. Вовремя взяла себя в руки, как раз к тому моменту, как встретилась с Аероной у Туманной Арки. Сестра Дорана успела переодеться в темное платье с открытой спиной, из полупрозрачной ткани. Тонкую талию стягивал широкий пояс с серебряными вставками.

— Слышала да? — серым голосом спросила она.

— Про что именно?

— Не притворяйся. Про переворот у Неблагих.

— Король умер, да здравствует Король, — пожала я плечами, — надеюсь, Аодхан не полный идиот и поймет, что с нами ссориться не стоит. А ты чего такая?

— Вспомнила, как он мне сказал много лет назад: когда стану Королем. Потребую тебя своей женой.

— Ты замужем, — напомнила я, — про всякие инцесты и так далее напоминать не буду. Понимаю, вы это презираете.

— Только это и радует. Вовремя я вышла замуж и нашла пару.

— Я понимаю Аодхана, — сказала я, выходя уже по другую сторону Арки, на подземном этаже, — политический брак скрепил бы два Двора. Но сейчас ему ловить уже нечего.

— Если только не твою дочку, — тихо прошептала Аерона, серея еще больше.

Так вот что! Не за себя она боялась, а за племянницу. Я едва не обняла принцессу под воздействием прилива благодарности. Сдержалась и лишь чуть прикоснулась к ее руке.

— Уверена, Доран не пожелает такой судьбы своему ребенку.

— Ты плохо знаешь жизнь Короля.

Мы спускались по каменной лестнице. Она спиралью спускалась все ниже, пока не уперлась в огромную арку. За ней начиналась другая жизнь. Оттуда доносились вкусные запахи, приглушенные голоса…. А нет, сегодня там шли какие-то разборки. Так как шум стоял сильнее обычного. Особенно выделялись два женских голоса.

— Что там такое? — нахмурилась я.

Аерона молча отступила в сторону, пропуская меня. По этому поводу я тоже испытывала легкую неловкость. Она то родилась принцессой, а я приперлась из другого мира.

Честное слово, иногда продолжала чувствовать себя самозванкой.

В большом помещении с белым потолком и длинными столами стоял гвалт. Причем в основном он исходил от двух леди фейри, стоявших возле одного из столов. Судя по тому, как одна из них уже сжимала в руках вилку, словесная драка грозила перерасти в физическую.

Остальные стояли и сидели, глазели с удовольствием и разнимать скандалисток не собирались. Ну правильно, это же развлечение. А фейри обожают развлечения. И неважно: будь это бег крыс на длинные дистанции или развешивание кишок на соседних деревьях. Главное, чтобы задорно и с огоньком.

Я кашлянула как можно деликатнее. Но могла бы этого и не делать: те, что стояли лицом ко входу, мигом заметили нас с Аероной.

— Королева пришла.

— Королева!

— Королева здесь.

Миг, и в помещение возникла идеальная тишина. Даже на кухне как-то притихли. Двери туда приоткрылись, появились взволнованные лица брауни. Эти фейри слыли отличными поварами. В Руадхе было кафе «У тетушки Ниры», которым заправляла семья брауни. Рецепты хранились в строжайшей тайне, а запись на столики была расписана на год вперед. Доран сводил меня туда. Так вот, таких ароматов и вкусов я еще не пробовала.

— Что здесь происходит?

На мой вопрос ответила одна из скандалисток. Темноволосая леди в темно-сером платье, где вырез открывал пышную грудь. Она низко присела, чуть склонив голову. И проговорила:

— Моя Королева, эта дрянь украла мое ожерелье.

— Не твое оно! — прошипела вторая — брюнетка в зеленом платье, и с ошеломляющими зелеными же глазами. — Твой муж подарил мне его!

— Подарил? Да ты его, небось, выпросила! Он собирался подарить его мне!

— За что? За то, что ты ночью отворачиваешься и храпишь? Или за то, что пускаешь слюни, когда отсасываешь?

О, какая прелесть!

— Что за ожерелье?

Брюнетка с гордостью выпятила грудь. Да, ожерелье и впрямь выглядело потрясающе. Мелкие синие камни в обрамлении белого золота. И все это похоже на тонкий морозный узор.

Я слушала спорщиц и в голове вырисовывалась следующая картина. Шатенка Ниара была замужем за одним из вельмож по имени Фенсир. Не знаю уж, что там с чувствами, но муж спал и с женой, и с брюнеткой по имени Хэф.

Ниара на днях заглянула в кабинет мужа и зачем-то начала изучать полки. Женское любопытство, что уж тут поделать. Нашла коробку с ожерельем и решила, что муж решил устроить подарок. Каково же было ее негодование, когда сегодня она увидела это же ожерелье на шее у Хэф. А ведь та совсем недавно была у них в гостях. Неужели стащила или уговорила Фенсира подарить ей эту прелесть?

Я чувствовала себя участницей мыльной оперы. Муж, любовница, жена. Правда, в этом случае разговор шел не о ревности, а о побрякушке, пусть и красивой.

Все явно ждали моего решения.

Вот дважды черт!

— Значит, — произнесла медленно, пока мысли метались лихорадочно внутри головы, — каждая из вас считает, что ожерелье принадлежит ей. А что сказал Фенсир?

— На охоте он! — взвизгнула Ниара. — Вчера утром уехал.

Я чуть обернулась к стоявшей позади Аероне и шепнула так, что услышала лишь она:

— Леди фейри любят преувеличивать или уменьшать свой возраст?

По губам принцессы скользнула понимающая ухмылка. Нет, определенно я начинаю любить сестру Дорана.

— Увеличивать, — шепнула едва слышно.

Я кивнула: ну что же, попробуем.

— Леди, а в чем проблема? Пусть та, что старше проявит мудрость и уступит младшей. Сами понимаете, юные создания подвержены приступам нетерпимости.

Выражение на лицах спорщиц изменилось моментально. Если до этого Хэф держалась за ожерелье на своей шее, то теперь убрала руку.

— Думаю, — проговорила с легкой запинкой, — что да. Моя Королева, ты права. Нам, старшим, стоит уступать молодой поросли. Ниара, можешь забрать ожерелье и успокоится.

— Благодарю, Хэф, но лучше оставь его себе.

— Ну что ты, думаю, оно для тебя.

— Нет, я просто уверена, что тебе оно нужнее.

Как бы все же драться не начали. Но нет, леди фейри сумели прийти к компромиссу: минут пять передавая друг другу ожерелье, в конце концов, вручили его пробегавшей мимо брауни. А пока та ошеломленно разглядывала свалившееся в руки богатство, поспешно вышли из помещения. А я украдкой перевела дух.

— Идем? — тронула меня за локоть Аерона.

Брауни с ожерельем наперевес ускакала на кухню. Оттуда донесся ликующий вопль. Ну хоть кому-то повезло.

На самом деле, здесь перекусывали не высокопоставленные фейри, а кто-то вроде охраны, самих поваров, помощников целителей. Хотя и сами целители любили появляться. А теперь вот и я зачастила. Здесь мне нравилось больше, чем в малом обеденном зале с его огромным столом и слегка тяжеловесной обстановкой. Можно было потребовать принести еду в комнату, но зачем я буду сидеть одна, если можно лишний раз исследовать культуру фейри?

Столик я облюбовала в дальнем конце, у стены. При виде меня брауни уже подсуетились, принесли обед и вазочку с цветком, моим любимым. Нежно-сиреневого цвета, он напоминал диковинную бабочку, присевшую отдохнуть. А тонкий нежный аромат заставлял вдыхать его снова и снова.

— Моя Королева, ты хотела меня видеть?

Уна уже сидела за столом, как мы и договаривались. Целительница как всегда была одета в темно-зеленую тунику и простые бриджи, темные волосы заколоты на затылке. И абсолютно безмятежный взгляд. Иногда казалось, что упади перед ней с распоротым животом — спокойно склонится и залечит.

— Я хотела поговорить с тобой насчет кесарева сечения.

— Я изучила этот вопрос, — кивнула целительница, отставляя в сторону кубок с водой, — не вижу проблем с подобной операцией. Если бы дело касалось обычной беременности.

— Что ты хочешь сказать?

— Сила твоего сына, моя Королева, так велика, что боюсь он не даст сделать операцию.

Я молча прожевала кусок нежного мяса, отдаленно напоминающего курятину. Потом проговорила, потянувшись за кубком с соком. Доран запретил мне алкоголь.

— Не совсем поняла, Уна. Это же ради моего спасения. Как он может помешать?

— У них все на инстинктах. Любое постороннее вмешательство твои дети воспримут как опасность.

— А если я их попрошу не мешать?

— Мои племянники несомненно умны, — вмешалась Аерона, которая почти не притронулась к еде, — но ты слишком многого от них хочешь, Аврора. Они дети. Они не могут думать, как мы, как взрослые фейри. У них сейчас так: маму хотят разрезать — плохо, надо дать сдачи.

Что-то сок горчил, от новостей что ли? Я сделала еще глоток и предложила:

— Можно проверить.

— Сейчас нельзя делать такую операцию, — запротестовала Уна, — Моя Королева, не надо!

— Я же не прошу мне разрезать живот. Для начала, попробуйте сделать надрез на руке. И проверим.

Это правда говорю я? Самое интересное, что Уна и Аерона не слишком долго протестовала. И уж тем более не возмущались таким предложение. Ими скорее двигал страх навредить детям.

Подобные вещи не стоило проводить на глазах у всех. Так что мы спокойно пообедали, а затем направились в целительское крыло.

Тихо, чисто и спокойно. Здесь постоянно звучала едва слышная музыка, от которой все проблемы начинали казаться не такими уж и страшными. Я устроилась на кушетке и приготовилась терпеть. Никакого обезболивающего.

Все закончилось очень быстро: блестящий скальпель успел слегка надрезать кожу, а затем Уну отшвырнуло к стене. А внутри меня разлилось едва заметное тепло, после чего ранка затянулась. Словно ее и не было.

— Я была права.

Целительница встала, ощупывая затылок. На мой взгляд лишь махнула рукой:

— Со мной все в порядке. Это было нечто вроде предупреждения.

Я молчала. А что тут скажешь? Дети превратили меня во временно неуязвимый сосуд.

Глава четырнадцатая

— Доран, смотри, тут снег!

— Да, у Неблагих два времени года: зима и осень.

— Почему?

Мой Король пожал плечами, на которых покоился мохнатый плащ. Что ж это за зверь отдал такую изумительную шкуру насыщенного лилового цвета?

— Мы существа, тесно связанные с природой, Аврора. Натуре Неблагих ближе зима и осень. Время разрушения и увядания. Тогда как Благие предпочитают весну и лето.

— А мы…

— А мы объединяем все сезоны. Мы те, кто живет в сумерках.

Под ногами поскрипывал снег. Мы прибыли к Неблагим ранним утром. Дорану пришлось меня будить, так как вставать решительно не хотелось. Сам виноват, не давал уснуть почти до трех. В конце концов, Король издал такое рычание, что я не удержалась, впечатлилась и приподняла голову. Сон смело под угрозой прямо сейчас взять меня и сунуть под холодную воду. Пришлось подниматься, тем более в спальню ворвалась Нуала с помощницами, и они завертелись вокруг меня. Как-то быстро мой сонный взгляд стал ясным, волосы легли мягкими волнами, а на голове засверкал обруч из платины, со вставленными туда изумрудами.

Теплое зеленое платье с широкими рукавами и серебряной вышивкой, меховой плащ и узкие сапоги на небольшом каблуке довершили образ. Я отказывалась надевать много украшений, ограничившись лишь кольцами и красивой брошью. Пусть Орния обвешивается золотом и блестит, как новогодняя елка.

Да, она мне не нравится. Я не люблю существ, которые слишком сладко улыбаются. В сладкое блюдо легче всего подмешать горькую отраву.

Выступали мы впечатляющей процессией: охрана, слуги, мои гончие и Сивка, на котором я ехала верхом. Доран же предпочел своего жеребца Дикой Охоты, которого звали Григор. Охота также была с нами, на этот раз — в виде высоких темных существ с лицами, закрытыми капюшонами. Все они ехали на костлявых лошадях, у которых между ребер то и дело вырывалось зеленое пламя. Я уже знала, что благодаря договору с Дораном, Хаос может в виде Дикой Охоты появляться в других Дворах. Но и только.

Портал Неблагих находился в двух часах от самого Двора. Едва мы прошли сквозь него, как оказались в самой настоящей зиме. Я не выдержала и высунула язык, чтобы поймать редкие снежинки. Поймала предупреждающий взгляд Дорана и вернула себе вид Королевы, а не восторженной девчонки.

Вокруг царила зима. Небольшой мягкий морозец, снежные равнины и вдалеке сверкающий инеем лес. Кстати, да! Все деревья вокруг были покрыты инеем. Красиво, изящно и холодно. Лично у меня сразу появилась ассоциация со Снежной Королевой.

— Осенью здесь тоже красиво, — послышался негромкий голос Дорана, — золотые деревья и трава, ярко-синее небо. Три месяца осени, три месяца зимы.

Сейчас небо над головой было затянуто облаками. Звуки шагов разносились по округе, пока наша процессия двигалась по широкой каменной дороге. По обеим сторонам стояли изящные фонари, похожие на огромные ледяные цветы. Даже днем они светились призрачным голубоватым светом.

Царство льда и снега.

— Доран, — окликнула я Короля, — а как они здесь выращивают овощи и фрукты, злаки? Как вы? Частично на поверхности, а частично под землей?

Невольно передернулась, вспомнив свою экскурсию в подземные пастбища Двора Теней. Кого там только не выращивали. На Земле такое я даже среди экзотической кухни не встречала.

— Смотри, — вместо ответа Доран вытянул руку в шипастой перчатке и показал куда-то вправо. Там постепенно вырастало нечто странное. Постепенно я начинала различать огромный купол, под котором простирались поля и зеленели деревья. А еще там было очень светло.

— Магические теплицы?

— Точно, милая, именно они. Там свой климат. Также есть и подземные сады, и пастбища. В этом плане мы с Неблагими не сильно отличаемся. Разве что Двор Теней может не ставить подобные сооружения, наш климат теплее. А Благие о таких вещах и вовсе не знают. Вечная смена весны и лета позволяет им снимать в два раза больше урожая, чем нам.

— А как все было на Земле?

— Почти так же. Разве что еще мы часто забирали часть урожая у людей.

— Вот вы гады, — покачала я головой, — тоже мне рэкетиры нашлись.

— Иногда я не понимаю, о чем ты говоришь. — вздохнул Доран.

— Взаимно, — буркнула малость сердито.

Это все гормоны. Я заметила, что мое настроение начало меняться чаще обычного и порой не в самую адекватную сторону. Не хотелось быть Королевой-истеричкой, но пару раз меня правда просто выводили из себя абсолютно невинные вещи. Приходилось стискивать зубы и мысленно считать о десяти. А еще повторять: все хорошо, Аврора, эта леди фейри не знала, что сейчас тебя бесят духи с запахом сандала.

Дорога уходила вперед, а по бокам пейзаж постепенно менялся. Помимо огромных магических теплиц, появились и первые дома: симпатичные, выложенные из темного камня, за невысокими заборами. Вокруг росли кусты и деревья, все в сверкающем инее.

Сам Неблагой Двор вырастал постепенно и выглядел он… необычно.

— Хочешь увидеть его полностью? — вдруг спросил Доран, заметив как я вытягиваю шею и едва не пыхчу от нетерпения.

— А можно?

— Дай мне руку.

Я протянула ему пальцы, обтянутые тонкой шерстью перчатки, ощутила, как их сжали в сильной хватке. И в тот же миг словно взлетела над землей. Нет, я оставалась на Сивке, но в то же время взлетала все выше вместе с одной из Теней.

— Тебе надо чаще тренироваться видеть их глазами, — услышала голос Короля, пока разглядывала то, что постепенно вырастало перед нами и загораживало небо.

Неблагой Двор напоминал снежинку, только выточенную из темного блестящего камня. В центре огромный дворец с острыми шпилями и узкими высокими окнам, со множеством статуй, спрятанных в нишах. А от него длинные отростки переходов, тянущихся к куполообразным зданиям. А от них к другим зданиям. Еще и еще.

Черная снежинка на белом полотнище снега.

— Какие основные цвета у Неблагих? — я вернулась в тело и поморгала, выдохнула, — уххх!

— Черный, серый и серебряный.

— Ясно. Чую, что первый они особенно любят.

— Аврора, следи за языком.

— Может, мне вообще молчать?

— Это гормоны, — вздохнул Доран, — и ты сама прекрасно знаешь. Просто всегда думай, прежде чем говорить. Никогда ничего не обещай, не давай клятв, не соглашайся на предложения, не обсудив их со мной.

Неблагой Двор уже ощутимо давил. От его иссиня-черных стен исходила темная недобрая аура.

— Хорошо, я постараюсь держать язык за зубами. Как думаешь, Благие уже здесь?

— О, нет, Орния всегда является последней. Считает, что таким образом привлекает к себе внимание.

Я говорила, что она мне не нравится, да?

Дорога упиралась в огромные ворота: темные, с серебряными узорами, что складывались в надписи на незнакомом языке.

— Это защитные заклинания, — проговорил Доран, — если к воротам подойдут незваные гости, их испепелят в момент.

Я сглотнула и напомнила себе, что нас как раз звали. И жаждали увидеть.

Ворота начали открываться, едва первые члены нашей процессии подошли к ним. Открывались медленно, бесшумно. Но почему-то у меня волосы на голове начали шевелиться. Они бы и на руках зашевелились, да вот только с момента обращения в сайфору, вся растительность на теле исчезла. Кроме головы.

Хорошая депиляция. Вечная.

Изнутри не пахнуло холодом или тленом, как я подсознательно ожидала. Нет, перед нами открылся широкий коридор, освещенный несколько приглушенным светом.

Нас уже ожидали.

Нет, не новый Король Неблагих. Он, видимо, готовился к личному празднику. Нас встречали высокие широкоплечие воины в угольно-черных доспехах. Все как подбор. А «Черномором» у них выступал худощавый фейри в темно-сером наряде с серебристой накидкой. Темные волосы, туго заплетенные в косу, спускались до поясницы. Я пригляделась и едва не вздрогнула: пальцы у «Черномора» оказались неправдоподобно длинными, с острыми ногтями.

— Приветствую Короля и Королеву Двора Теней, — голос у него оказался изумительным, таким только объявления и говорить. Глубокий красивый баритон ласкал слух. Не такой околдовывающий, как у Джиоллэйдха, но очень приятный.

— Здравствуй, Гвилим, — произнес Доран, тогда как я ограничилась легкой улыбкой. Головы не склонять, да. Негоже Королеве кланяться всем подряд.

Так требовали правила, и я им подчинялась, хотя в душе было плевать на все это. Господи, если бы это еще несло какой-то смысл.

— Я провожу вас в покои, Король и Королева Теней…

Доран молча смотрел на него, лишь зеленые отблески то и дело пробегали в глубине взгляда.

— …и Судья всех Дворов, — выдавил Гвилим, наконец.

Ага, последний титул явно всех бесит. Как мило.

— Проводи, Гвилим.

Взгляд Дорана стал на сотую долю мягче. А я подумала и спросила:

— Скажи мне, Гвилим, а Благой Двор уже прибыл?

— Нет, Королева.

— Прелестно, — проговорила задумчиво, — мы как всегда вовремя.

Уловила отблеск интереса в глазах Гвилима. А еще заметила, как из-за угла выглядывает женская голова.

— Неужели Орния до сих пор думает, что все внимание уделяется тем, кто является последним? Какая жалость. Ведь давно известно, что настоящий правитель цент свое и чужое время. Проводи нас, Гвилим, я хочу увидеть великолепие Неблагого Двора.

Мне казалось или Сивка подо мной мелко подрагивал, словно сдерживал смех?

Мы шли по закрытому городу. Широкие коридоры, как улицы. Большие залы, как площади. Темные стены, украшенные серебряными и золотыми светильниками, тут и там странные и красивые кристаллы всех расцветок. Они едва заметно звенели, когда мы проезжали мимо.

И фейри. Много фейри. Они провожали нас взглядами, не враждебными, но и не добрыми. Скорее — любопытными.

Ну да, Двор Теней появился лишь в Авельхейме и до сих пор их считали едва ли не выскочками, что заняли не свое место.

Дворец поражал, подавлял и пугал.

Очень много черного. Но не мрачного, а скорее готического, таинственного. Да, несмотря на темные цвета, Неблагой Двор выглядел вовсе не уныло.

Как бы это ни звучало странно, но вокруг было… ярко. Да, именно так. Яркая готичность.

Нас расположили в крыле для почетных гостей. Доран незаметно для остальных, но не для меня убедился, что охрана находится в соседних помещениях, смежных с нашими. А еще Тени. По договору, на чужой территории они должны быть видимыми, чтобы нас не заподозрили в коварных планах. Насколько я поняла, Неблагие использовали некие магические «сигнализации», которые срабатывали на те Тени, что находились в скрытом состоянии.

Доран не нарушал договор. И все Тени роились рядом с нами, тщательно обследовали отведенные помещения и сообщили, что все в порядке.

У нас оставалось еще несколько часов до начала коронации.

— Они любят размах, — сообщила я, стоя посреди апартаментов, состоящих из двух роскошных комнат и огромной ванной. Пятьдесят оттенков серого, честное слово! Графитового цвета натертый пол, темные стены, в которые вставлены кристаллы. Они светились неброским приятным светом, черная с мазками серого мебель. Огромное зеркало над кроватью и сбоку. Само ложе просто гигантское, круглое и застеленное черными шкурами. Смело можно снимать порно. Что-то вроде «в гостях у чернокнижника».

Туалетный столик из черного резного дерева я заметила не сразу. Он скромно стоял у дальней стены, затерявшись среди другой, более массивной мебели. А на нем — множество бутылочек и пузырьков. Все как на подбор: изящные, с красивыми пробками.

— Какая прелесть!

— Уверена, что хочешь попробовать?

Вопрос Дорана настиг меня в тот момент, когда я уже занесла руку, чтобы схватить один из пузырьков: пузатый, из темно-синего стекла и хрустальной пробкой в виде обнаженной девушки.

— Это яд?

Нет, ну мало ли! Фейри те еще извращенцы. Может, у них нормально — предложить яд гостям. Мол, если умные — выживут.

— Нет, что ты!

Доран подошел ближе и взял пузырек, открыл его и чуть потянул носом. Я тоже посопела, стараясь уловить запах.

Аромат.

Пахло самой страстью. Глубокой и животной, от которой свело мышцы внизу живота и захотелось заурчать. Словно не разумная женщина, а самка в период течки.

— О, ну ты, Аврора, умеешь выбирать.

— Что это? — прошептала, понимая, что с трудом сдерживаюсь от нападения на Дорана. Чтобы повалить его, стянуть штаны и вобрать в себя. Сразу, разом. Упереться руками в мужскую грудь, о которую так хочется тереться и мурлыкать.

— Эликсир Арвель. Штука интересная и коварная.

Я выдохнула, когда Доран закрыл пузырек. Не вернул его на место, а продолжал крутить в руках. А меня немного отпустило.

— Какой еще эликсир? Я чуть не кончила.

— Я представляю. Это афродизиак. Созданный одной из фейри-целительниц. Она очень хорошо разбиралась в наших организмах. И создала эликсир, в основу которого легло очень много компонентов. Воссоздать его никто не смог, так что теперь он на вес золота.

— А где сама эта Арвель? Ее ведь так зовут?

Доран кивнул и ответил, продолжая вертеть пузырек в пальцах. Я, как завороженная, следила за его движениями. Пузырек чуть поблескивал я неярком свете.

— Да кто ее знает, где она. Арвель сторонилась всех, была в своих увлечениях. Может, обитает в Пустоши, может, ушла из жизни, хотя последнее вряд ли. Она всегда отличалась особым любопытством. Оно помогало ей поддерживать энергию жизни. Мы ведь порой умираем просто потому, что устаем жить.

— Надеюсь, к тебе это не относится?

Доран хмыкнул:

— Даже не сомневайся. У меня слишком много планов. А эликсир мы заберем.

— Зачем он вообще здесь?

Мне было не по себе. Если я «поплыла» от одного лишь аромата, то что было бы, прикоснись я к нему?

— Его пьют?

— Используют как духи. Два или три часа безудержного животного желания, от которого никак не избавиться. Думаю, сюда его поместили не случайно. Вряд ли Аодхан надеялся на то, что мы клюнем. Но скорее всего предполагал шанс, что ты, наивная и неопытная, начнешь копаться в пузырьках и попробуешь эликсир. Возможно, на пузырьке есть метка. И если бы намазалась этим, то это стало бы известно Аодхану. Аврора, когда ты под его воздействием, то тебе все равно с кем и где, понимаешь?

Я побледнела. Вот это была бы подстава!

— Так что думаю мы заберем эликсир с собой и используем его как-нибудь дома. Обещаю, ощущения незабываемые. И оргазмы тоже.

— И это только начало, — пробормотала я, пропустив фразу про оргазм. Да я его испытаю уже когда мы отсюда уберемся.

Что-то недоброе витает в воздухе. То ли я себя накрутила, то ли снова нашептывает интуиция.

— Аврора…

— А?

Я пришла в себя и поняла, что Доран успел обнять меня и теперь покрывает поцелуями виски и скулы. Нежно и одновременно давая понять, что я — его.

— После коронации мне надо будет на время покинуть Руадх.

— Зачем? — мигом встревожилась.

Остаться одной в роли Королевы? Ой, мамочки! Так, дышим и слушаем.

— Я разговаривал с Видаром. Кажется, есть способ дать тебе родить без последствий.

С трудом вспомнила, кто это такой. Тот самый Феникс.

— То есть — выжить?

— Именно. Не знаю, как долго меня не будет, но ты всегда сможешь обращаться за помощью с Харну и к Аероне. Моя сестра отлично разбирается в вопросах Двора.

— Ты главное успей до того, как я рожу.

Потянулась, чтобы поцеловать Дорана у губы. И тут услышала, как открывается тяжелая дверь. Да, стучаться здесь не принято.

— Как я рад видеть настоящую пару.

Доран ощутил, как внутри меня оскалился внутренний злобный демон и чуть сильнее прижал к себе.

Аодхан вошел в комнату, разглядывая нас с такой широкой улыбкой. Просто радушный хозяин темного царства. И выглядел соответствующе: черный наряд, высокие сапоги, нечто, похожее на пиджак, откуда тут и там торчали острые даже на вид шипы. Такие же шипы, но из бриллиантов, сверкали в его короне-обруче. Не хватало плетки и латексных перчаток, чтобы довершить образ садиста БДСМ.

— И мы тоже рады видеть тебя, Аодхан.

— Как здоровье и настроение прекрасной Королевы Теней? — продолжал Аодхан. — Известно, кто готов стать наследниками?

«У вас там девочка намечается?» — прочитала я между строк и мигом мысленно зашипела. Вспомнила слова Аероны.

— Благодарю, — ответила так мило, что чуть мед не полился из ушей, — все замечательно. А наследник, конечно же, определиться лишь спустя много лет.

— Вот как? — удивился Аодхан.

— Странно слышать это от тебя, — поддержал меня Доран, чья рука обнимала меня стальным обручем, — прежде чем вступить на трон, надо многое понять и многому научиться. Прошли те времена, когда наследник мог считать, что трон принадлежит ему по праву рождения. Вспомни сколько государств развалились, когда к правлению приходил тот, кто был королем лишь по званию, но не по умению.

Аодхан с Дораном пристально разглядывали друг друга. Один явно пытался найти подтекст, а второй ждал реакции.

— Ну сейчас Неблагой Двор будет становится сильнее день ото дня, — вымолвил, наконец, Аодхан.

«Выкуси, родственник», — мне показалось, что подумал он именно это.

«Сначала на трон сядь», — а вот такие мысли, как мне казалось, бродили в голове Дорана.

— Я буду только рад, — сообщил Доран.

Фейри не лгут, ага. Но ведь он не уточнил, чему станет радоваться. Может тому, что натравит гончих на Аодхана.

— Может, у Авроры есть какие-то желания?

Почему этот новый Король Неблагих произносит все с каким-то подтекстом? Или мне уже кажется?

— Мне интересен твой дворец.

Я подождала пока в черных глазах вспыхнет удовольствие от лести и продолжила невинным голосом:

— А еще мне очень понравились наряды леди Неблагого Двора. Я бы даже назвала их весьма необычными.

«Ну да, редко увидишь костюмы БДСМ прямо вот так, почти на всех».

— Что же ты хочешь?

— Поболтать, — развела я руками и очаровательно улыбаясь, — с кем-нибудь из твоих фавориток. Не сомневаюсь, что ты выбрал лучших из леди фейри.

— Дорогая, я могу тебе даже подарить одну из них. Благо она мне дико надоела за последние почти тридцать лет.

Мы соревновались чья улыбка приторнее. А сердце тем временем встрепенулось. Неужели?

— Кто эта несчастная?

— Полукровка, — пожал плечами Аодхан, — смесь Неблагой красотки и файета. Под покровом ночи пробирался в виде мотылька к своей подружке. И вот — итог. Полукровка. Давно это было, она старше меня.

Кажется, я сейчас должна была возмутиться тем, что мне сплавляют ненужную фаворитку. А тут еще Аодхан проговорил такое, от чего искренне испугалась, что может начаться драка.

— Двор Теней всегда давал приюты сирым и убогим, а также тем, кто недостоин обоих Дворов.

Это он нас так изысканно мусорной ямой обозвал?

Но Доран, вопреки моим опасением, одобрительно кивнул и проговорил:

— Ты абсолютно прав, Аодхан. Двор Теней принимает тех, кому отказали в других Дворах. И мои подданные безумно благодарны мне за шанс выжить и стать частью моего Двора.

— Думаю, Аодхан, ты покажешь мне подарок после церемонии, — проговорила я. — не сомневаюсь, что сейчас ты полностью поглощен предстоящей коронацией. Как и весь Неблагой Двор.

Эй, будущий Король, я так тонко намекаю, что тебе пора отсюда уходить.

— Ты права, Аврора, — такое чувство, что он ласкал мое имя, — я отдам тебе Талиссу перед вашим отъездом. Позабавлюсь с ней напоследок.

Я спокойна, я спокойна. Еще несколько часов и полукровка будет у меня. Надеюсь, в здравом уме. Когда за Аодханом закрылась дверь, Доран проговорил, обращаясь к Теням.

— Чтобы больше никто сюда не вошел. Если приблизиться Король или Королева, то сразу сообщайте.

— Что ты… — начала было я, но Доран не дал мне договорить.

Неподалеку от узкого высокого окна стоял массивный каменный стол с темно-зеленой бумагой, чернилами и какими-то кристаллами. Вот туда меня и посадили, предварительно задрав юбки. Так, что я на миг вздрогнула от холодной столешницы, но почти сразу забылась под жаром, что побуждался внутри.

— Смотри на меня!

Приглушенный рык и жесткие пальцы, обхватившие мой подбородок. А следом не менее жесткий поцелуй.

— Это странно. — продолжал говорить Доран между поцелуями.

— Я готов убить любого, кто смотрит на тебя, — признался, опускаясь ниже и прикусывая сосок. Я закинула голову и выдохнула стон. Потом вскрикнула, когда зубы Короля сжались чуть сильнее.

Игра на наслаждении и боли.

Сегодня он брал меня как пленницу. Как женщину, которая принадлежит ему. И мне это даже нравилось.

Придерживая за бедра, входил резко и быстро.

— Кричи, Аврора…

Очередной толчок, задевающий внутри какую-то точку, отчего перед глазами уже плыли круги.

— Кричи для меня.

Поцелуи-укусы, как клеймо.

Пальцы на ее бедрах, что сжимаются до синяков.

И огненная лава, поднимающаяся изнутри, сносящая все на своем пути.

Я просто забилась в судорогах оргазма, выгибая спину и моля, чтобы это не заканчивалось.

Если так Доран выплескивает свою ревность, то надо заставлять ревновать его почаще.

Глава пятнадцатая

Зал коронации у Неблагих поражал воображение. Лично мне с трудом удалось держать рот закрытым.

Я была в Румынии, видела готические соборы. И сейчас невольно сравнивала с ними. То же мрачное яркое великолепие, острые шпили, узкие высокие окна и та атмосфера, от которой по коже бегут мурашки.

Основные цвета: черный, темно-серый и серебряный.

Сводчатый потолок, под которым метались непонятные создания с кожистыми крыльями, похожие на летучих мышей, но с длинными волосами и острыми зубками. Доран не сказал, кто это, а я забыла спросить, оглушенная свалившимся на голову готическим великолепием.

Неблагие предпочитали кожу, серебро и кружева. Причем сочетали все это порой в самых диковинных вариациях. Как вам кожаное длинное платье с вырезом, из которого выглядывала обнаженная грудь. Соски были украшены наклейками из тончайшего кружева. Или плотные штаны у мужчины и обнаженная грудь, на которой не было живого места от пирсинга. В основном — серебряные кольца и тонкие цепочки.

Мое платье, в которое я переоделась перед коронацией, казалось воплощением скромности. Из мягкой ткани серебряного цвета, с длинными рукавами и вырезом на спине, что доходил почти до ягодиц.

Ложа для почетных гостей находилось на небольшом возвышении справа. Кресла из черной кожи, украшенные рубинами и необычайно удобные. В них хотелось просто развалиться и закинуть ноги повыше. Вместо этого я замерла, стараясь держать спину как можно прямее.

Успокаивало лишь присутствие Дорана. И его горячая рука на моей спине.

— Сколько народа, — шепнула одними губами и услышала тихий ответ.

— Неблагих много.

И правда, зал был забит до отказа. И на улицах, как я поняла, тоже нельзя было и яблоку упасть. Те, кто не попал во дворец, наблюдали коронацию через черные магические кристаллы. Они проецировали трехмерное изображение и звук.

— Аврора, ты великолепно выглядишь. Беременность пошла тебе на пользу.

«А без нее ты смотрелась жалко и убого», — словно послышалось между строк.

Чуть раздвинув губы в улыбке и повернулась к Орнии. Она оказалась моей соседкой. Я бы предпочла Догната, но он сидел рядом с Дораном и широко улыбался всем, включая пару фрейлин Королевы Благих.

— Это прекрасное чувство, — сообщила я, — когда внутри растет новая жизнь.

На миг в безмятежно-синем взгляде Орнии промелькнуло нечто темное. Но исчезло так быстро, словно его и не было.

— Двор Теней счастлив, что получил такую Королеву.

— Не сомневайся, — заверила я.

Взаимные сладкие улыбки и тихий голос Орнии был завершением короткого диалога:

— Поздравляю, Аврора. Теперь твое время.

На миг закружилась голову, но тут же все прошло. Ну вот, неужели беременность начинает давать о себе знать? Пока что даже токсикоза не было. Да его и не ожидали. Уна объяснила мне, что у фейри во время беременности лишь повышается аппетит и сонливость. Все.

Я чуть сжала ручки кресла.

Что-то было не так. Вроде все хорошо, но странное чувство поселилось внутри и не отпускало.

Гормоны, это все гормоны. И волнение. Не каждый день видишь Неблагой Двор.

Орния, к счастью, отстала. И с любопытством разглядывала огромный трон из черного прозрачного камня, украшенного светящимися рунами. Он стоял на помосте, к которому со всех сторон вели широкие ступени. Блестящий темный мрамор с серыми вкраплениями.

Королева Ита сидела на троне поскромнее и чуть в стороне. Таким образом она подчеркивала, что отошла от правления и уступила место сыну. Боюсь, выбора у нее не было. Или так, или несчастный случай, как с мужем.

Аодхан шел по широкому коридору, образованному личной гвардией. Черного в его наряде не было, лишь серое и серебро. Облегающие штаны, высокие сапоги, бледно-серая рубашка и графитового цвета плащ. Он струился за будущим Королем и казался туманным следом. Черные волосы, собранные в хвост, открывался слишком красивое и одновременно жестокое лицо.

Я чуть поморщилась. Непонятное ощущение внутри продолжало тревожить. Ничего не болело, но что-то мне не нравилось. Нечто похожее было перед месячными. Непонятный дискомфорт, чувство, что не можешь устроиться поудобнее.

Я чуть пошевелилась и облегченно выдохнула: Доран коснулся моей руки. Так мы и продолжили сидеть, сцепившись пальцами. Старательно не обращая внимания на чужие взгляды.

Аодхан приносил клятву своим подданным. Не было тут ни Хаоса, ни его аналогов. Просто новый Король встал лицом ко всем и громким голосом произнес слова клятвы и верности Неблагому Двору. Каждое из них разносилось эхом и растворялось под потолком. А когда клятва закончилась, то в руках Аодхана возник абсолютно- черный обруч с… оленьими рогами.

Я очень постаралась сохранить серьезное выражение лица. Если не выдержу и начну хохотать, то все, точно война будет. О нет! Он надевает его!

Прикусила губу и незаметно выдохнула. Да уж, на голове корона выглядела специфично. Такие роскошные рога, словно продолжение прически.

А дальше было собственно само празднование. И оно мало чем отличалось от того, что происходило во Дворе Теней. Разве что здесь предпочитали еще смотреть бои. Или оргии. Я так и не смогла определить, к чему вот все это стоит отнести. Когда в центр зала вытаскивали выбранных наугад фейри, и те должны были сражаться друг с другом. Выбирал Аодхан. Что-то мне подсказывало — надо радоваться принадлежности к другому Двору.

Я не отворачивалась, когда проигравшего имели во все отверстия, а зрители ликовали. Но внутри меня нечто передергивалось и кривилось.

А потом танцы. И много еды, много напитков, большую часть из которых Доран запретил мне пить. И лично брал кубок, если я вдруг чувствовала жажду.

Здесь я увидела фейри, не встречавшихся при Дворе Теней. И почти у каждого печать уродства при остальной вызывающей красоте.

Некоторых существ Доран называл приживалками. Они находились на территории Неблагих, но не принадлежали Двору. Я запомнила гарпий и гианов. Последние отличались ростом: почти три метра. И при этом дивной, просто ошеломительной красоты. Одни лишь женщины. Мужчины-гианы оказались совсем мелкими и трусливыми карликами. Бедные, как они размножаются то? Я спросила об этом Дорана, тот ответил, что с трудом и лишь в определенные дни лета, когда мужчины их вида становятся высокими.

Все время у Неблагих я держалась в напряжении. Но нет, никто не пытался напасть из-за спины, а на крытые подколы уже научилась отвечать в тон. Доран же просто не отходил от меня. Ни на шаг.

— Колье? — говорил он, когда мне пытались вручить подарок. — Мы не любим рубины.

— Да, предпочитаю изумруды, — подтвердила я, провожая взглядом шикарный набор из рубинов и белого золота.

— Спасибо, не хочу пить, — в ответ на попытки протянуть мне кубок.

— Да, я в восторге от Неблагого Двора и уверена, что впредь он буде лишь расцветать, — в ответ на намеки, что при старом Короле все шло хорошо, а сейчас как будет — неизвестно.

Мучительно это все, выматывающе. Ближе к ночи, я едва стояла на ногах и буквально чувствовала, как трещать туго натянутые нервы. Плюс где-то внутри продолжал нарастать странный дискомфорт. Ни боли, ни ухудшения самочувствия, но… как-то не так.

К счастью, Доран решил, что пора возвращаться. У нас была великолепная причина: мое положение. Орния, например, решила остаться до завтрашнего утра. И уже уединилась с парочкой местных фейри, прихватив с собой фрейлин.

Талиссу мне отдали, но разговаривать с полукровкой пока не было времени. Утром, все утром.

Обратный путь показался мне чуть длиннее. Видимо, усталость брала свое. Я ехала на Сивке, чуть покачиваясь и порой словно проваливаясь в дрему.

«Поздравляю, Аврора. Теперь твое время».

Красивый переливчатый голос Орнии постоянно звучал в голове. Я даже поморщилась пару раз, настолько он показался докучающим. Вот ведь привязалась.

«Твое время… теперь твое время».

Как я рада была вернуть в Руадх! В ставший родным Двор Теней, полный изумрудных оттенков, серебра и загадочных скольжений Теней по улицам и во дворце. И зеленые отблески в небе уже не казались чужими и жуткими.

Еще очень сильно хотелось спать.

«Твое время…»

И дискомфорт внутри все сильнее. Как будто невидимая пружина сжимается внутри меня.

Что вообще такое?

Мимо придворных, через Арку и в королевское крыло. Я уже мечтала добраться до постели и уснуть крепко, до утра.

— Аврора, все в порядке? Ты побледнела?

— Я и так не слишком загорелая.

Доран скинул тяжелый меховой плащ на пол и шагнул ко мне. Темные глаза быстро осмотрели мое лицо, словно искали что-то.

«Пришло… пришло».

Я опять дернула головой. Да что же такое!

— Аврора.

— Все нормально, просто коронация оказалась весьма экзотической. И корона произвела на меня впечатление.

— Ты хорошо держалась. — усмехнулся Доран. — Представляю, как веселилась внутри.

— Да, — я сглотнула, — Доран…

— Что?

— Давай позовем целителя?

Миг, и его взгляд потемнел.

— Что случилось.

— Странно себя чувствую. Непонятно.

«Пришло твое время… твое».

Доран еще касался пальцами моего лица, а я уже чувствовала, как пружина внутри меня распрямляется. Сверкающая и несущая гибель всем, кто окажется рядом.

Один удар сердца — и яркая вспышка озарила полумрак спальни.

Второй удар сердца — я успела заметить изумленный взгляд Короля, прежде чем его безвольной куклой отбросила в сторону. Так живые не падают.

Третий удар — и все померкло вокруг.

Глава шестнадцатая

Последний раз Доран терял сознание очень давно. Так давно, что почти забыл об этом. Кажется, это произошло в пыточной у Неблагих. Он увидел свои ребра, торчавшие среди окровавленной груди и вырубился.

В этот раз тоже вышло неприятно. Он запомнил удивленный взгляд Авроры, яркую вспышку и дикую боль, словно его разодрали на части. А потом все исчезло в темноте.

И потом было очень долго темно.

Затем сплошная темнота стала зеленоватой, а Доран понял, что он вернулся.

Чуть повернул голову, закашлялся и едва не закричал от боли, что пронзила все тело.

— Не шевелись, ты еще не восстановился.

— Какого… — он хотел сказать «какого Хаоса», но горло не слушалось. Оно горело так же сильно, как и все остальное.

Хорошо, что зрение постепенно, но восстанавливалось.

— Лежи, лежи, — продолжал ворчать рядом Хаос, — глаз нет, кишки наружу, кожа в клочья. Ты хоть в курсе, что тебя должно было разнести на куски?

Доран примерно так себя и чувствовал. А его собеседник продолжал:

— Ты теперь должен жизнь своей дочери, Король Теней. Она не дала тебе умереть.

Доран уже мог различать вместо неясных цветовых контуров что-то вполне понятное.

— Ты где? — прохрипел, в попытках отыскать взглядом Хаоса.

— Везде, — последовал лаконичный ответ, — лечу тебя и не даю Руадху развалиться.

— Ты о чем?

— Доран, Руадха больше нет в Авельхейме. Я в последний момент сумел перебросить его сюда.

— Ку…

— В межпространственную складку. Сейчас на месте Руадха очень большая воронка.

— А…

— Аврора? Нет, ее здесь нет.

Доран полежал, собираясь с мыслями. Он пока что чувствовал себя оглушенным, думалось с трудом.

Даже в пыточной он не ощущал себя так паршиво.

Как телом, так и тем, что таилось внутри. Но у фейри души нет…

— Что с моими людьми?

Он почти ждал сухого ответа, что все погибли.

— Восстанавливаются. Пострадали почти все, но я все же успел вас спрятать. Лежи и регенерируй, Доран.

— Насколько сильно время здесь отличается от Авельхейма?

— Час тут — неделя там.

И вот тут Доран выругался.

— Понимаю, — невозмутимо ответил Хаос, — но помочь не могу. Полностью занят тем, чтобы не дать Руадху разлететься на куски.

— Что?

— Доран, подожди пока зрение восстановится до конца.

Он ждал. Лежал и стискивал кулаки от бессилия, лежал и сходил с ума от невозможности хоть что-то сделать, лежал и мысленно метался в поисках Авроры.

Медленно, спустя годы и века, но зрение пришло в норму. Осторожно поворачивая все еще потрескивающую от боли голову, Доран осмотрелся.

Серое, все серое вокруг. И странно зыбкое. А еще бледно-зеленый туман, заливающий все вокруг.

— Насколько все плохо?

— Можешь анализировать?

Доран помолчал несколько секунд, прислушиваясь к себе.

— Могу.

Мысли двигались уже гораздо бодрее и вернулась способность соображать.

— Хаос, по порядку. В каком состоянии Руадх, мои подданные и я. Подробно и без приукрашиваний.

— Узнаю прежнего Короля, а не жалкую кровавую тряпку. Сейчас я занят тем, что не даю Руадху рассыпаться в пыль. В складке все стремится к разрушению, так что вся моя энергия уходит на создание защитной сферы. И немного на то, чтобы подлечивать тебя. Остальные сами излечатся. Несколько подданных погибло, в основном, те, кто оказался близко к королевскому крылу, большая часть в критическом состоянии, но восстановятся.

— Погоди.

Мысль ворочалась прямо совсем рядом. Что-то было очень важное.

— Талисса! — крик вырвался вместе с кашлем и кровью.

— Это кто?

— Девка полукровка, она приехала с нами из Неблагого. Ее разместили где-то в западном крыле.

— А, вижу ее. Хочешь ее расспросить?

— Да.

— Тогда тебе придется поторопиться, она долго не протянет.

Первое усилие далось очень тяжело. При попытке сесть, боль пронзила тело от затылка до пяток. Точно проткнули раскаленным штырем.

— Я тебя немного подлечиваю, — проговорил Хаос, — но ты давай все-таки сам.

Доран продолжал садиться. Ему удалось это сделать минут через пять. Через гребаных пять минут бесконечной боли и стараний не заорать во все горло.

Причина такого состояния стала понятна, когда Король увидел себя. Впереди сплошное месиво из остатков ребер и клочьев кожи. Сразу вспомнились пыточные.

— Это ты уже бодрее выглядишь. — утешил Хаос.

Идти в таком состоянии было нельзя и прошло почти три часа, прежде чем Доран сумел встать на ноги.

— К нам гости, — вдруг сообщил Хаос спокойным голосом, — и подкрепление.

Миг, и серая, словно плоская, комната, озарилась всплеском пламени. Или закатным отблеском. Доран на миг зажмурился и услышал шум огромных крыльев.

— Я думал увижу Короля, а тут какой-то доходяга.

Звучный мужской голос заставил Дорана выпрямиться, хотя внутри сразу же будто плеснули кислотой. Нет, таких повреждений он еще не получал.

Феникс казался чужим в этом странном мире, лишенным самой жизни. Он стоял и казалось светился. Алые волосы, сверкающие желтые глаза и красная одежда. А еще безумно усталый взгляд.

— Тролля за яйца, Доран, ты представляешь, сколько времени у меня ушло на то, чтобы пробиться к вам? Чтоб я лопнул, да ты погано выглядишь!

— Чувствую себя примерно так же. Знаешь, вот ребра заживают особенно мучительно. Даже не знаю, с чем сравнивать. Поможешь?

— Подобрать сравнение или подлечить?

— Просто заткнись для начала.

— Я не могу затыкаться в таком отвратительном месте. Хаос, это же просто могильник!

— Мне некогда было выбирать. — сообщил Хаос. — Перенес туда, где безопасно.

— Это было восклицание, а не обращение, прости. Доран, дай руку.

Король подал то, что некогда было рукой, а теперь напоминало обожженную деревяшку.

— Чтоб с меня перья повылетали.

— Договоришься, — сообщил Доран, — точно повылетают. Давно не сгорал?

— Да лет… — Видар призадумался, махнул рукой, — давненько да.

От его руки шло спокойное ровно тепло. Такой сдержанный жар, который быстро проник Дорану под кожу.

Феникс умел лечить, но способность приходила лишь через триста лет после очередного самосожжения. И пользоваться даром он мог лишь три раза в сто лет. Слишком мощная магия.

У любой, даже самой сильной магии, есть свои слабые стороны и ограничения.

Жар быстро превратился в почти нестерпимый. Доран словно сгорал…

Чтобы очнуться полностью здоровым.

Выдохнул из легких раскаленный воздух и закашлялся.

— Ну вот, снова выглядишь прилично.

— Полукровке совсем плохо, — сообщил Хаос равнодушно, — а ты хотел с ней поговорить.

— Какой еще полукровке?

— Иди за мной, — просто проговорил Доран. От одежды, в результате лечения, остались лишь воспоминания. Но когда это стесняло фейри?

Дворец в зеленоватом тумане Хаоса выглядел бледной тенью. Доран бросил взгляд в окно и едва не передернулся. Весь город плавал в чем-то вязком и неприятном. Лишь зеленая дымка ограждала его от разрушения.

Сам дворец был полон стонов и криков. Тут и там лежали фейри. При виде своего Короля старались подняться. Доран лишь скрипел зубами.

— Все будет хорошо, — говорил негромко, проходя мимо них, — мы живы и это главное.

Советника Кахира он нашел неподалеку от тронного зала. Тот сидел рядом со своей женой, чью голову положил себе на колени.

— Мой Король.

— Сиди! — одернул его Доран. — Как леди?

— Восстанавливается. Меня сильно ударило о стену, пока ноги не работают. Мой Король, что произошло?

— Выясняем. Будь рядом со своей женой, Кахир. Пока это все, что от тебя требуется. И поддержи остальных.

— Как только смогу вставать, так сразу начну.

Доран просто кивнул. Не стоит показывать никому, что у него внутри. Для всех он должен оставаться Королем, который всегда знает, что делать. Как бы ни было страшно или мерзко, забота о подданных в первую очередь. Ведь если их не станет, то и Руадх исчезнет.

— Доран, объясни мне уже, что за идиотизм тут происходит? Вместо Руадха сейчас огромная воронка, а рядом с ней золотая сфера, с Авророй внутри.

— Что?!

— Золотая. Сфера. С Авророй. Повторить еще раз?

Вот и нужный поворот. Из-за того, что Туманные Арки не работали, дорога заняла времени больше обычного. Бесконечные ступени, по которым Доран бежал, даже не запыхавшись. Видар следовал за ним и продолжал рассказывать. И чем больше он рассказывал, тем сильнее Доран ругался. Вслух. Грязно.

Пока что он только так мог выразить все, что бушевало внутри.

Произошедшее никак не могло сложиться в единый пазл. Взрыв, золотая сфера с Авророй и куча Неблагих рядом с ней, судя по тому, что рассказал Видар. Благие тоже пытались сунуться, но Аодхан недвусмысленно показал, что там им делать нечего. Мол, Королева Теней по сути его родственница, так что он побудет рядом с ней. Точнее, со сферой, где она находилась без сознания.

— Вскрывать сферу не пытались?

— Пытались, конечно. Ее невозможно повредить ничем: ни оружием, ни магией, ни давлением. Доран, а кто твоя Королева?

— Сайфор-р-ра, — сорвался Доран на рык, продолжая нестись по лестнице, — если бы я знал, что это!

— Не слышал о таких.

Учитывая возраст Феникса, подобное заявление не взбодрило.

Полукровка лежала в отведенной ей комнате. Небольшое помещение с узким окном и бледно-зеленой мебелью. Видимо, в момент взрыва она бросилась к двери, так как лежала неподалеку от нее. Осколки разбитого окна вонзились в Талиссу так, что невозможно было ее коснуться.

Фейри от таких ран не умирали, а вот полукровки, к сожалению, такой стойкостью не отличались.

Ругаясь, Доран как мог аккуратнее вытащил самые крупные осколки. Все вокруг было в крови, темной и такой блестящей.

— Тихо, девочка, тихо, — он перевернул ее на спину и услышал стон.

— Больно! — крик закончился бульканьем. Стекла проткнули легкие и могли задеть сердце.

Человек бы уже давно умер, но Талисса продолжала цепляться. За жизнь и за руку Дорана. Тот обернулся к Видару, но Феникс покачал головой:

— Прости, дорогой друг, но я пас. Полукровкой больше или меньше, а вот тебя стоит беречь. Так что приберегу свои силы.

— Она может знать, кто такая Аврора.

— Может знает, а, может, и нет. Учти, моя помощь может понадобится и твоей Королеве.

— Да твою ж…Видар!

— Нет.

— Я не могу тебе приказать. — едва сдерживаясь, чтобы не врезать по надменной роже Феникс, проговорил Доран. — Но могу попросить тебя, как друга.

— Она протянет еще с полчаса. Если и правда знает кое-что, я, возможно, вылечу ее. Повторяю — возможно. Если сведения будут того стоить.

— Будут.

Слабый голос Талиссы заставил мужчин разом опустить на нее взгляд. Полукровка, белая как стена, смотрела на них и продолжала.

— Я не стану умолять исцелить меня, Феникс. Знаю, что тебя невозможно разжалобить.

Она помолчала, поморщилась и продолжила еще тише.

— Но мне хотелось бы пожить еще. Я слишком долго пряталась и было бы обидно.

Доран погладил ее руку, продолжая стоять рядом с ней на коленях. Не по-королевски? Вы серьезно?

— Ты знаешь, кто такие сайфоры?

— Да.

— Сможешь рассказать о них?

— Да.

— Ты каким-то образом относишься к ним?

— Я… — Талисса кашлянула еще раз, выплюнула сгусток крови, — я работала над их нервной системой.

— Кто такие сайфоры?

У Талиссы оказались очень красивые глаза. Бездонного синего цвета. И длинные черные ресницы. Во взгляде дрожала странная твердость.

— Смертницы.

Доран не сразу понял. Слово было знакомым, но смысл ускользал. Видар тоже стоял и хмурился. А Талисса бледнела все сильнее, лужа крови под ней уже давно намочила ноги Дорана. А Феникс брезгливо отступил.

— Она уходит, Видар! Талисса, смотри на меня. Эй, девочка, ты мне слишком нужна. Не закрывай глаза.

У нее уже и вдохи замедлились так, что порой казалось — не дышит.

— Талисса… черт!

Доран обернулся к Видару. Молча, но с таким взглядом, что тот невольно отступил на шаг. Словно его обожгло чем-то, что плескалось в глазах старого друга.

— Ты понимаешь, что я потом сто лет не смогу никого исцелять?

Доран продолжал молчать и лишь смотрел.

Но порой взгляды действуют сильнее самых горячих слов.

— Хаос, — пробормотал Видар, — хотел бы я тоже любить, как ты, гадкий фейри. Подвинься.

Он ступил подошвами красных сапог прямо в кровь, нагнулся и коснулся плеча Талиссы. Миг ничего не происходило, а затем тело раненной засветилось изнутри, выгнулось в судорогах. Так вот как со стороны выглядит лечение от Феникса.

Ему придется заплатить за уступку Видара. Доран это знал. И готов был платить по счетам. Не привыкать. Жизнь правителя состоит в основном в составлении соглашений и поиск наименьшей оплаты за них.

Стекла с тихим звоном выпадали из тела Талиссы, блестели в густеющей луже крови. А сама полукровка с каждой секундой выглядела все лучше. Пока, наконец, не вздохнула полной грудью и не попыталась сесть.

Доран помог ей добраться до стула. Да, изодранная и окровавленная одежда Талиссы никуда не годилась.

Только теперь он отметил еще одно. Здесь не распространялись запахи. В комнате должно было вонять кровью, густой и тошнотворный запах, но нет. Ничем не пахло.

Место для призраков, не для живых существ.

— Спасибо!

Голос Талиссы звучал гораздо бодрее.

— Я не забуду этого, — добавила она, глядя на Дорана и Видара, — Мой Король, позволь мне заплатить ту плату, что поставил тебе Феникс.

— Даже так? — прищурился Видар. — Благородная полукровка? А размера платы не испугаешься?

— После Аодхана я потеряла страх.

— Ну тогда и живи давай, — грубовато ответил Доран, — а не играй в героиню. С Фениксом у нас свои счета. Рассказывай все, что знаешь о сайфорах. Нам пора поскорее выбираться отсюда, и я должен знать, на что рассчитываю, когда встречусь с Авророй.

— С Королевой Теней? — удивилась Талисса. — Она не здесь?

— Она едва не разнесла Руадх к демонам. Она — сайфора.

Синие глаза Талиссы расширились.

— Не может быть, — пробормотала она, — все сайфоры погибли в результате несчастного случая. Потом начали погибать члены команды. Я и еще пара фейри ухитрились спрятаться. Но все эти годы снились кошмары, что убийцы врываются даже в спальню Аодхана.

— Одна вот уцелела и разнесла мне дворец. А заодно и Двор Теней.

— Вот поэтому я и не женюсь, — пробормотал Видар.

— Примерно через полчаса я смогу вернуть Руадх на место, — послышался голос Хаоса, — в Авельхейме пройдет четыре недели. Так что на вашем месте я бы сейчас обсудил все, что надо и начал бы действовать.

Четыре недели. Доран постарался пока не думать, что могло произойти за это время. Аврора сильная, да и дети не подпустят к ней.

— Мой Король, — голос Талиссы дрожал, — так вы хотите сказать, что Аврора — сайфора? Но как? Как?

— Вот ты мне это и объясни. Подробнее, пожалуйста. Откуда они. Что за вид? Почему о них даже Феникс не слышал?

Полукровка провела дрожащими пальцами по лбу, тряхнула головой. Нет, она не притворялась, ее шок был искренним.

Доран присел на корточки перед Талиссой и опять взял ее руки в свои. За спиной едва слышно фыркнул Видар, но смолчал. За что Король был ему благодарен.

— Расскажи мне все, что знаешь. Аврора вытащила тебя от Аодхана…

— За что я ей благодарна. Хотя в свое время сама пришла туда и сделала все, чтобы стать его фавориткой. Там меня хотя бы не смогли достать.

— Так кто такие сайфоры? Почему смертницы?

— Их создали, чтобы устранять неугодных фейри. Особенно тех, кто занимает высокое положение. Я дорабатывала нервную систему, в основном лимбический отдел головного мозга, чтобы создать хранилище магической энергии, которую так хорошо прятать среди эмоций. Она позднее использовалась для запечатанного смертельного заклинания, которое вызывалось после произнесения кодового слова. Едва его говорили, как процесс запускался. Обычно на него уходило от трех до десяти часов.

Так, спокойно. Доран сделал пару глубоких вздохов. Трясти Талиссу за плечи он не стал. Хотя безумно хотелось, чтобы узнать все поскорее.

Но такое… оно в голове укладывалось с трудом.

— Погоди, — услышал голос Видара, — а где все это происходило? Не в Авельхейме, так?

— Так, — кивнула Талисса, — на Земле. Все это началось перед тем, как фейри решили покинуть родину.

А вот это было как выстрел в упор. То время Доран уже смутно помнил. Неясные отрывки, полные запахов и странных ощущений, приходили порой во сне. И оставляли после себя чувство тоски.

— Это сколько же тебе лет?

— Много, мой Король. Я родилась у Благой фейри после ее связи со смертным мужчиной. И никогда его не покидала по определенным причинам.

— Что за причины? И откуда у полукровки столько сведений? Да тебя давно бы убили.

Голос Видара был полон подозрений, желтые глаза прищурились и сейчас Феникс напоминал прицелившегося ястреба. Старый друг всегда угадывал мысли Дорана. И частенько озвучивал их первый.

Лучшего советника и желать нельзя. Но Феникс никому не служил.

Талисса вздохнула, глаза блеснули непролитыми слезами. Она выглядела очень несчастной и очень хрупкой.

Проблема в том, что Доран не ощущал жалости. Лишь нетерпение.

— У меня мало времени. Не отвлекайся на страдания.

— Я родилась за десять лет до ухода с Земли. Отца не взяли с собой, да и меня мать забрала лишь под давлением королевской четы. Они говорили, что каждый ребенок на счету. Неизвестно, что ждет нас здесь. Плюс я уже тогда показывала успехи в ментальной магии.

— Фу!

Доран едва не кивнул, соглашаясь с мнением Видара. Ментальную магию не любили. Кому понравится тот факт, что к тебе в мозги могут залезть и все там перекрутить. Поэтому носители таких способностей обычно жили тихо. И очень часто на них накладывали всевозможные ограничения.

— Такой дар — редкость у полукровок.

— И мне так сказали. Король Уриен отметил, что меня может ждать большое будущее. Думаю, он уже тогда планировал меня привлечь к своему плану.

— Уриен? — переспросил Доран. — Погоди, так идея принадлежала ему.

Талисса вздохнула и нервным движением откинула локон за спину. Ну как локон, лохматую прядь с засохшей кровью.

— Я все это знаю лишь потому, что в восемнадцать лет стала любовницей Уриена. А он… болтлив в постели.

— Он в принципе был болтлив, — пробормотал Доран, вспоминая шумного и веселого короля Благих, с золотыми волосами и яркими синими глазами. При его правлении Благой Двор славился праздниками и пирушками.

Но как правитель он был никакой. По сути, вся власть была в цепких пальчиках Орнии.

— Благой Двор всегда был любимцем в человеческих легендах, — продолжала Талисса, глядя в глаза Дорану, — ну как же, красивые и добрые фейри, которые пляшут в лесах и могут забрать с собой в страну, где всегда праздник и можно жить долго. Благие и правда относились к людям лучше остальных. И сильнее чем Неблагие зависели от памяти и легенд людей. От их душ и от их эмоций. Чем сильнее поклонялись Благим, тем сильнее они становились.

— Да, расцвет Благого Двора. Я помню. Они называли это Золотым Царством. А Неблагие превратились едва ли не в злобных демонов. Продолжай.

— Первым план подала Орния. Она имела огромное влияние на мужа, а у того мозги отлично работали лишь в сторону исследований. Уриен мечтал создать искусственную армию гомункулов, которые защищали бы Благой Двор лучше всех. Но дальше фигурок, оживляемых лишь на пару минут, дело не продвигалось.

— Законами фейри запрещено наделять жизнью неодушевленные предметы. Это создает сильный резонанс в потоках магии и в самой природе. Последствия могут быть серьезными.

— Да. Но Орния сказала, что даже лучше, раз фейри уходят. Можно тоже уйти, но… оставив путь к возвращению. Было несколько одноразовых порталов, сотворенных еще до ухода сюда. Первый открыли спустя несколько сотен лет. Перевели часть фейри, которые начали работу над сайфорами. Что ты смотришь на меня, мой Король? Ты ведь все понял, я вижу по глазам. В них бешенство. Да, Благие хотели вернуться на Землю, но при этом подмяв под себя ваши Дворы. А что надо для этого? Убрать власть имущих и окружив себя теми, кто будет идеальной машиной для убийства. Меня восемь лет обучали ментальной магии, сняв все блоги. Чтобы я могла работать с нервной системой сайфор. Только план был провальный.

— Вот как? — пробормотал Доран.

Его Аврора не была рождена живым существом. Да какая разница? Сейчас все выяснить и решить, что делать.

Благой Двор не виноват, что у него такая Королева. Его следует очистить.

— Я считала, что работаю ради великой цели. А потом… потом Уриен вдруг встревожился. Мы вырастили сайфор искусственно, объединив достижения науки фейри и людей. Маленькие симпатичные детки, которых теперь предстояло очень долго воспитывать и развивать вложенные способности. Кто-то из них был замаскирован под смертных. Кто-то под полукровок. Твой советник Хэдин принимал участие. Это он сумел незаметно вынести крохотную частичку Хаоса.

Доран выдохнул, запрещая себе орать.

— Но затем Уриен начал все чаще говорить, что опыт провальный. Слишком много нюансов, слишком велик шанс, что попытка убрать очередного фейри не сработает как надо. Что он совершил ошибку, увлекшись самими исследованиями и упустив много частностей.

— Орния его убила?

— Ну… официально он устал от жизни и исчез в Пустоши. Но да, она убила его. А потом велела взять всех сайфор и перевезти в другое место. Три огромных трейлера, которые, ехали зимой, по скользкой дороге. Увы, кроме них там было еще очень много подобных машин. Это была случайность: гололед, заснувший за рулем водитель и огромная авария, о которой газеты трубили неделю. Всмятку несколько трейлеров, кровавое месиво, куча пассажирских автомобилей. Раненных вывозили пачками. Бешенство Орнии сложно было представить. Погибли все, кто находился в трейлерах. Она обвинила в предательстве всех, кто остался и велела убить. Думаю, боялась, что ее проделки станут известны в других Дворах. К счастью, я уже была готова к побегу, едва погиб Уриен.

Лучше спать с Неблагим, чем быть убитой.

Тишина была ватной. Глухой. Доран медленно поднялся на ноги, чувствуя себя немного оглушенным. Словно издалека донесся голос Видора.

— А как Орния узнала в Авроре эту самую сайфору.

— Ее уже пытались похитить. Хэдин. Не думаю, что она была стопроцентно уверена. Думаю, решила проверить.

— И сказала кодовое слово, — тихо произнесла Талисса, — она одна из очень немногих знала его.

— А что происходит с сайфорой после взрыва?

— Она погибает, — пожала плечами полукровка, — это же еще и свидетель. А Орния свидетелей не терпит. Потому я и не понимаю, как Аврора, если она сайфора, осталась жива.

— То есть второго взрыва можно не опасаться?

— Нет. Но как…

— Дети, — проговорил Доран, — милые детишки, которые не хотели терять маму. Вопрос в другом. Почему она едва не разнесла весь Руадх, а не только меня?

— Вопросов всегда больше чем ответов, — сообщил Хаос глухим голосом, — я начинаю возвращать Руадх. Осторожнее, может немного трясти.

— А что вокруг того места, где он стоял?

— А ничего. Пусто. Ни Авроры, ни Неблагих. А Пустошь вне себя. Так, держитесь!

Глава семнадцатая

Первое, что я ощутила: звон в голове. Непонятно было где верх, а где низ. Я словно плавала в бесконечности.

Глаза открылись, но зрение было мутным. Какие-то пятна, очень много звуков и голосов вокруг. Поморгала и поняла, что постепенно начинаю видеть. В остальном ничего не болело, разве что сил было мало.

Потом ударило воспоминание: отлетающий от меня Доран, звук взрыва и… темнота.

— Доран!

Завопить удалось лишь мысленно, изо рта же вырвалось невнятное шипение. И тут же в груди стало теплее, тепло же разлилось по телу.

И я стала видеть.

Лучше бы не видела. На месте Руадха — воронка. Вокруг — армия Неблагих, а сама я — в золотой сфере. Плаваю, как аквариумная рыбка.

Что здесь происходит?! Как долго я была в отключке?

Треснула кулаком по стенке сферы и поняла, что она твердая. И теплая. Дышалось внутри легко, воздух казался слегка золотистым.

Господи, что же случилось?

Голоса Орнии я больше не слышала. Более того, все, что происходило после возвращения от Неблагих, казалось то ли кошмаром, то ли бредом. И полное чувство, что там была не я. А кто-то другой в моей шкуре.

То, что я пришла в себя не осталось незамеченным. Стоявшие возле сферы Неблагие пару секунд разглядывали меня круглыми глазами, а затем заорали, чтобы срочно позвали Аодхана.

— Что происходит? — шептала я. — Доран, ты где, Доран?

Рукой же постоянно ощупывала живот. Но там, вроде, все было хорошо. По крайней мере в ответ на мои прикосновения внутри опять потеплело. Мне давали знак: не волнуйся.

Ну да, им говорить легко.

К тому времени, когда подошел Аодхан, я не то, чтобы успокоилась, но попыталась взять себя в руки. Убедившись, что с детьми все в порядке, да и я вроде живая, простучала всю сферу. Она отзывалась легким нежным звоном, но выпускать не спешила. А при приближении Короля Неблагих мне показалось, что она стала несколько толще. И как-то угрожающе звякнула.

Да и сам Аодхан держался на почтительном расстоянии. В черных доспехах с серебряными узорами, со стянутым в хвост волосами, он стоял и разглядывал меня, плавающую внутри экзотического «аквариума». Серьезно. Без тени насмешки или пошлости.

С легким страхом, который угадывался внутренним чутьем.

Знал бы он, как было страшно мне!

— Аврора, как ты?

Его голос я слышала отлично. Судя по всему, меня слышали тоже.

— Живая. Что здесь случилось?

— Хороший вопрос, на который я надеялся найти ответ у тебя. Когда мне сообщили, что Руадх просто исчез, я не поверил. И отправил разведчиков. Те подтвердили и тогда решил явиться сюда лично. Нашел тебя. Плавала в этой сфере, на краю воронки. Повредить ее невозможно.

— Пытались?

— Ты моя родственница, — сообщил Аодхан спокойно, — и Двор Теней имеет слишком высокое влияние. Да, я пытался тебя вытащить оттуда. Магия бессильная, физические попытки тоже.

Доран… я готова была выть и звать его в голос. Раздирать горло до крови, в попытках докричаться.

Но приходилось держать себя в руках.

— Аврора, ты можешь выбраться оттуда? Нет я понимаю, что там безопасно, но как ты будешь есть и справлять нужду?

Организм и правда намекал, что ему надо первое и второе. А еще помыться бы.

— Но как-то я неделю тут пробыла.

— В магическом сне. А теперь ты проснулась. И тебе надо думать о себе и о детях.

Где Доран? Он не мог погибнуть! Я бы почувствовала, точно бы почувствовала.

Где он?! Где все!

Откуда эта сфера?

— Триша! — проскулила я тихо, — Триша!

И, о чудо, гончая появилась. Заставив Аодхана окаменеть и стиснуть рукоять меча в ножнах. Я заметила, как по его правой руке пробежала странная волна и спросила:

— А какая у тебя магия?

— Распыление?

Наверное, у меня лицо было красноречивое, потому что Аодхан довольно добродушно усмехнулся. Тем не менее не убирая пальцев с рукояти меча. Остальные его фейри на Тришу тоже косились недобро.

— Аврора, тебе надо учится держать эмоции при себе. Те, что могут навредить. Я могу распылить своих врагов прикосновением. Это сильный дар, но при этом использовать его сложно. Надо подобраться вплотную.

Я не стала спрашивать, почему в Пустоши он не мог его применить. Что-то во взгляде Аодхана заставило меня прикусить язык во всех смыслах. Раз не применял, значит были причины. Вряд ли он не делал этого потому, что было жалко тварюшек.

Я скорее поверю в то, что Солнце вокруг Земли вертится, ага.

Но то, что Триша откликнулась — очень хорошо. Оставалось выбраться отсюда, так как в туалет хотелось все сильнее, да и желудок требовал еды.

— Эй, выпусти меня, — попросила чуть жалобно и постучала по сфере.

В ответ раздался нежный перезвон, и сфера плавно опустилась на землю, растаяла, оставив меня сидеть на траве. Разом обрушилась прохлада и резкий ветер. Оказывается, снаружи то не тропики. Я тут же обхватила себя за плечи и застучала зубами. Рядом глухо рыкнула Триша. Не угрожающе, а словно предупреждала. И почти сразу меня окутало приятное тепло.

— Я так и думал, что ты будешь мерзнуть.

Аодхан накинул мне на плечи тяжелый плащ из кожи и шкур. Протянул руку и сказал спокойно:

— Аврора, предлагаю тебе покровительство Неблагого Двора до тех пор, пока не выясним, что произошло с Руадхом.

И потом добавил уже чуть тише:

— В уплату долга, разумеется.

И как его понимать? Раз в уплату долга, то мне ничего не грозит или наоборот? Раз заплатил, то все, оковы сброшены?

Аодхан явно чувствовал мои колебания и чуть нахмурился:

— Тебе выбирать, Аврора, но учти, пока ты болталась в сфере, сюда приходили Благие. И очень хотели забрать тебя. Пришлось напомнить о том, что Доран — мой кровный родственник и потому сейчас ты под моей защитой.

Орния! Сучка! Я вспомнила ее голос в своей голове. Да, она что-то сделала. Что-то нехорошее. И попадать к ней в гости определенно не стоит.

Аодхан продолжал протягивать руку. Необычайно серьезный и собранный.

— Ты же понимаешь, что мой муж жив?

— Я надеюсь.

— Я принимаю твое покровительство в уплату долга, если мне в твоем Дворе не будет угрожать ничего. В том числе и твои домогательства.

— Мне хватает моих фавориток, дорогая. Но если ты сама захочешь прийти, то я не в силах буду тебе отказать.

— Не приду, — проговорила спокойно, — просто хочу побыть в месте, где меня не станут трогать. Меня и моих детей.

После чего вложила пальцы в его ладонь и встала. Надеюсь, все сделала правильно.

Где же ты, Доран? Где?! Куда вы все делись?

Аодхан не выпускал моей руки, когда я подошла к краю воронки. Словно надеялась увидеть какой-нибудь знак.

Тел нет, обломков тоже. Это хороший знак? Может, Хаос как-то сумел защитить всех и временно перенес куда-то?

Моя голова сейчас разорвется от вопросов. Кстати, небо над воронкой сейчас не подсвечивалось зеленым. Значит, Хаос и правда находился далеко.

— Я тебя найду, — прошептала тихо, зная, что Король Неблагих все равно слышит, — найду, понял? От меня никуда не денешься.

* * *

Все же Доран хорошо в свое время «попинал» меня морально, заставляя держать лицо при фейри. Рядом с близкими еще можно позволить немного расслабиться, но с остальными лучше держаться так, словно у тебя за пазухой десяток нейтронных бомб. И все готовы вот-вот взорваться.

И при этом не забывать улыбаться, да. Не скалиться, а именно улыбаться.

Друзей среди Неблагих у меня нет. Это я сразу сказала сама себе, едва процессия двинулась от воронки домой. Сивка примчался так же быстро, как и Триша, что избавило меня от езды на лошади Аодхана. Он так рвался подсадить меня, сообщая, что выгляжу я слабой. Пришлось в качестве доказательства хорошего самочувствия связать двух его воинов. Здоровые фейри дергались, спеленутые призрачными лентами, а Король Неблагих явно передумал настаивать на моей немощности.

Хорошо, что он не заметил, как я едва не потеряла сознание во время демонстрации. Все же силы восстановились не до конца.

И непонятно, что произошло, непонятно. Обсуждать свои мысли с Аодханом я, конечно, не собиралась. По крайней мере пока не пойму, что он от меня хочет.

Не верю в его бескорыстие. Вот просто не верю и все.

Сам же Король большую часть дороги молчал, и заговорил лишь когда мы въехали в Неблагой Двор.

— Дорогая, — он подъехал ближе, — предлагаю пообщаться, когда ты приведешь себя в порядок. Пообедаем вместе, хорошо? Я пришлю тебе служанок и наряды. Что-то еще?

— Благодарю, Аодхан, — я тоже сознательно опустила его титул, — думаю, этого пока достаточно. Остальное обсудим за обедом. Надеюсь, моим детям он понравится.

— Они уже предпочитают что-то особенное?

— Они чувствуют, если в еду пытаются что-нибудь подсыпать.

— Неужели были прецеденты? — удивился Аодхан. Прямо с таким искренним возмущением.

— Не все сразу поверили в мое происхождение, — вздохнула с легким огорчением, — но я никого не виню, да. Главное, сейчас все в порядке.

Главное, чтобы Аодхан не расценивал мои слова как угрозу. Поэтому тон звучал спокойно, даже чуть лениво. Я ведь Королева, у которой сразу все пропало. И лишь любимый «родственник» пришел на помощь, прогнал Благих.

В конце концов, я же под защитой своей Охоты и детей. Да и в магии преуспела, плюс Аодхан связан долгом жизни. Сейчас главное выяснить, куда делся Доран со всем Руадхом.

А заодно есть и пить с крайней осторожностью. Я помнила об эликсире Арвель, не хотелось бы столкнуться с ним. Сомневаюсь, что Аодхан станет благородно удирать, если я полезу ем в штаны.

С него станется снова попытаться подлить мне его, а потом с чистой совестью заявить, что я сама его соблазнила.

Ванная в Неблагом разительно отличалась от того, к чему я привыкла во Дворе Теней. Там всегда казалось, что попала в кусочек леса. Здесь же я принимала душ в большом помещении, полном зеркал и черного гранита. Утопленный в пол мини-бассейн, вода в котором казалась темной, множество светильников в форме дивных цветов. Они светились довольно слабо, отчего тени вокруг порой принимали слегка пугающие формы. Яркий свет был лишь возле огромного зеркала в серебряной черненой раме.

А еще вокруг росли живые цветы. Ярко-синего цвета, похожие на миниатюрные колокольчики. Они просто вырастали из стен, стелились подобно плющу и издавали терпкий аромат, от которого кровь начинала бежать быстрее. Последнее слегка насторожило. Я вдруг осознала, что сидя в теплой воде, представляю… мужчину. Красивого и обнаженного, с мощным разворотом плеч и горячей кожей.

Опомнилась, когда поняла, что моя же рука соскользнула вниз, к бедрам.

Да чтобы вас Хаос подрал!

Запах цветов уже не радовал, а откровенно пугал. Слишком горячо стало внизу живота, слишком влажно, а соски заострились и вовсе не от воды.

Чертов запах что-то делал со мной.

— Так, вдох — выдох, вдох-выдох, — прошептала, торопливо выбираясь из бассейна. Ноги подрагивали, перед глазами все еще стояло дивное видение мужчины. Вот он поднимается из воды, капли блестят на бледной коже, скатываются вниз, прямо к… прямо.

Я грохнулась на колени, но даже не поморщилась от боли. Даже немного легче стало, словно удар протрезвил.

Запоздало припомнила, что в прошлый приезд не помнила таких цветов.

Возбуждение снова начинало ворочаться внутри. Кое-как обмотавшись одним из огромных полотенец, лежавших на длинной скамье, я выскочила обратно в спальню.

— Триша!

Гончая возникла посреди комнаты, и одновременно раздался тройной визг.

— Вы кто? — рявкнула на трех леди фейри. Все как подбор высокие, стройные брюнетки в коже и бархате. Куча платьев лежала на полу, а девицы визжали и пятились к стене, подальше от Триши. Та скосила на них взгляд и негромко рыкнула.

Визг стал зашкаливающим.

Из-за него возбуждение окончательно схлынуло. Придерживая на груди темно-синее толстое полотенце, я терпеливо ждала, пока крики сойдут на нет. А сама невольно завидовала объему легких у незваных гостий. Это ж надо так орать.

— Все? — спросила тихо, когда леди фейри охрипли и замолкли.

Все трое мигом сориентировались и присела, чуть опустив глаза. Нет, это не обычные служанки. Скорее, фрейлины. Или даже фейри из гарема Аодхана.

— Накричались? — спросила ласково.

Триша подбежала ко мне и ткнулась твердым лбом в руку. Скупая ласка от гончей Охоты неожиданно заставила торопливо поморгать. Всегда мечтала о собаке, но с моей работой она бы скучала в одиночестве. Правда, хотела лохматую дворнягу, а в итоге у ног сидит нечто костлявое, с горящими глазами и жидким огнем между ребрами.

Люблю я быть оригинальной.

— Прости нас, уважаемая и дорогая гостья нашего Короля.

Чего? Я прищурилась, уставившись на говорившую. Меня совсем за дурочку принимают?

— Триша, — проговорила негромко, — кажется, здесь нас не уважают.

— Прости, Королева Теней! — мигом сориентировалась вторая леди фейри. — Абиссин в восторге от твоей красоты, вот и слегка потерялась.

— Как мило.

Я позволила магии стечь с левой руки. Широкие серые ленты змеями заструились по полу. Всего лишь небольшая демонстрация силы, вот и все. Чую, что меня бы покусали, имей они право. А так всего лишь показывают зубки, проверяют.

— Не надо больше теряться, — попросила ласково, — а то мало ли. Я беременная, у меня скачки настроения. Дорогие леди. А у вас есть детки?

Да, я била по больному. И, судя по дрогнувшим лицам, попала в цель.

— Пока нет, Королева. Нам не повезло так, как тебе.

— Ну так все впереди. Наше Дерево Жизни ожило. Думаю, ваше тоже вскоре придет в себя. Главное — верить, правда?

— Это ты его оживила?

— Приложила руку, — ответила я скромно, — так что ждем результатов.

Так, эти трое попались на крючок. Я для них стала шансом забеременеть. Они пока еще не знали, как именно у них получиться, но даже ничтожный шанс за много сотен лет заставил леди фейри смотреть на меня с уважением.

— И что же вы мне принесли?

Принесли мне кучу всего, включая незнакомые кремы, от которых я отказалась сразу и решительно. Триша сидела рядом и внимательно следила за происходящим, но больше не рычала. Лишь иногда тонкий костяной хвост чуть подрагивал, а глаза косили на мой живот.

Платья, платья, платья. Мягкая кожа и бархат, тончайшие кружева и скользкий прохладный шелк. Черные, дымчатые и серебристые оттенки. И очень много открытого тела. Да уж, вот чего-чего, а наготы фейри не стеснялись абсолютно.

В итоге, я выбрала длинное платье дымчатого цвета, с открытыми плечами и широким поясом из плотной ткани. А вот сама одежда была соткана из кружев, напоминающих паутину. Они окутывали фигуру и одновременно делали еще соблазнительнее. Сразу скажу, я не ставила перед собой цель понравится кому-то. Но это оказалось самое скромное платье из всех предложенных. Волосы мне расчесали и убрали в высокую гладкую прическу. В итоге я смутно стала напоминать одну из Неблагих. То ли из-за наряда, то ли из-за слегка стервозного выражения лица. Но как тут походишь с другим, если каждый шаг, как по минному полю?

— Король Аодхан ждет вас в Зимней гостиной, на ужин.

— А как же Королева Неблагих?

— Бывшая, — поправила меня одна из брюнеток, — она отошла от дел и сейчас просто наслаждается жизнью.

Ага, значит сидит в отведенном крыле и боится разозлить сына.

Вся троица собралась меня сопровождать. Ну и Триша, конечно. Правда, она исчезла, но я знала, что гончая как всегда поблизости.

На леди фейри я не злилась. Напротив, мне даже было их немного жаль. Перед выходом они, смущаясь, попросили разрешения потрогать мой живот. А я смотрела на их лица и почему-то хотела реветь. Сдержалась, конечно.

Если снаружи я выглядела спокойной и собранной, то внутри паника ничуть не уменьшилась. Она бурлила и грозила вырваться наружу. Одна. Среди далеко не друзей. Беременная.

Даже когда я впервые попала в Руадх, было не так страшно.

В прошлый раз в Зимней гостиной побывать не пришлось. А вот теперь я сумела ее оценить, когда огромные резные двери медленно раскрылись, стоило к ним подойти.

Здесь было очень много льдистых холодных оттенков. Несмотря на теплый сухой воздух, плечи невольно охватил озноб. Царство Снежной Королевы…

Или Короля.

Черные стены контрастировали с бело-голубой мебелью, словно высеченной изо льда. А огромная люстра казалась сотворенной из сотен сосулек. В целом создавалось полное ощущение, что сейчас пойдет снег.

— Аврора, великолепно выглядишь.

Мурлыкающий голос того, кто знает себе цену. Аодхан поднимался с «ледяного» кресла. Так плавно и лениво, что казался хищником после сытого обеда.

Гиеной он казался, гиеной.

— Взаимно, Аодхан.

Да, давайте по-семейному, обходя титулы.

Но Король Неблагих и правда выглядел восхитительно. Просто ожившая мечта девочек, девушек, женщин и бабушек. Одежда — черная кожа и бледно-голубой шелк, черные волосы заплетены в косу, глаза сверкают и взгляд откровенно мной любуется. Идеальное тело, поджарое, с четко прорисованными мышцами.

Нет, не гиена. Питон, который завораживает своими движениями. У них тоже кожа необычайно красивая и блестящая.

— Здесь мило.

— Рад, что тебе понравилось.

Я стойко выдержала, когда его губы прижались к моему запястью. При этом взгляд Аодхана был направлен на мое лицо. И словно говорил: не руку я хочу поцеловать тебе.

Вопреки ожиданиям, стол был вовсе не гигантский. Небольшой и квадратный, словно выпиленный из куска льда. Возле него застыла фейри с коротко стриженными волосами, в длинном платье, на удивление без провоцирующих вырезов.

— Я горжусь своими поварами.

— Приятно, когда ценишь подданных, — согласилась я, — Как тебе корона?

— Власть — вещь сложная и ответственная. Но она и пьянит. Верно?

— Скорее — обременяет, — проговорила я, присаживаясь напротив Аодхана. Как хорошо, что нас разделял стол. Хотя и он казался всего лишь хрупким недоразумением.

— Даже так? Ты не рада, что стала Королевой?

По едва заметному знаку Аодхана, незнакомая мне фейри подошла и открыла серебристые крышки на наших тарелках. Отточенным движением.

В нос мне ударила волна пряных запахов. И едва не потекли слюни. О да, оказывается я успела сильно проголодаться. А тут кусочки нежного мяса. Такого розового, со специями. И овощи, немного похрустывающие, так как их обжарили в тесте. И ее куча всего.

— Вина?

— Я не пью алкоголь, — проговорила, аккуратно нанизывая на вилку тонкий ломтик мяса, — просто воды.

— Человеческие привычки, дорогая. Ты можешь пить вино.

— Могу. Но не хочу. Детям оно не нравится.

— Ты их чувствуешь?

— Конечно.

Мне налили воды, которую я едва удержалась, чтобы не обнюхать. Сделала вид, что отпила и отставила кубок. От жажды пока не умираю, а хлебать все подряд не стоит.

— Там внутри мои, — Аодхан чуть помолчал, потом продолжил, — мои племянники. Пусть и дальние. Да, среди фейри дети не рождались уже давно. Очень давно. Как такое благо посетило Двор Теней?

— Счастливая случайность.

Я тщательно прожевала очередной кусочек, проглотила. Спину уже ломило от посадки. Но продолжала изображать безупречную осанку и манеры.

— Мы не верим в случайности. Особенно в такие. Кстати, дорогая, ты проверяла, есть ли у тебя связь с Хаосом?

А вот тут я не выдержала и, кажется, изумленно моргнула.

— Что?

— У тебя магия Хаоса, значит, вы связаны.

Аодхан посмотрел на меня и потер лоб рукой:

— Хочешь сказать, что не знала?

— Я неделю провисела в сфере и слегка рассеянна.

Черт, как я могла забыть? Как?! Это все паника, она помешала трезво мыслить. Ведь и правда, я могу проверить. Достаточно закрыть глаза и представить тонкую нить, тянущуюся от огромного клубка к небольшому узелку. Клубок — это Хаос. Когда я рассказала Дорану как все это мысленно вижу, он как-то погрустнел и пробормотал что-то про больное воображение. Фейри, ага!

Странно, я ощущала Хаос, но так, словно он находился за толстой дверью. И сам мне ответить не мог. Что бы это значило?

— Ну как?

— Я его чувствую. Возможно, он перенес Руадх куда-то в безопасное место.

— Но оставил тебя?

Я прикусила язык. Точно! Он оставил меня, вышвырнул, словно я была угрозой.

Отрезала очередной кусок мяса, чтобы не сболтнуть еще чего-нибудь лишнего. Хотелось выть от неизвестности, а приходилось играть роль невозмутимой леди, которая знает, что все хорошо.

Кажется, Аодхана это слегка удивило.

— Такое чувство, что тебе не страшно, Аврора.

— Я верю, что Доран скоро появится. Не знаю, что произошло, но думаю, Руадх с его обитателями скоро вернется.

— Я могу разослать своих людей на поиски.

Я подняла взгляд от тарелки и наткнулась на блеск черных глаз. Нет, мне определенно не нравилось то, как Аодхан меня разглядывал.

— Спасибо. Не думала, что тебя волнует судьба Двора Теней. Мне казалось, что вы с Дораном не слишком ладите.

— Покажи мне семью, в которой идеальные отношения. Хотя, извини, ты, кажется, сирота.

— Ничего, — ответила сухо, — я в курсе, что у людей бывают родственники. Так что продолжай.

Ему не удастся меня задеть, не удастся.

— Представь, что Руадх так и не вернется, вместе с Королем. — проговорил Аодхан.

Он не спеша отставил кубок с темно-синим напитком, позволяя мне проникнуться фразой. Чуть наклонился и продолжил все тем же тоном, от которого все сильнее становилось не по себе.

— Королева без Двора, которой некуда податься. Невеселая судьба, Аврора, учитывая, что ты очень плохо знаешь фейри. Хоть и сама одна из нас. Я пока не понял, как это произошло. Ты будоражишь любопытство. Куда ты подашься?

Я открыла рот и… закрыла.

«Пусть твоя связь с Пустошью останется тайной, — как наяву услышала голос Дорана, — припрячь козырь в рукаве».

Мое молчание Аодхан расценил как замешательство и довольно кивнул.

— Видишь, ты пока не думала об этом. Уйдешь в Пустошь? Но как долго ты там продержишься. Да, у тебя неплохой дар, но поверь, есть сильнее. И гораздо опытнее.

— Ты обещал мне защиту и покровительство до возвращения Руадха.

Что-то не то, что-то царапалось на грани сознания.

— Обещал и слово сдержу. А что будет с твоими детьми?

— Прости? — чуть не поперхнулась я.

— Я обещал покровительство тебе, но не детям.

Трижды черт!

Я молча положила вилку и нож, встала и холодно произнесла:

— Прошу прощения, Аодхан, но думаю мне лучше покинуть твой Двор. Я не собираюсь торговать своими детьми.

Если он сейчас попытается мне помешать, то будет бой. И придется бежать в Пустошь, но я не знаю, как там и куда податься.

Странно, но Аодхан даже не изменил приветливого выражения лица. Зато широко улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Повел рукой.

— Садись, Аврора, и закончи ужин. Прости, я просто немного… проверил твою лояльность.

— Рисковал.

— Не очень. Кстати, ты зря так вспылила, никто из фейри не обидит ребенка. Поверь, человеческие дети, которых мы крали в незапамятные времена, жили тут легко и счастливо. Я уж молчу про наших.

— Тогда к чему этот разговор?

Я снова присела в кресло, но внутри все дрожало натянутыми до предела струнами.

— Ты слишком напряженная, хотел разрядить обстановку.

Он еще опаснее, чем я думала. Психи они непредсказуемые. Я сделала глубокий вздох и чуть пригубила воду.

— Аодхан, ты хочешь мне что-то предложить?

— Да, дорогая. Не требую ответа сразу же. Подумай, насладись моим гостеприимством, успокойся. Понимаешь, жить в Неблагом Дворе, но не быть его частью — не самый лучший выбор. Для многих ты останешься приживалкой из Двора Теней, у которой лишь бесполезный титул и все. Да, ты по сути моя родственница, но не кровная. А вот если мы породнимся, то твое положение резко станет в разы лучше.

— Породнимся как?

Аодхан перевел взгляд на мой живот, все еще плоский.

— Там девочка, да? Доран избежал прямого ответа на вопрос, так что я сделал определенные выводы. Просто отдай мне дочь и все будет хорошо.

А вот теперь меня просто беззвучно оглушило. С ходу, с размаху. Я просто сидела и пыталась осознать.

Отдать. Дочь. Аодхану.

Ответ напрашивался сам собой. Причем подкрепленный нецензурной бранью и швырянием посуды. Отдать моего ребенка этому ублюдочному садисту с нестабильной психикой. Просто так слухи не рождаются. И если уж Аерона в ужасе от того, что он с ней проделал, то…

— Моя дочь? — я не узнала свой голос.

Все вокруг плыло как в тумане, руки дрожали и заледенели.

— Да.

— Зачем? Вдруг она не будет твоей парой.

— Уверен, ты это легко исправишь.

— Что?

— Ты плохой игрок, Аврора, — ласково улыбнулся Аодхан, — да, до меня дошли сведения, что ты собираешься вернуть фейри рождаемость. Думаю, в случае удачи уже станет не важно, пара ты или нет. Подумай, Аврора. В случае возвращения Двора Теней, мы станем сотрудничать. Это выгодно, мы сможем показать Благим, кто на самом деле сильный. Если же твой Двор так и не вернется, ты станешь частью моего Двора. И тебя будет окружать почет и уважение.

— Мне надо подумать, — хрипло выдавила я из себя.

Пусть думает, что поражена свалившейся удачей.

— Конечно, подумай. И отдохни. И что же мы все о делах. Расскажи мне, как сейчас живется на Земле.

Остаток ужина прошел в каком-то бреду. Я машинально поддерживала беседу, что-то говорила, продолжала держать осанку, а внутри пульсировала тихая истерика.

Которая вылилась в беззвучное рычание и удары по покрывалу, когда Аодхан лично проводил меня до покоев. Может, за мной наблюдали. Скорее всего. Но если бы не выплеснула все, что накопилось, то мне просто могло разорвать на кусочки.

Поэтому я лежала на постели, лупила по ней кулаками и беззвучно орала. Пока не выдохлась.

Потом просто перевернулась на спину и уставилась в темный потолок, по которому бродили бледные световые пятна.

— Что делать? — прошептала совсем тихо. — Что, вашу мать, делать?

Отдавать дочь, конечно, не буду.

— Доран, засранец, — прорычала уже чуть громче, — если ты, гад, не вернешься, то я тебя убью. Понял?!

И заревела в голос. Да, истеричка. У меня муж пропал, и Двор. И я в полной беспросветной заднице.

Ревела долго и со вкусом, пока слезы не иссякли, а нос не распух. Только тогда замолчала и села, все еще судорожно вздыхая. Странно, но стало немного легче.

Дочку не отдам, Дорана найду и Аодхану лично покажу фигуру из трех пальцев.

С такими мыслями подошла к огромному зеркалу в глубине комнаты. Правда огромное, раза в два выше меня, в массивной раме из дымчатого полупрозрачного камня, с незнакомыми рунами.

Вгляделась в зареванное и бледное отражение, шмыгнула носом. Все, порыдала и хватит. Умываться, раздеваться и спать. Хорошо, что я отказалась от помощи служанок и фрейлин, никого не хотелось видеть, а снять платье сама в состоянии, как и распустить прическу.

Чуть прищурилась, заметив непонятное мелькание в зеркале. Обернулась, но в комнате ничего такого не было. Опять вернулась к отражению и вздрогнула.

В зеркальной глубине медленно протаивало изображение. Не меня, не моей комнаты.

Черно-блестящие покои, похожие на обстановку порнушки в стиле фэнтези. Почему такое сравнение? Ну а как еще назвать полосатые черно-серебряные стены, огромная круглая постель с черными же шелковыми простынями и полом, покрытым светло-серым ковром с пушистым ворсом. Добавьте сюда высокие, в рост человека, светильники, похожие на рубиновые, светящиеся изнутри, ветви.

Но обстановку я разглядывала недолго. Взгляд зацепился за того, кто буквально возлежал среди простыней. Бледная кожа, прорисованные мышцы, черные волосы и порочный, крайне порочный взгляд существа, который знаем толк в темных удовольствиях.

Кажется, каким-то образом я сейчас подглядывала за Аодханом.

И его фаворитками.

Их было двое: длинноволосая брюнетка и фейри с огненными кудрями. У людей такого цвета волос просто не бывает. Как и настолько изящных линий тела.

Кажется, вкусы у Короля Неблагих были разнообразными. Черноволосая, склоняясь к губам Аодхана, могла похвастаться пышной грудью и не менее пышными бедрами, что в сочетании с тонкой талии производило ошеломляющее впечатление. В то время как рыжая, чья голова двигалась в районе паха Короля, была скорее худощавой, с узкими плечами.

Но волосы шикарные. Этакая переливающаяся огненная грива.

По-хорошему, надо было сплюнуть и выяснить, как выключить это дело. Но я продолжала стоять и смотреть. Молча. С широко открытыми глазами.

До меня даже долетали все звуки, включая самые тихие: вздохи, легкие стоны, шелест простыней.

Рыжеволосая подняла голову и отодвинулась на край, не сводя взгляда с Короля. Тот же не спеша встал, по очереди оглядывая фавориток.

Словно выбирая.

А я сглотнула с каким-то стонущим звуком. Потому что поняла, где было уродство у Короля Неблагих.

Вот лучше бы не видела. Даже зажмурилась на мгновение, но даже с закрытыми глазами отчетливо видела это.

Напряженный и довольно большой член на самом деле не особо выделялся, если бы не одно но.

Шипы.

Небольшие шипы по всей поверхности, придающие органу сходство с садо-мазо игрушкой.

Как он занимается сексом? Нет, я не хочу знать об этом!

Невольно подалась вперед и едва не оперлась ладонями о зеркальную поверхность. В последний момент что-то удержало меня от этого. И я ограничилась тем, что подвинулась совсем вплотную. Как раз, чтобы увидеть, как Король шлепком заставил брюнету слезть с кровати и нагнуться, руками оперевшись о край. Еще пара шлепков, так что бледная кожа фаворитки моментально покраснела, а сама она громко охнула.

Рыжая ласкала себя и почему-то мне казалось, радовалась тому, что выбор пал не на нее.

— Аврора, не спится?

Сначала я даже не поняла. А потом шарахнулась в сторону, осознав, что Аодхан повернул голову и в упор разглядывает меня.

Чертово зеркало! Чертовы Неблагие!

— Помочь? — продолжал Король, поглаживая бедра брюнетки. Та низко склонила голову, так что волосы скрыли лицо, пальцами вцепилась в простыни.

— Не стоит.

Мой шепот явно услышали. И увидели, как я покраснела, так как поняла: пока я смотрела на них, они тихо наблюдали за мной.

— Уверена?

— Абсолютно, — я отступила от зеркала, надеясь, что это не похоже на бегство, — приятно провести время.

— Не сомневайся.

Изображение стало медленно расплываться. Видимо, Аодхан решил, что на сегодня с меня потрясений хватит. Но перед тем, как зеркало вновь приняло свой обычный вид, я услышала отчаянный вопль брюнетки. Содрогнулась и едва ли не одним прыжком оказалась в постели. Где закуталась в одеяло и тихо позвала:

— Триша.

В полутьме спальни горячее дыхание гончей подействовало успокаивающе. Я не знала, можно ли проникнуть сквозь зеркало. И проверять не хотела.

— Триша, охраняй нас.

Гончая просто села рядом с постелью и уставилась в никуда. Я же опустилась на подушки, все еще переваривая увиденное. До слез было жалко фавориток и не хотелось думать о том, что они сейчас испытывают.

А еще я пыталась достучаться до Хаоса. Но он по-прежнему находился так далеко, что едва ощущался.

В какой-то момент решила, что не смогу заснуть. Так как постоянно прислушивалась к ночным шорохам. Но затем усталость и нервное напряжение взяли свое. Да и присутствие Триши слегка успокаивало. Так что в какой-то момент я соскользнула в крепкий сон.

Глава восемнадцатая

Я никогда особо не увлекалась легендами. Прошлое, да еще выдуманное, лучше оставить мечтателям. Мне же требовалось двигаться вперед и смотреть в будущее. В идеале мечтала дожить до того момента, когда в жизнь прочно войдут нанороботы.

Да, слышала про фейри, про маленьких фей, про гномов и так далее. В детстве даже читала сказки, но мой мозг всегда предпочитал думать о рациональных вещах. Может, потому он отнесся к переменам спокойно. Я все еще пыталась разложить по полочкам происходящее.

На деле фейри оказались не такими, как в легендах. Хотя… возможно, до нас дошли отшлифованные варианты рассказов о них. По крайней мере я бы не назвала Нелагих злом в чистом виде. За прошедшие почти три недели поняла, что у них даже есть благородство. Свое. Неблагое. Например, они легко принимали к себе любого, у кого была хоть капля Неблагой крови. Другой вопрос, что потом приходилось зубами выгрызать себе право нормальной жизни. И опять: если все вокруг считали, что у тебя это неплохо выходит, то появлялся шанс не быть изнасилованным, избитым и так далее.

Еще я не заметила нищеты и бедности в принципе. Аодхан, во время одного из ужинов, объяснил, что каждый фейри в его Дворе выполняет определенную работу. Бездельников нет. И каждый в состоянии купить на любом рынке то, что захочет, за исключением эксклюзивных или редких вещей. Если же фейри отлынивает, то его или изгоняют, или отдают в рабство кому-то более трудолюбивому, откуда он может выкупить себя. Насколько я поняла, подобные правила были во всех трех Дворах. Правда, Благие морщились от слова «рабство» и предпочитали термин «легкое наказание».

А вот Неблагие предпочитали называть вещи своими именами. Оргия — значит оргия, а не «томный праздник тела». Пытки — это пытки, а не «телесное наказание». И так далее.

Сил мне придавал один факт. Где-то спустя десять дней после переезда к Неблагим, я сумела зацепить Хаос. Глухой ночью, когда сходила с ума от тоски и отсутствия информации. Когда снова и снова кидала в пространство мысленный вопль.

«Жди».

Голос Хаоса был далеким и едва различимым. Но он подействовал как живая вода. Всего одно слово, но словно крылья выросли за спиной. Огромных трудов стоило не разрыдаться в голос от облегчения.

«Жди».

Они живы. Живы! Почему-то после этого слова надежда превратилась в уверенность. Я поняла, что буду ждать. Просто жить и ждать возвращения Руадха.

И Дорана.

Он мне постоянно снился. Нет, сны не были вещими. Но в них я ощущала, как ему сейчас плохо и тяжело. Невидимая нить между нами по-прежнему работала.

Потом приходило утро и приносило с собой новые испытания. Одно из них — каждодневное общение с Аодханом. Нет, Король Неблагих вел себя вежливо, с ним оказалось интересно беседовать. Но при этом я постоянно ощущала себя человеком, попавшим в террариум к голодному питону. Лишнее движение — и бросок.

Поэтому неудивительно, что мои нервы напоминали лохмотья. Или оголенные провода. За вежливыми улыбками и комплиментами скрывался садист и псих. Достаточно было посмотреть хоть один раз его развлечения с фаворитками. А мне такое «удовольствие» доставалось каждый вечер. Да, да. Стоило лечь спать, как зеркало начинало показывать спальню Аодхана. Больше я не смотрела, а делала вид, что мне плевать и хочется спать. Но как прикажете уснуть под характерные звуки секса и под дикие крики. Кричали его фаворитки.

Аодхан явно ждал моего взрыва, истерики, обвинений. Нет уж, я изображала, что мне плевать. Хотя безумно было жалко леди фейри. Я успела понять, что выбранная в фаворитки не имела права отказаться от такой чести.

Насчет меня Король Неблагих рук не распускал, но думаю не из-за родственных связей или благородства. Думаю, он просто опасался меня провоцировать настолько сильно, помня об исчезновении Руадха.

Насчет дочки больше предложений не поступало. Но что-то мне подсказывало: Аодхан еще вернется к этой теме. С другой стороны, как он может заставить меня согласится на такое безумие?

Недели шли, я изучала Неблагой Двор и постепенно сходилась с тремя представленными ко мне леди фейри: Абиссин, Гвендой и Кади. Они и правда оказались фаворитками Короля, временно исключенными из «счастливиц» заниматься с ним сексом. Судя по тому, с каким рвением они сопровождали меня, их это более чем устраивало.

Чтобы как-то занять время до возвращения Дорана — а то, что он вернется, я теперь не сомневалась — занялась изучением Неблагих. Аодхан не был против, с удовольствием предоставив мне лабораторию и дворцовых ученых с целителями. Вот те оказались не самыми приятными типами. Судя по кислым взглядам, помогали мне только из-за приказа Короля.

— Нельзя откалывать куски Дерева Жизни! — вещал один, задирая палец вверх.

Я сидела на краю стола и мрачно его слушала. Ученый по имени Гвир напомнил мне одного из моих преподавателей. Часами тот нудно вещал о том, что на самом деле было дико интересно. И бесился, когда его лекции прогуливала большая часть студентов. Я стоически высиживала, а потом читала все то же самое в Интернете, но в более удобоваримом варианте.

— Я когда-нибудь уже изучу это Дерево? Просто идите и сами это сделайте, я больше не приближусь.

— Госпожа, ты не понимаешь.

— Это вы не понимаете, — отчеканила я, — Идите и принесите мне пробы. Просто. Принесите. Пробы. И все. Иначе я расстроюсь.

Оказывается, быть стервой просто. Хотя мне такое и не слишком нравилось.

Пробы я все же получила. Вместе с кучей недовольных взглядов. Теперь возникла другая проблема: у Неблагих не было хогманов, поэтому возникли проблемы с оборудованием. Кое-как удалось соорудить с помощью местных мастеров слабенькое подобие анализатора, работающего на магии. Но я смотрела на него довольно скептически.

Ничего, главное есть чем занять время. И показать Аодхану, что я готова сотрудничать.

Как сложно внешне показывать спокойствие, а внутри умирать от неизвестности.

Дурой я не была и понимала: мое положение гостьи показное. На самом деле — я пленница, которой по сути не оставили выбора.

Ночами, притворяясь спящей и слушая звуки оргии из зеркала, я училась подслушивать и подглядывать. Серая лента бесшумно и незаметно скользила по полу, вдоль стен, сливаясь с полумраком. А я была ее продолжением и могла видеть то, мимо чего она проползала. Изображение было так себе: подернутое легкой дымкой, чуть искаженное, но зато звуки доносились отчетливо.

Так что засыпала я лишь под утро, спала до обеда и очень много ела. Каждая трапеза — как прогулка по минному полю. Один раз я уже почти глотнула необычный ярко-синий напиток. Аодхан пил его с удовольствием, и я чуть не купилась. Да и запах у напитка был приятный, так и тянуло глотнуть.

Помешала внезапно подтупившая тошнота. Такая сильная, что я отставила бокал. И тотчас же все прошло.

Так, значит мои дети чувствовали, если мне пытались что-то подсунуть. Почему же не сработало с теми цветочками из ванной? Подумав, я решила, что тогда детишки не могли сразу определить, что там есть опасность. Не сами они, конечно, а их магия. А теперь запомнили составляющие того аромата и отслеживали вокруг меня.

Таким образом, мне не дали выпить пару раз афродизиак, предотвратили три раза возможность съесть еду с ним же, ну и по мелочи: надушиться подаренными духами и так далее. Не думаю, что Аодхан прямо рвался заполучить меня в постель. Скорее, им владел азарт: получится или нет.

Но с психикой у него все же явные проблемы. На месте Неблагих я бы его свергла и вернула власть прежней Королеве. Та сидела в своих покоях и утешалась тем, что читала любовные баллады и оплакивала мужа. Ну и периодически посещала целителей, где наблюдала за их работой.

Я же наблюдала за ней. Если после первого знакомства Ита оставила о себе мнение как о Королеве-Стерве, то сейчас за надменным видом прослеживался еще и ум. Достаточно острый, но, увы, не подкрепленный настойчивостью и хваткой. Чувствовалось, что сейчас Ита просто существует. Болтая со своими временными компаньонками мне удалось узнать, что у бывшей Королевы был весьма сильный целительский дар, но почему-то после свадьбы она отказалась его развивать. Интересно…

Жаль, что пообщаться с ней не получалось.

Все изменилось неожиданно. Однажды ночью я вдруг поняла, что зеркало молчит. То ли Аодхану надоело надо мной издеваться, то ли сегодня он не хотел устраивать оргию. Но почему-то тревога внутри вдруг подняла змеиную голову и что-то прошипела.

Я старалась ее не слушать. Надо было поспать, отдохнуть. Но интуиция шипела все сильнее и настойчивее, а в районе затылка поселилось непонятное чувство.

Серые ленты соскользнули с пальцев и поползли к выходу из спальни.

Аодхана в покоях не было. Нашла я его в Зимней гостиной, где мы ужинали почти каждый вечер. И сидел он там не один.

Его собеседницей оказалась роскошная золотоволосая фейри в ярко-синем скромно платье, под цвет огромных глаз.

Орния, мать ее!

* * *

Я замерла, стараясь ничего не упустить. Что забыла Благая Королева здесь? Да еще и ночью. Что-то мне подсказывало: ее визит напрямую связан со мной.

Я застала их в разгар беседы.

— … и она — результат экспериментов твоего полоумного супруга?

Голос Аодхана меня удивил: куда девалась мягкость и очарование? Это был тон дельца, жесткого и беспринципного.

— Уриен не был полоумным, он просто слишком увлекался наукой.

— Он был идиотом, — отрезал Аодхан, — не пытайся играть блаженную, Орния, я в курсе, что ты сука и стерва.

— И тебе явно нравится иметь дело со мной, а не с ним.

Королева Благих крутила в пальцах наполовину пустой бокал. За ее спиной застыли двое Благих: рослых и затянутых в темных комбинезоны. На боках висели мечи.

— Просто ты тратишь время на развитие Двора, а не на то, чтобы ковыряться в чужих внутренностях. Одного не пойму: почему не сказала сразу? Вы же приезжали к воронке от Руадха.

— Такими обвинениями не бросаются, Аодхан. Тем более, она — жена Короля Теней. И сама стала Королевой.

— Пока что от ее Двора ни слуху, ни духу. Значит, не фейри, да? Искусственное создание. Гомункул? Нет, они недолговечны и тупы. Не понимаю, Орния, для чего Уриен создавал таких.

— Аодхан, он был одержим идеей создать совершенное создание. Сам понимаешь, я не могла помешать ему.

— Могла, — лениво проговорил собеседник, — но вряд ли хотела, да?

— Я любила Уриена и старалась его поддерживать во всем!

— Слишком много пафоса, дорогая, ты переигрываешь.

Казалось, Королева Благих сейчас не выдержит, слишком сильно сверкнули глаза. Но вот она выдохнула и расслабилась. Поднесла тонкие пальцы ко лбу и проговорила:

— Аодхан, наши Дворы соперничают с давних пор. Но сейчас я пришла к тебе, как к союзнику. Девчонка опасна. Непредсказуема. Я не понимаю, как она могла выжить.

Ее слова втекали в мои уши свинцом. Откуда-то появилась мелкая противная дрожь.

— Опасна ли? Пока она проявляла редкую выдержку и благоразумие.

— Она взорвала Руадх!

А вот тут я дернулась и едва не утратила связь с магией. Удержалась в последний момент.

— Уверена?

Орния облизнула пухлые губы. Такие идеальные и соблазнительные, словно созданные для поцелуев.

— Абсолютно. Уриен всем делился со мной. Он хотел создать существо, которое при желании может убрать неугодных. Представь себе, Аодхан, что ты получаешь человечку. Красивую, милую и покорную. А потом она… взрывается. И тебя разносит на куски. Не один фейри не переживет подобное.

— Какие интересные подробности из тайной жизни Благих, — задумчиво пробормотал Аодхан. Он потирал подбородок и поглядывал на собеседницу.

— Думаешь, Руадх не вернется?

— Не знаю, взрыв был слишком сильный. Насколько я знаю, Уриен планировал делать его локальным. То есть, в идеале жертва была бы лишь одна. А тут… видишь, почему они опасны? Уриен не предусмотрел множество нюансов. Ох…

— И поэтому ты его убила? Своего дорогого супруга. Свою пару.

Почему-то в устах Аодхана фраза приобрела издевательский оттенок. Но Орния то ли не ощутила этого, то ли решила не обращать внимание.

— Ты же понимаешь, что нельзя было это оставлять просто так. Я действовала во благо всех фейри.

— Ты боялась за свою красивую шкуру.

— Без меня Благой Двор мог просто погибнуть! Уриен весь ушел в исследования!

— Можешь не продолжать, я проникся, да. Извини, рыдать не буду.

— Аодхан, — проговорила Орния проникновенным тоном, — ты не такой, как твой отец. Ты умеешь предвидеть разные варианты событий. На твоей коронации я еще не была до конца уверена, что Аврора — одна из тех тварей. Но меня терзали сомнения. И вот, как видишь, я оказалась права.

— От меня ты чего хочешь?

— Отдай девчонку мне, и я все исправлю. Хочешь — убей сам.

Аодхан хмыкнул, отчего внутри меня что-то сжалось.

Из всего услышанного я поняла одно: меня создали. Благие.

Вот это поворот!

Король Неблагих думал. И чем дольше он молчал, тем сильнее что-то замерзало внутри меня.

Вдох, еще один…

Бешеные удары сердца. Кажется, оно вот-вот прорвет грудную клетку.

Наверное, так чувствуют себя звери, когда их загоняют собаками.

— Прости, дорогая, — сквозь грохот сердцебиения услышала я голос Неблагого, — но Аврора под моим покровительством до тех пор, пока не вернется Руадх.

Что? Он ей отказал?!

Судя по округлившимся глазам Орнии, она тоже не ожидала такого ответа. Я заметила, как ее пальцы сжались на ножке бокала и…

Бокал с тихим звоном упал на пол, оставив в руке Королевы лишь некрасивый осколок.

— Не стоит так нервничать. — лениво протянул Аодхан. — Повторяю. Я обещал ей покровительство до возвращения Руадха, но не до того, когда Доран явится за ней.

— Доран скорее всего сдох! И где находится Руадх — неизвестно.

— Думаю, он скоро себя явит. Знаешь почему?

— Расскажи.

— Королева Теней смелая, — протянул Аодхан восхищенно, — сильная женщина, умная. Но не умеет скрывать эмоции. Я более чем уверен, что ей удалось как-то связаться с Хаосом. И произошло это не так давно. До этого она была подавленной, а сейчас резко успокоилась. Нет, Орния, скорее всего Двор Теней даст о себе знать в ближайшее время.

— И закончится твое покровительство?

— Но отдам я тебе девчонку только с одним условием.

— Не тяни, а просто скажи мне его.

— Ты хочешь уничтожить Аврору?

— Да.

— Тогда сначала отдай мне ее дочь, а потом делай, что хочешь.

Бам-м-м-м — именно с таким звуком его слова обрушились на меня. Я потеряла концентрацию и вновь ощутила себя на кровати. Пот лился градом, знобило, а в горле застряло злобное рычание.

Бежать — билось в висках. Бежать немедленно, как можно дальше.

За себя я почему-то не боялась. Видимо, включился тот самый материнский инстинкт. И это он призывал меня перегрызть горло Аодхану.

Мою девочку он не получит.

Я продолжала лежать и старалась успокоиться. Если сейчас сорвусь, то могу наделать ошибок. Меня ведь не собираются отдавать Орнии сейчас. Значит, есть время.

Да, время, мне надо больше времени.

Господи, что делать?!

Я попыталась несколько раз вдохнуть и выдохнуть. Сухо всхлипнула и закрыла рот рукой. Так все, соберись Аврора. Истерить будешь потом, на груди Дорана. А сейчас надо решать, что делать.

«Умная, но наивная», — вот какой видит меня Аодхан.

Плохо то, что я могу не справиться с эмоциями. Увижу его рожу и сорвусь. Или он сам догадается, что я о чем-то знаю.

Доран, где же тебя носят, пока твоих детей и жену Дворы делят.

Я осторожно села, понимая, что стены давят, мешают дышать. Черт, это же самая настоящая истерика.

Мне даже не к кому обратиться за помощью.

С другой стороны, за все время здесь мне ничего не угрожало.

О, кажется, я начинала успокаиваться и соображать. Ну хоть что-то. Паника — плохой помощник, да и детям не полезно находиться внутри нервной мамочки. Значит, успокаиваемся и думаем.

Успокаиваемся.

Паника медленно оседала, пока я сидела и понимала, что становится все легче. Бежать сейчас — глупо. Да и куда?

Кажется, я знаю куда. Точно, в Пустошь. Да, но для начала надо набраться сил и поспать. Тем более из-за частых бессонных ночей совсем не осталось сил.

Я зевнула и опустилась обратно на подушки. Главное сейчас расслабиться и дать детям расти. Материнство — главное. Тем более сейчас, когда родной Двор исчез. Нельзя нервничать, надо думать о детях.

О детях…

Я подняла ставшие вдруг необычайно легкими руки, любуясь золотистыми татуировками. Тонкие светящиеся узоры обвивали пальцы, запястья, локти. Так красиво. Глядя на них, я понимала, что внутри меня становится все спокойнее. Дышалось все ровнее, уже ничего не давило.

Что-то царапнуло внутри, но мягкий свет татуировки тут же заглушил это.

Я улыбнулась и поглубже зарылась в подушки. Как удобно. Лежать и просто ждать родов.

Опять царапнуло, уже сильнее. Одна из ниточек засияла ярче и снова все стало хорошо и спокойно. Дура ты, Аврора, дура. Куда собиралась бежать, когда в ответе за себя и за детей. А в Пустоши ты не продержишься и пары часов. Там есть существа посильнее тебя.

Какой-то диссонанс чувствовался в мыслях, вроде таких правильных на первый взгляд. Я продолжала лежать и любоваться изящными узорами, поворачивая руки так и эдак.

И не сразу поняла, что не одна в спальне. Лишь когда заметила движение справа, то повернула голову и чуть улыбнулась. Вот и Аодхан с Орнией. В их взгляде светилось такое участие и понимание, что я едва не разрыдалась от умиления.

— Видишь, — голос Королевы Благих звучал мягко и чарующе, — я же сказала, что она подслушивала. Глупенькая девочка решила, что искуснее той, которая уже много сотен лет является одной из сильнейших фейри.

Интересно, про какую глупенькую девочку она говорит?

Подозрительно знакомые призрачно-серые ленты тянулись от моих пальцев к Орнии. Она просто намотала их на кулак, как прядь волос. И по ним скользили золотистые нити.

— Это не вредно? — поинтересовался Аодхан.

— Наоборот. Наша милая гостья сейчас просто наслаждается приятной теплой ленью. Ну кто откажется от того, чтобы чуть отдохнуть?

— Да, — я услышала свой странно-медленный голос, — мне безумно хорошо. Можно я посплю?

— Поспи, дорогая, — улыбнулась Орния, — все хорошо, да?

— Конечно.

— И долго она будет в таком состоянии?

— Пока я здесь. В твоем Дворе магия Благих действует не очень хорошо. Аодхан, ты уверен, что она под твоим покровительством?

О чем они говорят? Я слушала, но смысл фраз ускользал, зато мне нравилось смотреть на золотистые узоры. Они так затягивали. Интереснее любого фильма.

— Она под моим покровительством, пока мы не узнаем о судьбе Руадха, — медленно произнес Король Неблагих, — а сегодня ты мне сообщила интересные новости, которые можно толковать как то, что Доран умер, а Руадх разрушен и когда появится — неизвестно.

Он бросил на меня взгляд, в котором на мгновение мелькнуло нечто, похожее на жалость. А может и нет. Меня больше интересовали рисунки на моих руках. Нет, ну правда завораживают.

— Орния, думаю, мое покровительство можно считать исчерпанным. Если в силе наш уговор.

— В силе, я не нарушаю слово, данное Двору Неблагих.

Орния перевела взгляд на меня, синие глаза буквально сияли.

— Да ты сокровище, Аврора, — промурлыкала она, — пойдем со мной, девочка, пора возвращаться к истокам.

Что-то щелкнуло внутри, словно повернули невидимы выключатель. В груди резко потеплело, а я вдруг пришла в себя.

И поняла, в какой заднице оказалась.

— Это еще что?

Линии на моих руках засияли ярче, снова нахлынула апатия. Уже более сильной волной, сметая все на своем пути. Я дернулась, стараясь освободить свою магию из захвата Орнии.

— Сильная магия, — проговорила Королева Благих, — но сырая.

— Сопротивляется? — спросил Аодхан.

— Ничего страшного, это временно.

Я дернулась и едва не заорала от жара внутри себя. Он разрастался и от него тускнела вязь на руках. Отчего голова снова прояснилась, и я ухитрилась рвануть магию к себе, вырывая ее из оков Орнии.

Почти получилось. Почти…

Аодхан вдруг размахнулся, что-то густое и маслянистое выплеснулось на меня. И в последний момент Королева Благих снова перехватила магию да так, что почти удушающая волна апатии сковала меня по рукам и ногам. В то время как непонятная жидкость с подозрительно знакомым терпким запахом намочила сорочку, протекла по животу, к ногам.

— Ничего себе, — пробормотала Орния, — сильна, сильна. Но нет умения. Это как великан с дубиной. Силы много, а мозгов так себе. Зачем ты вылил на нее эликсир Арвель? Она же сейчас только о трахе будет думать.

— Так это и хорошо. Заберешь ее чуть позже.

Смысл его слов дошел до меня сразу. И я попыталась хоть немного вернуть себе контроль, с ужасом понимая, что внизу живота начинает пробуждаться тягучее темное томление. О нет, нет, нет!

Я пыталась закричать, но не могла. Горло словно заклинило и вместо криков вырывалось лишь мычание.

И все сильнее разрасталось желание. Неправильное, животное…

— Ничего, — усмехнулся Аодхан, — скоро голос вернется, поверь.

Отчаянно тянуло в районе животе, между бедрами я ощутила влагу возбуждения. И стало по-настоящему страшно. До холода в районе затылка, до онемения пальцев.

Не позволю себя изнасиловать!

Я не знаю, как она почувствовала, но Триша пришла. Пришла без зова и молча кинулась в бой.

То, что произошло потом, будет часто сниться мне в кошмарах.

Я воспринимала все как-то отрывочно, борясь с эликсиром и магией Орнии.

Вот Триша длинным прыжком бросается на Орнию, выделив ее как главного врага.

Сверкающие клыки, вырывающийся между ребер огонь. Гончая Охоты!

Вот Аодхан кидается наперерез Трише.

Протягивает к ней руки…

И вместе с гончей падает на пол.

Голос вдруг вернулся, и я закричала. Не знала, что могу так кричать…

Глядя на то, как Триша рассыпается в руках Короля Неблагих пылью.

Глава девятнадцать

— Фейри держат слово! — слова вырывались у меня вместе со злыми слезами, я буквально захлебывалась ими. — А ты нарушил обещание! И долг жизни!

— Заткни ее! — поморщился Аодхан.

— Не могу, — рявкнула Орния, — сопротивляется.

— Ну так постарайся, — и уже обращаясь ко мне, — Я свое слово сдержал, Аврора. Судьбу Руадха мы узнали. По крайней мере для себя я узнал и сделал выводы. А долг жизни я тебе отдал, когда предложил покровительство. Все честно. Неужели ты еще не поняла: всегда тщательно обговаривай условия. Фейри всегда все выставят в свою пользу.

— Не трогай меня!

А это относилось к тому, что во время тирады Аодхан подошел и рукой сжал мою грудь. Да так, что я взвизгнула. Ни тени нежности, голый садизм.

Да помогите хоть кто-нибудь!

Орния уже не выглядела приторно-милой. Черты лиц чуть заострились, глаза сверкали от злости. Я продолжала бороться, как и мои дети. Поэтому ее магия то наступала, то вновь ослабевала.

Наверное, Охоту призвала магия детей. Гончие возникли из ниоткуда и кинулись на обоих фейри. Тут же я ощутила себя свободной и мигом скатилась с постели, а нападавшие выскочили за дверь, напоследок разметав гончих магией.

— Взять их! — крикнула, вскакивая на ноги. Миг, и гончие пропали. Видимо, пустились в погоню по своим путям. Вот так вот, пусть Дикая Охота преследует преступников.

Всхлипнула и поняла, что слезы продолжают катиться по щекам. Триша моя. Я же тебя полюбила, скелетистое создание.

— Отомщу! — прошипела, сжимая кулаки. — Договор не умею составлять, да?! Зато бить умею!

Вздрогнул пол, да так, что я, и без того не слишком твердо стоявшая на ногах, завалилась набок. Где-то в глубине дворца раздались крики: сперва удивленные, а затем испуганные. Это что же, мои гончие решили замок по кирпичикам разнести?

Еще толчок, потом еще. На четвереньках я добралась до окна и выглянула наружу. Отсюда открывался вид на одну из частей Неблагого Двора и…нечто огромное, что ползло со стороны Пустоши. А еще сотни, нет, тысячи таких тварей, от вида которых я на время потеряла дар речи. Большую часть я точно никогда не видела.

А за ними, что двигалось за ними? Я прищурилась, пытаясь хоть что-то вычленить в темной массе. Какие-то вихри, тьма, еще что-то.

Что происходит вообще?

Судя по звукам, во дворце, да и во всем Дворе царила паника. Издалека донесся вой гончих. Торжествующий.

— Сивка! — прошептала похолодевшими губами. — Сивка, иди сюда!

Жеребец возник из воздуха, отчего я судорожно вздохнула: вспомнила Тришу. Одним прыжком вскочила на Сивку, откуда только силы взялись и приказала:

— Вон отсюда. Беги изо всех сил, топчи любого, кто попытается остановить.

Изо всех не получилось, так как стены мешали развернуться, да и на полной скорости меня, скорее всего, вынесло бы из седла. Но скорость все равно впечатлила. Краем глаза заметила, как кто-то из фейри попытался меня остановить. Чем-то, похожим на светящееся лассо. Но Сивка вильнул в сторону и поскакал дальше. Мне же оставалось стараться не упасть.

Залы, коридоры, лестницы и какие-то фиолетовые порталы. Фейри вокруг металось огромное количество, но Сивка как-то ухитрялся пока никого не затоптать. К счастью, почти никому не было до нас дела. Каждый старался спасти себя. Я заметила как некоторые из фейри спешили к порталам, к окнам и к выходам. Кажется, они решили защищать Двор.

Нет, все, сейчас бежать отсюда и подальше. С Аодханом и Ориней я разберусь, когда пойму, что здесь происходит. Никуда они не денутся.

Выбивая искры из-под копыт, Сивка галопом промчался через Зимнюю гостиную. Где еще совсем недавно я ужинала с Аодханом. От воспоминаний едва не затошнило. Нет, за Тришу я отомщу.

Все вокруг мелькало, кружилось, я едва не оглохла от криков вокруг и того мерного шума, что доносился извне.

А потом мы выскочили на заснеженную дорогу. И я от неожиданности зажмурилась.

Слишком страшно даже просто смотреть на то, что мчалось прямиком к Неблагому Двору.

Я ожидала, что на нас вот-вот нападут. И даже приготовилась сама атаковать, но все твари обтекали нас, как ручей — камень.

А потом и вовсе стало не до них. Потому что все небо заслонила смесь темноты, вихрей и каких-то светящихся клочьев.

Я не успела сбежать в Пустошь. Зато она сама решила явится сюда. И, кажется, снести все на своем пути.

Странно, что Сивка не бежал. Только развернулся задом к Пустоши и призывно заржал. Да так, что у меня заложило уши. А сама я опять зажмурилась и инстинктивно напряглась, ожидая удара.

Время шло, а его все не было. Лишь чуть сильнее посвистывал ветер вокруг. И, осмелев, я приоткрыла глаза. Чтобы распахнуть их и чуть не подавиться собственным визгом.

Мы с Сивкой стояли посреди урагана. Это самое близкое слово, чтобы описать то, что происходило вокруг. При этом нас не трогали. Мы словно находились в невидимом пузыре, который обтекали со всех сторон.

Если все это идет на Неблагой Двор, то я им не завидую.

— Сивка, — прошептала, наклоняясь к шее жеребца, — ты можешь поднять повыше? Ну чтобы взлететь над вот этим ураганчиком.

Он меня понял. И медленно стал подниматься, в то время, как я вертела головой и тихо скулила то ли от страха, то ли от восторга. Если Пустошь пришла мне на помощь, то я в шоке.

Сивка поднимался довольно долго, а когда вынырнул из круговерти, то я увидела еще один сюрприз. Такой, что на миг сердце сбилось с ритма, а взгляд даже не сразу поверил в то, что видит.

Прямо на нас мчалась Дикая Охота, во главе которой находился подозрительно знакомый мне Король. Чьи призрачные крылья сейчас развивались за спиной. А я беззвучно прошептала его имя, так как горло перехватило. И лишь потом заорала, перекрывая, кажется, даже рев разгневанной Пустоши.

— Доран!

Это была как солнечная вспышка. До слез, брызнувших из глаз. Я не помнила, как Охота оказалась возле меня, или я сама долетела до них. Поняла только, что он рядом, когда меня сдернули с седла.

— Аврора, — знакомый до боли голос, переворачивающий все внутри. И объятия, в которые я зарылась, закрываясь от всех проблем и бед. На пару секунд, но все равно.

— Ты вернулся! Вернулся! Вернулся!

Я слышала свой прерывающийся голос и не верила, что могу говорить с такой интонацией.

— Куда же я денусь, — и его голос звучал так непривычно нежно, — ты же тут одна пропадешь. Маленькая фейри. И что тут происходит?

Добавил он уже совсем другим тоном. Да, Король есть Король. Я оторвалась от него и только сейчас заметила, что возле беснующейся Охоты парит огромный Феникс. На него было больно смотреть, до такой степени сияло оперение.

— А он…

— Феникс поспособствовал скорейшему возвращению нас в Альвехайм. Аврора, ты не ответила на вопрос.

Я вкратце описала то, что происходило в последние недели. А сама не отрывала взгляда от лица Дорана. Да, мне даже стало немного страшно, хотя его гнев явно был направлен на Аодхана и Орнию. Впервые видела, как глаза Короля Теней не просто светились, а буквально полыхали зеленым светом. И крылья за спиной так же стали светиться зеленью. Неужели его так пробрало?

— Аодхан мой, — проговорила торопливо, — Он Тришу убил, скотина!

— Тришу?

— Гончую, — я всхлипнула, — всегда хотела собаку. А тут такая… я ее полюбила.

— Гончую Охоты? — кашлянул Доран, — Кхм. Ладно. Но ты не умеешь убивать, Королева Теней. И Аодхан все равно сильнее тебя.

— Просто дай мне шанс.

— Я не буду рисковать тобой. Но ты получишь возможность отомстить ему. Судить же и выносить приговор будет Охота. И я.

Феникс издал клекот и, сделав круг, начал спускаться к Пустоши. Она уже накрыла Неблагой Двор.

— Доран, куда он?

— Посмотреть.

— А мы?

— А мы будем ждать, — отрезал мой Король, — Когда бушует природа, даже фейри стоит постоять в сторонке.

— Там ведь кроме Аодхана и Орнии есть другие фейри, которые ни в чем не виноваты.

— Просто доверься природе. Как делаем мы.

— А Феникс…

— Видар древнее нас, и он сам знает, что делает.

Я продолжала сидеть, прижимаясь к Дорану. Вдыхала его запах и пальцами ощупывала доспехи. Он здесь, здесь. Сквозь волнение и страх пробивался отчаянный восторг. Меня словно обняли невидимыми крыльями и подарили чувство защищенности.

— Они тоже рады видеть тебя, — прошептала на ухо Дорану.

И ощутила его руку на животе.

— Знаю, — проговорил он тихо, — чувствую. А теперь давай займемся проблемами.

«Займемся» — громко сказано. Мы вынуждены были висеть в воздухе и смотреть как бушевала внутри Пустошь. Я видела отдельных чудовищ, какие-то искры, разряды. Во рту отдавало горечью: неужели погибнут все Неблагие? Ведь они-то по сути ни в чем не виноваты.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. В какое-то мгновение Пустошь просто перестала бушевать.

А я протерла глаза. Потому что увидела руины того, что недавно было Неблагим Двором, а среди них… невредимых фейри. Крайне испуганных и ошарашенных, но живых. Правда, потом увидела, что поторопилась: невредимыми были не все, некоторые лежали сломанными куклами. Но таких, к счастью, было не так много.

И вот тут я поверила в мудрость природы.

— Доран…

— А вот теперь спускаемся.

С этими словами он помог мне перебраться обратно на Сивку и кивнул себе за спину. Ясно, встать за ним, в составе Охоты. Ого!

При виде нас волнение фейри усилилось еще больше. Я смотрела на испуганные бледные лица, такие красивые и одновременно высокомерные. Да уж, им сейчас не позавидуешь.

— Где Аодхан? — тихо спросила у Дорана, но тот сделал знак помолчать.

— Охота… — проговорил кто-то.

— Дикая Охота!

И как прорвало плотину.

— Чем Неблагие накликали Охоту?

— Что происходит?

— Где наш Король?

— Что произошло с Двором?

— Что это было?

— Тихо!

Голос Дорана разнесся над руинами Неблагого Двора. Пока я и изумлением наблюдала как их быстро покрывает нежная трава с мелкими белыми цветами, он продолжал спокойным суровым тоном. И каждое слово повисало в воздухе.

— Ваш Король Аодхан предстанет перед судом Дикой Охоты.

— В чем он обвиняется? — послышался вопрос от роскошно одетого фейри с узким лицом и длинными темными волосами. Кажется, он был советником Аодхана.

— В нарушении слова. Он обещал покровительство Королеве Теней, но нарушил его. И пытался изнасиловать ее, что могло привести к потере детей, которых она носит под сердцем.

Судя по общему вздоху, вторая новость шокировала их сильнее первой.

— Из-за действий Аодхана, Королева Теней была вынуждена призвать на помощь Пустошь, которая повинуется ей…

Новый ошарашенный вздох. Вот вам и козырь в рукаве.

— Пустошь мудра, — продолжал Доран, — она, как видите, пощадила тех, кто не пытался атаковать ее. Да, ваш Двор разрушен, но вините в этом своего Короля. И… начинайте искать нового.

— Король Теней. — снова заговорил советник, — ты понимаешь, что мы лишились дома?

— А чья это вина?

— Подождите! — раздался звонкий голос.

И я увидела Иту, бывшую Королеву Неблагих. С идеальной осанкой и гордо вскинутой головой, она прошла между фейри, шлейф темного платья тихо шуршал по молодой травке.

— Дикая Охота всегда отличалась справедливостью.

Доран лишь чуть наклонил голову, как бы соглашаясь с ее словами.

— Значит, Судья Дворов, ты будешь беспристрастен, несмотря на то, что произошедшее касается Королевы Теней?

Я заметила, как плотно сжались твердые губы. Доран помолчал несколько секунд, прежде чем ответить. Голосом, что пробрал до костей даже меня.

— Ты сомневаешься в справедливости Охоты, Ита?

— Я лишь задала вопрос, но не высказывала недоверия.

— Суд Охоты всегда беспристрастен. Это все, что я могу сказать.

Странно, но мне показалось на миг, что безукоризненная осанка на мгновение потеряла свою идеальность. Ита словно обмякла, но почти сразу взяла себя в руки.

— Аодхан может не согласиться на Суд.

— Может, — кивнул Доран, — но лучше спросим у него. Королева…

Он повернулся ко мне. И я уже знала, что делать. Негромко свистнула и позвала:

— Собачки, ко мне! Принесите то, что захватили.

Да, наверное, следовало сказать более пафосно, но я устала. И мне просто хотелось все это закончить.

— А где Орния? — вырвался вопрос, когда гончие, чуть скаля клыки на фейри, подошли к нам. Точнее, они были не совсем гончими. Я едва удержала рот закрытым, так как вместо скелетоподобных собак на нас двигались пять огромных дикобразов. Очень злых дикобразов, чьи иглы на концах сияли огнем.

Всего пять. А в погоню бросилось десять.

Но и Аодхан получил свое. Лично я с удовольствием разглядывала его физиономию, которая лишись своей красоты. Наверное, потому, что гончие ухитрились буквально вырвать ему одну щеку, а во вторую загнали иглы внушительных размеров. Он шел в окружении дикобразов, подволакивая левую ногу. Роскошный костюм превратился в лохмотья, залитые кровью. Да уж, погибшие гончие успели его потрепать, а оставшиеся добавили.

— Умные собачки, — а вот улыбка у него осталась такой же широкой, с привкусом безумия, — соображают медленно, но все же догадались, что не стоит на меня бросаться.

— Где Орния? — повторила я вопрос, на что получила пожимание плечами.

— Она ушла. Сучка сбежала. Но вы же ее найдете. Дальше своего Двора не убежит.

Я проглотила то, что хотела ему высказать. Доран обещал, что даст мне возможность отомстить.

* * *

— Король Неблагого Двора, — проговорил Доран низким грохочущим голосом, показавшимся мне чужим, — ты обвиняешься в нарушении договора о покровительстве и в попытке причинить вред беременной женщине. Твою судьбу будет решать Суд Дикой Охоты.

— Не будет.

Аодхан сообщил это скучающим тоном. Словно рассказывал о погоде.

— Вертел я твою Охоту, тебя и твою Королеву знаешь на чем? Что мне твой Суд? Как смеешь ты, выскочка, пытаться судить настоящего Короля, по рождению и по призванию!

Опять пафос, вот не могут они без него. Я покачала головой, но вмешиваться не стала. Пусть мужчины сами меряются кто круче. Тем более бунт Аодхана был мне непонятен: еле стоит, окружен, а еще грубит.

Судя по мелькнувшему изумлению во взгляде Дорана, тот тоже не ожидал такого. Хотя, все сильные мира думают, что это планета крутится вокруг них, а не они вращаются вместе с ней. Нелегко поверить в то, что ты можешь превратиться из всесильного в обвиняемого.

— Ты отказываешься? — уточнил мой Король.

— Аодхан! — раздался стон Иты.

Но тот даже не взглянул в сторону матери. Стоял и смотрел только на Дорана. И ухмылялся все шире, до тех пор, пока улыбка стала выглядеть совсем уже неестественно и страшно. Я смотрела на нее как завороженная.

— Твоя Охота — жалкое подобие того великолепия, которым славился Неблагой Двор. Это наши гончие были настоящими, мы сами вдохнули в них жизнь. А твои — жалкое подобие. И ты сам — жалкое подобие. Твой Двор — кучка отщепенцев, которым некуда деться.

Короткий яростный взгляд на меня.

— Ты даже Королеву себе выбрал не истинную фейри, а искусственную поделку. Тварь, созданную для убийств и траха. Пусть и одноразового.

Я думала Доран его разорвет после этих слов, но тот сдержался, разве что стиснул челюсти. Да так, что послышался скрип зубов.

— Аодхан, все звери, загнанные в угол, пытаются тявкать. Прими суд с гордостью, как Король.

— Да ты издеваешься! — расхохотался Неблагой. — Пойти под Суд и умереть, растерзанным или отданным Хаосу? Нет уж, я уйду, как положено настоящему Королю. И прихвачу с собой как можно больше из ваших.

— Аодхан, нет!

Судя по воплю Иты, сейчас должны были начаться проблемы. Я посильнее вцепилась в поводья Сивки и напряглась, в то время как Доран едва заметно шевельнул пальцами, словно сплетал какую-то нить. Видимо, подготавливал магический удар. Так как его запястья едва заметно засветились зеленым.

Аодхан изменился неуловимо быстро. Вот только что перед нами стоял стройный красивый фейри, а в следующее мгновение возник двухметровый… ну внешне это оказалось похожим на сине-зеленого демона с кучей мышц и просто шикарными рогами. Понятно, почему у них корона такая… ветвистая.

— Что это? — выдохнула пораженно.

— Да чтоб тебя Хаос подрал! — выругался Доран. — Берсерк.

Ита закрыла лицо руками и просто осела на землю.

— Я думала это викинги мухоморы жрали и буйствовали.

— Помолчи, милая!

А дальше начался бой. Причем первые пару минут я просто стояла и смотрела, так как все мелькало перед глазами.

Аодхан явно решил уйти с шумом и ему это удавалось. Не знаю, что такое берсерки в понимании фейри, но дрался он знатно. Я впервые увидела абсолютно черные шары. Они слетали с его рук и все, кого задевали, обращались в пыль.

Один из них полетел прямо в меня.

— Да ну нафиг! — выругалась и дернула Сивку, призывая его взлететь.

Шар не отставал, касаться его магией я боялась. После того, как Орния сумела пустить свою магию по моим лентам. Распыляться я не собиралась.

— Что делать, что делать! — бормотала, носясь кругами от шара.

— В сторону! — послышался крик.

Мигом вильнула направо, одновременно оборачиваясь и видя, как зеленый всплеск просто разнес шар на клочки.

— Аврора, возвращайся в Руадх, — рявкнул Доран, на мгновение оказываясь передо мной, — он уже на месте.

— Нет!

— Быстро!

— Я не хочу снова тебя терять! — заорала в ответ.

Больше нам разговаривать не дали.

Я не запомнила весь бой в подробностях. Потом он вспоминался яркими отрывками, пробирающими до костей. Как стая гончих, на глазах превращаясь в нечто кошмарно-зубастое, набрасывается на Аодхана. Как Доран окутывает его зеленым светом, отчего у Неблагого кожа начинает буквально отслаиваться. Такое цветовое сопровождение боя говорило об одном: магия сейчас вокруг была просто невероятной концентрации. Обычно ее не видно. За очень редкими исключениями.

Врезалось в память как Ита бросилась к сыну. Ее магии я не заметила, но она явно что-то сделала, отчего Аодхан пошатнулся и с ревом швырнул в нее нечто темное. После чего бывшая Королева Неблагих перестала существовать. Почему-то это особенно ударило по нервам.

Многие из Неблагих сражались вместе с нами против обезумевшего Короля. Поняли, что им придется выбирать нового.

С неба свалился Видар в птичьем обличие…

Воздух уже сверкал от переполнявшей его магии.

Казалось, с ума сошла сама природа.

И когда все закончилось наступила оглушительная тишина. Которая давила на уши. Мы все переводили дух и смотрели на то, что осталось от Аодхана.

Мы его победили.

Хотя Охота знатно поредела, погибли некоторые из Неблагих, но все же Аодхан получил свое.

Жалко я не смогла отомстить лично. Но думаю, он все же прочувствовал свое положение.

Хочу на это надеяться.

— Что такое берсерк? — спросила тихо.

Неблагие о чем-то переговаривались между собой, многие рыдали, глядя на то, что осталось от их Двора, кое-кто просто сидел и смотрел в никуда.

— Это болезнь, — так же тихо ответил мне Доран.

Мы сидели на наших скакунах и наблюдали за тем, что происходило вокруг. Гончие улеглись рядом, а остальная Охота замерла за спинами.

Мы чего-то ждали.

— Вы же не болеете?

— Практически. Эта болезнь магического характера. Целители до сих пор изучают ее. Редкая, поражает детей в утробе, проявляется не сразу. Ее можно вовремя засечь и поставить блок, тогда все будет нормально.

— И что происходит если блок не поставить?

— Берсерк. Фейри на несколько часов становится очень сильным, все ресурсы организма начинают работать на износ. И он сгорает. В буквальном смысле. Лечения нет, только сдерживание. И до сих пор неизвестна природа.

— Огромное поле для изучения.

— Вряд ли. В семьях, где есть берсерки, стараются молчать об этом.

— Но как Аодхан снял блок?

— Он сильный фейри, — все, что сказал Доран и умолк.

К нам подошли Неблагие. Около пяти фейри, суд по одежде из знати, подошли к нам.

— Неблагой Двор перестал существовать.

Бровь Дорана чуть изогнулась.

— Разве? — мягко поинтересовался он.

Я огляделась и заметила, что Видар незаметно исчез.

— Наш Король умер, наша Королева так же покинула нас. Двор лежит в руинах и Пустошь уже захватила эту местность.

— Вы живы.

— Но королевский род весь погиб.

— Я не был рожден Королем.

С этими словами Доран чуть тронул поводья своего скакуна и добавил, — Все в ваших руках. И в вашем желании возродить Неблагой Двор.

— Просто сделайте это, — добавила я, за что получила кучу недовольных взглядов.

М-да, друзей здесь у меня точно не будет.

Глава двадцатая

Спустя почти четыре месяца

Руадх выглядел так же, как и раньше. Он полностью восстановился и теперь гордо возвышался под серым небом, которое то и дело прорезывали зеленые молнии. Хаос в последнее время ворчал, что эмоции Дорана его слишком переполняют. Король только машинально парировал, что сами просили побольше, вот теперь ешьте.

Он стоял у прозрачной стены и смотрел на свой город, свой Двор. Извилистые улицы, белые статуи с черными глазами, дома, которые каждый день меняли свое положение. Город жил и дышал, как и прежде.

А вот сам Доран изменился.

Это началось с тех пор, когда он понял и принял тот факт, что Аврора стала ему необходимой как воздух. Вспомнил, что такое любовь. И едва не сошел с ума.

Оказалось, что любить — больно. Да, безумно хорошо, но при этом невыносимо. Потому что едва ли не впервые в жизни Доран оказался беспомощен.

Когда-то он мечтал о сыне, который вернет фейри на родину.

Сейчас же он уже ненавидел то предсказание, которое прежде казалось ему сверкающим бриллиантом.

Его исполнение означало, что Аврора умрет.

А он до сих пор не понял, как ей помочь!

Кулаком ударил по стене, отчего прошел сдержанный гул. Громко выругался на старом наречии и чуть прикрыл глаза. Нервы тут не помогут.

На легкий стук в дверь кабинет коротко рявкнул.

— Мой Король, — советник Кахир возник на пороге, — С вами очень хочет встретиться Феникс.

Четыре месяца назад Доран разрешил Видару появляться в Руадхе когда угодно. Главное доложить о себе.

— Пригласи.

Чертов Видар, Хаос бы его драл, пропал после развала Неблагого Двора. Именно тогда, когда Доран нуждался в его совете. Связаться с ним было невозможно. Феникс мог находится где угодно.

И вот сейчас он явился в Руадх. Доран постарался заглушить в себе желание двинуть Видару в челюсть. Тот же не мог подумать, что нужна его помощь.

— Я уже виделся с Авророй, — проговорил Феникс, входя в кабинет и словно внося с собой частичку солнечного света. О котором фейри уже почти забыли. Огненные волосы, огненная одежда и желтые хитрые глаза.

— Зачем?

— Надо. Хотел кое-что проверить.

— Что? Что ты хотел проверить?

— Король Теней весь напряжен, — Видар присел на край стола и резко перешел на серьезный тон, — Магия детей сжирает твою Королеву изнутри. Точнее — магия сына, а дочь пока еще поддерживает ее здоровье.

— Ничего нового ты мне не сообщил.

Доран подошел к тому же столу и уперся в него кулаками. Уставился на тонкие трещины, протянувшиеся по всей каменной столешнице. Это он ночами несколько раз ударил по ней. Когда в очередной раз понял, что решения как спасти Аврору нет.

— Я знаю, ты винишь себя, что не сообразил сразу попросить меня вытянуть ее в момент родов. Не стоит, Доран, той силы не хватило бы.

— Уверен?

— Абсолютно. Да, кстати, я ведь все это время пытался отыскать решение. Помочь тебе?

Что? Доран резко вскинул голову, и Видар присвистнул:

— Выглядишь ты так себе, если честно.

— Моя Королева умирает. Как я должен выглядеть, по-твоему?

— Я долго думал, — сказал Видар, разглядывая потолок, — знаешь… чисто теоретически… одно средство есть.

Король Теней молча смотрел на друга, ожидая продолжения. Тот понял, что сейчас делать театральную паузу не время.

— Другой момент, Доран, захочу ли я пойти на такое.

— Объясни, — коротко потребовал тот.

Рассказ Видара был недолгим, но ярким. После него Доран просто сел рядом с Фениксом и молчал. Минут десять. Друг его не торопил.

— Аврора не согласится.

— Знаю. Поэтому ты ей ничего не скажешь.

— А ты согласишься? — Доран сделал упор на втором слове.

Видар слегка посмурнел, потом улыбнулся и отбросил огненную прядь за спину.

— Не все так просто. Аврора и ее дети должны быть абсолютно спокойны. И да, нам придется разрезать ее, чтобы очень быстро достать детей.

— Они не дают этого сделать.

— Да. Поэтому тебе придется помочь ей найти способ. Сейчас Аврора пытается найти решение при помощи Хаоса, но это бесполезно. Его суть — разрушение, он не сможет окутать разум ее и детей спокойствием.

— Допустим решение я найду. Мы найдем. Но и плата будет…

— Соответствующей.

Да уж, Доран даже примерно не представлял, что может потребовать Видар за такое. Но и осуждать не мог. В конце концов, Феникс мог ему даже не сообщать о таком варианте. А раз заговорил, значит считает, что это может помочь.

— Что ты хочешь?

— Твою дочь.

Сказал и даже глазом не повел. Доран же кашлянул от неожиданности. Такое требование он мог ожидать от кого-то из фейри. Но Феникс?

— Зачем? У тебя полно женщин всех рас. Зачем тебе девушка, которая еще даже не родилась.

— Сам не понимаю. Что-то есть в ее магии. Она притягивает, завораживает. Я ощущаю ее как нечто далекое и светлое.

Видар искоса глянул на окаменевшего Дорана и сухо продолжил:

— Решай, Король Теней. Будущее дочери на жизнь Королевы. Это тяжкое решение, я могу дать тебе время.

— Ты прекрасно знаешь, что у меня нет выбора. Аврора может родить со дня на день.

— Да, выбора у тебя нет.

— Я могу дать тебе возможность познакомиться с моей дочерью…

— Нет, Доран, — перебил его Феникс, — ты не понял. Ты отдашь мне свою дочь, когда она достигнет брачного возраста. Ты не будешь ее спрашивать, просто поставишь перед фактом.

Следующая фраза, которая прилетел от Короля Теней, содержала очень много бранных слов. И очень мало смысла.

— Согласен, — кивнул Видар.

— Ты понимаешь, что ты требуешь от меня?

— Либо спасешь жену и детей, либо только детей. Да, я понимаю.

— Не факт, — устало проговорил Доран, — я про детей. Видишь ли, предсказание заканчивалось тем, что я услышал детский плач. А что там дальше — неизвестно. А в прошлом пророчестве ни слова не было о девочке.

— Потому что твоему сыну суждено вершить судьбы фейри, а не дочке. Но ведь твое право, Доран. Без меня тебе Аврору не вытащить.

— Да и с тобой проблематично. Мы пока не знаем, как ее успокоить. И детей. Так, — Доран уже вовсю рассуждал, — это магия, свойственная только Благим. Среди моих подданных таких немного, но все же есть. Двое целителей — Благие. Сейчас отдам Теням приказ, чтобы всех доставили во дворец.

— Хочешь, чуть упрощу договор?

— Говори, — коротко ответил Доран.

— Я встречал женщин, которых любил. Не только волшебных созданий, но и смертных. Это ведь безумно больно — терять их. Видеть, как они стареют, болеют, а ты остаешься таким же сильным и молодым. Потом словно начинаешь отгораживаться от подобных эмоций.

— Отгородился?

— Я перестал сближаться с любовницами настолько, чтобы испытывать горечь потери, — признался Видар, — а то так и с ума можно сойти. Задай себе вопрос: ты сможешь жить без Авроры?

— Пока я жив — живет и Руадх. Так что считаю вопрос глупым. Но без Авроры жизнь станет… прежней.

— Так спаси ее. А заодно подумай над моим предложением. Я же не прошу продать дочь в рабство. Я не собираюсь ее насиловать, унижать, бить. Не сжимай кулаки, я просто перечисляю. Зачем тебе переживать, кого выберет твоя дочь? А вдруг она выберет смертного? Или бродягу? Или еще кого-то, совершенно не подобающего? Молодые девушки склонны влюбляться импульсивно и безоглядно.

— Дерево Жизни определит ее пару.

— Пары не всегда складываются по любви.

— Зачем она тебе? Еще не родившаяся девчонка, которая может оказаться какой угодно.

— Не для плохого, не бойся.

— Если она влюбится в другого, я не смогу тебе помочь, — сообщил Доран, — или если куда-нибудь решит уехать. Так что будешь решать проблемы сам.

— Это означает «да».

Доран понимал, что после этого у него будет крайне неприятный разговор с Авророй.

Да плевать, хоть сто разговоров, лишь бы жива осталась.

— Я соглашусь не препятствовать тебе, когда ты придешь за моей дочерью. Но лично тебе в руки передавать не буду. Справишься — молодец.

Видар задумался. Доран понимал, что Феникс может и отказаться. Но большего он обещать не мог.

Или мог…

Оказывается, королевские дела порой легче решить, чем личные.

— Ну, — ожил Феникс, — знаешь, я ведь помню, как ты со мной в Пустоши дрался.

— Было дело.

— И гончих своих посылал помочь мне с троллями разобраться.

— Ну…

— И к тебе я мог прилететь в любое время.

— Друзья же.

— Друзья, — вздохнул Видар, — дружу с фейри. Как я так опустился? Ладно, согласен. Осталось найти достаточно сильного Благого, который сможет успокоить твое семейство.

Тут бы и выдохнуть, но Доран знал — рано. Выдохнет он только когда обнимет Аврору и детей. Живых и невредимых. А сейчас можно мысленно поставить плюс возле одного из пунктов в плане по спасению Королевы Теней.

* * *

— Аврора, тебе надо полежать.

— Погоди, надо этот метод проверить.

— Аврора, просто послушай меня. Ты себя в зеркало видела?

— Видела, там крутой живот.

Я погладила себя по значительно округлившемуся животу, хотя и не такому, какой бывает у человеческих женщин перед родами. Мне уже сказали, что дети у фейри рождаются размерами меньше, чем у людей. Но буквально за несколько часов после рождения догоняют их, а после и перегоняют.

— Аврора… — снова завела свою шарманку Аерона. Она вошла в лабораторию полчаса назад и уже успела основательно оттрахать мои мозги. Вот как можно так стоять над душой у ученого и требовать бросить все и уйти полежать.

— Аерона, — не выдержала я, — в конце концов, если я не найду решение, то лягу навечно!

В лаборатории, к счастью, никого не было. Я всех разогнала, когда поняла, что не выдержу постоянного гула голосов. Пусть отдохнут, а я проверю еще вариант.

Мы пытались отыскать возможность провести кесарево, но пока ничего не получалось. Я уже и с детьми каждый день подолгу беседовала, уговаривала их дать маме выжить. Бесполезно. Их магия была сырой, основанной на инстинктах и потом реагировала на малейшую попытку меня повредить.

Аерона не уходила, а продолжала маячить на заднем фоне укоризненной беременной фигурой. Да, да, каждый раз, когда я смотрела на принцессу, меня охватывало одновременно и гордостью и легким страхом. Судя по тому, что прочитала, дети рождались только у пары. А тут наша милая принцесса ухитрилась залететь от Джиоллэйдха. Как я это поняла? ее муж задержался на охоте на три дня, действие введенной вакцины уже закончилось. И пока мужа не было в Руадхе, Аерона от души накувыркалась в постели с рыжим. В итоге — беременная принцесса и шокированная я.

Такие открытия лучше пока оставлять при себе. Я поняла, что надо как следует изучить составленную мной вакцину. Прямо разобрать на молекулы и выяснить, что именно послужило катализатором. Что смогло снова запустить репродукцию фейри.

Если это моя кровь, то надо придумывать другой способ лечения. Я не собираюсь выцеживать ее литрами ради спасения фейри.

— Ты так и будешь стоять? — спросила у Аероны, оборачиваясь.

В моей лаборатории были высокие узкие окна, через которые сейчас пытался проникнуть серый полдень. Этого света было недостаточно, так что везде горели высокие светильники, в форме колб. Я попросила хогманов создать такие. Специально для этого помещения.

— Буду.

Я улыбнулась принцессе, понимая, что не могу на нее сердится. Почему они все так беспокоятся? Я отлично себя чувствовала, лишь иногда кружилась голова и хотелось прилечь. Доран и целители предупредили, что магия сына уже начала разрушать мой организм. И ее вспышка во время родов просто остановит мое сердце. Но не верилось.

Вот просто не верилось и все.

Как я могу умереть, если впереди столько нового, столько дел. Мои дети не могут причинить мне вреда.

Тем не менее, я искала способ родить и остаться в живых. Странная дилемма: не верила, что погибну, но искала спасение.

— Ну пошли что ли, полежу.

Аерона мигом просияла. Она еще сильнее похорошела, хотя казалось, куда уж больше.

— Как твой муж? Он привык к вашему союзу?

Я намекала на то, что Аерона с мужем и Джиоллэйдхом жили теперь втроем.

— А почему нет? — удивилась она, беря меня под руку. — У них много общих тем, мы все ждем ребенка. И я уверена, что смогу родить и от мужа. Да?

— Конечно.

В нашей с Дораном спальне я подошла к зеркалу, и под укоризненным взглядом Аероны вгляделась в свое отражение. Да, сильно похудела. Очень сильно. Скулы просто выпирали, а глаза казались огромными. Провела пальцами по шее, потрогала выступающие ключицы и задумчиво протянула:

— Может пообедать?

— Давно пора! Ты с утра заперлась у себя и все! Как так можно?

— Можно, Аерона, я хочу жить.

— И я хочу, чтобы ты жила!

— Тогда дай мне делать мою работу. Доран тоже не сидит сложа руки.

Я нахмурилась. Этот Видар… он сегодня прилетел к Дорану, но сначала зашел ко мне. Поболтал на отвлеченные темы, потом спросил, как протекает беременность. И все это время косился на мой живот, прикрытый темно-синим просторным платьем. Вроде ничего такого, а бесило.

Возможно, гормоны.

— Ну, — снова повернулась я к Аероне, — веди меня, принцесса Теней. Устроимся в Зеленой гостиной?

Внутри что-то словно беззвучно щелкнуло. А потом хлынули воды.

Пару секунд я тупо смотрела на пол, потом подняла взгляд на принцессу. Та превратилась в соляной столб, умеющий только моргать.

— Так, — у меня сердце резко заколотилось раза в три быстрее, — так, только без…

— Зови Дорана! — закричала Аерона. — Целителей сюда! Живо!

Она вылетела из спальни прежде, чем я успела что-то сказать. Слышно было как Аерона орала страже и Теням, чтобы те звали целителей и Дорана.

Что-то как-то быстро вокруг нарастала суматоха. Не истеричная, а деловая. Я и глазом не успела моргнуть, как оказалась в крыле целителей.

И обалдела.

— Это что?

— Это родильная, — сообщила Уна, — здесь вы проведете все время до родов.

— Оу, — только и смогла сказать, глядя на все вокруг.

Цветы и травы — вот что расстилалось вокруг. Словно я из замка переместилась куда-то на природу. Деревья окружали поляну, в центре которой стояла беседка. Легкая изящная, увитая темно-зеленой лозой с мелкими ярко-синими цветами.

А рядом с беседкой раскинулось Дерево Жизни.

— Мне нужно провести осмотр, моя Королева, — напомнила о себе Уна.

И, словно в ответ на ее слова, внутри меня прокатилась первая схватка. Пока слабенькая, почти даже безболезненная. Одновременно с ней в родильную ворвался Доран. И вот тут я не выдержала. Рванула к нему и вцепилась в руку.

— Доран!

— Все хорошо, — он меня обнял, заглянул в глаза и повторил, — все хорошо, поняла?

— Мне страшно!

Это еще мягко сказано. Резко, совсем неожиданно заколотило да так, что с трудом удержалась на ногах. Абсолютно животный страх.

Все, что я могла сейчас сделать — цепляться за Дорана и шептать: «Боюсь, боюсь, боюсь».

Я хочу жить!

И хочу растить своих детей!

— Аврора, — послышался голос Дорана, — эй, посмотри на меня.

Оказывается, меня успели положить на огромное ложе, усыпанное разноцветными лепестками. Над головой едва слышно шумели листья, из которых складывался потолок беседки.

Еще одна схватка, чуть более болезненная. Уна склонилась, прижимая обе руки к моему животу. Что-то едва слышно шептала.

— Не знала, что целители тоже прибегают к заклинаниям, — сообщила негромко.

— Я не читаю заклинания, — ответила Уна, вскидывая на меня напряженный взгляд.

— А что…

— Я молюсь Дереву.

— Оу, — я помолчала, потом спросила, — а оно поможет?

— Оно помогло, сделав вас парой. Большего от него не ожидай. Просто иногда молитва ему успокаивает.

Я закусила губу и велела себе не срываться на вопли о помощи. Все и так делают, что могут.

К Дорану проскользнула Тень, на миг обвилась вокруг плеч и тут же рассеялась.

— Я скоро.

Король Теней быстро вышел из родильной, оставив меня наедине с целителями и магами. Несмотря на то, что вокруг собралась изрядная толпа, я мигом ощутила себя брошенной. И сморгнула выступившие слезы.

— Он вернется. — ощутила Уна мое состояние, — все будет хорошо.

— Фейри не лгут.

— Правильно. Они говорят то, во что верят. И я верю, что все будет хорошо.

Да, она говорила, что верит. А в глазах читалось, что исход будет другим.

Схватки постепенно усиливались. И я от них уже начала морщиться, а то и вскрикивать.

— Уна, надо делать кесарево, — простонала в перерыве между ними.

— Надо, моя Королева, мы сейчас делаем все, что смирить магию твоих детей.

— Что?

— Так сказал Король. Если магию усмирить, то защита ослабнет и можно будет сделать кесарево.

— Сколько сюрпризов, — я поморщилась от очередной схватки, — Уна, а можно как-то обезболить?

— Нет, — с самым несчастным видом ответила целительница, — Никак. Травы на вас не действуют из-за магии дочери, а магическое обезболивание не выходит. Магия вашего сына разрушает все попытки прикоснуться к вам. Видимо, тут же идет борьба за выживание после того, что вы пережили.

— Хаос, детки, — прошипела я, — ваша мама хочет выжить и вас вырастить. Дайте уже фейри сделать свое дело!

Увы, все оказалось бесполезным. Я уже в голос уговаривала детей послушать меня, хотя понимала, что это глупо. Сырая магия основана на инстинктах. И у младенцев, особенно в утробе, выражена слабо. У меня выдающийся случай, по словам Уны.

Благие пытались усмирить детей. Помогало, но буквально на пару минут, а затем все.

— Попробуйте все вместе, — предложила я и взвыла в голос.

Схватки уже шли серьезные. Где Доран? Уже три часа прошло!

Во время каждой схватки по моему организму прокатывалась волна магической энергии, калеча внутренние органы, разрывая мелкие сосуды и сжигая нервы. Только живучесть фейри позволяла не умереть. Хуже было то, что началась одышка и сердце начало сбоить. Уна и остальные целители каждый раз восстанавливали сердечный ритм и становилось легче, но я понимала, что так нельзя. Если сердце окончательно остановится, они его не заведут. Уна объяснила мне, что это будет означать окончательное магическое разрушение органа. Они не воскрешают, они могут лишь лечить.

Черт, как все запутано. Я уже находилась в каком-то тумане, состоящим из боли, страха и безумной надежды. Когда в один из моментов облегчения увидела входящего Дорана, то не выдержала и заревела в голос.

— Тише, тише, — он оказался рядом и наклонился вплотную, обхватывая мое лицо руками, — Аврора, я с тобой, видишь.

Я видела. Его взгляд. Оказывается, внутри можно тоже рыдать, внешне сохраняя спокойствие и уверенность.

— Ты — моя жизнь, — прошептал тот, которого я когда-то считала чудовищем, — поэтому ты не уйдешь. Я эгоист, поняла? Ты поняла меня?

— Да…

— Я не отпущу тебя.

Новая схватка, от которой я заорала в голос, ногтями вцепляясь в запястье Дорана. Тот и глазом не моргнул. Лишь прижался лбом к моему лбу, продолжая шептать.

И мне становилось легче, спокойнее. От его присутствия, голоса, тепла. Да, он делился теплом со мной, делая боль немного переносимее. И слова, произносимые шепотом, вселяли уверенность.

В какой-то момент стало не страшно, а просто спокойно. Доран продолжал смотреть на меня, обхватив мое лицо ладонями. И я тонула в его взгляде, отвлекаясь лишь на схватки. Странно, но и они словно отошли на задний план, как и все вокруг.

Странно ослабевшей рукой провела у него между бровями, прочертила линию скул и тоже улыбнулась. Да, совсем не страшно. Только слабость. И воздух немного давит на грудь.

Доран что-то произнес на незнакомом мне наречии. А потом сказал отчетливо и громко:

— Я люблю тебя.

— И я… тоже…

Вниз полыхнуло жгучей болью. Не как во время схватки, а другой, режущей. Доран еще сильнее обхватил мое лицо, мешая посмотреть, что там происходит.

Я услышала сердитый крик ребенка, а потом поняла… воздух исчез.

Сердце сделало удар… еще один.

Еще…

Мир вокруг потемнел, завертелся…

И все исчезло. Последняя мысль была на удивление спокойной: «Кажется, все…».

* * *

Когда Тень сообщила ему, кто прибыл ко Двору, Доран сначала даже не поверил. Это наглость или дурость?

— Она одна? — переспросил, выйдя из родильной, где осталась Аврора. Какие еще посетители? У него жена рожает.

И взгляд у нее крайне испуганный.

Оказалось, гостья не одна, а с двумя высшими фейри и тремя телохранителями.

— Проводите ее в Главный Зал. Что еще?

Оказалось, Видар уже возле гостьи. Доран чуть выдохнул: Фениксу он доверял полностью. Во всяком случае, насколько может доверять фейри.

Какого Хаоса она прибыла именно сейчас? Когда он должен быть возле Авроры. Что еще за важное сообщение, полезное его Двору?

В зал он входил, будучи уже на пределе. И лишь многолетняя практика заставила выглядеть бесстрастно. На вошедшую Орнию и ее сопровождающих, в которых узнал советников Королевы, Доран смотрел уже с высоты трона. Видар, который остановился чуть дальше Орнии сделал знак: мол, выслушай.

— Что тебя сюда привело? — Доран сам удивился тому, насколько холодно прозвучал его голос. — Ты помнишь, что я объявил тебя жертвой Охоты?

Орния в бело-золотом наряде напоминала хрупкую изящную статуэтку. Которую он бы с радостью раздавил в пыль. Даже пальцы зачесались.

— Я помню твои слова, — ее голос звучал все так же трепетно и маняще, разве что глаза выдавали. В них затаился страх пополам с ненавистью.

— Тогда назови мне хоть одну причину, по которой я не смогу сейчас вызвать Охоту? Ты не в своем дворце, в окружении охраны.

— Твоя Королева умирает, — тонкая неприятная улыбка, — да, да, я в курсе. Знаешь откуда?

Доран молчал, лишь сжал подлокотники так, что те едва слышно хрустнули. А ведь трон каменный.

Если она продолжит играть в театральную паузу, он ее просто разорвет.

— На твоем месте, — послышался ленивый голос Видара, — я бы не стал играть в молчанку. Ты сейчас не на коне.

Орния сделала вид, что не слышит, хотя уголок рта чуть дернулся.

— Мне было видение от нашего Дерева Жизни.

Доран едва не поперхнулся. Что?! При чем здесь Аврора?

— Не притворяйся безэмоциональным, Доран, я Благая. Мы чувствуем эмоции. Наше Дерево стало погибать. Ты понимаешь?

Он чуть кивнул. Дерево Жизни Благих было настолько огромным, что их Двор расположился на его ветвях.

— И послало он видение мне и моим советникам, — взмах руки в сторону спутников, — мол, я могу тебе помочь спасти будущее фейри. Сам понимаешь, помогать тебе нет резона. Но тут все напрямую касается моего Двора. После того, как я не согласилась, Дерево стало сохнуть. Пришлось согласиться.

Доран внимательно смотрел на нее, потом перевел взгляд на советников, на телохранителей. Ох, вряд ли она сама пришла. Стервозность Орнии он представлял. Скорее всего, ее заставили под грозой свержения. Да, да, Короли и Королевы тоже не всемогущи.

— Как я могу тебе доверять?

Вместо Орнии ответил один из советников. Доран знал его. Один из самых вменяемых Благих.

— Так как проблема напрямую касается нашего Двора, Король Теней, то мы тщательно проследим, чтобы Королева выполнила все условия.

— Вот жешь!

Видар хлопнул себя по лбу.

— Доран! А ведь она то одна из сильнейших Благих.

— Одна из сильнейших фейри, — поправила Орния надменно.

Сложить два плюс два Доран сумел моментально. Тем более кружившие возле трона Тени сообщали, что пока дела у Авроры плохи. Очень плохи.

— Слушай внимательно, — процедил он, — очень внимательно, поняла? Если сумеешь сделать то, что от тебя требуется, я сниму обвинение.

— Даже так?

— Если справишься. Нет — скормлю Охоте. Из-за тебя твой Двор в опасности. Может, им поведать все, что ты натворила.

А вот теперь мелькнувший страх в глазах Орнии он разглядел отчетливо. Да, Короли и Королевы тоже не были всемогущи.

— Что мне делать?

Доран объяснил, наблюдая как Королева Благих становится все мрачнее. Да уж, не любит она делать что-то из сострадания.

— Да, я смогу усмирить твое семейство, — произнесла с таким видом, словно выругалась, — но тебе надо заговорить Авроре зубы, отвлечь.

В родильную Орнию Доран не пустил бы. Ее оставили рядом со входом, приставив для охраны кучу Теней. Видар же вошел, когда Король Теней уже стоял, склонившись над Авророй.

Главное повторять, что все будет хорошо.

И сохранять спокойствие, которое грозило вот-вот вырваться из-под контроля.

Магия Орнии действовала. Доран видел это по тому, как Аврора начала расслабляться. И уже не напоминала загнанного зверя. А он просто говорил и говорил, понимая, что, если сорвется — не простит себе.

А потом ее сердце остановилось.

А его едва не разорвалось на куски.

Видение пророчества навалилось тяжкой глыбой. И пусть сейчас ситуация выглядела чуть иначе, но Аврора лежала перед ним бездыханной.

Он даже не слышал крики детей, над которыми засуетились целители, не обращал внимания на удивленные возгласы магов. Просто стоял и смотрел.

— Не смей! — прошептал с силой, — не смей уходить от меня!

Он ошибся. Без Авроры жизнь не будет прежней. Он станет просто существовать. Машинально, лишившись большей части себя.

Поднял резко голову и встретился взглядом с Видаром. Тот уже стоял рядом. По другую сторону ложа.

— Доран.

Хаос его подери, он даже ответить смог не сразу. А время шло. Четырнадцать минут, чтобы сделать задуманное.

— Спасибо тебе!

— Я тебя найду, — ухмыльнулся Видар, — и приду за долгом.

Он взмахнул руками, которые в мгновение ока превратились в сверкающие огненные крылья. В следующий миг на месте высокого красноволосого мужчины возникло пламя. Живое и не обжигающее ничего вокруг. Но все равно все отшатнулись.

Самосожжение Феникса.

Пламя горело буквально несколько секунд, а затем превратилось в сноп ярких золотых искр, что окутали ложе с Авророй.

Доран замер.

Замерло все вокруг. Лишь дети продолжали надрываться.

А затем… тихий стук сердца.

* * *

Было чувство, что внутри все горит. Воздух вокруг напоминал жидкую лаву. Я хватанула его ртом раз… другой и наконец-то задышала нормально. Благо воздух уже ощущался вполне нормально.

Первое, что увидела — лицо Дорана. Он находился все в той же позе. И по-прежнему пристально вглядывался в меня.

— Я же…

— Я сказал, что не отпущу тебя, — проговорил Король Теней чуть сдавленно, — я держу слово, Аврора. Как ты себя чувствуешь?

Ощущения, что меня поджаривают изнутри уже не было, но в груди все еще сохранился мягкий жар. Даже приятный.

И еще боль внизу живота. Я невольно скользнула туда рукой, но Доран перехватил и проговорил:

— Там уже все заживает.

— Дети!

Меня прошило тревогой. Я бы подскочила не прижми меня Доран обратно к ложу.

— Куда, Аврора?

— Дети, где дети?!

Боже, меня затрясло от нетерпения.

— Я долго была в отключке? Как вы их достали? Ай!

— Ты умерла, Аврора.

Я икнула и перестала вырываться.

— Что?!

— Орния успокоила магию детей, — ответил Доран, — успокоила настолько, что Уна сумела сделать разрез и вытащить детей. В момент их рождения твое сердце остановилось, слишком сильной была вспышка магии от сына. Да и остальные органы пострадали, сильные ожоги. У нас было 14 минут, пока не мозг не умер. Видар пожертвовал собой, чтобы вернуть тебе жизнь. Жертва и возрождение. Все как положено у божества.

Я слушала. И переваривала. И не могла поверить. Как так? Я умерла, но меня оживили.

— Феникс?

— Ну да, он же божественного происхождения. Тебя могла воскресить лишь сила, которая есть у него.

— А… — тут я нахмурилась и спросила тихо, — а дети где?

В голове все смешалось, и я не знала пока, за какую мысль хвататься первой. И самое главное, что пульсировало в висках: дети. Где они?

И тут Доран улыбнулся, как еще никогда не улыбался. Это была особенная улыбка, явно непривычная для Короля Теней.

— О, они здесь и очень ждут, когда их мама придет в себя.

Я села… ладно, попыталась сесть. Голова мягко закружилась, и Доран быстро поддержал меня, давая осмотреться.

— Все хорошо, — успокоил шепотом, — ты здорова. Просто организм немного в шоке, но это скоро пройдет.

Еще бы он не был в шоке. Я до сих пор не верила, что произошло. И пару раз ущипнула себя за руку, чтобы поверить в реальность происходящего.

В родильной больше никого не было. Только мы с Дораном. И Дерево, цветущее мелкими белыми цветами. Нежный аромат исходил от них.

— Аврора!

Уна и Аерона вошли к нам, и я на миг задохнулась, увидев в их руках детей. Точнее, сначала я увидела одеяла из тонкой ткани темно-зеленого цвета, а потом услышала кряхтение и все поняла.

Невидимый удар под дых, да такой, что слезы на глазах. Дети. Мои!

— Они такие прелестные! — прошептала Аерона, подходя первой.

Принцесса сияла, передавая мне в руки ребенка. С другой стороны подошла Уна.

Девочка и мальчик. Я держала их обоих и понимала, что реальность меняется. Для всех нас. Это сложно объяснить, только почувствовать. Внутри себя. Доран замер рядом.

У девочки оказались черные волосы и светлая кожа. Когда она открыла глаза, то они оказались зеленоватого оттенка с карими точками.

А вот мальчик явно решил стать копией отца. Те же черные волосы и глаза, даже губы похожи. Хотя сейчас пока сложно понять.

— Они такие маленькие! — прошептала завороженно, — Я боюсь их уронить, Доран!

— Издеваешься? Дай тогда одного сюда.

Король Теней взял дочь так бережно, что защемило сердце.

— Ния, — прошептал он и малышка тихо заурчала.

— Что? — не поняла я.

— Ее имя — Ния. Неужели не чувствуешь? А мальчика?

Я посмотрела на сына. Тот разглядывал меня и улыбался. Я знала, что это рефлекс, но все равно внутри все сжималось и теплело. Это была особенная любовь. Другая.

— Алистар, — проговорила вдруг, — его имя Алистар.

Доран кивнул.

— Да, это его имя.

Он смотрел на дочь как-то странно. Я не могла понять, что было в его взгляде, кроме радости и удивления. То ли печаль, то ли сожаление.

— Доран…

— Они здоровы, — вместо него ответила Уна, — абсолютно. И еще…

— Мда, — кашлянула Аерона, — Король, ты сам скажешь Авроре? Или, может, покажешь?

— Вы о чем?

Не выпуская Нию из рук, Доран помог мне встать. Голова уже не кружилась, но в теле была странная легкость. А еще я снова ущипнула себя и вздрогнула от боли. Доран лишь покачал головой и повел меня к стене. Один взмах рукой, и она стала прозрачной.

А за ней…

Руадх цвел. Я просто стояла и впитывала в себя то, что видела.

Деревья. Много деревьев всех оттенков зеленого, трава, цветы. Цветов было бесконечное множество. Откуда-то неподалеку появилась скала с водопадом и радугой.

А еще небо. Оно стало почти голубым.

— Как? Это…

— Это устроили детки, — сообщил Доран, — в момент рождения Пустошь преобразилась и теперь все Дворы стоят на ней. Мы все в шоке. Она стала такой, какой была прежде. И то, что было монстрами… они теперь нормальные.

— Как это могли устроить дети? Они же…

— Маленькие? Это неважно. В момент рождения их магия сделала такой мощный всплеск, объединившись, что… получилось то, что получилось. Все мои ученые сейчас в замешательстве. Последний раз подобные фейри рождались очень и очень давно. Так давно, что все забыли об этом.

Доран вздохнул и проговорил чуть более обеспокоенно:

— Но это не все, Аврора. Пустошь — мелочи.

— А что не мелочи?

Аерона с Уной испарились как-то совершенно бесшумно. Я даже не поняла в какой момент, так как молчание Короля Теней меня несколько напрягло.

— Доран, не молчи, я начинаю нервничать.

— Портал, — произнес он.

— Пор… — я поперхнулась, — что?! Портал?! Тот самый?

— Да.

— Какого хрена? Не рановато ли? Ты сказал…

— Я не сказал, когда, Аврора. В пророчестве я видел портал на Землю и слышал слова Комины о том, что это сделает мой сын.

— На Земле он где открылся?

— Мы пока не знаем, но людей там нет. Только снег и ветер.

Дышать стало чуть легче.

— Его можно закрыть?

Доран качнул головой.

— Твою мать, — только и смогла прошептать. — Доран.

— Что?

— Кого я родила?

Король Теней ответил спустя лишь несколько долгих секунд.

— Я не знаю.

Я опустила взгляд на Алистара. Ничего, мы справимся. Со всем справимся.

— Эй, — попросила разглядывающего меня сына, — на будущее, предупреждай о таких сюрпризах, хорошо?

Эпилог

Три месяца спустя

— Моя Королева, ты ведь понимаешь, что все в порядке?

Няня-брауни смотрела на меня с терпеливостью врача-психиатра. Невысокая и крепкая, с лицом на котором сверкали круглые карие глаза. Примерно таким же взглядом смотрели и винки. Они поселились в детской близнецов с самого первого дня и не отходили от детей ни на шаг.

— Понимаю.

Я никак не могла оторваться от двух кроваток, стоявших рядом друг с другом. Сделаны они были так, что Ния и Алистер могли всегда видеть друг друга, чем и занимались. Почти все время. Если не ели или не орали. Второе, впрочем, было редко. Да и смысл кричать, если вокруг столько всего интересного. Тем более няни брауни были просто профи. А винки и подавно.

Дети были удивительно похожи, но при этом разными. Уже заметила, что Ния чаще улыбается, тогда как ее брат более серьезный и наблюдательный. Магия в них пока спала. Как объяснил Доран: после всплеска при рождении, она ненадолго затаилась. И начнет снова просыпаться годам к пяти минимум.

— Спокойной ночи, — прошептала, наклоняясь к кроваткам, — хороших вам снов.

Один из винки издал звук, похожий на фырканье. Да уж, за сны детей я могла не переживать.

— Если что…

— Моя Королева, все будет хорошо.

Я скоро икать буду от этой фразы. Еще раз бросив взгляд на уже сонных после кормления детей, оставила их на попечение многочисленных нянек и охраны. А сама ушла в соседнюю спальню, соединенную с детской и разделенную дверью.

— Я сумасшедшая мать, — пожаловалась Дорану.

Тот, судя по всему, явился незадолго до меня. И с усталым видом смотрел на Руадх. Я заметила пару морщин на лбу и вздохнула: да уж, эти три месяца выдались бурными. И то ли еще будет.

— Ты отличная мать. Которая, правда, едва не оторвала голову их отцу.

Я прищурилась, когда Доран отвернулся.

— А что делать, если отец родной дочерью откупается.

— Аврора, следи за словами. Ты еще не поняла, что фейри очень серьезно относятся к обвинениям.

Я еще сильнее прищурилась, буравя взглядом широкую спину с проступающими мышцами. Потом вздохнула и… прижалась к ней. Руками обхватила за пояс, вдохнула знакомый запах, от которого внутри все заплясало.

— Прости, Король Теней глупую ученую, а? Просто это жестоко.

Спина продолжала оставаться напряженной.

— Видар пожертвовал собой. Чтобы ты жила. Он мог этого не делать.

— Знаю. Только поэтому я вынуждена согласиться с твоим решением. Но Ния уедет отсюда.

— Кто бы сомневался, — его тон стал чуть добрее.

Коварная я женщина, к самому Королю Теней подлизываюсь.

Руками скользнула чуть ниже, ощутила, как под ладонью моментально затвердел член Дорана. И невольно провела языком по губам.

— Я сама выберу, куда ее отправить.

— Согласовав со мной.

Губами коснулась спины Короля, чувствуя, как его дыхание становится все более учащенным.

Мой, он только мой!

— Ну как же без тебя.

— Он найдет ее, Аврора.

Доран развернулся и снял с себя мои руки.

— Извиняйся, Королева.

Я очень медленно опустилась на колени, игриво взглянула снизу-вверх, чтобы встретить ответный горящий тьмой и зеленью взгляд. О да-а-а, извиняться таким образом… Сладкое предвкушение уже зарождалось между бедер, поднималось все выше.

Напряженный бугор под штанами находился как раз на уровне моего лица. Доран издавал свистящий вздох, когда я погладила его ладонью и прикоснулась щекой.

Мучить я любила. Вот так, растягивая удовольствие, давая побалансировать на грани. Осторожно стянула штаны и полюбовалась тем, что оказалось под ними.

— Аврора! — не стон, а хриплое рычание мужчины, находящегося на взводе.

Лишь снова хитро взглянула на его напряженное лицо и языком провела по всей упругой длине. Из-за внушительных размеров целиком я его взять не могла. Но и того, что умела, хватало, чтобы Король Теней вздрагивал от удовольствия.

Я и сама уже горела от желания. И так каждый раз, когда мы оставались вдвоем.

Терпения у Дорана хватило ненадолго. В какой-то момент он выругался и дернул меня наверх, подхватил под попу. А я мигом обвила ногами узкие мужские бедра.

О да! Выгнула спину, чувствуя, как он наполняет меня. Ногтями вцепилась в спину, чуть царапая.

Огненные ласки и острое наслаждение, когда даже воздух вокруг наполнен томительным ожиданием.

Я вскрикивала, ни капли не стесняясь.

— Кричи для меня, Аврора! — приглушенный рык на ухо. И резкие движения внутри, посылающие вспышки удовольствия по всему телу.

И я кричала, как всегда. Кричала пока он поддерживал меня, входя все сильнее и сильнее.

Кричала, цепляясь за простыни на постели, ощущая, как Доран двигается сзади. И сама подаваясь навстречу.

Горячие ладони на моих бедрах, от которых словно оставались следы.

Тяжелое дыхание Короля Теней за спиной.

И томная пульсация внутри, которая сводила с ума, требовала выхода.

Я упала вперед, когда волны удовольствия поглотили с головой, а потом отхлынули, оставив меня лежать и хватать воздух пересохшим ртом.

Доран молча лег рядом со мной и положил тяжелую руку на талию.

Мы молчали, просто наслаждаясь тем, что вместе.

Впереди очень непростые годы.

Что-то надо делать с Порталом. Он не закрывался, но, к счастью, открылся на вершине какой-то скалы. Где сильный ветер и снег, зато нет людей. Так что пока паники на Земле не было.

Пока.

Возвращение фейри туда неизбежно. Мы лишь оттягиваем момент, чтобы продумать все мелочи. Войти не как завоеватели, а как те, кто предлагает мирное сосуществование.

Дети будут расти. И я сейчас понимала, что нам всем придется ой как весело. Но оно стоит того. Алистера придется воспитывать крайне внимательно. С его то силами. А Нию я придумаю куда отправить. Да, Феникс спас меня, но пусть не думает, что моя дочь достанется ему так легко и просто.

Неблагой Двор постепенно восстанавливался. Новый Король оказался из высших фейри, одним из советников. Я лишь понадеялась, что он окажется более адекватным, чем предыдущий.

Орния затаилась в своем Дворе. Доран сообщил, что ее подданные не сильно довольны выходками своей Королевы. И пока что она будет крайне осторожной. Особенно в связи с последними событиями.

Что же касается нас…

Двор Теней еще никогда не был так силен, как сейчас.

Я приоткрыла глаза и чуть толкнула Дорана в бок: рядом с нашей постелью сидела огромная полупрозрачная сова зеленого цвета.

— Существа, столько бездарно расходующие энергию, — прогрохотал Хаос, — я никогда этого не пойму.

— Ради тебя стараемся, — проворчал Доран, приподнимая голову, — что-то случилось?

— Только то, что я снимаю с тебя предупреждение. Наш контракт по-прежнему в силе. Так что я остаюсь здесь. Как и Двор Теней.

Я молча переводила взгляд с одного на другого. Прямо вот интересно, что ответит Доран. Тот явно сейчас фильтровал слова.

— Ясно. — проговорил, наконец, — то есть ты именно сейчас решил сообщить мне об этом? Не утром, не днем, не вечером, а сейчас?

— Просто в разгар своих брачных игр ты бы меня все равно не понял. У тебя кровь в другое место прилила.

Выдержит? Я прямо искрилась любопытством и старалась не хихикнуть.

Выдержал. Только глаза почернели на пару мгновений. Но он же Король Теней, а не мужчина-истеричка. Тем более Хаос явно провоцировал.

— Спасибо, что решил сообщить не во время брачных игр. — процедил Доран. — Все?

— Абсолютно.

— Я уже понял, что Двор Теней остается на Авельхайме, тем более Алистера безопаснее воспитывать здесь, а не под боком у смертных.

— Ну тогда развлекайтесь дальше.

Хаос исчез так же внезапно, как и появился. После недолгого молчания Доран кратко, но емко сообщил мне характеристики зеленой совы. В принципе, я была с ним согласна.

— Знаешь, а ведь я забыла тебя поблагодарить, — пробормотала, уже на грани сна.

— О чем?

— Спасибо, что украл меня тогда.

Тихий смешок был мне ответом. Потом Доран просто притянул меня ближе и ответил:

— Всегда пожалуйста.

Конец.

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцать

Глава двадцатая

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg